МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ

МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ) МИД РОССИИ

СТРАНЫ АЗИИ И АФРИКИ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ

ПЕРИОД

Учебное пособие по курсу «Новейшая история стран Азии и Африки»

Москва – 2008
Ответственные редакторы - Лунев С.И., доктор исторических наук, профессор;
Дружиловский С.Б., кандидат исторических наук, профессор

Авторы:
Глава I.1. - к.и.н. Корсун В.А.
Глава I.2. – д.и.н. Молодякова Э.В.
Глава I.3. – д.и.н. Денисов В.И.
Глава II.1. – д.и.н. Лунев С.И.
Глава II.2. – д.и.н. Белокреницкий В.Я.
Глава II.3. – д.и.н. Ефимова Л.М.
Глава III.1. – к.и.н. Дружиловский С.Б.
Глава III.2. – к.и.н. Ахмедов В.М.
Глава III.3. – д.и.н. Звягельская И.Д.

@ Лунев С.И., Дружиловский С.Б.

@ МГИМО (У) МИД России

2
РАЗДЕЛ I. ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЕ СТРАНЫ В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ ........................4
Глава 1. Китай во второй половине ХХ века .............................................................................4
Глава 2. Японская модель развития в современном мире .......................................................22
Глава 3. Проблема двух Корей в мировой политике .......................................................39
РАЗДЕЛ II. ЮЖНАЯ И ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ .....53
Глава 1. Индия на путях независимости ...................................................................................53
Глава 2. Эволюция Пакистана за годы независимости. ...........................................................69
Глава 3. Основные этапы и проблемы социально-политического развития Республики
Индонезии (1945-2008 гг.) ..........................................................................................................85
РАЗДЕЛ III. ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ БОЛЬШОГО БЛИЖНЕГО ВОСТОКА ...........103
Глава 1. Социально-политическое развитие стран Среднего Востока (Турция, Иран,
Афганистан) в новейший период .............................................................................................103
Глава 2. Основные этапы арабо-израильского конфликта и актуальные проблемы
ближневосточного урегулирования .........................................................................................121
Глава 3. Центральная Азия после распада СССР ...................................................................137

3
РАЗДЕЛ I. ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЕ СТРАНЫ В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ

Глава 1. Китай во второй половине ХХ века

ХХ век явился едва ли не самым драматичным периодом во всей многовековой

истории китайской государственности. Оказавшись между «жерновами» идеологической и
военно-политической конфронтации биполярного мира, Китай, материковая часть
которого была объединена под властью КПК, а остров Тайвань осталась под контролем
Гоминьдана, приступил к сложному и трудному поиску путей преодоления многовековой
отсталости и осуществления всесторонней модернизации страны. Комплексному анализу
превращения количественных изменений в качественные в рамках становления «Большого
Китая», стремящегося выйти на уровень глобальной политической силы, способной влиять
на создание нового мирового порядка, посвящена настоящая глава.
При успешном усвоении материала студент приходит к пониманию специфики
исторического пути Китая, знает основные направления развития страны, развивает
такие компетенции, как способность к сравнительному анализу и синтезу
(компаративистика); способность к системному видению; умение выбирать конкретные
применения знаний и умений к анализу ситуаций; способность использовать на практике
результаты научных исследований; умение понимать нормы и традиции других стран;
способность воспринять жаргон и терминологию.
Для понимания сути процессов, происходящих в послевоенном Китае, следует иметь
в виду, что за годы правления гоминьдановцев под полный государственный контроль была
поставлена банковская система, отрасли тяжелой промышленности, внешняя и внутренняя
торговля страны. Еще более масштабные «огосударствление» имело место в районах,
контролируемых КПК, руководство которой, культивировало идеи «китаезированного
марксизма» Мао Цзэдуна и казарменно-аскетического «духа Янъани», что проходило под
знаком начатой в 1941 г. компанией чисток и «упорядочения стиля» («чжэнфэн»). За восемь
лет войны произошла небывалая централизация капитала и концентрация производства в
руках японской государственно-монополистической олигархии на оккупированных
территориях, особенно в «образцовой промышленной колонии» Маньчжурии, и в руках
«бюрократического капитала» на территориях, удерживаемых Гоминьданом. В известной
мере это можно считать полной материальной подготовкой для перехода страны к
«социализму», мыслимому Мао Цзэдуном, вслед за Сунь Ятсеном, как синоним полного
«огосударствления». Все это, несомненно, облегчило КПК, как силы, военно-политическим
тылом которой являлась помощь и поддержка всей мощи СССР, формально заявившего о
своем «невмешательстве», выполнение задачи «освобождения» Китая в соответствии с

4
классической схемой прихода «новой династии» с Севера и овладения «командными
высотами» достаточно отрегулированной «пирамиды государственности». Носителю же этой
государственности гоминьдановскому режиму в послевоенный период были присущи все
черты очередного «династийного кризиса»: раскол и быстрая эрозия административного
аппарата, нарастающая коррупция, галопирующая инфляция, разоряющий деревню
«фискальный взрыв», в результате - резкое сужение социальной базы Гоминьдана, рост
забастовочного движения и студенческих волнений, нежелание почти 4 миллионной армии
рекрутов защищать гибнущий режим (более 80% потерь гоминьдановской армии в период
гражданской войны 1945-1949 гг. составили дезертиры и пленные-перебежчики).
Примечательно, что власть Чан Кайши, достаточно зараженная ксенофобией и
антиамериканизмом, была настолько дискредитирована, что администрация Г. Трумэна в
США не оказала гоминьдановскому режиму достаточной помощи и даже не распространила
на Китай «план Маршалла», ограничившись посредническими услугами американской
дипломатии в переговорах между КПК и Гоминьданом в непродуктивной попытке
предотвратить гражданскую войну и добиться объединения страны под руководством
коалиционного правительства политическими средствами. Более решительную поддержку,
как бы спохватившись, Вашингтон оказал чанкайшистскому режиму уже после эвакуации
его на Тайвань, предоставив ему военно-политические гарантии и весьма важную
передышку в условиях, когда армия США воевала под флагом ООН с «китайскими
добровольцами» в Корее. С победоносным завершением гражданской войны и
провозглашением 1 октября 1949 года образования КНР (фактически, НОАК освободила
весь континентальных Китай, о-в Хайнань, Чжоушаньский архипелаг и Тибет лишь к 1951
году) огромное гоминьдановское «наследство», доставшееся КПК, не нужно было даже
национализировать, а достаточным оказалось оприходовать его почти одноактной
«приемкой» («цзегуань») правительственной собственности, в одночасье превратив ее в
«социалистическую».
Это важно. Придя к власти в результате «национальной революции»,
осуществленной в основном военными методами, прикрываемыми идеями «новой
демократии» и «коалиционного правительства», и став правящей партией, КПК
столкнулась с комплексом крупных социально-экономических и политических
проблем, главными из которых были низкий уровень развития производительных сил,
крайняя бедность большинства населения, поголовная неграмотность, весьма скудные
экономические ресурсы, сильное влияние традиционной идеологии, патриархальных
обычаев и этноцентристских предрассудков. Уже первые годы после эйфории от победы
явственно показали степень экономической отсталости и зависимого положения Китая в

5
системе мирового хозяйства и мировой политики, что вынудило коммунистическое
руководство еще долго пытаться компенсировать несоответствие между политическими
амбициями и реальной мощью преувеличенным морализированием и идеологизированием. В
результате обострения «холодной войны» и, особенно, после военной авантюры в Корее,
приведшей КНР к положению международной изоляции, КПК оказалась политически и
экономически жестко привязанной к «советскому блоку» и военно-политической колеснице
СССР, первому признавшему КНР и заключившему с ней 14 февраля 1950 года «Договор о
дружбе, союзе и взаимной помощи», что поставило международные связи и революционные
преобразования внутри страны в зависимость от идеологических факторов и личностных
отношений партийных вождей и идеологов двух стран. Наступила «советская эпоха» в
эволюции китайской государственности, заставшая Китай в период, когда китайский социум
с особой жадностью впитывал все, что приходило из практически «единственной заграницы»
– СССР.
Легкость, с которой Пекин воспринимал советский опыт и «сталинскую модель»
социально-экономического развития, объяснялась тем, что все атрибуты «реального
социализма» удачно ложились на идеальные представления китайской традиции от
конфуцианского этатизма до даосского эгалитаризма. Тем не менее, поражают масштабы и
степень заимствования пришедших из СССР «образцов», до сих пор пронизывающих
буквально все «поры» «социализма с китайской спецификой»: политические и
экономические институты, науку, изобразительное искусство, музыку, балет и даже
цирковое искусство. Этому благоприятствовала сама фаза «подъема» китайского социума,
когда широкие слои китайского населения максимально чутко и жадно воспринимали
санкционированные сверху импортные ценности «социалистического лагеря», не осознавая,
что вместе с огромной помощью со стороны ССС в структуру Китая внедряется жесткая
сталинская модель со всеми ее органическими противоречиями и пороками. Невероятно, но
факт, что дело дошло до того, что в стране конфуцианской культуры, ключевым каноном
которой выступает «сыновья почтительность» - «сяо», к пантеону «пионерских богов» был
причислен даже … Павлик Морозов!
После кончины Сталина в 1953 г. Мао Цзэдун, уже ощущавший себя лидером
мирового коммунистического движения, взял курс на отказ от «новодемократической
ориентации страны и реализацию «генеральной линии» партии, направленной на
форсированную индустриализацию страны, социалистические преобразования сельского
хозяйства, кустарной промышленности и торговли, в условиях, когда не практика, а
идеология диктовала политику. Этот рывок в направлении огосударствления всего и вся
сопровождался массовыми политико-идеологическими компаниями и репрессиями по

6
отношению к «классовым врагам и контрреволюционерам», выдержанным в духе
зафиксированного в первой конституции КНР 1954 года и воспроизводимого во всех ее
последующих редакциях положения о «демократической диктатуре народа». Подлинный же
трагизм ситуации заключался в том, что практически все элементы неадекватно
переведенной на китайский язык коммунистической утопии маоисты, уверенные, что
«китайские крестьяне лучше, чем английские и американские рабочие», «творчески
перерабатывали» и доводили до абсурда типа «большого скачка» с его «битвой за сталь» и
«малой металлургией» и «народных коммун», в которых обобществлению подверглись
домашняя птица, мебель, посуда и даже палочки для еды.
Превращение КПК из партии «воюющей» в партию «правящую», «управляющую»,
не привели к демократизации внутрипартийной жизни и к изменению методов и стиля
командно-административного руководства, сложившегося в годы войны и борьбы за власть.
Военный характер революционного процесса в Китае, в рамках которого главным
«коллективным пропагандистом и агитатором» выступала армия, предопределил особую
роль НОАК в складывающейся политической системе КНР, во всех звеньях которой было
зарезервировано представительство армейских кадров. В целом, в отличие даже от других
«стран народной демократии», политический строй КНР характеризовался особым
переплетением функций партийной номенклатуры, государственных органов (премьером
Госсовета долгие годы был Чжоу Эньлай, а Председателем КНР – Лю Шаоци), вооруженных
сил и спецслужб (их курировал Кан Шэн), организационно подчиненных Центральному
военному совету КНР и Центральной военной комиссии ЦК КПК, а также специфически
китайской организации Единого фронта – ВК НПКСК. Самоизоляция
неотрадиционалистского режима партократии КПК, ставшей поистине «партией-властью» во
главе с непогрешимым харизматическим лидером Мао Цзэдуном, культ личности которого
непрерывно насаждался, оторванность в условиях «опоры на собственные силы» от
мирового рынка товаров и услуг, капиталов и идей неизбежно вели к возрождению самых
архаичных способов хозяйствования, к тотальному огосударствлению всего и вся в духе
феномена «власти-собственности», к разгулу левой фразы и преследованию носителей
умеренно-прагматических представлений (к ним можно отнести Лю Шаоци, Чэнь Юня,
Чжоу Эньлая, Дэн Сяопина и др.) со стороны их радикально-утопических оппонентов.
Правда, благодаря колоссальному напряжению сил населения Китая, а также при
помощи СССР, оказавшего содействие в строительстве более 260 предприятий и
заложившего основы целого ряда новых отраслей промышленности в КНР, в стране
создавались основы индустрии и, даже, в 1964 году было произведено испытание ядерного
оружия. Между тем достигнутые успехи тускнели на фоне развала сельского хозяйства,

7
растущей неэффективности экономики, снижения среднедушевого потребления, по уровню
которого КНР оказалась на одном из последних мест в мире, кризиса общества в целом.
Идеологический раскол между КПСС и КПК, начало которому положила смерть Сталина в
1953 г. и разоблачение культа личности на ХХ съезде КПСС в 1956 г., а также резкое
ухудшение межгосударственных отношений после внезапного отзыва Хрущевым всех
советских специалистов из Китая в 1960 году, привели КНР к полной автаркии и
раздуванию культа личности Мао с его идеологическими и политическими претензиями.
Дальнейшая политическая эволюция КНР превратилась в цепь идеологических компаний по
искоренению всех, сомневавшихся в правильности маоистского курса на форсирование
социалистических преобразований, тотальную кооперацию деревни и поотраслевое
огосударствление промышленности и торговли. Неизбежным следствием этого явился
очередной гигантский всплеск массовой истерии, пределом маразма которого явилось
грандиозная компания, именуемая «великой пролетарской культурной революцией»,
отбросивший страну далеко назад к «восточному деспотизму». В стране возобладали военно-
командные методы тоталитарного руководства, неотъемлемым атрибутом которого стала
установка на опережение времени и обгон Советского Союза в деле строительства новой
жизни в рамках регулярных политических компаний, типа «борьбы против трех зол и пяти
злоупотреблений», «борьбы с правыми буржуазными элементами», «учиться у НОАК»,
«упорядочения стиля» и т.п. Не имея возможности за короткий срок создать в стране
развитую экономическую базу, Мао решил пренебречь этим и свести скачек в будущее к
реформе человеческих взаимоотношений, к стимулированию трудового энтузиазма в
условиях эгалитарного быта, казарменных форм существования и при крайней степени
официальной индоктринации, кульминацией которой стало последнее десятилетие жизни
«великого кормчего».
Выдвигая концепцию перманентной революции, базирующейся на тезисе об
обостряющихся противоречиях между буржуазией и пролетариатом, а также
продолжающемся нарастании классовой борьбы, что контрастировало с концепцией
Хрущева об «оттепели» и «мирном сосуществовании», маоистское руководство
беспокоилось, в первую очередь, о сохранении легитимности своей монополии на власть в
глазах китайского населения, а также о лидерстве в мировом коммунистическом движении.
Не случайно заявление Мао Цзэдуна на Совещании коммунистических и рабочих партий в
Москве в ноябре 1957 г. о том, что если в случае неизбежной мировой ядерной войны «...
половина человечества будет уничтожена, то еще останется половина, зато империализм
будет полностью уничтожен и во всем мире будет лишь социализм, а за полвека или за
целый век население опять вырастет, даже больше чем на половину». Логика подталкивания

8
мировой революции, а также скачка к «коммунизации» общественной жизни дополнялась в
действиях Мао конкретной угрозой его культу, показателями которой явились неизбрание
«великого кормчего» на очередной срок на пост Председателя КНР (этот пост занял Лю
Шаоци), а также прямая критика Мао Цзэдуна со стороны министра обороны Пэн Дэхуая
летом 1959 г. Доказать жизнеспособность маоистской модели социализма и спасти
репутацию Мао могла только очередная идеологическая компания с опорой уже не на
партийно-государственную номенклатуру («ганьбу»), а на люмпенские элементы деревни и
радикальные настроения несостоявшейся учащейся молодежи.
Внешнеполитическим фоном развернутой Мао Цзэдуном в 1966 г. «культурной
революции» явились полемика с «ревизионистской» КПСС, «холодная война» и «горячая»
война во Вьетнаме, а внутриполитические ее составляющие заключались в том, что
авторитет Мао Цзэдуна покачнулся в связи с провалом авантюристической политики «трех
красных знамен» («генеральная линия», «большой скачек» и «народные коммуны»),
массовым голодом в КНР, вспышками недовольства в деревнях и в национальных окраинах
(восстание в Тибете в 1959 году). Поэтому «великий кормчий» стремился окончательно
покончить с проявлениями какой-либо «правой оппозиции» «лиц, стоящих у власти и
идущих по капиталистическому пути», под которыми подразумевался в первую очередь Лю
Шаоци. Инициаторы подобной сопровождавшейся разгулом фанатичных «красных
охранников» («хунвэйбинов») и «бунтарей» («цзаофаней») очередной «революции», ставшей
пределом коммунистического маразма в его китайском варианте, выступали за возвращение
к пуританским нравам и к «янъаньским» нормам казарменной организации китайского
общества с всевластием «ревкомов», отказом от частной собственности и рыночного
хозяйства, а также каких-либо методов материального стимулирования, с призывами
«усилить подготовку на случай войны и стихийных бедствий». Одним из результатов
«десятилетия хаоса и разгула фашизма», как позднее расценили «культурную революцию» в
партийных документах КПК, (кульминацией его явилось выдержанное в стиле триллера
«дело Линь Бяо» 1971 года, официальная версия которого утверждает, что он, уже
назначенный преемником «великого кормчего», якобы вынашивал планы военного
переворота, а после их разоблачения пытался найти политическое убежище в СССР.
Подлинная же суть «сентябрьского кризиса» не раскрыта полностью до настоящего
времени) стали погромы под лозунгом «Открыть огонь по штабам!» партийных и
государственных органов и всей интеллигенции страны, усиление позиций в руководстве
выдвиженцев «культурной революции». Во внешнеполитическом плане произошло
окончательное дистанцирование от СССР, отношения с которым были доведены до
состояния вооруженного конфликта в районе острова Даманский и г. Жаланашколь в марте и

9
августе 1969 года, и который был назван в материалах IX съезда КПК (апрель 1969) «врагом
№ 1». Культурная революция дорого обошлась стране, явившись самым аномальным
периодом в новейшей истории Китая (кстати, тщательно замалчиваемым современной
историографией КНР), деструктивным экспериментом, обнажившим весь утопизм модели
социально-экономического развития, строящейся на отрицании заинтересованности
работников в результатах своего труда и принижении значимости знаний, опыта, высокой
творческой квалификации, сконцентрированной в головах дискредитированных
образованных слоев населения.
Смерть в январе 1976 года Чжоу Эньлая, ставшего в условиях, когда «великий
кормчий» был тяжело болен, главным объектом нападок «леваков» в рамках компаний
«критики Линь Бяо и Конфуция» (под Конфуцием подразумевался Чжоу) и «изучения теории
диктатуры пролетариата», обострила политическую ситуацию, индикатором градуса кипения
которой в очередной раз стала площадь Тяньаньмэнь, где в день «повиновения усопших» 4
апреля состоялась массовая демонстрация осуждения Цзян Цин (жены Мао) и «левых».
Демонстрация была расстреляна частями, руководимыми назначенным Мао премьером
Госсовета, одновременно главой министерства общественной безопасности, а в прошлом
секретарем уездного парткома из родной для Мао провинции Хунань Хуа Гофэном. В
организации беспорядков был обвинен заместитель премьера Госсовета Дэн Сяопин и,
второй раз, его сместили со всех постов и вынудили скрыться в Гуанчжоу, где он развернул
активную деятельность по мобилизации на борьбу с «бандой четырех» генералитета НОАК,
призванного сыграть решающую роль в операции «преемник». Схватка за власть началась
сразу же после кончины 9 сентября 1976 года Мао Цзэдуна. Хуа Гофэн, ставший
официальным «преемником» Мао Цзэдуна на основании «завещания» «великого кормчего»,
хотя и узурпировал ключевые посты в партии и государстве, был явным временщиком,
носившим на себе печать компромисса между различными кланами политической элиты
КНР. Удалось добиться сплоченности фракций реабилитированных «старых кадров»,
армейских кругов и выдвиженцев «культурной революции»: в октябре 1976 года была
арестована «банда четырех», к осени 1978 года был оттеснен от власти и Хуа Гофэна. с его
сторонниками.
Это важно. Знаменательной вехой в политической жизни КНР, вытеснившей из
сознания современных китайцев даже «великую октябрьскую социалистическую
революцию 1917 г.» и «освобождение 1949 г.», стал судьбоносный III пленум ЦК КПК
11-го созыва (декабрь 1978 года), результатом которого явилась окончательная победа
«линии Дэн Сяопина», исходящей из того, что «практика – единственный критерий
истины», перенесение центра тяжести работы КПК с «классовой борьбы» на

10
«экономическую реформу и политику открытости», а также концентрация усилий на
модернизации и экономическом строительстве. Триумф сторонников «архитектора
реформ» Дэн Сяопина и стремительность отхода от сталинско-маоистской модели
социально-экономического развития, характеризующейся отсутствием материальных
стимулов в условиях отчуждения от средств производства, объяснялись, в первую
очередь, глубиной того кризиса, в который был ввергнут Китай в результате смуты
«культурной революции», когда политическая элита была парализована и никого не
приходилось убеждать в степени отставания страны от остального мира и, прежде
всего, от Японии и «новых индустриальных стран» Азии, входивших некогда в число
вассалов Китая. Вместе с тем переход к теории «реформ и открытости» и практике
строительства «социализма с китайской спецификой», допускающих «на начальном этапе
строительства социализма» различные немарксистские эксперименты и использование
рычагов рынка, многоукладности, конкуренции, привлечения иностранных инвестиций и
технологий, был осуществлен с тщательно продуманной легитимизацией нового
политического режима. Суть ее сводилась к обеспечению преемственности курса на
реформы и «самосовершенствование социализма» как части коммунистической парадигмы
(«заслуги Мао занимают главное, а ошибки второстепенное место», «верность четырем
принципам: социалистическому пути, демократической диктатуре народа, руководящей роли
КПК, марксизму-ленинизму и идеям Мао, к которым позднее добавились «теоретические
положения Дэна», а также «теория трех представительств» Цзян Цзэминя), также как
апелляция к конфуцианской традиции здравомыслия (этап «вэньбао» - достижения «сытости
и обогретости», концепция «сяокан» - «малое благоденствие», «неважно какого цвета кошка
– главное, чтобы она ловила мышей»). Сохраняя словесную и ритуальную верность «идеям
социализма», новое руководство, по сути дела, пошло по пути все большей деидеологизации
своей политики, обеспечивая себе свободу рук и выдвигая на первый план лишь
патриотические идеи строительства богатого и могучего Китая.
Установление китайско-американских дипломатических отношений с января 1979
года и последовавший за этим триумфальный визит Дэн Сяопина в США еще более усилили
позиции «прагматиков» в Пекине, породив надежды на скорое решение «проблемы Тайваня»
и обеспечив китайской дипломатии положение «равноудаленности» от всех «полюсов» мира
и выгодный статус некой «блестящей изоляции» в рамках курса на «независимую и
самостоятельную» внешнюю политику. Наконец, стремительные успехи китайской
реформы, позволившие в последние десятилетия добиваться удвоения ВВП КНР каждые 7
лет (!), выглядели особенно рельефно на фоне краха СССР, что давало китайскому
руководству весьма убедительную аргументацию в пользу правильности избранного курса

11
на постепенность («переходить реку, нащупывая камни») и социальную направленность
рыночных преобразований. В основу современной концепции экономической реформы легло
положение о том, что социализм является идеалом социальной справедливости, к которому
стремятся из поколения в поколение, но процесс перехода социализма от утопии к науке еще
очень далек до завершения. «Прорыв» в традиционной экономической теории заключался в
КНР в отказе от признания того, что социализм должен базироваться исключительно на
общественной собственности на средства производства, и выработке мнения о
необходимости рационального соотношения, разумеется, при макроконтроле со стороны
партии и государства, государственного, коллективного и индивидуального хозяйствования.
Неизменным оставался акцент на сохранение общественной собственности,
государственного сектора экономики и плановой основы в качестве главных устоев
народного хозяйства. Спецификой китайской реформы является то, что она началась не с
города, а с деревни, где подворный подряд позволил практически без дополнительных
капиталовложений решить продовольственную проблему и дать импульс реформированию
руководством КНР всех отраслей народного хозяйства. Контрактный подряд в городе,
получивший название «системы единичной производственной ответственности», очень
быстро стал основной формой организации производства и сферы услуг в государственном,
коллективном и индивидуальном секторах экономики. При этом командные высоты
оставались в руках партократии, различные кланы которой боролись уже не только за власть,
но и за перераспределение ресурсов, а также за контроль над финансовыми потоками.
Концептуально-идеологическое обрамление менялось: сначала «социализм с
китайской спецификой», затем – «начальный этап социализма», далее - «социалистическое
плановое товарное хозяйство», наконец, после XIV съезда КПК в 1992 г. –
«социалистическая рыночная экономика». При этом, неизменным остается ориентация на
«двухколейное развитие экономики», при которой предусматривается длительное
сосуществование двух гетерогенных хозяйственных систем: демонтируемой планово-
распределительной и нарождающейся рыночной, осторожное дозированное увеличение доли
рынка, в том числе средств производства, и параллельное свертывание сегмента экономики,
регулируемое главным образом директивным планом. Ситуация феномена подобного
«Тяни-Талкая» дает необыкновенный простор для коррупции чиновничества, казнокрадства,
когда прибыль приватизируется, а убытки национализируются, непотизма, когда
наибольшие выгоды от реформы получают родственники высшего «политического
ареопага», при сохраняющихся привилегиях номенклатуры и небывалых по китайским
масштабам темпах инфляции, роста имущественного расслоения, тотальной зависти и
недовольства стремительным обогащением «избранных» (по-китайски «зависть» - «хун янь

12
бин» («болезнь красных глаз»). Студенческое движение под лозунгами борьбы с
бюрократией, непотизмом и коррупцией, а также за политические реформы и
демократизацию всех сторон жизни, кульминацией которого стали известные
трагические «события на Тяньаньмэнь» апреля-июня 1989 года, показало, что
половинчатость и непоследовательность реформ чреваты мощным социальным
взрывом в масштабах всего Китая.
Прагматически-реформаторскому образу КПК был нанесен огромный ущерб,
китайское руководство было подвергнуто жесточайшей критике, в том числе и со стороны
бывших братских компартий, а над КНР вновь нависла тень «холодной войны», угроза
международных санкций и изоляции. Жесткость осуждения Пекина, особенно со стороны
государств «большой семерки», введших против коммунистического Китая экономическое
эмбарго и политические санкции за нарушение «прав человека», явилась помимо прочего
иллюстрацией того, что в условиях международной разрядки значимость китайского фактора
снизилась, ибо розыгрыш «китайской карты» как противовеса Москве потерял свою
актуальность.
Как это уже неоднократно было в истории КПК, положение «осажденной крепости»
и обострение внутрипартийной напряженности привели к принципиальным изменениям в
верхних эшелонах власти: при непосредственном участии «верховного старейшины»
(«лаобань») Дэн Сяопина произошла смена «второго поколение» партийных руководителей,
в лице освобожденного со всех постов «застрельщика реформ» земляка Дэна из провинции
Сычуань Чжао Цзыяна, на «третье», «ядро» которого олицетворял партийный лидер из
Шанхая Цзян Цзэминь, занявший посты Генсека ЦК КПК, председателя Военной комиссии
ЦК КПК, а позже в 1993 г. председателя КНР и, наконец, после ухода на заслуженный отдых
в 1994 г. Дэн Сяопина, ключевой пост председателя Центрального военного совета КНР.
Главными задачами, стоящими перед новым руководством, были сформулированные
пленумами ЦК КПК линия на укрепление политической стабильности в стране и
развертывание идейно-воспитательной компании по пропаганде социалистического
характера экономической реформы, а также укрепление ослабленной в первое десятилетие
реформ партийной и правительственной вертикали управления страной. Именно «третьему
поколению» руководства КПК предстояло решить сложнейшую задачу обеспечения
«мягкого» перехода китайского социума от «тоталитаризма» к «авторитаризму», от
«революционности» к «модернизации» в КНР.
Однако, еще не успев оправиться от международной изоляции и давления Запада,
Пекину пришлось пережить очередной «шок» от «цепной реакции» либо «бархатного», либо
«драматического» свержения коммунистических режимов в странах Восточной Европы, и,

13
наконец, распад СССР. В китайской историографии период 1990-1992 гг. не случайно
получил оценку «застойного времени», в течение которого «царила стабильность», но не
наблюдалось решительных действий в области экономической и политической реформы.
Цзян Цзэминь при содействии также принадлежащего к «шанхайскому клану»
премьера Госсовета Чжу Жунцзи приложил немалые усилия для продолжения «линии Дэна»
на гибкое и прагматичное обеспечение внутренних условий и «мирного окружения»,
способствующие превращению Китая в стабильную и процветающую «социалистическую
державу». Существенное содействие в аргументации правильности избранного курса на
приоритет «стабильности» над «демократическими свободами» оказал «демонстрационный
эффект» краха бывшего СССР и России, где 90-е годы ознаменовались экономическим
хаосом и политическими потрясениями. Действуя как бы в цейтноте, Пекину удалось, в
борьбе за «постсоветское наследство» вывести российско-китайские отношения из состояния
идеологической отчужденности и после 1996 г. наладить отношения, характеризуемые как
«равноправные и доверительные отношения партнерства, направленные на стратегическое
взаимодействие в 21 веке», правовую основу которых заложил подписанный 16 июля 2001 г.
«Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве». Как полагают в Пекине, отношения
«нового типа» придают диалогу с Москвой дополнительную устойчивость, ибо временное
осложнение в какой-то из сфер отношений существенно не влияет на общее состояние
сотрудничества, а, с другой стороны, остается шанс пытаться решать проблемы в одной
сфере сотрудничества за счет применения рычагов из другой сферы (например, решать
политическими методами экономические вопросы). Присущее традиционной китайской
политической культуре стратагемное мышление и на этот раз позволило Пекину уклониться
от весьма опасного бремени лидерства, не подхватывая упавшее знамя КПСС и не изъявляя
готовность, подобно тому, как в начале ХХ века декларировали, что «только социализм
спасет Китай», приступить к операции «только Китай спасет социализм». Цитата. Поистине
сакральной, подобно заповеди, стала для целого поколения китайских политиков и
дипломатов формула из 24 иероглифов, обнародованная Дэн Сяопином в январе 1992
г.: «Хладнокровно наблюдать, укреплять свои позиции, не терять самообладания,
скрывать свои возможности и дожидаться благоприятного момента, стоять на своем,
не высовываться, но быть готовым к действиям».
Только после кончины в феврале 1997 года неформального лидера страны Дэн
Сяопина Цзян обрел возможность окончательно выйти из тени «патриарха» и полноправно
претендовать на роль ведущего идеолога и теоретика партии с его акцентом на
строительство «правового социалистического государства» и «социалистической духовной
цивилизации», курсом на реструктуризацию убыточного госсектора, лишением НОАК права

14
вести самостоятельную хозяйственную деятельность, форсированием вступления КНР во
Всемирную торговую организацию. Наконец, Цзян Цзэминь также захотел войти в историю
как теоретик КПК со своей концепцией «тройного представительства» (положения,
выдвинутого также во время инспекционной поездки на Юг в 2000 г. о том, что компартия
Китая выступает представителем не только коренных интересов народа страны, но и
передовых производительных сил и передовой культуры, что предусматривало возможность
расширения социальной базы КПК, насчитывающей уже более 70 млн. членов, за счет
представителей деловых кругов Китая). Стремлению Цзяна стать влиятельной мировой
фигурой способствовало усиление ориентации на проведение независимой, самостоятельной
внешней политики, активное продвижение идеи многополярного мира, более справедливого
и рационального мирового порядка, а также реализация таких разрекламированных
проектов, как возвращение под суверенитет КНР Сянгана (Гонконга) в 1997 г. и Аомэня
(Макао) в 1999, создание «Шанхайской пятерки» (1996) а затем Шанхайской организации
сотрудничества (2001), завоевание Пекином права на проведение летней Олимпиады 2008
г., урегулирование пограничных проблем с рядом соседних государств (с Российской
Федерацией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, сухопутной границей с Вьетнамом),
участие в деятельности ООН, в работе таких международных форумов, как АСЕМ (Азия –
Европа) и «АСЕАН плюс три» (Китай, Япония, Республика Корея), налаживание, несмотря
на серьезные проблемы, связанные с Тайванем (1996), «Косовским кризисом» и
бомбардировкой посольства КНР в Белграде (1999), инцидент с американским самолетом-
разведчиком на о. Хайнань (2001), партнерских отношений с США.
Последнее десятилетие ХХ века ознаменовалось продолжающимся бурным ростом
экономики страны (темпами по официальным китайским данным 9.4% в год), что позволило
стране к 2001 году преодолеть такие важные рубежи, как 1 трлн. дол. годового ВВП, 500
млрд. дол. годового внешнеторгового товарооборота, 400 млрд. дол. совокупного объема
фактически использованных прямых иностранных инвестиций, (из которых более 80%
приходятся на хуацяо). Особо следует выделить успехи Китая в развитии физически
реальной экономики, прежде всего в строительстве объектов инфраструктуры и
формировании современной системы телекоммуникаций (по количеству и стационарных, и
мобильных телефонов КНР к середине 2002 г. вышла на первое место в мире).
Представляется, что именно ставка на развитие физической экономики, наряду с
возможностями Пекина регулировать экономику административно-мобилизационными
методами, в значительной мере позволяет Китаю компенсировать слабость кредитно-
денежной системы страны и повышать устойчивость своей экономики перед лицом
потрясений в мировом хозяйстве. Вместе с тем высокие темпы роста в экономике, хотя и

15
позволяли «подкупить» интеллигенцию, снизить уровень диссидентства и критики
рыночной направленности реформ, отнюдь не устраняли всех имеющихся в современной
КНР проблем. Главной из них является, несомненно, кумулятивное накопление социальных
диспропорций в современном Китае, беспрецедентные разрывы между городом и деревней и
между регионами, стремительно растущее значение коэффициента Джини. В стране
нарастает уголовная преступность, наркомания, наблюдаются гигантская волна безработицы
и миграций, высокий уровень аварийности на производстве и транспорте (ежегодно в КНР
по этой причине гибнет свыше 100 тыс. человек), углубляющийся идейный вакуум,
проявлением чего явилась деятельность запрещенной в 1999 году многомиллионной секты
«Фалуньгун», рост массовых протестов рабочих, особенно в депрессивных городах Северо-
Востока, обострение социальной ситуации в деревне и т.д. Усугубляется это все коррупцией
и самым катастрофическим разрушением природной среды, что может привести к
системному кризису, который затронет не только соседей Китая, но и все мировое
сообщество.
Социально-экономическая напряженность периода правления «шанхайской
группировки» Цзян Цзэминя стала фоном своеобразного переходного политически крайне
насыщенного периода, на протяжении которого шел процесс подготовки и осуществления
передачи власти от одной группы лидеров КНР к другой. В стране и в мире утвердилось
общее мнение, что в недалеком будущем на смену «третьему поколению» руководителей
КНР должно придти «четвертое» во главе с Ху Цзиньтао, который будучи еще секретарем
КПК в Тибетском автономном районе (а начинал он свою номенклатурную карьеру
секретарем КСМК - китайского комсомола), будто бы был рекомендован на выполнение
данной миссии еще Дэн Сяопином и его соратниками. Кульминацией этой «операции
преемник» явился XVI съезд КПК, специально «сдвинутый» на ноябрь 2002 г., дабы Цзян
Цзэминь смог совершить запланированный на конец октября визит в США в качестве
полноправного главы партии, государства и армии. Данный съезд избрал Ху Цзиньтао
Генеральным секретарем ЦК КПК, создав первый в истории КНР прецедент мирной
передачи власти одного поколения руководителей страны другому. Неизменным остается
как бы «генетически» заложенный в партократию механизм «династийной ротации», при
которой в завуалированных китайских формах новый лидер делает все, чтобы «затушевать»
успехи непосредственного предшественника и, прикрывшись авторитетом
«основоположников» создать свою собственную «харизму». Так, Ху Цзиньтао и его
сторонники уже в своей дебютной «пробе пера» на съезде не допустили упоминания
авторства Цзянь Цзэминя на внесенную в обновленный Устав КПК концепцию «тройного
представительства». На очередной сессии ВСНП в 2003 г., избравшей Ху председателем

16
КНР, а премьером Госсовета Вэнь Цзябао, работавшего вместе с Ху еще в 1970-е годы в
провинции Ганьсу, явной, по китайским меркам, обструкции подвергся ставленник Цзян
Цзэминя заведующий орготделом ЦК КПК Цзэн Цинхун, против которого по оценкам
иностранных экспертов при избрании на должность заместителя председателя КНР
проголосовали более 200 из 2946 депутатов. В современной КНР, особенно после того, как
Цзян оставил последний высший пост председателя ЦВС в 2004 г. (здесь он также хотел
походить на Дэна в роли неформального лидера), почти в открытую заговорили о
лихоимстве и произволе «шанхайской мафии», возлагая на нее вину за многие проблемы от
коррупции до «атипичной пневмонии» и «птичьего гриппа».
В настоящее время известный как человек, обычно придерживающийся средней
линии и избегающий крайностей, Ху Цзиньтао, заняв ключевые посты в китайской иерархии,
окончательно вышел из «тени» Цзяна и начал позиционировать тандем Ху Цзиньтао – Вэнь
Цзябао, как носителя собственного самобытного политического стиля и методов решения
тех или иных проблем. Политическим брэндом Ху явились новые лозунги «и жэнь вэй бэнь»
- «брать человека за основу» и «гармоничного мира», - которые с конца 2003 г. стали
доминантой идеологической сферы Китая и основой практической политики власти, по
крайней мере, теоретически. Показателем «левого» крена в политической практике Ху
Цзиньтао может служить, в частности, более частое упоминание им Мао Цзэдуна. Еще
одним нюансом, заслуживающим внимания, является «усечение» на один иероглиф
классической формулы Дэн Сяопина - «имеющий китайскую специфику социализм» до
формулы - «специфически китайский социализм», что, с учетом концептуальной значимости
каждого иероглифа в партийной печати КНР, можно расценить как перенос центра тяжести с
«китайской специфики» на «социализм». Кульминацией подобной эволюции в направлении
коммунистическо-эгалитаристской ортодоксии выступает, на наш взгляд, тезис отчетного
доклада Ху Цзиньтао на XVII съезде КПК в октябре 2007 г.: «Только социализм, только
реформа и открытость обеспечивают развитие, как Китаю, так и социализму и марксизму».
Очевидно, что перед лицом конфликтогенной поляризации в уровнях дохода китайского
населения, съезд зафиксировал сдвиг в пользу социально-ориентированного развития и
перехода от «теории опережающего обогащения», когда выгоду от реформ получает лишь
часть общества, к «теории гармонизированного совместного развития», когда выгоду
получают все.
Невозможно отрицать поразительных успехов китайской экономики, символами
высокой динамики развития которой стали запуск космического аппарата с первым
китайским космонавтом на борту в 2003 г., помпезное проведение Олимпиады и
Параолимпийских игр, а также выход китайского «тайкунавта» в открытый космос в 2008 г.

17
В 2007 г. по объему ВВП КНР передвинулась с 6 на 4 место в мире и могла бы обогнать и
Германию, если бы не значительное повышение стоимости европейской валюты. Ни одна
страна в мире не может теперь сравниться с Китаем по размерам золотовалютных резервов,
достигших 1.8 трлн. долл. КНР вышла на 3-е место в мире по объему внешней торговли,
однако попытка компенсировать нехватку внутреннего потребительского спроса экспортной
экспансией привела к тому, что зависимость экономического развития страны от внешних
источников сырья и рынков сбыта, от инвестиционной накачки народного хозяйства
достигла критических значений. У Китая накопилось более чем достаточно других проблем:
диспропорции между накоплением и потреблением (доля накопления ВВП достигла
аномалии – свыше 40%), разрыв в уровнях дохода населения, в уровнях развития города и
деревни, прибрежных и внутренних районов, серьезнейшие прорехи в системе
здравоохранения, недостаточное бюджетное финансирование сельского хозяйства и
социальной сферы, а, наряду с этим, «перегрев» экономики и неспособность властей снизить
темпы экономического роста, хотя бы до 8%, когда уже каждая волость желает иметь свой
индустриальный гигант, а из-за низкого технологического уровня «перекачка» все более
труднодоступного и дорогого сырья и энергии идет с эффективностью на порядок меньшей,
чем у ведущих государств мира.
Ждет внятного ответа и вопрос о путях более эффективного и динамичного
совершенствования политической системы, процесс модернизации которого явно
отстает от темпов реформирования экономики КНР. Едва ли не единственным
«достижением» в сфере политической модернизации является постадийная,
предполагающая не «выборы без выборов», а консенсус в ходе многочисленных
согласований, и предсказуемая смена и омоложение правящей элиты: сперва в партии,
а затем в иных подконтрольных ей институтах. КПК предпочитает не выносить на
публику внутренние проблемы, подчеркивая свою монолитность и общенародность.
Объективно же требуемая смена модели экономического роста уперлась в политико-
хозяйственную матрицу системы: госсектор, олигархические банки,
институционализированная монополия КПК на власть. Проблематичным остается вопрос о
том, останутся ли приверженность во внешней политике идеям «многополярного мира»,
многообразия моделей развития и обеспечения общих выгод от процесса экономической
глобализации, а также противодействия гегемонизму и политике силы декларациями, или же
они имеют реальные предпосылки для их наполнения сущностным содержанием. На все это
накладывается трудноразрешимые и весьма масштабные энергетические и экологические
проблемы, усугубляемые тем, что, несмотря на настоящий скачек в объеме внешней

18
торговли и ВВП, КНР все еще остается бедной страной с подушевым ВВП порядка одной
пятой от среднемирового показателя.
В роли анестезирующего средства, повышающего устойчивость китайского образа
жизни и способность решать свои проблемы без перенесения их на плечи мирового
сообщества, выступают опять-таки факторы культурного наследия, такие как
дисциплинированность и организованность китайцев, высоко ценящих моральные заповеди
конфуцианства, чувство долга, умение неустанно трудиться и сохранять тысячелетнюю
культуру труда и традиционные формы досуга, почтение к традициям и к старшим, умение
довольствоваться малым, а с другой стороны, постоянное стремление к повышению своего
социального статуса и состязательности.
***
За пять тысячелетий Китай пережил и великие подъемы, и периоды
катастрофических потрясений, продемонстрировав способность китайской цивилизации к
самоорганизации, регенерации после катаклизмов, мобилизации жизненных сил на
самообновление и освоение других культур при сохранении идентичности собственной
культуры. Наращивание стратегической мощи Китая, упрочение его международных
позиций и усиление международного влияния – при сохранении коммунистической риторики
и монополии КПК на власть – вызывают тревогу, озабоченность, порой страх у мировой
либерально-демократической общественности. История КНР, эволюция которой
характеризуется как проявлениями модернизации, так и элементами архаизации социально-
экономических структур, свидетельствует о способности китайского руководства
самостоятельно противостоять проблемам, в рамках внутренних и внешних вызовов, не
перенося их решение на мировое сообщество. Время покажет, является ли сохраняющаяся
социально-политическая и политико-психологическая специфика Китая предпосылкой к
«мягкому» включению его в глобализирующийся и стремящийся к единству мир, или же
«гармоничный китайский миропорядок» станет источником новых глобальных потрясений.

Рекомендуемая литература:
1. Делюсин Л.П. Политическая реформа и проблема демократии в Китае / Делюсин
Л.П. - М., ИМЭПИ, 1993
2. История Китая: учеб.для вузов /под ред. А.В.Меликсетова/ - М., МГУ, 1998 и др.
издания.
3. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию / под ред.В.Михеева. - М., Моск. Центр
Карнеги, 2004
4. Китай на пути модернизации и реформ. - М., ИДВ, 1999

19
 5. Китай. Энциклопедический словарь. - М., 1993
6. Китайская Народная Республика в… (1987-2002 гг.) / Политика, экономика,
культура (Ежегодник)/ - М.: ИДВ, 1989-2004.
7. Корсун В.А. Модернизация «с китайской спецификой»: опыт трансформации
китайского социума в XIX – XX вв. / Корсун В.А. // Глобализация и поиски национальной
идентичности в странах Востока. - М.: МГИМО, 1999. - C. 200-216
8. Мугрузин А.С. Аграрно-крестьянская проблема в Китае в первой половине XX
века / Мугрузин А.С. - М., 1994
9. Новое законодательство Китайской Народной Республики. - М., 2000
10. Портяков В.Я. Экономическая политика Китая в эпоху Дэн Сяопина / Портяков
В.Я. - М., 1998
11. Теория и практика экономических реформ в КНР. - М,, 2000
12. Титаренко М.Л. Китай: цивилизация и реформы / Титаренко М.Л. - М., 1999
13. Традиции в общественно-политической жизни и политической культуре КНР /
Отв. ред. М.Л.Титаренко, Л.С.Переломов. - М.: Наука. Изд. фирма “Вост. лит.”, 1994.
14. Островский А.В. Тайвань накануне ХХI века / Островский А.В. - М., 1999
15. Усов В.Н. История КНР. В 2-х томах: 1949-1965 и 1966-2004 / Усов В.Н. - М.,
Изд-во АСТ. Восток – Запад, 2006
16. Энциклопедия нового Китая. - М., 1989

Контрольные вопросы:
1. Причины победы КПК в гражданской войне с Гоминьданом.
2. Мотивы, которыми руководствовался Мао Цзэдун, приступая к реализации
политики «трех красных знамен».
3. «Культурная революция в КНР: причины и последствия.
4. Суть идеологических разногласий между КПК и КПСС и проблемы советско-
китайских межгосударственных отношений.
5. Факторы, способствующие осуществлению политики «реформ и открытости»
на ее начальном этапе.
6. Основные этапы эволюции модернизации «по-китайски». (Сравнительный
анализ развития КНР и Тайваня)
7. Проблемы ротации и преемственности политической элиты КНР.
8. Главные проблемы, стоящие перед китайским руководством в рамках
строительства «социализма с китайской спецификой».
9. Судьбы политической реформы в Китае.

20
10. Периодизация политической истории КНР.

21
 Глава 2. Японская модель развития в современном мире

Основное содержание данной главы сводится к рассмотрению модели социально-

экономического и политического развития Японии на протяжении всего послевоенного
периода ХХ в. и первого десятилетия ХХI в., показана необходимость поиска новой модели
развития, поскольку страна уже прошла путь «догоняющего развития».
По итогам представленного в главе материала студенты должны знать:
- особенности демократизации страны,
- основное содержание и причины успешного проведения структурных реформ в
первые послевоенные годы,
- причины возникновения японского «экономического чуда» в период высоких темпов
экономического роста (1955-1972),
- особенности политической «системы 1955г» и причины ее краха в 1993 г.,.
- причины перехода от экстенсивной модели развития к экстенсивной в середине
1970-х годов,
- причины необходимости проведения новых структурных реформ и начало их
реализации в 2000-е годы.
В результате изучения данной проблематики студенты должны обладать
следующими компетенциями:
- умение выявить общие и специфические черты развития японской демократии,
-способность проанализировать изменения социально-экономической модели
развития в соответствии с меняющейся ситуацией в мире,
-способность самостоятельно оценить перспективы дальнейшего экономического и
политического развития страны,
-компетентно использовать основную литературу по данной теме.

После сокрушительного поражения во второй мировой войне и принятия

безоговорочной капитуляции 2 сентября 1945 г. демократизация всех сфер
жизнедеятельности японского общества, которая осуществлялась в условиях оккупации
Штабом оккупационных войск США, оказалась единственным способом сохранить власть в
руках правящей элиты, провести комплексные системные реформы и создать базу для
ускоренного развития. Можно сказать, что демократия была привнесена в страну «силовыми
методами», поскольку в отношении поверженного противника США определили курс на
демилитаризацию и демократизацию. За этой глобальной стратегической целью, безусловно,
стояло стремление уничтожить конкурента.

22
 Условия оккупации сыграли определенную позитивную роль в подготовке и
проведении поистине революционных для Японии преобразований. Жесткие действия
оккупационных властей, которые могли позволить себе безжалостно вести, ибо это была
чужая страна, обеспечили радикализм реформ и проведение их в сжатые сроки. В первые
послевоенные годы политическая стабилизация, столь необходимая для нормализации жизни
общества, не всегда проводилась демократическими средствами, но, в конечном, счете, все
это работало на достижение поставленных целей.
Однако не только и не столько обязаны японцы оккупационным властям успехами
демократических реформ. Они прошли успешно в значительной мере благодаря тому, что
отвечали направлению, которым пошла сама Япония. Политическая элита понимала, что
страна не может выжить экономически иначе, как на основе мирной внешней торговли, а
потому резко изменила политический и экономический курс. При этом было разделение
функций между оккупационными и японскими властями. Первые определяли содержание
реформ, вторые проводили их в жизнь и отвечали за конкретные мероприятия. Поэтому у
населения не возникало чувства неприятия реформ как чего-то чужеродного, и это в
значительной степени содействовало успеху их проведения..
Практически все основные преобразования были успешно проведены за неполные
пять лет, а новый тип земледелия был создан всего за два года. Все реформы были
радикальны, имели антимонопольную, антитоталитарную, демократическую
направленность. Они стали поворотным пунктом в истории страны.
Юридической базой для мирной модели модернизации страны стала Конституция
1947 г., самая демократическая в мире с уникальной 9-й статьей, согласно которой
«японский народ на вечные времена отказывается от войны, как суверенного права нации».
Ее особенностью являлось признание императора «символом государства и единства
народа», т.е. сохранялась преемственность государственности. Демократические принципы,
гарантированные конституцией, стимулировали инициативу, проявление способностей,
предприимчивости, содействовали активизации экономической и общественной жизни.
Особенно важным для развития, прежде всего, экономики был отказ Японии от войны как
средства разрешения международных конфликтов. Прямым следствием этого стал
исключительно низкий уровень военных расходов (в пределах 1% ВНП), что дало
возможность производительно использовать все имеющиеся в стране финансовые,
материальные и человеческие ресурсы.
Осуществленные преобразования явились фундаментом «экономического чуда» и
последующего успешного развития. В первую очередь следует выделить изменение системы
японского предпринимательства, а именно, роспуск дзайбацу – корпораций с архаической

23
организацией, восстановленные в последствие многие из них уже не имели прежней власти,
их организация стала более гибкой. Произошло некоторое перераспределение капитала,
начался процесс образования современных финансовых групп, которые вступили в
соперничество друг с другом. Жесткая конкурентная борьба положительно влияла на
накопление капитала и рост производительности труда. Она привела наряду с другими
факторами к высоким темпам роста и до сих пор является одной из основ японской
экономической структуры на всех уровнях предпринимательства.
Программа экономической стабилизации и налоговая реформа ознаменовали
окончательный выход из послевоенной разрухи, ибо помогли запустить в полной мере
деятельность рыночных механизмов. На основе резкого сокращения всех видов
государственных субсидий и ликвидации компенсационных выплат был достигнут
сбалансированный бюджет, над его расходной частью установлен контроль Банка Японии.
Компании начали получать кредиты частных банков, был снят контроль над внутренней
торговлей. Частные компании получили право заниматься внешней торговлей, но
сохранялась строгая система квотирования импорта и получения валюты.
Налоговая реформа проводилась таким образом, чтобы бремя выплат не вело к
сокращению промышленного потенциала. Этот принцип соблюдался правительством и в
дальнейшем, способствуя накоплению капитала, создавая прочную основу развития
экономики. Процесс ломки системы контроля и субсидирования был, безусловно, весьма
болезненным для широких масс. Однако программа экономической стабилизации дала свои
результаты. К апрелю 1950 г. была сокращена денежная эмиссия, бюджет стал
бездефицитным, средний уровень потребительских цен снизился на 10%, цены черного
рынка упали на 1/3, рост заработной платы в среднем по промышленности составил 14%,
резко снизилась инфляция, которая полностью была преодолена в 1952 г.
Среди послевоенных преобразований трудно переоценить значение земельной
реформы. В ходе ее государство выкупило землю у помещиков и продало крестьянам, в
первую очередь бывшим арендаторам. Плата была невысокой – 0,1 га стоил примерно
столько же, сколько и несколько килограммов риса, а инфляционный рост цен делал
выкупные платежи вполне доступными. Аграрные преобразования создали благоприятные
условия для развития сельского хозяйства. Уже в начале 1950-х годов уровень производства
достиг довоенной отметки, а к 1960 г. страна почти полностью обеспечила себя основными
продуктами питания. Земельная реформа способствовала расширению внутреннего рынка
как на основе производственного, так и личного потребления крестьян. За короткий срок был
создан широкий слой мелких и средних собственников. Одновременно решались проблемы

24
пополнения рабочей силой развивавшихся быстрыми темпами отраслей промышленности и
сферы услуг.
Ряд мероприятий внес серьезные коррективы в сферу труда и социального
обеспечения; реализация новых законов о труде создала основу для улучшения условий
работы и жизни трудящихся, повышения их доходов. Все это положительно влияло на рост
производительности труда, совершенствование производства, увеличение личных
сбережений, что, в свою очередь, вело к повышению нормы накопления и росту
производства. Введение трудового законодательства, в том числе законов о профсоюзах,
изменило довоенный тип трудовых отношений, в основе которых лежала патерналистская
концепция «корпорация заменяет семью для работника», происходил переход от
конфронтационной модели отношений к социальному партнерству и социальной гармонии.
Важной составной частью экономических преобразований явилась реформа системы
образования, которая помогла, прежде всего, подготовить квалифицированных работников,
что было остро необходимо для модернизации и технической перестройки народного
хозяйства.
Важно. В результате проведения реформ Япония пошла по пути развития,
сблизившего ее со странами Запада. Быстрая замена после войны старых социально-
экономических и политических структур демократическими оказалась единственно
правильным путем подъема страны. Послевоенные реформы стали водоразделом
исторического развития Японии, фундаментом сегодняшних успехов. Страна прошла
несколько этапов развития и сейчас переходит к новой модели информационного
общества.
Наиболее значим этап высоких темпов экономического роста. В истории Японии
его можно определить достаточно точно хронологически (середина 1950-х - начало 1970-х)
не только в области экономики, но и политики как внутренней, так и внешней, ибо
происходившие в это время процессы имели вполне законченный характер. Развитие
экономики в этот период превратило Японию из страны среднего уровня развития в
высокоиндустриальную, одну из крупнейших промышленно развитых. 1955 г. – отправной
пункт высоких темпов роста, знаменателен полным восстановлением уровня довоенного
развития, в том числе и размера национального дохода в расчете на душу населения. В конце
1960-х годов Япония вышла на второе место в мире (после США) по объему промышленного
производства (без учета потенциала СССР). Существенно изменилась структура
промышленности: стали доминировать тяжелые и химические отрасли. Серьезные изменения
произошли в сельском хозяйстве.

25
 Высокие темпы роста были обусловлены макро- и микроэкономическими
факторами: высокой нормой накопления и соответственно исключительно высоким
приростом капиталовложений; целенаправленным государственным регулированием,
дифференцированным и прогрессивным налогообложением; выгодным валютным курсом;
поощрительными правительственными субсидиями; строгим контролем над внешней
торговлей, а также экспортной ориентацией ряда отраслей промышленности;
незначительной долей военных расходов; внедрением научно-технических достижений и пр.
Немаловажное значение имели всеобщая грамотность, использование исторически
сложившихся традиций, в частности, отношения к производству со стороны рабочей силы.
Следует заметить, что развитие народного хозяйства происходило, главным образом,
за счет экстенсивных факторов роста, сложилась энерго- и материалоемкая структура
производства в промышленности, значительно увеличилось число занятых. Большие успехи,
а также фактическое отсутствие безработицы, достижение положительного сальдо
платежного баланса не могли перекрыть отрицательного воздействия ряда старых и вновь
возникших проблем, более того, быстрое экономическое развитие не сопровождалось
адекватным улучшением жизни людей, формированием благоприятной жизненной среды.
Все эти проблемы потребовали перестройки промышленности, перехода к новому
типу развития, при котором на первый план выходят интенсивные факторы роста. В стране
стали разрабатывать соответствующие программы. Но предполагаемый эволюционный путь
к новой модели был прерван изменением условий воспроизводства: повышением
официального курса иены в отношении доллара в 1971 г. и установления так называемого
плавающего курса; резким увеличением цен на сырье, прежде всего, на нефть. Нефтяной шок
привел к экономическому кризису 1973-1974 гг., который захватил весь мир, но именно в
Японии он был самым глубоким и продолжительным. Это был конец периода высоких
темпов роста, но отнюдь не конец «японского чуда», несмотря на серьезные экономические
потрясения, японцы психологически оказались адаптированными к новым реалиям.
После кризиса начался энергичный переход на новую интенсивную модель развития.
Основу этого процесса составляли информатизация, софтизация и сервизация. Это
предусматривало интенсификацию материального производства, сокращение числа занятых,
внедрение новейших технологий, переключение внимания с количественных показателей на
качественные. Бывшие базовые отрасли, оказавшиеся структурно больными, сократили
объем производства и провели реконструкцию предприятий. Одновременно во много раз
выросли наукоемкие, высокотехнологичные производства. Именно достижения в этих
отраслях явились залогом экономического процветания. По уровню научно-технического
потенциала Япония находится в ряду ведущих стран мира.

26
 Важным фактором поступательного развития являлось сохранение консерватизма в
политической сфере. Под ним подразумевается, прежде всего, обеспечение высокой
стабильности в обществе в условиях динамичного развития. Радикальные настроения
первых послевоенных лет достаточно быстро утратили свою привлекательность в глазах
широких слоев населения. Созданная в 1955 г. политическая система демонстрировала на
протяжении десятилетий завидную стабильность.
Эта система сложилась в результате стремительного усвоения достижений западных
стран, но имеет специфические черты, которые выделяют ее в общемировом ряду. Одна из
этих черт – долголетнее, единоличное нахождение у кормила власти Либерально-
демократической партии (ЛДП), обеспечивающее, в частности, определенное
превалирование исполнительной власти над законодательной. Парламент в Японии не столь
влиятелен, как, например, аналогичный орган в Англии или конгресс в США.
Драма, «разыгрываемая» в парламенте, в силу особенностей японской политической
культуры (когда решения принимаются путем кулуарных переговоров, согласований, увязок
и утрясок мнений различных групп, в результате чего достигается консенсус) пишется вне
этой общенациональной сцены, в парламентских, партийных и правительственных
кабинетах, что делает ее практически недоступной для публичного контроля.
Интересно. Несмотря на единоличное правление ЛДП, японское общество
выглядит в целом плюралистическим, поскольку в нем свободно действуют различные
политические партии и объединения, и каждая политическая сила занимает свою
нишу. Стоит заметить, что в стране никогда не было оппозиции, равновеликой
правящей партии. Несмотря на большинство мест в парламенте, ЛДП старается избегать
лобовых столкновений с оппозицией и предпочитает достигать консенсуса. За годы
правления ЛДП сменилось два десятка премьер-министров, но и политическая система, и
генеральный политический курс оставались неизменными, ибо во власти оставалась одна и
та же консервативно ориентированная элита.
Япония является одной из ведущих индустриальных демократий и полноправным
членом западного сообщества. Для страны, которая не является постоянным членом СБ
ООН, не входит ни в НАТО, ни в Евросоюз, участие в Совещании руководителей государств
и правительств семи промышленно развитых стран является, пожалуй, единственной
масштабной возможностью активно подключиться к механизму выработки и принятия
.решений по вопросам глобальной стратегии, использовать свое влияние как одной из
ведущих промышленно развитых стран на ход мировых процессов.
До начала 1990-х годов Япония демонстрировала удивительные адаптационные
возможности своей экономики, которые позволяли ей находить выходы, из, казалось бы,

27
неразрешимых ситуаций. К середине 1980-х годов страна вошла в самый длительный
период оживления и подъема. Экономический рост сопровождался повышением жизненного
уровня населения, отсутствием социальных конфликтов, устойчивостью политической
системы. Стабильность стала ключевым понятием японского общества.
Небывалая внешнеэкономическая экспансия второй половины 1980-х годов
позволяла японским компаниям на деньги, полученные от экспортных операций, буквально
скупать по всему миру, но в первую очередь в США, фирмы, недвижимость, произведения
искусств, ценные бумаги. Резко возрос и импорт. Стремительный рост курса иены в
совокупности с многократным увеличением стоимости активов в одночасье сделал японцев
как бы вдвое богаче, и они начали приобретать больше всех в мире золота, платины,
драгоценностей, престижных автомобилей и других предметов роскоши. На протяжении
последних четырех десятилетий Япония накопила огромное количество государственного и
частного богатства. Она создала и распространила благосостояние практически на все
общество. С каждым годом население все больше было довольно постоянно растущим
жизненным уровнем, о чем свидетельствует тот факт, что свыше 90% японцев относят себя
к среднему классу.
В соответствии с успешным развитием экономики определялись и задачи
внешнеполитической деятельности Японии. Если в 1970-е годы основной целью было
обеспечение экономических интересов страны и укрепление ее внешнеторговых позиций, то
к началу 1980-х большее значение придавалось повышению ее политического статуса в
решении глобальных проблем, т.е. четко обозначилась тенденция перехода от
преимущественно экономической дипломатии к диверсифицированной. Во многом это была
адекватная реакция на достаточно четко обозначившийся процесс глобализации.
Стремясь занять место в мировой политике, соответствующее экономическому
потенциалу, в целом поддерживая политику США, Япония активизирует свое участие в
работе организаций промышленно развитых стран и различных экономических и
миротворческих программах ООН. Это соответствует четко обозначенной политике
многосторонней дипломатии.
Успешное преодоление японской экономикой трудностей 1970-х годов, устойчивый
безинфляционный рост в последующее десятилетие, положение крупнейшего кредитора на
мировом рынке капитала способствовали появлению крайне завышенной самооценки и
породило ожидания еще большего, практически безграничного процветания экономики в
1990-е годы.. Но надежды не оправдались, более того, страна пережила серьезный кризис и
вошла в период затяжной депрессии.

28
 Причины сложного положения в экономике в последнее десятилетие ХХ в.
относятся к предшествующему периоду, когда некоторые параметры ее структуры и
особенности хозяйственного уклада постепенно переставали соответствовать условиям
открытой экономики. Основу предпринимательской структуры составляли горизонтальные и
вертикальные объединения. Первые – это крупные корпорации с головными банками и
универсальными торговыми компаниями, связанными между собой перекрестным владением
акциями. Вторые – так называемые кэйрэцу представляют собой объединения крупных фирм
в той или иной отрасли промышленности со средними и мелкими предприятиями в единую
группу, связанную субподрядными отношениями, а также путем владения акций,
предоставления технологий, командирования персонала, оказания финансовой помощи и
других услуг. Это – специфическая японская структура, которую можно графически
изобразить в виде треугольника, на вершине которого находится головная компания, а
средние и мелкие фирмы располагаются на различных уровнях; наибольшее их число
оказывается в основании треугольника. Особые отношения для поставщиков и сбытчиков в
рамках кэйрэцу подчас затмевают такие важнейшие факторы, как эффективность, цена и
продукция.
Известная закрытость структуры корпораций и банков, непрозрачность их
финансовой отчетности, патернализм со стороны министерства финансов, практика
«административного руководства», «групповая» ответственность управленцев ограничивали
нормальное функционирование рынка акций и капитала. Специфические методы
управления трудом – система пожизненного найма, оплата наемных работников в
соответствии с выслугой лет и существование так называемых пофирменных профсоюзов
(одно предприятие – один профсоюз) препятствовали мобильности рабочей силы.
Такое положение затрудняло нормальное функционирование настоящего рынка
акций и капитала. Было сочетание рынка и регулирования, работала отлаженная система, в
которой рынок служил инструментом наиболее эффективного развития экономики, когда
четко определялось все необходимое и резко отсекалось все, что мешало целям развития.
Подобная система эффективно действовала в период высоких и средних темпов
экономического роста, когда Япония развивалась по модели «догоняющего развития», когда
есть уже готовые схемы развития других промышленно развитых стран, имеются в наличии
продвинутые технологии, когда можно заимствовать доказавшие свою эффективность
экономические институты. Все это осуществлялось при активном участии государства в
социально-экономическом процессе. В этих условиях правительство активно определяло
приоритеты, разрабатывало программы, формулировало концепцию развития и, что
особенно важно, успешно претворяло все это в жизнь. В настоящее время эта система не

29
может обеспечить эффективное распределение капитала, труда, земли и технологий,
поскольку в развитой и открытой экономике правительство уже не знает всех необходимых
направлений развития хозяйства в целом.
В 1990-е годы Япония встала перед лицом выработки новой модели развития. В
середине десятилетия кабинет Хасимото выступил с инициативой проведения глубоких
системных преобразований, провозгласив курс «шести больших реформ»:
административной, бюджетной, финансовой, экономической структуры, системы
социального обеспечения, образования.
Важно. Фактически потребовалась структурная перестройка системы, которая
в свое время создала эффективную промышленную базу, в такую, которая могла бы
поддерживать зрелую и динамичную экономику, отягощенную старением населения.
Патерналистская система с регулирующей ролью государства, которая создала
индустриальную базу страны, не подходила для динамичной предпринимательской
культуры высоких технологий.
Япония больше не могла опираться только на промышленное производство для
поддержания своей мощи, ибо ее азиатские соседи предлагают аналогичную продукцию по
более низким ценам. Кроме того, японские потребители дали первоначальный стимул
экономического развития этих стран, побудив экспортировать товары местного
производства. Другими словами Япония открыла для них свой емкий внутренний рынок.
Однако в настоящее время постепенно сокращается потребление по мере снижения расходов
в японском секторе домашних хозяйств.
Кроме того, в сфере высоких технологий, в ряде секторов услуг она отстает от США
(например, использование Интернета японскими семьями в два раза меньше, чем в США).
Поэтому Япония планирует создать в 21 в. «общество, основанное на знаниях», провести
реструктуризацию корпораций и активно вводить промышленные инновации. Другими
словами, коренным образом меняется экономическая система, которая характеризовалась
«безразличием» к прибыли на вложенный капитал и находила выход из сложных ситуаций
затратным путем. Страна медленно, но верно переходит от государственного контроля к
свободному рынку.
В 1990-е годы Япония начала коренное реформирование практически всех сфер
жизнедеятельности общества, и в связи с этим в мире заговорили о «новом» третьем
открытии Японии, или о новой «реставрации» по типу реставрации Мэйдзи (1868 г.), когда
начался период коренных реформ, открывших путь ускоренной модернизации страны.
Вторым «открытием» считаются послевоенные системные реформы в условиях тотальной
демократизации общества. Теперь Япония как высокоразвитая страна сама должна

30
предложить миру лучшую модель развития, для чего необходимо задействовать все не
востребованные ранее, находящиеся в латентном состоянии силы. Нужна новая социально-
экономическая концепция, поскольку ни японская патерналистская система при
руководящей роли государства, ни безусловное заимствование американской разновидности
капитализма, уже не соответствуют динамичной предпринимательской культуре в условиях
бурного развития высоких технологий.
Нынешние реформы в большей степени детерминированы внутренними
потребностями экономики. В них заинтересован, прежде всего, крупный бизнес, но их
проведение обеспечит новые рабочие места, увеличит потребительский спрос и создаст базу
для дальнейшего развития. Реформы уже заявлены, но идут вяло. Пока что мощная основа
японского народного хозяйства вплоть до настоящего времени предотвращает угрожающее
положение, в котором оказались экономики более легковесных развитых азиатских стран. В
принципе этот же фактор позволял откладывать в дальний ящик давно назревшие реформы.
Политическая элита не спешила с принятием непопулярных экономических мер, поскольку
от старта реформ до их успешной отдачи лежит достаточно непростой путь.
Переломным моментом для всей японской экономики стал крах в 1989 г. так
называемого мыльного пузыря. Это специфический механизм экономического развития на
основе повышения цен на акции и землю, оторванного от их реальной доходности, на фоне
либерализации и интернационализации финансовой сферы. Спекулятивный характер
экономического бума абсолютно не был связан с деятельностью реального сектора
экономики. Эффект роста богатства стимулировал чрезмерное потребление, особенно
предметов роскоши, которые приобретались в кредит. Многие рядовые японцы попытались
принять участие в биржевых операциях, именно они особенно и пострадали от краха
«мыльного пузыря».
Создававшаяся от спекулятивных сделок огромная денежная масса
концентрировалась на рынке земли и финансовом рынке, но при изменении условий спроса
вся «лишняя» денежная масса отчасти хлынула на рынок товаров и услуг, создавая сильное
инфляционное давление, но в большей степени эти «лишние» деньги остались
омертвленными в запасах. Другими словами, излишние размеры платежных средств
«растаяли», и «мыльный пузырь» лопнул. Общая стоимость акционерного капитала за 1990-
92 гг. упала на 60%, т.е. каждые вложенные в акции 100 иен стоили теперь 40 иен. Общее
падение цен на землю составило 15-20%. В целом снижение рыночной цены совокупных
финансовых активов соответствовала размеру валового внутреннего продукта более чем за
два года.

31
 Больше всего пострадали японские банки, которые внезапно обнаружили, что
предоставлявшиеся ими без серьезной проработки кредиты своим промышленным
компаниям привели к образованию огромных сумм «плохих» долгов, т.е. тех, которые эти
компании не в состоянии вернуть. Точные размеры невозвратных долгов никому не
известны. Но и после краха «мыльного пузыря» банки в принципе продолжали игнорировать
эту проблему. В 1997 г. сумма безнадежных долгов составила 20 трлн. иен, в марте 1998 г. –
27,8 трлн. иен, или 5,7% ВВП, а в июне того же года уже – 70-80 трлн. иен, или 20% ВВП. В
результате начался беспрецедентный кризис банковской системы.
В период 1992-1999 годов правительство разработало девять крупномасштабных
программ стимулирования экономики на общую сумму 1,2 трлн. долларов. Колоссальные
расходы на стимулирование экономики в 1990-е годы, которые правительство
предпринимало для преодоления создавшейся ситуации, привели к значительному
бюджетному дефициту (в отношении к ВВП он составлял в1990-1998 гг. от 1,2% до 4,2%), и
большому государственному долгу, который ложится тяжелым бременем на экономику.
Правительство понимало, что в обществе назрела потребность полномасштабной
реформы всей управленческой структуры (административного аппарата, государственных
финансов, системы общественного предпринимательства, полномочий органов власти,
механизма взаимоотношений государства и бизнеса). При этом в экономической сфере оно
попыталось совместить продолжение либеральных реформ (прежде всего процесса
дерегулирования, который начался еще в 1980-е годы) с антикризисным управлением путем
расширения государственного участия в экономике. Однако главным направлением
реформирования стала финансовая сфера с упором на слияние банков и промышленная
сфера с консолидацией предприятий.
До настоящего времени большая часть огромных финансовых сбережений страны
размещалось в банковском секторе или секторе почтовых сбережений. Затем под низкие
проценты при жестком правительственном регулировании они давались в качестве займов
государственным предприятиям или компаниям-фаворитам. Теперь же следовало
стимулировать рынок капитала и ликвидировать многие из ранее господствовавших в
промышленности корпораций.
Реформирование финансовой системы началось в 1998 г. Правительство поставило
целью сделать ее более транспарентной, доступной, ослабив контроль над страхованием и
операциями с ценными бумагами, предоставляя скидки по налогам для корпораций и
ограничив регуляторские полномочия министерства финансов. Необходимо было преломить
тенденцию к падению роли Токио как мирового финансового центра и придать динамизм

32
финансовым рынкам страны на основе трех главных принципов: “свобода”, “честные
правила игры”, “глобализация”.
За несколько лет иностранные брокеры захватили почти 40% рыночной доли на
Токийской фондовой бирже. В 1998 финансовом году прямые иностранные инвестиции
составили 10,5 млрд. долл., из которых 3,6 млрд. долл. пришлись на банковско-финансовую
сферу, причем 60% - доля США. Иностранные инвесторы владеют более 30% акционерного
капитала на 27 японских фирмах, акции которых котируются на Токийской фондовой бирже.
Другими словами, вторая мощнейшая экономика в мире впервые в значительных
масштабах стала открываться для зарубежных инвесторов. Однако иностранные прямые
инвестиции, несмотря на большой потенциал для себя на японском рынке, по-прежнему
встречаются со многими трудностями. Иностранные финансовые группы не только создают
в Японии собственное производство, но и скупают акции некоторых японских корпораций,
что еще недавно считалось невозможным. Приобретение французской компанией “Рено”
36,8% акций корпорации “Ниссан” или “Бритиш телеком” совместно с американской “Эй ти
энд Ти” 30% акций “Джапан телеком” произвели весьма сильное впечатление в мире, ярко
продемонстрировав, что и в Японии возможен переход собственности из рук в руки, причем
иностранные. Но на этом пути перед ними встают большие трудности, вызванные разными
культурными традициями и особенностями менталитета японцев. Однако японские
корпорации вынуждены обращаться к иностранным инвестициям из-за резкого падения
прибыльности, нежелания банков кредитовать их без обеспечения им прибыли на
предоставленные кредиты и изменения системы регулирования.
Необходимость проведения структурных реформ многие понимали в стране, но
только с приходом Коидзуми Дзюнитиро во власть в 2001 г. началось их активное
продвижение. Он сразу же обнародовал программу трансформации государственного
управления на основе приватизации и дерегулирования, введения новой налоговой системы,
решения проблемы безнадежных долгов банков, взятия под контроль бюджетного дефицита,
освобождения от мелочной опеки органов местного самоуправления, сокращения
общественных работ и перетряски сектора специальных общественных корпораций.
Другими словами, провозгласил курс на проведение структурных реформ.
Было ясно, что традиционные методы закачивания огромных бюджетных средств в
общественные работы ради временного улучшения экономической ситуации только
увеличивают бюджетный дефицит. Но никто в правительстве ничего не хотел менять, не
предлагал альтернативные меры, дабы не вступать в конфликт с воротилами строительного
бизнеса, которые всегда оказывали мощную финансовую поддержку правящей ЛДП, точнее
говоря, старой партийной гвардии. Сокращение расходов на общественные работы лишало

33
их мощного источника влияния на электорат. Приватизация почтовой службы, которая стала
любимым детищем премьера, должна была нанести по ним еще один удар.
Почтовая служба в Японии, помимо прямых обязанностей выполняет функции
сберегательной кассы и страховой компании. Собирая огромные средства, она является
крупнейшим в мире финансовым учреждением, сосредоточившим четверть денежных
активов домашних хозяйств страны. На настоящий момент фонды этой службы оцениваются
в 3 трлн. долларов и потому сильно экономическое влияние этой службы.
Важно. Суть предпринятых Коидзуми преобразований состоит в передаче
частному бизнесу максимума полномочий за счет свертывания доли государственного
участия в региональных и экономических процессах.
Приватизируя почтовую службу, он хотел решить несколько проблем, а именно,
покончить с монополией этой службы, что сказывается на качестве предоставляемых ею
услуг, сделать равными стартовые возможности для всех, кто хочет работать в этом бизнесе,
перекрыть или хотя бы затруднить доступ к средствам почтовой службы тех в ЛДП, кто
лоббирует интересы этой службы и прикармливает за ее счет своих избирателей. Почтовая
служба – это незыблемая твердыня власти ЛДП, поскольку направляет под ее контроль
огромные финансовые потоки.
Приватизация почтовой службы предусматривает расчленение ее на несколько
самостоятельных учреждений: собственно почту, страховую компанию, сберегательную
кассу. Эти планы встретили явное и скрытое сопротивление внутри ЛДП, что грозит
затянуть реформирование этой службы на долгие годы. Тем более, что решено было начать
ее с 2007 г. и растянуть на 10 лет, доведя процент государственной собственности до 30%.
Напомним, что на протяжении всей пятидесятилетней истории правящей партии
борьба фракций шла за контроль финансовых потоков, на которых покоится механизм
власти либерал-демократов. Фракционная структура ЛДП, которая обусловлена поддержкой
той или иной группы политиков различными финансовыми структурами привела к симбиозу
политиков, бюрократов и бизнеса. Борьба между фракциями происходит не на
идеологическом или доктринальном уровне. Это борьба за право в данный момент
возглавить партию и правительство. На протяжении десятилетий фракции сменяли друг
друга в руководстве партии, и, казалось, власть демократическим путем переходит от одной
группировки к другой. Но в соответствии с японской системой принятия решений, движение
к достижению согласия идет путем компромиссов, а обществу предлагается уже готовое
решение, поэтому внутрипартийная жизнь практически была недоступна для публичного
контроля. Подвижной характер отношений между фракциями давал возможность правящей
элите относительно свободно маневрировать в случае необходимости. Такому положению

34
дел бросил вызов Коидзуми. выдвинув знаменитый слоган «Изменим ЛДП. Изменим
Японию»
Проведение заявленных реформ должно было помочь Коидзуми изменить
политический ландшафт внутри ЛДП, для чего следовало, прежде всего, сплотить тех, кто
желал перемен. Сопротивление противников проведения реформ было весьма значительным,
и без его преодоления невозможно было движение вперед. Но, как бы то ни было, он начал
проводить реформы, опираясь, безусловно, на свою партию, поскольку главная
оппозиционная демократическая партия не предложила альтернативы. Наличие в рядах ЛДП
своих «левых» и «правых», несомненно, затрудняет выработку четкого и ясного видения
неотложных проблем.
Используя мощный экономический потенциал страны, и проявив незаурядную
политическую волю, кабинет Коидзуми начал выводить экономику страны из стагнации.
Пути решения стоящих перед страной проблем были отражены уже в бюджете на 2001/02
фин. г.: увеличены ассигнования на образование и научные исследования, прежде всего, на
развитие информационных технологий, на решение проблем окружающей среды, социальное
страхование, создание новых рабочих мест и содействие трудовой мобильности.
Особенностью развития экономики первой половины века стал рост внутреннего
спроса на товары и услуги. До этого главным фактором был рост экспорта в США и
бюджетные стимулы в виде инвестиций в общественные работы. С 2004 г. четко
обозначился экспорт, направляемый в страны Азии и частные инвестиции в основной
капитал, а расходы на общественные работы, показавшие свою неэффективность, стали
сокращаться. Отказ от стимулирования спроса путем бюджетных вливаний – новая
составляющая экономической политики. За последние семь лет впервые увеличилось число
занятых полную рабочую неделю. Несколько снизилась норма безработицы. Постепенно
растет заработная плата и соответственно потребительский спрос.
Другой особенностью подъема является возвращение производственных мощностей
в страну. Одна из причин такой тенденции - повышение уровня зарплаты за границей, в
частности, в КНР, неразвитая там инфраструктура и трудности в защите прав
интеллектуальной собственности. Фирмы располагают конкурентоспособными новинками,
которые предпочитают теперь выпускать дома. Появился целый набор новых технологий
(жидкокристаллические и плазменные панели для телевизоров и компьютеров, материалы с
использованием нанотехнологий, новые лекарственные препараты и т.д.).
Продолжаются реформы в банковском и корпоративном секторах. В декабре 2004 г.
была принята «Программа о дальнейшей финансовой реформе». В соответствии с ней,
предполагается уделять повышенное внимание капитализации банков, оптимизации оценки

35
возвратности кредитов, повышению доходности активов в корпоративном секторе, усилению
конкурентоспособности продукции, содействию притоку прямых иностранных инвестиций и
уменьшению протекционизма в аграрном секторе. Однако сохраняются дефляционные
тенденции, остается большой внутренний долг, незамедлительного решения требуют
процессы старения населения и иммиграции. Но как считают специалисты, при
последовательном проведение структурных реформ вполне реально увеличение темпов
экономического развития. В целом экономическая ситуация начала ХХ1 века свидетельствует
о том, что команда Коидзуми взяла правильный старт. Но, безусловно, на этом пути стоят и
объективные, и субъективные трудности в решении, прежде всего, внутренних проблем, о
чем свидетельствует не свойственная японской политической культуре беспрецедентная
смена премьер-министров. Начиная с 2006 г. в стране уже третий лидер партии и
правительства.
Резюме.
В результате демократизации страны и успешно проведенных первых послевоенных
структурных реформ Япония смогла на основе модернизации всего народного хозяйства к
началу 1970 годов стать второй экономической державой мира. Ее экономика проявляла
высокие адаптационные возможности и достаточно легко адаптировалась к изменениям
на международной арене, следуя модели «догоняющего развития». В настоящее время
Япония стоит перед необходимостью проведения новых структурных реформ, которые
помогут стране ответить на вызовы глобализации.

Рекомендуемая литература:
1. История Японии. Учебное пособие. Т.2. - М., 1998
2. Лебедева И.П. Структурные изменения в японской промышленности / Лебедева
И.П. - М., 1986
3. Макаров А.А. Политическая власть в Японии / Макаров А.А. - М., 1988
4. Молодякова Э.В. Японское общество: книга перемен / Молодякова Э.В.,
Маркарьян С.Б. - М., 1996
5. Портрет современного японского общества / Под редакцией Э.В.Молодяковой. -
М., 2006
6. Россия и Япония: соседи в новом тысячелетии / Под ред. Молодяковой Э.В. - М.,
2004
7. Стрельцов Д.В. Система государственного управления Японии в послевоенный
период Стрельцов Д.В. - М., 2002

36
 8. Эволюция политической системы Японии / Под редакцией Д.В.Петрова. - М.,
1995
9. Япония второй половины ХХ века. Проблемы и судьбы / Под редакцией
Э.В.Молодяковой. - М., 2003
10. Япония Ежегодник. 1972-2005
11. Япония и мировое сообщество. Социально-психологические аспекты
интернационализации / Под редакцией Д.В.Петрова. - М., 1995
12. Япония и современный мировой порядок / Под редакцией А.Е.Жукова, И.П.
Лебедевой. - М., 2002
13. Япония 2000: консерватизм и традиционализм / Под редакцией А.Е.Жукова,
И.П.Лебедевой. - М., 2000
14. Япония 90-х: кризис власти или временные сбои? / Под редакцией
А.И.Кравцевича, И.П.Лебедевой. - М., 1998
15. Япония: мифы и реальность / Под редакцией А.И.Кравцевича, И.П.Лебедевой. -
М., 1999
16. Япония: полвека обновления / Под редакцией В.Б.Рамзеса. - М., 1995
17. Япония. Послевоенная государственная политика: вызовы и ответы / Под
редакцией А.И.Кравцевича. - М., 1998
18. Япония: смена модели экономического роста / Под редакцией И.П.Лебедевой,
А.И.Кравцевича. - М., 1990
19. Япония: экономика, политика, общество на заре ХХ1 века / Под редакцией
В.Б.Рамзеса. - М., 2003
20. Японский феномен / Под редакцией К.О.Саркисова. - М., 1996
21. Curtis, Gerald I. The Logic of Japanese Politics / Curtis, Gerald I. - Tokyo. N.Y., 1986
22. Democracy in Contemporary Japan. - N.Y., 1986
23. Ishida Takeshi. Japanese Political Culture / Ishida Takeshi - London, 1983
24. Nakane Chie. Japanese Society. Tokyo, 1987
25. Schlizinger J.M. Shadow Shogun / Nakane Chie - N.Y., 1997
26. Wolferen V.K. The Enigma of Japanese Power / Wolferen V.K. - London, 1989

Контрольные вопросы:
1. Своеобразие японской демократии
2. Содержание первых послевоенных структурных реформ и причины их
успешного проведения
3. Особенности периода высоких темпов экономического роста (1955-1972)

37
 4. Смена модели экономического развития после кризиса 1973-1974 гг.
5. Создание политической «системы 1955 г.» и причины ее краха в 1993 г.
6. Причины сложной экономической и политической ситуации в 1990-е годы и
поиски новой модели развития
7. Необходимость проведения новых структурных реформ и начало их
реализации в 2000-е годы

38
 Глава 3. Проблема двух Корей в мировой политике

Основное содержание данной главы сводится к рассмотрению моделей социально-

экономического и политического развития двух корейских государств – Республики Корея
(РК) и Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР), начиная с периода
Корейской войны 1950-1953 гг. и до настоящего времени (2008 г.).
По итогам изучения материала студенты должны знать:
- причины раскола Корейского полуострова;
- причины и последствия Корейской войны 1950-1953 гг.;
- основные факторы, способствовавшие модернизации южнокорейской
экономической и политической систем РК;
- механизмы формирования тоталитарной политической системы КНДР и
административно-командной системы управления экономикой.
По итогам изучения студенты должны продемонстрировать:
- умение ориентироваться в корейской проблематике;
- умение анализировать основную литературу по данной теме;
- способность самостоятельно интерпретировать возможные варианты
дальнейшего политического и экономического развития государств Корейского
полуострова.

Освобождение Кореи Советской Армией в августе 1945 г. открывало перед

корейским народом, страдавшим под японским колониальным господством 40 лет,
возможность мирного демократического развития. Однако начавшаяся политическая и
идеологическая конфронтация между СССР и США, а также неспособность политических
сил Северной и Южной Кореи и их лидеров преодолеть идеологические и политические
разногласия привели к расколу Корейского полуострова, образованию в 1948 г. двух
государств – Республики Кореи – на юге полуострова и Корейской Народно-
Демократической Республики – на севере. Оба государства стали развиваться по
диаметрально противоположным направлениям. РК приступила к строительству буржуазной
политической системы и рыночной экономики, КНДР создавала политическую и
экономическую систему советского типа.
Раскол Кореи на два государства усилил конфронтацию на полуострове, которая в
конечном итоге привела к трехлетней кровопролитной войне.

Корейская война 1950-1953 гг. Причины и последствия

39
 Причины корейского конфликта кроются как внутри самой Кореи, так и вовне.
Межкорейская конфронтация после официального провозглашения двух государств заметно
усиливается. В районе 38-й параллели происходят постоянные вооруженные столкновения
между военнослужащими двух сторон.
Нестабильность на полуострове добавляли разразившийся в Южной Корее
внутриполитический кризис – восстание на острове Чечжудо в 1947 г., партизанское
движение, тяжелое экономическое положение в РК.
Складывавшаяся в период 1948-1950 гг. ситуация на Корейском полуострове
подталкивала Пхеньян и Сеул к силовому разрешению межкорейских противоречий,
проблемы объединения Кореи.
Открытые в 1990-е годы советские архивные документы свидетельствуют о том, что
СССР, лично И.Сталин первоначально были против силового объединения Кореи. Однако
после визита Ким Ир Сена в СССР (март-апрель 1950 г.) И.В.Сталин изменил свою позицию
и согласился с аргументами лидера КНДР, но при одном условии, что Китай поддержит
планы Ким Ир Сена. Мао Цзэдун, со своей стороны обещал Ким Ир Сену всемерную
поддержку. Изменения позиции И.В.Сталина по вопросу объединения Кореи связано, судя
по всему, с его уверенностью в успехе военного варианта решения корейской проблемы.
Победа китайской революции, создание в СССР атомной бомбы, по-видимому, убедили
советского руководителя в реальности намерений Ким Ир Сена. Это, однако, был крупный
стратегический просчет Сталина, что и доказала корейская война.
На рассвете 25 июня 1950 г. отмобилизованная, хорошо вооруженная
северокорейская армия нанесла сокрушительный удар по южнокорейским частям в районе
38-й параллели и форсированным маршем в течение двух месяцев дошла до Пусана, где
столкнулась с укрепленным плацдармом, который ей взять сходу не удалось. Это был
первый этап войны (25 июня – 14 сентября 1950 г.).
На втором этапе (15 сентября 1950 г.) в Инчхоне высаживается крупный десант
американских войск (50 тыс. человек, 800 самолетов, 200 судов), который наносит мощный
удар по северокорейской армии. Разбитые и деморализованные подразделения КНА
откатываются к границе с Китаем. 25 октября 1950 г. (третий этап войны), в военный
конфликт вступают вооруженные силы Китая (китайские народные добровольцы), которые
оттеснили американо-южнокорейские войска к 38-й параллели.
С июня 1951 г. корейский фронт стабилизировался, шли позиционные бои. Войска
США и РК не раз пытались проводить наступательные операции, однако они не имели
успеха. В течение двух лет стороны вели переговоры о прекращении военных действий. 27

40
июля 1953 г. в Пханмунчжоме было подписано Соглашение о перемирии в Корее, которое
положило конец Корейской войне.
Последствия были очень тяжелыми для всех ее основных участников. В ходе боевых
действий погибло, пропало без вести и ранено более 4 млн. северных и южных корейцев.
Потери китайских войск составили 1 млн. человек. Огромный материальный урон был
нанесен КНДР (разрушено около 9 тысяч промышленных предприятий, 600 тысяч домов) и
РК (уничтожено более 40% промышленных объектов, 30% жилого фонда).
Американские потери составили 146 тысяч человек, в том числе убитыми – 54
тысячи человек. Корейская война обошлась США в 82 млрд. долларов.
Понес потери и Советский Союз. Погибло более 300 военных советников и
летчиков, принимавших участие в боевых действиях на корейском фронте.
ВАЖНО: Корейский конфликт имел самые негативные последствия для
будущего Кореи и корейского народа, на долгие десятилетия отодвинул возможность
мирного объединения страны, отрицательно сказался на общей обстановке в Северо-
Восточной Азии, во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе. В ходе и после корейской
войны началось формирование военно-политических блоков в регионе, усилилась
гонка вооружений.
В апреле 1954 г. была предпринята попытка решения корейского вопроса на
Женевском совещании министров иностранных дел СССР, КНР, США, Великобритании,
Франции, КНДР, РК, а также других стран, участников корейской войны, однако она
окончилась неудачей. Противоборствующим сторонам не удалось договориться о мирном
урегулировании проблем Корейского полуострова.

Южная Корея на пути модернизации. Формирование демократических устоев

После окончания Корейской войны политическая обстановка в Южной Корее
оставалась нестабильной. Несмотря на то, что правительству президента Ли Сын Мана и его
Либеральной партии удалось удержать власть, ситуация в стране накалялась, оппозиция в
лице Демократической партии и ее сторонников требовали демократических перемен.
Состоявшиеся в мае 1958 г. парламентские выборы, хотя и принесли относительную
победу Либеральной партии, в то же время продемонстрировали неустойчивость
лисынмановской власти. Росло недовольство населения репрессивной политикой режима,
отсутствием демократических свобод. Выступления масс против правительства Ли Сын
Мана приобретали все большие масштабы.
Тяжелая ситуация складывалась в экономике Южной Кореи. Объявив о начале
восстановления разрушенной войной экономики, правительство Ли Сын Мана мало что

41
сделало для реанимации экономической жизни. Огромная помощь со стороны США (с 1945
г. по 1961 г. более 3 млрд.долл.) в основном направлялась на содержание вооруженных сил
РК. Провозглашенный курс на приоритетное развитие легкой промышленности или так
называемых «трех белых промышленных производств – муки, сахара и хлопчатобумажных
тканей» - позволил несколько улучшить экономическую ситуацию в стране.
В период президентства Ли Сын Мана началось создание крупных семейных
финансово-промышленных корпораций – чэболей (в переводе – «финансовая голова»).
Именно в эти годы сформировались ставшие хорошо известными во всем мире корпорации
«Самсунг», «Эл Джи», «Хёндэ», «Голд Стар» и др.
Правительство Ли Сын Мана провело реформу в сельском хозяйстве. У помещиков
выкупались излишки земли, которые затем перераспределялись среди безземельных и
малоземельных крестьян. Земля была передана около 900 тыс. крестьянских хозяйств.
Земельная реформа несколько смягчила социальные противоречия в деревне.
Несмотря на предпринятые меры по стимулированию хозяйственного развития,
экономика РК продолжала оставаться в стагнации. Росла безработица (в 1958 г. 4,3 млн.
человек или 36,6% всего самодеятельного населения РК). Ежегодно уровень инфляции
превышал 20%.
В условиях серьезного политического и экономического кризиса Южная Корея
вступила в новую кампанию по выборам президента, назначенным на май 1960 года. Однако
неожиданные сроки выборов были перенесены на март того же года. Основной оппонент Ли
Сын Мана Чо Бен Ок скоропостижно скончался во время лечения в США. Было объявлено,
что Ли Сын Ман одержал очередную победу, получив, по официальным данным, около 90%
голосов. Оппозиция выступила с резкой критикой итогов президентских выборов, обвинив
власти в их фальсификации.
По всей стране прошли антиправительственные демонстрации. В день выборов 15
марта полиция расстреляла демонстрацию в г. Масане. Антиправительственные выступления
нарастали с каждым днем. 19 апреля более 100 тысяч человек, в основном молодежь, вышли
на улицы Сеула с антиправительственными лозунгами, требуя отставки Ли Сын Мана и его
правительства. Власти ввели чрезвычайное положение во всех крупных городах, охваченных
волнениями. Полиция расстреляла демонстрацию, было убито около 200 человек, 6 тыс.
человек ранено. 26 апреля национальное собрание РК приняло резолюцию с требованием
отставки Ли Сын Мана, который, в конечном итоге, отказался от власти и покинул Южную
Корею.

42
 В июне 1960 г. в РК проводятся выборы в парламент. Демократическая партия
получает две трети мест в Национальном собрании. Президентом избирается Юн Бо Сон,
премьер-министром Чан Мен.
Приход к власти оппозиционных сил не улучшил обстановку в стране. Продолжал
углубляться экономический кризис, росла безработица. Оппозиция, объединившаяся в
борьбе против диктатуры Ли Сын Мана, вскоре раскололась и стала стремительно терять
влияние в южнокорейском обществе. Не добавило авторитета новым властям принятие
нового закона о контроле за демонстрациями, а также закона, направленного на пресечение
развернувшегося движения за мирное, без вмешательства извне объединение Кореи.
В условиях экономического хаоса, коррупции и политической нестабильности
южнокорейские военные 15 мая 1961 г. совершили государственный переворот. Созданный
военно-революционный комитет возглавил генерал-лейтенант Чон До Ен. Программа
военных, обнародованная сразу после переворота, провозглашала решительную борьбу
против коррупции, возрождение национальной экономики, укрепление отношений с США,
достижение мирного объединения Кореи. В стране вводилось военное положение,
распускались национальное собрание, политические партии и общественные организации,
закрывались многие печатные издания, запрещалось проведение демонстраций и митингов.
В июне 1961 г. был опубликован закон о чрезвычайных мероприятиях по реконструкции
государства. Верховным органом власти был объявлен Высший совет государственной
реконструкции (ВСГР), который возглавил генерал-майор Пак Чжон Хи.
В декабре 1961 г. в Южной Корее проводится референдум по новой конституции. В
1962 г. состоялись президентские выборы. Президентом РК избирается Пак Чжон Хи.
Бывшие военные создают Демократическую республиканскую партию (ДРП), которая
становится правящей.
ВАЖНО ОТМЕТИТЬ, ЧТО режим Пак Чжон Хи осуществил крупные
экономические реформы в стране. Именно благодаря этим реформам РК добилась т.н.
«экономического чуда». Цель экономической политики Пак Чжон Хи – модернизация
экономики, укрепление позиций национального капитала, всемерное поощрение
частной инициативы. Введена система «управляемой капиталистической экономики».
Правительство сделало приоритетом своей экономической политики содействие
ускоренному развитию экспортных отраслей экономики. Южнокорейский экспорт вырос со
100 млн. долл. в 1960 г. до 5 млрд. долл. в 1974 г. В конце 1960-х гг. был принят ряд законов,
призванных ускорить развитие таких отраслей, как машиностроение, нефтехимия,
судостроение, электроника, производство стали и проката. Создавались свободные

43
экономические зоны. Заметно возросла роль чэболей в экономике РК. Количество их
увеличилось к 1975 г. до 20.
В сельском хозяйстве были также проведены глубокие преобразования. Новая власть
освободила крестьян от выплат долгов по ростовщическим процентам, ввела стабильные
цены на сельскохозяйственную продукцию, открыла кредитные линии для
сельхозпроизводителей.
В 1971 г. Пак Чжон Хи провозглашает «движение за новую деревню» («сэ маыль
ундон»), призванное не только осуществить модернизацию сельского хозяйства, но и
обеспечить политико-идеологическую поддержку режима со стороны многочисленного
крестьянства.
Проводя крупные преобразования в экономике, режим Пак Чжон Хи вместе с тем
отличался жестокостью в отношении своих политических оппонентов. В 1969 г.
правительство РК принимает очередную поправку к Конституции, позволившую Пак Чжон
Хи в 1971 г. в третий раз стать президентом РК.
В условиях нарастающей политической нестабильности Пак Чжон Хи в октябре
1972 г. вводит в стране чрезвычайное положение, приостанавливает действие Конституции,
распускает политические партии, кроме правящей ДРП. На референдуме в ноябре 1972 г.
принимается новая Конституция РК. Новый Основной закон сильно ограничивает
политические свободы граждан, вводит шестилетний срок президентства. Глава государства
избирается не прямым голосованием, а коллегией выборщиков на любое количество сроков.
Проведенные коренные изменения политической системы РК получили название «реформы
октябрьского возрождения». В декабре 1972 г. Пак Чжон Хи избирается президентом на
четвертый срок. Режим становится абсолютно авторитарным. В 1974 г. были введены
чрезвычайные декреты, запрещавшие критику Конституции, создавались военные
трибуналы, применялась смертная казнь. В стране всемерно поощрялась слежка, система
«взаимной ответственности». Эти нововведения назывались апологетами власти
«кореизированной демократии».
Особенностью политического режима РК при Пак Чжон Хи стало проникновение
военных во властные и экономические структуры государства. Ежегодно более сотни
высших офицеров выходили в отставку и внедрялись во власть и экономические
организации. Это позволяло Пак Чжон Хи и его режиму проводить репрессивную
внутреннюю политику, жестко контролировать экономическую ситуацию в стране.
Во второй половине 1970-х годов политическая ситуация в Южной Корее
накалилась. Оппозиция, главным образом, молодежь и студенты наращивали
антиправительственную деятельность, требовали демократических свобод. Все более четко

44
обозначался кризис власти президента Пак Чжон Хи, его неспособность подавить
антиправительственные выступления.
В октябре 1979 г. Пак Чжон Хи был убит начальником собственного ЦРУ.
Президентом стал премьер-министр Цой Гю Ха. Однако в мае 1980 г. военные осуществили
государственный переворот. Власть перешла в руки генерал-майора Чон Ду Хвана,
командующего войсками специального назначения.
Новые власти еще более усилили репрессии против населения, выступавшего за
демократизацию. Южнокорейский спецназ сурово расправился с восстанием молодежи в г.
Кванджу в мае 1980 года. Более 200 человек было убито, 2,5 тыс. человек арестовано. В
стране было введено чрезвычайное положение, распущен парламент и политические партии,
800 деятелям прежних режимов было запрещено заниматься политической деятельностью.
Среди них были видные представители оппозиции Ким Дэ Чжун, Ким Ен Сам, а также
сторонники Пак Чжон Хи.
Чон Ду Хван и возглавлявшийся им Совет национального спасения приняли новую
Конституцию, провели парламентские выборы, победу на которых одержала
проправительственная партия – Демократическая партия справедливости (ДПС). В 1981 г.
Чон Ду Хван коллегий выборщиков был избран новым президентом РК.
Провозглашенный Чон Ду Хваном «новый порядок» мало чем отличался от
политики Пак Чжон Хи. Продолжалось жестокое авторитарное правление, подавлялись
основные права и свободы граждан.
В экономической области режиму Чон Ду Хвана удалось добиться стабилизации, а
затем обеспечить устойчивый рост, который сопровождался структурными изменениями в
промышленности и внешней торговле. К середине 1980-х годов валовой внутренний продукт
(ВВП) превысил 80 млрд.долл., в душевом исчислении – около 2000 тыс. долларов. Рост
промышленного производства в среднем составил более 8% в год. Наращивался экспортный
потенциал РК – 25 млрд.долл (1985 г.). Южная Корея выходила на передовые позиции в
мире по производству электроэнергии, автомобилей, судов и др.
Внутриполитическая обстановка, однако, продолжала оставаться напряженной.
Оппозиция требовала пересмотра Конституции, прямых выборов президента,
демократизации общественной жизни. Активной силой движения против авторитарного
режима являлась молодежь. Оппозиция устраивала антиправительственные массовые
демонстрации, неоднократно захватывались американские центры, штаб-квартиры правящей
партии. С 1980 по 1985 гг. за участие в антиправительственных выступлениях более 1,5 тыс.
студентов были исключены из вузов. В конце концов, под напором массового движения Чон
Ду Хван согласился на пересмотр Конституции. На референдуме в октябре 1987 г. была

45
принята новая Конституция , в которой содержались статьи о прямых выборах президента,
закреплялись основные гражданские права и свободы, подчеркивалась недопустимость
вмешательства военных в политику.
На президентских выборах 1987 г. победу одержал сподвижник Чон Ду Хвана
отставной генерал Ро Дэ У. Президентство Ро Дэ У характерно тем, что именно благодаря
этому политическому деятелю в Южной Корее начался процесс демократизации.
Конец 1980-х – начало 1990-х гг. ознаменовались дальнейшим динамичным
развитием экономики РК. Среднегодовые темпы роста составляли 8%. Доход на душу
населения – 6,5 тыс. долларов. Быстрыми темпами рос товарооборот: 1989 г. – 124 млрд.
долл., 1990 – 135 млрд. долл., 1991 г. – 153 млрд. долларов.
В 1993 г. президентом РК был избран один из лидеров оппозиции Ким Ен Сам,
провозгласивший курс на построение «новой Кореи». Администрация Ким Ен Сама
развернула решительную борьбу против коррупции. Под суд был отдан ряд высших
чиновников. Приняты меры по демократизации общественной жизни, реорганизовано
Агентство планирования национальной безопасности (бывшее ЦРУ), закрыты бюро по
наблюдению за диссидентами, предприняты усилия по прекращению незаконных связей
между политическими партиями и бизнесом.
В области экономики создавались более благоприятные условия для мелкого и
среднего бизнеса, сформирован фонд поддержки мелких и средних бизнесменов,
сокращалось вмешательство государства в дела бизнеса.
В 1998 г. победу на президентских выборах одержал бывший диссидент и «вечный»
оппозиционер Ким Дэ Джун. Его президентство пришлось на период финансово-
экономического кризиса 1997-1998 гг. Кризис сильно ударил по экономике РК. Резко
сократилось промышленное производство, разорились тысячи мелких и средних
предприятий. С 10 тыс долл до 6,8 тыс долл уменьшился ВВП на душу населения,
сократились валютные запасы страны.
Правительство Ким Дэ Чжуна предприняло ряд срочных мер по стабилизации
экономической ситуации. МВФ предоставил РК заем на сумму 57 млрд. долларов. Начался
медленный процесс реструктуризации чэболей, совершенствования управления
производством на всех уровнях. К 2000 г. финансовый кризис в Южной Корее был в
основном преодолен. ВВП на душу населения достиг 10 тыс. долларов, среднемесячная
зарплата - 1700 долл., заметно выросли объемы товарооборота(280 млрд. долл. в 2001 г.). В
экономику РК вновь пошли иностранные инвестиции. Среднегодовые темпы
промышленного роста составили пять процентов, снизилась инфляция (3% в год) и
безработица (3,8%).

46
 В 2002 г. президентом РК становится Но Му Хён, провозгласивший курс на
укрепление демократической власти в Южной Корее, усиление борьбы с коррупцией,
модернизацию общественно-политической системы Южной Кореи.
В 2004 г. южнокорейская оппозиция в лице Партии великой страны предприняла
попытку импичмента президента Но Му Хёна за его «некомпетентность и неспособность»
положить конец коррупции. Эта попытка окончилась неудачей для оппозиции. Правящая
партия (Открытая наша партия) на парламентских выборах завоевала большинство в
Национальном собрании (152 места из 299). Впервые в парламент Южной Кореи вошли
представители левых сил – Демократическая рабочая партия получила 10 мест.
Приход к власти в Южной Корее в феврале 2008 г. представителя консервативных
сил президента Ли Мен Бака совпал с замедлением экономического развития РК из-за роста
мировых цен на нефть, нестабильности фондового рынка, укрепления воны по отношению к
доллару. Новая администрация предприняла меры по активизации «энергетической
дипломатии», сокращению численности государственных служащих на 3,5 тыс. чел.,
снижению налогов, созданию более благоприятных условий для среднего и малого бизнеса.
Эти мероприятия, однако, не дают пока позитивных результатов. Экономическая ситуация в
стране остается напряженной.
Правительство Ли Мён Бака провозгласило достаточно амбициозную
экономическую стратегию – к 2012 г. добиться ежегодного экономического роста 7%, дохода
на душу населения 40 тыс долл и выйти на 7-е место в мире по макроэкономическим
показателям. По мнению экспертов, реализовать указанные выше цели вряд ли удастся, т.к.
южнокорейская экономика очень сильно зависима от поставок энергоресурсов из-за рубежа,
цены на которые стремительно растут.

Северная Корея: строительство «чучхейского социализма»

Корейская война практически полностью разрушила экономику КНДР. После
подписания Соглашения о перемирии перед руководством Северной Кореи встала острая
задача восстановления народного хозяйства. Значительную помощь в восстановлении
экономики КНДР оказали СССР, КНР, другие социалистические страны (более 800 млн.
руб., в ценах 1953 г.). За три года (1953-1956 гг.) было восстановлено и вновь построено
свыше 300 промышленных объектов.
Параллельно с восстановлением экономики осуществлялись преобразования в
сельском хозяйстве. В 1958 г. было завершено кооперирование крестьянских хозяйств. В
1961 г. КНДР объявила об успешном выполнении первого пятилетнего плана. По
официальным данным, промышленное производство в этот период ежегодно увеличивалось

47
более, чем на 36%. В 1961 г. в КНДР производилось почти 10 млрд. кВт-час электроэнергии,
600 тыс. т. чугуна, 700 тыс. т. стали, 2,4 млн. т. цемента, добывалось 12 млн. т. угля. В начале
1960-х годов КНДР опережала РК по основным экономическим показателям.
На рубеже 1950-х-1960-х годов руководитель ТПК Ким Ир Сен объявляет «чучхе»
(«сам себе хозяин») идеологической доктриной партии и северокорейского общества.
Одновременно провозглашается курс «опоры на собственные силы». В руководстве КНДР и
ТПК разворачивается борьба за власть между различными группировками (просоветской,
прокитайской, внутренней и партизанской). В этой жестокой борьбе победу одерживает Ким
Ир Сен и его партизанская фракция.
В сентябре 1961 г. IV съезд ТПК принимает программу ускоренного экономического
развития – семилетний народнохозяйственный план (1961-1967 гг.), предусматривавший
создание «самостоятельной национальной экономики». Выполнение заданий семилетки
пролонгируется до 1970 г., что связано с просчетами в экономической политике, попытками
путем «энтузиазма народных масс» решить сложные хозяйственные проблемы. В этот же
период провозглашаются разного рода политические кампании – «движение Чхонлима»
(ускоренное развитие производительных сил), вводится т.н. «тэанская система работы»
(парткомы становятся руководителями производства), метод «чхонсанри» (руководители
идут в низы и мобилизуют энтузиазм масс). Несмотря на продление семилетки на три года,
план также не был выполнен. В 1962 г. руководство ТПК, «обидевшись» на СССР (Москва
отказалась поставлять Северной Корее вооружение на безвозмездной основе), принимает
решение о параллельном экономическом и оборонном строительстве. Значительные средства
направляются на военные цели, что также не могло способствовать выполнению задач
семилетнего (1961-1967 гг.) плана экономического развития Северной Кореи.
Состоявшийся в октябре 1970 г. V съезд Трудовой партии Кореи, констатировав
превращение КНДР в индустриально-аграрное государство, выдвинул очередные, явно
завышенные контрольные цифры второй семилетки (1971-1977 гг.), которые планировалось
достигнуть путем осуществления «трех революций» (идеологической, культурной и
технической). Выполнение плана в очередной раз было сорвано.
Съезд констатировал «эпохальные успехи» в политико-идеологической области –
«разгром враждебных элементов внутри партии», установление в обществе «единой
идеологической системы», т.е. полная победа идеологии «чучхе». Крупным достижением
стало заявление Ким Ир Сена о «превращении КНДР в крепость», успешном осуществлении
линии на «вооружение всего народа».
Таким образом, к 1970 г. в Северной Корее была установлена тоталитарная
политическая система, что нашло свое юридическое закрепление в новой социалистической

48
Конституции, принятой в декабре 1972 года. Идеи «чучхе» объявлены единственной
государственной идеологией северокорейского общества. Принципам «независимости в
политике, самостоятельности в экономике и самообороны в защите страны» придан
конституционный статус.
Существенные изменения были внесены в структуру государственных органов.
Введен пост президента КНДР, на который был избран Ким Ир Сен.
В 1970-е-1980-е гг. в КНДР продолжали нарастать экономические трудности.
Волюнтаризм, гигантомания, отвлечение значительных материальных ресурсов на военные
цели, прекращение советской помощи (конец 80-х гг.) привели к тяжелым последствиям. В
попытке найти выход из серьезных экономических трудностей руководство КНДР выдвигает
амбициозную программу «10 экономических высот», которая предусматривала в 1990-е гг.
резко (в три-четыре раза) увеличить производство основных видов промышленной и
сельскохозяйственной продукции (электроэнергии – с 35 до 100 млрд. кВт-час, угля – с 50 до
120 млн. т., стали – с 4 до 15 млн. т., зерна – с 6,8 до 15 млн. т., морепродуктов – с 2,2 до 11
млн. т. и т.д.).
В середине 1990-х гг. в КНДР разразился острый экономический кризис. Причины
кризиса – недееспособность административно-командной системы управления экономикой,
крупные расходы на военные цели, разрушительные стихийные бедствия, многолетние
неурожаи, а также прекращение экономической помощи со стороны России и других
бывших социалистических стран. Экономика КНДР почти бездействовала. Простаивало 80%
промышленных предприятий. Функционировал только военно-промышленный комплекс.
Валовой внутренний продукт (ВВП) сократился более, чем в 2 раза (с 22 млрд долл в 1990 г.
до 8 млрд долл в 1998 г.).
Серьезный психологический урон северокорейскому обществу нанесла смерть в
июле 1994 г. бессменного руководителя КНДР Ким Ир Сена, правившего страной 50 лет.
Стихийные бедствия, неурожаи, отсутствие химических удобрений и топлива
поставили на грань полного уничтожения сельскохозяйственное производство. Страна
ощущала острый дефицит продовольствия. Особенно трудный период приходится на 1995-
1997 гг., когда КНДР постиг жестокий голод. По данным международных гуманитарных
организаций, за это время в КНДР от голода умерло от одного до двух миллионов человек.
Ежедневная норма выдачи продуктов питания составляла по 100-200 г. на человека.
Международное сообщество оказывало значительное содействие КНДР в
преодолении голода. Северная Корея ежегодно получала 1 млн. т. продовольствия в виде
гуманитарной помощи. Гуманитарные поставки из-за рубежа позволили стране выжить,
однако они не могли и не решили продовольственную проблему КНДР.

49
 В условиях жестокого экономического кризиса северокорейское руководство, во
главе которого после смерти Ким Ир Сена встал его сын Ким Чен Ир, сделало ставку на
выживание режима, адаптацию его к изменившейся международной ситуации.
По всей стране была развернута интенсивная идеологическая кампания в поддержку
нового лидера КНДР. Упразднив пост президента страны, северокорейская политическая
элита возложила на Ким Чен Ира важные политические и военные функции. Он был
назначен Верховным главнокомандующим Корейской народной армией, избран
Председателем Государственного комитета обороны (ГКО) КНДР и Генеральным
секретарем Трудовой партии. Перед населением страны поставлена задача – «ценой
собственной жизни защищать идеи, политику, здоровье и авторитет великого полководца
Ким Чен Ира».
В 1992 г. и в 1998 г. в Конституцию КНДР внесены существенные изменения,
направленные на укрепление обороноспособности страны, усиление роли ГКО в
политической системе КНДР. Покойный руководитель Ким Ир Сен получил
конституционный статус «вечного президента КНДР».
В 1995 г. Ким Чен Ир провозглашает новый стратегический курс на приоритет
армии в северокорейском обществе (политика «сонгун»). Значительные средства
направляются на военные программы (до 50% госбюджета). В стране сформирована
многочисленная армия. По оценке зарубежных экспертов, в КНА насчитывается 1,2 млн.
военнослужащих, 4500 танков, 3500 артиллерийских орудий, 2500 бронетранспортеров, 4700
самоходных артиллерийских установок, 7500минометов, 11000 зенитных орудий, до 10000
ракет класса «поверхность-воздух», 1600 самолетов, более 400 кораблей. На случай
чрезвычайных ситуаций КНДР может поставить под ружье до 6 млн. человек. В КНДР
официально объявлено о создании «оружия ядерного сдерживания». В октябре 2006 г.
Северная Корея произвела испытание ядерного устройства.
Северокорейская пропагандистская машина активно разрабатывает тезис о
«строительстве могущественной державы», отмечая при этом, что в идеологическом и
военном отношении «могущественная социалистическая держава» уже состоялась. Осталось
достроить лишь «экономический фундамент чучхейского социализма».
Глубокий экономический кризис, терзающий КНДР на протяжении последних лет,
привел северокорейское руководство к осознанию необходимости предпринять конкретные
шаги по выводу страны из очень сложного положения. Была изобретена новая формула
управления экономикой «на основе принципов социализма и прагматизма», что означает
осторожное движение по пути экономических реформ. В 2002 г. были обнародованы т.н.
«государственные мероприятия», суть которых сводится к введению некоторых рыночных

50
механизмов, открытию частных лавок, магазинчиков, ресторанов. В стране разрешена
рыночная торговля (действует более 300 рынков), выпущены облигации госзайма,
зафиксирован рыночный курс воны к доллару (официально 1 долл. = 150 вон, на черном
рынке 1:2000).
Сельхозкооперативы имеют право распоряжаться продукцией, произведенной сверх
государственного плана.
«Командные высоты», однако, оставлены в руках государства. Тяжелая
промышленность, машиностроение, химические предприятия, оборонная отрасль находятся
под полным государственным контролем.
Первые годы осуществления «госмероприятий» свидетельствуют о том, что т.н.
преобразования пока не дали существенного положительного эффекта. Значительно выросли
цены на продовольственные и промышленные товары (в 40-50 раз), увеличена зарплата (в
10-20 раз), инфляция измеряется четырехзначными цифрами. Однако есть и некоторые
позитивные моменты: несколько выросли темпы промышленного производства (2-3 %),
оживляется строительная отрасль. Начали действовать торговые зоны (Раджин-Сонбон,
Кымгансан, Кэсон). Наиболее активно осуществляется Кымгансанский туристический
проект.
Важно подчеркнуть, что экономическая ситуация в КНДР остается сложной.
Страна продолжает испытывать нехватку продовольствия. Власти периодически
сокращают нормы продовольственного обеспечения населения. По-прежнему
значительные материальные и финансовые ресурсы направляются на поддержание
оборонных возможностей Северной Кореи.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Более чем 60-летний период развития двух корейских государств - РК и КНДР
показал, что Северная Корея полностью проиграла соревнование Южной Корее по
социально-экономическим показателям и не имеет шансов в ближайшей перспективе
приблизиться к РК, если не приступит к глубоким структурным преобразованиям.
За последние десятилетия РК добилась заметных успехов в развитии рыночной
экономики. Постепенно укрепляются демократические институты в этой стране. Однако
процесс демократизации идет непросто, со сбоями и трудностями. Предстоит еще пройти
длительный путь, чтобы укрепить демократические устои южнокорейского общества.
Построенный в Северной Корее так называемый «чучхейский социализм»
демонстрирует свою неспособность к решению острых социально-экономических проблем.
Продолжение нынешнего стратегического курса в виде политики «сонгун» не способно, как

51
становится очевидным, вывести КНДР из перманентного экономического кризиса, решить
сложные проблемы в экономике, социальной и политической жизни Северной Кореи.
Рекомендуемая литература:
Денисов В.И. Корейская проблема: пути урегулирования / Денисов В.И. - М., 1988.
История Кореи. Т.1, 2. - М., 1974.
История Кореи (новое прочтение) / Под редакцией проф. А.В. Торкунова. - М., 2003.
Корейское урегулирование и интересы России / Под редакцией В.И.Денисова и
А.З.Жебина. М., 2008.
Ткаченко В.П. Корейский полуостров и интересы России / Ткаченко В.П. - М., 2000.
Торкунов А.В. Загадочная война: корейский конфликт 1950-1953 гг. / Торкунов А.В.
- М., 1995.
Торкунов А.В., Уфимцев Е.П. Корейская проблема: новый взгляд / Торкунов А.В.
М., 1998.
Торкунов А.В., Денисов В.И., Ли Вл.Ф. Корейский полуостров: метаморфозы
послевоенной истории. М., 2008.
Il. Young Ching. Korea and Russia Toward the 21st Century / Il. Young Ching. - Seoul,
1992.
Kyung-Al Park. Korean Security Dynamics in Transition / Kyung-Al Park, Dalchong
Kim. - N.Y., 2001.

Контрольные вопросы:
1. Причины раскола Корейского полуострова.
2. Причины и последствия Корейской войны 1950-1953 гг.
3. Основные факторы, способствовавшие модернизации южнокорейской
экономики.
4. Какова роль президента РК Ким Дэ Чжуна в новейшей истории Южной Кореи?
5. Северокорейская модель политического и экономического развития и ее
результаты.
6. Каковы причины неудач в осуществлении попыток северокорейских реформ в
начале XXI века?
7. Способна ли политика «сонгун» вывести КНДР из экономического кризиса?
8. Каковы перспективы северокорейского режима и возможности его выживания
в современных условиях?

52
РАЗДЕЛ II. ЮЖНАЯ И ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ НА СОВРЕМЕННОМ
ЭТАПЕ

Глава 1. Индия на путях независимости

В данной главе рассмотрены три основных этапа политического и социально-

экономического развития Индии после получения страной независимости: 1947-1977 гг.,
1977-1991 гг. и современный период (с 1991 г.). Для каждого этапа характерна
определенная специфика развития, с точки зрения внутриполитических (на что обращается
особое внимание), экономических и внешнеполитических аспектов.
При успешном усвоении материала студент приходит к пониманию специфики
исторического пути Индии, знает основные направления развития страны, понимает
разницу между тремя основными этапами после достижения страной независимости,
осознает взаимозависимость экономических, политических и культурно-цивилизационных
процессов. Получение знаний по Индии особенно способствует развитию таких
компетенций у студентов, как способность к сравнительному анализу и синтезу, т.е.,
компаративистике (аналитические компетенции; умение подвергать сомнению
традиционные стереотипы и предлагать новые пути, использовать на практике
результаты научных исследований (системные компетенции ); способность понимать
нормы и традиции других стран (коммуникационные компетенции).
К моменту получения независимости Индийский субконтинент разделялся на
Британскую Индию, контролировавшуюся колониальными властями, примерно 600
«туземных княжеств» (около двух пятых территории субконтинента), полностью зависимых
от администрации в Дели во внешнем плане, формально независимый Непал и небольшие
колонии Португалии (на западном побережье) и Франции (на восточном).
В ходе второй мировой войны произошло абсолютное и относительное ослабление
Великобритании. Для нее также снизилось экономическое значение Индии (колониальный
грабеж уже не приносил прежних дивидендов). Пришедшие в 1945 г. к власти лейбористы
были менее заинтересованы в поддержании колониальной эксплуатации, тем более в ее
прежних формах. В результате британское правительство приняло решение о постепенной
ликвидации системы колониального господства в Южной Азии. К ускорению этого процесса
подталкивало резкое расширение национально-освободительного движения в Индии,
охватившее не только город, но и деревню. Начались массовые антианглийские выступления
и в вооруженных силах.
15 августа 1947 г. вступил в силу Закон о независимости Индии, которая получила
статус доминиона в Британском содружестве наций. На территории непосредственно Индии

53
к власти пришел Индийский национальный конгресс во главе с выдающимся политическим
деятелем Джавахарлалом Неру, находившемся на посту премьер-министра в 1947-1964 гг.
Верное традиционной политике «разделяй и властвуй» британское правительство
(согласно «плану Маунтбеттена», последнего вице-короля Индии) осуществило раздел
Индии в 1947 г. по религиозному принципу. Были созданы государство Пакистан, к
которому отошли территории, населенные преимущественно мусульманами, и собственно
Индия, где большинство составляли индусы. Раздел сопровождался исключительно
кровопролитным переселением почти 20 миллионов индусов и сикхов в Индию и мусульман
в Пакистан. Погибло, по разным оценкам, от полумиллиона до двух миллионов человек.
Кульминацией коммуналистских столкновений стало убийство индусским фанатиком
Мохандаса Карамчанда Ганди 30 января 1948 г.
Дополнительную конфликтность вносило то, что «туземные» княжества сами
принимали решение о вхождении в состав того или иного государства. Так, наваб
крупнейшего княжества Хайдарабад, расположенного в центре Индии, стремился к
образованию независимого государства. Новое индийское правительство для недопущения
отторжения этой территории в 1948 г. ввело в княжество войска, что вызвало недовольство
Англии и США. Правитель Кашмира, индус по вероисповеданию, собирался сохранить
независимость своего княжества, населенного преимущественно мусульманами. Уже в
октябре 1947 г. с территории Пакистана началось вооруженное вторжение пуштунских
племен в Кашмир. Тогда его правитель обратился за военной помощью к Индии и объявил
свое княжество ее частью. В 1948 г. началась первая индийско-пакистанская война.
Благодаря деятельности посреднической комиссии Совета Безопасности ООН летом 1949 г.
была установлена линия прекращения огня, одна часть которой признана в качестве
международной границы, а другая стала линией фактического контроля (несколько
измененной в результате войн 1965 и 1971 годов). Северо-западный Кашмир оказался под
контролем Пакистана (впоследствии там был создан Азад Кашмир, представляющий
формально свободную зону). Две трети Кашмира оказались под контролем Индии.
Раздел Индии по религиозному принципу привел к тому, что культурно-
цивилизационные отличия Индии и Пакистана существуют в наиболее опасной форме:
определенная степень культурно-цивилизационного сходства при наличии различных
религий. [Вставка. Дж. Неру справедливо заметил, что Кашмирская проблема - это
«симптом болезни, а не сама болезнь».]
Казалось, что республика не сможет сохранить свое единство. Британская империя
оставила Индию в очень тяжелом экономическом положении. Страна являлась самой
многонациональной в мире, на ее территории говорят более чем на 1600 языках. К

54
индоарийской группе принадлежит 9 народов, у которых численность превышает 10 млн.
человек, к дравидийской группе (расово отличной) - 4 подобных народа (а есть еще
австроазиатская и сино-тибетские семьи, каждая с численностью населения среднего
европейского государства). До 1947 г. даже великие индийские доколониальные империи не
включали в себя всю территорию Индии. Однако распада государства не произошло, и
страна подала пример весьма успешной демократизации.
В ноябре 1949 г. Учредительное собрание, большинство в котором принадлежало
представителям Индийского национального конгресса, приняла Конституцию (395 статей),
которая вступила в силу 26 января 1950 г. (этот день стал национальным праздником – День
Республики). В дальнейшем в Конституцию было внесено около 100 поправок.
Индия провозглашалась суверенной республикой. Были декларированы различные
демократические права. Конституция устанавливала в целом вестминстерскую модель
политического устройства. Согласно ей, президент обладает очень большими полномочиями,
но лишь де-юре. На практике президент заметен лишь в конфликтных ситуациях с
назначением премьер-министра или роспуском парламента в случае неспособности того
обеспечить поддержку премьера.
По конституции, парламент, являющийся высшим органом законодательной власти,
состоит из президента страны и двух палат - Народной палаты («Лок сабха») и Совета
штатов («Раджья сабха»). Лок сабха и законодательные собрания штатов избираются на
основе всеобщего избирательного права взрослым населением (в 1988 возрастной ценз был
снижен с 21 года до 18 лет), имеющим право голоса (его нет у лиц без постоянного места
жительства, умалишенных и преступников). Закон фиксирует проведение выборов в
Народную палату, являющихся ключевыми для всей политической системы, раз в 5 лет.
Члены Совета выбираются специальными коллегиями членов законодательных собраний
штатов. Главной функцией обеих палат является принятие законов, которые попадают на
подпись к президенту только после прохождения в обеих палатах. Правительство
ответственно не перед всем парламентом, а перед Народной палатой, которая и выбирает
премьер-министра. Именно он является по существу лидером страны.
На первом этапе (до 1977 г.) у власти находился Индийский национальный конгресс.
Партия, возглавлявшая национально-освободительное движение в Индии, сохраняла
монополию на власть во многом благодаря мажоритарной системе. В ходе выборов в
парламент в 1951/1952 гг., 1957 г. и 1962 г. ИНК получал менее половины голосов
избирателей (соответственно 45%, 47,8% и 44,7%), и имел около трех четвертей мест в
парламенте (соответственно 74,4%, 75%, 73,1%) из-за разобщенности оппозиции (основными
соперниками были коммунисты и социалисты).

55
 Джавахарлалу Неру удалось добиться того, что основные политические и
социальные силы пришли к достаточному единству взглядов на главные экономические,
внутриполитические и внешнеполитические макропроблемы. Приоритет получали
эгалитаристские (запрет кастовой дискриминации, декларированное равноправие полов,
политика, направленная на улучшение положения обездоленных в политической и
социально-экономической сферах: например, внедрение системы резервирования мест для
отсталых каст и племен в учебных заведениях, на государственной службе и в выборных
органах) и секуляристские принципы.
Одним из основных направлений стала реформа административной системы в целях
улучшения федеральных и этно-конфессиональных отношений. В 1956 г. был принят Закон о
реорганизации штатов, согласно которому оставалось 14 штатов, уравненных в правах (по
Конституции, существовали 4 категории 27 штатов). Перекройка границ штатов
осуществлялась на этнолингвистической основе. В дальнейшем правительство создавало
новые штаты из-за продолжающегося стремления различных этнолингвистических групп к
большей автономии (с 2000 г. в крупнейшей в мире федерации насчитывается 28 штатов).
«Курс Неру» в экономической области предполагал развитие по
«социалистическому» пути: развитие «смешанной» экономики (преимущественное развитие
государственный сектора, в собственность которого отошли все предприятия,
принадлежавшие колониальным властям; контроль над деятельностью крупных частных
предпринимателей; помощь мелкому и среднему бизнесу), проведение аграрной реформы,
включавшей установление потолка землевладения; этатизм (в Индии государство было
существенно более слабым, чем в Восточной Азии, а после завоевания независимости
началось значительное повышение его роли). В 1950-х годах была разработана стратегия
“самоподдерживающегося и самообеспечивающегося” роста, в основу которой было
положено освоение внутреннего рынка за счет его расширения и вытеснения импорта. При
замедленности социальных и технических реформ такая стратегия первоначально привела к
довольно низким темпам роста и большой зависимости от притока внешних ресурсов
(среднегодовые темпы прироста ВВП составили в 1950-е гг. 3,5%, а в 1960-е гг. - 3,8%, что
было ниже среднемировых показателей). При этом был создан сильный государственный
сектор в тяжелой промышленности.
Первое правительство независимой Индии с самого начала стремилось
придерживаться принципов внешней политики, выработанных Индийским национальным
конгрессом (ИНК) еще до завоевания независимости: поддержка мира во всем мире, свобода
всех наций, расовое равенство и ликвидация империализма и колониализма. Была
определена стратегическая цель внешней политики - превращение страны в глобальную

56
державу. Основными задачами на первоначальном этапе были стремление избежать
вовлечения в возможную новую войну, достижение реальной независимости в сфере
внешней политики, расширение внешней торговли и увеличение иностранной помощи для
развития страны. Только неприсоединение к военным блокам могло позволить Дели
реализовать эти внешнеполитические цели. Индия весьма последовательно поддерживала
национально-освободительное движение Юга. С самого начала ставилась цель превратиться
в лидера этой зоны.
Развитие американо-пакистанских военно-политических связей в середине 50-х
годов было одним из главных факторов, повлекшим за собой эволюцию
внешнеполитического курса Индии. Дели стал активнее стремиться к развитию и
укреплению дружественных отношений с социалистическими (в первую очередь, с СССР и
КНР) и развивающимися странами. Наиболее важными шагами в этих направлениях были
подписание в апреле 1954 г. индийско-китайского соглашения о Тибете, в котором были
впервые зафиксированы пять принципов мирного сосуществования (взаимное уважение
территориальной целостности и суверенитета, ненападение, невмешательство во внутренние
дела друг друга, равенство и взаимная выгода, мирное сосуществование), визит Дж. Неру в
СССР и советских руководителей в Индию в 1955 г.
К середине 50-х годов в Индии стал складываться общеиндийский консенсус вокруг
«курса Неру». Внешняя политика стала постепенно предметом "надпартийного" согласия.
Несогласие с «позитивным нейтралитетом» выражали лишь ультраправые и ультралевые
силы страны. Поддержка «курса Неру» прошла проверку уже в 1962 г. после китайско-
индийских вооруженных столкновений. Взрыв негодования в стране против
"коммунистического" Китая косвенно задел и Советский Союз. Но уже в начале 1963 г.
лидеры правых партий Индии заявили о необходимости поддерживать самые дружественные
отношения с СССР. Само утверждение двухполюсной системы давало «третьему миру»
хорошие шансы для геополитических маневров. Лидеры Индии одними из первых уловили
такую возможность. Важную роль в продолжении Индией политики неприсоединения
сыграл сам премьер-министр, сохранивший огромный авторитет. Дж. Неру был признанным
лидером движения неприсоединения, официально созданного в сентябре 1961 г. на
белградской конференции 25 стран. В последующем в стране было мало дискуссий по
макрозадачам внешней политики.
После смертей Дж. Неру и Лала Бахадура Шастри, пребывавшего на посту премьер-
министра чуть более года, в 1966 г. новым лидером Индии в ожесточенной межфракционной
борьбе стала дочь Дж. Неру Индира Ганди. Развитие центробежных тенденций в ИНК и рост
экономических проблем (в ряде областей Индии в 1965-1967 гг. был даже голод) привели к

57
падению авторитета партии. На выборах 1967 г. ИНК получил 40,9% голосов и только 54,6%
мест в центральном парламенте. Партия потеряла контроль над 9 из существовавших тогда
17 штатов. Официальный раскол ИНК произошел в 1969 г. на ИНК (И) во главе с И. Ганди и
Организацию Конгресс во главе с Морарджи Десаи, лидером правого крыла.
В 1960-е годы расколы произошли в левых крупных партиях. В 1964 г. из-за
разногласий по поводу тактики и стратегии раскололось коммунистическое движение Индии
на Коммунистическую партию Индии и Коммунистическую партию Индии (марксистскую).
В 1965 г. распалась и Объединенную социалистическую партию.
В результате в парламенте основными оппозиционными силами стали правые
партии: 42 места из 520 (8,6% голосов) получала партия Сватантра (Независимость), а
Бхаратия джана сангх (Индийский народный союз) провела 35 кандидатов в нижнюю палату
(9,3% голосов). Сватантра была создана в 1959 г. при поддержке крупных помещиков и
предпринимателей, а Бхаратия джана сангх – в 1951 г. (непосредственное участие в ее
образовании приняли лидеры индусских националистов).
В этот период начался процесс усиления региональных партий. В 1967 г. впервые
они оказались в состоянии сформировать самостоятельные правительства в штатах (в
южноиндийском штате Тамилнад к власти пришла организация Дравида муннетра кажагам,
а в Пенджабе – Акали дал).
В условиях наступления правых сил ИНК (И) начал заигрывание с низшими слоями
общества и осуществил ряд популистских шагов, включая национализацию 14 крупнейших
банков и предприятий угольной промышленности. Резко усилился контроль над частным
предпринимательством и торговлей. Развитие государственного сектора стало особенно
приоритетным направлением. Более позитивные процессы проходили в сфере сельского
хозяйства. С конца 1960-х годов началась «зеленая революция» (резкое улучшение качества
семян, ирригационные работы, быстрое увеличение объема внесения минеральных
удобрений и средств защиты растений). В стране очень существенно выросло производство
зерновых культур, причем низкокачественные просяные культуры уступили свое место рису
и пшенице. В Индии по существу была решена проблема голода.
Пятые всеобщие выборы в 1971-1972 гг. вновь укрепили положение ИНК (И).
Партия получила 43,6% голосов, что принесло 350 мест в нижней палате. Организация
Конгресс, хотя и набрала 10,6% голосов, была представлена всего 16 депутатами. За
основные коммунистические партии проголосовало по 5% избирателей, и они стали
основной оппозицией в парламенте (КПМ получила 25 мандатов, а КПИ – 24). Неудачно
выступили на выборах правые силы.

58
 Успеху ИНК (И) способствовала не только популистская политика, но и победа над
Пакистаном в 1971 г. Восточная Бенгалия получила независимость, и Индия стала
полностью доминирующей силой в Южной Азии. Пакистан потерял 15% территории, треть
ВВП и половину населения. Советский Союз, подписавший с Индией в августе Договор о
мире, дружбе и сотрудничестве, предпринял шаги, не позволившие США и Китаю
вмешаться в войну, которая окончательно закрепила партнерские отношения СССР и Индии.
В мае 1974 г. в Покхране (штат Раджастхан) был осуществлен взрыв ядерного
устройства. В Индии военная ядерная программа начала развиваться после смерти Дж. Неру,
который был ее категорическим противником, и вхождения Китая в «ядерный клуб», и уже
через десять лет было проведено первое испытание. Если мировое сообщество в целом не
поверило уверениям индийского правительства о мирных целях эксперимента, то СССР
публично признал индийскую версию, хотя и выразил сомнение в правильности шага
индийского правительства по дипломатическим каналам.
ИНК (И) во внутренней политике взял на вооружение концепцию «организованного
капитализма», предполагавшую дальнейшее усиление государства в экономике. Усилились
авторитарные тенденции в деятельности верхушки партии и государственного аппарата,
резко набрала обороты коррупция в различных эшелонах власти. Ситуация осложнилась
повторявшейся засухой и «нефтяным шоком» 1973-1974 гг. Индии не удавалось реализовать
социальные и экономические программы (особенно затормозилась аграрная реформа),
нарастала социальная и этно-конфессиональная напряженность. В стране началось массовое
движение неповиновения (в антиправительственных демонстрациях иногда принимало
участие более миллиона человек), возглавленное духовным лидером социалистов Дж.П.
Нараяном. Произошло сближение различных оппозиционных партий на
антиконгрессистской основе. В 1975 г. на выборах в штате Гуджарат был образован единый
блок из Организации Конгресс, Джана сангх, социалистов и ряда мелких партий, которому
удалось нанести поражение ИНК (И). Это событие совпало с решением Высокого суда в
Аллахабаде о лишении депутатского мандата И. Ганди (только парламентарий может быть
даже министром) из-за нарушений в предвыборной кампании 1971 г.
26 июня в стране было введено чрезвычайное положение (первое и пока последнее
серьезное отступление от принципов демократии). Начались репрессии против
антиконгрессистских активистов. Объявленная правительством «Программа 20 пунктов»
натолкнулась на огромные сложности в деле реализации. Авторитет партии упал также из-за
действий сына И. Ганди – Санджая, который, не занимая официальных постов, стал по
существу одним из влиятельнейших лидеров. Он выдвинул свою программу, в рамках

59
которой осуществлялась, например, насильственная стерилизация миллионов людей
(официально говорилось о «добровольной» стерилизации).
В январе 1977 г. неожиданно правительство объявило о проведении новых выборов
и отмене чрезвычайного положения. Впервые в истории Индии оппозиция выступила
достаточно сплоченно, и был создан блок Джаната парти (Народная партия), куда вошли
Организация Конгресс, Джана сангх, Социалистическая партия и Бхаратия лок дал
(Индийская народная партия), выражавшая интересы аграрной буржуазии. Блок получил
поддержку Конгресса за демократию, который был образован частью конгрессистов после
нового раскола ИНК (И), и Коммунистической партии Индии (марксистской). Из крупных
партий единственным союзником ИНК (И) оказалась КПИ. Партия набрала голосов
ненамного меньше обычного (34,5%), но из-за единства оппозиции количество мест в
парламенте оказалось вдвое меньше «нормы» (153). [Вставка. Мажоритарная система в
Индии способствовала тому, что конечный результат партии-лидера зависит не только
от поддержки избирателей, но и степени сплоченности избирателей. ] Джаната парти
получила 43,7% голосов и 298 мест. Премьер-министром стал Морарджи Десаи, министром
иностранных дел – А.Б. Ваджпаи, лидер Джана сангха. Таким образом, в Индии была
прервана монополия Конгресса на власть.
Новое правительство продержалось менее 2 лет, поскольку внутренние разногласия,
проявившиеся сразу после прихода к власти, помешали нормальному функционированию.
Выяснилось, что оппозиция была объединена исключительно стремлением свергнуть
правительство Индиры Ганди. В июле 1979 г. правительство было вынуждено уйти в
отставку.
На прошедших в 1980 г. всеобщих выборах ИНК (И) одержал победу, получив
абсолютное большинство мест – 351 из 524. Индира Ганди вновь стала премьер-министром.
Первая половина 1980-х годов была достаточно успешной для экономического развития, но в
стране резко возросли межэтнические, межкастовые и межрелигиозные конфликты.
Сепаратистское движение набирало обороты на северо-востоке и в Тамилнаде, но особо
остро стоял вопрос в Пенджабе, где началась вооруженная борьба за создание независимого
сикхского государства. Пенджабские террористы превратили святыню сикхов – Золотой
храм в Амритсаре – в свою базу, и премьер-министр в 1984 г. приняла решение организовать
штурм их цитадели. В октябре 1984 г. сикхские экстремисты организовали убийство Индиры
Ганди.
На волне «народной симпатии» ИНК (И) во главе с ее сыном Радживом Ганди
одержал беспрецедентную победу на выборах, прошедших в декабре, и получил 401 место из
508. Новому правительству удалось снять остроту межконфессиональных и межэтнических

60
противоречий, на убыль пошло сепаратистское движение, хотя продолжали происходить и
террористические акты, и коммуналистские столкновения. Экономика развивалась в
достаточно позитивном ключе. При этом проходил отход от курса Неру: постепенный отказ
от приоритетного развития государственного сектора, снятие жесткого контроля над
крупным капиталом, поощрение иностранных инвестиций, упор на развитие высоких
технологий. Заметно укрепились производственно-технологические связи между Индией и
Западом. Вместе с тем начались коррупционные скандалы, в получении взяток обвиняли
самого премьер-министра, из ИНК (И) начали выходить многие видные деятели.
На выборах 1989 г. ИНК (И) потерпел сокрушительное поражение, получив 192
мандата из 525. К власти пришел Национальный Фронт, созданный из пяти центристских
партий и возглавленный главным критиком Р. Ганди, бывшим министром финансов В.П.
Сингхом. Фронту досталось 144 мест в парламенте, но он получил внешнюю поддержку, как
от правых - Бхаратия джаната парти, так и левых - КПИ и КПИ (м) – партий. Как и в конце
1970-х годов, различные политические силы оказались не в состоянии выработать
совместный курс, нарастали экономические проблемы. В результате правительство В.П.
Сингха было вынуждено подать в отставку менее чем через год. После полугода пребывания
у власти правительства Джаната дал (С) во главе с Ч. Шекхаром, имевшего внешнюю
поддержку ИНК (И), в 1991 г. были проведены десятые внеочередные выборы. Р. Ганди
повторил трагическую судьбу матери и погиб от рук тамильских террористов в ходе
предвыборной кампании. Однако даже на волне сочувствия ИНК (И) досталось только 225
мест (из 541). БДП завоевала 119 мандатов, а левый Национальный фронт – 129. Опираюсь
на внешнюю поддержку последнего ИНК (И) образовал правительство меньшинства.
Премьер-министром стал П.В. Нарасимха Рао.
Начался новый этап в политической истории Индии, связанный с окончательной
потерей монополией ИНК на власть. Существенно падает процент голосов, отдаваемых
партии на выборах, и она теряет возможность получить больше половины мест в парламенте
без поддержки других политических организаций. С 1990-х годов оформилась как
левоцентристская, так и правая (так называемая националистическая) мощная оппозиция.
При этом они могут получить власть также только на основе самых широких коалиций, в
состав которых обязательно включаются региональные партии, которые играют все
большую роль в Индии.
Перед Индией стояли неимоверно сложные задачи. Распад биполярного устройства
мира привел к тому, что Индия потеряла возможность играть на промежуточном положении
между Западом и Востоком и использовать противоречия между двумя системами, что в
прошлом приносило ей существенную выгоду. Произошла определенная переориентация

61
внешнеполитической стратегии Индии, но она касалась, в первую очередь, механизмов и
способов достижения главных стратегических задач (превращение страны в глобальную
державу; необходимость повышения обороноспособности; создание благоприятных внешних
условий для позитивного внутреннего функционирования; продолжение независимого
внешнеполитического курса). Постепенно Дели осознал, что усиления позиций в зоне Юга
недостаточно для вхождения в “высшую мировую лигу”, а резко обострившаяся
дифференциация среди развивающихся стран препятствует организации какого-либо
единого политического или экономического образования. В связи с этим активность
республики в международной жизни снизилась, и больший акцент был сделан на внутреннем
развитии. Основными внешнеполитическими направлениями стали укрепление отношений с
Западом (прежде всего, в экономической сфере), нормализация взаимоотношений с Китаем,
развитие связей с Россией, укрепление сотрудничества с передовыми странами Восточной
Азии (политика «Смотреть на восток») и сохранение доминирующих позиций в Южной
Азии.
В начале 1990-х годов в Индии разразился серьезнейший валютно-финансовый
кризис (расходы на обслуживание внешнего долга составили 30% текущих доходов, в
середине 1991 г. валютные резервы страны составляли всего 1 млрд. долларов, инфляция
доходила до 16% в год). В 1980-е годы среднегодовые темпы прироста составили 5,3%, а в
1990-1991 фин. г. ВВП страны даже сократился. Правительство было вынуждено приступить
к радикальной корректировке экономической политики. В 1991 г. было начато
осуществление экономической реформы, «архитектором» которой считался министр
финансов в правительстве Индийского национального конгресса Манмохан Сингх. В ходе
экономической либерализации совместные расходы государства и штатов в ВВП вновь
упали до показателя тридцатилетней давности. Частный капитал существенно расширил
свои позиции: уже в 1996 г. доля частного сектора в ВВП поднялась до 75%. Произошел
постепенный отказ от лицензирования (до этого необходимо было получить согласие
бюрократии даже на расширение производства). Но в Республике уже были созданы более
тонкие механизмы государственного регулирования. Подобная институционализация
позволяет сохранять контроль государства за проходящими макропроцессами.
Республика не пошла на полное “открытие” своей экономики внешнему миру, хотя
иностранному капиталу были сделаны определенные уступки в сфере финансов и
страхования, деятельности совместных предприятий и открытия чисто иностранных фирм,
конвертации рупии. При вступлении во Всемирную торговую организацию в 1995 г. Индия
выторговала себе 10 льготных лет. Проведение экономической реформы позволило Индии

62
вновь резко набрать обороты, и в целом за 1990-е годы среднегодовые темпы прироста ВВП
составили 7,9%.
Несмотря на экономические успехи, ИНК (И) не смог удержать власть. На выборах
1996 г. он набрал 28% голосов и получил 140 мандатов. БДП досталось 161 место (20,3%
голосов). ИНК (И) принял решение оказать внешнюю поддержку левоцентристскому
Объединенному фронту, состоявшему из 14 партий. Премьер-министром стал Деве Гауда, а в
1997 г. – И.К. Гуджрал. По существу Конгресс выбирал время, когда было бы выгодно снять
внешнюю поддержку для проведения новых выборов. По всей видимости, лидеры партии
совершили тактическую ошибку, и на выборах 1998 г. они получили лишь 141 место в
парламенте, тогда как БДП – 177 мест (вместе с союзниками – 250 мест). Премьер-
министром стал А.Б. Важдпаи, признанный лидер БДП. В 1999 г., не обладая большинством
мест в Лок Сабхе, партия пошла на внеочередные выборы, и возглавляемый ею
Национальный демократический альянс (24 партии) получил необходимое большинство –
297 мандатов (непосредственно БДП завоевала 182 места). Блоку Конгресса с 5
региональными партиями досталось лишь 133 мандата (самой партии – 112).
Проходившие последние 20 лет выборы показали, что в Индии существует лишь две
реальные общенациональные партии, но за них голосует лишь половина избирателей (в
парламент проходят около 40 партий). Региональные партии оказывались в эпицентре
политической борьбы, что давало им возможность побороться за повышение своего статуса
и получение конкретных дивидендов. При этом следует отметить, что в Индии давно
выработана стратегия межпартийных соглашений. В республике нет особой политической
стабильности, но нет и хаоса, тем более создающегося элитой страны.
Правление правоцентристской Бхаратия джаната парти, находившейся у власти в
1998-2004 годах, не принесло кардинальных изменений. В ходе предвыборных кампаний
главным лозунгом партии было восстановление концепции “свадеши”, т. е. опоры на
собственные силы, которую выдвинул еще Махатма Ганди в годы борьбы индийцев с
британскими колонизаторами. Однако курс на экономическую либерализацию был
продолжен.
Активизация политического индуизма не привела к кардинальному изменению
ситуации в стране. БДП настроена значительно более фундаменталистски по сравнению с
ИНК и левоцентристским блоком, большое распространение приобрела пропаганда
принципа «хиндутвы» - «индусскости». Но даже западные средства массовой информации
перестали постоянно приклеивать ярлык «националистическая» к БДП. Коммуналистские
столкновения (наиболее серьезные произошли в Гуджарате в 2002 г.) не перешли на
качественно иной уровень при правлении партии. Можно говорить о росте религиозного

63
ревайвализма в Индии, но данный процесс характерен практически для всех регионов
земного шара. Цивилизационные факторы (особенно отметим относительную толерантность)
до сих пор позволяли Индии не погрузиться в бездну гражданских войн, этнических,
конфессиональных и социальных боев.
БДП заняла более воинственные позиции в отношении ядерной военной программы,
и в мае 1998 г. прошли новые испытания ядерных устройств. По всей видимости, данное
решение было вызвано тремя обстоятельствами: индийские правящие круги неизменно
связывают постоянное членство в СБ ООН с обладанием ядерным оружием и средствами его
доставки, существуют опасения по поводу ядерной политики Китая и осуществления
ядерной программы в Пакистане. [Вставка. Следует отметить, что известие об
испытаниях было встречено в стране с ликованием.] В других сферах внешней политики
радикальных перемен не произошло.
Укрепление индусского фундаментализма является достаточно объективным и
относительным процессом, о чем говорит поражение БДП на четырнадцатых выборах (май
2004 г.). На этот раз более успешно предвыборную борьбу провел ИНК (И). Его блок -
Объединенный прогрессивный альянс (16 партий) – получил 220 мандатов (сама партия –
145). Успокоенные социологическими прогнозами, лидеры БДП не образовали широкой
коалиции. Их Национальному демократическому альянсу (10 партий) досталось 185 мест
(непосредственно БДП – 138). Конгрессу удалось заручиться поддержкой левоцентристских
партий, и премьер-министром стал Манмохан Сингх. Лидер партии Соня Ганди, вдова
Раджива Ганди, предложила его кандидатуру, не желая, чтобы оппозиция постоянно
использовала в своих антиконгрессистских кампаниях ее итальянское происхождение.
Правительство Индийского национального конгресса в сфере экономики продолжает
курс, направленный на эволюционное и постепенное снятие ограничений на экономическую
деятельность. В 2005 г. произошла либерализация условий инвестиций в такие области, как
гражданская авиация, телекоммуникации, строительство. Однако в целом сохраняется ряд
ограничений на прямые иностранные инвестиции и высокие тарифы (они, правда,
продолжают постепенно сокращаться). Значительная часть индийского бизнеса (и крупного,
и мелкого) активно противодействует планам некоторых политиков по либерализации
доступа иностранного капитала. Против широкой программы дальнейшей приватизации
активно выступают левоцентристы, без поддержки которых ИНК (И) не сможет удержать
власть. Индия сохраняет очень высокие темпы развития: в 2000-е годы они составили 7,5%.
Большинство зарубежных экспертов предсказывает, что по этому параметру Индия
останется одним из мировых лидером еще долгое время. [Вставка. Интересно, что в целом
роль внешней торговли и зарубежных капиталовложений в индийскую экономику

64
весьма незначительна (при этом по индексу инвестиционной привлекательности
Индия вышла на второе место). Слабо интегрированная в мировую экономику Индия
показывает высокие и довольно стабильные темпы экономического роста.] Огромный
внутренний рынок, появление весьма существенного массива населения, потребляющего по
европейскому стандарту (140-150 млн. человек), позволяют Республике добиваться
значительных успехов без полной интеграции в мировое хозяйство. При огромном населении
(более 1 млрд. человек), далеко не полностью освоенных внутренних ресурсах и
значительной численности незанятого населения, а следовательно, больших возможностях
расширения внутреннего рынка, лишь какие-то экстремальные обстоятельства могут
привести к длительному замедлению ее роста.
В стране сохраняется общий консенсус в сфере внешней политики. Вместе с тем
вновь начались оживленные дискуссии, прежде всего, по системе взаимоотношений с
Соединенными Штатами. В постбиполярном мире Индия сделала четкий разворот в сторону
укрепления экономических связей с развитыми державами и, в первую очередь, с США. В
настоящий момент продолжается процесс улучшения индийско-американских отношений,
весьма позитивны для Индии и перемены во внешнеполитическом курсе США в Южной
Азии (Вашингтон явно отошел от крена в сторону Пакистана). Особое значение имеет
двустороннее соглашение о мирном сотрудничестве в области атомной энергии, одобренное
Конгрессом США еще в декабре 2006 г. Согласно нему, Индия будет получать ядерные
технологии и топливо без подписания Договора о нераспространении ядерного оружия. В
обмен южноазиатское государство обязалось разделить свою ядерную программу на
военную и гражданскую, поставить гражданскую программу под контроль МАГАТЭ, строго
придерживаться международных норм при экспорте ядерных технологий и материалов,
начать переговоры о заключении многостороннего Договора о запрещении производства
расщепляющихся материалов. Левые партии Индии в течение всего последнего времени
настоятельно требовали от правительства отказаться от реализации данного соглашения.
Сходные позиции заняла и правая оппозиция (Бхаратия джаната парти в наибольшей степени
обеспокоена возможностью прекращения ядерной военной программы страны).
Недовольство левых вызывала и активизация американо-индийского сотрудничества в
военно-политической сфере. В целом, сторонники традиционной политики, в рамках которой
предполагается продолжить усилия по созданию многополярного мира, пока преобладают, и
Индия продолжала проводить многовекторную политику. При этом индийская дипломатия
стала намного более «точечной». Об этом свидетельствуют сотрудничество Индии с
АСЕАН, ее участие в других структурах Ассоциации, создание БИМСТЕК (организация
объединяет Индию, Бангладеш, Шри Ланку, Непал, Бутан, Мьянму и Таиланд в целях

65
осуществления совместных экономических проектов) и «Форума диалога Индия - Бразилия -
ЮАР».
В целом установление системы представительной демократии в достаточно строгом
западном варианте более 50 лет назад было определенным «забеганием вперед», что
провоцировало неизбежный «откат». Однако он оказался значительно меньшей длины по
сравнению с подавляющим большинством развивающихся стран, и большинство элементов
«забегания вперед» оказалось прочно утвержденными на индийской почве, что, безусловно,
связано с цивилизационными отличиями Индии. По-видимому, определяющую роль играют
особенности индийской цивилизации. В условиях низкого уровня социально-экономического
развития в Индии не могли бы прижиться элементы западной демократии, если бы они уже
не были заложены в цивилизационном комплексе. Например, уже три тысячи лет назад в
Индии существовали “панчаяты”, самоуправляющиеся общины, в дела которых
вмешательство государства было минимальным. В индийской истории было меньше
социальных конфликтов по сравнению с другими социумами, что связано, в первую очередь,
с индуизмом. Такие основополагающие понятия, как карма (общая сумма совершенных
индивидом поступков в предыдущих рождениях и воздаяние за них в настоящем и будущем)
и дхарма (долг человека, его статус, права и обязанности), определяют, что индивид не
может возлагать ответственность за свои невзгоды на общество или конкретных людей, а
должен винить лишь себя за несоблюдение норм в этой ли жизни или в предыдущих. С
этими общими нормами связано то обстоятельство, что индийское национально-
освободительное движение в основном своем потоке базировалось на принципах ненасилия.
А именно это движение самым активным образом воздействовало на политические
традиции, ориентации, массовое сознание и культуру индийского общества. Большую роль
играет и то, что Индийской цивилизации присуща эволюционность развития. Индийцы с
готовностью воспринимают необходимость адаптации к своим условиям различных типов
мирового опыта.
Немалое значение имели методы колониального управления Индией. Британские
колониальные методы способствовали постепенному вызреванию индийской политической
элиты, привыкшей к демократическим правилам и нормам. В 30-х годах на территории
Индии было фактически институционализировано буржуазное государство, и началось
развитие гражданских отношений и гражданского общества. В целом, при всех
существенных отличиях от западной модели, именно определенная близость к западной
цивилизации по подходу к фундаментальным проблемам и позволила Индии установить
политическую систему, которая - по сравнению почти со всеми странами Юга - наиболее
соответствует большинству западных параметров.

66
 На первом этапе (1947-1977 гг.) монополия на власть принадлежала Индийскому
национальному конгрессу. Был взят курс на строительство демократического государства,
создание смешанной экономики и проведение политики неприсоединения. На втором этапе
(1977-1991 гг.) основные перемены произошли во внутриполитической жизни. ИНК
несколько раз отстранялся от власти, хотя и на короткий период времени. Ускорились
темпы экономического развития. На современном этапе выявилась неспособность двух
ключевых партий (ИНК и Бхаратия джаната парти) в одиночку возглавить страну, резко
возросла роль региональных партий. Все это предопределило определенную политическую
нестабильность (проведение частых внеочередных выборов) и необходимость образовать
самые широкие политические союзы. Среднегодовые темпы экономического развития
превышают 7%, и страна вышла на четвертое место в мире по объему экономики,
исчисленному по паритету покупательной способности (в начале следующего десятилетия
Индия должна стать третьей по данному параметру). Страна уже превратилась в
мировую державу.

Рекомендуемая литература:
1. Антонова Е. А. История Индии. 2-е изд. / Антонова Е. А., Бонгард-Левин Г. М.,
Котовский Г. Г. - М.: Наука, 1979.
2. Белокреницкий В. Я. Южная Азия в мировой политике / Белокреницкий В. Я.,
Москаленко В. Н., Шаумян Т. Л. - М.: Международные отношения, 2003.
3. Володин А. Г. Индия. Становление институтов буржуазной демократии / Володин
А. Г. - М.: ГРВЛ, 1989.
4. Демократия в Индии / Отв. ред. – Юрлов Ф.Н. - М.: Ин-т востоковедения РАН,
2002.
5. Индия сегодня: справочно-аналитическое издание / Рук. – Шаумян Т. Л. – М.:
Ариаварта-Пресс, 2005.
6. Клюев Б.И. Религия и конфликт в Индии / Клюев Б.И. - М.: ИВ РАН, 2002.
7. Лунев С. И. Трансформация мировой системы и крупнейшие страны Евразии /
Лунев С. И., Широков Г. К. - М.: Academia, 2001.
8. Лунев С. И. Индия: Политическое развитие и внешняя политика.
Информационные базы, экономика и финансы / Лунев С. И., Шахматов А. В. - М.: МГИМО
(У) МИД РФ, 2006.
9. Новейшая история Индии / Отв. ред. – Балабушевич В.В. и Дьяков А.М. – М.:
ИВЛ, 1959.

67
 10. Юрлов Ф. Н. Россия и Индия в меняющемся мире / Юрлов Ф. Н. - М.: Институт
востоковедения РАН, 1998.

Контрольные вопросы:
1. Завоевание независимости и раздел страны: политические и экономические
последствия.
2. «Курс Неру» в политической, экономической и внешнеполитической областях.
3. Национальные выборы в 1950-1960-х годах. Правая и левая оппозиция.
4. Политический и экономический курс правительства Индиры Ганди (1966-1977
гг.).
5. Потеря ИНК (И) монополии на власть. Политическое и экономическое развитие
Индии в конце 1970-х - 1980-х годах.
6. Распад биполярного мира и начало экономической либерализации в Индии.
7. Политика правительства Бхаратия Джаната Парти (1998-2004 гг.).
8. Политический индуизм в Индии на современном этапе.
9. Результаты возврата к власти ИНК (И) в 2004 г.
10. Внешнеполитическая стратегия Индии в постбиполярный период.

68
 Глава 2. Эволюция Пакистана за годы независимости.

ВВЕДЕНИЕ.
В главе коротко рассмотрены предпосылки и особенности процесса формирования
Пакистана, прослежены основные этапы его политического и социально-экономического
развития за более чем 60-летний период существования, дана характеристика текущего
этапа пакистанской истории и сделаны выводы о достижениях и проблемах, стоящих
перед страной. Изучение материала главы должно позволить студентам приобрести
знания о Пакистане как о проблемном государственном образовании современного мира,
находящемся в эпицентре международной политики. К приобретаемым компетенциям
относятся сведения о происхождении и религиозном составе населения страны.
циклическом ее развитии, чередовании гражданских и военных режимов, создании мощных
вооруженных сил и ракетно-ядерного потенциала, значении исламского фактора, участии
Пакистана в борьбе с терроризмом, незавершенности процессов демократизации и
стабилизации внутриполитической ситуации.

Предпосылки и процесс создания Пакистана.

Раздел колониальной Индии, произошедший одновременно с прекращением
господства там Англии в августе 1947 г., произошел по религиозному принципу - Пакистан
образовали те области индийского субконтинента, в которых большинство населения
принадлежало к общине мусульман. Таким образом, подоплекой раздела явилось
существование на обширной территории исторической Индии (более 4 млн. кв. км)
отдельной крупной группы мусульманского населения, отличающейся от большинства,
состоящего в основном из индусов (индуистов).
Единый поток национально-освободительного движения, представленный
Индийским национальным конгрессом, в 1920-30-х годах распался на общенациональный, в
котором принимали участие и многие видные деятели-мусульмане, и мусульманский. В годы
Второй мировой войны лидер Всеиндийской мусульманской лиги Мухаммад Али Джинна
сумел воспользоваться выгодной ситуацией, созданной длительным тюремным заключением
руководства ИНК, и укрепил позиции и авторитет своей партии. В 1940 г. на ее сессии в
Лахоре (провинция Пенджаб) была принята резолюция, призывающая к образованию после
ухода англичан двух мусульманских государств на северо-западе и востоке Индии. С того
времени обрело популярность название Пакистан («страна чистых»). В 1946 г. требованием
Лиги становится создание единого Пакистана, состоящего из двух территориальных ареалов,
западного и восточного.

69
 Это важно
Подоплекой раздела Индии и образования Пакистана явилась культурно-
религиозная неоднородность населения, а базовым фактором - формирование особого
движения в рамках борьбы за политический суверенитет, которое поставило перед
собой цель получение независимости в рамках государства, где мусульмане не
составляли бы меньшинства.
Помимо этого, свою роль сыграла и политика колонизаторов на завершающем этапе
их господства. Их желание расстаться с бременем забот по управлению колонией сочеталось
со стремлением сохранить прочные связи и симпатии в среде местных политиков и тесную
межгосударственную ассоциацию. Формой контакта с метрополией была к тому времени
уже опробованная модель преобразования колонии в независимый доминион.
Решение об уходе было без сомнения вынужденным шагом со стороны истерзанной
мировой войной Англии. В Индии англичане теряли почву под ногами и торопились снять с
себя ответственность. Однако для значительной части индийского населения
скоропалительный раздел обернулся трагедией. Ведь компромисс между лидерами
Конгресса и Мусульманской лиги удалось достичь благодаря решению о двойном разделе, не
только Индии, но и двух ее важнейших и плотно населенных провинций – колыбели
британской Индии Бенгалии на востоке и житницы страны Пенджаба на северо-западе.
Для раздела Пенджаба и Бенгалии была создана специальная комиссия во главе с
английским судьей. Его решение было объявлено 17 августа уже после церемонии
провозглашения независимости Пакистана (14 августа) и Индии (в полночь с 14 на 15
августа). К пакистанскому, западному Пенджабу отошли области и округа с
преимущественно мусульманским населением (согласно переписи 1941 г.), а к восточному
Пенджабу – с индусским и сикхским большинством. В отдельных случаях судье
приходилось нарушать этот принцип и учитывать иные соображения. Таким же образом был
произведен раздел Бенгалии на западную (индийскую) и восточную (пакистанскую).
Начавшийся после объявления о новых межгосударственных границах массовый
переезд немусульман в Индию, а мусульман в Пакистан скоро превратился в ад для тех, кто
был вынужден покидать родные места. Накалявшаяся в течение длительного времени
обстановка розни и вражды между представителями религиозных общин вылилась в
погромы, бесчинства и разбой. В ходе перемещения людских масс (главным образом пешком
и в железнодорожных составах) погибло, по разным оценкам, от четверти миллиона до двух
миллионов человек. Всего в ходе «двойного раздела», растянувшегося почти на десятилетие
(последняя крупная «вспышка» миграции пришлась на зиму 1949-50 г. и охватила в
основном Бенгалию) место жительства поменяло 14-18 млн. человек.

70
 Решение о разделе Индии формально касалось только Британской ее части, т.е. той,
которая управлялась непосредственно англо-индийской администрацией во главе с вице-
королем. Но эта часть по территории едва превышала половину колонии. Другая же состояла
из полунезависимых индийских княжеств, которые формально подчинялись не англо-
индийской администрации, а непосредственно короне, и вице-король выступал по
отношению к ним как ее представитель. В соответствие с договорами между
наследственными правителями и британской короной первые пользовались независимостью
в делах внутреннего управления, но обязывались следовать советам представителей
Великобритании во всех вопросах, касающихся внешних сношений. На деле назначаемые
вице-королем политические агенты оказывали большое влияние на политику князей в целом.
Большинство княжеств управлялись князьями-индусами и население в них состояло
из немусульман. Располагаясь в центральной части Индии, они территориально и
политически примыкали к индийскому доминиону и без осложнений присоединились к
нему.
Мусульмане стояли во главе небольшого числа наследственных владений, а
составляли большинство (почти 80%) лишь в самом северном княжестве Джамму и Кашмир.
Его правителем был индус, попытавшийся добиться для своего княжества независимого
статуса, которое в принципе то могло получить, но без прав доминиона. Логика развития
ситуации не благоприятствовала реализации планов князя, а консолидация власти в двух
государствах вызвала спор между ними по поводу Кашмира. Он разгорелся уже в конце
октября 1947 г., и привел к первой войне, длившейся до окончания 1948 г. Результатом
перемирия стал раздел бывшего княжества на части, контролируемые Индией и Пакистаном.
На индийской стороне осталось три четверти населения и там по конституции Республики
Индия, вступившей в силу в январе 1950 г., был образован единственный ее штат с
мусульманским большинством. Хотя штату Джамму и Кашмир предоставили некоторые
особые привилегии и статус, вопрос о широкой автономии или выходе из Индийского союза
исключался. Под контролем Пакистана осталась лишь четверть населения бывшего
княжества.
Неудовлетворенный таким решением спора, Пакистан на протяжении всех
последующих лет требовал его обсуждения на различных международных форумах, прежде
всего в ООН, которая в период между 1948 и 1971 гг. приняла целый ряд резолюций,
рекомендующих проведение референдума по вопросу о принадлежности бывшего княжества
Индии или Пакистану. Последний до сих пор считает Кашмир главной спорной проблемой в
отношениях с Индией. В 1965 г. по его инициативе произошла вторая война, а в 1999 г. еще
один вооруженный конфликт. С 2003 г. идет процесс улучшения отношений между двумя

71
странами. В его ходе обсуждается и кашмирская проблема. Хотя перспективы нахождения
окончательного варианта ее решения, приемлемого для обеих сторон, представляются
малореальными, существует возможность «подморозить» конфликт и, отложив его в
сторону, развивать плодотворные двусторонние взаимосвязи.

Основные этапы развития.

Развитие Пакистана как общества и государства характеризуют 10-11 летние циклы.
Первый из них, с 1947 до 1958 года, был временем национально-государственной
интеграции и первых опытов демократического правления. Унаследованная от
колониальных времен смешанная, авторитарно-демократическая форма правления в
различных вариациях сохранялась на протяжении всех этапов развития Пакистана. На
начальном этапе решалась проблема интеграции княжеств Белуджистана (обширной
области на юго-западе современного Пакистана, который тогда был одной из двух его
территориальных частей), разрабатывалась конституция, которую удалось принять только в
1956 г. В соответствии с ней страна стала называться Исламской Республикой и долгое
время оставалась единственной в мире, где ислам занял положение государственной
религии.
Это интересно
Страх перед Индией, стремление не утратить право на самостоятельное
существование заставили Пакистан следовать в международных делах иной, чем
Индия, дорогой. Сначала это был курс на культивирование отношений
преимущественно с мусульманскими государствами Ближнего Востока, а с середины
50-х годов, под влиянием отказа Индии присоединиться к политике США по
сколачиванию антикоммунистических блоков, ведущей составляющей внешней
политики стало участие Пакистана в них и наращивание военного потенциала.
В результате этих подвижек усилилась политическая роль армии, ее место в
правящих кругах. Благодаря значительной помощи со стороны США в Пакистане была
создана крупная хорошо оснащенная армия. Большое значение в обществе приобрела
гражданская бюрократия, во главе которой стояли выходцы из мухаджиров (т.е.
переселенцев из Индии) и семей крупных местных землевладельцев.
Пакистан образовали отсталые в промышленном отношении районы колониальной
Индии (обрабатывающая индустрия там появилась главным образом в 1910-40-х годах) и
потому слой промышленников и предпринимателей формировался заново. Тяжелые условия
жизни низовых масс способствовали укреплению оппозиционных настроений.

72
 Наряду с другими факторами, это подорвало социальную стабильность,
способствовало правительственной чехарде и перманентному политическому кризису.
Осенью 1958 г. власть перешла в руки военных, которые объявили об отмене конституция и
введении чрезвычайного положения. Президентом страны стал главнокомандующий армией,
генерал (с 1959 г. - фельдмаршал) Мухаммад Айюб Хан.
Второй этап, с 1958 по 1969 гг., был в целом одним из благоприятных в
экономическом развитии страны. Режим Айюб Хана провел назревшие аграрные реформы и,
опираясь на поддержку западных государств, прежде всего США, и международных
организаций (МБРР) сумел начать успешную реализацию комплексной программы развития
бассейна Инда путем сооружения ирригационных и гидроэнергетических объектов.
Использование достижений агробиологической науки способствовало повышению
урожайности зерновых и технических культур. Правящий режим в то же время предоставил
значительную свободу действий предпринимателям и стимулировал вложения частного
капитала в промышленность, главным образом текстильную.
Развитие экономики сопровождалось усилением социальной и региональной
неравномерности, что послужило фоном для обострения политической борьбы.
Авторитарный режим, возглавляемый военной бюрократией, использовал методы непрямой
демократии для легитимации власти. Они состояли в избрании населением органов местного
самоуправления, члены которых выбирали на альтернативной основе президента и
парламент. Система, получившая название «основы демократии», вводилась второй
конституцией 1962 г. В соответствии с ней в начале 1965 г. прошли выборы президента на
альтернативной основе, на которых победил Айюб Хан.
Однако война с Индией в августе-сентябре 1965 г. серьезно подорвала силы режима,
лишив его прежней военной и экономической поддержки со стороны США. В конце 1968 г. в
стране начался политический кризис, который в марте следующего года привел к отставке
Айюб Хана, демонтажу прежней системы управления и утверждению у власти генералитета
во главе с А.М. Яхья Ханом. Новому режиму пришлось отказаться от методов непрямой
демократии.
В конце 1970 г. в Пакистане прошли первые всеобщие выборы в национальный
парламент. Они обнажили глубину противоречий между элитой и массовыми слоями
западной и восточной части страны. В Восточном Пакистане победила партия «Авами лиг»
(Народная лига), выступавшая за создание конфедерации, либо реальное перераспределение
властных полномочий в пользу представителей восточной провинции (бенгальцев).
Консолидированное голосование за «Авами лиг» сделало ее по итогам выборов численно
преобладающей силой в парламенте. Переговоры с военными и победившими в западной

73
части политическими лидерами зашли в тупик, и 26 марта 1971 г. в столице
восточнопакистанской провинции Дакке провозгласили создание Бангла Деш (страны
бенгальцев). За этим последовала расправа пакистанских военных над «изменниками»,
аресты и расправы. Продолжавшиеся несколько месяцев репрессии привели к бегству почти
всей политической элиты в Индию. Туда же стали перемещаться через неохраняемую
границу массы мирных жителей, прежде всего индусов, спасающиеся от погромов и расправ
пакистанских военных и полицейских, а также отрядов из говорящих не на бенгали, а на
урду мусульман-беженцев времен раздела Индии.
Внутриполитический кризис в Пакистане завершился в конце 1971 г. попыткой
правящего военного режима решить проблему силовым путем. Война с Индией закончилась
для него полным поражением. 16 декабря пакистанская армия, дислоцированная в восточной
провинции, сдалась индийской и восточнобенгальским «силам освобождения». Капитуляция
означала раздел просуществовавшего почти 25 лет государства и образование на месте
Восточного Пакистана Народной Республики Бангладеш.
Проиграв индийцам не только на восточном, но и на западном фронте (в частности,
в Кашмире) пакистанская военная верхушка предложила пост президента лидеру
крупнейшей политической партии З.А.Бхутто. Ему удалось достаточно быстро улучшить
морально-политический климат в стране и заключить мирное соглашение с Индией (в Симле
в июле 1972 г.).
Внутри страны режим Бхутто пошел на свертывание либеральных преобразований
предшествующего десятилетия, сделал акцент на поощрение госсектора. Во внешней
политике он проводил достаточно самостоятельную от Запада политику, продолжил
сближение с Китаем, которое началось еще в начале 60-х годов вслед за ухудшением
индийско-китайских отношений, усилил ориентацию на разбогатевшие под влиянием
повышения мировых цен на нефть ближневосточные мусульманские государства.
Предпринимались им также попытки вернуться к расширению связей с СССР, прерванному
из-за индийско-пакистанской войны 1971 г., и в экономической области они увенчались
определенными результатами.
В 1973 г. парламент Пакистана одобрил третью, ныне действующую конституцию
парламентского типа. Бхутто стал премьер-министром, но не смог долго удержаться у
власти. Вторые парламентские выборы в марте 1977 г., как и первые, привели к
политическому кризису. Патовой ситуацией воспользовались военные, вновь захватившие
власть в начале июля. Бывший премьер был обвинен в организации политического убийства
и казнен в апреле 1979 г. Возглавивший режим генерал М. Зия-уль-Хак в течение двух с

74
половиной лет играл в демократию, обещая провести новые выборы, но затем объявил о
запрете политической деятельности и введении исламских форм и норм правления.
Это существенно
Таким образом, третий этап в развитии Пакистана, с 1969 по 1979 гг., отмечен
исключительным драматизмом борьбы за власть, расколом страны, частой сменой
режимов власти при общей неудаче демократического эксперимента, замедленными
темпами экономического и социального развития.
Следующий этап был прерван гибелью в авиакатастрофе Зия уль-Хака в августе
1988 г. Первые годы военного правления проходили под знаком кампании по исламизации
всех сторон жизни – политической (создание вместо парламента совещательного органа –
маджлис-и шура), экономической (введение исламских налогов - заката и ушра),
юридической (расширенное применение норм шариата), образовательной (введение
обязательных предметов по исламу в школах, колледжах и университетах) и бытовой (запрет
танцев, занятий йогой, обязательное совершение молитвы, намаза, во время работы
государственными чиновниками и т.п.). Диктаторские установления достаточно сильно
изменили строй жизни и мыслей значительных слоев населения, в первую очередь
городского, до того испытавшего воздействие демонстрационного эффекта западной
культуры, а также сохранившего элементы синкретической, общеиндийской традиции.
Режим Зия уль-Хака в полной мере воспользовался выгодным геополитическим
положением страны в связи с начавшейся в соседнем Афганистане междоусобной войной.
Проходя под идеологическими лозунгами, она втянула в себя, с одной стороны, СССР,
который поддержал силы, пришедшие там к власти в апреле 1978 г., а с другой, США,
мусульманский мир (Саудовскую Аравию, Египет) и КНР. Преследуя свои цели, они
объединились в борьбе против военного участия Москвы в афганских делах (с декабря 1979
г.). Пакистан превратился в «прифронтовое государство», предоставив право убежища
беженцам из Афганистана (свыше 3 млн. человек) и военно-политическим группировкам,
объявившим джихад (священную войну) «коммунистам», правившим страной из Кабула.
Пакистан в результате получил значительную военно-техническую помощь из США,
финансовую поддержку Саудовской Аравии и оружие из Китая.
Это интересно
Благоприятная для Пакистана в период правления Зия уль-Хака внешняя
обстановка позволила стране экономически развиваться довольно высокими темпами.
Однако за фасадом успехов углублялись неблагоприятные социальные процессы –
коррупция, криминализация бизнеса, разрастание неконтролируемой государством
теневой сферы производства товаров и услуг, в частности образовательных.

75
Исламизация сверху привела к усугублению противоречий внутри мусульманского
сообщества – между суннитами и шиитами, а внутри суннитов – между
последователями различных идейных и правовых школ и направлений.
Соседство с охваченным войной Афганистаном создало целый класс посредников,
торговцев оружием и наркотиками, массовый слой коррумпированного чиновничества, в том
числе в структуре военной бюрократии. Разложение общества, начавшееся при Зия уль-Хаке,
сдерживалось условиями военного и чрезвычайного положений. Эти условия несколько
смягчились после декабря 1984 г., когда власть провозгласила генерала переизбранным на
пятилетний президентский срок по итогам организованного ей референдума. В 1985 г.
состоялись выборы в парламент на непартийной основе. У режима власти появился
демократический фасад, правительство, ответственное перед парламентом. Политическая
жизнь оживилась после возвращения в страну из эмиграции весной 1986 г. до того
преследуемой властями дочери З.А.Бхутто Беназир.
Гибель Зия-уль-Хака застала военных врасплох. Они предпочли на этот раз передать
власть в руки гражданской бюрократии, которая организовала четвертые всеобщие выборы
уже на партийной основе. В конце 1988 г. по их итогам было сформировано правительство
Беназир Бхутто, ставшей первой женщиной премьером в мусульманской стране. Однако
измененная в годы военного режима конституция не позволила кабинету министров
пользоваться полнотой власти. Наряду с ним влиянием обладала гражданская бюрократия,
группирующаяся вокруг президента Г. Исхак Хана, и армия.
Противоречия внутри «треугольника» привели к смещению правительства, роспуску
парламента и новым выборам. Военные активно вмешались в расстановку политических сил
и способствовали победе на выборах партии Пакистанская мусульманская лига,
наследующей «линию Зия-уль-Хака». Премьер-министром стал выдвиженец погибшего
диктатора Н.Шариф.
Весь пятый период в истории Пакистана, с 1988 по 1999 гг., отмечен борьбой
корпоративных групп, военной, бюрократической и политической, и как следствие этого –
частой сменой кабинетов после внеочередных выборов. В 1993 г. главой правительства
вновь стала Б.Бхутто, а в 1997 г.- ее сменил Н.Шариф. Роспуску парламента и внеочередным
выборам всякий раз предшествовал трехмесячный период правления переходного кабинета,
так что на посту временных премьер-министров побывало еще четыре человека.
Несмотря на демократическую форму правления, сохранялся смешанный характер
власти из-за особой закулисной роли армии. Сменявшие друг друга правительства не смогли
справиться с многочисленными внутренними проблемами. Исключительно
неблагополучным было положение в крупнейшем, более чем 10-миллионном городе Карачи.

76
Различные группировки, созданные на этнической и религиозной (сектантской) основе
ожесточенно боролись между собой, заставляя власти вводить в город не только
полувоенные формирования, но и армейские части. В провинции Пенджаб, особенно в
Лахоре и в округах к западу от него, развернулась жестокая война между боевыми
группировками суннитов и шиитов. В начале 1998 г. после расстрела собравшихся на
кладбище шиитов центр города на несколько дней перешел под контроль манифестантов,
требовавших призвать власти к ответу. За один тот год число погибших в провинции в
межсектантских разборках приблизилось к 1,5 тыс. человек.
Десятилетие 90-х годов было временем низких темпов экономического роста,
который происходил на фоне сохраняющегося высокого прироста населения и увеличения
удельного веса его молодых, наименее устроенных в жизни и наиболее беспокойных людей.
Среднегодовые темпы роста экономики снизились до 3,7%, а доходов на душу населения -
до менее 2 %. Перенаселенность городов, в том числе «сельских», лишенных
промышленности, вела к сохранению низкого качества жизни, социальной апатии и
консервации традиционных взглядов и настроений. На этом фоне наблюдался подъем
религиозной пропаганды, возросла роль ислама в общественном сознании и государственной
идеологии. Осенью 1998 г. Н.Шариф добился одобрения нижней палатой парламента
законопроекта, провозглашавшего шариат высшим законом страны. Однако сенат (верхняя
палата) не успел его одобрить.
С рубежа 80-90-х годов, вследствие вывода советских войск из Афганистана, выгоды
геополитического положения Пакистана уменьшились. В Вашингтоне стали обращать все
больше внимания на его амбиции в ядерной области. Начатая еще в 70-х годах программа
создания ядерного оружия опиралась на незаконные (подпольные) технологические
заимствования и помощь Китая. Стремясь предотвратить превращение Пакистана в ядерную
державу, США в 1990 г. прекратили программу военно-экономического содействия. Это,
однако, не остановило Исламабад, который сделал еще больший акцент на связях с военно-
промышленным комплексом КНР и КНДР. В мае 1998 г. спустя две недели после того, как
Индия провела под землей взрывы пяти ядерных зарядов, Пакистан провел свои подземные
ядерные испытания. Введенные США, Японией и рядом других государств санкции против
государств, произведших взрывы, больно ударили прежде всего по Пакистану.
Столкнувшись с острыми экономическими проблемами, правительство Н.Шарифа
постаралось снизить напряженность в отношениях с Индией и подписало с ней в феврале
1999 г. декларацию, провозглашающую отказ от взаимной враждебности. Подписание
состоялось во втором по величине пакистанском городе Лахоре, куда с этой целью приехал
индийский премьер А.Б. Ваджпаи.

77
 Однако в мае того года по вине Пакистана начался четвертый вооруженный
конфликт с Индией. Он развернулся высоко в горах в Кашмире и закончился в июле
отступлением пакистанских горных частей за линию контроля, разделяющую спорную
область.
В октябре 1999 г., понимая неминуемость столкновения с военными, разногласия с
которыми выявились в ходе проигранной мини-войны в Кашмире, Н.Шариф попытался
сместить главу военной иерархии, начальника штата армии Первеза Мушаррафа с его поста.
Однако премьер просчитался, был арестован, впоследствии осужден на пожизненное
заключение, помилован и выслан из страны. Так закончился пятый этап пакистанской
истории.

Борьба с терроризмом, политический и экономический кризис

С 1999 г. военные вновь стали управлять страной непосредственно. Первые три года
генерал Мушарраф, являясь сначала главой исполнительной власти, а затем
самоназначенным президентом, обходился без демократических подпорок. Однако внешняя
среда не благоприятствовала военному правлению - Индия отказывалась вести серьезные
дела с «узурпатором», Пакистан был исключен из британского Содружества наций. На
отношениях с США, испорченных из-за переворота, негативно отражалась также поддержка,
которую Пакистан оказывал захватившему контроль над большей частью Афганистана
исламистскому режиму «Талибан».
Атака террористов на небоскребы в Нью-Йорке и здание Пентагона в Вашингтоне 11
сентября 2001 г. и объявленная США война с укрывателем террористов режимом «Талибан»
помогли Мушаррафу отказаться от поддержки Кабула. Более того, Пакистан оказал ценное
содействие силам антиталибской коалиции. Сделав правильный выбор на западном,
афганском направлении, Пакистан попал в тяжелую ситуацию на восточном, индийском.
Исламистские организации усилили террористическую активность в Кашмире, а также в
других районах Индии, что подвигло ее на оказание серьезного давления на Пакистан.
Приведение в боевую готовность стянутых к границам армий двух ядерных держав в мае-
июне 2002 г. вызвало всеобщую озабоченность, но не привело к конфликту. Вслед за
наступившей разрядкой весной 2003 г. начался процесс двусторонних переговоров, который
позволил несколько улучшить климат как пакистано-индийских взаимосвязей, так и
многосторонних отношений в Южной Азии.
В апреле 2002 г. генерал Мушарраф был избран президентом на неубедительно
организованном референдуме. В октябре того же года состоялись восьмые всеобщие
выборы. С большим трудом пропрезидентской партии, той же Пакистанской мусульманской

78
лиги, но носящей имя основателя государства М.А.Джинны, удалось сформировать
правительство в центре. В двух западных провинциях (СЗПП и Белуджистане) к власти
единолично или в коалиции пришли умеренные исламисты. В твердой оппозиции
правительству оказалась партия Б.Бхутто (сама она с 2000 г. находилась за границей, будучи
заочно осуждена пакистанским судом по обвинению в коррупции) и партия Н.Шарифа. Обе
эти партии считаются светскими, хотя в их идеологии (особенно у последней) есть явные
исламские элементы. Исламисты играли роль балансира. Благодаря их поддержке в конце
2003 г. парламент утвердил результаты референдума об избрании Мушаррафа президентом
на пятилетний срок (2002-2007).
После преодоления последствий тяжелой засухи в начале 2000-х годов
экономическое положение Пакистана улучшилось, В 2002-2006 гг. экономика росла в
среднем в год на 5-7 %. Установившийся относительный порядок привлек внимание
международных инвесторов, которые к 2007 г. вложили в пакистанскую экономику 5 млрд.
долл. Повышение цен на нефть, серьезно нарушившее баланс внешней торговли (Пакистан
импортирует более 80 % потребляемой сырой нефти), в существенной мере
компенсировалось переводами инвалюты пакистанцами, работающими за рубежом, главным
образом в США и арабских странах Залива (Саудовской Аравии, Омане, ОАЭ, Кувейте и др.)
Это важно
Несмотря на позитивные сдвиги во многих сферах жизни, обстановка в целом
на шестом этапе развития страны была далека от гармонии. На границе между
Пакистаном и Афганистаном в горном районе, населенном независимыми племенами
пуштунов, находились базы международных террористов из «Аль-Каиды» и афганских
экстремистов из движения «Талибан». В 2003-2006 гг. пакистанская армия
предпринимала неоднократные попытки установить эффективный контроль над этим
районом, имеющим особый административный статус, но они не увенчались успехом.
Мало того, с 2005 г. в полосе племен проявили активность группы пакистанских
талибов.
С 2003 г. резко обострилась ситуация в зоне расселения белуджских племен
(провинция Белуджистан). Там по сути началась диверсионная война под руководством
традиционных вождей, требующих, чтобы центральные власти учли интересы местных
жителей и поделились с ними плодами усилий по модернизации экономики провинции. Речь
шла главным образом о дележе доходов от добываемого в провинции природного газа.
Осенью 2005 г. на севере страны произошло крупное землетрясение, от которого
пострадали в первую очередь районы «Азад Кашмира» («Свободного Кашмира») -
самопровозглашенной республики входящей на правах ассоциации в состав Пакистана

79
(вплоть до решения спора о принадлежности территорий всего бывшего княжества Джамму
и Кашмир). На восстановление пострадавших районов были направлены собственные
ресурсы страны и большая международная помощь, однако неблагоприятные последствие
стихийного бедствия отразились на экономике.
Весной 2006 г. афганские талибы, накопив силы на территории Пакистана, перешли
в наступление и захватили некоторые районы на юге и юго-востоке страны. Власти
Пакистана были обвинены в потакании талибам, недостаточно решительной и
последовательной борьбе с ними. Одновременно участились вылазки исламистов в самом
Пакистане. В январе 2007 г. они захватили учебно-религиозный комплекс «Лал Масджид»
(Красная мечеть) в самом центре Исламабада.
Начавшись с этого эпизода, 2007 год оказался одним из самых кризисных и
беспокойных в истории страны. В марте президент Мушарраф неожиданно и без веских
оснований отправил в отставку главного судью М. И. Чаудри. Судья не согласился с
отставкой, его поддержала многочисленная и влиятельная судебно-адвокатская корпорация.
Массовые выступления сопровождались жертвами, критика режима усиливалась с каждым
месяцем. В июле власти, наконец, решились на штурм «Красной мечети», в ходе которого
погибло более 100 человек.
В ответ исламисты развернули настоящую диверсионно-террористическую войну.
Полем сражения стала полоса пуштунских племен (Управляемая из центра территория
племен), разделенная на ряд агентств (округов), а также некоторые горные округа /Северо-
Западной пограничной провинции (СЗПП). Главные бои развернулись в агентствах Южный
и Северный Вазиристан, округе Сват, а позднее агентстве Баджаур. За 2007 год погибли
почти полторы тысячи военнослужащих и солдат специальной пограничной службы.
Исламисты атаковали армейские блокпосты и линии коммуникаций. С 2002 г. они перешли к
использованию смертников, от действий которых пострадало наибольшее число военных и
гражданских лиц, в том числе видные политики и чиновники.
Борясь с двойной угрозой, президент Мушарраф в августе восстановил главного
судью в должности и в преддверии назначенных на осень выборов президента и парламента
издал указ о национальном примирении, которым снимал обвинения со всех политических
соперников, включая Б. Бхутто, ее мужа Асифа Али Зардари, Н. Шарифа и др. В начале
октябре на непрямых выборах президента П.Мушарраф уверенно победил, но возглавляемый
главным судьей Верховный суд отказался признать его избрание законным.
Между тем, 18 октября в страну после восьмилетнего изгнания вернулась Бхутто. В
Карачи ее встречали сотни тысяч людей, но праздничная процессия превратилась в
траурную, когда террористы взорвали бомбы у ее автобуса, в результате чего 160 человек

80
погибли и многие сотни ранены. Сама Бхутто не пострадала, но ее отношения с властями
испортились - она обвинила их в нежелании предотвратить теракт.
Затянувшийся спор о легальности избрания генерала Мушаррафа президентом
завершился в начале ноября изданием его указа о введении чрезвычайного положения,
роспуске Верховного суда и приведении к присяге новых судей в соответствии с временным
конституционным актом. Несмотря на протесты и манифестации, суд был сформирован и
утвердил избрание Мушаррафа президентом. После вступления в должность президента в
конце ноября он оставил пост начальника штаба армии (фактически главнокомандующего
армией).
Последовавшая затем отмена чрезвычайного положения открывала путь для
проведения всеобщих парламентских выборов 8 января 2008 г. Однако 27 декабря
террористы убили после выступления на предвыборном митинге в Равалпинди (городе-
спутнике столичного Исламабада) Беназир Бхутто. Ее смерть потрясла Пакистан и мир в
целом, вызвала трехдневные беспорядки, особенно на юге страны, в родной для нее
провинции Синд.
Перенесенные на 18 февраля выборы принесли ожидаемый успех Пакистанской
народной партии, которую возглавил муж Бхутто А.А.Зардари. На втором месте по числу
полученных мандатов оказалась партия Н.Шарифа и только на третьем –пропрезидентская
партия. Явное поражение на выборах понесли происламские партии. Они потеряли позиции
правящей силы в СЗПП и участника правительственной коалиции в Белуджистане.
Образованное на скоординированных началах бывшими оппозиционными силами
правительство возглавил один из лидеров ПНП Юсуф Раза Гилани. Президент Мушарраф
остался на своем посту, хотя его роль в управлении страной резко снизилась, а критика
действий усилилась.
Летом 2008 г. ситуация в полосе племен вновь обострилась. Талибы совершили
несколько терактов в Пакистане и Афганистане. Их активизация вызвала обвинения в адрес
пакистанских служб безопасности и послужила одной из причин добровольной отставки
президента Мушаррафа. На выборах нового президента победил А.А.Зардари, до того 11 лет
проведший в тюрьме по недоказанным обвинениям. Можно считать, что с уходом бывшего
военного правителя с президентского поста в августе 2008 г. завершился шестой этап в
истории Пакистана.

РЕЗЮМЕ
Обозревая путь, проделанный страной за годы независимости, нужно отметить,
что Пакистан добился немалых экономических и социальных достижений. В конце 1940-х

81
годов страна была слаборазвитой аграрной, небольшой по населению. За истекшие
десятилетия число жителей выросло с 35 до 170 млн. человек (шестое место в мире).
Многократно увеличился объем производимой сельскохозяйственной продукции, начинавшая
по существу с нуля обрабатывающая промышленность давно вступила в фазу зрелости.
Пакистанские вооруженные силы вошли в число крупнейших в мире. Страна располагает
определенным количеством ядерных зарядов и баллистических ракет.
Вместе с тем бедность и нищета, безработица и неграмотность, фатализм и
социальная дискриминация по-прежнему характеризуют жизнь большей части населения.
Около трети пакистанцев существуют на исключительно низкие, нищенские доходы, а три
четверти относятся по международным стандартам к бедным слоям. Впрочем, Пакистан
в этом отношении немногим отличается от Индии и других стран Южной Азии. Однако
от Индии он отстает по показателям грамотности населения, особенно женского. Кроме
того, его характеризуют в целом более выраженные патриархальные черты в семейно-
социальной сфере и доминирование религиозных элементов в массовой культуре.
Специфической проблемой Пакистана является неравномерность между
различными его частями – земледельческой житницей провинцией Пенджаб, аграрным
Синдом с главным портом и крупнейшим городом страны Карачи, пустынным
Белуджистаном и горной Северо-Западной пограничной провинцией. Земледельческо-
скотоводческий, равнинно-горный водораздел, разрезающий страну по диагонали с севера
на юг, накладывается на национально-этническую разнородность, наличие четырех
основных этносов – пенджабцев, синдхов, белуджей и пуштунов (афганцев). Типологическая
и этническая неоднородность создает предпосылки для опасений относительно единства
страны. Впрочем, угрозы будущности Пакистана могут возникнуть лишь в случае грубых
ошибок, совершенных его руководителями, или под воздействием изменений общей
региональной обстановки. Надо полагать, что соседи Пакистана не заинтересованы в
геополитических переменах, и потому они вместе с далекими от региона государствами
постараются помочь ему в борьбе с религиозным экстремизмом, этническим сепаратизмом
и терроризмом. Демократизация и нормализация политической жизни, очевидно, позволят
Пакистану добиться успеха на очередном этапе эволюции.

Рекомендуемая литература:
1. Белокреницкий В.Я. История Пакистана ХХ век / Белокреницкий В.Я.,
Москаленко В.Н. - М.: Институт востоковедения РАН, Крафт+, 2008.
2. Белокреницкий В.Я. Южная Азия в мировой политике / Белокреницкий В.Я.,
Москаленко В.Н., Шаумян Т.Л. - М.: Международные отношения, 2003.

82
 3. Жмуйда И.В. Пакистан. Экономические диспропорции и региональная политика
государства / Жмуйда И.В., Морозова М.Ю., Шах Наваз. - М.: Научная книга, 2007.
4. Плешов О.В. Ислам, исламизм и номинальная демократия в Пакистане / Плешов
О.В. - М.: Институт востоковедения РАН, Крафт+, 2003.
5. Плешов О.В. Ислам и политическая культура в Пакистане / Плешов О.В. - М.:
Институт востоковедения РАН, Институт Ближнего Востока, 2005.
6. Пакистан в современном мире. - М.: Научная книга, 2005.
7. Пакистан, страны Южной Азии и Среднего Востока. История современность.
Сборник памяти Ю.В.Ганковского. - М.: Институт востоковедения РАН, Научная книга, 2004
8. Сотников В.И. Ядерная проблема в индийско-пакистанских отношениях /
Сотников В.И. - М.: Научная книга. 2003.
9. Шилин А.А. Стратегический баланс в Южной Азии / Шилин А.А. - М.: Научная
книга, 2004.
10. Энциклопедия Пакистана / Под ред. Ю.В.Ганковского. - М.: Фундамента Пресс,
1998.
11. Cohen S.P. The Idea of Pakistan / Cohen S.P. - Lahore: Vanguard Publishers, 2005.
12. Talbott I. Pakistan. A Modern History / Talbott I. - L.: Taurus, 1998.

Контрольные вопросы:
1. В чем состоят исторические предпосылки возникновения Пакистана? Какие
процессы связаны с разделом колониальной Индии и образованием независимого доминиона
Пакистан?
2. Каковы особенности эволюции Пакистана на первом и втором этапах, когда
у власти стояла военно-гражданская бюрократия? Почему произошел распад страны на
Пакистан и Бангладеш?
3. В чем суть политики исламизации, проводившейся в Пакистане при режиме
генерала М.Зия-уль-Хака? Каковы краткосрочные и долговременные последствия этого
курса?
4. Охарактеризуйте период демократического развития Исламской
Республики Пакистан в 1990-х годах. Почему он вновь окончился неудачей и приходом к
власти военных?
5. Какое место занимает современный Пакистан в мировой борьбе с
терроризмом? Какие факторы привели к тяжелому политическому и экономическому
кризису 2007-2008 гг.?

83
 6. Каковы общие итоги развития Пакистана за годы независимости? В чем
суть его проблем, специфики культурно-политической ситуации?

84
 Глава 3. Основные этапы и проблемы социально-политического развития
Республики Индонезии (1945-2008 гг.)

В данной главе показаны основные этапы социально-экономического и

политического развития Индонезии с момента провозглашения независимости и до конца
первого десятилетия ХХ1 века. Таких этапов пять: «физическая революция, либеральная
демократия, направляемая демократия»,«новый порядок», или демократия Панчасила,
реформация). Каждый этап характеризуется специфическим политическим режимом,
моделью экономического развития, расстановкой и взаимодействием классовых и
политических сил.
Получение знаний по истории Индонезии способствует выработке у студентов
аналитических, системных и коммуникационных компетенции. Студент учится сочетать
теоретические знания с умением анализировать меняющуюся конкретную ситуацию.
Студент приобретает способность понимать нормы, традиции и обычаи других стран и
народов. Это позволяет формировать коммуникационные компетенции - работы в
международной и иной цивилизационной среде, способность представлять интересы
государственных и бизнес-структур на международном уровне.

Республика Индонезия является крупнейшим государством Юго-Восточной Азии,

новым растущим центром силы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и на международной
арене в целом.
Площадь Индонезии вместе с внутренними водами составляет около 5 млн. кв. км.,
по количеству населения - более 225 млн. человек - она занимает третье место в мире после
КНР и Индии. Страна обладает самым большим в мусульманском мире числом
приверженцев ислама, составляющих около 87% её жителей.
С начала 17 века острова Индонезийского архипелага стали превращаться в колонию
Голландии. Особенностью голландской колониальной политики было стремление
затормозить социально-экономическое и политическое развитие индонезийского народа, не
допустить формирования национального капитала и буржуазии. В результате к середине 20
века удельный вес национального капитала равнялся 0,6%, сильные позиции занимали
китайские предприниматели (инонациональный капитал) – около 10%, а доминировал
иностранный, прежде всего, голландский капитал.
В социальной сфере продолжала сохраняться традиционная иерархическая
структура, на верхней ступени которой находились голландские колонизаторы, занимавшие
руководящие властные и административные посты. Традиционная феодальная аристократия,

85
лишившаяся в эпоху колониализма контроля над землей, превратилась в чиновничью
бюрократию, исполнявшую посреднические административные функции между
голландскими колонизаторами и индонезийским народом, основную массу которого по-
прежнему составляло крестьянство и ремесленники. Новая европейски образованная
интеллигенция была малочисленна и связана преимущественно с традиционной
аристократической бюрократией.
Японская оккупация Индонезии в 1942-1945 годах ещё более разрушила слабую
индонезийскую экономику, но одновременно нанесла сокрушительный удар по
колониальной администрации. В результате нараставшее на протяжении всего 20 века
индонезийское национально-освободительное движение, выступавшее под флагом
общеиндонезийского национализма (превращение в независимое и единое
общеиндонезийское государство всей территории бывшей голландской колонии,
охватывавшей более 13 тысяч островов и 130 народов и этнических групп), смогло
осуществить национально-освободительную революцию и провозгласить независимость
страны 17 августа 1945 года.
Историю Индонезии после достижения независимости и до настоящего времени
можно разделить на пять периодов. Для каждого из них были характерны разные модели
социально-экономического и политического развития.
Период «физической революции» (1945-1949).
Это было время вооруженной борьбы индонезийского народа против попыток
голландских колонизаторов восстановить колониальные порядки. Об экономическом
развитии в ходе колониальной войны не могло быть и речи. Но в этот период были заложены
основы индонезийской государственности. Её национальная специфика отразилась в речи
лидера освободительного движения и первого президента страны Сукарно «Рождение
Панчасила» и принятой 18 августа 1945 года первой конституции Республики.
Панчасила (пять принципов) провозглашались в качестве «философской основы»
индонезийской государственности. Первый принцип «вера в единого бога» возглашал
равенство всех существующих в стране религий, свободу вероисповедания, декларировал
религиозную основу национальной государственности.
Важно:
Индонезийская специфика состояла в том, что эта религиозная основа не
связывалась ни с одной из имеющихся в стране религий, в том числе и с исламом.
Такая формулировка первого принципа была направлена против стремления части
мусульман страны исламизировать индонезийское государство, сделать ислам
государственной привилегированной религией.

86
 Второй принцип «гуманизм», или «интернационализм» говорил о миролюбии
индонезийского государства и неприятии шовинизма. Третий принцип «национализм»
подразумевал создание единого государства и построение единой нации. Четвертый
принцип «демократия», или «народность» предполагал, что управление страной должно
базироваться на волеизъявлении народа, широком обсуждении перед принятием решений.
Пятый принцип «социальная справедливость» подчеркивал стремление обеспечить
благополучное существование для всего народа. Принципы Панчасила вошли в преамбулу
конституции 1945 года и составили её идейную основу.
Конституция 1945 года объявляла независимую Индонезию президентской
республикой с системой выборных органов (Народный консультативный конгресс –
верховный законодательный орган, Совет народных представителей – парламент и др.),
декларировала основные права и свободы граждан (равенство перед законом, свободу слова,
собраний, вероисповедания и т.п.). Но имелись и существенные отличия от западной модели.
Конституция не провозглашала принципа разделения властей – законодательной,
исполнительной и судебной. Прерогативы президента включали широкие законодательные и
исполнительные полномочия. Согласно статье 33 конституции, экономика страны должна
создаваться совместными усилиями на основе «семейности», то есть в интересах не только
отдельных собственников, но и всего народа при руководящей роли государства. Эти
положения конституции отражали сугубо индонезийские подходы к функционированию
государственно-политической и экономической систем, вытекающие из традиций
деревенской общины.
Начали складываться важнейшие политические партии, отражавшие интересы
основных социальных групп. Национальная партия Индонезии (НПИ) объединила в своих
рядах представителей индонезийского чиновничества и европейски образованной
интеллигенции. Мусульманская партия Машуми (Консультативный конгресс индонезийских
мусульман) включила в свой состав интеллигенцию, получившую наряду с европейским
также и исламское образование, представителей немногочисленной национальной
буржуазии, крестьянство. Ряд возникших левых партий и организаций объединились в 1948
году в Коммунистическую партию Индонезии (КПИ), отражавшую интересы трудовых
прослоек. Между основными политическими группировками начала разворачиваться борьба
за власть и определение политического курса.
Период «либеральной (парламентской) демократии» (1950 – 1957).
К 1950 году успешно завершилась борьба за достижение политической
независимости и образовалась единая Республика Индонезия. Была принята новая
конституция, носившей временный характер. Конституция 1950 года утверждала в

87
Индонезии парламентскую республику и значительно ограничивала прерогативы
президента, которым оставался Сукарно. В конституции доминировали элементы западной
либерально-демократической модели, а индонезийская специфика отходила на второй план.
В сфере политики действовали либерально-демократические принципы:
ответственность правительства перед парламентом, многопартийность, наличие оппозиции,
смена кабинетов посредством вынесения вотума недоверия в парламенте, острая
межпартийная борьба в парламенте, прессе, в общественной жизни. Многопартийная
система породила огромное множество мелких и мельчайших партий, главной целью
которых стало выдвижение своих лидеров на важные государственные посты для получения
привилегий и льгот. Острое противоборство партий приводило к правительственной чехарде:
кабинеты министров находились у власти весьма непродолжительные сроки – от 5 до 15
месяцев. В итоге у правительств не было возможности разработать и осуществить
долгосрочную программу развития.
После достижения политической независимости необходимо было решать проблему
экономической самостоятельности: преодолеть аграрно-сырьевой характер экономики,
провести индустриализацию, укрепить позиции национального капитала, повысить уровень
жизни населения, основная масса которого (до 70%) продолжала жить в отсталой деревне
при размере валового национального дохода на душу населения в 80-90 долларов, что
ставило Индонезию в ряд наименее развитых стран мира.
В сфере экономики господствовал частный капитал при минимальном
государственном регулировании. Полную свободу действий имел иностранный –
голландский, американский, английский капитал. Конкуренция с иностранным, а также
местным китайским капиталом тормозила рост национальной буржуазии, остававшейся
слабой. Не решался аграрный вопрос. Основная масса крестьянства страдала от безземелья и
малоземелья и полуфеодальной эксплуатации. Земля находилась в руках местных крупных
землевладельцев и государства, сдававшего землю иностранному капиталу под плантации.
Во внешнеполитической сфере был провозглашен принцип независимой и активной
внешней политики. Однако правые лидеры стремились наладить всестороннее, в том числе
военно-политическое сотрудничество со странами капиталистического лагеря, а умеренно-
националистические деятели больше ориентировались на государства Азии и Африки и
были готовы развивать отношения со странами лагеря социализма.
В 1955 году в Индонезии были проведены первые выборы в парламент. Они были
свободными, тайными и всеобщими и выявили четыре крупнейшие партии – Машуми, НПИ,
КПИ и Нахдатул Улама (партия традиционного ислама).

88
 Это интересно: за все исламские партии, которых к тому периоду
насчитывалось четыре, проголосовало лишь около 40% всего населения, хотя
приверженцы ислама составляли почти 90% населения.
Нерешенность экономических проблем, постоянная смена кабинетов острая
межпартийная борьба, а также выступления небольших по составу, но многочисленных
групп исламских фундаменталистов за превращение Индонезии в мусульманское
государство, с одной стороны, и рост популярности Компартии на волне народного
недовольства существующим положением, с другой, также как стремление президента
Сукарно расширить свои прерогативы, с третьей, - все это привело к крушению системы
«либеральной демократии» и переходу к «направляемой демократии».
Период «направляемой демократии» (1957-1965).
В 1957 году президент Сукарно, заручившись поддержкой умеренно-
националистических партий и руководства армии, объявил о непригодности западной
либеральной демократии для условий Индонезии и призвал перейти к системе
"«направляемой демократии", базирующейся на национальных индонезийских традициях.
Для упрочения внутриполитической стабильности и прекращения межпартийной борьбы
был создан Национальный фронт, в который вошло 9 официально признанных партий, в том
числе НПИ, Нахдатул Улама и КПИ. Выступившие против «направляемой демократии»
партии Машуми и Социалистическая партия Индонезии были распущены. Сукарно
выдвинул концепцию сотрудничества основных идейно-политических течений Индонезии –
националистического, исламского и коммунистического (НАСАКОМ). Оппозиционная
деятельность осуждалась. Для урегулирования внутриполитических противоречий в работе
как высших органов власти, так и общественных организаций и объединений предлагался
традиционный индонезийский метод – консультации (мушаварах) в целях достижения
приемлемого для всех решения (муфакат). Руководящая и направляющая роль в достижении
консенсуса отводилась президенту, который становился главным политическим арбитром.
Для преодоления начавшихся в разных частях страны военных мятежей,
направленных против центрального правительства, а также протестов против
реформаторских планов президента, 14 марта 1957 года Сукарно ввел на всей территории
страны военное положение. Это привело к усилению политической роли вооруженных сил,
прежде всего армии.
Переход к «направляемой демократии» завершился возвращением к конституции
1945 года в 1959 году, роспуском избранного парламента в 1960 году и созданием
назначенного Сукарно парламента и Народного консультативного совета (НКК). В 1963 году
Сукарно был провозглашен пожизненным президентом.

89
 Сукарно подтвердил, что внешнеполитический курс сохраняет приверженность
принципам независимой и активной внешней политики. Однако главный упор стал делаться
на сотрудничество с социалистическими странами, а также с государствами Азии и Африки,
особенно входившими в Движение неприсоединения. Индонезия заняла в этом движении
видное место, активно выступая с антиимпериалистических позиций.
В хозяйственной сфере устанавливалась система «направляемой экономики».
Основное внимание стало уделяться развитию государственного сектора, национализации и
«взятию под контроль» собственности иностранного капитала. Он вырос до 90% экономики.
Государство прекратило поощрение национального частного капитала, который начал
быстро разоряться.
Политика «направляемой экономики» привела к складыванию государственного
капитализма. Однако государственный сектор, по существу, оставался неподконтролен
государственным органам. Сложилась новая прослойка национальной буржуазии –
капиталисты-бюрократы. Это были высшие гражданские и военные чиновники, формально
управлявшие предприятиями государственного сектора, но фактически разграблявшие его,
обогащавшиеся за счет коррупции, бесконтрольного распоряжения государственным
имуществом и бюджетными средствами.
Экономическое развитие замедлилось. Экономика продолжала сохранять аграрно-
сырьевой характер. Рентабельность предприятий упала. Фабрики и заводы работали на 30-
40% мощности. Инфляция выросла до 50% в месяц. Страна не обеспечивала себя даже
продовольствием и одеждой. Уровень жизни населения быстро падал.
В 1960 году правительство объявило о проведении аграрной реформы, которая
должна была сократить крупное землевладение и наделить безземельных и малоземельных
крестьян землей. Однако землевладельцы саботировали её проведение. Перераспределение
земли коснулось незначительной части населения, Правительство не предпринимало мер для
улучшения положения основной массы крестьянства.
Была введена государственная идеология - «индонезийский социализм»,
провозглашен национальный путь развития, отличный от капиталистического и
социалистического, подчеркивалась необходимость следовать национальной самобытности.
Внутриполитические противоречия были загнаны внутрь. Наиболее острое
противостояние развернулось между левыми силами, возглавлявшимися Компартией, и
государственно-бюрократическим капиталом, имевшим главную опору в армии. Левые
хотели, чтобы «индонезийский социализм» служил интересам трудящихся, а
бюрократический капитал стремился к свободе частного предпринимательства.

90
 В такой обстановке 31 сентября 1965 года была предпринята неудачная попытка
государственного переворота, направленная на устранение сильного влияния армии на
политическую жизнь страны, в которой решающее участие приняли представители
Компартии. Сукарно вынужден был 11 марта 1966 года передать реальную власть в руки
армейской верхушки во главе с генералом Сухарто.

«Период «демократии Панчасила» ( 1966-1998 годы).

Военные власти декларировали верность принципам Панчасила и конституции 1945
года как первоосновам индонезийской национальной государственности. Новый режим
поставил цель – построить истинно национальную общественно-политическую структуру,
которая была названа «демократия Панчасила», провозгласив её единственно
соответствующей индонезийской самобытности, выраженной в пяти принципах. Главной
политической задачей стало обеспечение внутриполитической стабильности для успешного
экономического развития. Эта стабильность базировалась на авторитарном характере
сформировавшегося военно-бюрократического режима.
Правящая верхушка «упростила» партийную систему, запретив Компартию
Индонезии и распустив другие левые партии. Оставшиеся были насильственно объединены в
две – Партию Единства и Развития (ПЕР), куда вошли четыре мусульманских партии, и
Демократическую партию Индонезии (ДПИ), включившую пять различных по характеру
партий. Политические партии были отсечены от масс: им запрещалось иметь отделения за
пределами центров провинций и работать в сельской местности, где проживала основная
часть населения. Создание новых партий было запрещено.
В «партию власти» было превращено объединение организаций, представлявших
разные слои населения, - рабочих, крестьян, молодежи, женщин, предпринимателей. Она
стала называться Голкар (Объединенный секретариат функциональных групп). Голкар не
считался политической партией и на него не распространялись запреты на работу среди масс,
касавшиеся ПЕР и ДПИ. Голкар стал массовой организацией, имевшей опору во всех слоях
общества и мог обеспечивать связь между правящей группировкой и народом.
Продолжали функционировать декларированные конституций высшие органы
власти – НКК, парламент (СНП) для формирования которых регулярно с 1971 года
проводились всеобщие выборы посредством равного и тайного голосования. Практически на
всех выборах – 1971, 1977, 1982, 1987, 1992 и 1997 годов Голкар получал 63-65% голосов
избирателей и соответствующее количество мест в высших органах власти. Оставшиеся
голоса распределялись между двумя политическими партиями: ПЕР – 25-27%, ДПИ 10-13%.

91
 Главные посты в государственных структурах занимали военные. Для придания
режиму более гражданского характера часто военные уходили в отставку, но их связь с
вооруженными силами, в первую очередь армией, не прерывалась. Наиболее важные
решения, прежде чем вынести их на обсуждение в парламент и НКК, обсуждались и
принимались на закрытых совещаниях высших военных офицеров и отставников,
проходивших регулярно.
Ведущая роль армии в государственно-политической жизни была закреплена и
официально. Власти провозгласили тезис о «двойной функции» вооруженных сил: они
объявлялись не только защитниками страны и народа от внешних и внутренних врагов, но и
«динамизатором и стабилизатором» общественно-политического развития. Этот тезис давал
возможность направить армию на подавление любого проявления инакомыслия, несогласия
с политикой правящей элиты. К тому же вооруженным силам было отведено особое место в
высших законодательных органах страны: военнослужащим не разрешалось участвовать во
всеобщих выборах, но за ними было зарезервирована одна пятая мест как в парламенте, так и
в НКК.
На протяжении более тридцати лет президентом Индонезии оставался генерал
Сухарто. Он избирался НКК на безальтернативной основе посредством не голосования, а
достижения предварительного консенсуса. При формировании правительства президент
Сухарто, как правило, ключевые посты предоставлял представителям военных кругов.
Оппозиционная деятельность в Индонезии была объявлена не соответствующей
традициям индонезийской политической культуры и фактически запрещена. Для
противодействия росту оппозиции и инакомыслия власти ввели в 1984 году «единую и
единственную» идеологию – идеологию Панчасила. Официальное толкование пяти
принципов стало обязательным.
Власти подавляли попытки исламистских группировок превратить Индонезию в
мусульманское государство, а ислам - в государственную религию. Руководители «нового
порядка подчеркивали, что права человека в Индонезии понимаются иначе, чем на Западе и
не должны выходить за рамки принятых в индонезийском обществе моральных, социальных
и этических норм, призывали ставить во главу угла интересы и благополучие нации в целом,
а не личные или узко групповые устремления.
В экономике поощрялся частный, прежде всего, национальный капитал. Госсектор
сокращался посредством реприватизации и создания смешанных государственно-частных
компаний. Страна встала на путь создания открытой экономики, формирования
благоприятного инвестиционного климата для иностранных капиталовложений.

92
 Проводилась политика импортзамещения. Были введены протекционистские меры
по защите национального производства и товаров. Позиции местного частного капитала
укрепились. Действовавшая в 1960-1980х годах модель экономического развития
представляла собой вариант «смешанной экономики»: акцент делался на использовании
рыночных методов, однако роль государства в экономическом механизме страны была
достаточно высока. Военно-бюрократическая верхушка использовала государственный
сектор как источник собственного обогащения.
Темпы роста промышленного производства в 1970-1980е годы были более
высокими, чем в сельском хозяйстве. В итоге доля промышленной продукции в
национальном доходе составила к началу 1990х годов более 21%. К концу 1970-х годов
Индонезия решила проблему импортзамещения, т.е. самообеспечения продовольствием и
одеждой.
Устойчиво сохранялись высокие темпы развития – более 6% в год. Инфляция упала
с 600% в 1965 году до 10% к началу 1990-х. гг. Вырос доход на душу населения с 70
долларов в 1969 году до 680 долларов в начале 1990х годов. Количество населения,
проживавшего ниже уровня бедности, сократился за тот же период с 60% до 15%. Успеху
экономического развития способствовала программа планирования семьи, неуклонно
проводившаяся в стране. В результате прирост населения сократился с 2.4% годовых в 1960е
годы до 1,8% в начале 1990х годов. Типичной стала семья с двумя детьми.
В начале 1990х годов правительство Индонезии провозгласило новый курс в
экономике – за последующие 25 лет догнать развитые государства мира по уровню
экономического развития, создать диверсифицированную экспортно-ориентированную
экономику при ускоренном развитии высокотехнологичных производств. Правительство
взяло курс на усиленное привлечение иностранного капитала. Уменьшился контроль
государства в экономической сфере. В итоге новые предприятия и банки стали создаваться
лицами, близкими к президенту Сухарто, членами его семьи. Они получали важные льготы,
заказы и кредиты от государства, а также от иностранных банков и компаний. Расцвела
коррупция и спекуляция.
Но вскоре спекулятивные возможности себя исчерпали. Начался быстрый отток
капитала, сильно подорвавший курс национальной валюты и дестабилизировавший всю
экономическую жизнь. Все это привело к тому, что разразившийся в 1997-98 годах
финансовый, а затем и экономический кризис в Юго-Восточной Азии больнее всего ударил
именно по Индонезии. В результате кризиса уровень жизни основной массы населения резко
упал, что привело к социальному взрыву и политическому краху режима «демократии
Панчасила».

93
 Но и раньше, на протяжении всего периода «нового порядка» в Индонезии
постепенно нарастало недовольство авторитарным правлением военно-бюрократической
элиты. Уже во второй половине 1980х годов оформился ряд оппозиционных течений,
сформировавшихся как вокруг некоторых мусульманских лидеров (например, Абдуррахмана
Вахижа - главы религиозно-просветительской организации Нахдатул Улама), а также
светских националистов (их возглавила Мегавати Сукуарнопутри – лидер отколовшейся от
Демократической партии Индонезии фракции, дочь бывшего президента Сукарно).
Оппозиционеры стремились демократизировать политическую систему Индонезии,
выступали за ограничение влияния вооруженных сил и расширение участия представителей
всех слоев общества в политической жизни страны. Критики режима призывали также
пересмотреть концепцию социально-экономического развития. Они настаивали на том,
чтобы целью такого развития был не только экономический рост и внутриполитическая
стабильность, но, прежде всего, обеспечение основных материальных и духовных
потребностей населения, расширение общественно-политических прав человека в
государстве и обществе.
Глобализация, проходившая в форме натиска европейско-американской поп-
культуры и образа жизни, вызывала особый протест со стороны исламских кругов
Индонезии. Этот протест наслаивался на недовольство мусульманских партий и организаций
тем, что в рамках «демократии Панчасила» ислам оказался практически вытесненным из
политики в Индонезии. Политика властей «нового порядка» подвергалась критике с позиций
мусульманской религии. Слово «ислам» постепенно превратилось в символ скрытого
противодействия военно-бюрократическому режиму.
В 1997 году прошли очередные выборы в высшие органы власти Республики
Индонезии. Как обычно, победу одержала «партия власти» Голкар. 11 марта 1998 года
генерал Сухарто был переизбран на очередной пятилетний президентский срок. Однако
всплеск народного возмущения резким повышением стоимости жизни в результате
финансового и экономического кризиса 1997-1998 годов, бурные демонстрации в столице и
других городах против политики правительства, которое пошло на поводу у МВФ, не
считаясь с интересами простого народа, вызвали политический кризис. 10 мая 1998 года
президент Сухарто и его правительство были вынуждены уйти в отставку.

Период «реформации» (с 1998 года).

Народ требовал радикального изменения политической системы страны,
демократизации, устранения контроля со стороны вооруженных сил. 7 июня 1999 года

94
состоялись новые выборы. в парламент и местные органы власти. Главным был вопрос о
президенте.
В выборах приняли участие 48 политических партий. Практически все партии
выступали за проведение демократических реформ. Основная борьба шла за места в высших
органах власти и, прежде всего, за пост президента. Партия Голкар группировалась вокруг
исполнявшего обязанности президента после ухода Сухарто вице-президента Хабиби,
технократа, проводившего умеренный политический курс, но все же обязанного своим
выдвижением на политическую арену главе прежнего режима. Главным соперником Голкара
стала Индонезийская демократическая партия борьбы (ИДПБ), отколовшаяся от
Демократической партии Индонезии и возглавляемая дочерью первого президента
Индонезии Сукарно Мегавати Сукарнопутри. Возникло более десятка исламских партий, так
или иначе связывающих свои идеологические и программные установки с догматами
мусульманской религии. Наиболее влиятельной и активной стала Партия национального
мандата (ПНМ) и Партия национального пробуждения (ПКП) Абдуррахмана Вахида.
Интересно:
Партия национального пробуждения не связывала напрямую свою идеологию с
исламом, положительно относилась к принципам Панчасила, которые хотя и
провозглашают религиозную основу индонезийской государственности, тем не менее,
не ассоциируют эту религиозность ни с какой конкретной религией, придерживаясь
религиозного плюрализма и свободы вероисповедания. ПНП объявила себя открытой
для вступления приверженцев разных религий.
Из 48 партий, участвовавших в выборах, наиболее влиятельными оказались только 7.
Наибольшее число голосов было подано за Индонезийскую демократическую партию
борьбы. Она получила 35,5 миллионов голосов избирателей и 154 места в парламенте. На
втором месте оказался Голкар. Он собрал 23,1 миллиона голосов, заняв 120 парламентских
кресел. Третье место заняла Партия Единства и Развития, представляющая преимущественно
исламские круги. За неё было подано 11,2 млн голосов, в результате чего партия получила 59
мест. Партия национального пробуждения Абдуррахмана Вахида собрав 13,3 миллиона
голосов, завоевала 49 депутатских кресел. За исламскую партию ПНМ проголосовали 7,5
миллиона избирателей, что дало ей 33 мест.
Итоги выборов затруднили избрание президента. Наиболее крупные фракции в НКК
– Голкар и ИДП(Б) завоевали менее половины депутатских мест каждая, чего было
недостаточно для проведения своей кандидатуры на пост президента. Лидеры обеих фракций
начали активные консультации с представителями более мелких партий, силовых структур,
представителей провинций, с целью склонить их к поддержке своего кандидата. В результате

95
Голкару удалось заручиться поддержкой 181 депутата, а ИДП(Б) – 185 депутатов. Однако
этого было совершенно недостаточно для проведения своих кандидатов на пост главы
Республики Индонезии.
Голкар предлагал на пост президента Хабиби, бывшего при Сухарто вице-
президентом, ИДП(Б) - Мегавати Сукарнопутри. В ходе этого соперничества произошла
резкая поляризация индонезийского общества. Для одной половины абсолютно
неприемлемым кандидатом стал Хабиби, образ которого прочно ассоциировался с прежним
режимом при доминировании армии, вторая половина возражала против Мегавати, тем
более, что она была женщиной, а согласно исламу, женщина не может руководить страной.
В этой сложной ситуации с неожиданной инициативой выступили исламские
политические лидеры, предложившие создать из исламских партий отдельную фракцию. Она
была переименована во фракцию реформации, что придало ей открытый и современный
характер и сняло религиозные барьеры, отделявшие исламские фракции от сотрудничества с
другими, немусульманскими политическими группировками.
Фракция реформации стала «срединной осью» между соперничавшими Голкар и
ИДП(Б). Она выдвинула своего кандидата на пост президента. Им стал Абдуррахман Вахид –
широко известный и популярный в Индонезии и за её пределами исламский, общественный
и политический деятель.
20 октября 1999 года в Индонезии состоялись выборы президента страны. В итоге
президентом Республики Индонезии был избран Абдуррахман Вахид, а вице-президентом -
Мегавати Сукарнопутри.
Два других высших государственных поста – председателя высшего
законодательного органа страны Народного консультативного конгресса и председателя
парламента –заняли Амин Раис – лидер Партии национального мандата и Акбар Танджунг -
глава партии Голкар. Исламские партии образовали серьезную фракцию в парламенте, они
контролировали 174 из 462 депутатских кресел. В правительстве представители исламских
партий получили около трети министерских постов.
Абдуррахман Вахид вступил на пост президента в момент, когда Индонезия ещё не
преодолела глубокий финансово-экономический и социально-политический кризис.
Необходимо было продолжать усилия по ликвидации тяжелых последствий финансовой
катастрофы 1997 года, стимулировать приток иностранных капиталовложений. В
политической сфере главной задачей стала демократизация при сохранении
внутриполитической стабильности и территориальной целостности обширного
многоостровного государства.

96
 В области экономики вскоре были достигнуты заметные успехи. В основных
отраслях промышленности удалось преодолеть спад. В целом прирост ВВП по итогам 2000
года составил 4,8%. Реструктуризация банковской системы сделала её более эффективной и
рациональной. Стабилизировался курс индонезийской рупии.
Дальнейший прогресс наблюдался и в деле либерализации общественно-
политической жизни. Стали соблюдаться основные права человека.
Не удалось стабилизировать внутриполитическое положение. В разных концах
страны полыхали этно-религиозные конфликты, усилились сепаратистские выступления.
Наиболее масштабные и кровопролитные из них приняли форму борьбы ряда
мусульманских группировок страны за исламизацию отдельных регионов (провинция Аче на
Северной Суматре) или за вытеснение христианского населения и доминирование мусульман
(Моллукские острова). В ряде случаев мусульманско-христианские столкновения
вызывались борьбой местных лидеров за важные посты в том или ином районе.
Интересно:
В этой сложной ситуации президент Абдуррахман Вахид, несмотря на личную
глубокую приверженность мусульманской религии и принадлежность к корпорации
исламских духовных деятелей и религиозно-политических лидеров, не встал на сторону
исламских кругов в их противоборстве с христианами. Он неоднократно и твердо
заявлял о необходимости решать этно-религиозные конфликты исключительно на
основе неукоснительного соблюдения демократических принципов и прав человека.
Абдуррахман Вахид постоянно подчеркивал святость и незыблемость философской
основы индонезийской государственности, сформулированной в пяти принципах
Панчасила, и указывал на опасность апелляции к исламу или иной религии в
политике.
Во внешнеполитической сфере Абдуррахман Вахид объявил приоритетным
расширение сотрудничества с соседями по Юго-Восточной Азии, а также с другими
азиатскими странами, особенно Китаем и Японией. Только после этого ставилась задача
развития отношений со странами Ближнего Востока, а также западными державами.
Несмотря на протесты исламских деятелей в самой Индонезии и за её пределами, новый
президент предпринял ряд шагов для стимулирования торговых и экономических связей с
Израилем, с которым Индонезия, как мусульманская страна, не имеет официальных
дипломатических отношений, Здесь на первый план были поставлены практические задачи
решения экономических проблем -–привлечение в страну мощных еврейских капиталов не
только из Израиля, но из США и других государств со значительной еврейской диаспорой. В
то же время Абдуррахман Вахид, стремясь ослабить огонь критики со стороны исламских

97
кругов Индонезии и других стран, заявил, что официальные дипломатические отношения с
Израилем в полном объеме Республика Индонезия установит только после справедливого
разрешения палестинской проблемы.
Однако не все мусульманские группировки Индонезии, составлявшие «срединную
ось», разделяли взгляды и подходы Абдуррахмана Вахида к вопросу о роли и месте ислама в
государстве и обществе. Многие оставались приверженцами официального закрепления
мусульманской религии в качестве основы индонезийской государственности, формальной
исламизации страны.
В то же время многие новые лидеры страны были недовольны склонностью
президента к независимому стилю руководства, что закрывало для них возможность влиять
на государственную политику. Недовольство выражали и военные, которых новый
президент стремился поставить под свой контроль. Все это привело к обострению
политического соперничества внутри новой государственной элиты, в результате которого
НКК принял летом 2001 года постановление об отставке Абдуррахмана Вахида с поста
президента под предлогом коррупции и неспособности стабилизировать внутриполитическое
положение.
Президентом стала вице-президент Мегавати Сукарнопутри. Пост вице-президента
занял представитель мусульманских кругов лидер ПЕР Х. Хаз.
Правительство Мегавати провело ряд важных мероприятий в сфере политики. В
2002-2003 гг. были приняты поправки к Конституции 1945 года и внесены изменения в
избирательное законодательство. Если раньше президента и вице-президента Индонезии
избирал НКК, то отныне президент и вице-президент избираются в два тура непосредственно
народом на всеобщих выборах, сроком на пять лет. Был ликвидирован принцип назначения
членов НКК, а также фракций вооруженных сил и профессионально-функциональных групп,
составленных по корпоративному принципу из представителей людей разных профессий, а
также молодежи, женщин, религиозных деятелей и т.п.
В экономической и социальной сферах правительство Мегавати не смогло
предложить четкую программу развития. Темпы экономического роста оставались низкими,
в 2003 г. они составили 4,1%. Увеличивалось число безработных. Падала привлекательность
Индонезии для иностранных инвесторов из-за частых забастовок с требованием увеличения
зарплаты. По-прежнему 70-80% деловой активности в Индонезии контролировали
представители китайского капитала.
Не удалось правительству также разрешить этно-конфессиональные конфликты.
Сохранялись тенденции сепаратизма и угроза распада страны.

98
 В этих условиях стало нарастать разочарование значительного числа индонезийцев в
демократических реформах, которые мало что дали простому народу. Усилилась ностальгия
по «добрым старым временам» авторитарного правления военно-бюрократического режима,
который обеспечивал внутриполитическую стабильность, личную безопасность, высокие
темпы экономического развития, а также медленный, но неуклонный рост уровня и качества
жизни простых людей. На фоне падения популярности Мегавати увеличивались влияние и
авторитет военных, которые все больше рассматривались как более надежная политическая
опора страны.
Эти настроения сказались на результатах всеобщих президентских и парламентских
выборах 2004 года. Мегавати президентские выборы проиграла. Новым президентом был
избран 54-летний генерал Сусило Бамбанг Юдхойщно. занимавший в правительстве
Мегавати пост министра-координатора по вопросам политики и безопасности. Он завоевал
поддержку более 60% индонезийских избирателей и стал первым всенародно избранным
президентом, в то время как все предыдущие президенты выбирались Народным
консультативным конгрессом. На парламентских выборах на первое место вышла партия
Голкар (21,58 % голосов), на второе ИДПБ (18,53%), за ней следовали ПНП (10,57%), ПЕР
(8,32%). Демократическая партия, возглавляемая генералом Сусило Бамбангом Юдойоно,
получила 7,45 % голосов.
Новый президент поставил перед своим правительством главную цель – упрочение
экономической базы и рост благосостояния народа. Для их достижения были определены
следующие основные задачи: стимулировать экономическое развитие, подорванное
финансовым кризисом конца 20 века; способствовать притоку иностранных инвестиций;
добиваться роста занятости; способствовать развитию деревни для преодоления бедности;
активно бороться с коррупцией; первостепенное внимание уделить вопросам образования и
здравоохранения, ликвидировать сепаратизм в Аче и Западном Ириане (западной части
Новой Гвинеи).
Новому правительству удалось урегулировать самый старый и масштабный этно-
религиозный конфликт в провинции Аче на севере острова Суматра. В 2005 году повстанцы
сложили оружие, а правительственные войска были выведены из Аче. Провинция получила
значительную автономию. На Западном Ириане активизировались пропагандистско-
воспитательные меры в борьбе с сепаратистскими настроениями.
Определенные положительные тенденции появились в экономике. Иностранные
инвесторы стали возвращаться в Индонезию. Однако сильный удар по реализации планов
развития был нанесен западным районам страны в конце 2004 года сильным землетрясением
и цунами, что заставило правительство главное внимание направить на ликвидацию их

99
разрушительных последствий. Активизировались правительственные меры по борьбе с
коррупцией. Однако реализация основных задач, которые поставило перед собой
правительство С.Б. Юдойоно, наталкивается на серьезные препятствие, создаваемые
бюрократизмом и инерционностью чиновничьего аппарата.
После 1991 г. двусторонние связи Индонезии и России заметно активизировались,
особенно после визита президента Республики Индонезии Мегавати Сукарнопутри в Россию
и подписания в апреле 2003 г. Декларации об отношениях дружбы и партнерства в ХХ1 веке
и ряда других соглашения в области образования (обмен студентами и преподавателями), в
спорте (проведение тренировок и соревнований), в области культуры (организация выставок,
поощрение книгоиздания, туризма), а также о военно-техническом сотрудничестве.

Резюме
Независимой Индонезии удалось достичь довольно значительных успехов в
социально-экономическом развитии. Население страны увеличилось с 77 млн. в 1950 г. до
255 млн., а трудовые ресурсы – с 34 млн. до 143 млн. ВВП возрос почти в 10 раз. При этом
доход на душу населения вырос с 30 ам.дол. в 1945 г. до 1040 ам.дол. к 2005 г. Она полностью
обеспечивает себя продовольствием и предметами первой необходимости, активно
развивает отрасли высокотехнологичного производства, продукция которых все заметнее
выходит на внешний рынок. Главным направлением в сфере экономического развития
Республика избрала и достаточно успешно осуществляет модернизацию, состоящую в
реализации принципов рыночной экономики и научно-технического прогресса. Индонезия
активно занимается поисками собственной модели, которая, используя элементы западной
либеральной демократии, смогла бы воплотить в полной мере индонезийскую
самобытность. Основную массу населения страны составляют мусульмане, однако ислам
не провозглашается основой национальной идентичности, хотя и считается её важным
компонентом.

Рекомендуемая литература
1. Васильев В.Ф. Положение с демократией в странах ЮВА на исходе ХХ века.
Юго-Восточная Азия в 1999 году. Актуальные проблемы развития / Васильев В.Ф. –Москва:
ИВ РАН 2000.
2. Демин Л.М. Индонезия: закономерности, тенденции, перспективы развития /
Л.М. Демин, А.Ю. Другов, Г.И. Чуфрин. - Москва, 1987.
3. Другов А.Ю. Индонезия в 1999 году. Юго-Восточная Азия в 1999 году.
Актуальные проблемы развития / А.Ю. Другов. - Москва ИВ РАН, 2000. - C.107-119.

100
 4. Другов А.Ю. Идеология, религия и политический режим в Индонезии в период
«нового порядка» (1966-1998). Юго-Восточная Азия. Идеология и религия / А.Ю. Другов. –
Москва: ИВ РАН, 2001. - C.117-150.
5. Другов А.Ю., Тюрин В.А. История Индонезии: ХХ век / А.Ю.Другов, В.А.
Тюрин. - Москва ИВ РАН 2005,
6. Ефимова Л.М.. «Демократия Панчасила – вариант индонезийского пути
развития / Л.М. Ефимова / Глобализация и поиски национальной идентичности в странах
Востока. Учебное пособие. – Москва: МГИМО, 1999. - C. 151-169.
7. Ефимова Л.М.. Президент Индонезии Абдуррахман Вахид и «исламский
фактор» в политике / Л.М.Ефимова//Полития. - 2000, - № 2 (16). - C. 105-115.
8. Ефимова Л.М.. Этно-конфессиональные конфликты в современной Индонезии
/ Л.М.Ефимова / Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие. – М.
:МГИМО(У), 2005. - C. 466-493.
9. Пахомова Л.Ф. Преодоление финансового кризиса в Индонезии и Малайзии /
Пахомова Л.Ф.// Юго-Восточная Азия в 1999 году. Актуальные проблемы развития. –
Москва: ИВ РАН, 2000. C. 82-93.
10. Попов А.В. Острова пряностей в огне. Юго-Восточная Азия в 1999 году.
Актуальные проблемы развития / Попов А.В. – Москва: ИВ РАН, 2000. - C. 120-129.
11. Сукарно. Индонезия обвиняет / Сукарно. - Москва, 1956. - C. 249-274.
12. Тюрин В.А. История Индонезии / Тюрин В.А. - М., 2004.

Контрольные вопросы
1. Подготовка и провозглашение независимости Индонезии.
2. Антиколониальная война 1945-1949 гг. Соглашения Конференции Круглого
Стола.
3. Основные направления внутренней политики правительств в 1950-1955 гг.
4. Выборы 1955 г. и их результаты. Второе правительство Али Састроамиджойо.
5. Концепция президента 1957 г. и переход к «направляемой демократии».
6. Основные направления внутренней политики правительства Сукарно в период
«направляемой демократии».
7. Предпосылки, характер событий 30 сентября 1965 г. и их политические
последствия.
8. Становление политической системы «нового порядка». Основные направления
внутренней политики правительств Сухарто.
9. Предпосылки и причины падения режима «нового порядка».

101
 10. Основные черты внутриполитического развития Индонезии в «период
реформации» после 1998 г.

102
РАЗДЕЛ III. ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ БОЛЬШОГО БЛИЖНЕГО
ВОСТОКА

Глава 1. Социально-политическое развитие стран Среднего Востока (Турция,

Иран, Афганистан) в новейший период

ВВЕДЕНИЕ
Основное содержание данной главы сводится к рассмотрению моделей социально-
политического развития трех государств: Турции, Ирана и Афганистана, а также
характера и результатов тех реформ, которые проводились в этих странах во второй
половине ХХ в и начале ХХ1 в.
По итогам представленного в главе материала студенты должны знать:
- причины отставания стран Среднего Востока от европейских держав ко второй
половине ХХ столетия,
- основное содержание реформ, предпринятых руководством этих стран для
ускорения их социально-экономического развития,
- причины провала реформаторской деятельности лидеров этих стран и характер
кризисов, проявивших себя в этих странах в конце 70-х гг. ХХ в.
- роль ислама в социально-политическом развитии Турции, Ирана и Афганистана и
причины активизации политического ислама в этих странах в последней трети ХХ в.
По итогам изучения проблематики студенты должны обладать следующими
компетенциями:
- умение сопоставлять общее и особенное в современном развитии стран Среднего
Востока,
- компетентно использовать основную литературу по данной теме,
- способность самостоятельно оценивать перспективы дальнейшего социально-
политического развития изучаемых стран.

Несмотря на различия в уровнях своего развития и место, занимаемое в современной

геополитике, Турцию, Иран и Афганистан на протяжении всего периода новейшей истории
объединяло общее стремление к преодолению социально-экономической отсталости и
поиску оптимальной модели социально-политического развития под влиянием значительно
ускоривших в этот период свое развитие европейских стран.
В начале ХХ в. все три страны Среднего Востока делают первые шаги на пути
самостоятельной социальной и экономической политики. Интересно: в этот период,
несмотря на преобладание исламского мировоззрения в общественном сознании

103
населения этих стран, никаких попыток провозглашения в них исламского социально-
экономического курса правящими режимами не предпринимается. В условиях
укрепления независимости руководство этих стран, проводя целенаправленную политику по
ограничению влияния иностранного капитала и ослаблению его позиций в своих странах, в
то же время не пытается порвать с привнесенными извне капиталистическими структурами,
а, напротив, предпринимает значительные усилия для их развития и укрепления, не гнушаясь
перенимать, а иногда и прямо копировать западноевропейские стандарты, касалось ли это
экономического развития, создания современной армии, культуры или быта. Можно сказать,
что в этот период руководство стран Среднего Востока в лице М.Кемаля (Ататюрка), Реза-
шаха Пехлеви и эмира Амануллы по достоинству оценивало достижения западной
цивилизации и видело возможность преодоления социально-экономической отсталости
своих стран в проведении целенаправленной политики по утверждению в них
капиталистического способа производства и западных цивилизационных ценностей.
Последующее развитие событий показало, что многие из проводимых в Турции,
Иране и Афганистане реформ во многом были обязаны не вызревшим в них объективным
предпосылкам, а политической воле их инициаторов, опиравшихся на узкий слой своих
сторонников. Итоги этого этапа внедрения капитализма «сверху» хорошо известны. В
Афганистане они были отвергнуты обществом практически полностью, в Иране и Турции
получили дальнейшее развитие только некоторые направления капиталистического развития.
Многие из начатых в этих странах преобразований вскоре были свернуты, другие – в
значительной степени деформированы, их развитее в целом замедлилось.
Следующая попытка осуществить ускорение капиталистического развития, и снова
«сверху», предпринимается в этих странах в конце 1950-х - начале 1960-х годов. В это время
в Афганистане пытаются реализовать программу «руководимой экономики» М.Дауда, в
Иране новый монарх Мухаммад Реза Пехлеви приступает к осуществлению реформ «белой
революции», а в Турции после военного переворота 1960 г., устранившего от власти
Демократическую партию, которая пыталась проводить курс «либерального капитализма»,
начинается период так называемого планового развития при значительном повышении
хозяйственно-организующей роли государства в целом.
Конечные результаты этого этапа для рассматриваемых стран также известны: крах
режима М.Дауда и его модели развития в Афганистане в 1978 г., антишахская революция в
Иране 1979 г, покончившая с самой идеей и многими деяниями «белой революции», и
очередной 1980 г. военный переворот в Турции, который предотвратил нарастание
социально-политического кризиса и объективно поставил точку в этатистском развитии
турецкой экономики. Причем интересно, что все выше названные социально-политические

104
потрясения в надстройке этих государств происходили параллельно с последовательным
укреплением экономической базы и повышением жизненного уровня населения. Так, в
результате экономического скачка 1960-х - 1970-х годов Турция по ряду важнейших
показателей опережала многие развивающиеся страны Азии и Африки. С 1963 г. по 1977 г.
ВНП увеличивался в этой стране в среднем на 6,8% в год, рос размер национального дохода
на душу населения, позитивно эволюционировала структура национального экспорта за счет
повышения в ней доли промышленной продукции.
Экономические достижения Ирана в период «белой революции» общеизвестны. (К
основным направлениям реформ «белой революции», начатых шахом в 1963 г., относились:
аграрная реформа, национализация лесов, пастбищ и водных ресурсов, продажа акций
государственных предприятий, участие рабочих в доходах промышленных предприятий,
реформа избирательного закона и предоставление женщинам права участия в выборах,
создание корпусов здравоохранения, просвещения и благоустройства, реформа системы
правосудия). Прирост валового внутреннего продукта со второй половины 60-х годов до
начала исламской революции ежегодно составлял в этой стране более 10%. Национальный
доход на душу населения за десять лет реформ – с 1963 г. по 1973 г. увеличился со 172 долл.
До 457 долл., а в 1977 г. – до 2020 долл. Начиная с 1970 г., доля промышленного
производства стала превосходить долю сельского хозяйства, которая к 1977 г. оказалась
вдвое меньше промышленной. Число крупных предприятий обрабатывающей
промышленности увеличилось с 3,7 тыс. в 1965 г. до 5,4 тыс. в 1977 г. При этом потребности
Ирана в иностранной валюте в этот период с лихвой покрывались постоянно возраставшими
доходами от продажи нефти. Так, с 1973 г. по 1977 г. они составили соответственно 5,1, 18,7,
19,0, 20,6, 23,0 млрд. долл. в год.
Даже отсталый Афганистан за годы «руководимой экономики» и последующих
реформ М.Дауда в республиканский период получил относительно развитую экономическую
базу. За время осуществления пятилетних планов в стране были созданы национальная
электроэнергетика, новые отрасли в экономике, такие, как газовая и химическая
промышленности, крупные ирригационные и сельскохозяйственные объекты, автомобильная
дорожная сеть, средства связи. Существенно возрос ВНП и национальный доход. По
последнему семилетнему плану экономического развития, предложенному правительством
М.Дауда, предполагалось включить сельскохозяйственный сектор в рыночные отношения,
существенно ускорить развитие экономики страны в целом.
Однако при всех имеющихся в этих странах успехах капитализма последнему явно
не доставало динамичности и стабильности, а, главным образом, адекватного восприятия и
поддержки со стороны широких слоев населения, на что, в конечном итоге, и были

105
направлены усилия всех инициаторов ускорения капиталистического развития в этих
странах.
Важно: неудача попыток форсировать развитие капитализма в этих странах
явилась результатом не только ошибок того или иного государственного деятеля или
государственного аппарата в целом, но, прежде всего того, что объектом внимания со
стороны реформаторов в этом случае является не общество в целом, а лишь
искусственно созданный в этом обществе капиталистический уклад, который
становится единственным объектом прилагаемых правительством усилий. Остальная
же часть общества рассматривается только как материал, который по мере необходимости (и
только) привлекается для нужд капиталистической модернизации. Поэтому традиционные
общественные структуры не столько интегрируются в новые капиталистические отношения,
сколько сосуществуют с ними параллельно и этим самым сдерживают и развитие
капитализма и свое собственное.
Так почему же именно ислам перехватывает сегодня инициативу социально-
экономических преобразований на Среднем Востоке и насколько это опасно для устоев
«цивилизованного» европейского мира? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, на наш
взгляд, прежде всего, рассмотреть главные политические и экономические требования
современных исламистских организаций и их лидеров в этих странах, чтобы выяснить, какие
стороны западного образа жизни осуждаются, а какие поддерживаются этими силами, а
также, что в их лозунгах и программах привлекательно для населения этих стран.
Возьмем, к примеру, турецкую Партию благоденствия, которая в середине 90-х
годов прошлого столетия сумела обойти многочисленные конституционные и судебные
запреты на деятельность в Турции исламистских политических организаций, и победила
сначала на муниципальных (1994 г), а затем и на парламентских (1995 г.) выборах, а ее
лидер Н.Эрбакан с 1996 г. по 1997 г. возглавлял коалиционное правительство.
Концепция Партии Благоденствия по переустройству турецкого общества,
изложенная в ее программе, строилась на том, что последние сто с лишним лет развития
Турции, в течение которых она следует в фарватере западной политики, были трагической
ошибкой. За это время она не стала передовой державой, но приобрела такие пороки, как
проституцию, алкоголизм, наркоманию, неизвестные ранее болезни, одновременно утратив
любовь, доброту, правдивость, альтруизм, поэзию. В то же время Партия Благоденствия
выступала за дальнейшую индустриализацию страны, но считала, что развитие экономики
должно осуществляться с учетом интересов всего турецкого населения, справедливо
распределяясь по всем регионам страны. Целью партии провозглашалось построение
индустриального общества, где будут доминировать чувства товарищества и взаимопомощи.

106
Таким образом, из выше сказанного можно выделит два основных момента. Во-первых,
турецкие исламисты не выступают против экономической модернизации, в чем их часто
обвиняют турецкие и западные средства массовой информации. Во-вторых, они считают, что
такая модернизация может быть успешной, только при учете интересов всего турецкого
населения и его поддержке, которая, в свою очередь, возможна только при возвращении к
традиционным основам взаимоотношений в турецком обществе.
Стоящая с 2002 г. у власти в Турции происламская Партия Справедливости и
Развития, несомненно, разделяет эти принципы своей предшественницы, хотя, используя ее
неудачный опыт кратковременного пребывания у власти, в большей степени старается
соблюдать баланс интересов сложившихся в стране общественных и политических сил.
Что касается Ирана, то шиитское видение экономического и общественного
развития можно проследить как по официальным документам ИРИ, так и опираясь на
высказывания такого неоспоримого мусульманского авторитета, как имам Рухолла Мусави
Хомейни.
Так, в ст. 46 и 47 Конституции ИРИ четко зафиксировано право каждого на личную
и частную собственность, что, как известно, лежит в основе капиталистического способа
производства и отношений в целом. В тот же время имам Р.Хомейни в своем завещании
написал, что ислам не приемлет коммунизм и марксизм-ленинизм из-за того, что они
выступают против частной собственности и за обобществление, и в то же время ислам
осуждает капитализм, рассматривая его как противоречащий социальной справедливости.
Цитата. Исламская Конституция запрещает такое развитие экономики, которое могло
бы привести « к сосредоточению богатств в руках отдельных лиц или групп, либо к
превращению государства в крупного или единственного предпринимателя».
Конституция запрещает какие-либо проявления «иностранного экономического господства
над экономикой страны». Очевидно, что запрещение монополизма при конституционно
определенном сильном госсекторе теоретически означает следованию принципам
«смешанной» экономики, в которой в отличие от шахской модели, государственный сектор
действовал бы в интересах исключительно отечественного и немонополизированного
частного и кооперативного секторов экономики.
Таким образом, иранские исламисты солидарны со своими турецкими единоверцами
по вопросу о необходимости развития частнособственнических отношений и содействии
экономической модернизации, но при учете интересов всех слоев населения и нежелании
признавать какие-либо формы западного диктата.
В Афганистане, пожалуй, самая ортодоксальная происламская группировка –
Исламская Партия Афганистана Гульбеддина Хекматьяра – в своей программе заявляет

107
следующие принципы построения исламского общества и исламской экономики: 1.
Соблюдение справедливости в различных областях экономической системы; 2. Полное
уничтожение различных проявлений гнета, несправедливости и эксплуатации; 3. Создание
благоприятных условий для соблюдения принципов равенства, помощи и пользы для своего
народа; 4. Неустанная и последовательная борьба с нищетой, голодом, постоянные усилия по
созданию таких условий, чтобы ни на йоту не ущемлялись естественные и определенные
исламом права человека; 5. Справедливое пользование национальными и общественными
богатствами. Большинство других исламских партий и движений в Афганистане, включая и
политический конгломерат, составивший нынешнее правительство Х.Карзая, во многом
исповедуют те же самые принципы.
Таким образом, несмотря на большие отличия в социально-экономическом развитии
трех рассматриваемых стран, исламские группировки при всей своей кажущейся одиозности,
совершенно не выступают за то, что им, как правило, инкриминируют западные средства
массовой информации, а также отдельные политики, то есть за узурпацию собственности и
за отказ от научно-технического прогресса и динамичного экономического развития своих
стран. Наоборот, как видно из приведенных документов, они ставят своей целью создание
развитых индустриальных обществ, но при этом в качестве главного стимула ускорения
экономического и общественного развития предлагают использование традиционной для
своих стран формы идеологии – ислама с присущими ему социальными, культурными и
нравственными устоями, в основе которых лежат исламские представления о равенстве и
социальной справедливости.
Развитие событий в странах Среднего Востока, начиная с конца 70-х годов ХХ в. до
сегодняшних дней, показало, что население этих стран в целом стало отдавать предпочтение
именно концепциям политических исламистов, поддержав их сначала в борьбе за обретение
власти, а в последующем и предложенный ими курс общественно-экономических
преобразований.
В Иране эта поддержка вылилась в общенародную революцию, приведшую к
свержению в феврале 1979 г. шахского режима и установлению исламской формы правления
во главе с лидером революции Великим аятоллой Рухоллой Мусави Хомейни. За короткое
время, пришедшее к власти шиитское духовенство сумело устранить оппозицию,
претендовавшую на участие в управлении государством. Речь идет как о буржуазных и
мелкобуржуазных партиях, таких как Национальный Фронт, Движение за свободу Ирана,
Муджахедины иранского народа и т.п., так и о левых, прокоммунистических партиях, таких
как Народная партия Ирана (ТУДЕ), Федаины иранского народа, левые студенческие
организации.

108
 1 апреля 1979 г. подавляющее большинство из участвовавших в референдуме 20,3
млн. человек, а именно 92,5% граждан страны в возрасте старше 16 лет, высказались за
провозглашение Исламской Республики Иран (ИРИ). На декабрьском референдуме 1979 г.
большинство иранцев проголосовали за новую исламскую конституцию, которую сам
аятолла Хомейни охарактеризовал как «на все сто процентов соответствующую исламу».
Главной отличительной особенностью этой конституции было законодательное закрепление
принципа «велаяте факих», предусматривавшего наделение верховной властью в государстве
представителя высшего шиитского духовенства. Пожизненным руководителем (Рахбаром) в
соответствии с конституцией стал аятолла Р.Хомейни. Это позволило правящему
духовенству решительно осуществить декларируемые Хомейни реформы, прежде всего по
исламизации всех сторон жизни иранского общества и иранского государства и
возвращению к национальным культурным ценностям.
Следует отметить, что на первых порах, борясь за право руководить после шахским
Ираном, духовенство довольно широко применяло методы подавления и дискредитации
своих внутренних и внешних противников. Но даже в эти смутные и кровавые годы оно
апеллировало ко всему иранскому народу и, особенно, к той его многочисленной части,
которая игнорировалась шахским режимом и его реформами и даже получила от
духовенства специальный термин «мостазефин» - обездоленные. При этом речь шла не
обязательно только о бедных и неимущих, а обо всех иранцах, пострадавших от прозападной
трансформации общества и выступавших за восстановление в стране традиционных
духовных и моральных ценностей. В последующем исламский режим всячески
инспирировал и поддерживал те мероприятия, которые приобретали всенародный характер,
будь то массовые кампании по обличению США или Израиля, Запада или Востока, захват
американского посольства, ирано-иракская война или массовое движение протеста против
публикации книги С.Рушди.
Постепенно такие общенародные мероприятия стали охватывать социальную и
экономическую сферы: компания по переходу на ношение исламской формы одежды, борьба
с проституцией, алкоголизмом и наркоманией, создание и деятельность общественных
благотворительных фондов, превратившихся со временем в неотъемлемую часть иранской
экономики, деятельность Организации созидательного джихада, борьба с неграмотностью,
развитие системы образования и здравоохранения. В последующем общенародный характер
приобрело выполнение пятилетних планов реконструкции и развития, курс на создание
устойчивого ненефтяного сектора экономики, ядерная программа ИРИ и т.д. Только на
первый взгляд может показаться, что эти меры носят исключительно популистский характер.

109
На самом деле – это эффективный способ дойти до каждого и каждого привлечь к
созиданию, каждого убедить, что он ценный и полезный член общества.
При этом надо отметить, что многие цели, поставленные иранскими лидерами на
заре исламской революции, сегодня выполнены или успешно выполняются. Так,
представляется, что Иран в целом достиг самодостаточности своей экономики, которая в
значительной степени обеспечивает основные потребности населения страны, что выгодно
отличает ее от экономики периода шахского правления. В качестве примера можно привести
тот факт, что накануне исламской революции более 80% всего промышленного производства
в стране осуществлялось на сборочных предприятиях, которые без иностранной помощи,
сырья и технологий были не в состоянии производить свою продукцию. Сегодня основная
масса производства в Иране работает на отечественном сырье, обслуживается иранскими
специалистами и наполняет внутренний рынок иранскими товарами, вытесняющими
западную продукцию. Постоянно повышается самообеспеченность Ирана своей
сельскохозяйственной продукцией. В среднем ее прирост в послереволюционные годы
составлял 5% в год.
Иранская экономика не обременена большими иностранными займами ( в 2007 г.
внешняя задолженность ИРИ составляла менее 21 млрд. долл.), а ее валютные накопления
всегда были выше суммы внешней задолженности. Основные отрасли экономики находятся
в руках государства, однако при этом динамично развивается и частный сектор, который
производит не менее 40% товарной продукции ИРИ. Средние показатели роста ВВП за
последние годы составляют в ИРИ около 7% в год. В последние годы Иран стабильно
сохраняет положительный внешнеторговый баланс, что позволяет увеличивать валютные
накопления страны и в основном без задержек расплачиваться с международными
кредиторами.
При этом сама государственная система Ирана эволюционирует в сторону реализма
и сбалансированности различных ветвей власти. Так, на начальном этапе становления
исламского режима руководство ИРИ, на словах признавая необходимость и законность
демократических выборных органов, в то же время сделало все, чтобы реальная власть
сосредоточилась в руках небольшой группы религиозных деятелей – сторонников
авторитарной теократии. На практике органы, избиравшиеся демократическим путем –
президент, меджлис (иранский парламент) оказались в полном подчинении органов
назначенных – Рахбара (руководитель государства), Наблюдательного совета, одобряющего
или отклоняющего, принимаемые парламентом законы, судебных органов. В парадоксальной
ситуации находились и силовые структуры страны, когда регулярные вооруженные силы

110
контролировались иррегулярными формированиями Корпуса Стражей исламской революции
и исламскими революционными комитетами.
Однако в последующем ситуация стала исправляться. Еще при жизни Р.Хомейни
Наблюдательный совет утратил функции последней инстанции, утверждающей законы,
принятые меджлисом. Решением Рахбара был создан Совет по определению
целесообразности, состоящий из представителей всех ветвей власти и Наблюдательного
совета, который получил право одобрять даже те законы, которые, по мнению
Наблюдательного совета, не соответствовали исламу или конституции, но были необходимы
для решения не терпящих отлагательства государственных вопросов. Именно благодаря
деятельности этого органа наладилась законотворческая деятельность меджлиса. Так,
например, вступили в силу ранее отклоненные законы о предоставлении правительству
права выкупать городские земли у их владельцев по твердым ценам, даже в случае их
несогласия, для удовлетворения крайней необходимости в строительстве городского жилья.
Крестьянам было разрешено обрабатывать захваченные во время революции у
землевладельцев земли, чтобы восполнить крайнюю нехватку в сельскохозяйственных
продуктах, министерству просвещения – использовать пустующие помещения, особенно для
организации курсов по ликвидации неграмотности и т.д.
В 1989 г. полномочия Совета по определению целесообразности были
зафиксированы поправкой к конституции. В настоящее время этот совет возглавляет бывший
президент ИРИ Х.Рафсанджани.
В 1989 г., в Основной закон была внесена поправка о ликвидации поста премьер-
министра и передаче его полномочий президенту страны. Руководитель страны сегодня не
назначается пожизненно, как это было в случае с Р.Хомейни, а избирается также выборным
органом – Советом экспертов, который имеет полномочия освобождать Рахбара от
должности в случае недееспособности или потери компетенции. КСИР также потерял свою
исключительную самостоятельность и ныне формально входит в состав вооруженных сил
ИРИ.
Политическая система ИРИ продолжает развиваться и совершенствоваться и в наши
дни. Идут плодотворные дебаты о роли и месте женщин в политике, о требованиях,
предъявляемых к депутатскому корпусу, членам Совета экспертов и Наблюдательного
совета, высшим руководителям страны и т.п.
Таким образом, можно констатировать, что исламский режим в Иране за годы своего
существования прошел сложный, противоречивый, но в целом оправдавший себя путь,
результатом которого стал медленный, но очевидный вывод страны из глубокого социально-

111
экономического, политического и идейного кризиса, в котором оказался Иран в конце
шахского правления.
В Турции исламисты, как серьезная политическая сила, впервые громко заявили о
себе в 1994 г., когда по результатам муниципальных выборов происламская Партия
благоденствия вышла на третье место, получив свыше 19% голосов избирателей. При этом
настоящее потрясение среди правящей элиты вызвало известие о том, что кандидаты от ПБ
были избраны мэрами во всех крупных городах Турции ( в 28 из 76 провинциальных
центров), в том числе в Анкаре, Стамбуле, Трабзоне, Конье и т.п. На состоявшихся в декабре
1995 г. парламентских выборах ПБ еще более усилила свои позиции и вышла на первое
место, получив 21, 6% избирательских бюллетеней. В июле 1996 г. лидер этой партии
Н.Эрбакан возглавил коалиционное правительство, получившее вотум доверия в парламенте
страны. В тот момент, с точки зрения многих, случилось невероятное – во главе
правительства в секуляристской Турции встал лидер исламской оппозиции в союзе с
руководителем либерально-буржуазной Партии Верного Пути Тансу Чилллер – первой
женщиной в истории Турции, возглавлявшей до этого турецкое правительство и занимавшей
на этом посту позицию полного неприятия каких бы то ни было проявлений активности
исламских элементов в политической жизни страны. В соответствии с достигнутым между
ними соглашением Н.Эрбакан в течение двух лет должен был возглавлять правительство, а
затем ему на смену должна была прийти Т.Чиллер.
После получения вотума доверия правительство Н.Эрбакана просуществовало
меньше года, до июня 1997 г. За этот период правительству Н.Эрбакана не удалось
справиться с неблагоприятной экономической ситуацией в стране, и это понятно, учитывая
настороженное отношение к турецким исламистам западных инвесторов, многие из которых
начали активно изымать свои деньги из турецкой экономики. Однако очевиден тот факт, что
даже при этих крайне неблагоприятных условиях правительство сумело удержать, а на ряде
направлений и улучшило общие экономические показатели. Так, правительство Н.Эрбакана
сумело несколько оживить программу приватизации, продав в 1997 г. небольшие
государственные предприятия на сумму 900 млн. долл. Прирост ВВП составил на конец 1996
г. 7,9%. Причем в структуре ВВП произошло резкое сокращение темпов роста
сельскохозяйственного производства с 14% в конце 1996 г. до 1,1% в середине 1997 г.
Вместе с тем удалось не только предотвратить падение, но и обеспечить некоторый рост
промышленного производства с 7,4% в конце 1996 г. до 9,5% в середине 1997 г. При этом
развитие промышленного сектора происходило в основном за счет предприятий, работавших
на местном сырье. Этим, в частности, можно объяснить тот факт, что в первой половине
1997 г. объем импорта практически остался на уровне соответствующего периода прошлого

112
года и составил 21287 млн. долл. (в конце 1996 г. – 20399 млн. долл.). Что касается объема
экспорта, то он также существенно не изменился и составил 11751 млн. долл. в январе-июне
1997 г. по сравнению с 10780 млн. долл. соответствующего периода в 1996 г. Фактически
стабилизация соотношения объемов экспорта и импорта предопределила и стабилизацию
уровня внешнеторгового дефицита: 9618 млн. долл. в январе-июне 1996 г. и 9536 млн. долл.
в январе-июне 1997 г. Незначительный рост импортных платежей в немалой степени
обусловил тот факт, что Турции в период премьерства Н.Эрбакана удалось не только
стабилизировать резервы национальной валюты, но и обеспечить даже некоторый их рост.
Так, по данным ЦБ Турции, в августе 1997 г. их размер составил 25915 млн. долл. по
сравнению с 25008 млн. долл. в декабре 1996 г.
Осуществив выше приведенный экскурс в экономическую статистику Турции
периода правления Н.Эрбакана, приходится констатировать, что обвинения в доведении им
страны до серьезного экономического кризиса и тем более краха не подтверждаются
фактами. При желании такие же тяжкие обвинения и с не меньшим основанием можно
предъявить и предшествовавшему Н.Эрбакану правительству Т.Чиллер, и пришедшему ему
на смену вполне светскому правительству Месута Йылмаза. Поэтому очевидно, что дело
было не в экономике и даже не во внешней политике, проводимых правительством
Н.Эрбакана, а в том, что исламисты продолжали набирать популярность после
парламентских выборов 1995 г. на фоне дезорганизации и уныния в других партиях и все
более громких скандалов, потрясавших светский политический истеблишмент Турции.
Именно это заставило турецкий генералитет, стоящий на страже лаицистских установок
кемализма, предпринять решительные шаги для блокирования «ползучей исламизации»
страны. 28 февраля 1997 г. состоялось заседание подконтрольного генералитету Совета
национальной безопасности, на котором был заслушан доклад «О деятельности радикальных
религиозных организаций Турции». На этом заседании был принят меморандум
правительству с рекомендацией принять меры по изменению политического климата в
стране, которой угрожают исламские ретрограды. Под давлением СНБ и президента страны
Н.Эрбакан вынужден был поставить этот вопрос на обсуждение прательства и понял, что
оказался в меньшинстве. Вызов военным не решились бросить даже некоторые из его
соратников по партии. В июне 1997 г. Н.Эрбакан заявил, что добровольно слагает с себя
обязанности премьер-министра и распускает правительство.
Давление турецких военных на исламистов продолжалось вплоть до очередных
парламентских выборов 1999 г., и это не могло не привести к ослаблению позиций вновь
образованной турецкими исламистами Партии добродетели (ПД). По итогам выборов она
вышла на третье место, получив 15,4% голосов, но при этом организовала отдельную

113
фракцию, уйдя в оппозицию к вновь созданному правительству. Вплоть до следующих
выборов в 2002 г. исламисты продолжали укреплять свои позиции в турецком обществе и
одновременно осуществили внутреннюю реорганизацию, которая внешне смотрелась как
раскол в рядах исламистов. Часть из них во главе с Кутаном заявила о намерении
продолжать стратегию и тактику, исповедуемые оказавшимся не у дел, но продолжавшим
оказывать серьезное влияние на исламистское движение в Турции Н.Эрбакана. Они
объединились в новой Партии счастья (Саадет). Другие, во главе с еще одним сподвижником
Н.Эрбакана Реджепом Таипом Эрдоганом создали свою Партию справедливости и развития
(ПСР) и заявили о готовности соблюдать светские основы турецкой государственности и
сотрудничать с армейским руководством. После этого новая партия быстро начала набирать
популярность у населения и в ноябре 2002 г. одержала убедительную победу на
парламентских выборах, собрав 34,2% голосов избирателей и сформировав однопартийное
правительство. Таким образом, впервые с момента провозглашения Турецкой Республики
представители политического ислама получил возможность единолично управлять
государством и осуществить изменения в политическом и экономическом курсе страны.
Правда, понимая хрупкость своего положения «новые исламисты» ведут себя крайне
осторожно, но при этом с каждым годом все более укрепляют свои позиции и шаг за шагом
осуществляют курс на устранение военных от власти. Им удалось кардинально изменить
турецкую конституцию, в том числе, те статьи, которые давали военным право прямо
вмешиваться в политическую ситуацию в стране. Так, Совет национальной безопасности
являвшийся до прихода к власти ПСР одним из главных центров принятия государственных
решений, сегодня низведен до положения совещательного органа с серьезным ограничением
членства в нем высокопоставленных турецких военных. Причем все нововведения вводятся в
конституцию страны под предлогом необходимости приведения ее в соответствие с
европейским законодательством, что является непременным условием вступления Терции в
ЕС. Исламисты объявили войну коррупции и под этим предлогом начали парламентское
расследование деятельности целого ряда бывших высокопоставленных чиновников, включая
двух премьер-министров предыдущих правительств М.Йылмаза и Б.Эджевита.
При правительстве ПСР начали существенно улучшаться экономические показатели.
В частности, постоянно растет турецкий экспорт, снизилась инфляция, укрепилась турецкая
лира. Это стало возможным благодаря целому ряду мероприятий, призванных мобилизовать
население страны на решение стоящих перед Турцией злободневных проблем. Так,
правительство заключило новое трудовое соглашение с профсоюзной конфедерацией
Тюркиш, представляющей интересы 454 тыс. рабочих государственного сектора. Этим
соглашением предусматривается целый ряд социальных гарантий трудящимся, в том числе,

114
и в случае приватизации их предприятий. Правительство приняло закон о продаже по
льготным ценам государственных земель, в том числе принадлежащих государству лесных
угодий, во владение сельскохозяйственным собственникам. Правительство успешно
проводит программу приватизации нерентабельных государственных предприятий, намечая
получить при этом не менее 4 млрд. долл.
Нерешенной остается главная проблема – погашение государственного долга,
однако ПСР не без оснований может надеяться, что по мере сближения с Европейским
Союзом постепенно будет решаться и эта задача.
В целом, приход к власти турецких исламистов, несомненно, стабилизировал
внутриполитическую и экономическую ситуацию в стране. По опросам общественного
мнения, сегодня в Турции нет такой силы, которая могла бы конкурировать с исламистами в
борьбе за власть. На это указывает победа одного из лидеров ПСР А.Гюля на президентских
выборах в 2007 г., а также провал планов турецкого генералитета отстранить эту партию от
власти, возбудив против нее судебное преследование в 2008 г.
В Афганистане политический ислам проявил себя с начала 70-х годов, после
прихода к власти президента М.Дауда. М.Дауд следовал линии светских реформаторов и
пытался ускорить развитие Афганистана, осуществив серию радикальных реформ во всех
сферах жизнедеятельности афганского государства. Исследователи этого периода развития
Афганистана расходятся в своих оценках деятельности первого афганского президента и это
понятно, так как за неполные пять лет его нахождения у власти достичь сколь-либо
серьезных результатов в деле реформирования отсталого Афганистана не представлялось
возможным. В то же время афганские исламисты после свержения монархии в Афганистане,
видя решительность нового главы государства в вопросе ускорения социально-
экономического развития страны, быстро стали в оппозицию новому курсу. Значительная
часть наиболее радикально настроенных исламистов эмигрировали из страны, главным
образом в соседний Пакистан, где они приступили к созданию первых происламских
политических партий. Именно здесь в это время возникли две самые крупные из них, в
последующем принявшие активное участие в борьбе с режимом Народно-Демократической
Партии Афганистана (НДПА) – Исламская Партия Афганистана, во главе с Гульбеддином
Хекматьяром и Исламское Общество Афганистана, созданное Барханнудином Раббани. Уже
в 1975 г. исламисты попытались совершить исламский переворот в своей стране, осуществив
вооруженное вторжение в Афганистан с пакистанской территории. Однако М.Дауду удалось
достаточно легко подавить это выступление, поскольку не оправдались ожидания
исламистов на широкую поддержку афганского населения. Основные силы исламистов были
разгромлены афганской армией, а их руководители вновь сумели укрыться в Пакистане.

115
 Новый всплеск активности исламистов связан с приходом к власти в Афганистане
НДПА в апреле 1978 г. Оценка этого явления также неоднозначна. Сами афганцы в тот
период называли произошедшие события Великой Апрельской революцией, общенародной
революцией, социальной революцией, явно пытаясь провести параллель с Октябрьской
революцией в России. В последующем произошедшее в этой стране многие исследователи
квалифицировали как «государственный переворот», «военный путч», «коммунистический
заговор» и т.п. Думается, что апрельские события 1978 г. все-таки подпадают под понятие
революция. Только это была революция не социальная и не общенародная, а политическая с
национальным уклоном, поскольку после ее свершения на поверхность политической жизни
вышли те национальные слои населения, которые столетиями подвергались дискриминации
в афганском государстве. Во-первых, это пуштуны из племенного объединения «Гильзаи»,
которые в отличие от другого крупного племени «Дуррани», стоявшего у власти с момента
образования афганского государства, всегда находились на вторых ролях и несли
государственные повинности наравне с национальными меньшинствами. Во-вторых, это
представители самих национальных меньшинств, прежде всего таджики и узбеки, активно
участвовавшие в подготовке апрельской революции и создании нового государственного
аппарата. При этом все революционные события происходили исключительно в городах и
вплоть до начала предложенных НДПА реформ никак не затрагивали сельскую часть
населения страны. Однако сами эти реформы страдали все той же болезнью «копирования»
опыта на этот раз развитых социалистических государств, прежде всего тогдашнего СССР и
никак не учитывали традиции и религиозно-культурные особенности афганского населения.
В результате провальными оказались и широкомасштабная аграрная реформа и реформы
образования, судопроизводства, эмансипация женщин. В целом негативно была воспринята и
попытка секуляризации афганского государства. Воспользовавшись просчетами, ошибками и
злоупотреблениями нового режима, афганские исламисты начали мощную
антиправительственную пропаганду. За несколько лет они приобрели широкую социальную
базу, прежде всего, из миллионов крестьян, выступивших против «безбожных» реформ
НДПА и бежавших за пределы своей страны, в основном в соседние исламские Пакистан и
Иран. За короткое время в этих странах были созданы многочисленные происламские
группировки, которые, опираясь на помощь мусульманских и ряда западных государств, в
первую очередь США, начали активную вооруженную борьбу с правящим афганским
режимом, а затем и с пришедшим к нему на помощь советским военными контингентом.
Афганские просоветские реформаторы, по сути, повторили ошибки шахского режима в
Иране, с тем лишь отличием, что интересы большей части населения страны здесь
игнорировались не под знаменем создания общества капиталистического процветания, а с

116
целью социалистической трансформации традиционного восточного общества. Итог был
один – крах инициировавших эти реформы режимов. Правда следует сказать, что на
последнем этапе своего правления НДПА нашла в себе силы осуществить попытку поворота
к народу, начав политику национального примирения, целью которой было отказаться от
диктатуры НДПА и создать широкое политическое поле для деятельности всех
заинтересованных в решении созидательных задач сил. Но время было уже упущено. Не
высокие личные качества последнего президента от НДПА Наджибуллы, ни новая, в целом
более привлекательная для широких народных масс программа Партии Отечества,
пришедшей на смену НДПА, не смогли предотвратить крах правящего режима. В 1992 г. он
был свергнут, и к власти пришло происламское правительство «моджахедов». Однако вскоре
оказалось, что афганские исламисты настолько привыкли к многомиллионным зарубежным
дотациям, которые как из рога изобилия сыпались на них в годы борьбы с режимом НДПА,
что, лишившись их после захвата власти, они оказались совершенно не готовыми к
выполнению созидательных задач, которые, как уже говорилось, были довольно четко
декларированы в программах ряда происламских политических партий. Поэтому вместо
того, чтобы мобилизовать население на решение неотложных социальных и экономических
проблем и создать условия для возвращения миллионов беженцев муджахеды всю свою
энергию бросили на борьбу за распределение мест во властных структурах и поиск новых
спонсоров для обеспечения потребностей представителей власти как таковых. Народ остался
предоставленным самому себе и занялся единственным, что ему оставалось –
самовыживанием. В сложившихся условиях единственным доступным средством для этого
стало производство и сбыт за пределами страны наркотиков, издавна культивируемых в
Афганистане, но никогда не становившимися средством выживания основной массы
населения. Таким образом, афганские исламисты, придя к власти, оказались не на высоте
положения, и в отличие от иранских и турецких, не взяли на себя всю полноту
ответственности за вывод страны из глубокого системного кризиса. Правда, вскоре на
политической сцене Афганистана появилась еще одна происламская сила, которая на первых
порах вселяла некоторую надежду на появление общенационального движения, призванного
разрешить накопившиеся в стране противоречия. Речь идет о так называемом движении
Талибан, возникшем на территории Пакистана из среды афганских эмигрантов-слушателей
учебно-религиозных центров – медресе. В 1994 г. «талибы» вступили на территорию
Афганистана под белым знаменем мира, заявив о том, что они пришли с целью восстановить
идеалы «чистого» ислама и восстановить единство и процветание афганского государства.
Очень быстро они захватили южные и юго-восточные пуштунские районы Афганистана. За
короткое время в этих районах им удалось разоружить вооруженные формирования так

117
называемых полевых командиров, подавить бандитизм и коррупцию, обеспечить
спокойствие и безопасность в населенных пунктах и на дорогах. В талибской зоне
оживилось сельскохозяйственное и ремесленное производство, начала развиваться
внутренняя и внешняя торговля. Был издан указ о запрете несанкционированного
выращивания наркотических веществ, и введены жесткие наказания за их продажу и
употребление. Однако, по мере продвижения вглубь страны, особенно при захвате
населенных пунктов с непуштунским населением, талибы стали применять методы
жестокого подавления всех недовольных или отказывающихся выполнять их суровые
религиозные предписания, касающиеся поведения в быту, семье, ношения исламской формы
одежды, длины бороды, тех или иных развлечений и т.п. Недовольство многих афганцев
стало вызывать и то, что в руководство талибов стало проникать все больше арабских
экстремистов, которые меньше всего думали о решении афганских проблем, а вели
подготовку боевиков для участия в террористической деятельности за рубежом. Поэтому
мирного шествия по Афганистану у талибов не получилось. Постепенно они вынуждены
были перейти к широкомасштабным военным действиям, и хотя в 1996 г. им удалось
захватить столицу страны Кабул, дальнейшее продвижение на север страны натолкнулось на
отчаянное сопротивление так называемого Северного альянса, в основном, состоявшего из
представителей национальных меньшинств, главным образом таджиков и узбеков. В центре
страны против талибов выступили шииты хазарейцы.
После теракта 11 сентября 2001 г. США создали широкую международную
коалицию против талибов. После чего Северный альянс получил необходимые силы и
средства для наступления на Кабул. С движением Талибан было покончено, однако
проблема создания дееспособного правительства в Афганистане остается нерешенной до сих
пор. И хотя Афганистан получил официальной название Исламская Республика Афганистан,
правящий сегодня в этой стране режим Хамида Карзая является отнюдь не
общенациональным, а марионеточным, и это означает лишь то, что, несмотря ни на какие
видимые демократические преобразования, приводящиеся под его эгидой, ожидать
коренного улучшения ситуации в этой стране не приходится. Только после вывода
иностранных войск вновь можно буде рассчитывать на появление конструктивных, не
исключено, что снова происламских сил, поскольку другой идеологии, которая могла бы
сплотить разнородные социальные страты афганского населения, на сегодня в Афганистане
нет. А без получения вотума доверия у большинства населения, которое будет внутренне
убеждено, что правительство осуществляет преобразования в его интересах, а не за его счет,
надеяться на успех вряд ли возможно даже в такой отсталой и неразвитой стране, как
Афганистан.

118
Резюме
За последние пятьдесят лет страны Среднего Востока существенно ускорили свое
экономическое и социально-политическое развитие. В то же время поступательность
этого процесса постоянно прерывалась внутриполитическими кризисами, которые
отбрасывали эти страны назад, не давая им возможность приобрести нужную динамику
для завершения начинавшихся в разные годы реформ, призванных порвать с
традиционализмом и вывести эти страны на уровень современного капиталистического
развития.
Провал широкомасштабных реформ «белой революции» в Иране в период правления
Мухаммеда Реза Пехлеви, крах «руководимой экономики» М.Дауда и социалистического
эксперимента НДПА в Афганистане, а также кризис военно-бюрократического правления в
Турции показали невозможность копирования западной модели развития в восточном
мусульманском обществе. Как следствие, инициативу общественно-экономических
преобразований в этих странах перехватили представители политического ислама,
которые в разной степени, но со все нарастающим упорством пытаются осуществить
синтез между традиционным и современным для пробуждения созидательной инициативы
народных масс и выхода из затянувшегося социально-экономического кризиса, грозящего
навсегда оставить народы этих стран за бортом современного цивилизованного развития.
Рекомендуемая литература:
1. Агаев С.Л. Иран в прошлом и настоящем (пути и формы революционного
процесса) / Агаев С.Л. - М., 1981.
2. Алиев С.М. История Ирана. ХХ век. / Алиев С.М. - М., 2004.
3. Дорошенко Е.А. Шиитское духовенство в двух революциях: 1905-1911 и 1978-
1979 гг. / Дорошенко Е.А. - М., 1998.
4. Дружиловский С.Б. Турецкая Республика в 80=90 гг. / Дружиловский С.Б. - М.,
1998.
5. Дружиловский С.Б. Исламская Республика Иран на рубеже 80-х-90-х годов /
Дружиловский С.Б. - М., 1992.
6. Дружиловский С.Б. Социально-политическая история Ирана (конец 70-х – 80-е
годы) / Дружиловский С.Б. - М., 1989.
7. История Афганистана / Под ред. Ю.В.Ганковского. - М., 1982.
8. История Ирана / Под ред. М.С.Иванова. - М., 1977.
9. Коргун В.Г. История Афганистана. ХХ век / Коргун В.Г. - М., 2004.
10. Новичев А.Д. Турция. Краткая история / Новичев А.Д. - М., 1965.

119
 11. Турция между Европой и Азией / Под ред. Н.Г.Киреева. - М., 2001.

Контрольные вопросы:
1. Причины социально-политической и экономической отсталости стран
Среднего Востока к окончанию П мировой войны.
2. Характер и направленность реформ, предпринятых руководством стран
Среднего Востока в 50-х-60-х годах ХХ в.
3. Роль лидеров и политических элит стран Среднего Востока в осуществлении
реформ.
4. Причины неудач преобразований «сверху» в странах Среднего Востока.
5. Характеристика социальных сил, препятствующих капиталистической
модернизации в странах Среднего Востока и их видение социально-политического
устройства в своих странах.
6. Характер революций и государственных переворотов в странах Среднего
Востока в последней трети ХХ в.
7. Политический ислам в странах Среднего Востока
8. Успехи и проблемы исламистов после их прихода к власти в странах Среднего
Востока.
9. Соотношение западной и исламской моделей развития, справедливость
использования понятия «исламская модель» применительно к современному развитию стран
Среднего Востока.

120
 Глава 2. Основные этапы арабо-израильского конфликта и актуальные
проблемы ближневосточного урегулирования

В данной главе исследуются основные этапы военно-политического развития

ближневосточного кризиса с момента провозглашения государства Израиль в 1948 г. и до
первого десятилетия ХХI века. Эти этапы связаны как с эскалацией военной
напряженности на Ближнем Востоке, которая неоднократно приводила к военным
столкновением между Израилем и различными арабскими странами, так и с поисками
возможностей мирного урегулирования, во главе угла которого неизменно стояла
палестинская проблема.
По итогам изучения ближневосточной проблематики студенты должны знать:
причины возникновения ближневосточного кризиса, причины и последствия арабо-
израильских войн и их участников, основные этапы политического урегулирования на
Ближнем Востоке, начиная с Кэмп-Дэвидского соглашения и заканчивая провозглашением
Палестинской национальной автономии. Кроме того студенты должны
продемонстрировать умение анализировать документы и литературу по изучаемому
предмету, способность самостоятельно оценивать возможные варианты развития
событий на Ближнем Востоке.

На протяжении последних десятилетий Ближний Восток является одним из самых

неспокойных регионов мира. При этом степень конфликтогенности региона имеет ярко
выраженную тенденцию к росту. Такая ситуация определяется как особенностями
геостратегического положения региона, наличием здесь ряда крупных государств с не
совпадающими интересами, так и стремительным развитием демографических процессов,
обострением проблемы водных ресурсов и не всегда позитивным влиянием внешних сил.
Не абсолютизируя арабо-израильское направление ближневосточного конфликта,
необходимо констатировать, что при всем разнообразии многочисленные кризисы и
конфликтные ситуации между странами региона имели одно доминирующее направление -
противостояние между арабскими странами и Израилем. Арабо-израильский конфликт
оказал и продолжает оказывать серьезное воздействие практически на все стороны жизни
израильского и арабских обществ. Как в Израиле, так и во многих арабских странах
формально не отменено до сих пор чрезвычайное положение, наряду с развитием Интернета
существует военная цензура, ощущается кризис в области туризма, других отраслях
экономики, тенденции развития внешнеполитических отношений с великими державами,
Организацией Объединенных Наций, политическими и военно-политическими структурами

121
Запада носят неровный характер. Динамика конфликта во многом влияет на формирование
электоральных предпочтений израильских избирателей, и на уровень сплоченности
израильского общества, а также объективно способствует сохранению позиций
консервативной части правящих арабских элит и сужает социальную базу поддержки
реформаторских сил в арабских странах.
ВАЖНО: Исторические корни конфликта уходят в события, происходившие в
Палестине в конце XIX, начале XX вв., когда эта территория входила в состав
Османской империи. Активизировавшийся в 1880-х гг. процесс восстановления еврейской
общины в Палестине, в основе которого лежали не как в прежние века религиозные мотивы,
а соображения социально-экономического и национально-политического порядка, привел к
возникновению сионистского политического движения, поставившего цель создания в
Палестине еврейского национального государства и началу «новой» еврейской иммиграции в
Палестину (алия). Оккупировавшая с 1917 г. Палестину, Великобритания содействовала
этому процессу («декларация министра иностранных дел Великобритании Бальфура),
рассчитывая таким образом ослабить набиравшее силу национально-освободительное
движение палестинских арабов. Начавшаяся иммиграция сопровождалась скупкой евреями
земель арабов и росту еврейского населения Палестины. Так, с 1882 по 1903 гг. число
еврейских поселенцев в Палестине удвоилось и составило 50 тысяч человек. К началу I
Мировой войны их численность выросла до 85 тысяч и достигла 414 тысяч в конце 1930-х
гг. Это вело к серьезным этнокультурным изменениям на палестинских территориях и
созданию новых реалий их социально-политического развития.
В течение 1920-1939 гг. палестинские арабы, которые стали все больше осознавать
свои особые задачи как палестинцев, а не как прежде жителей юга Великой Сирии, активно
боролись против сионистской политики «обезземеливания». Руководивший с 1920 г. борьбой
арабов Палестины Арабский палестинский конгресс, стремился договориться с англичанами,
под чьим управлением в соответствии с мандатом Лиги Наций от 1922 г. находилась
Палестина. Однако Лондон всячески уклонялся от окончательного принятия чьей-либо
стороны, опасаясь с учетом идущих в регионе процессов, поставить не на ту «лошадь» и
таким образом утратить контроль над стратегически важным для себя районом Арабского
Востока. В последние годы войны, особенно после ее окончания, антианглийская борьба в
Палестине приняла особенно активные формы.
В этих условиях в феврале 1947 года Великобритания передала вопрос о будущем
Палестины в ООН. 29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН после двухмесячных
прений приняла резолюцию 181. Суть резолюции сводилась к определению порядка
прекращения мандата Великобритании и выработке подхода к вопросу о создании двух

122
государств. Согласно резолюции, английский мандат над Палестиной должен был быть
прекращен не позднее 1 августа 1948 года. Реализация же плана раздела должна была
начаться через два месяца после поэтапной эвакуации английских войск. Но не позднее 1
октября 1948 года.
14 мая 1948 г. Англия объявила о прекращении своего мандата над Палестиной. В
тот же день Израиль провозгласил создание своего государства на отведенной по плану
раздела территории. Буквально сражу же регулярные армии Египта, Сирии, Ливана,
Саудовской Аравии, Трансиордании начали крупномасштабные боевые действия против
Израиля. Первоначальный успех арабских армий был опрокинут израильским
контрнаступлением. В результате I арабо-израильской войны Израиль оккупировал часть
территории, отведенной по плану раздела палестинцам. Более 700 тысяч палестинцев
оказались на положении беженцев. Принятая на третьей сессии ГА ООН 11 декабря 1948 г
резолюция 194 учредила Примирительную комиссию ООН для Палестины, которой удалось
добиться соглашения о перемирии между Израилем и арабскими странами на основе
двусторонних соглашений. Однако ключевые вопросы, связанные с признанием арабскими
странами Израиля и возвращения палестинцам захваченных территорий, решить не удалось.
В 1950-1960-х гг. арабо-израильское противостояние продолжилось и приняло
ожесточенный характер. После провала англо-французских расчетов заставить президента
Египта Г. А. Насера отказаться от планов национализации Суэцкого канала, Запад
организовал в 1956 г. англо-франко-израильскую вооруженную операцию против Египта.
Решительная позиция СССР помогла Египту сорвать военную кампанию против него и
добиться вывода израильских войск с оккупированных израильтянами территорий на Синае,
сохранить за собой контроль над Суэцким каналом.. Несмотря на то, что в соответствии с
принятым в марте 1957 г решением СБ ООН вдоль египетско-израильской границы
размещались международные миротворческие силы, арабо-израильское противостояние не
ослабевало. Египет по-прежнему препятствовал прохождению израильских судов через
Суэцкий канал.
Важным этапом ближневосточного кризиса стала июньская война 1967 г. Ей
предшествовало обострение обстановки на границах Израиля и ряда арабских стран, прежде
всего Сирии и Египта, вызванное возросшими взаимными опасениями в связи с прежними
неурегулированными конфликтами и появлением новых озабоченностей в вопросах
собственной безопасности. Израиль и США весьма настороженно относились к возможным
действиям пришедшего к власти в Египте, Сирии и Ираке революционного офицерства,
которое могло попытаться в практическом плане реализовать свои идеологические
установки арабского национализма, общеарабского единства и некоторых принципов

123
социализма. Одновременно активизировали свою деятельность созданная в 1964 г.
Организация Освобождения Палестины (ООП) и Палестинское движение сопротивления
(ПДС). В этих условиях военно-политическое руководство Израиля приняло решение о
нанесении 5 июня 1967 г «превентивного удара» по противостоящим силам арабских
государств. В результате арабские армии понесли тяжелейшее поражение. За 6 дней войны
израильские войска захватили Синайский полуостров (Египет), Западный берег реки Иордан
(Иордания), Голанские высоты (Сирия). 13 июня 1967 года Советский Союз осудил действия
Израиля. СССР потребовал немедленного созыва чрезвычайной специальной сессии ГА
ООН для рассмотрения ситуации на Ближнем Востоке. ВАЖНО: Продолжавшаяся в
течение нескольких месяцев напряженная политическая работа завершилась
принятием СБ ООН в ноябре 1967 года резолюции 242. Данная резолюция заложила
основы общепризнанных принципов и схем арабо-израильского урегулирования. В
целом ее основной смысл укладывается в известную формулу «мир в обмен на землю».
Несмотря на это быстрого продвижения к урегулированию на Ближнем Востоке не
последовало. Израиль не спешил освобождать оккупированные территории, рассматривая их
удержание как предмет торга с целью обеспечении собственной безопасности. Ряд арабских
стран, в частности Сирия, полагали, что вывод израильских войск увязывался с
неприемлемыми для арабов уступками. В результате обстановка в регионе только
осложнилась, что привело к так называемой «войне на истощение», которая длилась между
Египтом и Израилем с октября 1968 г. по август 1970 г. В этот период СССР оказал
огромную по своим масштабам военно-техническую помощь Египту и Сирии.
К началу 1970-х гг. расстановка сил на Ближнем Востоке кардинально изменилась.
Пришедший к власти в Египте после смерти Г. А. Насера в сентябре 1971 г. А. Садат
вынашивал планы «реванша» и планировал силой заставить Израиль освободить
оккупированные территории. 6 октября 1973 года египетская армия форсировала Суэцкий
канал и приступила к освобождению Синайского полуострова. Одновременно сирийские
войска начали операцию против израильских войск на Голанских высотах. Однако
нескоординированный подход к военным действиям между Сирией и Египтом привел в
конечном итоге к их поражению, несмотря на достигнутые в начале боев весомые
преимущества. Как и в 1967 г. позиция СССР позволила предотвратить сокрушительное
поражение арабов и не допустить смену политических режимов в Египте и Сирии. Благодаря
советско-американским контактам на высшем уровне и кропотливой работе в ОНН Совет
Безопасности принял 22 октября 1973 г. резолюцию 338. Данный документ содержал
ориентиры для прекращения состояния войны и строительства мирной инфраструктуры в
регионе. В результате активного международного вмешательства в конфликт октябрьская

124
война 1973 г. окончилась как бы «вничью». ЭТО ИНТЕРЕСНО: И арабская и
израильская стороны рассматривали итоги войны как свою победу. В дальнейшем это
создало благоприятные условия, которые были использованы американской
дипломатией для втягивания Египта в процесс сепаратных переговоров с Израилем,
окончившихся подписанием Кэмп-дэвидского договора в 1979 г., в результате которого
Египет был выведен с орбиты единого антиизраильского фронта арабских государств.
Важным измерением ближневосточного конфликта в конце 1970-х, начале 1980-х гг.
стала ситуация в Ливане. Еще после I арабо-израильской войны 1948-1949 гг. в Ливане
оказалось большинство палестинских беженцев. После вооруженного конфликта
палестинцев с властями Иордании в сентябре 1970 г. их количество увеличилось.
Участившиеся столкновения палестинцев с израильскими войсками на границе Ливана,
побудили Израиль ввести свои войска в южные районы Ливана весной 1978 г. Принятая 19
марта 1978 года СБ ООН резолюция 425 призвала Израиль к строгому уважению
территориальной целостности, суверенитета и политической независимости Ливана. Однако
летом 1982 года военные действия в Ливане возобновились. Войска Армии обороны Израиля
вторглись в глубь ливанской территории и окружили Бейрут. В результате достигнутых
соглашений о прекращении огня председатель ООП Я.Арафат и его вооруженные
сторонники вынуждены были покинуть Ливан и переместиться в Тунис. Важными
последствиями израильской агрессии в Ливан и исламской революции в Иране 1979 г. стали
радикализация мусульманского, прежде всего, шиитского населения страны и возникновение
в 1982 г. организации ливанской «Хизбаллы», поставившей перед собой цель освобождение
вооруженным путем всех оккупированных Израилем ливанских территорий. Усилиями
Национально патриотических сил (НПС) и представителей шиитских военно-политических
движений удалось сорвать попытку навязать Ливану капитулянтский договор в мае 1983 г.
Обстановка в Ливане осложнялась непрекращающейся с 1975 г. гражданской войной,
сохраняющейся оккупацией Израилем южных районов Ливана и присутствием в этой стране
воинского контингента Сирии. Состоявшийся в октябре 1976 г. в Эр-Рияде (Саудовская
Аравия) саммит ведущих арабских стран принял решение о том, что сирийский контингент
составляет основу Межарабских сил сдерживания (МСС), призванных разъединить
противоборствующие стороны и обеспечить условия для прекращения гражданской войны в
Ливане. В октябре 1989 года в г. Ат-Таиф (Саудовская Аравия) лидеры ведущих
политических партий и движений Ливана при посредничестве Саудовской Аравии, Марокко
и Алжира подписали Хартию национального согласия («Таифские соглашения»),
призванные закрепить развитие мирных тенденции в стране. В 1991 г. Сирия заключила с
ливанским правительством Договор о братстве сотрудничестве и координации. Таким

125
образом, был положен конец гражданской войне в Ливане. Дамаск фактически признавал
суверенитет и независимость Ливана. Годом раньше сирийские войска в Ливане при
поддержке прогрессивно-патриотических сил этой страны провели крупномасштабную
военную операцию против остатков мятежных сил и положили конец двоевластию в стране.
С годами узел арабо-израильских проблем разрастался, а предпринимавшиеся
попытки урегулирования не давали прочных и длительных результатов для всего региона.
Усилившиеся в последние годы радикальные политические течения в исламе крайне
затрудняли возможность достижения прочного мирного урегулирования, основанного на
взаимном доверии между сторонами. ЭТО ИНТЕРЕСНО: одной из характерных
особенностей развития процесса политического урегулирования являлось то, что война
не обязательно служила прологом мирных соглашений и наоборот. Так, если первая
(1948-1949 гг.) и октябрьская (1973 г.) арабо-израильские войны привели к достижению
мирных соглашений, то, например, договор, подписанный Израилем с президентом
Ливана А. Жмайелем в мае 1983 г. и серия соглашений с палестинцами в 1990-е гг. не
только не способствовали прекращению войны в Ливане и Палестине, а, наоборот,
привели к вспышке насилия и террора.
Несмотря на всю сложность и на первый взгляд кажущуюся алогичность арабо-
израильского конфликта было бы неправомерно определять его как «абсолютно
неразрешимый», утверждая при этом, что арабы никогда не смогут договориться с
израильтянами. Продвижение переговорного процесса достаточно ясно показало готовность
сторон пойти на далеко идущие компромиссы. С другой стороны, в достижении тех или
иных договоренностей между Израилем и арабскими странами большую роль играл
личностный фактор и готовность того или иного лидера идти на соглашение с противной
стороной. При этом было бы неверно делить политических лидеров - как арабских стран, так
и Израиля - на «ястребов» и «миротворцев». Президент Египта А. Садат - первый арабский
руководитель, посетивший Израиль и подписавший с ним мирный договор, был
инициатором войны 1973 года. Король Иордании Хусейн, заключавший мир с Израилем в
1994 г., выступил на стороне Египта в войне 1967 г. Лауреат Нобелевской премии мира
палестинский лидер Ясир Арафат лично руководил отрядами палестинского движения
сопротивления. Готовность к серьезным территориальным уступкам продемонстрировали
как лидеры израильских социал-демократов, так и политики правоцентристской ориентации,
которые в недавнем прошлом представляли на израильской политической сцене два
основных подхода к вопросу о мире.
ВАЖНО: При всей многовариантности процесса ближневосточного
урегулирования его алгоритм в концептуальном плане определялся, по сути,

126
попытками разрешить противоречие между запросными требованиями сторон и
необходимостью начать переговоры для достижения взаимоприемлемого компромисса.
В первые годы после арабо-израильской войны 1967 г. и вплоть до конца 1970-х гг.
отчетливо доминировал подход, предполагавший в качестве предпосылки переговорного
процесса установление определенных принципов и параметров будущего урегулирования.
Основоположником другого направления в достижении ближневосточного
урегулирования среди арабских стран стал Египет, чей президент в 1977 г. посетил
Иерусалим, а позднее подписал мирный договор с Израилем при посредничестве США.
Таким образом, мирный процесс был приведен в движение при минимуме заранее
определенных принципов и предварительно сформулированных параметров будущих
договоренностей. Сепаратные по своей сути египетско-израильские договоренности
позволили египтянам решить свои территориальные проблемы и расширить возможности
привлечения западных инвестиций в национальную экономику. Однако в масштабах
Ближнего Востока общего мира достичь не удалось. По прошествии более чем четверти века
после подписания кэмп-дэвидских соглашений Израиль не стал чувствовать себя в большей
безопасности, а Египет не добился впечатляющих успехов в проведении социально-
экономических реформ и демократических преобразований. Тем не менее, кэмп-дэвидская
логика позволила разблокировать поиски урегулирования на Ближнем Востоке, а многие
детали переговорного механизма, отработанного обеими сторонами спустя два десятилетия
нашли свое новое применение на других направлениях мирного процесса. Характерно, что
именно египетские дипломаты - участники кэмп-дэвидских контактов стали впоследствии
консультантами палестинцев.
К началу 1990-х гг. на базе обоих вышеуказанных подходов сформировалась
компромиссная модель переговорного процесса, общий смысл которой – «земля в обмен на
мир» базировался на принципах, зафиксированных в резолюциях 242 и 338 Совета
Безопасности ООН. В тоже время, решающее значение для запуска мирного процесса имело
изменение общего политического климата в мире. Советско-американское соперничество
начало "отмирать". Достигнутые между США и СССР соответствующие договоренности
позволили провести международную конференцию в Мадриде в 1991 г. В ней приняли
участие основные фигуранты конфликта. Мадридская конференция запустила мирный
переговорный процесс. Созданный переговорный механизм позволял гибко сочетать помощь
внерегиональных спонсоров и обеспечивал условия для выхода конфликтующих сторон на
прямой разговор друг с другом. Ключевым направлением было признано двустороннее.
Наиболее ощутимый успех был достигнут на израильско-иорданском треке, когда в
октябре 1994 г. в Вашингтоне стороны подписали политический документ, в котором

127
провозглашалось прекращение состояния войны между Израилем и Иорданией. Вместе с
тем, как показало дальнейшее развитие событий, прорыв на одном переговорном
направлении не обязательно означал ускоренное движение на других. Так, иордано-
израильский успех оказался не подкреплен ощутимым прогрессом в сирийско-израильских
и ливано-израильских переговорах.
Сирийско-израильское направление мирного процесса оказалось в тупике после
безрезультатного окончания сирийско-израильских переговоров, проходивших при
посредничестве США в декабре 1999 г. и январе 2000 г. и провала встречи Х. Асада и Б.
Клинтона в марте 2000 г. С началом палестинской «интифады» в 2000 г. сирийская позиция
ужесточилась. Сирийские политические деятели и сам Б. Асад перешли на давно забытую в
арабских странах враждебную риторику в отношении Израиля. Из-за растущей поддержки
Сирией палестинцев возможность возобновления диалога с Израилем оказалась нереальной.
В центре арабо-израильского противостояния находится палестино-израильский
конфликт. И хотя отношения Израиля с арабскими странами не обнаруживают прямой
зависимости от состояния дел на палестинском направлении, влияние «палестинской
составляющей» на весь комплекс арабо-израильских отношений очевидно.
Так, вопрос о будущей автономии для палестинских арабов был включен в повестку
дня израильско-египетских переговоров в Кемп-Дэвиде. Король Иордании Хусейн не
заключал соглашение о мире с Израилем до тех пор, пока не было подписано соглашение
между Израилем и ООП. Вслед за этим восемь арабских стран открыли в Израиле свои
представительства, которые закрылись после начавшегося в сентябре 2000 г. второго витка
палестинской интифады. Таким образом, очевидно, что без урегулирования палестино-
израильского конфликта вряд ли возможно рассчитывать на урегулирование отношений
между Израилем и арабскими государствами, а соответственно всего комплекса
ближневосточных проблем.
В течение последних 6 лет неоднократно предпринимались попытки найти
«окончательное решение» палестинской проблемы. Однако все они окончились
безрезультатно. Будь то июльский 2000 г саммита в Кемп-Дэвиде, завершившийся провалом
или январские 2001 года переговоры в Табе - уникальные на сегодняшний день официальные
прямые контакты между израильтянами и палестинцами, и, наконец, реализованный в
августе 2005 г. план А. Шарона по одностороннему уходу израильтян из Газы. Как показали
события накануне, во время и после июльской 2006 г. войны в Ливане мирное
урегулирование одного из самых острых конфликтов в ближневосточном регионе так и не
сдвинулось с мертвой точки.

128
 С другой стороны, за эти годы в регионе и мире, в целом, произошли важные
события, которые оказались весьма напряженными, а во многом и трагичными для
большинства стран региона. Они положили начало сложным внутриполитическим
процессам на Ближнем Востоке, развитие которых будет во многом определять не только
дальнейшую судьбу самого региона, но и формировать основные параметры будущих
международных отношений. Сегодня процессы изменений на Ближнем Востоке приняли
необратимый внутренний характер.
Одной из, наиболее важных тенденцией современного развития стран региона
является проблема смены власти на Арабском Востоке. Начиная с середины 1990-х годов, в
регионе ускорились процессы смены правящих элит и прихода к власти молодого поколения
арабских лидеров. Однако механизм смены власти в Арабском мире остается во многом
традиционным и плохо соответствует задачам нового времени. Существует незыблемость
вековых государственных устоев. Отсутствие подлинно демократических преобразований
привело к тому, что авторитарная практика в руководстве сохранилась в неизменном виде на
долгие годы. Более того, роль парламентских институтов свелась к чисто представительской
функции и конституционному оформлению процесса перехода власти, а политические
партии, в отсутствии конкурентной борьбы, фактически превратились в партию одного
человека и не могли оказывать реального влияния на процессы смены власти. В течение
последних трех десятилетий сложившаяся система действовала вполне адекватно, по
крайней мере, с точки зрения власть предержащих. При этом, несмотря на определенное
недовольство арабского населения своим положением и действиями властей, в указанный
период на Арабском Востоке не отмечалось сколько-нибудь массовых народных движений,
ставящих целью свержение существующего строя в отличие от времен начала и середины
прошлого столетия. Характерно, что такое положение устраивало и многие мировые
державы, в том числе и США, которые стремились сохранить «status quo», исходя из своих
стратегических, прежде всего, экономических интересов. На рубеже столетий положение
стало меняться. Развитие процессов глобализации, рост информационных и
телекоммуникационных технологий, обострение демографических проблем, истощение
водных ресурсов и нарастание трудностей социально-экономического характера на фоне
массового распространения идей исламского радикализма все больше входили в
противоречие с существующей практикой государственного управления. Активизировалась
и деятельность зарубежной оппозиции, не без помощи соответствующих политических
структур Запада.
События 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и начавшаяся вслед за ними глобальная
борьба с терроризмом коренным образом изменили политическую ситуацию и баланс сил в

129
регионе и заставили многие мировые державы по-новому взглянуть на свои отношения с
арабскими странами и их руководителями, проблему арабо-израильского урегулирования.
Действительно, арабские лидеры оказались сегодня в весьма не простом положении. С одной
стороны они понимают объективную необходимость осуществления демократических
преобразований. С другой, инициированная США и одобренная восьмью индустриально
развитыми странами мира программа реформ «расширенного Ближнего Востока и Северной
Африки» вызывала у них немалые опасения и скептицизм. Это достаточно явно проявилось
во время работы созданного на саммите «восьмерки» в Си Айланде летом 2004 г. в рамках
инициативы «расширенного Ближнего Востока» так называемого «Форума будущего»,
второе заседание которого проходило в начале ноября 2005 г. на Бахрейне. Крупнейшая
страна Арабского мира, один из главных союзников США в регионе – Египет фактически
сорвал принятие итоговых документов саммита. Египетская делегация, а вслед за ней и
представители Саудовской Аравии выступили против предложенной США программы и
механизма финансирования неправительственных организаций арабских стран, поддержку
деятельности которых на Западе рассматривают как важный инструмент продвижения
реформ в регионе.
Процесс глобализации и связанные с ним модернизация и реформы, основной вектор
которых по-прежнему определяется Западом, зачастую интерпретируется арабским
общественным сознанием как попытка западных держав, прежде всего США, перекроить
политическую карту Ближнего Востока и утвердить там свое господство. Подобное
восприятие действительности объективно подкрепляется нынешней политикой США в
регионе. Это не только внушает сомнение в искренности демократических преобразований
арабских лидеров, но и ставит в весьма затруднительное положение подлинных светских
сторонников либеральных реформ в регионе, как перед лицом консервативных правящих
элит, так и набирающих силу исламских реформаторских движений, которые в ряде случаев
носят сильно политизированный характер. С другой стороны, в условиях сохраняющегося
арабо-израильского противостояния ускоренное развитие арабских демократий может
оказаться контрпродуктивным. Приход к власти в палестинской автономии радикального
исламистского движения «ХАМАС»∗ в результате демократических выборов в январе 2005 г.
подтверждает данное положение.
Отсутствие подвижек в деле палестино-израильского урегулирования, привело к
определенной переоценки международным сообществом той «системы координат», через
призму которой традиционно воспринималось и анализировалось палестино-израильское

∗
ХАМАС – аббревиатура от арабского «Аль-Харака Аль-Мукаввама Аль-Исламийя» (Движение исламского
сопротитвления- Авт.)

130
противостояние. К тому же, динамика процессов в самом Израиле и Палестине была во
многом диаметрально противоположна логике и принципам процесса Осло, которые как
считалось, позволили бы впоследствии вплотную подойти к решению самых важных и
болезненных проблем. Особенно ясно это было видно в канун запланированных на 25 января
2006 г. выборов в Законодательное собрание Палестины.
Эти выборы проходили в новых политических реалиях, возникших в последние
несколько месяцев на палестино-израильском направлении мирного процесса. Новизна
ситуации заключалась, прежде всего, в нарушении баланса политических сил, как в
Палестине, так и в Израиле. Впервые в выборах принимало участие движение политического
ислама «Хамас» - непримиримый и последовательный противник Израиля. Как никогда
прежде итоги выборов в Палестине предопределяли ход предстоящих в марте 2006 г.
выборов премьер-министра в Израиле. Указанные процессы проходили на фоне
усиливающейся общей дестабилизации в регионе, обусловленной углубляющимся кризисом
политики США на Ближнем и Среднем Востоке. Сделанная США и некоторыми другими
членами «квартета» ставка исключительно на М. Аббаса и А. Шарона в вопросах реформы
ПНА и продвижения палестино-израильского урегулирования излишне персонифицировали
и сузили поле для решения этих проблем. В результате не только члены «четверки»
оказались заложниками судеб двух человек, но и сами М. Аббас и А. Шарон были
поставлены в жесткие и ограниченные рамки поведения. Так, непоследовательная политика
США и ЕС в отношении участия в выборах «Хамас», беспрецедентно жесткое давление в
этом вопросе на М. Аббаса существенно сузили базу его социальной поддержки в Палестине.
Политическое руководство Израиля также вынуждено было маневрировать, причем весьма
неуклюже. Решение израильского кабинета разрешить выборы в Иерусалиме без участия
представителей «Хамас» выглядело весьма двусмысленно и внушало опасения, что Израиль
заранее готовится отказаться от диалога с палестинцами в случае прихода в палестинские
органы власти исламистов. Принятие «четверкой» по факту одностороннего размежевания
с палестинцами, под личные гарантии А. Шарона и М. Аббаса, обернулось на деле отходом
от основных положений плана «дорожная карта», разработанного США и принятого членами
«квартета». В результате сложилась ситуация, когда стороны конфликта и внерегиональные
игроки, главным образом США и ЕС, стали прибегать к односторонним действиям, об
опасности которых неоднократно предупреждала Россия. В итоге, в результате физической
несостоятельности А. Шарона и политической слабости М. Аббаса мирный процесс оказался
без политического руля и ветрил и вновь зашел в тупик. О серьезности политического
кризиса в руководстве ПНА и правящей ФАТХ свидетельствовали прошедшие в декабре
2005 г. «праймериз» по выдвижению кандидатов на предстоящие выборы. Несмотря на

131
видимое единство в ФАТХ идет острая борьба между старшим поколением руководителей,
группирующихся вокруг Центрального Комитета и молодыми «реформаторами-
силовиками», стремящимися политически изолировать «старую гвардию». Самому М.
Аббасу несмотря на все его усилия не удается оставаться над схваткой. Чтобы исключить
всякого рода спекуляции на свой счет, вызванные переносом выборов с июля 2005 г. на
январь 2006 г., что как считали в оппозиции, давало М. Аббасу лишний год у власти, Абу
Мазен сделал заявление о своей готовности оставить пост лидера ПНА через 3 года. По-
видимому, руководители ФАТХ осознавали серьезность ситуации. Значительная часть
избирательно списка ФАТХ была представлена новыми лицами (50 человек). Партия
действительно нуждается в серьезном реформировании, омоложении ее кадрового состава и
«усилении» политической программы. Без этого вряд ли можно рассчитывать на
долговременный успех. Не помогут и явная политическая поддержка США и ЕС, которые
недвусмысленно давали понять, что в случае победы ФАТХ выборы будут признаны
«демократическими» и косвенная помощь Израиля, силовые структуры которого активного
прессинговали политических соперников ФАТХ. Как показали выборы (4-й тур) в
муниципальные органы власти ФАТХ стремительно терял популярность среди палестинцев,
большинство которых отдавало свои голоса представителям «Хамас». На лицо кризис
политики ФАТХ и руководства ПНА в социальной и политической сферах. За не многим
более чем год правления М. Аббаса социально-экономическое положение большинства
палестинцев не улучшилось. По данным национально статистики только 2% от бюджета
ПНА расходовалось на поддержание образования и здравоохранения. 2\3 населения газы
жили на 2 доллара в день. Доход 163 тысяч палестинских семей сократился на 1\2 за
последнее время. 1\3 палестинцев элементарно испытывали голод. 175 тысяч детей страдало
от недоедания. В тоже время росла внешняя задолженность ПНА. За последнее время она
увеличилась и составила около 2 млрд. долл. США. Все это происходило на фоне растущей
коррупции, непотизма и взяточничества в административных структурах автономии. С
другой стороны, за 10 месяцев перемирия (худны) число палестинских заключенных в
израильских тюрьмах не уменьшилось, а выросло с 8 до 9 тысяч человек. Рост израильских
поселений на палестинских землях составил в 2005 г. 83% против 2004 г. В 2005 г. было
построено 4 тысячи новых поселений на Западном берегу, где проживает 14 тысяч
израильтян. Завершено строительство Израилем разделительной стены. Проблема
палестинских беженцев отложена в долгий ящик. 165 палестинцев было убито в 2005 г. В
глазах потенциальных избирателей эти цифры означали полный провал политического курса
ФАТХ и администрации. В рядах основного соперника ФАТХ на выборах «Хамас» также не
наблюдалось крепкого единства. Те члены организации, которые приняли решение

132
участвовать в выборах, не могли не понимать, что приверженность старым принципам вряд
ли будет способствовать их легитимации в глазах Израиля и ведущих западных спонсоров.
Без этого их деятельность даже в случае успеха на выборов оказалась бы заблокированной.
Поэтому в предвыборной программе «Хамас» уже не содержалось положение из устава
организации от 1988 г. о ликвидации Израиля, хотя по прежнему сохранялась
приверженность сопротивлению как средству освобождения оккупированных территорий.
Лидеры «Хамас» отвергают договоренности «Осло» как основу для своих дальнейших
действий и пока весьма уклончиво говорят о перспективах мирного диалога с Израилем.
Учитывая складывающуюся обстановку и результаты муниципальных выборов 2005
г., в ходе которых представители движения «Хамас» получили около 70% мест в местных
органах власти в крупнейших городах Западного берега, было несложно предсказать победу
этой организации. Однако весьма неоднозначным оставался вопрос о том, смогут ли ее
представители после решающей победы руководить и решать сложные социально-
экономические задачи автономии, а, следовательно, договариваться с израильтянами и
признать Израиль. К тому же США и ЕС фактически парализовали работу палестинского
правительства, лишив палестинцев финансовой поддержки после прихода к власти
исламистов. Израиль также сделал все возможное, чтобы заблокировать политическую
деятельность администрации с участием исламистов. В результате сегодня сложилась
реальная угроза утраты власти «Хамас» и эскалации новой волны насилия на палестинских
территориях и в регионе, в целом.
Как представляется, сегодня существо палестино-израильского конфликта сводится
к решению следующих основных проблем. Это спор о территориях и определение будущего
еврейских поселений, судьба палестинских беженцев и их потомков, вопрос о религиозных
святынях иудаизма, христианства и ислама, и вопрос о статусе Иерусалима. Анализ
возможных путей урегулирования этого конфликта, степени «продвинутости» каждой из
указанных проблем и варианты их решения имеет большое значение. В последние годы
появился целый веер инициатив и планов, число которых на сегодняшний день составляет не
менее десятка. Это «дорожная карта», израильский план Гилада Шера и Ури Саги,
совместный израильско-палестинский план Сари Нуссейбы и Ами Аялона (Женевское
соглашение), идеи кантонизации и разделения арабов и израильтян, выдвинутые Авигдором
Либерманом и другие. Нельзя не упомянуть и Саудовскую инициативу, содержавшую
принципиально новую основу для урегулирования этой конфликтной ситуации, выдвинутою
нынешним саудовским монархом Абдаллой, которая легла в основу решений арабского
саммита в марте 2002 г. в Бейруте. На сегодняшний день наиболее обсуждаемым мировым
сообществом являются план «дорожная карта». Тем более что ряд вышеупомянутых

133
инициатив в той или иной степени дополняют «дорожную карту», прежде всего ее третий
этап, касающийся переговоров об окончательном статусе палестинских территорий.
Предложенная США в июне 2002 года в качестве плана реформирования
палестинской администрации как условие создания палестинского государства, «дорожная
карта» в результате совместной работы «квартета» превратилась в полноценную и
детальную программу действий по урегулированию палестино-израильского конфликта, а
принятие Советом Безопасности внесенной Россией резолюции 1515 стало важным этапом
на пути ее реализации как основы ближневосточного урегулирования. При всем ее
компромиссном характере «дорожная карта» предусматривает поэтапное продвижение к
миру двух сторон и соответственно накладывает на каждую из них известные обязательства.
В нынешней ситуации вряд ли удастся обойти эти этапы и сразу выйти на вопросы
окончательного статуса палестинских территорий. Озабоченности Израиля своей
безопасностью законны, так же как законен вопрос о дееспособности палестинской власти.
Демократические реформы в ПНА необходимы, необходимо и реформирование служб
безопасности в целях более эффективной борьбы с террором. Вместе с тем «Дорожная
карта» во многом отвечает чаяниям израильского общества, делая обязательным
прекращение террора и требуя «остановить вооруженные действия и все формы насилия
против израильтян на любой территории». Вторая важная позиция касается требований
вернуться на уровень контактов до начала второй интифады. Не менее важен и еще один
пункт этого документа: «Арабские государства пресекают государственное и частное
финансирование и все другие формы помощи группировкам, поддерживающим насилие и
террор и причастным к ним». К сожалению, израильское правительство не спешит
воспользоваться этими козырями, сосредоточившись на негативных для себя аспектах
«дорожной карты», которых, в действительности не так много.
Действительно, при первом рассмотрении складывается впечатление, что
односторонний уход Израиля с оккупированных территорий - простое и эффективное
решение. К тому же оно выглядит внешне как выполнение соответствующих резолюций
Совета Безопасности ООН. Однако при более внимательном анализе обнаруживается, что
этот вариант вряд ли может обеспечить прочный и длительный мир. Опыт Ливана служит
лишним тому подтверждением. Уход Израиля с юга Ливана в одностороннем порядке в 2000
году позволил, конечно, многое решить, но до конца проблему не урегулировал. На
Западном берегу и в секторе Газа общих палестино-израильских проблем, требующих
согласованного решения гораздо больше. Все эти проблемы не могут быть урегулированы в
одностороннем порядке и требуют внешних гарантий, по крайней мере, по ряду
двусторонних соглашений. Действительно, вся история палестино-израильского конфликта

134
показывает, что без внешнего сопровождения урегулирование с места не сдвинется. К тому
же, как свидетельствует ближневосточная практика, варианты сепаратных соглашений
формируют предпосылки к новым конфликтам, ибо не учитывают в полной мере интересы
сторон и достигаются, как правило, на основе «компромиссов» с позиции силы и под
мощным давлением извне.
Необходимость поиска формулы урегулирования палестино-израильского
конфликта сегодня очевидна практически всем как в Израиле, так и в ПНА, арабских
странах. Вряд ли оправданно ждать, когда вырастет новое поколение палестинских и
израильских лидеров, которые будут способны вести конструктивные переговоры.
Время сегодня не работает ни на арабов, ни на израильтян. Набирающая обороты
предвыборная компания в США и необходимость решения иракского «кроссворда»,
особенно после вывода американских войск оставляют крайне мало времени для запуска
механизма реализации «дорожной карты», а продолжающееся строительство
«разделительных стен» подрывает веру арабов в возможность создания жизнеспособного
палестинского государства. Именно поэтому возвращение к положениям «дорожной карты»
с учетом ситуации на ливанском и сирийском треках должно стать одной из главных задач
«четверки» уже в ближайшее время.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Более чем шестидесятилетний период развития ближневосточного кризиса выявил
глубокие, порой непримиримые противоречия, между основными участниками конфликта. В
то же время история конфликта показала невозможность его решения исключительно
военными методами. Что касается попыток политического урегулирования, то они дали
определенные результаты, и именно в процессе политического диалога на сегодня
выработан определенный позитивный инструментарий, который позволяет надеяться на
возможность решения самой острой проблемы ближневосточного конфликта, каковой
является палестинская проблема. В то же время обострение общей военно-политической
ситуации на Ближнем Востоке в последнее десятилетие в результате американского
вторжения в Ирак негативно влияет на положение в регионе и отодвигает перспективу
ближневосточного урегулирования.

Рекомендуемая литература
1. Арабский мир в конце ХХ в. - М., 1996
2. Бабкин С.Э. Движение политического ислама в Северной Африке / Бабкин С.Э. -
М., 2000

135
 3. Ближний Восток и современность. Вып. 2-10. - М., 1996-2000
4. Гутчель Г.И. Демократизация в арабском мире: опыт Туниса и Сирии / Гутчель
Г.И. - М., 1999
5. Закария М.Г. Нефтяные монархии Аравии на пороге ХХI в. / Закария М.Г.,
Яковлев А.И. - М., 1998
6. Игнатенко А.А. Халифы без халифата / Игнатенко А.А. - М., 1988
7. Каминский С.А. Институт монархии в странах Арабского Востока / Каминский
С.А. - М., 1981
8. Киселев В.И. Палестинская проблема в международных отношениях:
региональный аспект / Киселев В.И. - М., 1988
9. Левин З.И. Развитие арабской общественной мысли / Левин З.И. - М., 1984
10. Мирский Г.И. Третий мир: общество, власть, армия / Мирский Г.И. - М., 1976
11. Новейшая история арабских стран Азии. - М., 1988
12. Новейшая история арабских стран Африки. - М., 1990
13. Перес Ш. Новый Ближний Восток / Перес Ш. - М., 1994
14. Политическая элита Ближнего Востока. - М., 2000
15. Тихонова Т.П. Светская концепция арабского национализма / Тихонова Т.П. - М.,
1984
16. Хамзин К.З. Водные ресурсы бассейна реки Иордан и арабо-израильский
конфликт / Хамзин К.З. - М., 1998.

Контрольные вопросы:
1. Основные причины арабо-израильского конфликта
2. Палестинская проблема. Ее региональный и международный аспекты.
3. Основные результаты арабо-израильских войн.
4. Роль внешних сил в арабо-израильском конфликте.
5. Основные итоги процесса по созданию палестинского государства к
настоящему времени.
6. Сирийский аспект ближневосточного урегулирования.
7. Совет сотрудничества арабских государств Персидского Залива. Его роль в
ближневосточном урегулировании.
8. Основные итоги и перспективы ближневосточного урегулирования.

136
 Глава 3. Центральная Азия после распада СССР

В главе рассматриваются основные экономические, социально-политические

проблемы, вызовы безопасности, с которыми столкнулись государства Центральной Азии
после обретения независимости, культурная составляющая происходящих в них процессов,
в том числе роль религиозного фактора. Она дает представление об интересах и целях
региональных и внешних сил, а также об особенностях их взаимодействия. К полученным
компетенциям можно отнести умение вычленить главные тенденции развития входящих в
регион государств, переживающих период трансформации, способность к критической
оценке и анализу ситуации в современной Центральной Азии.

Общая характеристика региона

Центральная Азия как географический регион представляет собой обширную
территорию, включающую Монголию, территорию Синьцзяна и Афганистан. В качестве
политического региона она обладает гораздо более суженными границами, объединяя пять
бывших советских республик, ставших независимыми государствами - Казахстан,
Кыргызcтан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Само название Центральная Азия
появилось сравнительно недавно – регион обозначался как Средняя Азия и Казахстан. Он
довольно четко делится на две части: степную казахско-киргизскую и среднеазиатскую
оседлую.
Особое место занимает Республика Казахстан, позиционирующая себя как
евразийское государство. Цитата. По словам председателя Наблюдательного Совета
Международного Института современной политики Дариги Назарбаевой, «Казахстан
географически граничит с Центральной Азией, но это не центральноазиатская страна.
Мы – евразийское государство, где исключительно сильно влияние Европы, западных
ценностей в целом. Мы не «еще один “-стан» в понимании некоторых политиков и
журналистов. Наши исторические ориентиры – не Саудовская Аравия, а Норвегия;
такие страны как Южная Корея, Сингапур». 1
Общая площадь региона достигает примерно 4 млн. км2 (17,8% от общей
территории СНГ), а население насчитывает свыше 55 млн. человек.
Этнически народы региона являются тюрками, за исключением таджиков,
принадлежащих к иранской группе; в своем подавляющем большинстве они являются
мусульманами-суннитами. Народы, проживающие в Центральной Азии, объединяет

1
Назарбаева Д. Специфика и перспективы политического развития Казахстана / Назарбаева Д. //
Международный институт современной политики. - Бюллетень. - 2004. - № 3. - С.1.

137
общность культурных корней, языковая близость, общие черты в бытовых традициях. В
этом регионе сложилось единство энергетических, транспортных, водных и экологических
систем. В СССР регион имел аграрно-индустриальную ориентацию, в первую очередь,
связанную с первичным сектором экономики. За небольшими исключениями, экономика
этих республик была ориентирована на роль поставщика сельскохозяйственного и
минерального сырья для его последующей переработки в западных регионах СССР. Она
находилась в большой зависимости от ввоза топлива, машин, оборудования и
потребительских товаров. В советский период все государства региона были получателями
централизованных субвенций.
Условия внутрисоюзного разделения труда предполагали отраслевую
специализацию региона. ЦА считалась "трудоизбыточной" территорией, то есть здесь
существовал и сохраняется до сих пор избыток рабочей силы низкой квалификации.
ЦА богата полезными ископаемыми, и среди них следует особенно выделить
энергоносители бассейна Каспия, золотые и урановые месторождения Узбекистана и
Казахстана, богатую палитру минерального сырья. Экономическое развитие ЦА упирается в
экологический барьер, связанный с оазисным (на значительной части территории)
расселением людей и емкостью этих оазисов, нехваткой гидроресурсов, сейсмической и
оползнево-селевой опасностью, техногенными факторами. В зоне "экологической
неопределенности" находится значительная часть территории региона.
Национальная консолидация всех "титульных" народов ЦА (казахи, узбеки, киргизы,
каракалпаки, туркмены, таджики) не завершена до настоящего времени, а поэтому в
политической жизни этих стран важную роль играют родо-племенные (клановые),
региональные деления. К ним примыкают так называемые группы солидарности, которые не
обязательно базируются на местной или родственной основе, а включают людей вместе
работавших, учившихся и проч. В комплексе эти связи и группы обеспечивают особый тип
лояльности, оказывая прямое или косвенное влияние на все стороны жизни стран региона.

Социально-экономическая ситуация
Полученная в 1991-1992 гг. независимость стала для государств Центральной Азии
неожиданностью, и они оказались к ней не готовы, хотя основные предпосылки для
независимого существования были созданы еще в годы советской власти, породившей своего
рода квазигосударства. Это интересно. Как отмечал российский исследователь Д.
Фурман, руководство СССР стремилось «создать в республиках все атрибуты
полноценных социалистических наций и государств. В каждой республике должны
быть свои ЦК, Верховные советы, Советы министров, Академии наук, творческие

138
союзы, театры, филармонии, свои памятники признанным идеологически
приемлемыми великим людям прошлого. …со сталинской эпохи возникают новые
советские элиты, и управление республиками переходит в руки представителей
местных национальных элит. Устанавливаются границы между республиками» 2.
По сравнению с Россией и некоторыми другими государствами "постсоветского
пространства" страны Центральной Азии приступили к экономическим реформам позже,
хотя двигались в том же направлении: приватизация и развитие рыночных отношений,
введение национальных валют, диверсификация внешнеэкономических связей.
Разрыв экономических связей, выталкивание государств Центральной Азии из
рублевой зоны было, как представляется, продиктовано не столько экономическими,
сколько политическими соображениями российского руководства. Стремление российских
демократов первой волны как можно скорее избавиться от политического груза
центральноазиатских авторитарных режимов, выросших из советского коммунистического
прошлого, и способных, по их мнению, поддержать коммунистический реванш, было
главной причиной отторжения Центральной Азии.
В первой половине 90-х гг. экономический спад в регионе был весьма существенен.
О степени падения экономики говорят следующие статистические данные. Если ВВП,
зафиксированный в 1990 г., принять за 100%, то в 2000 г. ВВП Казахстана составлял 75-76%
от уровня 1990 г.; Киргизии – 70-73%; Таджикистана – 37-40 % от максимального советского
уровня, достигнутого этой страной в 1988 г.; Туркменистана – 75%; Узбекистана – 95-97%.
Мы видим падение объема производства, весьма значительное в Таджикистане (результат
гражданской войны) и умеренное в Узбекистане. Между этими двумя моделями
располагались остальные страны региона. Наибольшее падение было характерно в первую
очередь для промышленного производства. Происходившие в первой половине 90-х гг.
экономические процессы определяются исследователями как примитивизация экономики, ее
деиндустриализация, а также гипертрофия в ряде республик отраслей топливно-
экономического комплекса.
В государствах региона, не располагавших запасами нефти и газа, социально-
экономическая ситуация складывалась более напряженно. Занятость в сельскохозяйственной
сфере возросла, но при этом избыток рабочих рук вел к вытеснению части
сельскохозяйственного населения в города, где оно не могло найти стабильного заработка.
Эти процессы имели своим следствием маргинализацию и пауперизацию населения, что в
условиях высокой рождаемости прежде всего ударило по молодежи. Хлынувшее в города

2
Фурман Д. От Российском империи до распада СНГ. Публичная лекция. 5.10.2005 / Фурман Д. (www.polit.ru).

139
избыточное сельское население принесло с собой и возродило систему привычных для него
деревенских отношений, которые по своей сути противоречат модели функционирования
современных урбанистических центров. Находя применение в сфере торговли и услуг,
вчерашние жители деревни способствовали тому, что непрофессионализм, отсутствие
городской культуры вели к провинционализации жизни в городах. При этом значительная
часть сельской молодежи не могла найти себе работу, не обладая необходимыми знаниями и
навыками, и становилась легкой добычей криминальных структур.
Со второй половины 90-х гг. ситуация начала постепенно улучшаться, наблюдается
позитивный результат проводимых с момента независимости реформ, хотя это касается не
всех государств региона в равной степени. Прежде всего, речь идет о Казахстане, где были
успешно заложены основы рыночной экономики, проведена масштабная приватизация,
заработал частный сектор, национальная валюта практически конвертируема, и курс ее
достаточно устойчив. Экономический бум последних лет постоянно усиливает спрос на
рабочую силу, а дефицит квалифицированных кадров стимулирует постоянный рост рынка
оплаты труда.
Существенную отдачу дает и экономика Туркменистана – республики, получившей в
наследство от СССР не только углеводородное сырье, но и инфраструктуру. В Узбекистане
тенденция ускорения экономического роста проявилась к 2004 г., причем увеличение
производства было отмечено во всех основных секторах экономики.
По мнению специалистов, в целом государства Центральной Азии сумели
преодолеть системный кризис начала 90-х гг., наиболее тяжело отразившийся на социальной
сфере.
В социальном плане советский режим при всех хорошо известных негативных
чертах имел для народов Центральной Азии свои преимущества. Он гарантировал
социальную поддержку – бесплатное образование и здравоохранение, регулярную выплату
пенсий и зарплат, низкую квартплату и т.п. Правда, качество этих социальных услуг было
невысоко, но, учитывая низкий уровень потребностей основной массы населения, главное
для граждан заключалось в наличии государственных гарантий, создававших ощущение
стабильности и предсказуемости.
Проблемы с выплатой пенсий и пособий, с поддержанием системы образования и
здравоохранения, низкий уровень защищенности населения способствовали развитию
тенденций к ретрадиционализации. В этом же направлении работали такие факторы как
коррупция и непотизм в высших эшелонах власти, несоблюдение законности, слабость
правоохранительных органов. Люди, чувствуя себя беззащитными, естественно, тянулись к
традиционным структурам, регулировавшим личную и общественную жизнь.

140
Ретрадиционализация была способом самосохранения и саморегуляции, обеспечения
безопасности и социального комфорта. Местный социум на первоначальном этапе
фактически подменил собой государство, не способное в полном объеме выполнять свои
основные функции.
Отсюда происходило и повышение внимания к религии, которое при определенных
обстоятельствах выливалось в заимствование рецептов справедливого переустройства
общества в рамках политического ислама. Тесные и закрытые кланово-семейные связи,
обеспечивавшие определенный социальный комфорт и возможность выживания, не могут не
приходить в противоречие с задачами модернизации и создания современных обществ. Надо
признать, что при советской власти процессы модернизации шли достаточно быстро.
Появление широкого слоя образованных людей, новые производства и технологии,
относительно высокая социальная мобильность, наличие своего рода «социальных лифтов»
для молодежи, ее вовлечение в новые формы общественной жизни, обеспечивающие
общественное признание, наконец, общий атеистический настрой, снижавший интерес к
религии до уровня традиции, - все это в комплексе способствовало глубоким изменениям.
Достаточно сравнить те части среднеазиатских этносов, которые оказались, например, на
территории Афганистана (узбеки, таджики) с их соплеменниками в Узбекистане и
Таджикистане. Однако при этом традиционное общество вовсе не было разрушено. Оно
продолжало существовать, адаптируясь к новому строю, мимикрируя под советские
структуры. Традиционные общества консервативны и их консерватизм выступает в качестве
системообразующего элемента, сплачивающего и обеспечивающего функционирование
этого общества.
Ретрадиционализация была оживлена поисками национальной идентичности,
выстраиванием собственной истории, упором на развитие национальной культуры и т.п.
процессами, сопровождавшими обретение национальной независимости.
После распада СССР новые независимые государства столкнулись с
необходимостью обеспечения национальной консолидации, которая формируется
коллективной идентичностью. Большую роль в формировании или возрождении чувства
общей культурной принадлежности играет обращение к прошлому, поиски исторических
корней.
Это важно. Во всех республиках бывшего СССР процесс нациестроительства
сопровождался активным мифотворчеством, появлением различного рода
«альтернативных» историй, написанных не профессионалами-историками, а людьми
далекими от исторической науки, идеологизированными, настроенными на
«патриотическую волну» и отказывающими в патриотизме всем, кто не разделяет их

141
поверхностных выводов. Мифологизированное сознание больше характерно для
традиционного, нежели для индустриального общества. Примеры общественной
готовности к потреблению псевдоисторических мифов можно встретить на всем
постсоветском пространстве, но общества аграрные, более традиционные оказываются
к ним более чувствительными.
В жизни традиционного общества традиция играет основополагающую роль.
Однако поскольку она присутствует в жизни любого общества, ряд авторов разделяют
понятие традиции и традиционализма. Видный казахстанский специалист Ж.Б.
Абылхожин, делая упор на различии этих терминов, писал: «Если под традицией
понимают процесс преемственности и унаследования в самых различных аспектах
жизнедеятельности и идеологии – знаниях и модели мышления, ценностях и
стандартах, идеях и культурных символах, социальных отношениях и институтах, то в
традиционализме усматривают мировоззренчески оформленную реакцию на попытки
выхода из статики, на любое движение, на изменения или перспективу перемен. И в
этой идеологии апелляция к прошлому, т.е. традиции, выступает единственным
аргументом, альфой и омегой системы доказательности рациональности
сохраняющегося порядка вещей». 3
Неизбежным результатом ничем не подготовленной независимости стала попытка
передела власти между регионами в наиболее бедной стране Таджикистане, где нарушение
привычного баланса сил, обрушило всю политическую систему, ввергнув ее в состояние
хаоса. Гражданская война в Таджикистане, вспыхнувшая в 1991-92 гг., отразила слабость
национальной идентификации таджиков, исторически идентифицировавших себя с местом
своего происхождения или происхождения своих предков. Впервые на политическую арену
вышли исламисты – Партия исламского возрождения Таджикистана. Гражданская война в
Таджикистане стала главным и наиболее масштабным конфликтом в Центральной Азии. Ее
удалось урегулировать политическими средствами при широком участии международного
сообщества.
Возрождение ислама и основные исламистские организации
В 1980-е гг. в Центральной Азии начался процесс возрождения ислама, который на
протяжении десятилетий сохранялся в двух формах: контролируемой властями официальной
религии и подпольного, неформального ислама. После распада СССР ислам, с одной
стороны, стал использоваться руководством независимых центральноазиатских республик

3
Абылхожин Ж.Б. Мифовоспринимающее сознание и его суггесторы / Абылхожин Ж.Б. //Научное знание и
мифотворчество в современной историографии Казахстана / Н.Э. Масанов, Ж.Б. Абылхожин, И.В.Ерофеева. -
Алматы: Дайк-Пресс, 2007. - С. 23-24.

142
как один из инструментов создания новой идентичности, построения независимого
государства, а с другой – стал знаменем тех сил, которые выступили за исламизацию
государства. Ислам стал также все шире использоваться для выражения протестных
настроений.
В начале 1990-х годов в Центральной Азии стали появляться исламские
политические организации радикального толка, в становлении которых немалую роль
сыграли внешние силы. В Узбекистане - «Адолат», а в Таджикистане Партия исламского
возрождения Таджикистана, ставшая главной силой оппозиции. В 1996 г. было создано
Исламское движение Узбекистана (ИДУ), поставившее задачу вооруженным путем
осуществить свержение существующего светского режима и построить в стране исламское
государство.
С начала 1990-х годов в регионе начала действовать еще одна организация,
явившаяся филиалом транснациональной партии, Хизб ут-Тахрир аль-Ислами (ХТИ,
Исламская партия освобождения). Она ставила в качестве главной задачи создание
исламского халифата. При этом партия декларировала свою приверженность мирным,
политическим методам борьбы и сосредоточила внимание на пропаганде своих идей и
создании разветвленной организационной инфраструктуры.
В условиях обнищания масс, растущего социально-экономического неравенства,
отсутствия легальных каналов выражения протестных настроений деятельность
исламистских группировок стала средством социального протеста. Нельзя сбрасывать со
счетов и ту поддержку, которую исламисты регулярно получали из-за рубежа, а также
радикализующее воздействие обстановки на Ближнем и Среднем Востоке, прежде всего в
Афганистане, где победа движения «Талибан» создавала благоприятный фон для поддержки
радикальных исламистов в Центральной Азии.
Исламское движение Узбекистана.
К концу 1990-х годов ИДУ все в большей мере стало ориентироваться на
использование насильственных, террористических методов борьбы. Лишившись
возможности продолжать участие в вооруженной борьбе в Таджикистане после
достигнутого там национального примирения, боевики ИДУ переместились на базы в
Афганистане, но несколько раз использовали таджикскую территорию для вторжения в
Кыргызстан и далее в Узбекистан, где пытались развернуть боевые действия. К примеру, в
1999 г. они осуществили попытку покушения на жизнь узбекского президента, вступили в
столкновение с правительственными войсками на юге Кыргызстана и в Сурхандарьинской
области Узбекистана, пытались повторить прорыв в 2000 г.

143
 Во время операции сил международной коалиции в Афганистане боевики ИДУ
приняли участие в боевых действиях на стороне «Талибан». Многие лидеры движения и
боевики были уничтожены. Оно утратило возможности базирования в Афганистане в
пограничных с Центральной Азией районах, и остатки его отрядов переместились в
Пакистан.
Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) была создана в 1990 г. В
настоящее время она принимает активное участие в избирательной борьбе и выдвигает
своих представителей в народные кандидаты. В Маджлиси Оли (парламенте) партия после
выборов 2005 г. получила два места. Всего в двухпалатном парламенте Таджикистана – 99
членов.
Сохраняя связи с ведущими мусульманскими государствами и, очевидно, получая
помощь и финансирование из исламских фондов – гранты, товары, литературу, места в
учебных заведениях и стипендии, - руководство ПИВТ в то же время ориентируется на
западные государства, развивает отношения с ОБСЕ. Эта задача облегчена тем, что еще в
ходе переговоров по примирению ПИВТ оказалась в центре внимания западных
правительств и НПО. ПИВТ дала пример умеренных исламистов, которые сейчас
рассматриваются и на Западе и в России как противовес радикалам и экстремистам.
Хизб ут-Тахрир аль-Ислами была создана в Палестине в начале 50-х гг. с целью
борьбы с сионизмом. Попав в Центральную Азию, ХТИ мутировала, хотя и сохранила
принципиальное положение своей программы – создание исламского халифата. Идея
халифата не воспринимается сторонниками ХТИ в Центральной Азии как исключительно
абстрактная. Исламисты не признают национальной и клановой замкнутости, для них не
нужно таможен, границ, сильных правительств. Для людей, уставших от противоборства
кланов, которых государственные границы отторгли от родных и близких, лишили
привычных занятий, лозунг единого мусульманского пространства может восприниматься
как реальная и желаемая альтернатива. Тахрировцы привлекают новых членов, обещая
решить социальные проблемы, создают патронажные сети. ХТИ выступает против
капитализма, демократии, толерантности, диалога культур и т.п .
По мнению ряда российских экспертов, в настоящее время в Центральной Азии
сформировано новое поколение радикальных исламских организаций, особенностями
которого является: а) активное ведение исламской агитации в сети Интернет; б) вербовка
представителей властных структур республик региона; в) акцент в работе на традиционные
структуры (махалля) с формированием местных базовых ячеек – «халька», состоящих из 5-6
человек; г) пропаганда идей социального равенства («исламский социализм»).
Представители исламских партий начинают принимать участие в политической борьбе,

144
используя легальные каналы выборов. В списках партий, которые принимали участие в
парламентских выборах в Кыргызстане (декабрь 2007 г.) значились члены запрещенной
«Хизб-ут Тахрир»4.

Внутриполитические проблемы
Политические режимы в государствах государства региона являются
авторитарными, однако в рамках авторитарной модели разброс вариантов достаточно велик
– от «управляемой демократии» в Казахстане до восточной деспотии в Туркменистане при
президенте С. Ниязове (умер в 2007 г.). Авторитаризм в Центральной Азии объясняется
историческими факторами, особенностями стратификации обществ, традицией и
менталитетом, сложностью переходного периода, требовавшего принятия непопулярных
решений.
Хотя в условиях трансформации в государствах Центральной Азии сложилась
многопартийная структура, проводятся регулярные выборы в парламент, президентские
выборы, действуют неправительственные организации, реальная либерализация
политической жизни произошла далеко не везде.
Над этим стоит подумать. Можно придти к выводу, что развивающая в
Центральной Азии модель политики воспроизводит набор элементов незападного
политического процесса, который «в основном определяется формой общественных и
личных взаимоотношений, а власть, авторитет и влияние зависят в значительной
степени от социального статуса. Поэтому политическая борьба сконцентрирована не на
альтернативных политических курсах, а в основном на проблемах влияния» 5. В
отличие от западной модели политического процесса, сформировавшейся в обществах, для
которых характерен структурирующий характер частнособственнических отношений,
доминирование товарного производства, отсутствие централизованный власти, в восточных
обществах политический процесс являлся результатом преобладания государственной и
общинной собственности. Власть была эквивалентна собственности, а общество занимало
подчиненную позицию относительно государства. Для Центральной Азии, как и для
большинства постсоветских республик, характерен симбиоз власти и собственности.

4
Материалы ситуационного анализа: «Трансформация среды безопасности Центральной Азии. Рабочий
документ / Ученые записки. - Выпуск 1. - Москва: Московский государственный университет им.
В.В.Ломоносова. Факультет мировой политики, 2008. -С. 18-20.
5
Воскресенский А.Д. Сравнительный анализ политических систем, политических культур и политических
процессов на Востоке как часть дискурса мирового комплексного регионоведения: общие закономерности и
специфика их региональной трансформации / Воскресенский А.Д. //Политические системы и политические
культуры стран Востока / Под редакцией А.Д.Воскресенского. – М.: Восток-запад, 2006. - С. 21.

145
 Следует также отметить и высокую персонализацию политики. Речь идет не
только о президентах, но и о партиях и политических организациях, чью влияние в
обществе определяется прежде всего фигурой лидера, а не программными установками.
Нельзя не согласиться с тем, что в государствах Центральной Азии существует
потребность в либерализации и демократизации, в нормальной конкуренции элит, в
системе преемственности власти, обеспечивающей стабильность и не зависящей от смены
лидера. Опасность заключается в попытках как можно скорее осуществить перемены, и
выдать механизмы демократии за саму демократию. В конечном итоге в
центральноазиатском политическом контексте эти процессы могут стать спусковыми
механизмами дестабилизации, а «цветные революции» в регионе привести к тяжелым
последствиям. В Кыргызстане революция марта 2005 г. фактически была анонсирована в
условиях, когда обозначился вакуум власти - президент А.Акаев отказался баллотироваться
на следующий срок, но при этом не назначил себе преемника. К этому времени его режим
все больше ассоциировался в народе с коррупцией и несправедливостью, что приводило к
росту протестных настроений. В такой или аналогичной ситуации активизируются
традиционные родовые и/или региональные группировки, связанные с оппозицией. Они
предоставляют поддержку своим землякам, обделенным властью и желающим ее обрести.
Переворот, имевший место в Киргизии, сопровождался погромами, привел к смене элит,
переделу собственности.
В специфическом центральноазиатском социуме светские и религиозные
оппозиционные потоки могут сливаться. Любой протест в условиях традиционного
общества могут оседлать силы, не имеющие ничего общего с демократией, которые под
лозунгами социальной справедливости способны смести нарождающиеся либеральные
институты.
Крайне спорными в этом контексте остаются события 13-14 мая 2005 г. в одном из
городов Ферганской долины – Андижане. Там произошли массовые беспорядки, в ходе
которых мятежниками были захвачены заложники и оружие. Эти беспорядки были жестко
подавлены узбекскими силами правопорядка. Погибло много людей, в том числе мирных
жителей, вышедших на демонстрацию и не имевших прямого отношения к организации
выступлений. В андижанских событиях присутствовала исламистская составляющая,
представленная организацией Акрамия. Власти Узбекистана видели в событиях прямой
след международных террористических группировок. Версию зарубежного следа
поддержали и многие российские официальные лица, а западные правительства и
подавляющая часть западного общественного мнения были не склонны с этим соглашаться.

146
 Отсутствие каналов для политического выражения недовольства, нерешенные
вопросы преемственности власти, влияние традиционных факторов, в том числе
усиливающаяся роль исламистских организаций, способны, как показывают события, стать
серьезным политическим вызовом.

Взаимодействие внешних сил

С начала 90-х гг. многие наблюдатели заговорили о возобновлении «Большой игры»
в регионе. Такая аналогия представляется спорной. Современные международные
отношения по многим параметрам качественно отличаются от международных отношений
Х1Х века. Появились принципиально новые игроки - транснациональные корпорации,
международные и неправительственные организации. Взаимодействие традиционных
акторов-государств также представляет собой гораздо более сложную картину, чем давнее
противостояние России и Великобритании. Необходимо учитывать и активную роль самих
расположенных в Центральной Азии государств, которые являются не объектами, а
субъектами международных отношений. Наконец, и рамки нынешней международной игры
(если ее так называть) иные – это политический регион Центральной Азии и Каспийского
бассейна.
В 90-е гг. шел весьма хаотичный процесс, в котором внешние силы, обладающие
различными возможностями и ресурсами, пытались получить выгоды от проникновения в
ранее закрытый для них район мира. Для расположенных там государств вопрос стоял о
выборе путей развития, и в начальный период трансформации они были открыты всем
политическим и идеологическим ветрам. Этноконфессиональная составляющая, история и
традиции способствовали активному проникновению в Центральную Азию Турции, Ирана,
попыткам Саудовской Аравии и Пакистана оказать влияние на религиозную жизнь и
политические процессы. Традиционный экономический интерес, вопросы безопасности
подталкивали Китай к усилению своих позиций, в то время как западные государства были
намерены привнести сюда либеральные ценности.
Сами местные режимы оказались в достаточно сложной ситуации. Их
первоначальная ориентация на соседние государства, цементируемая этнической близостью,
была полностью оправдана, но не всегда могла соответствовать требованиям современного
развития. Она отражала как поиски национальной самоидентификации, так и явный интерес
к новым партнерам, более искушенным в мировой политике, и сравнительно легко и быстро
открывала дверь в широкий мир международных контактов. Вместе с тем модернизация
напрямую связывалась центральноазиатскими странами с развитием отношений с
западными государствами, с Россией, с притоком инвестицией, с доступом к современным

147
технологиям. В этом смысле этнически близкие соседи при всей значимости развития с ними
двусторонних отношений занимали все-таки периферийное место. Основными игроками в
Центральной Азии являются Россия, США и Китай. Более ограниченная роль принадлежит
государствам Европейского Союза.
Российская Федерация. Суверенитет, обретенный в начале 90-х гг., стал самоцелью
для постсоветских республик, разрушившей старые региональные связи и резко
осложнявшей возможности создать новые действующие многосторонние структуры. Россия
не проявляла желания возглавить процесс политически и не могла поддержать его
экономически. По сравнению с интеграционными тенденциями, характерными для
современного мира, транзитный постсоветский период стал откатом назад.
В начале 90-х гг. российское правительство отвергло идею тесного сотрудничества с
центральноазиатскими государствами. Принципиальную роль сыграло нежелание платить
какую-либо цену за сохранение межгосударственной общности. Было очевидно, что в этом
случае России придется взять на себя определенный груз политических, экономических и
оборонных обязательств, а к этому она не была готова. Гражданская война в
Таджикистане, грозившая дестабилизацией значительной части региона, заставила
скорректировать изоляционистский курс. Российская 201 мотострелковая дивизия стала
основой Коллективных миротворческих сил, внесших большой вклад в достижение
национального примирения, а Россия играла активную посредническую роль.
Договор о коллективной безопасности (ДКБ), заключенный в 1992 г. в Ташкенте,
далеко не полностью устраивал входившие в него государства. Уже во второй половине 90-х
гг. ценность ДКБ стала все больше ставиться под вопрос, и в 1999 г. Узбекистан не
подтвердил своего членства в Договоре. В мае 2002 г. было принято решение о создании
ОДКБ - Организации Договора Коллективной Безопасности, и в 2006 г. к нему
присоединился Узбекистан.
Знаковым событием стало создание в 2001 г. Шанхайской организации
сотрудничества, в рамках которой РФ впервые разделила ответственность за безопасность в
регионе с другим мощным внешним игроком Китаем.
В настоящее время Россия все более активно развивает сотрудничество с
государствами региона как в военно-политической, так и экономической сферах. Речь идет
как о двусторонних, так и многосторонних отношениях в рамках ЕврАзЭС.
Существует направление сотрудничества, где у России нет конкурентов. Принимая
рабочих-мигрантов, она обеспечивает государствам Центральной Азии (по разным оценкам)
до 1 млрд. долл в год. Сезонная работа в России при всех ее негативных аспектах (бесправие
приезжих, тяжелые бытовые условия, занятость в непрестижных сферах) все же дает

148
возможность гражданам центральноазиатских государств заработать и поддерживать свои
семьи, и тем самым вносит вклад в поддержание социальной стабильности. В этом плане
роль России в Центральной Азии как принимающей страны в условиях все большего
превращения Таджикистана, Киргизии и Узбекистана в доноров рабочей силы не имеет
альтернатив.
США. Вовлеченность США в дела Центральной Азии начала заметно возрастать со
второй половины 90-х гг. В 1997 г. США официально объявили Каспийский регион, частью
которого является Центральная Азия, зоной своих стратегических интересов. Одной из
причин активизации политики США в регионе стала необходимость защитить
экономические интересы американских нефтяных компаний, заключивших в 1993-94 гг.
крупные контракты с правительствами Азербайджана и Казахстана. Кроме того, по мере
появления новых, гораздо более оптимистичных экспертных оценок ресурсов Каспия, в
Вашингтоне заговорили о важности этого региона с точки зрения энергетической
безопасности США. Центральным звеном американской политики стало формирование
новой сети трубопроводов и торгово-транспортных коммуникаций по линии Восток-Запад.
Приоритетным направлением в отношениях США со странами Центральной Азии
стала сфера безопасности и военного сотрудничества – США начали активно вовлекать
страны региона в программу «Партнерство ради мира», предоставляя помощь в подготовке
военных кадров, финансируя совместные учения, в рамках которых подразделения
вооруженных сил США и других стран НАТО впервые появились невдалеке от южных
рубежей России.
Серьезные изменения в сложившемся балансе сил произошли в 2001 г. в связи с
созданием США антитеррористической коалиции и появлением военных баз в регионе.
Действия антитеррористической коалиции в Афганистане ликвидировали угрозу со стороны
режима талибов, а также базы на афганской территории, где, в частности, готовились
боевики ИДУ, однако, несмотря на попытки стабилизации, ситуация в стране осталась
неспокойной. Полагая, что более развитые государства региона смогут самортизировать
происходящие в соседнем Афганистане негативные тенденции, обеспечив прорыв его
международной изоляции, американские аналитики предложили создание нового региона
Большой Центральной Азии, включающей Афганистан.
Цитата Соединенные Штаты имеют ныне шанс способствовать тому, чтобы
Афганистан и регион в целом превратились в безопасную зону суверенных государств,
сделавших выбор в пользу эффективной рыночной экономики, отличающихся
светскими и открытыми системами государственного управления и поддерживающих
позитивные отношения с Вашингтоном. Средством для достижения этой цели

149
послужит создание регионального форума Партнерство по сотрудничеству и развитию
Большой Центральной Азии (ПБЦА) в задачу которого войдут планирование,
координация и осуществление целого ряда программ, разработанных в США», - писал
автор этой концепции американский эксперт Ф.Старр 6,
В предлагаемой региональной модели, нацеленной на укрепление американских
позиций, возможные риски для самих центральноазиатских государств, связанные с
нестабильным Афганистаном, очевидно, не принимались во внимание.
Китай. Влиятельный игрок на центрально-азиатской сцене – Китай, проявляя
присущий его политике реалистичный подход, предпочитает действовать здесь осторожно.
Интересы Пекина в Центральной Азии весьма велики, и их можно суммировать следующим
образом:
• борьба с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом;
• обеспечение безопасности в пограничных районах;
• получение энергетических ресурсов, необходимых бурно развивающейся
китайской экономике.
• поддержание стабильности в регионе;
• содействие экономическому развитию Центральной Азии;
• обеспечение дружественных отношений стран региона к Китаю;
• недопущение попадания Центральной Азии под монопольный контроль
государств, враждебных к Китаю;
• недопущение создания в регионе военных союзов, направленных против Китая;
Китай все более активно проникает на рынки государств Центральной Азии. Наплыв
китайских товаров наносит серьезный удар по местной промышленности, которая
оказывается неконкурентоспособной. Они постепенно завоевали и сектор элитного
потребления – дорогая мебель, электронная техника и т.п.
ЕС. Геополитический интерес ЕС к региону Центральной Азии не так силен, как у
США, но уровень заинтересованности и участия европейцев в делах региона постоянно
повышается. В отличие от практики американской администрации, в Европе демократию
трактуют, прежде всего, как культурную ценность, которая должна эволюционировать
самостоятельно, без внешнего давления и в течение длительного исторического периода.
Важность отношений ЕС с регионом определяется тем, что страны Центральной Азии
являются членами ОБСЕ. По мнению ряда европейских аналитиков, более сильная
экономическая и дипломатическая вовлеченность ЕС в Центральной Азии и, особенно в

6
Старр Ф. Партнерство для Центральной Азии / Старр Ф. // Россия в глобальной политике. - 2005. - Т. 3. - № 4.
- С. 73.

150
регион Каспия, способствовала бы укреплению стабильности и демократических ценностей в
данном регионе.

******
В настоящее время государства Центральной Азии находятся в процессе
трансформации, который, очевидно, будет длительным. Переход от централизованной
экономики к рынку имел серьезные издержки. Различные стартовые условия, наличие или
отсутствие энергоносителей, разноскоростное осуществление реформ, степень их
радикальности обусловили существенный экономический разрыв между отдельными
государствами. В первые годы независимого развития наиболее тяжелый удар был нанесен
по социальной сфере. В политическом плане утвердившиеся политические системы,
несмотря на многопартийность, регулярные выборы, имеют серьезные ограничители – они
практически исключают нормальную конкуренцию элит, что может представлять в
будущем серьезную угрозу стабильности. Важным элементом социального и
политического развития остается исламизм. Поиск национальной идентичности,
ретрадиционализация, социальная напряженность способствуют активизации роли
политического ислама. Проблемы безопасности стоят в Центральной Азии весьма остро –
конфликтные ситуации, деятельность радикальных организаций, нередко спонсируемых из-
за рубежа, наркотрафик. Все это в комплексе требует координации усилий по отражению
угроз.
За годы независимости государства Центральной Азии доказали свою
жизнеспособность. Они играют заметную роль в мировой политике и экономике, стали
влиятельными субъектами международных отношений.
Рекомендуемая литература
1. Восток/Запад. Региональные подсистемы и региональные проблемы
международных отношений. Учебное пособие / Под. ред. А.Д.Воскресенского/ - М.: МГИМО
(РОССПЭН), 2002
2. Лаумулин М.Т. Центральная Азия в зарубежной политологии и в мировой
геополитике. Том 1: Центральная Азия и Казахстан в современной политологии / Лаумулин
М.Т. - Алматы: КИСИ, 2005
3. Многомерные границы Центральной Азии / Ред. М. Олкотт, А.Малашенко -
М.: Московский Центр Карнеги, 2000. - Аналитическая серия. - Вып. 2.
4. Мукимджанова Р.М. Страны Центральной Азии. Азиатский вектор внешней
политики / Мукимджанова Р.М. - М.: «Научная книга», 2005

151
 5. Омаров Н. Государства Центральной Азии в эпоху глобализации: поиски
стратегии развития / Омаров Н. - Бишкек: Фонд им. Ф.Эберта, 2008
6. Пятнадцать лет, которые изменили Центральную Азию (1991-2006). - М.: МОО
Центр стратегических и политических исследований, 2006
7. Россия и страны Центральной Азии: взаимодействие на рубеже тысячелетий /
отв. ред. Л.З.Зевин. – М.: Наука, 2006
8. Фридман Л.А. Очерки экономического и социального развития стран
Центральной Азии после распада СССР / Фридман Л.А. - М.: Изд-во «Гуманитарий»
Академии гуманитарных исследований, 2001
9. Центральная Азия и Южный Кавказ. Насущные проблемы. - Алматы: ТОО
“East Point”, 2004
10. Южный фланг СНГ: Центральная Азия-Каспий-Кавказ: возможности и вызовы
для России / Под ред. М.М.Наринского и А.В. Мальгина. - М: МГИМО, ИНО-Центр, Логос,
2003
11. Южный фланг СНГ: Центральная Азия-Каспий-Кавказ: энергетика и политика
/ Под ред. А.В. Мальгина и М.М.Наринского. - Вып. 2, - М: Навона, 2005
12. Central Asia at the End of the Transition/ Ed. by Boris Rumer. - N.Y.: M.E. Sharpe,
2005
13. Naumkin V.V. Radical Islam in Central Asia. Between Pen and Rifle / Naumkin
V.V. - Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, Inc. 2005
14. Russia and Asia. The Emerging Security Agenda, ed. by Gennady Chufrin. SIPRI,
1999
15. Russia, The Caucasus and Central Asia. The 21ST Century Security Environment.
Eds. Rajan Menon, Yuri Fedorov, and Ghia Nodia, N.Y.: East-West Institute, 1999
16. Security Dilemmas in Russia and Eurasia / Eds. Roy Allison and Christoph Bluth. -
London: The Royal Institute of International Affairs, 1998
17. The Security of the Central Asian Region / Ed. by Gennady Chufrin. - SIPRI, 2001
18. www.crisisgroup.org (аналитические материалы)

Контрольные вопросы:
1. Проблема обретения независимости центральноазиатскими государствами и
поиски национальной идентичности.
2. Геостратегическая значимость Центральной Азии, выбор новыми
государствами внешнеполитических ориентиров.

152
 3. Политическая культура и проблемы социально-политического развития
государств Центральной Азии.
4. Роль традиционных факторов и усиление роли ислама.
5. Основные вызовы безопасности и иерархия угроз в регионе.
6. Интересы РФ в Центральной Азии.
7. Цели и интересы США, Китая, ЕС.

153