Тимофеев - Сербские Союзники Гитлера

А.Ю.
Тимофеев
А.Ю. ТИМОФЕЕВ
Москва
«Вече»
УДК 355/359
ББК 63.3(0)62
Т41
Издается с информационной поддержкой сайта КеіЬегі.іпГо
Тимофеев, А.Ю.
Т41 Сербские союзники Гитлера / А.Ю. Тимофеев. — М. :
Вече, 2011. — 272 с.: ил. — (Враги и союзники).
І8ВИ 978-5-9533-5229-1
В годы Второй мировой войны сербы оказались в числе главных недобро¬
желателей Третьего рейха на Балканах. Против немецкой оккупации выступало
движение Сопротивления, проанглийские четники Д.Михаиловича и просо¬
ветские партизаны И. Тито. Для организации экономической эксплуатации и
стабилизации ситуации немцам пришлось опереться на сербских коллаборацио¬
нистов, которыми руководили генерал М. Недич и политик Д. Льотич. Основой
мировоззрения сербских союзников Гитлера был православный фундамента¬
лизм, демагогическая опора на крестьянское население и праворадикальные
лозунги. Эта идеология воплотилась в культурной и образовательной политике
недичевской Сербии, опиравшейся на разветвленный наемный аппарат полиции
и добровольцев, убежденных противников левых идей.
УДК 355/359
ББК 63.3(0)62
І8ІІЫ 978-5-9533-5229-1 © Тимофеев А.Ю., 2011

© ООО «Издательский дом «Вече», 2011
В годы Второй мировой войны сербы оказались
в числе главных недоброжелателей Третьего рейха
на Балканах. Против немецкой оккупации высту¬
пали движение Сопротивления, проанглийские
четники Д. Михаиловича и просоветские парти¬
заны И. Тито. Для организации экономической
эксплуатации и стабилизации ситуации немцам
пришлось опереться на сербских коллаборацио¬
нистов, которыми руководили генерал М. Недич
и политик Д. Льотич. Основой мировоззрения
сербских союзников Гитлера были православный
фундаментализм, демагогическая опора на кре¬
стьянское население и праворадикальные лозун¬
ги. Эта идеология воплотилась в культурной и
образовательной политике недичевской Сербии.
Сербская администрация оккупированной Сербии
опиралась на разветвленный наемный аппарат по¬
лиции и добровольцев, убежденных противников
левых идей. В то же время недичевцам приходилось
решать судьбу сербских беженцев, голодавшего
городского населения, оставшихся без кормильцев
семей и тысяч сирот.
3
УСЛОВНЫЕ ЗНАКИ:
•» Территория военной области Сербия
- Территория фельдкомендатур
- Территория крейскомендатур
77г7“, Территория защитной области
р Штаб фельдкомендатуры
Железная дорога
Автомобильная дорога
РУМЫНИЯ
ИЯ
ЧЕРНОГОРИЯ
ОККУП. ИТАЛИЕЙДО 1943 Г.
АЛБ, АНИЯ
Территория администрации военного коменданта
Сербии, июнь 1941 г.
По карте из издания документов Зборник докумената и података о
НОР-у народа Зугославщ'е, т. XII, шь.1, Београд, 1978, с. 176.
I. ВВЕДЕНИЕ
1. Королевство Югославии и его гибель
Между двумя мировыми войнами
Единое югославянское государство появилось на карте Ев¬

ропы в 1918 г. Российская императорская дипломатия, хорошо
знавшая реальную ценность «славянской взаимности» среди
народов Австро-Венгрии, крайне скептически относилась к
идее о единой сербскохорватской государственности. Лишь
после Февральской революции 1917 г. Англии и Франции
удалось скроить карту юго-восточной Европы по-своему,
создав в лице нового государства «санитарный кордон» для
германских и российских попыток расширить свое влияние
на Балканах.
Идея о единстве Королевства СХС (сербов, хорватов и
словенцев) — так до 1929 г. называлась Югославия — была
достаточно шаткой. Население страны разделяли не только
религиозные взгляды (православие, католичество, мусуль¬
манство), но и отсутствие общей истории, и разнообразие
традиций. До начала Первой мировой войны будущие граж¬
дане Югославии проживали в составе двух собственных не¬
зависимых королевств (Сербия, Черногория) и трех других
монархических государств (Турции, Австро-Венгрии, Болга¬
рии). В битвах Первой мировой войны большинство будущих
югославян призывного возраста активно истребляли друг
друга под знаменами противостоявших коалиций. Впрочем,
и до этого отношения между двумя крупнейшими югослав¬
скими народами, сербами и хорватами, были достаточно
напряженными. Истые католики и верные защитники Вены,

хорваты испытывали живую неприязнь к «подозрительным
смутьянам» сербам, народные массы в Загребе после известий
о покушении в Сараеве в 1914 г. с энтузиазмом скандировали
«Серба-на-вербу» (т.е. повесить на дереве).
Новорожденное государство с самого начала страдало
многочисленными врожденными дефектами. Кроме значи¬
тельного сербско-хорватского антагонизма, судьба наделила
новое государство целым букетом ирредентистски настро¬
енных меньшинств — венгров, македонцев, албанцев, ита¬
льянцев и немцев. Большинство сопредельных государств
имело официальные или неофициальные территориальные
притязания к новому Королевству. Основной идеологией
нового государства была официальная доктрина триединого
народа сербов-хорватов-словенцев. Кроме выпадавших за
рамки этой доктрины черногорцев, македонцев и боснийских
мусульман (которые относились к сербам), идеей объедине¬
ния были недовольны большинство хорватов и значительная
часть словенцев.
Король Александр Карагеоргиевич, попытавшийся в
1929 г. покончить с этими разногласиями путем диктатуры,
потерпел фиаско и вынужден был в 1931 г. вновь вернуться
к конституционному правлению. Хорваты боролись против
слияния в единый народ более отчаянно: хорватские полити¬
ки саботировали принятие первой югославской конституции
1921 г., хорватские террористы организовали убийство короля
Югославии в 1934 г., а 25 августа 1939 года и вовсе путем
шантажа и политического давления на официальный Белград
поставили точку в существовании унитарной (т.е. единой)
Югославии. Тогда лидеру крупнейшей Хорватской крестьян-
6
СЕРБСКИЕ СОЮЗНИКИ ГИТЛЕРА
ской партии (ХКП) В. Мачеку удалось добиться выделения

из-под власти Белграда бановины (автономной области)
Хорватии. В состав этого образования, которое в результате
закулисных переговоров официальный Белград выделил
хорватам, вошли территории современной Хорватии и часть
современной Боснии. Однако Белград сохранил контроль над
общегосударственными вопросами, а территориальное раз¬
граничение не удовлетворило хорватских притязаний. Мест¬
ные чиновники полиции, администрации, судопроизводства,
образовательной системы и партийная охрана ХКП стали
активно насаждать идею хорватской государственности.
Для сербов положительной стороной создания Югославии
стало объединение практически всех территорий прожива¬
ния сербского народа в составе единого государства. Однако
парадокс межвоенной ситуации заключался в том, что сло¬
жившееся в Югославии положение перестало нравиться не
только хорватам, словенцам и национальным меньшинствам,
но и самим сербам. Сербский народ понес огромные потери в
годы Первой мировой войны, в которой сербская армия уча¬
ствовала с первого до последнего дня. После 1918 г. Сербия
перестала существовать как самостоятельное государство.
При этом наиболее трагическим было то, что сербский народ,
от всего сердца принявший идею югославянства, остановился
в незаконченном процессе национального строительства. В то
время как другие югославские народы активно укрепляли
свой национальный корпус, сербы не смогли осуществить
те идеи объединения сербского народа, которые двигали
солдатами и офицерами сербской армии в годы Первой
мировой войны. В двадцатые—тридцатые годы фактически
отсутствовали сербские националистические движения.
7
Их место заняли югославские партии и движения, которые

видели будущее сербского народа в составе интегральной
югославской нации.
При этом идея «югославизма», как и в годы, предшествую¬
щие Первой мировой войне, осталась уделом сравнительно
небольшого слоя общества — части чиновничества и интел¬
лигенции. Стоит отметить, что, кроме сербов, эти идеи стали
распространяться и среди незначительной части словенской и
хорватской интеллигенции, в основном, среди тех, кто принял
участие в движении югославских добровольцев — граждан
Австро-Венгрии, с оружием в руках выступивших на стороне
Антанты против диктатуры Вены на Балканах. Идеи югос¬
лавянского единства находили своих приверженцев и среди
части молодежи, выросшей в условиях нового государства и
успевшей проникнуться романтическими идеалами славян¬
ского единства. Белградское правительство активно пыталось
подогревать эти чувства. Однако патриотизм, «организован¬
ный сверху, по приказу», не имел живительных связей с народ¬
ными стремлениями и очень быстро увядал после очередных
изменений в правительстве королевства Югославия.
В то же время консервативные и проникнутые духом като¬
личества хорватские и словенские крестьянские массы с на¬
стороженностью всматривались в Белград. Общее разочаро¬
вание в сложившейся в монархии Карагеоргиевичей ситуации
к началу тридцатых годов стали испытывать и широкие слои
крестьянства Сербии — самого массового в то время слоя
сербского народа. Крестьяне Сербии потеряли патриархаль¬
ное чувство близости к государству, которое они испытывали
в королевстве Сербия. В новой стране вырос чиновничий
аппарат, чья возросшая сила привела к невиданному росту
8
коррупции, охватившей все эшелоны власти: от полицейского

до министра. Практическая польза расширения государства
после 1918 г. слабо ощущалась сербским крестьянином. Более
того, чувствовались перемены к худшему.
Когда сербский политический Олимп покинул его долго¬
житель Никола Пашич, после двадцати лет спокойствия в
середине двадцатых годов в Сербию вновь вернулась «пар¬
тийная лихорадка» — острая партийная борьба между от¬
дельными политическими партиями. В то время как хорваты,
словенцы, югославские мусульмане были объединены под
знаменами своих партий, отстаивавших их национальные
интересы, сербы не смогли обеспечить себе такое единство.
То одна, то другая сербская партия в ущерб сербским на¬
циональным интересам блокировалась с хорватскими, сло¬
венскими или мусульманскими политиками для победы над
своими политическими противниками. Политика «партия
превыше всего» привела Белград в конце двадцатых годов к
тому, что Словения обрела фактическую автономию под ру¬
ководством А. Корошца, в середине тридцатых центральная
часть Боснии была оставлена на откуп лидеру югославских
мусульман М. Спахо, а в конце тридцатых годов Белград
почти полностью отрекся от власти на территории Хорватии.
При этом в Словении сербов не было, в результате договора
с М. Спахо ему достались территории с небольшим числом
сербов, а в составе бановины Хорватия без всякого референ¬
дума или другого волеизъявления народа под властью ХКП
были оставлены 847 000 тысяч сербов.
Социальной и национальной суматохой, царившей в
королевстве Югославия, пользовались экстремисты всех ма¬
стей —хорватские и македонские сепаратисты, а также левые
9
радикалы из Коммунистической партии Югославии. Все они

стремились к свержению белградского режима и занимались
не только активной пропагандой своих запрещенных идей,
но и совершали террористические акты, в том числе против
главных лиц государства. При этом за спиной экстремистов,
как правого, так и левого толка, стояли отчетливо различи¬
мые иностранные государства: Италия, Венгрия, Болгария у
правых и СССР — у левых.
Хотя южнославянские земли, как и в XIX веке, в экономи¬
ческом смысле оставались ориентированы на Центральную
Европу (т.е. немецкие земли Германии, Австрии и Венгрии), в
сербской политической среде активно циркулировали слухи о
том, что связи эти являются «эксплуатацией» и противоречат
интересам Югославии и сербов. При этом экономические
связи с Англией, несмотря на все усилия Белграда, не могли
ни в коей мере конкурировать с торговым оборотом между
Югославией и Германией. После начала Второй мировой
войны в Югославии активизировалась деятельность бри¬
танской разведки. Речь шла о диверсиях и саботаже против
германских предприятий, транспортных средств и коммер¬
ческих интересов. В 1940 г. Британия перешла к открытому
лоббированию своих интересов с целью вовлечения Югосла¬
вии в войну против Германии. Для этого англичане активно
спонсировали ряд сербских политических партий, а диплома¬
тический корпус усилил свою деятельность по укреплению
связей в сербской офицерской среде. Югославию посетили и
будущие шефы британской (УСО) и американской разведки
(УСС) В. Донован и К. Губбинс. Среди наиболее амбициоз¬
ной части сербской офицерской среды стали разогреваться
воинственные антинемецкие настроения. Так как реального
10
«территориального» повода для подобных настроений не

было, приходилось активно муссировать абстрактные при¬
зывы к «защите чести и свободы». При этом британским экс¬
пертам было очевидно, что раздираемой межнациональными
противоречиями югославской армии было не устоять против
совместного натиска армий Германии и Италии, действовав¬
ших при поддержке Венгрии и Болгарии. Многие хорватские
офицеры с большей симпатией относились к своим недавним
сослуживцам, надевшим погоны вермахта, нежели к сербским
коллегам — «схизматикам» с Востока.
Югославия и начало Второй мировой войны
Германия, обеспокоенная усилившейся британской ди¬

пломатической и подрывной деятельностью на территории
Югославии, решила внести в ситуацию определенность и
настояла на подписании Королевством договора со странами
Оси. Югославский премьер Д. Цветкович 25 марта 1941 во
дворце Бельведер в Вене подписал договор, включавший
следующие пункты: а) правительства стран Оси подтвердили
свою готовность уважать единство и целостность Югосла¬
вии; б) страны Оси гарантировали отказ от использования
территории Югославии для транзита вооруженных сил или
военной техники через Югославию; в) правительства Герма¬
нии и Италии заявили, что не будут требовать от Югославии
никакой военной помощи. При всей внешней нейтральности
этих требований подписанный договор означал, что Югосла¬
вия не будет вовлечена в вооруженный конфликт, но получит
возможность заниматься торговыми операциями с воюющими
странами.
11
Эта ситуация крайне не устраивала британцев, у которых

к тому времени сохранился единственный союзник на кон¬
тиненте — Греция, неизбежность поражения которой была
очевидна британской разведке. Уместно привести здесь слова
тогдашнего лидера СССР, с опаской относившегося к стрем¬
лению Британии вовлечь в войну и Советский Союз: «Ан¬
глийская буржуазия не любит воевать своими собственными
руками. Она всегда предпочитала вести войну чужими руками.
И ей иногда действительно удавалось найти дураков, готовых
таскать для нее из огня каштаны»1. Пришло время пожинать
плоды деятельности британской дипломатии и разведки. Не¬
даром же получали «английскую стипендию» Земледельческая
и Самостоятельная демократическая партии, а также непо¬
средственно сербские политики: М. Гаврилович, М. Трифу-
нович, М. Тупанянин, Й. Джонович. Судя по исследованиям
послевоенных историков британских спецслужб, полезной
оказалась и «дружба» британских дипломатов в Белграде с
амбициозным генералом ВВС королевства Югославия—Бори-
воем Мирковичем, который стал душой заговора, сбросившего
правительство Д.Цветковича 27 марта 1941 г2. Разъяренный
«коварством сербов» Гитлер напал на Югославию. В югос¬
лавской армии вспыхнул массовый мятеж среди хорватских
офицеров, не желавших сражаться против милых их сердцу
немцев. Югославская армия была раздавлена за десять дней
1 Сталин И.В. Заметки на современные темы (1929). // Сочинения,

Том 9, М., 1948.
2 Смирнова Н.Д. Балканская политика фашистской Италии. Очерк
дипломатической истории (1936-1941). М., 1969. С. 242; Зіайогсі О.А.Т.
Зое апй ВгіііхЬ Іпѵоіѵетепі іп Йіе Ве1§га<1е Соир сГЕіа! оІ'МагсЬ 1941. //
Зіаѵіс Кеѵіеѵѵ. 1977, №3. Р. 399—419.
12
и вскоре подписала капитуляцию в Белграде, а правительство

путчистов покинуло страну, найдя убежище в Лондоне.
Югославия была разделена на несколько частей между со¬
предельными странами, союзниками Третьего рейха. Сербский
народ, разорванный между оккупационными зонами, оказался
в самой тяжелой ситуации. В некоторых зонах (в оккупирован¬
ной Венгрией Воеводине, в захваченной Болгарией Южной
Сербии, в присоединенном к Албании Косово) имели место
многочисленные убийства представителей сербской интелли¬
генции и образованного класса, а в Независимом государстве
Хорватия был начат настоящий геноцид—полное истребление
сербов в ходе погромов и в лагерях смерти. Сербский народ,
который уже понес колоссальные жертвы в Первой мировой
войне (тогда погиб каждый десятый житель Сербии), вновь
оказался в жерновах биологического уничтожения.
Сама «оккупационная территория Сербия», о которой идет
речь в данной работе, включала в себя большинство территорий
бывшего королевства Сербии до 1912 г., площадь ее в апреле
1941 г составляла около 51 тыс. км2, население—3 810 000 жи¬
телей1. При этом к ней были формально присоединены две
области, находившиеся под самоуправлением местных на¬
циональных меньшинств. Местное немецкое меньшинство
управляло Банатом (приграничная с Румынией треть Северной
Сербии — Воеводина), а албанские лидеры сильно влияли на
немецкую администрацию северной части Косово. Хотя и в
первой, и во второй областях не менее половины населения
составляли сербы, они попали в положение подчиненного и
1ВА, ЫАѴ-Ы-Т-120, мф. 200, л. 153350; Српски народ, 24 )ула 1942;

Алексий Д., Привреда Србще у Другом светском рагу. Београд, 2002.
С.161—167.
13
дискриминированного меньшинства. Эти области оказались на

особом положении, т.к. представляли собой экономически при¬
влекательные районы, богатые пищевыми (Банат) и минеральны¬
ми (Северное Косово) ресурсами, полезными для эксплуатации
и потенциально способными стать разменной монетой при по¬
слевоенных договоренностях с сопредельными государствами.
Тем не менее формально эти области также включались в состав
«оккупационной территории Сербия», составляя с ней единое
целое в рамках системы транспорта, связи и небольшого объема
административной деятельности. В то же время из состава Сер¬
бии были выделены значительные области на юге и юго-востоке,
вошедшие в состав Болгарии, а население резко увеличилось за
счет беженцев. С учетом этих трансформаций управляемая пра¬
вительством М. Недича территория в 1942—1944 гг. занимала
около 46 тыс. км2 и насчитывала около 4,1 млн жителей, 80 %
которых были крестьянами1.
2. Политик, философ, богослов.

Довоенная биография Д. Льотича
Жизненный путь
В конце XIX века Сербия была маленькой страной на

периферии Европы с подавляющим большинством кре¬
стьянского населения. Элиту общества составляли немногие
образованные люди, высшее образование было редкостью,
1 Для сравнения упомянем, что, по довоенной переписи (1931 г.), в

Королевстве Югославии проживало 13 934 000 жителей на территории
в 247 542 км2. ОейпШѵпі гетиИаСі роріаа аіапоѵпізіѵа оё 31. шагіа 1931.
§оёіпе, кпу II, Вео§гаё, 1938.
14
лица с высшим образованием занимали видные места в ад¬

министративной и социальной иерархии. В Сербии не было
дворянства, а социальное расслоение (по сравнению с осталь¬
ными европейскими странами) было не очень сильным. Кроме
материальных богатств, большую ценность представляли
доброе имя и происхождение семьи.
В одной из таких семей, у супружеской пары Владимира и
Любицы Льотич 12 августа 1891 года в Белграде родился сын
Димитрие. Владимир Льотич был не только образованным
человеком, но и заметным политическим деятелем оппозиции.
Он был сторонником сербской династии Карагеоргиевичей,
которая находилась в то время в изгнании, свергнутая со
своего престола другой сербской династией — Обреновича-
ми. Владимир Льотич был поборником радикальной партии,
которая была самой многочисленной, самой популярной (т.к.
защищала интересы наиболее многочисленного в Сербии
класса — крестьян) и самой преследуемой официальными
властями партией. О широте политических интересов Влади¬
мира Льотича свидетельствует тот факт, что он стал первым
переводчиком на сербский язык «Манифеста Коммунистиче¬
ской партии», написанного Карлом Марксом.
В 1903 году положение в Сербии резко изменилось — вос¬
ставший народ свергнул династию Обреновичей и на престол
вернулись Карагеоргиевичи. В результате радикальная партия
Н. Пашича из опальной превратилась в партию власти. Владимир
Льотич получил видный пост в Министерстве иностранных дел и
отбыл с семьей в город Солунь, расположенный на стратегически
важном для сербской экономической политики направлении.
На Димитрие Льотича не могла не оказать влияния прису¬
щая его отцу противоречивая смесь монархизма, граничащей
15
с революционным духом оппозиционности и полной предан¬

ности династии Карагеоргиевичей. В 1909 году Димитрие
Льотич поступил на юридический факультет Белградского
университета. В студенческие годы на Льотича произвели
сильное впечатление идеи Л.Н. Толстого. Непротивление
злу граничило у Льотича с анархистским отношением к госу¬
дарству, его институтам и власти. Свободный стиль одежды,
длинные волосы и широкополая шляпа выражали, по его
собственным воспоминаниям, его идеалы1. В 1912 году, когда
началась I Балканская война, Льотич отказался идти в боевое
подразделение и служил санитаром в военном госпитале. Это
не было актом трусости, так как Льотич добровольно вы¬
звался работать в холерных бараках, где не только больные,
но и весь медицинский персонал находились в постоянной
смертельной опасности.
По окончании военных действий король Петр I Карагеор-
гиевич направил Д. Льотича на учебу в Париж. Под влиянием
своих толстовских взглядов Льотич решил, что право есть
предмет ненужный и вымышленный, а потому обратился к
изучению естественно-научных дисциплин. Выбор Льотича
склонился к агрономии, важной для сербского хозяйства.
Однако мировоззрение приехавшего в Париж будущего фило¬
софа стало меняться. Любознательный юноша столкнулся с
фактами, которые полностью противоречили его толстовству
и анархизму, близкому к атеизму.
1 Здесь и далее мы цитируем работы Д. Льотича по девятитомному

собранию сочинений, которое вышло в Белграде в 2003 году в изда¬
тельстве «Нова искра», указываются русское название работы, год ее
написания и том, в котором она опубликована. Д. Л>отиЙ, «Из моей
жизни. I часть», 1938 (т. I).
16
Однажды, зайдя, на мессу в собор Парижской Богомате¬

ри, Льотич встретил там одного из своих преподавателей,
известного научными заслугами в области точных наук.
Профессор стоял с зажженной свечой и был погружен в
глубокую молитву. Значит, вера не является чем-то, противо¬
положным естественно-научному знанию, а даже и наобо¬
рот —дополняет его, делает его частью самой веры. Большое
впечатление на Льотича произвело грамотное и прилежное
французское духовенство. Уважительный тон, в котором в
своей «Автобиографии» Льотич отозвался о католическом
клире, определил конфессиональную концепцию Льотича.
Придя в зрелом возрасте к беззаветной преданности право¬
славию, он крайне терпимо относился к христианам других
конфессий.
Большое влияние на молодого Льотича оказали работы
Блеза Паскаля1. Особенно восхищало Льотича то, что, не¬
смотря на тяжелые телесные страдания (мигрени и другие
недуги), Паскаль, преисполнившись Христового спокойствия
и радости, стал такой яркой и светлой личностью. Кроме того,
как признавался сам Льотич, именно «у Паскаля...[он] ...
научился искусству рассуждать». Кроме трудов Паскаля на
Льотича произвели впечатления и работы популярного в тог¬
дашней Франции правого националиста Шарля Морраса2.
1 Французский ученый и философ XVII века, развивавший пред¬

ставление о трагичности и хрупкости человека (человек — «мыслящий
тростник»). Путь постижения тайн бытия и спасения от отчаяния видел
в христианстве.
2 Французский политик и философ первой половины XX века, из¬
вестный монархическимии клерикалистскими взглядами и критикой
последствий Французской революции 1789—1799 гг.
17
Как и многие другие молодые люди его поколения,

Димитрие Льотич испытал значительный перелом миро¬
воззрения в результате событий Первой мировой войны.
Встав перед дилеммой выбора между своими прежними
толстовскими идеями и защитой родного края от очевидно
несправедливой и агрессивной политики венской монархии,
Льотич определился окончательно. Вступив в войну моло¬
дым рефлексирующим человеком, лишь недавно переболев¬
шим «толстовством», Льотич вышел из войны абсолютно
другим человеком. Он эволюционировал от абстрактного
христианства к полной преданности православию. Отцы
церкви говорили: «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец».
Путь Льотича к осознанию этой истины был непрост. Среди
военных будней Льотич читал книгу св. Франциска Саль-
ского1 «Іпігосіисііоп а Іа ѵіе ёёѵоіе». В результате знакомства
с книгой этого католического святого, признанного борца
с Реформацией и Просвещением, Льотич вернулся в лоно
Православной церкви. Накануне Рождества 1917 года после
соответствующей подготовки Димитрие Льотич подошел к
Св. причастию. В сентябре 1918 года Льотича тяжело рани¬
ли, но он все же остался в армии, где и прослужил офицером
до мобилизации в 1920 г., когда его подразделение одним
из последних наконец-то было расформировано. В своей
автобиографии Льотич пишет, что в то время он серьезно
задумывался об уходе в монастырь. Однако, по словам са¬
мого же философа, бог решил иначе: осенью того же года
1 Один из деятелей католической Контрреформации XVII века,

канонизирован. В 1610 г. вместе с Жанной де Шанталь основал жен¬
ский монашеский орден визитандинок. Дни памяти в католической
церкви 24 и 29 января.
18
Льотич женился и осел в родном Смедереве1. Жена Льотича

была хорваткой и оставалась католичкой до самой смерти
Льотича. Лишь в глубокой старости из памяти и уважения
к покойному супругу она перешла в православие.
Основой семейного благосостояния Льотичей стали его
занятия адвокатурой. Кроме того, он активно трудился над
созданием в Сербии сельскохозяйственных кооперативов,
занимавшихся взаимным кредитованием и поддержкой прак¬
тического применения научных знаний в аграрном секторе.
Сталкиваясь с большим количеством неправильностей
и несправедливостей в окружающей его жизни, Димитрие
Льотич решил принять участие в политической жизни своего
края. Полный идеалистических надежд, он вступил в Ради¬
кальную партию2. Однако партийная реальность оказалась
настолько неприглядной, что Льотич был вынужден занять
принципиальную позицию. На должности одного из мест¬
ных судей находился абсолютно не подходивший и не под¬
готовленный к этой работе человек, к тому же отличавшийся
мздоимством, член противостоявшей радикалам партии.
В результате активных действий Льотича на его место сел
другой судья — радикал, который оказался не лучше, а даже
хуже предыдущего. Льотич настоял и на смене последнего,
что привело к конфликту: коллеги по партии не поняли подоб¬
ного вынесения «мусора из избы». Сложилась парадоксальная
ситуация — Льотич стал в партии персоной поп §гаІа, фор¬
мально оставаясь в радикалах и занимая позиции в местной
1 Средней руки городок в 50 километрах от Белграда.

2 К тому времени Радикальная партия порастеряла и свой радика¬
лизм, и оппозиционность, превратившись в умеренно консервативную
партию со следами бывшего популизма.
19
администрации благодаря своей кристальной репутации и

мощному авторитету в местных кругах.
Невыгодная политическая репутация «принципиального»
получила неожиданную переоценку после событий 6 января
1929 года. Тогда король Александр I Карагеоргиевич, стремясь
прекратить политическую коррупцию и постоянные партий¬
ные междоусобицы, делавшие невозможным нормальное
развитие государства, произвел переворот и распустил все
партии и политические движения. В феврале 1931 года Льотич
получил место министра юстиции. Ему было поручено наве¬
сти порядок в Министерстве юстиции и подготовить страну
к выходу из переходного положения, наступившего после
6 января 1931 года. Льотич обратился к королю с проектом
новой конституции. В ней гарантировалась децентрализация
государства с повышением значения местного самоуправле¬
ния. В то же время проект предусматривал общее укрепление
государства и снижение сепаратистских тенденций путем
прекращения диктата чиновников. Король был верховным
главой государства. Предлагалось создать сословное пред¬
ставительство, которое должно было бы заменить постоян¬
но озабоченный партийными дрязгами парламент1. Однако
Александру такие новшества показались чрезмерными. Он
склонялся к возвращению обычной парламентской демокра¬
тии, уповая лишь на создание сильной партии, которая имела
бы полностью продворцовый характер. Проект Льотича был
1 Интересно, что общая концепция такого парламентского пред¬

ставительства различных социальных групп уже была в то время
реализована на практике в системе Советов, существовавшей в СССР.
Разумеется, подобное сходство не значит того, что Льотич сочувствовал
политической линии ВКП(б).
20
отвергнут, и королевский ми¬

нистр ушел в отставку.
В конце 1931 года вокруг
Льотича стало собираться ядро
людей, имевших с ним схожие
идеалы и проводивших беседы
о политической ситуации в
стране и в мире. В 1933 году
они начали издавать газету под
названием «Отечество», деви¬
зом которой стали слова Льо¬
тича: «Человек ищет свободу,
а свобода ищет людей». К кон¬
цу 1934 года вместе с рядом Димитрие Льотич, глава
примкнувших общественных «Збора» и основной идеолог
недичевской Сербии
организаций из Сербии, Хор¬
ватии и Словении Льотич основал югославское национальное
движение «Збор». Бескомпромиссная борьба с коррупцией,
устойчивый традиционализм, верность идеалам славянского
братства и безупречный антикоммунизм были характерны
для идеологии «Збора». После смерти короля Александра в
Югославии наступило настоящее торжество различных олигар¬
хических структур, словно марионетками, управлявших парла¬
ментом, правительством и даже князем-регентом. Обстановка
в стране накалялась. Кроме КПЮ, «Збор» был единственной
оппозиционной организацией, которая включала представи¬
телей практически всех наций и национальных меньшинств,
проживавших в Югославии. При этом реальная численность
«Збора» и КПЮ была небольшой и измерялась несколькими
тысячами человек. Эти два движения сближало и то, что они
21
обращались к соратникам по партии одним и тем же словом

«товарищ» (серб, «друг») вместо типичного для сербских
буржуазных партий слова «господин».
Вскоре «Збор» подобно КПЮ оказался вне закона. Обвине¬
ния были примерно одинаковыми — подрывная деятельность
против государства. При этом «Збор» и КПЮ обвиняли в том,
что они являются наймитами иностранных государств. Справед¬
ливости ради стоит отметить, что то, что КПЮ существовала
на деньги Коминтерна и ее кадры готовились в Москве, стало в
наше время историографическим фактом. А вот архивных сви¬
детельств о довоенных связях «Збора» с Германией практически
нет. Судя по достаточно независимым оценкам, которые лидеры
«Збора» давали Германии и ее союзникам накануне и в самом
начале войны, за ними стояли определенные круги сербских
военных, недовольных коррумпированным политиканством,
царившим на сербской политической сцене. Недаром в годы
запретов материалы «Збора» печатались в военной типографии.
Лидеры «Збора» последовательно критиковали правительство
М. Стоядиновича (1935—1939 гг.) за слепое копирование ита¬
льянских порядков (попытку организовать гвардию «стальных
рубашек», фанатическое приветствие лидера поднятой рукой с
криками «Вождь! Вождь! Вождь!»).
Среди «грехов» югославских подражателей фашизма, на
которые указывал Д. Льотич, были: искусственный характер;
«анти»- (или по крайней мере «без-») религиозность, грани¬
чащая с язычеством; мессианский характер с претензиями
на непогрешимость; антипарламентаризм, авторитаризм и
абсолютизм1. Кроме того, как это и бывает при искусствен-
1 ІЬотиЬД. Ни фашизам ни гитлеризм. 1935 (т. И).

22
ном насаждении «сверху»

патриотически авторитарной
модели, многие чиновники
режима просто занимались
профанацией патриотизма
как прикрытия для оголтелой
коррупции и полной идеоло¬
гической индифферентности.
«Збор» профилировал себя
как движение, противостоя¬
щее крупному капиталу, И его Герб движения «Збор»
идеологи активно развивали
идеи о потребительской и производственной кооперации
как способе противостояния типичных для Сербии много¬
численных мелких крестьянских хозяйств сетям банковских
кредитов и эксплуатации со стороны крупных производителей
и поставщиков.
Разъяренный этой критикой «справа» режим М. Стояди-
новича прибегал к полицейскому насилию, чтобы не допу¬
стить попадания представителей «Збора» в структуры власти.
Митинги «Збора» срывались, литература уничтожалась, а
лидеры (в том числе и сам Димитрие Льотич) постоянно за¬
держивались полицией.
Из подполья Д. Льотич и «Збор» вышли только после
переворота 27 марта 1941 г., когда организаторы путча даже
обратились к Д. Льотичу с предложением о вхождении в
правительство. Д. Льотич отказался от этого предложения, а
после объявления мобилизации он, как резервный полковник
Югославской королевской армии, явился в часть и приступил
к организации резервного полка в Биелине. После быстрого
23
окончания Апрельской войны Д. Льотич избежал плена и

вернулся, как и многие другие офицеры-резервисты, по месту
жительства — в город Смедерево.
Идеология и мировоззрение Д. Льотича
Горячая борьба за идеалы, «свет истины» — вот цели, к

которым стремился сам Льотич и к которым призывал своих
сторонников. Присущие молодым идеализм и самопожерт-
вованность вплоть до максимализма делали идеи «Збора» и
его учителя особенно привлекательными для молодежи1. Этот
идеализм и бескорыстность выгодно отличались от коррум¬
пированности обычных парламентских партий, их мелких
вождей и банальных идей.
Бог. В основе философской и политической концепции
Димитрие Льотича лежало глубокое убеждение в важности
верных взаимоотношений человека с Богом и близкими. «Бог
создал мир и Человека как свидетельство своей любви»2. Спо¬
собность человека делать свободный выбор является главной
благодатью, полученной нами от Бога. Человек в первую
очередь Сын Божий, а не его Раб. Однако свобода выбора —
не только благословение, но и ответственность, бремя, а при
ослаблении духовного чутья человека—и трагедия. Постичь
Бога можно «не рассудком, но душой»3. Не законом, но благо¬
датью живут люди по Новому Завету. Христос есть истина и
правда. Каждая минута жизни — служение Богу, поиск того,
1 ІЬотиѣД. Идеалы современной молодежи. 1939 (т. IV).

2 ІЬотиРіД. Слово к просветителям. 1944 (т. IX).
3 ІЪотиѣД. Слово к просветителям. 1944 (т. IX).
24
что было бы приятно Ему, поиск, в котором следует руковод¬

ствоваться своим сердцем и душой.
Человек. Особое место и значение во взглядах Димитрие
Льотича на человека занимало толкование следующих слов
Нового Завета: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч;
о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не
горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих»1. Льогич
делил всех людей на три типа: на верящих в свои идеалы
(«горячих»), на веривших, но разочаровавшихся («холодных»)
и на равнодушных («теплых»). По его мнению, в каждом
народе в любое время существуют «горячие», «холодные»
и «теплые». Если первых — большинство, то нация здорова
и жизнестойка. Во времена кризисов и потрясений растет
количество вторых, но настоящая гниль и смерть приходят,
когда «теплые» начинают доминировать и управлять нацией.
«Самая важная характеристика храброго человека — готов¬
ность пожертвовать собой ради других или ради высших
целей»2. С другой стороны, нет работы негероической, есть
негероические личности. К каждому труду надо подходить с
максимальной самоотверженностью. При этом крайне важно
оставаться человеком и героем всегда, в каждый момент своей
жизни, как бы ни было трудно3.
Общество (коллектив) — не сумма индивидуумов, а некий
новый, единый организм4. Однако эта идеология далека от то¬
талитарного слияния личности в безликую серую массу. Нет,
каждая личность важна именно своей индивидуальностью,
' Апокалипсис 3:15, 3:16.

2 ІЬотиРіД. Из моей жизни, часть I (т. I).
3 ЛютиЪД По поводу одного письма. 1944. (т. IX).
4 ІЬотиНД. Теперь Ваш час. 1940 (т. VII).
25
своим героизмом и самопожертвованием во имя ближних.

Не может процветать государство без процветания личности,
и не может быть сильным и уверенным в себе личность без
сильного государства. Государство здесь—лишь условное на¬
звание: философ синонимически заменяет это понятие словом
семья или даже более абстрактным словом—общество. Глав¬
ное — сохранение органической связи общества и личности,
подобно клетке и организму. Это полная противоположность
механистической концепции тоталитарного общества, где
нет незаменимых, где каждый — лишь колесико в огромном
механизме, работающем по абстрактным законам экономики.
По Льотичу, коллективная воля личностей, составляющих
общество, — настоящий двигатель и закон здорового обще¬
ства1. Чувство взаимопонимания, взаимозаботы и солидар¬
ности — вот атмосфера, которая должна отличать здоровое
общество2. Льотич сравнивает здоровый государственный
организм (зіс!) с огромным деревом, мощным, цветущим и
устойчивым3.
Народ (наиия). согласно учению Димитрие Льотича, —
мельчайший элемент всемирной истории, т.к. история че¬
ловечества — история наций. «Нация — этно-историческая
реальность»4. Поэтому нелюбовь к своей нации и ее истори¬
ческому прошлому есть оскорбление и ненависть ко всему
человечеству. Основа культуры современной европейской
нации — «христианский дух и драгоценные национальные
1 /ЬотиРіД. Сегодняшняя война и завтрашний мир. 1936 (т. II).

1 ІЬотиЪД. Почему лишь два решения. 1935 (т. II).
3 ЛотиЬ Д. Отечество. 1934 (т. II).
4 ІЪотиЬД. Не класс, а нация. 1934 (т. II).
26
традиции»1. Лишь с принятием христианства складываются

нации как таковые. Лишь в рамках христианской этики воз¬
можно последовательное развитие органической и готовой
на самопожертвование зрелой личности. Традиции же пред¬
ставляют собой соединение прошлого и будущего нации. Фак¬
тически традиции, очищенные от суеверий и предрассудков,
являются концентрированным жизненным опытом народов.
Учитывая эту подавляющую важность христианского духа
и национальных традиций, все, что им противоречит или
их подрывает, должно быть вытеснено из национальной
культуры2. Каждая нация имеет свой собственный закон раз¬
вития, свой дух. Если она уклоняется с пути, определяемого
ее внутренним законом развития, она приходит в упадок, и
наоборот: соблюдая свои законы развития, нация приходит к
процветанию3. Законы развития, подходящие для английской
нации, не могут быть верными для сербов и наоборот. Если
бы законы развития совпадали, это была бы уже одна-единая,
а не две различные нации4. «Лишь трусливые нации боятся
поглядеть в лицо истине»5. С другой стороны, только уми¬
рающие нации могут впасть в пессимизм при виде тяжелой
реальности.
Органическое миропонимание. Каково же устройство
семьи, общества и мироздания в целом? По мнению Дими-
трие Льогича, здесь в идеальном случае господствует один
1 ЛіотиИД. Размышления на Пасху. 1934 (т. II).

2 ЛютиРіД. Размышления на Пасху. 1934 (т. II).
3 ЛотиРіД. Лекция для ротных командиров. 1945 (т. IX).
4 Именно на основе последнего Льотич приходит к выводу о един¬
стве южнославянских этносов.
5 ІЬотиЪД. Путь к свободе. 1941 (т. VIII).
27
порядок: Хозяин в доме — глава семьи, Хозяин в королев¬

стве — глава Народа (Король), Хозяин в мироздании — сам
Господь Бог1. Каждый Хозяин должен заботиться о своих
подопечных, беречь и любить их. Подобная триада не была
простым сравнением. Моральные принципы справедливо¬
сти и целомудрия должны были быть обязательными для
всех трех уровней иерархии. Политика не имела права быть
грязным делом, как и семейная жизнь должна была быть
безупречной2. Именно поэтому марксизму, материализму,
капитализму и парламентаризму Льотич противопоставлял
органическую православную монархию с королем-хозяином
во главе, чья власть опирается на представительство народных
сословий и народное самоуправление3. Последние пункты о
народном самоуправлении и децентрализации делают идеи
Льотича подчеркнуто оригинальными на фоне современной
ему мрачной эпохи глобальных тоталитарных систем. Пред¬
ставления об органическом устройстве мироздания и всех,
даже самых маленьких его ячеек, как и представление об
органическом устройстве народа и государства, очень важны
для Льотича. Они крайне схожи с народными, крестьянскими
представлениями о Добре и Зле, о Боге, Короле и Главе се¬
мьи. Абсолютное большинство соотечественников Льотича
если не были крестьянами, то по крайней мере родились в
деревне или происходили из крестьянских семей. Поэтому
такая органическая концепция была очень близка и понятна
сердцам многих людей.
1 ЛотиЪД. За что мы боремся. 1945 (т. IX).

2 ЛютиРіД. Политика и мораль. 1934 (т. II).
3 ЛютиЬ Д. Почему лишь два выхода. 1935 (т. II).
28
Драма современного человечества. Современная Европа,

по мнению Льотича, находилась в длительном и мучительном
кризисе, так как свернула со своего природного пути. Материа¬
лизм, атеизм и сомнение стали тупиком на линии европейского
исторического развития1. Марксизм и свойственный ему во¬
инствующий атеизм стали главной мишенью работ Льотича,
затрагивавших мировые вопросы. Впрочем, и фашизм с нациз¬
мом философ не жаловал, считая Гитлера, Муссолини и Ста¬
лина законным отражением 150-летнего стремления Европы
пойти неверным путем, со времен Французской революции
1789—1799 годов. Западные демократии вызывали у Льотича
отвращение своей «теплотой», псевдонародным парламента¬
ризмом и мышиной возней партий. Фашизм Льотич обвинял в
обожествлении государства, а нацизм — расы. Марксистское
стремление расколоть единый национальный организм на
противостоящие классы также вызывало глубокое неприятие
у Льотича. Льотич видел два пути дальнейшего развития со¬
временного ему общества — либо ведущий к гибели путь
атеизма и материализма, либо полный самопожертвования
путь христианского идеализма2. Только Божий путь истины и
справедливости Льотич называл путем спасения3.
Носители идеологии «Збора» разделяли идеологию
славянского единства. Такие взгляды делали их не только
убежденными поборниками югославской идеи, но и сторон¬
никами сближения Югославии и Болгарии (вопреки попыткам
узкошовинистических групп вбить клин между этими двумя
государствами). Они очень ценили Россию и ее представителей
1 ЛіотиЬД. Драма современного человечечтва. 1939 (т. V).

2 ІЬотиРіД. Почему лишь два выхода? 1935 (т. II).
3 ІЪотиЬД Письмо друзьям. 1944 (т. IX).
29
в королевстве Югославия — русских эмигрантов. Восприятие

произошедшего в России в 1917—1921 гг. как величайшей
трагедии и антикоммунистические воззрения эмигрантов до¬
полнительно сближали льотичевцев и крайне правых из рядов
русских эмигрантов. Любопытным примером этого сближения
служит не только сохранившаяся дружеская переписка Д. Льо-
тича с представителями эмигрантских кругов, но и то, что одна
из любимых эмигрантских песен на слова Собинова «На солнце
оружьем сверкая» стала популярной песней молодежи «Збо-
ра»—«На сунцу оружье нам блиста». В то же время славянское
единство воспринималось единомышленниками Д. Льотича
в рамках идеи об общей значимости европейской культуры и
цивилизации, что сближало их с другими правыми течения¬
ми. Это заставляло Д. Льотича восклицать: «Ни фашизм, ни
гитлеризм!», — рассуждая о том, какую идеологию стоит из¬
брать югославянам. И в то же время утверждать, что «Европа
завтрашнего дня возродится в новом свете, который определит
каждую вещь по сути, и поставит все на свои места»1.
3. Судьба генерала.
Довоенная биография М. Недича
Молодые годы
В Сербии, утратившей во времена османского ига соб¬

ственное дворянство, родовитыми считались семьи, просла¬
вившиеся личным героизмом в ходе Первого сербского вос¬
стания против турок (1804—1813 гг.). Милан Недич родился
1 ЛмзтиИД. Лекция для ротных командиров. 1945 (т. IX).

30
2 сентября 1878 года в пригороде Белграда. Его родители,

и отец (Георгий), и мать (Пелагея), происходили из семей
прославленных участников Первого сербского восстания.
Стоит упомянуть, что матери М. Недича и Д. Льотича были
двоюродными сестрами, семьи поддерживали родственные
отношения1. Отец Милана Георгий служил исправником, а
мать всю жизнь проработала учительницей начальных клас¬
сов. Из-за тяжелого материального положения семьи М. Не-
дич был вынужден избрать военную карьеру. В 1895—1904 гг.
он учился в военном училище, а затем в Военной академии,
после чего окончил курсы Генерального штаба и начал свою
службу в действующей армии. Молодым офицером М. Не-
дич с симпатией относился к сербскому освободительному
движению в провинциях Турции и Австро-Венгрии (т.е. в
Македонии, Косово, Боснии и Славонии). В 1910 г. он полу¬
чил звание майора и был направлен на годовую стажировку
во Францию. По возвращении на родину Недич счастливо
женился, у него были четыре дочери и один-единственный
сын — Душан. Когда Сербия вступила в Балканские войны
за передел турецкого наследия в Европе (1912—1913 гг.).
М. Недич был поставлен на ответственную должность на¬
чальника Военно-железнодорожной инспекции. В 1913 году
он был произведен в звание подполковника и участвовал в
подавлении албанского восстания в Косово и Македонии.
В годы Первой мировой войны Милан Недич получил
следующее повышение уже в 1915 году, когда стал самым
1 Эти неформальные связи сохранялись и в дальнейшем, когда

«Збор» был запрещен М. Недич, находившийся на высокой армейской
должности, помог отпечатать в военной типографии несколько номеров
нелегальной газеты для движения Д. Льотича.
31
молодым полковником Генерального штаба в сербской армии.

Сербская армия успешно сопротивлялась австрийской армии,
но под ударами немцев была вынуждена в труднейших по¬
годных и природных условиях отступить через дикие горные
массивы Черногории и Албании. В этом отступлении, во¬
шедшем в историографию как «албанская Голгофа» (ноябрь
1915 г. — январь 1916 г.), М. Недичу досталась одна из наи¬
более сложных задач — он непосредственно руководил эва¬
куацией армии с побережья Албании. В 1916 году М. Недич
был назначен начальником транспортного отдела Верховного
командования сербской армии. В сентябре 1918 г. М. Недич
вновь оказался в гуще событий — он командовал пехотной
бригадой Тимокской дивизии в ходе прорыва Солунского
фронта, последней наступательной операции Антанты на Бал¬
канах, когда после упорных и кровопролитных боев сербским
частям удалось прорвать линию болгарско-немецкой обороны
и приступить к освобождению Сербии. В дальнейшем свои
воспоминания о событиях Первой мировой войны Милан
Недич изложил в своих сочинениях1.
К личным особенностям М. Недича стоит отнести непри¬
язнь к политике и политиканству, что выгодно отличало его
от значительного числа высокопоставленных офицеров серб¬
ской, а позднее и югославской королевской армии. Известно,
что он отказался участвовать в заговоре против Александра
Обреновича в 1903 г., закончившемся успешным свержением
династии и воцарением в Сербии нового правящего дома —
Карагеоргиевичей. В то же время в 1917 г. он отказался
1 Недик М. Српска всуска на Албанско] Голготи, Београд, 1937;

Недик М. Српска войска и солунска офанзива, Београд, 1932; Недик М.
Крал. Александар Први У)единител,. Београд, 1935.
32
принять на себя роль члена военного трибунала, судившего

военную группу Д. Димитриевича (Аписа), посадившего
Карагеоргиевичей на престол и все же впавшего в немилость.
М. Недичу принадлежат ставшие широко известными в меж¬
военной Югославии слова: «Армия перестает быть армией,
когда вмешивается в политику».
Карьера в межвоенное время
После войны М. Недич служил начальником штаба

сначала Четвертого, а затем Третьего армейских округов,
преподавал стратегию и историю военного искусства в во¬
енной академии, а потом был назначен командиром Дравской
дивизионной области. Звание «дивизионного генерала»
(примерно можно приравнять к званию генерал-майора1) он
получил в 1923 году, а в 1930 г. стал «армейским генералом»
(т.е. генерал-полковником по отечественной шкале). В этом
звании он и остался до конца своих дней.
Для становления мировоззрения М. Недича исключитель¬
но важными были полтора года (1919—1920), проведенные
на месте начальника штаба Четвертого армейского округа в
Загребе. Командующий округом Б. Янкович был престаре¬
лым, болезненным и апатичным человеком, в результате чего
М. Недичу приходилось выполнять не только собственные
функции, но и фактически взять на себя обязанности коман¬
дующего сербской армией в центре Хорватии. После четырех
лет кровавого и напряженного ратного труда Первой миро¬
вой войны М. Недич с удивлением обнаружил, что большая
1 Кодовая таблица армейских званий по Ю. Веремееву.

33
часть хорватской элиты и значительная часть народных масс

вовсе не рады освобождению и стремятся к выходу из-под
власти Белграда. В нескольких своих рапортах на имя короля
М. Недич отразил свое разочарование и свою обеспокоен¬
ность за будущее страны. При этом М. Недич вовсе не был
настроен антихорватски, он стремился объяснить проис¬
ходившее влиянием католических фанатиков, оставшихся
обожателей династии Габсбургов и происками иностранных
агентов. Одну из своих дочерей (Анджелу) М. Недич выдал
за хорвата И. Вукича, который проявил себя в годы Второй
мировой истинным югославским патриотом, отказавшись
воспользоваться предоставлявшейся немцами амнистией для
хорватов и оставаясь в лагере для военнопленных до самого
окончания войны.
Милан Недич не был в числе фаворитов короля Алексан¬
дра Карагеоргиевича из-за отказа участвовать в трибунале
против Д. Димитриевича, а позднее из-за резких донесений
из Загреба. Однако в годы пребывания на посту начальника
штаба Третьего армейского округа, размещавшегося в Маке¬
донии, генерал Недич сумел доказать свою добросовестность
и высокий профессионализм. Македония, «Югославская
Сибирь», бывшая местом ссылки для неугодных офицеров
и чиновников, отличалась в то время экономической нераз¬
витостью, слабостью инфраструктуры и сложностью обста¬
новки из-за активности албанских и болгарских террористов.
М. Недичу не только удалось на порядок сократить число
террористических актов, но и внести посильный вклад в
развитие инфраструктуры региона благодаря активному во¬
енному строительству. Успехи М. Недича не остались без
внимания короля Александра, который продвинул опытного
генерала на высший неполитический военный пост, предло-
34
жив ему место начальника Генерального штаба. Однако после

убийства короля Александра хорватскими террористами в
Марселе М. Недич был смещен со своего поста и переведен
в «респектабельную отставку» — в Военный совет1.
Лишь в предгрозовые дни лета 1939 г. генерал Недич
вновь вернулся к активной службе и был назначен военным
министром. После начала мирового конфликта осенью 1939 г.
М. Недич предложил наместнику престола князю Павлу план
незамедлительного вступления королевства Югославия в
войну на стороне Англии и Франции, имевших в то время
реальные шансы разгромить Третий рейх. Однако это пред¬
ложение было отклонено Павлом как несвоевременное. Чуть
более года спустя, в октябре 1940 г., ситуация решительным
образом изменилась.
27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония под¬
писали Тройственный пакт, договорившись о разграниче¬
нии зон влияния и военной взаимопомощи. Третьему рейху
удалось захватить Данию, Норвегию, Бельгию, Нидерланды
и Францию. С 4 сентября немецкая авиация приступила к
массированным бомбардировкам крупных английских горо¬
дов: Лондона, Рочестера, Бирмингема, Манчестера. После
этих бомбардировок могла последовать и наземная операция
не знавшего до того времени поражений вермахта. На вос¬
токе Европы Германия обладала крепким тылом благодаря
подписанию пакта о ненападении с СССР. Разочарованный
поведением Англии и Франции, СССР в августе 1939 г. под¬
писал соглашение с Германией и активно пожинал его плоды
1 Віеіа/ас М. Оепегаіі і аёшігаіі КгаЦеѵіпе 1и§о$1аѵуе: 1918—1941:

кШсІуа о ѵо)по) еіііі і Ьіо^гаЬкі Іеккікоп, Вео^гасі, 2004, 8. 224—225;
МартиновиЬ П., Милан Ъ. Недий, Београд, 2003, с. 18—138.
35
на своих западных границах. Советско-британские отношения

крайне обострились, и Британия серьезно рассматривала
вопрос о том, чтобы бомбить советские нефтепромыслы на
Кавказе. Германская дипломатия активно вовлекала в зону
своего влияния Венгрию, Румынию и Болгарию, подталкивая
их к вступлению в Тройственный союз.
Единственным достижением англичан было снижение
темпа наступления итальянских войск, продвигавшихся с
итальянских территорий Ливии в Египет, находившийся
под властью англичан, а с территории Эфиопии и Сомали
в британские колонии Кению и Судан. После африканских
неудач дуче решил обрести реванш в Европе и вторгся в конце
октября 1940 г. в Грецию, фактически последнего открытого
английского союзника в Европе.
В этих условиях князь-регент Павел обратился к генералу
Недичу с приказом о концентрации войск на югославско¬
греческой границе, призыве резервистов в армию и демонстра¬
ции силы итальянцам, которые начали наступление на Грецию.
В сложившейся ситуации это фактически означало поставить
страну на грань войны. Трудно сказать, чем руководствовал¬
ся Павел. Играло ли решающую роль то, что Павел наконец
понял, что Югославии не избежать войны? Сказалось ли тут
давление отчаявшихся аристократических британских кругов,
с которыми Павла связывали личные связи еще со времен уче¬
бы в Оксфорде? И как повлиял на решимость князя-регента
помочь находившейся в отчаянной ситуации Греции тот факт,
что Павел был женат на греческой принцессе?
Как бы то ни было, генерал Недич отказался безоговороч¬
но выполнить приказ монарха. Стоит отметить, что сразу же
после своего вступления в должность Милан Недич приложил
36
все силы для активного перевооружения армии, которой от¬

чаянно не хватало бронетехники и противотанковых орудий.
Однако, к своему ужасу, за год пребывания на посту военного
министра Недич обнаружил, что основной проблемой коро¬
левской армии была вовсе не устаревшая техника. Армия
является частью общества, и в ней шли те же процессы, что и
в Югославии в целом. Межнациональные трения достигли та¬
кого уровня, что большинство хорватских офицеров и солдат
уже не были лояльны Белграду. Коммунистическая пропаган¬
да в войсках (в соответствии с директивами Коминтерна, анти¬
военная и антигосударственная по направленности) стала на¬
стоящим бичом вне зависимости от национальности, причем
не только среди призывников, но среди отдельных кадровых
военных. Наконец, сильное материальное расслоение и про¬
пасть между подданными и государством, подорвали боевой
дух широких слоев сербского общества, разительным образом
отличавшегося от поколения воинов Первой мировой войны.
Все эти соображения, как по поводу внешнеполитической,
так и по поводу внутриполитической ситуации, были под¬
робно изложены М. Недичем в известном реферате, ставшем
формой объяснения причин его несогласия с князем Павлом.
После этого инцидента М. Недича убрали с поста военного
министра, и до начала Апрельской войны он оказался не у
дел. Немецкое информационное агентство ДНБ прокоммен¬
тировало его отставку следующим образом: «Убрана с поста
фигура, персонифицировавшая сербский шовинизм. Генерал
Недич был противником сближения Югославии с силами Оси.
С его уходом эти отношения изменятся к лучшему»1.
1 ЕгапкйіПег 2еііиіщ, 9. ЫоѵетЬег 1940.

37
После переворота 27 марта (если быть точным, 30 марта)

генерал Недич получил назначение на должность командую¬
щего Третьей армейской группой, действовавшей на юго-
востоке страны, в Македонии. Мобилизацию и расположение
частей завершить не удалось из-за стремительно наступавшей
с территории Болгарии XII армии вермахта. После окончания
военных действий генерал Недич избежал плена и находился
под домашним арестом до конца лета 1941 г.
II. СЕРБИЯ В 1941 ГОДУ
1. Комиссарское управление М. Ачимовича

Международное право, действовавшее в мире до оконча¬
ния Второй мировой войны, подразумевало определенную
форму функционирования государственного аппарата времен¬
но оккупированных территорий. Соответствующие законы
допускали деятельность (с определенными ограничениями)
уголовной полиции, местной администрации, судебной си¬
стемы, не говоря уже об аппарате регулирования отраслей,
необходимых для жизнеобеспечения местного населения (пи¬
щевая, легкая промышленность, здравоохранение, торговля,
образование и др.). Стоит в этом контексте напомнить, что на
территории Сербии, оккупированной в годы Первой мировой
войны, также существовал аппарат, который «сотрудничал»
с австро-немецкими оккупационными войсками для под дер¬
жания жизнедеятельности населения. После освобождения
Сербии и окончания Первой мировой войны деятельность
сотрудников этого аппарата подверглась судебному рассмо¬
трению, однако осужденных практически не было в силу того,
38
что коллаборация не выходила за рамки закона1. После скоро¬

течной Апрельской войны 1941 г. немцы снова, хотя и более
грубо и нескрупулезно попытались организовать в Сербии
«временную местную администрацию» для нормализации
оккупации в рамках международного законодательства. Этот
период продлился с 12 апреля по 29 августа 1941 года.
Сразу же после оккупации Белграда, 12 апреля 1941 года
немцы приказали исполнявшему обязанности председателя
Городской управы Ивану Миличевичу исполнять свои обя¬
занности и далее, но в соответствии с приказами немецкого
коменданта города полковника Тусена, работавшего в 1939—
1941 г. военным атташе в немецком посольстве в Белграде2.
А спустя неделю после подписания представителями югос¬
лавской армии капитуляции немцы назначили собственного
чрезвычайного комиссара Белграда, а также чрезвычайных
комиссаров по другим областям, соответствовавшим неко¬
торым довоенным министерствам. В то же время в Загребе
организовывалась новая власть — формировалось Независи¬
мое государство Хорватия.
Сербские муниципалитеты, действовавшие в Сербии по
указке немецких военных комендантов, срочно организовы¬
вали общественные работы по возобновлению нормальной
городской жизни: расчищались руины разрушенных зданий,
с улиц убирались трупы, были учреждены санитарные меры
1 Реіоѵіс М. Вео^гаскка зіатра о зийеіуи га загайгу'и за окираіогіта и

8гЬуі 1918—1920. §осііпе// Оосіізгуак га гігизГѵепи ізіогуи, зѵезка 1—3,
Вео§гад, 2005, з. 85—109.
2 Проглас о преда] и Београда («Ьеогра1)ани! Іуче 12. априла
1941 год. после подне...»), ИАБ, Збирка новина и прогласа Жика
•ІовановиЬ.
39
для предотвращения эпидемий, которые могли возникнуть в

результате коллапса канализации и водопроводов в столице
страны. Прибывшие вслед за основными силами немецкой
армии части Тайной военной полиции проводили аресты по
Чрезвычайному списку розыска на территории Югославии,
содержавшему около 3000 фамилий. В Белград прибыл и
генерал Гельмут Ферстер, назначенный на должность «Во¬
енного коменданта территории Старой Сербии и немецкой
защитной области», т.е. оккупированной Сербии в так на¬
зываемых предкумановских границах (т.е. до Балканских
войн 1912—1913 гг.)1. В то же время было образовано особое
формирование во главе с штурмбаннфюрером Карлом Хин-
це, т.н. зондеркоманда Хинце. Это временное формирование
занялось розыском бежавших из Белграда высших лиц го¬
сударства. Команда Хинце смогла установить место отлета
эмигрантского правительства из Югославии и захватила
денежные средства, документы и вещи, которые не успели
увезти с собой члены югославского правительства. Кроме
того, Хинце, в соответствии с приказом, арестовал сербско¬
го патриарха, поддержавшего переворот 27 марта 1941 г.2
В дальнейшем функции контроля за порядком были переданы
командующему полицией безопасности и СД (ВеІеЫзЬаЪег
бег ЗісЬегЬеіізроІігеі шіб без ЗБ, сокращенно БдС). С осени
1941 г. было организовано БдС Белград (Сербия), которое до
января 1942 г. возглавлял оберфюрер СС Вильгельм Фукс, а
после него до декабря 1944 г. — штандартенфюрер СС Эм¬
мануэль Шефер. Начальником IV управления БдС Белграда
1 БожовиЬ Б. Београд под комесарском управом 1941., Београд,

1998, с. 28—31
2 АЗ, ф. Државна комисща, к. 110, д. 12599.
40
(т.е. главой гестапо в Сербии) являлся штурмбанфюрер Бруно

Заттлер1.
В своем указе от 20 апреля 1941 г.командующий сухопут¬
ными войсками (ОКХ) фельдмаршал В.фон Браухич точно
определил задачи и полномочия военного коменданта Сербии:
«восстановить безопасность и порядок и поддерживать их»,
«выполнять все экономические приказания, поставленные
рейхсмаршалом» Г. Герингом; опираться при этом на местные
комендатуры, издавать приказы и всеми способами проводить
их в жизнь. Уже 22 апреля получили назначение и другие
руководящие фигуры оккупационного аппарата—начальник
администрации военного коменданта Сербии Гарольд Тюрнер
и генеральный уполномоченный по экономике Сербии Франц
Нойхаузен. Непосредственно Г. Тюрнеру было подчинено че¬
тыре фельдкомендатуры (Белград, Смедерево, Валево/Ужице,
Ниш), 7—10 ортс-комендатур (позднее крейс-комендатуры —
Белград, Петровград, Крагуевац, Крушевац, Заечар, Косовская
Митровица, Шабац, Земун), 4 территориальных стрелковых
батальона (формировались из призывников старших возрас¬
тов), два пересылочных лагеря для военнопленных и под¬
разделение Тайной полевой полиции. Уже 24 апреля 1941 г.
появились приказы о жестких мерах в целях «восстановления
спокойствия»: расстрелы за саботаж и акты насилия, штрафы
до 30 000 рейхсмарок и арест на срок до 6 недель за прекра¬
щение работы, неразрешенные сборища, распространение
листовок, враждебные заявления, прослушивание ненемецких
радиостанций, неразрешенные контакты с военнопленными
1 ВисННеіт Н. Апаіотіе дез 88-8іааіез, МітсЬеп 1967; ІѴіЫі М.

Оепегаііоп дез ЬтпЬедіп§Іеп. Баз РйЬгип^зкогрз дез ЯеісЬззісЬегЬеіІ-
зЬаиріашІез., НатЬигд, 2002.
41
и подлежащими аресту лицами. Более того, глава 2-й армии,

размещавшейся в окну пированной Сербии сразу же после
окончания военных действий, Максимилиан фон Вайкс при¬
казал расстрелять 100 сербов-заложников в качестве мести
за нескольких немецких военнослужащих, погибших от рук
неизвестных лиц1. До конца апреля была проведена и реги¬
страция евреев, которой занималась немецкая Оперативная
группа полиции безопасности и СД. Немецкий комендант
Белграда обязал всех белградских евреев носить желтые
повязки с черной надписью «Іиёе-Іевре]ин» под страхом
военно-полевого суда. Кроме того, военный комендант Бел¬
града приказал продавать евреям товары на рынках и мага¬
зинах, пропускать их к колодцам и в других очередях лишь
после того, как свои надобности удовлетворят «остальные
граждане — арийцы»2.
Параллельно созданию немецкого оккупационного аппа¬
рата шел и процесс восстановления охраны общественного
порядка местными силами. Стоит отметить, что полиция
оказалась деморализована еще до Апрельской войны. В ре¬
зультате действий путчистов 27 марта 1941 г. часть полицей¬
ского начальства была арестована, а часть уволена, хаоса при¬
бавилось и после мобилизации, в результате которой число
полицейских, жандармов и стражников также сократилось.
1 ИАБ, Збирка наредаба и упутстава.

2 О трагической судьбе еврейского населения Сербии см.:
Поповы И Н. 1евре_|и у Србщи 1918—1941, Београд, 1997; КоЦапіп М..
■Іеѵгед і апіізетііігат и КгаЦеѵіпі Іи^озіаѵу і 1918—1941, Вео^гасі, 2008;
БожовиЬ Б. Страдан>е Іевре]а у окупираном Београду. 1941—1944,
Београд, 2004; Іѵапкоѵіс М. Іеѵгед и Ііщояіаѵуі: 1944—1952: Ш
поѵі росеіак, Вео§гад, 2009.
42
После массированной бомбардировки в первые дни войны

деятельность сил правопорядка й крупных городах Сербии,
и прежде всего в столице практически прекратилась. После
того как Белград был занят передовыми отрядами немецких
войск, не имевшими сил для регулярного патрулирования го¬
рода, на столицу нахлынули грабители и мародеры из жителей
городских пригородов. По словам Г. Тюрнера, «Как только
началась бомбардировка, вся государственная и городская
администрация сбежали, оставив, таким образом, свободу
для проявления всех отрицательных инстинктов толпы»1. Го¬
родским властям по требованию немцев пришлось на скорую
руку организовать патрулирование по городу для борьбы с
мародерами. Первые патрули были вооружены винтовками
югославской армии, их обмундирование представляло собой
пеструю смесь гражданской одежды и полицейской формы, из
массы сограждан патрульные выделялись красной повязкой
на левой руке с надписью «Ні1Гзро1І2еф>. В некоторых городах
(Шабац, Бор) патрулирование для борьбы с мародерами взяла
на себя русская эмигрантская колония2.
Тем временем немцы перешли к серьезной организации
местной власти для стабилизации общества. Этот процесс при¬
обрел серьезный поступательный импульс 17 апреля 1941 г, ког¬
да Белград посетил Р. Гейдрих, начальник Главного управления
1 Ново време, 1. іуна 1941.

2 Русский бюллетень, 1941, 14 сентября; ИАБ, ф. Вс18, д. 1-122;
ИАБ, ф. УГБ СП, д. IV 269/25; Русский Корпус на Балканах во время
II Великой войны 1941—45 гг. Сб. II. С.-Петербург, 1999. С. 45;
Петрович Д. Квислиншке формащуе руских белоемиграната на
територщи Источне Србще током Другог светског рата // Развитак
1966, №6.
43
имперской безопасности (РСХА). Немецкие спецслужбы облада¬

ли рядом опытных экспертов по вопросу безопасности в Югос¬
лавии. После оккупации Югославии начальником Оперативной
группы полиции безопасности и СД был назначен Г. Хельм, вы¬
полнявший до начала войны обязанности полицейского атташе
в немецком посольстве в Белграде. Начальником оперативной
команды Гестапо и СД по Сербии был К. Краус, бывший до
оккупации Югославии полномочным представителем VI отдела
РСХА в Югославии. До начала оккупации К. Краус легендировал
свое пребывание в Югославии в качестве служащего Немецкого
транспортного бюро1. При этом среди лиц, поддерживавших
связи с этим немецким разведчиком, особенно выделялись два
полицейских чиновника сербской Общей полиции — Милан
Ачимович и Драгомир (Драги) Йованович, которым было суж¬
дено сыграть важную роль в создании коллаборационистских
структур в Сербии в 1941 г.2 По роду своих служебных обязан¬
ностей они активно занимались борьбой с коммунистами, что
и сблизило их с немецкими коллегами из РСХА.
Угловым камнем в фундаменте оккупационного аппарата в
Сербии стал Драгомир Драги Йованович. Йованович (1902—
1946 гг.) родился в провинциальной сербской семье, его отец
Любомир был сербом, а родители матери, Вильмы Драшкович
(Драшкоци), содержали аптеку и были переселенцами из Сло¬
вакии. Д. Йованович утверждал, что его мать была немкой, что
1 Ыешаска оЬаѵе§Ц)па зІигЬа. Кіц. 2, «Ыетаска оЪаѵезЦща зІигЬа

и зіаго] 1и§оз1аѵці», Вео§гасІ - Опгаѵпі зекгеіагуаі га ипиігазіуе розіоѵе
РМи, 1955.
2 Войоѵіс В., Зіеіапоѵіс М., Мііап Асітоѵіс, Эга§і Іоѵапоѵіс,
Пітіігуе Цоііс, 2а§геЬ, 1985; Ьаііс V., Ваізіс 11., Эозуе О. Іоѵапоѵіс, //
Ѵесеггу'е поѵозіі, 19. окІоЬга — 4. поѵетЬга 2006; ИАБ, В08,1-55.
44
давало ему возможность относить себя к «фольксдойчерам».

Однако в конце войны «туманное» происхождение главного
сербского полицейского стало предметом серьезного рассле¬
дования гестапо, которое, впрочем, так и не открыло тайны
его происхождения. После окончания юридического инсти¬
тута Драгомир Йованович устроился работать полицейским
чиновником в Управу города Белграда. Он сравнительно бы¬
стро продвигался по службе и в 1929 г. был назначен на пост
начальника Центрального бюро регистраций города Белграда,
одну из высших полицейских должностей страны, в которой до¬
минировали функции политического сыска. Вскоре по обвине¬
нию в растрате агентурных фондов Д. Йованович был смещен
с должности. После этого он перебрался в Загреб, где начал
полицейскую карьеру с нуля. Однако и там спустя несколько
лет амбициозному чиновнику удалось выдвинуться, в 1933 г.
он сумел разоблачить усташскую боевую группу, готовившую
покушение на короля Александра. После этого Д. Йованович
вернулся в Белград, и его карьера вновь набрала обороты.
В течение нескольких следующих лет он руководил Общей по¬
лицией, в основном, занимавшейся борьбой против подрывных
элементов, сепаратистов и коммунистов. Ему был поручен ряд
ответственных заданий, в том числе — организация безопас¬
ности в иностранных визитах главы Королевства, князя-регента
Павла Карагеоргиевича, серьезно опасавшегося за свою жизнь
после гибели Александра от рук усташских террористов в Мар¬
селе. После Второй мировой войны Д. Йованович признался
на допросе следователям титовской госбезопасности1, что еще
1ОЗНА (срб. Одел>ен>е за заштиту народа) — служба безопасности

титовской Югославии в 1944—1946 гг.
45
до 1941 г. имели место его контакты с высшим руководством

Третьего рейха. Во время двухнедельного визита князя-регента
Павла в Белград Д. Йованович был представлен Г. Гиммлеру
поддерживавшим с югославской полицией деловые отноше¬
ния Г. Мюллером. Осенью 1938 г. Д. Йованович и сам посетил
Берлин, который в то время заигрывал с Белградом и решил
представить югославской стороне документы о террористи¬
ческой деятельности усташей. В соответствии с договором,
заключенным между М. Ачимовичем и Р. Гейдрихом, Д. Йова¬
нович работал с документами в здании РСХА. Помощь в этой
работе ему оказывал Ганс Хельм.
Вполне понятно, что немцы решили «обустроить» остав¬
шуюся от Югославии вокруг Белграда территорию именно
с опорой на известного им Д. Йовановича — амбициозного,
активного и неразборчивого при достижении поставленной
цели. Уже 21 апреля 1941 г. Д. Йованович был назначен на
место чрезвычайного комиссара г. Белграда (с 7 мая 1941 г. —
градоначальник города Белграда). Он же был автором пред¬
принятой немцами 23 апреля 1941 г. реформы полиции адми¬
нистративного округа Белград, в результате которой в рамках
белградской полиции возникла Специальная полиция (бывшая
Общая), которая превратилась в надежного помощника геста¬
по в борьбе против коммунистов. Сконцентрировав в руках
Д. Йовановича авторитет главы Общины Белграда и Управы
Белграда (т.е. главы законодательной, административной и по¬
лицейской власти), немцы все же поняли, что Сербию в целом
контролировать таким образом (разделив ее на подчиненные
отдельным уполномоченным лицам уделы) невозможно.
Было принято решение о создании «квазиправитель¬
ства» — «комиссарского управления», условный характер
46
которого отражал стремление

первых лиц рейха не предре¬
шать судьбу «Старой Сербии»
(т.е. в немецком понимании —
Сербии до 1912 г.) до оконча¬
ния мировой войны. Для этой
формы управления немцы
подобрали еще одного, не
менее известного им полицей¬
ского чиновника — Милана
Ачимовича (1898—1945 ГГ.). Герб недичевской Сербии
М. Ачимович родился в обе¬
спеченной сербской семье в пригороде Белграда. Учился на
юридическом факультете и одновременно работал в городской
администрации. Вскоре он стал заместителем, а потом и на¬
чальником Отделения общей полиции по г. Белграду. В 1930 г.
М. Ачимович был направлен югославским правительством
на повышение профессиональной подготовки в Европу. По
возвращении он занялся организацией полицейской академии
в Белграде, продолжая выполнять свои функции в Общей
полиции. Наконец, в 1936 году М. Ачимович, как предста¬
витель Югославии, был выбран заместителем председателя
Международной комиссии криминалистической полиции.
К этому времени относится и установление плотных контак¬
тов М. Ачимовича с РСХА. В 1938—1939 гг. М. Ачимовичу
довелось стать главой МВД Югославии. Однако после того,
как англичане заставили Югославию отстранить М. Стояди-
новича от власти и выдать его (как угрозу британской безопас¬
ности), М. Ачимович был уволен со службы и интернирован.
Вместе с М. Ачимовичем в оккупационный аппарат весной
47
1941 г. вошел и его близкий друг — полковник Генерального

штаба югославской армии Танасие Динич.
Решение о создании «наместничеств» для отдельных ми¬
нистерств было опубликовано в сербской печати 2 мая 1941 г,
однако ему предшествовали острые дебаты внутри немецкого
оккупационного аппарата и переговоры с потенциальными
участниками первого оккупационного правительства. Его со¬
став и даже название «комиссарское управление» выглядели
как результат компромисса. Неслучайно первая страница
газеты «Општинске новине», сообщавшая о «Наименовании
комиссаров для бывших министерств», была набрана в три
колонки: левая — информативная статья «Первое мая — не¬
мецкий праздник», правая — выдержанный в почтительном
тоне репортаж немецкого агентства ДНБ «Приказ маршала
Тимошенко в связи с 1 мая», и центральная — со списком
комиссаров, «назначенных комендантом Г. Ферстером по
предложению его начальника администрации Г. Тюрнера и
уполномоченного по экономике Ф. Нойхаузена». В подвале
той же страницы напечатана четвертая, воинственная заметка
«В Индийском океане силы Оси потопили один югославский и
семь британских кораблей» об уничтожении немецкими под¬
лодками конвоя союзников. Уже 16 мая 1941 г. в незадолго до
этого основанном издании «Ново время» появилось заявление
М. Ачимовича о том, что в Сербии вновь вводится цивильное
управление, при этом пояснялось, что довоенные законы (те,
которые не были приостановлены немцами), вновь вводятся в
силу. В опубликованной на следующий день в том же издании
статье «Задачи отечественной административной власти»
роль комиссаров более развернуто объяснил Г. Тюрнер. Он
подчеркнул готовность Германии дозволить самостоятельное
48
управление оккупированными территориями, которое, «со¬

образуясь с интересами Рейха»... будут проводить те, кто уже
годами, несмотря на личные жертвы, боролся за приближение
Югославии к германскому Рейху».
Немцы отказались от активной опоры на представителей
правительства, свергнутого 27 марта 1941 г., т.е. от самого
Д. Цветковича и его главы МИД А. Цинцар-Марковича как
лиц непопулярных и слабых, да еще и «инородных» сербам1.
При организации оккупационного управления в апреле 1941 г.
немцы опирались не только на группировку лиц из обоймы
М. Стоядиновича (М. Ачимович — Д. Йованович — Т. Ди-
нич), но и на тех, кто был близок к Д. Льотичу (который
отказался войти в число комиссаров и предложил ряд своих
кандидатур). При отсутствии в «квазиправительстве» порт¬
фелей министров иностранных дел и национальной оборо¬
ны после важнейшего поста главы МВД, который достался
М. Ачимовичу (а место заместителя министра — Т. Диничу),
сторонникам «Збора» удалось занять вторую по значимости
позицию — Министерство экономики (Милосав Васильевич),
кроме того, они получили менее значимое, с точки зрения
политического влияния Министерство социальной политики
(Стева Иванич). В правительство вошли также отдельные
представители предвоенных сербских партий — радикальной
партии, демократической партии, югославского радикального
движения, югославской народной партии, что, безусловно,
было попыткой соблюсти видимость легитимности. Кадровый
1 Имелось в виду их происхождение из «цинцаров» — рома¬

ноязычной балканской народности, к началу XX в. в значительной
степени инкорпорированной в состав сербской элиты и городской
интелигенции.
49
состав комиссаров был производным от оценок немецких

спецслужб, выделявших в сербской политике в 1941 г. четыре
группы, — националисты-«льотичевцы», националисты-
«стоядиновичевцы», пробританские националисты (Симович
и др.), коммунисты. Лишь первые две группы были рекомен¬
дованы для приема в оккупационные структуры1.
Комиссарское управление Сербии не имело формы единой
организации—правительства, т.е. Совета министров (комис¬
саров). Соответственно, официально не существовало и долж¬
ности премьера. Фактически руководивший оккупационной
сербской администрацией М. Ачимович был всего лишь од¬
ним из министров. Под его руководством аппарат внутренних
дел приобрел следующую структуру — центральный аппарат
в Белграде, управления областей (т.н. бановинска управа) в
Нише, Смедерево и Валево, наконец, местные управления
в районах («срезах»), которых насчитывалось около ПО.
Министерство внутренних дел несколько расширило свои
довоенные функции и взяло под свою команду жандармерию
(военизированные отряды полиции для борьбы с беспоряд¬
ками и для крупных операций), которая ранее существовала
в качестве отдельного управления под опекой Министерства
обороны (упраздненного в рамках комиссарского управле¬
ния). К МВД присоединили и пожарную охрану, бывшую
до 1941 г. автономной. В рамках МВД существовал Первый
отдел, имевший в своем составе три отделения: внутреннее
(общая служба информации о положении дел в стране), спе¬
циальное (для надзора «за коммунистической деятельностью,
1 Божович Б. Београд под комесарском у правом 1941, Београд,

1998, с. 81—92; ВА, ^Ѵ-М-Т-501, мф. 256, л. 264196—266420.
50
евреями, масонами и другими деструктивными элементами»)

и отделение регистрации (учет иностранцев и беженцев, вы¬
дача всех видов личных документов и справок).
Хотя Д. Йованович был формально подчинен М. Ачимо-
вичу как комиссару внутренних дел, он старался сохранять
фактическую независимость. Конечно, существовало и опре¬
деленное соперничество между двумя близкими по возрасту
полицейскими, чья карьера уже неоднократно переплеталась.
Это не могло не привести к возникновению трений между
М. Ачимовичем и Д. Йовановичем, о которых было известно и
немецким властям, не считавшим это большой проблемой1.
В мае—июне 1941 г. комиссары начали активную работу
над нормализацией жизни в Сербии. В подвергшихся бом¬
бардировкам городах были окончательно разобраны завалы,
возобновили свою работу транспорт (трамваи, автобусы и
такси) и коммунальные службы. Заработали связь, канализация,
водопровод и электричество, причем в работу по восстановле¬
нию водоснабжения, линий электропередач, телефонной связи
и мостов активно включились инженерные службы II армии
вермахта. Сербскими властями также была восстановлена
деятельность медицинских учреждений, возобновили свою
работу отели, вокзалы и развлекательные учреждения (театры,
варьете и кинозалы). Были введены обязательные фиксирован¬
ные цены на социально значимые товары: мясо, молоко, хлеб,
крупы, бакалею, одежду, обувь, дрова. Лица, продававшие то¬
вары и услуги по завышенным ценам, квалифицировались как
спекулянты и задерживались, что, однако, не могло остановить
инфляцию, вызванную крушением государства.
1 ИАБ, ф. В48, д. 1-55.

51
Была начата работа по восстановлению структур власти в

провинции. Большую проблему представляла нехватка мест¬
ных кадров администрации и полиции, т.к. значительная их
часть была мобилизована в дни войны, а потом задержана в
качестве военнопленных. В крупных городах путем двадцати¬
часового патрулирования и жестких мер удалось значительно
сократить число грабителей и мародеров, пользовавшихся
удобным случаем. Еще большую проблему представляла
масса сербских беженцев, бежавших от террора хорватов,
болгар и албанцев, проводивших активную политику этни¬
ческой чистки захваченных ими краев Югославии, а также
сербских чиновников и их семей, которые выселялись из об¬
ластей, оккупированных Италией и Германией. К июню их
число достигло 90 000 человек. Часть беженцев нуждалась в
медицинской помощи, которая им была оказана, после чего
было начато их расселение по зажиточным домам в про¬
винции. С 13 мая началась деятельность благотворительных
кухонь, которые раздавали бесплатное питание для беженцев,
жертв войны и оставшихся без кормильцев семей военно¬
пленных. Только в одном Белграде в течение одного дня в
среднем раздавалось около 6—7 тысяч бесплатных обедов1.
С другой стороны, среди прибывших были и несколько сотен
чиновников полиции и администрации, которые тут же были
трудоустроены на пустующие места.
По заданию немецких властей внимание Специальной
полиции было сконцентрировано на поиске и регистрации
лиц еврейской национальности, которым было приказано
вернуться по месту жительства и регулярно регистрироваться
1 Ново време. 1941, 5, 6, 19. ^ул.

52
в полиции. В то же время была проведена перепись всех жи¬

телей Сербии и проживавших в ней иностранцев (в том числе
русских эмигрантов), после чего все они получили новые
личные документы с обязательной отметкой об «арийском»
происхождении, которую получили все, кроме ненавистных
Третьему рейху меньшинств — евреев и цыган. Кроме того,
сербские полицейские власти проводили надзор за тем, чтобы
все евреи носили обязательную повязку со звездой Давида и
соблюдали прописанные немцами ограничения. По приказу
немцев полицейские власти следили также за тем, чтобы
жители Сербии не слушали радиостанций, вещавших из-за
пределов рейха. Хотя официальные советско-германские от¬
ношения были еще дружественными, немецкие власти уже в
мае потребовали активизировать деятельность Специальной
полиции по выявлению «левых» и составлению досье на них
(значительная часть имевшейся ранее картотеки была уни¬
чтожена в апреле 1941 г.), а также по организации в случае
необходимости негласного надзора1.
Особую проблему для немцев представляло руководство
Сербской православной церкви, и в первую очередь патри¬
арх Гавриил (Дожич)2. Хотя немцы под держивали неплохие
отношения с РПЦ(з) и БПЦ и, в общем-то, не отличались
антиправославной направленностью3, руководство СПЦ не
1 Здесь и далее в качестве основного источника мы используем

ежемесячные отчеты МВД о положениии дел в стране. ВА, Недийева
архива, извештаа)и МУП.
2 РадиН Р Живот у временима: Таврило ДожиЙ : 1881—1950., Бео-
град,2006.
3 Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная Церковь,
Москва, 2002; Жуков Д. Оккультизм в Третьем Рейхе. М.: Яуза, 2006.
53
могло стать их союзником по ряду причин. СПЦ, и особенно

епископ Николай (Велимирович), поддерживала до войны
тесные отношения с Англиканской церковью; руководство
СПЦ активно поддержало путч 27 марта 1941 г.; немцы по¬
дозревали нескольких иерархов СПЦ в принадлежности к
масонскому братству; СПЦ неодобрительно относилась к
антисемитским выпадам немцев; раздел Югославии привел
к разрыву канонической территории СПЦ, причем в НГХ,
оккупированной болгарами Македонии и подконтрольной
албанцам территории Косова и Метохии несколько иерархов
и множество сербских священников были убиты1. После ок¬
купации гестапо заключило патриарха Гавриила в тюрьму,
затем его перевели из тюрьмы под надзор в монастырь Рако-
вица в пригороде Белграда. Здание Патриархии в Белграде
оккупанты превратили в казарму, на ее окнах сушили нижнее
белье, а во внутренней церкви устроили спальную комнату.
Формальные и неформальные сербские политики, вызывав¬
шие доверие у немцев (Д. Льотич и М. Ачимович), активно
возражали против подобных действий, пытаясь убедить окку¬
пантов в том, что такое давление на СПЦ не может сочетаться
с политикой «нормализации» жизни в Сербии.
Стремление к «нормализации», выразившееся в актив¬
ных действиях комиссарского управления, было следствием
стремления немцев вывести по возможности большую часть
войск с территории Сербии. С сербских территорий была
выведена 2-я армия вермахта, а оккупационный аппарат под-
1 Споменица православних свештеника — жртава фашистич-

ког терора и палих у народноослободилачко] борби. Београд, 1960;
Коі/апіп М. Іеѵпуі і апіізетііігат и КгаЦеѵіпі Іидозіаѵуі 1918—1941,
Вео§га<1,2008.
54
чинен командующему немецкими вооруженными силами на

Юго-Востоке со штабом в Фессалониках (Греция). Террито¬
рию оккупированной Сербии немцы стали контролировать
силами четырех пехотных дивизий (704-я, 714, 717, 718-я).
Эти тыловые дивизии имели лишь по два пехотных пол¬
ка, были сформированы в мае 1941 г. в рамках 15-й волны
призыва и состояли, в основном, из призывников старших
возрастов. Военного коменданта Сербии генерала Ферсте-
ра сменил генерал зенитной артиллерии Людвиг Шредер.
Благодаря активной деятельности различных немецких
служб и сербских властей началась работа на предприятиях,
имевших значение для военных нужд. Запасные части для
самолетостроения производили белградские фабрики «Ика¬
рус», «Рогожарский», «Микрон», «Телеоптик» и «Нестор»;
военная фабрика производила порох и взрывчатые вещества
в Крушевце; началось восстановление угольных шахт и шахт
цветных металлов (цинк, медь, серебро, мышьяк, висмут,
хром, свинец) в Восточной и Центральной Сербии, а также в
Косово. Казалось, что ситуация в Сербии стабилизировалась
и страна превратилась в относительно спокойный тыловой
район. В открытом письме к представителям МВД Сербии
от 17 июня 1941 г. начальник администрации военного ко¬
менданта Сербии Г. Тюрнер смог с полной уверенностью в
обоснованности своих слов утверждать, что «обстоятельства
нормализовались»1.
Единственным крупным событием, взорвавшим спокой¬
ствие всей Сербии, была Смедеревская трагедия. В течение
нескольких недель до этого события тыловые службы вермах-
1 Ново време, 22-)ун 1941.

55
та собрали трофейные боеприпасы югославской королевской

армии со всей восточной части Югославии (Сербия и Маке¬
дония) и временно разместили их в огромной средневековой
крепости в городе Смедерево (город на Дунае, в 50 км от
Белграда вниз по течению реки). Оттуда их планировалось вы¬
везти для дальнейшего военного использования. Всего было
около 1000 вагонов с боеприпасами, в том числе 300 вагонов
экразита и шедита (ВВ). Около двух часов пополудни 5 июня
1941 г. все немецкие трофеи взлетели на воздух. Вместе с
ними погибли 10 военнослужащих вермахта, а ПО были
ранены. В результате взрыва была уничтожена прилежащая
железнодорожная станция с отбывавшим с нее гражданским
поездом. Сильно пострадал центр города, где и находится
крепость. Это был «базарный день», поэтому погибло зна¬
чительное число крестьян из соседних сел, приехавших на
рынок. Погиб весь выпускной класс местной гимназии, по¬
гибла в полном составе труппа Новосадского театра (второго
по значению в тогдашней Сербии). Был полностью уничтожен
пассажирский поезд, который в момент взрыва тронулся с пер¬
рона, расположенного в нескольких метрах от стен крепости.
В этом портовом придунайском городе находились беженцы
и вынужденные переселенцы, многие из которых также
оказались в центре города и погибли. Согласно сообщению
немецкого коменданта, погибли около 500 мирных жителей,
однако речь идет лишь о тех, чьи трупы удалось обнаружить
среди развалин, по данным позднейших исследований, число
погибших превышало тысячу человек. На месте трагедии
были обнаружены около 700 раненых, которые тут же были
переброшены в белградские больницы. О силе взрыва говорит
и тот факт, что в городе, насчитывавшем в то время 14 тысяч
56
жителей, было уничтожено 70 % жилого фонда. Оконные

стекла вылетели даже в пригородах Смедерева, а звук взрыва
был слышен в соседних городах — Великой Плани, Белой
Церкви, Вршце и Белграде!
Причины взрыва остались неизвестными. Понятно, что
признать существование диверсантов в спокойной и почти
«нормализованной» стране было бы смертельно для карьеры
военных контрразведчиков и гестаповцев, обеспечивавших
порядок в оккупированной Сербии. В официальном заклю¬
чении немецкой комиссии, направленном в Командование
сухопутной армией, а также в сообщении сербского информа¬
ционного агентства «Рудник» говорилось о «самовозгорании,
вызванном большой жарой». Однако на тот день жара не
превышала 26 °С, поэтому послевоенные югославские титов-
ские авторы настаивали на том, что причиной взрыва была
немецкая небрежность (курение на складе и рассыпанный
на территории крепости по полу порох). Однако и эта версия
выглядит не очень убедительной. Среди сербской эмиграции
ходили слухи о том, что взрыв был результатом «слишком»
удачной диверсии коммунистов. Стоит, однако, признать, что
до 22 июня 1941 г. строгая партийная дисциплина заставляла
членов КПЮ и югославских агентов советских разведок воз¬
держиваться от враждебных действий против немцев. Тем не
менее последнее объяснение является наиболее распростра¬
ненным среди современных жителей Смедерева, которые
и по сей день ежегодно отмечают печальную годовщину
трагедии.
Следует отметить, что сербские следователи рассма¬
тривали и другой след, который представляется наиболее
вероятным, но по различным политическим соображениям
57
не нужным ни немецким, ни титовским югославским, а

теперь и современным сербским властям. Английское по¬
сольство с конца тридцатых годов превратилось в центр
иллегальной пропаганды и подрывной деятельности с ши¬
рокой зоной влияния, охватывавшей не только Югославию,
но и Румынию, Грецию, Болгарию и даже некоторые районы
европейской Турции. К получаемым дипломатической по¬
чтой пачкам пропагандистских материалов присоединились
и 50—80-килограммовые, герметически запаянные банки со
взрывчаткой1. Цели английской «подрывной деятельности»
сосредотачивались в придунайских городах и уязвимых ме¬
стах2. Часть взрывчатки, которую не успели увезти англичане,
была унаследована коллегами из американского посольства,
которые, в свою очередь, также не успели ее использовать и
зарыли в садике рядом с резиденцией. Там ее и обнаружили
после эвакуации американского персонала сотрудники геста¬
по и сербской Специальной полиции3. При этом в организации
диверсий присутствовала опасная комбинация дилетантизма,
решительности и безрассудности, которая обычно приводила
к неуспеху, но при определенном стечении обстоятельств мог¬
ла закончиться тем, что произошло солнечным днем 5 июня
1941 г. в Смедереве.
Как бы то ни было, после взрыва немецкие власти показали
себя с лучшей стороны. Их врачи оказывали первую помощь
1 ИАБ, ф. В68, Ъг. Н-36. 3—6; Маскепгіе \Ѵ. ТЬе 8есгеІ Ніяіогу оГ
80Е: Зресіаі Орегаііопз Ехесиііѵе 1940—1945.1.опсіоп, 2000.
2 Алексий Д. Привреда Србіуе у Другом светском рагу. Београд,
2002. С. 116.
3 Рад британских агената у нашо^ земл>и. Експозив, пушке и
муницща. // Ново време. 1941, 11 септембар.
58
горожанам, сербские коллаборационистские власти выделили

с благословения немцев крупную сумму средств для помощи
пострадавшим1, а центр города, сохранивший свой вид и по¬
ныне, фактически был заново отстроен в течение нескольких
лет оккупации. Руководил этими работами Димитрие Льотич,
приложивший все усилия для восстановления родного горо¬
да. Интересно, что его деятельность оценивалась местным
населением настолько положительно2, что после падения
коммунизма в Сербии (в 2000 г.) городские власти серьезно
рассматривали вопрос о переименовании центра г .Смедерева
в площадь Димитрие Льотича и отказались от этого лишь под
давлением правозащитных организаций из Белграда. Взрыв в
Смедереве имел большое значение и для последующего раз¬
вития событий в оккупированной Сербии. Вокруг Д. Льотича,
получившего звание комиссара по восстановлению Смеде¬
рева, сразу же стали собираться помощники для работы по
расчистке завалов, извлечению и захоронению гниющих на
летней жаре трупов, помощи раненым и обеспечению по¬
страдавших предметами первой необходимости. Сербская
молодежь, объединенная в Добровольную трудовую службу,
работала бесплатно и добровольно, получая лишь скромную
еду и ночлег. Из этих молодых людей осенью 1941 г. началось
формирование ударной силы сербских антипартизанских
1 Только за первый месяц после трагедии для помощи Смедереву

поступила огромная сумма в 9 200 000 динаров (с тем, что реальный
прожиточный минимум сотавлял около 500—600 динаров в месяц).
Ново време. 1941, 16 )ун.
2 ЛвановиН Н. Смедерево ]е било добро обновлено : Димитрще
Л>отиЬ и делатност Изванредног комесарщата 1941—1944, Смедерево,
2001.
59
_А.Ю. ТИМОФЕЕВ
сил коллаборационистов —
Сербского добровольческого
корпуса. При взрыве в Сме-
дереве погиб единственный
сын Милана Недича со своей
супругой и дочерью, что, по
свидетельству очевидцев,
опустошило жизнь старого
генерала пустой и наполнило
его душу отчаянием, подтол¬
Герб Сербского кнув к самым крайним шагам
добровольческого корпуса
и поступкам. С начала июля в
дополнение к газете «Ново время» сербские коллаборациони¬
сты приступили к изданию еще одной ежедневной газеты под
говорящим названием «Обнова» (серб. — восстановление).
2. Воспламененная Сербия
Хотя англичане и мечтали «поджечь Европу» на Балка¬
нах1, им так и не удалось разжечь пламя местной войны вес¬
ной и в начале лета 1941 г. Группки офицеров югославской
королевской армии лишь приступили к организации своих
отрядов в мае 1941 г., но не решались перейти к нападениям
на немцев, понимая все трагические последствия немецких
репрессий, которые неминуемо обрушились бы на страну.
Таких мучительных опасений не было у лидеров КПЮ, среди
которых было несколько десятков опытных организаторов
конспиративной и партизанской деятельности, получивших
1 Маскетіе IV. ТЬе Зесгеі Нікіогу оГЗОЕ.: Зресіаі Орегаііопз Ехеси-

гіѵе 1940—1945. Ьоікіоп, 2000. Р. 23—24, 104—108, 112, 133.
60
теоретическую подготовку в спецшколах Коминтерна, а

практическую — на полях гражданской войны в Испании1.
После организованного британской разведкой военного
переворота 27 марта 1941 г. Г. Димитров (после консульта¬
ции с В.М. Молотовым) посоветовал руководству КПЮ «...
избегать вооруженных столкновений с властями... не под¬
даваться на вражеские провокации. Не ставить под удар и не
бросать в огонь слишком рано авангард народа. Момент для
решительной борьбы с классовым врагом еще не пришел»,
«готовить себя и массы»2. КП Югославии строго следовала
рекомендованному «легальному» направлению, что видно
из призывов ЦК КПЮ «Против капитуляции — за пакт о
взаимопомощи с СССР» от 15 и 30 марта 1941 г.3 С другой
стороны, в прямом соответствии с рекомендациями ИККИ
также проводилась и «нелегальная» линия действий. Подго¬
товку «себя и масс» отразила радиограмма Тито Димитрову
от 13 мая 1941 г.: «Организуем боевые отряды, воспитываем
военные кадры, готовим вооруженное восстание в случае
нападения на СССР»4.
То, что коммунистическое движение готово нанести удар,
было известно и немцам. Поэтому 18 июня 1941 г. глава гестапо
1 Во)не и безбедносне структуре СССР у припреми партизанског

ратоваіьа до почетна Другог светског рата, Вощо-исторщски гласник,
2/2008; Совдетска улога у школоваіьу и припреми іугосл овен скот пар¬
тизанског кадра до почетна Другог светског рата, Вощо-исторщски
гласник, 1/2009.
2 Коминтерн и Вторая мировая война. М., 1994. Ч. I. С. 519.
3 Односи Іугославщ’е и Русще (СССР) 1941—1945. Београд, 1996.
С. 16—18,23—24.
4 Односи 1угослави|е и Русще (СССР) 1941—1945. Београд, 1996.
С. 16—18, 58.
61
Г. Мюллер разослал своим подопечным директиву о борьбе про¬

тив коммунистического движения в оккупированных областях, в
которой предупредил о том, что «внешнеполитические события
требуют усиленного наблюдения и пресечения коммунисти¬
ческого движения», и указал, что аресты по широкому списку
левых надо будет провести незамедлительно, сразу же после
того, как из Берлина поступит с обозначением «сверхсрочно»
пароль «Интернационал»1. Так как несколько десятков немецких
сотрудников гестапо были не в силах обеспечить своевременное
выполнение этого приказа, стало ясно, что решающую роль
здесь должны сыграть местные полицейские силы (в одном
Белграде их было около 900 человек), уже имевшие долгую
традицию борьбы с КПЮ, входившей в список запрещенных
партий до самого конца существования королевской Югославии.
М. Ачимович, Т. Динич, Д. Йованович провели в МВД особое
заседание, на котором были предложены чрезвычайные меры,
в том числе: превентивные аресты 150—200 активистов и их
заключение в специально созданный лагерь, возобновление дей¬
ствия довоенного Суда по защите государства, который решал
дела по ускоренной процедуре, организация курсов подготовки
оперработников и жандармерии к борьбе с коммунистическим
подпольем и его боевиками, изъятие из открытой продажи и
уничтожение левой литературы2. Кроме этого, были дополни-
1 Зборник докумената и података о НОР-у народа Іугославще (далее

З.д.и.п.о НОР нД), т. XII, кн,.1, Београд, 1978. С. 178—179.
2 Интересно, что после немецкой оккупации в открытой прода¬
же появились книги коммунистических класссиков и в то же время
была запрещена к продаже довоенная антисоветская книга одного из
комиссаров-льотичевцев. Васи.ъевиЬ М, Истина о С.С.С.Р., Београд,
1940.
62
Повешенный патриот на одной из белградских улиц
тельно увеличены полицейские кадры, гестапо стало выделять

специальную денежную дотацию на антикоммунистическую
акцию Специальной полиции из фондов «ариизированного
имущества», реквизированного у еврейских собственников.
Согласно месячному июньскому отчету МВД Сербии, в течение
последней декады июня 1941 г. оперативные работники Специ¬
альной полиции и жандармерии арестовали около 400 комму¬
нистов и сочувствующих, еще 300 человек были задержаны
представителями гестапо и абвера. Однако, согласно оценкам
сербской полиции, удалось арестовать менее половины подо¬
зреваемых, а остальные (в основном — в провинции) смогли
перейти на нелегальное положение. В день нападения рейха на
СССР М. Ачимовичем с ведома немецкого коменданта Белграда
и руководства гестапо было подписано решение об организации
концентрационного лагеря, который было решено разместить на
периферии сербской столицы в районе Баница, в бывших казар¬
мах 18-го пехотного полка. Лагерь Баница заработал 5 июля, а
первую группу коммунистов, арестованных Специальной по¬
лицией, принял уже 9 июля 1941 г. Согласно регистрационным
журналам баницкого лагеря, в течение трех лет оккупации через
лагерь прошли 23 288 заключенных, из которых 3 849 человек
были расстреляны1.
После того как 22 июня 1941 г. Германия напала на СССР,
руководство КПЮ получило радиограмму Исполкома Ко¬
минтерна (ИККИ), в которой сообщалось о начале «отече¬
ственной войны в СССР», коммунисты были призваны к
1 З.д.и.п.о НОР нТ, т. XII, КН..1, Београд, 1978, с. 341—342;

БеговиЪ С. Логор Бан>ица, Београд, 1989; ИАБ, ф. Бан>ички логор;
Міскоѵіс Е., Ьо§ог Вапрса: 1о§огазі: кп)і§е /аіосепіка копсеп1гасіопо§
1о§ога Вео§га<1—Ваіуіса (1941—1944). Тош 1, 2, Вео§гас1,2009.
64
оружию, рекомендована ориентация на единство со всеми

силами, борющимися против фашизма и нацизма, несмотря
на идеологическую основу этих сил1. В.М. Молотов указал
Г. Димитрову на то, что иностранные коммунисты должны
решительно дезорганизовывать тыл врага и его армию. В тот
же день ИККИ послал ЦК КПЮ следующие указания: неза¬
медлительно организовать партизанские отряды, начать пар¬
тизанскую войну, жечь военные фабрики, склады, нефтяные
резервуары, аэродромы, уничтожать железнодорожное полот¬
но, телефонные и телеграфные сети, срывать перевозки войск
и боеприпасов, развязать кампанию террора против врага2.
ЦК КПЮ незамедлительно опубликовал свое обращение к
народу, почти идентичное посланию ИККИ3.
Первые акции саботажа на территории Сербии, прове¬
денные коммунистическим подпольем в конце июня 1941 г,
отличались непрофессионализмом и малозначительностью.
Кроме пары неудачных попыток поставить самодельные
бомбы (один раз «адская машина» взорвалась на конспира¬
тивной квартире, а во второй раз была обнаружена раньше
времени), подпольщикам 28 июня 1941 г. удалось перерезать
кабели высокого напряжения на радиопередатчике Белграда,
в результате чего крупная радиостанция, передававшая радио¬
программы не только для Балкан, но и для сил вермахта в
Северной Африке, замолчала с 18.00 до 19.45, когда питание
1 Коминтерн и Вторая мировая война. М., 1994. Ч. I. С. 6.

2 Коминтерн и Вторая мировая война. М, 1994. Ч. II. С. 9, 106.
Сепсіс V Епі§та Коріпіс. Вео^гасі, 1983. Т. I. С. 213-214.
3 ТіЮ. Ціеіа. Вео§гасі—2а§геЬ, 1982. Т. 7. 8. 43—47; Односи
Іугославще и Русщ'е (СССР) 1941-1945. Београд, 1996. С. 16—18,
61—65.
65
было восстановлено силами немецкой инженерной роты.

В качестве акции возмездия по приказу Оперативной группы
Белграда расстрельная команда Специальной полиции рас¬
стреляла 10 коммунистов и 3 евреев1. Вслед за этим начались
массовые нападения коммунистически настроенной молоде¬
жи на уличных продавцов газет, у которых выхватывали всю
пачку, а потом рвали или поджигали газеты.
Вскоре в ход вступили и подготовленные кадры КПЮ.
Первое такое выступление в Сербии (и вообще в Югосла¬
вии) организовал участник гражданской войны в Испании,
недоучившийся студент филологического факультета (от¬
деление сербской литературы), профессиональный боевик
КПЮ двадцатишестилетний Живорад Йованович (Шпанац)2.
В соответствий с решением Окружного комитета КПЮ в г.
Валеве, он сформировал партизанский отряд и провозгласил
себя его комиссаром. Поддерживаемый этим отрядом 7 июля
1941 г. в селе Бела Црква в районе г. Валева он обратился к
народу с патриотической речью, воспользовавшись скопле¬
нием людей, собравшихся на сельский праздник. Когда два
сербских полицейских, сержант Богдан Лончара и младший
сержант Миленко Бракович, попытались разогнать несанк¬
ционированный митинги задержать «смутьяна», он застрелил
их из пистолета. Этот трагический случай лидеры КПЮ про¬
возгласили началом вооруженного восстания, а современная
историография оценивает как начало кровопролитной четы¬
рехлетней гражданской войны в Югославии. Как бы то ни
1 Ново време. 1941, 7. )ул; З.д.и.п.о НОР н. і, т. I, к». 2, Београд,

1952, с. 304..
2 РГАСПИ, ф. 495 «ИККИ», оп. 277 «Личные дела (Югославия)»,
д. 677 «Йованович Живорад».
66
было, со спокойной жизнью и «нормализацией» в Сербии

было покончено. Немцы начали ускоренно вооружать писто¬
летами и винтовками сербскую полицию, которая до этого
была вооружена лишь резиновыми дубинками, штыками и
саблями1. В качестве меры пропагандистского воздействия
21 июля в центре Белграда был проведен парад сербской
жандармерии, которая торжественным маршем прошагала
перед немецким комендантом Белграда Э. Кайзенбергом,
комиссаром МВД М. Ачимовичем и начальником белградской
полиции Д. Йовановичем2. За новый крупный акт саботажа—
перерезанный телефонный кабель поздним вечером 16 июня в
пригороде Белграда — сербская жандармерия по приказу во¬
енного коменданта города вновь расстреляла 16 заложников из
группы евреев и арестованных коммунистов из лагеря Баница.
В дальнейшем такие расстрелы приобрели регулярный ха¬
рактер, однако не способствовали умиротворению. Согласно
отчету администрации военного коменданта Сербии на имя
командующего немецкими вооруженными стами на Юго-
Востоке, в Сербии началось «настоящее коммунистическое
вооруженное восстание»3. При этом стоит отметить, что на
конец июля в активе повстанцев, кроме нескольких обрывов
телефонных проводов и неудачной попытки подорвать мост
в пригороде Белграда (с. Рипань), были лишь спорадичные
обстрелы немецкого автотранспорта и поездов. Верхом дости¬
жений был поджог немецкой военной автомастерской в центре
Белграде 27 июля 1941 г, в результате чего были повреждены
(но не уничтожены) три легковых и одна грузовая автомаши-
1 З.д.и.п.о НОР н. 1, т. XII, кн.. 1, Београд, 1978, с. 205—207.

2 Ново време. 1941, 22. )ул
3 З.д.и.п.о НОР н. і, т. I, кн,. 2, Београд, 1952, с. 308—313.
67
на. Куда успешнее развивались действия повстанцев против

местных коллаборационистов: имели место 4 нападения
на провинциальные участки жандармерии, закончившиеся
их сожжением, нападение на администрацию в селе Горна-
Трешневица, в результате которого были убиты 4 жандарма и
глава местной администрации, происходили также многочис¬
ленные одиночные убийства сербских полицейских и мелких
чиновников администрации в провинции. В результате только
в июле погибли 25 сербских полицейских и еще 8 пропали без
вести. Как возмездие за все эти нападения сербская жандар¬
мерия расстреляла свыше 412 человек. Особенно тревожным
было то, что подобная же волна коммунистического террора
стала подниматься и в сопредельных, населенных сербами
областях — в Хорватии, Боснии и Черногории. При этом не¬
мецким представителям военных властей, а также гестапо и
даже МИД в Сербии стало ясно, что бороться с этой волной
имевшимися в их распоряжении силами немецких солдат и
полицейских сложно и невыгодно. Единственный выход, оче¬
видно, был в том, чтобы борьбой с коммунистами занимались
местные коллаборационисты1.
Параллельно с коммунистическим движением Со¬
противления немецкие оккупационные власти в Сербии
обнаружили и другую потенциальную угрозу, растущую в
горах, — движение Драголюба (Дражи) Михаиловича. На¬
чало этому движению было положено 11 мая 1941 г., когда на
Равну гору (горный массив в центральной Сербии) прибыли
26 солдат и офицеров королевской армии, не пожелавших
1 З.д.и.п.о НОР н. і, т. II, кн.,1, Београд, 1952, с.14—17; З.д.и.п.о

НОР н. ], т. XII, к». 1, Београд, 1978, с. 220—230,251—259.
68
сдаться в плен и не признавших капитуляции1. «Движение

ДМ», или «четники», официально называло себя «Югослав¬
ским войском в Отечестве» (ЮВвО). Хотя до конца августа
1941 г. это движение занималось лишь концентрацией сил
и организацией, оно было потенциально опасно для немцев
своими сербскими национальными лозунгами и обширными
связями среди высших и средних слоев сербского общества.
В силу этого, хотя в Специальной полиции и был создан
особый реферат для борьбы с «движением ДМ», немцы не
могли доверить эту борьбу местным коллаборационистам,
т.к. многие из них были и сами движимы идеями сербского
национализма2.
После небольшого затишья в августе 1941 г. число актов
саботажа, обстрелов немецких транспортных средств и на¬
падений на чиновников сербской администрации и полиции
в провинции возросло. Всего лишь за 10 дней августа немцы
зафиксировали 30 случаев обстрела поездов, 9 случаев об¬
стрела немецких войск, 14 нападений на станции сербской
жандармерии, 16 повреждений телеграфных и телефонных ка¬
белей, 3 диверсии на мостах и железных дорогах, 4 нападения
на промышленные объекты, 53 случая нападения на сербские
административные и общественные учреждения и 5 попыток
нападений на индустриальные и рудные предприятия. При
этом погиб 21 военнослужащий вермахта, 34 были ранены и
4 пропали без вести3. При этом в связи с действиями на Вос-
1 Димитри/евиИ Б., Николай АѴЬенерал МихарювиЬ. Био графи] а,

Београд, 2004, с. 151.
2 Иешаска оЬаѵезЦ)па зІигЪа, ІЮВ III оёеЦеіуе, Веоцгасі 1958—
1960,1. IV, 3.4181. VIII, 8.669.
33.д.и.п.о НОР н. і, т. XII, кн,. 1, Београд, 1978, с. 343—346.
69
точном фронте в переброске дополнительных сил полиции в

Сербию было отказано.
Немецким оккупационным властям стала очевидна не¬
обходимость принятия срочных мер. Немцы перешли к на¬
рочитому проявлению жестокости как форме запугивания
местного населения. Так, 15 и 17 августа, к ужасу прохожих,
они «украсили» центр Белграда (площадь Теразие) пове¬
шенными на фонарных столбах партизанами. Впервые на
территории Сербии немцы сожгли все 350 домов села Скела
(неподалеку от г. Обреноваца), а все мужское население села
расстреляли в знак мести за 4 немецких полицейских, убитых
из засады на территории села1.
Военным комендантом Сербии было принято решение
перейти от обороны к нападению, сформировать для истре¬
бления повстанцев ягд-команды из наиболее подготовленных
немецких солдат и офицеров. Кроме того, стало очевидным,
что распыленные по всей Сербии небольшие группки серб¬
ской жандармерии совершенно бесполезны. Было принято
решение об их укрупнении в ударные группы по 50—100 че¬
ловек, которые могли бы противостоять отрядам повстанцев,
передвигавшимся по гористой местности сербской провин¬
ции. Не только военным, но и политическим представителям
рейха в Сербии (записка эмиссара МИД Ф. Бенцлеру) стало
ясно, что «укрупнять» следует не только отряды жандарме¬
рии, но и сам сербский оккупационный аппарат. Основную
проблему немцы видели не в незначительных по ущербу ди¬
версиях, а в том, что в результате волны террора нормальная
деятельность сербских сельскохозяйственных и промышлен-
1 3.д.и.п.о НОР н. I, т. I, кн.,1, Београд, 1949, с. 365—368,374—376.

70
ных предприятий была нарушена. Прозвучало предложение

о создании в Сербии полноценного правительства с премьер-
министром во главе1.
3. Формирование правительства М. Недича

Идея о формировании широкого общественного движения
против коммунистического восстания появилась у немцев
уже в августе 1941 г. Ясным выражением этого намерения
были мероприятия, связанные с массовым подписанием и
публикацией в газетах «Призыва к сербскому народу». В этом
обращении подчеркивалось, что «сербский народ переживает
тяжелые дни», и в то время как «каждый настоящий патриот
должен помогать сохранять в стране порядок и спокойствие»,
«горстка иностранных наемников и саботажников, по прика¬
зам преступного большевизма, своими безумными действия¬
ми... пытается вызвать пожар уничтожения и истребления».
Подписавшиеся под призывом утверждали, что «долг каждого
настоящего сербского патриота всеми силами помешать на¬
мерениям коммунистических преступников», и в силу этого
призвали «весь сербский народ решительно, в любых усло¬
виях и всеми силами помочь нашим властям в борьбе против
этих врагов сербского народа и его будущего»2. Среди 411 под¬
писавшихся были не только Д. Льотич и М. Ачимович, но и
представители всех сербских партий (кроме КПЮ, дотировав¬
шейся из Москвы, и земледельческой партии, спонсируемой
Лондоном), довоенный ректор университета, глава Академии
наук, председатели профессиональных объединений и др.
1 З.д.и.п.0 НОР к.У, т. XII, кіь.І, Београд, 1978, с.294-299, 331-332,

334-335.
2 «Ново време», И август 1941.
71
Премьер-министр Сербии Милан Недич на одном из митингов
Практически можно констатировать, что лица, чьи подписи

стояли под обращением, достаточно убедительно представ¬
ляли собой гражданское общество довоенной Сербии. Стоит
упомянуть, что подписание этого документа носило добро¬
вольный характер и, хотя и наблюдались попытки немцев
принудить отдельных лиц к подписанию, в насилие они не
переходили. Например, М. Недич отказался подписывать воз¬
звание, мотивировав это тем, что находится под домашним
арестом. Отказались подписывать также писатель и дипломат
Иво Андрич, писательница и академик Исидора Секулич,
университетский профессор Милош Джурич.
В качестве кандидата для формирования «правитель¬
ства народного спасения» немцы остановились на генерале
Милане Недиче, находившемся под домашним арестом.
С 16 августа ему были разрешены встречи с членами семьи и
72
короткие выходы в город. На следующий день на свою первую

прогулку Милан Недич вышел с племянником Станиславом
Краковым. Первое, что они увидели, были трупы повешенных
на фонарных столбах людей, — в центре города, над лужами
крови. Увиденное оказало гнетущее впечатление на преста¬
релого генерала, и без того раздавленного горем военного
поражения, гибелью сына и его семьи. Вскоре (18 августа) к
М. Недичу вместе с С. Краковым зашел Д. Льотич, который
первым и обратился к генералу с идеей о формировании
правительства народного спасения. С. Краков вспоминал,
что в его присутствии М. Недич с возмущением отверг это
предложение «брата Мити», сказав «... пусть политики рас¬
хлебывают то, что они заварили», и, напомнив, что у него
не было «болезненных амбиций быть премьером и в мирное
время, не говоря уже о днях оккупации»1. Однако через де¬
сять дней (28 августа) газеты уже опубликовали сообщение
о том, что «по просьбе министра-комиссара г-на Ачимовича
военный комендант Сербии дал генералу Недичу мандат на
формирование сербского правительства»2. В следующий раз
С. Краков посетил своего дядю в его премьерском кабинете,
размещенном в кабинете бывшего помощника министра
иностранных дел. Генерал М. Недич рассказал племяннику
о причинах, побудивших его принять это решение. После
визита Д. Льотича к М. Недичу приходили и сам М. Ачи-
мович, и многочисленные представители сербской элиты из
числа подписавших «Призыв к сербскому народу», однако
генерал последовательно отвергал их просьбы встать во главе
1 Краков С. Генерал Милан НедиЬ, Београд, 1995, кн>. 1, с. 115-119.

2 «Ново време», 28 август 1941.
73
правительства «твердой руки» для ликвидации начавшегося

восстания и прекращения немецких карательных мер (рас¬
стрел 100 заложников за одного убитого солдата).
Однако ситуация изменилась после того, как 25 августа
1941 г. М. Недича вызвал к себе военный комендант Сербии.
Назначенный на это место менее месяца назад (28 июня) ге¬
нерал Генрих Данкельман обратился к М. Недичу с короткой,
но убедительной речью. Данкельман указал на то, что рейх
стремится сконцентрировать все свои силы на Восточном
фронте. В то же время соседние с Сербией лояльные немцам
народы (хорваты, болгары, албанцы, венгры) в эту борьбу
не вовлечены или вовлечены недостаточно. В связи с этим
Данкельман показал М. Недичу карту, на которой территория
Сербии была разделена на соответствующие сектора: вся
восточная часть Сербии — в болгарском, южная в албанском,
северная и центральная в венгерском, западная в хорватском.
Немцы сочли необходимым сохранить за собой в качестве
штаб-квартиры оккупационного аппарата лишь Белград,
который предстояло очистить от нелояльных жителей и
переименовать в Принц-Еуген-штат (Ргіпгеи^епзіаёі), как
значилось на карте Г. Данкельмана. Идея о том, что погром
сербов, происходивший в оккупированных частях Югославии,
разразится на всей территории Сербии, оказалась весомым
аргументом для генерала Недича. В результате 29 августа
1941 г. было сформировано правительство Сербии, в котором
М. Ачимович сохранил портфель министра внутренних дел,
но бразды правления перешли к генералу Недичу.
Тем временем ситуация в Центральной Сербии обостри¬
лась до предела, к акциям коммунистов присоединились
и четники. В монастыре Троноша в Западной Сербии со-
74
Д. Льотич и М. Недич, а также их окружение, всеми мерами

поддерживали немецкий «новый порядок» на Балканах
стоялись переговоры местных полевых командиров, пред-

ставителей Ядарского четнического отряда и Подринского
партизанского отряда. В итоге было осуществлено совмест¬
ное нападение на местный районный центр — г. Лозницу, в
котором была размещена 11-я рота 738-го пехотного полка
718-й пехотной дивизии. В бою за центр города погибли
командир четников подполковник Веселии Мисита и еще
несколько четников, но, несмотря на это, город 31 августа
1941 г. был освобожден от немцев, а в монастыре Троноша
был организован лагерь для 93 немецких военнопленных.
Вслед за этим начались совместные нападения четников
и партизан на немецкие гарнизоны в г. Баня-Ковыляче,
в районе рудника Заяча, г. Крупни и с. Завлака. Был бло¬
кирован Шабац — главный город Мачвы, самой богатой
75
и плодородной области недичевской Сербии, в 84 км от

Белграда. На освобожденной территории (крупнейшие го¬
рода — Лозница и Баня-Ковыляча) формировались единые
народно-освободительные комитеты, в которые входили
представители партизан и четников, пытавшиеся достичь
компромисса. Например, вместо обычной военной присяги
королю представители партизан и четников согласились
присягать народу, но перед священником1. Немцам при¬
шлось эвакуировать свои войска из среднего Подринья, а
повстанцы начали расширять зону своих активных действий,
освободив находившиеся в нескольких десятках километров
от Белграда города Лайковац, Боговадже, Минице, Арилье.
В начале сентября прошел ряд встреч между руководством
монархического и коммунистического движения Сопро¬
тивления, кульминацией которых стали переговоры Д. Ми¬
хаилович — И.Б. Тито, состоявшиеся 19 сентября 1941 г.
в с. Струганик, в доме Александра Мишина, сына самого
известного (к тому времени покойного) сербского воена¬
чальника Первой мировой войны. Мир между партизанами
и четниками длился до конца октября 1941 г.2
Численность войск, которыми располагали немцы, была
явно недостаточна. Попытка применить авиацию против
повстанцев в Крупне и Бане-Ковыляче не дала результатов.
1 Ьатеу Н. Оег \Ѵе§ сіег 118. Іа^ег-Оіѵіяіоп., АидзЬигд-НосЬгоП,

1954 ; 0.\Ѵеіп§агйіег, Егіппешпцеп ап сііе 118. Іадег-Оіѵшоп (ітйЬеге
718. ІпГ.Эіѵ.), КІа^епйіП, 1982; Д. ТрбсуевиЙ, Церско-маіевичка група
корпуса пуковника Драгослава РачиЬа,Крагу) евац, 2001; Ь1 яіапак пагосіа
.1и§08Іаѵце 1941: /Ьотік. Кп). 1, Вео§га<1, 1962.
2 ЖивановиЬ С. Ъенерал МихаиловиЬ и іьегово дело, ТреЬи српски
устанак, кн>. 1, Чикаго, 1962.
76
Генерал Лист, командующий немецкими войсками на тер¬

ритории Юго-Востока (т.е. на Балканах), 8 сентября 1941 г.
обратился к Верховному командованию вермахта с просьбой
о подкреплении. В то же время немцы использовали те мест¬
ные ресурсы, которыми располагали. Отдельные сербские
полицейские участки и станции жандармерии не были по¬
лезными в борьбе против массового народного выступления.
Поэтому было принято решение о формировании отрядов
самообороны из «надежных элементов» — фольксдойчеров
и белоэмигрантов. Вследствие разрастания партизанского
восстания, к которому примкнули и четники, и просто воз¬
бужденные ненавистью к оккупантам сербские народные
массы, ситуация в сербской провинции стала крайне слож¬
ной не только для немцев, но и для лояльных им элементов,
в том числе—русских эмигрантов. Среди первых жертв рус¬
ской эмиграции, павших от руки сербских повстанцев, были:
Максим Тимофеевич Каледин, есаул Кубанского казачьего
войска, Юстин Харитонович Мельник, младший унтер-
офицер, Константин Николаевич Шабельский, ротмистр,
Севастьян Степанович Гордиенко, поручик1. В результате,
в провинции стали самоинициативно возникать отряды
самообороны русских эмигрантов, формировавшиеся из
лиц, умевших держать в руках оружие и имевших богатый
боевой опыт. Типичным примером этого стали события в
Западной Сербии. «...Проживавшие в Шабаце казаки по¬
сле убийства коммунистами пяти казаков с семьями сами
взялись за оружие и, сформировав две сотни, под коман¬
дой сотника Иконникова, отбивались вместе с немецкими
1 Русский бюллетень, 1941, 14 сентября.

77
частями от наступавших и окружавших их коммунистов»1.

Отряд под командованием Павла Иконникова включал
124 казаков и действовал до 12 октября 1941 г. При этом,
объективности ради, стоит сказать, что нападение на Шабац
велось совместными силами партизан и четников, которым
и противостояла вместе с немцами сотня П. Иконникова.
Кроме этих внутренних резервов, немцы привлекли для
борьбы с повстанцами в пограничной с Хорватией Мачве
усташей, чьи части находились на границе и перешли ее по
первому требованию немецкого командования.
4. Подавление восстания
По словам С. Кракова, сразу же после формирования пра¬
вительства «национального спасения» М. Недич попытался
вступить в контакт с Д. Михаиловичем. С. Краков подробно
описывает переговоры между М. Недичем и личными пред¬
ставителями командующего «движения ДМ» — майором
А. Мишичем и полковником Павловичем. М. Недич коротко
обрисовал содержание своего разговора с генералом Дан-
кельманом и внес следующие предложения: разорвать союз
с коммунистами, прекратить нападения на немцев, перейти
на неофициальное финансирование из фондов правительства
Сербии, перенести основные боевые действия на территорию
НГХ, а точнее, в Боснию, где усташи проводили политику
полного истребления сербов. Так как ответа на эти предло¬
жения не поступило, в середине сентября М. Недич послал
к Д. Михаиловичу курьера с письмом, которого перехватили
1 ИАБ, ф. В48, д. 1-122; ИАБ, ф. УГБ СП, д. IV 269/25; Русский

Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941—45 гг. Сб. II.
С.-Петербург, 1999. С. 45.
78
партизаны, таким образом, узнавшие о переговорах Д. Ми¬

хаиловича с М. Недичем1.
В начале сентября немцы активно занимались укрепле¬
нием «местных сил» для того, чтобы восполнить недостаток
собственных ресурсов: 12 сентября 1941 г. был сформирован
Русский корпус из белоэмигрантов (РОК)2, а 14 сентября
1941 г. — Сербский добровольческий корпус из единомыш¬
ленников Д. Льотича (СДК), формально подчиненный М. Не-
дичу. В то же время М. Недич начал формирование собствен¬
ных силовых структур. Для координации процесса формиро¬
вания вооруженных отрядов М. Недич 7 сентября создал при
МВД «военное отделение», непосредственно подчиненное
премьеру, а не главе МВД. Во главе этого отделения встали
военные — генерал Александр Стоянович и его помощник
генерал Богдан Маглич. В казармах Баницы 6 сентября 1941 г.
в присутствии генерала П. Драшкича, министра труда в пра¬
вительстве М. Недича, и заместителя министра внутренних
дел Ц. Джорджевича состоялась церемония формирования
восьми воинских частей, которые получили название «серб¬
ские вооруженные отряды» (СВО). Их командирами были
офицеры югославской армии (полковники и подполковники),
а помощниками командиров — старшие офицеры жандарме¬
рии. Личный состав был сформирован из унтер-офицерского
1 Краков С. Генерал Милан НедиЙ, Београд, 1995, кн>. 1, с. 149—

154.
2 Альбом Русского Корпуса. Нью-Йорк, 1960; Верные долгу.
1941—1945. Наяк (Нью-Йорк), 1961; Русский корпус на Балканах
во время II Великой войны 1941—1945 гг. Нью-Йорк, 1963; Русский
Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941—45 гг. Сб. II.
С.-Петербург, 1999; Тимофеев А.Ю., Русский фактор. Вторая мировая
война в Югославии. 1941—1945, Москва, 2010.
79
состава королевской армии и части жандармерии, из-за чего

СВО иногда называли «унтер-офицерскими отрядами».
СВО были подчинены начальнику жандармерии генералу
Стевану Радовановичу, который уже на следующий день
распределил эти части по охваченным восстанием частям
Сербии. При этом в боевом приказе С. Радовановича было
указано, что этим частям надлежит бороться с партизанами,
опираясь на помощь местной полиции, сторонников дви¬
жения «Збор» и четников Д. Михаиловича1. Уже 7 сентября
1941 года VII отряд СВО выбил из г. Свилайнца (около 100 км
от Белграда) партизанский отряд, который незадолго до это¬
го вошел в этот городок, не имевший немецкого гарнизона.
В официальных немецких документах СВО фигурировали как
«подготовленные батальоны жандармерии» сербского МВД,
а общая численность оценивалась в 1600 человек2.
Немецкое командование продолжило свою политику
решительных мер, и с этой целью 19 сентября в Сербию
прибыл генерал Беме, командующий XVIII армейским кор¬
пусом, которому предстояло усмирить сербское восстание.
Отряд СВО, направленный Недичем в район г. Шабаца, не
смог выполнить полученное задание и успокоить мятежный
край. Более того, командир и заместитель отряда настолько
увлеклись переговорами с четниками, что немцы разоружили
их отряд и отослали его в Белград. Поэтому в действие всту¬
пила немецкая 342-я дивизия вермахта, усиленная усташами,
которой удалось деблокировать Шабац и оборонявшиеся там
1 Краков С. Генерал Милан НедиЙ, Београд, 1995, кн>. 1, с. 160.

2 З.д.и.п.о НОР н. }, т. XII, кн>.1, Београд, 1978, с. 360—362;
КарапанциЬ Б.М. Гра1)аиски рат у Србщи 1941—1945. Београд, 1993.
С. 87—90.
80
части — II батальон 750-го пехотного полка 718-й дивизии

вермахта и полицейскую роту «Шабац». Согласно приказу
Беме № 861/41 от 21 сентября 1941 г, мужское население
Мачвы было направлено в лагерь на территории НГХ для
того, чтобы использовать их в качестве заложников для
«акций возмездия». Дома в населенных пунктах, где оказы¬
валось сопротивление немцам, сжигались, скот и имуще¬
ство реквизировались на нужды вермахта. Эта акция была
проведена 24—27 сентября, а окончательно закончена к
9 октября. Немцы педантично подсчитали, что они потеряли
5 человек убитыми и 26 ранеными. В бою с немцами погиб¬
ли 88 повстанцев. Были расстреляны 1127 заложников, еще
21 440 человек (в возрасте от 14 до 70 лет) были отведены
в лагерь в районе Митровицы на территории НГХ. Гнавшие
туда сербов усташи обращались с ними с крайней жестоко¬
стью, безжалостно пристреливая ослабевших и отстававших,
что увеличило число жертв. Значительное число сел в Мачве
было сожжено. У населения были реквизированы 1205 голов
крупного рогатого скота, 1861 овца, 940 свиней1.
В октябре немцы продолжили борьбу с объединенны¬
ми силами партизан и четников в Западной и Центральной
Сербии, которые перенесли свою активность в этот район.
К тому времени пришлось эвакуировать гарнизоны вермахта
из городов Ужице, Пожега и Чачак2. Немцы отвоевывали город
за городом. После неудачного нападения партизан и четников
на город Кралево, имевший развитую промышленность и во¬
енный аэродром, оборонявший город I батальон 737-го полка
1 72. ІпГапІегіе-ІЭіѵі.чіоп—342. ІпйтІегіе-ІЭіѵіяіоп. Оокитепіаііоп,

Наппоѵег 1978.
2 З.д.и.п.о НОР н. ], т. XII, кн.,1, Београд, 1978, с. 458—460.
81
717-й пехотной дивизии вермахта потерял 2 офицеров и 12 сол¬

дат, а 10 солдат были ранены. В ответ на это 18 октября 1941 г.
командир 718-й дивизии приказал расстрелять заложников —
1736 мужчин и 19 женщин. В то же время в результате авиана¬
лета был почти полностью разрушен захваченный партизанами
г. Горни-Милановац1. Самым массовым расстрелом заложников
был расстрел 2300 заложников из числа жителей этого города
за смерть 10 и ранение 26 военнослужащих вермахта, попав¬
ших в засаду у села Люляк2. В отличие от всех предыдущих
расправ при этой присутствовал и V отряд СДК, под коман¬
дованием крестьянина Марисава Петровича, насчитывавший
около 200 добровольцев, которые уже доказали немцам свою
решительность в борьбе против повстанцев. Судя по немецким
документам, добровольцы в отборе заложников и расстреле
участия не принимали3. В то же время коммунисты активно
обвиняли льотичевцев в соучастии в трагедии Крагуевца4.
Эти обвинения, скорее всего, были не обоснованны, ведь если
СДК действительно принимал участие в организации расстрела
заложников из Крагуевца (в том числе гимназистов), вряд ли
бы всего год спустя в рядах сербских добровольцев преданно
сражались 58 (!) гимназистов из Крагуевца5.
Вместе с немецким наступлением, сопровождавшимся
массовыми расстрелами заложников, на восстание негатив-
1 З.д.и.п.о НОР н.Д, т. XII, кн.,1, Београд, 1978, с. 463.

2 Месна команда Крагуевца, Обзнана, 21. октобар 1941.
3 ВА, МАѴ-Т-501, мф. 246, л. 555—558.
4 Дедщер В. Дневник. Београд, 1951, ц. 33—34; Зборник докумената
и материала о октобарском покол>у 1941. у Крагу]евцу, Крагу)евац,
1953.
5 ВогкоѵісМ. Копігагеѵоіисцаи 8гЬуі. Кѵізііпзкаиргаѵа 1941—1944,
кіу. 1, Вео^гасі, 1979, з. 174.
82
ным образом повлиял разлад между партизанами и четни¬

ками. Корни этого разлада можно искать и в отрицательном
отношении британских менторов четнического движения к
распространению на Балканах влияния Советской России1,
и в диаметрально противоположном отношении обоих дви¬
жений Сопротивления к монархии, и в личной антипатии
между подготовленными в спецшколах Коминтерна руково¬
дителями КПЮ и королевскими офицерами, стоявшими во
главе движения Д. Михаиловича. Как бы то ни было, полного
доверия между партизанами и четниками не было никогда,
а с конца октября начались и первые вооруженные стычки.
Очередная встреча Тито и Михаиловича, организованная
27 октября в с. Браичи, не привела к успеху, а холодность
ее атмосферы показала, что гражданская война неизбежна.
Точно так же, как четники имели основание видеть в лидерах
КПЮ наемников иностранного государства, партизаны не
меньше могли подозревать отряды Д. Михаиловича в тесных
связях с недичевским аппаратом. Речь в первую очередь шла
о контактах четников с жандармерией, в структурах которой
было слишком много недавних офицеров, вчерашних друзей
и коллег. Наиболее же острым, насущным вопросом был во¬
прос о разделе власти в сельских общинах, подразумевавший
не только право навязать свои идеологические взгляды, но
и собирать «помощь», и самое главное — проводить моби¬
лизацию для нужд своего движения2. В то же время по ини¬
циативе командующего силами четников были установлены
1 Интересно отметить, что именно в эти дни, 25 октября 1941 г. к

Д. Михаиловичу прибыла первая английская миссия.
2 Димитрщ'евиИ Б., НиколиЬ А". .Ъенерал Миха^човиЬ. Биографщ'а,
Београд, 2004, с. 167—170.
83
контакты с сотрудником отделения абвера в Белграде, про¬

фессором славистики из Граца капитаном Йозефом Матлом1.
В результате 11 ноября 1941 г. в с. Дивци произошла встреча
Д. Михаиловича и А. Мишича с представителями немецкого
коменданта Сербии. Конкретных договоренностей на этой
встрече достигнуто не было, т.к. Д. Михаилович предлагал
прекратить нападения на немцев и переключиться на борьбу
с партизанами, но немцы были уверены в своих силах и на¬
стаивали на безоговорочной капитуляции2.
В результате слаженного наступления немцев, отрядов
СДК и СВО районы, которые держали повстанцы (и парти¬
заны, и четники), оказались под угрозой. В отчаянной борьбе
за то, чтобы остановить наступавшие силы немцев у села Ка-
диняча, в 14 километрах от г.Ужица, 29 ноября 1941 г. погиб
Рабочий батальон Ужицкого партизанского отряда. Партиза¬
ны были выбиты из Ужице и, покинув территорию Сербии,
отступили на территорию сопредельных Боснии, Санджака
и Черногории. После того, как пала партизанская «Ужицкая
республика», пришел черед четников. Однако, если остатки
разбитых партизан просто покинули Сербию вместе со своим
штабом и командиром И.Б. Тито, то ситуация с четниками
была намного сложнее. Значительная часть сторонников Д.
Михаиловича «легализовались», т.е. формально вступили в
ряды недичевских вспомогательных отрядов. Штаб Д. Ми¬
хаиловича был разгромлен 7 декабря 1941 г., причем Алек¬
сандр Мишин попал в плен и был расстрелян. Оставшийся
1 Май У. 1ицо5Іа\ѵіеп іт глѵеііеп ѴѴсІІкгіе^, Кбіл, 1954.

2 См. сообщения об этом участников событий — Б. Пантича,
Й. Матла, А. Шварца в КарапанциЬ Б.М. ГраІ)ански рат у Србфи 1941—
1945. Београд, 1993. С. 429—430; ВА, ЫАѴ-Т-77, 1934 / 6506108-15.
84
без своих отрядов Дража Михаилович покинул Сербию и с

группой приближенных перебрался в Черногорию. Силами
СДК и РОК немцы до конца 1941 г. продолжали полную за¬
чистку гор Западной Сербии от разрозненных малочисленных
групп повстанцев, уцелевших после подавления восстания.
Сербия, омытая кровью заложников и повстанцев, покрытая
сожженными городами и деревнями, вновь была покорена.
С тех пор и до самой осени 1944 г. партизаны больше не
смогли организовать подобных массовых действий и присут¬
ствовали в Сербии лишь в качестве маленьких разрозненных
групп, силы которых хватало лишь для мелких диверсий,
но никак не для захвата населенных пунктов. При этом они
неоднократно пытались прорваться в Сербию из Боснии и
Черногории, но наталкивались на рубежи обороны СДК и
РОК. Что же касается Д. Михаиловича, то он вернулся в
Сербию, однако до осени 1944 г. не переходил к активным
действиям, концентрируя силы в ожидании высадки англо-
американских союзников.
5. Эксплуатация Сербии немецкими

оккупационными властями и недичевский
аппарат
История экономических связей Сербии и немецкоязычных
стран Центральной Европы имеет давние корни. Фактически
на всем протяжении существования государства Сербия, с
момента его возрождения в начале XIX века эти экономиче¬
ские связи имели для Белграда ключевое значение. Австрия
и сегодня остается крупнейшим инвестором в экономику
Сербии. В XIX веке у Сербии, не имевшей (как и теперь) вы¬
ходов к морю, обладавшей зачаточной сетью железных дорог
85
и граничившей с аграрными районами Турции, Черногории и

Болгарии, не было другого выбора. Даже «таможенная война»
1906—1910 гг. между Сербией и Австрией, хотя и привела к
некоторому ослаблению гегемонии австрийского капитала в
Сербии, в большей мере усилила роль сербских экономиче¬
ских связей не с Францией и Англией, а с... Германией. В меж¬
военный период вслед за развалом австрийской и падением
мощи германской империи на место основных экономических
партнеров Белграда на некоторое время выдвинулись Фран¬
ция и Англия. Однако для этих стран, обладавших обширными
колониями и развитой сетью морской торговли, Балканы не
могли иметь столь же важного экономического значения,
как для индустриальных государств Центральной Европы,
имевших традиционные экономические и культурные связи с
юго-восточной Европой. Нельзя не заметить, что экономики
двух этих соседних регионов взаимодополняли друг друга,
взаимодействуя по модели сырье — в обмен на индустри¬
альные товары, север—юг. В результате экономического
кризиса в начале тридцатых годов Англия и в особенности
Франция исключили сотрудничество с Югославией из числа
перспективных задач, протекционистскими мерами защищая
свой рынок от югославских товаров. С тех пор германско-
югославские экономические связи вновь стали возвращаться
в накатанную колею1.
В еще большей степени ситуация изменилась после ан¬
шлюса Австрии, раздела Чехословакии и образования гигант¬
ского индустриального монстра Третьего рейха. В «великом
1 МаріановиИ Б. Осовина Београд—Берлин: економски односи

Србща Цугославща) — Немачка, Београд, 2007; ЧалиЬ М.-Ж.
Соцщална исторща Орбите 1815—1941, Београд, 2004.
86
пространстве» (Огоззгаиш) Юго-Востока нацистские анали¬

тики видели свое законное «вспомогательное хозяйственное
пространство», откуда было необходимо вытеснить «чуждые
этому пространству государства». При этом на первых порах
активно использовались такие меры, как демпинг, интенсив¬
ное влияние монополии в отдельных областях экономического
сотрудничества, а потом и прямое экономическое давление1.
После начала Второй мировой войны, когда англичане в
рамках своей доктрины экономической войны перешли к
прямым диверсиям, немецкое экономическое присутствие
лишь усилилось. После капитуляции Франции и «победонос¬
ного шествия» гитлеровцев по Западной Европе Югославия
подписала в 1940 г. с Третьим рейхом ряд договоров, которые
сделали ее экономику полностью зависимой и даже встроен¬
ной в немецкую2.
Оккупация Югославии задумывалась и осуществлялась
немцами как продолжение их экономической политики други¬
ми средствами. Для этой цели на территории восточной части
Югославии (в том числе и Сербии) действовал 13-й технический
батальон (ТесЬпізсЬез Ваіаіііоп 13 (шоі). Из состава этого бата¬
льона были выделены 3 отдельные временные команды, которые
наступали вслед за боевыми порядками армии и не только обе¬
спечивали жизнедеятельность крупных населенных центров, не¬
обходимых для размещения и обеспечения войск, но и старались
захватить и сохранить крупные объекты сырьевой и оборонной
промышленности. Одна группа в 100 человек захватила рудник
1 КШоѵіс М. №таскі «поѵі рогебак» і )и§оі$Іоспа Еѵгора: 1940/41—

1944/45 : ріапоѵі о Ъшіиспозгі і ргакза. Вео^гаіі, 1991, з. 22—95.
2 Алексий Д. Привреда Србще у Другом светском рату. Београд,
2002, с. 101—111.
87
меди в Боре (Восточная Сербия), другая, также численностью

около 100 человек, — рудник свинца и цинка Трепча (Косово),
а оставшиеся с командованием батальона заняли портовые по¬
стройки в Белграде и связанные с ними объекты Югославского
речного пароходства. Кроме того, передовой группе немецких
диверсантов из состава 7-й роты 2-го батальона 800-го учебного
полка «Бранденбург» удалось в первые минуты Апрельской
войны обезвредить мины и захватить неповрежденным обору¬
дование Сипского канала на Дунае. Этот узкий канал, шириной
всего в 80 метров, имел стратегическое значение, так как в случае
выхода его из строя судоходство по Дунаю могло быть блокиро¬
вано. Помощь немецким диверсантам оказало и коварное меро¬
приятие агентов абвера, русских эмигрантов Л. Чухновского и
А. Ланина, проведенное ими по указанию немецкой разведки.
Охрана и инженеры, оставленные югославской королевской
армией для подрыва, были в ночь накануне нападения напоены
ими до невменяемого состояния1.
Сразу же после оккупации немцы приступили к сбору во¬
енных трофеев, захватив имущество бежавшей югославской
армии, неэвакуированную часть золота, серебра, валюты и
акций Народного банка Югославии. Намечалась немедленная
«ариизация» еврейского имущества (т.е. бесстыдный грабеж в
пользу немецкой оккупационной администрации). В то же вре¬
мя в демагогически пропагандистских целях было заявлено, что
1 Теггіс V. 81от КгаЦеѵіпе Іидозіаѵуе 1941: иггосі і ровіесіісе рога/а.

кіу 2, Веоцгасі — ЦиЬЦапа — Ті1о§гасі, 1982, с. 279—280; Аѵгатоѵхкі 2.
Тгесі Ка)Ь і Вогзкі гисіпік, Вог, 1975.8.149—151; РеігоѵісО. Шоспа $г-
Ъуа и гаіи і геѵоіисуі. Веодгасі, 1985. 8.26; ОЪгаЛоѵіс М. Бѵе кгарюкй и
роіігіско) сіеіаіпокр гизкіЬ ігЪе§1іса. Токоѵі ізіогуе. 1997, № 1—2.8.143;
.Іаковлевик Р. Руси у Србщи. Београд, 2004. С. 33—37.
88
частное имущество «арийских граждан» (т.е. всех кроме цыган

и евреев) не должно подвергаться захватам и реквизициям, а в
случае изъятия такового военным частям было приказано пла¬
тить за него специальными оккупационными обязательствами
(КеісЬзкгесІіІказзепзсЬеіпе). Однако эта политика также была
способом экономического ограбления захваченных территорий,
так как в дальнейшем банк недичевской Сербии был обязан
выкупать эти обязательства у населения по фиксированному
курсу (1 ККК к 20 динарам) без права последующего обмена
на рейхсмарки. В дальнейшем вся территория Югославии
была разделена именно в соответствии с экономическими ин¬
тересами рейха и его сателлитов, а не с планами дальнейшей
территориальной или иной трансформации оккупированных
территорий. Важно отметить, что согласно немецким эконо¬
мическим планам уже в 1941—1942 гг. в качестве единого
«Юго-восточного пространства» рассматривались территории
Словакии, Венгрии, Румынии, Хорватии, Сербии, Черногории,
Албании, Болгарии и Греции, вне зависимости от того, были
ли эти территории оккупированными, союзными странами с
формально независимыми режимами или новорожденными
государствами, появившимися на руинах многонациональных
славянских государств. При этом экономическая эксплуатация
сырья и трудовых ресурсов планировалась в прямой пропор¬
циональности с силой сопротивления, которую рейх затратил
на вливание этих стран в пространство Юго-Востока1.
1 Сиііпоѵіс Е Окираіогзка рофеіа 1и§оз1аѵуе, 2а§геЬ, 1970;

КШоѵіс М. Ыешаскі «поѵі рогеОак» і ]и§оІ5Іоспа Еѵгора: 1940/41 —
1944/45 : ріапоѵі о Ьиёиспозіі і ргакза. Вео^гасі, 1991, 8. 256—269,
344—345; Алексий Д. Привреда Србще у Другом светском рату. Бео-
град, 2002, с. 117—128.
89
Дальнейшим процессом эксплуатации экономики Сербии

занимались две конкурирующие организации — Управление
военного хозяйства и вооружения вермахта и Полномочный
представитель фюрера по четырехлетнему плану немецкого
хозяйства Г. Геринг. Представителем вермахта был Немецкий
военно-экономический штаб Югославии, который сразу же по
завершении раздела страны был трансформирован в военно¬
экономический штаб Сербии, а летом 1941 г. после объеди¬
нения немецкого военного управлений в рамках территории
Юго-Востока получил название Военно-экономического штаба
Юго-Востока. Эта организация, согласно договоренности
между Герингом и фон Браухичем, была подчинена представи¬
телю по вопросам четырехлетнего плана в Сербии — Францу
Нойхаузену. Нойхаузен с 1935 г. работал Генеральным консулом
в немецкой дипломатической мисси в Югославии, прекрасно
знал страну и ее реалии, являясь одновременно фигурой, близ¬
кой Г. Герингу. Понятно, почему последний выдвинул его на
роль Генерального уполномоченного по экономике Сербии.
В своей деятельности Нойхаузен опирался на собственный
штаб, отделения и группы которого контролировали практи¬
чески каждую отрасль сербской промышленности, а после
капитуляции Италии — и промышленности Черногории, Ал¬
бании, Македонии. Задачей этого штаба было «максимально
использовать местную экономику в интересах Рейха, но в то
же время не допустить ее полного краха»1.
Этот процесс эксплуатации сербской экономики не был
бы возможен без участия Министерства народного хозяйства
1 З.Д.И.П.О НОР н. Г т. XII, кн>. 2, Београд, 1979, с. 1131; Алексий Д.

Привреда Србфе у Другом светском рату. Београд, 2002, с. 142—154.
90
Сербии, возобновившего свою деятельность в рамках комис¬

сарского управления, а потом и недичевского правительства.
Министерство народного хозяйства Сербии взяло на себя не
только довоенные функции, но также обязанности и полно¬
мочия Министерства лесного и рудного хозяйства, Мини¬
стерства торговли и промышленности, а также Управления
внешней торговли и Отдела по надзору цен, которые ранее
находились в ведомстве других министерств. Министерство
народного хозяйства действовало в полном соответствии с
приказами, поступавшими из Штаба Генерального уполно¬
моченного по экономике Сербии.
Особую роль сыграли указания о поддержании фиксиро¬
ванных цен для закупки сельскохозяйственной промышлен¬
ности, исключительно сложной в условиях мелкого сельского
хозяйства, господствовавшего в Сербии и препятствовавшего
успеху прямых реквизиций1. Фиксированные низкие закупоч¬
ные цены естественным путем приводили к падению интереса
крестьян производить товарные излишки и вели к попыткам
мелких хозяйств переориентироваться на натуральное, само¬
достаточное производство. Убыль мужского населения (за
счет погибших и попавших в плен), а также последствия вос¬
стания осени 1941 г. также сокращали продуктивность сель¬
ского хозяйства, что поставило Сербию зимой 1941—1942 г.
на грань голода. Даже в плодородном Банате, избежавшем
1 Из 470 тыс. сербских хозяйств недичевской Сербии в 1942 г.

около 85 % можно было отнести к бедняцким и середняцким (до
10 гектаров), около 10 % к зажиточным (10—20 га) и лишь оставшиеся
5 % можно было бы назвать товарными (свыше 20 га), т.е. пригодными
для прямых изъятий продуктов труда. Алексий Д. Привреда Србщ'е у
Другом светском разу. Београд, 2002, с. 170.
91
волны восстаний 1941 г, в 1942 г. произошло крупнейшее

за предыдущие 70 лет наводнение, в результате которого не
удалось засеять около 200—250 тыс. га пашни. В среднем по
Сербии и Банату в 1942 г. остались необработанными около
1/3 всех пахотных земель1.
Попытка заморозить цены на уровне 5 апреля 1941 г.,
предпринятая 11 июля 1941 г. Советом комиссаров, оказалась
неудачной и привела к расцвету черного рынка. Не помогли
даже суровые наказания, предусматривающие тюремное
заключение и штрафы. Чтобы сократить потребление на¬
селением ценного сырья, уже летом 1941 г. было запрещено
производить туалетное мыло (содержавшее высокий процент
жиров), а также введено два обязательных постных дня, по
которым запрещалось продавать мясо в магазинах, подавать
мясные блюда в ресторанах и забивать скот на бойне. В даль¬
нейшем была введена нормированная торговля большинством
продуктов питания — карточки и пайки. Распределением
питания занималось специальное Управление питания («Ди¬
рис»), вскоре превратившееся в гнездо коррупции, которую
было трудно побороть даже крайними мерами2. В результате
1 Здесь и далее мы опираемся на подробный обзор экономической

ситуации Сербии, который дают опубликованные суммарные ежегод¬
ные доклады Ф.Нойхаузена. 3.д.и.п.о НОР н. і, т. XII, кн>. 2, Београд,
1979, с. 1126—1165; кн>. 3, Београд, 1979, с. 743—814.
2 Доходило до того, что министр народного хозяйства М. Олчан во¬
рвался в здание Управления питания, где, созвав всех чиновников в зал
заседаний, размахивая пистолетом, произнес перед ними пламенную,
но короткую речь, пригрозив расстреливать без суда и следствия всех,
кто будет заподозрен в коррупции. Однако коррупция в «Дирисе» не
прекратилась до самого конца его существования, а вот Олчан на месте
министра оставался сравнительно недолго. ИАБ, ф. В48, д. 0-39.
92
в преддверии весны 1942 г. недичевской Сербии пришлось

перейти на плановое сельскохозяйственное производство с
подробным распределением не только обязанностей по про¬
даже излишков, но и планов по конкретному производству
сельхозпродукции. При этом с целью не допустить голод
угрозы перемежались с патриотическими призывами. В ор¬
ганизации первой в Сербии плановой посевной недичевский
аппарат прибегал не только к угрозам и воззваниям к патрио¬
тизму. Была организована служба местных агрономов для
консультирования крестьян, проводились акции молодежной
помощи крестьянам. В местных общинах организовывались
специальные комитеты, в которых заседали несколько чело¬
век, в том числе староста, местный учитель и священник.
Осенью 1942 г. был принят очередной план на 1942—1943 гг.,
в рамках которого в Сербию из рейха и Венгрии завозились
селекционные семена для разведения овощей и картофеля,
а также определенное количество высокопородных свиней,
коров и овец для восстановления пострадавшего животно¬
водческого фонда. В последнем, частично осуществленном
плане 1943—1944 гг. с еще большей очевидностью прояви¬
лись тенденции немецкого управления сельскохозяйственной
политикой Сербии: постоянное сокращение числа площадей,
засаженных зерновыми, наряду с увеличением числа мас¬
личных, технических культур и табака, которые Германия
вывозила из Сербии.
Стоит сказать, что при выполнении первого плана энту¬
зиазм недичевского правительства и его уверенность в том,
что эти меры действительно необходимы для спасения от
голодной смерти сербского городского населения и беженцев,
были подогреты немецким обещанием не вывозить в 1942 г.
93
продукты питания из Сербии, за исключением продуктов пере¬

работки масличных культур. Это обещание действительно было
реальным, о необходимости отказаться от вывоза из Сербии
продуктов питания в 1942 г. в связи с тяжелейшей ситуацией
писал в своем служебном докладе сам Ф. Нойхаузен1. В начале
июля 1942 г. Ф. Нойхаузен пообещал М. Недичу оставить зерно,
выращенное на территории Сербии для голодавшего сербского
городского населения и многочисленных беженцев. Поставки
зерна предполагались лишь для обеспечения военнослужащих
вермахта, СС дивизии «Принц Евгений», немецкой полиции,
организации Тодта, комендатур, а также Русского корпуса.
Болгарские оккупационные силы, размещенные в Восточной
Сербии, кроме сена, соломы, картофеля и овощей, всю про¬
визию получали из Болгарии. Поставки продовольствия в
рейх предполагались только из богатых сельскохозяйственных
территорий Баната, откуда вывоз продовольствия в Сербию
был запрещен и потому не имел столь большого значения для
обеспечения голодавших в Сербии. Опираясь на эти заверения,
2 августа 1942 г. М. Недич обратился к сербским крестьянам с
призывом сдавать зерно по фиксированным ценам для спасения
жизней сербских беженцев и голодавших горожан. Особое
место в его речи заняло обязательство (базировавшееся на обе¬
щании Нойхаузена) не вывозить зерно из страны. Однако на
проведенном Г. Герингом в августе 1942 г. совещании предста¬
вителей по четырехлетнему плану были пересмотрены ранее
принятые обязательства и принято решение о вывозе из Сербии
зерна в количестве 100 000 тонн.2 В конце августа 1942 г. немцы
1 З.д.и.п.о НОР н. Г т. XII, кн>. 2, Београд, 1979, с. 1133.

2 Српски народ, 7. август, 1942; ВА, ЫАѴ-Ы-Т-120, мф. 200, л. 153774.
94
начали проводить насильственный выкуп зерна силами полевой

жандармерии, прибегая к крайним мерам: взятию заложников
из числа «авторитетных крестьян», изъятию семфонда, запре¬
ту на вывоз зерна в город до полного выполнения закупочного
плана. Чтобы понять масштабы немецких требований, стоит
привести цифры из меморандума М. Недича, который указывал
на то, что полный объем урожая в Сербии в 1942 г. составил
24 тыс. вагонов пшеницы и 45 тыс. вагонов кукурузы. Немцы
же требовали вывезти 9 тыс. вагонов пшеницы и 38,4 тыс.
вагонов кукурузы. Страна была поставлена на грань голода,
явления для плодородной Сербии мало знакомого. Все это вы¬
звало у М. Недича гневную реакцию и заявление об отставке.
Уже 13 августа 1942 г. М. Недич объявил своим министрам, что
далее не в силах исполнять обязанности главы правительства,
проинформировав об этом и немецкие власти1. Немцам при¬
шлось пойти на компромисс, который их в значительной сте¬
пени устроил,—сербские власти получили возможность сами
заниматься сбором зерна для репараций (что позволяло четко
сохранить границу между семфондом и зерном для голодавших
и излишками, которые можно было изымать, т.е. «выкупать по
фиксированным ценам»). Была проведена определенная рас¬
срочка вывоза зерна, что помогло предотвратить угрозу голода
и стабилизировать снабжение городской бедноты и беженцев,
находившихся в тяжелейших условиях. В конечном счете, нем¬
цам так и не удалось получить все объемы зерновых, которые
они надеялись вывезти из Сербии. В результате всех этих хао¬
тических действий авторитет недичевского режима, и без того
невысокий в глазах населения, еще более упал. В 1943 г. немцы
1 ВА, ЫАѴ-Ы-Т-501, мф. 256, л. 1024—1034.

95
Сербский крестьянин на митинге — воплощение идеологических

штампов недичевской Сербии
вновь пытались задействовать свою полевую жандармерию и

комендатуры для насильственного выкупа, однако более эти
мероприятия не проводились в столь агрессивной форме, как
в 1942 г. Кроме зерна для нужд оккупационного аппарата и для
вывоза в Германию, сербские власти предоставляли оккупан¬
там и другие пищевые продукты: животные жиры, скот, яйца,
овощи, алкогольные напитки1.
Столь же сложная ситуация, как в сельском хозяйстве, сло¬
жилась и в промышленности. Промышленное производство
Сербии немцы после оккупации не рассматривали как серьез¬
ное подспорье. Речь шла о вывозе в Германию пригодного к
1 Алексий Д. Привреда Србіуе у Другом светском рагу. Београд,

2002, с. 272—277; Вогкоѵіс М. Копігагеѵоіисца и 8гЬці. Кѵізііпзка
иргаѵа 1941—1944, кіу. 1, Вео§га4, 1979, 8. 359—395.
96
употреблению оборудования иностранного производства при

сокращении местных фабричных мощностей1. В результате к
концу 1941 г. значительная часть машин и станков оказалась
вывезенной. Исключение составляли лишь местные фабрики,
занимавшиеся первичной переработкой сырья. Эти фабри¬
ки, принадлежавшие до войны английским, французским и
бельгийским компаниям, перешли теперь в собственность
или под управление крупных немецких фирм: «Пройсаг»,
«Мансфельд», «Крупп», «Шахтолитейное производство —
Оберунг», «Герман Геринг», «Магнезит Юго-Восток — Бер¬
лин», «Асбест-цемент — Берлин», «Поссехел — Гамбург»...
Переориентация рабочей силы и энергоснабжения на пред¬
приятия по переработке сырья приводили к затруднениям в
работе местной легкой промышленности, служившей для
нужд местного населения. Потребности населения в одежде
и обуви могли удовлетворяться крайне ограниченно в резуль¬
тате падения оборотов международной и межрегиональной
торговли, а также сокращения объемов сырья, производимого
собственным сельским хозяйством Сербии. В результате при¬
шлось вводить ограничения свободной торговли одеждой и
обувью. Существовали значительные проблемы и в области
эксплуатации шахт. К ним относились как нехватка квалифи¬
цированных рабочих, так и специфический для Сербии дефи¬
цит древесины хвойных пород и дуба, использовавшейхся в то
время в качестве крепежного материала. Довоенные поставки
с территории бановины Хорватии были затруднены. Все это
вело не только к сокращению производства металлов (не-
1 Исключение составляли несколько фабрик, построенных неза¬

долго до войны и занимавшихся производством радиоаппаратуры,
оптических приборов и резервных частей для нужд люфтваффе.
97
обходимых в большей мере для немцев), но и к уменьшению

количества топлива, необходимого не только для отопления,
но и для приготовления пищи. Это также привело к резким
ограничениям на свободную продажу различного твердого
топлива, что особенно остро чувствовалось в зимний период.
В 1941 г. немцы были вынуждены ввезти в Сербию (имевшую
значительные запасы угля) уголь из Германии, Хорватии,
Болгарии и Румынии, который, в основном, использовался
для железных дорог, электростанций и нужд оккупационного
аппарата.
С 1942 г. местные сербские власти стали важным под¬
спорьем для немецкого оккупационного аппарата. С другой
стороны, стал очевидным факт, что война не будет законче¬
на в ближайшее время. Сербские власти должны были обе¬
спечить рабочую силу для «возрождения» промышленно¬
сти в Сербии. Эта первостепенная задача решалась мерами
внеэкономического принуждения. Рабочие потеряли право
покидать рабочие места и фактически были переведены в
категорию мобилизованных. Так как денежные выплаты
не давали им возможности оплатить ежедневные расходы,
единственным источником их существования стали огра¬
ниченные объемы продовольствия, которые продавались
им по фиксированным ценам (ниже уровня рыночных).
Кроме рабочих, часть трудовой силы удавалось обеспечить
с помощью Обязательной трудовой службы (ОТС) — ор¬
ганизации, созданной недичевским аппаратом в качестве
замены обязательной воинской службы. Так как служба в
СДК и СГС была добровольной, каждый молодой человек,
подлежавший по довоенному законодательству службе
в армии, но не служивший, был обязан прослужить не-
98
Население Сербии подвергалось пропагандистской обработке,

основанной на популизме и демагогии
сколько месяцев в Обязательной трудовой службе, работая

за небольшое фиксированное вознаграждение в сельском
хозяйстве, на фабрике, в шахте или в качестве трудового
мигранта на предприятиях в Германии. Профессиональные
рабочие с довоенным стажем составляли большинство на
добывающих и перерабатывающих сырье предприятиях, а
также в промышленных производствах. Например, в 1942 г.
на руднике оловянных и цинковых руд Трепча работали
70 % профессиональных рабочих, 17 % выполняли тру¬
довую повинность в рамках трудовой службы, 13 % были
военнопленными1.
1 Алексий Д. Привреда Србще у Другом светском рату. Београд,

2002, с.295.
99
Кроме поставок сырья и продовольствия, Сербия была

вынуждена и напрямую финансировать немецкий оккупаци¬
онный аппарат. Шаги к нормализации денежного обращения
были предприняты вскоре после оккупации Сербии. Первым
таким шагом стала замена югославского динара новым пла¬
тежным средством — сербским динаром. Сначала в оборот
были пущены напечатанные старые банкноты, а потом в об¬
ращении появились банкноты и монеты нового, недичевского
правительства. Замена югославского динара сербским помог¬
ла защитить рынок Сербии от потока югославских динаров,
которые оказались на оставшихся за границей территориях
Югославии, где новые венгерские, болгарские и итальянские
оккупационные власти провели лишь ограниченный обмен.
По данным вышеупомянутого меморандума М. Недича, в
сентябре 1942 г. немецкой стороне в качестве компенсации
за расходы на оккупацию Сербии было выплачено около
255 миллионов динаров, 100 миллионов непосредственно на
размещение войск, из сербского бюджета финансировалось
и формирование СС дивизии «Принц Евгений» — 200 мил¬
лионов динаров, а также расходы на создание Русского
корпуса — 250 миллионов динаров. Так как некоторые из
этих выплат выделялись несколько раз в течение года, за
весь 1942 г. Сербия, по оценкам М. Недича, была вынуждена
передать немцам 4—5 миллиардов динаров общих оккупаци¬
онных выплат1. Требовались объемные выплаты и на содер¬
жание самого недичевского аппарата, что также приводило
к увеличению эмиссии. В результате объем денежной массы
в обращении постоянно возрастал, все более теряя связь с
1 ВА, МАѴ-М-Т-501, мф. 256, л. 1024—1034.

ІОО
реальным наполнением рынка товарами. В 1941 г. денеж¬

ная масса Сербии составляла 8 443 миллионов динаров, в
1942 г. — 16 243 миллионов динаров, в 1943—25 623 мил¬
лионов динаров, в 1944 г. — 49 249 миллионов динаров!1
Это, конечно же, вело к инфляции, а наличие фиксированных
цен в таких условиях — к бурному росту черного рынка и
повальным дефицитам. К лету 1942 г. даже фиксированные
цены возросли по сравнению с довоенными на 100—200%,
а цены на черном рынке на 600—700%; к концу 1943 г. фик¬
сированные цены превосходили довоенные на 300—400%,
а рыночные — на 1400—1600 %!2 К неудачным попыткам
укрепить курс динара стоит отнести запрет на владение ино¬
странными акциями и валютой, которые рекомендовалось
сдать в Сербский народный банк по фиксированным (зани¬
женным) курсам, прописанным немцами. Не смогла решить
проблему постоянной инфляции и международная торговая
деятельность недичевского правительства. Сербский экспорт
в Германию не приводил к росту импорта из Германии. Из
рейха в Сербию поступало незначительное число химикатов
и медикаментов, необходимых в основном для существова¬
ния самого оккупационного аппарата или предприятий, чья
деятельность была необходима для немцев. В то же время в
торговых отношениях с другими странами «Новой Европы»
определенный торговый паритет все же наблюдался, хотя и
тут речь шла о ввозе в Сербию товаров, важных для самих
немцев: строительный лес, цемент, дрова и т.д.
1 Алексий Д. Привреда Србще у Другом светском рагу. Београд,

2002, с. 309.
2 АлексиИ Д. Привреда Србгуе у Другом светском рагу. Београд,
2002, с. 328.
101
Не ограничиваясь эксплуатацией продуктовых, сырье¬

вых, индустриальных и финансовых ресурсов, немцы при¬
бегали и к эксплуатации трудовых ресурсов Сербии. С июня
1941 г. началась активная вербовка рабочих в Германию. На
работы в Германию приглашались квалифицированные и
неквалифицированные рабочие обоего пола, совершенно¬
летние или несовершеннолетние (старше 16 лет) в случае,
если они следовали с родителями. Трудовой день совер¬
шеннолетнего рабочего длился 10 часов, причем из соб¬
ственных средств он был должен заплатить за проживание
и питание. После отчисления соответствующих процентов в
различные страховые фонда и за пересылку денег семья не¬
квалифицированного рабочего в Сербии могла получить от
своего кормильца около 17 рейхсмарок в неделю. В случае,
если речь шла о квалифицированном рабочем, его семья в
месяц могла получить до 100 рейхсмарок, а с 1943 г. — до
150 рейхсмарок. Обратный билет на проезд в Германию, а
также билет для поездки на родину во время ежегодного
отпуска оплачивался по условиям контракта немецким
работодателем. Условия работы в Германии были крайне
тяжелыми, питание скудным, условия проживания неудо¬
влетворительными. Это приводило к тому, что значительная
часть работавших в Германии сербских рабочих возвра¬
щалась на родину и не продолжала ежегодного контракта.
Послевоенная сербская историография пришла к выводу,
что на работы в Германию выезжали около 100 000 рабочих,
причем на конец 1943 г. в Германии работали 80 000 наем¬
ных сербских рабочих, при вербовке которых, по мнению
ведущего сербского исследователя этой темы Д. Алексича,
неизменно соблюдался принцип добровольности. Эта цифра
102
выглядит весьма внушительной по сравнению с цифрой в

200 000 военнопленных из Сербии, безвозмездно работав¬
ших в то время на предприятиях Третьего рейха1. На фабри¬
ках и полях Третьего рейха трудилась также часть сербской
молодежи, отрабатывавшей обязательную шестимесячную
трудовую повинность в ОТС. Стоит отметить, что в 1942 г.
на рабочих местах (без учета сельского хозяйства) в Сербии
трудились около 160 тысяч, а в 1942 г. — около 176 тысяч
человек, при этом половина из них также работали на пред¬
приятиях, которые непосредственно контролировали немцы.
При этом на рудодобывающих предприятиях в то же время
работали около 25 тысяч рабочих, а на промышленных пред¬
приятиях — 55 тысяч2.
В таких условиях жесткой немецкой оккупации Сербии
роль режима М. Недича была достаточно однозначной. Все
мероприятия оккупантов, направленные на эксплуатацию
рабочей силы, промышленных, сырьевых или сельскохо¬
зяйственных ресурсов Сербии, проводились с опорой на
недичевский оккупационный аппарат. Причем этот аппарат
организовывал не только сам процесс эксплуатации, но и
осуществлял необходимую пропагандистскую поддержку,
помогал решать вопросы безопасности и подавления сабота¬
жа. В то же время общее направление действий недичевского
1 ВогкоѵісМ. Копігагеѵоіису а и ЗгЬуі. Кѵізііпзка иргаѵа 1941—1944,

кіу. 2, Вео§га<і, 1979, 8. 64; КШоѵіс М. ІЧетаскі «поѵі роге<іак» і щ-
§оізіоспа Еѵгора: 1940/41 — 1944/45 : ріапоѵі о Ъшіиспозіі і ргакза.
Вео§гаё, 1991, з. 263; Алексий Д. Привреда Србфе у Другом светском
рагу. Београд, 2002, с. 316.
28сН1агрК. \ѴігізсЬайипсіВезаІ2ип§іпЗегЬіеп 1941—1944, Зіеіпег,
1998, 3.220; Алексий Д. Привреда Србщ'е у Другом светском рагу.
Београд, 2002, с. 325.
103
правительства было нацелено на смягчение требований нем¬

цев, на возможную безболезненность их мер для населения.
Проводимая М. Недичем политика сводилась к тому, чтобы
минимизировать ущерб для сербов от оккупации и сократить
число прямых немецких репрессий. Конечно, такая полити¬
ка способствовала стабилизации (а значит, и укреплению)
оккупационного режима. Однако, с другой стороны, нельзя
не отметить, что эта же политика вела к сохранению жизни
сербов, и без того оказавшихся на пути биологического ис¬
требления в других частях оккупированной Югославии.
6. Недичевская Сербия и сербское население

из других областей Югославии
В результате раздела территории Югославии после по¬
ражения в Апрельской войне значительная часть сербов,
живших вне территории административной оккупационной
территории Сербии, оказалась в крайне невыносимых услови¬
ях. Большинство югославов, убитых в 1941—1945 гг, пали от
рук собственных сограждан. Стоит отметить, что сами немцы
в ходе военных действий, бомбардировок и антипартизанских
мероприятий убили около 125 тысяч югославов, кроме того,
немцы уничтожили около 65 тысяч евреев с территории Ма¬
кедонии, Сербии и Словении (евреев из Боснии и Хорватии
убивали представители администрации НГХ). В то же время
на территории «независимой Хорватии» (Хорватия и Босния)
хорватами и боснийскими мусульманами были убиты сотни
тысяч сербов (современная хорватская историография утверж¬
дает, что число сербских жертв можно оценить в 320 тысяч,
в то время как югославская социалистическая и современ¬
ная сербская историография оценивают число погибших в
104
Большинство югославов, убитых в 1941—1945 гг., пали от рук
собственных сограждан
600 — 700 тыс. человек. На сегодняшний день хорватским

исследователям крупнейшего (но не единственного) лагеря
НГХ Ясеновац достоверно известны имена 45 923 сербов
(20 569 мужчин, 12 765 женщин, 12 589 детей до 14 лет обоего
пола), а также других жертв НГХ (16 045 цыган, 12 865 евреев,
4197 хорватов, 1113 мусульман), убитых в этом лагере. Со¬
гласно данным, приведенным на установленной в нынешнее
время в лагере Ясеновац мемориальной стеле, в лагере по¬
гибли 700 000 человек, большая часть которых были сербами.
Подсчет числа жертв затруднен тем, что в документированных
списках приведены лишь убитые в «официальном порядке» в
лагерях, в то время как сербские жертвы, погибшие при на¬
летах «диких усташей» в 1941 г., не поддаются точной оценке.
Значительное число сербских жертв «самоинициативных»
погромов 1941 г. пали от рук хорватских и мусульманских
105
усташей в Боснии и Герцеговине. Крайне жестоким было и

поведение венгерских оккупантов в оккупированных обла¬
стях Воеводины. Только за 3 дня, 21—23 января 1942 г, ими
были убиты около 4500 жителей Нови-Сада и окольных сел.
В первую очередь венгерские, албанские и болгарские вла¬
сти изгоняли с оккупированных территорий представителей
сербской провинциальной интеллигенции, чиновничества, а
также семьи добровольцев — участников Первой мировой
войны1.
Сравнительно спокойнее была жизнь сербского населения
Черногории, где после итальянской оккупации лидеры мест¬
ных прохорватских сепаратистов попытались 12 июля 1941 г.
провозгласить расторжение государственного союза с Серби¬
ей. В ответ вспыхнуло известное восстание 13 июля партизан
и просербских националистов (четников). Итальянские воен¬
ные, испуганные размахом восстания, заперлись в нескольких
гарнизонах и самоустранились. Повстанцы контролировали
большую часть страны. Сначала местные националисты (их
лидер — Бая Станишич) и партизаны действовали заодно. Но
затем партизаны в подконтрольных им районах стали прово-
1 Всего потери Югославии в годы Второй мировой войны оцени¬

ваются в 1 014 000 — 1 027 000 человек (демографические потери
1 925 000 — 2 022 000), около половины которых были сербами. Для
сравнения скажем, что общее число погибших всех национальностей в
недавней войне в Боснии составило около 100 000 человек. Косоѵіс В.
2іТѵе Ош@о@ 8ѵеІ8ко§ гаіа и Іи§08Іаѵці. Ьопбоп, 1985; 2ег]аѵіс V.
ОиЪісі зіапоѵпіхіѵа Іидозіаѵуе и Оги§от зѵеізкот гайі. 2ацгеЬ, 1992;
^ап^е!оѵіс 2. Об АизсЬѵѵіІ/а бо Вгуипа. Рііагуе обхіеіе /гТѵата пасігта
и )и§о8Іаѵеп8ко-2арабпоп)етаскіт обпозіта. 2ацгеЪ, 2007; ЬіІр://ѵѵ\ѵ\ѵ.
_|’и8р-)а8епоѵас.Ьг; СоІиЬоѵіс 2. Касуаи^гпо) Васко) 1942. §обіпе, ІМоѵі
8аб, 1992.
106
дить политику, которую даже КПЮ позже охарактеризовала

как левый уклон: строили колхозы, расстреливали «попов»
и «кулаков». В результате четники стали выступать против
этого движения и пошли на договоренность с итальянцами,
объединившись с которыми, они изгнали партизан из Черно¬
гории. После этого четники получили статус «добровольной
милиции», а итальянская оккупационная власть оперлась на
представителей довоенной черногорской буржуазной элиты,
занимавшей осторожные позиции, далекие от антисербской
политики. Наиболее отчаянный сторонник антисербского
курса в черногорской политике С. Дрлевич был изгнан главой
итальянской оккупационной власти П. Бироли из Черногории.
Вскоре С. Дрлевич оказался при дворе А. Павелича в Загребе,
где с удвоенной яростью продолжил заниматься антисербской
публицистикой, но прямого влияния на события в Черногории
он больше оказывать не мог1.
В силу этих причин Черногория была, пожалуй, един¬
ственной из территорий оккупированной Югославии, откуда
в Сербию не хлынул поток беженцев, однако и там поло¬
жение сербского народа оставалось достаточно сложным
и привлекало взгляды белградской элиты. Что же касается
сербских беженцев, то, согласно подсчетам Ф. Нойхаузена,
приведенным в его итоговом донесении за 1942 г., указано,
что на 3 317 400 жителей Сербии в 1942 г. приходились
420 000 беженцев, при этом 86 000 из беженцев были детьми-
сиротами2! Среди беженцев лишь 50 тысяч относились к
числу чиновников и интеллигенции, а остальные происходили
1 РециЬВ. Гра^анскирату Црно) Гори: 1941—1945. године. Кн>. 1—2,

Подгорица, 2002; Реігоѵіс Я. Сто§ог8ке шіазе, Вео^гасі, 2005.
2 3-д.и.п.о НОР н. .Г, т. XII, кн,. 2, Београд, 1979, с. 1132.
107
из крестьян и рабочих. Ситуация ухудшалась тем, что боль¬

шинство прибывавших беженцев имели лишь ограниченное
число носильных вещей, т.е. нуждались буквально во всем1.
Стоит напомнить, что после оккупации Югославии немцы
начали высылку в Сербию представителей словенской интел¬
лигенции, мешавших процессу ассимиляции. В дальнейшем
процесс выселения словенской элиты был немцами приоста¬
новлен, но тем не менее, пока это решение не было принято,
в Сербию прибыли около 15 тысяч словенцев2.
Основной этап притеснений и насилия над сербским на¬
селением (под флагом борьбы с потенциальными союзниками
СССР и сторонниками России) в Хорватии разразился после
22 июня 1941 г. Поток беженцев не прекращался до середины
1942 г. Поэтому именно в конце июня 1941 г. для решения
проблем беженцев М. Ачимович основал Комиссариат по
вопросам беженцев и переселенцев. Одновременно и немец¬
кие власти, поняв масштабы проблемы беженцев в Сербии,
1 Для сравнительно небольшой недичевской Сербии это огром¬

ное количество беженцев — 12,66 %. Даже на пике войн девяностых
(в 1995 г), когда Сербия стала вынужденным домом для рекордного
в Европе числа беженцев (по сведениям ІЖНСК, 550 000 человек) из
Хорватии, Боснии и с Косова, их относительное количество в общем
населении Сербии было немногим выше 5%.
2 Маг)апоѵіс У. Ііяіапак і пагобпоозІоЪосІіІабкі рокгеі и БгЬці 1941,
Веоцгаб,, 1963; Мііозеѵіс 5.0. 1/Ье@1ісе і ргезеЦешсі па Іегііогці оки-
рігапе .Іицозіаѵуе : 1941—1945. §о(Ііпе, Веодгаб, 1980; Мііозеѵіс 5.0.
О гЬгіпіаѵап)и ігЬе§1ібке бесе и Вео@га<Зи га ѵгеше І)ги§о§ зѵеізкоё
гаіа: 1941—1944, Вео§габ, 1981; Мсуданац Б., ЧокиРі Р. Избеглице у
Срби)и 1941—1945, Београд, 1988; МилошевиЬ С.Д. Социолошка и
демографска анализа прогнаних Срба из шуединих срезова Независне
Државе Хрватске 1941., Подгорица, 1997; Керкез С. Друштво Србіуе
у Другом светском рагу 1941—1945, Ниш, 2004 .
108
назначили при штабе военного коменданта Сербии особого

чиновника, курировавшего вопросы переселенных лиц и
беженцев. Кроме того, проблемы беженцев, как и другие про¬
блемы, связанные с положением сербов за границей Сербии,
находились в ведении еще одного немецкого учреждения. Уже
28 апреля 1941 г. посольство Германии в Югославии было
преобразовано в канцелярию Уполномоченного германского
Министерства иностранных дел при военном коменданте
Сербии. В дальнейшем именно это учреждение, во главе
которого стоял Ф. Бенцлер, оказало значительное влияние на
попытки внешнеполитической деятельности правительства
М. Недича. Позднее Ф. Бенцдера заменил Г. Нойбахер, причем
последний был уполномоченным МИД не только по Сербии,
но также и по другим оккупированным балканским странам
(Греция, Албания и Черногория).
Уже в конце июля 1941 г. в Сербии было около 137 тыс.
зарегистрированных и около 50 тыс. незарегистрированных
беженцев. При этом сам процесс регистрации на первых по¬
рах мало что давал беженцам. Лишь те, у кого были родные
или знакомые в Сербии, могли рассчитывать на их посильную
помощь. Остальные были размещены во временных объектах
в пригороде Белграда (район Топовске-шупе, ныне часть Бел¬
града). Первую реальную помощь широким массам беженцев
удалось оказать в результате широкой общественной акции по
сбору добровольной помощи для беженцев и пострадавших
в результате взрыва в Смедереве. Эту акцию организовал в
качестве комиссара по восстановлению Смедерева Д. Льотич
со своими единомышленниками. Была выпущена также серия
благотворительных марок в пользу жителей пострадавшего
Смедерева и беженцев. После того, как к власти пришел
109
М. Недич, на место комиссара по вопросам беженцев был

поставлен Т. Максимович1, а 23 октября 1941 г. комиссариат
получил высокий статус Управления при премьере Сербии.
Комиссариат по вопросам беженцев после этой последней
реорганизации имел в своем составе Кабинет начальника,
административное отделение, отделение социальной помощи
и пропаганды, финансово-экономическое отделение. Девизом
управления было краткое, но очень понятное всем беженцам
выражение: «Дать быстро—дать вдвойне». Стандартом стало
решение всех вопросов, связанных с регистрацией, выдачей
свидетельства беженца, небольшой денежной помощи и орде¬
ра на временное или постоянное (в зависимости от беженца)
размещение в течение одного посещения беженцем отделения
комиссариата.
При Управлении существовал особый Совещательный
комитет при комиссариате, куда входили представители неди-
чевских министерств, общественных организаций и беженцев.
Были сформированы окружные, городские, районные и об¬
щинные комитеты по вопросам беженцев, в которые входили
представители местной администрации и беженцев. Помощь
сербским беженцам также оказывалась по линии Красного
Креста. Немцы после оккупации Югославии запретили дея¬
тельность Красного Креста Югославии и в начале июля 1941 г.
1 Тома Максимович (1895—1958) — до войны директор серб¬

ского филиала чешской фирмы «Бата» в Борове (Хорватия). В 1941
г. отказался от лестного предложения перейти в качестве предста¬
вителя «Бата» в Швейцарию и прибыл в Сербию, где стал помогать
сербским беженцам. Оставался на своем посту до самого конца
оккупации, когда был арестован титовцами и осужден на 4 года
тюрьмы. Реабилитирован решением областного суда в Нови-Саде
в 2008 г.
НО
учредили Сербское общество Красного Креста, секретарем

которого был назначен Петр Зец1 * 111. По линии Красного Креста
осуществлялась забота о наиболее незащищенных группах
населения — детях-сиротах, неимущих и военнопленных.
Последним за счет фондов недичевского правительства было
отправлено несколько тысяч посылок с продуктами питания
и предметами первой необходимости. При этом для помощи
семьям военнопленных также была создана сеть комитетов
помощи, от центрального до областных и общинных.
Осенью 1941 г. была начата кампания сбора помощи
неимущим, беженцам и военнопленным. Эта помощь была
названа на немецкий манер «Зимняя помощь», а во главе
комитета по сбору средств стоял сам М. Недич.
Вскоре беженцы были размещены по всей Сербии в до¬
военных отелях и других пустовавших объектах, пригодных
для жилья. При этом часть беженцев разместили во всех дово¬
енных курортных местах Сербии: Соко-баня, Баня-Ковиляча,
Врнячка-Баня, Матарушка Баня, а также в крупнейших
сербских городах — Белграде, Нише, Крагуевце, Чачаке,
Шабаце, Ужице и т.д. Местные гуманитарные общества также
включились в процесс помощи и размещения беженцев. Была
создана сеть приютов для престарелых лиц. Для сирот и детей
из необеспеченных семей открыли 66 детских домов. Дома
эти назывались на сербском языке «Српско избегличко дете»
(букв., сербский ребенок — беженец), сокращенно «СИД»,
1 Петр Зец — до Второй мировой войны сенатор королевства

Югославия, хирург и директор больницы «Мартон» в Госпиче (Босния),
после начала погромов в НГХ перебрался в Сербию, где занял место
секретаря общества Красного Креста. Оставался на своем месте до
конца оккупации, когда был арестован титовцами и расстрелян.
111
причем эти три буквы были написаны краской по трафарету

на униформах детей, принятых в эти дома. Крупнейшим таким
учреждением был основанный в государственном имении
«Обиличево» вблизи г. Крушеваца огромный детский дом,
который получил название по фамилии главы Сербии — «Не-
дичевский детский город».
Питание неимущих беженцев проводилось на общих
кухнях, выдававших еду бесплатно или по символическим
ценам. Кроме того, были организованы школьные столовые
для учеников из семей, испытывавших материальные затруд¬
нения. Детей и целые беженские семьи размещали у себя и
отдельные крестьяне, получавшие за это незначительную
помощь государства.
Кроме помощи самим беженцам, чиновники комисса¬
риата кратко опрашивали их о ситуации в их родных краях
и причинах ухода оттуда. Записи этих бесед, особенно
бесхитростные рассказы детей, в одиночку приходивших
в Сербию из сожженых сербских сел в Хорватии и Бос¬
нии, настолько болезненны и пронзительно трагичны,
что их тяжело читать даже спустя семь десятилетий. На
современников эти рассказы не могли не оказать еще бо¬
лее ужасающее впечатление. Известие о геноциде сербов,
творившемся на территории НГХ в Боснии и Хорватии, не
могло не взолновать сербскую элиту, в том числе М. Не-
дича и его окружение.
Неудивительно, что М. Недич пытался активизировать
свои связи с четниками за пределами Сербии (в Восточной
Боснии и Рашской области), чтобы поддержать, а по возмож¬
ности и защитить сербское население вне Сербии. Несмотря
на сложные отношения между руководством ЮВвО и М. Не-
112
дичем, их контакты не прекращались в течение всего времени

существования недичевского режима.
Первым шагом этой зарубежной политики М. Недича сто¬
ит назвать активность М. Недича и его окружения по установ¬
лению связей с Восточной Боснией. Эти территории никогда
не входили в состав Хорватии и попали в состав НГХ лишь
благодаря неудачной административной реформе 1939 г.,
результаты которой закрепил немецкий раздел Югославии в
апреле 1941 г. Следует отметить, что и в целом территории
Боснии и Герцеговины до начала Второй мировой войны име¬
ли, несмотря на свой многонациональный характер, сербское
большинство населения1. Обрадовавшиеся неожиданному
приобретению лидеры усташей поспешили решить эту про¬
блему ускоренными методами. Вскоре после прихода к власти
один из министров правительства НГХ М. Будак сформули¬
ровал суть этих методов следующим образом: «Треть сербов
вырезать, треть изгнать, а треть покатоличить»2.
Волна убийств, изнасилований и поджогов сербских дере¬
вень, захлестнувшая НГХ, вызвала массовый исход мирных
жителей из деревень. И если женщины, старики и дети ста¬
рались бежать в Сербию, то среди мужчин было много таких,
1 По переписи 1931 г., в Боснии и Герцеговине проживали 44,25 %

сербов (1 028 139 человек), 23,58 % хорватов (547 949), 30,90 %
(718 079) мусульман. По переписи 1948 г, сербов было всего 41,60 %
(1 067 728), хорватов 22,60 % (580 790), а мусульман уже 34,70 %,
(890 094), что при высоком уровне рождаемости у всех трех групп
аграрного в своем абсолютном большинстве населения Боснии говорит
о многом.
2 Будак отличался склонностью к публичным выступлениям, в
которых он был достаточно откровенен, что вызывало раздражение
даже у немцев. В-201 ИАБ, ф. В48, д. 1-122.
115
кто хотел остаться и бороться против усташского государ¬

ства. Часть из них примыкала к партизанам, но в Восточной
Боснии куда большее количество их примкнули к четникам,
движение которых возглавил Ездимир Дангич (1897—1947),
боснийский серб, который еще в старших классах гимназии
участвовал в народно-освободительном движении «Млада
Босна», выступавшем против захвата Австро-Венгрией бос¬
нийских земель. В годы Первой мировой войны Дангич был
арестован австрийскими властями, а по окончании войны
освобожден сербскими войсками. Между мировыми война¬
ми Е. Дангич обучался на юридическом факультете, после
которого поступил в жандармерию. В дни Апрельской войны
Дангич во главе Придворной жандармской роты сопровождал
эвакуировавшегося короля Петра II от столицы до Черно¬
гории, откуда монарх улетел на самолете, а Дангич вернулся
в Сербию. Дангич вступил в контакт с Д. Михаиловичем и
получил от него задание организовывать четническое движе¬
ние в Восточной Боснии. Кроме того, Дангич наладил связь с
сослуживцами из жандармерии, которые продолжали службу
под М. Ачимовичем. В мае 1941 г. Дангичу удалось получить
удостоверение офицера жандармерии, прикомандированного
к участку в Братунце (находившемся в составе НГХ за новой
границей Сербии, проведенной по реке Дрине). Пользуясь
этими документами, Дангич мог свободно перемещаться по
Западной Сербии и собирать группу единомышленников.
Наконец, 16 августа 1941 г. Дангич окончательно покинул
Сербию и встал во главе отрядов четников в Восточной
Боснии.
Осенью 1941 г. Милан Недич и его представители в Запад¬
ной Сербии активно помогали четникам в Восточной Боснии.
114
Уже 25 сентября 1941 г. М. Недич отдал приказ командиру

сербской жандармерии С. Радовановичу укреплять связи с
людьми Дангича и оказывать им всемерную помощь1. Из Сер¬
бии в Восточную Сербию переправляли оружие, боеприпасы,
одежду, обувь, продовольствие и офицеров-добровольцев.
При этом не стоит забывать, что на первых порах четники и
партизаны (рядовой состав которых был одинаковым и со¬
стоял из сербских крестьян) видели общего врага в усташах.
Дело дошло до того, что 1 октября 1941 г. в с. Дриняче был
даже подписан договор о совместной деятельности партизан
и четников в Восточной Боснии, сформирован совместный
Оперативный штаб, выпущено совместное обращение к
народу. Однако на следующем четническо-партизанском
заседании в с. Власеницах 16 ноября 1941 г. наметившееся
сотрудничество было прекращено по инициативе партизан,
подвергшихся критике со стороны своего руководства. Четни¬
ки уже на следующий день сформировали свою Временную
администрацию и командование оперативных частей Восточ¬
ной Боснии. Враждебность партизан к Дангичу усиливалась
благодаря тому, что ясные национальные и монархические
лозунги четников были понятнее местному крестьянскому
населению и имели место массовые переходы партизан под
командование четнических воевод. В результате Е.Дангич ока¬
зался в клещах: с одной стороны ему угрожали усташи, с дру¬
гой — носители радикальной коммунистической идеологии,
возобладавшей среди партизан. Чтобы избежать реоккупации
Восточной Боснии хорватами, грозившими продолжить поли¬
тику «чистой Боснии», Дангич попытался использовать свои
1 ВА, НедиЬева архива, к. 125, ф. 1, д. 17.

115
связи с недичевским правительством. С помощью офицеров

СГС Дангич попробовал начать переговоры с немцами. Пер¬
вые контакты с офицерами абвера он осуществил уже в конце
декабря 1941 г. В начале 1942 г. ситуация в Восточной Боснии
ухудшилась, и в январе 1942 г. Дангич вместе с группой своих
офицеров перешел р. Дрину, осев в пограничных районах
недичевской Сербии. Начался сложный процесс взаимных
переговоров, которые вели офицеры абвера, доверенные лица
М. Недича и Е. Дангича. Венцом этих переговоров было по¬
сещение Е. Дангичем М. Недича в Белграде в апреле 1942 г.
По требованию Ф. Бенцлера, переговоры были прерваны до
консультаций с хорватской стороной. Узнавшие об этих пере¬
говорах представители НГХ и немецких властей в Хорватии
(представитель вермахта Э. Хорстенау и германского МИД в
Загребе 3. Каше) наотрез отказывались идти на компромисс с
четниками. Упорство Загреба было неслучайным. Переговоры
между хорватскими кадрами КПЮ и хорватскими властями
уже имели прецеденты, поэтому в Загребе больше надеялись
на временное соглашение с партизанами, вместе с которыми
им и удалось разгромить четников в Восточной Боснии без
дорогостоящих компромиссов1. В результате попытка М. Не-
1В 1942—1944 гг. неоднократно заключались временные договоры

между руководством партизан и руководством НГХ/ немецкими пред¬
ставителями в НГХ. Проходили встречи представителей вермахта и
СС в НГХ с эмиссарами Тито — лидерами партизанского движения
(М. Джилас, К. Попович, А. Хебранг) и техническими лицами (В. Ве-
либит, М. Стилинович, Й. Брнчич, Б. Бакрач). При этом представители
КПЮ получали от немцев легальные документы и свободно посещали
Загреб, а представители абвера и СС — партизанские документы для
беспрепятственного проезда по занятой партизанами территории.
Немцы соглашались на обмен военнопленных, на признание партизан
116
дича расширить зону своего влияния на Восточную Боснию

обернулась неудачей после того, как немцы прервали все
переговоры1. На обратном пути, непосредственно у границы с
Боснией Е. Дангич был арестован немцами и выслан в лагерь
военнопленных в Польше2.
Выше мы уже упоминали о сотрудничестве недичевских
органов власти и четников из северной Черногории. М. Не-
дич и его окружение предпринимали и другие аналогичные
шаги, устанавливая контакты и выдавая разовые финансо-
«воюющей стороной», поставляли партизанам ряд важных медикамен¬

тов (для прививок от тифа, бешенства, столбняка и дефицитный в то
время антибактериальный препарат—пронтозил). В обмен партизаны
заключали одиночные соглашения локального характера о времен¬
ном прекращении диверсий и враждебных действий против немцев.
Зондировался также вопрос координации действий между вермахтом
и партизанами в случае высадки англо-американцев на Адриатиче¬
ское побережье. Для переговоров с ноября 1943 г. по январь 1945 г.
действовала признававшаяся и партизанами, и немцами нейтральная
зона — Писаровина (25 км от Загреба). Кетаска оЪаѵезЦіпа зІигЪа,
ІЮВIII осІеЦефе. Вео§га<1, 1958. Т. V, 8. 577—591; ВакгасВ. Кагпуепа
гайііЬ гагоЪЦешка і иЬарзепіка па росіпфи Різагоѵіпе // III ^осііпа №Ж па
росігифи Кагіоѵса, Когсіипа, Ьіке, РокирЦа і 2шпЪегка. Кагіоѵас, 1977.
8. 845—865; Вазіа М., ЬаЬоѵіс С. Рагіігапі га рге§оѵагаскіт зіоіот.
2а§геЪ,1986; Кагітігоѵіс V. ЭДетаскі ^епегаі и 2а§геЪи. Кга^еѵас-
Вео§га<і,1996; 8ѵ)ес1осап8Іѵо Ьгѵаізко^ кпргеѵпіка СаЬгуеІа Сѵііапа іг
)е8епі 1944. // Сазоріз га зиѵгетепи роѵцезі. 2003, № 3.
1 З.д.и.п.о НОР н. I, т. XII, кн,. 2, Београд, 1979, с. 111—125;
МіІеіісА. О загаёпр котапсіапіа сеіпіскііі оёгесіа ізіоспе Возпе .Іегсіітіга
Бап^іса за Ыетсіта, ѴЬ)поІ8Іогу8кі ^іазпік, 1972, № 2.
2 В 1944 г. Дангичу удалось бежать из лагеря, он вступил в польскую
Армию Крайову, в которой получил офицерскую должность и воевал
до окончания Второй мировй войны. После вхождения советских войск
на территорию Польши Е. Дангич был арестован и в 1947 г передан
титовским властям, которые его наскоро осудили и расстреляли.
117
вые дотации представителям сербских четников из других

краев НГХ и Рашки. При этом М. Недич несколько раз в
ходе своего правления делал попытки путем переговоров с
немцами присоединить к Сербии населенные сербами тер¬
ритории оккупированной Югославии, оказавшиеся в составе
соседних оккупационных территорий. В этих попытках была
видна как попытка облегчить положение сербского народа
на этих территориях, так и обеспечить более стабильное
будущее для послевоенной Сербии (особенно часто этот мо¬
тив фигурировал до конца 1942 г., пока победа немцев еще
выглядела возможной). Наиболее ярко эти попытки прояви¬
лись в Меморандуме, составленном престарелым генералом
вместе с братом Милутином Недичем и близким кругом лиц
(Д. Льотичем, М. Спалайковичем, А. Цинцар-Марковичем,
В. Иличем) во второй половине 1942 г. В этом меморандуме,
написанном специально для германского руководства (точнее
для Риббентропа), М. Недич дал описание «справедливой»,
по его мнению, линии раздела восточных территорий НГХ
(в основном — раздел Боснии и Герцеговины, а также не¬
которых территорий Далмации, Славонии и Воеводины) и
воссоединения Сербии и Черногории1. По мнению М. Недича,
без исправления западных границ Сербии достичь стабиль¬
ности в Хорватии и Боснии будет невозможно, т.к. повстанцы
всегда будут находить естественную поддержку населения.
В. 1943 г., когда Италия уже капитулировала, а на Восточном
фронте отгремели Сталинградская и Курская битвы, М. Недич
на пререговорах с Риббентропом и Гитлером вновь обратился
1 НедиН М. Меморандум «Срби и земл>е — етнографски проблем

српског народа « // Краков С. Генерал Милан НедиЬ, Београд, 1995,
кн,. 2, с. 474—485.
118
к немецкому руководству с просьбой о расширении границ

Сербии. На этот раз просьбы были куда более скромные,
ограничиваясь воссоединением Сербии и Черногории с опо¬
рой на четническое движение в этой «славянской Спарте».
Однако и в этом М. Недичу было отказано — для вышедшей
из итальянской зоны оккупации Черногории нацистские
бонзы предназначали другую судьбу. После капитуляции
Черногории в конце сентября 1943 г. НГХ формально аннек¬
сировала бывший итальянский «протекторат Монтенегро»
(гористую часть Черногории) и итальянскую провинцию
Каттаро (приморскую часть Черногории). При этом усташи
в Черногории так и не появились. Однако немцы настаивали
на «хорватской» судьбе Черногории, и именно по настоянию
немецких властей тесные связи Джуришича и белградского
правительства во второй половине 1944 г. были прерваны.
Весной 1944 г. в Загреб из провинциального Земуна пере¬
брался лидер черногорских сепартистов Секула Дрлевич,
который в июле 1944 г. сформировал в Загребе Черногорское
государственное вече, вскоре ставшее «правительством в из¬
гнании». Для того чтобы обеспечить эту марионетку «воору¬
женными силами», хорватские власти ликвидировали П. Джу¬
ришича и попытались в марте—апреле 1945 г. сформировать
из остатков его четников «черногорскую народную армию».
С. Дрлевич встал во главе этого формирования, которое уско¬
ренным темпом отступило с территории Боснии и Хорватии
под ударами партизан. Однако после пересечения границы
НГХ надобность изображать из себя вассалов А. Павелича
пропала, офицеры четников, не простившие смерти любимого
командира, вырезали большинство приспешников «хорвато-
черногорства», в том числе и неудачливого фюрера Независи-
119
мого государства Черногории — Секулу Дрлевича, который

сложил свои бренные кости в Юденбурге (Австрия).
III. СИЛОВЫЕ СТРУКТУРЫ ГОСУДАРСТВА

СЕРБИЯ (1941—1945)
1. Жандармерия. Легализованные четники

Сформированные 24 июня 1941 г. отряды сербской жан¬
дармерии к концу года выросли по численности до 3500 че¬
ловек, в марте 1942 г. — до 18 000 человек, а к январю
1943 г. — до 36 000 человек! Чтобы понять, каким образом
удалось столь быстро нарастить эти отряды и откуда они
возникли, необходимо рассмотреть т.н. феномен «легализо¬
ванных четников».
Четниками сербы еще в XIX веке называли бойцов ирре¬
гулярных отрядов (серб, чета), действовавших с применением
партизанской тактики на территории, занятой неприятелями.
В конце XIX — начале XX вв. сербские четники боролись на
землях т.н. Старой Сербии (т.е. Западной Македонии, Косово
и Рашской области) против албанских башибузуков и терро¬
ризировавших сербское гражданское население болгарских
комитов1. В годы Балканских войн (1912—1913 гг.) и Первой
мировой войны четники действовали как добровольческие
отряды в интересах сербской армии на коммуникациях и в ты¬
ловых районах противника—турок, болгар и австро-венгров.
Одним из видных участников четнического движения был
1 Тимофеев А.Ю. Крест, кинжал и книга. Старая Сербия в политике

Белграда (1878—1912). Алетея, С.-Петербург, 2007.
120
Коста Милованович (1879—1944 гг.), родившийся непода¬

леку от старинного сербского города Печ, находившегося
тогда в составе Османской империи. Пытавшиеся поджечь
монастырь Высокие Дечаны албанские погромщики убили
на глазах у маленького Косты всю его семью — брата, сестру,
мать и служившего монастырским сторожем отца. Оставше¬
муся сиротой мальчику пришлось в жизни нелегко, он не смог
даже выучиться грамоте. Вскоре, спасаясь от очередной волны
албанских погромов, мальчик бежал из Турции в Сербию,
где зарабатывал на хлеб батраком, а в 18 лет был призван
в сербскую армию, из которой вернулся унтер-офицером
инженерных войск. После недолгой службы в пограничной
страже в 1903 г. под псевдонимом Печанац К. Милованович
вступил в сербскую четническую организацию. Благодаря
своей храбрости и сметливости Коста Печанац за год про¬
шел путь от простого бойца (четника) до командира отряда
(воеводы)1.
Начало Первой мировой войны тридцатипятилетний
К. Печанац встретил уже будучи профессиональным военным
и семейным человеком. Супруге и четверым детям К. Печанца
пришлось остаться в оккупированной Сербии. Трое из них
погибли во время оккупации: старший сын — семилетний
Милован — умер от тифа, младшую дочку — двухлетнюю
Милицу — убил австрийский солдат оккупационных сил.
Супругу К. Печанца с двумя оставшимися детьми аресто¬
вали и били болгарские солдаты, в результате чего умер его
средний сын — Иван, а последний ребенок и его мать нахо-
1 ТрбиРі В. Мемоари. Казиваььа и дожитья] и во] вод с велешког

(1912—1918, 1941—1946), Кн»игаІІ, Београд, 1996, с. 179.
121
дились до конца войны в лагере для интернированных лиц.

Сам К. Печанац покинул Сербию вместе с отступавшими
частями регулярной сербской армии. В эвакуации в г. Со-
лунь К. Печанац не прекращал размышлять о продолжении
борьбы за свободу Сербии. Он обратился с предложением к
Верховному командованию сербской королевской армии по¬
мочь ему перебраться на территорию оккупированной Сербии
для диверсионной деятельности. Это предложение вызвало
интерес, К. Печанац был направлен на курсы подрывников,
совершил несколько пробных полетов для проверки «физи¬
ческой способности выдерживать длительные перелеты», а
28 сентября 1916 г. французский самолет перевез его в район г.
Топлица в Южной Сербии1.
Согласно инструкциям сербского командования, Печанцу
предстояло сформировать из местной молодежи призывного
возраста четническую организацию, вооружить ее имевшим¬
ся у населения оружием, подготовить план диверсионных
действий. Для предотвращения лишних жертв, с подрывом
мостов и железных дорог, а также с вооруженным выступле¬
нием против оккупантов ему предписано было подождать
до прорыва Солунского фронта и выхода частей регулярной
сербской армии к границам Сербии. Необходимая подготов¬
ка и координация сил были проведены, а руководство сетью
четников взяла на себя Центральная организация, во главе
которой и встал К. Печанац. Однако сложившаяся в оккупи¬
рованных болгарами районах Сербии ситуация была крайне
напряженной. Последней каплей стала попытка Софии прове-
1 ПавловиИ М., Младеновиѣ Б. Коста МиловановиЬ Пейанац, Бео-

град, 2006, с. 30—88
122
Воевода «лояльных» четников К. Печанац со своими соратниками
сти мобилизацию сербской молодежи в болгарскую армию, в

результате чего в феврале 1917 г. вспыхнуло народное восста¬
ние, получившее по ближайшему крупному городу название
Топлицкое. На несколько недель повстанцам удалось взять
под контроль широкую территорию на юге Сербии, что при¬
вело к перегруппировке оккупационных болгарских и австро¬
венгерских войск. Используя тактику окружения и навязав
противнику фронтальные бои, болгары и австрийцы силами
30 000 солдат наголову разбили повстанцев, чьи силы пример¬
но равнялись 5000—6000 человек. Наконец, болгары 14 марта
выбили повстанцев из Прокупле, а австрийцы 16 марта — из
Куршумлии. Зачистка продолжалась около десяти дней, по¬
сле чего оставшиеся отряды четников ушли в горы, стараясь
оторваться от преследовавшего их неприятеля. В результате
восстания погибли не только половина повстанцев, но и около
20 000 мирных жителей непризывных пола и возраста—ста-
123
риков, женщин и детей. Несколько десятков тысяч человек

были интернированы в болгарских и австрийских лагерях,
их дома сожжены, а имущество разграблено. Оставшиеся
в живых повстанцы небольшими четами продолжили пар¬
тизанские действия в горных районах Сербии, австрийские
и болгарские войска регулярно предпринимали против них
действия вплоть до 1918г., когда после прорыва Солунского
фронта сербская армия вновь освободила Сербию1. Топлиц-
кое восстание стало самым большим и успешным примером
применения партизанской тактики против регулярной армии
на европейском театре военных действий Первой мировой
войны и привлекло значительное внимание специалистов по
малой войне межвоенного периода2.
Сформированный в конце 1918 г., сразу же после окон¬
чания Первой мировой войны Особый комитет парламента
Сербии внимательно рассмотрел «вредоносные последствия
восстания и личную ответственность лиц, вызвавших это
возмущение»3. К. Печанцу удалось избежать преследования
по обвинению в организации возмущений, приведших к тяже¬
лым последствиям, но сам этот процесс не мог не произвести
на него гнетущее впечатление.
Ради сохранения традиций четнического движения на
будущее, а также для поддержания резерва вооруженных,
1 Практика малой войны в оккупированной Сербии, М., 1927;

Егкагсіі А. Пег К1еіпкгіе§. ОезсЫсЬШсЬе ЕгГаЬшпдеп иші кйпШ§е
Мб^ІісЬкеіІеп, РоІксЗат, 1935; Старинов И. Г. Подготовка партизанских
кадров, М., 1989, с. 5.
2 Дерок У. Топлички устанак и оружани отпор у окупираноі
ота1)бини 1916—1918. године, Београд 1940; МитровиРі А. Устаничке
борбе у Србирі 1916—1918, Београд, 1987.
3 Перовик М. Топлички устанак 1917, Београд, 1971, с. 340—350.
124
преданных и решительно настроенных лиц в 1921 г. было соз¬

дано Товарищество четников, которое с 1932 г. возглавлял К.
Печанац. Регулярная югославская армия активно готовилась
к тому, чтобы использовать четнические традиции в случае
столкновения с вероятным противником, который благодаря
своей многочисленности и техническому превосходству мог
бы оккупировать часть страны1.
Однако организованные в 1940 г. четнические части
регулярной югославской армии не оказали значительного
влияния на ход Апрельской войны. В то же время сербское
командование отдало приказ и об активизации четников из
Товарищества четников. Уже 4 апреля 1941 г. престарелый К.
Печанац с официальной бумагой министра обороны получил
в Нише вооружение и обмундирование на 600 человек, а
8 апреля в районе г. Куршумлии раздал их четникам, которые
тремя отрядами ушли в горы 10 апреля—в тот же день, когда
в город вошли немцы.
С тех пор в Сербии вновь появились четники с классиче¬
ским для них внешним видом — высокими черными меховы¬
ми шапками с кокардами и черными знаменами с адамовой
головой. Позднее те же эмблемы и название неформально
приняли и другие лояльные эмигрантскому правительству
отряды, стоявшие под командованием Л. Новаковича, Д. Ми¬
хаиловича и др. Тяжкий опыт кровавого подавления Топлиц-
кого восстания, а также пожилой возраст и ряд личностных
качеств способствовали тому, что параллельно с ростом своей
1 Упут за четничко ратоваіье. Београд, 1929; Тезіс О. Оегіізкі гаі и

ріапоѵіта ѵсузке Кга1)еѵіпе Іи§08Іаѵце 1938-1941 §., Ізіогуа 20. ѵека,
№ 2,1995; Йіѵоііс А. Іигізпе (сеіпіске) іесііпісе ѵсузке Кга1)еѵіпе Ди^озіа-
ѵце 1940—1941. §ос1іпе, Ѵофоізіогузкі §1а8пік, № 1—2,2003.
125
организации К. Печанац начал активно проповедовать пассив¬

ность и ненападение на оккупационные войска. В условиях
Второй мировой войны этот путь неминуемо вел к коллабо¬
рационизму. Для того «чтобы спасти страну от гражданской
войны», К. Печанац уже в августе 1941 г. начал переговоры с
представителями местных немецких комендатур и сербской
администрации, выступив с предложением о «совместной
деятельности против коммунистов» в обмен на «разрешение
на ношение оружия и помощь в боеприпасах»1. Результат
этих переговоров стал широко известен жителям Сербии, т.к.
27 августа 1941 г. К. Печанац составил и подписал «Призыв
к дорогому народу», размноженный типографским способом
в виде плаката, который немецкие власти распространили по
всей территории Сербии. В нем К. Печанац призывал всех
ушедших в лес встать под его командование или разойтись по
домам, а также убеждал сербов помочь четникам в их борьбе
с «беглыми каторжниками, бездельниками, грабителями и
сволочью, которая не думает об общем благе крайне постра¬
давшего народа, а в этой тяжелой беде старается только о
своей личной пользе и удовлетворении»2. Призыв этот вызвал
куда больше обманутых ожиданий и ссор, нежели чем мира
и спокойствия. Часть воевод К. Печанца, разочарованные его
соглашением с немцами, ушли под командование к Д. Ми¬
хаиловичу и в начале сентября 1941 г. участвовали в боевых
действиях против немцев в союзе с партизанами.
Однако после разлада между партизанами и бойцами
ЮВвО различие между четниками К. Печанца и Д. Михаило-
1 Павловкѣ М., МладеновиИ Б. Коста МиловановиЬ Пейанац,

Београд, 2006, с. 172—190.
2 ВА, НедиЬева архива, к. 33, ф. 11, док. 5.
126
вича стало более отражением личной неприязни командиров,

нежели чем следствием реальных противоречий. При этом
возможности Д. Михаиловича сократились после разгрома
ЮВвО, который немцы произвели после уничтожения в
Сербии партизан. Офицеры недичевской жандармерии да
и сам М. Недич стремились вывести из-под удара немцев
«национальные кадры», сконцентрированные в отрядах Ми¬
хаиловича, после их отступления из Сербии. Единственным
способом избежать лагерей военнопленных для руководства
многих отрядов четников стала т.н. легализация. При этом
многие из легализованных четников неофициально сохра¬
нили лояльность Д. Михаиловичу, поэтому полной неудачей
закончились попытки К. Печанца взять под свой реальный
контроль части новоприсоединенных легальных четников,
подчинявшихся ему формально. Наблюдались неоднократные
случаи перехода офицерского, унтер-офицерского и рядового
состава, а также целых отрядов из рядов легальных четников
в формальные отряды жандармерии и наоборот — переход
на нелегальное положение, т.е. в состав организации Д. Ми¬
хаиловича.
Осенью 1941 г. в документах штаба XVIII корпуса вермах¬
та было зафиксировано, что К. Печанац со своими четниками
«в борьбе против коммунистов искренне встал на немецкую
сторону»1. Четники К. Печанца контролировали значитель¬
ную часть Южной Сербии, до границы с Косово и Македонии.
Там эти отряды мешали образованию партизанских отрядов
в Южной Сербии, и без того слабо пронизанной сетью ком¬
мунистической организации. Кроме того, в приграничных
1 З.д.и.п.о НОР н. I, т. I, кн,. 1, Београд, 1949, с. 630—631.

127
областях четники К. Печанца предотвращали проникновение

албанских банд, устраивавших набеги на приграничные серб¬
ские села на территории администрации военного коменданта
Сербии. Оставшиеся под непосредственным командованием
К. Печанца четники на юге и юго-востоке Сербии относились
к числу лиц, материально заинтересованных и идеологически
слабомотивированных, что делало их малобоеспособными в
борьбе против партизан.
Вот как описывал деятельность четников К. Печанца вы¬
сокий функционер «Збора» Милорад Моич в своем письме на
имя М. Недичаот 15 декабря 1941 г.: «На территории неготин-
ского района действует четнический отряд воеводы Анджелко.
Этот край довольно спокойный, но благодаря отрицательному
влиянию местных четников создается большое недовольство
среди местных жителей. Весь отряд более или менее состоит
из картежников и бандитов, которые при вступлении в отряд
руководствовались вовсе не идеалистическими побуждения¬
ми. Отряд этот совершает непреотанный террор и насилие над
мирным населением, в то время как сквозь пальцы смотрят
на крайне сомнительных типов. От состоятельных людей
требуют большие суммы денег (2000—2500 динаров) и, если
мещане не соглашаются, то грозятся взять их в заложники, а
потом и расстрелять»1.
Легальные четники, как импровизированная замена
жандармерии и пограничных сил, могли быть полезны¬
ми для оккупационного аппарата лишь в напряженные
дни партизанского восстания осенью 1941 г. После того
как партизаны были изгнаны из Сербии, а правительство
1 ВА, НедиЬева архива, к. 50, ф. 1, док. 38.

128
М. Недича наладило работу местных полицейских и ад¬

министративных властей, практически отпала нужда в
деятельности архаичной, слабоуправляемой и коррумпиро¬
ванной структуры четников К. Печанца. Болгарские войска
по договоренности с немцами вошли на территорию юга
Сербии, их гарнизоны стали заменой располагавшихся
там немецких войск. Болгарский гарнизон появился и в
«столице» четников г. Топлице. В апреле 1942 г. доку¬
менты МВД Сербии зафиксировали общую численность
легальных четников в 8745 человек, распределенных не¬
большими отрядами, по несколько сотен человек, по всей
территории администрации военного коменданта Сербии,
поставленных на бюджет жандармерии и фактически с нею
слившихся. Из них на территории размещения болгарских
войск на юге Сербии (в зоне влияния К. Печанца) были
3500 человек. С лета 1942 г. активизировался процесс рас¬
формирования четников: часть переводилась в СГС (Серб¬
ская Государственная Стража, подробнее см. гл. III, п. 2),
часть вновь перешла на нелегальное положение в составе
ЮВвО, а часть немцы разоружили и интернировали. Ле¬
гальные четники в 1942 г. не получали денежных выплат и
служили за ежемесячный паек: 12 кг муки или хлеба, 0,5 л
растительного масла, 1,6 кг мяса, 500 г сала или 400 г жира,
500 г сахара, 100 г хозяйственного мыла, 125 г стирального
порошка и 180 сигарет. Этот сравнительно скудный паек
вкупе со слабой мотивацией и низкой организованностью
приводил к массовым случаям вымогательства и грабежа у
местного населения. Неудивительно, что в декабре 1942 г.
М. Недич подписал указ о расформировании четнических
129
частей, большинство которых были включены в СГС1. Сня¬

тые с довольствия еще в конце 1942 г., с аннулированными
удостоверениями о праве на ношение оружия последние
650 четников К. Печанца перешли в мае 1943 г. на сторо¬
ну ЮВвО. Под руководством К. Печанца остались лишь
около ста человек охраны, в окружении которых он и жил
до 1944 г. в г. Соко Баня.
Роковыми оказались для престарелого воеводы попытки
вернуть себе руководство четническим движением в 1941 г.
и критика повстанцев без учета их идеологии, вызывавшие
нескрываемое раздражение у руководства ЮВвО. После
подписания «Призыва» в августе 1941 г. воевода Печанац
потерял свою репутацию патриота, дистанцирование от него
стало восприниматься как дистанцирование от коллаборации
в четническом движении. С конца 1942 г. по адресу К. Печанца
посыпались неприкрытые угрозы, а в 1944 г. бойцы ЮВвО за¬
хватили К. Печанца в плен, решив сначала держать его под
стражей до суда, который предстояло провести после войны,
однако в мае 1944 г. ситуация изменилась, и престарелый
воевода был казнен.
2. Сербская государственная стража

Основной целью, ради которой немцы решились на соз¬
дание правительства М. Недича, было формирование под
руководством этого авторитетного генерала сил, способных
контролировать оккупированную территорию Сербии при
минимальных усилиях немецких вооруженных сил. Для этого
было решено позволить М. Недичу «увеличить жандармерию
1 Мартиновий-Ба/ица П. Милан НедиЬ, Београд, 2003, с. 184—185.

130
те*
Сербские стражники во время парада в Белграде в июне 1944 г.

с 5000 до 10 000 человек, а также сформировать местные

вспомогательные вооруженные отряды самообороны до
5000 человек»1. Личный состав жандармерии и вооруженных
отрядов М. Недич планировал пополнять исключительно на
принципах добровольности и материальной выгоды службы
(найма).
После формирования 6 сентября 1941 г. первых частей
СВО процесс пошел полным ходом. До конца 1941 г. в рамках
МВД Сербии, кроме жандармерии, были образованы 12 от¬
рядов СВО и 7 СДК2. В формировании последних принимало
участие движение «Збор», черпавшее кадры среди довоен¬
ных членов движения и сочувствующих, а вот пополнение
кадров СВО оказалось делом нелегким. Кроме материального
стимулирования и призывов к антикоммунизму, пришлось
прибегнуть и к другим стимулам. Полковник Й. Тришич,
возглавлявший жандармерию во время комиссарского прав¬
ления и уволенный в первые дни правительства М. Недича,
вспоминал: «Были разнообразные угрозы, например, что все
офицеры, которые не пойдут служить Недичу, будут аресто¬
ваны и отправлены в лагерь военнопленных ...а офицеры,
родившиеся за пределами Сербии, проживающие в Сербии,
будут высланы по месту жительства». О проблемах с призы¬
вом вспоминали и офицер СГС Петр Мартинович-Баица, и
сотрудник М. Недича С. Краков. При этом речь шла не только
о нежелании воевать против внутреннего врага, но и о неже¬
лании поддерживать поставленное оккупационным режимом
правительство. Куда больше симпатий сербских офицеров
1 ВА, ИАУ-И-Т-Ш, 200/153345-46.

2 ВА, НедиЬева архива, к. 24 А, ф. 1, док. 1.
132
и унтер-офицеров вызывало движение Д. Михаиловича,

что в итоге привело к ослаблению лояльности даже среди
жандармерии, которую пришлось расформировать. Первый
командир жандармерии полковник Й. Тришич был арестован
и в ноябре 1941 г. оказался в лагере Баница. Однако и новое
руководство жандармерии не могло изменить сложившуюся
ситуацию, когда командиры отдельных жандармских отрядов
по собственной инициативе поддерживали контакты с коман¬
дирами Д. Михаиловича и сообщали им о планирующихся
операциях, помогали оружием и боеприпасами1.
Для восполнения пробелов в офицерском корпусе пра¬
вительство М. Недича 15 октября 1941 г. издало Указ об
обязательном сборе в Белграде всех находившихся в Сербии
довоенных курсантов военных училищ для ускоренного окон¬
чания образования в рамках вновь основанного Офицерского
училища жандармерии, которое начало работу с 1 ноября в
здании уже действовавшего «Унтер-офицерского училища
жандармерии». Из состава курсантов этих училищ были подо¬
браны кадры для небольшой церемониальной части — Серб¬
ской гвардии, которая, по приказу М. Недича, была создана
в ноябре 1941 г. для охраны зданий МВД и бывшего здания
МИД, где разместилось сербское правительство2.
На начало декабря 1941 г. правительство М. Недича имело
свыше 11000 вооруженных винтовками, пулеметами и легкими
минометами солдат под командованием генерала Стевана Ра-
1 ТришиРі. У. О Милану НедиЬу, Б. м., 1960 с. 47; МартиновиРг-

Бсуица П. Милан НедиЬ, Београд, 2003, с. 160—161; Краков С. Генерал
Милан НедиЬ, Београд, 1995, кн>. 1, с. 257—258.
2ВогкоѵісМ. КопйагеѵоІисуаиЗгЪуі. Кѵіхіішка иргаѵа 1941—1944,
кіу. 1, Вео§га4, 1979, 8. 160—161.
133
денковича. Свыше 2500 человек непосредственно относились

к жандармерии, 4000 человек были в составе СВО (включая
СДК) и 3500 человек состояли под командованием К.Печанца.
Личным стрелковым оружием и саблями были вооружены
охранявшие порядок в городах около 2000 полицейских и
оперативников полиции, а также 5000 человек в пограничных
частях1. Отдельные части жандармерии, СВО и четников были
разделены на шесть групп: Рудник (командир — майор М. Ка-
лабич), Крагуевац (командир подполковник М.Стефанович),
Чачак (командир — подполковник Б. Костич), Пожега (ко¬
мандир — майор М. Корач), Рашка (командир — поручик
М. Джурович). Кроме командования подчиненными им силами
жандармерии, добровольцев и четников, командиры групп име¬
ли права сербских военных комендантов населенных пунктов,
где располагались их штабы2.
С начала 1942 г., после того как стало очевидно, что
партизанское восстание в Сербии подавлено, немцы решили
провести реорганизацию оккупационного аппарата в Сербии.
Командующим войсками вермахта и военным комендантом
Сербии был назначен генерал Пауль Бадер, командующим
БДС стал штандартенфюрер СС Эммануэль Шефер, ко¬
мандующим полиции порядка — БДО, в составе которого
действовали четыре полицейских полка, был назначен обер-
штурмбаннфюрер СС Андреас Мей. Высшим руководителем
СС и полиции в Сербии (т.е. БДО и БДС) был в январе 1942 г.
назначен группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции
1 ВА, ЫАѴ-И-Т-501, мф. 256, л. 116.

2 Вогкоѵіс М. Копігагеѵоі ис у а и ЗгЬці. КѵізІіпЗка иргаѵа 1941—1944,
кгу. 1, Вео^гад, 1979, 8. 166—165; ВА, НедиЬева архива, к. 47, ф. 4,
док. 1.
134
Август Мейснер. Именно А. Мейснер и стал главным автором

новой тактики поведения немцев по отношению к местным
силам коллаборационистов. Это было обусловлено получен¬
ным им приказом А. Гитлера, который для обеспечения надеж¬
ности оккупационных мероприятий в Сербии предоставил
группенфюреру СС право контроля и распоряжения сербски¬
ми властями и полицией, особо обязав его «контролировать,
организовывать и использовать сербские полицейские силы»,
к каковым в то время формально относились все вооруженные
силы М. Недича. Сразу по прибытии в Сербию А. Мейснер
сообщил М. Недичу о намерении провести чистку и реформу
вооруженных отрядов сербской полиции, из которых плани¬
ровалось создать Сербскую государственную стражу (СГС)
численностью в 15 000—16 000 человек. При этом основное
ядро СДК должно было быть выделено в отдельную группу
(команду) для сохранения высокого боевого духа и идеоло¬
гической надежности. Легальных четников планировалось
разоружить, как разложившуюся часть, с правом перехода
части проверенных кадров в состав СГС. Из состава СВО и
жандармерии предполагалось сохранить лишь 7500 человек,
6000 человек планировалось набрать за счет притока добро¬
вольцев из 12 округов Сербии, а остальных 2500 человек—из
состава СДК и пограничной полиции. После непродолжи¬
тельных переговоров Недича, Мейснера и Бадера реформа
была проведена1.
1 Реформам подвергалась не только сербская администрация, но

и другие части коллаборационистов. А. Мейснер был недоволен ца¬
рившим в Русском охранном корпусе русским духом, монархическим
и недостаточно лояльным по отношению к нацистской идеологии,
в результате чего отдал приказ о формировании под командованием
135
Командиром СГС был назначен командующий жандар¬

мерии генерал Стеван Радованович, которого в июне 1942 г.
сменил полковник (позднее — генерал) Боривой Йонич.
Б. Йонич (1894—195?, Франция) был кадровым офицером
сербской и югославской армий, участником Первой мировой
войны, автором ряда книг и статей по военному делу. В каче¬
стве командира полка участвовал в боевых действиях против
немцев в Апрельской войне 1941 г., после которой был взят в
плен в районе Сараева. Из немецкого лагеря военнопленных
был выпущен по болезни 13 декабря 1941 г. Уже 22 февраля
1942 г. по приказу М. Недича он был назначен главой сербской
жандармерии, ставшей основой при формировании СГС.
Правительство М. Недича 3 марта 1942 г. приняло Указ об
учреждении СГС. Структуры и внутренний распорядок службы
СГС с тех пор и до осени 1944 г. практически не менялись. Со¬
гласно этому указу, СГС имела униформу и вооружение и несла
полицейскую и пограничную службу на территории Сербии.
СГС подразделялась на городскую стражу (служившую в Белгра¬
де и других крупных городах), полевую стражу (служившую на
всей территории страны, кроме крупных городов), пограничную
стражу (служившую на границах); осуществлялась также по¬
жарная охрана на всей территории страны. Во главе СГС были
поставлены командир и штаб, именуемые Командование СГС,
которое подчинялось МВД. При этом полицейская, пограничная
и пожарная стража на территории Баната (оставленной в составе
Сербии после Апрельской войны части Воеводины) подчинялась
М.А. Семенова полицейской русской эмигрантской части в Сербии —

батальон хипо, который впоследствии превратился в полк «Варяг». ВА,
ИАѴ-Т-175, мф. 73, л. 2590570-3; Зборник НОР. Т. XII, кн,. 2. Београд,
1978. С. 805—809.
136
у
3
4
I3
«5
3
3
ѵо
а з
О) О)
3
>зо
8 5О
ВЧ а
у
(I)
3 „-
3 О)
(I) О-
5 ч
§ *
§> 2
^сч 3
Ь
о &*
5 §
§5». 3
(I) к
сч і
местным властям, которые формировались из состава местных

фольксдойчеров. Столичные части СГС также были выделены
из СГС и подчинены непосредственно проверенному немецкому
ставленнику Д. Йовановичу как главе Управы Белграда1.
СГС од новременно подчинялась начальнику МВД и премьер-
министру. Во главе СГС стоял командующий СГС (генерал),
опиравшийся на помощника (полковник) и начальника штаба
(полковник). Кроме того, у командующего СГС были адъютант,
секретарь и офицер связи. Роль «очей и ушей немцев» в СГС вы¬
полняли 3 инспектора СГС в звании подполковников. В штабе
имелись отделения: оперативное, адъютантское, экономическое,
вооружения и техники, транспорта и судебное. Кроме того, су¬
ществовали территориальные командования (сначала только в
г. Ниш, а потом в г. Кралево и в г. Белград), координировавшие
деятельность СГС в зонах особой активности партизанского
подполья: в Южной Сербии, а потом и в зонах, где партизаны
пытались прорваться в Сербию. Территориальное командование
имело: командира, адъютанта командира, начальника штаба,
офицера-следователя, разведывательного офицера, офицера
связи, офицера-переводчика, врача и священника. Каждая об¬
ласть (округ) имела свое командование СГС во таве с офицером
в звании не ниже майора, подчинявшееся одновременно соот¬
ветствующему территориальному командованию (или напря¬
мую штабу СГС) и «окружному начальнику»2. Командование
1 Службене новине, 3 марта 1942.

2 Исполнительная власть в недичевской Сербии имела следующую
структуру: МВД, во главе министр внутренних дел; округ (область),
во главе окружной начальник; срез (район), во главе начальник среза;
община (сельсовет), во главе председатель общины (формально пред¬
ставитель местного самоуправления).
138
СГС округа имело свой штаб и штабную роту. Командование

СГС округа располагало отрядами СГС в районах (срезах), ко¬
торые имели свои отделения в каждой «общине». Отряды СГС в
срезах подчинялись местной административной власти («на¬
чальнику среза») и вышестоящему командиру СГС в округе1.
Подготовкой кадров для СГС занимались курсы окруж¬
ных полицейских школ, в которых за две-три недели из
групп по 200—300 новобранцев — бывших полицейских,
четников или солдат — готовили будущих стражников. По¬
пытаемся определить, каковы были размеры денежных вы¬
плат рядовому, унтер-офицерскому и офицерскому составу
СГС. Интересно также сравнить доходы военнослужащих
СГС, приведенные в приложении к Указу о ее основании,
с доходами военнослужащих РОК2. Доходы офицерского
звена РОК значительно превосходили денежные выплаты
офицерам СГС, выплаты унтер-офицерскому составу были
почти одинаковы, а рядовые СГС получали значительно
больше, чем рядовые РОК. Это не может не свидетель¬
ствовать о том, что, натолкнувшись на нехватку желаю¬
щих среди простых сербов надеть форму стражников,
правительство М. Недича пыталось решить эту проблему
щедрыми материальными выплатами. Денежные выплаты
оказывались особенно заманчивыми для сербских бежен¬
цев из краев вне недичевской Сербии, которым пришлось
покинуть свои дома без имущества и которые целиком
зависели от помощи сербского Красного Креста. И все же
даже указанный дисбаланс в оплате не был достаточным
1 МартинсхтРі-Бсуица П. Милан НедиЬ, Београд, 2003, с. 356—361.

2 ГАРФ, ф. Р6792, оп. 2, д. 68, л. 97.
139
для увеличения привлекательности «добровольной» служ¬

бы в стражниках. Чтобы дополнительно стимулировать
молодежь вступать в ряды СГС, стражникам ускоренно
предоставляли более высокие звания, что привело к крайне
необычному соотношению унтер-офицеров и рядовых в
недичевских вооруженных силах к концу 1943 г. В СДК на
1 офицера приходились 17 унтер-офицеров и 21 солдат,
в СГС на 1 офицера приходились 8 унтер-офицеров и
7 солдат, а в Сербской пограничной страже на 1 офицера
приходились 20 унтер-офицеров и 4 (!) солдата. Допол¬
нительным стимулом служили также выплаты раненым
(600—2 000 динаров) и членам семьи погибших членов
СГС (10—20 тыс. динаров). За успехи в борьбе против
партизан, кроме повышения в звании, в качестве награды
могло также выплачиваться денежное поощрение.
Таблица 1
Денежное довольствие военнослужащих РОК
в Сербии в 1942 г. (динары)
Звание Холостой
Полковник
Подполковник 9800
Майор
Капитан 6800
Обер-лейтенант 4600
Лейтенант 4200
Штаб- и обер-фельдфебель 2900
Фельдфебель 2800
Унтер-фельдфебель 2600
Унтер-офицер 2010
Сержант 1500
Солдат 1200
140
Таблица 2
Денежное довольствие военнослужащих СГС
в Сербии в 1942 г. (динары)
Звание Выплата
Генерал 7000-8000
Полковник 6000-6800
Подполковник 5300
Майор
Капитан 4400
Поручик 3900
Подпоручик 3600
Подпоручик-стажер 3100-3300
Старший сержант 2900
Сержант 2700
Младший сержант 2500
Капрал 2 300
Караульный (рядовой) 2 200
Караульный (рядовой) стажер 2 200
Еще более очевидным размер заработной платы страж¬

ников СГС становится при сравнении с ежемесячными
доходами других жителей Сербии: пенсия учителя гим¬
назии — 600 динаров, младший чиновник Министерства
просвещения — 1100 динаров, рабочий на государственной
фабрике — 1600 динаров, младший чиновник полиции Бел¬
града — 1800 динаров, учитель гимназии — 1860 динаров,
рабочий-железнодорожник—2100 динаров. В начале 1942 г.
в Белграде можно было снять комнату за 275 динаров в месяц,
а 300 динаров в месяц хватало для скудного питания одного
человека (яйца, топленый жир, кукурузная крупа, фасоль,
эрзац-кофе, вино, сезонные фрукты и овощи)1.
1ГАРФ, ф. Р7439, оп. 1, д. 4, л. 552—572; Вогкоѵіс М Копігагсѵоіисуа

и 8гЪуі. КѵізІіпЗка иргаѵа 1941—1944, кіу. 1, Вео^гаё, 1979, 8. 291.
141
Первым же заданием СГС была охрана сети железных

дорог в районе реки Ибар, где был сконцентрирован ряд
рудодобывающих предприятий. Ликвидация последствий
восстания осени 1941 г. шла на мостах, железнодорожных
станциях и разъездах, поврежденных в результате парти¬
занских диверсий. При этом части СГС в отличие от СДК
имели значительно менее высокий уровень идеологической
обработки («сознательности»), а среди офицеров СГС всех
уровней в отличие от офицерского корпуса СДК господ¬
ствовали симпатии к движению Д. Михаиловича. Как след¬
ствие, части СГС могли быть успешно использованы лишь
для гарнизонной службы и вспомогательных действий в
рамках более крупных операций по зачистке. Практически
невозможно было использовать СГС для борьбы против
организации Д. Михаиловича, в то время как в случае не¬
обходимости СДК мог успешно выполнять и эти задачи.
Офицеры СГС неоднократно отстранялись от командования
и даже направлялись в лагеря за установление неформаль¬
ных связей с ЮВвО.
СГС, в которую влились все военизированные отряды,
подчиненные правительству М. Недича, почти сразу же
после образования была выведена из-под его контроля
и командования. Уже спустя три дня СГС перешла под
командование А. Мейснера. Если раньше части сербской
жандармерии организовывали помощь частям вермахта
по приказу руководства, подчиненного М. Недичу, то
теперь проведение операций против партизан оказалось
полностью в руках высшего руководителя СС и полиции
в Сербии. Даже о предоставлении личной охраны и охра¬
ны объектов правительство М. Недича было вынуждено
142
просить. При этом денежные выплаты, вещевое доволь¬

ствие и продовольственные пайки продолжали поступать
из средств недичевского правительства. Чтобы отдалить
М. Недича не только от принятия решения по использо¬
ванию частей СГС, но и от кадровой политики, в августе
1942 г. была установлена должность начальника сербской
государственной безопасности, которую занял проверен¬
ный кадр СД—Д. Йованович, занимавший одновременно и
пост начальника столичной полиции. Именно он (с согласия
А. Мейснера) принимал с тех пор решения о назначении
офицеров на должность, повышении в звании, увольне¬
нии и уходе на пенсию. И тем не менее среди офицеров
СГС было сравнительно много лиц из рядов довоенной ко¬
ролевской армии, с симпатиями относившихся к М. Недичу.
Для дальнейшего ослабления СГС из ее состава в октябре
1942 г. была выведена руководимая подполковником Люде-
витом Погачаром пограничная стража, которая в качестве
отдельной организации была подчинена Министерству
финансов в правительстве М. Недича. Эта часть СГС фак¬
тически была демилитаризована, ее чиновники выполняли
по большей части таможенные функции и не могли быть
в полной мере задействованы для укрепления авторитета
правительства. С середины 1942 г. и до конца 1943 г. М. Не-
дич путем постоянных жалоб и петиций военным властям
с особым упорством боролся за то, чтобы СГС вновь была
подчинена ему в качестве необходимой меры для пацифи¬
кации Сербии. Однако этому последовательно противились
представители ведомства Г. Гиммлера. Не удалось М. Не¬
дичу добиться от немецкого командования и разрешения
143
на включение в состав СГС частей СДК, которые он также

хотел поставить под свою команду1.
В качестве меры по защите чиновников правительства
М. Недича и местной администрации немецкий комендант
Сербии П. Бадер предпочел предпринять другие шаги.
С 22 ноября 1942 г. каждое убийство или ранение бойца
военизированных отрядов МВД или другого чиновника
администрации каралось расстрелом десяти (или за ране¬
ние — пяти) заложников, а каждый крупный акт саботажа
против правительственных организаций карался расстрелом
ста заложников2. Кроме того, было официально запрещено
брать в качестве заложников чиновников государственного
аппарата и членов их семей. Сербской полиции (т.е. в данном
случае СГС) было предоставлено право самим «набирать»
заложников и при уведомлении немецких властей проводить
акции возмездия (расстрелы заложников)3. Стоит отметить,
что эти полномочия не были связаны с новым обострением
партизанского движения в Сербии, а были, скорее, индика¬
тором его ослабления. Стабильная ситуация, наладившаяся
в Сербии в 1942 г., позволила в 1943 г. переложить большую
часть обязанностей оккупационных немецких войск на мест-
1 Козііс В. 2а ізіогуи пазіЬ сіапа, Вео§гас1,1996,8.72; ВА, ЫАѴ-Т-501,

мф. 256, л. 1024—1034.
2 Впервые этим правом М. Недич воспользовался 18 января 1943 г,
когда стражники СГС расстреляли 10 заложников за убийство началь¬
ника муниципалитета в г. Кралево. В дальнейшем неоднократно имели
место расстрелы частями СГС заложников из числа коммунистов и
сочувствующих им как карательная мера за убийство чиновников
администрации М. Недича и местного самоуправления. ВА, НедиЬева
архива, к. 27-П, ф.5, док. 5, 7.
3 ВА, НедиЬева архива, к.27-11, ф.5, док. 5.
144
ные части — СГС (свыше 13 тыс.), СДК (около 3,5 тыс.),

РОК (около 5 тыс.) — и на болгарские оккупационные силы.
В то время как численность болгарских оккупационных сил
регулярно возрастала и составляла свыше 30 тыс. человек,
численность немецких оккупационных сил в Сербии умень¬
шалась и в 1943 г. составляла менее 15 тыс. военнослужащих
и 4 тыс. полицейских1. Стоит отметить, что среди полицей¬
ских значительную часть составляли несербские уроженцы
Сербии2.
После поражения и ухода основных сил партизан из Сер¬
бии осенью-зимой 1941 г. и нескольких неудачных попыток
прорыва в Сербию партизанских отрядов с территории НГХ
партизанская активность в Сербии практически замерла.
Единичными случаями стали диверсии на железной дороге
и убийства одиночных солдат противника в городах. Самыми
неспокойными для оккупантов были районы на юге Сербии,
которые имели низкое экономическое значение и охранялись
силами болгарских оккупационных сил. При этом наиболее
опасным представлялся Первый южноморавский отряд,
сформированный из Кукавицкого и Ябланичско-Пасьячского
1 СШіс V. Тегог і гіосіпі пасізііске Иетаске и ЗгЪуі 1941—1944,

Вео^гаё, 1970, с. 160—161.
2 В то время как среди высших и средних офицеров Полиции по¬
рядка (БДО) доминировали немцы из Австрии (в меньшей степени
Германии), среди младших офицеров, унтер-офицеров и сержантов
были часто были местные фольксдойче и русские эмигранты, фик¬
тивно доказавшие свое «германское происхождение». Среди рядовых
полицейских значительную часть составляли воеводинские фоль¬
ксдойче, молодые русские эмигранты, а также мусульмане из Рашской
области. Аі, д. Државна комиси)а, Именични регистар припадника
СС формащца.
145
отрядов партизан. Это самое мощное партизанское формиро¬

вание в Сербии в 1943 г. имело, по оценкам самих партизан,
численность в 250 человек. При этом деятельность отряда,
в основном, сводилась к «оборонительной тактике» (само¬
организации и уклонению от боевых столкновений с против¬
ником). Также партизанские отряды действовали в районе г.
Топлица. Фактически это было следствием разочарования
местного населения в четниках К. Печанца, в результате
которого движение Д. Михаиловича не получило в этих райо¬
нах особого развития. По-иному складывалась ситуация в
районах, где движение ЮВвО получило больший размах. Там
периодически возникавшие отряды партизан численностью
до 100 человек уничтожались силами ЮВвО, контролировав¬
шими труднодоступные районы. Общая численность партизан
к середине 1943 г. в Сербии составляла, по партизанским же
оценкам, всего 1200 человек, рассредоточенных небольшими
отрядами и боровшихся за собственное выживание в условиях
двойного давления — со стороны оккупационных сил с их
сербскими союзниками и отрядов Д. Михаиловича1.
При этом силы Д. Михаиловича достигали значительной
численности, хотя и были пассивны по отношению к окку¬
пационным войскам. По оценкам югославских коммунисти¬
ческих историков, опиравшихся на немецкие, четнические и
партизанские оценки, численность отрядов ЮВвО в Сербии
в 1943 г. колебалась в районе 20 тысяч человек. При этом
между полевыми командирами движения Д. Михаиловича
и местными командирами частей СГС отношения были до¬
статочно напряженными, хотя и не столь враждебными, как
1 З.д.и.п.о НОР н. 1, т. I, кн.. 5, Београд, 1954, с. 57, 212—214.

146
между англофильски настроенными офицерами ЮВвО и

идеологически непримиримыми руководителями СДК.
Гестапо и Специальная полиция уже выловили большин¬
ство открытых сторонников ЮВвО в СГС. И все-таки для
действий против представителей ЮВвО оккупанты предпо¬
читали использовать в городе полицию, а вне его — части
СДК и РОК. Речь шла не только о том, что в СГС, как и в
ЮВвО, с нетерпением ждали прихода на Балканы англо-
американских союзников. Совместные боевые действия
против партизан сближали СГС и ЮВвО, причем среди
офицеров-стражников было немало легализованных чет¬
ников, часть которых поддерживала конспиративные связи
с местными командирами ЮВвО. Связи эти были особен¬
но интенсивны в приграничных районах, способствовали
более успешной борьбе против партизан и освобождали
СГС от сложнейшей задачи — патрулирования труднопро¬
ходимых участков гор в пограничье Сербии, Черногории
и Боснии. Лишь в отдельных случаях, когда речь шла об
объектах особой важности, для патрулирования горных и
малопроходимых районов весной 1944 г. были созданы осо¬
бые отряды числом около 150 человек, формировавшиеся
на кадровой основе СГС, но по модели частей легальных
четников, с предоставлением командирам отрядов званий
и полномочий воевод. Один такой отряд, «Генерал Недич»,
под командованием Б. Михаиловича с апреля 1944 г. охранял
горные подходы к сеньско-ресавским рудникам, с мая 1944 г.
к нему присоединился и другой отряд, «Ресава-Раваница»,
под командованием Д. Майсторовича1.
1 ВА, ИАѴ-Т-501, мф. 256, л. 399, 831.

147
Немецкое командование в целом положительно оценивало

деятельность правительства М. Недича и установившийся в
Сербии уровень безопасности. После того как 25 июля 1943 г. в
Италии был смещен Муссолини и к власти пришло правитель¬
ство Бадольо (начавшее закулисное маневрирование в сторону
США и Великобритании), немцам пришлось пересмотреть
свою политику по отношению ко всем покоренным странам и
союзникам, в особенности в Южной и Юго-восточной Евро¬
пе. В августе 1943 г. из Фессалоник (Греция) в Белград было
перенесено командование Юго-Восток (контролировавшее не¬
мецкие силы на всех Балканах). Во второй половине сентября
1943 г. сербскому премьеру (по его личной просьбе) удалось
встретиться с высшим руководством рейха—Гитлером и Риб¬
бентропом. Хотя в целом эта встреча не дала особых резуль¬
татов, в отношении СГС и СДК значительные изменения все-
таки произошли. В феврале 1946 г. на допросе у следователя
государственной безопасности титовской Югославии М. Недич
припомнил, что встреча с Гитлером произошла 18 сентября
1943 г. и д лилась около 15—20 минут. На ней М. Недичу из всех
поставленных вопросов (о расширении территории Сербии и
увеличении полномочий сербского правительства) удалось по¬
лучить лишь одно разрешение: разрешение увеличить СДК и
СГС и взять их под контроль сербского правительства1.
Результатом беседы А. Гитлера и М. Недича стала реструк¬
туризация сербского правительства, проведенная М. Недичем
5 ноября 1943 г. Кроме поста премьера, М. Недич взял себе и
портфель министра МВД, сняв Т. Динича, назначенного на эту
1 ВогкоѵісМ. Копігагеѵоіисуа и 8гЪуі. Кѵізііпзкаиргаѵа 1941—1944,

кіу. 2, Веодгасі, 1979, 8. 173.
148
должность в ноябре 1942 г. Д. Йованович, оставшийся главой

белградской полиции, был уволен с поста начальника Серб¬
ской государственной безопасности1. Само это учреждение
было распущено, а его функции и чиновники возвращены в
состав МВД. Сербская пограничная стража была возвраще¬
на под командование М. Недича. СГС и СДК вновь были
подчинены М. Недичу, хотя неусыпный контроль над ними
со стороны высшего руководителя СС и полиции в Сербии
А. Мейснера, конечно, сохранился.
Несмотря на то что СГС существовала уже более года, в ее
рядах все еще остро ощущались проблемы с обмундированием
и вооружением, что разительно отличалось от положения в СДК.
СГС была, в основном, вооружена немецкими трофеями —
малонадежными итальянскими Каркано М91 (патрон 6.5x52) и
устаревшими французскими винтовками Лебеля (патрон 8Х50К),
вызывавшими много нареканий по сравнению с привычной для
сербов винтовкой Маузера (Сербия приняла ее на вооружение
еще в XIX в. — раньше, чем она была принята на вооружение
в самой Германии). Единственным автоматическим оружием
в частях были ручные пулеметы Льюиса М1940 голландского
производства (патрон 6.5х53К). Вооруженные экзотическими
трофеями стражники ощущали нехватку столь же экзотических
патронов, нормы обеспечения боеприпасами соответствовали
караульной службе и не предусматривали ведения боя: 30—
50 патронов на винтовку и 100 патронов на пулемет (один диск).
Существовали проблемы и с обмундированием, не хватало фор¬
менных сапог и нижнего белья. Форма производилась фабрикой
Теокарович из г. Чуприя по модели довоенной югославской фор-
1 Службене новине, 6 новембра 1943.

149
мы, однако в условиях дефицитов и эрзацев военного времени

она отличалась меньшей долговечностью, комфортностью и, по
словам носившего ее офицера СГС, «неприятным зеленым цве¬
том». Стражники выделялись из других вооруженных отрядов
М. Недича и тем, что носили на левой стороне груди жестяные
бляхи с надписью «Српска Државна Стража» (или «Српска
Гранична Стража») и личным номером служащего. Чины обо¬
значались так же, как и в довоенной армии.
Единственной частью СГС, которая не испытывала по¬
добных проблем, была Сербская гвардия — личная охрана
М. Недича, основанная в ноябре 1941 г., возвращенная в со¬
став жандармерии в конце 1941 г., воссозданная в июле 1943 г.
как отдельное формирование и включенная осенью 1943 г. в
состав СГС. Эта личная гвардия была вооружена югославски¬
ми винтовками Маузера и офицерскими браунингами (офи¬
церы и унтер-офицеры) и одета в качественную довоенную
униформу Королевской гвардии синего цвета. Эта часть была
совсем небольшой по составу, включала около 230 солдат и
офицеров, и носила репрезентативный характер. С мая 1944 г.
личная гвардия была увеличена до 280 человек1.
В соответствии с полномочиями, предоставленными ему
лично А. Гитлером, М. Недич реформировал свои вооруженные
силы в конце 1943 г. и в начале 1944 г. Однако если СДК ожи¬
дало резкое увеличение, то СГС мота рассчитывать лишь на
некоторое улучшение материального положения (снабжение,
вооружение и боеприпасы), а также на изменение роли в обеспе-
1 ВА, НедиЬева архива, к. 28; ВА, ЫАѴ-Ы-Т-501, мф. 249, л. 146;

мф. 252, л. 1236; мф. 256, л. 695; МартиновиН-Ба/ица П. Милан НедиЬ,
Београд, 2003, с. 357—358; Карстанцик Б.М. Гра1)ански рат у Србщи
1941—1945. Београд, 1993. С. 240—242.
150
чении безопасности Сербии. Исходя из высокого боевого духа и

надежности СДК, М. Недич стремился использовать его части
для активных антипартизанских действий—рейдов и операций
по зачистке территории. В то же время СГС должна была полно¬
стью заняться караульной и жандармской службой, взяв на себя
ту часть караульной службы, которую до этого времени несли
батальоны СДК. В начале 1944 г. численность СГС под руковод¬
ством Б. Ионича практически не изменилась, составляя около
13 тыс. человек, не считая 5 тысяч солдат и офицеров, служив¬
ших в Сербской пограничной страже под руководством Л. По-
гачара. Дальнейшее увеличение СГС до разрешенных немцами
15 тысяч человек наталкивалось на очевидную проблему — на
четвертом году войны мобилизационный потенциал страны
резко сократился1. После капитуляции Италии и поражений
немцев на Восточном фронте победа Германии выглядела мало¬
вероятной, а конец войны—близким. Поэтому немудрено, что в
марте 1944 г. местная администрация в провинции, опиравшаяся
на помощь СГС и СДК, натолкнулась на значительные трудности
при попытке провести мобилизацию мужчин 1919—1924 года
рождения, не служивших в недичевском аппарате. Те же про¬
блемы в июне 1944 г. проявились и при попытке мобилизации
лиц свободных профессий, студентов и учащихся в Белграде.
При этом в случае увеличения давления молодежь предпочитала
уходить в партизаны, в четники ЮВвО или просто меняла место
пребывания, скрываясь от призыва2.
1 ВА, НедиЬева архива, к. 2а, ф. 2, док. 16.

2 МартиновиЬ-Бсцица П. Милан НедиЬ, Београд, 2003, с. 435;
МаринковиИ А. Све ]е било могуЬе у оне дане... СеЬаіье на септе-
мар 1944. // Записи из добровол>ачке борбе. кн». III, Минхен, 1955,
с. 46—48.
151
Ситуацию ухудшало то, что с начала весны 1944 г.

усилилось давление партизанских отрядов, пытавшихся
прорваться в Сербию с территории Боснии и Рашской об¬
ласти. Отряды СГС вместе с СДК и частями РОК, а также
при поддержке отрядов ЮВвО активно противостояли этим
попыткам, которые до сентября 1944 г. так и не увенчались
успехом. После вступления передовых частей РККА на
территорию Сербии оккупационный аппарат в Сербии на¬
чал распадаться. В начале октября 1944 года командующий
СГС Б. Йонич обратился к командующему силами ЮВвО в
Сербии М. Трифуновичу с просьбой о вхождении его части
в состав ЮВвО.
Уже 5 октября 1944 г. части СГС и СПС покинули
Белград и собрались в районе г. Ягодина. Генерал Три-
фунович в приказе по ЮВвО № 523 от 6 октября 1944 г.
зафиксировал преобразование СГС в Сербский ударный
корпус (СУК), во главе которого был поставлен бывший
командир СГС генерал Радованович, а его заместителем
был назначен генерал Б. Йонич. С 7 октября 1944 г. этот
приказ вступил в силу, завершив официальное с шествова¬
ние СГС. В СУК собрались большинство офицеров и около
трети солдат СГС (всего около 6500 человек), а остальные
предпочли разойтись по домам. В дальнейшем СУК вместе
с другими частями ЮВвО участвовал в неудачных боях
против партизан в районе г. Тузла, после которых вместе
с другими частями четников отошел в с. Завидовичи, ко¬
торое надежно обороняли от НОЛЮ усташи и немцы. При
этом немцы по-прежнему рассматривали СУК как СГС.
Согласно дневнику боевых действий командования груп¬
пы армии «Е» за период 1.10—31.12.1944, по состоянию
152
на 21 октября 1944 г. командир СГС генерал Радованович

имел при себе офицера связи вермахта капитана Фурмана,
командира 311-го фронтового разведывательного отряда.
СГС в то время подчинялся специальному штабу Шоерлен,
который должен был очистить от партизан и обезопасить
путь Кралево—Ужице—Вишеград. При этом немцы, оче¬
видно, отличали СГС от частей ЮВвО, поведение которых
в том же документе охарактеризовано как «колеблющее¬
ся — почти враждебное».
Кроме партизан, голода и холода, бывших стражников в
Боснии активно косил тиф. Поэтому на офицерском собра¬
нии, где присутствовали все 35 уцелевших офицеров СГС,
было принято решение двигаться в Словению на соединение
с СДК. «После этого совещания... Йонич (назначенный
М. Недичем командир СГС. —А.Т.) сообщил Радовановичу
(поставленному Д. Михаиловичем командиру СУК. —А.Т.),
что теперь он, Йонич, командир, а что Радованович больше
не смеет представляться как командир...» После этого Йо¬
нич с 10 офицерами СУК попросил у немецкого коменданта
билеты на поезд в г. Брод (Хорватия). Прибывший в этот
хорватский город 5 января 1945 г. генерал Йонич дождался
там остальных частей СУК, среди которых свирепствовал
тиф, поэтому по настоянию немецкого коменданта бывшие
стражники были заключены в карантин. Из Брода 13 ян¬
варя оставшиеся в живых солдаты и офицеры СУК (около
двух тысяч человек) выехали в Вену, где были переданы
в распоряжение организации Тодта. После того как в рас¬
положение частей СУК прибыли и начали агитацию офи¬
церы воспитательной службы СДК, большинство недавних
стражников (около полутора тысяч человек) во главе со
153
О)
а
«ч
о
СЦ
3
3
ѵо
а
о
(I)
>3
о
8
$у ^^
3 3
О) 1 съ
*—I
(I)
*
3
«ч
(I)
о
а I
г^
с; иэ
3 05
ѵо
8.
своим командиром Б. Йоничем предпочли оставить физи¬

ческий труд в пригородах Вены и отбыли на воссоединение
с СДК в Словению1.
3. Сербский добровольческий корпус

История сербских добровольцев (Сербский добровольче¬
ский корпус — СДК) в отличие от четников К. Печанца и СГС
представлена в литературе куда более детально, несмотря на
то, что сам СДК по численности был меньше, чем отряды ле¬
гальных четников и тем более СГС2. На пике своего рассвета
в августе 1944 г. СДК насчитывал менее 10 тысяч офицеров и
солдат, т.е. фактически в два раза меньше, чем части сербской
государственной и пограничной стражи3. Однако твердая
идейная позиция, основанная на довоенной идеологии дви¬
жения «Збор», бескомпромиссная уверенность в собственной
1 ВА, ЫАѴ-Ы-Т-311, мф. 185, с. 658-800; 3.д.и.п.о НОР н. 3, т. XII,

кн.,4, Београд, 1979, с. 1162,1170; СолариЬ М. Налич)е «Босанске гол-
готе» или как сам постао припадник СДК // Записи из добровольчке
борбе. кн,. II, Минхен, 1954; Козііс В., 2а ікіогуи па§Ш 4апа, Ілііе, 1949,
8. 203—204.
2 Записи из добровольчке борбе І-Ѵ, Минхен, 1954—1959;
КарапащиЬ Б. Споменица српских добровольца: 1941—1971,
Кливеланд, 1971; Твр1)ава : збирка добровольчке лирике, Аутори
додатног текста (ПандуровиЬ С., На]дановиЬ Д.), Минхен, 1977;
КарапащиЬ Б. Српски доброволен : 1941—1981, Кливленд, 1981;
КарапащиЬ Б. С вером у Бога за краль и отаідбину! Доброволен:
1941—1991, Кливеланд, 1991; ПироЬанац С. Српски доброволен:
1941—1945 : у речи и слици. Албум, Нортхамптон, 1991; ПироЬанац С.
Доброволен: некад и сад! Албум, Нортхамптон, 1994; Мате]иЬ М.,
КарапащиЬ Б. Са крстом у руци и л,убавл,у у срцу: о свештеницима
и монасима Српске православие цркве оди су припадали ЛютиЬевом
«ЗБОР»-у и Српском добровольчком корпусу, Вал>ево, 2008.
3 ВА, ИАУ-Ы-Т-ЗП, мф. 194, с. 974.
155
правоте и сектантская неприязнь к остальным антикоммуни¬

стическим движениям, «не принявшим Учителя» (Д. Льоти-
ча), сделали свое дело. После войны возникло три центра
льотичевской эмиграции, издававшей свои воспоминания: в
Мюнхене (ФРГ), в Англии (Нортхемптон) и в США (Клив¬
ленд). Особенно активной была деятельность мюнхенских
льотичевцев, собравшихся вокруг периодического издания
«Искра». Ветераны движения «Збор» и СДК активно изда¬
вали сборники сочинений Д. Льотича и собственные аполо¬
гетические сочинения, содержащие множество информации
мемуарного характера, посвященного деятельности СДК1.
Наконец, существует и ряд послевоенных исследований, по¬
священных СДК, разной степени объективности2.
Корни СДК, тесно связанного с движением «Збор» и
личностью Д. Льотича, восходят к невоенизированным
1 Козііс В. 2а ізіогуи пазіЬ сіапа, ЬШе, 1949; КарапанциН Б.

Гра^ански рат у Србици 1941—1945, Кливленд, 1958; Парежанин
Р. Мо)а мисщ’а у Црно) Гори, Рим, 1960; Краков С. Генерал Милан
НедиЬ, Минхен, 1968; Парежанин Р. Други светски рат и Димитров
В. ІЬотиЬ, Минхен, 1971; 8Н}ерсеѵіс В. Іи^озіаѵуа - иобі і 2а ѵгете
сіги§о§ 8ѵеІ8ко§ гаіа, МіпЬеп, 1978; Ргорасіоѵіс М. В. V. Цойс, 2Ъог і
Котипізйска рагіуа Іи^озіаѵце: 1935—1945 : ргііохі 2а І8Йпи о ЖР
2Ьог., ИогіЬатрІоп, 1990.
2 Ивановык П. Ко су ІЬотиЬевци, Чикаго, 1954; Моттзеп Н.
8егЫзсЬе Иагіопаіе РгеІАѵі11і§еп-ѴегЪапсІе // ОиІасЬіеп сіез Іпзйіиіз Шг
2еі1&е8сЬісЬі;е. ВЦ. 2., 8іиП§аі1;, 1966; ВеІещЫ.Ь. Нізіогу оГЙіе 8егЬіап
Ѵоіипіеег Согрз, 8іе§гипеп, Ѵоі. V, N0. 28, Іапиаг 1982; Стефановий
М. Збор Димитрща Л>отиЬа: 1934—1945, Београд, 1984; Ворс М.
Іи&о8Іоѵеп8кі пагосіпі рокге! «2Ьог»: 1935—1945 : )есіап кгійскі ргі-
Іаг, Вео^гасі, 1996; ВоЪгіск М. Ве1§гасіе’8 Ве8І: ТЬе 8егЬіап Ѵоіипіеег
Согрз, 1941—1945, ИУ, 2001; УовановиРі Н. Смедерево ^е било добро
обновл>ено: Димитров Л>отиЬ и делатност Изванредног комесарщата
1941—1944, Смедерево, 2001.
156
Одно из формирований Сербского добровольческого корпуса
во время парада в Белграде в июне 1944 г.
отрядам, сформированным для восстановления разруше¬

ний Апрельской войны. Запретившие все политические
партии после оккупации, немцы разрешили деятельность
движения «Збор» уже весной 1941 г. как близкого идеоло¬
гии НСДАП по антикоммунистической, антисемитской и
антимасонской направленности. Действовал в основном
Главный секретариат «Збора» в Белграде, а точнее — его
административное отделение, которое пыталось обновить
связи с отдельными членами движения, прерванные в ре¬
зультате событий Апрельской войны. При этом партийная
деятельность фактически была приостановлена: в годы
войны не было приема новых членов, приказом «товарища
председателя Д. Льотича» было запрещено носить партий¬
ный значок, представители «Збора» не выступали от лица
движения, движение не делало публичных заявлений и
обращений.
Сразу же после создания комиссарского управления
доктор С. Иванич, член движения «Збор», комиссар со¬
циальной политики и здравоохранения, предложил соз¬
дать Общую трудовую службу для расчистки завалов в
Белграде. Представители движения «Збор» (как они себя
сами называли — збораши) стремились таким образом
собрать под свой контроль всю сербскую молодежь, до¬
стигавшую призывного возраста. Немцы с насторожен¬
ностью отнеслись к этой идее создания массовой, пусть
и невоенизированной сербской молодежной организа¬
ции. Было получено разрешение лишь на формирование
небольшой Добровольной трудовой службы, во главе
которой встал полковник Милош Масалович, близкий
158
к «Збору»1. Именно тогда впервые появились название

«добровольцы» и группа молодых людей, объединенных
симпатиями к Д. Льотичу. Добровольцы сербской трудо¬
вой службы трудились сначала над расчисткой завалов
разрушенного в бомбардировке Белграда; после взрыва
крепости в Смедереве они были переброшены в этот го¬
род, извлекали из-под завалов трупы погибших, оказывали
первую помощь пострадавшим и помогали восстанов¬
лению условий для жизни в городе. Их численность в
июле 1941 г. составляла около 250 человек2. После того,
как в Сербии вспыхнуло партизанское восстание осени
1941 г. и было сформировано правительство М. Недича,
из добровольцев Сербской трудовой службы началось
формирование сербских добровольческих отрядов, позд¬
нее объединенных в СДК.
Б. Карапанджич так описывает эти события. На заседании
правительства Сербии 14 сентября 1941 г. М. Недич обратился
к присутствующим с сообщением о слабой результативности
СВО, чей боевой дух и надежность оставляли желать луч¬
шего. М. Недич также выразил уверенность в том, что если
1 В начале 1942 г. правительство М. Недича все же создало все¬

общую трудовую службу под названием «Служба за национальное
восстановление Сербии», в которой были обязаны отслужить 6 меся¬
цев все лица призывного возраста, не прошедшие до войны службу
в армии или не служившие в военизированных частях недичевского
МВД. Фактически это формирование было копией немецкой трудовой
организации Тодта и имело мало общего с Сербской добровольческой
трудовой службой образца лета 1941 г. КарапанциЬ Б.М. I ра!)ански
рат у Срби|и 1941-1945. Београд, 1993. С. 28; Службене новине, 6.
]ануара 1942.
2 Ново време, бр. 62, 18. ^ула 1941.
159
его правительство не сможет само решить проблему комму¬

нистического восстания, то «усмирением» Сербии займутся
усташи, албанцы, венгры и болгары. В ответ на это збораш
Михаил Олчан, министр просвещения, решительно сказал,
«что за 24 часа он готов предоставить в его распоряжение
пять сотен молодых товарищей, членов льотичевского “Збо-
ра”, сознательных и убежденных антикоммунистов, которые
будут способны вступить в схватку с коммунистами». Сразу
же с заседания правительства Олчан отправился на квартиру
Льотича и сообщил ему о произошедшем разговоре. Льотич
согласился с предложением Олчана и попросил оповестить
по сети движения всех зборашей: студентов, рабочих и
старшеклассников, проживавших в Белграде, о том, что им
необходимо собраться 15 сентября 1941 г. в центре Белгра¬
да, по адресу — ул. Гарашанина, 8, в здании Добровольной
трудовой службы. На следующий день в назначенном месте
собрались всего три сотни молодых зборашей, записавшихся
в добровольческий отряд. Однако и этого оказалось слишком
много. От белградской жандармерии была получена лишь
сотня винтовок и необходимое число боеприпасов, которые
распределили между наиболее надежными товарищами.
Созданный отряд получил название «Первого сербского
добровольческого ученического отряда». Во главе этого
Сербского добровольческого отряда (СДО) был поставлен
кадровый офицер, поручик артиллерии Будимир Никич. Вслед
за формированием отряда было сформировано и Сербское
добровольческое командование в Белграде, возглавить кото¬
рое М. Недич поручил полковнику инженерных войск Косте
(Константину) Мушицкому, бывшему адъютанту убитого
усташами короля Александра Карагеоргиевича. Начальником
160
Премьер Сербии Милан Недич и глава
сербских добровольцев Коста Мушицки
штаба был назначен подполковник Р. Таталович, а адъютан¬

том — поручик геодезической службы М. Найданович. Кроме
того, в организационной структуре командования СДО при¬
сутствовали помощник начальника командования СДО (его за¬
меститель), интендант, бухгалтер, начальник воспитательного
(пропагандистского) и разведывательного отделов со своим
аппаратом. Та же структура присутствовала в свернутом виде
в каждом отдельном СДО, состоявшем из 3 рот, каждая из ко¬
торых имела по 4 взвода. Командование и штаб добровольцев
разместились в здании Генерального штаба. Добровольцам
выдали довоенную форму королевской югославской армии,
но с сербскими эмблемами. Знамя добровольцев также было
национальным сербским красно-сине-белым триколором.
Отряд был вооружен сербскими винтовками Маузера М-24 и
161
гранатами. Уже 17 октября отряд покинул Белград и сразу же

вступил в бой с космайским партизанским отрядом в районе
пригородного с. Гроцка. Первое сражение закончилось для
отряда успехом, были взяты в плен и уничтожены несколько
партизан1.
В эти же дни отряд Б. Никича был переименован в IIIСДО,
т.к. в Белграде были сформированы еще два СДО (I и II) и от¬
дельные добровольческие роты в Нише, Чуприи и Парачине.
Всего до конца сентября под командованием К. Мушицкого
собрались около 1000 добровольцев. В начале октября 1941 г.
были сформированы IV, V, VI и VII СДО и отдельные добро¬
вольческие роты в городах Арилье и Парачин. В конце октября
были сформированы IX и X СДО, а в середине ноября — XI и
XII СДО. К концу ноября численность добровольцев была
около 4 тысяч человек.
К декабрю 1941 г. Сербская добровольческая команда
имела следующую структуру.
Командир — полковник Коста Мушицкий (с декабря
1941 г. по конец 1942 г. подполковник Илия Кукич)
Начальник штаба — капитан 1-го класса Радослав Тата-
лович
Заместитель начальника штаба — капитан 2-го класса
Драгош Антич
Адъютант — поручик Миодраг Найданович
I отряд — капитан 2-го класса Илия Микашевич
II отряд — капитан Милош Милетич
1 ВасшъевиЪ М. Постанак српских добровольца 1941 године. //

Записи из добровольчке борбе. кн>. IV, Минхен, 1956, с. 16—17;
КарапанциЬ Б.М. Гра1)ански рат у С рогу и 1941—1945. Београд, 1993.
С. 90—93.
162
III отряд — поручик Будимир Никич, затем Йован Кра-

гуляц
IV отряд — Миодраг Маркович (звания отсутствует в том
случае, если командир был гражданским лицом до 1941 г.)
V отряд — Марисав Петрович
VI отряд — поручик Богомир Павлович
VII отряд — Ацо Лазаревич
VIII отряд — поручик Будимир Никич
IX отряд — Душан Маркович
X отряд — поручик Милош Воинович
XI отряд — Миодраг Еличич
XII отряд — Никола Вучкович
1- е Штурмовое отделение — подпоручик резерва Ратко
Обрадович
2- е Штурмовое отделение — подпоручик Миленко По¬
пович
Успешная и активная деятельность СДО против партизан
получила высокую оценку немецкой оккупационной админи¬
страции, которая сразу же поняла превосходство над отрядами
четников, жандармерии и СВО в борьбе с коммунистами,
к которой добровольцы привыкли еще в уличных стычках
в довоенной Югославии1. Основной контингент бойцов
СДО представляли сербские студенты и старшеклассники
националистической ориентации, из семей среднего достат-
1 Пиком таких боев была групповая драка с применением ножей,

кастетов и револьверов между несколькими сотнями студентов (ком¬
мунистов и националистов) в здании Технологического факультета
Белградского университета в 1940 г, Парежанин Р. Други светски рат
и Димитрще В. Л>отиЬ. Минхен, 1971, с. 153—155; З.д.и.п.о НОР н. I,
т. I, кн,. 1, Београд, 1949, с. 446—447.
163
ка. Еще до войны многие из них вступили в молодежную

сербскую организацию «Белые орлы», которая продолжала
свою деятельность и в годы Второй мировой войны под на¬
званием «Национальная молодежь». Ощутимо пополняли
ряды СДО (а потом в еще большей мере и СДК) и молодые
сербы беженцы, которые после погромов и убийств близких
в Хорватии и Боснии ощущали заботу недичевской Сербии и
испытывали доверие к идеологии, которую она проповедова¬
ла. При этом после подавления восстания в феврале 1942 года
командование СДО решило помочь старшеклассникам и сту¬
дентам, прервавшим свое обучение для того, чтобы вступить
в отряды. Несколько десятков студентов получили стипендии
Министерства просвещения для обучения в университетах
Третьего рейха, а оставшимся студентам засчитали осень
1941 г. как регулярный семестр в университете с положен¬
ными зачетами, хотя университет в недичевской Сербии так
и не заработал после того, как был закрыт после Апрельской
войны. Для гимназистов при командовании СДО в Белграде
в 1942 г. были основаны специальные двухмесячные курсы,
после обучения на которых они смогли получить регулярные
свидетельства об окончании своих учебных заведений. При
этом 452 из этих вчерашних школьников решили связать свою
дальнейшую судьбу с сербскими добровольцами1.
Изменения в организации военизированных сил генера¬
ла М. Недича, которые произошли с прибытием в Белград
А. Мейснера, не могли не затронуть и СДО. Вскоре после
своего прибытия А. Мейснер в переговорах с Д. Льотичем и
1 ВогкоѵісМ. Копйагеѵоіисуаи 8гЪуі. Кѵізііпвкаиргаѵа 1941—1944,

кіу. 1, Вео§гаё, 1979, 8. 170—174.
164
Старшеклассники и студенты в рядах сербских добровольцев
М. Недичем стал настаивать на том, чтобы один отряд серб¬

ских добровольцев в качестве демонстрации лояльности был
отправлен на Восточный фронт по примеру других народов
Восточной Европы. Этого же потребовал и П. Бадер. Однако
и М. Недич и Д. Льотич решительно отвергли предложение,
мотивируя тем, что добровольцы не являются союзниками
Германии, а с коммунистами борются, исходя из собственных
национальных интересов1.
Переставшие нуждаться в помощи СДО немцы, призна¬
вая последовательные антикоммунистические настроения
добровольцев, все же смотрели на них с осторожностью.
Не только отряды СГС (подвергавшиеся постоянной чистке
от сторонников Д. Михаиловича на всем протяжении свое¬
го существования, вплоть до конца 1943 г.), но и сербские
добровольцы находились «под колпаком гестапо». Были от¬
правлены в лагеря военнопленных часть VII и весь XI СДО
как интернированные лица, не имевшие разрешения на сво¬
бодное проживание. Со своей должности 7 декабря 1941 г.
был смещен полковник К. Мушицкий, которого немцы
арестовали и отдали под немецкий военно-полевой суд «за
нелегальные контакты с Д. Михаиловичем». Лишь твердая
и последовательная поддержка, оказанная К. Мушицкому
генералом Недичем, привела к тому, что Мушицкий не был
расстрелян. Был проведен обыск и допрошен Д. Льотич,
которому немцы с запозданием вменили в вину организа¬
цию празднования в Смедереве именин короля Югославии,
проведенных без официального разрешения. Численность
1 Козііс В. 2а ізіогци пазіЬ сіапа, Вео^гасі, 1996,8.69—70; Краков С.

Генерал Милан НедиЬ, Београд, 1995, кн>. 2, с. 257.
166
СДК в апреле 1942 г. составляла 3500 человек. Обязанности

командира добровольцев вместо арестованного Мушицкого
исполнял подполковник И. Кукич. После преобразований в
СГС и неудачи М. Недича в его попытках включить в СГС и
добровольцев 16 мая 1942 г. правительство М. Недича по
договоренности с А. Мейснером и П. Бадером издало Указ
о Сербской добровольческой команде и соответствующую
Инструкцию (наставление), которые зафиксировали статус
этой элитной военизированной части недичевского прави¬
тельства. С тех пор началась непрестанная борьба М. Недича
за возращение ему реальных рычагов контроля над СДК.
Первой серьезной победой на этом пути стало возвращение в
конце 1942 г. на место шефа сербских добровольцев полков¬
ника К. Мушицкого, выпущенного из тюрьмы белградского
БДС (гестапо) летом 1942 г.1
Добровольческая команда была в конце декабря 1942 г.
переименована в Сербский добровольческий корпус (СДК).
В конце 1942 г. в СДК было около 3,5 тыс. человек, раз¬
деленных на 12 отрядов, распределенных по всей Сербии.
В конце 1942 г. эти отряды были сведены в 5 батальонов, по
600 человек каждый.
Боевое расписание Сербского добровольческого корпуса,
январь 1943 г.
I батальон (сформирован из I, VI и VII отрядов) — капитан
1 -го класса Илия Микашевич
II батальон (сформирован из V отряда) — майор Марисав
Петрович
1 ВА, Недийева архива, к. 12, ф.74, док. 4 и 1; Краков С. Генерал

Милан НедиЬ, Београд, 1995, кн,. 2, с. 434; КарапанциРі Б.М. ГраІ)ански
рагу Срби)и 1941—1945. Београд, 1993. С. 159—160.
167
III батальон (сформирован из III, IV и IX отрядов) — майор

Душко Маркович
IV батальон (сформирован из X отряда) — поручик Ми¬
лош Воинович
V батальон (сформирован из II и XII отрядов) — майор
Милорад Моич
Распределение батальонов СДК, как наиболее боеспо¬
собных сил недичевского аппарата, имевших в масштабах
Сербии стратегическое значение, курировал лично военный
комендант Сербии, прикрепивший их к соответствующим не¬
мецким гарнизонам в разных частях страны. По его приказу
было увеличено финансирование СДК и улучшено обеспече¬
ние оружием. Отряды СДК, начавшие борьбу против партизан
с югославскими винтовками Маузера и наступательными
гранатами, доказали свою эффективность и сравнительно
хорошо снабжались вооружением. Кроме винтовок, для уси¬
ления эффективности огня в части СДК передавалось все
больше пистолетов-пулеметов и ручных пулеметов. Сначала
речь шла о немецких трофеях югославского происхождения:
американских пистолетах-пулеметах Томпсона М1928 (мощ¬
ный 11-мм патрон.45АСР) и чешских ручных пулеметах
2В-26 (патрон 7.92 Маузер), удобных в условиях горной
войны благодаря своей легкости и надежности. С 1944 г.
немцы стали поставлять в СДК и пистолеты-пулеметы соб¬
ственного производства—МР-40 с достаточным количеством
боеприпасов. Средства усиления также были эффективны¬
ми — станковые пулеметы Шварцдозе чешского производства
(Ѵг.24) под распространенный патрон Маузера 7.92, миноме¬
ты различных систем, а позднее и легкие орудия, пригодные
для транспортировки по горным тропам. Важным было и то,
168
что части СДК в достаточной мере снабжались транспортом

и горючим, что повышало мобильность его частей.
На СДК, как и на СГС, оказал значительное влияние ре¬
зультат поездки М. Недича в ставку А. Гитлера, позволившего
сербскому премьеру усилить свои вооруженные отряды и
взять их под прямой контроль. В декабре 1943 г. число бата¬
льонов было увеличено вдвое, они были сведены в 5 полков
двухбатальонного состава, размещенных в крупнейших
городах Сербии — Валево, Крагуевац, Шабац, Смедерево
и Крушевац, в то время как штаб СДК оставался в столице.
В мае 1944 г. в каждом полку СДК было уже по 3 батальона.
Батальоны СДК с начала 1943 г. имели по три стрелковые
роты и роту поддержки (пулеметы и легкие минометы).
В СДК осенью 1943 г. появился и артиллерийский дивизион;
кроме того, в каждом полку СДК было сформировано по одной
вспомогательной команде, которая занималась решением
материально-экономических проблем соответствующего
полка (питание, обмундирование, размещение). В результате
к началу 1944 г. СДК вырос до 8 тыс. человек, а на 21 августа
1944 г. — максимум, которого удалось достичь СДК, 9,886,
из которых к сентябрю 1944 г. 700 человек уже погибли, а
1800 были ранены в бою1.
В СДК присутствовали обычные для югославской армии и
СГС «референты по вопросам религии» (т.е. корпусные и пол¬
ковые священники). Корпусным священником СДК был про-
1 КарапанциЬ Б.М. Гра1)ански рат у Србищ 1941—1945. Београд,

1993. С. 219—220; ОШіс V. Тегог і гіосіпі пасізйске 14етаске и 8гЬці
1941—1944, Веоцгаб, 1970, с. 163; Кгіе§8Іа§еЪисЬ без Ооегкоттап-
боз бег ѴѴеЬгтасЬі., Вб.4, Ргапкіигі, 1969, 8.728—29; ВА, ЫАѴ-Т-501,
мф. 248, л. 1124; ВА, ЫАѴ-Т-311, мф. 194, с. 444^445,974.
169
Один из «референтов по вопросам религии» во время богослужения
тоиерей СПЦ Алекса Тодорович. Однако особое своеобразие

СДК с самого момента его основания придавала специальная
идеологическая структура в его составе — «Воспитательная
служба», отсутствовавшая в СГС. В ротах имелись «воспитате¬
ли» (политруки), в батальонах — батальонные «просветители»
(комиссары), в полках — полковые «просветители» (комисса¬
ры), а во главе их стоял начальник воспитательной службы,
руководивший общей «воспитательно-просветительной»
деятельностью в СДК. Эту должность выполнял Р. Парежанин,
довоенный директор Балканского института, в его аппарат в
Штабе СДК входили 6 человек, 5 из которых до начала войны
были профессорами и доцентами богословского факультета
Белградского университета. «Просветителями» обычно на¬
значали учителей гимназий, начальных школ и студентов
выпускных курсов гуманитарных направлений, а «воспита¬
телями» после краткосрочных курсов назначали выходцев из
рядовых добровольцев. Среди добровольцев, задействованных
в «воспитательно-просветительной» работе, было значитель¬
ное число тех, кто принадлежал до 1941 г. к «Збору», хотя
некоторые познакомились и прониклись идеями Д. Льотича
уже во время войны. Катехизисом этой идеологии были «Де¬
сять заповедей добровольца», подписанные К. Мушицким, но
сформулированные Д. Льотичем в соответствии с его идеоло¬
гией православного фундаментализма и в меньшей степени
сербского национализма. Бойцам СДК прививали идеи мона¬
шеского смирения, самопожертвования, скромности. «Запо¬
веди» внушали добровольцам, что они являются защитниками,
образцами и первопроходчиками для всего сербского народа,
а потому должны с особой строгостью относиться к самим
себе, к собственному моральному облику и повседневному
171
поведению. Основным мотивом поведения и борьбы для добро¬

вольцев должна была стать не ненависть к врагам, а любовь к
православию и собственному народу. Недаром символом СДК,
который они носили на флаге и на груди (бронзовый знак), был
Таковский крест (сербская награда XIX в.) с иконой Св. Георгия
Победоносца, вокруг которой шла надпись «С верой в Бога, за
Короля и Отечество — Добровольцы». Добровольцы считали
себя «христианской крестоносной силой», призванной Богом
для борьбы против «красных безбожников» (КПЮ) и слепых
подручных английской плутократии (ЮВвО). При вступлении
в отряд они присягали перед Богом на верную службу Отече¬
ству и королю Петру, который вряд ли оценивал их деятель¬
ность с пониманием. Добровольцы ежедневно присутствовали
на обязательной молитве. На торжественных церемониях и в
бою бойцы СДК использовали свой особый клич. Командир
громко вопрошал: «Добровольцы, кто с нами?» На что добро¬
вольцы хором отвечали — «Бог!». Знаки различия в СДК, как
и в СГС, были заимствованы из довоенной югославской армии.
Форма СДК также шилась по образцу довоенной, по цвету
она была «серовато-пепельная», а не «ядовито-зеленая», как
у СГС. Кокарда на головном уборе у СДК, как и у СГС, была
сербская, а не югославская. На их шайкачах (специфических
сербских широких пилотках) блестел двуглавый орел, увен¬
чанный короной, но он нес на груди не щит с гербом сербов,
хорватов, словенцев (крест, шаховницу, полумесяц), а щит со
старым сербским гербом — ррестом и четырьмя огнивами в
виде буквы «С»1.
1 КарапанциН Б.М. Гра1)ански рат у Срби|и 1941—1945. Београд,

1993. С. 221—228.
172
Д. Льотич в СДК в 1941—1944 гг. не имел формальной

должности, но пользовался огромным авторитетом. «По чет¬
вергам после обеда в штабе корпуса Льотич читал людям, при¬
бывшим из частей, особые лекции... Он говорил им, как надо
себя вести, беречься от пороков, не пить, не картежничать
на людях, не спешить с оценкой ситуации; стараться всеми
силами избегать столкновений с четниками, помнить о том,
что коммунистам важно довести Сербию до борьбы, крово¬
пролития и ненависти между четниками и добровольцами; не
расстреливать пленных, самим никого не осуждать, думать о
Боге и Богу молиться...» Именно по его предложению СДК и
заполучил особую Воспитательную службу, целью которой,
согласно воспоминаниям ее начальника Р. Парежанина,
была не пропаганда против неприятеля, а попытка улучшить
моральный облик самих добровольцев, их христианскую
и национальную сознательность. Добровольческим перио¬
дическим изданием была газета «Наша борьба», главным
редактором которой был Р. Парежанин, а наиболее частым
автором — Д. Льотич1.
Тем не менее, несмотря на все попытки «примирения»,
отношения между ЮВвО и СДК (в отличие от СГС) были
крайне напряженными. Особенно обострились эти отношения
в 1943 г., когда партизанская деятельность в Сербии была
практически прекращена. При этом речь шла не только о по¬
литической конкуренции между «проанглийскими» и «проне¬
мецкими» сербскими националистами. Дело было и в том, что
акции против коллаборационистов выглядели впечатляюще
1 Парежанин Р. Други светски рат и Димитров В. ЛютиЬ, Минхен,

1971, С. 467—468.
173
Кавалеристы Сербского добровольческого корпуса во время парада в Белграде в июне 1944 г.
для англичан, обвинявших ЮВвО в неактивности, и в то же

время не вызывали возмездия со стороны немцев, делегиро¬
вавших это право недичевскому аппарату. Крупнейшим таким
столкновением было нападение четников Д. Кесеровича летом
1943 г. на автобус СДК в районе г. Крушевца. В этом автобусе
ехал майор Душан Маркович, командир III батальона СДК,
совмещавший эту должность с обязанностями окружного
начальника Крушевца. С ним ехали около двадцати добро¬
вольцев СДК и несколько стражников СГС, большинство из
которых погибли вместе со своим командиром. Резонанс среди
добровольцев получили и убийство добровольца Ч. Петрови¬
ча, зарезанного четниками на Рождество 1942 г. в г. Заечар,
священника и добровольца Д. Булича, убитого в г.Чачаке,
добровольца А. Пашича, убитого в г. Ужичка — Пожега... Не¬
редкими были случаи нападения на добровольческие патрули,
обстрелы их транспорта, нападения на добровольцев в ходе
«контроля» пассажиров поездов, проходивших на глухих
участках железной дороги. При этом четники Д. Михаиловича
избегали нападения на немцев для предотвращения расстрела
заложников. Всего, по словам Б. Карапанджича, за три года
(1942—1944 гг.) было около 80 случаев нападений, организо¬
ванных боевиками ЮВвО на добровольцев из СДК. При этом
нападений на ведущих лиц недичевского аппарата не было
до весны 1944 г., когда «черные тройки» ЮВвО (боевики)
совершили ряд резонансных покушений. Сначала было со¬
вершено несколько неуспешных покушений на руководителя
разведывательного отдела СДК подполковника Дж. Чосича,
в результате которых Чосич был тяжело ранен и отправлен в
рейх на лечение. Потом 9 марта 1944 г. был убит начальник
кабинета премьера Сербии полковник Милош Масалович,
175
18 мая 1944 г. был убит помощник (заместитель) министра

внутренних дел Цека Джорджевич. Считая СДК своим глав¬
ным идеологическим противником (в отсутствие партизан),
26 апреля 1944 г. командир Валевского корпуса ЮВвО Н. Не-
шич организовал неудачное нападение на город Валево для
того, чтобы разоружить размещенный там первый батальон
I полка СДК. Лишь после того, как 2 мая 1944 г. в район Ва-
лева прорвались партизаны, силы ЮВвО и СДК прекратили
противостояние и начали в координации с силами немецкой
БДО вытеснение партизан с территории Западной Сербии
(горные массивы Тара—Златибор — Златар). Летом 1944 г. в
столь же тесном сотрудничестве немцев, четников и СДК был
предотвращен прорыв крупных сил партизан через р. Саву в
районе Обреновца1.
В начале 1944 г. связи между СДК и четниками обрели
еще одну плоскость. Дело в том, что после капитуляции Ита¬
лии в 1943 г. стремление немцев прервать все связи между
сербами из Сербии и Черногории прекратилось. Поводом
к укреплению этих связей стал один несчастный случай.
Арестованный еще в апреле 1943 г в Черногории командир
черногорских четников Павле Джуришич сбежал из лагеря
военнопленных в Польше. На обратном пути пробиравшегося
в родные места воеводу уже в Сербии арестовал патруль, и он
оказался в тюрьме БДС в Белграде. Благодаря вмешательству
Д. Льотича и М. Недича П. Джуришич был выпущен из тюрь¬
мы и решил посетить М. Недича. После этого П. Джуришич
1 Обрадович Р. Изводи из ) ед ног необ)авл>еног дневника — година

1944, // Записи из добровол>ачке борбе. кн>. I, Минхен, 1954, с. 29—42.
КарапанциЬ Б.М. Гра1)ански рат у Србищ 1941—1945. Београд, 1993.
С. 264,317—318.
176
вместе с Д. Льотичем посетили штаб СДК, где побеседовали

и с генералом К. Мушицким.
Это счастливое спасение и последующее развитие со¬
бытий не были случайностью — немцы в то время отчаянно
искали способы взять под контроль итальянские территории
на Балканах местными силами, без значительного усиления
немецкого военного присутствия. Если в Далмации немцы
смогли опереться на хорватских националистов — усташей, а
в Албании на албанских националистов, то в Черногории ло¬
гично было искать выход в усилении сербских национальных
отрядов (четников). Правительство М. Недича уже пыталось
в июле — августе 1943 г. через действовавшего под легендой
журналиста М. Влаховича наладить связи с черногорскими
лидерами — Б. Джукановичем, Н. Радовичем, Г. Милошеви¬
чем и митрополитом черногорско-приморским Иоаникием.
Связи эти имели спорадический характер и прервались после
гибели Б.Джукановича и Б. Станишича, погибших во время
нападения партизан на монастырь Острог в конце октября
1943 г.
После освобождения П. Джуришича из-под стражи и
переговоров в Белграде была достигнута договоренность
Недич—Джуришич, подтвержденная решением К. Му-
шицкого. П. Джуришич был произведен М. Недичем в под¬
полковники СДК и назначен помощником (заместителем)
командующего СДК в Черногории, после чего покинул Бел¬
град и направился в родные края. По дороге в Черногорию
П. Джуришич в начале декабря 1943 г. посетил штаб ЮВвО,
где задержался в течение нескольких дней, Д. Михаилович
произвел его в подполковники ЮВвО и назначил коман¬
дующим войск ЮВвО в Черногории. После возвращения в
177
Черногорию П. Джуришич продолжил свои контакты с М. Не-

дичем. М. Недич начал оказывать реальную помощь сербским
четникам в Черногории: 250 лошадей, груженных оружием,
боеприпасами, одеждой и обувью; несколько десятков вагонов
съестных припасов; несколько вагонов сахара и т.д. В феврале
1944 г. делегат сербского правительства М. Олчан и V полк
СДК (893 добровольца) перешли на территорию Рашской
области, соединяющей Черногорию и Сербию, для оказания
помощи четникам П. Джуришича в борьбе с партизанами.
Добровольцы вместе с четниками участвовали в боях против
партизан в районе Бродарева, Бело-Поля, Мойковца в марте
и апреле 1944. Четники П. Джуришича были переформиро¬
ваны в три полка СДК — VI (в Милешеве), VII (в Плевле) и
VIII (в Подгорице), были назначены и офицеры связи этих
полков при штабе СДК. При этом немцы настаивали, чтобы
эти части СДК носили название ЧДК (Черногорский добро¬
вольческий корпус), чтобы ограничить претензии Сербии на
объединение с Черногорией. Формальный компромисс был
найден в том, что черногорские четники получили название
II (черногорского) корпуса СДК, с нумерацией полков (VI, VII,
VIII), продолжавшей нумерацию СДК. Переформирование
это имело формальный и демонстративный характер, черно¬
горские четники не были в оперативном подчинении штаба
СДК. Во второй половине мая 1944 г. П. Джуришич посетил
Белград, где продолжил переговоры с М. Недичем и пред¬
ставителем Третьего рейха на Юго-Востоке Г. Нойбахером о
предоставлении Сербией помощи оружием и боеприпасами
для нужд черногорских четников. Антисербски настроенное
немецкое командование особым приказом от 14 июня 1944 г.
запретило подчинять СДК добровольческие части, сформи-
178
рованные из черногорских четников. После этого V полк

СДК вернулся в Сербию, сохранив в результате тяжелых боев
лишь треть состава (350 добровольцев). Тем не менее связи
СДК с четниками П. Джуришича не прерывались до самого
октября 1944 г.1
Стоит отметить, что эти контакты П. Джуришич представ¬
лял в штабе ЮВвО как «ловкое маневрирование» и способ вы¬
манить оружие и припасы у неприятеля. Афиширование этих
связей вызывало у Д. Михаиловича недовольство2. Например,
когда в недичевском «Новом Времени» 22 мая 1944 г. была
опубликована фотография приехавшего в Белград П. Джури¬
шича, одетого в четническую форму, с М. Олчаном, одетым в
добровольческую форму, Д. Михаилович уже 24 мая направил
П. Джуришичу радиограмму. В ней лидер ЮВвО «рекомендо-
1 Ноібахер X. Спещуални задатак Балкан. Београд, 2005, с. 105—

121, 145, 155—161; Парежанин Р. Мо)& мисща у Црно) Гори, Рим,
1960;. КарапанциРіБ.М. Гра1}ански рату Србщи 1941—1945. Београд,
1993. С. 311—317; Влахович М. Став генерала Недиѣа према Црно>і
Гори // Записи из добровольные борбе. кн>. I, Минхен, 1955, с. 62—69;
З.д.и.п.о НОР н. I, т. XII, кн>. 4, Београд, 1979, с. 390—395.; т. XIV, кн>. 3,
Београд, 1983, с. 608—610.
2 При этом черногорские четники зашли на пути коллаборации с
немцами намного дальше, чем просто политический маневр. Капитан
Д. Арсович, заместитель П. Джуришича (позывной «Анд»), 19 июня
1944 г. послал в штаб ЮВвО следующую телеграмму: «С провиантом
тяжело. Немцы потеряли 14 грузовиков... Прилетели 4 английских
истребителя... заметили их и уничтожили... Поэтому мы уже 4 дня не
получаем провианта... Боеприпасы прибыли в Рашку, но нет средств
их доставить, это просто мучение. Похоже, что прибыло и еще что-
то, но не знаю что. Оружие, похоже, еще не прислали... Мы слышали,
что немцы беспилотными аппаратами разделали Англию и Лондон.
Мы этому очень рады. Привет всем. Душан». ВА, Четничка архива,
к. 279, ф. 16, док. 1.
179
вал Павлу не доставлять нам (ЮВвО. —А.Т.) таких неприят¬

ностей, так как после этого через Радио Лондон звучат прямые
нападки, которые мешают нам в народе». Впрочем, это был не
единственный случай контактов высокопоставленных коман¬
диров ЮВвО с представителями оккупационного аппарата в
последние месяцы оккупации. Тому был ряд причин: руково¬
дители оккупационного аппарата тревожились за свои судьбы,
а Д. Михаилович и его люди были обеспокоены все более
очевидной переориентацией Лондона на под держку партизан,
при этом обе стороны были заинтересованы в том, чтобы
власть в Сербии после ухода немцев не попала в руки комму¬
нистов, для чего требовалась координация усилий в борьбе с
партизанами. Немцы также перестали активно противиться
этим контактам, хотя их официально и не санкционировали1.
В районе г. Горни-Милановац 17—19 мая 1944 г. состоялись
переговоры Д. Льотича и командующего силами ЮВвО в
Сербии М. Трифуновича, имевшие характер зондирования и
не приведшие к действенному соглашению. В районе г. Валево
1 Командованию вермахта в Сербии стало ясно, что «премьер

правительства генерал-полковник Недич потерял престиж, так как и
его последователи, и СДК все больше считают его неспособным по¬
лучить какую-либо отвечающую национальным надеждам уступку от
оккупационных властей за свое прежнее лояльное сотрудничество...
в связи с этим находится и потеря авторитета недичевых администра¬
тивных органов в стране, которые свои задачи могут выполнять только,
если... местные командиры повстанцев Д. Михаиловича это разрешат...
Соответствующее и достаточное дополнительное давление через не¬
мецкие полицейские органы практически невозможно при их малом
числе и массе... Сбор урожая... будет, согласно донесениям Военного
командования, возможен лишь в случае согласия Д. Михаиловича. Это
значит, по меньшей мере, прямые переговоры с Д. Михаиловичем...»
З.д.и.п.0 НОР нЭ, т. XII, кн». 4, Београд, 1979, с. 392—394.
180
20 августа 1944 г. Д. Михаилович встретился с М. Недичем

и Д. Йовановичем. На следствии в Белграде в 1946 г. М. Не-
дич и Д. Йованович вспоминали, что письменное соглашение
не было подписано, но была достигнута договоренность о
помощи ЮВвО оружием, боеприпасами, формой, обувью и
деньгами. Со своей стороны, Д. Михаилович обещал, что не
будет использовать полученное против немцев. Была заклю¬
чена договоренность о взаимной координации борьбы против
партизан и переходе недичевских отрядов под командование
Д. Михаиловича. Вскоре М. Недич передал представителям
ЮВвО 100 млн динаров, 10 тыс. винтовок, боеприпасы,
обмундирование и обувь. О состоявшихся переговорах был
оповещен представитель рейха на территории «Юго-Восток»
Г. Нойбахер, одобривший эти переговоры как путь к созданию
«антикоммунистического фронта». После того как 2 сентября
1944 г. командование ЮВвО направило всем представителям
недичевских вооруженных сил указание о переходе под ко¬
мандование Д. Михаиловича, командиры СДК и СГС послали
6 сентября в штаб ЮВвО своих офицеров связи. В середине
сентября 1944 г. в районе г. Валево была организована встреча
Д. Михаиловича и К. Мушицкого1.
Летом 1944 г. Сербский добровольческий корпус имел
следующую структуру:
1 З.д.и.п.о НОР н. 1, т. XIV, кн>. 3, Београд, 1983, с. 652—653;

КарапанциЬ Б.М. Гра^ански рат у Србиуи 1941—1945. Београд,
1993. С. 264, 319—329; Ковііс В. 2а ізіогуи пазіЬ сіапа, Веоілжі, 1996,
з. 150—157; Издаіник и ратни злочинац Дража Михаиловий пред су¬
дом: стенографске белешке и документа са су1)еіьа Драгол>убу-Дражи
Михайловичу, Београд, 2005, с. 237—241,395; Но}бахерХ. Спещуални
задатак Балкан, Београд, 2005, с. 164; Ковііс В. 2а ізіогуи пазій сіапа,
Веодгаб, 1996, з. 164—165.
181
Один из молодых людей, решивший связать свою судьбу с Сербским
добровольческим корпусом
I полк (г. Валево) — майор Илия Микашевич

1- й батальон — капитан Ратко Обрадович
2- й батальон — капитан 2-го класса Мият Бардак
3- й батальон — поручик Миленко Попович
Запасная рота — капитан Любиша Филипович
II полк (г. Крагулевац) — майор Марисав Петрович
1- й батальон — капитан 1-го класса Радомир Кузмич
2- й батальон — капитан 1-го класса Василие Еличич
3- й батальон — поручик Драгиша Мишевич
Запасная рота — капитан 1-го класса Павле Богичевич
III полк (г. Шабац) — майор Красое Нотарош, майор Йован
Добросавлевич
1- й батальон — капитан Радослав Протич
2- й батальон — поручик Душан Глишич
3- й батальон — капитан Миодраг Найданович
Запасная рота — не установлено.
IV полк (г. Смедрево) — майор Воислав Димитриевич,
капитан Милан Маркович
1- й батальон — поручик Симо Керечки
2- й батальон — капитан Милан Стоянович
3- й батальон — капитан Димитрие Стойкович
Запасная рота — капитан Миладин Пречаница
V полк (г. Ниш) — майор Милорад Моич, подполковник
Мирко Станкович
1- й батальон — капитан Мичо Тодорович
2- й батальон — капитан Славко Илич
3- й батальон — майор Арсение Маричич
Запасная рота — не установлено.
В сентябре сербских националистов — и сторонников
М. Недича, и в лагере Д. Михаиловича — мучил один вопрос:
183
чья армия освободит Югославию от немцев? Д. Михаилович,

несмотря на прохладные отношения с англичанами, все же
надеялся, что в Югославию придут англо-американские союз¬
ники. Поэтому основные силы ЮВвО готовились к переходу
в Боснию, откуда было легко выйти к морскому побережью в
Черногории и Далмации. В то же время Д. Льотич прозорливо
утверждал, что высадки англосаксонских союзников ждать не
стоит. На основании анализа передач «Радио Лондона», дан¬
ных, собранных разведывательным отделением штаба СДК и
чутья политика, он понял, что вторжение РККА в Восточную
Югославию неизбежно. Поэтому во избежание столкновений
с советскими войсками (противниками немцев, но не сербов)
он считал необходимым отступить через территорию НГХ в
Словению, где попытаться договориться с западными союзни¬
ками, одновременно сдерживая натиск партизан. Отступление
в Словению было невозможно без открытой помощи немцев,
кроме того, значило отрыв от сербских территорий, живи¬
тельных для роста четнического движения. Путь в Боснию
решили избрать сербские четники ЮВвО и примкнувшие
к ним стражники СГС. Путь в Словению (т.е. в то время
на территорию рейха) выбрали добровольцы СДК вместе с
группой зборашей, служивших в администрации М. Недича.
Совет Д. Льотича отступать в направлении Словении повез в
Черногорию к П. Джуришичу его представитель — Р. Паре-
жанин, двинувшийся в путь из Белграда в ночь на 4 октября.
Вместе с тремя десятками добровольцев СДК, вооруженных
винтовками, 7 ручными пулеметами и 16 автоматами, на
четырех грузовиках он двигался трудной и опасной доро¬
гой — через Призрен и Скадар, где господствовали албан¬
цы, т.к. дорога через Рашскую область уже была перекрыта
184
партизанами. После того как в конце сентября РККА пере¬

шла границы, М. Недич распустил правительство, которое с
4 октября 1944 г. начало срочную эвакуацию. Командование
СГС оставило Белград 5 октября, преобразовавшее 6 октября
СГС в СУК в количестве 6500 человек, который подчинился
Д. Михаиловичу. Сам М. Недич вечером 6 октября покинул
Белград и отбыл в тирольский г. Кицбюэль (Австрия). После
этого город оставили последние полицейские, и на улицы сто¬
лицы вышли патрули СДК. Отделение добровольцев заняло
прекратившую было работать белградскую радиостанцию и
в течение последних дней пребывания в Белграде постоянно
пускало в эфир с граммофонных пластинок сербские марши и
национальные песни, которые звучали из громкоговорителей
затихшего в ожидании перемен города. Последней массовой
манифестацией льотичевцев в городе стала панихида по ко¬
ролю Александру Карагеоргиевичу, отслуженная в Соборной
церкви Белграда 9 октября. С 8 октября началась эвакуация
добровольцев из города. Последним из них 12 октября город
оставил Д. Льотич с группой телохранителей-добровольцев.
А уже 16 октября в Белград вступили передовые части РККА и
партизан1.
Прибыв в Словению, Д. Льотич надел униформу полков¬
ника (по другим данным, подполковника) СДК и встал во
главе Центра обучения офицеров СДК, которым он руководил
до самой своей смерти. При этом фактически сфера деятель¬
ности Д. Льотича не изменилась — он продолжал заниматься
' Козііс В. 2а ізіогуи пазіЬ сіапа, Веодгасі, 1996, з. 180—182;

Парежанин Р. Мсуа миси]а у Црно] Гори, Рим, 1960; МаринковиРі А.
Све)е било могуЬе у оне дане... СеЬаьье на септемар 1944. // Записи
из добровол>ачке борбе. кьь. III, Минхен, 1955.
185
«воспитательно-просветительной» работой в СДК, выступая

с регулярными лекциями, с которыми он и прежде, в Сербии
выступал перед добровольцами. Представления о его дея¬
тельности можно получить из прочитанного в г. Илирска-
Бистрица (Словения) курса лекций для «просветителей»,
опубликованного под авторским названием «Свет Истины»
Воспитательным отделом II батальона II полка СДК в марте
1945 г. Эти 50 страниц текста представляли собой редкий
для сербского православия жанр светского богословского
трактата, ни разу не касавшегося современных событий и в
то же время вселяющего надежду в души людей, находящихся
в тяжелых жизненных обстоятельствах. Представление о со¬
держании «Света истины» может дать простое перечисление
тем лекций: православная миссия и история сербов в истории,
о возрастании во Христе, о смирении и вере, об истоках осо¬
знания веры, коллективный опыт восприятия Бога. Особое
внимание Д. Льотич уделял концепции «чуда», что весьма
любопытно, если учесть его внешнеполитические лекции того
времени, в которых он убеждал слушателей в неизбежности
скорого разрыва отношений США и СССР, которое привлечет
к падению коммунизма и восстановлению Сербии1.
Упоминаемый ранее Учебный центр СДК имел следую¬
щую структуру.
Командир — подполковник Д. Льотич
Заместитель командира — подполковник Джордже Чо-
сич
Комендант — капитан Мичо Тодорович
Адъютант — старший сержант Сретен Николич
1 ІЬотиЬД. Сабрана дела, т. IX.

186
1- я рота — капитан Душан Баранки

2- я рота — поручик Джоле Тепавчевич
3- я рота — старший сержант Петар Богданович
пулеметная рота — капитан Драголюб Манчич
минометная рота — старшина Бранислав Костич
учебная рота — поручик Йован Крагуляц
Части СДК, потрепанные в боях с партизанами в Сербии
и в Среме, сохранили к 14 октября 1944 г. около 4 тысяч
человек. Немецкое командование вермахта одобрило отход
СДК в Словению на переформирование. В то же время в
рамках общей программы концентрации иностранных до¬
бровольцев под эгидой СС 9 ноября 1944 г. было принято
решение о переводе СДК под управление командования СС.
Это решение было выполнено 27 ноября 1944 г., причем,
несмотря на то, что корпус сократился практически в два
раза, его пятиполковая численность и остальная структу¬
ра были оставлены практически неизменной. Некоторые
авторы (Д. Литлджон) считают, что в марте 1945 г. корпус,
кроме эсэсовского финансирования и контроля, получил и
официальное название «ЗегЬізсЬез 88 Когрз», однако нет
никаких сведений о том, что СДК когда-либо переходил на
эсэсовскую униформу, знаки различия и звания. Отдельным
частям, отсоединившимся от общей массы корпуса, было
трудно пробиться через территорию НГХ, где господство¬
вали усташи, не контролировавшие не только собственной
территории, но и самих себя. В ходе внезапного нападения
в Загребе усташами были схвачены и убиты 36 офицеров
V полка СДК, среди них погиб и командир полка. В то же
время в Боснии усташи внезапно напали, разоружили и
убили П. Джуришича и нескольких его офицеров, которые
187
вместе с основными силами черногорских четников про¬

двигались на соединение с силами СДК в Словению. При¬
бывшие в Словению 3000 добровольцев, оставшиеся в то
время в СДК, были подчинены руководителю СС и полиции
в Триесте (8§иРР Тпезі) штурмбаннфюреру СС Вильгель¬
му Михалсену. СДК было поручено охранять железную
дорогу Логатец — Достойна — Пивка — Риека. В резуль¬
тате пополнений за счет бывших солдат СГС, четников и
югославских военнопленных, СДК вновь резко увеличился
в размере. Словенские партизаны оценивали его числен¬
ность в 8000 человек, однако это могла быть и завышенная
оценка. К этому времени пехотные полки сохранили ранее
приведенную структуру, а вот артиллерийский дивизион
был реструкторизирован и имел следующий командный
состав и структуру.
Командир — капитан 1-го класса Момчило Джорджевич
Адъютант — капитан 2-го класса Янес Милошевич
Противотанковая батарея — подпоручик Неделько Са-
рич
Гаубичная батарея — капитан 2-го класса Душан Буле-
вич
Горная батарея — поручик Живко Миленкович
Запасная батарея — подпоручик Никодим Петрович
Взвод связи — подпоручик Светислав Станкович
Оркестр — старший сержант Иван Илич
В декабре 1944 г, марте и апреле 1945 г. отдельные части
СДК использовались в операциях против партизан в тыловых
районах Словении. В этих операциях кроме сербских добро¬
вольцев, участвовали немецкие полицейские, итальянские
солдаты из Республики Сало, словенские вспомогательные
188
Части Сербского добровольческого корпуса во время парада в Белграде в июне 1944 г.
части, далматинские четники и один кавказский батальон

вермахта1.
Стоит отметить, что в отступлении СДК в Словению и
его пребывании там духовный лидер добровольцев Д. Льотич
видел единственный шанс для борьбы за «национальную»
Югославию. У него была отчетливая идея попытаться создать
в последние дни войны на севере Югославии антикоммуни¬
стическое славянское государство «Свободная Словения»
(по модели осуществившегося позднее идеологического
раздела Германии или Кореи). Именно поэтому он пытался
наладить тесные связи со словенскими домобранами генера¬
ла Л. Рупника, четническими воеводами хорватских сербов
(Момчило Джуич, Добросав Евджевич и др.), словенскими
четниками И. Презля, а также с частями генерала Власова.
Наиболее тесные отношения сложились между четниками
М. Джуича и добровольцами СДК. Последовательной была
и идея Д. Льотича о переговорах с Власовым, с которым они
обменялись эмиссарами. К Власову отбыл представитель
добровольцев Божидар Найданович, а к Льотичу прибыли
два эмиссара Власова, с которыми лидер «Збора» беседовал
незадолго до своей смерти в Триесте. Кроме того, Льотич
укреплял личные связи с располагавшимися рядом с ним
частями XV казачьего корпуса и с руководством полка «Ва¬
ряг». Одним из свидетельств ответной реакции Власова на
предложения Льотича можно назвать опубликованную в
1 З.д.и.п.о НОР н. I, т. XII, кн>. 4, Београд, 1979, с. 988, 1194;

ЫАѴ-Т-78, мф. 432, с. 640-654; ВА, 14АѴ-Т-311, мф. 185, с. 658—800; ВА,
14АѴ-Т-311, мф. 191, с. 191—278; ВА, ЫАѴ-Т-311, мф. 194, с. 444—445;
КІіеШапп К.-С. Оіе \ѴаЯеп-88: Еіпе ІЭокитепІаііоп, ОяпаЬгйск, 1965,
5. 383—384.
190
льотичевской газете телеграмму с рождественским поздрав¬

лением генералу Милану Недичу. В протоколе послевоенного
допроса Д. Йовановича зафиксирован его ответ на вопрос о
связях М. Недича с генералом Власовым :«Мне известно,
что эта связь поддерживалась через льотичевский “Збор” и
что главный делегат был Ратко Живадинович. Знаю, что это
началось еще в Белграде, а в Вене мне Ратко Живадинович
говорил, что он разговаривал с М. Недичем и что ведутся
переговоры с генералом Власовым...» Под влиянием этих
связей у Недича и Льотича появилась так и не осуществленная
идея о формировании Комитета общественного спасения по
образцу власовского Комитета освобождения народов России.
Существуют сведения и о том, что в феврале 1945 г. Льотич
ездил на встречу с Власовым, которую организовал збораш
Божидар Найданович, корреспондент добровольческой газе¬
ты в Берлине. Д. Льотич поддерживал переписку и теплые
контакты с представителями РПЦ (з), а особенно с Юрием
Павловичем Граббе, редактором официального издания
РПЦ(з) «Церковная жизнь» (1933—1944 гг.) и секретарем
Архиерейского синода РПЦ (з)1.
Руководство СДК продолжило контакты с лидером ЮВвО.
15 марта 1945 г. в штаб Д. Михаиловича, размещавшийся
в Боснии, прибыла направленная Д. Льотичем миссия, в
1 Парежанин Р. Други светски рат и Димитрще В. Л>отиЙ.

Београд, 2001. С. 479—480, 483; КостиЬ Б. За истор^у наших дана.
Београд, 1996. С. 206—234; КарапанциЬ Б.М. Гра^ански рат у Србщи
1941—1945. Београд, 1993. С. 429—430; НашаБорба. 1945, №54. С. 2;
Трушнович Я.А. Русские в Югославии и Германии, 1941—1945. //Новый
Часовой. 1994, №2; Вогкоѵіс М. Копігагеѵоіисуа и БгЪуі. Кѵізііпзка
иргаѵа 1941—1944, кіу. 2, Вео§гас1,1979, з. 366; МилованошЬ Н. Кроз
та]ни архив УДБ-е. Београд, 1974, с. 30;
191
которую входили бывший глава комиссарского правления

М. Ачимович, личный секретарь председателя «Збора» Б.
Костич и еще несколько человек. При этом обмен взаимны¬
ми любезностями и заверениями в необходимости «крепить
национальный фронт» не дал конкретных результатов: пред¬
ставители Д. Льотича уговаривали лидера ЮВвО отступить в
Словению, а Д. Михаилович убеждал их вернуться в Боснию.
В то же время некий компромисс, очевидно, был достигнут,
т.к. Д. Михаилович послал к Д. Льотичу своего представи¬
теля — М. Дамьяновича. При участии последнего незадолго
до сдачи в плен союзникам СДК был преобразован в часть
ЮВвО под названием Шумадийская дивизия1. Отметим
здесь два важных факта. Во-первых, планы и лидера ЮВвО
Д. Михаиловича (ожидание конфликта между союзниками
и высадки американцев в Далмации), и неофициального
лидера СДК Д. Льотича (временный раздел Югославии на
национальную Северную, в Словении, и коммунистическую
Южную части) оказались в итоге нереальными. Во-вторых,
спастись с территории Словении (удрать на Запад) было на¬
много легче, чем из Боснии, поэтому большинство сербских
националистов, которые уцелели в 1945 г, бежали на Запад
именно из Словении. Те же, кто хотел избежать коллаборации
в последние дни войны и остался в Боснии, сложили свои
головы там вместе с самим генералом Д. Михаиловичем.
Однако окончательное взаимопонимание между двумя ли-
1 КостиН Б. За исторіуу наших дана. Београд, 1996. С. 206—226;

Фотокопия письма Д. Льотича от 29.01.1945., присланная епископом
Григорием (Граббе) для юбилейного издания СДК // КарстанциИ Б.
С вером у Бога за крал>а и отацбину! Доброволен: 1941—1991, Кли-
веланд, 1991, с. 50—51.
192
дерами сербского антикоммунистического движения так и

не было достигнуто.
Более успешными были меры Д. Льотича, направленные
на улучшение отношений с руководством СПЦ. Интерниро¬
ванные немцами в Дахау патриарх Гавриил и епископ Николай
Велимирович (ныне канонизированный СПЦ св. Николай
Сербский) были выпущены из заключения благодаря на¬
стояниям Г. Нойбахера, стремившегося помочь укреплению
морали сербских частей на северо-западе Югославии. Через
Вену сербские иерархи прибыли в апреле 1945 г. в Словению,
где вступили в тесное общение с четниками М. Джуича и
добровольцами СДК. На святой литургии 21 апреля в Иллир-
ской Бистрице епископ Николай произвел в сан протоиерея
о. Алексу Тодоровича, главного священника СДК, а четника
Божидара Драгичевича рукоположил в дьяконы. В Словении
эти сербские духовные лидеры «временно разместились,
оправились, объезжали, ободряли и благословляли нацио¬
нальные части, которые там находились», не вступая, впро¬
чем, в компрометирующие их связи с немцами.
Д. Льотич и М. Джуич попытались через курировавшего
балканскую политику рейха Нойбахера договориться о том,
чтобы перебросить в Швейцарию патриарха и епископа
Николая. Теми же каналами уже был переброшен ряд лиц,
которые должны были выступить эмиссарами сербских анти¬
коммунистов на Западе (М. Илича — довоенного приятеля
короля Петра II Карагеоргиевича, М. Фотича — брата ко¬
ролевского посланника в США К. Фотича и др.). Согласно
воспоминаниям Нойбахера, он «в конце апреля провел свои
последние переговоры с Льотичем, который попросил меня
обоих церковных иерархов, Гавриила и Николая, перевез-
193
ти через Швейцарию в Англию и США, чтобы было, кому

представлять там национальную Сербию». Согласно вос¬
поминаниям М. Джуича (1907—1999), для осуществления
этих намерений все было готово, но собравшиеся 23 апреля
1945 г. в местечке Шен-Петар, в пригороде г. Горицы, в штабе
динарских четников воевода Джуич, генерал Дамьянович и
воевода Евджевич напрасно ожидали до поздней ночи при¬
бытия «Д. Льотича, главного устроителя отъезда наших ду¬
ховников в Швейцарию». Ночью патруль динарских четников,
вернувшийся из гор, принес весть о гибели Д. Льотича. Идея
с отъездом иерархов была отложена из-за приготовления к
похоронам.
Д. Льотич погиб в результате автомобильной катастрофы
(его автомобиль упал с поврежденного моста) около 22 часов
вечера 23 апреля 1945 г. в районе местечка Айдовщина на
дороге Илирска Бистрица — Горица. Воспоминания о по¬
следовавших за этим событиях оставил Д. Попович, очевидец
происходившего в штабе Динарской дивизии 23—24 апреля
1945 г. Тело Д. Льотича 24 апреля было перенесено в часовню
Динарской четнической дивизии, в которой теснились люди,
пожелавшие проститься с Д. Льотичем. Кроме доброволь¬
ческих и четнических офицеров, присутствовали патриарх,
священники и дьякон Динарской четнической дивизии. Заупо¬
койную службу по погибшему Д. Льотичу служил епископ
Николай (Велимирович). «Во время заупокойной службы...
патриарх стоял с правой, а хор с левой стороны гроба. В кон¬
це службы все с напряжением ожидали поминального слова
Владыки... .просветители не забыли вовремя подготовиться
к тому, чтобы записать эту речь и сохранить ее. За хором был
поставлен стол, за которым сидели и записывали члены вос-
194
питательного отдела, поднаторевшие в записывании радио¬

сводок. Когда Владыка закончил речь, они сразу же перешли
в канцелярию, которая была на том же этаже, что и часовня,
сравнили записи, размножили и сразу же стали раздавать
эту речь людям, которые еще не разошлись». На следующий
день, 25 апреля 1945 г. поминальное слово епископа Николая
(Велимировича) было опубликовано в выпуске малотиражки
СДК, оказавшемся последним. Учитывая неизбежность ухода
из Словении немцев (и добровольцев), тело Д. Льотича было
тайно захоронено в могиле некоего Лолло Дьёзё, умершего в
1898 г. главного инженера австро-венгерской военно-морской
верфи. Лишь после 1991 г. эта могила получила вторую та¬
бличку с именем Д. Льотича1.
Оказавшийся в силу обстоятельств на похоронах Д. Льоти¬
ча епископ Николай, ставший самым почитаемым сербским
святым Нового времени, произнес над гробом слово, пре¬
вратившееся в литературный памятник сложной и противо¬
речивой фигуре Д. Льотича. Смерть Д. Льотича прервала
его малореальные планы о формировании в Словении коро¬
левского югославского правительства, а также сорвала пере¬
броску сербских церковных иерархов в Швейцарию. Вечером
1 Но/бахер X. Спещуални задатак Балкан. Београд, 2005, с. 178;

Певайте у славу Димитрща Л>отиЬа. Слово Епископа жичког Николаса,
Наша борба, 25 априла 1945; ТЬотиѢД. Сабрана дела, т. IX; Козііс В.
2а ізіогуи пазіЬ сіапа. Веоцгасі, 1996, з. 250—258; КарапащтИ Б.М.
ГраІ)ански раг у Србщи 1941—1945. Београд, 1993. С. 430—436; Ъу/иН
М. И )а сам сведок// Србща: глас српских бораца — ЗегЬіа: ѵоісе о Г
зегЬіап й§Ьіегз Гог Ггеесіот. Год. 37, бр. 276,1997; Споменица Динарске
четничке дивизще. Б.м., 1993, с. 271—275; ПоповыИ Д. «И )а сам
сведок...» // Искра, )ун, 2005; Радий Р. Живот у временима: Таврило
Дожий (1881—1950), Београд, 2006, с. 290—293.
195
24 апреля Нойбахер увез патриарха Гавриила и епископа

Николая из Словении в Австрию, в г. Кицбюэль, где они и
пробыли до прихода союзников1.
В попытках найти выход из сложившейся тупиковой
ситуации лидеры СДК прибегали к самым разнообразным
комбинациям. 27 марта 1945 года генерал Дамьянович был
назначен Д. Михаиловичем на место командира СДК вме¬
сто К. Мушицкого, а СДК вошел в состав ЮВвО. При этом
СДК получил название Шумадийской дивизии ЮВвО, что
должно было помочь избежать выдачи партизанам в первые
дни после капитуляции. Немцы спокойно относились ко всем
этим кульбитам и маневрам. Глобочник и Нойбахер осведом¬
лялись у Льотича лишь о том, будут ли добровольцы воевать
против англичан в случае их появления в Словении. На по¬
ставленный открыто вопрос о лояльности Д. Льотич ответил
1 Содержание надіробной речи (но не сам факт ее произнесения)

оспаривает В. Джомич (ЦомиЬ В. Србска црква, ЛютиЬ и лютиЬевци,
Београд-Подгорица, 2009). При этом аргументом В. Джомича является
то, что речь епископа Николая в память Д. Льотича не была включена
в состав собрания сочинений Святого, изданных западноевропейской
епископией СПЦ в Германии в 1976—1986 гг. Показательно, что в
других работах Н. Велимировича тех лет ( «Кроз тамнички прозор»,
«Земл>а Недо^ща») существует ясная единообразность взглядов со
спорной речью. Наиболее ясно позицию епископа Николая показывает
диалог из его рассказа-притчи «Земля Нигде», в котором немецкий
судья пытается уговорить серба Спасо «смириться и помочь успокоить
Сербию, подобно сербским старейшинам в Белграде». В ответ на это
Спасо ответил: «Я искренне уважаю тех сербских патриотов, которых
Вы упомянули. Я считаю, что они вам покорились не ради наслаждения
или выгоды — они же рабы, как и я — но от лютой беды, чтобы спасти
хоть немного своего народа, который вы и ваши союзники обрекли на
окончательную смерть. Но это им суженый путь, а не мне».
196
Г. Нойбахеру, что СДК не может быть помощником немцев

в борьбе против союзников, но в то же время никогда не об¬
ратит против немцев оружия, от них полученного. В то же
время усилилось давление партизан с территории Хорватии.
В результате II, III и IV полки СДК были переведены в состав
соседней группировки полиции и СС «Каринтия» в централь¬
ной Словении, в то время как I и V полки СДК остались в
составе штаба Триест на западе Словении. Вскоре после этих
событий, 23 апреля 1945 г. Д. Льотич попал в автокатастрофу
и погиб. «Западная» и «северная» группировки СДК сдались
в плен англичанам, но их судьба сложилась по-разному.
Сдавшиеся 5 мая 1945 г. под руководством генерала Дамья-
новича I и V полки СДК (около 2400—2800 человек) были
интернированы в Италии, а потом в Германии, на расправу
пловцам передали лишь бывшего командира СДК—генерала
К. Мушицкого, осужденного и казненного в 1946 г. вместе с
Д. Михаиловичем. В то же время 2418 добровольцев из II, III
и IV полков СДК,, сдавшихся англичанам 12 мая в Австрии,
повезло намного меньше1. Все эти добровольцы были выданы
партизанам, которые расстреляли их без суда на территории
приграничных с Австрией районов Словении вместе с тыся¬
чами других словенских, хорватских и русских сотрудников
немецких оккупантов, действовавших в Югославии2.
1 ПиЩокп I). Рогеі^п 1е§іопз оГ йіе ТЬші КеісЬ, ѵо1.ІІІ, 8ап Іозе, 1987,
р. 255; Реіеііп 8. ОзѵоЬодіІеѵ 8Іоѵепзке§а Ргітоца, Ыоѵа §огіса, 1966,
8.25—43,80—%Ъ,Но)бахерХ. Спещу'алнизадагакБалкан, Београд, 2005,
с. 192; ТотазеѵісЬ У. ТЬе СЬейіікз, 8іап&г<1, 1975, рр. 445—452.
2 Тоізіоу N. ТЬе Міпізіег апд Йіе Маззасгез, Ьопёоп, 1986;
КарапанциЬ Б. Кочевска споменица: Кочевски Рог 1945—1995, Клив¬
ленд, 1995; Деспотовик Д. Кочевски рог: ратни злочин или праведна
одмазда, Београд, 1992.
197
4. Специальная полиция.
«Сербское гестапо»
Историю органов внутренних дел, а особенно политиче¬

ской полиции изучать всегда намного сложнее, чем историю
воинских формирований. Природа этих трудностей ясна:
скрытая природа деятельности, вовлеченность в неблаго¬
видные события и как следствие — недостаток мемуаров,
склонность специальных служб-наследников прибирать
к рукам архивы подобных учреждений. В деятельности
полиции, созданной коллаборационистскими режимами
в годы немецкой оккупации в Восточной Европе, с наи¬
большей рельефностью выступает антикоммунистическая
сущность. Следствие этого — наиболее выраженная личная
ненависть политиков послевоенного периода, буквально
ослеплявшая историков, писавших в рамках однопартий¬
ной идеологии.
Борьбой с уголовной преступностью в недичевской Сербии
занимались местные представители полиции, ответственные
перед локальными руководителями исполнительной власти,
которые подчинялись МВД. Однако единая политическая по¬
лиция в оккупированной Сербии как таковая отсутствовала.
Борьбой с повстанцами, саботажниками и диверсантами в
провинции занимались местные руководители исполнитель¬
ной власти (через местную полицию), размещенные в области
на постоянной основе части СГС и СДК (их контрразведка).
Вся эта деятельность имела неупорядоченный характер,
меняясь не только вследствие общих тенденций, но и в за¬
висимости от личности местных начальников СГС, СДК и
исполнительной власти. Особенно запутывали этот процесс
198
частые случаи совмещения функций руководителя военной

и исполнительной власти в отдельном округе или срезе.
В силу этого история политической полицейской деятельно¬
сти в провинции представляла бы собой малопоказательное
сплетение отдельных ситуаций в различных округах Сербии
в хронологическом порядке.
Куда более интересную и целостную картину, характери¬
зующую сущность коллаборационистского режима М. Неди-
ча, представляют две отдельные организации, действовавшие
в Сербии в годы Второй мировой войны.
Первая из них. Сербская специальная полиция суще¬
ствовала практически все время оккупации. Специальная
полиция (СП) возникла в результате реформы белградской
полиции, которую провел Д. Йованович 23 апреля 1941 г.
Согласно этой реформе в составе белградской полиции
были созданы три отделения (административное, специаль¬
ной полиции, уголовной полиции), три отдела (по защите
морали, финансовый и Центральная служба регистрации),
полицейская стража, 7 городских участков. Именно по
решению Д. Йовановича туманное довоенное название
«общая» было заменено на ставшее грозным определение
«специальная». На месте главы этой политической поли¬
ции был оставлен довоенный руководитель — Миливой
Йованович, профессиональный полицейский с большим
стажем работы. На свое место вернулся и его старый под¬
чиненный, Божидар Бечаревич, руководитель IV отдела
СП — самого крупного отдела, в силу того, что он зани-
199
мался борьбой с левыми экстремистами1. Кроме исполь¬

зования старого руководства и довоенных оперативных
работников, Специальная полиция и разместилась также в
прежних помещениях Общей полиции, на четвертом этаже
здания Управы города Белграда (Белград, ул. Обиличев
венац, 6). После появления комиссарской администрации
возобновило свою деятельность и Министерство внутрен¬
них дел, однако СП сохранила свой автономный статус по
отношению к специальному сектору I отделения МВД,
который в ходе оккупации так и не обрел заметной роли.
В то же время с мая 1941 г. аппарат белградской полиции
приобрел еще большую разветвленность и размах, в его
составе появились: отделение местной полиции, отделение
транспортной полиции, отделение полицейской стражи, от¬
деление полицейских агентов; отдел технической полиции;
комиссариат железнодорожной полиции, Комиссариат па¬
роходной (водной) полиции; число участков было доведено
до 16. В июне 1941 г. в белградской полиции работали уже
830 полицейских чиновников и 220 полицейских агентов,
а к концу того же года их общее число достигло 2 тысяч
человек.
1 КПЮ находилась в Югославии под запретом в течение двух

десятилетий, после того как коммунисты провели серию покушений
на министра внутренних дел и короля. Запрет на деятельность КПЮ
жесткими законодательными нормативами, дававшими право сотруд¬
никам правоохранительных органов уничтожать на месте вооружен¬
ных лиц, явно принадлежащих к террористическим (коммунисты и
сепаратисты) организациям. Королевское югославское правительство
в изгнании спохватилось и отменило этот закон лишь в 1942 г. Тимофе¬
ев А. Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии, 1941—1945,
Москва, 2010, с. 125—157.
200
Основная деятельность СП до начала партизанского вос¬

стания (т.е. до 22 июня 1941 г.) сводилась к составлению
списков коммунистов, списков евреев, списков принад¬
лежащего им недвижимого имущества и восстановлению
старых агентурных связей. В то же время стоит отметить,
что основной преступной деятельностью по «еврейскому
вопросу» занимались немецкие полицейские учреждения, в
то время как сербские полицейские выступали лишь в роли
их помощников в отдельных вопросах (контроль за ношени¬
ем повязок «Ішіе», охрана «ариизированного» имущества,
помощь в поисках покинувших место регистрации евреев и
др.). Именно гестапо принадлежали лагеря Топовске-шупе
и Саймище, сыгравшие роковую роль в трагической судьбе
еврейского населения Сербии.
Сразу же после нападения на СССР гестапо, военные
комендатуры и сербские полицейские начали совместную
акцию по аресту коммунистов, в результате которой удалось
арестовать лишь несколько сотен рядовых членов партии и
сочувствующих (713 в Сербии, из которых в Белграде 161).
Кадры СП были использованы и при основании 5 июля 1941 г.
лагеря Баница, для которого они поставляли большую часть
арестантов. Во главе Баницы встал Светозар Вуйкович, ко¬
торый в 1935—1940 гг. возглавлял антикоммунистический
отдел Общей полиции и прославился еще в те годы особым
садизмом и усердием. Охрану лагеря несла сербская жан¬
дармерия, представители которой занимались ликвидацией
осужденных и тайным захоронением их тел. Часть лагеря
была передана немцам (БдС), которые использовали ее под на¬
званием «АпЬапІе1а§ег Оеёіпіе». В июле 1941 г. недостаточно
жесткий М. Йованович был сменен на посту начальника СП
201
проходной фигурой ревностного, но недалекого М. Петро¬

вича, на смену ему в сентябре 1941 г. пришел Илья Паранос,
который и управлял СП до самого конца оккупации. За пле¬
чами у 38-летнего И. Параноса были юридический факультет
Белградского университета и 17 лет службы на ответственных
должностях в политической полиции. Он прекрасно знал не¬
сколько иностранных языков и был хорошим спортсменом.
Его острый аналитический ум и аристократические манеры
соседствовали с садистской жестокостью к задержанным.
Паранос еще в довоенное время неоднократно участвовал в
организации визитов в Югославию немецких официальных
лиц и сотрудничестве с немецкой полицией. Паранос был
креатурой М. Ачимовича, но, находясь на своей должности,
ловко маневрировал на противоречиях между ним и Д. Йо-
вановичем.
В конце лета 1941 г. произошли и важные изменения в
охвате полномочий СП. В особо важных случаях существо¬
вавшая до войны белградская Общая полиция действовала в
интересах борьбы с левыми экстремистами в границах всей
страны при содействии со стороны местных полицейских
органов. Эти исключительные случаи были превращены нем¬
цами в правило. После того как в Сербии стало разгораться
восстание, немцы были вынуждены официально представить
СП полномочия деятельности в масштабе всей Сербии, хотя
СП продолжала оставаться частью белградской полиции. При
этом главе белградской полиции Д. Йовановичу было пору¬
чено координировать деятельность всей сербской полиции
против коммунистов в масштабах всей Сербии (т.е. во всех
городах Сербии и пригородных районах, которые уверенно
контролировались недичевцами). Это специфическое органи-
202
зационное решение оставалось в силе до конца оккупации,

хотя отделения Специальной полиции существовали в город¬
ских полициях и других крупных городов Сербии.
О природе деятельности СП дает представления ее
внутренняя структура, сложившаяся еще весной 1941 г. и
окончательно установленная Инструкцией об организации
и деятельности отделения СП, подписанная Д. Иовановичем
20 октября 1941 г. Согласно этой инструкции, СП состояла
из 7 отделов: I — административно-следовательский отдел
(группа 1-1 — следствие над незначительными нарушения¬
ми некоммунистического характера, 1-2 — выдача справок,
квитанций об уплате штрафов, 1-3 — выдача разрешений и
лицензий развлекательным учреждениям), II — внутренняя
политика и саботаж (II-1 — слежка за довоенными парла¬
ментскими партиями и политиками, П-2 — индивидуальный
саботаж некоммунистического происхождения), III — ино¬
странцы (нейтральные страны и страны — противники рейха,
кроме СССР) и пограничный контроль (III-1 — выдача разре¬
шений на проживание иностранных граждан, ІИ-2 — надзор
за проживающими в Белграде иностранными гражданами,
Ш-З — надзор за беженцами с территорий бывшей Югосла¬
вии), IV — коммунистическая деятельность (IV-1 — борьба
с коммунистическими организациями и агентурой СССР,
ІѴ-2 — надзор за коммунистическими настроениями среди
учащихся и интеллигенции, ІѴ-3 — надзор за коммунисти¬
ческими настроениями среди рабочих, ІѴ-4 — контроль
задержанных, их содержания и наказания), V — печать и
общественные организации (Ѵ-1 — надзор за СМИ, изда¬
тельством и продажей печатной продукции, Ѵ-2 — контроль
за разрешенными общественными организациями), VI —
203
Центральная регистрационная служба, которая занималась

выдачей удостоверений и учетом имущества и средств СП,
VII — отдел по контролю над евреями и цыганами. Кроме
того, при СП существовал отряд полицейских агентов СП,
занимавшийся подбором и распределением этих низших со¬
трудников полиции, помогавших полицейским чиновникам
отделов, к которому они были прикомандированы. В работе
полицейским чиновникам различных отделов СП помогали
особая картотека СП, Центральная тюрьма белградской поли¬
ции (ул. Джушина, 5), следственный изолятор СП «Мансарда»
(ул. Обиличев венац, 6), фото- и дактило-лаборатории техни¬
ческого отделения белградской полиции, гаражи белградской
полиции. При этом стоит отметить, что отдельные группы в
отделах СП фактически так и не были сформированы (осо¬
бенно в отделах II и III, чью деятельность ограничивало
гестапо), с 1943 г. регистрационная служба потеряла статус
отдела, а отдел VII был расформирован.
До лета 1944 г. (т.е. до конца регулярной оккупации) СП
занималась борьбой не только против КПЮ и сочувствую¬
щих коммунистам, но и против ЮВвО и сторонников Д. Ми¬
хаиловича, а также борьбой с подпольными организациями
ЮВвО. Последние опирались на скрытых сторонников в
недичевском аппарате, однако сербская СП была соратником
немецкого БдС по их выявлению и ликвидации. С движением
Д. Михаиловича как пробританским боролся III отдел СП,
который возглавлял русский эмигрант Николай Дмитриевич
Губарев (1905, Днепропетровск— 1949, Белград). Согласно
его показаниям в Управлении государственной безопасности
Сербии в 1949 г., немцы серьезно изменили характер дея¬
тельности этого отдела, запретив ему заниматься слежкой
204
за иностранцами (подконтрольными гестапо). В результате

отдел, в основном, занимался разработкой контактов Дражи
Михаиловича и наблюдением за русской эмиграцией. Свою
деятельность против движения Д. Михаиловича Н.Д. Губа¬
рев был вынужден прекратить в мае 1944 г., когда решением
руководства СП он был отправлен в Вену (Австрия), чтобы
таким образом сократить формальное давление на нелегалов
ЮВвО в Белграде и пригородах. Сам Н.Д. Губарев был при¬
говорен движением Д. Михаиловича к смерти, что также по¬
способствовало его срочному отъезду в Вену, где он занимался
консультированием местного гестапо по вопросам, связанным
с движением Д. Михаиловича. Эти действия были не случай¬
ными, ведь сам руководитель СП И. Паранос с конца августа
1943 г. наладил нелегальные связи с руководителем подполья
ЮВвО в Белграде Александром (Сашей) Михаиловичем, а с
осени того же года уже активно снабжал его информацией о
деятельности СП.
Основная деятельность СП развивалась в рамках IV от¬
дела, боровшегося против коммунистов как наиболее опасных
противников оккупационной администрации. Руководил этой
деятельностью в августе—ноябре Н.Д. Губарев, а затем до
самого конца оккупации — Божидар Бечаревич, полицейский
чиновник, который принимал активное участие в борьбе с
КПЮ еще в довоенной Общей полиции. Борьба СП с КПЮ
была довольно успешной, агенты СП в сентябре-октябре
1941 г. смогли арестовать членов Белградского городского ко¬
митета КПЮ и комитета Союза коммунистической молодежи
Югославии (СКМЮ), а позднее неоднократно захватывали
членов райкомов и окружкома КПЮ и СКМЮ, уничтожали
курьеров и функционеров партизанского движения. Комму-
205
нистическое подполье предпринимало решительные меры

для того, чтобы осложнить деятельность СП. В марте 1942 г.
боевиками КПЮ были убиты несколько полицейских, среди
которых был начальник полицейских агентов СП Джордже
Космаяц. В течение всей оккупации совершались более или
менее успешные попытки ликвидировать бывших коммуни¬
стов и комсомольцев, «расколовшихся» и пошедших на со¬
трудничество с СП. При этом КПЮ боролась с СП не только
террором, но и агентурными методами. За сотрудничество с
подпольем сотрудниками СП в октябре 1944 г. были аресто¬
ваны руководитель картотеки СП Я. Янкович, полицейский
агент Ц. Црняк и полицейский внештатный сотрудник Д. Йо-
ванович. Особенно тяжелым ударом для СП было сотрудни¬
чество с КПЮ руководителя картотеки Я. Янковича, который
извещал руководство коммунистического подполья об именах
задержанных и об их поведении на следствии в СП.
Агенты СП участвовали и в наблюдениях за иерархами
СПЦ, за русской эмиграцией и в организации массовых
облав, активно помогали гестапо при массовых арестах за¬
ложников из рядов видных представителей просоветской и
пробританской ориентации и т.д. В лагерь Баница достав¬
лялись не только сторонники Й.Б. Тито, но и Д. Михаило¬
вича. При этом большую часть повстанцев (и партизан, и
четников), содержавшихся в лагере Баница, составляли не
лица, задержанные СП, а те, кого удалось захватить в ходе
действий вооруженных отрядов недичевской Сербии (СГС и
СДК). Судя по лагерным книгам, сторонники как КПЮ, так и
ЮВвО использовались для расстрелов заложников в случае
необходимости. Расстрелами в лагере Баница занимались
особые команды, созданные из стражников СГС Белградского
206
управления полиции. В особых случаях в последние месяцы

оккупации тайные расстрелы у необозначенных могил на
Центральном кладбище совершали и сотрудники СП (около
50 человек) под руководством заместителя начальника IV от¬
дела Р. Груичича. После того как в конце 1943 г. М. Недич взял
в свои руки МВД Сербии и снова формально подчинил его
себе, под руководством сотрудника СП Дж. Трипковича была
организована особая служба личной охраны для премьера.
С 27 ноября 1943 г. и до самого конца войны Дж. Трипкович
вместе с группой полицейских агентов организовывал охрану
М. Недича, опираясь при этом на приданных ему стражников
СГС из состава Сербской гвардии.
Представление об объеме деятельности СП дает отчет
ее начальника И. Параноса за 1942 г.: всего задержаны —
5465 человек, из них выпущены вследствие недоказанности
вины — 2654, отправлены в лагерь Баница — 1007, пере¬
ведены для расследования в полицию в провинции — 842,
передано криминальной полиции—277, переданы гестапо —
155, направлены на перевоспитание в молодежный лагерь
Смедеревска-Паланка — 62, переданы отделу VII (евреи и
цыгане) — 17, скончались в тюрьме — 13. В течение 1943 г.
СП вела работу против коммунистов по 94 делам, а против
сторонников Д. Михаиловича — по 58. Особые группы СП
выезжали для расследования в города Ниш, Бела-Паланка,
Прокупле, Лесковац, Заечар, Крушевац, Кралево. Кадровый
состав СП, по данным на лето 1943 г., включал 51 полицей¬
ского чиновника (руководство — 4 человека, I отдел — 10,
II отдел — 3, III отдел — 7, IV отдел — 23, V отдел — 4), не¬
сколько канцелярских служащих, обслуживающего персонала
и варьирующееся число полицейских агентов и полицейской
207
стражи. Эти две последние категории по мере необходимости

привлекались из состава общей Управы города Белграда,
имевшей в то время 305 полицейских агентов и их коман¬
диров, а также 1601 офицера, унтер-офицера и стражника
СГС.
Деятельность СП была резко сокращена в результате
массированных бомбардировок Белграда авиацией США,
которые начались 16 апреля и продолжались до 18 сентября
(11 крупных авианалетов). Объекты СП в центре Белграда
больше не считались безопасными, регулярная деятельность
большинства отделов СП фактически прекратилась, но IV от¬
дел продолжал работу, переместившись в пригороды Белграда
в конце Бульвара короля Александра (район Цветкова Пияца).
При этом оперативная деятельность была сведена к миниму¬
му, в основном завершались уже существующие дела. Были
активизированы и связи с представителями ЮВвО, которые,
впрочем, восприняли этот внезапный рост патриотизма в не-
дичевской политической полиции достаточно холодно. По¬
следний расстрел в лагере Баница состоялся 2 октября 1944 г.,
когда были убиты несколько коммунистов-подполыциков,
которыми занималась СП. В тот же день в лагерь Баница
были приведены очередные заключенные. Однако уже на
следующий день, 3 октября лагерь Баница по приказу его на¬
чальника С. Вуйковича был распущен, все его заключенные
были выпущены на свободу. Сотрудник IV отдела СП, русский
эмигрант С. Голубев на послевоенном допросе подробно опи¬
сывал эти дни. Начальник СП И. Паранос 3 октября 1944 г.
провел общее собрание сотрудников СП в здании Централь¬
ной тюрьмы. Большинство полицейских прибыли одетыми
по-походному, многие с эмблемами ЮВвО, которыми они
208
предусмотрительно запаслись в ожидании конца оккупации.

Внезапно на собрание прибыл Д. Йованович и приказал со¬
бравшимся даже не думать о присоединении к ЮВвО, ибо оно
могло закончиться печально для многих из них. Д. Йованович
заявил, что единственным выходом из положения является
«временная эвакуация» в Германию. После этого четнические
команды исчезли, а большинство присутствующих, по пригла¬
шению Д. Йовановича, направились в здание гестапо (здание
«Дом Армии», ул. Братьев Юговичей, 19). К собравшимся
там обратился руководитель БдС Сербия штандартенфюрер
СС Э. Шефер. Шефер пообещал полицейским СП приют и
поддержку в рейхе, после чего распустил присутствующих
проститься с семьями и собрать самое необходимое. Через не¬
сколько часов, в 7 утра 4 октября 1944 г. полицейские СП вме¬
сте с другими чиновниками Управы города Белграда выехали
из города на двадцати служебных автомобилях и автобусах,
спешно перекрашенных в полевую окраску. Утром 6 октября
они уже въехали в Вену. После нескольких месяцев томи¬
тельного ожидания часть полицейских бывшей СП уехала в
Словению, присоединившись к добровольцам СДК. Других
при поддержке уже наладившего связи в Вене Н.Д. Голубева
приняли в качестве нештатных сотрудников в управление
гестапо г.Вены для работы с многочисленными беженцами,
прибывавшими в Австрию с территории Югославии.
После войны органы государственной безопасности Ти¬
товской Югославии достаточно быстро выявили и добились
выдачи большинства руководителей СП уже в 1945 г. Один
И. Паранос смог избежать суда. В ходе депортации в Югос¬
лавию он выпрыгнул из окна поезда и погиб. Следствие над
другими высшими чиновниками СП затянулось в силу того,
209
что следователи титовской госбезопасности хотели полу¬

чить от них полную информацию о тайных осведомителях
и «расколовшихся» на допросах. Лишь 3 ноября 1949 года
Б. Бечаревич, С. Вуйкович и Н. Губарев были приговорены
к смерти через повешение. Решением Верховного суда На¬
родной Республики Сербия от 10 декабря 1949 г. просьбы
осужденных о помиловании были отклонены. Приговор был
приведен в исполнение1.
* * *
Второй сербской полицейской организацией, имевшей

куда менее важное значение, чем СП, была вспомогательная
полиция. Ее руководитель Страхиня Янич получил 30 июня
1942 г. от БдС Белграда пропуск, где он был назван «вспомога¬
тельным полицейским, служащим в полиции безопасности и
СД, имеющим право на движение по улицам Белграда в ноч¬
ное время с сопровождающими и огнестрельным оружием».
Эта небольшая группа вспомогательных полицейских поль¬
зовалась известностью у историков титовской Югославии.
«Тайная фашистская организация — сербское гестапо»—так
помпезно титуловали они этот небольшой отряд сербских
1 ИАБ, фф. Баіьички логор, УГБ, истражни предмети сарадника

СП; Дрча Д. Спецщална полицща, Бан>ица, Іа^нци, Сара]ево, 1947;
Вогкоѵіс М. Копігагеѵоіисуа и ЗгЬці. Кѵізііпзка иргаѵа 1941—1944,
кпр 1—2, Вео§га<і, 1979; РіЦеѵіс В., Во§йапоѵіс К., Оіізіс V. Вео^гасі и
гайі і геѵоіисуі 1941—1945, и. 1—2, Вео^гасі, 1984; БеговиН С. Логор
Багьица. Београд, 1989; Ко/ьанин М. Немачки логор на Београдском
са)мишту 1941—1944. Београд, 1992;БожовиЛБ. Спецщална полицщ'а
у Београду 1941—1944, Београд, 2003; Міскоѵіс Е. Ьо§ог Вапрса :
1о§ога§і : кпр§е гаіосепіка копсепІгасіопо§ Іоцога Вео§га<і-Вапрса
(1941—1944). Тош 1,2, Вео^гасі, 2009.
210
коллаборационистов, не входивший в состав недичевской

коллаборационистской организации и мало отличавшийся от
аналогичных соединений русских эмигрантов в составе не¬
мецких полицейских частей в Сербии (например, III батальон
хипо, входивший в 1944 г. во II добровольческий полицейский
полк «Сербия» III. Ніро.-ВаЙ. / Роіігеі Ргеі\ѵіШ§еп Ке§ітепі
2 ЗегЬіеп)1. В исследованиях сербских историков титовского
времени роль этой организации явно преувеличивалась, при¬
чем очевидно, что вместе с этим подчеркивалась ее тесная
связь с добровольцами и со «Збором». Однако объективные
данные (служебная монография титовской госбезопасности,
свидетельствуют, что в окружении С. Янича преобладали
авантюристы и просто бандиты, а несколько бывших добро¬
вольцев соседствовали с несколькими бывшими партизанами,
вступившими на путь предательства ради спасения жизни.
Главной фигурой «сербской вспомогательной полиции»
был сам Страхиня Янич (1906—1973 (?), убит в г. Гамильтон
(Канада), бывший поручик югославской королевской армии,
изгнанный из ее рядов за неблаговидное поведение в 1932 г.
и с тех пор занимавшийся до самой войны канцелярской
работой в различных правительственных учреждениях. По
сведениям служебной монографии югославской госбезопас¬
ности, нравственность С. Янича оценивалась так низко, что в
июне 1941 года ему было отказано в приеме в жандармерию.
Однако уже в октябре того же года, в жаркие дни партизанско-
четнического восстания в Сербии, С. Янич был принят на
службу в V отряд СДК, которым командовал бывший крестья-
1 Вогоѵіс В. Рскігешпа ЬогЬа: (зресуаіпе ог^апігасуе Оезіароа та Ьог-

Ъи ргогіѵ ИОР-а), Веодгаф 1964; Тимофеев А. Русский фактор. Вторая
мировая война в Югославии, 1941—1945, Москва, 2010, с. 36—39.
211
.„У.» ,.,Д >.д.д.^а»

*'%- - ' >ѵ. ” '"" " '^ А '? . #' ■■•*”
.1. 4>і'Ч» 1906 іа КІапЗо* '...Г'
! ѵ"іл *!« Шйи»«в«Н^ н*р°» Ові**і*сМ I
&* $*сЬ*гЬ#*1*р6Н*«І •- 4И$0« ^

|\ ***** '■
^рОеі ^ <$*Ш АуѵтШѣЫ Ьвг«М*ді; -
•1 №і аимійсіі** С*(І*Іел «Йв ^Я411
Г/ *аЬ*«ед И*сМ і^тЦмел ^
У А бсЬо^ЙЙ* *в
^#Ж1!^>ѵВиМ»і«84Н. і ^
Удорстверение Страхини Янича,

руководителя вспомогательной полиции
нин Марисав Петрович. После расстрела немцами мирных

жителей в Крагуевце 21 октября 1941 г. С. Янич был назначен
на пост председателя общины (главы местной исполнитель¬
ной власти) в Крагуевце. Однако поведение С. Янича на этом
месте — физические расправы над гражданами, вымогатель¬
ство и насилие — привело к тому, что С. Янич был изгнан из
рядов сербских добровольцев, после чего по просьбе М. Не-
дича немцы сняли опозорившегося отставного поручика с
должности. В 1942 г. С. Янич стал секретным сотрудником
БдС, однако карьера внештатного сотрудника его не при¬
влекала. По словам Б. Костича, С. Янич пообещал немцам
сформировать две сербские дивизии для Восточного фронта,
что контрастировало с твердым нежеланием М. Недича и
212
Д. Льотича посылать части СГС или СДК для помощи нем¬

цам в СССР. Амбициозность и решительность С. Янича при¬
влекли внимание немцев, и в июле 1942 г. ему было поручено
сформировать группу агентов для особых заданий, связанных
с борьбой против партизанского и четнического подполья.
Эта группа пользовалась громким самоназванием «сербское
гестапо». По данным Б. Костича, С. Янич расположил штаб
своей организации в бывшем школьном здании по адресу:
Белград, ул. С. Новака, 24, где в подвале он и его сотрудники
оборудовали застенки для пыток, допросов и содержания
«разрабатываемых» лиц. Амбициозность С. Янича приметили
и «большие игроки» из рядов сербских коллаборационистов
(М. Недич, Д. Льотич и Д. Йованович), которые отнеслись
к нему с понятной ревностью и постарались дезавуировать.
Особенную неприязнь вызывали попытки группы С. Янича
создать свои представительства во всех крупных городах Сер¬
бии, что давало возможность его организации превратиться
в инструмент всеобщего контроля. В феврале 1943 г. имели
место даже вооруженные столкновения между доброволь¬
цами СДК и представителями «сербской вспомогательной
полиции» в с. Барошевац (у г. Лазаревац)1.
В результате всех этих интриг 30 апреля 1943 г. группа
С. Янича (к тому времени насчитывавшая около двухсот чело¬
век) была расформирована. Сам С. Янич вместе с двадцатью
приближенными по обвинению в коррупции и превышении
полномочий был выслан из Сербии в Германию, где они был
использованы для агентурной работы гестапо против рабочих
из Сербии, мобилизованных на предприятия рейха. Спустя не-
' Костик Б. За исторщ'у наших дана. Београд, 1996. С. 61—62.

213
которое время в Германию было выслано большинство остав¬

шихся незадачливых «гестаповцев». Оставшиеся три десятка
агентов вспомогательной полиции продолжили свою работу в
более скромных масштабах под командованием заместителя
С. Янича — Светозара Нечака, перенесшего свой штаб в дру¬
гое здание — ул. Ж. Клемансо, 36. Сербская «вспомогательная
полиция» была расформирована 29 февраля 1944 г., а агенты,
состоявшие в ее рядах, были переведены на личную связь
отдельных немецких сотрудников БдС в Белграде. Весной
1944 г. часть бывших агентов сербской «вспомогательной
полиции» были использованы для малоуспешной попытки
инфильтрации в сербское подполье путем создания фальши¬
вой партизанской организации — «бункер-ячейки»1.
Анализируя деятельность силовых структур недичевской
Сербии в целом, нельзя не отметить понятной для оккупи¬
рованной страны ограниченности возможностей и свобод
руководства этих структур, а также их подконтрольности
немецким военным и полицейским учреждениям. Причем
возможности М. Недича по управлению военизированны¬
ми структурами были минимальны на всем протяжении
существования его правительства. Его авторитет был более
высок среди стражников, чем среди добровольцев, ориенти¬
ровавшихся на своего Учителя — Д. Льотича. В то же время
высший офицерский состав СГС и СДК с уважением отно¬
сился к М. Недичу, как к фигуре, популярной в довоенной
армии. Полицейские структуры Сербии (в первую очередь
выполнявшие функции политической полиции) были еще
1 №табка оЬаѵе8Іа]па зІийЬа, ІЮВIII осІеЦегуе, Вео§га<11960,1. VI,

8. 547—562; Вогкоѵіс М. Копбгагеѵоіисуа и 8гЪуі. Кѵізііпзка иргаѵа
1941—1944, кіу. 2, Вео§гасі, 1979, 8. 198—200.
214
Недичевская Сербия прекратила свое существование осенью 1944 г., после прихода РККА на Балканы
более удалены от М. Недича и находились не только под

контролем немцев, но и под управлением лиц, антипатичных
М. Недичу: Д. Йовановичаи С. Янича. Таким образом, стано¬
вится ясным весь марионеточный характер оккупационного
правительства Сербии, который вряд ли можно сравнивать с
режимами, действовавшими в союзных рейху государствах
Центральной и Юго-восточной Европы: Венгрии, Румынии,
Словакии и Хорватии.
IV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. Деятельность М. Недича и Д. Льотича

на весах истории
Значение деятельности Милана Недича и Димитрие
Льотича можно оценивать по-разному. С одной стороны, их
достаточно легко осудить как предателей, сотрудников окку¬
пантов и неудачных политиков, тщетно пытавшихся встроить
Сербию в жесткие рамки «Новой Европы», строившейся
Третьим рейхом. Факт их коллаборационизма и предательства
по отношению к королевству Югославия и его официальным
союзникам (США, Англии, СССР) неоспорим. Льотич и Не-
дич, а также их окружение и пропагандистски, и экономи¬
чески поддерживали «новый порядок», установленный на
Балканах немцами.
Однако при ближайшем рассмотрении эти фигуры пред¬
стают во всем своем противоречии. Их неудачи в качестве
союзников оккупантов (от отказа немцев разрешить дея¬
тельность университета до отказа освободить патриарха, от
неуспешных попыток расширить территорию Сербии до
216
запрета немцев на формирование сербской армии) стоит

сравнить с «успешной» деятельностью хорватских, словац¬
ких, французских, скандинавских и др. лидеров коллабо¬
рационистов. Именно эта неудача и приводит нас к мысли,
что оценивать деятельность М. Недича и Д. Льотича в этой
плоскости бессмысленно. Их цель сводилась к куда более про¬
стой «экзистенциальной миссии» — обеспечению выживания
сербов в тяжелых условиях нацистской экспансии в Европе.
В 1941—1942 гг. исход Второй мировой войны предсказать
было достаточно сложно. При неудачном ее исходе и сохра¬
нении германской гегемонии в Европе сравнительно мало¬
численные сербы вполне могли оказаться в положении своих
практически полностью уничтоженных западнославянских
тезок — «лужицких сербов», утопленных и ассимилирован¬
ных во враждебном окружении. С этой точки зрения нельзя
не назвать успешной деятельность М. Недича и Д. Льотича
по прекращению массовых расстрелов немцами сербских
заложников по принципу «сто за одного», по спасению от
голодной смерти жителей городов, семей военнопленных и
сирот, по предотвращению раздела Сербии на зоны насиль¬
ственной пацификации между Хорватией, Албанией, Венгри¬
ей и Болгарией. К успеху их правления можно отнести и то,
что Сербия без помощи извне, разбомбленная, ограбленная
и лишенная немцами тысяч рабочих рук, наперекор обстоя¬
тельствам смогла найти в себе силы, чтобы помочь выжить
сотням тысяч беженцев, прибывших из разоренных войной
и этнической враждой краев.
Идеология режима М. Недича и Д. Льотича, их активная
полемическая позиция и осуждение Англии и СССР, а также
крайне правая идеология, которую впору назвать мракобесием,
217
попытка сочетать православный фундаментализм и расизм

не могли не вызвать ненависти и неприязни у широких слоев
сербского населения. И в то же время определенные (вышеназ¬
ванные) заслуги на почве сохранения и выживания сербского
народа в труднейший момент его истории за всю Новейшую
историю порождали определенные положительные эмоции.
Следствием этой двойственности стало разделение в народном
сознании, а после падения коммунистического режима и в
идеологии отношения к М. Недичу и Д. Льотичу. Существует
тенденция рассматривать первого как несчастную жертву
обстоятельств, а второго — как злого демона и закоренелого
фашиста. Эта историографическая позиция вряд ли может быть
обоснована, хотя и понятно, что она крайне важна для новых
идеологических построений. Эти построения, несомненно,
нужны для «реабилитации» несомненного факта активного
сотрудничества недичевских властей и ЮВвО, которое было
полностью «реабилитировано» от обвинений в коллабора¬
ционизме в современной сербской историографии. Вряд ли
можно считать эти теории обоснованными и оправданными.
И М. Недич подписывал приказы о расстреле политических
противников, в том числе и заложников, а также обращался к
немцам с просьбой о возврате не пожелавших сотрудничать с
ним офицеров в немецкие лагеря. С другой стороны, именно
Д. Льотич обосновал теорию коллаборационизма по экзистен-
циональным мотивам, первым начал активную деятельность по
помощи пострадавшим жителям Смедерево, семьям беженцев
и военнопленных, которую он и другие «збораши» развивали,
работая в правительстве М. Недича.
Истины ради стоит отметить, что М. Недич, Д. Льотич и
их окружение, осуждая мировой коммунизм и плутократию,
218
не действовали непосредственно против частей РККА или

союзников, не имели МИД и потому не провозглашали войны
союзникам. Более того, они даже не позволили сформировать
отряд добровольцев для отправки на Восточный фронт. Их
деятельность в годы войны не сопровождалась геноцидом или
агрессией против сопредельных государств. С формальной
точки зрения законодательная база королевства Югославия
до войны предусматривала борьбу против вооруженных по¬
встанцев. Скорее, М. Недича можно сравнивать с режимом в
соседней Болгарии, но никак не с А. Павеличем, как это долгое
время делали югославские, а вслед за ними и советские истори¬
ки, исходя из интересов укрепления «югославской общности».
В целом политику М. Недича в качестве премьер-министра
коллаборационистского правительства лучше всего характе¬
ризует его обращение от 1 сентября 1944 к членам кабинета,
в котором он указал на необходимость прекращения действия
правительства в силу того, что Сербия вступает «в оперативную
военную зону». В тот день М. Недич «...охарактеризовал ситуа¬
цию внешнюю и внутреннюю. Особенно много говорилось о
выходе русских к Турн-Северину в Румынии и форсировании
ими Дуная у Кладова. После продолжительной дискуссии было
решено: прекратить все боевые действия против коммунистов,
которые получили моральную и материальную помощь с
вступлением русских в район Тимока; сербские вооруженные
отряды не смеют нигде употребить оружие против русских
войск; начать собирать вооруженные правительственные от¬
ряды со всей Сербии к Белграду, т.е.: добровольцев, бойцов
Сербской государственной и пограничной стражи; М. Недичу
доверено написать обращение к народу, в котором объяснить
ему ситуацию и посоветовать принять новый режим, где он
219
будет установлен спокойно; не оказывать сопротивление и быть

послушными новым властям; каждый министр должен посту¬
пать по приказам и указаниям начальника Административного
штаба коменданта Сербии; министры и другие известные
административные и полицейские чиновники самостоятельно
решат: кто хочет, может остаться в Сербии, а кто хочет — по¬
кинет страну...»1
И все-таки М. Недич и Д. Льотич были коллаборацио¬
нистами и сотрудниками оккупантов, последовательно вы¬
ступавшими против таких важных сербских национальных
ценностей, как свободолюбие, склонность к сопротивлению
и отпору иноземному завоевателю без оглядки на его силу и
численность. Исходя из понятых ими на свой манер интересов
сербского народа, они пожертвовали своим добрым именем
и ни в коем случае не должны восприниматься как образцы
для подражания или герои.
Дополнительную сложность в современном сербском вос¬
приятии Недича и Льотича как носителей идеологии «сербских
интересов» вносит тот факт, что противостоявшие им партиза¬
ны (Народно-освободительная армия Югославии) и четники
(Югославское войско в Отечестве) отстаивали в большей или
меньшей мере идеологию «югославянства», которая в данный
момент потеряла акіуальность. В то же время политическую
актуальность приобрела идея «неприятного, но единственно
возможного» сотрудничества с военным союзом, бомбившим
страну и насильственно разделившим ее на части. Недаром такой
популярностью вот уже более десяти лет пользуется поставлен-
1 ВогкоѵісМ. Копігагеѵоіисуаи 8гЬуі. Кѵізііш&аиргаѵа 1941—1944,

кіу. 2, Веоцгасі, 1979, 8. 344.
220
ная белградским Звездарским театром пьеса «Генерал Милан Не-

дич», которую написал талантливый сербский драматург С. Ко-
вачевич. Неслучайно в 2002 г. на волне переименований улиц в г.
Смедерево возникла идея переименовать центральную площадь
Республики в площадь Димитрие Льотича, при котором, к слову
сказать, большая часть зданий на этой площад и и была построена
после грандиозного взрыва 1941 г. Большая часть городского
Законодательного собрания поддержали эту идею, которую при¬
шлось оставить лишь после того, как известие об этом дошло до
столицы, откуда пришел неформальный, но очень четкий приказ
не ворошить прошлое. И, наконец, неслучайно в 2006 г. в Исто¬
рическом зале республиканского парламента в торжественном
ряду глав сербского правительства появился и портрет генерала
М. Недича. Портрет этот убрали лишь к празднику 9 мая 2009 г.
Свидетельством несомненного интереса к фигурам М. Недича
и Д. Льотича можно счесть и то, что спустя семь десятилетий
деятельность сербских коллаборационистов в годы войны вновь
привлекает внимание историков в Сербии1.
2. Приложения
Приложение 1
Речь М. Недича «Вот какую нам устроили Пасху,
одели в траур весь Белград...»
На первый и второй день Пасхи 1944 г. 16—17 апреля
ВВС США и Великобритании совершили неожиданную мас¬
сированную, т.н. ковровую, бомбардировку Белграда. За эти
1 Новый научно-исследовательский проект из области гуманитар¬

ных наук Министерства науки Сербии (2011—2014 г.) имеет особый
подпроект, посвященный различным аспектам жизни недичевской
Сербии и сербского общества под оккупацией.
221
дни было осуществлено около 600 самолето-вылетов на город,

который не имел централизованной системы ПВО. В даль¬
нейшем бомбардировки повторялись 21 и 24 апреля, 18 мая,
б июня, 5 июля и 3 сентября 1944. По немецким данным, яо-
гг/бли 1160 мирных жителей Белграда, 343 немецких и 96 ита¬
льянских солдат, из которых 250 немецких солдат погибли на
вокзале, а остальные немцы и итальянцы — на складе в районе
Баново-Брдо. Югославское правительство в изгнании опериро¬
вало данными М. Недича и сообщило о 3000убитых и раненых
в Белграде. По спискам белградских гражданских кладбищ,
в результате пасхальной бомбардировки были похоронены
453 идентифицированных трупа и неопознанные останки
104 мужчин, 93 женщин и 28 детей. Целями бомбардировок
были военные объекты: железнодорожная станция, фабрики
оптической промышленности, аэродром, верфи, порт и мосты
через Саву и Дунай. Однако вместе с тем были разрушены
родильный дом на ул. Крупской, дома в районе Байлоновой
площади, пострадали здания технического и юридического
факультетов, несколько гражданских бомбоубежищ и от¬
дельных жилых зданий, разрушенных бомбами в центре города.
После войны, в 1966 г. на белградском кладбище Ново-Гробле
создан отдельный комплекс-мемориал погибших в Пасхальной
бомбардировке Белграда в апреле 1944 г. В связи с этими со¬
бытиями М. Недич обратился к белградцам с речью, которую
24 апреля 1944 года опубликовали сербские газеты1.
1 НедиРіА. Милан НедиЬ, мщка. или маѣеха. Београд, 2009; Пи/евац К.

Прва реаговаіьа представника Владе Крал>евине Іугославщ’ена и
англо-америчко бомбардоваіье Београда 1944// Архив, 2001, №2;
Станковый Ъ. «Ревизиониста» и савезничко бомбардоваіье Београда
1944. године. Ѵо^оізіогузкі §1а8пік, 2006, №1/2.
222
Я хочу обличить этих просвещенных вандалов, которые

для своего преступления выбрали важнейший христианский
праздник в году.
Белград, наш Белый Город, с тобой я говорю и тебя спра¬
шиваю, почему ты так печален? Ты в черном трауре, в слезах,
в глубокой скорби!
Разве сейчас не пробуждается весна, когда жизни радуется
все от мала до велика, и небо, и земля?
Я знаю, что ты, Белград, город-мученик, горюешь и не
скоро будешь веселиться и скинешь траур. На Пасху, самый
главный христианский праздник, напали на тебя просвещен¬
ные вандалы; большие твои союзники и друзья из Англии и
Америки примчались на крылатых чудовищах — воздушных
крепостях, чтобы посмотреть: тяжело ли для тебя трехго¬
дичное рабство, в котором ты оказался из-за них, из-за их
уговоров и советов. Прилетели поздравить тебя со светлым
праздником Христова воскресенья, ведь и они христиане, и
сбросили на твой Белый Город пасхальные яйца — бомбы
по 1000 и 2000 килограммов, чтобы поприветствовать тебя
и подбодрить, бедный мой Белый Город.
Что же это такое?
Вместо радости и «верности за верность», уготовили тебе
эту черную процессию, гостей в черном трауре и длинные
очереди сотен мертвецов, мертвый за мертвым. Кто эти мерт¬
вецы, что в скорбной процессии неспешно уходят на вечный
покой? Твои дети. Что же и кому они сделали плохого? Никому
и ничего. Все они радовались Воскресению Христову и в его
Воскресенье узрели свое.
Как же это, прямо на Пасху, когда Христос простил роду
человеческому даже распятие свое на кресте? И именно англи-
223
чане и американцы, наши союзники, в которых ты, Белград,

верил, клялся им, в своей добродушной наивности вязал им
в подарок свитера и носки, перчатки и шарфы? Разве нет у
них милости сегодня простить и пощадить тебя, чтобы хоть
на Пасху ты мог спокойно съесть свой скромный кусок, бед¬
ный мой Белый Город! Кто же они, те, кого мы провожаем
сегодня на вечный покой? Слушайте страшную истину: это
дети и матери из городского роддома на Крунской улице,
который был гордостью Белграда, дети из детского сада на
Звечанской улице; слушайте дальше: мирные белградские
жители с Байлонова рынка, с улицы короля Александра, с
Каленичева гумна и из многих других мест. Вы смотрите на
меня расширившимися глазами, ведь вы знаете, что тут нет
военных объектов, тут не живут немцы, ничего такого тут нет.
Они, эти просвещенные вандалы, не охотились за военными
объектами, они бедные мои братья, целились в вас, в мирных
и невинных детей, женщин, стариков, в ваши мирные неза¬
щищенные дома! Спрашиваете — почему? Чтобы заставить
вас опомниться. Чтобы убедить вас не доверять никому. Что¬
бы вы впредь занимались своим делом, а не вмешивались в
большую мировую политику. Чтобы вы заботились о своих
интересах и не искали друзей там, где вы их найти не сможете.
И англичане, и американцы ясно показали, сбросив на вас
устрашающий груз тяжелейших бомб 16 апреля 1944 г., что
вы на ложном пути. Все, чего вы хотели, о чем вы мечтали
и говорили «Вот бы пришли наши англичане», произошло.
Вот они и пришли к вам, и принесли вам кровавые подарки,
вам и всему сербскому народу. Несколько дней назад они
уговорили Тито ворваться в Сербию и два округа, Ужице и
Кралево, ограбить до костей, поработить и перебить. Вы и
224
после этого говорили: «Англичане нам ничего не сделают».

Пять раз англосаксы бомбили Ниш. Три раза Никшич, а ты,
мой Белый Город, в жалком бредовом самообмане повторя¬
ешь: «Англичане нам ничего не сделают». Веришь ли ты и
сегодня, что англичане тебе ничего не сделают? Наши союз¬
ники шлют на тебя даже пилотов негров и китайцев, чтобы
показать тебе, что сегодня век торговли, что нет милосердия,
нет прощения. Ты же, Белград, все еще считаешь, что это не¬
правда, что это все твердит пропаганда. Вот, теперь ты видишь
жертвы своей легкомысленности, жертвы своих заблуждений,
своего навыворот понятого патриотизма. Всем ты больше
веришь, веришь разным бездомным чужестранцам, а себе
самому, своим близким и родным не веришь. Сколько твоих
сыновей, упрямых и непослушных, угрожало своим родным
братьям: «Вот ужо придут наши!» Ко всем ты и такие, как ты,
имели больше симпатий, чем к своему народу, своим детям.
Эти их брехливые рты кого только ни ругали и ни оговарива¬
ли. Таким белградцам не хороши и наши богатырские дети,
соколы-герои, которые защищают собой и Сербию, и Белград,
и гибнут за родину в горах Голии, Явору, Чемерну, отдавая
свои жизни в жестоких боях с бандитскими ордами Тито —
наемниками англичан. Посетил ли кто из них этих детей в
госпитале или на фронте? Принес ли им какой подарок?
Спросил ли: дети наши, болят ли ваши раны, полученные
вами ради нас?
Их глаза блуждают в бесконечной дали и ищут заморских
друзей, не замечая своих братьев. Вот и пришли к нам эти
Друзья.
ВОТ ИХ ПАСХАЛЬНЫЙ ПОДАРОК ДЛЯ НАС—УКРЫ¬
ТЫЙ ЧЕРНЫМ ТРАУРОМ БЕЛГРАД.
225
Мой Белый Город, пора отрезветь!

Посмотри на свое тяжелое, тяжелейшее горе!
Помоги себе, и Бог тебе поможет.
Прекрати упорствовать и отпираться.
Обними своих, близких тебе, родных, ведь они действи¬
тельно твои.
Не ищи по миру друзей — ведь их там нет, не ищи брата
вдали — ищи того, кто вскормлен сербским молоком.
Люби сербский народ и за него жертвуй, не за англичан,
американцев, советских.
Как говорят, не может быть из тыквы хорошей посуды, а
из чужака брата и друга.
Посмотрите на эти невинные жертвы, что стиснув зубы
лежат перед нами.
Они — немой протест против всех наших грехов, заблуж¬
дений и упрямства.
Давайте обнимемся брат с братом, сестра с сестрой и
встанем единой стеной.
Слушайте и запомните: эти Пасхальные жертвы будут
отмщены. Потому что об этом вопиет справедливость Божья.
Местью будет страшное наказание от Бога живого, за грехи
человеческие, за эти невинные жертвы!
Я протестую от имени правительства Сербии, перед
Богом, сербским народом и всей мировой общественно¬
стью против того, что англичане и американцы, «наши
союзники», из-за которых мы потеряли нашу свободу и
государство и уже понесли тяжелые кровавые жертвы,
вновь бомбили Белград, так тяжело пострадавший из-за
них 6 апреля 1941 года.
226
Я поднимаю свой голос против тех просвещенных ван¬

далов, которые для этого преступления выбрали главный
христианский праздник в году.
Я склоняюсь перед всеми невинными жертвами и при¬
зываю всех белградцев обратиться к себе, к матери Сербии и
к сербскому народу, думать лишь о них, ведь как вы видите,
братья, другой любви на этом свете нет.
Слава жертвам англо-американского террора, мученикам
нашего измученного Белграда!
Да здравствует сербский народ! Да здравствует мать
Сербия!
Заповеди К. Мушицкого сербским добровольцам
Командиром СДКбыл Коста Мушщкий (1897—1946гг.),

потомок старинного сербского рода из г. Славонски-Брод.
Манифестом сербских добровольцев стали десять запо¬
ведей сербских добровольцев, сформулированные осенью
1941 г. Заповеди эти созданы в русле идеологии Д. Лъотича
и движения «Збор» и были подписаны командиром корпуса
К Мушицким. В январе 1946 г англичане выдали Мушицкого
титовцам, которые наскоро осудили и расстреляли своего
заклятого врага. Перед выдачей Мушщкий написал своему
шурину С. Миланковичу письмо, ставшее последней, про¬
щальной заповедью командира своим добровольцам1.
1 СяцепчевиИ Ъ. Генерал Коста М.Мушицки. Кратак преглед жи¬

вота и рада. Минхен, 1981; КарапанциЬ Б. С вером у Бога за крал>а и
отацбину! Доброволци: 1941—1991. Кливеланд, 1991.
227
Десять заповедей сербским добровольцам
Первое: что от вас требуется, так это любовь к стражду¬
щему сербскому народу, возлюбить землю свою и народ свой,
прежде всего и превыше всего. Эта любовь должна быть ис¬
точником и целью всех ваших надежд и желаний, мыслей и
чувств; одним словом, вся жизнь и весь труд должны быть
направлены исключительно на благо сербского народа и ни в
коем случае против него. Этой любовью вы должны заполнить
ваше сердце до такой степени, чтобы в нем не осталось ни
уголка, в который могла бы заползти ненависть, потому что
ненависть, против кого бы она ни была направлена, ослепляет
глаза кровью, и тогда человек не может узреть истину. Эта
любовь всегда будет неисчерпаемым источником новых сил,
с которыми вы легко перенесете и самые тяжелые усилия.
Второе: Вы должны точно осознавать, что вы больше не
располагаете своими жизнями, так как вы их добровольно
поставили на службу сербам и Сербии. Муки и страдания
сербского рода во всех краях, где живут сербы, будут основ¬
ными побудителями всех ваших усилий, а усилий не бывает
и не может быть без жертв. К этому вы должны быть готовы,
это вы должны осознавать, так как без этого народу нашему
спасения, действительно, нет. Поэтому готовность к жертве и
высокое понимание ее должно украшать каждого, кто желает
нести почетное имя сербского добровольца.
Третье: Вы не смеете быть своенравными. Оружие, кото¬
рое вы носите, не дано вам, чтобы стать господами над своим
народом, а чтобы быть своему народу верными слугами. Не
нужно сербскому народу ни угнетателей, ни тиранов. Их у
него было и есть, к сожалению, и без того предостаточно.
Сербскому народу нужны защитники и заступники, глашатаи
228
и хранители справедливости и истины. Он находится в крова¬

вом рабстве, ужасно бесправный, его уничтожают и убивают,
его детей крадут, чтобы из них сделать красных янычар, дома
жгут, хозяйства разоряют. Стонет и плачет порушенная серб¬
ская земля под кровавым мечом тиранов.
Сербский народ сегодня ждет освобождения, спасения и
воскресения. Он возлагает все свои надежды на вас, сербские
добровольцы; вы его единственная защита и единственная на¬
дежда. Если вы не оправдаете этого доверия, то помощи ему
ждать неоткуда. Он сгинет в буйной стихии этой войны.
Так что не переставайте ни на мгновение думать о своей
ответственности перед народом.
Четвертое: И злонравными вам тоже нельзя быть, ведь
злоба никогда не создаст добра, а вы вступаете в добровольцы,
чтобы делать лишь добрые дела. Если вы будете злонравными,
то и весь сербский народ будет злонравен к вам.
Пятое: Вы не смеете быть и слабовольными. Долог наш
путь и переполнен он усилий и тяжестей. Кто на такой путь
двинется со слабой волей, тот быстро всю свою волю потратит
и станет безвольным, а такой точно не дойдет до конца пути.
А сербскому народу нужно дойти до конца, преодолеть все
препятствия и трудности. Это сможет постичь лишь тот, у
кого есть много воли. И потому вооружитесь волей.
Из вашей веры, воли и решимости должна произрастать ваша
сила. Сербию нужно освободить, объединить, вновь вознести ее
к сияющей славе. Без вас этого никто не сможет сделать. Копите
свои силы, укрепляйтесь, закаляйтесь, с вами непобедимость,
справедливость и Бог, творящий чудеса через несущих истину.
Шестое: Вы должны быть героями. Вы слышите от ваших
старых товарищей о богатырских битвах и героических подвигах
229
сербских добровольцев. Ваша грудь вздымается, и вы готовы

помчаться вперед, несомые бурными стремлениями молодости,
чтобы показать, что и вы можете быть героями и богатырями.
Но не поймите неправильно: когда мы говорим о героизме, мы
прежде всего имеем в виду самое высокое достижение героиз¬
ма — победить самого себя. Этот героизм вы будете проявлять
не раз в год или в месяц, а постоянно и неутомимо, день за днем
и час за часом. Это непрерывно бодрствующая стража над каж¬
дым своим словом, каждой мыслью, каждым поступком. Если
вы себя победите, то вы победите всех врагов сербского народа.
Постарайтесь быть такими героями.
Седьмое: Ваши взгляды должны быть ясны. Спросят вас
многие: За кого вы? — Против кого вы?. — Ваш ответ гласит:
За сербский народ. За освобождение его от красных тиранов,
за его возрождение, за возврат на оставленный путь Христа
и Св. Савы. И против всех тех, кто мешает и не дает нашему
народу вернуться на этот путь. Мы не ненавидим никого, но
нам никто не сможет помешать любить наш народ превыше
всего и жертвами своими для своего народа завоевать то место
под солнцем Божьим, которым он по достоинствам своим и
по всему остальному и заслуживает.
Восьмое: У вас спросят: Кто был с вами, добровольцы?
Кто же, прежде всего, придет к людям доброй воли, как не сам
Всевышний. Разве не небесные ангелы возвещали Рождество
Христово словами: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в
человеках благоволение». Поэтому старайтесь по-настоящему
быть людьми доброй воли, так как пока вы будете такими,
у вас будет могучий союз с Богом животворным, и никакая
сила земная вас не сокрушит. С Божьей помощью вы всегда
будете побеждать. Если же вы оставите добрую волю, то гнев
230
Божий падет на головы ваши, и никакое оружие не поможет

вам: вы будете разбиты и уничтожены. Поэтому приложите
все усилия, чтобы всегда оставаться людьми благой воли, так
как только так вы обретете милость Божью.
Девятое: Знайте и запомните: Вы соль и свет народа своего
в тяжелейшие дни его. Не бойтесь, что вас мало, потому что
щепоткой соли многие блюда можно посолить, и немного
света довольно, чтобы осветить большие помещения. Поэто¬
му исполните себя любовью, вооружитесь верой в Бога и в
справедливость его, и со всей доброй волей приступайте к
делу спасения сербского народа, настойчиво выполняйте свою
работу. Это путь и способ светить блестящим светом и рас¬
сеять тьму, в которую погрузился сербский народ. Победите
себя, бдите над самим собой, чтобы соль в вас не исчезла, и
чтобы свет ваш не угас. Будьте светлыми и чистыми, как де¬
вушки, бесстрашными и мужественными, как бурная горная
река. Кровь богатырская, душа девичья.
Десятое: Имейте всегда в виду, что добровольцы всегда
были главным инструментом спасения сербского народа. До¬
бровольцы появились тогда, когда почти никакой надежды не
было, когда казалось, что сербскому народу нет спасения, и что
гибель его неизбежна. Жертвами и трудами добровольцев свер¬
шилась то, что называют «сербское чудо» — сербский народ
был спасен на самой границе пропасти. В этом великом деле
добровольцы принесли в жертву лучшую молодежь, своих луч¬
ших друзей. Их жертва указала нам путь. Постоянно помните
об этом. Если вы о них забудете, то пусть Бог забудет о нас.
Вам предстоит тяжелая работа. Вам надо закончить начатое
дело. Сербский народ порабощен, разделен межами и понес
множество жертв. На святой сербской земле беснуется дикая и
231
необузданная тирания безбожников. С разных сторон собрались

злодеи и убийцы, чтобы истребить все, что есть сербского. Наше
отечество вновь скатывается в бездонную пропасть, подвергает¬
ся невыразимым мучениям и страданиям. Родину надо спасать,
народ вывести на настоящий путь Святого Саввы, обновить на¬
род изнутри, вернуть ему силу и уверенность, сделать его таким,
каким он и был. Большие усилия и тяжелые жертвы предстоит
перенести вам, сербским добровольцам, чтобы осуществить эту
задачу. Судьба сербского народа в ваших руках.
Забудьте о себе и своих собственных заботах и несчастьях,
потому что они слишком малы перед лицом несчастья всего
сербского народа.
Жертвуя собой, вы принесете лучшую и более безопасную
жизнь для своей родины Сербии. Все надежды сербского на¬
рода связаны с вами, не обманите их.
Да поможет вам Бог!
Последняя заповедь
Герои,
Я ухожу в последний путь в Небесную Сербию, туда где
уже находятся наши лучшие товарищи, чтобы возглавить их,
заняв свое место. Вы же продолжайте начатое дело и будьте
для всех примером того, как живут и умирают за Истину,
Короля, Народ и Отечество.
Товарищи, выдержите до конца в святой борьбе за Истину
и всегда помните, что ваши товарищи и ваш командир на вас
смотрят, в бою и в труде они вас сопровождают и всегда на¬
ходятся рядом с вами.
Командующий, генерал Коста Мушицкий
232
Идеология, культурная и образовательная политика
недичевской Сербии
В ходе Апрельской войны 1941 г. значительная часть

хорватских офицеров и солдат были охвачены явно про¬
немецкими настроениями, что окончательно добило в
глазах сербского среднего класса идею «югославянского
братства», и без того помутневшую вследствие довоенных
политических неурядиц1. Немалую роль в этом сыграли
кровавые погромы сербского населения на территории не¬
зависимой Хорватии, после которых в Сербии появились
толпы беженцев, а река Сава стала приносить в Сербию из
Хорватии изувеченные трупы сербов. Неудивительно, что в
недичевской Сербии была в большей мере приемлема идея
о сербском характере государства. В то же время стоит от¬
метить, что идея «югославянского» сопротивления немцам
и стремление к возрождению Югославии, а не Сербии были
свойственны обоим движениям сопротивления — Югослав¬
ской армии в Отечестве Д. Михаиловича и партизанам Ком-
1 В этом аспекте характерно донесение Тито о причинах по¬

ражения в Апрельской войне, прибывшее в ИККИ 28 июня 1941 г.
В нем хорват Тито, хотя и не избавился от традиционного для
Коминтерна поиска вины «великосербской буржуазии», честно от¬
мечал, что «...пятая колонна имела своих представителей в самых
чувствительных местах. В отделах по снабжению армии сидели
белогвардейцы и хорваты, которые действовали так, что снабжение
все время прерывалось», в то же время «.. .моральный дух солдат, а
особенно сербов был очень высок». РГАСПИ, ф. 495, оп. 11, д. 371,
л. 44.
233
мунистической партии Югославии И. Тито1. Понимая это,

немцы активно боролись с «югославским» духом в Сербии.
Оккупационные власти вымарывали слово «Югославия» из
статей и названий организаций2, а наемные пропагандисты
доказывали искусственность и нежизнеспособность югос¬
лавянского государства3.
Как бы то ни было, основой идеологии М. Недича и его
государственного аппарата было возрождение сербского духа,
замененного в межвоенный период идеями «югославянства».
Уже с первых речей генерала Недича по радио и в печати за¬
звучало его излюбленное выражение «братья сербы» с апелля¬
цией к общим «биологическим» целям — выживанию сербов
в условиях геноцида на территории Хорватии, Венгрии, Алба¬
нии после значительных потерь в ходе Апрельской войны и в
результате жесткого усмирения немцами восстания в Сербии
1 И это при том, что до 1943 г. (до капитуляции Италии) даже

среди партизан доминировали сербы, а среди четников сербы
преобладали вплоть до самого конца войны, (в состав ЮВвО вхо¬
дила организация словенских четников, а также незначительное
число хорватов и сербов-мусульман). Тотазеѵіск ТЬе СЬеІпікз
: шаг апб геѵоіиііоп іп Уи§08Іаѵіа. 1941—1945. ЗіапГогсІ, 1975.
Р. 106; Ыезоѵіс 8. АУЫСП і геѵоіисуа : Іешаізка хЬігка бокитепаіа
: 1941—1945. Вео§гасІ, 1983. 8. 281; Бщт А. Берманов досще.
Београд, 2006.
2 Например, 10 марта 1942 г. немецкий цензор вычеркнул из
статьи под заголовком «Сербская церковь против коммунизма» в
сербском официозе «Наша Борба» два выражения — «государство
Югославия» и «вечная, великая, славянская Россия». ИАБ, ф. Вс18,
д. 0-148, л. 21.
3 БаниЙ М., Агонща Іугославще: дани слома, Београд, 1941;
Баник М. Масонерща и Зугославща, Београд, 1941; Грегорик Д. Са-
моубиство .Іугославще: последн>и чин )угословенске трагедще, Бео¬
град, 1941 и. т.д.
234
осенью 1941 г.1 Более развернутой формой этого выражения

было обращение «Дорогие братья, сербские крестьяне»,
адресованное Недичем самому многочисленному сербскому
сословию, которое он считал носителем и источником всех
положительных качеств сербского народа, к тому же в много¬
численных сербских крестьянах (мелких собственниках) он
видел залог от победы коммунистической идеологии2. В то
же время коммунистическому «обобществлению» М. Недич
старался противопоставить коллективистский дух сербской
крестьянской общины — задруги, активно действовавшей
до конца существования сербского королевства3. Именно с
опорой на сербский крестьянский дух М. Недич пытался
добиться возрождения сербских патриархальных идей и
возобновления патриархальных взаимоотношений между
гражданами Сербии и главой государства4.
1 НедиРі М. Говори генерала Милана Недийа претседника српске

владе. Београд, 1943.
2 Село основа националног живота. Наша борба, 5. ]ул 1942;
Основе задругарства у српском народу, Обнова, 22. ма] 1943; Сел>ак
]е основа и снага српског народа, Српско село, 29. ма] 1943; Конкурс
СЗР за на]бол>е радове о старо] српско] задружности и о културном и
привредном подизан>у, Обнова, 11. септембар 1943; Конкурс Српског
народа за на]бол>у студи]у о сел>ачко-задружно] организации нове
српске државе, Српски народ, 31. ]ул 1943.
3 Специально для сербских крестьян было создано особое пе¬
чатное издание, где советы по интенсивному ведению сельского
хозяйства перемежались с пропагандой сербского традиционализма.
Српско село: неделши лист за полюпривреду, ур. I. ТановиЙ, г. I, № 1
(6. септембар 1941) — г. IV, № 152 (1. септембар 1944).
4 Неформальные отношения между правителем и подданными в
доюгославской Сербии удивляли русских путешественников по Сер¬
бии. Русские о Сербии и сербах. Т. 1: Письма, статьи, мемуары / Сост.
А. Шемякин, СПб., 2006.
235
В этих целях М. Недич устраивал многочисленные визиты

народных, в основном, крестьянских делегаций из всех об¬
ластей Сербии, которые он регулярно принимал в Белграде.
Как и абсолютное большинство сербов горожан, М. Недич
и до войны поддерживал тесные контакты с деревенскими
родственниками, самыми близкими из которых были дяди
(братья его отца) и их сыновья, проживавшие в районе Ора-
шаца в центральной Сербии. Будучи военным, М. Недич не
утратил знания живого и сочного народного языка и охотно
использовал его в беседах с прибывавшими делегациями.
Только за первые десять месяцев своего правления аппарат
М. Недича организовал встречи 9 крестьянских делегаций с
генералом Недичем, которые имели многослойный пропаган¬
дистский подтекст. К Рождеству 1943 г. М. Недич принял уже
22 делегации крестьян, этот обычай продолжился до 1944 г.
Прибывших крестьян (многие из них были в столице впервые
в жизни) обычно селили в специальном отеле, показывали
город и крупнейшие храмы — Св. Марка и Соборную цер¬
ковь. Пиком визита была аудиенция у премьера М. Недича,
который обращался к прибывшим с речью, передававшейся
по радио или печатавшейся в газетах. Позднее нескольких
наиболее авторитетных крестьянских старейшин М. Недич
принимал на личной аудиенции, где разговаривал с ними
с глазу на глаз, пересыпая речь пословицами и народными
выражениями. В таких личных беседах он подчеркивал
враждебность оккупационного аппарата сербскому народу,
вынужденный характер оккупации, указывал на необходи¬
мость потерпеть и не терять голову понапрасну. На крестьян
производили впечатление не только королевский портрет,
висевший на видном месте в кабинете М. Недича, но и его
236
советы не сопротивляться насильственным реквизициям как

со стороны немцев, так и со стороны «лесных людей» (по¬
встанцев), действовать по сербской пословице: «Дать краву,
а не главу» (лучше отдать корову, чем голову)1.
Естественным продолжением идеи о построении «дере¬
венской общинной Сербии» была пропаганда заботы о сер¬
бах беженцах2. Все это в сочетании с социальной политикой
недичевской Сербии (помощь беженцам продовольствием,
трудоустройством и жильем, помощь военнопленным и их
семьям, помощь оставшимся без жилья и имущества в ре¬
зультате бомбардировок, забота о сиротах) в целом произво¬
дило положительное впечатление на широкие слои сербского
общества. Создаваемый сусальный облик власти (т.е. главы
государства) дополнялся верностью православным тради¬
циям, антикоммунизмом и критикой торговцев от политики,
которые ради своих партийных выгод и личных амбиций
жертвовали общенародными интересами.
В силу всего вышесказанного в коллективной памяти
сербов генерал М. Недич остался как человек, шедший на
вынужденное сотрудничество с оккупантами ради спасения
сербов от биологического уничтожения. Именно поэтому в
современном сербском общественном сознании за ним закре¬
пилось не привычное для русского уха прозвище «сербская
1 Краков С. Генерал Милан НедиЬ. Београд, 1995, кн>. 2, с. 233—247,

470.
2 Изграі)иваіье Нове Срби]'е као сел>ачке државе, Српски народ,
7. іапуар, 1943; ПрепороІ)ено село б и Не темел> нове «Српске сел>ачке
задружне државе», Српско село, 5. )ун 1943; Сачувати српске главе и
створити српску сел>ачку задружну државу, Српско село, 4. септембар
1943.
237
мать», противостоящее восприятию Д. Льотича как «фаши¬

ста» и «отщепенца». В эти рамки, конечно, не укладывается
другая часть идеологии М. Недича, о чем справедливо пишут
современные сербские исследователи — О. Милосавлевич
и Т. Кулич. По их мнению, идеология М. Недича была не¬
разрывно связана с антисемитизмом, антидемократизмом и
расизмом1.
Стоит признать, что в идеологии (в печатных текстах)
времен М. Недича подобные высказывания (о чистоте расы,
европейской семье народов, антиеврейские рассуждения и
т.д.), несомненно, присутствовали. Однако справедливости
ради стоит отметить, что высказывания эти не были основной
направляющей идеей, а являлись, скорее, реверансами в поль¬
зу главенствующей идеологии «Новой Европы», руководимой
Третьим рейхом. Многообразие фенологических типов сер¬
бов делало расизм очевидно искусственной категорией (так
же, как, например, в Италии). «Арийское происхождение»
доказывалось, к примеру, просто самим фактом рождения от
родителей христианского вероисповедания (так же, как это
было и в случае с русскими эмигрантами).
Куда более сложным был вопрос об отношении режима
М. Недича к евреям. Тут также, несомненно, присутствова¬
ла калька с немецких образцов, которую режим М. Недича
заимствовал из идеологии Третьего рейха. Имели место и
обязательное ношение особых национальных повязок для
евреев и цыган, и ограничение в бытовых правах, и помощь
сербской полиции немцам в их мероприятиях по «ариизации»
1 Мипосав/ьевиН О. Потиснута истина : колаборацща у Србщи

1941—1944. Београд, 2006; Кулик Т. Превладаваае прошлости: узроци
и правци промене слике исторще кра)ем XX века. Београд, 2002.
238
(экспроприации еврейского имущества), по переписи и аре¬

стам еврейского населения Сербии, что привело к трагедии
геноцида большинства еврейского населения Сербии. Силами
сербских пропагандистов осенью 1941 г. и осенью 1942 г.
муниципалитет города Белграда провел Антимасонскую и
Антикоммунистическую выставки, имевшие несомненную
антисемитскую коннотацию1. Однако в самой пропаганде
недичевцев и льотичевцев антисемитизм использовался на¬
много реже, чем в нацистком, венгерском или хорватском
варианте «правых идеологий» военного времени. Антисеми¬
тизм в идеологии режима М. Недича имел второстепенное
звучание (так же, как, например, в идеологии итальянского
фашизма), т.к. отсутствовал в традиционной сербской модели
стереотипов2. При этом показательно, что, как и в ряде других
восточноевропейских стран, рост антисемитизма наблюдал¬
ся еще до начала Второй мировой войны, а первые законы,
ограничивающие представителей еврейского народа в правах
(касающихся некоторых форм деловой активности), были
также приняты до оккупации3. Гораздо более выраженной в
идеологии режима М. Недича была ксенофобия (закрытость
1 ЛвановиН Н. Антимасонска и антикомунистичка изложба у

Београду 1941 // НОР и револущуа у Србищ 1941—1945. Београд,
1972; Кгезо М. Г^етаска окирасцопа иргаѵа и Вео§гас1и, 1941—1944.
Веоцгасі, 1979; НиколиИ К. Немачки ратаи плакат у Србищ 1941—1944.
Београд, 2000; АВИИ, собр. Командант Србще, ф. Пропагандно
одел>ен>е .Іугоисток.
2 Стоит отметить, что в Сербии XIX века антисемитизм не был
развит, а в межовенной Югославии он появился с территорий бывшей
Австро-Венгрии и от мракобесов из рядов русских беженцев.
3 Коланин М. Іевреіи и антисемитизам у Крал>евини Іугославщи:
1918—1941. Београд, 2008.
239
ко всем инонациональный меньшинствам), что повлияло

и на принятие законов о государственных чиновниках, по
которым теряли работу представители всех «национальных
меньшинств» Сербии, в том числе — русские эмигранты.
Стоит заметить, что полной последовательности в принятых
«ограничительных мерах» не было. Например, наряду с вве¬
денным немецким комендантом Сербии запретом владеть ки¬
нотеатрами лицам цыганской национальности и их супругам
на афишах фильмов (венгерских) встречались объявления о
том, что фильм наполнен цыганской музыкой и сопровожда¬
ется игрой лучшего цыганского оркестра Будапешта.
Идеология М. Недича наиболее четко запечатлелась в
многочисленных периодических изданиях, выходивших в
оккупированной Сербии. Кроме немецких оккупационных1
и пропагандистских изданий2, жители Сербии3 могли вы-
1 Службени лист за заузету )угословенску територщу —

Ѵегогёішп§е8Ыа1и Яхт баз Ъезегіе Іи§08Іашізс1іе §еЪіеІ, 1941—1944;
Обзнане и об)аве немачких власти у Србщи — ВекаппІтас1шп§еп
ітё ѵегбйеп11ісЬип§еп ёег ёеиІзсЬеп ЬеЬбгёеп іп 8егЫеп, 1941—1942;
АтІзЫаИ Шг баз Вапаі: атіІісЬез Ѵегкйпёип^зЫаІІ бег КгеізѵогзІеЬип^
без Вапаіег Кгеізез — 81игЪепе поѵіпе га Вапаі: зІигЬепі оЪіаѵпі Іізі
Окгигпоё пасеізіѵа окги^а Ьапаізко^, 1941—1943.
2 Антикоминтерна: обавешта)ни билтен (Берлин), 1943; Свет-
ска служба за проучаваіье )евре)ског питан>а, Франкфурт-на-Ма]ни,
1942— 1944; Сигнал-8і&па1, 1942—1944.
3 Точнее? те из них, кто не оказался в лагерях военнопленных или
среди «добровольных» рабочих в Рейхе, которые получали свои из¬
дания: 8грзкі §1азпік — 8егЬізсЬе Ьа§еггеіІип§-8іа1аЕ II В, 1941—1943;
Казі ёапі — 8іа1а§ XVII В, 1942 — 1944; Српски весник — 8егЬізсЬе
Ьа§ег2еіІші2-8іа1а2 VIII А, 1942—1943; Српски рад: Новине српског
радништва у Немачко) - 8егЬізсЬе АгЬеіІ: 8егЫзсЬ АгЪеіІеггеіІип§,
1943— 1944.
240
бирать среди множества местных изданий. И это были не

только служебные издания, публиковавшие распоряжения
соответствующих властей и узкоспециальную информацию1,
но и широкий круг самой разнообразной периодики. Начало
этому разнообразию было положено вскоре после того, как
оккупационные власти закрыли все довоенные массовые из¬
дания — близкое к правительству «Време», центристскую
«Правду» и либеральную «Политику». Вместо них окку¬
пационный аппарат начал издавать «независимую» газету
«Ново время», которая выпустила больше всего номеров
(1066 номеров) в оккупированной Сербии (с 16 мая 1941 г.
по 5 октября 1944 г.). Летом 1941 г. Сербия получила еще два
издания—«Понеделяк» и «Обнову», так же продержавшиеся
до 1944 г. При этом, если «Понеделяк» фактически являлся
уикенд-дополнением к газете «Ново време» (она не выходила
по понедельникам), то «Обнова» стала рупором сербского
коллаборационистского аппарата, и в первую очередь М. Не-
дича. Д. Льотич и его движение «Збор» популяризовали свои
взгляды через газету «Наша борба», выходившую и после
эвакуации из Белграда в Словении вплоть до смерти Д. Льо-
тича в 1945 г. В дополнение к этому изданию в 1943—1944 гг.
льотичевцы попытались действовать методом «серой пропа¬
ганды», публикуя анонимные «Записи» без места издания и
1 Службене новине, 1941—1944; Просветни гласник, 1941—1944;

Службена саопштеіьа Трговинске, индустрщске и занатске коморе у
Београду, 1941—1944; Општа наре1)еіьа: Министарство пошта, телегра¬
фа и телефона, 1942—1943; Комерщуална служба Српских државних
железница, 1941—1944; Службена саопштеіьа Централе за гвож^е и
метале, 1942—1943; Гласник Српске државне страже: стручно-научни
часопис, 1942—1943; Заводски лист Смедеревска Паланка, 1943.
241
издательства, которые не попадали под формальную цензуру

немецких цензоров.
Вышеперечисленные издания отличались высокой степе¬
нью политизированности, в силу чего должна была появиться
более «народная» периодика, доступная и привлекательная
для массового читателя, где были бы и романы с продолже¬
ниями, и статьи на бытовые темы. Таким изданием стали
появившиеся в октябре 1941 г. «Народне новине», которые
уже в начале 1942 г. прекратили свое существование, уступив
место изданию «Српски народ: неделши лист», просущество¬
вавшему до 1944 г. Наконец, с начала 1942 г. недичевская
печать обзавелась и фешенебельным изданием, полным фото¬
графий, — «Коло: неделши илустровани лист са београдским
радио програмом», привлекавшим читателей не только массой
иллюстраций, но и радиопрограммой. Точности ради следует
сказать, что большинство фотографий в этом журнале так
же, как и сама радиостанция, были немецкими и лишь ис¬
пользовались для пропаганды в Сербии1. Эта радиостанция
передавала двухчасовые программы на сербском языке, а
также по 30—60 минут осуществляла вещание на русском
языке (для солдат Русского корпуса)2. Сербское вещание со-
1 Речь идет о бывшей радиостанции Белграда, которая в годы окку¬

пации работала как радиостанция для солдат вермахта и их союзников
«Зоісіаіешепсіег Ве1§гас1». Эта мощная радиостанция (была слышна от
Нарвика до Каира) стала широко известна благодаря раскрученному ей
хиту Третьего рейха — «Лили Марлен» в исполнении Лале Андерсен.
Неітаі, сіеіпе 8іете: Ьііі Магіееп ипсі сіег Зоіёаіепзепсіег Ве1§гас1, Ѵег1а§:
ВиЫіез, 8іе§ітіес1; АиЯа^е: 1., 1. Маі 2003.
2 Казачий вестник. 1941, № 1. С. 7; Русское дело. 1943, № 11. С. 1,
№ 12. С. 3; Русское дело. 1943, № 13. С. 4, № 14. С. 3, № 23. С. 3,
№ 24. С. 3.
242
стояло из обращений Милана Недича или его приближенных,

транслировались также национальные песни и короткие юмо¬
ристические радиопостановки1.
Помимо «Коло», выходившего до сентября 1944 г, неди-
чевский режим пытался привлечь внимание отдельных целе¬
вых групп, запустив ряд изданий, посвященных групповым
интересам и советам специалистов: издание для крестьян
«Српско село: недельни лист за польопривреду», издание
для рабочих «Српски радник: Гласник српске заеднице рада»,
а также выходившее непродолжительное время и угасшее
вследствие нехватки средств издание «Наша жена: илустро-
вани лист». В оккупированной Сербии издавались и чисто
развлекательные периодические издания: посвященный теа¬
тральным новинкам иллюстрированный журнал «Српска сце¬
на: позоришни илустровани лист» и кинообозрение «Филмске
новости», причем оба издания выходили в течение всех трех
лет оккупации, с осени 1941 г. по осень 1944 г. Существова¬
ло и пользовалось популярностью даже особое спортивное
приложение к газете «Ново време». Всего было выпущено
104 таких листка с собственным названием «Спорт», причем
последний номер «Спорта» вышел в сентябре 1944 года, за
месяц до освобождения Белграда, когда сербские власти уже
вовсю готовились к эвакуации. В целом более 30 журналов
и газет (а с учетом отдельных местных городских изданий и
больше) на все лады уговаривали сербов смириться, не бун¬
товать, наслаждаться повседневными радостями и стоически
переносить ежедневные невзгоды.
1 Недел>ни програм Београдске радио-станице—ѴѴосЬепргодгатт

4ез Бепёегз Ве1§гаі1,1941—1944.
243
Понимание пропагандистами Третьего рейха и их сербски¬

ми подопечными того факта, что оптимизм граждан воюющей
страны является ценным стратегическим ресурсом, привело к
тому, что индустрия развлечений в недичевской Сербии рас¬
цветала, несмотря, а точнее, вопреки войне. Уже в мае 1941 г. к
услугам сербских зрителей было 6 кинотеатров (один с двумя
сценами)1, не считая кинотеатра «Белград», превращенного
в кинотеатр для солдат вермахта и открытого еще 28 апреля
1941 г. Репертуар кинотеатров ежедневно печатался в газете
«Ново време». В годы войны в одном лишь Белграде число
кинотеатров возросло до 21 (шесть из них премьерные), с
ежедневным числом посетителей в 12—15 тысяч человек,
а в выходные — около 30 тысяч! Всего в Сербии менее чем
на 4 миллиона жителей в 1943 году приходилось 128 кино¬
театров. В кинотеатрах было по 3 сеанса, начинавшихся в
14.30,16.45 и 19.00. В последний раз репертуар белградских
кинотеатров (на тот момент 13 названий) был размещен в по¬
следнем номере газеты «Ново време» за 5 октября 1944 года,
когда советские танки уже продвигались по территории Сер¬
бии по направлению к Белграду2.
Уже в 1942 г. кинотеатр «Белград» был арендован немецкой
кинокомпанией «УФА-фильм», которая полностью переобору¬
довала его по последнему слову техники и стала использовать
1 Это при том, что к началу лета 1941 года в Белграде проживало
253 729 человек. Полис 18. ма)а 1941., Ново време, 25. ма) 1941.
2 Спустя две недели, сразу же после освобождения, в белградских
кинотеатрах начались показы новых, советских фильмов, предостав¬
ленных политическим отделом 57-й армии. Эти фильмы сначала шли
без перевода, так как, по мнению новых властей Белграда да и самой
публики, в переводе не нуждались.
244
для своих премьер, открытых для сербской публики. Кинотеатр

был торжественно пущен в эксплуатацию 29 октября 1942 г.
белградской премьерой первого немецкого полнометражного
цветного фильма «Золотой город» (Біе §оШепе ЗіасЙ), мело¬
драмы с вариацией сюжета о блудном сыне — о несчастной
девушке из Праги Анне Йобст, увлекшейся сладкой жизнью
большого города1. Этот фильм стал самым популярным филь¬
мом 1943 г., до конца года его посмотрели 108 тысяч зрителей.
Другой кинотеатр, «Колосеум», специализировался на пре¬
мьерных показах венгерских фильмов.
Хотя абсолютное большинство фильмов в прокате было
немецкими, итальянскими и венгерскими, в кинотеатрах де¬
монстрировалась и сербская кинопродукция. Первым таким
фильмом был «Король воздуха», снятый в 1941 г. сербским
атлетом Драголюбом Алексичем. Премьерный показ филь¬
ма состоялся 6 января 1942 года. В 1942 г. была снята лента
«Невинность без защиты», впервые показанная сербским
зрителям 15 февраля 1943 г. Ведущим актером и режиссером
фильма был Драголюб Алексии, а на съемках ему помогал
известный довоенный сербский режиссер и оператор немо¬
го фильма Стеван Мишкович («Бая Джора»). «Невинность
без защиты» — первый сербский игровой полнометражный
фильм, который в одном только 1943 г. посмотрели 62 тыся¬
чи сербских зрителей2. Всего белградцам за годы оккупации
1 Успех филма у бо]ама «Златан град» свечана премьера у Уфином

филм-театру «Београд». Ново време, 30. октобар 1942; Филмски живот
Београда. Ново време, 31. ^ануара 1943; Приказиваае научних филмова
1)аци су пратили са великом пажн>ом. Ново време, 15. ]ануар 1942.
2 Заѵкоѵіс М. КіпетаІо§гайіа и ЗгЬці Іокот От§о{; 8ѵеІ8ко§ гаіа
1941—1945. Вео§гаі1, 1994, с. 46—59.
245
удалось посмотреть 430 различных фильмов (в 1941-м —

148, в 1942-м — 37, в 1943-м — 92, в 1944-м — 53)! При
этом в Германии был снят 281 фильм, в Венгрии — 61, в
Италии — 39, в Чехии (Богемии) — 15, во Франции — 14,
и по 1—3 фильма из Испании, Швеции, Финляндии, Дании,
Японии, Норвегии и США1. Среди этих фильмов был и на¬
цистский мегаблокбастер «Титаник», на съемки которого
были потрачены огромные средства, не рекомендованный
Геббельсом к прокату на территории рейха из-за чрезмерно
натурально показанной паники и трагического настроя. По¬
давляющее большинство фильмов носило чисто развлекатель¬
ный характер, что, в основном, соответствовало и общему
характеру кинематографии Третьего рейха2.
В конце 1942 г. при поддержке немецкой кинематографи¬
ческой корпорации «КеісЬзйІткашшег» в Сербии был открыт
Отдел кинорепортажей «Уфа-фильм», где с весны 1943 г. до лета
1944 г. выпускался документальный короткометражный журнал
«Недельни прегпед» («Еженедельный обзор») о событиях в Сер¬
бии, обычно предварявший показ немецкого киножурнала УФА,
за которым шел и сам фильм. Киножурнал «Недельни претед»
выпускался в виде мультиплифицированных фильмов. Так в
оккупированной Сербии появились первые сербские мультипли¬
кационные фильмы—пропагандистский мультипликационный
журнал, в котором актуальные карикатуры и плакаты на злобод-
1 АеличиЬД. Кинематографске делатности у окупираном Београду,

. Дипломски рад на Факултету драмских уметности. Београд, 1986.
2 Васильченко А.В. Прожектор Доктора Геббельса. Кинематограф
Третьего рейха, М., 2010; Ко/ьанин М. Филмска пропаганда — Увод у
Холокауст, Годишіьак за друштвену исторщу, година ВИИ, свеска 1.
246
невные темы были анимированы и обрели движение. Сербский

мультипликационный журнал был очень коротким (3—6 минут)
и состоял из нескольких еще более коротких эпизодов (один-два
кадра и комментарий из пары предложений), пропагандировав¬
ших победы Третьего рейха и его союзников, поносивших США,
СССР и Англию, критиковавших партизан и четников как «наем¬
ников Москвы и Лондона». Эти мультипликационные журналы
были сняты С. Мишковичем, которому в мультипликационном
проекте помогала группа русских эмигрантов (оператор Миха¬
ил Иванников и профессиональные рисовальщики комиксов).
Кроме того, выходил и документальный киножурнал «Нова
Србия» (на базе местного представительства «Уфа-магазин»),
который нес положительный заряд и пропагандировал «на¬
лаживающуюся жизнь» недичевской Сербии — ухоженные
детские учреждения, спортивные и культурные мероприятия,
рост промышленного производства и сельского хозяйства, серб¬
ские добровольческие части и борьбу с неприятелями «Новой
Европы» в Сербии1. Помимо собственно сербской кинопро¬
дукции, несомненное внимание сербской публики привлекали
и иностранные фильмы, где принимал участие единственный
сербский актер, прославившийся в европейском кино 30—40-х
годов Светослав Иван Петрович (1894—1962 гг.), снявшийся к
началу войны в 69 фильмах (в том числе в 25 фильмах, снятых
в 1933—1940 гг. в Третьем рейхе). Определенное рекламное
значение имели и визиты немецких кинозвезд второго и третьего
ряда в Белград в 1942—1944 гг., которые предпринимались в
рамках гастрольных турне2.
1 Архив Агословенске кинотеке, Центар за дигитализацщу.

2 Филмска звезда Шарлота Суза игра ових дана на бини у Београду:
Разговор са славном глумицом и н>еним партнером Тео Шалом, Ново
247
Пропагандистский характер кинематографической ак¬

тивности в оккупированной Сербии становится ясным уже
на основании анализа цен на входные билеты, несмотря на
инфляцию, эти цены сохранились с довоенных времен и были
предельно низкими — 15 динаров за премьеры и 5 динаров за
повторный показ. С самого начала оккупации контроль над
деятельностью кинематографа являлся важным элементом
управления пропагандой со стороны немецких, а потом и
сербских властей. Уже с 1 мая 1941 г. вступил в силу приказ
военного коменданта Сербии о работе кинотеатров и аренде
фильмов, который поставил надзор за выдачей разрешений
на показ фильмов исключительно в ведение немецких во¬
енных властей. Лишь в феврале 1943 года был принят указ о
регулировании аренды фильмов, который передал права по
контролю над кинотеатрами в ведение сербских властей, а
именно — Министерства просвещения и вероисповеданий.
В соответствии с этим новым приказом были приняты меры,
чтобы сделать кинотеатры более доступными и полезными для
народа. Руководство кинотеатров было обязано показывать
премьерные фильмы не менее 7 дней, чтобы дать возможность
ознакомиться с ними всей публике. Кинотеатрам бесплатно
доставлялись не только копии пропагандистских киножурна¬
лов, но и коротких «культурных» (т.е. научно-популярных и
образовательных) фильмов. Согласно решению сербского Ми-
време, 4. март 1942; Немачке филмске звезде госту;у у Београду-У

Београду гостуіу Едита Клавунда и Ерика Хелике, Обнова, З.окгобар
1942; Маргит Симо и Урсула Дащерт у Београду, Ново време, 22. сеп-
тембар 1943; Паула Весели воли Београд и Србе, Ново време, 22 )ануар
1944; Лили Валдмилер-Београд)е диван оквир за филм, Ново време, 6.
фебруар 1944; Илзе Вернер стигла у Београд, Обнова, 29. март 1944.
248
нистерства просвещения, киносеанс должен был обязательно

содержать три части: новостной киножурнал (сербский и/или
немецкий), «культурный» фильм и лишь затем художествен¬
ный фильм, заявленный на афише. Кроме того, недичевский
оккупационный аппарат настаивал и на других изменениях
в кинематографии и кинотеатрах. В 1942 году вместо югос¬
лавянских и английских (словенский «Триглав», английский
«Сити»), а также интернациональных названий («Колосеум»,
«Унион», «Рекс», «Метропол», «Урания») многие сербские
кинотеатры получили «национально выдержанные» имена по
сербским географическим названиям («Златибор», «Ядран»,
«Србадия», «Опленац», «Косово», «Шумадинац», «Таково»)
или по идеологическим штампам (королевский «Двор», «Нова
Европа», «Нова Срби]а»). В 1943 году было осуществлено
и решение об исключительно кириллическом шрифте при
переводе иностранных фильмов1.
Сербские театры в годы оккупации развивали свою дея¬
тельность в рамках того же направления, что и кинотеатры, —
«создать у населения атмосферу спокойствия, оптимизма и
уверенности в завтрашнем дне».
Приказы о деятельности театров, а также о варьете и каба¬
ре были изданы военным комендантом Сербии в одном пакете
с приказом о деятельности кинотеатров. Эти учреждения так
же, как и кинотеатры, попали после оккупации под контроль
пропагандистского отдела «С» (Ргора§ап<іаЫеі1ип§ «8») при
военном коменданте Сербии, организационно входившем в
состав Пропагандистского отделения верховного командова-
1 Уредба о раду биоскопа и изнамл>иван>у филмова, Ново време,

25. ма) 1941; Во]инови% М. Биоскопи у Београду 1941—1944. године,
249
ния вермахта. Отдел «С» формально должен был контроли¬

ровать все СМИ (радиостанции и печать), кинематографию
и кинотеатры, музыку и театр. Разумеется, число кабаре и
варьете значительно превосходило число кинотеатров, при¬
чем они существовали не только в столице, но и в небольших
городках, что привело к необходимости привлечь к контролю
и цензуре над ними сербских полицейских агентов. Как это
было принято и в довоенной Югославии, помощь по надзору
за деятельностью театров осуществляло Министерство про¬
свещения, которое, впрочем, уже с 16 августа 1941 г. делеги¬
ровало эту функцию специальному Отделению пропаганды
при Совете комиссаров, а позднее при Совете министров
Сербии1. Многочисленные варьете и кабаре специализирова¬
лись на коротких юмористических бытовых скетчах, песнях и
танцевальных номерах, некоторые из которых носили весьма
фривольный характер. С 1 октября 1941 г. возобновил свою
деятельность крупнейший сербский культурный институт в
оккупированной Сербии — Народный театр в Белграде2. Его
директор Иовано Попович со всем энтузиазмом и энергией
поддержал политику Милана Недича по созданию «Новой
Сербии» в Новой Европе. В репертуаре театра присутство¬
вала национальная и европейская классика, среди которой
значительную часть (но вовсе не большинство) представлений
составляли европейские драматические постановки. Кроме
1 Отделение пропаганды занималось контролем и организацией

публичных мероприятий, таких, как театральные постановки, лекции,
выставки и др.
2 Уредба о воІ}ен>у позоришта, Уредба о кабаретима и вариетима,
Ново време, 25. ма] 1941. МарковиЪ В. Театри окупиране престонице.
250
Народного театра, в Белграде действовали мини-театры на

съемных площадках: «Веселое утро» в зале лектория «Кола-
рац», «Юмористы» в кинотеатре «Авала», «Сашин смешной
театр» в кинотеатре « Таково», «Развеселье» в кинотеатре
«Косово» и т.д. Фактически это были не полнокровные теа¬
тры, а скетчевые комические группы, которые должны были
любыми средствами создать веселое и жизнерадостное на¬
строение у жителей недичевской Сербии и заставить их за¬
быть о тягостной и позорной оккупации. Близки по жанру к
этим местам развлечения оказались и традиционные сербские
институты — кафаны, рестораны кабацкого типа. В то время
как днем большинство из них предлагали лишь скромные
обеды для холостяков, в вечерние часы кафаны наполнялись
многочисленными компаниями «прожигателей жизни», по¬
глощавшими вина и ракию1 под аккомпанемент ресторанных
певичек, музыкантов или целых ансамблей, как это было в
знаменитой русской кафане «Казбек». В этом контексте нель¬
зя не вспомнить слова большого знатока русского Белграда
и сербской кафаны В.И. Косика: «Отличие белградского
ресторанного театра... состояло прежде всего в том, что в
нем соединялись черты и элементы площадного искусства с
классическим, взращенным на поле культуры»2.
Образовательную политику недичевской Сербии можно
определить как попытку индоктринации сербской молоде-
1 Это были не нормированные в недичевской Сербии товары, по¬

добно пиву, которое продавалось без карточек в рейхе. Васильчикова М.
Берлинский дневник, 1940—1945. М, 1994.
2 Театр на ресторанных подмостках, или О том, как русские умели
веселить// Косик В.И. Что мне до вас, мостовые Белграда... Москва,
2007.
251
жи в национальном, традиционном и православном духе, с

одной стороны, и как стремление истребить в той же моло¬
дежи ростки интернационализма, либерализма, коммунизма
и атеизма — с другой. При этом М. Недич и проводившие
его политику люди не столько опирались на традиционный
(достаточно либеральный) дух сербской школы, сколько
пытались сконструировать нечто новое — среднее произво¬
дное между казармой и монастырем. Недаром Министерство
просвещения стремилось изгнать из рядов учителей не только
всех несербов (о чем выпускались соответствующие законы),
но и женщин (что декларировалось на страницах много¬
численных специальных и популярных изданий)1. В число
общих приоритетов при построении «крестьянской сербской
государственности Новой Сербии» попадало и сокращение
числа лиц с бесполезным «гимназическим образованием»
(потенциальных бунтовщиков или бюрократов), взамен
предполагалось увеличить долю учеников ремесленных и
сельскохозяйственных училищ.
В соответствии с этими идеями было реформировано
Министерство просвещения, в составе которого появлялись и
преобразовывались новые отделы, а старые меняли характер
своей деятельности. Новые отделы оказались востребованы в
связи с тем, что Министерству просвещения были переданы
новые участки работы: вопросы вероисповедания (рассма-
1 Наша жена данас и сутра, Наша борба,7. )ун 1942; Размиішьаіьа о

будуйо) женскрі среди,рі школи, Просветни гласник , ]аиуар—фебруар
1942; Светосавска школа, Просветни гласник, новембар 1942; Уредба
о школама и теча]евима за дома Йице, Службене новине, 12. фебруар
1943; Учена или разумна жена, Коло, 31. )ул 1943; Извештаі о раду
Просветног одбора, Просветни гласник , новембар—децембар 1943.
252
тривавшиеся до этого отдельным министерством) и среднее

профессиональное образование (находившееся до этого в
ведении министерств торговли и народного хозяйства). Новые
отделы возникали и для осуществления особых программ:
отдел народного просвещения для борьбы с неграмотностью
и культурной неразвитостью, отдел физического воспитания
для борьбы за народное здоровье, отдел преподавания для
улучшения методики преподавания и решения хронической
проблемы сербского образования — разрыва в программах и
требованиях начальной и средней школы, а также для широ¬
кого преподавания немецкого языка (необходимого в Новой
Европе). Увеличение изучения немецкого языка в школах
было столь интенсивно, что Министерству просвещения при¬
шлось открыть ускоренные летние курсы для лиц, знавших
немецкий и желавших преподавать его в средней школе1.
Всю эту кипучую реформаторскую деятельность развил
Велибор Йонич, довоенный праворадикальный обществен¬
ный деятель, который с небольшими перерывами возглавлял
Министерство просвещения и при Ачимовиче и при Льотиче2.
Его реформы сводились не только к изменению структуры
Министерства просвещения, превратившегося в Министер¬
ство просвещения и вероисповедания, но и к ряду коренных
изменений учебного процесса в сербских школах. Однако
1 Службене новине, 6. август, 1941. 6. іануар. 1942,17. март 1942.,

15. ма_і 1942., 10. октобар 1942., 9. фебруар 1943; СимиН М. Школство
у Срба у 19. и прво) половини 20. века, Београд, 2003.
2 В 1946 г. на известном Белградском процессе В. Йонич пред¬
стал перед судом в титовской Югославии как высший представитель
гражданской власти недичевской Сербии (М. Недич и Д. Льотич к
тому времени были уже мертвы). Он был осужден и расстрелян за
коллаборационизм.
253
в первую очередь Министерству просвещения предстояло

решить многочисленные проблемы, связанные с нехваткой
школьных помещений и инвентаря, уничтоженных в ходе
восстания осенью 1941 г. и при его подавлении. Нехватку по¬
мещений усугубляло и то, что немецкие и сербские воинские
и полицейские части частенько реквизировали школьные
здания для нужд своего размещения. Министерство просве¬
щения вело борьбу буквально за каждую школу, осуществляя
активную переписку с М. Недичем и заклиная его помочь в
обеспечении детей и учителей крышей над головой. Стоит
отметить, что после оккупации на территории недичевской
Сербии существовали 84 гимназии, 8 торговых академий,
4 средние технические школы (без торговых и ремесленных
школ, которые не подчинялись Министерству просвещения),
2 женские учительские средние школы и 2250 начальных
школ. Однако в силу ряда причин (разрушения в ходе военных
действий, использование зданий под нужды оккупационных
войск и др.) к 1 сентября на той же территории действова¬
ло всего 2112 начальных школ с 6 236 классами, в которых
обучались 365 583 ученика, и 73 гимназии с 1249 классами,
в которых обучались 53 383 ученика. К 1943 г. в Западной и
Восточной Сербии было выстроено 22 и отремонтировано
20 начальных школ, вместивших 575 классов, а число уче¬
ников возросло на 25 132 человека1. Тем не менее проблему
нехватки школьных зданий не удалось решить до самого
конца оккупации. Значительные трудности имелись также с
финансированием учителей и сотрудников министерства —
1 Ново време, 8. септембар, 1941; Обнова, 11. іуни, 1943; Просветам

гласник, новембар-децембар 1943.
254
их заработная плата, и без того небольшая, к началу войны

была полностью съедена инфляцией, что вместе с разладом
системы карточек привело к вынужденному переходу в 1944 г.
на частично натуральную оплату труда. Кроме того, в зимнее
время возникали постоянные проблемы с дровами, которых
то и дело не хватало для нормального функционирования
школ1.
Наиболее ясно направления образовательной политики
недичевской Сербии можно проследить на примере тех из¬
менений, которые вносились в образовательные планы и
учебные пособия, предназначенные для сербских начальных
и средних школ. Хотя сербские школы проработали по новым
планам всего два учебных года (1942/1943, 1943/1944), эти
изменения значительно повлияли на дальнейшее развитие
сербского образования.
Было бы неверным считать, что все преобразования за¬
кончились лишь заменой определения «югославский» на
«сербский» и чисткой «левых» и «национально ненадежных»
кадров. Изменения носили более глубокий и структурный ха¬
рактер. Часть мер была обусловлена оккупацией: увеличение
роли немецкого языка, ликвидация преподавания французско¬
го, попытки ввести широкое преподавание итальянского язы¬
ка, проблемы с преподаванием политической и национальной
географии в условиях неясных границ «Новой Европы». Про¬
блемы с «землеописанием» имели столь глубинный характер,
что география была и вовсе исключена из образовательных
предметов и соединена с историей в единую учебную дис-
1 Шкодрик ІЬ. Министарство просвете и вера у Срби)и, 1941—1944.

Судбина инсттуциіе под оккупациям. Београд, 2009, с. 69—165.
255
циплину «Отечество и его прошлое». Но и по этому предмету

учебник так и не был написан до конца оккупации. Чтобы
занять детей и отвлечь их от идей сопротивления, было уве¬
личено число уроков гимнастики, усилена роль внеклассных
видов занятий (кружков). Для девочек был впервые в Сербии
введен предмет «Домоводство и материнство». Любопытно,
что преподавание этого предмета сохранилось в сербских
(югославских школах) и в послевоенное время, пока не было
отменено на волне эмансипации на закате Титовской Югосла¬
вии. Впервые сербские дети получили предмет «Гражданское
и воспитательное образование» для прямой индоктринации
детей в нужном для государства направлении (этот предмет
существует в сербских школах до сих пор)1.
Еще одним нововведением стала коренная реформа изуче¬
ния сербской литературы и плана обязательного чтения. При
этом дело не ограничивалось критикой либерального дово¬
енного учебника Йована Скерлича. В школьную программу
были впервые включены произведения сербских литераторов
XX века. Многое из того, что ввел в школьную программу
недичевский министр В. Йонич (а точнее его заместитель
В. Велмар-Янкович), в настоящее время считается класси¬
кой сербской литературы: стихи Исидоры Секулич, Десанки
Максимович, Владислава Петровича-Дича, проза Милоша
Црнянского, Иво Андрича, Владимира Велмар-Янковича.
Наряду с ними в программу включили и произведения пра¬
вых писателей-почвенников: М. Кашанина, Г. Божовича,
1 При смене властей в 1944,1990,2000 гг. в Белграде этот предмет

радикальным образом менял свое содержание, но упорно выживал в
учебном плане. В настоящее время он называется «гражданское вос¬
питание».
256
С. Стефановича, Б. Лазаревича, подвергшихся после 1944 г.

преследованию титовского режима1. В лучших традициях
тоталитарного государства школы были по личному указанию
М. Недича украшены лозунгами и призывами: «Мир, порядок,
труд и единство — это спасение Сербии», «Только единство
спасет Сербию», «Все ради Сербии» и т.д.2
Стоит отметить, что полных оборотов недичевская обра¬
зовательная политика так и не достигла: ни Академия наук,
ни Университет, формально подчинявшиеся Министерству
просвещения и вероисповедания, до конца оккупации так и
не начали полноценно работать из-за запрета со стороны нем¬
цев. И дело тут вовсе не в левацко либеральных настроениях,
по словам недичевско-летичевских пропагандистов, якобы
пропитавших эти учреждения. Руководство рейха не желало
допускать возрождения деятельности этих опор националь¬
ного духа страны так же, как до самого конца оккупации не
позволило М. Недичу создать полноценные вооруженные
силы. В университете была проведена чистка преподавателей
и студентов, но оставшиеся так и не приступили к работе.
Единственной учебной деятельностью в университете в
1941—1944 гг. была сдача выпускных экзаменов и экзаменов
для студентов последнего года обучения. Особо заслужен¬
ные лица (участники подавления восстания осени 1941 г.)
или их родственники могли получить высшее образование
1 ШкодриЬ Л>. Утица] окупационих власти на ревизщу наставних

програма и у^беника у Србщи 1941—1944. Вощо-исторщски гласник,
бр. 1,2009.
2 Решение Совета министров от 22 мая 1942 г.; Вогкоѵіс М.
Копігагеѵоіисуа и ЗгЬуі. Кѵізііпйка иргаѵа 1941—1944, кіу. 2, Вео§га<1,
1979, 8.92.
257
в университетах Рейха по стипендии правительства М. Не-

дича (200-—250 рейхсмарок в месяц). Этой возможностью
воспользовались свыше тысячи человек. Лишь в декабре
1943 г. было получено согласие немецкого коменданта Сербии
на возобновление деятельности университета, однако число
лиц, решивших поступать (на философский, юридический,
богословский, технический, медицинский, сельскохозяй¬
ственный факультеты) в таких условиях, оказалось немногим
больше (414), чем число прошедших чистки и оставшихся на
факультетах преподавателей (322)'.
Как уже отмечено выше, попытка индоктринации серб¬
ской молодежи соседствовала с борьбой с «вредными» для
построения «Новой Сербии» идеями и взглядами. Эта борьба
проводилась не только полицейскими, но и воспитательными
мерами. Меры эти связаны с деятельностью Института по
принудительному воспитанию молодежи в г. Смедеревска-
Паланка, основанного Министерством просвещения. По¬
казательно, что создание этого учреждения было одним из
ключевых обвинений в судебном процессе над В. Йоничем.
Титовская историография однозначно характеризовала это
учреждение как «концентрационный лагерь для молодежи»
и «молодежную тюрьму»: в учреждении присутствовал кар¬
цер, заключение в Институт было насильственным, периметр
огорожен колючей проволокой, а у входа находились дзоты.
Институт использовал территорию и бараки предыдущего
учреждения — лагеря для интернирования политических
1 Ъор1)евиИ Б. Универзитет у Београду 1863—1963, Годшшьак града

Београда, кн>. 10 (1963), с. 5—79; Вогкоѵіс М. Копігагеѵоіисуа и БгЬуі.
Кѵізііпзка иргаѵа 1941—1944, кіу. 2, Вео^гасі, 1979, з. 95—102.
258
противников, где довоенное правительство Д.Цветковича

держало своих политических противников1.
Объективности ради стоит упомянуть и мнение быв¬
ших сотрудников Министерства просвещения недичевской
Сербии, работавших в Институте в г. Смедеревска-Паланка.
Согласно воспоминаниям воспитателя Института М. Кубуро-
вича, поводом к основанию этого учреждения стало то, что
среди сербской молодежи (14—18 лет) имелось значительное
число малолетних сторонников партизан. Немецкий способ
решения этой проблемы был слишком жестоким — расстрел
в случае вооруженного сопротивления и концентрационный
лагерь в случае проявления симпатий к коммунистам. По
словам сотрудника Министерства просвещения Р. Павловича,
Льотич инициировал создание Института, потрясенный изве¬
стием о том, что в апреле 1942 г. немцы вывезли из сербского
лагеря Баница 700 человек (17—25 лет) и отправили их без
объяснений в концентрационный лагерь в Норвегии. Институт
начал работу с сентября 1942 г. Его руководитель М. Попович
так сформулировал цели деятельности Института: спасти от
смертной казни тех молодых людей, кто участвовал в парти¬
занском движении; изолировать индоктринированную комму¬
нистами молодежь от прямого влияния пропагандистов КПЮ;
путем педагогических мер и образования перевоспитать эту
молодежь; активизировать перевоспитанную молодежь в
борьбе за идеалы Новой Сербии. Согласно положению об
учреждении Института, он был создан как интернат для мо-
1 ВогкоѵісМ. Копйгагеѵоіисца и 8гЬці. Кѵізііпзкаиргаѵа 1941—1944,

кіу. 2, Веоцгасі, 1979,8. 92; см о практике политзаключения в лагеря в
предвоенной Югославии: Милорадович Г. Карантин идей: Лагеря для
изоляции «подозрительных лиц», Москва, 2010;
259
лодых людей обоего пола (учеников средних школ, студентов

и не учащихся) в возрасте 14—25 лет, которые «своим поведе¬
нием не продемонстрировали достаточного чувства порядка
и дисциплины или неправильно поняли свои национальные
обязанности» и направлялись в Институт Министерством
внутренних дел, Министерством просвещения либо родите¬
лями (опекунами). Пребывание в Институте ограничивалось
сроком от 6 месяцев до 3 лет. Преподавателей и воспитателей
поставляло Министерство просвещения, а охрану на случай
внешнего нападения без права вмешательства во внутренние
дела Института — Министерство внутренних дел.
Находясь в Институте, молодые люди были обязаны уча¬
ствовать в образовательном процессе по одной из программ:
курсы начальной грамотности; основная школа и гимназия;
средняя педагогическая, торговая, сельскохозяйственная
школы (время для занятий в классе 7.30—12.15, для выпол¬
нения домашнего задания 15.00—16.00, 19.30—20.30). Для
повышения образовательного уровня питомцев при Институте
имелась библиотека с читальным залом, работали научные
кружки с террариумом и аквариумом и экспериментальная
ферма. Молодежь Института выпускала свой журнал (не¬
сколько раз в год) и газету (еженедельно). Действовали уче¬
нические клубы: литературный, театральный, музыкальный,
спортивный и шахматный (время для организованного отдыха
и спорта 17.15—18.45). Для приучения молодежи к труду (во
внеурочное время) молодым людям предлагалось получить
трудовую специальность на подсобном сельхозугодье Инсти¬
тута и в 14 ремесленных мастерских: столярной, слесарной,
плетения из прутьев, рисовальной, швейной, обувной, пере¬
плетной, фотографической и т.д. (одно занятие с 14.15 до
260
15.00). Доход от работы в этих мастерских вкладывался в

ученический кооператив, который разнообразил рацион
питомцев. Еще одним стимулом в воспитании было право
каникулярного отсутствия, предоставлявшееся отличившимся
питомцам. Пропаганду осуществляли политические курсы и
семинары, на которые приезжали читать лекции самые авто¬
ритетные пропагандисты недичевской Сербии, в том числе
и сам Д. Льотич (время политзанятий 16.00—17.00). Этот
четкий, нормированный распорядок дня оставлял питомцам
от самого момента побудки (в 6.00 утра) очень мало не за¬
нятого, свободного времени — всего полчаса перед отбоем,
который был сравнительно рано, в 21.00. Лишь по выходным
и праздникам воспитанникам разрешалось поспать до 7.15 и
лечь в 22.15. В такие дни в дообеденное время они могли
(по желанию) посетить церковь или позаниматься спортом,
а после обеда организованно отправлялись в город — в кино
или на футбольный матч местных команд (15.00—19.00).
Перед сном организовывались танцы или театральная по¬
становка (20.00—22.00). При этом и в будние, и в выходные
дни гигиенисты Института ввели обязательный тихий час с
13.00 до 14.00.
Питомцы Института были поделены не только по поло¬
вому признаку: женское и мужское отделения с раздельным
проживанием и обучением. Внутри каждого отделения, в свою
очередь, имелись три группы: студенты, старшеклассники,
рабочая молодежь из города и деревни. Эта классификация по
образовательному принципу влияла на то, какой курс «поли¬
тического семинара» они проходили в школе (расширенный,
средний или сокращенный, с особым вниманием к рабочему
и крестьянскому вопросу). Программа политической под-
261
готовки питомцев первых групп включала следующие дис¬

циплины:
1. Философия: введение в философию (психология и
логика); история философии (Аристотель, Платон, Декарт,
Спиноза и др.); школа психоанализа; исторический и диалек¬
тический материализм; русская религиозная и философская
мысль (славянофилы, Достоевский и Бердяев); 2. Политика:
Макиавелли, Каутский, Бернштейн, Манн, Маркс и сла¬
вянство, Энгельс — «Анти-Дюринг», «Коммунистический
манифест 1848 г.», «История ВКП(б)», Ленин — о государ¬
стве и религии, Сталин — вопросы ленинизма, Конституция
СССР; Коминтерн и КПЮ против Югославии и Сербии; Тито
и партизанское движение; Недич и его роль под оккупацией;
3. Социология и экономика: основы социологии (по Питири-
му Сорокину); основы экономики (экономические термины);
марксистская социология и экономика; Маркс — «Капитал»,
теория о накоплении капитала; критика марксистской социо¬
логии и экономики; христианство и органическое понимание
общества; 4. Национальная история: история Югославии;
культурные и исторические проблемы народов Югославии;
критика диалектического материализма в истории; антро¬
погеография; Балканский полуостров и его население по
Й. Цвиичу; 5. Национальная и мировая литература: народная
поэзия и ее роль; критика диалектического материализма в ли¬
тературоведении; сербская художественная литература XIX и
XX веков; главные тенденции развития мировой литературы
XVIII—XX веков; советская литература — Есенин, Горький,
Островский и Оренбург.
Для того чтобы питомцы могли самостоятельно убедиться
в том, что им говорили лекторы, на столах учеников появ-
262
лялись довоенные нелегальные издания Маркса, Энгельса,

Ленина и Сталина. На политических курсах работа шла в
форме лекций, дискуссий, анкетирования и письменных работ
с разнообразными темами: «Мои политические убеждения»,
«Сильные и слабые стороны исторического материализма»,
«Что я думаю про Тито», «За Св. Саву или за Маркса» и
т.д. При этом питомцы, выразившие политические взгляды,
противоречившие тому, что рассказывал лектор, не наказы¬
вались. Единственным критерием оценки была способность
логично и ясно мыслить.
За время существования Института через него прошли
1270 человек (840 учеников и 430 учениц), 120 из них по¬
лучили аттестат об окончании гимназии. Большинство моло¬
дых людей по окончании положенного срока возвращались
к прерванным занятиям или работе. Однако у некоторых в
силу активной политической индоктринации дело дошло до
полного изменения жизненного пути — они присоединились
к организованной борьбе с коммунистами в аппарате недичев-
ской Сербии (55 человек), в СДК (44), в СГС (34) и в отрядах
генерала Д. Михаиловича (25). Только семь молодых людей,
которые вскоре после прибытия в Институт попытались ор¬
ганизовать там вооруженное восстание в апреле 1943 г, были
признаны невоспитуемыми и отправлены в лагерь Баница.
Еще одним показателем успешной деятельности Института
было то, что 6 питомцев Института были приняты на работу
в Институт в качестве воспитателей с дипломом его учитель¬
ской школы1.
1 КубуровиРі П.М. Васпитни завод у Смедеревско) Паланци 1942—

1944., Записи из добровол>ачке борбе. кн>. II, Минхен, 1954; Правилник
о унутраішьем реду и владаіьу у Вас. Заводу у Смедеревско) Паланци,
263
Нельзя не отметить, что реакция сербского общества на

коллаборационистскую пропаганду была достаточно вялой.
Повседневная жизнь гражданского населения (особенно в про¬
винции) продолжала идти своим чередом, людей куда больше
волновали нехватка и дефицит жизненно необходимых вещей,
чем идеологические потуги недичевско-льотичевских Геб¬
бельсов. Борясь с приверженцами левых взглядов, присущих
движению Сопротивления, коллаборационистское правитель¬
ство широко опиралось на идеологические рычаги. В этой
борьбе идеологий велика была не только роль традиционных
взглядов сербского общества, религии и общественных орга¬
низаций, но и попытка придать существующему положению
«вид нормальной жизни» путем активного использования
развлекательных театральных представлений, киносеансов и
радиопрограмм. Этот смех сквозь слезы был призван заста¬
вить население Сербии забыть о волнах беженцев, тысячах
военнопленных, заточенных в лагеря и казненных. Кроме
оптимистического настроения, недичевская администрация
пыталась укрепить в сербах те принципы, которые считала
полезными для Новой Сербии: семейные ценности; укрепле¬
ние традиционной роли женщины; забота о детях и религиоз¬
ность. При всей видимой безобидности этих усилий за ними
скрывалась попытка идеологически вымостить путь Сербии
в «Новую Европу» и обеспечить безмятежное существование
оккупационного аппарата, эксплуатировавшего сельское
б.м., б.и.; Службене новине, 15 іула 1942; 21. ]ануара 1943; 19. фебруа-
ра 1943; Прослава годиішьице рада Завода за принудно васпитаіье у
Смедеревско] Паланци, Обнова, 9. октобар 1943; На новом путу.
Бивши питомци Васпитног завода у Смедеревско] Паланци сту па] у у
доборвол]ачке редове, 13. октобар 1943.
264
хозяйство и природные ресурсы Сербии. Фальшивость и бес¬

перспективность недичевской пропаганды становились все
более заметными гражданам Сербии, которые все меньше и
меньше доверяли М. Недичу1.
3. Архивные фонды и основные

монографии по теме
Список использованных архивных фондов.
Историйки архив Београда—(ИАБ), фондови «Су1)ен>е са-
радницима окупатора», «ВбЗ-Гестапо Београд», «Спещуална
полищуа», «Збирка новина и прогласа Жика ІовановиЙ».
Во]ни архив републике Србще (ВА) «Четничка архива»,
«НедиЙевска архива», собр. «Командант Србще».
Архив Іугославціе — (АД), фонд «Државна комисща за
утвр1)иван>е злочина окупатора и шихових помагача из Другог
светског рата».
Народна библиотека Србще — (НБС), Фонд ретких кн»ига,
Плаката и прогласи, собрание газет «Српски народ», «Обно¬
ва», «Службене новине» и др.
Во] ни музе] републике Србще, збирка фотографу а.
Архив Іугословенске кинотеке, Центар за дигитализациіу.
Российский государственный архив социально-полити¬
ческой истории — (РГАСПИ), ф. 495 «Исполком Коминтер¬
на».
Центральный архив Министерства обороны Российской
Федерации — (ЦАМО РФ), фонды частей РККА, принимавших
1 МаринковиЬ А. Све]е било могуНе у оне дане... Сеііаіье на септе-

мар 1944. // Записи из добровол>ачке борбе. кн». III. Минхен, 1955.
265
участие в боевых действиях на территории Югославии: (57 А,

4 гвмк, 17 ВА, 68 ск, 75 ск, 52 сд, 233 сд, 431 сп, 16 ошсб и др.).
Наііопаі АгсЬіѵез апб Кесогбз Абтіпізітаііоп іп \ѴазЬіп§(:оп,
микрофильмы архивных фондов немецких полицейских и
воинских формирований, принимавших участие в боевых
действиях на Балканах, в ВА.
МіІіІагагсЬіѵ іп РгеіЬиг§, микрофильмы архивных фондов
немецких полицейских и воинских формирований, принимав¬
ших участие в боевых действиях на Балканах, в ВА.
Список основных монографий, мемуаров

и сборников по теме
Аѵгатоѵхкі 2. Тгесі Каф і Вогзкі ги<1пік. Вот, 1975.
В]е1а]ас М. Оепегаіі і асітігаіі Кгаііеѵіпе 1и§08Іаѵце. 8ішфа о
ѵофсу еіііі і Ыо^гайкі Іекзікоп. Вео^гасІ, 2002.
Во]іс М. 1и§08Іоѵепзкі пагосіпі рокгеі «2Ъоп>: 1935—1945: (есіап
кгШскі ргііаг. Вео§гасі, 1996.
Вогкоѵіс М. Копігагеѵоіисуа и 8гЬці. Кѵізііпзка иргаѵа 1941—
1944. Веодгаф 1979.
Воіоѵіс В. Росігетпа ЬогЬа: (зресуаіпе ог§атгасуе Оезіароа га
ЬогЬи ргоііѵ БЮР-а). Вео§гас1, 1964.
Воіоѵіс В., 8{е/стоѵіс М. Мііап Асітоѵіс, Ога§і Іоѵапоѵіс, Оі-
тіігуе Іфііс. 2а§геЪ, 1985.
Сиііпоѵіс К Окираіогзка рофеіа Іи§08Іаѵуе. 2а§геЬ, 1970.
ОоЬгісИ М. Ве1§гас1е’8 Везі: ТЬе ЗегЬіап Ѵоіипіеег Согрз, 1941—
1945. №Ѵ, 2001
Сііііс V. Тегог і гіосіпі пасізііске Иешаске и ЗгЬуі 1941—1944.
Вео§гас1, 1970.
Іѵапкоѵіс М. Іеѵгец и Іи§08Іаѵуі: 1944—1952: Кга| ііі поѵі ро-
сеіак. Вео§гас1, 2009.
Косоѵіс В. 2гіѵе Огидод зѵе(зко§ гаіа и <Іи%охІаѵуі. Ьопсіоп,
1985
266
КоЦапіп М. Іеѵге]і і апіізешіілгат и КгаЦеѵіпі Лі^озіауці 1918—

1941. Вео^гасі, 2008.
Козііс В. 7а ізіогуи пазіЬ сіапа. Вео^гасі, 1996.
Маскетіе Ж ТЬе Зесге! Нізіогу оГЗОЕ: Зресіаі Орегаііопз Ехе-
сиііѵе 1940—1945. Ьопсіоп, 2000.
Міскоѵіс Е. Ьо§ог Ваіуіса: Іо^огазі: кіуі^е гаіосепіка копсеп-
Ігасіопо^ Іо^ога Вео^габ-Вапрса (1941—1944). Тош 1, 2. Вео^гасі,
2009.
Кетаска оЪаѵезІ^па зІигЪа. Вео^гасі — Эггаупі зекгеіагуаі: га
ипиітазіуе розіоѵе РЫЮ, 1955.
Ргорасіоѵіс М. Э. V. І^оііс, 7Ъог і Котшшйска райца Іи§08Іаѵце:
1935—1945: ргііогі га ізііпи о ЖР 2Ъог. ЫойЬатріоп, 1990.
КШоѵіс М. Ыетаскі «поѵі рогеёак» і )и§оІ8іоспа Еѵгора:
1940/41—1944/45: ріапоѵі о Ъиёиспозй і ргакза. Вео^гаё, 1991.
Ваѵкоѵіс М. Кіпетаіоёгаіуа и ЗгЬці іокот Оги§о§ зѵеізко^ гаіа
1941—1945. Вео^гаё, 1994.
Віуерсеѵіс В. Іи^озіауца — иосі і га ѵгете с1ш§о§ зѵеізко^ гаіа.
МіпЬеп, 1978.
Тег2Іс V. 81от КгаЦеѵіпе Лі^озіауце 1941: иггосі і розіеёісе
рогага. Вео^гаё — Ь)иЬЦапа — ТЬо^гасІ, 1982.
ТоЫоу N. ТЬе Міпізіег апё іЬе Маззасгез, Ьопсіоп, 1986.
Тотазеѵісй У. ТЬе СЬеІпікз. Зіапіогё, 1975.
Іегіаѵіс V СиЬісі зіапоѵпізіл^а Лі^озіауце и Эги^от зѵеізкот
гаШ. 2а§геЪ, 1992.
Алексий Д. Привреда Србще у Другом светском рату. Београд,
2002.
Беговий С. Логор Баіьица, Београд, 1989.
Беляков С. Усташи: между фашизмом и этническим национа¬
лизмом, Екатеринбург, 2009.
Божовий Б. Београд под комесарском управом 1941. Београд,
1998.
Божовий Б. Спещуална полищца у Београду 1941—1944.
Божовий Б. Страдаше Іевре)а у окупираном Београду. 1941—
1944. Београд, 2004.
267
ВоуиновиРі М Биоскопи у Београду 1941—1944. године. Бео¬

град, 2008.
Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939—1941 гг.
/ Отв. ред. В.К. Волков, Л.Я. Гибианский. М., 2000.
Давидович Г, ТимотщевиРі М. Затамкьена прошлост. Исторща
равногораца чачанског кра]а. Чачак — Крал>ево, 2004.
ДеспотовиРі Д. Кочевски рог: ратни злочин или праведна од-
мазда. Београд, 1992.
ДимитриуевиРі Б., НиколиРі К. Ъенерал МихаіловиЬ. Биографща.
ЖивановиРі С. Ъенерал МихаиловиЬ и кьегово дело, ТреЬи
српски устанак, кн>. 1. Чикаго, 1962.
Записи из добровол>ачке борбе I—V. Минхен, 1954—1959.
Зборник докумената и података о НОР-у народа Іугославще
(дал»е З.д.и.п.о НОР н. 1). Београд, од 1949.
ИвановиРі П. Ко су ЛютиЬевци. Чикаго, 1954.
ЛаяичиРіД. Кинематографске делатности у окупираном Београ¬
ду,. Дипломски рад на Факултету драмских уметности. Београд,
1986.
ИвановиРі Н. Смедерево ]е било добро обновлено: Димитрще
ЛотиЬ и делатност Изванредног комесарщата 1941—1944. Сме-
дерево, 2001.
КарапанциРі Б. ГраІ)ански рат у Србщи 1941—1945, Кливленд,
1958.
КарапанциРі Б. Кочевска споменица: Кочевски Рог 1945—1995.
Кливланд, 1995.
КарапанциРі Б. С вером у Бога за крал>а и отацбину! Доброволен:
1941—1991, Кливеланд, 1991.
Ко/ьанин М. Немачки логор на Београдском са]мишту 1941—
1944. Београд, 1992.
Коминтерн и вторая мировая война. М., 1994.
Краков С. Генерал Милан НедиЬ. Београд, 1995.
Ку/ъиРі Т. Превладаван>е прошлое™: узроци и правци промене
слике исторще кра]ем XX века. Београд, 2002.
ІЪотиРіД. Сабранадела.
268
Мар/ановий Б. Осовина Београд — Берлин: економски односи

Србща (7угослави)а) — Немачка. Београд, 2007.
Марковый В. Театри окупиране престонице, Београд, 1998.
Мартиновий-Баіица П. Милан НедиЙ. Београд, 2003
МатеіиРі М., Карапанций Б. Са крстом у руци и л>убавл>у у
срцу: о свештеницима и монасима Српске православие цркве ко]и
су припадали Лютийевом «ЗБОР»-у и Српском добровол>ачком
корпусу. Вал»ево, 2008.
Милосав/ъевий О. Потиснута истина: колаборацща у Србщи
1941—1944. Београд, 2006.
Николий К. Исторща равногорског покрета: 1941—1945. Бео¬
град, 1999.
Ноібахер X. Спецщални задатак Балкан, Београд, 2005
Односи Іугославще и Русще (СССР) 1941—1945. Београд.
1996.
Павловий М., Младеновий Б. Коста МиловановиЙ ПеЙанац,
Парежанин Р Мс]а мисща у Цршу Гори, Рим, 1960.
Парежанин Р. Други светски рат и Димитрще В. Лютийм.
Минхен, 1971.
Пилъко Н.С. Словения в годы оккупации. 1941—1945 годы,
СПб., 2009.
ПироРіанац С. Доброволен: некад и сад! Албум, Нортхамптон,
1994.
ПоповиЬН. Іевре]и у Србщи 1918—1941. Београд, 1997.
Радий Р Живот у временима: Таврило ДожиЙ: 1881—1950.
Русский корпус на Балканах во время II Великой войны 1941—
1945 гг. Нью-Йорк, 1963.
Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941—
45 гг. Сб. II. С.-Петербург, 1999.
Сли/епчевий Ъ. Генерал Коста М. Мушицки. Кратак преглед
живота и рада. Минхен.
Смирнова Н.Д. Балканская политика фашистской Италии. Очерк
дипломатической истории (1936—1941). М., 1969.
269
Споменица Динарске четничке дивизиуе, Б.м., 1993.

Споменица православних свештеника — жртава фашистичког
терора и палих у народноослободилачксу борби. Београд, 1960.
СтефановиН М., Збор Димитриуа Лютийа: 1934—1945. Бео¬
град, 1984.
Тимофеев А.Ю. Русский фактор. Вторая мировая война в Югос¬
лавии. 1941—1945. Москва, 2010.
Трбо]евик Д. Церско-мауевичка група корпуса пуковника Дра-
гослава Рачийа. Крагууевац, 2001.
ТригииН. У. О Милану НедиЙу, Б. м., 1960 с.47.
Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная Цер¬
ковь. Москва, 2002.
ШкодриН ТЬ. Министарство просвете и вера у Србщи, 1941—
1944. Судбина инсттуци)е под оккупациям. Београд, 2009.
4. Список сокращений
БдС — Командующий полицией безопасности и СД.
КПЮ — Коммунистическая партия Югославии.
НГХ — Независимое государство Хорватия.
НОАЮ — Народно-освободительная армия Югославии (пар¬
тизаны И.Тито).
РОК — Русский охранный корпус.
СВО — Сербские вооруженные отряды.
СГС — Сербская государственная стража.
СДК — Сербский добровольческий корпус.
СКМЮ — Союз коммунистической молодежи Югославии.
СП — Специальная полиция.
СПС — Сербская пограничная стража.
СПЦ — Сербская православная церковь.
СУК — Сербский ударный корпус.
ЮВвО — Югославское войско в Отечестве (четники Д. Ми¬
хаиловича).
СОДЕРЖАНИЕ
I. ВВЕДЕНИЕ.5
1. Королевство Югославии и его гибель.5
2. Политик, философ, богослов. Довоенная биография
Д. Льотича.14
3. Судьба генерала. Довоенная биография М. Недича.30
II. СЕРБИЯ В 1941 ГОДУ.38
1. Комиссарское управление М. Ачимовича.38
2. Воспламененная Сербия.60
3. Формирование правительства М. Недича.71
4. Подавление восстания.78
5. Эксплуатация Сербии немецкими оккупационными
властями и недичевский аппарат.85
6. Недичевская Сербия и сербское население из других
областей Югославии.104
III. СИЛОВЫЕ СТРУКТУРЫ ГОСУДАРСТВА СЕРБИЯ
(1941—1945).120
1. Жандармерия. Легализованные четники.120
2. Сербская государственная стража.130
3. Сербский добровольческий корпус.155
4. Специальная полиция. «Сербское гестапо».198
IV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.216
1. Деятельность М. Недича и Д. Льотича
на весах истории.216
2. Приложения.221
3. Архивные фонды и основные монографии по теме....265
4. Список сокращений.270
Научно-популярное издание
Враги и союзники
Тимофеев Алексей Юрьевич
Выпускающий редактор М.К. Залесская

Корректор С. В. Цыганова
Художественное оформление Д.В. Грушин
Верстка И. В. Левченко
ООО «Издательский дом «Вече»
Почтовый адрес:
129337, Москва, ул. Красной Сосны, 24.
Фактический адрес:
127549, Москва, Алтуфьевское шоссе, 48, корпус 1.
Е-шаіІ: ѵес!іе@ѵес1іе.ги
Ьіф:/Лѵлѵлѵ.ѵесЬе.ги
Подписано в печать 30.11.2010. Формат 84x108 Ѵъг.
Гарнитура «Тітез Ые\ѵ Котап». Печать офсетная. Бумага офсетная.
Печ. л. 8,5. Тираж 3000 экз. Заказ 0-1753.
Отпечатано в полном соответствии с качеством

предоставленного электронного оригинал-макета
в типографии филиала ОАО «ТАТМЕДИА» «ПИК «Идел-Пресс».
420066, г. Казань, ул. Декабристов, 2.
Е-таі1: Ісіе1рге88@таі1.ги
Браги
союзники
В годы Второй мировой ВОЙНЫ
сербы оказались в числе главных

недоброжелателей Третьего рейха на
Балканах. Против немецкой оккупации
выступало движение Сопротивления,
проанглийские четники Д. Михаиловича
и просоветские партизаны И. Тито.
Для организации экономической
эксплуатации и стабилизации ситуации
немцам пришлось опереться на
сербских коллаборационистов, которыми
руководили генерал М. Недич и политик
Д. Льотич. Основой мировоззрения
сербских союзников Гитлера были
православный фундаментализм,
демагогическая опора на крестьянское
население и праворадикальные лозунги.
Эта идеология воплотилась
в культурной и образовательной
политике недичевской Сербии,
опиравшейся на разветвленный наемный
аппарат полиции и добровольцев,
ч\;
убежденных противников левых идей.

Тимофеев - Сербские Союзники Гитлера

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Тимофеев - Сербские Союзники Гитлера

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

А.Ю.

Издается с информационной поддержкой сайта КеіЬегі.іпГо

І8ІІЫ 978-5-9533-5229-1 © Тимофеев А.Ю., 2011

ОККУП. ИТАЛИЕЙДО 1943 Г.

1. Королевство Югославии и его гибель

Между двумя мировыми войнами

Единое югославянское государство появилось на карте Ев¬

напряженными. Истые католики и верные защитники Вены,

ской партии (ХКП) В. Мачеку удалось добиться выделения

Их место заняли югославские партии и движения, которые

коррупции, охватившей все эшелоны власти: от полицейского

радикалы из Коммунистической партии Югославии. Все они

«территориального» повода для подобных настроений не

Югославия и начало Второй мировой войны

Германия, обеспокоенная усилившейся британской ди¬

Эта ситуация крайне не устраивала британцев, у которых

1 Сталин И.В. Заметки на современные темы (1929). // Сочинения,

и вскоре подписала капитуляцию в Белграде, а правительство

1ВА, ЫАѴ-Ы-Т-120, мф. 200, л. 153350; Српски народ, 24 )ула 1942;

дискриминированного меньшинства. Эти области оказались на

2. Политик, философ, богослов.

В конце XIX века Сербия была маленькой страной на

1 Для сравнения упомянем, что, по довоенной переписи (1931 г.), в

лица с высшим образованием занимали видные места в ад¬

с революционным духом оппозиционности и полной предан¬

1 Здесь и далее мы цитируем работы Д. Льотича по девятитомному

Однажды, зайдя, на мессу в собор Парижской Богомате¬

1 Французский ученый и философ XVII века, развивавший пред¬

Как и многие другие молодые люди его поколения,

1 Один из деятелей католической Контрреформации XVII века,

Льотич женился и осел в родном Смедереве1. Жена Льотича

1 Средней руки городок в 50 километрах от Белграда.

администрации благодаря своей кристальной репутации и

1 Интересно, что общая концепция такого парламентского пред¬

отвергнут, и королевский ми¬

обращались к соратникам по партии одним и тем же словом

1 ІЬотиЬД. Ни фашизам ни гитлеризм. 1935 (т. И).

ном насаждении «сверху»

окончания Апрельской войны Д. Льотич избежал плена и

Идеология и мировоззрение Д. Льотича

Горячая борьба за идеалы, «свет истины» — вот цели, к

1 ІЬотиѣД. Идеалы современной молодежи. 1939 (т. IV).

что было бы приятно Ему, поиск, в котором следует руковод¬

' Апокалипсис 3:15, 3:16.

своим героизмом и самопожертвованием во имя ближних.

1 /ЬотиРіД. Сегодняшняя война и завтрашний мир. 1936 (т. II).

традиции»1. Лишь с принятием христианства складываются

1 ЛіотиИД. Размышления на Пасху. 1934 (т. II).

порядок: Хозяин в доме — глава семьи, Хозяин в королев¬

1 ЛотиЪД. За что мы боремся. 1945 (т. IX).

Драма современного человечества. Современная Европа,

1 ЛіотиЬД. Драма современного человечечтва. 1939 (т. V).

в королевстве Югославия — русских эмигрантов. Восприятие

В Сербии, утратившей во времена османского ига соб¬

1 ЛмзтиИД. Лекция для ротных командиров. 1945 (т. IX).

2 сентября 1878 года в пригороде Белграда. Его родители,

1 Эти неформальные связи сохранялись и в дальнейшем, когда

молодым полковником Генерального штаба в сербской армии.

1 Недик М. Српска всуска на Албанско] Голготи, Београд, 1937;

принять на себя роль члена военного трибунала, судившего

Карьера в межвоенное время

После войны М. Недич служил начальником штаба

1 Кодовая таблица армейских званий по Ю. Веремееву.

часть хорватской элиты и значительная часть народных масс