ЕЛЕНА ПЕТРОВА, © 2015 ПРО ПРИВЯЗАННОСТЬ,

СОЗАВИСИМОСТЬ И ГЕШТАЛЬТ (ЗАМЕТКИ И

ЭКСПЕРИМЕНТЫ)

Тема привязанности и восстановления

способности к базисной привязанности – частая тема
в рассуждениях о пользе терапии. И не менее частая
тема – конфронтация с созависимостью. Попробуем
рассмотреть, как связаны эти темы между собой.
В практике консультирования часто терапевт
разговаривает с человеком созависимым, и
замечает, что он демонстрирует прерывания
контакта по типу «конфлюэнция». Терапевт иногда
думает наивно: «Помогу, мол, человеку выйти из
конфлюэнции, и он как-то сам «перевоспитается»,
станет более автономным».
Но замечаем, что чем больше человек старается
быть «самостоятельным», тем больше он как-то
становится похож на еще более созависимого. Или
на «контрзависимого». Говорит типа «я понимаю, что
я должен и могу сейчас сам строить свою жизнь и не
зависеть от обстоятельств».
В этом смысле в основании конфлюэнции лежит
вовсе не персональная приверженность и
пристрастие человека к патологии, которую надо
было бы фрустрировать или даже «поставить задачу
перевоспитывать человека».
Наоборот, мы заметим у клиентов переживание
сильной тревоги при признании себя отдельным
существом и другого человека отдельным
существом. И конфлюэнция в таком контексте
становится способом удовлетворить
стремление закрыть эту тревогу.
 На первый взгляд, созависимость как-то похожа
на сильную привязанность. Так как многие не
слишком внимательные люди говорят, что раз
«созависимый не может обойтись без второго
человека, следовательно, он к нему привязан».
Но внимательное рассмотрение темы приводит к
противоположному выводу. Хорошая безопасность
становится удобной для свободного обращения к
другому и установления «здоровых» отношений,
развивающих эмоциональные связи. И в этом случае
человек будет опираться на механизмы базисной
безопасной привязанности. А вот тревога, которую
испытывает созависимый, когда старается проявить
«автономию», совсем не похожа на душевный покой
и свободу в обращении к другому. Страх потери не
равен удовольствию от сближения. Тревога, которую
испытывает созависимый, – это та тревога, которую
терапевт может отнести к избегающему типу
привязанности. Это следствие переживания пары
эмоций «паника – стыд», который развивается у
нашего героя при ситуации обращения к второму. Из-
за этого облака паники импульс обращения
побуждения к другому и интенции разворачивается
обратно.
В базисном безопасной варианте привязанности
обращение к другому поддержано адекватным
ответом со стороны другого, и этот ответ создает
условия для встречи и для приращения энергии.
Если обращение к другому было оборвано, то
энергия «упирается» в пустоту, развивается эффект
тревоги и потом обращается на себя.
Как результат опоры на «избегающий» тип
привязанности мы обнаружим удивительно
позитивные, на первый взгляд, человеческие
качества, те качества, которые активно одобряются в
современной городской культуре. Другого человека
такие люди либо «вовлекают» в свой круг дел и
интересов, либо без Другого обходятся.
Чем хорошо в организации жизни человека,
которая базируется на фундаменте «избегающей
привязанности»? Такие люди высоко ценят свою
способность к самоорганизации, свою «взрослость»,
свою способность адаптироваться способность
ставить цели и достигать своих целей. Человек все
время продуцирует новое, это полезный сотрудник
на работе, свою энергию человек легко вкладывает в
проекты, с которым идентифицируется. Это хороший
кризисный управляющий. Легкий на подъем товарищ
по компании. Как правило, такой человек видит
большие позитивные моменты и социальные плюсы
в том, как он сам мыслит и какие социальные
способы действия он организует для себя. Доволен
своими личными качествами. Так как они социально
одобряемые.
Что затруднительного в жизни человека, если она
базируется на «избегающей привязанности»? Он
склонен к слиянию. Плохо выдерживает
конфронтацию или когда « его не любят», плохо
кооперируется (зато хорошо синхронизируется).
Плохо выдерживает конфликт. Плохо работает в
статичных условиях как управленец. Варианты
поведения : либо «мы все идем к одной цели», либо
« каждый сам по себе».
Как результат – склонность к созависимым или
контрзависимым отношениями в семье. Часто
контрзависимость принимается за автономию.
Разница контрзависимости и автономии в том, что
автономия базируется на наполненности опытом
контакта и встречи с другими людьми. Из позиции
автономии человек легко двигается к другому
человеку, кооперируется и получает удовольствие от
другого, и легко выходят из кооперации. С
позитивным опытом. При контрзависимости человек
старается быть одиноким, страдает от одиночества и
непонимания и ищет «близкую душу». Автономия
основана на базисной привязанности,
контрзависимость на избегающем типе
привязанности.
В базовой привязанности в основе движение на
встречу другому, получение отклика от другого, и
получение удовлетворения и насыщения от этого
обмена и от встречи. Такой человек опирается на
свою способность обращаться к другому, опоре на
окружение, готовность к позитивному или
отрицательному ответу от окружения. Насыщенность
поля и возможность опереться на окружение,
возможность быть лояльным – вот основание для
автономии.
Кажется очевидным ответ на вопрос о том, как
именно гештальт подход может помогать ( или
оставлять за кадром) способность к привязанности. В
ходе терапии гештальт терапевт развивает
способность человека к вступлению в контакт, а это
важнейший базис для формирования механизмов
привязанности. Если мы отметим, что способность
поддерживать отношения, способность проявлять
любовь и способность организовывать отношения
привязанности это разные типы процессов, ситуация,
которую может рассматривать терапевт, станет
более интересной.
Рабочая гипотеза, на которой базируется работа
гештальт терапевта, основана на том, что
привязанность – это способность устанавливать и
поддерживать эмоциональные связи.
Различим для практических надобностей
привязанность от способности попадать в
созависимые отношения и способность попадать в
невротические сценарии. Последнее мы сравним с
закольцованной глубокой лыжней, проложенной по
рыхлому снегу.
Практическое следствие таких размышлений в
том, чтобы в ходе сессии создавать эпизоды
обращения и отклика. И во вторых, создавать
микроэпизоды «финального контакта» и встречи.
Между терапевтом и клиентом. И побуждать клиента
встречаться «человек и человек» в его реальной
жизни. Различать «глубину исповеди и понимания»
от момента установления связи.
Так как микроэпизоды «обращение и отклик» и
эпизоды «встречи» вполне могут быть созданы в
эксперименте в сессии терапии, мы таким образом
создаем базу для новых типов привязанности.
Думаю даже, что часть проблем молодых семей в
том, что они умеют проявлять и испытывать любовь,
нежность, взаимную симпатию, но не умеют растить
привязанность. Потому только ругаются и
погружаются в невротические сценарии.
 
Пример обращения и отклика.
Клиент: моя мама часто не обращала внимания
на меня и не проявляла отклика и заботы. И я
научился справляться сам. Сам заботиться от
себе.
Терапевт: Этот твой навык реально важная и
чудесная вещь. А сейчас я предлагаю тебе
сделать что то еще, дополнительное. Я
 предлагаю тебе попробовать сделать что-то
новое. Например, ты скажешь мне прямо сейчас:
«Лена, обратись ко мне, прояви заботу прямо
сейчас!»
И я смогу согласиться или сопротивляться
твоему предложению. (эта реплика могла бы
быть понята и в более широком контексте. Смысл
этого обращения отражает тему активности по
отношению к окружающему миру. «измени
поведение в мою пользу, говорит человек»).
Клиент (задумчиво): Это было бы неожиданно и
непривычно.
Терапевт: Мне кажется, это предложение чем
то похоже на детское обращение к маме. Или
тогда в детстве мальчик мог бы обратиться к
маме : « мама, повернись ко мне, дай мне
заботу!».
Клиент: Это не привычно.
Терапевт: Конечно. Просто словами сказать то
в адрес мамы, что чувствовалось, ноне могло
быть оформлено подходящим образом из за
возраста.
Клиент: Я попробую. «Мам, повернись ко мне,
дай мне заботу». Странное чувство. Как то
легче на душе. Правда, я ведь не знаю точно,
«какая забота мне нужна»
Терапевт: Ну ладно. Ведь конкретное
наполнение такой темы как «забота»
принадлежит моменту. Тому, что есть сию
минуту. Каждый раз новое. Можно каждый раз
заново искать. Важно, что ты не остался один
и обратился к другому (важному для тебя)
человеку
 
Нам представляется перспективным продолжить
поиск компонентов и экспериментов, которые могли
бы в рамках терапевтических сессий
восстанавливать или создавать заново необходимый
для организации привязанности новый опыт
 
Елена Петрова, март 2015
 
Добавление: Литература и конспекты по теме
Джон Боулби «Привязаннсоть»
Джонсон Р. А. «Мы»; «Она»; «Он» (юнгианский
анализ, 3 книжки, проблематика зрелости в
отношениях и романтизма)
Спаньоло Лобб М. Статья «Сексуальность и
любовь в психотерапевтическом сеттинге»
Кернберг Отто «Отношения любви»
 
Добавления Татьяны Поломошновой:
По монографии Хекхаузена («Мотивация и
деятельность»)
Формы привязанности по Бишофу (1985),
которого называют близким к лини Боулби (теория
биологической связи). Идеи были разработаны по
мотивам этологов и антропологов, которые выделяли
заботу о потомстве ключевой находкой эволюции: "в
мир пришло дружелюбие". Боулби и Лавджой
выделяют дополнительно как шаг в эволюции
создание нуклеарной семьи и моногамию.
По Бишофу, выделяются 3 формы,
соответствующие фазам и сензитивным периодам:
 первичная – доверие к заботящемуся (к матери);

 вторичная – сепарационная, юношеская, отрыв

от родителей (пресыщение семейными

формами, в т. ч. братско-сестринскими),
 появляется направленность на людей за
пределами семьи, партнерство супружеского
типа;
 третичная – родительская, заботящаяся.

Российская психологическая традиция

разрабатывает тему привязанности тонко и
детализированно, в том числе публикации Елены
Лисиной и Льва Выготского кажутся тщательнее и
тоньше «западных» («Возрастная психология»,
Кулагина, Колюцкий)
 
Конспекты (из Википедии):
Теория привязанности описывает динамику
долговременных отношений между людьми.
Наиболее важное положение теории привязанности
состоит в том, что для нормального социального и
эмоционального развития ребенку необходимо
установить взаимоотношения хотя бы с одним
человеком, который бы о нём заботился
(«воспитателем», англ. caretaker). Теория объясняет
также, как взаимодействие родителей с ребёнком
влияет на развитие последнего. Теория
привязанности представляет собой
междисциплинарное учение, включающее положения
из психологии, теории эволюции и этологии. Она
развилась из положений о синдроме лишения
матери, которые впервые были сформулированы
психиатром ипсихоаналитиком Джоном Боулби в
своём докладе, написанным после Второй мировой
войны по инициативе ООН для решения проблем
бездомных и осиротевших детей.
Теория утверждает, что дети развивают
привязанность к тем людям, которые чувствительны
и отзывчивы при социальном взаимодействии с
ними. В то время, когда дети начинают ползать и
ходить, они стремятся использовать объекты
привязанности (знакомых людей) как надёжную базу
(англ. secure base), от которой начинается изучение
мира и к которой они могут вернуться. Ответное
отношение воспитателей (обычно — родителей)
приводит к развитию определённого типа
привязанности, который, в свою очередь, приводит к
формированию внутренних рабочих моделей,
которые определяют восприятие, эмоции, мысли и
ожидания индивида в последующих
взаимоотношениях. Беспокойство или скорбь после
утраты объекта привязанности считается
нормальной и адаптивной реакцией для ребёнка.
Такие стратегии поведения могли развиться из-за
того, что они увеличивали вероятность выживания
ребёнка.
Поведение детей, связанное с привязанностью,
проявляется главным образом в поисках близости с
объектом привязанности. Исследования,
проведённые в 1960-х и 70-х годах Мэри Эйнсворт,
специалистом по психологии развития, упрочили
базовые понятия теории, ввели понятие «надёжной
базы» и развили теорию для нескольких типов
детской привязанности: безопасной, небезопасно-
избегающей и небезопасно-тревожной. Четвёртый
тип, дезорганизованная привязанность, был
определён позже.
В 1980-х годах теория была расширена, включив
понятие привязанности у взрослых. Элементы
поведения, связанного с привязанностью, можно
найти и в других типах взаимодействий, в том
числе взаимоотношениях со сверстниками (для
всех возрастов), романтическом и половом
влечении, а также заботе о детях, больных, а
также пожилых людях.