Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Автор: Л. А. Кейси
Название: «До Гарри»
Перевод: Алина Панова (1-7гл), Виктория Горкушенко (с 8гл)
Редактура: Оксана Ефимова
Сверка: Алина Семенова
Обложка: Jane Doe
Вычитка: Ленчик Кулажко
Оформление: Ленчик Кулажко
Переведено для группы: https://vk.com/stagedive
18+
(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)
Аннотация
«Он был моим лучшим другом, моим лучшим, можно сказать, старшим братом и
моим лучшим защитником.
Он был лучшим для меня во всем.
Он был моим…»
Возвращаться домой очень тяжело для Лейн, не только из-за смерти ее любимого дяди
Гарри, но также и из-за него. Из-за Кейла.
Кейл Хант, был ее лучшим другом с самого детства. Но если бы все было так просто…
Из-за него Лейн покинула родной дом и переехала в Нью-Йорк. Она не могла видеть его с
другой, видеть влюбленным в другую. Все это причиняло ей боль. Было больно, очень,
очень больно. Поэтому она собрала все свои вещи и уехала, начала новую жизнь и
попыталась забыть свое прошлое.
Но после ее возращения, все прежние чувства вновь поглотили Лейн. Будто она
никуда и не уезжала.
Эмоции зашкаливают, а трагедия забавным способом сближает людей. Но правильно
ли Лейн читает знаки? Они с Кейлом все еще друзья, или тут скрывается что-то большее?
Глава 1
Лэйн,
Я пишу тебе это письмо на бумаге, надеясь, что на этот раз есть вероятность того,
что ты все-таки его откроешь и прочтешь, а не просто удалишь, как ты делала это с
электронными письмами. Я не собираюсь ничего приукрашивать или писать какие-то
любезности. Перейду сразу к делу. Мне жаль сообщать тебе об этом на паршивом куске
бумаги, но сегодня утром умер дядя Гарри. Тебе нужно вернуться домой и попрощаться с
ним. Мама и бабушка тяжело справляются с его смертью. Как и все мы. Мы очень сильно
по тебе скучаем и прямо сейчас ты нам нужна. Всем нам. Похороны пройдут в субботу.
Пожалуйста, возвращайся домой. Пожалуйста.
Локлан.
— Лэйн, дорогая, поговори со мной, — умолял мой дядя. — Ты несчастна. Я вижу это.
— Я в порядке, дядя Гарри, — я вздохнула. — Просто мне понадобится больше
времени, чем я думала, чтобы устроиться здесь.
— Ты переехала в город четыре года назад, — сухо заметил мой дядя.
— Ну и что? — хмыкнула я. — Это совсем другая страна. Мне еще ко многому нужно
привыкнуть.
— А ты уверена? — настаивал мой дядя. — Может быть, тебе стоит поговорить
со своей бабулей? Она очень хороша в таких делах, когда тебе грустно.
В моей голове прозвенел тревожный сигнал.
— Не-а, я так не думаю. Я не хочу разговаривать с ирландской Опрой. Она будет
придираться, а я этого не хочу. Ты же знаешь, что она уговорит меня сесть в самолет и
вернуться домой. У нее есть дар, и я не позволю ей повлиять на меня.
— Тогда объясни мне, что происходит, пожалуйста, — взмолился он. — Я чувствую,
что с тобой что-то не так. Неужели что-то случилось?
— Я в порядке, — уверила его я, а затем решила избавить его от страданий. — У
меня просто был момент слабости, и посетила мысль, совершить одну глупость, вот и
все.
— Объясни, — почти прорычал мой дядя. — Сейчас же.
Я прикусила нижнюю губу и понизила голос, чтобы другие посетители Старбакса
меня не услышали. — Прошлой ночью мне приснился он, и я проснулась в холодном поту.
Всего лишь на секунду, на одну долю секунды, я подумала о том, чтобы принять какие-
нибудь таблетки. Прежде чем ты взбесишься и потребуешь, чтобы я вернулась домой,
поверь, я знаю, что это серьезно, поэтому записалась на сеанс к психотерапевту, чтобы
поговорить об этом.
— Лэйн, — твердо сказал дядя.
— Я в порядке. Просто хочу поговорить об этом с психотерапевтом.
Мой дядя моргнул.
— Возможно, тебе будет легче, если ты поговоришь с Ке...
— Нет, — я прервала своего дядю. — Нет, я не могу.
— Лэйн.
— Нет, дядя Гарри, я не хочу ни видеть его, ни говорить с ним. Пожалуйста. Я не
могу.
— Хорошо. Отлично, — проворчал мой дядя.
— Ты делаешь это, по крайней мере, раз в неделю. Когда же ты перестанешь
уговаривать меня поговорить с ним? — простонала я.
— Когда я умру и буду похоронен.
— Не смей так говорить, — я погрозила ему пальцем. — Ты меня не оставишь!
— Где Кейл? — спросил дядя Гарри, пока я натягивала свои новенькие, кожаные
ботильоны. Те самые, что мама купила мне на Ривер-Айленде, с 50-ти процентной скидкой.
Это были самые красивые ботинки, которые я когда-либо видела, и, возможно, самая
модная вещь в моем гардеробе.
— Лэйн, — усмехнулся дядя, — ты меня слушаешь?
Застегнув молнию на ботильонах, я подняла глаза и какое-то мгновение просто
смотрела на дядю. Если не считать Кейла, он определенно был моим самым любимым
человеком. Он был, в буквальном смысле слова, самым крутым дядей, который мог у вас
быть. Он был для меня как лучший друг – нет, зачеркните, он был моим лучшим другом.
Мы все время тусовались и делали кучу разных вещей вместе. Ходили на рыбалку, хоть мне
это и не нравилось. Тихое время с ним – единственная причина, почему я шла на это.
Боулинг, и миллион других мест, которые не казались особо веселыми, становились
крутыми, так как дядя делился со мной своим опытом.
Мой дядя Гарри был близнецом моей матери. Он был старше ее на пять минут, и ему
нравилось постоянно напоминать ей об этом. Причина, по которой я была так близка к нему,
заключалась именно в близости мамы и дяди. Они виделись каждый божий день, и я ничуть
не утрирую. Даже мой отец сблизился с ним. Дело дошло до того, что они начали тусоваться
вместе. Он жил всего в пяти минутах ходьбы от нашего дома, так что я бывала у него так
же часто, как и он у нас.
Я старалась забегать к нему каждый день, хотя бы просто поздороваться. Мне не
хотелось, чтобы он оставался один. Ему был всего сорок один год, когда ему пришлось
пережить одну из самых тяжелых вещей, которые могут выпасть на долю любого мужчины.
В прошлом году он похоронил свою жену – мою тетю Терезу. Её не стало из-за рака груди.
У нее не было ни одного шанса его побороть, так как она узнала обо всем слишком поздно.
Мне не нравилось думать о ней, потому что это заставляло скучать по тете. Мы не
были очень близки. Она появилась в моей жизни всего за несколько лет до ее смерти, и
тогда я была слишком маленькой, чтобы проводить с ней много времени. Но я знала, что
дядя Гарри очень ее любил. Теперь он чувствовал себя потерянным без нее, и это очень
огорчало меня.
Лично я считала своего дядю самым храбрым человеком на земле. Кейла я любила
всем сердцем, но ведь мы даже не были вместе. Если дядя умрет, я тоже умру, потому что
мне будет невыносимо жить без него. Вот почему я знала, что никогда не смогу стать такой
же сильной, как мой дядя. Чтобы жить без того, кого ты очень любишь, нужно невероятно
много сил. И осознание всего этого, заставляло меня боготворить его.
— Лэйн, — прикрикнул дядя.
Я моргнула.
— Прости, что?
Дядя рассмеялся и покачал головой.
— Где. Сейчас. Кейл?
Я закатила глаза.
— Как ты думаешь, где он сейчас?
Мой дядя молчал лишь мгновение, прежде чем сказал:
— С твоими братьями.
Как бы я этого хотела.
Я фыркнула.
— Он сейчас с Дрю. Он всегда с ней, он больше не проводит время со мной или моими
братьями.
Это было ложью. Он все еще общался с моими братьями. Это я была той, кого он
спихнул. Я просто подумала, если скажу, что мои братья тоже не получают его внимания,
то это прозвучит менее жалко.
Низкий, рокочущий смешок дяди разозлил меня. Я повернулась к нему лицом и
скрестила руки на груди.
— Это совсем не смешно, дядя Гарри.
Он ласково улыбнулся мне.
— Я смеюсь не над твоим горем, дорогая, а над твоим поведением. Ты напоминаешь
мне свою мать, когда она была в твоем возрасте.
— Правда? — я просияла. — Она была также невероятно умна?
Дядя громко рассмеялся, и это вызвало улыбку на моем лице. Мне нравился его смех.
— Ей нравилось так думать, — сказал он, добродушно качая головой.
Я почувствовала, как моя улыбка исчезла и вздохнула.
— Прости меня за язвительность. Я просто... раздражена.
Мой дядя не сводил с меня глаз.
— Но почему же? — поинтересовался он.
Я пожала плечами.
— Ну, не знаю…
Уголки глаз моего дяди слегка сморщились, когда он сказал:
— Нет, дорогая, ты знаешь.
Я прикусила нижнюю губу, посмотрела на него, а потом на свои ноги. Я
почувствовала, как мой желудок сжался, когда меня поразило осознание того, что я
собиралась сказать.
— Я ревную, — призналась я, все еще глядя вниз. — Мне нравится Кейл. Он нравится
мне больше, чем друг и я ненавижу это. Потому что я всегда буду торчать рядом с ним и
наблюдать, как он общается с более старшими и красивыми девушками. Это отстой, дядя
Гарри. Это полный отстой.
Я почувствовала жар на своих щеках, когда между нами воцарилась тишина.
— И давно ты так себя чувствуешь? — спросил он через мгновение.
Я с облегчением выдохнула из-за того, что он не стал смеяться надо мной.
— С тех пор, как мне было около десяти. Раньше, когда он крутился с другими
девушками, я не придавала этому особого значения. Но сейчас все становится хуже, потому
что я постоянно расстраиваюсь из-за всего этого.
Я подняла глаза, когда дядя фыркнул.
— Это все твои гормоны, малышка, — сказал он деловым тоном. — Ты уже достигла
половой зрелости. Вот откуда тянет дерьмом.
Мне было немного неловко говорить с дядей о гормонах и половом созревании. Я
улыбнулась, когда он закончил говорить, потому что выражение его лица было
максимально серьезным.
Он улыбнулся мне.
— Почему бы тебе не поговорить об этом с мамой?
Он что, шутит? Это предложение привело меня в ужас.
— Я не могу, — заявила я. — Она любит Кейла, как родного. Она, наверное, отречется
от меня.
Брови моего дяди взлетели вверх.
— Это немного притянуто за уши, тебе не кажется?
— Нет, — ответила я, — Я думаю, что это весьма правдиво.
Глаза моего дяди блеснули, когда он улыбнулся.
— Твой словарный запас растет.
Я смахнула с лица пряди волос, упавшие мне на глаза.
— Я прочла много книг, — сказала я, пожимая плечами. — Некоторые из них были
не для детей.
Мой дядя приподнял бровь.
— Любовные романы?
Я молча кивнула.
— Для подростков – ничего откровенного или чего-то такого.
Во всяком случае, ничего слишком явно откровенного.
— Я не сомневаюсь, что подобные романы заставляют тебя еще больше
расстраиваться из-за Кейла, — сказал дядя.
Я нахмурилась.
— Не совсем. Но, они заставляют меня мечтать о парне еще больше. Мне нравится
читать о людях, которые живут счастливо. Похоже, было бы неплохо, если бы меня кто-то
полюбил.
— Я люблю тебя, — быстро сказал дядя.
Я закатила глаза.
— Я имела ввиду любовь парня. Любовь близких – это совсем другой вид любви.
— Любовь близких – это все, — уточнил он. — Когда у тебя есть любовь всей семьи,
ты можешь сделать все, что угодно.
— Ладно, Опра, — фыркнула я.
— Дерзкая девчонка, — засмеялся он. — Ну, если убрать шутки в сторону, то ты в
порядке? Мы можем пропустить сеанс «Людей Икс», если хочешь.
— Ни малейшего шанса. Я умираю от желания посмотреть этот фильм.
Дядя пристально посмотрел на меня.
— Ты уверена? Потому что, если тебе грустно, мы можем сделать что-нибудь другое.
Я улыбнулась его беспокойству.
— Со мной все будет в порядке. Я так чувствую себя всякий раз, когда он меня
отталкивает. Думаю, мне просто нужно привыкнуть к этому.
Мой дядя почесал шею.
— Или ты могла бы, ну не знаю, сказать Кейлу, что он тебе нравится и...
— Ты в своем уме? — я прервала своего дядю драматичным визгом. — Кейл никогда
не узнает, что он мне нравится. Иначе моей жизни настанет конец!
— Дорогая, — сказал дядя, и его губы дрогнули.
— Нет! — сказала я и пригрозила пальцем. — Ты пообещаешь мне прямо сейчас, что
все, что я когда-либо расскажу тебе о Кейле, останется только между нами. Только между
нами.
— Лэйн...
— Пообещай, дядя Гарри.
Дядя так хохотал, что ему пришлось вытереть слезы с глаз.
— Ты точно такая же, как и твоя мать, — засмеялся он. — Такая требовательная.
Я скрестила руки на груди.
— По-моему, это не похоже на обещание.
Дядя ярко улыбнулся, затем покачал головой и заговорил.
— Обещаю, я буду держать все, что связано с Кейлом, строго между нами двумя.
Я посмотрела на него, потом вытянула вперед правую руку с поднятым мизинцем.
— Дай непреложный обет, — сказала я, прищурившись.
Дядя снова рассмеялся.
— Я знал, что буду жалеть, когда покупал тебе все эти книги о Гарри Поттере.
— Что, что? — внутренне я возмутилась. Возможно, это было самое лучшее решение,
которое он когда-либо принял в своей жизни. Я обожала эти книги.
— Клятва на мизинцах, — настаивала я. — Это моя версия непреложного обета.
Дядя на мгновение прикусил нижнюю губу, потом поднял руку и обхватил мой
мизинец своим.
— Я, Гарри Ларсон, мизинцево клянусь тебе, Лэйн Эдвардс, своей честью, никогда не
рассказывать о наших разговорах или сплетнях о Кейле Ханте ему или любому, другому
ныне живущему существу.
Я пропустила мимо ушей его очевидное веселье и сосредоточилась на его словах.
— Хорошо, — кивнула я. — Теперь мне не придется тебя убивать.
Губы моего дяди дрогнули.
— Девушка, защищающая свое сердце от возможной любви, что может пойти не так?
— Ничего, — ответила я. — Абсолютно ничего не может пойти не так, так как я уже
все продумала.
— Ты в этом уверена? — спросил мой дядя, и в его тоне сквозил скептицизм. —
Скрывая такие чувства, можно и навредить себе.
Я отмахнулась от его беспокойства. Расскажи я Кейлу о своих чувствах, мне стало бы
очень больно. Я знала, что он не любит меня так же, как я его. Исходя из этого, я была
уверена, что держать его в неведении о моих чувствах, было лучшим решением. Это была
часть моего плана «люби-Кейла-на-расстоянии».
— Доверься мне, — сказала я дяде. — Мой план абсолютно надежен.
— Да, — он кивнул, уголки его губ скривились. — Звучит все именно так.
Я игриво толкнула его.
— Я больше не хочу говорить о Кейле. Я хочу поговорить о кафе, которое только что
купила бабуля. Как ты думаешь, она даст мне там работу на лето?
Он удивленно поднял брови.
— Тебе же только тринадцать.
— Ну и что? — я нахмурилась. — Я хочу выбраться из дома, и работа в новом кафе
бабули идеально для этого подойдет.
— Почему ты хочешь выбраться из своего дома? — спросил дядя.
— Потому что, — я драматично вздохнула, — когда Кейл не с Дрю, он с моими
братьями. А поскольку он мой единственный настоящий друг, мне больше нечего делать,
когда его нет рядом. Мне разрешают покупать только одну новую книгу в неделю, так как
они дорогие. А читаю я быстро и на все уходит всего несколько часов. Мама с папой
никогда не выпускают меня одну, а если каким-то чудом и выпускают, то Локлан сам
вызывается присматривать за мной, как будто я собираюсь сделать что-то плохое. Это так
раздражает.
— Твои родители и братья просто беспокоятся о тебе. Ты же знаешь, что та бедная
девочка из деревни, которую изнасиловали и убили, была твоего возраста. Она жила в
сорока минутах езды, и они до сих пор не поймали того сукина сына, который это сделал.
Ты не можешь винить их за то, что они защищают тебя.
Нет, не могу, но быть задушенной всеми тоже не укрепляет чувство защищенности.
— Да, я знаю, — проворчала я.
— Почему бы тебе не пригласить тех девушек, с которыми ты иногда занимаешься —
Ханну и Салли, да?
— Анна и Элли? — фыркнула я.
— Да, верно, — дядя щелкнул пальцами. — Этих двоих, они кажутся милыми.
Я пожала плечами.
— Может быть, но мы немного поссорились в школе на днях, и все еще не
помирились.
Я не знала, помиримся ли мы тоже, потому что Анна сказала несколько действительно
плохих вещей о моей внешности. Элли не остановила ее и не стала защищать меня. Я
решила, что она согласна с Анной и с ее мнением обо мне. Я старалась не обращать на это
внимания, но это было трудно. Особенно, когда Анна продолжала бросать одни и те же
ужасные слова обо мне.
Жирная. Уродливая. Занудная.
Это были простые слова, всего несколько букв, но они оказывали на меня влияние,
даже если я этого не хотела.
— Друзья ссорятся — такое случается, но имей немного веры, и у тебя все получится.
Я кивнула, ради спокойствия дяди.
— Хорошо.
— Молодец, девочка, — сказал он, улыбаясь.
Я откинулась на спинку стула и, оглядев кухню моего дяди, тоже улыбнулась.
— Я люблю этот дом.
— Правда? — спросил он с явным удивлением в голосе.
Я молча кивнула.
— Это мое любимое место. Разве я не говорила тебе об этом раньше?
Он покачал головой.
— А почему это твое любимое место?
— Потому что у меня есть миллионы приятных воспоминаний о том, как я была здесь
с тобой, — я улыбнулась, подумав о некоторых из них. — Как в тот раз, когда мы соорудили
крепость из диванных подушек в гостиной, или, когда мы затопили эту комнату, наполняя
водой воздушные шары, чтобы вытащить моих братьев на задний двор.
Мой дядя фыркнул.
— Твоя тетя Тереза так разозлилась на меня из-за того последнего случая.
Я тоже улыбнулся.
— Знаю, но все равно это был действительно замечательный день.
— Да, ты права, — согласился он, нежно улыбаясь, так как, без сомнения, думал о
тете Терезе.
— Конечно, я люблю свой дом, но... не знаю... в твоем доме просто чувствуешь себя
хорошо. Например, я чувствую себя очень безопасно, когда я здесь, как будто ничто не
может коснуться меня. Разве это не странно?
— Нет, совсем не странно. У каждого должно быть свое любимое место, и я рад, что
этот дом твое безопасное место, дорогая.
Я тоже улыбнулась.
— Ты готов пойти посмотреть «Людей Икс»?
Мой дядя встал и выпятил грудь.
— Я родился готовым.
Я покачала головой, смеясь, когда мы вышли из дома моего дяди, шутя и
поддразнивая друг друга. Я знала, что мне повезло: у меня была невероятная семья, и, хотя
Кейл сильно раздражал меня, он все еще был лучшим другом, о котором я когда-либо могла
мечтать. Я знала, что никогда не буду с ним так, как хотела бы. И даже если бы я могла это
изменить, я бы не стала. Мне хотелось, чтобы мы всегда были так же близки, как и сейчас.
«Я надеюсь, что это никогда не изменится», — прошептал мой разум, когда я
отважилась выйти с дядей, чтобы создать еще больше хороших воспоминаний.
Глава 7
— Лэйн, твой друг оооочень милый, — обратилась ко мне Анна О'Лири, оторвавшись
от своего телефона. — Он только что опубликовал в социальных сетях новое селфи с твоим
братом Локланом, который, кстати, тоже очень милый, и это горячо. Мне не нужно было
просить разъяснить то, о чем говорила милая подруга Анна. У меня был только один друг
мужского пола, и он действительно был очень симпатичным.
— Он не плох, я думаю, — пробормотала я, преуменьшая тот факт, что я от всего
сердца согласилась с ее словами.
Анна снова хихикнула.
— У него случайно нет девушки?
Девушки?
Я посмотрела на Анну, уделяя ей все свое внимание.
— А тебе зачем? — поинтересовалась я.
Она решительно заявила: — Потому что я хочу познакомить его с девушкой, которая,
я думаю, была бы очень счастлива поцеловать его и встречаться с ним – другими словами,
со мной.
Я оцепенело моргнула.
Анна хочет встречаться с Кейлом и целоваться с ним? Мне это не нравится.
— Тебе пятнадцать, — сказала я, констатируя очевидное.
Анна подняла брови.
— В следующем месяце мне исполнится шестнадцать. К чему ты клонишь?
— Что значит «к чему я клоню»? В следующем месяце тебе исполнится шестнадцать,
а Кейлу в следующем месяце исполнится девятнадцать, — сказала я, приподняв бровь.
Неужели она не видит, что разница в возрасте была странной? Я знала, что это всего
три года, но мы все еще были маленькими девочками... Я имею в виду, не так ли? Нам было
всего пятнадцать.
Элли Дэй, которая училась с нами, хихикнула, а Анна ухмыльнулась.
— Вот именно. Я всегда хотела парня постарше.
Я моргнула, не зная, как себя чувствовать.
— Кейл тебе не подходит, Анна. Он почти мужчина.
Она мечтательно вздохнула.
— Знаю. Вот почему я так сильно хочу его.
Элли все еще хихикала, так что я решила, что она была на стороне Анны. Я
продолжала смотреть на Анну с шокированным выражением на лице.
— Ты такая глупая, — сказала я немного пронзительным тоном.
Я подавила желание зажать рот рукой, потому что не хотела говорить этого вслух.
Анна вырвалась из своих мечтаний о Кейле и устремила на меня свои прищуренные
зеленые глаза.
— Я не глупая. Не завидуй мне только потому, что тебя зафрендзонил самый горячий
парень, которого мы знаем.
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, когда Элли рассмеялась. Я не знала,
почему она смеялась над тем, что сказала Анна, она должна была быть моей подругой.
— Кейл не зафрендзонил меня, — сказала я, защищаясь. — Мы просто всегда были
друзьями. У нас никогда ничего такого не было.
Я хотела бы, чтобы было, но это было не так.
— Ага, — сказала Анна и бросила на меня неприязненный взгляд. — Как будто он
мог когда-нибудь влюбиться в кого-то, кто похож на тебя? На тебе прямо табличка
«Осторожно! Уродка».
— Ненавижу, когда она так делает, — прошипел голос в моем сознании. Она
обзывает меня и расстраивает всякий раз, когда злится на меня, а Элли просто сидит рядом!
Анна фыркнула.
— Как думаешь, почему, Лэйн? Ты выглядишь на восемь, а не на пятнадцать. У тебя
нет сисек, на зубах брекеты, ты носишь очки, у тебя прыщи, и ты толстая. Тебе повезло, что
он вообще хоть как-то признал тебя, уродливая ты корова!
— Да, — вмешалась Элли, скрестив руки на груди. — Не могу поверить, что мы
вообще тусуемся с тобой. Ты такая неудачница.
Мой желудок скрутило, а сердце бешено заколотилось в груди.
— Мне пора домой, — прошептала я, быстро собрала учебники и засунула их в
школьную сумку.
Не говоря ни слова и не глядя в сторону Анны или Элли, я повернулась и выбежала
из комнаты. Я сбежала по лестнице, распахнула входную дверь и выбежала из сада, вниз по
дорожке, прямо к своему дому. Я не останавливалась, пока не вошла в свой дом и не
поднялась в ванную, где меня рвало и рвало, опустошая все содержимое моего желудка.
Меня перестало тошнить только тогда, когда я начала задыхаться. Я вытерла рот
салфеткой, которую затем спустила в унитаз. Я подошла к раковине и вымыла руки. Я
сложила ладони чашечкой и набрала в них воды, затем плеснула себе на лицо. Я быстро
почистила зубы и прополоскала рот жидкостью для полоскания, чтобы избавиться от
отвратительного привкуса рвоты во рту.
Закончив, я вытерла руки и лицо полотенцем для рук. Я поймала свое отражение в
зеркале и уставилась на себя. Мой желудок снова скрутило, когда я заметила каждый изъян.
Всякий раз, когда мы с Анной спорили на протяжении многих лет, она повторяла мне одни
и те же ужасные вещи. Я не могла не видеть того, на что она всегда указывала. Мои
дурацкие очки, мои металлические брекеты, мои прыщи, мой небольшой двойной
подбородок. Я посмотрела вниз на свою плоскую грудь, затем на свой пухлый живот и
снова на свое лицо.
Анна и Элли были правы: я была уродливой коровой.
Испытывая отвращение к себе, я вышла из ванной и побежала в свою спальню, но
вместо того, чтобы сбежать, я врезалась головой в грудь отца, когда он вышел из своего
кабинета.
— Привет, любовь моя, — просиял он. — Ты рано вернулась из дома Анны. Как
прошла учеба?
Я не ответила, поэтому мой отец отвел взгляд от калькулятора в своих руках и
посмотрел мне в лицо. Когда он увидел мои заплаканные щеки и покрасневшие глаза, он
уронил калькулятор на пол и опустился передо мной на колени, положив руки мне на плечи.
— Что не так? — спросил он, и в его голосе послышалась тревога.
Я посмотрела на его калькулятор и вздохнула с облегчением, как только увидела на
нем защитную крышку. Мой отец был бы так зол позже, если бы падение сломало его.
Я посмотрела в его озадаченный взгляд.
— Все, — ответила я срывающимся голосом.
Он слегка встряхнул меня.
— Кто тебя расстроил? Расскажи мне.
Я открыла рот в тот самый момент, когда моя мать крикнула: — Ужин готов.
Мой желудок скрутило при мысли о еде.
— Я не хочу ужинать. Я больше никогда ничего не буду есть, — всхлипнула я, затем
обошла отца и побежала в свою спальню, где захлопнула дверь и повернула замок.
Я бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку, всхлипывая. Моя грудь болела
от новообретенного знания моей внешности. Мои щеки горели от смущения, а сердце
сжималось от боли.
— Как я могла не знать, что я толстая и уродливая? — сердито думала я. — Как я
могла этого не видеть?
У меня было зеркало, в полный рост, но я никогда не видела того, что видели Анна и
Элли, хотя Анна неоднократно указывала на это в течение последних нескольких лет. Когда
мы мирились, она говорила мне, что просто говорила гадости, чтобы причинить мне боль,
а не потому, что думала, что это правда, и я по глупости верила ей. Я думала, что выгляжу
как обычная девочка-подросток. Я никогда не думала, что попаду в категорию толстых или
уродливых. Мой отец всегда говорил мне, что я красивая. Кейл тоже.
Они лгали. Кейл лгал.
— Лэйн! Открой эту дверь прямо сейчас! — приказал мой отец и постучал в мою дверь
кулаком.
Я слышала крик моей матери, когда она бежала вверх по лестнице, затем голоса моих
братьев, когда они вбежали из заднего сада, услышав крики.
— Нет. Ты солгал мне! — закричала я.
Мой отец немного помолчал, прежде чем спросить: — О чем я тебе солгал?
Как будто он не знал!
— Ты сказал мне, что я красивая, — проревела я. — Ты сказал мне, что я идеальна.
Ты солгал мне, папа. Я толстая и уродливая, и все это знают! Все!
Я рыдала так сильно, что меня снова чуть не стошнило.
— Лэйн! — крикнул голос Локлана. — Открой дверь, или я ее выломаю!
— Локлан, прекрати это! — огрызнулась моя мать, ее голос был расстроенным.
— Нет, мы не знаем, что она там делает, — возразил он. — Что, если она причиняет
себе боль?
При этих словах моя мать закричала, чтобы я открыла дверь, но я отказалась сделать
то, что она приказала. Я даже не ответила ей. Я была слишком занята, прокручивая в голове
то, что сказали мне Анна и Элли.
На тебе прямо табличка «Осторожно! Уродка».
— Лэйн? — внезапно проревел голос Лейтона.
Я закрыла глаза и прижала подушку к телу.
Они все лгали мне, все до единого.
Я закричала, когда раздался внезапный грохот, за которым последовал хруст. Я резко
выпрямилась на кровати и широко раскрытыми глазами уставилась на свою дверь, которая
теперь была широко открыта.
— Т-ты вышиб мою дверь! — я, заикаясь, обратилась к отцу, который вошел в мою
комнату и направился прямо ко мне на кровать.
Я отпрянула от него, пока не уперлась спиной в стену.
— Не прикасайся ко мне! — воскликнула я, обхватив себя руками.
Мои братья стояли по бокам от моего отца, в то время как моя мать заползла на мою
кровать, чтобы быть ближе ко мне. Она посмотрела на меня.
— Что случилось? — спросила она дрожащим голосом.
Я посмотрела на нее мгновение, прежде чем сломалась.
Не выдержав, я бросилась в ее раскрытые объятия и зарыдала ей в грудь. Она обняла
меня и заплакала вместе со мной, хотя понятия не имела, что случилось. Она просто видела,
как страдает ее ребенок, и ей было больно.
— Анна... и Э-эл-ли, — всхлипнула я. — Мы были в доме Анны, они назвали меня
толстой и уродливой, и они правы. Я отвратительная.
Моя мать захныкала.
— Это не так. Ты краси...
— Не надо, — простонала я. — Не лги мне. У меня брекеты, у меня очки, у меня
прыщи, и я толстая. Я все, чем они меня называли. Я уродливая корова. Я хочу умереть!
— Локлан! — крикнул голос моего отца, когда мой брат выбежал из моей комнаты.
— Куда ты направляешься?
— Притащить этих маленьких сучек сюда, чтобы все исправить! — ответил Локлан,
его голос был похож на рев.
— О, черт. Он идет в дом О'Лири, — прошипел Лейтон и выбежал из моей спальни
вслед за нашим братом.
— Черт возьми. Позаботься о ней. Я скоро вернусь. — Мой отец выбежал из комнаты
вслед за моими братьями.
Когда они ушли, я полностью повернулась в объятиях матери и прижалась к ней. Я
держалась за нее, пока мое тело дрожало. Мне было так плохо из-за себя, и я не знала, как
с этим справиться. Я никогда особо не задумывалась о своей внешности, но Анна была
права: если бы я когда-нибудь хотела парня, мне пришлось бы выглядеть соответственно.
Единственная проблема заключалась в том, что я понятия не имела, что это значит.
— Почему Анна и Элли сказали тебе эти подлые и неправдивые вещи? — спросила
моя мама, продолжая раскачивать нас из стороны в сторону.
Я шмыгнула носом.
— Анна, она сказала мне, что Кейл был ми-милым, и она хотела, чтобы он был ее п-
п-парнем. Я сказала ей, что это не очень хорошая и-идея, потому что он был старше. Я
сказала ей, что он почти мужчина, а мы все еще б-б-были девочками. Но ей было все равно,
поэтому я-я назвала ее глупой, — сказала я, быстро добавив: — Мне жаль. Я не хотела ее
так называть. Это просто со-сорвалось.
— Все в порядке, она глупа, раз говорит тебе такие вещи, — заверила меня мама. —
Все будет хорошо.
Она продолжала обнимать меня, и прежде чем я осознала это, я закрыла глаза и
погрузилась в тревожный сон. Некоторое время спустя я проснулась с натянутым на тело
одеялом и снятыми очками. Я потянулась к прикроватному столику, взяла очки и надела
их. Я устала и задавалась вопросом, почему я проснулась, но, когда услышала голоса внизу,
то поняла, что, должно быть, слышала его голос во сне, и мое тело так отреагировало.
Я села и включила лампу. На улице было темно. Один взгляд на часы на моей стене,
и я застонала. Было уже после 8 вечера, я проспала несколько часов, а это означало, что я
буду бодрствовать всю ночь и буду несчастна утром, когда встану в школу.
При мысли о школе, об Анне и Элли в моем классе мне стало плохо. Тогда я решила,
что не поеду, я уговорю родителей разрешить мне, так как была пятница. Мне понадобится
весь уик-энд, чтобы понять, что я собираюсь делать со своей внешностью.
Мне нужно было подумать.
Я посмотрела на свою дверь, когда услышала шаги на лестнице. Я склонила голову
набок и сосредоточилась на своей двери. Она была закрыта и выглядела нормально, но
панель, окружавшая замок, исчезла.
Мой отец выломал ее.
— Лэйн? — тихо позвал голос моей матери, когда она постучала в мою дверь. —
Дорогая, Кейл здесь. Он хотел бы тебя увидеть.
— Зачем? — крикнула я в закрытую дверь. — Зачем ему смотреть на меня?
Прошло несколько секунд, прежде чем его голос заговорил.
— Можно мне войти, Лэйн?
Никогда.
— Нет, я больше никогда не хочу ни разговаривать с тобой, ни видеть тебя снова,
Кейл Хант! Ты лжец! — я закричала и снова легла на кровать, повернувшись лицом к стене.
Я была обижена, смущена и зла.
Я злилась, что Кейл никогда не говорил мне, что я толстая и уродливая. Он должен
был быть моим лучшим другом. Мы рассказывали друг другу все. Так почему же он никогда
не говорил мне что-то настолько важное?
Почему он солгал мне? — безнадежно подумала я.
Я села на свою кровать и молчала, пока не услышала, как их шаги удаляются из моей
спальни и спускаются по лестнице. Я подождала еще пять минут, прежде чем встать с
кровати.
Я не хотела выходить из своей комнаты, но мне нужно было в туалет.
Я медленно подошла к своей двери и осторожно открыла поврежденное дерево,
поморщившись, когда скрипнули поврежденные петли. Я заколебалась, но затем быстро
открыла ее, очень быстро, надеясь, что шум будет сведен к минимуму. Я была права: дверь
не производила особого шума, но это не имело значения, производила она его или нет, он
все равно услышал бы. Сидя рядом с моей комнатой, прислонившись спиной к стене
коридора, он не оставлял много места для того, чтобы что-то пропустить.
— Уходи, Кейл, — сказала я, переступила через его ноги и прошла по коридору в
ванную.
Он не ответил мне, не издал ни единого звука, и это меня разозлило.
Я облегчилась, и когда я умывалась у раковины, я взяла за правило не смотреть в
зеркало. Не хотела видеть то, на что все остальные были вынуждены смотреть.
Я вышла из ванной и направилась обратно по коридору в свою комнату. Я уставилась
на Кейла, чья задница была все еще припаркована на полу прямо возле моего дверного
проема. Я покачала головой, переступила через его ноги и вошла в свою комнату, закрыв
за собой дверь.
И снова он ничего не сказал мне, он не издал ни единого звука.
Чертовски упрямый парень.
В течение следующего часа я занималась домашним заданием и немного читала.
Однако я не могла сконцентрироваться. Жестокие слова Анны и пронзительный смех Элли
снова и снова прокручивались в моей голове в бесконечном цикле. Я взглянула на дверь
своей спальни, через мгновение встала и подошла к ней. Я потянулась к ручке и после
нескольких секунд колебаний взялась за нее и потянула дверь на себя.
Он все еще был там.
Все еще сидел у моей комнаты, ожидая, когда я впущу его. Я отступила назад и
распахнула дверь так широко, как только могла. Я ничего не сказала, но Кейл знал, что я
предлагаю. Он поднялся на ноги и вошел в мою комнату.
Я закрыла дверь и повернулась к нему лицом. Он стоял посреди моей комнаты,
засунув руки в передние карманы джинсов, и смотрел на меня. Он смотрел на меня
печальными карими глазами. Я была более чем готова отчитать его и разозлиться на него,
но, когда он молча поднял руки и раскрыл их для меня, я не выдержала.
Я почувствовала комок в горле, когда вошла в его объятия. Я обняла его за талию и
прижалась головой к его груди. Его руки крепко обняли меня, и он провел правой рукой
вверх и вниз по моей спине, чтобы успокоить меня, как он обычно делал, когда мне было
грустно.
Черт бы его побрал.
Почему так трудно злиться на него? — зло подумала я.
Я не знала, как долго мы стояли там, держась друг за друга, но, когда я успокоилась
достаточно, чтобы заговорить, я отстранилась и посмотрела на него. Он улыбнулся мне
сверху вниз, на его щеках появились красивые едва заметные ямочки.
— Эй, малышка Лэйни, — прошептал он.
Я разрыдалась и снова обвила руками его тело. Он слегка завибрировал, усмехнулся
и снова обнял меня.
Я снова отстранилась.
— Мне грустно, Кейл.
Он посмотрел на меня тяжелыми от боли глазами.
— Если мне придется убеждать тебя, что Анна О'Лири и Элли Дэй просто завидуют
тебе, то ты не такая умная, какой я тебя знаю.
Я хмыкнула и отодвинулась от него, подошла к зеркалу, где пристально посмотрела
на свою внешность.
— Тем не менее, они правы, — сказала я, глядя на отвратительные недостатки, на
которые зло указала Анна. — Посмотри на меня. Я отвратительна.
Кейл подошел ко мне сзади и посмотрел мне в глаза через зеркало.
— Скажи мне, что ты видишь, когда смотришь в зеркало на свое отражение, —
настаивал он.
Я почувствовала, как жар окрасил мои щеки.
— Жирная, уродливая корова.
Он покачал головой.
— Ты хочешь знать, что вижу я?
— Нет, не совсем, — ответила я.
Он проигнорировал меня и сказал: — Я вижу красивую девушку, чья улыбка освещает
комнату. Я вижу красивую девушку, чьи глаза такие теплые и приветливые, что они
заставляют людей чувствовать себя непринужденно с одного взгляда. Я вижу красивую
девушку, которая заботится о других и любит так сильно, что невозможно не любить ее в
ответ так же сильно. Я вижу красивую девушку, которая так прекрасна, что разобьет сердца
своего отца и братьев, когда поймет, насколько она невероятна, и решит отдать свое сердце
другому. Я вижу красивую девушку, которая просто не понимает, насколько она красива на
самом деле.
Вот и все, я снова в полном смятении.
— Будь ты проклят, Кейл Хант, — воскликнула я и снова повернулась к нему, обнимая
его.
Он прижал меня к себе и поцеловал в макушку.
— На твоей голове нет ни одного волоска, который не был бы красивым, малышка
Лэйни. Все в тебе прекрасно, я знал это с первого дня, как увидел тебя.
Я неожиданно рассмеялась сквозь рыдания.
— Ты впервые встретил меня, когда мне было два часа от роду. Я, наверное, выглядела
как сморщенный чернослив.
— Так и было, — согласился Кейл, — но красивый сморщенный чернослив.
Я толкнула его, и он засмеялся, так что я засмеялась вместе с ним. Я отстранилась от
него и подошла к своей кровати.
— Как ты можешь помнить так далеко в прошлом? Тебе было всего три года, когда я
родилась. — Я забралась на кровать и повернулась лицом к Кейлу, который сел на стул
перед моим столом.
— Я помню все о том дне, когда впервые увидел тебя, Лэйн. Это был первый раз,
когда я увидел ангела во плоти.
Я закрыла лицо, когда оно загорелось.
— Заткнись. Ты так полон этого дерьма! — взвизгнула я.
Он рассмеялся.
— Сдавайся! Ты же знаешь, что ты мой ангел.
Внутри я мурлыкала от восторга, снаружи я изображала безразличие, закатив глаза.
— Да, но, этот ангел скоро преобразится, — сказала я и перекинула свои длинные,
каштановые волосы через плечо.
Кейл поднял брови.
— Преобразишься? Что именно это значит?
Я пожала плечами.
— Я собираюсь подстричься и купить косметику и одежду, которые не продаются в
детских отделах магазинов.
Он моргнул.
— Лэйн, тебе не нужно менять свою внешность, чтобы получить одобрение от людей,
которые не имеют значения.
Я покачала головой.
— Я делаю это не для Анны и Элли, я делаю это для себя. Я хочу быть той, на кого
обращают внимание парни. Мне так надоело быть всем «другом».
Последнее было направлено на Кейла, но ему не нужно было этого знать.
Он долго смотрел на меня, а потом облизнул губы и достал из кармана телефон, когда
тот зазвонил. Он ответил на звонок и коротко поговорил, затем покачал головой и
посмотрел на меня.
— Что случилось? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Просто Дрю. Не о чем беспокоиться.
Дрю Саммерс была его нынешней девушкой.
Она мне не нравилась.
Мне не нравилась ни одна из подружек Кейла, но Дрю была другой, потому что она
постоянно появлялась. Они с Кейлом были вместе, потом расставались на некоторое время,
а затем снова сходились. Они то включались, то выключались, как выключатель. Меня
чертовски бесило, что она просто не уйдет и не останется в стороне.
— Ты уверен? — спросила я, надеясь быть плечом, на котором можно поплакать, если
он в этом нуждается.
Он кивнул.
— Да, она справится с тем, что у нее в заднице, в конце концов.
Я усмехнулась.
— Всегда очаровашка.
Кейл указал на себя.
— Безусловно.
Я улыбнулась и посмотрела на свои пальцы, выковыривая грязь из-под ногтей.
— Могу я остаться на ночь? — спросил он.
Я подняла глаза и приподняла бровь.
— Сегодня четверг. Обычно ты остаешься по выходным.
— Я знаю, но твоя мама сказала, что мне можно было бы переночевать тут, так как ты
не чувствовала себя горячей, э-э-э, я имею в виду – хорошо. Дерьмо. Я не имел в виду, что
ты выглядишь...
Я своим смехом оборвала короткое замыкание в мозгу Кейла.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, неудачник.
Он расслабился.
— Хорошо.
Я посмотрела на дверь своей спальни, а затем снова на него.
— Парни не против, если ты останешься?
Он фыркнул.
— Я тебя умоляю. Твои братья любят меня.
Все в моем доме любили Кейла, он был частью нашей семьи.
Кейл никогда не смотрел на меня иначе, как на сестру, и, хотя я ненавидела это, я
уважала его чувства ко мне. Он был совершенно согласен спать в комнате моих братьев,
как и мои братья. Казалось, я была единственным человеком, который хотел, чтобы он спал
со мной в моей комнате, впрочем, я держала это при себе. Я держала все, что я
действительно чувствовала к Кейлу, при себе – если только рядом не было моего дяди
Гарри, чтобы я могла высказаться.
— Значит, это «круто, что ты остаешься?» — спросил он.
Я скосила на него глаза, заставив его расхохотаться.
Моя губа дернулась.
— Как будто тебе вообще нужно спрашивать.
Он подумал об этом секунду, затем сказал: — Верно.
Он проигнорировал свой телефон, когда тот зазвонил снова, и вместо этого выключил
его.
— Я попрошу твою маму позвонить моей маме и сообщить ей, что меня не будет дома.
Потом я вернусь, и мы сможем спокойно поговорить о парнях, и сделать друг другу
маникюр.
Я со смехом повалилась боком на кровать.
— Ты такой фрик.
Кейл просиял, глядя на меня.
— Если это заставит тебя улыбнуться, я буду самым большим фриком, которого
когда-либо видел этот мир.
Я продолжала смеяться.
— Это не займет много времени.
Он схватился за грудь.
— Твои слова глубоко ранят меня.
— Иди уже позвони своей маме! — я взвыла от смеха.
Кейл усмехнулся про себя, выходя из моей комнаты, и я усмехнулась вслед за ним, не
удивляясь, что чувствовала себя такой счастливой в его присутствии после того, как мне
было так грустно без него.
На следующий день Кейл помог мне убедить родителей позволить мне взять
выходной в школе. У него была неделя каникул в колледже, и он пообещал моим
родителям, что возьмет меня с собой и поможет взбодриться. Мой отец хотел знать, что это
повлечет за собой, и Кейлу пришлось объяснить им мой план преобразования.
Моему отцу это не понравилось, но моя мать была полностью согласна. Она дала
Кейлу кучу денег из своей сберегательной банки и попросила его помочь мне принять
правильные решения.
— Пойдемте с нами, миссис Эдвардс – вы знаете о моде и прическах больше, чем я
когда-либо узнаю, — сказал Кейл моей матери.
Она похлопала его по плечу и сказала: — Я думаю, что здесь нужно мнение мальчика,
а не матери, потому что я думаю, что Лэйн выглядит красивой такой, какая она есть.
— Тогда мне тоже бессмысленно идти, потому что я полностью согласен с Вами.
— Боже мой, — проворчала я, когда смущение залило мои щеки.
В конце концов мы покинули мой дом без моей матери и отправились в город, смеясь
и шутя всю поездку на автобусе. Когда мы вышли из автобуса, мы были в раю покупок.
Повсюду были магазины одежды, маникюрные салоны и парикмахерские. Я никогда
раньше не бывала в этой части города, и скопление людей заставляло меня нервничать.
— Я держу тебя, — Кейл переплел свои пальцы с моими. — Не отпускай, ты
маленькая и затеряешься в толпе.
О, боже мой. Я могу умереть. Я могу умереть прямо там, посреди торгового района.
Кейл держал меня за руку и заботливо прижимался ко мне, как парень к своей
девушке. Я знала, что мы просто друзья, и он следил за тем, чтобы я не струсила и не ушла,
но я позволила себе притвориться, что это было по-настоящему, и он действительно просто
тусовался со мной как со своей девушкой.
— Хорошо, что ты хочешь сделать в первую очередь? Волосы, ногти или ты хочешь
сначала зайти в магазины одежды? — спросил Кейл, наклонившись ртом к моему уху,
чтобы я могла слышать его сквозь все голоса вокруг нас.
Я задрожала, мурашки пробежали вверх и вниз по моей спине.
— Волосы, — пискнула я, а затем прочистила горло. — Сначала волосы.
— Сначала волосы, — сказал он, проталкивая нас сквозь толпу, пока мы не вошли в
парикмахерскую Тони и Гая.
Я долго стояла, уставившись на черно-белые фотографии разных причесок на стенах,
и когда Кейл потянул меня за руку, я чуть не выпрыгнула из своей кожи. Он рассмеялся
надо мной, и женщина за стойкой тоже.
— Следуйте за мной, — прощебетала женщина после того, как намазала мне за ухом
немного белого геля-тест на кожу для будущих встреч с краской для волос. Я не хотела,
чтобы на этот раз мои волосы были выкрашены. Мне просто хотелось другого стиля, но я
все равно прошла тест.
Я сглотнула, посмотрела на Кейла и обнаружила, что он сидит позади меня в мини-
зоне ожидания рядом с дверью.
— Я буду здесь и смогу тебя увидеть. Продолжай – все будет хорошо, — сказал он, а
затем заколебался. — Только не отрежь слишком много, хорошо?
Я улыбнулась и кивнула головой, затем подошла к стулу, чтобы быть представленной
Кевину, стилисту. Кевину было чуть за двадцать, с колючими волосами цвета радуги. А еще
у него было так много пирсинга на лице и в ушах, что я сбилась со счета в пятнадцать. Тем
не менее, он был очарователен и очень рад, что делает мне мою первую стрижку за, ну,
целую вечность.
— Что мы собираемся делать сегодня? — спросил он меня веселым голосом.
Я выдохнула.
— Ладно, мне не нравится, что мои волосы такие тусклые. Мне нравится этот цвет,
потому что он темно-коричневый и на солнце приобретает естественный оттенок красного
вина. Я думаю о двенадцати сантиметрах от длины и о челке, как на той картинке.
Кевин щелкнул пальцами передо мной.
— Дорогая, твой парень там не сможет оторвать от тебя глаз, когда я закончу с тобой.
Я знала, что Кевин говорил о Кейле, но я не поправила его, потому что мне нравился
тот факт, что кто-то думал, что это не такая безумная идея, как мне казалось. Прошло
полчаса, и после того, как мои волосы были вымыты, подстрижены, высушены феном и
снова подстрижены, я была готова. Кевин развернул меня и велел открыть глаза. Я ахнула,
когда увидела себя в зеркале. Я выглядела... привлекательно!
Не красавица или что-то в этом роде, но симпатичная, и я была так счастлива от этого.
— О, Боже мой, — взвизгнула я. — Мне это нравится. Мне это так нравится.
Я не пыталась выглядеть старше, но сейчас я легко могла сойти за
шестнадцатилетнюю, и я подумала, что это было за гранью гениальности.
— Я же говорил тебе, — сказал Кевин, сияя, и взъерошил волосы по бокам моей
головы.
Он смахнул с моей одежды отрезанные волосы и подвел меня обратно к стойке
регистрации, где я зарегистрировалась, чтобы расплатиться. Кейл все еще сидел в
приемной. Он развалился на сиденье, согнув длинные ноги, и листал журнал. Напротив него
сидели две девушки, наблюдавшие за ним с живым интересом. Мне захотелось закатить
глаза. Он привлекал к себе такое внимание повсюду, куда бы ни шел, и даже не замечал
этого.
— Кейл, — позвала я, когда подошла к нему.
Он посмотрел на меня и его глаза расширились. Его выражение лица заставило меня
очень нервничать.
— Что ты об этом думаешь? — спросила я шепотом.
Он отложил журнал и встал во весь рост, что заставило меня отступить на шаг, чтобы
посмотреть на него снизу-вверх. Сейчас он был намного выше меня. За последние два года
он сильно вытянулся и стал намного выше по сравнению со мной.
— Я думаю, — он протянул руку и провел тыльной стороной пальцев по моей челке,
— ты выглядишь так же прекрасно, как я и предполагал.
— О, Боже мой, — громко сказала одна из девушек, в то время как ее подруга
уставилась на него в полном благоговении.
Я почувствовала, как жар пополз вверх по моей шее и распространился по лицу.
— Кейл! — зашипела я от смущения и повернулась к Кевину, который лучезарно
улыбался мне.
— Я же говорил тебе, что он не сможет оторвать от тебя глаз, не так ли? — просиял
он. — Я могу определить хорошего парня за милю.
О, Боже мой.
Убей меня. Пожалуйста, просто убей меня сейчас.
Я посмотрела вниз и напряглась, когда Кейл подошел ко мне и заплатил за мою
стрижку из денег, которые дала ему моя мать. Я поблагодарила Кевина, когда мы вышли из
салона, и сглотнула, когда Кейл положил руку мне на поясницу.
— Он думает, что я твой парень? — прошептал он мне на ухо.
Дерьмо.
— Да, извини за это, — сказала я, нервно смеясь. — Он просто предположил.
Кейл схватил меня за руку и повернул к себе.
— Почему ты извиняешься? — с любопытством спросил он.
Я пожала плечами.
— Потому что я не хочу, чтобы ты смущался, если люди подумают, что мы вместе.
Он нахмурился.
— Почему это должно меня смущать?
Я моргнула.
— Потому что я не Дрю. Я не похожа ни на нее, ни на кого-то из ее подруг. Я не дура,
Кейл, я знаю, что я невзрачна по сравнению с ней. Для меня это не новость.
Он посмотрел на меня сверху вниз, нахмурившись, но ничего не сказал.
Я оглянулся через плечо и заметила магазин на Ривер-Айленде.
— Давай зайдем туда.
Кейл взял мою руку в свою. Меня снова пробрала возбужденная дрожь. И повел меня
на Ривер-Айленд, не проронив ни единого слова. Он вел себя очень странно. Он следовал
за мной по магазину, пока я выбирала разные предметы одежды. Я подошла к черной паре
узких джинсов, которые мне действительно понравились, но я не была уверена, смогу ли я
носить такой образ или нет.
— Как ты думаешь, я смогу их надеть? — спросила я Кейла, взяла пару и показала
ему.
Он посмотрел на джинсы и кивнул.
— Конечно, почему нет?
— Потому что это узкие джинсы, — сказала я равнодушным тоном.
Кейл моргнул.
— Я не знаю, что это значит.
Парни.
Я закатила глаза, заставив его фыркнуть.
Он последовал за мной в примерочную и остался снаружи, пока я начала примерять
все свои наряды. Я примерила несколько разных платьев и футболок, затем решила
примерить джинсы. Они были двенадцатого размера и прекрасно сидели на мне, они даже
отлично застегивались.
Они выглядели хорошо, по крайней мере, я так думала.
Я обернулась и оглядела себя со всех сторон, чтобы убедиться, что моя задница
выглядит нормально. Я повернулась лицом вперед и хмыкнула на свой животик, он был
пухлым, но не совсем дряблым. Мне бы хотелось, чтобы он был плоским и подтянутым.
— Что ты примеряешь? — спросил меня Кейл.
— Джинсы, — ответила я.
— Могу я посмотреть? — он спросил. — Или ты не хочешь моего мнения?
Мне действительно было нужно его мнение, я просто не хотела, чтобы он видел меня
в джинсах, если это имело хоть какой-то смысл. Я собиралась накинуть футболку, чтобы
прикрыть живот, но подумала, что к черту это, потому что мне все равно понадобится,
чтобы он помог мне надеть сарафан через несколько минут, а это означало, что он все равно
увидит мой живот. Кроме того, Кейлу было бы все равно, увидит ли он мой лифчик или
пухлый живот. Он, вероятно, даже не заметил бы. Он никогда ничего не замечал во мне.
Я открыла дверь примерочной и жестом указала на джинсы.
— Что ты об этом думаешь?
Кейл широко раскрыл глаза и быстро вошел в примерочную, закрыв за собой дверь.
— Кейл! — рявкнула я, отшатываясь назад. — Что это было?
Он повернулся ко мне и зарычал.
— Ты в лифчике!
Его глаза задержались на моей груди, прежде чем он отвел их, как будто его глаза
горели.
Я посмотрела на себя, а затем снова на него.
— И что? Ты единственный, кто может меня увидеть.
— Нет, — он сверкнул глазами, уставившись на меня, — там два парня, и я не хочу,
чтобы они видели тебя голой.
Голой?
— О, дай мне передохнуть. — Я закатила глаза и, обернувшись, спросила: — Моя
задница выглядит плоской в этом?
Я наблюдала в зеркале, как глаза Кейла опустились на мой зад.
— Что это за вопрос? — спросил он, не моргая глядя на мою задницу, пока говорил.
— Хороший, — возразила я. — Я не хочу иметь блинную задницу. Я делала
приседания со своей мамой. Думаю – они работают, но все же.
Я обернулась и снова посмотрела на свою задницу через плечо, и, честно говоря, я
была очень довольна тем, как это выглядело. Мне было пятнадцать, я не ожидаю, что у меня
будет задница Бейонсе, но я была довольна тем, что я накачала. Ну, я была так довольна,
как только могла, со своими новообретенными знаниями о своей внешности.
— Я так не думаю... — медленно начал он, — я не думаю, что твой отец, или, если уж
на то пошло, братья, позволили бы тебе носить это на людях.
Он говорил так, как будто я собиралась разгуливать голой.
Я фыркнула, схватила майку и натянула ее через голову.
— Я буду носить с ними футболку, а не только лифчик.
— Да, я понимаю это... но джинсы... они обтягивающие.
— А что, по-твоему, означали узкие джинсы? — спросила я.
Кейл хмыкнул.
— Я не думал, что ты имеешь в виду обтягивающие.
— Ну, да. Они хорошо смотрятся на мне? — спросила я, а затем нахмурилась. —Будь
честен.
Он посмотрел на джинсы, потом снова в мои глаза.
— Да, но ты слишком молода для них.
Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.
— Да ладно, Кейл.
Он покачал головой.
— Я серьезно. Тебе всего пятнадцать...
— Шестнадцать через два месяца, — прорычала я, обрывая его.
— А мне в следующем месяце исполнится девятнадцать. Если Я замечаю в них тебя,
то заметят и другие парни моего возраста. Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы ты таким
образом привлекала внимание парней. Это неправильно.
Я нахмурилась.
— Почему нет?
Кейл открыл было рот, но через мгновение закрыл его.
— Я не знаю... Я точно не знаю, почему. Наверное, я чувствую, что защищаю тебя. Я
просто знаю, что потеряю голову, если поймаю какого-нибудь парня, который слишком
долго пялится на тебя, Лэйн. Я знаю, что происходит в голове у парня, и я не хочу, чтобы
ты была в центре этого. Тебе пятнадцать.
Я знала, сколько мне лет, и это чертовски меня бесило.
— Тебе придется смириться с тем, что я становлюсь старше, и скоро начну
встречаться с парнями.
Хотя я понятия не имела, начну ли я когда-нибудь встречаться, потому что мне нужно
было, чтобы мальчики интересовались мной, чтобы это произошло.
— Я приму это, когда тебе исполнится пятьдесят, — Кейл усмехнулся.
Я рассмеялась и покачала головой.
— Ты хуже, чем Локлан.
Он фыркнул и отвернулся, пока я снимала джинсы и складывала их в стопку «да».
Тогда я примерила несколько пар разноцветных леггинсов с длинными футболками, и мне
не нужно было мнение Кейла о них. Они были милыми, непринужденными и такими, с
которыми мог справиться каждый.
Я надела небесно-голубой сарафан, застегивающийся сзади на пуговицы. Я подтянула
его к груди и просунула руки в проймы, прижимая к груди, чтобы он не упал.
— Ты можешь повернуться и застегнуть это? — спросила я Кейла.
Я наблюдала, как он обернулся и посмотрел на мою спину, как будто это был
неопознанный объект. Он шагнул вперед и начал застегивать сарафан. Он несколько раз
останавливался, когда его пальцы касались моей кожи, но в конце концов застегнул его
полностью. Хотя, похоже, он вспотел, делая это.
Я немного покрутилась в сарафане и просияла.
— Мне нравится.
И это было правдой. Не ища недостатков, которые, я была уверена, я найду, я приняла
сарафан и подумала, что выгляжу в нем немного симпатичнее.
— Мне тоже, — пробормотал Кейл.
Я завизжала от счастья, услышав его согласие.
— В самом деле? Ты говоришь это не только потому, что ты мой друг?
— Нет, — заявил Кейл. — Я определенно говорю это не потому, что я твой друг.
Поверь мне.
Я подняла руку, чтобы дать пять, но Кейл ответил без особого энтузиазма.
Я нахмурилась.
— Все в порядке?
Он кивнул.
— Все замечательно. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты ведешь себя странно?
— Странно? — спросил он и скрестил руки на груди. — Я не веду себя странно – это
ты странная. Почему я веду себя странно?
Да, он определенно ведет себя странно.
Я покачала головой и рассмеялась.
— Что с тобой сегодня происходит?
— Понятия не имею, черт возьми, — проворчал он и потер лицо руками. — У меня
болит живот. Может быть, это муки голода.
Мне сразу стало стыдно за то, что я так долго не кормила его.
— Я закончу здесь, и мы пойдем за едой, хорошо?
Он кивнул.
— Хорошо.
Десять минут спустя мы стояли в очереди, чтобы заплатить за мою одежду, и как
только мы подошли к кассе, я поняла, что мои джинсы были не в руках Кейла.
— Мои джинсы, — пробормотала я и порылась в куче одежды в руках Кейла.
Я посмотрела на Кейла, но обнаружила, что он не смотрит прямо на меня.
Я стиснул зубы.
— Куда ты их дел?
Он застонал.
— Я не хочу, чтобы ты их покупала.
Я могла бы ударить его по голове.
Я уставилась на него.
— Ты невероятен, Кейл Хант.
Я не стала их искать, потому что знала, что он бы их спрятал. Вместо этого я подошла
к вешалке, на которой нашла джинсы, взяла еще один двенадцатый размер и вернулась туда,
где Кейл ждал у кассы.
— Этого я не ожидал, — проворчал он, когда увидел новую пару джинсов в моих
руках.
Человек за кассой рассмеялся над нашим обменом репликами.
— Не стоит недооценивать женщин, приятель. Они будут удивлять тебя на каждом
шагу, — он взглянул на меня, — независимо от их возраста.
Я оглянулась на Кейла и обнаружила, что он не сводит с меня глаз, когда сказал: —Я
начинаю в это верить.
Я чувствовала себя самодовольной, когда положила джинсы на прилавок и смотрела,
как мужчина просматривает ценник. Я прочистила горло и взглянула на одежду в руках
Кейла, заставив его вздохнуть и бросить ее на прилавок. Он отступил назад и скрестил руки
на груди, наблюдая, как человек за кассой просматривает и упаковывает каждый предмет
одежды.
Когда мы закончили на Ривер-Айленде, мы пошли в «Макдональдс», и Кейл не
разговаривал со мной, пока мы не сели, и он не начал есть свою еду. Я умирала с голоду, но
не хотела есть фастфуд. Я хотела есть здоровую пищу, чтобы помочь себе больше не
набирать вес.
Я сделала мысленную пометку поговорить об этом с мамой, когда буду дома.
— Кто тебе нравится? — как бы невзначай спросил он.
Я чуть не поперхнулась, когда проглотила немного воды, которую принес мне Кейл.
— Что? — прохрипела я, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Кто тебе нравится? — повторил он.
Я уставилась на него на мгновение, а затем сказала:
— Никто, а что?
Он поднял брови.
— В школе нет ни одного парня, который тебе нравится?
Что ж, мое сердце пело: есть, ты.
Я почесала шею и сказала: — Нет.
— Я тебе не верю, — с трудом выдавил он.
Я нахмурилась и поиграла пальцами.
— Почему?
— Потому что ты не смотришь на меня, когда отвечаешь на вопрос, и играешь
пальцами. Ты делаешь и то, и другое, когда лжешь.
Я сцепила руки вместе.
— Мы можем не говорить об этом? — спросила я.
— Хорошо, — съязвил Кейл.
Прекрасно: он был зол.
Я наклонила голову, глядя на него.
— Почему тебя волнует, нравится ли мне парень?
— Я не знаю, — ответил он.
Чушь.
— Тогда зачем спрашивать? — нажала я.
Он пожал плечами.
— Просто начинаю разговор, чтобы прервать тишину.
Он лгал.
— С каких это пор ты заводишь подобный разговор? — спросила я.
Кейл обмакнул свой гамбургер в соус.
— Никогда не говорили об этом, вот почему я поднял этот вопрос. Я имею в виду,
тебе ведь нравятся мальчики, не так ли?
— Что ты имеешь в виду? О, Боже! — я ахнула, когда поняла, что он имел в виду. —
Я не лесбиянка.
Он откусил свой гамбургер и сказал с набитым ртом: — Было бы здорово, если бы и
была. Я имею в виду, что в этом нет ничего плохого.
Мой желудок скрутило.
— Я знаю, что нет, но я не лесбиянка. Честно говоря, я чертовски зла, что ты считаешь
меня лесбиянкой только потому, что мне не нравится какой-нибудь парень из школы.
Я встала со стула, схватила свои многочисленные сумки с покупками и вылетела из
«Макдоналдса».
— Лэйн! — крикнул Кейл. — Черт. Подожди. Мне очень жаль.
Он думал, что я лесбиянка? Боже, это было унизительно.
Человек, в которого я была влюблена, думал, что я играла за другую команду. Это
было так неловко и совершенно обидно. Не говоря уже о том, что это совершенно
разрушительно для моей и без того подстреленной самооценки.
Кейл поймал меня возле «Макдоналдса» и прыгнул передо мной, подняв руки.
Именно тогда я заметила, что в одной руке он держал недоеденный гамбургер, а в другой –
банку чипсов. Он принес с собой еду?
— Ты такая свинья, — прокомментировала я.
— Твоя мама заплатила за это. Я не позволю этому пропасть даром, — он нахмурился.
Он сказал это с таким серьезным лицом, что я рассмеялась.
— С тобой что-то не так, — сказала я, качая головой.
Он встретился со мной взглядом.
— Как и с тобой.
Я ухмыльнулась.
— Но ты любишь меня.
Он пошевелил бровями.
— Это единственная причина, по которой я терплю тебя.
Я вздохнула.
— Ты такая заноза в моей заднице.
— Твоей блино-заднице? — спросил он, ухмыляясь. Я не ответила ему, поэтому он
сказал: — Ты ведь меня прощаешь, верно?
Я вздохнула.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы я долго злилась на тебя?
— Нет, — гордо объявил он. — Это моя сверхспособность – это и то, что я невероятно
красив.
Я покраснела и игриво шлепнула его по руке, заставив его ухмыльнуться. У меня была
легкая улыбка на лице, когда мы повернулись и затерялись в толпе, направившись обратно
в магазины одежды, потому что у меня было больше денег, чтобы потратить. Я ненавидела
то, что в глубине души я знала, что никакая сумма денег не сможет изменить то, как я теперь
отношусь к своему телу и внешнему виду в целом.
Слова Анны и Элли врезались мне в мозг, и их невозможно было забыть. Кейл мог
только отвлечь меня от реальности ненадолго, но я точно знала, что время с ним не будет
потрачено впустую.
Глава 9
Время пришло.
Я прижалась лбом к дубовой двери своей старой спальни, молясь, чтобы время каким-
то образом повернулось вспять и дало мне еще несколько дней с дядей. Я не была готова
опустить его на шесть футов под землю и засыпать грязью. Я знала, что на каком-то уровне
я никогда не буду готова навсегда попрощаться с кем-то, кого люблю, но я чувствовала, что
именно с дядей мне это сложно сделать даже физически.
Я не была готова попрощаться с ним. Я просто не могла этого сделать.
— Лэйн? — я услышала тихий голос, раздавшийся с другой стороны двери моей
спальни, привлекший мое внимание.
Я моргнула и поняла, что это моя бабушка.
— Я не могу этого сделать, ба.
Я отступила назад, когда ручка двери пошевелилась и моя дверь открылась. В дверях
стояла моя бабушка, одетая в стильный черный брючный костюм. Она скомкала салфетку
в руках, и ее глаза были красными, воспаленными и налитыми кровью от слез.
— Детка, — шмыгнула она носом, — ты можешь это сделать.
Мои глаза наполнились слезами.
— Я еще не готова.
Она улыбнулась мне, слезы катились по ее морщинистым щекам.
— Мы никогда не будем готовы, милая, но смерть никого не ждет.
Я кивнула и всхлипнула, когда слезы потекли из моих глаз. Я опустила взгляд на свое
черное платье, на мгновение восхитившись черными кружевными рукавами. Моя мать
сходила и купила мне платье, колготки и туфли, которые я надела, потому что в моем
чемодане не было ничего подходящего для похорон.
Когда я прочитала сообщение Локлана, я просто бросила в свой чемодан первые
предметы одежды, которые пришли мне в голову из моей квартиры в Нью-Йорке. Я и не
подумала взять что-нибудь на похороны. В то время это казалось нереальным. Я пыталась
осмыслить этот факт, я пыталась примириться с ним. Это все еще казалось нереальным, и
я не думала, что это когда-нибудь произойдет.
Я всегда ожидала от него обычного телефонного звонка, звонка по скайпу и
ежедневной электронной почты, и я была уверена, что мое сердце будет разрываться
каждый раз, когда я пойму, что они больше никогда не придут.
— Ты последняя, кто не простился с ним, детка, — прошептала моя бабушка, отрывая
меня от моих мыслей и возвращая к моей навязчивой реальности. — Катафалк скоро будет
здесь, чтобы закрыть гроб и отвезти его в церковь на заупокойную мессу. Я хочу, чтобы ты
сначала немного побыла с ним.
Я снова кивнула, мое сердце бешено колотилось в груди, а желудок скрутило.
Бабушка вывела меня из комнаты и повела вниз по лестнице. Спускаясь по лестнице,
я услышала множество голосов. Затем я увидела толпу внутри дома и еще больше людей
снаружи в саду через открытую входную дверь. Когда я спустилась по лестнице, все стихли,
но я избегала смотреть кому-либо в лицо. Я не хотела ни с кем разговаривать. Я просто
хотела быть со своим дядей, и моя бабушка почувствовала это. Она провела меня в
гостиную, крепко обняла, в последний раз взглянула на гроб, а затем повернулась и вышла
из комнаты.
Когда дверь в гостиную закрылась за мной, и я осталась наедине с дядей, тишина в
комнате меня оглушила. На дрожащих ногах я подошла к гробу моего дяди и подняла
взгляд. Затуманенными глазами я осмотрела каждый дюйм его красивого лица, убеждаясь,
что никогда его не забуду. Я положила свои дрожащие руки поверх его холодных.
— Это действительно худший день в моей жизни, — прошептала я ему, вспомнив, что
я сказала ему прошлой ночью. — Я думала, что день, когда я уехала отсюда, был
душераздирающим, но нет, твои похороны – вот, что убивает меня.
Я не знала почему, но, как и раньше, я ожидала, что мой дядя ответит мне и заверит,
что все будет хорошо, но, когда вокруг осталось тихо, это сделало его смерть более
реальной. Насколько это было глупо? Я стояла прямо рядом с его мертвым телом, и только
когда он не ответил, это заставило ощутить меня его реальную смерть.
— Я не... Я не готова отпустить тебя, — прошептала я.
Я разразилась громкими рыданиями, когда услышала, как к нашему дому подъехала
машина. Я взглянула в окно и сквозь сетчатую занавеску увидела катафалк. Он заберет
моего дядю из родительского дома и привезет его в церковь на заупокойную мессу, а затем
к месту его последнего упокоения на кладбище.
Я начала паниковать. У меня больше не было времени.
— Я люблю тебя всем своим сердцем. Ты б-был лучшим дядей и др-другом, о котором
могла бы мечтать любая девушка. Я хочу, чтобы ты з-знал, что я всегда тебя обожала, и мне
так жаль, ч-что я тебя бросила. Мне очень жаль, дядя Гарри. Пожалуйста, прости меня.
Я наклонилась над гробом и положила голову на его твердую, холодную грудь, когда
рыдания сотрясли мое тело. Я ненавидела, что мои рыдания поднялись до такой степени,
что заставили мою мать, бабушку и друзей семьи выйти за пределы гостиной. Я не хотела
расстраивать их еще больше, чем они уже были, но я не могла контролировать эмоции,
которые нахлынули на меня. Я не знала, как долго я плакала на груди у дяди, но, когда я
почувствовала руки на своих бедрах, я совсем потеряла самообладание.
— Нет! — воскликнула я и выпрямилась над дядей. — Мне н-нужно еще несколько
м-минут.
Я почувствовала, как чей-то лоб прижался к моему затылку, и руки на моих бедрах
крепко сжали меня.
— Пойдем, малышка Лэйни.
Кейл.
— Я не могу, Кейл, — захныкала я. — Я не могу оставить его. Я н-не могу этого
сделать.
Я даже не могла позволить себе сосредоточиться на том факте, что Кейл прикасался
ко мне, я была слишком расстроена тем, что в последний раз прощалась со своим дорогим
дядей. Я посмотрела на дверь гостиной, когда она открылась, и вошли мужчины, одетые в
черные костюмы.
— Кейл, пожалуйста, — простонала я и повернулась в его объятиях. — Не позволяй
им з-забрать его, пожалуйста.
Я посмотрела на Кейла и сквозь затуманенные глаза увидела, что его налитые кровью
глаза цвета виски смотрят на меня сверху вниз.
— Мне жаль, — прошептал он.
— Пожалуйста, — взмолилась я. — Я не смогу жить б-без него. П-пожалуйста.
Кейл крепко зажмурился, боль, которую он чувствовал, была написана на его лице.
— Кто будет присутствовать на заключительном закрытии? — пробормотал мужской
голос.
— Я сделаю это, — ответил голос моего отца.
Я повернулась, еще раз посмотрела на дядю и прошептала: — Прощай, дядя Гарри.
Я знала, что тогда должна была уйти, но не могла пошевелить ногами, которые
застыли на месте. Мне было все равно, потому что я не хотела уходить, но дело было не в
том, чего я хотела. Речь шла о моем дяде и о том, чтобы устроить ему самые лучшие
проводы. И все же, несмотря на это, я все еще не могла заставить себя выйти из комнаты.
Кейл тоже это знал, потому что без предупреждения мои ноги оторвались от земли, и
какое-то мгновение я боролась с ним, когда он вынес меня из комнаты, но как только мы
вышли в коридор, я вцепилась в него и плакала, пока в моем теле не осталось ни единой
слезинки. Он молча обнимал меня все это время, целовал в голову и раскачивал нас из
стороны в сторону, пока мои рыдания не превратились в всхлипы.
— Прости, — прошептала я, чувствуя себя ужасно из-за того, что использовала его в
качестве своего плеча, на которое я могла опереться, когда не имела права просить его об
этом. Я не имела права ни о чем его просить.
Он сжал меня.
— Я здесь для тебя, Лэйн. Всегда.
Тогда появилось еще больше слез, и сожаление окутало меня и толкнуло еще глубже
в страдание. Больше всего на свете я хотела быть рядом с ним, когда он нуждался во мне,
как он был рядом со мной сейчас, но в этом была разница между мной и Кейлом.
Он был бескорыстен, а я была эгоистична.
— Пора, милая, — пробормотал он.
Я беззвучно повернулась и направилась к выходу, где обнаружила, что сад, а также
дорога и тропинки были полны людей. Это заставило меня заплакать еще сильнее. Мои
братья нашли Кейла и меня, и оба обняли меня, когда увидели, в каком я состоянии. Мы
подошли к моей бабушке, матери и отцу, которых больше не было с моим дядей, и это
означало, что его гроб был закрыт в последний раз.
Я держала Кейла за руку и сжимала ее, пока гроб моего дяди выносили из дома моих
родителей и загружали в катафалк. Моя семья и Кейл сели в черную семейную машину,
которая ехала за катафалком. Я села рядом с Кейлом, что было неудивительно, учитывая,
что я не отпускала его руку с тех пор, как он предложил ее мне.
Я положила голову ему на плечо, пока мы ехали в церковь на заупокойную мессу.
Поездка в церковь оказалась быстрее, чем мне бы хотелось. Когда мы вышли из машины,
Кейл отпустил меня, чтобы он, мои братья и отец могли присоединиться к людям, несущим
гроб.
Я взяла бабушку и маму за руки, и мы вместе заплакали, медленно входя за гробом в
церковь. Я смотрела, как гроб спускают с плеч мужчин на подставку, которая стояла перед
алтарем, вместе с несколькими букетами цветов, табличками с именами и красивой
фотографией счастливо улыбающегося дяди.
Я села на скамью в передней части церкви и устроилась рядом с отцом, Кейл сел рядом
со мной, обнял меня за плечи и прижал мое тело к своему. Я услышала громкий ропот и
движение, пока священник готовился к службе. Взглянув через плечо Кейла, я увидела море
людей. Я не удивилась, обнаружив, что церковь так полна. Мой дядя Гарри был
единственным в своем роде, и сотни людей, пришедших его проводить, были
свидетельством того, насколько он был поистине невероятен.
Я была так благодарна Кейлу. Он не должен был уделять мне время, но он сидел рядом
со мной и держал меня за руку на протяжении всей мессы. Он прижимал меня к себе, пока
мои братья читали свои молитвы, и укачивал меня, пока я плакала во время надгробной
речи моего отца. Люди смеялись, когда слышали о сумасшедшей стороне моего дяди, но в
основном это заставляло людей плакать, зная, что они потеряли такого героя города.
Пока священник читал одну из последних молитв, мои мысли вернулись к моему
последнему разговору по скайпу с дядей, и это принесло мне и утешение, и душевную боль.
— Ты не поверишь, какой у меня был день, — сказала я дяде, когда его лицо
заполнило экран моего ноутбука.
Мой дядя фыркнул.
— И тебе тоже привет, дорогая.
Я ухмыльнулась и поправила наушники, чтобы отчетливо слышать его.
— Прости. Привет, как ты?
— Отлично, теперь, когда мы болтаем, — он подмигнул, затем махнул рукой. —
Продолжай: расскажи мне о том дне, который у тебя был, в который я не поверю.
— Умник, — упрекнула я, заставив его рассмеяться. — Хорошо, — начала я, — итак,
ты помнишь, как я редактировала серию ужасов для К. Т. Буна?
— Там, где маленькая девочка на самом деле убийца? — осторожно спросил мой дядя.
Чтение этой серии пугало его.
— Да, — сказала я, кивая.
— И что же с ней? — спросил он.
Мне пришлось сдержать визг, потому что даже если бы я спряталась на задворках
местного Старбакса, я все равно привлекла бы к себе внимание.
— Последняя книга из серии попала в список «Нью-Йорк Таймс» под номером один!
— Я залилась краской. — Дядя Гарри, кое-что, что я отредактировала и помогла
сформировать, является бестселлером, черт возьми!
Мой дядя улыбнулся и хлопнул в ладоши.
— Я так и знал! Я знал, что ты справишься блестяще. Я так горжусь тобой.
В кои-то веки я почувствовала что-то похожее, на счастье.
— Спасибо, — сказала я. — Не могу в это поверить. Мое имя связано с этим, и
благодаря этому я получила три письма от разных издательств – крупных издательств, могу
добавить, которые хотят нанять меня для работы с некоторыми из их клиентов. Ты можешь
в это поверить?
— Дорогая, — сказал мой дядя с сияющей улыбкой, — я ничуть не удивлен.
Я усмехнулась.
— Значит, ты знал, что это произойдет?
— Я знал, что ты добьешься большого успеха в том, чем занимаешься, так что да, я
знал. Ты потрясешь этот город.
Я рассмеялась.
— Я на седьмом небе от счастья. Наконец-то со мной случилось что-то хорошее.
— Ты будешь продолжать работать на фрилансе? — спросил мой дядя.
— Конечно, — сказала я, с энтузиазмом кивая. — Инди-авторы-суперзвезды, именно
из-за одного из них я в первую очередь получаю подобные предложения о работе.
— Молодец, дорогая. Я так горжусь тобой, и твои родители будут в восторге от этой
новости.
Я немного ссутулилась.
— Ты так думаешь?
— Лэйн, конечно. Они так гордятся всеми книгами и статьями, которые ты
отредактировала. Я же говорил тебе, что мы с твоим отцом читаем все, над чем ты
работаешь.
Это тронуло мое сердце так, как я не могла бы описать.
— Могу представить, как вы оба столпившись за кухонным столом, обсуждаете книги,
— сказала я, смеясь.
— Нам приходится сидеть в гостиной, твоя бабушка и ее друзья сейчас вяжут за
столом.
Это заставило меня засмеяться еще громче.
— Ты должна позвонить своим братьям и сообщить им замечательную новость.
— Я так не думаю, — проворчала я. — Я позвонила в их день рождения, и когда я
сказала Локлану, чтобы он перестал просить меня вернуться домой, он сказал, чтобы я
больше никогда ему не звонила. Я просто выполняю его желание.
Мой дядя покачал головой.
— Ты всецело похожа на своих братьев: несравненно упряма.
Я ухмыльнулась.
— Как будто ты не упрям?
— Да, — согласился он. — Я просто не так плох, как ты и твои братья.
Я застонала.
— Я не хочу с тобой спорить.
— Я не спорю. Я просто упоминаю кое-что, что тебе не нравится слышать.
Я закатила глаза.
— Что ты делал сегодня?
Он подумал об этом, затем сказал: — Я ходил на могилу твоей тети и положил свежие
цветы. Я также положил немного на могилу твоей подруги.
Мой голос был напряжен от эмоций.
— Спасибо, дядя Гарри, — сказала я. — Ты самый лучший.
— Это ты лучшая, дорогая.
Я моргнула пару раз, когда Кейл переместился рядом со мной. Оглядевшись, я поняла,
что месса закончилась. Священник спустился к моей семье и пожал каждому из нас руки,
выражая свои соболезнования. Я не могла ему ответить, поэтому Кейл сделал это за меня.
— Спасибо, Святой отец, — сказал он.
Я снова взяла за руки маму и бабушку, когда Кейл, мои братья, мой отец и помощники
подняли гроб моего дяди обратно на плечи и вынесли его из церкви, а все присутствующие
медленно последовали за ними. Как только мой дядя был благополучно помещен в
катафалк, мы вернулись в черную машину и поехали к дому моего дяди, чтобы в последний
раз проехать мимо.
Это было чертовски больно.
Это разорвало меня на части, проезжать мимо дома и направляться к месту его
последнего упокоения на Йоркском кладбище. В этот момент все, казалось, пролетевшими
мгновениями. Не прошло и секунды, как мы были на месте захоронения, стояли рядом с
могилой, пока гроб моего дяди опускали в землю и священник произносил молитвы.
Подруга моей матери передала по одной красной розе каждому из членов моей семьи
и Кейлу, чтобы мы бросили ее на гроб моего дяди. Я была последней, кто бросил розу, но,
прежде чем позволить ей упасть, я поцеловала лепестки и прошептала: — Я буду скучать
по тебе вечно.
Казалось, роза упала в замедленной съемке и приземлилась на именную табличку
гроба, где имя моего дяди было выгравировано ясно, как день. Священник еще немного
рассказал о том, каким любимым человеком был мой дядя и скольких жизней он коснулся.
Вскоре после того, как священник произнес свои последние молитвы, заиграла
«Время прощаться» Андреа Бочелли и Сары Брайтман. Мне удалось сдержаться в течение
первой минуты песни, но как только заиграл припев и были спеты слова «время
прощаться», я сломалась.
Чьи-то руки обхватили меня сзади, а лицо прижалось ко мне сбоку.
— Он всегда будет с тобой, — прошептал грубый голос Кейла.
Я всхлипнула и повернулась к нему лицом, держась за него, пока плакала от боли в
сердце, которая захлестывала меня. Я не знала, как долго плакала, но вскоре я была в
объятиях родителей, пока мы все плакали по моему дяде. Люди начали расходиться, как
только песня подошла к концу, сигнализируя об окончании похорон.
Я посмотрела сквозь рассеивающуюся толпу людей, и мой взгляд остановился на
Кейле. Он стоял перед могилой Кейдана, которая находилась всего в тридцати или около
того участках от могилы моих тети и дяди. Он уставился на надгробие, глубоко засунув
руки в карманы брюк. Я уже собиралась подойти к нему, просто чтобы быть рядом с ним,
как он был рядом со мной, но застыла на месте, когда из ниоткуда увидела Дрю,
направляющуюся к Кейлу.
Я потратила время, чтобы осмотреть ее, заметив, что, хотя она все еще выглядела как
раньше, на ее лице появились признаки потери. Я не знала, говорила ли она с Кейлом, когда
подошла к нему, но он посмотрел на нее сверху вниз и, вынув левую руку из кармана, обнял
ее за плечи, прижимая к себе, прежде чем они оба сосредоточили свое внимание на
надгробии своего сына.
Ревность закружилась у меня в животе, и мне захотелось избить себя до полусмерти
из-за этого. Почему я все еще должна была испытывать зависть при виде них, вместе,
когда было так очевидно, что единственной связью между ними сейчас была память об их
потерянном сыне?
Я отвернулась от них, чтобы они могли разделить момент со своим сыном наедине,
вместо того чтобы мои блуждающие глаза задерживались на них. Мое внимание быстро
сосредоточилось на бабушке, которая обнимала родителей Кейла. Я не видела их много лет,
но они были такими, какими я их запомнила, у них просто было несколько лишних
морщинок вокруг глаз и меньше пружинистости в походке.
Без сомнения, причиной этого была потеря их внука и наблюдение за тем, как их сын
проходит через свою борьбу.
Когда я подошла к ним, миссис Хант заметила меня первой.
— Лэйн, — выпалила она. — О, моя девочка, как я рада тебя видеть.
Я широко улыбнулась, когда она бросилась ко мне и обняла меня, так крепко, что я
испугалась, что она сломает меня.
— Отпусти бедную девушку, Хелен – ты ее раздавишь, — сказал мистер Хант, его
Джорди-акцент был таким же сильным, как и всегда.
Меня всегда удивляло, что Кейл не перенял даже намека на акцент своего отца. Его
Ньюкаслский акцент был сильным, но это только доказывало, что он был йоркширским
парнем насквозь.
Я усмехнулась, когда миссис Хант отпустила меня только для того, чтобы снова
обнять. Когда она наконец оторвалась от меня, мистер Хант быстро вмешался, прежде чем
у нее появился еще один шанс заключить меня в объятия.
— Я так рад видеть тебя, дорогая, — сказал он, улыбаясь мне сверху вниз, а затем
поцеловал меня в лоб, как делал это много раз раньше, когда я была моложе.
— И я Вас, сэр, хорошо выглядите.
Так оно и было, он сильно похудел и выглядел великолепно.
Он подмигнул.
— Кейл и твои братья взяли на себя мою диету и заставили меня есть здоровую пищу.
Поверь мне, я бы предпочел быть с твоим отцом в пабе и веселиться несколько вечеров в
неделю, чем считать, сколько калорий я съедаю.
Я радостно рассмеялась.
— Похоже, мой отец ел и пил достаточно за вас обоих.
Мистер Хант рассмеялся, и это вызвало искреннюю улыбку на моем лице.
— Итак, — сказал он, — как живется в Большом Яблоке?
Я перестала улыбаться.
— Все... хорошо.
Губы мистера Ханта дернулись, но он больше ничего не сказал.
Я посмотрела в сторону пары, которая окликнула меня по имени. Они были друзьями
моих родителей, поэтому я извинилась перед мистером и миссис Хант и поприветствовала
эту пару, а также многих других людей, которые остановили меня и выразили мне свои
соболезнования. Я не знала, как мне удалось держать себя в руках, но я это сделала, и я
была слегка рада этому. Я знала, что слезы приведут к сочувствию, а сочувствие приведет
к новым слезам. И, клянусь Богом, мне больше не хотелось плакать.
Закончив здороваться и благодарить людей, я направилась к машине, которая
привезла меня на кладбище, и по дороге столкнулся с мамой.
— Ты идешь в паб? — спросила она.
Я покачала головой.
— Я просто хочу вернуться в ваш дом и лечь спать. Я буду только плакать при всех в
пабе, мам.
Моя мать понимающе кивнула.
— Понимаю, детка. Я тоже не могу представить, что останусь здесь надолго. Я просто
хочу пойти и поблагодарить всех за то, что пришли.
— Передай тем, кого я знаю мои наилучшие пожелания, хорошо? — спросила я. — О,
и попрощайся за меня с Кейлом. У меня не было возможности сделать это.
Мама еще раз кивнула и поцеловала меня в щеку.
— Я все сделаю. А теперь иди домой и немного поспи. Я проверю, как ты, когда
приеду. Попроси водителя черной машины отвезти тебя обратно. Элли и Саманта приехали
сюда на машине. Они отвезут нас.
Я не видела ни одну из них с тех пор, как приехала к родителям прошлой ночью, но
это было неудивительно, учитывая количество людей, которые пришли на мессу и сами
похороны.
Я крепко обняла маму, прежде чем направиться к черной машине. Водитель курил
сигарету, но быстро бросил ее и затушил ногой, когда я приблизилась к нему.
— Здравствуйте, мисс, — сказал он, склонив голову в знак приветствия.
Я кивнула.
— Здравствуйте. Не могли бы Вы отвезти меня домой, пожалуйста?
— Вы не хотите пойти на мероприятие?
Я покачала головой.
— Боюсь, я сегодня не в состоянии.
Он нахмурился.
— Я очень сожалею о Вашей потере.
Учитывая его работу, мне было грустно думать о том, как часто ему приходилось
говорить эти слова людям.
— Спасибо, сэр.
Он открыл для меня дверцу за водительским сиденьем и жестом пригласил в машину.
— Я доставлю Вас домой всего через несколько коротких минут, — пообещал он,
подмигнув.
Только что я ехала в черной машине по городу, а в следующую минуту уже
поднималась по лестнице родительского дома. Я хотела сразу лечь в постель и просто
свернуться калачиком, но мне нужно было принять душ и попытаться смыть этот день со
своего тела.
После душа я схватила большое полотенце с вешалки, обернула его вокруг своего тела
и вышла из ванной в свою спальню, где меня окутал холодный озноб, заставив меня
дрожать. Я поймала себя на том, что улыбаюсь и качаю головой, когда нашла еще один
комплект пижамы с покемонами, и это только усилило мою любовь к маме.
Она была такой заботливой.
После того, как я переоделась, я надела несколько пушистых носков и пару новых
тапочек, прежде чем высушить волосы феном. Я не стала утруждать себя тем, чтобы
выпрямить волосы, и просто высушила их, а когда закончила, завязала волосы на макушке
в беспорядочный пучок.
Только тогда я почувствовала себя расслабленной.
Как раз в тот момент, когда я собиралась забраться в свою кровать и смириться с
тишиной и темнотой, раздался звонок в дверь. Я закрыла глаза со вздохом и на мгновение
подумала о том, чтобы проигнорировать его, но решила не делать этого, когда подумала
обо всех людях, которые были рядом с тех пор, как я приехала, чтобы выразить свое
уважение и соболезнование в связи с кончиной моего дяди. Я вышла из своей комнаты и
направилась вниз, чтобы поприветствовать того, кто стоял у двери. Мой дядя заслуживал
всеобщего уважения и соболезнований, и я бы с радостью приняла их, даже если бы это
убило меня.
Я открыла дверь и сквозь воспаленные глаза увидела очень знакомое лицо вместо
незнакомого.
— Кейл, — сказала я удивленно. — Что ты здесь делаешь?
Его губы дрогнули, когда его глаза скользнули вниз по моей пижаме, прежде чем
переместиться на мое лицо.
— Твоя мама сказала, что ты вернулась домой, потому что не могла общаться со всеми
в пабе, поэтому я пришел сюда, чтобы составить тебе компанию. Я не хочу, чтобы ты сейчас
была одна.
Я прошептала: — Но я не заслуживаю твоего утешения, я ничего не заслуживаю от
тебя.
Кейл нахмурился.
— Почему нет?
Я пожала плечами.
— Потому что я все ужасно усложнила для тебя, а потом просто ушла и шесть лет с
тобой не разговаривала.
Губы Кейла сжались в тонкую линию.
— Давай отведем тебя в гостиную, и мы сможем посмотреть фильм или что-нибудь в
этом роде. Я не буду говорить об этом сегодня, завтра или послезавтра. Когда все чувства
еще так свежи из-за кончины твоего дяди, мы поговорим чуть позже, а пока давай просто
побудем вместе.
Мои глаза на мгновение расширились, но я быстро кивнула, повернулась и пошла в
гостиную, пока Кейл закрывал входную дверь. Я была рада этим нескольким секундам в
одиночестве, потому что чувствовала, что вот-вот сойду с ума. Хотя я знала, что нам с
Кейлом придется поговорить – и поговорить обо всем, но, услышав, как он произнес это
вслух, я немного опешила.
Я боялась даже подумать, как пойдет этот разговор.
— Ты в порядке? — спросил Кейл, его голос напугал меня.
Я оцепенело кивнула.
— Я в порядке.
Он приподнял бровь.
— Ты не можешь лгать мне, Лэйн.
Разве это не чертова правда?
— Ладно, мне не очень хорошо, но мне также и не плохо – во всяком случае, не сейчас.
Он указал на диван.
— Сядь и включи что-нибудь, чтобы мы могли посмотреть. Я вернусь через минуту.
Я моргнула.
— Куда ты направляешься?
— Очевидно, чтобы приготовить нам чай.
Я была удивлена, тем, что фыркнула, и еще больше удивилась, когда это вызвало
яркую улыбку на лице Кейла.
— Чашка чая была бы идеальным вариантом.
Он усмехнулся и повернулся на пятках.
— Три кусочка сахара и много молока.
Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.
— Ты помнишь, как я пью свой чай? — спросила я, мой шок пронизывал весь мой
тон.
Он остановился у двери в гостиную и, не оборачиваясь, сказал: — Думаешь, я смог
бы забыть?
Я ничего не сказала, поэтому Кейл вышел из комнаты и направился по коридору на
кухню. Я несколько мгновений смотрела на пространство, где он стоял минутой ранее,
прежде чем сесть на диван и уставиться перед собой на пустой экран телевизора.
Он помнил, как я пила свой чай. Я не знала, было ли это просто знанием, потому что
он приготовил мне так много чашек чая за всю жизнь, или это была небольшая частичка
обо мне, которую он сохранил для себя после моего ухода. Эти мысли убивали меня, потому
что я не могла спросить. Это было бы неловко. Я не могла задать ему ни одного вопроса,
который касался бы чувств между нами. Я знала, чем закончится этот разговор, и это было
бы некрасиво.
Кроме того, разговор о нашем прошлом был бы на условиях Кейла, так как я многим
ему обязана.
Я включила телевизор и просмотрела каналы, пока не наткнулась на «Теорию
Большого Взрыва». Это было безопасно. Это было комедийное шоу, и была низкая
вероятность того, что я разрыдаюсь, пока мы его смотрим. Прошло несколько минут,
прежде чем Кейл вернулся в комнату с двумя чашками чая в руках. Он поставил обе чашки
на подставки на кофейном столике перед диваном.
Он устроился рядом со мной, сел всего в нескольких дюймах от меня, закинув руку на
спинку дивана и раздвинув длинные ноги, наблюдая за сериалом. Я не могла
сосредоточиться ни на чем, кроме того, как близко ко мне был Кейл. Он был так близко,
что я чувствовала его восхитительный запах, и он мучил меня, умоляя уткнуться лицом в
его шею и вдохнуть.
«Держи себя в руках», – предупредил мой разум.
Я прикусила щеки изнутри, затем наклонилась вперед, взяла чашку, стоявшую передо
мной, слегка подула и сделала глоток подогретой жидкости. Я громко застонала, когда
сладкая жидкость скользнула по моему горлу в пустой желудок.
— О... Боже мой — выдохнула я. — Ты все еще готовишь лучшую чашку чая, которую
я когда-либо пробовала.
Кейл не ответил, поэтому я посмотрела на него и обнаружила, что его глаза
сосредоточены на моих губах, и это заставило мой пульс участиться. Через минуту или две
он поднял свой пристальный взгляд на меня и ухмыльнулся.
— Я рад, что все еще держусь за свой титул лучшего в мире мастера по
приготовлению чая.
Я фыркнула, вспоминая то время, когда я дала ему этот титул. Мне было
четырнадцать, у меня были месячные, и я страдала от судорог. Кейл приготовил мне мою
первую чашку чая, и это все изменило. Каждую. Вещь. С этого момента всякий раз, когда я
оказывалась в его компании, он был обязан приготовить мне чашку чая.
Я была рада, что эта традиция не сошла на нет.
Мы посидели в уютной тишине несколько минут, прежде чем я почувствовала себя на
пределе. Я хотела выразить свои соболезнования из-за Кейдана, признать его
существование, но я не знала, как это сказать. Я так боялась, что все испорчу и покажусь не
полностью искренней. Я также боялась, что это расстроит Кейла, а это было последнее, чего
я хотела.
Я решила, что для меня будет лучше уйти, прежде чем скажу что-то, что расстроит
одного из нас, скорее всего, меня.
— Я думаю, что пойду спать, прежде чем засну здесь.
Это была огромная ложь. Я была так взвинчена, находясь в его компании, и это
выводило меня из себя.
— Ладно. Я останусь здесь, пока не приедут твои родители и братья.
Что я сделала, чтобы заслужить его великодушие? Я подумала, потом нахмурилась,
когда мой разум усмехнулся: «Ничего».
Я встала и переступила с ноги на ногу.
— Спасибо тебе, Кейл.
Он пристально посмотрел на меня.
— Тебе не нужно благодарить меня, малышка Лэйни – я рядом, для тебя.
Мое сердце глухо стучало в груди, на удивление все еще работая.
— Малышка Лэйни, — задумчиво произнесла я. — Это никогда не изменится, не так
ли?
Кейл улыбнулся, покачал головой и сказал: — Здесь ничего не изменилось, ребенок.
Я огляделась и нахмурилась.
— Ты уверен? Потому что с того места, где я стою, все по-другому.
— Я все такой же, — ответил он и облизнул губы. — Во всяком случае, в основном.
Я посмотрела на него, по-настоящему посмотрела на него и обнаружила, что он
смотрит прямо на меня, его карие глаза сфокусировались на моих.
— Все меняются, Кейл. Ничто не остается неизменным вечно, — пробормотала я.
Он нахмурился.
— Ты изменилась?
Он выглядел и говорил так, словно ему было больно задавать этот вопрос.
Я неохотно кивнула.
— Я уже не та Лэйн, которую ты когда-то знал, щенок.
Удивительно, но мой ответ вызвал великолепную улыбку на его лице. Это была такая
улыбка, от которой у меня в животе порхали бабочки, сердце учащенно билось, а дыхание
перехватывало.
Это была истинная красота.
— Моя Лэйн все еще где-то там, — сказал он деловым тоном. — Только она назвала
бы меня «щенком».
Я всегда называла его так, потому что у него были самые большие щенячьи глаза,
которые я когда-либо видела, и это было единственное, что в нем останется неизменным.
Блеск в них, может быть, но не размер.
Я не знала, что на это ответить, поэтому слегка улыбнулась ему и пожелала спокойной
ночи. Войдя в свою спальню, я закрыла за собой дверь, прижалась спиной к дереву, затем
опустилась на пол и уставилась в темноту.
Он назвал меня своей. Кейл сказал, что я его Лэйн.
Я покачала головой, потому что я не принадлежала ему. Ты никогда не сможешь
принадлежать кому-то, не владея частью его или ее взамен, и я на собственном, горьком
опыте убедилась, что мне не принадлежит никакая часть Кейла. Я знала то, каково это –
владеть им. Даже если это ощущение и быстро закончилось, воспоминания навсегда
остались со мной.
Глава 10
Я моргнула, открыв глаза, когда услышала, как хлопнула дверь, а затем вздрогнула,
когда за громким смехом последовали крики. Было темно, и на какое-то мимолетное
мгновение я понятия не имела, где нахожусь, пока не посмотрела налево.
Кейл.
Видения того, как я целовала его, прикасалась к нему и занималась с ним любовью,
вернулись ко мне и вызвали мгновенную улыбку на моем лице. Я расслабилась рядом с ним
и обнаружила, что он лежит на боку лицом ко мне. Я просто смотрела на совершенство,
которое было передо мной. Это был не сон. Я действительно занималась сексом и спала в
постели с Кейлом.
О, боже мой.
Мое сердце было так счастливо, что я готова была запеть. Мой желудок трепетал, а
тело сотрясала дрожь. Адреналин бурлил в моих венах, и все потому, что я проснулась
рядом с Кейлом. Он дал мне кайф, как никто другой, и мне это нравилось. Я любила его.
Я посмотрела мимо тела Кейла на часы на туалетном столике рядом с кроватью и
увидела, что было уже больше пяти утра. Я прислушалась к музыке, но больше ее не
слышала. Однако я слышала отдаленный смех и голоса, которые говорили мне, что
вечеринка все еще продолжается.
Мне не нравилось, насколько темной была комната теперь, когда я проснулась,
поэтому включила лампу на прикроватном столике рядом со мной и откинулась на
подушку, на которой лежала. Я закрыла глаза со вздохом, но снова открыла их, когда
услышала стон рядом со мной.
— Моя голова убивает меня, — проворчал Кейл и поднял руки к лицу, полностью
закрыв его.
Я фыркнула.
— Вот что ты получаешь, когда пьешь Джека.
Все тело Кейла напряглось, когда я заговорила, и он медленно убрал руки от лица и
повернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Доброе утро, — сказала я, сияя.
— Лэйн? — прошептал Кейл, затем потер глаза и несколько раз моргнул.
Он поперхнулся воздухом, когда взглянул на мою обнаженную грудь, а затем широко
раскрыл глаза. Приподняв покрывавшие его простыни, он посмотрел вниз на свое
обнаженное тело.
— О, Господи, — запаниковал он. — О, Господи.
Я нахмурилась, глядя на него.
— Что не так?
Кейл перевел взгляд на меня.
— Что не так? Ты, бл*дь, серьезно?
Я была ошеломлена его внезапным гневом.
— Я не понимаю, почему ты так злишься, — ответила я, мой гнев усилился, чтобы
соответствовать его. — У тебя было с этим все в порядке несколько часов назад!
Он в смятении покачал головой.
— Я был пьян несколько часов назад, Лэйн.
Тошнота подкатила к моему желудку, и боль сжала мое сердце.
— Ч-что ты хочешь сказать? — прошептала я, не желая слышать ответ на свой вопрос.
Кейл еще раз посмотрел на меня и глубоко нахмурился.
— Мне так жаль. Пожалуйста, прости меня.
Простить его?
— За что? — спросила я, мои глаза наполнились слезами.
Он хмыкнул.
— Ты знаешь за что... У нас был секс, Лэйн.
Я мгновенно была опустошена, когда увидела сожаление на его лице.
— Ты... ты сожалеешь, что у нас был секс? — спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы
мой голос не сорвался.
Он обхватил голову руками.
— Конечно. Ты моя лучшая подруга, тебе всего семнадцать, и я даже не помню, как
спал с тобой. О, черт, что я наделал? Я причинил тебе боль? Я пользовался презервативом?
Я не могла говорить.
Я не могла пошевелиться.
Я не могла думать.
— Лэйн, — выдохнул Кейл и повернулся ко мне, простыни все еще прикрывали его
нижнюю часть тела. — Пожалуйста, прости меня. Умоляю тебя. Мне так жаль, если я
причинил тебе боль.
— У тебя не было презерватива, но ты обещал, что вытащишь его, и ты это сделал. —
Я посмотрела на него и моргнула. — Ты также не причинил мне вреда.
Он просто, бл*дь, уничтожил меня.
Кейл закрыл глаза.
— Я такой гребаный придурок.
ДА. Да, так оно и было.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросила я после долгого молчания.
Он смотрел на меня, но отвернулся, когда я задала свой вопрос, и сказал: — Нет.
Как, черт возьми, это было возможно?
— Кейл, ты не был настолько пьян, — заявила я. — Ты был в лучшем случае навеселе.
Он отодвинулся, когда я потянулась к нему, и это действительно ранило мои чувства.
— Я не знаю, что тебе сказать, Лэйн. Я был пьян. Думаю, я не гребаный пьяница, но
это точно не значит, что я помню всякое дерьмо.
Неужели он должен был так выразиться?
Я сглотнула.
— Ты даже не запинался, хотя...
— Я этого не помню, ясно? — взревел он.
Я не ожидала, что он накричит на меня, и это заставило меня чуть не выпрыгнуть из
своей кожи.
— Прости, — сказал он, когда увидел, что напугал меня. — Я так сожалею обо всем
этом. Это все моя вина.
Я была так смущена.
— Ты сказал, что я тебе нравлюсь, — прошептала я.
— Если я так сказал, значит, я не лгал. Ты мне действительно нравишься – клянусь.
Ты чертовски великолепна, но у меня на подкорке заложено присматривать за тобой. Ты же
мне как сестра, и долгое время ты была именно ей, Лэйн.
Он действительно видел во мне свою сестру?
О, Боже мой.
Меня затошнило.
— Все в порядке, — выдохнула я, сдерживая желчь, которая хотела подступить к
горлу. — Мы просто забудем об этом. Это не имеет большого значения.
Это имело большое значение, это имело чертовски большое значение.
— Лэйн.
Я отказывалась смотреть на него, иначе слезы, которые были у меня на глазах,
навернулись бы сами собой.
— Нет, Кейл, клянусь, все в порядке, — сказала я и стала возиться с простынями,
чтобы прикрыть свое тело. — Ты прав – это была ошибка.
Это почти убило меня, сказать самую большую ложь в моей жизни.
— Мне так жаль, если я причинил тебе боль, — сказал он, явно расстроенный. — Я
ненавижу себя за то, что расстроил тебя.
— Все в порядке, честно, — заверила я его.
Все было не в порядке. Совсем не в порядке.
— Я не был... Я ведь не был у тебя первым, не так ли?
Я посмотрела на него и увидела ужас на его лице. Он действительно не помнил ничего
из того, что мы делали, даже нашего предыдущего разговора.
Это глубоко ранило меня.
— Нет, — солгала я сквозь зубы. — Нет, у меня уже был секс раньше.
Его челюсть сжалась, прежде чем он медленно кивнул.
— Ты можешь... ты можешь повернуться, чтобы я могла одеться? — спросила я,
смущенный румянец покрыл мое лицо и шею.
Я не стеснялась, я просто была унижена тем, что столкнулась с последствиями
прошлой ночи. И с ужасом представляла будущую, позорную прогулку от кого-то, от кого
я никогда не должна была уходить.
Я быстро встала с кровати и прошлась по комнате, собирая свое нижнее белье и
одолженную Лавандой одежду и надевая ее в рекордно короткие сроки. Когда я надела
туфли на каблуках и убедилась, что мой телефон и ключ от дома все еще в заднем кармане
юбки, которую я носила, я направилась к двери, опустив голову.
— Лэйн? — прошептал его голос.
Я застыла у двери спальни.
— В чем дело, Кейл? — спросила я, слезы хлынули из глаз.
— Ты значишь для меня весь мир, и ты же знаешь, что я ни за что бы не вел себя
ужасно с тобой или не сказал бы что-то обидное, если бы это действительно не было для
твоего же блага, не так ли?
У меня раскалывалась голова, и я понятия не имела, о чем, черт возьми, он говорит.
Я не могла в этом разобраться.
— Мне нужно идти, Кейл.
Он помолчал мгновение, а затем сказал: — Просто... не ненавидь меня. Пожалуйста.
В этом-то и была чертова проблема. Я хотела ненавидеть его, но не могла, я слишком
сильно любила его, чтобы когда-либо испытывать другие эмоции, когда дело касалось его,
и я ненавидела это.
— Я не ненавижу тебя, — прошептала я.
Я услышала, как Кейл с облегчением выдохнул.
— С тобой все будет в порядке, когда ты вернешься домой? — обеспокоенно спросил
он.
Я кивнула.
— Со мной все будет в порядке.
— Послушай, мы увидимся на рождественских каникулах, и я говорю тебе, что к тому
времени мы будем смеяться над этим до упаду.
Это было весьма сомнительно.
— Да, — соврала я. — Это будет забавно
— Возьми мой джемпер, я оставил его здесь, когда пришел на вечеринку несколько
часов назад. Пожалуйста... возьми его. Ты замерзнешь на улице, надев только это.
Я заколебалась, поворачиваясь.
— Лэйн, пожалуйста, — взмолился он. — Я не хочу, чтобы ты заболела.
Я проглотила свою обиду и гордость и повернулась к нему лицом. Однако я
постаралась не смотреть на него прямо, когда подошла к кровати и схватила его джемпер с
пола. Я быстро надела его, затем вернулась к двери.
Кейл помолчал мгновение, прежде чем сказал: — Увидимся, малышка Лэйни.
Я зажмурилась, но снова открыла глаза, когда потянулась к ручке двери спальни. Я
повернула замок и распахнула дверь. Я вышла в коридор и, не оглядываясь, сказала: —
Пока, Кейл, — и закрыла за собой дверь.
Я постояла там мгновение, прежде чем заставила свои ноги двигаться. Я начала идти
по коридору, и как раз перед тем, как свернуть налево и направиться к лестнице, я услышала
голос Кейла, рычащий: — Бл*дь! Бл*дь! БЛ*ДЬ! — из спальни, где я отдалась ему душой
и телом.
Тогда я сломалась. Он действительно сожалел, что переспал со мной. Он
действительно сожалел обо мне и явно злился на себя за это. Я не могла вынести боли,
которая поднялась во мне. Я побежала по коридору, перепрыгивая то тут, то там через
спящее тело, пока не добралась до лестницы и не спустилась по ней через две ступеньки за
раз. Когда я спустилась, я огляделась и поморщилась от состояния прекрасного дома, в
который вошла прошлой ночью.
Это выглядело так, словно взорвалась бомба, и я пожалела бедняг, которым придется
все это убирать. Я взглянула на большие часы рядом с лестницей и увидела, что было около
половины шестого утра. Я никак не могла вернуться в дом Лаванды, потому что она сказала
своим родителям, что спит в моем доме, но так как ее не было со мной, я довольно хорошо
представляла, с кем она была.
Я полезла в задний карман юбки, достала телефон и набрала ее номер.
— Возьми трубку, возьми трубку, возьми трубку, — повторяла я снова и снова.
— Алло? — ответил хриплый голос Лаванды.
— Это я. Где ты? — спросила я, вздохнув с облегчением, что с ней все в порядке.
Она пробормотала что-то кому-то, потом сказала мне: — Я в доме Дэвина. У его мамы
была поздняя смена в больнице, поэтому он привез меня сюда, когда я не смогла тебя найти.
Я была дерьмовым другом, она, наверное, ужасно беспокоилась обо мне.
Я поморщилась.
— Извини за это, я ушла в самоволку.
— Все в порядке. Друг Дэвина сказал, что видел, как Кейл повел тебя наверх, поэтому
и ушла с Дэвином, потому что знала, что ты в безопасности.
В безопасности. Ага.
— Да, — пробормотала я. — Я была с Кейлом.
— Подожди, — сказала она, ее голос внезапно стал более настороженным. — Ты была
с Кейлом? Как с парнем?
— Да, — сказала я и разрыдалась.
— О, детка, нет, — прошептала Лаванда.
— Это было идеально, — воскликнула я, — но он просто проснулся и взбесился из-за
меня. Он сказал, что не помнит, чтобы мы занимались сексом, и что он видит во мне сестру.
Он сожалеет, что занимался со мной сексом, Лав. Он сожалеет обо мне.
— Где ты? Я одеваюсь и сейчас же приду.
Я вытерла лицо и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— Нет, еще слишком рано. — Я шмыгнула носом. — Оставайся с Дэвином, я
собираюсь пойти домой. Мой папа уйдет на работу, а мама будет спать. Я проберусь внутрь
и лягу в постель, а когда она проснется, я просто скажу, что рано вернулась из твоего дома.
— Ты уверена? — спросила Лаванда. — Меня не волнует время. Я приду к тебе прямо
сейчас, если тебе это будет нужно.
Я услышала, как чей-то голос проворчал: — С ней все в порядке? Ей нужно, чтобы я
ее забрал?
Я была удивлена, что Дэвин был хоть немного обеспокоен, обычно он никогда не
проявлял никаких эмоций по отношению ко мне. Мы либо ругались из-за его ссор с
Лавандой, либо игнорировали друг друга. Между нами не было ничего промежуточного.
— С ней все в порядке, возвращайся спать.
Я дернула головой, когда услышала движение наверху в доме, и испугалась, что это
Кейл спускается по лестнице, чтобы пойти в дом своих родителей. Я не хотела его видеть,
поэтому сосредоточилась на своем телефоне.
— Мне нужно идти, Лав.
— Я заскочу к тебе по дороге домой через несколько часов, хорошо?
Я кивнула.
— Хорошо.
— Люблю тебя, детка. Держись там, — сказала Лаванда.
Я шмыгнула носом.
— Хорошо. Я тоже тебя люблю.
Я повесила трубку и сунула телефон в карман. Я ненавидела флисовый джемпер
Кейла, но сейчас я с удовольствием воспользовалась теплом, которое он мне предлагал. Я
открыла дверь в прихожей дома и вышла на морозный, утренний воздух.
Мой наряд был действительно чертовски плохой идеей.
Я почувствовала, как у меня стучат зубы, пока шла по бесконечной, подъездной
дорожке от дома для вечеринок в направлении к моему дому. Мой дом был всего в
пятнадцати минутах езды, и, поскольку я быстро прошла весь путь пешком, я добралась
туда довольно быстро.
Я сняла туфли Лаванды на каблуках и взяла их в руки, пока шла по подъездной
дорожке. Я достала ключ из заднего кармана и, затаив дыхание, подошла к двери в холл.
Вставив ключ в замок и повернув его, я осторожно толкнула дверь. Я бесшумно вошла в
свой дом и осторожно закрыла за собой дверь, снова заперев ее, а затем повесила ключ на
вешалку.
Я быстро ввела код сигнализации, когда раздался предупреждающий звуковой сигнал.
Как только это было сделано, я прокралась вверх по лестнице и прокляла самого Бога, когда
эта дурацкая половица, рядом с моей спальней, заскрипела от моего шага.
Я застыла на месте на целую минуту, и когда не услышала никакого движения из
комнаты моих родителей, я сошла с глупой шумной половицы и убежала в безопасность
своей спальни, осторожно закрыв за собой дверь. На цыпочках, подойдя к своему комоду,
я открыла первый ящик и засунула внутрь туфли Лаванды. Я избавилась от ее одежды и
джемпера Кейла и тоже засунула их в ящик.
Я вымыла лицо от макияжа и расчесала волосы, прежде чем заплести их. Забравшись
в свою кровать, я пролежала целую вечность, уставившись на светящиеся наклейки на
потолке. Непрерывно задаваясь вопросом, была ли вся эта ночь сном, или скорее
кошмаром.
— Лэйн, дорогая? — позже тем утром, выходя из душа, я услышала мамин крик. Я
тщательно вымылась, пытаясь избавиться от части боли, которую я чувствовала, заменив
ее физической.
Моя мать вошла в мою комнату в десять утра, чтобы забрать мое грязное белье из
корзины, и испугалась до смерти, когда обнаружила меня спящей в постели. Ее крик
разбудил меня и чуть не довел до сердечного приступа. Я объяснила, что вернулась домой
в 9 утра, но так как она все еще была в постели, я тоже легла. Она ничего не подозревала о
том, чем я на самом деле занималась, ее больше беспокоило то, что она не слышала, как я
вошла.
Я открыла свою дверь и ответила ей громким.
— Да?
— Ты можешь спуститься сюда?
Я прижалась лбом к двери своей спальни и вздохнула.
— Конечно. Дай мне секунду, чтобы одеться.
Я вошла в свою комнату, вытерлась и переоделась, прежде чем спуститься вниз.
— В чем дело? — спросила я.
— Ни в чем, — ответила моя мать. — Просто хотела узнать, что ты хочешь на ужин
сегодня вечером.
— Я не против того, что ты хочешь приготовить, — сказала я.
— Пицца и картошка, — прощебетала моя мама.
Я уставилась ей в спину, затем села на стул рядом с кухонным столом. Я помолчала
мгновение, а потом вдруг мне захотелось поговорить с ней, потому что я чувствовала себя
очень подавленной.
— Мам, — пробормотала я, убирая мокрые волосы с лица.
Она на мгновение взглянула на меня через плечо, затем вернулась к посуде и сказала:
— Да?
Говори, — приказала я себе.
— Мне нравится Кейл, — выпалила я.
Я затаила дыхание, как только эти слова слетели с моих губ. Моя мать остановилась
и посмотрела на меня, приоткрыв губы.
— Я знаю.
Она знает? — завизжал мой разум.
Я выдохнула.
— Ты знаешь?
Она кивнула.
— Я всегда знала, что ты немного влюблена в него.
Если бы моя влюбленность в него была описана как «маленькая влюбленность», то
да, тогда я немного влюблена в Кейла.
— Почему ты никогда ничего не говорила мне об этом? — спросила я, чувствуя себя
в невыгодном положении. Сначала Кейл сказал, что знал, что он мне нравится, а теперь моя
мать сказала, что знала? Кто еще знал о моих явно очевидных чувствах к нему?
Она пожала плечами и повернулась ко мне лицом, держа в руках чайное полотенце,
чтобы вытереть их.
— Я не хотела тебя смущать.
Я нахмурилась.
— Но ты разговаривала со мной, когда мне нравился Блейк, ну до того, как Локлан
отпугнул его.
— Это было по-другому, — она слегка усмехнулась. — Я не знала этого парня Блейка.
Он мне не сын, как Кейл.
Я почувствовал, как у меня упало сердце.
— Ты действительно думаешь о Кейле как о сыне?
Моя мать кивнула.
— Твой отец тоже так думает. Даже твой дядя Гарри и бабушка считают его нашей
семьей.
Ее слова не сделали меня более счастливой, наоборот, от ее слов мне стало еще хуже.
Я почесала шею.
— Это было бы странно для вас... ты знаешь, если бы мы когда-нибудь потом
оказались вместе? — спросила я, посмеиваясь, чтобы избавиться от неловкости, которую я
чувствовала.
Моя мать рассмеялась.
— Да, это было бы странно, ты ведь ему как младшая сестра.
Я отвернулась от матери, чтобы она не увидела боль в моих глазах.
— Да, ты права, — сказала я и прочистила горло. — Думаю, он мне нравился, потому
что всегда был рядом со мной.
Я была удивлена тем, как легко я солгала о чем-то, о ком-то, кто был так близок моему
сердцу.
— Да и еще потому, что Локлан никогда не подпускал тебя близко к мальчикам,
независимо от того, сколько раз я предупреждала его не вмешиваться. — Моя мать
прищелкнула языком, затем повернулась ко мне спиной, продолжая мыть посуду вручную.
— Ты знаешь Локлана. — Я сглотнула. — Он просто хочет защитить меня.
— Лейтон и Кейл тоже, — усмехнулась она. — Это то, что делают братья.
Я никогда не думала о Кейле как о брате или каком-то родственнике, даже когда была
маленькой.
— Да, — сказала я и встала из-за стола. — Лаванда скоро придет.
Я услышала улыбку в голосе моей матери, когда она сказала: — Я так рада, что у тебя
есть подруга, с которой ты можешь проводить время. Тебе нужно попробовать жизнь и вне
своего круга «только с Кейлом».
Мне было неприятно признавать это, но мне нужно было испытать жизнь полностью
за пределами Кейла, сейчас больше, чем когда-либо. Мне действительно нужно было
поговорить с моим дядей Гарри, потому что он знал меня – он всегда так легко меня
понимал. Ему не нужно было знать о том, что мы с Кейлом занимались сексом, но он мог
знать, что произошло что-то серьезное и что результат разбил мое сердце пополам.
Я слышала, как говорила моя мать, но, хоть убейте, я не могла расслышать, что она
говорила, из-за моих собственных мыслей. Я кивнула ей, хотя она не могла видеть этого
жеста, когда я вышла из кухни и направилась вверх по лестнице в свою комнату. Войдя в
нее, я села на кровать и схватилась за грудь, когда боль распространилась по ней.
Я вытерла нос тыльной стороной ладони и посмотрела на прикроватный столик, где
вибрировал мой телефон, ударяясь о дерево. Я вытерла глаза уголком полотенца, взяла
телефон и увидела текстовое сообщение Кейла. Мое сердце остановилось.
— Лэйн?
Я сморгнула воспоминания, которые овладели мной, и повернула голову на голос,
который звал меня по имени. Тогда я обнаружила, что источником была Элли Дэй, и мой
взгляд стал жестче.
Было воскресенье, на следующий день после похорон моего дяди. Моя семья, друзья
семьи и куча других людей заглянули в дом моих родителей, некоторые, чтобы поговорить
о своих хороших временах с моим дядей, а некоторые, чтобы просто выпить.
Я предусмотрительно держалась подальше от алкоголя. Я не прикасалась к нему в
течение семи лет, хотя и чувствовала, что нахожусь на самой грани, я сдержала свою
личную клятву – никогда больше не употреблять алкоголь, чтобы скрыть свою боль. Я уже
достаточно сделала этого в свои поздние подростковые годы, и я никогда не хотела
возвращаться в то состояние разума и души.
— Чего ты хочешь, Элли? — язвительно заметила я, убирая с лица выбившиеся пряди
волос. — Я не в настроении, чтобы меня унижали. У меня были дерьмовые выходные, если
ты не заметила.
Элли поморщилась.
— Я заслуживаю этого.
— Ты так думаешь? — саркастически спросила я.
Она играла с подолом своего кардигана, когда сказала: — Лэйн, мне очень жаль.
Я повернулась к ней лицом.
— Из-за чего?
Она сглотнула и сказала: — Из-за того, как ужасно я вела себя с тобой, когда мы были
моложе. У меня нет для этого оправдания. Я была подлой, ужасной и, откровенно говоря,
сукой по отношению к тебе без всякой причины. Я хотела бы все это вернуть назад.
Я наклонила голову и уставилась на нее.
— Я тоже желала этого бесчисленное количество раз, — заявила я. — Каждую ночь
после того дня в доме Анны я жалела, что не могу перемотать назад и не ходить туда. Ты
понимаешь, как сильно твои слова и слова Анны повлияли на меня? Я хотела умереть,
потому что мне было так плохо из-за того какая я. Ты сыграла свою роль в том, чтобы
заставить меня чувствовать себя так.
Слезы навернулись на глаза Элли.
— Мне ужасно жаль. Я понятия не имела, какую боль мы тебе причинили.
Я и глазом не моргнула.
— Конечно, ты понятия не имела. Ты была слишком поглощена Анной, чтобы видеть
что-то еще, не говоря уже о том, как твои слова и поступки повлияли на других.
Слезы текли из ее глаз и падали на покрасневшие щеки.
— Я ненавижу себя за то, как я вела себя в школе. Я никогда не хотела быть таким
человеком, Лэйн. Я просто поступила подло, чтобы получить одобрение от Анны. Я не
знаю, зачем мне нужно было дружить с ней, потому что она была ужасна со мной, даже
хуже, чем с тобой.
Я нахмурилась.
— Я должна чувствовать жалость к тебе, Элли?
— Нет, — ответила она, — я не пытаюсь сделать из себя жертву. Я просто хотела,
чтобы ты знала, почему я была такой, какой была. Я сделала несколько ужасных вещей,
чтобы вписаться в неприятную дружбу с кем-то, кто этого не стоил, и в процессе причинила
боль тебе и многим другим. Я всегда буду сожалеть о том, что наговорила тебе.
Я не знала, принимать ее извинения или нет, хотя было очевидно, что она очень
сожалеет о том, что сделала. Убитый горем подросток внутри меня хотел посмотреть, как
она плачет, и заставить ее чувствовать себя ужасно из-за того, что она сделала со мной, но
я стряхнула эту версию себя. Если бы я сделала это, я была бы не лучше, чем Элли или Анна
в те времена.
— Я вижу, что ты сожалеешь, — прокомментировала я.
— Я, — шмыгнула она носом. — Я клянусь в этом.
Я глубоко вздохнула.
— Не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, Элли. Я не могу просто избавиться от
неприязни, которую испытываю к тебе. Ты была частью того, чтобы сделать взросление
подростка более трудным, чем это было необходимо.
— Я бы взяла все это обратно, если бы могла, — поклялась она.
Я приподняла бровь.
— Почему сейчас?
— А? — она икнула.
— Почему ты говоришь все это мне сейчас? — уточнила я.
Элли пожала плечами.
— Я хотела извиниться перед тобой в течение многих лет, но ты была в Штатах, и я
не хотела находить тебя на Facebook и отправлять тебе все в текстовом сообщении, что я
должна была сказать лично, — объяснила она. — Что-либо, кроме извинений, которые я
приношу тебе сейчас, не помогло бы мне.
Это меня удивило.
— Ты изменилась с тех пор, как я видела тебя в последний раз, — прокомментировала
я после минутного молчания.
Я не имела в виду ее внешность, и Элли это знала.
— Так и есть, — сказала она, кивая. — Я выросла, и мне придется жить с тем, что я
сделала и сказала, но все, что я могу сейчас сделать, это принести свои извинения и
доказать, что я лучший человек.
Мое чутье подсказывало мне, что она была искренна.
— Я... Я не могу поверить, что говорю это и имею в виду это, но я прощаю тебя, Элли,
— сказала я после многозначительной паузы. — Мы не будем друзьями в ближайшее время,
но я верю, что ты сожалеешь о том, что сделала, и я принимаю твои извинения. Нам не
нужно снова говорить об этом, это в прошлом, где ему и место.
Плач Элли усилился, пока она не зарыдала так сильно, что не могла говорить. Я не
знала, что для нее сделать, поэтому стояла неподвижно перед ней и смотрела. Я съежилась,
когда поставила себя на ее место.
Так вот как я выглядела, когда плакала? Я задумалась. Чувствовали ли другие себя
такими же беспомощными, как я?
— Что здесь происходит? — внезапно раздался справа от меня голос Локлана.
Я посмотрела на него в то время как он уставился на все еще всхлипывающую Элли,
и я удержалась, чтобы не закатить глаза, когда ожесточенный взгляд Локлана переключился
на меня. Если бы взгляды могли убивать, я была бы мертва и похоронена под тем взглядом,
которым мой брат выстрелил в меня.
— Что. Ты. Сделала? — прорычал он.
Приехали.
— О чем ты говоришь? — поинтересовалась я. — Я ничего не делала.
Он поднял руку и указал на Элли.
— Тогда объясни ее состояние!
Я посмотрела на Элли, которая пыталась заговорить, но теперь икала и не могла
вымолвить ни слова.
— Я не заставляла ее плакать – она сделала это сама.
Локлан зарычал.
— Я никогда не видел, чтобы она так плакала, и вдруг она на несколько минут
остается с тобой наедине, и она вся в слезах.
Почему его это так волнует?
— Тебе лучше закрыть рот, развернуться и уйти, прежде чем ты скажешь что-то, о
чем пожалеешь, — предупредила я его. — Я здесь ни при чем. Она извинялась за то дерьмо,
которое она сделала со мной, когда мы были подростками. Она плачет, потому что ей плохо
из-за того, что она сделала. Мы обсуждали это. Вот и все.
Некоторая напряженность в теле Локлана исчезла.
Он посмотрел на Элли и спросил: — Это правда?
Меня бесило, что он не воспринял мои слова как правду.
Элли шмыгнула носом и кивнула Локлану.
— О, — сказал он, затем прочистил горло. — Я не знал.
— Откуда ты мог знать? — спросила я. — Ты так и не дал мне шанса объяснить. Ты
пришел сюда, тыча своим глупым толстым пальцем, и сделал свой собственный вывод.
Типичный Локлан.
Напряжение, покинувшее тело Локлана, вернулось в десятикратном размере.
— Я знаю тебя, Лэйн, ты умеешь создавать проблемы из ничего, — усмехнулся он.
С таким же успехом он мог бы ударить меня ногой в лицо. И это было бы не так
больно.
— Ты ошибаешься, дорогой брат, — усмехнулась я. — Ты меня не знаешь, давно уже
не знаешь.
— И чья, блядь, в этом вина? — вдруг заорал он.
Элли подскочила, но я этого не сделала. Локлан меня не напугал. Я привыкла к его
вспышкам гнева.
— Мне жаль, Элли, — пробормотал Локлан, его голос был невероятно мягким по
отношению к ней. — Ты не могла бы оставить меня на минутку с моей сестрой?
Он произнес слово «сестрой» так, как можно было бы сказать «рак».
Элли кивнула нам обоим, нежно коснулась руки Локлана, затем выбежала из комнаты,
закрыв за собой дверь. Я моргнула, глядя на закрытую дверь, затем посмотрела на Локлана,
и мое лицо просияло, когда я сложила два и два вместе.
— Я такая глупая, — сказала я, смеясь. — Неудивительно, что ты защищал ее вчера в
гостиной и только что: ты трахаешь ее.
Локлан хмуро посмотрел на меня.
— Не говори о том, чего не знаешь.
Я засмеялась еще громче.
— Я права, не так ли?
Он пристально посмотрел на меня, его молчание кричало громкое «да».
Я покачала головой.
— Годами ты не подпускала ко мне парней старше меня, а теперь спишь с кем-то
моего возраста? Того же возраста, что и твоя младшая сестра, Локлан. Это просто
превосходно.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — прорычал он.
Я проигнорировала его.
— Может быть, мне следует отпугнуть ее от тебя. Казалось, все получилось хорошо,
когда ты сделал это со мной много лет назад.
Взгляд Локлана стал жестче.
— Это другое дело. Мы больше не дети.
— С каких это пор зрелость имеет значение для братьев и сестер? — спросила я.
Мой брат сузил глаза до щелочек.
— Оставь. Элли. В покое.
Я подняла руки перед грудью.
— Нет проблем, большой брат. Я не пробуду здесь достаточно долго, чтобы лишить
тебя возможности потрахаться. Поверь мне, при первом же удобном случае я уберусь
отсюда.
Все поведение Локлана стало жестким.
— Перестань угрожать нам этим.
Я отвернулась от него.
— Ты же знаешь, я уеду, когда все уладится с вещами дяди Гарри. Это не угроза, если
это правда.
Он шагнул ко мне.
— Ты можешь остаться здесь, если хочешь, ты знаешь, что можешь.
— Дядя Гарри ушел, — ответила я, глядя в кухонное окно. — Что мне здесь осталось?
— Я! — взревел Локлан.
Я чуть не выпрыгнула из своей кожи, когда он закричал. Я быстро посмотрела в его
сторону и прислонилась спиной к кухонной стойке, когда увидела, как напряжены его
черты. Я никогда раньше не видела его таким взбешенным.
— Я здесь, — выдавил он. — Лейтон здесь. Мама, папа и бабушка здесь для тебя.
Кейл тоже здесь для тебя, не то, чтобы тебе было не наплевать на него.
Тогда настала моя очередь кричать.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — взревела я, ярость текла по моим венам. — Я
уехала из-за Кейла! Я ушла, чтобы он мог быть с Дрю и родить их ребенка. Я не хотела
напоминать ему о том дерьме, через которое я заставляла его проходить каждый раз, когда
он видел меня, и я не хотела напрягать их отношения, потому что знала, что Дрю не
нравилось, когда я была рядом с ним. Я ушла, чтобы он наконец мог быть счастлив, так что
не смей, блядь, говорить мне, что я никогда не заботилась о нем. Я любила его всем своим
существом, засранец. Я бросила ради него всю свою жизнь!
Чего я не сказала, так это того, что я также ушла, потому что не могла наблюдать за
жизнью Кейла, когда она разворачивалась на моих глазах, но без моего участия, но Локлану
не нужно было этого знать.
Он уставился на меня широко раскрытыми глазами.
Я покачала головой.
— Я люблю тебя, Локлан, но иногда ты заставляешь меня ненавидеть тебя.
Он сглотнул, когда напряжение покинуло его черты.
— Я не хочу быть с тобой таким суровым, но ты не просто бросила Кейла или дядю
Гарри, когда уехала. Ты бросила меня.
Мое сердце болело за него.
— И мне жаль, что я причинила тебе боль, но в то время я не знала, что еще можно
сделать. Я не могла быть здесь. Это было слишком тяжело.
Локлан моргнул.
— А теперь?
Я нахмурилась.
— А теперь я не знаю, что чувствую. Я – сгусток эмоций от всего происходящего. Мне
просто нужно взять себя в руки и немного подумать.
— У меня были отношения с Элли в течение последних четырех лет.
Из всего, что я ожидала услышать от своего брата, это было не то.
— Что? — я разинула рот. — Четыре года?
Он кивнул.
— Мы помолвлены.
Слава Богу, у меня была стойка, к которой я могла прислониться, потому что я была
уверена, что без нее я бы упала.
— Это не просто секс, как ты так мило выразилась. Я люблю ее, и она любит меня.
Я тупо моргнула.
— Мы поженимся в июне следующего года, — продолжил Локлан, — и я – мы...
хотим, чтобы ты была на свадьбе.
Тогда я отвернулась от брата, но он рванулся вперед, встав передо мной.
— Не делай этого! Не отворачивайся от меня. Если ты не собираешься приходить на
мою свадьбу, то скажи это мне в лицо.
Я была потрясена до глубины души, когда увидела непролитые слезы, настоящие
слезы, застывшие в глазах моего брата.
— Я просто простила ее за все, что она сделала со мной, когда мы были моложе, но
она мне не нравится, Локлан. Как я могу стоять в церкви и притворяться, что это не так? —
спросила я, вглядываясь в его глаза.
Взгляд Локлана несколько утратил свою напряженность, и его губы дрогнули.
— Ты можешь сесть сзади, если это поможет?
Я была удивлена, когда из меня вырвался смех. Локлан тоже рассмеялся. Затем, без
предупреждения, он обнял меня, крепко обнял.
— Ты все еще самая большая заноза в моей заднице, сестренка, но ты всегда была
моей девушкой номер один, ты ведь это знаешь, верно? Я люблю тебя до смерти, и я скучал
по тебе всем сердцем.
Слезы потекли из моих глаз, когда я обняла его в ответ.
— Прости, — прошептала я. — Мне так жаль, что я покинула тебя.
Локлан крепко сжал меня.
— Поздравляю, — сказала я, высвобождаясь из наших объятий. — Я серьезно. Я рада
за тебя.
Локлан подмигнул мне.
— Спасибо, ребенок.
Я дразняще ухмыльнулась.
— Похоже, мне придется поделиться титулом девушки номер один для Локлана.
Он широко улыбнулся.
— Да, похоже, что так оно и есть.
Тогда я посерьезнела и сказала: — Если она когда-нибудь причинит тебе боль, скажи
мне, и я выслежу ее и надеру ей задницу.
Локлан чуть не согнулся пополам от смеха, и это заставило мои губы дернуться.
— Я рада, что ты находишь это забавным, но я совершенно серьезна.
Он засмеялся еще громче.
Я толкнула его локтем.
— Я надеру тебе задницу, если ты не успокоишься.
Локлан попытался взять себя в руки.
— Прости, Рэмбо, — усмехнулся он. — Я буду иметь в виду твое предложение. Мне
просто придется молиться, чтобы Элли никогда не сделала мне больно.
Я закатила глаза, улыбаясь ему, прежде чем снова обнять.
— Так ты будешь здесь на моей свадьбе? — спросил он.
Я кивнула, уткнувшись ему в грудь.
— Как ты думаешь, мама или бабушка позволили бы мне пропустить это?
Он отстранился от меня, подумал об этом, затем ухмыльнулся.
— Они лично отправились бы в Нью-Йорк и посадили тебя на самолет домой.
Они бы это сделали – это была честная Божья правда.
Я съежилась.
— Могу только представить.
Локлан улыбнулся мне, затем наклонился и поцеловал меня в лоб. Я закрыла глаза,
затем снова открыла их и посмотрела на него.
— Мы в порядке?
Он пристально посмотрел на меня на мгновение и сказал: — Да, Лэйн, мы в порядке.
Я устал злиться на тебя. Знаю, это потому, что я просто скучаю по тебе и беспокоюсь за
тебя, но если ты хочешь жить за границей, то я с этим разберусь. Между нами все
изменится, я обещаю.
Он снова обнял меня, и вот так просто напряжение между Локланом и мной исчезло.
Это было чертовски приятно. Я отстранилась от брата, когда услышала, что кто-то
прочистил горло, и замерла, увидев Кейла, стоящего у открытой кухонной двери, засунув
руки в карманы брюк. Его безжизненные глаза были устремлены на меня.
— Лэйн? — тихо пробормотал Кейл.
О, Боже.
— Как ... как долго ты там стоишь? — спросила я едва слышным шепотом.
Он облизнул нижнюю губу.
— Достаточно долго.
Он слышал все, что я о нем говорила? Я запаниковала. Бл*дь.
Я крепко зажмурилась.
— Мне нужно идти.
Мне нужно было уйти ото всех и побыть одной. Я оттолкнулась от Локлана и
практически пробежала мимо Кейла, только чтобы остановиться рядом с гостиной, когда
передо мной появилось тело.
— Ты никуда не пойдешь! — этот голос принадлежал моему отцу.
Я отказывалась смотреть на кого бы то ни было.
— Я имела в виду, что иду в свой гостиничный номер. Я пообещала маме и бабушке,
что останусь здесь, чтобы помочь с домом дяди Гарри и его вещами. Я не собираюсь
уезжать из города – я просто хочу побыть немного одна.
Мой отец не сдвинулся с места.
— Ты можешь побыть одна в своей комнате, тебе не нужно...
— Милый, отпусти ее, — мягко сказала моя мама.
Я не была удивлена, услышав это от нее. Я подняла глаза и увидела ее в дверях
гостиной, она смотрела на меня измученными глазами.
— Мы увидимся с тобой завтра? — спросила она меня.
Я кивнула головой.
— Тогда иди в гостиницу и немного поспи, милая.
Я подошла к маме, крепко обняла ее и поцеловала в щеку.
— Я люблю тебя – ты ведь знаешь это, верно? — прошептала я ей на ухо.
Она кивнула и крепко обняла меня.
— Я тоже люблю тебя, дорогая.
Затем я повернулась и направилась к входной двери дома моих родителей, но замерла,
когда он заговорил.
— Я провожу тебя.
Я крепко зажмурилась.
— Со мной все будет в порядке.
Я почувствовала его позади себя.
— Я не спрашивал разрешения, Лэйн.
О, черт.
Я облизнула губы.
— Я не могу быть с тобой наедине прямо сейчас.
Кейл встал передо мной, не заботясь о том, что все в моей семье были позади нас,
внимательно наблюдая.
— Смирись. С. Этим.
Как?! — хотелось мне закричать. Как, черт возьми, я могу с чем-то смириться, когда
дело касается тебя?
Я выдохнула.
— Кейл...
— Лэйн.
Я стиснула зубы и посмотрела на него снизу-вверх.
— Почему с тобой должно быть так сложно?
Он пожал плечами.
— Это дает результаты, когда дело касается тебя.
Что, черт возьми, это значит?
Я нахмурилась и покачала головой.
— Ты сейчас ведешь себя как полный придурок без всякой причины. Ты ведь
понимаешь это, не так ли?
Его губы дрогнули.
— Да, я в курсе этого.
Я проигнорировала смешки позади нас.
По глазам Кейла было видно, что он не отказывается от своего предложения
проводить меня до гостиницы, поэтому я покачала головой, протиснулась мимо него и
открыла входную дверь.
— Пошли, если ты, черт возьми, идешь, — проворчала я.
Я услышала улыбку в его голосе, когда он сказал: — Да, мэм.
Я слышала, как он тихонько посмеивался, когда я вышла из родительского дома и
быстро зашагала по дорожке из сада. Он последовал за мной, легко подстраиваясь под мои
шаги, потому что его ноги были намного длиннее моих.
— Ты ушибешься, если не притормозишь, — прокомментировал он.
Я хмыкнула.
— Либо это, либо ударить тебя за...
— За что? — спросил он, обрывая меня. — За то, что хочу убедиться, что ты
благополучно доберешься до гостиницы? Ты думаешь, я рискну, когда дело касается твоей
безопасности?
Я вздохнула и замедлила шаг.
— Ты лишаешь меня выбора, пойдешь ли ты со мной в гостиницу.
Кейл рассмеялся.
— Прошли годы с тех пор, как я брал что-либо у тебя. Давай назовем это –
наверстыванием упущенного.
Я закатила глаза.
— Ты – нечто.
— Ага, — усмехнулся он, — я знаю.
Мои губы дернулись.
Несколько минут мы шли в странно уютной тишине, и когда мы приблизились к
гостинице, во мне что-то щелкнуло. Тогда, в доме моих родителей, моим инстинктом было
убежать, потому что это то, в чем я была хороша, но теперь я поняла – что ничто, никогда
не было решено. Оставив их, оставив Кейла, оставив Йорк, в течение шести лет я
чувствовала себя точно так же, как в тот день, когда уехала, если не хуже. Я позволила
своим страхам ослепить меня. Я позволила «что, если» победить.
Что, если я не смогу смириться с тем, что Кейл счастлив с семьей?
Что, если я вернусь домой и впаду в более глубокое состояние депрессии?
Что, если? Что, если? Что, если?
— Что не так? — спросил Кейл, явно удивляясь, почему я внезапно остановилась.
Я посмотрела на него и моргнула.
— Я только что кое-что поняла.
Он облизнул губы.
— И что же?
— Я не хочу оставаться в гостинице, не хочу быть вдали от своей семьи, — сказала я
и покачала головой, когда облако замешательства рассеялось. — Я так долго была сама по
себе, что чувствовала, что мне нужно выбраться из дома, подальше от них, но это совсем
не то, что мне нужно. Мне нужна их любовь и поддержка, и, думаю, что они тоже
нуждаются в моей.
На лице Кейла появилась улыбка.
— Тогда давай заберем твои вещи из гостиницы и вернемся в дом твоих родителей.
Неужели все действительно может быть так просто?
Я задумалась.
— Да... да, давай сделаем это.
Мы дошли до отеля «Холидей Инн», и, прежде чем подняться в свой номер, я
сообщила даме за стойкой регистрации, что буду выписываться. Время выписки уже
прошло, и я не знала, возьмет ли она с меня плату, но она сказала мне, что все в порядке,
поэтому мы с Кейлом направились в мой номер.
Он завис у двери, а я вошла в комнату и положила свой чемодан на кровать.
— Это все твои вещи? — спросил он.
Я кивнула.
— Я покинула город в такой спешке, что просто схватила все, что могла придумать, и
практически побежала в аэропорт.
Кейл на мгновение замолчал, а затем сказал: — Мне жаль, что ты проходишь через
это, Лэйн.
Он все еще был самым милым, самым заботливым человеком, даже несмотря на
пустоту внутри него сейчас.
Когда я не ответила, Кейл сказал мне, чтобы я взяла все свои вещи из ванной, а он
завернет мои приборы для волос, ноутбук и зарядные устройства. Я планировала сделать
именно то, о чем он просил, но тишина между нами кричала на меня. Я не понимала, почему
он был так добр ко мне. Я понимала, почему он был добр во время похорон моего дяди, но
почему он даже не намекнул на то, что злится? Я уехала в таких плохих отношениях и не
была рядом с ним, когда умер Кейдан.
Я сглотнула и сказала: — Почему ты меня не ненавидишь?
Он перестал обматывать проводом мой фен и положил его на стол.
— Я не буду делать это в гостиничном номере, Лэйн.
Я проглотила свой страх.
— А ты не уйдешь отсюда, пока не ответишь на мой вопрос, — возразила я. — Я не
хочу сейчас об этом говорить, я просто хочу знать, почему ты не ненавидишь меня, когда я
дала тебе для этого все основания.
Мышцы на спине Кейла напряглись, прежде чем он повернулся ко мне лицом, его
карие глаза встретились с моими.
— Я никогда не ненавидел тебя и никогда не буду ненавидеть, — просто сказал он,
пожимая плечами. — Ты значишь для меня больше, чем любой другой живой человек на
этой планете, и, если ты думаешь, что после того, как тебя не было в моей жизни в течение
шести лет, я просто собираюсь игнорировать тебя и играть в какую-то глупую игру, тогда
тебе стоит подумать еще раз, ребенок.
Я почувствовала, как у меня дернулся глаз.
— Я больше не ребенок, Кейл.
Глаза, которые я так любила, опустились на мою грудь, затем опустились ниже, пока
он не стал неторопливо впитывать всю меня. Это заставило меня почувствовать слабость,
один взгляд его глаз цвета виски, и мне конец.
— Я вижу это, — задумчиво произнес он.
Я сглотнула и почувствовала в своем сердце, что это был подходящий момент для
меня, чтобы сказать то, что я носила в себе со вчерашнего вечера.
— Кейл, я сожалею о Кейдане.
Он долго молчал.
— Кто рассказал тебе о нем? — спросил он после оглушительного молчания.
Я посмотрела себе под ноги.
— Мой отец. Я была на могиле моей тети Терезы, в ночь перед похоронами, и он
показал мне... показал мне, где был похоронен Кейдан. Я видела тебя и Дрю вчера на
участке после похорон моего дяди, и я хотела подойти к тебе, но не хотела тебя прерывать.
— Посмотри на меня, — сказал он через мгновение.
Я выдохнула, прежде чем посмотреть на него, ненавидя, что выражение его лица
изменилось на печальное.
— Спасибо за твои соболезнования по поводу моего сына.
Я крепко зажмурилась. Я не хотела быть формальной.
— Я видела его фотографию на надгробии... Он был очарователен, — прошептала я,
все еще не открывая глаз. — У него были твои нос и губы, у него была даже твоя крошечная
родинка на шее.
Дыхание Кейла участилось, и я возненавидела себя.
Я открыла глаза, но держала их опущенными.
— Мне очень жаль, Кейл. Я все делаю только хуже. Я пойду и закончу собирать
вещи...
Я повернулась, чтобы пойти в ванную, но Кейл метнулся через комнату и схватил
меня за руку.
— Нет.
Я повернула голову и посмотрела на него.
— Нет, что?
Он уставился на меня своими щенячьими карими глазами.
— Не уходи. Я не сержусь на тебя, я просто вспоминал своего сына. Ты бы его
полюбила. Он был самым совершенным существом, которое я когда-либо видел, Лэйн. Он
был... всем.
Грустная улыбка изогнула мои губы.
— Не сомневаюсь. Он ведь был твоим сыном, Кейл. Он был бы не кем иным, как
совершенством.
— Ты думаешь, он был похож на меня? — удивленно спросил он. — Мне кажется, он
больше походил на свою маму.
Я лучезарно улыбнулась.
— Мужчины всегда видят красоту матери в лицах своих детей. Он был идеальным
сочетанием вас обоих. Вы с Дрю создали кого-то удивительного.
Глаза Кейла впились в мои.
— Спасибо.
Я кивнула.
— Не за что.
— Ты хочешь посмотреть видео с ним? — внезапно спросил он, и его глаза загорелись
гордостью. — У меня есть куча видео и его фотографий.
— Как будто тебе вообще нужно спрашивать, — просияла я. — Покажи мне.
Кейл улыбнулся мне и быстро вытащил свой телефон из кармана.
— У меня есть только несколько видео и фотографий на моем телефоне, но у меня
есть еще множество резервных копий на флэшках и сайтах хранения, которые я могу
показать тебе, если ты хочешь.
Папочка, защищающий физические воспоминания о своей гордости и радости. Мне
было больно, что воспоминания – это все, что у него было.
— У меня есть время увидеть каждую секунду его жизни, Кейл, — заверила я его.
Он сделал то, что потрясло меня: он протянул руки, обнял меня и притянул мое тело
к себе. Это не было объятием печали и скорби, как те, что он дарил мне последние пару
дней, это было объятие обещания. Обещание того, чего я не знала, но что бы это ни было,
я чувствовала это всеми своими костями.
— Я так сильно скучал по тебе, — сказал он мне в волосы.
Это заняло у меня секунду, но я подняла руки, обхватила его и сжала.
— Я тоже скучала по тебе, Кейл, больше, чем ты думаешь.
Мы так и стояли, обнимая друг друга, пока Кейл не отступил и не уставился на меня
сверху вниз.
— Я знаю, это может показаться глупым, но я не могу поверить, что ты действительно
здесь, — сказал он, покачав головой. — Когда я впервые увидел тебя в пятницу в гостиной,
я пожелал оказаться на месте твоего отца, чтобы прикоснуться к тебе, просто чтобы я мог
убедиться, настоящая ли ты. Я так много раз мечтал о том, чтобы ты вернулась сюда,
поэтому не был уверен, что мне это просто мерещится.
Его признание ошеломило меня.
— Кейл, — прошептала я.
— Это глупо, — выпалил он, слегка покраснев. — Я знаю...
— Это не глупо, — перебила я. — Когда я находилась в своей квартире в Нью-Йорке
и засыпала ночью, я слышала твой голос у себя в голове. Иногда это не давало мне уснуть,
потому что я так сильно скучала по тебе.
Мне не было стыдно признаваться в чем-то настолько личном, я чувствовала, что он
вправе узнать об этом.
Кейл сглотнул.
— Ты все еще мой лучший друг.
— Я знаю, щенок, и ты мой.
Он отвернулся от меня.
— Не могу поверить, как сложилась наша жизнь. Все так отличается от того, когда мы
были детьми.
Я вздохнула.
— Кому ты об этом рассказываешь. Я много раз мечтала о машине времени, чтобы
вернуться назад, и кое-что изменить.
Тогда Кейл оглянулся на меня.
— Что ты хочешь изменить в своем прошлом?
Тогда настала моя очередь отвести взгляд.
— Ты сказал, что не хочешь вести этот разговор здесь.
Он прочистил горло.
— Я не знаю... извини, наверное, я просто использую каждую свободную секунду,
чтобы поговорить с тобой, и говорю первое, что приходит мне в голову.
Я оглянулась на него, протянула руку и положила ладонь ему на плечо.
— Я знаю, в это будет трудно поверить, учитывая, что я уже убегала раньше, но я не
сбегу. Я собираюсь остаться прямо здесь, в Йорке, и наладить отношения со своей семьей
и с тобой, прежде чем я даже подумаю о чем-то еще. Гарри бы этого хотел.
Он бы хотел. Он говорил мне об этом достаточно много раз за эти годы.
— А как насчет тебя? — быстро спросил Кейл. — Чего ты хочешь?
— Много чего, — ответила я с тяжелым сердцем.
Он постучал по экрану, затем поднял руку и повернул его лицом ко мне.
— Это Кейдан.
Я ахнула и тут же выхватила телефон Кейла у него из рук, что показалось ему
забавным.
— О, Боже мой, — выдохнула я, уставившись на новорожденного ребенка на
фотографии. — Он прекрасен, Кейл. Просто... о, Боже мой. Он был само совершенство. Я
знала, что твой ребенок будет идеальным, но он действительно был таким.
Кейл кивнул.
— Он был всем.
— Маленький ангел, — прошептала я и погладила мизинцем фотографию красивого
личика Кейдана.
Кейл с радостью наблюдал, как я смотрю на его сына.
— Мне жаль, что меня здесь не было, — тихо сказала я, просматривая фотографии и
видео Кейдана на разных этапах его короткой жизни.
Кейл долго молчал, но в конце концов сказал: — Ты была со мной, просто не лично.
Я оторвала взгляд от его телефона и обнаружила, что он наблюдает за мной. Он
прислонился спиной к стене и засунул руки в передние карманы джинсов. Казалось, он
часто оказывался в таком положении всякий раз, когда оказывался в моем присутствии.
— Почему ты не хотел, чтобы я была здесь? — спросила я с любопытством. — Ты
просил Гарри не рассказывать мне о смерти Кейдана. Почему? Я бы вернулась домой.
Клянусь, я бы так и сделала.
Он подошел ко мне и опустился передо мной на колени, положив руки мне на бедра,
заставляя мой живот трепетать.
— Я знаю, что ты бы вернулась домой, — твердо сказал он. — Поверь мне, Лэйн, сам
Бог не удержал бы тебя вдали – и, милая, я это знаю.
Я моргнула.
— Тогда почему ты не хотел, чтобы я была здесь?
— Потому что, — начал он, — ты бы все бросила ради меня. Я не хотел снова
причинять тебе боль, потому что в глубине души знал, что использовал бы тебя, чтобы
скрыть боль из-за потери Кейдана, а ты этого не заслуживала. Я не хотел злоупотреблять
твоими чувствами ко мне, и, вероятно, чувствовать себя лучше в то время из-за этого.
Я кивнула.
— Понимаю.
— Понимаешь? — спросил Кейл. — Ты понимаешь, как мне было больно, что я
нуждался в тебе, но не мог заполучить тебя?
— Да, Кейл, я точно понимаю, как это больно.
Он уставился на меня, в его глазах плескались разные эмоции.
— Мне так жаль, что я причинил тебе боль, — прошептал он.
Я улыбнулась и легко сказала: — Я сама причинила себе боль, Кейл – ты не сделал
ничего плохого.
— Но я сделал, — настаивал он. — Я мог бы поехать за тобой и привезти тебя домой.
— Это бы ничего не изменило, и ты это знаешь.
Он нахмурился, встал, пересек комнату и снова начал собирать мой чемодан. Он
помолчал минуту или две, а затем сказал: — Я знаю, но иногда мне хочется, чтобы все было
так просто.
— Мне тоже, щенок. — Я сглотнула. — Мне тоже.
Глава 12
— Лэйн? — голос Лаванды донесся из-за двери моей спальни. — Ты там живая?
Я застонала в подушку, когда ее голос посеял хаос в моей пульсирующей голове.
— Прекрати кричать на меня, — прохрипела я.
Я услышала смешок Лаванды, когда дверь со скрипом открылась. Ее починили много
лет назад, но скрип так и не прекратился после того, как отец вышиб дверь ногой.
— Полагаю, спрашивать, как ты себя чувствуешь, было бы глупо?
Я хмыкнула, не открывая глаз.
— Это был бы действительно глупый вопрос.
Я услышала хихиканье Лаванды, когда она пересекла мою комнату. На мгновение мне
стало интересно, что она делает, поэтому я лениво подняла веки, но быстро зажмурила оба
глаза, когда ослепительный свет вызвал жжение на моей сетчатке.
— Черт побери, Лав, — захныкала я и, вытащив подушку из-под головы, накрыла ею
лицо, вернувшись в темноту.
— Если тебе от этого станет легче, — хихикнула она, — то прошлой ночью ты
подцепила одного из самых горячих парней, которых я когда-либо видела, даже если он
немного странный.
Хотя я не простила ей утреннего звонка, я должна была согласиться с ее выводом о
вчерашних похождениях.
Я ухмыльнулась в подушку.
— Думаю, с ним было все в порядке.
Я предпочла не обращать внимания на то, что он был странным, потому что не могла
вспомнить многого из того, что произошло, чтобы прокомментировать это.
— Ты слишком высокого мнения о нем. — Лаванда засмеялась, забираясь на край
моей кровати.
Я улыбнулась и медленно подняла подушку с лица, морщась от солнечного света,
заливавшего комнату. Через несколько мгновений мое зрение прояснилось, и я потянулась.
— Вы использовали защиту? — спросила Лаванда очень по-матерински.
Я подняла голову и посмотрела на нее, подняв брови.
— Разве я не всегда ее использую?
— Твой ответ заставляет тебя звучать как шлюха.
Я дьявольски ухмыльнулась.
— За последние полтора года я переспала с десятью разными парнями. Думаю, что
это действительно делает меня шлюхой.
— Вряд ли, — усмехнулась Лаванда. — Мы обе знаем, что ты напиваешься и
теряешься в ближайшем теле только потому, что чувствуешь себя отвергнутой и обиженной
из-за Кейла... И все же.
Моя грудь заныла, а желудок скрутило при упоминании его имени.
— Не сейчас, Лав, — простонала я, укладываясь обратно. — У меня слишком сильное
похмелье для этого разговора.
— Упрямица, — прощебетала моя так называемая подруга, хлопая меня по обеим
ногам. — Мне уже надоело говорить тебе это, но я снова скажу. Независимо от того, со
сколькими людьми ты занимаешься сексом, это никогда не сотрет твою ночь с Кейлом. Ты
не можешь заменить человека, которого хочешь на всю жизнь, человеком, которого хочешь
на одну ночь.
Я зарычала на Лаванду.
— Мне девятнадцать, и я учусь в университете. — Спорила я. — Разве не ты велела
мне играть на поле?
— Играть на поле? – да, — согласилась Лаванда и прищурилась. — Трахать всех
мужчин в поле зрения? – нет.
Я не могла удержаться от смеха.
— Прекрати. Это не смешно, и ты знаешь это, — проворчала она. — Ты же не хочешь
быть этой девушкой, правда? Девушкой, которая унижает себя бессмысленными связями и
теряет себя, потому что ей грустно?
Я ненавидела, когда она погружалась так глубоко, особенно когда я чувствовала себя
дерьмово.
— Мне не грустно.
— Детка, — она нахмурилась, — тебе грустно.
Я посмотрела на потолок и хмыкнула: — Я так и знала, что не должна была приезжать
домой в эти выходные.
Лаванда фыркнула.
— Мы учимся в одном университете и живем в одной квартире. Ты не можешь
убежать от меня.
Это была отвратительная правда.
Мы обе учились в Йоркском университете и жили в студенческой квартире недалеко
от кампуса. Я изучала английский язык, а Лаванда изучала английский язык в сфере
образования. Получив степень бакалавра искусств, я хотела стать литературным
редактором, а Лаванда – учить детей. Ее срок обучения был таким же, как и у меня – три
года, и ей нужна была степень бакалавра, чтобы сделать первый шаг к работе своей мечты,
а я была счастлива идти рядом с ней. Мы учились на первом курсе колледжа и любили
каждую его секунду.
Я закатила глаза.
— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
Лаванда усмехнулась.
— Ладно, Кейл и твои братья внизу.
Я резко выпрямилась и быстро схватилась за голову, когда комната слегка
закружилась. Я закрыла глаза, сосчитала до десяти и, убедившись, что меня не вырвет и я
не потеряю сознание, открыла глаза и сузила их до щелочек.
— Ты врешь! — прорычала я.
Лаванда подняла обе руки к груди.
— Я не вру... Они едят внизу. Они тоже не знали, что ты будешь дома в эти выходные.
Этого не может быть.
— Я не могу иметь дело со своими братьями, когда у меня похмелье, и я не могу
видеть Кейла, зная, что я делала прошлой ночью с каким-то незнакомцем.
Лаванда подняла бровь.
— Почему? Я думала, ты больше не заботишься о нем.
Я стиснула зубы.
— А я и не забочусь.
— Тогда спускайся вниз и докажи это, — бросила она.
Я ненавидела ее.
— Отлично, — выдавила я и сбросила с себя пододеяльник.
Лаванда сделала вид, что прикрывает глаза.
— Я твоя лучшая подруга и соседка по комнате, но мне не нужно видеть так чертовски
много.
Я посмотрела вниз и увидела, что мой укороченный топ для сна обнажил одну из моих
сисек, а нижнее белье задралось. Я поправила топ и нижнее белье, затем рассмеялась,
поднимаясь на ноги. Я достала из комода чистое белье, удобные брюки, простой лифчик и
черную майку и пошла в ванную. Быстро приведя себя в порядок, я собрала волосы в
свободный пучок на макушке, надела свежую одежду и очки.
Спускаясь вниз, я позволила Лаванде идти впереди.
— Ты разбудила ее, Лаванда? — раздался голос Лейтона, когда она вошла в кухню.
— Едва ли, — фыркнула Лаванда. — По-моему, она все еще пьяна.
— Отлично, — проворчал Локлан, заставив меня улыбнуться.
Я прошла на кухню и откашлялась.
— А вот и она, — сияя, объявил Кейл, вставая со стула.
Я застонала и положила руку на голову.
— Не так громко.
Подойдя ко мне, он ухмыльнулся.
— Прости, — прошептал он, прежде чем обнять меня и крепко прижать к своему
теплому телу.
Я скучала по его объятиям, и ненавидела это.
— Ладно, — пробормотала я.
Кейл отпустил меня и вернулся на свое место, а мама, как обычно, обняла меня и
поцеловала в щеку. Она часто делала это, когда я была моложе, но теперь, когда я училась
в колледже, она делала это каждый раз, когда я была дома и спускалась к завтраку.
— Я слышала, что ты плохо себя чувствуешь сегодня утром, — сказала она,
нахмурившись. — Сколько ты выпила вчера вечером?
— Да, сестренка, — сказал Локлан, — сколько ты выпила вчера вечером?
Я посмотрела на его ухмыляющееся лицо и сверкнула на него яростным взглядом,
прежде чем повернуться к нашей матери.
— Не очень. Наверное, я просто слишком много танцевала, и меня от этого тошнило.
Лаванда фыркнула, и моя ладонь зачесалась от желания шлепнуть ее.
— Во сколько ты пришла? — спросила мама, когда я подошла к кухонному столу и
села на единственное свободное место между Лавандой и Кейлом. — Я не посмотрела на
часы, когда услышала, что ты в ванной.
Я моргнула. Не знала ответ на ее вопрос. Я посмотрела на Лаванду, которая
рассмеялась.
— Я высадила ее из такси в половине восьмого, — сказала она, качая головой.
Так поздно?
Я съежилась.
Неудивительно, что у меня так болела голова. Я страдала от похмелья, а также от
почти нулевого сна.
— Твои братья никогда не приходили так поздно, — заметила мама.
Я закатила глаза.
— Мои братья никогда не были такими крутыми, как я.
Упомянутые братья фыркнули.
Я поморщилась, когда мама поставила передо мной тарелку с едой. Я потрогала свой
живот и решила подождать несколько минут, прежде чем пытаться что-нибудь съесть, я не
верила, что меня не стошнит снова.
— Что ты делала прошлой ночью? — спросил Кейл, с удовольствием поедая завтрак,
приготовленный мамой.
— Лучше спроси с кем, — пробормотала Лаванда, потянувшись за апельсиновым
соком.
Это было достаточно громко, чтобы Кейл и мои чертовы братья услышали.
Естественно, все трое повернули головы в мою сторону, и на их лицах появилось хмурое
выражение, которое заставило меня рассмеяться.
— Она шутит, — сказала я и пнула Лаванду под столом.
Три пары глаз остановились на Лаванде, которая поморщилась от боли от моего
пинка, но заставила себя невинно и убедительно улыбнуться.
— Конечно, я шучу.
Мои братья смотрели на нее еще несколько секунд, прежде чем успокоились
настолько, что вернулись к завтраку. Я облегченно вздохнула, затем посмотрела на
Лаванду.
— Прости, — одними губами произнесла она, но на лице ее играла улыбка.
Злая сучка.
Я отвернулась от нее и вздрогнула, когда посмотрела на Кейла и обнаружила, что он
смотрит на меня. Он наблюдал за моим взаимодействием с Лавандой, и я могла видеть, что
он думал, что ее улыбка и защита были чушью. Он выглядел немного злым, но не имел на
это права. Он не был моим парнем, и за последние два года он едва ли был моим другом,
так что ему должно быть все равно, с кем я занимаюсь сексом.
Я почти не видела его больше, и мы только время от времени переписывались и
разговаривали по телефону. Я знала, что этого следовало ожидать, когда он жил в Лондоне,
но в глубине души я знала, что мы отдалились друг от друга, потому что у нас был секс, и
он все еще стыдился или смущался этого, или, возможно, и то, и другое.
— Неважно, — пробормотала я и посмотрела на свою нетронутую тарелку с едой.
Я со вздохом оттолкнула ее.
— Не голодна? — спросила Лаванда, вгрызаясь в еду перед собой.
Я покачала головой.
— Мой желудок все еще неспокоен.
— Я же говорила тебе не пить самбуку, — сказала она, прищелкнув языком.
Я зарычала.
— Знаю, что ты велела мне этого не делать, спасибо.
Лаванда ухмыльнулась, явно наслаждаясь своей больной формой пытки.
— Я просто рада, что ты не повелась на «Джека Дэниелса», когда тебе его
предложили, — задумчиво произнесла она. — Иначе мне, наверное, пришлось бы нести
тебя домой каждый раз, когда мы куда-нибудь выходим.
Я сглотнула.
— Я никогда не буду пить «Джек Дэниелс».
— Почему нет? — спросил Лейтон. — Все не так уж плохо. Это любимый напиток
Кейла.
— Вот именно, — пробормотала я.
Запах и вкус «Джека Дэниелса» слишком сильно напоминали мне о моей ночи с
Кейлом и о Кейле в целом, поэтому я старалась держаться подальше от него.
Я была рада, когда зазвонил телефон Лаванды, сосредоточив внимание на ней. Она
повозилась с телефоном, вытаскивая его из кармана.
— Мне очень жаль, я думала, он работает на беззвучном режиме… Лэйн, ты мне
звонишь?
Мои брови удивленно поднялись.
— Не я. Мой телефон лежит в сумке наверху.
Лаванда повернула телефон лицом ко мне, и я увидела на экране свое имя. Не
раздумывая, я взяла телефон Лаванды, сняла трубку и приложила к уху.
— Алло? — ответила я.
— Лаванда? — спросил мужской голос.
— Нет, — сказала я. — Это Лэйн. Кто ты и откуда у тебя мой телефон?
Голос усмехнулся.
— Ты оставила его в моей квартире прошлой ночью.
У меня был пробел в этой истории.
— Твоя квартира? — переспросила я. — Прошлой ночью меня не было ни в какой
квартире...
— Да, — прошептала Лаванда. — Ты была.
Я нахмурилась.
— Ты уверена?
— Да, — пробормотала она. — Я, ты, Дэвин и горячий парень, которого ты подцепила,
пришли к нему после закрытия клуба, чтобы выпить еще.
Я подумала о вчерашнем вечере и начала вспоминать, о чем говорила Лаванда.
— Черт, — пробормотала я и убрала телефон от рта. — Напомни, как его звали?
Лаванда посмотрела в сторону Кейла и сказала: — Дженсен.
Я практически чувствовала взгляды мужчин за столом, и я чувствовала
разочарование, исходящее волнами от моей матери. Я проигнорировала их всех и
сосредоточилась на разговоре с парнем по телефону.
— Могу я вернуть телефон, Дженсен? — вежливо спросила я.
Он снова усмехнулся.
— Конечно, я поэтому и позвонил Лаванде с твоего телефона, потому что у меня не
было ее номера, чтобы я мог вернуть его тебе.
Это было... мило с его стороны.
— Назови свой адрес, и я ... Просто отправь свою информацию на телефон Лаванды,
и я получу ее позже.
Когда я снова почувствую себя человеком.
— Хорошо, детка, — прощебетал Дженсен.
Я съежилась.
— Ладно, пока.
— Пока.
Я повесила трубку и вернула Лаванде телефон. Она посмотрела на всех в комнате, а
затем на меня, как будто думала, что они убьют меня, что заставило меня рассмеяться.
— Ты думаешь, это смешно? — прорычал Локлан. — Вчера вечером ты была с
парнем, пьяная в стельку, ничего не помнишь, а теперь смеешься?
Я закрыла рот и просто пожала плечами, потому что не знала, что еще делать.
— Это действия грязной потаскухи, — нахмурился он. — Что, черт возьми, с тобой
не так?
— Приятель, — Кейл сверкнул глазами. — Не смей так с ней разговаривать!
Я обменялась удивленным взглядом с Лавандой, потому что Кейл выглядел так, будто
был готов наброситься на моего брата за то, что он сказал мне, но мое внимание было
отвлечено, когда Лейтон взревел: — Локлан!
Локлан посмотрел на нашего брата.
— Ты потворствуешь этому дерьму?
— Нет, — прорычал Лейтон, — но я не собираюсь отчитывать ее при всех. Не будь
придурком и держи свои комментарии при себе. Она больше не чертов ребенок.
Сожаление отразилось на лице Локлана, когда Лейтон, как обычно, достучался до
него. Однако он был слишком упрям, чтобы извиниться передо мной, и, хотя я ценила
поддержку брата, все равно чувствовала себя униженной. Извинившись, я встала из-за
стола и поспешила в свою комнату. Я попыталась закрыть за собой дверь, но Лаванда
быстро последовала за мной и остановила.
— Я в порядке, — прошептала я.
Она не сказала ни слова, только обняла меня, когда у меня потекли слезы.
— Он не это имел в виду, — сказала она и крепко сжала меня. — Это было просто не
то, что брат когда-либо хотел бы знать. Он был зол, вот и все.
Я кивнула. Я не винила Локлана за то, что он говорил обо мне ужасные вещи. Я тоже
думала так о себе.
— Не похоже, чтобы он врал, — пробормотала я.
Лаванда отстранилась и сердито посмотрела на меня.
— Ты не грязная и не чертова потаскуха. Ты меня поняла?
— Но...
— Никаких «но», — резко оборвала она меня. — Никто не идеален. Ты совершила
несколько ошибок, но это не делает тебя плохим человеком.
Я сглотнула.
— Спасибо, Лав.
— Я серьезно, — настаивала она. — Услышь меня ясно.
Я вздохнула.
— Да, но те ошибки, о которых ты упомянула, я больше не хочу повторять.
— Тогда мы отрежем источник этих ошибок, — твердо кивнула она.
Я подняла брови.
— И что это за источник?
— Алкоголь, — сказала она.
Я моргнула.
— Да, пьянство никогда не приносило ничего хорошего.
— Ты используешь его, чтобы утопить свои печали, но мы найдем для тебя новый
способ сделать это. — Лаванда поцеловала меня в щеку и снова обняла. — Мы вместе во
всем разберемся. Я здесь, с тобой и помогу тебе подняться, если ты упадешь.
— Я люблю тебя, Лав, — сказала я и крепко обняла ее.
Лаванда сжала меня в ответ.
— Я тоже тебя люблю, даже если ты заноза в моей заднице.
Я рассмеялась, и вот так просто она сняла напряжение. Она была права: в конце
концов я найду новый способ справиться с Кейлом, и на этот раз это будет не просто
облегчение боли на несколько часов.
Когда я проснулась, вокруг было так много шума и суеты, а у меня и без того
раскалывалась голова.
— Лэйн? — крикнул незнакомый голос.
Я застонала.
Замолчи.
— Ты меня слышишь, Лэйн? — со мной разговаривал мужчина, и он был чертовски
громким.
— Хватит кричать, — сказала я, вызвав эхо огромного вздоха облегчения.
— Слава Богу, — прошептал знакомый голос.
Я моргнула, но открылся только левый глаз, и это меня напугало.
— Мой глаз, — выдохнула я.
Почему я не могу открыть правый глаз?
Я почувствовала, как нежные руки легли мне на плечи, а здоровым глазом увидела,
что надо мной склонился темнокожий мужчина. Он лучезарно улыбнулся мне, что на
удивление расслабило меня.
— Как тебя зовут, милая? — спросил он, его голос был глубоким и успокаивающим
для моих ушей.
Я поморщилась от боли, но сказала: — Лэйн Эдвардс.
Он кивнул, все еще улыбаясь. — Какая у тебя дата рождения?
Мне пришлось на секунду задуматься, но я вспомнила точную дату и сказала: — 5
февраля 1990 года.
— Последний вопрос, — сказал улыбающийся мужчина. — Кто наш премьер-
министр?
Я поморщилась.
— Дэвид Кэмерон, к сожалению.
— Это действительно хорошо, Лэйн, — сказал он, смеясь.
— Где я? — растерянно спросила я.
— Меня зовут Джейкоб, и я твой фельдшер, — четко произнес Джейкоб. — Ты в моей
машине скорой помощи, и мы едем в Йоркскую больницу, чтобы тебя осмотрел и принял
врач. Ты напугала нас там на минуту, но, кажется, тебе стало лучше. Ты проснулась и
разговариваешь, и это то, что мне нравится видеть.
Что, черт возьми, это значит?
— Что случилось? — спросила я.
Джейкоб нахмурился, глядя на меня.
— Ты что-нибудь помнишь, Лэйн?
Я закрыла глаза и напряженно подумала о том, что могло со мной случиться, что я
оказалась на заднем сиденье машины скорой помощи и по дороге в больницу. Минуту или
две была пустота, а потом, как удар поезда, все это нахлынуло на меня.
— Дженсен! — крикнула я. — Он причинил мне боль, он пытался… он попытался...
— Ш-ш-ш, — успокаивал Джейкоб. — Все в порядке. Он был арестован на месте
преступления и больше не может причинить тебе вреда. Услышь меня ясно, дорогая, он не
причинит тебе вреда.
Я продолжала паниковать, а Джейкоб выглядел растерянным.
— У меня здесь твоя подруга Дрю, — сказал он, и это привлекло мое внимание.
— Дрю? — позвала я.
Я услышала какое-то движение, и вдруг она нависла надо мной.
— Я здесь, — выдохнула она.
Ее глаза были красными и налитыми кровью, очевидно, от слез.
Я сглотнула.
— Моя семья... Кейл. . .
— Они встретят нас в больнице.
Я закрыла глаза и сглотнула.
— Я должна была позвонить им, Лэйн, — фыркнула Дрю. — Ты должна понять, как
страшно было видеть тебя в таком состоянии... вот такой.
Я попыталась кивнуть, но шейный бандаж помешал этому.
— Знаю, — согласилась я. — Спасибо, Дрю. Ты... ты спасла меня.
Ее глаза остекленели.
— Я услышала, как ты кричала. Я не знала, что это ты, но знала, что тот, кто кричал,
был в беде.
Слава Богу, она меня услышала.
— Почему ты была в том здании? — спросила я.
— Моя подруга Кэри живет на том же этаже, — объяснила она. — Я выходила из ее
квартиры, когда услышала крики, поэтому позвала Джека, парня Кэри, и он пинком
распахнул дверь.
Мое горло сжалось от эмоций, поэтому я моргнула, признавая, что услышала ее.
— Дрю, — сказал Джейкоб, — не могла бы ты занять свое место?
Дрю исчезла, и я взвизгнула, когда машина скорой помощи начала трястись.
— Прости, Лэйн, — отозвался Джейкоб. — Мы как раз подъезжаем к аварийному
участку. Через минуту-другую мы доставим тебя в больницу.
Я поморщилась и закричала от боли, когда носилки, на которых я лежала, вытащили
из машины скорой помощи и вкатили в больницу. Я уставилась в потолок, наблюдая, как
мимо проплывают светящиеся лампочки. Тогда мне стало немного трудно бодрствовать,
поэтому я закрыла глаза, чтобы дать им отдохнуть несколько секунд.
— Комната четыре, пожалуйста, — сказал женский голос Джейкобу, который
подталкивал меня в сторону комнаты.
— Здесь я прощаюсь с тобой, Лэйн, — сказал Джейкоб, склонившись надо мной. —
Держись там, дорогая, хорошо?
— Обязательно, — сказала я. — Спасибо.
Джейкоб вышел, чтобы поговорить с медсестрой, которая, очевидно, будет
присматривать за мной, поэтому Дрю подошла ко мне.
— Дрю? — я услышала, как мама кричала, ее голос был явно расстроенный.
Дрю с облегчением выдохнула и выбежала в коридор. Я закрыла глаза, когда она
сказала: — Она проснулась и разговаривает.
— Лэйн, — услышала я крик матери, на этот раз ближе, и тут на меня набросилась
тень. — О, моя малышка.
Я почувствовала ее руки на себе, и ее расстроило еще больше то, что я поморщилась
от боли, когда она надавила слишком сильно.
— О Господи. — Голос Локлана был сдавленным. — Лэйн.
— Локлан! — раздался голос отца. — В какой комнате они ее держат. Лэйн!
— Нет! — крикнул Локлан. — Ты не захочешь видеть ее такой.
— Убирайся с дороги! — рявкнул отец, и я услышала какое-то хрюканье, потом
мужской крик.
— Детка, — бормотал отец. — О, моя девочка.
Вставай!
Я заставила себя открыть левый глаз, и когда мое зрение привыкло, в поле зрения
появились обезумевшие лица моих родителей.
— Я... в порядке, — прохрипела я.
Это заставило их обоих заплакать от облегчения, как мне показалось.
— Я в порядке, — повторила я громче.
Моя мать наклонилась и поцеловала каждую часть моего лица, и я позволила ей, хотя
это было чертовски больно.
— Мой глаз, — сказала я ей. — Я не могу его открыть.
По ее щекам текли слезы.
— Он распух, — всхлипнула она.
Всего лишь?
— Лучше, чем потерять его, — усмехнулась я, пытаясь остановить ее слезы, но
поморщилась от боли, когда от смеха у меня заболела грудь. — Больно, — сказала я матери,
и на глаза навернулись слезы.
Тогда она пошла искать врача или кого-нибудь еще, чтобы он пришел и помог мне. Я
закрыла глаза, потому что комната, в которой я находилась, была яркой, а мои веки были
очень тяжелыми.
— Лэйн, — раздался новый мужской голос. — Лэйн, ты меня слышишь?
Я очень устала и застонала в ответ на голос.
— Лэйн, ты можешь открыть глаза? — спросил мужчина.
Я открыла левый глаз, но только на секунду, прежде чем он снова закрылся.
— С ней все в порядке? — спросил голос отца. — Почему она не может бодрствовать?
— У меня есть только частичная информация о том, что произошло – мы все еще
собираем информацию, но совершенно очевидно, что она получила сильную травму головы
тупым предметом. Я надеюсь, что это в основном косметическая травма и ее мозг не
пострадал. После того как ее вымоют и зашьют раны, мы проведем МРТ и другие анализы.
Мне нужны швы?
Я хотела задать вопрос, который вертелся у меня в голове, но вместо этого смогла
только застонать.
— Я знаю, что тебе больно, Лэйн, — сказал мужчина, который, как я догадалась, был
моим врачом. — Медсестра установит капельницу и введет морфий, чтобы ты чувствовала
себя немного комфортнее.
Звучит блестяще.
Я слышала разные голоса моей семьи, когда они разговаривали со мной и задавали
вопросы доктору, но один голос был очень громким.
— Локлан? — услышала я голос Кейла.
— Она здесь, — крикнул Локлан.
— Тише, пожалуйста, — упрекнул голос.
— Я добрался сюда так быстро, как только смог… о, Боже, — выдохнул Кейл. —Лэйн.
О, милая.
Я здесь.
— Я убью этого засранца, — прорычал он.
— Дрю, — сказал отец. — Что случилось?
Мой мозг выбрал этот момент, чтобы погрузиться во тьму, и я была благодарна за это,
потому что слушать, как Дрю объясняет то, что она видела, было не тем, что я хотела
услышать. Пережить это было более чем достаточно.
Четыре дня спустя я все еще была в больнице, но уже проснулась и полностью
осознавала, что меня окружает. Первые три дня после того, как меня привезли в больницу,
я находилась в отделении интенсивной терапии, потому что не приходила в сознание после
того, как отключилась в отделении неотложной помощи. Мой врач заверил мою семью, что
это произошло из-за очень незначительного отека моего мозга и что это пойдет моему телу
только на пользу, когда оно начнет процесс заживления. Результаты МРТ и других
анализов, проведенных врачами, оказались ясными, и это была хорошая новость. Все мои
раны были простыми телесными ранами и парой ушибленных ребер – что, по-моему, было
самой болезненной вещью, которую я когда-либо испытывала. Было больно дышать.
Мой правый глаз все еще был заплывшим, и у меня был довольно неприятный порез
на правой брови, который требовал шести швов, и один на левой скуле, который требовал
трех швов. В общем, от меня ожидали полного выздоровления, с небольшим шрамом или
двумя. Во всяком случае, так сказал доктор. Но он ошибался. То, что сделал Дженсен, было
глубже физических шрамов. То, что он сделал, останется со мной на всю жизнь.
— Лэйн?
Я посмотрела на бабушку, когда она позвала меня по имени.
— Хм? — пробормотала я.
Она нахмурилась.
— Я спросила, все ли с тобой в порядке, дорогая?
— Я в порядке, ба, — заверила я ее, затем посмотрела на дверь, когда мой дядя
внезапно ворвался в комнату, выглядя хуже, чем раньше. Я видела его впервые за три
недели. Он был в командировке в Азии и должен был вернуться домой самое раннее через
неделю.
Он взглянул на меня и покраснел.
— Я убью его, — прорычал он.
Мои братья, отец и Кейл, находившиеся в комнате вместе со мной, мамой и бабушкой
хмыкнули в знак согласия. Я никогда раньше не видела дядю таким злым, поэтому подняла
брови и просто уставилась на него. Он быстро подошел ко мне и тяжело вздохнул от того,
что увидел.
— Дорогая, — он сглотнул.
Я подмигнула здоровым глазом.
— Я в порядке, видел бы ты другого парня.
Дядя оценил мой юмор и усмехнулся, но больше никто в комнате не отреагировал. С
тех пор, как я проснулась сегодня утром, они даже не улыбнулись. Это начинало
действовать мне на нервы. Я знала, что то, что случилось со мной, было очень серьезно, и
я определенно знала, что это не смешно, но я была в порядке. Я собиралась оправиться от
своих травм, а кусок дерьма, который их причинил, находился под стражей в полиции.
Джейкоб был прав, когда сказал, что Дженсен больше не сможет причинить мне вреда.
— Ты говорила с полицией? — спросил дядя, поцеловав меня в лоб.
Я кивнула.
— Они были здесь несколько часов назад. Они пришли после того, как я проснулась.
Дрю и ее друг Джек уже рассказали о том, с чем столкнулись несколько дней назад в
квартире Дженсена. В начале дня я дала показания. Это было неловко и стыдно, но я должна
была рассказать им, откуда я знаю Дженсена. Мой отец боялся, что защита Дженсена
сыграет на этом и каким-то образом снимет его с крючка, но офицеры заверили нас, что он
был связан по рукам отчетами очевидцев и моим состоянием.
Они сообщили нам, что его обвиняют в нападении, попытке изнасилования и
покушении на убийство. Ему было отказано в освобождении под залог, и он даже не
добился официального суда, потому что улики против него были слишком велики – это и
тот факт, что он был пойман с поличным. Друг Дрю, Джек, усмирил Дженсена, пока не
прибыла полиция и не взяла дело в свои руки. Самое большее, что Дженсен увидит в зале
суда, — это когда ему вынесут приговор.
Он не мог отрицать того, что сделал… вернее мог, но это ему не поможет. Его посадят
за то, что он сделал со мной, и приговор не будет легким.
Я была очень рада этому.
Отец рассказал дяде о том, что случилось с полицией, и дядя Гарри обрадовался, что
правосудие настигнет Дженсена, хотя и боялся, что у него не будет шанса переломать ему
все конечности до того, как его отправят в тюрьму – его слова, не мои.
— Как прошла твоя поездка? — спросила я, меняя тему.
Дядя улыбнулся.
— Это было здорово, но это будет мой последний раз. Я становлюсь слишком стар
для этих дальних перелетов.
Я кивнула в знак согласия.
— Не понимаю, как ты так много путешествуешь. Я едва могу усидеть на месте
достаточно долго, чтобы посмотреть телешоу.
Это вызвало смех в комнате и огромное облегчение для меня. В конце концов, их
чувство юмора не угасло!
— У тебя было много посетителей? — спросил дядя, садясь рядом со мной.
Я кивнула.
— Сегодня ко мне приходили родители Кейла, Лаванда и ее бойфренд Дэвин. Она
винит себя в том, что случилось, потому что высадила меня у его квартиры, но я сказала ей,
что это глупо. Если бы она пошла со мной, одному Богу известно, что бы он сделал с нами
обеими.
Мужчины в комнате кипели от гнева. Я поудобнее устроилась на кровати и застонала,
когда боль распространилась по левой стороне грудной клетки.
— Черт, черт, черт, — захныкала я.
Мама и бабушка вскочили на ноги и встали по обе стороны от меня, помогая мне лечь
на спину. Их лица исказились от волнения, когда из моих глаз потекли слезы. Я изо всех
сил старалась не плакать, но боль была слишком сильной.
— Мам, — захныкала я.
Она наклонилась и поцеловала меня.
— Я нажму на твою кнопку морфия, и это даст тебе мгновенное облегчение, хорошо?
ДА.
— Да, сделай это, — прошипела я от боли.
Мама нажала кнопку, которую медсестра показала ей раньше, и не прошло и десяти
секунд, как боль начала отступать, сменяясь блаженством.
— Ты должен попробовать это лекарство, дядя Гарри, — пробормотала я, когда мой
здоровый глаз отяжелел. — Тогда ты перестанешь все время жаловаться на боль в спине.
— Дерзкая кобылка, — сказал дядя, смеясь.
Моя губа дернулась от смеха моей семьи, а затем, без предупреждения, я провалилась
в глубокий медикаментозный сон, который был действительно чертовски хорош.
Морфий был сильным дерьмом.
Прошло шесть недель с тех пор, как Дженсен напал на меня и определил в больницу,
и три недели с тех пор, как его осудили и приговорили к пожизненному заключению без
права досрочного освобождения.
Я была более чем готова оставить Дженсена и нападение позади. Я так устала
слушать, как люди говорят об этом, и читать об этом в газетах.
Я бы не дала ему власти держать меня в страхе. Первые пару недель после того, как я
выписалась из больницы, я боялась оставаться одна, боялась выходить из дома, боялась что-
то делать из-за него, но не сейчас. Я никогда не позволю ему контролировать себя. Никогда.
Вот почему, когда наступил день рождения моего дяди Гарри, и мама предложила
устроить ему небольшую домашнюю вечеринку, я ухватилась за эту возможность. Я бы не
пила, но была бы рядом с семьей, друзьями, разговаривала бы и веселилась.
Мы устроили вечеринку в пятницу вечером, и, как и было предсказано, все прошло
без сучка и задоринки, и я впервые за несколько недель почувствовала себя живой. С тех
пор как мое лицо и тело исцелились от повреждений, нанесенных мне Дженсеном, никто –
кроме моих родителей – не поднимал эту тему, и я была довольна этим.
Я веселилась, пока не появился Кейл с Дрю под руку.
У меня все было хорошо – вроде как... когда дело доходило до того, чтобы забыть его,
но все равно было больно видеть его с Дрю.
Они выглядели очень счастливыми вместе.
— Лэйн! — Кейл улыбнулся, заметив меня в гостиной.
Я тоже улыбнулась и встала, чтобы обнять его, а затем обняла Дрю в знак приветствия,
потому что это было вежливо.
— Как дела? — спросила она.
Я кивнула.
— Прекрасно, а у тебя?
Она просияла.
— У меня лучше, чем когда-либо.
Она обменялась тайным взглядом с Кейлом и улыбнулась ему, в то время как он,
казалось, чувствовал себя неловко, продолжая бросать взгляды в мою сторону. Заметив
Локлана, он откашлялся и окликнул его. Он выглядел довольным, что ему больше не
придется стоять рядом со мной и Дрю.
Я извинилась и отошла в дальний конец комнаты, настроение у меня испортилось. Я
пожалела, что здесь нет Лаванды, она ушла с вечеринки полчаса назад, чтобы вернуться
домой к Дэвину, который жил с ней в нашей старой квартире. После нападения я переехала
домой и подумывала о том, чтобы бросить университет.
Я не хотела, чтобы все в кампусе пялились на меня, шептались за моей спиной или,
что хуже всего, жалели меня. Мои отец и дядя встретились с ректором моего университета,
и мне было разрешено посещать занятия онлайн, а это означало, что я смогу закончить
оставшиеся два года и получить степень. Я обнимала отца и дядю каждый раз, когда видела
их в течение недели после того, как получила хорошие новости.
— Лэйн?
Я обернулась, когда дядя позвал меня.
Я подошла к нему и улыбнулась.
— Да, именинник?
Он фыркнул.
— Ты выглядишь не очень счастливой – все в порядке?
Мне не хотелось портить ему настроение, поэтому я улыбнулась и сказала: — Да, я
просто устала. Не думаю, что могу угнаться за вами, старожилами.
Мой дядя рассмеялся, прежде чем его втянули в другой разговор, за что я была
благодарна.
Я повернулась и увидела Кейла. Он обнимал Дрю и, запрокинув голову, смеялся. Мне
не хотелось смотреть на них, поэтому я направилась в свою комнату, где переоделась в
пижаму. Я пошла в ванную, чтобы умыться, и собрать волосы в пучок.
Выйдя из ванной, я столкнулась лицом к лицу с Дрю Саммерс.
— Я хочу поговорить с тобой, — твердо сказала она.
— Это может подождать? — спросила я. — Я как раз собиралась идти спать.
— Это не может ждать, — сказала она. — Я хочу поговорить с тобой сейчас.
Я жестом пригласила ее в свою спальню и закрыла за собой дверь, скрестив руки на
груди, стоя напротив нее.
— В чем дело? — спросила я.
— Ты ненавидишь меня, — уверенно сказала она.
Я моргнула.
— Прошу прощения?
Она хмыкнула.
— Ты. Ненавидишь. Меня... Я знаю, что ненавидишь.
Я почесала заживший порез над бровью.
— Не понимаю, что здесь происходит.
— Я видела тебя внизу, ты смотрела на Кейла вместе со мной, и ты выглядела
сердитой.
Мне было скорее грустно, но я постаралась преуменьшить это и сказала: — Я просто
устала…
— Не лги, — перебила она меня. — Ты меня ненавидишь. Признай это.
Она хочет поговорить об этом? Ладно.
— Я не ненавижу тебя, — проворчала я, — но и не люблю.
Это была ложь. Я действительно немного ненавидела ее.
— Почему? — настаивала она. — Я никогда тебе ничего не делала.
Она была права.
— Я знаю, что нет, Дрю, — вздохнула я.
— Тогда почему я тебе не нравлюсь? — спросила она. — Это потому, что я позвонила
Кейлу после того, как на тебя напали?
— Нет, я знаю, что ты пыталась помочь в тот день, Дрю, — вздохнула я. — Но часть
меня хочет, чтобы ты ему не говорила.
— Почему нет? — раздраженно спросила Дрю.
— Я не хотела, чтобы Кейл или кто-то еще смотрел на меня или относился ко мне по-
другому, но теперь они смотрят. Все обращаются со мной, как с фарфоровой куклой.
Это меня злило.
Дрю нахмурилась и скрестила руки на груди.
— Ты бы предпочла, чтобы Дженсену это сошло с рук? Он не изнасиловал тебя, но
как насчет следующей девушки, которой, возможно, не так повезет?
Комок, образовавшийся в горле, не дал мне ответить.
— Как только у тебя будет время подумать об этом, ты поймешь, что отправить
Дженсена в тюрьму было правильным решением.
— Знаю, что поступила правильно, и с этим покончено, — сказала я. — Ты была права,
сделав то, что сделала.
Она нахмурилась.
— Тогда почему ты меня ненавидишь? Это из-за Кейла?
Должно быть, она что-то прочла в моем лице, потому что ее лицо стало убийственным.
— Я так и знала! — огрызнулась она. — Я знала, что он тебе нравится. У меня всегда
были подозрения, но Кейл заверил меня, что вы просто друзья.
— Мы просто друзья, — подтвердила я.
Взгляд Дрю не отрывался от моего.
— Но ты хочешь быть чем-то большим?
Я потерла внезапно занывшие виски.
— Какое это имеет значение? Он встречается с тобой, а не со мной. С тобой.
Ее челюсть сжалась.
— Я больше не хочу, чтобы ты была рядом с ним. Я не позволю тебе погубить нас.
Я моргнула.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Я не собираюсь делать ничего, что могло
бы испортить ваши отношения. Если бы это было так, я бы сделала это много лет назад. Я
не настолько озлоблена, черт возьми.
— Ты в этом уверена? — спросила она, подняв брови.
Я нахмурилась.
— Да, я уверена.
— Ну, а я не уверена, — заявила она. — Я не доверяю тебе рядом с ним.
О, ради бога.
— Ты – человеческая версия утра понедельника в моей повседневной жизни. Надеюсь,
ты это понимаешь.
Дрю уставилась на меня.
— Если бы ты прямо сказала, что ненавидишь меня, было бы менее обидно, чем это.
Я ненавидела то, что она была такой милой. Это был первый раз, когда она
рассердилась на меня, и даже тогда она не была и вполовину так зла, как я, если бы наши
роли поменялись местами.
— Ну извини, — сказала я, закатив глаза.
Я знала, что веду себя ужасно, но ничего не могла с собой поделать. Мои чувства к
Дрю были мелкими, детскими и совершенно неуместными, потому что она, вполне
возможно, была самым милым человеком на планете, но это было то, что было.
Она спасла мне жизнь, любой хороший человек был бы чрезвычайно добр к ней, но я
была жалкой дурочкой, которая не могла пройти мимо того, что она девушка Кейла.
Я вела себя горько и жалко, и знание этого только заставляло меня чувствовать себя
еще хуже.
— Держись подальше от Кейла, слышишь меня, Лэйн? — спросила Дрю.
Я попятилась.
— Или что?
— Ты не хочешь знать, что я сделаю, — процедила она сквозь зубы.
Черт, Дрю действительно выглядела так, будто собиралась надрать мне задницу,
если я дам ей повод.
— Неважно, — сказала я, не совсем уверенная, что она не набросится на меня, если я
скажу что-то, чтобы бросить ей вызов.
Она пристально посмотрела на меня, прежде чем повернулась и вылетела из моей
комнаты, закрыв за собой дверь. Я потрясла головой, чтобы прояснить сознание,
выключила свет и забралась в постель. Я лежала, уставившись на наклейки на потолке,
неизвестное количество времени. В конце концов, я услышала еще несколько голосов,
присоединившихся к вечеринке внизу, и они были чертовски громкими.
— Черт побери, — простонала я и повернулась на бок, накрыв голову подушкой.
Моя ночь определенно сложилась не так, как я хотела.
Должно быть, я заснула, потому что проснулась от щелчка, который заставил меня
проснуться. Я села на кровати и протерла глаза, прогоняя сон. Я прищурилась в темноте,
но чуть не выпрыгнула из кожи, услышав громкий лязг, раздавшийся у моего окна.
На цыпочках я подошла к окну своей спальни и выглянула наружу, чтобы найти кое-
кого в нашем палисаднике, прямо под моим окном. На несколько секунд мне стало по-
настоящему страшно, но потом я прищурилась и поняла, кто это был.
Я открыла окно и прошипела: — Кейл, что ты тут делаешь?
Он поднес руки ко рту и сказал: — Я хочу поговорить с тобой.
Он пьян.
— Черт побери, Кейл, — тихо прорычала я. — Сейчас середина ночи.
— Это займет две секунды, — сказал он и поднял пять пальцев.
Боже мой.
Я покачала головой.
— Жди там. Я сейчас спущусь.
Я закрыла окно, осторожно выскользнула из спальни и спустилась по лестнице, где
выключила сигнализацию, прежде чем отпереть входную дверь. Я поежилась и босиком
осторожно вышла в палисадник.
— Я убью тебя за это позже, — предупредила я Кейла резким шепотом,
остановившись перед ним.
Я потерла руки вверх и вниз, чтобы немного согреться.
— Ладно, — усмехнулся Кейл. — Ты злишься, но это очень важно.
Уверена, что это так.
Я вздохнула.
— Так говори.
Он открыл рот, чтобы сделать это, но его взгляд метнулся к моей брови, затем к левой
щеке, к фиолетовым шрамам, которые портили мое лицо. Я знала, о чем он думает, и это
чертовски раздражало меня.
— Ладно, — процедила я сквозь зубы. — Пожалуйста, перестань обращаться со мной
как с жертвой. Он не насиловал меня. Он просто немного помял меня.
— Лэйн, — пробормотал он.
— Он не насиловал меня, Кейл, — сказала я, изо всех сил стараясь быть сильной. —
Он пытался, но я сопротивлялась. Клянусь, я так и сделала.
Он обнял меня.
— Я знаю, малышка Лэйни, — прошептал Кейл мне на ухо. — Ты молодец, детка.
Я обняла его за талию.
— Мне очень жаль. Я должна была взять с собой тебя или кого-нибудь из моих
братьев...
— Не делай этого. — Кейл оборвал меня и вырвался из объятий, держа меня на
расстоянии вытянутой руки, глядя на меня своими налитыми кровью глазами. — Не
возлагай вину на себя. Дженсен – кусок дерьма, который хотел причинить тебе боль и
сделал это, и это не твоя вина. Это на его совести.
В его голосе звучала ярость.
Я кивнула.
— Знаю, но мне все равно кажется, что я должна была быть осторожнее.
— Повтори в своей прекрасной голове, что ты не отвечаешь и никогда не будешь
отвечать за чужие поступки. Люди сами принимают решения, независимо от ситуации.
Если они что-то делают, то только потому, что сами этого хотят. Это. Не. Твоя. Ошибка.
Я прижалась лицом к изгибу его шеи.
— Я держу тебя, Лэйн, — выдохнул он мне в волосы. — Я держу тебя.
От него пахло виски. Запах заставил мои чувства ожить, а тело проснуться впервые за
несколько недель.
— Ты не должен быть здесь, — пробормотала я, пытаясь подавить желание позволить
запаху поглотить меня. — Дрю убьет меня.
Он хмыкнул.
— Она рассказала мне, что сказала тебе, и тебе лучше не обращать на нее внимания.
Она не прикоснется к тебе. Просто у нее было плохое настроение.
Угу.
— Ты много выпил? — спросила я, отстраняясь от него.
Он кивнул, его глаза налились кровью.
— Чтобы отпраздновать день рождения твоего дяди, у меня было немного «Джека»
или много «Джека».
Мне нужно было, чтобы он ушел.
— Все спят, так что, может быть, тебе лучше пойти домой...
— Я люблю тебя, — перебил он.
Я моргнула.
— Прошу прощения?
— Я сказал, — усмехнулся он, — что люблю тебя. Я тебя так люблю.
— Прекрати, — я нахмурилась. — Ты пьян. Ты говоришь и делаешь то, что не имеешь
в виду, когда пьян.
— Нет, — пробормотал он.
— Да, — спорила я. — Ты так делаешь.
И у меня есть разбитое сердце, чтобы доказать это.
— Я сегодня много думал, — сказал он, улыбаясь.
— Ты думал? — переспросила я. — Это всегда опасно.
Кейл фыркнул.
— Ха-ха.
Я с улыбкой покачала головой.
— Кейл, иди домой. Тебе нужно поспать.
— Нет, — заявил он. — Все, что мне нужно сделать, это поговорить с тобой.
Я не могла иметь с ним дела, когда он был таким.
— Ладно, говори очень быстро, потому что я не хочу, чтобы мои родители пришли
сюда и увидели тебя пьяным в саду перед домом.
Кейл поднес палец ко рту и прошептал: — Я буду тихим.
Почему он должен быть таким чертовски очаровательным?
Я прикусила нижнюю губу.
— Ладно, говори, но тихо.
— Хорошо, — выдохнул он и покачал головой, словно пытаясь не заснуть. — Я хотел
поговорить с тобой о сексе...
— Эй, Кейл, — оборвала я его, чувствуя, как мое лицо заливает жар. — Будет лучше,
если мы не будем говорить об этом, хорошо?
Было менее мучительно не произносить это вслух. Просто думать об этом было
достаточно больно.
— Почему нет? — спросил он, наклонив голову и почти падая в ту же сторону, пока я
не ухватилась за него.
Он был в стельку.
Я раздраженно фыркнула.
— Просто потому что.
— Ладно. — Он нахмурился, очень медленно моргая. — Я не буду говорить об этом,
но я хочу поговорить о том, что это означало...
— Кейл, — простонала я. — Пожалуйста, я не могу это сделать. Я действительно не
могу.
— Ты дашь мне закончить? — он нахмурился, покачиваясь на ногах.
Я закатила глаза и махнула ему рукой.
— Я пытаюсь сказать тебе, что… — икота — Я много думал…— икота — …и долго,
и я хочу, чтобы ты...— икота — ...была со мной, пожалуйста, и спасибо тебе. — Он подумал
о том, что только что сказал, а потом рассмеялся над собой.
Я уставилась на него, не веря своим ушам.
— Что, Кейл?
— Я очень тебя люблю, — пробормотал он. — Будь со мной.
— Ты себя слышишь? — огрызнулась я, гнев бурлил в моих венах.
Он ткнул пальцем мне в лицо и сказал: — Нет, но я знаю, что ты и я говорим.
У меня заболела голова.
— Люблю тебя. — Просиял он. — Будь моей.
— Нет, — отрезала я и оттолкнула его руку. — Нет, ты меня не любишь – ты любишь
Дрю.
Боль и осознание промелькнули на его лице.
— Я люблю вас обеих.
Я невесело рассмеялась.
— Разве тебе не повезло, что у тебя две девушки в ходу?
Кейл хмуро посмотрел на меня, шатаясь влево.
— Прекрати это. Не обижайся.
— Ты делаешь мне больно! — парировала я. — Это подло, то, что ты делаешь, я не
буду продолжать это.
— Я люблю тебя, — повторил он, как будто я ничего не говорила. — Будь со мной.
Завтра он проснется трезвым и пожалеет, что сказал все это, как и после того, как мы
занялись сексом.
Я сглотнула.
— Нет, Кейл.
Он уставился на меня воспаленными глазами.
— Нет?
Я кивнула.
— Нет.
Он сглотнул, и я увидела, как мускул на его челюсти дернулся вперед-назад.
— Хорошо, — сказал он, понизив голос. — Ладно.
Я сделала это, чтобы защитить свое сердце и защитить его от необходимости говорить
об этом завтра утром, но это не облегчало того, что я сделала.
— Мы лучшие друзья, — прошептала я. — Я тебе как сестра.
Это слово было как уксус во рту.
Кивнув, Кейл почти впился в меня взглядом.
— Лаааадно.
Я шагнула к нему, но он отшатнулся.
— Я пойду к родителям, — сказал он. — Увидимся позже, Лэйн.
Он повернулся и пошел прочь, и с каждым его шагом мои ноги угрожали побежать за
ним, но я заставила себя развернуться и вернуться в родительский дом. Я остановилась на
верхней ступеньке лестницы и уставилась на дверь своей спальни.
Я не хотела спать одна – не сегодня. Не после того, что только что произошло.
Недолго думая, я подошла к комнате родителей и открыла дверь.
— Мам? — прошептала я.
Она резко выпрямилась в постели.
— Я не сплю. Ты в порядке?
Я помедлила с ответом, потом покачала головой.
— Можно я с тобой посплю? — прошептала я.
— Я пойду в твою комнату, — сказал отец, вставая с кровати. — Ложись рядом с
мамой, дорогая.
Он отошел в сторону, когда я подошла к кровати, забралась на нее и обняла маму. Я
ненавидела то, что делала с ними. Я много спала с мамой после того, как вернулась домой
из больницы, потому что у меня были кошмары, и я знала, что у них обоих были проблемы
со сном, потому что они так беспокоились обо мне.
— Я чувствую себя разбитой, — пробормотала я, уткнувшись в мамину грудь.
— Все будет хорошо, детка, — прошептала она и поцеловала меня в макушку. —
Обещаю.
Отец вышел из комнаты, и через несколько секунд я услышала громкий хлопок, как
будто он во что-то врезался.
— Ты хочешь поговорить со мной или с кем-нибудь о том, что произошло? —
спросила она.
Я моргнула в темноте.
Она думала, что я в ее объятиях из-за того, что пытался сделать со мной Дженсен, но
это было не так. Я все еще была в состоянии шока от этого, но чувствовала, что
единственным ущербом от той ночи были небольшие физические следы, которые он
оставил, и как только они исчезли, он больше не имел надо мной власти. Он напугал меня,
я никогда больше не буду вести себя так, как вела, чтобы не попасть в подобную ситуацию.
Я поклялась себе в этом.
Чего моя мать не знала, так это того, что именно человек, которого она считала своим
сыном, сделал меня такой растерзанной и уязвимой. Она не знала, что из-за него я пила и
терялась в разных парнях. Она не знала, что я отдала ему свою девственность и что он
ничего об этом не помнит. Она не знала, что я была влюблена в него с десяти лет, и она
определенно не знала, что я отдам все, чтобы быть его.
Моя мать не знала, что вырастила полную идиотку. Я собиралась измениться. Все
должно было измениться.
Глава 13
— Лэйн, ты готова?
Я подпрыгнула от испуга, когда Лейтон позвал меня по имени.
— Извини, — сказал он, смеясь у меня за спиной. — Не хотел тебя напугать.
Я встала из-за стола и повернулась к нему.
— Ты меня не напугал.
Брат усмехнулся.
— Ага, вот почему ты чуть из кожи не выпрыгнула?
Я сморщила нос, заставив его рассмеяться.
— Мы готовы ехать? — спросила я.
Он кивнул.
— Бабушка сейчас в туалете, а потом мы выдвигаемся.
Я кивнула.
— Тогда входи и закрой дверь, я хочу с тобой поговорить.
Лейтон настороженно посмотрел на меня.
— О чем?
Я точно не знала. Просто знала, что мне нужно поговорить с ним, чтобы убедиться,
что с нами все в порядке. Я была спокойна из-за бабушки, Локлана и родителей, а это
означало, что остались Лейтон и Кейл, чтобы уладить любые недосказанности между нами.
— Надень штанишки большой девочки, садись и я тебе расскажу, — усмехнулась я.
Лейтону не понравилось поддразнивание, но он сделал, как я просила, и сел напротив
меня за кухонный стол.
— Ты в порядке, не так ли? — спросил он, явно беспокоясь за меня.
Его взгляд задержался на моей правой брови, затем на левой щеке, немного дольше,
чем было необходимо, и на долю секунды я подумала, не вспоминает ли он о том времени,
когда я получила эти уже едва заметные шрамы. Я надеялась, что нет, потому что сама не
вспоминала и не хотела, чтобы он вспоминал.
Я улыбнулась.
— Да, я просто хочу убедиться, что с нами все в порядке.
Лейтон поднял брови.
— А почему не должно?
— Потому что за последние несколько лет мы разговаривали только на Рождество и в
твой и Локлана день рождения. Я не виню тебя, если ты меня ненавидишь.
— А вот сейчас остановись, — отрывисто сказал он. — Я никогда не ненавидел и не
буду ненавидеть тебя, Лэйн. Ты моя младшая сестренка, я люблю тебя до смерти.
Мое горло сжалось от эмоций.
— Наверное... Наверное, я просто думала, что ты будешь относиться ко мне как-то
иначе, потому что у нас все плохо закончилось перед моим отъездом, и мы никогда не
разговаривали об этом.
— Я точно так же виноват в том, что мы не разговаривали, — Лейтон вздохнул. —
Мне просто ненавистна мысль о том, что ты живешь так далеко. С тобой случилось кое-что
ужасное дома, Лэйн. А что, если с тобой в Америке случится что-нибудь плохое и ты
останешься без нас? Я не принял и не согласился с твоим решением и просто замкнулся в
себе. Я ненавидел твое решение, а не тебя.
— Мне очень жаль, Лей. Это было действительно дерьмово с моей стороны – уехать
так далеко. В то время я просто не думала ни о чем подобном.
Он кивнул.
— Знаю, но я много думал об этом. Как и папа, Локлан, Кейл и даже дядя Гарри,
упокой его Господь.
Я сглотнула.
— Мне очень жаль.
Лейтон подался вперед.
— Знаю, что у тебя все еще проблемы с Кейлом, но не подумаешь ли ты о том, чтобы
переехать домой или куда-нибудь поближе?
Тот факт, что я определенно обдумывала это, красноречиво говорил о том, что я
должна была сделать.
Я нервно кивнула брату.
— Мне становится все более и более ясно, что жизнь в Нью-Йорке мне не помогает,
но, может быть, возвращение домой каким-то образом исправит все.
Глаза Лейтона загорелись.
— Ты сделала меня чертовски счастливым, сестренка.
Я рассмеялась, когда он притянул меня в объятие и почти выдавил из меня дыхание.
— Это еще не решено, но это вариант. Просто оставь это пока между нами. Мне нужно
многое обдумать в своей голове.
Брат отстранился и подмигнул.
— Понял.
Я расслабилась.
— У меня был такой же разговор с Локланом, и он сообщил мне, что у него отношения
с Элли Дэй. Ты собираешься сказать мне, что встречаешься с Анной О'Лири?
Лейтон весело рассмеялся.
— Нет, я ни с кем не встречаюсь, но хочу попытать счастья с Самантой Райт. Ты вроде
как познакомилась с ней, когда вернулась домой в пятницу. Она мне нравится, и мы ходили
на свидание как раз перед смертью дяди Гарри. Надеюсь, что скоро мы сможем выйти еще
на одно. Она хороша.
Я улыбнулась.
— Рада за тебя, Лей. Я должна узнать ее получше.
— Обязательно, — сказал он и улыбнулся.
Я снова обняла его, разрываясь от радости, что между нами все действительно
хорошо.
— Лейтон? Лэйн? — крикнул Локлан. — Пойдемте, мы уходим.
Мы направлялись в офис семейного адвоката, чтобы выслушать завещание моего
дяди. Мы еще не были в доме дяди, чтобы начать приводить его в порядок, и не могли этого
сделать, пока не услышим завещание. Возможно, он хотел, чтобы его вещи были куда-то
пожертвованы или проданы, а деньги пожертвованы на благотворительность. Наши руки
были связаны до тех пор, пока мы не услышим, чего он хотел от будущего своих владений.
Мы с Локланом и Лейтоном поехали в город и добрались туда одновременно с
родителями и бабушкой. Нас ждали, и нам не пришлось торчать в приемной, поэтому мы
все направились в главный офис адвоката. Мои братья и отец дали нам, женщинам, стулья,
а сами сели на подоконник позади нас.
— Рад снова видеть тебя, Джеффри, — сказал отец адвокату, когда тот вошел в
кабинет.
Мы пожали друг другу руки и представились. Он уже знал всех, кроме меня.
— Спасибо вам всем, что пришли. В свете последних событий я хочу выразить
глубочайшие соболезнования вашей семье. Гарри... он был не просто клиентом, он был
другом, и мне будет его очень не хватать. Я надеюсь, что после сегодняшнего дня вы
сможете обрести чувство покоя.
Джеффри посмотрел прямо на меня, когда закончил говорить, и я не смогла ответить,
поэтому моя бабушка сделала это вместо меня.
— Спасибо, — сказала она, тепло улыбаясь. — Мы все еще находимся в состоянии
шока и несколько вне себя, но очень ценим твои добрые слова.
Джеффри склонил голову и улыбнулся, после чего обошел стол и сел за него. Он
поднял тонкую коричневую папку, на обложке которой толстыми черными чернилами было
выбито имя моего дяди.
— Завещание Гарри очень простое, — начал он. — Самое простое завещание, которое
я когда-либо составлял для клиента.
Я моргнула.
— Это хорошо, правда? Меньше бумажной волокиты.
Джеффри усмехнулся.
— Думаю, что он использовал похожие слова, когда мы вели переговоры о его
завещании.
Я усмехнулась.
— Это мой дядя Гарри.
Джеффри открыл папку.
— Знаю, что вам пришлось выехать в город, чтобы увидеться со мной, но это будет
очень быстрая встреча. Содержание завещания мистера Гарри Ларсона таково: его дом и
все его имущество, все, чем он владеет и что принадлежит ему, перешло к мисс Лэйн
Эдвардс, его племяннице.
Он выдал мой адрес и другую юридически точную информацию, но мой разум
перестал работать после того, как он назвал мое имя. Я посмотрела на Джеффри, удивленно
подняв брови.
— Простите, я, кажется, ослышалась. Не могли бы Вы повторить это, пожалуйста?
Джеффри сцепил руки.
— Все, что принадлежало Гарри, было оставлено на твое имя, Лэйн. Его деньги, его
дом, все его имущество, но только при одном условии.
Я моргнула и попыталась переварить информацию.
— Что за условие? — переспросила я.
Джеффри улыбнулся.
— Он написал это в письме, адресованном тебе.
Я кивнула, потому что не знала, что еще сказать или сделать.
— В условиях также отмечается, что если какой-либо член семьи оспорит завещание
или Лэйн не выполнит это условие, то все содержимое завещания будет ликвидировано за
денежную сумму, а затем передано в дар фан-клубу футбольного клуба «Ливерпуль».
Все в комнате ахнули от ужаса.
Мы были семьей, которая пролила бы кровь за «Манчестер Юнайтед», и любое
упоминание футбольного клуба «Ливерпуль» было запрещено в нашем доме. Это каралось
отречением или, возможно, даже смертью.
Дядя Гарри не валял дурака.
— Злобный засранец! — вдруг рявкнула бабушка, разрывая завесу тишины,
опустившуюся на комнату.
Я посмотрела на бабушку и увидела, что у нее из ушей буквально идет пар. Ее руки
были сжаты в кулаки, а губы скривились от гнева. Я смотрела на нее еще несколько
мгновений, потом рассмеялась. Я закрыла рот руками и хихикала, пока она не ударила меня
по руке.
— Это не смешно! — огрызнулась она. — Во что, по его мнению, он играл? Он должен
гореть в аду за то, что даже подумал сделать такое ради этого позорного клуба.
Вот и все. На этом моменте мои родители и братья разразились неудержимым смехом,
и будь я проклята, если мне не понравилось смеяться вместе с ними.
— Он гарантировал, что его условие будет выполнено. — Джеффри улыбнулся,
выглядя так, словно едва мог сдержать собственный смех. — Это все.
Мой дядя был настоящим сокровищем.
Я с улыбкой покачала головой.
— Я даже не удивлена, что он сделал что-то подобное.
— Он был очень осторожен, когда мы его составляли. — Джеффри кивнул,
ухмыляясь. — Он получил удовольствие от угрозы, когда подумал о твоей реакции.
— Чертов мерзавец, — проворчала про себя мама.
Я усмехнулась, и мои братья тоже.
— Мы можем обсудить все подробно, прежде чем ты решишь, выполнять это условие
или нет, Лэйн, — сказал Джеффри. — Это немного сложно, так как Гарри сказал, что я
должен поверить тебе на слово, когда ты ответишь на мой вопрос.
Мне даже не нужно было думать о следующих словах, которые слетели с моих губ.
— Я выполню это условие. Мой дядя был умным человеком, и я знаю, что все, чего
он от меня хочет, будет правильным. Я ему доверяю.
Джеффри просиял.
— Фантастика. Я начну оформлять документы, чтобы ты стала новым владельцем
дома Гарри, и ты сможешь решить, что делать с его содержимым. Мне понадобится твоя
банковская информация, чтобы я мог передать тебе наследство дяди.
Это было нереально.
— Мне придется отправить Вам эту информацию по электронной почте.
— Без проблем, — ответил Джеффри и улыбнулся.
Я отключилась на минуту или две, достаточно, чтобы позволить себе осознать
величину того, что я унаследовала. Я вернулась в настоящее как раз в тот момент, когда
Джеффри, разговаривавший с моей бабушкой, сказал: — ... заставил меня составить это
после того, как он узнал о своем сердечном заболевании.
— Подождите секунду, — вдруг выдохнула я. — Что Вы подразумеваете под
«сердечным заболеванием»?
Я перевела взгляд с Джеффри на лица членов моей семьи.
— Он тебе не сказал? — мама, кажется, удивилась.
Я уставилась на нее.
— Ты думаешь, я бы держалась подальше, если бы знала, что у него больное сердце?
Серьезно, мам? Неужели ты думаешь, что я настолько ничтожна, чтобы поверить, будто
могу так пренебрежительно относиться к тому, кого так сильно люблю?
Мама покачала головой.
— Нет, конечно, нет. Я просто не могу в это поверить. Как он мог тебе не сказать?
Она посмотрела на моего отца так, словно он знал ответ.
Мы все посмотрели на Локлана, когда он заговорил.
— Разве это не очевидно?
— Не для меня, — съязвила я.
— Почему Кейл никому не позволил рассказать тебе о Кейдане, когда тот умер? —
спросил брат.
Я сглотнула.
— Потому что он не хотел, чтобы я приезжала, если это не было моим решением.
Локлан кивнул.
— Дядя Гарри, очевидно, думал так же, как и Кейл. Он знал тебя лучше, чем кто-либо
другой, и знал, что ты не готова вернуться домой, поэтому скрывал от тебя болезнь сердца.
Я была в ярости.
— Почему все думают, что знают, что для меня лучше? — огрызнулась я.
Отец вздохнул.
— Потому что ты не знаешь, что для тебя лучше, дорогая. Если мы наступаем тебе на
пятки, то только потому, что хотим тебе помочь.
Я знала, что это правда, но это не делало ее менее неприятной.
— Что с ним было не так? — спросила я, мое сердце колотилось в груди.
Мне ответила мама.
— У него была ишемическая болезнь сердца.
Я сделала болезненный вдох.
— Вы... вы все знали, что он умрет?
Если бы они сказали «да» и до сих пор не связались со мной, я бы не знала, что делать.
— Нет, — ответил Лейтон. — Мы не знали. Мы все узнали об этом только несколько
месяцев назад, потому что у него то тут, то там болела грудь. Он изменил свою диету,
принимал разные лекарства, чтобы снизить риск сердечного приступа, но ничего из этого
не сработало. Он отказался от процедур, потому что не хотел торчать в больнице. Ты же
знаешь, как он их ненавидел.
— Поверить не могу, — пробормотала я. — Я понятия не имела.
— Это слишком много для тебя, Лэйн, — сказал Лейтон.
Бабушка положила свою руку на мою.
— С завещанием покончено. Ты сказала, что будешь соблюдать условие, чтобы
сохранить все. Тебе не нужно беспокоиться о вещах, мы можем пойти и убрать все в любой
момент. С этим нет никакой спешки.
— Если только, — пробормотал Локлан, — ты не собираешься продать дом и уехать
в Америку.
Он не был груб, просто изложил один из моих вариантов.
— Вы все думаете, что Нью-Йорк – лучшее место для меня? — спросила я, мои глаза
молили о честности. Мне нужно было какое-то руководство, и я обычно обращалась за ним
к моему лучшему другу и дяде с одном лице, но его больше нет.
— Нет, не думаю, — ответила мама. — Я говорю это не только потому, что хочу,
чтобы ты вернулась домой, но также и потому, что ты прожила там шесть лет, и в тот
момент, когда ты посмотрела на Кейла в гостиной в тот вечер, когда вернулась домой, я
поняла, что для тебя ничего не изменилось. Все, что ты думала решить переездом в
Америку, не изменилось. Ты все еще его любишь.
Она права. Я все еще люблю его.
— Я совсем запуталась и не знаю, что делать, — призналась я. — Ты права, мама: я
все еще люблю Кейла, но сейчас все еще хуже, чем было раньше. Он потерял Кейдана и
Дрю, и во многих отношениях он потерял и меня. Я изменилась, он изменился. Я не хочу
причинять еще больше боли. Что, если пребывание здесь сделает все еще хуже?
— А если нет? — спросил Лейтон.
Мои плечи поникли.
— Это довольно большое «если», Лей.
Он кивнул.
— Да, но что ты теряешь?
— Ничего, — ответила я.
— Вот именно, — подтвердил он. — Если у тебя с Кейлом ничего не выйдет, то, по
крайней мере, мы все будем здесь ради тебя. Ты больше не будешь одна, и тебе никогда не
придется ложиться спать, сомневаясь, правильно ли ты поступила. Ты пыталась уйти, но
это не помогло. Пришло время быть здесь и посмотреть, что произойдет.
Лейтон был прав. Но смогу ли я смириться с тем, что вернусь домой и снова стану
просто друзьями с Кейлом? У меня не было ответа.
— Мне страшно, — прошептала я.
Отец присел передо мной на корточки и убрал с моего лица выбившиеся пряди волос.
— Ты должна быть храброй, ребенок.
Я кивнула.
— Ты действительно можешь представить свое возвращение в Нью-Йорк, зная все то,
что теперь знаешь? — спросила меня бабушка.
Я представила, как возвращаюсь в Нью-Йорк к своей обычной рутине, зная, что Кейл
нуждается в поддержке. Подумала о том, что больше никогда не получу от дяди ни
телефонного звонка, ни приглашения по электронной почте или скайпу, и что всякий раз,
когда буду скучать по нему, буду предоставлена сама себе. Я задавалась вопросом, смогу
ли справиться только с разговорами со своей семьей по телефону или по скайпу, когда я
чувствую себя такой любимой и поддерживаемой в их присутствии. Я задала себе один
очень важный вопрос: смогу ли вернуться к ощущению пустоты и оцепенения?
— Нет, — сказала я вслух, отвечая на вопрос бабушки и на свой собственный.
Моя семья посмотрела на меня, и я увидела надежду в их глазах.
— О чем ты говоришь, Лэйн? — спросил отец. — Будь откровенна.
— Я не могу вернуться и не хочу возвращаться, — сказала я и поняла, что, произнося
эти слова, я действительно имела их в виду.
— Лэйн, — прошептала мама, и ее голубые глаза наполнились слезами.
Я продолжила, прежде чем эмоции от моего решения обрушаться на меня.
— Я останусь здесь, — сказала я и почувствовала, как тяжесть мира спала с моих плеч.
— Дом дяди Гарри будет моим домом. Я возвращаюсь сюда навсегда. Мне надоело быть
вдали от вас всех. Кончина дяди Гарри показала мне, что здесь мое место. Со всеми
вами. Мое место дома.
Множество рук обхватили меня, и я услышала тихие всхлипы радости и облегчения,
которые, как я знала, исходили от моей матери. Я обняла каждого из членов своей семьи и
заверила их, что говорю совершенно серьезно. Я возвращалась домой.
Святое. Дерьмо.
Роман. Его красивое лицо было первым, что пришло мне в голову. Я не знала, почему
желание поговорить с ним было так велико, но это было так. Мне так много нужно было
ему рассказать, и мне вдруг не терпелось поговорить с ним.
— Роман, — выдохнула я, когда моя семья отпустила меня. — Все это очень тяжело
воспринять, и я хочу поговорить со своим другом.
— Ты можешь воспользоваться соседним кабинетом, — предложил Джеффри, вставая
из-за стола.
Я поблагодарила Джеффри и прошла в большую смежную комнату, где стояло
несколько коробок. Я, не теряя времени, достала телефон и набрала номер Романа.
Он ответил после пятого гудка.
— Алло? — его голос звучал хрипло, и именно тогда я вспомнила, что в Нью-Йорке
очень рано.
— Прости, Ро, — я поморщилась. — Я забыла о разнице во времени. Не хотела тебя
будить.
— Не страшно, — заверил он меня после долгого зевка. — Я рад, что ты позвонила.
Ты в порядке? — я уже собиралась ответить, как вдруг он резко вдохнул. — Черт, прости,
— сказал на выдохе он. — Ты только что похоронила своего дядю. Конечно, ты не в
порядке.
Я села на единственный стул у окна на другом конце комнаты.
— Я в порядке, но позвонила тебе не для того, чтобы говорить об этом, потому что я
просто заплачу, а мне так надоело плакать.
— Тогда по какому поводу ты звонишь? — спросил он.
— Не знаю, с чего начать, — простонала я.
— С самого начала? — предположил Роман. — Это самое подходящее место для
начала.
— Сын Кейла, Кейдан, — выпалила я. — Он умер, когда ему было десять месяцев, от
рака.
— О. Боже. Мой.
— Знаю. — Я сглотнула комок, образовавшийся в горле. — И Кейл позаботился о том,
чтобы я об этом не знала, потому что не хотел, чтобы я возвращалась домой не по своей
воле.
— Святое дерьмо!
— Точно, — выдохнула я. — А еще я только что узнала, что мой дядя умер от болезни
сердца, которую он от меня скрывал. Как и Кейл, он не хотел, чтобы я возвращалась домой,
если это не было моим выбором.
— Лэйн, черт возьми, это безумие! — констатировал Роман. — Я думал, что только у
моей семьи есть глубокие темные секреты, но твоя взяла верх.
Я кивнула в знак согласия.
— Не то слово, но это еще не все…
— Что еще, девочка? — выпалил Роман.
— Локлан помолвлен!
Роман втянул в себя огромное количество воздуха.
— Я чертовски опустошен!
Я не смогла удержаться от хихиканья. Роман объявил о своем влечении к моим
братьям, когда увидел их фотографию на моем телефоне, и заявил, что он мой друг только
для того, чтобы однажды встретиться с ними.
— Сюжет запутывается, — сказала я, — потому что он помолвлен с Элли Дэй.
Тишина.
— Пожалуйста, скажи мне, что в твоем городе есть не одна Элли Дэй.
Я фыркнула.
— Насколько мне известно, нет.
— Чувак!
— Знаю, черт возьми, знаю, — покачала я головой. — Она сказала мне, что сожалеет
обо всех гадостях, которые когда-либо говорила мне. Я простила ее, но пройдет много
времени, прежде чем я смогу болтать с ней о всяком дерьме, понимаешь?
— Полностью, — быстро ответил Роман. — Я горжусь тем, что ты простила ее. Знаю,
как сильно она и эта сучка Анна испортили твою самооценку.
— Я просто счастлива, что Лейтон тайно не встречается с Анной. Я бы вообще
взорвалась.
Роман рассмеялся, что заставило меня улыбнуться.
— С твоей семьей все улажено? — спросил он.
— Так и есть. Я разобралась со своей семьей. У нас все очень хорошо.
— Я так рад это слышать, детка. Я знаю, как много они для тебя значат и как было
больно, что ты редко разговаривала с ними.
— Да, — согласилась я. — Полный отстой.
Роман усмехнулся, потом спросил: — С Кейлом дела обстоят лучше?
Мои плечи поникли.
— И да, и нет.
— Рассказывай, сучка, — потребовал Роман. — Я хочу знать все.
— Он не ненавидит меня, как я боялась. Он говорил со мной, шутил и заботился обо
мне в день похорон моего дяди. Он был, как всегда, само совершенство, но в нем есть
пустота, Ро. Я вижу это в его глазах. Я знаю, это звучит безумно, но я вижу в них разницу.
— Его сын умер. Не думаю, что такая боль когда-нибудь пройдет, просто со временем
ее будет легче переносить.
Я потерла лицо свободной рукой.
— Такое чувство, что я провела дома не четыре дня, а несколько лет. — Я выдохнула.
— Я так много узнала, и это утомляет.
— Ты чувствуешь себя лучше со своими новообретенными знаниями? — спросил
Роман.
— И да, и нет. Мне было больно узнать о состоянии Кейдана и моего дяди, но, если
бы меня не оставили в неведении, не думаю, что приняла бы то решение, которое приняла.
— Какое решение? — поинтересовался Роман.
Скажи ему.
— Я остаюсь, Ро, — прошептала я.
Он прочистил горло.
— У меня было предчувствие, что ты это сделаешь.
Я отняла телефон от уха и некоторое время смотрела на него. Роман никогда не давал
мне ни малейшего намека на то, что я когда-нибудь вернусь в Йорк, поэтому его признание
немного ошеломило меня.
— Можешь повторить? — спросила я, широко раскрыв глаза, когда снова приложила
телефон к уху.
Роман усмехнулся.
— Тебя не было дома шесть лет, и, хотя ты считаешь, что неплохо умеешь скрывать
свои чувства, я видел, как сильно ты скучаешь по своей семье, когда говоришь о ней. Добавь
к этому смерть твоего дяди, и знание, что ребенок твоего лучшего друга мертв... ты ни за
что не бросишь свою семью или Кейла. Ты дома.
От волнения у меня перехватило дыхание.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, что без тебя я была бы потеряна. Я люблю тебя всем
сердцем, ну, во всяком случае, тем, что от него осталось.
Роман шмыгнул носом.
— Заткнись. Перестань говорить так, будто мы никогда больше не увидимся. Мы
будем все время разговаривать по телефону и скайпу.
Я кивнула, хотя он не мог меня видеть.
— Ты останешься в родительском доме? — спросил Роман.
Завещание дяди Гарри.
— Вообще-то, — усмехнулась я, — дядя устроил мою жизнь.
Роман почти мгновенно ахнул.
— У тебя есть его дом?
— Он оставил мне все, — подчеркнула я. — Его дом, его деньги, его имущество. Все.
— О, Боже, — выдохнул Роман. — Я так люблю твоего дядю за то, что он заботится
о тебе.
Я сглотнула.
— Он все еще присматривает за мной.
— Всегда будет, — заявил Роман.
Я улыбнулась.
— Но он хитер. Я унаследую все на условии, написанном в письме, которое он мне
оставил. Я еще не читала его, но могу только представить, чего он от меня хочет.
— Лэйн, ты в Йорке четыре гребаных дня! Как все это могло произойти за четыре
дня?
— Знаешь, Ро? — рассмеялась я. — Я задаю себе точно такой же вопрос.
Мы с Романом посмеялись и поговорили еще несколько минут. Он заверил меня, что
упакует мои вещи в квартире, и напомнил мне написать хозяину по электронной почте о
моем переезде. Когда пришло время прощаться, я почувствовала себя намного лучше.
Роман был настоящим другом, и это будет единственное, чего мне будет не хватать в Нью-
Йорке.
Когда мы повесили трубку, я вернулась в кабинет Джеффри. Моя семья и Джеффри
болтали, но, когда отец заметил меня, он пересек комнату и встал передо мной.
— Ты в порядке? — спросил он.
Я кивнула и обняла его.
— Я в порядке, спасибо, пап.
Я отстранилась от отца и посмотрела на Джеффри, когда он позвал меня по имени. Он
протянул мне коричневый конверт.
— Вот письмо от твоего дяди.
Дрожащей рукой я взяла письмо и поблагодарила Джеффри. Я уставилась на конверт
и, извинившись, вышла из комнаты, чтобы пойти в ванную комнату. Я вдруг почувствовала
легкую тошноту – волнение действовало мне на нервы – и хотелось быть рядом с туалетом
на случай, если меня вырвет. Ополоснув лицо водой и сделав несколько глубоких вдохов,
я вошла в пустую кабинку и села на закрытое сиденье унитаза. Дрожащими руками я
вскрыла письмо, написанное мне дядей. Я сделала еще пару глубоких вдохов, прежде чем
начала читать.
Лэйн,
Если ты читаешь это письмо, значит, я с моей Терезой. Пожалуйста, не грусти из-
за меня. Знай, что я избавился от боли и я с любовью моей жизни. Я счастлив. Мне очень
жаль, что я не рассказал тебе о своем состоянии. Я не хотел, чтобы ты волновалась или
возвращалась домой из-за беспокойства обо мне. Не знаю точно, когда придет мой час, но,
если признаки, которые показывает мое тело что-то значат, я думаю, что это будет
скоро.
Пребывание за тысячи миль отсюда ничего не исправило. Тебе нужно вернуться
домой и расставить все точки над и. Но я знаю, что ты упряма, и только что-то
радикальное приведет тебя домой. Думаю, что это будут мои похороны.
Я наблюдал за Кейлом в течение последних нескольких лет, и просто скажу: этот
человек любит тебя, малышка. Его лицо светлеет, когда я говорю о тебе и о том, чем ты
занимаешься в Нью-Йорке. Ты делаешь его день лучше, даже когда тебя здесь нет. Я очень
хорошо знаю, что ты все еще любишь его.
Больше никаких оправданий, дорогая. Я позаботился о том, чтобы, когда меня не
станет, ты ни в чем не нуждалась. Тебе просто придется вернуться домой и все уладить
с Кейлом. Я не знаю, каков будет результат, не знаю, повернется ли все так, как вы оба
хотите, но вам нужно поговорить. Ты знаешь, что я имею в виду.
Береги себя, доверяй себе, люби себя так же сильно, как я люблю тебя, и будь
счастлива. Ты это заслужила, дорогая. Увидимся позже.
Слезы застилали мне глаза, когда я снова и снова перечитывала письмо дяди. Я
скучала по нему так сильно, что мне было больно, но в то же время мне хотелось ударить
его по голове за то, что он был таким скрытным. Я смеялась и плакала.
Я сложила его письмо и положила в сумку. Выйдя из кабинки, я плеснула в лицо еще
немного холодной воды. Я вытерлась и посмотрела на себя в зеркало. Глядя на женщину,
смотревшую на меня, я с радостью обнаружила, что снова начинаю ее узнавать. Я больше
не была чужой самой себе.
Я вышла из ванной, чувствуя себя опустошенной, но довольной. Мой дядя в одиночку
обеспечил мое финансовое будущее и при этом подарил мне прекрасный дом. Я была
поистине благословлена.
Я вернулась в кабинет Джеффри и обнаружила, что моя семья ушла. Я подписала
бумаги, чтобы начать процесс получения наследства.
— Эй, — окликнул меня Локлан, когда я шла по коридору офисного здания в
направлении выхода. — Все вернулись к маме и папе. Я сказал им, что привезу тебя домой.
Ты в порядке?
Я кивнула.
— Да. Я просто чувствую себя очень подавленной. Он оставил все мне с условием,
что мы с Кейлом поговорим.
— Он это сделал? — Локлан рассмеялся. — Вот сукин сын.
Я расхохоталась.
— Можешь сказать это еще раз.
— Ты готова ехать? — спросил меня брат.
Я кивнула, но положила руку ему на плечо.
— Не мог бы ты сначала высадить меня кое-где?
Локлан поднял бровь.
— Конечно, а куда ты хочешь поехать?
— Мне нужно проветрить голову. Очень много для обработки.
Брат нахмурился и сжал мое плечо.
— Куда ты направишься для этого?
Я улыбнулась и посмотрела на небо, когда мы вышли из офиса адвоката.
— Увидеть Лаванду, конечно.
Глава 14
Я уже собиралась сказать своей семье, что уезжаю, и, хотя дядя был рядом, я все еще
была чертовски напугана. Я прислонилась к кухонной стойке, а моя семья сидела за столом.
Дядя прислонился к стене напротив меня, скрестив руки на груди. Все ждали, когда я
заговорю.
— Лаванда ушла и никогда не вернется ко мне. — Я сидела, глядя в пол. — А я еще
даже не начала до конца понимать это. Она умерла всего три дня назад, и ничто не кажется
мне реальным. Я все жду, что она напишет мне или войдет в мою комнату.
— Дорогая, — прошептала бабушка.
Я прикусила нижнюю губу.
— Я хочу, чтобы вы все внимательно выслушали меня, когда скажу то, что должна
сказать. Это важно, понимаете?
Я подняла глаза и обнаружила, что все кивнули.
— Я люблю Кейла, — выдохнула я.
Мои братья переглянулись, и родители тоже, прежде чем их взгляды снова
сосредоточились на мне.
— Ты любишь Кейла? — отец моргнул.
— Всегда любила, — кивнула я.
Мама поиграла пальцами.
— Ты по-настоящему любишь его? — спросила она.
— Да, — ответила я.
Отец стиснул зубы.
— А он? Он любит тебя?
Я покачала головой.
— Не в этом смысле. Он даже не знает, что я его люблю. Я никогда ему не говорила.
— Почему нет? — спросил Лейтон.
С чего бы начать?
— Потому что все твердят о том, какие мы друг другу брат и сестра, а я никогда так о
нем не думала. С тех пор как я была маленькой.
Мать побледнела.
— Я не… не знала, что это любовь, — выпалила она. — Я думала, это было
мимолетное влечение.
Я нахмурилась.
— Это не твоя вина, мама. Я держала свои чувства к Кейлу при себе. Только Лаванда
и дядя Гарри знали, как я к нему отношусь, но оба поклялись хранить тайну.
Отец скосил глаза на дядю и сурово посмотрел на него. Это удивило меня, потому что
я никогда не видела, чтобы мои папа и дядя спорили.
— Прекрати, папа, — отчитала я. — Я заставила его поклясться, что он никому не
расскажет.
Отец скосил на меня глаза.
— Здесь что-то происходит, что-то большее, чем Лаванда и Кейл. В чем дело? Скажи
мне. Сейчас же.
Черт побери. Что-нибудь проходит мимо него?
Я потерла лицо руками.
— Я больше не могу здесь находиться, — сказала я, нервно сглотнув. — Лаванда
исчезла, и Кейл тоже... у них с Дрю будет ребенок.
— Что? — ахнули братья в унисон.
— Дрю беременна? — переспросил Локлан.
Я кивнула.
— О, дорогая, — нахмурилась бабушка.
— Я не могу оставаться здесь и смотреть, как у них создается семья. Не могу
оставаться здесь без Лаванды. Мне нужно уехать.
Отец стиснул зубы.
— В отпуск?
Я покачала головой.
— Нет, папа, не в отпуск.
Некоторое время все молчали, пока Лейтон не сказал:
— Ты хочешь переехать?
Я кивнула.
— Куда? — спросил он.
Сейчас или никогда.
—В Нью-Йорк.
Тишина.
— Можешь повторить? — сказал отец опасно низким голосом.
Я сглотнула.
— Я переезжаю в Нью-Йорк.
Лицо отца приобрело такой оттенок красного, какого я никогда раньше не видела. Он
бросил взгляд туда, где стоял мой дядя, и сверкнул глазами.
— Что это за хрень? — спросил он.
Плечи дяди поникли.
— Она больше не может быть здесь, Том. Ей нужно уехать и проветрить голову.
— Так пускай уезжает за город, на выходные в спа или еще куда-нибудь, — рявкнул
отец, оглянувшись на меня. — Ты не переедешь в Америку. Ни хрена подобного.
Я ущипнула себя за переносицу.
— Мне двадцать, папа. Мне не нужно твое разрешение.
— Не бросай ему это в лицо, — огрызнулся Лейтон. — Ты плохо соображаешь, ты не
можешь...
Я оборвала брата:
— Я никогда не смогу ясно мыслить здесь, Лейтон. Мне нужно уехать и разобраться
в себе.
— Ты забыла, что случилось с тобой в прошлом году? — бушевал он. — Ты могла
умереть, а теперь хочешь встать и уехать из страны по собственному желанию? Это
чертовски эгоистично с твоей стороны. Ты не можешь так поступить с нами.
Я откинула волосы с лица.
— Я не пытаюсь никому навредить, Лейтон, но это мое решение.
— Это хреновое решение, бл*дь! — взревел он, удивив всех нас.
Лейтон был не из тех, кто воюет, обычно он был миротворцем, но не сегодня. Сегодня
он был в ярости, и я была его мишенью.
— Мне жаль, что ты так думаешь, — спокойно сказала я.
Локлан зарычал.
— Ты не переедешь в Америку.
Я сжала челюсти.
— Да, перееду. Все уже устроено.
— Что? — прошептала мама.
Я посмотрела на нее и возненавидела себя за то, что увидела слезы в ее глазах.
— Я уезжаю завтра днем после похорон Лаванды.
— Что? — закричали все.
Я подскочила и попыталась придумать что-нибудь, чтобы успокоить всех, но ничего
не могла сказать, что могло бы изменить ситуацию.
— Лэйн, — крикнула бабушка, привлекая мое внимание. — Ты не можешь просто
взять и уехать из страны. Ты расстроена из-за потери Лаванды и из-за того, что Кейл завел
семью, но это неправильный шаг, дорогая.
— Оставаться здесь не вариант, — ответила я. — Мне нужна дистанция. Мне нужно
пространство. Мне нужно время.
— Ты слышишь эту чушь? — рявкнул Локлан на дядю. — Как ты можешь стоять там
и быть таким спокойным, когда она говорит о том, чтобы уехать из страны в одиночку, черт
возьми, когда она в таком состоянии?
Дядя встретился взглядом с Локланом.
— Отговорить ее было первым, что я собирался сделать, когда она упомянула об этом,
но я увидел по ее глазам, что она уедет отсюда, хотим мы этого или нет. Будем ли мы с ней
на борту и поможем ей или...
— Или нет! — огрызнулся Локлан. — Если она уедет, это конец. Я отказываюсь
волноваться из-за нее. Я делал это всю свою жизнь.
— Ты что, издеваешься? — сказала я брату. — Я ни разу не просила тебя беспокоиться
обо мне. Я никогда никого не просила об этом, но вы все это делали, и я знаю, что это
потому, что вы любите меня, но вы не можете защитить меня от всего. Я должна это сделать.
— Почему? — крикнул отец. — Почему ты должна уехать?
Мои плечи поникли.
— Это слишком сложно.
— Ты преодолеешь свою симпатию к Кейлу...
— Это не симпатия. Я люблю его! — крикнула я.
Отец прищурился.
— Тебе двадцать, и у тебя никогда не было отношений. Что ты знаешь о любви?
Слова отца глубоко ранили меня.
— Я знаю, что смотреть, как он с кем-то другим, убивает меня, ты это понимаешь? —
спросила я напряженным от волнения голосом. — Это... убивает... меня.
— Она в таком состоянии из-за Лаванды и ...
— Бабушка, перестань, — перебила я ее. — Я не ослепла. Я вижу ясно, и мне нужно
уехать отсюда.
— Если ты уедешь, Лэйн, — холодно сказал отец, — не возвращайся, черт возьми!
С этими словами он вышел из комнаты, оставив меня смотреть ему вслед со страхом
в животе. Я посмотрела на Локлана и Лейтона, когда они встали.
— Пожалуйста, — взмолилась я. — Я не хочу уезжать, поругавшись с вами.
— Тогда оставайся, и проблем не будет, — отрезал Лейтон.
Я покачала головой.
— Не могу.
— Тогда мне больше нечего тебе сказать. — Лейтон вышел, и я перевела взгляд с него
на Локлана, который смотрел на меня с болью в глазах, которую я не понимала.
— Если ты уедешь и вызовешь раскол между всеми нами, тогда это конец. Тогда ты
мне, черт возьми, больше не сестра.
Моя нижняя губа задрожала, когда мама и бабушка встали и вышли из комнаты, не
сказав мне ни слова. Ни ругательства, ни прощания. Ничего.
— О, Боже, — выдохнула я. — Они меня ненавидят.
Я почувствовала, как дядя обнял меня.
— Они не ненавидят тебя. Им больно и страшно за тебя. Я же говорил тебе, что ты
дорога нам всем.
Я крепко обняла дядю.
— Они меня не понимают.
— Они поймут, просто дай им время.
Я кивнула и вдохнула запах моего дяди, вспоминая все о нем в тот момент, потому
что я не знала, когда в следующий раз смогу держать его вот так.
— Объясни мне это еще раз, — сказал Кейл, когда мы вошли в его квартиру. — Твой
дядя оставил тебе все свое имущество, но при условии, что мы... поговорим? Правильно ли
я это понял?
Слава Богу, для кого-то другого это звучало так же безумно.
Я кивнула.
— Да, это было написано черным по белому. Если мы не поговорим, а мы оба знаем,
что он имеет в виду, тогда его имущество будет ликвидировано на единовременную сумму
и передано в дар... футбольного клуба «Ливерпуль».
У Кейла вырвался вздох чистого ужаса.
— Этот хренов манипулятор, — сказал он, нахмурившись.
Я не могла удержаться от смеха. Кейл, как и остальные члены моей семьи, был
убежденным сторонником «Манчестер Юнайтед».
— Я просто не могу поверить, что ему пришлось пойти на такие радикальные меры.
Ненавижу то, что заставила его почувствовать такую безысходность. Он, наверное, думал,
что если попросит меня поговорить с тобой, то я оборву связь с ним, как и со всеми
остальными.
Моя нижняя губа задрожала от стыда.
— Эй, — пробормотал Кейл, придвигаясь ближе и кладя руки мне на плечи. — Он
знал, что ты любишь его, но он также знал, что тебе нужно во всем разобраться самой. Мы
все это сделали. Твоим братьям и родителям просто было тяжелее, потому что они попали
под перекрестный огонь.
Я кивнула.
— Знаю, но мои решения ничему не помогли.
— Все совершают ошибки, Лэйн. Мы учимся на них и растем.
Я взглянула на него.
— Когда ты стал таким мудрым?
Его губы изогнулись, и на секунду мне показалось, что я заметила знакомый блеск,
который когда-то жил в его прекрасных глазах.
— За эти годы я много думал.
В этом я не сомневалась. Я тоже много думала.
В углу гостиной стоял красивый книжный шкаф, и не успела я опомниться, как
обнаружила, что стою перед ним, приветственно проводя пальцами по корешкам книг. Я
любила книги, и мне нравилось, что Кейл тоже все еще их читает. Я уже собиралась
отвернуться, как вдруг мое внимание привлекло имя автора: К. Т. Бун. Она была
писательницей, с которой я работала. Я просмотрела остальные книги и ахнула.
— Кейл, — выдохнула я.
Я почувствовала, как он подошел ко мне.
— Ты… ты купил все книги, которые я когда-либо редактировала, — прошептала я,
пробегая глазами по знакомым названиям.
Кейл прочистил горло.
— Как будто я не собирался следить за твоей работой. Ты мой лучший друг, и у тебя
потрясающая работа. Я прочитал их все. У меня был книжный клуб с твоим отцом и дядей
Гарри. — Он усмехнулся. — Ты действительно блестяще справляешься с тем, что делаешь.
Я не мог найти ни в одной из них недостатка. Я также люблю читать благодарности автора
тебе. Я так горжусь тобой, ребенок.
Не плачь. Не смей, черт возьми, плакать.
— Это так мило, Кейл, — сказала я, прочищая горло, когда мой голос упал на октаву.
— Кстати о милом, хочешь чашечку чая? — спросил Кейл через мгновение, и я
оценила смену темы.
Я фыркнула.
— Тебе вообще нужно спрашивать?
Он улыбнулся мне и направился на кухню, чтобы поставить чайник. Я последовала за
ним и на ходу оглядывалась по сторонам, замечая, как все простенько. Нигде не было
фотографий Кейдана, но я боялась спросить об этом, чтобы не расстроить Кейла. Я прошла
мимо него и подошла к большому окну над кухонной стойкой.
— Отсюда отличный вид на собор, — прокомментировала я.
Кейл усмехнулся.
— Как ты думаешь, почему я купил это место? Ради просторных комнат?
Я заметила его сарказм и усмехнулась.
— Мне нравится, — сказала я. — Здесь уютно.
— Это ничто по сравнению с твоим новым домом. В доме Гарри пять спален. — Кейл
присвистнул. — Что ты будешь делать со всем этим пространством? Это принесет тебе
хорошую цену, это уж точно.
Меня не удивило, что он предположил, будто я собираюсь продать дом моего дяди, я
угрожала уехать с тех пор, как приехала.
— Я не продаю дом, — небрежно сказала я, продолжая смотреть в окно, любуясь
красотой города.
Я почувствовала на себе взгляд Кейла.
— Что это значит? — спросил он вполголоса.
Я пожала плечами.
— Это значит, что я его не продаю. Это мой дом, и я не хочу продавать его кому-то
другому.
Кейл сглотнул.
— Ты сдашь его в аренду и станешь домовладельцем? — спросил он, хватаясь за
соломинку. — Ты получишь за него приличную ежемесячную арендную плату.
Я покачала головой.
— Нет, если я это сделаю, мне придется вечно жить в родительском доме, и, хотя я их
очень люблю, я этого не хочу.
Я почувствовала руки на своих плечах, а затем мое тело повернулось.
— Не играй со мной, — предупредил Кейл, не сводя с меня глаз.
Я подняла на него глаза.
— Я не играю в игры. А говорю правду.
Он моргнул, его удивление было очевидным.
— Ты... возвращаешься...
— Домой, — закончила я за него. — Я возвращаюсь домой.
Его глаза расширились, и он не сказал ни слова, а просто уставился на меня. Я
сдержала вздох, когда блеск, который, как мне показалось, я видела несколько минут назад,
промелькнул в его глазах, и на этот раз он не исчез.
Мой Кейл.
Я огляделась в поисках чего-нибудь, что могло бы отвлечь меня от глупостей. Мой
взгляд скользнул по его пустым стенам, и я нахмурилась.
— Почему у тебя нет никаких фотографий?
Кейл прикусил внутреннюю часть щеки.
— Кейдана?
Я кивнула.
— Потому что они напоминают, что его больше нет.
Я наклонила голову.
— Разве они не могут быть напоминанием о том, что он был здесь? Даже если это
было ненадолго?
Кейл отвернулся от меня.
— Не знаю, хочу ли я говорить о нем. Это больно.
— Знаю. — Я нахмурилась. — Хотела бы я, чтобы однажды мы проснулись, и его
кончина была просто кошмаром.
Кейл взял меня за руку и повел в гостиную, где мы сели на удобный диван. Несколько
минут мы сидели молча.
— Я скучаю по сыну, Лэйн, — прошептал он. — Скучаю по его смеху, его крику, его
визгам и даже по его серьезным разговорам о пухлых пальцах ног. Я скучаю по всему, что
связано с ним.
Я молчала, пока он говорил.
— День за днем это разрывает меня на части, потому что я знаю, что никогда больше
его не увижу. Никогда больше не обниму его. Меня убивает то, что ты никогда его не
узнаешь. У меня украли тебя, а потом у меня украли его. Бог ненавидит меня. И я ненавижу
себя.
Я встала перед ним на колени и положила руки ему на лицо, заставляя посмотреть на
меня.
— Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо знала. Ты такой сильный и
милый, ты чертовски хороший человек. Ужасные вещи случались с тобой без всякой
причины, потому что нет никакой настолько веской причины, для потери своего ребенка.
«Почему» никогда не может быть объяснено, и ничто не облегчит ту боль, которую ты
испытываешь, но я искренне верю, что однажды ты не будешь чувствовать печали или
скорби, когда будешь думать о Кейдане. Ты будешь думать о счастье и любви, потому что
я знаю в своем сердце, что он был чистым светом. И ты увидишь его снова.
Глаза Кейла цвета виски затуманились слезами, а когда он моргнул, они начали
катиться по его щекам. Не раздумывая и не колеблясь, я наклонилась и поцелуем смахнула
соленые капли. Я прижалась лбом к его лбу и посмотрела в его прекрасные глаза.
— Меня не было рядом с тобой, когда ты потерял Кейдана, но я буду рядом с тобой
сейчас и каждое мгновение после. Мне все равно, что произошло между нами в прошлом.
До того, как ты стал моей любовью, ты был моим лучшим другом. Ты все еще мой лучший
друг, и я отказываюсь терять тебя снова.
— Ты... ты действительно не собираешься возвращаться в Америку? — спросил он,
и надежда в его голосе почти сломила меня.
Я покачала головой.
— Нет, милый, чем бы ни закончился этот разговор, я никуда не уеду. Я остаюсь здесь,
где мое место, со своей семьей и с тобой в любом качестве. Ты мой лучший друг. Я откажусь
от всего, прежде чем потеряю это, снова потеряю тебя.
Едва я закончила говорить, как он накрыл мой рот своим и поцеловал меня.
— Кейл, нет, — сказала я и оторвалась от него. — Ты целуешь меня, потому что тебе
грустно.
— Нет, — сказал он, испытующе глядя на меня, — я целую тебя, потому что иначе
сойду с ума.
Я села на пятки.
— Ты не знаешь, что ты...
— Не говори мне, что я чувствую, или, о чем думаю, — прорычал он, прерывая меня.
— Меня тошнит от того, что люди думают, будто они знают, что для меня лучше.
Я почувствовала мгновение дежавю, когда он повторил мои старые слова, сказанные
когда-то семье.
— А что для тебя лучше? — поинтересовалась я.
— Ты, — прорычал он.
Я была сбита с толку его гневом.
— Ты сердишься на меня, — сказала я, констатируя очевидное.
— Я не сержусь на тебя, Лэйн, — спокойно заявил Кейл. — Я чертовски зол на тебя.
Я встала, чувствуя, что назревает ссора. Кейл тоже вскочил на ноги.
— Почему ты зол? — спросила я растерянно.
— Потому что, при мысли о том, как все закончилось между нами, до того, как ты
меня бросила, я чертовски бешусь.
Какого черта?
Я задумалась и ткнула в него пальцем.
— Ты ушел от меня, Кейл.
— И ты, черт возьми, убедилась в этом, не так ли, дорогая? — взревел он, его тон
застал меня врасплох. — Ты сказала мне все, что я хотел услышать, с опозданием на год.
— Я никогда не хотела, чтобы ты снова смотрел на меня так, как утром после секса,
поэтому, когда ты сказал, что любишь меня, я солгала и оттолкнула тебя, чтобы защитить
себя.
— Ты что, издеваешься? — закричал он. — Ты что, издеваешься надо мной, Лэйн?
Я попятилась от трясущегося Кейла. Он кипел от ярости.
— Нет! — рявкнул он и рванулся вперед, в мое личное пространство.
Я не собиралась уходить, но он убедился, что я не смогу, даже если захочу.
— Ты больше не убежишь, — заявил он. — Мы собираемся разобраться во всем прямо
сейчас, черт возьми.
— Мне пришлось бежать! — закричала я и пихнула его в грудь. — Я не могла сидеть
и смотреть, как вы играете с ней в счастливую семью. Я не могла этого сделать!
— Ты не дала мне времени после этого признания, — огрызнулся он. — На
следующий день после твоего отъезда я понял, что хочу тебя, а не Дрю, но тебя не было, и
я был обязан пойти к ней.
— Именно, — подчеркнула я. — У тебя было это – будь благодарен хотя бы за это!
— Что, черт возьми, ты говоришь? — крикнул он.
— Если бы я сказала тебе, что люблю тебя, у тебя не было бы Кейдана!
Кейл отшатнулся, словно я его ударила.
— Никогда... никогда, бл*дь, не оправдывай свой уход моим сыном, слышишь?
— Я ничего не оправдываю, Кейл, — сказала я напряженным от волнения голосом, —
но это правда. Если бы я сказала тебе, что люблю тебя, если бы я вытеснила тебя из твоей
зоны комфорта, тогда Кейдана никогда бы не существовало.
Кейл уставился на меня.
— Ты этого не знаешь.
— Да, — кивнула я, — знаю.
— Откуда? — прорычал он.
— Потому что ты бы никогда не вернулся к Дрю, если бы у тебя была я, — прошептала
я. — Теперь я это понимаю.
Кейл изо всех сил старался сохранить самообладание.
— Значит, я должен быть счастлив, что ты меня бросила? Я должен быть счастлив,
что у меня отняли шесть лет жизни с тобой?
Я покачала головой.
— Нет, ты должен быть счастлив, что я приняла решение, которое привело тебя к
Кейдану, даже если это было всего лишь на короткое время. Я знаю, что наличие кого-то
особенного в твоей жизни стоит каждой секунды, проведенной с ним. Сосредоточься на
этом, сосредоточься на том времени, которое ты провел с Кейданом, и ты будешь счастлив,
что он у тебя был.
Мои собственные слова вызвали то, что мой отец сказал мне в ночь перед похоронами
моего дяди. Он сказал: «У тебя получится снова обрести себя и, возможно, помочь и
Кейлу».
— Я и сама это понимаю, Кейл, — сказала я, с трудом переводя дыхание. — Меня
убивает, что моего дяди больше нет, но я дорожу всем временем, проведенным с ним,
каждым воспоминанием, каждым смехом и даже каждой ссорой. И Лаванда. Без нее я не
была бы тем человеком, которым являюсь сегодня, и я скучаю по ней каждый день, но это
только потому, что я так сильно ее люблю.
Я посмотрела в остекленевшие глаза Кейла.
— Я дорожу каждым мгновением нашей дружбы до того, как она ушла. Но, даже если
будет больно, Кейл, если мы сосредоточимся на хороших временах, любовь, которую мы
испытываем к нашим близким, перевесит сердечную боль, которую мы чувствуем, когда
думаем о них. Я абсолютно в это верю.
— Ты действительно думаешь, что я могу дойти до того, что буду счастлив, когда
буду думать о Кейдане? — спросил меня Кейл, его тело все еще было напряжено.
— Да, и я буду помогать тебе на каждом шагу, обещаю. — Мои плечи поникли. — Ты
должен быть счастлив, что я не встала на пути появления Кейдана, Кейл.
Кейл уставился на меня.
— Ты всему мешаешь, Лэйн.
Я нахмурилась.
— Не понимаю.
— Я не могу видеть ничего кроме тебя, — сказал он и покачал головой. — И никогда
не мог.
Я ждала, что он объяснит.
— Когда родился Кейдан, все, чего я хотел, это чтобы ты стала его мамой, чтобы ты
могла испытать вместе со мной, каким замечательным он был. Насколько ужасным
человеком это делает меня? Желая, чтобы Дрю была тобой? Когда я потерял его, я хотел,
чтобы ты была рядом, чтобы мне было легче потерять его. Когда у меня была Дрю, я хотел,
чтобы она была тобой. Каждое мое решение, каким бы маленьким или глупым оно ни было,
всегда сопровождалось мыслью о тебе. Я включаю тебя во все, даже не собираясь этого
делать. Ты – моя жизнь. Я всегда хотел тебя.
Кейл внимательно наблюдал за мной с другого конца комнаты, пока я обдумывала его
слова.
— Хотел или хочешь? — прошептала я.
Он поднял брови.
— Ч-что?
— Ты хотел меня или ты хочешь меня? — спросила я, вбирая в себя каждую унцию
мужества.
Кейл оттолкнулся от стены, к которой прислонился.
— Не спрашивай меня об этом, если только...
— Если только что? — перебила я.
— Если только ты полностью не готова к моему ответу.
Глава 17
Беспокойство заполнило меня, но мне было все равно, мне нужен был ответ.
Я выпрямилась и сказала:
— Кейл, ты хотел меня или ты хочешь меня? Я больше не убегаю от тебя. Я больше
ни от чего не бегу, как бы мне ни было страшно.
Он направился ко мне.
— Который из вариантов? — спросила я, высоко подняв голову. — Потому что, когда
дело касается тебя, я всегда хочу большего.
— Я не хочу тебя, Лэйн, — прорычал Кейл, приближаясь ко мне. — Ты мне чертовски
необходима.
Он бросился ко мне и врезался в меня своим массивным, скульптурным телом. Я
почти захныкала, когда прикосновение, которого я так отчаянно жаждала, вторглось в мои
чувства. Кейл завладел моими губами и поцеловал так сильно, что мне стало почти больно.
Его руки были на моих щеках, удерживая меня на месте, а его лоб прижимался к моему,
когда он целовал меня с голодом, на который я с нетерпением отвечала.
Я чувствовала страсть, которую он показывал мне глубоко в моем теле.
Я ахнула ему в рот, когда его руки скользнули вниз по моей спине, вокруг талии и
вниз к моему заду, сжимая его. Он слегка согнул колени и без предупреждения поднял меня
в воздух.
— Обхвати меня ногами, — попросил он, прежде чем снова завладеть моими губами,
в то время как я стала его добровольной пленницей.
Я сделала, как он просил, и обвила ногами бедра Кейла, а руками его шею. Я
прижалась к нему тазом, и он зарычал мне в рот, вызвав волну возбуждения, пронзившую
меня насквозь. Запустив руки в его волосы, я потянула за них, заставляя его шипеть, пока
мы целовались.
Я ухмыльнулась, а он сжал руки на моей заднице, заставляя меня слегка всхлипнуть,
когда меня пронзила жгучая боль. Настала очередь Кейла ухмыльнуться. Я быстро приняла
сей факт, что он ответит мне десятикратно, в ответ на все мои действия.
Это может быть не так уж плохо.
— Спальня, — выдохнула я ему в губы. — Сейчас же. Ты нужен мне прямо сейчас.
Я нуждалась в нем больше, чем в следующем вздохе.
Все еще держа меня на руках, он вышел из гостиной и направился по коридору. В
конце коридора он толкнул дверь в свою спальню и вошел.
Я закричала, когда мой рот был оторван от Кейла, и я упала назад, приземлившись на
мягкий матрас. Я схватилась за грудь и почувствовала, как сердце бешено колотится.
Услышав смех Кейла, я покачала головой.
— Ты засранец, — сказала я, смеясь. — Ты напугал меня до смерти.
Я оперлась на локти, когда Кейл схватил свою футболку за ворот и стянул ее с себя,
бросив за спину. Я с благоговением смотрела на его тело.
— Срань господня, — выдохнула я. — Кейл, у тебя пресс и эта буква V, из-за которой
я забываю собственное имя.
— Косые мышцы, они называются косыми мышцами. — Он фыркнул и заполз на
кровать, протискиваясь между моих бедер. — Я много тренировался, пока тебя не было, —
сказал он и опустил губы к моей шее.
Я положила руки на его точеную спину, и мышцы под моими руками зашевелились.
Пульс между моих бедер становился невыносимо болезненным, в чем я винила
потрясающее тело Кейла.
— Ты такой горячий, — выдохнула я.
Кейл заговорил низким гортанным голосом:
— Ты тоже.
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.
— Я уже не того размера, что была, когда уезжала отсюда. Я, наверное, набрала от
семи до десяти килограмм и выгляжу так, будто постарела на сорок лет, в то время как ты
стал еще более великолепным. Это дерьмовый компромисс для тебя.
Кейл оторвался от поцелуев в шею и уставился на меня.
— Ты. Прекрасна.
Мое сердце глухо стучало в груди.
— Спасибо, — прошептала я.
Его взгляд все еще был жестким, когда он смотрел на меня сверху вниз.
— Помнишь, когда тебе было пятнадцать, я стоял у тебя за спиной, смотрел на тебя в
зеркало и перечислял все, что считал в тебе прекрасным?
Никогда этого не забуду.
Я кивнула, мое дыхание участилось.
— Все, что я перечислил тогда, теперь умножилось на тысячу, — сказал он и
улыбнулся мне сверху вниз. — Ты само совершенство, малышка Лэйни. Просто идеальна.
Мой голос был напряжен от эмоций, но я отказалась плакать.
— Возьми меня, — взмолилась я. — Прямо сейчас.
Глаза Кейла вспыхнули огнем, когда он протянул руку и усадил меня. В течение
нескольких секунд он избавил меня от джемпера, футболки и лифчика, бросив их бог знает
куда. Я легла на спину и сжала простыни вокруг себя, пока он целовал мой живот и
использовал зубы, чтобы расстегнуть пуговицу на моих джинсах.
— О, Боже, — выдохнула я, когда он расстегнул молнию и я почувствовала его
горячее дыхание на своей коже.
Следующими были мои ботинки, джинсы и носки. Кейл схватил край моего нижнего
белья и медленно потянул его вниз, хотя я почти не закричала на него, чтобы он сорвал его
с моего тела, как можно быстрее.
— Пожалуйста, — выдохнула я.
Он перебросил мое нижнее белье через плечо, приблизил рот к моему центру и
вдохнул. Его руки сжали мои бедра, и он застонал.
— Черт, — сказал он сдавленным голосом. — Ты пахнешь лучше, чем я помню.
Малиновый. Я была уверена, что сейчас именно такого цвета мои лицо и шея.
— Кейл, — взмолилась я. — Внутри меня. Сейчас же.
— А что, если я захочу не торопиться с тобой? — спросил он низким и хриплым
голосом.
— Я умру, черт возьми, вот что.
Я закричала, когда Кейл внезапно уткнулся лицом между моих бедер и прижался ко
мне языком, лаская меня, как будто я была его любимым лакомством. Я металась, и, как в
наш первый раз, он обхватил руками мой живот. Он удерживал меня на месте, пока лизал
и посасывал мой скользкий комок нервов.
— Я так близко, — вскрикнула я, когда почувствовала, как восхитительный жар
блаженства лизнул мою сердцевину, зажигая во мне огонь, который, как я думала, давно
погас.
Верно. Вот так.
— Кейл! — закричала я.
Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, когда первый импульс небес врезался
в меня, за ним последовал еще один и еще. Каждая пульсация удовольствия
распространялась по всем моим нервным окончаниям. Я жадно втянула воздух в легкие,
когда они начали гореть, напоминая, что я не дышу.
— Не могу дождаться, — прорычал голос Кейла, прорываясь сквозь мой
затуманенный кайф.
Я моргнула, чтобы сфокусировать взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как он
избавляет свое тело от одежды и забирается на меня, его затвердевшая длина, толстая и
фиолетовая, подпрыгивала от предвкушения.
— Позже, — выругался он. — Позже я не буду торопиться с тобой, позже я исследую
каждый дюйм тебя, но сейчас ты нужна мне жестко и быстро.
Мне это тоже нужно.
— Да, — взмолилась я. — Да, пожалуйста.
Кейл обхватил основание своей длины и провел головкой вверх по моей блестящей
щелке, заставляя мое тело дергаться от ощущений. Он опустил головку к моему входу и
медленно, мучительно медленно толкнулся в меня. Я вскрикнула, когда почувствовала, как
мои внутренние стенки растягиваются, чтобы вместить толщину Кейла.
— Господи, — он вздрогнул, и на его лице появилось страдальческое выражение. —
Ты чувствуешься... невероятно. Ты не девственница. Как у тебя получается быть такой
тугой?
— Я ни с кем не была шесть лет, — выдохнула я. — Я хотела тебя, нуждалась в тебе.
Больше ни в ком.
Кейл опустился на локти и погрузился в меня полностью. Мой рот открылся, когда он
прижался своими губами к моим, и я застонала, когда он прикусил мою нижнюю губу
зубами.
— Что ты со мной делаешь, малышка Лэйни, — прорычал он и начал входить и
выходить из меня, как будто сам Дьявол наступал ему на пятки. — Прошло много лет...
долго я не протяну.
Я закричала прямо в рот Кейлу, и он принял мой крик, проглотил его. Он зарылся
руками в мои волосы и потянул их. Я почувствовала, как мои внутренности сжались, когда
Кейл ускорил темп и врезался в меня, доминируя над моим телом и сердцем с каждым
толчком.
— Я сейчас кончу, — простонал он. — Ты слишком хорошо чувствуешься.
— Дай мне почувствовать, как ты теряешь контроль, — взмолилась я.
Я впилась ногтями в его спину, что заставило его зашипеть, прежде чем он откинул
голову назад и проревел мое имя, когда кончил, его бедра дернулись вперед, пока его тело
искало столь необходимого освобождения. Когда он выдохся, он упал вперед и прижался
лицом к изгибу моей шеи. Я тяжело дышала, а Кейл растянулся у меня на груди. Его
дыхание было быстрым, как и мое. Я собрала всю оставшуюся в теле энергию и похлопала
его по спине.
Он что-то промычал в ответ.
— Если ты снова заснешь на мне, — дразняще предупредила я, — я откушу тебе член.
Кейл поморщился, потом затрясся от смеха.
— Я засну рядом с тобой, обнимая твое сексуальное маленькое тело. Как это звучит?
Я вздрогнула, когда он вышел из меня и перекатился на бок, я прижалась к нему,
используя его бицепс как подушку.
— Это было потрясающе, — прошептала я, улыбаясь.
Кейл лениво улыбнулся.
— Так оно и было, милая.
Я улыбнулась в ответ, но тут же съежилась.
— Мы не пользовались презервативом. Опять.
Кейл широко раскрыл глаза, потом закрыл их и выругался.
— Мне очень жаль, Лэйн. Я даже не подумал. Кажется, я не часто это делаю рядом с
тобой.
Я не смогла удержаться от смешка.
— Все в порядке. Я просто злюсь, потому что мне тоже не пришло в голову его
использовать, но не волнуйся, я принимаю таблетки, и я чиста. У нас все хорошо.
Кейл кивнул.
— Я тоже чист, и какое облегчение, что ты принимаешь таблетки. Я хочу, чтобы ты
принадлежала мне еще немного, прежде чем забеременеешь.
Я почувствовала, как мое сердце упало.
— Кейл, — прошептала я, — не играй со мной.
Он посмотрел на меня счастливыми щенячьими глазами и сказал: «Я выгляжу так,
будто я играю?»
Черт возьми, он не выглядел.
Я уставилась на него.
— Ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?
— Я хочу, чтобы у нас было все, — мгновенно ответил он.
Это реально?
Я не доверяла себе, чтобы заговорить, поэтому единственное, что могла сделать, это
прижаться как можно ближе к Кейлу, чтобы показать ему, что когда-нибудь я тоже хочу все
с ним. Я закрыла глаза, пообещав себе немного отдохнуть и отдышаться. Через несколько
минут я услышала, как Кейл несколько раз позвал меня по имени, но его голос звучал так,
словно он был где-то далеко. Когда я не ответила, то почувствовала, что он смотрит на меня
сверху вниз, и услышала его смех.
— И кто на ком сейчас засыпает, малышка? — я услышала его смешок, когда он
накрыл нас одеялом и обвил свое тело вокруг моего.
Я удовлетворенно замурлыкала, и как раз перед тем, как провалиться в самый
спокойный сон, который у меня был за последние годы, моя последняя мысль эхом
пронеслась в голове.
Пожалуйста, не дай этому превратиться в еще один кошмар.
Некоторое время спустя я проснулась и обнаружила, что спальня Кейла все еще была
наполнена светом снаружи, указывая на то, что прошло не так уж много времени, что было
странно, потому что я чувствовала себя так, как будто проспала целый день, вот насколько
я отдохнула. Стараясь не разбудить Кейла, я прижалась к нему всем телом.
Я лежала и смотрела, как он спит, час или больше, запоминая каждый дюйм его тела.
Могла бы остаться и смотреть на него вечно, но, когда мой желудок заурчал, я тихо
выскользнула из постели Кейла и натянула его простую белую футболку, улыбаясь, когда
увидела, что она доходит мне до середины бедра.
Я на цыпочках вышла из его комнаты, прошла по коридору и остановилась в комнате,
которая оказалась ванной. Я привела себя в порядок, пошла на кухню, поставила чайник и
принялась за содержимое его холодильника. Я сделала нам бутерброды, зная, что он будет
голоден, когда проснется, и хотела сделать ему что-нибудь приятное, поэтому накормить
его было моим избранным делом.
— Лэйн!
Я подпрыгнула от рева Кейла и выронила нож, которым разрезала пополам наши
бутерброды. Затем я машинально побежала в его комнату, когда услышала громкий хлопок.
Выскочив в коридор, я побежала к двери его спальни, потянувшись к ручке, но дверь
распахнулась прежде, чем я успела открыть ее, и я врезалась прямо в голую грудь Кейла.
— Что? — спросила я в панике. — В чем дело?
Кейл втянул воздух и положил руки по обе стороны моего лица, прижавшись лбом к
моему.
— Тебя не было, — сказал он в панике. — Я проснулся, а тебя уже не было. Я
подумал... подумал...
— Ш-ш-ш, милый, — успокоила я и обняла его.
Я точно знала, что он подумал: он подумал, что я снова сбежала от него.
— Я здесь, Кейл, — выдохнула я и поцеловала его в грудь. — Я никогда не оставлю
тебя, обещаю.
Он обнял меня так крепко, что я чуть не потеряла сознание. Через минуту он отпустил
меня и отстранился, его глаза прошлись по моему телу, прежде чем притянуть меня обратно
к себе, прижимая мое тело к своему.
— Я чувствую, что во мне сидит монстр, бормочущий мне на ухо, что это не по-
настоящему.
Я провела руками вверх и вниз по его спине.
— У всех нас есть монстры, которые лгут нам, что мы не можем иметь то, что прямо
перед нами. Мой сказал мне то же самое о тебе, но пока наши монстры, похоже, ладят.
Он поцеловал меня в макушку.
— Похоже на то.
Я обняла его.
— Я была голодна и подумала, что ты тоже будешь голоден, когда проснешься,
поэтому сделала нам бутерброды.
Он выдохнул.
— Прости меня, милая. Я просто запаниковал, когда не нашел тебя рядом со мной.
В животе у меня запорхали бабочки.
Я откинулась назад и улыбнулась ему.
— Вернусь в твою постель, как только мы поедим.
— Звучит неплохо, — сказал он, улыбнувшись.
Он поцеловал меня в нос, развернул и хлопнул по заду, заставляя идти. Я взвизгнула,
а Кейл рассмеялся.
— Тебе идет моя одежда, — пробормотал он, когда я, обогнав его, свернула на кухню.
Я усмехнулась.
— Ты так говоришь только потому, что у меня под ней ничего нет.
Руки обняли меня за талию, пока я продолжала готовить бутерброды, и через ткань
футболки Кейл погладил мою грудь, заставляя меня стонать, а мои соски затвердеть.
— Ты больше ничего не наденешь, когда будешь здесь, — прошептал он мне на ухо.
— Это мое условие.
Я фыркнула.
— У всех здесь есть условия, которые я должна соблюдать?
Кейл рассмеялся и поцеловал меня в затылок, опуская руки на бедра.
— Похоже на то.
Я положила голову ему на грудь и улыбнулась.
— К счастью, эти условия я могу терпеть.
Смех Кейла превратился в низкий рокот, от которого его грудь завибрировала.
Уютная тишина повисла между нами, пока мы ели бутерброды, прислонившись к
кухонному столу, Кейл держал меня одной рукой, а другой бутерброд.
— Тебе кажется, что мы сказали все, что нужно было сказать? — спросила я, когда
мы закончили есть.
Сидя за кухонным столом, Кейл покачал головой.
— Ты объяснила мне, почему все это сделала, и, хотя мне это не нравится, я все
понимаю. Знаю, тебе нужно, чтобы и я объяснил свои действия, но сначала я хочу, чтобы
ты услышала то, что я действительно чувствую от всего сердца.
Я облизнула губы.
— Ладно.
— Малышка Лейни, — прошептал он, когда я села к нему на колени и обвила руками
его шею, — я никогда не говорил тебе этого трезвым, но я люблю тебя. Я любил тебя очень
долго, и мне очень жаль, что я не сказал тебе об этом раньше.
Слова, которые я так долго мечтала услышать от него, вдруг показались мне слишком
тяжелыми для слуха.
— Щенок, — пробормотала я, моя нижняя губа дрожала.
— Будь моей, — настаивал он. — Будь моей девушкой, моей невестой, моей женой.
Пожалуйста, скажи, что ты будешь для меня всем, потому что ты уже все для меня.
Он делает мне предложение?
Моя голова закачалась, когда эмоции и полное неверие заполнили меня.
— Не слишком ли рано? — спросила я, чувствуя, что переживаю что-то
фантастическое. — Мы вернулись в жизнь друг друга всего четыре дня назад...
— Давно пора, милая, — перебил Кейл. — Я должен был сделать тебе предложение
много лет назад.
Я сглотнула.
— Не хочу торопиться с тем, о чем ты потом пожалеешь.
Он положил руки по обе стороны моего лица и сказал: «Я никогда ни о чем не
пожалею, связанным с тобой. Ты любовь всей моей жизни, и мне жаль, что я не понял этого
раньше. Мне жаль, что я позволил тебе думать, что сожалею обо всем, но это был
единственный способ, как мне тогда казалось, отпугнуть тебя от меня».
Я чуть не упала с его колен, отчего его хватка усилилась и удержала меня на месте.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я с колотящимся сердцем.
Он убрал волосы с моего лица и посмотрел мне в глаза.
— Я помню все о той ночи, когда ты отдалась мне, — сказал он, шокировав меня до
чертиков. — Ты была права: я не был настолько пьян. Выпивка просто придала мне
смелости быть с тобой так, как я хотел. Я был резок и груб с тобой, чтобы ты разозлилась
на меня, чтобы ты не хотела иметь со мной ничего общего. Я хотел, чтобы ты поверила, что
я сожалею о нашей первой ночи.
Я моргнула, когда на меня нашло замешательство.
— Я не понимаю.
Неужели он действительно не жалеет, что мы были вместе?
— Я боялся... Я боялся того, что подумают обо мне твои родители, мои родители, твой
дядя и твои братья... — Он сердито покачал головой. — Я не хотел терять твою семью из
своей жизни и думал, что они возненавидят меня, если мы будем вместе. Ты сказала мне,
что считаешь себя грязной из-за романтических чувств ко мне, потому что мы были так
близки, и я чувствовал то же самое. Мне казалось, что я пользуюсь твоим влечением.
Моим влечением.
— Это было не влечение, Кейл, — прошептала я. — Я любила тебя.
Он сглотнул.
— Это все еще прошедшее время?
Скажи ему.
Я покачала головой.
— Я никогда не переставала любить тебя. Ты глубоко въелся мне под кожу. Я никогда
и никого не буду любить так сильно, как тебя.
— Как ты меня любишь? — спросил он, нервно покусывая нижнюю губу.
Моя губа дернулась.
— Не как брата.
Он взглянул на наши тела, расслабленные любовью, и рассмеялся. Этот звук согрел
мое сердце.
— Выходи за меня замуж, Лэйн, — почти умолял он. — Я обещаю любить, лелеять и
заботиться о тебе до последнего вздоха. Пожалуйста, будь моей.
Он уставился на меня так, словно я должна была думать об этом.
— Да, — кивнула я, дрожа всем телом. — Да, я выйду за тебя замуж.
Мы поцеловались, и я со смехом прервала поцелуй.
— Что смешного? — спросил Кейл, забавляясь.
Я покачала головой.
— Мне просто интересно, что подумают об этом мои братья и все остальные. Эй,
знаете что? Мы с Кейлом собираемся пожениться – сюрприз!
Не то чтобы мне было не все равно, какую реакцию мы получим, но я немного была
заинтригована.
— Лэйн, — Кейл усмехнулся. — Твои братья уже много лет знают, что я люблю тебя.
У меня отвисла челюсть.
— Да, — сказал он, улыбаясь моему выражению лица, — я сказал им через несколько
месяцев после смерти Кейдана. Я рассказал им, что произошло между нами, рассказал им,
что сказал тебе, что сделал, как причинил тебе боль, чтобы ты отвернулась от меня.
— И что они сказали? — спросила я, совершенно ошарашенная.
Кейл фыркнул.
— Они сказали мне, что я гребаный идиот, которым я и являюсь, если думаю, что они
отвернутся от меня. Так же, что отдадут свою левую руку, чтобы убедиться, что ты
окажешься с кем-то вроде меня. Они знали, что я никогда не буду обращаться с тобой плохо,
и я буду любить тебя больше, чем саму жизнь. А еще, что будут счастливы, если мы будем
вместе.
— Они так сказали? Ух ты.
Кейл кивнул.
— Хотя они знали, что я люблю тебя, они были уверены, что ты не вернешься домой,
поэтому они пытались заставить меня снова встречаться, но это меня не интересовало.
Я уставилась на него.
— Ты хочешь сказать, что у тебя никого не было с тех пор, как вы с Дрю расстались?
Если он скажет «да» … Прошли годы…
— Почему? — спросила я, когда он кивнул.
— Я решил дождаться твоего возвращения домой, — пробормотал он.
— Почему? — настаивала я.
Кейл облизнул свои очень соблазнительные губы.
— Чтобы я мог сыграть свою роль для тебя и попытаться вернуть твое сердце, потому
что я его законный владелец.
Он уничтожал меня.
— Не могу поверить, что ты это говоришь.
Он взял мои руки в свои.
— Это правда, милая. Я ждал тебя последние пять лет. Я бы подождал пятьдесят, если
бы это было то, что тебе нужно.
— Мне кажется, что это сон, — сказала я, качая головой. — Ты говоришь мне то, что
я всегда хотела услышать.
Он улыбнулся.
— Теперь у нас будет все, о чем мы всегда мечтали.
Я начала дрожать.
— Мы действительно это делаем? — спросила я, когда чистая радость наполнила
меня. — Мы действительно будем вместе?
— До последнего вздоха, — поклялся Кейл.
Мое сердце не знало, что делать, на этот раз оно чувствовало что-то другое, кроме
того, чтобы быть разбитым, и было близко к тому, чтобы остановиться. Я прижалась лбом
к его лбу.
— В тот день, когда ты ушла, мне потребовалось всего две секунды, чтобы понять,
что я умру за тебя, — пробормотал он.
Ох.
Прерывисто вздохнув, я сказала: «Я медленно умирала, ожидая тебя, и это абсолютно
буквально – я не могу жить без тебя».
— Не будешь, — поклялся Кейл, прижимаясь лбом к моему. — Я буду с тобой до тех
пор, пока мое сердце не отобьет свой последний удар. Ты для меня все. Ты это понимаешь?
Ты. Весь. Мой. Мир.
Слезы потекли из моих глаз.
— Я так сильно тебя люблю.
Кейл широко улыбнулся.
— Я тоже люблю тебя, малышка Лэйни, и подумать только, мы должны благодарить
твоего дядю за то, что он свел нас вместе, — сказал он, прижимаясь своим носом к моему.
Я тепло улыбнулась.
— Я очень скучаю по нему.
— Знаю, дорогая, но мы еще увидимся с ним. Мы увидим твою тетю Терезу, Лаванду
и Кейдана тоже. — Он ткнулся носом в мою шею. — Когда мы состаримся, нам будет чего
ждать, милая.
Я собиралась состариться вместе с Кейлом.
Моим Кейлом.
Я радостно улыбнулась.
— Мы так и сделаем.
— Все было бы совсем по-другому, если бы ты никогда не вернулась домой, —
пробормотал он, крепче обнимая меня.
— Знаю, — сказала я, кивая ему. — Ничего бы не было.
— До Гарри? — спросил Кейл, целуя меня в плечо.
— Да, — тепло улыбнулась я, закрыв глаза и купаясь в любви, которую мой будущий
муж щедро дарил мне. — До Гарри.
Мы молчали, наслаждаясь прикосновениями друг друга.
— Ты моя будущая миссис Лэйн Хант, — пробормотал Кейл.
Не знаю почему, но я расхохоталась, вспомнив те времена, когда писала именно эти
слова во всех своих школьных дневниках и тетрадях, желая, чтобы однажды эти слова
сбылись. Я и не подозревала, что этот день настанет. Добраться до него было нелегко, но
он скоро придет, и я буду счастлива. Больше ничего, просто чертовски счастлива.
И знаете, что? Дядя Гарри был прав. Я это заслужила.
Глава 18