Пролог

…Утро как всегда началось с настырного пиканья. Казалось бы, на дворе XXIII век! А сигнал
будильника оставался все таким же отвратительным и сводящим скулы. Неизменно. Словно для
производителей часов это дело принципа – с самого утра заряжать народ негативными
флюидами. Хотя конечно здесь есть и плюсы – будь это приятная песенка, лично я бы нежился в
постели еще минут десять, с удовольствием наслаждаясь любимой мелодией. А с пиканьем такое
не прокатит. Оно безжалостно бьет по барабанным перепонкам словно приговаривая «Вставай
сцука, вставай! Нехер спать!» И ты продираешь глаза, с воем вскакиваешь с постели и, рвя на себе
волосы, ищешь что-нибудь потяжелее, дабы зарядить в источник этого мерзкого звука, да
посильнее! После такого взрыва адреналина разве заснешь?! Хотя и такие умельцы бывают. Кто-
то вообще умудряется не слышать будильника, насколько бы гадким его сигнал не был. Но мой
сон всегда отличался удивительной чуткостью, поэтому будильник для меня – «вражина номер
один».

Я со стоном поднялся с постели, хватаясь за гудящую от недосыпа голову, и зло посмотрел на

черный голографический кубик, не слишком умело изображающий будильник 21 века. Только вот
был этот будильник неосязаемым, а значит, хоть закидай его кирпичами, раздражающий звук не
прекратится. Лишь добравшись до кнопки выключения, я наконец-то заткнул настырную сволочь,
и хотел было уже вновь завалиться спать, наплевав и на адреналин, и на грядущий учебный день.
Хрен там! Не успел я и глаз закрыть, как в комнату вбежала моя младшая ненормальная
сестренка! С амазонским кличем «с ноги по яйцам!», она подпрыгнула вверх, планируя
приземлиться у меня где-то между ног. Любой другой брат на моем месте, наверное, уже прибил
бы это чудовище, но я привык к сумасшедшим причудам Эллити и даже умудрялся стойка их
выносить. В свои десять лет сестра ходила в кружок каратэ и на феминистские собрания. На кой
хер в 10 лет становится феминисткой? Разве только чтобы узнать физиологию мужчин и их слабые
места? А потом в совокупности со знаниями каратэ бить по этим самым местам?

Я еле увернулся от удара, при этом свалившись с кровати. Сестра тут же подскочила ко мне,
поставила на мой оголившийся живот босую ножку и прокричала:

— Неотесанный зверь повержен, сестры! – я вот часто задаюсь вопросом. Это у всех в семье такая
херня творится, или я один такой «счастливчик»??? Хотя о моем «везении» я вообще могу
рассказывать часами, только дай волю.

— Ага… На себя посмотри! – недовольно пробормотал я, скидывая с себя ее ногу и забираясь

вновь на кровать. Я все еще наивно надеялся на продолжение сна.

— Нам пора в школу! – воскликнула тем временем Эллити, — В ШКОЛУ! – почти заверещала она.
Я показательно положил голову под подушку и зажал ею уши. Бесполезно. Рядом с
истерическими воплями моей сестрицы будильник тихо покуривает в кустах. Но у меня против нее
был один непобедимый козырь.

— Еще одно слово и я приду в твою школу и всем раззвоню, что у тебя минус первый размер
груди.

Хотя Эллити я не видел, так как голову все еще прятал под подушкой, но по гневному сопению
понял, что попал в самую точку. Да-да, девочки в 10 лет только-только начинали развиваться, и те
из них, у которых появлялись пупырышки, которые в далеком будущем станут грудью, были круты
до, извините, опупения! Кручи горы Эверест, не иначе! У Эллити никаких пупырышков к ее ужасу
не намечалось, скорее уж наоборот… Ямки? XD Поэтому она подкладывала под майку вату.
Самым же страшным для нее было то, что я как-то застал ее за этим идиотским делом. Надо было
видеть ее лицо. Да и мое лицо тоже! В общем, воплей было на весь дом!
— Тери, БАКА! – наконец выпалила она и вылетела из моей комнаты так же быстро, как до этого в
нее влетела.

«Так, бака… это кажется на японском.. а что означает?»

— Сама дура! – выкрикнул я ей в след. На мою голову в этот момент в комнату заглянула мама.

«Пиздец!»

Мама смерила меня жестким взглядом и процедила:

— Отрывай свою задницу от кровати и в школу! Быстро! Без завтрака! – а? Ну что? Крутая маман?
Ее красноречие порой даже меня вводило в ступор, а уж о силе ее излюбленных оплеух так и
вообще ходили легенды. И после этого она еще относится к слабому полу? Насмешили!

— Ма-а-а-ам! Я же не тебе!

— Я сказала «Быстро»! – не принимающим возражения тоном почти прошипела она и вышла из

комнаты. Вот так всегда! Такое ощущение, что Эллити с мамой входят в клуб «Сделай жизнь Тери
дерьмом», постоянно поддерживают друг друга, словно сговорившись! И почему чуть что, меня
тут же лишают еды? Словно мы в средневековье!

Я понуро встал с постели, принял душ, быстренько напялил на себя любимые серые вещички,
заценил свое отражение в зеркале как «боле мене сойдет» и поплелся к выходу. Но уже у дверей
меня вновь встретила мама. Руки, скрещенные на груди и сузившиеся глаза. Та-а-ак. Опять
нотация:

— Никаких хакерских штучек, ясно? – спокойно проговорила она. Но это спокойствие было
обманчиво. Того и гляди одарит меня затрещиной, от которой отходить я потом буду еще неделю!
Да-да! Моя мама и не на такое способна!

— Если меня вновь вызовут в школу, месяц без интернета я тебе обеспечу, уж поверь!

От этой угрозы меня передернуло. Не знаю, как люди жили без интернета первые девятнадцать
веков, и насколько он был им безразличен в ХХ, ХХI и ХХII веке. Но в XXIII – интернет, сеть,
вертуалия — все это неотъемлемая часть нашей жизни. И лишение меня интернета было
равноценно заколачиванию меня в гроб! Этого допустить я никак не мог!!! Но и как хорошо
известный в узких кругах хакер я не мог так просто исчезнуть из сети. Вы же меня понимаете?
Когда ты не шаришь в языках, не запоминаешь формулы, не умеешь рисовать и даже сочинить
пару строк не в состоянии, естественно начинаешь считать себя полным нулем. Но вот внезапно
ты находишь свое призвание, а в моем случае это хакерство, и, конечно же, отказаться потом ты
от этого уже не можешь, да и не хочешь. Раз нашел свой путь, зачем же подавлять в себе
возможно единственный талант? Тут правда напрашивается иной вопрос. Почему, раз я такой
крутой хак, моя мама знает о моей бурной деятельности? Я попался. Точнее, как бы бредово это
не прозвучит, но меня подставили. По-другому и не скажешь…

Дело в том, что в сети в нашем городе я самый крутой хак… Взломал не одну сотню сайтов,
соорудил парочку небольших, но очень вредоносных вирусов и даже тройку раз влезал в коды
Сети. И ни разу за 4 года своей виртуальной жизни не попался. Говорю же – талант я! И тут
появился некто Локи. Сначала эта сволочь попыталась взломать мой логин на почте и через него
переломать мне всю систему. Еле отбился! Но эта тварь не успокоилась! То ли он не смог
смириться, что ни он один на этом свете такой гениальный, то ли просто взыграл природный
сволочизм, но он начал нападать на меня как только я входит в вертуаль или сеть или даже просто
в инет в поиске очередного доклада. Я менял логины, шифровался и даже писал специальные
проги-невидимки. Бесполезно! День – два, и он находил меня, словно какой-то фанатик,
поставивший перед собой цель раздавить меня, во что бы то ни стало! И, в конце концов, у него
это получилось. Я сдуру влез в инет со старого компа в школе под одним из своих новых логинов.
А он меня вычислил и подстроил все так, словно я пытался раздербанить школьные архивы.
Вообще-то туда я раньше лазил и ни единожды: менял своё досье, приписывал несуществующие
заслуги в личное дело и так далее. Но Он это сделал так, словно я какой-то неумеха с явным
недостатком мозгов. Меня после этой выходки чуть из школы не выперли!!! Огласки, правда, это
не придали, решив оставить все в тайне. Еще не хватало, чтобы кто-то узнал, что школьный архив
чуть не взломал школьник. Но маме моей естественно сказали. После этого было длительное
наказание и на месяц мне запретили ходить в школу вовсе, чему я, кстати, не особо и расстроился.

Но вот наказание подошло к концу, и я вновь плелся в порядком осточертевшее заведение. Эх, вот
бы попасть обратно в конец ХХII века, когда все школы решили сделать виртуальными. Только
представьте, просыпаетесь, одеваете верту-очки, и voilà! Ты уже в классе!!! И когда как все вокруг
видят на тебе школьную форму, а лицо твое отражает сосредоточенность, в действительности ты
сидишь в мягком любимом кресле совсем голый в одних только розовых тапочках-зайчиках и
поедаешь ведерко мороженного. Чем не жизнь?! Но это так – полет мысли! К сожалению, идея
виртуальных школ быстро изжила себя, так как посчитали, что такими темпами подростки вообще
перестанут выходить на улицы и общаться, замкнутся в себе одним словом. Вот так вот и
получилось, что на дворе середина XXIII века, а мы, как и в стародавние времена плетемся в
школу на своих двоих!

В течение моего двадцатиминутного пути от дома к школе, я попеременно встречал то тут, то там
знакомые лица. Вот только ни с кем не здоровался, потому что они в свою очередь даже не
подозревали о том, что знакомы со мной. Хакера по имени Лис знали все, а вот серого и
неприметного Тери Фелини не знал практически никто. Да, свою личность я не раскрывал по
понятным причинам. Узнай местная полиция кто тот самый Лис, что сломал им в прошлом месяце
все светофоры, а еще полгода назад запрограммировал их машины ехать только назад, и меня бы
расчленили и по кускам растаскали по всему городу! Поэтому когда как в вертуали я Король и Бог,
в жизни я серое и неприглядное нечто. Ну, ничего. Кому вообще нужна эта реальность! Она
скучная, жестокая и несправедливая! Серая — одним словом. Лишь зеленая тучка, угрожающе
нависающая в данный момент над соседним зданием, и была ярким пятном среди сотен серых
пыльных городских силуэтов. Но вот ближе к ней подходить у меня желания не возникло. Ее, не
вписывающаяся в наш блеклый мир, яркость ничего хорошего не предвещала. Того и гляди
прольет на наши бренные макушки свои кислотные капли и буду потом собственные клоки волос
собирать по асфальту и блестеть перед всеми гладкой лысиной.

Дабы не попасть под ненавистную тучу, пришлось делать крюк. Еще пара серых высоток, и моему
взору, наконец, предстала школа – шестидесятиэтажное угловатое здание с зеркальными окнами
и смотровой площадкой на самой вершине. Одна единственная школа на весь город. Ну а зачем
тратить место на сотни маленьких четырехэтажек, когда все их можно собрать в одном месте. А
даже далеко живущие школьники могли сесть на метро и через пять минут быть уже на месте! Это
мне только, близко живущему, приходится ковылять до нее целых двадцать минут. Двадцать
минут моей и без того короткой жизни! Настолько расточительно тратить время для меня было
настоящим адом. Но куда деваться. Не пойду, так жизнь моя будет еще короче. Уж мама в
компании с Эллити точно не дадут мне покоя!

На крыльце школы толпилось баснословное количество народа. Самого различного и

разношерстного. Настоящий цирк фриков, ей богу. Наниты, зоо и другой не менее пугающий люд.
Рядом с ними я был не просто серым и обычным. Я был пустым местом! Да на меня так и
смотрели, если конечно вообще замечали.

Я быстро преодолел толпу и зашел в школу, уверенный и морально готовы к тому, что как всегда
лифты будут битком и без драки в них не пробраться. Но, как ни странно, народу было не много.
Это потому что я не позавтракал и поэтому пришел на пять минут раньше обычного. Основной
народ еще курил, болтал или просто бежал к школе.

Сорок четвертый этаж, длинный коридор и боковая дверь справа от пожарной лестницы.
Неизменное расположение моего класса, зайдя в который меня как всегда тут же одолела таска.
Как же я ненавижу школу, скажу я вам! Ну не мое это – грызть этот, чертов гранит науки. Да это
уже не гранит! Это алмаз какой-то!

Поздоровавшись с парочкой одноклассников (да только с парочкой, ибо с большинством я просто

не общался… а если совсем начистоту, это они со мной не общались,… видите ли я не достоин их
внимания… тоже мне, идиоты гребанные… Хакеру Лису они готовы ноги целовать. Увидеть бы их
лица, когда они узнают, что этот хакер я… Хотя нет! (Надеюсь, они никогда не узнают!), где меня
уже поджидала Мифи – моя единственная лучшая подруга.

— Приф-скиф, — поприветствовала она меня, на ходу сочинив очередное несуществующее слово.

Это у нее такая манера общения. Незнающим могло показаться, что она сумасшедшая, я же к
этому давно привык и даже научился подстраиваться:

— И тебе, — улыбнулся я, садясь на свое место рядом с ней и рефлекторно тут же включая
компьютер. Компьютеры в нашей школе оставляли желать лучшего. Старье старьем. В них даже
вместо вертуалии или открытого подключения к сети через мозг, все еще стоял Монитор!
Кошмар! Мало того. Времена мамонтов вроде давно прошли, а у нас все еще стояли сенсорные
клавиатуры… Рухлять! Мусор! Пик древности! Моя хакерская натура упорно не хотела мириться с
тем, что в мире все еще существует столь несовершенные, допотопные механизмы! Конечно же, в
некоторых антиквариатах хранится некоторый шарм прошлого, но это уж точно нельзя было
сказать о школьных компьютерах.

Заметив мой уже привычный злой смешок, адресованный клаве и монитору, Мифи улыбнулась:

— Что, за месяц ссылки отвык от наших «деревянных игрушек», — Мифи кстати была
единственным человеком, кто знал что некий Лис – это я.

— Даже не представляешь на сколько… А я смотрю, у тебя вновь обнова? – я имел виду

серебряную кожу подруги. Она относилась к Нанитам – это такое молодежное направление,
которое пропагандировало любовь к нано-машинам. И показывали они эту любовь в первую
очередь тем, что сами все были этими размером с молекулу нано-машинами покрыты. Мифи в
ответ встала со стула и покрутилась передо мной, демонстрируя, что все ее тело, абсолютно Все,
покрыто серебристой отдающей металлическим отблеском коркой. Сейчас она походила на очень
хорошо сделанного робота, которому лишь осталось натянуть на себя кожу, чтобы полностью
превратится в человека. Хотя в данном случае все было наоборот. Помню, какое-то время Мифи
мечтала даже заменить одну настоящую руку на искусственную, напичканную все теми же
любимыми ею нано-машинами. Еле тогда ее отговорил! Но вот я исчез на месяц, и она уже
вживила себе в кожу эти железяки. Не то чтобы это особо меня напрягало, но глупо как-то… Все
равно ведь через месяца два ей ее металлическая кожа надоест и она утилизирует нано-
машины… А ведь их внедрение стоит просто дохренище денег! Лучше уж сразу бы она их отдала
мне, чем вот так просто выбрасывать на ветер. Нет! Я не мелочный. Просто люблю деньги. Люблю,
но редко с ними соприкасаюсь. Я нищий и несчастный хакер Т_Т

— На распродаже одной оторвала, — тем временем хвасталась мне Мифи, крутясь во круг своей
оси, из-за чего ее пышная очень коротенькая юбочка приподнималась, давая мне возможность
разглядеть ее белые трусики с рюшками.
— О-о-о-о… ну если на распродажи, то грех было не купить, — не выдержав, съязвил я. Мифи,
впрочем, не обиделась. Она-то знала, что, что бы я ей не говорил, я всегда поддержу ее, если ей
это будет действительно необходимо.

— А ты все седеешь, — спокойным тоном протянула она, зная, что это моя больная тема. Дело в
том, что в свои пятнадцать лет я действительно уже седел. Наследственное. Поэтому мои темно
русые волосы были испещрены белоснежными прядями, из-за чего издалека волосы казались
светло серыми, почти мышиными.

— Что, правда? – расстроено я начал разглядывать свое отражение в металлическом плече своей
подруги.

— Ну…, если честно, то понятия не имею… Я твои седые волосы не считаю, — ухмыльнулась она,
— Кстати! – она внезапно наклонилась ко мне ближе и зашептала, — Нам в класс перевели
новенькую! Из Б класса. Такая горячая девочка! – воскликнула она и кивнула в сторону одной из
последних парт, за которой действительно сидела очень даже миленькая девчонка.

— И что? Уже на нее виды имеешь? – хотя зачем спрашивать, когда взгляд Мифи выдавал ее с
потрохами. Конечно, имела! И по плотоядной ухмылке было ясно, что очень даже глобальные.
Мифи была лесбиянкой. Самой настоящей, без Би-замашек. Парни ее вообще никак не
интересовали, хоть ты тресни. А со мной она подружилась лишь потому, что при нашей первой
встрече (в третьем классе) она спутала меня с девочкой. Не самые приятные воспоминания, но что
поделать. Со временем, конечно же, мои черты приобрели зачатки мужества. Но только зачатки.
Ресницы никуда ни деть, длинные ноги и тощую талию тоже. Да и вообще наукой было доказано,
что мужское население медленно, но верно вырождается. И я видимо был ярким представителем
это вырождения. Но при всей своей женственной внешности, я, к примеру, никогда не
интересовался парнями. А в наш XXIII век это было настолько же странно, насколько странным
было признание, что ты гей — в XX веке. Ведь если ты миленький, значит ты педик. По-любому,
просто! А я не только им не был, да еще и негативно относился к однополым отношениям между
парнями. Девушки это другое дело. Они бисексуальны от природы, что так же было доказано
какими-то там гениальными учеными. Но с мужчинами все обстоит иначе! Ну не приспособлен
мужской организм к совокуплению с другим мужским организмом! Хотя это мое личное мнение и
навязывать его никому я естественно не собираюсь.

— Кстати, веришь — нет, но в этом году в Отборе будет участвовать Зуо!

Я побледнел, покраснел, позеленел, икнул, чуть не впал в кому, все таки в нее впал, вернулся из
комы и тяжело вздохнул. Во-первых, я совсем забыл про Отбор! Это мероприятие было
придумано около тридцати лет назад каким-то идиотом, который якобы стремился создать
побольше связей между средним и высшим эвенами школьного образования. Зачем,
спрашивается? Кто бы знал. В нынешней школьной системе существовало 13 классов. В нем 4
звена: 1-6 классы – начальное, 7-9 – среднее, 10-12 –высшее, 13 – выпускной класс. Так вот идея
заключалась в том, что раз в году школьники из средних классов неделю проводили со своими
семпаями из старших. То есть шестиклашки проводили время с девятиклашками, семиклашки с
десятиклашками и так далее. Значит мне, девятикласснику, светил двенадцатый класс. Каждый
школьник путем нехитрой лотереи выбирал себе семпая. И всю неделю проводил под его
надзором, при этом стараясь получить максимальную пользу от общения, так сказать.

Лично мне Отбор никогда особенно не нравился, потому что, начиная с шестого класса мне всегда
попадались на редкость отвязные семпаи. Я ведь уже, кажется, говорил про свое невезение,
верно? Вот и здесь оно давало свои плоды. Благо в следующем году я уже сам стану семпаем,
осталось отмучиться лишь в этот раз. Может судьба под конец сжалится и подкинет мне какую-
нибудь красотку старшеклассницу, а не очередного дебилойда с мордой снежного человека? Хотя
верилось с трудом.
Но ладно Отбор, вторая новость меня обрадовала еще меньше. В лотереи будет участвовать Зуо.
Кошмар! Это же просто КОШМАР! Зуо – Монстр, Чудовище и просто Психопат!!! Самый
устрашающий тип во всей нашей огромной школе. Здесь нет ни одного человека, который бы его
не знал. Прославился он, правда, не красотой, не умом и даже не безграничным состоянием своих
родителей, а жестокость. На его счету были переломы, выбитые зубы и глаза, групповые избиения
(это когда Зуо в одиночку избивал Группу несчастных), и даже одно оторванное ухо. Короче
говоря – он псих! Настоящий жутко сильный и злой псих! А главное, все, что бы он ни натворил,
сходило ему с рук, потому что его отец был мэром нашего города. Полная безнаказанность,
капризность и свойственная богатеньким детям избалованность делала его невыносимым. И даже
не смотря на его почти безумную красоту, все девушки, да и парни обходили его стороной. У него
не было каких бы то, ни было моральных принципов или идеалов. Скучно? Пойдет и изобьет кого-
нибудь. Или прижмет девочку в углу и фиг знает, что с ней сделает. Хотя изнасилования не
приписывались к огромному списку грешков Зуо, я был уверен, что и это бывало и не раз! Короче
говоря, почти каждый день в школе витали все новые и новые истории об очередном
приключении Зуо, заканчивалось которое очередным членовредительством тех, кто попадался
ему под руку.

— Но он же в 13 классе??? Он не может участвовать в Отборе, он же выпускник! – наконец-то ко

мне вернулся дар речи.

— Во-во… Но говорят, что в прошлом году он пропустил его, поэтому теперь возмещает, — пожала
плечами моя соседка.

— Да уж… не повезет тому, кому достанется это чудовище! – вздохнул я, мысленно молясь всем
существующим богам, чтобы этим «счастливчиком» оказался ни я сам.

— Не парься… Ты конечно конченый лузер, но и тебе же когда-то должна улыбнутся удача, —

попробовала взбодрить меня Мифи, уткнувшись в свой монитор.

— О! Тери! Привет! Слушай, домашку по голографии случаем не сделал? – бухнувшись за впереди

стоящую парту, пробасил Скру: полный массивный парень с маленькими свинячьими глазками,
маленьким носом-пяточком и большим ртом. Не смотря на свой не самый опрятный вид, он был
отличным парнем, жаль туповатым.

— И тебе привет. Смотрю за месяц моей отлучки, ты прямо извелся весь, — ехидно заметил я. Но
Скру, в силу своей особой интеллектуальной силы серьезно ответил:

— Ага! Домашку то не у кого списывать! Мифи не дает, а если и дает, так потом двойки получаю
все равно. Так что там с голографией? Сделал?

— Сделал, — нехотя признался я, зная, что сейчас меня попросят списать.

— Дай списать скелет проги!

— Но ведь это индивидуальное задание. Если заметят, что у вас похожие голограммы, обоим
влепят двойки! – тут же бросилась меня защищать Мифи, зная, что сам я отказать не смогу. Вот
такой я мягкотелый.

— Ну… ладно, — Скру поник плечами и обиженно отвернулся от нас.

— Скру, не расстраивайся, обещаю, что помогу тебе сделать следующую домашку, — надо же
было его хоть как-то подбодрить! Скру тут же воссиял и вновь повернулся к нам. Мифи на это
лишь фыркнула:
— Не слишком нежничай, а то тут же сядут на голову и ножки свесят, — в упор смотря на Скру,
процедила она. Толстяк же в ответ лишь глупо улыбнулся и заинтересованно спросил:

— А что у тебя за прога? Мне интересно посмотреть!

По голографии нам задали создать прогу голограммы, которая бы из чего-то маленького

превращалась в нечто большое. Довольно простое задание, если подумать. Вот только муторное.

Не без удовольствия я активировал домашку. На небольшой серебряной панели возник

голографический таракан. Он начал бегать по панели, словно в поисках чего-нибудь вкусного.
Затем внезапно остановился и разделился. Превратившись в два таракана. А те в четыре. Восемь,
шестнадцать. И так далее по нарастающей. Затем, когда тараканов стало уже огромное
количество, они начали наползать друг на друга, формируя из своих маленьких телец одного
большого таракана.

Мифи скривилась, явно недолюбливая этих милых насекомых.

— Бред какой-то… Тараканы не размножаются почкованием, — критично отозвалась она о моей

домашке, — То ли дело моя работа! – она активировала свою прогу и на ее панели появился
кубик. Через пару секунд кубик начал разворачиваться, раскрываться, походя на преобразование
трансформеров, пока, наконец, не преобразился в танк. Причем на самом его верху с какого-то
перепуга красовалась обезьянья голова.

— Трансформеры – баян, — протянул Скру и в общем то был прав! Мифи естественно тут же
разозлилась и бросилась яростно спорить со Скру на счет его неправоты. Мне же, наблюдающему
как по серебряной пластине катается танк с башкой обезьяны, оставалось только гадать, что же
порой творится в голове моей подруги.

Мифи и Скру наверное бы так и спорили весь день и до глубокой ночи, но прозвенел звонок,
дающий понять, что пора заткнутся и слушать. В класс зашел наш классный руководитель –
старичок лет восьмидесяти, в неизменном аккуратном стареньком, но всегда опрятном костюме,
при галстуке. Одним словом — мужик классный. Свои предметы знал отлично, но что еще лучше,
он умел их объяснять! Джон Поликарпович, так звали учителя, в руках держал небольшую
коробку – вот она, наша лотерея, которая должна была определить нашу судьбу на дальнейшую
неделю.

— Здравствуйте класс, Тери, рады вновь видеть тебя в наших рядах, — улыбнулся он мне, на что я
ответил тем же. Мы с ним были в отличных отношениях. Еще бы! Пусть я был двоечником по всем
остальным предметам, но по его – всегда был лучшим!!!

— Я тоже рад, — я расплылся в улыбке, уверенный, что сегодня все-таки неплохой день, а значит и
Отбор пройдет успешно.

— И так, как вы знаете, сегодня первым уроком мы проведем лотерею, — сказал Джон
Поликапович, ставя коробку на стол и кидая многозначительный взгляд на класс, — Как только я
назову вашу фамилию, вы подходите к ящику, просовываете руку в окошко и не высовываете ее,
пока на вашу руку не будет одет браслет… Да что я вам рассказываю, не в первый же раз!
Дерзайте!

Да-да, именно браслет. Ты просовываешь руку в коробку, где тебе на запястье робот одевает
рандомно выбранный браслет, который ты затем не сможешь снять вплоть до окончания
недельного общения со своим семпаем. Имя же твоего семпая высветиться на браслете. И в этот
же момент, старшеклассник, на котором уже одет браслет, узнает, что именно ты будешь его
«учеником» ну или «жертвой», каждый называл учеников среднего звена по-разному. Система,
короче говоря, предельно простая.

Я находился в середине списка, поэтому, когда подходил к ящику, там оставалось еще
значительное количество браслетов. Я просунул руку в коробку, почувствовал, как на запястье
смыкается металлический браслет, вытащил руку наружу, посмотрел на имя семпая………………

Error/// Error/// Error

Я завис. Материнская плата полетела к чертям. Блок схемы задымились. Звуковая карта дала
сбои, а винчестер того и гляди готов был сам себя отформатировать. Короче говоря, я чуть не упал
в обморок от увиденного.

Мой мозг не мог этого воспринять. Нет. Этого просто не могло быть! Ну не могло и все!

Открыв рот и не в силах сдвинутся с места, я тупо пялился на имя, высветившееся на браслете, и
просто не мог поверить, что я такой НЕУДАЧНИК! Мифи, видимо забеспокоившись, подошла ко
мне, взглянула на браслет… И расхохоталась! Смеялась минут пять, до истерических ноток в
голосе. Мне надо было разозлится, расстроится… Сделать хоть что-нибудь… Но глаза неотрывно
глядели на три злополучные буквы. С этого момента моим семпаем стал Зуо.

— Неделька будет трудной, — наконец отсмеявшись, издевательски сочувствуя, пробормотала

Мифи.

«Неделю с этим монстром… И почему мне кажется, что за эти злополучных семь дней, я успею
побывать во всех семи кругах ада???»

Первый Круг Ада: 1. Завещание

Всю ночь я не мог заснуть, потому что был занят тем, что беспощадно рвал на себе свои
несчастные седые волосенки. Руки тянулись к куску мыла и веревке, как только я думал о том, что
мне предстоит в недалеком будущем. Через пару-тройку часов, если быть точнее! Нервоз начался
с того, что ужин так и не смог влезть мне в глотку, а на меня это ну вообще не похоже, если
вспомнить, что дома меня частенько еды лишают вовсе. Мало того, даже в интернет входить не
хотелось. Словно Зуо поджидал меня даже там! Хотя в действительности этого парня в виртуалии
или в каких-либо других не менее популярных сетях я ни разу не наблюдал, поэтому подозревал,
что Зуо вообще не особенно интересуется компьютерами и виртуальностью. А зачем? Ведь
многие в интернете стараются забыться, затеряться, увидеть или получить то, что не могут в
жизни. А у Зуо было все! И это Все было реальным!

В час ночи я все же успокоился и позволил себе сесть за компьютер. Хотя выражение "сесть за..."
давно устарело, ведь теперь всего лишь надо было одеть вирту-очки и все дела. С
многозначительным статусом "Мне 5из9ец" я для начала прогулялся по бесконечному потоку
информации в виртуалии. Тут же ко мне подлетели несколько знакомых лишь в сети, но не в
реальности людей и начали расспрашивать от чего у обычно спокойного и никогда не
выражающего свои эмоции гениального хакера Лиса такой откровенный статус. Но я стойко
игнорировал как голосовые, так и письменные вопросы, просто прогуливаясь между
небоскребами нулей и единичек и тем самым ощущая какое-то необыкновенное умиротворение.
Вот она — моя стихия. Здесь даже Зуо не кажется таким уж страшным. Дабы успокоится
окончательно, я взломал пару не слишком хорошо защищенных от хакеров сайтов. А пусть не
расслабляются! Не все же такие как я, взломаю и уйду, могут чего-нибудь стырить, или вирусов
напустить! Вам это надо? Нет. Вот и благодарите меня за то, что дыры в вашей системе нахожу и
чуть ли не носом тыкаю. Хотя ведь все равно эти неблагодарные твари лишь вновь будут поносить
меня по новостям, говоря, что Лис — террорист XXIII века. Да-да... Я очень "популярный".
И только я окончательно расслабился, как реальность спустила меня с небес на землю. Причем
виртуальная реальность, будь она ни ладна! Не успел я загрузить свой любимый сайт с
головоломками (моя слабость) как перед глазами моими появился серый ёжик. Мистер колючка
подполз ко мне ближе (естественно ко мне виртуальному, а в интернете я всегда расхаживаю в
обличие огненно-рыжего лиса) и через секунду в черном окошке, висевшем над ёжиком,
появилась надпись: «Привет лузер… Да не ужели 5из9ец? Я уже и мечтать не мог!» Хотя в
виртуалии уже давно можно было разговаривать напрямую, не мучая лишний раз пальцы и
клавиатуру, но мой закадычный враг видимо был ценителем прошлого. Да-да-да… Это был тот
самый вредоносный Локи собственной персоной! Благо пока я находился дома, сделать мне он
ничего не мог. Кишка тонка! После его первого нападения на мой комп, я такую защиту поставил,
что Пентагон бы позавидовал! Да и к тому же я ему в спам-письме отослал вирус, который при
активации довел бы его систему до перегрузки, а блок питания – до взрыва. Хотя надеяться, что
Локи одолеет такая примитивная уловка, я даже не смел. Но надо же было хотя бы попробовать!

— Иди ты знаешь куда? – огрызнулся я, в данный момент, не собираясь разводить дебаты на тему
«Кто тут у нас самый крутой?». Если мы с Локи и говорили, что было от силы три раза, то
обсуждали лишь это. Сегодня же у меня не было никакого желания с кем бы то ни было сраться в
интернете, когда и в реальности то жопа непролазная:

«Без тебя тошно…» — с этой мыслью, я вырубил компьютер и лег спать. На часах в тот момент
было пять часов утра. И думаю, не сложно догадаться с какой «радостью» я проснулся от
будильника спустя всего два часа.

— С ноги по…! – эй, сестричка, повторяешься!

— По сиськам, если притронешься ко мне хоть пальцем! Сегодня твой дебилизм терпеть я не
намерен! – зло рявкнул я, заставив этим опешившую от неожиданности сестру остановится
посреди моей комнаты с угрожающе приподнятой и готовой к удару ногой.

— Сгинь! – прошипел я, от чего Эллити сначала вздрогнула, опустила ногу и, наконец, по ее

пухленьким вмиг раскрасневшимся щекам побежали мокрые капельки. Ну вот. Доигрался. Довел
до слез. Сейчас придет инквизиция в роли моей мамы и сожжет меня заживо на костре, тыкая в
меня палкой и вопя «Ведьма!» ну или Ведьмак, мне в любой случае уже будет все равно, хоть
миссис Марпол называйте.

И точно, мама со скоростью, которой бы и спринтер позавидовал, прибежала уже через пару
секунд, и, кидая на меня испепеляющие взгляды, начала успокаивать ревущую сестру. Но мне
сейчас было искренне наплевать и на шизанутую сестренку, и на, вечно ищущую повод на меня
поорать, мать.

— Без завтрака! – воскликнула, было, мама уже полюбившуюся ей фразу.

— Ага, уже боюсь, — с необычной для меня наглостью огрызнулся я и скрылся за дверью ванны. Я
искренне надеялся, что холодный душ отрезвит мой дух и освежит тело, но ничего кроме еще
больших негативных эмоций не получил. Наверное, потому что вместо прохладной воды шла
либо ледяная, либо кипяток (Видимо Эллити мстила мне, пользуясь тем, что трубы в ванной и
кухне связаны и если на кухне включали кипяток, из душа шла холодная вода и наоборот, XXXIII
век на дворе, а проблемы все те же!).

Когда я вернулся в комнату ни мамы, ни Эллити естественно там уже не было. Но я не стал
заморачиваться на отношениях между мной и моей ненормальной семейкой. Ибо подобные
утренние ссоры были обычным делом. Вот если бы утро прошло без привычных оров и воплей,
вот тогда бы я действительно испугался, ожидая конца света или кокаинового снега. Вместо
размышлений о семье, на первый план встал другой вопрос – одежда. Я никогда особенно за
своей внешностью не следил, но у меня была любимая часть гардероба (практически вся в серых
тонах), которую сейчас мне трогать категорически не хотелось! Сегодня же траур в конце то
концов и к тому же возможно последний день моей Здоровой жизни! Поэтому надевать любимые
вещи, обрекая их на возможные повреждения вместе с моим бесполезным телом, я не собирался.
Наоборот! Надо выбрать что-нибудь ненавистное и убить хотя бы одного зайца!

Из закромов шкафа я после недолгих поисков выудил черные бриджи с карманами на пуговицах
по бокам. Вот вы мои родимые. Омерзительные тряпицы! Были куплены около полугода назад
мамой. Прошу заметить, без моего ведома! Сами по себе бриджи были неплохими. Только в
обтяг, чего я не очень люблю, да и длина девчачья какая-то, чуть ниже колен. Но даже это все не
отпугнуло бы меня, но я их упорно не носил потому, что бриджи были куплены без меня. Словно я
дитё малое! В тот момент была задета моя гордость, хотя мама в ее существование упорно и не
верила. Но вот и пришел твой звездный час! Если меня отпинают, то и тебе достанется! И больше
не будет мама лесть ко мне с вопросами о том, почему же я не ношу те миленький черные
бриджики, что она приобрела на какой-то распродаже за половину цены.

То ли я отощал, то ли бриджи действительно должны были носиться на бедрах – хрен их знает!

Раньше я носил более… кхем… мужественные вещички, поэтому сейчас нагнувшись за выпавшей
из шкафа футболкой и ощущая как поясницу, ровно, как и часть оголившейся задницы, обдувает
ветерок, стало как-то не по себе. Ну, ничего! Я сегодня еще оттянусь. Бриджи на бедрах только
вершина айсберга мук, которые меня ждут впереди! Ну а что же одеть наверх? И вновь поиски
чего-то ненавистно-раздражающего. О! Белая футболка! Самая обыкновенная! Иди же ко мне,
моя гадость. Не-на-ви-жу белый цвет! Слишком уж он не практичен. А так как я по натуре и по году
рождения свинья, то мне такое вообще носить запрещается! Ох, уже вижу, как на ней ярко
отпечатывается след от ботинка Зуо! Красотища!

Ну и последним штрихом стала темно-бордовая кофта на замке с рукавами до локтей и

капюшоном. Спросите, чем же не угодила мне она? Да ни чем. Хорошая шмотка. Люблю ее, хотя и
ношу редко, так как с серым она не особо смотрится. А сейчас ее одел не из-за ненависти, а чтобы
все-таки прикрыть того гляди мелькающую из-за низкой посадки бридж несчастную задницу (а
ведь ее сегодня наверняка надерут!).

«Я просто секси…» — не смог я сдержать саркастического замечания по поводу своего внешнего

вида, как всегда критически разглядывая свое отражение. Мифи так и вообще инфаркт хватит! Три
цвета в один день – для меня, ценителя серого, любителя серого и входящего в клуб «Серый цвет
спасет мир» такая аляпистость была, по меньшей мере, культурным шоком.

Но как оказалось, перед Мифи, инфаркт решил заглянуть и к моему семейству. Когда я зашел на
кухню, то просто таки произвел настоящий фурор на домочадцев. Мама, что-то подогревающая в
микроволновке, и бросившая было на меня безразлично-злой взгляд, так и осталось смотреть на
меня в упор с немым вопросом: «Сыночка, все ли у тебя в порядке?» Эллити от мамы не
отставала, забыв о том, что еще пять минут назад выла как белуга, она оторопело смотрела на
меня, так и не донеся до рта вилку с кусочком яичницы.

Пользуясь немой заминкой, я быстро прошел к другому концу кухни, выудил из холодильника
полулитровую бутылочку питьевого йогурта с кусочками сои со вкусом кусочков вишни (о, как
загнули) и поспешил обратно, пока мама не вспомнила, что решила меня очередного завтрака.

Когда как одежду я выбирал по принципу «а не жалко», своей обуви я изменить не смог. Мои
любимые гавнодавики, серые кеды. Дабы они хоть как-то гармонировали с моим внешним видом,
вставил в них черные шнурки и все – обновленный Тери готов, как к покорению мира, так и к
умыванию собственной кровью. Мне самому-то на гармонию так таковую начхать, но Мифи меня
точно со свету сживет, если ей что-то в моем прикиде не понравится. Хотя серый стиль ей так же
по вкусу не приходился, но я убедил ее, что данная одежда — олицетворение моего внутреннего
серого неприглядного мира, и она, как ни странно, осталась подобным объяснением, довольна.

Вообще было бы куда разумнее надеть черные тапки на липучках, но в кедах куда удобнее (это на
тот случай если мне придется убегать).

«Хотя от Зуо сбежать мне все равно не удастся» — подумал я, тоскливо смотря на тонкий медный
браслет на левом запястье. После того, как закончатся уроки, в них будет активирован сильный
магнит, из-за которого Сэмпай и Ученик потянутся друг к другу в прямом смысле этого слова. И не
смогут отходить друг от друга дальше, чем на пятьдесят метров (ясное дело, придумано это было
для того, чтобы никто не отлынивал и не сбегал). Причём если они преждевременно не могли
встретиться друг с другом, то можно было собрать пару дверей или проломить с десяток стен,
прежде чем наконец Воссоединится с носителем браслета с таким же магнитом как и у тебя.

Вот под такие невеселые мысли я и добрел до ненавистного небоскреба, являющегося школой.
Около главного входа как всегда народу была тьма, из-за чего пробраться к дверям было еще тем
геморройным делом. И если обычно в своем сером амплуа я словно невидимка каким-то образом
просачивался сквозь почти бесконечный поток школьников не особо кого-либо, беспокоя, то
сейчас я, то и дело на кого-то натыкался. Пиком моего невезения стало то, что пуговица левого
кармана моих бридж зацепилась за длинную серебряную цепочку одного из Нанитов и мы оба, не
заметив этого и двигаясь в противоположные стороны, чуть оба не свалились! Благо парень с
отливающими медью черными волосами не только сам устоял, но и мне не дал упасть, схватив
меня за капюшон.

— Спасибо, — сухо кинул я, освобождая свою пуговицу из заточений цепочки и настраиваясь на

дальнейший бой за выживание, а точнее за проникание в школу.

— Всегда рад, — послышался в ответ тихий и ну просто очень приятный голос! Настолько, что я
обернулся и встретился с серебристыми (из-за нано-машин в радужке, естественно) глазами.
Парень с нескрываемым интересом разглядывал меня, а я его. И у меня никак не исчезало
ощущение того, что его я уже видел и не раз. Ах да! Он же друг Мифи! Ну, точно! Наниты всего
мира соединяйтесь!

Я выдавил самую приветливую, хотя все равно хилую улыбку, на которую только был в данный
момент способен и, получив ответную улыбку от него, удовлетворенно продолжил свой нелегкий
пусть к входу. И пока я старательно уворачивался от шальных банок и простого мусора, летающего
над головой и на ее уровне, от локтей и колен так и норовящих пнуть меня по интересным
местам, невольно думал об этом странном столкновении. Будь я девушкой, наверняка бы решил,
что это судьба! Но я-то парень, поэтому скорее приятное недоразумение. Почему приятное?
Потому что парень довольно симпатичный, а его голос и взгляд, а главное интерес к моей
персоне, пусть и мимолетный, льстил мне, а, значит, поднимал настроение. Нет, как я уже
говорил, я парнями не интересуюсь. Хотя вот так вот однозначно в XXIII веке говорить об этом
трудно, ведь с самого детства, прививаемые еще нашим прадедам элементарные правила
общества, теперь не действовали. Однополые связи были само собой разумеющимся. И волей
неволей почти у каждого парня или же девушки хоть разок да возникал интерес к человеку того
же пола. Интересно же в конце то концов! Но меня к этому всегда тянуло мало. Все из-за Мифи,
которая в пятом классе со знанием дела сказала, что с моим телосложением и внешностью в
отношениях с другим парнем мне светит лишь роль пассива! И ведь, бля3ь, как не тошно
признавать, не без оснований говорила! Зрила в самый корень! Ладно, тогда в пятом классе я был
смазливым. Все такими были. Но сейчас-то уже взрослый пятнадцатилетний парень, а все такой
же… Слишком худой, слишком женственный… Мужик из меня как из семейников стринги. Не мои
слова, мамины. Вот и где поддержка сына? Где, я вас спрашиваю? Никто не хочет понять, что
внутри я мужик! С большой буквы М! Настоящий зверь! Не хомячок… и не кролик… Волк! Гепард!
Тигр! Нет… ну, правда!
Поэтому о Наните том я думал сугубо по-мужски, то есть о том, как бы было здорово поиметь его
в каком-нибудь темном углу. А что? Не ожидали? А гормоны у меня играют ничуть не хуже чем у
других! Хотя подобные размышления моей внешности и не подходят. «Я белый и пушистый, а что
такое «секс» вообще не знаю» — вот такая надпись красуется на моем лбу.

Анализируя того парня, могу сказать, что я в принципе мог бы быть и активом! Рост у нас
примерно один, телосложение то же… Хотя-а-а… В чертах его лица присутствуют черты хищника,
которыми меня природа жестоко обделила. Во мне из звериного были разве что синяки вокруг
глаз… Как у панды… Одним словом я неисправимое травоядное.

Я успел вспомнить чуть ли не о половине обитателей нашей умирающей планеты, пока добирался
до класса, зайдя в который почему то тут же вспомнил о Зуо. WTF?!

— Фига се! – встретил меня вместо стандартного бредового приветствия, изумленный возглас
Мифи, — Ты, что решил Зуо в постель затащить?

— В каком это смысле? – пришла очередь мне изумляться. Одежда же на мне самая
обыкновенная? Так причем тут постель и… Б-р-р-р… Зуо? К тому же на мне нет ничего, что могло
бы привлечь чьё-либо внимание. Ни вам бижутерии, ни цепей, даже пуговицы на карманах самые
обыкновенные без микросветодиодов.

— В прямом, — не унималась моя подруга, на которой сегодня кроме очень узенького топика и не
менее узеньких шортиков походящих на поясок, ничего не было, — Подчеркнул клеевую задницу
и длинные стройные ножки бриджами. Щиколотки же оставил на виду, демонстрируя какие они у
тебя худенькие и симпатичные. Белый цвет футболки сразу освежил цвет твоего лица и
подчеркнул мягкий цвет кожи, а бордовая кофта сама по себе, контрастируя с футболкой,
смотрится на тебе просто шикарно! – Разложила мне все по полочкам Нанитка, заставляя мою
челюсть тихо отвисать с каждым новым доводом, — Если бы ты всегда так одевался, не успевал
бы отбиваться от поклонников, — на последнее слово было сделано многозначительное
ударение. Вот именно. Поклонников, а не поклонниц. Я же всегда старался придать своему виду
хоть чуточку больше мужества, чем у меня, было, поэтому всегда носил грубые джинсы и не по
размеру большие кофты. Но вот бриджи и футболка, и годы борьбы за признание того, что я
мужик, превратились в пепел.

Видимо поняв по выражению моего лица, о чем я думаю, Мифи, обезоруживающе улыбнувшись,
произвела контрольный удар:

— Хотя ты и без всего этого настоящая симпотяшка. Так и хочется тебя порой потискать! – и в
доказательство сказанного Мифи в мгновение появилась передо мной и потеребила меня за
щеку, как это обычно делают с младенцами.

— Не будь у тебя этой дурацкой штуки между ног, сама бы за тобой приударила!

Ну, все! Это была последняя капля! Грубо отпихнув от себя Мифи, я, молча, плюхнулся на свое
место и демонстративно отвернулся к окну, всем своим видом показывая, насколько я обиделся.

— Ну, Тери! Не будь букой! Эти твои дурацкие комплексы! – после этого я ожидал спасительного
«Я же пошутила!», но Мифи посчитала нужным сказать ровно противоположное, — Смирись с
реальностью! Или сделай пластическую операцию.

— Да пошла ты… — не зло, а скорее расстроено пробубнил я, понимая, что это ее заявление крыть
мне нечем.
— Не злись! На вот лучше подпиши тут кое-что, — ничуть не обидевшись, вновь улыбнулась она,
подсовывая мне под руку электронный листок бумаги *, который был испещрен мелким
печатным шрифтом, в самом низу же красовался квадрат для уникальной подписи. Уникальной
подписью, как бы банально это не показалось, был самый обыкновенный, но при этом — ни
менее эффективный, отпечаток пальца, обычно большого.

— Давай же, не тяни! – торопила меня Мифи, но подписывать что-либо перед этим не прочитав
содержимого, я не собирался! Я быстро пробежал глазами по строчкам документа и мои волосы
на затылки встали дыбом.

— Ты с ума сошла что ли? — завопил я, читая собственное завещание! В нем, моя правая почка,
печень и глаза после моей смерти должны были перейти в полноправную собственность Мифи!
Причем это был не какой-то заезженный прикол, а что ни на есть настоящее завещание! Мать у
Мифи была адвокатом, поэтому не оставалось сомнений по поводу того, что документ оформлен
правильно, а это значит, что моя подруга действительно думает, что в скором времени я…

— Да ладно тебе! Не злись ты так! Что за собственничество и эгоизм! Чего добру то пропадать?
После кремации все равно один пепел остается. Ну, будет у тебя на пару пылинок меньше. Хуже
тебе от этого не станет! – развела руками моя подруга (подруга ли теперь?), доводя меня до
последней стадии бешенства.

— Ты сдурела! Просто сошла с ума! Это так ты меня поддерживаешь? Хоронишь заживо!

— Ну-ну, не кипятись, чувак. Я реально не думала, что тебя это так обидит. Хочешь, я тебе тоже
что-нибудь завещаю? Хочешь грудь?! Покажу? – добавила она, видя, как мои глаза округляются,
— Может хоть это тебя взбодрит?

— На фиг мне твой нулевой размер, — процедил я, в этот момент незаметно для Мифи впуская в
ее электронный лист маленький, но очень вредоносный вирус. Ему потребуется всего пара минут,
чтобы преодолеть все возможные препятствия и защиты, а потом стереть документ без следа.

— Не обижайся, — вот уже второй раз Мифи представился случай произнести спасительную фразу
«Я же пошутила!», но она упорно ее сторонилась, — Неужели тебе жалко для меня пары органов?

— Жалко! — огрызнулся я, удовлетворенно наблюдая как завещание мое медленно, но верно

исчезает пиксель за пикселем.

— Ну, хочешь, я еще и сперму твою возьму? Если захочу иметь детей – воспользуюсь?

Вот собака! Умеет льстить! Хотя, наверное, только идиот типа меня мог воспринять данное
предложение как комплемент. Я невольно улыбнулся, а Мифи, заметив это, уже ринулась дальше:

— Или яйца? Заспиртую и буду носить как кулон!

— А вот это попрошу оставить в покое! Хочу сгореть мужиком, а не кастратом! – выпалил я, из-за
чего на нас с Мифи заозирались офигевшие одноклассники. Преподаватель так же отвернулся от
доски к нам и одарил меня многозначительным взглядом. За этим дурацким спором о завещании
я совсем не заметил, как начался урок.

— Извините, — пискнул я и постарался спрятаться от проницательных учительских глаз за старым

монитором. Преподаватель в ответ хмыкнул что-то нечленораздельное и пустился вновь
объяснять какую-то скучную дребедень. Мы с Мифи так же вернулись к разговору:

— Так ты подпишешь… — было спросила Мифи, и только сейчас заметила, что ее лист почернел.
— Ну, ты и урод! – прошипела она, крутя лист и так и сяк, но так ничего этим не добиваясь, — вот
теперь сам и чини!

— Без проблем, — через пару минут лист вновь заработал и даже файлы, загруженные в него,
были целы и невредимы. Кроме одного. Моего завещания больше не существовало.

— Жадина, — вздохнула Мифи, разочарованно отбрасывая лист и углубляясь в какие-то свои

мечты. Возможно, сейчас она представляла, как я после смерти прихожу к ней и приношу свои
органы на блюдечке с голубой каемочкой. Я же вновь вспомнил о Зуо и даже немного пожалел,
что стер завещание. Шутки шутками, а вдруг мне оно и правда понадобится? Это мне узнать еще
предстоит…

*Электронный лист — выглядит он как обычный листок, формат которого можно менять в
зависимости от настроек. В него можно загружать файлы различных документов, книг и т.д. и
читать так, как если бы вы держали перед собой обыкновенный листок бумаги

Первый Круг Ада: 2. Знакомство с Зуо

Звонок с последнего урока для меня ознаменовал конец всего. Вот я уже вижу как подхожу к Зуо,
как он мне молча заламывает руки, привязывает к какому-нибудь дереву, вытаскивает из
карманов метательные ножи… Хотя постойте, это слишком милостиво с его стороны! Тогда так –
он заламывает мне руки, бросает под первую попавшуюся машину, с колес которой меня будут
соскребать еще, фиг знает, сколько времени. Да-а-а… Так куда правдоподобнее! А может он
подождет, затащит меня в какое-нибудь темное место, где у него скрыта личная камера пыток и
всю неделю будет надо мной измываться, и когда полиция наконец-то отыщет моё
обезображенное тело, будет уже поздно. Зуо, конечно же, отмажут. И эта сволочь еще придет на
мои похороны! Будет, криво ухмыляясь, смотреть на мое побледневшее кое-как собранное из
кусочков лицо, которое в следующий миг поглотят языки пламени крематория. И никто никогда
не узнает, что виновником моей смерти был Зуо. Разве что сестра. Да! Эллити. Она узнает,
вырастет в хорошенькую восемнадцатилетнюю девушку и объявит войну уже ставшему к тому
времени главой мафиозного клана Зуо! Между ними будет множество стычек! Перестрелки,
драки! Потом Эллити внезапно узнает, что я был великим хакером, и, используя мои программы,
взломает коды секретных служб, откуда украдет наиновейшее оружие – огромного робота
высотой в стоэтажный дом. Но вот незадача! У Зуо, как у самого крутого мегомэны на планете
окажется точно такой же робот! Только вот у Эллити он будет розовый, а у Зуо естественно
черный! И содрогнется земля, и будет она залита моторным маслом роботов и кровью случайно
попавшихся под их ноги зевак. Эллити будет стоять до последнего, но Зуо победить и на
несколько лет на планете воцарится хаос! Но ненадолго! Потому что Эллити перед смертью успеет
родить сына! И у Зуо в свою очередь вырастут отпрыски! И война разгорится между ними с новой
силой! А потом…!!!

Так… Это только мне сейчас кажется, что накануне я пересмотрел аниме? Соберись тряпка, нашел
из-за чего раскисать! Не убьет он тебя! Ха! Да даже пальцем не тронет! Не посмеет!

Мои тщетные попытки подбодрить самого себя были прерваны приятным жужжанием браслета
на моем запястье. Я инстинктивно глянул на узенький дисплей, который вспыхнул синим светом и
теперь требовал, чтобы я прочитал входящее сообщение. Недолго думая, я коснулся дисплея, и
через секунду перед моими глазами развернулась маленькая голографическая Леди Магни. Леди
Магни была программой, которая была написана как раз для Отбора и как раз для этих браслетов.
На протяжении всей недели она будет сопровождать всех учеников и сэмпаев и следить за тем,
чтобы их отношения улучшались путем дачи всяческих советов по поводу взаимоотношения
людей и подобной бурды. Короче говоря – она была подручным психологом, что вообще-то
удобно, но в моем случае, скорее всего, бесполезно. Леди Магни предстала передо мной в виде
молодой пухленькой женщины в деловом костюме и аккуратно зачесанными назад волосами:

— Приветствую вас, ученик Тери Фелини, — послышался удивительно живой и очень

доброжелательный голос из мини-динамиков. — Сообщаю вам, что ваш магнит, как и магнит
вашего сэмпая, будет активирован через двадцать минут, поэтому попрошу вас пройти на
школьный двор, дабы избежать нежелательных последствий, — под нежелательными
последствиями Леди Магни видимо имела в виду проделывания дыр головой в бетонных стенах.
Да уж… Действительно Нежелательно!

Естественно Леди Магни явилась не только мне, но и остальным ученикам в моем классе. Тут же
все засуетились, засобирались. Каждый думал о том, кем же будет его сэмпай и надеялся, что он
будет клеевым, интересным, добрым… Мечты-мечты… А у меня вот даже помечтать напоследок
нет возможности. Зуо знают все. И я его знаю. И понятное дело, сидеть и, скрестив пальцы,
надеяться на то, что все слухи о Зуо вранье, и всю неделю мы проведем в Диснейленде, поедая
сладкую вату и катаясь на паровозиках, было высшей степенью идиотизма.

А так бы хотелось в Диснейленд!

— Поторапливайся! – вывела меня из очередного приступа мечтательности Мифи, тряхнув меня

за плечо, — Прекращай уже впадать в свои приступы олигофренизма! Поднимая свою клёвую
задницу и тащи ее к Зуо. Бить такую симпотяшку как ты он не посмеет! Зуб даю! В крайнем случае,
поимеет тебя – но не так уж это и страшно, — обнадежила меня Мифи. От ее слов я почти
физически ощутил, как мои волосы все больше седеют.

— Ты умеешь ободрять людей, — просипел я, мысленно проклиная Мифи за такую вот

психологическую «помощь».

— Не дрейфь! – хмыкнула в ответ Мифи, хватая меня за рукав кофты и как танк таща меня через
класс в коридор, оттуда в лифт и, наконец, по центральному холлу к школьному двору. Все это
время у меня не проходило ощущение того, что я велосипед, идущий на буксире у трактора. Мало
того, Мифи еще и успевала в процессе своего шествия здороваться с многочисленными
знакомыми. С кем-то обнялась, с кем-то поцеловалась, с кем-то обменялась многозначительными
взглядами или добродушными фырканьями. Да уж. Жизнь у Мифи била ключом. Всегда. Что еще
взять от души компании!

«А все равно лучший друг у нее я» — с несвойственной мне ревностью подумал я, увидев, как
Мифи машет очередной парень и, кажется, завет ее в свою сторону. Честно говоря, я не сразу в
этом незнакомце признал утреннего нанита. Он, кажется, тоже сперва меня не увидел, поэтому,
когда наши глаза на секунду встретились, у нас обоих на лицах отразилось как минимум
удивление.

— Ладно, ты извини, но я пойду искать свою личную Смерть, — улыбнулся я Мифи, высвобождая
свой рукав из ее цепких пальчиков.

— Че так? Минуту назад чуть ли ссался от страха, а теперь бежишь к нему с распростертыми
объятьями? В чем причина? – испытующе глядела на меня подруга. Я же, краем глаза увидев, что
нанит, заметив, что мы остановились, решил сам к нам подойти, отчего-то захотел поскорее
смотаться. Наверное, потому что мне было стремно смотреть в глаза парню, которого еще шесть
уроков назад пусть и у себя в голове, но все-таки, я неплохо отымел.

— Просто решил встретиться со своими страхами лицом к лицу! – воинственно провозгласил я и,

пожелав напоследок Мифи удачи с ее сэмпаем, обреченно поплелся вглубь школьного двора. В
толпе народа Зуо найти оказалось удивительно просто. Хотя почему Удивительно, когда он у нас
тут чуть ли не звезда эстрады. Он в стороне от основной толпы (а может просто толпа его
сторонилась), небрежно облокотившись на супер-пупер-5из9ец-какой-крутой мотоцикл, изящно
(нет, правда!) курил черную сигарету. Хотя не будь сигарет и мотоцикла, Зуо от этого менее
эффектно выглядеть бы не стал. Высокий, безусловно, и бесспорно красивый, черноволосый и
зеленоглазый. Кстати, у Зуо была интересная мутация. В наш век небольшие мутации были
обычным делом. У кого-то семь пальцев на левой руке или какие-нибудь другие лишние
конечности, у кого-то, как, например, у меня, волосы седеют с усиленной скоростью, а у кого-то
мутировали внутренние органы. У Зуо была мутация третьей категории. У него через радужку
глаза проходили какие-то сосуды, не знаю, какие именно и вообще понятия не имею, как у него
там и что устроено, слышал об этом лишь несколько слухов. Короче говоря, поговаривали, что
когда Зуо злится, его радужка заполняется кровью и становится алой. Вот ведь кошмар! Я ведь
точно без подгузников не обойдусь, если увижу Зуо в таком состоянии!

Заканчивал картину особенного и неповторимого Зуо его стиль. В отличие от всех нормальных
подростков, стремящихся одеть минимум одежды или нацепить максимум побрякушек, в образах
которых присутствовала или яркая аляпистость, или же наоборот что-то черно-депрессивное, Зуо
придерживался классики. Причем старомодной, но жутко ему идущей классики. Он всегда носил
только рубашки. Не футболочки, не свитерочки с розовыми зайчиками или бантиками, ни
спортивные кофты, только рубашки, обычно шелковые, стоящие естественно как пол родины!
Поверх же он одевал или приталенные плащи, или пиджаки, обычно в темных тонах, здорово
контрастирующие с белой кожей и подчеркивающие его спортивное телосложение. Так же Зуо
почти всегда был в галстуке, небрежно повязанном, и смотрящимся на нем ничуть не хуже чем
остальное одеяние. При всем этом, Зуо часто был в Обыкновенных-Жуть-каких-дорогих джинсах и
кедах. Странное сочетание, но почему-то не режущее глаз и не мучащее эстетических чувства
окружающих. Наоборот! Всем хотелось смотреть на Зуо! Вот только было слишком страшно! Уж
слишком он походил на гангстера годов эдак 20-х XX века. Ему бы еще шляпу и футляр от скрипки
с пистолетом внутри! И все! Вот он! Киллер! Как из фильма сбежал!

Чем ближе я подходил к этому субъекту, тем отчетливее ощущал веющий от него холодок и тем
больше деревенели мои ноги.

— Прив… — хотел было махнуть я ему рукой, выдавив из себя самую дурацкую улыбочку на
которую только был способен, но осекся. Желто-зеленые глаза посмотрели на меня так, словно
полоснули ножом, и я, поправившись, продолжил:

— Здрасте…

Тудум… тудум… тудум… Сердце того и гляди было готово вырваться из груди и убежать. Зуо же
придирчиво и без стеснения оглядел меня с ног до головы, на пару секунду задержал взгляд на
моих наполовину поседевших волосах и, наконец, ответил:

— Так это с тобой я должен нянчиться всю следующую неделю? – на губах появилась злая
усмешка, и слова были сказаны не менее зло. И вообще все в Зуо было злым! Зуо и был самим
злом! Акумой! Демоном! Господи, даруй мне сил не обосраться от страха прямо сейчас!

— Угу, — только и смог я выдавить, обреченно поглядывая на проходящих мимо школьников и

мысленно моля их о помощи. Спасите меня, черт вас подери! Хотя от чего спасать, когда Зуо
вроде пока ничего мне не делал, лишь жонглировал своей сигаретой, которая перекатывалась по
его костяшкам от мизинца до указательного пальца и обратно. Некоторое время я наблюдал за
сигаретой, невольно представляя, как Зуо прижигает ее к моему лбу. Поэтому когда черная
никотиновая палочка остановилась, я невольно вздрогнул. На красивом лице Зуо появилась
жуткая хищническая улыбка:
— Бо-о-оишься меня? – изучающий чуть сощуренный взгляд заставил меня отпрянуть и проглотить
тут же образовавшийся в горле комок:

— Я? Тебя?? Боюсь??? – Кажется, моему возмущению не было предела. — Да – боюсь, — выпалил

я. Кратко, но обезоруживающе. Зуо от такого чистосердечного заявления чуть не подавился
сигаретным дымом, который успел вдохнуть за секунду до моего вот таково вот незатейливого
признания. Что? Не ожидал? Все и всегда пытаются тебе доказать, что они круты и тебя не
бояться, но я то не крут и я то боюсь. И скрывать это нет смысла, притом, что ты и сам это знаешь,
не зависимо от того, скажу я правду или совру. Так будем же честными, господа!

— И почему же? – придя в себя от первого впечатления и улыбаясь теперь еще шире (чеширский
кот, мать его), продолжил допрос Зуо.

— Потому что ты выше и сильнее… — и меня понесло, — А еще психопат и монстр, садист и
чудовище! – и даже не спрашивайте, зачем я все это сказал. Просто когда я нервничаю, на меня
это действует, похлещи сыворотки правды! Я просто настоящая находка для шпиона! Все скажу-
доложу, вплоть до того, что до второго класса ковырялся в носу и ел козюльки, пока как-то Мифи
не запалила и не пригрозила, что если я сделаю это еще раз, то она мне отгрызет нос вместе со
всеми соплями в придачу. Как ни странно, но это возымело действие, и дурацкая привычка меня
оставила. Так! Только бы сейчас об этом не думать! Не хватало только поведать Зуо трилогию о
войне за сопли и против них!

Зуо же теперь с охреневшим видом взирал на меня с некоторым… интересом?

— Тебе что, жить надоело? – сказано это было беззлобно, но мне от этого легче не становилось.
Да и вообще! Прекрати уже задавать мне вопросы! Ты что не видишь, что я в полуневменяемом
состоянии несу всякую чушь? Или может тебя забавляет меня мучить? Нет, ну точно! Это сволочь
издевается!!!

— Честно говоря, последнее время моя жизнь – это полоса, выложенная добротным дерьмом!
Сестра – припадочная феминистка, мать – женщина, родившая меня дабы изводить, отца я вижу
рас в полгода, когда он приезжает из очередного длительного плаванья, весь класс меня
презирает, а единственная подруга хочет, чтобы я ей завещал правую почку! И ко всему прочему
теперь еще целую неделю мне придется сосуществовать с психо…

Замолчи! Замолчи же! Моя интуиция, очухавшись, начала бить в маленький, но все-таки
колокольчик, предупреждая, что еще чуть-чуть и я доиграюсь! И ведь доигрался! Желто-зеленые
глаза полыхнули, становясь темнее от появившихся багряных вкраплений. Не успел я сообразить,
что к чему, как Зуо оказался в опасной для меня близости, и одна его рука прикоснулась к моему
животу. Точнее, окружающим бы показалось, что он просто лапает мой живот, в действительности
же один из его пальцев воткнулся куда-то чуть ниже моего пупка, заставив меня сдавлено
вскрикнуть от тут же возникшей ужасающей боли. Перед глазами все поплыло, а живот словно
обдало обжигающим жаром. И я бы точно свалился на асфальт и потерял бы сознание от столь
яркого ощущения, но Зуо, мягко поддерживая меня второй рукой, и не давая, тем самым
растянутся на асфальте, прижал меня к себе и прошептал почти на самое ухо:

— Не пойму, ты, правда идиот, или…

— Правда, идиот! – хрипло, но бойко выдавил я, буквально захлебываясь от боли. Зуо в ответ на
это нагнулся еще ближе, настолько, что левым ухом я ощутил его горячее дыхание:

— Но это тебя не оправдывает. Еще одно слово, и я твои кишки вытащу через задницу и замотаю
вокруг шеи как гламурный шарфик. Все ясно? – с этими словами он чуть отстранился от меня,
дабы посмотреть в глаза и многозначительно приподняв брови.
— П… понял! – выдохнул я, видя почему-то вместо одного Зуо, сразу трех. Еще чего не хватало! И
одного то выдержать невозможно!

— Вот и умница, — презрительно фыркнул он и, смилостивившись таки над клиническим

идиотом, убрал палец и выпустил меня из своих смертельных объятий. Я думал, что как только
Зуо, моя единственная опора, отойдет, я тут же свалюсь без чувств. Но вместе с пальцем и боль
внезапно ушла, словно ничего и не было! Лишь градом льющийся по вискам пот, да пересохшее
горло доказывали, что только что мне все не померещилось, а было реальным.

— Давай, насекомое, не тормози. Садись, — пока я приходил в себя от морального и физического

шока, мысленно подбирая яркие эпитеты по поводу собственного идиотизма, Зуо успел оседлать
свой мотоцикл и теперь жестом показывал мне садиться за ним. О! Зуо! Ты меня удивляешь! Я то,
честно говоря, уже успел представить, как мой сэмпай разъезжает на мотоцикле, когда как я сам
словно мишура, тащусь за ним по земле, привязанный к сидению или к колесу. Но кажется на
моей улице еще не кромешный ад. Мне был дарован шанс свыше! Стоило этим воспользоваться!

Немного поколебавшись, я забрался на сидение мотоцикла, отметив, что на натуральной коже

сидеть очень удобно. И не просто удобно, а крута! Сейчас такое не каждый день увидишь и уж
точно не посидишь!

По всему школьному двору разнесся оглушительный рокот мощного мотора мотоцикла. Зуо,
игнорируя давно уже существующие глушилки для моторов, всегда возвещал этим рокотом всю
школу и все близлежащие кварталы о своем приезде. У меня от жуткого звука заложило уши, и по
шарахнувшимся от нас подросткам понял, что я тут не единственный мученик.

— Держись, — было брошено мне, и прежде чем я уточнил «А за что же, собственно мне
держаться?», когда мотоцикл сорвался с места. Не то чтобы я никогда не видел мотоциклов и не
знал, что тот, кто сидит сзади, должен держаться за водителя. Просто почему-то мне казалось, что
если я прикоснусь к Нашему Величеству Зуо, то как минимум останусь без рук. Да-да. Я, конечно
же, преувеличиваю! Я ведь напредставлял себе уже кучу всякого бреда, но ничего, ну или
практически ничего не сбылось! А паранойя все равно не давала мне покоя! Впрочем, когда я
ощутил, как сильный бьющий в лицо ветер, так и норовит столкнуть меня с сидения мотоцикла, я
инстинктивно вцепился в Зуо, прижимаясь к нему всем телом и дрожа от первоначально
нахлынувшего ужаса. Я ведь чуть не свалился! Что, по-вашему, я должен чувствовать?!

Даже сквозь шум ветра и мотора тут же послышался смешок. Нечего ржать, психопат! Даже шлема
мне не дал! И сам не одел! Сейчас вот врежемся в первое понравившееся дерево, и будут потом
наши мозги искать по всей территории города! Ладно, надо успокоиться и лучше не смотреть на
то, как неумолимо приближается то одно здание, то другое и как мы на последней секунде все-
таки выворачиваем на дорогу, каким-то чудом избегая смертельных поцелуев со стенами.
Недолго думая, я закрыл глаза и вздохнул глубже, дабы унять дрожь в руках и успокоить уже и так
находящемся на гране срыва сердце. На что бы отвлечься? Запах кожи. Сегодня на Зуо была
кожаная куртка, на ощупь оказавшаяся очень мягкой и тонкой. Настолько, что я через нее
ощущать тепло спины мотоциклиста. О… Тепло? А я-то, было, думал, что он холоден не только
внешне, но и внутренне. Не удивился бы увидеть у него между ног здоровенную сосульку.
Воображение? Мое? Нездоровое? Это я и без вас, между прочим, знаю. И теплая не только спина.
Так как куртка была расстегнута, поэтому мои ладони легли прямо на торс Зуо, ощущая мягкость
скользящего шелка и проступающие кубики пресса под ней. Да… Тело у него клеевое, ничего не
скажешь. Тоже такое хочу. Не в том смысле, что хочу Зуо, а в том, что хочу быть как он. Хотя мне с
моим хлипким телосложением это не светит.

Меж тем знакомые яркие улочки центра города сменялись какими-то серыми, обшарпанными
кварталами с полуразрушенными небоскребами, торчащими из земли, словно обугленные
скелеты. Мы въехали в трущобы. Плохо одетые люди, почти голые малыши, играющие рядом со
сточной канавой, то там-то здесь понатыканные, словно фонари проститутки не первой свежести и
наркоманы, скрывающиеся чуть ли не за каждым углом. Вот тебе и город будущего. Вот тебе и
достойная жизнь. Никогда этого не будет, слышите?! И не мечтайте!

Я уже было успел и над детьми сжалиться, и на наркоманов попялиться с какой-то тоской. Только
вот мы очередной раз вошли в вираж и меня внезапно затошнило. Причем сильно! Всё! Мать моя
женщине! Я же сейчас блевану! Прямо на Зуо! В этот раз мне точно отвертеться не получится! А
вот и воображение мое, родимое, подоспело! Показало мне тут же, картинку в которой Зуо, с
моей рвотой за воротом кожаной куртки идет ко мне… И, ой что он со мной делает! Просто
ужастики рядом с этим отдыхают!!! А концовка брутальная…, хотя мною уже слегка и избитая!
Крематорий и развеянный прах над унитазом… А жить то хочется!

— Меня… сейчас… стошнит! – сдерживаясь из последних сил, простонал я.

— Терпи, почти приехали, — сухо кинул мне в ответ Зуо. И действительно, не прошло и минуты,
как мы завернули в какой-то особо жуткий двор и остановились перед серой, замызганной
железной дверью. Немедля ни секунды, я сорвался с места и побежал к уже примеченным
мусорным бачкам, где и расстался с доброй половиной выпитого утром йогурта и желудочным
соком. Хорошо. Смак… Тухлятина, старье всякое, тараканы… и я, добропорядочный гражданин,
сижу на корточках и блюю как последний алкаш! И совсем не смешно!

Когда я на дрожащих ногах вернулся к Зуо, он уже был не один. Рядом с ним стоял высокий, такой
же, как и сам Зуо, парень, с взъерошенными каштановыми волосами, вирту-очками, служащими
ему явно как ободок для волос, темно-карими глазами и двухдневной щетиной. Или трехдневной.
Признаться, я в этом не разбираюсь, так как у самого пока щетина не растет. Маленький я еще!
Или недоразвитый… Но первый вариант мне нравится больше!

— Это еще кто? – послышался голос незнакомца.

— Моё домашнее задание и личный геморрой на всю следующую неделю, — представил меня
Зуо, заставляя меня багроветь от злости.

— А-а-а… А не опасно его сюда приводить? Сболтнет еще кому-нибудь лишнего…

— Эй… креветка… Ты ведь никому ничего не расскажешь? Тебя ведь здесь даже не было? Ты ведь
жаждешь дожить до своего совершеннолетия? Или хочешь сдохнуть девственником? Хотя можем
обеспечить и обратное? Или…

— Да понял, понял я! Ничего не знаю, и меня здесь никогда не было! – выпалил я.

— Видишь, — улыбнулся он каштанововолосому, — все отлично.

— Как скажешь, — пожал парень плечами и направился к железной двери. Зуо последовал за
ним, кивком говоря идти и мне. Мои шаги отдались в голове глухим гулом. Идти туда не
следовало! Иначе из этой трясины мне не выбраться! Но и оставаться снаружи, как-то не
улыбалось! Наверняка меня тут же схватит какая-нибудь банда наркоманов и разберет по
органам. Короче говоря, я был в полной и безграничной заднице! Если только такая бывает!

То ли еще будет…

Первый Круг Ада: 3. Котёнок

Ну, вот и что, по-вашему, я должен был думать, заходя в эту убогую, угрожающую, облупившуюся
и не внушающую ничего кроме подозрения и страха дверь? Ответ очевиден. Всё! Я успел
надумать всё, на что только была способна моя нездоровая фантазия!

Первым вариантам того, что я должен был увидеть – это камера пыток. Развешенные по стенам
различные устройства понятного назначения, кровоподтеки на стенах и полу. И пол, обязательно
выложенный плиткой! По ней кровь струится красивее и засыхает эффектнее. Это тебе не
махровый ковер, на котором следы остаются такие, словно на него не кровь пролили, а насрали.
Нет. С плиткой все по-другому. Насыщенный темно-красный оттенок и не менее насыщенный
металлический запах, исходящий от нее. Кстати, комнату, скорее всего, должна была освещать (ну
по закону жанра) одна единственная запылившаяся лампочка времен Первой Мировой
Динозавровской, висящая на длинном проводе. Хотя откуда в наше-то время найти провода
военных времен? Его бы давно уже продали с молотка! Но ведь Зуо богат, значит, вполне может
прикупить себе и провод, и лампочку! Так что здесь все вяжется пусть и белыми нитками! И так…
Лампочка тусклая… Единственная… А вокруг нее летает муха… Нет, ну как без мухи то! Трагизма
без насекомых не достичь! Так что муха… Или ночная бабочка! Трепыхающаяся рядом со светом и
дающая тень на стол, стоящий посередине всего этого великолепия. Стол бы я предпочел в этой
ситуации какой-нибудь грузный, железный, холодный. Как в моргах! Чем ни тема! Со столом
разобрались, а на нем естественно труп! Хотя нет… Лучше пусть жертва еще будет жива… В глазах
ее или его застыл бы немой страх при виде Зуо, а из горла вырвался бы тихий сдавленный из-за
кляпа крик ужаса! Да-а… Если бы я действительно такое увидел, сам от страха скончался бы на
месте. А умирать мне не хочется! Значит надо надеяться на лучшее! А вдруг я зайду и увижу
мягкие пушистые белые диванчики и много-много кошек?! Или кроликов! Вдруг Зуо любит
животных, а? Может он возьмет одного кролика на руки и будет нежно поглаживать его белую
пушистую шерстку и ушки, сюсюкаться со зверьком и давать ему облизывать свое лицо, при этом
смешно морщась?! Не-е-ет… это уж слишком утопично. Я скорее поверю в то, что Зуо вгрызется
бедному кролику в горло и выпьет его кровь! На почве нового довода нарисовалась новая
картина. Комната пыток преобразилась в склеп, посреди которого стоял теперь не стыриный из
морга стол, а самый что ни наесть настоящий гроб! Хотя конечно можно соединить камеру пыток
со склепом и издеваться над жертвой на гробе, но не будем мешать все в кашу! Маньяки с
маньяками, вампиры с вампирами! А Зуо амплуа кровососа шло даже больше! Мало того, что он
бледный как поганка, да еще и глаза красными могут становиться! И пусть все твердят, что это
мутация! А где доказательства, а? Где, я вас спрашиваю? И нечего на меня так смотреть и крутить
у виска! Никто не доказал так же и того, что вампиры не существуют!

И так… предположим что Зуо вампир. И думаю, не из тех любителей крови, которые залетают
летом с соседнего нефтяного болота. Комарики с кулак. Бр-р-р! Помню, как один такой укусил
меня прямо в пятую точку. И на несколько дней вместо двух полупопий, у меня их стало три из-за
взбухшего с одного из боков огромного не то пупырышка, не то фурункула. Вам ха-ха, а вы хоть
представить можете, как эта дрянь чесалась! Думал, повешусь, прежде чем опухоль спадет. Но
думаю от Зуо, я вряд ли заработаю волдыри, не говоря уже о том, что мою задницу кусать ему,
будет как-то не по приколу. Если он действительно вампир, то по любому разорвет мое горло на
клочки, выжрет самое вкусное и бросит мое несчастное тело гнить в каких-нибудь кустах. М-м-м-
м… Романтика! Но нет… Зуо не боится солнца. Значит, вампиризм отпадает. Все-таки это слишком
не реально. Куда правдоподобнее было бы увидеть богатую комнату с кожаными диванами,
стоящими друг напротив друга, и шикарным креслом между ними. И, конечно же, на кресле
водрузился бы наш принц – Зуо. Он бы покуривал дорогую сигару, стоящую примерно как две мои
печени, небрежно оглядывая сидящих перед ним на диванах мафиози, и, с присущим ему
цинизмом отвечал бы на все их вопросы. Мафиози же чуть ли не на колени готовы были пасть
перед силой Зуо, раболепно исполняя все его указания и готовый пойти ради него на смерть. А
почему? Потому что Зуо мафиозный глава! Крестный отец, если вам будет угодно! По-лю-бо-му!
Иначе и быть не может! На крайняк, наркобарон… Ну или хотя бы сутенер! А что… Будь он
сутенером, было бы даже прикольней. Заходишь, а вокруг тебя проститутки (замечу, самые
отборные и красивые, ведь Зуо бы других не потерпел со своим-то честолюбием), прикованные к
стенам, танцующие на столах. М-м-м-м… я бы на такое посмотрел!

Но, ни мои страхи на счет гробов, ни мои надежды на проституток не сбылись. Думаю, даже
объяснять не надо, насколько был я разочарован, зайдя в обычную хоть и очень большую
комнату. Здесь действительно был в самом центре стол. Только за место трупа, там лежали горы
грязной посуды и чего-то явно стухшего. И пусть воняло это действительно как труп, самого тела
не было. Лишь куски пиццы-убийцы, задеревеневшей так, что хоть пускай бумерангом, хоть
вонзай в живую плоть. Свет тут тоже был тусклый. Но понятное дело, ни тебе лампочки, ни
провода. А я так хотел провод! А еще муха была. Точнее мухи. Много мух. Маленьких и
противных. Они драматизм не нагнетали, лишь вселяли острое ощущение того, что я в каком-то
бомжатнике. Впрочем, это ощущение прошло, как только я заметил вдоль одной из стен длинную
высокую и очень тонкую пластину. Фрау-3000. Вот уж где не хухры-мухры, а настоящий крутой
компьютер, способный за секунду анализировать до сотни терабайт информации! Это же просто
манна небесная для хакера! Будь у меня такое чудо, я бы взломал систему самого крупного кибер-
банка на планете, уехал бы на собственный сделанный из мусора остров и жил бы там
припеваючи, и не только я, но и мои внуки, и правнуки, и правнуки правнуков! Хотя, если
подумать, даже с такой мего-вещью пробить защиту банка будет трудновато, и ты не застрахован
от того, что прежде чем переведешь деньги на свои счета, к тебе в комнату не ворвутся добрые
дядьки с добрыми дубинками. Один мой интернетный друг (естественно хакер) пытался как-то
что-то подобное сотворить. Вот уже второй год наматывает сопли в тюрьме строгого режима, где в
интернет позволяют заходить только с допотопных ноутбуков, похожих на чемоданы! Это же для
хакера настоящая пытка!

И вот чего-чего, а Фрау-3000 в каком-то задрипаном здании на окраине города увидеть я никак не
ожидал! За ним в данный момент сидели пятеро. Точнее как сидели. Я ведь уже говорил – вирту-
очки в руки и вперед. Ну, и так как в комнате сейчас как раз пятеро были в этих самых очках, даже
сомневаться не приходилось, что пользуются они именно этой пластиной! Сволочи! Я тоже хочу!
Хочу Фрау – 3000! Настолько, что сейчас упаду на пол и начну бить ногами и визжать как
резанный. А ну соберись! Зуо даже не знает, что ты кроме Entera и Esc знаешь какие-то еще
клавиши на клавиатуре! Не пались! И не парься так на компьютер! Он не твой и никогда твоим не
станет! Если только не тюкнешь сейчас всех, кто находится в этой комнате, включая Зуо, чем-
нибудь тяжелым по голове, что маловероятно. Да и если бы этот коварный план каким-то чудом
прокатил, как переть трехметровую пластину на своем горбу тоже вопрос. Так что забудь о компе!
Не ломай свою жизнь ради металлолома! Но в том то и дело, что это не металлолом! А вдруг эта
та самая вторая половинка! А вдруг это любовь!

— Жди меня здесь, — тем временем сухо кинул мне Зуо, тем самым выводя меня из своих
безумных размышлений, — ПКО-вирус и так доставил нам слишком много проблем – тут же
переключился Зуо на разговор с каштанововолосым, и они оба скрылись за следующей дверью,
оставив меня на растерзание присутствующим. Хотя тем пяти перцам в вирту-очках явно сейчас
было не до меня. По закусанным губам и постоянно меняющимся эмоциям на лице было ясно, что
они во что-то играют. Причем во что-то кровавое! Может даже дерутся сейчас на ринге друг
против друга в 3D-виртуалии. Их комп мог позволить им и не такое! Он даже мог сымитировать
свободный полет, захоти этого его пользователи! Просто пошлет им в мозг пару приказов,
поболтает с нервными окончаниями, и ты уже летишь на высоте в два километра, хватая ртом
ледяной воздух и ощущая ветер пронизывающий все твое тело. И даже понимая, что в
действительности ты лежишь на мягком диванчике, ощущения не притупляются.

Кроме них на кушетке у самого окна полусидел, полулежал парень года на два меня младше.
Совсем мальчишка. И при этом уже Зоо. Зоо были те психопаты, что добровольно вводили в свои
тела гены животных. И в отличие от Нанитов, которые могли избавиться от своих нано-машин в
любое время дня и суток, гены — это вам не машины: когда вы захотели – заработали, когда вы
захотели – отключились. Мало того, их проявление так же нельзя было контролировать, поэтому
любому Зоо, вводящему в себя чужие гены, оставалось только гадать, как это отразится на его
теле. Может быть, ты хотел кошачьи глаза, а вместо этого получишь подушечки на пальцах, или, к
примеру, жаждал слоновьей кожи, а получил, извините, хобот между ног. Да-да! И такое бывает!
Впрочем, тому Зоо, что сидел на кушетке очень повезло. Проявление выбранного им гена, а это,
по моим наблюдениям, скорее всего, был гепард, в первую очередь было выражено
появившимися кошачьими, а точнее гепардовыми, ушами чуть-чуть выше висков. Так же часть
лица и шеи парня было покрыто гепардовыми пятнами. Присутствовал и длинный, задранный
кверху хвост.

Красивый, блин, мальчишка. Пусть и Зоо, а значит психопат, зацикленный на зверье. Не то чтобы я
не любил животных, но как то не доверяю я генному инжинирингу и тому чуваку, что это все
придумал. Ходили слухи, что этот псих XXI века загонялся по какому-то комиксному герою, не то
человеку-пауку, не то человеку-червяку. Не помню я, нет у меня лишних файлов памяти для
подобной дребедени. Но факт в том, что он проэкспериментировал на себе и сам стал можно
сказать тем самым человеком-насекомым! И пусть он умер через три года, почти полностью
превратившись в то животное, гены которого буйствовали в его теле, это мелочи! Дело его жило и
процветало. Его не менее безумные ученики довели данную процедуру соединения генов почти
до идеального состояния. После определенного момента мутации прекращались, и жил себе Зоо
долго и счастливо, выгребая из своих мехов блох и поедая сырое мясо или муравьев. Смотря с
чем, соединился.

Видимо почувствовав мой взгляд, парень внезапно посмотрел на меня, да так зло, что я невольно
шарахнулся и поспешно отвернулся. Больно надо на тебя смотреть, кошка драная! Тут есть
субъекты и поинтереснее! Хотя нет… кроме пятерки игроков и Зоо, в комнате больше никого не
было! Вот же незадача! А я так хотел кому-нибудь еще промыть косточки с собственным
внутренним голосом. Ну ничего, будто я не найду чем заняться!

Опасливо обойдя стол, над которым вились мухи, я прошел к дальнему драному дивану и,
расположившись на нем как можно удобнее (а это было сложно, если учесть, что пружины из него
впивались не только в мою задницу, но и в несчастную передницу!), вновь ударился в свои
гениальные размышления. Только сейчас я вспомнил сказанные Зуо слова перед его уходом. Про-
вирус. Каюсь, но расшифровать эту аббревиатуру дословно я не мог, зная лишь хакерскую версию:
Пиз9ец Какой Опасный – вирус. И это, поверьте мне, именно так. Врагу бы не пожелал столкнуться
с этой дрянью. Хотя нет! Я бы пожелал это Локи! Но, думаю, ни ритуальные танцы с вениками и
клавой на шее, ни куклы Вуду, мне не помогут в исполнении этого желания. И все же, ПКО-вирус
— это не просто очередная вредоносная компьютерная программа. Нет, нет и еще раз нет. Мало
того, что он ломает компьютер, скачивает фалы, вламывается в личное пространство
пользователей в виртуалии, и буйствует по всему интернету, уничтожая все на своем пути, так еще
он может через вирту-очки проникать в сознание людей и убивать. Что? Не испугались? А зря.
Конечно же, это вам не Терминатор с восстанием машин, но тоже штука опасная. Я ведь уже,
кажется, говорил, что имея хороший компьютер можно насладиться всем, от чувства полета, до
вкуса самых лучших деликатесов! А теперь представьте, что вместо этого к вам в сознание
пролезай дрянь, которая заставляет вас ощущать невыносимый жар, и то, словно вы тонете или
вас закапывают заживо! Понимаете? Понимаете теперь, насколько это неприятно! А? Тем, у кого
компьютеры не мощные, это конечно особого вреда не причинит. Так, голова поболит, ну сбегаете
к белому камню пару раз. Ничего! Блевать не жрать. Может, похудеете. Но вот те, у кого
виртуалия работала на полную катушку, и офигеть с каким качеством, такое вот вирусное
гостеприимство доводило до смерти. Сейчас на счету ПКО – вируса было с сотню смертей. И как
его одолеть никто не знал. А уж тех, кто его создал так, тем более!

Но плевать на вирус, как и на его жертв. Да я такой! Нечего лить слезы по богатым уродам, у
которых мего-компы! Они их были не достойны! Компьютеров в смысле. Да-да, мама меня часто
обвиняет в том, что свое железо я люблю куда больше чем людей. А чем плохо? Железки тебя не
предадут! Они могут сломаться, но никогда не обманут! И нет у меня никаких комплексов, ясно?!
А все-таки интересно, с чего это Зуо болтал с тем шизиком о ПКО-вирусе, и что за проблемы он
ему доставил? Очень интересно! Естественно тут же в мою горячую голову пришла очередная
безумная идея. А почему бы не подслушать, о чем там Зуо с тем парнем говорит, а? Кому от этого
хуже станет? Мне? Я и так в дерьме по горло! Так что мне вроде, как и море теперь покалено! Я
тихо приподнялся с дивана, стараясь, чтобы пружины подо мной разгибались как можно тише.
Конечно, скрип все-таки был, но не сильный. Те зомбяки в вирту-очках естественно меня даже не
услышали, наверняка сейчас кидаясь на своего противника и дубася его первыми, попавшимися
на глаза предметами: лавочками, бабушками или, если повезет, кошками (смертельное оружие в
одной из самых популярных игр)! Кстати, о кошках – мальчик-леопард, в это самое время,
свернувшись калачиком и прижав ушки к голове, мирно посапывал на своей кушетке. М-м-м…
какой же он симпатяга! Просто так бы и… Фууу! Тери! Какой же ты извращенец! Тебе бы только
кого-нибудь… Нет, это не я! Это гормоны сводят меня с ума! Моя крыша! Куда же ты уехала,
сволочь ты неисправимая! Вернись! Не время мне сейчас пускать слюни на мальчика с
леопардовыми ушками! И вообще слюни на мальчиков пускать не стоит! Бля3ь! Где тут хоть одна
живая баба?!

Котенок тем временем внезапно мило чихнул, при этом прижав колени к груди еще плотнее и
ушки прижав уже настолько, что их кончики касались его пепельных волос. Милый! Какой же он…
Милый! Мать вашу, в жо5у зверя! Иди и слушай о ПРО-вирусе и прекрати смотреть на его хвост! И
на то, что под ним тоже! Обыкновенная у него задница! Самая обыкновенная! Но
соблазнительная… Тери соберись!

И я собрался. Вот так вздохнул поглубже, еле-еле отлепил взгляд от этого кошачьего принца и
рысцой побежал к двери. Может, я еще успею услышать что-нибудь интересное. Но прежде чем я
успел добраться до двери, раздался чуть хрипловатый голос:

— Шшшто это ты делаешшшшь? – я аж подпрыгнул на месте при этом в воздухе умудрившись

повернуться к тому, кто ко мне обращался. Вот какой я трюкач! Голос принадлежал, кому бы вы
думали. Моему милому котенку, которого я успел представить на шелковых простынях полностью
обнаженным и обвязанным лишь красной ленточкой с бантиком. Да. Я романтик и не скрываю
этого!

— Эм… я… — что же придумать, что же соврать! – хотел подслушать разговор Зуо и того парня, —
выпалил я. Ну вот так и знал! Мне надо ходить с блокнотом и записывать туда отмазки, которые
при случае я бы мог сразу зачитать, вместо того чтобы все рассказывать как есть! Хотя, наверное,
будет странно выглядеть, если вы спросите у кого-то, к примеру, кто он такой, а он начнет рыться в
блокноте, явно ища ответа, О_о вот уж где 5из9ец пришел, и уходить не собирался.

— Ты че, дебил? – ну в принципе котик отреагировал на мой ответ адекватно. Правда при этом он
встал со своей кушетки и сделал пару шагов в мою сторону.

— Отойди от двери, вернись в свой угол и помалкивай, — зло прошипел он. Вот только мне
наездов от малолеток не хватало, которые к тому же еще и в пупок мне дышат. Точнее парень был
ниже меня почти на пол головы.

— Или что? – заискивающе ухмыльнулся я. Говоря это я конечно же не ожидал, что Зоо,
преодолев расстояние от того места, где он стоял мгновение назад, до меня всего за пару секунд
и, схватив меня за кофту, нагнул мое лицо к своему настолько близко, что кончик моего носа
почти соприкоснулся с его.

— Кто ты вообще такой? – в голосе леопарда звучало раздражение, но я не особо обратил на это
внимания, в этот момент, любуясь его совсем не человеческими клыками, — Почему от тебя так
сильно пахнет Зуо? – а вот это совсем не хорошо. В голосе парнишки прозвучала нескрываемая
ревность. Я хотел было выпрямиться, но он по-прежнему держа меня за одежду, начал тщательно
Обнюхивать меня! Ё-моё! Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию! Меня нюхает парень!
Да как нюхает. Приоткрыв рот и демонстрируя клыки, полузакрыт глаза и почти прикасаясь носом
сначала к моему лицу, затем ниже к шее, плечу и наконец, к руке, на запястье которой висел
злополучный браслет.

— Что это? – на секунду глаза парня распахнулись и, выведя меня из некой эйфории от
прикосновений его милого носика, поинтересовался он.

— А, это браслет магнит, из-за которого при всем желании я отойти от Зуо не смогу дальше, чем
на 50 метров. Поэтому-то я здесь и торчу, — объяснил я, даже не задумываясь о последствия,
которые, между прочим, не заставили себя ждать.

— Во-о-о-от как, — в глазах котенка зажглись огоньки, и на своем запястье я внезапно ощутил его
теплые и такие мягкие губы. Но не успел я вновь войти в режим эйфории, когда губы сменили
клыки, впившиеся в запястье рядом с браслетом. Больно! Как же мне, вашу ж мать было больно! А
парень, вонзив в мою руку клыки один раз, чуть ослабил хватку, а затем сжал челюсти с новой
силой. Эта тварь жуёт мою руку! Отпусти! Естественно я взвыл как сирена, матерясь и оря от боли
и гнева! И орал видимо я так громко, что даже парни в вирту-очках повскакивали со своих мест и
вылупились на меня так, словно я Санта Клаус, пришедший на праздник в одних стрингах. Чего вы
пялитесь! Помогите мне!

Но никто не шелохнулся! Лишь наблюдали. А затем один из парней так и вообще вытащил
телефон, собираясь все это заснять. Придурки! Гнев нарастал и я, уже не контролируя себя, со
всего размаху врезал котенку по его репе ногой. Да, мне не стоило труда так извернуться. И удар
получился сильным, пятка попала прямо в темечко (Спасибо тебе, Моя личная богиня войны
Эллити, за все те уроки самообороны, которые мне пришлось выучить, дабы выжить, сосуществуя
с тобой под одной крышей!). Котенок тут же отпустил мою руку и плюхнулся на полу, держась за
больное место и, кажется, плача. Ничего-ничего… поплачь…, будешь знать, как кусаться, скотина
блохастая! Хотя… Честно говоря, мне стало паренька, даже жаль… Ну он ведь еще совсем
маленький… Приревновал меня к Зую… Зажевал мою руку… В каком же безумном мире я все-таки
живу!

— Что это вы тут вытворяете? – из дверей соседней комнаты показался Зуо. По его нахмуренному
лицу я понял, что мне, наверное, сейчас несдобровать. Я ведь здесь никто, значит, что бы ни
произошло, виноват в этом я! Да! Именно я впихнул котенку в глотку свою руку и заставил жевать.
А когда он не захотел выполнять моих мазохизстких желаний, еще и по голове надавал. То есть
нанес ребенку как моральную, так и физическую травму! И сейчас меня за это будут ипать, не
снимая штанов!

— Что, я вас спрашиваю, — Зуо не повысил голоса, но я, от чего-то, вздрогнул, как если бы он на
меня рявкнул.

— Он, — я кивнул на хныкающего котенка, — укусил меня. А я его за это ударил по голове. Ногой,
— зачем то добавил я. Видимо уж очень мне хотелось звездюлей заполучить. Зуо в ответ
посмотрел сначала на мою обильно кровоточащую руку, затем на мальчишку.

— Извиняйся, — Зуо это не сказал, Зуо это приказал и я уже был готов упасть перед мальчишкой
ниц и молить о прощении, только вот Зуо сказал об этом ни мне, а ему. У меня аж челюсть чуть не
отвисла. Котенок же вздрогнул, посмотрел на Зуо полными слез глазами и потянулся к моей руке.
Конечно же, я ее отдернул! Не хватало, чтобы он догрыз ее окончательно. Но котенок в ответ
лишь подполз ко мне ближе, все-таки изловил мою раненую руку и начал Зализывать ранки. Ну
вот, то меня нюхают, то лижут! Хотя, что врать, это было приятно. Хоть и больно. Но его горячий
язычок там мягко водил по кроям ранок, оставленных его собственными клыками, что я волей
неволей расслабился. Котенок же прикрыв глаза, и все еще шмыгая носом, вдохновенно
облизывал мою руку и, кажется, ему это даже нравилось! Мои глаза невольно глянули чуть ниже
и в своей теории я убедился. У Зоо мало того, что хвост сзади трепыхался, так еще и «хвост»
спереди поднимался! Вот те на! Этот монстрила возбуждается от вкуса крови? Или от запаха? Или
от Зуо, который все это время стоял и наблюдал за извинениями.

— Хватит, — невольно я отдернул руку и прижал ее к груди, — вместо того чтобы мусолить мне
руку, дал бы бинт.

Мальчишка, почему-то очень удивился моей реакции. Пару секунду он обескуражено, и хлопая
длинными ресницами, смотрел на меня, затем кинул взгляд на Зуо. Тот кивнул и котенок уже
через минуту принес бинт и сам забинтовал мне руку, к слову сказать, довольно профессионально
и бережно.

— Спасибо, — поблагодарил я на автомате, введя этим котенка уже в полное замешательство. Ну,
естественно, он меня покусал, а я ему еще и спасибо говорю! Ну и я придурок! Хотя котенок,
кажется, на мой счет был другого мнения. Внезапно просияв, он мне улыбнулся настолько
открыто, что у меня аж на секунду дыхание сперло:

— Пожалуйсссста, — кивнул он, смотря на меня теперь по-другому. Это как если бы мы были
заклятыми врагами, которые внезапно напившись и проведя вместе ночь, на утро посмотрели
друг на друга совсем другими глазами. Но я то, с котенком, вроде, не спал? Не спал же? Или я что-
то пропустил? Или леопарды спариваются через клыки? Нет, конечно! Бред какой-то! Тогда чего
теперь это леопардовое чудо пялится на меня так, словно я у него руку и сердце попросил.

— Шевелись, мы уезжаем, — тем временем хмыкнул Зуо и пошел к выходу. Я естественно

поспешил за ним, затылком ощущая заинтересованный кошачий взгляд.

— Ты ему понравился, — отчего-то ухмыляясь, сообщил мне Зуо, когда мы вышли из здания. Тоже
мне, мистер Очевидность!

— Ага. Покусал он меня, конечно же, из-за большой любви! – тем не менее, от очевидного сам я
отпирался, как мог.

— Он очень впечатлительный мальчик, один неверный жест и он готов тебя убить, а одно
ласковое слово – и он позволит делать с собой всЁ, — пояснил Зуо, водружаясь на свой мотоцикл.
Я поспешил за ним, надеясь, что эта поездка не закончится так же, как и прошлая, и про себя
думая о том, сколько же раз котик делал всЁ для Зуо?

Мотор тем временем разорвал напряженную тишину, и мотоцикл наперекор ветру вошел в
стартовый вираж…

Первый круг Ада: 4. Божественный поцелуй

— Не целуйся со здешними девчонками, — с серьезным видом сказал мне Зуо, прежде чем
оставить наедине с толпой обкуренных наркоманов. То же, мне, хранитель целомудрия и теплого
очага!

Расстояние от штаба до этого не внушающего доверия места мы, в силу безумной скорости,
преодолели минут за десять. С ветерком, бля3ь! С таким ветерком, что у меня вся кожа с лица
перекочевала на затылок. Думаю, многие видели старые записи тренировок космонавтов, когда
несчастного кандидата на полет в космос сажали в центрифугу, и, по мере того, как она
разгонялась, организм космонавта претерпевал на себе все большие нагрузки. Если в это время
глянуть на беднягу, что мы увидим? Развивающиеся словно тряпочки губы, оголенные зубы во
всей своей красе *голливудскую улыбку, одним словом*, соплища, слюнища, и слезящиеся глаза,
вдавливаемые силой сопротивления куда-то вглубь черепной коробки. Вот это я и ощутил на
своей шкуре. Зуо! Ну разве ты не знаешь, что тормоз — тоже механизм? Так чего же ты им не
пользуешься то, собака! А тут еще и кочки, прыжки, виражи. Пусть сидение и мягкое у мотоцикла,
а пятую точку я все же отбил! Да что там отбил, трепыхаясь позади Зуо, словно плащ супермена, и
из последних сил цепляясь за его талию, я чуть в штаны не наложил! Опять! И это, между прочим,
не единственное Опять. Меня вновь затошнило! Еще сильнее, чем в первый раз! Организм мой —
враг мой! Казалось бы, уже расстался с несчастным завтраком, куда еще?! Так нет же, только я сел
на мотоцикл, как к моему горлу уже начала подкатывать сладковато-горькая желчь, и я вновь всю
поездку думал лишь о том, чтобы меня не стошнило на Зуо. Как ни странно, но одна только мысль
о возможных последствиях подобного эксцесса, заставляла чуть-чуть поутихнуть порывы желчи
вырваться на свободу. Но как только мотоцикл остановился, я вновь убежал к каким-то первым
попавшимся на глаза пыльным кустам. Впрочем, в этот раз спокойно расстаться с содержимым
своего желудка мне не удалось. Не знал же я, что в этих кустах будка "злой собаки"! Представьте,
хотите вы блевануть, а тут из-за веток вылезает огромная оскаленная морда и пытается откусить
вам какую-нибудь часть тела. В моем случае под прицел попала голова! Естественно я шарахнулся
от собаки, как ошпаренный, и, не удержав равновесия, свалился на и без того отбитую задницу.
Но не забудем, что при этом всем я уже блевал! Да! Вот такой я мерзкий! Думаю, мне не стоит
говорить, что часть содержимого моего желудка оказалась на мне же? Не стоит же, верно?

— Фублянах! Не подходи ко мне, 5е2рила! От тебя воняет, похлеще, чем от моей прабабки,
которая последние годы своей жизни ходила под себя!— Глядя на меня с нескрываемым
презрением, облеванного самим же собой, процедил Зуо.

— Бляяяяя3ь! И я должен с этим неудачником целую неделю провозиться? Вся моя репутация
покатится к чертям! — бормотал себе под нос Зуо, подходя к большой черной двери старой
десятиэтажки. Около двери стоял не менее большой и не менее черный охранник в кожаной
куртке, солнечных очках и с лысиной, в которой как в зеркале отражалась вся улица.

— Господин Зуо, — с этими словами охранник кивнул, видимо тем самым показывая свое
уважение.

— А… шоколадка… — зло ухмыльнулся Зуо в ответ, и хоть убейте, я своими глазами увидел, как
негр побледнел!

— Шоколадка? — Переспросил сдуру я, не сумев удержаться от ехидного смешка. Мать моя

женщина, а отец — робокоп! Я подумал, что негр так прямо и накинется на меня, разорвет на
кусочки и скормит той псине с жуткой морденью! Лишь наличие Зуо рядом со мной и спасло меня
от негра, зато не спасло от самого Зуо. Он подошел ко мне совсем близко, сжав подбородок,
приподнял мое лицо и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я разве разрешал тебе говорить, слизняк? Не разрешал же? — видя, как глаза Зуо краснеют, я
яростно замотал головой, — так и не разевай свою варежку, ясно? Будешь говорить только тогда,
когда я скажу это делать, будешь дышать только тогда, когда я разрешу, даже срать по часам
будешь, если мне этого захочется, ясно?! — Зло шипел он, наклонившись ко мне настолько
близко, что его губы почти касались моих, и я чувствовал горячий воздух и запах не то малины, не
то клубники у него изо рта. *Не то, что у меня, в рот, словно кошки насрали!*. Я вновь кивнул,
чувствуя, что ноги подкашиваются от страха. Вот она, истинная личина истинного психа.

— Раз все понял, то за мной. Не хотел брать тебя с собой, но если ты не смоешь с себя эту
блевотину, я тебя сам же утоплю в первом близлежащем химическом озере, — уже с явным
снисхождением пробормотал мой сэмпай и зашел в открытую охранником дверь. Когда же я
последовал за ним, дверь внезапно захлопнулась. Охранник пропускал меня внутрь, но держать
передо мной дверь был не обязан — вот что говорил этот жест. Я потянул железную ручку на себя,
и, после долгих потуг приоткрыв оказавшуюся до жути тяжелой дверь, попробовал протиснуться в
образовавшуюся щель. При этом краем глаза уловив насмешку негра и убедившись, что Зуо уже
отошел от меня, я все же прошептал:

— Нечего ржать черножопый, лучше уж быть слизняком, чем шокола-а-а-а-адкой! — Кинув это, я
таки прошмыгнул внутрь, еле-еле избежав удара двери по моему бренному телу. Негрила за мной
не пошел, хотя по перекосившемуся лицу, мелькнувшему передо мной всего за секунду до того
как дверь, увлекаемая магнитом, захлопнулась, стало ясно, что охраннику мои слова не слишком
понравились. Сейчас он явно жаждал моей печени! Или почек! Или и того, и другого. Мифи,
дорогая! Где же ты со своим завещанием! Эх, теперь главное не встретится с этим полудурком,
когда Зуо поблизости не будет. Кстати о Зуо! И кстати о том месте, где я оказался! Это был ночной
клуб, видимо подпольный. Огромный зал с зеркальными стенами, которые казалось, напрочь
стирали его границы. Потолком же являлся огромный экран, на котором показывались какие-то
трэшевые психоделические картинки и безумные клипы. В тот момент, когда я зашел в зал, на
экране как раз показывали кошку, которая наворачивала круги вокруг мертвого дерева, играя с
клубком. Но, затем, клубок превратился в голову, а кошка в планету, и голова эту планету съела, а
дальше… Ёпт, а я еще думал, что это у Меня больная фантазия! Наивный паренек из глухой
деревушки!

Танцполов в клубе я насчитал одиннадцать, на каждом из которых танцевало не меньше сотни

обкуренных подростков. Весь клуб заполнял густой сигаретный дым, который буквально
вибрировал от оглушительной пустой музыки, отражающейся от зеркал и, поэтому, словно
звучащей отовсюду. Хотя можно ли назвать музыкой череду трех повторяющихся аккордов? Едва
ли! Слушать это было невыносимо, скажу больше — мозговыносимо, зато танцевать, обкурившись
или напившись какой-нибудь дряни — в самый раз. Под высоким потолком-экраном были
приделаны несколько балок, на которые на длинных цепях крепились большие клетки. В них
танцевали полуголые девушки с шикарными формами и наверняка ужасными лицами, которых
сейчас в полутьме клуба было не видно. На девушках были лишь трусики-стринги да два
кружочка, закрывающие соски их фальшивых грудей. И то, и другое было сделано из
светоотражающей ткани, из-за чего казалось, что в полумраке трусики и кружочки переливаются
всеми цветами радуги. На несколько секунд я задержал внимание на этих девушках, не в силах
оторвать глаз от ненастоящих, но все же пленяющих взгляд формах. Тут-то Зуо, схватив меня за
локоть и притянув к себе, и прошептал:

— Не целуйся со здешними девчонками.

— А у меня на лице написано, что собираюсь? — Но мой вопрос потонул в криках, смехе, ругани и
музыке, не достигнув ушей Зуо, потому что он уже нырнул в толпу не танцующих, а словно
бьющихся в конвульсиях людей. Прекрасно. И что же мне здесь делать? Я в таких местах ни разу и
не был! Конечно, полуголые, сверкающие своей мнимой доступностью девушки, пусть и с лицами
крокодилов, некоторое время заставляли меня пребывать в эйфории. Но это ощущение быстро
растворилась в нарастающей панике и страхе! Зуо рядом не было. А значит, я был беззащитен!
Хотя кто сказал, что с Зуо я защищен? Вполне возможно, если бы кому-нибудь приспичило меня
избить, Зуо бы за меня не заступился, а наоборот, вооружившись попкорном и креслом, наблюдал
бы мое избиение, гаденько похихикивая и то и дело, подсказывая моим обидчикам, куда лучше
бить для большей эффективности!

Лишь запах собственной рвоты привел меня в себя и заставил вспомнить, зачем я вообще зашел в
это не сулящее ничего хорошего место. Глазами я тут же начал искать знак, показывающий в какой
же стороне здесь туалет. Светящийся значок человечка, стоящего в профиль и пускающего себе
под ноги струю, состоящую из пунктира, дал мне понять, что туалет на другой стороне этой всей
мешанины полуголых потных перевозбудившихся тел. Ничего, Тери, крепись! Ты все
преодолеешь! Ототрешь от своей кофты кошмарно воняющую желтую и уже затвердевшую корку
и забудешь обо всем, об этом, как о страшном сне!
Дабы не повторить того, что сегодня утром в похожей толкучке произошло рядом со школой, я
инстинктивно закрыл руками ненавистные пуговицы бридж и только после этого нырнул в
человеческую кашу. За девять минут, что мне потребовались, чтобы доковылять до туалета, мне
показалось, что моя честь была поругана окончательно и бесповоротно. Где меня только не
лапали за этот небольшой отрезок времени. Вы себе даже представить не сможете! Конечно же, в
основном делалось это не специально, нечаянные толчки, прикасания. Хотя один раз все же в
меня вцепился какой-то парень с жутко расширенными зрачками. Он был явно под кайфом, и чуть
ли не надругался над моей душой и телом, прижав меня к себе и откровенно тиская мою задницу.
Впрочем, именно из-за того, что он был под кайфом, отбиться от него не составило труда. Просто
вырвался из его трясущихся ручонок, и его словно ничего не видящие глаза тут же нашли другую
жертву — какую-то звонко засмеявшуюся девушку в иностранной школьной форме.

Туалет в этом клубе оставлял желать лучшего. Один писсуар, в который явно никто не попадал из
принципа (Это я заключил из-за образовавшейся под ним огромной желтой лужи), да два унитаза,
прикрытые перегородками, в которых было с сотню дырок, так что никакой разницы не было, есть
ли эти перегородки или нет, все видно. В одной из двух кабинок слышались недвусмысленные
стоны. Не-не-не… Вы, наверное, решили, что там кто-нибудь уединился ради секса. Но я говорю о
других стонах. Несчастный видимо перебрал, и его, то ли пробил понос, который теперь никак не
хотел прекращаться, то ли запор, из-за которого ничего не могло начаться. Я невольно заметил
сухую тощую фигур, сидящую на унитазе и скрючившуюся пополам. И какая же здесь стояла
вонища, скажу я вам! В первую секунду приготовился к тому, что меня вновь стошнит. Но видимо
организм решил, что с меня и двух раз за один день вполне хватит.

Морщась от вони и стараясь дышать как можно меньше, я подошел к одной из раковин и включил
воду. Вода потекла тоненькой струйкой и показалась мне какой-то вязкой. Ну, а что еще я мог
ожидать от водопровода подобного заведения? Чистая вода сейчас дороговата, так что уж кто-кто,
а подпольные клубы не слишком заморачивались на качестве живительной влаги.

Толька я хотел было с помощью этой вязкой дряни попробовать оттереть вонючую корку с кофты,
как сухая фигура, воинственно оседлавшая унитаз, выпрямилась. Сквозь отверстия в двери
кабинки я заметил полыхнувшие глаза.

— Ты! — Выкрикнул некто, от чего мое сердце ухнуло куда-то к желудку, а все тело на миг
парализовал страх, — Ты Он?

— Он? — Осторожно переспросил я, — кто это ОН?

— Бог! — Та-а-ак… кто-то здесь перебрал. Чувак, сиди на своем унитазе и сри, и не 9оебы8ай
меня, ладно? Без тебя за сегодняшний день натерпелся, по самое не могу!

— Я не Бог, — сдержанно ответил я, уже полностью поглощенный отмыванием от кофты кусочков

содержимого собственного желудка.

— Как это не Бог?

— Жопой об косяк!

— Не-е-е-е-е-ет! — Закричал в ужасе тощий парень, схватившись за голову и не отводя от меня

взгляда. Эй, парень… я ж не буквально!

— Этого не может быть! — Тем временем продолжал он кричать, — как же не Бог?

— И, тем не менее…, я не Он… смирись! — фыркнул я.

— Значит… — и эта недосказанность мне не понравилась.

— Что еще за "значит"?

— Ты дьявол! — Вот это логика. Вот это экшн!

— А третьего не дано? В сортиры только боги и дьяволы ходят, что ли? — Нет, ну зачем я
продолжаю этот безумный разговор, а?

— А боги и дьяволы ходят?

— Нет, блять, летают!

— Правда?

— Срань господня, очухайся, чувак!

— Срань? Господня? Здесь!!!

Ой, ёёёё… — говорила мне мама не болтать с наркоманами, а я все не слушал. Продолжать
несвязный диалог я не собирался. Просто, молча, отмывал кофту подвернувшимся под руку
антибактериальным мылом XXI века. Штука, скажу я вам, жестокая. Была создана почти в самом
конце столетия. Какой-то специальный химический состав уничтожал абсолютно все бактерии. А
еще это мыло разъедало кожу до кости, но это лишь при длительном применении. Конечно же,
производство подобной вещички быстро закрыли, а тонну уже созданного товара якобы
уничтожили, но, тем не менее, брусочки такого мыла можно было найти практически в любом
подобном злачном заведении. Мыло в мгновение ока справилось с пятнами на моей кофте,
словно их и не было. Правда при этом у меня защипало ладони, и кожа на них полопалась. Но
ничего. Нестрашно!

— Так значит ты все-таки дьявол? — Тем временем не прекращал свою песню нарик.

— Нет, я Мария-Магдалина, — уже на автомате кинул я, не без удовольствия отмечая, что кофта
моя пусть и мокрая, зато теперь чистенькая.

— Нет, ты врешь…, Мария-Магдалина убежали с Хуаном Педро еще в прошлой серии, ты не она!
Ты дьявол во плоти! В его плоти!

Уходи, Тери! Уходи, пока тебе не пустили серебряную пулю в лоб или не вбили осиновый кол в
сердце! Это же маразм какой-то! Прекрати подыгрывать этому полудурку!

— Ладно, парень, мне с тобой говорить больше не о чем. И кстати, на унитазе так долго сидеть
вредно!

— Спасибо за заботу! — Послышался мне ответ и дверь распахнулась. Нет, парень все еще сидел
на унитазе, но теперь с каким-то более вменяемым, что ли, видом.

— А хочешь…. Конфетку? — и он внезапно извлек из кармана спущенных джинсов помятую

обертку. Пустую, кстати говоря. Беру свои слова о вменяемости обратно!!!

— Обойдусь!

— Кис, кис, кис, Иди сюда, пушистик! Я дам тебе…

— Я щас сам тебе дам! Пинок в твою сраную сраку! И кто тут из нас еще "пушистик"!— почему то
подобное отношение меня взбесило. Парень встрепенулся, огляделся, словно пришел в себя.
Заметил, что сидит на унитазе. Кстати говоря, сидит, спустив штаны. И что я, между прочим, вижу
все его джунгли, наросшие между ног и не особенно рад этому зрелищу.

— Простите, не могли бы вы отвернуться! — Краснея, пролепетала эта "красна девица".

— С превеликим удовольствием, сударь! — Фыркнул я и вылетел из туалета как ошпаренный, при

этом, чуть не сбив с ног какую-то девушку в обтягивающем симпатичном платьице и с плоской
грудью.

— Извини, — по-привычке бросил я, глазами ища Зуо. Где ты, скотина! Где, я тебя спрашиваю!
Уведи меня отсюда! Здесь все психопаты! Хочу домой!

— Ой! Ты ведь — он? — Только сейчас я заметил, что и у девушки зрачки расширены ничуть не
меньше, чем у того парня на унитазе.

— Кто… он? — Сипло спросил я, кажется, уже зная ответ на этот вопрос.

— Бог? — Девушка наклонилась ко мне ближе. Ее влажные розовые мягки губы оказались так
близко, а пахло от нее так приятно. Я даже не заметил, как она обвила руками мою шею,
прижалась всем телом ко мне и…

"Не целуйся со здешними девчонками" — поздно, Зуо. Девушка поцеловала меня, ее язык тут же
оказался у меня во рту. Но что это. Какой-то странный вкус, химический, горьковатый. Девушка
отстранилась от меня, игриво хихикнула и бросилась танцевать прямо передо мной под безумный
ритм недомузыки. В это время мои колени внезапно подкосились, и я уселся прямо на пол. Перед
глазами как-то все поплыло. Тело начал бить озноб, липкий пот, словно кокон, окутал все мое
тело. Сначала возникла паника, неконтролируемая волна страха, затем прилив бодрости и
безудержного счастья, и, наконец, пустота. Дыхание прерывистое. Глаза защипало. Звуки стали
оглушительными, цвета слишком яркими. Нет, мне не было плохо. Мне было хорошо! Но очень
странно…

Я вяло оглядел клуб, остановил свое внимание на девушке, что поцеловала меня и теперь
танцевала передо мной и видимо для меня. Смотря на нее снизу вверх, я видел, то и дело
виднеющиеся из-под коротенького платьица, ее черные трусики. В голове зашумело. Хочу ее! Но
прежде чем я смог в полной мере осознать это, как на голову обрушился новый шквал звуков.

"Кто ты? Ты бог?"

— Да-да, я Бог, — кивнул я, чувствуя, что улыбаюсь. А почему улыбаюсь, не понимаю!

Девушка тем временем схватила меня за руку и потащила на танцпол. И ох я оторвался! Не знаю
уж, что я там отплясывал, румбу, лезгинку или что попроще, но мне было весело, и остановится,
кажется, я уже не мог!

— Эй! Насекомое! Только не говори, что… — Зуо, что внезапно появился у меня перед глазами,
уже привычно схватил меня за подбородок и посмотрел мне в глаза. Затем поморщился, что-то
пробормотал сквозь зубы про то, как он меня "любит".

— Зуо… — тем временем томно прошептал я, осознавая, что меня совсем не заботит, что парень
передо мной — это монстр во плоти. Для меня сейчас он был не монстром! Он был:
— Ты Бог?

— Да, дебилойд! Для тебя я — Бог!

*****************************************************************************

Когда как Тери общался с психопатом в туалете, Зуо, удобно разместившись в кожаном черном
мягком кресле и держа в руках бокал вина, молча, оглядывал мужчину, что сидел за письменным
столом перед ним.

— Ты уверен, что мальчишка, которого ты привел, действительно тот самый Лис? — Мужчина
недоверчиво морщил лоб.

— Уверен, — не отрывая взгляда от играющего на свету вина, с какой-то жуткой полуулыбкой

ответил Зуо.

— И он сильнее? Он действительно сильнее даже Локи? Ты…

— Я никогда не припишу себе несуществующих поражений! Я пытался взломать его систему, а он

в ответ послал мне такой вирус, из-за которого я чуть всего сервака не лишился. Мало того, теперь
к его компьютеру я не могу подобраться даже близко!

— И ты думаешь, что он действительно может быть создатель ПКО-вируса?

— Да, думаю… Но если даже не он его написал, сам по себе он талантлив. В мире
программирования он очень известен. И в железе, по-видимому, он тоже шарит неплохо. Он
будет нам полезен. И я эту полезность постараюсь выжать из него по максимуму.

— Главное не перестарайся, — мужчина нахмурился, взяв со стола очки и начиная грызть левую
дужку, — Значит Териал Фелини, отец — программист морского флота, мать — домохозяйка. Есть
младшая сестра, — бормотал он себе под нос. — В школе особых достижений не замечено. У него
же даже по математике и по элементарному программированию бал "ниже худшего"! Как он
может…

— До 6 класса по многим предметам, связанным с программированием, он был лучшим в классе.

Затем видимо понял, что если станет хакером и при этом останется лучшим, могут возникнуть
подозрения. Поэтому его оценки и полетели вниз. Только по голографии и нескольким другим
видимо особенно любимым предметам он остался на том же уровне. Хотя это мое личное
предположение и не более.

— Так значит, он действительно так сказать гений? Даже сильнее тебя?

— Как не противно мне это признавать, — холодно бросил Зуо и его взгляд, наконец, перекочевал
со стакана с вином, к мужчине, — если окажется, что это он создал вирус, что вы намерены с ним
делать?

— Что за глупый вопрос, Зуо… Заставим его написать программу-антидот, а затем убьем.

— А если создатель не он?

— Не могу сказать однозначно… Все в твоих руках, мальчик мой. Он ведь будет интересной
игрушкой, не так ли?
— Не так ли, — теперь улыбка Зуо превратилась в оскал. После этого парень поставил стакан с
вином на стол, так к нему и ни притронувшись, и вышел из кабинета. Как только парень исчез за
дверью, мужчина вздохнул спокойнее. Угрожающая атмосфера развеялась.

— Чертов щенок, — прошипел мужчина, хватая свой стакан с вином и осушая его. Этот мальчишка
слишком опасен! И тот, кого он притащил с собой, этот самый Лис, тоже. Когда вся это кутерьма с
ПКО-вирусом закончится, необходимо было избавиться от обоих! Это решением было
окончательным.

*****************************************************************************

Зуо ненавидел этого толстяка с помоями вместо мозгов. Всегда потный, кряхтящий и до мерзости
беспомощный. Всё то, время, что Зуо пребывал в его кабинете, парня так и подмывало подойти и
сделать этому ублюдку больно. Просто так! Ради забавы! Чтобы знал свое место и не строил из
себя черт знает что. Зуо был сильным! Сильнее его! И жестоким, настолько, что и убийство не
казалось ему чем-то неправильным и страшным. Пусть он и не убивал, но морально к этому уже
давно был готов. До сих пор же не замарать руки ему удалось лишь потому, что парень понимал
— убивать ради выгоды — это расчет, а раде забавы — безумие. И пусть все думали, что он псих,
он себя таковым не считал, поэтому и убийство пока на нем и не висело. Но этот жиртрест, это
ничтожество точно замышляло, что-то против Зуо. А он не любил загадок, так что конец этого
напыщенного недотепы, возможно, был ближе, чем ему могло бы показаться.

Размышляя над этим, брюнет продирался сквозь толпы танцующего народа, не особенно
церемонясь с теми, кто попадался под ноги, грубо отталкивая и пиная живые преграды. Кто-то
кричал, кидал в сторону Зуо проклятья, за что получал еще пару беспощадных ударов. Одна
девушка, которую Зуо умудрился сбить с ног, взвизгнула и попробовала выцарапать обидчику
глаза. Зуо легко увернулся от ее длиннющих когтей и ударил ей коленом по животу. Девушка как
невольная кукла свалилась на пол и тихо заплакала, а парень двинулся дальше. Не было у него
времени возиться со всякой швалью, не достойной его внимания.

"Где же моя личная проблема?" — шаря глазами по клубу в поисках Тери, думал Зуо. Впрочем,
парень нашелся довольно быстро. В самой середине самого большого танцпола он выплясывал
нечто жуткое под не менее жуткую музыку.

— Эй! Насекомое! Только не говори, что… — Зуо подбежал к хакеру, схватил его за подбородок и
посмотрел на глаза. Ненормально расширенные зрачки Тери доказывали то, что подозрения Зуо
были верны.

— Ты бог?! — Воскликнул Тери, повиснув у парня на шее.

— Да, дебилойд! Для тебя я бог!— Тут же поняв в чем дело, процедил Зуо, еле сдерживаясь,
чтобы не надавать хакеру по его обдолбанной роже.

"Критин! Я же говорил ни с кем не целоваться! Тут же все наркоманы! В их организме столько

наркоты, что даже в слюне содержится достаточно, чтобы сорвать крышу новичку!"

И верно, этот подпольный клуб славился тем, что девушки, работающие здесь, всегда были под
кайфом и, целовали еще вменяемых посетителей, даря, таким образом, божественный поцелуй.
Назывался он так не только потому, что был наркотический, но и еще потому, что наркотик,
которым травили людей, обычно вызывал у людей мысли о том, что все вокруг них Боги.
Довольно странный эффект. Хотя, что еще можно ждать от наркотиков, верно?
— Нееее… Зуо, ты не бог… Ты же дьявол! — Тем временем воскликнул Тери, не смотря на
сопротивления Зуо то и дело цепляясь за его руку и прижимаясь к нему, — красивый… и
злобный… А у тебя есть подружка, а?

— А у тебя есть печенка, а? Сейчас не будет! — Процедил парень, хватая Тери за шкирку и таща
его в сторону подсобки. Несчастному горе-хакеру грозила индивидуальная антинаркотичекая
терапия, запатентованная лично Зуо.

Первый круг Ада: 5. Три надлома

Кто ты? Как ты стал тем, кем являешься теперь? Ты сам не раз задавался этим вопросом.

Почему ты делаешь то, что делаешь? Почему не можешь, как обыкновенный человек, завести
друзей и жить в свое удовольствие? Почему ты презираешь окружающих и готов применять силу в
любой даже незначительной ситуации, получаешь удовольствие от причинения другим боли и
никогда не боишься последствий?

Потому что всю твою жизнь тебе систематически внушали, что ты другой.

«Ты не такой как все. Ты отличаешься от тех насекомых, что копошатся под нашими ногами. Ты
должен это понять, Зуо. Ты ведь понимаешь?» — шептал тебе отец в твой четвертый день
рождения. И ты понимал. Возможно не все. Возможно не так. Но уже тогда формировалось четкое
осознание того, что ты отличаешься от своих сверстников. Тебя всегда одевали в мини версии
взрослой одежды: пиджаки, рубашки. Прививали с малых лет понимание того, что каждую вещь
надо ценить. Наказывали за каждое пятнышко и заставляли самому по ночам стирать свои вещи.

«Запомни Зуо, ты не должен быть таким же как все!»

Тебе всегда разрешали высказывать свои мысли любыми даже самыми грубыми словами.
Главное, чтобы это высказывание не было глупым. За глупость или лупили, или дарили
подзатыльники, от которых сыпались искры из глаз, или хлестали ремнем без жалости и, не
задумываясь о том, что для четырехлетнего подобные удары слишком сильны. А потом тебе на
несколько часов запирали в комнате, запрещая включать свет. И пусть ты боялся темноты, отца ты
боялся куда больше, поэтому ты лишь забивался в угол, глотал слезы, вздрагивал от каждого
шороха и был готов к тому, что на тебя набросится чудище из шкафа или из-под кровати. Но свет
ты не включал. Все равно.

«Ты обязан побороть своих демонов. Пойми, Мой сын не должен знать Страха!»

Но не из-за этого ты стал тем, кем ты был. В твоей жизни было три надлома, которые исковеркали
твою душу до неузнаваемости. Надломы, что врезались в твою память настолько, что закрывая
глаза, ты до сих пор мог с точностью до пылинки вспомнить все произошедшие.

Первый надлом был в пять лет. Тогда ты проснулся посреди ночи из-за ночного кошмара. Ты знал,
что тебе надо побороть страх, но ничего не мог поделать. Как только закрывал глаза, перед тобой
вновь возникали ужасные картины из сна и ты невольно утыкался в подушку и ревел. Ты был
испуган настолько, что даже решил пойти к отцу, зная, что он даже в столь поздний час наверняка
работает в своем кабинете. Наверное, за это он тебя отлупит, но ты не так страшился боли, как
того, что называлось одиночеством, пусть сейчас ты даже не знал такого слова.

Под дверью отцовского кабинета была тонкая полоска яркого света, и ты, не задумываясь,
приоткрыл дверь и заглянул в просторную комнату. То, что ты увидел, было пострашнее любого
кошмара. Твой отец насиловал твою нянечку. Молодая девушка, которой было от силы лет
девятнадцать, грубо прижатая к столу, поставленная раком, растрепанная, с задранной юбкой и
порванными колготками кричала и молила о помощи. Отец же беспощадно вбивал ее каждым
резким толчком в стол, прижимая ее лицо к каким-то документам и не обращая никакого
внимания на крики девушки. Он знал, что никто не придет этой бедняжке на помощь, потому что
все те, кто работали в этом доме, давно привыкли к тому, что их хозяин мог вытворять все, что ему
вздумается. Если же полезть в его дела и попытаться в чем-то обвинить, твой труп, скорее всего,
через неделю найдут в какой-нибудь канаве. Никто такой судьбы не хотел, поэтому в подобных
ситуациях все словно муравьи разбегались по своим комнатам и просто старались не думать о
том, что их хозяин вытворяет с молоденькой ни в чем не повинной девушкой.

Но ты убежать не мог. Ты стоял как вкопанный и смотрел широко открытыми глазами. Маленький
пятилетний мальчик. Ты видел все. Потекшую от слез тушь, перемешивающуюся на подбородке с
сочащейся из милого носика нянечки кровью. Ужас в глазах этой бедной девушки. Ты видел эту
злую ухмылку на лице твоего отца и его холодный пренебрежительный взгляд, словно под ним
был лишь ненужный кусок мяса. Ты видел все это и плакал. Ты хотел уйти, отвернуться, не видеть,
но сковавший тебя страх не позволял тебе даже вздохнуть. Когда отец заметил тебя, ты решил, что
он накажет тебя за то, что ты подсматриваешь.

— Войди, — вместо этого пригласил отец, не прекращая насиловать девушку, приподнимая ее

задницу и периодически хлестко ударяя по нежной коже, дабы девушка кричала не настолько
раздражающе громко. Девушка так же увидела тебя, и теперь ужас в ее глазах трехкратно
усилился, перемешавшись с нарастающим стыдом и подсознательной мольбой о помощи. Хотя
чем ей мог помочь пятилетний мальчик.

— Подойди же, — повторил отец, и ты, дрожа, подходишь ближе, видишь эту картину во всей
красе. Только сейчас замечаешь, что кофта на нянечке так же разодрана и ее оголенная
маленькая грудь прижимается к рассыпанным по столу кнопкам.

«Ей ведь больно!» — хочешь ты закричать, но слова застревают в горле. Тем временем в ушах
нарастает бешеный стук, настолько громкий, что кажется, ты ничего кроме этого услышать уже не
сможешь. Твое маленькое детское сердечко вот-вот готово вырваться из груди. Отец тем
временем медленно выходит из девушки, застегивает ширинку. Хватает нянечку за волосы,
стаскивает ее беспомощное тело со стола и швыряет на пол перед тобой. Она как тряпичная кукла,
безвольно падает перед твоими ногами и уже не встает. Ее бедра испачканы в крови и чем-то
белом. Девушка тяжело надрывно дышит, и ты слышишь лишь тихое скуление. А еще чувствуешь
запах. Запах страха, который никогда ни с чем больше не спутаешь.

— Почему ты плачешь? – отец обращается к тебе и ты, вздрагивая, начинаешь что-то невнятно
лепетать, за что тут же получаешь стандартный подзатыльник.

— Говори четко, — спокойно предупреждает отец и ты, давясь слезами, кое-как берешь себя в
руки и говоришь, что тебе жаль нянечку.

— Жаль? ЭтО? – отец в явном недоумении, — Зуо… Я разочарован в тебе… ты же мой сын, — с
этими словами отец подходит к тебе и ласково гладит тебя по голове, — Посмотри на нее… Что ты
видишь? Кто она?

— Она моя няня, — пищишь ты и получаешь еще один подзатыльник.

— Нет! Не верно! Сколько раз говорить! Это всего лишь мусор! Зуо! Му-сор! Повтори! – от слез ты
уже ничего не видишь, тебе хочется вернуться в свою комнату. Ты больше не можешь терпеть
криков отца и видеть лица этой девушки. Ты ведь так любил ее! Она была так к тебе добра! И
уделяла тебе все свое время! Она читала тебе сказки и играла в солдатиков! Она, та, что теперь
лежала у твоих ног, тихо ревела, царапая тонкими пальчиками пол, сломленная, отчаявшаяся,
несчастная и слабая.
— Му… сор, — лепечешь ты только бы поскорее сбежать.

— Повтори, смотря ей в лицо! – с этими словами отец вновь хватает девушку за волосы и с силой
поднимает ее, заставляя тебя вновь увидеть этот наполненный страхом взгляд, — Посмотри ей в
глаза и скажи кто она! Поставь эту суку на место! Зуо!

— Му-сор, — уже более холодно произносишь ты. И вместе с тем ты словно впервые понимаешь
истинное значение этого слова. Да… Действительно… Она лишь ненужный мусор. Отец прав. И
понял ты это лишь сейчас.

— Верно… Верно, мой мальчик, — отец целует тебя в лоб и как ни в чем не бывало отводит
обратно в комнату. Но после такого ты заснуть не можешь еще очень и очень долго. Ты
стараешься понять отца и то, чем так провинилась нянечка.

«Она виновато в том, что слаба» — наконец-то приходит к тебе в голову ответ уже под утро. Поняв
это, жалость к изнасилованной девушке куда-то улетучивается, и ты засыпаешь почти мгновенно.

Второй надлом произошел, когда тебе было уже восемь. Ты как обычно вернулся домой после
школы. Отца дома не было. Он вообще навещал тебя и мать очень редко, работа для него была
куда важнее. И как примерный ребенок ты пошел в комнату своей матери, дабы поздороваться.
На твой стук в деверь никто не ответил. Решив, что мать просто не услышала, ты заглянул в ее
комнату и во второй раз в своей жизни пожалел о своем поступке. Твоя мать сидела в центре
просторной богато уставленной комнате перед небольшим стеклянным журнальным столиком.
На столике, впрочем, никаких журналов или чего-то подобного не было. Лишь четыре длинные
ровные бороздки какого-то белого порошка. Еще одну бороздку мать делала прямо сейчас, ловко
орудуя ребром платиновой кредитки Кибер-банка. Когда было сделано еще две бороздки,
женщина взяла заранее приготовленную крупную купюру, свернула ее в трубочку и уже хотела
было втянуть через нее белый порошок, когда наконец увидела тебя.

— Мама… что ты делаешь? – в свои восемь лет ты уже прекрасно знал, что такое наркотики и не
сомневался, что твоя мать сейчас хочет вдохнуть отнюдь не сахарную пудру.

— О… Зуо…Ты не должен был этого видеть… Хотя… – женщина таки нагнулась над столом и
вздохнула сначала одну бороздку белого порошка одной ноздрей, затем вторую – второй.
Послышался шумный вздох. Женщина резко вздернула голову к потолку и схватилась за ноздри.
Начала их массировать. Зрачки ее глаз почти сразу расширились, причем настолько, что
полностью скрыли зеленую радужку, — Ты уже вернулся! – в ее голосе появились веселые нотки,
после чего она втянула еще две бороздки.

— Знаешь… мама не плохая! Маме просто скучно! Ты ведь не будешь осуждать маму, верно? –
говорила она все громче, на ее губах играла безумная улыбка, глаза лихорадочно засверкали.

— Мама! Пожалуйста, не надо! – вскрикнул ты, но было поздно. Женщина втянула оставшийся
порошок и только после этого взглянула на тебя.

— Не надо? Чего не надо, А? Как ты смеешь мне говорить, что надо, а что не надо, а? – она
внезапно вскочила на ноги, подбежала к тебе и замахнулась для удара. Ты инстинктивно сделал
шаг назад, прижавшись к двери и не веря, что это твоя горячее любимая мамочка.

— Мама…?

— Ты такой же, как он! – заорала она и все-таки влепила тебе звонкую пощечину. На твоих глазах
тут же выступили слезы. Не от боли. Боли ты уже давно не боялся. Скорее от обиды. Ну, зачем она
занимается самоуничтожением? Разве не понимает, что тем самым она себя убивает? Или она
делает это специально? Может она хочет умереть? Бросить тебя?

— Мама! Пожалуйста! Успокойся! – кричишь ты, бросаясь к матери и обнимая ее за тонкую талию.

— Ты! Такой же, как и твой отец! Такая же тварь, верно! И, небось, так же хочешь меня трахнуть,
да! Скотина! – ты стараешься не слышать того, что она говорит. Она в бреду. Это все наркотики!
Повторяешь ты, но ее слова все равно тебя задевают.

Женщина отшвыривает тебя от себя, вскакивает на журнальный столик и щелкает пальцами.

Щелчок – команда к включению музыкального центра. Всю комнату заполняет какая-то
молодежная музыка. И твоя мать начинает под нее яростно танцевать. Прямо на столе! Затем
вскакивает на кровать, раскидывает подушки, прыгает. Затем вновь забирается на стол и
скидывает с себя шелковый халат. Остается лишь в прозрачном белье и смотрит на тебя.

— Ну что, Зуо? Нравлюсь тебе? Хочешь трахнуть свою мамочку? Ты ведь такой же извращенец, как
и твой отец? То же видишь во мне лишь тело? ОТВЕЧАЙ!

Ты вздрагиваешь и словно только сейчас придя в себя, начинаешь мотать головой, пытаться
доказать, что она не права.

«Мама, я люблю тебя!»

— Я вижу… Вижу как ты на меня смотришь! Ну, давай же! Действуй! Отродье! Его чертово
отродье! Лучше бы я сделала аборт, чем родила от этот твари! Я ненавижу его! И тебя ненавижу!
Вас обоих! – произнеся это, женщина рассмеялась и вновь начала скакать по всей комнате.

— За что ты так со мной?

— Потому что ты Его сын!

Заветные слова, которые дали тебе понять, что твой отец был прав во всем. Ты другой. И
отношение к тебе всегда будет иное, чем к другим детям. Даже отношение твоей собственной
матери.

Третьим и завершающим надломом твоей личности было твоё тринадцатилетие. День рождения,
как и предыдущие двенадцать, ничем интересным для тебя не был. Твой праздник был для отца
лишь хорошим поводом лишний раз встретиться со своими инвесторами, различными
влиятельными людьми и возможностью обзавестись новыми связями. Огромный банкет и толпы
незнакомых тебе напыщенных толстых мужиков, сопровождаемых длинноногими красотками. И
ты мог биться об заклад, что чем девушка была выше ее кавалера, тем престижнее эта пара
выглядела. И хотя это был твой день, на тебя никогда внимания не обращали. Ты был лишь
ребенком, в сторону которого постоянно кидали лишь раздражительные взгляды.

Тебе как всегда надарили кучу ненужного и до жути дорогого барахла. Лишь отец сказал, что
вручит твой подарок уже после банкета в своем кабинете. И ты впервые был настолько
заинтригован. У тебя всегда и всё было, поэтому, казалось, удивить тебя чем-либо было уже
невозможно. Но отец всегда умел делать сюрпризы, и ты ожидал чего-то особенного и сегодня.

Поэтому ты был очень возбужден, заходя в кабинет отца. Ты ожидал увидеть что угодно, от
гоночной машины до сертификата на владение куском луны. Но ни это. На рабочем столе твоего
отца, обмотанная лишь красной лентой сидела молодая обнаженная девушка, скорее даже
девочка. На вид ей было не больше пятнадцати. Она курила длинную сигарету, положив одну ногу
на другую, и когда ты зашел, начала откровенно рассматривать тебя.
— Отец? – чего бы он от тебя не хотел, ты оставался ребенком. И видимо сегодня, он хотел с этим
покончить. Мужчина вышел из-за двери и, положив тебе на плечи руки, прошептал на самое ухо:

— Она твоя, Зуо, — зло улыбнулся он и подтолкнул тебя к девушке. Она же, затушив сигарету о
дорогой деревянный стол с готовностью раздвинула ноги, давая тебе возможность увидеть Всё. В
висках застучало. Почти так же, как когда отец насиловал твою нянечку. Страх. Ты вновь ощутил
этот запах. Правда, в этот раз источником его был ты сам.

— Но… — пересохшими губами прошептал ты.

— Никаких Но! Сделай это! Стань мужчиной! Стань наследником, достойным моего состояния!

И ты сделал то, что от тебя требовали. Твое тело горело. Оно Хотело этого, но не душа. Что-то
внутри разрывалось от боли и ревело, нет, кричало, молило о помощи как тогда та милая
девушка, что читала тебе сказки. Желало все прекратить и забыть как страшный сон. Девушка под
тобой сладострастно стонала, а ты только и мог, что глотать подкатывающие слезы, в этот момент
почему-то ненавидя и эту похотливую девицу, и настолько жестокого отца, принудившего тебя
лишиться девственности в столь юном возрасте и, наконец, себя за то, что не мог перечить отцу
как бы этого не хотел.

Три надлома сделали из тебя того, кто начал презирать людей, того, кто насмехался над слабыми,
того, кто не боялся показать свою силу. Ты стал тем, кем ты теперь был.

*************************************************************************************
************

И так, с самого детства ты понимал, что тебя готовят к чему-то грандиозному. Отец миллиардер
всегда напоминал тебе, что если ты останешься слабым ничтожеством, коим рождается каждый
человек, то он скорее сожжет все свое состояние перед своей смертью, чем оставит его тебе. С
семи лет ты обучался одним из самых жестоких боевых искусств – Май-тай, тебя обучали драться
различными видами холодного оружия и пользоваться огнестрельным. Тебя словно готовили к
войне.

«Верно, Зуо… Вся жизнь и есть война. И ты должен выйти из нее победителем. А чтобы победить,
надо быть сильным. Ты должен стать таким же, как я.»

Но ты не хотел становиться подобным отцу. После того, что он сделал с твоей няней, после того,
до чего он довел твою мать, и наконец, после того, как он растоптал тебя самого, ты не просто не
хотел быть таким как он, ты боялся стать им. И чтобы перебороть влияние этого человека на себя,
тебе надо было стать сильнее, намного сильнее его самого! А для этого надо было отказаться от
его денег и всей той роскоши, которую он тебе предоставлял. Поэтому-то в свои четырнадцать лет
ты ушел из дома. Отец тебя не отговаривал, и не даже пытался вернуть. Он был рад, даже
счастлив.

«Ты действительно мой сын» — сказал он тебе тогда на прощание, даже не думая, что эти слова
кроме гадкого ощущения где-то внутри ничего большего у тебя вызвать не могут. Ушел ты, взяв с
собой лишь рюкзак со всем самым необходимым. А под «необходимым» подразумевалась теплая
кофта, электрошокер, да суинкуин – одно из недавних изобретений: маленький цилиндр, при
нажатии на который он вытягивался в длинную и прочную палку. Это было для самообороны,
потому что ты понимал, что улицы города – опасная территория, на которой обыкновенному
подростку не выжить.
В первую же ночь на улице на тебя напала какая-то банда, желающая заполучить твои бесценные
внутренние органы. Чтобы справится с восемью психопатами, тебе даже не потребовалось
помощь взятого с собой оружия. Плавные движения, отточенные сильные удары и вся банда
валялась у твоих ног, захлебываясь в собственной крови. Ты, впервые дравшийся не с мастером
Май-тай, а с обыкновенными людьми, только сейчас понял, что же такое сила. Сила, которой ты
обладал.

Жить на улице оказалось для тебя куда проще, чем ты думал. В первую неделю ты без особого
труда отбивался от охотников за органами, педафилов, гомосексуалистов и просто маньяков. На
вторую неделю по всем злачным местам уже расползлись слухи об очень сильном подростке.
Тогда ты впервые встретил Вульва – того самого толстяка, которого теперь терпеть не мог. Правда,
тогда особой любви ты так же к нему не испытывал. И тем ни менее он сделал твою жизнь проще,
предоставив возможность биться на незарегистрированных боях. Ты согласился участвовать сразу,
с одним лишь условием, что убивать своих соперников не будешь. Вульв немного поспорил, но
все же согласился на твои условия. Так и началась твоя жизнь. Днем ты подрабатывал в казенно,
где по достоинству оценили твое мастерство истинного шулера, а по ночам дрался. Ты влился в
преступный мир настолько легко, словно изначально крутился там. Хотя отчасти это было именно
так. Твой отец – мэр города и обладатель самой большой сетью заводов по утилизации мусора в
мире никогда не гнушался самых грязных методов в отношении своих конкурентов или
компрометирующих его репортеров. Он уничтожал целые телеканалы, убивал не только
обидчиков, но их семья. Не сам естественно, а как раз таки через обширные связи с
криминальным миром. С самого детства, на твоих день рождениях и на других подобных больших
банкетах, ты видел лица, которые затем видел и на этих подпольных боях, и на съемках
порнографии, где подрабатывал оператором, и в казино. Ты знал их всех, но никто из них не знал
тебя, и это было тебе на руку. Медленно, но верно ты начал создавать вокруг себя некий синдикат
из молодых, но очень талантливых людей. Каждого ты отбирал сам. Сам искал, сам привлекал.
Никто из них не посмел бы тебе отказать, даже если бы очень захотел, и никто из них никогда
даже не подумал бы тебя предать.

Через год после ухода из дома денег у тебя было достаточно, чтобы вернуться в школу. Сначала
ты думал бросить учебу, но быстро осознал, что без компьютерного образования в этот век просто
не выжить. Тогда-то ты и заинтересовался программированием. А точнее хакерством. Да, тебя
всегда тянуло ко всему неправильному и запретному. Ты капался в программах, читал ворох
литературы и твои усилия увенчались успехом. К семнадцати ты уже свободно ломал, заражал,
уничтожал. Проще говоря, мог делать практически все, что захочешь на территории виртуалии.
Тогда то тебе и повстречался этот странный, но несомненно очень сильный хакер – Лис. Сначала
ты лишь наблюдал за ним, присматривался, следил за его действиями, узнавая, на что он
способен. Он силен – но был ребенком, это ты понял почти сразу по тому, что если он что-то и
ломал, то не ради наживы или даже славы. Он просто развлекался. На редкость глупое поведение,
которое быстро начало тебя раздражать. Но ты выжидал, думая, что он сделает более
существенный шаг, проявит себя. Ты примерно оценил его способности, и поэтому тебя злило то,
что он так глупо растрачивает свой талант.

Наконец ты не выдержал и попробовал взломать его компьютер, тем самым спровоцировав и

посмотрев, что он будет делать. Его «ответ» превзошел все твои ожидания. Такой защиты ты
никогда не видел. И вряд ли еще когда-нибудь увидишь. Вот тогда этот Лис и стал тебе
действительно интересен.

С того времени когда ты впервые услышал о нем, и заканчивая тем моментом со взломом,
прошло два года и за это время твой интерес к этому неизвестному объекту вырос настолько, что
казалось, если ты не узнаешь кто же он, то обязательно кого-нибудь прикончишь. Поэтому ты
расставил ловушки. И этот пусть и гений, но все же ребенок, попался в одну из них. Тогда-то ты и
узнал, что Лисом является некий Тери Филини, девятый класс обучения.
Пятнадцать лет… Лису было всего пятнадцать. Ты был в ужасе, осознавая, что тебя победил
малолетка. Да, ты предполагал, что это ребенок. Но в это слово вкладывал человека примерно
твоего же возраста. Ведь практически все твои ровесники еще глупые и ленивые ничтожества с
мозгами младенцев. А он был младше. И при этом в программировании бесспорно сильнее. Тебя
это злило, но и интриговало. И тебе захотелось узнать его поближе. Как же двигаются шестеренки
в голове этого хакера? О чем он думает? Каким видит этот мир?

Именно поэтому ты насочинял Вульву, что Лис возможно создатель ПКО-вируса, хотя прекрасно
понимал, что это не он. Но ты не мог ни с того ни с сего всю неделю протаскаться со школьником,
не вызвав подозрений или насмешек. Ты не хотел признаваться кому-либо, что этот человек тебе
интересен по личным мотивам. Поэтому-то и придумал эту историю, а Вульв в нее охотно
поверил.

Оставалось лишь взломать непробиваемые школьные браслеты и запрограммировать отображать

на них твое имя в тот момент, когда они соприкоснуться с кожей этого самого Фелини. Ты ждал…
Ты хотел увидеть, понять этого человека. И ты разочаровался! Он оказался таким же
ничтожеством, каким была и большая часть человечества. Почему ты так считаешь? А что еще
можно думать о парне, который бегает от тебя по маленькой комнате с воплями: «Я пони!»??? Ты
был зол, но от чего-то впервые за столько лет тебе захотелось улыбнуться.

Первый круг Ада: 6. Когда срывает крышу

— Я пони! – понимание столь простого и очевидного факта пришло в мой не совсем вменяемый
разум примерно через полчаса после того, как Зуо затащил меня в какое-то маленькое темное
помещение. Сначала я лишь бегал по комнате, ловко уворачиваясь от попыток моего сэмпая
схватить меня за шкирку. Впрочем, Зуо не особенно и старался меня поймать. Равнодушно
наблюдая за тем, как я беснуюсь, он уселся на длинную лавочку. Пластиковая лавочка шла
параллельно десяткам узких серых неприметных шкафчиков, располагавшихся у одной из стен
комнатки. У другой же стены стояли ведра на колесиках, в которые я не преминул врезаться и
даже попробовал использовать их как ролики, но, пробуравив лицом пол, я от этой идеи
отказался, и с десяток швабр, что в данный момент казались мне волшебными палочками «версия
Макси». Было бы не трудно догадаться, что комната в действительности предназначалась для
уборщиков клуба, в котором мы находились. И если бы я был в нормальном состоянии, я, конечно
же, пришел бы к самым обыкновенным выводам. Но сейчас, после того как я навернул по комнате
кругов пятьдесят, напивая гимн моей страны и то и дело начиная кружится вокруг своей оси,
возомнив себя балериной, от чего-то мне это помещение напомнило те конюшни, что часто
показывались в вестернах XXII века! В связи с этим, в больную голову пришел ни менее больной
вопрос. Кто же может находиться в конюшне? Вариантов ответов почему-то оказалось только два:
кони, естественно, ну и наездники, или, если хотите, ковбои! Но я не чувствовал себя ковбоем!
Поэтому эту роль я предпочел отвести Зуо! Да-да! Так и вижу его в широкой шляпе, с зажеванной
сигаретой в зубах и с детским пистолетиком, стреляющим водой. Логичнее было бы увидеть Зуо с
базукой за спиной, но сейчас водный пистолетик для меня в складывающуюся картину почему-то
вписывался куда лучше! И так… Раз Зуо ковбой, а я не ковбой, и мы в конюшне, что это значит?
Правильно. Я конь! Мне даже захотелось заржать, дабы проверить собственную теорию, но меня
уже одолевали новые гениальные размышления. Пусть это и конюшня, но слишком маленькая.
Сюда если конь и поместится, то тоже маленький. Теперь вы поняли? Разобрались, почему я
возомнил себя пони?!

— Ты идиот! – возразил Зуо, скучающе осматривая мою конюшню.

— Не-е-ет! Зуо! Дурак! Я же говорю, что я пони! Лошадка такая маленькая! Вымерла всего
тридцать пять лет назад! Я о них доклад даже делал в пятом классе! – и тут меня торкнуло.
Вымерли?! Все пони вымерли?! О Господи! Мой вид! Вымер!
Я обессилено упал на колени посреди комнаты, задрал голову к потолку и заревел. Крокодильи
слезы ручьями текли по моим щекам, отражая всю ту скорбь, что я чувствовал по отношению к
своим собратьям-коняшкам. Зуо тем временем медленно поднялся с лавочки, взял одно из ведер,
наполнил его до краев холодной водой из небольшого крана, что располагался почти у самой
двери и уже наполненное ведро пнул в мою сторону. Ведерко мягко подкатилось ко мне, и вода в
нем частично расплескалась, но я на это никакого внимания не обратил. Какой уж там, когда я
вымирающий вид!

— В чем дело? Пришел в себя? – тем временем обратился ко мне Зуо, медленно подходя ближе.
Я в ответ кивнул:

— Да… я наконец-то понял, какова моя судьба… Я единственный пони на планете! А я так мечтал о
семье! О маленьких детишках пони с милыми крылышками за спиной!

— Постой… Ты же сейчас о пегасах, а не о пони… — Недоуменно поправил меня Зуо. Точно! Вот в
чем дело!

— Так я — пегас! И нас таких много! – просиял я, лыбясь во все лицо.

— Пегасов в природе не существует…

Знаете… Тот ужас, что я ощутил после подобных слов, мне сложно передать словами. Словно под
моими ногами разверзлась пропасть, из которой повеяло мертвым холодом, что окутал мое тело
и того и гляди был готов затащить меня внутрь этой черной дыры. Моя душа разорвалась на
тысячи кусков, а сердце уже было готово остановиться. Страх, беспомощность и какая-то
безнадежность поглотили меня и не хотели отпускать.

— Как же… — я сам не сразу узнал свой писклявый голос, — я что же… Не существую? – я был на
гране истерики, меня буквально колотило! Но Зуо почему-то моего ужаса не разделял. Скорее уж
наоборот. Он злился! Я это понял по тому, как начал дергаться его левый глаз, а так же по тому,
насколько изысканно сплетенный трехэтажный мат слышался в мой адрес, — А как же
высказывания одного древнего мудреца: Мыслю – значит существую? Я ведь мыслю?

— Нет, насекомое, ты…

— Не-не-не… Зуо! Такой взрослый мальчик, я все еще не знаешь, что пегасы млекопитающие?
Насекомые – это драконы! Хотя нет… они скорее хладнокровные… А кто же тогда насекомые?
Может, это они не существуют, а не… — льющийся из меня нескончаемый поток бреда резко
оборвался. Я сам не понял, как внезапно что-то с силой надавило на мою голову, окуная ее в
ледяную воду в ведре. Я попробовал подняться. Но нечто давило на мой затылок сверху
настолько сильно, что я был способен лишь на беспомощные трепыхания и лихорадочные
соображения по поводу того, что же мне делать. Так как все было для меня, мягко говоря,
неожиданно, я не успел набрать в легкие воздуха, поэтому в первые же секунды кислорода мне
стало катастрофически не хватать. В груди все загорело и заболело. Вздохнуть хотелась настолько
сильно, что, кажется, от одного только этого желания я мог умереть. И когда я уже был на грани,
моя голова была резко выдернута из ведра. Я тут же начал лихорадочно хватать губами воздух, и
лишь немного отдышавшись, заозирался и увидел Зуо, сидевшего на корточках прямо передо
мной.

— Зуо! Ты спас меня! – эти умозаключения мне даже комментировать не хочется, — Но постой…
беги, Зуо!!! Беги!!! Или неведомая сила и тебя попробует утопить в ведре! Скорее же! – завопил я,
героически закрывая спиной Зуо от ведра и ожидая нового нападения.

— Мля-я-я… Это я тебя в ведро окунул, идиот, — потирая виски, тихо прошипел мой сэмпай.
— Ты! Психопат! – тут же заверещал я пуще прежнего, толком не соображая ни то, что делаю, ни
того, что говорю.

— И это мне говорит тот, кто еще минуту назад был уверен, что он пони? – брови Зуо
приподнялись, в голосе сквозила насмешка. Да как он смеет надо мной смеяться!

Я резко поднялся на ноги, сложил руки на груди и, посмотрев на все еще сидящего на корточках
Зуо, грозно провозгласил:

— Ты хоть знаешь, с кем сейчас разговариваешь!

— С полудурком, накаченным наркотой?

— Пип-пип! – изобразил я звон, который раздавался, когда неправильно отвечали на вопрос

участники одного популярного шоу, что я смотрел по субботам, — Ответ не правильный! Я…! – и
тут я замолчал. Вообще-то я потерял нить своих мыслей и безвозвратно забыл, что же хотел
сказать всего секунду назад, — Я… — решил я начать предложение заново, надеясь, что это
подтолкнет мою память, но то, что напрочь забылось, вспоминаться не хотело. Так и не
договорив, я вновь оглядел конюшню. Конюшню? Вашу ж мать, это же обыкновенная комната! И я
не конь! Я… этот… как его… Как называется это глупое нескладное существо, ходящее на двух
лапах…? Лемур? Нет… кажется не так… Шимпанзе?

— Бабочка? – не знаю, в какую степь уехали мои мысли и почему именно этот вариант я озвучил,
но Зуо вновь посмотрел на меня как на конченого психа. Не успел я даже придумать что-нибудь в
свое оправдание, как удар по сухожилиям заставил меня вновь упасть на колени. И вот моя голова
вновь была полностью в ледяной воде. Сопротивления мои естественно были безрезультатными.
Впрочем, в этот раз я все же немного воздуха перед погружением глотнул, из-за чего первые
несколько секунд в воде были почти безболезненны. Вот только и Зуо в этот раз не собирался так
быстро меня отпускать. Лишь когда последние капли кислорода покинули меня, и я уже глотнул
изрядное количество «живительной водицы», от которой у меня мог развиться рак желудка или
почек, моя голова, наконец, вынырнула из ведра. Я закашлялся, из глаз потекли слезы. Из носа
метровые вязкие сопли. Ну, я и красавчик! Желудок тем временем вновь взбунтовался! Ему не
понравилась водичка, которая возможно лилась из самой канализации и из-за которой иногда с
пола слезала краска, поэтому он решил по-быстрому от водички избавиться. И меня вырвало в
ведро. К счастью только водой, ну и немного желудочным соком. Почему к счастью? Потому что
не успел я опомниться, как Зуо уже в третий раз окунул меня в ведро, да так сильно, что моя
макушка коснулась дна. В глазах потемнело. Во рту творилось нечто ужасающее. В голове пустота.
А все равно хотелось улыбаться. Сам не заметил, как начал смеяться. Прямо в воде! Тратя
последние капли воздуха! И от пробившегося сумасшедшего хохота у меня затрясло все тело. Зуо
видимо решил, что меня уже бьют предсмертные конвульсии и вытащил мою голову из ведра.
Теперь на моих худых волосенках и лице появилась тонкая противная пленка той дряни, что
вышла из меня минуту назад. Нет, я просто какой-то блевотрон!

— Ну? Бабочка? Пони? Или может быть все же обыкновенный неудачник? Давай! Приходи в себя!
– Зуо схватил меня за плечи и начал яростно трясти. Моя голова как мячик моталась туда-сюда,
перед глазами все плыло и смешно блестело. Улыбка так и не сходила с моих губ. Какой же Зуо
забавный!

— Вот, дерьмо! – наконец выругался Зуо и, с силой кинув на пол, начал расхаживать по комнате,
явно обдумывая, что же со мной делать дальше. Я так же времени зря не терял и успел придумать
план по захвату мира тараканами, создание новой кока-колы со вкусом грязи, и даже доказал
теорему Ферма! Ну и что, что ее доказали до меня еще фиг знает сколько столетий назад, вряд ли
кто-то из них при этом использовал белок, радугу и три спички. Так бы я и утопал в собственных
размышлениях, вот только сильный удар головой об пол кое-как меня отрезвил. Схватившись за
затолок, я, неожиданно даже для себя, ловко вскочил на ноги и уже хотел было что-то сказать Зуо.
И ведь сказал, вот только не то, что планировал.

— Я вижу Звезды! – нет, ну если я, правда, их видел. Правда искаженной злостью лицо Зуо дало
понять, что еще немного, и я увижу небеса. Странно, но осознание этого не испугало меня. Скорее
уж наоборот, я сам разозлился.

— Ты! – я ткнул в Зуо пальцем, намереваясь сказать какую-нибудь гадость, но вновь все пошло
совсем по ненормальному сюжету, — У тебя черные волосы и зеленые глаза… да ты же… Гарри
Поттер! – я раболепно упал на колени, вознеся руки к потолку и забормотав заклинания из старой-
старой книги 21 века, которую я прочитал, случайно наткнувшись на нее в архивах своей бабушки.
– Только шрама не хватает! Но это мы сейчас сделаем! – я поднялся с колен, ткнул пальцем Зуо в
лоб и ногтем нацарапал на белой коже лба знак в виде молнии.

Ой, мамочки. Ой, пришел мне полный 5из9ец, и ой, как поздно я это понял. Нет, Зуо не спешил, и
на лице его не дрогнул ни один лишний мускул. Куда еще, если и так он был зол до чертиков.
Только вот его пальцы внезапно сомкнулись на моей несчастной конечности. Я тут же заметил, что
рука у Зуо очень холодная, но мягкая. Словно она была покрыта прохладным шелком.

— Хватит тыкать в меня свои корявки. Ты забываешься. Есть вещи, свершение которых
непростительно, в каком бы состоянии ты не находился, — медленно и четко произносил Зуо
слово за словом, но смысл их все равно утекал через меня словно через сито. Я не чувствовал
сквозящей угрозы. Да я вообще сейчас не способен был что-либо нормально чувствовать! Или все-
таки мог? Боль – то, что даже в теперешнем положении не могло превратиться в нечто приятное.
И Зуо, видимо, это знал. А через секунду узнал и я. Сначала я и не сообразил, что собственно
происходит. Какой-то странный хруст, вызывающий тревогу. И почему рука Зуо в крови? Он
порезался? Нет… постойте… Это ж моя кровь! Это ж мой палец! Сломан! Так, что видно торчащую
из открывшейся раны косточку! Минут пять я просто стоял и пялился на свой обезображенный
палец, наблюдая как тонкие струйки крови стекают по ладони к запястью, а оттуда в рукав.
Именно столько времени потребовалось моему мозгу, дабы внятно проанализировать всю
информацию, передаваемую нервными окончаниями и таки возвестить меня о повреждении с
помощью жуткой боли. Боль пришла резко. Даже слишком резко. И пусть я видел свой палец, к
ней я был почему-то не готов. Да и если подумать, можно ли вообще к ней подготовиться?

— Аааааа!!!! – я завопил как недорезанный козел… или может свинья… Начал бегать по всей
комнате, закидывая Зуо не самыми лестными эпитетами. Дуя на свой палец, ревя во все горло,
снова дуя и снова ревя. Так продолжалось минут десять. Может двадцать. Зуо уже успел вновь
удобно расположиться на лавочке и теперь равнодушно следил за моей непрекращающейся
беготней перед его глазами.

— Хватит вопить… Наркотик притупляет ощущения… Да, тебе больно, но терпимо… — кинул он. И
ведь, правда! Я больше паниковал от вида торчащей косточки из пальца, чем от боли.

— Ты — урод! – не преминул я в десятый раз кинуть ему в лицо. Зуо лишь снисходительно пожал
плечами, поднялся с лавочки, спокойно подошел ко мне и… Как и днем, мой живот пронзила
кошмарная боль. Ее даже никакой наркотик притупить был не в состоянии.

— Я сломал тебе палец… В следующий раз все этим не ограничится. Я не потерплю неуважения,
ясно! – схватив меня за футболку, прошипел мне Зуо прямо в лицо. И мне стало ясно… Ясно, что я
сейчас абассусь то ли от страха, то ли от столь «эротичного» прощупывания моего живота. Но
захотелось резко и до ужаса!
— Ты меня понял!? – я закивал, невольно ежась. Зуо, этим удовлетворенный, отпустил меня и
боль в животе утихла, но ежиться я не перестал — В чем дело… ?— Зуо посмотрел на меня с
нескрываемым подозрением. Видимо выражение моего лица заставило его забеспокоиться.

— Хочу… писать… — простонал я, даже не думая устыдится или смутится. Нет, сейчас весь мир был
у моих ног, и море по колено! Глаз Зуо вновь дернулся. Ну, все, хлопцы. В конце этого дня либо я
доведу Зуо до белого коленья, либо он доведет меня до больницы. А может и не доведет, бросит
где-нибудь на задворках.

— Вон дверь, за ней туалет и душ для персонала, — глубоко вздохнув и еле-еле сдерживаясь,
чтобы не придушить меня, сквозь зубы процедил Зуо. Я обернулся в ту сторону, куда он кивнул и
действительно увидел между узкими шкафчиками не менее узкую дверь. Поковылял к ней. Туалет
оставлял желать лучшего, одни лишь «стаи» разбежавшихся при включении света тараканов
могли даже у самых небрезгливых отбить желание справлять какую-либо нужду в данном месте.
Но я то не просто не из брезгливых, я же из обдолбанных. Так что я уверенно потянулся к
ширинке. А ширинка на пуговицах. Причем пуговицы довольно тугие, все-таки впервые вещь
одел. А со сломанным пальцем левой рукой я пользоваться толком не мог. Некоторое время
безрезультатно по сражавшись с ширинкой, я таки сдался.

— Зуо-о-о-о… — протянул я, выглядывая из туалета. Парень в это время что-то читал на своем КПК.

— Чего, — сухо бросил он в ответ, даже не удосужившись на меня посмотреть.

— Я не могу расстегнуть ширинку…

— Поздравляю!

— Нет… правда… не могу!

— И что же я могу сделать?

— Не мог бы ты мне… помочь…

Надо было видеть глаза Зуо. Зато сразу на меня посмотрел. Парень явно охренел и первые
несколько секунд видимо даже не знал, что же мне ответить.

— А может мне потом тебе и член подержать? – процедил, наконец, Зуо.

— А ты можешь? – не удержался я, за что тут же получил КПК прямо по башке. Миникомпьютер

оставил у меня на лбу недвусмысленный след и упал на пол, я же заторможено, но все же вбежал
в туалет, сам же себя, спрашивая, о чем я собственно думал, когда просил Зуо о помощи. Я был не
в себе? Да я и сейчас не в себе!

Зато я стал рекордсменом! Человек, который медленней всего в мире расстегивал штаны!
Двадцать минут! Я засекал! Не знаю, как я умудрился все это время терпеть. Ну да ладно,
застегнуться оказалось куда проще… За пятнадцать управился… Зато вышел из туалета в
приподнятом настроении. После избавления от того, что давило и пыталось вырваться прошлые
полчаса, я просто таки оказался на седьмом небе от счастья. В честь этого я даже станцевал!
Изобразил что-то вроде волны, которая перекатилась с одной моей руки, на спину, а оттуда на
другую руку. И обратно. Так я продел пару раз, чувствуя, что чем больше я этим занимаюсь, тем
веселее! Я уже хотел начать отбивать чечетку, когда приятный женский голос заставил меня
вздрогнуть.
— И так, молодые люди, вы вместе уже два часа, — проговорил голос где-то совсем близко, — не
могли бы вы оставить голосовой отчет о том, что вы успели сделать.

Я шарил глазами вокруг себя и не сразу заметил, что голос принадлежит пухленькой женщине –
голограмме, что висела над моим браслетом. Ну а теперь все дружно вспомним, что у меня все
еще крыша была перевернута, а все содержимое головы выпотрошено. Естественно леди Магнии
я не признал. Мне стукнуло в голову, что она ни меньше, ни больше, а настоящая фея! Только моя
версия феи, от чего-то, показалась мне настолько жуткой, что я решил от нее избавиться. А чего
она расселась на моей руке, а? Кто ей разрешал?

— Включаю запись, — тем временем проговорила леди Магни, доводя меня до истерики.

— Убирайся! – завопил я, стараясь согнать голограмму с руки. Ну… как вы понимаете, у меня это
получалось не слишком удачно, если учесть, что я пытался убрать с руки неосязаемый предмет.
Почти выбившись из сил от поливания голограммы всякими нехорошими словами и попыток ее
ударить, я уселся прямо на пол и вновь встретился глазами с Зуо.

-Ты понимаешь, что все то, что ты сейчас наговорил, пойдет прямиком к твоему классному
руководителю? Сейчас ты должен был отчитаться… — Но Зуо я дальше не слушал. Так это
существо может передавать данные силой мысли? Я вскочил на ноги и следующие минут десять
бегал по комнате, стараясь убежать от голограммы… то есть от собственной руки… Но вот
незадача, у меня вновь ничего не получилось!

— Дьявол, и что же всю неделю мне это терпеть? Я же точно его… , — услышал я тихое
бормотание.

— Ммм… проказник, — я вновь понял сэмпая совсем по-другому, нежели понял бы его
нормальный человек, — Да, я настоящая обаяшка! Мне это еще Фиби говорила! Передо мной
вообще все штабелями падают! Да! Ты тоже моя жертва! – Зуо посмотрел на меня с уже
привычным недоумением. Когда же до него дошло, о чем я говорю, на губах Зуо появилась
ехидная улыбка:

— Да я лучше сдохну, чем трахну подобное ничтожество! – прорычал он, косясь на меня. Я же
оглянулся, посмотрел на шкафчик, что стоял за моей спиной и бодро ответил:

— Да-а-а… я бы со шкафчиком этого тоже делать не стал… — протянул я, свято веря, что и Зуо
говорит вовсе не обо мне, а об этом предмете мебели.

— УБЬЮ! – ну вот я и довел беднягу Зуо до белого коленья. Не успел я и глазом моргнуть, как
крутой апперкот мне в подбородок заставил мои ноги оторваться от пола и отлететь мое
несчастное тело на пару метров от начального местоположения. В голове все зазвенело, перед
глазами поплыло. Точнее перед глазами и так все плыло и размазывалось, но сейчас все стало
куда хуже. Какое-то время я полностью прекратил ощущать свое тело. Словно у меня не было ни
рук, ни ног. Лишь голова… и настойчивый звон в ушах. Но только я пришел в себя и уже хотел,
было, встать на ноги, как получил сильный пинок куда-то в район живота. Новая волна боли
захлестнула с головой, заставив на миг забыть даже собственное имя. И еще пинок, и еще… Я
даже не пытался сопротивляться, стараясь понять, что же Зуо так вывело из себя?!

— Пидарас… — послышалось презрительное фырканье. Я решился открыть глаза и выйти из позы

младенца, в которой пребывал всё то время, которое Зуо так вдохновенно меня бил. Кажется,
буря улеглась, он вновь сел на лавочку и закрыл глаза. Я же вяло поднялся с пола и зачем-то
поплелся к сэмпаю. Да я просто самоубийца! Или мазохист… Мне, что действительно нравится,
когда меня бьют? Видимо нравится. Другого объяснения моим действиям я дать просто не могу.
— Эй, Зуо… — слизывая кровь, что текла из разбитой губы, обратился я тихо к своему сэмпаю.

— Чего…? — в его голосе не слышалось злобы. Наоборот. Сожаление? Ха-ха! По школе ходили
слухи, что Зуо очень вспыльчивый. Вполне возможно, что он сначала срывается, а затем жалеет о
своих поступках. Мне даже его жаль стало. Я осторожно уселся на край скамейки рядом с Зуо и
внимательней вгляделся в его лицо. И, все-таки, какой же он красивый! В сравнении с моими
синяками под глазами истинного алкаша со стажем, худобой Освенцима и бледностью трупа, он
действительно был безумно красив! Ровная кожа, не слишком большие, но очень выразительные
ярко зеленые глаза, прямой острый нос, тонкие бледные губы… Губы… На них я заострил особое
внимание. Интересно, каковы они на вкус. И узнать ответ на этот вопрос мне приспичило тут же.
Чуть привстал и лишь на мгновение, но все-таки умудрился ощутить своими губами холодные
губы Зуо. Всего на секунду, ибо затем левым хуком я был безжалостно сброшен на пол.

— Вот же мразь! – выпалил Зуо, брезгливо стирая тыльной стороной ладони мою кровь со своих
губ. Я был уверен, что он вновь начнет меня бить, но он лишь кинув на меня испепеляющий
взгляд, пошел к выходу. Правда, уже у дверей он остановился и, не поворачиваясь ко мне, тихо
бросил:

— Поднимайся, мы уходим…

— Куда?

— Ко мне…

— Куда это к тебе?

— Домой…

— Ой! Приглашаешь меня в гости! Нет… я на первом свидании к парням домой не хожу! – заявил
я. Можно подумать, у меня хоть раз было свидание с парнем, — Боюсь, от столь заманчивого
предложения мне придется отказаться!

— А это не предложение… Это приказ!

Первый круг Ада: 7. Боящийся влюбиться

"Тосам — город будущего!" Об этом твердят по телевизору, радио и виртуалии двадцать четыре
часа в сутки семь дней в неделю.

"Тосам — полностью киберпирированный город!" Если бы еще кто знал, что означает эта самая
киберпирированность и хорошо ли это!

"Тосам — один из самых больших мегаполисов планеты!" Потрясающе! В XXIII веке, когда
глобальной проблемой стало катастрофическое перенаселение нашей несчастной планетки, когда
предвещают третью мировую войну, причем не за территорию, а за еду и пресную воду,
хвастаться тем, что у нас самый большой город неразумно — как минимум, самоубийственно —
как максимум. Большие города всегда привлекают слишком много грязи: наркотики, рэкет,
проституция... Все это лишь малая толика того, что творится на улицах мегаполисов по ночам.
Ведь чем больше город, тем сложнее его контролировать. Не знаю, как люди жили раньше, а
сейчас, лишь солнце скрывается за горизонтом, даже мастер каратэ с десятью черными поясами
поскорее спешит домой, дабы нечаянно не ввязаться в какую-нибудь заварушку между местными
уличными бандами.
На любую ситуацию есть два взгляда, а в любом предмете — две стороны. И Тосам исключением
не был. Пусть он не мог похвастаться какими-то старинными достопримечательностями по типу
трехглавых собак или заспиртованного мэра, зато в городе был один из самых больших во всем
мире парков развлечений с огромным колесом обозрения. Но, к сожалению, Тосам все же
славился совсем не этим. Его главной особенностью и проклятием было то, что он был огромен и
не прекращал разрастаться. Каждый год появлялись все новые километры трущоб по окраинам
города, торчащие, словно болезненные наросты, грязные массы, которые уже не отодрать и не
отмыть. Только последний псих решился бы жить в этих трущобах. И Зуо относился как раз к этим
психам.

Вообще-то, когда Зуо сообщил, что мы едем к нему, у меня в голове нарисовался дворец, фонтан
шампанского, золотые унитазы и платиновая туалетная бумага. Ну и, думаю, даже объяснять не
надо, какое у меня было лицо, когда мы въехали на территорию этих самых трущоб на окраине.

Но обо всем по порядку.

Я ведь обдолбался. Так, что если бы мне сказали, что умирать — это весело, я бы обязательно тут
же проверил бы это на практике! За один лишь час я перевоплотился из человека в
парнокопытное, а из парнокопытного в насекомое. И подобные преображения казались мне
совершенно логичными и не выносящими критики. Эволюция, рядом с которой Дарвин с его
обезьянками тихо покуривают в дальних кустах. К счастью, доза была небольшой, а точнее
мизерной. Но и из-за нее мне пришлось попотеть. Лишь с час, побесившись и посходив с ума, я
начал кое-как приходить в себя. Правда, не знаю до сих пор, заслуга ли это меня самого, или
кулаков Зуо. Ну и отмудохал он меня, скажу я вам. Впрочем, я бы и сам себя отмудохал, если бы
полез к себе целоваться. Хотя, постойте... В садике я пару раз целовался со своим отражением,
тренируясь в поцелуях. Но, думаю, вам совсем не интересна душераздирающая история про то,
как я хотел поцеловать одну девочку, когда же подвернулся шанс это сделать, я так
разнервничался, что мои детские невинные губы угодили не в мягкую розовую щечку, а в трубу...
О, забыл об одном нюансе... была зима... и, конечно же, вам совсем не интересно знать, как меня
затем отдирали от этой трубы полтора часа три бравых пожарника. Поэтому об этом я предпочту
умолчать.

Итак, я начал приходить в себя. Частично. Лишь некоторыми отделами мозга. Поэтому, когда я
садился позади Зуо на его мотоцикл, я уже не бегал, как ужаленный в одно место. Скорее
наоборот. Казалось, я истратил за один вшивый час всю энергию, которой мне должно было
хватить минимум на сутки. На смену бодрости и безудержному желанию постоянно находиться в
движении пришла страшная усталость. Я даже не смог толком зацепиться руками за талию Зуо,
поэтому, когда мотоцикл тронулся с места, тронулся он без меня. Я просто слетел с сидения как
лист бумаги и растянулся на асфальте. Было больно, но от усталости на боль было наплевать. Да и
чему уж тут удивляться, когда меня и покусали, и палец сломали, и попинали, и по морде дали...
После всего этого какое-то незначительное падение на спину погоды не делало. Чувствовал я себя
отвратительно при любом раскладе.

"Интересно, а Зуо сразу заметит, что меня нет, или только тогда, когда сработает магнит на
браслете и потащит мое бренное тело за мотоциклом?" — думал я, смотря полузакрытыми
мутными глазами на рыхлые, серо-оранжевые в свете заката облака. Правда, уже через секунду,
эти облака закрыло безумно красивое лицо Зуо. Он присел на корточки и поводил пальцем перед
моими глазами.

— Только не говори, что склеил ласты...

— У коней ласт не бывает, — брякнул я и получил несильный подзатыльник.

— Ты не конь, ты мерин...
— А есть разница?

— В твоем случае нет, — Зуо небрежно схватил меня за шкирку, одним рывком поднял на ноги и
встряхнул. — Я знаю, что первоначальный эффект наркотика ослаб, и теперь ты можешь более или
менее соображать, так что изволь больше не парить меня своими бреднями и тогда, так и быть,
сегодня ты вернешься домой не в пластиковой коробке...

— Почему пластиковой? Если уж возвращаться в коробке, то в красивой... Мне нравятся

деревянные... А еще лучше в бочке! — Зуо посмотрел на меня. Внимательно так посмотрел.
Прямо в глаза. Не мигая. Так пристально, что еще чуть-чуть, и я вновь бы побежал в туалет от
переизбытка чувств.

— Так все-таки это не наркота, а просто ты придурок, да?

— Ой, Зуо заговорил стихами! — вяло воскликнул я и захлопал в ладоши. Ё-ё-ё-ё-ё... что же я
делаю? Неужели я действительно такой идиот? Поразительно, как я раньше этого не замечал?

— Значит дебил... — Зуо на секунду прикрыл глаза, словно что-то обдумывая, а затем приказал
мне садиться на мотоцикл вперед.

— Я не смогу вести мотоцикл!

— А тебе никто этого и не позволит!

Не понимая замысла, я все-таки уселся за руль, Зуо же разместился сзади меня, но при этом все
равно дотянулся до руля. Теперь свалиться с мотоцикла мне не давал сам Зуо и его руки. Ну и
прекрасно! Скажу вам, очень удобно! Облокотившись на живот и грудь Зуо, как на спинку кресла,
я закрыл глаза и расслабился. Звук мотора меня совсем не потревожил, как и холодный
обдувающий мое лицо ветер. Все мое внимание было сконцентрировано на моем личном
"кресле". Таком теплом, мягком и удобном. Глаза сами собой закрылись, но, несмотря на все мое
желание отключиться, мозг все еще был слишком перевозбужден, поэтому подарить мне такую
роскошь, как сон, он в данный момент был не способен. Поэтому я просто сидел с закрытыми
глазами и прислушивался к ровному, убаюкивающему сердцебиению Зуо. Затем прислушался еще
и к своему...

— Зуо? — вяло подал я голос.

— Чего? — послышался раздраженный ответ. Кажется, мой сэмпай был не слишком рад тому, что
я к нему так откровенно жмусь.

— А у нас сердца в унисон бьются, прикинь!

— Обоссаться и не встать, — огрызнулся Зуо, кажется расстроившийся в конец.

— Нет... ссать я больше не хочу, честно...

— МНЕ ПЛЕВАТЬ!

— Хочешь поплевать?

— Просто заткнись!
— А как это «просто»? — вяло пробормотал я и уткнулся носом куда-то чуть выше локтевого
сустава правой руки Зуо. Сэмпай промолчал, видимо поняв, что каждое его слово провоцирует во
мне желание сказать в ответ десять, и заткнуть меня можно лишь молчанием. И я действительно
замолчал. Слегка приоткрыв глаза, я смотрел на мелькающие передо мной густонаселенные
улочки восьмиэтажные дороги, грозно нависающие одна над другою, паутинообразные сети
поездов, высоченные небоскребы, которые, кажется, можно было увидеть даже из космоса,
аляпистые вывески, яркие рекламы, сверкающие названия магазинов. Все в голове крутилось
словно калейдоскоп. И ни на чем я не мог сфокусировать внимания, лишь на стуке сердца Зуо и на
его горячем дыхании, попеременно обдающим мою макушку согревающим воздухом.

И все-таки, Зуо не монстр. Такой же, как и все мы. Обыкновенный человек, а не чудовище. Но
очень красивый. И сильный. Возможно, с плохим характером и любовью применять силу, но, все
же, обыкновенный парень. И чего меня сейчас потянуло на философию, не знал даже я сам. Но
если час назад мне хотелось бегать, то сейчас губы почти горели от желания говорить. О чем-
нибудь, не важно, о чем именно.

— Зуо... — наконец не выдержал я. — Тебе одиноко? — мой сэмпай на этот вопрос даже не
отреагировал. — Молчишь? Ну и молчи... Я-то знаю, что тебе одиноко... — продолжал я свой
монолог, — И мне одиноко... А знаешь! Давай дружить! — Ну что еще от меня можно было
ожидать. Конечно, надо дружить с тем, кто некоторое время назад избивал тебя в какой-то
задрипанной каморке, правильно, Тери! Именно такие друзья тебе и нужны!

— Да пошел ты... — зло процедил в ответ Зуо и увеличил скорость. Холодный ветер начал
буквально впиваться в лицо и почти причинять боль, но, несмотря на это, я не отворачивался и не
закрывал слезящихся от холодного воздуха глаз. Именно в этот момент моему взору предстали
трущобы. Не те развалины, куда мы ездили в начале дня. Вовсе нет. Там были свои правила, и та
местность все еще была незаменимой частью первоначального города. Эти же трущобы: наспех
сделанные домики, древние, как гавно мамонта, пятиэтажки и двенадцатиэтажки, которые
притащили сюда на вертолетах и поставили как мертвые коробки, не позаботившись ни о
фундаменте, ни об электричестве или водопроводе. Здесь многие все еще пользовались свечами
и в туалет ходили на улицу. Я то и дело видел иностранцев. Людей самых разных рас, с разным
цветом волос, глаз, кожи.

— Что мы делаем в черной дыре? – все-таки мысли не хотели оставаться мыслями, и то и дело
формировались в слова, которые, в свою очередь, против моей воли срывались с моих губ. Кстати,
название "черная дыра" было не плодом моей, безусловно, бурной фантазии, так именовали эти
трущобы все те, кто жили в центре города. Зуо на это замечание поморщился.

— Я здесь живу, — заявил он, ввергая меня в немой ужас! Я бы, наверное, даже вскрикнул, только
вот сил на это у меня не оставалось, поэтому я лишь протянул длинное "Ааааа..." и вновь уткнулся
в его руку. И все-таки как же тепло!

Мы долго петляли по узким грязным улочкам, пока, наконец, не остановились около

обшарпанной пятиэтажки. Хотя, для подобного места, она казалась хоромами. Первое, что я
подметил, это свет в некоторых окнах. Замечу, электрический свет! То есть сюда прогресс кое-как
дополз — уже обнадеживающе. Зуо слез с мотоцикла и пошел к серому подъезду, у которого не
было входной двери. В проеме же он остановился и воззрился на меня, все так же сидящего на
мотоцикле. Я был опустошен. Физически и морально. И подняться на ноги мне казалось
невыполнимой миссией.

— Вставай! — раздраженно рявкнул Зуо. — Или мне что, тащить тебя на себе?

— А ты можешь?— тут же оживился я.

— Я тебе череп могу проломить, это я могу точно!

— Угрозы, угрозы, угрозы... Почему ты такой злобный, Зуо, а? Ладно, встаю я... встаю, — заметив,
как кулаки сэмпая сжались, поспешно забормотал я и начал слезать с мотоцикла. Ме-е-едленно и
печа-а-а-ально... Сначала ставим одну ногу на асфальт... Вес тела направляем на нее, при этом
вторую ногу поднимаем и перекидываем через сидение... Просто? Не для меня... Для того чтобы
воплотить план действий в реальность, мне потребовалось десять минут. Зуо за это время успел
выкурить сигарету и теперь нервно барабанил пальцами по кирпичной стене дома. Видимо для
него это было дело принципа — ни чем мне не помогать. Типа, сам накачался, сам пожинай
плоды? Так что ли? Тоже мне... Мама номер два!

Когда я наконец-то практически дополз до сэмпая, он, даже не взглянув на меня, нырнул в
темный подъезд. Я естественно последовал за ним, выжимая из своего усталого тела максимум
скорости, которую, правда, сейчас можно было сравнить разве что с муравьиной. Может Зуо прав,
и я действительно насекомое? Все больше в этом убеждаюсь. Того и гляди начну лазить по стенам
и жужжать.

— Поторапливайся! — вывел меня из раздумий крик Зуо несколькими этажами выше. Но

лестница для меня была уже чем-то сверх непреодолимым. Одолев только четыре ступеньки, я
уселся на пятую, оперся одним плечом на пыльные перила и закрыл глаза.

— Ооо... Кто это у нас тут! — незнакомый голос заставил меня вновь разлепить потяжелевшие
веки. Надо мной склонился какой-то парень со светлыми волосами и татуировкой на пол лица. Он
взял меня за подбородок и всматривался в лицо, гаденько улыбался. — Вы только гляньте, какой
сладкий обдолбыш забрел в наши края! — Хищно облизываясь, протянул он. В ответ на эти слова
весь подъезд наполнился диким хохотом человек десяти. Я вяло огляделся и заметил, что меня со
всех сторон окружили. Голодные взгляды буквально раздевали меня, плотоядно останавливаясь
на отдельных частях тела. Глаза раздевали? Я ничего не путаю? Да меня, кажется, раздевали и по-
настоящему! Моя бордовая кофта уже валялась где-то в ногах, когда-то белая футболка была
задрана и кто-то, грубо обнимая меня сзади, бесстыдно лез в мои штаны.

"НИ-Ш-ТЯК", — выдавило мое внутреннее я. — "Щас нас трахнут во все места... Ну, ничего, Тери...
Крепись! Это еще что! Вот пытки Зуо — это ужас!" — успокаивал я себя, но становилось все
страшнее. Из глаз потекли слезы. Зуо, где же ты, поганка! Почему бросил меня на растерзание
местной банде?! И, словно услышав мой зов, позади меня внезапно оказался мой сэмпай. Нет, я
то, сначала, его не заметил, глаз то на затылке у меня нет! Зато заметили лапающие меня парни.
Как-то разом все они побледнели. Блеск в их глазах исчез.

— М-м-м-м-мистер Зуо! Вы-ы приехали! Простите, если помешали вам, — забормотал парень с
татуировкой на лице, заикаясь.

"Мистер? Хера се! Так Зуо "популярен" не только в нашей школе?" — подумал я, искренне радуясь
его приходу.

— ЭТО моё... — послышался почти рык Зуо, и парни попятились от меня, бросая в строну сэмпая
полные ужаса взгляды.

— Простите! Мы не знали! Мы... мы...!!! — ответом на их оправдания был душераздирающий

вопль того парня, что еще минуту назад так вдохновенно меня лапал.

— Моя рука!!! — Вопил парень, катаясь по полу. Я вяло оглянулся в его сторону, но ничего кроме
месива крови и грязи не увидел. Или не хотел видеть. Зуо же внезапно взял меня на руки *хе-хе, я
все-таки этого добился!* и понес в свою квартиру.
Я молчал. Прижимаясь к Зуо, как к спасительному кругу, я чувствовал, что, чем острее осознаю,
что бы со мной сделали, если бы Зуо не захотел мне помогать, тем страшнее мне становилось и
тем больше меня трясло.

— Испугался? — голос Зуо показался мне удивительно мягким, а вопрос — чем-то необыкновенно
милым. В ответ я вяло кивнул, закрыв глаза, сопя сэмпаю в грудь и обнимая его за шею.
Испугался? Да не то слово! Чуть не обосрался!

Я так и не открывал глаза до тех пор, пока Зуо не посадил меня в кресло. Вот это да! Кто бы мог
подумать, что и в подобном месте может быть настолько уютно! Я находился в маленькой
однокомнатной квартирке, в которую кроме одноместной кровати, кресла, стула на колесиках,
письменного стола и компьютера на нем, ничего не помещалось. Я сразу отметил, что здесь
поразительно чисто!

Зуо некоторое время покопался на кухне, затем пришел в комнату. Сел напротив меня на кровать
и оглядел с ног до головы.

— Сначала помойся, затем я обработаю твой палец, — проговорил он как-то удивительно тихо. —
Душ там, — кивнул он в сторону облупившийся деревянной двери. Я протянул руки к Зуо, как это
делают маленькие дети, когда просятся на ручки. Фактически я просил того же!

— Даже не мечтай! — тут же взбесился Зуо. — Сам дойдешь! Весь вечер у себя на горбу я таскать
твою тушу не собираюсь!

— Ммм... жаль, а я так надеялся, — устало растягивая слова, пробормотал я, поднялся на все еще
дрожащие ноги и направился к ванне. Точнее к душу... В поразительно маленьком помещении
был лишь душ и два крана. И независимо от того, какой кран я открывал, шла лишь холодная
вода. Ну-у-у... может и к лучшему... Я попробовал снять футболку, но внезапно понял, что не могу
поднять рук. Видимо падение на спину не прошло без последствий. Ну и что делать? Я уже просил
Зуо расстегнуть себе ширинку, и он меня чуть не убил. Не просить же теперь его раздеть меня, он
ведь от злости наверняка лопнет! Ну и ладно... Полез под холодную воду прямо в одежде.

"Заодно и постираю!" — бодро подумал я.

— Я... сейчас... убью тебя!!!— Зуо действительно затрясло от гнева, когда он в открытую дверь
*да, мозгов мне не хватило дверку-то прикрыть* заметил, как я вдохновенно намыливаю на себе
футболку. — Быстро все снимай!

— Зуо, проказник... — не преминул я поиздеваться.

— Раздевайся, бля3ь!!!

— Я не бля3ь...

— Грррр!!! — Зуо в мгновение ока оказался передо мной, с удивительной ловкостью стащил с
меня как футболку, так и штаны, и даже мои любимые зеленые труселя с пчелками, втолкнул в
душ, оба крана врубил на полную и захлопнул за собой дверь. Сильный напор воды чуть ли не
припечатал меня к стене. Какое-то время я тщетно сражался с водой, пока моя рука, наконец-то,
не дотянулась до одного из кранов и не завинтила его.

Когда я полностью помылся и даже из волос умудрился вычистить ворох различного мусора, пыли
и содержимого собственного желудка, я выглянул из-за двери ванной. Зуо сидел перед
компьютером и со скоростью света что-то печатал.
— Зуо, — позвал я робко... Он меня явно услышал, но проигнорировал.

— А где моя одежда?

— Стирается.

— А что же мне одеть?

— Ходи так...

— Я стесняюсь!

— Чего? Я уже все увидел, — усмехнулся сэмпай, все еще не отрывая глаз от монитора.

— Зуооо...

— Твою-то мать! Как же ты меня бесишь! — сэмпай вскочил со стула, содрал с кровати покрывало
и кинул в мою сторону.

— Может, дашь мне что-нибудь из своей...

— Не дождешься! — не дав мне договорить, выпалил Зуо.

— Жадина!

— Садись на кровать, — вместо ответа приказал мне сэмпай. Я взял с пола покрывало, укутался в
него как можно плотнее и уселся на кровать.

— Покажи руку, — так же сухо продолжал Зуо. Я вытащил из-под покрывала несчастную левую
руку. У Зуо на коленях, откуда ни возьмись, появилась аптечка. Сначала он довольно умело
обработал мой палец, ввел в него обезболивающие и пару кубиков медицинских наномашин,
которые бы управились с таким незначительным переломом максимум дня за два. Скажу вам,
штука эта очень дорогая, поэтому я удивился, что Зуо тратит ее на меня. Затем сэмпай наложил на
мой палец гипс из тончайшего материала телесного цвета, из-за чего, если к пальцу не
присматриваться, никто бы и не увидел, что с ним не все в порядке.

После пальца пришла очередь укуса. Бинт частично пропитался моей кровью, вокруг следов от
зубов кожа покраснела и припухла. Зуо проделал с укусом те же манипуляции, что и с пальцем, в
завершении забинтовав руку материалом все такого же телесного цвета. Я думал, что на этом
лечение мое закончилось, но, к моему удивлению, Зуо решил подлатать и часть моих ушибов.
Правда, на это медицинские наномашины он тратить не стал, вместо них он использовал какую-то
фиолетовую мазь. Ммм... Когда его пальцы прикасались к моему животу, торсу, груди... Почему то
меня все это так заводило! Не иначе во всем виноваты наркотики! Только они! Завершением была
моя спина. Мазь практически полностью снимала боль, потому, когда мое лечение закончилось,
я, наконец-то, вновь почувствовал себя человеком. И теперь можно было спокойно лечь спать.
Зуо, заметив, как мои глаза сами собой закрываются, потому что мозг все-таки решил отрубиться,
одним рывком схватил меня за подбородок и грозно прошептал: "Не спать!" После чего Зуо ушел
на кухню и притащил оттуда тарелку мясного, вкусно пахнущего рагу, салат и что-то сладкое.

— Сначала поешь, твой организм истощен.

— Какой ты заботливый... — я ожидал какого-нибудь едкого ответа, но Зуо почему-то промолчал.

Я быстро управился с угощениями, не забыв поблагодарить хозяина, и, поплотнее укутавшись в
одеяло, теперь уже со спокойной душой провалился в сон.
*************************************************************************************
************* «УБЬЮ!!! Я ЕГО ТОЧНО УБЬЮ!!!» — крутилось в голове Зуо. Его трясло от гнева, и
он не помнил, когда его настолько кто-то злил! Но этот Лис! Каким же шизанутым дебилом он
оказался! Немного наркоты в его кровь — и он уже был конченым психопатом! Зуо и так почти
сразу понял, что у парнишки не все дома, но вперемешку с наркотиками он стал просто
невыносим! И наркотик то был слабый! И доза получена не напрямую, а всего лишь через
поцелуй! Да, перед его глазами все должны были стать Богами. Но и только! Какой нахер пони?
Что за пегасы и бабочки? И почему он так старательно убегал от голограммы, оставалось для Зуо
загадкой. Мало того, парень был уверен, что холодная вода и встряска заставят этого недоумка
хоть немного придти в себя. Но стало только хуже! Словно всё то, безумие, что таилось где-то в
глубине души этого хакера, беспощадно вываливалось на голову Зуо.

Пиком дебилизма стал поцелуй. Да, Зуо был красив и всегда об этом знал. Но даже последняя
шалава рискнула бы его поцеловать, лишь, если бы ей посулили немалую сумму денег.
Добровольно же Зуо никогда и никто не целовал, потому что все элементарно боялись. Но этот
кретин, пусть и не совсем в нормальном состоянии, но все-таки вполне осознающий, какую угрозу
несет с собой Зуо, полез к нему целоваться! Хук в скулу со стороны Зуо был скорее рефлексом.
Сам же поступок его совсем не разозлил, скорее обескуражил. Хакер беспомощно упал на пол и
оттуда посмотрел на Зуо, а парень смотрел в его самые обыкновенные ничем не примечательные
глаза и осознавал, что возможно поцелуй был не так уж и плох.

«О чем я только думаю?!» — Зуо мотнул головой, пытаясь избавиться от отвратительных,

дурацких мыслей и стараясь смотреть на это ничтожество именно как на ничтожество и ничего
больше. Нет, ну что в нем может привлекать? Этот идиот относился к тому типу людей, которые
кажутся симпатичными, но если присмотреться, окажется, что красотой никакой они не блещут.
Слишком большие глаза, слишком серая кожа, неприметные черты, ничего особенного. И все же…

«Надо отвлечься!» — с этой мыслью Зуо буквально выбежал из комнаты и, наконец, избавившись
от плена неприметных серых глаз, начал думать более трезво. А ведь он ему сломал палец,
разбил губу и наверняка оставил немало ссадин и синяков на животе! Если в конце дня Зуо
привезет это насекомое к нему домой в таком состоянии, проблем Зуо точно не оберется.
Поэтому-то он и потащил этого идиота к себе домой. Надо было его подлатать. А у Тери, тем
временем, начался отходняк. Тело его явно не слушалось, и сил в нем почти не осталось.
Пришлось выкручиваться, сажать его перед собой и терпеть его прижималовки. Но все это было
невыносимой пыткой для Зуо. Каким-то чудом он держал себя в руках... Пока держал, но долго ли
еще он сможет контролировать свои действия, не знал даже сам парень.

К счастью, ему подвернулась неплохая разрядка. Этот лопух не смог подняться по лестнице и
остался сидеть на лестничной площадке. И, конечно же, местные гопы тут же приметили его и чуть
не изнасиловали. Почему-то, когда Зуо увидел, как Лиса лапает орава ублюдков, его накрыла
такая волна ярости, что даже после того, как парни извинились и хотели убежать, Зуо все-таки
оторвал одному из них руку. Оторвал в прямом смысле. Пара сильных ударов в одно место,
переламывающие все кости, а затем рывок такой силы, что ткани, сухожилия и мышцы не
выдержав, разорвались, принося обладателю руки невыносимую боль.

Тери вяло посмотрел в сторону этого несчастного, но Зуо не дал ему толком разглядеть, что же
произошло, взял его на руки и понес в свою квартиру. Видимо приходя в себя от первоначального
шока и понимая, что с ним только что чуть не сделали, Лиса затрясло, и Зуо при всем своем
воспитании, сволочизме и злости, его стало жаль.

"Зуо, самая главная слабость людей — это другие окружающие его люди... Никогда никого не
люби и не привязывайся... Ненавидь! Только ненависть даст тебе шанс выжить в этом мире!"
Но Зуо не хотел становиться отцом, не хотел ненавидеть всех и вся, хотя сейчас, почему-то,
получалось все именно так. Но Лис давно стал его слабостью. Он, конечно, его не любил, на
подобное светлое чувство Зуо был способен едва ли, по крайней мере, сам он не верил в то, что
когда-нибудь сможет кого-то полюбить. Но вот интерес... Интерес возник давно, и даже сейчас,
разочаровавшись в Тери, интерес к гению этого хакера не угасал. Нет-нет, еще не все кончено...
Зуо еще надо было за ним понаблюдать, узнать поближе... Что-то в Тери все же было не так, было
что-то, что настораживало и привлекало одновременно.

Только обработав все раны, накормив и уложив это чудо спать, Зуо смог вздохнуть с облегчением.

"Ну как там твоя одержимость?" — высветилось сообщение от только что подошедшего к Зуо в
виртуалии бурого медведя. Им был тот самый каштанововолосый парень, с которым он
встречался в начале дня. Он был одним из немногих, кого Зуо мог назвать другом, и который знал
об интересе Локи к Лису.

"Не называй его так... меня это бесит"

"Именно потому, что тебя это бесит, я буду называть его именно так", — бесстрастно заявил
медведь. — "Что насчет ПКО — вируса? Он что-нибудь сказал? Может, изменилось его
поведение?»

"Нет... Даже услышав, что мы его обсуждаем, он остался таким же кретином. Создатель не он,
впрочем, я был в этом уверен изначально".

"Вот как? Что ж... Жаль... Я был бы не против дружить с создателем этой гадости! И чем же вы с
Лисом все это время занимались?"

"Даже не спрашивай..."

"Интригующе!"

Зуо не стал отвечать, вышел из виртуалии и на какое-то время погрузился в свои мысли. А
подумать надо было о многом. В виртуалии из-за этого вируса-убийцы в скором времени
назревала война, и предпосылки к этому парень видел уже сейчас. В реальном же мире все также
было не гладко. Многие жаждали его головы, а он жаждал головы своего отца. Все здесь было
слишком непросто, слишком напряженно... Этот мир попросту умирал...

Ровно в девять вечера над браслетом Зуо появилась пухлая женщина, леди Магни, и сообщила,
что магниты отключены, и ученики должны расходиться по домам.

Зуо сам удивился, поймав себя на мысли, что совсем не хочет будить тот комок, что сопел в его
кровати.

"Да что со мной творится!" — с этими мыслями Зуо схватил Тери за плечо, грубо разбудил. Не дав
хакеру опомниться, напялил на того его уже чистую и высохшую одежду и, не дав сказать и слова,
потащил к мотоциклу.

— Что за спешка, — недовольно бормотал Тери, потирая сонные глаза.

— Магниты отключены и мы, наконец-то, сможем избавиться от компании друг друга.

— Не так уж мне и не нравится твоя компания, — протянул Тери, вводя Зуо в ступор уже не в
первый раз за этот день.
— Это потому что наркотик еще действует, кретин! Жаль, я не увижу твоей рожи завтра утром,
когда, проснувшись, ты вспомнишь все, что творил сегодня!

— Дааа... будет забавно! — улыбнулся в ответ Тери. И какая же это была улыбка!

"Зуо, соберись!" — мысленно одергивал себя парень. Кому-то страшно умирать, кому-то жить, а
Зуо было страшно влюбляться. Вот только от чувств не убежать и ничего уже не вернуть...

Второй круг Ада: 8. Розовый слон

Противное пиканье будильника обрушилось на мою голову, словно лавина на маленький хрупкий
домик у предгорья. В первую секунду я даже не понимал, почему так не хочу просыпаться, почему
так болит все мое несчастное хилое тело и почему, йопт твою мать, мне снился Зуо?! И здесь-то от
него не скрыться! Вообще-то мне всегда снится различная бредятина, но ничего конкретного или
знакомого, а тут приснилось, что мы с Зуо поженились... Я конечно в белом фраке, черной бабочке
и волосами, зачесанными назад, выглядел великолепно. Да и Зуо шло его пышное белое платье и
полупрозрачная фата, скрывающая его прекрасные глаза. Правда, в груди у него платье было
слегка великовато, явно предназначенное для более пышного бюста, но это картины не портило!
И все же, что-то тут явно было не так! Сон прервался в тот момент, когда мы, уже обменявшись
кольцами и даже поцеловавшись. *Вот где кошмар!*, выбежали из церкви, обсыпаемые
белоснежным рисом, и Зуо хотел кинуть букет невесты. Странно, но ловить этот букет собирались
Мифи, котенок, парень возомнивший, что я Бог, какой-то скинхед в оранжевых ботинках, Эллити,
большой еж, и Дарвин с обезьяной на плече. Как выглядит Дарвин, я не знаю, но почему-то во сне
был уверен, что этот мужик в одеяниях хиппи, длинными вьющимися волосами и очками со
стеклами в виде сердечек, ни кто иной, как создатель теории о происхождении видов XIX века.

Разлепив воспаленные веки и с минуту попялившись на потолок, я еще не знал, не помнил, и от

этого был счастлив. Хотя нет, скорее это можно было назвать спокойствием. Но вот организм
начал просыпаться окончательно, и я об этом узнал по все новым вспыхивающем очагам боли и
по просачивающимся воспоминаниям, от которых глаза у меня полезли на лоб.

— ПИЗ-ДЕЦ, — четко выговорил я, наконец-то вспомнив почти все. Вот как доехал до дома и как
до постели доковылял, не помню, но все остальное... ой, мамочки, лучше бы и этого не помнил! Я
тут же почувствовал, как щеки загорелись. Как же стыдно! И перед Зуо! И перед собой! А если он
еще и расскажет всем, что я вытворял... я же со стыда сгорю!

Успокойся, Тери, успокойся! Кому ты вообще нужен! Ничего никому он не расскажет! От него же
шарахаются как от прокаженного! Подумав об этом, я как-то сразу успокоился, взял себя в руки и
все-таки решился встать. С утробным стоном "Ма-а-а-а-а-а-ать твою..." я перешел из положения
«лежа», в положение «сидя», но легче от этого не стало. Мало того, глубоко вздохнув, я чуть не
отравился собственным «свежим» дыханием изо рта... Какая же это была вонь! Как марионетка с
оторванными нитями, я на дрожащих ногах, покачиваясь и попеременно теряя равновесие,
каким-то чудом дотащил свои кости до ванны. Со стороны кухни до меня дошли веселые визги
Эллити и не менее веселый голос мамы. Чего это они сегодня в хорошем настроение? Конец
света, что ли намечается? Или объявили, что можно прожить на планете без мужской части
населения? Всех мужиков на кресты и распять? Других объяснений я просто был не в состоянии
найти.

Почистив зубы, умывшись и полюбовавшись на свое полумертвое отражение, я решил узнать, в

чем же причина радости женской половины нашего сумасшедшего семейства. Когда я зашел на
кухню, мама как раз ставила на стол тарелку с завтраком. И, кажется, предназначался он мне! Мне
стало страшно... В чем подвох?
— Доброе утро, — вяло поприветствовал я маму и сестру. В ответ они обе одарили меня
полуулыбками полуоскалами, от чего по коже моей побежали мурашки, — В чем дело? — тут же
решил я расставить все точки над «Ё», только вот голос мой почему-то стал сипловатым и
приглушенным. Не к добру это, ой чует моя пятая точка, не к добру!

— Садись! Кушай! — не сводя с меня глаз, кивнула на стул мама.

"Кушай? Я не ослышался? Жри! вот это коронное мамино... а что еще за «Кушай»?"

Я плюхнулся на стул, подозрительно оглядывая то маму, то Эллити, которая так светилась, словно
лампочку проглотила.

— Я... что-то сделал не так? — Почти пропищал я, ковыряясь в тарелке и высматривая какой-
нибудь подозрительный порошок, стрихнин, к примеру, или мышьяк. Хотя вряд ли я смогу
отличить их от той же соли. Я даже не знаю, как они выглядят. Все! Если выживу, обязательно
почитаю что-нибудь про яды!

— С чего ты это взял? — Голос мамы был слишком приторным, настолько, что даже у меня во рту
появился какой-то сладковатый привкус.

"С чего, с чего... вчера я вообще был способен на многое!" — Фыркнул я мысленно, но вслух не
сказал, лишь стараясь не менее мило улыбаться, пожал плечами.

— Не знаю...

— Скажи, Тери, а что это за друг у тебя такой... интересный, — внезапно подала голос мама,
заставив меня поперхнуться.

"Друг? У меня то? О Господи, она о Зуо!"

— Это мой сэмпай... Вчера же был первый день Отбора, — пробормотал я, понимая, что теперь
мне и кусок в горло не полезет. Как только представлю, что творил тогда, и что сегодня со мной
сделает Зуо... Есть такое слово: на Б начинается, на Ять заканчивается... И вот, хоть убейте, сейчас
весь мой словарный запас свелся к одному единственному, но четко передающему все мои
эмоции и мысли по поводу мной накануне содеянного, этому слову.

— Такой любезный молодой человек! — Тем временем ворковала мама, с каким-то

мечтательным видом смотря не на меня, а сквозь меня.

— И такой красивый! — Влезла в разговор Эллити. Меня так и тянуло сообщить обеим леди, что
одна для Зуо уж слишком старовата, да и к тому же, а как же папа! А другая слишком мала...

— Он не педофил, так что даже не надейся, — все-таки не смог я стерпеть, и часть накопившегося
во мне яда вырвалась на свободу. Лицо Эллити перекосилось, она насупилась, крылья ее ноздрей
начали раздуваться как у дракона.

— Что? Правда — глаза колет? — Меня несло дальше.

— Тери! Бака!!! — Завопила сестренка и вылетела из кухни с наворачивающимися на глазах

слезами. А мое настроение как-то сразу поднялось! Сделал гадость — стало легче! Как ни странно,
но за время нашей перепалки с Эллити, мама так ничего и не сказала, витая в каких-то ведомых
только ей мечтаниях. Ну да! Зуо: бесподобен, великолепен, прекрасен, неотразим, неповторим,
безумно красив, элегантен... Что еще то, про него можно сказать? Сказал бы... да мама не
поверит... У меня, конечно, есть доказательства — и палец, и синяки на теле, которые сейчас были
здорово заретушированы и почти незаметны, но что-то мне подсказывало молчать. А то синяков,
того и гляди могло стать больше.

Еле-еле запихнув в себя остатки завтрака, я вернулся в свою комнату и ощутил очередной
культурный шок за это утро.

— М-м-м-м-мама!!! — С воплями ворвался я на кухню.

— В чем дело? — Все еще с мечтательной улыбкой проговорила она.

— Где... где... ГДЕ ВСЕ МОИ ВЕЩИ! — Вот представьте, заглядываете вы утром в шкаф, а там
ничего... ни пылинки, ни тряпицы... НИ-ЧЕ-ГО! Где мои любимые серые штанишки? А серые
футболочки? А серый свитер? А серые носочки??? Где все это???

— Ааа... я подумала, раз ты решил, наконец-то, одеваться по человечески, то я купила тебе тут
кое-что..., а твои старые вещи все отдала в химчистку. Таким скопом выходит куда дешевле, —
монотонно пробормотала она.

— И где же то, что ты мне купила? — Очень осторожно поинтересовался я, уже морально готовясь
к тому, что остатки моих волос поседеют. У мамы если и был вкус в вещах, то он был жестоко
исковеркан.

— Сейчас ты упадешь! — Пообещала мне мама и побежала в свою комнату.

— В этом я даже не сомневаюсь, — тяжело вздохнув, пробормотал я. Я еще не знал, насколько все
плачевно!!!

— А вот и мой тебе подарок! — С этими словами мама вытащила из-за спины джинсовые шорты
темно синего цвета на подтяжках и футболку. Я физически ощутил, как мои волосы белеют.

— Я... Это... не одену! — Отчеканил я каждое слово.

— Значит, в школу пойдешь в одних трусах, — холодно пообещала мама.

— Лучше я вообще никуда не пойду...

— Вот и ладненько! Пусть тогда твой сэмпай приезжает к нам! — Внезапно воодушевленно
согласилась мама, — я могу даже твоему преподавателю написать о том, что ты заболел и тогда...

— Нет уж! — Я схватил новые шмотки и начал натягивать их на себя. Шорты были чуть выше
колена, обтягивающие каждую торчащую кость настолько сильно, что моя жопа показалась мне
максимум с кулак... Ну, нельзя с моей тощей фигурой носить нечто подобное, и почему мама
понять этого не может, а? Затем натянул футболку...

— Мама... она же розовая...

— Да. Очень красивый цвет...

— Она розовая! — Не унимался я.

— Тебе очень идет!

— ОНА МАТЬ ВАШУ РО-ЗО-ВА-Я!

— А ну ка, перестань материться! При мне! — Возмутилась мама и ударила меня по губам, — Еще
чего удумал... Что за наглость! И чем тебя цвет не устраивает?

— Ни чем... ничем он меня не утраивает, — пробормотал обиженно я. Оставив синие подтяжки

свисать по бокам, я пошел в коридор к зеркалу, где окончательно захотел умереть. На меня
смотрел не парень..., а пидар..., даже не так... пидарОк... в синих пердоносах и розовом кошмаре…
Розовый слон!!! Отощавший только…

Эх... если бы у меня, хотя бы, ноги волосатыми были! А что, брутально! По-мужски! Так нет же...
Из-за какого-то сбоя в развитие организма, у меня до сих пор волосы не росли там, где должны
были бы уже начать в моем-то возрасте... Представляете, как я стесняюсь находиться в школьном
душе после физкультуры?! У всех, извините, джунгли и леса, а у меня степь и гладь! И сейчас, с
помощью этих шорт, мама, кажется, в очередной раз решила надо мной поиздеваться,
подчеркнув мою не мужественность. Посмотрите, какие у Тери гладенькие стройные ножки! Ну,
за что мне все это!!!

Но времени жалеть себя уже не оставалось. Быстро собрав сумку и напялив кеды, в которые
Эллити, пока я спал, засунула вместо шнурков свои розовые ленточки для барби, я поплелся в
школу. В этот момент мне не хватало лишь двух вещей: револьвера и пули. За свою жизнь, как вы,
наверное, уже могли понять, я постоянно позорился и, честно говоря, наивно полагал, что уже ко
всему готов. Так нет же... Сейчас мне было стыдно... за свое вчерашнее поведение, за поцелуй... и
за это чертову розовую футболку! Я ведь так люблю быть незаметным, а сегодня не бросился бы в
глаза разве что дальтонику!

Когда перед глазами показалось здание школы, меня затрясло... Не хочу туда идти! Не хочу! Но
надо... Соберись, забей и наслаждайся жизнью! Только вот как! Дайте мне лекарство, стирающее
память!

Казалось, сегодня народу перед школой было даже больше, чем обычно. Наверное, все делились
своими впечатлениями по поводу Отбора. Ну-ну... гребанные счастливчики... как же я вам
завидую! В отличие от вчерашнего, я не особенно старался уклоняться от всего того мусора, что
летал на уровне моей головы. Наоборот, я жаждал, чтобы кто-нибудь попал в меня, желательно со
смертельным исходом с моей стороны. На крайний случай, просто бы испачкали розовую
футболку! Ну, кто-нибудь, ну пожалуйста. Но мои молитвы услышаны не были. Несколько раз в
меня зарядили бумажными фантиками и один раз пустой банкой, но жив я, к сожалению, остался.
И футболка, будь она неладная, тоже...

Уже подходя к классу, я представил реакцию Мифи на мой внешний вид и окончательно впал в
депрессию.

— Опа! Сладкий, ты точно к нам! — послышалось противное улюлюканье некоторых моих

одноклассников.

— Идите вы на х*й! — зло выругался я в их адрес, в прочем не веря, что это их как-либо заденет
или заставит замолчать. Но вот верьте, нет, они заткнулись... И с открытыми ртами смотрели на
меня... а я на них... Они меня, что, не узнали??? Почувствовав, как во мне все больше закипает
лютая ненависть ко всему миру, я со скоростью света добрался до своей парты и, грозно кинув
Мифи "И только попробуй что-нибудь сказать", уселся на свое место и повернулся к окну. Ничего
не хочу слышать и никого не хочу видеть!

— Эффектно, — все-таки заговорила Мифи, перед этим чуть не подавившись леденцом на

палочке.

— Заткнись... В моем теперешнем состоянии я и на убийство способен... — прорычал я.

— Ничего... Хомячек-убийца! Звучит грозно! — хохотнула Мифи.

— Да-да, стебись... давай..., тоже мне, подруга! — шипел я, не отрывая взгляда от окна.

— Тери?

Я молчал...

— Ну, Тери!!!

— Отвали!

— Ты клевый! — не преминула тут же добавить Мифи. Знает, свинья, что комплементы для меня
как почесывание уха для собаки.

— Просто отстань, — уже беззлобно попросил я.

— Классные кстати шортики... В них твоя попка просто...

— Мифи! — взвыл я и все-таки посмотрел на подругу, — Я же прошу! Не видишь как мне херово?!

— Вижу! Поэтому и хочу тебя развеселить!

— Но, не обсуждая же мою задницу!

— Нет? ну ладно... обсудим передницу?

— Ее тоже трогать не надо...

— А я трогать и не собиралась... у тебя для этого руки есть, ты и трогай... И где же ты урвал эти
чудные ножки!

— Вчера от одной модели отпилил, — фыркнул я, улавливая на себе попеременные косые

взгляды одноклассников. Ну, и чего вы пялитесь?!

— ОН будет просто сражен на повал! — воскликнула тем временем Мифи.

— Он?

— Хы-хы-хы! После этого урока я тебя кое с кем познакомлю! — воодушевленно заявила мне
подруга, — Он офигенный! И ты ему симпатичен, вот!

Представив, как я с кем-то знакомлюсь, облаченный в этот ужас розового цвета, мне стало плохо
вдвойне.

— Ни с кем знакомиться я не собираюсь, — капризно заявил я.

— Почему? — удивлению моей подруги не было предела.

— Потому что... — объяснять что-либо ни сил, ни желания не было.

— Кстати, — Мифи, кажется, решила перевести разговор в другое русло, чему я очень
обрадовался. Зря-я-я-я...
— Ты в курсе, что на тебе розовая футболка?

— В КУРСЕ!

— И как ощущения?

— Отвратительные!

— Зачем же одел?

— Выбор был не велик!

— У меня в детстве был плюшевый слон точно такого же цвета!

— Помню!!!

Воцарилось молчание. Я явно был не расположен к разговорам, и Мифи, конечно же, это видела.
Но слишком уж любопытной была моя подруга, поэтому, недолго думая, она спросила меня о
том, что, видимо, мучило ее всю ночь:

— Ну и как с Зуо? Как прошел день?

— Паршиво...

— А поподробнее!

— Слишком долго рассказывать...

— А ты подробно-сжато!

— Ну, хорошо, — честно говоря, мне действительно надо было выговориться. — И так... За
вчерашний день меня покусали, побили, разбили губу, сломали палец, чуть не трахнули около
десяти человек и отравили наркотой, я же возомнил себя пони, лез целоваться к Зуо, дважды
блевал, свалился с мотоцикла, бегал от Леди Магни, побывал у Зуо в гостях и в конце дня чуть не
отбросил копыта. Сжато и подробно, как ты и просила, — развел я руками.

— Огого... вот это насыщенный денек!

— О да...

— Я тебе прям завидую!

— Дура, что ли?! Трупам не завидуют! — Мифи в ответ что-то хотела сказать, но прозвенел звонок
и в класс зашел наш классный руководитель Джон Поликарпович. Мы оба тут же замолчали.

— Здравствуйте! – Старичок, как всегда, был воодушевлен и весел, — И так, вчера я получил ваши
первые отчеты...

У меня сердце замерло... Я же там наговорил, хрен знает что!

-...и теперь могу с уверенностью сказать, что каждый из вас провел время со своими сэмпаями с
пользой! Поздравляю! — класс наполнился шушуканьями, — Тери, — окликнул преподаватель
меня. Я вскочил со своего места и, не обращая внимания на ошеломленный взгляд Джона
Поликарповича, *он-то не ожидал меня увидеть всего такого розового*, выпалил:

— Я вчера чувствовал себя не очень хорошо, поэтому...

— Заметно, что не хорошо, — улыбнулся преподаватель, — Но я хотел поговорить не об этом, а о

твоей вчерашней домашней работе. Она потрясающая, лучшая из всех классов.

Я аж обомлел. Нет, о своей крутатости я знал всегда, но то, что учитель, кажется, совсем не
собирался меня ругать за мою выходку. Вот это, скажу я вам, новость!

— Я... я рад, — пролепетал я, осторожно садясь обратно на свое место.

— Ты действительно очень талантлив и я записал тебя на олимпиаду по голографии через месяц.

Если выиграешь, тебе будет дана возможность, параллельно со школой учится в университете на
факультете голографии, информатике и информационных технологий.

Я был рад? Счастлив? Да я готов был плясать на столе полностью голый, размахивая над головой
трусами! Кажется и у меня на улице иногда бывает праздник!!!

Второй круг Ада: 9. Ник

Весь урок я пребывал в эйфории. Джона Поликарповича я не слушал, на записки Мифи не отвечал,
косые взгляды одноклассников – по барабану. Санта Клаус, Фреди Крюгер? Даже вы сейчас не
удостоитесь моего внимания! Сейчас я был далеко! На другом конце другой галактики! Мир
вокруг меня окрасился в яркие, ни с чем несравнимые краски! Перед глазами летали бабочки,
кружились цветочки-василечки, а лекция Джона Поликарповича казалось настоящей песней! Ему
не хватало только цилиндра и трости. Но если бы они были, то учитель, несомненно, взобрался бы
на свой стол, раскидал бы наши тетради и массу другой макулатуры, покоящейся там, и станцевал
бы чечетку! Я был в этом уверен на сто процентов! Помню, в детстве, классе во втором, я как-то
поссорился со своей бабушкой и заявил ей, что станцую на ее могиле вот такую же чечетку, какую
бы сейчас станцевал преподаватель, будь у него необходимые вещи. И я действительно нашел
самоучитель по чечетке и целеустремленно выучил один простенький танец. А когда через
полгода бабушка умерла, я ночью пробрался на старое кладбище *ибо она завещала быть
похороненной в земле, а не быть кремированной. Сколько мы денег заплатили за этот лоскуток
земли, вы даже не представляете!*и, ревя и воя как белуга, станцевал-таки ей эту чертову чечетку
на ее свежей могилке. Раз обещал, то надо! Хотя, конечно, когда как в угрозе моей
подразумевалась радость от ее смерти, счастлив я, безусловно, тогда не был. Жаль только,
охранник кладбища расценил мой поступок как попытку вандализма и полночи бегал за мной с
лопатой по всему кладбищу. Как я тогда смог убежать от этого жуткого одноглазого бородатого
мужика, сам до сих пор не знаю.

Но сейчас-то совсем другое дело! Сейчас я ощущал именно счастье — не больше и не меньше!

А еще вспоминаются старые диснеевские мультики, где главных героинь, всяких там беложопок и
храпящих красавиц, постоянно окружала целая свора всякого зверья. Так вот, в моем случае где-
то поблизости парили птицы! Я слышал их пение, и то и дело сам хотел насвистывать какую-
нибудь миленькую мелодию. Как я мог, будучи на 44 этаже со звуконепроницаемыми окнами,
слышать птичек, история умалчивает. Но я слышал! А вот звонок с урока как-то пролетел мимо
моих ушей. Поэтому когда Мифи внезапно схватила меня за плечо и потрясла, приводя меня в
чувство, я вздрогнул и не сразу сообразил Где я, Кто я, и Что здесь, собственно, происходит?

— Ну? Очнулся? Пошли уже! — потянула подруга меня за руку, силясь заставить меня встать.
— Куда? — я еще не отошел от своего невменяемо-мечтательного состояния.

— Как куда? Как куда, Тери!? Знакомиться!

— С кем?

— Тери! Харэ тупить!!! С твоим поклонником!

И тут я вспомнил... Все, что было до урока... Всю свою дурацкую жизнь... и расстроился!

— Я же сказал, что ни с кем знакомиться не буду! Тем более облаченный в это убожество, —
вырывая свою руку из цепких пальчиков Мифи, заявил я.

— А я сказала, что ты пойдешь! Хочешь ты этого или нет! — этот тон Мифи меня насторожил.
Сквозило в нем нечто... пугающее.

— Чего ты вообще ко мне прицепилась, а? Какая тебе разница, познакомлюсь я с ним или нет? —
чувствуя что-то неладное, оглядел я подруг с ног до головы. — В чем твоя выгода?

— Тери! Да за кого ты меня принимаешь?! – всплеснула Мифи руками. Актриса из погорелого

театра, ей богу.

— Мы же друзья! Естественно я забочусь о твоей личной жизни, которая в данный момент

отсутствует! Не хочу потерять друга из-за обострения спермотоксикоза! Самая страшная смерть...

— Ты бредишь, — прорычал я, чувствуя, что все счастье от новости Джона Поликарповича блекнет
и исчезает. На ее место возвращается лишь злость и полное разочарование в мире.

— Мифи... Тебя куда больше интересует судьба таких моих органов как почки и печень, но никак
не яиц! Что Тебе Пообещали? — повторил я, делая ударение на каждое слово и таким образом
стараясь выглядеть более грозным. А знаете ли, когда вы худенький заморыш в розовой футболке,
это, ох как нелегко сделать!

— Тери! Я просто желаю тебе счастья... И еще желаю новые нано-клыки... — добавила она тише, и
густо краснея.

— Так и знал!

— Ну, Тери! Теричка! Но умоляю тебя! Мне так они нужны!

— Конечно... Необходимы... А то человечество будет уничтожено инопланетянами, на планету

упадет метеорит или наша страна в миг окажется на дне океана! Это же вам не хухры-мухры, не
фыфки-мафывки и конечно же не сигерьмя-берменгя, а Новые Нано Клыки! Пиз9ец какая нужная
штуковина!

— Тери! Ты не понимаешь!

— Конечно, не понимаю! Куда уж мне, обычному смертному и грязному смерду!!!

— У Ника отец — главный разработчик!

— Ах, у Нииика!!! И имя-то какое противное! Пидрильное!

— Самое обыкновенное имя! Тери! Не заводись ты так!

— А я не мотор, чтобы заводиться!!! – я физически ощущал, как к лицу и глазам приливает кровь.

— Истеричка… — фыркнула Мифи, разглядывая свои острые коготки.

— Это я – истеричка?! –я вконец задохнулся от переполняющей меня ярости. Впрочем, внезапный

глубокий поцелуй, подаренный мне Мифи, в мгновение отрезвил меня и охладил пыл.

— Успокоился? – деловито осведомилась подруга, отстраняясь от меня и отплевываясь.

— Да… — устало вздохнул я, так же вытирая губы. — Твой самый дурацкий способ меня заткнуть…

— Зато какой действенный, — ухмыльнулась Мифи. — Итак… Дай объяснить! Это не простые
клыки! Они поступят на рынок только следующей осенью!!! А я получу их уже завтра! Если сегодня
ты уделишь ему всего минутку своего времени... Ну, пожалуйста! Я буду у тебя в долгу! Можешь
попросить у меня все, что захочешь!!! Хочешь, покажу... грудь?

— Да задрала ты меня уже со своей грудью! – пробубнил обиженно я, — Твои сиськи мне погоды
не сделают!

— Хочешь полапать?

— Хочу... — выпалил я, но тут же, спохватившись, поправился, — то есть... Срал я! Срал я на...

— А вот этого не надо... Капрофилия — не мой профиль... даже я считаю это мерзким делом!

— Мифи! Ты невыносима!! Готова продать мою жопу за клыки!

— Не жопу, а все твое драгоценное тело, и не продать, а сдать в аренду... Я же не в постель к нему
тебя тащу!

— Конечно не в постель... Сейчас можно и в коридоре во время уроков! Или в сортире! Или...

— Тери... Прошу, не делись со мной твоими мечтами, аке?

— Ты! ТЫ! — слова, которые бы точно отражали все, что я в данный момент думал о Мифи, у меня
так и не нашлись, поэтому я вновь отвернулся к окну. Все! Меня здесь нет! Я в домике!

В ответ на мое показательное «Нет», Мифи тоже вновь села на свое место и заговорила уже
спокойнее:

— Ник очень красивый... У него глаза цвета серебра, черно-красные волосы и, вообще, он клевый!

«Да для тебя и обезьяна в балетной пачке и бананом в зубах будет клевой, если посулит тебе
нано-клыки», — возмутился я мысленно.

— Вот ты с ним и встречайся!

— Но он предпочитает только парней, а я только девушек!

— Видишь, у вас много общего!!!

— Те-е-е-ери!!!
— ...

— Просто поговори с ним... Ты, правда, очень ему понравился... Ну?

— Я в этой школе учусь уже, хрен знает сколько времени, и никогда никому не нравился, а тут на
тебе! Ты что-то ему рассказала? — я таки повернулся к Мифи и подозрительно посмотрел прямо
ей в глаза.

— Если ты про Лиса, то нет! Конечно же, я не рассказала! Просто он упомянул, что вы вчера с ним
столкнулись... И... Как бы сказать... Он признался, что только о тебе потом и думал!

— Столкнулись? — я начал усиленно рыться в своих воспоминаниях. Так... Что же было до бурного
денька с Зуо? Я проснулся... «Нарядился»... Точно! Столкнулся с парнем на крыльце! Так это он!

— А! Вспомнил! Хм... И что-то мне не верится, что такой как он может заинтересоваться таким как
я. Ты ему хоть сказала, что в действительности я хронический зануда, а?

— Дурак, что ли? Чтобы товар продать, надо его приукрашивать, а не говорить все как есть!

— Так я для тебя товар! — вновь перешел я на вопли.

— Тиха-тиха, Тери... Будь умницей... Встреться с ним... Ну ради меня! Ну? — при этом Мифи
смотрела на меня так жалостливо, и глаза ее так блестели, что я, как и любой, какой-никакой, а
все-таки мужик, не смог ей отказать.

— Ладно... Веди меня к своему Ни-и-ику... Посмотрим, перепадет ли тебе что-нибудь за эту
встречу... Что-то мне подсказывает, что он разочаруется, и твои клыки обломятся...

— А мне кажется, что это не так! — тут же повеселела Мифи и, взяв меня за руку, повела из класса.

В нашей школе на каждом этаже было по тридцать кабинетов, расположенных по всему

прямоугольному периметру здания, в центре же, на просторной площадке, стоял стол и много-
много диванчиков и стульев. Здесь школьники могли отдыхать в перерывах между уроками. Туда-
то Мифи меня и потащила. Сначала я ежился под многочисленными взглядам, нацеленными на
меня. Насмешки, улыбки... Да-да... Я не такой обаятельный и привлекательный, чтобы носить
подобные вещи. Я это знаю... И чего ждет Мифи? Наверняка тот Ник свалит, как только увидит
меня всего такого раскрасивого.

— Приф-скиф! – почти мне на самое ухо заорала Мифи и начала яростно махать компании
нанитов, расположившихся на трех диванчиках. Ой, ну просто фрик на фрике. Мифи относилась к
терпимым представителям нанитов. Но вот лысые красавцы, из голов которых торчали не то
антенны телепузиков, не то козлиные рожки, это уже явный перебор. Но не мне, серой личности,
об этом судить, верно же? К тому же вся компания, видя, как Мифи тащит в их сторону парня в
жутком одеянии, наверняка посчитала меня еще большим фриком, чем я считал таковыми их!

— ПрЕвЕд! — послышалось дружное, когда мы подошли к компании совсем близко.

— А где Ник? — тут же поинтересовалась Мифи.

— Курит у окна, — в обе стороны от данного места посиделок отходили длинные коридоры,
ведущие на лестничные площадки. Это на тот случай, если сломаются лифты. Хотя я лично не
представляю, как бы взобрался на 44 этаж по лестнице. По-любому скончался бы где-нибудь по
дороге! На лестничной площадке на каждом этаже было огромное окно. Когда-то все окна были
нараспашку, и можно было беспрепятственно наслаждаться видом огромного города. Но, после
того как парочка идиотов с этих окон упорхнули вниз, с воплями "Я чувствую тепло и лечу" на
каждое окно поставили решетки. Вид города, конечно, не изменился, но решетки, как вы
понимаете, портили его безвозвратно.

Кстати, обычно школьники курили в туалете или вообще спускались на крыльцо. На лифте все
равно это занимало не больше минуты. Так почему же Ник курил на площадке? Только не
говорите, что только чтобы со мной встретиться... А то, того и гляди, я умру от смеха...

— О! Ник! А Мы тут тебя ищем-ищем! — очередной вопль подруги, заставил меня вздрогнуть. И
когда мы успели пройти коридор и завалиться на лестничную площадку? Я явно в это время был в
другом мире. Парень, что стоял у подоконника, обернулся к нам и подарил обоим
обворожительную улыбку. Да-да... Лыбься мне тут...

Нанит без стеснения оглядел меня. И я, естественно, ответил ему тем же. На нем были черные
джинсы с пятью цепочками на правой стороне, пояс с шипами по всей его длине и тяжелой
пряжкой — наковальней, серебристая футболка здорово сочеталась с таким же серебристыми
глазами и поверх нее расстегнутая черно-белая клетчатая рубашка с короткими рукавами.

— Итак... Ник! Это Тери! Тери! Это Ник! — Мифи явно была воодушевлена, уже грезя о своих
гребаных клыках.

— Очень приятно... — не прекращая улыбаться, протянул мне Ник свою руку.

— Ага... — наверное, надо было сказать "Мне тоже", но моя гаденькая натура не позволила мне
этого. Я минуты три усиленно и показательно вытирал свою руку о футболку, мстя ей за все свои
унижения, после чего сухо пожал руку наниту и начал гадать, что же дальше? Зато Нику, кажется,
было очень комфортно. Он не выглядел сконфуженным или растерянным. Наверняка он — душа
компании, а значит, для него не проблема со всеми и каждым найти тему для разговоров. Ха-ха...
Посмотрим, как это у него со мной получится...

— Сигарету? — предложил он мне и Мифи.

— Не курю... — ответил я, поморщившись, а подруга взяла белую палочку, прикурила у Ника и

сладко затянулась. Тоже мне, показуха чистой воды! При мне Мифи никогда не курила и,
стопудово, не потому что так заботилась обо мне, просто как-то она заявила, что с сигаретой
выглядит очень сексуально. И кто же ей это сказал, интересно.

— А Тери у нас гений, прикинь! Его отправляют на олимпиаду по голографии!

— Ооо! Фига себе! — тут же поддержал разговор Ник. — А я в голографии полный ноль!

— Вот-вот! Я тоже! — весело рассмеялась Мифи. — Но Тери мне пару раз помог, и я начала кое-
что понимать!

Пару раз? Помог? Имеешь ввиду, что я делал почти каждую твою домашнюю работу?
Эксплуататорша!

— Ммм... Может и мне как-нибудь поможешь? — Ник посмотрел на меня. Глаза у него конечно
красивые, ничего не скажешь. И нанитовские загоны могут вносить в мир нечто прекрасное.

— Смотря что предложишь взамен, — усмехнулся я. Не было у меня настроения ворковать ни с

ним, ни с кем бы то ни было. Хотелось вернуться в класс, вновь уставить в окно и окунуться в свои
мечты об обучении в университете!
— А что бы ты хотел? — Вот это взгляд! Вот это тон!

— Хочу волосы на ногах, чтобы прямо косички можно были плести!!! И рост не хоббитский, а под
180, и еще пресс хочу кубиками, а не впалый живот вечно-голодающего, сильные руки, а не
макаронинки и рожу брутальную, чтобы и на ней хотя бы пару волосков росло! И глаза поменьше,
а то я как вечный смайл *Тери имеет ввиду этот => О_О*, можно без бровей, без них еще круче! —
выпалил я. О наболевшем, как говорится.

— Тери у нас — ходячие комплексы, — улыбнулась Мифи.

— "Ходячие комплексы" — передразнил я ее. — Это не комплексы... это реальность!

— Тебя так не устраивает твоя внешность? — кажется, Ник действительно удивился.

— Ух ты! Вот это наблюдательность. Интересно, а что меня в ней должно устраивать???

— Нарываешься на комплементы? — один ноль, в пользу Ника...

— Обойдусь! — фыркнул я, отводя взгляд и чувствуя, что краснею.

— Тери, прекрати огрызаться! — одернула меня Мифи. — Не обращай внимания, Ник. У него в
Отборе такой сэмпай, что не позавидуешь!

— Да? И кто же?

— Зуо...

Воцарилось мертвая тишина.

— И, как ты заметил, он еще жив!

— Частично, — поправил я подругу, отчего-то, отводя свою левую руку за спину. Сломанный палец
внезапно заболел, а укус зачесался, чтоб они были не ладны!

— Он что-нибудь тебе сделал? — Ник внезапно стал очень серьезен.

— Что? Нет... ничего он мне не сделал, — почему-то испуганно ответил я.

— А с рукой что?

— С какой рукой? — Нет, ну дебильнее вопроса я придумать не смог!

— С той, что прячешь за спину...

— Ничего смертельного, — размыто ответил я, — ладно, сейчас урок начнется второй, я

возвращаюсь, — бросил я.

— Постой, — Ник внезапно оказался совсем близко и взял меня за здоровую руку, — У нас еще
пять минут, зачем так спешить? — в ответ я одарил его не самым добрым взглядом, прежде чем
ответить:

— А ты тогда не лезь в то, что тебя не касается... И не надо меня тут жалеть, и охать и ахать над
каждой моей царапинкой. И так тошно! — выпалил я.
— Ладно, извини, замяли тему! — с готовностью согласился Ник. Черт, когда он улыбаться то уже
прекратит, а? У него там что сзади косички что ли слишком сильно затянуты? Или веревочки
какие?

— Ладно... — смилостивился я. Совру, если скажу, что вся эта ситуация не начинала мне
нравиться! Скажу больше... ОНА МНЕ ОЧЕНЬ НРАВИЛАСЬ!

— Только руку мою отпусти и отойди подальше. Не люблю, когда ко мне прикасаются все, кому не
лень и вторгаются в мое личное пространство, — я решил бать какашкой до победного конца!

— Извини, — кажется, Ник был непрошибаемым. Я старался его задеть, но любые мои слова он
словно вообще игнорировал.

— Просто ты та-а-ак пахнешь... — внезапно нагнувшись ко мне ближе, прошептал он почти на

самое мое ухо. Не знаю почему, но я поднял левую руку и понюхал подмышки. Не спрашивайте,
почему я это сделал! Просто слова Ника я понял по-другому.

— Не, я, конечно, сегодня не успел душ принять, но все-таки не так уж я и вон... — забормотал я
смущенно, но прежде чем договорил, Мифи схватила меня за шкирку и, бросив Нику "мы на
минутку!", затащила меня на один пролет вверх.

— Тери! Что ты творишь, мать твою! — зашипела она.

— Ну... Он сказал, что я попахиваю, вот я и...

— Не попахиваешь, а пахнешь! Клево пахнешь!

— Я клево пахну? — тут же удивился я.

— Да черт тебя знает! Я тебя нюхать не собираюсь, придурка неизлечимого! А Нику ты нравишься,
и так он к тебе клеится!

— Клеится, говоря, что я воняю?

— ОН НЕ ТАК СКАЗАЛ! Тери! Приди в себя! — возмутилась Мифи, уперев руки в бока и чем-то
сейчас напомнив мне мою маман.

— Ладно... Извини... Наверное, это нервное... Не каждый день ко мне клеятся, — признался я,
усиленно рассматривая свои кеды с розовыми ленточками. Мифи, проследив мой взгляд, тоже
вперила в них свои глаза.

— Разве это не ленточки от новой модели барби-гламурки? — тихо спросила она.

— Они са-а-а-а-амые... — подтвердил я.

— Мода и стиль — не твоё — смирись!

— Уже...

— Ладно... Мы отвлеклись... Тери... Соберись! И сделай вид, что ты нормальный человек!

— Я и есть нормальный! — хотел, было, я возразить, но Мифи меня уже не слушала. Схватив за
руку, она вновь притащила меня к Нику.
— Так, мальчики, скоро урок, а мне тут еще с несколькими людьми надо переброситься парой
слов, так что оставляю вас наедине, — томно прошептала она. И прежде чем я, с охреневшими
глазами и комком подкатившего к горлу мата, успел что-либо ей ответить, подруга выбежала за
дверь. Вот ведь подстава!

Ник тем временем облокотился на подоконник и откровенно начал на меня пялиться.

— Что? — наконец не выдержал я. Мой вопрос был встречен очередной улыбочкой, что меня
порядком начало раздражать.

— Просто смотрю на тебя...

— Просто ничего не бывает!

— Ладно... Тогда я смотрю на тебя не просто! — а я думал, что это со мной разговаривать
невыносимо. Ан, нет.

— Думаю, тебе и так уже сказали, что ты мне нравишься, так что не вижу причин ломать какую-то
комедию и изображать, что это не так... — пожал Ник плечами, усевшись на подоконник и
начиная болтать ногами.

— Предположим, — черт! как же меня все это смущает! Хочу убежать!

— Предположим? И это все, что ты можешь мне сказать?

— Сказать-то я многое могу, но вряд ли тебе что-то из этого понравится. А вообще, я не понимаю,
с чего вдруг моя персона стала тебе интересна. Мы, между прочим, и раньше виделись ,и ты даже
внимания на меня не обращал. А тут внезапно воспылал…

— Виделись? Разве? Когда? – Ник, кажется, был немало удивлен.

— Хм… Ну, к примеру, на первое сентября, когда Мифи сварганила железную двухметровую розу
для нашего классного руководителя. Эту розу пер именно я. И когда ты внезапно остановил ее
поболтать в коридоре, я проклинал тебя все те десять минут, пока вы трепались.

— Так это был ты!?

— Ты хоть вспомнил тот момент, а? – скептически усмехнулся я.

— Если честно, то нет, — признался Ник, смущенно. — Помню Розу, но мне показалось, что
больше там никого не было.

— Вот-вот! Это я и был. Был, и есть.

— Хочешь сказать, что совсем не изменился? Тогда бы и вчера я тебя не заметил! – возразил
нанит.

— Ты меня заметил из-за пары тряпок, которые оказались на мне по особому стечению
обстоятельств. И эта розовая отвратительная кофта – последняя яркая вещь, которую я одел за
свою жизнь!

— Почему? Тебе идет!

«Еще один баран в нашем загоне»

— К тому же вещи — лишь для привлечения внимания. Если теперь ты вновь переоденешься в
нечто незаметное, мой интерес к тебе уже не угаснет. Я уже заметил тебя, поэтому так просто ты
от меня не отвяжешься.

— Что за настырность? – сам не пойму, почему, но меня наглый тон Ника начал вновь злить.

— У тебя кто-нибудь есть? – вместо ответа, внезапно спросил меня он. И этот вопрос почему-то
окончательно выбил почву из-под моих ног. Благо прозвенел звонок и я, что-то пробубнив про
начало урока, выбежал с лестничной площадке и припустил к своему кабинету. Трусливо? Еще
как! Но что мне делать и как реагировать на Ника, я сейчас не знал. Сердце бешено колотилось,
перед глазами плясали искры. Вот значит — каково это — кому-то нравиться...!

Второй круг Ада: 10. Война

Для Зуо этот день, как и сотни предыдущих, начался в шесть утра. Как только заветная цифра
высветилась на старых облезлых электронных часах, парень без каких-либо будильников или
других внешних раздражителей тут же проснулся. На автомате Зуо застелил постель, умылся,
принял холодный душ, а другого было и не дано, если учесть, что в его квартире никогда не было
горячей воды, а затем пошел на часовую пробежку. Бегать по территории трущоб решился бы не
каждый. Но уж кому-кому, а Зуо бояться здесь было нечего. Лишь изредка попадались особенно
недалекие идиоты или просто неместные, которые не знали Кто такой Зуо, Что он собой
представляет и на Что он способен. Но ничего, как только они пытались его обокрасть, или просто
избить, Зуо тут же вводил их в курс дела и подробно разъяснял, на кого нападать можно, а кого
лучше обходить стороной за километр.

— Я слишком силен, умен, зол и жесток... Я не прощаю и не жалею. Ясно? — говорил обычно Зуо
очередному неудачнику, выкручивая ему руку до такой степени, что мышечные ткани несчастного
разрывались, а кости хрустели. Повторять Зуо никогда не приходилось. Уважение, граничащее со
страхом нелегко заполучить, а вот потерять очень просто, поэтому периодически приходилось
некоторых мелких сошек ставить на место. Враги? Конечно же, они всегда были и будут. Одним
больше, одним меньше.

"Все живые создания на этой планете в первую очередь живут для себя... И твое благополучие
часто держится на неблагополучии других... Поэтому Зуо, пойми, что все, кто тебя окружают, все,
включая меня и твою мать, все мы одиночки, все мы враги. Это мир, в котором каждый за себя.
Поймешь это — и выйдешь из борьбы за выживание победителем"

Возможно, Зуо и ненавидел отца, но это не значит, что он не прислушивался к некоторым из его
советов, которые действительно не были лишены смысла. Конечно, Зуо не был настолько обозлен
на весь мир, чтобы абсолютно всех считать врагами, но большую его часть — однозначно.

— Мистер Зуо! Доброе утро!

— Здравствуйте, господин Зуо!

Парня всегда кто-нибудь приветствовал. Многие в трущобах считали, что обязаны с Зуо
поздороваться. Но никто не знал его фамилии. Лишь имя. А называть по имени того, кто может
свернуть тебе шею — слишком нагло. Не называть же вообще никак, так же было не самой
лучшей идеей. Поэтому все, в зависимости от своей национальности и страны, обращались к
парню по-своему. Чаще он был мистером или господином, хотя пара знакомых японцев
предпочитала к его имени добавлять суффиксы -доно или -сама.
Ни на одно приветствие, Зуо, впрочем, не отвечал. Лишь иногда поворачивался на голос, просто
кидал взгляд или может, кивал. Но это было очень редко и, конечно же, только в отношении
определенных людей, которых Зуо уважал. А таких было очень и очень немного.

После пробежки, вдоволь надышавшись не самым свежим воздухом и успев пересечься с парой
банд, но, зато здорово разогревшись, Зуо вернулся домой. По дороге, в подъезде на глаза парню
попалась знакомая бордовая кофта, скомканная и валяющаяся в углу. Кофта насекомого. Зуо
подхватил вещь, отряхнул ее и, не совсем осознавая, зачем это делает, взял с собой.

"Холодное и огнестрельное оружие, это не самые надежные инструменты, которые в любой

момент могут подвести тебя, Зуо. У них нет сознания. Они — всего лишь вещи. Да, научившись
ими пользоваться в совершенстве, ты станешь силен. Но, многие люди, беря в руки пистолет или
нож и возомнив себя всесильными, горько ошибаются. И расплата за эту ошибку — их смерть.
Если подумать, то ножи и пистолеты, гранаты и кастеты — это и не оружие вовсе. Это лишь его
элементы. Дополнения. Да, Зуо. Самое страшное и эффективное оружие — это твое собственное
тело. Тренируй, учи, развивай. И ты станешь непобедимым."

Этот совет Зуо так же предпочел не игнорировать, поэтому не прекращал тренироваться даже,
когда ушел из дома. Начинал Зуо всегда с разминки. Отжимание сначала на одной руке, затем на
другой. Потягивания. Пресс. Приседания. Затем можно взяться и за перчатки. Да, за свою жизнь
парень изучал несколько боевых искусств, но все равно любимым оставался Бокс.

Один из самых сильных боксеров XX-XXI века говорил о том, что боксеры сильнейшие бойцы. Они
самые выносливые и каждый их удар может привести к смерти.

"Но это не все. Ты не должен зацикливаться лишь на силе. Ты должен развивать еще и скорость. И
гибкость. Ты должен найти баланс, прибывая в котором ты сможешь выжить из собственного тела
максимум его возможностей!"

Отец никогда не поддерживал любви Зуо к боксу, желая, чтобы его сын не останавливал
внимание на чем-то одном, а изучал все и сразу. Он не понимал или не хотел понять, что
человеческий организм, особенно детский, очень хрупкий и не сможет вынести тех нагрузок,
которые наваливались на Зуо. Но теперь парень мог заниматься тем, что ему действительно
нравилось.

Первые удары по длинной вытянутой набитой песком груше отдались сладким покалыванием в
кулаках. А звук от каждого удара доставлял истинное удовольствие. Когда Зуо боксировал, он,
словно абстрагировался от окружающего мира. Был лишь он и груша, отзывающаяся на каждый
сильный удар глухим хлопком. Иногда Зуо терял чувство времени и останавливался лишь, когда
полностью выматывался, но сегодня он не мог толком сосредоточиться на ударах. Уже через
полчаса перчатки были повешены на место. Отработав еще пару движений, относящихся уже не к
боксу, а скорее к айкидо или кун-фу, Зуо вновь залез под холодный освежающий душ.

Часы показывали девять утра, пора было на учебу. На первые два урока, правда, Зуо уже опоздал,
но на повестке было еще четыре. Но и на них идти Зуо сегодня не собирался. Он вообще редко
появлялся в школе. В ней он учился практически экстерном. Раз в неделю собирал задания у
учителей и делал все самостоятельно. Пустые неинтересные лекции и семинары его слишком
тяготили. Да и для самостоятельной жизни Зуо терять столько времени на учебу было слишком
большой роскошью.

После тренировок и душа проснулся аппетит. Зуо прошел в маленькую кухоньку, достал из почти
пустого холодильника коробку "Питательного завтрака" и кинул ее в микроволновку. Зуо почти
всегда ел лишь подобные полуфабрикаты. Готовить он не умел, и учиться не собирался. Он просто
не видел себя у плиты. И пусть эти "питательные завтраки" были на редкость отвратительными, на
вкус, это было не так важно. Главное, что они содержали все те витамины, которые были
необходимы организму любого человека. Правда раз в неделю к Зуо приходила соседка, дряхлая
старушка лет восьмидесяти. Когда Зуо только переехал в этот дом, он впервые же дни отвадил от
бедной бабульки каких-то подростков-вымогателей, за что бабушка пообещала в знак
благодарности иногда приходить и готовить что-нибудь для Зуо. От него требовалось лишь
закупать продукты. Конечно же, бабушка часть приготовленного по-тихому забирала себе. Но Зуо
делал вид, что не замечает этого. Старушке тоже надо было, что-то есть, и делиться с ней не
казалось Зуо чем-то неправильным или слишком накладным для его кошелька.

"Зуо — защитник и кормилец бабушек!" — Возникло в голове парня, и на губах его заиграла злая
ухмылка.

— Да уж, кто-нибудь узнал бы, не поверили, — пробормотал он, вытаскивая коробку с

несъедобной пищей. Если бы не это насекомое, умудрившееся вчера умять все запасы
нормальной пищи Зуо, сейчас бы он завтракал ни этим серым нашпигованным голыми
витаминами бруском, называемым питательным завтраком. Да и зачем вообще Зуо взбрело в
голову кормить этого недотепу, оставалось лишь гадать. Но, ни мясного рагу, ни салата уже не
вернуть, а плакать над уже съеденной пищей казалось Зуо чем-то сверх идиотичным. Вот Тери и
над йогуртом ревел, который испортился до того, как тот успел его съесть и над сосиской, которую
уронил на пол в школьной столовой. А Зуо было откровенно пофиг.

— Ну и дрянь, — пробормотал парень, закидывая в рот последний желеобразный кусочек и

выбрасывая коробку в мусорку. Завтрак был закончен, а после него по программе была
неизменная виртуалия. Поудобнее расположившись на стуле в комнате, Зуо одел вирту-очки и
окунулся в цифровую реальность.

— О! Зуо-сама! Доброго вам утречка! Я вас ждал! — тут же подлетела к черно-фиолетовому ежу
белая ласка. За этим образом прятался низкорослый японец лет тридцати, который так же жил в
трущобах и на жизнь себе зарабатывал тем, что находил, покупал, перепродавал и, наконец,
делал сам различное огнестрельное оружие.

— Ждал? Для чего же? — Зуо не стал тратить лишние секунды на приветствие.

— Помните, вы говорили об одной своей... мечте? О том пистолете XX века?

— Зиг-Зауэр Р226? — Зуо почти физически ощутил, как к глазам приливает кровь и радужка
становиться красной. Так бывало каждый раз, когда в крови у Зуо начинало циркулировать
слишком много адреналина.

— Вот-вот! Он у меня появился! Совсем новенький!

— Это оружие перестали выпускать в середине XXI века, поэтому если это даже самая новая
модель из последней партии, то этому пистолету все равно почти три века, — резонно заметил
Зуо.

— Пусть так, но время это вещицу не тронуло. Это я вам гарантирую. Да что мы говорим... Слова
ничего не значат, приезжайте и сами оцените наше приобретение! А возможно уже и ваше!

Зуо очень хотелось кинуться к оружейнику прямо сейчас, но браслет на левой руке своей
тяжестью дал понять, что пока Зуо этого сделать не сможет.

— Я смогу заехать только на следующей неделе, — наконец ответил с неохотой парень.

— Ойя-ойя... Боюсь, Зуо-сама к этому времени столь ценная вещица уже будет в более нежных,
чем мои, руках.

Зуо клацнул зубами. Вот же не повезло! Почему именно сейчас?! Когда это насекомое рядом...
Парень не хотелось возить Тери по подобным злачным местам, ведь тем самым он мог испортить
собственную репутацию. Но и отказаться от пистолета, о котором он мечтал не один год, парень
также не мог. Был и третий вариант — разломать к чертям собачьим браслет и со спокойной
душой поехать за оружием. Но что-то в глубине души тут же эту идею забраковало.

"Нет... с насекомым еще не все кончено, я хочу узнать его поближе..."

Поближе? Зуо самому не понравилось, как прозвучала эта фраза. Благо слышал ее только он и
только в своей голове.

— Ладно, я заеду, сегодня, во второй половине дня, — наконец ответил Зуо, надеясь на то, что
сегодня этот критин будет тихим и незаметным, благо наркотиков, которыми тот мог накачаться,
сегодня поблизости не намечалось, а значит и проблем возникнуть не должно.

— Вот это разговор, Зуо-сама!!! Буду ждать! И не забудьте взять с собой наличные. Кредиток, как
вы помните, я не принимаю!

— Помню, — сухо ответил Зуо, — Жди часам к двум.

— Хай-хай! — воодушевленно ответила белая ласка и вышла из виртуалии. Видимо японец

действительно дожидался именно Зуо. Парень еще некоторое время поплавал по безграничному
пространству сети, почитал свежие новости, и тоже стал oflain.

Кинув вирту-очки на стол, Зуо облокотился на спинку стула и, уставившись в серый

потрескавшийся потолок, углубился в обдумывание своих последующих действий. Он знал, что
последнее время находится под прицелом нескольких не слишком его любящих группировок. Так
же Зуо был уверен, что Вульв если еще не сговорился с ними, то обязательно скоро это сделает.
Отчасти парень и сам был виноват в своем теперешнем положении. Сам не заметив, он стал
слишком известным в преступных кругах и слишком многие начали видеть в нем неприкрытую
угрозу. Его репутация против воли разрасталась, привлекая новых последователей и создавая все
новых врагов. Сила Зуо была как его даром, так и безусловным проклятьем. И эта сила должна
была достигнуть пика в тот момент, когда ему исполнится двадцать. Он станет совершеннолетним
по меркам этого города и тогда какие-либо границы будут сорваны окончательно. Никому было
невдомек, что Зуо и без этого совершеннолетия делал все, что ему вздумается. Парню казалось,
что всем преступным бандам просто надо было найти повод, чтобы уничтожить Зуо, и они не
придумали ничего лучше, чем достижение им своего совершеннолетия через какие-то семь
месяцев.

— Ничего... так просто я не дамся, — ухмыльнулся парень через какое-то время, видя в своей
голове определенный сложившийся план своих дальнейших действий. Тем временем на
электронных часах уже был 12:20. Зуо поднялся со стула, размял спину, открыл шкаф и начал
прикидывать, что бы сегодня одеть.

"Одежда — неотъемлемая часть тебя. Пренебрегать ею — пренебрегать собой. Уважение должна

вызывать не только твоя сила, но и твой вид".

Зуо разделся до трусов и посмотрел на свое отражение. Лицо, которое не могло оставить
равнодушным ни одну девушку, а частенько и парня, Зуо не нравилось. Он знал, что выглядит
слишком по детски, глаза, нос. Красота — не была тем, что уважалось в преступном мире.
Красотой не обладали, ее получали... силой... или деньгами… Ей владели и распоряжались... Она
была лишь вещью...

Машинально Зуо провел указательным пальцем правой руки по переносице, левой щеке,
подбородку. Да, пара шрамов могло все исправить, но уродовать себя лишь для того, чтобы у
подобных Вульфу толстяков перестало на тебя вставать? Не слишком ли им много чести?

После недолгого выбора, Зуо надел темно-синие джинсы, белую шелковую легкую рубашку,
повязал однотонный узкий бордовый галстук и поверх всего натянул черный кожаный френч,
доходящий Зуо до середины бедра.

"Классика — то, что будет цениться во все времена".

— Да-да, отец, и здесь ты постарался, — невесело ухмыльнулся Зуо, окидывая свое отражение с
ног до головы. Впрочем, любоваться собой у Зуо ни желания, ни времени не оставалось. Схватив
ключи от мотоцикла, взяв со стола пакет с уже выстиранной и высушенной бордовой кофтой,
парень последний раз кинул взгляд в сторону часов. Полпервого. Через двадцать минут должен
был закончиться последний урок насекомого.

*************************************************************************************

На следующем уроке я остался в гордом одиночестве. Мифи от меня пересела к той самой
новенькой девочке из «Б» класса, которую мы недавно обсуждали. Я послал подруге пару
сообщений на ее комп, но она их проигнорировала. Да в чем дело то? Неужели клыки она все-
таки не заполучила? Она же мне этого не простит! Я стану врагом народа № 1 и лишусь
единственного друга! И что будет со мной дальше? Засяду за комп, начну поедать гамбургеры и
через год умру от стула, который задушит мое уже огромное тело своей спинкой и
подлокотниками? Не хочу себе такой бесславной кончины!

Молодая учительница прошла по рядам и раздала каждому из нас флэшки с заданием, выполнить
которое мы должны были в виртуалии. Я нацепил на себя жуткого вида древние вирту-очки, и в
следующий момент попал в цифровую комнату с белыми стенами. Словно в дурке оказался.
Посреди комнаты стоял стол, а на нем кубики-пазлы. За следующие сорок минут я должен был
сварганить какую-то абстракцию, но какую именно я так и не понял, да и не вникал особенно.
Голография — это да! Интересно! Захватывающе. А это? Ну что это за дерьмо?! Вам никогда не
казалось, что в школе постоянно присутствуют лишние предметы? Для общего развития, говорят
нам преподаватели. Для лишнего геморроя, вы хотели сказать? Я плюнул на кубики, незаметно
для учительницы быстренько расшифровал незатейливый код задания, установил связь с
компьютером Мифи и через минуту уже был в ее комнате.

"Ты совсем, что ли, спятил? Вламываться в мою контрольную!" — высветилась над виртуальным
силуэтом Мифи надпись возмущения. У школьных вирту-очков не было встроенных динамиков,
поэтому разговаривать мы могли лишь через переписку.

"А чего ты меня игнорируешь тогда?" — возмутился я ни меньше.

"Ты что не видел, что я была занята! Я клеила Стефени! Решила, что раз уж даже у тебя что-то на
личном фронте наклевывается, то и мне, сложа руки сидеть, не стоит!"

"Значит, ты не на меня обиделась?" — вздохнул я с облегчением.

"А что мне на тебя обижаться то? К твоему идиотизму я привыкла!" — силуэт Мифи пожал
плечами.
"Опять ты за свое! Какой еще идиотизм? Что я вообще сделал не так, а?"

"Тери... да ты всегда и все делаешь не так! Не замечал? Разве не ты на протяжении вот уже двух
лет ноешь мне о том, что ты, такой бедный и несчастный, никому не нужен, а? Так вот, теперь
нужен! Нику? Так что же ты ведешь себя как базарная баба с последней стадией недотраха?!"

"И ничего не базарная..."

"То есть последнюю стадию недотраха ты не отвергаешь?"

"Отстань, а?"

"Во-о-от! Ты весь в этом! Лишь разговор тебе становится неприятен, и ты тут же пытаешься от него
уйти! Нет уж, Теричка! Сам начал!"

"Да что начал то? И что ты мне все этим Ником тычешь! Я всегда о девушке мечтал! А не о парне!
И ты это знала!!!"

"Ой, ну идиот! Какой же ты все-таки идиот, Тери! Девочка ему нужна... а вот ты девочкам не
нужен! Знаешь почему? А я тебе скажу! Девочкам нравятся либо мальчики, либо девочки. И если
это мальчики, то это клевые перцы с клевыми телами! А если девочки..."

"Да-да... клевые перечницы с клевыми телами..."

"Смейся-смейся... Но я не зря тебе сказала, что кроме жизни пассива тебе ничего не светит! Ты
похож на девчонку! Но ей не являешься! Ты можешь стать мечтой многих парней, но о женском
поле забудь! Понял?!"

"Значит, крест на мне ставишь..."

"Я поставила его на тебе еще, фиг знает, сколько времени назад! Я еще понимаю, если бы ты, хоть
как-то пытался стать мужественней!"

"Но я старался!"

"Ни хера!!! Одел пару серых тряпок, которые велики тебе на пару размеров и думаешь, что стал
мужиков? Жгучим мачо? Да ты, блять, даже мыслишь не как мужик! И не как баба... Ты вообще с
этой планеты, а? Занялся бы спортом! Качал бы пресс! Отжимался или не знаю, что там еще парни
делают... А ты что? Беспомощное создание, которое ни на что не способно!"

"Ну, спасибо... Хорошая же ты подруга"

"А ты мне тут не тыкай нашей дружбой! Я Отличная подруга! Поэтому тебе сейчас все это и
говорю!"

Я задумался. Да, Мифи действительно права, а я еще то, дерьмо. Бесхребетное, слабое ничто...

"Наверное, мне надо извиниться перед Ником? " — Немного подумав, написал я.

"Наверное??? ТЕБЕ НАДО извиниться!"

"Но толку, думаю, будет не много. Наверняка больше общаться он со мной не захочет"
"А вот здесь ты ошибаешься!"

"Нет, ну ты сама сказала, что я слабый и... И вообще... Не понимаю, как ты сама-то еще меня не
послала..."

"Это потому что ты, Тери, трясина!"

"Ээээ... чего?"

"Да-да! Ты не ослышался! Ты трясина. Все, кто с тобой как-либо соприкасаются, засасываются

тобой!"

"Чего?"

"Блять! Тери! Ну, че ты тупишь, то снова! Притягательный ты! С виду серость серостью, но, то, что
твориться у тебя в голове, твой характер, твоя личность, твой взгляд на мир... Понимаю, что если
бы тебя не было рядом со мной, моя жизнь была бы куда скучнее"

"Правда?"— Я почувствовал, как против собственного желания, начинаю улыбаться.

"Правда, Тери А теперь вали из моего задания!"

"Уже ухожу!"

Контрольную я так и не сделал, и следующие несколько уроков так же ничем не занимался. Меня
одолевали думы. О Нике, естественно, о словах Мифи, и как это не странно о Зуо. Причем чем
меньше времени становилось до встречи с ним, тем сильнее я нервничал и тем больше о нем
думал. Нельзя больше вести себя как слабак! Надо прекращать его бояться! Да! Хотя бы здесь
надо повести себя как мужик! В последний раз! А потом уже подумаю о пассивной житухе.

И тут мне в голову пришла идея...

*************************************************************************************

Последний звонок с урока и я уже на ватных ногах брел к школьному крыльцу. За следующие
десять минут я должен был сделать целых два героических дела! Первое — объяснится с Ником,
второе — объявить... Не-не-не... Что-то я спешу! О втором пока думать не будем. И так, где же эта
наглая морда? Долго искать Ника не пришлось. Он стоял почти у самых школьных дверей и снова
курил. Рядом с ним вертелось пара девчонок и какой-то парень под два метра ростом. Они что-то
шумно обсуждали и смеялись, но когда я подошел ближе и Ник заметил меня, он перестал
смеяться и, извинившись перед друзьями, подошел ко мне.

— Мифи мне передала, что ты хотел... Поговорить? — Как-то лениво растягивая слова, проговорил
Ник, при этом эффектно затушив сигарету о стену школы.

— Эм... Да... Если честно, я хотел... — и тут я замолчал, с ужасом осознавая, что просто не помню,
что же хотел ему сказать! Да зачем я вообще к нему подошел???

— Погоди, щас... — пробормотал я, отвернулся от Ника и пару раз глубоко вздохнул и выдохнул.

— Ты там что, физкультурой решил заняться? — Хмыкнул Ник, наблюдая, как я поднимаю и
опускаю руки. Нет, ну так дышится между прочим куда легче!
— Нет, я... — я снова повернулся к Нику и замялся, — Я-хотел-извиниться-за-то-что-вел-себя-как-
последняя-сволочь-прости! — протараторил я на ужасающей скорости.

— Да тебе извиняться вроде не за что, — удивительно открыто улыбнулся мне Ник, — ты просто
разнервничался, я тебя понимаю.

"Я тебя понимаю!?" — От этой фразы у меня аж мурашки по коже побежали!

— А... Ну ладно! Все тогда... Пойду я, — как-то сбивчиво забормотал я, глазами уже ища Зуо.

— И почему ты всегда сразу норовишь от меня убежать? — Мягко проговорил Ник, внезапно взяв
меня за правое запястье и подходя ко мне ближе. Я же инстинктивно от него попятился, пытаясь
оставить между нами хоть какое-то расстояние.

— Ух, ты! НЛО! — Внезапно воскликнул Ник, задрав голову вверх.

— Где! — Я со щенячьим восторгом поднял голову к небу, но естественно никаких НЛО не

обнаружил, по поводу чего не преминул тут же расстроиться, — Ты обманул мен... — досказать
мне Ник не дал, внезапно обняв меня одной рукой за талию, грубо прижав к себе и буквально
впившись в мои губы. Нет, я, конечно, понял, что якобы всех засасываю, но не так же!
Почувствовав, как язык Ника требовательно скользит по ряду моих сомкнутых зубов, меня чуть ли
не затрясло! С парнем я целовался впервые и даже не мог сейчас сообразить хочу ли я этого
вообще или нет? Ник тем временем так и не добившись того, чтобы я открыл рот, зажал мне нос
двумя пальцами. Как только кислорода начало катастрофически не хватать, я судорожно
вздохнул, открыл тем самым рот, чего Ник и добивался. Последующие несколько мгновений мой
мозг был занять анализом всего происходящего. Только через полминуты я внезапно сообразил,
что у меня, между прочим, есть руки, которыми я могу Ника от себя отодрать! И я не преминул тут
же своими конечностями воспользоваться.

— Ник! ТЫ! Придурок! Что! Творишь! — Пытаясь отдышаться, выпалил я.

— Прости, не удержался, — он в ответ игриво показал мне язык и уже ожидаемо улыбнулся, —
Кто же знал, что ты окажешься таким вку-у-усным, — показательно облизнулся он. Я был в
бешенстве! Но не знал что сказать. Нет, ну, правда. Что в таких вот ситуациях говорить? Начать
спорить, что я не вкусный? Или закатить истерику? Так Мифи опять меня обвинит в том, что я
истеричка, или того хуже...

— Не подходи ко мне больше, — буркнул я, развернулся на сто восемьдесят градусов и поплелся в

противоположную от него сторону, судорожно ища глазами Зуо. Где же ты, моя радость???

— Ты обиделся? — Ник, эта сволочь, не хотел отставать! Засунув руки в карманы джинсов, он
поравнялся со мной.

— Чего ты ко мне привязался! – Ой, нервы мои, нервы!

— Как "чего", ты же мне нравишься! — Ну да, логично, — А что ты делаешь сегодня вечером? —
Вот настырный!

— Отбор же, что я могу делать... с Зуо буду!

От этой обыкновенной фразы Ник нахмурился, но, тут же спохватившись, вновь улыбнулся:

— А после отбора? Ты же не в девять спать ложишься, в конце концов?

— А затем я буду Отходить от Отбора, — уже почти зарычал я. Отстань уже от меня! Мне вредно
так долго смущаться!

— М-м-м... ну ладно, еще увидимся! – Подозрительно быстро отвязался Ник от меня, махнул мне
рукой и, наконец-то, прекратил меня преследовать.

— Ага, — промямлил я, выдавив из себя жалкую улыбку. Что-то мне эта ситуация не слишком по
душе, скажу я вам. Мне нервных клеток и на Зуо то не хватит, а тут еще всякие Ники целоваться
лезут! Хотя я и сам хорош... Сам ведь вчера так же лез целоваться к Зуо! Как он стерпел и не убил
меня, сам поражаюсь. И как в поговорке: «Вспомнишь ..., вот и оно». Вот и Зуо тут же на горизонте
замаячил. Выглядел он как всегда потрясно.

Так! Тери! Вот и твой выход! Пора воплощать адский план!

— Приве-е-е-ет! — я неожиданно подскочил к Зуо. Он не вздрогнул, как я ожидал и, кажется, даже

пытался меня проигнорировать. Правда, взглянув на меня, его лицо уж слишком вытянулось, что
выдало Зуо с потрохами. Сигарета, что была у него во рту, упала на асфальт.

— Что... За Ху*ня... На тебе… — явно, еле-еле сдерживаясь, чтобы не разорвать меня на мелкую
кусочки, прошипел Зуо.

— Тебе нравиться? — Я встал в позу модели, которую должны были вот-вот сфотографировать, —
Когда покупал эту футболку — думал о тебе! Она такая же клевая как и ты! Не находишь? —
Протянул я, скуксив самую дурацкую гримасу.

— Я придушу тебя! — Прошипел Зуо, хватая пакет с сидения мотоцикла и вытаскивая из него... Что
бы вы думали... Мою бордовую кофту!

— Ну-ка быстро одел! И застегнулся! И чтоб я и куска ткани этого цвета не видел! — Прорычал он,
пихая мне в руки кофту.

— Ну, уж нет! Я хочу, чтобы все меня видели таким розовым! – Начал я капризничать как
маленький ребенок.

— Тебе жить надоело?

— Если честно, то Да! – С готовностью кивнул я. Что? Не ожидал? Ну и что ты теперь сделаешь?
Изобьешь меня при всех?

— Одевай! – Глаза Зуо стали ярко алыми, что давало мне понять, что пора прекращать играть. Но я
решил идти до конца.

— Не одену! – Я даже топнул ногой для пущей убедительности.

— Прекрасно, — процедил Зуо и в мгновение ока оказался около меня. Сэмпай буквально закутал
меня в мою же кофту, застегнув молнию не спереди, как должно было быть, а сзади на спине,
рукава обмотав вокруг моей талии и завязав, а капюшоном закрыв мне лицо.

— Таким ты нравишься мне куда больше, — в голосе Зуо я уловил саркастические нотки. Ха-ха!
Веселись! Думаешь, это я сейчас унижаюсь, и это на меня пальцами все тыкают и ржут
исподтишка? То ли еще будет!

Неожиданно даже для Зуо я свалился перед ним на колени и заорал:

— О, как же ты прекрасен! О, как же ты силен! Мой бесподобный Зуо! Как я в тебя влюблен!!! –
Капюшон не позволял мне видеть не лиц прохожих, ни тем более, лица самого Зуо. А жаль! Такие
моменты бесценны!

— Мой бог! Моя Венера! Моя муза! Моя прелесть! Всю ночь я думал лишь о тебе! И я готов отдать
жизнь, душу, тело, всё, только бы ты был счастлив! Мой Аполлон! Геракл!

— Заткнись, сука! – Послышалось шипение у самого моего уха.

— Заткнусь, если снимешь с меня кофту! – Как можно спокойнее заявил я.

— Но еще одна выходка и…

— И что? Господин моего сердца и хозяин моего тела! Бейте и любите меня! Делайте со мной, что
хотите! Я преклоняюсь перед вашим величием и готов целовать ваши ноги! Нет прекраснее
создания, чем вы! – Вновь заорал я. Сильная боль в районе живота была ожидаема, и пусть
последние слова потонули в моем прерывистом дыхании, я все-таки каким-то образом прокричал
все до самого конца.

— Я не потерплю неуважения! – Зуо был совсем близко. Настолько, что я чувствовал его очень
приятный и, безусловно, дорогой парфюм.

— Я тоже! – Просипел я, превозмогая боль. Боль прекратилась. Одним рывком Зуо поставил меня
обратно на ноги, развязал рукава и расстегнул кофту. Я сам одел ее как надо, ощущая себя
победителем. Зуо же молча сел на мотоцикл и, зло, смотря на меня, процедил:

— Садись…

— Не-не-не! – Это в мои планы не входило, — Сначала спроси меня!

— Чего?

— Я говорю, спроси меня!

— О чем…? – Кажется Зуо того и гляди должен был ударить инсульт. Кровь уже прилила не только
к его глазам, но и ко всему лицу.

— Как о чем! А как же «И что же это все значит?» или «Что это было?»

— Садись, насекомое! – Рявкнул Зуо.

— Нет… Пока не спросишь, я с места не сдвинусь, — настаивал на своем я.

— Ты…

— Я… — с готовностью кивнул я. Зуо сначала насупился, затем глубоко вздохнул, потер глаза,
вновь вздохнул. Кажется, успокоился. Посмотрел на меня. Глаза, которые успели стать зелеными,
вновь окрасились в красный. И снова вздохи. Кажется, одно мое лицо выводила Зуо из себя.

— И что же… это… было,— наконец выдавил из себя Зуо, стараясь не смотреть в мою сторону.
Этого-то я и ждал! Я развернулся вокруг своей оси, нацелил на Зуо указательный и средний палец,
а большой палец поднял вверх, делая тем самым имитацию пистолета, и томно прошептал:

— Это объявление Войны!

Так то! Эту фразу обдумывал весь последний час и теперь, произнеся ее, был счастлив безумно.
Настолько, что начал прыгать на месте. Правда радость моя длилась не долго. Взгляд…
Предвещающий беду, взгляд, от которого подкосились ноги, взгляд, заставивший меня
остановиться и, не отрываясь, смотреть на Зуо.

— Садись… — не капли раздражения или злости, лишь холод, от которого я чуть ли ни инеем
покрылся.

— Да, сэр! – выпалил я и сел на мотоцикл.

Да помогут мне боги пережить этот день и не умереть от собственной глупости!

Второй круг Ада: 11. Радиация

И вновь мы с Зуо мчались по незнакомой мне местности. Жилые дома и офисные здания исчезли
из поля моего зрения практически сразу, чему я совсем не удивился. Но когда и трущобы остались
за моей спиной, вот тогда у меня в голове и зароились нехорошие мысли. Зуо не стоило труда
бросить меня посреди безжизненной пустыни, что окружала наш мегаполис с трех сторон. Лишь
на востоке городок омывало умирающее море, вдоль и поперек испещренное нефтяными
пятнами. Да уж. В такой водичке не поплескаешься. Она была годна разве что как способ
самоубийства. Хочешь умереть? Дерзай! Прыгнешь в море, и выбраться оттуда ты уже не
сможешь, и спасти тебя не успеют. Гарантия! Странно, что это озеро еще не запатентовали! Вещь
дельная. В честь этого моря даже старую поговорку про мост переиначили, и теперь она звучала
так: "Когда ты тонешь в нефтяном море, ты понимаешь, что все проблемы решаемы, кроме одной
– ты уже тонешь в нефтяном море".

Но фиг с ним, с морем, смерть будет довольно быстрой. Три минуты ада и ты уже на том свете.
Другое же дело пустыня! Смерть от жажды, что может быть страшнее??? И мучиться то придется
под палящим солнцем больше суток! Не хочу так! Зуо! Вези меня к морю! Я лучше утоплюсь!!!

Но Зуо, к сожалению или к счастью, мыслей моих читать не мог, а если бы и прочитал, исполнил
бы он мое желание? Вряд ли. Разозлил я его не на шутку. Это проявлялось во всем. В том, как
была напряжена его спина и торс, в том, как он гнал и как резко заворачивал мотоцикл и
тормозил. Каждый раз я думал, что этот поворот окажется для меня последним. Вот-вот мои
слабенькие худенькие ручки не выдержат, отцепятся от талии Зуо, и улечу я далеко и надолго,
пробуравливая лицом асфальт и ломая тонкие косточки.

Подумав об этом, очень захотелось перед Зуо извиниться! Может быть помолить о пощаде,
поползать перед ним на коленях, ботинки поцеловать или начать сдувать пылинки с его плеч. Но
что-то мне подсказывало, что подобное поведение не то, что поможет мне, скорее, наоборот, в
очередной раз докажет Зуо, что я полное ничтожество и тем самом разозлит сэмпая еще больше.
Поэтому мне оставалось лишь цепляться за его талию и пребывать в тихом ужасе, не зная, что
делать и что говорить Зуо, дабы задобрить его.

Мы все ехали и ехали и ехали под безжалостным солнцем, вдыхая сухой горячий воздух
вперемешку с песком, что царапал слизистую и легкие. Я потерял счет времени и даже не сразу
сообразил, когда мы внезапно остановились. Лишь когда Зуо довольно грубо сбросил мои руки со
своей талии и столкнул меня с мотоцикла на горячий асфальт, я кое-как пришел в себя и огляделся
по сторонам. А смотреть особенно было не на что. Вокруг нас на несколько километров
разворачивалась лишь белая пустыня. Почему песок был белым? Ха-ха... хороший вопрос! И здесь
природа, разозлившись на человечество за его бесчисленные прегрешения, решила
поизмываться. Или это человечество измывается над природой? Кажется, песок стал белым после
Третьей Мировой? Хотя точно сказать не могу. По Мировой Истории у меня всегда была твердая
двойка.

От белого песка солнечные лучи отражались просто великолепно и слепили, жарили и того и
гляди норовили иссушить тебя здесь и сейчас. Как же жарко! Я тоскливо обернулся назад,
всматриваясь в горизонт, в идеально прямую дорогу, по которой мы ехали. Где-то вдали
просматривался силуэт нашего техно-города, а впереди так вообще не было ничего. Песок да
дорога, да блеск какой-то далеко-далеко. Но было здесь и кое-что интересное. Остановились
посреди дороги мы не просто так. Перед нами с обеих сторон от дороги значились красные
дорожные знаки с надписью "Стоп! Опасность! Вход воспрещен!". Прикольные знаки. Главное
провоцируют на великие дела. И эти знаки выглядели совсем дико посреди мертвой пустыни,
если бы не еще одно Но. Дорогу пересекала черно-желтая полоса. И не только дорогу, но и всю
пустыню! Это линию заметить было можно, лишь находясь от нее на довольно близком
расстоянии. Как линия держалась на постоянно находящемся в движении песке? Восхвалим и
помолимся богам нанотехнологий. Если лечь на асфальт и присмотреться, то можно было
заметить, что полоса не находится на дороге и песке, а скорее парит над ней на очень маленьком
не меньше миллиметра расстоянии. Читал я как-то на досуге о таком изобретении. А сейчас я как
раз сидел на асфальте и, конечно же, решил тут же увидеть все воочию. Нагнулся пониже и
действительно увидел малюсенький зазор между дорогой и полосой!

Кстати, около знаков возможно единственное во всей пустыне стояло нечто, когда-то бывшее
жилым. Некая избушка. Крыши, правда, у нее почти не было, а стены стояли на честном слове,
обветшавшие, пересохшие, покрытые трещинами и выжженные на солнце. Скрыться от
солнцепека в данном домике не было возможности. Да еще и светило было в зените, поэтому
стены даже теней не давали. Не избушка, а издевательство какое-то!

Пока я любовался изобилием флоры и фауны, Зуо слез с мотоцикла, облокотился на него, слегка
коснулся уха. Перед его левым глазом развернулся голографический экранчик, пошел сигнал.
Через секунду экранчик моргнул, а после послышалось тихое:

— Приветствую вас, Зуо-сама!

— Да-да... Скинь твое нынешнее местоположение на мой ПКП, — в голосе Зуо прослеживалось
раздражение, и явно вызвано оно было мной.

— Хай-хай, Зуо-сама. Уже строю карту! Не могли бы вы подождать! Через десять минут я все
вышлю! — защебетал экранчик.

— Жду...

— Зуо-сама? Вы... Не один?

— Да... Со мной домашнее животное.

— Оу... У вас интересный вкус.

— Меньше говори, больше делай, — процедил Зуо и отключился. Мое присутствие его явно
напрягало. Сэмпай отошел от мотоцикла и медленно и незаметно приблизился ко мне. Тень,
упавшая от него на меня, вывела меня, наконец, из глубины великих размышлений, возвращая
мои мысли обратно в реальность.

— Слушай внимательно, насекомое, — послышалось злое шипение. И пусть из-за солнца лица Зуо
я не видел, лишь силуэт, я бы поспорил на собственную жизнь, что сейчас он смотрел на меня с
нескрываемым презрением, если не отвращением.
— Слушаю, — пискнул я в ответ, еле-еле сдерживаясь, чтобы не вскочить на ноги и не убежать от
Зуо в пустынные дали.

— То, что ты сотворил в школе, херня. Но если ты вытворишь что-нибудь подобное сейчас, я убью
тебя! Слышишь? Убью! Размажу твою башку по асфальту или заставлю жрать этот гребанный
песок, пока не сдохнешь! Ясно! — Последнее слово, казалось, Зуо уже прорычал, от чего я
вздрогнул и сглотнул. В горле у меня пересохло, язык так же высох и распух, из-за чего говорить
совсем не хотелось. Но Зуо требовал ответа и, не услышав его, повторил:

— Я спрашиваю, понял меня! — Нависая надо мной словно скала, шипел он. Я активно закивал, но
с моих же губ сорвался мой приговор:

— Я ничего не буду делать, если и ты прекратишь обращаться со мной как с пустым местом! —
Прохрипел я.

— Ты и есть пустое место! — Зуо поднял ногу и точно бы наступил мне на живот, если бы я не
успел вскочить на ноги и отбежать от него на несколько метров. Ух, каким я бываю быстрым в
экстренной ситуации. Просто спринтер.

— Я не пустое место! Я... — так, а кто же я... — заполненное... место... – Сам, обдумывая и не
совсем понимая, что говорю, забормотал я. Послышался хруст. Хрустели кулаки Зуо.

— Будешь бить...? — Снова заговорил я фальцетом, пятясь в сторону избушки.

— Буду... — не стал спорить Зуо, подходя ко мне медленно-медленно и тем самым показывая, что
спешить ему некуда, все равно догонит и отмутузит. Я же, сделав еще пару шагов назад, уперся
спиной в стену избушки и попытался даже слиться с ней. Не получилось.

— Б... больно? — осведомился я.

— Очень, — уже спокойнее кивнул Зуо. На его губах заиграла ехидная ухмылочка. Вот, садюга!

— Подожди! — Раз уж будут бить, хоть какую-то выгоду надо из этой ситуации извлечь. Я
быстренько стащил с себя бордовую кофту и завязал ее на бедрах, — А по лицу бить будешь? —
Деловито осведомился я.

— А... надо? – Кажется, Зуо был слегка обескуражен.

— Ща! Если будешь, мне надо подготовиться! — С этими словами я стащил свою мего-пиз9а3о-
крутую розовую футболочку к голове, натянув ее на лицо, — Все! Я готов.

— Э-э-э... — Зуо растерялся вконец, — Ты думаешь, что эта хрень тебя спасет от ударов? — В его
голосе послышалась откровенная издевка.

— Нет, что ты, — замахал я рукой в знак отрицания, — просто ты мне сейчас, Бац, в нос. Кровища
польет! Всю футболку запачкает! А я потом постираю ее в горячей воде. Кровь свернется, и пятна
останутся навсегда и больше для носки она будет непригодна! — Вдохновенно разъяснил я
сэмпаю свой гениальный план. У меня вообще что, не мысля, то на Нобелевскую тянет.

Жаль, Зуо решил не следовать моему плану. Его первый удар пришелся мне куда-то в солнечное
сплетение.
— Понял... Дурак — заплачу, — прохрипел я, до жути желая согнуться пополам, но Зуо мне этого
не дал. Одной рукой он прижал мою шею к стене, он не душил меня, скорее просто удерживал в
вертикальном положении. А правая рука уже замахнулась для нового удара. Хотя на моей башке и
красовалась розовая футболка, ткань ее была тонкой и сквозь нее я все видел. В этот раз удар
явно был направлен в мое красно личико, и я инстинктивно вжал голову в плечи. Хруст. Треск.
Кулак Зуо со всего размаха влетел в стену всего в паре миллиметров от моего лица.

— Тебе что, нравиться боль? — Прошептал Зуо, наклонившись ко мне совсем близко. Видимо он
пытался разглядеть мои глаза за футболкой, но не мог. Зато я его видел прекрасно. Его большие
глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, прямой какой-то аристократический нос,
тонкие губы...

— Не нравиться, но я ее, наверное, просто не очень боюсь, — на автомате забормотал я, не

отрывая взгляда от губ Зуо. Кто ж знал, что они такие соблазнительные?! Хотя я пришел к этому
выводу уже вчера. Но извините, вчера я вообще был Молодцом! Но сейчас-то я в здравом уме и
доброй памяти! Так почему же все равно так хочется его поцеловать?

Каковы же его губы на вкус?

Я силился это вспомнить, но не получалось. Помню поцелуй, но какого же все-таки они вкуса? Не
помню. Даже обидно.

— ...никогда! Ты меня понял? — Кажется Зуо, все это время мне что-то говорил, но последние
несколько минут я его элементарно не слушал, следя за его бледными губами и невольно
облизывая свои. Целоваться хотелась настолько, что хоть волком вой! В конце концов, не
выдержав, я поднялся на цыпочки, *Зуо к этому времени шею мою уже отпустил* и сквозь ткань
слегка чмокнул его прямо в эти столь соблазнительные губы. Надо было видеть лицо моего
сэмпая. А может быть, и не надо было! Целая радуга противоречивых эмоций. Сначала он
удивленно, отпрянул от меня. Затем, офигевший, вылупился. И наконец, разозлившись, подскочил
вновь ко мне и одарил меня нехилой оплеухой. Я даже на ногах качнулся, как у меня перед
глазами все поплыло от этого удара. Зато он вывел меня из этого странного любования его
губами.

— Это, ты, блять, что сейчас сделал? — Зуо не рычал, не шипел, он орал! А я нервно посмеивался.

— Прости меня, я нечаянно! — Выпалил я, сам поражаясь тому, что сделал секунду назад.

— Ёптвоюмать, как это можно сделать нечаянно?! — Буквально взорвался сэмпай.

— Ладно, я сделал это специально! — Тут же признался я. Чертов язык, чуть что, и как помело!

— Но зачем сделал, сам не понимаю. Наверное, позлить тебя хотел! – Ну, просто одно
чистосердечное на другом, за которые я тут же получил еще одну оплеуху. Правда, слабее
предыдущей. А в следующую секунду моя футболка была резко сдернута вниз, заставляя
горловину перекочевать с моей макушки на свое законное место у шеи. Теперь я видел Зуо без
розовой дымки во всей его красе.

— Не смей... Больше... Никогда... Ко мне... Прикасаться! — Зуо буквально задыхался от гнева, —

Все понял?

— Понял! — Пискнул я, понимая, что перенервничал и мой мочевой пузырь вновь стремиться
меня опозорить.

— И что у тебя опять рожа такая тупая? Снова ссать приспичило?! — Зуо прям в воду смотрел.
— Ну... Понимаешь... В экстремальных ситуациях у меня всегда так, — забормотал я, переминаясь
с ноги на ногу.

— Урод! — Единственное, что кинул в мой адрес Зуо и, наконец, отпустив меня, вернулся к
мотоциклу.

— Почему, урод? — обиделся я, — Все мы люди, можно подумать ты никогда не... — я замолчал,
предпочтя не продолжать. Уж слишком злобным был взгляд Зуо. Скажу больше, слишком
красным! А дабы не раздражать Зуо и дальше, справить нужду я решил за избушкой. Тогда я еще
не заметил, что от того места, куда пришелся удар Зуо по стене побежали тонкие трещинки.

Зайдя за домик, я обнаружил за ним небольшую стоянку для трех-четырех машин, одну
бензоколонку *о Боги, неужели такие еще остались?!* и старую престарую рекламную
прозрачную водную доску. Вот в пустыне только водные рекламы и нужны, ха-ха! Хотя раньше
здесь этой пустыни наверняка и не было. Все эти безжизненные выжженные мертвые просторы –
всего лишь последствия войны.

Рекламная доска вызвала во мне нездоровое любопытство! О ней, как и о многих других
интересных и забавных изобретения прошлого, я читал множество статей! Но опять же, вживую
ничего не видел! А тут такая возможность не просто посмотреть, но еще и проверить
работоспособность! Дело в том, что на эту доску наносились водные плакаты, такая забавная
хрень, объяснять основы которой у меня ни желания, ни особых знаний нет, скажу одно: в основу
плакатов входила вода. И она наносилась на эту доску, которая влагу впитывала и преображалась,
становясь радужной. Ну что ж... Проверим, как она впитывает эту самую влагу!

Я встал напротив прозрачной доски, расстегнул ширинку...

Трещины по стене уже разбегались с тихим угрожающим похрустыванием.

— З-з-з... — начал я выводить первую букву. Буква получилась кривой. Вот что значит — отсутствие
опыта. Помню, смотрел как-то передачу про парня, который умел выписывать розы на снегу!

Трещины добрались до остатков крыши и окон, а затем перекинулись на две смежные стены.

— У-у-у... — вторая буква получилась куда лучше! Я даже умудрился сделать закорючку внизу
буквы! И все же управлять этой частью тела оказалось куда сложнее, чем я думал. Очень
неподатливый джойстик.

У избушки отвалилась дверь и с глухим стуком рухнула на песок. Трещины добрались до

последней стены и безжалостно на нее напали.

— О-о-о.. – да, я художник! Третья буква была почти идеальна! Я хотел еще и восклицательный
знак поставить, но меня на него не хватило.

Тем временем послышался громкий треск и в следующее мгновение стены избушки рухнули как
одна, подняв густое облако пыли. От неожиданности я так и остался стоять на месте, держа в руке
свое достоинство, или может это мой недостаток? Зуо, что стоял по другую сторону избушки
видимо тоже не ожидал такого поворота событий, потому что когда пыль улеглась, я встретился с
ним глазами и заметил, что и он слегка охренел. Правда, через секунду его глаза метнулись ниже.
Я понял, что все еще блистаю и начал поспешно застегивать ширинку. Но Зуо взгляда не отрывал.
Я не сразу понял, что его интересовал вовсе не мой член, а надпись на прозрачном стекле,
блестящая всеми цветами радуги. И пусть с его стороны виделось "ОУЗ", думаю, он сразу
догадался, что это за слово.
— Ты... — я стоял от Зуо относительно далеко, к тому же пыль от избушки еще улеглась не
полностью. Но задергавшийся глаз Зуо я все-таки заметил.

— Я... я любя! — Выпалил я не к месту, — Сначала я хотел написать свое имя! Но подумал, что на
четыре буквы меня не хватит! — начал оправдываться я, — Вот и получилось, что...

Мне в плечо влетел камень. Больно, между прочим. Еще один попал в лоб, а третий в колено.
Четвертый же камень попал в прозрачное стекло, и все мое творчество раскололось и
рассыпалось в белый песок.

— Обратись к психиатру! — Прошипел Зуо, после чего в мой адрес потек трехэтажный мат.
Некоторые обороты я слышал впервые в жизни и даже постарался часть из них запомнить. И где
он их только берет? Или может сам ночами придумывает? Я представил Зуо, почему-то голым по
пояс, сидящего на постели с блокнотом в руках и карандашом за ухом.

— А я уже к нему хожу! — Признался я, — По четвергам и воскресеньям! В четверг тебе придется

со мной пойти! Мне нельзя пропускать ни дня!

Зуо смерил меня взглядом, явно гадая серьезен ли я, или шучу.

— У тебя в семье случайно психов не было? — Осторожно осведомился он. Я даже удивился. И как
он только это понял?

— Ну... У меня у дедушки шизофрения была, а у дяди раздвоение личности, — не стал я скрывать.
Приятно, когда начинают интересоваться твоей персоной. Только интерес ли это? Кажется что-то
другое.

— Заметно, — сэмпай вздохнул, и в этом вздохе я услышал какую-то обреченность. С опаской, но

все-таки я обогнул избушку, и хотел уже, было, подойти к Зуо и попробовать как-нибудь к нему
подлизаться, но мои мысли быстро уехали в другом направлении. И задало это направление эта
самая черно-желтая линия. Я все силился вспомнить, что же она значит и только сейчас ко мне
пришло озарение! Это же — заражение радиацией.

Один умный мужик, не помню его имени, как то заявил что "Если Третья Мировая Война будет с
помощью ядерного оружия, то Четвертая — с помощью камней и палок". Так вот! Торжественно
заявляю, что после Третьей Мировой человечество еле-еле да выжило. И пусть 80 % населения
планеты повымирало, зато исчезла проблемы по поводу перенаселения планеты, нехватки
пресной воды и еды! Правда теперь вся наша планета была покрыта вот таким вот зараженными
безжизненными зонами, но это так, мелочи. Мне вот и в городе живется не так уж и плохо.
Конечно, было бы здорово хоть раз побывать в настоящем лесу или зеленом поле, но биться в
истерике и вопить по этому поводу я не собираюсь. К тому же в виртуалии есть отличная
имитация и лесов, и полей, и гор, и океанов. Так что, фактически, жизнь прекрасна!

Я подошел к черно-желтой полосе ближе, смотря на нее с каким-то раболепным ужасом.

— Зуо? — Обратился я к сэмпаю, не отрывая взгляда от полосы. Зуо ничего не ответил, видимо
решил меня игнорировать. Ну что ж. Я встал к линии вплотную, поднял одну ногу и всего на
секунду заступил за нее. Правда ногу я тут же отдернул, резко уселся на асфальт, снял кеду и
проверил, не вырос ли у меня случаем лишний палец. Вообще насколько беспонтовая эта вещь —
радиация! Говорят, от нее могут появиться лишние конечности! Ну, еще от нее умирают, но это не
так интересно. А вот конечности... Шестого пальца на ноге не появилось. Я одел кеду и снова встал
на ноги. Шагнул за линию, вернулся, шагнул еще раз, и снова вернулся.
— Зуо? — Позвал я сэмпая вновь и, не дождавшись ответа, продолжил, — мне вот интересно,
неужели радиация держится четко на определенной территории?! Вот с одной стороны полосы
все Ок, а с другой мучительная смерть, а?

— Именно, — серьезно заявил Зуо, оказавшись неожиданно близко от меня. Толчок и я уже
валялся за полосой. Чертыхаясь и фыркая, я поднялся на ноги и кинул на Зуо злобный взгляд. Он
же смотрел в мою сторону чуть ли не с открытым ртом. Глаза его расширились и наполнились
ужасом. Я огляделся по сторонам. Нет, ну точно Зуо смотрел на меня!

— В чем... дело? — заикаясь забормотал я, понимая что того и гляди запаникую!

— Твои волосы... — почти прошептал Зуо, дрожащей рукой указывая на мою голову.

— Волосы? Что с ними! – Ну, все, у меня сейчас истерика начнется.

— Они... — одними губами прошептал Зуо.

— Они? — Не скрывая дрожи в голосе, забормотал я.

— Седые!

— Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — Я забегал по дороге, собираясь уже реветь и кричать. Так... Стоп...

Что-то тут не так...

— Но я всегда был седым... — неуверенно забормотал я.

— Да ладно? — Только сейчас я заметил ехидную ухмылку. С ума сойти! Зуо меня наколол! Вот
сволочь! И все-таки за полосу я благоразумно забежал. Мало ли...

— Очень смешно, — фыркнул я, не смотря на Зуо.

— Понравилось? Мне тоже, — ехидно заметил Зуо, складывая руки на груди. Тоже мне,
неуловимый мститель. Я хотел сказать ему еще что-нибудь едкое, но послышался тихий писк. Это
на ПКП Зуо пришло сообщение. Сэмпай, недолго думая, активировал иконку вложенного файла, и
перед ним развернулась карта-голограмма. На ней красным крестиком было обозначено место, в
которое мы ехали, а две мигающие точки неподалеку видимо обозначали нас самих. И так…
Запрягаем коней, а в данном случае мотоцикл и мчимся на встречу к красному крестику!

Второй круг Ада: 12. Мой милый Джонни...

*предупреждение: глава НЕсмешная*

Джонни устал. Устал от своих вечно им недовольных родителей, от недалеких друзей,

высокомерных девушек, слишком навороченной школы. Устал от себя и своей беспомощности, от
этого прогнивающего мира, в котором даже солнце даровало не свет и тепло, а жар и желание от
него спрятаться.

«Ненавижу! Ненавижу вас всех! Ненавижу этот мир! Эту мертвую планету, живущую на последнем
издыхании, ненавижу ее выжженные радиацией обезображивающие поверхность шрамы.
Ненавижу виртуалию, дарующую нам фантомное представление о мире. Ненавижу. Даже себя».

Казалось, Джонни устал от самой жизни и уже был готов свести с ней счеты, но что-то все еще
удерживало его на этом свете. Что-то или кто-то. Словно услышав мысли Джонни, квартира его
наполнилась ненавязчивой мелодией звонка. Парень выкинул сигарету, которую мусолил во рту
уже больше часа, но так и не зажигал, поднялся со своей постели и медленно поплелся к входной
двери.

— Привет, Джонни! — звонко поприветствовал подростка его маленький гость. Это был его сосед
по подъезду, живущий несколькими этажами выше. Джонни никогда бы не подумал, что будет
общаться с кем-то младше него на целых десять лет, но этот шестилетний мальчик был очень
необычным, поразительно необычным. Сначала парню этот паршивец казался настоящей занозой
в заднице. Но с того времени слишком много всего произошло и изменилось и теперь эта заноза
превратилась в нечто для Джонни жизненно необходимое.

— Привет малыш, — Джонни не удержался и улыбнулся ему.

— А я в гости! — Сообщил мальчик, и парень жестом пригласил его внутрь. Знал он о мальчике
немного, лишь то, что живет он с матерью и что его отец очень редко появляется дома. Поэтому
Джонни для малыша был видимо некой заменой. Иначе как еще можно объяснить столько
сильное рвение ребенка постоянно находиться рядом с Джонни. А вот объяснить, почему он сам
так не хотел каждый вечер отпускать малыша домой, этого парень не мог. Или боялся признаться.

Маленький сосед вприпрыжку, по привычному забежал в комнату Джонни и, дождавшись, когда

парень сядет на свою кровать, деловито забрался к нему на колени, сев боком и теперь смотря на
Джонни снизу вверх.

— Мама говорит, что я не должен постоянно находиться у тебя, потому что я тебе мешаю. Разве я
тебе мешаю, Джонни? — мальчик смотрел на парня широко открытыми удивительными серыми
глазами и явно ожидал того, что парень возразит этому абсурдному заявлению родительницы.

— Конечно, нет! — Нежно перебирая тонкими пальцами светло-русые мягкие волосы мальчика,
почти прошептал Джонни.

— Вот и я маме сказал о том же, но она мне не поверила! — Насупился мальчик, — И вообще
сегодня у меня плохой день!

— Плохой день? — Удивленно приподнял брови Джонни. *Брови у парня были разных цветов:
одна желтая, другая зеленая.* Разве шестилетние дети говорят о плохих днях? От лица столь
маленького существа звучало это комично, и Джонни не удержался от еще одной улыбки.

— И ничего смешного! — Мальчик насупился еще больше.

— А я и не смеюсь. Почему же сегодня плохой день?

— Мне нравиться Кэти, я же говорил тебе!

— Да-да, — кивнул Джонни, почему-то ощущая какую-то тоску от этих слов.

— А еще она нравится Бролли! А Бролли придурок! Но, кажется, он нравится Кэти. Ты
представляешь?

— А почему он ей нравится? Разве ты не говорил, что Бролли слишком большой и толстый?

— Говорил, но зато он... — мальчик замолчал, приподнялся к самому уху парня и заговорщицки
прошептал, — Зато он умеет целоваться по-взрослому!

— О-о-о... — Джонни даже не знал, что еще на подобное ответить.

— А ты когда-нибудь целовался с девочкой? — Начиная мотать ногами, поинтересовался мальчик,
не сводя глаз с парня.

— Было дело, — ухмыльнулся тот, решив не вдаваться в подробности и не говорить, что целовался
он не только с девочками, и не только целовался. Хотя такое понятие как Секс малыш и вовсе не
знал. Джонни однажды спросил, знает ли тот, откуда появляются дети, и мальчик гордо ответил:
"Знаю! Из капусты!" А как-то малыш перепутал мультик с порнофильмом, который назывался
"Киски-Малышки". Потом Джонни пришлось несколько часов откачивать соседа, который долго
не мог успокоиться, все спрашивая, зачем тот мужчина так издевался над той женщиной.

"Она так кричала! Ей ведь было так больно! Так зачем же он!"

Кричала порно-актриса естественно не из-за боли, но объяснять это малышу Джонни не стал. Он
просто крепко обнял мальчика, гладя его по голове, и с наслаждением прижимая его хрупкое
тельце к своей груди. Он ощущал его горячее дыхание и мокрые слезы, то, как быстро бьется ее
сердечко и как он шмыгает милым носиком. Вспоминая позже тот момент, парню всегда
становилось удивительно тепло на душе.

— А целоваться — это приятно? — Малыш всегда был очень любопытным.

— Смотря с кем, целуешься, — мягко улыбнулся Джонни, как бы невзначай касаясь тыльной
стороной ладони гладких щечек мальчика, — если с человеком, который тебе нравиться, то очень
приятно.

— А чем взрослый поцелуй отличается от обычного? Тем, что его взрослые делают?

— Делают? Поцелуи? Так не говорят, — рассмеялся Джонни, — Взрослый поцелуй очень

отличается от детского.

— Чем же?

— Ты, правда, хочешь знать?

— Хочу.

— Но я могу лишь показать, а как объяснить не знаю, — пожал плечами парень.

— Покажи!

— Но первый поцелуй очень важен для человека, неужели ты готов отдать его мне?

Мальчик задумался. Он вообще был удивительно умным и не по возрасту сообразительным, ход

его мыслей, логика, размышления, все это балансировало на грани чего-то паранормального. Еще
удивительней было то, что заметить эту особенность можно было лишь, начав общаться с
мальчиком вплотную. А так ребенок и ребенок. Совершенно обыкновенный. Но иногда малыш
внезапно говорил не как шестилетний ребенок, а как давно повзрослевший человек. Он был
умнее Джонни, и парень это знал, чувствовал. И каждый раз, когда малыш погружался в ведомые
только ему мысли, на его лобике появлялась тонкая морщинка, свидетельствующая об этом.

— А пусть это будет нулевой! — Внезапно выдал, мальчик светло улыбнувшись.

— Ты пожалеешь...
— Никогда, — взгляд малыша стал внезапно серьезным. Из него исчез и намек на детскую
наивность. Читалась лишь решимость.

— Ладно, — не стал спорить Джонни. Второй такой шанс ему выпадет, вряд ли, поэтому
отказываться от него парень бы себе не позволил даже под страхом смерти. Он медленно
нагнулся к милому личику малыша, слегка коснулся пальцами пухлых розовых губок, нежно
провел по ним, словно обдумывая, стоит ли это делать, наконец, приподнял острый подбородок и
накрыл детские губы своими. Малыш вздрогнул, но не отстранился, поэтому Джонни рискнул
продолжить. Его язык мягко и ненастойчиво раздвинул губы мальчика и осторожно провел по
неплотно сомкнутым зубкам. Только теперь малыш резко отстранился от Джонни, смотря на него
с немым непониманием.

— Ты чего? — Удивился он, вытирая рот, — Так же твои слюни ко мне в рот попадут!

— В этом и состоит весь смысл, взрослого поцелуя, — улыбнулся смущенно Джонни. Чтобы он, и
краснел перед шестилетним мальчиком? Уму непостижимо.

— Это, правда, приятно? – С сомнением переспросил малыш.

— Я же сказал, это зависит от того, насколько тебе нравится человек, с которым ты это делаешь.

— Ты мне очень нравишься! — Серьезно заявил малыш.

— Ты мне тоже, — честно ответил Джонни

— Давай попробуем еще раз!

— Но, получается, что этот поцелуй будет первым, раз прошлый был нулевым.

— Не-е-ет! Это будет нулевой с половиной!

Джонни ухмыльнулся и вновь привлек к себе малыша, обняв его за талию одной рукой, а второй
снова касаясь его лица и подбородка. Хотя взгляд того был решительным и не терпящим
возражений, высыпавшие по коже малыша мурашки и еле заметное дрожание всего тела
выдавали то, насколько это в действительности было для него важно и волнительно.

— В этот раз не забудь открыть рот.

— И твой язык будем прямо там?

— Будет, — кивнул Джонни. Малыш вздохнул как-то по-взрослому, словно что-то для себя решая:

— Хорошо, — наконец подал он голос и закрыл глаза, давая понять, что он готов.

Никогда бы Джонни не подумал, что целоваться с шестилеткой окажется настолько приятно. Он

вообще не думал, что когда-нибудь примкнет к педофилам, но именно малыш ему нравился до
одури. Губы Джонни жадно вобрали нежные детские губы мальчика, язык беспрепятственно
проник в его разгоряченные ротик, начал исследовать небо, язычок, острые зубки. Малыш ничего
не делал. Он, наверное, и не думал, что что-то делать надо, просто сидел на коленях у Джонни и
то и дело покрывался все новой порцией мурашек. Поцелуй оказался длинным. Сколько бы
Джонни не силился его закончить, ему хотелось еще и еще, и лишь когда малыш начал
задыхаться, парень наконец-то отстранился от него.
— Теперь ты знаешь, как целуются взрослые, — чуть охрипшим голосом проговорил Джонни,
потрепав мальчику волосы. Тот пребывал в очередных раздумьях. Его пальцы то и дело
прикасались к влажным губам. Но после брошенной парнем фразы малыш словно пришел в себя
и буквально засиял.

— Спасибо, Джонни! Я знал, что ты мне поможешь! Ты ведь мой лучший друг! — Воскликнул он и
обнял парня за шею, уткнувшись маленьким носиком ему в грудь.

— Всегда, пожалуйста, малыш, — с грустью в голосе прошептал Джонни, — я всегда помогу тебе,
только попроси.

— Правда?

— Правда...

— Правда-правда?

— Правда-правда! — Рассмеялся Джонни.

— Правда-правда-правда?

— Слушай, мы так до завтрашнего утра можем продолжать, — заметил Джонни.

— Джонни, я так люблю тебя, — внезапно прошептал мальчик, прижимаясь к нему плотнее. И в
этих словах были такая чистота и искренность, с которыми раньше Джонни никогда не
сталкивался.

— Я тоже люблю тебя, малыш, — зашептал Джонни, уверенный, что они с мальчиком говорят о
разной любви.

— Мы ведь никогда не расстанемся, Джонни?

— Никогда, — кивнул парень.

Через неделю Джонни застрелился. В его комнате нашли предсмертную записку, в которой была
написана лишь одна строчка: "Прости меня, Тери. Когда вырастишь, ты обязательно все
поймешь".

*************************************************************************************

— Джонни!!!! — воскликнул мальчик, вскакивая на постели. Он снова ему приснился. Его когда-то
самый дорогой человек. Со смерти Джонни прошло уже шесть лет, но воспоминания были
настолько свежими, словно только вчера Тери был в его квартире, только вчера ему сказали о
смерти Джонни и он, разревевшись и не веря полиции, кинулся в его комнату. Только вчера он
видел его тело у стены с простреленной головой и пистолетом в правой руке. Только вчера...
шесть лет...

— Тери? Что такое? Снова кошмар? — заглянула в его комнату мама. Она старалась говорить
спокойнее, но тревога проскальзывала между слов. Мало ли детей, которым сняться кошмары?
Они снились всем и каждому. Вот только ее сына мучили кошмары постоянно в течение уже
довольно длительного времени. Иногда они прекращались, но обязательно возвращались через
некоторое время. А в последний месяц они посещали мальчика каждую ночь. Под глазами Тери
уже залегли тени от постоянного недосыпа, а его маме приходилось мальчика буквально
заставлять ложиться спать. А он боялся.

На вопрос мамы, мальчик не ответил. Обняв свои колени и уткнувшись в них лицом, он
содрогался от беззвучных рыданий.

— Тебе снова приснился твой друг, — осторожно садясь на край кровати сына, спросила женщина,
начиная гладить Тери по голове. Тот в ответ лишь кивнул.

— Тери, тебе пора смириться. Столько времени уже прошло!

— Я хочу! Хочу смириться, но не могу! — Сквозь слезы прошипел парень.

— Тери... Я договорилась с одним человеком... Он выслушает тебя и поможет разобраться в себе.

— Он... психолог?

— Да...

— Я не пойду! Я не сумасшедший!

— Знаю, Теричка, я прекрасно это знаю! Но к психологу ходят не сумасшедшие люди! А те, кто
запутался. Согласись, тебе нужна помощь, — продолжая гладить сына по голове, спокойно
говорила женщина, — Сходи хотя бы на одну встречу, если тебе не понравиться, можешь больше
не ходить. Но лишь разок, ради себя же... Прошу тебя.

Тери поднял на мать серые наполненные слезами глаза, некоторое время, молча, всматривался в
ее лицо, словно пытаясь прочитать то, о чем женщина сейчас думала, и лишь потом ответил:

— Хорошо, я схожу, но ничего не обещаю.

— Умница, — улыбнулась женщина, нагнулась к сыну и поцеловала его в лоб.

«Дурак» — подумал про себя Тери.

*************************************************************************************

— Тери Фелини?

Мальчик вздрогнул и поднял глаза к человеку, который к нему обратился. Это был довольно
молодой мужчина лет тридцати с густыми темно-русыми коротко остриженными волосами и
эспаньолкой. Поверх свободного свитера и брюк был одет белый халат, дающий понять, что этот
человек не пациент, а врач.

— Да, это я, — пробормотал Тери, поднимаясь с мягкого диванчика, на который ему указала
секретарша пять минут назад, попросив подождать.

— Я Доктор Силетти, заходите, — врач открыл перед Тери дверь и мальчик, немного смутившись
тому, что настолько взрослый человек обращается к нему на Вы, зашел в кабинет врача, —
Располагайтесь на той кушетке, — кивнул врач в сторону темно-бордовой мебели. Сам же он сел в
мягкое воздушное кресло напротив. Тери же с интересом оглядел кабинет. Он был уверен, что
увидеть развешенные по стенам различные орудия пыток, но кабинет больше походил на
библиотеку. Все стены были уставлены стеллажами, битком набитыми книгами. У окна стоял
рабочий стол, а на столе маленький аквариум с единственной рыбкой. Проследив взгляд своего
пациента, Силетти сделал первую пометку в появившемся у него в руках блокноте и начал
разговор:

— Что вы думаете об этой рыбке? — Добродушно спросил он.

— Не знаю... — сбивчиво забормотал Тери, скромно усевшись на край кушетки.

— Вы не стесняйтесь, располагайтесь поудобнее. Лучше даже прилягте, — посоветовал психолог,

и Тери смущенно улегся на кушетку и уперся взглядом в белый потолок.

— Так о чем же вы подумали, увидев эту золотую рыбку?

— Подумал, что ей одной в аквариуме, наверное, очень одиноко, — протянул Тери, сложив руки
на животе. Так действительно было куда удобнее. К тому же не надо был смотреть на врача,
который его откровенно смущал.

— Вы боитесь одиночества? — Последовал следующий вопрос. Тери на это только плечами

пожал.

— Тери, почему бы вам не рассказать немного о себе и о вашем погибшем друге. Его имя Джонни,
если я не ошибаюсь.

Услышав знакомое имя, Тери вздрогнул. В груди защемило, а перед глазами все поплыло.
Говорить о Джонни он совсем не хотел, если не боялся.

— Тери, прошу вас, не молчите, — мягко подал голос доктор после десятиминутной тишины.

— Не могли бы вы... не обращаться ко мне на Вы, я себя очень неуютно чувствовать начинаю.

— Хорошо, — кивнул психолог, — Расскажи, как ты с ним познакомился?

— Я точно не помню... Такое ощущение, что мы были знакомы всегда, — протянул Тери, — Я был
маленький.

— А первое твое воспоминание о Джонни?

— Хм... кажется, мне тогда было года четыре. Я гулял во дворе, играл в песочнице и когда домой
собрался, упал и разбил коленку. Тогда ко мне и подошел Джонни.

— И? Он помог тебе дойти до дома?

— Нет, он сказал что-то вроде "Харэ вопить, мелюзга".

— А что ответил ты?

— Я разозлился и наступил ему на ногу, а потом разревелся еще больше. Потом пришла мама,
наорала на Джонни за то, что он довел меня до слез, и увела домой.

— Так, значит, сначала вы с ним не дружили.

— Не-е-ет... Мы были на ножах... Я его подстерегал у квартиры и стрелял в него из водного

пистолета или притаскивал к его дверям грязь, а зимой снег.

— И что же делал Джонни?

— Он очень злился, и пару раз от него мне сильно доставалось, — вспоминая это, Тери улыбнулся.

— И все-таки вы сдружились? Расскажи побольше о самом Джонни. Кем он был?

— Он был моим соседом по подъезду, жил несколькими этажами ниже. Он всегда издалека
привлекал внимание к себе, потому что выкрашивал свои волосы в желто-зеленые цвета. А у него
еще и глаза зелеными были, поэтому в купе с волосами выглядел он очень... ярко! И вещи у него
всегда были очень пестрыми. Хочешь, не хочешь, а Джонни заметишь. Он ненавидел разного рода
подвески на шеи, они его душили, зато обожал браслеты, особенно сделанные из ниток мулине,
знаете такие? Как-то раз он меня научил основам, и я сделал ему один такой браслет, и он его
потом никогда не снимал. Еще он очень любил играть на гитаре, особенно ночью во дворе. В
полном одиночестве. За это его все бабушки в нашем подъезде ненавидели. А мне очень
нравилось его слушать. У него был очень красивый голос, и играл он хорошо. Кстати Джонни был
старше меня на десять лет, и поэтому казался мне очень взрослым и серьезным, не смотря на весь
его аляпистый вид. И в глубине души мне всегда хотелось с ним дружить, а мои маленькие
пакости в его адрес, скорее всего, были лишь желанием привлечь к себе его внимание.

— И, в конце концов, ты его привлек, не так ли?

— Да... Как-то вечером Джонни как всегда сидел на лавочке у нашего подъезда и пел, когда к
нему пристала компания каких-то пьяных парней. Было уже поздно и весь дом, скорее всего, спал,
лишь я слушал Джонни. Они ударили его пару раз по лицу и животу, а потом потащили в подъезд.
Это сейчас я понимаю, что они хотели сделать с Джонни, но тогда я был уверен, что они его просто
убьют. И мамы как назло не было дома. Она тогда была беременна моей младшей сестрой и
постоянно ездила по вечерам в больницу, а меня оставляла одного. Я тогда так испугался за
Джонни.

— И что же ты сделал?

— Сначала я вызвал полицию, а потом взял свой водный пистолет, много-много перца и побежал
на первый этаж. Когда я спустился, Джонни стоял на коленях перед одним из парней, который
держал его за волосы, и он его... прямо в рот... ну вы поняли... Остальные же просто смотрели со
стороны и смеялись. А я тогда не понял, что именно они с ним делают, но испугался не на шутку.
До сих пор удивляюсь, как я тогда решился. Я засыпал этих парней перцем с ног до головы,
схватил Джонни за руку и повел к нам в квартиру. Сам он идти не мог, потому что значительная
часть перца попала и на него. Помню, как из его глаз лились ручьи слез, и он постоянно забавно
чихал. Хотя возможно слезы были не из-за перца? Не знаю... Я запер дверь на все замки, а
Джонни уселся прямо на пол, облокотившись на стену. Помню, тогда его желто-зеленая длинная
челка полностью закрывала его лицо. А я не знал, злится ли он на меня или нет, за то, что я его
засыпал перцем. Странно, правда? Я его спас от группового изнасилования, но беспокоился лишь
о том, что он меня поругает за перец, — усмехнулся Тери. Он не сразу понял, что по щекам его уже
несколько минут катятся слезы, а заметив это, мальчик начал судорожно вытирать мокрые щеки.
Врач, молча, ждал, когда внезапно нахлынувшая истерика закончиться, и затем только
продолжил:

— После этого вы и стали друзьями?

— Ну... Наверное... Сначала я боялся приближаться к Джонни. Но когда прошел час, а он так ни
разу и не шевельнулся, я все-таки решился подойти к нему. Я спросил, больно ли ему было, а он
ничего не ответив, внезапно усадил меня рядом с собой и обнял. А на следующий день я впервые
пришел к нему в гости... Так и начали дружить...

— А как Джонни к тебе относился? Как к равному?

— Скорее да, чем нет. Он мне часто говорил, что я очень развит для своих лет.

— А как ты сам думаешь?

— Не знаю...

— Джонни был твоим лучшим другом, и его смерть заставила тебя бояться заводить какие-то
новые отношения, не так ли?

— Смерть? — Тери вновь усмехнулся, — Это была не просто смерть. Поверьте, если бы он умер от
болезни или его бы убили, я бы давно отпустил его. Но он покончил жизнь самоубийством! Не
смотря на то, что пообещал всегда быть со мной! Он предал меня!

— Я понимаю что...

— Да ничего вы не понимаете! — Внезапно сорвался Тери на крик, — Что вы можете понять! Вы

не знаете, как я относился к нему! Он был для меня всем! Но я не смог удержать его здесь.
Умереть ему показалось куда соблазнительнее! И это его чертово письмо, в котором он просил у
меня прощения! Никогда! Никогда его не прощу! Да как он мог так глупо поступить! Он говорил,
что он устал, что мир давит на него, и что терпеть он этого больше не может! Но я верил, что
изменю это, что сделаю его жизнь лучше! А что же вышло? Он умер! Он застрелился! И на руку, в
которой был пистолет, был одет один единственный мой браслет! Словно не он, а я его застрелил!
Господи! Я любил его! Боготворил! Мечтал быть с ним рядом всю жизнь! А Джонни был совсем не
тем, кем я его считал! Он оказался слаб настолько, что предпочел жизни смерть. Потому что так
проще? Для кого? Для него? Почему он не подумал о чувствах других людей? А еще эта строчка
«Когда вырастешь, ты обязательно все поймешь». Джонни! Что же ты со мной делаешь! Я вырос,
но я не понимаю! До сих пор!

— Тери, успокой... — но доктор Силетти не успел договорить, его юный пациент вылетел из его
кабинета как пуля, громко захлопнув дверь. Догонять его, впрочем, смысла не было. Психолог
знал — мальчик вернется.

Тери же убегал от этого чертового кабинета и чертового человека, посмевшего разворошить

прошлое, вновь раскрыть еле-еле затянувшуюся рану.

Джонни, как же мне тебя не хватает.

Джонни, как же я хочу тебя увидеть.

Джонни, я никогда не смогу тебя забыть.

Джонни, Джонни, Джонни...

Мой милый Джонни…

Тебя никогда и никто не заменит...

Второй круг Ада: 13. Зиг Зауэр

Место, обозначенное на голографической карте красным крестиком, оказалось ничем не

примечательным и совершенно голым куском пустыни. И зачем мы так сюда гнали,
спрашивается? А ведь с обычной дороги мы свернули еще минут десять назад, и все это время
ехали по белоснежному песку. К тому же обычные колеса мотоцикла Зуо погрязли в песке
моментально, поэтому сэмпаю пришлось активировать антигравитационные модули, а он их явно
недолюбливал, поэтому настроение его испортилось окончательно. Я, правда, совсем этой
нелюбви к антигравитантам не понимаю. Это же ужасно удобная штука! Ее придумал, пятьдесят
три года назад, русский ученый, имени которого я, увы, не помню. У меня вообще на имена
память дырявая. Так вот, изобретение оказалось предельно простым, модули заряжались какими-
то там частицами, которые служили чем-то вроде антигравитации нашей любимой и
неповторимой планеты. И действовал он по типу двух магнитов с одинаковыми полюсами, то есть
модуль отталкивался от земли. И чем мощнее был модуль, тем выше от земли парил
антигравитант. Естественно эта нехилая вещичка тут же нашла свое применение. Ею оборудовали
почти весь наземный транспорт от машин до велосипедов. И это была не просто чьей-то
прихотью, в этом состояла потребность человечества. После Третьей Мировой многие дороги
находились в кошмарном состоянии, и куда проще было использовать антигравитанты, чем
прокладывать столько асфальта разом. К тому же данные «игрушки» использовали солнечную
энергию, а значит, были экологически чистыми. Не изобретение, а чудо, одним словом! Зуо же
фанатично до сих пор ездил на обыкновенных колесах. Видимо ему доставляло какое-то
извращенное удовольствие гнать по дорогам, которые были испещрены лишь дырами да кочками
и все это великолепие дорог ощущать своей задницей! Лишь отдельные трассы, самые
необходимые, были отремонтированы, и по одной из таких мы и ехали из города в пустыню. Но
вот дороге мы с тоской в глазах помахали ручкой *я даже прослезился*, Зуо активировал
антигравитанты, колеса его мотоцикла из вертикального, приняли горизонтальное положение и
плотнее примкнули к рулю и заднему сидению. В ступицах колес были встроены модули, поэтому
через секунду мы уже не твердо стояли на жгучем песке, а парили над ним всего в паре
сантиметров. И наша поездка, наверное, превратилась бы в сплошное удовольствие, если бы не
чертов песок и поднявшийся горячий ветер. Белоснежная пыль почти сразу каким-то волшебным
образом оказалась под моей футболкой, в кедах и даже, о, ужас, в моих трусах. Смотреть не
смотрел, но я это чувствовал! Я и у Зуо поинтересовался, не попал ли песок и к нему в нижнее
белье. За дурацкий вопрос получил исчерпывающий ответ в виде удара локтем под ребра, после
чего я смиренно помалкивал. Надо уже прекращать нарываться, сам злю Зуо и затем сам же
страдаю. Мазохизм какой-то. Но боль мне вроде не нравится, а вот выводить из себя сэмпая —
нравиться очень! Хотя за удар я все же пару ярких слов для него пусть и в своих мыслях нашел.

Хотя я отходчив, обижаться долго на кого-либо не могу, поэтому, как только прошла боль, прошла
и обида. И я бы вновь начал ставить рекорды по откровенному мозготраху сэмпая, когда мы
остановились как раз посреди пустыни на том самом кусочке, о котором я уже говорил. Две точки,
то есть мы, мигали посреди красного крестика, то есть места Икс. И где же все? Я слез с
мотоцикла, огляделся по сторонам, на многие мили вокруг нас не было и намека на что-то живое.
Люди, где вы? Впрочем, Зуо не нервничал и не оглядывался по сторонам. Он явно знал нечто, чего
не знал я, но очень бы узнать хотел. И возможность этого была предоставлена мне мгновенно. То
место, на котором я стоял, внезапно начало подниматься! От неожиданности я отскочил от
показавшегося мне странным явления и попятился от него подальше. Воображение нарисовало
инопланетную тарелку, которая вот-вот поднимется над отливающим холодным блеском песком
и улетит далеко-далеко в космос. Но то, что поднималось, оказалось обыкновенным
автоматическим люком. Зуо слез с мотоцикла и уверенно подошел к люку. А я на полусогнутых,
прячась за Зуо как за стеной на тот случай если от туда выпрыгнут гномы или там кроты, ставшие
разумными существами под воздействием радиации, рысцой побежал за сэмпаем.

Из люка тем временем повеяло приятной прохладой. Вот только всматриваться в, не побоюсь
этого слова, разверзнувшуюся перед нами дыру не было смысла, темно — хоть глаз выколи. Лишь
старая железная лесенка, ведущая в глубины подземелья, или уж тогда подпустынья, давала
понять, как нам спускаться. Зуо без лишних слов перепрыгнул с земли на лестницу и начал шустро
спускаться вниз.

— А..., а как же я! — Заикаясь, забормотал я.

— Спускайся, — послышался отражающийся от бетонных стен голос Зуо.

— Я? Туда?

— Быстро! Или ты предпочтешь остаться на солнцепеке? Получить черный дымящийся загар?

Здесь Зуо конечно был прав. У меня и так кожа в некоторых местах стала красной и начинала
гореть. А под землей было прохладно. Успокаивая себя этим, я зацепился за не внушающую
доверия лестницу и со скоростью улитки пополз вниз. Спуск длился тягучие несколько минут, пока
я очередной раз не попробовал нашарить ногой ступеньку, и не понял, что ее нет и в помине.
Пришлось посмотреть вниз, чего я силился не делать, дабы не испугаться и не навернуться.
Оказалось, что тоннель вниз, по которому я полз, как раз заканчивался на границе с последней
ступенькой, а там дальше на неопределенном расстоянии я разглядел старую плитку. Так... и что
же мне делать дальше? Тут подо мной появилась фигура Зуо. Он, задрав голову, смотрел на меня
с немым вопросом на лице.

— И чего ты ждешь? — Наконец не выдержал он.

— Так лестница закончилась! — Забормотал я, обдумывая, что же делать дальше? Забираться на

поверхность?

— Тут не высоко, прыгай!

— Но..., но если стоишь ты... и не достаешь до последней ступеньки, значит, здесь больше двух
метров! — Возразил я.

— А на руках до этой самой последней ступеньке ты спуститься не можешь? — Ехидно предложил

Зуо.

— На руках? На чьих? На моих? Ты что не видел их что ли? Я в школе за свои сознательные
пятнадцать лет не смог ни разу подтянуться. Мои руки веса моего тела не выдержат!

— Я сказал, прыгай! – Зуо, кажется, вновь терял терпение.

— Нет! Я боюсь! — И эта была чистая правда.

— Чего боишься?

— Высоты!

— С каких пор?

— С этой самой минуты!

Зуо вздохнул и ушел из поля моего зрения.

— Постой! Не уходи! Не бросай меня! — Почти взмолился я, чувствуя, что сил на то, чтобы
подняться на поверхность у меня попросту не осталось. Зуо вновь встал подо мной.

— Ладно, — вздохнул он как-то устало, — Прыгай, я тебя поймаю, — пробормотал Зуо, глядя куда-
то в бок.

— Правда? — С сомнением переспросил я.

— Правда...

— Правда-правда? — я все еще не верил.

— Правда-правда... — в голосе Зуо вновь проскользнуло раздражение.

— Правда-правда-прав..

— Блять, сука, спускайся! Не выводи меня из себя! — Уже шипел Зуо. Но он ведь меня не поймает.
Ведь точно не поймает. В самую последнюю секунду отойдет, и в худшем случае я себе сломаю
ногу или копчик отобью, в лучшем просто несчастную задницу. В любом случае это будет больно,
а боль я не люблю, как бы банально это не звучало. Но и висеть часами на лестнице — не вариант,
поэтому я закрыл глаза, морально подготовился к боли и расцепил пальцы. Секунда свободного
полета, а затем... Вдребезги, до крови и с перекошенным от мук лицом... да-да, я представлял
свое падение именно так, поэтому очень удивился, когда приземлился довольно мягко, а открыв
зажмуренные до того глаза так и совсем офигел. Я был на руках у Зуо! Он поймал меня!
Действительно поймал!!!

— Спас... сибо, — выдавил я, не веря своему счастью.

— Пожалуйста, — холодно бросил Зуо и внезапно убрал руки. Сделал он это неожиданно, поэтому
я даже не успел испугаться, как уже валялся на полу. И все-таки жопа моя пострадала! Но забыл я
о ней быстро. Какая тут на хер задница, когда я находился в заброшенном метро! Старом
престаром! Я поднялся с прохладной плитки и огляделся. Даже подумать не мог, что под пустыней
может быть станция метро! Да еще так хорошо сохранившаяся! Это же офигеть не встать! Весь пол
был покрыт когда-то светло-зеленой, а теперь уже грязно-зеленой плиткой. Стены украшали
потрескавшиеся от времени надписи и какие-то узоры, над высоким потолком висело огромное
табло, правда, давно не работающее, но все равно производящее впечатление. Станция была
просто огромной! Хотя, это по нынешнем меркам, раньше, когда людей на планете было куда
больше, все станции были именно такими. Но, насколько же, здесь просторно! Я не смог скрыть
восторга и хотел уже навернуть по станции круг, дабы рассмотреть все получше. А то всего
несколько пыльных ламп под потолком не давали возможности разглядеть все настолько,
насколько мне хотелось. Но Зуо мне не дал притворить свой план в жизнь. Он зацепился за ворот
моей футболки, одним рывком привлек к себе и прежде чем я понял, что он вообще делает,
извращенец этакий, он уже снял с моих бедер все это время висящую на них бордовую кофту,
напялил ее на меня и до упора застегнул молнию.

— У тебя есть шанс выжить сегодня. Для этого держи рот на замке, ясно? — Прошипел Зуо мне в
самые губы и я, одурманенный этой внезапной близостью губ сэмпая, вяло кивнул. Только тогда
Зуо отпустил меня, а в следующую минуту мы с ним на станции были уже не одни. Поднялся
ветер, вся платформа наполнилась гулом чего-то стремительно приближающегося, и уже в
следующее мгновение из темного тоннеля на всех парах вырвался поезд. Заскрипели тормоза, и
он остановился напротив платформы недалеко от нас. Дверцы вагона с тихим шипением
разъехались, и из них выскочил низенький мужчина с раскосыми глазами. Китаец? Вьетнамец?
Японец? Хрен его знает!

— Зуо-сама! — Развел руками уже ясное дело Японец *это я по приставке «-сама» догадался, вот
такой я молодец*, — Мы вас заждались!

— Это я вас заждался, — холодно кинул Зуо в ответ.

— Но, будьте уверены, вы ждали не зря!

— Надеюсь, — в голосе Зуо слышалась неприкрытая угроза.

— Заходите, Зуо-сама, располагайтесь! — словно не обратив на это никакого внимания, пригласил
японец сэмпая внутрь поезда. Дважды просить его не пришлось. Зуо бодро вскочил в вагон, а мне
оставалось лишь последовать за ним. Внутри вагона была оборудована целая комната. В одной
его части было большое кожаное черное кресло, в которое Зуо тут же нагло уселся. Перед
креслом был журнальный столик и море напитков. Напротив кресла стоял такой же кожаный, но
при этом явно менее удобный диван. Он то и был предназначен для гостей, но сей факт Зуо
предпочел проигнорировать. Я хотел сесть на диван, но Зуо меня остановил:

— Садись рядом со мной, — бросил он тихо.

— Куда? — не понял я.

— На пол, — и для убедительности Зуо еще и пальцем ткнул на то место, где я должен был сидеть.
Ну что ж... Я не гордый! Посижу и на полу! Подумал я и подчинился. Японец, то ли охренев от того,
что сели в его кресло, то ли от того, что я расположился рядом с Зуо, словно его личный раб, то ли
и от того и от другого одновременно, как-то скованно сел на диван.

— Угощайтесь, — предложил он, указывая на многочисленные бутылки различного явно дорогого

спиртного. Зуо в ответ на это снисходительно обвел весь стол скучающим взглядом:

— А безалкогольного здесь ничего нет?

— В холодильнике была минеральная вода, — забормотал японец.

— О... не отказался бы, — улыбнулся сэмпай, почему-то сейчас напоминающий мне акулу.

Японец вяло улыбнулся, поднялся с дивана, порылся в холодильнике и уже через мгновение в
руках у Зуо был большой стакан холодной воды со льдом. Наблюдая, как он делает пару
небольших глотков, я осознал, что и сам очень хочу пить. Но Зуо на меня не смотрел, а мой
гипнотизирующий немигающий взгляд в его адрес действия не возымел. Зуо о чем-то все это
время тихо переговаривался с японцем, но я их не слушал. Я смотрел на перекатывающиеся в
стакане кусочки льда и мерцающую в приглушенном свете воду и то и дело облизывался. Как же
привлечь внимание Зуо к себе? Инстинктивно я подполз к ноге сэмпая и слегка потерся об нее
головой. Зуо бросил на меня испепеляющий взгляд, но ничего не сказал. Нет, вы посмотрите!
Игнорировать меня вздумал? Я потерся об его ногу еще раз и пискляво протянул:

— Мяяяяу! — Зуо еле заметно поморщился, слегка оттолкнул меня той ногой, к которой я жался, а
затем положил ее на другую ногу. Я даже залюбовался на своего сэмпая в этой его
непринужденной позе, в не туго затянутом галстуке, легкой рубашке, идеально облегающих
стройные ноги джинсах и эти глаза. Я-то думал, что как на ничтожество он смотрит лишь на меня.
Отнюдь. Японец удостаивался ничуть ни менее презрительным взглядом.

И все-таки отставать от своего хозяина я не собирался... хозяина? Меня это навело на еще одну
мысль.

— Гощуджин-сама, — протянул я томно. Зуо меня не понял, зато понял японец и уставился на
меня во все глаза.

— Чего? — Наконец прошептал он одними губами. Я кивнул на стакан.

— Обойдешься, — буквально выплюнул Зуо и вновь повернулся к японцу. Я же обиженно уполз от

его ног к стенке вагона и насупился. Правда не успел я состроить самую недовольную рожу, на
которую был только способен, как мой лоб буквально обожгло холодом, если такой вообще
бывает. Я вздрогнул. Это Зуо, не отрываясь от разговора с мужчиной, свесил одну руку с кресла и
прислонил к моему лбу вновь наполненный доверху ледяной водой стакан.

— Мяу! — Пискнул я, забирая стакан из рук Зуо и на секунду утыкаясь в холодную ладонь в знак
благодарности. Иногда быть рабом не так уж и плохо! Сколько счастья из-за такой вот мелочи, как
стакан воды!

Поездка наша была не долгой, уже через пару минут мы остановились, и двери вагона вновь
разъехались. Нет, сегодня я точно умру от переизбытка эмоций! Я думал, что и выйдем мы на
какой-нибудь станции, но поезд остановился прямо посреди тоннеля метро. Лишь один
маленький проем зазывал нас мягким светом. Проем-то маленький, а вот помещение за ним
было баснословных размеров! Огромные сводчатые потолки, и тысячи стеллажей от пола до
потолка! Забитые оружием от и до!

— О-о-о… я смотрю, у вас новые поступления? — Расхаживая вдоль стеллажей, пробормотал Зуо.

— Да-да! Зуо-сама! Вы только посмотрите на эту красавицу «Миними»! Они все были
утилизированы еще в начале XXI века, поэтому такую редкость было найти куда сложнее, чем
даже ваш Зиг Зауэр!

Да-да... как же с вами скучно, ребятки. Слушать этих двоих было почти невыносимо, потому что я
просто не понимал, о чем они говорят. Точнее я догадывался, что об оружие, но толку то? Я и в
современном-то не разбираюсь, что уж говорить о старье всяком. Единственное, что я знаю, это
лазерные самонаводящиеся пушки и все что с ними связано, и то потому, что там впервые начали
использовать нано-механизмы. А так мир оружия — для меня дремучий лес. Я поблуждал между
стеллажами, поковырялся в зубах возле одной из ракет с каким-то блестящим напылением на
поверхности, в котором все отражалось как в зеркале. Все это время я естественно старался
держаться неподалеку от японца и Зуо, когда мое внимание привлекло весьма необычное
оружие. У него было очень длинное дуло и целых восемь курков! Мало того, взяв его в руки, я
ощутил, что оно весьма легкое, словно дуло, было сделано из дерева, а курки острые, ими, если
что можно и так обороняться.

— Что это ты делаешь? — Окликнул меня Зуо, я в это время пытался найти прицел у этой странной
штуковины.

— Я? Это... целюсь? — ответил я вопросом на вопрос.

— Целишься? Граблями?

— Грабли? Так вот как называется эта винтовка! — Мне показалось это название каким-то
странным и смутно знакомым.

— Это не винтовка, придурок! Граблями ровняют землю и собирают мусор! — Тут же последовал
раздраженный ответ Зуо, — это сельскохозяйственное орудие труда!

— Так все-таки орудие...

— Для тебя, как я понимаю, и палка-капалка — противотанковое оружие...

— Кстати о противотанковом! — Воскликнул Японец и как-то по-дурацки захлопал в маленькие

ладошки, — у нас тут настоящий раритет! "Кобра"! Масса ракеты — 10,3 кг, максимальная
дальность — две тысячи метров, пробивает броню толщиной до 20 см...
Та-а-ак, мне здесь явно делать нечего. Отбросив эти... как их там... грабли? Я продолжил свои
блуждания по оружейному складу. Скука, скука, скука... О! За одним из стеллажей, который стоял
у стены я заметил чуть пробивающийся свет. Видимо за ним было еще одно помещение. Найти
рычаг, с помощью которого я бы смог открыть потайную комнату мне труда не составило. Стеллаж
с тихим шипением подался вперед, а затем в бок, наслаиваясь на другой, давая мне возможность
зайти внутрь помещения.

— Это... Ад? — предположил я, щурясь от слепящего розового цвета, изобилующего в данной

комнате. Оглядевшись по сторонам и не увидев ни Зуо, ни японца, видимо они там сюсюкались со
своими разлюбимыми пулеметами и подобной хренью, я осторожно зашел в обитель... нет, не
дьявола... и даже не гламурной девчушки... скорее уж прибежище трансвестита! Большая кровать
в виде сердечка с розовыми покрывальцами, мягкими подушечками с рюшками и шелковыми
оборками, ленточками и бантиками. Рядом трюмо с кучей различных флакончиков, косметикой и
бижутерией, напротив кровати три манекена и большое во весь человеческий рост зеркало. Не то
чтобы я любил рыться в чужом грязном белье, но представив японца, валяющегося на этой
кровати, меня начал разбирать сдавленный хохот. Но просто полюбоваться на все это
великолепие, естественно, было для меня выше моих сил. Я медленно зашел в комнату, и так и не
услышав ни сигнализации, ни шагов где-то поблизости, начал активно ублажать свое
любопытство. На одном из манекенов висела розово-белая боа, которое я не преминул на себя
напялить. А тут и очки со стеклами-звездами, да еще и модная шляпка с розочками и белой
сеточкой, прикрывающей глаза. В подобном одеянии я почувствовал себя не больше — не
меньше, как королевой Англии.

— Слушайте меня мои подданные, — развел я руками, кривляясь перед зеркалом, — Слушайте и
запоминайте! Сим указом я повелеваю... — хотя королева Англии вряд ли так говорила.
Повелевать куда больше любит кто? Правильно! Ни кто иной, как Зуо, — Я — Зуо Великолепный,
повелеваю! Идите и утопитесь все до единого, дабы мое величие стало еще более заметно, а моя
задница еще более известной! О да! Я велик и могуч!!! И гоняю стаи туч? Нет...

— Кхем...

— О... Зуо! — Сэмпай стоял в дверях и только богу известно, сколько из моего представления он
видел.

— Я смотрю, ты тут развлекаешься, — его губы скривились в язвительной усмешке.

— Эм... Ну да! Хочешь присоединиться? Тебе пойдут... — я быстренько оглядел целый ворох
вещей, — О! Заячьи ушки! Будешь моим зайчиком?!

Но Зуо мое предложение не понравилось, но и бить он меня, как ни странно, пока не рвался.
Вместо этого я услышал тихий щелчок, после которого последовала ослепившая меня на секунду
вспышка.

— Миленькая фотография, — не переставая улыбаться, лениво протянул Зуо, рассматривая только

что сделанную фотографию меня всего такого раскрасивого на своем ПКП, — Раз ты не боишься
боли, может, испугаешься хотя бы этого? — Он помотал ПКП у меня перед носом.

— Хочешь сказать, что будешь меня шантажировать фоткой?

— Да, именно это и хочу сказать.

— Что за наивность! — Я не выдержал и рассмеялся, — Зуо! Ты совсем дурак что ли! Да я и так в
школе пустое место! И надо мной и так многие смеются и иногда издеваются! От этой фотографии
мне не горячо, не холодно!
— Зуо-сама? Где вы? Я принес то, что вы просили! — Тем временем послышался голос японца.

— Быстро все снимай и закрывай комнату! — Прошипел Зуо. Я решил подчиниться, в мгновение
ока разложил все вещи по своим местам и вылетел из комнаты. И как только стеллаж встал на
свое место, на горизонте замаячил японец. Он был весь красный и запыхавшийся, в руках у него
был нечто видимо о-очень тяжелое:

— Куда же вы подевались, Зуо-сама! – Как-то плаксиво забормотал оружейник, — я вас

обыскался!

— Потерял свою зверушку, — пожал сэмпай плечами. И снова эта лабуда с оружием! Неужели тут
больше нечем заняться? Я хотел послоняться по складу еще, но Зуо прошипел мне на самое ухо,
чтобы я от него ни на шаг не отходил, какой собственник! Я вообще заметил, что он постоянно
шипит! Просто змеюка какая-то.

Но без дела стоять и часами слушать эту смертную скуку я тоже не собирался. Благо рядом была
уже знакомая ракета с зеркальной поверхностью. Я состроил пару рож, но после представления в
розовой комнате, обычное кривляние показалось скучным делом. Мне требовался реквизит!
Звезда требует реквизита! А тут одни пистолеты. Не глядя, я взял в руки один из пистолетов, если
это конечно он, может эта вещь называется как-то по-другому? Вон у него и патроны вставляются
в какую-то штуковину над курком.

— Какой у вас утонченный вкус! — Голос японца послышался у самого моего уха, я даже ощутил
дыхание мужчины, — Это один из лучших револьверов в мире, "Кольт Питон", — загребущие
ручки японца приобняли меня за талию. Я кинул панический взгляд в сторону Зуо, но он стоял к
нам спиной и в данный момент вертел в руках пистолет. До нас ему явно не было дела!

— Используется 357 "Магнум"! Качество исполнения и плавный механизм самовзвода выполнены

безупречно! — Ручки японца сползли вниз и начали откровенно лапать мою задницу, а я как
последний дурак, стоял и не мог даже пальцем пошевелить! И почему я всегда цепенею, если ко
мне прикасаются незнакомцы?

Монолог оружейника оборвался резким почти оглушительным выстрелом. Японец схватился за

ухо, из которого обильно потекла кровь. Это Зуо, наконец, заметил, что на его вещь посягают. И
когда я смирился с этой ролью?

— Не смей прикасаться к тому, что принадлежит мне, — бр-р-р, таким тоном и заморозить можно.

— Зуо-сама, Зуо-сама! Вы все не так поняли! — Почти заверещал мужчина, — Он спросил меня о
револьвере, вот я и...

— Начал лапать его? Теперь мне придется долго отмывать мою зверушку, — и Зуо навел на
японца все еще дымящийся пистолет.

— Не... не горячитесь, прошу! Я сделаю скидку на ваш Зиг зауэр!

— О! Вот и отлично! — Как-то сразу повеселел Зуо и опустил пистолет, — Но прежде чем
окончательно принять решение по поводу покупки данной вещи, я хотел бы испробовать его, у
вас же здесь оборудовано стрельбище?

— Конечно-конечно! Я вас провожу! Только... только можно я перед этим схожу, перевяжу свое
ухо?
— Да-да, мы подождем! — Почти пропел Зуо настолько добродушно, настолько и пугающе.
Японец вскочил на ноги и посеменил в противоположную от нас сторону.

— Тебе что нравиться, когда тебя лапают подобные типы? — Приподняв одну бровь,
поинтересовался Зуо.

— Нет, что ты! фу! Гадость!

— Тогда чего же не сопротивлялся?

— Я... не знаю, — честно ответил я, — испугался...

— Значит, меня ты не боишься, сколько бы я тебя не бил, а какого-то задрипанного японца...

— Так он меня не бил!

— О-о-о... то есть если я сейчас начну к тебе приставать и попытаюсь трахнуть, тогда ты и начнешь
меня бояться, так что ли?

М-м-м... Зуо… меня…

— Но если только я сверху, — брякнул я, — я, знаешь ли, принципиальный актив!

У Зуо на это заявление видимо даже слов не нашлось. Он сначала смотрел на меня как на психа, а
затем внезапно рассмеялся. И это был такой искренний и такой легкий смех, из-за которого Зуо
предстал в моих глазах совсем в другом свете.

— Зуо... а тебе когда-нибудь кто-нибудь говорил, что ты клевый? Ты не волнуйся, я тоже не скажу!

— Да пошел ты! — Бросил Зуо не переставая смеяться.

— И не смейся... меня это обижает, — пробормотал я, из-за чего Зуо кажется, засмеялся еще
громче. Смейся мне тут. Ничего. Я еще тебе покажу! Всем покажу! Еще не придумал, что именно,
но по любому что-нибудь сделаю!

Тем временем в руке моей все еще покоился револьвер. Я отвернулся от Зуо, который чуть ли не в
истерике от смеха бился, обратно к ракете, направил револьвер на свое отражение... Затем от чего
то, приставил его дуло к своему виску. Интересно, каково это. Нажал на холодный курок.

— Ба-а-ам... — протянул я, имитируя выстрел.

— О! Неплохая идея! — Да что это с Зуо случилось то! Просто светится всеми цветами радуги.
Сэмпай вырвал у меня из рук револьвер, порылся в ящике, что стоял у наших ног и выудил оттуда
три одинаковые пули.

— Сыграем в русскую рулетку?

— Эээ... рулетку? А как это?

Зуо вставил в три из шести отверстий пули. Затем крутанул барабан *то, что эта штуковина
барабаном называется, меня еще японец просветил* и нацелил на меня дуло револьвера.

— Повезет ли тебе? Есть ли пуля или нет? — Зуо, кажется, ожидал ужаса в моих глазах, ха-ха, не
дождешься!
— Пули нет, — пожал я плечами.

— Почему же, твои шансы пятьдесят на пятьдесят, — немного удивился сэмпай.

— Нет, барабан полностью крутанулся тридцать два раза и еще два проема. А так как пули ты
засунул через одно отверстие, то... сейчас там пули нет.

— Поспорим? — На губах Зуо появилась противная улыбочка, не предвещающая ничего хорошего,

но я был полностью уверен в своем слухе и вычислениях!

— Поспорим! — Кивнул я, воображая лицо Зуо, когда он поймет, что я был прав. Хотя мое
воображение было нагло прервано еще одним громким выстрелом и образовавшейся на моей
шее царапинке.

— Твою мать! — Вырвалось у меня, — Там была пуля! Ты меня чуть не застрелил! Псих
гребанный!!! — Завопил я.

— А нечего умничать, — ухмыльнулся Зуо, почесывая дулом револьвера ухо.

— Но... но я ведь все рассчитал! Там не должно было быть пули!

— Да ладно? — С этими словами Зуо продемонстрировал мне барабан, который был заряжен
всеми пулями, а не тремя!

— Когда ты... — беспомощно забормотал я.

— Уметь надо.

И все-таки Зуо пугающий тип! Гребанный припадочный психопат и просто дебил! Это ж надо! А
если бы он мне в голову попал! Я, между прочим, хочу прожить до глубокой старости, до тех
моментов, когда мои правнуки будут проклинать меня всеми словами и думать о том, когда же я
сдохну, а я все буду и буду жить! А тут он со своей русской рулеткой!

Некоторое время я приходил в себя, то и дело, хватаясь, за бешено колотящееся сердце. Да уж,
Так я никогда еще не пугался.

— П…пройдемте, Зуо-сама, стрельбище тут неподалеку, — подошел к нам японец, истинный

косплеер Ванн Гога, честное слово?

Зуо в ответ лишь ухмыльнулся, взял меня за локоть и буквально потащил за японцем. Меня же
ноги не слушались, тело все еще колотило от пережитого секунду назад шока!

Стрельбищем оказалась низкая, но очень длинная комната. С той стороны, куда мы зашли, были
оборудованы три стоячих места, маленькие столики, а на них наушники и какая-то штуковина,
очень похожая на древнюю подзорную трубу. Напротив столов на различном расстоянии висело
множество мишеней. Зуо зарядил свой пистолет, одел наушники и выстрелил пару раз, после чего
глянул в трубу и увиденное, кажется, его удовлетворило.

— Хорошо, я покупаю… — наконец подал голос Зуо.

Алилуйя! Наконец-то! Мне почему-то хотелось поскорее убраться из этого места. Мне не нравился
этот япошка, любитель мальчиков и розовых рюшек, и мне не нравилось старое огнестрельное
оружие… Не спрашивайте, почему! Я все равно не помню…
Второй круг Ада: 14. Кроличья нора

*глава несмешная, информативная*

Нечасто у Зуо бывало настолько хорошее настроение. Но сегодня оно было просто великолепным.
И Зиг Зауэр, холодящий бедро парня сквозь тонкую ткань его джинсов, был тому первостепенной
причиной. Не то, чтобы Зуо привязывался к каким-либо вещам. Наоборот, он считал это ниже
своего достоинства. Любую вещь, даже самую редкую и дорогую, можно заменить, так он
предпочитал думать. Но данный пистолет был его мечтой еще с тех времен, когда он, будучи
совсем маленьким и почти не испорченным отцом ребенком, по вечерам, втайне от строгих
родителей, смотрел сериал про старомодного полицейского. Звали его Бредли Таронтос, он был
против различного рода новомодных, современных вещей, отказывался от оборудования-
симбиотиков, к коим, например, относились те же современные телефоны: всего лишь тонкие
пластинки телесного цвета, которые крепили либо к внутренней части ушной раковины, либо на
висок. Бредли же предпочитал старые добрые телефоны-кирпичи размером с половину ладони и
со старомодной сенсорной панелькой. К компьютерам полицейский также не питал светлых
чувств, и даже в отношении своего оружия он не поступился своими принципами. Вместо
стандартного полицейского оружия японского производства — "Хикари-2000" — довольно
современного лазерного пистолета с зарядом до двух тысяч выстрелов, Таронтос носил в старой,
потертой от времени кобуре этот самый Зиг Зауэр. Конечно, Зуо никогда бы никому не признался,
что практически всю свою сознательную взрослую жизнь был поглощен столь детской мечтой и
что так жаждал этот пистолет лишь из-за какого-то третьесортного сериала с не самыми лучшими
актерами, но, фактически, это было именно так. Парню стоило большого труда скрыть от японца и
насекомого искренний восторг, разгоревшийся внутри него при виде данного пистолета.

И все же, быть как обычно спокойно-надменным или чем-то недовольным у Зуо не получалось,
поэтому, когда насекомое внезапно заявило, что оно "принципиальный актив", парень не
выдержал и искренне рассмеялся. Звучало это действительно глупо, если не абсурдно. Зуо так и
хотелось сказать: "А в зеркало ты на себя смотрел, мечта педофила?" Только вот нужды в этом не
было. Смотрел. И знал. Тери прекрасно все понимал: и кто он, и в каком положении, и что нужно и
не нужно ему делать. Понимал, но словно игнорировал. Нет. Скорее защищался. Окружающие
воспринимали это как баловство, идиотизм или даже сумасшествие. Так поначалу думал и Зуо.
Но, чем дольше он с Тери общался, чем больше вникал в суть его натуры, тем сильнее чувствовал
какую-то неприятную горечь после каждой очередной глупости насекомого. Не исчезало
ощущение того, что с Зуо играют. Тери притворялся, обыгрывал каждую ситуацию, и чем опаснее
она была, тем глупее он себя вел. Он словно пытался сгладить даже самые острые углы, терпел
боль, сквозь зубы сносил пренебрежительное отношение к себе и улыбался. Конечно, всегда
среди подростков было модно говорить о своей загадочности. О существовании чего-то иного, о
масках, если говорить начистоту. Что ни человек, то настоящая кладезь масок. Вот только в
большинстве своем это была обыкновенная выпендрежная херня. Вы самые обычные! Не вы одни
ночами ревете в подушку. Не вы одни нервно курите в туалете, а затем, улыбаясь, уверяете
родителей, что бросили. И это маски? Притворство. Причем не самое лучшее. Ведь почти каждого
выдают глаза. Или запах сигарет от волос. Или невинный жест, не к месту брошенное слово.
Мелочи, из-за которых любая личностная маска давно бы треснула и развалилась, если бы она
была. А у Тери действительно существовало публичное лицо: некий весельчак и глупенький
идиот. Его глаза излучали счастье, каждое слово сквозило любовью ко всему миру, каждое
движение, мимика, гримасы – все это было настолько же гармоничным, насколько и фальшивым.
Но что же в действительности крылось за этой улыбкой и глупыми диалогами? Ответ очевиден. За
ними крылся Лис — хакер, который умудрился взломать сеть, который свободно блуждает по
самому засекреченному хранилищу информации полиции и который вполне способен на
успешное ограбление кибер-банка. Обыкновенный деревенский дурачок на такое естественно не
способен. Как и обыкновенный хакер. Это был человек уже совсем другого уровня, другого
мышления. Он мог сделать то, чему нельзя научиться, что можно лишь почувствовать. Вы когда-
нибудь пытались почувствовать компьютер? И как? Получилось? А у Лиса была полная
синхронизация. Он не просто любил программировать, он не просто говорил на языке
компьютера, он понимал его, общался с ним, мыслил, как если бы был им.

Лишь Зуо напоминал себе, Кто в действительности перед ним, как Тери начинал казаться ему чем-
то из ряда вон выходящим. Наверное, таких людей можно называть действительно необычными.
Каждый поступок и каждое слово Тери в действительности было не столь глупым, как могло
показаться на первый взгляд. Парень, скорее, не скрывал того, что предпочитают скрывать другие,
но умалчивал то, о чем все привыкли говорить свободно. Но понять Зуо этого всего не смог бы,
если бы не тот случай с пистолетом, когда Тери приставил дуло револьвера к своему виску. Вот
тогда-то Зуо и увидел его настоящее лицо. Увидел того самого Лиса. Пустые, ничего не
выражающие глаза, сухая ухмылка, разрывающая лицо, словно неаккуратно сделанная прорезь,
восковое, застывшее выражение лица, но именно оно и было настоящим, реальным.
Познакомься, Зуо, это тот самый Лис.

Зуо сам не понял, что при виде этого ощутил. Напряжение, скованность и какую-то нестерпимую
тяжесть. Словно вокруг Тери, всего на секунду, сгустилось нечто мерзкое, липкое и пожирающее
изнутри, раздирающее внутренние органы, заставляющее опуститься на колени, приложить к
запястью лезвие или же к виску все тот же пистолет и нажать на курок.

Ба-а-а-а-ам…

То, что должно было прозвучать весело и по-детски, заставило Зуо вздрогнуть. Всего на миг он
явственно услышал выстрел, раскатившийся по всему оружейному складу и отразившийся от
бетонных влажных стен, ракет, танков, и стеллажей. Он увидел, как Тери падает на пол, как его
уже остекленевшие холодные глаза смотрят на него, как в них отражается… что же в них
отражается? Верно. Удовлетворение.

Не так-то просто Зуо вырвался из плена этого, казалось бы, незначительного жеста со стороны
мальчишки. Кислород вокруг, того и гляди, заискрился бы от сгустившегося напряжения. Надо
было что-то делать. Прямо сейчас, в этот самый момент, пока то, что нарисовало его
воображение, не произошло в действительности! Именно поэтому Зуо в мгновение ока подскочил
к Тери, отнял у него револьвер и предложил сыграть в русскую рулетку. А дабы развеять это
гнетущее чувство окончательно, Зуо решил «пошутить», и шутка удалась на славу! Какие уж тут
маски, Лисы и револьверы, когда Зуо Тери чуть не застрелил! Естественно, мальчишка
перепугался не на шутку! Даже сильнее, чем Зуо предполагал. Вот оно – старое доброе насекомое
— бесновалось, орало и проклинало Зуо, мило морща нос и надувшись как хомяк. Хотя даже
здесь Тери Зуо удивил. Парень был уверен, что этот идиот разревется, он же разозлился. Мало
того он еще и обиделся! К слову сказать, очень мило обиделся, насупился как маленький и лишь
изредка бросал на Зуо косые, полные обиды взгляды, что Зуо быстро надоело.

— Есть ли что-то, что убрало бы с твоей физиономии эту противную мину? – задал вопрос Зуо,
когда они уже въезжали в город.

— Нету, — недовольно буркнул в ответ Тери, показательно не смотря на своего сэмпая и даже
стараясь к нему не прижиматься. Вместо того, чтобы обнять Зуо за талию как обычно, он старался
держаться за его пояс всего парой пальцев. Но Зуо это быстро исправил. Пара виражей, и
насекомое уже уткнувшись в спину сэмпая, дрожало всем телом.

— А если подумать? – протянул Зуо, давя на газ и увеличивая тем самым скорость, лавируя между
несущимися параллельно машинами, из-за чего юный хакер вжимался в его спину лишь сильнее.

«Так-то лучше», — удовлетворенно подумал Зуо и тут же сам же охренел от этого. Что лучше? В
каком смысле? Бля-я-я-я-я…. Только этого-то ему для полного счастья и не хватало! Привязаться к
этому чуду-юду! Лучше и быть не может…
— Хочу в «Кроличью нору», — тем временем, наконец, тихо пробормотал Тери, не отрывая лица
от спины Зуо.

— В кроличью нору? – переспросил сэмпай, не веря своим ушам. — Ты мне еще сейчас скажи, что
тебя зовут Алиса!

— Нет, не скажу… — все так же обиженно продолжал еле мямлить Тери. — Кроличья нора – это
кафе такое. Какой вы, сэмпай, несовременный, не знаете об одной из самых больших и
популярных кафешек этого города.

Зуо стойко перетерпел кинутый в его адрес камень, здорово подчеркнутый обращением на Вы,
что не могло того не покоробить.

— И где же это чудо цивилизации находится?

— А… а ты меня правда туда отвезешь?

— Правда…

— У меня нет Денег!

— Я тебе одолжу…

— А проценты будут большие?

— Ты мне бля3ь скажешь куда ехать или нет?!

Тери подробно объяснил местоположение кафе, и уже через пятнадцать минут мотоцикл Зуо
остановился напротив большого полукруглого трехэтажного здания с длинной, ярко освещенной
площадкой на крыльце. Оно действительно напоминало большую кроличью нору, окон в ней не
было, зато была одна массивная деревянная дверь, над которой красовался большой козырек с
заячьими ушами. Осматривая все это, Зуо поневоле съежился. Это? Самое большое и популярное
кафе в городе? Издеваетесь?

У Зуо было плохое предчувствие, и оно оправдалось, когда они с Тери зашли в кафе. К ним тут же,
в прямом смысле, подскочил худенький белобрысый паренек с кроличьими ушками, в
коротеньких шортиках, еле-еле прикрывающих округлую попку, которая к тому же еще и
подчеркивалась пушистым кроличьим хвостом. Кроме ушек и шортиков на парне были лишь
мохнатые варежки-лапки.

— Добро пожаловать в «Кроличью нору»! – поприветствовал посетителей кролик. Зуо аж

перекосило от отвращения, зато Тери был счастлив до умопомрачения.

— У вас заказан столик? – тем временем последовал вопрос от кролика.

— Нет, а что мест уже нет? – плаксиво забормотал Тери.

— Боюсь, что на сегодня все столики забронированы! – пожал плечами кролик, уже не выглядя
так мило, как секунду назад.

— Но… может быть, вы нам дадите посидеть всего полчасика! – начало буквально клянчить
насекомое. Видимо оно действительно хотело пойти в это убожество. Ничего не поделаешь.
— Нам и не надо заказывать столик… — подал голос Зуо, и паренек только сейчас переключил
внимание на этого, безусловно, интересного черноволосого красавчика.

— Почему это? – в его голосе сквозила ирония, вперемешку с флиртом.

— Потому что… — Зуо подошел к кролику вплотную и прикоснулся к его щеке, его тонкие пальцы
пробежали по бархатной коже паренька к его шее, из-за чего тот слегка прикрыл глаза и тут же
раскраснелся. Эх, если бы при этом Зуо видел полные прожигающей ревности глаза Тери!

Но нежность со стороны Зуо длилась всего пару секунд, еще мгновение, и его пальцы уже жестко
сомкнулись на тоненькой шейке кролика и, прежде чем тот смог что-либо сказать, он уже лежал у
ног Зуо в не совсем удобной позе, широко раскинув руки, со сползшими на бок кроличьими
ушками. Зуо был уверен, что Тери завоет как сирена и начнет опять причитать и возмущаться, и
как же он удивился, когда тот подошел и пнул несчастного под ребра.

— Что? – встретившись с недоуменным взглядом Зуо, забормотал Тери. – Я нечаянно! –

воскликнул он и пнул паренька еще разок. Пока они так переглядывались, всполошилась местная
охрана. Два амбала все в тех же кроличьих ушках быстро продвигались в сторону странной
парочки. Правда в нескольких шагах от него они остановились, переглянулись и так и не решились
напасть.

«Значит, суки, узнали», — ухмыльнулся про себя Зуо. Тут между амбалами появился еще один
худенький паренек в такой же форме, что и тот, что лежал на полу, с той лишь разницей, что у него
на шее еще был повязан галстук — бабочка, а в руках покоилась толстая книга записей.

— Что тут… — он не договорил, глянув сначала на кролика, затем на Зуо, и, наконец, быстро
затараторил. — Господин Зуо! Какая честь! Вы даже не представляете! Никогда бы не подумал,
что вы решите к нам зайти!!!

— Я тоже… — хмуро бросил Зуо.

— Он новенький, — кивнул кролик в бабочке в сторону кроля на полу. — Вот и не узнал, совсем
дурачок! – захихикал парень, кокетливо прикрывая ротик тонкими наманикюренными
пальчиками. — Мы сейчас же найдем вам самое лучшее место! Вам и вашему… спутнику, —
кролик бросил взгляд на Тери и вновь светло улыбнулся. — Тери! Ты ли это! Ты к нам не заходил
уже целую вечность!

— Месяц, — поправил парня подросток, — у меня был домашний арест, — смущенно улыбнулся
он.

— Оу… Мы очень рады, что один из наших постоянных клиентов вновь вернулся, да еще и привел
с собой тако-о-о-ого друга, — кролик вновь окинул взглядом Зуо, а Тери начал сгорать от нового
приступа ревности. Паренек, тем временем, налюбовавшись на сэмпая, уткнулся в книгу, в
которую был встроен компьютер, пальчики забегали по несуществующим кнопкам и уже через
секунду кролик расплылся видимо в самой милой и одновременно соблазнительной улыбке, на
которую был способен:

— Сейчас я проведу вас к вашему столику, но сначала… — и кролик вытащил из-за спины два
ободка с кроличьими и волчьими ушами, — … сначала вы должны надеть это.

Тери с удовольствием тут же напялил на себя кроличьи ушки, Зуо же, с подозрением оглядел
ободок с волчьими ушами:

— Я это дерьмище не одену, — хмуро предупредил Зуо.

— Но… Это правило нашего кафе, здесь все с ушками! – переминаясь с ноги на ногу, забормотал
кролик. — А волчьи ушки мы даем лишь vip-клиентам! Прошу вас, оденьте!

Только сейчас Зуо огляделся по сторонам, и от увиденного у него буквально застыла кровь в
жилах. Весь интерьер кафешки пестрил кроликами. Обои с кроликами, картины с кроликами,
вазы, люстры, стулья со спинками, у которых были кроличьи ушки, кролики на скатерти, на
подносах, официанты-кролики. Парню показалось, что он попал в сон какого-то маньяка,
зацикленного на этих зверушках. Мало того, даже все посетители действительно были в этих
тупых ушах!

— Да ладно, не дрейфь! Одень! – весело вторил кролику Тери. Зуо глубоко вздохнул, в тысячный
раз подавил в себе жажду убийства и таки напялил на себя волчьи ушки, цвет которых тут же
подстроился под цвет волос парня.

— Ну а теперь следуйте за мной! – счастливо объявил кролик и повел парочку к их столику. При
этом он настолько старательно вилял своей круглой попкой, что того и гляди мог огрести неплохой
пендель от ревнующего Тери. Хотя ревновать смысла не было. Зуо на кролика не смотрел, перед
его глазами кружился целый калейдоскоп ушей, морд и хвостов, от чего его почти сразу замутило.
Разве мог он подумать, что когда-нибудь, почти добровольно, пойдет в подобное место?! До чего
же ты докатился, Зуо!

«… Как эта тощая задница-то даже думать смеет о Зуо! Вот же сволочь! Ты его не достоин,
слышишь?»

Да. Вы не ослышались. Я ревновал. Ужасно и бесконтрольно! Я ревновал Зуо к этому ублюдку! И

страшно было даже не то, что эта кроличья задница пыталась соблазнить Зуо, а то, что я настолько
резко на это реагировал. Ну нравился мне Зуо, кто же спорит. Кому он не нравился то? Красивый,
хоть и козел последний. Но я его и боялся! Боялся же! И думал, что из-за страха уж в кого — в кого,
но в Зуо то я точно не… влюблюсь. Но, видимо, ошибался! Или может это просто приступ
вредности? Знаете, собственнические чувства какие-нибудь взыграли, а совсем не любовь, а? Но
верилось с трудом…

Пока я наблюдал за перекатывающимися в этих коротеньких шортиках ягодицами этого

придурковатого кролика, у меня так руки и чесались отодрать этот противный кроличий хвост!
Вместе с жопой! Чтобы вилял поменьше! Тоже мне… красавиц нашелся! Я лучше! Лучше же? А?
Зуо? Скажи ему! И мне! Ведь я прав?!

Но мой сэмпай вообще, кажется, был сейчас в другой галактике. Он испытывал моральный шок от
изобилия кроликов вокруг нас. Ну а что, мне нравится!

Управляющий кроль наконец довел нас до нашего столика. Сколько раз здесь ни бывал, а за
таким столом я не сидел ни разу: вместо стандартных стульчиков — два дивана, большой стол со
светло-розовой скатертью и белыми силуэтами сами знаете какого животного. Уже за одно только
это можно было бросаться Зуо в ноги! Управляющий активировал на столе два вирту-меню и, не
прекращая смотреть на Зуо, спросил, не хотим ли мы чего-нибудь заказать сразу. Зуо что-то
промямлил, а я сразу заявил категоричное Нет! Пусть уже выметается! Прилип как банный лист.
Управляющий в ответ надул губки, но ушел. Вот и при! Крыса драная! И жопой харэ вилять,
смотреть тошно!

Короче говоря, меня трясло от гнева, да еще Зуо, ну такой весь из себя невозмутимый, что пиз9ец.
Неужели ты не видишь, как тебя пожирает глазами это чудовище в кроличьих ушах? Кстати об
ушах… Ох, как же Зуо шли его волчьи!!! Я на секунду залюбовался им, но с небес на землю мой
волчонок вернул меня быстро.

— Че это за хуйня? — через пару минут после штудирования меню, наконец-то, выдал Зуо. Сказал
он это довольно громко и никого не стесняясь, и естественно многие на него заозирались.
Заметив внимание, сэмпай заглянул в глаза каждому персонально, и все как-то сразу стушевались
и сделали вид, что ничего не слышали.

— Хуйня? Где нашел? – я начал перерывать меню. — Что-то подобного блюда я там не помню!

— Придурок… Я обо всем меню говорю, — устало вздохнул Зуо, — Кроличьи яйца под фирменным
кроличьим соусом с кроличьими приправами? Это что, кроличья секта что ли?

— Кстати ты зря… вкусная штука, — мне как-то даже стало обидно за любимую кафешку.

— А это: «Кроличья молодость» — на стол подаются самец на самке… Что за гавно!

— Зуо! Ты ничего не понимаешь! Тут не просто блюда! Здесь еще и искусство!

— Всегда мечтал попробовать тушки трахающихся кроликов! – фыркнул в ответ Зуо, и начал
проглядывать меню дальше.

— Что-нибудь выбрали? — тем временем подбежал к нам кролик-официант. Нет, ну вы

посмотрите! И этот туда же! Хоть заворачивай Зуо в пакет, чтобы на него никто не пялился!

— Мне кроличьи тарталетки, морковку фри, а на десерт жареные кроличьи ушки в сливках!

— Меня сейчас вырвет, — пробормотал Зуо и я заметил, что он действительно зеленеет.

— А вы что будете заказывать? – с особым придыханием обратился к сэмпаю официант. Он в этот

самый момент рылся в карманах, кажется в поисках сигарет, но найти их никак не мог.

— Сигареты какие есть? – наконец сдался он.

— «;Королевский кроль», «Кроличьи пальчики», «Чай с кроликом»…

— А что-нибудь есть без слова «кролик» в названии?

— Боюсь, что нет, — наигранно грустно помотал головой официант.

— Ладно, давайте «королевского…»,— у Зуо кажется того и гляди должен был наступить нервный
срыв. Он и сам это чувствовал, поэтому, когда его сигареты принесли, он, кинув мне: «Я курить»,
буквально вылетел из кафе.

Ну и ладно. Посижу один. Полюбуюсь кроликами, которых не видел уже больше месяца! И никто
мне не нужен! А уж ты, Зуо, и подавно!

Но сегодня одиночество мне не грозило. Не успел Зуо скрыться за дверью кафешки, как с обеих
сторон от меня на диванчик сели мои старые знакомые.

— Какие люди! – пропели они хором. — Неужели это наш симпатяшка Тери!

Я в ответ улыбнулся сначала девушке Ленни, затем парню – Сэмми. Они были двойняшками.
— Тебя уже, фиг знает сколько времени, не было! Даже в виртуалии! И в школе! Ты где
пропадал?! – тут же накинулась на меня Ленни.

— Мы-то думали, что ты наш собрат по любви к крольчатине, но теперь уже сомневаемся!
Провалился как сквозь землю! – тут же добавил Сэмми.

— Домашний арест… Не мог даже дышать без разрешения, — улыбнулся я, только сейчас
понимая, как по ним обоим скучал. И вид у обоих был как всегда ободряющим. Хотя, что еще
можно было ждать от Пэрротов! Это еще одно молодежное направление, правда, в отличие от
Нанитов и Зоо, которые появились относительно недавно, Пэрроты существовали уже, фиг знает
сколько времени. Говорили, что их праотцами были чуть ли не Хиппи. Хотя Пэрроты, что означает
с английского Попугаи, не думали ни о мире, ни о гуманизме. У них были свои маленькие клубные
правила. Пэрротом, в действительности, стать было довольно легко.

Шаг первый: В своем имени надо было обязательно удваивать последнюю согласную, после
которой шло неизменно «И». То есть Сэмми в действительности звали Сэмом, а вот если взять, к
примеру, имя Зуо…? О-о-о-о… Если бы сэмпай был Пэрротом, его бы звали Ззи. Ништяк имечко,
ничего не скажешь! А мое имя по звучанию почти и не менялось, что Тери, что Терри, одно и то
же.

Шаг второй: Пэрроты в свою очередь делятся также на группы, и надо было выбрать, к какой из
них ты примкнешь.

Шаг третий: К какой бы группе ты ни примкнул, в любом случае ты будешь ходячим

недоразумением, ибо на то Попугаи и Попугаи, что были они неизменно очень яркими,
своеобразными и Пипец какими оригинальными. По мне, так в большинстве своем это была не
оригинальность, а скорее обыкновенное отсутствие вкуса, но путь тешут себя мыслью о том, что
они самые модные.

Была, конечно, у Пэрротов куча других правил, какие-то свои серьезные взгляды на те или иные
моменты жизни, но этого я уже не знаю, ибо к Пэрротам никогда не относился. Хотя иногда,
смотря на тех же Сэмми и Ленни, мне невольно хотелось стать таким же, как они.

У Сэмми были ярко-красные коротко остриженные волосы, лишь с висков свисали две не очень
длинные оранжевые прядки. В длинной челке также они присутствовали, дальше же, ближе к
затылку, прядки по цветовой гамме переходили от желтого к зеленому, а на затылке была одна
тонкая синяя полоска. Не голова, а настоящая радуга. Впрочем Сэмми как раз таки и относился к
Пэ-Росам, суффикс -рос пришел от немецкого rosig, что означает радугу. Да… С этими
красавчиками половину языков мира повыучиваешь. И чем их наш-то язык не устраивает? В
прикол каждый раз извращаться с иностранными? Пэ-Рос… Папироса, йопт.

У Сэмми были большие голубые глаза, которые вкупе со смуглой кожей казались очень
выразительными. Сегодня на этом Радужном Попугайчике были легкие свободные зеленые
шорты до колен с кучей карманов, к каждому из которых были прицеплены брелки, значки,
цепочки. Сверху же черная футболка, отливающая перламутром. Кучи подвесок на шее от
ошейников, до длинной цепочки, доходящей Сэмми почти до пупка. С десяток сережек в ушах,
несколько в бровях, одна в губе, и три треугольные пластины на правой скуле. К тому же Сэмми
обожал еще и браслеты. У Пэрротов был настоящий загон по браслетам из мулине. Так вот, тогда
как на одной руке запястье было увито этими браслетами от и до, на другом был натянут какой-то
старый напульсник. Браслеты вместе с ним не смотрелись бы, но Сэмми не унывал и от браслетов
своих явно отказываться не хотел. Поэтому порция мулине на правой руке красовалась над
локтем. Заканчивали образ Сэмми длинные полосатые гольфы, один гольф был натянут и конец
его скрывался под шортами, другой был спущен к щиколотке ровными складками. Наверняка
Сэмми на укладку этих складок потратил уйму времени. Ну и конечно же, входящие только в моду
Триды – что-то вроде обыкновенных гавнодавов – кед, только вот шнуровка была не одна
посередине, а две по бокам, ну были и еще несколько несущественных отличий, но я, честно
говоря, в этом не копался и не собираюсь!

А вот сестра Сэмми — Ленни входила в более, так сказать, сдержанный состав Пэрротов – Пэ—
Фарбэны. Эти фанатели по хаки. Причем же здесь Фарбэны – возникает логичный вопрос. Дело в
том, что хаки все с того же немецкого — khakifarben, и эти идиоты, вместо того, чтобы взять
начало слова, взяли его конец! Почему? Наверное, Пэ-хаки не звучало. Курам на смех – выбирать
свое название лишь бы красиво звучало! Но не мне кого-либо критиковать. Будем считать это
моим личным мнением.

У Ленни всегда были длинные волосы до поясницы, всегда выкрашенные в темно-светло-буро-

непонятно-какой-зеленый цвет. Часть волос обычно была сплетена в тонкие косички, другая часть
собрана в небольшие хвостики, что в результате давало эффект «взрыва на макаронной фабрике».
Макияж был в том же духе. Камуфляжные зелено-коричневые пятна покрывали глаза и скулы
девушки. Безусловно, ей все это очень шло, но все-таки, не слишком ли много косметики? Сегодня
Ленни была в облегающей хаки-кофточке без рукавов, такой же пышной юбочке, только темнее
на несколько тонов. Из-под ткани хаки пробивалась черная сеточка, второй слой юбки, который
постоянно кокетливо приподнимался от даже самого легкого ветерка. Все же руки Ленни были
увиты браслетами, очень походящими на колючую проволоку, и по ссадинам на руках девушки
можно были предположить, что браслетики действительно были колючими! Вот что значит:
«Красота требует жертв и крови».

— Домашний арест? – Сэмми даже приподнял красные брови от удивления. — Ты же у нас

примерный мальчик. Что же ты такого натворил, что тебе запретили месяц соприкасаться с
цивилизацией?

— Ой, да глупость полная… свалили на меня одну заварушку. Даже рассказывать не хочу, —
поморщился я, и Сэмми с Ленни сразу от меня отстали. Вместо того, чтобы расспрашивать меня о
моей жизни, они меня до отказа закидали информацией о том, что было пока меня здесь не
было. А мне даже не верилось, что еще месяц назад я здесь был завсегдатаем! Это кафе
открылось всего год назад. И на открытии был конкурс: кто больше всех съест кроликов за пять
минут. И я, естественно, в нем участвовал! На халяву то поесть, кто бы не захотел! На последней
минуте конкурса в сознании и все еще способным есть остался я, да парочка фриков, как раз таки
Ленни и Сэмми. В результате победила Ленни, и как в такую хрупкую девушку влезло столько
мяса, до сих пор не понимаю! Ей выдали приз в виде трехмесячного посещения этого кафе на
халяву! А Ленни взяла и разделила приз со мной и братом, то есть у каждого из нас было по
бесплатному месяцу поедания крольчатины! Тогда мы и познакомились. Тогда и подружились.
Хотя до них я всегда относился к Пэрротам с опаской. Я вообще длительное время остерегался тех,
кто вливался в какое-нибудь из неформальных направлений. Все они казались мне кучками
напыщенных, лживых идиотов, которые стремились как-то выделиться. Все они твердили, что это
их способ выражения своих мыслей, они утверждали, что свободны! Ха… Что вообще значит это
слово «свобода»? Мы можем быть свободными, лишь притесняя свободу окружающих. Так было,
есть и будет. И никакие разноцветные тряпки, нано-машины или гены животных этого не
исправят! К тому же Пэрроты били в грудь сильнее остальных, доказывая, что они самые
свободные, что им ни по чем правила общества, что их не интересует мнение окружающих. Но как
же так… Какая тут может быть свобода, когда даже ваше имя видоизменяется по правилам вашей
группы?! Не понимаю… Не говоря уже о том, что почему-то, по статистике, самоубийства чаще
всего совершают именно эти самые свободные Пэрроты. Всего пару недель назад в ночных
новостях показали очередных Пэрротов, восьмерых подростков моего возраста, пятерых парней и
трех девушек выловили в нашем мертвом море – групповое самоубийство. Где же ваша свобода?
И что вы пытались доказать этим поступком? Не можете свободно жить, так хоть выберете способ
своей смерти? Ну не идиотизм? Форменный.
Если говорить о свободных людях, то самым свободным среди моих знакомых, наверное,
является Зуо. Да, он скован поддержанием имиджа. И все же он куда свободнее меня, или Сэмми,
или Ленни.

— Кхем… — кстати о Зуо, вспомнишь его, и он тут как тут. Сэмми и Ленни, которые до этого без
умолку мне рассказывали обо всем и ни о чем, замолкли и воззрились на Зуо. Так как они учились
в нашей единственной школе и были даже на год старше меня, естественно, они знали, кто такой
Зуо и явно не ожидали увидеть его в этом месте, да еще и с волчьими ушами на башке!

— Зд… расте… — только и смог выдавить Сэмми, как-то сразу ежась под взглядом Зуо.

— Здрасте и здрысните… — сухо кинул им Зуо, садясь на диванчик напротив меня. Сэмми и Ленни
совсем офигели.

— Вы…

— Что же…

-На…

— Свидании?

Перебивая друг друга, выпалили брат с сестрой. Мы с Зуо одновременно поперхнулись воздухом.

— Ну ты Тери даешь! Я всегда знал, что ты у нас прелесть, но чтобы сцапать самого Зуо!!!

— О чем ты говоришь, идиот! Я его сэмпай! – четкое злое шипение Зуо, казалось, наполнило всю
кафешку. Но Ленни и Сэмми уже чуть ли не ведя нас под венец, совсем не обратили на это
внимания.

— А вы неплохо смотритесь вместе!

— Да-да! А как вы познакомились?

— А какой Зуо в постели? Зверюга? Или нежен как котенок?

— Да заткнитесь вы! – не выдержал и я. — Это не свидание, это этот чертов Отбор! – и я помотал
своим браслетом сначала перед глазами Сэмми, а затем и Ленни.

— Ааа… — наконец-то дошло до них, — так не интересно, — выдохнули они разом. — Ладно, не
будем вас отвлекать, в конце концов, не только у вас Отбор, — и двойняшки кивнули в сторону
дальнего столика, за которым сидели два малыша. Вот ведь повезло! Они были на год меня
старше, поэтому в этом году были уже не «жертвами», а сэмпаями!

— Да… пока, — вяло помахал я им на прощание. Почему-то не хотелось, чтобы они уходили. Я
соскучился и хотел поболтать еще.

— И все-таки смотритесь вы вместе потрясно!

— Зуо, отымей его, мы в тебя верим! – заорали наперебой брат с сестрой на все кафе. Мне как-то
сразу захотелось слиться с местностью. Плевать на заозиравшихся посетителей кафе, но как же
буравил меня взглядом Зуо! Бр-р-р-р!!! Благо в этот момент принесли мой заказ, чем я и решил
заняться вместо того, чтобы париться по поводу всяких там нехороших взглядов Зуо.
И все-таки посидели в кафешке мы неплохо. Зуо после десятиминутного лицезрения того, как я
поедаю свои блюда, все-таки рискнул что-то заказать и себе, и ему это даже, кажется,
понравилось! Чуть позже появилась Леди Магнии, которой я отчитался о прошедшем дне,
естественно, пришлось тщательно выбирать слова и неожиданно для себя я внезапно узнал, что
мы с Зуо побывали в музее раритетов и изучали флору и фауну за городом. Да мы с сэмпаем почти
ботаники! Я и не заметил, как стрелки часов уже начали подбираться к девяти вечера. Вот и
закончился второй день Отбора. И, ох, каким же длинным он мне показался.

Зуо расплатился по счету и, кажется, даже оставил неплохие чаевые, так как нас проводили с еще
большим почтением, чем встретили, и даже подарили Зуо волчьи ушки. Он, естественно, тут же
хотел их выбросить, а то и сжечь, но я ему этого не дал. Попросил отдать их мне, если ему они ни к
чему. И Зуо, как ни странно согласился.

Когда Зуо привез меня домой, и я слез с мотоцикла, почему-то в голове вертелось одно
единственное слово «поцелуй». Ну а что? Мы сходили в кафешку, затем Зуо почти сам подарил
мне ушки. И правда, очень смахивало на свидание! А любое свидание должно закончиться чем?
Правильно. Поцелуем. И я решил для себя, что обязательно это сделаю! Ну, хоть чмокну что ли.
Ага… сейчас… Обломись, Тери. Не успел я слезть с мотоцикла, как Зуо газанул и укатил, даже не
попрощавшись. Ну не сволочь? Поднявшееся настроение как-то сразу испортилось. Не замечая
маминых причитаний и воплей сестры, я быстро прошел в комнату и заперся. Никого не хочу
видеть. Кроме Зуо. Нет, ну надо же… Я в него действительно влюбился!

Третий круг Ада: 15. Создатель ПКО-вируса

*Хакер-форум*

XXX: Эй-эй, вы слышали? ПКО-вирус не так безопасен для обыкновенных пользователей, как нам
это впаривали на протяжении нескольких прошлых месяцев?

YYY: Что ты имеешь в виду?

ZZZ: Я всегда подозревал, что что-то здесь не так!

JJJ: А я вообще не верил в его существование!

OOO: Да все это байки!

XXX: Да какие байки, очнись! Байки состоят лишь в том, что ПКО-вирус может убить лишь тех, у
кого супер-навороченные компы, и еще о том, что его жертвы — это единицы из правительства. В
действительности все куда хуже и запущенней!

YYY: Что значит запущенней?

YYY: Не пугай нас так!

XXX: Запущенные в том смысле, что на планете за эти два месяца зафиксированы больше ста тысяч
смертей за компьютером. Каждый пользователь был в виртуалии до нервного истощения и
наконец, смерти!

ZZZ: То есть пользователь не мог выйти из сети?

XXX: Именно так! Вирус притупляет все чувства, поэтому люди могли умереть, к примеру, от
жажды или голода.
OOO: Стоп, виртуалия стала настолько опасна? Вы, правда, в это верите? Я что-то не очень...

ZZZ: Ну и не верь, когда твой труп найдут протухшим в маленьком комнате, думать уже будет
поздно.

YYY: Фу, какая мерзость!

XXX: Правда в том, что ПКО-вирус убивает людей, а правительство планеты это скрывает!

JJJ: А ты уверен, что люди умирали именно из-за этого вируса? Мало ли смертей за компьютером
бывает...

ZZZ: По статистке за прошлые тридцать лет по всей планете умерло людей меньше, чем за эти два
месяца... И обычно умирали от сердечного приступа или инсульта. Но чтобы просто забыть о своих
элементарных физиологических потребностях, как, к примеру, та же вода, это ненормально. Ты
все еще веришь в то, что это не вирус?

OOO: И все равно очень уж похоже на обыкновенную панику.

XXX: Думай, как хочешь.

YYY: А я верю!

В сеть зашел пользователь RRR.

RRR: И я верю...

ZZZ: Но как же нам обезопасить себя от вируса?

JJJ: Обезопасить? Не входить в виртуалию, ясный блок...

YYY: Постой... Ты хоть сам соображаешь, что говоришь. Уж кто-кто, но я так просто от виртуалии не
откажусь! Моя жизнь построена на ней от и до! Я даже работаю здесь!

JJJ: Ага, и жил бы, была бы возможность...

YYY: Именно!

RRR: Но что мы можем сделать?

BBB: Бля, мы хакеры или кто? Надо написать антидот! Если объединим силы, точно сможем это
сделать.

XXX: Какой ты быстрый... Чтобы это сделать, нам нужна сама программа ПКО-вируса, или хотя бы
ее основная блок-схема, а все кто с ней сталкивались, пока умирали.

BBB: Но ведь можно отключиться от вирту-очков и в сеть залезть по старинке с помощью

монитора и обыкновенной клавы.

XXX: Можно... и как долго ты готов стеречь этот вирус, скажи на милость? И просто так он к тебе не
придет, если ты не подключен к виртуалии через вирту-очки, ему просто нет смысла появляться.
Его задача убивать и уничтожать...

OOO: И откуда ты столько все знаешь?

JJJ: Провел свое расследование?

XXX: Типа того...

YYY: Так значит нам, нужен вирус...

BBB: А еще нам нужна приманка, на которую бы он клюнул... Тогда пока бы он пытался
уничтожить очередную жертву, мы бы заблокировали его доступ к остальной сети, сделали бы его
мини-копию, ее бы разбили на отдельные подпрограммы и разработали бы на их основе антидот.

JJJ: Бля, народ, ну что вы как дети малые? Разбить и разработать... Как у вас все просто... не
боитесь, что и жертва сдохнет, и ваши компы полетят к чертям собачьим, а?

YYY: Но надо же что-то делать!

JJJ: Если уж на то пошло, надо ловить не вирус, а его создателя...

BBB: Создателя? И как ты это себе представляешь... Сейчас на планете хакеров хоть жопой ешь!

XXX: Да ладно? Так ли много тех, кто действительно может написать ПКО-вирус?

JJJ: *задумался*

YYY: *задумался*

BBB: *задумался*

OOO: Даже если и не тысячи, но сотня точно наберется.

XXX: Да... Но есть одно Но! Этот хакер живет в нашем городе.

YYY: Стоп... а это еще ты откуда знаешь?

XXX: Взломал засекреченное видео одной пресс-конференции.

JJJ: Кинь ссыль!

XXX: *hpptsf:\\\dhj-123-6-nhd-345-S.D*

XXX: И учтите, там фаерболы и за третьей ловушкой одна обманка. Так что на рожон не лезьте!

JJJ: И так... предположим, что хакер из нашего города. Но у нас один из самых высокоразвитых
городов и хакеров дохрена...

YYY: Но самых сильных два!

JJJ: Один.

XXX: Два!

JJJ: Один. Это Лис, и нет никого лучше него!

XXX: Локи тоже силен!

JJJ: Ты видел его проги? Локи все пишет словно по учебнику!

OOO: А у вашего Лиса, что не прога, то каша, разобраться невозможно! Он словно не ищет простых
путей!

JJJ: У него просто творческий беспорядок в прогах вот и все.

YYY: Или недостаток ума?

XXX: Недостаток ума у того, кто взломал сеть? Совсем дебил что ли.

XXX: Но Лис не способен написать что-то подобное.

JJJ: Нет, он как раз таки такое написать мог!

XXX: С технической точки зрения да, но я с ним общался и он не способен на такое. Убийство тысяч
людей точно не пришлось бы ему по вкусу!

YYY: И тем ни менее Лиса не было в виртуалии уже месяц? Куда сгинул твой великий хакер?

OOO: Мало ли какие у него проблемы.

YYY: Ага... стольких людей надо поубивать, вот уж проблема так проблема.

JJJ: Прекратите! Почему вы сразу на него ополчились? За все те годы, что он здесь обитал, он не
сделал ни одного серьезного правонарушения! Он скорее играл или пытался оценить свои
способности, но никогда не стремился сделать что-то настолько пакостное.

RRR: Здесь ты дело говоришь. Я вообще не раз задумывался о том, что Лис еще школьник...
Подросток...

YYY: Подросток? С ума сошел? Где бы он набрался таких знаний??? Если бы такое преподавали в
школе, я бы ее никогда не закончил!

RRR: Может он просто относится к Хаксам?

JJJ: Хаксы — это еще один бред сивой кобылы!

В сеть зашел пользователь ТТТ.

TTT: Извините, я тут новенький и еще не пониманию некоторых вещей, о которых вы говорите. Кто
такие хаксы?

RRR: Это те, кто "понимают" компьютер. Первый такой человек был зафиксирован в конце XXII
века.

TTT: В каком смысле — понимают?

OOO: В прямом. Не зная каких-то основ, они могут написать такие программы, которые тебе и не
снились. Говоря проще — хаксы — компьютерные гении.

TTT: Разве компьютерными гениями считаются не хакеры?

XXX: Как видишь рядом с хаксами мы мелкие сошки.

JJJ: Еще раз повторяю, хаксов в природе не существует! Кто-то придумал очередную байку, а вы и
клюнули!

XXX: Но только, что же сами говорили, что у Лиса программы, которые невозможно разобрать! На
каком он языке то пишет, никто не знает?

YYY: С хрена ли, такое впечатление, что он их смешивает.

JJJ: Но такого быть не может. Тогда бы пришлось перепрограммировать всю сеть, чтобы она могла
эти проги считывать!

OOO: А может он это и сделал?

JJJ: Ох, ребятк... ну, сколько можно этого бреда? Вам самим не смешно это обсуждать.

TTT: Лис гений — это бесспорно.

JJJ: Да-да, но мы отвлеклись от одной очень важной вещи. ЛИСА НЕТ УЖЕ МЕСЯЦ! Как вы это
объясните? Никак! Да, он гений... Он тот, кто бы мог написать ПКО-вирус!

XXX: Или антидот к нему... Что если он мог бы написать антипрогу без программы вируса?

OOO: Это не возможно.

RRR: Но если он хакс...

JJJ: Хаксов не существует!!!

XXX: Если он хакс, то вполне возможно. Вот только где его найти? Кто ни будь, знает, где он
сейчас?

В сеть зашел пользователь ЛИС.

ЛИС: Я здесь...

*****************************************************************************

Даже не представляете, насколько я расстроился, когда понял, что втрескался в Зуо. Любовь это
прекрасно! КТО СКАЗАЛ ТАКУЮ ОХИНЕЮ?! Как любовь к презирающему все человечество садисту
может быть прекрасной? Я точно мазохист! Если так, из нас бы вышла отличная пара. Я еще
понимаю себя, если бы я полюбил его из-за красоты или силы. Но когда он был лишь силен и
лишь красив, мне было на него похер. После же того, как он мне отбил печень, желудок, сломал
палец и сделал множество других не менее душевных вещей, я внезапно втюрился в него! Нет, ну
надо же... Я придурок, точно придурок!

А Зуо в волчьих ушках был все-таки жутко красив! Вспоминая его образ, раз в десять минут
каждый раз сердце мое замирало. Блин! Ну почему он меня не поцеловал? Хотя с чего бы ему это
делать, верно? Он меня презирает, ненавидит и просто терпеть не может! Я же не дурак, вижу...
Ну и правильно. Я рядом с Зуо — гадкий утенок. Не красив, не умен и, конечно же, не силен. Я и,
правда, насекомое...
Занимался я самобичеванием ровно до тех пор, пока мои электронные голографические часы не
показали полночь. Вот и наступил третий день этого ада. Но если первые два дня казались мне
ужасными из-за страха перед Зуо, то теперь я буду мучиться из-за безответной любви. Ну и страха,
его никто не отменял, верно же. И все-таки новые день — новые начинания! Хотя сейчас и ночь.
Сна было ни в одном глазу, поэтому я решил залезть в виртуалию. А если точнее на один
хакерский форум, на котором не был уже месяц! Наверняка я пропустил кучу всего интересного!!!

И я не ошибся. Когда я зашел на форум, как раз обсуждалась новая проблема киберпространства
и всей сети в целом — ПКО-вирус. То, что я о нем узнал, меня, честно говоря, шокировало.
Считайте меня самым наивным человеком на планете, но я, правда думал, что жертвы
малочисленны и в основном это зажравшиеся толстяки. А тут тысячи обыкновенных ни в чем не
повинных людей. Кошмар!

Затем один из хакеров дал ссылку на закрытую пресс-конференцию. Она была защищена
четырьмя антивирусами и еще парой блоков и фаерболов, с чем я расквитался довольно быстро, и
загрузил видео. На небольшом экране, что развернулся передо мной, стоял старик, а за его
спиной около двадцати молодых девушек и парней. На вид им было не больше 20 лет, то есть они
только-только окончили школу. Старик рассказал о том, что они зафиксировали источник ПКО-
вируса в нашем городе и что теперь намерены найти его создателя. Для этого и был создан какой-
то новый секретный отдел, в который входили эти талантливые по его словам молодые люди —
новое оружие правительства, все они прекрасно разбирались в программировании и именно они
должны были вычислить ПКО-вирус, и уничтожить его. Ой, ли... Мне почему-то показалось, что
старик многого не договаривает. Как они будут искать этот вирус? Ясное дело — раз
правительство, значит, будут шерстить интернет вдоль и поперек. А не значит ли это, что заодно и
будут уничтожать всех подвернувшихся хакеров? Или вербовать? В любом случае намечалось что-
то глобальное, возможно даже интернет война! Ох, еще от прошлой не оправились, а уже новая?

Досматривать видео я не стал. Старик начал рассказывать о мистическом министре компьютерной

безопасности, а это лишь наводило на все новые вопросы, ответов на которые все равно найти
было не возможно. Министр компьютерной безопасности был настоящей темной лошадкой – и я
не преувеличиваю! Все политики как политики — светятся в новостях чуть ли не каждый день,
обнимаясь с морскими котиками или пингвинами, пытаясь показать, какие они добродетельные и
как стараются во благо планеты, а этого мужика я не видел ни разу.

Ну да ладно, наплевал я и на министра, и на сборище гениев, что будут искать ПКО-вирус, и

углубился в чтение форума дальше. Конечно, мне очень польстило, когда сказали, что я куда
лучше Локи, но обвинения в том, что это я написал ПКО-вирус, меня не просто возмутили, они
меня испугали! Я вскочил со стула, еще раз перечитал фразу о том, что я бы мог написать
подобную гадость, схватился за волосы и пробежал пару кругов по своей комнате. Нет, надо же
так попасть! Если сейчас об этом говорят на форуме, завтра глядишь, эти домыслы дойдут до
правительства и все! Мне же пиздец придет конкретный, да простит меня моя материнская плата!
Меня отымеют не снимая штанов, сделают козлом отпущения, а ПКО-вирус продолжит убивать
людей! Мое как всегда слишком бурное воображение тут же нарисовало одиночную камеру без
окон и с железной дверью, и я как самый последний маньяк-убийца с завязанными за спиной
рукавами белой рубашки и шлемом на башке на тот случай если во мне проснуться способности к
телекинезу, а еще можно криптанита — вдруг я супермен, и злую собаку, и наручники, и кандалы,
и..., и чашку в зубы, которой я буду капать себе выход на свободу в течение пятидесяти лет, чтобы
в конце все же помереть в неволе, но перед этим оставить тайну великого хакера какому-нибудь
юнцу...

— Боже! — Почти взмолился я, — Я знаю, что я сволочь, потому что верю в тебя только когда мне
это удобно, и сейчас я верю! Опять! Честное слово! Скажи, что мне делать! Дай знак!

И, кажется что-то или кто-то свыше меня услышал, ибо раздался раскатистый гром.
— Да нет же... Нахер мне ваш гром... Вы бы лучше, что посущественнее сделали...

На город обрушился настоящий ливень!

— Великолепно, — только и смог я выдавить из себя, прежде чем, наконец, вновь сесть за
компьютер. В этот момент как раз обсуждали тот факт, что я отсутствовал почти месяц. Да! У меня
был домашний арест! Иногда я находил лазейки и залезал и виртуалию, но не под логином Лиса.
И как оказалось не зря. Это становилось все опаснее и опаснее. Но отмалчиваться и прятаться,
тоже было не лучшим вариантом, надо было объяснить людям, что я тут не причем. Поэтому я в
мгновение вбил в окошко логина ЛИС, свой пароль из восьмидесяти знаков и влез на форум.

ЛИС: Я здесь...

Написал я и начал нервно постукивать пальцем по столу. Давайте, сцуки, отвечайте! Будете
продолжать меня обвинять? Да я вас всех щас как Тузик грелку...!

XXX: Привет!

YYY: Какие люди...

BBB: И что же нам надо было обвинить тебя во всех смертных грехах, чтобы ты появился?

ЛИС: У меня были крупные проблемы, из-за которых я не мог выйти в сеть целый месяц.

OOO: Какое совпадение, с ума сойти...

ЛИС: Можете мне не верить, но не я создатель ПКО-вируса, я бы никогда не стал убивать стольких
людей ради забавы!

RRR: Не беспокойся! Мы знаем это!

YYY: Знаем ли...

Я от злости аж зубами клацнул. Это еще че за гандон из племени задротов? Я размял свои
длинные пальчики, и уже приготовился написать целый рассказ об этом ублюдке, и о том, куда бы
я засунул все его домыслы на счет меня любимого, но меня привлек черный квадратик, который
появился перед моими глазами еще секунд десять назад и не исчезал, как бы я не менял
виртуальный план зрения. Словно мошка, попавшая в глаз. Вот только в сети мошек нет и таких
черных дыр быть просто не могло, если только...

— Блять, меня ломают! — взвыл я, в мгновение ока, переходя к своему рабочему столу, а оттуда
влезая в свою систему. И действительно ломали. Причем очень качественно и быстро. Это был не
один хакер, и даже не трое... Их было...

Знаете, в виртуалии нет понятия трехмерности, здесь все куда сложнее. В данный момент меня
атаковали с четырнадцати сторон в четырнадцативекторной системе. Чтобы проще понять, вы
можете представить кубик. У него шесть сторон: верх, низ и четыре стенки, кроме того у него
восемь углов. Так вот представьте, что каждая стенка и каждый угол, какая-то мерность (вектор).
Вот и будет вам четырнадетивекторная система — виртуалия, чтоб ее. Хотя понимаю, представить
такое вообще-то невозможно.

Самый обыкновенный хакер может ломать что-либо только с одной стороны. Я могу ломать сразу
восемь, с учетом того, что у меня под рукой две клавиатуры, огромный запас уже написанных прог
и моя полная концентрация, на что способен я не часто. Но восемь — не четырнадцать! Хакеров
естественно было много, и работали они слаженно. Видимо, как только вычислили Лиса, так и
полезли ко мне в систему. Впервые я поблагодарил Локи, из-за которого поставил супер защиту,
после его взлома. Но и она атаки сразу со всех сторон не выдержала бы больше десяти минут. И
помощи ждать не откуда! Только я подумал об этом, как передо мной появился уже знакомый
фиолетовый ежик. Только его мне для полного счастья и не хватало!

Локи: Тебя ломают...

Лис: Я в курсе...

Локи: Что будешь делать?

Лис: Отбиваться до последнего бита...

Локи: Я помогу...

Я понимаю, что сейчас был не в том положении, чтобы впадать в ступор. Надо было скорее
хватать клаву и колотить по кнопкам с особым старанием, если не остервенением, и все-таки я на
секунду я застыл. Локи? Мне? Помогать? С чего это... Кто-то что-то покурил?

Лис: С чего бы тебе помогать мне?

Локи: Считай это хакерской солидарностью...

Да что творится в этом мире? Я же того и гляди поверю в деда мороза!

Лис: Сколько мерностей можешь защищать?

Локи: Не больше шести...

Лис: Отлично! В самую тютельку!

Локи: Ты можешь ломать восемь?

Лис: Могу... Если очень постараюсь...

Локи: Тогда подключай меня к своей системе, пока еще не поздно!

Лис: Постой... ты, правда, делаешь это лишь из-за солидарности?

Локи: Нет.

Так и знал! ну что опять?

Локи: Но плату я возьму позже...

Лис: А в чем она состоит, не просветишь?

Локи: В натуре...

Лис: В чьей?

Локи: А об этом ты узнаешь позже...

Лис: ладно, лови пароль и знай, после того как я отобьюсь от этих ублюдков, я его сразу поменяю.
Не хватало еще, чтобы подобные тебе лазили по моему личному пространству!

Локи: Не особо и хотелось.

Я кинул Локи пароль, а пока он подсоединялся к моей сетке, активировал еще одну клавиатуру.
Все-таки, когда дело касается серьезного программирования, я предпочитаю старые добрые
настоящие клавы, а не виртуальные. Печатать сразу на двух клавиатурах мне не особенно
нравилось, но выбора сейчас не было, иначе бы я просто не успевал.

Локи: Атаки должны быть синхронными, нам придется победить их разом иначе...

Лис: Спасибо что просветил, я тоже читал "Хакерство для чайников". Может, уже начнем?

Локи: Через три... два... один... начали!

Мои пальцы побежали по клавиатурам как бешенные, и еле успевая за мыслями. Но это был лишь
разгон. Я отбил пару первых атак двоих нападающих, но этого естественно было мало. Активация
программ. Защита. Удаление. Кэширование программ противника и перепрограммирование
атаки на их же компы. Введение вируса. Нет, противник отбился. Атака сорвалась. Тери,
сконцентрируйся! А для меня концентрация всегда была чем-то мучительным. Мои мысли
постоянно улетают не туда, куда надо и быстро меняют русло, так было всегда. Поэтому сейчас
заставлять себя акцентировать все свое внимание на одном объекте, было кошмарно сложно,
куда сложнее, чем просто написать прогу. И все-таки сейчас было не до шуток. Соберись, Тери! Ты
должен это сделать, должен!

Глубокий вздох, на секунду я закрыл глаза, стараясь абстрагироваться от окружающего мира.

Никого нет и ничего нет. Есть лишь я и комп. Подумав об этом, я открыл глаза и полностью
погрузился в мир виртуалии. Атаки, фаерболы, вредоносные программы и вирусы, все это в
мгновение ока стало до боли простым и обыкновенным, как мир, что окружал меня, словно
именно это и есть моя настоящая реальность. Локи справлялся со своими шестью просто
великолепно, даже лучше чем я думал. Он наверняка мог быть взять еще одного. Все-таки он тоже
очень талантлив. Или может хакеры, что так старательно ломали мою систему, оказались не
такими талантливыми, как я уже себе надумал? Моя стихия. Мой мир. Моя реальность. Пальцы
бегали по клавам, заставляя кнопки приятно щелкать, программы сами собой появлялись перед
глазами, сами собой писались, так просто, как дышать. Мы с Локи быстро нашли общий язык и
заставили моих обидчиков атаковать друг друга. Интересно, как быстро они сообразили, что уже
давно взламывают не меня, а системы своих сообщников?

Через двадцать минут с горе взломщиками было покончено. Только сейчас я позволил себе
расслабится и разконцентрироваться, из-за чего столкнулся с любимой жестокой реальностью. И
ее жестокость в данный момент проявлялась в виде жгучей боли в пальцах, которые я стер до
крови и из-за чего все кнопки были заляпаны ею красной вязкой и уже начинающей засыхать.
Кинув Локи сухое "спасибо", я быстренько поменял пароль и отрубил свой комп от сети на тот
случай, если нападающие вернутся. Спросите, почему я ни сделал этого раньше? Просто когда
компьютер выключается, фантом его номера в сети остается еще какое-то время. Если выключить
его, когда тебя ломают, сеть то твоя будет в порядке, но порядковый номер твоего компа сразу
вычислят и уже минут через десять в твою комнату вломятся страшные дядьки с автоматами и всё,
прощай столь великий и столь неудачливый Лис.

Я вновь взглянул на стертые пальцы и побрел на кухню за лейкопластырями, где заклеил ими себе
кончики всех пальцев. Да... Некоторое время печатать на обычной осязаемой клаве будет
неприятно, но благо все еще существуют и виртуальные клавиатуры. Хотя сейчас мне уже ничего
не хотелось. Из-за слишком долгой концентрации, а для меня двадцать минут — это настоящий
рекорд, разболелась голова, да еще не к месту я вспомнил о Зуо и снова расстроился. А что всегда
и везде поднимет настроение? Правильно Еда! Я порылся в холодильнике, сделал себе несколько
мего-огромных бутербродов и вернулся в комнату. Когда я уходил, ее освещал еще не
выключенный монитор, сейчас же когда комп полностью вырубился, здесь царила почти
непроницаемая тьма. Я кое-как доковылял до кровати и включил небольшую лампу, что
размещалась на тумбочке. Наконец комната наполнилась мягким тусклым светом, я поудобнее
улегся на кровать и уже откусил кусочек от бутерброда, когда раздался еще один раскат грома. Я
вздрогнул, невольно кинув взгляд на стеклянную дверь балкона и замер, потому что за ней кто-то
стоял. Четко обрисовывался черный человеческий силуэт.

Пиздец — пронеслось у меня в голове, наверное, не совсем к месту и уже не первый раз за этот
час. Бутерброд застрял где-то в горле. Не совсем понимая, что я делаю, я сполз с кровати на пол и
из-за нее взглянул вновь на фигуру. Она медленно приблизилась к стеклянной двери, а я в этот
момент лихорадочно соображал, закрыл ли ее накануне или нет, и параллельно молился Богу,
Будде и Зелибобе.

Фигура подняла одну руку, и раздался тихий стук. От него у меня по спине забегали мурашки.
Бутерброд стал чем-то родным, и я от страха прижал его к себе, как обычно прижимают, к
примеру, мягкого мишку или подушку. В этот момент я почему-то был уверен в том, что если что
бутерброд-то меня точно защитит!

Стук повторился, а за ним последовал еще и шепот:

— Тери, это я! Ник! Открой!

— Капитан крюк? — Пискнул я, в ответ, не расслышав.

— Да какой нахуй капитан крюк? Ник! — Забормотала фигура, а теперь открой дверь нормально.
И я только сейчас сообразил, что балкон то открыт, только вот через верх, у основания дверь
плотно прилегала к косяку.

— Ник, ебтебядери, ты хоть понимаешь, как напугал меня! — Взвыл я, открывая дверь, и прожигая
до нитки мокрого Ника, взглядом.

— Прости-прости, не хотел тебя пугать, просто хотел увидеть, — улыбнулся он мне и чихнул, —
может, впустишь меня, а то ядовитый дождик на пользу мне точно не пойдет.

— На тебя уже попала такая доза, что я удивляюсь, как ты еще жив.

— Просто по моему телу и волосам распылены нано-подавители, они весь яд из воды выводят. Но
они не долговечны... Так пустишь или нет?

Я вздохнул, кинул взгляд на часы, на которых, между прочим, был уже второй час ночи и все-таки
пустил Ника в комнату.

— А как ты вообще сюда забрался? Я же живу на 16 этаже!

— С помощью троса, — улыбнулся Ник, выхватывая у меня из рук мой уже ставший дорогим
бутерброд и в два укуса уминая его.

— И чего тебе надо от меня посреди ночи?

— Я же сказал, хотел тебя увидеть, — усмехнулся нанит, нагло разваливаясь на моей кровати и
пялясь на мой потолок. Под ним висели голографические буквы, которые периодически
складывались во фразу: "Если ты идиот, не беспокойся, ты такой не один". Это был подарок
Эллити на мой последний день рождения. Она, конечно же, хотела сделать мне очередную
гадость, но мне подарок к ее ужасу понравился. Просто то, что я идиот, я, предположим, и так
знаю и давно с этим смирился, но эта фраза: "Ты такой не один", — невольно грела мне душу. Не
один... Как бы было здорово, если бы это было действительно так!

— Ага, я смотрю, ты просто жить без меня не можешь, — фыркнул я, взяв второй бутерброд с
тарелки и уминая его ничуть не хуже Ника.

— Именно так! — активно закивал парень. Я на это лишь тяжело вздохнул. Вот же угораздило то.

— Ты ведь мне не веришь, как мне доказать то, что ты мне очень нравишься?

— Никак, просто уходи, — монотонно пробубнил я, невольно представив вместо Ника, Зуо. Вот
ведь мечта идиота — честное слово.

— Неа, я так долго добирался сюда и так просто теперь не уйду, — беззаботно пожал плечами
нанит, — Может, расскажешь что-нибудь о себе?

— Нечего рассказывать, — кинул я, подходя к кровати, — Ник, правда, уходи, я спать собираюсь.
Правда, давай отложим разговор на завтра, — я старался скрыть непонятно откуда появившееся
раздражение.

— Встать поможешь? — Улыбнулся мне нанит в ответ, протянув руку. Ну что за наивность? Сам
себе поражаюсь. Я протянул руку к Нику, но прежде чем смог ее взять, парень сам схватил меня за
запястье, потянул на себя, и в мгновение ока прижал к кровати.

— Я же сказал, что просто так не уйду. Подари мне хотя бы на прощание один малюсенький
поцелуй, — прошептал он, наклоняясь ко мне. В последнюю секунду я успел увернуться и губы
Ника угодили мне в скулу. Впрочем, его это совсем не смутило. Его язык скользнул к моей шее, в
которую он впился так, словно был настоящим вампиром. Я естественно пытался отодрать его от
себя, но Ник оказался жутко сильным! Блин, ведь и комплекция вроде одна, и рост, так почему же
я слабее?! Я начал яростно брыкаться, но его колено прошло между моих ног, требовательно их
раздвигая.

— Отпусти! — Взвыл я, — Или я...!

— Или ты что? — Прошептал он, тяжело дыша, — Какой же ты классный, — добавил он, вновь
впиваясь в мою шею. Его же руки уже буквально сдирали с меня футболку, холодные мокрые
пальцы рисовали на моем животе и груди какие-то ведомые только их хозяину узоры. Совру, если
скажу, что мне было неприятно. Но все-таки..., а как же Зуо? Хотя он-то ко мне точно никогда
ничего испытывать не будет и ничего подобного ни сделает. Он может лишь бить и унижать меня.
От этой мысли стало совсем паршиво и обидно почти до слез.

— Если не прекратишь, я закричу! — Наконец выдавил я из себя, ощущая, насколько возбужден

Ник и ясно осознавая, чем все закончится, если я так и продолжу лежать под ним как истукан.

— Позовешь мамочку? Какой у нас слабый Тери, — промурлыкал мне в губы Ник. Этой издевки я
стерпеть не смог. Внутри как-то все загорелось. По-настоящему злился я очень редко. Мне всегда
казалось, что разрешить все можно куда проще, если отвечать улыбкой на любые действия со
стороны общества, тогда этому самому обществу рано или поздно просто надоест докапываться
до тебя. Но сейчас бы заулыбался только клинический идиот, к которым я видимо еще не
относился.

Не знаю, откуда я взял столько сил, но я схватил Ника за запястья и одним рывком перевернулся
так, что теперь Ник был прижат к постели, а я сидел на нем.

— Я не слабый, я сдержанный! — Прошипел я не хуже Зуо, зафиксировав руки Ника, над его
головой и всем весом, давя на его живот, что ему даже дышать, было тяжеловато. И все-таки
нанит совсем меня не испугался.

— Вау, клево!!! Так мне даже больше нравится! — Заявил он, не мигая, смотря мне в глаза.

— Нравится? Больше? Ты издеваешься?! — Вконец растерялся я и отпустил руки Ника, поняв, что
откровенно сижу на стояке нанита. Я попытался слезть с него, но одна рука парня тут же
перекочевала на мою задницу, когда как другая схватила за талию и толкнула на себя. Я упал Нику
на грудь, но тут же вскочил и вновь чуть не напоролся на стояк.

— Отпусти! — Содрогаясь от гнева, прорычал я.

— Тери, слушай... — Ник внезапно убрал руки и приподнялся на кровати на локтях. Мне, конечно
же, надо было тут же слезать с него и забиваться в первый попавшийся угол, но я отчего-то застыл.

— Чего? — Сипло пробормотал я.

— Хочешь я тебе дам...

— Эээ... что дашь? — Не понял я.

— А чего бы ты хотел? — На губах Ника заиграла вызывающая ухмылочка, но до меня все еще не
доходило, поэтому ответил я честно.

— Пряник.

— Пряник? В смысле?

— Ну... хочу пряник, знаешь, такой большой с белой глазурью и сделанным из теста домиком, —
начал я объяснять. У Ника глаза стали как два блюдца, а затем комнату мою заполнил его
сдавленный смех.

— Я говорю, что дам тебе, а ты хочешь пряник? — Простонал Ник и снова затрясся от беззвучного
смеха, — Ну ты кадр, честно! Таких людей я еще не встречал! И вряд ли встречу! Ты просто
Уникум!

— Не понимаю, что я сказал не так, — обиделся я.

— Тери, — Ник, наконец, успокоился и посмотрел на меня в упор, — Ты просто прелесть, — уже
тише проговорил нанит, прикоснувшись тыльной стороной ладони к моей левой щеке и слегка
погладив ее. Против воли я очень смутился. Все-таки когда на тебя набрасываются, ты можешь
волей неволей сопротивляться и злиться. Но когда с тобой ведут себя настолько нежно... Для меня
это было непривычно, и то, как вел себя Ник, и то, что он говорил. Неужели я действительно так
ему нравлюсь. Нет, не верится. Просто не верится и все тут!

Ник, тем временем, воспользовавшись моим замешательством, обнял меня за шею, притянул к
себе и поцеловал. Холодный язык проник в мой рот, и я даже не попробовал сопротивляться.
Кончик его языка мягко коснулся моего, словно призывая ответить. Но я не спешил, а Ник явно
просто так сдаваться не собирался. Он обнял меня сильнее видимо на тот случай, если я
оклемаюсь, и попробую от этих объятий, избавится и лег на кровать, потянув меня за собой. Его
губы были очень холодные и мокрые, когда как язык быстро нагрелся и стал даже горячим. Скажу
вам холодно-горячие поцелуи это нечто! Хотя особого опыта в поцелуях у меня нет, но Ник
кажется, целовался очень хорошо.

"А надо ли сопротивляться" — подумалось мне внезапно, — "Ведь Ник мне тоже нравится"

"Но не как Зуо..."

"Зуо, Зуо... Что с него взять... Страдать теперь по нему до конца своей жизни?"

"А что же эта за любовь, если я так быстро отказываюсь от нее?"

В голове царила настоящая каша. Что же я чувствую к Нику? А что к Зуо? Погруженный в эти
раздумья, я не заметил, как нанит оторвался от меня, лишь его шепот вернул меня в реальность:

— Когда я говорил, что дам тебе, я имел в виду себя, — соблазнительно прошептал он.

— То есть... — только сейчас шестеренки у меня в голове наконец-то взялись за работу.

— Разве я хуже пряника? — Губы Ника растянулись в хитрой улыбке, они были влажные и
блестели в тусклом свете моей лампы.

— Лучше... — против воли прошептал я и поцеловал нанита сам.

Так мы целовались минут двадцать, попеременно катаясь по кровати, и лапая друг друга. Точнее
лапали меня. Я же сам лишь обнимал Ника за талию и пытался откровенно забыться. Не
получалось. Все равно Зуо мне милее, хоть убейте!

Мы перекатились по кровати очередной раз, но не рассчитали расстояния и свалились с нее.

— Вот блин, — потирая ушибленный затылок, простонал я. Ник, в это время лежавший рядом,
вновь начал давиться от смеха.

— Ты не исправим, — простонал он.

— Между прочим, ты тоже упал, — нахмурился я. Правда нанит тут же вновь оказался напротив
меня, и уже хотел было снова поцеловать, но я увернулся от его попытки.

— В чем опять дело? — Удивился он.

— Ты... знаешь, ты мне правда очень нравишься, но есть тот, кого я, кажется, люблю. И это не ты.

— А, пофиг, — махнул рукой Ник и вновь полез целоваться.

— Что значит пофиг?! — Офигел я, сдерживая Ника руками, — А как же любовь? Тебе совсем не
обидно быть заменой?

— Я не замена, — возразил парень, — Я тот, кто заставит тебя забыть о ком-то другом, кем бы он
или она ни были.
— Ты так самонадеян, — фыркнул я в ответ, вставая с пола и начиная расхаживать по комнате.
Надо было взвесить все За и Против. Может Зуо мне не так уж и нужен, а? И чего мне в голову
внезапно стукнуло, что я в него влюблен? Это ж бред! И все равно я невольно сравнивал Ника с
Зуо, и все равно хотелось, чтобы сейчас здесь был именно второй.

— Все же я так не могу, — наконец вздохнул я.

— Ты что, девственник? — внезапно спросил нанит, и от этого вопроса я чуть ли не подскочил.

— Нет... не совсем, — пробормотал я. Да! Вы в шоке? А я ведь действительно не девственник!

Полгода назад на месяц к соседям приезжала племянница. Звали ее Сани. На три года меня
старше. Каштановые вьющиеся волосы, зеленые глаза. Красивой она не была да я и старше меня
намного, я даже не пытался рассматривать ее как объект своей любви и уж точно не думал, что
лишусь с ней девственности. Но как говорится то, что ты не планировал, это еще не значит, что это
не запланировал кто-то за тебя. Соседи куда-то уехали, а Сани забыла дома ключи. А я шел из
школы и, увидев ее сидящую у дверей квартиры, предложил ей зайти внутрь. До сих пор не могу
понять, почему она этому предложению так удивилась и обрадовалась. Говорила, что я очень
добрый. Я налил ей чай, сказал, что она может меня звать, если ей что-нибудь понадобится, а
потом ушел в свою комнату покорять просторы виртуалии. Тут-то все самое интересное и
началось. Сани пришла ко мне в комнату и начала спрашивать о виртуалии и компьютерах. А меня
об этом спрашивать ну никак нельзя! А то мой фонтан не заткнуть. Правда эта девушка заткнула
меня уже на вторую минуту моих объяснений. Поцелуем. Ну а то, что произошло потом вообще на
гране фантастики. Она предложила мне встречаться. А я как дурак согласился, даже не подумав, с
чего это взрослой девушке нужен такой парень-заморыш, как я. А все оказалось предельно
просто. Сани оказалась нимфоманкой. К сожалению, узнал я это уже после того, как потерял с ней
девственность. Возможно, позже я поведаю вам как именно, все произошло, но сейчас меня куда
больше беспокоила потеря девственности моей задницей.

— Но я с парнями не спал, — выдавил я, — и как то не особо тянет.

— Ты что глухой, — снова заулыбался Ник, проследив, как я нервно отвожу руки за поясницу,
словно готовясь к тому, что меня обесчестят, даже штанов толком не сняв, — Я же сказал, что Я
дам, я могу быть снизу, — пожал он плечами.

— Ээээээ...

— Да, я хочу, чтобы ты меня поимел! Тери, Мифи мне уже сказала, что ты тупишь в экстремальных
ситуациях, но не до такой же степени!

— Ты так спокойно со мной переспишь... да еще и в роле пасса?

— Блять! ДА! Я так просто пересплю и подставлю задницу как последняя шлюха! Чего еще тебе
надо? — Уже взбесился Ник.

— Ничего, — покраснел я. Вот уж от кого от кого, но от нанита я такого откровения не ожидал.

— А много у тебя... — хотел я спросить про парней, после чего последовал бы следующий вопрос
про то, на кой хер я-то ему сдался. Но нанит видимо ждать был больше не намерен. Он толкнул
меня на пол, вцепился в волосы и буквально заткнул меня поцелуем. Я лишь охнуть успел, а одна
рука Ника уже оказалась у меня в шортах и вцепилась в мое самое дорогое и возможно
единственное, из-за чего я причислялся к мужскому населению планеты. Ну что я могу сказать.
Ник явно знал что делать, потому что после минутных ласк его руки, у меня уже стояло колом. А
когда ты на пике возбуждения, сопротивляться становится куда сложнее. Думаешь ты все равно
лишь о сексе. А тут тебе его так любезно предоставляют. Так почему бы не воспользоваться? Такие
мысли посещали меня каждую минуту, но я тут же себя отрезвлял думами о Зуо, потом снова
хотел Ника, и снова думал о Зуо... и еще и еще... как Ник умудрился с себя штаны снять, не
отпуская моих рук, которые плотно прижимал к полу над моей головой, загадка века. Нанит лишь
приспустил мои шорты, давая волю набухшей плоти, вновь прикоснулся к ней уже мокрыми
пальцами, смешивая свою слюну на них со спермой. И это мне понравились ничуть ни меньше.
Сквозь зубы даже вырвался тихий стон, хотя я понадеялся, что Ник его не услышал.

Отверстие оказалось горячим и очень узким. С Сани не сравнить, это уж точно. Поначалу было
даже немного больно. Было такое впечатление, что у меня защемили крайнюю плоть, да и Нику
было не очень хорошо. Поначалу он лишь морщился и матерился сквозь зубы. Сев полностью, он
даже остановился на пару секунд, словно переведя дыхание, а затем начал сначала медленно, но
затем все, ускоряясь приподниматься и опускаться обратно. Все это время мои руки по-прежнему
были зафиксированы над головой. Конечно, сначала я пытался немного посопротивляться,
поломаться, так сказать, но уже через пару минут стало настолько хорошо, что думать о чем бы то
ни было, стало слишком сложно, да и шевелится лишний раз, не хотелось. Ник так и вообще
приглушенно стонал, прикрывая глаза и кусая губы от удовольствия. Он то, привставал на коленях,
то откидывался назад, то наоборот ложился на меня, тихо шипя мне в ухо или вцепившись зубами
в плечо. Каждый раз, когда он менял угол, под которым я в него входил, у меня словно искры
перед глазами плясать начинали. Да, такого Тери ты действительно никогда не ощущал.

— Прикоснись ко мне, — внезапно подал голос Ник, в этот самый момент, нагнувшись ко мне и
прислонившись своим лбом к моему. Глаза его были какими-то мутными, лицо раскраснелось, из-
за чего серебряные глаза казались еще ярче. Только сейчас я заметил, что руки мои уже
некоторое время Ник не держит. Но отталкивать от себя нанита у меня естественно уже и в
мыслях не было. Я покорно выполнил его просьбу, прикоснувшись к его подрагивающей плоти,
почувствовав, как вздулись на ней вены, какой он горячий и влажный. Начал делать то, что было
бы приятно мне самому, осторожно массировать самый кончик, водить рукой по всему стволу,
повторяя ритм, который задавал нанит. Ник стонал все громче и чтобы как-то заглушить крики, он
уткнулся носом мне в плечо, слегка согнувшись, чтобы мне было удобнее к нему прикасаться. Я
чувствовал животом жар, что исходил от него, а комната наполнилась терпким запахом нас обоих.
Еще пара движений рукой и ее обдало чем-то горячим. Ник при этом последний раз застонал
особенно громко, но не остановился и не прекращал насаживаться на меня, пока и я не был
доведен до победного конца. Экстаз настолько сильно ударил по моему организму, что в первую
секунду мне показалось, что я просто умру от удовольствия, как бы смешно это вам не показалось.
Мое сердце билось настолько сильно, что в груди каждый стук отдавался тупой болью. И эта боль
вперемешку с непередаваемым удовольствием протекала по всему телу, добираясь до кончиков
пальцев и головы, пульсируя в моих глазах, шумя в ушах, заставляя пересохнуть горло.

Но, как ни странно, пришел в себя первым именно я. Ник еще некоторое время не слезал с меня,
выравнивая дыхание и обдавая мою шею горячим дыханием.

— Это было классно, — наконец изрек он, и я бы не осмелился с ним поспорить. Было
действительно классно. Вот только даже будучи в активе тебя, Тери, все равно поимели. Поимели
же?! И ты не хотел этого поначалу. И вообще все это было неправильно!

— Жалеешь? — Видимо заметив что-то в моем взгляде, спросил Ник.

— Жалею, — не стал скрывать я.

— Да ладно, не парься! Это всего лишь секс! — Улыбнулся он ободряюще, наконец, вставая с
меня. Я же глянул на свое доказательство мужественности и охнул.

— Слушай... Ник... ну ты блин... хотя бы в туалет, что ли сходил бы, — забормотал я.

— Ага, клизму мне принести с собой не надо было? Я не планировал с тобой сегодня спать, —
заявил он, натягивая на себя узкие штаны, — А ты мне в задницу кончил, тоже мог бы и выйти,
мне еще со всем этим добром до дома пилить! Ты ведь вряд ли разрешишь мне выйти в туалет?

— Еще чего! Если мама увидит... убьет обоих.

— Ну, вот и все считай, что мы квиты, — ухмыльнулся нанит.

— Я тоже весь в твоей сперме, — не унимался я.

— Отмоешься. — Отмахнулся Ник, подошел ко мне, присел на корточки и поцеловал, — не

прощаюсь, — улыбнулся он и пошел к балконной двери. Через мгновение его уже не было и лишь
остаточные последствия после нашей бурной ночки доказывали, что все это было не очередным
плодом моей больной фантазией.

Я медленно поднялся с пола, на носочках пробрался в ванну, где проторчал минут двадцать, стоя
под горячим душем и обдумывая, что же собственно произошло. Я переспал с Ником. Я это
сделал! Кошмар! Жалею...? Да нет, наверное, все-таки не жалею. Было приятно да и к Нику
никакого отвращения не испытываю, не говоря уже о том, что он возможно единственный парень,
позволивший мне быть сверху... Хотя я все равно был снизу!

Так или иначе, это был неплохой опыт и зацыкливаться на этом действительно не имеет смысла.

"Всего лишь секс" — вспомнил я слова Ника уже в постели и провалился в глубокий сон.

Третий круг Ада: 16. Босс Тени

YYY: Вы слышали, сегодня ночью вновь была перестрелка в восточных районах!

XXX: Опять что-то не поделили Лава и Серебро?

YYY: Да хрен их знает...

YYY: между ними уже давно стычек не было, поэтому вряд ли…

ZZZ: Да что они могут не поделить-то? Лава контролирует незаконный провоз в город холодного и
огнестрельного оружия, а Серебро в ответе за героин и подобную хуй0ю. И те и другие деньги
гребут лопатой...

XXX: Ну, знаешь ли, жадность людская не имеет пределов.

QQQ: Может одна из группировок решила посягнуть на рынок другой?

WWW: Слушайте, а сколько всего сейчас этих банд осталось?

BBB: Банд? Ты сказал Банд? Бля, какие банды! Это тебе не сборище подростков-идиотов с битами
наперевес!

XXX: Во-во... Этих дядек надо уважать...

WWW: Но если они такие влиятельные и крутые, почему же весь город знает об их
существовании. Мало того, даже знают кто, чем промышляет?! Так ведь их полиция со дня на
день загребет!
XXX: О_О

YYY: О_О

BBB: Ты что, совсем дурак или притворяешься? Полиция все это еще и крышует! Деньги, знаешь
ли, всем нужны!

WWW: Хотите сказать, что город во власти двух группировок?

ZZZ: Почему двух? Сейчас их осталось пять: Лава, Серебро, Алмаз, Амур и Железо.

XXX: Еще есть одна теневая, но о ней я ничего практически не знаю.

YYY: Ага, кроме того, кто ее создал.

QQQ: И насколько этот кто-то опасен.

PPP: Стоп-стоп-стоп! Притормозите! Мне вот всегда было интересно, почему во всех городах
группировки как группировки, мафия как мафия, а у нас с названиями дебильными какими-то!

XXX: Названия в самый раз. И мафия у нас поступила умнее. Вместо того чтобы хапать со всех
сторон сразу и воевать друг против друга, они разделили преступный рынок на пять частей. Лаве
досталось холодное и огнестрельное оружие — в эту группировку входят большей частью японцы.
А они, как вы знаете, в оружейной индустрии самые крутые. Выход на этот рынок дал им
возможность не только перекупать и распродавать оружие, но и создавать свое. У Лавы оружие
покупают, чуть ли не со всего мира. Никакие конкуренты с ними совладать не в силах.

WWW: Они действительно настолько сильны?

YYY: Да причем тут сила?

YYY: В наш век ценится не только она.

ZZZ: Да-да-да... куда важнее то, что внутри!

WWW: Внутренние органы? Это конечно сила, ничего не скажешь, но все-таки...

ZZZ: Да какие нахер органы! Это уже территория Серебра!

WWW: Эй, не спешите! Лучше расскажите побольше о япошках!

BBB: Да что о них рассказывать? Они умные, 5из9ец какие. Маленькие, узкоглазые, хитрые и УМ-
НЫ-Е! Одного из главарей Лавы посадили кстати. Но толку-то. Он все контролирует даже из мест
от нас очень отдаленных.

XXX: О! Ты о Яказаки?

BBB: Да-да, о нем...

WWW: Слушайте, я ж тоже о нем слышал! Бизнесмен, который задолжал кибер-банку больше
миллиарда дэлов!

XXX: Ага... Конечно... Задолжал... Чушь собачья!

PPP: Во-во, я тоже не поверил... У него один особняк стоит раз в десять больше этого долга, если
бы его так все припекло, у него бы отняли дом... Ну, или бизнес... Но сажать!

CCC: Ясное дело, посадили его совсем не за долги!

WWW: Получается, за то, что он возглавлял Лаву?

YYY: Ясный блок!

BBB: А я вот не могу понять, почему он не смог откупится от полиции? Они же вроде всегда
дружбу водили с правоохранительными органами даже покрепче, чем другие группировки?

XXX: О-о-о... Говорят, что Яказаки перебежал дорожку министру обороны планеты.

BBB: Тогда все ясно...

BBB: И как умудрился то только?

XXX: Ха-ха, как-как... Обокрал склад одного из полигонов западной армии.

BBB: Да ладно?

PPP: Хуя се!

YYY: Короче Яказаки сейчас в Стринже.

CCC: 5из9ец... Хотя чего еще можно было ожидать. Зато это еще одно доказательство того, что
Яказаки посадили далеко не за долги.

YYY: Какие уж тут долги, когда в Cтринже содержатся только самые опасные преступники и
психопаты!

XXX: Ага, но Яказаки и оттуда умудряется контролировать всю Лаву.

WWW: Мировой мужик!

XXX: Нашел, кем восхищаться...

WWW: А Серебро, значит, наркотиками занимается?

YYY: Ага... и еще подделкой лекарств.

PPP: А я слышал, что они еще проводят махинации с одинокими инвалидами и смертельно
больными.

CCC: Да, я тоже об этом слышал.

XXX: Корче, все, что, так или иначе, касается наркотиков, ядов и лекарств — относится к Серебру!

ZZZ: О... они, кажется, даже владеют парой подпольных больниц. Не так ли?

XXX: Ага, только больницами назвать это трудно. Скорее бойней. Когда они только открылись,
везде висели объявления о том, что они бесплатные и принимают всех без исключений. И идиоты
эмигранты без регистрации и бомжи без прописки естественно ринулись туда толпами. В
очередях стояли. А для чего? Чтобы уже никогда оттуда не выйти.

WWW: Их убивали? Зачем?

BBB: Блин..., с какой планеты ты свалился? Не просто убивали! В Серебре нет садистов.

YYY: Все садисты в Амуре, а здесь лишь холодные и циничные врачи.

XXX: Людей попросту потрошили. Внутренние органы, как и драгоценные камни, никогда не
потеряют своей ценности! У них лишь срок годности слишком мал, и от этого их цена
увеличивается еще больше.

YYY: Ага, а если материал был не пригоден к трансплантации...

WWW: Что значит, не пригоден?

YYY: Ну..., смертельные болезни — рак, к примеру, или СПИД, или еще какая-нибудь дрянь.

WWW: И что тогда с ними делали?

YYY: Да их для экспериментов использовали.

QQQ: Кстати! Тот случай полгода назад, когда в одном из заброшенных зданий нашли пятьдесят
три трупа, которые не разлагались, ни их ли это рук дело?

YYY: Кажется, тогда Серебро искали лекарство, которое бы останавливало старение организма.

PPP: Ха-ха... умер, вот и перестал стареть!

BBB: Ага, вечно молодой труп, потрясающе.

ZZZ: Их можно теперь в музее ставить! А Серебру медаль за самых реалистичных манекенов!

PPP: Пусть запатентуют!

BBB:

ZZZ:

QQQ: Клево!

YYY: Бля, какие вы циничные! Как так можно? Вступайте в Серебро, там вам будут рады!

XXX: Мы подумает над твоим предложением!

WWW: А почему Серебро назвали Серебром?

XXX: Ну-у-у… Какое-то время один из улучшенных смесей героина и кокаина называли
«Серебром». Давно это было. А так как Серебро занимается как раз подобной «вкусняшкой»,
отсюда и пошло.

WWW: Хм... Зато название Амуров говорит за себя. Проституция как я понимаю?
XXX: Правильно понимаешь. Причем, кроме того, что они контролируют весь красный квартал,
созданный совместно с Лавой, ибо японцы те еще извращенцы, они так же снимают порно, могут
подогнать тебе товар по вкусу, будь то девушка или мужчина, ребенок или животное. Или даже
труп. Когда дело касается трупов, Амуры работают совместно с Серебром. За это они сами уже
ненужных проституток отдают на органы Серебру. Взаимовыгодные отношения, йопт.

YYY: Насколько я знаю, у Амуров на проституции тоже все не зациклено.

XXX: Ага! Они вообще любители продавать тела людей. Но если Серебро продают их части, то
Амуры целиком!

WWW: Блин... я вас не понимаю!

RRR: Да что тут понимать?! Они проводят бои без правил со смертельным исходом. Сюда входят
как обычные бои между бешеными собаками или петухами, так, естественно, и людские.

YYY: Да, вещь популярная.

QQQ: Еще какая!

QQQ: Я пару раз был на таких..., скажу вам, драйва хоть отбавляй!

PPP: Ха-ха, еще бы!

YYY: Фу! Никогда бы на такое не пошел!

BBB: Что ты... неженка, какой...

WWW: А я бы сходил!

CCC: И я бы сходил!

WWW: Вы поэтому назвали Амуров садистами?

XXX: Не-е-ет... с Амурами вообще связано все, что, так или иначе, перекликается с
удовлетворением людской похоти. У них один из самых известных в узких кругах садо-мазо клуб.
Он находится где-то в городе, но Где именно, кто бы знал. Эта информация доступна единицам и
думаю, они скорее умрут, чем когда-нибудь расскажут ее обыкновенным смертным типа нас.

YYY: Это уж точно...

PPP: Ну... Садо-мазо не такая уж и противозаконная штука.

XXX: Ага, если только она проходит не с пятилетними мальчиками и девочками. А там происходит
и не такое.

YYY: Амуры, вообще, кажется, все там психопаты и поголовно педофилы! Даже у их босса Суори
есть личный мальчик.

BBB: Бля-я-я... куда катится мир!

XXX: Катится? О чем ты... Он уже закатился...

PPP: Это точно, мы живем на последнем издыхании. Как наша цивилизация еще существует, не
понятно.

CCC: Ничего, скоро ПКО-вирус это исправит.

XXX: По-любому!

PPP: О! Никто не слышал о предположении на счет того, что ПКО-вирус создали в Железе?

XXX: Не-е-ет... Ты что! Они скорее отвечают за контрабанду компьютеров, различные пиратские
программы и интернет — наркотики. Ну и еще грабят периодически небольшие интернет —
банки, но, если честно – по-настоящему сильных хакеров у них нет.

YYY: Да они вообще раньше были обыкновенной гильдией воров.

BBB: Гильдией воров? 1хуи3ель01 сказано! Ты там, что эльф восьмидесятого уровня или рыцарь —
пятидесятого?

YYY: Очень смешно...

BBB: Да не смешно! Грустно! Это тебе не фэнтези и не онлайн-игрушка!

YYY: Ладно-ладно, чего прицепился то... Корче, они были ворами?

BBB: Были и остались!

BBB: Если что-то нужно спереть, здесь они всегда впереди планеты всей!

QQQ: Но они слабые...

XXX: Пусть и слабые, но их услугами пользуются остальные четыре группировки. Вот и полигон,
думаешь, лично Яказаки обворовывал? Понятное дело, здесь постаралось Железо!

YYY: Ну, воры – все-таки не убийцы. Они, можно сказать, самая безобидная группировка?

XXX: Ты что?! Самые безобидные — Алмазы — они всего лишь мутят драгоценными камнями и
металлами. Держат ломбарды и выбивают из всех долги. Убивают редко. А в Железе уже давно
сформировалось несколько групп профессиональных убийц. Так что твоя гильдия воров
прогрессирует!

PPP: А я впервые слышу, чтобы в Железе были наемники!

XXX: Ну, все бывает в первый раз...

XXX: Видимо Железо поняли, что у них самое шаткое положение в городе, вот и решили
расширить границы своего влияния.

QQQ: И у них это получилось!

YYY: Думаете? А может быть не Серебро и Лава, а именно Железо посягнуло на чужую
территорию?

XXX: Нет... Железо не любят влезать в неприятности. Сидят на своем севере и никого не трогают,
пока им за это кто-нибудь не заплатит.
CCC: Но и Лава с Серебром... что-то мне подсказывает, что здесь все не так просто.

XXX: Конечно, не просто... С тех времен, как появилась теневая шестая группировка, все вообще
перестало быть хоть немного простым!

WWW: Что еще за теневая группировка?

YYY: Ты не знаешь?

PPP: Реально не знаешь?

WWW: Не знаю, и что... я не отношусь к преступному миру...

XXX: Будто кто-то из нас относится!

CCC: Я отношусь к Железу...

XXX: Если и относишься, молчи в тряпочку! Здесь мы все равны! Здесь нет группировок... Даже
людей... Лишь виртуалия и наборы единиц и нулей.

CCC: И то верно.

XXX: И так... Теневая группировка — ходячая проблема для пяти остальных.

WWW: В чем же?

BBB: Ну... Она молодая и все в нее входящие тоже молоды и не опытны, но сука талантливые,
злые и жестокие...

WWW: А название у них есть?

XXX: Нет... Или мы о нем не знаем... Мы их просто Тенями называем.

YYY: Кстати название подходит им отлично.

XXX: Еще бы... Я слышал, с Тенями водит дружбу Лава. Им вообще плевать, кому оружие
продавать.

PPP: Ну и правильно, это не тот бизнес, в котором можно выбирать покупателей.

YYY: Не, Лава как раз таки вполне может и выбирать, но они видимо чувствуют, что с Тенями
лучше сотрудничать.

WWW: Что же там за монстры такие?

XXX: Монстры? Ха-ха, точнее и не скажешь. Их босс — Зуо.

WWW: Зуо?

BВB: Блять! Так и знал, что эта сука пробьется!

PPP: Чего и следовало ожидать от этого маньяка. Мне "повезло" с ним пару раз сталкиваться во
времена своей школьной жизни. До сих пор вспоминать не хочется.
XXX: Ну, думаю те, кто расстались со школой максимум лет пять назад, Зуо помнят.

WWW: А я не знаю его, я из другого города приехал! Расскажите о нем?

PPP: Он злобная сука!

BBB: Психопат!

YYY: Действительно сумасшедший!

XXX: Очень сильный!

QQQ: И красивый...

BBB: 5из9ец, вот этой характеристики только и не хватало!

QQQ: Ну а что? Нет разве? Он очень красив! Я бы его даже поимел...

YYY: О да, скорее он бы тебя поимел! Дулом пистолета!

PPP: Говорят, что Зуо никого не убивает.

XXX: Еще бы! На хер ему это? Он уродует так, что люди потом сами с мостов прыгают, потому что
просто не могут жить с таким искалеченным телом и не менее искалеченной душой.

PPP: Да, Зуо настоящий мастер ломать людей.

WWW: А сколько ему лет?

XXX: Девятнадцать вроде...

WWW: То есть он еще школьник?

XXX: Ага..., но суть от этого не меняется. Он основал Тени. И все группировки точат на него зуб,
потому что он становится, все более опасен.

QQQ: В каком смысле? Посягает на рынки?

XXX: Нет, на рынки ему плевать. Просто он сам по себе силен — физически я имею в виду, кажется,
здорово владеет различным оружием. И те, кто входят в Тени так же очень сильны. Каждый
талантлив по-своему, каждый по-своему силен. И все они молоды. Можно сказать, за Зуо все
молодое поколение. Как такого не испугаться, когда Тени — это словно угроза, говорящая о том,
что расцвет других пяти мафий уже подошел к концу.

PPP: Нда... весело...

WWW: Если талантливы во всем значит, хакеры в Тени тоже есть?

XXX: Ну... наверное, и что?

WWW: Мне вот интересно, входит ли туда Лис. Он ведь как мы уже заключили тоже школьник!
BBB: Хм... А это мысль... Вполне возможно! А если Лис еще не в Тени, то Зуо бы по любому
захотелось бы его заполучить.

XXX: Еще бы... Я бы тоже хотел, заполучить Лиса..., для личного пользования ))

YYY: Рисковый ты парень. Может Лис — вонючий толстяк с россыпью прыщей по всему телу.

XXX: За его талант я ему прощу все!!!

YYY: Ну-ну...

Один только вид этого места не предвещал ничего хорошего. Большое многоэтажное когда-то
жилое здание с обвалившейся крышей и полуразрушенными этажами, пропахшее сыростью и
затхлостью, покрытое плесенью и сантиметровыми слоями пыли. Никто бы в здравом уме и
доброй памяти сюда не полез. Подростки не считаются, ибо они всегда лезут туда, где можно
запустить в свою кровь очередную порцию адреналина. Но и они бы сейчас вряд ли остались в
этом здании надолго, потому что на первом этаже в зале когда-то служащем холлом происходило
то, что могло бы напугать любого. К дальней стене холла был прибит человек. Именно прибит.
Через его ладони в стену были вбиты два железных прута. Такие же пруты были вбиты в его бедра
и голени. По тому, какая лужа крови натекла под мужчиной, можно было понять, что прибит к
стене он был уже довольно длительное время. Все его тело было покрыто многочисленными
синяками и кровоподтеками, что было заметно сквозь то тряпьё, когда-то бывшее одеждой. Лицо
было исполосовано, все ногти выдраны, кроме одного на большом пальце левой руки. Из него
торчал маленький гвоздик. Губы мужчины были разбиты и распухли, зубов во рту почти не
осталось. На подбородке и скулах запеклась кровь. Ее же можно было заметить и в ушах
несчастного. Напротив мужчины в паре метров стояло черное кожаное кресло со вставками из
красного дерева. На кресле удобно расположился некто, закинув одну ногу на другую и держа в
одной руке бокал с ярко алой напоминающей кровь жидкостью.

— Всего лишь пара слов... Скажи, что замышляют твои Железные собратья? Зачем твой босс
несколько дней назад встречался с главами других группировок?

— Я не... знаю, — выдохнул мужчина. Говорить ему было очень трудно, каждое слово требовало
неимоверных усилий.

— Я всего лишь мелкая сошка… Вор… Я ничего не знаю!

— Ну-ну... У мелких сошек разве бываю такие кресла? – Незнакомец постучал по подлокотнику, —
Ну да ладно… Знаешь ли ты кто я? — Сидящий в кресле отпил алой жидкости из бокала, после чего
поставил его на пол, сам же встал с кресла и подошел к мужчине совсем вплотную. Пока жертва
собиралась с силами, дабы ответить, незнакомец схватил того за подбородок и, насильно
приподняв его лицо, взглянул ему прямо в глаза.

— Глоу, вколи ему стимуляторов и обезболивающего, а то этот слабак снова теряет сознание.

— Но, — послышалось из полумрака, — Я вколол ему дозу всего десять минут назад.

— Значит этого мало! – Раздраженно бросил некто. И пока худощавый парень в синих, драных
джинсах и такой же драной футболке вкалывал жертве коктейль из лекарств, незнакомец отошел
от мужчины метров на десять. Через пару секунд доза подействовала. Мужчина дернул головой.
Огляделся по сторонам, видимо в первый момент не понимая, где находится, затем его взгляд
остановился на человеке, что который, казалось, вечность назад притащил его в это здание.
— Так знаешь, кто я? – Повторил вопрос незнакомец. Незнакомец ли?

— Ты... знаю... — выдохнул вор. Обезболивающие было сильным, из-за чего кроме легкого
жжения в руках и ногах, человек ничего не чувствовал. Но ему казалось, что конечностей его нет
вовсе, и он то и дело судорожно оглядывал себя, чтобы удостоверится в их наличии.

— Во-о-от, так вот и Я знаю кто Ты, правая рука Грина — босса Железных, Эбри Тод.

— Вы ошибаетесь!

— Я никогда не ошибаюсь, — ухмыльнулся некто. В мгновение ока в его руках появилось по

четыре длинных дротика. Незнакомец прицелился... Размахнулся…

Первый дротик угодил мужчине в левый глаз. Кинут дротик был с такой силой что, даже не смотря
на значительное расстояние, его острие прокололо глаз и осталось в нем. Мужчина закричал и
заскулил скорее от страха, чем от боли, ее он пока почти не почувствовал:

— Ты все еще уверен, что ничего не хочешь мне сказать?

— Я... ничего...

Второй дротик попал куда-то под ребра, третий — прямо в пах. Мужчина взвыл сильнее прежнего,
его организм за эти три часа начал привыкать к сильным, но в то же время недолговременным
обезболивающем, поэтому если изначально лекарств хватало на десять минут, теперь не
проходило и минуты, как пленник вновь окунался в море бесконечной боли. Конечно, куда проще
было бы купить качественные обезболивающие, которые бы действовали несколько суток. Но для
незнакомца было важно, чтобы жертва прочувствовала все. Прочувствовала, но не умерла, ибо
смерть – это слишком просто:

— Все еще...

— Я НИЧЕГО НИКОГДА ТЕБЕ НЕ РАССКАЖУ!

— Как скучно, — хмыкнул незнакомец, кидая дротики на пол и вновь приближаясь к мужчине.

— Что ж... посмотрим, надолго ли тебя хватит... — улыбнулся он, вытаскивая из-за пояса длинный
и очень острый нож.

— Я не боюсь боли! Думаешь, кто я!

— Не думаю... Я знаю, сказал ведь уже...

— Щенок! Думаешь, это пройдет тебе даром!

— Опять же не думаю, знаю...

— Ты...

Мужчина не успел сказать больше ни звука, внезапно ощутив как холодное острое лезвие,
проникнув сквозь ткань брюк, словно масло отрезает головку его члена и разрезает яйца. Кровь
полилась ручьями. Мужчина, даже будучи под обезболивающим, завизжал как свинья.

— ТЫ ПАСКУДА ЧТО НАДЕЛАЛ! ТЫ! Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!

— Попробуй… Яиц своих тебе все равно уже не вернуть, а значит и деток конфеток больше не
будет. Вот ведь кошмар! – Ухмыльнулся незнакомец, вонзая нож в правый бок. Удар должен был
быть крайне болезненным, но опять же не опасным для жизни.

— Глоу, — вновь позвал незнакомец, поставь нашему гостю капельницу. Мы ведь не хотим, чтобы
он умер от потери крови?

Паренек вновь засуетился, поставил мужчине стимулятор с левой стороны, и капельницу с кровью
с правой.

— Так-то лучше, — ухмыльнулся незнакомец, — Ну а теперь самое интересное, Глоу, — Когда его
вновь окликнули, худощавый парень вздрогнул и посмотрел на того, кто к нему обращался с
искренним благоговением:

— Да Босс?

— Приведи ее...

— Ее? – Мужчина, отойдя от первого болезненного шока, воззрился на того, кого называли
боссом.

— Да, она тебе понравится, — бледные губы незнакомца растянулись в садистской ухмылке. И эта
ухмылка стала еще шире, когда через пару минут Глоу вернулся уже в компании маленькой
семилетней девочки с длинными пышными вьющимися волосами и очень большими ореховыми
глазами. Девочка была в пышном кукольном платьице, белых носочках и сандаликах. И она явно
не понимала, что происходит.

— Папа? — Прощебетала она, посмотрев на истекающего кровью мужчину, и тот заметил,

насколько сильно расширены зрачки у его дочери. Ей явно что-то дали.

— Ты-ты! Мразь! Накачал ее! Ей же только семь!!! — Взвыл он, бросая испепеляющий взгляд в
сторону незнакомца. Но тот словно не услышав его, повернулся к девочке и, тепло, улыбнувшись
ей, подозвал к себе. Девочка ответила незнакомцу такой же улыбкой и подошла к тому, кто ее
звал. Его глаза казались такими добрыми, а улыбка такой уютной. Она даже не подумала
испугаться этого человека.

— Посмотри, Эбри, твоя дочурка очень хорошенькая. Думаю, Амуры бы ее точно облюбовали!

— Не смей!

— Не сметь чего? — Парень присел на корточки и приобнял девочку за талию, — Привет! Как тебя
зовут?

— Ева.

— О! Какое красивое имя! А меня... — парень на секунду словно раздумывал, а стоит ли в

действительности представляться, — Зуо!— Девочка чуть покраснела, смотря на столь
привлекательного мужчину. Конечно же, она была еще слишком мала, но уже понимала, что тот,
кто перед ней сидит, очень красив. А под несильным, но все же наркотиком незнакомец казался
сказочным принцем!

— А почему папа... там? – Запинаясь, пробормотала девочка.

— Потому что папа никак не хочет рассказать мне кое-что. Один малюсенький секрет! Но как
только он все расскажет, вы сможете уйти отсюда, и он тебя даже сводит в парк.

— В парк?! Правда! — Девочка залилась счастливым смехом и захлопала в ладошки, — папа,

правда?! — Посмотрела она на прибитого к стене мужчину. Она словно не замечала ни того, что
ее отец весь в крови, ни того, что он при смерти. Мужчина не подавал признаков жизни.

— Глоу, — Зуо кивнул в сторону пленника. Брюнет тут же вскочил со своего места, подбежал к
мужчине и вколол ему очередную дозу коктейля. Мужчина почти тут же замычал и пришел в себя.

— Папе плохо? — Захныкала девочка.

— Нет, что ты! Он просто очень устал! — Ухмыльнулся "принц".

— А что это у него красное? – Только сейчас заметила она.

— О! Это варенье!

— Правда?! А попробовать можно?

— Ох, детка, попозже обязательно! – Пообещал Зуо, — ну так что, Эбри? Может, прекратишь
мучить и себя, и меня, и свою милую дочурку? Просто расскажи мне, что замышляют
группировки!

— Ты... обещаешь... не отдавать ее Амурам?

Парень сделал вид, что обдумывает слова мужчины:

— Открою тебе глаза на мир, хотя меня и считают монстром, это не совсем так. И я никогда не
подниму руки на ребенка. Это ниже моего достоинства. И даже если ты мне ничего не скажешь,
она останется в живых, и я не отдам ее Амурам...

— Какие мы благородные! Что же она делает здесь?!

— Но... если ты ничего не скажешь, я заставлю ее убить тебя. Сейчас она, как ты видишь, слегка не
в себе и верит каждому моему слову. И если я скажу ей, чтобы она застрелила папу, потому что от
этого ему станет очень хорошо, она сделает.

— Ты… чудовище…

— Что ты! Совсем нет! Я не издеваюсь над слабыми без причин, по крайней мере, не физически,
но психика — это дело другое. Твоя дочь может сломаться, сойти с ума, а может стать сильной. У
каждого своя судьба и я верю, что те, кто сильны духом — сильны изначально, с рождения. А
такие люди достойны моего уважения, и их я просто так не уничтожу. Возможно, даже возьму ее в
свою группировку. А почему бы и нет!

— Замол… чи… Никуда ты… ее… не забе… решь!

— Ну, это зависит лишь от тебя...

— Я… все… расскажу!

— Очень на это надеюсь.

Мужчина судорожно вздохнул. Затем внезапно разрыдался, что вызвало у Зуо лишь очередной
приступ отвращения к этому человеку в отдельности и ко всему миру в целом. Наконец, пленник
взял себя в руки и зашептал:

— Они в панике… Они бояться тебя…. И хотят… уничтожить…

— Это я и без тебя знаю. Когда? Где?

— В эти выходные… Точного времени и места не знаю... О тонкостях этого… дела не рассказали…
даже мне.

-Хм..., значит от тебя, нет никакого проку, — тяжело вздохнул Зуо, — Какая жалость! — И в руках
парня вновь появился тот острый нож. Сейчас он был испачкан в крови пленника.

— Ева.

— Да? — Девочка смотрела на Зуо, ничего не понимая.

— Вот, возьми, — и парень вложил нож в руки девочки.

— Что это?

— Новая игрушка! Тебе понравится!

— Нет…! Постой…! Я знаю… кое-что другое!

— Ну, так что же ты молчишь.

— До выходных ты можешь не дожить...

— Ой, ли?

— Жизель… посулила немаленькую… сумму денег тому, кто… — мужчина закашлялся, и его
вырвало сгустком крови, — умудрится принести тебя… к ней… — из последних сил шептал он.

— О-о-о... я всегда знал, что босс Серебра дышит ко мне неровно, но не настолько же, —
ухмыльнулся Зуо, почесав подбородок, — и сколько же она пообещала?

— Одиннадцать… миллионов...

— Так мало? Я бесценен, — усмешка с губ парня не исчезла, хотя он понимал, что в
действительности сумма просто огромная. С желанием заполучить такие деньги на Зуо могли
ополчиться тысячи, позабыв о страхе и уважении. Но Зуо это было даже на руку. Он давно хотел
"поговорить по душам" с "Серебряной королевой".

— Так и быть... оставим тебя в живых, — наконец озвучил вердикт Зуо, и добавил, обращаясь уже
к Глоу, — отруби ему запястья, для вора руки — это все, с протезами он будет менее ловким, а
значит, ему придется задуматься о более мирной жизни. Если выживет, конечно. Прижги раны и
не забудь отвезти его в больницу. А затем девчонку домой отвези. И не Трогай ее, ясно Глоу?

Худощавый парень замялся и сдержанно кивнул.

— Рассчитываю на тебя, — бросил Зуо уже у выхода.

— П..постойте босс! — Глоу подбежал к Зуо и упал перед ним на колени.

— Чего еще?

— Вы ведь... обещали! — Почти простонал он. Зуо в ответ лишь ухмыльнулся и протянул Глоу руку.
Тот схватил его за запястье и впился губами в тыльную сторону руки, облизывая и покрывая ее
жадными поцелуями. Через полминуты послышался еще один стон со стороны Глоу, и на его
шортах между ног выступила несколько влажных пятен. Его тело забила мелкая дрожь, и лицо
покрылось потом.

-Кончил? — Ехидно поинтересовался Зуо.

— Ммм... — только и смог выдавить из себя Глоу, прежде чем Зуо резко выдернул свою руку из
его, и с силой пнул парня в грудь, из-за чего тот упал навзничь, но при этом не отрывал взгляда от
босса. Для Глоу Зуо тоже был принцем.

Третий круг Ада: 17. Детская площадка

"Жизнь прекрасна!" Часто ли вы просыпаетесь с этой мыслью? Я вот впервые! У меня обычно в
репертуаре «Жизнь — говно!», «Я — говно!», «Все вокруг меня — говно!» или что чаще всего
«Будильник, сцука!» А тут такое наваждение, самому не верится!

И будильник, казалось, не мерзко пикал, а пел мне романтические серенады, и визжащая Эллити,
ну совсем не хотела в очередной раз посягнуть на безопасность моих яиц. Что вы! Она же моя
дорогая сестричка! Она же меня любит! Почти боготворит! Вон у нее и мои фотки хранятся в
отдельной коробочке. И пусть на них у меня глаза выжжены, а одна фотография так и вообще
прилеплена к какой-то соломенной кукле, в которой понатыканы иголки, все это лишь из лучших
побуждений, верно же! А значит, ничего плохого сделать бы она не хотела! И даже кинутое ею
"Придурок" после того, как я инстинктивно увернулся от удара, и ее нога угодила в прорезь
батареи, где и застряла, было проникнуто какой-то особенной любовью! Да, люди, жизнь все-таки
прекрасна!

Я сполз со своей кровати, бодро прошествовал в ванную, что-то напивая себе под нос, и только
взглянув в зеркало, сказал спасибо всем своим ангелам хранителям, а они у меня точно были, за
то, что умудрился не столкнуться перед этим с мамой. А еще спасибо за то, что Эллити, сколько бы
из себя не строила взрослой, все равно многого не понимала, иначе бы уже произошла настоящая
катастрофа. Дело в том, что вся моя шея была покрыта красноречивыми засосами, а плечи были
искусаны. Вот тебе и бурная ночка, Тери. Ты поимел Ника... НИКА! Это же... Хотя сколько бы я не
думал об этом, казалось, что поимели меня. Меня поимела задница! Только со мной могло такое
произойти!

Вообще по этому поводу меня раздирала масса противоречивых эмоций. С одной стороны мне
жутко нравится Зуо, а значит, я его предал, изменил ему, я говнюк и не имею права на его любовь.
С другой стороны как можно предать того, кто видит в тебе лишь пустое место и ни о какой любви
и речи быть не может, верно же? С одной стороны с Ником было классно, и я был активом, что так
же немало важно! С другой стороны — уж слишком легко мне Ник отдался. Напрашивался вопрос
— сколько таких, как я у Ника было и будет? Паровоз и малюсенькая тележка?

Думать обо всем, об этом мне, впрочем, быстро надоело. Я порылся в ящике в ванной, где между
десятками маминых флакончиков и тюбиков отыскал небольшую аптечку и залепил шею и плечи
пластырями, которые в ней отыскал. Маме никогда не пришло бы в голову, что за ними кроются
засосы, ибо она давно вписала меня в клуб сорокалетних девственников. У меня даже брошюрка
есть!
За шеей и плечами последовали руки, а точнее пальцы. Для начала я снял гипс со сломанного два
дня назад пальца, который мне наложил Зуо. Вообще-то он перестал болеть еще вчера,
наномашины свое дело сделали, а когда я отбивался от атаки хакеров, так и вообще позабыл, что
с ним что-то не так. И действительно сняв гипс, я пару раз согнул и разогнул свой палец, и остался,
удовлетворен результатом. Словно и вовсе его не ломал! Куда менее меня порадовали
подушечки моих драгоценных пальчиков, которые я стер в кровь. У нас в аптечке, в отличие от
аптечки Зуо, супер клевых пластырей не было, только обыкновенные. Естественно от них пальцы
за одну ночь не зажили, поэтому я всего лишь решил поменять их на новые. Вот только все
оставшиеся нормальные пастыри ушли на шею, и пальцы мне пришлось залеплять детскими,
которые принадлежали Эллити и были всех цветов радуги. Желтенькие с солнышками,
розовенькие с сердечками, зелененькие со звездочками. Ну, пипец, Тери. Ты — натуральный
последний предсмертный стон моды. Но выбора у меня не оставалось, не ходить же с покрытыми
кровавой коркой пальцами, верно?

— Тери, теперь-то ты точно не девственник! — Улыбнулся я своему отражению, стараясь не

смотреть на свои радужные пальцы.

— А толку-то? — Пожало плечами оно мне в ответ.

— То есть как это, толку-то! Разве подростки, особенно парни, не меняются, лишившись
невинности, а? Меняются же! И я изменился!

— В каком только месте, пальцем укажи, — ухмыльнулось отражение, смотря на меня с каким-то
снисхождением. Да, оно улыбалось, да, серые глаза казались действительно счастливыми, и все-
таки мое отражение чем-то было недовольно. Вот только чем? Я решил не заострять на этом
слишком большое внимание, а то того и гляди весь день бы простоял всматриваясь в себя
любимого!

Я прошмыгнул обратно в свою комнату, натянул на себя первую попавшуюся домашнюю серую
футболку и ринулся за добычей на кухню, то есть завтракать. Вообще мне многие говорят, что
утром есть, не могут, что сначала просыпаются они, а затем уже их желудок. Так у меня все
наоборот. Я еще не проснулся, а мне уже снится курица или помидор. А сегодня утром так и
вообще приснился большой кусок сыра! И я пообещал себе, во что бы то ни стало заполучить этот
кусок! С таким воинственным настроем я распахнул дверь на кухню, да так и остался стоять в
проеме. В такие моменты я начинаю осознавать, насколько я не понимаю женщин. На кухне
сидела мама и успевшая вытащить ногу из батарейных оков Эллити. Мама закинула одну ногу на
стол и в этот самый момент брила ее лазерным эпилятором.

— Вы что творите с утра пораньше?! — Наконец выдавил я из себя.

— А что такое? — Как ни в чем не бывало, улыбнулась мама, сделав губы бантиком.

— Да ничего, кроме того, что ты бреешь ноги на кухне над столом, за которым я лично собирался
завтракать!

— И-и-и? Лазер не просто срезает волоски, но полностью их уничтожает!

— От этого мне не легче! Это, анти гигиенично и просто противно! — Взвыл я.

— С каких пор ты такой чистюля? Ты же готов одни трусы носить до тех пор, пока они не смогут
заменить лист железа.
— Да причем тут мои трусы! — Ну да, я не самый чистоплотный субъект и могу и не такое, но
брить ноги над столом казалось мне настоящим кощунством, с грязным бельём и носками
бумерангами не сравнить!

— Ты не стесняйся, присаживайся, кушай, — добавила мама, уже вновь полностью

сосредоточившись на бритье и по ее взгляду можно было подумать, что на ноге она выбривает
как минимум Мону Лизу.

— Еще чего... мне противно!

— Тери просто завидует, — вставила свое слово любимая сестрица, — у самого-то волос вообще
нет!

— Кстати да! — Подхватила мама, — у тебя же гладкая как попка младенца не только попка, но и
все остальные части тела, если мне память не изменяет?

— Изменяет! — Тут же начал злиться я, — у меня давно уже есть волосы! Везде! Ясно!

— О да, можешь и дальше себя утешать, — усмехнулась мама.

— У меня есть волосы! Вот! Видишь! — Я сам поставил одну ногу на стол и ткнул в нее пальцем.
Мама и Эллити дружно заржали как кони. Именно заржали!

— Тери, у тебя волосы на ногах короче и светлее чем у меня на руках! — Простонала Эллити, стуча
рукой по столу.

— Ой, как смешно, нашла, чем гордится, в десять лет уже волосатая как Йети!

— Я не волосатая!

— Волосатая, сама только что призналась, — гнул я свое, — Небось, косички африканские ночами
заплетаешь, чтобы не запутаться пока спишь!

— А ты... ты!!! Лысый!

— В каком это месте интересно? Как видишь, у меня прекрасная шевелюра! – Ткнул я пальцем на
свою макушку.

— У тебя лысый член!

Наступила мертвая тишина. Даже мама отвлеклась от бритья и, офигевши, воззрилась на Эллити.

— На члене волосы не растут, — глухо пробормотал я, не совсем соображая, что вообще говорю, и
нечаянно представляя себе волосатый член. По телу побежали мурашки откровенного ужаса.
Кажется, мы только что придумали новое чудовище.

— То есть как это? – Кажется, Эллити от собственных же слов офигела не меньше.

— Ну, может у самцов Йети все по-другому! Кто вас знает! – Ухмыльнулся я, заставляя сестру
багроветь от злости.

— Волосы растут вокруг него, — с интонацией матери-настоятельницы поправила сестру мама.

— Да... ты... что вообще говоришь! Надо ее поругать за то, что она вслух такое говорит! — Завопил
я, — Всю жизнь мечтал обсуждать свою волосатость между ног со своей младшей сестрой!

— А ты и не обсуждай, — пожала плечами мама, вновь занявшись бритьем, — Да и к тому же

было бы что обсуждать. Ты же хоть на ногах, хоть Там — гладкий у нас, тебе бы только бритвы
рекламировать!

— Ох, ты еще плакаты по этому поводу напечатай и развесь по городу!

— Зачем? В нашем доме и так все об этом знают, так что Город – это вопрос времени.

Ну, все! Это было последней каплей! Я уже и о сыре забыл! Громко хлопнул дверью и вернулся в
свою комнату. Нет, ну надо же! Как они смеют обсуждать подобные темы! При мне! Совсем не
стесняясь! А самое противное заключалось в том, что они были правы!

С минуту повалявшись на кровати, я все-таки не вытерпел и начал рыться в шкафах в поисках

лупы. Нет, ну надо же было найти хотя бы один волос и доказать, что я мужик! Лупа нашлась, а вот
волосы нет. Как я не силился разглядеть их на подмышках, или ниже пояса, ничего. Светлый
тонкий пушок, но ни одного длинного, темного, колючего и кудрявого. Просто издевательство!

— Ой, Тери, а ты микроскоп используй! А то с лупой точно ничего не найдешь! — Съязвила

Эллити, заглянув в мою комнату и застав меня за не самым достойным делом.

— О, так может, одолжишь мне свой, тот, которым ты каждое утро пытаешься разглядеть свои
сиськи? — Буквально рявкнул я в ответ.

— Тери... БАКА! — Воскликнула сестрица и скрылась за дверью.

— Сама дура! — Буркнул я, выкинул лупу и поплелся к шкафу, дабы одеться. Но в шкафу так
ничего и не было со вчерашнего дня. Только не говорите, что мне снова надо одевать то розовое
убожище!

— Ма-а-ам, — поплелся я снова на кухню, — Моя одежда вернулась из химчистки?

— Ага, посмотри в коридоре в мусорных пакетах, — монотонно кинула она мне в ответ.

— А почему в мусорных?! — Возмутился я.

— Кстати, сегодня повышенный ультрафиолет и дожди, так что одевайся соответствующе, если
конечно не хочешь лишиться волос еще и на голове, ушла от темы родительница.

— Ага, а ты надень короткую юбку, может волосы на ногах расти перестанут, — бросил я.

— А это мысль! — Встрепенулась мама, заставляя меня буквально стонать от безнадежности. Ну

как так можно?

— Я пошутил!

— А я серьезно!

— Мама, вместе с волосами у тебя еще и ноги отваляться!

— Ты думаешь? — Задумалась мама, — Что ж... а идея все равно была неплохой, — улыбнулась
она и вновь схватилась за эпилятор. Я же порылся в пакете, выудил оттуда серые джинсы,
футболку и толстовку с длинными рукавами и капюшоном и тут же все это на себя одел. О мой
винчестер, как же я был рад моим милым одежонкам!

Уже, будучи серым, мне стало как-то легче дышать, словно за спиной появились невидимые
крылья. Да. В этой одежде мне однозначно было куда уютнее. Я полюбовался на себя в зеркало,
отметил, что великолепен как никогда и вернулся на кухню уже в третий раз. Теперь я был полон
решимости, заполучить кусок сыра и то, что мама была занята прополкой своих ног, было мне
даже на руку. Я с невинным видом пробрался к холодильнику, открыл его...

— Что ты там забыл, завтрак на столе, — кинула мама, даже не посмотрев в мою сторону. На столе
значит? Вон та серая масса, размазанная по тарелке?

— И что же это? — Без особого энтузиазма поинтересовался я.

— Новая каша быстрого приготовления, попробуй! Очень вкусная!

Не поймите меня не правильно, но такую гадость я есть совсем не хотел, поэтому проигнорировав
слова мамы, потянулся к куску сыра. А он меня уже ждал и чуть ли не махал своей сырной лапкой!
Ему только таблички не хватало "Съешь меня", хотя зачем ему табличка, когда я и сам догадаюсь,
что с ним делать.

— Положи на место сыр и жри кашу, — пробасила мама, заставив меня вздрогнуть.

— Эту дрянь... только после смерти! – Заявил я. Да, сегодня я был храбр как никогда.

— Я ослышалась? Ты что-то сказал? – Тихо, но угрожающе забормотала мама.

— Я сказал… эм… можно мне сыра? – Пискнул я, зная, что спорить с маман равносильно попыткам
остановить голыми руками танк.

— Нельзя… не хочешь кашу, свободен!

— Ну и ладно, не больно то и хотелось, — фыркнул я, и со злости кинув ни в чем не повинный сыр

в дальний угол холодильника, поплелся к выходу. Правда, в коридоре все равно пришлось
задержаться. Надо было тщательно приготовиться к выходу на улицу, ибо можно было схлопотать
нехилые ожоги. Как маман моя сказала, сегодня был повышенный ультрафиолет. Да уж, озоновый
слой уже был на последнем издыхании. Раньше, когда подобные катаклизмы только начались и
были очень редки, люди вообще предпочитали из дома не выходить, но таких дней становилось
все больше, и с этим надо было что-то делать. Этим Что-то стала разработка одной корпорации по
производству нано-машин, которые создали баллончики с нанороботами, защищающими кожу от
ультрафиолета и ядовитого дождя по совместительству. Их можно было распылить на любую
часть своего тел. Но так как сами по себе нано-технологии – вещь дорогая, а такие баллончики
были необходимы всем, а значит стоить, должны были немного, поэтому создатели экономили на
материале, из которых делали роботов, а так же на некоторых их функциях. В результате, когда я
покрыл свое лицо нано-роботами из баллончика, оно тут же приобрело серебристый цвет и
заблестело так, словно его покрыл иней. Такой слой держался около 9 часов. На голову же я
накинул капюшон, надел солнечные очки, ибо сейчас солнце было вредно для глаз больше
обычного, на руки одел перчатки без пальцев, на ноги естественно серые кеды, школьная сумка,
обворожительная улыбка, адресованная себе самому, и я уже шел к школе. Эллити я никогда не
ждал. Идти с этим как оказалось волосатым чудовищем, было равносильно древним пыткам. О
чем бы мы, не начинали говорить, заканчивалось все равно взаимной ненавистью. Нет, конечно
же, Эллити я вовсе не ненавидел, скорее наоборот! Я очень ее любил! И чем дальше она от меня
находилась, тем больше и сильнее была эта самая любовь.
Думая о сестре, своей несчастной доли и собственной офигительности, я не заметил, как на кого-
то налетел. Машинально бросил «извините», на что мне ответили сухое «смотри куда идешь» и
голос ответчика показался мне до боли знакомым! Ник! Я хотел сказать хоть что-нибудь, может
стандартное «Привет» или пошутить про благополучие его задницы, но не успел. Ник уже шел
дальше. Он не узнал меня.

Впервые секунды я пребывал в каком-то ступоре. Нет, ну неужели вещи настолько меняют людей?
И все-таки Ник не проигнорировал, а именно не узнал меня! Как-то сразу стало не по себе, словно
в душу насрали, честное слово. И после этого он говорит, что я ему нравлюсь? Разве если человек
тебе нравится ты не найдешь его среди миллионов? А? Я вот Зуо точно найду! Хотя его любой
дурак найдет, перед ним же, как перед Моисеем река люди расступаются.

Сначала я хотел окликнуть Ника, помахать ему или еще как-нибудь привлечь его внимание, но
почему-то так ничего и не сделал. И в школу идти внезапно расхотелось. Поэтому сам не зная,
почему я развернулся на 90 градусов и побрел совсем в другую сторону. Было тут неподалеку
одно мое тайное место – старая как мир детская площадка. Там не было ни гравитационных
подушек, ни других новомодных штучек, которые присутствовали в новых детских площадках. Не-
е-ет, она каким-то образом прожила не один век и сейчас стояла посреди пустыря зажатая между
тремя высотками. Не разрушали эту площадку, потому что сделали ее чем-то вроде раритета, хотя
никому кроме меня и пары историков-фанатиков она естественно была не нужна. Она занимала
не более двадцати метров. На ней было две лавочки, качели, две лестницы, одна горка,
песочница и турники. Я уселся на мокрую лавочку, мокрую, потому что почти всю ночь шел дождь,
и уставился в лужу, что оказалась у меня под ногами. Лужа отдавала каким-то радужным
отблеском.

— Ну, привет, — пробормотал я, смотря на небо. Затем глянул в лужу, отражение мне улыбнулось
и ответило «Привет». Нет, конечно же, раздвоением личности никаким я не страдал, но
согласитесь иногда полезно поболтать с самим собой!

— Почем ты не пошел в школу? – Тем временем пробормотало отражение.

— А хрен его знает, — пожал я плечами в ответ. Когда отвечал, я каждый раз смотрел на небо, так
у меня появлялось какое-то несильное, но все-таки впечатление того, что у меня есть собеседник.

— Что за чушь, ты прекрасно знаешь, почему не пошел!

— Правда? – Я даже сам удивился.

— Конечно, знаешь! Подумай!

И я задумался. Та-а-ак…

— Дело в Нике? – Предположил я.

— Неа…

— В его заднице?

— Бип-бип, вновь ответ не верный…

— Я тоскую?

— Горячо…
— По Зуо?

— Ага…

Прекрасно! Просто чудесно! Но мне действительно хотелось увидеть Зуо, получить от него
подзатыльник и покататься на его мотоцикле, на котором во второй день меня уже совсем не
укачивало. Так хотелось!

— Да ладно, не парься! Взбодрись! Ты же крут! — Усмехнулось мое отражение. И ведь не

поспоришь с ним, а!

— Да я крут! – Улыбнулся я.

— И вы с Зуо ну просто идеальная пара!

— По-любому!

— И он от тебя без ума!

— Эээ…, а вот здесь я поспорю…

Видите, даже ваше отражение соврет вам и не моргнет! Я раздосадовано наступил на лужу, из-за
чего мое отражение на миг исчезло. Болтать с ним больше никакого желания не было. Встав с
лавочки, я добрался до песочницы и начал ковыряться в мокром песке.

— О! Камешки! – Я вспомнил детство и следующие минут двадцать с каким-то фанатизмом

перерывал весь песок в поисках разноцветных камней. Лишь когда рядом со мной образовалась
их целая гора, а сам я с головы до ног был усыпан влажным песком, моя жажда истинного
землекопа была удовлетворена. Затем я разровнял перед собой небольшой кусочек песка и начал
вдавливать в него камешки. Хотелось сделать какой-нибудь абстрактный рисунок, но почему-то
получилась фраза «Я люблю Зуо». Как идиот из детского сада я какое-то время тупо пялился на эту
фразу, пуская слюни над картинами, которые мне подсовывало воображение. Вот Зуо встречает
меня с работы. На нем один передник, в руках половник и он мило улыбаясь, говорит о том, что
ужин готов, но если я хочу, могу приступить сразу к десерту! А десерт естественно сам Зуо. Я
захихикал, представляя в ярких красках, как именно при этом Зуо будет стоять и какими будут его
глаза.

— Мама, а что с тем мальчиком? – Донеслось до меня из реального мира. Я, очнувшись,

посмотрел в сторону говоривших.

— Не смотри на него! Видишь, он не в школе, прогульщик! – Зашептала женщина, окидывая меня

не самым добрым взглядом и уводя от меня малыша лет шести. Благо я сидел на корточках, и она
не заметила того, из-за чего бы у нее, наверное, вообще инфаркт бы случился. Дело в том, что я,
кажется, перевозбудился и даже широкие серые джинсы скрыть этого не могли.

Тери! Забудь о Зуо в белом переднике! Что за идиотские фантазии! И я забыл… Какие тут
передники, когда я уже лежал в школьном лазарете, а Зуо в коротюсеньком халатике медсестры и
шапочке с красным крестиком с особой сексуальностью предлагал мне сделать клизму. Бр-р-р!
Какая гадость! Через секунду вместо клизмы в руках у Зуо был уже бинт. О да, детка! Это совсем
другое дело!

Я снова захихикал, но затем, спохватившись, буквально взвыл, понимая, что издеваюсь над самим
собой. Не буду же я сейчас дрочить посреди площадки верно? Так зачем так над собой
измываюсь? Отвлекись Тери! Хватит думать о Зуо! Может…, может о Нике подумать, а? Но о
наните упорно не думалось. Лишь о Зуо. Чтобы отвлечь себя от слишком возбуждающих мыслей,
я забрался на горку и с воплями «Уиииии!!!» скатился с нее. Мне понравилось, и я проделал так
еще раз семь. Немногочисленные прохожие от площадки буквально шарахались. Ну и пусть!
Катитесь на свои дурацкие работы и учебы! Ничего вы в прелестях жизни не понимаете! А я
взбодрился. Мне даже начало казаться, что я всесилен и могу почти все! Дабы проверить свое
утверждение, а зацепился на один из турников и попробовал подтянуться на руках. Никогда
раньше не мог сделать и одного раза. Но сегодня! Я должен! Я сделаю!

— Давай-давай-давай! Тери, ты это сделаешь! – Шептал я, приподнимаясь на руках на пару

сантиметров. Все мышцы тут же заныли и застонали так, словно мое тело весило не пятьдесят
килограмм, а сто пятьдесят.

— Я все равно это сделаю! – взвыл я, чувствуя, как от напряжения к голове приливает кровь и
лицо начинает буквально полыхать. По крайней мере, по ощущениям мне казалось, что я
превратился в факел. Еще через пару минут потуг я понял, что скорее рожу ежика, чем таки
подниму на своих худеньких ручках свое не менее худенькое, но почему-то такое тяжелое тело.

В результате так я и не поднялся. Обессилено спрыгнул обратно на твердую землю, а потом и

вовсе на нее уселся, тяжело дыша и прожигая турник взглядом.

— Думаешь…, победил меня… железная безмозглая дрянь? Я тебе еще… покажу! – Пообещал я,
отдышался, встал на ноги и огляделся, думая о том, чем бы еще себя занять. В конце концов, я
бесновался на этой площадке от силы минут сорок, а впереди еще столько уроков, которые было
просто необходимо прогулять!

Я покатался на качелях. Даже попробовал сделать солнышко, но в последний момент струсил.

Затем вновь с визгами и воплями скатывался с горки, но, в конце концов, вернулся к сделанной из
камушков надписи о Зуо. Вроде самые простые слова, но от них сердце в мгновение начинало
биться с бешенной скоростью. Я люблю тебя, Зуо. Так хотелось сказать это вслух. Не понимаю, как
можно любить годами и не признаваться. Или может это я такой особенный и необычный, что
хочу открыться Зуо прямо сейчас? Если бы только он был здесь…

— Насекомое? – Послышалось внезапно за спиной, — Хуй ли ты тут делаешь, скажи на милость?

О, этот голос, эти слова, этот мат! Зуо! Любовь моя!

*************************************************************************************

Зуо стоял под ледяным душем минут двадцать, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать, ни о
чем не вспоминать. Получалось плохо. На полу душевой все еще виднелись полусмытые водой
кровоподтеки. И эта кровь была вовсе не Зуо, а того поддонка, которого он мучил больше трех
часов. Мучил бы и больше, но бессонная ночь давала о себе знать. Вообще Зуо даже не думал, что
утро начнется Так. После того, как он помог Лису отбиться от атаки группы хакеров, он прибывал в
некой эйфории и искреннем восхищении Лисом. Отбиваться с восьми сторон. Это казалось чем-то
не реальным, существующим за границей возможностей человеческого мозга. Лис был
восхитителен. И Зуо хотел его заполучить. Не смотря на то, что в реальности он глупый ребенок,
несмотря на то, что за маской глупого таится кто-то безумный, не смотря на все это, Зуо хотелось
Лиса. И как не странно не только в качестве отличного инструмента. Впервые в своей жизни Зуо
хотелось кого-то физически. После того, как он лишился невинности с малолетней проституткой,
подосланной отцом, Зуо практически ненавидел секс. Конечно, иногда им заниматься
приходилось. Именно приходилось, иначе бы поползли слухи о том, что Зуо импотент, а это самое
страшное оскорбление, которое всю репутацию свело бы на нет. Поэтому Зуо не отказывался от
призов и подарков, что иногда присылали ему боссы из других группировок или просто друзья из
преступного мира. Тело, конечно же, реагировало как надо, но в душе кроме отвращения Зуо
ничего от подобных ночей не испытывал. И тут на тебе, ему впервые в жизни захотелось заняться
сексом. И с кем? С этим недоумком Лисом!

Естественно осознав это, Зуо было уже не до сна, и какое-то время он валялся на кровати, пялился
в потолок и неотвратимо думал о Тери, пока ему не позвонил один из его информаторов. Он
рассказал про встречу боссов группировок и про Эбри Тода, который по счастливой случайности
сейчас проводил время с дочуркой в отеле неподалеку.

Зуо сорвался с места, захватив с собой этого фанатика Глоу, которому в буквальном смысле спас
жизнь два года назад и с тех пор тот буквально молился на Зуо. Этот идиот когда-то принадлежал
Амурам и удовлетворял толстых, вонючих клиентов с ни менее толстыми кошельками. Но один из
клиентов не удовлетворился одним лишь сексом и захотел убить свою игрушку. Это в сервис
куколок Амуров так же входило, доплатив, он измывался над несчастным Глоу несколько дней, а
затем уже бездыханный, как ему показалось, труп был выброшен в первую попавшуюся канаву.
Там-то Зуо на парня и наткнулся, вытащил его из ямы, притащил к себе домой и отпаивал и лечил
в течение недели. Не то чтобы Зуо подбирал, кого не попадя и лечил всех подряд, в
действительности он в то время охотился за тем самым мужиком, что измывался над Глоу и чуть
не убил парня. Выходив его, Зуо попросил взамен за свою помощь рассказать все, что Глоу тогда
помнил об этом мужчине. На вопрос, зачем ему это, Зуо сказал, что хочет убить мужчину. У Зуо
были с ним свои счеты. Этот садист за неделю до этого убил одного его близкого друга, и Зуо
впервые за свою жизнь действительно хотел наплевать на свои принципы и страхи и убить
человека. Глоу в ответ пошел и убил это ничтожество вместе со всей его охраной за Зуо.
Оказалось, что Глоу когда-то входил в Железо и был там наемным убийцей. Но за провал одного
дела, парня накачали наркотиками и продали Амуру. Глоу оказался настоящим психопатом с
поразительно отточенными навыками убийцы, который к тому же теперь видел в Зуо настоящего
Бога.

И так, захватив с собой Глоу, Зуо без стеснений вломился в номер Эбри и… увидел, как тот
насилует собственную дочь. Зуо не знал, как сумел сдержаться и убить это ничтожество на месте.
Притащил его в заброшенный дом, вкатил пару доз наркотика, который стирал кратковременную
память, чтобы эта мразь не помнила о том, что дочь тоже у них. Не хотелось ввязывать девочку во
все это дерьмо. Так же Зуо приказал Глоу такой же наркотик ввести и девочке, но в большей дозе,
чтобы она желательно уже никогда не вспомнила эту кошмарную ночь. Оставалось лишь
молиться, что до такого Эбри опустился впервые, а не делал это со своей дочерью
систематически.

Простить за подобное Зуо не мог. Отец, которые не просто не может защитить своего ребенка, а
еще и вытворяет такое, достоин лишь смерти. Но смерть – это слишком просто. Поэтому Зуо
измывался над мужчиной, желая чтобы тот, прочувствовал ту боль, которую ощущала его дочь.
Член. Яйца, руки… без них эта тварь больше никогда не прикоснется к своей дочери.

Зуо конечно немного удивился, когда Эбри запаниковал, узнав об Амурах. Неужели в нем еще
остались какие-то отеческие чувства? Плевать…

Вернулся домой Зуо уже с рассветом, измученный морально и физически. Все его руки и одежда
были в крови Тода. Парня трясло, поэтому-то он и забрался под душ. Надо было собраться с
мыслями и взять себя в руки. Но сколько бы Зуо не силился, все равно его не так пугала мысль о
том, что его хотят убить, как та сцена, что он увидел, вломившись в номер Эбри.

«Ничтожество…, какое же он ничтожество!» — Крутилось в голове Зуо и пальцы сами собой

больно впивались в холодную стену. Наконец не выдержав, парень размахнулся и со всей дури
ударил в стену ванной. Зря. Стена была хрупкой, из-за чего после удара осталась огромная дыра.
Мало того, за стеной жила та самая бабушка, что иногда готовила Зуо поесть. Она с интересом и
без стеснения заглянула в дыру, оценивающе оглядела Зуо с ног до головы (а он был естественно,
голым), и пробормотав:

— Неплохо! – Вышла из своей ванной, которая граничила с ванной Зуо. Юный босс смущенно
покраснел и поспешил в комнату. Думал поспать до часу дня, пока не закончатся уроки у
насекомого, но сон как назло не шел, в результате Зуо плюнул на все, переоделся и, оседлав
своего железного коня, несколько часов колесил по городу, пытаясь, таким образом, успокоится.
Какого же было его удивление, когда он, в очередной раз, наматывая километры вокруг знакомых
кварталов, на старой детской площадке увидел серую фигуру. Зуо не мог объяснить этого чувства,
но почему-то был уверен, что это насекомое. Тихо затормозив, он минут десять наблюдал за тем,
как парень катается с горки и потом ковыряется в песочнице. Наконец окончательно уверившись,
что это Тери, а кроме него больше никто так по идиотски вести себя не мог, Зуо слез с мотоцикла и
подошел к парню ближе.

— Насекомое? – Прикуривая, прошипел он — Хуй ли ты тут делаешь, скажи на милость?

Третий круг Ада: 18. Я люблю тебя больше тортов!

*негласное название главы "Зуо тоже умеет смущаться" XD*

— Зуо! Привет! — Воскликнул я, глупо лыбясь и не в силах отвести взгляда от сэмпая. Черт, ну
почему он настолько соблазнительный? Сегодня на Зуо были черные ботинки с темно-фиолетовой
тяжелой подошвой и такого же цвета шнуровкой, черные джинсы с небольшими прорезями по
бокам по всей длине, выигрышно обтягивающие его длинные стройные ноги и, наверняка, клевый
зад, свободная темно фиолетовая шелковая рубашка, с расстегнутыми пуговицами горловины и
самыми последними, обнажающими плоский живот, небрежно повязанный белый галстук и
черный плащ из какого-то матового материала, поглощающего свет, полы его почти
соприкасались с землей. Длинные рукава плаща доходили до костяшек — сейчас такая длина
была очень модной. Сами же рукава были довольно узкими, так же как и джинсы облегающими,
на левом предплечье поблескивали пряжки трех черных ремешков. Такие же ремни стягивали
спину Зуо, очерчивая его фигуру и подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Кожа и волосы
сэмпая лишь слегка отливали серебром. Да уж, он точно пользовался куда более дорогим
аналогом нано-роботов, защищающих кожу от внешних факторов, чем обычные смертные вроде
меня. Зуо казался аристократом, а я... дворником. А как сэмпаю шли его солнечные очки! А
неизменная черная сигарета, поблескивающая зеленым огоньком из-за той дряни, что Зуо
курил!!! Короче, я готов был, пялится на, как оказалось любовь всей моей жизни часами,
откровенно пуская слюни и улыбаясь, вот только его видимо это не слишком радовало.

— Харэ пялиться, урод, — сухо бросил он, выдыхая белоснежный дым через нос, — Я спросил, что
ты здесь делаешь?

— А я ответил: "Зуо! Привет!" — Все еще прибывая в какой-то эйфории от одного только вида Зуо.
Да, его сегодняшний прикид по шкале сексуальности был выше передника и халатика медсестры
вместе взятых. Не хватало мне только снова возбудиться!

— Насекомое, ты доиграешься!

— Нет... Извини, Зуо, но я растерял какой-либо азарт после того, как в садике в покер проиграл
килограмм конфет. Но при себе у меня естественно столько не было, пришлось тырить из дома! А
все сразу стырить не удавалось, счетчик тикал, каждый день, прибавляя к моему долгу, еще по
пять конфет! Меня зажимали в туалете для девочек, грозили пластиковыми ножами и водными
пистолетами! Как я тогда выжил, до сих пор удивляюсь! Так что в игры — больше не ногой!..
Хотя... Может, ты имеешь в виду ролевые игры?! Я стану твоим кроликом, а ты моим волчонком?!
— Послышался скрежет зубов, которые Зуо стиснул явно не от страсти к моей неповторимой
персоне.

— Ладно, ладно... хочешь, ты будь кроликом, мне жалко, что ли...

Зуо на это лишь театрально закатил глаза, тяжело вздохнул и внезапно подарил мне нехилый
подзатыльник. О да! Этого я и ждал! В ушах зазвенело, и я, не удержав равновесия, уселся на
землю. Но при этом сердце заколотилось просто бешено. Я смотрел на Зуо снизу вверх и понимал,
что с каждым ударом влюбляюсь в него все сильнее. Словно он в меня эту самую любовь вбивал!
Вы представляете! Я — чертов извращенец!

— Классно... — выдохнул я, не отводя взгляда от Зуо. Сэмпай даже растерялся. Он как раз хотел
ударить меня еще раз, для профилактики видимо, но после кинутой мной фразы передумал.
Вместо этого он легкой походкой дошел до лавочки и уселся на уже протертое мной место, после
чего зло ухмыльнулся:

— Ты, что мазохист?

— С тобой и не таким станешь, чтобы выжить, — пожал я плечами.

— Чтобы выжить — достаточно молчать в тряпочку!

— Молчать в тряпочку... Фи... а у меня тряпочки нет, вот и молчать в нее не могу!

— Я тебя обеспечу, — пообещал Зуо, вытаскивая из кармана черный платок, — Ну-ка подойди.

Я медленно встал на ноги и смиренно подошел к сэмпаю.

— Открой рот, — последовал новый приказ.

— Блин... Открой рот... еще скажи «Полижи его» или «Возьми по самые гланды»! Такое
ощущения, что я тебе миньет делать собираюсь, — фыркнул я.

— Хм... доиграешься, придется делать и не такое, — усмешка Зуо стала злее.

— Правда! А можно об этом поподробнее?

— Бля... насекомое, не нарывайся. Думаешь, я вечно буду терпеть твой идиотизм? Я не намерен
больше с тобой сюсюкаться. Еще одна дебильная ситуация и я просто 8ыебу тебя во все твои
дыры!

— Во все дыры... — пробормотал я, увидев все это как наяву и снова захихикав, — Заманчиво!
Слушай... если подумать, выбор, ведь у тебя будет не велик. У меня всего две дыры, в которые
меня можно...

— Бля-я-я-я!!!!!!! — Взвыл Зуо, запихивая мне в рот платок. Но я так просто сдаваться не хотел. Я
отпрыгнул от Зуо на пару метров, выплюнул платок и продолжил. Надо же расставить все точки
над Ё!

— Вообще-то еще есть ноздри, — пробормотал я, засовывая в нос пальцы и изображая моржа, —
но, как видишь, сюда, кроме одного пальца, ничего не влезет! — Прогундосил я, — Хотя я не зная,
какие у тебя размеры, может у тебя-то...

Зуо побагровел.
— Нет! Я уверен, что у тебя там все отличной толщины и длины! — торопливо добавил я. Тери!
Господи! Что ты несешь! Что ты творишь! Зачем снова нарываешься?!

— А растягивать в носу нечего! Уши тоже не подходят, остаются глаза? Фу-у-у... это будет совсем
не прикольно!

— Заткнись! — Взорвался Зуо, вскочил с лавочки, схватил меня за руку, заломил ее, развернув к
себе спиной и прошептав мне почти на самое ухо, — ты, наверное, думаешь, что я шучу?

— Нет, я как раз надеюсь на обратное! — Воодушевленно ответил я.

— Твою мать! — Сэмпай отпустил меня и начал наворачивать круги вокруг площадки, — Дьявол,
даруй мне сил не убить этого уебка!

— Ты сатанист? — Тут же предположил я, на что получил лишь испепеляющий и жутко злой взгляд
Зуо.

— Ответ очевиден, да?.. Кстати, позавчера ты мне говорил, что скорее сдохнешь, чем трахнешь! А
теперь порываешься сразу во все отверстия... Значит, твое отношение ко мне изменилось? Ты в
меня влюбился?!

Взгляд Зуо вновь изменился, но объяснить, каким он был, словарного запаса мне катастрофически
не хватило. Угрожающий? Страшный? Не предвещающий ничего хорошего? Да, да, и еще раз да,
но не только. Что-то еще. Зуо шагнул ко мне, я инстинктивно попятился.

— Да ладно! Я ж шучу! Чтобы Зуо да в насекомое! Это уже натуральная зоофилия!

Еще шаг, я снова попятился и наткнулся спиной на лестницу.

— Хе-хе... ну почему чуть что, и сразу бить? Я ведь и так хрупкий и слабый! Со мной так нельзя!
Хочешь... отшлепай меня! А лучше погладь! Но зачем, же сразу мордобой?

Зуо никак на слова мои не реагировал. Ну, все, Тери. Либо ты сам разваливаешься на кусочки,
либо просачиваешься сквозь лестницу непонятно каким образом, либо стойко терпишь, как тебе
дают по башке, что в принципе не так уж и страшно. Голова все равно забита лишь кодами и
цифрами, потеряю пару мегабайт памяти — не умру.

Настроившись на боль, я морально был готов к следующему шагу, но Зуо остановился как
вкопанный и в этот момент смотрел на песочницу.

— Эм... — выдавил я из себя, — Знаешь Зуо... Я хотел тебе кое-что сказать, — промямлил я,
вжимаясь в лестницу.

— Слушаю, — о-о-о... Этот взгляд исподлобья. Он точно заметил фразу на песке. Он точно ее
прочитал. И он по-любому воспринял ее как издевку! Надо было срочно менять ситуацию!

— Я, знаешь! Я... — мля! Только что же хотел признаться ему, а когда сэмпай предстал передо
мной во всей красе, язык внезапно онемел, — Я люблю... — выдохнул я, — Я люблю... люблю...
блины!

— Че? — У Зуо дернулась правая бровь, глаза стали ярко красными еще минут десять назад. Ох,
Тери, что ты мелишь?!
— То есть, я совсем ни это хотел сказать! Нет, я люблю блины! Просто обожаю! Особенно со
сгущенкой или вареньем, но это ведь тебе совсем не интересно! Я хотел сказать, что люблю..., да я
много чего люблю! Торты вафельные, пироженки кремовые, йогурт, грушу, бананы, тебя!

— Точно прибью!

— Постой! Я же серьезно!!! — Запаниковал я, — Слышал, что я сказал! Я люблю..., люблю тебя!

Вот!

— О да! Ставить меня на одну полку с фруктами и сладостями... Я просто в восторге! — Зуо шипел
и буквально трясся от гнева.

— Нет! Я люблю тебя куда больше тортов! — Выпалил я, — торты же меня не бьют, за что их
любить..., — все в принципе логично, — Просто не так-то просто признаться в любви как
оказалось! — Последние слова я уже бормотал себе под нос, отведя глаза и смущенно почесывая
подбородок.

— А ни пошел бы ты на хуй с этой своей любовью!

— На твой всегда готов! — Нет, я виноват, что у меня подобные ответы, словно рефлексы. Сначала
говорю, а затем уже задумываюсь над тем, что же я собственно только что брякнул!

— Насекомое!!! — Буквально взревел Зуо и уже размахнулся для удара. Но его не последовало,
вместо этого Зуо кинулся на меня, повалил на землю и прижал к ней всем своим весом.

— Стой!!! Погоди! Пусть я и говорил что на твой член готов когда угодно, в действительности с
парнями я не спал! То есть спал, но не в роли паса! Мне надо к этому морально подготовиться! Да
и к тому же не делать же это при всех! — Завопил я, пытаясь вылезти из-под Зуо, но он держал
меня крепко, прижимая одной рукой голову к земле.

— Заткнись, дебил! В нас стреляют! — Прошипел он мне на самое ухо.

— В смысле, стреляют? Я выстрелов не слышал. Хватит скрывать свою страсть по отношению к... —
всего в паре миллиметров от меня в землю воткнулся здоровенный дротик. Я успел только
ойкнуть.

— Вот об этом я и говорю! — Не переставал имитировать шипящую змею Зуо, вскакивая на ноги,
хватая меня за шкирку и в мгновение ока, забрасывая за железную горку.

— Что это было? — Только и смог выдохнуть я.

— Транквилизатор. Серебру я нужен живым, — выдохнул Зуо, выглядывая из-за горки и тут же
возвращаясь обратно.

— Это не правильно! — Возмутился я, наблюдая за его реакцией.

— Что именно? — Раздраженно бросил Зуо.

— Да всё! Я тут тебе в любви признался, а ты меня послал на хуй... и ладно бы на свой, так нет же!
— Начал ворчать я.

— А ты что хотел? Чтобы я бросился пред тобой ниц и целовал ноги.

— Не отказался бы...
В ответ я услышал лишь язвительный смешок:

— Знаешь, мне в любви признаются, чуть ли не каждую неделю. У меня будет скоро свой личный
фан-клуб извращенцев, которые дрочат на мои фотки, так что твое признание мне по барабану!
Кстати по приказу одной из таких фанаток в нас сейчас и стреляют!

— Так у меня конкуренты... да еще так много, — пробормотал я, — Блин! Ну почему в жизни
всегда все не так как в фэнтезийных романах, а?

— Такие книги пишут мечтатели, — пробормотал Зуо, чему я очень удивился. Сейчас мы с ним
вели практически нормальный разговор!

— И любви так таковой не существует. Лишь физическое влечение, проще говоря, феромоны. И
видимо у меня их переизбыток, — усмехнулся он как-то не весело.

— Да причем тут феромоны... Задница у тебя клевая, этим все и сказано, — пожал я плечами, на
что Зуо кинул на меня не самый добрый взгляд, но промолчал и снова выглянул из-за горки.

— Тебе не понять, ты свою задницу толком не видел.

— Ты, можно подумать, разглядывал сутками.

— Ну а чем мне еще было заниматься. Сидя на мотоцикле позади тебя.

Но Зуо меня уже не слушал.

— Трое — пробормотал он себе под нос.

— Чего трое?

— Снайперов трое, — пояснил Зуо, — но еще слишком рано.

— Чего слишком рано...

— Рано попадать им в руки, для начала... Бля! А тебе, не все ли равно? Ты вообще можешь
уходить, ты им не нужен.

— А вдруг они перепутают и выстрелят в меня?

— Они и перепутают! И выстрелят! Говорю же транквилизатор, поспишь с часик, ничего с тобой не

будет.

— А вдруг меня изнасилуют или еще чего...

Зуо лишь скептически посмотрел в мою сторону,

— Все извращенцы ходят по ночам, и по ночам же могут изнасиловать тебя. С твоей рожей и
телом днем ни у кого бы на такое убожище не встало.

Зуо явно хотел меня задеть и у него это получилось:

— Я смотрю, ты хорошо знаком с извращенцами, сам, наверное, по ночам охотишься на

маленьких мальчиков.
— Еще одно слово и...

— И выебешь меня? Только ночью давай, а то днем вдруг аппарат подведет, я ведь такой весь
убогий и страшный, — фыркнул я зло. Сейчас я действительно был слишком раздражен, Зуо
отреагировал на это естественным образом. Вмазал мне кулаком в правую скулу. Клацнули зубы,
но на месте, кажется, остались.

— Еще что-нибудь сказать хочешь?

— Хочу... Козел ты, Зуо, — прошипел я и вышел из-за горки. Шею почти сразу обожгло, перед
глазами все потемнело, и я погрузился в глубокий сон.

******************************************************************

"Когда он придет в себя, я его точно собственными руками придушу" — пообещал себе Зуо, хватая
распластавшегося на земле хакера и затаскивая его обратно за горку. Удивительно, насколько
легким оказалось насекомое. Почти невесомым. Еще удивительней было то, что этот кретин
поверил его словам про сон, и добровольно полез под дротики. И еще, кажется, не на шутку
обиделся за критику своей внешности.

"Дистрофик и дебил" — мысленно выругался Зуо, потирая руку, в которую чуть не попал один
дротик. Лишь рефлексы в купе с отточенными звериными инстинктами позволили парню вовремя
ее отдернуть. Когда Лис снова оказался во временной безопасности, Зуо одним рывком вытащил
из его шеи дротик, надеясь на то, что в тело хакера попала небольшая доза транквилизатора и без
сознания он пробудет не слишком длительное время, усадил его поудобнее рядом с собой, а сам
начал обдумывать дальнейший план действий.

А ведь Зуо понимал, что из-за назначенного за его шкуру баснословного вознаграждения, он уже
под прицелом и что оставаться на одном месте в городе ему не безопасно. Поэтому и колесил по
знакомым и незнакомым улицам: и безопасней, и успокаивает, и дает возможность спокойно
обдумать ситуацию, в которую он попал. Хотя здесь куда лучше подходил другой глагол —
"вляпался". Но вот Зуо повстречалось насекомое и все мысли на некоторый промежуток времени
вынесло напрочь. Тери вообще, как уже успел понять юный босс, был настоящим мастером
взрывать мозг и иметь его во всех положениях. Что же это такое, Зуо! Ты забыл о своей
безопасности, ради того, чтобы подойти к этому придурку? Ради очередного бредового
монолога? И откуда только Лис свалился и где учился говорить с людьми? Любая кинутая в его
адрес фраза переиначивалась, пересматривалась и воспринималась неизменно в штыки. Но
сейчас было совсем не время восхищаться прогрессирующим идиотизмом хакера, надо было как-
то выкарабкиваться из этой ситуации.

Снайперов Зуо нашел почти сразу. Для этого он взломал охранную систему окружающих
площадку зданий через мобильный интернет и подключился к камерам. Как уже говорилось
ранее, площадка была зажата между тремя высотками, в каждой из которых и сидел снайпер.
Лишь одна сторона была им недоступна из-за горки, но и туда бы они рано или поздно добрались.
Не было бы Лиса, Зуо возможно плюнул бы даже на бой, что сегодня устраивал Вульв и просто
дал бы себя схватить. Но вместе с ним было насекомое, мало ли что они могли сделать еще и с
ним! А этого Зуо допустить не мог!

"Ну, отлично... ты еще начни с него пылинки сдувать!" — Взвыл парень, злясь на себя все больше.

"Какая либо привязанность это слабость, а слабость — это роскошь, которая тебе никогда
доступна не будет, если ты хочешь управлять этим миром, а не быть лишь безмолвной пешкой" —
всплыли в памяти слова отца. И этот старый маразматик опять был прав!
"Что же делать?" — Лихорадочно размышлял Зуо, понимая, что толком не может сосредоточиться
из-за этого долбоеба. Нет, ну почему надо было признаваться в любви прямо сейчас! Теперь
парню точно покоя не будет! Если его не замучает Тери, Зуо замучает себя сам, потому что
впервые его настолько лихорадило от дурацкого слова "люблю". Конечно же, он не собирался
воспринимать слова насекомого в серьез, потому что это было просто абсурдно! Чтобы
мальчишка, над которым он измывался два дня, на третий внезапно воспылал к нему подобными
чувствами. Идиотизм — что в принципе на Тери было как раз таки очень похоже. Прямо таки
очередная глупость в его стиле. И все-таки... любви ведь не существует...

Поняв, что следующие несколько часов этого паразита из своей головы уже не вытащить, Зуо от
планирования перешел к действиям. Перво-наперво, надо было осмотреть местность. Есть ли что-
то, что могло бы помочь? Думай, Зуо, думай! Не о насекомом, а о шкуре своей думай! Стрелять в
снайперов конечно смысла не было, Зиг зауэр с винтовками побороться бы не смог, хоть ты
тресни. Невидимые глазу враги располагались слишком высоко. Отстреливаться от них попытался
бы только придурок. Ту же перед глазами Зуо развернулась картина, в которой Тери
отстреливается от снайперов детскими пистолетиками, а может и вовсе камнями кидается. И ведь
вполне такое могло и быть! Вот только... ЗУО, ТЫ ОПЯТЬ ДУМАЕШЬ О НЕМ!

Парень тряхнул головой, упорно отгоняя от себя мысли о насекомом и одновременно

вглядываясь ввысь, когда парня внезапно осенило. Появилась неплохая идея побега. Недолго
думая, Зуо вошел в мобильную виртуалию, для начала влез в карту города и нашел на ней свое
местоположение.

— Развилка 35, 37 и 89, — пробормотал он, имея в виду поезда. В городе уже давно весь
наземный транспорт будь то автобусы, троллейбусы или трамваи, был заменены наземным
метро. Как такое могли создать? Просто метро проходило намного выше всех остальных дорог, и
магнитные пути, подзаряжающие антигравитанты, что были установлены на электричках,
проходили прямо сквозь многие высотки, для них были созданы специальные арки. Почти
каждый дом если не соприкасался с какими-либо путями, то находился в относительной близости.
Никакого дискомфорта поезда никому не причиняли, они были полностью беззвучные и
экологически чистые. К тому же из-за блестящей на них разноцветной рекламы, поезда были
довольно приятными яркими пятнами в городской серой массе. Так вот все три высотки были
увиты как раз тремя магнитными путями. Увиты в прямом смысле, видимо электрички
высаживали желающих сразу на нескольких этажах, кому как удобно. Возможно, владельцы этих
зданий даже специально заказывали такие сквозные пути, потому что они были очень удобными.
Ты попадал не просто на нужную улицу, а сразу в нужное здание, чем не мечта?

Зуо порылся в расписании поездов, нашел три проезжающих в относительной близости, взломал
сеть городского вокзала, минут пять разбирался в лабиринте путей, по ходу дела переводя
стрелки, из-за чего если расчеты Зуо были верны, поезда должны были проехать прямо через
высотки. Правильность своих расчетов парень смог проверить уже через пару минут, когда через
одну высотку начал проезжать первый длинный поезд, тем самым закрывая своим хвостом вид
для снайпера, что находился в доме примыкающему к этой высотке. Не прошло и секунды, как по
вторым путям пролетел второй поезд. За ним и третий. Они полностью отрезали Зуо от снайперов,
но лишь на несколько секунд. Следовало торопиться. Он схватил Тери за шкирку, забросил его на
плечо, в пару шагов преодолел расстояние от горки до мотоцикла. Рокот старого мотора разорвал
городскую тишину. Усадив покорный кусок мяса перед собой, Зуо нажал на газ. В паре метров от
него в землю воткнулись несколько дротиков, которыми выстрелили снайперы, явно плохо целясь
из-за паники и страха потерять Зуо из виду. И потеряли.
— Э-э-э... это еще что? — Офигевши, взирал Ян на серое нечто, удобно расположившееся на руках
Зуо, мирно сопящее и уткнувшееся в грудь парню. Нечто неплохо изображало из себя
человекоподобного котенка.

— Мое домашнее задание, говорил уже... — фыркнул Зуо, вваливаясь в импровизированный

штаб, который в действительности был квартирой Яна. Это был тот самый каштанововолосый
парень, использующий вирту-очки в качестве ободка. С ним Тери сталкивался в первый день
Отбора. Ян всегда был рад гостям, и даже не заметил, как его квартира превратилась в место
сбора всех тех, кто жаждал примкнуть к Зуо. Люди приходили и уходили. Кого-то босс выгонял,
кого-то звал самолично. Что он создавал? Ни Ян, ни даже сам Зуо не думали об этом. Просто
хотели найти и объединить талантливых и молодых, не особенно задумываясь пока для чего
именно. И Ян был рад предоставить для этого свое скромное жилище, потому что одиночество не
просто не любил, он его боялся. Но последние полгода в одиночестве парень не оставался ни на
секунду. Вот и сейчас в зале на диване сидели два парня, настоящие интернет-бойцы,
зарабатывающие деньги тем, что играли в онлайн игрушки высшего уровня.

— Это-то я знаю, как и то, что это наш великий хакер Лис и по совместительству твоя личная
одержимость, но почему он в таком состоянии и зачем ты притащил его сюда? Только не говори...,
что... напоил парня и теперь воспользуешься его беспомощностью! — Язвительно ухмыльнулся
Ян. Только он имел права так с Зуо разговаривать. Они с ним и с его младшим братом прошли
через многое. Все трое участвовали в подростковых боях, даже бились друг против друга.
Изначально Ян и Зуо терпеть друг друга не могли. В основном из-за того, что Зуо дружил с Ином,
младшим братом Яна, и тот очень сильно ревновал. Но в один не самый прекрасный день Ина
убил тот самый мужик, которого затем порешил Глоу. С тех времен в знак уважения к погибшему,
Зуо и Ян сначала стали приятелями, а затем и друзьями.

— Во-первых: он не моя одержимость, во-вторых: я никогда бы подобным не воспользовался, в-

третьих, Ебану3ая Серебряная королева решила трахнуть меня, назначив за мою голову...

— Да-да-да, Глоу мне уже все рассказал, — ухмыльнулся Ян, развратно облизнувшись при
упоминании бывшего наемника Железа.

— Трепло, — фыркнул Зуо, на что Ян лишь пожал плечами:

— Я бы от такого трепла не отказался..., но он уже занят тобой, — с какой-то грустью пробормотал

он.

— Он мной не занят, он на мне помешан. Как видишь, на меня вообще падки психопаты и
извращенцы! Но мы всегда можем поменяться ролями. Давай я его изобью и выброшу в канаву, а
ты его вытащишь, вылечишь и Глоу твой! — раздраженно кинул парень, проходя в дальнюю
маленькую комнату, где была нормальная кровать.

— Можешь иронизировать сколько угодно, но Глоу тебя любит.

— Да еп3в1юма3ь! — Буквально взорвался Зуо, без церемоний швырнув спящего Тери на кровать,
— Все-то в меня влюблены. Я просто бог любви какой-то! Заебали!

— Что это еще за истерика? С каких это пор ты у нас злишься из-за всякой ерунды настолько явно?
— Ехидно прошептал Ян, медленно подходя к Зуо, — Что произошло? — Обнимая его за шею и
прикасаясь своим лбом к его, выдохнул он в губы Боссу.

— Ни в чем, — четко выговорил Зуо, с неимоверным усилием заставляя себя не отводить глаза, а
смотреть в упор.
— Зуо... Не надо!.. не там... проказник... не делай этого... я так смущаюсь! — послышалось
бормотание спящего Тери, который при всем при этом глупо похихикивал.

— Оу! Зуо! а ты Прока-а-а-азник! Что же это ты там у него во сне творишь! — Хохотнул Ян, за что
чуть не получил кулаком в челюсть. От удара, впрочем, он увернулся довольно легко, сказывались
годы пребывания на ринге без правил.

— Замолкни! — Глаза Зуо давно были красными, но Яну показалось, что сейчас они от
переполняющего босса гнева так и вообще засветятся.

— Ладно-ладно, молчу уже, — пообещал Ян, сдавленно посмеиваясь, — тебе чаю, кофе, виски?

— Ничего, — махнул рукой Зуо.

— Ладно, тогда пойду, отгоню твой мотоцикл, пока не набежала орава фанатиков из Серебра. Так
что можешь с преспокойной душой сюсюкаться со своим малышом!

В ответ Зуо швырнул в Яна ключами от мотоцикла. Попал прямо в лоб, но каштанововолосый
совсем не обиделся. Лишь улыбаясь, пожал плечами и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой
дверь.

С уходом Яна, Зуо вздохнул с облегчением. Рядом с ним находиться, иногда было просто не
выносимо из-за того, что он за все эти годы слишком хорошо изучил Зуо, и иногда казалось, видел
его насквозь.

— Зуо... дурак... — снова послышалось бормотание Тери. Парень лишь тяжело вздохнул,
присаживаясь на край кровати и переворачивая насекомое к себе.

— Не думай, что подобное сойдет тебе с рук! Как только ты придешь в себя...

— Зуо... я... люблю тебя, — Прошептал Тери, и после шквала какой-то белиберды добавил, —
даже больше чем торты...

Губы парня невольно тронула легкая улыбка.

"Зуо, ни смей расслабляться"

Тонкие пальцы убрали пару седых прядок, что падали на глаза насекомому. Его волосы оказались
такими мягкими!

"Держи себя в руках!"

Зуо наклонился к волосам ближе и вдохнул их неповторимый еле уловимый аромат.

"Не веди себя как..."

Его губы внезапно оказались в опасной близости от губ Лиса.

"Но ведь можно всего лишь раз?"

Он наклонился ближе, чувствуя горячее дыхание Лиса и...

— АГА!!!!!
Зуо отлетел от Тери с нечеловеческой скоростью, опешив, разозлившись и растерявшись
одновременно. Ян, эта сволочь, внезапно ворвался в комнату, тыча пальцем в сторону кровати.

— Так и знал, — удовлетворенно кивнул он самому себе.

— Ты... — Зуо сжал кулаки настолько, что костяшки побелели.

— Я-то я, а что на счет тебя, радость моя... Ты же втрескался в него! Хотя... это было очевидно уже
давно.

— Что значит давно, — не стал отпираться Зуо, — я с ним знаком третий день.

— Ох, ну да... а сколько месяцев изо дня в день ты по восемь часов в сутки крыл Лиса благим
матом? Уже тогда не ровно дышал, а теперь ты видимо окончательно попал...

— Я не люблю его, — спокойно ответил парень, — просто ощущаю легкое влечение, физическое.

— Ах да! Как же я мог забыть, наш непробиваемый босс не верит в любовь. Хренов нигилист.

— Думай, как хочешь, и все же...

— Босс! — Душераздирающий вопль прервал не слишком приятный разговор. Через секунду в

комнату вбежал белобрысый парень, один из тех двух, что сидели в зале:

— В чем дело?

— Фрай..., я..., мы были подключены... играли онлайн! я из сети вышел..., а он..., он по ходу не
может! — тыкая пальцем в сторону компьютера и друга, что сидел на диване, бормотал парень, —
боюсь что это...

— ПКО-вирус???

Третий круг Ада: 19. Лис и Локи

— Дети, сегодня, как вы помните, у нас тест на IQ, — улыбнулась классу молоденькая учительница
и скрестила руки на груди, стараясь тем самым унять дрожь в руках. Она устроилась в эту школу
всего неделю назад и слегка нервничала перед каждым своим уроком. Впрочем, на девушку мало
кто обращал внимания. На передних партах два мальчика играли в виртуальный покер, думая, что
учительница — полная дура и не заметит этого. Чуть поодаль три девочки — юные пэрроты,
обсуждали какие-то новые радужные бусы, иногда бросая в сторону преподавателя чуть ли не
презрительные взгляды. А какой-то заморыш с татуировкой на пол лица мастерил голограммы
бумажных самолетиков и пускал их проекции по всему классу.

"И куда только смотрят их родители?" — мысленно думала девушка, каждый раз натыкаясь на
юных неформалов XXIII века.

На задних партах так и вообще творился сущий бедлам. Там не то, что голограммы, иногда летали
даже стулья. Идти и одергивать всех и каждого учительнице очень не хотелось, поэтому она это
предпочитала, молча терпеть.

— Сейчас я всем вам раздам флешки с вопросами. Всего в тесте 333 вопроса. На то, чтобы
ответить на них, вам дается три часа. Эти вопросы разносторонние: и логические, и
математические, и творческие. На основе ваших ответов будет рассчитано ваше IQ... думаю, все
знают, что это такое? Или может мне объяснить? — Ученики по-прежнему откровенно
игнорировали молодую учительницу, — ну что ж... — вздохнула она обреченно, взяла со своего
стола коробочку с плоскими длиною в сантиметр подписанными флешками и пошла по рядам,
отдавая каждому ученику флешку в руки и тем самым хоть как-то устанавливая с ними контакт.

— Возьми, — протянула она флешку мальчику с русыми волосами, в которых прослеживались

редкие седые пряди. Тот в ответ взглянул на учительницу пустыми ничего не выражающими
глазами и даже пальцем не пошевелил.

"Кажется его имя... как же его зовут?" — внезапно девушка осознала, что совсем не помнит имени
этого ученика, — "У него какая-то психологическая травма" — как ни странно, но о его
отклонениях она помнила хорошо.

"Нелюдимый, подозрительный, необщительный, социопат" — числилось в графе

"Характеристика".

— Ну же, не стесняйся, — улыбнулась она веселей, и буквально вложила флешку в руку ученику.
Тот как-то затравленно посмотрел на преподавательницу, затем перевел темно-серые глаза, под
которыми залегли тени, на флешку и молча, вставил ее в компьютер.

— Вот и умница! — Улыбнулась она еще больше. Тут же с задних парт послышались смешки.

"Наш Тери — умничка?"

"Какая прелесть!"

"Так вот как его зовут! Тери!" — обрадовалась учительница, но тут же спохватилась. В следующий
раз она пообещала себе сто раз подумать, прежде чем что-либо сказать. В конце концов, дети
слишком жестоки, и нарываться на их гнев лишний раз не стоило.

Когда девушка, наконец, раздала все флешки, и они были активированы, она объяснила, как
заполнять тесты, напомнила о паре маленьких правил, не забыла о словах поддержки и ученики
занялись делом. Конечно же, не все. Кто-то по-прежнему играл, кто-то что-то читал, но после того,
как учительница добавила, что списки с самыми низкими IQ будут вывешены на всеобщее
обозрение, уткнулись в компьютер абсолютно все, один лишь Тери скучающе смотрел в окошко,
даже не пытаясь отвечать на вопросы. За партой он сегодня сидел один. Кажется его соседка,
веселая и очень активная девочка, заболела, оставив бедного мальчика на растерзание классу.

"Интересно, что же она в нем нашла?" — подумалось учительнице, вспоминая ее недавний

разговор с этой девочкой. Что же она тогда сказала? Что-то про то, что он как трясина. Пока не
залезешь в нее, не узнаешь, насколько сильно она затягивает? Так кажется. Что ж. Любопытство
не порок. Учительница медленно прошлась по рядам и тихо села на свободное место за парту
мальчика.

— Почему ты не отвечаешь на вопросы? Разве ты хочешь, чтобы твоя фамилия висела в списке
самых глупых? — поинтересовалась она.

Двенадцатилетний мальчик даже не оглянулся.

— Чушь все это... — тихо бросил он, — Можете кормить этими бородатыми сказками все этих
придурков, — он с откровенным отвращением окинул класс взглядом, — но не меня, —
продолжил он, — вы не имеете права разглашать данные о нашем IQ и тем более вывешивать
лучших и худших. Это против человеческих правил.
Учительница на секунду впала в ступор. Она не ожидала такого ответа от двенадцатилетнего
мальчика. Его рассуждения, конечно же, были верны, но слишком контрастировали с его
возрастом.

— Нет, что ты, Тери... Ваши родители дали согласие и...

— Ни один родитель не захотел бы, чтобы все вокруг узнали о тупости его ребенка. А уж поверьте,
большая часть родителей уверены либо в том, что их дети гении, либо в том, что они тупиццы. И,
думаю, вторых сейчас куда больше, чем первых.

— А что думает о тебе твоя мама? — Осторожно спросила преподавательница.

— Она думает, что я креветка, — сухо бросил мальчик.

— Прости, что?

— Креветка... ну знаете морские такие создания... вкусные, между прочим. Но мозг у них
размером с ноготь на моем мизинце.

— Ну так ответь на вопросы и докажи маме обратное! — Тут же ухватилась за соломинку девушка.

— А зачем?

— То есть как это зачем? Разве ты не хочешь, чтобы мама знала, какой ты умный, а ты,
безусловно, умный мальчик?

— Нет, не хочу... Умным быть не выгодно... В какой-то степени даже больно.

— В каком это смысле?

— В прямом. Когда ты начинаешь понимать, что тебя окружают идиоты, все больше обостряется
чувство одиночества. "Они меня не понимают и никогда не поймут" — думаешь ты. И знаете,
лично меня это пугает. Чем сильнее ты осознаешь свое интеллектуальное превосходство над
другими, тем хуже и противнее тебе становится. В том мире, который кажется относительно
свободным для других, я задыхаюсь. В первую очередь от глупости окружающих. Вы когда-нибудь
задумывались над тем, насколько необдуманные и глупые поступки порой совершают люди?
Истинно идиоты.

— Ну почему же сразу идиоты? — Возмутилась учительница, — Самые обыкновенные люди! Все

мы ошибаемся! Думаешь то, что ты скрываешь свою гениальность не глупо!

— Но есть ли смысл ее афишировать? — Задал резонный вопрос мальчик. Учительница на это

лишь тяжело вздохнула.

— Тебе будет предоставлена возможность учиться в школе для таких как ты! Она в столице и...

— Не за что, — прервал агитацию преподавателя мальчик.

— Почему же?

— Осознавая, что столкнусь с такими же, как я, меня начинает подташнивать, — ухмыльнулся
мальчик, — У нас будут одинаковые возможности, но от этого не исчезнет одно огромное
различие между нами...
— И какое же, если не секрет?

— Они считают себя сверхлюдьми, этими самыми гениями. Они полностью опираются лишь на
возможности своего мозга и гордятся этим. А чем гордиться, я вас спрашиваю? Тем, что по
какому-то стечению обстоятельств, в их генах, открылись способности, которые заложены
абсолютно в каждом человеке? Так это заслуги вовсе не их самих, а матушки природы. И этим еще
и хвалиться? Меня от этого воротит.

— Значит, ты хочешь остаться среди тех, кто тебя, извини, глупее? Не кажется ли тебе, что тем
самым ты просто тешишь собственное самолюбие?

— Нет, я хочу быть рядом с обычными людьми не для того, чтобы выделяться среди них. Я хочу
стать таким же, как и те, кто меня окружают.

— Тери, вроде бы ты и умный мальчик, а сейчас говоришь сущие глупости! — Улыбнулась

учительница, — каждый человек уникален. У каждого свои способности и таланты. Скрывать их —
зарывать себя заживо! Будь собой! Говори, что хочешь сказать, делай то, что хочешь делать. Не
боясь и не думая о последствиях. И помни, все, чтобы не произошло, к лучшему!

— Разве это должны советовать учителя? — Удивился мальчик.

— Нет... не это. Но поверь, иногда подобный подход к жизни необходим.

— Может... вы и правы, — немного подумав, наконец, кивнул мальчик.

— Вот и хорошо! И начни с ответа на вопросы из этого теста! Узнай, каков твой IQ! Хорошо?

— Хорошо! — Как-то по-взрослому устало улыбнулся мальчик и уткнулся в компьютер.

Учительница же встала из-за парты и гордо прошествовала к своему столу, уверенная, что смогла
достучаться до мальчугана и до сих пор прибывающая в некоем восторге от понимания того, что в
ее классе есть настоящий гений!

На протяжении нескольких следующих недель учительница всячески поддерживала Тери.

защищала его от одноклассников, оставалась после уроков просто поболтать с ним. Тери явно не
хватало человеческого общения и тепла, а девушке молодой, но одинокой, так хотелось о ком-
нибудь позаботиться. Все это было ровно до того момента, пока не пришли результаты тестов.
Гением в классе оказался отнюдь не Тери, а парень, сидевший на одной из задних парт и который,
кажется, частенько над Тери подтрунивал. У него оказалось 268 баллов, с которыми ни в какой
сравнение не шли 104 бала у Тери. Но учительница не думала о том, как такое могло произойти.
Зацепившись за юного гения и напрочь позабыв о Тери, она отослала запрос в школу для
одаренных детей. Целый месяц возилась с документами, отправляла мальчика в эту школу
самолично, гордая за ученика. Вообще за выявление гениев учителям платили солидную премию,
вот только девушка эту премию не получила, потому что уже через неделю из школы этого самого
гения выкинули. Учительницу обвинили в подтасовке данных и из школы уволили. В последний
день, когда она собирала вещи, глотая слезы и обвиняя в своих проблемах весь мир, она внезапно
наткнулась на досье того самого седого мальчика. Как же его звали? Она не вспомнила имени,
зато вспомнила разговор и сразу все поняла. Недолго думая, бывшая учительница нашла имя
мальчика, сорвалась со своего места, поднялась на несколько этажей, буквально ворвалась в
класс и прогремела "Тери Филини!". Того, кто к ней подошел, она сама не сразу узнала. Нет, он
был все тем же. Та же неизменно серая одежда, те же седые волосы, глубокие глаза. Только вот
что-то со всем этим не вязалось. Улыбка? Он улыбался. И глаза выражали совсем другое. Словно
весь тот груз, что все это время лежал на хрупких плечах мальчика, внезапно растворился.
— Вы меня звали?

— Тери! Я хочу с тобой поговорить!

— Ладно, — кивнул мальчик и пошел вслед за учительницей. Девушка вышла на лестничную

площадку и развернулась к Тери.

— Не знаю, как ты это сделал, но ведь именно ты подтасовал данные? Почему поменялся с тем
мальчиком?

— Потому что хотел узнать свой IQ, но не хотел, чтобы его узнали и остальные.

— Но ты подставил меня под удар!

— Вовсе нет... вы сами виноваты... Я хотел вам сказать, но вы бегали с юным гением как со
списанной торбой. Я не мог к вам даже подступиться.

— Но... — девушка растерялась и даже почувствовала вину.

— Но не беспокойтесь, сенсе... Я прислушался к вашему совету на счет того, как проще жить, и
теперь все будет совсем по-другому! Я в это верю!— Улыбнулся мальчик беззаботнее прежнего.

— Но я-то уже... уволена, — пробормотала себе под нос девушка.

— Найдете другую работу.

— Другую? Но я хотела быть учителем! А в этом городе одна единственная школа!

— Что ж... судьба такая, — пожал плечами мальчик.

— Судьба!? Это все из-за тебя! Из-за тебя одного!

— Сенсе... — улыбка с лица мальчика медленно сползла, глаза потемнели, — Разве не вы

говорили, что все к лучшему? Так наслаждайтесь тем, что жизнь ваша вновь кардинально
поменяется. А ведь все перемены к лучшему? Верно же, сенсе... – почти шептал мальчик, зло,
ухмыляясь и буравя девушку не менее злым взглядом.

— Ты... — учительница хотела придушить этого малолетнего выскочку.

— Вы всего лишь хотели воспользоваться моей гениальностью..., а сразу это понял, сенсе... вы
такая же, как и все... Видите во мне только способ обогатиться. А я-то, было, понадеялся, что вы
искренне хотите мне добра. Но когда как я свой тест написал "на отлично" вы мой провалили.

— Ты... монстр! — Выкрикнула девушка и вылетела с лестничной площадки. Мальчик же в ответ

лишь светло и очень добро улыбнулся, затем его лицо внезапно исказила злобная ухмылка.

— Сенсе... как же вы, люди, все-таки глупы... — прошептал он и направился обратно в класс.

*****************************************************************************

— Тебя что-то беспокоит, Тери? — психолог виртуозно жонглировал ручкой, готовый в любую
секунду начать записывать каждое слово своего юного пациента.

— Я боюсь себя... — пробормотал мальчик, смотря в потолок.

— Ты что-то сделал?

— Да... я совершил очень плохую вещь, из-за которой пострадал ни в чем не повинный человек. Я
не хотел этого. Так получилось. Но когда у меня появилась возможность извиниться, я лишь
наговорил гадостей. А самое страшное то, что в тот момент я был уверен в своей правоте. Я был
очень рад тому, что этому человеку плохо. А потом, уже позже мне стало стыдно и тоже очень
плохо. Как я мог так поступить — мучил меня вопрос. Как?

— Тери... твое состояние не стабильно. Тебя все еще слишком многое гложет. Из-за этого ты
озлобился и срываешь все то, зло, что в тебе накопилось на окружающих. Тебе подсознательно
кажется, что тебе самому станет легче, если другим будет плохо. Но это не так. В действительности
Тери ты очень добрый мальчик. И то, что после содеянного тебе плохо и стыдно, в очередной раз
доказывает это.

— Но... что же мне делать? Я не могу за один день взять и избавиться от всего того, что заставляет
меня вести себя настолько гадко!

— Тери... в действительности выход очень прост. Тебе надо отвлечься. Найти себе хобби, которое
приносило бы тебе удовольствие и удовлетворение. Скажи, ты чем-нибудь увлекаешься?

Мальчик задумался и минут десять решал, что же ему могло нравиться.

— Ну... мне нравится виртуалия... И... мне было бы интересно узнать, из чего она состоит. Те
программы, те коды, те языки... Это... думаю это очень интересно!

— Так почему бы тебе не заняться изучением этого более плотно?

— Но... в школе такого не преподают...

— Я же сказал "заняться изучением"... самому!

Мальчик лишь скептически оглядел психолога:

— Вы думаете, я потяну это?

— Да... думаю!

Психолог так и не узнал, к каким последствиям привел этот на первый взгляд совершенно
безобидный совет. В тот день в сети впервые появился Лис.

*****************************************************************************

Я лежал на постели, ощущая прохладу черного шелка и легкое дуновения ветерка из-за
приоткрытых окон. Белоснежная тюль, слегка колыхающаяся из-за этого ветра и подсвеченная
лунным светом словно отражала всю чистоту и какой-то всепоглощающий романтизм этой
бесспорно интимной обстановки. Я вдыхал еле уловимый запах пионов, ибо это мои любимые
цветы и не мог оторвать взгляда от него. Зуо. Он стоял около окна, голый по пояс в кожаных
обтягивающих штанах. Резкие тени очерчивали его тело, пресс, руки, грудь. Глаза. Ярко-алые и
словно светящиеся в темноте. О, мой Бог, нет, скорее мой Дьявол — Зуо!

Смотря на него, у меня почти перехватило дыхание. Я невольно вытянул одну руку навстречу
своей мечте, когда заметил, что на руке моей белая перчатка. А запястье обрамляет какая-то
пышная хрень! Опешив, я вскочил с кровати, подбежал к зеркалу и увидел вместо своего серого
отражения клоуна с ярко рыжими волосами, красным носом и желтыми зубами! И он смеялся.
Тыкал в меня пальцем и ржал как конь в стойле! С детства не переносил этих жутких созданий. Я
не про клоунов, я про коней.

Я обернулся к Зуо, надеясь на поддержку с его стороны, но его уже не было. Вместо него на
маленьком кофейном столике стояла тарелочка с голубой каемочкой. А на тарелочке большой и
вкусно выглядящий сыр. Рядом с сыром стрелка с надписью "Съешь его или умри! Или съешь и
умри... или умри и съешь..." Вообще-то на табличке было еще с десяток подобных вариаций с
использованием всего пары слов, но их читать я не стал. Смысл был ясен. Я подошел к тарелочке.
Сыр поприветствовал, меня, весело подмигнув. Ну что ж... Я потянулся к лакомому кусочку, и уже
хотел было взять его в руки. Но эта сволочь меня опередила.

Кусок сыра сам вцепился в мою руку и тут же начал ее активно жевать! Ахнув, я начал бегать по
комнате, стараясь сбросить сыр с руки, плача, крича и матерясь.

Резкое чувство падения и удар всем телом обо что-то твердое спас меня от сыра-людоеда. Я
открыл глаза и не сразу понял, где я собственно нахожусь?! Оглядевшись, я сообразил, что до
этого лежал на кровати и видимо в процессе просмотра не самого веселого сна, с нее
благополучно свалился! Комната, в которой я спал, была маленькая и душная. К тому же в ней не
было окон. Кровать стояла у одной из стен и ее спинки упирались в смежные стены. На полу
лежал какой-то старый ковер времен динозавров. Рядом с кроватью была тумбочка, а за ней
вдоль всей этой и смежной ей стены размещалось разнообразное "железо". Я уже было
размечтался полазить по горам компьютерного сокровища и может даже нарыть себе что-нибудь
интересное. И меня даже уже не интересовало, что я нахожусь, хер знает где, и хер знает сколько!
"Железо" для меня свято!

Но встревоженные голоса за дверью заставили меня насторожиться. Я приоткрыл дверь и увидел

уже знакомую комнату. В ней я побывал в первый день отбора. Меня тогда еще этот стиганутый
зоо покусал! На одном из диванов сидел парень в вирту очках.

Остальные же — под остальными я подразумеваю Зуо, знакомого парня с каштановыми волосами

и еще какого-то сивого, которого я видел впервые — о чем-то громко спорили и
переговаривались.

— Это не ПКО-вирус! Он завис! — Орал Зуо, на что сивый ревел и захлебывался в собственных
соплях:

— Нет! Это Вирус! Точно он! Фрай не может выйти!

— Фрай идиот! И ты идиот! Вообще, кажется, меня всю жизнь окружают одни долбоебы! — Зуо
все больше выходил из себя, — Пко-вирус! Блять! И кто за язык тянул! Я уже успел пятьдесят раз
похоронить Фрая, а ты...

— Похоронить? Нет! Нельзя! Мы только-только перешли на 89 уровень! — ревел белобрысый.

— Можете спорить сколько угодно, но факт того, что наша радость, Фрай не может вылезти из
сети остается фактом. Путь это не Пко-вирус..., но тогда что? — подал голос каштанововолосый.

— Дай сюда! — Зуо со злостью вырвал из рук ревущего парнишки вирту очки и подключился к
сети. Через секунду его пальцы забегали по несуществующей клавиатуре. Слишком быстро
забегали. Я бы даже сказал профессионально. Я чуть поднапряг свой мозг многоклеточного и
зрительно представил клавиатуру, по которой бегали пальцы Зуо. Так... что-то здесь... мля!
Мне хватило пары секунд, чтобы понять, что Зуо — хакер! И не слабеньки! Эта сволочь... он...
Погодите-ка! Хакер?! Он?! Не зная радоваться или нет, я не прекращал шевелить извилинами, и в
голову лезли не самые утешительные выводы.

"Зуо знает, кто я" — осенило меня в какое-то мгновение — "Потому я и с ним, что он знает... это он
подстроил отбор. Вот почему он единственный из тринадцатиклассников, кто в нем участвует! Не
просто так и не из-за наказания! Он хотел... меня?"

Хотя этим словам я присваивал слегка другое значение, и все же сам того не ведая я сполз на пол
и начал дурацко посмеиваться.

"Но как он узнал кто я?" — Мозг перешел в автономный режим и уже думал помимо моей воли,
— "Ведь вычислить меня мог разве что... ЛОКИ?" — а вот это уже куда интереснее. Только не
говорите мне сейчас что Зуо — Локи? Молчите, я сказал!

— Ну что там? — Тем временем, переминаясь с ноги на ногу, бормотал белобрысый, — как там
мой Фрайчик?

— Говняйчик, блять! — огрызнулся Зуо в ответ, — Его выход заблокировали! И заблокировал ни

какой-нибудь мудак, желающий сделать гадость, а профи. И кажется... БЛЯТЬ! Нас пытаются
взломать!

— Зуо! Спокойствие, только спокойствие, — встав позади семпая и начиная массажировать ему
плечи, почти замурлыкал каштанововолосый. А мне за это его поведение захотелось вцепиться
ему в глотку! Урод! Еще и руки распускает! Лапает моего... Локи? Хотя если Зуо действительно
Локи, то моим ему не быть сто пудово. Он меня ненавидит всеми фибрами души! Ну что за
несправедливость?! Я понимаю, что и поговорка даже такая есть "Любовь зла, полюбишь и
козла". Так я бы лучше действительно в рогатый скот влюбился! Шансы на взаимность были бы и
то выше!

— Отвали! — Тем временем зло скинул Зуо руки парня со своих плеч. Я гаденько засмеялся. Так и
надо!

— Ты оглох или как? Нас ломают! Не просто один или двое! Со всех сторон! — С этими словами
Зуо скинул вирту-очки и начал бегать по комнате, хватая по дороге клавиатуры, блоки питания,
провода и подобный компьютерный мусор.

— Ты... уверен?

— Да уверен! Сейчас пошла настоящая охота на хакеров! Правительство, правда, говорит, что
ищет ПКО-вирус, но в действительности они просто шерстят весь интернет!

— Блять, — наконец осознал всю серьезность ситуации каштанововолосый, — но ведь у нас

защита?

— Поэтому они и держат Фрая в сети. Он как дверь!

— И... как нам отбиваться с четырнадцати сторон? Я могу держать не больше двух! — начал
паниковать и каштанововолосый.

— Я столько же, — подал голос белобрысый, кажется, наконец-то приходя в себя.

— Кто возьмет на себя еще четыре стороны?

В этот момент по закону жанра, как в любом нормальном фильме выпятив грудь к ним на встречу
должен был шагнуть я, и выкрикнуть что-нибудь типа "Я! Я спасу вашего друга!" или что-нибудь не
менее пафосное. Можно еще и руку одну к небу вознести. Выкрикнуть "Гандамы" и планета точно
тогда развалиться под тяжестью моего идиотизма. И все же попробовать стоило! Я открыл дверь!
И даже шагнул навстречу суетящемуся народу, когда мои ноги запутались в моих же собственных
оказавшихся развязанными шнурках, и я с грохотом бухнулся на пол. В комнате воцарилась
мертвая тишина.

— Очнулся-таки, — послышался голос каштанововолосого.

— Здрасте... — выдавил я из себя. Зуо, кинув на меня мимолетный взгляд, продолжил сооружать
нечто жуткое из железок и проводов. Но я-то видел, как он вздрогнул, когда я на полу растянулся.
Наверняка испугался того, что я могу догадаться кто он такой. Не парься Зуо, я уже догадался!

— Ты... шаришь в компах? — Все еще не глядя на меня, подал голос Зуо.

— Ты прекрасно знаешь ответ, — не стал я ходить да около. Зуо вскинул на меня свои
офигительно красные глаза, но и я не отставал. Да я могу быть и идиотом, и придурком. Я, но не
Лис.

— Что ты имеешь в виду? — Сухо бросил он. Другие два парня смотрели то на Зуо, то на меня.

— Локи, я полагаю, — вместо ответа как бы невзначай бросил я.

— Не понимаю о чем ты, — легко пожал плечами Зуо.

— Понимаешь, — тихо, но четко произнес я каждое слово. В этот момент парень, что был заточен
в виртуалии, тихо застонал. Из носа у него тонкой стройкой потекла кровь. Зуо лишь выругался
себе под нос и затем, вновь посмотрев на меня, сдался:

— Ладно... Твоя взяла... Я Локи... Ты Лис... Но сейчас меня лично, куда больше заботит этот гандон,
через которого ломают нашу систему. Надеюсь, ты еще не забыл о моей помощи этой ночью, а
значит, без лишних претензий поможешь нам отбиться от тех же хакеров, что чуть не взломали
ночью тебя?

— Я помогу, — кивнул я. Вот ведь незадача. Не так ведь все должно было быть. Я должен был с
благородностью истинного Лиса предложить свою помощь. А Зуо должен был припасть к моим
ногам, реветь от счастья и целовать мои колени. И ведь опять все пошло не по плану!

— У нас проблемка, — тем временем пробормотал каштанововолосый.

— Что еще, Ян! — Плаксиво забормотал белобрысый.

— Нет смысла отбиваться со всех сторон. Освободим Фрая и все дела.

— Так это ж хоро...

— Но он в игре, и чтобы его освободить...

— Мы должны победить взломщиков?

— То есть мы полезем в игру? — С восторгом уточнил я.

— Полезем..., но радоваться ты будешь не долго. Это десятивекторная игра с практически 100%
синхронизацией, запретная версия.В такой умрешь там — умрешь в реалии от болевого шока или
разрыва сердца.

"Господи... Тери... и как ты умудряешься, каждый раз так вляпываться?" — Взвыл я мысленно, тем
не менее, предвкушая глубокое погружение в виртуальную реальность.

Третий круг Ада: 20. Ирония игры

*расслабляем мозг*

При всей своей гениальности, Лис, то бишь я, никогда не играл в игры подобного рода. Нет,
конечно же, и я не избежал истерии по онлайн игрушкам XXIII века. "Мочилово", "Проклятая зона"
и "Я — сын Потрошителя" какое-то время занимали всю мою сознательную жизнь. Я приходил из
школы и, наплевав на уроки, ужин и причитания матери, до глубокой ночи погружался в
кровавый, жуткий, но при этом не менее желанный виртуальный мир. Игрушки такого типа
охватывали не более пяти векторов виртуалии, то есть от вас требовалось всего лишь одеть вирту-
очки и погрузится в этот мир. Управление шло через клавиатуру. В лучших версиях можно было не
только слышать окружающие тебя звуки ненастоящего мира, но и чувствовать запахи, а иногда
даже ощущать холод или дождь. Но на этом возможности пятивекторных игрушек заканчивались.
Та же игра, в которую я с минуты на минуту должен был войти, кардинально отличалась от того,
чем я увлекался в детстве. Во-первых, сыграть в такую игру я бы не смог просто из-за того, что мой
компьютер бы не смог ее потянуть. Слишком слабая материнка, звуковая— и видеокарта, не
говоря уже о паре модификаций, которые пришлось бы покупать отдельно и которые не входят в
состав самого обыкновенного компьютера. Вот Фрау — 3000 это совсем другое дело. С таким
компьютером при особом желании и мир захватить не проблема. Второй же причиной, по
которой бы я не смог играть в подобную игрушку раньше, был ее запрет. Если в вашем
компьютере нашли бы ссылки на подобную игру, могли посадить на пять лет. Если же вы еще и
создатель подобного — пожизненное. Удивляетесь жестокости закона? Это всего лишь игра,
думаете вы? Игра то игра, но уж слишком опасная. Десятивекторные миры позволяли не просто
чувствовать запахи или холод. Они напрямую влияли на нервную систему игрока, и тому
предоставлялась возможность ощущать абсолютно все, будь то наслаждение или же боль. Второе,
конечно же, и делало этот мир таким опасным. Смерть от болевого шока, инфаркта или инсульта
— обычное дело среди любителей десятивекторности. "Я бы никогда в такое играть не стал!" —
появляется очередная мысль. Ну, смотря с какого ракурса смотреть на все это. Да, умирать
страшно и в мире фантазий часто куда болезненней, но если выживешь, тебя ждут не меньшие
награды. Так как игра опасная и незаконная, очень быстро развились виртуальные бои. Конечно,
они были не так популярны, как живые, но и у них были свои фанаты. Бой обычно заканчивался
смертельным исходом одного из игроков — думаю это и так ясно. За победу игроки получали
солидную сумму не на виртуальный, а на самый настоящий счет в банке. К тому же подобные
игры были еще и настоящей манной небесной для смертельно больных, инвалидов и просто
извращенцев. Короче говоря, игрушка обещала быть интересной и, хотя я побаивался в нее
влезать, азарт при этом совсем не утихал.

Меня усадили на мягкий диван и протянули вирту-очки.

— Вы с Зуо загружайтесь в игру, а я постараюсь сдерживать взломщиков отсюда, — сказал мне Ян,
присоединяя к очкам браслет с двумя кнопками, — Сколько времени у вас я точно не знаю. Но час
игрового времени у вас есть точно, — улыбнулся он.

— Час? И чего вы так паниковали, раз столько времени в запасе, — проворчал я.

— Ты глухой, дебил или просто не в курсе? — Зуо кинул на меня уже стандартный презрительный
взгляд.

— Ой, Зуо, такой выбор... я прямо даже не знаю, что и делать! — всплеснул я руками, — А по
человечески-то ответить не судьба? Надо повыпендривать... — последнее слово у меня потонуло
в сухом кашле, вызванным ударом под дых. Что-то я уже начал забывать, что с Зуо говорить
подобным образом опасно для жизни.

— Понял, сказал — заплачу, — просипел я, потирая больное место.

— Я же говорил про час игрового времени, в реальности пройдет минуть десять, — тем временем
пояснил Ян.

— Как такое возможно?

— Одна из основных особенностей десятивекторной игры в том, что она напрямую влияет на все
твои нервные окончания.

— Это я и сам знаю.

— Но для такого типа синхронизации оставаться в сознании очень опасно. По крайней мере, еще
ни один из тех, кто решил попробовать какого это, не вернулся из игры в нормальном состоянии.

— Они умирали?

— Нет, сходили с ума. Выцарапывали себе глаза и выдирали волосы вместе со скальпом, бормоча
о том, что они видели "истину". Тоже хочешь ее увидеть?

— Обойдусь, — нахмурился я, надевая на глаза очки, — И что же я буду без сознания? Как тогда
играть?

— Не совсем, я просто введу тебе один препарат, который введет твое тело в состояние комы. Но
мозг при этом заработает в утроенном режиме.

— Комы! С ума сошли что ли! Не хочу в кому! — завопил я.

— Ооо... Наш великий Лис дрейфит? — ехидно прошипел Зуо.

— Требую комы... — тут же выпалил я. Как же меня легко спровоцировать! Ян лишь улыбнулся
мне и нажал на кнопку на пластине.

— Сладких снов, — последнее, что я услышал, прежде чем погрузиться в глубины виртуалии.

Мне показалось, что прошла всего секунда. Что я даже не заснул, а скорее моргнул. Вот только
моргать оказываться очень опасно! Только что ты был в задрипанной комнате с крутым
компьютером и мягкими диванами, и уже сидишь посреди леса! Я с интересом огляделся по
сторонам. Со всех сторон меня окружали рыжие клены. Видимо в этой локации игры была осень.
Ярко изумрудная трава была устлана красно-желто-оранжевым ковром приятно шуршащих
листьев, на деревьях так же преобладала подобная гамма цветов. Я вздохнул полной грудью
удивительно свежий воздух, размял плечи, пытаясь тем самым оценить владение своим
виртуальным телом, встал с земли и вновь огляделся по сторонам. Красиво было так, что дух
захватывало. Насыщенные цвета, четкость на высоте, качество отображения отменное. Да, я все
больше понимал любителей поиграть в такие игрушки. Так я думал ровно до того момента, пока
не посмотрел на свои руки. Ровные наманекюренные ноготки, розовые ленточки на запястьях:
— Блять! Да я же баба! — Только и смог я выдавить из себя, пялясь на собственное глубокое
декольте, — Что за хрень! Здесь явно что-то не то со счетчиком!

Счетчиком называлась программа в десятивекторных играх, которая считывала информацию о

новом игроке и создавала на основе его характеристик уникального персонажа. Затем, играя,
персонаж мог на полученные деньги или сокровища приобретать и полностью изменять свои и
параметры, и внешность, и боевые характеристики. Но начиналась игра с помощью «голого»
перса.

— Со счетчиком все в порядке. Просто в эти игры редко играют женщины, — послышался за
спиной едкий знакомый голос, — а если мир будет чисто мужским, это не интересно. Поэтому,
если счетчик видит в тебе потенциальную женщину, он из тебя ее делает.

— Что значит «потенциальную женщину»?! — Заорал я, развернувшись к Зуо на каблуках,

которые, между прочим, были огого какими высокими.

— То и значит... ты баба, смирись с этим, — пожал Зуо плечами. Но меня, его слова уже не
особенно трогали, я оглядывал костюм сэмпая и довился от смеха.

— Извини... но мужчины в зеленых лосинах для меня не авторитеты, — прыснул я, чувствуя, что
вот-вот и не выдержу и рассмеюсь аЦЦким смехом на весь лес.

— Это не лосины! — тут же заорал и Зуо, — это... — он сам посмотрел на свои ноги и явно
задумался, как это лучше окрестить...

— Треники? — подсказал я.

— НЕТ!

— Гамаши может?

— НЕТ!

— Тогда колготки! Зуо я и не знал, что ты не ровно дышишь к балету! — продолжал я откровенно
ржать, — Тебе только пачки для полного счастья не хватает!

— Я охотник! Подобная одежда очень удобна для выслеживания добычи и быстрого

передвижения по местности! Это всего лишь штаны!

— Обтягивающие и зеленые? — скептически приподнял я брови, — Зуо — Робин Гуд? Красава!

— Кто бы говорил, — фыркнул он, не без интереса рассматривая меня. Я и сам на себя поглядеть
бы не отказался. Не успел я об этом подумать, как передо мной развернулось большое с мой рост
зеркало, показывающее меня себе во всей красе. Внешне я мало изменился. По крайней мере,
лицо осталось тем же. Только волосы стали длинные и завитые в большие кольца. Глаза были
подведены, реснички накрашены. Но вот все, что ниже шеи, явно было не моим. Один только
бюст чего стоил. Я невольно потискал свою грудь и тяжело вздохнул. Вот ведь непруха. На мне
было светло фиолетовое платье с корсетом на шнуровке и пышной юбкой, доходящее мне где-то
до колен. Из-под подола платья виднелись белоснежные рейтузы с фиолетовыми бантиками и
рюшками. Завершали все белые носочки и красные туфельки на жутких каблуках. Как я на них
удерживал равновесие, история умалчивает, а самое обидное, что даже вооруженный такой
обувью, я был ниже Зуо.
— Ты охотник... а я-то кто? ПрЫнцеса?

— Фея, долбоеб...

— Фея-долбоеб? И такие бывают? — Осведомился я, за что тут же получил подзатыльник, — Ты,

Зуо, знаешь, что девушек, между прочим, бить нельзя? — пискнул я.

— Так ты признаешь себя девушкой? — тут же ухмыльнулся Зуо, — Смотри, пока играешь, член
отсохнет и отвалится.

— Ха-ха-ха... очень смешно, — фыркнул я, при этом действительно забеспокоившись о своем

мужском достоинстве.

— Слушай... — я присмотрелся к своим ножкам и слегка не понял юмора, — у меня тут ноги
волосатые, — пробормотал я.

— Буга-га! Может у тебя и грудь волосатая? — ухмыльнулся Зуо. Как в воду глядел! Я оттопырил
декольте и, заглянув в него, увидел...

— Волосатая, — пробормотал я, окончательно впадая в ступор. Зуо буквально начал кататься по

земле от смеха.

— Ой, не могу, — простонал он и заржал больше прежнего, — Да ты у нас не Фея-долбоеб, а фея-

трансвест!

— Я не хочу быть трансвеститом!!!

— А кто тебя спрашивает!

— Дурацкий счетчик, — забормотал я, ходя вокруг особенно мне приглянувшегося дерева и

вымещая на нем все свои претензии, — И игра дурацкая! И дерево тоже дурацкое! — воскликнул
я и со всей силы пнул толстый ствол. Дереву такое мое поведение не понравилось и, прежде чем я
успел сказать еще что-нибудь, одна из веток клена обвилась вокруг моей правой щиколотки и
буквально вздернула меня вверх, подвешивая меня в пяти метрах от земли вверх тормашками.

— Как я понимаю, играешь ты впервые? – наконец-то отсмеявшись, ухмыльнулся Зуо, смотря на

меня снизу. Я в это время сражался с пышной юбкой, что задралась и закрыла мне собой весь
обзор.

— Клевые рейтузы!

— Но не круче твоих лосин!!!

— Пусть лосины, они хотя бы мужские!

— А рейтузы хотя бы белые!

— Иногда мне кажется, что разговаривать с тобой бесполезно, — вздохнул Зуо, наигранно потирая
виски и тем самым давая мне понять, как он якобы от меня устал!

— А ты и не говори, просто... СНИМИ МЕНЯ ОТСЮДА!

— А где же «пожалуйста»?
— Если не снимешь, вся школа узнает, что ты тайный поклонник Робин Гуда!

— Если только ты доживешь до возврата в реальность, — почти прошипел Зуо. В руках его
появился лук и стрела, которую он тут же нацелил на меня.

— Ладно! Был не прав! Или... была не права? — Как я уже говорил, сосредотачиваться на чем-
либо мне довольно сложно и в этот раз мои мысли вновь улетели совсем в другое русло. Зуо не
стал слушать мою бредятину и дальше, тетива как-то странно тренькнула и стрела, сорвавшись с
пальцев семпая, стремительно полетела в мою сторону.

"Сейчас самое время раскрыться моим супер способностям! — Подумал я, — Ну? Способности! Я
ж в экстренной ситуации! Лазерные глаза? Супер сила? Или быть может волшебные заклинания в
купе с жонглированием какого-нибудь розового жезла любви? Хоть что-нибудь!" Все это
пролетело в моей голове за мили секунду, но способности, скрытые во мне, так и не раскрылись.
Стрела настигла свою цель, буквально разорвав ветку, что держала мою ногу. Я с визгом истинной
леди полетел вниз и свалился на голову, грудь и колени. То есть задницу свою подсознательно
под удар я ставить не хотел, ни при каких обстоятельствах! Зачем, когда есть никому не нужная
голова и волосатая грудь, верно же?

— Мог бы, и предупредить, — выплевывая попавшую в рот землю, пробормотал я и поднялся на

ноги.

— Ох, ну извините миледи! — съязвил Зуо, — Ладно... шутки в сторону... тебе надо знать
несколько вполне простых правил этой игры.

— Слушаю внимательно, — фыркнул я, выковыривая из-под ногтей землю.

— Первое: здесь все живое и все норовит тебя прибить, в этом ты уже мог убедиться, — кивнул
сэмпай в сторону дерева, — Второе: То зеркало, что раскрылось перед тобой, в действительности
панель, в которой ты можешь узнать о возможностях твоего перса. Зеркало появляется каждый
раз, когда ты что-либо хочешь узнать о себе и своем состоянии. Но, не открывай зеркало, когда
попало. Если другой игрок разобьет твое зеркало, пока ты будешь в него пялиться, он получит все
твои сокровища и заберет часть жизненных сил. Зеркало восстанавливается само через пару часов
твоего игрового времени, но как ты, надеюсь, помнишь у нас этого времени нет.

— Да-да, все я помню, — хмуро пробормотал я.

— А сейчас открой зеркало и попробуй просмотреть возможности своего персонажа, —

предложил мне Зуо. В ответ я окинул сэмпая подозрительным взглядом.

— А вдруг я открою, а ты сломаешь мое зеркало? А? Хочешь мои сокровища?!

— Ага... будто с тебя можно что-то взять кроме груди волосатой и придурковатости! Открывай,
говорю!

Ну да... в принципе у меня действительно ничего не было, так что я парюсь?

— Эм... Госпожа зеркало, не соблаговолите ли вы появиться? — пробормотал я. В ответ на это

послышался предсмертный стон Зуо.

— Просто пожелай узнать свои параметры!

— А че мне их узнавать! Я и так вижу... 90-60-90!

— Это, как я понимаю, все в миллиметрах? Я говорю о твоих боевых характеристиках!

— Ладно-ладно... успокойся уже... а то инсульт подкрадется незаметно, — бросил я и мысленно

задался вопросом о себе любимом. Тут же перед глазами развернулось все тоже зеркало.
Немного подумав, я прикоснулся к гладкой холодящей поверхности и почувствовал, как пальцы
проникают сквозь нее и их начинает приятно покалывать. В мгновение зеркало превратилось в
большую панель с сотнями кнопок-иконок. Я активировал одну из первых иконок с надписью
"Основные характеристики" и перед моими глазами развернулась моя мини проекция всего
сантиметров в десять высотой. От проекции в разные стороны отходили стрелки, на концах
которых перечислялись основные возможности моего тела. Скорость — ниже среднего.
Естественно! С такими-то каблуками! Сила — ниже среднего — понятное дело, я же фея. Магия —
высокий уровень. Ура! Хотя нах она мне нужна? Я прочитал про своего перса еще пару строк.
Особенно мне понравилась характеристика каблуков, которые оказались, чуть ли не моим тайным
оружием!

— Ладно... вроде бы я с основами ознакомился, — наконец закрыл я зеркало минут через пять.

— Уже? — Зуо явно удивился, но спорить не стал, — Тогда нам пора на поиски Фрая, — с этими
словами сэмпай раскрыл карту игры.

— Разве это не против правил?

— Нет, в этой игре не запрещены карты. Но, читерство здесь, естественно, не приветствуется.
Последствия будут куда страшнее бана. Модеры убивают перса, а в 96% при смерти перса
умирает и игрок. Да и без модеров тут непробиваемая защита, которую постоянно поддерживают
хакеров десять.

— Ты меня обнадежил.

Карта игры оказалась просто огромной! Многие тысячи километров, усыпанные лесами,
городами, деревушками, исполосованные горными перевалами и реками. Полноценный мир!!!
Как в этом всем Зуо смог сориентироваться, где мы, осталось для меня загадкой. Сэмпай просто
ткнул своим пальцем вглубь карты, и она сменилась на карту одной единственной локации, в
которой находились мы.

— Мы здесь, — Зуо ткнул пальцем еще раз, и масштабы вновь увеличились, теперь отображая
только лес, в котором мы находились. В самой его середине светились сантиметровые фигурки
нас самих.

— М-м-м... Зуо, ну разве мы не здорово смотримся вместе? — промурлыкал я, подскакивая к

охотнику и прижимая его руку к своей довольно аппетитной груди.

— Гадость, какая, — только и выдавил из себя Зуо, грубо высвобождая руку из моих цепких
объятий. — Держись от меня подальше. — Бросил он и тут же вновь уткнулся в карту, — Герман
сказал, что Фрай где-то в локации зла.

— У-у-у-у-у! — Я изобразил настоящий ужас, — Локация зла! Как зловеще!

— Заткнись! Это же игра! Ты чего ожидал?!

— Просто очень забавно наблюдать, как извечно крутой Зуо рассуждает о вселенском зле с такой
умной миной.
— После того как мы спасем Фрая... я убью тебя! — прошипел мой рыцарь в зеленых колготках и
снова завел речь о некоем Фрае:

— Мы пройдем лес и выйдем к горам. Там замок, который создали взломщики. В нем-то Фрай и
заперт.

— Не понимаю, как вообще его могли где-либо запереть? Снял очки и вот он Фрай!

— Они держат его сознание. Снимем очки и он либо в кому впадет, либо спятит, — с этими
словами Зуо закрыл карту и бросив "Нам туда" начал пробираться сквозь заросли леса. Я, конечно
же, старался от него не отставать, но с моими каблуками особо не побегаешь. Надо было как-то
отвлечься от, становящейся все более сильной, усталости. А чем разговор не лучшее отвлечение?

— Зачем я тебе понадобился? — в разговор вступил Лис.

— В каком это смысле? Я не смогу уничтожить всех взломщиков в одиночку. А Герман в

невменяемом состоянии. Ян — поддержка извне. Поэтому оставался только ты.

— Я не об этом, — сухо бросил я, не отводя взгляда от спины Зуо, которая, то удалялась, то вновь
приближалась ко мне в зависимости от того, делал я передышку и хватался за сердце от усталости
или закусывал губу и шумно выдыхая, шел дальше.

— Больше ни для чего ты мне не нужен, — тем временем пожал плечами Зуо.

— Ах, ну да... А то, что в отборе Лис и Локи оказались вместе — чистая случайность! Даже я в это
не поверю!

— Мне просто было интересно, что ты за человек и... — тут Зуо остановился и оглянулся,
посмотрев на меня, — Я разочарован, — сказал он тихо.

— И сейчас ты ждешь, что я разрыдаюсь по этому поводу? — ухмыльнулся я. По выражению лица

Зуо я понял, что примерно этого он и ожидал, — Знаешь, Зуо... Я люблю тебя, как бы дурацко это
не звучало... Но... мне абсолютно плевать, что ты обо мне думаешь. Я не цирковая обезьяна и не
обязан всем и каждому угождать своим поведением, манерой говорить и одеваться. Есть вещи,
которые я никогда не поменяю и против которых никогда не пойду. Даже для того чтобы
понравиться такому придурку как ты! — заявил я и гордо прошествовал на своих каблуках-ходулях
вперед, обгоняя Зуо.

— Эй... насекомое, — окликнул меня сэмпай почти сразу.

"Йес!" — подумал я мысленно, представляя, как мы с Зуо бежим друг другу на встречу! Я бы
крикнул "Зуо-о-о-о-о!" а он бы мне "Тери-и-и", на моих глазах бы выступили слезы и я бы вновь
выкрикнул "Зуо-о-о!!!", а сэмпай уже расставив руки для объятий, вторил бы "Тери-и-и!!!", и так
бы еще минимум раз пять! А на заднем плане обязательно блестящее в свете заката, море! Но...,
но Тери глупый мечтатель и бака!

— Думаешь, я просто так остановился? — развеял мои мечты о влюбленной перекличке холодный
голос Зуо, — Впереди какой-то монстр.

Я посмотрел вперед и тоже заметил какие-то шевеления в кустах, но не сразу понял, когда мои
ноги успели обвить подозрительного вида склизкие щупальца. Хотя бывают ли щупальца не
подозрительными? Особенно если они склизкие? И вообще, чего все так прицепились к моим
ногам волосатым, а?! Все так и норовят полапать! Блин! Не зря я мечтаю о растительности на
ногах в реальности, ох не зря! Возможно, в них заключена вся сексуальность и притягательность
человека?

— Э-э-э... Зуо?

— Да-да, мой стеганутый.

— Эм... это что тентакли? — Предположил я, с восторгом смотря на все стремительно обвивающие
меня щупальца.

— Нет, жертва аниме, это не тентакли и эти щупальца вовсе не жаждут тебя выебать во все места!

— Я этого тоже не жажду! — поспешно начал оправдываться я, — Моя невинная задница

принадлежит только тебе!

— Будто она мне нужна! — уже орал Зуо, и верьте — нет, он кажется, покраснел! Совсем чуточку!
Сэмпай вновь схватился за лук:

— Вместо того чтобы трепаться, мог бы попробовать выбраться! Эта тварь собирается тебя
сожрать!

Но сейчас вопли Зуо были бесполезны. Я уже вошел в режим автопилота, в этот самый момент,
мечтая о первой ночи и...

— НАСЕКОМОЕ, ТВОЮ-ТО МАТЬ!

Я вздрогнул, огляделся и понял, что щупальца уже добрались до шеи и начали ее беспощадно
сдавливать. Вот черт... Самая тупая смерть! А я-то мечтал умереть в сто тридцать лет от смеха! И
почему ни один из моих планов не удается?!

— Блин! Зуо! Сделай хоть что-нибудь! — завопил я только сейчас, наконец, соображая, что того и
гляди отброшу свои копыта вместе с каблуками. Сэмпай внезапно стал спокоен как танк. Он
неспешно направил стрелу в мою сторону, натянул тетиву, тщательно прицелился, словно хотел
попасть мне в глаз, а вовсе не спасти. Но стрела не успела сорваться с пальцев Зуо. Ее опередила
огромная булава, полетевшая в кусты и попавшая явно в цель. Послышалось предсмертное
визжание монстра и щупальца тут же ослабили хватку, а затем и вовсе, словно тряпки, опали на
землю. Но не успел я вздохнуть с облегчением, как ко мне на встречу вышел мой спаситель. О
том, что именно он спас меня говорила та самая булава, убившая монстра и теперь словно собака,
вернувшаяся к своему хозяину. Это был высокий мужчина с длиннющими черными волосами,
смуглой кожей и белыми глазами. На вид незнакомцу было не больше тридцати. На мужчине
были кожаные штаны, жилетка и развивающийся на ветру черный плащ. За мужчиной я заметил
еще пару человек точно в такой же незатейливой одежде.

— Вы новые игроки? — обратился ко мне мой спаситель, на что я вздрогнул, зачем то вспомнил
про зеркало, затем про волосатую грудь, затем про Зуо и, наконец, кивнул:

— Да мы...

— Женщин не так часто встретишь в этом мире! — прервал меня мужчина, подходя ближе и
внезапно вставая передо мной на одно колену, — И я даже представить, не мог, что встречу в
этом лесу столь прекрасное создание! — Он поймал мою руку и поцеловал тыльную сторону
ладони.
— Ой, да ладно! Вы меня смущаете! – начал я против воли кокетничать. Все-таки приятно получать
комплементы! Пусть меня и считают совсем ни тем, кем я являюсь.

— Вы просто осматриваете карту или ищите что-то конкретное? — после довольно длительной
заминки отпустив таки мою руку и вновь поднявшись на ноги, осведомился мужчина.

— Ищем что-то конкретное. Мы хотим выйти из этого леса к горам, — подал голос Зуо, но его
полностью проигнорировали. Словно слова сэмпая не были услышаны. Незнакомец неотрывно
смотрел на меня и ответа видимо ждал тоже лично от меня:

— Ну... — замялся я, не привыкший к такому вниманию, хотя последнее время я, жуть, какой
популярный. Поклонников хоть жопой ешь, честное слово!

— Мы хотим выйти из леса к горам, — повторил я слова Зуо.

— Тогда разрешите ли вы мне сопровождать вас? — я глянул на сэмпая, который буквально трясся
от злости (что Зуо, не нравится, когда тебя игнорируют?) и кивнул.

— Да, конечно! Мы были бы вам благодарны!

— Но только до гор, — сухо бросил «мальчик – зеленые лосины», внезапно оказавшись рядом со
мной и по-хозяйски обнимая меня за талию. Это еще что за хрень. Красивое лицо мужчины
перекосилось, но он совладал с собой и кивнул:

— Как вам будет угодно, — он снова посмотрел на меня, буквально пожирая взглядом и улыбаясь
уголками губ, — Мы как раз направлялись в ближайший город, он недалеко от гор, так что нам по
пути!

— Потрясающе, — зло кинул Зуо, прижимая меня к себе сильнее. Его пальцы в меня буквально
впивались, словно сэмпай хотел сделать во мне пару новых дырок. Лишь когда мужчина и его
товарищи развернулись и пошли впереди нас, хватка, наконец, ослабла.

— Ты что делаешь! Больно же!

— А сам-то что творишь? Принимать помощь от кого попало!

— Ну и что? — удивился я, — Помощь она и есть помощь...

— Только вот как бы нас не завели совсем в другое место!

— Зачем им это?

Зуо в ответ развернул меня к себе и пристально посмотрел в глаза.

— Все хочу понять, — наконец подал он голос, — ты придуряешься, или действительно такой
тормоз?

— Вопрос с подвохом?

— Мля! Ты видел, как на тебя этот мужик пялился? Да у него, наверное, тут же встало!

— Что встало?

— Член встал!
— Настоящий или виртуальный?

— Да какая разница?!

— Ну... как ни странно, но кому-то я могу нравиться! — не без удовольствия заметил я.

— Нет... ты точно не врубаешься... Он хочет тебя трахнуть! А затем, может, и остальные из его
отряда попробую новенькую игрушку!

— Хм... ну если что я просто выйду из игры и...

— Нет! В том то и дело что нет! Пока твое время не закончилось, выйти ты не сможешь! Мы
застряли здесь на час, хочешь ты этого или нет!

Тут пришло время и мне паниковать.

— И... что же нам делать?

— Да вот думаю отдать тебя на растерзание этим бугаем, а самому успешно сбежать, — небрежно
пожал плечами Зуо.

— Не смей! — заорал я, привлекая тем самым лишнее внимание. Темноволосый мужчина, как и
вся его братия, повернулся в нашу сторону.

— Какие-то проблемы? — осведомился он, смотря то на меня, то на Зуо.

— Нет-нет, все хорошо! — лихорадочно замотал я головой.

— Вы уверены? — мужчина шагнул в мою сторону, и я инстинктивно вжался в Зуо. Теперь каждое
движение незнакомца у меня расценивались совсем по-другому.

— Да-да-да-да-да-да-да-да-да-да! Я уверена! — выпалил я.

— Горы уже близко, за теми деревьями, — указал мужчина вперед, — А наш город восточнее.
Поэтому здесь к моему глубочайшему сожалению нам придется расстаться, но... — мужчина
подошел ко мне вплотную, и совсем не стесняясь Зуо, прикоснулся к моим кудряшкам, погладил
щеку и попробовал меня поцеловать. Всего лишь невинный поцелуй... Для меня вообще это мало
что значит. Разве что поцелую с Зуо казались мне чем-то особенным. Но я ж в него как-никак
влюблен! А так… С одной только Мифи я целовался бесчисленное количество раз и без особого
удовольствия. Но после того как меня накрутил Зуо, я буквально с цепи сорвался. Мне показалось,
что поцелуем ничего не ограничится. Что меня прямо здесь разложат на земле и начнут делать
все, что им заблагорассудится! А Зуо будет сидеть неподалеку и молча посмеиваться над моей
глупостью! Этого допустить было нельзя.

"Сила! Мне нужна сила!!!!" — подумал я, и в моей руке ту же материализовалась туфля (а у меня-
то с силой ассоциировались всегда автоматы или базуки, или шквалы неконтролируемой чакры,
реяцу, сомы, воли и любой другой дребедени!), каблуком которой я благополучно зарядил
приставучему красавчику по башке! Мужчина тихо взвыл, схватившись за голову и охреневши
взирая на меня.

— Ты чего, — только и смог он выдавить из себя, прежде чем я подарил ему еще пару ударов
каблуком по башке. Мой спаситель, а теперь уже жертва, отбежал от меня на приличное
расстояние к своим товарищам. Ага! Сейчас всем скопом будут нападать, да?! Адреналин стучал в
ушах, а он всегда был мне вреден! У меня от него сразу срывало крышу. Подбежав к игрокам
поближе, я встал на одну ногу, вторую поджав под себя и широко расставив руки. В обеих руках
было по каблуку. Вот она — гроза негодяев — Спупертериус! *Ну а здесь должна была прозвучать
незатейливая хвалебная песенка*

— Прежде чем вы решите накинуться на меня, знайте, что я в совершенстве владею каблучным
дзюдо!

— Дура что ли... — донеслось до меня тихое шушуканье с вражеского фланга.

— Реально, истеричка...

— Сколько раз себе говорили к новеньким не подходить, они все больные на голову!

— Пошли отсюда? А то вдруг это еще и заразно…

— Эй! Куда это вы собрались! — было возмутился я, когда Зуо внезапно заткнул мне рот рукой.
Мои недонасильники поспешно удалялись от нас, крутя у виска и показывая в мою сторону
красноречивые жесты.

— Больная! — крикнул кто-то напоследок. Лишь темноволосый мужчина, обернувшись в мою

сторону, в последний раз окинул меня каким-то обиженно-тоскливым взглядом. Мне даже
стыдно стало.

— Наверное, не надо мне было прям так сразу... набрасываться, — забормотал я, — Во всем ты
виноват! Наговорил о них гадостей, а они оказались совсем не плохими ребятами! — возмутился
я, тыкая предположительно в сторону Зуо. Вот только его рядом со мной уже не было.

— Насекомое, харэ уже размахивать своими каблуками! Придурошный герой! Пошевеливайся! —

махнул он мне рукой, стоя уже у дальних деревьев. Я, матерясь сквозь зубы, сначала нацепил на
ноги туфли, ибо босиком ходить по зачарованному и фиг знает, что в себе скрывающему лесу, мне
не хотелось, и поспешил к Зуо, чувствуя, как в лицо дует пока еще слабый, но уже ощутимый
морозный ветер.

Третий круг Ада: 21. Идиоты спасут мир

*глава не такая смешная, как прошлая, но надеюсь она вам все равно понравитцо)*

Вы когда-нибудь видели горы? Не на картинках, а вживую? Острые, словно пики, хребты,

напоминающие древние замки. Покрытые белоснежным снегом вершины, которые словно
распарывают пролетающие мимо пушистые бело-серые облака? Вы когда-нибудь вдыхали
полной волосатой грудью морозный горный воздух, приносящий с собой запах хвои и камня? Вы
когда-нибудь ощущали приятный хруст под ногами промерзших растений и покрывающего их
тонким слоем снега? Я вот никогда. Поэтому стоял с открытым ртом минут пять, смотря на
открывающийся мне пейзаж и тихо охреневая. Неповторимые ощущения! Никогда даже подумать
не мог, что на меня произведут такое впечатление красоты природы. Пусть и не настоящие, но
казавшиеся настолько реальными, что я вполне мог бы разувериться в реальности того мира, в
котором жил столько лет и, возможно, даже поверил бы в то, что родился феей-трансвеститом.
Смотря на открывающуюся мне картину, подобное происхождение меня любимого казалось мне
не таким уж и бредовым!

— Заснул, что ли? — окликнул меня Зуо, стоящий в этот момент ровно на границе между белым
снегом и изумрудной травой. Правда, чем ближе росла трава к горам, тем темнее и тусклее
становился ее цвет. Последние несколько метров природного покрова, еще не скрытые ото всех
снегом, вообще были покрыты тонким слоем белого инея, из-за чего к зеленому цвету
примешивался серебристый оттенок.

— Я любуюсь! — возмутился я такому бесцеремонному разрушению той атмосферы, которой я

успел проникнуться.

— У нас нет времени на тупое разглядывание виртуальной реальности!

— Тупое разглядывание, — передразнил я Зуо, — может, я умно разглядываю...

— В этом я очень сомневаюсь, — ухмыльнулся сэмпай и, развернув перед собой полупрозрачную

панель, начал рыться в файлах.

— Что ты делаешь? — пообещав себе не обращать на его действия никакого внимания, уже через
двадцать секунд все же спросил я.

— Ищу зимнюю одежду. В Этом... — Зуо на секунду осмотрел себя, — явно будет холодновато.

Тут и я почувствовал, как волоски на всем теле, а, в первую очередь, на ногах встают дыбом из-за
пронизывающего ледяного ветра.

— Но ведь это не по-настоящему? Значит, отморозить я ничего не смогу?

— Это да... даже если замерзнешь насмерть, в реальности не умрешь, потому что подобная
смерть не причиняет особой боли и не приводит к шоку. Ты просто засыпаешь. Но тогда игру
придется проходить заново. У нас на это нет времени, — бормотал себе под нос сэмпай, щелкая
по иконкам. Перед его глазами открылось несколько картинок с вариантами зимней одежды,
правда, разглядеть толком я их не успел, когда Зуо уже активировал один из рисунков. Панель тут
же свернулась, а на Зуо появился темно-зеленый плащ с черным мехом у шеи и на капюшоне,
который он тут же накинул на голову, и темно-зеленые сапоги, заменившие соломенные сандали,
в которых Зуо был до этого. Недолго думая, я и сам полез в свои настройки. У меня оказалось
целых три иконки с зимней одеждой. Но уж слишком подозрительно они назывались: "Фея-
кошечка", "Фея— зайка" и "Фея-летучая мышка". Что же не "фея-бегемотик" или "фея-
крокодильчик", а? Ладно. Вздохнув поглубже и настроившись на самое худшее, я активировал все
три иконки. Что ж... То, что я увидел... Было, как минимум, волнительно.

В "Фее-кошечке" мне предоставляли ободок, согревающий уши, на котором сверху красовались

ненастоящие кошачьи. Лапки как варежки, ну и в принципе это все! Еще давался миниатюрный
купальник и длинный хвост. И вот что мне с этим делать? Хвостом обматываться? Издеваетесь?
"Фея-кошечка" полетела в мусорку. Сменила ее "фея-летучая мышка". Это было куда терпимее.
Черное пышное платье до колен и плащ, похожий на крылья летучий мыши, полосатые гольфы и
шляпа, очень уж смахивающая на ведьминскую. И я бы остановился на этом варианте, но уж
больно хотелось узнать, что же за "фея-зайка"! Ведь к зайцам и кроликам я ну совсем не
равнодушен! Я открыл третью иконку и понял, что попал в рай. Третьим костюмом был цельный
комбинезон, а точнее даже настоящий костюм зайца. Одно лишь лицо было открыто, все же
остальное тело покрывал светло-серый мех. В этом костюме был лишь один минус. В нем я
походил на пушистый круглый шарик. И передвигаться в таком прикиде, наверное, было бы
тяжеловато. Но все-таки, как же он прекрасен! Я не утерпел и выбрал именно этот костюм.

— Ты, блять, издеваешься надо мной!!! — тут же заорал на меня Зуо.

— А в чем дело? — пробормотал я, — Я — зайка... не нравится?

— И как же ты в Этом собираешься взбираться на горы?!

— Не знаю, — я попробовал пожать плечами, но не получилось, — Зато знаю, как я с них буду
спускаться! — добавил я, мысленно гадая, покраснели ли глаза Зуо или еще нет.

— Быстро переоденься!

— Но другие костюмы ничуть не лучше!

— ПЕРЕОДЕВАЙСЯ!

Вот так в результате пришлось мне все-таки стать "Феей-летучей мышкой".

— Нам надо добраться во-о-он до той вершины, — Зуо показал на ближайшую к нам гору.
Ближайшую, но при этом самую высокую. Вершины ее не было видно из-за черных облаков, когда
как все остальное небо было светло-голубым и не предвещающим ничего плохого.

— А ты уверен, что нам надо именно туда? — решил удостовериться я.

— Ты что, ослеп? Понятное дело, туда!

— Но как ты узнал?

— Мля! Включай мозги! Черные облака и сверкающие в них молнии ничего тебе не говорят?

— Но это же не обязательно должно означать наличие злодеев!

— Как раз-таки, в игре подобные факторы означают именно это!

— Будь я злодеем, я бы построил свой замок посреди веселой солнечной полянки!

— Тогда бы игра автоматически выжгла бы ее и наполнила лавой реки. Злодеи есть злодеи!

— Ты дурак! — выпалил я, смахивая несуществующие слезы, — спалил мою полянку!

— Ничего я не... Гр-р-р! Мля! НЕНАВИЖУ тебя! — прошипел Зуо и, резко развернувшись, чуть ли
не побежал в сторону горы.

— А меня кто будет ждать?! Между прочим, я на каблуках!

— Да хоть на коньках, — бросил Зуо, даже не обернувшись на меня. Ах так, да?! Будешь теперь
меня игнорировать? Ну и отлично! Я насупился, поплотнее укутался в свой тонкий плащ и
окончательно обиделся на Зуо. Вот так вот внезапно! А проявления моей обиды заключались в
постоянном сопении и тяжелых вздохах за спиной сэмпая. Интересно, сколько он выдержит? Но
Зуо оказался непробиваем! Мы нашли одну протоптанную в снегу тропку и начали подъем по ней.
Все это время я увязал в снегу, падал, спотыкался, тихо матерился и, конечно же, сопел и вздыхал.
А Зуо – ноль реакции! Вот зверюга бессердечный! А может ему все это еще и удовольствие
доставляет? Типа, как же хорошо, что тому придурку плохо? Естественно, как только меня осенила
эта мысль, я вообще перестал издавать какие-либо звуки. Ну только материться не прекращал,
ибо идти по снегу, который тебе по колено, да еще и на каблуках… Короче, мне было очень
тяжело. Почти сразу сбилось дыхание. Холодный воздух буквально раздирал легкие. Начали
неметь пальцы, а все тело забил озноб. Было чертовски холодно, но согреться возможности не
было. Конечно я мог бы одеться зайкой, но что-то мне подсказывало, что мне это не поможет. Тот
костюм тоже был слишком тонким. Вот ведь невезуха! Зуо вон не особенно-то окружающая среда
беспокоит!

И все-таки, холодно было безумно. К тому же ветер становился все сильнее и, чем выше мы
поднимались, тем меньше солнечного света до нас доходило и тем свирепей становилась погода.
Пиком моего невезения я посчитал тот момент, когда пошел мокрый снег. Все! Финиш! Достало! А
тело уже не слушалось и требовало тепла! Надо было скорее отвлечься, но как это сделать, когда
твои пальцы скоро превратятся в ледышки, которые потом, возможно, сломаются от одного
удара. И ладно пальцы, а что если.. Стоп. Забыв о холоде, горе и Зуо, я на секунду остановился как
вкопанный, ибо меня осенила очередная мысля! А что у моего перса в трусах? Нет, я ведь правда
не знал! Не бесполое же я создание?! Нет же! Успокойте меня уже и скажите мне правду! А лучше
соврите…

Подождав, когда Зуо отойдет от меня на приличное расстояние, я начал задирать свою пышную
юбку, стараясь добраться до своих половых органов и таки узнать, кто я есть! Холодными
пальцами почти сразу я нащупал что-то длинное и волосатое… Стоять…

— АААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!

— Дубина! Чего орешь?! Нам только лавины для полного счастья не хватало! – тут же появился Зуо
рядом со мной и треснул меня по голове.

— Зуо! – я ревел, — У меня нет члена!

— Это для меня не новость…

— Но есть…есть… есть это! – и я продемонстрировал сэмпаю свою находку. Да! Не каждый день
мне приходится в своих трусах находить обезьяний хвост.

— И стоило так орать? – скептически хмыкнул Зуо.

— Но это ненормально!

— А отсутствие члена, значит, тебе кажется само собой разумеющимся?

— А это здесь причем? Я же фея… вполне логично, что у меня нет…

— Ага! Ты Фея – это логично, а хвост, по твоему, нелогичен?!

— Ну я логики не наблюдаю!

— Потому что ее нет! Это игра… харе тратить время на зацикливание на всякой ерунде! Шевели
копытами! Нам еще половину пути пройти, а времени всего полчаса! – и Зуо уже хотел вновь
ломануться вперед, но я зацепился за его плащ, тем самым привлекая его внимание.

— Зуо…

— Чего еще? – сэмпай явно был раздражен.

— Я замерз, — еле слышно пробормотал я.

— А причем тут я?

— Согрей меня!
— Нет!

— Согрей...

— Нет!

— Согрей...

— НЕТ!

— Согрееееееей!

— Блять!

— Это у тебя Да такое своеобразное?

— Это такое своеобразное "отъебись"! — кинул Зуо и, вырвав из моих окоченевших пальцев свой
плащ, продолжил подъем на гору. Я же не сдвинулся с места. Не потому что капризничал или
хотел привлечь внимание Зуо. Я просто не мог пошевелиться. Ноги стали ватными и почти не
ощущались, пальцы сами собой подрагивали, тело пребывало в каком-то полуобморочном
состоянии. А главное, веки казались такими тяжелыми. И так хотелось спать.

Зуо был уверен, что насекомое просто так не отстанет, что он будет клянчить объятий и тепла,
цепляться за плащ и дальше, может даже, вешаться на шею, от этого психа можно было всего
ожидать! Поэтому, когда Зуо уже прошел метров сорок, а ничего подобного так и не произошло,
парень почуял неладное, оглянулся и насекомого не увидел вовсе. Все внутри как-то сразу
похолодело. Недолго думая, Зуо по своим же следам побежал обратно и наткнулся на лежащего в
снегу Тери.

— Придурок! Думаешь, разлегся здесь, притворился, что помер, и я сразу в это поверю! —
прошипел Зуо в своей извечной манере. Ответа не последовало.

— Эй! — парень несильно пнул развалившуюся на снегу фею. Реакции не последовало. Зуо пнул
сильнее, дожидаясь воплей возмущения, но никакой реакции по-прежнему не было.

— Эй! Насекомое... — почти прошептал Зуо, присаживаясь перед Тери на корточки и прикасаясь к
его лицу. Сердце, что последние пару минут виртуозно имитировало галоп, ухнуло куда-то вниз.

— Твою то мать! — в сердцах выкрикнул Зуо, одним рывком взял Тери на руки и начал быстро
подниматься вверх, ища глазами какую-нибудь пещеру или щель, в которой можно было
спрятаться от ветра и развести костер. Благо вскоре он действительно нашел подходящее место.
Пещера с небольшим проходом, но довольно просторная внутри. Положив бьющееся в ознобе
тело к одной из каменных стен, Зуо развернул свою панель. Для костра нужны были дрова и
искра. Времени искать ее не было, поэтому парень вопреки своим же предупреждениям на счет
читерства ввел пару запрещенных кодов, и пещера тут же наполнилась теплым желтовато-
зеленым светом пламени. Зуо оставалось лишь надеяться, что они уберутся из этой игры раньше,
чем до него доберутся модераторы. Сначала Зуо положил Тери поближе к костру, но запахло
паленым. Это одна из кудряшек вспыхнула, и, если бы Зуо не заметил сразу, возможно, насекомое
уже полыхало бы как факел. Дабы подобного эксцесса больше не произошло, парень оттащил
Лиса подальше от костра, но тогда тепло до насекомого не доходило в полной мере. Умереть
Тери конечно бы не умер, но времени было в обрез. Он должен был придти в себя как можно
скорее.
"Это все ради моей драгоценной системы!" — мысленно взвыл Зуо, размещаясь у стены и сажая
этого монстра идиотизма между своих ног. Еле-еле дышащее тело, почувствовав тепло,
прижалось к горячему торсу и груди Зуо, но в себя насекомое все еще не приходило. Немного
подумав, парень после долгих противоречивых споров с самим же собой обнял фею, прижав к
себе плотнее и частично накрыв своим плащом. Как же странно обнимать человека. Ощущать, как
бьется его сердце, как он тихо дышит, видеть, как свет от пламени отражается разноцветными
бликами в этих глупых кудряшках, как тени от костра пляшут по коже лица, отчего-то сейчас
кажущейся бархатистой. Но вся эта ситуация Зуо порядком смущала, и он хотел поскорее с этим
покончить.

— Если не очнешься через пять минут, я тебя брошу в костер, — тихо прошептал он на самое ухо
насекомому, но тот по-прежнему был без сознания...

****************************************************************

Ну да! Я действительно потерял сознание. Но пришел в себя в тот самый момент, когда Зуо меня
усаживал между своих ног. О, какие это были ощущения! Я был в полнейшем восторге и только
неимоверной силой воли сдерживал порывы глупо заулыбаться или кинуться Зуо на шею. Но не
утерпев, я все таки прижался к такому теплому сэмпаю, благо он этого не заметил. Когда же Зуо
меня еще и обнял, моему счастью не было предела! Я умер! Воскрес! И снова умер! От восторга!
Да! Пусть Зуо еще тот гавнюк, но угораздило же меня влюбиться именно в него! Медленно
оттаивая и наслаждаясь объятиями того, ради которого, наверное, и убить бы не побоялся, я
размышлял на тему этой самой ненормальной любви и о всех ее оттенках.

"Как можно влюбиться в человека за столь короткое время?" — орал мой разум.

"Но Зуо такой мииилый!" — отвечало ем сердце.

"Да? И в чем же это выражается? В том, что он постоянно тебя колошматит?" — буквально вопил
разум.

"Он не со зла. Это у него такая реакция защитная! Он старается сторониться людей... от этого и
кажется мне таким милым!"

"Посмотрим, насколько он будет мил, зарывая тебя заживо в какой-нибудь канаве!"

"Нет... Я нравлюсь Зуо"

"ОН ТЕБЯ НЕНАВИДИТ!"

"Поэтому и ненавидит, что нравлюсь"

Так бы я, наверное, не один час еще пререкался бы с самим собой, стараясь самому же себе
вправить мозги, но тихий шепот Зуо вернул меня в реальность:

— Если не очнешься через пять минут, я тебя брошу в костер.

"Во-о-о-от!" — торжествующе завопил разум.

"Да-а-а-а!" — блаженно промурлыкало сердце.

Конечно же, приди я в себя в ту же секунду, как Зуо нашептал мне столько ласк на ушко, я бы
получил еще пару не менее ласковых прикосновений кулаком. Поэтому я досчитал до
шестидесяти шести и только затем вяло открыл глаза и сделал вид, что оглядываюсь по сторонам
и совсем не понимаю, где я и что произошло.

— Наконец-то, — послышалось фырканье Зуо где-то в районе моей макушки.

— Зуо! Ты ли это! — воскликнул я, теперь лыбясь во все лицо.

— Вставай, раз пришел в себя!

— Неееет! Можно, я полежу еще немного?

— Нельзя! У нас двадцать минут!

— Целых двадцать минут?! — изобразил я изумление.

— Не играй со мной, насекомое!

— А я с тобой и не играю, я просто тебя люблю!

— Заебал!

— Еще и не пытался! Да и как будто ты бы дал мне...

Сэмпая затрясло, и мне почему-то показалось, что не от неконтролируемой любви ко мне. Он уже
было открыл рот, чтобы сказать в мой адрес какую-нибудь особенно цепляющую гадость, после
чего я бы мог вполне расстроиться или разочароваться, но сказать я Зуо не дал. С удивительной
ловкостью (каблуки — +100 к ловкости, +50 к интеллекту, +20 к силе XD) я развернулся лицом к
Зуо, уселся к нему на пах и поцеловал его. И это вам не обычный чмок, коими я одаривал Зуо уже
пару раз. Нет! Это был настоящий поцелуй! Причем я не рассчитал силы и так набросился на Зуо,
что тот ударился затылком об камень. И знаете... почаще бейте любимых головой об камень, ибо
эффект дальнейший оказывается очень необычным, но безусловно приносящим удовольствие.
Зуо ни с того ни с сего вместо того, чтобы начинать выдирать из меня мои ребра, рвать на мне
волосы или выбивать зубы, ответил на поцелуй. Более того, если поначалу целовал я, то уже после
удара явно целовали меня! Я так офигел, что даже не сразу отвечать начал. Просто тупо сидел в
горячих объятьях, а меня Зуо еще и обнял, и думал, что в моей голове вот-вот произойдет
Хиросима и буду я до конца жизни пускать слюни в какой-нибудь психушке, раз за разом
вспоминая этот поистине аномальный момент. Я не знаю, сколько длился поцелуй. Я просто
потерял счет времени, обдумывая все происходящее и, естественно, наслаждаясь каждой
секундой как последней. В конце концов я уже почти поверил в то, что Зуо действительно ко мне
неравнодушен, вот только... отстранившись, сэмпай брезгливо вытер рот рукой и тихо спросил:

— Понравилось? — я лишь сдержанно кивнул, дожидаясь подвоха. И ведь дождался на свою

голову!

— Ну тогда беги.

— Бежать? Куда? — не понял я. Нет, ну вроде гений гениев, а туплю как блондинка у
мусоропровода!

— Куда хочешь беги... дам тебе фору. Досчитаю до ста, а потом...

— А потом? — почти пропищал я, уже поднявшись с ног Зуо и отойдя от него на пару шагов.
— А ПОТОМ, СУКА, Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ЖРАТЬ СНЕГ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НА ГОРЕ ТРАВА НЕ НАЧНЕТ
РОСТИ!

— Ты так... любишь травку? — предположил я, нервно посмеиваясь.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ!

— Да чего ты бесишься, сам же ответил мне... — ну вот зачем меня тянут за язык? Уже в который
раз я готов себе сам его отрезать! Зуо медленно поднялся с пола и лишь тихо кинул:

— Считаю до шестидесяти шести.

Больше мне говорить ничего было не надо. Хотел согреться, Тери? Получай! Кросс на каблуках по
снегу, вдыхая разряженный воздух! И главное, сам не окочуришься, так Зуо поможет! И чего он
так взбесился-то, спрашивается?

Естественно, далеко я убежать не смог. Преодолел всего двести метров вверх, когда темно-
зеленый плащ Зуо замаячил за моей спиной всего в паре метров. А ведь он, кажется, даже не
бежал, а шел! Все! Мне пора начинать заниматься физкультурой! Отжимания! Не меньше трех в
день! Приседания все десять! Пресс — не меньше пяти раз!

Да! Но мне уже ничего не поможет. Я даже успел пообещать тем чувакам сверху, что больше
никогда-никогда не буду пытаться грызть ногти на ногах. Но видимо, данное обещание не
показалось убедительным. Еще бы... от такого так просто не откажешься! Я сам не заметил, как
уже валялся на снегу, а Зуо, усевшись на меня, замахнулся для удара. Конечно, я уже и реветь
приготовился и о пощаде молить, предлагать себя в роли вечного раба или может даже
вспомнить о гордости и начать материть сэмпая. Была даже безумная идея самому его ударить.
Но все идеи оборвались в мгновение ока. Пока Зуо прикидывал, что бы мне выбить первым, а
заметил за его спиной движение.

— Эм... Зуо... не хотел бы отвлекать тебя от любимого дела, а именно доблестного и безусловно
героического избиения слабых, но за твоей спиной кто-то только что пробежал, — пробормотал я.

— Думаешь, я тебе поверю?

— Нууу... Захоти я отвлечь твое внимание, я бы кинул тебе в лицо снег, вгрызся в глаз или сказал
что-нибудь типа "О, НЛО!". Это ведь куда правдоподобнее? — на полном серьезе рассуждал я. Зуо
пару секунд всматривался в мои глаза, и я уже успел прибалдеть и начать снова таять под этим
внимательным взглядом, когда сэмпай встал с меня и медленно оглянулся. Я тоже встал с
холодного снега, отряхнул юбку и даже чихнул, а затем уже без особого интереса посмотрел на
наших преследователей. На фоне белого снега они были практически неразличимы. И лишь
приглядевшись, я заметил стаю белоснежных волков с желтыми как янтарь глазами.

— Ух ты... зверушки, — пробормотал я, отчего-то переставая улыбаться.

— Не шевелись, — бросил мне Зуо.

— А толку-то! Мы перед этим нашевелились на славу! Тут хоть падай и не дыши, они знают, что
мы живы, — развел я руками. Вся стая перевела взгляд с Зуо на меня, — хотя возможно я считаю
их слишком умными, — пробормотал я, медленно опуская руки, — Зуо! Ты же охотник! Накинься
на них! Покажи, кто тут хозяин! Сдери мех с вожака и подари его своей любимой, то есть мне! Как
раз мерзну... – отчего-то я думал, что как только скажу это, Зуо воспрянет духом, вызовет свой лук
и кинется на волков. Но он лишь повернулся ко мне и постучал костяшками по голове:
— Скажи, кто выжрал твой мозг? Как можно быть настолько... — Зуо задумался, поэтому я решил
ему помочь:

— Экспрессивным? Необычным? Особенным? Зуо, все просто... я всего лишь избранный!

пока мы переговаривались, волки медленно к нам приближались, и я это видел боковым

зрением.

— Ага... избранный, для чего же?

— Для спасения мира, естественно!

— Идиоты спасут мир? Скорее уж они его разрушат, — фыркнул сэмпай, косясь в сторону тропки.

— Ты всего лишь завидуешь. Но что поделать. Когда в паре один партнер — звезда, второй
теряется в его тени... Ой! — выкрикнул я это, заметив как Зуо стартанул со своего места со
нечеловеческой скоростью.

— Не шевелись, придурок! — донеслось до меня. Я, конечно, понимаю, что Зуо сейчас повел себя
как герой-любовник из третьесортного романчика, попытавшись отвлечь внимание злобных
волков на себя. И все-таки... как в замедленной съемке наблюдая за тем, как пятеро разъяренных
и явно голодных волков бегут на меня с горящими глазами, раскрытыми пастями, обнажая
желтоватые клыки, с которых стекала слюна... Нет, Зуо... Я люблю тебя... но настолько не доверяю!

А сейчас самое время проявиться суперспособностям! Самое-пресамое!

Я развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал с такой скоростью, на которую, как мне
раньше казалось, я был не способен. Эх... хотите проверить реальные способности вашего тела?
Легко... для начала найдите пятерых голодных волков...

Я несся вперед, ища глазами Зуо, но не наблюдая его. Дело в том, что подъем был довольно
угловатый, и впереди маячил очередной поворот. Мне почему-то казалось, что если я до него
добегу, то выживу. Не успею — превращусь в корм. Если уж становиться кормом, то лучше для
рыбок! Ну на крайний случай, для своей домашней кошки! А кормить виртуальных волков —
почему каждый раз ко мне приходит все новая вариация самой дебильной смерти на свете? Но
заветный поворот был уже так близко! Пара шагов и...

— Ааааааааааааааааа! — Я завопил уже второй раз за этот час не просто так и не от нечего делать,
а потому что всего в паре сантиметров от моей головы пролетела стрела!

— Ты меня только что чуть не убил! — буквально набросился я на Зуо.

— Нууу... — сэмпай в ответ даже бровью не повел, — все равно я уже решил тебя убить, правда не
сейчас. Поэтому скажи спасибо моей реакции. В последний момент я ударил по стреле и поменял
траекторию ее полета, иначе бы она попала тебе в живот.

— Да что ты... А почему рядом с головой пролетела тогда...

— А для профилактики, — ухмыльнулся Зуо. Я хотел переспросить, потому что не совсем понял, о
чем же говорит сэмпай, когда вспомнил о волках. Напомнило мне о них клацанье зубов где-то
совсем неподалеку от моей задницы. Но я сразу сориентировался и забежал за Зуо, который уже
нацелил новую стрелу на стаю.

— А если они кинутся все вместе? — пробормотал я, уткнувшись носом в левую лопатку Зуо.
— А они все и накинутся, — пробормотал сэмпай совершенно спокойно.

— И? Мы умрем?

— О...конечно, насекомое! Думаешь, я просто так с луком и стрелами здесь встал? Нет же! Чтобы
красивее умирать! Зачем же еще!

— Знаешь... не будь мы в такой ситуации, я бы решил, что ты издеваешься.

— Я! Над тобой?! Да что ты, моя радость, как я могу! Я же души в тебе не чаю! Молиться сейчас
буду!

— Правда?

— Иди убейся от собственной долбанутости! — прорычал Зуо и отпустил тетиву. Но не успела

слететь с его пальцев первая стрела, как тут же появилась вторая. Но и она на месте не
задержалась. Так Зуо выпустил всего за пару секунд пять стрел. И каждая попала в цель. Пять
волков, поскуливая, лежали на снегу. У каждого была прострелена передняя лапа.

— Ты не убил их? Какой же ты, в действительности, добрый! — воскликнул я и захлопал в ладоши.

— Оу... даже не представляешь, насколько, — ухмыльнулся Зуо настолько злобно, что во мне не
осталось сомнений. Где-то крылся подвох! Зуо же подошел к самому большому из пяти волков:

— Ну что, сучье драное, все еще сожрать нас хотите? — почти прорычал он, от души пнув волка.
Тот заскулил еще сильнее, и мне стало зверушку очень жаль. Пусть она и не настоящая, а всего
лишь виртуальное создание с четко заложенной программой нападать на всех игроков, а все
равно жалко!

— Зуо! Ну чего ты! Ему и так больно, зачем же...

Но Зуо меня не слушал. Он пнул волка еще разок, а затем взялся за стрелу и прошипел:

— Теперь ты принадлежишь мне, вшивая тварь!

— Ммм... надеюсь это ты мне сейчас? — размечтался было я.

— Нахер ты мне нужен, — фыркнул в ответ Зуо и, наклонившись к волку ближе, прошипел ему
еще что-то, а затем резко выдернул стрелу из лапы волка. Душераздирающее скуление, казалось,
наполнило все горы и эхом отразилось от каждой горы. Даже я вздрогнул и покрылся
виртуальными мурашками. Вот где ужас! Зуо, ты псих! Так я действительно подумал, пока не
заметил, как ранка на лапе волка исчезает, как будто ее и не было. Мало того, волк сел перед Зуо
и начал махать перед ним хвостом, как собака перед любимым хозяином.

То же самое Зуо проделал и с остальными волками, поэтому к нашему восхождению

присоединились еще и эти шавки. Я люблю волков. Но только не тех, кто тащится за Зуо и не
подпускает к нему меня! Эти ревнивые сволочи тут же меня невзлюбили. А мне еще их жалко
было. Мне?! Их? Да никогда! Лучше бы они сдохли там! Аааар! Как я был зол! И как я ревновал
сам! А Зуо, по-любому, все замечал, иначе чего так каждый раз ухмылялся, смотря на мою
перекошенную, а уж она то точно была перекошенной, мину.
Впрочем, мои ревностные муки длились не так уж и долго, потому что восхождение наше очень
резко и внезапно оборвалось. Снег сменился асфальтом, и нашему взору предстал огромный,
безусловно, зловещий замок.

— Мы, как я понимаю, на месте? — осведомился я на всякий случай. А то от этой игрушки не

знаешь чего и ожидать! Того и гляди, снизойдет с неба лифт или витая лестница и придется
взбираться наверх еще хрен знает сколько времени.

— Да, на месте, — кивнул Зуо, заставляя меня вздохнуть с облегчением.

— И что же нам надо сделать теперь? Победить дракона? Взобраться на башню и страстно
поцеловать твоего Фрая?

— Фрай не мой, и страстно целовать его будет Герман, — пробормотал на автомате Зуо, явно что-
то обдумывая, — В замок так просто не зайти, но, думаю, это будет единственной преградой. У
них не было времени подготовить что-то большее. Да и вряд ли они думали, что им решат
помешать.

— Так значит, всего лишь надо сломать защиту?

— Надо... но... всего лишь? Не слишком ли ты... — Зуо недоговорил, внезапно отскочив от того
места, где секунду назад стоял. Заместо Зуо там появилась огромная коса. Да-да, вы не
ослышались, именно коса. Такими, если я не ошибаюсь, косили траву в деревнях очень-очень
давно! Это я узнал из одного сайта по старым орудиям труда. Уж очень меня грабли
заинтересовали, вот я про них и почитал. И не только про них.

Вслед за косой появился и ее хозяин: некто в черном балахоне.

— Смерть с косой? Как неоригинально! — фыркнул я. Но некто на меня никакого внимания не

обратил. Он вытащил свое оружие из земли и направил его в сторону Зуо:

— Читер будет уничтожен, — сухо бросил модер, а это видимо был именно он. Зуо напрягся и
явно приготовился к драке. Только сейчас я заметил, как по его виску стекает тонкая струйка
виртуальной крови. Задели, значит.

— А когда это ты успел читерством заняться? Ты же говорил... — забормотал я, сам переваривая

все недавние воспоминания. Стоп! Костер! Не по правилам, такого нулевые персы делать не
могут. Так значит Зуо... ради меня!

Окрыленный этой мыслью, я раскрыл свою панель, быстренько влез через нее в систему, а
сделать это оказалось очень просто. У меня было около десятка любимых программ-вирусов,
которые я создал сам и помнил их наизусть. Они были хоть и маленькие, но очень вредоносные,
особенно для вот такой вот качественно сделанной виртуальной реальности. Пока модер гонялся
с косой за Зуо, а Зуо яростно отстреливался от него, отборно матерясь, я лазил по игровой сетке в
поисках главного сервера. Найти его оказалось довольно просто, еще проще отрубить доступы
модеров к их же собственной игре. Надо было видеть глаза Зуо, когда черная смерть, так
норовящая отрезать ему голову, растворилась в воздухе, словно ее и не было.

— Что... произошло? — пробормотал Зуо как-то растерянно.

— Я модеров отрубил... минут на десять как минимум, — гордо выпятив грудь, сообщил я.

— Я бы и без тебя справился, — хмыкнул в ответ Зуо. Вот скотина-то неблагодарная!

— А читерство оказалось не такой уж и страшной штукой... без модераторов нет опасности, а
значит... — "тудум" простучало мое сердце слишком громко, "тудум" — отдалось во всем теле
нарастающей болью, «тудум» — и я уже, задыхаясь от непереносимо болезненных ощущений,
лежал на асфальте, царапая черную дорогу, тихо стоная и в полной уверенности, что вот-вот умру.

— Что… происходит… — только и смог я выдавить из себя.

— Отдача. За любое читерство автоматически наказывают, — пожал Зуо плечами, потирая лоб, —
Меня наградили головной болью всего лишь за костер. Ты же сделал кое-что куда глобальнее,
поэтому и муки твои куда сильнее. Но не беспокойся, игра никогда не превышает болевой порог,
ты не умрешь. Просто будешь все то время, пока ты в игре, корчиться от невыносимой боли и…

— Да ты, наверное, шутишь! – зло прорычал я, упираясь руками в асфальт и пытаясь подняться, —
Я… и какой-то игрой? – я все таки перешел из положения лежа в положение сидя, — никогда
такого не будет!

Дело в том, что плохо переношу виртуальную боль. Чем она отличается от реальной? Ну… она не
настоящая, а еще она куда острее обычной. Она словно въедается в нервную систему и раздирает
на части. Виртуальная боль не бывает локальной. Вот хотя Зуо и говорит, что у него болит голова.
Но в действительности она болит сильнее остального. Но и все остальные части тела безусловно
ломит. А я ненавижу такую боль! Она меня раздражает! Выводит из себя! И чем сильнее она
становится, тем больше я злюсь. Ее надо было унять. Во что бы то ни стало!

— Все еще можешь шевелиться? – удивился Зуо.

— Шевелиться говоришь… да я, — а затем из меня полился такой трехэтажный мат, от которого

даже у Зуо глаза стали как два блюдца. Но сейчас мое внимание было полностью сосредоточено
на боли.

«Чертова игра… чертова игра… чертова игра… чертова игра… чертова игра…» — бормотал я себе
под нос, думая над тем, как бы унять виртуальную боль, когда в голову пришла очередная
гениальная мысль. Был у меня в рукаве один очень вредоносный туз. Я открыл свою панель и
начал быстро перебирать все свои параметры, а делать это было довольно трудно, если учитывать
что от боли глаза из орбит так и норовили вылезти. Зуо в это время капался в своей панели, явно
тоже задумывая нечто не по правилам игры.

— У нас осталось 8 минут, — бросил он невзначай. Я лишь сдержанно кивнул. Так… Мои будущие
возможности – магические заклинания, возможность создавать големов, атакующих пердячим …
чего-чего? Я перечитал… нет, ну точно, вот те на, и такой газ теперь в арсенале этих милых
созданий. Но нельзя отвлекаться! Не отвлекайся!

Что я искал, спросите вы? Черный ход. В каждой игре у каждого персонажа есть черный ход. Его
создают модеры, но, естественно, не для того, чтобы им пользовался персонаж, а как раз
наоборот. Черный ход позволял заходить на аккаунт персонажа без ведома его хозяина, дабы
проверить, не занимается ли тот читерством или еще какой-нибудь незаконной дрянью, как,
например, распространение виртуальных наркотиков. Появляется вопрос, откуда я знаю обо всем
об этом, когда ни разу не играл в подобные игры. Не играл, но участвовал в создании одной
подобной. Правда вскоре бросил, уж слишком скучной оказалась работа.

У меня черный ход оказался в списке жезлов, которые бы я смог использовать, начиная с пятого
уровня. Черный ход незнающему найти было практически невозможно, но я знаю о малюсеньком
изъяне, который проявляется лишь при создании черного хода. В таких местах отсутствовала игра
света и тени, когда как вся игра была насыщенна, если не перенасыщена этим эффектом. Я
взломал черный ход и уже через секунду влез в локальную сеть игры.
«Запрос?»

*Перчатки vR*

«Персонаж?»

*фея номер 11439*

«Хотите использовать данную возможность прямо сейчас?»

*Да*

Пальцы начало покалывать, а уже через мгновение на моих руках появились перчатки vR. Они
были созданы вовсе не для обычных персонажей, а для тех, кто первым пробовал данную игру и
подчищал этими перчатками все недочеты. То есть, данная вещица могла уничтожить любую
программу или же виртуальный образ, входящий в игру, будь то река, гора, персонаж или… замок.

— Это же… — только и смог выговорить Зуо.

— Да-да, восхвалять мое величие будешь позже!

— Ха… размечтался, — хмыкнул Зуо, но в его голосе я не услышал и капли злости. Меня это
порадовало… бы, если не одно Но. Ужасно болело все тело. Я еле поднялся на ноги и побрел к
замку. Всего пара метров, но с каким скрипом они мне дались. Всего лишь прикоснуться… Одним
пальцем… И замок бы рухнул.

— Будто мы позволим тебе это сделать! – внезапно прогремел голос впереди меня. Принадлежал
он девушке-воину в больших очках и с длинными черными волосами. Видимо, этот персонаж
принадлежал одному из тех хакеров, что держали Фрая взаперти.

Вообще, по уже упоминавшемуся ранее закону жанра теперь минут на десять должна была
растянуться битва с новым персонажем. Но у нас-то не было этого времени. Это понимал я. И это
понимал Зуо. Не успел я и рта раскрыть, чтобы что-нибудь сказать девушке, как на нее уже
неслись пять верных песиков Зуо. Надо было видеть, как только что Великая воительница, вереща
как малолетняя девчонка, бегала от волков, размахивая палкой, плача и проклиная меня и Зуо. А
мы-то тут причем? Мы, что ли, людей захватываем и сети ломаем?

Моя преграда исчезла так же быстро, как и появилась. Прощай, миленькая незнакомка с клевой
грудью! И ты, замок… тоже прощай!

Моя рука ощутила твердость стен замка. Как только перчатка соприкоснулась с его поверхностью,
стены начали рассыпаться, железные блоки ржаветь, камень крошиться. А уже через секунду весь
замок на глазах оседал, разрушался, превращался в ничто.

— А ты говорил, что идиоты не спасают мир, — улыбнулся я, чувствуя, что из-за все
усиливающейся из-за новой порции читерства боли вот-вот потеряю сознание.

— Так значит, ты все-таки признаешь себя идиотом, — послышался голос Зуо где-то очень близко.

— Ха-ха… опять твоя взяла… — пробормотал я и уже не в первый раз за сегодня провалился в
темноту.

Третий круг Ада: 22. Никто так легко не ломается, как гений
— Вот и настал этот день! – всплеснула руками полная женщина в ядовито-малиновом костюме,
— Сегодня мы посетим одну из самых известных школ для гениев на нашем материке! Вы
сможете посмотреть, как живут юные гении…

«А как они справляют нужду, не продемонстрируете? Наверняка гении делают это как-то по-
особенному? К примеру, встают на голову или одновременно с процессом доказывают теоремы, а
может, даже рисуют чертежи каких-нибудь новых изобретений на туалетной бумаге?»

…чем увлекаются, и даже, возможно, вам удастся с ними поболтать! Разве это не замечательно?!

«Да! Чудесно! Лучше любого зоопарка! Обезьянки только в волосах ковыряются и бананы едят, а
эти еще и говорят! Да не просто, а по-умному!»

— Проехать больше трех тысяч километров, чтобы узнать, какие мы тупые. Действительно
увлекательно, — фыркнул кто-то из толпы учеников.

— Кто это сказал?! — тут же перешла пожилая женщина на повышенные тона. Все заозирались, но
ответа не последовало.

— Я спрашиваю, кто это сказал?! — вперед вышел мальчишка в серых потертых джинсах, которые,
кажется, были ему великоваты, и футболке с рваными рукавами, и робко поднял руку, — Кто бы
сомневался, — фыркнула учительница и сказала уже громче, — То, что ты сказал — глупость!

— Конечно... я о том и говорю! В этой школе вообще, что бы я не сказал, все окажется глупостью.

— ТЕРИ ФЕЛИНИ! — почти прогремела женщина, — Я не понимаю, неужели ты не можешь дать

мне и дня от тебя отдохнуть? Неужели тебе так нравится трепать мои нервы?!

— Даже не представляете, насколько, — мальчик расплылся в своей фирменной злобной

ухмылке, после которой преподаватели обычно отставали от него. Сегодняшний случай не стал
исключением. Лицо и шея женщины покрылись пятнами от гнева, но больше ничего Тери
учительница так и не сказала, предпочтя сделать вид, что и вовсе ничего не произошло.

— Итак, дети, вставайте в два ряда и за мной, в обитель настоящих гениев!

«Ладно не в обитель зла» — хмыкнул Тери, не понимающий, к чему весь этот цирк.

— Ухух!!! Моя мечта сбылась, я увижу действительно умных людей! С ума сойти! — захлопал в
ладошки Тери, не желающий отставать от учительницы так просто.

— Вот именно, Тери, это действительно очень интересно! — сквозь зубы процедила женщина и
распахнула большие светло-коричневые двери; материал, из которых они были сделаны,
мастерски имитировал настоящее дерево. Ученики ввалились в огромный круглый холл с не
менее огромными окнами, из-за которых в помещении было удивительно светло и свежо.
Возможно, подобный эффект восприятия еще был и из-за того, что стены, потолок, мебель и даже
пол здесь были белоснежными.

— Как будто в психушку попал, — пробормотал Тери уже себе под нос, поэтому услышала его
лишь Мифи — девочка в ярко красном пышном платье, с такого же цвета волосами и десятками
побрякушек на запястьях и шее.

— Как же ты любишь все критиковать, — фыркнула она, уперев тонкие ручки в не менее тонкую
талию, — Просто веселись! Зачем же опять злить учительницу и срывать экскурсию?
— Дурацкая экскурсия... и учительница — дура!

— Ты один у нас здесь самый умный, — вздохнула девочка и, обиженно хмыкнув, поспешила за
классом, который в этот самый момент уже поднимался по винтовой белоснежной широкой
лестнице на второй этаж. Там, по словам учительницы, размещались музыкальные классы.

— Только сегодня у вас появилась возможность услышать настоящих профессионалов! А ведь они
еще так малы! Практически ваши ровесники! — воодушевленно вещала учительница.

— Мифи! Это не так! Я совсем так не думаю! — забормотал растерянно Тери, поспешив за
одноклассницей и уже настроившись в очередной раз просить прощение у капризной и постоянно
на что-то обижающейся подруги. Уж кого-кого, а Мифи Тери слишком любил, чтобы ссориться с
ней из-за такой ерунды. Но идея о вымаливании прощения была вымещена внезапным тихим
всхлипом. Из-за гула поднимающейся вверх группы детей услышать его было не возможно, и
лишь Тери, который отстал от остальных, смог его разобрать. Сначала он решил, что ему
показалось, но всхлип повторился, и Тери даже, кажется, понял, откуда он доносился. В
противоположную сторону от лестницы отходил маленький коридорчик, ведущий к туалетам.
Мальчик прошел к дверям уборных и прислушался. Всхлипы явно доносились из женского
туалета. Тери медленно открыл дверь и зашел в маленькое, почти светящееся чистотой
помещение.

— Эй, почему ты плачешь? — мальчик всегда очень остро воспринимал чужие слезы. Ему
казалось, что если человеку плохо, то обязательно надо с ним поговорить и узнать, в чем причина
этих слез, иначе этот самый человек мог расстроиться слишком сильно, а затем наделать
глупостей. И пусть это школа гениев, даже очень умные люди порой делают ошибки, пусть реже,
чем обычные, зато часто роковые.

— Я не плачу, — послышался неожиданно низкий мужской голос из одной из кабинок.

— Эм... Знаешь, это женский туалет.

— Знаю, поэтому и реву здесь. Представь, если бы меня застукали парни в мужском. Меня бы
засмеяли. А девчонки добрые, они пожалеют. Ты ведь не будешь надо мной смеяться?

— Не буду, но я, знаешь ли, мужского пола, — слегка нахмурился Тери. На пару секунд в кабинке
воцарилось молчание.

— Просто у тебя такой голос, я решил что ты либо ребенок, либо девушка. Но малыши учатся в
другом корпусе.

— Я не малыш! И не девчонка! И не учусь в этой школе.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Убеждаюсь в своей безграничной глупости. Я на экскурсии.

— О-о-о! – кабинка, наконец, распахнулась, и из нее выглянул парень лет семнадцати с ярко-
голубой копной вьющихся волос на голове, — Так ты из другого города?

— Да... — кивнул Тери, с подозрением оглядывая незнакомца.

— А сколько тебе лет?

— Двенадцать… А почему у тебя волосы голубые? Разве этот цвет сейчас в моде?

— О! А говоришь, что не малыш! – ухмыльнулся парень, но заметив, как покоробило мальчика

последнее слово, решил больше его так не называть, — Да при чем тут мода, — фыркнул парень,
автоматически взлохмачивая длинную челку, — просто неудачный эксперимент. Никогда не
любил Химию, а она не любила меня.

— И почему же ты плакал? Из-за волос?

— Пф! — парень не удержался и рассмеялся, — Из-за такой ерунды я бы слезы лить не стал!

— Тогда из-за чего? — растерялся Тери.

— Из-за этого, — и парень ткнул пальцем в висок.

— Ты же говоришь, что не из-за волос, а показываешь...

— Да нет же! Я про голову, про мозг, про свой интеллект, — вздохнул незнакомец и наконец
поднялся с крышки унитаза, на которой до того сидел. Он медленно прошел к большому,
казавшемуся совсем новым зеркалу, минуты две кружился перед ним, со всех сторон осматривая
свою персону, а затем лишь вновь заговорил:

— Быть умным не значит быть гением, а быть гением не значит быть умным, — философски
сообщил он, уверенный в том, что мальчишка его не поймет. Но Тери на это, лишь издевательски
вздохнув и вскинув голову, ответил в манере незнакомца:

— Быть психом не значит быть ненормальным, а быть ненормальным не значит быть психом...
Чего ты добиваешься, сообщая мне прописные истины? Уходишь от ответа? Так бы и сказал, что
не хочешь отвечать.

— Э-э-э...ты точно не из нашей школы? — с сомнением в голосе переспросил незнакомец.

— Точно.

— Каков твой IQ? — последовал новый вопрос.

— 104! — без намека на стеснение заявил мальчишка.

— Омг, — только и смог из себя выдавить парень, чувствующий какую-то еле уловимую тягу к
этому несомненно интересному мальчику.

— Я плакал, потому что мне надоело быть гением. Надоели толпы напыщенных придурков,
думающих, что весь мир лежит перед их ногами. Я устал... Устал каждый день доказывать всем,
что ничуть не хуже, что несколько баллов ничего не значат, что...

— Про какие баллы ты говоришь? — прервал изливание души Тери.

— Баллы IQ... У меня самые меньшие из всех в этой школе.

— И сколько же?

— Ровно на сто баллов больше, чем у тебя, — со вздохом ответил голубоволосый.

— 204... но ведь это очень много!

— Для обычного человека — да, а для гения... маловато, — пожал плечами парень, — Здесь как на
войне... пара баллов как пара пуль — решает все!

— Но это же глупо! — возмутился мальчик и от возмущения даже топнул ножкой.

— Еще как... но с этим уже ничего не поделаешь. Даже среди гениев должны быть глупцы, иначе
самым умным среди самых умных было бы не так интересно жить.

— И что же... над тобой издеваются? — с каким-то серьезным видом осведомился Тери.

— Хм... ну... бывает, — как-то грустно улыбнулся парень, — но не в этом дело... Мне просто не
нравится эта школа... И эти люди, что в ней учатся... Старики в теле детей. А я стариком быть не
хочу! Хочу делать глупости и не задумываться о последствиях, хочу свободы!

— А они ее у тебя отнимают...

— Не они... я сам, — вздохнул парень и начал накручивать на палец одну длинную голубую
прядку, свисающую с виска. Видимо, это было его привычкой.

— Ли-и-иро-о-он! Куда же ты подевался?! Мы уже устали тебя искать! — внезапно послышался

чей-то голос за дверьми туалета. Парень вздрогнул и инстинктивно попятился к кабинке туалета.
Но не успел он преодолеть и половины расстояния от зеркала к импровизированному убежищу,
как дверь в туалет распахнулась, и в него зашли трое парней. Один, в белом костюме и сивыми
волосами, сразу Тери показался на редкость мерзким типом. Он с какой-то брезгливостью сделал
пару шагов и с откровенным презрением оглядел Лирона с головы до ног:

— Конечно... как же я мог сразу не догадаться... Где же еще ты можешь быть, как не в девчачьем
толчке! — на эти слова две шестерки, парни в темных костюмах, что стояли за спиной блондина,
мерзко захихикали.

— Это он над тобой издевается? — прошептал Тери.

— Ага...

— По какому праву?

— У него одни из самых высоких балов! 257!

— Разве это что-то значит?

— В этой школе многое...

— Это еще что за мусор? — блондин сделал еще пару шагов теперь в сторону Тери, — ты ведь не
из этой школы? Я знаю все десять тысяч сто сорок восемь тех, кто здесь учится. У меня
фотографическая память, — как бы невзначай сообщил он, — и тебя я не помню.

— Да, я из обычной школы, — улыбнулся Тери особенно добро.

— Во-о-о-от как, — на губах блондина появилась гаденькая ухмылка.

— Зря ты это сказал, — тем временем пробормотал Лирон.

— Ты... ничтожество, можешь быть свободен. Так и быть, сегодня я тебя не трону.
— Лео... он всего лишь ребенок, не издевайся над ним!

— Цыц! Я сказал — вон отсюда!

— Иди, — еле слышно прошептал Тери, — со мной все будет хорошо! Не беспокойся!

— Я подожду тебя за дверью! — махнул Лирон рукой мальчику и трусливо выскользнул из

туалета.

— Вы тоже выйдите, — указал гений своим шестеркам на выход. Те насупились и даже хотели
было запротестовать, но блондин быстро их заткнул, и парочка вышла, с обиженным видом
заявив, что ждать блондина они не собираются. Леон лишь пожал плечами и повернулся к
мальчику. М-м-м, как же он любил издеваться над глупенькими маленькими недоносками!

— Скажи малыш, какой у тебя IQ? — заулыбался парень, оставшийся , наконец, с Тери наедине.

— 104!

— О! Целых 104 балла! – издевательски протянул он, — интересно, а дворников сейчас с этими
баллами берут?

— Неа, у них со 110 отбор начинается, — как ни в чем не бывало сообщил мальчик.

— И тебя это совсем не пугает?

— Неа... я же не собираюсь быть дворником, — пожал мальчик плечами.

— А кем же ты хочешь стать?

— Пока не решил...

— Ха... ответ обыкновенного глупого человека, — ухмыльнулся парень, присаживаясь на одну из

раковин, — знаешь ли ты, какова пропасть между мной и тобой?

— Пропасть? — на лице Тери отразилось искреннее удивление.

— Да, пропасть... я превосхожу тебя во всем! И всегда буду превосходить.

— То есть, ты даже в носу ковыряешься круче меня? – решил уточнить мальчик. Парень на это
искренне оскорбился и даже хотел сказать что-то не совсем культурное в адрес наглеца, но
вспомнив про то, что перед ним всего лишь нерадивое тупое дитя, решил не тратить на пустые
объяснения свое драгоценное время:

— Я отношусь к элите человечества, а ты к отрепью, — продолжил Леон свой монолог.

— То есть ты Элита отрепья?

— Да… то есть нет! Я Элита с большой буквы!

— Г?

— Что Г?
— Большой буквы Г?

— С Э!

— Что же ты можешь такого, чего не могу я?

— Ха! Мои возможности практически безграничны!

— Можешь взглядом прожигать стены?

— Эээ… нет.

— Может, летать умеешь?

— Нет…

— Пукаешь запахом ромашки?

— Твою мать! Я совершенно о других возможностях!

— Каких же?

— О возможностях человеческого разума! К примеру, я знаю наизусть все произведения

Шекспира!

— Я тоже... Ну и что?

— Ты знаешь Шекспира? — с сомнением переспросил парень, — не верю... — Тери на это лишь

пожал плечами и рассказал небольшой кусок из "Гамлета".

— Да... на это и со ста четырьмя баллами люди способны, — хмыкнул мальчик.

— Я могу высчитывать корни из восьмизначных чисел.

— И я могу... а ведь только 104 балла...

— Я помню все города Мира!

— Зачем?

— Просто помню и все!

— Но от этого пользы никакой! Я вот помню все виды ирисок, которые производят в данный
момент на нашей планете! А ведь у меня всего сто четыре балла…

— А я...

****

Разговор длился минут 20, но Лирон сколько бы не вслушивался, ничего так и не разобрал. Он был
готов в любую минуту ворваться в туалет на помощь мальчугану. Нет, ну надо же быть таким
трусом! Оставить этого несчастного ребенка на растерзание монстру! Один лишь намек на то, что
Леон мальчика довел до слез, и Лирон собирался впервые в жизни повести себя как герой и
защитить ребенка. Но не всхлипов, не криков, ничего этого не было. Как-то странно даже. И
мальчишка был странным. Говорил по взрослому, слишком осмысленно для ребенка. Но в то же
время сквозило каждое его слово каким-то детским озорством. Лирон настолько был поглощен
своими мыслями о мальчугане, что не сразу заметил, как дверь, перед которой он сидел на
корточках и к которой прижимался ухом, тихо открылась.

— Подслушиваешь? — как ни в чем не бывало улыбнулся мальчик парню.

— Я? это... ну... да, — выдавил из себя Лерон, — Он ничего тебе не сделал? Что бы он ни сказал,
он был не прав! Не воспринимай это близко к сердцу! Хорошо?

— Ну что ты! Мы здорово поболтали! Он даже пообещал больше не издеваться над тобой! —
заулыбался Тери.

— Как тебе это удалось? – искренне восхитился Лирон. На что мальчишка лишь пожал плечами:

— Он вообще в ближайшее время ни над кем издеваться не будет – пробормотал он себе под нос,
но прежде чем парень спросил, почему же тот так думает, добавил, — Мне надо вернуться к
классу, надеюсь, мое отсутствие еще не заметили, — с этими словами мальчик помахал Лирону
рукой и побежал к белоснежной лестнице. Парень хотел окликнуть его и спросить имя, но прежде
мальчишка уже скрылся за углом.

Только теперь Лирон поднялся с корточек и решил уже было вернуться к себе в комнату или
возможно прогуляться по небольшому садику при школе, когда услышал тихое бормотание.

«Лео! Он ведь так и не вышел!» — в душе парня зародились нехорошие подозрения. А что, если
этот мальчик – маньяк-убийца? Или того хуже!

Не задумываясь над тем, что он делает, Лирон буквально ворвался в туалет, но не увидел ни
крови, ни расчлененного трупа. Картина, что предстала глазам юноши, вообще ничего общего с
насилием не имела, она скорее была плачевной . Лео, забившись в одну из кабинок, уткнувшись
лицом в свои колени и медленно качаясь, раз за разом тихо повторял:

— Сто четыре балла.... сто четыре балла... сто четыре балла...

****

— Где ты был! Я уже хотела учительнице сказать, что тебя нигде нет! — буквально накинулась на
Тери Мифи.

— Извини, я в туалете был, — улыбнулся мальчик, почесывая подбородок.

— Чего это ты такой счастливый?

— Кое-что узнал...

— Что же?

— Гениев так легко ломать!

**************************************

И все-таки, какой бы мозг не крылся в этой черепной коробке, Тери иногда был удивительно
наивен. Неужели он, правда, поверил в то, что перчатки решат все их проблемы? Сломать-то
замок он сломал, но ведь хакеры никуда не делись!
— Глупое насекомое, — пробормотал себе под нос Зуо, ловя секунду назад потерявшую сознание
фею и тем самым не давая ей упасть на асфальт. Кудряшки Лиса разметались в разные стороны,
глаза были закрыты, но веки чуть заметно дрожали, с влажных слегка приоткрытых губ срывались
тихие стоны. Наверняка сейчас насекомое одолевали ужасающие боли, из-за которых, даже
потеряв сознание, виртуальное тело продолжало мучиться.

— Потерпи немного, скоро все закончится, — сам не понимая зачем, прошептал Зуо, всего на миг
зарывшись носом в кудряшки. Правда, почти сразу парень, спохватившись, оторвался от Тери,
поднял его на руки и посадил в паре метров от замка в тени виртуальной березы. Откуда березы
росли на вершине горы — игра умалчивала, да и не было сейчас времени думать об этом. У Зуо
были дела поважнее. Замок продолжал разваливаться и рассыпаться. То и дело появлялись и
почти сразу затягивались прорехи, черные дыры игры, за которыми виднелась лишь череда
информационных потоков, цифр и кодов. Прогулка в это подпространство без какой-либо
подготовки да еще в состоянии искусственной комы, в коей пребывали все игроки, была очень
опасна для разума и могла привезти как к неопасной кратковременной потери памяти, так и к
полной потери собственного Я.

— И после этого ты называешь себя гениальным программистом? — тем временем послышалось

совсем рядом с Зуо. Голос принадлежал высокому эльфу с длинными прямыми волосами цвета
пшена, собранными на макушке в конский хвост, одет же Эльф был в тонкую зеленую тунику и
бриджи. Эльф вышел из замка всего пару секунд назад. Обращался он к захлебывающейся в
соплях девушке-воину, на которую Зуо натравил волков. Вот только где же они? Парень огляделся
и только сейчас обнаружил пять белых тушек с выжженными в груди дырами неподалеку от
девушки. Видимо, после приступа паники она все же взяла себя в руки и использовала свое
оружие – жезл огня, обладательницей коего она являлась.

— Но они так неожиданно на меня набросились! Я была уверена, что это всего лишь игроки,
перепутавшие наш замок с каким-то игровым! А потом один из них внезапно вытащил перчатки!
Да еще и этих вот тварей на меня натравили!

— Эти твари — третьесортные программы! Мы в седьмом классе лучше писали! — не переставал

возмущаться эльф, видимо, даже не замечая Зуо неподалеку. Да и девушка куда больше была
поглощена перепалкой со своим товарищем.

— Я в седьмом классе проектировала плюшевых медведей! А не лохматых злобных волков!

— А надо было бы заострить больше внимания на них! Плюшевая маньячка!

— Это я маньячка? На себя посмотри! Лирон — гандон!

— Ты! Сколько раз говорил не произносить настоящие имена в игре!

— Но ты сам только что сообщил нашему врагу, что это имя — настоящее!

— Кстати, — эльф почесал кончик носа тонким белоснежным пальчиком и удостоил-таки своим
вниманием Зуо — Кто ты? — парень тем временем, не особенно обращая внимания на идиотов,
нашедших время спорить не раньше, не позже, а именно в момент атаки на них, уже приписал
своему персонажу пару очень нужных для побега характеристик.

— Да так... мимо проходил, — пожал он плечами, почти прожигая взглядом эльфа и девушку.

— Эта парочка зашла с того же компьютера, что и этот кретин, — пробасил некто, в мгновение ока
появившийся рядом с Эльфом. Третьим незнакомцем был оборотень под два метра в высоту в
обтягивающем черном кожаном костюме, очень смахивающем на модель садо-мазо. На костюме
было с десяток ремешков, цепочек и шипов. В одной руке за шкирку оборотень держал
маленького гнома, в котором Зуо, подключив всю свою фантазию, все же признал Фрая.

"Гном? Дьявол, я всегда знал, что с головой у него не все в порядке"*Эх, Зуо, Зуо, а есть ли в твоем
окружение хотя бы один нормальный человек? Аффтор весь в сомнениях* — подумал Зуо,
параллельно рассчитывая, как бы спасти Фрая и отключиться от игры прежде, чем его порвет на
части эта зверюга. Оставалось всего пять минут до того, как Тери и Зуо выйдут из игры. А что в ней
держало Фрая? Зуо осмотрел своего знакомого и почти сразу заметил странный тонкий обруч,
стягивающий голову гнома и блестящий всеми цветами радуги.

"Они даже Блокираторы делать могут, вот ведь не повезло…" — сокрушенно подумал парень,
вызывая свой лук и нацеливая стрелу на странную троицу.

— Отдайте его, — сухо бросил Зуо без лишних церемоний.

"Дыши ровно, не отвлекайся, миллиметром ближе и ты его убьешь"

— Или что? Думаешь, этими палочками ты что-нибудь решишь?

"Успокойся, расслабься и..."

Стрела сорвалась с пальцев Зуо и попала оборотню куда-то в руку. Тот рассмеялся, вытащил
стрелу и даже хотел сказать в адрес Зуо что-нибудь едкое, только вот внезапное исчезновение
гнома из его звериных объятий навело на не самые веселые мысли.

— Ты!

— Сломал блокиратор? Да... вещи сильные, но такие хрупкие... Одна царапинка, и уже не
работают, — пожал Зуо плечами. Конечно же, как только обруч был сломан, Фрай, время игры
которого давно закончилось, тут же должен был выйти из игры и прийти в себя в реальном мире.
Дверь для взлома закрылась, и сеть дальше ломать возможности у хакеров не было. Создать же
новые двери для взломщиков мешал все это время Ян. Проблема, наконец-то, была решена и
оставался лишь один не самый приятный нюанс. Тери и Зуо в этой игре надо было пробыть еще
четыре минуты, и при этом желательно выжить!

— Твою мать! Эта тварь! Он! — тем временем задыхался от ярости Оборотень, готовый вот-вот
наброситься на Зуо.

— Просто создай новый блокиратор и надень его на этого типа в лосинах или на ту девчонку, —
эльф кивнул в сторону феи, — И тогда все можно будет начать заново.

— Будто кто-то позволит вам к нему прикоснуться, — да, Зуо услышал лишь про опасность,
грозящую Тери, и тут же взбесился. И эти ублюдки еще верят в то, что Зуо позволит им что-либо
сделать с насекомым? Да он их... Парень, решив отложить размышления о том, с какой это стати
так бесится от одной только мысли, что с насекомым что-то сделают, сорвался с места, в одно
мгновение закинул Тери себе на плечо и побежал так быстро, как только мог.

****

Я еще не открыл глаза, но уже готов был материть весь мир за ту боль, что разрывала мою голову
на части. Да еще какая-то возня и вопли раздражали с каждой секундой все больше. После долгих
уговоров самого же себя я открыл-таки глаза и вяло огляделся по сторонам. Ура! Реальность!
Потертый диван, крутой компьютер и разъяренный Зуо, бегающий за каким-то парнишкой с
бейсбольной битой в руках и обещающий ему сладкой жизни. Да... все-таки реальный мир мне
нравиться куда больше виртуального!

Третий круг Ада: 23. Страх перед близостью

*предупреждения: Кому не нравится насилие, начало главы не читать, кому не нравится нц, конец
главы не читать, дебильные диалоги — не читайте середину... прям даже не знаю о чем вас еще
предупредить XD*

*мы уже знаем каков был Тери в свои 12 лет, но каким же был Зуо? *

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не общался с этим отрепьем? – зло прошипел мужчина,
хватая за светлые кудрявые волосы маленькую девочку, которой на вид было не больше
двенадцати, и со всего размаха ударяя ее головой об стену. Девочка, что до того отчаянно
брыкалась и норовила обидчика даже ударить в ответ, тихо застонала и, оставляя за собой
грязный кровавый след, сползла по стене на пол. По ее виску потекла тонкая струйка крови.

— Папа, не надо! Прошу тебя! Мы только...! — захлебываясь в слезах, закричал мальчик. На лице
его наливались свежие синяки, из глаз текли кровавые слезы, а руки его были привязаны жесткой
толстой веревкой к батарее, из-за чего помешать всему происходящему он никак не мог.
Мальчику оставалось лишь беспомощно наблюдать, как издеваются над его подругой, плача и
крича от отчаянья и безысходности.

— Ничего не хочу слышать! Мой сын никогда не должен оправдываться! Признай свою слабость и
стойко вытерпи наказание, я жду от тебя лишь этого! И не хочу разочаровываться, — с угрозой в
голосе ответил мужчина.

— Я вытерплю! Все вытерплю, только, пожалуйста, отпусти ее!

— Ее? — мужчина вновь схватил уже потерявшую сознание девочку за волосы и одним рывком
поднял ее над полом:

— Хочешь, чтобы Это ушло безнаказанным, после того как позволило себе такую фривольность?!
— почти проревел он.

— Но мы всего лишь играли!

— Всего лишь? Мой мальчик... Тебе двенадцать! Ты совсем взрослый! Я в твои годы уже помогал
своему отцу, а не играл в глупые игрушки! Ты давно не ребенок! Нет, в нашей семье никогда и не
было детей! Лишь взрослые! Независимо от возраста, у тебя есть свои права и обязанности. Твой
статус не позволяет тебе жить так, как живут дети неудачников и ничтожеств! И если ты сам этого
понять не хочешь, я тебе в этом помогу! — с этими словами мужчина потащил хрупкое тело
девочки к окну.

— Папа! Папочка! Пожалуйста! Не надо! Я все сделаю! Я всегда буду тебя слушаться! Обещаю!!! —
мальчик уже хрипел, слезы катились ручьями, сердце колотилось как бешеное и, казалось, вот-вот
просто не выдержит и остановится, — Папочка... умоляю... — прохрипел он уже слабее, чувствуя,
как в груди нарастает пульсирующая боль. Была ли она фантомной, вызванной психологическим
перенапряжением или сердце двенадцатилетнего мальчика действительно больше не хотело
терпеть всего этого?

Мужчина, тем не менее, совсем не обращая внимания на сына, распахнул окна светлой
просторной комнаты и без лишних заминок или молчаливых пауз выбросил девочку на улицу как
выбрасывают скомканную бумагу или ненужные вещи.
— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — закричал мальчик, ощущая, как пульсирующая боль
подбирается к его горлу, как он начинает задыхаться, буквально давится воздухом.

— Не ори... Это всего лишь третий этаж... Она выживет, если не совсем неудачница, как ее
родители, в чем я правда сомневаюсь.

— Ты... ты... — мальчик сжал связанные руки в кулаки и попробовал избавиться от пут. Веревки
безжалостно впились в детские нежные запястья, и чем больше мальчик старался разорвать или
скинуть их, тем сильнее они впивались в его кожу, оставляя кровавые ссадины и синяки.

— Не я, Зуо, а ты во всем виноват. Разве я не говорил тебе не общаться со слугами? Как ты не

можешь понять, что их гниль заразна? Их жизнь, мировоззрение и жалкая любовь к мелочам —
все это отвратительно и мерзко. От всего этого меня тошнит! И тебя тоже должно тошнить!
Понимаешь? Они отвратительны! Они... Она мусор! – мужчина подошел к своему сыну и провел
рукой по заплаканным щекам, — И не имеет правда даже воздухом с тобой одним дышать, не
говоря уже об общении или прикосновениях! – улыбнулся он сыну по-отечески тепло, — Хочешь
увидеть ее сущность? Понять, насколько ничтожны подобные ей? Пойдем, — и мужчина развязал
веревки, освободил руки мальчика и насильно потащил его к окну.

— Нет! Не хочу!

— Ты должен ее увидеть! Должен понять, каковы бывают последствия твоей глупости. Да, Зуо!
Тебе нельзя ошибаться! Никогда! – с этими словами мужчина прижал мальчика к подоконнику и
против его воли заставил сына перегнуться через него и посмотреть вниз.

— Смотришь? Ты ведь смотришь на нее? Ты должен смотреть!

И мальчик смотрел, не мигая и не дыша, он, кажется, даже если бы захотел, не смог бы отвести
глаз от маленькой фигурки девочки, что лежала на траве в неестественной позе, с широко
раскинутыми руками и растрепавшимися пушистыми волосами.

— Уми… — только и смог выдохнуть он, прежде чем отец вновь затащил его в комнату, прижал к
стене и продолжил:

— Теперь ты понимаешь, что с такими людьми, как она, тебе общаться нельзя?

— Но тогда с кем?! В школе никто со мной дружить не хочет! А в этом доме больше никого нет!
Кроме тебя, меня, и этого мусора!

— А разве тебе кто-то нужен? — искренне удивился мужчина, поглаживая сына по голове, —
Посмотри на меня, — мальчик лишь показательно отвел глаза, — Я сказал, посмотри на меня! — и
Зуо, вздрогнув, все-таки повернулся к отцу, — Слушай и запоминай... Никогда не имей дел с теми,
кто не достоин твоего общества, слышишь? Ни-ког-да! Отвечай! Ты все понял?!

— Понял... — мальчик дрожал, его глаза начали бегать по комнате, словно не в силах
сфокусироваться на одной точке.

— Вот и молодец, — кивнул мужчина, выпрямился и обнял своего сына, — Это правильное
решение, мой мальчик, — прошептал он, поглаживая сына по голове и не замечая, как тот дышит
все тяжелее.

— Но любой проступок влечет наказание, — продолжал говорить он, — И даже мой сын не
избежит его, ты это прекрасно знаешь.
Зуо знал, но не смог ответить отцу, боль в груди была слишком сильной. И мальчику пришлось
промучиться еще пару секунд, прежде чем сознание его наконец милостиво отключилось.

****

— У вашего сына был сердечный приступ, — с присущим лишь медикам равнодушием сообщил
врач мужчине, что сидел на мягком диване около самой дорогой палаты в этой частной клинике.

— Ему ведь только двенадцать! – с недоверием заметил мужчина.

— Ну... в наше время и с нашей экологией, с каждым поколением дети все слабее, — пожал врач
плечами.

— Мой сын не может быть слабым.

— Так может, он не ваш, — холодно пошутил доктор.

— Мой... я провел несколько генетических экспертиз, — на полном серьезе ответил тот, — он мой
на все 100%.

— Ну... ведь часть генов вашего сына была передана ему от матери, возможно, она...

— Я искал здоровую женщину для рождения абсолютно здорового сына! — настаивал мужчина.

— Значит, в слабости его сердца виноваты иные факторы.

— Какие, например? – мужчина явно по-прежнему врачу не доверял. Он вообще был уверен, что,
так или иначе, но все доктора – шарлатаны, жаждущие лишь денег. Благо у него их было
предостаточно, и все же доверять подобным типам отец Зуо не собирался.

— Дайте подумать… возможно, стресс? Может, у вас плохие отношения с его матерью? Или даже
развод? Знаете, дети очень остро воспринимают подобное… но какова бы не была
первоначальная причина приступа, ваш сын болен.

— Но ведь это излечимо?

— Конечно, но лучше бы ему избегать лишнего стресса и физических нагрузок.

— Но без этого он не станет мужчиной! – возмутился отец Зуо, немало удивив этим врача.

— Есть и другой вариант... Новейшие нанотехнологии. Мы можем ввести нано-роботов прямо ему
в сердце, и оно его больше никогда не подведет... Но... Это будет вам стоить очень большой
суммы денег.

— Об этом можете не беспокоиться... Но так ли все просто?

— Намекаете на противопоказания? Нет-нет, никаких последствий не будет. Разве что… сердце

вашего сына станет железным не только в прямом, но и в переносном смысле? Ха-ха! Вы поняли!?
Железное сердце! – и врач сам же рассмеялся.

****
— Луиза! Здравствуй! — мальчик вбежал на кухню и, изображая самолет, сделал пару кругов
вокруг стола и затем лишь остановился и улыбнулся служанке, что в этот самый момент
убиралась.

— Здравствуйте, господин Зуо, — сдержанно проговорила женщина, поклонившись юному

хозяину.

— Луиза! Я же просил ко мне так не обращаться.

— Прошу прощения, господин Зуо, но ваш отец категорически запретил обращаться к вам как-
либо по-другому, — почти прошептала служанка, — Я попросила бы вас не бегать по дому. Ведь
прошла всего неделя с вашей выписки, вам еще нельзя так много двигаться.

— Можно! – махнул рукой мальчик.

— Прошу вас послушать меня…

— Только если прекратишь называть меня господином!

— Но иначе я не могу! – воскликнула женщина, но тут же стушевалась и, отвернувшись от

мальчика, продолжила уборку.

— Но ведь папы сейчас нет дома, — поникнув плечами, пробормотал Зуо.

— И тем не менее, — сухо ответила та, даже не повернувшись.

— Луиза?

— Да, господин Зуо.

— Как там Уми? С ней все хорошо?

— Мне запретили что-либо рассказывать об этой девочке.

— Как ты можешь! Она же твоя дочь!

Женщина на это лишь поджала губы и с особым усердием начала вытирать деревянные полки.

— Пожалуйста, скажи, — после минуты молчания почти взмолился мальчик

— Я не имею права...

— Если ты не скажешь, я сам пойду к ней и узнаю!

— Господин Зуо! — женщина внезапно повысила тон, — Вы... вы хоть понимаете, какими могут
быть последствия? Разве вы принесли нашей семье мало горя? Прошу вас!

— Горя? О чем ты? Что с Уми?

— Она парализована... перелом позвоночника...

— Но ведь сейчас это лечится! — воодушевился мальчик.

— Лечится, говорите, — зло усмехнулась женщина, — а знаете ли вы, столько это лечение стоит?
Знаете ли вы, сколько лет, нет, десятилетий мне надо будет проработать чтобы кое-как накопить
на самую сомнительную операцию?!

— Я...

— Господин Зуо... Вы хороший мальчик... Но все же вы сын своего отца. Вы не понимаете жизни
обычных людей... И вы, даже сами того не понимая, приносите одни несчастья. Разве вы не
замечали, что с кем бы вы ни сближались в этом доме, будь то Уми, или ваши няни, или та
кухарка, что исчезла без вести год назад, все они поплатились за то, что решились начать с вами
общаться. Нет! Я не виню вас. Я знаю, что во всем виноват лишь ваш отец... И все же... прошу,
больше никогда ни с кем не сближайтесь. Особенно с теми, кем вы дорожите больше всего. Вы
приносите людям лишь несчастья, — прошептала женщина, и, отвернувшись от мальчика,
поспешила к двери, — Приятного дня, господин Зуо, — тихо бросила она и вышла из кухни.

****

...Бита Фрая все-таки догнала. Причем очень хорошо догнала, по самому затылку. Парнишка с
каким-то глупым видом пролетел вперед пару метров и упал на пол. К нему тут же с визгами и
воплями подбежал Герман. Парень буквально обливался слезами! От переполняющих его чувств
благодарности и одновременно ненависти к Зуо, он не знал, что говорить, поэтому бормотал
примерно следующее:

— Спасибо! Придурок бешеный! И все-таки спасибо! Босс! Я вас обожаю! И ненавижу! Вы

невыносимы! Когда-нибудь мы уйдем! Но не в этой жизни! Будем служить вам в знак
благодарности всю жизнь! Нет! Ненавижу! Вы псих!

— Заткнись, — сухо бросил Зуо, нацеливая биту теперь и в сторону Германа, — Сколько раз я вам
говорил, что вы подвергаете нашу систему опасности! Говорил или нет?!

— Говорил, — пискнул парень, на глазах съеживаясь и словно уменьшаясь.

— А вы, суки, смели меня игнорировать! Вот и доигрались!

— Мы... мы просим прощения!

— Нахуй мне ваше прощение! Скажите спасибо своим ангелам хранителям, что с ним… — бита
указала в сторону сидящего на диване Тери, — Ничего не случилось, иначе...

— Кхм... — в разговор влез Ян, — то есть, ты хочешь сказать, что сейчас так бесишься и
колошматишь все и вся, потому что твое насекомое могло пострадать?

Зуо от этого вопроса аж биту выронил. На его лице отобразился настоящий калейдоскоп эмоций.
Сначала раздражение, затем искреннее удивление, осмысление, кажется смущение, правда,
сразу вытесненное праведным гневом:

— Я не ослышался? Кто-то что-то вякнул? Повтори-ка, что сказал только что?

— А что я говорил... я ничего, — тут же начал отнекиваться Ян, смотря куда-то себе под ноги, —
Просто прокомментировал то, что увидел, ведь со стороны...

— Со стороны? — Зуо шипел, а это ничего хорошего не предвещало, — И что же ты со своей

блядской стороны увидел?
«Ну все… точно, жопы мне своей сегодня не спасти» — мысленно вздохнул Ян, прекрасно
понимая, насколько Зуо перестает себя контролировать, пребывая вот в таком вот
перевозбужденно-злом состоянии.

— Я... — Ян оглянулся по сторонам, что-то рассчитал и, вспомнив древнюю поговорку «Бьешь –

добивай, бьют – выебывайся до последнего»*спасибо WILLow_W за нее, здесь, мне кажется, она в
тему* выпалил, — Ты в него втюрился!

После этого Ян со скоростью спринтера сорвался с места и уже было выбежал из комнаты на
улицу, а там бы ему нечего было бояться, ибо улицы трущоб он знал куда лучше Зуо, но не успел.
Бейсбольный мяч, что все это время мирно лежал на столе, догнал его голову ничуть не хуже
биты. Ян потерял равновесие и растянулся неподалеку от Фрая. Герман же, с обеих сторон
окруженный не подающими признаков жизни друзьями, предпочел промолчать. А вот Тери,
пришедший в себя пару минут назад, молчать был не намерен.

— Зуо! Это правда?! Что же ты проказник, раньше молчал! — воскликнул он, вскакивая с дивана,
— А я то все сижу-гадаю, с чего ты так по-особенному ко мне относишься. А это, оказывается, сама
любовь! Любовь садиста — ах как тяжко мое бремя! Но я обещаю выдержать все! Ради нашей
любви, я даже...

— Захлопнись!— Зуо схватил со стола очередной предмет и запульнул его в сторону Тери. Попал
он ему куда-то в район груди, из-за чего насекомое, застонав, упало на колени, согнувшись
пополам.

— Да... Зуо!... Твоя любовь — все таки ужасно болезненна.

— Любовь, значит? — парень медленно подошел к сидящему на полу насекомому, одновременно

хрустя кулаками и взирая на него сверху вниз, — Сейчас я покажу тебе всю силу моей так
называемой любви, — пообещал он, хватая парня за шкирку и волоча его по полу к маленькой
комнатке.

— Рассчитываю на тебя! – бодро воскликнул Тери, но голос его предательски дрогнул, — И что же
мы будем делать?

— Я обещал, что убью тебя? Так вот... сейчас я буду тебя убивать с особой жестокостью...
Медленно-медленно! Смакуя каждую секунду! — пообещал Зуо, улыбаясь по-особенному хищно.

"Мне конец… Прощай человечество!"

****

"Мне конец!" — я знал, я чувствовал... и предвкушал! Конечно, ничего хорошего мне это все не
предвещало, и все же я именно предвкушал. Зуо затащил меня в ту самую комнатку, в которой я
очнулся после сонных дротиков. Захлопнув за собой дверь ногой, сэмпай протащил меня к
кровати, снял свой галстук, связал им мне руки и, оставив меня на полу, привязал их к спинке
кровати.

— Ну что, насекомое, час расплаты пришел! — с губ Зуо не сходила эта злобная ухмылка. И как же
она ему шла! Он был ну настолько красив, настолько же и угрожающ. Но от одного только вида
такого сэмпая, у меня в венах начинала буквально кровь закипать.

— Знаешь… я понимаю, что в слове «насекомое» кроется особенный эротизм, но может для
разнообразия ты иногда меня будешь звать котиком? Или зайкой? Я ведь совсем не против! – Зуо
никак на мои слова не отреагировал, и я понял, что ситуация намного серьезнее, чем мне бы
хотелось, — Опять изобьешь, а потом лечить будешь?

— Именно так...

— Тогда в чем смысл? Неужели тебе так приятно делать мне больно?

— О да! — ухмыльнулся Зуо, разворачиваясь и со всего размаха пиная меня в живот. Я

закашлялся. Согнулся бы, но руки были зафиксированы над головой так туго, что движения мои
были очень ограничены.

— Ненавижу, когда из меня пытаются сделать дурака, — шипел тем временем сэмпай, как лев в
клетке бегая по комнате, швыряя все, что попадалось ему под руку, опять подходя ко мне, словно
желая ударить снова, но что-то его останавливало и он вновь вымещал всю свою злобу на вещах и
мебели. Это мельтешение продолжалось минут десять. За это время боль уже полностью ушла, и
я с каким-то скептическим видом наблюдал беснования Зуо.

— Слушай... своим поведением ты лишь еще раз доказываешь мне, что неровно ко мне дышишь,
— заявил я и тут же получил кулаком в ухо. На секунду вокруг все зазвенело, если не
завибрировало. Я даже потерял ощущение реальности. Все перед глазами поплыло. Но я, собрав
волю в кулак, сфокусировал взгляд на Зуо и продолжил, как ни в чем не бывало:

— Я вот только не понимаю, почему ты так бесишься? Ну, нравлюсь я тебе. Что из этого? Я вот
вообще в тебя влюблен. Но ведь не хожу и не убиваю людей из-за этого? И совсем не боюсь своих
чувств, так почему же ты так боишься своих?

Зуо на это зыркнул на меня особенно "добро", медленно подошел ко мне совсем вплотную,
присел передо мной на корточках и, схватив за подбородок, прошипел в самые губы:

— Я? Неравнодушен? К подобному тебе ничтожеству? К какому-то насекомому? Тебя даже

человеком назвать язык не поворачивается! Единственное, что я к тебе испытываю, это
презрение!

— М-м-м... — я против собственной воли тоже улыбнулся, — а ты уверен? Почему бы тебе, вместо
того, чтобы пытаться внушить себе какой ты крутой и грозный, а главное, бессердечный, не
проверить это на деле? — не знаю уж, откуда у меня столько наглости взялось, но прежде чем Зуо
успел мне что-нибудь ответить, я, насколько мне это позволяли привязанные руки, слегка
наклонился к сэмпаю и поймал зубами его нижнюю губу. Естественно, он шарахнулся от меня как
от полоумного, пару секунд Зуо тупо мял собственную губу, словно проверяя, не повылазили ли на
ней волдыри или чем еще мог закончиться поцелуй с насекомым? Затем, наконец, он вскинул на
меня глаза. М-м-м... эти ярко-алые глаза. Я уже и забыл, что у Зуо природный их цвет совершенно
иной.

"Ща будет бить" — пронеслась у меня в голове равнодушная мысль. Но бить Зуо меня не стал.
Вместо этого он внезапно оказался ко мне очень близко, прижав меня к ножке кровати и не мигая
смотря мне в глаза. Вот же жуть! И все-таки, если Зуо не садист, то маньячила как минимум!
Колено одной его ноги каким-то волшебным образом оказалось между моих ног, левая рука
ощущалась на талии, правая вновь держала мой подбородок. Хотя зачем его держать, если
сопротивляться я и не думал? Ну, пусть потешит свое самолюбие и подумает, что и это делает
насильно. Что ж. Только бы решился, наконец, а не только пялился на меня. И словно услышав
мои последние мысли, Зуо наклонился и поцеловал меня.

Вообще-то, я был уверен, что меня сразу кондрашка хватит. Но нет. Стойко вытерпел первый
приступ бешеного сердцебиения, как-то справился с оцепенением и даже попробовал
расслабиться. Но разве тут расслабишься, когда язык не кого-нибудь, а самого великого и
ужасного Зуо проникает к тебе в рот. В действительности, до последней секунды я был уверен в
том, что Зуо меня не поцелует. Скорее ударит или скажет что-нибудь едкое прямо мне в губы, тем
самым дразня. Кто ж знал, что он воспримет мое предложение проверить собственные чувства ко
мне настолько серьезно. Поэтому когда язык Зуо прошелся по ряду моих зубов, вместо того,
чтобы впустить его, я наоборот сжал их плотнее. Не знаю, уж как именно Зуо расценил этот мой
поступок. Ведь он полностью противоречил всему, о чем я говорил до этого. Сам же вроде
предложил, а теперь решил поломаться, посопротивляться? Да, так, наверное, он и подумал. А в
действительности меня трясло. Я жутко нервничал. Настолько, что даже зубы застучали бы, если
бы Зуо перед этим не нажал большим пальцем руки на мой подбородок так больно, что я
невольно приоткрыл рот, а большего ему было и не надо. На миг у меня появилась мысль, а не
укусить ли Зуо, так, для профилактики. Но прежде чем я исполнил свой поистине коварный план,
Зуо сам ни с того ни с сего укусил мою губу. И скажу я вам, очень больно! Естественно, я вскрикнул
и даже, кажется, попытался Зуо пнуть, но он уже прижался ко мне всем своим телом. Во рту
возник солоноватый привкус крови, и Зуо это явно понравилось, потому что он набросился на
меня лишь с новой силой. Точно садист.

А шаловливые то ручонки уже полезли под мою футболку. И все таки, с какой стороны не
посмотри, я выиграл! Я победил! Я завладел сердцем Зуо! Подумав об этом, я не удержался от
усмешки, и Зуо, видимо почувствовав это, на секунду открыл глаза... и пришел в себя. Отскочил от
меня со скоростью пули, прожигая меня взглядом и вытирая губы:

— Вот, блять! — в сердцах выругался он.

— Да-да-да, — пожал я плечами, — я злобный совратитель! Несчастного, наивного Зуо соблазнил!

Вот же жесть! Я гроза всех мафиозных сыночков! Ва-ха-ха! Бойся меня!

Но Зуо меня не слушал. Не успел я договорить свой воинственный диалог, как сэмпай уже
выскочил из комнаты. Вот это новость! Кто же знал, что Зуо окажется таким впечатлительным!

****

Зуо вылетел из комнаты как ошпаренный и с такой же скоростью влетел на кухню. Ян, успевший
прийти в себя и пронаблюдавший все это, сначала осторожно заглянул в свою спальню, где
обнаружил глупо хихикающего привязанного к кровати Лиса, после чего с опаской зашел на
кухню, где увидел Зуо за очень странным занятием. Парень сидел у дальней стены и в буквальном
смысле бился об нее головой, что-то бормоча себе под нос.

— Зуо, — с опаской окликнул друга Ян.

— Чего? — послышалось злобное шипение. Но за этой злостью Ян проследил еще что-то...

отчаяние?

— Эм-м-м... слушай... что бы ни произошло, биться головой об стену это не выход, — пробормотал
Ян, подходя к боссу и садясь неподалеку от него на пол.

— Я знаю...

— Так чего добиваешься? Последних мозгов лишиться решил...

— Что значит последних? — тут же ощетинился Зуо.

— Втюрился в него? — последовал встречный вопрос Яна.

— Не знаю... — буркнул себе под нос Зуо, вызвав этим немой ужас Яна.

— Что значит "Не знаю"?! — воскликнул он, вскочив на ноги, — я ожидал полетевшего бы в мою
сторону ножа или какую-нибудь гадость в мой адрес, а не слабое "Не знаю"! Только не говори...
че, реально?

— Нет! Я... не знаю, — в конце концов выдавил из себя Зуо и, внезапно размахнувшись, ударил
кулаком в стену. Благо здесь они были куда прочнее, чем у него дома, поэтому от удара не
развалились, а лишь пошли трещинами.

— Не ломай мою кухню, — бросил Ян, сам начиная нервничать. Он вытащил из заднего кармана
джинсов мятую пачку сигарет и закурил. Правда, сделав пару затяжек, сигарету он затушил об пол,
сломал ее, выбросил в помойное ведро, что стояло неподалеку, вытащил новую палочку
искусственной дряни и снова закурил.

— Слушай... может ты... ширялся? — наконец снова подал голос Ян.

— Что? Совсем спятил, что ли... ничего я не принимал...

— И втюрился в него? Ничего не принимая? Ну ваще... Что в нем такого? — не мог никак понять
Ян.

— Не знаю...

— Не знаю, не знаю... задрал ты уже со своими незнаниями. А что ты знаешь, а?

— Я знаю, что продолжишь в том же духе и я тебе глаз выковыряю вон той ложкой, — огрызнулся
Зуо, кивая в сторону стола, на котором стояли целые башни из грязной посуды.

— А я-то понадеялся, что влюбившись, ты станешь белым и пушистым!

— Я не влюбился! просто... наверное, это влечение. Естественно, физическое, — тут же добавил

парень.

— Знаешь, будь он офигительно красив, с великолепной фигурой и кучей талантов, я бы,

возможно, еще и поверил... что физическое... Но он же ходячее недоразумение! Ты посмотри на
него! Наш котенок и то мужественней выглядит! А этот просто...

— Прекрати! Еще одно слово и... — тихо прошипел Зуо, впиваясь пальцами в стену и оставляя на
ней длинные глубокие борозды от пальцев.

— Молчу! — тут же спохватился Ян и затушил об пол вторую не докуренную даже до середины

сигарету, — Покуришь? — протянул он пачку Зуо. Тот, не задумываясь, вытянул длинную палочку,
прикурил от уже третьей сигареты Яна и глубоко затянулся.

— Ну... если так подумать, он и раньше тебя интересовал. Еще до вашей встречи в реальности.

— Да... Но тогда я на него не дрочил...

— А сейчас дрочишь?

— Нет, конечно!

— Но хотелось бы? — продолжал мысль Ян.

— Возможно... — тяжело вздохнул Зуо и как-то смущенно посмотрел на свою ширинку. Ян,
проследив его взгляд, тоже на нее посмотрел.

— Я-я-я-я-ясно, — протянул он после пары секунд лицезрения стояка босса, который узкие брюки
Зуо естественно скрыть не могли, — Я, конечно, мог бы тебе помочь... — задумчиво протянул Ян,
невольно проводя пальцами по губам.

— Не стоит, — тихо бросил Зуо, кажется, думая о чем-то отрешенном.

— Да ты не беспокойся... ты же знаешь, что мне нужен Глоу... Но Глоу нужен ты... А значит, если я
сделаю приятное тебе, то в принципе и его осчастливлю.

— Говорю же, не нужна мне помощь, — фыркнул Зуо, поднимаясь на ноги и морщась от не самых
приятных ощущений между ног.

— М-м-м... Так может попросишь помощи у него? Он ведь в любви тебе признался, кажется.
Значит, не откажет!

— Ни за что! — тут же вновь ощетинился Зуо.

— Почему?

— Я.... с насекомым? С ума сошел?! Никогда!

— Блять, Зуо... иногда ты такой идиот!

— Видимо, это заразно, — хмыкнул парень, в это время уже во всю лазающий в холодильнике.

— Что ищешь?

— Лед...

— Зачем?

— Охладиться...

— Это тебе не поможет!

— Это мы еще посмотрим.

— Вместо того, чтобы извращаться, пошел бы да в толчке подрочил. Тебе как раз нужна разрядка,
а то ты последнее время уж слишком нервный.

— Я? На насекомое? Нет уж, обойдусь!

— Насекомое-насекомое, вот же заело! Встает у тебя на твое насекомое. Иди трахни его и будь
уже счастлив или так и оставайся одиночкой с толпой фанатиков-маньяков! — уже заорал Ян, а
ведь он так давно не выходил из себя. Зуо сразу как-то приуныл, тяжело вздохнул и внезапно
пробормотал:

— Может, на счет туалета ты и прав...

Ян аж сигаретой чуть не поперхнулся:

— Подожди! Стой!!! Я включу диктофон, и ты мне повторишь все это! Буду перед сном каждый
раз потом слушать и умиляться.

— Гр-р-р-р!!! Прибью! — Зуо таки схватил со стола большую тарелку и запульнул ее в своего друга.
Но Ян ловко увернулся и выскользнул из кухни прежде, чем тарелка настигла его голову. Зуо же,
дабы выпустить пар, еще с минуту покрушил и поразбивал все, что попадалась ему на глаза и
только затем ринулся в туалет.

Туалет у Яна был смежным с ванной. Зуо запер за собой дверь, сел на перила ванной и пару минут
просто смотрел на свою ширинку. Неужели он действительно собирается это сделать? Никогда
тело Зуо никого не хотело и не желало так сильно. Раньше если у парня возникали какие-то легкие
плотские желания, всегда находилась та – а с парнями никогда Зуо не спал и предпочитал вообще
не связываться – которая бы с удовольствием эти желания удовлетворила. Внешность Зуо,
конечно же, играла здесь немаловажную роль. Правда, чем известнее парень становился, тем
меньше было девушек, которые бы решились с ним переспать. Но и у самого Зуо, чем больше он
увязал в грязной городской трясине беззаконности, уже никаких моральных или физических сил
на секс не оставалось. Тело слишком уставало от изматывающих тренировок, постоянных боев,
драк, перестрелок. Но сейчас все это оказалось до странного неважным. Наверное, это и
называлось настоящим желанием. Желанием, которое словно жажда, лишь усиливающаяся со
временем и просто так не проходящая.

Зуо все-таки зацепился за собачку замка на ширинке и медленно потянул ее вниз, расстегивая
штаны и стягивая резинку трусов ниже, тем самым освобождая уже набухший от возбуждения
член. Против его воли с губ парня сорвался вздох облегчения. Да, все-таки так было куда лучше.
Зуо долго думал по поводу того, а как же, собственно, можно удовлетворить себя руками? Это
казалось настолько унизительно, что вот-вот Зуо бы снова кинулся биться головой об стены, дабы
развеять все глупые так упорно лезущие в его голову мысли. Но тело его уже не слушалось. Оно
словно отключилось от разума и действовало уже само по себе, желая лишь одного —
удовлетворения. Никогда раньше не делавшие это руки оказались очень умелыми. *может
ниндзюцу дрочки у мужчин на генетическом уровне заложено? XD* Тонкие прохладные пальцы
сначала осторожно помассировали головку, размазывая по чувствительному кончику липкие
горячие капельки смазки и заставляя Зуо покрываться мурашками от внезапного удовольствия.
Кто же мог подумать, что такие незамысловатые прикосновения могут доставлять такое
удовольствие. А если еще и глаза закрыть. И представить насекомого... нет... Представить Тери.
Его улыбка, губы... Когда как одной рукой Зуо вцепился в ванну, пальцы другой сомкнулись на
стволе у основания. Сжимая член в плотном кольце, рука поднялась выше почти до самой
головки, затем так же медленно спустилась вниз, оттягивая крайнюю плоть, затем вновь вверх...
неприятно. Рука была сухой и это причиняло дискомфорт. Тогда Зуо включил воду, намочил
ладонь и повторил движения. Так оказалось куда приятнее. Капельки воды смешались со
смазкой, и ванну наполнил ее еле уловимый запах, но Зуо на это уже никакого внимания не
обращал. На чем же он остановился? Ах да... Губы Тери... Такие мягкие и такие податливые,
бледные со сладковатым привкусом, который, в смешении со вкусом крови, и заставил парня так
возбудиться. А воображение уже медленно сползало ниже, показывая парню тонкую шею, острые
плечи и локти, плоскую грудь и живот без намека на пресс, узкий овальный пупок... Интересно,
что было бы, если Зуо прикоснулся к нему языком? Как бы отреагировал Тери? Наверняка ему бы
было приятно. Так что же ты делаешь здесь, когда мог бы быть там? Но вдруг... а если бы он
оттолкнул? Почему-то Зуо не покидало ощущение того, что полюбить его по-настоящему никто не
сможет и что Тери лишь играет с ним; а может, он сам внушил себе эту любовь к Зуо для какой-
нибудь ведомой только ему цели? Так чего же парень так боялся? Верно... Отказа.

Зуо настолько увлекся собственными фантазиями, что уже не контролировал быстро

увеличивающийся темп, что задавала его рука. Еще несколько движений, и Зуо охнул от
неожиданности, ощущая, как болезненно приятной волной удовольствие стремительно
растекается по всему телу, заставляя на пару секунд тело полностью расслабиться. Зуо даже не
удержался на своем месте и сполз с ванны на пол, тяжело дыша и еще какое-то время видя
разноцветные пятна, что вспыхивали перед его глазами и, казалось, заполняли всю ванну. Парню
стоило больших усилий вновь взять себя в руки и заставить отойти от этого безусловно
неповторимого ощущения. И ведь действительно разрядка оказалась полезна. На душе сразу
стало как-то легче. Наконец Зуо, вздохнув поглубже и смахнув со лба капельки пота, встал с пола,
застегнул ширинку и уже хотел было выключить воду и покинуть свое убежище, когда заметил
струйки молочно-белой спермы на противоположной стене, а так же капельки, оставшиеся на
полу.

— Великолепно, — только и проворчал он, взял первую попавшуюся тряпку и протер стену и
дверь. Только после этого он, наконец, открыл дверь в ванную и... чуть не споткнулся о сидевшего
за ней Яна.

— О... уже кончил? Молодец! — бодро заулыбался он, выпрямляясь и заглядывая за спину Зуо:

— М! Я смотрю, ты мне еще и стеночку с полом помыл! Вот это рвение! Вот это любовь к чистоте!
Спасибо босс... не каждому выдаются такая привилегии! Чтобы сам босс мыл пол в моем толч... —
в Яна полетел туалетный ершик и он, к собственному ужасу, от него не увернулся.

— Фу! Какая гадость, — тут же забормотал Ян, тем не менее на Зуо совсем не злясь, — Теперь вот
и мне в ванну идти придется. Жаль не для того же, что и тебе, — нахмурился он и прошел мимо
босса.

— Кстати! — окликнул Ян Зуо, когда тот уже вышел из ванны и направился в комнату к
насекомому, — Пока ты будешь раздумывать над тем, что же чувствуешь к своему лисенышу, его
могут у тебя утащить, — хитро заулыбался Ян.

— Только тронь его... — тут же зашипел было Зуо.

— А я-то тут причем? — удивился каштанововолосый, — Ты на шею-то своего чуда

придурковатого глянь. Только обещай не сильно психовать, — ухмыльнулся Ян и заперся в
ванной. Зуо же, сжав кулаки до такой степени, что костяшки побелели, ринулся проверять, что же
с шеей Тери. *оу, а мы то знаем, что ничего хорошего он там не увидет =З*

Третий круг Ада: 24. Шлюха

*негласное название главы «Собрание анонимных истеричек», поэтому кому не нравятся сопли,
истерики, пустые разговоры, истерики, мат и истерики… главу, думаю, лучше не читать *

Дверь чуть не слетела с петель и с жутким грохотом врезалась в стену, когда Зуо, пинком
распахнув ее, буквально ворвался в комнату. Вид у него был взъерошенный и дикий, а взгляд
просто бешеным. Я все так же мирно сидел у кровати, все так же привязанный к ее спинке, и как
раз думал о том, как бы мне избавиться от так болезненно стягивающего мои запястья галстука.

— О! Тебя-то я и ждал! — бодро поприветствовал я сэмпая, обворожительно, как мне показалось,

улыбнувшись, — Может, наконец, отвяжешь меня от кровати, а то у меня руки так затекли, что я
их уже не чувствую, — пожаловался я. Но Зуо, кажется, меня не услышал. Он, молча, но с явно
ощутимой аурой убийцы подошел ко мне вплотную, присел на корточки и без лишних слов, когда
как одной рукой прижал мою голову к матрасу, второй оттянул ворот моей кофты. Тут же его
глазам предстала моя кое-как заклеенная пластырями шея.
«Что-то будет» — прошептало мое подсознание, хотя что оно имело ввиду, я еще сам толком не
понял, поэтому и решил уточнить:

— Ты чего?! — только и успел я возмутиться, когда Зуо подцепил тонкими пальцами кончик
одного из пластырей и одним резким движением отлепил его от моей кожи. Неприятно
защипало, из-за чего я болезненно поморщился и хотел снова начать возмущаться, но заткнулся,
как только увидел глаза Зуо. А я-то думал, что злее он быть уже не может. Что за наивность? Раз за
разом сам себе поражаюсь. Глаза сэмпая прищурились и напомнили мне волчьи, губы скривились
в какой-то полуулыбке-полуоскале, обнажая белые, острые, хотя и вполне человеческие клыки.

— Что это? — прошептал он мне одними вмиг побледневшими губами.

— Засосы, — без стеснения поведал я Зуо то, о чем он в принципе и сам прекрасно догадывался.
Мне почему-то показалось, что ответить честно куда разумнее, а главное, выгоднее мне. Пусть
знает, что и я кем-то желаем и кого-то все-таки привлекаю! И не такой я неопытный ребенок, как
он, скорее всего, думает! Может хоть теперь он начнет рассматривать и мою серую кандидатуру
на совместное проживание с ним на следующие лет двести? Я был бы совсем не против!

— Кто? — последовал новый беззвучный вопрос.

— А тебе не все ли равно? — равнодушно пожал я плечами, мысленно понимая, что хожу по краю
пропасти. И опять же, я ведь совсем не был обязан отчитываться перед ним! У Зуо от
переполняющей его злости дернулся левый глаз, и он со всего размаху врезал мне по правой
скуле. Клацнули зубы. Перед глазами все как-то странно вспыхнуло, а затем резко побледнело. На
пару секунд время словно остановилось, и я как в замедленной съемке и с каким-то
отстраненным видом наблюдал за тем, как сэмпай вскакивает на ноги, ломает попадающиеся на
глаза предметы, затем вновь пинает дверь, причем в противоположную сторону той, в которую та
открывалась. Петли не выдерживают и с жутким скрипом все-таки слетают, а дверь
разламывается надвое и падает на пол уже в виде кучи щепок, трухи и пыли.

После Зуо вновь окинул меня не менее яростным взглядом и шагнул в мою сторону. Кулаки его
были сжаты, каждое движение сквозило неконтролируемой ненавистью. Я к этому времени
оправился от первого удара и уже прекрасно осознавал, что меня вот-вот попросту прибьют. За
что? Единственное, что понять я пока не мог. Благо в комнату вбежал Ян, он был мокрый и, как ни
странно, голый, наготу его прикрывало лишь повязанное на бедрах длинное белое полотенце. И
вот что я заметил… У Яна классное тело! Парень схватил Зуо за руки и попробовал оттащить его от
меня. Не получилось. Яна жестко оттолкнули, да так, что парень врезался спиной в стену, с каким-
то странным стоном сполз по ней, но тут же пришел в себя и вновь кинулся оттаскивать от меня
взбешенного Зуо. Тут ему на помощь пришли и Герман с Фраем. Они также вцепились в сэмпая,
но вся троица, в результате, была раскидана по маленькой комнате как стая слабеньких котят.
Только после этого Зуо, видимо, слегка успокоился и, с особой ядовитостью оглядев всех в
комнате, кроме меня, вышел из нее с гордо поднятой головой. Он бы, наверное, и дверью
хлопнул, только от нее уже мало что осталось.

— Ёптвоюмать, — фыркнул Фрай, поднимаясь с кровати, на которую улетел, и потирая голову,

которой умудрился врезаться в стену, — Давно такого не было, я-то думал, что теперь Зуо
полностью контролирует свои эмоции.

— Ага... А когда он за тобой с битой по квартире бегал, ты, значит, о его ебанутости не
задумывался, — почти прошипел Ян, также поднимаясь на ноги и поправляя чуть сползшее
полотенце, — Что же ты ему сказал такого, что он так взбесился, — это уже парень обратился ко
мне.

— Ну... всего лишь ответил на вопрос, — растерянно пожал я плечами.

— Могу ли я узнать, на какой вопрос и что именно ты ответил? — не отставал от меня
каштанововолосый.

— Он спросил "Что это?", я ответил "засосы"! — хмыкнул я, в этот самый момент разрабатывая
челюсть. Все-таки удар оказался очень тяжелым, и перед глазами все еще то и дело вспыхивали
звездочки.

— Совсем, что ли, придурок?

— А что я должен был ответить? "Ох, Зуо! Это меня пылесос засосал! Такое бывает!" Так, что ли?
— фыркнул я, — И вообще... Отвяжите меня уже от этой чертовой кровати!

Троица переглянулась, видимо решая, а не надает ли им босс по башке еще и за это. В конце
концов, Фрай и Герман вышли из комнаты, полностью проигнорировав мою просьбу, Ян же
подошел ближе и начал развязывать тугие узлы.

— А они, типа, ни при чем? — кивнул я в сторону ушедшей парочки, — Я тут жопой своей
рисковал, чтобы спасти одного из этих хмырей, а они меня даже отвязать не могут?

— Пойми их правильно, они побаиваются Зуо, считая его психом. И насколько бы не были они
тебе благодарны, умирать никому не хочется!

— А тебе, значит, все равно? — удивился я.

— А я просто знаю, что в действительности босс не такой уж и псих. И взбесился он, кстати говоря,
совершенно обоснованно, — усмехнулся Ян, развязывая последний узел. Я наконец-то опустил
руки и тихо застонал от тут же проснувшейся боли в затекших конечностях.

Но что имел в виду Ян? Что значит «обоснованно»? Детектив Тери раскроет все тайны и доберется
до истины!

— А где Зуо сейчас? — поинтересовался я, уже встав на ноги и сделав пару простых упражнений,
тем самым разминая собственное тело.

— Думаю, сейчас тебе к нему лучше не подходить, — предостерег меня Ян.

— И все-таки... Где он? — не успокаивался я.

— Наверное, на виртуальном стрельбище, — предположил парень, — Я провожу тебя, — и Ян,

осторожно переступив через когда-то бывшую дверью кучу искусственных деревяшек, поманил
меня за собой.

Все-таки насколько же необычными бывают планировки квартир! Та, в которой сейчас находился
я, оказалась чуть ли не лабиринтом. Как я понял, это была даже не одна квартира, а сразу три, а то
и четыре, несколько смежных — на первом этаже, и еще одна — на втором, добраться до которой
можно было по железной и довольно убого выглядящей лестнице. Когда мы подошли к этому
чуду архитектуры, до нас донеслись приглушенные звуки выстрелов.

— Ну да... Точно на стрельбище, — с какой-то грустью выдохнул Ян, кивая наверх, — Давай-ка я с
тобой поднимусь, а то он действительно тебя прибьет, — ухмыльнулся парень и кивнул на
лестницу, тем самым намекая мне подниматься по ней первому. В силу не самой лучшей
физической подготовки, даже пара метров подъема вверх по почти вертикальной лестнице мне
дались с неимоверным трудом. Я кряхтел, тяжело дышал и ныл, пока наконец не перебрался на
холодный пол.

— Ну ты и дистроф, — фыркнул Ян и добавил тише, но я все же услышал, — И что он только в тебе

нашел?

Естественно, после кинутой в мой адрес подобной фразы мне лично тут же захотелось
заулыбаться и это желание было ну очень трудно сдерживать.

Поднявшись на второй этаж, мы вновь прошли по небольшому коридорчику, по обеим сторонам

которого было по две двери. Ян подошел к самой дальней и, ткнув в нее пальцем, тихо
прошептал:

— Он там... Попробуй его только не слишком бесить, ладно? А то еще один его приступ ярости, и
мне точно негде будет больше жить.

Я на это лишь кивнул и уверенно зашел в комнату. Она была довольно просторной и чем-то
напомнила ту, в которой мы были у оружейника. Правда там комната была длинной и мишени
были настоящие, здесь же Зуо, стоящий у дальней стены, стрелял в противоположную стену, на
которой размещался огромный экран. По нему плавали виртуальные мишени, дальность которых
можно было регулировать нажатием всего лишь пары кнопок. Зуо был в наушниках и смотрел
лишь на мишени, поэтому сначала меня не заметил. Как мне, по крайней мере, показалось. Но
лишь я сделал шаг в его сторону, как сэмпай развернулся и направил дуло пистолета на меня.

— А ну вон отсюда, — прорычал он.

— Или что? Выстрелишь в меня пластиковыми пульками? Какой грозный Зуо, — фыркнул я, явно в
очередной раз нарываясь. В мгновение у Зуо в руках появился тот пистолет, что он купил у японца.
Послышался щелчок взведенного курка. Я невольно сглотнул.

— Эй-эй-эй! Ты что, совсем свихнулся? А ну-ка, опусти пистолет! — возмутился Ян, за пару шагов
преодолевая расстоянием между ним и сэмпаем и одним рывком опуская его руку. Зуо на это
лишь испепеляюще глянул на Яна, затем на пистолет. Наконец он убрал его обратно за пояс своих
брюк и вновь повернулся к виртуальным мишеням:

— Я сказал, Вон отсюда, мусор, — тихо бросил он напоследок, после чего взвел курок на
ненастоящем пистолете и начал палить по мишеням с такой яростью, словно вместо них кого-то
представлял. И я даже, кажется, догадываюсь, кого именно.

— Во-первых, я не мусор, — возмутился я, — А во-вторых, какое право ты имеешь так со мной

обращаться!

— А как же я еще должен вести себя с шлюхой? — зло ухмыльнулся Зуо, приподнимая брови.
Меня как водой холодной окатило. Меня вообще очень трудно задеть или разозлить. Да уж здесь
действительно надо постараться, потому что на все и всегда у меня было что ответить. Но сейчас
меня впервые захлестнула волна обжигающей обиды. На глазах сами собой выступили слезы,
которые, как бы я не силился сдерживать, все равно наполнили глаза до краев и в любой момент
готовы были ручьями побежать по щекам.

"Спокойно, Тери, спокойно. Никто и никогда больше не сделает тебе больно... Все хорошо…"

Но ничего хорошего не было! За обидой пришла бесконтрольная ярость. Я невольно сжал кулаки
до такой степени, что ощутил, как стертые ночью в кровь подушечки пальцев заболели с новой
силой.
— Зуо, — окликнул я сэмпая, тихо подойдя к нему ближе.

— И не смей больше произносить моего им... — договорить он не успел, потому что я со всего
размаху одарил его неплохой пощечиной. Хлесткий звук разнесся по всей комнате, перекрыв,
казалось, даже звук секунду назад произведенного выстрела. Даже голова Зуо от удара
повернулась на бок, а на глаза упала длинная черная челка.

"Вот теперь я точно попал," — пронеслось у меня в голове, но ярость и обида еще не угасли,
поэтому они с лихвой перекрыли какие-то зачатки проснувшегося чувства самосохранения.

— Ты... – хотел было что-то сказать Зуо, криво усмехнувшись.

— Заткнись! — в ответ рявкнул я, да так, что даже Ян, стоявший от меня совсем близко, вздрогнул,
— Что ты обо мне знаешь, чтобы говорить такие гадости?! Кто тебе дал право унижать меня?!
Называешь меня ничтожеством? Насекомым? А сам-то ты кто? Бог, блять?! Или может,
сверхчеловек?!

— Оу... как нас задело-то, — Зуо медленно повернулся ко мне, и на лице его заиграла злобная
ехидная ухмылка. Ему явно до жути понравилась такая моя реакция на его слова:

— Правда глаза колет, шлю... — я не выдержал и размахнулся для повторной пощечины, но на

этот раз Зуо поймал мою руку раньше, чем я добрался до его лица. Да еще и сжал мое запястье
так, что я был уверен — еще чуть-чуть и косточки мои переломятся.

— Отпусти, — прошипел я, пытаясь избавиться от мертвой хватки. Но на то она и мертвая, что хоть
делая сальто на месте, не выберешься.

— Зуо! Полегче...

— Убирайся, — было кинуто в ответ Яну.

— Что ты собираешься делать?! — не унимался каштанововолосый.

— А что обычно делают со всеми шлюхами? — ехидно поинтересовался сэмпай, — Раз уж он так
настаивает, попользуюсь им как следует.

Меня затрясло. И стало действительно страшно. Я уже и не помню, когда последний раз я
чувствовал себя подобным образом.

— Отпусти!!! — уже откровенно заорал я, прилагая все усилия, чтобы избавиться от руки Зуо.
Бесполезно.

— Ну? Чего встал? или хочешь понаблюдать?! — рявкнул Зуо на Яна и тот, подскочив на месте, тут
же попятился к двери. Вот и на кой хрен надо было идти со мной, если защитить меня в
критической ситуации ты все равно не сможешь или побоишься, а?

— Не делай того, о чем потом будешь жалеть... а ты ведь будешь, Зуо, — кинул он напоследок и
вышел из комнаты. Но Зуо, кажется, совсем Яна не слушал. Слишком уж был он зол.

— Ну что, шлюшка, развлечемся? — сэмпая было просто невозможно узнать. Его красивое лицо
было настолько искажено злобой, а голос был пропитан таким ядом, что, если бы я не знал, что
это он, я бы Зуо просто не узнал.
— Я не шлюха! — завопил я и попробовал его пнуть, за что получил сильный пинок в живот.
Больно. Я согнулся пополам и упал на пол, а Зуо, тут же воспользовавшись моей беспомощностью,
уложил меня на спину, раздвинул мои ноги и, сев между ними, прижался ко мне, буквально
впечатывая мое хрупкое тело в пол. Все пластыри с моей шеи были беспощадно сорваны, давая
возможно Зуо во всей красе полюбоваться на бурые пятна.

— А кто же тогда? Раз трахаешься с одним, а в любви признаешься другому! — зарычал он мне на
самое ухо, одним рывком задирая мою кофту и обнажая плоский живот и не менее плоскую
грудь. Ой, не надо было тебе Зуо говорить этого. Если бы мы были персонажами какого-нибудь
детского мультика, у меня над головой точно бы зажглась лампочка. Слезы на лице как-то сразу
высохли, а губы сами собой растянулись в ехидной улыбке. Зуо настолько удивился такой резкой
перемене в моем настроении, что даже на миг остановился.

— Так ты ревну-у-уешь? — только сейчас наконец дошло до меня. Сэмпай уставился на меня так,
словно в первый раз увидел.

— Ты что там сейчас вякнуло, насекомое?

— Насекомое вякнуло, что ты ревнуешь, — повторил я и не удержался от смешка.

— Я? Ты, я смотрю, совсем охуел?! — Зуо затрясло от новой порции гнева.

— Может я и охуел, зато ты влюбился... в меня! — торжественно сообщил я. Зуо привстал на

коленях, все еще сидя между моих ног, и замахнулся для удара. Я даже бровью не повел.

— Ну, давай... набей мне морду, убеди себя в том, что я не прав, — хмыкнул я. Зуо вновь
размахнулся. Сжал руку в кулак и ударил... Но не меня, а пол в сантиметре от моего лица.

— Ты слишком многое себе позволяешь, насекомое, — зашипел он мне в губы, с которых как бы я
не пытался, не сходила ехидная ухмылка.

— О... зато ты себе позволяешь очень мало... Знаешь, если бы ты мне сразу сказал, что так меня
хочешь, я бы и сопротивляться не стал!

— Ха-ха, слова истинной шалавы, ложащейся под любого!

— Слова того, кто имел глупость влюбиться в тебя, и чья задница никем тронута, между прочим,
еще не была! — огрызнулся я. Зуо пару секунд вглядывался мне в лицо, явно пытаясь понять,
говорю я правду или вру.

— Ты мне еще скажи, что девственник, с засосами на всю шею!

— О нет! Я не девственник! Не быть мне, блять, главным героем слащавой романтической

истории, уж простите! Но, между прочим, кроме жопы у меня еще и член есть!

— Хочешь сказать...

— Да, именно это и хочу! Мне в кои-то веки предложили почувствовать себя мужиком, и я
подумал, а почему бы и нет! И вообще! Это все вышло случайно! И я был уверен, что уж кто-кто, а
всемогущий Зуо-то точно на меня не взглянет, а значит, надо было срочно искать замену, чтобы
забыть об ублюдке, который чуть что начинает размахивать кулаками. Но замена оказалось
херовой. Забыть о тебе не дала. И поэтому я после подобной бурной ночки лишь убедился в том,
что влюблен не в кого-нибудь, а в тебя. А поняв, что так просто мне от этого не отвязаться и не
забыть, я признался тебе. Да и вообще! Кажется, я тебе пока не принадлежу, а значит — хоть с
холодильником пересплю, тебя это не касается! А если уж ты так хочешь качать права на мою
персону, для начала предложи мне встречаться! — выпалил я на одном дыхании. У Зуо глаза стали
как два блюдца.

— Да пошел ты... — выдохнул он беззлобно.

— Куда? — не удержался я, добивая и без того растерянного Зуо. Он не ответил. Просто вскочил
на ноги и почти выбежал из комнаты.

— Фух... вот это денек, — пробормотал я себе под нос, поправляя кофту и вставая на ноги. А
денек-то еще не закончился. Все еще было впереди.

****

Не успел Зуо влететь на кухню, как Ян вручил ему стакан с какой-то светло-зеленой жидкостью.
Парень молча осушил стакан и лишь затем спросил:

— Что это?

— Успокоительное, — ответил каштанововолосый, забирая стакан из рук босса до того, как тот
попробует зашвырнуть его в голову своему другу. Но Зуо, как ни странно, на это никак не
отреагировал, хотя обычно за подобные вещи готов был поубивать все свое ближайшее
окружение. Неужели лекарство оказалось настолько сильным?

«Возьму на заметку!»

— Я попал... — выдохнул тем временем парень, усаживаясь на старую табуретку и начиная

активно растирать себе лицо, — Попал конкретно.

— Неужто наконец-то о Серебре вспомнил? — удивился было Ян.

— На хуй Серебро! Тут, блять, без всякого серебра... — Зуо не договорил, лишь страдальчески
вздохнул.

— Я же говорил тебе не делать того, о чем ты пожалеешь... но управился ты, кстати, что-то
быстро...

— Я его не трахнул! — огрызнулся Зуо, пнув стену.

— Харэ ломать мою квартиру... И чего ты тогда убиваешься, раз ничего не было?

— Я, кажется, реально влюблен в него... — выдохнул Зуо. Ян застыл... Стакан, что он все еще
держал в руке и который хотел потом презентовать Глоу, который тащился от всего, к чему
прикасался Зуо, полетел на пол.

— Прости, ты там что-то про любовь говорил? — сипло прошептал парень.

— Не заставляй меня повторять эту хуйню!

— Блять! Зуо! Ну ты ебанатик конкретный! Ты... ты! У меня нет слов...

— Чему ты удивляешься? Ты же сам полчаса назад внушал мне, что я...

— Одно дело, когда я тебе говорю, другое — когда ты сам признаешь! Совсем-совсем другое!

— Ну, уж простите... скажешь кому-нибудь, прибью!

— Будто я не догадываюсь, — фыркнул Ян и, наконец придя в себя, начал собирать острые

осколки с пола, — А ты вообще знаешь, что есть любовь? Ты же сам говорил, что влечение лишь
физическое.

— Я постоянно о нем думаю...

— Ну... если давно не было секса, только найди цель и будешь думать о ней сутками, а как
поимеешь...

— Ты не понимаешь! — завопил парень, приложившись лбом об стол, — Ты не понимаешь, —

повторил он уже шепотом, — я и сам не понимаю.

— Так... только не раскисай!

— Кто, блять, тут раскисает? Я? Да мне убить кого-нибудь хочется! Желательно этого урода! Но...
но, с другой стороны, убивать его совсем не хочется...

— Зуо, может тебе ромашек притащить? — ухмыльнулся парень, явно начинающий ловить кайф от
ситуации.

— Какие, нахер, ромашки?

— Ну, чтобы погадать, Любит не любит, поцелует...

— Да пошел ты! — взвыл Зуо, вскочил с табуретки, несильно пнул друга и метнулся побыстрее из
кухни. Все таки Яну рассказывать, наверное, не стоило. С другой стороны, оказывается, некоторые
эмоции в себе держать очень трудно. Да еще, как назло, когда Зуо выходил из кухни, столкнулся
он с довольным насекомым.

— Привет!!!! — воскликнул Тери, в упор рассматривая парня.

— Отъебись, — сухо бросил Зуо и хотел уже было обойти насекомое. Не получилось. Зуо шагнул
влево, и Тери шагнул в ту же сторону.

— Опять ты все делаешь неправильно, — нахмурился парень, скрещивая руки на груди, —

неужели ты ни разу не читал рассказы о любви, а? Я тебя младше, меньше и слабее. Значит я
пассив, в нашей-то паре придется пойти на жертвы. Так вот. Я пассив, причем неуверенный в себе
и без какого-либо опыта. А ты силен, красив, популярен и с ужасным характером. Но влюблен в
меня. И по закону жанра ты должен меня добиваться! И мне в любви признаваться! И делать
первые шаги к нашим отношениям, ты же намного уверенней в себе, чем я! Так почему же всю
сугубо мужскую работу делаю я, а? Как трахаться, так точно ты оторвешься, а как закрутить
отношения — так кишка тонка?!

Зуо, слушая весь этот монолог, зажимал рот рукой и закрывал глаза, нервно стуча ногой об пол и
мысленно повторяя:

"Я убью его... точно убью этого урода... придушу... закопаю... застрелю... расчленю... просто забью
насмерть... убью... убью... убью... суку... блять! точно убью!"

— Всё сказал? — процедил он сквозь зубы, держась уже из последних сил.

— Не всё, — поморщился Тери и внезапно, слегка покраснев и потупив глаз как девственница
перед голым мужиком, уже тише прошептал, — давай уже встречаться, что ли...

Зуо застыл... Не веря своим ушам и пребывая в конкретном шоке. Любовь? Не верил он в слова
насекомого... Но теперь уже и встречаться... Он просто придурок! Просто придурок, Зуо! Не смей
вестись на его провокации. Он точно что-то задумал!

— Нет, — четко бросил он, — я уже говорил, что с подобным тебе дерьмом...

— Да-да-да, и тем не менее порывался меня отыметь всего десять минут назад, а еще до этого ты
чуть не убил меня в приступе ревности — гребаный Отелло, а еще до этого мы целовались... и
конечно же, все это от безграничной ненависти ко мне! Назло мне ты меня целовал и назло мне
ты меня ревновал! Зуо, притворяться придурком — это моя стезя, и, поверь, у тебя никогда не
получится лучше! — не отставал от парня Лис.

— Просто отвали от меня, — устало бросил Зуо и, сильно толкнув Тери плечом, прошел мимо,
направляясь в самую первую комнату.

****

— А я-то думал, это у меня крыша протекает... а оказывается тут есть те, у кого она вообще давно
съехала! — обиженно выкрикнул я в спину сэмпаю.

— Не парься, — Ян появился за моей спиной словно привидение, — Просто пойми, ему никогда не
предлагали встречаться.

— Мне, между прочим, тоже никто встречаться не предлагал! — завопил я пуще прежнего, —
Потому что от Вас не дождешься! Либо сам предлагай — либо дрочи до старости глубокой!

— Прекрати орать, — одернул меня Ян, специально вставая передо мной и тем самым закрывая
от меня все еще маячащую на горизонте спину Зуо.

— А что мне еще остается?! — развел я руками.

— Зуо не привык к кому-либо что-либо испытывать...

— Я тоже не привык! Я вообще, может быть, впервые в жизни кому-то так хочу... понравиться... —
последние слова потонули в тихих всхлипах. Ну вот... здрасьте, приехали. Я теперь еще и реветь
весь день буду. Не жизнь, а сказка!

— Слушай... успокойся... ты нравишься ему!

— Будто без тебя не знаю! — рявкнул я, снова начиная беситься, — Это-то меня из себя и выводит!
Я знаю, что нравлюсь ему, и он знает, что нравится мне! Так в чем проблема?! Взяли и начали
встречаться! Что еще-то надо, я не пойму!

— Часто просто любить недостаточно...

— А что мне еще сделать?! Румбу ему сплясать?! Или спеть что-нибудь?! ЧТО ТЕБЕ ЕЩЕ ОТ МЕНЯ
НАДО, КОЗЛИНА! — последнюю фразу точно весь дом услышал. В мгновение ока Зуо появился за
спиной Яна, одним движением отшвырнул его к ближайшей стене, а сам, хрустя кулаками начал
медленно подходить ко мне. Я не шевельнулся. Я и сам сейчас был на взводе.
— Может ты наконец заткнешься, а? Я уже порядком подустал от твоего визгливого голоска за
сегодня. Хватить орать как недорезанная свинья!

— Я? Свинья? Смотрите-ка... я поднялся по эволюционной ступеньке! Из насекомого сразу в

млекопитающие! Офигеть не встать! — в манеру Зуо шипел я.

— Ты, я смотрю, все больше забываешься!

— А ты...! — я уже задыхался от переполняющих меня эмоций, когда перед левым глазом Зуо
внезапно раскрылся голографический экран. Сэмпай тут же забыл обо мне и обратил все свое
внимание на собеседника.

— Да... я приеду... А сколько сейчас? — Зуо глянул на часы, кстати они у него были очень старые,
кажется еще века двадцатого, роллекс, если не ошибаюсь. Название я прочитал на циферблате,
когда ехал на мотоцикле, сидя перед Зуо. Ремешок этих часов отливал ровным мягким стальным
оттенком, циферблат был черный, на котором к тому же еще располагалось три маленьких
циферблата, отсчитывающих, видимо, секунды. Заместо цифры двенадцать красовалась корона.
Да, я тогда долго любовался изобретением прошлого. Все-таки, в некоторых из них крылось
удивительное изящество.

— Думаю, я успею, — наконец проговорил Зуо и отключился. Голографический экран исчез.

— Куда это ты собрался, когда на тебя охота?! — тут же возмутился Ян.

— У меня сегодня бой, — бесцветным голосом сообщил Зуо.

— Да ты что! Какой бой?! Это же ловушка чистой воды! Вульв уже давно не опекает тебя, как это
было раньше, а точит на тебя зуб!

— Я знаю, — кивнул Зуо и, не посмотрев на меня, добавил, — Насекомое, к мотоциклу.

«Ладно не «к ноге», — подумал я, все еще злясь.

— Я... — вообще-то, разговор был еще далеко не закончен, поэтому я был намерен продолжать,
но Зуо словно снова подменили. Он посмотрел на меня с таким выражением лица, что внутри у
меня все оборвалось.

«Какой же ты дурак», — зашептало мое подсознание, — «ты ему не нужен».

И ведь правда... Такое равнодушие и холод были в глазах у Зуо, что сейчас, стоя посреди коридора
под этим взглядом, мне захотелось съежиться, а лучше забиться в какой-нибудь угол, в котором
было бы неплохо пореветь.

"Ничтожество", — это единственное, что я видел в его глазах.

Третий круг Ада: 25. Кто такой Глоу

Все-таки некоторые люди — прирожденные актеры. Один взгляд, один жест — и как дурак
ведешься и расстраиваешься, радуешься или переживаешь любые другие не менее яркие чувства,
веря всему, что тебе так талантливо преподносят. Один лишь есть изъян у актеров. Они могут
менять лица, голоса, характеры, играть словами и интонациями, но могут ли они контролировать
собственное сердцебиение? Кто-то, возможно, достигнув высот на поприще актерского искусства,
способен и на это, ну а ты, Зуо, прокололся.
Когда я сел за спину сэмпая, как обычно обняв его за пояс и с откровенным наслаждением
упираясь лбом в его спину, я с каким-то мазохистским удовольствием все терзал себя мыслью о
том, что те чувства, что якобы испытывал ко мне Зуо, я сам же и придумал. Принял желаемое за
действительное, как говорится. Но сердцебиение, что я ощутил, говорило мне совсем другое. До
конца не веря своей догадке, я прижался левым ухом к спине Зуо, вдыхая приятный и еле
уловимый запах каких-то наверняка жутко дорогих мужских духов, и ощутил, что у сэмпая сердце
не бьется, оно колотится с такой бешеной силой, словно Зуо только что пробежал
десятикилометровый кросс. Конечно же, он мог волноваться по поводу предстоящего боя, о
котором Зуо говорил с Яном, или мог нервничать из-за Серебра, которое так и норовило пустить
сэмпаю дротик снотворного в его мягкое и, к слову сказать, очень аппетитное место. Но моя
гениальная интуиция подсказывала мне, что в этом бешеном пульсе виноват я, я и еще раз я.

— Может, хватит уже липнуть ко мне?! — послышалось раздраженное фырканье сэмпая, которое
лишь в очередной раз подтвердило мои догадки.

— Не хватит…

— Я сказал, отлипни от меня, пока я тебе не помог! – Зуо! Палишься!

— Чего ты бесишься? Я всего лишь держусь за тебя! Ты ездишь как псих! Мне страшно! — начал в
свою очередь откровенно капризничать я.

— Хорошо, — сдержанно, но все же шипел Зуо, — я поеду помедленней, только не жмись так ко
мне.

— А что такое? Ваше высочество не может терпеть прикосновения обычного смертного?

— Именно! — и в подтверждение своим словам Зуо не очень сильно, но неприятно зарядил мне
острым локтем куда-то в район ребер. Конечно же, я тут же чуть-чуть да отсел, хотя хватки своей
все равно не ослабил. В конце концов, Зуо действительно ездил на мотоцикле как психопат,
которого во время каждой поездки настигал очередной припадок. Впрочем, поездка длилась
недолго. Минут через десять мы остановились у уже знакомого мне десятиэтажного здания. За
прошлые два дня здесь мало что изменилось. Та же черная дверь, тот же черный охранник. Я
вслед за Зуо слез с мотоцикла и посеменил к двери, виртуозно прячась за спиной сэмпая. Как-то я
не ожидал, что с этим охранником мне посчастливится столкнуться так скоро! А он ведь наверняка
захочет мне припомнить "Шоколадку". Когда охранник заметил Зуо, он сразу вытянулся в струнку
и на лице отразилось все еще напряжение, но затем темно-карие глаза, которые сегодня не были
скрыты за солнечными очками, что странно, заметили и меня, и пальцы охранника сжались в
кулаки. Они, видимо, жаждали познакомиться с моим бренным телом, причем чем скорее, тем
лучше.

— Господин Зуо, — как и в прошлый раз, чуть наклонился в знак почтения негр, и мне показалось,
что где-то я уже это видел! Правда, в этот раз Зуо ничего не ответил, явно сейчас куда больше
занятый какими-то своими размышлениями, лишь сухо кивнув на дверь. Охранник учтиво открыл
ее, и Зуо, так и не посмотрев на охранника, прошел внутрь, а передо мной дверь вновь
захлопнулась. Ну не успел я в нее прошмыгнуть, хотя и очень старался.

— Так что ты там говорил про шоколадку и черножопого? — хрустя кулаками, ехидно обратился
ко мне охранник. Вы только посмотрите, он еще и помнит все!

— Вы меня с кем-то путаете! — начал было я оправдываться. Все-таки узнать меня сейчас было не
так-то и легко! Капюшон, очки, скула опухшая, спасибо Зуо за неплохую конспирацию! Одним
словом, я совсем другой человек!
— О нет, тебя, недомерок, я теперь и в десятитысячной толпе узнаю!

— О! Ты умеешь считать аж до десяти тысяч! Я смотрю, и до племени мумба-юмба добралась

цивилизация! — знаю. Ничего не говорите, я и сам знаю, что словоблудство — это страшная
неизлечимая болезнь с не менее страшными последствиями. Негр, естественно, тут же разозлился
пуще прежнего и, если сначала, возможно, он просто хотел меня слегка попугать, то сейчас-то
точно жаждал посадить меня на кол или сжечь. Хотя про кол – это, наверное, уже мои личные
фантазии. Если "кол" принадлежал бы Зуо, то почему бы и нет!

Итак, пока я придавался мечтаниям о Зуо и его отдельных частях тела, негр неумолимо на меня
надвигался.

— Насекомое, чего застыл, за мной, быстро! — внезапно послышался голос Зуо, после чего дверь
распахнулась и сэмпаю представилась возможность лицезреть картину "Тери сейчас наваляет
негрила".

— Чем это вы тут занимаетесь, — на губах сэмпая почему-то появилась улыбка. Негр тут же вновь
вытянулся в струнку, но ничего не ответил, лишь с явным страхом косясь на Зуо. Несмотря на то,
что сэмпай был довольно высокий, негр был его выше на целую голову, но Зуо это, кажется,
совсем не беспокоило. Он медленно и с какой-то удивительной грацией подошел к моему
обидчику, поднял к нему одну руку и прикоснулся к его накачанному прессу, что проступал через
обтягивающую белую футболку. Его тонкие пальцы погладили кубики пресса охранника, а затем
мягко поползли вверх к солнечному сплетению. Естественно, у меня внутри все словно
перевернулось и загорелось от жгучей ревности. Чего это он его лапает?! Да еще и так… так
нежно! Негр, кажется, тоже слегка офигел, а может и прибалдел, но уж точно не пытался
сопротивляться, лишь, тихо сглатывая и шумно вздыхая, наблюдал за бледной рукой. Зуо же
сделал еще шаг навстречу охраннику, почти прижавшись к огромному телу так, что я уже не мог
видеть его руки. Да и пофиг мне на руку! Меня уже трясло от гнева! Вот-вот, и я сам, наплевав на
разницу в физической силе, кинулся бы на этого противного негра и придушил бы его
собственными руками! Ну, или попробовал бы придушить. Но в этот момент охранник как-то
побледнел, задышал уж очень тяжело, если не сдавленно, почти захрипел, а затем и вовсе
болезненно сгорбатился, из-за чего его ухо оказалось как раз на уровне губ Зуо. И эти губы
прошипели одну-единственную фразу. Сказана она была очень тихо, и расслышать ее у меня
возможности не было, вот только читать по губам мы с Мифи научились еще года три назад,
просматривая ворох старых файлов с фильмами отечественного производства с полностью
отсутствующим звуком. Они были о истории нашего города и нам надо было по ним написать
доклад, а ради этого и не такому научишься! Но не в этом суть, суть в фразе, которая заставила
меня в очередной раз поверить в счастье на этой планете:

"Не трогай того, что тебе не принадлежит".

О да, до жути пафосно и сквозит откровенным собственничеством, а все равно приятно! Я даже,
кажется, впервые понял, что значит таять от слов, потому что стоял и чувствовал, как по телу
растекается тепло, и я действительно вот-вот потеку как воск и превращусь в блаженную лужу.

— Насекомое, за мной, — тем временем бросил Зуо, уже отойдя от охранника и с особым
старанием изображая на лице полное равнодушие к моей персоне. Но я-то знаю, все знаю, Зуо! И
сколько бы ты не притворялся, то, что ты ко мне испытываешь, так просто не пройдет. И не
надейся!

Оставив охранника мучиться на солнцепеке, я вслед за сэмпаем зашел в черную дверь и оказался
все в том же клубе с психоделикой на потолке, слабо освещенными танцполами, обкуренными
подростками и стариками, ищущими на ночь новую игрушку. Впрочем, сегодня народу в клубе
было почему-то немного, лишь несколько танцполов были действительно забиты
конвульсирующими под музыку людьми, большая же часть клуба и вовсе пустовала. Там только
сверчков для полноты картины и не хватало.

— В этот раз, я надеюсь, сосаться тебе ни с кем не приспичит? – ядовито бросил Зуо в мою
сторону.

— Приспичит! — с готовностью ответил я, — мне вообще уже два дня как «спичет» сосаться с
тобой, но ты все сопротивляешься!

— О3ъеби7ь! — видимо это слово вскоре станет моим вторым именем. Привет О3ъеби7ь, как у
тебя дела? Нет, ну что за отношение!

— Зуо, иногда ты бываешь таким противным! — фыркнул я, засовывая руки в карманы своих
серых джинсов и внимательно вглядываясь в пол перед собой, всем своим видом показывая, как
я обиделся. Но Зуо на меня даже не взглянул, поганец.

— Здравствуйте, босс... — внезапно послышалось скованное бормотание прямо перед нами. Я

невольно вскинул глаза на говорившего и на пару секунд застыл. Передо мной стоял худой
парень, который был примерно моего роста, а может и меньше, хотя выглядел он при этом куда
старше, я бы ему дал лет семнадцать. Но вот что странно, он показался мне одновременно и
очень знакомым, и в то же время незнакомым вовсе!

— Глоу? Что ты здесь делаешь?

Глоу... хм... раньше я этого имени не слышал, но точно где-то уже видел этого странного парня. Он
был одет в синюю свободную футболку и широкие коричневые шорты. На довольно симпатичное
лицо падала тень от квадратного козырька черной кепки. Вот только словно чего-то в его образе
не доставало, поэтому я и не мог его толком узнать.

— Я... я узнал, что сегодня ваш бой и...

— Тебе здесь делать нечего… отправляйся домой, — резко оборвал разговор Зуо.

— Но я хотел…

— Плевать мне, чего ты там хотел, убирайся отсюда! – уже вновь шипел сэмпай. Парень на это
лишь смотрел на Зуо широко открытыми и, кажется, уже наполняющимися слезами глазами.

— Ну, пожалуйста, всего пару минут…

— Твою мать, ты решил меня вывести из себя?!

Парень после каждого слова Зуо как-то забавно вздрагивал, но глаз не отводил. Нет, наоборот, он,
кажется, не просто смотрел, он любовался Зуо.

— Ладно… простите… я… я пойду?

— Нет… не пойдешь, ты побежишь! – с этими словами сэмпай схватил паренька за шкирку и как
бездомную собаку швырнул в сторону двери. Глоу не удержал равновесие и упал на колени, но
тут же ловко поднялся на ноги и, кинув последний тоскливый взгляд в сторону Зуо, побежал к
двери.

— Зачем ты так с ним? Знаешь Зуо, тебе пора учиться хоть иногда быть любезным с людьми.
— С людьми? А кроме меня в этом клубе ты видишь хоть одного человека? – развел руками
сэмпай, зло ухмыляясь, — насекомые и драные кошки не заслуживают того, чтобы с ними
общались как с людьми, или я не прав?

— И все-таки ты — гад! – фыркнул я, мысленно переваривая сказанное сэмпаем. Постойте-ка… так

это же…!!!

****

И все-таки каким же идиотом иногда был Глоу! Ну, было же четко сказано, что за Зуо идет охота,
что всем, кто так или иначе с ним связан, надо залечь на дно, дабы не попасться на глаза Серебру
и не огрести от них по полной программе. Но нет, куда уж нам, самым умным и храбрым! Этот
дурак все равно приперся в самое логово врага и для чего? Чтобы полюбоваться на Зуо?! Что за
маразм?!

"Фанатик!" — мысленно взвыл парень, стараясь заставить себя не беспокоиться об этом мелком
недоразумении. Да и что о нем беспокоиться? Он же профессиональный наемный убийца! И
несмотря на его внешность, он был силен и вполне мог дать отпор пятерке цепных псов Серебра.
К тому же Зуо и без Глоу было на кого тратить свои нервные клетки. И этот кто-то плелся за ним с
черепашьей скоростью и снова на что-то явно обижался.

— А побыстрее ты передвигать свои копыта не можешь? — раздражение Зуо с каждой секундой

нарастало.

— Аааа! Нет! Проказник! Как ты меня запалил?! – завопил визгливым голосом Тери.

— Ты… не ори как резаный! Совсем с ума сошел?!

— Ох, Прости, я просто был обескуражен тем, что ты знаешь мою маленькую тайну. Но знаешь, в
копытах даже есть свои прелести!

— О, Дьявол! – взвыл Зуо, хватаясь за голову.

— Ну вот, снова ты за свои сатанинские штучки…

Раздражение дошло до очередной переломной точки, и Зуо, развернувшись, схватил Тери за

локоть и буквально потащил его через танцпол в самую глубь клуба. Там между барной стойкой и
игровыми автоматами была здорово замаскированная под кирпичную стену дверь. Сейчас у этой
стены как раз целовались две девушки, но Зуо грубо отпихнул их в сторону и, не слушая воплей
возмущения насекомого, постучал в дверь. Через мгновение в "стене" появилась прорезь, в
которой показались два ярко-желтых глаза.

— Пароль... — послышался зычный бас.

— Нахуй пароль, либо сам откроешь, либо я тебя...

— А! Господин Зуо! Простите! Конечно же, проходите! — торопливо забормотали почти

фальцетом, и дверь тут же распахнулась, давая возможность Зуо разглядеть располагавшуюся за
ней длинную узкую мраморную лестницу, тянущуюся глубоко вниз. Недолго думая, парень зашел
в дверь и, не обращая больше внимания на охрану, начал быстро спускаться вниз, не переставая
почти волочь за собой уже заткнувшееся насекомое. Видимо, Лис был слишком заинтересован
новой таинственной комнатой, поэтому и молчал. Лестница закончилась резко, и Зуо вместе с
насекомым оказались в не просто большом, а огромном помещении. Это был один из самых
крупных подпольных клубов, принадлежащих кровавым Амурам, назывался который "Колючий
лепесток". Да, в каждой банде имелись свои касты, и у Амуров были две наиболее выраженные,
которые так и именовались — Сладкие Амуры, контролирующие проституцию, и Кровавые Амуры
— устраивающие феерические бои. Именно к Кровавым Амурам Зуо и попал в самом начале
своего проживания на улице. А между Кровавыми и Сладкими Амурами к тому же всегда велась
негласная война, ведь каждый из них товар рассматривал со своего ракурса, и иногда этот товар
очень уж хотели заполучить обе стороны. Зуо как раз относился к таким особенным товарам, с
одной стороны, он оказался очень умелым и, безусловно, производящим впечатление бойцом, а с
другой стороны, он был красив настолько, что за ночь с ним вполне могли выложить кругленькую
сумму. Вот только две касты не привыкли делиться своими игрушками друг с другом, поэтому
какое-то время за еще юного и не слишком озлобившегося Зуо велась настоящая война. Впрочем,
это давно кануло в лету, и сейчас ни один толстосум не рискнул бы даже заикнуться о том, чтобы
купить тело Зуо. Уж слишком все его боялись.

В данном помещении размещались восемь рингов, вокруг каждого из которых было несколько
рядов сидячих vip-мест, затем шли перила, за которыми стояли остальные наблюдатели. Все
ринги были разных размеров, и на каждом проходили, естественно, бои совершенно с разными
правилами или вообще без них. Над каждым из рингов висели камеры, и все бои
транслировались на огромным экранах, что располагались как раз напротив рингов. Кроме этого, у
дальней стены по правую руку Зуо располагались клетки, в которых проводили бои между
собаками и петухами, по левую же сторону от Зуо размещались также клетки, только раза в три
больше первых, там велись бои между животными с генными модификациями – по сути,
настоящими монстрами. Да, кому-то нравилось и такое. И, безусловно, у самого входа
располагалось с десяток касс, в каждой из которых можно было поставить на понравившегося вам
бойца или милую зверушку. Зуо и Тери как раз стояли у входа, и парень тут же вскинул глаза к
большому табло, на котором четко высвечивалось "Зуо vs Туша — 4 ринг". На четвертом ринге
всегда проводили бои между боксерами. Вообще Зуо в свое время побывал на каждом ринге,
опробовав и карате, и май тай, и реслинг, но бокс всегда был ему всех милее, поэтому в этом году
он участвовал лишь в подобных боях. К тому же раньше Зуо здесь работал и этим зарабатывал на
жизнь, сейчас же это можно было сравнить разве что с хобби и удержанием статуса самого
сильного человека "Колючего лепестка".

— О! Зуо! Мальчик мой! Наконец-то, я уже было решил, что ты не придешь! — голос Вульва Зуо
почти покоробил, и он даже не стал скрывать того отвращения, что вызвало у него это противное
дребезжание. Ничем особенно непримечательный толстый мужчина в строгом классическом
темно синем костюме и толстой сигарой в руках подошел к парню ближе и протянул руку,
которую, впрочем, Зуо, как всегда, не пожал.

— А почему бы мне не прийти? — изобразив искреннее удивление, приподнял брови Зуо, — что
вы, я сплю и вижу, как бы набить морду очередному выкидышу вашей хилой боксерской школы.

— Ох, Зуо, Зуо... Ты, как всегда, слишком самонадеян...

— Ах, что вы, что вы... Я, как всегда, выйду победителем, вы это хотели сказать?

Вульв лишь ехидно улыбнулся. На его лице прямо таки красными буквами была написана
уверенность того, что Зуо проиграет. Значит, Серебро все-таки сговорились с Амурами. Что ж, к
этому парень был готов. Он был готов даже к проигрышу, нет, ему даже было выгодно проиграть,
ведь тем самым он попадет в руки к "Серебряной королеве". Но перед этим Зуо надо было
окончательно убедиться, что Вульв давно перестал быть его союзником, а данный бой был
прекрасным тестом на вшивость. Таким образом, Зуо убивал сразу двух зайцев.
— Но что мы разглагольствуем понапрасну... Думаю, тебе, Зуо, надо переодеться, а вам, молодой
человек, стоит пройти к четвертому рингу, если вы хотите, конечно, понаблюдать, как бьют вашего
друга.

— О-о-очень хочу! — тут же оживилось насекомое и, подарив Зуо ослепительную улыбку,

побежало к рингу, над которым светилась голографическая цифра четыре.

"Все продумано. Меня вырубят, насекомое схватят. Что ж... я к этому готов... Но он... если они с
ним что-нибудь сделают... Я убью их всех"

****

Звонок в дверь заставил Яна вздрогнуть. Зуо? Он ушел слишком взбешенным. Если бы он что-то
забыл и поэтому вернулся, то наверняка попросту выбил бы входную дверь ногой. Будь это
Серебро — также с дверью церемониться не стали. Тогда кто же? Парень сполз со своей кровати
и, почесывая живот, поплелся открывать. Пока он преодолевал расстояние от своей комнаты до
двери, позвонили еще трижды, из-за чего Ян к концу своего небольшого похода по квартире был
уже изрядно раздражен:

— Да иду я, иду! — бубнил себе под нос парень, щелкая замками. Яну очень хотелось сказать что-
нибудь не очень культурное тому, кто стоял на пороге, вот только этим кто-то оказался
единственный человек, которого Ян был рад видеть круглосуточно. Жаль, это было не взаимно.

— О... Глоу, — вместо приветствия выдавил из себя Ян. Рядом с мальчишкой он всегда показывал
чудеса "многословия".

— Привет, — шмыгнул парень носом, переминаясь с ноги на ногу, — Можно я зайду? — скромно
поинтересовался он.

— Да, конечно, — тут же засуетился Ян, приглашая гостя внутрь. Юноша переступил порог, скинул
тряпичные тапочки и застыл как вкопанный.

— Ты чего...? — удивился было Ян, но заметил, как задрожали плечи парня, и замолчал. Затем
послышалось тихое скуление и, наконец, Глоу, усевшись прямо на пол, разревелся.

— Не...нав...ижу! — выдавил он из себя, срывая с головы черную кепку и бросая ее на пол, —

нена... вижу себя! — уже закричал он, начиная яростно размазывать грим, что так мастерски
скрывал пятна на правой стороне его лица и шее, — Ненавижу это тело! — воскликнул он,
смахивая с глаз линзы, поправляя уши и на глазах у Яна перевоплощаясь из хмурого парня лет
семнадцати в Зоо, которому от силы можно было дать четырнадцать лет, хотя в действительности
Глоу было двадцать один. Но гены гепарда, которые были введены в Глоу еще в Железе для
увеличения его ловкости, скорости и остроты обоняния, сыграли с парнем злую шутку, полностью
остановив развитие его организма, из-за чего ему грозило всю свою, безусловно, короткую жизнь
— а Зоо такого типа как Глоу, долго не жили — пробыть ребенком.

— Успокойся! — Ян растерялся и просто не знал, что и делать, потому что никогда раньше Глоу в
таком состоянии не видел, — ну же... не плачь! — зашептал парень, сел перед Глоу на колени и,
немного подумав, слегка обнял парня.

— Ну почему он так жесток со мной?!

— Не с тобой, со всеми...

— Но... но я ведь люблю его!

— Да... я знаю...

— А он ходит с тем мальчишкой! Он, правда, мне понравился... что-то в нем есть... но я так
ревную! — котенок разревелся сильнее прежнего и сам прижался к Яну так сильно, что у парня уж
дыхание перехватило.

— А ты знаешь, кто этот мальчик? — осторожно поинтересовался Ян, набравшийся смелости и

теперь слегка поглаживающий Зоо по голове. Тот лишь молча замотал головой.

— Помнишь хакера, о котором последнее время только и твердил Зуо?

— Лис? он... Это он?! — Глоу вскинул на Яна полные слез глаза и схватился за его футболку, — Этот
мальчишка и есть этот противный Лис?! Зуо же его ненавидит!... и рядом с ним у меня нет
шансов...

— Не говори так, возможно...

— Хватит! Никогда Зуо ни о ком не говорил с такой ненавистью, с таким восхищением... с такой...

— Любовью? Ты думаешь, он влюблен?

— Это вижу даже я... — пробормотал Глоу, кажется, решивший взять себя в руки и теперь
судорожно стирающий с себя вместе со слезами остатки грима, без которого парень на улице
предпочитал вообще не показываться — Как и вижу то, что ты влюблен в меня... — тише бросил
он, — Поэтому и пришел к тебе.

— Я не понимаю... — смущенно забормотал было Ян, но был прерван легким поцелуем.

— Ты не любишь меня, — невольно облизнувшись, выдохнул парень, когда котенок наконец

отстранился от него.

— Но мог бы полюбить...

****

— В красном углу-у-у-у-у... Зуо!!! — зал буквально взорвался воплями и аплодисментами, — В

синем углу-у-у-у... Тушаааа!!! — зал вновь закричал, ибо ему было явно плевать, кого
приветствовать. Но лично я кричал только за Тушу! Да! Набей Зуо морду! Хотя бы разок пусть
побывает на моем месте! Я еще хотел закричать что-нибудь вроде "Туша, давай! Я в тебя верю" —
когда почувствовал тихое вибрирование в штанах. Нет! Я не перевозбудился, просто во всем был
виноват мой старенький потрепаный голографический телефон. Конечно, мне бы очень хотелось
такой же, как у Зуо, который крепишь к уху и он активируется одним прикосновением пальцев, но
эта вещь дорогая, и мне, без пяти минут бомжу, такого, естественно, не светило.

Я вытащил из кармана черный вытянутый цилиндрический телефон, больше похожий на

маленький карандаш и прикоснулся к его левой части. Тут же развернулся небольшой
голографический экранчик с текстом. Это была смс от Мифи.

"Ты где пропадаешь?! В школе не появился! На звонки не отвечаешь!"

"Я с Зуо", — коротко отписался я.

"С самого утра???"

"Ага..."

"С какого это?"

"Так получилось..."

"Значит это не из-за Ника?"

"А причем тут Ник?" — я насторожился. Только не говорите, что он всем и все растрепал!

"Че-че... не прикидывайся дураком... Я знаю, что он был у тебя ночью... и даже знаю, чем вы там
занимались!!! "

"Ох ты блять!" пардон, но я не смог сдержаться.

"Как я понимаю, теперь об этом в курсе вся школа?!"

"Что ты!"

"Только все наниты ;P"

"Ну пиздец!"

"Фи... как же на тебя Зуо плохо влияет"

"ЗУО?! ЗУО, ГОВОРИШЬ!" — мне захотелось написать еще что-нибудь матное, но я сдержался и
лишь мысленно послав куда подальше и Ника, и Мифи, отключил телефон и забыл о нем как о
страшном сне! Хер с ними, с нанитами и убогими друзьями! Лучше уж наслажусь тем, как Зуо
бьют. Сам Зуо сейчас стоял в красном углу и как раз засовывал в рот капу и проверял шнуровку на
перчатках. В противоположном углу стояла настоящая туша! Не зря его так и назвали! Противник
сэмпая был мало того, что выше Зуо сантиметров на двадцать, так еще и шире его вполовину! Да
уж... даже бокс здесь был явно без правил, ибо весовые категории у противников уж слишком
сильно отличались. Послышался гонг. Туша сорвался с места как ракета, бежал он очень... грозно,
но двигался явно медленно. Зуо без особых усилий увернулся от пары его ударов, затем произвел
несколько контрударов, но даже мне, тому, кто в боксе совсем не разбирался, казалось, что Зуо с
Тушой играет, что он дерется не всерьез. И, кажется, даже сам Туша быстро это понял, потому что
до меня донесся его разъяренный рык: "Сука! Хватит бегать! Дерись!" Зуо на это лишь пожал
плечами и... То, что произошло потом, я сам так до конца и не понял. Кажется, Зуо ударил Тушу в
челюсть. Кажется, потому что об этом говорил судья, но сам я ничего попросту не увидел.
Слишком быстрым оказался удар. Лишь когда на огромном экране показали замедленную
версию, я четко увидел, как кулак Зуо со всего размаха влетает в челюсть Туши с такой силой, что
боксер аж подлетел, на пару сантиметров оторвавшись от пола, а затем свалился на пол да так и
остался там лежать.

— Один... два... три... — начал отсчет судья. А вокруг стояла гробовая тишина. Почему-то никто не
хлопал и не орал.

"Он монстр" — донесся до меня чей-то тихий шепот.

— И ничего не монстр! — возмутился я, — Просто очень... — я хотел сказать "сильный", но

внезапный удар по затылку прервал мою яростную защиту сэмпая... А я ведь только вошел в
кураж!
****

«Слабак» — ухмыльнулся Зуо, окидывая боксера, валяющегося в нокауте. Капа полетела на пол,
перчатки Зуо также тут же стащил, оставшись лишь в защитных бинтах. Парень был уверен, что на
ринге его будет ждать действительно монстр, который сделает из него отбивную, а потом
преподнесет его на тарелочке Жизель, но противник оказался до безобразия слаб! И Зуо не
покидало ощущение того, что с каждым разом противники все слабее и слабее! Или может это
Зуо становился все сильнее?

Парень не стал заострять свое внимание на подобных глупостях, глазами ища в толпе насекомое,
но не находя его. К горлу подкатил комок. Сердце тут же застучало куда сильнее, чем во время
боя.

«Где же ты?!»

Зуо так и не ответил на свой вопрос, свалившись на ринге без сознания. Из его лопатки торчал уже
знакомый дротик.

Третий круг Ада: 26. Граф Мозгодрюкала

Есть то, о чем я не хочу знать...

Но нет того, чего бы я ни знал....

Есть то, о чем я боюсь спрашивать...

Но нет того, о чем бы я ни спросил, даже боясь...

Есть то, что я никогда не забуду...

Но нет того, что бы я хотел помнить...

Есть тот, кого я никогда не захочу отпускать...

Но нет того, кто бы не захотел отпускать меня...

А еще я очень люблю мандарины...

Лис (С)

Очнувшись, я еще не помнил, что произошло, и поэтому пару секунд откровенно тупил, гадая,
почему же так раскалывается моя несчастная голова и почему так ноет все мое несчастное тело.
Нет, я все понимаю, мигрень бывает даже у меня. Но обычно она проявлялась в острой боли в
висках или затылке, сейчас же у меня куда больше болела макушка, как будто по ней хорошенько
кто-то ударил, а затем, воспользовавшись моей беспомощностью, еще и исполнил на ней
ирландский танец. Я даже представил, как лежу на полу, а на моей голове выплясывает
маленький леприкон с рыжей бородой, в полосатых гольфах и зеленом фраке. Каким же было
мое удивление, когда я, открыв глаза, обнаружил перед собой вовсе не рыжих леприконов в
пещере с горшочком золота, а трех брутальных мужиков в маленькой душной комнатке. Я тут же
попробовал оглядеться по сторонам, но оказалось это делом ужасно трудным! Голова от попытки
повернуть ее набок взорвалась ужасающей болью, которая словно растеклась по макушке к
затылку, вискам и глазам, на которых аж слезы выступили. Вот тебе Тери и Экшн!
И все-таки кое к каким выводам я пришел, даже не озираясь. Было бы очень трудно не заметить
тот факт, что я сидел на полу и что руки мои были прикованы к стене ни чем-нибудь, а кандалами.

— Виртусрань! На дворе XXIII век, а людей к стене все еще кандалами приковывают! — вырвалось
у меня против воли, — вы бы меня еще на горшок со змеей посадили! – воскликнул я и
рассмеялся. Трое мужиков, что до этого сидели за маленьким столом, располагавшимся как раз
напротив меня, и рубились в карты, как один оглянулись на меня, — Горшок со змеей! – повторил
я, но от мужиков никакой реакции не последовало, — что… шутки не поняли, да? Ну… ладно, —
сник я и покосился на «браслеты», а мужики все еще не сводили с меня своих тяжелых, тупых
взглядов:

— То есть... я конечно не против и кандалов... да нет, я почти в них влюблен! Они так приятно
холодят кожу и стягивают запястья!

— Придурок какой-то, — наконец послышалось со стороны стола. Проснулись, спящие красавицы!

А я-то было усомнился в том, что они вообще разговаривать умеют.

— Мало того, что к стене приковали, так еще и обзываются... вы, я смотрю, совсем совесть
потеряли!

— А ты потерял последние мозги, раз разеваешь на нас свою варежку...

— Варежку? Сейчас не зима... у меня нет варежек... и как ее разевать? Может скорее раскрывать
или надевать или может вязать? Но разевать... не понимаю...

— Совсем тупой, что ли?

— Я не знаю никакого Чтоли, которые к тому же еще и тупые,…

«Из тупых здесь только вы»

… но послушал бы историю о нем, раз вы так хотите мне ее поведать... Давайте! Не стесняйтесь!

— Ты, кажись, по башке-то его слишком сильно приложил, — пробормотал мужчина, что сидел у
стены. Он был абсолютно лысый, как, впрочем, и двое других, широкоплечий, но по недлинным
рукам можно было заключить, что он невысокий. Его наверняка сильное тело скрывало черное
легкое пальто, и вообще сам по себе он словно не очень удачно изображал квадрат Малевича.

— Да я его даже в полсилы не бил! — возмутился второй лысый, что сидел за столом спиной ко
мне, он был облачен в какой-то серый комбинезон и белую футболку, словно после того, как
закончится работа здесь, он спешил на подработку на стройке.

— Да у него на лице изначально было написано — дебил, — фыркнул третий, что сидел напротив
«фаната Малевича», он, кажется, был выше всех и шире всех. Мужчина был в кожаной куртке и
джинсах. На правой руке на каждом из пальцев было по перстню, которые наверняка не только
служили украшением, но еще и неплохим холодным оружием.

— И это мне говорят три брата-акробата с инфантильными мордашками, полуобезьяньим

обличием и надписями на роже «Я у мамы дурачок»?, — фыркнул я тихо, но, как ни странно, мои
слова расслышали все трое.

— Я не понял, ты нарываешься?

— Нарываюсь? Я тебе что, ссадина или царапина? Я не могу нарываться,… а чего ты не понял?
— Чего я не понял? — слегка удивился мужчина.

— А я-то откуда знаю, чего ты не понял, поэтому и спрашиваю…

— Я все понял!

— Все-все-все?! Ты значит, наконец, понял, как появилась наша планета, что такое космос и есть
ли у него границы? Поделишься пониманием?

— Че он несет? – как-то растерянно пробормотал мужик в куртке.

— Да срал я на космос! – фыркнул лысый в комбинезоне.

— Даже так? И Как? – округлил я глаза.

— ЧТО КАК?

— Как срал? Да еще и на космос? Если честно, мне очень трудно это представить… и, кстати, если
ты срал «На», значит над космосом есть что-то еще? – рассуждал я, опираясь на всеми любимую
логику. Сколько раз замечал, твердят люди о логике, твердят, а сами, кажется, даже не
подозревают о том, что же это такое!

— Он бредит… — тем временем заключил мужик в куртке, вновь рассматривая свои карты.

— Реально… — подтвердил лысый в пальто.

— Или дело не в космосе? – спохватился я, — Ты имел в виду что-то другое? Ты же сам сказал, что
что-то не понял, что же? Я ведь не успокоюсь, пока не узнаю! И не отстану, — на всякий случай
предупредил я.

— Я говорил про "нарываешься"! – наконец дошло до мужика, к чему же я докапываюсь.

— Про "нарываешься"? Сказал? Когда?

— Блять! Я сказал, "я не понял, ты нарываешься"!

— Я сказал, я не понял... ты уж определись!

— БЛЯТЬ!

— Не блять, — решил поправить я, — я куда хуже... Хотите знать, кто я? Хотите-хотите? – начал я
провоцировать своих жертв на дальнейшее словоблудие.

Мужики переглянулись, явно дожидаясь подвоха. Ну и правильно... не расслабляйтесь,

расслабляться вам сейчас вредно и опасно.

— И кто же? Сумасшедший дистрофик?

— Аха-ха, ой юморист, ой не могу, смеюсь до слез! — хмыкнул я, — Нет... не знаю, слышали ли вы

о моей великолепной персоне, но я... Граф Мозгодрюкала!!!

— Эээ... бля, ты реально его сильно долбанул...

— Перданул? Я не ослышался, меня кто-то...

— Да заткнись уже!

— Так мне послышалось... а я-то только хотел пошутить на счет глупости вашего, безусловно,
дебильного и недалекого юмора, — горестно вздохнул я.

— Я его сейчас точно прибью... — процедил мужик в комбинезоне, в сердцах швыряя карты на
стол.

— К чему? — тут же очнулся я.

— ЧТО К ЧЕМУ?! — ой я вас заебу, ой заебу!

— К чему прибьешь? И чем? И зачем? И для чего? И почему! А вообще я пить хочу... — монотонно
пробормотал я.

— А срать ты, блять, не хочешь?

— Неплохо бы, — кивнул я, — но не на космос… мне таких границ не постигнуть… этому искусству
явно надо учиться не один год! Но знаете ли, вы такие большие и страшные... вот-вот живот
прихватит... нет... реально! Мне что-то плохо!!!

— НЕ СМЕЙ! Только не здесь!

— Не сметь чего... — тут же невозмутимо отозвался я.

— Не смей делать Этого?!

— Этого? Неужели под Этим вы подразумеваете… ЭТО?!

— Э-э-э... — мужик в кожаной куртке завис.

— Бля, че он несет?

— Я? Несу? У вас галлюцинации... я ничего не несу, я сижу в кандалах и даже пошевелиться

толком не могу...

— Блять! Я его не понимаю! — взвыл мужик в комбинезоне.

— Ой! Моя мать меня тоже не понимает. Но знаете, вы не расстраивайтесь, это дело решаемое!
Мой психолог мне тут недавно дал совет! Для того, чтобы людей понимать, нужно с ними
поговорить, узнать их поближе, об увлечениях, к примеру, или о страхах. Да-да... это первый шаг к
пониманию... так ты хочешь меня понять? Хорошо… так и быть... раз ты меня просишь, я расскажу
о себе… — я откашлялся, — Я очень люблю…

— Да нахуй ты мне нужен!

— А вот этого не надо! На хуй ни к кому я не пойду... ну разве что к Зуо, так что перебьетесь!

— Бля-я-я-я... ты уже заебал!

— Я? Да как я мог? Да за кого вы меня принимаете? Ебать лысого двухметрового мужика... нет, я
мачо, но не до такой же степени!
— Просто не слушайте его, — устало вздохнул лысый в пальто. Нет, вы только вдумайтесь...
обычно говорят про коня в пальто, а здесь лысый... Подумав об этом, я невольно улыбнулся.

— Чего ты ржешь?! — тут же вновь начал огрызаться пришедший в себя мужик в куртке.

— О! Здравствуйте! Вы вернулись в нашу солнечную систему, с чем и поздравляю!

— Бля, да о чем ты говоришь?

— Слушайте... а вот "бля" в начале каждого предложения это что, шифровка? Или какой-то
особенный знак? Ритуал? Азбука Морзе?

— ЭТО ПРОЯВЛЕНИЕ МОЕГО РАЗДРАЖЕНИЯ!

— Мать моя плата! Столько длинных слов зараз! Как ты умудрился! Браво и на бис! Я бы
похлопал, но как видишь... — пожал я плечами и кивнул в сторону кандалов.

— Ну, все... достал... я его сейчас выебу, — процедил сквозь зубы мужик в комбинезоне, вставая
со стула и хрустя кулаками.

— Госпожа Жизель приказала не трогать его... – подал было голос мужик в куртке.

— Госпожа Жизель ничего и не заметит, — ухмыльнулся лысый, подходя ко мне и расстегивая

ширинку, — Открой-ка свой болтливый ротик и сделай дяде приятное.

— Дяде? Ты сказал «дяде»?? А я то думал, ты страшная тетя… А обрезание дяде не сделать? —

фыркнул я, смотря на то, что извлекается из ширинки, — Я эту гадость в рот не возьму, —
предупредил я без тени страха.

— Еще как возьмешь! — прошипел мужик, хватая меня за волосы.

— О! Ты только что подтвердил тот факт, что твой член – гадость. Ладно не Чужой. Член,
пожирающий мозг… о нет! Нет! Мои мозги! Не отдам!

— Открывай, сука, рот!

— Не-а, — процедил я сквозь зубы. Мужик, естественно, взбесился, но ему хватило ума лишь
сделать то, что проделывают во многих фильмах или в книгах, когда хотят открыть рот главному
герою. Он зажал мне нос рукой. Ну так вот, дебил, довожу до твоего сведенья, что человек может
дышать даже сквозь плотно сжатые зубы, так что если ты рассчитывал, что я начну яростно хватать
воздух губами, предоставляя тебе возможность отыметь меня в рот... о нет! Даже не мечтай.

Мужик минуть десять держал мой нос заткнутым, уверенный в том, что вот-вот я открою рот, но, в
конце концов, сдался и как-то жалобно посмотрел на своих товарищей.

— Он рот не открывает... — пожаловался он.

— Ща поможем! — ухмыльнулся мужик в пальто, также бросая карты и подходя к нам.

— А ты не боишься, что я тебе член твой откушу? — воспользовавшись заминкой, выпалил я.

— О... только посмей, и тебе крышка!

— И что?

— Что значит, и что?

— Ну, я-то помру, и мне будет уже на все плевать, а член свой тебе не вернуть. Либо пришивать
искусственный, либо вообще ходить с обрубком. Хотя-я-я... у тебя уже сейчас обрубок... Откусить
под корень? Сделать девочкой?

Мужик побагровел от злости и замахнулся для удара, но третий лысый в куртке с удивительной
для его комплекции скоростью оказался позади моего обидчика и поймал его руку в воздухе, не
дав донести удар до моего красна личика.

— Госпожа Жизель запретила, — пробасил он.

— Да у него и так рожа побитая, одним синяком больше, — начал было оправдываться мужик в
комбинезоне.

— Не трогай его, — тем не менее был непреклонен лысый в куртке, — вернитесь за стол и просто
не обращайте на него внимания.

Та-ак… а вот этот кадр непробиваемый… ибо тупой как пенек… намеков он явно не понимает и
моего, безусловно, тонкого подъеба не ощущает. Что ж… тяжелая артиллерия так тяжелая
артиллерия…

— Кстати, я недавно узнал, что я — реинкарнация пони, вы представляете!!!

— Реин… что? – не выдержал мужик в пальто.

— Реинкарнация! А вы свои знаете… Вот ты, — я кивнул в сторону непробиваемого, — явно в

прошлой жизни был свиньей!

— Да… я люблю свинюшек, — пробормотал в ответ мужик, ввергая меня в недоумение. Так…
кажется, мне самому сейчас мозг съедят! Спокойно Тери, вздохни поглубже и действуй!

— Любишь свинюшек? Ебать, что ли? – да простят меня за столь грубые выпады в сторону моего
противника боги гениальности. Но с ним явно по-другому было нельзя.

— Бывает… — ответил мужик. Он-то ответил, а я сам завис на пару минут. Бурная фантазия, за что
же ты у меня такая бурная…

— Меня сейчас вырвет! – взвыл я, понимая, что этот бой мной проигран. Хотя проигран он был
частично. Не только я смотрел на мужика в куртке с ужасом и отвращением в глазах. Два его
товарища так же смотрели на коллегу с открытыми ртами, и самым страшным было то, что все мы
трое понимали, такой индивидуум не умеет шутить, он всегда серьезен… ВСЕГДА!

— А вы с ним не разговаривайте… — тем временем бросил мужик в куртке своим товарищам,

явно не понимая, почему они смотрят на него Так, и думая, что во всем виноват лишь я.

— О нет! Я этого не вынесу! — воскликнул я, театрально закатив глаза.

— Даже не смотрите на него, — фыркнул тем временем мужик в куртке, — вдруг он заразен.

— Кто бы говорил о заразе! – тут же завозмущался я пуще прежнего, — носители лишая!

— Лишая?! Я, бля, точно сейчас…

— Ага! Опять бля! Нет, ну а как еще вы объясните свою лысину? Ну ладно у одного, но у троих?!
Или, может быть, у вас это на генетическом уровне? Вы братья? – к слову сказать, лысый в
комбинезоне был явно азиатом, а мужик в куртке – латиносом.

— Нет, он охуел!

— Да? Правда? Когда?! О нет! Я хуею… спасите! Спасите меня! Хотя нет… лучше хуеть, чем
лысеть… погодите… или это не лишай… если нет, то… Вы кого-то косплеите?! Дайте подумать! Я
вас точно узнаю… вы косплеите… хм… пеньки?

— Доиграешься!

— Ох… не угадал, тогда кого?

— Господи, да отъебись ты от нас! — отчего-то почти взмолился лысый в пальто.

— Господи? Я??? Нет, ну я, конечно, всегда подозревал о своем божественном происхождении и я

об этом уже не раз говорил, но все-таки…

— Я ЕГО УБЬЮ!

— Бога, между прочим, убить нельзя… на то он и Бог… но я удивлен, что такие брутальные дядьки
оказались рабами божьими? Вот Зуо сатанист… и не скрывает этого… чуть что, и начинает болтать
с Люцифером, вы представляете! Не удивлюсь, если дома он еще и каким-нибудь Вуду
увлекается… знаете, соломенные куколки, гвозди и адский смех… и ты уже способен проклинать
всех и вся!

— Я сейчас его придушу, — предупредил товарищей мужик в комбинезоне.

— Придушишь от слова душа? Типа приголубишь? Погладишь по головке и угостишь пироженкой?

Я был бы очень рад!

— ОТЪЕБИСЬ!

— Но вот что странно... откуда вы узнали мое тайное имя?

— Тайное имя? — переспросил мужик в куртке.

— Не разговаривай с ним!

— Ну да, «отъебись».

— Сам отъебись!

— Кажется, мы друг друга слегка недопоняли, — предположил я, кое-как наклоняя больную

голову к одному из запястий и пытаясь почесать ухо. Не получилось.

— Почешите мне ухо, а? А то я сейчас точно сдохну, — начал клянчить я.

— Яйца тебе не почесать?!

— А ты можешь?
— Разве что этим, — у мужика в пальто в руке щелкнул раскладной маленький, но наверняка
очень острый ножик.

— Ох, нет... это уже больше на иглоукалывание тянет, — нервно захихикал я и показательно
отвернулся, делая вид, что больше разговаривать не буду. Но только мужики вновь
сосредоточили все внимание на игре, я не преминул напомнить о себе:

— Слушайте, — охрана аж на стульях подпрыгнула, — поговорите со мной, мне скучно!

Мужики на это лишь начали упорнее вглядываться в карты.

— Ну поговори-и-и-ите... — захныкал я. Меня по-прежнему игнорировали.

— Знаете... чем больше людей окружает человека, тем более одиноким он себя чувствует, не
замечали? Нет? А еще если…

— МЛЯ! ДА ЗАТКНИТЕ ЖЕ ВЫ ЕГО КТО-НИБУДЬ!!!

****

Зуо открыл глаза, поморгал, привыкая к невыносимо ярким цветам, что его окружали, и огляделся
по сторонам.

"Наверное, именно так выглядит Ад" — мысленно предположил он, оглядывая большую
просторную комнату, в которой он находился. Но прежде чем говорить о комнате, надо бы
сказать, где был сам Зуо. Он лежал на большой очень мягкой кровати в виде сердца. Руки парня
были пристегнуты розовыми пушистыми наручниками к спинке кровати, постель была покрыта
ярко-алым пушистым одеялом такого ядовитого цвета, что у Зуо почти резало глаза. Над кроватью
были развешаны на цепочках аромалампы, связанные между собой прозрачными кусками
розовой ткани. Стены в комнате также были розовыми, а пол темно-бордовым, хотя сейчас его
цвет было трудно различить из-за тысяч свечей, что устилали его, словно огненный ковер.
Повсюду мелькали красные и розовые огромные перья, бусы, и тысячи сувениров для
влюбленных, одним словом – это было некое любовное гнездышко, в которое бы Зуо хотел
попасть меньше всего.

— Ах, Зуо, конфетка моя, наконец-то ты пришел в себя! — послышался бас из-за ширмы, что
располагалась как раз напротив кровати.

— Жизель... — устало выдохнул парень, одновременно замечая на тумбочке у ширмы свой зиг
зауэр.

— Ох, только тебе, мой пупсик, я разрешаю называть меня по имени! — с этими словами из-за
ширмы показался огромный толстый окорок, обтянутый черным чулком и каким-то образом
воткнутый в черную лакированную миниатюрную туфельку.

— Зато я, Жизель, никому не позволяю называть себя пупсиком... даже тебе... поэтому, как
только...

— Ах! Зуочка! Зуочик! Зуопусик! — пробасил голосок и тут же добавил тише, — бля, имя-то какое
дерьмовое, никакого уменьшительно-ласкательного не придумать... Зайчик! Зайчик мой… как
давно я хотела с тобой повидаться! — с этими словами из-за ширмы вышла обладательница столь
«соблазнительных» окороков. Жизель была очень... большой женщиной, мало того что очень
высокой *Жизель выше Зуо, а у Зуо рост — 185*, так еще и толстой.
"200? 220?" — начал в уме прикидывать парень ее вес, одновременно обдумывая, сможет ли он
выжить, если на него упадет такая туша.

Несмотря на свою полноту и рост, Жизель была одной из самых искусных убийц Серебра, о ее
ловкости и грациозности, которые она раньше демонстрировала на заданиях, ходили настоящие
легенды. Хотя еще больше легенд ходило о ее любви к красному цвету. Эта любовь проявлялась
во всем. У Жизель были огненно-красные длинные, доходящие ей почти до поясницы
завивающиеся волосы, в любой одежде преобладал красный цвет, и даже пистолет был сделан на
заказ и выкрашен в алый. Сегодня же на женщине был ярко-красный полупрозрачный пеньюар,
длинные волосы были собраны в конский хвост на затылке, из которого торчала красная роза.

— Ну что, Зайка мой, готов ли ты к тому, чему я сегодня тебя научу? — почти промурлыкала
женщина и начала медленно подходить к кровати по узенькой дорожке пола, свободной от свеч,
покачивая внушительными бедрами.

— Ох... Жизель, ты как всегда напориста как танк...

— А ты так красив, что мои трусики уже мокрые, — томно почти прошептала женщина, забираясь
на кровать и начиная медленно-медленно подползать к Зуо, а парень всеми силами, насколько
ему позволяло его положение, пытался от нее отползать.

"Попрошу без подробностей" — мысленно почти взвыл Зуо, но вслух лишь выдавил:

— Ты настолько хотела меня, что даже натравила на меня своих убийц? — хмыкнул парень,
саркастически приподнимая одну бровь.

— Ах, ради такого лакомого кусочка я бы не пожалела ни денег, ни сил... Но ты, Зуо, такой
скромный!

— Я, Жизель, не скромный...просто не привык спать с женщинами, которые старше меня втрое.

Женщина тут же посерела.

— Что за глупости ты говоришь, Зуочка! – воскликнула она, но ее голос предательски дрогнул.

— То и говорю, что с бабушками не сплю, — не унимался парень.

— Откуда ты знаешь?! — ну да, на вид даже при всей ее полноте никто бы не дал Серебряной
королеве больше тридцати, на деле же ей было больше шестидесяти.

— Хм... да так... есть у меня свои связи, — с улыбкой настоящего подонка протянул Зуо, не отводя
взгляда от женщины.

— Ты думаешь меня этим шантажировать? — конечно же, возраст, возможно, раньше ничего и не
значил, но не в XXIII веке. Одно дело, вести дела пусть и с очень толстой, но все же молодой
женщиной, совсем другое — со старухой, омолодившейся внешне, но никак не внутренне. Дело в
том, что в XXIII веке вспыхнула очередная страшная неизлечимая болезнь. Она поражала мозг,
причем лишь у людей старше шестидесяти. Болезнь, на первой стадии вызывая
немногочисленные галлюцинации, паранойю, панику, со временем делала человека почти
неадекватным, приводила к слабоумию, проще говоря, сводила с ума и доводила до суицида.
Страшной болезнь была не только из-за того, что приводила к неминуемой неестественной
смерти, но еще из-за того, что заболевали ей девяносто шесть процентов шестидесятилетнего
населения, к тому же узнать, болен ли человек, также возможности не было, не говоря уже о том,
что никто не мог определить ни природы болезни, ни тем более вакцины от нее. Таким образом,
возраст Жизель делал ее статус очень и очень шатким, а каждое слово было бы лишено доверия,
узнай кто-нибудь о том, что ей больше шестидесяти лет.

— Я? Думаю? Шантажировать? — Зуо расхохотался, — Я Уже шантажирую... нет, скорее даже

предупреждаю... Я знаю, что ваша мафиозная плеяда хочет меня уничтожить... так вот Жизель...
ты, не какая-нибудь шестерка, а именно ты будешь рассказывать мне обо всем, что задумала эта
кучка идиотов, ясно?!

— Зуо, малыш, — женщина медленно и неуклюже встала с кровати и, цокая каблуками, прошлась
к дальней тумбочке, — А тебе не кажется, что ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать
свои условия? Только не говори, что если умрешь, все сразу узнают о моем возрасте... о нет, ты
слишком недоверчив... ты никому бы не доверил данную информацию...

— Ты права, — ухмыльнулся Зуо, но не успел он договорить, как Жизель подлетела к кровати и

воткнула ему в шею шприц с какой-то прозрачной жидкостью.

— Знаешь, что это? – победно заулыбалась женщина, бросая шприц на пол.

— Виагра? – предположил Зуо, ничуть не испугавшись, — боюсь, даже она не поможет. С тобой,
Жизель, только импотентом становиться, — зло улыбался он.

— Шути-шути, — не отставала по злости и Серебряная королева, — этот препарат вызывает

неконтролируемый и всепоглощающий страх, панику и ужас. Обожаю смотреть, как лица людей
искажает страх! К тому же, когда человек боится, он становится так слаб… и с ним можно делать
столько интересных вещей… например, можно долго и мучительно его убивать! Лекарство
подействует всего через пару минут! А пока наслаждайся последними минутами своего
бесстрашия!

Зуо поморщился, но все же ответил:

— Кому и стоит бояться, так это тебе, ведь я создал программу, которая сама собой раззвонит о
твоем возрасте всему интернету в час ночи, если я не выключу ее. И кстати... программа находится
в пространстве виртуалии, и найти ее ты не успеешь, а даже если бы и успела, там сороказначный
пароль, сломать который почти невозможно. А вколов мне эту дрянь, ты лишь поставила себя в
еще более опасную ситуацию.

— Ты! – лицо женщины сначала побледнело как мел, а затем начало покрываться красными
пятнами, ее толстые пальчики сжались в кулаки, и Серебряную королеву буквально затрясло от
гнева. Наконец Жизель схватилась за голову и начала бегать по комнатке, срывая со стен розовую
ткань и разбрасывая свечи, огонь в которых оказался фальшивым.

— Знала же… Знала же, что большей твари нет в этом городе! Угораздило же! – орала она, совсем
не замечая, как Зуо вытаскивает из рукава тоненькую иглу и начинает ей ковыряться в
электронном замке, — Но знаешь, сладкий мой... у меня ведь тоже кое-что есть... точнее, кое-
кто... тот мальчишка... Он ведь Лис... Вульв говорил, что возможно он создатель ПКО-вируса,
поэтому я приказала его не трогать... НО! С таким раскладом я могу и позабавиться с этим
мальчишкой... правда, боюсь, живым он от меня уже не уйдет!

— А с чего ты взяла, что меня заботит судьба какого-то насекомого? — в тон женщине
ухмыльнулся Зуо, — Мне вообще по барабану, что ты там с ним сделать собралась.
— Ой, ли... — протянула заискивающе Жизель, — что ж... — женщина повернулась к Зуо спиной,
собираясь раскрыть голографический монитор и подключиться к камере, что располагалась в
комнате с пленником, но не успела. Не подумала она, что к Зуо спиной поворачиваться нельзя.
Разговаривая с Жизель, парень успел расстегнуть свои наручники и, как только выдался случай, он
вскочил с кровати, в мгновение ока схватил свой зиг зауэр с тумбочки и нацелил его на женщину.

— Ты не посмеешь... все знают, что ты не убиваешь, — прошипела Серебряная королева, все-таки

с опаской пятясь назад.

— М-м-м... так Эбри Тод все-таки выжил? — ухмыльнулся он. Жизель вздрогнула и посмотрела на
парня совсем другими глазами, — Понимаешь, Жизель... у меня свое ощущение убийства... Убить
— это значит лишить жизни, не дав ни единого шанса на выживание, увидеть, как последние
искорки жизни уходят из человека, убедиться, что сердце его уже не бьется. Я же всегда своим
жертвам даю шанс на спасение. Но... кому как повезет... Если бы после всех тех ран, что я ему
нанес, Эбри бы доставили в Хосмил, знаешь же эту самую элитную больницу? Так вот, доставь его
туда, Тода бы спасли! Точно бы спасли! Но... если ему не повезло.. и скорая приехала поздно или
же врач попался неумелый... и он все таки умер... я виноват в его смерти? Скажи мне, Жизель,
разве я? — женщина молчала, нервно покусывая вмиг побледневшие губы, — конечно же, нет...
Нет, это была судьба... ведь ты веришь в судьбу, Жизель? — Зуо с особым смаком каждый раз
называл ее имя, специально растягивая гласные и ехидно улыбаясь, — будь человек
действительно так важен, он бы выжил, его бы прооперировал самый умелый врач, и он бы жил
еще долго... но-но-но... Наш бедный Эбри оказался ненужным этому миру... и он просто умер, —
пожал парень плечами, изобразив на лице скорбь.

— Так ты обыкновенный убийца... ха-ха! А я-то было решила, что ты действительно отличаешься
от нас!

— Отличаюсь! — тут же с готовностью кивнул Зуо, — я же говорю... всем и всегда я даю шанс... вот
и тебе сейчас дам... я не убью тебя, даже не покалечу! Но ты меня отведешь к мальчишке, и мы с
ним уйдем... просто уйдем, уж убереги меня от семейных ссор, дорогая... И еще, как только ты
точно узнаешь план моего уничтожения, ты все мне расскажешь и тогда... тогда я даже после
небольшой войны, что собираюсь устроить, тебя я оставлю при твоих серебряных делах, о,
королева. Подойдет тебе такая сделка?

Жизель насторожилась. Она то смотрела на пистолет Зуо, дуло которого целилось ей в плечо, то
кидала взгляд в сторону розового шкафа, где хранился настоящий арсенал огнестрельного
оружия.

— О нет, Жизель, я вижу, куда смотрят свои свинячьи глазки, и поверь... я застрелю тебя раньше,
чем ты доберешься до этой безвкусицы... Веди меня к хакеру! Быстро!

Жизель вздрогнула, но тут же взяла себя в руки, поправила на себе расстегнувшийся прозрачный
пеньюар, с гордо поднятой головой развернулась на каблуках и повела Зуо в комнату к пленнику.
Импровизированная тюрьма располагалась всего в паре комнат от той, что изобиловала
розовыми и красными цветами. Жизель выбрала среди десятков тонких золотых цепочек, что
украшали ее шею, одну, с кулоном-ключом, расстегнула ее и миниатюрный ключик приложила к
не менее миниатюрной встроенной в дверь пластине. В мгновение были считаны все коды, и
дверь медленно распахнулась. До того как дверь открылась, Жизель еще тешила себя надеждой,
что три ее любимых лысика каким-то образом обезоружат Зуо, а тогда, возможно, бурная ночь,
что планировалась женщиной, еще не была потеряна. Но дверь открылась, и все надежды
рухнули. Лысый в пальто сидел на корточках в углу, повернувшись лицом к стене, раскачиваясь из
стороны в сторону и бормоча себе под нос:

"...я не слушаю его, я не слушаю его, я не слушаю его..."

Лысый в комбинезоне вообще лежал посреди комнаты, изо рта у него шла пена. И лишь лысый в
куртке все так же сидел за столом и играл в карты... только странное дело, в карты он играл сам с
собой.

— Что... что здесь произошло?! — буквально заверещала Жизель, уже не скрывая страха и
раздражения.

— Это не я! — тут же выпалил блеклый парнишка, прикованный к стене... — Они сами... —

буркнул он, отводя глаза.

Да... Все-таки Жизель погорячилась, посчитав, что к себе в дом необдуманно запустила монстра...
О нет... их было двое...

****

Как-то странно себя повел Зуо, когда мы выехали за пределы особняка той толстухи. Он почему-то
начал очень сильно дрожать, постоянно озираться, вздрагивать от каждого звука, даже скорость
сбавил, а затем и вообще заявил, что не в состоянии везти меня домой, поэтому мне придется
остаться у него на ночь. Нет, я был не против! Я был даже счастлив! Но с чего это вдруг?

— Позвони своей матери и предупреди, — бросил мне Зуо, заходя в свою крошечную квартирку,
стаскивая с себя плащ, вешая его в шкаф и усаживаясь за компьютер. Я на это лишь сдержано
кивнул, вытащил телефон и выбрал в каталоге номер дома.

— Привет мам... я останусь у Зуо..., — разговаривая с мамой, я краем глаза наблюдал за сэмпаем,
который, одев вирту-очки, погрузился в виртуалию, — да, у того самого... да, у него... мама! Какая
тебе разница, где он живет? — Зуо нервно сбросил очки, и потер глаза, — Нет, не надо за мной
приезжать! — последние слова я прошептал, отвернувшись от сэмпая, потому что Зуо наверняка
захотел бы от меня избавиться, если бы услышал, что за мной могут приехать. О нет! Я теперь
отсюда не уйду! Ни за что!

— Ничем Таким мы заниматься не собираемся! Нет, мы не пойдем по проституткам... Что значит,

Почему?! И курить не будем... да, вот такие вот зануды! Мама!!! — я положил трубку, решив не
продолжать этот бредовый разговор, — Она разре... — я не договорил, офигевши взирая на
забившегося в угол Зуо. Он сидел, обняв колени и уткнувшись в них лбом.

— Эм... Зуо? С тобой все...

— Вон кровать... иди... спи! — сквозь зубы процедил он, но я все равно уловил дрожь в его голосе.

— А... а ты спать где будешь?

— Нигде...

— Тогда и я нигде, — пробормотал я, делая шаг в сторону сэмпая, но он тут же поднял на меня
зеленые, Зеленые!!! глаза:

— Не подходи ко мне, — сухо бросил он, — Иди, спи.

— Нет, — в тон ему ответил я, садясь на корточки и начиная откровенно пялиться на Зуо, — не
пойду один.

— Я с тобой спать не собираюсь, — с наигранным презрением прошипел сэмпай.

— Да ладно врать-то! Я тебе нравлюсь! — возмутился я, ожидая яростных воплей по поводу того,
какое я тупое самонадеянное насекомое, но сэмпай лишь молча смотрел на меня, попеременно
вздрагивая и озираясь.

— Может... эм... все же вместе спать пойдем? — робко предложил я. Все-таки, каким бы
уверенным в себе я не хотел казаться окружающим, в действительности я совсем не понимал, как
надо себя вести с тем, кто тебе так нравится. Я в совершенстве овладел искусством доставать
людей, вызывать к себе отвращение, презрение или разочарование... но как же кому-то
понравиться? Да еще понравиться тому, кого хочется привязать к себе на пару следующих
тысячелетий?

Зуо тем временем вздрогнул от очередного скрипа за стеной и только после этого сдавленно
ответил:

— Ладно... пошли...

Я чуть воздухом не подавился, но что-либо говорить не стал. Вместо этого я поднялся на ноги и
немного подумав, протянул руку Зуо. Сэмпай, конечно же, ее оттолкнул, но это поведение было
явно наигранным, фальшивым. Сейчас Зуо не злился, а скорее... скорее боялся! Грозный Зуо, и
внезапно такое?

Сэмпай выпрямился и пошел к кровати. Я, немного подумав, улегся у стены, Зуо рядом. Мы
лежали спина к спине, и я ощущал, как сэмпай дрожит.

— Тебе холодно? — наконец подал я голос.

— Нет...

— Может, покроемся одеялом?

— Покрывайся, мне похер...

Я взял одеяло, что покоилось в шкафу, и, немного подумав, накрыл им и себя, и сэмпая.

"Прямо как супружеская пара... вдвоем под одним одеялом!" — блаженно подумал я, чувствуя,
как Зуо поворачивается ко мне и обнимает меня со спины. Вот это новость!

— Это не то, о чем ты думаешь, урод! — тут же послышалось шипение Зуо. Очень странно слышать
такое и ощущать как руки человека, говорящего это, забираются под твою кофту, обнимают тебя
за талию и прижимают к себе.

— Да ладно? И что же это? Спасаешь меня от клопов?

— Мне страшно... — внезапно выдавил из себя Зуо, — точнее мне вкололи препарат,
вызывающий страх... так что заткнись и спи, — не прекращал шипеть Зуо, явно зарываясь носом в
мои волосы. Сначала я решил было послушаться сэмпая, и поэтому смиренно лежал, наслаждаясь
объятьями и представляя, что мы с Зуо действительно встречаемся. Как бы было здорово спать
вот так каждую ночь! Где этот препарат страха, отдайте его мне!

-Эй, Зуо, — все-таки не смог я успокоиться.

— Заткнись и спи...
— Я хочу повернуться к тебе...

— Заткнись и спи! Что не ясно?

— Хочу!

— Нахуй мне твоя рожа сдалась...

Я на это лишь фыркнул и неожиданно для сэмпая перевернулся на другой бок. Даже обнимающие
меня руки Зуо не помешали мне проделать этот маленький трюк. Теперь мы лежали лицом к лицу
и наши носы почти соприкасались. Зуо смотрел на меня слегка затравленно, и мне это даже
нравилось, а то достала постоянная надменность и презрение в его взгляде.

Конечно, в первую секунду я планировал воспользоваться беспомощностью Зуо и поцеловать его,

но потом решил, что сегодня я больше и пальцем не пошевелю. Я и так сделал слишком многое!
Достало уже постоянно бегать за Зуо, как собачка. Хочешь меня? Бери меня! Я же не
сопротивляюсь! Я же люблю, йоптвоюмать, тебя! Так к чему ломаться? К чему все эти
притворства?

И Зуо, словно услышав мои мысли или, может, увидев их в моих глазах, хотя было темно и
разглядеть что либо было трудно, и все же сэмпай внезапно протянул ко мне руки и погладил мою
щеку. Я от этого жеста, конечно же, чуть не умер от восторга. А когда Зуо слегка наклонился и,
прикрыв глаза, поцеловал меня… А-а-а-а!!! Дайте мне огнетушитель, пока я не сгорел! Мягкий,
ничего не требующий поцелуй, без яростной страсти, без всепоглощающей нежности, простой
самый обыкновенный робкий поцелуй, который сорвал мою и так держащуюся на последнем
издыхании крышу. Конечно же, на поцелуй я ответил, обняв Зуо за шею и прижавшись к нему как
можно плотнее. Руки же сэмпая обвивали мою талию сильнее, заставляя меня чувствовать некую
безопасность, а значит полностью расслабиться.

Поцелуи, поцелуи, поцелуи... без стонов, лишних слов и долгих пауз, в кромешной тьме под
одним одеялом, обнимаясь, сплетая ноги и не открывая глаз... И я даже не заметил, как заснул...

Четвертый круг Ада: 27. Встань на одно колено!

Предупреждение: *соплища и мат*

Ты кричишь, но тебя не слышат.

Ты бежишь, но куда не знаешь.

Ты не спишь, и уже не дышишь.

Тебя нет... в страхе ты утопаешь.

Ты безволен и слаб, глупышка

Будешь съеден ты уже завтра

Ты капризный ребенок, мышка

Что попалась в ловушку страха.

А они уже близко, слышишь?

Подбираются, подползают.

Ужас, паника, слышишь, ведь слышишь?

Разрывают на части, ломают.

Убивают не монстры, не люди

Когти страха тебя разрывают.

Хруст костей, тихий стон, твои крики

Ты лишь труп, с тобой просто играют.

Твое тело тебя больше не слушается. Пальцы немеют, ноги подкашиваются, горло пересыхает и
даже язык не желает ворочаться. Твое сердце выбивает бешеные ритмы, гоняя кровь по телу с
такой скоростью и напором, что, кажется, вот-вот вены не выдержат и полопаются. Легкие словно
отказывают, ты хватаешь губами воздух, но надышаться не можешь, словно ты в вакууме.
Капельки холодного липкого пота катятся от затылка по спине, оставляя мокрые дорожки,
имитируют десятки насекомых, которых ты пытаешься с себя скинуть. Твой организм, словно на
последней стадии самоуничтожения. Он кричит, он стонет, он просит, он требует смерти. Или хотя
бы отключки. Но выносливость с завидной упертостью заставляет тебя оставаться в сознании...
заставляет ощущать этот животный, ни с чем несравнимый страх. Страх, что пульсирует у тебя в
висках, вместе с кровью растекается по всему телу, добирается до кончиков пальцев и неприятно
покалывает, страх, что словно окутывает твою душу, тихо и незаметно, в поисках слабины,
прощупывает ее, проверяет, ищет прорехи, в которые бы смог вонзить свои когти. Пусть он и
вызван искусственно, все это не важно. Важно в действительности лишь то, что ты в ужасе, что
твое тело трясет, глаза, лихорадочно блестя, бегают от одного темного угла к другому, в ожидании
нападения. Ты понимаешь, что там никого нет, что все это лишь плод твоего воспаленного
воображения, но твои чувства с тобой соглашаться не хотят. Они бунтуют, уверенные в обратном.
Паника с каждой минутой лишь все больше нарастает.

Из последних сил ты заходишь в виртуалию, забиваешь пароль в скрытый файл, дабы придержать
компромат на Жизель еще на денек, затем скидываешь очки и уже с чувством выполненного
долга перестаешь сдерживаться и просто забиваешься в угол. Почему-то, обняв колени руками и
теперь осматривая всю комнату, ты внезапно понимаешь, насколько это жуткое место. Каждый
предмет, каждая тень заставляет тебя дрожать лишь сильнее. Будь у тебя настоящее сердце, оно,
наверное, уже бы остановилось, но искусственное дает возможность "наслаждаться" подобными
непередаваемыми ощущениями дольше.

Очередной тихий скрип заставляет тебя почти подскочить на месте, но ты терпишь. Стиснув зубы и
чувствуя, как пальцы впиваются в ладони, ты стараешься абстрагироваться от всего. Да, ты
выдержишь... точно выдержишь и Жизель еще поплатиться за то, что заставила тебя испытать
такое.

— Эм... Зуо? С тобой все... — этот голос почему-то на миг успокаивает тебя. Но осознание этого
тебя буквально выводит из себя. На каждое его слово ты огрызаешься. Ты его практически
ненавидишь. Ты хочешь, чтобы он ушел, а лучше сдох! Свернул бы себе шею или сломал
позвоночник. Ты сам не понимаешь, откуда такая внезапная вспышка жестокости к насекомому.
Но уж слишком он спокоен в этой темно жуткой комнате.
Он вновь что-то говорит и тебя это бесит.

"Отстань от меня! Иди спать!" — буквально стонешь ты мысленно, но эта пиявка не отлипает. В
конце концов, ты сдаешься и делаешь, как он хочет, а именно идешь спать. Тот факт, что
приходится лежать в одной кровати с этим отрепьем, конечно же, не приводит тебя в восторг, но
ничего не поделать. Сейчас это самый простой вариант избавиться от этого надоедливого
насекомого. Да и ощущать его тепло спиной даже слегка приятно. Совсем чуть-чуть! Но заснуть в
темной комнате тебе все равно не суждено! Лишь ты закрываешь глаза, как воображение рисует
темную фигуру, что стоит посреди комнаты рядом с кроватью и смотрит на тебя. Ты тут же
распахиваешь глаза. Фигуры не видишь, но тени по стенам так и пляшут, заставляя в очередной
раз содрогаться.

— Тебе холодно? — вновь слышится его голос.

"НЕТ, БЛЯТЬ! МНЕ СТРАШНО!" — но ты вновь, закусывая нижнюю губу, кое-как берешь себя в
руки, стараясь придать своему голосу полное безразличие, сухо отвечаешь, и, кажется, у тебя это
даже неплохо получается. А уже через мгновение тебя покрывают теплым, пусть и старым
покрывалом и только тогда понимаешь, что тебе действительно было холодно. Теперь же
становится куда уютнее. Ты вновь закрываешь глаза, и вновь воображение рисует темную фигуру.
Но нет, это не демон и не монстр... Фигура присаживается на корточки и, протянув к тебе руку,
гладит твою щеку, наклоняется ближе, и ты видишь до боли знакомые черты. Отец! Открываешь
глаза, вцепившись в одеяло как в спасительный круг, смахиваешь со лба выступившие капельки
пота и боишься теперь даже моргать. Мало ли что может произойти за те милисекунды, пока твои
глаза будут закрыты!

Ты не знаешь, сколько еще будет действовать та дрянь, которую тебе вколола Жизель. Может час,
а может и все шесть. А выдержишь ли ты столь длинный срок? Или раньше свихнешься.
Единственным способом остаться вменяемым является сон. Но разве сможешь ты заснуть, когда в
голову лезет подобная дрянь? Хотя... если отвлечься...

Полностью уверенный в том, что эта самая безумная идея, которая когда-либо приходила тебе в
голову, ты все же поворачиваешься к насекомому и нерешительно обнимаешь его со спины.
Тихое дыхание, ровное сердцебиение, человеческое тепло и неповторимый запах его тела. Все
это почему-то действует удивительно успокаивающе. И ты уже неосознанно прижимаешься
сильнее, обнимая крепче и зарываясь носом в пряди его волос. Но, тут же, спохватившись, тихо
оправдываешься. Все-таки признаешься, что тебе страшно, но как это ни странно насекомое не
начинает издеваться или мстить тебе. Только зачем-то просит повернуться к тебе лицом. Ты
настораживаешься. Страх нашептывает, что все это неспроста, это сговор и насекомое хочет
сделать тебе больно. Но пока ты это обдумываешь, этот идиот уже поворачивается к тебе, и даже
в почти кромешной темноте ты видишь блеск его больших глаз. Ты видишь его тонкие бесцветные
губы. Ты знаешь, чего в действительности он так хочет. Ты ждешь, что он как обычно наброситься
на тебя и уже планируешь за это ударить его во вторую скулу, для гармонии. Но он не шевелится.
Он просто смотрит на тебя, а тебе так хочется, чтобы он исполнил свое безумное желание. Чего же
ты ждешь, проклятое насекомое? Чего ты хочешь? Ответ очевиден, и глуп. Неужели он настолько
уверен в себе? Думает, что ты сам его поцелуешь? Ха! Это смешно! Смешно же... вот только губы
как-то странно покалывает. Ты невольно облизываешься, и он это замечает. Но насекомое
продолжает лишь смотреть на тебя, а ты чуть ли не стонешь от желания его поцеловать. Но
гордость... Гордость? Сейчас? Когда ты шарахаешься от каждого громкого звука? Зуо, посмотри на
себя! Ты просто идиот!

Ты действительно ведешь себя глупо, если учесть, что это тупое насекомое слишком умное. Оно
понимает твои чувства, кажется, куда лучше, чем ты сам. И оно естественно знает, что нравится
тебе. А сейчас, находясь от него так близко и из последних сил сдерживая себя, ты и сам это
понимаешь. Наконец, ты не выдерживаешь, протягиваешь руку и прикасаешься к его щеке. От
ощущения мягкой кожи почти дуреешь, и уже не думая о последствиях, целуешь его. Целуешь так,
как никогда и никого не целовал. С откровенным желанием и тихой нежностью, на которую как
оказалось способен даже ты. Не прерываясь ни на секунду, ловя его губы, слегка покусывая,
лаская язык, небо... Ты забываешь о страхе. Его замещает куда более сильное чувство. А точнее
желание. Ты хочешь большего. Твои руки, что и до того покоились на талии под его футболкой,
медленно поднимаются, исследуя столь желанное тело, мягко прикасаются к каждому
выпирающему ребру, ползут выше, задирают кофту, подбираются к острым плечам, тонкой
длинной шее, затем возвращаются вниз, но уже по спине, прощупывая лопатки и позвоночник. У
тебя начинает складываться впечатление, что наркотик имеет двойной эффект и может вызывать
как страх так и сильное возбуждение, иначе ты просто не можешь объяснить столь внезапного
острого желания. Никогда раньше ничего подобного ты просто не ощущал и, конечно же, не
можешь понять, что Так хотят только тех, к кому испытывают что-то большее, чем просто
симпатию. Зато ты понимаешь другое... То, что очень хочешь изменить свое положение и лечь на
него. Почувствовать Лиса под собой, полностью забрать инициативу и ощутить некое
доминирование над ним. Показать как ему, так и самому себе, что сейчас главный ты, а значит,
происходить все будет по твоим правилам. И первым правилом станет полное подчинение и
принадлежность. Ты хочешь, чтобы он был Твоим… Только твоим… и даже беззвучно бормочешь
об этом. Да… Принадлежать лишь тебе, но не в том романтическом наполненном любовью
смысле. Ты вкладываешь в эти слова куда более сильные эмоции. Здесь присутствует симпатия,
но преобладает отнюдь не она, а злость, эгоизм и собственничество.

Воплощая свои желания в реальность, ты даже уже укладываешь Лиса на спину и придавливаешь
его к кровати, но на секунду оторвавшись от его губ и вглядевшись в лицо, внезапно замечаешь,
что твое насекомое спит. Естественно злишься. Настолько, что готов его придушить прямо здесь и
прямо сейчас! Или все-таки ударить и во вторую скулу?! Но, все же, каким-то чудом сдерживаешь
себя, ложишься обратно на свое место и со злости кусаешь губы, проклиная Тупое Насекомое,
посмевшее сначала так возбудить, а затем заснуть! С яростью и Желанием никакой страх бороться
не может. И на тени уже наплевать! А вот мерное сопение ничтожества бесит до ужаса. В конце
концов, ты решаешь устроить ему разнос утром, а сейчас можно и поспать. Насекомое вновь
жмется к тебе, вцепившись в твою руку и уткнувшись в плечо. Ты поворачиваешься на бок к нему.
Какое-то время просто рассматриваешь его, стараясь более четко разглядеть черты его лица и
примериваясь куда лучше бить, и за столь занимательным занятием засыпаешь.

****

Проснувшись, в который уже раз не сразу сообразил, а собственно где я? Обшарпанная стена,
испещренная трещинами и пахнущая плесенью, что предстала моим глазам, явно не внушала мне
доверия, да и мало что говорила о том, где я нахожусь. Поэтому я, на всякий случай, закрыв глаза,
начал копаться в своей памяти. Впрочем, толку от этого было мало. Весь прошлый день был как в
тумане. В черном агрессивном тумане. Столько натерпелся, что просто жесть. Ни в одном романе
такого не отыскать. А потом еще говорят, что жить скучно… Охохо! Кажется, я по скучной
обыденности уже скучаю! Странно, что заснуть удалось так быстро. Так... погодите... а когда я
заснул... мы же... я и Зуо... Я И ЗУО!!!

Осознав, что произошло ночью, я прислушался к своим ощущением. Нет, никто меня уже не
обнимал и даже, кажется, рядом не лежал. А ты Тери размечтался… Закатай обратно свои
губешки, неудачник! Я осторожно приоткрыл глаза, оглянулся и обнаружил Зуо сидящим за своим
столом за компьютером. Как ни странно он был не в вирту-очках, а пользовался обыкновенной
клавиатурой, смотря в обыкновенный монитор. А я-то думал, что такие мамонты только у нас в
школе стоят, а оказывается еще один раритет и у Зуо завалялся.

Нет, ну Зуо! Опять ты все делаешь не так! Ты ведь вчера понял, что я тебе нравлюсь. Понял же? Не
совсем еще идиот. Так чего ты протираешь штаны у компа, когда твой смысл жизни, это я о себе,
так мило сопит на твоей кровати?! Где роза?! Где кофе в постель?! Думаешь, раз я тебя люблю, за
мной и ухаживать не надо, а?! Короче говоря, мое внимание быстренько переметнулось от
компьютера к теперь постоянно мной желанному сэмпаю. Он был по пояс голый, а это уже
говорит о многом. О, черт, какое же у него тело! Пару минут я с глупой ухмылочкой любовался на
выступающие мышцы спины, широкие плечи, сильные, но не раскаченные руки. О да, мне это все
определенно очень нравилось. При широких плечах у Зуо оказалась довольно тонкая талия, из-за
чего его фигура очень уж мне напомнила фигуру персонажей из аниме. Ну, точно! Зуо, с тебя
рисуют японские мультяшки!

Интересно, а все что ниже пояса такое же... анимешное? В хентаях-то мужики, огого, какие! С
такими атрибутами, что я рядом с ними натуральная девочка со складкой между ног. Но, к
сожалению, это достоинство сэмпая скрывали темно-фиолетовые прямые брюки. Правда верхняя
пуговица ширинки была соблазнительно расстегнута, но явно если кого Зуо и соблазнял, то не
меня. Мне он вообще, наверное, сейчас собирался устроить настоящую взбучку, припомнив все
мои прегрешения. Да, я ему явно нравлюсь, но он настолько твердолобый, что чтобы до него
достучаться мне потребуется еще куча времени и безграничное ангельское терпение. Или же…
был и другой способ добиться своего.

— Проснулся, наконец... — послышался металлический голос Зуо, заставивший меня вздрогнуть.

— Я? Проснулся? Тебе показалось! — Пискнул я и тут же врубился, что своим ответом все еще и
порчу, — то есть... нет... да... проснулся, но не до конца... и вообще... я лунатик... нет... стой!
Погоди! Начнем все с начала! — С этими словами я бухнулся на кровать, укутался в одеяло, пару
раз шумно вздохнул, перевернулся на другой бок и изобразил пробуждение. Медленно разлепил
глаза, приподнялся на локтях, зевнул, потянулся. Зуо наблюдал весь этот цирк с достойным
уважения терпением.

— Доброе утро, Зуо! — Воскликнул я, невольно прижимаясь к стене.

— Не сказал бы... — сухо бросил в ответ сэмпай, буравя меня взглядом.

— Да нет же! — Возмутился я, — смотри, солнышко... птички!

— Рожа твоя поутру — не к добру...

— Что, новая примета? Забавно-забавно, — чуть нахмурился я. Обычно подобные вещи меня не
трогали, но сейчас было как-то до слез обидно. Мы ведь вчера целовались. Добровольно! Я не
прижимал Зуо к стене и не засасывал его как пылесос, не приставлял к виску пистолет и не
грозился убить всех его родственников, если он меня не поцелует. Он ведь сам начал! И я уже
было размечтался, что наконец-то наши отношения сдвинулись с мертвой точки. И ведь
сдвинулись! Но каким же тупоголовым гордецом все-таки был Зуо!

Конечно же, я должен был по привычке в ответ на язвительность сэмпая, сказать какую-нибудь
невинную гадость, но отчего-то в голову ничего не лезло. Слишком мне была неприятна вся
складывающаяся ситуация.

— Что? Больше ничего не скажешь? — удивленно приподнял брови Зуо.

— Ничего... — буркнул я, вставая с кровати, поправляя кофту и приглаживая топорщившиеся во

все стороны волосы.

— С ума сойти, неужели насекомое научилось держать язык за зубами, — насмешливо

ухмыльнулся Зуо. Я в ответ одарил его самым испепеляющим взглядом, на какой только был
способен и молча, прошел в небольшой коридорчик.
— Куда-то собрался? — Поинтересовался Зуо, наблюдая, как я зашнуровываю свои кеды.

— В школу, — спокойно ответил я, хотя к горлу подкатил настырный комок. Терпи Тери, терпи! Не
будь тряпкой!

— Ты хоть знаешь, в какой она стороне? — Еще более язвительно продолжал допытываться Зуо.

— Нет... да мне плевать! От тебя бы подальше! — Выкрикнул я, чувствуя, что голос дрожит все
сильнее, а глаза наполняются слезами. Опять! Чертов Зуо! Доведет же до белого каления. Если бы
меня в таком состоянии увидела Эллити — точно бы потом со свету сжила. Мужик не должен
реветь! Хотя бы не так часто! А я лью слезы в последнее время с завидным постоянством!

— Подожди, — голос Зуо стал внезапно серьезным, а его руку я почувствовал на своем запястье.
Вот оно! Вот в такие моменты обычно в любви и признаются! Я даже уже представил, как
изумленно поворачиваюсь к сэмпаю, как дрожат мои губы…, как с ресниц срываются слезы
счастья и катятся по щекам, а Зуо протягивает ко мне руку, возможно, ловит слезинки губами,
шепчет мне о любви, целует лицо. Все это естественно в замедленной съемке! Затем обращаемся
к воображаемому фотошопу, рисуем розовую ауру, возможно сердечки и ангелочков вокруг нас.

— Я подвезу тебя до школы.

Я не ослышался? – «Ты сделаешь что? Повтори-ка? До школы? МАТЬ ТВОЮ, КАК ЖЕ Я ТЕБЯ
ИНОГДА НЕНАВИЖУ!!!!»

— Не надо меня никуда подвозить, сам дойду, — вырвал я свое запястье из холодных пальцев Зуо
и уже даже потянул дверь на себя, приоткрывая ее на пару сантиметров. Но дверь резко
захлопнулась, и виновницей этого была рука сэмпая.

— Ни куда ты не пойдешь, — послышалось уже знакомое шипение.

«Смотрите, как мы заговорили! Точнее зашипели». — Да пошел ты... — тихо пробормотал я, —

пошел ты, мать твою! — Выкрикнул я громче, со всей силы пнув дверь. Глаза щипало от
переполняющих их слез. «Не реви!» Легко сказать, но как же трудно сделать. Соленые капли
потекли по щекам, и я начал судорожно стирать их рукавами, надеясь на то, что Зуо их не заметит.
В них не было никакого задуманного счастья, лишь разочарование и гнев. Такие слезы никому
показывать не хотелось.

Ничего! Свалю все пыль! Главное не шмыгать носом и не всхлипывать! Главное... черт! Носом
шмыгнул! Но что за хрень! Вся жизнь — одна сплошная хрень! Ну откуда же столько соплей
появляется, когда ты плачешь, а? Откуда??? Ладно... это всего лишь насморк! В конце концов, в
этой убогой квартирке ужасно холодно! Пыль и насморк, всякое бывает... всяк... Всхлипнул! Ну,
все... все, теперь я раздавлен окончательно. Я не мужик. Я реву. Причем реву из-за любви.
Ништяк. Лучшего расклада и не найти! Ну что ж... раз я пропалился и теперь Зуо наверняка понял,
что я лью по нему крокодильи слезы, сдерживаться причин у меня больше не было. И плотину,
как говорится, прорвало. Нет, я, конечно, не рыдал, заливая квартиру слезами и вытирая сопли
обо все, на что наткнусь. Так... тихо размазывал их по рукаву и тыльным сторонам своих ладоней,
шумно вздыхал, но всхлипы все-таки старался подавлять.

— Ха-ха... так и знал, что кроме как реветь больше ни на что ты, насекомое, не способен.

— Хватит! — Внезапно рявкнул я, поворачиваясь к Зуо, — Я не насекомое, чертов зоофил! Я Тери!

Те-ри! По слогам повторяю для особо одаренных, не способных запомнить четыре паршивые
буквы!
— Ты нарыва...

— Я нарываюсь? Да! Я нарываюсь! А еще очень хочу тебя нахуй послать... хотя, что это я...
подожди... ИДИ ТЫ НА ХУЙ, ЗУО! Вот и послал! Сразу как то легче на душе стало! — Меня трясло
от гнева и обиды, слезы уже начали высыхать, слезливая истерика медленно переходила в
гневную.

— Ты... — вот и Зуо начал действительно Злиться. Зеленые глаза вновь окрасились в красный. А
кто-то сейчас огребет! И я даже знаю кто! А знаете, что самое страшное. Мне было уже похер.
Меня несло.

— Да! Я! пятнадцать лет уже Я!

— А вы не могли бы выяснять отношения чуть потише? — Внезапно послышалось где-то над

головой. О да, стены в старых высотках были практически картонными.

— НЕ могли бы!!! — Тут же заорал Зуо, — А ты мелкая тварь не думай, что так просто отделаешься
после того, что сказал!

— А что я сказал? Неужели тебя никто на хуй раньше не посылал, а? Что? Неинтересно сходить
туда, куда ты так часто спроваживаешь окружающих?!

— Слушайте... ну люди спят... — вновь послышался голос сверху.

— Да пусть идут в 5из9у эти еба0ые люди! Захлопнись, пока я не поднялся и не выбросил тебя из
окна, хуйл1!!! – И, кажется, сейчас Зуо был серьезен как никогда. Пока он так активно поливал
грязью несчастного с верхнего этажа, я попробовал вновь прошмыгнуть в дверь, но не успел.

— А ну стоять! — Прогремел Зуо у меня над головой, буквально прижимая меня к стене, — Я,
кажется, не разрешал тебе...

— Да срать мне на твои разрешения! И на тебя срать! Ясно?! – Фыркнул я, смотря Зуо прямо в
глаза. Сэмпай на это медленно поднял одну руку к моему лицу и вытер его:

— Для начала харе плеваться, дебил, — хмыкнул он неожиданно беззлобно. Я на это лишь нервно
хихикнул.

— А мне только это и остается, — пожал я плечами, — достучаться до тебя все равно я не могу. Ты
упорный осел!

— За осла...!

— Да-да-да… ты не осел… ты у нас типа тигр, да? Сильный хищник… охотник, йопт! Только как
дела касаются любви, ты превращаешься в…, я даже не знаю, с кем тебя и сравнить! Даже у тигров
есть самки!

— А ты что же себя как самку мне предлагаешь? — Злобная ухмылочка, но я уже никакого
значения ей не придал.

— Ну…, можешь ты себя в качестве самки предложить, я совсем не против! – Но заметив злобный
взгляд, тут же добавил, — Да, предлагаю! А почему бы и нет, ведь... ВЕДЬ Я ТЕБЕ НРАВЛЮСЬ!

— Что за чушь...
— Чушь? Чушь, ты сказал? А как ты объяснишь вчерашнее! Да ты от меня отлипнуть не мог!!! А
теперь будешь доказывать, что равнодушен ко мне?! Я притворяюсь придурком, а не являюсь им!

Зуо как-то стушевался. Отошел от меня и начал внимательно разглядывать стену, явно сам уже не
в первый раз обдумывая, что же произошло накануне. А пока он был в такой растерянности, надо
было продолжать напирать! Куем железо, пока горячее, как говориться! В этом мой адский план и
заключался. Заколебать так, чтобы, в конце концов, Зуо признал, что я ему нравлюсь и предложил
бы мне, наконец, встречаться! Знаю, задача сложная, из разряда почти невыполнимых. С другой
стороны, даже сэмпай, я думаю, в глубине души мечтает об элементарном счастье, а значит и
сопротивляться очень уж долго не будет. Главное — правильный подход и правильные слова!

— Зуо, я люблю тебя, — серьезно заявил я и почти тут же в мою голову полетел скомканный
фантик от шоколадки.

— Заебал постоянно об этом мне говорить! — Прошипел Зуо, краснея. Именно! Не багровея от
злости, а краснея от смущения!

— Заебал... это ты меня заебал... задрот, — огрызнулся я в ответ.

— Нет, блять, ты сейчас точно доиграешься! – Вновь сэмпай перешел на змеиное шипение, на что
я лишь медленно подошел к Зуо ближе и только после этого бросил:

— И что же ты мне сделаешь, о грозный зверь... изобьешь? Слушай... я вот подумал... может так
твоя симпатия выражается? Может только бить ты и можешь, а ни на что другое не способен? —
Невинно поинтересовался я, многозначительно пялясь на ширину Зуо. Эх, как же все-таки тебя
легко спровоцировать! Зуо — ты дурочьё!

В один миг я уже валялся на кровати, с прижатыми над головой руками и не в силах даже толком
вздохнуть из-за сэмпая, улегшегося у меня между ног и придавившего меня к мягкому матрасу.

— Хочешь проверить?

— А это не очевидно? — Заискивающе ухмыльнулся я, в действительности мысленно проклиная

себя за слишком длинный язык. Ну не был я готов к близости! Мне надо было настроиться
морально! В конце концов, это мой первый раз! Но и на попятную уже не пойти. Иногда надо
запихивать свои страхи и комплексы куда подальше, чтобы достигать своих целей.

Зуо, конечно же, быстро очухался и, поняв, что явно делает что-то противоречащее его словам,
попытался с меня слезть, но я ему этого не позволил, обхватив его талию ногами и, что есть силы,
прижимая его как можно ближе к себе.

— Что? Слабо?

— Блять... доиграешься и я действительно выебу тебя... и поверь, тебе это вряд ли понравиться...

— А ты проверь, — вот и откуда у меня только столько наглости?

— Знаешь... грязную работу я предпочитаю делать чужими руками. Если тебе действительно так
хочется, чтобы тебя трахнули, я тебе обеспечу парочку волосатых мужиков в темном переулке, —
пообещал Зуо, сжимая мои запястья так сильно, что от боли я разве что не завыл, — А теперь,
сука, убери свои палки с моей спины, — сухо бросил он и я, шумно вздохнув, убрал ноги. Зуо
вскочил с кровати, и больше не смотря на меня, начал рыться в шкафу выбирая, что бы одеть. Он
был явно уверен, что я перепугался до чертиков и теперь отстану от него. Ха! Нет, не так… ХА!!!
— Зуо... я не боюсь тебя, — тихо выдавил я из себя, потирая вмиг покрасневшие запястья.

— Чего?

— Глухой что ли! Не боюсь я тебя! Люблю и не боюсь!

— Гр-р-р-р!!! Просто отъебись!

— Не могу... признай, что я тебе нравлюсь, и я отстану… наверное…

— ТЫ МНЕ НЕ НРАВИШЬСЯ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!

— При-и-и-изнай-й-й...

— Да признайся ты уже мальчишке, он вон как переживает, — послышался уже женский голос с
левой стороны.

— Грета, я как-нибудь сам разберусь, в чем мне признаваться! — Заорал тут же Зуо, — И сейчас я
признаюсь в том, что ты последний человек, к которому я когда-либо что-либо мог бы
испытывать!

— Призна-а-а-ай-й-й... — полностью игнорируя слова Зуо, продолжал я монотонно.

— Повторяю, я тебя ненавижу! — Зуо бегал по комнате, натягивая на себя черную шелковую
выглаженную рубашку, и даже не осознавая, что именно этим поведением он доказывал
обратное.

— Хорошо... — пожал я плечами, — раз так, видеть тебя больше не хочу, — бросил я, поднялся с
кровати и поплелся к двери, — называешь ничтожеством меня, но сам ушел недалеко... не
способен даже в чувствах своих признаться... Трус!

-Ну-ка повтори!

— Блять! Зуо! Что у тебя с ушами! Все тебе повторять надо!!! Трус ты гребаный!!!

— И ведь верно говорит, — меня поддержал некто снизу, — Вы, мистер Зуо последнее время сам
не свой... Не дело ли...

— ЗАГЛОХНИ! — С этими словами сэмпай так топнул по полу, что по нему побежали свежие
трещины, — я вовсе не...

— Зуо, — прервал я его очередной монолог про то, как он меня не любит и ненавидит, — я не
буду бегать за тобой вечно... может тебе покажется это странным, но даже у меня есть гордость.
Если ты уверен, что я тебе не нужен… Что ж, прекрасно... Я уйду, взломаю браслет, возможно,
меня за это отчислят еще на месяц, ну и ладно... тебя больше я видеть не буду и, наверное, так
даже к лучшему... да... верно... — с этими словами я развернулся, открыл дверь и вышел из
квартиры. Конечно же, все что я говорил, херня полная. Отстать так просто от Зуо я не смог бы
даже при очень большом желании. Наверное, во мне живет маленький сталкер. Но я рассчитывал
на то, что Зуо все-таки взвесит все «За» и «Против» и...

Дверь распахнулась, из квартиры вынырнула рука и, схватив меня за капюшон, затащила обратно.
Видимо так просто мне все-таки уйти никто не даст.
— Постой, — прошептал мне Зуо почти на самое мое ухо, прижимая к себе со спины, —
возможно...

— Возможно?

— Ладно-ладно! Ты мне нравишься, доволен?!

— Не-ет... — протянул я, заставляя от подобного ответа Зуо вздрогнуть.

— Да что же йоптвоюмать тебе еще от меня надо?!

— Предложи мне встречаться.

— Ебаный в рот! Предложи встречаться, и уматывайте уже от сюда! Весь дом перебудили!!! —
Этот голос послышался с еще более верхних этажей, чем прошлый. Зуо молча, схватил свой
пистолет и, не целясь, выстрелил в потолок. Посыпалась штукатурка, послышалось чье-то
скуление.

— Еще у кого-нибудь какие-нибудь претензии есть? — Холодно осведомился он, ответом сэмпаю
была тишина, — Так ты хочешь встречаться со мной, да? – Перевел он взгляд снова на меня, —
хм... что ж... хочешь, ладно..., ладно, давай встречаться, — наигранно равнодушно пожал он
плечами, — а теперь тащи свою задницу к мотоциклу, я отвезу тебя в школу.

— Нет, погоди... Ведь в книгах все по-другому! Вот мы признались! И вокруг розы распускаются, на
небе радуга… И весь мир окрашивается в розово-голубые тона! И мы больше не грубим друг
другу, называем лишь «котиком» или «зайчиком»! Пьем из одного стакана и по утрам долго
валяемся в кровати, притворяясь, что спим и… — заметив скептический взгляд Зуо, я прервался, —
Хоть на одно колено встань что ли? — Возмутился я.

— Встать на что? Я у тебя же не руки′ и сердца прошу!

— Нет? Но ведь когда-нибудь попросишь! — Бодро отозвался я.

— НИКОГДА!

— Это ты только сейчас так говоришь, — беззаботно пожал я плечами, не в силах сдержать
победной улыбки.

— У меня есть одно условие, — вернул меня с небес на землю Зуо, подходя ближе, — кому-
нибудь расскажешь об этом, прибью. Все понял?

Я активно закивал… Но действительно ли я все понял? Ой, не факт…

Четвертый круг Ада: 28. Трясина

— Пошевеливайся! — сухо бросил мне Зуо, застегивая на своем изящном белоснежном запястье,
испещренном голубыми венами, часы из черного золота.

«Хренов аристократ» — пронеслось у меня в голове, и тут же невольно вспомнился рассказ

преподавателя истории о том, из-за чего появилось такое понятие, как «голубая кровь», и почему
оно ассоциировалось лишь со знатью. Он говорил, что в давние-давние времена, когда
человечество еще не знало о компьютерах и даже о водопроводе, у обыкновенного люда кожа
обычно была покрыта как минимум парой слоев грязи или пыли, из-за которых не то, что вен, и
самой-то кожи не было видно. Еще бы! Батрачили все на полях и зимой и летом. И естественно
при такой работке, да и такой жизни чистеньким оставаться было очень трудно. Среди
аристократов же наоборот ценилась белизна кожи. Доходило до того, что юные леди пили уксус,
чтобы выглядеть модно – болезненно бледными. Вы только представьте, каким надо быть
безмозглым существом, чтобы хлебнуть уксусной кислоты!!! Жить, что ли надоело? Так вот у таких
вот девушек, да и у мужчин, естественно кожа была белоснежной, как сейчас у Зуо, и
просвечивали вены. А так как вены были не красные, а голубые, понятное дело обыкновенные
люди, замечая их у своих хозяев и господ, приходили к «очевидным» выводам, что и кровь у них
голубая. Вот она истинная логика.

Но не успел я обдумать всю кровеносную систему сэмпая, как сам же офигел от собственных
умозаключений минуту назад. Черное золото? Я сказал, что часы из реального черного золота? Не
веря своим глазам, я присмотрелся и заметил в черном металле, из которого состоял как
циферблат, так и ремешок часов, тонкие золотистые прожилки – явный показатель, подделать
который было невозможно. Охренеть! Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь увижу этот
металл!!! Черное золото было создано почти два столетия назад. Подобный сплав в природе не
существовал, его синтезировала парочка химиков, тогда еще считавшихся неудачниками, из
каких-то металлов упавшего на планету метеорита. Метеорит, кстати говоря, упал в середине XXI
века. В то время бомжи-пророки, ученые и добрая половина Самых умных предвещали полное
уничтожение человечества, но погибла только четверть! Вот невезуха! Страйка не получилось!
Точный размер метеорита тщательно скрывали, поэтому можно было лишь догадываться каким
был камешек, что оставил после себя воронку радиусом всего в несколько сотен тысяч
километров и то лишь потому, что люди всячески старались уменьшить силу его падения,
помирать-то никому не хотелось. В составе данного космического камешка был выявлен новый
элемент, я его окрестил Неведомой Хренью, который по какому-то видимо странному стечению
обстоятельств Менделееву присниться не успел. А смешав этот странный элемент с самым
обыкновенным золотом, получили черное золото. Только, так как количества Неведомой хрени
было очень ограничено, черного золота на планете, естественно, было до безобразия мало, и
поэтому оно стало самым дорогим драгоценным металлом, переплюнув своей стоимостью даже
платину. И вот из этого самого сплава и были часы Зуо. Охренеть не встать! Да если бы я продал
всего себя, причем трижды, все равно бы денег на такие часики не наскреб.

Кроме часов всего за пару минут к темно-фиолетовым штанам, выигрышно очерчивающим

длинные ноги и узкие бедра Зуо, присоединилась черная шелковая рубашка, такой же темно
фиолетовый, как и штаны, галстук, только в узкую белую полоску, и наконец, окончательно скрыла
от глаз смертных великолепное тело сэмпая кожаная куртка.

— Куда это? — Возмутился я, в этот самый момент как раз демонстративно разуваясь.

— Ты, кажется, десять минут назад ломился в школу, — напомнил мне сэмпая, направляясь к
двери.

— Во-о-от! Ты ведь сам это сказал! Это было Десять минут назад! Тогда мы еще не встречались!
Сейчас же все изменилось! — бодро заявил я, от двери отходя все дальше. Зуо на меня посмотрел
исподлобья, явно стараясь понять, что же я задумал.

— А мне кажется, совсем ничего не изменилось, — осторожно ответил он.

— Как это Совсем! — возмутился я, — ты предложил мне встречаться! Почти на коленях валялся и
я, как самый... То есть, ладно... не на коленях... Но предложил мне встречаться! МЫ
ВСТРЕЧАЕМСЯ!!! Аха-ха-ха-ха!!!

Зуо по-прежнему наблюдал за мной, на его лице все более явно отражался немой вопрос. И
видимо вопросом этим был "А все ли у него в порядке с головой?" А ведь ответ уже давно
очевиден! Я самый нормальный из самый нормальных! Да!
— И что же ты предлагаешь? — ехидно спросил Зуо.

— Завтрак! Романтический завтрак двух влюбленных, не замечающих времени, и... — почти

пропел я, погружаюсь в пучину своей яркой фантазии.

— У меня нечего жрать, — прервал мой диалог Зуо.

— Но... — мои глаза наполнились слезами, не настоящими, конечно же, но вызвать их было очень
просто. Подумать о том, что Меня никто не любит, или, что надо мной все издеваются. Вообще
безотказным вариантом было воспоминание о волнистом попугайчике, который жил у нас почти
восемь лет и умер, когда я был в третьем классе. Как вспомню его, так сразу разреветься охота!

— Но я так хочу кушать! — Изобразив вселенскую скорбь и шмыгая носом, пробормотал я.

— Только Не Реви, — четко произнес Зуо, смотря на меня с такой опаской, словно я плотина,
которую вот-вот прорвет нескончаемый поток воды и затопит несчастного сэмпая, оборвав его и
без того хрупкую жизнь.

— Тогда... давай... позавтракаем! – всхлипывал я все громче, внезапно для Зуо хватая его за руку и
прижимаясь к ней. А уж с ракурса "Снизу вверх" не мигая и все еще якобы находясь на грани
истерики, смотрел на сэмпая глазами большими-большими, честными-честными и... голодными-
голодными! Хотя, в действительности есть я почти и не хотел. Я как-то привык, по утрам не есть
вовсе, и в этом мне благодушно помогла мама.

— Я же сказал, у меня ничего... — начал было возмущаться Зуо, когда в дверь его постучали.
Сэмпай, насколько ему позволяла моя хватка, нагнулся к двери, посмотрел в глазок, тут же
закатил глаза, явно над чем-то мысленно матерясь, и, наконец, открыл дверь. На пороге стояла
бабушка-одуванчик с ярко-алыми волосами, падающими на сухие костлявые плечи маленькими
кудряшками и закрывающими старческую обвисшую шею. На бабушке была свободная старая
толстовка, серые потертые джинсы, которые я был бы не прочь взять у нее погонять, и ядовито-
зеленые сланцы. В руках у бабушки был поднос с небольшой кастрюлькой, от которой по всей
квартире тут же распространился безумно аппетитный запах.

— Здравствуйте, Мистер Зуо, — улыбнулась она во все свои одиннадцать зубов. Вы не думайте, я
не преувеличиваю. Пересчитал несколько раз!

— Здравствуй, Грета, — сдержанно поприветствовал женщину сэмпай.

— Я вот сделала вам завтрак!

— Какое поразительное совпадение, — фыркнул Зуо, но взял-таки поднос из рук старушки.

— Приятного вам аппетита, — заулыбалась она.

— Спасибо, — пробубнил в ответ Зуо.

— А вам, молодой человек, очень повезло, — обратилась она ко мне и внезапно незаметно для
сэмпая подмигнула, — то, что у него в штанах...

Дослушать я не успел, ибо дверь внезапно захлопнулась, а Зуо покраснел как рак.

— О-о-о... она знает, что у тебя в штанах? Неужели?! Только не говори мне... что спал с ней! —
воскликнул я и театрально закрыл ладонями рот и нос, изображая ужас.
— НЕТ, конечно!!! — тут же вспылил сэмпай, но краснота с лица все еще не сходила.

— Тогда как это понимать?! — уперев руки в бока, изобразил я ревнующую домохозяйку.

— Просто... я в ванной... стену... БЛЯТЬ! ДА ЧЕГО Я ОПРАВДЫВАЮСЬ ПЕРЕД ТОБОЙ! — вспылил

Зуо, и больше не обращая на меня внимания, прошел на кухню и с грохотом поставил поднос с
кастрюлькой на стол, — Иди жри!

— Я не жру... я кушаю, — деловито поправил я Зуо, — и один я не буду есть... ты тоже садись.

— Не собираюсь я...! — начал, было, он, но я тут же вспомнил про попугайчика! Глаза
наполнились слезами и сэмпай, после нескольких секунд борьбы с собственным раздражением
сел таки за стол к стене. Глаза его уже давно стали красными, вот она, сила любви!!! Я же
спокойно прошел к Зуо и, как ни в чем не бывало, уселся к нему на колени.

— Приятного всем аппетита! — громко воскликнул я, перекрывая, было зарождающееся

возмущения Зуо по поводу того, что сесть я мог и на табуретку, что стояла неподалеку.

— Но ведь так завтракают абсолютно все, кто встречается! — уверенный в своей правоте,
воскликнул я, — К тому же, на коленях куда теплее и удобнее!

— Да что ты! — сплеснул Зуо руками, — Кто бы мог подумать! А я--то уже хотел начистить твое
рыло, Но если так делают Все, кто Встречается и если так удобнее то... то я, блять, все равно сейчас
тебе твою морду разукрашу!

— Не надо... и так не красавец, — буркнул я, потирая синяк на скуле. С колен сэмпая я все равно
не слез, но и больше ничего не говорил. Пододвинул к себе кастрюльку, и открыл крышку. Внутри
оказался до жути вкусный на вид и на запах плов! Я тут же чуть собственными слюнями не
захлебнулся. Схватил со стола не самую чистую ложку, которая по ходу дела лежала там не одно
столетие, и тут же опробовал поварские способности Грэты. Плов оказался настолько вкусным, что
я чуть не взвизгнул от восторга. Тут же, забыв обо всех обидах, повернулся к Зуо вполоборота и
посмотрел на его вечно чем-то недовольную моську.

— Хочешь попробовать? — зачерпнув ложкой новую порцию риса с мясом, предложил я ему.

— Обойдусь, — поморщился он в ответ, старательно избегая моего взгляда.

— Да ладно, тебе! Попробуй! — начал я настаивать на своем.

— Я же сказал, что... — я таки запихнул в рот сэмпаю ложку с рисом, воспользовавшись тем, что он
говорил. Надо было видеть глаза Зуо. Сначала он чуть не подавился, затем все же проглотил все,
что попало ему в рот, и заулыбался. Но улыбался Зуо явно не из-за того, что рис оказался вкусным.

— Я тебя щас этим дерьмом нашпигую по самую глотку, — все с той же улыбкой пообещал он, и
прежде чем я сообразил, что мне пора сматываться, схватил меня за талию одной рукой, дабы я
не убежал, второй зачерпнул ложкой побольше плова и тут же запихнул мне ее в рот. Не успел я
прожевать и первую порцию, как за ней последовала вторая и третья. Щеки мои тут же раздулись
как у хомяка, но я стойко прожевал и проглотил все.

— Вот! Об этом я и мечтал! Чтобы мой Любимый кормил меня с ложечки! – захлопал я в ладошки
и ложка, что в очередной раз угрожающе направилась в сторону моего рта, зависла на полпути. От
слова "Любимый" Зуо передернуло. Да и меня бы самого передернуло, ибо подобные телячьи
нежности мне нравятся лишь при очень уж романтическом настрое, а когда тебе в рот плов
тоннами запихивают, романтикой и не пахнет.

Зуо тем временем кинул ложку в кастрюлю и попробовал меня спихнуть со своих колен. Не
слишком ли ты многого хочешь, красавчик. Я с изворотливостью, на которую был только способен,
не только удержался на коленях у Зуо, но еще и уселся к нему лицом, обвив его бедра ногами,
руками вцепившись в его талию и прижавшись головой к его груди. Вот теперь, сколько не
отдирай, ничего не получиться!

— Слезь с меня, — послышался угрожающий рык. Я на это лишь зажмурился, вцепился посильнее
и отрицательно замотал головой.

— Насекомое!!!

— Да! Для тебя хоть Чебурашка! — заявил я, чувствуя, как руки Зуо пытаются меня отодрать от
сэмпая. Ну, уж нет!

— Я отстану от тебя, если ты меня поцелуешь! – чувствуя, как силы уходят, и меня вот-вот Победят,
прохныкал я. Зуо приостановил свои попытки сбросить меня с себя, и я почти физически ощутил
на себе обжигающий взгляд, оторвался-таки от груди Зуо и взглянул на него. Конечно, надеялся я
на исполнение своего желания, но готовился к худшему. Поэтому когда Зуо слегка наклонился ко
мне, я невольно отпрянул и на немой вопрос, прочитавшийся во взгляде Зуо, нервно хихикнул,
сам обнял его за шею, притянул к себе... Но поцеловал все-таки меня Зуо, а не наоборот.
Первоначальный поцелуй оказался очень робким и скованным, поэтому мне стоило больших
усилий подавлять в себе издевательские смешки, смиренно ожидая, когда же юная гроза мафии
раскрепоститься и начнет действовать более раскованно. Впрочем, долго ждать не пришлось. Уже
через минуту мне вздохнуть толком не давали, буквально душили страстными поцелуями,
одновременно откровенно лапая меня и не давая даже пальцем пошевелить самостоятельно. Зуо
явно любил все брать в свои руки, но мне совсем не нравилась роль молчаливой куклы, поэтому я
наивно пытался хоть чуть-чуть перетянуть инициативу на себя. Бесполезно! Зуо как танк! Пер
напролом, разрушая любые хилые попытки скромных ответов с моей стороны. Даже когда я полез
к сэмпаю под рубашку, и эта моя попытка была резко пресечена. Одним рывком я внезапно
оказался разложенным на столе с прижатыми над головой руками. Кастрюлька с пловом полетела
на пол. Вот же расточительство! Зуо улегся прямо на меня, придавив всем своим весом к столу и
тихо прошептав "не рыпайся", он продолжал свое "завоевание" моего несчастного тельца.
Страшно подумать, что бы он вытворял, если бы я еще и сопротивлялся! Да от меня, наверное,
мокрого места не осталось бы. Воистину разрушительная страсть! Я думал, что подобный напор
меня разозлит, если не испугает, но как не странно ощущение полной беспомощности и
невозможности что-либо сделать самому мне даже понравилось. Видимо в глубине души я все-
таки еще тот мазохист! Зуо тем временем времени зря не терял. Я почувствовал, как сэмпай
требовательно раздвигает мои колени, ложиться между них и...

— Ну, наконец-то они делом занялись, — послышался голос Греты где-то за стенкой. Ее слова
сопровождались несколькими смешками откуда-то сверху. Возбуждение как рукой сняло как с
меня, так, естественно, и с Зуо. Он вскочил с меня, задрал голову к потолку и зло прошипел:

— Я сейчас поднимусь и нашпигую пулями вас так, крысы, что вы ими срать будете! — пообещал
он, и смешки тут же утихли, — Ты... собирайся, — это уже было адресовано мне, и больше не
смотря на мою порядком растрепанную фигуру, Зуо вышел из кухни. Я же тяжело вздохнул, так же
задрал голову к потолку и тоже обратился к соседям:

— И кто вас только за язык то тянул?! — слабо возмутился я, слез со стола, поправил свою кофту и
поплелся за взбешенным сэмпаем.
****

"Любовь — это слабость, а человек, к которому ты что-либо испытываешь — настоящая проблема.

Если люди узнают, что ты влюблен, они перестанут видеть в тебе монстра, разглядят человека,
способного любить, а значит, больше не будут бояться тебя, начнут презирать, пользоваться,
пожирать и уничтожат как тебя, так и объект твоей бесполезной любви.

Никогда, Зуо, Никогда не влюбляйся. Ненавидь, презирай, помни, что ты выше их всех и тогда ты
останешься неуязвимым".

«Но что, же делать, если ты все же влюбился?» — задавался вопросом Зуо, не представляя, как
вести себя с Ним, как с Ним общаться, как смотреть Ему в глаза. Ведь Он знает все о том, что ты к
нему испытываешь. Ты изображаешь равнодушие и привычное презрение, но все равно что-то
уже безвозвратно изменилось. Он знает, он чувствует, он понимает, что если захочет, сможет вить
из тебя веревки. Ты и сам это осознаешь, чувствуя, что все сложнее отвечать «Нет» на его капризы,
ощущая, что его слезы становятся для тебя все болезненней. Сжимаешь кулаки до крови, но от
этого не становится легче. Ты так хочешь к нему прикоснуться. Так хочешь его поцеловать! И он
хочет того же. Всего несколько секунд раздумий, и ты медленно наклоняешься к нему, не веришь,
что действительно это делаешь, но все же целуешь его. Ты хочешь остановиться и сказать что-
нибудь колкое про то, что исполнил его желание и теперь он должен от тебя отцепиться, но
просто не можешь от него оторваться. Поцелуй, который должен был отражать весь твой холод и
безразличие к нему, превращается в воплощение твоей слегка ненормальной и безумной любви.
Ты становишься неадекватным, берешь инициативу на себя, ощущая, как последние толики
гордости шипят и растворяются в ядовитой бешеной страсти. Опрокидываешь его на стол, не
даешь дышать, шевелиться, делать хоть что-то. Раздвигаешь его ноги и откровенно хочешь его.
Кажется, сейчас тебя уже ничто не остановит и не отрезвит. Его запах, его влажные губы, горячие
руки и полумрак из-за занавесок действуют посильнее любого наркотика. И лишь глупая фраза из
реального мира вмиг приводит тебя в себя, заставляет посмотреть на себя со стороны и вызывает
презрение к самому себе. Ты с неимоверным усилием все же берешь себя в руки, с наигранным
безразличием говоришь ему собираться в школу, и сам, стараясь больше на него не смотреть,
обуваешься, выходишь за ним из квартиры, плетешься к мотоциклу, кидая на его спину полные
желания взгляды. Желания и страха. Никогда и никто тебе не был Нужен настолько и никогда и
никто не имел над тобой такую власть, которая сейчас была в Его руках. Одно лишь тебя еще
спасало. Он сам не знал, насколько ты слаб перед ним, насколько ты нуждаешься в нем. Но долго
ли он еще будет прибывать в неведении? И когда узнает, как поведет себя?

Ты стараешься об этом не думать, но почему то перед глазами, то и дело открывается одна и та же

картина. Ты посреди болота, которое беспощадно затягивает тебя на дно. Ты трепыхаешься,
материшься, стреляешь в него и топчешь, но от этого оно лишь сильнее и быстрее засасывает тебя
в свои недра.

Тери был этим самым болотом, настоящей беспощадной трясиной. Жаль ты не подозревал о
подобных последствиях до вашего личного знакомства, иначе никогда бы ни полез в Отбор и не
подписал бы тем самым себе приговор.

****

До школы доехали мы с ветерком. Зуо всю дорогу молчал и как бы я не старался его разговорить,
все было без толку. Первые два урока я пропустил, а на третий опаздывал уже на десять минут,
когда сэмпай заехал на территорию школы. На крыльце не было ни единой души, поэтому, когда я
слез с мотоцикла, позволил себе слегка чмокнуть Зуо в щечку. Он естественно тут же ощетинился
и обматерил меня с головы до ног, но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы
принимать близко к сердцу такое фееричное доказательство любви. Рокот мотора разорвал
тишину и сэмпай, словно от кого-то убегая, а так как на крыльце был только я, то резонно
предположить, что причиной бегства был я сам, буквально вылетел с территории школы и
помчался куда-то в неизвестном направлении. Проводив его взглядом и что-то напевая себе под
нос, я, все еще прибывая в эйфории, поднялся на сорок четвертый этаж к своему классу:

— Здрасьте! Я опоздал! Можно зайти?! — громче, чем хотелось бы и со счастливой улыбкой на

лице, буквально пропел я. Преподавательница, что вела у нас домоводство, вздрогнула, окинула
меня не предвещающим ничего хорошего взглядом, но все же сдержанно кивнула. Я тут же
вприпрыжку дошел до своей парты и плюхнулся рядом с Мифи, которая в этот самый момент
месила тесто с таким видом, словно от этого как минимум зависела ее жизнь. Вообще
домоводство могло бы стать одним из моих любимых уроков, если бы Мифи не готовила
настолько отвратительно, что каждый раз мне, как единственной жертве, обязанной пробовать
все ее кулинарные изыски, не приходилось после этого проводить часы в туалете. По этой
причине я даже иногда прогуливал домоводство, страшась смертельного отравления.

Сегодня мы проходили выпечку. На мониторе Мифи на красивой тарелочке были разложены

разнообразные сахарные печенюшки, которые, видимо, она и собиралась делать. Но увидев
меня, она естественно забыла и о тесте, и о том, что из него делать собиралась.

— Тери! Ты! Гавнюк! Хоть представляешь, как я волновалась! — зашептала она, — Когда твоя
мама сказала, что ты ночевал у Зуо, я думала, свихнусь! Ты! Ночевал! У ЗУО???!

— Да-а-а... Ночевал, — довольно улыбнулся я, включая монитор и рассматривая классное

задание, — М-м-м... печенье... ладно не мясо... твое мясо есть страшнее всего! А, нет, еще рыбу…
С твоей рыбой солитера можно подцепить… и не только его… А выпечка еще ладно!

— Не увиливай от вопроса! — возмутилась подруга, собирая тесто в комок и начиная отщипывать

от него небольшие кусочки. Я же брал эти кусочки и катал из них маленькие шарики.

— А я и не увиливаю. И какой собственно вопрос? Ночевал ли я в действительности у Зуо? Да,

ночевал.

— Но, что вы делали?!

— Что за вопрос странный? Целовались, — с блаженным видом протянул я. Мифи аж тесто из рук
выронила.

— Как целовались, — почти простонала она, — Ты? С ним? Сума что ли сошел?! — накинулась она
на меня, — А как же... как же Ник?

— Ник хороший... — протянул я, — Но знаешь... он мне не нужен, да и я ему не особенно, —

пожал я плечами.

— Что значит "ты ему не особенно?!" Он же втюрился в тебя!

— Ага... и рассказал всем про то, что мы переспали, — вздохнул я.

— Не-е... он рассказал только мне, так как я твоя подруга... Когда ты вчера не пришел, он весь
разволновался, думал, что это он виноват в твоем отсутствии… беспокоился… прибежал ко мне,
расспрашивал о тебе… Ну я заметила, что он нервничает что-то уж слишком сильно и все из него
вытянула! А потом я уже всех остальных проинформировала, — гордо заявила Мифи. Даже при
всем своем хорошем настроении во мне тут же начал закипать гнев.

— Ну и дура! — выпалил я на весь класс, но тут же замолк и отвернулся от нанитки.

— Я ж хотела как лучше, — пожала плечами она.

— Интересно чем же лучше то, что пол школы знает о моей связи с Ником???

— Я думала, ты сдрейфишь огласки и не захочешь с ним встречаться, а так огласка уже есть –
бояться нечего, — хмыкнула она и вновь начала отщипывать от теста кусочки. Я же их продолжил
машинально скатывал в шарики, стараясь понять ход мыслей Мифи и четко осознавая, что даже
мой гениальный ум на это просто не способен.

— И все-таки От тебя я такого не ожидала, — тем временем продолжала разговор Мифи. Я же

старался ее игнорировать, но на такие фразы грех не отреагировать:

— В каком это смысле?

— Переспать с Ником, а на следующий день сосаться с Зуо… 5изд9ец Тери! Ведешь себя как… —
она осеклась, видимо заметив мой взгляд.

— Кто бы говорил, — одними губами прошипел я, в ярости сжимая комок с тестом так, что оно
просочилось между моих пальцев в виде тонкой вермишели, — Я тебе кажется и раньше говорил,
что мне нравиться Зуо! А ты мне Ника пропихивала ради каких-то нанитовских челюстей!

— Клыков, — деловито поправила меня Мифи, но я пропустил это мимо ушей.

— А сейчас возможно я, наконец-то, добился своего счастья и не надо меня этим попрекать. А
Нику твоему вообще, кажется, срать с кем трахаться! Это видимо у вас, у Нанитов, в порядке
вещей! – бросил я напоследок и начал раскладывать колобки теста на маленькой противне. Я
морально ожидал, когда взорвется и Мифи, начнет орать, вопить и плеваться ядом. Но ее
действия оказались куда менее громкими. Она просто со всего размаха бросила в меня комок
оставшегося теста. А когда я открыл, было, рот, чтобы начать возмущаться, добрую часть будущего
печенья еще и в рот мне запихнула. Прямо как я с Зуо проделал, вот ведь совпадение! Или
расплата? Меня почти тут же замутило, но сдаваться так просто я не собирался. Сам схватил со
стола пару колобков и уже прицелился ими в Мифи. Наша перепалка точно бы перешла в драку,
если бы не учительница, которая одним лишь «Кхем» в один миг остудила пыл у нас обоих.

— Попрошу вас, Фелини, не есть сырого теста. Потерпите до того, как печенье будет полностью
готово, — по классу прокатились ехидные смешки, — А вы, Лэйри, не так хорошо готовите, чтобы
кормить своего одноклассника еще не готовым… ведь и готовым кормить его будет довольно
опасно, — хмуро обратилась она в Мифи, заставляя мою подругу краснеть от стыда. Да, она
готовила хуже всех в классе. А я был одним из лучших, потому что только здесь у меня была
возможность, есть постоянно. Проблема лишь была в том, что есть, приходилось еще и стряпню
Мифи, которая действительно была опасна для жизни.

— Прости меня, — послышалось робкое минут через десять после молчаливых катаний колобков,
посыпания их сахаром или обмазывания сливочным кремом, — Я правда не хотела рассказывать…
но просто опять про тебя начали говорить всякие гадости… про то, какой ты недотрога, какой
ботаник, и что тронутый на всю голову. А главное заявили, что ты будешь сорокалетним
девственником. А мне стало так обидно! Я возьми и ляпни про вас с Ником. Ну а слухи быстро
расходятся… Ник мне тоже уже многое высказал… — шмыгнула носом подруга.

— Ладно… не парься… — грустно вздохнул я, — главное про нас с Зуо никому не рассказывай,
иначе он меня закопает…

— Закапает? Разве вы не встречаетесь?

— О, Да! Мы встречаемся! Но это его не остановит, — против воли вновь заулыбался я.

— Тери, ты мазохист! – хихикнула Мифи, ставя сковородку с будущим печеньем в мини-духовку.

— Сам знаю, — пожал я плечами, не прекращая глупо лыбиться.

— И что? Как ты заставил его признаться тебе в любви?

— А он мне в ней не признавался… только сказал, что я ему интересен — пожал я плечами и тут
же, спохватившись, добавил, — Никого я не заставлял! Да он сам…!

— О да… Тери… нашел, кому по ушам то ездить… я слишком хорошо тебя знаю, и слишком хорошо
вся школа знает характер Зуо. Он скорее говна нажрется, чем добровольно признается в чем-
нибудь подобном! Ты что, шантажировал его? Угрожал? Ревел?

— Все и сразу, — фыркнул я недовольно, — можно подумать меня уже и полюбить нельзя…

— О, начинается, — хлопнула себя по лбу Мифи, — я ничего не говорила про то, могут тебя
полюбить или нет, но вот Зуо… Тери! Это же Зуо! Кошмар всей школы, если не всего города!

— Не такой уж он и кошмарный, — гнул я свою позицию.

— Ага… и синяк у тебя на скуле, конечно же, от падения и удара об унитаз! А все остальные
синяки, которые я, безусловно, отыщу на каждом квадратном сантиметре твоего тела так же
падения с табуреток, лестниц и из окон! И все Случайно! Тери… он псих…

— Ну, я-то от него ушел не далеко, — начал оправдываться я.

— Вот уж точно, — внезапно согласилась Мифи, выключая духовку и вытаскивая из нее противень
с печеньем, — Я внутрь в некоторые запихала записки с предсказаниями! Выбирай!

Я с опаской взял одну из печенек, надкусил ее… на вкус гадость была неимоверная. Как можно
настолько испоганить стандартное тесто понять я не мог. И все же героически проглотив кусочек, я
выудил из печеньки клочок бумаги, развернул его… «ТЫ СДОХНЕШЬ МЕДЛЕННОЙ И
МУЧИТЕЛЬНОЙ СМЕРТЬЮ!!!» — вещало предсказание.

— Мифи, слушай… предсказания Так не пишутся, — возмутился, было, я, когда почувствовал, как в
животе начинается война. Причем не на жизнь, а на смерть!

Ни Мифи, ни преподавательница так и не поняли, почему я внезапно вскочил со своего места и

понесся в сторону туалета. Вот она! Мучительная и ужасная! Та самая смерть! Она уже подходит…
я чувствую…

Четвертый круг Ада: 29. Кем были, кем стали...

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СЕКСА НЕТ, ЮМОРА НЕТ, депресс и только... читать необходимости нет, ибо
эта глава чисто для раскрытия персонажей, на сюжетную линию не влияет никак))) пропустите —
не заметите)))

Две маски, два страха, две жизни, два шага и одна судьба...

Тебя не устраивает этот мир? Хочешь его изменить?

Не проще ли просто посмотреть на него другими глазами?

Попробовать ощутить его иначе?

Поменять угол своего зрения?

Ты не Бог, и не в силах перевернуть мир вверх тормашками по одному только своему желанию,
как бы ни старался…

Зато ты можешь изменить ракурс, под которым будешь на этот мир смотреть…

Ведь их так много, точек зрения, так зачем зацикливаться на одной единственной?

Измениться ли что-нибудь? Мир? А может ты сам?

Очухайся, неизменное неизменно…

Ты просто станешь чуточку счастливее…

Ты ведь способен на подобное? Или здесь твоей гениальности уже не хватит?

Мальчик сидел на мягком диване в пустой комнате, в полумраке, не обращая внимания на тонкие
полоски солнечного света, что пробивались сквозь плотные темно-синие шторы, и размышлял.
Размышлял о многом: о жизни, смерти, себе, мире, счастье и о том, что все это – чушь собачья.

«Что такое жизнь? Это легкие? Сердце? Мозг? Их обобщенное функционирование? Это и есть та
самая бесценная жизнь?» — думал он, смотря на свою левую ладонь, прощупывая пульс на
запястье, ощущая, как бьется его сердце. По какому принципу? По какому закону? И как все это
появилось?

«Не понимаю…»

«Тогда что же такое смерть? Это легкие? Сердце? Мозг? Больше не функционирующие? Холодный
кусок мяса?» — продолжал он, сжимая маленький кулачек до такой степени, что кровь отхлынула
от костяшек, ставших из-за этого белыми.

Мальчик сидел на мягком диване, практически утопая в ворохе мягких подушек, бесцельно
блуждая взглядом по пустой холодной безжизненной квартире, и размышлял. Размышлял долго,
без интереса... Он обдумывал то, что не пришло бы в голову любому нормальному ребенку. Дети
его возраста просто не интересовались столь глобальными вопросами, предпочитая проводить
время за интересными играми.

Именно. Они дышат. Играют. Живут. Но он был способен лишь наблюдать за ними. Как
отверженный, он часто слонялся по детским площадкам, исподтишка наблюдал за сверстниками,
но подойти каждый раз не хватало духу. А так хотелось все изменить. Забыться, отбросить лишние
мысли и просто порисовать на асфальте, сыграть в прятки или даже в догонялки, заливаясь
смехом и не заморачиваясь на окружающем мире. Он так хотел улыбаться.

Разве это так сложно?

А разве так легко?

Всего лишь подойти к своим одноклассникам и попроситься сыграть с ними в какую-нибудь игру.
Всего лишь... так много... так трудно... невыносимо!

Мальчик сидел на мягком диване, задыхаясь от слез жалости к себе, тихо скуля, завидуя,
презирая всех окружающих, и размышлял. А в руках у него вертелся плоский диск, заменяющий
пульт. И пусть телевизор можно было включить всего лишь голосовой командой. Все это не
важно. Не ощутимо. А он хотел чувствовать хотя бы холодную гладь пульта. Он просто щелкал
каналы, не останавливаясь на каждом больше чем на секунду. Мелькала реклама, сериалы,
телешоу, мультики. Но все это было безумно скучным.

"Вам твердят нужно измениться?? Но вы все еще пытаетесь подстроить окружающий вас мир под
себя? О не..."

Очередной вырванный из середины диалог оборвался, переключением на новый канал. Но

мальчик на секунду застыл. Задумался над услышанными словами и вернул прошлый канал. В
левом верхнем углу закружился шарик с большой буквой П. Что это за канал, мальчик не знал, да
и не было это так уж важно. Он просто слушал то, что говорил немолодой седоволосый мужчина с
повязкой на левом глазу, сидевший в мягком кресле, посасывающий старую трубку и почему-то
казавшийся таким знакомым, таким уютным, словно был мальчику, чуть ли не дедушкой. И в
глазах его мальчик заметил ту мудрость, которой бы хотел когда-нибудь обладать сам.

— Тот, кто сказал про мир и про то, что его надо изменить под себя либо глуп до безобразия… —
вещал дедок, — либо неисправимый мечтатель. Кто мы на этой огромной планете? Лишь
песчинки. Лишь муравьи, которых при желании можно сжечь при помощи лупы и солнечного
луча. Мы слабы, мы никому не нужны. По сути своей мы все одиночки, но так хотим тепла...
жаждем любви... и требуем понимания. Хотите, чтобы вас понимали? Нет... не начинайте
понимать других... бесполезно!!! Бесполезно, слышите?! Вы... сами... станьте понятными... А если
хотите быть довольными миром, будьте довольны тем, что вас окружает. Посмотрите на все по-
другому, с другой точки зрения! Разуйте глаза, я вам говорю! Не подстраивайте мир под себя... в
этом нет смысла! Подстраивайтесь под него так, чтобы вам было хорошо и уютно... Вот сейчас...
Прямо сейчас встаньте с диванов и кресел!"

И мальчик поднялся с дивана, заворожено смотря на оратора:

— Встаньте, подойдите к зеркалу и улыбнитесь! Не наигранно, не просто для галочки, а искренне!

Счастливо! Если вы сможете это сделать, ваша жизнь навсегда измениться! И вы изменитесь! Вы
станете счастливы!

Мальчик сорвался с места, подбежал к большому зеркалу, что висело в коридоре, и попробовал
улыбнуться так, как ему сказали. Улыбка оказалась жалкой и совсем не убедительной. Но он четко
для себя уяснил... уяснил как никто, что это не просто слова безумного старика. Этот мужчина
знает больше, чем кто бы то ни было! Возможно, он постиг саму суть счастья и теперь старается
поделиться этой сутью с окружающими! И пусть мальчик был единственным, кто смотрел этот
канал, кто слушал этого старика, кто осознавал, насколько ценный совет тот дает. ОН ВСЕ
ПОНИМАЛ! Всего лишь улыбнуться. Задумывались ли вы насколько это трудно?

Мальчик улыбался и улыбался, стараясь сделать это искренне, ярко, неповторимо, весело, но
получалось все хуже. Может от того, что мальчик уже и не помнил когда смеялся от души? Когда
же это было? Так давно… Почти половину его жизни назад… А что же от этого смеха осталось?
Грубая фальшивка, маска... это было не его лицо, не его глаза, не его губы, не его душа... И
смотрел на него вовсе не он, а некто несчастный, забитый, униженный, уничтоженный и
растоптанный…

«Разве я такой? Не может этого быть! Я не хочу! Я не буду! Я изменюсь!»

Программа закончилась, а он все стоял у зеркала… все смотрел на свое фальшивое отражение... И
на глаза уже наворачивались детские слезы.

«Не получается», — шептали его губы, — «не получается», — отдавалось в пульсе, — «не
получается», — в отчаяние кричала душа.

Он был талантлив во всем, за что бы он ни брался, практически все получалось сразу и без особого
напряжения, так почему же он не мог сделать столь простой вещи. Всего лишь улыбнуться себе и
увидеть в своем отражении ключ к счастью?

Пальцы сами собой сжались в кулаки, вечно обгрызенные ногти вонзились в ладони, оставляя на
них глубокие борозды.

Он злился, тихо плакал, неотрывно смотря на свое несчастное отражение, которое словно было
доказательством того, что он счастлив не будет никогда.

Никогда?

Не может быть!

Этому не бывать!

«Проблема не во мне… Во всем виновато зеркало!»

Мальчик побежал на кухню, схватился табуретку, вернулся в коридор. На миг он замешкался,

подумав, было, о последствиях, но вновь встретившись с тоскливым взглядом отражения, не
выдержал, размахнулся и со всего размаха ударил табуреткой о зеркало. Послышался звон
разбивающегося стекла, и осколки зеркала посыпались на пол. Но к ужасу мальчика теперь на
него смотрело не одно отражение, а сразу несколько. И эта тоска. Это одиночество! Эта
неизбежность.

Нет! Не хочу!

Не смотрите!

Он упал перед осколками на колени и, не замечая боли, начал бить по отражениям голыми
детскими кулачками.

Не смотрите!

Никогда больше не смотрите, на меня, не улыбаясь!

Когда через час вернулась домой мать мальчика, она лишь зайдя во входную дверь, ахнула и
безвольно сползла по дверному косяку на пол, в ужасе смотря на развернувшуюся перед ней
картину. Ее сын. Ее хрупкий маленький Тери, сидел окруженный сотнями осколков, заляпанный
собственной кровью. Все его руки покрывали глубокие и не очень, длинные и короткие царапины.
Из костяшек кое-где торчали острые кусочки стекла. Но пришла ли женщина в ужас от крови и
стекла, или от той улыбки, что играла на губах ее сына, словно не замечающего ничего вокруг.

— Мама? — улыбался он, излучая такое счастье, словно только что выиграл миллион, — Смотри! У
меня получилось! Я улыбаюсь! Искренне!
И никто бы не подверг сомнению слова мальчика. То, что отражало его лицо... Это была не
маска... Это было убеждение... Это была позиция... Это была новая жизнь...

****

— Зуо? Господин Зуо, где вы прячетесь? — шептал седоволосый старик, кряхтя, нагибаясь и
смотря сначала под кроватью, затем под столом, стульями, — Господин Зуо-о-о, — позвал он чуть
громче, вытащив на миг изо рта замусоленную трубку, — где же вы?

Ответом ему была тишина. Лишь через пару секунд послышался чей-то беспомощный всхлип,
явно доносящийся из шкафа.

— Господин Зуо? — удивленно пробормотал старик, приоткрывая дверцу шкафа и обнаруживая

своего подопечного внутри него, забившегося в самый угол, закутавшегося в какое-то тряпье и
сотрясающегося от беззвучных рыданий, — Зуо... Твой день рождения...

При упоминании этого, комок в шкафу, что до того лишь тихо сопел, разревелся на всю комнату.

— Зуо... мальчик мой, — уже куда ласковей позвал старик, не без усилий присев перед шкафом на
корточки. Давали о себе знать старые суставы.

Мальчик, наконец, высунулся из-за тряпок, затравлено оглядел комнату и, словно убедившись, что
никого кроме старика в ней нет, кинулся к мужчине, вцепился в его шею, уткнулся лицом в его
грудь и расплакался сильнее прежнего. Старик на это поначалу даже не знал, что и делать и как
реагировать. Юный господин всегда был сдержан, всегда все эмоции виртуозно прятал от чужих
глаз, был как маленькая глыба льда, миниатюрная копия своего отца. И тут... вдруг... он плачет?

— Что произошло? Чем вы так расстроены? Расскажите, и вам станет легче, — прошептал старик,
начиная поглаживать Зуо по голове, стараясь успокоить ребенка. Мальчик какое-то время еще
молчал, тихо вытирал лицо, шмыгал носом. Наконец он взял себя в руки, и старику даже
показалось, что Зуо просто уйдет, так и не объяснив причины своего поведения, но мальчик,
усевшись рядом с мужчиной и уткнувшись ему в плечо, торопливо зашептал:

— Сегодня был самый ужасный день рождения в моей жизни. Все эти люди, что пришли на
банкет... они такие... злые... — забормотал он.

— Злые? Думаете? Может быть... — не стал спорить старик.

— Не хочу становиться таким же... Не хочу ненавидеть всех, как мой отец, презирать, топтать...
Хочу нормальную жизнь... Хочу друзей!

— Так что же вам мешает это сделать, господин Зуо?

— Отец! Отец мешает! Он запрещает мне все! Он якобы готовит меня к управлению его
империей... Но она мне не нужна!!! Я хочу играть! Хочу жить! А это... что это за жизнь?
Издевательство какое-то... И я так слаб... я столькому учусь, но до сих пор...

— Нет, здесь вы не правы, господин Зуо. Вы очень сильны. Просто еще ни разу не выигрывали.

— Не это ли говорит о моей слабости?

— Нет, это лишь говорит, что ваши противники были еще сильнее, НО... вы ведь никогда не
дрались с кем-либо, кроме своих учителей и отца, не так ли? — мальчик на это сдержанно кивнул,
— А не хотите проверить свои силы вне этого дома? — хитро заулыбался старик.
— Я... А Это возможно? — робко спросил Зуо.

— Конечно, возможно, мой мальчик. Только тихо, — прошептал старик, взял мальчика за руку и,
сгорбившись, повел юного хозяина из комнаты. Они спустились на нулевой этаж, прошли
лабиринт пустых комнат, о предназначении которых ни старик, ни Зуо знать не хотели, и, наконец,
оказались в хозяйском гараже, а оттуда попали в малюсенький гараж прислуги. Старик открыл
дверцу старенькой миниатюрной машинки и сел за руль, Зуо же сел на пассажирское сидение
рядом со стариком.

— Куда мы поедем? — Поинтересовался он, явно, нервничая.

— В одно злачное местечко, — не прекращая улыбаться, ответил старик и завел мотор. Мотор
чихнул, проклокотал что-то невнятное, но затем все же заработал. Тут же поднялись
автоматические двери гаража, и старик мягко выехал на подъездную дорожку, а оттуда на
городскую трассу.

Зуо редко бывал за границами элитных районов, он и из дома-то выходил не так уж и часто, разве
что в школу, поэтому смотрел в окно во все глаза. Пусть и была уже глубокая ночь, улицы
освещали тысячи огней ночного города. Завораживающие, манящие, почти гипнотизирующие. Все
это казалось Зуо настолько красивым и удивительным, захватывающим дух и производящим
неизгладимое впечатление, что он естественно уже забыл и о слезах, и о страхе. Лишь когда
старенькая машинка остановилась около какого-то полуразрушенного здания в не самом
благоприятном районе, Зуо встревожился.

— Что... что мы здесь делаем? — запинаясь, спросил он.

— Собираемся проверить твои силы, — улыбнулся старик, кивая на тени, что почти тут же пока
еще издалека, но уже начали окружать машину.

— Кто это? Чего они хотят? — запаниковал мальчик, но старик его осадил:

— Успокойся... ты сильнее их всех вместе взятых... А что они хотят? Много чего... машину...
деньги... мою жизнь и, безусловно, твое тело.

— Мое тело? — глаза у мальчика округлились, — о чем вы гов...

— Ту прекрасно знаешь, о чем, Зуо... Тебе уже четырнадцать... ты взрослый мальчик и должен
понимать... — старик не договорил, прерванный внезапным ударом по лобовому стеклу прямо
перед ним. Окно разлетелось на куски, и пара осколков попала в лицо старику, а один и вовсе
вонзился в левый глаз. Он тут же ахнул и закрыл лицо ладонями, но ничего больше не
предпринял.

— Что! Что с тобой?! Они! Господи! Что мне делать!!! — мальчика трясло, глаза вновь
наполнились слезами. Сейчас он казался таким слабым и маленьким, но старик-то знал, что
кроется за этими слезами и этой дрожью.

— Тебе всего лишь надо поверить в себя, — прохрипел он, стараясь перекричать бешеные крики и
дикий смех, что уже, словно кокон окутали машину, — Иди Зуо... покажи, кто здесь самый
сильный, — и он подтолкнул мальчика к двери. Зуо сначала ошарашено смотрел на старика, не
веря, что тот действительно считает, что мальчик победит всю эту бешеную и вооруженную до
зубов толпу. Но увидев кровь, сочащуюся из глаза мужчины, что-то во взгляде Зуо изменилось. Он
решительно приоткрыл дверь, но прежде чем успел выйти из машины, старик поймал его за руку,
привлек к себе и прошептал почти на самое ухо:
— Зуо... ты думаешь, что не счастлив, но это не так... все в твоих руках... Научись получать
удовольствие от того, что тебя окружает. Ты понял меня?

Мальчик кивнул, наконец, вышел из машины, и тут же ловко увернулся от удара битой,
нацеленной куда-то ему в живот. Сначала Зуо было страшно. Все тело дрожало, во рту пересохло,
горло, словно сковал ошейник. Он не мог нормально дышать и контролировать свое тело тоже не
мог. Но даже в таком состоянии уворачиваться от нападения целой толпы неизвестных оказалось
удивительно легко. Настолько, что уже через пару минут Зуо буквально издевался над
несчастными, все еще пытающимися сделать ему хоть что-то.

"Вы так медленно и неуклюже двигаетесь... Я вижу каждое ваше движение, предугадываю
каждый удар!" — в восторге подумал Зуо, как раз отняв у одного из нападающих палку и со всего
размаха ударив ею в лицо другому. Зуо почти ощутил, как проламывается нос несчастного под
этим ударом, он услышал неприятный, но будоражащий кровь хлюпающий хруст, он почувствовал
несколько горячих капель чужой крови, что попали ему на руки и, наконец, понял, что имел в виду
старик. Да... от этого действительно можно получать удовольствия. И ему захотелось вновь
услышать хруст, еще раз ощутить горячую кровь на своих руках, почувствовать себя всесильным,
манипулировать, уничтожать, доводить до слез и криков, ощущать Власть... Все это было
посильнее любого наркотика.

— Хорошо поработал, — ухмыльнулся мужчина, что сидел за огромным письменным столом,

сложив руки домиком и смотря на старика исподлобья.

— Да... хотя, как видите, я слегка пострадал, — улыбнулся тот, указывая на свой глаз.

— Да плевать мне на тебя... Вот Зуо... Мой мальчик вырос... Великолепное видео... Я наслаждался
каждой секундой. Все-таки я воспитал именно того, кого хотел, — мужчина не смог сдержать
торжествующей улыбки, — А твой глаз... разве так уж он важен? Свою глупую программу ты
сможешь вести и с одним глазом, верно?

— Верно, — согласился старик, так же улыбнувшись, — главное, чтобы эта программа у меня
была.

— Уже есть... и не только она... весь канал твой, можешь назвать его, как тебе вздумается, —
пожал плечами мужчина, протягивая старику документы.

— Премного вам благодарен.

— Благодари не меня, а его... — кивнул мужчина в сторону монитора, на котором в стоп кадре
замерла фигура Зуо, в этот самый момент ломающая обе руки одному из своих обидчиков. На
лице Зуо играла удовлетворенная улыбка, глаза горели, лицо раскраснелось. Он был в восторге, и
все это ему действительно нравилось, — Если бы он повел себя иначе, вы бы оба сдохли, и ваши
тела я бы выкинул гнить в первой же выгребной яме.

— Но этого не случилось, хвала небесам, — ответил старик и поковылял к входной двери. Сегодня
он в последний раз видит этот дом, этого человека, и даже Зуо. И, о, как же он был этому рад!

...а через две недели из дому сбежал и Зуо...

Четвертый круг Ада: 30. История Тосама

В этом доме всегда было удивительно тихо, но тишина эта носила какой-то тревожный
негативный характер. Она витала в атмосфере, походя на вязкую патоку, сгущающуюся в особенно
темных углах, окутывающую каждый сантиметр дорогой мебели, хрустальных люстр, неизменно
зашторенных окон. Она была повсюду и, казалось, даже если попробовать ее разорвать, у тебя это
попросту бы не получилось. Твои слова утонули бы в этой тишине, и ты, окунувшись в нее с
головой, сначала потерял бы ориентацию, а затем и вовсе сошел с ума, не выдержав этого
беззвучного давления.

Причиной того, почему в этом доме царила подобная тишина, было то, что в огромном
роскошном особняке жили всего пара человек, не считая прислуги. Но слугам строго-настрого
было запрещено попадаться на глаза хозяевам без серьезных на то причин, поэтому они
старались вообще никак своего присутствия не обозначать, пока того от них не потребуется.
Убирались, лишь зная, что хозяев нет дома, завтраки готовили и сервировали столы, зная до
минуты, когда каждый из обитателей этого особняка проснется и решит спуститься вниз. Искусству
оставаться незамеченными, выработанному прислугой в этом доме за долгие годы работы, могли
бы позавидовать профессиональные киллеры, хотя кто знает, кем эти люди были раньше.

Парень, что ненавидел тишину, зевая, вышел из своей комнаты, которая располагалась на третьем
этаже, прошел к широкой и величественной лестнице и, облокотившись на перила, окинул
взглядом огромный холл. Изысканная мебель из красного дерева, десятки стеллажей, на которых
покоились уникальные издания древних авторов, картины прошлых веков, стоящие сотни тысяч —
все это было настолько дорогим и этой роскоши было настолько много, что в совокупности
получалась какая-то безвкусная дешевка. Парень, что ненавидел тишину, невесело ухмыльнулся,
подумав о том, что обязательно убрал бы как минимум половину из того, чем был перегружен
холл, будь это его дом. Но он пока еще принадлежал его родителям, поэтому парню, что
ненавидел тишину, ничего не оставалось, как отвести глаза и, стараясь больше не смотреть на
буйство кича, спуститься по лестнице на первый этаж и выйти из огромного холла к маленькому
коридорчику. Коридорчик, по сравнению с холлом, парню, что ненавидел тишину, нравился куда
больше. Он был очень светлым, без излишеств. Золотисто-красные стены гармонировали с
шелковой тканью, закрывающей потолок ровными складками и оборками. Из правой стены на
одинаковом расстоянии друг от друга буквально расцветали лилии – это были искусно сделанные
из прозрачно-черного стекла цветы с раскрывшимися бутонами. Они играли роль подсвечников,
которые являлись единственным источником света в этом узком длинном помещении, что было
очень странно, если не дико для XXIII века. Конечно, в этом коридорчике еще были и окна, причем
очень большие и способные даже ночью освещать его лунным светом, но здесь, как и в любой
другой части дома, все окна были плотно занавешены. В данном случае окна закрывали темно-
бордовые шторы из какой-то плотной ткани, отливающей при определенном угле зрения
перламутром. Парень, что ненавидел тишину, прошел по любимому коридорчику медленно,
невольно улыбнувшись и вздохнув легче. Правда, магия красно-золотой гаммы была почти тут же
разрушена очередным кичем уже второго холла, в котором он оказался. Но парень, что ненавидел
тишину, уже был морально к этому готов, он давно подметил один самый темный угол, смотря в
который можно было отвлечься от безобразной аляповатости, что давила на глаза. Так, смотря в
одну точку и почти на ощупь, парень, что ненавидел тишину, преодолел и второй холл, нашарил
рукой большую холодную ручку двери, что была покрыта золотым напылением, и потянул ее на
себя. Дверь открылась легко и без какого-либо скрипа, приглашая гостя внутрь. Парня, что
ненавидел тишину, тут же окутал густой табачный дым, и словно именно он и затащил его в
большой кабинет. Хотя можно ли было назвать это кабинетом? Интерьер тут был удивительно
лаконичен, если сравнивать его с холлами или даже коридорчиком: абсолютно черные стены, с
непроницаемыми матово-черными шторами на окнах, сквозь которые не проникала и толика
солнечного света. Его заменяла тусклая старая черная лампа, что стояла на длинном узком Белом
столе. Данный предмет мебели явно выбивался из основной гаммы, но это придавало какой-то
неповторимый шарм всем кабинету. Перед столом было одно единственное кресло для гостей, за
столом же сидел худощавый мужчина в белоснежном халате, очках и с копной вьющихся темных
волос.
— Ты звал меня, отец? — подал голос парень, что ненавидел тишину, и мужчина лишь теперь
обратил на него внимание.

— Да-да, садись, — кивнул он на кресло, и гость медленно прошел через длинный и абсолютно
пустой кабинет к белому столу. Кресло лишь казалось мягким, но сидящему на нем оно явно
приносило один лишь дискомфорт и все же парень, что ненавидел тишину, умудрился-таки
расположиться в нем как можно удобнее.

— Я уже и не знаю, кто Он такой... — без предупреждений и формальных фраз начал разговор
мужчина и парень, что ненавидел тишину, тут же навострил уши, вслушиваясь в каждое его слово.
Он знал, что повторять никто ему ничего не будет, а мышление, или это можно скорее назвать
стилем разговора мужчины, было таковым, что самое важное могло незаметно проскользнуть
между слов, и парень что ненавидел тишину, должен был обязательно это уловить. Впрочем,
сегодня все обстояло куда проще:

— Что ты имеешь в виду?

— Он не кажется мне тем, кто может создать ПКО-вирус. Он странный… Безусловно, необычный…
Мне кажется, даже слегка безумный. Его биография и личное дело, все это очень интересно! Но…
откуда он и кто он есть? Я не понимаю этого… И думаю, ПКО-вирус он бы не написал… — пожал
плечами мужчина и вновь уткнулся в нечто похожее на старый карбюратор, лишь увитый сотнями
проводков, усыпанный кнопками и разноцветными лампочками.

— Он умен, — возразил парень, что ненавидел тишину.

— Чертовски умен, — подтвердил мужчина, отсоединяя часть проводков, и внимательно их

разглядывая, — в том-то и дело... — добавил он чуть погодя.

— Я как всегда не понимаю тебя, — осторожно признался парень, что ненавидел тишину.

— Тебе и не надо, — ухмыльнулся мужчина, но все же добавил, — Его не интересуют какие-то там
люди, а значит, подобный вирус специально бы он не написал, мог бы написать случайно в силу
своей талантливости, но, думаю, с его интеллектом понятие случайности в данной ситуации как
таковое исчезает вовсе.

— Так значит... значит мне...

— Нет, мы будем наблюдать за ним и дальше. Даже если он и не создатель ПКО-вируса, данный
экземпляр уникален, и я не позволю подобному таланту пропасть. Он нам нужен. Но... у нас есть
одна проблема, — мужчина, наконец, оторвался от карбюратора, открыл один из ящиков стола и
выудил оттуда ярко-желтый конверт, который и оказался в руках у парня, что ненавидел тишину,
уже через секунду. Недолго думая, он открыл конверт и вытащил оттуда фотографию высокого
бледного брюнета с яркими желто-зелеными глазами и кривой злобной ухмылкой.

— Ты хочешь, чтобы я... — тихо ужасаясь, выдохнул он.

— Да... убей его, — сказал мужчина с той интонацией, с которой обычно обсуждают погоду.

— Но это же... ЭТО ЖЕ! Так просто его не убить!

— Тогда убей не просто, — пожал плечами мужчина, после чего схватил лазерную отвертку и все
свое внимание переключил на карбюратор.
— Какие-то проблемы? — подал он голос минут через пять, заметив, что парень, что ненавидел
тишину, все еще сидит на неудобном кресле перед его столом, — или может... это тебе не под
силу? – сощурившись, уточнил он.

— Нет, я все сделаю, отец, — кивнул тот, сложив конверт, засунул его в карман, поднялся с кресла
и вышел из кабинета на ватных ногах.

****

И все-таки кулинария Мифи — это настоящая биологическая бомба! Причем действующая почти
мгновенно! Я уже и не помню, когда мне было так плохо в последний раз! Кажется, когда все та
же Мифи попробовала сделать сырный рулет. О да, тогда я успел побывать в преисподней и даже
погореть на медленном костре, а когда все же пришел в себя, поверил в Бога, Будду и чудеса, что
они порой творят. Но спасут ли они меня в этот раз, я начал сомневаться, когда мое пребывание в
туалете превысило двадцать минут. Всегда замечал, что в книгах все персонажи воюют, сорятся,
мирятся, любят, едят, моются, НО... часто ли описывают то, как они сидят на унитазе? Верно...
такое предпочитают опускать, из-за чего я, если когда и читал о ком-либо, всегда потом очень
трудно себе представлял как вон тот эльф или же прекрасная принцесса справляют нужду в
общественном туалете. То ли дело я! У меня, кажется, вся жизнь в основном протекает, если не в
туалете, так неподалеку от него! Все, Тери! Не быть тебе персонажем романа! Уже в тысячный раз
в этом убеждаешься! Разве что в какой-нибудь заштатной третьесортной порнушке с
копрофильным уклоном? Не стать тебе героем-любовником, ибо героев-любовников не тошнит
на себя, они не начинают считать себя пони и уж, конечно же, они не травятся адскими
печеньками! А все почему? Потому что ты кретин! Ну и насекомое... не зря же Зуо постоянно об
этом твердит... кстати, о Зуо... интересно, а если его представить в туалете... Не-е-е-е-е!!! Вот его
как раз в разряд персонажей книг! И все же... Вопрос дня: А он и в туалет с пистолетом ходит?
Подтирается обоймой что ли? Сразу представил, как Зуо, сидя на унитазе, чистит свой пистолет,
или стреляет в соседние кабинки ради развлечения. А что? Кто-то кроссворды разгадывает, кто-то
читает Шекспира, кто-то сосредоточен на одном единственном, а Зуо вот крамсячит окружающих!
Вполне в его стиле! О да... брутально, ничего не скажешь. И все-таки для восприятия подобная
картина казалась неправильной! Куда проще на все том же унитазе можно было представить
Гитлера, вещающего о завоевании мира и уничтожении евреев. Но Тери, прекрати думать о
подобной ерунде! Ты же сейчас точно кого-нибудь родишь! Причем с собственным смертельным
исходом!

И действительно я совсем не преувеличивал свое состояние. Живот крутило, меня бил страшный
озноб, а со лба стекали капельки холодного липкого пота. И не только со лба, а кажется вообще со
всего тела. Единственным отвлечением оказалась туалетная дверь, исписанная вдоль и поперек.
Мое же внимание привлек один пример. Начало интеграла было написано ручкой, после шел
знак «=» и затем все решение вплоть до ответа было жестоко выцарапано. А под продолжением
была еще одна запись ручкой «Спасибо». Этот пример я решил месяц назад как раз загнанный
сюда сырным рулетом Мифи. И посмотрите-ка! Люди спасибо научились говорить! Я бы
порадовался и даже возгордился собой, но как же болел мой живот!

Когда колики в животе, наконец, начали утихать, и из меня уже вышло все, что могло и не могло
выйти, я на трясущихся ногах вышел из кабинки и, доковыляв до раковины, включил холодную
воду. Вид у меня действительно оставлял желать лучшего. Мало того, что синяк на скуле еще не
спал, так теперь, когда я стал бледным как смерть, он еще и выделился так, словно обновился как
какой-нибудь антивирус. Черт! Обновляющийся синяк! Нет ничего страшней на свете!

Правда бледность начала стремительно заменяться нормальным цветом лица, видимо печеньки
все-таки были мной побеждены! Аха-ха... чертова выпечка, будешь знать, как со мной
связываться!
Я, уже прибалдев от того, что состояние мое резко нормализовалось и что-либо болеть перестало,
тщательно вымыл руки, высушил их и поплелся к выходу из туалета. Но уже у дверей умудрился с
кем-то столкнуться.

— Извините, — бросил я и хотел пойти дальше, но дверь у меня перед носом захлопнулась. Я
невольно взглянул на "жертву" столкновения и ахнул, узнав в ней Ника.

— Привет! — заулыбался он во все лицо.

— При... вет, — хрипло выдавил я из себя, желая сейчас провалиться сквозь землю или как
минимум последовать за печеньками!

— Ты вчера не был в школе, что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовался он.

— Да нет... просто решил прогулять, — небрежно пожал я плечами, старательно избегая взгляда
Ника. Сейчас я сам себе казался последней сволочью. Переспал с ним и сразу кинул! Это же так
гадко! Так... хотя-я-я! Я его с собой спать не заставлял! Эх... Тери, Тери... какая тухлая отмазка!
Самая тухлая из всех тухлых, что ты когда-либо сочинял. А еще гением называешься. Х*йня ты, а
не гений!

— Ммм... Надеюсь это не из-за того, что... — начал было Ник, но я его резко оборвал:

— Это совсем не связано с тобой. Честное слово! — заверил я его, — ну ладно... я... это... пойду! —
пробормотал я, но не смог сделать и шагу, так как Ник полностью преградил мне дорогу.

— Ты избегаешь меня?

— Я? Тебя? С чего ты взял? — изобразил я искреннее удивление, и видимо изобразил очень даже
неплохо, ибо нанит мягко мне улыбнулся и внезапно погладил мою щеку. Правда его улыбка
почти сразу сползла, только он заметил синяк на скуле.

— Это Он сделал? — голос Ника стал ледяным.

— Не-е-ет... это сделала табуретка! Знаешь... шел, споткнулся и прямо об нее... — брякнул я еще
одну на редкость дебильную отговорку. Ник нахмурился, но видимо понял, что ничего
рассказывать ему я не собираюсь. Вместо этого он присел на корточки, проверил, нет ли кого еще
в кабинках туалета, затем выпрямился и уже с хищной ухмылочкой предложил:

— А давай прямо здесь!

— Чего? — просипел я, невольно попятившись, но нанит, схватил меня за ворот кофты, притянул к
себе и поцеловал меня. Я от неожиданности начал было возмущаться, но лишь усугубил
ситуацию, позволив языку Ника, проникнуть в мой рот. Пытался его оттолкнуть от себя, опять
безрезультатно. Складывалось впечатление что, не смотря на похожесть нашей комплекции и
даже худобы, Ник почему-то был во много раз меня сильнее. Словно по волшебству он буквально
оттащил меня от двери и посадил на одну из раковин. Раковина тут же заскрипела и застонала,
давая понять, что даже подобный мне мешок с костями для нее тяжеловат, но наниту явно было
на это пофиг.

— Ник! — буквально взвыл я, когда парень от меня наконец-то отстранился.

— Сиди смирно, и будет классно, — с приятной хрипотцой в голосе, произнес он и слегка

облизнувшись, присел на корточки и потянулся к моей ширинке. Признаться, на пару секунд у
меня в голове появилась шальная мысль наплевать на все и просто расслабиться и наслаждаться,
НО... как у собаки Павлова, так и у меня сработал рефлекс: перед глазами внезапно предстал Зуо и
о какие у него были глаза, о как он на нас смотрел. Дааа... приятно, когда тебя ревнуют, но если
тебя ревнуют подобные Зуо... обойдусь!

— Ник, не стоит, — тихо, но четко произнес я, убирая руки нанита со своих штанов и застегивая
наполовину раскрытую ширинку. Ник посмотрел на меня как-то растерянно, если не обиженно,
поднялся с корточек и начал хмуро вглядываться в мое лицо. Между нами повисло неловкое
молчание.

— Почему? — наконец подал он голос.

— Я... Ник, прости, но мне... мне нравится другой человек... я ведь кажется, тебе уже говорил об
этом... Говорил, нет? — я сам действительно не помнил, говорил ли я что-нибудь наниту про свою
извращенную любовь?

— Да... И кто же это? — Ник как-то посерел и явно разозлился.

— З... — я хотел сказать Зуо, но вовремя прикусил язык, вспомнив предупреждение сэмпая.

— З? — приподнял брови Ник.

— Зонтики! — выпалил я и только затем начал соображать, а что я собственно сказал, — обожаю
зонтики! Да! Да, Ник, ты не ослышался! Я гребанный фетишист! Покупаю зонтики и дрочу на них
до посинения! — У Ника от такого признания глаза стали по пять копеек.

— Издеваешься? — выдохнул он.

— На полном серьезе! — уверенно ответил я. Нанит лишь закатил глаза, как-то горько рассмеялся,
отошел от меня к одной из кабинок, затем вернулся и вновь прижал меня к раковине:

— Если я тебе больше не интересен, говори все как есть, а не трусливо прячься за идиотскими
неправдоподобными отговорками, — прошептал он мне в губы. Я на это лишь болезненно
вздохнул. Ник, легко тебе говорить! А я к такому не привык!

— Я... мне правда нравится другой человек. Я думал, что если... если поддамся тебе, то может
быть смогу переключится на тебя. Но... не переключился. От того, что между нами произошло,
стало только хуже. Я лишь еще раз понял, насколько мне нужен Он, — усилием воли заставив себя
посмотреть Нику в глаза, просипел я. Нанит поморщился, словно у него внезапно заболела голова.

— Что ж... я сам навязался и сам виноват, — к моему удивлению тихо ответил он, отходя от меня и
облокачиваясь на соседнюю раковину, — Но... я могу хоть знать кто это? Я никому не расскажу.
Даже Мифи. Правда! — заверил он меня.

— Не, — замотал я головой, — не то чтобы я тебе не доверял, просто нельзя.

— Что ж... пока я не знаю своего врага, у меня остается надежда. Если не скажешь мне кто это, я
так просто не сдамся, — неожиданно серьезно заявил мне Ник. Я аж воздухом поперхнулся. Так
просто не сдашься? Ник! Очнись! На кой хрен я вообще тебе сдался?! Что за внезапный фанатизм?
И нужен ли в действительности тебе именно я? Или же тебе нужен... Лис?

Осознание того, что Ник вполне может знать кто я, а значит и встреча наша была не случайна, и
все было не случайно, на миг заставила меня зависнуть. Правда, я тут же себя одернул, обвинив в
паранойе, но пообещав себе все же быть внимательнее.
— Думай что хочешь, но имени его я не скажу, — сухо бросил я и поспешил выйти из туалета. Ник
за мной пойти даже не подумал.

****

— Думай что хочешь, но имени его я не скажу, — сказал парень в серой кофте, серых джинсах и с
удивительно глубокими серыми глазами и вышел из туалета.

— И не говори... я и так его знаю, — прошептал себе под нос парень, что боялся тишины, до боли в
пальцах, сжимая кулаки. Он был в ярости. Не от того, что провалил задание и не смог соблазнить
мальчишку, а значит не смог переманить его в Железо. Не от того, что его за это ждало,
безусловно, суровое наказание. И даже не от того, что была ущемлена его гордость. Нет, он был
зол, потому что не зависимо от решения этого гения, парень, что боялся тишины, хотел его. Не на
одну ночь, а навсегда, просыпаться рядом, завтракать вместе, ходить в кино, дарить дорогие
подарки, ухаживать… любить! Впервые он ощущал подобную потребность: быть всегда с кем-то и
всего себя тратить ради того, чтобы этому кому-то было хорошо.

И именно поэтому парень, что боялся тишины, не мог просто так забыть об этом, не мог отпустить
мальчишку так просто. Невольно ярко желтый конверт, что все это время покоился в кармане его
джинсов, оказался в его руках. Через секунду парень, что боялся тишины, выудил из него
фотографию, с которой на него смотрел некто бледный с кипельно-черной (пепельно-черной?)
челкой, падающей на желто-зеленые глаза и с не самой доброй ухмылкой, играющей на тонких
губах. Недолго думая, парень, что боялся тишины, подошел к стене туалета и одним ударом
впечатал в нее фотографию. А вторым ударом и вовсе пробил бетонную стену насквозь. И дело
было вовсе не в его природной силе или же хрупкости стен. По всему телу парня, что боялся
тишины, как и по телу любого наемного убийцы, принадлежащего к Железу, циркулировало такое
количество наношмашин, которое обыкновенному человеку даже и не снилось. И эти машины
были способны как увеличивать выносливость и силу человека, так и повышать регенерацию
тканей, защищать от повреждений и многое-многое другое. Они делали человека практически
неуязвимым.

— А можешь ли ты похвастаться этим, а Зуо? — заулыбался парень, что боялся тишины, смотря в
дыру в стене и видя, как скомканные обрывки фотографии, подхваченные ветром, медленно
спускаются вниз.

****

Пока я сидел в туалете, урок кулинарии к моей радости закончился. Закончиться-то, закончился, а
печенье-то осталось! К счастью Мифи хватило милосердия больше не заставлять меня их есть,
поэтому, когда я уселся за парту, она просто протянула мне поднос с печеньками и предложила
выбрать любую, дабы узнать свое будущее.

— Знаешь, я вообще-то его уже узнал, — невесело усмехнулся я, все еще не отошедший от не
самого приятного разговора с Ником.

— Так ведь все сбылось уже!

— Что значит — сбылось? Я же не помер!

— Ну-у... бывают погрешности, — пожала плечами Мифи, не желая от меня отставать.

— Погрешности? — офигел я, — неужели ты выучила и такое умное слово? Не говори только, что
еще и значение его знаешь! — изобразил я на лице тихий ужас.
— Очень смешно, — фыркнула подруга, — ты давай печенье бери лучше.

Поняв, что Мифи от меня не отстанет, я выбрал одно печенье, надломил его и вытащил из его
недр свернутый клочок бумаги: "ТЕБЕ ОТПИЛЯТ НОГИ!"

— Эээ... позитивно, — хмыкнул я, — Только что-то не самое хорошее будущее мне рисуется.
Слушай, у тебя все пророчества однотипные? Если да, то лучше сразу скажи, чем заставлять меня
читать всю эту муть.

— Возьми еще! — словно пропустив мои слова, мимо ушей, предложила Мифи.

— Ага... чтобы узнать, что завтра я стану импотентом или умру под колесами грузовика?

— Не будь врединой! Бери! Вот — половину тебе, половину мне! — с этими словами подруга
вывалила передо мной часть печенья, а второй частью занялась сама. Мне ничего не оставалось,
как, пожав плечами, начать рыться в «шедеврах» кулинарии, натыкаясь на все более
многообещающие пророчества. В их состав вошли "Тебе признается в любви трансвестит!", ну-у-
у... если этим трансвеститом будет Зуо, я не против!; "Тебя сожрут тараканы" меня не слишком
вдохновило, зато "Грядет конец света, и ты сгниешь последним" мне показалось почти
романтичным! Конечно, было множество подобного фуфла, но последняя печенька оказалась
неожиданно приятной. Записка в ней гласила "Тебя оттрахают по первое число!" Не знаю уж,
причем тут первое число и почему именно первое, и почему именно число, но то, что оттрахают...
ммм... я уже весь в ожидании!

Я настолько углубился в мечтания, которые вызвало данное пророчество, что даже не заметил,
как начался новый урок, и в класс зашла Елена Мидоровна. Эта была женщина лет сорока-сорока
пяти, с огромной густой копной рыжих волос и с немного придурковатым видом. Я даже не знаю,
что делало ее внешность придурковатой больше: ее белесые глаза навыкате, одежда в
неизменный разномастный цветочек или ее фанатизм по поводу истории нашей нации. Вообще
Елена Мидоровна вела у нас мировую историю. Якобы вела! В действительности каждый урок
начинался с того, что она с восторгом рассказывала о нашей стране, о нашем городе и нашей
великой нации. И сегодняшний день не стал исключением:

— Россия... Россия всегда была на более высоком уровне, чем остальные страны! О да... славяне
вообще потрясающий народ! Они способны на все! Да! Они практически полубоги! Никто,
слышите, никто больше...

— Ну-ну... хреновы славяне, конечно, гении от и до, — послышалось фырканье у меня за спиной
Тоя, что приехал из Японии. Естественно подобные разговоры как ему, так и как минимум и еще
половине класса были попросту неприятны, но Елена Мидоровна явно не знала, что такое чувство
такта.

— Ваша страна всегда была в глубокой заднице! И все, кто здесь жил пребывали в ней же! —
подала голос Майя, дедушкой которой был француз.

— Что... простите, что вы сказали? — перевела учительница свои бешеные глаза в сторону моей
одноклассницы.

— Я сказала...

— Я прекрасно расслышала, что вы сказали, Юная леди. Но не могу понять, неужели вы

действительно настолько наивны или же настолько глупы, раз уверены, что Ваша нация стоит с
нашей на одном уровне! А?
— Слушай... может ее волосы — парик и в действительности она лысая и с татушкой свастики на
всю спину? — шепнула мне Мифи. Я лишь хихикнул и Елена Мидоровна, заметив это, резко
повернулась ко мне. Но я-то знал, что мне бояться нечего, во мне учительница души не чаяла,
уверенная, что я яркий представитель тех самых полубогов славян. Нет, я конечно совсем не
против побыть полубогом! Но звучало это глупо. Да и к тому же даже дети трех лет знали, что
кровь давно перемешана, и делить на нации людей уже просто нет смысла, но Елена Мидоровна
упорно это игнорировала.

— Вам, Террричка, тоже показались слова Маи глупыми? — заулыбалась она, тут же походя на
гиену.

— Нет, — пожал я плечами, — Если честно я тоже не совсем с вами сог... — но досказать мне не
дали.

— Давайте-ка лучше поговорим о нашем потрясающем городе! — воскликнула внезапно

учительница, всплеснув руками, — И так, кто мне ответит, когда наш город начал называться
Тосамом и почему? С чего все началось?

Эту историю знал весь класс буквально наизусть, ибо Елена Мидоровна рассказывала ее раз за
разом в течение трех лет в начале каждого урока, но отвечать никто не рвался. Елена Мидоровна,
прищурившись, оглядела всех. Наконец ее взгляд наткнулся на несчастного Скру, что в этот самый
момент втихую ел салатик из пластиковой коробочки, что прятал за тетрадкой. Таким образом, со
стороны учительницы казалось, что он усиленно что-то учит.

— Скру, мальчик мой, не мог бы ты рассказать нам в двух словах о нашем восхитительном городе!
— Скру вздрогнул, на миг подавился салатом, правда тут же взял себя в руки, поднялся со своего
места и шумно вздохнув, протараторил:

— Первое упоминание о городе было в 1350… каком-то году, назывался изначально Сам…
самкой? Ой… нет, не самкой… Самарой? Да! Точно! Самарой! Затем пришли дядьки с серпами и
молотами, и стал он Куйбышевом. После перестройки снова стал Самарой, в конце XXI века рядом
с городом был построен завод по созданию новый технологий, из-за чего к названию Самара
начали прибавлять "Технологический округ", хотя в народе чаще называли Техно-оружием, ибо на
заводе по слухам разрабатывалось новое оружие массового уничтожения. После Третьей
Мировой Войны, когда данное оружие вроде как было продемонстрировано, и из-за которого
погибла треть населения планеты, а в конце не победил никто, Техно-оружие Самару, сократили
до Тосама. Город назвали самым грязным, кровавым и жестоким. Многие, у кого погибли
родственники из-за оружия, якобы спрятанного под городом, до сих пор закидывают мировой суд
апелляциями, желая уничтожить город и то, что хранится в его недрах. Но наличие какого-либо
тайного оружия не было доказано, поэтому заявки по уничтожению города отклоняют уже больше
сотни лет…

— Да-да! Верно! Восхитительно Скру! Садись мой мальчик на место! Садись! — захлопала
счастливо Елена Мидоровна. Скру явно от такого обращения передернуло, но он, стиснув зубы,
уселся на свое место, а учительница тем временем продолжала, — Именно так... мы многое
пережили и вытерпели, многое поменялось, на нас сильно повлиял Запад, когда он еще
существовал. Даже имена!

"Начинается!" — мысленно взвыл я, зная, что если женщину повело в другую степь, то свернуть и
вернуться обратно она уже не захочет. Вот и сорвался еще один урок мировой истории.

— Посмотрите на ваши имена! — тем временем все яростней вещала она, — Вряд ли найдется
хоть кто-то в этом классе, кто назван русским именем! Разве я не права? — и дабы убедиться в
своей догадке, — Елена Мидоровна полезла в журнал и начала вчитываться в имя каждого.
Русскоименных действительно не оказалось.

— А тогда мое имя, какой стране принадлежит? — спросила Юлька, староста нашего класса.

— Ах... Юлия! Ваше имя очень и очень древнее! Если не ошибаюсь — римское!

— Оооо! — прокатилось по классу. Да уж. Может учительница и была латентной нацисткой и

совсем не умела преподавать историю, зато она владела целым ворохом лишней информации,
чем и подкупала.

— А у меня?! — влезла в разговор Стефани, она у нас считалась самой красивой в классе, хотя по
мне Мифи была куда симпатичнее.

Не успели мы и глазом моргнуть, как уже весь класс заполнился гамом из-за беспорядочных
вопросов о том, какое имя от чего произошло или к чему принадлежит. Немного помявшись, внес
свою лепту и я, спросив, а что учительница думает об имени Зуо. В классе сразу стало как-то тише,
но Елена Мидоровна на это внимания не обратила. Почесав подбородок, лишь неуверенно
ответила:

— Думаю, что-то связанное с Китаем, хотя ручаться не могу, — улыбнулась она мне так, как
никому больше не улыбалась. Ага! Так ты у нас Зуо, китаец! И плевать, что у тебя глаза больше,
чем у меня! Хотя нет... здесь я вру... очень и очень вру! С моими тарелками дальнего виденья
вообще никто не сравнится! И все равно, китаец есть китаец! Вот и появилась у меня еще одна
причина постебаться над моим дорогим и, безусловно, горячо мной любимым сэмпаем.

Четвертый круг Ада: 31. Улица Красного Тумана

XXX: Сегодня побывал на улице красного тумана. Впечатлений море! Там столько всего можно
найти! Ломаные проги, пиратские материнки, даже чипы времен Alto*! Глаза так и разбегались!

QQQ: О-о-о-о! Я тоже давно мечтал туда сходить, но страхово. Говорят, там 5из9ец, что творится!

WWW: Жесть! Никогда бы даже близко к этой улице не подошел! Там же что не день, то новый
труп!

XXX: Ой, можно подумать на других улицах иначе!

TTT: Вот именно! На улицах Зеленого смога так вообще расчлененка страшная! Потрошитель
отдыхает!

RRR: Пф… сравнил зеленый смог и красный туман… Это же, как небо и земля!

XXX: А точнее красный туман – рай для хакеров, а зеленый смог – для химиков.

OOO: ’’’ Черт… я кажется вновь не в теме…

XXX: Ты из другого города что ли?

OOO: О_о да вроде из этого…

XXX: И не знаешь о четырех радужных улицах?

ZZZ: Йопт… это что – детская площадка такая? Или передача?

QQQ: Ага… жизнь это, лошара…

ZZZ: У вас не город, а цирк натуральный! Что банды, что улицы…

XXX: Не кати бочку на город…

XXX: Иначе мы прикатим к тебе!

YYY: Во-во!

WWW: Все у нас логично!

ZZZ: Я этой логики не наблюдаю…

QQQ: Лошара, ты же не отсюда, ничего не знаешь, а вякаешь…

FFF: Да ладно вам нападать на человека! Сейчас все объясним, и разговор будет исчерпан…

YYY: Ха! Ну, объясняй раз делать нечего…

FFF: В 2087 году на окраине Тосама был построен завод по изготовлению краски для машин.

FFF: Якобы по изготовлению краски… В действительности там мешали первые химические

компоненты для новой версии биологической бомбы!

XXX: А… это та, что типа до сих пор кроется под городом и грозит вымиранием всему
человечеству?

FFF: Ага…

QQQ: Аха-ха! И ты в это веришь? Ну и придурок! Так! Не слушаем его… он невменяем! Я

расскажу… Был обычный завод по производству красок… лет восемьдесят проработал, а затем там
произошла крупная авария… Вся краска полилась в канализацию города…

YYY: Кстати это очень странно… вроде должно было в Волгу все политься, а полилось в сторону
города…

XXX: Если бы вся эта чмень в реку вылилась, нам бы настал бесповоротный 5из9ец!

OOO: то есть краску специально под город согнали?

XXX: возможно… от нашего правительства всего можно ожидать….

QQQ: Так вот, из-за краски забились некоторые водостоки и…

ZZZ: Краска забила водостоки? О_о И такое бывает?

XXX: Химия же, а с ней и не такое бывает!

FFF: А я говорю что эта не краска, а химические компоненты!

ZZZ: Да срать вообще, что там было, расскажите лучше, почему улицы так дебильно называются?
QQQ: Короче краска не краска, химия не химия, но эта дрянь была трех цветов – красного, желтого
и синего. Вот только смешивать их почему-то было опасно, поэтому три вида краски гнали в
разных стоках. Проблема в том, что в одном стоке часть желтой и синей краски все же смешалась
и…

OOO: И?? взрыв?

XXX: Да какой нах взрыв!

QQQ: Хуже… химическая реакция привела к смерти почти пятидесяти тысяч человек, что жили на
улице как раз под этим стоком.

FFF: Вы все еще верите, что это была краска???

QQQ: Да успокойся ты уже, истеричка!

QQQ: Улица и по сей день утопает в зеленом смоге, который ядовит и без противогаза там лучше
не ходить. Но кстати улочка стала удобна для тех же химиков, которые знают, как справится с
ядом зеленого смога, и сами на этой улице теперь химичат, сколько им влезет!

XXX: Ага… ведь полиция не рискнет туда соваться… один вздох, и 5из9а!

ZZZ: Так значит зеленый смог реален, поэтому и название…

YYY: О чем и говорим…

OOO: А что же с остальными красками?

QQQ: В принципе то же самое. Краска в какой-то момент загустела и застыла под несколькими
улицами, и эти улицы всего за пару дней покрыли красный, синий и желтый смоги. Хотя, как ты
уже понял, их называют иначе, потому что они не так вредны, как зеленый смог.

QQQ: Желтый дым – потому что пахнет дымом, и очень густой. На этой улице руку свою не
разглядишь, даже если дотронешься ладонью до собственного носа!

YYY: Поэтому-то там так легко людей и воруют!

QQQ: Синий же пар вырабатывает тепло, когда приходишь на эту улицу, словно в парилке
оказываешься. Пар сине-голубой, полупрозрачный и очень горячий, так что к стокам в
канализацию лучше не подходить близко, иначе можно получить нехилые ожоги.

YYY: Во-во! Я один раз получил такой! Вся рука была в пузырях! Заживало несколько Месяцев!!!

QQQ: Что же касается красного тумана, то он абсолютно безобиден пока не идет дождь, и пить
там нельзя и в туалет тоже ходить не желательно, да и дышать вредно, ибо красный туман
вступает с водой в реакцию, которая порождает электричество.

OOO: да уж… сама безобидность ’’’

YYY: Да преувеличивают они! Дышать можно! В реакцию туман вступает только с определенным
количеством влаги! Дышать можно! А вот в туалет действительно рискованно…

WWW: Прикинь, стоишь ссышь и тут тебя дергает током в самом неожиданном месте!
QQQ: Аха-ха-ха! Жесть!

ZZZ: Бляtь! Не город, а одна выгребная яма!

XXX: Не яма… тогда уж биологическая катастрофа…

YYY: При чем тут город? Вся планета такая О_о

WWW: Вот именно! И нашли над чем, париться!

YYY: Действительно… ну и что, что в среднем тридцать лет живем, верно?

RRR: Ага… зато до старости не доживаем) Умираем молодыми! Красиво!

TTT: Хватит над всем этим смеяться! Совсем не смешно!!!(((

XXX: По мне так очень смешно!

ZZZ: Аха-ха-ха-ха-ха-хa!!!!

OOO: Так… извините, вернусь к обсуждаемой теме… выходит зеленый смог – самая опасная улица
из-за этого самого смога?

XXX: Нет конечно... там же торгуют самой разнообразной дурью! Некоторые наркотики так и
вообще только в Тосаме отыскать можно! И именно на этой улице!

YYY: Даа--а… поэтому к нам стекаются все богатые наркоманы! Разве не здорово?!

WWW: Потрясно...

В систему зашел пользователь PPP

OOO: Но… как же они могут?

XXX: Как-как… зеленый смог под крышей серебра, туда просто так не проберешься... а вернуться
оттуда еще сложнее. Ладно, если повезет и часть органов при тебе останется, а так...

PPP: ну не знаю, по мне так нет ничего страшнее желтого дыма... они же там прямо на улице
людей хватают и продают в рабство!

YYY: Короче, как мы уже поняли, каждая улица "прекрасна" по своему.

XXX: Но все же красный туман — одна из самых безобидных!

PPP: Это для нас она безобидна...

PPP: мы же хакеры...

PPP: а вот для обычных смертных...

OOO: Можно подумать у нас на лбах написано что мы хакеры!

XXX: Ну жесть... ты с какой планеты? Улица красного тумана — улица информации! Там знают все!
ВСЕ! B то, что ты хакер — в первую очередь... они даже знают, сколько раз в день ты дрочишь! Так
что...

OOO: Да уж... ну и что ты делал в этом своем красном тумане? Ведь разговор, кажется, был начат с
этого…

XXX: Он не мой!

XXX: А хотелось бы...

XXX: Встречался с Инфом... Черт! Страшный человек...

YYY: Страшный? С прыщами, с одним глазом и щупальцами между ног?

XXX: Ха-ха-ха...

XXX: Наоборот... внешне сама невинность... но млять... за пару минут я понял, что он знает обо мне
даже то, чего я сам не знаю...

YYY: Неудобно...

ZZZ: неуютно...

OOO: неприятно...

XXX: 5из9ец как страшно!

YYY: И что? Узнал то, что хотел?

XXX: Узнал, и даже больше... но заплатить пришлось кругленькую сумму...

WWW: Ну это естественно! Инф один из немногих, чья улица еще не контролируется ни одной из
пяти группировок.

XXX: Да? А я слышал, что его крышует тень.

YYY: Тень? Да они даже не сформировались полностью! Слышали, прошлой ночью был бой между
Зуо и каким-то новым Франкенштейном серебра. То ли Мясо, то ли Туша... Такого,
нашпигованного стероидами урода, я еще не видел...

OOO: И что? Зуо то все равно его одной левой!

XXX: Говорят у Зуо удар очень сильный.

YYY: Еще бы, раз вырубил мутанта Серебра, явно не слабенький!

YYY: Но все равно в конце он проиграл.

XXX: В смысле! Он тушу вырубил, выиграл!

YYY: Да, но потом ему впендюрили лошадиную дозу какой-то дряни, а затем амбалы Серебра
утащили его с ринга!
WWW: Уоу, точно к Жизель потащили!

XXX: Жизель??? Жесть!

WWW: Она неравнодушна к молоденьким мальчикам. Сколько трупов на ее совести на клаве не

пересчитать! Но, думаю, выбрать в свои жертвы Зуо было не разумно...

XXX: Здесь ты прав…

QQQ: Я видел сегодня Зуо. Он жив и здоров!

YYY: Наверняка не только убежал, но еще и Жизель дал просраться!

WWW: Аха-ха-ха! Ее толстая задница давно требовала подобного!!!

XXX: Вот что странно... последнее время рядом с Зуо постоянно околачивается странный пацан.

YYY: Пацан?

XXX: О! у меня даже фотка есть!

WWW: кинь!

OOO: покажи!!!

ZZZ: кидай!

Файл 4567938567444 передан

RRR: Буэ-э-э... что за серое чмо?

XXX: Чмо ли? Раз с Зуо, значит, не так прост...

YYY: Точно-точно! Помните того паренька — леопарда? Этот хлюпик оказался наемным убийцей,
которого дрессировали еще в Железе!

OOO: реально?

ZZZ: мля, от куда вы только все это знаете?

XXX: Инф может продать любую информацию))) И подобную только так и получаем...

ZZZ: и вам не жалко тратить деньги на то, чтобы узнать о каком-то там Зуо?

XXX: каком-то там? Каком-то там ты сказал? ну и критин...

YYY: Не понимаешь, что за Зуо будущее?

YYY: все молодые и гениальные, опасные убийцы, хакеры, продавцы оружием... все это за ним...
да они Пока не входят в тень, НО негласно они уже давно там! Все они тянуться за Зуо и это видно.

XXX: И между прочим Инф один из них.

OOO: С чего ты взял?

XXX: Видел фотку Зуо у него в кабинете :DDD

YYY: Реально? О_о

XXX: ага) он в нее дротики кидает)))

OOO: Эээ... и после этого ты говоришь...

XXX: Ты просто не видел, как именно он это делает)))

OOO: Бляtь! Что за жизнь!? Каждый второй извращенец и садист!

WWW: Это точно...

XXX: Ой да ладно, когда было по другому?

YYY: Действительно...

ZZZ: так все таки что же за пацан околачивается рядом с Зуо?

XXX: Инф мне так и не сказал... даже когда я пообещал доплатить...

RRR: Черт О_о значит реально кто-то крутой?

XXX: не знаю... но если чесnно от этого мальчишки у меня мурашки по коже...

XXX: Он на каждой фотке улыбается как дебил, но вот на этой...

Файл 7564790475123 передан

YYY: ПИЗДЕЦ!

ZZZ: Реально..

OOO: мля... очередной псих?

XXX: можно подумать рядом с Зуо может быть кто-то иной...

YYY: и то верно...

XXX: и все таки Инф крут...

XXX: и улица красного тумана для хакера — манна небесная!

YYY: либо манна, либо могила...

****

Улицу Красного Тумана не найти было очень и очень трудно, так как еще за несколько километров
от нее вы бы уже начали замечать медленно парящие над асфальтом бесплотные сначала светло
розовые, но чем ближе к улице, тем более красные облачка. А пройдя еще пару сотен метров
вперед, вы бы уже могли без проблем наблюдать целое красное море, в которое превращалась
любая плоская поверхность находящаяся неподалеку от этой улицы.
Колеса мотоцикла Зуо, казалось, путались в пушистых красных обрывках, которые разлетались,
рвались и рассеивались, но уже через пару секунд освободившийся было от оков асфальт вновь
покрывал толстый слой красноты. Впрочем, даже туман не мог скрыть от Зуо кочек и ям,
которыми была усеяна старая дорога. Парень знал наизусть каждый ухаб, ибо последнее время на
Улице Красного Тумана он был постоянным гостем. Она, как и три другие радужные улицы, была
огорожена высоким бетонным в несколько метров толщиной забором. Но даже он не мог
удержать красный туман, рассеивающийся и густящийся рядом с ним и за его границами.

Вход на эту Улицу был всего один: тяжелые серые ворота, которые открывались далеко не перед
каждым. Но Зуо, завидев их впереди, скорости не убавил. И даже когда оставалось всего сто
метров до серых дверей, парень по-прежнему скорости не сбавлял. Он видел, как суетятся люди,
спешно открывающие ворота. Узнали. Хотя кто бы Зуо с ревущим мотором его мотоцикла не
узнал? Успели ворота открыться всего за пару секунд до того как Зуо в них буквально влетел,
подскочив на очередной особенно большой кочке. Но тут же приземлился на колеса и, не обратив
внимания, на проделанный трюк помчался дальше. Людям, что все это пронаблюдали, оставалось
лишь пожимать плечами и крутить у виска. И все-таки Босс Тени тот еще псих!

Но Зуо было явно плевать, что о нем думаю какие-то ничтожные человечишки. Он
целенаправленно ехал к самому центру улицы красного тумана, где располагался кабинет
человека, знающего без преувеличения все. Кстати Улица Красного Тумана лишь формально
значилась улицей, и состояла она в действительности из семи больших кварталов. Дома здесь
были построены один на другом, высотки плотно прилегали друг к другу и томно и со скрипом
раскачивались при сильном ветре. На верхних этажах любого из домов располагались рестораны,
кафе, гостиницы, теннисные корты, вертолетные площадки и многое-многое другое. Но чтобы
добраться до всей этой роскоши, надо было при себе иметь очень и очень круглую сумму. И у Зуо
такая сумма была, правда тратить ее на пресные развлечения у него никакого желания не
возникало. Куда интереснее и полезнее была информация, которую можно было приобрести за
все ту же немалую сумму денег.

Почти десять минут безумных гонок по забитым дорогам, и чудом, избежав столкновения с какой-
то полуслепой старушкой, что еще долго кидала в адрес Зуо проклятья, махая клюшкой, босс Тени,
наконец, выехал на главную улицу, которую ознаменовали четыре перекрестка, и парк, что
располагался между ними. А в самом центре парка возвышалось пятиэтажное здание, очень уж
походящее на детский замок. Но как говорится у кого какие тараканы в голове. Оставив мотоцикл
у подъездной дорожки, Зуо прошел к конфетной дверце, чувствуя, как под ногами приятно
шелестит искусственный гравий, и нажал на звонок в виде ириски. Тут же раздалась примерзкая
песенка про гномов и эльфов, слушать которую Зуо пришлось не менее пяти минут. Дело в том,
что хозяину этого дома до жути нравилась эта песенка, и поэтому он никогда не открывал дверь,
пока та не закончится. Наконец прозвенели последние скрипучие аккорды, и дверь тут же
распахнулась. На пороге стоял парень, но то, что это был именно Он, а не Она понять было очень
сложно. Лишь избранным вроде Зуо в свое время было продемонстрировано доказательство того,
что это был именно Он. Копна ярко-рыжих волос, доходящих еле-еле до острых плечей, глубокие
темно-фиолетовые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, чуть смугловатая кожа и
родинка у носа. Обладатель данного сочетания одарил Зуо белоснежной улыбкой, за которой
крылось все вселенское коварство, и молча, пригласил гостя внутрь. Зуо прошел в небольшой
коридор, чудом не ударившись о верхний косяк низкой двери, и только теперь осмотрел паренька
более внимательно. Сегодня на нем как всегда был очередной откровенно-закрытый наряд.
Белоснежная рубашка, черная жилетка с тонкой цепочкой, коротенькие шортики и черные чулки
на длинных стройных ножках. Довершением картины была малюсенькая шляпка, украшенная
перьями и игральными картами.
— Зу-у-у-уо! И ты снова у моих ног? Нужна информация? На колени! Хочешь чаю?! Кофе? —
выпалил парень на одном дыхании, успев за это время подбежать к зеркалу, поправить шляпку,
отбежать от зеркала к комоду, схватить с него колоду карт формата A3 и начать их ловко тасовать.

— Инф... не мельтеши, ты знаешь, что твой чай мне... — Инф, тот к кому приехал Зуо, один из
немногих, кого босс Тени действительно уважал, тот, кто был Богом и Царем на Улице Красного
Тумана.

— Да-да! Зуйка-Зайка! Точно! Тебе нужна инфа! Всем от меня нужно только одно! Так обидно!
Обидно же? Нет, ну точно обидно... мне обидно!!! А тебе не обидно? За меня? Гад! Ненавижу! И
почему ты так красив! Меня это бесит, ну да ладно, шесть нулей и любая информация в твоем
распоряжении! — на одном дыхании протараторил Инф, пропрыгав к двери и, забежав в
просторную комнату, в которой царил настоящий гам. Здесь стояли с десяток столов, по стенам
были развернуты виртумониторы, у каждого из которых стояло по несколько человек в вирту-
очках и что-то лихорадочно перебирало, считало, сортировало. Это был информационный центр.
Так Инф получал всю информацию, которую знал. То есть особенностью парня было вовсе не то,
что он мог найти любую информацию, нет, это за него делали его цепные псы. Но он всю это
информацию помнил! Инф по сути своей был настоящей живой картотекой, в которой хранились
сведения абсолютно о каждом, кто жил в Тосаме.

— Шесть нулей здесь, — Зуо вытащил из кармана тонкую прозрачную пластину и со свойственной
ему изящностью, которая порой проявлялась помимо его воли, протянул ее Инфу. Тот тут же
схватил карточку, за пару секунд проверил сумму, что на ней лежала, после чего на его лице
расплылась еще более добродушно-ехидная улыбка:

— Так что же тебя так интересует, — неожиданно серьезно спросил он, не переставая улыбаться.

— Против меня разворачивается настоящая...

— Война, — кивнул парень, садясь на стул на колесиках и начиная на нем крутиться, — более того,
чтобы победить, тебе придется очень постараться. Они сильны, страшны...

— Но стары! Глупы и упертые как бараны! Они смотрят на мир с позиции стариков!

— Это верно, — кивнул Инф, почесав подбородок, — только вот не ты один такой молодой и у-у-у-
умный... — протянул он, остановившись и многозначительно посмотрев на Зуо.

— Над ними... есть кто-то еще? — сквозь зубы процедил босс Тени, чувствуя, как внутри все
начинает переворачиваться.

— Возможно, — кивнул Инф, накручивая на пальчик прядку волос и смотря куда-то вбок.

— Но ты не можешь мне о нем рассказать?

— Возможно, — вновь заулыбался Инф.

— Значит, кто-то контролирует всех боссов... как давно?

— Около полугода... а если быть точнее, шесть месяцев, две недели и три дня... Примерно
столько.

Зуо задумался... Не зря Инф сказал такую точную дату... что произошло шесть месяцев две недели
и три дня назад? Какое это было число?
— Погоди... в этот день появились первые жертвы ПКО-вируса!

— У-у-умница Зу-у-уо!!! — захлопал Инф в ладошки, — иногда я тебя просто обожаю! Все бы мои
клиенты были такими!

— Создатель ПКО-вируса? Он стоим за всем этим?

Инф молчал.

— Кто он? Кто, скажи мне!

Но рыжеволосый лишь отвел глаза и вновь начал крутиться на стуле.

— КТО! — Прогремел Зуо, остановив стул и нависнув над информатором.

— Не бесись... никакие нули не стоят моей жизни. Ты ведь понимаешь, — тихо проговорил он,
приставляя к своему виску средний и указательный палец и изображая выстрел.

— Все настолько серьезно?

— Более чем...

— Чего он хочет? Уничтожить меня? Почему???

— Потому что ты заришься на то, что принадлежит ему!

— Я? И что же это? — нахмурился Зуо, складывая руки на груди, дабы хоть как-то унять
раздражение. Все же Инф был ни тем, на кого можно было спускать всех собак.

— Подумай сам...

Эта фраза естественно тут же вывела Зуо из равновесия, парень развернулся и со всей силы
ударил кулаком в стену. Затем тяжело выдохнул, почти зарычал и повторил удары еще пару раз.

— Черт! ЧЕРТ! Как меня это бесит!

— Я подскажу, — сжалился Инф, — хотя это и может стоить мне жизни... И все же... скажу так, Зуо,
в воскресенье на тебя еще плевали с высокой колокольни, но в понедельник... в понедельник все
изменилось!

— Ты... — парень нахмурился еще больше. Что было в понедельник? Верно, начался Отбор.

— Насекомое?

— Если ты о гениальном Лисе... кто знает, — пожал плечами Инф, вставая со стула и буквально
накидываясь на вазу с конфетами.

— Только не говори... что он... создатель ПКО-вируса и мстит мне за...

— Зуо! Бака! Ну чем ты слушаешь! Конечно это не он! НО... вирус был создан Для Лиса...

Зуо открыл, было, рот, чтобы завалить Инфа еще десятками вопросов, но парень жестом
предупредил молчать:
— Больше я сказать ничего не могу. Разве что то, что вляпался ты по самое не могу... Одному тебе
с этим не справится... Благо рядом с тобой гениальный Лис и уж вместе вы точно что-нибудь
придумаете... если конечно он к тому времени все еще будет на твоей стороне… кстати!!! — Инф
подошел к Зуо совсем близко, встал на цыпочки, ибо доходил Зуо лишь до плеча и томно
прошептал:

— Ты уже трахнул его, или все еще хранишь обет целомудрия?

— Да пошел ты... — беззлобно кинул парень, развернулся на сто восемьдесят градусов и

направился к двери. До окончания уроков насекомого оставалось всего ничего, пора было
возвращаться в школу, а заодно и обдумать все то, что он успел узнать. Как бы плохо не обстояли
дела, и в какой бы заднице не прибывал Зуо, он не мог скрыть азарта, что начинал бурлить в его
крови. Кто же этот таинственный создатель ПКО-вируса и зачем ему нужно насекомое???

"О нет... все мое останется моим" — подумал про себя босс Тени, зло ухмыляясь.

****

Наконец-то начался последний урок. В класс зашел Джон Поликарпович, и тут же почему-то
посмотрел именно на меня. Можете меня называть параноиком, но точно на меня!

— И так вчера я получил все ваши отчеты. Все, кроме одного, — учитель вновь выразительно
глянул на меня, — Тери, останься после урока, я хочу с тобой поговорить, — и под этим колючим
взглядом старика мне захотелось съежиться. А главное внезапно стало очень стыдно. Наверняка
Леди Магни появилась тогда, когда я был без сознания и естественно отчета никакого наговорить
я не мог. И что мне теперь делать? Как оправдываться? Ну, понимаете, меня привязали в стене и
хотели отыметь три бугая, пока их стотонный босс пытался то же самое сделать с Зуо! Так что ли?
Конечно же, я скорее повешусь, чем подобное скажу наверняка впечатлительному старичку. Тогда
что же? Думай Тери, думай! Ведь теперь Джон Поликарпович совсем во мне разочаруется, не
пошлет меня на олимпиаду по голографии, на планету упадет метеорит, и жизнь моя будет
кончена!

— Хорошо, — пискнул я, инстинктивно прячась за монитором и краснея как рак.

— Да ладно, не парься. Он же мировой мужик, что он тебе сделает? Разве что... вставит? —
решила подбодрить меня Мифи.

— ФУ! ТЫ ДУРА! — только и выпалил я, активно отгоняя жуткие картины. Может учитель и
хороший, но спать с ним... какая гадость!

— А что... закроет класс, положит тебя на стол и как начнет жарить!

— БЛЯТЬ МИФИ! — зашипел я, давясь воздухом, — заглохни, пока я тебе не помог! — сказал я
абсолютно серьезно. Подруга на это лишь пожала плечами и отвернулась от меня. Обиделась,
наверное. Но сейчас так было даже лучше. Нет, ну что я за ничтожество? Обидел Ника,
разочаровал преподавателя, вот с Мифи сейчас поссорился. Что же за гавно творится, Тери?
Вопрос, ответа на который я пока не знал. Оставалось лишь гадать, что же я натворил в прошлой
жизни, что теперь расплачивался по полной программе.

Хоть и шла моя любимая голография, сегодня мне было совсем не до нее. Настроение ниже
плинтуса не давало нормально сконцентрироваться на работе, поэтому через несколько минут
издевательств над собой, я, наконец, бросил то, что делал и просто пялился на класс, то и дело,
ловя на себе не самые дружелюбные взгляды одноклассников. Да... меня никогда не любили... И
вряд ли когда-нибудь полюбят... И тут я пришел к гениальной мысли! МЕНЯ НИКТО НЕ ЛЮБИТ! Вот
ведь задница! Я начинаю думать как тринадцатилетняя девчонка, втюрившаяся в
сорокапятилетнего актера!

— После того как тебя отжарит препод, жду на первом этаже! Хочу тебя кое с кем познакомить! —
послышался голос Мифи, и я хотел было уже сказать ей, говорить тише, ибо якобы шел урок. Я не
сразу сообразил, что урок как раз только что закончился и все уже собирались на встречу со
своими сэмпаями.

— Хорошо, — машинально кивнул я, так же начиная собирать свои вещи. Джон Поликарпович
буравил меня не самым добрым взглядом, так что когда все вышли, я подошел к нему, смиренно
ожидая, что он меня как минимум одарит подзатыльником, а лучше пусть сразу трубой по башке
или битой по сухожилиям огреет! Но старик мне лишь слегка улыбнулся и пошел Закрывать Дверь
в класс!!! Я нервно сглотнул, боясь того, что чертова Мифи была права!

— Тери... — начал Джон Поликарпович, заставив меня вздрогнуть, — я знаю, ты мальчик очень
скромный и застенчивый...

Только не говорите, что сейчас будете объяснять мне, что такое секс!

— И поэтому о некоторых вещах, возможно, боишься сказать...

НЕНЕНЕ! я не невинная овечка и со стариками не сплю!

А Джон Поликарпович уже подошел ко мне совсем близко.

— Скажи, — при этом он положил мне руку на плечо, и я уже было хотел завизжать "Насилуют",
но все-таки додумался дослушать фразу, — Зуо издевается над тобой? Бьет? Угрожает? Унижает?

— А... вы об этом... — выдохнул я с облегчением, — ну да, бывает, — беззаботно пожал я

плечами. И в ответ на округлившиеся глаза преподавателя тут же добавил:

— Но ничего страшного и особо криминального! Честное слово!

— И все-таки прости, но я обязан это сделать, — вздохнул преподаватель, его рука опустилась к
моему браслету и старый сморщенный палец нажал на темный метал. Тут же появилась леди
Магни, и удивительно живым голосом проговорила:

— Активирована программа "Советчик".

— О нет! О нетнетнет!!! — завопил я, — вы что! Да это же! Да она нас замучает! Вот теперь меня
точно Зуо прибьет! Это же кошмар!!! — завопил я. В чем причина моей паники? Дело в том, что
как я уже говорил ранее, Леди Магни могла выступать как личный психолог, могла помогать
устанавливать контакт между сэмпаем и его "жертвой", вот только программа была не
совершенно и очень редко появлялась сама. Если же активировать "Советчика" то все становилось
ровно наоборот! Эта тварь теперь просто не заткнется! Она будет комментировать каждый жест,
каждое слово. Проще говоря, заколебает и меня, и Зуо! А сэмпай потом еще и отыграется на мне
за это! Точно ведь отыграется!

— Тери, ты ведь понимаешь, что это необходимо для того чтобы наладить твой контакт с Зуо!

— Нет, не понимаю! — плаксиво возмутился я.

— Ничего, думаю даже у такого человека как твой сэмпай в действительности доброе сердце, и вы
найдете общий язык.
— Да что за бред! Может у него и есть доброе сердце, так это коровье или свиное сердце в
холодильнике! Никаких других добрых сердец у Зуо быть не может! И что значит общий язык!
Гадость! Пусть хоть языки раздельно будут... — бормотал я себе под нос, чувствуя, как Джон
Поликарпович ненавязчиво подталкивает меня к двери:

— Иди, Тери, иди... твой сэмпай тебя, наверное, уже заждался.

— Вы издеваетесь, да? Ведь точно издеваетесь! — возмутился, было, я, но учитель лишь

улыбнулся мне и захлопнул дверь перед самым носом.

— Ну и отлично! Моя смерть будет на Вашей совести, слышите! На Вашей!!! — заорал я и только
после этого с чувством выполненного долга поплелся к лифту.

С одной стороны мне очень хотелось увидеть Зуо, но с другой — не хотелось видеть его вообще.
Когда он узнает о Леди Магни, он мне точно свернет шею!!! А я-то, было, наивно подумал, что,
наконец-то все начало налаживаться... наивный глупышка Тери!

*первый персональный компьютер, был изготовлен компанией Xerox в 1973 году

Четвертый круг Ада: 32. Святая Элеонора

— Тери! Козлина! Куда пошел! — послышался за моей спиной знакомый вопль и тяжелые
клацающие шаги, от которых я аж подпрыгнул на месте. Если бы я не знал обладателя этих шагов,
могло сложиться впечатление, что ко мне приближается железный человек или, быть может,
даже всадник без головы! Хотя никому, естественно, неизвестно как именно всадник ходит, и
какие звуки издает, но ведь у каждого бывают ассоциации не совсем в тему. К тому же в фильмах
так любят в качестве адского спецэффекта брать эти самые лязги от железа, и пофиг что у героя
тряпичные ботинки или и того хуже — валенки. Лязгающий звук найдет тебя везде и всюду и
поработит твой мозг!!! Но я отвлекся… И так… если бы это был всадник, да еще и безголовый, я,
наверное, окончательно бы поседел и постарел лет на двадцать еще не успев обернуться, но…

— Чего пугаешь? – только и возмутился я, поворачиваясь на встречу к быстро приближающейся

Мифи.

— Я же сказала тебе подойти ко мне после того, как потрахаешься с Джоном Поли...

— МИФИ!!! — взвыл я, затыкая ей рот руками и в ужасе понимая, что сейчас ее слышали как
минимум человек двадцать, а слухи разлетаются быстро и уже к вечеру все подростковое
население города будет уверено, что я отсосал трем учителям, а затем меня еще и физрук
табуреткой отымел. Не меньше и не больше, ибо, как известно, любой слух быстро обрастает
пикантными подробностями! И слух то... из ничего!!! Мифи! Мало того, что трепло, так еще и
сплетница!

— Что за бред ты несешь! Ни с кем я не... трахался, — последнее слово я прошептал, — И хватит
уже пороть чушь! Заипала, честное слово! Видишь, я уже матерюсь через слово! До чего ты меня
довела, женщина!

— До чего ты сам себя довел — вот действительно актуальный вопрос, — хмыкнула подруга,
складывая руки на груди и демонстративно разглядывая проходящих мимо нее школьников,
полностью игнорируя мое присутствие и лишь нервно стуча ногой об пол. Хотя стук больше
походил на то самое лязганье, ибо на высоких сапогах, доходящих Мифи почти до ягодиц,
подошва была из какого-то железозаменителя. От тупого квадратного носа и до самого верха
вилась шнуровка, состоящая из серебряной, золотой и медной проволок, заканчивающихся
единым тугим узлом. Кроме того на моей подруге были излюбленные экстра-мини-шортики в
облипку из черного латекса и черная кофта из того же материала. Точнее кофтой она была лишь
спереди, а скорее пиджаком, с острым воротником и доходящими до локтей рукавами с такими
же острыми манжетами. Но сзади кофта удлинялась и больше походила на летнее пальто с
острым шлейфом, почти волочащимся по полу. Кроме того сегодня Мифи одела рокерские
перчатки, на шею накинула пару толстенных цепочек, засунула в губу, нос, бровь и в мочки ушей
железные маленькие шипы и надела ярко-зеленые линзы. Проще говоря, моя подруга как всегда
умела сделать так, чтобы, так или иначе, замечал ее абсолютно каждый.

— Актуальные? — приподнял я брови от удивления, — еще одно умное слово? Два умных слова
за день?! Мифи, да грядет Апокалипсис! — завопил я, шарахаясь от подруги, выпучивая глаза и
театрально закрывая раскрытый от ужаса рот руками, — Уссаться! – подвел я итог.

— Пф, такой умный да? — Фыркнула в ответ Мифи, начиная стучать по асфальту своими
подошвами громче.

— Да, вот здесь в самую точку... Именно такой, именно умный! — активно закивал я, — Да, я
смотрю, и ты умнеешь на глазах! Или, может, у тебя где-нибудь эти слова записаны? На руке? Или
на линзах? Мегашпоры? Так ведь ты их еще и в тему применяешь, не просто так... черт! Ты меня
пугаешь, демон! — выпалил я, не совсем понимая, к чему все это вообще говорю? Ах да... сегодня
же прогулка к психотерапевту! У меня как у собаки Павлова начинает вырабатываться рефлекс
мозготрахалы и мозгодрюкалы. Люди, скорее бойтесь меня!

— Иногда ты бываешь таким противным! — воскликнула Мифи, эффектно развернулась и пошла в

противоположную от меня сторону. Понятное дело она прекрасно знала, как на меня влияют
подобные ее уходы. Конечно же, я тут же кинулся за ней... И можно было бы представить эту
душещипательную сцену из мыльной оперы, когда я как в замедленной съемке подбегаю к
подруге, хватаю ее за запястье, разворачиваю к себе, говоря что-то о прощении и... получаю
железным угловатым носком между ног. В первый момент мне показалось, что у меня глаза из
орбит повылезают из-за нахлынувшей боли. Сжав ноги, я как-то медленно уселся на холодный
асфальт и только после издал тихий болезненный стон. В принципе что-то такое я и ожидал, и мои
яйца были морально подготовлены к удару ногой, но не железными же носами!

— Ой! Черт! Прости! Забыла что сегодня на мне обувь другая… — ехидно пробормотала Мифи,
видя, как я бледнею, и как по щекам моим текут слезы. И хоть бы толика вины проблеснула в ее
глазах. Хрен там!

— Нхххх... ячка! — простонал я сквозь зубы, надеясь, что мне ничего не разбили, а лишь отбили,
хотя и это не желательно!

— Чё ячка? — не поняла Мифи.

— МАНЬЯЧКА говорю! — взвыл я, сгибаясь пополам и прикасаясь лбом к холодному полу. Как ни
странно, но это слегка расслабило меня. Боль тем временем начала хоть и очень медленно, но
угасать.

— Знаешь, говорят, что если очень сильно по яйцам парня ударить, у него потом будет синячина
на весь живот!

— Говорят? Кто? Опять те голоса, что донимают тебя по ночам? — зло прошипел я, все-таки
разгибаясь и тяжело вздыхая.

— Нет, не они... — немного задумавшись, наконец, пожала Мифи плечами, — Если будет синяк,
покажешь?
— Что еще тебе показать?!

— Да ладно тебе, я в долгу не останусь! Грудь показать?

— НЕ НУЖНА МНЕ ТВОЯ ГРУДЬ! — заорал я.

— Не капсуй на меня!!! – ором на ор ответила подруга, заставляя меня сникнуть.

— А печень отдашь? — добавил я тише.

— Может тебе и селезенку как бонус? Разбежался, — деловито хмыкнула Мифи, протягивая мне
руку, дабы помочь встать. Я, немного подумав, все же принял от нее помощь и через пару секунд
вновь был в вертикальном положении, правда меня слегка штормило, и боль между ног все же
была еще очень и очень сильной.

— Так чего... ты от меня... хотела, давай скорее, за мной Зуо, наверное, уже приехал, — наконец
выдавил я из себя, пытаясь отвлечься от боли и ковыляя за Мифи с «модельной» походкой
человека, которому словно в одно место засунули что-то твердое. Эх, если бы мое состояние было
последствием близкого контакта с Зуо, я даже не против таких мук... если бы только...
Размечтался!

— Не приехал твой Зуо, я проверяла, так что время есть! Я хотела тебя познакомить с моей новой
девушкой! — сообщила мне Мифи, гнусно, захихикав.

— Опять?! — охренел я, — Ты решила переспать со всеми девчонками в этой школе?

— Цыц! Нашелся мне, отец настоятель!

— Вот подцепишь какую-нибудь болячку и...

— Тери! Я уже подцепила болячку! ТЫ — моя болячка! С тобой ничего не сравнится! — пожала
Мифи плечами, отворачиваясь от меня и тут же начиная яростно махать кому-то впереди
стоящему. Я посмотрел в ту же сторону, куда глядела моя подруга, и подавился воздухом. К нам
подходила, нет, скорее плыла девушка, ну очень уж не вписывающаяся в современную моду.
Черные длинные прямые волосы, доходящие почти до колен, великолепно ухоженные и
блестящие на свету, очень худенькая фигурка, облаченная в темно-коричневое платье с высоким
горлом, застегнутым даже на самую верхнюю пуговичку, которую обычно и пришивали-то для
красоты, с длиннющими рукавами, из которых виднелись лишь белоснежные кончики пальцев.
Полы платья так и вообще волочились по полу, добротно его подметая. Но при всей статности
фигуры, при всей ее грациозности и какой-то даже аристократичности, что-то мне в ней сразу не
понравилось.

— Где... ты... ее... откапала, — только и смог я прошептать, прежде чем девушка наконец
преодолела за какие-то пять минут метр, что нас до того разделял. Она мягко улыбнулась Мифи,
затем медленно перевела томный взгляд на меня, сложила ладошки и, поклонившись мне,
проговорила:

— Да прибудет с тобой свет звездный, да пыль солнечная, — ее голос казалось, прозвенел у меня
в ушах.

— Да прибудет с тобой сила, ситх, — на автомате забормотал я, — и помни, не занимайся

беспорядочным сексом и мой руки перед едой, иначе гонорея и понос заведут тебя на темную
сторону силы (с), — процитировал я фразу из давным-давно прочитанного мной рассказа.
— Прошу прощения? – девушка явно растерялась.

— Ты имела в виду: свет солнечный и пыль звездная, не так ли? — тут же предположил я, решив
не повторять предыдущих воистину гениальных фраз. Девушка на это лишь с явной ненавистью
вскинула свои темно-темно карие глаза, прожигая меня взглядом. Мифи тоже неодобрительно
цокнула язычком.

— Что? — удивился я, оглядываясь то на Мифи, то на незнакомку и гадая, что же я не так сказал,

— Солнечной пыли вроде не бывает, — пожал я плечами.

— Ты был на Солнце? — гробовым голосом произнесла девушка Мифи.

— А надо? — источая не меньший негатив, произнес я.

— Тогда не стоит так самонадеянно утверждать, что солнечной пыли нет, — гордо заявила она.

— Да ладно? То есть не видел, значит, может быть? Это как в теории вероятности что ли? Какова
вероятность того, что выйдя на улицу, я встречу фиолетового мамонта? Знаешь? Какова?

— Нулевая, мамонты же давно вымерли и к тому же... — влезла в разговор Мифи.

— Пи-ип! Ответ не правильный! В действительности 50/50... Либо увидишь, либо нет! —

ухмыльнулся я.

— Но позволь, причем тут мамонты! Мы говорим о... – начала было возмущаться незнакомка.

— Да, о солнечной пыли, и ты мне сейчас втираешь, что, если я ее не видел, значит, она в 50 %
существует, а я тебе говорю, ни разу не побывав на Солнце, нет такой пыли! И вообще, пыль — это
мелкие твёрдые тела органического или минерального происхождения! Причем тут солнце?

— Да, но звезды — это и есть Солнца, а значит...

— Йоптвоюмать! Вам что поговорить больше не о чем? Тери — засунь свое мнение в задницу,
Лурна — лапочка, прошу тебя, прекрати ты спорить с этим идиотом, не опускайся до его
детсадовского уровня, — замурлыкала Мифи, подходя к девушке и обнимая ее за пояс. Щеки
Лурны тут же покрылись мягким румянцем. Она тихо кивнула и затем повернулась ко мне:

— Прошу прощение за столь недостойное поведение. Думаю, наше знакомство должно было
произойти слегка по-другому. Ты ведь лучший друг Мифи, верно? Террри, если не ошибаюсь? —
имя мое она прямо таки прорычала, что меня естественно покоробило.

— ТеРи, одна «Р», — тихо злясь, поправил я ее.

— Насколько я знаю, в этом имени пишется две "Р".

— Насколько знаю я, Мое имя в Моем паспорте написано с одной "Р" и мне похер, как это имя
пишется у других! — Она явно надо мной издевалась!

— Кажется, он не в духе, может нам не стоит знакомиться сегодня? — тихо проговорила Лурна,
естественно зная, что я все равно четко слышу каждое ее слово.
— Да нет, он всегда такой, — отмахнулась от Лурны Мифи, — И так Тери, это моя девушка Лурна,
Лурна это Тери! Вот и познакомились! — захлопала Мифи в ладошки, но ни я, ни тем более эта
монашка, энтузиазма нашей теперь уже общей подруги не разделяли.

— Честно говоря, не думала, что ты дружишь с Такими, — презрительно оглядев меня с головы до
ног, хмыкнула Лурна.

— Честно говоря, я и не думал, что ты, Мифи, перешла на целок, — сухо бросил я, ощущая, как
мне становится жарко. Плохой знак! Не так-то много людей в действительности могли бы меня
разозлить, но эта персона меня явно бесила!

— Ой, Мифи... он, кажется, ревнует тебя!

— Ой, Мифи, у твоей подруги, кажется, напрочь отсутствуют мозги! Я вижу ее насквозь, —
продолжал я передразнивать Лурну.

— Он даже не может самостоятельно построить предложение, где ты его нашла?

— Подобные ей леди, наверное, даже задницу подтирают черными шелками, причем не

самолично, а с помощью трех нянечек: одна держит юбку, вторая вытирает, третья высвечивает
фонариком, — кипел я.

— Эй-эй-эй! Народ, вы чего? Остыньте уже! — спохватилась Мифи, видя, как мы с каждым словом,
подходим друг к другу все ближе и вот-вот просто накинемся, если не она на меня, так я на нее
точно!

— Остыть? Ха... я-то спокойна, а вот твой друг!

— Еще бы... не каждый день с Чубакой встречаюсь, я просто в восторге!

— Чубака? — невольно переспросила Лурна.

— Ну да! Знаешь ведь «Звездные войны»? Не знаешь? Ну там короче был один инопланетянин,
очень похожий на смесь собаки и обезьяны, волосатый, а главное, вместо того чтобы говорить, он
душераздирающе ни то вопил, не то рычал! — протараторил я, еще и яростно жестикулируя. На
белоснежном личике Лурны начали выступать красные пятна ярости.

— Да ты!

— Тери! Лурна! Черт вас побери! Заткнитесь! — рявкнула неожиданно Мифи, заставив нас, как и
добрую половину находящегося поблизости народа подпрыгнуть от неожиданности, — Если
хотите остаться моими другом и девушкой, вы заткнетесь, и будете тихо терпеть, раз вы друг другу
так не полюбились!

— Эх... ну я в принципе никогда твоей девушкой быть и не хотел, так что...

— Тери!

— Все-все... молчу... — пробормотал я, — ладно, пойду я лучше к Зуо...

— Никуя! Пошлите на лавочку посидим, познакомитесь поближе и точно друг другу понравитесь!
— уверенно заявила мне Мифи.

— Но Зуо!
— Не приехал твой Зуо, сколько раз повторять! Пойдемте лучше сядем! — настояла подруга. Вот
так всегда. У Мифи почему-то был пунктик. Она была уверена, что я обязательно должен дружить
с каждой ее девушкой. И, наверное, мне даже не надо говорить о том, что почти все ее девушки
меня терпеть не могли. История была обречена повторяться вновь и вновь, но Мифи никак не
могла смириться с тем, что ее вторые половинки меня на дух не переносят.

Мифи, схватив и меня, и Лурну за руки, потащила нас обоих к одной из лавочек, что стояли у входа
в школу. Обычно они были заняты группой неформалов, и сегодняшний день был, безусловно, не
исключением, но Мифи разобралась с ними довольно легко: кинула в сторону одной из лавочек
черный шарик-вонючку. Раздобыть такие шарики было очень и очень трудно, так как подобные
вещицы разрабатывались армией и были запрещены для использования в общественных местах.
Где Мифи постоянно находила такие «игрушки», мне оставалось только гадать… или же как-
нибудь проследить за ней, но я зарекся, что пока не накоплю на крутой бинокль, заниматься
подобным неблагодарным делом не буду!

Черный шарик подействовал мгновенно и уже через секунду все, кто сидел на лавочке, кашляя и
обливаясь слезами, убежали от нее как от бомбы, готовой взорваться. Достигнув нужного
эффекта, Мифи кинула шарик-антидот, запах с его помощью полностью исчез, и мы спокойно
разместились на лавке. Причем меня Мифи усадила рядом с Лурной, а ей самой внезапно
приспичило сбегать за лимонадом. Ясное дело, она думала, что оставив нас с Лурной наедине,
она сможет нас таким образом подружить, но чуяла моя задница, что скорее мы вгрыземся друг
другу в глотки.

— Хм... и... как вы с Мифи познакомились? – решил-таки я начать разговор.

— Вчера в клубе, она пролила на меня пиво, — явно нехотя все же ответила девушка.

— М-м-м... и вы сразу стали встречаться? Быстрые какие...

— Святая Элеонора говорила, что «не важно, как долго ты знаешь человека, если ты чувствуешь к
нему влечение, будь с ним», — изрекла она.

— Э-э-э... типа спи, с кем попало, раз этого требует тело? Херня какая-то, — заметил я.

«Кто бы говорил» — тем временем пронеслось у меня в голове, но я старательно заглушил все
муки совести касательно Ника.

— Как ты смеешь говорить подобное о словах Святой Элеоноры?! – неожиданно взвизгнула

Лурна, вскакивая с лавочки, — Будь ты проклят, неверующий! — взвыла она, упав передо мной на
колени и начала яростно тыкать в мою сторону пальцем, явно ожидая чего-то масштабного,
например моего внезапного падения в ад. Я лишь скептически пронаблюдал не самую лучшую
актерскую игру и фыркнул:

— Дура что ли... Что еще за Святая Элеонора? — на миг мне показалось, что Лурна буквально
лопнет от гнева, но не спросить я не мог. Почему-то это имя не имя, святая не святая казалась мне
до странного знакомой. Где-то я уже слышал про нее.

— Святая Элеонора! Создательница всех миров, владычица всех параллелей!

— А земля у нас стоит на трех китах, черепахах, слонах и прочей фауне, верно? И правят миром
Телепузики XXIII века, от которых дети впадают в психозы!

— Ты! ТЫ!!!
— В чем опять дело? Даже на минуту вас оставить нельзя! — возмутилась Мифи, вернувшись с
тремя баночками "Черной смерти". Я взял одну из баночек, открыл ее и уже глотнул черной
гадости, когда меня внезапно озарило. Святая Элеонора? Элеонора, она сказала? Я, подавившись
черным лимонадом, противно защипавшим у меня в носу, вскочил с лавочки и, бросив "на
минутку", схватил Мифи за локоть и без церемоний оттащил ее за угол школы.

— Ты чего? — тут же начала чертыхаться подруга.

— Бля3ь! Мифи! Во что ты влезла! Сегодня же порви с ней!

— Порвать ее? Да всегда, пожалуйста, хотя девственниц у меня еще ни разу не было... а думаешь,
она даст?

— Не в том смысле! Порви с ней отношения!

— С чего это?

— Святая Элеонора? Бля3ь! Она же сектантка! — только сейчас я, наконец, понял, что же меня так
настораживало в Лурне, и от чего она мне так сразу не понравилась: черные волосы, коричневое
длинное платье, медленные движения... И с целкой я конечно погорячился!

— Не знаю я подобных сект, Тери! Я о куче всякого дерьма слышала, но про Святую Элеонору
впервые! Ну, верит она в какую-то Святую тетку, это не означает, что она сразу сектантка!

Я на это лишь закатил глаза и громко матюкнулся. Вообще-то я и сам не мог поверить, что
подобные Лурне еще остались, но то, что остались... Это был настоящий кошмар!

— Садись, — кивнул я на асфальт, сам устраиваясь у стены. Мифи безропотно уселась рядом со
мной, видимо уловив на моем вечно улыбающемся лице тревогу.

— Кхм... так вот... даже не знаю с чего, и начать, — вздохнул я, — Так... кажется, началось это еще
в 2045 году... — начал я припоминать.

— Те-е-ери! — тут же протянула Мифи, — ну ты че училка истории что ли? Можно не так нудно?
Мне похер, когда что-то там началось!

— Ладно-ладно! Короче, в середине XXI века появилась эта самая Элеонора и провозгласила себя
Святой. Теткой она была умной, секта ее разрослась очень быстро. У нее было тысячи
последователей, отдававшие ей свои квартиры, все деньги, продавали даже своих детей, свои
органы, все ради нее. У Элеоноры было все, и полиция ее поймать была не в состоянии. Даже
если у людей, которые шли за ней, потом каким-то образом находились родственники, против
Элеоноры они на суде выступать не хотели.

— Ну... знаешь, у Лурны куча вещей и ничего продавать она вроде не собирается, — хотела было
оправдать свою девушку Мифи.

— Естественно, Элеоноры давно нет в живых, значит и деньги забирать некому!

— Так если эта тетка сдохла, что страшного в том, что Лурна ее последовательница?

— В том, что Элеонора была неизлечимо больна странной, да ещё и заразной болезнью и видимо
по этому поводу была офигеть, как расстроена. Считала, что если подыхать в муках, то хоть не
одной. Своей болезнью она заражала абсолютно всех своих последователей, а затем говорила
про то, что " не важно, как долго ты знаешь человека, если ты чувствуешь к нему влечение, будь с
ним" и ее последователи, веря в эту чушь, спали со всеми подряд и заражали своих партнеров той
же гадостью.

— Погоди... – тут, кажется, и Мифи начала шевелить извилинами, — Стопстопстоп!!! В конце XXI
века четверть населения планеты скосил СГМ... Это?

— Оно самое, — вздохнул я, — Синдром генного мутирования. Даже сейчас все человечество
переживает последствия этого. Я вон седею к примеру! Спасибо вам Элеонора!

— Стоп... седеешь ты из-за нашей среды, не вали все на Элеонору!

— Ах, ты что ты... как я мог забыть, от мутаций, к которым приводил СГМ, люди же умирали!

— Но неужели в этой жуткой эпидемии была виновата одна единственная женщина?

— Как ни странно, но даже в реальном мире существуют мировые злодеи. Именно так. Конечно
же, не только через половой контакт заражались. Она заставляла своих приспешников травить
воду, портить донорскую кровь, заражала всех сирот, младенцев. Говорю же – тетка была
пробивная и такая активная, что пиз9ец! Ей бы только всю эту активность да в более благородное
русло!

— Пусть так... но сейчас неизлечимых Заразных болезней нет, — пожала плечами Мифи.

— Ну-у-у... это только ты так думаешь, к тому же ты меня не спросила об одной очень важной
вещи, — предупредил я.

— Да? И о чем же? — нахмурилась Мифи.

— Как ты заметила ранее, Элеонора давно померла, так почему же последователи ее существуют
даже спустя пару веков?

— И почему?

— Потому что ее философия дает надежду неизлечимо больным, — внезапно послышалось рядом
со мной. Я поднял голову и встретился с холодным взглядом Лурны, — Я присяду? — кивнула она
на асфальт между мной и Мифи. Мы оба сдержанно закивали, — Она говорила, что неизлечимо
больные попадут в рай, что болезнь — лишь испытания, перетерпев которые, получишь
бессмертное тело. И будешь ты счастлив так же сильно, как был несчастлив из-за своей болезни,
— провозгласила Лурна, грустно улыбнувшись, — Хотя кое в чем Тери ошибся. Я
последовательница Элеоноры лишь отчасти. Ведь ее истинными служителями могли быть лишь
смертельно и заразно больные. А моя болезнь незаразная. Жалко, правда?

— Да я просто реву от подобной несправедливости, — фыркнул я.

— Тебе не понять! — вновь взвизгнула Элеонора и повернулась к Мифи, — но ты-то меня

понимаешь?

— Хуя7е! — только и выдавила из себя подруга, — ХУЯ7Е! — почти заорала она, вскакивая на ноги,
хватая меня за шкирку и оттаскивая от Лурны.

— Мифи! — послышалось ее жалобное.

— Да иди ты...! — грустно бросила подруга, быстро удаляясь от Лурны.

— Я... — хотел, было, я начать ее успокаивать.

— А ты вообще заткнись в тряпку! — рявкнула Мифи еще и на меня, отпустила, наконец, мой
капюшон, за который все это время меня держала, и со всех ног бросилась обратно в школу.
Мифи плакала. Я мне было на редкость паршиво. Иногда даже со всей своей гениальностью в
некоторых ситуациях я не могу понять, правильно ли я поступил, или как последнее дерьмо...

****

"...блятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьб
лятьблятьблятьблятьблятьблять..." — крутилось в голове у Зуо. Перед тем, как вернуться в школу,
парень решил заехать в одну подпольную аптеку, что держало Серебро, и купить пару вещиц,
которые продавались только там. Но, как ни странно, не только в обычных аптеках умудряются
отираться пенсионеры. Прямо сейчас перед Зуо стояла маленькая сухая старушенция и выбирала
яды. Причем выбирала она их уже минут двадцать! Босс Тени все это время нервно скрежетал
зубами, то и дело смотрел на свои жутко дорогие часы, понимая, что уроки вот-вот закончатся,
плюс двадцатиминутная перемена и магниты будут включены, а он еще на другом конце города!
Но и уехать ни с чем было бы неразумно.

— А, девушка не могли бы вы мне показать во-о-он тот зеленый стрихнин, — тем временем
бормотала бабулька, — А на сколько человек хватит ампулки? Десять... ой-ей-ей... мало, —
возмущалась она, — а сколько стоит... Ой-ей-ей! Как же так! Опять подорожали! Инфляция? А
какой яд подешевше есть? Мышьяк? А на сколько человек ампулка? — и так бабулька перебирала
каждый яд, а то и забывала про то, что о некоторых из них уже спрашивала, и мучила аптекаршу
по новой.

"твоюматьчертовабабкаебиотсюдапокаятебенепомог!" — трясло Зуо от гнева. Не то чтобы он так

уж не любил старое население, но иногда они просто выводили из себя. Ну почему бабке
приспичило отравить всю свою родню именно сегодня, именно в это время?! И чего вам дома не
сидится-то?

— А вот покажите вон тот зеленый стрихнин!

— По десятому разу?! — не выдержал Зуо, — сколько можно мусолить этот еба0ый стрихнин! —
буквально взорвался он.

— Молодой человек, попрошу вас не высказываться передо мной в таком тоне...

— Буду высказываться в таком тоне, в каком хочу! — прошипел Зуо, не отводя взгляда от бабушки-
одуванчика, — Сколько стоит эта дрянь? Я заплачу! — прорычал он продавщице. Та тут же
засуетилась, отдала бабушке ампулку, но бабушка тут же возмутилась:

— Мне бы восемь штучек-то…

Продавщица отдала восемь необходимых той ампул и забрала у Зуо деньги. Старушка Зуо
поблагодарила, подарила ему самую добрую улыбку, на какую только могла быть способна,
вышла из аптеки и тут же преобразилась. Стащила с себя старый платок, выпрямилась и,
жонглируя ампулами, тихо бросила: "Лопух!"

Добро пожаловать в Тосам — город, в котором сможет выжить лишь тот, кто научится
приспосабливаться, врать и играть на нервах людей, не зависимо от своего пола и возраста.

Тосам — город будущего, о котором ты мечтаешь меньше всего.

Тосам — город, не знающий жалости.

****

Ник весь последний урок вместо того чтобы сидеть в классе, провел на школьном крыльце,
ожидая что вот-вот приедет Зуо, потому что тот всегда приезжал раньше звонка. Но почему-то
именно сегодня он опаздывал. Зуо так и не появился на уроке, так мало того, уже заканчивалась
перемена, а его все еще не было. От «делать нечего», Ник рассмотрел сотню суетящихся
школьников, выкурил пару сигарет с друзьями-нанитами, затем понаблюдал за Тери, Мифи и
какой-то странной девчонкой в коричневом платье… Все-таки как не крути и что не думай, а Тери
Нику нравился Ну очень сильно. Просто наблюдая за серой фигурой, на душе у парня становилось
теплее. А еще это тепло разливалось ниже пояса и намекало на желание более тесного контакта,
чем просто наблюдение. Но сейчас было не до того. Надо было дождаться Зуо и разобраться с
ним. Хотя "разобраться" безусловно, звучало слишком самонадеянно. Сколько бы наномашин не
было запихано в тело Ника, Зуо был сильнее, опытнее и... опять же сильнее. Победить его без
стратегии казалось практически невозможным. Найти его слабое место? А они у него есть? Разве
что... Тери? Но Ник скорее бы удавился, чем причинил бы вред столь любимому серому существу.
Тогда что же остается? Если нельзя было победить Зуо физически, оставалось сломить морально,
но опять же, как это сделать Ник не представлял. Разве что...

Вслед за внезапной идеей поспешил рокот мотора, ознаменовавший приближение Зуо. Рокот этот
естественно услышал не только Ник, но и Тери. Парень тут же начал продираться сквозь толпу к
дороге, намереваясь встретиться с Зуо. Что ж... Дабы воплотить свой план, Нику перво-наперво
надо было Тери перехватить! Нанит легко спрыгнул с перил лестницы, на которых все это время
сидел, ловко обогнул пару десятков шумящих школьников и внезапно для Тери оказался рядом с
ним всего за пару метров до того, как тот успел полностью выбраться из толпы.

— Ник? Чего тебе...? — только и успел бросить Тери, когда Ник схватил его за одну руку, резко
толкнул на себя, обнял за талию, прижимая к себе, что есть силы, и впился в его губы. Парень
естественно тут же начал вырываться, но нанит был намного сильнее его, что было
продемонстрировано еще в туалете. Вырываться смысла не было. Даже когда Тери укусил Ника,
тот не оторвался от его губ. Казалось, что вообще ничто прервать этот поцелуй не сможет. Разве
что кулак Зуо, влетевший в челюсть Ника со световой скоростью, заставивший его буквально
подлететь в воздухе, и проехаться на спине, шее и голове вверх тормашками по асфальту пару
метров, сбивая на своем пути несколько случайных прохожих.

"Оу, так все же разозлился!" — ухмыльнулся Ник, которому удар почти не повредил. Наномашины
служили неплохим щитом. А вот с кулака Зуо на асфальт обильно закапала кровь, ведь удар по
лицу Ника был равносилен удару по куску железа. Именно этого Ник и ждал. Начало положено...

Четвертый круг Ада: 33. Злоба

"А вы умеете держать себя в руках?"

Эти слова, сказанные одноглазым стариком по какому-то маленькому неизвестному каналу,

крутятся у тебя в голове каждый раз, когда ты тщетно пытаешься понять, что же вообще значит
"держать себя в руках"? Как же достичь этого чертового утопичного контроля над собой?

"Вы понимаете, что всплеск эмоций — это всего лишь химия? Абсолютно любая ваша эмоция
может быть вам подвластна!"

Абсолютно? Каждая? У тебя, к сожалению, все не так. Ты был бы и рад стать непробиваемой и
холодной личностью, но твой характер тебе этого просто не позволяет. Нет, сейчас имеется в виду,
конечно же, не смущение, не страх и не радость. Эти эмоции ты можешь не просто
контролировать, ты их беспощадно подавляешь, если не убиваешь. Но чуть что, и ты, тут же,
выходишь из себя, ломаешь все и всех, кому «посчастливилось» попасться под горячую руку.
Ярость, бешенство, раздражение, злоба... Выгрызают тебя изнутри, пережевывают внутренние
органы, поедают самые лакомые кусочки души, доставляя такую боль, с которой не сравнится ни
одна физическая. Эти эмоции заполняют тебя доверху, заставляя дрожать твои пальцы,
скрежетать зубы и угрожающе скалиться.

"Я могу посоветовать вам отличный способ контроля над собой! Просто закройте глаза и
досчитайте до десяти, при этом попытавшись расслабиться! Не думайте ни о чем, лишь считайте!"

Лишь считайте... интересно, старик бы понял, какую глупость тогда сказал, если бы, как и ты,
сейчас, увидел, как на его добычу откровенно покушаются?

Ты видишь, как Он прикасается к Твоему насекомому, как Он обнимает его за талию, как Его язык
скользит по губам, которые принадлежат Только Тебе! Ты в бешенстве? Не то слово! Ты настолько
зол, что не видишь ни того, что насекомое сопротивляется, ни тем более того, насколько Тери все
это неприятно. Ты видишь лишь, как ЭТА СУКА СОСЁТСЯ С ДРУГИМ!

Слышится визг тормозов. Ты останавливаешься всего в миллиметре от бордюра, медленно

слезаешь с мотоцикла, понимая, что одна единственная эмоция, которую контролировать ты не
умеешь, либо разорвет тебя на части, либо просто сведет с ума!

Раз... Два...

Тихо нашептываешь себе под нос, надеясь, что это хоть чуточку тебя успокоит. Надеясь, но не
веря. Ты же знаешь, на что способен в таком состоянии. Ты же знаешь, насколько тщетны все твои
попытки на собственное усмирение. Ты же знаешь, что все равно тварь, что посмела обращаться
подобным образом с насекомым, не заслуживает в твоих глазах ничего кроме длинной и
мучительной смерти. И все же...

Три... Четыре...

Ты медленно подходишь все ближе, буквально источая угрожающую черную ауру. Все, кто
оказываются у тебя на пути, тут же с него благоразумно сворачивают, шарахаются от тебя как от
прокаженного, перешептываются и смотрят на тебя своими лживыми глазками с нескрываемым
страхом и благоговением.

Пять... Шесть...

Это только тебе кажется, что проходит целая вечность, прежде чем ты, наконец, оказываешься
рядом с насекомым и парнем, который откровенно лапает Тери. В действительности же не
проходит и десяти секунд. Ты невольно приглядываешься и узнаешь того, кто посмел покуситься
на то, что принадлежит тебе. Ты не знаешь его имени, да оно тебе и не интересно. Куда важнее то,
что он сын главного конструктора и роботостроителя в Железе — Брэда Дайси. Именно он
проводил многочисленные эксперименты по вживлению наномошин в тела людей. Изначально
целью эксперимента было лишь повышение регенерации тканей и восстановление отдельных
частей человеческого тела, утраченных, к примеру, при аварии или при других несчастных
случаях, возможно даже создание новых органов путем микро-клонирования прямо внутри
человека. Этим собственно Дайси и прославился в мировой медицине, вот только здесь была и
обратная сторона медали. Как и любой настоящий гений и фанат своего дела, рассматривать
возможности наномашин настолько узко Дайси было не интересно, поэтому он и занялся
разработкой таких, которые не просто лечили, а еще и преумножали физические способности
людей! Изначально на эти эксперименты мировое правительство возлагало большие надежды. Но
после того как больше трехсот тысяч солдат, над которыми проводили опыты, сошли с ума, вышли
из-под контроля и полностью уничтожили несколько городов, проект доктора Дайси был
приостановлен (заметим, именно приостановлен, а не закрыт). Ученого же осудили на десять лет.
Впрочем, уже через месяц Дайси, как ни в чем не бывало, расхаживал по Тосаму, набирая новых
"добровольцев" для своих экспериментов. В Железе же ученый играл роль черного (серого)
кардинала. Да, большую часть времени он сидел в своей лаборатории и занимался своими
научными работами, не вмешиваясь в мирские дела, но если он все-таки выбирался из своего
кабинета, оставалось лишь надеяться, что на планете вновь не развернется очередная война.

И то отрепье, что присосалось к насекомому как пиявка, точно было его сыном-нанитом. Хотя кем
же еще это дерьмо могло быть с таким-то папочкой!

Семь... Восемь...

Ты прекрасно осознаешь, что Дайси чертовски опасен, и что, безусловно, избиение тобой его
сына, поставит тебя ну в очень не выгодное положение. Но сейчас здравый смысл кажется тебе
чем-то абсурдным. Внутри у тебя все клокочет, шипит и рычит. Ты не думаешь о последствиях, ты
просто хочешь убить эту суку! Сжимаешь кулаки, размахиваешься и даришь сыну Дайси такой
апперкот, от которого бы у любого нормального человека челюсть бы просто рассыпалась. Парень
отлетает от твоего насекомого в противоположную сторону и проезжает на спине по асфальту
пару метров, сбивая на своем пути глупых зевак. Но у тебя возникают подозрения, что куда
больший урон от этого удара ты нанес именно себе. Осторожно разжимаешь левый кулак, и
слышишь тихий хруст в разодранных до крови костяшках. Конечно же, и этот мудила напичкан
папиными роботами, да еще и защитного типа, из-за чего тебе и показалось, словно ты ударил
вовсе не человека, а железную стену. И действительно, когда как ты, не подавая виду, мучаешься
от всё нарастающей боли в руке, парень спокойно встает на ноги, при этом хитро ухмыляясь. Ох, и
зря же он это делает! Тут же новая порция злобы накрывает тебя, заглушая как боль, так и хоть
какое-то адекватное восприятие окружающего мира.

— Зуо! Спа...! — тем временем что-то бормочет насекомое, но ты в ярости хватаешь его за ворот
кофты левой рукой и одним рывком поднимаешь его над землей так, что он лишь беспомощно
трепыхается, мотая ногами и вцепившись в твою руку. Ты хочешь узнать, какого хрена он смеет
целоваться с другим тогда, как признавался в любви тебе! Но внезапно осознаешь, что если
брякнешь подобную хуйню, твоя репутация тут же рухнет ниже канализации. Уже тот факт, что ты
просто влез в драку из-за подобного ничтожества... СТОП! Ты влез в драку из-за этого
ничтожества???

"ПИЗДЕЦ!!!" — мысленно стонешь ты, готовый прямо сейчас приставить к виску пистолет и
выстрелить! Твоя гордость просто в клиническом шоке!

Благо ты быстро приходишь в себя, понимая, что одними лишь мыслями ничего не исправить.
Остается лишь обыграть всю ситуацию в свою пользу.

— Я не собираюсь ждать тебя, ничтожество, ни секунды! В следующий раз будешь сосаться со

своим уебком до того, как появлюсь я! Ясно?! — четко шипишь ты, в надежде на то, что тебя
услышит как можно больше людей. И они слышат, начинают вновь перешептываться. До тебя
доходит фраза про то, что ты психопат, который не может подождать и секунды, и тут же
успокаиваешься. Одна проблема решена. Лишь теперь ты с наигранной брезгливостью швыряешь
беспомощное насекомое к мотоциклу, а сам поворачиваешься к уже ставшему лютым врагом
парню.

— Что-то ты слишком нервный, — ухмыляется он, сплевывая кровь. Кажется, твой удар все таки
какой-то эффект да возымел.
— Нервный? — удивленно приподнимаешь ты брови, — Что ты, спокойнее меня здесь никого нет,
— не менее хищно ухмыляешься и ты. Парень на это лишь пожимает плечами и делает шаг в твою
сторону:

— Да что ты? А бросаться на ни в чем не повинных людей, по-твоему, нормально? — складывает

он руки на груди. Парень ведет себя очень уверенно, словно знает что-то, чего не знаешь ты. Это
настораживает и опять же злит тебя.

— Я ценитель времени и не люблю ждать, — сухо отвечаешь ты, видя, как парень приближается к
тебе еще на пару шагов и стоит теперь почти вплотную.

— Да что ты? — он смотрит тебе прямо в глаза и внезапно шепчет одними губами, — Думаешь, Он
твой? Даже не надейся!

Ты чувствуешь, что сил сдерживать себя, у тебя просто больше нет, да сейчас это уже не так уж и
важно. Как он смеет говорить с тобой в таком тоне? Да еще и намекать на то, что ты якобы что-то
испытываешь к насекомому?!

Недолго думая, ты разворачиваешься и ударяешь парня прямо в челюсть, но в последний момент

понимаешь, что твой удар цели не достигает. Нанит попросту блокирует его рукой, хватает тебя за
щиколотку и сжимает так, словно пытается оторвать. Тебе больно, но виду ты не подаешь. Сейчас
не до неё! В мгновение ты опираешься на другую ногу, отталкиваешься ею от асфальта,
подпрыгиваешь и ею ударяешь-таки нанита вновь в челюсть. Его хватка тут же ослабляется, ты
делаешь небольшой кувырок в воздухе и приземляешься на обе ноги, полностью готовый к
серьезной драке. И даже боль в щиколотке на решимость твою никак не влияет. Но вот
собирающийся вокруг вас народ порядком раздражает.

— Хочешь выяснения отношений? Всегда к твоим услугам, вот только без свидетелей, — тихо
говоришь ты, и твой противник кивает в сторону первого этажа школы, на котором находятся
разнообразные секции, клубы и спортивный зал. Во время Отбора спортивный зал всегда пустует,
и нанит, напоследок, тебе подмигнув, идет в строну спортзала. Ты же, еле сдерживая
нетерпеливую улыбку, идешь за ним.

Спортзал в вашей школе без преувеличения огромен, в несколько сотен метров в длину и ширину
и занимающий первые семь этажей по высоте. Сейчас в нем царит полумрак, ты тихо запираешь
за собой большую дверь, зная, что никто зайти сюда не решится, как бы интересно ему не было
посмотреть на вашу стычку. К слову сказать, тебе подобных драк на пальцах не пересчитать, и ты
всегда выходил бесспорным победителем.

— Так что ты там говорил про «мое» и «не мое», — улыбаешься ты, снимая кожаную куртку, кладя
ее на лавку и подходя ближе к наниту.

— То и говорил, — спокойно отвечает он, хрустя кулаками — Я смотрю, ты свои бешеные глазенки
положил на Моего Тери. Думаешь, так просто его получишь?

— Получу? Уже! — шипишь ты, мысленно планируя как поступить. Ударить в третий раз в
челюсть? Или может быть сразу в глаз? Сломать нос?

Но сам обескуражено уворачиваешься от удара, направленного тебе в лицо. Да, отвык ты, Зуо, от
того, что иногда и на тебя могут нападать первыми. Впрочем, уходить от ударов нанита оказалось
предельно просто. У него неплохая техника, хорошо натренированное тело, к тому же еще и
напичканное наномашинами, но у него не было твоего неоценимого опыта. И все же нанит
оказался не так прост. Он оказался очень быстр и совершал удар за ударом, тем самым не давая
нападать тебе, целился он предпочтительно в глаза, либо в солнечное сплетение. В глаза видимо
для того чтобы ослепить тебя и тем самым ослабить, но до чего же он наивен! Ты давно избавился
от особенной потребности использования зрения в драке, больше полагаясь на собственные
инстинкты. Очередной скучный удар, не достигнувший цели и ты, наконец, пригнувшись и
блокируя его, одновременно бьешь нанита в живот. Правая рука отдается ужасающей болью, но и
нанит на секунду застывает, а затем отпрыгивает от тебя, шумно выдыхая. Всего на секунду ты
замечаешь в его взгляде растерянность, граничащую с паникой, но почти тут же парень вновь
берет себя в руки:

— Ты так уверен в себе... Думаешь, он любит тебя?

— Мне плевать! — рычишь ты, и, пользуясь его заминкой, бьешь ногой по колену. Нанит еле
удерживает равновесие, но ты хватаешь его за голову и бьешь коленом ему по лицу. Он, как
тряпичная кукла, падает на пол, захлебываясь вмиг хлынувшей из явно сломанного носа кровью.

— Знаешь, — хрипит нанит, переворачиваясь с бока на спину и смотря на тебя без тени страха, —
может, любит он и тебя, но трахается со мной...

Эти слова будто отражаются от стены спортзала и обрушиваются на тебя словно раскатистый гром.

— Что? — невольно роняешь ты, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Нанит поднимается на
ноги, отплевываясь и фыркая, но все так же улыбаясь.

— Что слышал! — орет он и внезапно швыряет в тебя пятикилограммовую гирю, что до этого
покоилась у стены спортзала. Ты уворачиваешься в последний момент, но ощущаешь удар
лазерного ножа в бок. Благо этот удар ты блокируешь рукой, но ноги подкашиваются, ты падаешь
на пол, заливая его кровью, что сочится из руки, но при этом думаешь лишь о том, что сказал
нанит. Парень же ходит вокруг тебя словно коршун, явно думающий, что ранил тебя все-таки в
живот и теперь ты медленно умираешь. Вот только смерть в твои планы не входит. Растерянность
сменяется такой злобой, которую, кажется, ты не испытывал еще никогда. Ты уже не
контролируешь себя и даже не помнишь, как толкаешь нанита на пол, как садишься на него и
начинаешь беспощадно бить его по лицу. Сначала слышаться смешки, затем стоны, наконец, все
затихает. Нанита уже не узнать, все его лицо покрыто гематомами, нос сломан, под глазами
наливаются синяки, рассечена губа и вряд ли осталась хотя бы половина зубов во рту, но этого
тебе мало. Он без сознания, но тебя это не останавливает. Ты берешь его правое запястье и
сначала ломаешь его, а затем каждый палец по отдельности. То же самое делаешь и с другой
рукой. Лишь после этого ты слегка успокаиваешься, аккуратно вытаскиваешь из куртки платок,
которым начисто вытираешь от чужой крови свои руки, затем надеваешь куртку, бросаешь платок
в сторону еле-еле дышащего нанита и уходишь из спортивного зала, не сдерживая победной
улыбки.

****

Честно скажу, я был уверен, что Зуо сделает из Ника котлету, и даже не особенно по этому поводу
расстраивался. Но когда распахнулась дверь спортзала, и из нее вышел сэмпай, давая тем самым
возможность всем, кто все это время стоял за дверью (одним из них был и я), рассмотреть все
происходящее внутри, я понял, что все те побои, коими меня награждал Зуо за эту неделю, херня
собачья!

— Вау? Он там умер?

— Да нет, дышит...
— Точно дышит? Зуо ведь мог и... — слышался шепот отовсюду, но сэмпай на это никакого
внимания не обращал. Он гордо прошел мимо толпы, направляясь к своему мотоциклу с таким
видом, словно ничего и не произошло. Вот только я заметил, что с его правой руки обильно капает
кровь.

— Зуо, послушай! — догнал я сэмпая, еле-еле сдерживая радость от осознания того, что только что
он дрался, между прочим, за меня! Все, Зуо! Теперь я твой с потрохами! Правда я был твоим и до
драки, но, может, хоть сейчас ты решишь по полной программе попользовать свой трофей, а?
Ведь трофей совсем не против!

— Трахался с ним? — послышался тихий жесткий ответ(вопрос). От этих слов у меня сердце ухнуло
куда-то в желудок.

— П... прости что? — промямлил я, делая вид, что не расслышал.

— Я спрашиваю, ты с ним спал?! — прошипел в ответ Зуо, поворачиваясь ко мне и буравя меня
ярко-алыми глазами.

— Ну... это... было один раз, — заикаясь, пробормотал я, невольно ежась и жмурясь под этим
тяжелым взглядом и готовый на очередной подзатыльник со стороны Зуо. Но удара так и не
последовало, и когда я открыл глаза, оказалось, что Зуо уже садится на свой мотоцикл, полностью
игнорируя меня.

— Эй! — возмутился я, — а как же я?!

— Я поеду, а ты поволочишься следом! — ядовито ответил Зуо, не переставая меня буравить

взглядом.

— Ревну-у-у-у-у-у-у-уешь? — с довольной улыбкой протянул я.

— Я? Что ты! Не ревную, просто хочу прибить, — в тон мне ответил сэмпай, разворачивая
мотоцикл и газуя в противоположную от меня сторону.

— Эй... Зуо... да ладно тебе! — возмутился я, нервно похихикивая и наблюдая, как сэмпай от меня
удаляется все дальше, — Ты ведь шутишь? — почти пискнул я, чувствуя, как браслет на руке
заметно тяжелеет, — ЭЙ! ЗУО! ТЫ ВЕДЬ ШУ... — договорить я не успел, так как руку мою рвануло
вперед, и я буквально зачерпнул ртом кучу пыли. Но срать на пыль! Когда тебя волочит по ухабам
и ямам! Протащило меня всего метров десять, но за это время я успел помахать своей жизни
платочком не меньше сотни раз.

— Поднимай свой сральник и ко мне! — послышался уже знакомый горячо мной любимый голос с
хрипотцой.

— Боюсь, что только сральник я поднять и смогу, ибо только он избежал повреждений, —
прокряхтел я, пытаясь подняться на ноги.

— Быстрее!

— САМ БЫСТРЕЕ! — рявкнул я, ковыляя к Зуо и старательно при этом отплевываясь. М-м-м-м...
радиоактивная пыль... клево...

— Зуо, ты не забыл, что мне сегодня к психологу? — Подойдя к мотоциклу, решил напомнить я.
Как ни странно, но сэмпай на это ответил, что помнит, — Но сначала заедем ко мне домой... мне
надо переодеться, — кивнул я на свою разодранную грязную одежду, — а тебе руку
перебинтовать, — как бы, между прочим, кивнул я в сторону Зуо. Он тут же почему-то руку
спрятал и даже глаза отвел. Вау! Зуо смущается!

— Обойдусь без твоей помощи, — фыркнул он, а я умилился. Каким оказывается, сэмпай бывает
ми-и-и-иленьким!

— Ну-ну, — ехидно протянул я, садясь за спину Зуо и прижимаясь к нему сильнее обычного. И все-
таки, какой же это кайф, когда тебя любят...

****

— Проходи, — пригласил я сэмпая в квартиру, распахивая перед ним дверь. Зуо без интереса
огляделся и все же прошел в коридор, — Маман на работе, а сестра в школе, так что дома никого
нет, — без палева начал я намекать на всю пикантность складывающейся ситуации. Зуо! Бери
меня прямо здесь и прямо сейчас!

— Мне похуй, — сказал, как отрезал Зуо, разуваясь, — Куда идти?

— Кухня прямо и налево, — обиженно пробормотал я, сам разулся и последовал за ним. Правда,
прежде чем зайти на кухню, я заглянул в ванную и взял аптечку, — Руку покажешь?

Сэмпай на это осторожно снял куртку, закатал рукав и показал правую руку. Мало того что
костяшки распухли, так на ладони еще красовался нехилый порез!

— Черт! — присвистнул я, — у меня только бинты, антисептики, да слабые нано! Они с таким не
справятся, — предупредил я. Зуо на это лишь молча, вытащил левой рукой из кармана пакетик с
маленькими серыми шариками, попытался его открыть, но у него ничего не получилось. Тогда
пакетик взял я, открыл его и протянул Зуо пару серых шариков. Я никогда раньше ничего
подобного не видел, но примерно представлял, что это такое. Наверняка заживляющие Колеса
Серебра: в их основе были не наномашины, а биологические микроэлементы, которые в
принципе действовали, как и детище Железа, увеличивали скорость регенерации, а так же
работали как очень сильное обезболивающее.

Зуо двумя пальцами размял шарики, превратив их в пыль, которой и посыпал свою рану. Кровь
перестала идти сразу же, но я все-таки настоял и забинтовал сэмпаю руку. Правда получилась это
у меня криво, но Зуо почему-то ничего мне на этот счет не сказал. Он вообще был удивительно
молчаливым после драки с Ником. Может все это время, ему нужна была элементарная разрядка,
вот он и ходил взъевшийся на весь мир? А теперь человека поколошматил и стало легче? Хорошо
бы. Но чует моя задница, все не так просто в нашем мире.

— Может тебе чая, кофе, воды из канализации? — Зуо на меня даже не посмотрел, — хм... ну
ладно... пойду я тогда переоденусь, — пробормотал я и поплелся в свою комнату. И все-таки с Зуо
что-то не так! Может он обиделся на меня за то, что я с Ником переспал? Или наоборот понял, что
такое отрепье как я ему не нужно? Или он спит только с девственниками??? ЗУО! Моя задница
только для тебя! Ну, правда!

Размышляя обо всем об этом, я стащил с себя всю одежду. В прочем вскоре на место первых
серых джинсов пришли другие не менее серые, а с верхом я решил поизвращаться. Насколько бы
серым я ни был, это внимание Зуо вряд ли привлечет. Так может начать одеваться в его
тональности? Вот сегодня у него черная рубашка, может и мне надеть черную футболку? Кто бы
мог подумать, что я как последняя гламурная блондинка буду выбирать, что одеть? Черную
футболку или серую футболку? Черную толстовку или серую толстовку? Вот в чем вопрос!
— Хм... я, конечно, предполагал, что ты хилый слабак, но чтобы настолько, — я от этого
комментария аж на месте подскочил. Пока я терся около своего шкафа, Зуо каким-то ведомым
только ему совершенно незаметным образом появился у меня в комнате и расселся на моем
кресле как король на троне.

Конечно же, из-за его слов мне тут же захотелось прикрыться, потому что я и сам понимал —
сэмпай во всем прав, а я настоящая мечта медика — наглядное живое пособие, круто же! Каждое
ребро и каждый позвонок пересчитать можно!

— Отвернись, — буркнул я, ежась и пытаясь как-то прикрыть свои худые плечи и впалый живот.

— Что мне еще сделать, — ухмыльнулся в ответ Зуо, не отводя от меня глаз. В любое другое время
я был бы счастлив, если бы именно сэмпай меня разглядывал Так, но сейчас мне почему-то стало
не по себе. Я начал лихорадочно искать хоть что-нибудь, что бы можно было надеть. Наткнулся на
какую-то старую черную потрепанную футболку, и уже хотел было натянуть ее на себя, когда Зуо
заговорил вновь:

— Что у тебя на шее?

— А что у меня на шее, — включил я дурака.

— Подойди, — мягко и я бы даже сказал, соблазнительно позвал меня сэмпай. Я воздухом

подавился. Только не говорите! Неужели! НЕ-У-ЖЕ-ЛИ!

Коленки тут же затряслись, во рту пересохло, а ладони наоборот вспотели. Оставив футболку в
покое, я подошел к Зуо, остановившись, всего в метре от него, и, всеми силами изображая полное
недоумение и безразличие.

— Ближе, — все так же, не сводя с меня глаз, одними губами позвал сэмпай. Я сглотнул, шумно
вздохнул, но таки подошел к Зуо совсем вплотную.

— Садись, — кивнул Зуо себе на колени.

"ОХ ТЫ ЙОПТ!" — только и пришло мне в голову пока я, каким-то чудом совладав с эмоциями,
робея, уселся-таки Зуо на колени лицом к нему, но при этом не в силах смотреть ему в глаза.

— И так... — сэмпай протянул ко мне руку и я почувствовал, как его пальцы начали перебирать
мои волосы, но уже через секунду они вцепились в них, да так сильно и так больно, что у меня
перед глазами все поплыло. Зуо же заставил меня нагнуть голову вбок так, что мою шею было
удобнее разглядеть, — так что же у тебя на шее, сучка, — только сейчас я понял, что вся эта
доброта и молчаливость, всего лишь игра, которая заставила усыпить мою бдительность. Ну а
теперь мне грозил бесповоротный пиздец! Зую вцепился пальцами в мою шею и сорвал с нее все
пластыри, давая себе возможность лицезреть, целую кучу ярких засосов на моей светлой коже.

— Это сделал Он? — все еще фальшиво добрым голосом осведомился Зуо.

— Угу...

— Когда?

— Мх… недавно, но еще до того, как…!

— Когда, я тебя спрашиваю?!

— Зуо, отпусти! Больно! — взвыл я.

— Больно? Это тебе больно? Вот сейчас Будет Больно! — пообещал мне Зуо, нагнулся к моей шее
и впился в нее. Знаете, когда в фильмах вампиры кусают своих жертв, чаще всего на лице жертвы
изображается эйфория с примесью страха. Но поверьте, когда вас действительно кусают за шею,
это очень и очень больно!!! Настолько, что у меня из глаз слезы брызнули. Благо Зуо оставил в
покое мои волосы, но легче от этого не стало. Я стал задыхаться, пытался оттолкнуть сэмпая,
упершись в его плечи, я даже осмелился несколько раз попросту ударить его в грудь, но его зубы
от каждой моей глупой попытки вырваться сжимались лишь сильнее. Я почувствовал, как моя
кровь тонкими дорожками побежала по шее и груди к поясу, силы начали стремительно уходить,
и уже через пару минут я безвольно сидел на коленях у Зуо, смиренно принимая свое на редкость
извращенное наказание. Наконец зубы Зуо разомкнулись и его язык начал мягко слизывать кровь
из образовавшихся довольно глубоких ранок.

— Маньяк... насильник... — только и смог я выдавить из себя, не без удовольствия принимая

садистские ласки. Я прижался лбом к плечу Зуо, чувствуя слабость, но уже через секунду меня как
водой холодной окатило. Зуо был возбужден! И в штанах своих ему явно сейчас было тесновато!
Этот чертов извращенец! Он Действительно извращенец!!! Но мне это даже нравилось...
Интересно, а что будет, если я дотронусь...? Мои мысли были прерваны, так как Зуо, наконец,
отстранился от моей шеи и заставил меня посмотреть на него. У меня перед глазами все еще все
как-то странно плавало, но даже в таком состоянии я заметил, что глаза у сэмпая были не как
обычно красными, они стали темно багровым. Интересно почему? Из-за возбуждения? И кстати о
нем, кажется и сам я еще тот извращенец, ибо Зуо с темно-багровыми глазами и испачканными в
моей крови губами меня завел не на шутку! Любой бы нормальный человек, будучи покусанный
Зуо как минимум убежал бы от него в больницу и потребовал сорок уколов от бешенства, ну а я
сам же еще и полез целоваться! Сначала слизнул капельку собственной крови с уголка его губ,
мягко чмокнул, наконец, поцеловал, надеясь на ответ. И ведь получил же! Поцелуй с солоноватым
привкусом крови, жестковатый и, конечно же, полностью лишающий меня воли. В любом случае я
сейчас соображал вяло, и был совсем не против пассивного участия. Помню свой первый поцелуй,
тогда мне казалось, что целоваться с языком это еще та гадость! Слюнища, привкус какой-то
жрачки, что потребляли еще неделю назад. Отвратительно, одним словом! И восприятие
подобных поцелуев у меня мало менялось с возрастом. Да, я научился кое-как получать от этого
удовольствие, и даже с Ником мне было совсем не плохо, НО ничто никогда бы ни сравнилось с
тем, что я ощущал сейчас. Приятно? Хорошо? Спокойно? Нет! Вообще-то это было больно, потому
что Зуо откровенно кусался. К тому же сэмпай не давал мне лишнего вздоха сделать, буквально
душил поцелуями. И спокойствием это назвать тоже нельзя, ибо в данный момент мне казалось,
что я сижу на вулкане, который вот-вот начнет извергаться. И тогда от меня останутся одни
головешки. А все равно было настолько круто, что прекращать все это однозначно не хотелось.
Хотелось кусаться в ответ, задыхаться, безвольно подчиняться всем его прихотям, прижиматься к
нему, чувствовать еле-еле уловимый запах его одеколона, вперемешку с менее слабым, но все же
ощутимым запахом пота. ДА! Все мужики потеют! Они не пахнут ромашками или розами двадцать
четыре часа в сутки, хотя некоторые и склонны утверждать обратное. Но мне, почему-то, запах
пота Зуо нравился даже больше, чем его одеколона.

Руки Зуо тем временем мягко пересчитывали мои ребра, то поднимаясь вверх, то снова спускаясь
к поясу, а я все сильнее жался к сэмпаю, чувствуя, как уже самым интересным и самым
чувствительным местом на данный момент откровенно трусь об его. Черт! Хочу! Хочу секса! Хочу
траха! Но Зуо почему-то никаких больше активных действий не предпринимал. Раз хочешь меня,
нагни и отымей! Чего ломаться-то? Жалеешь? Так после обглоданной шеи, разорванная задница
погоды не сделает!

Конечно, ничего из этого я сказать не мог, ибо мои губы были заняты совсем другим, но все, что
роилось у меня в голове, я активно старался показать на пальцах! Например, я ослабил галстук
Зуо, расстегнул его рубашку и даже потянулся к его поясу, когда мои руки были пойманы и сжаты
так сильно, что оставалось лишь тихо поскуливать.

— Не много ли ты себе позволяешь? — злобная ухмылочка извращенца с губ Зуо не сходила, хотя
он явно и хотел придать себе более серьезный вид.

— Не Мало ли ты себя позволяешь? — вопросом на вопрос ответил я.

— Возможно, — не стал спорить Зуо, отпуская мои руки и снова целуя. Я хотел было предпринять
еще один крестовый поход на его ширинку, но Зуо меня опередил. Послышался звук
расстегивающейся молнии сначала у него, затем у меня. Ощущение прикосновения к
чувствительной головке заставил меня практически захлебнуться в эмоциях. Целоваться я больше
был не в состоянии, просто вновь уткнулся лбом в плечо Зуо, закусил губы и зажмурил глаза,
стараясь не кончить в первые же секунды. Нельзя же так позориться верно? Надо показать, какой
я весь из себя выносливый и опытный! Хотя опыта во мне... у меня на лбу кажется написано,
сколько у меня его. Огогошеньки сколько! Практически по нулям. А Зуо, наверное, еще тот
ловелас. На него пол школы дрочит, так что... хотя, зная сэмпая, (а я думаю, я чуть-чуть, но все же
его узнал за то время, что мы были вместе) мне как-то трудно было представить, что он с кем-то
спал из-за симпатии, ибо и понравиться-то ему очень и очень сложно, надо быть таким же психом
как и он сам, ну или таким как я!

Притронуться ни ко мне, ни тем более к себе, сэмпай мне так и не дал, поэтому я просто обнимал
его и, попеременно шумно вздыхал, чувствуя как его пальцы, прижимая мой член к своему, мягко
скользят по стволам вниз, затем возвращаются, сжимают головки, выдавливая капельки смазки,
которые тут же смешивались и вновь размазывались. Терпкий запах секса, размеренные,
мучительно медленные, но именно из-за этого до боли приятные прикосновения, его тяжелое
горячее дыхание и странное чувство нежности.

— Зуо... — выдохнул я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и сдерживаться больше не будет сил.

— М-м-м...? – кажется, он был поглощен процессом ничуть не меньше меня.

— Ты любишь... меня? — сквозь собственные стоны выговорил я, а было это очень сложно, если
учитывать, что язык мой отчего-то еле ворочался.

— Нет... — увеличивая темп, прошипел сэмпай. Я не удержался и все же начал помогать ему,
лаская нас обоих.

— Ну и дурак... — фыркнул я, впившись и раздирая его спину пальцами свободной руки, но, даже
не замечая этого от нахлынувшего, ни с чем, ни сравнимого удовольствия. Пальцы ног и рук свело
судорогой, сердце колотилось как бешеное, дыхание прерывалось, в висках стучало, шея
кошмарно болела, но от этого, по-моему, я чувствовал все лишь острее.

— А теперь? — выдохнул я, отойдя от первого впечатления, но, все еще не убирая руки с члена
Зуо, которая теперь вся была в его сперме.

— Не знаю...

Четвертый круг Ада: 34. Три ответа на четыре вопроса

— Тери, ты часто думаешь о Джонни?

— Да... он единственный, кого я люблю, и буду любить вечно.

— Тери, ты часто думаешь о Джонни?

— Нет... мне не интересна эта слабая ни на что не способная личность.

— Тери, ты часто думаешь о Джонни?

— Да! Иногда он меня так бесит! Так бы и убил!

— Тери, он уже мертв...

— Э-э-э... больше не шутите так, доктор…

— Тери ты часто думаешь о Джонни?

— Ага... и рад, что он сдох...

— Тери, ты часто думаешь о Джонни?

— Джонни? хм... а кто это?

— Тери, — обратился врач к своему юному пациенту. Мальчик вздрогнул, словно только что
пришел в себя от каких-то ведомых только ему мыслей, и поднял на мужчину большие светло-
серые глаза, — ты часто думаешь о Джонни? — спокойно поинтересовался психолог. Мальчик на
это лишь нахмурился, почесал подбородок и, наконец, прошептал:

— Иногда он мне снится.

— И что он делает у тебя во сне?

— Танцует в балетной пачке или копает червей… пф! Не знаю, что он там делает, вот смотайтесь
ко мне в сон и сами у него спросите, чего он меня колебает даже после смерти! — фыркнул
мальчик, в возмущении скрещивая руки на груди. — Заняться что ли больше нечем? – заорал на
весь кабинет юный пациент, задрав голову к потолку и разведя руки, — нечего делать, идите,
спасайте тюленей от нефти!

— Кстати, — мальчик вновь перекинул свое внимание на психолога, — вы любите чучела

тюленей? Прикольная штука!

— Нет, Тери, не уходи от ответа, каковы действия Джонни у тебя во сне?

— Действия... — Тери вновь нахмурился, сильнее прежнего, — действия-действия-действия... –

начал бормотать он себе под нос, словно вспоминая значение данного слова, — знаете, не люблю
физкультуру... я самый слабый, и мне это совсем не нравится. Я не могу подтянуться на руках даже
раза, представляете?! Зато я быстро бегаю!

— Тери, каковы действия Джонни у тебя во сне? — спокойно переспросил психолог.

— Еще я ненавижу мармелад в сахаре. Просто терпеть не могу! Когда сахаринки начинают
хрустеть на зубах, это гадко!
— Тери, каковы действия Джонни у тебя во сне? – настаивал на своем мужчина. Воцарилось
минутное молчание. Когда Тери вновь заговорил, голос его показался каким-то чужим,
неправильным, холодным, бесчувственным, не принадлежащим маленькому мальчику:

— Джонни? А кто это? — удивился он, начиная беззаботно болтать ногами.

— Тери, — доктор Силлети тяжело вздохнул, на миг закрыл глаза, дабы привести сумбур мыслей в
порядок, и задал новый вопрос, — Скажи мне, как зовут твою мать?

— Мать? — серые глаза мальчика внезапно стали стеклянными, минут пять Тери и вовсе не
шевелился, лишь медленно покачивался взад и вперед, не сводя глаз с психолога и не мигая:

— Мать... – повторил, наконец, он, и глаза его вновь стали живыми, а качаться он перестал, —
Джонни? А кто это? — удивленно спросил он.

— Причем тут Джонни?

— Ну... вы же сами только что спросили: "Каковы действия Джонни у тебя во сне", так вот, я не
знаю никакого Джонни... но недавно мне приснился парад планет!

Силлети вновь вздохнул и сделал очередную пометку в своем блокноте. Этот ребенок стал его
пациентом совсем недавно. Его привела в больницу мать, сказав, что у мальчика психологическая
травма. Но видимо она не знала, что эта травма уже давно переросла в нечто большее. К примеру,
ребенок страдал от провалов в памяти, он мог забыть как об умершем друге, о котором скорбел,
так и о наличие в своей семье родной сестры или даже имя собственной матери! Психолог
понимал, что карточку болезни Тери давно уже пора было передавать Психиатру, но юный
пациент был слишком интересен, слишком необычен. К тому же Силлети зачастую просто не мог
понять, безумие ли было виновато в столь странном поведении и в столь необычном видении
жизни его пациента, или во всем была виновата его безусловная гениальность? Да, граница
между двумя этими понятиями из века в век всегда была очень тонка, а кто-то ее не видит вовсе,
и, тем не менее, ставить на нём клеймо психически нездорового, Силлети ну очень не хотелось, с
другой же стороны психолог боялся, что в дальнейшем состояние Тери лишь усугубится. Но как
узнать, в чем причина внезапных провалов, которые возникают сами по себе и только в
определенные моменты жизни мальчика. И как давно они мучают Тери, и если давно, почему его
мать не замечала этого? Столько вопросов, ответы на которые крылись где-то в голове этого
маленького гения. Нет-нет, психолог не собирался отпускать мальчика так просто. Впервые ему
был настолько интересен человек, настолько поражал его внутренний мир, пышущий
неудержимой силой.

— Тери... хочу предложить тебе игру, — улыбнулся психолог и, заметив, что мальчик оживился и
внимательно его слушает, продолжил, — Игра будет называться "три ответа на четыре вопроса".

— И в чем ее смысл? — тут же ухватился за идею мальчик.

— Я задаю тебе четыре вопроса, если ты хотя бы на один из них не отвечаешь, ты проиграл, —
спокойно пояснил психолог.

— Какая-то глупая игра, — нахмурился мальчик, конечно же, я отвечу на все четыре вопроса!
Разве это так сложно?

"Для тебя сложно"

— Хорошо, тогда давай попробуем? — мальчик на это лишь яростно закивал, — И так... Тери, как
зовут твою мать?..
***

Стрелка часов указала «без пяти два». Силлети сидел в своем кабинете, попивая обжигающе
горячий черный кофе без сахара, и морально готовился к встрече со своим самым безумным
пациентом. Он как раз отхлебнул очередную порцию бодрящего кипятка, когда в кабинет его
буквально ворвался сероглазый мальчишка с извечной лыбой на лице, от чего доктор умудрился
подавиться кофе и закашляться. Но на этом неожиданности этого дня не закончились. Юный
пациент сегодня был не один.

— Здрасте! — махнул Тери рукой, рассаживаясь на кушетке и кивая второму гостю на место рядом
с собой. Силлети внимательно оглядел высокого худого юношу, с острыми бесспорно красивыми,
но хищными чертами лица. Кожа его была белоснежной, почти прозрачной, из-за чего густые
растрепанные черные волосы казались еще темнее, большие яркие глаза лихорадочно блестели,
на тонких бледных губах играла неприятная ухмылка. Незнакомец сначала буквально прожег
взглядом психолога, затем не менее «добрым» взглядом одарил и Тери и тихо, но отчетливо
прошипел:

— Я не собираюсь наблюдать, как тебе пытаются вправить то, чего у тебя от рождения нет.

— От рождения нет? Сисек что ли? Зуо, не путай психолога с пластическим хирургом, да их обоих
называют врачами, но...

— Заткнись, — послышалось уже не шипение, а почти рык.

— Заткнусь, было бы чем! Зуо, не поможешь мне? Одно мое место так и жаждет, чтобы его зат…

— Захлопни свою варежку!!!

— Варежку? Меховые и вязаные вещи нельзя захлопнуть, у них нет ни дверей, ни окон, ни
ставней. И вообще они мягкие!

— ПРОСТО ЗАМОЛЧИ!

— Ааа… ну сразу бы так и сказал, а то говоришь загадками! Видишь, для меня шарады – не
вариант! Азбука Морзе еще, куда не шло…

— Не представишь ли ты мне своего друга? — решил вмешаться Силлети.

— Он мне не друг, — тут же выпалил незнакомец.

— Я ему куда бо-о-ольше, чем друг, — хитро сверкая глазами, протянул Тери, — Его имя Зуо! Ну
помните того припадочного, о котором я часто рассказывал, что он маньячила со стажем и с
тараканами не только в голове! — Брюнет на это послал в адрес серого недоразумения еще один
не менее гневный взгляд, — Что? – возмущенно добавил Тери, — Вся школа об этом говорит! А ты
думал, они тебя феей-крестной считают? С твоей-то мордой лица?

— Я всего лишь его сэмпай, — сухо бросил Зуо, решив проигнорировать слова Тери, и
продемонстрировал Силлети черный браслет.

— Всего лишь сэмпай, который со мной полчаса назад всего лишь дроч... — Тери договорить не
успел, так как рот ему довольно грубо зажали рукой. Последние буквы потонули в шипении и
недовольном фырканье Тери. Впрочем и без того Силлети прекрасно понял, что именно имел
ввиду его пациент, но по взгляду его сэмпая он ничуть не хуже понял и тот факт, что лучше сделать
вид, будто он и вовсе ничего не слышал.

— Ну что ж, не так часто Тери приводит своих... хм... знакомых, — пробормотал доктор, наблюдая
как юный пациент, дабы избавиться от ненавистной руки своего сэмпая, начинает облизывать
промежутки между его тонкими пальцами. Затем в промежуток между средним и безымянным
пальцем Тери умудрился и вовсе пропихнуть свой язык и высунуть его наружу, напоминая тем
самым какого-то ацтекского божка. Зуо на это лишь с отвращением отдернул руку, чуть не
прихватив с собой и язык Тери, и начал брезгливо вытирать пальцы о кушетку.

«Нда… вот она, нынешняя культура… вот в наше время!» — подумал было Силлети, но тут же
одернул себя, вспоминая свою бурную молодость, в которую высмаркивался в юбки своим
девушкам, блевал на особенно непонравившихся индивидов, а носки свои носил однозначно
лишь как бесспорное оружие массового поражения с помощью запаха.

Тери в это время демонстративно отплевался и, дождавшись, когда сэмпай окинет его очередным
гневным взглядом, показал тому язык, — …хотя наши встречи и не предполагают присутствие еще
кого-либо кроме меня и моего пациента, закончил-таки Силлети предложение.

— Я все понимаю, и оставаться не собираюсь — недружелюбно глянул брюнет на доктора и уже

пошел к выходу, но Тери вцепился в куртку парня с таким видом, словно скорее умрет, чем
позволит своему сэмпаю уйти.

— Но ведь можно сделать исключение? — захныкал Тери, явно этим раздражая Зуо.

— Если ты готов откровенничать перед ним, пожалуйста, — пожал плечами Силлети, думая о том,
что юноша, к которому Тери почему-то так прилип, видимо, тоже не так прост.

— Конечно! Я же люблю Зуо! — заявил Тери. Его сэмпая тут же передернуло, Силлети же выронил
из рук только что взятую ручку. Тери? Влюбился? Быть такого не может! Просто невозможно!

— Вы пара? — с ходу спросил психолог.

— Да! — воскликнул Тери.

— НЕТ! — категорически опроверг Зуо.

— Что значит «нет»?! — тут же начал возмущаться седоволосый, — Наделал дел – будь мужиком!
Бери ответственность на себя!

— Что еще за ответственность? И что я сделал?! – не сдавался Зуо.

— Я… Зуо, ты только успокойся… кхм… — прокашлялся Тери, — давно хотел тебе сказать…
короче… фух… я беременный!

— БЛЯТЬ! – взвыл Зуо, вырвал куртку из цепких пальчиков и хотел кинуться к двери, но Тери
умудрился довольно ловко с кушетки перебраться на спину Зуо, вцепившись руками ему в шею и
обняв его талию ногами. Зуо же схватил Тери за шею и собирался как раз скинуть с себя, когда
заиграла какая-то нейтральная мелодия. Все-таки скинув Тери со своей спины на кушетку, парень
активировал панельку, что развернулась у него перед левым глазом.

— Зуо! – захныкал Тери.

— Щас вернусь, только не ной! – послышалось шипение сэмпая. Тери же, как только сэмпай
скрылся за дверью, буквально возликовал.

— Он мой! – заявил он Силлети, — Он точно мой!

— Хм… Тери… ты сказал, что любишь его? Я не ослышался? – не стал ходить вокруг да около
психолог.

— Да, это так, — кивнул парень, не прекращая улыбаться.

— Но… ты мне часто говорил, что вряд ли когда-нибудь Еще полюбишь, — осторожно напомнил
мужчина своему пациенту.

— Правда? – кажется, Тери действительно удивился, — А что значит Еще? Я вроде бы особенно и
не влюблялся никогда, — пожал он плечами, — ну разве что в ультрановую куклу Эллити, у
которой были прорисованы все половые органы? Но дрочить на нее было стремно. Да и не
любовь это была… это была страсть!

Силлети на подобное лишь подавился воздухом. Его всегда поражало, с каким спокойствием
порой мальчик рассказывал о подробностях своей «личной» жизни.

— Так ты давно знал Зуо, и только сейчас, когда он по счастливой случайности стал твоим
сэмпаем, ты ему признался в своих чувствах? – решил вернуться к главной теме Силлети.

— Ну, во-первых, эта случайность была совсем не счастливой и не случайностью вовсе, — хмыкнул
пациент, — а во-вторых, нет, я не знал его до этого.

— То есть ты влюбился в него за какие-то пару дней? – Ахнул Силлети, ожидавший от Тери скорее
серийных убийств, чем любви с первого взгляда.

— Ага! За полтора дня, если быть точнее! – довольно подтвердил Тери.

— И… как ты думаешь, почему? Из-за его красоты? – психолог все еще пытался зацепиться за
соломинку, надеясь на то что, как и в случае с куклой это всего лишь страсть.

— Красоты? Нет, что вы… дело вовсе не во внешности, — помотал головой Тери, — просто…
просто он может поставить меня на место.

— Прости? – не поверил ушам психолог.

— Так и быть прощаю…

— Тери, не уходи от ответа.

— Ну… просто я ведь всегда стебался над людьми. Да, иногда мне ударяет сперма в голову, и весь
окружающий меня люд я презираю и ненавижу, и тогда я над всеми стебусь и издеваюсь, довожу
до белого каления и до психозов. И мне всегда казалось, что мне никогда, и никто достойного
отпора не даст. А Зуо… ему плевать на все это… если я говорю что-то, что ему не нравится, он
просто ломает мне палец и дает понять, что за каждое свое слово я буду платить не меньшим.
Нет, конечно же, меня и раньше били за слишком длинный язык. Но меня били трусы, способные
поднять руку лишь на того, кто слабее. А с Зуо все по-другому. Он воспринимает меня как
полноценного противника. Он никогда и никого не жалеет. И я понимаю, что чтобы я ни сказал и
на какие бы его слабые места ни жал, он никогда не прогнется передо мной… И все это безумно
мне нравится, — вздохнул Тери, краснея от смущения.
— Проще говоря, тебе нравится его доминирование над тобой?

— Возможно, — не стал оспаривать предположение Силлети пациент, — хотя, наверное, здесь

можно внести одну поправочку, мне нравится его Абсолютное доминирование, — при этом на
губах у Тери появилась менее невинная улыбка, чем была до этого, — Просто меня всегда
окружали слабые люди, — начал он объяснять, — Что мама, что сестра. Они думают, что это они
заботятся обо мне, а на деле все наоборот. То же могу сказать и о Мифи, и еще о парочке
знакомых. Никому бы из них я не стал рассказывать о своих проблемах, потому что побоялся бы,
что они сломаются под их тяжестью. А Зуо не сломается. Зуо совсем другого сорта. С ним мне
удивительно спокойно.

— Спокойно с человеком, который сломал тебе палец? – у Силлети не было слов, одни эмоции.

— Не только палец! Еще и побил не один раз и даже… — Тери снял все это время покрывающий
его голову капюшон серой кофты на замке и продемонстрировал бурый укус на шее.

— Это сделал он? Ты понимаешь, что подобные поведения – противоправны?! Тебе надо все
рассказать ма… — Силлети осекся, заметив, как изменился в лице Тери.

— Я никому и ничего рассказывать не собираюсь. Мне нравится мое положение. И я люблю Зуо. И
говорить об этом больше с вами я не буду, — сухо бросил он, не сводя жесткого взгляда с
психолога.

— Что ж… как скажешь, — тяжело вздохнул доктор и только теперь открыл свой блокнот. В это
самое время в кабинет, наконец, вернулся Зуо. Он старался казаться спокойным, но телефонный
звонок его явно встревожил. Парень хмуро оглядел кабинет, поморщился в ответ на яростные
любвеобильные махания Тери, но все же подошел к нему и сел на край кушетки, явно стараясь
разместиться как можно дальше от подростка. Правда, серое чудовище вмиг уничтожило
сантиметры, которые их разделяли, прижавшись к своему сэмпаю настолько плотно, насколько
только это было возможно.

— Отстань, пиявка! — послышался рычание Зуо.

— Я не пиявка, я насеко-о-омое! Сколько эротизма и сексуальности скрыто в этом безобидном

слове, не находишь?

— Оставь свои зоофильные фантазии при себе!

— Зоофильные? Но все мои фантазии связаны только с тобой! Не хочешь ли ты этим сказать, что
ты не человек?! Зверь? Шизофрения? Мнишь себя леопардом? Крокодилом или может быть
маленькой милой уточкой?

— Кто сейчас станет уточкой так это ты! – пообещал Зуо, на что Тери расплылся в поистине
коварной ухмылке:

— И как ты это сделаешь? Интриган!

— Кхм... — Силлети прекрасно понимал, что если не вмешается, то весь сеанс пройдет в пустых
препирательствах, а доктору нужно было еще о стольком у Тери спросить! К тому же сегодня был
день "трех ответов на четыре вопроса" — игры, которую они проводили на одном сеансе в конце
каждого месяца. Может быть, его юный пациент наконец-то сможет ответить на все четыре
вопроса? Если бы только!
— И так, Тери, давай с тобой поговорим.

— О чем?

— А о чем мы с тобой обычно говорим?

— Ни о чем, — хмыкнул подросток.

«Очень смешно» — почти обиделся Силлети.

— Расскажи мне, как прошла твоя неделя? Что изменилось? Новые люди, яркие моменты в
жизни?— начал он как всегда со стандартного вопроса, понимая, что уже через десять минут Тери
вполне возможно уведет его в настоящие дебри мешанины мыслей, которая постоянно творилась
у него в голове.

— Как... ну-у-у... — Тери внезапно отстал от сэмпая, уселся поудобнее, вперив взгляд в правый
верхний угол, он так делал всегда, и забормотал: — Я, после месячного наказания, наконец-то,
вернулся в школу... Не сказал бы, что очень уж был этому рад. Только по Мифи и соскучился, а
остальные... каким дерьмом были таким и остались. С ними не то, что общаться, срать на одной
стоянке я бы не...

— Тери, прошу без выражений, — поправил пациента Силлети, прекрасно понимая, что подросток
тормозов не знал и все равно говорил все, что взбредет ему в голову. Если за стенами этого
кабинета он как-то и сдерживался, то здесь, на кушетке, все границы превращались в пыль.

— Выражений? — тем временем подал голос пациент, — Разве суть наших встреч не в том, чтобы
я именно Выражал вам свои мысли, а вы бы слушали и заключали что вот сегодня-то Тери псих
психом, не то, что вчера!

— Нет, Тери, во-первых, я говорю о грубых словах, которых можно избежать при рассказе, а во-
вторых, я не заключаю, какой ты Сегодня, я строю общую картину и наблюдаю, как на ней
меняются цвета.

— Нифига вы романтик...— фыркнул парень, широко, зевнув.

— НО продолжим, так ты был, сосем не рад увидеть своих одноклассников?

— А вы были бы рады увидеть тех, кто тырил в третьем классе ваши шоколадки?

— Я знаю, что у твоих одноклассников были и более серьезные проступки по отношению к тебе...

— О_о что-то страшнее шоколадок? нееет... такого не было...

— Я говорю об издевательствах и избиениях, — пояснил Силлети. Тери же на доктора посмотрел

как на конченого психа:

— Издевательства? Избиения? — от удивления парень даже брови приподнял, — Подобные

мелочи простительны, но вот шоколадки... — Тери внезапно сгорбился, поставив локти на колени
и сложив пальцы домиком, сощурил глаза и тихо прошептал: — За шоколад они еще ответят.

Для полноты картины не хватало лишь адского смеха, который, впрочем, раздался уже через
секунду. Минут пять Тери смеялся, буквально катаясь по кушетке и этим сильно тревожа и без
того нервного Зуо, затем парень все же взял себя в руки, утер выступившие от смеха слезы и
пробормотал:
— Так... о чем это мы?

— О твоих одноклассниках.

— Да, еще те гандоны с планеты пидарасии, — хмыкнул Тери, вновь садясь в излюбленную позу.

— А вы, — Силлети решил включить в разговор и Зуо, — как вы относитесь к своим

одноклассникам?

Зуо посмотрел на доктора с нескрываемой иронией:

— Я? К одноклассникам? Я не фанат муравьев, — без пафоса или желания произвести на Силлети

впечатление спокойно ответил Зуо. И именно тем, что парень сказал это абсолютно искренне,
прямо таки от души, без тени фальши, на Силлети впечатление как раз таки он произвел. Сильная
ненавидящая весь мир личность. Они друг друга действительно стоят.

— Все-то у тебя муравьи да тараканы, один ты у нас король вселенной, — фыркнул тем временем
Тери, покусывая ноготь на большом пальце правой руки, а потом еще меня в зоофилии обвиняет…
Тебе должно быть стыдно! – заявил он, явно пытаясь разозлить Зуо. Хотя и пытаться-то было
особенно не надо, так как парень и так был на взводе.

— Ты, одноклеточное, я смотрю, вообще страх потерял, — заметил он, так же расплываясь в
злобной улыбочке.

— Именно так, — в тон сэмпаю кивнул Тери, — ну что? Хочешь меня наказать? Шалун… — почти с
придыханием прошептал он.

— Обойдусь, — хотя голос Зуо казался холодным, Силлети заметил, как всего на секунду его губы
дрогнули. Да, даже такой человек как он не мог остаться равнодушным к столь странному
созданию.

— Думаю, стоит продолжить…

— Думаете… Часто? Стоит… Уверены?

— Тери, на кого ты хочешь пойти учиться после школы? Мне кажется филологический плачет по
тебе горючими слезами, — хмыкнул Силлети.

— Прославлять красоту и изворотливость русского языка? Ну что вы, я слишком косноязычен, —

лишь отмахнулся подросток, — Но я бы посмотрел на весь филологический факультет, который в
один голос ревет по мне… Это лестно!

— По тебе не филологический плачет, а дурка городская, — внес свою лепту в разговор Зуо.

— Поверь мне, по тебе она ревет вдвое громче, — лишь отмахнулся Тери.

— Да что ты?!

— А что я?

— Тери, кхм, вы можете препираться и в другом месте. И так уже прошло значительно времени.
Вы позволите мне продолжить?
— Да конечно, — кивнул подросток, все еще исподлобья косясь на Зуо, брюнет же лишь
игнорировал все пылкие взгляды, которые бросал на него Тери.

— И так…Тери… скажи мне, за тот месяц, что тебя не было в школе, там многое изменилось?

— Не знаю многое ли, но вот мое любимое мусорное ведро перекрасили из зеленого в
фиолетовый, и теперь, когда я стою рядом с ним, мне кажется, что я его не достоин. Ну, просто
цвет настолько ему идет!

— Ему? Ведру, то есть? – переспросил Зуо.

— Ну а кому же еще… хотя тебе, наверное, тоже фиолетовый бы пошел, слушай Зуо! Покрасься!

— Уже побежал…

— Да? А я вот сижу и вижу, как ты сидишь на кушетке… Ты точно бежишь?

— А ты точно по утрам ничего не куришь?

— Только сосачки на палочках, которые делает мама!

— По эффекту от этих конфет у меня складывается впечатление, что твоя мать городской
наркобарон.

— Если бы… тогда бы у нас были деньги, и она бы купила мне ФРАУ-3000, — горестно вздохнул
Тери.

— А жопа от ФРАУ у тебя не слипнется? – ехидно заметил Зуо.

— А что жопа может слипаться от компьютерного железа? Зуо, если у тебя какие-то проблемы с
кишечником, ты не думай, что подобные проблемы и у остальных… Ты бы хоть постеснялся!!! –
начал возмущаться Тери, изображая глубокую впечатлительность.

— А не пошел бы ты на ху… в жопу, — раздраженно бросил Зуо, явно не зная как отвечать Тери,
ведь любую кинутую в его сторону фразу тот разворачивал в свою пользу.

— Эх, Зуо-Зуо, это тебе уже давно пора одним местом в жопу, хочешь, намекну в какую?

— А-ХУ-еть, — закрывая глаза и явно стараясь абстрагироваться от внешних раздражителей,

процедил сквозь зубы сэмпай.

— Ну… хорошо… — вздохнул Силлети, начиная понимать, что сеанс сорван и продолжать, по сути
смысла нет, — Что ж… времени осталась не так много, — протянул врач, смотря на часы, — а у нас
еще осталась наша игра.

— Да! Точно! Давайте! – обрадовался Тери.

— Что еще за игра? Очередной изврат?

— Ну… в какой-то степени, — пожал Тери плечами, — вообще-то ее смысл мне до сих пор не
понятен, и как в нее выиграть я тоже не понимаю, ведь нельзя дать четыре ответа на три вопроса,
а психолог говорит, что он задает четыре вопроса, но один я, почему то всегда... Короче сам
увидишь!
— Та-а-ак… первый вопрос: Тери, как тебя зовут?

Вопрос мог показаться странным, если не абсурдным, если бы не одно Но. В 60% Тери называл
себя Лисом, в 39% утверждал, что у него нет имени вовсе и только в одном проценте по
непонятным для Силлети причинам он говорил…

— Тери! Мое имя Тери, вы ведь только что его сами и назвали!

— Хм… хорошо… А как зовут твою мать?

— Элизабет.

— Чего ты боялся в детстве?

— Внезапно оказаться девочкой…

— Оказаться девочкой? – такой вариант ответа Силлети слышал впервые, — а почему ты думал,
что с тобой может такое произойти?

— Нууу… меня все путали с девочкой, и Мифи как то сказала, что если так пойдет и дальше, то мой
член скукожится и отвалится и я стану девочкой.

— Мне все больше хочется познакомиться с этой твоей Мифи, — хмыкнул Зуо.

— Обойдешься! Тебе меня мало? Псина!

— Чегоооо?

— То есть кобель!

— Тери, не отвлекайся! – старался все еще контролировать ситуацию Силлети, — а теперь

внимание последний вопрос, — предупредил он, — Тери, ты часто думаешь о Джонни?

Было появившееся ликование на лице парня, сменилось сначала удивлением, затем парень начал
беззвучно шевелить губами, словно рыба под водой и наконец… Глаза его стали стеклянными, он
начал бормотать себе под нос какую-то белиберду, то улыбаясь, то начиная хныкать как
маленький.

— Что с ним? – встревожился Зуо, было потянувшийся к подростку, но Силлети его остановил:

— Сам бы хотел знать, что с ним происходит… одно лишь знаю точно, трогать его не надо, сейчас
он сам придет в себя, — и действительно через пару секунд Тери стал самим собой:

— Внезапно оказаться девочкой, — пожал он плечами.

— Че «внезапно оказаться девочкой»? – не понял Зуо.

— Ну… вы, психолог же спросил, чего я боялся в детстве, вот и отвечаю.

— Но потом он задал тебе еще один вопрос…

— Разве? Ничего не задавал, ты что-то путаешь! А еще потом говоришь, что это я курю всякую
дрянь, на себя посмотри! – начал возмущаться сероглазый, — Ну так что? Каков четвертый
вопрос?
— Зуо прав, я задал все четыре… и ты снова проиграл, — грустно улыбнулся Силлети.

— Как? Опять? – как ни странно, но Тери, кажется, слегка расстроился.

— Ничего, в следующий раз ты точно выиграешь, — заверил своего пациента психолог, сам не
веря в свои слова, ну а сейчас время сеанса подошло к концу, когда мне тебя ждать в следующий
раз?

— Из-за Отбора мне придется пропустить еще одну нашу встречу, так что только на следующей
неделе, — пробормотал Тери, вставая с кушетки и понуро шагая к выходу, — меня вот всегда
интересовало, и как вы умудряетесь каждый раз задавать разные вопросы?!

Психолог на это лишь пожал плечами. В действительности за все годы, что он играл с Тери в эту
игру, ни один вопрос изменен не был.

— Эй… кто такой Джонни? – тем временем послышался голос Зуо за закрывающейся дверью. И в
голосе этом прослеживался плохо скрытый оттенок ревности.

— Джонни? – переспросил Тери, — понятия не имею!

Четвертый круг Ада: 35. Fünf Buchstaben

Предупреждение: аффтор был зол, мата в этой главе доху... много... много в этой главе мата...

«Что такое смысл жизни? Смысл жизни – это желание пурпурной ромашки в красную крапинку
когда-нибудь снова стать белой… и не ипет!» (с) Тери

Сегодняшний день у Яна был распланирован поминутно: зарядка, душ, завтрак, прогулка на
местный черный рынок, встреча с несколькими не самыми приятными, но при этом очень
полезными в плане получения от них определенной информации типами, прогулка по закрытым
файлам виртуалии. Столько дел — столько дел! И все планы коту под хвост! А виновником этого
стал ни кто иной, как самое милое и любимое Яном существо во всей вселенной, а именно, Глоу.
Ну разве Ян, составляя план на будущий день, предполагал, что мелкий гаденыш придет к нему
накануне? Разве мог мечтать, что котенок останется у него на ночь? А то, что до самого утра он не
будет давать Яну спать? Нет, нет и еще раз нет... Это была воистину форс-мажорная ситуация.
Форс-мажорная, но приятная. И Ян это осознал в ту же секунду, как проснулся и приоткрыл глаза.
Солнечные лучи, что пробивались сквозь черное жалюзи, сегодня казались особенно яркими, и
даже привычная ругань соседей сверху почему-то совсем не раздражала! Ян присел на кровати,
широко зевнул, да так, что выступили маленькие слезинки на глазах, потянулся, почесал живот...

— О! Ты наконец-то проснулся, — послышалось сбоку, и Ян от неожиданности подскочил на

кровати и обернулся на голос. Все это время Глоу лежал на животе рядом с ним, обняв свою
подушку и уткнувшись в нее так, что видно было лишь пол-лица. Ярко-желтый глаз внимательно
следил за каждым движением парня.

— Эм... хм... черт... до... доброе утро! — просипел Ян, растерявшись. Просто он был уверен, что
утром, когда Глоу проснется в его кровати и вспомнит, что между ними было ночью, котенок сразу
не уйдет, нет, убежит из квартиры Яна, возненавидев его за то, что тот воспользовался его
слабостью. Но Глоу не ушел. Мало того, он, кажется, ждал, когда же парень проснется!

— Не ожидал? — хмыкнул котенок, приподнимаясь на локтях и теперь смотря на Яна еще

внимательнее.
— Нет, — честно ответил парень, шумно сглатывая и слегка краснея.

— Наверное, мне лучше уйти, — хмуро бросил Глоу, видимо поняв ответ Яна по-своему. Он тут же
начал активно, но как-то неуклюже выбираться из-под большого одеяла, умудряясь в нем путаться
и чуть ли не тонуть.

— Нет! — почти воскликнул парень, поспешно опрокидывая Глоу обратно на постель и закрывая
его обнажившиеся части тела одеялом, — Я... хм... хочешь чаю? — Ян не знал, как показать это, но
в действительности он был безумно рад тому, что котенок сейчас был рядом с ним, в его кровати
и в его объятьях. Да, морально он был готов к его уходу, но где-то в глубине души все же надеялся
на то, что Глоу останется. И его надежды оправдались!

— Лучше кофе, — поморщил носик котенок, вновь не мигая изучая парня. Он словно чего-то
ожидал, но Ян не мог понять, чего именно. Парень просто сполз с постели, отыскал валяющиеся
где-то под кроватью штаны и натянул их на голое тело, ибо нижнее белье найти так и не удалось.
Ширинку застегнуть оказалось делом очень трудным — утренняя эрекция давала о себе знать. И,
видимо, это не осталось незамеченным.

— Хочу сливки... — внезапно заявил Глоу, вскакивая на ноги и укутавшись при этом в одеяло с
головой так, что часть его походила на глубокий капюшон, а все остальное одеяло напоминало
плащ, из-под пол которого виднелись лишь босые ноги котенка да леопардовый хвост.

— А... в кофе? хм... кажется, были, но если что, я схожу в магазин! — засуетился Ян, хватая со стула
темно-бордовую рубашку в светло-зеленую полоску и поспешно надевая ее.

— Нет... — Глоу нахмурился, заставив Яна остановится. Парень напрягся, в любую секунду ожидая
удара в челюсть, выговора по поводу собственного сволочизма и ухода котенка из его дома раз и
навсегда, но Глоу явно не торопился расставаться со своим новым "другом".

— Не надо никуда ходить, — тем временем продолжил Глоу, внезапно расплываясь в поистине
кошачьей улыбке, — Мне будет достаточно и твоих.

— Э... я не уверен, что... — начал растерянно бормотать Ян, когда Глоу внезапно по-кошачьи
выгнулся, оттолкнулся от мягкой кровати и одним наскоком повалил парня на пол, усевшись ему
на оголившийся живот.

— Уф! Ты что! — возмутился было Ян, но поперхнулся воздухом, лишь теперь поняв смысл
сказанных мальчиком слов. У Яна тут же проснулась природная робость. Да и было как-то
непривычно слышать подобное от ребенка. Пусть Глоу в действительности был давно
совершеннолетним, выглядел-то он гораздо младше!

— Я... — Ян не знал, что хотел сказать, но был уверен, что сказать надо хоть что-то, а вот Глоу,
напротив, явно считал, что слова в данной ситуации излишни. К чему слова, когда поцелуи куда
приятнее! И доказать свою правоту котенок решил ежесекундно. Наклонился к Яну совсем близко,
вгляделся в его глаза с неприкрытым интересом, несколько раз поморщил маленький носик и
внезапно для Яна впился кошачьими клыками в его нижнюю губу. Правда укусы лишь со стороны
могли показаться болезненными, в действительности же Глоу был очень аккуратен, острые зубки
лишь слегка царапали кожу, а острый язычок тут же зализывал царапинки ровно до того момента,
пока как бы нечаянно не попал между верхней и нижней губой Яна. Здесь котенок на секунду
остановился, словно задумался над чем-то, язычком облизнул сначала нижнюю губу, затем
прошел им по верхней, робко скользнул в рот Яна, ненавязчиво прошелся по ряду ровных зубов.
Тут и Ян наконец пришел в себя, подался к котенку и, скинув с него одеяло, обняв его за талию и
притянув к себе, поцеловал его. Глоу на это довольно замурчал, сам упираясь в плечи Яна и
начиная переминаться так, что его коготки оставляли на светлой коже парня свежие ссадины. А их
и так на всем теле Яна за ночь осталось предостаточно.

Поцелуй был очень долгим, но, кажется, ни Ян, ни Глоу этого не замечали. Они просто лежали на
полу, наслаждаясь легкими прикосновениями друг к другу, влажностью губ, сладким привкусом
прошлой ночи и ее болезненными последствиями. С одной стороны, внутри Яна все разгоралось,
бушевало и рвалось наружу от каждого нового тихого стона Глоу, с другой же — все это, как ни
странно, успокаивало парня. Просто быть с ним, поглаживая мягкую кожу его спины, прощупывая
позвонки, обводя черные леопардовые пятна, что покрывали часть лица Глоу, спускались мелкой
вереницей по шее к спине, животу, у паха пятен становилось меньше, а до колена так и вообще
было всего пара штук. И каждое пятнышко хотелось ласкать отдельно, рисовать невидимые узоры
по коже, словно в поиске какого-то неведомого смысла, заключенного в них.

Но только Ян полностью погрузился в свои мысли и расслабился, как Глоу мучительно медленно и
игриво таки разорвал страстный поцелуй, широко улыбнулся парню и медленно пополз вниз
чередой легких поцелуев. Ян на это хотел было завозмущаться, но цепкая ручка, ловко
расстегнувшая ширинку и нашарившая самое дорогое, убедила его расслабиться и получать
удовольствие. И Ян не стал с ней спорить. Просто приподнялся на локтях, чтобы видеть все
происходящее. Ему раньше даже в голову не могло придти, насколько возбуждает просто
наблюдать, как его котенок с упоением облизывает его торс, слегка надкусывает пупок, ползет
ниже, утыкается носом ему в пах и, помогая руками, берет его член в рот. Но парень смотрел
совсем не на свой член. Что он его раньше, что ли не видел? И даже не на маленький ротик с
острыми клыками, которые в любой момент могли вонзиться в его плоть. Ян смотрел на
леопардовые ушки, которые Глоу прижимал к голове, кажется, каждый раз, когда делал что-то
очень для него приятное. К тому же он так невинно зажмуривал глаза и изредка фыркал, беря
слишком глубоко, что волей-неволей Яну хотелось умиляться. Да, настолько мило минет ему еще
не делали!

Глоу же явно знал, как доставить партнеру удовольствие. Его язык сначала очень аккуратно
слизывал капельки смазки, затем делал пару рейдов вниз, "прощупывая" каждую взбухшую
прожилку, помогая тонкими пальчиками, брал как можно глубже…

— Ай! — внезапно взвыл Ян, на мгновение прочувствовав всю остроту клыков Глоу, но котенок, не
обратив на это никакого внимания, лишь тихо застонал. Кажется, он сам уже дошел до своего
предела возбуждения и терпеть больше был не в силах, поэтому оставив член Яна в покое, он
вновь подполз к парню и испытующе посмотрел на него. Ян без лишних слов поменялся с
котенком местами, прижал его к полу и раздвинул его ноги. Но парень не хотел торопить события,
понимая, что после бурной ночки надо быть предельно осторожным и нежным. Вот только
котенок не разделял его опасений и желаний. Лишь Ян облизнул было пару своих пальцев,
которыми хотел хоть немного растянуть отверстие котенка, как Глоу поймал его руку и тихо
прошипел:

— Давай сразу, — сказано это было с каким-то плаксивым надрывом.

— Но... — хотел было возразить Ян.

— Сделай! — прервал его Глоу, сам подставляясь и начиная в ожидании бить о пол хвостом.
Дважды Яна просить не пришлось. Котенок от медленного проникновения в него выгнулся и
зашипел, но Яна не оттолкнул, скорее наоборот, вцепился ему в шею и прижал к себе, тихо
выдохнув:

— Зу-у-у... — тут Ян остановился, а Глоу поперхнулся и, внезапно покраснев, отвел глаза, — И...
извини, — заикаясь, пробормотал он, краснея все больше.
— Ничего, — как-то грустно вздохнул Ян, — Наверное, не стоит продо...

— Что-о-о?! — смущение Глоу как ветром сдуло, — Оставишь меня в таком состоянии?! –
воскликнул он, кивая на свой стоящий колом член.

— Я никогда не смогу его заменить... — нахмурился Ян.

— А тебе и не надо заменять, — тихо проговорил Глоу, притягивая его к себе совсем близко, —
Заставь меня о нем забыть, — прошептал он парню на самое ухо.

— Забыть? Зуо? Издеваешься? — горько усмехнулся Ян, — я сдаю по всем позициям!

— Но ты зато можешь позволить мне то, чего бы никогда не позволил он, — лукаво улыбнулся
Глоу.

— Что, например? — насторожился парень.

— Этого, — хвост котенка внезапно вздернулся вверх и скользнул под штаны Яна.

— Эй! — воскликнул он, вздрогнув и чуть не подскочив на месте. Единственное, что его удержало
— это крепкие объятья Глоу.

— Что? Не позволишь? — ехидно замурчал он, щекоча кончиком хвоста анал Яна. Парень же
покраснел как рак и лихорадочно соображал, что же ему делать.

— Позволю... наверно... — наконец сипло пробормотал он. Глоу расплылся в поистине

дьявольской улыбке и, вцепившись в шею Яна с новой силой, ввел в их маленькую игру новые
правила... Дальше с губ Глоу между сдавленными стонами срывалось лишь одно имя.

****

"Вот это утречко," — думал про себя Ян, пытаясь поудобнее усесться на своем стуле. Но какие бы
позы он ни принимал, в одном месте все равно было более чем дискомфортно. Зато Глоу хоть бы
хны! Котенок, одетый в одну лишь белую рубашку Яна, слушал музыку и прыгал под нее на
кровати. При этом рубашка, которая была ему велика размера на три и больше походила на
коротенькое платье, приподнималась, словно заигрывая с Яном. Парню же, измотанному после
долгого секса и утомительного душа, оставалось сил лишь на посещение виртуалии. Конечно же,
душ планировался быть легким и освежающим. Но кто же знал, что Глоу просто терпеть не может
воды и вообще ее боится? В душевую кабинку затаскивать его пришлось почти силком, где стоять
с ним под струями теплой воды, не отходя даже на сантиметр, иначе он начинал скулить и по-
детски хныкать. Лишь выйдя из душа, Глоу снова приободрился, а сейчас и вовсе энергия в нем
била ключом.

"Мне бы сейчас его силы," — устало подумал Ян, входя в виртуалию по привычке и не думая
увидеть в ней что-то важное. А зря... пока Ян придавался любовным утехам с Глоу, виртуалия
дрожала, висла и перезагружалась от новой гремящей на всю сеть новости. "Босс Тени начинает
зачистку!" кричали плакаты, летали огромные надписи, крутились яркие ролики.

— Ебаный в рот! — буквально взревел Ян, швыряя вирту-очки на пол. Усталость как рукой сняло!

****

— Ян?
— Хуян! Зуо, ты свихнулся?

— В каком смысле?

— В прямом! Хотя у тебя давно крыша уехала, так что этот вопрос не актуален… и все же, ты что
наделал?

— Бля, с хуя ли ты на меня кидаешься? Тебя Глоу покусал? Или течка началась?

— Мне Глоу отсосал! Трижды! И я был счастлив и думал, что моя жизнь прекрасна, пока не узнал,
какой ты ебанат! Так что иди ты нахуй со своей течкой! Дебил! О чем ты думал, когда делал Это!

— Тебе отсосал Глоу? О_о

— Не уходи от темы!!!

— Да я даже не понимаю, че тебе от меня надо? Ты там колес наглотался?

— Кирпичей!!!

— А… вот оно что…

— ЗУО!

— Ян, в действительности я сейчас не могу говорить, занят…

— Чем?

— Я на приеме у психолога.

— А я сижу сру, блять, а значит, тоже занят, но для тебя время нашел, так что и ты, сука, молчи и
слушай!... Хотя… поощряю, тебе давно пора к врачу! Но кто бы мог подумать, что ты таки
признаешь себя больным на всю голову и даже возжелаешь вылечиться! Не иначе завтра трава
снова станет зеленой вместо перламутра!

— Придурок, это насекомое ходит к психологу, а не я...

— Но тебе тоже не мешало бы посетить пару сеансов мозгоправа. Хотя что вправлять? Желе,
которым набита твоя башка?!

— Хуясе наезды? Вот один и посещу, если сейчас от меня отъебешься!

— Отъебусь... но только после того, как ты мне расскажешь, а с какого это вообще хрена ты
поперся со своим насекомым к его психологу?

— ОН НЕ МОЙ! Не выводи меня! На нас браслеты, я не могу...

— Но-но-но! Между вами не может быть больше ста метров. Ты мог бы и на улице его подождать.

— Щас! Я что, лакей, чтобы ждать его у дверей?

— Нет, по ходу ты нянька, не отходящая от ребенка ни на шаг!

— При встрече разъебу!

— О-о-о... что, все настолько плохо?

— Для тебя да!

— Уходишь от темы... верный признак! Между вами что-то было?

— НЕТ!

— Ага! Все нормальные люди, когда особенно ярко врут, пытаются отвести глаза, ты же, наоборот,
впериваешь свои пешки так, словно прожечь хочешь! Врешь, сука!

— Я сказал, между нами ничего не было!

— Трахнул его?

— НЕТ!!!

— Но что-то было...

— Нет...

— Было!

— Нет!!!

— Было-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о... было-было-было-было...

— Ну и...

— Ага! Ох, ты, блять! Между вами что-то было? Пиздец! Ты что творишь? Ты что ваще делаешь,
Зуо, кретинблятьогосподи!!!...

— А что я делаю? А? Может быть, я влюбился в кои-то веки?!!!

— Э-э-э-э-э-э-э-э...

— ТЫ ЭТОГО НЕ СЛЫШАЛ!

— Ой, как отчетливо слышал...

— ЗАБУДЬ ИЛИ Я ТЕБЯ НАЙДУ И,..

— Да-да-да, разъебешь, но факт останется фактом... втюрился в него?!

— Нет!

— Только что сам сказал!

— Это хрень, это не считается...

— Ну вообще... не считается... Зуо, тебе скока лет? Девять? Или девятнадцать все-таки? Ты мне
еще скажи, что вы трахались понарошку!
— Мы не трахались!

— И нехер шипеть... нехер, уже проговорился... Спали же!

— Нет!

— А ведь ему только пятнадцать! Ты педофил! Педофилище-Зуофилище!!! Пиздец, с кем я

общаюсь!

— И это мне говорит урод, который несколько лет дрочил на Глоу?

— Он мой ровесник!

— А выглядит максимум на тринадцать!

— И че! Я, может, в мир его внутренний влюбился!

— Бля-я-я… какие мы самоотверженные! В миры влюбляемся!

— Именно! Но между вами что-то было!...

— Йопт... мы еще долго это обсуждать будем?

— Очень долго!

— Я кладу трубку...

— НИХУЯ! ВСЕ РАСТРЕЗВОНЮ, ЕСЛИ ПОЛОЖИШЬ!

— Как же я хочу тебя сейчас прибить...

— Даже не сомневаюсь, но об этом позже, а сейчас толпа требует кровопролитных подробностей!

Что было?

— Э-э-э... хм...

— То есть трах?

— Нет!

— Слушай… а ты с парнями вообще спал? Ебаный насос, ты же с парнями не… ахаха! Черт! Я щас
сдохну от смеха!

— Очень на это надеюсь…

— Хм… ну а как еще расшифровать твое мычание? Зуо мычит! Пиздец, до чего мы докатились! И
ты лидер Тени?! Хуйня какая-то, а не...

— Еще слово, и я при следующей нашей встрече сломаю тебе руку... по-дружески...

— Хм... ладно... молчаливо жду душещипательного рассказа...

— Ничего рассказывать не собираюсь!

— Что было? Расскажи!!!... Расскажи, и тогда я расскажу тебе то, что возможно спасет твою шкуру!

— Спасет от чего?

— Ага! Сначала ты...

— Я... Я не знаю, как сказать...

— Ого-гошеньки! Не трахались, но... он сделал тебе минет?

— Нет...

— Ты ему?

— НЕТ, БЛЯТЬ!

— Хм... тогда... дрочили? что ли?

— Ебаный в...

— Значит, в яблочко!... Ну что могу сказать... Молодцы! Но почему до конца не дошли? Он не дал?
Не поверю…

— Слушай, отвали, а?

— Не дождешься! Ты хоть понимаешь, насколько это… хм.. классно! Внутри так узко и горячо и…

— Заткнись! Я не хочу сейчас все это слушать!

— Ладно-ладно… Засмущали психопата… Кто бы мог подумать! Теперь к делу... Я повторюсь, но

нахуя ты, дебил, ищешь все новые проблемы на свою задницу? Их у тебя так мало? Кажется, хоть
жопой жри! Дохуя и выше, так чего лезешь?

— Не понимаю, о чем ты...

— Да все ты понимаешь! Я о сыне главного технолога Железа!!! Уже вся виртуалия Тосама ходит
ходуном, выложили видео, фотки, где ты мутузишь любимого и единственного сыночку черного
кардинала Железа! Ебать! У меня просто все нормальные слова из головы повылетали, один мат
остался!!!

— Хм... Заметно… Ну и что? Они меня прессуют, пора и мне...

— И не пизди мне тут, что ты все спланировал! Не поверю!!! Из-за чего избил его? Колись! Если
причина достойная, возможно, я откажусь от мысли вставить тебе в жопу пистон за твое на
редкость дурацкое поведение!

— Кто еще кому вставит!

— Это частности… В чем причина, я тебя спрашиваю?!

— Не понравился он мне, вот и...

— Пиздишь!... Че, из-за Лиса? Если скажешь, что из-за Лиса, я поставлю крест на кровожадном
мафиози! Отныне ты станешь Амуром номер один в Тосаме!
— Не из-за него...

— Из-за него! Пипец! Ох, мля... *пятиминутный нервный смех* Так... я вернулся в реальность...
значит, из-за Лиса...

— Я же сказал?

— Да хуй че ты там сказал, я все равно знаю тебя как облупленного... так что этот Ни-и-и-ик
сделал? Покусился на твоего мальчика?

— С хуя ли ты издеваешься?!! Ты щас себе крематорий разжигаешь, это я тебе точно говорю!

— Да-да-да! Я помню! Ну ты все равно мне уже пообещал утроить разъебон, терять мне больше
нечего! Так что он сделал?

— Не люблю, когда прикасаются к тому, что принадлежит мне...

— Лис не вещь... и тебе не принадлежит... заруби это себе на члене, может поможет!

— Он мой!

— Ага, а он сам об этом знает?

— Знает и не против...

— Если будешь вести себя как последний задрот и дальше, даже твой любимый мазохист
помашет тебе лисьей лапой!

— Ты меня еще учить жизни будешь?

— Не жизни, а чувствам... в них ты лузер!

— Нахуй... избил я этого долбаеба, что дальше?

— Что дальше? Что дальше, ты спрашиваешь? А до тебя не доходит? Охота на тебя устроена...

— Она была устроена уже давно...

— Но теперь Железо пошлет за твоей головой Fünf Buchstaben!!!

— А по-русски...

— А по-русски ПИЗДА! Пизда блять тебе Зуо!

— Нефига... Не паникуй...

— Не паниковать? Пять андроидов А класса! Ты у нас, конечно, парень везучий и повыебываться

любишь, но сейчас не тот случай!

— Все настолько...?

— Да, настолько серьезно! Ты должен залечь на дно!

— А закопаться в землю я не должен?

— Ну тоже мысль, но нелепая... Уезжай на улицу Красного Тумана! Хватай свое лисье отродье и
уезжайте! Инф вас прикроет!

— Не могу...

— Почему?

— Хочу... кое-что узнать...

— Узнать? Сейчас? На этом приеме? И что же именно?

— Ну... просто узнать побольше... о... кхем! нём...

— Я блять в шоке! Ты у нас, оказывается, ебучий романтик, что ли?!

— Ты не забывай, на кого свою варежку разеваешь!

— А я и не забываю... в этом вся жесть и состоит! Парень, что ломает руки и ноги всем, кто ему не
понравится, который практически держит в страхе всю школу, о котором слагают жуткие легенды
и которым пугают деток на ночь, стоит и мнется, заявляя что, видите ли, готов поймать жопой
парочку пуль, но узнать своего Любимого поближе... Я ЩАС РАСПЛАЧУСЬ!

— Иди нахуй!

— Сам иди нахуй, козлина! Ты понимаешь, что это не шутки... тебе сейчас шею свернут и все!
Конец! Финиш! Ты умрешь!

— Меня не убьют...

— Сказал идиот за секунду до того, как выплюнул собственные мозги!

— Слушай, хватит! Развел панику!

— Зато ты у нас летаешь в розовых облаках верхом на пегасах!

— ИДИ НАХУЙ!

— А ты поезжай на улицу Красного Тумана! Прошу тебя... От этого зависит твоя жизнь... Я серьезно
боюсь за тебя…

— Я знаю...

Четвертый круг Ада: 36. Переломный момент

Кабинет с черными стенами и длинным белым столом всегда претил этому мужчине. Он, как и
любой уважающий себя, ученый, тем более профессор, куда комфортнее чувствовал себя в своей
личной лаборатории. Она была раза в три больше его кабинета, но при этом понятия "простор"
здесь просто не существовало. Все стены, потолок и пол были заставлены различными
приборами, старыми книгами, у одной из стен стояли в ряд с десяток компьютеров, над которыми
висело множество мониторов. И каждый монитор отображал какие-то жизненно важные для
ученого и только ему понятные данные. Светились лампы, провода толстые и тонкие, витые и
прямые тянулись из-за каждого угла, переплетались в толстые узлы, оплетали все, что находилось
в лаборатории словно паутина. Сотни кнопок, тысячи мигающих лампочек, значение которых знал
лишь их хозяин — профессор, и все это было его стихией, его жизнью, его дыханием. Попади сюда
обычный человек, вряд ли бы он смог сделать и пару шагов не запутавшись в проводах или не
споткнувшись о стопку книг, но ученый с удивительной ловкостью мог попасть в любой, даже
самый захламленный, уголок этой комнаты и обязательно отыскать то, что ему было необходимо.

Почти в самом центре лаборатории стоял длинный железный стол, который обычно был завален
всяческим барахлом ничуть не меньше всей остальной комнаты, но сегодня весь привычный
обычно покоящийся на столе хлам был безжалостно сброшен на пол, и его место заняло
окровавленное тело. Точнее телом называть его было бы слишком поспешно, но ученый любого
человека воспринимал никак иначе, как кусок обычно бесполезного мяса. И тот кусок, что лежал
сейчас на его столе, пусть он еще и дышал, все же не был исключением.

— Ник-Ник-Ник... ты же обещал не разочаровывать меня, — вздохнул мужчина, разводя руки и в

упор смотря на хрипящего сына. У парня были многочисленные переломы и ушибы, и он
наверняка мучился от ужасающих болей, но его отец давать обезболивающее сыну не спешил. —
И все-таки разочаровал... мало того... Опозорил! — с этими словами ученый подлетел к столу и
всмотрелся в глаза парню еще внимательнее:

— Ну! Что же ты молчишь? А? Нечего сказать? Нечего?!

В действительности Ник не мог ответить, потому что у него была сломана челюсть, но его отца это
мало заботило.

— Не пойми меня неправильно, — вновь тихим голосом заговорил ученый, — я ни в чем тебя не
обвиняю. Нет-нет, я ведь знал, что ты слаб. Да, Ник, ты слаб! И я сейчас говорю не про физическую
слабость. Мои технологии даровали тебе такую силу, с которой бы не справился ни один человек!
Даже Зуо! Да почему же Даже... он обычный подросток! Такой же, как и ты! Знаешь, что вас
отличает? — говоря все это, профессор медленно обошел вокруг стола, осматривая сына, затем
взял с одной из полок капельницу с серебристой жидкостью и начал крепить ее на стойку рядом с
подростком. Капельница была заполнена новейшими нано-машинами разработанными самим
ученым, которые бы поставили Ника при всех его повреждениях на ноги за считанные часы!
Правда в этой процедуре был один большой минус: нельзя было использовать обезболивающее,
ибо оно могло дезорганизовать нано-машины, а сама процедура была крайне болезненная.
Девять из десяти подопытных умирали от болевого шока. Но что поделать. Подобная лотерея не
казалась ученому чем-то жестоким. Скорее естественным отбором, который его сын пройти был
обязан.

— Вас отличает воспитание... да-да, именно оно! Твоя мать тебя слишком избаловала! Она
сделала тебя тряпкой! Вонючей, слабой и мокрой тряпицей! — причитал ученый, вводя в вену
сыну длинную иголку. — Твоим воспитанием должен был заниматься я, я и только я. Но меня
отвлекала работа, и твоя мать пользовалась этим и сделала тебя слабым! Во всем виновата только
она! Глупая баба! Но ничего... я еще перевоспитаю тебя, правда Ник? — мужчина присел на край
стола и погладил сына по голове, — обязательно перевоспитаю... если выживешь, — и эти слова
словно послужили командой для нано-машин, которые вливаясь в юное сломанное тело, начали с
ужасающей для организма скоростью лечить его. Зрачки Ника резко расширились, взгляд
остекленел, а из глаз полились градом слезы, парень выгнулся и тихо сдавленно замычал от
нарастающей раздирающей, казалось, каждую клеточку его тела боли.

— Ничего-ничего, пара часов и ты будешь как новенький, — ободрил сына ученый, слезая со стола
и направляясь через десятки проводов по узкой дорожке к противоположной части лаборатории,
где у него покоилось восемь огромных капсул с человеческий рост. Не обращая никакого
внимания на становящиеся все громче болезненные стоны сына, мужчина прикоснулся к одной из
капсул и ненароком заулыбался. Вот его настоящие детища, вот кто его никогда не разочарует!

— Активация Fünf Buchstaben, — произнес профессор.

"Есть Активация Fünf Buchstaben" — вторил ему металлический голос компьютера. Послышался
тихий гул, пять из восьми капсул тронулись с места, мощные подъемники извлекли их из своих
ячеек и разместили всего в паре сантиметров от того места, где стоял ученый. Без единого звука
одна металлическая панель за другой начали разъезжаться, освобождая тем самым стеклянные
капсулы, что были ими защищены. В капсулах же покоились пять совершенно идентичных
андройдов — девушек с белоснежной фарфоровой кожей, непроницаемыми черными глазами и
длинными волосами, доходящими девушкам до пояса. Лишь одно их различало — цвет волос.

— Эй, Би, Си, Ди, Эф... Мои куколки, — заулыбался ученый, подходя почти вплотную к одной из
стеклянных капсул и всматриваясь в лицо андройда под кодовым именем Эй. Ее волосы были
седые, а на лице всегда была отображена глубокая сосредоточенность.

Капсулы были заполнены специальной прозрачной жидкостью, которая питала и заряжала

андройдов, сейчас же эта жидкость медленно сливалась в специальные отсеки. Когда процедура
была завершена, прозрачные стенки капсулы поползли вниз, окончательно освобождая девушек
из своих оков.

— Профессор, информацию о том, что вы хотите убить Зуо с помощью Fünf Buchstaben, я слил
Инфу пару минут назад! — выкрикнул худенький белесый паренек, вбежав в лабораторию.
Естественно почти тут же он споткнулся в проводах и упал на пол, и окончательно запутавшись,
стал походить на гусеницу в коконе.

— Молодец, — сухо бросил профессор, заулыбавшись шире. Этот пронырливый Инф! Везде и
всюду найдет тех, кто будет продавать ему самую засекреченную информацию! И, конечно же, он
даже не догадывается, что иной раз предатели могут подставить и его самого. Этот парнишка,
имени которого учёный даже не знал, поставлял Инфу информацию несколько лет, и за это его
стоило бы убить, но профессору показалось куда забавнее сначала воспользоваться его услугами.
Он, пообещал мальчишке все простить, но при условии, что он в следующий раз сольет Инфу ту
информацию, разглашение которой было бы ученому на руку.

— Профессор! — тем временем почти пропищал парнишка, привлекая тем самым к себе
внимание, — а зачем вы решили раскрыть такую информацию, не лучше ли...

— Молчать! — брезгливо бросил мужчина, наблюдая, как пять обнаженных девушек спускаются
из капсул на пол и оглядывают друг друга. — Что ты можешь понять в тонкостях подобной игры!
Думаешь, мне будет интересно смотреть на труп сего объекта? Я не просто хочу, чтобы мои
крошки убили Зуо... о нет... я хочу видеть его страх! Я хочу наблюдать, как крыса побежит с
тонущего корабля, не понимая, что сбежать не удастся! Я хочу видеть ужас в его глазах! Я хочу,
чтобы он до последней секунды цеплялся за свою ничтожную жизнь и верил в спасение! Хочу!
Отчаянье! Страх! Неизбежность! Понимаешь ли ты меня? — внезапно обратился профессор к
парнишке, смотря на него сверху вниз. И от этого взгляда у мальчика побежали мурашки по коже.

— Я... я не знаю, — заикаясь, пробормотал он, чувствуя, что творится что-то неладное и ему стоило
бы уже уйти из лаборатории, но провода, опутавшие его ноги, упорно не хотели отпускать парня.

— Эй, — тем временем позвал ученый андройда, — убей его, больше он нам не понадобится, —
тихо приказал он. Но парнишка услышал каждое его слово. Он попробовал встать на ноги, но ему
это не удалось, поэтому он лишь неуклюже отполз к самой двери, смотря на профессора с
нескрываемой мольбой и ужасом:
— П... профессор! — воскликнул он, стараясь вжаться в стену, с каждым новым шагом
обнаженной девушки в его сторону. — Вы же сказали... что я прощен! — воскликнул он,
осознавая, что его уже ничего не спасет, но еще надеясь на мнимое великодушие профессора.

— Вот! — в ответ на это развел руками мужчина, широко улыбнувшись, — Вот об этом я и
говорил! Твои глаза! О Боже, как они прекрасны в этот миг! — пропел он, — Эй! Я хочу их! Хочу эти
глаза!

— Да, старый маразматик, — кивнул андройд, уже подойдя к мальчишке, взяв его за шею и
подняв над полом.

— Эй... Я не старый маразматик, я твой создатель, — кашлянув, пояснил ученый.

— Да, создатель старый маразматик, — кивнул андройд, сжимая шею мальчика так, что тот начал
задыхаться.

— Нет! Стой! Сначала глаза! После его смерти они станут совсем другими! Они нужны мне сейчас!
— торопливо объяснил профессор.

— Хорошо, старый маразматик, — вздохнул андройд, и, когда как одной рукой продолжал
держать парня за шею, пальцы второй руки без малейших колебаний проникли в левую глазницу
мальчишки, аккуратно сомкнулись на глазном яблоке и потянули его на себя. Послышался визг
жертвы. Парень задрожал, руки и ноги его словно свело судорогой, из горла вырывался громкий
клокочущий хрип, а по щеке потекла густая кровь. Светло-карий же глаз удобно расположился в
тонких пальчиках андройда и взирал теперь на все происходящее с каким-то безумным
спокойствием. Профессор тут же выудил откуда-то банку с прозрачным раствором и протянул ее
андройду. Глаз через мгновение оказался в банке. Раствор был вязким, поэтому глаз некоторое
время пребывал на его поверхности, затем все же гравитация взяла свое, и он медленно окунулся
в прозрачную жижу и завис где-то в самой середине банки.

— Потрясающе! Просто великолепно! — захихикал профессор, поднося банку к своему лицу и

разглядывая глаз внимательнее, — Не забудь и о втором! — напомнил он андройду, и девушка в
момент расправилась и со вторым глазом жертвы.

— Все остальное отнеси в экспериментаторную, посмотрим, может этот кусок мяса пригодится
мне еще хоть в чем-нибудь... Хотя, я в этом сильно сомневаюсь, — пробубнил себе под нос
мужчина, не переставая вглядываться теперь уже в оба глаза, погружённых в банку. Андройд
кивнул и потащил все еще живого и всхлипывающего парнишку из этой лаборатории в другую
комнату, в которой профессор проводил эксперименты над живым материалом, — А потом
возвращайся! У меня для вас очень интересное задание! — предупредил он. Андройд даже не
оглянулся, лишь в очередной раз бросил "старый маразматик" и скрылся за дверью, оставляя за
собой дорожку из кровавых пятен.

Эй, как и другие четыре андройда, была спроектирована и полностью сделана профессором. Все
девушки подчинялись ему беспрекословно, до тех пор, пока профессор не решил привить им
человеческие чувства. В какой-то степени ему это конечно удалось, правда, вылилось это в
появление у андройдов на редкость скверных характеров. Подчиняться то они подчинялись, но
уважения своему создателю выказывать никак не хотели. Разве что Эф постоянно липла к
профессору, но вовсе не из-за уважения к нему, а из-за элементарной сексуальной тяги. А понять
того, что она к примеру как и любой робот ни удовольствия, ни боли не чувствует, а значит и
сексуального влечения испытывать не может, робот не хотела. Впрочем, профессор подобное
поведение рассматривал сугубо с научной точки зрения и считал, что подобные результаты в
поведение андройдов — лишь его личная заслуга. И пусть эти результаты выходили ему слегка
боком, он все равно оставался к этому времени единственным, кто смог развить в роботах хоть
какие-то чувства.

— Отвратительно! — тем временем пробасила Би, расхаживая голышом по лаборатории и сдувая

пыль с вещей, — Какая свалка! Надо срочно все убрать! — заявила она, хватая сменный халат
профессора и начиная им вытирать пыльные полки. Этот андройд просто не выносил грязи, более
того, он видел грязь даже там, где ее не было!

— Как можно было все так запачкать! — рявкнула Би, переставляя компьютеры, весящие не
меньше тонны, словно детские кубики, и распутывая паутины проводов, — я тут столько раз уже
убиралась, и каждый раз вы снова все загаживаете! Люди — это бездарные и грязные существа!
— заявила она, уже ползая по полу и предоставляя тем самым возможность профессору
разглядеть некоторые части своего идеального пусть и искусственного тела во всей красе.

— Ох! Мы... мы снова без одежды! Что же это такое! Я... я так стесняюсь... так... так!!! — тем
временем прячась за капсулой, плаксиво бормотала Си, — Профессор! Дайте же мне, наконец,
что-нибудь одеть! Иначе.... иначе я сгорю со стыда!

— Да ладно, что ты ссышь! Нужна ты ему, идиотка! Эй... мужик... закурить есть? Дай сюда! —
буквально выдрала из рук профессора сигареты Ди, тут же засунула в рот три никотиновые
палочки и зажгла их щелчком пальцев. Девушка глубоко затянулась, при этом прикрыв глаза так,
словно действительно получала от этого удовольствие, медленно выдохнула сигаретный дым и
уселась на пол, — Вот это кайф, — заявила она, хотя как андройд понятие «Кайф» для нее был
явно неведом.

— Ник? Тебе плохо? Или наоборот? Хорошо? Ты так стонешь! меня это жутко возбуждает! — тем
временем шептала Эф на ухо корчащемуся от боли подростку, — Я тоже хочу так стонать!
Сделаем? Давай же сделаем это вместе!!! — воскликнул робот, в один миг забрался на стол и
уселся парню на живот, — Ох, ты так красив! — воскликнула девушка, захлопав в ладоши. Хотя как
можно было говорить о красоте, когда у Ника было разбито все лицо и сломана челюсть. Но
андройд не понимал, что есть красота, он просто работал по вконец свихнувшейся программе.

— Успокойтесь! — пытался тем временем подчинить их себе профессор, — Прошу вас, подойдите
все ко мне, у меня для вас задание! — начиная раздражаться, позвал он.

— Пока я здесь не уберусь, с места не сдвинусь! — заявил андройд с темно-зелеными волосами.

— О нет! Мне нужна одежда! Без одежды я ничего делать не буду! — захныкал робот с розовыми
волосами.

— О чем речь, мужик, ща докурю и подойду, — пробасил андройд с черными волосами.

— Ах, нет, я так хочу его, что сейчас просто сойду с ума! — воскликнул робот с ярко-фиолетовыми
волосами.

— Молчать! Никто не смеет перечить старому извращенцу! — властно заявила только что
вернувшаяся в лабораторию Эй, гордо подойдя к профессору и встав напротив него. Другие
андройды тут же стушевались и поспешно встали в ряд позади нее.

— Умница моя, — умилился мужчина, погладив Эй по щеке.

— Не прикасайся ко мне, старый извращенец, — прорычала она, и профессор поспешно отдернул

руку.
— Я хочу, чтобы вы принесли мне его, — мужчина нажал на сенсорную кнопку у одного из
мониторов, и перед андройдами развернулась голограмма черноволосого парня.

— Еще один извращенец? — хмыкнула Эй.

— Какой он грязный! — возмутилась Би.

— Я... я так его стесняюсь! — выпалила Си.

— Вау, ничего мужик! — ухмыльнулась Ди.

— Ах, я уже его хочу! — захлопала в ладошки Эф.

— Не убивайте, извлеките глаза и притащите его ко мне живым — хищно заулыбался ученый.

— Будет сделано, — хором ответили Fünf Buchstaben.

****

Зуо просто не замечал ничего вокруг, он не слышал рокота своего мотоцикла и не чувствовал рук
Тери на своей талии. Мотоцикл парень вел на автопилоте, погруженный в две гребанные и
неотстающие от него мысли. Первая мысль представлялась ему в виде Яна, который то и дело
нашептывал ему одну единственную фразу: "Зуо, тебе Пиздец!" И как ни странно, парень ни на
секунду не подумал усомниться в этих словах. Если Ян говорил, что пиздец, значит
действительно... Но эта мысль тут же выталкивалась иным куда более заботящим Зуо вопросом, а
именно: «Кто такой Джонни? Что это еще за хуйло?!»

— Эй, Зуо...! — пробился голос Тери сквозь размышления его сэмпая, но был проигнорирован, —
Зуо, черт тебя побери! — настаивал голос насекомого, — Мы же сейчас в стену врежемся!!! — уже
на самое ухо орал он.

"В стену... врежемся?" — Зуо наконец-то очнулся и понял, что на полной скорости летит в стену
одной полуразрушенной двенадцатиэтажки. С тихим шипением "йптвоюмать", парень резко
затормозил, при этом выкручивая руль в бок и тем самым разворачивая мотоцикл на девяносто
градусов, поднимая столп пыли. Тормоза сделали свое дело, и мотоцикл Зуо остановился всего в
паре сантиметров от дома. Единственное, что выказывало только что пережитый парнем шок,
была одинокая капелька пота, прокатившаяся от его виска к скуле.

— Ты нас чуть не угробил! — накинулся на Зуо Тери, его-то нервоз одной капелькой пота не
ограничился. Он слез с мотоцикла и театрально схватился за сердце, — я... я с тобой поседею! —
возмутился он, на что Зуо лишь тихо фыркнул:

— Ты уже седой...

— Не окончательно! Вот видишь, этот волос темно-русый! И... и вот этот! — начал Тери выдирать
из челки волоски.

— Ну вот... неседых волос на твоей башке стало еще меньше, — зло усмехнулся Зуо. Тери
вылупился на него, затем посмотрел на свои руки так, словно те были заляпаны кровью по самые
локти, тихо застонал, схватился за голову и пробормотал:

— Что я наделал! ЧТО Я НАДЕЛАЛ! — завопил он, падая на колени и бережно кладя выдранные
секунду назад волосинки на землю, — Ну ничего... ничего, хорошие мои... Это еще не конец!
— Может, хватит уже этого погорелого театра? Ты что не можешь хотя бы пару минут вести себя
как человек с Этой планеты? — устало потер глаза Зуо. Внезапно он понял, что у него даже
моральных сил на то чтобы злиться не осталось, настолько его измотали эти дурацкие
размышления о некоем Джонни. Кто же знал, что ревность — такая пакостная штука?!

— Ну, знаешь! Очень трудно вести себя нормально, когда пару минут назад я чуть не умер! —
возмутился Тери, бережно закапывая волосинки в землю и сооружая из подвернувшихся под руку
палочек крестик.

— Так боишься умереть? — ехидно поинтересовался Зуо, сам стараясь унять дрожь во всем теле.

— Конечно, боюсь! Пока до конца "Сопливые дрязги" не досмотрю, я умереть не могу! —

уверенно заявил парень.

— Что еще за "Сопливые дрязги"? — не то чтобы Зуо так уж было интересно, спросил он скорее на
автомате. И почти тут же пожалел об этом.

— Ты не смотрел "Сопливые дрязги?" — Тери в ужасе закрыл рот руками, — Да ты что! Это же
такая эпопея! Ща... в двух сотнях слов тебе перескажу!

— Может не надо...? — приподнимая левую бровь, пробормотал Зуо, но Тери его не услышал.

— Короче начинается все с того, что молодая девушка рожает пятерню! Пять девочек-близняшек!
Причем оплодотворили ее искусственно! И одна из близняшек чернокожая! И короче они
вырастают, пытаются найти своего биологического отца, мать их алкоголичка отказывается от них,
Ания — старшая сестра, влюбляется в Хуана, а он оказывается наркобароном! А потом еще
узнается, что у него тоже есть брат близнец! Но этот брат потерял память и думает, что Хуан — его
клон и пытается его убить, но Ания закрывает Хуана своей грудью и спасает его, а сама умирает.
Тогда Хуан, после долгого двухдневного скорбения по Ании, начинает мутить со второй
близняшкой Лейлой, а в Лейлу влюбляется Педрос — ну как раз брат близнец Хуана, который
после попытки его убить, попадает в психушку и роет из нее подземный ход лопатой, что сделал
из камня самостоятельно! Ну, так вот, и затем его в его же подземном ходу кусает паук, в нем
просыпаются невероятные способности и...

— Стоп! Что Это За Маразм? — прошипел Зуо, чувствуя, что к его глазам приливает кровь.

— Это не маразм! — возмутился Тери, — это клевый сериал! И че ты сразу так категорично
относишься то! Я же только первую серию рассказал! А всего там восемь сезонов по триста
тридцать шесть серий! Сейчас девятый выходит! Каждую пятницу по десять серий! Кстати!
Пятница уже завтра! Будем смотреть "Сопливые дрязги" вместе? Будем же? — тараторил парень,
подбегая к Зуо вплотную и вглядываясь ему в глаза.

— Я это гавно смотреть не...

— Гавно?! Ты... ты сказал "гавно", я не ослышался? — забормотал Тери, враз побледнев. Зуо не
ожидавший, такой реакции, слегка растерялся:

— Ну да... гавно, — тихо пробормотал он.

— Да что ты знаешь! — буквально взорвался Тери. — Ты же не смотрел! А уже так говоришь! Меня
бесят те, кто критикуют фильм, не посмотрев и первых ста серий! Ты... ты!!! — задыхался от ярости
Тери, а к Зуо совсем не обращавшему внимания на его вопли, почему-то пришла мысль, что когда
это серое чудо злится, оно становится особенно соблазнительным и что эти губы так и хочется...
"Зуо соберись!!!" — заорал мысленно парень, чувствуя, что так действительно может
превратиться в того, "ебучего романтика", о котором говорил Ян. А этого допустить было никак
нельзя!

— Ты хоть знаешь, какие актеры там снимаются?! А какие сценаристы! Да этот сериал получил
пятьдесят три фроскара и... — тем временем не прекращал тараторить Тери.

"Надо его заткнуть" — пронеслось в голове Зуо, и тело, получив команду, само собой наклонилось
к гневающемуся насекомому и губы Зуо в момент прильнули к губам Тери. Юный гений тут же
притих, а Зуо только теперь осознал, что он делает. В голове вновь зароился один мат.

"Что же это творится-то, блять! Затыкать поцелуем? Дал бы в бубен и хватит!" — орало внутреннее
Я, но руки Тери, обнявшие Зуо за шею, и ответный поцелуй, остудили пыл сэмпая. Конечно же, все
существо Зуо противилось подобному его поведению.

"Не поддавайся! — настойчиво шептало оно, — он станет твоей слабость! Ты еще пожалеешь!
Точно пожалеешь!" Но в противовес этому голосу шептал другой, появившийся совсем недавно:

"Не уподобляйся отцу! Одиночество — это не вариант! Это ад, на который ты обрекаешь себя
самолично? Ты хочешь страдать? Ты хочешь превратиться в того, кем является твой отец?"

"Ни за что!" — И словно доказывая свое решимость, Зуо не обрывая поцелуя, обнял Тери за талию
и притянул к себе. Юный гений на это что-то промычал, отстранился от сэмпая, прервав тем
самым поцелуй, и неожиданно серьезно посмотрев на Зуо, смущенно пробормотал:

— Я люблю тебя, Зуо...

Сэмпаю на это надо было сказать свое коронное "Я знаю" или "Ты уже заебал со своей любовью",
но слова застряли где-то в горле. Этот цепкий взгляд вглядывался в Зуо не так, как обычно, и
признание это звучало как-то по-особенному.

"Если будешь вести себя как последний задрот и дальше, даже твой любимый мазохист помашет
тебе лисьей лапой!" — вспомнились слова Яна и Зуо от них невольно передернуло.

"Я знаю" — прошептал голос, — "И я хочу все исправить, но..."

— Вай! Любовь-морковь! — женский возглас заставил Тери вздрогнуть, а Зуо невольно встал
между ним и девушкой с фиолетовыми волосами, что появилась у мотоцикла, словно тень и
теперь улыбалась во все лицо.

— Это та-а-а-к романтично! — тем временем продолжила она. — Но... Он мой, — неожиданно
ткнула она пальцем в Зуо, и прежде чем тот успел что-либо сделать, девушка оказалось в опасной
близости от Тери, и одним сильным ударом ноги отправила его в недолгий полет в несколько
метров подальше от Зуо. Парень врезался в стену дома и медленно сполз по ней, оставляя за
собой на серой частями облупившейся краске кровавые следы.

— Те...! — хотел было броситься к насекомому Зуо, но дорогу ему преградила еще одна девушка,
которая была как две капли похожа на первую, лишь волосы у нее были черные:

— Мне нравятся настоящие мужики! — завила она. — Ты же настоящий? Проверим? —

заулыбалась она, заворачивая рукава своей кожаной куртки.
— Так не честно! Сначала с ним поиграю я! — возмутилась девушка с фиолетовыми волосами.

— Эф! Твои желания никому не интересны! Очистим его! — заявила девушка с темно-зеленой
шевелюрой, извлекая из кармана железную терку.

— Я... эм... хм... извините! — воскликнула девушка с розовыми волосами, краснея как рак.

— Не порите горячку... для начала нам нужны его глаза, — это сказала пятая девушка с
белоснежными волосами. В руках она держала банку с каким-то прозрачным раствором.

— Что ты... — Зуо не слышал того, что они говорили и не думал о том, кто они и откуда взялись, —
Что ты с ним сделала, сука! — Эф не успела что-либо сделать, и так и не поняла, как
обыкновенный человек мог двигаться так быстро и ударить настолько сильно? И тем ни менее
удар Зуо размозжил девушке половину лица. Посыпались искры, из одной из глазниц вывалился
искусственный глаз, из щеки девушки повылезали провода.

— Это же мое великолепное лицо! — возмутилась она, — Глупый мальчишка! Больше я с тобой
делать ничего не хочу! — обиженно поджав половину оставшихся губ, заявила девушка и
бросилась на Зуо. Но добраться до него не успела. Раздался выстрел и андройд, словно
обыкновенная кукла упал на асфальт, с огромной дырой в голове. У любого робота было лишь
одно слабое место — голова, а точнее малюсенький шарик в самом ее центре — ядро, которое
отвечало за функционирование искусственного организма, и в которое были загружены все
нужные для работы андройда программы. Этот шарик был своего рода мозгом и сердцем робота
одновременно. Была лишь одна проблема, он был не больше бисеренки. И это при самом лучшем
раскладе, в самых же совершенных моделях эти шарики могли быть размером не больше
песчинки. Естественно уничтожить их было крайне сложно, но только не тому, кто прекрасно знал,
куда именно надо стрелять и был меток. У Зуо было и знание, и меткость. Девушка с фиолетовыми
волосами с асфальта так и не встала.

— Вай... А Мужик то оказался реально мужиком, — присвистнула брюнетка, — вырубил Эф в два

счета!

— Она самая слабая из нас, это не удивительно, — пожала плечами блондинка, — Она каждый
раз какие-то повреждения получала, и все же будьте осторожны, — предупредила она. Три других
андройда кивнули и в миг исчезли из поля зрения Зуо, а уже через секунду его пистолет улетел в
противоположную от Зуо сторону, когда как рука парня, державшего до того оружие,
подозрительно хрустнула. Вмиг вспыхнувшая боль заставила Зуо пару раз качнуться. Перед
глазами как-то все поплыло и парню стоило больших усилий не то что устоять на ногах, но и
остаться в сознании.

"Посмотри, что этот мальчишка сделал с тобой! Ты стал слаб! Из-за него!" — заговорил в голове
голос отца.

"Это не так!" — взял себя в руки Зуо, — "И я это докажу!"

Первое правело любого боя для Зуо — было полное абстрагирование от всего окружающего. Мир
не важен, прохожие, воздух, звери, все это не важно, всего этого нет. Есть лишь четыре андройда
и ты. Глубокий вздох. Ты должен понять их стратегию, то, как они работают. В конце концов, они
— всего лишь программы, они не способны на фантазию и неожиданности, значит, их действия
можно предугадать. Главное сосредоточится! Да, именно, Зуо, сосредоточься!

Тем временем андройд с розовыми волосами забрался на противоположный дом и

оттолкнувшись от его стены так, что по той поползли трещины, взмыл в воздух, собираясь
обрушиться на Зуо, словно камень при камнепаде. Девушка рассчитывала на то, что Зуо ее не
увидит, не подозревая, что у людей есть такие помощники как интуиция и чутье. Зуо увернулся от
ее удара так легко, словно знал наперед то, как будут разворачиваться события. Девушка упала на
асфальт, но прежде чем успела встать, нога Зуо со всей силы опустилась ей на голову. Конечно же,
этот удар, как и удар кулаком, мог повредить лишь верхний слой робота, который делал его
максимально похожим на человека, внутри же ядро закрывало несколько пуленепробиваемых
пластин. Правда, не пробивали ее только обычные пули, Зуо же всегда носил с собой пули,
которые для него делал Ян. Точнее его друг не делал, а совершенствовал уже имеющиеся пули до
такой степени, что ни одна броня не могла им противостоять. Только сейчас пистолет с этими
пулями от Зуо был слишком далеко.

Девушка с розовыми волосами, не обращая внимания на то, что Зуо буквально впечатал ее лицо в
асфальт, неестественно вывернув свою руку, схватила парня за ногу, с силой сжала его голень и
одним легким движением зашвырнула Зуо в ту же стену, с которой пару минут назад
познакомился Тери. Пронизывающая боль окутала все тело парня, в глазах уже не просто плыло,
но и двоилось. На миг проскользнула предательская мысль, а не наплевать ли на все и просто
умереть? Но взгляд невольно упал на хрупкую фигуру Тери, и на кровоподтеки на стене. Это
подействовало похлеще ледяного душа. Холодному бешенству, что обычно Зуо сдерживал,
наконец-то была дана воля. Парень не знал, какого цвета были его глаза сейчас и уже не
чувствовал, насколько поврежден его организм. Ему даже было плевать, выживет ли он, НО они
должны были заплатить за то, что сделали с насекомым!

Андройды явно не ожидали, что после такого удара Зуо не просто поднимется, вскочит на ноги,
умудрится отразить несколько ударов зеленоволосой идиотки, внезапно окажется рядом с
пистолетом и...

Четыре выстрела были произведены настолько быстро, что обычному прохожему показалось бы,
что он был всего один. Вот только три андройда с дырами в головах один за другим попадали на
асфальт, превратившись в груду ненужного металлолома. Лишь блондинка смогла в последний
момент увернуться от пули, подбежать к Зуо, одним ударом выбить у него из рук пистолет,
вторым уложить его на лопатки и, наконец, усесться ему на живот, прижав коленями его руки к
асфальту.

— Нас не предупреждали, что ты настолько меткий, мелкий извращенец, — холодно пробормотал

андройд, наклоняясь к Зуо и всматриваясь в его лицо, — И твоя выносливость выше всяческих
похвал. Хороший экземпляр для старого маразматика! — пришла она к выводу, — Но сначала... —
девушка пододвинула к себе банку, с которой все это время не расставалась, затем прижала
одной рукой голову Зуо к асфальту, другая же потянулась к его левому глазу. Послышался
чавкающий звук, тихий стон и по лицу Зуо потекла красная влага.

****

Пробуждение мое было крайне болезненным. Открывать глаза не хотелось, наоборот я почти
молил о том, чтобы снова провалится в спасительную дремоту. Но меня словно что-то тянула
обратно в реальность, подсказывая, что сейчас не время прохлаждаться. Затылок ломило, к горлу
подкатывала тошнота. Полюбас сотрясение! Но что же произошло? Меня отдубасил Зуо? Или...
Стоять! Педрос третий раз потерял память именно так! Боль в затылке, затем он открыл глаза и
бац! все забыл! Так... а че это я внезапно вспомнил про "Сопливые дрязги"? Странно все это!

И все-таки используя неимоверную силу воли, я приоткрыл глаза, и сердце мое остановилось.
Кровоток прекратился. На миг я умер. Точно умер, видя как Зуо прижат к асфальту андройдом,
видя как робот что-то шепчет ему... Было ясно, что Зуо уже сделать ничего не сможет, оставалось
что-то делать мне, Но как? Тери! Соберись! Что ты знаешь об андройдах? Туеву хучу всего ведь
знаешь! Но как уничтожить? Сломать ядро. Но оно защищено броней. В ручную ее не пробить,
камни и трубы тоже не вариант. Пистолет? Где отыскать? Да еще и попасть? Мне то? Вариант
отпадает... что же еще... Думай... Думай, черт тебя побери! Замыкание... надо сделать замыкание!
А чтобы его сделать, надо соединить однополюсные провода... Чтобы это сделать, надо вскрыть
черепную коробку этой бабе. Чтобы вскрыть, достаточно и камня и трубы, ибо на верхнем слое
андройдов привыкли экономить. Защитят ядро и хватит. А замыкание... до него надо додуматься,
да еще из сотен проводов найти два нужных. Я найду! Точно найду! Только бы встать на ноги,
успеть добежать, вскрыть черепную коробку... Тери, это невозможно!

Еще как возможно...

Я резко встал на ноги, и, забыв про головокружение, побежал к Зуо. Вот уж что я делал быстро так
это бегал. Годы практики никуда не деть и не пропить! На ходу я схватил первую попавшуюся
палку и со всего размаха вмазал ей по голове роботу. Часть волос вместе с искусственной кожей
оказались на асфальте, перед глазами же моими запестрил клубок проводов. Но нужны были
только два. Они могли быть любых цветов, но чуть толще, чем остальные и с прозрачной
гравировкой. Эти два провода отвечали за передачу информации от внешней среды к андройду и
наоборот. Если эти провода разорвать, сработает защитная система и данная функция
перекинется на рандомно выбранные иные провода. Работать андройд сможет после этого не
долго, но башку-то Зуо проломить точно успеет. Поэтому было нужно именно замыкание. Первый
провод я нашел моментально, второй через пару самых длинных секунд в моей жизни. Вырвал их
одновременно и, прежде чем сработала защитная система, замкнул их. Полыхнула искорка, в
мгновение ядро раскалилось и зашипело. Послышался тихий хлопок, и на меня брызнула темно-
красное машинное масло, которое циркулировало по искусственным венам робота. Андройд
издал какой-то странный звук, похожий на стон, еще пару секунд не двигался, а затем внезапно
буквально рухнул на Зуо. Тут же послышался до боли знакомые матюки. Зуо кое-как выбрался из-
под робота и воззрился на меня как на марсианина.

— Ты... как это сделал? — стирая с лица попавшее на него красное машинное масло, растерянно
пробормотал Зуо.

— Да... – я, правда, хотел объяснить, что и как я сделал и тем самым в очередной раз показать
какой я умный, когда понял что мой марш-бросок без последствия не остался. Голова взорвалась
такой болью, которая мне кажется даже и не снилась. Я упал сначала на колени, а потом навзничь.
Я уже и не помню, когда мне было так плохо, и было ли вообще! Последнее, что я увидел перед
тем, как снова трубиться, это обеспокоенное лицо Зуо и... мне показалось, или он наконец-то
назвал меня по имени?

Четвертый круг Ада: 37. Пластилин

Горьковатый ни с чем несравнимый запах натурального кофе, казалось, въелся в каждый предмет,
что находился в этой просторной комнате. Да что в предмет, сама комната была пропитана им
насквозь: зеркальный потолок, создающий эффект необъятности данного помещения; стеклянные
прозрачные стены, сквозь которые можно было обозревать весь Тосам; темно-бордовый палас,
что покрывал пол. Этот запах, возможно, проник даже в восемнадцать мониторов, чьи проекции
висели в воздухе в полукруге перед узким столом-клавиатурой, пусть они и были
голографическими, а значит неосязаемыми. И можно было даже не сомневаться, что если бы вы
хоть раз побывали в этой комнате, потом бы еще долгое время вас однозначно преследовал бы
запах крепкого кофе.

Он любил запах кофе, но никогда не употреблял этот напиток. Он просто наполнял десятки
стаканов коричневой ароматной жидкостью, ставил целый ряд таких стаканов перед собой на стол
и часами медленно вдыхал любимый аромат. Когда же кофе в стаканах портился, Он просто
выливал его в раковину, и заменял новой порцией свежего наверняка безумно вкусного, но
совсем не любимого им напитка. Никто не мог понять этой его нездоровой любви именно к
аромату, но Его это совсем не трогало. Он был равнодушен к тому, что думают о нем люди, все
равно, что творится вокруг него. И казалось даже торнадо или наводнение не заставило бы Его
оторваться от столь приятного для Него дела как наслаждение запахом кофе.

— Скажи мне, что ты чувствуешь? Прямо сейчас? В эту самую секунду? — взяв со стола один из
стаканов и чуть ли не окунув в него нос, прошептал он, — Хотя нет... ты не сможешь сказать, что
чувствуешь в эту самую секунду, ведь пока я говорю, эта секунда проходит и наступает другая. Ах
Аш... — вздохнул он, обращаясь к девушке, что все это время стояла у дальней стены и не
отводила взгляда от дверей, ведущих из комнаты. Она была готова в любой момент броситься на
недоброжелателя, который в эти двери мог бы ворваться. Такова была ее работа, за которую этот
странный фанатик запаха кофе очень неплохо платил.

— Ах, Аш... — повторил Он, стараясь привлечь к себе ее внимание, — Выйдешь ли ты за меня?

— Обойдешься, — сухо бросила девушка, тряхнув коротко остриженными светло-голубыми

волосами и так и не посмотрев на своего работодателя.

— Но почему? – искренне удивился Он, — Разве я не мужчина твоей мечты?

— Мечты? – Аш, не удержавшись, рассмеялась, — скорее уж моего кошмара!

— Ну-ну… я красив и умен!

— Но слаб… знаешь ли, таким девушкам как я нравятся сильные мужчины…

— А зачем тебе сильный мужчина, когда ты сама как… — Он осекся, заметив вмиг появившееся
напряжение и гневный взгляд Аш, — Нет-нет, ты прекрасна и изящна… Но ты ведь можешь
защитить себя сама, зачем тебе сильный мужчина? Хватит красоты и ума!

— Мне не хватит, — обиженно пробормотала Аш.

— Разве сейчас найдется тот, который сможет удовлетворить твои запросы?

— Есть один… — кивнула девушка, зло усмехнувшись, — жаль придется его убить…

— Ах Зуо… Ну да… интересный индивид… Но поверь, он так скучен!

— Можно подумать, с тобой мне весело, — ухмыльнулась тихо Аш, но Он ее, кажется, не услышал
или предпочел не услышать.

— Как глупо... — протянул Он, ставя стакан обратно на свое законное место к череде подобных
ему, — как глупо порой ведут себя люди, не находишь? Цепляются за свою ничем ни
примечательную жизнь, тратят время на какие-то никчемные развлечения. Но Он не такой... Он
совсем другого сорта, понимаешь меня Аш? Он лучше любого! Даже лучше Зуо!

Девушка на это лишь пожала плечами.

— Нет, Аш, ты ведь даже не хочешь понять! Подожди, я покажу! — с этими словами Он
прикоснулся подушечками пальцев к холодной глади стола и тот тут же вспыхнул синеватым
светом и покрылся тучей разноцветных кнопок. Его тонкие пальцы с поразительной скоростью
забегали по клавиатуре, и уже через мгновение на всех восемнадцати мониторах появилась
фотография сероглазого подростка с улыбкой до ушей и поразительным одиночеством,
читающимся в его глазах.
— Ну? Аш? Теперь ты видишь?

— Вижу что? — раздраженно спросила девушка. Этот зануда мешал ей сосредоточиться на своей
работе, а именно: на Его ежесекундной охране.

— Хм... а что ты видишь? — вопросом на вопрос ответил Он, почесывая подбородок. Не плати Он
девушке настолько большие деньги, она давно бы уже если не придушила бы Его, то, как
минимум бы выбросила из окна. Но за столько нулей Аш Леас могла держать себя в руках.

— Что-что... глаза вижу... серые... мальчишку... серого!

— А вот и не правильно! — воскликнул Он, вскакивая со своего места, — Ты такая же, как и вся
остальная масса...

— Ох, ну простите…

— Это вы серые! А он! Он разноцветный!

— Это не он разноцветный, это ты дальтоник!

— Ты этого не видишь? Нет? Как глупо... Аш... выйдешь ли ты за меня?

— Отвяжись!

— Он не просто мальчишка в серых шмотках! — словно не услышав своего телохранителя, —

заулыбался он, подходя к одному из мониторов, — то, что творится в его голове не постичь ни
мне, ни тем более тебе. Он... необыкновенен! Потрясающ! Гениален! — воскликнул Он, разводя
руки в стороны и всматриваясь в потолок, — и за это... я ненавижу его!

— Чего и следовало ожидать, — вздохнула девушка. Его глаза, на эту невинно брошенную фразу,
тут же сузились, на лице же Его отразилась холодная ярость:

— Аш... что ты знаешь, чтобы открывать свои милые губки, а? – его голос стал металлическим, —
Аш, ты прекрасна, когда дело касается боя, ты как... валькирия! Точно валькирия или богиня
войны, НО! Не смей говорить о том, чего не знаешь!

— Ну-ну...

— Не смотри на меня свысока, сучка! — внезапно заорал он, схватил со стола один из стаканов с
обжигающе горячим кофе и зашвырнул его в сторону телохранителя. Девушка, впрочем, легко
увернулась и от стакана, и от его содержимого и лишь вновь ухмыльнулась.

— Аш! О Боги! Как я мог! Прости, моя дорогая воительница! — вновь заулыбался Он, делая пару
шагов в сторону девушки, — прошу... стань моей женой!

— Отвянь, — устало кинула Аш, которой порядком наскучил столь ненормальный, не имеющий
основы разговор.

— Ты так ко мне жестока! Весь мир ко мне жесток! Но Он... — парень ткнул пальцем в сторону
мониторов, — Он настоящее чудовище! И миру станет куда лучше, если он исчезнет! Честное
слово, все именно так и будет! И уничтожу его я! Я!

— Уничтожишь? — Аш не хотела больше разговаривать с этим ненормальным, но вопрос

вырвался сам собой, — еще вчера ты говорил, что хочешь, чтобы он всегда был при тебе.
— Конечно Аш! Конечно при мне! Хочу, чтобы он принадлежал мне! Хочу знать, что у него внутри!
После его смерти я бы препарировал его, и каждый орган положил бы в отдельную баночку и...!

— Отвратительно! — поморщилась Аш, уже не в первый раз убедившись, что ее работодатель

конченый психопат.

— Аш! Ты просто не понимаешь всех тонкостей. Да-да, именно! Ты не понимаешь жизни, моя
дорогая Аш! — шептал он, подходя к девушке уже вплотную, — Так же как я не понимаю, как ты
ходишь с такой большой грудью! Хотя нет… ладно ходить, но как с ней можно драться?! —
заулыбался он, кладя ладонь на левую грудь Аш, и мягко поглаживая ее. Девушка хмуро глянула
на парня, затем на его руку, затем вновь на него и, наконец, процедила:

— Я могу защитить тебя от всех... кроме себя... так что убери свою руку, пока я ее тебе не
оторвала, — предупредила она без тени иронии в голосе.

— И все-таки... — не унимался парень, хотя руку тут же и убрал, — какой у тебя размер?

— Четвертый, — без смущения заявила Аш. А чего ей смущаться, когда ее грудь возможна была
единственной Натуральной большой грудью на планете. За это можно было бы и выпить. Но Аш
была на работе, поэтому быстро подавила в себе желание промочить горло и вновь уставилась на
дверь.

— Четвертый? Это же... замечательно! — воскликнул парень, тем не менее, отходя от своего
телохранителя к мониторам, — Но Тери! Мой дорогой Тери Фелини куда замечательнее даже
тебя, да-да, даже замечательнее твоего четвертого размера!

— Даже не сомневаюсь, — сухо ответила Аш.

— Нет-нет... он... удивителен... прекрасен... настолько, что меня тошнит! — заорал он, схватив со
стола второй стакан с кофе и бросив его в один из мониторов. Стакан пролетел сквозь
изображение и, врезавшись в стеклянную стену, разбился, оставив после себя коричневые
кофейные потеки, — Он мне ненавистен, но мной же любим... О Аш... я так хочу забыть его.... так
хочу... Выйдешь за меня?

— Да отъебись ты уже от меня! Я тебя уже ненавижу! — наконец вспылила Аш.

— Вот! Вот именно! Что ненавидишь! А от ненависти до любви такой малюсенький шаг! А значит,
говоря, что ненавидишь меня, ты фактически признаешься мне в скрытой любви! Да Аш! Ты
прекрасна! Но Он... Фелини не дает мне покоя... Поэтому свадьбы не будет до тех пор...

— Какой еще свадьбы?!

— ... пока он жив! Но и со смертью его...

— Никакой свадьбы не будет!

-... торопиться нельзя! Я хочу, чтобы он помучился! Я хочу чтобы... Аш... может, хочешь выпить
кофе?

— Обойдусь!
— Ну и ладно, — пожал Он плечами, вновь уселся на свой стул на колесиках и начал на нем
вертеться, — Я долго думал о том, с чем же сравнить людей! Как же понять их! И в один момент
мне пришла в голову гениальная мысль! Хочешь ли ты ее узнать?!

— Нет!

— Но я все же тебе расскажу! Люди как пластилин! Ты ведь понимаешь о чем я, Аш?

Ответом ему был лишь замученный шумный вздох.

— Конечно, понимаешь! Ведь женщина, выбранная мною, не может меня не понимать, верно же?
Смотри! — Он перестал кружится на стуле, открыл один из ящиков своего стола и вытащил оттуда
кусочек ярко зеленого пластилина, — Когда человек только рождается, он походит на Это!

— На кусок зеленого дерьма? — осведомилась Аш.

— Ну... — Он задумался, пару минут разглядывал брусочек пластилина и лишь затем, кивнул, —
Можно и так сказать! Именно... человек останется куском дерьма до тех пор, пока его не начнут
мять, ломать и разогревать окружающие, как руки мнут и разогревают пластилин! — перешел он
на шепот, при этом теребя брусок у себя в руках, пытаясь что-то из него соорудить, — И тогда
может быть лишь два исхода! Либо человек изменяется в лучшую сторону и становится сильной
личностью... то есть приобретает какую-то форму... — пояснил он, показывая Аш то, что умудрился
слепить. Девушка некоторое время вглядывалась в непонятное нечто:

— Че за хрень? — наконец устала она ломать голову.

— Как же, Аш! Ты не видишь! Это же субстанция черной дыры! Как ты могла не понять?!

— Ах, простите... к сожалению, я этой субстанции никогда не видела, — фыркнула Аш, в тысячный
раз, ругая себя за поддержание разговора с этими идиотом. Ну, говорит он и говорит, она-то куда
лезет?

— Да-да... но бывает и другой исход... — с этими словами Он сжал ладонь, на которой покоилась
Субстанция Черной дыры, смял пластилин и продемонстрировал Аш то, что получилось, — Люди
могут сломаться и превратится в еще большее дерьмо, чем были... так вот... Я хочу, чтобы Он
превратился в это! — заорал он и зашвырнул бесформенный кусок пластилина туда же, куда пару
минут назад успел метнуть стакан с кофе.

— Я сломаю его! Сломаю! Заставлю реветь! Умолять меня о пощаде! Заставлю-заставлю-

заставлю!!! О Аш... я так люблю его...

— Да-да... — хмуро пробормотала девушка, отчего-то зло ухмыляясь. Пусть он и был психопатом,
но все-таки скучать с ним Аш точно не придется. И кто бы мог подумать, что именно она станет
личной охраной создателя ПКО-вируса...

****

Впервые песенка про гномов и эльфов, что являлась звонком в доме Инфа, не была пропета до
конца. Прозвучали лишь пара первых аккордов и дверь тут же распахнулась. На пороге дома
появился бледный Инф, который во все глаза смотрел на не менее бледного Зуо. Брюнет на своих
руках держал закутанного в кожаную куртку и истекающего кровью Тери.

— Фух, я-то было подумал, что тебя действительно... – забормотал было Инф.
— Врача, быстро! — не дослушав рыжеволосого, процедил сквозь зубы Зуо, заходя в дом и,
кажется, даже не замечая перед собой Инфа.

— Ты так беспокоишься о...?

— Я сказал — врача!!! — перешел Зуо на рык и Инфу отчего захотелось съежиться. Нет, он никогда
не боялся Зуо, хотя и понимал, насколько тот опасен. Но любой гнев можно остудить, любую
ярость обуздать. А сейчас это был не гнев, не ярость, не неконтролируемая злоба, в глазах Зуо Инф
видел лишь страх. Страх за Тери.

— Хорошо, следуй за мной, — без лишних слов Инф провел Зуо на третий этаж своего дома в одну
из самых больших и любимых комнат. Интерьер в ней был настоящей конфетной сказкой: лампы
леденцы, шоколадная двухместная кровать, сладости в вазах, искусственные цветы – всего этого
великолепия Зуо естественно не оценил. Парень тут же прошел к кровати, на которую
удивительно бережно уложил Тери, сел рядом с ним, убрал с его лба пару седых прядок, затем
вдруг осознал, что в комнате он не один, и всю эту картину наблюдает Инф. В мгновение бледная
кожа Зуо покрылась еле заметными красными пятнами.

— Чего пялишься... — прошипел он, но Инф, уже некоторое время тупо улыбающийся при виде
этой до ужаса абсурдной сцены, даже не пошевелился.

— Прости... но это... так мило! — прыснул он, наблюдая, как пятна на лице Зуо становятся ярче, —
кто бы мог подумать, что ты можешь быть таким заботливым и... — Инф прервался, увернувшись
от кинутой в его сторону подушки, — и... как же забавно ты смущаешься!

— ЗАТКНИСЬ! ИНФ, Я УБЬЮ ТЕБЯ!

— Ой... сбегаю-ка я за доктором! — спохватился рыжеволосый, и тут же выскользнул из комнаты,

не дожидаясь, когда Зуо от слов перейдет к действиям. В конце концов, он действительно сейчас
был на взводе и вполне мог если не убить, так покалечить хрупкого информатора. Поэтому вторая
подушка, кинутая в Инфа, так же цели своей не достигла, врезавшись в закрывшуюся дверь.

Зуо наконец-то, остался наедине с тем, кто никак не давал покоя его нервной системе.

"Столько крови" — вертелось в голове у Зуо, как только он смотрел на окровавленную голову
Тери, на кровавые потеки, образовавшиеся на ядовито-розовом покрывале, на собственные руки,
испачканные в вязкой красной влаге. Сердце, казалось, стучало где-то в висках, дыхание
постоянно сбивалось, перед глазами все плыло... Зуо было так страшно за Тери, что хотелось выть
на луну, и эта беспомощность, его собственная бесполезность не давала парню покоя.

Ожидание врача убивало. Зуо просто не знал куда деваться и что делать. Он, то метался по
комнате, то вновь присаживался на край кровати и всматривался в мертвенно-бледное лицо Тери.
И от этого ему становилось еще хуже.

«И ты говоришь о силе? Что ты можешь знать о ней, когда не можешь защитить одного
единственного человека?» — шептал настырный внутренний голос, и Зуо вновь вскакивал на ноги,
начинал метаться по комнате с утроенной скоростью.

«Посмотри на него? Посмотри внимательно… Во всем виноват только ты! Ты!» — кто же мог
подумать, что может быть настолько плохо, невыносимо, нестерпимо больно.

«Простит ли он тебе эту слабость? Никогда!» — это было последней каплей. Зуо обессилено сел на
кровать, аккуратно перетащил Тери с постели к себе на колени и, обняв его, тихо прошептал:
— Твою мать…! Вы еще… поплатитесь за это!

— Думаю, не стоит его сейчас так тискать. Я понимаю, что ты сейчас пользуешься моментом, но не
будь свиньей, у вас еще будет время уединиться, — послышался веселый голос Инфа, и Зуо,
вздрогнув в мгновение, вновь уложил Тери на кровать, а сам отошел от постели с таким видом,
словно ничего и не было и Инфу все просто показалось!

— Я его не тискал… просто проверял состояние… — пробормотал Зуо, явно растерявшись.

— Все-то сразу пытаются проверить состояние, оказать первую помощь… Идиоты! Нехера не умея,
лезут, куда не надо и все только портят! А мне потом разгребать, да еще и жизнь спасать! –
послышался недовольный женский голос, и вслед за Инфом в комнату зашла высокая девушка в
длинном белом халате. Ее светлые волосы были собраны сзади в низкий хвост, а голубые глаза,
казалось, были способны любого сковать в лед.

— Ну-ну, Нэйс не кипятись!

— Да я спокойна… пока, — бросила девушка, осматривая комнату, — Твой вкус… как всегда…
необычен…

— Зуо, познакомься, — тем временем обратился Инф к парню, — это Нэйс Пух, гениальный
подпольный врач, а по совместительству и мой очень хороший друг, — провозгласил Инф, но его
слова были проигнорированы как Зуо, так и Нэйс. Она медленно подошла к пациенту, померила
его пульс, взялась за осмотр разбитой головы. Зуо все это время сидел в кресле, стоявшем
напротив кровати, и даже дышать не смел, дожидаясь вердикта врача.

— Все с ним нормально, жить будет, — устало пробормотала девушка, почувствовав на себе
испытующий взгляд брюнета, — легкое сотрясение, не смертельно. Так что не стоит бегать по
комнате, рвать на себе волосенки и захлебываться соплями, — предупредила она.

— Тут ничего подобного никто и не делал, — прошипел Зуо, смотря на врача исподлобья.

— Ага… я уже вижу как ты цвета меняешь. Хамелеон бы позавидовал, — ехидно заметила Нэйс.

— Пух… думаю, с ним… не стоит так шутить, — предупредил Инф, чувствующий как накаляется
обстановка. Зуо медленно встал с кресла, выпрямился и, не отрывая взгляда от девушки, четко
проговорил:

— Мне глубоко похер, что ты обо мне думаешь, лучше скажи, как скоро он поправится, а если
быть точнее, сколько будет стоить его скорейшее выздоровление? – у Инфа чуть челюсть не
отвисла. Нэйс же расплылась в удивительно добродушной улыбке:

— Ты задал очень и очень хороший вопрос! Мне нравятся люди, которые сразу понимают суть
дела, — закивала она, — Сотрясение не сильное, но кровотечение обильное. Нано-машины здесь
применять нельзя, ибо слишком близок мозг, не дай бог эта дрянь попадет куда не надо,
последствия могут быть самыми разными. Впрочем, их может и не быть вовсе, поэтому если ты
хочешь сэкономить и рискнуть…

— Нет, деньги меня не интересуют, — поспешно добавил Зуо.

— Тогда лучше сделать инъекцию, которую производит Серебро. Штука очень действенная.
Мальчишка придет в себя всего через пару часов, благо у меня завалялась парочка ампул этой
гремучей смеси, но она будет очень дорогой.
— Меня это не волнует, — с явным облегчением кивнул Зуо, вытащил из кармана карточку и тут
же перевел на продиктованный врачом счет поистине грабительскую сумму. После этого Нейс
сделала пару уколов, посоветовала не трогать Тери до тех пор, пока он сам не очнется, и зачем-то
отдав Зуо честь, ушла. А вот Инф уходить не торопился:

— Зуо, радость моя, солнце мое ты, что действительно влюбился в него? — осторожно
осведомился Инф.

— Нет, конечно! — Зуо попытался выдавить улыбку, но она получилась какой-то измученной.

— Не глупи, — посерьезнел Инф, — ладно не хочешь признаваться мне, но себе-то хоть признай...
Любовь — это тебе не хуйня какая-нибудь, просто так не исчезнет, одним лишь своим говенным
характером тебе с ней не справиться. Поэтому Зуо, прошу тебя, не борись с этим... Прими и будь
счастлив!

— Как-нибудь без тебя разберусь, — пробормотал себе под нос Зуо, показательно отвернувшись к
окну.

— Нет Зуо, когда дело касается чувств, ты становишься непроходимым тупицей, и кто как не твои
друзья должны указать тебе правильный путь!

— Заебали вы меня... с указаниями правильных путей... я разберусь со всем сам... ясно? —

холодно бросил Зуо.

— Ясно... ясно, что ты идиот, — ухмыльнулся Инф, — впрочем, возможно Он исправит это в тебе...

****

— Тери... как ты можешь? Неужели ты забыл меня? — шептали его тонкие безжизненные губы, —
Тери... разве ты не говорил, что любишь меня? — смотрели на меня его пустые черные глазницы.

"Кто ты?"

— Разве ты не хотел, чтобы мы всегда были вместе? Разве ты не обещал?

"Кто ты, ответь?!"

— Тери... разве ты меня забыл?

"КТО ТЫ!?"

— Ты предпочел меня ему? Как ты мог?

"Кто ты, черт тебя подери?!"

— Тери... Ты забыл? Я — Джонни...

****

Я проснулся. Но лучше бы не просыпался. Тупая боль в голове словно пульсировала и растекалась

по всему моему несчастному бренному телу. Болели глаза, болели уши, болели скулы, шея, спина,
руки... Болело все... Я проснулся, но глаза открывать не торопился. Я пытался понять, что
происходит, пытался вспомнить, что было? Не мог... эта чертова боль заглушала все... даже думать
было слишком больно... Надо было открыть глаза... надо было, но веки упорно не размыкались...
Как больно... И зачем я только проснулся?

Что-то теплое легло мне на лоб, заставив очухаться. Я таки еле-еле чуть приоткрыл глаза, но это
мне ничего не дало. Какая-то каша из цветов, конфеты повсюду, розовое покрывало, режущее
глаза… Я вообще где? На комнату Зуо уж точно не похоже, как и на больничную палату! Лежал я, к
слову сказать, на левом боку и поворачивать голову, дабы рассмотреть помещение, в котором
нахожусь, не рискнул. И блин подушка была какая-то жесткая... Хотя и очень теплая... И пахла как-
то знакомо… Стоп... Это не подушка...! Я чуть сфокусировал взгляд и понял, что лежу поперек
кровати, и голова моя покоится на коленях у Зуо! Вашу ж мать! Надо бы почаще головой об стены
биться! Я, кажется, уже приходил к подобному выводу, а теперь убедился окончательно! И только
я подумал об этом, как на правом виске почувствовал что-то теплое и влажное. ЗУО ПОЦЕЛОВАЛ
МЕНЯ В ВИСОК! Если бы не головная боль, я бы точно слез с кровати и станцевал чечетку. Но в
моем состоянии даже глаза держать открытыми казалось непосильным трудом, поэтому я их
быстренько закрыл, надеясь на то, что Зуо не заметит, что я уже пришел в себя. Ведь тогда он
точно больше не поцелует меня, и полежать на коленях так же не разрешит. Так что лежим,
мучаемся от головной боли и кайфуем от костлявых коленок Зуо.

— Правило №3452 гласит о том, что кохай не может лежать на коленях у своего сэмпая! Данное
нарушение будет занесено в протокол! — послышался внезапно женский голос почти у самого
моего уха, доставив мне этим малоприятные ощущения.

— Бля-я-я-ять, да когда же ты сука заткнешься-то, наконец! — это уже было тихое шипение Зуо.

— Правило № 6472 гласит, что Сэмпай не имеет права целовать в висок своего кохая, это
преследуется законом и может дойти до лишения свободы сэмпая в течение восьми суток.

— Ты издеваешься!!! Пизда сраная!

— Правило № 6834 гласит, что не достигший совершеннолетия не имеет право употреблять

ненормативную лексику. Штраф до пятисот миров.

— Ебануться!

— Ваше поведение так же будет занесено в протокол! — настырно вторил женский голос.

— Да мне посрать!

— Правило № 2376 гласит, что не стоит говорить о своих проблемах с кишечником прилюдно, это
будет занесено в протокол.

"О-о-о... Леди Магни... Наконец-то... очнулась...» — пронеслось у меня в голове, — «Вот теперь
точно начнется веселуха»

Четвертый круг Ада: 38. Паника

— Мистер Инф! Мы нашли ту запись, о которой вы говорили, — подошел к рыжеволосому парню

грузный мужчина в серебристой мантии и с длинной бородой до пояса. Информатор долгое
время не мог запомнить настоящего имени этого мужчины, поэтому окрестил его просто
Мэрлином. А дав ему имя великого волшебника, Инф посчитал своим долгом заставить и
выглядеть этого человека соответствующе!

В данный момент Инф сидел в своем личном маленьком кабинете в роскошном темно-зеленом
кресле и уже некоторое время не находил себе места в ожидании этой записи. По натуре он был
человеком очень любопытным и именно поэтому должен был знать всегда и все и как можно
быстрее! Поэтому ожидание выводило его из себя! Время – информация, информация – деньги!

— Ну наконец-то! — всплеснул руками Инф, вздыхая с облегчением. Его муки от недостатка

информации подходили к концу, — Перекиньте на основной экран, я хочу посмотреть ее сейчас
же, — приказал он.

— Будет сделано, — кивнул мужчина, отвернулся от Инфа и подал руками несколько знаков своим
коллегам. Будучи в обличии волшебника, мужчина производил странное впечатление, и скорее
всего обычным прохожим показалось бы, что он колдует.

Уже через секунду перед Инфом развернулся небольшой голографический экран.

— Хм-м-м-м... — протянул информатор минут через пять после просмотра видео, — Так... Мэрлин,
— Инф кивнул мужчине, подзывая его к себе.

— Что-то не так? — испуганно пробормотал тот, — Неужели накосячили?

— Да не дрейфь ты, садись на мое место! — ухмыльнулся Инф, указывая на свое кожаное кресло.
Мужчина вконец растерялся, подошел к своему боссу, с некоторым трепетом посмотрел на
темно-зеленое кресло, как-то обреченно вздохнул и очень осторожно все-таки в нем
расположился.

— А теперь смотри... — Инф прокрутил запись, остановил на нужном ему моменте и нажал Play.
На видео было семь фигур. Причем только две из семи были людьми, остальные явно андроиды.

— Вот здесь, — ткнул Инф пальцем в одного из двух людей, — ему так выворачивают руку... но
ведь это не опасно?

— Выворачивают? Да ее сломали, и явно перелом не из легких, — хмуро пробормотал мужчина.

— Нет-нет-нет! – замотал головой Инф, — ведь с переломом руки вкупе с другими ушибами разве
бы ты смог встать, вести мотоцикл, да еще и человека на руках тащить? М?

— Маловероятно, — нахмурился мужчина, — я бы даже сказал... нереально.

— Вот именно! А это значит, что? Правильно! Руку ему не сломали, верно же? — испытующе
всматривался в лицо своего подчиненного Инф.

— Ну... скорее уж он что-то употр...

— ОПЯТЬ?! Нет! Он не мог! Мы с ним не раз об этом говорили! Не мог же?! Скажи, что не мог! —
рявкнул Инф, хватая мужчину за ворот рубашки и начиная его трясти.

— Скажи!

— Но... но я даже не понимаю, о чем вы говорите…

— Да-да-да! Иди уже... расселся тут на моем кресле! Совсем обнаглел! — пробурчал Инф, сгоняя
мужчину со своего места и сам усаживаясь в него.

— Эм... простите...

— Да иди уже, — устало кинул Инф, сейчас озабоченный совсем другим.

"Этот придурок Зуо... Снова за свое! Идиот!" — Инф сделал пару вздохов, дабы хоть немного
успокоиться и унять дрожь в руках, затем нажал на одну из кнопок на панели перед собой и начал
смиренно вслушиваться в размеренные гудки вызова.

— Ну что еще? – наконец-то послышался знакомый недовольный голос.

— Нэйс, ты мне нужна! Срочно!

— Мне вот тоже просто необходимо шоколадное пирожное! И что? Я каждые пять минут этому
пирожному названиваю? Раз оно мне так нужно?!

— Заметь... есть я тебя не собираюсь, — хмыкнул Инф, настроение которого поднималось каждый
раз, как только он начинал разговаривать с Нэйс. Только вот он не мог понять, то ли ему
становилось так тепло на душе из-за их длительной дружбы, то ли от того, что мыслила девушка
довольно неординарно.

— Ну, вот когда соберешься, тогда и звони! — фыркнула доктор и бросила трубку.

— Нэйс! Постой! — воскликнул было Инф, но слова его уже никто не услышал, — Будто я так
просто отстану! — проворчал информатор и вновь нажал на кнопку вызова.

— Ну что еще?! У меня тут важный эксперимент! Ты меня отвлекаешь!

— Нэйс, приходи ко мне! Сейчас, сию же секунду!

— Подожди, только скальпели все подточу и тут же метнусь, — послышалось беззлобное

фырканье, — Если я говорю, что занята, значит занята!

— Если я говорю что срочно, значит срочно!

— А в чем дело-то?

— Придешь, расскажу...

— Боишься, что нас подслушают?

— Нет... просто для тебя это будет приятным сюрпризом! — расплылся в улыбке Инф.

— Сюрприз? – Нэйс, задумавшись, почесала подбородок, и на нем осталось пара красных пятен.

— Только не говори что опять... занимаешься Этим! — с ужасом прошептал Инф.

— Да! Именно этим!

— Только Сюда это не тащи!

— Да ладно тебе, это же круто! — заулыбалась Пух, облизывая свои пальцы, вымазанные в чем-то
красном.

— Для кого как... даже я... не могу этого вынести...

— Сегодня со вкусом Ежевики!

— Нэйс, твоя стезя лечить людей! Вот и лечи их! И прекрати уже варить это чудо-варенье, после
которого даже тараканы дохнут! Тараканы, Нэйс! Да они радиацию выдерживают! А от твоего
варенья...

— Хватит... — вновь фыркнула Нэйс, — мое варенье — самое вкусное варенье на планете.

— Естественно, — не стал спорить Инф, — ему со всех сторон можно прикрепить ярлыки
«Самое...», ибо оно единственное!

Ну что поделать, в XXIII веке создать настоящее варенье было практически невозможно из-за
недостатка продуктов, из которых оно делалось. У Нэйс же была своя маленькая теплица, в
которой росли совершенно натуральные самые разнообразные ягоды. Жаль только попробовать
их никому не удавалось. Если кто-то пытался проникнуть в теплицу Пуха, он вполне мог получить
скальпель в самое мягкое место или парочку шприцев даже в самые неожиданные части тела с
лошадиной порцией виагры. Есть выращенные собой продукты Нэйс давала лишь в одном-
единственном, жутко засахаренном и сваренном виде, то есть в виде варенья. И, о, сколько
легенд было сложено об этом воистину страшном угощении. Кто-то даже называл его Сладким
поцелуем смерти. Самым же странным было то, что Нэйс отлично готовила, так как по своему
третьему образованию была поваром. Да и варенья она делала четко по инструкции, и все равно
что-то было не так.

— Может, мне добавить соли? Чтобы у тебя, как в прошлый раз, глаза из орбит от приторности не
повылазили? — предположила Нэйс, облизывая теперь еще и ложку, — вот ведь дерьмище-то, —
пробормотала она, но облизывать ложку не перестала.

— Нэйс! Не о том! Плевать на варенье...

— Я тебе плюну! Я ща тебе так плюну!

— Нэйс! Умоляю, прямо сейчас... ко мне! Очень срочное дело! И... можешь захватить варенье,
угостим им наших гостей...

— Так бы сразу и сказал! — тут же заулыбалась Нэйс, — сейчас буду!

— Инструменты свои не забудь! — напомнил Инф, но ответом ему были лишь прерывистые гудки.

Квартира Нэйс находилась совсем недалеко от домика Инфа. Девушка снимала три первых этажа
в одном из старых восьмидесятиэтажных зданий. На первом этаже Нэйс устроила что-то вроде
маленькой больницы, где под ее руководством с десяток таких же, как она, подпольных врачей за
солидную сумму могли вылечить человека от всего, даже от форменного идиотизма. По крайней
мере, их реклама гласила именно так. Правда Инф, каждый раз наблюдая, как Нэйс варит
очередное варенье, почему-то в данном пункте предоставляемых услуг сомневался. На втором
этаже у девушки располагалась небольшая лаборатория и теплица, на третьем же была
обыкновенная квартирка, в которой Нэйс бывала от силы по пять минут в день, и только для того,
чтобы переодеться.

У Пуха была и еще одна характерная черта. Она всегда сначала нажимала на кнопку звонка, а
затем бесцеремонно выбивала ногой дверь.

— Не могу слушать это убожество! Тут же впадаю в ярость, — как-то объяснила она Инфу, намекая
на песенку про эльфов и гномов. Видимо, эта мелодия действовала на доктора как тряпка на
быка. Поэтому через некоторое время Инф решил, что будет разумнее сделать Нэйс свои ключи.
Естественно, по всей Улице Красного Тумана тут же поползли слухи о том, что Нэйс и Инф вместе,
что, впрочем, друзей не особенно тронуло.
— Итак, где мои жертвы? Кого угощать?! — Пух появилась, словно из ниоткуда и заставила Инфа
подпрыгнуть в своем кресле от неожиданности.

— Уф... я же просил тебя не подкрадываться ко мне, — театрально схватившись за сердце,

простонал парень.

— А я и не подкрадывалась. Мне что, колокольчик на себя одеть, дабы ты каждый раз издалека
слышал, как я приближаюсь?

— Я просто мечтаю об этом... Но сейчас не о том, — встрепенулся Инф, — надо осмотреть

больного, — торопливо забормотал он, жестом говоря Нэйс следовать за собой.

— Так я же уже это Серое Нечто осмотрела, — удивился врач.

— Да, но кроме Тери сюда приехал еще и Зуо...

— Он ни на что не жаловался.

— Естественно, когда принимаешь "Шарики смерти", тебя что-либо так или иначе беспокоить
перестает.

У Нэйс в мгновение глаза стали по пять копеек.

Серебро всегда практиковало создание новых опасных, но очень действенных препаратов. И эти
препараты делились на две основные категории: первая категория создавалась для подпольных
врачей — эти препараты несли в себе наименьший риск, но были действенны только при
введении их непосредственно вглубь поврежденного места. Но согласитесь, у того же мошенника,
которому прострелили ногу, вряд ли найдется шприц и определенные знания, для того чтобы
ввести лекарство именно туда, куда следует. Для таких людей и были созданы препараты второй
категории: это были обыкновенные таблетки, которые действовали не на локальный участок тела,
а на весь организм. Естественно, все они были очень опасны и так или иначе с каждым
применением укорачивали жизнь того, кто их употреблял. А "Шарики смерти" были одним из
самых распространенных лекарств такого рода среди бойцов на ринге без правил. На таком ринге
в свое время бился даже Зуо. Лекарство было очень сильным и рассчитанным на самые ужасные
повреждения. Оно погашало чувствительность к боли и повышало скорость регенерации тканей
во всем теле. Проблема была лишь в том, что во многих случаях ускоренная регенерация без
преждевременного осмотра врача ни к чему хорошему не вела. То есть, к примеру, сломанные
кости срастались криво, а чувствительность некоторых конечностей могла остаться практически
нулевой навсегда. Проще говоря, "Шарики смерти" были достойны своего названия. Инф знал, что
раньше Зуо этой дрянью баловался и довольно часто, хотя повреждения его были не так уж и
опасны. Но Зуо был ребенком, а детям главное избавиться от боли, о последствиях же они обычно
не задумываются.

Благо с взрослением юный Локи начал все больше осознавать, насколько опасно данное
лекарство для его тела. Тогда-то он и пришел ни к кому-нибудь, а именно к Инфу. Ведь Инф знал
все и всех и мог на любую проблему предложить решение. Это было первой встречей Зуо и Инфа.

— Эй, коротышка, — окликнул информатора черноволосый и безумно симпатичный мальчик.

— Эм... это ты мне? — у Инфа аж челюсть от такой наглости отвисла.

— Мне нужна помощь!

— А мне нужно уважение...

— Уважение нужно заслужить, — парировал мальчик.

— Хм... верно... и как же я могу это сделать? — рыжеволосый не смог сдержать улыбки.

— Я принимал "Шарики смерти"... мое тело... его надо привести в первоначальную форму, —
заявил подросток, и решимость в его глазах заставила Инфа вздрогнуть:

— Ты понимаешь, насколько это болезненно? А ты еще так юн… Не говоря уже о проценте
смертности и... Это очень дорого!

— Мне плевать... лучше умру, чем останусь калекой, а денег у меня достаточно… — хмуро заявил
тогда мальчик.

— Что ж... ты сам напросился...

Нэйс в то время была на практике в другом городе, поэтому "вправлением мозгов" Зуо занимался
другой врач. И после той, возможно, самой кошмарной недели в жизни Зуо, Инф был уверен, что
парень никогда больше даже близко к этим шарикам не подойдет. Но, видимо, даже здесь юный
босс Тени решил поупорствовать.

— Ты шутишь? Я думала, что уж у кого, а у Зуо-то хватит мозгов не принимать эту дрянь! — тем
временем начала возмущаться Нэйс, заставив тем самым Инфа вернуться из путешествия по
своим воспоминаниям в суровую реальность.

— Да может быть, и хватило бы... Если бы не это, как ты его назвала, Серое Нечто.

Глаза Нэйс стали еще больше:

— Только не говори...

— И не скажу! А то мне голову проломят! — ухмыльнулся Инф, поднимаясь на третий этаж. Нэйс
не отставала от него ни на шаг.

Комната, в которую Инф поселил Зуо и Тери, находилась в конце длинного коридора, но едва
поднявшись на третий этаж, Инф тут же четко услышал отборный мат Зуо.

— Кого это он так поливает? Неужели мальчишку? — удивилась Нэйс.

— Все может быть... — пожал Инф плечами, чувствуя, что чем ближе подходит к комнате, тем
больше звереет.

— Правило №0569 — вы должны уважительно относиться ко всем окружающим, включая

программы, это будет занесено в протокол.

— Посрать мне на этот протокол!

— Правило №2376...

— Да слышали уже! — взвыл Зуо, со злости ударив браслет об стену.

— О-о-о... Правая не функционирует, так ты и левую руку решил в расход пустить, — ехидно
заметил Инф, заходя в комнату.
— В каком это смысле? — насторожился Зуо.

— Раздевайся, — бесцеремонно приказал Инф.

— Чего?

— Ни «чего», а раздевайся! А этот придурок, кстати говоря, должен был придти в себя еще
полчаса назад... и наверняка уже давно в сознании, просто пускает слюни тебе на колени! —
кивнул в сторону Тери Инф. Зуо аж побагровел от злости, внезапно положил два пальца на пульс
Тери, а затем тихо зашипел ему на ухо:

— Если все это правда, и ты, сука, действительно был в сознании, то я... Твою мать! Насекомое! Я
убью тебя! – естественно, при угрозе Зуо пульс Тери участился и этим выдал юного гения. Парень
тут же поднялся с колен Зуо, даже умудрился увернуться от его удара, но при этом свалился с
кровати. Послышался тихий болезненный стон…

****

— Эй! Чего ты так разозлился-то?! Ну, пришел я в себя, и что из этого? Мне по-прежнему плохо!
Хотелось полежать еще чуть-чуть, тебе жалко, что ли? — возмутился я, поднимаясь на ноги и
потирая ушибленную голову. Ох, голова моя, голова, что же ты-то у меня всегда так страдаешь?
Наверняка это мировой заговор по моему отуплению. Ха! Я слишком умен для этого мира! Яху!

— Ты! ТЫ! — Зуо буквально затрясло от гнева.

"Да-да, когда ты меня поцеловал, я тоже был в сознании!" — у меня так и чесался язык сказать
что-нибудь эдакое, но чувство самосохранения, придя в себя, решило немного поработать.

— Разосретесь позже, а сейчас Зуо... раздевайся, — остудил вновь было вспылившего Зуо Инф.

— Эй! Это моя фраза! — начал было возмущаться я.

— А ты вообще заткнись! — так же грозно прорычал Инф, — Ну? Тебе нужно особое приглашение?
Быстро снимай с себя эту чертову рубашку!

Зуо почему-то молча смотрел на этого рыжеволосого парня и не шевелился.

— РАЗДЕВАЙСЯ!

— Никому не позволю на меня орать, — сухо бросил Зуо, буравя Инфа взглядом.

— А мне плевать, что и кому ты там не позволишь! Если ты остался тем же идиотом, которым и
был, с этим уже ничего поделать нельзя!

— Кого ты назвал... — атмосфера накалялась.

— Зуо! Ты опять пил эту дрянь! Покажи, твою мать, свою правую руку! — уже откровенно заорал
Инф, при этом щеки его раскраснелись, глаза стали шальными, — Что молчишь?! Нечего сказать?

— Нечего, — Зуо внезапно похмурел и отвернулся от Инфа.

— Зуо, раздевайся, — в разговор вошла молодая и очень хорошенькая девушка. Только вот холод
в ее взгляде, в каждом ее движении и даже слове, казалось, пронизывает меня насквозь. Даже
мурашки по спине побежали! И тем не менее меня все больше начинал мучить вопрос, а именно:
С КАКОГО ХРЕНА ВСЕМ ВДРУГ ПРИСПИЧИЛО РАЗДЕВАТЬ МОЕГО ЗУО?!

Но все оказалось куда хуже, чем я даже мог себе представить! Внезапно Зуо действительно начал
медленно и порывисто, с явной неохотой, но все же расстегивать свою рубашку. Я, затаив
дыхание, наблюдал, как расстегивается одна пуговка за другой, и когда их осталось всего
несколько, чуть не завыл на луну от перевозбуждения, ладно слюни подбирать успевал, а то бы
устроил в комнате всемирный потоп.

Мне казалось, что, когда сэмпай снимет рубашку, я просто кончу на месте, опозорюсь перед Зуо,
затем замурую себя в картонную коробку и больше никогда оттуда не вылезу. Но, как ни странно,
когда рубашка была скинута, мое перевозбуждение накрылось медным тазом. Не в том смысле,
что я тазиком медным прикрыл свой стояк, а в том, что на смену этого самого возбуждения
пришло сильное беспокойство. Правая рука Зуо выглядела как-то странно. Очень странно. Была
слегка вывернута, где-то в плече под кожей кажется выпирала кость, и сама рука была какого-то
иссиня-белого оттенка.

Не я один заметил, что с рукой что-то не так. Рыжеволосый парень тихо застонал, закатив глаза;
девушка лишь тяжело вздохнула.

— Мда... любят люди прибавлять мне работку, — ухмыльнулась она, — Хотя-я-я... я всегда была
неравнодушна к переломам! — на губах девушки проскользнула воистину садистская ухмылка, —
Но сначала я бы хотела узнать, какое лекарство ты принял, Зуо. У тебя оно еще осталось?

Зуо украдкой кивнул и вытащил из кармана пакетик с маленькими шариками.

— М-м-м... я так и думала... Как давно?

— Часа три назад...

— Плохо... Очень плохо... – проговорила девушка, при этом улыбаясь все шире, — Кость, скорее
всего, уже срослась... придется ломать!

— Но ты ведь все исправишь, правда, Нэйс? – обеспокоенно поинтересовался рыжеволосый

парень.

— Да куда я денусь... — пожала плечами доктор, начиная рыться в большущем черном саквояже,
который приволокла с собой, — И в этом мне помогут всеми нами, а особенно наверняка Зуо
любимые магнитики! — провозгласила она. Зуо как-то сразу побледнел, но ничего не сказал. Я же
внимательно наблюдал за каждым движением этой Нэйс. Девушка выудила из саквояжа две
очень тонкие металлические перчатки и одела их на руки. Я сразу заметил, что на каждом пальце
перчаток располагалось по малюсенькой пластине с отметкой «H-11», которыми обозначали
сильные магниты. К слову сказать, магниты, встроенные в наши браслеты, были вполовину
слабее.

— Такие перчатки используются на рудниках! С их помощью голыми руками можно скалы копать,
— видимо заметив мою заинтересованность, улыбнулась мне Нэйс.

— Эм... но Зуо не гора, его копать не надо, — хило улыбнулся я ей в ответ.

— А мы Зуо копать и не будем... Мы будем его ломать, — с этими словами девушка забралась на
кровать, селя рядом с сэмпаем и начала прощупывать его правую руку. Проверяла она ее минут
пять, то хмурясь, то чему-то кивая.
— Так... перелом ясен, Инф, — обратилась она к рыжеволосому. Так... стоять, бояться, улыбаться!
Тот самый Инф!!! Я тут же взглянул на парня совсем другими глазами и с откровенно открытым
ртом. Он же, то ли не замечая меня, то ли откровенно игнорируя, выудил из саквояжа доктора
деревянный брусок и подал его Зуо. Сэмпай взял брусок в зубы, глубоко вздохнул, медленно
выдохнул и затем еле заметно кивнул. Тут же послышался хруст. Это Нэйс, активировав усилители
на перчатках, начала ломать кость Зуо голыми руками. Мой браслет завибрировал. Леди Магни,
что все это время что-то вещала, тут же заткнулась.

У меня же застучало в висках. Боль в голове усилилась и отчего-то заболела правая рука. Я просто
не мог смотреть, как Зуо мучается и как ему больно, поэтому трусливо отвернулся, сел на пол и,
уткнувшись лицом в колени, зажал руками уши, дабы не слышать тихих вскриков сэмпая.

Конечно же, полностью перестать слышать я не мог и волей-неволей прислушивался в странному

шелесту, тихому мату и переговорам Нэйс и Инфа.

— Пойдем, оставим его ненадолго одного, — обратился ко мне Инф, положив мне руку на плечо.
Я вздрогнул, поднялся на ноги и посмотрел в сторону Зуо. Он сидел на постели с перебинтованной
правой рукой. Глаза его казались пустыми, а на лице отображалась усталость.

— Нет... я... я хочу остаться с ним! Ему же плохо! Когда мне было плохо, он со мной был и...

— Ты ему не нужен! Ты только еще больше разозлишь его, — прошипел Инф, — оставь его
наедине с собой!

— Нет! — возмутился я, — я останусь с Зуо!

— Как знаешь... — внезапно сдался Инф, после чего кивнул Нэйс на дверь и они оба вышли. Я же с
опаской посмотрел на Зуо, сел на край кровати, не зная, что и делать. Почему-то мне казалось,
что, чтобы я не сказал, звучать это будет глупо. Поэтому мне ничего лучше в голову не пришло, как
брякнуть:

— Я люблю тебя, Зуо...

Сэмпай на это что-то тихо прошипел.

— Что? — переспросил я.

— Я сказал, что ты... делаешь... меня... слабым! Убирайся! — каждое слово словно отпечаталось у
меня в мозгу.

— Я... я не расслышал, что ты сказал... — заикаясь пробормотал я, чувствуя, что, кажется,

задыхаюсь то ли от ярости, то ли от слез.

— Убирайся, ничтожество!

Не знаю, почему меня так это задело, ведь Зуо шлет меня ко всем чертям по сто раз на дню и
обливает помоями с ног до головы. Так почему же именно сейчас мне стало так плохо? Почему я
повел себя как последняя блондина, вскочив с кровати и выбежав из комнаты? Почему мне было
настолько паршиво?!

— Не обращай внимания, — за дверью, как это ни странно, меня ждали Инф и Нэйс, — Сейчас ему
очень и очень больно. Мало того, что руку сломали, мы еще ввели ему одно лекарство, которое
нейтрализует эффект "Шариков смерти", а это ужасающая боль. Когда людям больно, они злятся.
Когда люди злятся, им надо на ком-то выместить свою злость. Поэтому я и хотел, чтобы ты пошел
со мной, — вздохнул Инф.

— М-м-м... ясно, — без особого энтузиазма пробормотал я.

— Да ладно тебе, не расстраивайся! Через час, а то и сорок минут Зуо восстановится и приползет к
тебе с огромным букетом роз! — заулыбалась Нэйс.

— Ты сама-то в это веришь?! — хором сказали мы с Инфом, затем переглянулись и нервно

рассмеялись.

— Нет, конечно, — рассеялась и Нэйс, — Но ты все равно не парься... вот... лучше попробуй моего
фирменного варенья! — и девушка протянула мне баночку с чем-то красным. Инф как-то
болезненно побледнел и отошел от меня на пару шагов. Я же взял баночку в руки, понюхал ее,
вроде что-то сладкое, зачерпнул пальцем красной кашицы и засунул его в рот. Приторная
сладость растеклась, кажется, по всему моему телу. Даже слезы на глазах выступили!

— Как вкусно!!! — воскликнул я, напрочь позабыв про грубость Зуо. А ну его нафиг, когда в руках
такая вкуснотища, мирские проблемы уходят на второй план!

Нэйс и Инф недоуменно переглянулись.

— Ты... ты сказал, вкусно? — настороженно осведомилась Нэйс.

— Угу! Очень вкусно! А что это?

— Хм... — Инф подошел поближе ко мне и тоже попробовал красную кашу. Правда, как только он
облизнул свой палец, лицо его приобрело зеленоватый оттенок, — Кажется, он стукнулся головой
очень сильно! И его вкусовые рецепторы повредились, — пробормотал он, отплевываясь. Но Нэйс
словно его не услышала. Подойдя ко мне, она схватила меня за свободную, пусть и испачканную в
варенье руку:

— Правда?! Правда, нравится?! — воскликнула она.

— Ну... да... это странно? — не понимая, что вообще происходит, пробормотал я.

— А... а это ежевичное! А есть еще малиновое и клубничное! — начала мне восторженно
перечислять Нэйс, — Может, захочешь попробовать и их?

— Я с вабастью! — закивал я, в очередной раз облизывая свои пальцы.

— Отлично! Пойдем! Я дам тебе попробовать абсолютно все! — с этими словами девушка взяла
меня под руку и потащила к лестнице.

— Эй! Нэйс! На парнишке магнит! Он не сможет...

— Из-за моих перчаток их браслетики размагнитились и вряд ли сегодня еще заработают! —

ухмыльнулась Нэйс, — Так вот! Я варю это варенье по старому рецепту, за который мне пришлось
биться не на жизнь, а на смерть в прямом смысле этого слова! Произошло это...

****

Варенье Нэйс оказалось безумно вкусным, и каждый новый вид, который она мне подсовывала,
казался еще вкуснее! Сказать, что я обожрался вареньем, значит ничего не сказать! Всего за
полчаса я умудрился умять столько ягодной кашицы, что под конец мне даже поплохело. Благо
Нэйс дала мне какую-то таблетку, так что мучиться от обжорства мне было не суждено. Вот только
лишь интерес к варенью угас, мне опять стало тоскливо.

— Хочу к Зуо, — захныкал я, ковыряясь в пустой банке и машинально размазывая по стеклу

остатки варенья.

— Удивительно, он на тебя орет и огрызается, а ты мало того, что терпишь, так еще и...

— Ну, я же люблю его, — захныкал я еще сильнее.

— Даже если кого-то любишь, позволять ему делать все, что ему вздумается...

— Нэйс, а ты когда-нибудь любила? – осторожно поинтересовался я. Девушка серьезно

задумалась над этим вопросом:

— А любовь имеется в виду именно к человеку? — наконец осведомилась она.

— Именно!

— И он должен обязательно быть живым?

— Да!

— Тогда не любила, — пожала Нэйс плечами, — Но смотря на тебя... что-то и не тянет, —

ухмыльнулась она, включая плиту и ставя на нее очередную кастрюлю с ягодами и сахаром, —
Прошло уже достаточно времени, так что можешь бежать к своему припадочному Зуо, —
внезапно пробормотала она.

— Правда, Можно? – запинаясь, переспросил я.

— Да иди уже… — дважды просить меня не пришлось. Я вскочил на ноги и буквально вылетел из
лаборатории Пуха.

— Заходи как-нибудь еще есть мое варенье! — вдогонку мне крикнула Нэйс. Я лишь кивнул и
скрылся за дверью.

"Мой Зуо!!! Мой Зуо!!! Мой Джонни!!! Джонни......?" — я уже успел добежать до домика Инфа и
вовсю вслушивался в странную песенку-звонок, когда в голове словно что-то щелкнуло. Джонни?
Кажется, я уже где-то слышал это имя... Хм... Точно, о нем говорил Зуо! А еще? Нет... постойте!
Джонни! Мой друг!!! Мой...

Дверь распахнулась, на пороге появился рыжий парень.

— Блин... ты что, без Зуо и часа прожить не можешь? — беззлобно фыркнул он. Я же смотрел на
него и не понимал, где я нахожусь, кто такой он, а главное:

— А кто такой Зуо?

— Чего? — этот странный рыжеволосый парень посмотрел на меня с удивлением, — у тебя что,
крыша поехала?

— Крыша? — я посмотрел вверх и увидел лишь облачное небо. О какой крыше может идти речь,
если...
Я мотнул головой и не сразу сообразил, а когда это Инф дверь открыть успел? Если взять и
нарисовать два одинаковых рисунка, где на одном из них человек стоит, на втором сидит, а затем
эти рисунки очень быстро менять местами, покажется, что человечек то стоит, то сидит. На этом
построены все древние мультики. Но если скорости недостаточно, получается довольно криво.
Вот и сейчас словно произошел какой-то косяк. Только что дверь была закрыта, и вот уже она
нараспашку и на пороге Инф, а переходный момент, когда дверь только открывалась, я почему-то
не заметил.

— О! Привет, Инф! Я к Зуо! — воодушевленно заявил я ему.

— К кому? — пересохшими губами пробормотал он.

— К Зуо я! Ты чего? — удивился я, после чего нагло проскользнул в дом, поднялся на третий этаж
и подошел к двери комнаты, в которой лежал Зуо. Я разглядывал дверь и меня раздирали
противоречия. С одной стороны, хотелось зайти в комнату и как ни в чем не бывало повиснуть на
шее у Зуо, а с другой стороны, было очень страшно... А вдруг сэмпай вновь накричит на меня и
выгонит из комнаты? Мне, что же тогда, опять придется объедаться вареньем, дабы прийти в
себя? Так, что ли? Да я бы и рад, но ведь в меня больше не влезет!

Еще с минуту помучившись от нерешительности, я все-таки взялся за холодную ручку и приоткрыл

дверь. Зуо, как и до моего ухода, просто сидел на кровати. Правда, теперь его глаза были закрыты.
Я на цыпочках зашел в комнату, очень осторожно закрыл за собой дверь и как истинный хитрый
лис подкрался к его кровати.

— Сколько не крадись, я все равно тебя слышу, — шипение Зуо заставило меня подскочить на
месте.

— П... привет! — воскликнул я, перенервничав. Зуо приоткрыл один глаз и хмуро воззрился на
меня:

— Ты вообще от меня когда-нибудь отлипнешь?

— Не-е-е-е-е-ет, — отрицательно помотал я головой, готовый к новым крикам и унижениям. Но их

не последовало. Вместо этого Зуо внезапно улыбнулся. Правда почти сразу спохватился и, наведя
на себя суровый вид, отвернулся от меня. Хы! Я-то все равно уже все заметил!

Выглядя как можно беззаботнее, я забрался на кровать с ногами и сел на нее по-турецки напротив
Зуо.

— Рука еще болит? — поинтересовался я.

— Болит, — послышалось тихое от сэмпая.

— Хочешь... хочешь, я тебе на нее подую?

— Ты, блять, вентилятор, что ли, руку мне обдувать, — огрызнулся сэмпай. Его видимо
раздражали мои глупые вопросы. Ну так научи меня задавать Умные вопросы! Хотя, думаю,
эффект был бы примерно тем же, если не хуже.

— Ну... может, я что-нибудь другое могу для тебя сделать? — ляпнул я, еще не осознавая, как
может быть расценена эта невинная фраза. Зуо глянул на меня с откровенным ужасом:
— Чудовище, хватит меня раздражать! Раз проперся, сиди и молчи в тряпку! — прорычал он, вот
только лицо у него почему-то слегка покраснело, а глаза он так старательно прятал за челкой, что
проанализировав свои слова и предположив, что мог подумать Зуо, я не удержался и одарил
сэмпая самой широкой улыбкой, на которую только был способен.

— Аха-ха! У меня появилась уникальная возможность попялиться на беспомощного Зуо! А может

и не только попялиться! – почему-то мой голос показался мне странно хриплым. Я медленно
подполз к Зуо совсем близко и уселся к нему на бедра. Он все еще прятал глаза за челкой, но при
этом ничего не говорил и ничем не показывал, что мои действия ему не нравятся. Ну а я такой
человек, дайте мне волю, и я тут же усядусь на шею. Ощутив некую безнаказанность своих
действий, я, решив не останавливаться на достигнутом, обнял Зуо за шею и поцеловал его. Первые
несколько секунд он мне не отвечал, и поэтому длились они целую вечность. Я успел окрестить
себя неудачником и уже напредставлять, каковы будут последствия, когда поцелуй мой
закончится. Благо все мои сомнения и неуверенность в себе были сэмпаем развеяны. Он, словно
разозлившись на меня за то, что я нагло лезу ему в рот, запихнул мой язык обратно и сам
произвел контрольный удар в виде глубокого грубого поцелуя. При это его левая рука оказалась у
меня на пояснице и поползла вверх к лопаткам, задирая мою кофту. Я сидел к Зуо почти
вплотную, а когда кофта была задрана достаточно, он прижал меня к себе настолько сильно, что
мой живот соприкоснулся с его торсом. Меня словно током ударило! По всему тело побежали
мурашки. Поцелуи стали куда настойчивее. Жар тела Зуо, казалось, постепенно обволакивает и
меня, из-за чего в кофте находиться было ужасно жарко, поэтому она полетела на пол. Да!
Именно!!! Моя Кофта!!! Я раздеваюсь! К тому же я так удачно сел на Зуо, что сразу пятой точкой
почувствовал, в каком возбуждении находится сэмпай. А в каком возбуждении находился я сам,
вообще словами передать было невозможно!

Тем временем ширинка на моих штанах была расстегнута, и Зуо уже буквально стягивал их с меня,
а это значит...

А ЭТО ЗНАЧИТ?!

Мы одни... мы в спальне... Зуо стаскивает с меня штаны... Тери, приди в себя... что это значит?

Мы одни... мы в спальне... Зуо никогда не будет снизу... ТЕРИ!

Мы одни... мы в спальне... и Зуо сейчас вые... в этот раз заднице твоей не отвертеться!

Почему-то, подумав об этом, я представил, а как же собственно могла бы вертеться задница, но

тут же отогнал от себя все эти глупые мысли... Не об этом надо думать! Надо думать о том, что
сейчас тебя поимеют! Между прочим, впервые в жизни! Что ты знаешь о сексе такого рода? Будет
больно... так! А с Зуо еще больнее!!! Это минус, Тери, быстрее ищи плюсы, пока тебя еще не
трахнули!

Плюсов не знаю...

И сексом такого рода не занимался...

Паника...

Паника...

ПАНИКА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Что мне, мать вашу, делать!!!

Я был настолько поглощен своими мыслями, что не заметил, как перестал отвечать на поцелуи
Зуо и как он так же отстранился от меня и теперь просто вглядывался мне в глаза.

— Ты чего агонизируешь? — нахмурился он.

— Я... я... я никогда не был снизу! — пискнул я, нервно посмеиваясь.

— Все когда-то бывает в первый раз, — спокойно пожал плечами Зуо, наклоняясь для нового
поцелуя.

— Не-не-не... это... ты ведь... у тебя же есть опыт, верно? — я нервничал все больше.

— Хм... я спал только с девушками, — честно ответил мне Зуо, — но особой разницы не вижу.

— НО ЭТА РАЗНИЦА ЕСТЬ!!!

— И что ты хочешь от меня услышать? — ухмыльнулся Зуо, приподняв брови, — Думаешь, я скажу
что-нибудь вроде "Я буду с тобой нежен"?

— А... а не скажешь?

— И не скажу, и не буду...

P.S. Аффтор знает, вы его ненавидите :DDDDD

Четвертый круг Ада: 39. Сладкие дыньки

"Как общаться с психопатами, урок №1: «Дабы успокоить и не напугать его, влейтесь в его мир».

— Я... деревце, — медленно раскачиваясь из стороны в сторону, прошептал мужчина, — я

маленькое... деревце...

— Вот это да... нехилое деревце, — скептически усмехнулся Тери, смотря на двухметрового
верзилу, забившегося в угол и пускающего слюни. Но вспомнив первый урок из пособия
«Общения с психопатами для чайников», спохватился и добавил:

— А я гусеница!

— Правда? — мужчина поднял полные слез счастья глаза. Он ведь только что нашел
единомышленника!

— Ага... такая маленькая зеленая волосатая гусеница... Я ползаю по тебе каждый день и...
пожираю твои листья!!!! – последние слова Тери сопровождались стандартным хохотом
истинного злодея.

"Не-е-е-е-ет!!!" — прокатилось по всему психиатрическому отделению.

— Тери Фелини! А вы что тут делаете?!

— Пробую власть на вкус! Да будет порабощен мир волосатыми гусеницами!

— Санитары!

— И да будут съедены все деревца!!!!!! Аха-ха-ха-ха-ха!!!!!

— Санитары, скорее! У нас посетитель с ума сошел!

— Нет-нет, он всегда такой, — отмахнулась откуда ни возьмись появившаяся мать Тери, — и не

надо санитаров, — улыбнулась она, — Сейчас все исправим! — заверила женщина и направилась
к сыну.

— Залом тигра!

— Мама! Прекрати... смотреть... рестлинг..."

"И не скажу, и не буду" — после этой фразы меня буквально прошиб холодный пот, а по телу
побежали мурашки. Та картина, что была моментально нарисована моей фантазией, меня, мягко
говоря, испугала, а, говоря совсем начистоту, чуть не довела до инфаркта!

— Эй… Постой… — облизнул я вмиг пересохшие губы, чувствуя, что штаны с задницы моей вместе
с трусами уже стянуты до колен, а дальше снимать их никто и не собирался! Зачем же?! Обертка
развернута, жопа готова к применению… ТЕРИ! ЭТО ЖЕ ПРОСТО КОШМАР!

— Отпусти! — вскрикнул я, отталкивая Зуо от себя, ну, или точнее, думая, что отталкивая его, хотя
мои жалкие попытки вряд ли принесли Зуо хоть какой-то дискомфорт. Он просто поймал обе мои
руки, заломил их за спину и зажал у поясницы, удерживая перекрещенные запястья одной рукой,
а второй расстегивая свою ширинку.

ТВО-Ю-МАТЬ!

— Нет-нет-нет!!! Отпусти! Не надо!!! — я начал брыкаться, причем это было не наигранное

сопротивление. Я действительно испугался и пытался вырваться из объятий Зуо всеми
возможными способами.

— Народ, у меня к вам... — это Инф как ни в чем не бывало вломился в комнату, которую мне
хватило ума не закрыть. На половине фразы парень поперхнулся, пару секунд взирал на нас, а
потом внезапно произнес:

— Понял, не дурак, перемотка включена! – и, как на перематывающейся назад кинопленке, пошел

спиной к выходу.

— Стой, — холодный голос Зуо заставил меня вздрогнуть, а уже через секунду я довольно грубо
был скинут с кровати на пол, — Ты хотел мне что-то предложить? — никакого внимания больше
не обращая на меня, поинтересовался сэмпай.

— А... хм... ну да, — как-то растерялся Инф, — просто... сегодня в соседнем квартале казино новое
открывается. Хотел вам предложить туда сходить, развеяться. Там сегодня восточный стиль, так
что я даже кимоно вам раздобыл, они в соседней комнате! Там штук пятнадцать на выбор —
бормотал Инф, при этом медленно пятясь к выходу, — но как вижу, вы уже нашли способ
развеяться...

— Правда? — Зуо наигранно удивился, — нет, что ты! Изнасилование — это дело неблагодарное,
лучше уж я схожу в казино, — нахмурился он, вставая с постели, застегивая ширинку и осторожно
натягивая рубашку.

— Как твоя рука? – наблюдая, как с третьей попытки Зуо все-таки продевает правую руку в рукав,
поинтересовался Инф.
— Нормально, — сухо бросил сэмпай и, даже не взглянув на меня, направился к выходу.

— Эй... п... постой! Ты уходишь?! — я не знал, злиться мне или радоваться. Да, я сам не знаю, чего
хочу!

— А что, ты мне можешь предложить что-то более интересное, чем поход в казино? Мусор, —
бросил удивительно спокойным тоном Зуо.

— Я пойду с тобой! — полностью проигнорировав его брезгливый тон, заявил я.

— Нет... ты останешься здесь! И не смей выходить из комнаты, ясно?! — Зуо почти зарычал,
последний раз откровенно испепелил меня взглядом и, наконец, вслед за Инфом вышел из
комнаты, громко хлопнув дверью. Я от хлопка вздрогнул, минут десять я просто сидел на
холодном полу, не понимая, как такое могло произойти. Мы ведь… почти! Разве не этого я хотел
все это время? Так почему же в самый последний момент я повел себя как настоящий идиот?

Конечно, я попытался успокоиться, взять себя в руки и кинуться на амбразуру за Зуо. Но слезы
обиды сами собой потекли по лицу, и я какое-то время просто тихо ревел, утопая в собственных
соплях и смахивая со щек все непрекращающиеся слезы. Нет, ну что это такое?! Значит, раз я не
Дал, меня сразу в черный список под ярлык мусора? А чем ему насекомое вдруг не понравилось?
Я только-только привык и даже почти влюбился в это наименование, а тут... Я, кстати, даже
подумывал, а что было бы, если бы я сменил имя. Знаете, приходите устраиваться на работу и
представляетесь: "Я Насекомое Фелини"! Вай! Звучит же! А вот Мусор Фелини как-то уже не
очень. Складывается впечатление, что я не отношусь к семье Фелини, а всего лишь их мусор... то
есть я мусор Эллити?! Да спасет меня галактика, меня это не устраивает!

Я резко поднялся с пола, собираясь догнать Зуо и заявить ему, что я не какой-то там мусор, а
самое что ни на есть насекомое! Вон у меня, может, изо лба усики растут! Их просто не видно из-
за бинта, что обернут вокруг моей башки!

"Ага... на ногах сначала волосы отрасти, а потом уже грезь об усиках на лбу", ехидно заметил
внутренний голос, и я вновь впал в депрессию. Но ненадолго... оставлять все на полпути было
нельзя! Сегодня я затащу Зуо в постель, чего бы мне этого не стоило! Но прежде...

Я вытащил из кармана телефон и позвонил маме, надо же было ее предупредить, что я снова не
буду ночевать дома:

— Да... — послышалось недовольное мамино.

— Привет, мам! Я сегодня снова не дома буду ночевать!

— Да что ты говоришь, смотрю, цветешь и пахнешь! Бедного Зуочку, наверное, замучил вконец! —
воскликнула мама, и я почти увидел, как она при этом еще и руками всплеснула, — он такой
милый мальчик, а ты... Ты пользуешься его добротой! — начала она меня отчитывать.

— Добротой, значит? — ухмыльнулся я... — Да, она у него просто из всех щелей прет, эта его
доброта, — пробубнил я.

— Ты еще и спорить со мной будешь?! — мгновенно взвилась маман.

— Я?! Спорить? О нет, я еще хочу пожить на этом свете, — проворчал я, — короче я с Зуо, так что...

— И не смей лезть к нему в постель!

— А вот возьму и посмею! — внезапно для себя выкрикнул я и положил трубку, а затем и вовсе
отключил телефон. Еще мне маман будет диктовать, в какие постели мне лезть можно, а в какие
нет! Но надо сказать ей спасибо, она прямо-таки разожгла во мне жажду к победе! И первым
пунктом, который наверняка приведет меня к ней, было самолюбование. Нет, ну если ты хочешь
кого-то соблазнить, в первую очередь должен поверить в то, что ты, чудовище с планеты зелебоб,
действительно на это способен!

Я подошел к зеркалу и улыбнулся своему отражению:

— Привет, красавчик! — подмигнул я ему. Отражение подмигнуло мне в ответ, и меня как-то
передернуло. В голову нечаянно пришла мысль "Ну и рожа!". Не-не-не, соберись Тери! Ты знаешь,
что это довольно трудно, но ты сможешь!

— Я просто пипец какой охренительный! — заявил я, скрещивая руки на груди и смотря в зеркало
с некой надменностью. И знаете... ниче так! Я прям даже очень ничего, когда встаю в пол-оборота,
немного прячу глаза за челкой, чуть опускаю подбородок, прищуриваю глаза и скрещиваю руки на
груди, скрывая перекособоченность и худобу своего тела. Так! Так и застыли! Не шевелимся! Вот
твой лучший ракурс, чтоб его! Теперь, главное, отработать эту стойку! Это как у Рэйнжеров,
которые для вызова своих роботов должны встать в определенную стойку! Знаете там, левую ногу
задрать к плечу, правую руку колесом. Вот и у меня примерно то же самое. Назову свою стойку
"Теритрон – покоритель сердец"! Офигеть не встать!

Но стойку надо было еще отработать… Минут пять я простоял не шевелясь, затем наконец
расслабился... Вздохнул поглубже и попробовал встать в ту же стойку снова. Казалось бы, все
сделал правильно, но что-то было все же не так. Я снова расслабился, и снова встал... не
получилось! В результате только на пятый раз я вновь получил ожидаемый результат. Но что-то
мне подсказывало, что еще раз такого фокуса мне не проделать. И что же делать? Не шевелить
головой и руками, как Чарли Чаплин, медленно и неуклюже передвигая ногами, и, не разбирая
дороги, идти к этому казино? В пол-оборота, и скрестив руки? Что-то мне кажется, машина скорой
помощи подберет меня куда раньше, чем я доберусь до места назначения. Ну да ладно! Будем
считать, что прием отработан! Дело оставалось за малым! Надо было принарядиться!

Я выскользнул из комнаты и огляделся по сторонам. В это самое время по коридору шла какая-то
девушка с черными, очень длинными волосами, в солнечных очках и с ну очень большой грудью!
Нет, я понимаю, что люблю Зуо и все такое. Но на грудь я пару секунд слюни-то попускал! А затем
мне в голову пришла еще одна гениальная мысль!

— Эм... простите! Вы не могли бы мне помочь? — обратился я к девушке. Та вздрогнула,

оглянулась как-то затравленно, затем, посмотрев на меня, словно удивилась и, наконец, кивнула.

— Эммм... моя просьба может показаться странной... — замялся я, думая о том, что со стороны
выгляжу как последний кретин. Стоп! О чем это я? Да я со всех сторон кретин! Хуже быть не
может, а значит, весь мир практически лежит у моих ног! О, да! Вот он, вкус власти!!!!

— Так что же вам нужно? — прервала приступ моего гаденького хохота, коим я разразился,
девушка, поправляя очки.

— А... эм... для начала, давайте зайдем в эту комнату, — и я указал на соседнюю дверь. Инф же
сказал, что кимоно в комнате рядом, а эта дверь была ближе всех. Девушка смерила меня
непонимающим взглядом, я же обезоруживающе улыбнулся, как улыбается любой
среднестатистический маньяк-насильник, коллекционирующий грязные женские трусики. И тем
не менее, брюнетка мотнула головой в знак согласия и зашла за мной в комнату. Комната
оказалась очень просторной, у одной из ее стен, которая была зеркальной, стоял маленький
диванчик и стол, на котором размещалась большая ваза с фруктами, все же остальное
пространство помещения было буквально забито одеждой.

— Понимаете... хочу удивить друзей! Одеться как девушка! Не могли бы вы мне в этом помочь? —
пробормотал я, рассматривая несколько кимоно, что висели на самой первой вешалке.

— О, вон оно что! Да, конечно, почему бы и нет, — заулыбалась брюнетка. Я прямо-таки
растрогался от такой доброжелательности и, смахнув скупую слезу, представился:

— Меня зовут Тери, а вас?

Девушка почему-то замешкалась, но все же ответила:

— А... Арианна, — выдавила она, как-то натянуто улыбнувшись.

— Приятно познакомится! А можно мне обращаться к вам на "Ты"?

— Да, конечно, — девушка, кажется, вновь расслабилась, — Если хочешь выглядеть как девушка,
тебе и одежда нужна соответствующая, — заметила она, подходя ко мне ближе.

— Это так... но мне нужно кимоно, а здесь все мужские, — пожаловался я.

— Так можно и женские найти! Тут же вещей дофига! — подбодрила она меня. А ведь и правда!
Черт! Одна гениальная мысль прошла мимо меня! Ну ничего... один промах еще ничего не значит.
Вместе с Арианной мы минут десять рылись в тонне одежды, в процессе чего я нашел кучу
всевозможного тряпья сомнительного применения. К примеру, моей тонкой натуре никогда не
оценить зеленого противогаза с цветочками вокруг стекол. Не смог я не восхититься и железным
жилетом с крылышками феи за спиной. Фея-крестная-робокоп? Жуть какая.

— Нашла! — внезапно воскликнула Арианна, вытаскивая из-за закромов светло-голубое кимоно и

темно-синий пояс к нему.

— Вай! Что бы я без тебя делал! — искренне поблагодарил я девушку, сходу снимая с себя кофту.
Я и штаны хотел тут же скинуть, но внезапно понял, что передо мной не кто-нибудь, а Леди!
Поэтому я скромно попросил ее отвернуться, сам же разделся и напялил на себя японское
одеяние. Ну, точнее, я руки в рукава просунул и осознал, что кимоно мне длинновато. Арианна же
завязала мне пояс за спиной, поправила платье в груди и одернула полы кимоно так, что я,
посмотрев в зеркало, подумал, что выгляжу очень даже ничего! Голубой цвет мне к лицу, скажу я
вам! Вот только полное отсутствие груди меня опечалило. Благо решение пришло в мою,
естественно, совершенно здоровую голову довольно быстро! Мне стоило лишь бросить взгляд на
вазу с фруктами, и я тут же наметил себе будущую грудь, роль которой должны были исполнить
две небольшие круглые дыньки. Я с визгами счастья подбежал к вазе, схватил две дыни и без
лишних слов засунул их под кимоно.

— Ну, как я тебе? — гордо повернулся я к Арианне. Девушка скептически осмотрела меня, затем
посмотрела на свою грудь и усмехнулась. Естественно, я со своими дыньками ни шел ни в какое
сравнение с ней!

— Эй! Не смейся! Я что, виноват, что больше фруктов здесь нет! — фыркнул я, обиженно
отворачиваясь к зеркалу и любуясь собственным бюстом.

— Да нет... что ты! При чем тут размер! Просто... сразу видно, что это не настоящая грудь, —
заулыбалась Арианна.
— Можно подумать, у тебя настоящая! – фыркнул я.

— Ну… вообще-то настоящая, — ухмыльнулась Арианна шире.

— Да-а-а? А чем докажешь?

— Э-э-э… а какое доказательство тебя устроит?

— Дашь потрогать?

— Обойдешься! – искренне рассмеялась девушка, — Давай я лучше тебя накрашу теперь! —

предложила она, и я, забыв обо всех обидах, счастливо закивал. Девушка посадила меня на
диван, сама села рядом и, вытащив из маленькой сумочки кучу косметики *как все эти
флакончики помещались в такой маленькой сумочке, я так и не понял*, начала меня красить.
Сначала я наблюдал за всеми ее манипуляциями с некоторой настороженностью, когда она
красила мне глаза, я постоянно дергался и морщился, уверенный в том, что мне вот-вот
выковыряют глаз, и, только когда Арианна начала красить мне губы блеском, я успокоился.

— Ну вот и готово! — сообщила она мне, и я наконец смог повернуться к зеркалу. Естественно,
меня распирало любопытство все то время, пока Арианна меня красила! Но даже при всем при
этом я не ожидал, что мне будет Настолько идти. Отражение словно и вовсе было не моим! На
меня смотрела... девчонка! В любое другое время, приди я к этому выводу, я бы расстроился и
заперся в своей комнате на следующие несколько лет, но в данной ситуации все это было мне на
руку!

— Я! Да я красив, как бог! — воскликнул я.

— Ну... ты так не преувеличивай, — тут же спустила меня с небес на землю брюнетка.

— Ты что, не могла меня поддержать?

— Да? Признать тебя богом?

— Ну... да... упала бы передо мной на колени, поклонилась бы пару раз, даровала бы мне что-
нибудь...

— Например?

— Ну... грудь бы дала потрогать!

— Дам... а потом руку сломаю, — заулыбалась Арианна.

— Ну уж нет, — нахмурился я, прижимая руки к груди, — у меня уже есть тот, кто будет мне руки
ломать! Всем-то вам, извращенцам, от меня одно надо! — заявил я, — вам бы только руки
сломать да синяков понаставить! Куда катится мир?! — начал я причитать похлеще любого
старика.

— Эх... ладно... что-то я с тобой совсем о времени забыла, — улыбнулась мне девушка, внезапно
поднимаясь с дивана, — вообще, я искала кабинет Инфа. Не мог бы ты меня проводить?

— Э-э-э... искала его кабинет на третьем этаже? — удивился я, — Так он же на первом!

— Это... так... но я... заблудилась, — сконфуженно пробормотала девушка.

— Заблудилась и попала на третий этаж?! — не унимался я.

— Ты меня проводишь или нет?! — уже раздраженно бросила она.

— Конечно-конечно! — тут же спохватился я, — Только обуюсь! — с этими словами я натянул на

ноги белые носочки и одел японские босоножки, ну или как эта херня называется… Короче, я был
одет и выглядел, как конфетка. Лишь бинт вокруг моей черепушки портил всю картину. Сначала я
хотел было просто разрисовать его и тем самым превратить бинт в некое украшение. Но третий
глаз, что я так старательно вырисовывал помадой Арианны минут десять перед зеркалом,
оказался каким-то злым. Он на меня так посмотрел, что я невольно поежился и снял бинт вовсе.
Арианна сказала, что никаких болячек, крови или шишек у меня на голове не видно, а это было
самое главное! В довершение своего образа я еще и зачесал челку на бок и одел пару заколок.
Хотел еще и с лаком для волос поорудовать, но Арианна громко кашлянула, явно намекая на то,
чтобы я поспешил. Вот теперь я понимаю, почему девчонки всегда так опаздывают. Им столько
всего нужно сделать! И все кажется таким важным!

Забыв о лаке, я вышел за Арианной из комнаты и отвел ее к кабинету Инфа, а сам побежал в
сторону казино. Благо искать его мне было не надо, ибо фейерверки и громкая музыка доходили
до моих ушей еще в доме информатора.

****

Аш была великолепным охранником, в ней сочеталась удивительная женственность и хрупкость

вместе с недюжинной силой и ловкостью. Она была элитным киллером и прошла жестокую школу
жизни, хотя и была еще очень и очень молода. Ее тело сводило с ума сотни мужчин, и оно же
убивало их тысячи. Аш не считала своих жертв, она предпочитала не смотреть в их уже
остекленевшие глаза и не думала, что убийство это что-то возвышенное, святое или, наоборот,
грязное. Это была всего лишь работа. Кто-то развозит газеты, сидит на кассе или водит автобусы.
Аш убивала. И считала, что единственная разница между ней и другими работягами состояла
лишь в количестве риска и соответствующей этому риску плате. У Аш был всего один небольшой,
прямо скажем, малюсенький недостаток. Она была настоящим топографическим кретином.
Точнее, очень необычным его подвидом. На улице Аш всегда ориентировалась великолепно. Она
знала все крыши, все окна, все места, которые были так важны для снайпера. Но только Аш
попадала в здание, как в голове у нее словно что-то щелкало. Все комнаты казались
однообразными, одно помещение сменяло другое, словно непрерывный лабиринт, из которого
не было выхода.

— Аш... ты просто уникальна! Как можно заблудиться в здании? Тебе всего лишь надо было
пройти по длинному холлу к лифту, а на лифте доехать до моего кабинета! Как?! Как ты могла
заблудиться?! — возмущался каждый раз ее Работодатель. Да, она умудрялась каждый раз
блуждать по несколько часов по огромному зданию, прежде чем, усталая, возвращалась в его
кабинет, — Удивительно, как ты можешь так тупить!

— Это не я туплю, это архитекторы тупили, когда здания эти строили! — каждый раз возмущалась
Аш

— Ах.... да ты и в землянке заблудишься, тебе только волю дай!

И ведь Он был прав! Вот и сейчас девушке надо было незаметно пробраться в дом Инфа и
наведаться к глупому информатору. Пробраться-то она пробралась, но кабинета его так и не
нашла! Мало того, каким-то образом забрела на третий этаж! Когда же Аш столкнулась с тем,
фотографию которого лицезрела почти каждый день, так же, как и каждый день выслушивала,
какой он из себя весь необыкновенный, она сначала растерялась, а затем заинтересовалась. В
конце концов, Инф мог и подождать чуток, а вот столкнуться с этим мальчишкой, возможно,
девушка больше при таких обстоятельствах не смогла бы! Поэтому-то она и согласилась помочь
Тери в его идиотской задумке. И к какому же выводу она в результате пришла? К единственному:
этот мальчишка действительно был вовсе не серым. То, кем он являлся, каждое его слово, манера
говорить, жесты, мимика, все это делало его настолько ярким, или, как бы выразился Он,
разноцветным, что хотелось закрыть глаза, дабы не ослепнуть от его блеска. И главное, Аш не
могла понять, отчего же у нее такое яркое впечатление от мальчика? Он не поражал ее изысками
ума, он не был красив, он был Никаким... и при этом... при этом общаться с ним хотелось
продолжать еще и еще...

Аш одернула себя лишь после того, как поглядела на время и поняла, что провела с мальчиком
почти сорок минут! После этого она попросила его отвести ее к кабинету Инфа и, лишь когда Тери
скрылся за дверью, она бесцеремонно зашла в кабинет информатора. Внутри кроме Инфа была
еще пара человек, но Аш вышвырнула их, как котят, сама захлопнула за собой дверь и закрыла ее
на замок. Рыжеволосый парень наблюдал все это довольно спокойно и ничего не предпринимал.

— Ооо... Незнакомка, что любит периодически наведываться ко мне, — заулыбался информатор,

поворачиваясь на кресле к девушке, — Не хотите ли чайку?

— Нет, я ненадолго, поэтому в чае нужды нет, — улыбнулась Аш так же беззаботно, медленно
подходя к информатору.

— Тогда чем я обязан такой чести, как посещение моей скромной персоны Его человеком? — Инф
старательно изображал полное равнодушие, но Аш так же, как и информатор, прекрасно знала,
что может убить его прямо сейчас и прямо здесь. И никакая охрана Инфу помочь бы не успела.

— Ты суешь свой нос туда, куда не следует, — тихо ответила Аш, вставая напротив Инфа и
упираясь одной ногой в сиденье кресла между ног парня, — ты ведь понимаешь, чем это чревато?
— выразительно приподняла она брови.

— Дада... я прекрасно все осознаю... но моя работа как раз и состоит в совании носа туда, куда
больше никто не сунет! — слегка дрожащим голосом ответил Инф, — иначе бы я не был самым
лучшим информатором в Тосаме, — добавил он сбивчиво.

— И только из-за этого статуса ты еще жив, — сухо бросила Аш.

— Но ты ведь не убивать меня пришла, верно? Тебе ведь нужна информация? Так же, как и всем
остальным? — Инф позволил себе слегка улыбнуться.

— Да, это так... — вздохнула Аш, — Ты должен узнать, под какими номерами и логинами
зарегистрированы в сети родственники Тери Фелини.

— З... зачем?

— Это уже не твое дело, узнай сегодня же, к утру мы ждем результатов, — сухо бросила девушка и
медленно направилась к выходу, соблазнительно покачивая бедрами.

— Но... эта информация защищена программами мирового правительства!

— И что? Ты не сможешь раздобыть информацию? Разве не ты самый лучший информатор? —

ухмыльнулась Аш, открывая дверь.

— Я не это имел в виду! Мне просто нужно больше времени! — воскликнул было Инф, но дверь
уже захлопнулась.
— Работай! — послышался приглушенный отдаляющийся голос.

****

В кимоно оказалось удивительно неудобно передвигаться! Равно, как и на этих дурацких

босоножках! Просто хрень какая-то, а не одежда! С каждым шагом мое раздражение нарастало
все больше, поэтому, когда я подошел к казино, я был изрядно зол. Перед казино толпилась
прорва народу, и каждый, естественно, хотел проникнуть внутрь, но злобный лысый дядька
охранник позволял пройти в обитель азарта лишь единицам. Слушайте... меня всегда вопрос
мучал... почему так много охранников лысые? Они от страха лысеют? Так нет же, вроде бреются
специально... а зачем? Что, если голова лысая, сила сопротивления меньше, а значит, бегают
быстрее? Или им просто мыться лишний раз лень? Какой логикой они руководствуются?
Возможно, пойми я логику охранника, я смог бы его очаровать и беспрепятственно попасть в
казино?! Ну, а вдруг?

Сквозь толпу пробраться мне как-то удалось, но впереди оставался лишь коварный охранник.

— Привет! — махнул я ему рукой, сделав свой голос повыше. Ну... как... повыше... до ультразвука
поднял, это точно, — Не хочешь меня пропустить? — проультразвучил я, улыбаясь во все свои
пятьдесят три зуба.

— Не горю желанием, — даже не посмотрел на меня охранник.

— Нууу! Не будь букой, пропусти меня! — начал я усиленно изображать из себя сексуальную
блондинку. Не знаю насчет сексуальности, но блондинить у меня всегда получалось виртуозно!

— Иди отсюда, шалава с искусственными сиськами! — внезапно толкнула меня в бок какая-то...
ШАЛАВА С ИСКУССТВЕННЫМИ СИСЬКАМИ, продираясь к небольшому ограждению, которое и не
давало нам всем вломиться в казино.

— Че? Че ты вякнула, сучка крашеная! — взвизгнул я, на ходу вспоминая сериалы, что так любила
смотреть моя мама.

— Я не поняла, ты чего сказала, трансвеститина? — воззрилась на меня девушка, потом

повернулась к охраннику и мило защебетала:

— Котик, не мог бы ты меня пропустить, я та-а-а-ак хочу внутрь, — прошептала она и внезапно
распахнула свое кимоно, демонстрируя охраннику голую грудь. Мне бы стоило пялиться на грудь,
но я был слишком возмущен! Охранник же идиотски улыбнулся и пропустил девушку внутрь.

— А меня?! — воскликнул я.

— А ты, уродина... иди отсюда, — махнул рукой охранник, вновь вглядываясь в толпу и выбирая,
какую бы еще красотку запустить внутрь. Нет, ну надо же! Как он мог не попасть под влияние моих
бесподобных чар?!

— Ладно... — вздохнул я, — ладно! Мне, в принципе, не так уж и интересно это глупое казино!
Ведь главное — общение! А ведь поболтать со мной и ты можешь, верно?! — да, сдаваться я не
собирался. О нет, бой только начинался!

— Разговаривать я с тобой не собираюсь.

— А че собираться-то? Для того, чтобы со мной поговорить, тебе ничего не понадобится! Ты

просто стой и слушай!
— И слушать тебя не буду.

— Ну-у-у... — протянул я, — если у тебя получится... Знаешь, я недавно читал... А! Забавную книгу!
Она очень старая! Была написана еще в веке XX-XXI, точно не знаю... В то время люди все были
какими-то психами, не то, что сей... ЧАС! — последний слог я внезапно проорал и изобразил
нервный тик всего лица. Все, что стояли неподалеку, шарахнулись от меня, как от чумного, — Ну
так вот, — как ни в чем не бывало продолжил я, — Книга суп... ЕР! — при произношении
последнего слога меня перекосило, а руки вздрогнули, и пальцы на них согнулись, словно в
судороге, — Вся фишка состо... ИТ! в том, что жила-была се... МЬЯ! отец, мать и их дочур... КА! —
людей вокруг меня становилось все меньше, а глаза охранника становились все шире, я же с
особым удовольствием изображал все нервные тики, которые только знал. Причем тики
просыпались лишь тогда, когда я внезапно начинал орать последний слог, — Любили они ее,
значит, люби... ЛИ! А затем взяли и СЪЕЛИ!!! — проорав это, я схватился за кимоно, приподнял его
полы и станцевал что-то, похожее на ирландские танцы. Ну люблю я их, что с этим поделать! Пока
я проделывал такие финты, толпы людей, что хотели попасть в казино, ощутимо поредели.

— Убирайся отсюда, психопат! — в панике зашипел охранник, видя, как потенциальные цыпочки
бегут от казино, а точнее, от такого неадекватного меня.

— Убираться?! Вы нанимаете меня уборщи... КОМ! Я так польщен! О, Моби Дик!!! — уже проорал
я совсем не писклявым, а самым, что ни на есть, своим ангельским мужским голоском, схватил
палку, что валялась неподалеку, закинул одну ногу на ограждение и начал вглядываться в дверь
казино и в охранника, словно в далекое-далекое море, — Ну, мерзкий китяра, в этот раз ты от
меня не сбежишь! — выкрикнул я, один глаз выпучив, а другой сощурив и тем самым стараясь
изобразить психованного старикашку, пожертвовавшего всей своей жизнью, дабы убить какую-то
рыбешку.

— Я сейчас тебя...!

— Ты сейчас меня… что? Ойя-ойя! Какая будет плохая реклама! А я ведь щас еще на асфальт упаду
и начну брызгать слюной, потом наброшусь на тебя и укушу... и... короче работы ты лишишься, это
я тебе обеспечу! — ухмыльнулся я, — Но... есть и другой вариант, просто пропусти меня, и тогда...

Охранник, не дождавшись окончания моих слов, размахнулся и попробовал ударить меня по

лицу, но я легко увернулся. Увернулся и даже сам охренел от этого! Вот это да! Да я обладаю
супер реакцией! Хотя, скорее, давало свои плоды общение с Зуо. Он-то очень быстрый и безумно
сильный... И этот неуклюжий охранник ему и в подметки не годился.

Охранник, промахнувшись, не удержал равновесия и свалился на ограждение. Я же ловко

перепрыгнул железные решетки и влетел в коридор казино. Дверь за мной захлопнулась. Я на
секунду остановился, прислушиваясь, погонится ли за мной охранник, но, как я и думал, он
наверняка сделал вид, что ничего не произошло. Ведь любая даже небольшая катавасия испортит
день открытия, а значит, лишит этого дурака, возможно, единственной работы, на которую он
способен.

Я прошел небольшой уютный холл, преодолел мраморную лестницу, ведущую вверх на пару
этажей, и вышел в большущий игровой зал. Сколько всего здесь было, даже по пальцам не
пересчитать. Все, начиная от старой доброй рулетки и покера и заканчивая азартными играми XXIII
века, в которых нередко ставкой была сама жизнь. Вот, к примеру, стол "La mort rouge", игра
заключалась в том, что перед пятью игроками ставили пять стаканов с вином. Затем каждому из
них давали возможность выбрать из большущей банки пилюлю, которую они должны были
кинуть в стакан перед собой. Затем каждый из игроков делал ставки на каждый из стаканов,
говоря, какой из них отравлен, а какой — нет. На каждый стакан могло быть поставлено разное
количество денег. Затем же каждый из игроков заставлял выпить свой стакан своего слугу,
который обычно являлся их должником, проданным с молотка сиротой из детдома или просто
бомжом. Хотя богатеи предпочитали более дорогие игрушки, которые предоставляла им Мадам
Брюно. Я о ней ничего не знаю, лишь имя и род занятий, а именно, создание элитных проституток.

Если ставка оказывалась верной, шел двойной выигрыш. Еще там была куча правил помимо,
которые связывали всех игроков. Ведь каждый человек ставил на каждый из стаканов. Расчеты
того, кто же в конце выиграет, были крайне сложны и мне, увы, обыкновенному смертному, были
непонятны. Да и не важна мне сейчас была какая-то там игра. Лишь пару минут с щенячьим
восторгом попялившись на все окружение, я уверенно ринулся искать Зуо. И нашел его
удивительно быстро. Он сидел на большом кожаном диване, и с обеих сторон от него сидело по
три девушки. Двух близсидящих он обнимал, и когда, как одна что-то нашептывала на ухо Зуо,
другая, тихо похихикивая, водила наманикюренным пальчиком по его оголившейся груди.

Ревность? РЕВНОСТЬ? О, да!!! Она вспыхнула где-то внутри и с каждой секундой разгоралась все
больше. Чем больше кругов выводил пальчик этой дуры, тем больнее и обиднее становилось мне.
Обычно в таких ситуациях в фильмах главная героиня подходила к своему обидчику, одаривала
его звонкой пощечиной, а затем удалялась с гордо поднятой головой. Я решил было поступить так
же, но именно в этот момент Зуо, видимо, совершенно случайно взглянул в мою сторону. Я
остолбенел, пару секунд смотрел на него, а затем внезапно побежал совершенно в другую
сторону. Наоборот, подальше от Зуо и этих тупых баб, что его окружали! Мне хотелось спрятаться,
а лучше и вовсе убежать из казино. Но у выхода меня поджидал охранник. Значит оставался лишь
первый вариант. Хотя... а зачем тебе прятаться, дурак?! Зуо ты не нужен.... думаешь, он побежит
за тобой? Не побежит же...

Я убавил шаг, подошел к фуршетному столу и теперь уже разревелся. А когда я реву, мне всегда
сразу хочется есть. Видимо, это нервное. Поэтому, всхлипывая и задыхаясь от слез, я начал
запихивать в рот бутерброд с икрой одновременно с кремовым пирожным. Кого-то неподалеку
вырвало... Послышалось тихое шушуканье. Нигде мне нет покоя! Я со злости схватил пару
пирожных, нож и вилку и выбежал из зала на балкон. Как ни странно, но балкон был абсолютно
пуст. Я забился в один из дальних его углов, граничащих со стеной здания, поэтому из зала
заметить меня было просто невозможно, после чего, все так же давясь и фыркая, умял оба
пирожных, размазав по всему лицу крем и варенье. Как только еды не стало, я и вовсе скис.

— Ну и че ты ревешь, насекомое? — послышался тихий вздох, и я невольно дернулся, ударившись

виском об перила балкона.

— Я... я не реву, — пробубнил я, отворачиваясь и смотря на огни ночного города.

— Ага... тогда как же это назвать? — голос послышался уже ближе.

— Пироженки ем...

— Хуежинки, блять, — беззлобно бросил Зуо, усаживаясь неподалеку от меня на пол и опираясь
на перила. И что вот он приперся, а? Еще больше меня раздражать?! Надо срочно что-то съесть! И
тут я вспомнил про свой съедобный бюст! Осторожно вытащил одну из дынь и вырезал из нее
кусок ножом, что схватил вместе с пирожными. Вытащив кусок, я начал смачно чавкать, при этом
всхлипывая и шмыгая носом.

— Насекомое... — позвал Зуо, и я против воли все-таки повернулся к сэмпаю.

— Ах ты блять, блять! — внезапно воскликнул он, — вот это рожа... Ты себя в зеркало видел?! Я-то
думал, что меня ничего уже испугать не может! — медленно выдохнул он, пытаясь прийти в себя.
— Все бывает в первый раз, — передразнил я сэмпая и вновь спрятал заплаканное, измазанное в
еде лицо за куском дыни.

— Зачем так вырядился? Нравится позориться? — тем временем вновь подал голос Зуо.

— А вот нравится!

— И че... получил моральное удовлетворение от того, что над тобой вновь посмеялись?

— Получил! — упорно чавкал я.

— Урод, блять... — фыркнул сэмпай, засовывая в рот сигарету.

— Сам урод, — не отставал я от него.

Посидели... Помолчали... Зуо докурил одну сигарету, вытащил из пачки вторую и внезапно
предложил:

— Будешь?

— Не курю, — фыркнул я, — что за кайф говно в рот засовывать, да еще и вдыхать его в себя.

— Можно подумать, то что ты сейчас жрешь, не говно...

— Нет! Это сладкие дыньки! — заявил я, как раз ковыряясь в дыне. Вся одежда, руки и лицо были
заляпаны ее липким соком, и, наверняка, я выглядел как настоящая свинья. Но у меня горе! Мне
можно!

— Какие нахуй сладкие дыньки? Они не натуральные! Напичканы всяким дерьмом не хуже моих
сигарет!

— Но они... сладкие, — недовольно буркнул я, украдкой поглядывая на Зуо.

— И поэтому съедобны? Логика охуеть!

Посидели... Помолчали... Покурили... Поковырялись в дыне...

— Хочешь мою сладкую дыньку? — наконец выдавил я из себя.

— Это месиво? Обойдусь...

— У меня и вторая есть... она целая... — скромно предложил я.

— Да не нужны мне твои ебаные дыньки! — прошипел Зуо, закуривая третью сигарету.

— Думаешь? — удивился я.

— Что думаю?

— Ну... думаешь их кто-то... ну... того? Дырок вроде не было, — заявил я, осматривая нетронутую
мной вторую дыньку на предмет ее прошлых контактов с людьми-извращенцами.

— Я вот чего не пойму, — Зуо наконец посмотрел на меня, — Ты правда на всю голову тронутый?
Ты ведь ебанутый! Просто!
— Ну... че сразу ебанутый...раз ты не можешь не материться, называй меня хотя бы... хуепяшкой,
— пробормотал я.

— Как-как?

— Ну а что... и матерно... и миленько... – продолжал бубнить я.

— Так... все... хватит! — заорал Зуо, вскочил на ноги, схватил меня за локоть, одним движением
поставил меня на ноги и потащил в зал.

— Мои дыньки! — воскликнул было я, но Зуо меня не слушал.

Надо было видеть глаза людей, которые наблюдали, как красавчик Зуо силком тащит за собой
чудо, измазанное в креме и испачканное от и до дынным соком. Из казино мы буквально
вылетели и добрались до дома Инфа на ужасающей скорости. В процессе этого марш-броска я
умудрился потерять не только треклятые босоножки, но еще и белые носочки! Потеря потерь! В
дом Инфа мы ворвались, как смерч, преодолели лестницу, я при этом прочувствовал своей жопой
каждую ступеньку, ибо тащили меня на буксире, держа за шкирку. Затем меня не менее "нежно"
протащили по коридорчику к комнате, а оттуда в небольшую ванную.

Минут десять Зуо буквально драил мое лицо мылом, то же постигло и мои руки. Болезненная
помывка, но эффективная. При этом Зуо попеременно шипел о том, как я его бешу и как он меня
ненавидит. Забавно...

Но почему-то вся эта душераздирающая история закончилась в постели!

Я и сам не сообразил, когда умудрился лечь на кровать, и главное, когда Зуо умудрился нависнуть
надо мной.

— Если ты ссышь, скажи сразу, но тогда и отъебись от меня окончательно, — прошипел Зуо,
наклонившись ко мне совсем близко.

— Я... я не ссу! Я просто... немножко боюсь, — прохныкал я, все еще невольно потирая глаза,
которые щипало от попавшего в них мыла. Да, Зуо все-таки со мной не церемонился.

— А так как ты еще и фактически обещаешь, что будет больно...

Зуо, не обращая больше внимания на мои бредни, развязал мой пояс и распахнул кимоно. Не
сказал бы, что мне было чем гордиться, поэтому я смущенно съежился. Зуо же нагнулся и
поцеловал меня, на недолгое время прерывая поток бредней, что становился все больше в
зависимости от того, как сильно я начинал нервничать. Руки же Зуо медленно скользнули от моей
талии ниже, к паху, пальцы зацепились за резинку трусов и беспрепятственно стянули их с меня.

Так, главное, не нервничать! Расслабься, Тери! Расслабься! Вспомни, как это было у тебя с Ником!
Ему же было приятно! Почему тебе-то не будет! Конечно, будет!

Зуо прервал поцелуй, вновь сел, развязал свой пояс и скинул кимоно. И я только сейчас заметил,
что правой рукой Зуо управляет куда уверенней. Это хорошо! А то я очень беспокоился!

Послышался тихий шелест, и я вновь перевел взгляд с руки Зуо, на его лицо, и заметил, как он
отрывает зубами от черного квадратика его часть.

— Эээ... что это? — поинтересовался я, всеми силами стараясь не показывать страха.

— Презерватив, что, неведомое для тебя изобретение? — ехидно ответил Зуо, вытаскивая из
черного квадратика что-то прозрачное... и натягивая это что-то на свой член... Член… хм… пару
секунд я тупо смотрел на то, как Зуо осторожно, но явно со знанием дела натягивает на него
презерватив…

АААААААААААА!

Зачем я туда посмотрел?!

Не смотри! Просто расслабься!

Я не хочу Это в мою задницу! Не хочу!

Спокуха! Дыши ровно! Главное, дыхание!

Я что рожаю, чтобы дышать?!

Не паникую...

Пытаюсь!!!

Зуо вновь наклонился ко мне, и я почувствовал, как к моему несчастному анальному отверстию
приставляют нечто... куда более... толстое, чем, как мне казалось, я мог бы в себя вместить. Один
несильный толчок, но я буквально полез на стены, отбрыкнулся от Зуо и тихо зашипел:

— Без смазки! Без подготовки! Ты изверг! — заныл я.

— Хм... разве кровь не лучшая смазка? — искренне удивился Зуо.

— Какая, вашу мать, кровь! Ты порвать меня хочешь?!

— Но ты девственник, — пожал плечами Зуо, который видимо НИХЕРА НЕ ЗНАЛ ПРО СЕКС С
ПАРНЕМ!

— Но не баба! Я не целка! А жопа это жопа! Ты что творишь!

— Акэ... и как же я тебя должен приготовить? — что-то ухмылочка на губах Зуо мне не
понравилась.

— Ну... пальцами, например, — чувствуя, что сгораю от стыда, пробормотал я.

— Пальцами? В жопе твоей ковыряться? Да никогда!

— А значит, членом ковыряться тебе не влом!

— Так на члене презерватив!

— А кстати... — я нахмурился, — зачем ты вообще его надел? Я не забеременею, как бы ретив ты

не был, — заметил я.

— Просто не хочу испачкаться... к тому же, мало ли чем ты можешь быть болен, — пожал Зуо
плечами.
— Что?... но... как же... — видимо моя нервная система была окончательно убита, ибо я вновь
разревелся.

— О, нет! Не смей реветь! НЕ СМЕЙ! — Зуо тоже начал раздражаться. Он даже замахнулся, дабы
подарить мне наверняка увесистую пощечину и тем самым привести меня в чувства, но в
последний момент остановился, внезапно слегка дотронулся до моей щеки, потом его пальцы
погладили мои скулы, спустились ниже к шее... схватили за ворот кимоно и вмиг перевернули
меня на живот.

— Зуо… ты что задумал? – с опаской пробормотал я, чувствуя как меня придавливают к кровати.

— Просто заткнись… и задницу приподними…

— Что еще мне приподнять?! – зло буркнул я, все-таки стараясь еще кое-как держать себя в руках.
Я зажмурился и приготовился к боли… и она не заставила себя ждать. Проникновение оказалось
настоящей пыткой. Из-за того, что я очень нервничал, я естественно сжимал свой сфинктер так, что
первые два раза Зуо войти просто не смог.

— Расслабься, — наконец послышалось его шипение.

— Легко сказать, — болезненно простонал я. Простонал, но расслабиться попробовал.

С третьей попытки Зуо все-таки умудрился войти в меня. Конечно же, далеко не полностью! А мне
уже начало мерещиться небо в алмазах! Я уткнулся в подушку носом и просто тихо сопел, уверяя
себя в том, что все это скоро закончится. Блин! Ну и зачем тогда этот дурацкий секс, если это так
неприятно?! Хотя-я-я... Я же сам этого хотел. И даже когда было очень страшно, все равно хотел. А
сейчас? Сейчас я чувствовал только боль в самом неприятном месте, и хотелось реветь не столько
из-за нее, сколько от обиды. Ведь ожидал я совсем другого! В фильмах всегда первая ночь это
нечто охренеть какое крутое! Ну изобразят актеры пару гримас боли, а потом сплошной кайф и
почти без последствий! А что тут? Тут кретин, который даже растянуть тебя не удосужился!

Толчок...

Зуо прошел глубже, а я вновь всхлипнул и невольно вновь сжался. Мое тело упорно не хотело
принимать Зуо глубже. Еще бы! Словно не сексом занимаемся, а пытками древними. Сразу
вспомнилась смертная казнь, в которой человека сажали на горшок, в котором была змея. И змея,
не находя иного выхода, залазила ясное дело куда! Пролезала через весь организм, естественно,
изувечивая его так, что человек умирал долгой и мучительной смертью. Так вот, моя смерть, мне
кажется, будет не менее долгой и не менее мучительной!

Еще толчок...

Мне почему-то показалось, что внутри все внезапно стало каким-то мокрым... Кровь? Нет, ну
точно это кровь! Зуо, ты порвал меня, придурок!

— Все... я вошел полностью, расслабься, — послышалось тихое шипение у моего уха.

— Поздравляю, — без особого энтузиазма фыркнул я, всеми силами сдерживаясь от слез. Тери...
Мужик ты, в конце концов, или не мужик?! Хотя... когда находишься в таком положении, уже и
сам не знаешь ответа на этот вопрос.

— Ну же, расслабься, — блять, Зуо, тебе что, поболтать со мной охота?! Делай свое дело как
можно скорее и оставляй меня в покое!
Впрочем, робкий поцелуй в затылок остудил мой праведный гнев. А затем холодные губы Зуо
дорожкой поцелуев прошлись от затылка к шее, по позвоночнику. Руки же чуть приподняли таз,
начиная... ласкать меня?! С ума сойти просто!

Но расслабляться было рано, ох как рано! Ну что за наивность, Тери! Разве ты не понимаешь, что
Зуо не любитель телячьих нежностей, и все что он делает, не просто так?! Зуо вышел из меня,
вновь перевернул на спину и, грубо раздвинув мои ноги, вновь вошел. Естественно, все это
сопровождалось адской болью и матом сквозь мои стиснутые зубы. Но... реветь уже не хотелось,
это радует. Все таки человек действительно может привыкнуть ко всему! Факт!

Зуо навис надо мной, в упор смотря мне в глаза. Я хотел было отвести взгляд, но он схватил меня
за подбородок и Заставил смотреть ему в глаза. Только теперь я заметил, что они у него
приобрели не красный, как было, когда он злился, а какой-то темно-бордовый оттенок.

Сэмпай начал двигаться крайне сдержанно и медленно. Хоть за это спасибо. Через пару толчков
боль не ослабла, но стала привычной, поэтому я расслабился окончательно, и раз не мог получать
физического удовольствия, решил получить моральное, рассматривая клеевое тело Зуо. И чем
больше я им любовался, тем больше понимал, что нравится мне в нем абсолютно все! Все! Кроме
гребанного характера!

Ритм тем временем ускорился, дыхание Зуо периодически сбивалось, и мне было приятно
осознание того, что Зуо получает удовольствие. Правда, я совсем не ожидал, что один резкий
толчок внезапно доставит удовольствие и мне. Я сжался и даже застонал от неожиданности. Зуо,
кажется, это заметил и ускорился. В мгновение мне стало жарко, дышать почему-то было все
тяжелее, было так больно, но эта боль стоила того удовольствия, что вспышками обдавало низ
живота.

****

Ты возбужден. Ты хочешь его. Хочешь настолько, что тебе стоит больших усилий скрывать
истинную силу своих желаний. Внутри у тебя все горит. От одной только мысли, что ты можешь
обладать им, ты сходишь с ума. Ты, кажется, даже слышишь как бьется его сердце. Совсем не в
унисон с твоим, как обычно описывают в слащавых романах. Его сердце бьется быстро, но как-то
напуганно, твое же выбивает ритмы неудержимой страсти. Ты нависаешь над ним и
вглядываешься в его искаженное болью лицо. И это возбуждает тебя еще сильнее. Ты
наклоняешься и целуешь его губы, одновременно начиная двигаться внутри него, не сказать,
чтобы осторожно, но пока медленно. Поцелуи твои остаются безответными, но ты не обращаешь
на это внимания, думая сейчас лишь о том, как внутри него горячо и узко. Ты даже жалеешь, что
одел презерватив, а значит, не можешь прочувствовать все в полной мере. Чувствуешь, как его
пальцы впиваются в твою кожу на животе. Кажется, он пытается тебя оттолкнуть или заставить
двигаться еще медленнее, но, естественно, у него ничего не получается, и лишь тонкие царапинки
дают тебе понять, что это не просто игривое сопротивление. Наверняка ему очень больно. Но
разве тебя это волнует? Конечно же, нет! Нет же?... Ты приостанавливаешься, осознавая, что
впервые хочешь кого-то настолько сильно… Но почему-то тебе мало просто получать
удовольствие. Тебе действительно важно, чтобы приятно было и ему.

Наклоняешься к его шее, вдыхая запах его тела, прощупывая пальцами выпирающие ребра, вновь
начинаешь двигаться. Целуешь его грудь, добираешься до сосков и начинаешь покусывать один
из них. Тут же слышится хрип, и ты лишь успеваешь поймать руки, которые вновь пытаются тебя
оцарапать. Руки прижимаешь к кровати, нависая над ним словно хищник над своей жертвой.
Делаешь очередной толчок, и внезапно выражение его лица меняется. Всего на секунду, но ты тут
же замечаешь изменение. Ему... было... приятно?
Недолго думая, повторяешь то, что было проделано ранее, но уже сильнее. Он слегка выгибается
и стонет. И как бы странно это для тебя не было, но понимание того, что ему приятно, возбуждает
тебя до предела. И тебе хочется попробовать еще и еще, узнать, как он будет реагировать дальше.
Ты начинаешь двигаться быстрее, увеличивая темп, и сам довольно быстро доходя до пика
возбуждения. Он даже пытается двигаться навстречу тебе, но ты быстро это пресекаешь,
вдавливая его в постель сильнее и полностью доминируя над ним. Толчки становятся грубее, твои
поцелуи все более жесткими и наверняка причиняющими боль. Но по другому ты просто не
можешь. Внутри все горит, твое тело источает жар. По комнате распространяется специфический
запах. Его тело внезапно слегка вздрагивает, и ты понимаешь, что он вот-вот кончит, но ты не
позволяешь ему этого сделать. Сжимаешь его член у основания, причиняя боль и тем самым
оттягивая неизбежную концовку. Он в ответ недовольно шипит и толкается в твою сторону, явно
желая все же подойти к логическому концу, но получается ровно наоборот. Кончаешь ты.
Конечно, первые секунды тебя накрывает экстаз, но он не сильный и проходит довольно быстро.
Все потому, что кончил ты слишком рано. А из-за кого? Из-за этого паршивца. Что ж...

Ты выходишь из него, снимаешь презерватив и кидаешь его на пол. В глазах Тери читается
облегчение. Наивный. Думает, что на этом все и закончится? Нет, все только начиналось. У тебя
слишком долго не было секса, к тому же ты продолжал хотеть его, а тело твое в меру выносливо.
Не дожидаясь того, пока твой член обмякнет, ты извлекаешь второй презерватив, но затем,
подумав, отбрасываешь его и, к ужасу Тери, вновь входишь в него. Он возмущается и хнычет как
маленький ребенок. Но ты-то теперь понимаешь, что можешь доставить ему не только боль, но и
удовольствие. И ты пользуешься этим многократно. Доводишь его до предоргазмного состояния
не раз и не два, но кончить не позволяешь. Он наверняка из тех типов, которые кончив лишь раз,
тут же забираются под одеяло и засыпают. Но ты еще не наигрался. Ты хочешь еще и еще. Словно
фанатик, который наконец-то добрался до своего Бога. Хотя сравнение Тери с богом у тебя
вызывает лишь презрительную усмешку.

Периодически он пытается сделать что-то сам, насаживаясь сильнее или прижимая тебя ногами к
себе, и эта активность тебя даже радует. Хотя большего делать ты ему не даешь. Пару раз он даже
тянется к своему члену, желая все-таки кончить, но ты вновь прижимаешь его руки к постели,
оставляя на тонких запястьях синяки. В наказание ты останавливаешься вовсе, медленно
облизываешь его плечи и кусаешь соски. Ему приятно и это, он хочет, чтобы ты продолжил, но
лишь после нескольких мучительных минут ты исполняешь таки его желание.

Наконец, ты заставляешь сесть его на свой член, и прижимая его горячее тело к своему, пробуешь,
как Это будет, если он будет настолько близко. Всматриваясь в его лицо, ты думаешь, что никогда
не насытишься. Что была бы твоя воля и ты бы не выпускал его из кровати сутками. У тебя не было
Такого секса! Обычно, если приходилось сталкиваться с проститутками, они, конечно же, все в
первый момент радовались, что к ним зашел такой красивый молодой человек. Но девушки по
вызову быстро меняли о тебе мнение, потому что секс с тобой был для них настоящей мукой. Ты
не стремился доставить удовольствие, наоборот! Ты хотел причинить боль, потому что это
возбуждало тебя сильнее, а значит, усиливало твое удовольствие. Но именно сейчас и именно с
ним тебе хотелось, чтобы он кричал вовсе не от боли.

Эта мысль слегка напугала тебя. Всматриваться в его глаза, чувствуя, как с каждым толчком
царапин на твоей спине становится все больше… От этого возникало странное чувство. Еще чуть-
чуть, и ты был готов признаться ему в любви, а этого делать было однозначно нельзя! Поэтому ты
заставляешь его встать с себя и сесть к себе спиной, обнимаешь его за талию и буквально
насаживаешь на себя. Тихий стон срывает твою крышу окончательно. Впиваешься губами в его
тонкую шею, начинаешь ласкать его, осторожно прикасаясь к его влажному члену и не сбавляя
темпа. Когда же чувствуешь, что он уже на пределе, резко прижимаешь его голову к кровати, тем
ставя в знаменитую позу "Рака" и берешь такой темп, что, кажется, скрип вашей кровати слышит
весь дом. Наконец Тери вздрагивает, и все его тело словно сводит судорогой. А с губ его
срывается твое имя. Ты кончаешь следом, ощущая, как болезненно стучит искусственное сердце,
как по телу разливаются волны непередаваемого и ни с чем до того не похожего удовольствия.

****

Я думал, что свихнусь! Когда Зуо не дал мне кончить первый раз, я еще стерпел. Но это
продолжалось вновь и вновь! Под конец я уже не чувствовал ничего, кроме желания закончить.
Все внутри горело! Тело требовало финиша! Но ему просто не позволяли его пересечь! Поэтому
когда Зуо грубо нагнул меня и позволил, наконец, кончить, я подумал, что теперь умру от
удовольствия. Нет, честно говоря, в первую секунду я подумал так на самом деле, потому что
ощущения оказались настолько сильными, что у меня все тело свело странной судорогой. Пару
секунд я даже вздохнуть не мог, из глаз отчего-то потекли слезы, а голова взорвалась кошмарной
мигренью. Вот тебе и удовольствие!

Еще минут пять я сидел неподвижно, прислушиваясь к ощущениям, и понимая, что когда как,
безусловно, очень сильное удовольствие уходит на второй план, боль во всем теле только
усиливается. Зуо вышел из меня и, кажется, пошел курить. Я же упал на один бок и приготовился
помирать уже от боли. На тело мое тут же свалилась невыносимая усталость. Внезапно
похолодало. Видимо, Зуо открыл окно, но я даже не был в состоянии накрыть себя одеялом.

— Тебе не холодно? — послышался голос Зуо.

— Холодно, — пробормотал я пересохшими губами.

— Так накройся... – Да, Кэп!

— Я не в состоянии, — как-то сбивчиво произнес я, и через мгновение Зуо накрыл меня пушистым
одеялом, сам же сел неподалеку от меня, облокотившись на спинку кровати и о чем-то
задумавшись.

Мне всегда казалось, что после такого бурного во всех отношениях секса человек тут же должен
отрубиться. Не тут-то было! Да, я очень устал и жутко хотел спать. Но мое тело так болело, что я
просто не мог заснуть.

— Ты спишь? — подал голос Зуо минут через двадцать.

— Нет... — сипло ответил я.

— Почему?

— Не могу заснуть... болит все... — раздраженно бросил я, не понимая, зачем он обо всем об этом
меня спрашивает?! Правда, вскоре я это понял. Зуо внезапно закутал меня в одеяло, взял на руки
и усадил к себе на колени, прижав мою голову к своей груди.

— Так болит меньше?

— Нет, — нахмурился я, — но сидеть куда приятнее, — поспешно добавил я, дабы этот придурок,
не дай Бог, снова меня на пол не скинул.

— Эй... Зуо... я вот о чем подумал, — решил я поделиться своими подозрениями, раз уж заснуть ни
я, ни, видимо, и он не можем.

— М?
— Андроиды.... они же были А класса. По идее, они могут двигаться со скоростью в разы большей,
чем скорость пули. А это значит, что...

— Я знаю... — прервал мой шепот Зуо, — так что не парься, просто спи, — прошептал он, беря мою
руку и просовывая свои пальцы между моими.

— Я засну, а ты меня обратно на постель положишь, — пробормотал я недовольно.

— Не положу...

— Так всю ночь держать и будешь?

— Да-да...

— Неубедительное да-да!

— Спи уже!

Я обиженно вздохнул, сжал его пальцы своими, закрыл глаза и действительно попытался заснуть.

Пятый круг Ада: 40. Спорим?!

Многие, говоря о физической боли, даже понятия в действительности не имеют, что это такое.
Думаете, порез на пальце — это боль? Думаете, ушиб колена или мигрень — это боль? Думаете
сломанный нос или вывихнутый сустав — это боль? Тогда вы никогда не чувствовали то, что болью
называл Он.

Когда Ника принесли в лабораторию отца, он был в сознании и, конечно же, ему было больно, НО,
он понимал, что то, что он чувствовал в данный момент, не шло ни в какое сравнение с тем, что
ему лишь предстояло испытать. В первый ли раз к нему приходило такое понимание? Отнюдь. За
каждый промах, за каждое проваленное дело, мужчина стремился наказать сына. Правда, он-то
считал иначе. Ученый был уверен, что вводя все новые экспериментальные машины в тело Ника,
он делает это во имя его блага. Но, конечно же, никто кроме самого ученого, в это, наверное, и не
верил. Куда большую роль здесь играло обыкновенное любопытство мужчины. С самого детства
сначала небольшими порциями в тело Ника вводили все новые нано-машиные, у каждой партии
которых было какое-то свое назначение: заменять собой клетки, улучшать работу определенных
внутренних органов, усиливать организм в целом. Думаете все это так просто? Думаете, ввели в
вас пару биллионов микроскопических нано-роботов, направленных на полное изменение и
слияние с вашим организмом, и вы стали сильны и непобедимы? Конечно же, нет. Протекание
адаптации нано-машин внутри человеческого тела могло идти от пары часов, до нескольких суток.
Причем это всегда сопровождалось ощущениями, которые были куда неприятнее какой-то там
обыкновенной боли.

Ник с подобными ощущениями впервые познакомился в семь лет, когда упал со своего первого
двухколесного велосипеда. Помнится, тогда мама взяла его на руки и долго тихо напевала какую-
то детскую песенку, пока мальчик, наконец, не перестал плакать. И сидя на коленях у матери,
обнимая ее за шею и чувствуя запах ромашки, исходивший от ее волос, казалось, что нет лучше
места, и так не хотелось разрушать эту идиллию. Но был тот, кто всегда и все портил. И этим кто-то
был отец Ника. Тогда он, не смотря на слезы матери, забрал сына в свою лабораторию в первый
раз. И женщина тогда еще не подозревала, что далеко не в последний.

Ник до сих пор помнил свою первую порцию нано-машин. Доза была просто мизерной по
сравнению с тем, что вводили в его тело теперь, но уже тогда это было невыносимо больно.
Словно под кожей роились тысячи маленький горячих червей и жуков. И они, в стремлении
вырваться из клетки, коей являлось для них тело мальчика, вгрызались в его плоть изнутри,
проделывали тоннели в его внутренних органах, разгрызали сухожилия и даже кости. Так Нику
тогда казалось. Он лежал уже на железном холодном столе, после ставшим привычным,
выгибался и тихо скулил в засунутый в рот кляп от переполняющей все тело невыносимой боли.
Конечности сводило судорогой, из глаз текли слезы, из носа кровавые сопли. Как тогда Ник
выжил, прокорчившись от боли несколько часов к ряду, он и сам до сих пор не понимал. Ведь
тогда, будучи всего лишь семилетним мальчиком, он уже хотел умереть. Покончить с этими
невыносимыми ощущениями, выбросившись, к примеру, из окна или напоровшись на нож. Но он
не мог пошевелить даже пальцем, поэтому, ему оставалось лишь всматриваться в серый безликий
потолок, кричать от боли и отчаянья и ждать, когда же все это закончится.

Когда боль через какое-то время отступила, Нику должно было бы стать легче, но мальчиком
овладела лишь холодная пустота. Детский яркий мир, изобилующий всеми цветами радуги везде,
где бы ребенок не находился, как-то резко поблек и поскучнел. И не казался синий плюшевый
зайка таким уж и добрым. Как и фиолетовый ослик. Ведь все то, время пока мальчику было так
больно, они сидели на полу лаборатории и ничего, совсем ничегошеньки не делали! Они даже не
пытались помочь Нику, а ведь были его лучшими друзьями!

Глупые игрушки. Тогда Ник пнул ослика куда-то под стол, а зайке оторвал ухо. Он не хотел больше
дружить с ними, о нет, он хотел, чтобы им стало так же больно, как было ему. Тогда еще Ник и сам
не подозревал, что в скором времени станет частым гостем в этой лаборатории и испытает еще
такое, что ему и не снилось.

Все-таки отец Ника был очень любознателен. А что может быть интереснее детского тела,
адаптирующегося к окружающей среде куда быстрее взрослого организма, подстраивающегося
под различные изменения и впитывающего словно губка всю информацию, что поступала из
внешнего мира. Ник медленно, но верно получал знания, касающиеся боли и нано-машин,
причиняющих ее. Поэтому вскоре он перестал бояться приходить в лабораторию отца. Его мать не
раз кидалась в ноги мужа, умаляла прекратить измываться над ее сыном, но ученый ее не слушал.
Женщина же, слыша, как почти каждую ночь по всему огромному особняку раздаются
болезненные стоны ее сына, видя, как мальчик все больше замыкается в себе, как он часами
сидит на земле рядом с ее креслом в саду и даже не прикасается к своим игрушкам, не могла
спокойно смотреть на страдания своего сына. Она пыталась бороться со своим мужем, внушала
ему, что подобное отношение к ребенку аморально, что мужчина не может делать подобное с
собственным сыном, но ученый был непреклонен. Он фанатично стремился создать из Ника нечто
совершенное, не осознавая, что совершенных людей не существует, и не будет существовать
никогда. В конце концов, мать Ника, так и не убедив мужа в своей правоте и осознав собственную
беспомощность, начала слабеть. Волосы ее поседели, лицо покрыли преждевременные
морщины, а в одну из ночей она просто заснула и без видимых причин так и не смогла проснуться.
Нет, она не умерла. Впала в кому, как сказали врачи.

Проходили годы, нано-роботов в теле Ника становилось все больше, а болевой порог становился
все выше. Он больше не кричал при каждом новом уколе, а терпел боль молча. Парень приходил
в комнату матери каждый день и часами рассказывал, как хорошо ему живется, сколько людей в
школе стали его друзьями, но мать, словно зная, что почти все, что говорит ее сын, ложь — не
просыпалась. К ее телу были присоединены десятки проводов и детекторов, вся ее комната была
заставлена различными машинами, которые буквально заставляли ее продолжать жить, но
женщина в себя не приходила.

Смотреть же на то, как от матери остается лишь сухая обездвиженная мумия Ник не мог. Он хотел
освободить маму и как-то ночью предпринял дерзкую попытку выключить все эти ненужные
машины. Но завершить задуманное парень не успел. Охрана отца скрутила его раньше, мужчина
же на несколько месяцев запер сына маленькой кладовке, где держал на хлебе и воде. В каком-то
смысле Ник понимал отца. Он жил одной лишь своей работой. Он был психопатом, коим,
впрочем, являлся каждый второй в этот безумный XXIII век. И мать Ника была единственным
человеком на всей планете, который любил этого мужчину несмотря ни на что. Терять подобную
драгоценность никто бы не захотел. Но насильно привязывать ее уже почти умершее тело рядом с
собой... Это выходило даже за рамки обыкновенного безумия.

Время шло. Мать Ника все меньше походила на человека. То же происходило и с его отцом. Но
когда как мать теряла облик человека физически, отец — морально. Его испытания становились
все более вызывающими и сумасшедшими. Ник не раз наблюдал, как в их дом привозили десятки
сирот. Но куда они девались потом, Ник не знал, но подозревал, что никто из детей не выжил.
Дети — безумно интересные создания. Впрочем, интерес к уже взрослеющему Нику, у ученого так
же не угасал. Он ввел мальчика в группировку Железа, заставил его жить в кругах убийц и
маньяков. Он думал, что так закалит характер своего, как ему казалось, слабого сына, даже не
подозревая, что тот далеко не слаб. Нет, он просто сдался... Ему надоело бороться с той участью,
которую ему навязывал ученый. Ник плыл по течению, исполняя приказы отца, не думая о
последствиях и вовсе не заботясь о своей жизни. У него просто не было смысла продолжать
существовать в этом мире. Так он думал... ровно до того момента, пока не взглянул в эти глубокие
серые глаза. Вроде бы обыкновенный мальчишка, которого природа явно обделила яркой
внешностью и спортивным телосложением. Парень, что в куче серого тряпья превращался в
невидимку и оставался незамеченным столько лет. Ник тогда еще удивился, как он раньше мог не
замечать этих глаз. Как он мог не видеть этой улыбки? Ведь Тери... он был таким
необыкновенным!

Подумав о Тери, Ник, наконец, открыл глаза и уперся взглядом в серый потолок. Отчего-то в
последнее время при виде чего-то серого на душе становилось теплее.

— Наконец-то очнулся, я, было, решил, что ты таки умер, — послышался голос отца неподалеку.

— Не дождешься. — Зло ухмыльнулся парень, осторожно поднимаясь со стола и оглядываясь.

Сегодня лаборатория была захламлена куда больше обычного. Повсюду на полу валялись какие-
то детали, провода и болты.

— Ах, Ник, дорогуша, ну наконец-то ты очнулся! Подойди же ко мне! Дай мне тебя обнять! —
послышался металлический голос откуда-то снизу, и парень осторожно нагнулся и посмотрел под
стол. Как он и думал, голос принадлежал Эф — андроиду с фиолетовыми волосами. Сейчас она, а
точнее ее туловище и часть головы стояли как раз под столом, на котором лежал Ник. Рук и ног у
девушки не было, половина лица была полностью разобрана, и, тем не менее, Эф оставалась
самой собой.

— Обнять? Меня? Чем? Зубами? – нервно рассмеялся парень.

— Ну же! Спустись! Обними меня... посмотри! Разве тебе не нравиться моя грудь? Разве тебе не
нравятся мои... – не могла угомониться нимфоманка Эф.

— Я запрещаю тебе говорить пошлости! — послышался голос ученого.

— Ну, во-о-от, — вздохнула Эф и обиженно надула губы, точнее то, что от них осталось, — Если не
пошлости то, что же еще мне говорить? – растерялась она.

— Что с ними произошло? — тем временем обратился Ник к отцу, заметив, что в разобранном
состоянии не только Эф, но и остальных четырех андроидов.

— А что с ними? Давно хотел апгрейдить моих крошек, да все повода не было, — ухмыльнулся
ученый, который в это самое время капался в голове Эй.
— Ты, старый хрен, по сторонам-то не оборачивайся. Если снова перепутаешь провода, и я,
каждый раз начиная говорить, буду танцевать, то это просто так не оставлю, — пообещал
седовласый андроид и тряхнул своей гривой.

— А ты головой крути побольше, — недовольно фыркнул мужчина, продолжая ковыряться в

голове искусственной девушки.

— Но... ты ведь отправлял их к Зуо, не так ли? — начал рыться в своих обрывочных воспоминаниях
Ник.

— Так, — не стал спорить ученый, — но отнюдь не для того чтобы убить его. Я просто хотел, чтобы
так решил Он. Поэтому и слил эту информацию Инфу. В действительности эта была лишь
партизанская вылазка, направленная на сбор информации. В конце концов, о Зуо ходит столько
преувеличенных слухов, что я даже начал сомневаться, а человек ли он вообще! Но данные
показывают, что все же человек. Хорошо натренированный, с неплохой реакцией и опытом, но...
человек!

— Который умудрился вырубить твоих драгоценных роботов, — ехидно заметил Ник, вставая с
холодного стола и потягиваясь, дабы размять затекшие части тела.

— А кто бы, их не победил, скажи мне, когда я понизил их возможности в скорости и силе до 30%
от их настоящей мощности, — торжественно провозгласил ученый, — и то Зуо пришлось попотеть,
дабы выиграть схватку... Хотя... дело, наверное, еще было и в Лисе, рядом с которым босс Тени
явно становится слабее и менее сосредоточенным на бое.

— Но ведь на Тери не нападали, чего ему бояться? — осторожно спросил Ник.

— Ну... не нападали, конечно, так... пару раз приложили к стене...

— Что?! — Ник в мгновение оказался рядом с отцом и схватил его за грудки, — Ты же сказал, что
он тебе нужен?! Ты же сказал, что такого гения как он не найти и...

— Отпусти меня, — голос ученого внезапно стал холодным и Ник против воли отпустил отца и
отошел от него на пару шагов, — Ничего с мальчишкой не будет. Если от удара головой он
растеряет весь свой гений, зачем он мне тогда сдался, — фыркнул он и вновь углубился в
ковыряние головы Эй.

— Ах ты старая хуйня! — внезапно взвизгнула девушка, от чего на месте подпрыгнул не только

ученый, но и Ник.

— Как метко подмечено, — пробормотал себе под нос парень.

— Уф... не тот провод задел, — начал тихо сокрушаться ученый, беря со стола отвертку поменьше
и продолжая ремонтировать андроида.

— М-м-м... может, заденешь проводок еще разок? Я хоть моральное удовлетворение получу, —
проворчал парень, поправляя свою футболку и ища глазами остальных анероидов. Ученый на эти
слова никак не отреагировал, занятый любимой работой.

— Ник! Зайчик мой! Радость моя! Прошу тебя! Дай мне поиграть с твоим маленьким другом! —
тем временем никак не могла угомониться Эф.

— Почему это маленьким? – обиделся Ник.

— Я же сказал без пошлостей! — гаркнул ученый, но девушка лишь пожала плечами. Довольно
странный жест для той, у кого ниже плеч что-либо отсутствовало напрочь:

— Я так хочу попробовать твое мороженное, — томно провозгласила она, — я бы медленно-

медленно облизывала его, начиная с острой верхушки и до...

— Эф! — гаркнул мужчина.

— Эй! Пс! Пс-с-с!!! — тем временем послышался шепот за спиной Ника. Он резко обернулся и
столкнулся нос к носу с Ди — андроидом с черными волосами.

— Чего тебе?

— Че-че! Покурить! — взвыла девушка, находясь в еще более разобранном состоянии, чем Эф. У
нее так и вообще не было верхней части головы, лишь круглые глазные яблоки висели на двух
проводах где-то в районе шеи девушки. Ник, молча, вытащил пачку сигарет, зажег одну из них и
засунул белую никотиновую палочку в зубы робота. Девушка смачно втянулась, и весь дым
повалил естественно из ее головы, но, кажется, ее это не особенно заботило.

— Ник, я всегда знала, что ты настоящий мужик! — объявила она, с наслаждением затягиваясь во
второй раз. По лаборатории начал распространяться запах сигарет и ученый естественно тут же
это заметил.

— Ник! Не смей давать ей сигареты! Мне потом опять все детали от смолы отмывать! — взвыл он.

— Не отвлекайся, старый хуй, — послышалось от Эй и Ник не удержался и прыснул.

— Мне кажется, или ее словарный запас пополнился?!! Да Чем пополнился!— все же рассмеялся
парень на всю лабораторию

— А ну молчать, мальчишка! — взвизгнул учены и повернулся к Эй, — еще раз посмеешь ко мне
так обратиться и я спалю к чертям собачьим все твои воспоминания! — гаркнул он. Андроид тут
же заткнулся. Хотя далеко ненадолго.

— Ах! Закройте меня! Кто-нибудь! Пожалуйста! Я так стесняюсь! — послышалось тихое хныканье
Си. Ник пошел на голос и через пару секунд наткнулся на голову девушки, стоящую на одной из
полок.

— И что же тебе прикрыть? У тебя же ничего нет, — заметил он, скептически ухмыльнувшись.

— Мои уши! Уши! Они так пошло торчат! О господи! Пожалуйста, Ник закрой их! — захныкал
робот.

— Интересно как же уши могут торчать пошло, — проворчал парень, собираясь полностью
проигнорировать просьбу Си.

— Ладно, уши, но мое тело! На всеобщем обозрении! — уже почти завыла сиреной Си.

— Тело? Какое из?! — развел Ник руками, стоя как раз перед кучей искусственных тел без голов,
здесь их было порядка десяти — сменные запчасти Fünf Buchstaben.

— Я... погоди, — девушка нахмурила лобик, вглядываясь в абсолютно одинаковые тела, — вон то!
Третье слева! — наконец кивнула она. Ник подошел к телу, сорвал с одной из полок какую-то
пыльную тряпку и прикрыл ей искусственное тело.
— Теперь ты довольна? — удостоверился Ник.

— Нет! Господи! Это не мое тело! НЕ МОЕ! Вон то! Самое ближнее к тебе! Да-да! Вот это! Оно мое!
— занервничала Си еще больше. Ник перетащил тряпку с одного тела на другое. Но уже через
секунду Си вновь заныла, что и это тело не ее.

— Какая разница, какое из них твое, куда страшнее то, что сейчас они все грязные! Мне надо их
вымыть! Надо! — воскликнула Би — робот с темно-зелеными волосами. Она была наиболее
целой. У нее не было только ног, а руки постоянно тянулись что-нибудь почистить или вымыть, но
схватить что-либо ей не удавалось, — Дай мне это тело! Дай! А его так вымою, что оно будет
блестеть! — заверила Ника девушка.

— Лучше пойду я... подальше от этого дурдома, — устало вздохнул Ник и больше не обращая
внимания на вновь вернувшихся "старых маразматиков" Эй, слепой фанатизм к чистоте Би,
постоянное хныканье Си, довольное хмыканье при затягивании сигаретного дыма Ди и
соблазнительных призывов Эф, вышел из лаборатории. Вместе с закрывшейся за спиной парня
дверью утих и гомон андроидов. А с тишиной пришло резкое ощущение одиночества.

Парень медленно прошел по череде безвкусно заставленных дорогим хламом комнат, поднялся
на второй этаж и заглянул в комнату матери. Оттуда как обычно из вечного полумрака доносилось
лишь тихое пиканье, указывающее на слабый пульс женщины. Немного постояв на пороге, Ник
все же взял себя в руки, зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Ему было запрещено здесь
появляться после того случая, когда он чуть не убил свою мать. Но в те моменты, когда отец Ника
был настолько занят своими игрушками и полностью забывал об этом запрете, Ник мог
беспрепятственно приходить к матери и разговаривать с ней.

Парень не стал подходить к кровати матери совсем близко потому, что очень боялся увидеть то,
во что она превратилась. А он этого не хотел. О нет, он желал, чтобы его мама оставалась у него в
воспоминаниях все такой же красивой и веселой, какой была в его глубоком детстве. Не дойдя до
кровати пару метров Ник сел прямо на пол. Глаза, отчего-то защипало, но он сделал пару глубоких
вдохов и тихо зашептал:

— Знаешь мам, ты не поверишь! — через силу улыбнулся он, — я влюбился! представляешь!

Действительно влюбился! я... — тихий скрип двери заставил парня вздрогнуть и прерваться. Он
оглянулся, готовый к тому, что его вырубит охрана отца. Но эта оказалась всего лишь Ирма,
молодая девушка, что была горничной в их доме. Она была старше Ника лет на пять, высокая,
очень хорошенькая, она могла бы стать известной фотомоделью или быть может актрисой, но
немощная мать и трое младших братьев заставили ее забыть о мечтах и искать работу, которая бы
была способна прокормить всю ее семью. Когда Ирма пришла устраиваться горничной в этот дом,
она была готова ко всему как к уборке дома и готовки еды, так и к более интимным услугам. Нет,
она вовсе не была безнравственна, и ей было не все равно с кем спать. Но ради своей семьи она
должна была заполучить эту работу любой ценой, и поэтому настраивала себя даже на интимную
связь с хозяином этого особняка или быть может с его сыном. Но как оказалось, хозяина —
девушки как объекты вожделения не интересовали. А единственный сын — Ник оказался совсем
не избалованным мальчишкой, а наоборот немного скованный, но очень веселый. Поначалу Ник
полностью игнорировал существование Ирмы, позже они начали перебрасываться парой
стандартных слов, и лишь затем перешли к дружеским разговорам. Но ни разу за все то, время что
они общались, Ник не позволил себе сказать девушке что-то пошлое или на что-то намекнуть.
Возможно, ему просто не нравилась Ирма? Почему то, наблюдая, как парень приводит домой то
парней, то девушек и по многозначительным стонам понимая, чем он с ними занимался, девушку
все больше мучил этот вопрос.
"Может я слишком взрослая? Мне ведь уже двадцать... а ему всего пятнадцать..." Но Ирма была
настолько красива, что возраст явно не имел значения, так что же?

— Я сплю лишь с теми, кто этого хочет, — ответил как-то Ник, когда она все же после долгих
мучений взяла себя в руки и спросила его напрямую. И тогда Ирму это впечатлило настолько, что
она так ничего ему и не ответила. После этих брошенных им слов она словно посмотрела на Ника
совсем другими глазами. Раньше он воспринимался ей как молодой хозяин — ребенок, с
разыгравшимися гормонами. Но теперь перед ней был некто куда взрослее.

— Господин Ник, — тихо прошептала девушка и поклонилась, — может вам что-нибудь принести?

— Нет, — вздохнул парень, — Спасибо, но я ничего не хочу.

— Что ж... — девушка развернулась и хотела, было, выйти из комнаты, когда была окликнута:

— Постой... Посиди со мной, — тихо-тихо попросил Ник. Девушка, еле сдерживая счастливую
улыбку, подошла к парню и села неподалеку от него на пол.

— Прошу прощения, но я услышала вашу последнюю фразу, адресованную вашей матери... про
любовь, — скованно пробормотала служанка, обнимая свои колени и исподтишка наблюдая за
хозяином.

— А... да... удивительное ощущение... кто бы мог подумать, что любовь действительно существует,
— тихо ответил Ник, — я-то всегда думал, что самое большее, на что я способен — это симпатия.
Но он... он заставил меня подумать иначе.

— Он? — девушка вздрогнула.

"Ну конечно Он, а ты на что надеялась дура?! Что он влюбиться в тебя? В оборванку?!" —
подумала девушка, чувствуя как к глазам подкатывают слезы. И дабы скрыть их, она внезапно
тихо запела одну детскую песенку, что обычно напевала своим братьям, если они начинали
плакать.

Ник вздрогнул и повернулся к служанке:

— Откуда ты знаешь эту песню? — пересохшими губами пробормотал он.

— Песню? Ну... она очень распространенная... — смутилась девушка, — извините, я больше не

буду ее петь.

— Нет... прошу, спой мне ее… с самого начала, — тихо попросил Ник, закрывая глаза и утыкаясь
носом в согнутые колени, — когда ты так поешь, я вспоминаю маму.

****

Я не мог заснуть почти всю ночь. Все тело неумолимо ныло и даже теплые объятья Зуо покоя мне
не приносили. Лишь под утро веки мои потяжелели, и я провалился в болезненную дремоту. Но
заснул я ненадолго, по крайней мере, когда я вновь открыл глаза и посмотрел на часы, было еще
очень рано. А этой собаки Зуо в комнате не было! Я, конечно, предположил, что даже настолько
идеальному существу как сэмпай приспичило сходить в туалет, но время шло, а Зуо не
возвращался. Я уже насчитал двадцать три минуты, которые сэмпай отсутствовал, когда дверь в
комнату распахнулась, и на пороге появился тот, кого я так ждал. Он был в своих джинсах, с
расстегнутой верхней пуговицей у пояса и в распахнутой рубашке. Проще говоря, выглядел Зуо
"Вау!", но говорить ему об этом я не собирался! Вместо этого, набрав побольше воздуха в легкие,
я в его манере внезапно зарычал:

— А обещал, что не отпустишь всю ночь!

— Ах ты блять! — выдохнул Зуо, вздрогнув. Он явно не ожидал такого коварного выпада с моей
стороны, — Ты совсем сдурел?! — прорычал он куда более грозно, чем получилось до этого у
меня.

— Испугался? — хмыкнул я, думая о том, что терять мне почти нечего. Все равно болит у меня
абсолютно все и даже пошевелиться нет сил ни физических, ни моральных. Хуже быть просто не
может!

— Вот еще... — фыркнул Зуо, садясь на кровать поближе ко мне, — просто... я кое-что тебе принес,
— смущенно пробормотал он. Кажется, он таки нашел мое слабое место! Когда он садился вот
так, почесывая нос, и отводя взгляд, мне казалось, что я просто таю на месте!

— Завтрак в постель?!

— Обед в могилу!

— И такое бывает?!

— Будет, если не заткнешься!

— А если заткнусь, что будет?

— Кто-то хочет пиздюлей…

— Нет, всего лишь завтрака в постель… вай! Складно получилось! Мы с тобой прямо таки
стихотворцы!

— Говнотворцы!

— Говори за себя…

— Ебать! Я тебя придушу сейчас!

— Ну...не стоит… ладно… если не завтрак, тогда что? — растерялся я. Зуо в ответ
продемонстрировал мне небольшую баночку.

— Крем для рук? — сделал я новое предположение, — им вчера надо было пользоваться, сейчас-
то от него какой толк?! — фыркнул я недовольно.

— Этот крем мне дала Нэйс, он снимет боль и повысит регенерацию тканей на тех участках тела,
куда его нанесут, — пояснил он.

— С ума сойти, какие мы заботливые, — ехидно пробормотал я, все же решив подняться с

постели. Дело это оказалось крайне тяжелым и болезненным. Минут пять мне понадобилось для
того чтобы сесть-таки на кровати и тут же проклясть Зуо раз пятьдесят к ряду за ту резь в заднице,
что я ощутил. Сэмпай тем временем отвинтил крышку от баночки и окунул в полупрозрачный
крем указательный палец.
— Ближе подползи, насекомое, — хмуро бросил Зуо, почему-то старательно избегая моего
взгляда.

— Подползи... легко сказать! Хотел бы я увидеть, как ты ползаешь с разорванной задницей! —

фыркнул я в ответ, кстати, ничуть, не преувеличивая своего состояния. Мне, правда, было очень
плохо.

— Да все с твоей задницей нормально! — вспылил Зуо, — харэ уже давить на жалость!

— Ах, ну да! И с жопой все ок! Я просто параноик! И синяки мне тока мерещатся! — я вытащил из-
под одеяла, в которое кутался, одну руку и продемонстрировал синяки, которые расцвели не
только на моих запястьях. Вся рука была покрыта серыми овальными пятнами, которые оставили
на мне не в меру сильные пальцы Зуо.

— Ну, хорошо... возможно я слегка переборщил, — пожал сэмпай плечами, кажется вновь
смутившись.

— Слегка?! СЛЕГКА?! — я хотел всплеснуть руками или сделать что-нибудь еще не менее эпичное,
но мое тело мне этого не позволило, поэтому я лишь поник плечами и тяжело вздохнул. Зуо же
подполз ко мне ближе, и я почувствовал, как его палец смазывает уже почти прошедший синяк на
скуле, при этом поглаживая мою щеку, затем укус на шее, от которого уже, кажется, остались
только тонкие шрамы, многочисленные синяки на груди и животе, старые ссадины и ушибы.
Мягкие наполненные странной присущей только Зуо сдержанной нежностью прикосновения, за
которые, наверное, простить можно абсолютно все. Но все же я не мог не удивиться тому, что
пережил прошлую ночь и все прошлые четыре дня тем более.

Мазь немного жгла, но при этом боль уходила, поэтому уже через пару минут мне стало куда
легче. Было даже забавно наблюдать за тем, как Зуо сосредоточенно покрывает мои синяки
полупрозрачной мазью.

— Эй! Полегче! — внезапно даже для себя вскрикнул я, когда почувствовал резкую боль в районе
живота. Это Зуо нажал на один особенно красочный синяк сильнее, чем мне бы хотелось.

— А ты прекрати на меня пялится с этой идиотской улыбкой на роже, — послышалось мне в ответ.

— Я смущаю тебя? — невинно поинтересовался я.

— Ты? Меня? Кажется, кто-то жаждет, чтобы ему разукрасили ебальник? — с той же невинной
интонацией поинтересовался Зуо.

— Нет, ну ты ведь, правда, смутился, да?! — не отставал я от сэмпая.

— Еще одно слово...! — послышался знакомый рык, когда я внезапно встал на колени и плюхнулся
на Зуо, повиснув на его шее.

— Вот она, любовь! — пропел я, забираясь к нему на колени и прижимаясь сильнее.

— Любовь? Ты шутишь? — послышался нервный смешок Зуо.

— Конечно любовь! Ты же со мной переспал! — вдохновенно заявил я.

— И-и-и? Каждую шлюху, с которой я спал, я тоже по-твоему любил? — хмыкнул сэмпай. Довод
сильный, но решимость моя была непоколебима!
— Я же не шлюха! Значит, любишь! — заявил я, — Лишил невинности – бери ответственность на
себя!

— Да отцепись ты от меня, — Зуо попробовал отодрать меня от себя, но я обхватил его торс
ногами и обнял его еще сильнее, всем своим видом показывая, что буду биться за место под
солнцем, а точнее за место на его коленях до последней капли крови. В конце концов, сэмпаю это
просто надоело, он вздохнул, что-то пробормотал про то что "и так сойдет" и уже через мгновение
я почувствовал, как влажный холодный палец входит в меня. Естественно я тут же взвыл и
расцепил объятья, но Зуо сам же не дал мне от себя отползти.

— Вытащи! Больно! — уже без стеснения завопил я. Ну и что, что один единственный палец. Да у
меня там все так опухло, что и это было вполне достаточно для того, чтобы у меня из глаз искры
посыпались.

— Зуо отпусти! — заныл я, чувствуя, как палец сэмпая медленно выходит, а затем вновь проникает
вглубь.

— Не рыпайся, я всего лишь смазываю больное место, — все так же сдержанно ответил сэмпай.

— Да? А вчера, кажется, кто-то заявил, что в жопе моей ковыряться не намерен?! — напомнил я,
шмыгая носом.

— Отлично! — зло прошипел Зуо мне на самое ухо, резко вытащил палец, толкнул меня на
кровать и протянул баночку, — Раз такой умный, сам это и делай.

— Не буду, — пробубнил я, чувствуя, что краснею при мысли о том, что буду смазывать себя на
глазах у Зуо.

— Я сказал, делай, Сука! – все-таки Зуо явно сегодня был не в духе. И кто меня только за язык то
тянул.

— Я... я не могу... сам, — сбивчиво пробормотал я, закутываясь в одеяло с головой.

— Придурок, — донеслось до меня тихое шипение Зуо, а затем почувствовался запах сигарет. Я
вынырнул из-под одеяла и начал откровенно гипнотизировать сэмпая, который без удовольствия
втягивал сигаретный дым и медленного его выдыхал через нос.

«Скажи, что любишь меня! До посинения и умопомрачения!!!» — пытался я внушить Зуо. Но что-
то мне подсказывало, что все мои старания были безрезультатны.

— Обиделся на меня? — вяло подал я голос.

— Я? На тебя? Обиделся? — у Зуо чуть сигарета изо рта не выпала от возмущения.

— Ах да... крутые перцы типа тебя не обижаются... как я мог забыть, — наигранно воскликнул я.
Зуо на это лишь испепелил меня взглядом и снова все свое внимания переключил на сигарету.

— Ну, Зуо! — начал я медленно вновь подползать к нему, — не обижа-а-айся! — промурлыкал я, и

потерся головой о его плечо.

— Отъебись от меня, — послышалось тихое от Зуо. Ну, точно обиделся. Какие мы оказывается
нежные! С ума сойти!
Я снова, по-хозяйски устроился на коленях у сэмпая, не встретив от него особого сопротивления,
обнял его за шею и, поймав момент, когда сигарета была убрана, поцеловал его. Благо Зуо еще не
совсем выжил из ума, чтобы еще и сопротивляться. Сигарета была тут же отброшена, а ответ на
поцелуй последовал незамедлительно. Руки сэмпая тут же нырнули под одеяло, обняли меня за
талию и прижали к себе. Зуо откинулся на спинку кровати и согнул колени так, что я съехал к его
паху и только теперь я, кажется, понял, почему именно он был так раздражен. Он просто был
возбужден.

Что-то попахивает керосином!

Моя задница в данный момент не в состоянии кого-либо удовлетворить!

Особенно зверюгу Зуо!

— Стой!... — начал я вставлять слова между настойчивыми поцелуями, ощущая как палец Зуо уже
вновь проникает в меня, — Стой, говорю! — вторая попытка так же была заглушена напрочь, —
Блин, Зуо, нельзя мне! — заскулил я, когда сэмпая таки перешел от моих губ к излюбленной шее.
Слушай, лучше ты действительно шею мою поглодай, но к заднице не прикасайся!

— Слышишь меня? Не могу я сейчас! — уже уверенней заявил я, пытаясь оттолкнуть от себя Зуо, и
при этом нечаянно сам же насаживаясь на его палец.

— Блин! Больно! Вытащи! — начал скулить я еще больше, но сэмпай, не слушая меня, прижал
мою голову к своему плечу, тем самым заглушая мои вопли и начал что-то бормотать себе под
нос:

— Простата должна быть где-то... здесь, — послышался его шепот, и я чуть не подпрыгнул на
месте. Нет, больно мне не было. Наоборот! Было очень приятно! К паху тут же начала приливать
кровь.

— Зуо... не... надо, — уже из последних сил прошептал я, чувствуя, как палец входит в меня уже
куда свободнее, принося дискомфорт, но и явное все нарастающее удовольствие. В какой-то
момент я не выдержал и привстал на колени, вжался в Зуо и начал медленно тереться о его живот
своим стояком. Странно, что он мне за это не по отрывал все мои конечности. И слава Зелебобе,
ибо сам я плохо соображал, что делаю, и какие последствия могут меня настигнуть позже. Я лишь
все больше вжимался в Зуо, уже откровенно сам насаживаясь на его палец и тихо постанывая.
Конец пришел неожиданно быстро. При этом я слегка отклонился от Зуо, и поэтому струя спермы
попала ему куда-то в шею. Я свалился на кровать и пару секунд тяжело дышал, приходя в себя от
только что пережитых ощущений, затем перевел затуманенный взгляд на Зуо, стирающего с
подбородка мою сперму и понял, что пришел мне...

— А теперь ты меня жестоко выебишь? — удивительно писклявым голосом осведомился я.

— Это точно... — зло ухмыльнулся Зуо.

— Но... но мне нельзя! — почти запищал я.

— Об этом надо было думать до того, как кончать на меня!

— Но ты сам начал!

— Сам и закончу!

— Зуо, не смей!
— Эй... народ... может харэ уже о своей ебле на весь дом орать? — послышался голос Инфа за
дверью, — тут уже все в курсе кто кого и в каких позах, можно потише? Дайте хоть утром народу
отдохнуть от ваших воплей!

— Эм... извините, — пробормотал я.

— А вы под дверями нашими поменьше стойте и тогда слышать ничего не будете! — тем
временем огрызнулся Зуо и вновь перевел взгляд на меня.

— Меня нельзя! Нельзя меня... Зуо! — зашептал я, отползая от сэмпая, — у меня все болит!

— Да замолкни уже... не собираюсь я тебя трогать, — как-то хмуро бросил сэмпай, снимая
рубашку, окончательно вытирая ей всю ту сперму, что на него попала, и, выбрасывая рубашку на
пол.

— А почему?

— Что почему?

— Почему не собираешься?

— Так у тебя же болит все...

— А у тебя стоит...

— У меня каждое утро стоит!

— Правда? И у меня!

— Это физиология, нашел чему удивляться, мудак!

— И ты совсем не обидишься тому, что я не дал тебе?..

— Мне ничего давать и не надо, я беру все, что мне нужно сам.

— А, значит, сейчас я тебе не нужен?

— Я не это имел ввиду!

— Значит нужен?

— НЕТ! — спохватившись, начал возмущаться Зуо

— Я могу тебе минет сделать, — внезапно стукнула мне в голову очередная идея.

— Че? — у Зуо глаза почему-то стали раза в два больше.

— Что? — изобразил я саму невинность.

— Можно подумать ты умеешь, — осторожно ответил сэмпай.

— А чего тут уметь, облизнуть, пососал... как леденец, — пожал я плечами.

— Уебище! — от чего-то зло кинул Зуо, слез с кровати, болезненно морщась, ибо джинсы в одном
месте ему явно стали маловаты и начал выбирать одну из десятка рубашек, что лежали на диване
и видимо которые предоставил Зуо Инф.

— Что я такого сказал? — удивился я.

— Просто отвали.

— Но я ведь, правда, могу.

— ОТСТАНЬ!

— Ну, Зуо!

— Я сказал, отъебись!

— Знаешь Зуо, — вздохнул я, — меня пугает твое сквернословие. Ведь наш язык так богат, зачем
же его портить сплошным матом.

— А я не порчу, я дополняю...

— А без дополнений ты не можешь? — осторожно осведомился я.

— Могу, но не хочу...

— Не-е-е... спорим ,ты и часа без мата не продержишься, — ехидно предложил я. Зуо резко
развернулся ко мне:

— И на что же спорим? — на его губах появилась злая ухмылка.

— Ну... если ты выиграешь, я исполню одно твое желание, если выиграю я, ты исполнишь мое.
Идет? — протянул я Зуо руку.

— Почему бы и нет, насекомое...

Ох Зуо, Зуо... Иногда ты слишком самоуверен!

Пятый круг Ада: 41. Двое

Вся твоя жизнь была наполнена постоянно нарастающей и разъедающей душу ненавистью к Нему.
Твое беззаботное детство закончилось в десять лет, когда ты узнал, что тот, кого ты все это время
называл папой, не твой настоящий отец. Мало того, папа всегда был холоден к тебе не потому, что
усталый приходил с работы, и не потому, что у него просто не было на тебя времени, а потому, что
он при всем своем желании не мог видеть в тебе своего сына и, как бы он ни старался, не мог
полюбить ребенка, принадлежавшего Тому человеку.

Но на этом твои проблемы не закончились. О нет, они только начинались. Не прошло и года, когда
мать, перепив на одной из вечеринок на работе, вернулась домой почти ползком и в пьяном угаре
просветила тебя насчет твоего биологического отца, а точнее, рассказала, Кто Он такой и какой Он
подонок.

— Я ненавидела его! Всей душой ненавидела! Но как я была молода и наивна! Он пригласил меня
в свой кабинет, что-то сказав о документах… — шептала женщина, прижимая твою голову к своей
груди, — Я же, дура, даже не подумала, что он сможет сделать такое… Я до сих пор… До сих пор
помню его холодные руки на моих бедрах! Я помню, как плакала, как он ударил меня по лицу,
выдрал клок волос из головы… Ты понимаешь? Понимаешь, какое он чудовище?! Никогда не смей
больше говорить о нем!

— Мама, но это ты… — залепетал было ты, но женщина лишь сильнее прижала тебя к своей груди.

— Молчи! Пообещай мне никогда не искать встречи с этим человеком! Прошу тебя! Солнышко
мое! Ты для меня все! – прошептав это, женщина заснула. Чтобы уже через год признаться тебе в
том, что она хотела сделать аборт, и единственным, что тебя спасло, было то, что подобная
операция, скорее всего, сделала бы твою мать бесплодной. Нет, ты не осуждал свою маму. Родите
ребенка от насильника, что может быть хуже? И ты понимал своего отца – растить чужого сына, не
имея возможности продолжить собственный род, потому что жена после рождения первого
ребенка не могла больше иметь детей. Ты был благодарен своим родителям. Несмотря ни на что.

В четырнадцать ты начал замечать затравленные взгляды матери в твою сторону – оттого, что ты
становился все больше похожим на Него. Как-то, придя из школы, ты нечаянно услышал разговор
матери с отцом, в котором мама говорила, что она просто не может больше смотреть на тебя, что,
каждый раз встречаясь с тобой взглядом, ощущает истинный ужас, что ты – ее Ад на земле,
извечное воспоминание самого кошмарного момента в ее жизни. Она тебя не винила, но видеть
тебя у нее тоже сил уже не оставалось.

Тогда ты незаметно от родителей пробрался в свою комнату, забрал все накопленные деньги и
направился прямиком в парикмахерскую.

— В какой цвет будете краситься? – осведомился немолодой мужчина, улыбаясь тебе и мягко
поглаживая твои черные волосы. Лишь тогда ты понял, что совершенно не знаешь, что сделать,
дабы как можно меньше быть похожим на своего отца.

— В зеленый, — ты даже сам обрадовался этой идее, — И разноцветные прядки хочу! – если мать
и будет видеть в тебе этого мужчину, то пусть перед ней он будет выглядеть как минимум нелепо!
Стрижка и цвет тебе, как ни странно, очень даже подошли. И пусть тебя никогда не привлекали
яркие краски, но в тот момент тебе это было жизненно необходимо. После на оставшиеся деньги
ты накупил дешевой разноцветной одежды и только затем вернулся домой. Мама, увидев тебя,
ахнула и обессиленно села на стул, отец, что все это время читал газету, просто оглядывал тебя,
открыв рот.

— Теперь я похож меньше? – осторожно осведомился ты. Мать в ответ, заглушая рыдания,
утвердительно кивнула, — Вот и хорошо!

В тот момент ты еще не знал, что, в мгновение примкнув к такому направлению, как Пэрроты, ты
лишь создал себе кучу новых проблем. Дело в том, что их многие не любили и считали слабыми
идиотами. В каком-то смысле так оно и было.

— Привет, Джонни-и-и-и... — пропел кто-то у тебя за спиной, и ты, вздрогнув, оглянулся. До дома
оставалось всего пара минут ходьбы, и если бы ты шел чуть быстрее... Но ты не успел, и расплата
за это грозила быть не самой приятной.

— Здравствуй, Бади, — тяжело выдохнул ты, чувствуя, как колени невольно начинают дрожать.
Тебя часто били, но привыкнуть к этому ты, как ни старался, не мог. Каждый раз страх был почти
невыносим.

— Твои родители дома-а-а, или как всегда тусуются на своих тупых работках? — продолжил в той
же манере Бади. Раньше вы с ним были лучшими друзьями. Если быть точнее... в детском садике
и начальной школе. А затем он попал в не самую лучшую компанию и превратился в натуральное
гавно. Внешне он был довольно симпатичен и возможно, будь между вами более дружеские
отношения, ты бы даже предложил ему встречаться, но иметь что-либо общее с тем, во что Бади
превратился, ты никакого желания не имел.

— Тебе не все ли равно? — сухо ответил ты, невольно пятясь от своего бывшего лучшего друга.

— Конечно не все! А я ведь так давно не был у тебя в гостях! Что же ты обо мне совсем забыл? Не
пишешь, не звонишь, в гости не приглашаешь! — ехидно заметил Бади, не мигая как удав, следя
за каждым твои движением.

— Мы больше не друзья, отвали! — выкрикнул ты и внезапно сорвался с места. До дома всего

ничего! Лишь бы успеть добежать!

Но только ты добрался до двери в свою квартиру и даже успел ее открыть, Бади внезапно настиг
тебя, зажал твой рот ладонью, затащил тебя в коридор квартиры и захлопнул за вами дверь.

— Так все-таки предки батрачат, как мило с их стороны, — усмехнулся Бади, буквально волоча
тебя в зал.

— Отпусти! — ты всеми силами пытался вырваться из его мертвой хватки, но ничего не

получалось. Бади же бесцеремонно протащил тебя по полу комнаты и буквально швырнул на
диван.

— Джонни, Джонни, Джонни... даже не представляешь, как ты мне нравишься! — пропел Бади,
силком переворачивая тебя на живот и буквально вдавливая в диван всем своим весом.

— Ты... ты с ума, что ли, сошел?! Что за чушь ты мелешь? — вскрикнул ты, начиная осознавать, к
чему ведет Бади, и искренне не понимая, с чего вдруг он так себя ведет?! Да, у вас были стычки,
вы даже дрались! Но Бади никогда не выказывал какого-либо интереса к тебе как к объекту
вожделения. Не могло все так внезапно измениться! Должна была быть какая-то причина.

— Ну почему же сразу с ума? Ты всегда мне нравился! Так бы и трахал тебя каждую ночь, — почти
промурлыкал Бади, заламывая тебе обе руки и тем самым практически обездвиживая.

— Ты... Ты же называл меня вонючим педиком! А теперь сам же!... — привел ты единственный
довод, который, как тебе казалось, мог тебя защитить, но эффект был ровно противоположный.
Бади почему-то твои слова развеселили:

— Ну... как в поговорке, один раз не пидарас, верно же? — прорычал он тебе на ухо и одним
резким движением стянул твои джинсы до колен.

— Не надо... — прошептал ты пересохшими губами, — прошу тебя, постой! — сорвался ты на хрип,

ощущая, как Бади проникает в тебя, — Бади, нет!

Произошло все быстро, но крайне болезненно. Бади кончил прямо в тебя, затем без стеснения
сходил в ванную дабы "освежиться", что-то съел на кухне и, наконец, отсалютовав тебе, вышел из
квартиры, оставив тебя наедине со своими мыслями. Ты же все это время все так же лежал на
кровати на животе, смотря в одну точку и глотая слезы. Лишь когда дверь за Бади захлопнулась,
ты решился приподняться с кровати, дрожащими руками натянул на себя обратно джинсы и
проковылял в ванную.

Как же ты устал от этой жизни. Тебе так хотелось изменить хоть что-то... Но что? И как? Может
быть, было бы куда проще просто умереть? Взгляд сам собой метнулся к ванной, затем к бритве…
Все в действительности так просто… Решить любую проблему можно всего лишь одним
небольшим порезом! Попробуй, и ты поймешь как все незначимо.

Ты и сам не заметил, как бритва оказалась у тебя в руке, как лазерное лезвие коснулось тонкой
кожи на запястье.

Внезапно послышался стук в дверь, от которого ты вздрогнул и чуть действительно не перерезал

себе вены. Благо, рука дернулась совсем чуть-чуть, и бритва оставила лишь тонкую царапинку.

Сначала ты испугался, решив, что вернулся Бади, но затем понял, что входная дверь осталась
открыта, а значит, Бади бы стучать не стал.

Тяжело вздохнув, ты все же вернулся в коридор и дрожащей рукой открыл дверь. На пороге стоял
высокий парень в желтой футболке и кепке, в руках он держал небольшой конверт.

— Джон Вайски? — поинтересовался парень, и ты неуверенно кивнул, — вам письмо, — и парень

протянул тебе конверт.

— С... спасибо... — невольно пробормотал ты, но парня уже и след простыл. Закрыв двери на все
замки, ты вернулся в свою комнату, прилег на кровать, потому что сидеть тебе сейчас было
слишком неприятно, и открыл конверт. Внутри было короткое письмо, в котором говорилось, что
тебе будет предоставлена возможность изменить свою жизнь, но лишь ты сам можешь решить,
хочешь ли ты этого или нет. Далее следовала подпись того, кто эту возможность тебе предлагал.

Тебя бросило в пот, но ты быстро взял себя в руки. Главное дышать поглубже и воспринимать все
как само собой разумеющееся. И тогда восприятие действительности станет куда более простым
делом. Над этим предложением стоило подумать, даже если делал его Этот человек.

****

Бади, насвистывая себе под нос какую-то незатейливую мелодию, зашел за очередной дом в один
из узких проулков и, заметив человека в темном плаще, тут же направился к нему:

— Я все сделал, как вы просили, — беззаботно заявил он, — Никогда бы не подумал, что трахнуть
парня будет так приятно, его задница такая тугая!

— Меня не интересуют подробности, — сухо ответил незнакомец.

— Ну что ж… не хочешь подробностей, тогда гони мои деньги!

— У меня есть для тебя кое-что поинтереснее.

По проулку раскатился глухой звук, очень похожий на звук хлопушки или, быть может, выстрела.
Но никто даже не взглянул в окно узнать, что же произошло. Этот район был неблагоприятным, да
что район, весь сошедший с ума город! Тут каждый день происходило такое, от чего волосы
вставали дыбом. Поэтому чем больше и качественней ты игнорировал все, что происходило
вокруг, тем больше шансов у тебя оставалось прожить до старости.

****

Время, за которое Джонни должен был принять решение, ограничивалось одной неделей, но
парень пошел по указанному адресу в этот же вечер. В этом районе города он был впервые, и
парню было явно не по себе. Роскошные дома, дорогие машины, презрительные взгляды
гуляющих неподалеку людей, окруженных охраной от и до. Самым страшным было еще и то, что
владения, в которые Джонни приглашали, были самыми большими во всем Тосаме. Впрочем...
что еще можно ожидать от мэра этого города?

Не успел парень подойти к воротам, как их трехметровые, явно тяжелые двери мягко разъехались,
а электронный голос из небольших динамиков, что располагались над воротами, оповестил
Джонни о том, что его уже ждут. Парень на это невольно кивнул и побрел по большой подъездной
дороге к огромному особняку. От вида столь шикарного дома, так и веющего богатством,
роскошью и властью, у Джонни даже дыхание сперло, и он несколько минут просто стоял перед
особняком, не решаясь зайти внутрь. Когда же дрожащая рука парня наконец-то легла на
холодную позолоченную дверную ручку, дверь внезапно распахнулась и Джонни чуть не сбил с
ног маленький мальчик лет девяти.

— Простите, — пролепетал мальчик, шмыгая носом и явно из последних сил сдерживая слезы. Он
поспешно захлопнул за собой дверь и притаился.

— Ничего страшного, — заулыбался Джонни, присев перед мальчиком на корточки и потрепав его
за черные густые волосы, — Что-то произошло? Ты от кого-то прячешься? – спросил было парень,
но мальчик зажал его рот маленькой ладошкой и приложил к своим губам указательный палец,
намекая на то, чтобы тот молчал.

— Господин Зуо! Постойте! — послышался женский голос где-то за дверью. Мальчик вздрогнул и с
какой-то злостью глянул на дверь с таким видом, словно собрался наброситься на женщину, что
искала его. Благо она побежала искать мальчика вглубь особняка, поэтому ее призывы вскоре
стали мало различимы.

Пока мальчик, напрягшись, вглядывался в дверь, Джонни вглядывался в мальчика и не мог

поверить своим глазам.

— Ты к нам в гости? – наконец-то перевел тот желто-зеленые глаза на Джонни.

— А… я… эм… к хозяину этого дома, — поперхнувшись, ответил парень.

— К отцу, значит, — мальчик как-то сразу нахмурился, — ты его друг?

— Нет… скорее наоборот, — ухмыльнулся парень, думая о том, что ненавидит этого человека
больше всего на свете.

— Вот как… значит, ты мой друг! – заявил мальчуган, — давай знакомиться! Я Зуо – будущий
владелец этого дома! – заявил он.

— Э-э-э… как… самоуверенно! – не смог сдержать улыбки парень.

— Но это правда! – возмутился мальчик, сжимая кулачки, — Я стану хозяином! Буду самым
сильным! И все меня будут слушать! Даже эта глупая нянька! Мне уже девять лет скоро
исполнится, а она все бегает за мной! Ты представляешь?! Это же унизительно! – негодовал он, а
Джонни, наблюдая за его жестами и повадками, не мог отделаться от чувства, что смотрит на свое
детское отражение.

— Что? – наконец уловил на себе взгляд Джонни Зуо.

— Ты... прямо таки маленькая копия меня, — признался парень.

— Я не маленький! — тут же ощетинился мальчик, внезапно со всей силы наступил Джонни на

ногу, а затем вбежал обратно в дом. Парень поковылял за ним.
— И тем более не могу быть копией тебя! Мои волосы не зеленые! Они чер-ны-е!!! – негодовал
маленький Зуо.

— Прости! Я не хотел тебя обидеть… А волосы у меня тоже черные, просто я… — Джонни хотел
сказать что-нибудь еще, но наткнулся на слишком злой для ребенка взгляд и решил замять тему,
— Не скажешь мне, где сейчас твой папа?

— Отец в своем кабинете, так же как и всегда, — сухо бросил мальчик.

— А где находится кабинет?

Малыш на это лишь ткнул пальцем вверх и убежал в другую комнату.

— Сумасшедшая семейка, — беззлобно подумал Джонни, направляясь к лестнице.

****

Все люди по сути своей слабы. Но у каждого их слабость проявляется по-разному. Пышка,
постоянно сидящая на диете, испытывает слабость к заварным пирожным, что, как назло, делают
в соседнем доме, и их аромат доходит до нее каждое утро. Блондинка не может устоять перед
новыми туфельками, которые приведут ее нынешнее безденежное существование в настоящий
кошмар. Сломанный жизнью человек порой слабеет, лишь увидев бутылку дешевого вина,
которое, как ему кажется, станет выходом из всех его проблем. Слабости есть у всех. Были они и у
Зуо. Естественно, с каждой из них он старался бороться, и обычно у него это получалось, но одна
слабость никак не давала Зуо покоя, а именно, споры. Независимо от того, был Зуо прав или нет,
был он уверен в своем выигрыше или нет, только лишь кто-то говорил "Спорим?", и это
действовало на парня похлеще тряпки на быка. Зуо отчего-то был уверен, что если не согласится
спорить, то тем самым проявит слабохарактерность, а этого он допустить не мог! Мало того, он
был просто обязан выиграть! Иначе не жить ему на этой планете! И самой планете тоже скорее
всего уже не жить! Поэтому когда Тери предложил своему сэмпаю спор, тот не смог отказаться:

— Почему бы и нет, насекомое... — пожал Зуо плечами, — но у меня есть встречный спор, —
спокойно ответил он.

— Ха! Я прямо таки бог споров и, что бы ты не предложил, я выиграю все! — на лице Тери
появилась самоуверенная ухмылка.

— Во-о-от как? — Зуо в ответ улыбнулся не менее самоуверенно, — тогда спорим, что весь этот
час, пока я не буду материться, ты будешь молчать и не издашь ни звука! Сможешь ли ты заткнуть
свою варежку на целый час? Спорим, что нет?

— Спорим! — не моргнув и глазом, кивнул Тери.

На том и порешили. Стрелки часов показали ровно семь утра, и с этого момента оба спора вошли в
силу.

— Доброе утро! — поприветствовал парочку Инф, когда они молча вышли из комнаты.

— Мы с тобой уже виделись, — фыркнул недовольный Зуо. Тери же подбежал к Инфу, улыбнулся
ему, продемонстрировав все свои пятьдесят четыре клыка, пожал ему руку, поклонился, упал
перед ним на колени и, наконец, показал большой палец.

— Э-э-э... — Инф слегка завис, — это сейчас что было? — нервно посмеиваясь, обратился он к Зуо.
— А х... то есть, фиг его знает, очередной приступ психоза, — как ни в чем не бывало пожал Зуо
плечами.

— Аааа... и часто это у него бывает? — шепотом осведомился Инф.

— Очень часто! — уверенно закивал Зуо, подмигивая Тери и доводя того до немой истерики.

— А... ну ладно, время завтрака, ради такого дела, думаю даже ты, Тери, можешь на некоторое
время унять свои конвульсирующие приступы, правда ведь?

Тери на это лишь хмуро кивнул, но в глазах его читалась решимость и Зуо знал, что ему-то надо
держать ухо востро. Наверняка насекомое из кожи вылезет, но заставит Зуо проспорить оба спора,
а значит, получить в свое распоряжение не одно, а целых два желания.

Троица спустилась по лестнице вниз и прошла на кухню, где их уже ожидал ароматный завтрак и
Нэйз с кусками мыла. Зуо прекрасно знал, что если ты ешь у Инфа и при этом Нэйз где-то
неподалеку, то ты в первую очередь должен пойти и демонстративно и тщательно вымыть руки. И
пусть ты хоть трижды стерилен, спорить смысла нет — иди и мой! Тери же об этом не знал,
плюхнулся за стол с грязными руками, поэтому получил от Нэйз врачебных пиздюлей в виде
двадцатиминутной лекции о глистах и подобных паразитах, что живут в организме человека.
Причем Нэйз всегда рассказывала эту лекцию, явно вкладывая в каждое слово душу так, что и
профессиональный актер позавидовал бы подобной игре. Да и далеко не каждый сможет
изобразить размножение червей. У Нэйс это получалось виртуозно, вот только все это отбивало
какой-либо аппетит. Тут то и вставала вторая преграда. Дело в том, что Инф воспринимал прием
пищи как нечто как минимум священное, поэтому если ты был у него, ты просто не мог отказаться
от еды. И даже если перед этим тебе испортила всяческий аппетит Нэйз, ты должен был умереть,
но все съесть!

Зуо, подготовленный и к этому, лишь старательно не слушал лекцию Нэйз и с явным аппетитом
поглощал безумно вкусный завтрак. Тери же, после подробного ознакомления с глистами и мытья
рук, сидел перед своей тарелкой зеленый и обреченно ковырялся вилкой в своей тарелке.

— Пока все не съешь, из-за стола не выйдешь, — мило улыбаясь, как бы в шутку заявил Инф, но по
лицу Тери стало ясно, что он прекрасно понял всю серьезность этих слов. Парень сдержанно
кивнул и, давясь, начал таки поглощать все, что лежало у него на тарелке.

— Зуо, и ты доедай! — не терпящим возражения тоном заявил Инф.

— Но я уже... — Зуо хотел сказать, что уже все съел, когда глянул на тарелку и обнаружил, что на
ней появилось достаточное количество пищи. Заметив это, парень зло зыркнул на сидящего
рядом Тери, который как ни в чем не бывало изображал саму невинность.

— Эй, насекомое... повернись-ка ко мне, су... — Зуо осекся.

— Су? — переспросил Инф.

— Су? — вторила ему Нэйз.

— Су? — одними губами произнес Тери, явно издеваясь.

— Су...су... суслик, — вырвалось из Зуо, и он почувствовал, как к лицу приливает краска, а глаза
наливаются кровью от стыда и гнева.
— Прости, что? — поперхнулся Инф.

— Ничего! Заткнитесь! Вас это вообще не касается! — взорвался Зуо и вновь вперил взгляд в Тери,
— Повернись, тварь! — Тери со счастливой улыбкой оглянулся на сэмпая, явно планируя в своей
слишком уж умной головке очередной воистину коварный ход.

— А теперь жри то, что принадлежит тебе! — зашипел сэмпай. Тери на это тяжело вздохнул и
внезапно начал жевать рукав собственной кофты. Нэйз от этого схватилась за сердце и свалилась
со своего стула.

— Нэйз! — воскликнул Инф, бросившись к подруге. Из-под стола послышался предсмертный

шепот девушки по поводу паразитов и бактерий, что построили целые города на рукаве Тери.

— Я имел виду это! — зло прошипел Зуо, тыкая пальцем в свою тарелку. Тери на это лишь пожал
плечами с видом "Ничего не знаю". Если бы Зуо и Тери были персонажами какого-нибудь старого
мультика, то у Зуо скорее всего из ушей бы пошел пар. Но так как они были всего лишь людьми,
гнев парня передавался его выражением лица.

— Вот! Тери уже все и доел. Зуо?! — сейчас Инф все больше походил на заботливую мамочку.

— Что? Это не мое! — зачем-то начал оправдываться Зуо, на что Инф лишь категорически замотал
головой:

— Нет, нет и нет... Доедай! Никакие отговорки тебе не помогут! — уверенно заявил парень. Зуо
хотел было что-то возразил, но затем понял, что это попросту бесполезно и, изобразив смирение,
начал медленно есть. Инф, успокоившись, переключил все свое внимание на все еще лежащую на
полу подругу. Зуо же, воспользовавшись тем, что Инф отвернулся, а Тери полностью уверовал в
свою маленькую победу, внезапно схватил свою тарелку со стола и, прежде чем насекомое что
либо успело понять, все содержимое тарелки высыпал Тери за шиворот. Тери чуть не взвизгнул,
но в последний момент вспомнил, что ему нельзя произносить и звука, поэтому все же сдержался.

— О! Уже все? Может, еще чего-нибудь хотите?

— Нет, спасибо, — обезоруживающе улыбнулся Зуо. Тери лишь хмуро покачал головой.

— К тому же мне надо еще это чудовище в школу отвезти, так что... — Зуо изобразил на лице
некое сожаление, схватил Тери за капюшон и потащил за собой.

— Эм... ну... удачи вам! — помахал Инф парням рукой. Зуо никак не отреагировал, Тери же
показал очередной приступ психоза, на этом и разошлись.

— Два дебила… — фыркнула Нэйз, поднимаясь и садясь обратно за стол.

— Это сила… — на автомате ответил Инф.

— В данном случае не сила… в данном случае Апокалипсис…

****

Извечный аромат кофе сегодня был особенно сильным. Наверное, оттого, что стаканов с этим
напитком было куда больше обычного. Аш порой замечала, что в определенные дни стаканов
становилось больше, но никогда не спрашивала Его, с чем это связано.
— Ах, Аш... кажется, наш милейший друг Инф не торопится пересылать столь необходимую нам
информацию, — задумчиво пробормотал Создатель, как обычно, беря в руки один из стаканов и
вдыхая аромат кофе.

— Он сказал, что ему может не хватить времени, — пожала девушка плечами.

— Так сходи и сделай так, чтобы времени стало достаточно! — рявкнул Он, но тут же смягчился, —
Прости меня, моя дорогая Аш, выйдешь ли ты за меня?

— Мне что, снова идти к нему? В этот лабиринтище?! Я охранник, а не посыльная! — возмутилась
она, полностью проигнорировав предложение руки и сердца этого психопата.

— За те деньги, что я тебе плачу, — парень встал со стула, поставил на стол бокал с кофе и
медленно приблизился к девушке, — будь добра исполнять мои приказы, — с невинной улыбкой
произнес он, гладя щеку девушки.

— Как скажешь, — сквозь зубы процедила Аш, схватила с одной из полок любимый черный парик
и очки и вышла из кабинета.

— Не забывай, Аш, я люблю тебя! — вдогонку ей кинул парень.

— Да-да, а я люблю голубцы! — фыркнула в ответ девушка и скрылась за дверью.

Несколько минут парень стоял посреди своего кабинета в абсолютной тишине и даже не
шевелился. Он просто медленно вздыхал и так же медленно выдыхал, словно чего-то ожидая.

— Она ушла, я видел, как она вышла из здания, — послышался голос за его спиной, и парень,
вздрогнув, оглянулся.

— Значит, она наконец-то научилась выходить из этого здания, это радует! — устало улыбнулся Он
гостю.

— Если бы она так же быстро еще и возвращалась, — вздохнул подросток, что уселся прямо на
стол и теперь медленно потягивал кофе из одного из бокалов, — Обожаю кофе, — пробормотал
он себе под нос, задумчиво водя пальцем по столу и размазывая попавшие на него капельки
кофе.

— Я знаю, — заулыбался Он, подходя к подростку, убирая из его рук бокал с кофе и вставая между
его раздвинутыми ногами, — Для тебя его и варю, — улыбнулся он.

— С ума сойти... еще и в любви мне признайся... как той корове, ты же любишь это дело, —
фыркнул парень, при этом скрещивая свои ноги за спиной создателя и прижимая его к себе
ближе.

— В любви? Ну что ты... любовь — это слишком мелочно... А вот вечность... Я могу признаться тебе
в ней, если ты, конечно, этого захочешь.

Парень задумался, взял со стола еще один стакан, отхлебнул кофе и из него, затем улыбнулся и
просто поцеловал Создателя.

В этой комнате было двое. И у этих двоих была маленькая тайна. Об этой тайне не знал никто. Ни
Инф, самый лучший информатор во всем Тосаме, ни Аш, прошедшая жестокую школу убийцы, ни
хакеры и хаксы, что сидели на чатах, ни боссы мафиозных кланов Тосама, ни мэр города, ни
полиция. Кроме этой парочки никто не знал, что создателей ПКО-вируса было двое.
Пятый круг Ада: 42. Я - Лис, приятно познакомиться...

Я не знаю людей,

Но ломаю им души,

Бесконечных мастей

Бесполезные туши.

Я невольно прошу,

Я невольно спасаю.

Иногда я грущу,

Иногда развлекаюсь.

Люди, как вы глупы,

Люди, как вы опасны.

Нет, я вас не люблю,

Вас я остерегаюсь.

С вами буду я жить,

Я стараюсь меняться,

Потому что вы те,

Кого надо бояться.

— Мигуми Айра — гениальный изобретатель конца двадцать первого – начала двадцать второго
века. Специализировался он в основном на... Фелини! – мужчина с зачесанными на левый бок
жидкими светло-русыми волосами, в несвежем костюме и с усталым взглядом оторвался-таки от
своих записей и окликнул одного из своих учеников. — Тери Фелини! — повысил он тон, видя, что
двенадцатилетний мальчик не реагирует на его призывы, всматриваясь в небо за окном. —
ФЕЛИНИ! — взвыл преподаватель, и только затем Тери медленно-медленно повернулся к
учителю и в упор уставился на него, — Ты меня слушаешь?

— Конечно, — сухо пожал плечами мальчик, не мигая наблюдая за тем, как учитель
перелистывает свои записи.

— Правда? Тогда повтори, что я только что сказал!

— Ты меня слушаешь? — невозмутимо повторил Тери.

— То, что я сказал до того, — еле скрывая раздражение, попросил преподаватель.

— Фелини...
— Еще раньше...

— Фелини... Тери Фелини...

"Если он все слышал, тогда почему не отвечал? Игнорировал?" — конечно же, эта мысль
разозлила мужчину еще больше.

— Вон из класса, — почти прошипел он.

— За что? — искренне удивился мальчик.

— Я сказал, Вон! Из! Класса! — заорал мужчина, нервно поправляя неприятно стягивающий горло
галстук, — Вон-вон-вон!

Мальчик вздрогнул, как-то растерянно оглянулся по сторонам, словно дожидаясь поддержки от

одноклассников, но в ответ послышались лишь тихие смешки. Что-то хотела было сказать девочка,
что была соседкой Тери по парте, но учитель жестом приказал ей молчать, а затем взглядом
показал Тери на дверь. Мальчик вздохнул, собрал свои вещи, понуро прошел мимо своих
одноклассников, обогнул первую парту и остановился у стола учителя.

— Сенсэ... — позвал он каким-то бесцветным тоном.

— Ну что ещ... — мужчина поперхнулся, подняв глаза к нелюбимому ученику и натолкнувшись на

колючий взгляд серых глаз, — Простите меня, — прошептали бледные губы, растягиваясь в
издевательской улыбке, — Я больше так не буду, — ухмылка стала шире, глаза чуть сощурились.
Взгляд исподлобья пробирал до костей, а показавшиеся маленькие детские клыки почему-то
словно предупреждали мужчину о чем-то, но он предупреждениям не внял.

— Убирайся!

Мальчик вновь равнодушно пожал плечами, взглянул на учителя с какой-то надменностью, но уже
через секунду глаза его наполнились слезами, выражение лица изменилось и теперь казалось, что
ученику действительно стыдно за все то, что он натворил!

— Х... хорошо, — запинаясь, пробормотал он и вышел из класса.

****

Кто ты, кто ты, кто ты, кто ты... Кто ты, Тери... Тери это Тери... Тери это Тери... Тери это... Лис?

Не люблю школу, она похожа на огромную серую клетку, а может быть, даже погребальную урну,
где все ученики и преподаватели — это всего лишь пылинки чьего-то праха. Такие не значимые и
уже никому не нужные, переработанные обществом, никчемные, слабохарактерные, не
стремящиеся ни к чему и не думающие ни о чем, кроме собственного благосостояния, людишки.
Настолько мелочные и тщедушные, что наблюдать за их активной деятельностью противно, и
тянет блевать каждый раз, когда они бьют в грудь руками, уверяя окружающих, что у них жизнь
удалась. Жизнь? Удалась? Да такого просто быть не может. Вы бредите! Абсурдно! Нет такого
понятия, как Хорошая жизнь! Нет! Смиритесь, люди… Я не хочу плавать в предрассудках и жить в
придуманном мире. И не желаю быть пылинкой. Поэтому и не люблю школу.

Еще я не люблю одноклассников, да и вообще своих сверстников... Они все кажутся мне какой-то
однородной массой неприятной слизи, с которой не хочется соприкасаться ни при каких
обстоятельствах, потому что они противны до омерзения. Они с необоснованным превосходством
смотрят на окружающих и при этом как попугаи повторяют все друг за другом: манеру говорить,
манеру одеваться… Ух ты, сумасшествие сегодня в моде?! И уже завтра половина школы уверяет,
что у них разношерстные психологические заболевания, не понимая, видимо, того факта, что
настоящее безумие — это вовсе не весело… Это страшно! ЭТО, МАТЬ ВАШУ, ОЧЕНЬ СТРАШНО! Я
боюсь… боюсь, что схожу с ума… Что в один прекрасный день я просто потеряю себя как личность,
потеряю свой разум, свои воспоминания и буду пускать слюни в какой-нибудь комнате с мягкими
стенами, изолированный от внешнего мира. Но я Никогда Никому в этом не признаюсь! Я не буду
бегать по всей школе, и трезвонить об этом кому ни попадя. Наоборот, я буду убеждать
окружающих, а значит и себя, что у меня все хорошо… что я самый обычный… я Нормальный!
Слышите?! Я самый нормальный из всех… А вы все психи… Так я буду считать, и будет мне счастье.

А кто-то кого-то когда-то подстебнул, и теперь в моду вошла новая забава. И все, как обезьяны,
начали друг друга, как им кажется, стебать, видимо, уверенные, что от этого они станут круче, при
этом даже не понимая элементарных границ между стебом, оскорблением и откровенным
доебом. Вы не понимаете, но уверены, что самые умные. Забавно-забавно… И всем почему-то
надо проверить свои новые «способности» на мне. Ах да, я ведь так непопулярен в классе. Я ведь
нелюдим, никогда не даю списать и пресекаю любые попытки поговорить со мной. Но это еще не
значит, что я не могу ответить. Обычно я игнорирую маленьких придурков, возомнивших себя
богами, потому что понимаю, что рядом со мной они ничто… Грязь, растертая по асфальту. Но
иногда и мне хочется поиграть. И тогда я принимаю вызов и в ответ на их стеб… о нет, я не стебусь
– ведь это так по-детски, не мучаю, не придираюсь к словам и не строю из себя идиота, потому что
все это не так эффективно, как Правда. Вы когда-нибудь задумывались об этом? Бьюсь об заклад,
что нет. Люди такие хрупкие! Словно хрусталь. Даже те, кто пытается уверить, что они
непробиваемы, что их ничто и никогда не заденет и не обидит. Ой ли!!!! Не зарекайся,
человечишка, ты слаб, и я все эти слабости вижу. Я найду все твои раны на сердце и буду
ковыряться в них медленно, смакуя каждую секунду, наблюдая, как ты сначала злишься, а затем
все больше сдаешь позиции, наконец-то начинаешь реветь, возможно, доходишь до какой-то
апатии… а я что? Я лишь сказал о тебе всю правду, то, что так старательно не замечал ты и все твое
окружение.

Хотя все эти люди – это еще не так интересно. Больше всего я обожаю тех, кто старается быть в
каждой бочке затычкой, уверенный в своей правоте и не терпящий несогласия со своими
словами. Самые Слабые Люди. С ними играть интереснее всего. Ведь они так свято и слепо верят в
собственное всесилие, что, когда сознают обратное, превращаются в бесхребетное дерьмо. По-
другому и не выразишься. А ты стоишь и наблюдаешь, как они задыхаются от слез и утопают в
соплях. Улавливаешь запах страха и наслаждаешься собственным превосходством.

Да, я высокомерен.

Да, я ненавижу, презираю, и считаю ничтожествами вас всех…

Исключением, наверное, является Мифи, хотя... Она добра ко мне, она старается меня понять, она
многое для меня сделала… Мифи, ты всегда останешься для меня кем-то очень ценным… Но ты
должна понять меня… Понять и простить. Я больше не верю людям. Будучи преданный
единожды, я не хочу, чтобы все повторилось. Хотя в глубине своей слабой, тлеющей души я
понимаю, что ты никогда не сделаешь то, что когда-то сделал Джонни. Ты не бросишь меня. Нет,
ты сильная… И я бесконечно благодарен тебе. Я нуждаюсь в тебе.

И все же и Мифи не то, что мне в действительности так необходимо… Она лишь глупенькая
девочка, которой я порой подыгрываю, я даже заставляю себя ей улыбаться. Понимаю, что без
нее я окончательно замкнусь и скроюсь от окружающих. Она нужна мне хотя бы для того, чтобы я
не превратился в отшельника. К тому же, если я перестану общаться с людьми окончательно, то
меня точно закроют в каком-нибудь учреждении для душевнобольных, но это неправильно... я так
не хочу... Мне туда еще рано… Не все еще мною сделано... Поэтому придется терпеть дураков-
одноклассников и порой раздражающую меня девчонку по имени Мифи.
Что самое смешное, при всем своем превосходстве я завидую окружающим меня идиотам как
никто другой… Но я не могу стать таким же, как они… Единственный способ, наверное — резко
потупеть… Но я просто не знаю, как это сделать. Хотя руки я не опускаю. Я обязательно найду
способ сделать свою жизнь такой, чтобы она меня устраивала. Я верю в это…

Ну и, конечно же, больше всего я не люблю своих преподавателей. Все как один глупые создания,
загнанные в рамки учебников, по которым преподают, не способные рассказать элементарный
материал, не подсмотрев в какие-то свои записульки. Вы что, не можете выучить пару
параграфов? Вы же требуете этого от нас, а сами... что вы знаете сами??? Конечно, есть и те, кто в
своих предметах разбираются как никто иной. Но они настолько зациклены на одной и той же
теме, что просто перестают быть людьми, с которыми можно поговорить о чем-то земном. О
каких-то незначимых глупостях. Вы хоть понимаете, насколько важны эти самые глупости? Если вы
не можете поддержать разговор о всяческой ерунде, вы не можете ничего. Лишь рассказывать
когда-то зазубренные вами тексты. Это так скучно…

Глупые взрослые, ничтожества, стремящиеся создать все новые и новые проблемы для себя и
окружающих. Войны, искусственная чума, секты... Господи, люди, вы все идиоты, стремящиеся
поубивать друг друга ради чертовых бумажек, называемых деньгами!

И все же... я не виноват, что родился в этом обществе, а общество не виновато, что оно состоит из
паскуд и тряпок.

"Но все-таки со всем этим надо как-то мириться" — подумал я, взглянув в зеркало в туалете и
тяжело вздохнув. Как же я устал. Так, как, наверное, никто и никогда не уставал. Я хочу спать, но
боюсь вновь увидеть его мозги, размазанные по стене... Я хочу покоя, но я никогда его не получу...
Никогда... Никогда ли?

Тебе станет легче, если ты выговоришься... тебе будет легче, если ты все расскажешь... Так говорит
мой психолог... Странно, но легче мне от болтовни с ним не становится, я его просто терпеть не
могу. Его чертову бороденку, халат и ручку, что он постоянно теребит в руках, все это меня
откровенно бесит. Но я сдерживаюсь, премило ему улыбаюсь и покорно рассказываю все, что
меня мучает.

"Ты уверен, что покоя тебе не дает Джонни?"

Ну а что же еще, если не он?! Он ведь снится мне каждую ночь! Он ведь предал меня, растоптал
мои чувства, вывернул наизнанку душу! И каждый раз во сне он твердит одно и то же!

"Тери, тебе никогда не быть счастливым в этом мире…

Тери, это место не для тебя...

Люди никогда тебя не примут...

И никто и никогда тебя больше не полюбит…

Как я, не полюбит...

Тери, прекрати свои муки...

Прекрати, я прошу тебя..."

— Постойте-ка... — неожиданная мысль на секунду заставила меня перестать дышать. — А что,
если... если не Джонни — моя главная проблема? — пробормотал я, вглядываясь в зеркало. — Что
если я просто боюсь... этого мира? — предположил я, и дикая ухмылка отражения стала для меня
положительным ответом, — Я... идиот! — воскликнул я, начиная давиться от нервного смеха,
заставляющего все мое тело сотрясаться от судорог. Несколько минут я не мог остановиться, я
знал, что нет причины так смеяться, но так же знал, что нет причины и не смеяться. Звонок с урока
как-то резко оборвал мой смех и нескончаемый поток мыслей. Пару секунд я всматривался в свое
отражения, словно не понимая, что же мне делать дальше?

Отомсти…

Отомстить? Хм... я задумался над этим предложением.

И мне станет легче?

Однозначно...

Но что будет потом?

Потом...

Что потом?

Потом будет потом...

Тоже верно!

****

Работа учителя всегда была на редкость неблагодарным делом! Глупые невоспитанные дети, не
знающие уважения, упертые как бараны, не желающие учиться и мечтающие о легкой жизни. Но
легкой жизни не бывает! Им это понять лишь предстояло, ну а преподаватель уже давно все
понял, и теперь его мысли были забиты лишь тем, как расплатиться со все растущими долгами
маленькой зарплатой учителя. Мужчина думал об этом все больше и больше, потому что знал, что
если не вернет деньги к определенному сроку, то вскоре их из него попросту придут выбивать.
Поэтому-то учитель и был настолько нервным в последнее время. Эти детишки ничего не знают о
всех сложностях жизни. Мужчина их искренне жалел, и ему оставалось только гадать, что же
будет с этим миром с такой молодежью? И пусть каждое поколение все задаются этим вопросом,
ему он казался более чем актуальным.

После восьми уроков сил практически ни на что не оставалось. Мужчина потянулся, размял плечи,
снял очки и устало потер переносицу. А все же с долгами делать было что-то надо. Но что? Так и
не придумав, как выкручиваться из своих проблем, мужчина собрал все свои принадлежности в
небольшой потрепанный портфель, встал со своего места и вышел из класса.

— Добрый вечер, сенсе... — послышалось тихое сбоку, и учитель, вздрогнув от неожиданности,

шарахнулся в противоположную от источника звука сторону.

— А... это ты, Фелини, что тебе нужно? — нервно поправляя галстук, спросил мужчина, мысленно
проклиная мальчишку всеми словами.

— Я хотел... еще раз перед вами извиниться, — пробормотал мальчик, поднимаясь с пола, на
котором до этого сидел, отряхиваясь и вставая прямо напротив преподавателя.
— Мне не нужны твои извинения, — фыркнул мужчина, смерив мальчика злым взглядом, — тебе
стоит подумать о своем поведении!

— Хорошо, я подумаю... нет, я не буду ни о чем думать! Вы, скорее всего, правы... нет, вы вовсе не
правы, вы просто сорвались на мне... я искренне уважаю вас... нет, я вас презираю, —
пробормотал себе под нос ученик, впрочем, преподаватель мало что разобрал.

— У меня нет времени болтать с тобой, — немного опасливо ответил мужчина, пытаясь обойти
своего ученика, но Фелини сделал шаг в сторону учителя, перекрывая ему дорогу:

— Могу я помочь вам донести ваши вещи? — спросил он робко.

— Обойдусь без твоей помощи, — огрызнулся мужчина, делая вторую попытку по обхождению
своего ученика, но Фелини вновь сделал шаг вбок:

— Нет-нет, я хочу что-нибудь понести! Пожалуйста! Мне надо как-то загладить перед вами свою
вину! Прошу вас! — попросил он, казалось, искренне желая от всей души помочь своему
преподавателю.

— Ну... хорошо, — сдался мужчина, протягивая мальчику свой портфель, — Так и быть, можешь
понести, но если станет тяжело... — хотел было предупредить учитель, но Фелини уже
развернулся и зашагал к выходу. Что ж... возможно, парнишка не так уж и плох?

Мужчина, последовав за мальчиком, зашел в лифт, а оттуда по холлу они вышли из школы.

— Вот и все... здесь наши пути расходятся, так что можешь идти домой, — учитель потянулся к
Фелини за своим портфелем, но мальчик отошел от него, избегая руки.

— Нет, — нахмурился он, — я донесу ваш портфель до вашего дома! — заявил ученик уверенно.

— А твои родные не будут беспокоиться из-за того, что ты не придешь домой как обычно?

— Нет, после школы я часто гуляю допоздна, — беспечно пожал плечами мальчик, — так что все в
порядке, я провожу вас!

"Провожу вас" — это звучало так... странно, но почему-то от этих слов захотелось улыбнуться.

— Что ж... я тебя не заставлял, но если ты сам этого хочешь, — согласился мужчина, не подозревая
о том, что делает, возможно, самую большую ошибку в своей жизни.

— Сенсе... вы одиноки, — внезапно подал голос мальчик, когда они уже дошли до дома
преподавателя, когда как всю дорогу оба молчали.

— Что? — переспросил мужчина.

— Я говорю, что вы одиноки, — повторил мальчик.

— Нет, я...

— Это был не вопрос, — поправил Фелини учителя, — это было утверждение... даже скорее...
констатация факта, вы одиноки.

— Я же сказал, я не....
— Вы никому не нужны, — невозмутимо продолжил мальчик, протягивая мужчине портфель, —
Знаете почему?

— Не говори со мной в таком тоне!

— Знаете почему?

— Если ты не прекратишь...

— Так знаете или нет?

— Что ж... просвети меня, почему же? – раздраженно бросил учитель.

— Нет... — хмыкнул мальчик, — вы сами должны догадаться... это ваше домашнее задание, завтра
скажете мне ответ. Скажете же? — мило заулыбался мальчуган, — конечно, скажете! — уже
уверенно рассмеялся он, — До завтра, сенсе... — помахал Фелини учителю и рванул с места со
скоростью спринтера.

— Ни о чем я думать не собираюсь, — недовольно пробурчал себе под нос мужчина... Но почему-
то почти все ночь он ворочался на кровати и никак не мог заснуть, все думая о словах этого
паршивца. Тут дело было даже не в смысле вопроса, а скорее в интонации, в словах, в том, что
слышать подобное от маленького мальчика было странно. Странно и как-то жутковато.

— Ну что, вы нашли ответ? – от до боли знакомого голоса мужчина буквально подпрыгнул на

месте. Он вышел из квартиры и только хотел закрыть за собой дверь и пойти на работу, но в
результате чуть не выронил ключи из рук, обнаружив своего ученика сидящим рядом со своей
дверью.

— Ни о чем я не думал...

— Думали! Думали же?! Вижу, как вы не выспались, точно думали! — буквально возликовал
мальчик, вскакивая на ноги, — и ничего не поняли? Неужели? Как вы могли? Вы же Взрослый! Вы
же все понимаете! Не так ли? — начал ученик суетиться перед преподавателем.

— Фелини! Ты слишком многое себе позволяешь! Ты мешаешь мне! — зло зашипел мужчина,
закрывая за собой дверь, отталкивая от себя мальчишку и поспешно спускаясь с лестницы на
улицу.

— Так вы все-таки не поняли.... а я так надеялся... нет, я знал, что вы ничего не надумаете... был
уверен, что вы-то точно все поймете... нет, куда вам, вы еще та посредственность... — бормотал
себе под нос ученик.

— Фелини, будь добр, заткнись! — трясясь от гнева, попросил учитель.

— Заткнуться... это всегда пожалуйста! — закивал мальчик, — но разве можно так разговаривать с
учеником... вы такой грозный... вы смешон... вы внушаете уважение! Но не у меня... вы
особенный... среди придурков, так точно...

— Фе-ли-ни... чего ты добиваешься?! — взвыл мужчина, чувствуя, что безумно хочет ударить эту
маленькую тварь.

— А я чего-то добиваюсь? Думаете? Так почему же вы никому не нужны? Не подумали еще? Нет?
Пора бы! Время идет, его осталось не так много, а вы все еще не ответили на этот вопрос... ну же...
ну же!!!
— Ты... сумасшедший?

— А вы Санта Клаус, но не беспокойтесь, я сохраню вашу тайну! — заверил Фелини, идя по пятам
мужчины словно кошка, следящая за клубком ниток.

Больше ничего он не говорил, и мужчина было вздохнул с облегчением, но в конце рабочего дня
мальчик вновь поджидал его теперь уже у выхода из школы.

— Я помогу вам! — с готовностью подлетел он к учителю.

— Обойдусь, — грубо отмахнулся от ученика преподаватель и прибавил шаг, явно стараясь

убежать от Фелини. Но тот отставать так просто не собирался.

— Сенсэ... Сенсэ-э-э!!! — через каждые пару минут старался мальчик привлечь внимание
мужчины к себе, но тот стойко игнорировал его.

— Ну, хорошо... если вам действительно самому не догадаться, я отвечу на этот вопрос сам, — тем
временем начал рассуждать Фелини. Мужчина от удивления на секунду остановился, оглянулся
на мальчика, затем словно одернул себя и вновь прибавил шаг.

— Так хотите узнать или нет? — словно ничего не замечая, немного громче предложил ученик.

— Я-не-о-ди-нок, — отчеканил мужчина, даже не оглянувшись.

— Все потому что вы... Неудачник! — послышался тихий смешок. Учитель беззвучно
проматерился, сжал кулаки до такой степени, что побелели костяшки, медленно таки оглянулся и
прошептал побледневшими от гнева губами:

— Я же сказал...

— Неуда-а-а-ачник! — мальчик звонко рассмеялся, — Эй-эй... а хотите узнать, почему вы

неудачник?

— Фелини, ты, видимо, жаждешь, чтобы я поговорил с твоими родителями?

— Нет, я хочу, чтобы вы поняли, почему вы такой неудачник, — спокойно ответил Фелини, — это
ваше домашнее задание на завтра, на этот раз вы должны его сделать, или я влеплю вам двойку!
— мальчик даже ногой топнул для пущей убедительности.

— Припадочный! — фыркнул мужчина и уже почти побежал от своего ученика. Но Фелини его уже
не преследовал. Зато на следующее утро мальчик был как ни в чем не бывало у порога учителя с
широкой улыбкой и со слишком взрослым взглядом.

Мужчина надеялся на то, что вскоре это прекратится, но дни сменяли недели, прошло уже два
месяца. И неизменно каждое утро Фелини был у порога его квартиры, даже если это был
выходной, каждый вечер он провожал учителя до дома, каждый раз отвечал на старый вопрос и
при этом задавал новый. Сначала преподаватель просто злился, но через какое-то время понял,
что это маленькое чудовище попросту давит на него. Причем давит очень сильно. И без того
раздражительный учитель теперь не мог вести уроки, не глотнув перед этим дозы
успокоительного. От вида серого чуда по коже бегали мурашки, наступала настоящая паника, и от
мальчика хотелось буквально убежать. Но было страшно даже не то, что Фелини преследовал
учителя и не давал ему проходу. Нет, истинный страх у преподавателя вызывали слова мальчика.
Они, как маленькие гвоздики, один за другим медленно, но верно забивались в его сердце,
заставляя думать, и думать, и думать о том, насколько паршива его жизнь, какой он неудачник, а
главное... он сам во всем был виноват. Только он.

Наступила очередная суббота. С конца XXII века суббота стала единственным выходным в неделю,
во все остальные дни все добросовестно работали и учились. Почему именно суббота, а не
воскресенье, кто бы знал. Причина, безусловно, была... была... давно забыта. Так или иначе, а
наступила суббота и можно было валяться в кровати хоть весь день, но мужчина не сомкнул глаз
всю ночь и сейчас, как бы он не старался заснуть, сделать это у него не получалось. Помучившись
еще немного, он все-таки встал с постели, почесал живот, направился на кухню, с минуту лазил в
холодильнике, но не найдя ничего дельного, захлопнул его обратно и сел за кухонный стол.
Утреннюю тишину разрывала лишь городская суета за открытыми окнами да тиканье часов.

"Во всем виноват только ты"

А у соседки вновь во все горло орал кот, забыв о том, что весна давно закончилась.

"Ты ничтожество и ни на что не способен, ты никому не нужен"

Да еще фортепьяно над головой играло и играло, не давая отдохнуть в единственный выходной!

"Ты был одиноким и останешься им... ты сгниешь в своей квартире, и никто о твоей смерти даже
не узнает, пока ты не просрочишь оплату за жилье!"

Преподаватель медленно встал из-за стола, подошел к одному из шкафчиков и начал рыться в
нем.

"Ты сам загнал себя в угол, и теперь обязан шесть дней в неделю заниматься нелюбимым делом"

Наконец-то он отыскал то, что ему было так необходимо. Эта была довольно толстая, пусть и
потрепанная веревка.

"Ты в настоящем Аду... день изо дня делаешь одно и то же, и наивно веришь, что в дальнейшем
все будет куда лучше... Не будет! Даже не надейся!"

Мужчина поставил табуретку посреди кухни, встал на нее, дотянулся до небольшого крюка, что
торчал из потолка и раньше был нужен для тяжелой люстры, сейчас же хозяин квартиры просто не
находил времени выкрутить его. И видимо, не зря... Именно... все происходит не просто так...
Подумав об этом, учитель привязал один конец веревки к крюку, из другого же сделал прочную
петлю, немного подумав, просунул в эту петлю голову и...

— О-о-о-о... докатились-таки, — до жути знакомый голос и все та же усмешка на бледных губах.

Фелини стоял в коридоре мужчины, засунув руки в карманы серых джинсов и облокотившись на
одну из стен, — Повеситесь на глазах у ребенка? И не стыдно? — наигранно нахмурился он.

— Что... ты делаешь в моей квартире?!

— Стою, — пожал плечами мальчик, — На вас вот смотрю, да нет... не смотрю... любуюсь!

— Убирайся, — прошипели пересохшие губы.

— Сами у себя убирайтесь, я вам не уборщица, — нахмурился ученик еще больше, — вы лучше
продолжайте, не стесняйтесь! Но помните... будете виновником моей и без того искалеченной
психики! — заявил он, сложив руки на груди и наигранно вздохнув.
— Ты... во всем виноват ты!

— Не-не-не-не... неправильный ответ... помните, какой вопрос я задал вам вчера? Почему вы
докатились до такой жизни, если не ошибаюсь! Ну что вы... виноват в этом не я... в том, что вы в
петле, возможно, а в том, что живете в малюсенькой квартирке и дрочите на фотки бывшей
подружки, вот уж точно в этом не виноват!

Мужчина, услышав из уст двенадцатилетнего мальчика про дрочку, невольно поморщился, но

высовывать голову из петли не торопился, а точнее, он попросту забыл, в каком положении
находится, и теперь все его внимание было приковано лишь к сероглазому мальчишке.

— Ну что? Правильный ответ нашли?

— Не знаю я... — безвольно пробормотал мужчина.

— М-м-м... — Фелини вновь вздохнул и начал, чуть раскачиваясь, подходить к преподавателю, —

Как же так... за все то время, что я за вами хожу... вы не ответили ни на один вопрос, — удрученно
заметил он, приближаясь шаг за шагом, — Ни один Гребанный раз! — воскликнул он и вдруг со
всей силы пнул табурету, что была под учительскими ногами. Послышался тихий стон, шипение и
хрип. Учитель схватился руками за веревку, стараясь ослабить стягивающуюся на шее петлю, при
этом комично барахтаясь, задыхаясь и краснея. Фелини же спокойно встал напротив мужчины и в
упор посмотрел на него.

— А сейчас будет фокус-покус! — провозгласил он невидимой аудитории, — Три! — воскликнул

он, — Два! — Фелини наклонился для поклона, — Один!!! — в этот момент учитель, кажется, даже
услышал многочисленные выжидательные аплодисменты, но скорее всего это были всего лишь
галлюцинации из-за асфиксии. Но умереть так... на потеху какому-то ребенку... Это было и
оскорбительно, и, куда важнее, очень страшно. Мужчина за какие-то пару секунд понял, что всего
этого можно было избежать, что все проблемы не так уж и значимы, что работу свою в
действительности он очень любит, а долги не так уж и высоки, главное, продолжать жить и не
сдаваться, но...

— Ноль... — прошептали губы Фелини. Послышался треск и хруст, и преподаватель рухнул на пол
и начал яростно хватать воздух ртом, потирая шею и нервно сбрасывая с нее петлю.

— Фокус-покус получился, — ухмыльнулся Фелини, присаживаясь на корточки и вновь взирая на

своего учителя, — ну что... поняли, насколько жаждете жить? — невинно поинтересовался он.

— Ты... ты!!! — хрипел мужчина, — ты чуть не убил меня!

— Ой, да ладно вам! — только и отмахнулся мальчик, — тоже мне, нашли убийцу! Этот крюк —
херня собачья, ясное дело, вашего бы веса он не выдержал. Точнее, если бы вы плавно спустились
с табуретки, то может быть, он бы и выдержал вес вашего тела чуть дольше, но я сбил табуретку
из-под ваших ног, нагрузка на крюк увеличилась слишком резко и в результате тадам! — Фелини
повертел в руках крюк, что выскочил из потолка, — проще говоря... я спас вам жизнь! И требую
благодарности!

Учитель от такой наглости только и мог, что гневно открывать рот, но так ничего и не говоря,
закрывать его обратно.

— Ты... психопат и шизофреник! – наконец-то выдавил он из себя.

— Я? — удивился мальчик, — а сами-то? Люди, которые пытаются покончить жизнь
самоубийством... они, по-вашему, нормальные? К тому же, где доказательства того, что
ненормален я?

— Ты... кто ты? — внезапно со всей серьезностью спросил Фелини мужчина.

— Кто я? — этот вопрос ввел мальчика в ступор. Хотя почти тут же в голову его пришла забавная
идея:

— Я — Лис, приятно познакомиться! — представился он.

— Ха-ха! — нервно рассмеялся мужчина, — я так и знал... шизофрения! Раздвоение личности! Ты...

— Ну вот! Снова вы не правы! — ухмыльнулся уже Лис, — Имена могут быть разными, но суть-то
одна! Я не шизофреник — я актер! – воскликнул мальчик, вскакивая на ноги и вновь кланяясь
теперь уже учителю.

— Ты болен… просто болен… я завтра же сообщу об этом…

— Сообщите? – оставаясь в поклоне, голова мальчика вздернулась вверх, и взгляд буквально

прожег мужчину, — И что же вы скажете? Что я пришел к вам домой и выбил из под ваших ног
табуретку, с который вы хотели спуститься сами? Нэ-нэ, сенсее… посмотрите на меня, разве я мог
такое сделать? – на лице мальчика появилась премилая обиженная мордашка, а глаза
наполнились невинными слезами, — Разве я могу что-нибудь вам сделать? Я ведь так уважаю
вас… я ведь просто хотел быть рядом с вами… я ведь… Точно! – выражение лица мальчика вновь
поменялось на предыдущее: губы растянулись в презрительной ухмылке, а взгляд стал колючим,
— возможно, я влюбился в вас, а вы воспользовались моей невинностью и доверием? Кто знает?!
Ну же, ну же, ну же, ну же, что вы будете делать тогда?! Если вас обвинят в педофилии, учителем
вам больше не быть, а бьюсь об заклад, больше вы делать ничего не умеете!

— За что… — послышался шепот мужчины.

— Что? Я не расслышал, повторите, пожалуйста!

— За что ты так со мной? – во все горло заорал мужчина, и вдруг разревелся как маленький
ребенок, — Сколько можно?! Сколько…

— Молчать! – рявкнул в ответ Фелини, внезапно подошел к мужчине вплотную и, сев перед ним
на корточки, наклонился к лицу мужчины так, что их носы почти соприкоснулись, — Люди должны
знать свое место. Знать и держаться за них. Вы учитель, так учите, а не издевайтесь над детьми.
Ведь дети могут ответить вам тем же, — хмуро зашептал он, — Но да будет вам известно, я все это
делал не просто ради забавы, хотя признаю, повеселился от души… Просто, рано или поздно вы
бы и сами пришли к тому, что петля была бы куда более простым вариантом, чем продолжение
волочения своего жалкого существования. Я же хотел вам показать, что даже жалкое волочение
куда лучше смерти. Разве вы этого не поняли? Если не поняли, то вы куда глупее, чем я мог
подумать!

— Тебе надо показаться врачу…

— Не беспокойтесь, я уже под надзором психолога. Хотя я не понимаю, что же так пугает вас? В
чем моя ненормальность, объясните мне, ведь сам я не способен этого понять.

— Ты не Тери Фелини…
— Нет? – брови мальчика удивленно вздернулись вверх, — А кто же тогда?

— Ты сам представился Лисом.

— А вы сразу поверили мне на слово?

— Я наблюдал за тобой не один год, ты рос на моих глазах… я знаю, какой Тери Фелини, и это не
ты! – воскликнул мужчина, невольно отползая от мальчика.

— Не разочаровывайте меня, сенсе… Тот, кого вы сейчас видите, меня, Лиса… я и есть настоящий
Тери Фелини! Я всегда был Таким! А то, что вы видите в школе, лишь моя тусклая тень, которая
дает мне возможность еще более или менее как-то сосуществовать с окружающими, иначе бы…
Проще говоря, Лис – мое единственное Настоящее Я, а все остальное – хорошая актерская игра, о
да, возможно мне действительно стоит заглянуть в театральный кружок. Вы так не думаете?

— Я устал, уходи…

— У вас ведь тоже есть настоящее лицо… У каждого человека оно есть… просто люди боятся его
показать… прячутся за стеной комплексов, мнением окружающих и мировыми стереотипами… О,
сейчас мы одни, так покажите же мне свое истинное лицо…

— УБИРАЙСЯ!

— Я не уйду, пока не покажете, — усмехнулся мальчик, скрещивая руки на груди.

И в голове учителя что-то щелкнуло. Не совсем понимая, что он делает, он схватил мальчишку за
волосы, резко придвинул к себе и впился в его губы. Правда почти тут же мужчина отпрянул от
Фелини, с ужасом осознавая, что натворил, отполз от него как можно дальше и теперь
затравленно следил за реакцией ученика. Тот же… ухмыльнулся… облизнулся… и внезапно
рассмеялся на всю квартиру. Правда вскоре смех перерос в истерику, и ее учителю пришлось
наблюдать минут двадцать. Когда же мальчик вновь пришел в себя, он просто поднялся на ноги,
вздохнул по-взрослому тяжело и молча направился к двери.

— Сенсе, нет ничего хуже, чем обманывать самого себя… запомните это… и возможно, ваша
жизнь станет не такой уж и поганой, до скорого! – махнул он мужчине рукой и скрылся за дверью.

Мужчина же еще некоторое время просто сидел на полу, то потирая опухшую шею, то удивленно
прикасаясь к губам и не понимая, зачем полез к Фелини целоваться. Как ни крути, но его никогда
не привлекали дети, никогда не привлекали парни и сам Фелини ничего, кроме отвращения, не
вызывал… Так почему же?

— Странный засранец… — подумал учитель с усмешкой, многое поняв для себя только сейчас.
Действительно, теперь он знал, что все было только в его руках и жизнь не такая уж и паршивая
штука. Было еще не все потеряно. Но кто бы мог подумать, что мужчине это даст понять его самый
нелюбимый ученик… да еще и таким изощренным способом…

****

— Дарвин утверждал, что… Фелини! Тери Фелини! Ты слушаешь меня или нет?! – воскликнула
молодая учительница биологии, оторвав взгляд от доски и нахмурившись, — Фелини, я с тобой
разговариваю! Хватит смотреть в окно, лучше смотри на доску!

— Хай-хай, — послышалось пренебрежительное с дальней парты.

— Вон из класса, Фелини!

— Что? Почему?

— Я больше не намерена терпеть твое неуважение! Вернешься, когда подумаешь о своем

поведении!

— Но…

— Я сказала, вон!

— Как скажете сенсе…

Моя жизнь останется интересной до тех пор, пока в этом мире не исчезнут все придурки… Благо
их всегда будет хоть отбавляй…

Пятый круг Ада: 43. Шарады

Ты показал мне, что значит любить

В этом мире жестоком и сером.

Ты доказал, что есть смысл мне жить,

Увлекаясь каким-либо делом.

Мы могли с тобой долго болтать

До рассвета всю ночь напролет.

Мы желали проблемы решать,

Накопив на крутой огнемет.

Тараканами мир захватить

Мы планировали к следующей осени,

И соседям моим отомстить,

За то, что когда-то тебя безжалостно бросили.

Ты все знал обо мне, понимал,

Направлял и был лучшим наставником.

Ты был рядом, когда я рыдал,

Пусть и был ты лишь стареньким пряником.

(С) Тери, "Баллада о прянике"

Еда за шиворотом — вещь довольно неприятная, особенно если эта еда жирная и влажная,
противно скользящая по спине, оставляющая масляные дорожки на коже и с каким-то чавканьем
добирающаяся до пояса. Продолжать свой крестовый поход жирным кусочкам не давали штаны.
Но масло вперемешку с влагой не останавливалось на достигнутом, и уже пропитало собой часть
пояса серых джинсов и тонкой струйкой потекло по моему бедру. Еще немного и у меня должно
было появиться неприятное ощущение того, что я, пардон, сходил себе в штаны, а этого я жаждал
меньше всего. Но я не такая уж и неженка, чтобы особенно париться по этому поводу. В конце
концов, за шиворотом моим побывала в свое время не только еда, но еще банановая кожура,
фантики от конфет и даже кем-то найденный использованный презерватив. Вот уж мерзость так
мерзость. Хотя... когда презерватив оказался у меня в руках, и я абстрагировался от мыслей,
которые вызывали омерзение к сему предмету, он стал настоящим оружием массового
поражения против моих обидчиков. Я потом полдня бегал с этим презервативом за всеми, кто
мне не угодил, и за это время я ощущал свое истинное всесилие! В результате с презервативом
мы стали чуть ли не кровными родственниками! Помню, мама у меня его потом отнимала часа
два, при этом здорово надавав ремнем по заднице. О детские воспоминания, одно краше
другого!

А что поделать... Издевки — проклятье любого гения! Зависть — вещь страшная: ну ковыряюсь я в
носу круче всех в классе, запихивая в нос почти весь палец и выгребая оттуда кучу козявок, ну
умею я отрыгивать мелодию из «Том и Джерри», и грызть ногти на ногах пару раз получалось.
Все! Вот она власть! Вот она слава! Но не все желали признавать моих талантов, пытались
проделать что-нибудь подобное. И когда у людей ничего не получалось, они начинали негодовать
и всячески надо мной издеваться в самых изощренных формах! Проще говоря, еда за шиворотом
— это так, детский лепет по сравнению с тем, через что мне пришлось пройти в прошлом. Ведь
нет никого более жестокого, чем ребенок. Дети еще плохо разграничивают, что такое добро и зло,
а значит, не боятся сделать того, чего порой никогда не посмели бы сделать взрослые. Не говоря
уже о том, что и фантазия у детей работает куда лучше! Так что в прошлом я успел пройти
настоящее боевое крещение!

Так я думал ровно до того момента, как Зуо выволок меня из дома Инфа. Дело в том, что я забыл
об одной довольно неприятной вещи. А именно, о том, что находились мы на улице Красного
Тумана и что этот туман, соприкасаясь с какой либо жидкостью, вырабатывал электричество.
Конечно же, все здания на этой улице были буквально обвешаны специальными защитными
магнитными блоками, которые препятствовали попаданию тумана в помещения. Вспомнить то же
казино, в котором я преспокойно вгрызался в сочную дыню и током меня не торкало. Хотя
знаете... в тот момент мне бы это было явно полезно. А вот сейчас, чувствуя, как по спине и
заднице бегут несильные, но неприятные разряды тока, мне невольно захотелось вздрогнуть.

Зуо без лишних церемоний — куда уж ему еще и церемониться-то — дотащил меня до своего
мотоцикла, припаркованного неподалеку от домика Инфа, и только затем отпустил. Я вскочил на
ноги и попробовал выгрести еду из-под кофты, но мне это почти не удалось. Часть пищи попросту
прилипла к коже намертво, и отставать никак не хотела! А чем больше сгущался под ногами
красный туман, тем сильнее меня дергало. Зуо тем временем уже сел на мотоцикл и кивком
показал мне садиться за ним. От очередного разряда в спину меня скукожило на пару минут,
затем я все же разогнулся и помотал головой, давая понять сэмпаю, что на мотоцикл пока не сяду.

— В чем... дело? — тут же начиная сопеть от гнева, прорычал Зуо. В чем, в чем! Очевидно в том,
что у меня еда твоя под одеждой! Не думаешь же ты, что я Так поеду в школу! Я конечно свинья,
но не настолько же!

Но сказать все это я не мог. Не мог даже промычать, поэтому оставалось лишь объяснить все
жестами. Недолго думая, я поднял руки над головой и соединил их, изображая крышу и
испытующе смотря на Зуо.
— О-о-о! Шарады! О-бо-жа-ю! — усмехнулся он, и я почувствовал, что этот час будет самым
кошмарным в моей жизни, — Ита-а-ак... что же это может быть!? — издевательски протянул
сэмпай, — Крыша?

Я в ответ яростно закивал и ткнул пальцем в сторону дома Инфа, а затем указал на себя.

— У тебя поехала крыша? Аллилуйя, даже ты это понял!

Я мысленно застонал... но только мысленно. Дабы показать как я зол, я гневно топнул ногой и
вновь соединил руки над головой.

— Крыша? — ЭТА СОБАКА НАДО МНОЙ ИЗДЕВАЕТСЯ! Я вздохнул поглубже, затем выдохнул и
сдержанно кивнул. Попробовал показать, что это не просто крыша, а целый дом, то есть
существуют еще и стены. Для этого я провел в воздухе руками две параллельные линии.

— Модель? — тут же предположил Зуо.

Какая, нахер, модель!

— Может, палка? — я вновь замотал головой и, включив всю свою богатую фантазию, начал с
особым усердием изображать стены, — Ктулху? – Это, мать вашу, еще что такое?!!!! Хотя,
наверное, не стоило вставать в позу сумоиста и делать волнообразные движения руками, —
Плохая стриптизерша? Хромой инвалид? Судороги? Конвульсии? Или ты изображаешь ту
единственную извилину, что присутствует в твоей голове? Не беспокойся. Я и без тебя уже давно
понял, что она прямая!

Ар-р-р! Зуо, ты дурак! Ты дурак, но я дурее…

В результате я сдался и показал крестик, имея в виду, что Зуо стоит забыть все, что было мною
показано ранее, но, видимо, сэмпай не знал правил шарад, а может быть, продолжал издеваться,
ибо тут же предположил:

— Могила? — "НЕТ!" — Кладбище? Труп? Опарыши? Кровь? Лопата? — начал перечислять Зуо. У
меня от его предположений перед глазами даже поплыло. Где ты усмотрел опарыши в двух
скрещенных пальцах?? Где, я тебя спрашиваю?! – Хм… секс? – это, блять, крестик! – Два пальца? –
КРЕСТИК!!! – Х? Хочешь, чтобы я начал материться, не дождешься! – крестик…. Кто-нибудь…
скажите ему… что это…

Я гневно прыгнул, не зная, как еще выразить все свое раздражение. Затем упал на колени и
обреченно закрыл лицо ладонями.

— Молитвы? Бог? Дьявол?... в сортир, что ли, хочешь?

Я вознес руки к небу, раздираемый от непереносимой злобы!

— Хм... что-то я прямо даже не знаю, — задумчиво почесал подбородок Зуо, — Годзилла?

Так! Тери! Возьми себя в руки! Он просто измывается над тобой! Мстить тебе за все то время,
которое ты издевался над ним! От этих мыслей на душе стало как-то легче. Воспоминания о том,
как Зуо трясется от гнева, мне всегда грели душу. Ладно, соберись, Тери, он так просто тебя не
победит! Не победит же! О нет, я усрусь, но не произнесу ни звука, заполучу оба желания и уж
тогда-то отыграюсь на славу!
Я вздохнул поглубже уже второй раз за эти пять минут, медленно подошел к дому Инфа и ткнул в
него пальцем:

— Зеленый?

«Что "зеленый"?» — Чуть не сорвалось с моих губ, но я сдержался и посмотрел, куда указываю.
Эта стена дома действительно оказалась зеленой, НО причем здесь это?! Недолго думая, я начал
махать руками, намекая на то, что не только эта стена, а Весь Дом! ДОМ! Вот чего я пытался
добиться!

— Взлететь, что ли хочешь?

ЗУО! Ебать меня медведями! Что за пургу ты несешь?! Я вот даже начал материться. Чтобы я,
великий и ужасный заебатель мозгов, начал материться?! Нет, я, конечно, иногда перехожу
на"королевский" язык, но со мной это случается куда реже, чем с тем же Зуо. Но сейчас у меня
просто слов обычных не оставалось! Одно дело язвить вслух, совсем другое — мысленно, то есть
не выливать негатив на окружающих и чувствовать себя молодцом, а все держать в себе и от этого
беситься еще больше.

И тут до меня дошло! Я схватил палочку, разровнял землю неподалеку от Зуо и написал "Отвези
меня домой!". Зуо минуты две всматривался в написанное и наконец выдал:

— Письмена Майя? Нет? Египетские, может? Опять неверно? Хм... кишки?

"ДОМ! ОТВЕЗИ МЕНЯ ДОМОЙ! МНЕ НАДО ПЕРЕОДЕТЬСЯ!" — так и хотелось проорать это прямо в
лицо Зуо, но я-то знал, что эта собака этого и добивается. Поэтому надо было делать что-то
другое. И очередная гениальная идея не преминула прийти мне в голову. Я порылся в карманах и
извлек оттуда телефон. Недолго думая, напечатал там определенный текст, затем подловил
первую попавшуюся мимо проходящую бабушку и жестами попросил ее прочесть: "Простите,
видите того парня около мотоцикла? Дело в том, что бедняга совсем не умеет читать, а я немой и
не могу сказать ему, что мне надо, чтобы он отвез меня домой. Прошу вас, скажите ему это за
меня!" Бабушка как-то неуверенно кивнула, подошла к Зуо и передала ему все, что я хотел:

— Но не уметь читать в таком возрасте?! — уже уходя, начала причитать старушка, — Молодежь
какая неграмотная пошла! Стыд и срам!— сокрушалась она, отходя все дальше. Зуо же прожигал
меня полным ненависти взглядом минуты три, но вдруг его выражение изменилось на
задумчивое и, наконец, прозрение!

— Говорящая бабка? — я невольно вновь уселся на асфальт и поник плечами. Все! И с места не
сдвинусь! Пусть меня бьет током до тех пор, пока я не помру! Я все сказал.

— Ладно, насекомое, садись, отвезу я тебя домой, придурок долбанутый, — послышалось

снисходительное фырканье Зуо. В этот момент я наверняка смотрел на Зуо как на ангела,
снизошедшего к умирающему смертному. Я вскочил на ноги и тут же разместился на мотоцикле за
Зуо, надеясь на то, что сэмпай в силу своей вредности не передумает. И как ни странно не
передумал, с ветерком довез меня до дома всего за двадцать минут. То, что я за время поездки
трижды чуть не свалился с мотоцикла, не считается! Главное, что я дома и почти невредим!

Вообще-то, звать Зуо домой мне совсем не хотелось, ибо я знал, что сейчас дома и мама, и
Эллити, а значит, беды не избежать. Но ведь Зуо надо было следить за тем, чтобы я ничего не
говорил, то есть, ему надо было идти со мной, да и мне стоило бы следить за тем, чтобы он не
перешел на свой излюбленный язык Великих. Правда, по выражению его лица я понял, что и
сэмпай не особенно жаждет ко мне в гости. Решив на этом сыграть, я ткнул пальцем в свой
подъезд, затем пожал плечами, указал на себя, изобразил молитву и, наконец, невидимый замок
на своих губах.

— Не верю, — только и хмыкнул Зуо и направился к подъезду. Нет, сегодняшний день явно не
мой. Подумав об этом, я тяжело вздохнул и понуро поплелся за своим сэмпаем, готовясь к
непоправимому.

И то, что день все-таки не мой, я окончательно убедился, когда мы с Зуо прошли к лифту и
увидели парящую перед ним табличку с лаконичной надписью: "Не работает". Вот ведь
невезение! Я же живу на шестнадцатом этаже и теперь ковылять до него на своих двоих?
Потрясающе! Зуо тоже не обрадовался веселенькой табличке, но промолчал. Просто прошел к
лестничной площадке и начал по ней подниматься, не дождавшись меня, с таким видом, словно
он не ко мне, а к себе домой идет! Наглость процветает! Конечно же, я поспешил за ним, но на
девятом этаже все-таки отстал. На шестнадцатый же этаж я уже практически вползал, еле
переставляя ноги и дыша как семидесятилетний старикашка.

— Шевелись, дистрофище, если не хочешь в школу опоздать.

"Ой, можно подумать, ты прям весь испереживался из-за того, что я могу опоздать!" — мысленно
фыркнул я, нажимая на сенсорную кнопку звонка. За дверью послышалась приятная мелодия,
затем топот и тихое шипение мамы. Видимо, она уже была готова к утренним нравоучениям. Вот
только я-то к ним готов не был! Ведь если я ничего не буду отвечать, ее никто не сможет
остановить! Так все оставшееся время моего спора с Зуо она будет учить меня жизни! Я же этого
не выдержу! Выброшусь из окна на тринадцатой минуте!

Но мои опасения не оправдались. Лишь только мама открыла дверь... лишь только она увидела
Зуо, как тут же воссияла.

— А! Теричка! Захотел домой зайти перед школой? — проворковала она, — вот и умница. Заходи
скорее! И ты, Зуочка, тоже заходи, ну же! — я прошел в коридор, и Зуо последовал за мной.
Быстро разувшись и не смотря ни на разговаривающую с Зуо маму, ни на самого сэмпая, я тут же
убежал в свою комнату, нарыл там новую порцию серого шмотья, оттуда побежал в ванную и,
лишь смыв с себя все масло и облачившись в темно-серые джинсы, серую футболку и легкую
джинсовую светло-серую куртку, вновь почувствовал себя человеком.

— Ой, Зуо, ты даже не представляешь как я рада, что ты к нам зашел! — донесся до меня звонкий
голос мамы, — Тери наверняка приносит тебе одни неприятности! Мой бесполезный сынишка! Ах,
ты уж прости его, что поделать, иногда природа отдыхает на людях...

"Мама! Ну что это такое?! Ты что творишь вообще?!" — взвыл я мысленно, заходя на кухню и, как
вкопанный, вставая у стола перед Зуо. Как вкопанный, ибо увиденное меня ввергло в настоящий
культурный шок. Зуо улыбался! Причем не просто улыбался, а обворожительно и как-то по-
доброму! Но эта доброта, естественно, была фальшивой! Хотя фальши я и не чувствовал, но я-то
прекрасно знаю, каков Зуо в действительности! Люди так резко не меняются, верно же?! Зато
теперь прекрасно понимаю, почему мама была от сэмпая в восторге еще с прошлого раза. Эта
собака умела быть милой! Но хоть раз бы он это сделал ради меня! Хотя, конечно же, замшелый
Тери подобного не достоин. Что вы! Лучше уж сидеть и заигрывать с моей мамой! Сволочь!

— Да нет, что вы! — не заговорил, а почти запел Зуо. Меня аж передернуло с непривычки, — Что
поделать, ко мне часто привязываются люди,

«Ага! Привязываются… чем? Канатами? Или цепями?! Что-то ни одного привязанного не

наблюдаю!»
— …и он стал не исключением. Признаться, я хотел вчера отвезти его домой, но он так просился
остаться у меня...

Врет как дышит! Да еще как убедительно!!! Конечно! Прямо таки на коленях ползал, умолял
разрешить остаться! Зуо, я тебя ненавижу, слышишь?! Читай по губам! Не-на-ви-жу!

Дабы напомнить о своем присутствии, я с ужасным грохотом отодвинул стул от стола, уселся
рядом с Зуо и начал в упор на него пялиться. Но мой сэмпай упорно этого не замечал.

— Ах, Тери еще та приставучка! — рассмеялась мама, махая на меня рукой, а затем, наклонившись
ко мне, прошептала: — Еще раз узнаю, что ты чем-то напакостил Зуочке, и голову тебе оторву, — а
затем вновь повернулась к сэмпаю, — Надеюсь, мой сын доставил тебе не слишком много
беспокойств?

«Твой сын был выеблен этим монстром! Жестоко и беспощадно! Женщина, перестань вестись на
его внешность!»

— Нет, что вы! Все нормально! — заверил маму Зуо, не прекращая улыбаться и этим доводя меня
до белого каления!

«Конечно, нормально! У меня вот тока жопа болит и, вполне возможно, будет кровавый
геморрой, а так все просто потрясающе! Не просрусь весь следующий месяц, но кого это заботит?
Отымели по самые гланды, а теперь еще и говорят, что я напрашивался?! Нет… ну я, конечно,
слегка нарывался… но и только! Короче, Мир вам и любовь, гребанная планетка!»

— Ой, а я тут завтрак как раз сделала, не хочешь ли к нам присоединиться? — и, не дождавшись
ответа Зуо, мама полезла в шкаф за тарелками. Сегодня на завтрак она сделала цветную капусту с
яйцами. Вообще я это блюдо очень люблю и в любое другое утро был бы рад такому завтраку, но
сейчас, наблюдая, как гору моей любимой еды накладывают Зуо, чуть не сломал вилку, которую
успел взять в руки.

— Вот, угощайся! — пропела мама, ставя тарелку перед сэмпаем, — Жри, спиногрыз, — вторая
тарелка с глухим стуком упала передо мной. Цветной капусты там было в разы меньше, чем в
тарелке Зуо. Конечно же, неприлично смотреть, у кого сколько еды, но я с минуту буравил
взглядом тарелку Зуо, затем самого Зуо, затем его руки и то, как он с каким-то аристократическим
изяществом нанизывает кусочки еды на вилку, а затем отправляет их в рот. Цветная капуста — еда
не жирная и не тяжелая, поэтому естся она легко и быстро. И даже при том, что мы уже
позавтракали у Инфа и довольно плотно, от капусты я бы никогда не отказался! Но пока Зуо не
доел все то, что было у него на тарелке, я к своей капусте даже не прикоснулся, потому что не мог
оторвать взгляда от сэмпая. Все это время я старался силой мысли заставить его подавиться! Не
получилось…

— Тери! Хватит рассусоливать! Или опоздаешь в школу, быстро ешь! — рявкнула на меня мама, —
Ой, а знаешь что, Зуо! Пока Тери кушает, я тебе кое-что покажу!

Начинается! Вот и настал этот воистину позорный момент. В ожидании чего-то непоправимого, я
начал поедать свою капусту со скоростью света, не прожевывая и поэтому давясь завтраком. И все
же, надо было справится с едой как можно скорее и увезти Зуо до того, как...

— Я покажу тебе наши семейные фотографии!

Поздно...
Мама вновь уселась за стол и поставила перед Зуо небольшую коробочку, нажала на кнопку, и
перед сэмпаем развернулась фотография-голограмма, на которой я, маленький, голый и еще
ничего не соображающий младенец, жевал покрывало:

— Вот здесь у Тери режутся зубки! — заулыбалась она. Зуо улыбнулся в ответ, но по малюсенькой
капельке пота, стекающей по его виска, я понял, что быть милым ему удается все более тяжело, —
А здесь Тери сосет соску! Разве не прелесть?

При этих словах я вновь уставился на Зуо и широко ему улыбнулся. О да, Зуо, я умею сосать, но
почему-то ты этого опробовать не захотел, говорил я всем своим видом. Зуо лишь на секунду
кинул на меня взгляд, как-то сразу побледнел и улыбка его слегка увяла.

— А здесь Тери играет со своим горшком! — тут уже пришла очередь переставать улыбаться мне,
— Знаешь, он любил туда сначала сделать пи-пи, а затем надевал горшок на голову и...

Ну а это-то зачем всем рассказывать?! В отчаянии я ударил кулаком по столу и красноречиво

воззрился на маман. Она на это лишь фыркнула что-то, пожала плечами и продолжила показывать
мои фотографии. Это длилось нестерпимые несколько минут, минуты моего истинного позора,
пока сам Зуо не напомнил, что нам пора в школу. Лишь тогда моя мама спохватилась, начала
перед Зуо даже извиняться и проводила нас до самого лифта! Все это время чудовище по имени
Эллити выглядывало из своей комнаты и сопело как истинный сталкер. Я даже не удержался и
показал сестре напоследок язык. Она тут же взвилась и спряталась за косяком. Так тебе и надо!

Лишь когда дверь за мамой закрылась, я вздохнул с облегчением и перестал делать вид, что жду
лифта, который бы все равно не приехал. Как ни странно, но Зуо изображал то же самое. Видимо,
просек, что если бы моя мама поняла, что нам еще и спускаться шестнадцать этажей, точно бы
прошлась с нами!

Но только угроза в виде мамы скрылась за горизонтом, в мгновение улыбка с лица Зуо сползла, и
он вальяжно направился к лестнице. Я, как безвольная кукла, поплелся за ним, ожидая, когда же
он начнет издеваться из-за фоток, а он ведь начнет!

— Стоять не двигаться! Пиф-паф! Фелини! Ты труп! — до жути знакомый низкий голос впереди
меня не обрадовал. Это был мой сосед по лестничной площадке Шурони. Он был дауном в
прямом смысле этого слова! Вообще ему было уже тридцать семь лет, но вел он себя как
маленький мальчик. Все время ходил в коротких шортиках, рубашке, белых гольфах, сандалиях
сорок третьего размера и в кепке с маленьким пластмассовым пропеллером на самой макушке.
Насколько я знаю, его родители потратили безумное количество денег и сил, стараясь вылечить
своего сына, ведь медицина XXIII века была способна практически на все. Практически… это слово
и было ключевым. Чем больше болезней человечество могло вылечить, тем больше болезней
появлялось, которые вылечить оно не могло…

В руках Шурони держал маленький водный пистолетик. Он всегда был внезапным как понос,
поэтому лишь услышав его голос, я сразу готовился ко всему. Но Зуо-то об этом не знал. Только
Шурони нацелил на него свое «оружие», собираясь выстрелить, как сэмпай, скорее на рефлексах,
чем осознанно, развернулся и со всего размаха ударил несчастного дауна ногой по голове,
буквально впечатав его лицо в стену дома. Я тут же метнулся к соседу, закрывая его от Зуо,
который мог не ограничиться одним ударом. Я яростно покрутил у виска, а затем ткнул пальцем в
Шурони, затем по стучал по стене и показал на Зуо. "Он даун, а ты придурок!" — гласило мое
сообщение.

— Я нечаянно, — равнодушно фыркнул сэмпай и продолжил свой спуск по лестнице. Нечаянно?

Мать твою, ты разбил моему несчастному соседу голову НЕЧАЯННО?! Да за такое...
— Хватит над ним трястись, от одного удара не умрет, — послышалось фырканье Зуо за моей
спиной. Сэмпай сначала спустился на пролет, но, видимо, заметив, что я за ним идти не
тороплюсь, вернулся, увидел, как я пытаюсь привести в чувства Шурони и... взревновал?

Придя к такому выводу, я забыл о соседе и одарил Зуо акульей улыбкой, излучая безмерное
счастье. Но сэмпай предпочел это проигнорировать, вновь демонстративно медленно спускаясь
по лестнице. Заметив, что Шурони приходит в себя и начинает хныкать, я успокоился
окончательно и поспешил за сэмпаем. Несколько пролетов мы спускались в полной тишине и мне
почему-то казалось, что атмосфера какая-то напряженная. В любое другое время я бы брякнул
какую-нибудь глупость и это напряжение тем самым я бы снял, но сейчас... что мне делать сейчас?
Словно прочитав мои мысли, Зуо резко остановился. Я тоже остановился несколькими ступенями
выше, таким образом поравнявшись с сэмпаем в росте. Он медленно повернулся ко мне и
внезапно тихо проговорил:

— Когда ты молчишь, ты нравишься мне куда больше, — на его губах появилась злая ухмылка,
которая стала для меня чем-то столь любимым, что оставалось лишь в ответ на это краснеть,
бледнеть и думать «а с хера ли он вдруг ко мне обратился?». Пока я гадал, в чем подвох, Зуо
поднялся на одну ступеньку, большим пальцем правой руки провел по моей нижней губе, затем
наклонился... Раздражающий писк телефонного звонка, заставил Зуо отвлечься.

— Да, в чем дело? — отозвался он, тут же отвернувшись от меня и прикоснувшись к левому уху,
тем самым включив связь.

И, конечно же, Зуо не заметил, как я беззвучно проклинаю всеми словами того, кто ему посмел
позвонить в такой воистину важный для меня момент! Ведь Зуо хотел меня поцеловать! Сам! Не
под дулом пистолета и не сломленный моими издевками и думающий, что только поцелуй меня
сможет заткнуть, о нет! Он Сам Хотел! ХОТЕЛ! Да раздерет понос того, кто прервал нас!!!

****

— Да, в чем дело? — послышался голос Зуо, и Ян тут же, встрепенувшись, отвлекся от компьютера.

— Зуо, привет, это Ян.

— Да ладно? А я и не заметил! — послышалось недовольное фырканье.

— Хм... я тебе помешал?

— В каком-то смысле…

— Не об этом! Что бы у тебя там ни было, у меня важная информация... я только что наконец-то
смог разблокировать видео с уличных камер и посмотрел твою стычку с андроидами...

— И-и-и?

— Ты в курсе, что это...

— Слишком просто? — прервал друга Зуо, — да, в курсе. Андроиды А класса, конечно же,
победить пять штук за десять минут невозможно, насколько бы сильным ты не был, —
послышался вздох, — Да и вообще победить их практически нереально.

— Ну... да... это... и ты так спокойно об этом говоришь? Да на тебя же информацию собирали! И
вот-вот вновь придут по твою душеньку! И на этот раз ты так просто не выкрутишься!
— Ну придут и придут... можно подумать, начни я паниковать, ситуация изменится... ты же
понимаешь, что…

— Йптвоюмать, Зуо, не будь таким спокойным! А то я начинаю нервничать!

— А с ху... а фигли тебе нервничать-то? — Ян ушам своим не поверил.

— Прости, что ты только что сказал? — переспросил парень, устало потирая виски и думая, что
ему показалось.

— У тебя нет причин нервничать!

— Нет, не так... ты сказал... ФИГЛИ?

— Замолкни!

— Вот теперь я действительно нервничаю!

— Какая тебе разница, как я выражаюсь?! Я все знаю об андроидах, знаю, что скоро нагрянет
пиз... пизанская башня бл... блин!

— Чё? — только и смог выдавить из себя Ян, нервно посмеиваясь.

— НИЧЕГО! — прорычал Зуо, — На меня если и нападут, то только во второй половине дня, потому
что вся собранная информация должна быть обработана и закачена обратно в этих куколок, на это
надо уйму времени!

— Ты сказал «фигли» и «блин»… — как-то отстранено вздохнул Ян, — Я уже начинаю готовиться к
Четвертой Мировой!

— Готовься, — сухо бросил Зуо и положил трубку.

— Докатились! Материться перестал... того и гляди, завтра оденет балетную пачку и в балет
подастся! — хмуро пробормотал Ян себе под нос, тоскливо смотря на свою неприбранную
кровать. Котенок ушел вчера днем и до сих пор не вернулся. Ян, конечно же, понимал, что Глоу
вряд ли что-то грозит с его-то навыками и умениями, парень куда больше беспокоился о том, что
котенок больше никогда не вернется в его квартиру.

"Маленькое счастье... прошло, и не заметил" — тяжело вздохнул парень и вновь углубился в

виртуалию – возможно, единственное место, где можно было хоть на неопределенное время
забыть о своих проблемах и душевных переживаниях.

****

Если сначала я проклинал звонившего, то уже через секунду я готов был плести ему венки и петь
серенады за то, что он позволил мне увидеть столь смехотворную сцену. Зуо так и распирало
матюкнуться, а так как он этого не мог, то заменял мат сплошным бредом! Наблюдать за всем
этим, естественно, было до жути весело! Я даже специально маячил перед глазами сэмпая и
лыбился, как Чеширский кот, всем видом давая понять, что одна его промашка, и я обязательно
это замечу! К сожалению, разговор закончился крайне быстро, после чего настроение Зуо явно
испортилось, и поэтому больше поцеловать меня он не пытался. А жаль... я даже как-то старался
снова особенно красиво молчать и иногда заглядывал Зуо в глаза доверчиво-доверчиво! Но это не
действовало. Сэмпай только отталкивал меня и шел дальше. Так мои попытки по соблазнению Зуо
и не увенчались успехом.

Доехали до школы мы также в какой-то гробовой тишине. Наверное, Зуо решил плюнуть на
желание и просто выиграть свой спор, а я бы выиграл свой. И тогда бы он мог пожелать, чтобы я
не загадывал своего желания и все! Finita la commedia*! Мой коварный план не увенчался бы
успехом. Такого я допустить не мог. Лишь только мотоцикл остановился перед крыльцом школы, я
резко с него слез и потянулся к Зуо, решив его поцеловать. Знаю, что сэмпай бы точно взбесился,
если бы половине школы посчастливилось лицезреть наш поцелуй. Но Зуо, видимо, был
подготовлен к моему дерзкому выпаду! Черт, я становлюсь предсказуемым! Не успел я к сэмпаю
и приблизиться толком, как был схвачен за шею одной рукой и приподнят над землей так, что
только носками касался асфальта.

— Даже не думай, — прошипел Зуо, на секунду сдавил мою шею так, что у меня все перед
глазами поплыло, а затем резко отпустил, из-за чего я уселся на асфальт и несколько секунд
старался сфокусировать взгляд, что оказалось очень сложно.

"Ах, так! Так, значит?!"

Зуо еще не подозревал, насколько мои методы могут быть низменными. Недолго думая, я
подбежал к одному из нанитов, оторвал от его штанов какую-то железяку, которых у него было
дофига и больше и, не замечая воплей возмущения со стороны владельца железяки, подошел к
мотоциклу Зуо и...

Послышался душераздирающий скрежет... И знаменовал этот скрежет нечто непоправимое и

страшное. Мне даже показалось, что гул на крыльце стал как-то тише. Железяка оставила на
мотоцикле нехилую царапину длиной сантиметров в десять. Зуо пару секунд отрешенно смотрел
на царапину, затем перевел взгляд на меня, выглядя крайне растерянно, а наконец:

— АХ ТЫ, БЛЯТЬ, ЕБУЧАЯ СУКА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! — раздался его вопль на всю территорию

школы. — Да ты, ебанат, захотел сдохнуть! Ща организую, ебаная хуепяшка!!!!!!!!!!!!! — с этими
словами Зуо слез с мотоцикла и ринулся на меня, я же со всех ног побежал на школьное крыльцо,
где народу было много, а значит, и преследовать меня было крайне сложно. Но Зуо люди не
мешали, они сами перед ним расступались как вода перед Моисеем, а значит, мне оставалось
надеяться лишь на чудо! И оно произошло. Звонок на урок указывал на то, что стрелки часов
перевалили за восемь, а значит, наши споры были окончены.

Я резко остановился и бесстрашно повернулся к Зуо.

— Эй, — подал я голос, наблюдая, как сэмпай замахивается для удара, — а ведь ты проиграл! —
Кулак Зуо остановился всего в паре сантиметров от моего лица, но я не смотрел на кулак, я
смотрел на сэмпая и хищно улыбался, — Два желания... теперь... уж я-то... отыграюсь! —
пообещал я и, гордо развернувшись на сто восемьдесят градусов, побрел в школу.

-БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ! — раздалось за моей спиной и заставило меня

зло захихикать. О да, Зуо! Бойся! Бойся меня! Уж я-то отплачу! Уж я такого нажелаю! Такого!!!

Стоп...

а чего мне пожелать-то...?

****
Ученый чинил андроидов всю ночь и к утру слегка подустал. Дабы расслабиться и в то же время
взбодриться, он сделал себе чашечку крепкого кофе и, поставив всю уже обработанную
информацию о Зуо закачиваться в карты памяти всех пять андроидов, сам приблизился к трем из
восьми капсул в его лаборатории, которые все еще были полными. Тонкие пальцы пробежали по
сенсорной клавиатуре, вбивая пароль, после чего одна из капсул выехала вперед. Шесть из
восьми ее защитных оболочек разъехались, разместившись в задней части капсулы и тем самым
давая возможность мужчине лицезреть содержимое камеры, что таилось за толстой прозрачной
стенкой.

— Мое чудо, ты само совершенство! — заулыбался мужчина, прикасаясь к прохладной глади

стекла, — Не могу лишь понять, зачем ты так нужен этому создателю ПКО-вируса. Была бы моя
воля, я ни за что бы тебя не отдал! Но-но-но... сроки подошли к концу, с сегодняшнего вечера ты...
— профессор горестно вздохнул, — будешь принадлежать ему.

Пятый круг Ада: 44. 44 Проклятых Города

*первая часть главы была написана под этот трэк, вдруг кого заинтересует: Two Steps from Hell —
Moving Mountains*

Хоспис — учереждение для неизлечимо больных людей. Место, где умирающим предоставляли
уход и делали последние дни их жизни не столь мучительными. Место, где пытались не спасти
жизнь, но продлить ее хотя бы на пару дней, часов, минут.

Чем больше лет проходило, тем острее население планеты нуждалось в подобных учереждениях.

Третья Мировая принесла с собой столько вирусов, сколько людям до того и не снилось.
Заболевания, рядом с которыми Чума и Проказа были не серьезнее простуды. Все потому что от
этих болезней лекарство существовало, от новых же заболеваний — нет. И пусть сотни ученых не
спали сутками, стараясь выявить вакцины к новым штаммам вирусов, они просто не поспевали за
их мутациями. Лишь создавалась вакцина, а через несколько месяцев вспыхивала эпидемия уже
нового вируса, с которым она справиться не могла. И, только приостановленные исследования,
начинались вновь. Люди работали на износ, понимая, что человечество подступило к границе
своего уничтожения слишком близко, что один неверный шаг, одна заминка, и всему придет
конец.

Одним из самых страшных вирусов был МИЦТ — без видимых причин человек сначала слабел, а
затем начинал стремительно стареть. При этом тело больного раздирала ужасающая боль,
которая нарастала с каждым днем, пока в последний момент человек не выдерживал и умирал от
болевого шока. Никакое обезболивающие не помогало, не было ни одного лекарства, которое
могло облегчить последние минуты жизни несчастного. Разве что... Эвтаназия?

— Сегодня у брата эвтаназия. Не мог бы ты поехать со мной к нему в Хоспис? Прошу тебя, — голос
Мифи дрожал. Она переминалась с ноги на ногу, смотря на Тебя очень внимательно большими
наполненными слезами глазами. Несколько слезинок блестели на ее длинных ресницах, и Ты,
заметив, как они мерцают в свете ламп, подумал о том, что раньше не видел, насколько красива
Твоя подруга.

«Гормоны, наконец-то, дали о себе знать?» — задался Ты вопросом, и только затем поморщился
от осознания того, что Тебе в данный момент говорят о скорой смерти близкого родственника, а
Ты при этом думаешь о подобных глупостях.

Зато теперь стало ясно, почему Мифи была так странно одета: черная блузка, черный пиджак,
черная юбка и туфли на низком черном каблуке. Сегодня всегда меняющие цвет волосы девочки
были так же черными, забраны на затылки в обыкновенный хвост.
— Я не могу, — сухо бросил Ты, — Это же...

— Нет! Прошу тебя! Пойдем! Мне нужен кто-то... Кто-то, кто не будет плакать! — прошептала она,
глотая слезы, — А я знаю... Ты сильный, ты это скрываешь, но ты очень сильный, ты не будешь...
Можешь ненавидеть меня, больше не дружить со мной, но только сегодня, пойдем со мной! – ее
умоляющий взгляд просто не мог оставить Тебя равнодушным. Внутри все словно перевернулось
и заполнилось чем-то неприятно-липким. Ты действительно не хотел ехать, Ты был уверен, что это
не Твое дело и Тебя это попросту не касается. Но эти глаза и дрожащие бледные губы подруги
заставили Тебя дать иной ответ:

— Ладно, — тихо согласился Ты, сам не понимая, зачем и почему. Мифи никогда не казалась Тебе
особенно умной девушкой. Она постоянно витала в облаках, думала лишь о том, как бы
апгрейдить свое тело или, быть может, где раздобыть денег на новую одежду. Но Такая Мифи
предстала Твоим глазам впервые. Строгая, сдержанная, но, тем не менее, гордая и не желающая
показывать окружающим насколько ей плохо. На уроках она сидела прямо, словно проглотив
железный прут. Ни один мускул не дрогнул на ее бледном лице. Но лишь началась очередная
перемена, она позвала Тебя на лестничную площадку и только тогда только Тебе показала то, что
чувствовала в действительности, что скрывала за этой непроницаемой строгой маской.

— Спасибо, — прошептала она. Мифи глубоко вздохнула, взяла себя в руки, вновь посмотрела на
Тебя и улыбнулась. Так, как никогда еще Тебе не улыбалась. Эта улыбка была чем-то большим,
чем просто отражением ее благодарности. Она, словно, создала между вами ту последнюю
ниточку, без которой вы все это время не могли стать самыми близкими друзьями. Эта улыбка
стерла ту пропасть, что между вами все это время пролегала. Ты забыл о том, насколько умнее ее,
насколько бесчувственнее и злее. Она, та, кто долгое время спасала Тебя, становясь некой
отдушиной, теперь сама просила у Тебя помощи. Отказать ей было равноценно убийству остатков
той человечности, что в Тебе еще оставалось.

После уроков вы под гомон тысяч учеников вышли на крыльцо. Вокруг все смеялись, старались
друг друга перекричать, спорили, жили. Они не подозревали, что в эту самую секунду одна
девочка едет к своему брату, чтобы попрощаться, чтобы увидеть, как он будет умирать. На ее
глазах умирать. Все это казалось Тебе каким-то неправильным. Что-то с этим миром все-таки было
не так… Вот только что же?

У ворот школы вас уже ждала машина.

— А они против не будут? — сбивчиво спросил Ты, кивая на родителей Мифи.

— Не будут, — тихо бросила девочка и уверенно направилась к машине. Ты поспешно последовал

за подругой, раздираемый тучей противоречивых мыслей. Ты никогда не мог подумать, что Мифи
может быть так больно, что она может быть такой... Сильной. Люди... Люди-люди-люди... Они
сильнее, чем Тебе всегда казалось. И не так глупы, как Ты думал. Ты смотрел на свою убитую
горем подругу и понимал, что все твои теории по поводу ничтожности человечества рушатся...
рассыпаются подобно карточному домику.

Они не так слабы... слышишь? Люди совсем не такие! Слабый здесь... ты?

Вы сели в машину, и Ты, впервые увидевший родителей Мифи, тихо поздоровался. Отец Мифи,
мужчина средних лет с такими же серо-зелено-голубыми глазами, как и у его дочери, оглянулся и
так же тихо поприветствовал Тебя. Мать Мифи ничего не сказала. Она тихо плакала.

В Тосаме было три Хосписа. Один для детей, два других для взрослых. Когда-то на всю Россию
было всего несколько Хосписов. Теперь же их было три в одном лишь городе. Это говорило о
многом. Подобное учреждение было необходимо во всех сорока четырех городах, которые
сейчас существовали на планете. Сорок четыре проклятых города. Всего сорок четыре... Третья
Мировая не пожалела людей. Не пожалела она и планеты. Война прошла, а ее последствия все
еще убивали капля за каплей тех, кто посмел выжить.

Машина остановилась у высоких кованых ворот Хосписа. Остальную дорогу посетители должны
были пройти сами. Мифи с родителями вышли из автомобиля и уверенно пошли по небольшой
дороге, покрытой белым шуршащим гравием. Они знали куда идут, они были здесь не раз и не
два. Ты же был впервые, поэтому только и успевал вертеть головой, осматривая огромною
территорию хосписа и, то и дело, натыкаясь взглядом на людей: беспомощных, замученных и
усталых. Лица многих были обезображены болью, глаза тех, кто жил здесь, давно потухли. Эти
люди мечтали лишь об одном — чтобы их муки, наконец, прекратились.

Так зачем же вы живете?

У каждого были свои причины: родственники; возможно, какие-то долги этому миру. Но никто из
них не хотел больше бороться. Лишь страх... липкий страх перед болью... Лишь жажда... жажда
успокоения...

Ты почувствовал, как начинаешь задыхаться, как и Тебя сковывает этот страх. Если в больнице
постоянно пахло хлоркой и лекарствами, то здесь был лишь ощутимый запах смерти. У Тебя
закружилась голова. Ты смотрел на смерть широко открытыми глазами и впервые не мог понять,
что же она такое.

Что такое смерть?

Что такое, спрашиваешь ты?

Тери, ты, разве, не помнишь?

Ведь Джонни умер, и ты был уверен, что знаешь... все знаешь о смерти!

Джонни? А кто это...

Прости...

— Тери? Что-то случилось? — голос Мифи вывел Тебя из ступора. Ты не сразу понял, что уже
несколько минут стоишь посреди дороги и смотришь на молодого парня в инвалидной коляске,
играющего со своей собакой. Кажется, он был парализован и мог управлять лишь левой рукой.
Парень бросал рыжей собаке маленький мячик, а пес, заливисто лая, бежал за мячиком, находил
его, брал в пасть и, виляя пушистым хвостом, приносил своему хозяину. Причем сначала пес клал
мячик у ног своего хозяина, видимо надеясь на то, что парень сможет, как в старые добрые
времена, сам нагнуться и взять его. Но больной на это лишь грустно улыбался. Тогда пес вновь
брал мячик в зубы и перекладывал его уже прямо в руку своему хозяину. Новый бросок и все
повторялось снова. Не то чтобы пес был так глуп, и поэтому каждый раз, сначала приносил
игрушку к ногам парня... О нет... Наоборот... Он был слишком умен...

Тебя это напугало... Эта безнадега и отчаянье, что читалась во всей этой на первой взгляд
совершенно безобидной сцене. Это Тебя так впечатлило, что Ты застыл и не мог оторвать взгляда
от этого парня и его собаки ровно до тех пор, пока к Тебе не подошла Мифи.

— Ничего, — пересохшие губы сами собой прошептали это, но прозвучала кинутая тобой фраза
настолько фальшиво, что Ты брезгливо поморщился. Девочка же внимания никакого на это не
обратила, лишь зацепилась за рукав Твоей серой вытянутой кофты и повела за собой. Ты был
уверен, что Хоспис мало чем отличается от больницы. Но и здесь Ты оказался не прав. Вы зашли в
большое белое здание, но оказался Ты не в шумной больнице, а скорее в вакууме. Не было ни
единого звука. Лишь длинные белые коридоры с сотнями дверей, лишь серые лестницы, лишь
тихо жужжащий белый лифт и ни единой души. Казалось, что Ты попал в какое-то заброшенное
здание.

— Почему здесь... так тихо? — эта тишина Тебя угнетала и давила, от нее Тебе хотелось убежать,
спрятаться, или начать громко говорить, только бы разорвать ее. Тишина пугала Тебя, кажется,
даже больше, чем запах смерти, витающий здесь и пропитавший собой абсолютно все.

— Полная звукоизоляция... чтобы больные не мешали друг другу... своими... криками, —

выдавила из себя Мифи, — я тоже не сразу смогла к этому привыкнуть, — уже тише добавила она.

Вместе вы поднялись на седьмой этаж, а там, среди совершенно одинаковых и ничем не

отличающихся друг от друга дверей, выбрали одну. Лишь щелкнул замок открывающейся двери,
как Тебя буквально накрыл шквал звуков: болезненные крики, суета бегающих вокруг больного
медсестер и врача, шуршание капельниц и лязг стеклянной посуды.

Мужчина, брат Мифи, выгибался на кровати, судорожно дышал, почти рычал, хватаясь сводящими
судорогой руками за спинку кровати. Мифи сначала испуганно отпрянула, но затем поспешила за
своими уверенно зашедшими в комнату больного родителями. Но Ты не сдвинулся с места. Тебе
там делать было нечего. Ты не был тем, кто имел право наблюдать эвтаназию человека, которого
так любили Мифи и ее родители. Не просто потому, что Ты был посторонним. Ты стоял посреди
коридора и все четче осознавал одну единственную истину: Тебе было наплевать на этого
человека. Плевать на его муки. Ты видел искаженное болью лицо, Ты видел панику медсестер, Ты
видел все это, но ничто не трогало Твое сердце.

Сердце?

Что это?

То, чего мы лишились...

То, что мы потеряли в тот день, когда увидели Джонни с пистолетом в руках...

А было ли оно у нас вообще?

Являлось ли сердце чем-то большим, чем просто органом, перекачивающим кровь в нашем теле?

Кто знает...

Дверь захлопнулась, а за ней остались и все эти страшные звуки. Ты остался в полной тишине. В
полной всепоглощающей тишине посреди пустынного белого коридора.

"Интересно как скоро все это закончится?" — задался Ты вопросом, сам не совсем понимая, о чем
же Ты говоришь? Об эвтаназии? О болезнях? О мире? О своей жизни? О чем же?

«Cogito, ergo sum — Мыслю, значит, существую» — это было сказано Рене Декартом...

«Когда я мыслю — я убиваю... себя убиваю», — подумал Ты, отворачиваясь от двери, расставляя
руки, изображая ими крылья самолета и начиная идти по самому центру коридора на цыпочках,
покачиваясь и не смея сделать лишнего шага вправо или влево, словно Ты шел по невидимой
веревке. Шаг за шагом, Ты продвигался вглубь коридора, проходя все новые двери и невольно
прислушиваясь. А вдруг все же что-то услышишь? Чужая смерть... Она пугала... Но и пробуждала
нездоровое любопытство. Так Ты прошел с десяток дверей, пока не заметил, что одна из них
приоткрыта. Звуков оттуда никаких не доносилось. Невольно Ты сошел со своей невидимой тропы
и, не опуская рук, подошел к двери ближе. Но в узкую щель ничего толком разглядеть не
получалось. Лишь десятки трубок, капельница и прибор, считывающий ритм сердца. Тогда Ты,
немного подумав, приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Белые стены, белый потолок, белый пол
— комната была точно такой же, как и та, в которой лежал брат Мифи. Та же кровать у окна и
десятки приборов. Вот только тот, а точнее та, что жила в этой комнате, не корчилась от боли, а
всего лишь сидела на кровати, аккуратно сложив руки на коленях и вглядываясь в окно. Услышав
тихий скрип двери, девушка оглянулась, и Ты встретился с большими темно-карими глазами.
Незнакомка была не красива: большой рот, вздернутый нос, землистого цвека кожа и глаза с
болезненным блеском. Кроме того, девушка была лысой и на ее висках красовались толстые
шрамы. Несколько секунд вы просто смотрели друг на друга, после чего девушка внезапно
улыбнулась тебе:

— Хочешь зайти, мальчик? — тихо спросила она.

— Нет... но зайду,— хмуро пробормотал Ты, закрывая за собой дверь.

— Ты приехал к своему родственнику? — последовал следующий вопрос.

— Нет, я что-то вроде моральной поддержки...

— Эвтаназия?

Ты на это лишь сдержанно кивнул.

— Хочешь мандарин? — последовал следующий вопрос, и девушка протянула Тебе оранжевый

фрукт.

— Не люблю... — отказался Ты, следя за каждым ее движением.

— Думаешь о том, насколько я некрасива? — заулыбалась девушка такому вниманию к себе.

— Нет, хочу понять, чем ты больна.

— У меня сбои на генетическом уровне. Не знаю, что послужило причиной. Врачи тоже не знают.
Сначала умерла мать, затем отец, затем старшая сестра. Теперь пришла моя очередь, — спокойно
ответила она и вновь отвернулась к окну.

— Тебе больно? — сделав шаг в ее сторону, спросил Ты.

— А тебе? — последовал встречный вопрос.

— Я? Я ничем не болен...

— Но ты мучаешься от боли... я это вижу в твоих глазах, — тихо ответила она, — знаешь... чем
ближе мой конец, тем острее я чувствую окружающих меня людей. И как только ты заглянул в мое
комнату, первая моя мысль была о том, что ты очень несчастен. Что твоя душа плачет...
расскажешь мне, почему?

— Я не плачу... и мне вовсе не больно, — Ты не знал почему, но ее слова тебя злили, — Мне
просто скучно!
— Может и так... — не стала спорить девушка, — меня зовут Вайлин, мне двадцать четыре года, я
закончила Тосамский Государственный университет и стала отличным ветеринаром...

— Зачем ты все это мне говоришь? — удивленно прервал Ты ее.

— Наконец-то появился кто-то помимо врачей, с кем я могу поговорить... хочу стать бессмертной в
твоих воспоминаниях.

— Возможно, я забуду тебя, как только выйду за эту дверь, — тихо признался Ты.

— Это действительно может произойти?

— Вполне...

— У тебя проблемы с памятью?

— Да, постоянные провалы... Зачастую я даже забываю о том, что они у меня есть, а потом
вспоминаю вновь... Забавно, не правда ли?

— Ты из-за этого так несчастен?

— Я не несчастен... не из-за этого, — чуть подумав, все же решил ответить ты честно.

— Тогда из-за чего?

— Мне плохо...

— А причина?

— Просто плохо...

— «Просто» ничего не бывает, — возразила она.

— Бывает и намного чаще, чем тебе кажется, — нахмурился Ты в ответ.

— Я завидую тебе, — внезапно прошептала она, повернувшись к Тебе и заглянув в Твои глаза. И
только сейчас Ты понял то, что тебя так насторожило в этой некрасивой умирающей девушке. Она
была другой. Она не сдавалась. Она... была счастлива?

— Почему ты улыбаешься?

— Рада, что ты зашел ко мне.

— Здесь нечему радоваться, я тебе никто!

— Ты человек... мне этого достаточно... Знаешь, у меня совсем никого не осталось... Мои родители
и сестра умерли, пока я следила за ними, приходя в этот же хоспис, я не думала больше ни о чем.
У меня не было друзей, ведь все свободное время я тратила на то, чтобы заработать на
пребывание моих родных здесь. Хоспис — штука не дешевая, скажу я тебе.

"Почему?"

— А как же ты сама себе оплачиваешь лечение?

— Я продала квартиру и отдала все деньги, которые только у меня были... теперь мне остается
надеяться, что я умру раньше, чем эти деньги закончатся.

"Почему ты все еще счастлива?"

— Так ты ждешь своей смерти?

— В некотором роде, хотя... хотя мне бы хотелось пожить еще чуточку больше.

— И поэтому ты завидуешь мне, потому что я буду мучиться в этом гнилом городишке и дальше?

— Мучиться? — ее взгляд внезапно стал колким, — Знаешь... я ненавижу подростков... вы такие

глупые...

— Я не глупый!

— Глупый... что есть смерть? Ты веришь в потусторонний мир?

— Нет...

— Значит, когда ты умираешь, ты просто... исчезнешь?

— Именно...

— Разве это не страшно? Тебя это устраивает? Я сегодня утром смотрела телевизор, там
рекламировали новый фильм, он выйдет через полгода... знаешь... ты знаешь, насколько страшно
осознавать, что я не посмотрю его? Ведь я так хочу! Так как, наверное, больше никто на этой
планете, так почему же я умру до того, как произойдет его премьера?! Это обидно!!! —
воскликнула она и всплеснула худыми руками.

— Не хотеть умереть только из-за какого-то фильма? — усмехнулся Ты, — и после этого ты
называешь глупым меня?!

— Конечно глупый... для меня важен фильм... а что важно для тебя? Считаешь, у тебя нет причин
жить? Ха! Ты так думаешь ровно до того момента, пока тебе не дадут небольшой срок до смерти.
И тогда ты осознаешь, сколько всего ты еще хочешь увидеть, познать, почувствовать и
попробовать... ты внезапно увидишь мир совсем другими глазами! Вот только... Что это изменит,
ведь ты уже умираешь. Тебе останется лишь наблюдать за неблагодарными людьми, у которых
впереди еще столько времени. Времени, которое они будут тратить на несущественные глупости.
Например, будут думать, что они самые умные на этой планете и что им... скучно, — говоря все
это, она смотрела на Тебя, не мигая, — почему ты не любишь мандарины? — внезапно перешла
она совсем на другую тему.

— Я... я не знаю, мне не нравится вкус, — опешив, пробормотал Ты.

— А почему тебе не нравится вкус?

— Не знаю...

— Попробуй!

— Я не хочу.
— Попробуй! Возможно, Этот мандарин тебе понравится! — настаивала она. Ты тяжело вздохнул,
взял фрукт, повертел его в руках, почистил от мягкой ярко-рыжей корки и закинул в рот одну
дольку.

— Ну как?

— Гадость, — выдавил Ты, Тебе действительно не нравились мандарины.

— Что ж... возможно они понравятся тебе завтра, — улыбнулась девушка, — Ты ведь придешь ко
мне завтра? — спросила она, и Ты отчего-то кивнул, — Я буду ждать!

— Ты еще пожалеешь, — тихо ответил Ты.

— Это угроза? – слегка изумилась девушка.

— Нет, скорее утверждение.

— Я не верю в утверждения, — заявила Вайлин и внезапно хитро улыбнулась, — Ты съел мой

мандарин, я требую платы!

— Что?! Да я съел только одну дольку и ту не хотел! – начал возмущаться Ты.

— Ничего не хочу слышать. Раз ты считаешь себя взрослым, то и веди себя как взрослый, — начала
поучать Тебя девушка, — разве я сказала, что мандарин бесплатен? Не помню такого!

— Но ты же… ладно, и сколько я тебе должен? – недовольно пробормотал Ты, вытаскивая из

кармана кофты горсть мелочи.

— Деньги? – Вайлин сначала удивилась, а затем искренне расхохоталась, — Деньги? Мне? Зачем
мне эта фигня! Я же при смерти! – она смеялась и смеялась, вгоняя Тебя в краску, каждым словом
заставляя Тебя чувствовать себя все неуютнее, — А говоришь, что не глупый!

— Я не глупый! – ощетинился Ты, но больше ничего в свою защиту сказать так и не смог.

— Но мы отвлеклись… Платой за мандарин, будет твой ответ на мой вопрос. Думаю это честно!

— Совсем нет!

— Почему же ты так несчастен? Расскажи мне, — полностью проигнорировав Твое возмущенное

сопение, спросила в лоб Вайлин.

— Я… — Ты хотел что-нибудь соврать, но почему-то под пристальным взглядом этих ореховых глаз
слова неправды застревали в горле.

— Присядь, — Вайлин кивнула на край своей кровати. Ты на негнущихся ногах подошел ближе и
уселся на то место, куда она указала, — Итак, я слушаю.

— Я… — снова выдавил Ты из себя, — Я провальный эксперимент… — правда слетела с губ сама

собой, и Ты сам вздрогнул от прозвучавших в комнате слов.

— Вот как… Расскажи больше… — попросила она, но в этот самый момент до ваших ушей
донеслось чье-то рыдание.

— Мне пора... — выдавил Ты из себя, вскочил с кровати девушки и направился к двери.

— Хорошо, значит, расскажешь завтра! – бодро заявила новая знакомая.

— Я не приду! – сухо кинул Ты и вышел из комнаты.

— Придешь… — донеслись до тебя ее тихие слова.

Ты и сам не сомневался, что вернешься сюда, и ваш разговор продолжится. Почему? Ты и сам не
мог ответить на этот вопрос. То, что творилось с тобой, Ты не мог объяснить, но ее глаза, ее
голос... отпечатались где-то в глубине твоего сознания. Впрочем, сейчас тебе надо было думать не
об этом. Выйдя в коридор, первое, что ты увидел, эту плачущую Мифи. Все уже закончилось и
теперь ее брата на носилках несли к первым этажам. При хосписе был свой крематорий, что было
очень удобно. За еще не остывшим телом парня последовали его родители. Хотела пойти и Мифи,
но ты не дал ей сделать и шага, быстро подошел к подруге и обнял ее сзади за плечи. Ты ничего
не говорил, потому что просто не мог найти слов утешения. Ты помнил, как было, в свое время,
плохо тебе, и понимал, что слова здесь являются скорее раздражителем, чем успокоительным.
Сначала Мифи не шевелилась, а затем внезапно разревелась в голос. Повернулась к тебе,
уткнулась тебе в плечо. Ты же только и мог, что гладить ее по голове и шептать какие-то лезущие в
голову странные глупости про Бога, ангелов, мир и перерождение, про то, что в следующей жизни
ее брат наверняка станет властелином какой-нибудь крутой галактики, где на одного мужчину
приходится по десять цыпочек. Ты говорил и говорил, сам не осознавая, что за чушь несешь. Но
Мифи, почему-то на Твои слова лишь кивала, и иногда сквозь ее слезы Ты слышал нервный, но
все-таки смех.

— Спасибо, мне стало легче, — поблагодарила она Тебя через пару минут, высвободилась из
твоих объятий и побежала вниз к родителям.

Что я только что делал?

Что я только что говорил?

Впервые Ты осознал, что людям можно помочь не только умничая и ломая их изнутри во имя их
блага, как тебе казалось. Иногда... иногда лучше вести себя глупо...

****

Ты приходил к Вайлин почти каждый день. Было в ней что-то, что никак не мог приобрести Ты. Ее
жажда жить тебя завораживала, пленила, и не хотела отпускать. Она рассказывала тебе о своих
мечтах, делилась впечатлениями от увиденного в окне, будь это опавший желтый лист клена, или
же какая-то странная птица с голубым оперением. Она радовалась любой мелочи, причем
радовалась так искренне, что тебе оставалась ей лишь завидовать. Завидовать и восхищаться. Она
заставила тебя вновь поверить в людей, посмотреть на мир иначе, она заставила тебя свернуть с
того угнетающего скучного пути, на который ты когда-то ступил.

Но с каждым днем блеск в ее глазах становился все слабее, и настал тот день, когда этот блеск
исчез вовсе. Ты зашел в ее комнату... Она даже поприветствовала тебя... дала очередной
мандарин, уверенная в том, что на этот раз он понравится тебе точно. Затем она сказала, что
устала и хочет спать... всего лишь закрыла глаза... всего лишь остановилось сердце. Ты смотрел на
нее, как когда-то смотрел на Джонни... Ты стоял и плакал, но чувствовал совсем не то, что
чувствовал тогда в комнате Джонни.

— Спасибо, — шептал ты, — спасибо тебе, ты спасла меня... Спасибо, спасибо, спасибо! — в
комнату ворвались врачи и начали делать Вайлин массаж сердца. Они еще боролись за ее жизнь,
но ты знал, что все кончено.
— Спасибо, — повторил ты и вышел из ее комнаты.

Тех, у кого не осталось родственников, хоронили на небольшом кладбище при хосписе. Хотя,
конечно же, это кладбище отличалось от тех, что были когда-то раньше, когда людей еще
хоронили в земле. Могила Вайлин состояла из маленького надгробия, на котором обычно
высекали то, что завещал написать покойный. На сами похороны Ты придти не решился. Пришел к
ней только через неделю и, усевшись у надгробия, прочитал несколько слов на камне, которые
были адресованы, конечно же, тебе: "Мой дорогой друг, я верю, ты разукрасишь этот мир в те
цвета, в которые захочешь сам! Ты способен на это как никто другой!"

— Хочу в ядовито-розовый! — воскликнул ты, — или нет... в голубой! Хотя, постой... вот дом
одного гавнюка из школы я бы точно в пурпурный раскрасил, дабы знал, как ко мне приставать!
Да-да! А вот девочке из параллельного класса, которая мне, к слову сказать, очень нравится, я бы
разукрасил всю улицу в фиолетовый! Мне сказали, что это ее любимый цвет, так что... А мне
нравиться оранжевый... и знаешь... тот мандарин, что ты мне дала в последний раз, он был очень
вкусным... странно правда?! Ты полностью изменила меня... Может в действительности ты не
человек, а? Богиня? Точно богиня! Я не верил в Бога... но теперь буду верить во все! И в тебя в
первую очередь!

— Эм... — твой разговор с надгробьем прервал мужской бас. Ты вздрогнул, но все же обернулся
на голос. Окликнул тебя, как оказалось, мужчина в белом халате, что был врачом Вайлин, — Вы
Тери Фелини, если я не ошибаюсь? — осведомился он.

— Да, это я, — с опаской кивнул Ты, — только не говорите, что она задолжала хоспису, и я теперь
до глубокой старости должен расплачиваться с ее долгами! — воскликнул ты, на всякий случай
прячась за надгробие, — Если это действительно так, я воскрешу тебя для того чтобы придушить!
— прошипел Ты уже надгробию.

— О нет! — врач искренне рассмеялся, — нет что вы, просто она просила меня кое-что вам
передать, — мужчина протянул тебе небольшой сверток.

— Хм... может, тротил? Взорвать ненавистных соседей? Это я всегда готов, — бормотал ты себе
под нос, беря в руки сверток и открывая его. Но это оказались лишь письмо и обыкновенная
общая тетрадь, каких сейчас уже почти не продавалось. Письмо было коротким: "Тери, я рада, что
теперь ты знаешь цену своей жизни... и все же... на тот случай если тебе вновь станет скучно, я
даю тебе задание... Я хочу, чтобы ты сделал все, что не успела сделать я. Мои пожелания ты
сможешь прочесть в тетради, что идет вместе с этим письмом. Целую, но не прощаюсь! Я уверена,
мы еще встретимся в одном из параллельных миров и станем королями мира каких-нибудь
зеленых Чупакабр! До встречи ;P

P.S. Не забывай есть мандарины!"

Прочитав письмо, Ты заулыбался, но эта улыбка быстро сползла с твоих губ, как только ты открыл
сто листовую тетрадь и осознал, что каждая ее страница испещрена сотнями, тысячами
пожеланий Вайлин.

— Ты издеваешься?! Да мне десяти жизней не хватит исполнить все эти желания! — начал
причитать Ты, буквально набрасываясь на надгробие. Ты даже не заметил, как врач, все так же
улыбаясь, тихо удалился, оставив тебя наедине со своей подругой.

— Ладно... щас посмотрим... так... «попробовать зеленое мороженое», ну это я смогу... —

вчитывался ты в мелкий почерк. — Нет, ведь не лень было писать всю эту муть, а?! Я тебя
спрашиваю! Молчишь? Ну и молчи, еще поговорим... так... «Сходить на мужской стриптиз»?!
Вайлин, ты сбрендила! Как ты себе это представляешь?! Ты же знаешь, что я по мужикам не
загоняюсь... так... а это че за хрень? Как я тебе рожу мальчика? Блять, как?! Каким местом?!
Ладно... Спокойно... Если пару твоих желаний я не исполню, я не виноват! Что тут дальше...
«завести тараканов»... так... каких к хералям тараканов, сама их заводи! Я тебе заведу... я тебе
таких тараканов заведу! И притащу сюда... Посмотрим, как тебе понравится, когда они изгадят
весь твой камень надгробный... и еще голубей принесу! Они знают свое дело! Пипец!.. Как можно
было о стольком мечтать?! А? Я же помру все это делать... О... Так... «Сходить в парк развлечений
и покататься на Самом большом в мире Тосамском колесе обозрения»... ТЫ ХОТЬ
ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, СКОЛЬКО ЭТО СТОИТ?! Я ЖЕ ШКОЛЬНИК! У меня денег нихера?! "Клево
потрахаться" ЧТО ЕЩЕ ЗА ЖЕЛАНИЕ?! Извращенка!!! Хотя, соглашусь, я бы тоже был не прочь…
«Круто потрахаться с парнем» НЕ ДОЖДЕШЬСЯ!!!! «Круто потрахаться с двумя моряками» ТЕБЯ
ЧТО ЗАЕЛО?! За такие желания тебя в рай не возьмут! Надеюсь больше такого… «Заняться
оральным сексом с дворником» Так… это уже не смешно… у меня страшные подозрения на счет
тебя! Не разочаровывай меня, Вайлин! «Спасти мир от инопланетного вторжения» О, ну это я
всегда рад… каждый день это делаю! Вайлин, я точно тебя убью!!!

...Ты разбирал желания Вайлин весь день, Ты бы занимался этим еще и всю ночь, но два
охранника вывели Тебя за пределы хосписа.

— На сегодня приемный день закончен, приходите завтра.

— И приду! Приду и еще дам Вайлин в тык! Думала, умерла и все проблемы решены?! Они только
начались!

Ты сделал свой выбор…

Ты отказался от Лиса…

Ты стал Тери…

Единственным и неповторимым….

Властелином собственной жизни…

Теперь ты был способен на все!

****

В класс я летел на крыльях любви и счастья, и даже проснувшаяся резь в заднице не могла сейчас
испортить моего настроения. Я выиграл! Выиграл!!! И теперь в моем распоряжении было целых
два желания. Я, наверное, так бы не радовался двум тоннам золота, как этому!

— Миф-ф-ф-фи!!! — почти пропел я, вбегая в класс и тут же кидаясь к своей парте.

— Фелини! Вы опоздали! И смеете так фривольно врываться в класс?! — задребезжал у меня в

ушах голос учительницы. Меня слегка передернуло, но я, все же, вернулся за дверь, постучался в
нее, вновь заглянул в класс (уже не фривольно!), и смиренно поинтересовался:

— Простите за опоздание, я могу войти?

— Заходи, — одарила меня учительница не самым любящим взглядом и отвернулась к доске. Вот
и ладненько! Я вприпрыжку добрался до парты и уселся на свое место.
Мифи все это время с какой-то подозрительной сосредоточенностью пялилась в экран
компьютера, то хмурясь, то слегка краснея, то откровенно злясь. Вообще-то, она часто вела себя
странно (чья бы корова мычала), но сегодня она еще и странно выглядела! Точнее, странными
были ее волосы. Они были красными! Еще до нашего знакомства в глубоком детстве Мифи
сделала один из первых нано усовершенствований своего тела, наномашины, которые от одного
только желания хозяйки меняли цвет ее волос. Довольно безобидная пусть и очень дорогая
вещица. И последние месяцы у Мифи волосы постоянно были окрашены разными оттенками
синего или зеленого, поэтому такая резкая смена имиджа не могла не насторожить меня.

— Что это с твоей мочалкой на башке? — как можно более изящно поинтересовался я.

— Иди, убейся! Я занята, — однотонно бросила мне Мифи и вновь углубилась в написание чего-то
видимо очень важного.

— Убиться я всегда успею, но все-таки... с чего вдруг такие перемены в цвете волос, и с каких это
пор ты начала печатать больше десяти слов в минуту?

— Тери, отвали! — нервно бросила она, начиная покусывать нижнюю губу, — ... в любви моей ты
без сомненья... — пробормотала она себе под нос.

— Чего? — я нагнулся поближе к подруге и откровенно уставился в ее монитор. То, что она писала,
было похоже на поэму... только вот очень кривую и какую-то уж слишком сопливую.

— Че это? — только и смог я выдавить из себя.

— Не видишь что ли?! Стихи любви... — становясь такой же красной, как и ее волосы,
пробормотала Мифи.

— Прости, что? — я почувствовал, что сейчас либо упаду в обморок, либо заржу. Обморок меня
все же обошел, а вот смех сдержать оказалось очень трудно, поэтому, не выдержав, я все же
прыснул, при этом вернувшись на свое место и отвернувшись к окну. Я надеялся, что Мифи ничего
не заметит, но она заметила. И пришел я к этим воистину гениальным умозаключением, которые
опирались на то, как зло она ударила меня клавиатурой по голове. Клавиатура была очень тонкой,
поэтому треснула и разломилась на две половинки.

— НЕЕЕЕЕТ! — тут же послышался вопль Мифи, — Тери сломал мою клавиатуру!!! — оба обломка
полетели в мою сторону, и оба, конечно же, в меня попали, ибо, когда ты находишься от человека
всего в паре десятков сантиметров, попасть в него труда не составляет.

— Фелини! — это уже орала учительница, — опять ломаешь школьное имущество? Хочешь еще на
месяц вылететь из школы?! — пригрозила она мне. Дело в том, что официально меня выгнали из
школы не за взлом школьных архивов, а за ломку школьного имущества, а если быть совсем
точными, за то, что я умудрился разбить четыре унитаза. Я уже вижу, как тащусь в школу с
бейсбольной битой, дабы разбить ко всем чертям несчастные унитазы. Интересно, что же они мне
такого сделали? Надо поболтать с обломками, узнать! А то я ведь и сам от себя такого никогда не
ожидал! Ладно бы еще раковины, но чтобы я конфликтовал с унитазами? Уму моему это
непостижимо!

— Ты что с ума сошла! — заныл я, потирая ушибленную голову. Что-то ей в последнее время
достается. Хотя... с жопой все равно не сравнить. Подумав об этом, я невольно окунулся в
воспоминания прошлой ночи, побледнел, покраснел, потупил взгляд, затем впал в слепое
бешенство, снова побледнел и... Короче я стал почти не отличим от Мифи.
— Ты че помираешь что ли? — спохватилась она, на что я промычал что-то нечленораздельное,
начиная вытирать слюни и глупо улыбаясь, — хм... у тебя что-то произошло? — наконец Мифи
вернулась в наш бренный мир!

— Ага! — моя улыбка стала шире, — Но сначала расскажи, с чего это ты вдруг решила написать
подобную херню?

— Ну... — Мифи замялась, — Я долго думала... Все-таки мне очень нравится Лурна... Но когда я
узнала, что она смертельно больна... Это так страшно. Я всегда боялась этого, ты же знаешь, еще
со смерти брата... Знать, что в какой-то момент тебе придется похоронить любимого тобой
человека, это кошмарно!

— Нда-а... и поэтому ты решила написать сопливый стишок? Не вижу связи!

— Тери! Ты дебил! Между зелеными козюльками и концом света, ты связь видишь, а между моим
страхом перед потерей любимого человека и стихами нет?!

— Именно так, — нахмурился я, действительно не понимая, к чему клонит Мифи.

— Дурак! — фыркнула подруга, вытаскивая из полки в столе запасную клавиатуру, благо их у нас в
школе было столько, хоть жопой жри. К нам списывали все то, оборудование, которое выходило
из моды и переставало покупаться из-за появления более совершенных прототипов, — Я вчера
наговорила Лурне кучу гадостей, потом всю ночь не спала, и сегодня решила, что извинюсь перед
ней! И... и предложу встречаться дальше! Вот! — заявила подруга, вновь все внимание,
переключая на монитор, — Ну а у тебя че? — бросила она мне уже больше на автомате.

— А... фигня... с Зуо переспал, — махнул я рукой, как ни в чем не бывало.

— А... понятно... стоп! — Мифи очень медленно повернулась ко мне, — ну ка повтори!

— А?

— Нет, дальше!

— Фигня?

— Тери, блять!

— Я переспал с Зуо, — пробормотал я, чувствуя, что начинаю смущаться.

— Ах У Е!!! ЧЕРТ! — вырвалось из Мифи.

— Имироно! — послышался визг учительницы.

— Да! — Мифи вскочила со своего места, явно все еще потрясенная моими словами.

— Еще один звук с вашей стороны и я выгоню обоих!

— Да! Хорошо! Кхм... То есть! Мы больше так не будем! — Мифи явно паниковала.

— Чтобы больше не одного звука!

— Да!
Мифи плюхнулась на свое место и следующие пять минут, ощущая пристальный взгляд
учительницы, мы молча списывали с доски разнородную фигню, думая естественно не об этом. Но
лишь наш цербер отвернулся:

— Рассказывай! Все рассказывай! В подробностях! Вплоть до поз и децибел стонов!

— Я эм... ну... это было ужасно! — начал я свой рассказ. Естественно, в тех подробностях, о
которых просила меня Мифи, я рассказывать не стал, да если уж на то пошло и не мог, потому что
первую часть ночи умирал от боли, а вторую прибывал в эйфории. К тому же сам я почти ничего
не делал, а описывать, как Зуо меня нагибал, мне не особенно хотелось.

— Ахренеть! Это же просто ахренеть! Тебя трахнул Зуо! С ума сойти! — шипела Мифи, хватаясь то
за голову, то за сердце, — Мой мальчик вырос! Я так тобой горжусь! — наконец заявила она,
смахивая с глаз невидимые слезы.

— Не издевайся... — фыркнул я в ответ.

— Ну и что? Вы теперь встречаетесь? Ведь Да?!

— Ага... если бы... — мое настроение быстро поползло в минус, — Ему было скучно, он меня
поимел... вот и все...

— А глаза то горят! Точно все не так просто! — ехидно заметила Мифи, — Ну?! Если все так плохо,
чего же ты такой счастливый, а?! — тут я не смог сдержаться, повернулся к Мифи, улыбнувшись
при мысли о том, что я могу не все, но многое. Мифи почему-то в первую секунду шарахнулась от
меня:

— Это че за улыбка маньяка убийцы оленей! — выдохнула она, и я спохватившись, перестал

улыбаться.

— Просто... просто Зуо проспорил мне два желания!

Мифи уже повторно начала хвататься за сердце, изображая, что вот-вот испустит дух.

— Секс! Загадаешь яростный секс всю следующую неделю?! — вдохновенно предположила она.

— Нет... думаю, заднице моей пока хватит приключений, — остудил я пыл подруги.

— Но тогда что ты загадаешь? Свадьбу?

— Мифи... ты же понимаешь, что если желание будет слишком... не по нраву Зуо, он скорее убьет
меня, чем выполнит его... так что... Стой! Придумал! Я знаю, чего пожелаю!!!

— Да? И чего же?

— Попрошу сходить со мной в парк развлечений и покататься на колесе обозрения!

"Одним желанием Вайлин станет меньше"

Пятый круг Ада: 45. Будь счастлив...

Город, в котором давно нет уж слез,

Город, который живет без души.

Жить ради нескольких слабеньких доз,

Знать о жестокости нашей судьбы.

Думаешь ты, что нет света во тьме,

Думаешь, будешь в ответе за тех,

Кто без тоски убивает детей;

Тех, кто виновник десятка смертей;

Тех, кто готов убивать за еду,

Имя продать за кусок колбасы,

В мире, где нет уже места тебе,

В городе, где наплевать всем на всех.

Родственных уз бесполезная связь,

В городе этом признания нет.

Сам за себя убивай и живи,

Сам за себя режешь вены иных.

Страшный удел бессловесной игры,

В мире, погрязшем в пучине войны.

Закрой же глаза, тихо-тихо усни,

Сжалься над ними и просто прости.

Люди слабы, люди глупы.

Им не понять твоей тонкой души.

Иди же к мосту, вселенной порог,

Границы того, чей паром не уйдет.

Смерть — не конец, все еще впереди,

Только пойми это, только узри.

Встав на перила, прошепчешь «Прости»,

Сделав лишь шаг, ты с улыбкой поймешь,

Это конец — ничего дальше нет,

Глупый ребенок лишился мечты.

Семь кругов Ада его теперь ждут,

Каждый изводит кусочек души.

Семь кругов Ада, а так ли страшны

В городе том, где когда-то жил ты.

"Эй... А ведь ты проиграл!"

Эти слова намертво отпечатались в твоем мозгу и не давали покоя, крутились в голове, как
чертова адская карусель, сменяя одно обыкновенное слово из этой фразы другим не менее
обыкновенным. Бешеный калейдоскоп всего нескольких букв, которые несли в себе не просто
скрытый смысл. Смысл-то как раз был тебе понятен. Но что это была за интонация, откуда такое
хладнокровие и бесстрашие со стороны насекомого? И насекомое ли это было? О нет… Будто
слова эти были сказаны кем-то иным, живущим в самой глубине подсознания наивного дурачка.
Что-то ты пропустил, что-то явно недопонял, и это «что-то» не давало тебе покоя. Инстинкты
хищника почему-то упорно били в колокола, предупреждая об опасности. Эти слова… Его
поведение… В нем что-то было не так. Устрашающее и настораживающее… Но что?

"…А ведь ты проиграл!"

Да как смела эта сука говорить с тобой в таком тоне! Смотреть на тебя так самоуверенно и так
довольно улыбаться?! Да эта тварь вконец потеряла страх! Надо было обязательно его проучить!
Зажать в первом попавшемся темном углу и...

И сделать что? Когда насекомое чувствует боль, но не боится ее; терпит унижения, но они его как
будто вовсе не волнуют? Что с этой дрянью после всего этого делать?

А этот пидарас еще и посмел тронуть твой мотоцикл! УБИТЬ! РАСЧЛЕНИТЬ! Или лучше отдать на
растерзание бешеным собакам. Живого. Наблюдать, как клыкастые пасти раздирают хрупкое
тело, как брызги крови покрывают собой все вокруг, слышать его крики о помощи, предсмертные
стоны и хруст ломающихся костей. Снимать на телефон как одна из собак прожевывает
вырванный из его живота кусок мяса, смачно чавкая и бешено озираясь. Да. Ты хотел всего этого
прямо сейчас и прямо здесь. Но в данный момент твои мечты были неосуществимы. Теперь ты
был повязан двумя желаниями. Возможно, кто-то другой на твоем месте просто наплевал бы на
обещание и ничего исполнять бы не стал. Но для тебя это было делом чести! Ты понимал, что по-
настоящему проиграешь в тот момент, когда откажешься выполнять его наверняка идиотские
желания. Нет. Ты сделаешь то, что попросит насекомое. Но затем... придет время твоей мести, и
ты постараешься сделать ее настолько болезненной и неприятной, что эта сука еще пожалеет о
том, что столкнулась с тобой и посмела проявить неуважение.

«А ведь ты проиграл…» – бледные губы, прошептавшие тебе это, этот тяжелый непривычный
взгляд и явное ощущение опасности, излучаемое им. Ощущение опасности рядом с насекомым?
Что может быть глупее! Так почему же всего на секунду, но все-таки в горле у тебя пересохло? Ты
почувствовал скрытую агрессию с его стороны. Насекомое, оставаясь собой, изменилось в тот миг
до неузнаваемости: надменный презрительный взгляд, королевская осанка, вздернутый
подбородок – и пусть ничтожество было ниже тебя, почему же так явственно ощущалось, что он
смотрит на тебя сверху вниз? До того лишь рядом с одним человеком ты переживал подобные
чувства – рядом со своим отцом.
Мотоцикл – несчастная жертва насекомого – остановился у уже знакомых дверей в одном из
проулков. Ты знал, что тебе нужна разрядка, иначе ты действительно кого-нибудь покалечишь. Ты
это понял еще у школы, поймав себя на мысли, что безумно хочешь ворваться на мотоцикле в
группу глупых деток и передавить, нахуй, с десяток ярких представителей юного отрепья! А уж как
хотелось переехать бабушку-одуванчик, что почти десять минут переходила дорогу, хромая на обе
ноги, но при этом, видимо в приступе жестокого маразма, поливая матом асфальт и собственную
тень, посмевшую преследовать старушку вопреки ее желаниям. И, конечно же, толпу этих сучек-
проституток, носителей мандовошек размером с кулак и сотен венерических заболеваний. Благо
богинь любви в трущобах Тосама было по десять штук на один квадратный метр. В этот момент ты
практически понял Джека Потрошителя.

Но вот, наконец, ты увидел жертву, которую можно было убить, оставшись полностью
безнаказанным и не пойдя против собственных принципов – маленького котенка, сидевшего на
дороге. Низко? Неправильно? Проявление слабости? Глупости… Почему, когда наступаешь на
муравьев, отрываешь пауку лапки или давишь тараканов, ничего страшного в этом общество не
видит, но как только отрезаешь кошке голову, становишься психопатом? С чего вдруг такая
дискриминация? Ведь тараканы такие же живые существа, как и кошки… Люди, кажется, сами не
понимают, насколько противоречивыми являются. Убийца? Ты? Все…

Тебе оставалось только гадать, почему котенок гуляет по улице и еще не съеден бомжами. Но
впервые в жизни ты решил свалить подобный странный факт на судьбу и прибавил газу, желая
сейчас же раскатать пушистый комок по асфальту. Вот только в последний момент какой-то
парнишка схватил котенка на руки и тем самым спас глупую живность. И ладно бы парень сам
угодил под твои колеса, так нет же, тварь! Тоже выжил! А ты несся с такой скоростью, что пока
обливал незнакомца сплошным матом, уже слишком далеко отъехал от того место, чтобы теперь
туда возвращаться.

Поэтому ты и приехал к Яну. Иногда тебе казалось, что из всех людей на этой гребанной планетке
он являлся единственным адекватным человеком. Помимо тебя, конечно же.

— О, Зуо, пр... — кинул было Ян, столкнувшись с тобой в коридоре, но ты на это лишь молча
кивнул, скинул куртку и тут же направился на второй этаж к стрельбищу. Там же, надев на уши
большие наушники, а на глаза вирту-очки, взял в руки два пистолета, по весу не уступающие
самым настоящим, и начал палить по виртуальным мишеням. В таком оружии был один очень
хороший плюс, а именно, патроны не заканчивались. Когда обойма пустела, всего лишь надо
было нажать на кнопки над курком, после чего происходила виртуальная перезарядка, и ты
продолжал стрелять. Вообще-то можно было убрать и эту заминку при виртуальной перезарядке
и стрелять до бесконечности, но ты понимал, что полезно вырабатывать в себе подсознательный
счет уже выпущенных пуль. Потому что порой именно от их количества зависела твоя жизнь.

– Врываешься в Мою квартиру, прешься на Мое стрельбище и стреляешь Моими пистолетами. А

значит, «Привет» мне сказать слабо? — начал причитать Ян, силком стаскивая с тебя наушники и
очки, – Че злой-то какой? — пробормотал он уже куда более сконфуженно, встретившись с твоим
не предвещающим ничего хорошего взглядом.

– А сам-то ты как думаешь? – зарычал ты, со злости размахнулся и со всей дури метнул бедные
бутафорские пистолеты в ближайшую стену.

– Мои пистолеты! Мои, блять, пистолетики! Зуо, ты гандон! Пизданутый резиновый человек, чтоб
тебя! Я их делал несколько недель! Только вчера отрегулировал прицел! Встроил датчик счета
силы ветра и...

– Нахуй в этом гавне еще и счетчик силы ветра, когда палишь ими по виртуальным мишеням! В
виртуалии нет ветра! – зло зарычал ты.
– Это ничего не меняет! И что это ты назвал гавном?! А ну-ка, повтори! На гавне ты катаешься по
улицам! – от этих слов тебя передернуло. Невольно вспомнилось насекомое с его загребущими
ручонками, посмевшими оставить на излюбленной вещи огромную царапину.

– Гавноездник ебаный!!! Мистер «Я разъезжаю на гавне и горжусь, ебать, этим»! А пистолеты –

высокотехнологическое изобретение, – тем временем продолжал распаляться твой друг, зля тебя
все больше, – Мое, между прочим, изобретение! Неблагодарная свинья! – Яна трясло от обиды, –
Я, бля, негодую!

– Не смей сравнивать мой мотоцикл с этой грудой пластика! – наконец выдавил ты из себя, хотя
из-за слепого бешенства говорить становилось все труднее. Такое ощущение, что тебе кто-то
перекрыл кислород и ты, дабы выразить всю ту ярость, что в тебе кипела, мог лишь
жестикулировать и крушить все на своем пути.

– Это не пластик! Это новый сплав! И харе уже выкобениваться! – взвился Ян, бережно поднимая
пистолеты с пола и осматривая их на наличие царапин и сколов. Все-таки они действительно были
не слишком прочными, – Если ты пришел злой в жопу и собираешься отыгрываться на мне, тогда
лучше сразу вали отсюда, Зуо, – предупредил Ян, вновь поворачиваясь к тебе, – мое настроение
тоже буквально утопает в дерьме, и сдерживаться я не собираюсь!

Но все слова Яна ты попросту проигнорировал и начал метаться по небольшой комнате, бормоча
себе под нос какой-то бред про тупое насекомое и про то, как тебе хочется оторвать тому все
лапки и крылья, а потом размазать по полу, превратив его тело в сине-зеленую жижу.

– Ты сейчас о Тери? – осведомился было Ян. Твоя реакция на прозвучавшее имя последовала
незамедлительно.

– БЛЯТЬ! – выкрикнул ты, пнув стену, – блять-блять-блять-блять-блять! – на стену обрушился

настоящий шквал яростных ударов и пинков, – Твою-то мать, ненавижу суку! Убью! Я просто убью
его! И просто и не просто!!! По-всякому! Раз десять! Двадцать! Без передыху!

– Ты сейчас точно об убийстве? Такое ощущение, что ты хочешь его... хм... поиметь, – надев маску
вечно спокойного семейного психотерапевта, заявил Ян, стараясь не замечать трещин, поползших
по стене из-за нескольких особенно яростных ударов по ней.

– Да уже! – было брошено в сторону Яна, после чего из тебя полилась новая порция отборного
мата.

– Кхм... – Ян поперхнулся воздухом, схватился за сердце, облокотившись на стену и минут пять

молча наблюдал за твоими беснованиями, прежде чем все же выдавил из себя:

– В каком это смысле? Поимел? Че прям... реально?

– ПОНАРОШКУ, ебаный в рот!

– Вот оно, значит, как... переспал с Фелини... Он таки добился своего, удивительно! – Ян не
удержался и улыбнулся, – А че тогда у тебя морда такая недовольная? Мало одного раза? Еще
хочешь? А он не дает? Да у Тери прямо таки теперь власть над тобой!

– ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?!!!! – Ты откровенно орал. Лицо твое исказила такая ярость, что Яну
оставалось только гадать, что же такого натворил Тери.
– Он тебе, что, в тапки насрал?

– Не сравнивай его с Глоу!

– А че сразу Глоу? Он любитель срать в душу, хотя по мне так в тапки куда интереснее, – тяжело
вздохнул Ян.

– И тем не менее… насекомое куда хуже…

– Хуже??? Что может быть хуже, – Ян искренне удивился.

– ЭТА СУКА ПОЦАРАПАЛА МОЙ МОТОЦИКЛ!!!!!!!! – взвыл ты, хватаясь за голову и вновь начиная
носиться из одного угла комнату к другому и обратно.

– О-о-о... – послышалось многозначительное от Яна. При этом парень медленно-медленно

пятился к выходу из комнаты, чувствуя, что и без того бушующий вулкан вот-вот начнет
извергаться. И Ян, как всегда, оказался прав. Не успел он выскользнуть из комнаты, как там
началось нечто страшное. У парня даже сложилось впечатление, что ты дерешься с воздухом и,
что куда страшнее, ты его побеждаешь! Кислород и углекислый газ просто не могли тебе
противостоять! Удостоились твоего внимания и стены, и вирту-очки, и другие, более старые
пистолеты, и древняя, переоборудованная под бутафорскую винтовка, стол и табуретка.
Досталось даже потолку! Все было если не разломано ко всем чертям, то, как минимум, покоцано.
Естественно, все это ломать беззвучно было бы тебе очень скучно. Поэтому каждому предмету,
прежде чем над ним глумиться, ты давал какое-нибудь яркое имя по типу "пизда" или "хуйня".

«О, сколько у меня хуйни-то, оказывается, накопилось… Да-да, Зуо… коне-е-е-ечно! Конечно,
ломай! Мне что, жалко, что ли? Для моего-то дорогого друга? Это хуйни-то всякой? Ах, нет…
бешеный долбоеб!» – Ян даже подумать не мог, что небольшая комнатка напичкана подобными
предметами. Ты же при каждом новом хрусте чего-либо довольно улыбался, представляя себе,
что хрустят кости этой маленькой твари!

"Я заставлю тебя уважать меня! Заставлю! ЗАСТАВЛЮ!" – крутилось у тебя в голове, после чего ты
шел на таран очередной стены или вновь хватал в руки новый предмет, превращая его в груду
мусора.

Ян, которому через пару минут надоело наблюдать твое беснование, вытащил из кармана пачку
слегка модернизированных тобой сигарет, которые курил крайне редко, засунул ароматную
белую палочку в рот и начал ее слегка пожевывать, не зажигая. Парень обдумывал, как бы с тобой
поговорить, при этом не словив лицом пару хуков. А поговорить было просто необходимо. Ты,
ломая все, что видишь, и матерясь на весь квартал, сам же давал понять это Яну.

Минут через двадцать ты начал подуставать, даже слегка запыхался! Ломать все же дело
непростое! Да и словарный запас иссякал, поэтому ты наконец-то замолк и, тяжело вздохнув,
поплелся на кухню. Ян последовал за тобой.

– Так ты переспал с ним?

– Ты каждые пять минут теперь будешь меня об этом спрашивать? – раздраженно кинул ты,
разрабатывая правое плечо. Недавний перелом, кажется, решил напомнить о себе.

– Не буду, – нахмурился Ян, – просто мне слегка не верится.

– Мне и самому не верится, – недовольно фыркнул ты, заглядывая в холодильник друга и

извлекая оттуда пакет с кефиром.
– Не тронь мой кефир!

– Че?

– Ладно... трогай... но не пей!

– Отвали, а?! Без тебя тошно! – кинул ты, усаживаясь за кухонный стол и открывая пакет.

– И все-таки ты с ним пере...

– Да ты уже заебал!

– Ладно-ладно, прости... и как?

– Че «как»?

– Как было?

– Тебе все в подробностях описать? – огрызнулся ты, присасываясь к пакету и делая пару глотков
кисловатой жидкости.

– Да, желательно... Хотя мне посрать, как было тебе... а вот как после этого чувствовала себя твоя
одержимость?

– Прекрати его так называть!

– Нет, ну если я буду говорить о том, что ты трахнул Свое Насекомое, это будет попахивать жуткой
зоофилией!

– Слушай, отъебись! Чья бы морда мычала о зоофилии!

– А что? Правда глаза колет? – ехидно заметил Ян, отнимая у тебя пакет с кефиром и тоже делая
пару глотков, – он хоть живой?

– Живой...

– Покалечил сильно?

– Не сильно...

– Врешь!

– Если и сильно, то лекарства Нэйз сделали свое дело...

– О-о-о... попросил у нее помощи? Неужели на это хватило мозгов? Кто бы мог подумать!

– Она... сама предложила, – упорно не смотря на Яна, признался ты, – Я утром спустился вниз и
столкнулся с Инфом и Нэйз. Они сказали, что весь дом в курсе того, чем мы занимались, и что
теперь они всем кварталом делают ставки, живо ли насекомое после всех его душераздирающих
воплей или нет. Дали мне мазь и... Инф выиграл у Нэйз сотню…

– То есть ты все-таки запихнул свою гордость туда, куда ночью запихивал свой член, и взял мазь? С
ума сойти, Зуо! Я, конечно, понимаю, что Любовь меняет людей, но не настолько же!
– Замолкни! Никакая это, к хуям, не любовь! Что из того, что я его трахнул?! – начал искренне
возмущаться ты.

– Из того что ты его поимел, нет ничего особенного. А вот из того, что ты сейчас беснуешься и
пытаешься меня убедить в том, что был секс и только он, ты и наводишь меня на мысли о
гребанной любви.

Ты хотел на это сказать что-то особенно колкое, но взглянув на Яна, понял, что это бесполезно.

– Ну, предположим… – наконец выдавил ты из себя.

– Предположим? Опять? Блять, у меня дежа вю! Я теперь каждое утро буду тебе говорить о
любви, после чего ты будешь вопить и орать так, будто тебе подпалили яйца, а потом, наконец,
соглашаться со мной? Да я без пяти минут мать-настоятельница! По мне, походу, монастырь
плачет горькими слезами! Моя святость не имеет предела! Осознай уже раз и навсегда, что к
насекомому ты хрипишь неровно, и прекрати иметь мои мозги! Они мне еще пригодятся! В них
еще срать Глоу, когда в душе моей для этого не останется места!

– Кто тут и вопит так это ты, – нахмурился ты, отворачиваясь от друга и даже не замечая того
факта, что ведешь себя как маленький обиженный ребенок. Только при Яне ты неосознанно
показывал себя с этой стороны.

– Зуо-Зуо… – только и вздохнул Ян, вновь засовывая в рот уже изжеванную сигарету и на этот раз
все же зажигая ее, – В любви нет ничего страшного…

– То-то, я смотрю, ты сутками не спишь и не ешь, когда исчезает твой излюбленный Глоу…
Педофил хренов!

– Может и педофил, – не стал отрицать Ян, – хотя меня никогда не привлекали дети… только
Глоу… а у него детское лишь тело…

– Вот только не надо мне говорить, что ты влюбился в его внутренний мир! У него его попросту
нет!

– Эй-эй! Харэ уже наезжать на мальчишку!

– Мальчишку? Да он старше меня!

– Конечно, он не сравнится с твоим охренительно тупым насекомым, который, очевидно, будет

хихикать в тот момент, когда ты будешь выковыривать ему глаз! Садист и мазохист нашли друг
друга, йопт!

– Он не любит боль! Просто умеет ее терпеть…

– Вот! ВОТ! – Ян торжественно затянулся, – если ты это понимаешь, так зачем причиняешь ему
боль раз за разом? Думаешь, что от этого он тебя полюбит сильнее? Это вряд ли… – и только
сейчас ты понял, что все это время Ян вел тебя именно к этому.

– Я это делаю неосознанно… он выводит меня из себя и я впадаю в слепое бешенство, а когда
прихожу в себя, уже…

– Ой вот только не надо про слепое бешенство, Зуо! Не смеши всю ту хуйню, что находится, по
твоим словам, в моей квартире! Ибо то, что ты говоришь – хуйня куда более качественная! –
усмехнулся Ян, облокачиваясь на спинку стула и начиная на нем качаться, – Ты хоть осознаешь,
что почти всегда в слепой ярости. И что? По-твоему, насекомое обязано привыкать и терпеть?
Никогда не будет этого! Ну раз он вытерпел, ну второй… а потом просто пошлет тебя на хуй…

– Пусть только попробует! – моментально отреагировал ты.

– Еще как попробует, Зуо… и знаешь, что я тебе скажу, – Ян внезапно поднялся со стула и
наклонился к тебе почти вплотную, – Думаешь, что изобьешь его или утопишь? А вот и хрен…
Закроешься в своей квартире и несколько месяцев будешь медленно осознавать, Чего ты
лишился. Ты перестанешь жить и начнешь просто существовать так же, как было до этого… И не
надо мне говорить, что тебя все устраивало! Ты гребанный припадочный психопат, который
иногда без успокоительного из дома выйти не может! Кстати, об успокоительном… – Ян
ухмыльнулся, затянулся и выдохнул белый сигаретный дым прямо тебе в лицо. Ты хотел было в
ответ на это начистить Яну рыло, но вместо этого рассмеялся. Ян и сам уже ржал как конь, вновь
затягиваясь.

– Че это… за херня! – наконец-то отсмеявшись, сумел выдохнуть ты.

– Расслабон… легкий наркотик… не беспокойся, очень легкий… чуть сильнее обычных сигарет,
только эффект немного иной, – улыбнулся Ян. – Возьми это, – парень вытащил из кармана пачку и
кинул тебе, – тебе не изменить себя и не суметь стать настолько чувственным и нежным,
насколько это, наверняка, хочется насекомому, но это хотя бы расслабит и тебя, и его, и
возможно, в следующий раз ваш секс будет меньше походить на древние пытки.

– Следующего раза не будет! – тут же огрызнулся ты.

– И все-таки возьми, – Ян положил пачку на стол и несильно толкнул ее к тебе, заставив ее

проехать пару десятков сантиметров в твою сторону. Ты в ответ что-то забормотал про то, что тебе
подобная хреновина не нужна, но пачку все же забрал.

****

Знаете, иногда бывает такое состояние, когда сидишь, смотришь на доску, даже что-то
записываешь и порой киваешь на слова учителя, при этом находясь в полной прострации и в
мыслях бегая по зеленой полянке, ловя бабочек гвоздодером и дико хихикая над летающими в
небе золотыми рыбками. Сейчас я был в том самом мире. Правда вместо золотых рыбок по небу
плавали акулы – они олицетворяли боль в заднице, которая все нарастала. Стоило, наверное,
взять мазь Нэйз с собой, а то еще чуть-чуть и сидеть на стуле будет совсем невыносимо.
Придуманный мир от боли не спасал, а значит, надо было заняться чем-то помимо. Благо
большие старые мониторы позволяли разве что не трусы в тазике стирать, ибо закрывали тебя от
учителя почти полностью. Наверное, поэтому почти каждый в классе занимался чем-то своим:
играли в различные голографические игрушки, читали вирту-журналы, а Мираи, парень с задней
парты, постоянно вязал зеленый шарф. Причем, сколько я его помню, он вязал его всегда и один и
тот же… Ну что ж, у каждого свои тараканы в голове, и если Мираи для своих таракашек решил
связать по зеленому шарфику, это не может не радовать. Вот что значит забота. Даже завидно
стало… Тоже хочу тараканов в голове. Как же все-таки тяжко родиться самым обыкновенным
человеком, верно же? Скучно до ужаса.

Я хотел пристать к Мифи с какой-нибудь головоломкой, но подруга смотрела онлайновские

новости и упорно игнорировала мой немигающий пристальный взгляд. Я начал корчить рожи,
засунул пальцы в ноздри, затем сделал глаза раскосыми, под конец даже свернул пару тетрадных
листов в трубочки и впихнул их в уши, но мои усилия были бесполезны.
– Тери, отвянь, – бросила, наконец, Мифи, когда я потянулся к ее волосам, дабы варварски
вырвать несколько клоков и тем самым все же обратить на себя ее внимание, – Если хоть один
волосок окажется у тебя в руках, я тебя кастрирую прилюдно, – пробормотала она, не отрывая
взгляда от портативного компьютера.

– Не будь занудой, неужели там что-то интереснее меня? Неужели в этом мире вообще
существует хоть что-то, что может со мной конкурировать в интересности? Да быть такого не
может! – шепотом начал возмущаться я.

– Не интересно… скорее, пугающе, – бросила подруга и, наконец, повернулась ко мне, — Сам

посмотри, – и она протянула мне портативный компьютер и наушники.

«…Только этой ночью было арестовано больше восьми тысяч хакеров, сейчас каждого из них
проверяет Департамент по Мировой Безопасности, чтобы разузнать, нет ли среди них создателя
ПКО-вируса. Надежды, конечно же, не велики, ибо самые сильные хакеры Тосама, такие, как Лис,
Локи, Дира, Гилгар и Эксис, до сих пор находятся на просторах виртуалии. Но их обнаружение –
дело времени. Руководитель группы программистов, которые занимаются поиском и арестом
хакеров, Дэвид Фелини, уверяет, что уже завтра…»

Я выронил из рук портативный компьютер и тупо уставился в пол.

– Тери?

– Херово…

– То, что стольких хакеров уже арестовали? Мне кажется, тебе не стоит какое-то время появляться
в виртуалии.

– Бесполезно, – пожал я плечами, – если они очень постараются, то смогут раскопать мои вирусы,
по вирусам отыщут адрес компьютера и нагрянут ко мне домой раньше, чем я подгузники
поменять успею. Но это все херня! Куда страшнее другое…

– Что же?

– То, что отец – зеленая какашка, опять не приедет на выходной! Он же занят ловлей меня! Вот
придурок! Эллити расстроится, – вздохнул я.

– Постой кА.. постой кА — постой кА — постой кА! Твой фантомный отец, которого я ни разу так и
не видела – Дэвид Фелини? И ты так спокойно об этом говоришь? – зашептала Мифи, смотря на
меня округлившимися глазами.

– Ну… я всегда знал, что он работает на правительство, является программистом и отвечает за

безопасность, так что, когда я выбрал путь хакера, я изначально знал, что между нами будет
противостояние.

– Но… зачем?

– Что значит зачем? – удивился я, – Чтобы привлечь его внимание, конечно же!

– А он… знает?

– Нет еще… пока! Хотя если так пойдет и дальше, он узнает обо всем куда раньше, чем мне бы
хотелось. Наверняка папа будет в шоке, но зато я его обрадую!
– Обрадуешь тем, что являешься стиганутым хакером, на аватар которого заведено десятки дел?

– Ты не понимаешь, – заулыбался я, – может, видимся мы и редко, но он как никто другой

понимает меня. Его не интересует, что есть плохо или хорошо, его интересуют способности. От
того, что я Лис, он придет в восторг! – уверенно улыбнулся я подруге, – Хотя, если он узнает о
моей гениальности, когда я буду заперт в клетке и меня будут готовить к смертной казни, ситуация
будет, конечно же, не самой веселой, – задумчиво почесал я подбородок.

– А я-то все думала, как при такой клевой маме может появиться такое чудовище, как ты… Теперь
мне все ясно, – фыркнула Мифи, но я пропустил ее слова мимо ушей. Мифи шептала еще что-то,
поднимая с пола выроненный мной портативный компьютер, но прозвенел звонок, и ее шепот
потонул в гуле проснувшегося от крепкого сна класса. Я и сам тут же вскочил со стула и облегченно
вздохнул. Вот это кайф – стоять!

– Че? В жопе шило не дает покоя? – язвительно усмехнулась Мифи.

– Да там, кажется, не шило, там елка целая, – пожаловался я, переминаясь с ноги на ногу. Стоять
тоже оказалось не так уж и приятно, хотя менее мучительно, чем сидеть.

– Терпи… И кстати, кажется, к тебе пришли, – внезапно понизила голос Мифи, кивая в сторону
выхода из класса. Среди толпы выходящих одноклассников я не сразу разглядел черные волосы с
медным отливом и серебристые глаза, пристально смотрящие в мою сторону. Но вот странность,
ведь Зуо же вчера, кажется, нехило надавал Нику по башке, сейчас же он стоял в дверях без
единой царапинки! Нифига себе! Нет, я, конечно, верю в могучесть медицины XXIII века, в конце
концов, у меня практически на глазах всего за пару часов срослась кость, но все же! Я что тут один
такой бедный, что у меня все заживает так долго? Обидно.

Ник помахал мне рукой, видимо, желая, чтобы я следовал за ним. Идти не хотелось. И дело было
вовсе не в Нике и его внезапном перевоплощении из кровавого куска мяса обратно в обычного
человека, а то, что задница болела сильно, и мне казалось, что от ходьбы легче мне не станет. Так,
в принципе, и оказалось. Я сделал шаг и почувствовал себя русалочкой из одной очень старого
русского мультика. Что там говорила ведьма? Она наколдовала русалочке ноги, но предупредила,
что каждый шаг будет болезненный настолько, что в ее ступни словно будут вонзаться иглы. Ну… у
меня иглы вонзались не в ступни, но разве это что-то меняет?

Кое-как я доковылял до Ника и, в ответ на его явно обеспокоенный из-за моей причудливой
походки пингвина взгляд, как можно веселее улыбнулся:

– Привет! Ты как? Нормально? А то вчера… – я не договорил, потому как понял, что явно разговор
начал не с того, – Ну так вот… как твои дела?

– Поговорим наедине? – вопросом на вопрос ответил Ник. Я лишь кивнул, мысленно матерясь из-
за того, что придется продемонстрировать Пингвина половине школы. Но далеко Ник меня, благо,
не повел. Всего лишь на уже знакомую лестничную площадку.

– Он ничего тебе не сделал? – сухо спросил нанит, как только дверь на лестничную площадку за
нами закрылась.

– Да нет… ничего особенного, – врал как дышал! Еще как сделал, еще как особенное!

– Можно подумать, я по походке не вижу… – нахмурился Ник, всматриваясь в окно. Сегодня на

нем была красная-вырви-глаз футболка, черная рубашка и фиолетовые джинсы, и вообще,
выглядел он куда темнее обычного, словно у Ника был свой собственный маленький траур.
– Я хотел сказать тебе, что… – он явно заставил себя оторвать взгляд от пейзажа за окном и
взглянуть на меня, – хотел сказать, что больше не буду тебе докучать, – говорил он явно с трудом,
– Поэтому… нет, не так… подожди… – Ник внезапно отвернулся от меня, взъерошил свои волосы,
размял шею, наконец, вновь повернулся ко мне. Он изо всех сил пытался казаться спокойным, но
то, как дрожали его руки, выдавало Ника с потрохами, – Я понял, что с Зуо мне не тягаться. По
всем параметрам он меня превосходит и, как бы ни сложилась ситуация, ты выберешь его… Я
понимаю это… я… Черт, не смотри! – внезапно воскликнул он, начиная вытирать тыльной
стороной ладони глаза, – Блять… надо же было… – бормотал он себе под нос, начиная шмыгать
носом.

– Ни-и-ик? – опасливо протянул я, – ты там не ревешь, надеюсь? – поинтересовался я.

– Я же сказал тебе отвернуться! – последовал раздражительный ответ от нанита, – Меня просто

бесит! Бесит тот факт, что я, в кои-то веки, влюбился, и в кого же? Того, кто уже принадлежит
другому! Так не честно! Почему мы не встретились хотя бы несколькими неделями раньше?! Я
этого не понимаю! Что за гребанная несправедливость! – выкрикнул он и вдруг упал передо мной
на колени, – это не справедливо, – уже прошептал он, пряча глаза за челкой и уперев взгляд в пол.

– Ник? – тихо позвал я, и нанит, вновь вытерев глаза рукавами рубашки, посмотрел на меня. – То,
во что ты влюбился – лишь малая толика меня… узнал бы меня поближе и сам бы первый от меня
убежал, – заговорил во мне Лис, – Я совсем не то, что тебе кажется… Моя любовь к людям
безмерна… любовь издеваться над ними всепоглощающа… Ты просто не заслужил таких мук… –
тяжело вздохнул я, нагнулся к Нику, поцеловал его в лоб и направился к выходу, не дожидаясь его
ответа.

– Даже если все так… я Уже влюбился в тебя… Что? Что мне, по-твоему, теперь делать?!

– Будь счастлив… – холодно кинул я наниту и вышел за дверь.

Пятый круг Ада: 46. Эстафета

Вы спросите, кто я?

Я бог всей вселенной,

Я делаю пену из красных небес.

Когда же мне скучно,

Гуляю по морю, спасаю русалок

И злюсь, словно бес.

Не зная забот,

Я всем миром играю;

Решая загадки, снимаю свой стресс.

Люблю пошутить, посмеяться над вами,

Безумных эмоций мне просто не счесть.

Я знаю о мире, я знаю о счастье,

Я знаю, как сделать котлеты вкусней.

Умею плести из капусты навесы,

Ловить утконосов различных мастей.

Я часто грущу и порою скучаю,

Тогда мне нет дела до мира всего.

Я многих курю, зачастую встречаю

Тех странных существ из зеленых сластей.

Мой мир меня любит,

Мой мир меня знает,

И пусть иногда его нету совсем,

Когда я встаю по утрам, я мечтаю

Вернуться в то место опять, насовсем.

А ты там бывал? Ты встречал чупакабру?

Ты ездил на юг на еже без седла?

Тогда я скажу, ты ведь много теряешь,

Ты должен придти, заценить, дотемна

Купаться в лучах заходящего мира,

Молиться хорьку и влюбляться в рассвет.

Ты сможешь, я знаю, как я, ты поверишь

И будешь ты счастлив,

Займешь мое место.

Меня все равно там давно уже нет…

И все-таки ты, Зуо, дурак. Неисправимый придурок! Опять мы рассорились с тобой на пустом
месте. Надо же быть таким идиотом, а? Мне, конечно, приятна твоя ревность, но не к каждому же
столбу! Ты хотя бы выбирай те, которые покрасивее, а совсем потертые и дряхлые столбики
вниманием обделяй. Так нет же! Скоро дойдет до того, что ты будешь невыносимо ревновать
меня и к столетнему дедку, ходящему под себя, ведущему долгие монологи с кашей и спорящему
с собственными зубами! Я даже уже вижу, как ты тыкаешь в несчастного старичка пальцем и
вопишь о том, что он посмотрел на меня слишком косо, куда более косо, чем все остальные мои,
безусловно такие же, тайные воздыхатели из этого престарелого дома, и похер, что у дедушки
один глаз стеклянный и именно поэтому он косо смотрит не то что на меня, но даже на вазу с
завядшими ромашками или уличную собаку. Понимаешь ты или нет? Это не вожделение ко мне
или, не дай бог, к тем же ромашкам, это чертов стеклянный глаз! Нет, не понимаешь. Ты все равно
побежишь разбираться с якобы косыми взглядами. Скинешь, скажем, бедного и ничего не
понимающего дедульку на инвалидной коляске с балкона. А затем будешь бегать по всему
престарелому дому, бесноваться и оправдываться, говоря, что ты меня спас никак не меньше, чем
от всемирно известного маньяка. Причем спас чуть ли не ценой собственной жизни! Спаситель,
йопт! Супермэн рядом с тобой просто отдыхает, Зуо! Твоя ярая борьба за добро и справедливость
пугает! Черный плащ и Бэтмен это фуфло! Зуо непобедимый – новый герой XXIII века! Гроза
дедулек и младенцев! И то, что самый страшный маньячила в Тосаме – ты сам, это так, не
заслуживающие внимания мелочи.

"Ты посмотрел на этого почтальона не так, как обычно смотришь на почтальонов!" – заявил мне
ты. Господи, сам бы себя послушал, Зуо! И откуда тебе-то знать, как я Обычно смотрю на
почтальонов, когда я ни с одним из них за всю свою сознательную жизнь раньше не сталкивался?!
Я посмотрел… а как бы ты смотрел на почтальона, принимая от него коробку, в которой покоится
засушенная обезьяна? Твоя, между прочим, посылка! Твоя чертова обезьяна! Мне, что, теперь
ревновать тебя к этой мумии? Нет, я конечно могу… Слушайте, а мысль-то очень даже неплохая!
Вот завтра возьму с утра пораньше ворвусь в твой кабинет и заявлю: "Ты как-то не так смотришь
на эту обезьяну, наверняка с этим сушеным трупиком ты изменял мне всю ночь! Признавайся,
чертов некрофило-зоофилиус!" О! Я только что придумал новый тип извращенцев. Зуо – ты новый
вид! Выглядеть это будет более чем абсурдно, но может на фоне этой абсурдности ты, Зуо, также
поймешь, насколько глупы были твои собственные слова по поводу почтальона? По крайней
мере, я очень на это надеюсь!

Но моему коварному плану было не суждено воплотиться в реальность, ведь он держался на том,
что Зуо не будет этой ночью спать в нашей спальне. Скрип же двери намекнул мне на то, что не
судьба мне обвинить своего возлюбленного в предавании утехам с засушенной макакой. Если
только меня самого не окрестить этой самой засушенной макакой. Зуо медленно и очень тихо
подошел к нашей кровати, немного помявшись, лег на свое место и прикоснулся к моей спине,
ибо я отвернулся к стене еще минут сорок назад. Долго же до тебя доходило, что надо придти и
извиниться! Впрочем, ты, Зуо, всегда был еще тем тормозом!

– Злишься на меня? – послышался тихий вопрос. Нет, благоговею! Что за дурацкий вопрос!
Конечно же, злюсь! Устроил мне разнос на два часа из-за какого-то тупого взгляда на какого-то
тупого почтальона! Это же идиотизм первой категории! Самой высшей!

– Не злюсь, – тем не менее, недовольно буркнул я. Зуо на это забрался под одеяло и прижался ко
мне.

– Прости, я не хотел всего этого говорить, просто… – зашептал он тихо, обдавая мою макушку
горячим воздухом, и мягко обнимая.

– Просто… у тебя всегда все просто! А этому бедняге теперь в больнице до второго пришествия
лежать, – не уставал я возмущаться.

– Жалеешь его? – тут же послышалось раздражительное шипение, а объятья стали для моих ребер
куда ощутимее.

– Да, жалею, – как ни в чем не бывало пробормотал я, – Ты избил его ни за что…

– Ты хоть видел, как он на тебя смотрел?! – тут же взвился Зуо.

– Зуо, очнись! Я не так посмотрел на него, он не так посмотрел на меня! Курам на смех! Нет, даже
не курам, тараканам, которых ты разводишь у себя в голове по какой-то странной, явно китайской
системе!

– Э-э-э… что?

– Ничего! На меня Никто не смотрит Так, как тебе кажется! – нахмурился я, начиная слегка ерзать.
Все же железные объятья даже мною любимого человека легкий дискомфорт да приносили.

– А может быть, это ты не замечаешь их плотоядных взглядов? – хило, но все же решил со мной
поспорить Зуо.

– Ах, ну да… Мужики так штабелями передо мной и падают… и девушки! Толпами бегают… Зуо,
очнись уже! – фыркнул я, обнимая подушку и утыкаясь в нее носом.

– Ладно тебе, не злись, – зашептал в ответ Зуо, слегка ослабляя хватку и одной рукой медленно
задирая мою футболку.

– Я же сказал, что не злюсь, – пробормотал я, чувствуя, что против воли начинаю краснеть.

– Будто я не вижу… простишь меня? – послышался новый вопрос, за которым последовал легкий
поцелуй в затылок. Ладно не контрольный выстрел в голову, хотя ощущения, как мне кажется,
были примерно одинаковые. Тут же по всему моему телу словно пробежала волна холода, из-за
которого на коже высыпали мелкие мурашки. Меня всегда немного пугало, когда Зуо становится
настолько нежным, потому что я привык к куда более грубому отношению с его стороны. Но
рядом с Таким Зуо я становлюсь полностью безвольным, потому что своей нежностью он словно
намертво привязывал меня к себе, и я не мог сопротивляться ему или злиться на него, как бы ни
хотел обратного. Просто не мог и все тут!

– Так простишь? – отвлек меня Зуо от философских размышлений по поводу наших с ним
отношений, уже полностью стягивая с меня футболку.

– Угу… – только и смог я выдавить из себя, чувствуя как его руки сначала нежно поглаживают мой
живот, затем медленно ползут к груди, нащупывают уже затвердевшие бусинки сосков и
начинают мягко их массировать.

– Угу? – Зуо, почувствовав, что я уже в полуневменяемом состоянии лишь от его близости и пары
прикосновений, торопиться, тем не менее, не собирался. О нет, он любил в такие моменты
помучить меня:

– Это звучит как-то не убедительно, – ухмыльнулся он, наклоняясь к моему плечу и несильно кусая
его, – Ответь полностью, скажи "Зуо, я прощаю тебя", – пробормотал он, дорожкой из несильных
укусов добираясь до моей скулы. Я силился что-нибудь сказать в ответ, но в горле внезапно
пересохло, и я только и делал, что облизывал сухие губы да тяжело вздыхал. Все-таки очень
трудно говорить, когда ты лежишь в каком-то капкане из объятий, прижатый к холодной стене
горячим телом. Горячим телом… воображение нарисовало жутковатую картину с участием
маньяка насильника, кучей подогретых им тел и со мной в роли несчастной жертвы. Нет, ну
конечно, под горячим телом я подразумевал Зуо. Зуо, слышишь? Ты – тело! Благо ты не умеешь
читать мыслей, а то телом бы, причем не дышащим и хладным, вскоре стал я. Хотя, сейчас,
ощущая всю его нежность по отношению к себе, я даже толком представить не мог, что Зуо еще
пару часов назад колошматил несчастного почтальона, выбивал ему зубы и ломал руку. Вот что
делает гнев с человеком. Гнев и ревность.
– Почему ты всегда начинаешь дрожать…? – последовал очередной вопрос, на который отвечать
ни желания, ни сил не было, – боишься меня?

– Вот еще… – тут же отреагировал я, хотя и сам не мог объяснить того, что, как только мы с Зуо
оставались наедине, все мое тело начинало слегка потряхивать. Вот уж феномен из феноменов.

– Тогда, может, ты Настолько Хочешь меня? – голос Зуо стал до противного мягким и елейным.
Вот собака! Говорить такое вслух! Я же сейчас окончательно впаду в кому смущения!

– Не молчи, – усмехнулся Зуо, явно понимая, что я сейчас безволен, как кукла, – Скажи же что-
нибудь, – Ага! Легко сказать "скажи"! Ты сначала убери колено, что пару минут назад
проскользнуло между моих ног, и прекрати уже трогать мои несчастные соски, и тогда…

– Мф-ф-ф!… – невольно выдохнул я, почувствовав, как колено Зуо потерлось о мой пах. Чтобы хоть
как-то взять себя в руки, я уперся лбом в холодную стену и закрыл глаза, стараясь
абстрагироваться от всего происходящего. Нет, дело было вовсе не в том, что я не хотел
возбуждаться перед Зуо. Просто у нас с ним была небольшая негласная игра, в которой
проигрывал тот, кто первый… да вы сами поняли, к чему я веду. Ну, а затем проигравший
становился чуть ли не рабом победителя на следующие пару часов. Думаю, говорить о том, что
проигрывал всегда Я, только Я и лишь Я, не стоит. Но, может быть, только сегодня у меня все же
получится победить, и уж тогда я…

– Нх-х-х! – вот, сколько не отвлекай себя всяческими мыслями, а Зуо все равно умел своего
добиваться. Абстрагироваться от него было просто невозможно. Просто антиабстрагир какой-то! Я
даже попробовал начать в уме решать задачу, но и это не помогло. Пока я старался победить Зуо
морально, он уже успел победил меня физически.

– Зуо, прекрати! – наконец выдавил я из себя, стараясь не обращать внимания на холодную руку,
скользнувшую в мои штаны и обхватившую член так плотно, что на секунду мне показалось, что
мне хотят его попросту оторвать, – Мы уже делали это сегодня! – слабый, конечно же, довод, но
все же. А вдруг Зуо сейчас скажет "Че, правда? А, ну ладно, тогда пойду футбол посмотрю". Ага,
размечтался!

– Сегодня? Ты что, в блокноте ведешь счет того, сколько раз в день и где мы занимаемся
любовью? – тихо рассмеялся Зуо, не прекращая кусаться и ласкать меня. Я в ответ на это
возмущенно заерзал, тем самым сам же подписав себе не смертный, но все же приговор. Колено
Зуо сделало свое грязное дело. Я закусил нижнюю губу, стараясь не стонать, но чувствуя, что
конец неотвратимо близок.

– Зуо! Прекра… ти! – выдохнул я всего за пару мгновений до того, как все тело пронзило
болезненно сильное удовольствие, сводящее судорогой кончики пальцев и взрывающееся в
голове тупой болью. Пару минут я просто лежал, слушая собственное приходящее в норму
дыхание и скрип кровати. Зуо явно что-то замышлял. И не надо было быть гением, чтобы понять,
что именно! Не успел я толком восстановить дыхание, как уже был перевернут на живот и
поставлен на колени. Только сейчас я внезапно вспомнил, что моя несчастная задница и без того
болит просто кошмарно, но отпираться было поздно.

– Только… осторожнее! – заикаясь, пробормотал я, чувствуя, как мои штаны стягиваются до колен.

– Иначе и быть не может, – усмехнулся в ответ Зуо.

– Утром ты говорил так же, – недовольно заметил я.

– Разве я был не нежен? – холодный палец Зуо, обмазанный чем-то горячим, наверняка моей же
спермой, скользнул внутрь меня без особых усилий со стороны сэмпая. Я даже немного
обрадовался этому, но затем вспомнил, что у Зуо, пардон, член все-таки не с палец толщиной, и
тяжело вздохнул. Тем временем к указательному пальцу присоединился средний. Я вновь начал
возбуждаться, хотя возбуждение было каким-то жгуче неприятным, все же мой организм так
быстро сам восстановиться не мог, а искусственно вызванное возбуждение носило какой-то
горьковатый привкус боли.

– Расслабься, – послышался шепот Зуо, и я невольно рассмеялся. Ты сам-то сможешь

расслабиться, если мне внезапно приспичит в заднице твоей поковыряться своими кривыми
пальчиками? А? Вот именно! Ты мне никогда такого не позволял и не знаешь, дурак Зуо, что я в
данный момент чувствую. Расслабься… если бы только это было так просто!

Но все же я набрал в легкие побольше воздуха, а затем медленно выдохнул, при этом стараясь
расслабить все свое тело. Правда, все мои усилия пошли коту под хвост, потому что как только я
ощутил у заднего прохода горячую головку члена Зуо, я моментально напрягся. Заметив это, мой
сэмпай наклонился и поцеловал выпирающие на моей спине позвонки, один за другим, медленно
поднимаясь к пояснице. Слегка погладил бедра и немного приподнял их, а затем без
предупреждений, азбуки Морзе или хилых намеков вогнал в меня по самое не балуй.

– Ф-ф-ф-ф-ф-ф…бл-л-л-л-л-л-л… нах-х-х-х-х-х-х… Зуо! – выкрикнул я, и, поверьте, это был не тот

сладострастный стон, это был мат сквозь зубы, где "Зуо" на данный момент лично для меня было
самым ругательным словом, – Ты же обещал! – простонал я, чувствуя, что сейчас не кончу от
удовольствия, а скончаюсь от раздирающей боли внутри.

– Т-с-с-с… сейчас будет приятно, – нет, это конечно довод неплохой. Действительно, скоро будет
приятно! Но поход в туалет следующие пару дней будет для меня покруче сидения на
электрическом стуле! Опять! Чертов психопат, не умеющий рассчитывать силы и в
действительности, кажется, толком не понимающий понятия "нежность"! Впрочем, через пару
минут свое обещание Зуо исполнил, и мне действительно стало приятно. Точнее, удовольствие
пробивалось даже сквозь тупую боль, причем пробивалось довольно настойчиво, заставляя меня
захлебываться собственными стонами, цепляться пальцами за края подушки и даже заставляя
толкаться на встречу Зуо, не обращая внимания на то, что сам же усугубляю ситуацию.

– Тери… – послышалось тихое шипение со стороны Зуо, кажется, он уже был готов кончить. Поняв
это, я вцепился в подушку сильнее, старательно насаживаясь на член Зуо и сам сходя с ума от
удовольствия, – Тери Фелини… – прошипел он уже громче. Так… а по фамилии-то зачем звать?

– Фелини!

Я подскочил на стуле, как ошпаренный, и тупо оглянулся по сторонам. Так… погодите-кА…

собственно, а где это я? Думалка очнулась только через пару секунд и намекнула мне на то, что я
нахожусь в классе. А че я тут делаю? Думалка поработала еще пару секунд и со скрипом, но до
меня все же доперло, что все те приятности, что наблюдались мной пару секунд назад, были
самым клевым, самым непередаваемым, незабываемым и самым Издевательским сном за всю
историю моих сновидений! Нет, ну так обломать! Я не против хороших снов, но бывает такие, что
просыпаешься и думаешь «Бля-я-я! Верните меня обратно! Верните, демоны, хочу билет в тот
конец и без возврата!» Вот именно в эту категорию попал сон с Зуо. Хочу обратно и насовсем!
Сделаю все что угодно! Кого убить, кого зарезать, только верните меня в тот мир! Прошу вас!

Чем больше я осознавал, что все мне лишь приснилось, тем больше хотелось реветь! И я, вытерев
слюнища, что пускал на клавиатуру все то время, пока смиренно спал на уроке, даже настроился
действительно разреветься, но меня прервали:
– Фелини! Я с вами разговариваю! – послышался требовательный голос учительницы, на что я на
автомате выпалил:

– …В 2145 году была разработана первая версия вирту-очков, которая…

– Фелини! – еще громче заорала учительница, стоящая у доски. И только сейчас до меня дошло,
что историю кибернетики у нас всегда вел мужчина. Так! Что-то здесь явно не сходится, где то
меня явно наебывают! А точнее, чего-то жестоко не догоняю я сам! Может, я еще не совсем
проснулся? Проснулся… сон… Зуо… Господи, за что?!

– Вы, что же это, спали все это время? – тем временем не собиралась от меня отставать эта
ведьма, в которой спросонок я даже человека идентифицировать был не в состоянии.

– Дурак… – процедила сквозь зубы Мифи, – история кибернетики закончилась два урока назад,
сейчас у нас Биология!

Спасибо, Мифи! Главное, вовремя!

– Ой! Простите! Я задумался! – засмеялся я вяло, сам при этом гипнотизируя собственную
оттопырившуюся ширинку. Вот это меня торкнуло! Вот это приснилось! Так, что встало все что
надо и не надо. Точнее встало все, что не надо! И только оно…

– Задумался он… – фыркнула учительница, косясь на меня, – Расскажите мне о теории появления
человека Чарльза Дарвина.

– Ну уж нет… – вообще-то у нас с биологичкой еще с давних младших классов была холодная
война. Когда как она уверяла меня в том, что люди произошли от обезьяны, хоть убейте, но я в это
верить не хотел ни в какую. Вот Эллити, может, от обезьяны и произошла. Может, и
преподавательница, что меня уверяет в этом, также из потомков обезьян. Но я точно не от этих
волосатых созданий, – Я не признаю теории Дарвина и не собираюсь ее рассказывать, – нагло
заявил я.

– Опять начинается, – всплеснула руками учительница в ответ, – Фелини, данная теория самая
разумная из всех, что были предоставлены многими учеными почти за целое тысячелетие, и ты
смеешь оспаривать их?!

– Да, смею… – усмехнулся я, при этом, конечно же, думая совсем не о Дарвине с его обезьянами, а
о том, что у меня стоит колом, да так, что, того и гляди, пуговица на джинсах не выдержит напора
и отлетит со скоростью 100 км/ч в сторону окна, пробьет толстое стекло и выйдет за орбиту
планеты! Благо на мне была длинная кофта, которая прикрывала мое возбуждение, но тем не
менее!

– Фелини, на что это вы там смотрите? Шпаргалки?! – учительница с подозрением воззрилась на

меня.

– Н…нет, что вы! – спохватился я.

– Но вы что-то прячете!

– Да ничего я не прячу, просто смотрю на свои гладкие коленки, красиво обтянутые серой
джинсой. Знаете, у меня фетиш на собственные коленки!

– Фелини, не паясничайте! Встаньте! – никак не могла угомониться учительница.

– Не… не могу, – пробормотал я, слегка краснея.

– Если вы не встанете, я сама подойду к вам!

– А можно помощь зала для выбора одного из двух вариантов?

– Фелини!

– Ладно, тогда сами подходите!

– Я еще и сама должна к вам подходить?! Какая дерзость! Быстро вставайте!

– Ой, ну ладно… ладно, так и быть, раз вы так хотите знать, у меня встало, можно я выйду в туалет
подрочить?!

– Фелини, да как вы смеете! – больше прежнего разозлилась преподавательница и в мгновение

оказалась у моей парты, – Быстро показывайте, что прячете!

– Ну, раз вы так настаиваете, – пожал я плечами и поднял кофту, демонстрируя женщине свой
стояк. Сама напросилась! Тут же глаза ее округлились, и она в молчаливом изумлении воззрилась
на меня.

– Сегодня вы выглядите просто обворожительно! – брякнул я, естественно, совсем не собираясь

кадрить пятидесятилетнюю взрослую женщину. Но, к сожалению, я зачастую сначала говорю, а
затем уже понимаю, как это звучит в подобной ситуации. Учительница в ответ посмотрела на меня
еще более изумленно:

– Садитесь на место, Фелини, – грозно провозгласила она, после чего пошла обратно к доске.
Попрошу заметить, походкой от бедра! Я чуть со стула не свалился, Мифи же еще минут десять
давилась от беззвучного смеха:

– Она теперь думает, что ночами ты на нее дрочишь! – прошептала она, вытирая с глаз
выступившие слезы.

– Ха-ха-ха, очень смешно, – выдавил я, ловя на себе уже Игривый взгляд учительницы и
старательно прячась от него за монитором, – Ты чего меня не разбудила после истории?! –
буквально накинулся я на подругу.

– Разбудить? Тебя? О нет, ты так похихикивал все это время, что будить тебя было бы очень
жестоко, смотри! – она вытащила телефон и включила запись, на которой я действительно
довольно противно хихикал и чуть ли не хрюкал от явного удовольствия, – Поставлю себе на
смски, – заявила моя подруга.

– Ты! Ты…

– Что? – как ни в чем не бывало спросила Мифи.

– Перекинешь и мне? Поставлю на Зуо, – улыбнулся я. Уже через минуту мой гнусавый смех был
на моем телефоне, и я собирался слушать его до конца урока, когда до меня донесся чей-то
шепот.

– Эй, посмотрите, что это там такое?

– Вау! Интересно, кто это сделал!

Волна шепота прошлась по всему классу и через пару мгновений превратилась в настоящий гул.
Ученики, что сидели у дальних парт, начали медленно красться к окну, дабы увидеть нечто
интересное. Я тоже заинтересованно взглянул в окно, и мое сердце бухнулось куда-то вниз к
желудку. Десятками этажей ниже на асфальте перед школой красовались огромные кроваво-
красные буквы, складывающиеся в небольшое послание. Послание для меня: "Лис, Твоя Эстафета
"

****

После разговора с Тери ты так и не решился вернуться в класс. Почти час ты проторчал на все той
же лестничной площадке, выкуривая одну сигарету за другой, давясь слезами и гневно растирая
окурки по подоконнику. Было бы разумнее уйти из школы вовсе, иначе столкнись ты с Тери вновь,
у тебя, возможно, началась бы настоящая истерика. Вот уже где позор из позоров. Но и домой
идти не хотелось, только не сейчас и только не к отцу. Зайти к маме? Можно, но, опять же, позже.
Перед ней плакать ты не хотел, о нет, перед ней ты всегда улыбался! К тому же еще и этот чертов
Отбор. Пусть ты со своим сэмпаем сразу договорился носить антимагниты, которые накануне
этого мероприятия создал для тебя твой отец и которые выводили из строя магниты в браслетах,
тем не менее, антимагниты надо было активировать одновременно и в тот момент, когда
включались магниты.

Выкурив почти полпачки, ты, наконец, немного успокоился и поплелся блуждать по школе. Что-то
в ней все-таки было неуловимо-успокаивающее, когда во всех классах шли уроки и пустые
коридоры наполнялись лишь тихим гулом учительских голосов, объясняющих нерадивым
ученикам свои предметы. Так ты блуждал по длинным коридорам очень долгое время,
обдумывая, что будешь делать теперь, и гадая, как же можно подавить в себе столь мерзкое
чувство, как любовь. При мысли, что ты будешь видеть Его почти каждый день, невольно к горлу
подкатывал комок, дышать тут же становилось сложнее, а на глазах наворачивались
предательские слезы разочарования и обиды.

– Сдохнуть-то как охота, – пробормотал ты себе под нос, засовывая руки в карманы и продолжая
свой поход по безликим серым коридорам. Так ты спустился на двадцать этажей вниз, медленно
и не спеша проходя каждый коридор и вслушиваясь во всевозможные звуки. Ты уже добрался до
этажей, где учились младшие классы, а здесь коридоры были наполнены какой-то детской
наивностью, смехом и весельем. Вот только сквозь этот смех ты почти сразу уловил тихие
всхлипы. Так не одному тебе в данный момент хочется поплакать? Что ж, раз ты не можешь
успокоиться сам, быть может, сможешь успокоить малыша, что плачет наверняка из-за того, что
над ним посмеялись в классе или из-за очередной двойки.

– Эй! Какова бы не была причина, не плачь, – негромко проговорил ты, надеясь на то, что на твои
слова последует хоть какая-то реакция. И она последовала незамедлительно. Из-под одного из
диванов, которые стояли на каждом этаже, выбралось маленькое нечто и буквально кинулось к
тебе.

– Братик! – выкрикнула маленькая белокурая девочка с большими глазами цвета изумруда.

Пышное розовое платьице с белыми рюшками и тонкие маленькие ручки девочки были
перепачканы в чем-то красным и до жути походили на кровь. Мало того, это и пахло как кровь.

– Мари? – ты не сразу узнал в маленькой девочке детище своего отца. Дело в том, что помимо
пяти боевых андроидов твой отец создал самые различные модели, дабы следить за учениками в
школе, несколько моделей для постоянных слежек на улице, в метро, в общественном
транспорте. Всего насчитывалось несколько десятков различных экземпляров с самыми разными
образами. Мари – одна из первых работ твоего отца, овладевшая толикой эмоций. Она была
плаксой, хныкала обычно с поводом и без него. Но сейчас повод явно был.

– Мари, что произошло? – ты сел на корточки, дабы сравняться с ней в росте, – И откуда… откуда
столько крови? – при слове "кровь" Мари захныкала больше прежнего. Плакать она не могла,
потому что в ее тело не были встроены имитаторы слезных желез, но и без них она справлялась
совсем неплохо.

– Мари сломали! – сквозь белиберду хныканья наконец разобрал ты, – Мари сломали, сломали,
сломали! – девочка уселась прямо на пол и начала старательно вытирать чью-то кровь со своих
рук, тем самым лишь еще больше размазывая ее по гладкой коже.

– Мари! Успокойся и объясни, что произошло? – занервничал ты. Девочка лишь кивнула,
поднялась на ноги, аккуратно, дабы не испачкать тебя, взяла тебя за руку и повела к окну.

– Смотри, братик, – прошептала она виновато и указала куда-то вниз. Ты посмотрел в окно и
обомлел.

– Ты это сделала? – побледневшими губами прошептал ты.

– Мари… – кивнула девочка виновато.

– По приказу отца? – последовал новый не менее колкий вопрос.

– Нет…

Ответ девочки тебя обескуражил, ведь кроме твоего отца андроидами не мог управлять никто!

– Постой-ка… – с твоих губ сорвался нервных смешок, – постой-кА, постой-кА… Ты говоришь, что
Это ты сделала Не по приказу моего отца? – ты просто не мог поверить своим ушам.

– Да, – кивнула Мари и вновь захныкала, – Мари же говорит, Мари сломали. Систему Мари,
ворвались без спроса и отключили контроль над телом! Мари все видела, но ничего не могла
поделать! Отец Мари теперь накажет, да? Мари ведь плохая девочка! Не защитила своего тела!
Братик, что он теперь сделает с Мари? Что? Переделает Ее? Мари страшно! Мари очень-очень
страшно! Мари не хочет переделываться! Не хочет снова забывать! – все хныкал и хныкал
андроид, но тебя сейчас волновало не столько она, сколько все более явный запах крови.

– Чем ты… точнее твое тело писало эти слова?

– Кровью…

Ответ был очевиден, и все же… От ответа в горле у тебя все пересохло и перед глазами на
мгновение все поплыло.

– Чьей?

– Кровью учеников… – уже тише прошептала Мари.

– Где они… веди меня… – без лишних слов приказал ты, и Мари, кивнув, побежала к лифту. Вы
поднялись на последний этаж, где учились тринадцатые классы. Мари, недолго думая, подвела
тебя к одному из классов. Ты глубоко вздохнул и только затем распахнул дверь класса. В
аудитории было больше семидесяти человек. Все ученики сидели на своих местах в вирту-очках, и
поэтому ты даже поначалу решил, что Мари перепутала класс и, лишь приглядевшись, начал
понимать всю сложность ситуации.

– ПКО-вирус… – это был не вопрос, скорее утверждение, но Мари все же кивнула в ответ. Ты
закрыл за собой дверь и начал проходить по рядам, всматриваясь в лицо каждого ученика.

Дело в том, что у тринадцатых классов почти все уроки проходили в виртуалии при глубоком
погружении. Что это значит? Виртуалия была трех категорий. Когда человек одевал вирту-очки, он
выбирал одну из категорий. Слабое погружение, среднее погружение и, наконец, это, самое
глубокое погружение. При слабом погружении ты одновременно находился и в виртуалии, и в
реальном мире, все твои ощущения также были подвластны именно реальному миру, то есть,
если ты хотел есть в реальности, ты хотел есть, даже погрузившись в виртуалию. При среднем
погружении ты ощущал голод, но мог обмануть свой мозг, наевшись, скажем, виртуальных
пирожков. Все твои ощущения перекочевывали в виртуалию, но, тем не менее, они не были
особенно остры, и поэтому если, скажем, очки с тебя при таком погружении ради шутки сняли бы
глупые юмористы-дружки, некоторое время после этого ты бы чувствовал легкое головокружение
и тошноту, но ничего более опасного с тобой бы не произошло. При глубоком погружении все
обстояло иначе. Если в реалии ты голоден, то, попав туда, ты сам решал, что тебе чувствовать, а
что нет. Глубокое погружение, к примеру, использовалось в онлайн-играх. И пусть многие игроки
порой погибали от обезвоживания или сходили с ума от десятков бессонных ночей, игры
подобного рода всегда были популярны и всегда таковыми останутся, ибо были самым лучшим
средством убежать от реальности. Ведь перед тобой раскрывался совершенно иной мир, с
обновленным тобой! Отказаться от такого даже под страхом смерти решился бы далеко не
каждый.

Если снять очки при глубоком погружении в виртуалию, человек впадал в вирту-кому и мог
больше никогда не очнуться, ибо мозг, не понимающий, какая из реальностей настоящая, словно
зависал и в результате не воспринимал как реальность ни тот, ни другой мир, предпочитая заснуть
на года, а то и навсегда.

Семьдесят учеников были в глубоком погружении, и, видимо, в этот момент их и настиг ПКО-
вирус: запер их сознания в глубине виртуалии.

Ты подошел к одному из учеников и пощупал пульс на запястье.

– Они живы? – ты даже удивился.

– Все живы, – подтвердила Мари.

– Но кровь ты брала у них?

– Да…

– Сколько?

– Полтора литра с человека, – пробормотал себе под нос Андроид, смотря в пол.

– Они не погибнут?

– Нет, пока не погибнут...

Ты молча осмотрел пару учеников, одного парня даже ущипнул за руку, но тот никак не
отреагировал.
– Если человек в глубокой виртуалии, он ничего не почувствует, даже если оторвешь ему руку…

– Да знаю я! – раздраженно бросил ты, – Их сознание заперто в глубине виртуалии, а если снять
очки, они впадут в вирту-кому?

– Именно…

– Господи… Господи! Семьдесят учеников! – Ты не мог поверить своим глазам, – надо срочно
вызвать скорую и… и полицию!

– Мари арестуют? – вновь захныкала Мари, начиная вытирать измазанными в крови ручками
несуществующие слезы.

– Нет, что ты, Мари! – спохватился ты, – Никто никогда не узнает, что это сделала ты. Да и что ты
сделала? Ну позаимствовала немного крови… кстати, куда и чем ты скачивала всю кровь?

– Тело Мари прошло на первый этаж в комнату уборщиков, там было много фляг и медицинское
оборудование. Видимо, все это было заготовлено заранее. После того, как Мари сделала надпись,
остатки крови и фляги Мари уничтожила наномашинами, что находятся в теле Мари, – тяжело
вздохнула девочка.

"Так эта сволочь все продумала!" – с каждой секундой ты злился все больше. У каждого андроида
были свои особенности, например, пятерка боевых роботов отличалась навыками и
возможностью мгновенного сбора информации, Мари же была чем-то вроде мусорщика. Она
убирала то, что могло остаться после миссий других андроидов. Она была слаба и мыслила как
самый обыкновенный ребенок, единственное, что она могла — это утилизировать.

– Но как же ты умудрилась написать эту надпись? Сама? Никем не замеченная? – не успокаивался

ты.

– Тело Мари стало таким легким и двигалось так быстро! Мари написала все это всего за пару
секунд, это было так странно!

Плохо. Все было еще хуже, чем ты думал. Мало того, что разум Мари взломали, так они еще
истратили все ее дополнительные ресурсы, а значит…

– Мари не хотела, Мари… – глаза девочки внезапно потухли, и хрупкое, пусть и искусственное,
тельце упало на пол.

– Мари! – воскликнул ты, подбегая к андроиду.

– Запасы ресурсов исчерпаны… – тем временем бормотал робот, – Отключение произойдет через
дес… сять, дев… вять, вос… семь…

Отключение подобного рода грозило перегрузкой всех систем андроида, т. е. полным

уничтожением создавшейся личности и воспоминаний.

– Черт бы тебя побрал! – выругался ты, стараясь не обращать внимания на обратный отсчет. Но
что делать? Благо пусть отец никогда ничему и не учил тебя, но ты столько времени провел в его
лаборатории и часами наблюдал за тем, как он создает или переделывает своих андроидов, что
кое-что о роботах знал и сам. Недолго думая, ты вытащил свой ППК, используя наномашины в
своем теле, разломил компьютер на две половинки и выковырял из него аккумулятор. Затем без
лишних церемоний перевернул девочку на живот, разорвал платье на спине и сорвал верхний
слой искусственной кожи, под которым покоилось баснословное количество проводов и
лампочек.

– Чет… тыре, т…три, дв…ва… – шептали губы девочки, когда как ты подключал аккумулятор к
роботу, – Д…ва, д…ва, д…ва… – система зависла, зависла, но не отключилась! Аккумулятор давал
тебе совсем чуть-чуть, но все таки времени, дабы спасти воспоминания андроида и через него,
возможно, узнать, кто же прятался за маской создателя ПКО-вируса!

Закутав девочку в свою рубашку и тем самым скрыв ее разодранную тобой спину, ты взял робота
на руки и быстро вышел из класса. По школе уже раздавался гул совсем иного рода. Шептались о
надписи, что появилась в мгновение ока под окнами школы.

Ты закрыл за собой дверь, а затем тебе в голову пришла одна идея. В школе на каждом этаже по
технике безопасности была сирена, которую включали в том случае, если что-то произошло.
Причем под этим «что-то» подразумевался не пожар, ибо это техника и без людей бы заметила
сразу. А вот ЧП иного рода как раз подходили для активации ручной сирены. Ты подошел к
небольшому красному ящичку, без особых усилий сломал замок, открыл дверцу, за которым
покоился большой, древний как мамонт, облупившийся рычаг, и нажал на него. Всю школу тут же
наполнила оглушительная сирена. Ты же, прижимая медленно остывающее тело андроида к
груди, направился домой.

****

– Началось! Шоу! Прямо сейчас и прямо здесь, в эту самую минуту! Начало! – провозгласил
подросток, громко расхохотавшись. Он сидел на столе перед Первым создателем ПКО-вируса и
ликовал.

– Началось, – согласился парень, который ненавидел кофе, – но одно дело убивать всякое отрепье
и совсем другое – запирать в виртуальной тюрьме семьдесят ни в чем не повинных школьников, –
нахмурился он, – Не думаешь ли ты, что мы переборщили? Да еще и выкачивание крови, нет…
нет, нет мы не переборщили! – первый создатель также рассмеялся.

– Мы отомстим… сначала той мрази, что сломала наши жизни, а затем и всем остальным! –
заулыбался подросток, беря в руки чашку с обжигающим кофе и отпивая черный напиток, – верно
же, Лео? – прошептал он, вздыхая ни на что не похожий аромат.

– Верно, – согласился первый создатель, подходя к подростку и тоже отпивая из его чашки
немного кофе, – И все-таки не понимаю я, как ты пьешь эту гадость, – скривился он, проглотив
горячую жидкость.

– Ликуя! Я пью его, ликуя! Кофе – напиток победы! А мы с тобой победители! – воскликнул
подросток, вскакивая со стола и начиная кружиться в танце с воображаемым партнером, – Я
чувствую, что наша победа уже близко! Я вижу, как шаг за шагом мы прижимаем Его к стене. Мы
сломаем Его! Сломаем, как обычно это делал Он!

– Аш идет, – внезапно напрягся Лео, – Еще пара этажей и будет здесь.

– Вот и чудненько, – усмехнулся подросток, – с информацией Инфа мы наконец-то перейдем к

Эстафете Лиса! Да будет так!

– Да будет так…

Пятый круг Ада: 47. Чертово колесо

После Третьей Мировой Войны дождь в Тосаме, как впрочем и на всей планете, превратился в
полноценную угрозу. Он стал попросту опасен для жизни человека из-за своей ядовитости.
Каждый новый дождь был чем-то вроде «русской рулетки», при которой могла пролиться с неба
как обыкновенная вода (но это было крайне редко), так и наоборот, очень необыкновенная,
прямо-таки Волшебная, живительная водица, из-за которой живительно слезала кожа, слепли
глаза и вылезали волосы на голове. И это еще при самом удачном раскладе! Бывали случаи, когда
из-за такого явления как дождь, люди и вовсе погибали. Но что еще можно было ожидать после
того, как в атмосферу было выброшено такое количество разнообразных ядов? Не уничтожили
всю планету, берем с полки радиоактивный пирожок, давимся им, помалкиваем и радуемся
малому!

Обычно, как только к городу приближались свинцовые тяжелые облака, переливающиеся в

отблеске солнца настоящей палитрой самых разнообразных цветов, их старались разогнать. Если
же этого сделать не получалось, то к облакам посылали метео-робота, который считывал
ядовитость возможных осадков и предупреждал горожан об опасности, советуя либо и вовсе
остаться дома, либо как минимум, захватить с собой защитные костюмы. Иногда над городом
появлялись одиночные небольшие облачка, которые могли быть самых разнообразных диких
цветов. Они являлись концентратами ядовитых паров из смога Тосамы. В таких случаях
вызывалась специальная служба, работники которой приезжали в назначенное место и с
помощью нано-роботов попросту уничтожали ненормально-яркие облака.

Но сегодня в Тосаме произошло воистину странное явление. В тяжелых облаках, что наползли на
город, как паук на свою жертву, метео-робот впервые за несколько десятков лет не обнаружил
опасной концентрации ядов, которая при попадании на кожу человека убивала бы его или
причиняла бы ему хоть какой-то вред. О нет, информация, собранная роботом, говорила о том,
что природный дождь сулил быть самым обыкновенным и совсем не опасным для жизни!
Естественно, обрадованные и удивленные сим фактом горожане сначала с подозрением
выходили на улицы города, смельчаки настороженно вставали под холодные струи и, не чувствуя
ровным счетом ничего, кроме мокрого холода, пронизывающего все тело, начинали как
умалишенные бегать по улицам, прыгать в лужи и восторгаться столь когда-то обыкновенному
явлению, а именно, дождю.

Энтони, как и многие другие жители Тосама, также не остался в стороне. Он уже час стоял под
дождем, чувствуя, как холодные струйки бегут по шее и спине и как мокрые рубашка и белый
халат прилипают к телу. Молодой ученый настолько увлеченно наблюдал природное явление, что
не заметил, как выкурил почти всю пачку своих любимых сигарет. Лишь когда в упаковке осталось
каких-то три сигареты, он внезапно спохватился, поспешно убрал сигареты в карман халата,
выбросил уже докуренную сигарету в мусорное ведро и с неохотой все же поплелся обратно в
офисное здание. Правда, мужчину вовсе не интересовали офисы, о нет. Пройдя просторный холл
и кивнув охраннику, ученый зашел в служебный лифт и нажал на кнопку с пометкой «-10». Лифт
вздрогнул, а затем мягко поехал вниз на десять этажей под землю. Когда лифт преодолел нужное
расстояние, его дверцы разъехались бесшумно и быстро, и Энтони оказался в длинном узком
коридоре, по обе стороны от которого шли десятки белых дверей с небольшими стеклянными
окошками в каждой из них. Не успел мужчина пройти и пары шагов, как его окликнули:

— Профессор! Ну наконец-то! Я уже вас обыскалась! – голос был высокий и звонкий. Энтони от
него уже коробило, но он, стараясь скрыть неприязнь, натянул на лицо милую улыбку и
повернулся в сторону молоденькой девушки-медсестры, что бежала к нему с как всегда
обеспокоенным видом. Помнится, в прошлый раз она умудрилась обнаружить чуму в стаканчике
из-под кофе и развела по этому поводу настоящую панику. И даже после того, как ей объяснили,
что чумы в стаканчике из-под кофе не может быть ну вообще никак, а если бы и была, определить
это невооруженным глазом невозможно, медсестричка не верила, плакала и не успокоилась до
тех пор, пока весь отдел с торжественным видом не сжег несчастный, ни в чем не повинный
стаканчик на улице под старым деревом.
— Что-то произошло… опять? – мужчина не удержался и сделал на последнем слове ударение,
ведь медсестра как раз входила в разряд людей, у которых был не понос, так золотуха, не
золотуха, так геморрой.

— Это по поводу новенького, — тут же забормотала девушка, впихивая в руки мужчины папку.

— Новенького? – удивился Энтони, — Привезли еще одного? – нахмурился он, вчитываясь в

документы, — Тери Фелини… 5 лет… 5 лет?! Вы издеваетесь? Еще немного, и мы будем проводить
опыты над младенцами!

— Но мистер Ш…

— Молчите… нам нельзя произносить его имени, вы это прекрасно помните! – одернул девушку
Энтони, пробегая глазами по строчкам досье маленького мальчика, — Он слишком мал…
слишком…

— Но его интеллект… вы ведь понимаете, что для нас возраст не важен, — робко пробормотала
девушка, которой Энтони, к слову сказать, очень нравился.

— Я прекрасно это понимаю… но насколько бы он не был умен, он всего лишь ребенок!

— Однако, возможно, лишь он сможет сделать то, что не удавалось другим?

С этим Энтони поспорить не мог. IQ было безумно высоким, кроме того, было достаточно других
факторов, говорящих о том, что этот ребенок отличается от череды других гениев, за которыми
велось наблюдение в этом отделении. Мальчик был не просто умен, его мышление кардинально
отличалось от мышления остальных, опираясь на логику, которую кажется, этот ребенок
придумывал сам.

— Хорошо, — наконец, обессилено вздохнул Энтони, — Что вы сказали его родителям?

— О! Мы подстроили все так, что его мать думает, что ребенок в летнем развивающем лагере.
Весь следующий месяц он проживет здесь, — торопливо ответила медсестра.

— Вот как… старая схема, как всегда работает безотказно, что ж… и какие же проблемы возникли с
нашим новым… подопечным?

— Ах, это… он умудрился съесть восемь порций мороженого, и у него разболелся живот! Я не
знаю, что мне делать!!! – захныкала девушка, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы же медсестра! И не можете помочь ребенку избавиться от боли в животе?! Чем же вы

занимались в медицинском университете шесть лет?!

— Отстреливала медведей, — недовольно буркнула девушка, явно обидевшись.

— А я-то все гадал, отчего вы даже в самые холода носите свои коротенькие тонкие халатики.
Нижнее белье на медвежьей шерсти? – не преминул съязвить профессор, — может, и мне мишку
стрельнете, а? Давно мечтал о мягком ковре в зал! – усмехнулся профессор и, в ответ на
негодующий возглас девушки, захлопнув папку с досье на Фелини, пошел к комнате, номер
которой был указан в документах. Комната была одна из самых дальних. Прежде чем зайти в нее,
Энтони заглянул в окошко и увидел маленького мальчика с темно-русыми волосами, большущими
серыми глазами и в зеленой пижаме. Хотя окошко с внутренней стороны комнаты было
зеркальным, и мальчик видеть профессора никак не мог, но все же почти сразу голова мальчика
повернулась к двери, и он пристально уставился на окошко, словно чувствуя, что за дверью кто-то
есть, и этот кто-то за ним следит. Дабы не пугать малыша, Энтони поспешно открыл дверь
комнаты и зашел внутрь.

— Привет, малыш! – улыбнулся он, подходя к мальчику, что сидел за детским столиком.

— Здравствуйте, — тихо пробормотал тот, явно смущаясь взрослого незнакомого мужчины.

— Меня зовут Энтони Ворон, я твой… учитель! Я буду приходить к тебе каждый день, и давать
небольшие головоломки, которые ты будешь должен разгадать, — улыбнулся Энтони.

— Здорово! – мальчик захлопал в ладошки, — я люблю головоломки! – заявил он.

— Я в этом даже не сомневался! – профессор прямо-таки излучал мир и любовь, — Но игры

начнутся с завтрашнего дня, а сегодня у тебя свободный день, можешь осмотреть свою комнату,
посмотреть телевизор или, быть может, поиграешь в компьютер? В общем, делай, что хочешь!

— Да… мне уже сказали, — вздохнул Тери, утыкаясь взглядом в стол.

— Что-то не так? Тебе что-то не нравится? Быть может, тебя что-то беспокоит? – встрепенулся
профессор.

— Угу, — мальчик, кажется смутился еще больше, — живот болит, — пробормотал он тихо.

— Ах, это! Погоди, — врач начал рыться в карманах и через пару минут выудил небольшую
капсулу, — Вот, выпей, и тебе станет легче, — протянул Энтони капсулу мальчику. Но тот внезапно
недовольно замотал головой:

— Фу! Таблетки беее! Не хочу! – захныкал он как самый обыкновенный ребенок, — Они мне не
помогут! – заявил мальчик нагло.

— Нет? – мужчина насторожился, — Если не они, тогда что же?

Тери что-то пробормотал себе под нос и только после того, как Энтони переспросил, ответил уже
громче:

— Леденец… леденец мне точно поможет! Он всегда помогает!

— О… вот оно что, — усмехнулся профессор, понимая, что никакой боли у мальчика в животе нет,
и все это время он лишь старался, как и любой ребенок, его лет, манипулировать взрослыми, давя
на жалость.

— Что ж, будет тебе леденец, — улыбнулся врач, выходя из комнаты. Но лишь дверь за ним
закрылась, тихо приказал медсестре:

— Вколите снотворное и порцию новых экспериментальных нано, а завтра утром выдайте первую
«головоломку». Возможно, вы правы и именно Он сможет создать то, что нам так нужно.

****

Оглушительная сирена заставила меня буквально подпрыгнуть на месте. И не только меня. Мои
одноклассники повскакивали со своих мест и начали активно шушукаться по поводу того, что же
могло произойти. Учительница тем временем старалась всех успокоить, явно и сама, находясь в
недоумении. А значит, это была не запланированная проверка сигнализации, а нечто куда более
серьезное. Женщина пыталась заставить всех собраться в одну кучу и как можно скорее, но при
этом, по возможности, не предаваясь панике выйти из здания. Панике-то никто и не предавался, а
вот конское ржание разносилось со всех сторон. Согласитесь, когда в вашей школе случалась
подобная тревога или поступал звонок о том, что школа заминирована, вы же ощущали легкий
адреналин и в глубине души мечтали о том, чтобы слухи о мине или маньяке-насильнике, или,
может, о повесившемся в туалете ученике оказались правдой! И дело было не только в том, что
отменили бы занятия… просто… просто это было невообразимо интересно! Я бы и сам, наверное,
сейчас бы не хуже других бегал бы по классу с расширенными от перевозбуждения зрачками и
думал о том, что же могло произойти. Но сегодня на подобное поведение у меня не было
никакого настроения. Хоть я и отошел от окна, перед глазами стояла эта злополучная фраза,
адресованная не кому-нибудь, а, видимо великому и неповторимому мне.

— Тери, что здесь происходит? – на лице Мифи также появилась тревога, как только она увидела
надпись.

— Понятия не имею, — пожал я растерянно плечами, — Может… может, это все же не мне? Мало
ли Лисов в интернете, — нервно засмеялся я.

— Ага… Тери, ты еще скажи, что эта фраза адресована чучелу лисы, что стоит в старом кабинете
биологии, — саркастически ответила Мифи.

— Во! Вот оно что! Точно ему! А я-то уже было забеспокоился… фух… ну слава пряникам, я здесь
не причем!

— Тери! – тут же взвыла Мифи, грозно топнув ногой, — Не будь идиотом! Лишь один человек на
этой планете стал бы оставлять сообщение из метровых букв чучелу лисы!

— Да, и кто же это?! – искренне заинтересовался я.

— Это Ты, придурок!

— Думаешь, это я сделал надпись? Когда бы я успел? Я же…

— А-а-а-а!!! Тери, не тормози! Я не о том, что ты написал это сообщение, я о том, что это
сообщение не чучелу лисы!

— А кому же? Может, скунсу? У нас клевое чучело скунса и…

— ТЕРИ!!!

За нашим спором я даже не заметил, как мы спустились на лифте в холл, а оттуда вышли на
школьное крыльцо. Народу было тьма. Но пугало даже не это, а то, что к школе уже успело
подъехать несколько десятков машин скорой помощи и полиции. И этот запах… Ощутимый запах
крови, которым было пропитано все крыльцо и от которого по спине побежали мурашки.

— Блять, хоть убейте — воняет кровью! – тем временем послышалось где-то сбоку.

— Говорят, это кровь учеников тринадцатого класса?!

— Они там что, все мертвы?

— О господи, их убили?!

— Мы все умрем?
— Когда-нибудь так точно, — недовольно буркнул я в ответ на последнюю фразу, понимая, что
сплетням верить нельзя. И все же… не обращая внимания на вопли преподавательницы, которая
просила никому не расходиться, я побежал в сторону надписи. Естественно, к словам меня никто
не подпустил, но разглядев буквы ближе, я оставил последние сомнения по поводу того, чем они
были написаны.

— Эй… эй-эй-эй! Только не говорите, что действительно кого-то убили?! – меня заколотило.

Из-за тебя…

Из-за тебя убили ни в чем не повинных людей…

Опять!

Почему…

Почему-почему-почему???

Почему все вокруг тебя мрут, как мухи?

Кто в этом виноват?

Мир?

Судьба?

Общество?

Бог?

Ты…

— Не паникуйте, никто не умер, слышите? Повторяю, никто не умер! А теперь идите к своим
преподавателям, они вам скажут, что делать дальше! – проговорил немолодой полицейский,
отгоняя любопытных учеников от надписи.

«Никто не умер? Ну слава богу»

Пока не умер…

Я, более или менее успокоившись, вернулся к классу, двадцать минут меня отчитывала
учительница биологии за мой эгоизм, после чего она объявила, что из-за происшествия в школе
было принято решение отменить Отбор, а также на неопределенное время отменить и занятия. С
помощью особого ключа учительница сняла со всех учеников магнитные браслеты и ушла, так
толком и не объяснив, что же произошло в действительности. Да и кто будет что-либо объяснять
бесполезным детям, сующим нос не в свои дела, верно же?

— ПКО-вирус…

— ПКО-вирус?

— Точно тебе говорю, я заглянул в класс, когда мы эвакуировались. Все ученики 13 «А» класса
продолжали сидеть на своих местах в классе глубокой виртуалии. Точно тебе говорю, ПКО-вирус!
– услышал я разговор старшеклассников. ПКО-вирус, сказали они… Тогда все встает на свои
места…

— Мне кидают вызов, — пробормотал я себе под нос.

— Только понял это? – фыркнула в ответ Мифи, сложив руки на груди, — Что будешь делать?

— Хм… — я задумался над ее вопросом, — Хм-м-м… — я задумался куда усиленней, почесав

затылок, а затем и ухо, — Хм-м-м-м!!! – я уже не знал, что бы еще мне почесать, чтобы в голову,
отчего-то совершенно пустую, пришла хоть одна адекватная мысль, — Пойду с Зуо в парк, —
наконец выдал я.

— В парк, значит? – Мифи вздохнула, — так и знала, что ты скажешь что-нибудь подобное.

— А что? – нахмурился я, уловив ее осуждающий взгляд, — Я, по-твоему, теперь должен бежать и

рвать жопу, чтобы спасти толпу недоумков? Нет, я, конечно, любитель рвать жопу… если только
рвет мне ее Зуо, да и к тому же… будь я пятьдесят раз самым умным, я не могу написать
антивирус к ПКО-вирусу, не зная его структуры… я вообще ничего не могу в этой ситуации,
понимаешь?! – развел я руками, не сразу заметив, что попросту оправдываюсь.

— Ну-ну… Тери… я знаю, что ты ничего не можешь… НО… иногда надо пытаться что-то сделать,
даже если изначально понимаешь, что все будет бесполезно…

— И зачем же? – нахмурился я.

— Чтобы не забывать, что ты человек… а не чудовище, — с этими словами подруга развернулась

на каблуках и, прежде чем я что-либо успел сказать, скрылась в толпе подростков.

— Ну, простите! Видимо, я слишком умен, чтобы быть человеком! – крикнул я. Несколько
подростков обернулись на меня, но тут же, потеряв интерес, снова принялись за обсуждение
всего происходящего. Мифи если и услышала меня, то виду не подала. А уже через мгновение до
моих ушей дошел знакомый рокот мотоцикла, и все мысли перевернулись вверх ногами. Не
совсем понимая, что делаю, я побежал на звук, вылетел с крыльца и почти сразу увидел Зуо,
который припарковывал свой мотоцикл у школы. Я для сэмпая также незамеченным не остался.
Его взгляд тут же прожег меня насквозь, не суля ничего хорошего, но я об этом и не думал.
Недолго думая, я ринулся к облокотившемуся на мотоцикл Зуо и, прежде чем он успел сказать
хоть что-то, внезапно обнял его, уткнувшись носом в грудь сэмпая. Конечно, идея была крайне
глупой, но я чувствовал, что сейчас мне просто необходимо почувствовать чью-то силу, потому что
моих собственных сил мне явно не хватало. Зуо, который хотел закурить, чуть не подавился
сигаретой. Затем начал тихо материться сквозь зубы, стараясь отодрать меня от себя прежде, чем
кто-то заметит столь пикантную сцену.

— Насекомое! Если не отцепишься от меня, я убью тебя! – взвыл Зуо, почему-то не ломая мне
руки и не пиная в живот, как это делал раньше, а стараясь просто отстраниться от меня.

— Ты меня убьешь в любом случае! – тихо ответил я, не ослабляя своих объятий.

— Я сказал, отлипни от меня!

— А что, ты мне разве не поможешь? Разве не хочешь вмазать мне по роже? Или, может, руку
сломаешь?
— Просто… отойди от меня, — взгляд Зуо был настолько пронзительным, что я, почувствовав его,
поднял голову и, встретившись с ним, невольно отпрянул от сэмпая. Что это? Что это за
ощущение? Почему мне так… страшно и одиноко?

— Что здесь произошло? – кажется, Зуо не собирался меня бить, по крайней мере, не сейчас.
Наоборот, он делал вид, что ничего не произошло.

— В школе ЧП, но что именно произошло, никто не знает, — не стал я вдаваться в подробности.

— Вот как… в любом случае, уроки закончились, садись, — Зуо кивнул на сидение мотоцикла.
Стоило ли ему сказать, что Отбор отменили, и у него больше нет причин возиться со мной?
Стоило… но позже, для начала Зуо должен был исполнить мои желания.

— Я придумал желание, — как бы невзначай проговорил я, садясь за спину сэмпаю и обхватывая

его за пояс.

— Желание, значит? – голос Зуо стал ядовитым, — Внимательно тебя слушаю, — процедил он
сквозь зубы, повернувшись ко мне, дабы я во всей красе смог разглядеть, как его глаза из зеленых
становятся багрово-красными и как левый глаз начинает дергаться явно не от переполняющего
сэмпая счастья.

— Хочу в парк развлечений! – воскликнул я, вмиг стирая из головы все невеселые и беспомощные
мыслишки и думая лишь об одном.

— Чего? – лицо Зуо перекосила гримаса того самого легендарного «счастья»!

— В парк хочу! Ты проиграл! Теперь расплачивайся! – нагло заявил я. Зуо стал еще «счастливее»,
но, все же, отвернувшись от меня, завел мотор, при этом бормоча себе под нос о том, что убьет
меня и, что странно, еще и Яна зароет вместе со мной в одной братской могиле. Интересно, его-то
за что? Ну да ладно… меня везут в парк развлечений! Самый большой парк развлечений в мире!!!
Мало того, что парк был самым большим, так в нем было самое высокое колесо обозрения,
высотой двести метров!!! И, естественно, поход на это колесо должен был стать эпическим
концом нашего первого Нормального свидания! Главное, чтобы до Зуо не дошло, что это
свидание. А то ведь он из кожи вылезет, но все испортит!

До парка мы доехали с ветерком. Зуо явно взбесился и тихо высвобождал свой гнев, пугая
старушек и разгоняя голубей. Что ж… пусть выпустит пар, ему полезно, ибо впереди его ждало что-
то куда страшнее!

Парк развлечений находился почти в самом центре города и занимал огромную территорию. Там
насчитывалось больше сотни аттракционов, но издалека было видно лишь несколько: это
непосредственно огромное колесо обозрения, вершина которого в облачные дни утопала в
облаках; американские горки, что оплетали весь парк, словно железная паутина; три очень
высокие башни, с которых можно было прыгать на тарзанке, и так далее.

Естественно, покупать билеты к каждому аттракциону в отдельности было бы слишком накладно и

долго, поэтому в парке ты оплачивал время, которое в нем проведешь, а не то, на скольких
аттракционах прокатишься. Понятное дело, билеты были очень дорогие, но при всем при этом
парк всегда был буквально битком набит людьми. Еще бы, ведь в Тосамский парк развлечений
приезжали со всех 44 городов! К тому же, работал он лишь три дня в неделю: в четверг, пятницу и
субботу.

— Эй-эй! Смотри! Мистер какашка! – воскликнул я, как только мы оплатили билет на трехчасовое
пребывание в парке и наконец-то оказались непосредственно на его территории. Вокруг горели
тысячи ярких лампочек, раздавались различные мелодии, зазывалы, отовсюду слышался детский
смех, и воздух был пропитан каким-то наивным счастьем. Ну, я, не будь дураком, решил
настроиться на всеобщую волну и с визгом «Уиииииии» побежал к палатке со сладкой ватой.

— Хочу! – ткнул я пальцем в розовый воздушно-пушистый шар, и продавец, слегка офигев,

протянул мне палочку со сладостью, — И ему тоже, — ткнул я пальцем в сторону как раз
подходившего ко мне Зуо. Лицо у сэмпая было такое, словно под нос ему кто-то, простите, насрал,
— Ему дайте черную вату, — заказал я, и продавец протянул сэмпаю воздушную вату.

— Я ща тебе руку сломаю в трех местах, — сухо бросил Зуо продавцу, и тот тут же отдернул руку со
сладостью, — А тебе на лицо наступлю, — пообещал он мне, но я его не слушал. Я уже побежал к
мечте всей моей жизни, а именно, к карусели.

— Зуо-Зуо! Обещай, что помашешь мне, когда я помашу тебе! – накинулся я на сэмпая, не давая
возможности полностью оценить ситуацию.

— Че?

— Не «че», а пообещай! – заныл я.

— Я…

— Не Я, а пообещай!!!

— Бля…

— НЕ БЛЯ, А ОБЕЩАЙ!!! – не успокаивался я.

— Обещаю… — выдавил из себя Зуо, причем я думал, что пока он это слово произнесет, родит, как
минимум, тройню… нет… все обошлось… Хотя, возможно, мне еще предстояло принимать роды у
Зуо, ведь он еще не знал, с какого аттракциона я собирался ему махать! А аттракцион я выбрал
классный! Главное, подходящий для меня во всех смыслах!

С довольной миной я подошел к детской карусели и, не обращая внимания на вылупившихся на

меня мамочек, которые катали на этом чуде своих пятилетних деток, взгромоздился на голубую
улитку. Через пару секунд карусель сдвинулась с места, и я, изображая бравого ковбоя,
«поскакал» на улитке в неведомые дали! Когда скорость карусели стала максимальной, а именно,
чуть медленнее скорости ходьбы, я завопил «Йяяяяхаааа», изобразил, что кручу лассо, а затем
нагнулся к улитке:

— Привет, радиоактивное чудовище! Смотря в твои большие глаза, я вижу некое родство!
Наверное, потому, что мы оба насекомые? Или оба… голубые?… Зуо, привет!!! Как тебе?!!! Не
хочешь присоединиться?! Вон та красная корова создана для тебя! Стопудово!!! Да ладно, не
очкуй! Вещь клевая! Ну??? Нет? – завопил я, начиная махать сэмпаю. Естественно, офигевшие
мамочки воззрились на Зуо, и сэмпай, и без того уже побагровевший как помидор, разве что не
сжигал все вокруг своим взглядом.

— Зуо! Не делай вид, что не знаком со мной! Ты обещал помахать!!! — не успокаивался я, конечно
же, не рассчитывая, что Зуо скажет мне хоть что-нибудь в ответ или не дай бог помашет! Каково
же было мое удивление, когда сэмпай, зажмурившись и буквально трясясь от гнева, все же
поднял руку и два раза махнул мне. Я чуть с улитки не свалился! Это показалось мне настолько
милым поступком, что я не дождавшись, когда карусель остановится, спрыгнул с бравой улитки,
подбежал к Зуо и слегка чмокнул его в губы.
— Спасибо, — улыбнулся я и побежал покорять новые аттракционы. В результате, где мы только
не побывали! И в доме привидений, где Зуо всадил в одну ведьму пару пуль, а затем минут десять
оправдывался, уверяя, что вовсе не испугался, а просто сработали его рефлексы, сходили в
небольшой цирк, где я решил покормить льва и он чуть не полакомился моей рукой. Благо в
последний момент рядом оказался Зуо, который так съездил несчастной киске по морде, что
сломал ему один клык. После того как из цирка нас выгнали, пришло время развлекаться Зуо, ибо
он увидел Тир! Мишени он выбил все и без особых усилий, за что получил большого белого
медведя с красным бантиком. Правда, сэмпай хотел было отказаться от игрушки, но увидел мой
пристальный немигающий взгляд:

— Только не говори, что тебе нужна эта хуйня?! – Зуо явно переполняло возмущение.

— Нужна! – подтвердил я, — Отдай! Этого медведя ты выиграл мне!

— Ага, щас! Да я лучше сожгу этот кусок говна!

— Только посмей, и моим вторым желанием будет поход в загс! – лишь после этого Зуо со
вздохом отдал мне медведя, которого уже через десять минут я благополучно и сжег в первой
попавшейся мусорке «на счастье». А что? Нахера мне какой-то там медведь? Вот именно! Не
нужен он мне!

Как ни странно, но Зуо, кажется, слегка обиделся на меня за это, потому что несколько следующих
аттракционов постоянно хмурился и молчал. Дабы развеселить сэмпая, я даже умудрился
затащить его в мгновенные фотки, где Зуо лишь хмурился, зато я корчил рожи до посинения.
После импровизированного фотосета часть фоток я силком впихнул сэмпаю, вторую часть забрал
себе.

— Времени осталось двадцать минут, так что еще пара аттракционов и уходим, — пробормотал
Зуо, смотря на часы.

— Тогда пойдем на колесо обозрения! – и я, схватив сэмпая за рукав, потащил его к колесу.

— Эй, погоди-ка, оно же делает один оборот за тридцать пять минут, мы не успеем! – воскликнул
было Зуо, но я лишь замотал головой:

— Зуо, не будь занудой! Это же Колесо обозрения! Мы не можем уйти, не покатавшись на нем!

В результате, простояв всего пару минут в очереди (знаете, с Зуо удобно ходить в парки, нам
везде уступали место!), мы забрались в кабинку и уселись друг против друга. Медленно-медленно
колесо продолжало крутиться, поднимая нас вверх со скоростью черепахи, но в этом и была вся
прелесть! Я смотрел на разворачивающуюся картину, открыв рот и то и дело тыкая пальцем то на
одно здание, то на другое, удивляясь тому, что отсюда увидеть можно очень и очень многое.
Верно. Я впервые в жизни катался на этом колесе. И вообще впервые был в этом парке. Зуо
терпеливо кивал на все мои вопли, сам, кажется, всматривался в улочки и даже один раз что-то
сказал про свой дом, но прежде, чем я понял, о чем он говорил, Зуо уже замолчал и отвернулся к
окну.

Восторгался пейзажами я минут десять, а затем, устав от этого, начал просто пялиться на Зуо.

Все вокруг тебя мрут как мухи…

Верно…

Это может коснуться и его…

Пора прекращать…

Всю эту глупую игру…

— Эй, Зуо,— улыбнулся я в ответ на настороженный взгляд сэмпая, — я придумал второе

желание, — тихо прошептал я, не мигая смотря в глаза Зуо.

— Да? И что же это? Сводить тебя в кино? – сэмпай явно хотел казаться спокойным, но у него это
почему-то не получалось. Он то и дело отводил взгляд, из-за чего мое сначала очень скромное
желание всего лишь о поцелуе переросло в куда более смелое.

— Неа… хочу, чтобы ты сейчас сидел и, что бы я не делал – не двигался, — ухмыльнулся я.

— Это смотря что ты будешь делать, — Зуо прищурился.

— В любом случае, тебе понравится… по крайней мере я буду очень стараться, — в тон сэмпаю
ответил я, вставая со своего места и подходя к Зуо.

— Не слишком ли много ты себе позволяешь, — зашипел в ответ он, когда я поставил одно колено
на сидении между его ног и прикоснулся к его щеке.

— Много или мало, это не так важно, — тихо проговорил я, нагибаясь к сэмпаю, — Куда важнее
то, что это Мое желание, которое Ты Должен исполнить, — с этими словами я слегка укусил Зуо за
нижнюю губу, не переставая смотреть ему в глаза. А глаза его стали вновь темнеть, как и тогда
ночью. Мне стало немного страшно, когда я вспомнил Каким тогда был Зуо, но все же верил в то,
что несмотря ни на что желание мое он исполнит. Ну, а если не исполнит, к заднице моей смерть в
капюшоне придет куда раньше, чем ко мне самому.

Подумав об этом, я невольно улыбнулся и, наконец, поцеловал Зуо. Он, и правда совсем ничего
не делал, на поцелуи не отвечал и даже не прикасался ко мне. Уф, Зуо, не думал, что ты можешь
быть таким покорным.

— Эй-эй, неужели ты действительно настолько гордый, что беспрекословно исполнишь мое

желание? – зашептал я Зуо на ухо, искренне веселясь. Помучить сэмпая хотелось все больше.

— Ничего… все это еще тебе аукнется. Сначала я оторвусь за мотоцикл, а затем и за оба
придурошных желания! – ехидно ответил Зуо, сам расплываясь в садистской ухмылке.

— Во-о-от как! А если я сейчас захочу тебя… трахнуть? – произнес я, смакуя каждое слово. В
следующее же мгновение сильный удар куда-то под дых заставил мое несчастное тело отлететь к
противоположной стене кабинки и сильно удариться об нее спиной и затылком. Кабинка
закачалась, я же, охнув, сполз на свое сиденье. Зуо тем временем поднялся со своего места, явно
настроившись меня убить.

— П… постой… пос… той же! – закашлявшись, бормотал я, — Я же пошутил! Правда! Я ничего

такого не хотел! Точнее, как же, еще как хотел, но никогда бы этого не сделал! То есть, если бы ты
был привязан к кровати, и я бы точно знал, что ты не вырвешься… но такого не будет, так что… —
Зуо не слушал меня. Он просто подошел ко мне совсем близко, схватил за шею одной рукой и,
сжав ее сильнее, чем мне бы хотелось, поднял меня над полом:

— Я старался быть милым… сдержанным даже… — забормотал Зуо, когда как я задыхался,
царапая руку, что держала меня за горло:
— Я даже не стал тебя избивать из-за мотоцикла, хотя, поверь, все еще у тебя впереди, и что же
получилось? Ты сразу обнаглел. Настолько, что теперь мне придется вбивать в тебя уважение к
себе с утроенной силой! Благо я всегда подходил к этому с креативом, так что даже не
сомневайся, сейчас тебе будет очень и очень больно, — ухмыльнулся сэмпай, кидая меня на пол и
сам наваливаясь сверху. Я в ответ нервно рассмеялся, в красках представляя, что Зуо может со
мной сделать. Но мне было не страшно… совсем… физическая боль – это что-то слишком
незначительное, она никогда не сможет сравниваться с болью душевной.

А если и он умрет?

Из-за тебя!

Все это будет только из-за тебя!

— Зуо… — несмотря на то, что я был прижат к полу, моя кофта была вздернута вверх, ноги
раздвинуты и ширинка почти расстегнута, голос мой был тихим и спокойным. От сэмпая, видимо,
это не ускользнуло, и он остановился.

— Что? – его взгляд тоже, несмотря на цвет глаз, казался до странного умиротворенным.

— Пожалуйста, исполни мое желание, а потом делай со мной все, что тебе заблагорассудится, —
попросил я. Зуо на миг встрепенулся, затем рассмеялся:

— И ты думаешь, что после всего сказанного я поверю тебе? ТЕБЕ?!

— Я прошу тебя, — кивнул я с серьезным видом. Сэмпай на это какое-то время вглядывался в
меня, затем вздохнул, потрепал свою челку, все же встал с пола и вальяжно уселся на свое место.

— Что ж… убить тебя я в любом случае всегда успею, а твое гребаное желание волей-неволей
исполнить должен. Делай что хочешь, — сухо бросил он, хотя в глазах его от меня не ускользнули
искорки любопытства. Что ж…

Я поднялся на ноги, подтянул штаны, поправил кофту, подошел к Зуо и вновь поцеловал его в
губы. За губами последовала острая скула, ухо, шея, кадык, ключица. Я стянул с Зуо галстук,
расстегнул рубашку, и поцелуи поползли к его груди, к солнечному сплетению, выпуклому прессу,
пупку, наконец, я добрался до его штанов. Сам удивился своей ловкости, но я умудрился
расстегнуть пуговицу на джинсах Зуо без рук лишь с помощью рта. Ровно, как и молнию, взяв в
зубы собачку от замка и потянув ее вниз.

Все это время Зуо молча наблюдал за каждым моим движением и явно был напряжен.

— Меня вот удивило, когда ты отказался сегодня утром от минета. Удивило настолько, что какое-
то время я думал только об этом. В голове настырно крутился вопрос «Почему», пока я, наконец,
не догадался. Зуо… прости, если я ошибаюсь, но может… тебе просто никто этого никогда не
делал? – осторожно спросил я. Сэмпай напрягся еще сильнее и, ничего не ответив, лишь почесал
нос. Что ж. Этот ответ был куда красноречивее чем, если бы Зуо использовал слова. Я был прав. И
я был этому очень рад, потому что хотел остаться в памяти Зуо навсегда. А кто, как не Первые,
неважно в чем, запоминались лучше всего, верно же? Конечно же, я был первым парнем,
которого поимел Зуо, но это было не так значимо, ибо и разницы большой для Зуо в сексе с
девушкой или со мной, как мне кажется, он не заметил. Другое дело то, что я собирался сделать
сейчас.

Может, в сексе я и не был опытен, но Зуо возбудить у меня получилось, что не могло меня не
порадовать. Я медленно оттянул ткань трусов сэмпая, давая волю вставшему члену и думая о том,
что же дальше. Я-то никогда ничего подобного не делал и поэтому очень боялся опозориться. С
другой стороны, обратного пути у меня уже не было.

Я невольно облизнулся и мягко поцеловал самый кончик. Зуо еле заметно вздрогнул, поэтому я
повторил нехитрую манипуляцию, а затем и вовсе взял его член в рот. Несмотря на довольно
терпкий запах, вкуса почти не было, что меня даже слегка удивило. Лишь когда я оттянул
крайнюю плоть языком и вобрал в себя как можно больше, на головке члена выступила пара
капель солоноватой и очень вязкой смазки, из-за которой в горле у меня тут же образовался
комок. Я попробовал проглотить его, но смазка словно покрыла мое горло тонкой пленкой. Было
не слишком приятно, но сейчас об этом думать я себе не позволял. Я просто старался сделать Зуо
то, что, как мне казалось, было бы приятно мне. И, кажется, у меня неплохо получалось, ибо через
минут пять я добился пусть подавленного и очень тихого, но все-таки стона Зуо. Никогда бы не
подумал, что это доставит мне настолько сильное эстетическое удовольствие! Да, к тому же, я и
сам начал возбуждаться, хотя и старался в себе подавить это желание. Еще через какое-то время
меня даже начал увлекать сей процесс, потому что, экспериментируя, то всасывая, то беря глубже,
то слегка прикусывая член Зуо и наблюдая за его реакцией, я словно искал его слабые места.
Наконец мне надоело издеваться над сэмпаем, да и колесо вскоре должно было закончить
полный оборот, поэтому я ускорился и начал брать так глубоко, как мог. Зуо не выдержал и,
схватив меня за голову, сам начал толкаться мне в рот. Из-за этого дышать было сложнее, благо
закончилось все быстро. Горячая горьковатая сперма была мною успешно проглочена, а Зуо еще
какое-то время старался восстановить дыхание. Наблюдать за ним было одно удовольствие. Такой
до непривычного расслабленный, растрепанный Зуо представал моим глазам впервые.

— Молодые люди, прошу… — это был голос мужичка, что открыл дверь, дающий нам понять, что
пора выходить. Я выпрыгнул из кабинки колеса обозрения в приподнятом настроении, Зуо как-то
неуклюже спрыгнул за мной.

— Зуо! Я кое-что забыл сказать тебе, — внезапно заявил я. Сэмпай, кажется, еще не полностью
придя в себя, немного растерялся.

— Вот… видишь, — я задрал рукав кофты и продемонстрировал левую руку, на которой больше не
было браслета, — Отбор отменили…. Тебе больше не надо мучиться со мной… — говоря это, я
почувствовал, что к горлу подкатывает комок. И почему мне так хотелось реветь? Самому бы
понять, — так что… так что больше не приходи! – выкрикнул я и, резко развернувшись на 180
градусов, рванул в толпу подальше от Зуо.

— Насекомое, твою мать! Стой, Сука! – послышалось у меня за спиной, но я, проигнорировав

слова сэмпая, целенаправленно бежал к выходу из парка.

Пора было все это прекратить…

Все эти глупые игры…

С Зуо…

И с ПКО-вирусом…

Пятый круг Ада: 48. Церковь

Энтони уже минут десять стоял у закрытых дверей Его кабинета, не решаясь зайти внутрь. В чем
была причина его замешательства? О нет, Тери Фелини оказался именно тем объектом для
исследований, которого они искали. В нем удивительно сочетались острый и пытливый ум,
детское любопытство, граничащее с взрослой одержимостью и невообразимая
работоспособность. Несмотря на свой юный возраст, Тери мог не спать сутками, ковыряясь в
новой головоломке в поисках ее разгадки, забыв о конфетах, что стояли в пиале у его детского
столика и, не обращая внимания на идущие по телевизору мультики. В такие моменты Тери
словно абстрагировался от внешнего мира, полностью окунаясь в какие-то свои размышления и
расчеты. Мало того, что мальчик не спал, так его даже приходилось заставлять есть. Он
капризничал, не желая отрываться от головоломок, иногда даже плакал, и только в такие
моменты Энтони вспоминал, что перед ним хоть и очень удивительный и способный, но, все же,
ребенок. То есть Тери оставался обыкновенным человеком, а значит и у него, как и у каждого из
нас были свои недостатки. Правда чем ярче способности человека, тем ярче и его слабые места. А
у Тери даже они были своеобразными. Обо всех недостатках мальчика говорилось в отчете
Энтони, который парень сейчас держал у себя под мышкой. Именно из-за этих данных в кабинет к
Этому человеку молодому профессору, ой как не хотелось заходить. Но и стоять на протяжении
нескольких суток у дверей босса из-за своей трусливости, так же не казалось такой уж разумной
идеей.

Энтони помялся еще пару минут, все же собрал волю в кулак, набрал в легкие побольше воздуха
и, задержав дыхание, вошел в просторный светлый кабинет.

— Мистер Ш… — Энтони осекся, вспомнив, что имени своего босса произносить в слух было
категорически запрещено. Ведь даже у стен есть уши, а если и не уши, то, как минимум,
прослушивающие устройства. Профессор прекрасно осознавал, что узнай Мировое Правительство
об экспериментах, руководителем которых он являлся, и все, кто как или иначе был связан с этим
делом, наверняка будут попросту уничтожены. Если же Мировое правительство еще и узнает, для
чего проводились эти эксперименты, то и весь Тосам возможно будет попросту стерт с лица
Земли.

«А если узнают, кто все это затеял – и Четвертая Мировая не покажется такой уж сказкой» —
хмуро подумал Энтони, наконец-то выдыхая набранный в легкие воздух.

— Простите, что отвлекаю, — выдавил из себя профессор, так и не заметив никакой реакции со
стороны большого письменного стола, за которым сидел высокий мужчина средних лет с
удивительно красивым, но усталым лицом. В ответ на слова Энтони, на него подняли яркие желто-
зеленые глаза, которые, не мигая, уставились на профессора:

— Я Энтони Ворон, руководитель отдела по…

— Я знаю, кто вы, — прервал Энтони тихий, но властный голос. — Вы опоздали… — сухо заметил
мужчина, не выражая никаких эмоций, и лишь его тяжелый взгляд давал понять Энтони, что
говоривший, что сидел за письменным столом, в действительности куда менее спокоен, чем
могло показаться на первый взгляд.

— Да, прошу прощения, я… — тут же скованно залепетал Энтони, чувствуя себя первоклашкой,
которого впервые вызвали к доске.

— Я не нуждаюсь в ваших оправданиях, — холодно продолжил мужчина, откинувшись на спинку

кожаного кресла и положив руки на подлокотники так, словно он сидел на троне. И Энтони готов
был поклясться, что в такой позе этот человек действительно производил впечатление сильного и
жестокого монарха.

— Я… простите…

— Извинения мне ваши так же не нужны…

Энтони уже не знал, что говорить и куда себя деть:

— Я вот… принес вам отчет, — почему-то колени Ворона задрожали, он на ватных ногах прошел к
письменному столу и аккуратно положил толстую папку прямо перед мужчиной. Мистер Ш
вальяжно взял папку со стола и начал медленно листать отчет, внимательно вчитываясь в каждое
слово.

— Ну… я это… пойду? – Энтони очень надеялся уйти из кабинета этого мужчины до того, как тот
дойдет до описания недостатков мальчика, но сегодня фортуна повернулась к профессору не
самым удачным местом:

— Нет, останьтесь, — как бы, между прочим, кивнул мужчина на кресло перед столом, —
располагайтесь.

Сердце Энтони ухнуло куда-то в желудок, но он, стараясь скрыть свое беспокойство, скованно сел
в неудобное кресло и выжидательно уставился на босса.

— Мне кажется… или наш юный эксперимент не так удачен, как вы мне расписывали изначально?
– все так же, не выказывая ни единой эмоции, произнес мужчина через пару минут, заставив
Энтони вздрогнуть.

— Дело не совсем в этом… то есть… как бы мне вам объяснить… понимаете, он выдает верные
ответы и строит изумительные модели!

— Так в чем проблема?

— В том, что… что эти модели наши программисты не могут… реализовать, — запинаясь, ответил
профессор, почти физически ощущая, как атмосфера в кабинете накаляется.

— Я собрал десятки Лучших программистов, психологов, аналитиков, математиков… и вы хотите

сказать, что они не могут справиться с моделями какого-то пятилетнего мальчишки? – каждое
слово мужчина начало походить на тихое четкое шипение, — он что, настолько умен?

— В том то и дело, что совсем нет! – обрадовался Энтони тому, что у него наконец-то появилось
что-то, от чего можно бы было отталкиваться в своем объяснении, — Дело в том, что в среднем он
мало чем отличается от среднестатистического ребенка, с подобным я вообще встречаюсь
впервые! Он не гений… и в то же время является им… точнее, не то чтобы это была гениальность,
скорее болезнь, даже нет – побочный эффект. Нечто куда более поразительное и удивительное
и… — Энтони так разнервничался, что с него градом потек пот, язык заплетался, и парень из-за
этого то и дело вставлял кучу ненужных слов, тем самым размывая смысл сказанного.

— Вы тратите мое драгоценное время, — мужчина, напротив, был спокоен и невозмутим, словно
высеченная из мрамора статуя. Единственное что его выдавало – это взгляд, от которого Энтони
еще немного и свалился бы с сердечным приступом, — Знаете что это? – в руках босса внезапно
появился револьвер.

— О… оружие… — запинаясь пробормотал Энтони, чувствуя что обморок подбирается к нему все
ближе.

— Не просто оружие… а очень старое и при этом удивительно качественно сделанное оружие.
Сейчас такое найти – настоящая удача. Это наган. Вы знаете, что наган был создан в 1877 году
Эмилем Наганом. Нет? Конечно же… вряд ли эта информация хоть как-то поможет вам в жизни. А
я вот увлекаюсь подобными вещами, нет, не пистолетами, их историей. Первый револьвер в честь
года создания и назвали «Револьвер М 1877». Вы меня слушаете? Надеюсь, я вам не наскучил? –
внезапно поинтересовался мужчина, наблюдая за тем, как Энтони начинает шатать от
перенапряжения. Профессор, конечно же, не понимал, с чего вдруг посередине разговора о Тери
босс внезапно завел речь о древнем огнестрельном оружии.

— Нет— нет, я внимательно вас слушаю, — прохрипел в ответ парень, вытирая платком пот, что
выступил на его лбу.

— Прекрасно… тогда если вы не против, я продолжу. Знаете, я всегда был неравнодушен к

старому огнестрельному оружию. Есть в нем нечто изящное, если хотите. Это не те глупые
лазерные игрушки, которыми пользуются сейчас. Ты держишь оружие, и ты чувствуешь его
тяжесть, чувствуешь отдачу при каждом выстреле так, словно бы револьвер был продолжением
твоей руки. Неописуемое ощущение, — слегка улыбнулся мужчина, откидывая барабан
револьвера и извлекая из него пять из шести зарядов, — Вы когда-нибудь стреляли? Нет? Скажу
вам, вы многое потеряли, потому что даже не представляете, какое удовольствие можно получать
от обыкновенной стрельбы по мишеням. Хотя, конечно же здесь дело не только в оружие, но и в
самой мишени… Да-да, она имеет не мало важную роль. Она должна быть более чем интересной.
Должна сопротивляться и убегать, желая спастись… — рассуждая обо всем, об этом, мужчина
вернул барабан на место, крутанул его, после чего наставил пистолет на Энтони, — Мой
револьвер естественно куда более новой модели, хотя относительно нашего времени и он очень и
очень стар. Но к чему я все это, — мужчина встрепенулся и улыбнулся уже куда более хищно,
заметив как профессор успел побледнеть за время его разглагольствования, — Я не люблю
тратить время понапрасну, поэтому после каждой минуты ваших объяснений я буду нажимать на
курок. Пуля в барабане всего одна, поэтому не знаю, сколько минут я вам даю в распоряжение.
Возможно всего одну, а может и все шесть. Надеюсь, вы в меру удачливый человек, потому что
если нет… Бам… — изобразил мужчина выстрел, — Время пошло…

Профессор на это шумно вздохнул, смахнул с висков пот и, собравшись с мыслями, как можно
более спокойной заговорил:

— Как я уже сказал ранее, Тери Фелини не гений… нет, он умен, но это не гениальность… Скорее
очень пытливый ум и какой-то своеобразный взгляд на окружающий мир. К тому же его IQ… оно,
как бы выразится понятнее, ведь никогда раньше я с таким не встречался… нестабильно, да!

— Нестабильно? Вы хоть сами понимаете, какой бред сейчас несете? – саркастически усмехнулся
мужчина.

— Нет, погодите… я приведу наглядный пример. Мы дали Фелини три задачки: первая задача
решается первоклассниками в обыкновенной школе, вторая в тринадцатом классе школы для
гениев, третью решали в Тосамском университете три ученых почти пять лет. Так вот, задачу
тринадцатого класса Тери решил, не задумываясь, над задачей ученых он ломал голову несколько
часов, но вот… задачу первоклашек он так и не смог решить. Он сидел над ней четыре дня, но так
и не смог сделать хоть что-то. Тогда-то я и заподозрил что-то неладное. Дело в том, что Тери
своего рода савант, хотя и здесь не все сходится! Тери уникален! Но… не будем торопить события!
– воскликнул Энтони, ожидая в ответ на свои слова бурную реакцию босса, но так его и не
дождавшись, взял на себя наглость объяснить мужчине, в чем состояла вся соль, — Дело вот в
чем... саванты – это люди, которые при некой умственной отсталости, при аутизме, к примеру,
сильны в одной или нескольких областях знаний, но при этом личности очень ограниченные. И
Тери может входить в своего рода Режим саванта, хотя не является умственно отсталым. Я провел
пару тестов, и большую часть времени он ведет себя более чем обыкновенно, хотя взгляды на
жизнь уже сейчас у него своеобразны, но с чем это связано я не знаю. Знаете, чем интересны
саванты? У них феноменальная память! Настолько, что ученые в свое время хотели, опираясь на
исследования деятельности их мозга, решить загадку возможностей памяти человека, научится
так сказать контролировать ее! Но все эксперименты провалились, а после одного случая, когда
сорок девять савантов в один день покончили жизнь самоубийством, подобные эксперименты
Мировым Правительством были запрещены. Так вот, Тери – это то, чего в какой-то степени хотели
добиться ученые, что так внимательно изучали савантов. То есть он способен при необходимости
использовать скрытые возможности своего мозга, жертвуя при этом своими эмоциями, мыслями,
полностью погружаясь в решение той или иной задачи. При этом в повседневности он остается
самым обыкновенным ребенком и… — Энтони внезапно замолчал, наблюдая как мужчина,
молча, поднимает пистолет, нацеливает его на парня и нажимает на курок. Выстрела не
прозвучало, лишь тихий щелчок, но и этого хватило, чтобы Энтони подскочил на месте.

— Продолжайте, — невозмутимо кивнул мужчина, и Энтони, облизнув пересохшие губы, сбивчиво

заговорил вновь:

— Как я уже сказал, всем савантам характерна такая вещь как феноменальная память. И у Тери эта
феноменальная память так же присутствует, но опять же… Он словно савант и в то же время
обыкновенный человек, поэтому его мозг тасует его память как колоду карт, и каждый раз раздает
карты, не глядя, из-за чего мальчик, то помнит одно, то совершенно другое. А вы ведь понимаете,
что на развитие человеческой личности влияют сотни факторов и событий, что проходили в
течение всей его жизни. А теперь представьте, что произошло что-то очень страшное, из-за чего
вы, к примеру, озлобились… А теперь, предположим, что вы забыли об этом, внезапно и
совершенно неожиданно… ничего не изменилось, но того несчастья как не бывало… и вы вновь
приходите в норму. Вот так у него все и происходит. Самое интересное то, что вспоминая одно, он
напрочь забывает другое, из-за чего незнающим людям может показаться, что он сходит с ума и у
него развивается раздвоение личности. Хотя в действительности личность у него одна цельная и
очень сильная, а вот память… дает возможность увидеть одного и того же человека в совершенно
разных состояниях… Подобного ранее…

Еще один щелчок курка заставил Энтони напрячься, но всего на секунду. Он был настолько
увлечен своим рассказом, что уже и забыл, в какой ситуации находился.

— Так вот, подобного ранее наукой замечено не было. Понимаете, саванты словно бы платят за
свою гениальность ограниченностью в совершенно обыкновенных для любого человека вещах, у
Тери все не так. Он обыкновенен! Совершенно! Но иногда… иногда!!!

— Проще говоря, вы утверждаете, что он может контролировать свой интеллект? Умнеть и глупеть
в зависимости от ситуации?

— Эм… не то чтобы он это контролировал… просто, когда перед ним встает какая-то сложная
задача, мозг сам подключает свои до того незадействованные отделы, отключая при этом что-то
другое. Но… вот здесь и появляются загвоздки. Помните пример про задачи? Так вот, переход от
одного состояния к другому очень резок. То есть когда мы задали Тери слишком простую задачу,
его мозг видимо решил, что для его решения гениальность не нужна, и отключил состояния
саванта. То есть Тери был пятилетним мальчиком, который естественно не смог бы решить задачу
первого класса. Вторая загвоздка заключается в его внимании. Чем больше он находится в
состоянии саванта, тем больше нагрузка. Когда Фелини решал одну особенно трудную задачу,
дошло до того, что он потерял сознание и из его ушей и носа пошла кровь. С чем это связано мы
объяснить не в состоянии. И третья, и самая важная загвоздка – как я сказал ранее, он строит
модели, но они походят на кашу. Разобраться в них просто невозможно. Модели даже самых
простых задач создаются как какие-то лабиринты, их не то, что запрограммировать, просто для
начала понять, где начало и конец почти невозможно!

— Вот как? И что же вы предлагаете?

— Я… предлагаю?

Третья попытка застрелить профессора так же не увенчалась успехом, но парень уже этого не
заметил:
— Вообще-то у меня действительно есть одна идея, — скромно ответил он.

— Слушаю вас…

— Почему бы Тери попросту не научить программированию… только основам, обучается он очень

быстро и схватывает налету… Тогда он сам напишет программу, которая и станет операционной
системой для…

— Замолчите, — не громоко, но угрожающе прошипел мужчина и профессор даже словами

поперхнулся.

— Прошу прощения…

— Так в чем же проблема? Хотите учить его программированию? Вперед!

— Но… здесь еще одна проблемка… нам нужен кто-то, кто бы заинтересовал Тери, а иначе…

— Иначе?

— Иначе он, как и любой самый обыкновенный ребенок будет всячески сопротивляться
обучению. А наши консервативные программисты, как мне кажется, скорее доведут ребенка до
истерики.

— У вас есть какие-то другие претенденты на роль его учителя?

— Если бы… было бы неплохо, если бы мы подключили к этому какого-нибудь молодого, но

одаренного хакера… или даже хакса, поверьте, они правда есть. Я тут подобрал парочку
кандидатур в виртуалии, сейчас…

Пока Энтони рылся в карманах своего халата в поисках портативного компьютера, дверь кабинета
приоткрылась, и в него заглянул маленький мальчик с копной черных волос и с такими же желто-
зелеными глазами какие были и у Мистера Ш.

— О! Ты вовремя, подойди, — подозвал мужчина мальчика к себе и тот, внимательно оглядев

профессора, прошел к столу мужчины. Не смотря на то, что с виду ему было не больше девяти,
держался он очень по взрослому, в дорогом костюме, при галстуке с зачесанными на затылок
волосами и не по-детски тяжелым взглядом, — Возьми, — мужчина протянул мальчику
револьвер, и тот, молча взяв его, тут же нацелил револьвер на Энтони.

— Промахнись, — сухо бросил мужчина, и кабинет заполнил оглушительный выстрел. Энтони не

сразу понял, что произошло, только щеку что-то болезненно обожгло.

— Вы уложились в то время, что я вам предоставил… ну а теперь, я хочу взглянуть на ваших

кандидатов…

****

Я бежал, что есть мочи, потому что если бы Зуо меня все же догнал, то, во-первых, это бы
выглядело как истерика тупоголовой блондинки, а в данном случае сединки, то есть меня; а во-
вторых, что-то мне подсказывало, какой-то неведомый ранее внутренний голос, что если
остановлюсь, придет мне бесповоротная пи*да.
Преодолев толпу детей и клоунов, я резво добрался до выхода из парка, не задумываясь сунул в
кассу карточку Зуо, которую умудрился стырить у него, пока сэмпай был крайне расслаблен, и,
наконец, вышел за пределы парка. Нет, конечно же, я не любитель воровства, особенно
обворовывания психопатов, которые когда осознают, что я сделал, найдут, не сразу, но точно
найдут меня и завяжут в морской узел. Но это все не так уж и важно, сейчас главное скорее
добраться до компьютера и войти в виртуалию. Пока план мой заключался лишь в этом. Зачем
входить в виртуалию, а главное Что там делать, я еще не обдумывал. Зачем! Буду
импровизировать!

«Пока ты здесь шутишь, семьдесят человек заперты в глубокой виртуалии и жизни их под
угрозой!» — скажите вы, тоже мне, хренова лига справедливости! На подобное заявление я
отвечу лаконично, но более чем осмысленно: «И че?» Знаете, на планете каждый день умирают
тысячи, и, боюсь, я не отношусь к гуманистам, которые трясутся над жизнью каждого. Жизнь и ее
поддержание – это проблема личного характера. Что ж… тем ученикам не повезло, ни чем не могу
помочь! В чем моя вина? В том, что какой-то маньяк внезапно начал фанатеть по мне и из-за этого
готов убить ни в чем не повинных людей? Так вина за их смерть лежит лишь на нем, причем здесь
я? Верно, не причем. Хотя конечно с ПКО-вирусам делать было что-то надо, ибо так он в скором
времени мог добраться и до людей, смерть которых меня, как минимум, огорчила бы. К тому же
пора было уже разобраться и с создателем ПКО-вируса, узнать наконец, какие у него претензии
лично ко мне. Да что я ему вообще сделал? Сходил в его горшок? И при всем при этом мне еще
стоит не забывать и о папочке, в лапы которого я могу угодить в любую минуту, а то меня еще и на
электрический стул посадят. Нет, конечно, это будет более чем эффектный уход из жизни, но у
меня пока еще была веская причина жизнь! Это «Сопливые дрязги»! Там же сейчас такое
творится! Половина семьи потеряла память, главная героиня ослепла, а ее сын, которого как ей
казалось, она потеряла в шестнадцать лет из-за выкидыша, поменял пол! Нет, ну не могу я сейчас
умирать, вы же понимаете?

Размышляя над всем этим, я ставил все личные рекорды по забегу на длинные дистанции. Мне
все мерещилось, что Зуо вот-вот появится передо мной и сходу сломает ребро, а затем засунет в
первый попавшийся мусорный бак и выкинет в реку. Причем я так живо это все представлял, что
даже пару раз вздрогнул. Но не отвлекаемся! Бежим, не смотря на усталость и недостаток
кислорода! Бежим и не жалуемся!

Мне конечно мама всегда твердила, что главное Настрой! Настройся на то, что хочешь сделать, и у
тебя обязательно все получится!!! Это ты сейчас моим стонущим несмазанным мышцам скажи!
Они, почему-то моему настрою не подчинялись и требовали срочного отдыха. Благо я был в
активной части города, то есть здесь повсюду были сотни магазинов и лавочек. Когда бежать сил
не осталось вовсе, я нырнул в первую попавшуюся дверь и затаился. Некоторое время я
восстанавливал дыхание, смотря через прозрачную дверь на улицу на случай появления Зуо.
Благо психопатов, брызгающих слюной, вопящих матом, вырывающих с корнем столбы и
избивающих старушек обнаружено не было, поэтому я вздохнул с облегчением и без особого
интереса огляделся по сторонам, стараясь понять, куда же собственно я попал.

— Вот это… поподалово, — пробормотал я себе под нос, оглядывая небольшое помещение,
увешанное иконами. В дальней части комнаты стоял алтарь и большой крест, напротив него
располагалось несколько лавочек... и завершал картину скромный позолоченный двухметровый
фонтан.

— Хочешь ли ты исповедоваться сын мой? – как будто ни откуда передо мной появился толстый
мужичек с бородой и в черном балахоне.

— Ну.. я… это… — начал я мяться. Вообще-то к религии я был крайне равнодушен и в подобных
местах чувствовал себя не в своей тарелке, но уйти так просто я не мог, а вдруг на улице меня
поджидает Зуо? О нет!
Меня мучил лишь один вопрос, с какого фига в торговой части города между магазинами
внезапно втиснулась церковь? Но отче ответил мне на этот вопрос уже через минуту, раскрывая
передо мной прейскурант цен отмаливания грехов. Всего в прейскуранте было около ста пунктов,
и честно говоря, копался я в нем не без интереса. К примеру я узнал, что чтобы отмолить какое-то
незначительное воровство надо всего лишь иметь при себе 350 р. То есть пошел, украл 400 р, 350
потратил на отмаливание этого греха, а еще 50 пошел и проел! Удобно, черт вас побери! А вот
вранье оказалось дорогим. Одна врака – 100 р, да я вру как дышу, я же денег не напасусь!!! Хотя
хуже всего все же убийцам, их так вообще в этой церкви собирались ободрать как липку! Убийство
от 10000 р в зависимости от мотива, уровня жестокости, пола и возраста жертвы. Офигеть! Все,
собаки, предусмотрели!

— Хочу вас сразу обрадовать! – тем временем воскликнул «святой отец», — Несовершеннолетним
и пенсионерам скидки!

— Что, пра-а-авда? – протянул я, все никак не в силах оторваться от списка.

— Да-да, — закивал мужчина - кроме того, вы даже не представляете как вам в действительности
повезло! – захлопал он в ладоши, — Только сегодня у нас акция! Отмаливаете два убийства, и
третье я вам отмаливаю бесплатно! – оповестил он меня. Товарищи, да это халява! У меня на
скидки и акции всегда сразу срабатывали рефлексы, как у собаки павлова. Скидки, акции – это
было моей слабостью, вот только денег то у меня совсем не было, да и убийство вроде пока на
душе не висело, хотя…

Я взглянул на карточку Зуо, и меня посетила гениальная идея:

— Простите, а вы можете отмолить грехи не мои, а моего… хм… друга? – произнося слово «друг»,
меня самого же еще и перекосило. Нашел блин друга!

— Ох, конечно… но вы же понимаете, что тогда придется доплатить…

— Что? Перевод через третье лицо на небесах оценивают выше?

— Понимаете, ведь человек должен раскается! А если я отмаливаю его грехи без его согласия, то…

— О! Я понял! Это профессиональный риск, верно?

Отче на минуту задумался, а затем неуверенно кивнул.

— Что ж… ради Зуо мне никаких его денег на него не жалко! – с интонацией героя заявил я, —
Куда идти, что говорить?

Отче на это провел меня в небольшую темную комнату, в которой стоял мягкий стул, а сбоку в
стене было решетчатое окошко. Пока я удобнее усаживался на стуле, отче зашел в другую
комнатку и я увидел его грузную фигуру через решетки окошка.

— Слушаю тебя, сын мой… О ком ты хочешь со мной поговорить?

— Об рабе Божьем – Зу… о нет… какой же он раб божий… скорее уж сатанист! Да! Он сатанище!
Может в него вселилась какая-то дрянь? Хотя вряд ли… или нет…

— Когда он стал сатанистом?

— Ну… думаю когда он родился?

— Может его душа была порабощена еще во младенчестве?

— Ой, по мне так Зуо сам кого хочешь поработит! – пробормотал я, — Он просто очень злой и
жестокий…

— Хотите отмолить его грехи?

— Если честно, то не особо! – признался я, — пусть сам отмаливается… мне бы его проклясть… ну
так не сильно, чтобы знаете его преследовали мелкие неприятности, к примеру, чтобы он каждое
утро вляпывался в собачьи какашки, поскальзывался на них, падал, ударялся головой об пол, пол
проваливался и Зуо вместе с ним, а в низу подвал, а в подвале ящики, а в ящиках гвозди, и чтобы
парочка гвоздиков ему в самое мягкое и жутко аппетитное… так я не о том! Короче пусть ему
воткнется парочку раз… ну… в эту… в жопу! А то он вообще офигел! Творить со мной такое… Я
даже не понимаю, как мог влюбиться в подобного типа! Это же настоящий кошмар! Он постоянно
меня бьет и унижает! И даже секс с ним был кошмарен… нет, кстати, мне было даже хорошо, но
удовольствие то ушло, а жопа как болела, так и болит… нет прям сейчас даже болит! – возмутился
я, начиная ерзать на стуле, — Отче вы слушаете?

— Да-да, — слегка сипловато ответил мужчина, — но я не совсем понимаю… у нас отмаливание

грехов, проклинают улицей ниже, — пролепетал он растерянно.

— Вот именно, что вы ничего не понимаете! Как можно проклясть дьявола? Никак же! Так
обратимся же за помощью к богу и да будет кара Зуо страшна и… так… о чем это я? – потерял я
нить мысли в середине разговора, — А, ну да… так вот, вы не представляете как болит моя
задница! Как будто там пардон мину разорвало! И главное я же просил осторожнее, медленней…
Но разве он меня слушал? Конечно, нет! Вбивал так, будто фундамент уплотнял. Строитель
хренов! – не переставал я возмущаться, — А сейчас так вообще если поймает, прибьет… Знаете,
почему? Я просто сделал ему минет, а потом убежал… можно сказать, что бросил. Представляете,
как он будет беситься? Хотя почему Будет, он уже бесится! Найдет, зароет… но я ведь не со зла, я
ведь люблю это гавно, каким бы гавном оно не было, а он поверьте мне еще то охохо! Но
сильный… красивый… властный… Нет, я кстати и сам не пойму, что мне в нем нравится, с одной
стороны меня поражает и привлекает его абсолютное доминирование надо мной, с другой
стороны хотя это и не заметно, но я очень гордый, а он эту гордость постоянно уязвляет.
Находится рядом с ним почти невыносимо! Хотя и я не сахар… да, мы друг друга стоим! И вы
представляете, чего мне стоило добиться взаимности… хотя добился ли я ее? Иногда я почти на
сто процентов уверен, что он меня любит, а иногда у меня ощущение, что он со мной просто
играет! Я ведь всегда разбирался в людях, да я их вижу насквозь! Вот и вас вижу! И ваш
бутерброд, что вы доели за пять минут до того, как я к вам зашел! Но он… может быть все дело в
этом? Он моя личная загадка? А что если я его разгадаю? Перестану любить? Да я шлюха! И он
был прав? Не-е-е-ет. Я никогда не перестану его любить… Так чтобы проклясть его надо обратится
к людям, чей магазин находится улицей ниже? – резко перевел я разговор, но отче мне ничего не
ответил. А когда я замолк, услышал тихое сопение.

— Эй! Старый кусок сала! Я тут тебе можно сказать душу изливаю со всем дерьмецом, что в ней
накопилось, а ты храпишь?! – разорался я. Мужчина в ответ на это встрепенулся, на автомате
выпульнул «аминь» и вышел из комнаты.

— Какой еще нахер «аминь»! Я еще толком ничего не сказал! – начал я было возмущаться.

— С вас 5680 р, — с видом «ничего не знаю» заявил мне мужик.

— Ага! Обломись! – ухмыльнулся я и кинулся к выходу.

— Это ты обломись, — ответил поп, кинувшись мне наперерез, в один миг он оттолкнулся от
стены, сделал сальто в воздухе, и приземлился прямо передо мной, закрывая своей тушей выход.
Как при такой комплекции он умудрялся Так двигаться, конечно же сейчас было загадкой номер
один в топе самых идиотских загадок Тосама, но меня куда больше заботило то, смогу ли я
выбраться не потратив денег. Во мне проснулось такое жлобство, что даже деньги Зуо на
подобную херню тратить мне не хотелось.

— Священник-ниндзя?! – решил я поинтересоваться, — Это что-то новенькое! Может по ночам вы

еще и в стриптиз-баре подрабатываете? – решил я попробовать заговорить мужику зубы.

— Не зарывайся, мальчишка! – прорычал он, на что я начал яростно озираться в поисках лопаты и
земли, в которую я собственно по его словам зарывался. Не обнаружив ни того и ни другого, я
разочарованно вздохнул и как бы невзначай сделал шаг в бок, таким нехитрым маневром
стремясь обойти назойливую преграду. Но верьте, нет, мужик меня раскусил! Тут же сделал шаг в
ту же сторону, и входная дверь снова скрылась из поля моего зрения.

— Вот хитрец! – протянул я, почесывая подбородок, — Ну хорошо… признаюсь, нет у меня денег…
что? Расплатиться натурой? Хотите руку вам свою отдам? А то что-то вы худенький, румянец на
щучках блеклый, питаетесь наверное плохо, так хоть кость поглодаете, может полегчает?

— Если нет денег у тебя, будет у твоих родителей, — спокойно ответил мужчина, уперев руки в
бока, — говори мне телефон своих родителей!

— Ну… хорошо, — немного помявшись, сдался я, — Набирайте 9*078*0, — продиктовал я. Мужик

набрал телефон и тут же послышались длинные гудки. Телефон этот был естественно не моим
домашним, о нет, это был телефон психиатрической больницы Тосама, да, я всегда знал, что
когда-нибудь этот телефон мне пригодится. Проблема была в том, что как только оператор
возьмет трубку, первое, что он сделает, это скажет, куда же собственно позвонил наш святой отец.
Поэтому надо было сделать что-то, чтобы он первую фразу не услышал.

— Белка!!!!! – заорал я, как только услышал, как на другом конце виртуального провода взяли
трубку. Мужик на мой вопль естественно вздрогнул и первую фразу девушки не расслышал.

— Эм, здравствуйте, это… — мужик начал что-то яростно втирать бедной девушке. Я рассчитывал
на то, что разговаривая по телефону, Отче расслабится и перестанет закрывать собой дверь. Не
тут-то было! Он даже с места не сдвинулся. Что ж… придется переходить к тяжелой артерии.

— АААААААААА! – завопил я как резанный, — Она идет! Она идет за мной!!! ОНА!!! Белка! Белки!
Много белок! Белки и бобры!!! БОБРЫ! О Господи, Святой Отец, спасите!!! Бобры идут!
Наступают! Армия! Артиллерия! Конница! Бобры на конях! И с шашками! Мать моя бобер!!!

В трубке тут же послышался вопрос об адресе и мужик, зажимая уши от моих воплей, не думая
продиктовал адрес своей церкви. Теперь оставалось лишь ждать. Как только Отче положил
трубку, я тут же успокоился, сел на одну из лавочек, сложив руки на коленях и изображая из себя
наичестнейшее создание за всю историю существования вселенной.

— Ну что ж, подождем, — вздохнул отче, присаживаясь на лавочку напротив меня и внимательно

наблюдая за каждым моим движением.

— Да… подождем!

Санитары приехали всего через десять минут, и после разговора со мной поняли какова ситуация,
схватили под руки вопящего Отче и утащили к себе в машину. Да, мужик, возможно там, куда тебя
отвезут, ты даже найдешь того, кому все это время так яростно молился!
****

Ты был в бешенстве? Это ты? В Бешенстве? Нет, нет и еще раз нет. Бешенство – это слишком мягко
сказано. Расталкивая глупых детей и клоунов, одному даже успев дать в глаз, ты продрался к
выходу из парка, вертя головой по сторонам в поисках серого создания. Но его видно не было.
Конечно же, ты сразу кинулся к выходу, но тебя не захотели выпускать. Уже только это выбило
тебя из колеи окончательно, но ты еще не подозревал, что истинная задница на тебя только
надвигается. Изо всех сил изображая девушке стоящей на выходе, спокойствие и умиротворение,
ты начал лазить по карманам в поисках своей вирту-карточки. И каково же было твое удивление,
когда ты ее не обнаружил. Впрочем, ты за пару секунд понял, как обстоят дела и вот тогда-то твой
гнев достиг пика! Нет, конечно, ты мог оплатить выход из парка через телефон, на крайний случай
позвонить Яну и попросить его переслать на счет банка n-ую сумму денег, НО! Ты был в бешенстве
и о деньгах уже не думал, ты просто с улыбкой истинного ангела пообещал милой молоденькой
девушке вырвать ей через задницу гланды, и она выпустила тебя из парка без денег. За твоей
спиной кто-то начал возмущаться и защищать оскорбленную девушку, за что получил вырванным
из асфальта рекламным стендом по голове. Где-то кто-то взвизгнул, но больше никто ничего тебе
так и не сказал. Тогда ты, с одним лишь крутящимся в голове словом «сука» побежал искать это
чудовище, посмевшее бросить тебя! Он?! Тебя?! Бросил???! От этого тебе хотелось все крушить и
ломать! Что ты впрочем, не преминул притворять в жизнь. Ты умудрился собрать все столбы,
растолкать не одну толпу прохожих, какого-то мужика столкнул в открытый люк канализации,
пробежал по магазинам, врываясь то в отдел женского белья, то в магазин детских игрушек. Но
этого чудовище нигде не было! За полчаса ты умудрился оббегать все ближайшие кварталы
трижды и остановился передохнуть у какого-то зачуханного кабака, вход в который был со
стороны двора. Немного отдышавшись, ты хотел было вновь ринуться на поиски твари, вконец
испортившей тебе настроение, но что-то тебя остановило. Гнев начал потихоньку отступать и на
его месте проступало какое-то странное гнетущее состояние, которое тебя явно не посещало уже
очень и очень долгое время. Сердце застучало сильнее, а все мысли вытесняла одна
единственная:

Он бросил тебя…

Он бросил тебя…

Он бросил тебя…

Так как и говорил Ян…

Он ушел…

И больше не вернется…

Ты опять один…

Навсегда…

Зубы клацнули сами собой, с губ сорвалось тихое болезненное шипение.

Твое сердце не могло болеть, потому что было искусственным.

Твое сердце не могло и никогда не болело… до этого момента…

Пятый круг Ада: 49. Слабое место

Шаг за шагом, просыпаются боги.
Вздох за вздохом, дыхание, стон.
Под ногами слышен хруст безнадеги,
Вкус одиночества, странный голоса тон.
Шаг за шагом, беснуются боги.
Вздох за вздохом, бокалы вина.
Пеленою вранья прикрываются люди,
Лицемерия свет прожигает сполна.
Шаг за шагом, следит он за смертью.
Вздох за вздохом, все ближе он к ней,
Сквозь кровавое месиво,
Сквозь безмолвие времени.
Нет, он не боится,
Он даже смеется.
Охота за смертью
Из года в год им ведется.
Нет, он не боится,
Он снова вернется
С охоты за смертью
Живой и усталый.
Ведь смерть так слаба,
Пусть она не сдается,
Но истинный страх…
Война… не с нею ведется.
Та, что убивает, та, что раздирает.
Без сна, без еды, без возможности жить.
Он очень боится,
И даже уже не смеется,
Когда понимает, что ближе и ближе Она.
Цепи на душу, без ключей и отмычек.
Страх потерять, страх все снова разрушить.
Зуо очень боится... он совсем не смеется...
Он безумно боится... внезапно влюбиться...

У каждого человека есть свои слабости. У Яна главной слабостью был Глоу, которому он никогда и
ни в чем не отказывал и готов был идти за ним и в огонь, и в воду и даже ползти по медным
трубам. Но помимо котенка и у вполне вменяемого на первый взгляд Яна были свои загоны, один
из которых был связан с наличием тараканов в его квартире. Как только парень видел
ненавистное насекомое, он тут же вытаскивал из кармана джинсов раскладную мухобойку,
которую сам же соорудил, и начинал бегать за несчастной таракашкой по всей квартире с воплями
воина-викинга, охотящегося на крупную дичь. Если же мухобойка все-таки достигала цели, что
было нередко – годы практики давали о себе знать, – вся квартира наполнялась кличем победы,
пронизанным уверенностью в спасении всего человечества. Спаси человечество от неминуемой
гибели, размажь таракана по стене! После очередной победы парень всегда уходил курить или
довольный располагался на диване и щелкал каналы, в полной уверенности, что день прожит им
не зря.
Рефлексы Яна отточились настолько, что даже вне дома, стоило ему лишь увидеть таракана, в его
руках с удивительной скоростью появлялась мухобойка. Она всем своим грозным мухобойным
видом олицетворяла охотничью натуру парня, на ее ручке даже были зарубки за каждого
побежденного в неравном и жестоком бою таракана! Лишь сей магический инструмент
оказывался у Яна в руках, как он становился совсем другим человеком. Повадки, внимание,
плавные движения: все было нацелено на уничтожение насекомого, а весь окружающий мир блек
и становился каким-то удивительно незначительным.
Зачастую, впрочем, подобные рефлексы не приносили Яну ничего, кроме неприятностей, ну и
пары трупиков бедных таракашек. Например, когда он как-то подрабатывал уборщиком в музее
энтомологии, он не то, что заработал, он даже остался должен музею, ибо передавил там десятки
экспонатов. Еще «лучше» было, когда Ян пошел устраиваться на работу и на собеседовании
вместо того, чтобы ответить на пару стандартных вопросов, начал бегать по небольшой комнате со
своими коронными воплями, размахивая домашней тапкой, ибо на тот момент мухобойка была в
ремонте (оружие было повреждено в предыдущем кошмарном бою, когда Ян самоотверженно
сражался с целой тараканьей бандой, состоящей из пяти особей). Естественно, после такой
выходки Яну работодатели пророчили дорогу не куда-нибудь, а в психбольницу, причем не в роли
работающего там, а в роли пациента.
Благо сорокаэтажное жилое здание на музей насекомых не тянуло и собеседований здесь
никаких не проходило. Так что Ян мог без стеснений дать волю своим рефлексам и поэтому, стоя
напротив потертой двери на тридцать девятом этаже, вместо того, чтобы постучать в нее, лупил
мухобойкой, а точнее, тараканобойкой серую облупленную стену, по которой нагло ползали
отливающие зеленью таракашки. Если бы кто-нибудь посмотрел со стороны, то увидел бы
полудурка, с маньячным блеском в глазах «побеждающего» одного таракана за другим, но благо
зрителей подобной картины у Яна не было. Когда с насекомыми на одном квадратном метре
серой стены было закончено, Ян уже настроился подкрасться к следующему отрезку дома и
произвести геноцид тараканов и там, но вовремя вспомнил, что пришел в этот дом вовсе не для
уничтожения тараканов. Со вздохом убрав тараканобойку и тоскливо проследив, как его
потенциальная жертва убегает в толстую щель, парень инстинктивно поправил у себя на голове
темно-зеленый ободок и постучал в облупленную дверь с жутким номером 666. Хотя дома Ян
часто для убирания с лица длинной челки использовал вирту-очки, в действительности он очень
любил ободки и неизменно каждый месяц с зарплаты покупал себе по одному. Все они были
однотипные: тонкие, без рисунков и страз, отличались лишь цветом.С покупкой ободка появлялся
повод купить под него какую-нибудь кофту цвета, который бы с ободком неизменно бы не
сочетался. Для Яна это было практически делом принципа. Поэтому сейчас на нем была ветровка
какого-то цыплячьего цвета и клетчатая бело-красная рубашка под ней.
Через пару секунд после стука за дверью послышалось кряхтение, шмыганье носом и шарканье,
после чего щелкнул замок и дверь, сдерживаемая десятком цепочек, приоткрылась. В
образовавшуюся тонкую щель высунулся дряхлый дедок, прищурился, оглядел Яна с головы до
ног и проскрежетал:
— Че надо? — вот она, интеллигентность! Из всех щелей так и прет! Впрочем, Ян был готов к
подобной реакции. Благо не в первый и, к сожалению, не в последний раз он занимался такого
рода работой.
— Я водопроводчик, — фыркнул парень, тяжело вздохнув и готовясь к следующему вопросу,
который не заставил себя ждать.
— Хто? – старик был явно глух.
— Водопроводчик! – заорал на весь этаж Ян.
— Молочник? Мне не нужно молоко!
— Водопроводчик, бля!!!
— Чем докажешь?
— Станцую водопроводную чечетку, сойдет? — с этими словами Ян действительно что-то
простучал подошвами кед по полу. Старик внимательно понаблюдал за действиями парня и задал
следующий гениальный вопрос:
— Что прячешь за спиной?
Ян на это закатил глаза, выматерился сквозь зубы, после чего нацепил на лицо дебильную улыбку
и ответил как можно учтивее:
— За спиной я прячу Рюкзак... можете убедиться, — парень развернулся к дедушке спиной и
продемонстрировал черный потрепанный рюкзак с кучей цепочек и самодельных брелков.
Брелки Ян делал из материнских плат и блок-схем, и ему казалось, что с ними он выглядит более
чем эффектно. То, что всем окружающим порой казалось, что Ян за спиной таскает груду
металлолома, его не особенно волновало.
— А где твой ключ?
А вот к этому вопросу Ян был не готов.
— Простите, что?
— Ключ? Где твой водопроводный ключ???
— Э-э-э... — Ян начал лихорадочно думать, о каком таком священном водопроводном ключе идет
речь, — Ну... знаете... сегодня все водопроводные ключи вместе с водопроводным горшком и
водопроводной метлой я оставил дома.
— А чем же ты будешь работать?
— Ну... — Ян вытащил из рюкзака небольшую коробочку и продемонстрировал ее содержимое.
Внутри коробки был небольшой компьютер, а также пара магнитных инструментов. Ни о каких
водопроводных ключах Ян ни разу и не слышал. Дедок еще какое-то время пялился на коробочку,
затем дверь с грохотом захлопнулась, послышался звук снимаемой с двери кучи цепочек, после
чего дверь вновь открылась и старичок дрожащей рукой дал парню понять, что разрешает ему
зайти в свою обитель. Квартира была маленькая и обшарпанная, малюсенький коридорчик,
маленькая комнатушка и не менее маленькая кухонька. Повсюду было пыльно и грязно, по полу
были разбросаны старые банки, стояли стопки пожелтевших газет, и вся квартира была буквально
пропитана запахом старости. Стараясь не обращать внимания ни на запах, ни на старика в драном
халате с клюшкой, передвигающегося со скоростью шаг в минуту, Ян подключил к кухонной сети
мини-компьютер, быстренько отыскал поломку, после чего залез под раковину и в ход пошли
магнитные инструменты. Когда все было готово, Ян оторвал взгляд от трубы, которую чинил с
помощью простых магнитных нано-машин, и уже собирался сообщить старику, что все готово. Но
увиденное им заставило парня истерически взвизгнуть и из-за этого с силой удариться лбом об
трубу. Перед глазами засверкали искры, но Ян быстро пришел в себя, тут же вылез из под
раковины и пополз подальше от стоявшего в это время в дверях старика. Дело в том, что дедок в
то время, пока Ян ковырялся в трубе, снял свой халат, под которым оказался... черный
полупрозрачный женский пеньюар с рюшками и бантиками и такие же шелковые трусики-
стринги. Сказать, что эти вещи красили старика, можно было разве что с натяжкой, в пьяном бреду
и с приставленном к виску пистолетом.
— Вы... вы... вы не могли бы прикрыть свои яйца, а то они у вас из трусиков вываливаются. А мое
хрупкое эстетическое чувство вот-вот впадет в кому от лицезрения Этого! — необычно высоким
голосом забормотал Ян.
— Вот… три мои пенсии! – полностью игнорируя слова парня, прокряхтел старик, кладя хилую
«стопку» денег на стол перед собой, — Так что работай… работай…
— Пытаетесь снять меня за… пенсию? – у Яна просто слов не оставалось. Нет, конечно, у него
каждый второй клиент был психом ненормальным, но озабоченный старик – это что-то
новенькое, — Я… я могу подумать? – парень лихорадочно перебирал способы выбраться из
квартиры. Нет, ну если совсем к стенке припрут, придется прыгать в окно. Тридцать девятый этаж
– долго лететь будет, успеет просмотреть жизнь дважды.
— Работай... все хорошо, работай-работай, — засмеялся старик, со скоростью улитки передвигая
ноги и делая муравьиные шаги. Но эти шаги были сделаны в сторону Яна и парня это не
обрадовало. Конечно же, пока дедок преодолел бы те два метра, что между ним и парнем были,
Ян мог бы десять раз оббежать кухню, поубивать всех тараканов, что обитали в квартире и
написать пару книг. Но сама глупость ситуации Яна обескуражила. Он тут, значит, жмется к
грязной стене, когда как на него грозно и до печального медленно надвигается дряхлый старичок
в пеньюаре на два размера меньше, с ниткой бус на шее и клюшкой в руках. Стало как-то не по
себе и даже жаль старичка, но все же... не отдаваться же ему теперь из-за жалости?
Или может...
"Ну не-е-е-ет!" — Ян подавил в себе болезненный гуманизм, взял себя в руки, поднялся с грязного
пола и, посмотрев на старика сверху вниз и попробовав сымитировать взгляд и тон Зуо, грозно
провозгласил:
— Оденьтесь и идите спать... когда я все сделаю, я сам закрою за собой дверь, мои услуги
бесплатны, — но Ян был все же не Зуо. И изобразить друга парню, кажется, не получилось так, как
тому хотелось, ибо на грозный приказ послышалось:
— Иди ко мне, мой сладенький! Я люблю горячих молоденьких мальчиков с характером! Конечно,
я рассчитывал на кого-то постарше и поопытнее, но и ты сойдешь.
После такого Ян не выдержал и, снова став Яном, с воплем "Ебануться, жизнь!" умудрился каким-
то образом оббежать старика, при этом успев схватить свой рюкзак и коробочку, и вылететь из
комнаты прежде, чем его настигла страшная кара.
— Ох ты емана.. кто говорил, что старики безобидны? В жопу блять, безобидные озабоченные
чудовища в пеньюарах! Бррр!!! — выдохнул он, выбежав из дома и постаравшись отдышаться.
Такого бреда с ним еще не случалось. Ну может разве что раз. Ну или два... ну ладно, раз десять
ситуации были совершенно тупыми и непонятными...
— Не город, а мировая псих-больница, — наконец деловито изрек Ян и поплелся домой, посчитав,
что если у старика с водопроводом и будут еще проблемы, то эти проблемы пойдет решать кто-то
иной. Ян же решил ввести в свою виртуальную картотеку еще один адрес, на который
возвращаться ему было категорически запрещено. Для этого он развернул перед собой
небольшую голографическую карту Тосама, отыскал нужный дом и пометил его красным
крестиком. Таких крестиков было на карте уже пару десятков и, подметив это, Ян в который раз
искренне порадовался тому, что Тосам огромен и необъятен. Иначе же...
Зеленая точка, промелькнувшая где-то неподалеку от парка развлечений заставила Яна перейти
от размышлений по поводу того, как он умудряется заводить таких "интересных" знакомых, к
гаданию на ромашке о том, что же Зуо может делать около парка развлечений. Дело в том, что Ян,
беспокоясь о друге, втайне от него иногда подсовывал ему в карманы маячки, которые
настраивал на волну своей карты и таким образом мог следить за Зуо. Правда, почти всегда
маячки после очень небольшого промежутка времени выходили из строя, потому что Зуо их
быстро находил, а потом заявлял Яну, что у него в карманах опять валяется всякий мусор, а иногда
даже просекал, что это не мусор, а видоизмененные маячки, и тогда Яну оставалось лишь
смиренно кивать, говоря о том, что какие то коварные пидарасы пытаются следить за Зуо. О том,
что этим коварным пидарасом был сам Ян, он предпочитал умалчивать.
В этот раз маячок работал без перебоев, но наличие Зуо около парка заставило Яна в этой
бесперебойности усомниться. Нет, ну что бы Зуо там делать? На лошадках кататься, стрелять по
мишеням ради плюшевого медведя или, быть может, даже есть сладкую вату? Курам на смех!!!
Или покорять вершины чертового колеса? Апогей идиотизма! Хотя... погодите-ка... Он же с Тери!
Они с Тери?! В парке?
— Ох, друг мой Зуо, ты попал... — устало вздохнул Ян, сворачивая карту и убирая компьютер в
карман. С одной стороны, Ян был искренне рад за друга, но с другой... Но, с другой стороны, он
вспоминал где-то вечно пропадающего Глоу... вспоминал то, как порой не спит ночами, как
беспокоится, и как ему больно каждый раз, когда Глоу заигрывает с кем-нибудь другим... как, к
примеру, было противно наблюдать за тем, как его любимый, его милый, его неповторимый
котенок облизывал руку Тери. Ревность, насколько же она болезненна. И где Глоу находится
сейчас, Ян даже представить не мог. Он прошарил всю виртуалию, просмотрел тысячи
видеозаписей с различных клубов Тосама, но мальчика не было нигде. Глоу словно исчез,
растворился, стер себя из этого города. Увидит ли Ян его еще когда-нибудь, и жив ли котенок
вообще... В голове Яна вновь начали роиться десятки страшных и очень грустных мыслей, из-за
которых парню хотелось упасть на колени прямо посреди улицы и попросту разреветься. Но
подобного Ян себе позволить не мог и поэтому просто продолжал идти вперед к своему дому,
давясь образовавшимся в горле комом и силясь сдерживать в себе все свои чувства. Вот придет
домой, и можно будет выплеснуть переполняющие его эмоции на стрельбище, а пока...
Прогулка до дома оказалась длинной, но это было даже к лучшему. Яну как раз стоило
проветриться и немного абстрагироваться от своих проблем, а что, как не прогулка по городу,
способствовало этому лучше всего. И ведь действительно помогло, Ян даже приободрился, зашел
в магазин и купил поесть, собираясь сварганить себе что-нибудь как минимум съедобное, а затем
вновь полазить по виртуалии и поискать Глоу. Да, так просто Ян сдаваться не собирался! Но не тут-
то было... Покой Яну только снился. Подойдя к своему дому, у своих дверей парень обнаружил
свернувшийся серый потертый комок.
— Эй... — парень присел на корточки и потрепал сопящий комок по плечу. Через мгновение у
комка появились леопардовые уши, затем из-под какой-то серой тряпки, коей комок
прикрывался, вылезла растрепанная голова.
— Привет... — пролепетал Глоу, потирая желтые кошачьи глаза.
— Привет… — невольно выдохнул Ян, чувствуя, как тревога вновь возвращается к нему, но вместе
с тем на душе становится как-то теплее. Наверное, ему стоило бы спросить, где все это время
шлялся сука-Глоу, ибо в голове у парня крутилось только это, или заявить ему, что он волновался и
места себе не находил, но Ян, как всегда, постарался скрыть от Глоу свои истинные чувства и лишь
тихо поинтересовался:
— Зайдешь? – Глоу скованно кивнул и начал внимательно наблюдать, как Ян минут пять
копошится, пытаясь, держа в руках пакеты с едой, нашарить в кармане ключ. Наконец котенок
молча забрал у парня один пакет, тот тут же извлек ненавистную пластину и открыл дверь.
— Неси на кухню, — бросил Ян в сторону Глоу, разуваясь, но котенок не сдвинулся с места.
— Эй… — позвал он Яна, — меня не было столько времени, а ты даже не поинтересуешься, где я
ночевал? И с Кем я ночевал? – холодно произнес он. Ян, который как раз разулся и направился
было на кухню, остановился как вкопанный, — Ты всегда так делаешь… тебе что, все равно, где и с
кем я? И после этого ты говоришь мне, что любишь? Да тебе же наплевать на меня! – голос был
все таким же холодным, но слова сквозили затаившейся истерикой.
— Это не так, — как можно спокойнее ответил Ян, стараясь держать себя в руках, — я очень
беспокоился, просто…
— Если беспокоился, то почему не искал! – внезапно сорвался на крик Глоу.
— Эм… что? – немного удивился Ян, — так я же искал, все карты перелопатил и вообще…! – начал
переходить на повышенные тона и он.
— Дурак! – еще больше разозлился Глоу, — Дурак и бездарь! Я все это время был на крыше
твоего дома! А ты даже не попытался меня найти! Просто выйти на улицу и поискать! Все сидишь
за своими компьютерами как ненормальный, а попросту жопу поднять и пойти и попытаться
найти меня своими силами не в состоянии! – начал он засыпать парня обвинениями.
— На крыше? Но я… блин… прости… я! – вконец растерялся Ян, — просто я думал, что ты опять
ушел в какой-нибудь клуб или…
— Замолчи-замолчи-замолчи! Я не хочу знать, какого ты обо мне мнения! – в отчаянии воскликнул
котенок, швыряя в Яна пакетом с едой, – Ян, ты дурак! – с этими словами Глоу фыркнул, как это
иногда делают вконец разъяренные кошки, и кинулся к двери. Благо реакция Яна так же была
неплоха – тараканы постарались, – и он успел преградить котенку дорогу. Глоу же, резко
затормозив и поскользнувшись на куске салата, что выпал из пакета, в результате врезался в Яна,
уткнувшись носом тому в грудь. Впрочем, котенок тут же вновь зафыркал и хотел уже было
отстраниться от Яна, но внезапные сильные объятия не дали ему сдвинуться с места.
— Отпусти, — недовольно зашипел Глоу, вцепившись когтями в руки Яна и оставляя на них
тонкие, но глубокие царапины.
— Отпущу, и ты снова убежишь от меня, — стараясь не обращать внимания на боль, грустно
заметил Ян.
— Ну и ладно, завтра ты обо мне опять забудешь! – истерика Глоу, кажется, продолжалась.
— Не забуду, и не забывал, просто, как ты уже сам сказал, я дурак и бездарь, прости меня, —
прижимая к себе котенка лишь сильнее, зашептал парень, — Обещаю, в следующий раз, если ты
исчезнешь, я буду искать тебя лучше…
— Правда?
— Правда…
— Это обещание?
— Верно… и кстати, — Ян внезапно отстранился от Глоу и принюхался, — как ты умудрился на
крыше отыскать помойку, а? От тебя воняет похлеще, чем от бомжа, что иногда приходит ко мне
за выпивкой!
— Дурак!!! – воскликнул Глоу и попытался полоснуть Яна по лицу, но парень благополучно
избежал острых когтей и снова прижал мальчика к себе, — не пойду в ванну! Отпусти меня,
придурок! – не переставал бушевать Глоу, за что удостоился нежного поцелуя в губы, — Ну… если
только ты пойдешь со мной… — сбивчиво пробормотал котенок, прижимая уши к голове и слегка
покраснев.
… и, конечно же, Яну было совсем не до своей голографической карты, на которой, кроме красных
отметин опасных адресов и зеленой точки, отмечающей передвижение Зуо, появилось еще
несколько бордовых точек, которые по созданной Яном программе отображали проекции
активированных андроидов А класса…
****
Боль... Боль, из-за которой в тебе закипает все большая ярость. Боль, которая сводит тебя с ума.
Твое сердцебиение учащается, дышать становится все труднее, а глаза начинают буквально гореть
от заполняющей их крови. Ты часто выходишь из себя, но Такое с тобой впервые. На этот раз
приступ бешенства сопровождается противным ощущением страха и разочарования, обиды и
желания отомстить. И ты понимаешь, что просто пойти и выбить из первого попавшегося на глаза
придурка все дерьмо будет для тебя мало. Для того, чтобы получить моральное удовлетворение,
по идее, дерьмо выбить стоило из насекомого. Но в то же время ты понимаешь, что бить его
нельзя. По крайней мере, не так сильно, как хотелось бы, ведь ты его…
«Убью...» — тем не менее, шепчут твои губы...
«Убью суку...» — вертится у тебя в голове...
«Оторву руки, ноги и голову!...» — жаждет твое тело расправы...
Ян оказался прав лишь отчасти, когда говорил, что, когда тебя бросят, ты ослабнешь и закроешься
от всего мира, потому что, видимо, недооценил силу твоего бешенства. Нет, конечно, возможно
позже ты и правда пошел бы и напился с горя, окунулся бы в мир виртуалии и забил на
реальность, потому что, если эта боль была настолько сильна сейчас, что будет дальше было даже
страшно представить. Но перед этим… перед этим ты собирался разгромить как минимум пол-
Тосама в поисках этого маленького ничтожества! Проще говоря, стоя в какой-то подворотне и
держась за сердце, в котором пульсировала тупая раздражающая боль, ты желал лишь одного –
попросту прибить насекомое за подобное унижение. Избить – этого мало! Изнасиловать? Все
равно... пытать, раздирать его на куски, оставляя в сознании… заставить прочувствовать то, что
почувствовал ты, когда он внезапно убежал от тебя.
«Убью...»
— Вау! Кого я вижу! Мужчина моей мечты, вот ты где! — внезапно слышится певучий знакомый
голос где-то сбоку. Ты тут же разворачиваешься в его сторону, но никого не замечаешь, — Ой, ты
смотришь не в ту сторону, глупенький, но такой красивый Зуо! – слышится уже со спины. Но на
этот раз развернуться ты не успеваешь, получая сильный удар в спину. Твое тело отлетает на пару
метров от того места, где ты стоял изначально, и буквально впечатывается в кирпичную стену.
Первые секунды из-за внезапной боли во всем теле и, в первую очередь, в голове и еще
ослабленной руке, ты не понимаешь, что происходит, но быстро берешь себя в руки и стараешься
оценить ситуацию. Андроид. Одна из тех девушек, однозначно. Что делать?
— Ах, моя куколка, мне бы тебя избить до полусмерти и привести к Нему, но я была бы не против
перед этим немного с тобой поиграть, — выдыхает девушка тебе в затылок, обняв со спины и
сжимая тебя так, что вот-вот ребра не выдержат и превратятся в пыль. Но ты ничего не говоришь и
даже не стонешь от боли. Ты терпишь, сжав зубы и стараясь как можно спокойнее обдумать ход
дальнейших действий. И, как ни странно, сам андроид помогает тебе настроиться на нужное
настроение. Хотя девушка, конечно же, не понимает, что делает, когда внезапно шепчет тебе на
ухо:
— А где же твой седоволосый друг? Неужели бросил тебя? Бедный-бедный брошенный Зуо!
Зря она так. Твоя планка съезжает мгновенно. За секунду ты забываешь о том, как болит твоя
голова, рука и ребра, ты забываешь о том, что обнимает тебя андроид А класса и при ее желании
твой позвоночник может переломиться как тростинка. Слепая ярость заставляет тебя забыть даже
собственное имя, и все твое тело дрожит от желания расправиться с мерзкой сучкой, посмевшей
сказать подобное и тем самым уязвить твою гордость.
— Ах, Зуо, даже не пытайся вырваться, еще из прошлого боя я оценила твои физические
способности и манеру боя и... — андроид не успевает договорить, получая резкий и до одури
сильный удар локтем прямо в кукольное личико. Локоть почти тут же немеет от боли, а хватка
андроида становится лишь сильнее. Но в твоей голове вертится лишь "Убью суку!", и когда как под
сукой подразумевается в первую очередь Тери, убивать в данную секунду ты собираешься
чертового робота, посмевшего мало того, что произнести Его имя, так еще и потоптавшегося на
твоем самолюбии! Непростительно…
— Не зли меня, Зу... — еще один удар онемевшим локтем заставляет андроида расцепить-таки
свои объятья и упасть на асфальт. — Глупый мальчишка, — как ни в чем не бывало продолжает
робот, — думаешь, твои слабые удары хоть что-то знач... — Пока робот рассуждает, стараясь
подняться на ноги, ты успеваешь схватить первую попавшуюся палку и со всего размаха ударяешь
робота по голове уже в третий раз.
— Мои удары значат многое... если знать, куда бить, — ухмыляешься ты. Не зря же ты полночи
после бурного секса с Тери вместо того, чтобы спокойно спать, рылся по сайтам робототехники, в
поисках изъянов в этих на первый взгляд совершенных машинах. Сила, скорость, ловкость, анализ
данных — все это было на высоте, но тогда почему же андроиды не вводились в охрану, почему
из них не делали армию? Ведь явно не из-за того, что насмотревшись старых фильмов, люди
боялись восстания машин? Конечно же, не боялись... люди боятся смерти и потерять то, что
умудрились награбить, а восстание машин так же, как и конец света – пока не настанет, никого
волновать не будет. Поэтому андроиды не вводились в состав военных разработок потому, что у
них были изъяны, узнав о которых, победить их оказывалось не так уж и трудно. Правда, все
обнаруженные изъяны хранились под Грифом «Секретно», но когда подобное останавливало
Локи?
— Знаешь... расскажу тебе небольшую историю... – внезапно улыбаешься ты. Обычно в процессе
боя ты никогда не разговариваешь со своим соперником, но отчего-то тебе до жути захотелось
почувствовать то, что обычно чувствует Тери. Ведь он-то как раз любит поболтать со своими
противниками.
— Один человек еще во Вторую Мировую войну мог разбить пуленепробиваемое стекло поезда
спичечным коробком, — улыбаясь, говоришь ты, — Да-да, стекло, которое не брали пули, можно
было разбить самым обыкновенным спичечным коробком... знаешь, почему? Просто в стекле есть
место, от удара по которому все разбивается... слабое место... он мог узнать его, лишь постучав по
стеклу и прислушавшись... воистину талантливый человек. Так вот, робот, в тебе тоже есть такое
слабое место.
— Ха... не сравнивай меня вчерашнюю со мной сегодняшней, — улыбается девушка, в этот самый
момент поправляя слегка вывалившийся глаз – последствие твоего последнего удара.
— А я и не сравниваю, — ухмыляешься ты, размахиваешься и стараешься вновь ударить девушку
по лицу. Она уворачивается, но именно этого ты и ждешь. Тут же палка из горизонтального
положения переходит в вертикальное, и ее острие вонзается прямо в макушку андроиду.
— У тебя есть слабое место, просто оно состоит не из одной точки, а из нескольких.
Глубокий проникающий удар в макушку должен был затронуть провод, по которому поступала
информация ко всему телу. При повреждении этого провода автономный режим перекидывал его
обязанности на другой провод. Но при этом появлялась заминка в пару секунд. Ей-то ты и
пользуешься. Пока андроид просто стоит, как вкопанный, ты наносишь следующий удар уже в
район груди робота. Ты знаешь, что около солнечного сплетения есть небольшое отверстие,
предназначенное для внутреннего охлаждения робота, проще говоря, вентиляция. Естественно,
это отверстие совсем не заметно, и даже если бы андроид был абсолютно голым, найти его вряд
ли бы удалось, поэтому ты действуешь, опираясь на свои знания. При удачном исходе ты должен
был задеть блок питания, из-за чего начались бы сбои в работе главного компьютера, перегрев,
что привело бы к "зависанию"системы андроида еще на пару минут. Целую пару минут, за
которую ты смог бы спокойно отключить настырную девчонку и спокойно уйти. Но что-то пошло
не так. Удар ты делаешь точный, но на девушку это никак не действует. Вновь вернув возможность
управлять своим телом, она буквально накидывается на тебя, сбивает с ног и, размахнувшись,
пытается ударить тебя по лицу. Ты уворачиваешься в последнюю секунду, и ее рука пробивает
асфальт в паре сантиметров от твоей головы насквозь. Вряд ли бы ты выжил, получив такую
оплеуху. Но думать сейчас об этом времени у тебя нет. Недолго думая ты хватаешься за собачку
замка куртки андроида и тянешь ее на себя, расстегивая молнию.
— Вау! Ты все-таки решился! — ликует девушка, начиная внезапно лезть к тебе с поцелуями.
Холодные губы присасываются к тебе с такой силой и желанием, которому бы позавидовал любой
живой человек, но тебя это заботит мало. Твои руки шарят по обнаженному животу вовсе не для
того, чтобы полапать идеальное тело, а в поисках этого чертового отверстия. Оно оказывается
куда ниже солнечного сплетения – видимо, это модификация их конструктора. Тут же
просовываешь в него палец, тем самым блокируя вентиляцию. Перегрев компьютера должен
начаться уже через пару минут, все это время андроида нужно отвлекать. А что может быть проще
с подобной любвеобильной девицей. Главное, чтобы она не успела за это время залезть к тебе в
штаны. Да, Зуо, ты докатился. Тебя целует робот, а ты еще и отвечаешь ему. К счастью, перегрев
начинается очень быстро, ибо уже через полминуты андроид начинает попеременно вздрагивать,
то ли отключаясь на миллисекунды, то ли перезагружаясь. Но навязчивое желание девушки
настолько сильно, что она не обращает на это никакого внимания, не переставая целует и целует
тебя пока, наконец, не отрубается вовсе из-за автоматического выключения, которое стремится
тем самым защитить уже собранные данные, и падает на тебя тяжелой грудой холодного
металлолома. Ты не без усилия скидываешь с себя до жути тяжелую девушку, при этом осознавая,
что тебе очень повезло, потому что, приди за тобой другой андроид, вряд ли бы тебе удалось
проделать что-нибудь подобное. С другой стороны, за свою недолгую жизнь, в какие только
ситуации ты не попадал, но каждый раз в последний момент ты находил выход из ситуации, и этот
раз не оказался исключением.
Вскочив на ноги, ты вновь ощущаешь желание убить сволочь, посмевшую тебя бросить. Но теперь
ты начинаешь за насекомое еще и беспокоиться, ведь, кроме этого, было еще четыре андроида и,
кто знает, возможно один из них направился прямо сейчас к Тери? Если так, то надо было срочно
найти его. Но куда насекомое могло пойти? Ха… да куда оно может пойти… выбор невелик...
«Найду, убью… затем выебу… и снова убью!!!»

Пятый круг Ада: 50. Любить или убить, вот в чем вопрос…

Я, кажется, Лис, а быть может, и Тери...

От скуки, от лени...

Придумал двух кукол,

Двух марионеток,

А сам из тени управляю, решаю

И кем-то из них стать порою мечтаю.

Лис пусть будет злобным, а Тери веселым,

Лис груб, Тери слаб,

Лис умен, Тери раб,

То высокомерье, то страх и нервозность.

Любить, улыбаться, смеяться, и злить,

Цепляться к словам, менять смысл, стебаться.

Издевки, пороки, соблазн, гнев и ярость:

Я буду шутить, я буду гнобить...

Ненавидеть, смеяться, орать и язвить...

Две маски, два взгляда...

Две маски, два сердца...

Две маски, две жизни…

Две маски, и лишь одна душа...

Две маски, и не одного реального лица...

— Что это? — с надрывом воскликнул Ян, тыкая Глоу в лицо какую-то коричнево-черную, зажатую
между его большим и указательным пальцем, не то крошку, не то бусинку, которую парень
умудрился выудить из взъерошенных волос котенка всего пару секунд назад. Пусть Глоу и
родился человеком, но после генетических изменений его тела мальчик приобрел не только
некоторые способности кошачих, такие, как скорость, способность видеть в темноте и чуткий слух.
Кроме того, Глоу, к примеру, обожал играть с клубком ниток, с удовольствием шипел на собак и с
воплями и визгами готов был часами гонять по квартире мышей. Передалась котенку и нелюбовь
кошек к воде. Лишь если Ян добавлял в ванну разноцветную пену и приносил пару стаканов
молока, а затем вытаскивал мальчика из-под кровати и силком волок его в ванну, то Глоу, так и
быть, уже будучи в горячей воде, мирился с происходящим и даже позволял себя мыть.
Сегодняшний день исключением не стал.

— Что это, я тебя спрашиваю?! — Ян злился все больше, наблюдая как котенок, полностью
игнорируя слова парня, играет с желтой пластмассовой уточкой.

— Что-что… Блоха, наверное... — наконец хмуро бросил Глоу, не отрывая взгляда от утки. Мальчик
усиленно пытался ее утопить, но только он убирал руку, что удерживала игрушку под водой, как
противная утка всплывала вновь.

— Блохи! Блохи, Глоу! Ты блохастый! — не переставал злиться Ян, который, хоть и больше всего
не любил тараканов, но и к остальным насекомым он дышал не ровнее. Если подумать,
единственное насекомое, которое Яна не интересовало, принадлежало Зуо.

— Ну, блохастый. Вон у тети Розы из соседней квартиры вообще мандавошки! Думаешь, ее это
беспокоит? Наоборот! Говорит, они — хорошее оружие от насильников… они только ей юбку
задерут, а там буэ!!!! — как ни в чем не бывало пожал котенок острыми плечами, — А блохи – это
мелочи, меня они не особо беспокоят. Сейчас помоюсь, и блох не будет.

— Нашел кого слушать! Да эта твоя Тетя Роза сама кого хочешь изнасилует! К тому же блох так
просто не победить! — с этими словами Ян вскочил на ноги и, бормоча что-то про новое средство,
которое он как раз недавно приобрел, начал копаться в старом ящике, бывшая когда-то
зеркальной дверца которого давно потрескалась и покрылась толстым слоем ржавчины, — Вот
оно! Хы!... — Ян, сверкая глазами и улыбаясь во все лицо, вернулся к ванной, пряча
подозрительную покупку за спиной.

— Что там? — насторожился котенок. Леопардовые уши мальчик тут же прижал к голове, зрачки
котенка расширились, а сам он как-то весь ощетинился.

— Не беспокойся, это всего лишь шампунь, — с коварной улыбкой ответил Ян.

— Шампунь? Обычный? А что лыбу такую гаденько-тупую тогда из себя давишь? — не

успокаивался Глоу, прижимаясь к дальней стенке ванной, готовый в любой момент наброситься
на Яна, расцарапать всю его противную рожу и убежать обратно на крышу к родному мусору и
блохам.

— Ну... шампунь необычный, от него дохнут блохи!

— Я сам-то от него не сдохну?

— Да нет же, он от блох!

— Не бывает шампуни от блох для людей, потому что... эй... стоп! Попробуй только помыть меня
шампунем для зверей!!! Я тебе не зверь! Я человек!!!

— Нет... Глоу, ты не человек... Ты Блохастый человек! Так что не смей сопротивляться! — Ян встал
на колени, выдавил на ладонь белую массу, именуемую шампунем для котят и щенков, и
потянулся к Глоу.

— Если хоть капля этого гавна попадет на мои волосы...!

— Гавно сейчас плодится и размножается на этой самой твоей голове, — не дал Ян договорить
котенку, после чего его рука неотвратимо настигла волосы мальчика. Почувствовав, как шампунь
для домашних животных пенится на его волосах, котенок взвизгнул, зашипел и начал так яростно
отпинываться от Яна, что часть воды оказалась на полу, а часть на бедном парне. Глоу же
умудрился поскользнуться и свалиться в ванну так, что одной ногой чуть не ударил Яна по лицу.
Благо любитель тараканов в последний момент успел увернуться от удара и теперь со смехом
рассматривал на редкость глупую позу, в которой пребывал котенок. Из-за падения мальчик
выгнулся настолько, что теперь его ноги торчали из-под воды, а вот голова была под ней. Лишь
через пару секунд Глоу собрался с силами и вынырнул из горячего плена. Котенок зафыркал и
закашлялся из-за пены, что попала ему в нос, а затем укоризненно уставился на своего
«мучителя».

— Я чуть не утонул, а ты смотришь и лыбишься?! — возмутился было Глоу, на что Ян в порыве

нежности слегка поцеловал большой палец его левой ноги, пятка которой как раз сейчас была на
уровне его подбородка. Глоу сначала вздрогнул, зрачки его тут же расширились, и на губах
появилась довольная ухмылка.

— Не подлизывайся! — беззлобно прошипел он, как бы невзначай подставляя Яну и вторую ногу.
Парень, конечно же, не удержавшись, поцеловал большой палец и второй ноги, а затем слегка
лизнул его.

— Извраще-е-е-е-енец! — блаженно замурчав, протянул Глоу, не отрывая от Яна взгляда и явно

всем своим видом показывая, что хочет продолжения.

— От извращенца слышу, — ухмыльнулся Ян, целуя теперь тонкую щиколотку котенка. Глоу в
ответ начал тихо мурчать, как могут только кошки. Но лишь язык Яна скользнул от щиколотки к
пятке мальчика, тот недовольно вздрогнул и фыркнул, резко отдернул ногу, из-за этого потерял
равновесие и полностью скрылся под водой и плавающей на ней пеной. Правда, почти сразу
котенок шумно вынырнул и начал комично сдувать с носа пену и почесывать уши, в которые,
кажется, попала вода.

— Совсем больной? Щекотно же, — недовольно забормотал Глоу, начиная невольно бить
толстым леопардовым хвостом под водой и тем самым создавая волны в ванной, которая уже
успела вновь набраться до краев и теперь грозилась окатить своим содержимым Яна повторно.

— Извини, — с блаженной улыбкой на лице пробормотал Ян, в этот самый момент терзаемой
одной единственной мыслью "Какой же Глоу ми-и-илашка!"

— Хватит лыбиться, меня это раздражает! — начал злиться Глоу, притягивая колени к груди и
обнимая их. Но Ян его не слышал, он все еще был в оковах размышлений о милости его котенка и
очнулся лишь после того, как Глоу в приступе раздражения царапнул парня по тыльной стороне
ладони, тем самым возвращая Яна в реальность.

— А? Извини, я задумался, — спохватился парень, с явной паникой хватаясь то за шампунь, то за

мыло, то ставя все это на пол и хватая мочалку. Глоу, наблюдая подобный цирк, лишь
презрительно фыркнул:

— Влюбленный придурок.

Ян вздрогнул, а затем застыл, так и не донеся мыло до мочалки, дабы взмылить ее.

— Звучит как упрек, — холодно произнес он.

— Он и есть, — ядовито заметил Глоу, беря желтую утку в зубы и начиная ее беспощадно грызть.

— Отлично... — Ян медленно встал с колен, аккуратно положил мыло и мочалку на место, затем
так же невозмутимо поставил шампунь на место в проржавевший ящик и направился к двери. Все
это время Глоу усиленно грыз утку, естественно, краем глаза наблюдая за каждым движением
Яна.

— Тупая кошка, — сухо бросил парень, и уже вышел было из ванны, но столкнулся с ярко-
желтыми кошачьими глазами, не мигая смотрящими на него с неким вызовом и упреком.

— Поэтому-то ты и не можешь заменить Зуо, — протянул котенок. Слова для Яна были посильнее
пощечины. Эта маленькая дрянь снова пыталась изводить парня. Глоу явно получал
ненормальное удовольствие, раз за разом причиняя Яну боль. Сколько уже раз он Якобы давал
парню шанс, а потом махал ему хвостом, бросая на прощание что-то вроде «И все-таки быть с
тобой я не хочу». И это было не раз и не два. Если подумать, Ян, наверное, насчитал бы уже с
десяток моментов за последние два года, когда Глоу сначала спал с Яном, потом проходила пара
самых счастливых для парня дней, когда котенок был ласков и мил, постоянно маячил перед
глазами и нагло требовал к себе внимания, а затем… он вел себя так, как, например, сейчас в
ванной, и только зародившиеся отношения вновь шли прахом.

Но любому терпению рано или поздно приходит конец.

Ян ничего говорить не стал, просто в пару шагов преодолел расстояние от двери до ванны, схватил
котенка за шкирку, одним рывком вытащил его из ванны, не церемонясь поставив его на колени и
навалившись сверху так, что Глоу не мог и с места сдвинуться, зло зашипел:

— О да, я не Зуо. Я не придурок, который втюрился в серое чудовище с мозгами, вывернутыми

наизнанку? Ах, ты не знал? Неужели не знал? Да, наш тупорылый злобный сука Зуо въебался в
свое насекомое! О да, они даже трахнулись! Что? И этого не знал? Тебя Зуо ни разу не поимел, как
бы ты перед ним ни вертелся, а то чудовище трахнул с удовольствием! Так что прекращай уже
грезить о Зуо, ты ему не нужен! — Глоу начал выгибаться как кошка и пробовать вырваться из
мертвой хватки Яна, но получалось у него это плохо, — Никогда не был нужен и никогда нужен не
будешь! Ты нужен Мне! Но я не Зуо... не Зуо, но это не значит, что я не могу делать того, что
сделал бы он, поведи ты себя так перед ним, — голос Яна дрожал. По правде говоря, он и сам не
мог понять, говорит ли Глоу всерьез или просто играет, дабы добиться того, что парень собирался
сейчас сделать. Подозрения по этому поводу терзали Яна часто, но он никогда не решался вести
себя с котенком грубо, что ж… пора было начинать.

— Отпусти меня, мрас-с-с-сь! — послышалось шипение Глоу, но Ян, до крови закусив нижнюю
губу, все же решил в этот раз не отступать. Пусть это шло против его принципов и, скорее всего,
если после произошедшего догадки его окажутся неверными, то затем всю жизнь Ян будет жалеть
о содеянном.

"Но, в конце концов, всегда есть Зуо, который наверняка обеспечит мне яркое самоубийство. Для
этого надо всего лишь поцеловать его насекомое, и все мои муки закончатся", — с этой невеселой
мыслью Ян чуть приподнялся, давая немного свободы Глоу. Но лишь котенок дернулся, как одной
рукой парень прижал его голову к холодному мокрому полу, а второй начал поспешно
расстегивать ширинку.

— Ты не посмеешь! — тем временем послышалось кошачье шипение, — у тебя кишка тонка!

— Смотри, чтобы твоя кишка оказалась не слишком тонкой, — стараясь скрыть истинные эмоции,
ухмыльнулся Ян. Проникнуть в Глоу оказалось куда труднее обычного, потому что котенок
напрягся и сжался настолько, что войти в него, не причинив боли себе и, куда важнее, ему,
казалось миссией невыполнимой.

— Расслабься, — Ян все-таки дал слабину и заговорил куда ласковее, чем следовало бы.

— Да пошел ты! Слабак! Ничтожество! Отпусти меня! — обрушилось на Яна, зля и провоцируя
парня на дальнейшее не менее грубое отношение.

— Что ж... сам напросился, — пожал Ян плечами и сделал первый проникающий толчок. Глоу
заскулил, вцепился когтями в пол и оставил на нем несколько тонких, но глубоких бороздок.
Причинять боль своему столь любимому котенку было практически невыносимо, и Ян даже решил
было остановиться, когда сквозь шипения Глоу внезапно уловил его тихий сдавленный стон.
Парень, конечно, не мог со стопроцентной уверенностью сказать, что это был именно стон, а не,
скажем, всхлип, но решил не торопиться и опрометчиво не превращаться из скотины вновь в
мягкого и по уши влюбленного в Глоу Яна. Без смазки и предварительной подготовки да еще и
при таком напряжении, конечно же, и сам Ян удовольствия особого от своих действий не получал,
не говоря о его моральном состоянии в этот момент. К тому же, у парня сложилось впечатление,
что острые клыки у Зоо не только во рту и что вот-вот парень лишится, как минимум, своей
крайней плоти. Но котенок, словно услышав его, начал понемногу расслабляться, и стоны стали
куда выразительнее, настолько, что теперь их спутать со всхлипами было уже невозможно.

— Умф... Отпусти меня! Прошу! — послышалось уже куда менее дерзкое от Глоу, и Ян хотел было
ответить на эту покорность нежностью, но вовремя вспомнил о Зуо и о том, как бы его покусанный
в раннем детстве бешеными собаками друг повел себя при таком раскладе. Разве он отпустил бы
котенка по одной лишь его жалостливой просьбе? Однозначно, нет.

— Не дождешься, — ухмыльнулся Ян, в ответ увеличивая темп и входя в Глоу лишь грубее. И чем
больше котенок скулил, тем бесцеремоннее вел себя с ним Ян. От этой грубости на теле котенка
появлялись глубокие укусы и багровые засосы, синяки от пальцев и ссадины. В результате Глоу
через какое-то время прекратил даже самые слабые попытки сопротивляться и лишь стонал в
голос, не прекращая царапать пол вокруг себя и сам покорно насаживаясь на член Яна. Еще пара
толчков и Глоу внезапно выгнулся, особенно громко застонав, а затем обмяк как кукла, тяжело
дыша, облизывая пересохшие губы и невольно обнимая Яна за талию длинным хвостом.

— Только не говори, что уже… — вырвалось у Яна, потому что Глоу обычно был созданием
ненасытным, и удовлетворить его казалось парню всегда делом крайне трудным, а тут не прошло
и десяти минут, а котенок умудрился впервые кончить раньше Яна.

— Иди в задницу, — довольно и смущенно фыркнул котенок.

— Ну… отчасти, я уже там, — хмыкнул Ян, — Интересно, как далеко я смогу зайти?
— Я больше не хочу!

— Можно подумать, тебя кто-то спросит, — уже более уверенно продолжил напирать парень.
Теперь-то он знал, что котенку не так уж и были нужны те нежности и ласки, которыми постоянно
усыпал его Ян. Мальчик был ценителем грубости, что ж… Парень был совсем не против
попробовать себя в новом амплуа.

****

Конечно, слишком долго Ян в непривычном ему темпе продержаться не смог, но когда все
закончилось, Глоу был явно более чем доволен. Еще какое-то время после он просто лежал на
холодном, мокром полу и когтем рисовал смайлики на старой плитке, когда как Ян приходил в
себя, пытаясь отдышаться.

— Старость не радость, да? – язвительно заметил котенок.

— Кто бы говорил… старикашка из нас двоих тут ты, — бросил в ответ Ян.

— Фи, как грубо… пива бы…

— Нахер пиво. Детям нельзя…

— Ты определись, старикашка я или дитё…

— Старикашдите… — устало выдал Ян.

— Замурчательно, — зевнул Глоу, осторожно поднимаясь с пола и направляясь к двери.

— Куда? – преградил Ян путь Глоу ногой.

— Куда-куда, за пивом.

— Нихера, сначала блохи…

— Что? Я уже чистый!

— Это после валяния на полу-то? В ванну! — без лишних слов кивнул Ян в сторону ванны.

— Но!

— В ванну, блохастый… пока не вымоем тебя, как следует, отсюда ты не выйдешь!

— Тоже мне, чистюля, — хмыкнул Глоу, но все же повиновался и забрался обратно в горячую
воду, тут же изловил утку и начал ее уже привычно топить. Ян же из последних сил дополз до
ванны, вновь вытащил шампунь и теперь без особых напрягов смог намылить котенку голову и
некоторое время мягко массировал ее, от чего Глоу вновь начал тарахтеть по-кошачьи. Блохи
помирать так просто не хотели и пара штук даже героически прыгнули на руки Яна, за что
поплатились мгновенно. Отработанные навыки тараканоубийцы и здесь дали свои плоды.

— Хм-м-м… у тебя что-то мигает, — зевнув повторно, внезапно пробормотал котенок. Ян не сразу
понял, что Глоу имеет в виду, и только пошарив в карманах, парень нашел свой КПК, на котором
все еще отображалась карта Тосама и четыре точки. Одна точка – Зуо, а остальные три,
обозначающие андроидов, стремительно приближались к ней…
— Йптвоюмать! – только и смог изречь парень, вскакивая на ноги и без слов выбегая из ванны.

— Что? Опять что-то…

— Зуо! Сука! Придурок! – послышалось из-за дверей.

— А… ну все ясно… Я-я-я-ян! А ты не прослеживаешь закономерность? Сначала у нас секс, а потом

оказывается, что у Зуо жопа! Уже второй раз! Слушай… может нам сексом больше не заниматься
во благо Зуо, а? – на всю квартиру проорал котенок, сам смывая со своей головы пену с
семейством блох.

— Вот еще! – послышалось возмущенно, и через секунду Ян вновь заглянул в ванну. Он явно хотел
казаться суровым и брутальным, но всего пару секунд понаблюдав за тем, как Глоу, смыв пену с
головы, охотится на желтую утку, вновь вошел в свое обыкновенное состояние. При всем при этом
он как раз пытался дозвониться до Зуо, но тот упорно трубку не брал. Не придумав ничего лучше,
Ян написал короткое сообщение «За тобой идут, Беги, долбоеб!!!!!», после чего КПК был
возвращен в карман штанов и парень с умиленным лицом вновь подошел к ванной и присел
рядом с ней на корточки, продолжая наблюдать за Глоу. Котенок, заметив такое внимание к своей
персоне, встрепенулся, затем вдруг расплылся в улыбке и подплыл к Яну ближе:

— Надоел режим Зуо, хочу обратно Яна, — тихо прошептал он парню в самые губы, за что тут же
получил нежный поцелуй…

****

Профессор не любил, когда что-то шло не так, как было им запланировано, но самая
обыкновенная миссия, в которую входила слежка за главами Серебра, Амуров и Алмазов, сразу не
задалась. Для начала внезапно вышла из строя Эй. Говорить и ходить она, конечно, могла, да и
драться, наверное, была в состоянии, но при этом говорила девушка в основном кодовую
тарабарщину, а двигалась неестественно резко, чем тут же привлекла бы к себе лишнее
внимание. Наверняка андроид подцепил какой-то вирус, окунувшись в виртуалию с ослабленной
после ремонта защитой. Поэтому слежка легла на четыре остальных андроида, но и здесь все
проходило не слава богу. Не прошло и часа, как доктору позвонила Ди с воплями "Чувак,
полундра, от нас смылась наша личная шлюха!" Оказалось, что Эф ни с того ни с сего сорвалась с
места и попросту убежала в неизвестном направлении. У Эф такое бывало, если уж на то пошло,
бывало такое с каждым из андроидов, ибо их личные характеристики и так называемые
искусственные эмоции делали их трудноуправляемыми машинами. Впрочем, от этого изучать их
поведение профессору было лишь еще интереснее.

На каждом из андроидов был свой маячок, поэтому найти Эф труда не оставило. Точнее нашлось
то, что когда-то было Эф, а теперь больше походило на сломанную и выброшенную куклу. Узнать,
кто так поизмывался над его детищем, профессору только предстояло, а пока надо было вернуть
Эф назад.

— Мари, — окликнул мужчина девочку, что некоторое время назад не без помощи Ника
добралась до дома. Вообще-то, профессор собирался уничтожить этого андроида, потому что
времени на ее починку попросту не было, да и моделью она была старой и с кучей изъянов. Но
мужчина был приятно удивлен, когда разъяренный подобной бессердечностью отца Ник сам
взялся за ее починку. Профессор никогда не учил сына делать андроидов и не посвящал его в
тонкости их конструкций, но Нику была предоставлена возможность наблюдать за процессом
создания каждого нового робота. И, видимо, парень действительно был очень внимателен. После
целого часа мата, причитаний и возни Ника, Мари вновь пришла в себя, при этом не потеряв даже
половины своих данных, когда как профессор уверял сына, что память девочки исчезла
безвозвратно.

— Да, профессор, — отозвалась девочка, спрыгивая со стола, на котором все это время сидела.

— Сходи за Эф, она вновь виртуозно перевоплотилась в груду металлолома, — бросил мужчина,
роясь в своей документации.

— Но братик сказал... — пролепетала было девочка.

— Ник? Когда он вернется, я сообщу ему, что ты ушла по моему поручению. Адрес я тебе уже
перекинул. Еще вопросы? — холодно поинтересовался профессор. Девочка в ответ замотала
головой и поспешно выбежала из кабинета. Казалось бы, все проблемы кое-как устранились. Но
профессор был слишком опрометчив с выводами. Монитор его компьютера на секунду мигнул, а
затем точки, что обозначали его излюбленных андроидов на карте Тосама, вместо того, чтобы
продолжать слежку, а значит находиться в определенном месте, ринулись в совершенно
противоположную сторону. Как профессор ни старался связаться с роботами, у него ничего не
получалось.

— Эта сволочь! Без моего ведома! Взял контроль над моими куколками?! — пальцы профессора
забегали по сенсорной клавиатуре с ужасающей скоростью. Подобное поведение создателя ПКО-
вируса расценивалось им как личное оскорбление, и профессор уступать так просто не собирался.

****

Знаете, век живи, век учись, век узнавай себя любимого. Я вот за последние десять минут узнал о
себе много нового. Понял, к примеру, что при мучениях от угрызений совести из-за того, что спер у
Зуо кредитку, а значит, возможно, обрек несчастного сэмпая на жизнь впроголодь, меня без
какого-либо зазрения совести тянуло купить на деньги, что лежали на этой карточке, какую-
нибудь хрень! Для начала, я наконец-то впервые в жизни покатался на скоростном надземном
метро! Да, и метро может быть Скоростным! И пусть под конец поездки я ползал по почти пустому
салону, умоляя окружающих убить меня, дабы не мучиться, а затем, когда жестокие пассажиры
так и не исполнили моего желания, на карачках выполз из вагона, еле-еле доковылял до первого
помойного ведра и распрощался с завтраком Инфа, надул носом сопливый пузырь, а затем еще
минут пять просто валялся в обнимку с ведром, старательно изображая труп и стараясь остановить
кружащуюся перед глазами станцию метро. Пусть, все равно это было классно!

Какая-то миролюбивая бабушка подошла ко мне и ткнула палкой куда-то в район почки, видимо,
проверяя, жив ли я. Ткнула неплохо, по крайней мере крутиться все перед глазами наконец
перестало, и я с визгом вскочил на ноги и укоризненно воззрился на бабку.

— Валяются тут всякие, — фыркнула в ответ бабушка и поковыляла дальше.

— Тыкают тут всякие, — в манеру ей ответил я.

Естественно, после общения с ведром и встречей с полупереварившимся завтраком я решил, что

надо взять себя в руки и наконец-то начать косить под нормального человека. Скажу, дело это
страшно трудное. Одно только умное лицо чего стоит! Чтобы его состроить, мне лично нужны
нечеловеческие усилия! И все же... Я отыскал какой-то маленький магазинчик, где купил три пачки
жвачки, а затем заметил одну такую клевую штуку!

— Что это? — через десять минут завороженного рассматривания Штуки наконец осмелился я
спросить продавщицу.
— А... ну, это... — то ли девушку тоже недавно стошнило, и поэтому у нее во рту было столько
жвачки, то ли она просто усиленно изображала корову — если так, то получалось виртуозно, — Ну,
это... — выдала она, после того как надула пару шаров.

— Нуэто? и че с нуэтим делать? — растерянно пробормотал я.

— Не! Это... ну, это! как его...

Огогошеньки, сколько слов одним махом! Женщина, не пугай меня, а то еще немного, и я поверю
в бога! А... я в него уже верю... ну тогда поверю повторно!

— Ну, это... освежилка воздуха! – наконец-то сформулировала мысль продавщица.

— Освежилка? — с сарказмом перепросил я, — освежитель, может?

— Если знаешь, че тогда спрашиваешь! — тут же раздраженно ответила продавщица и начала с

утроенной силой пережевывать огромную жвачку.

— Хм... что за стремный освежитель? Они же в виде ожерелья и всякой подобной мути бывают...
но чтобы Ёлка?! Это же... это же Ёлка! — не мог я поверить в слова продавщицы, — к тому же,
пахнет эта елка... — я принюхался, — старой пыльной ёлкой!

— Понятное дело... это старье времен мамонтов, — пожала девушка плечами.

— Вау! Раритетный освежитель воздуха, с ума сойти! И даже... даже пахнет! Беру!

Вот так я приобрел "нужную" вещь. Елку повесил себе на шею и с гордо поднятой головой
прошествовал обратно в метро, ибо вроде бы убегал я от Зуо не для того, чтобы покупать фигню
всякую, а дабы дать отпор какому-то придурку, решившему, что очень забавно играть с жизнями
людей. Нет, если подумать, я с ним даже солидарен. Действительно весело. Ну иди ты,
старикашек-педофилов убивай, что же ты сразу за школьников берешься?! Из них еще не
сформировались толковые извращенцы и убийцы, идиоты и просто неудачники, а ты уже хочешь
их убрать. Где логика? Не вижу логики! Хотя моя классная руководительница тоже не видела
логики, когда я на ее глазах разбил окно в классе, при ней же оттащил часть осколков к парте
придурка, что доставал меня, затем написал табличку "Во всем виноват он =>" сел на свое место, а
табличку невозмутимо направил на свою жертву подставы. Не знаю... мне казалось, она поверит
мне, взглянув в мои честные глаза, но именно тогда не прокатило. Что ж... не всегда мои планы
так гениальны, как может показаться!

До дома я решил ехать на обыкновенном метро, ибо, если бы я изменил своему школьному ведру
еще с одной уличной помойкой, мое сердце бы попросту не выдержало.

Пока ехал, краем глаза смотрел новости, что передавали по голографическому огромному экрану,
установленному в каждом вагоне. Какая-то блондинка в сером костюме и со скорбящим
выражением лица говорила о том, что произошло в школе. Про жертв ПКО-вируса, про то, что их
перевозят в больницу, используя стационарное подключение к виртуалии, ну и, конечно же, про
странное послание. Вместо того, чтобы пожалеть несчастного Лиса, естественно, всех собак
спустили именно на меня.

— …Неужели Лис виновник всего происходящего? — вещала блондинка. Нет, конечно в какой-то
степени вина моя есть. Да, моя вина в том, что я чертовски харизматичен! Меня так все и хотят...
все неприятности. Летят как мухи на гавно. Пора прекращать быть гавном! Так вроде давно уже
отошел от пути какашки и стал цветочком-василечком, никого не трогаю, не мучаю, мирно
ковыряюсь в носу и забот не знаю, и тут На тебе, поклонники, чтоб их!
— Ох, я всегда знала, что до добра все эти хакерские штучки не доведут! — начал вдруг причитать
какой-то мужик, что сидел в паре метров от меня. Две бабушки, что сидели напротив него,
активно закивали.

— Да-да, я как имя его в первый раз услышала, так сразу и поняла, добра не ждать! — сказала
первая бабушка.

— И я! — закивала вторая бабушка.

— Лис — самец лисицы, общее название нескольких видов млекопитающих семейства псовых... У-
у-у-у-у-у-у!!!! — протянул я, уставившись на троицу, — Действительно жутко! Я понимаю, назвался
бы кровавым Джеком или мясорубкой, или, быть может, Пальцеселезенкой. Вот это имена так
имена. Но Лис.... у меня аж мурашки по коже! Страшно, черт!

— Молодой человек, с вами все в порядке? — с сомнением протянула одна из бабушек.

— Ой, да все отлично, что вы, не беспокойтесь так, но ваша забота мне льстит... ну я прям даже не
знаю, что теперь делать... уф! Я щас покраснею! Нет, я уже покраснел! И сердце как-то странно
бьется!

— Больной...

— Ой! Стойте! Погодите! Я, кажется, раскрыл тайну устрашающего имени Лиса! Вообще ведь были
реки с названием Лис! Целых две! Сейчас нет ни одной... да, я тоже боюсь рек! Вы не стесняйтесь
своих страхов. Реки — это зло!

— Думаю, нам стоит уйти, — протянул мужчина, морщась от каждого сказанного мной слова так,
словно я не говорил, а атаковал его ультразвуком.

— А, быть может, когда Лис называл себя Лисом, он вообще имел в виду Польский дворянский
герб? Не поверите... я очень боюсь гербов. Они всегда были такие подозрительные! Не замечали?
Присмотритесь! Польши давно нет, но гербы-то не дремлют! Они уже здесь! Они уже рядом!
Короче, как услышал впервые имя этого хакера, тут же представил, как рыжий лис с гербом на
спине переплывает реку, и понял, вот оно! Вот он, сценарий к фильму ужасов! Вы только
представьте. Все начнется с реки, конечно же... первые десять минут мы будет показывать только
ее, это для создания атмосферы и накала страстей. А затем внезапно, когда зрители уже
полностью погрузятся в речной ужас, взору их предстанет лиса, точнее, самец лисы, это важно!!! И
он будет с упорным видом плыть против течения. Загребать будет мощно, поднимая брызги и
даже злобно скалясь. Так! Детям до 18 такое смотреть уже нельзя! А как только в кадре появится
герб, так и до NC-21 не далеко! И особо впечатлительным это тоже смотреть не рекомендуется!
Аха-ха-ха-ха!!!! Вот оно! Вот она слава, деньги, лимузины, шлюхи, чупа-чупсы и... и лисы? — я упал
на колени и закрыл ладонями лицо, сотрясаясь от дикого полусмеха-полувоя. Когда же руки я
убрал, мужика с бабками в вагоне не было. Ну, если начистоту, вагон вообще был пуст.

— Ну и ладно... зато сидеть могу, где хочу! – пожал я плечами и за те пять минут, что оставались
до дома, я успел посидеть на восемнадцати местах. Ничего так, скажу вам... каждое место
уникально по-своему, свои надписи, свои жвачки. Кстати, о жвачках! Решив, что наказание в виде
терпения во рту неприятного вкуса, которое я сам себе назначил за ограбление ненаглядного
сэмпая, пора заканчивать, я открыл одну упаковку и тут же засунул все содержимое в рот. Вышел
из вагона я с довольной миной, тщательно прожевывая сладкую резину, и поплелся домой. Нет,
ну не придет же Зуо ко мне домой. Там моя мама, она его изнасилует раньше, чем он это сделает
со мной!
Уверенный в силах маман, я спокойно дотащился до дома, и лишь зайдя на порог, ту же был
встречен мамиными воплями:

— Ты где был? Ты почему не позвонил? Ты...

— Мам, да не беспокойся ты так, я же был с Зуо и...

— Штрафные, — не стала слушать меня мама.

— Чего? – поначалу не понял я.

— Штрафные! — с этими словами мама пнула мусорный пакет, который я поначалу не заметил.

— Что так сложно сказать "Сыночка, зайка, вынеси, пожалуйста, мусор", так нет же, Штрафные! —
начал бормотать я себе под нос, хватая ведро.

— Не ворчи!

— Не ворчи... пф... я и не ворчу... Вот сейчас настигнет меня ПКО-вирус у помойки и будешь знать!

— Уже лью слезы! — было кинуто мне вдогонку. Конечно же, никакой ПКО-вирус на помойке
меня не настиг. Зато среди сотен мешков и какой-то протухшей дряни, я увидел что-то блестящее!
Не то, чтобы я кидался на все блестящее... нет, я всегда кидаюсь на все блестящее! Итак... дабы
посмотреть, что же такое там в глубинах мусора блестит, надо было там покопаться. Я огляделся
по сторонам на наличие прохожих. Таковых не оказалось, и я с наглой мордой просунул руку
между набитыми мусором пакетами, стараясь дотянуться до блестящей штуковины, но она
оказалась намного глубже, чем мне показалось. Сдаваться так просто я не собирался, поэтому
облокотился на край мусорного бака. Вот только край этот был склизкий, и я сам не заметил, как
рука заскользила вниз в мусор, увлекая за собой и все мое тело. А еще через секунду я оказался
вверх ногами в мусорном баке с какой-то вонючей хренатенью под носом и без единой идеи, как
выбираться из подобной ситуации. Но ничего, мне помог тихий угрожающий рык. Лишь мои глаза
привыкли к полутьме и перестали слезиться из-за вони, как я разглядел нечто живое. Нет, я,
конечно, всегда знал, что дворовые собаки порой залезают в мусорные баки, но чтобы зарываться
в мусоре?!

— Ой... песик... — протянул я, осознавая, что вот-вот мне попросту ОТГРЫЗУТ ГЛАЗ! Следующий
уже более громкий рык был заглушен моими воплями. В ответ на это я начал яростно трепыхаться
в мусорном баке так, что умудрился свалить чугунную бандуру с кучей мусором и собой внутри.
Эх, мне бы такую богатырскую силу да на Зуо опробовать! Впрочем, сейчас надо было думать
вовсе не об этом, ибо собака, явно вконец на меня разозленная, лая и скалясь, начала ко мне
медленно приближаться, так, что послав в задницу блестящую штуку, я ломанулся домой и уже
через минуту был у дверей квартиры.

— Фу-у-у.... да ПКО-вирус еще и вонюч?! — ухмыльнулась мама, брезгливо оглядывая меня.

— Ха-ха-ха... — нервно буркнул я, сразу из коридора направляясь в ванную. Расслабляющий душ

вправил мне мозги, если, конечно, там еще осталось что вправлять. Вышел из ванной я
обновленный и счастливый. Все шмотки оставил в корзине для грязного белья, сам же попросту
закутался в большое махровое полосатое полотенце и, настроившись на то, чтобы сейчас же войти
в виртуалию и перелопатить всю сеть, но найти тварь, что смеет слать мне тупые кровавые
писульки, я зашел в свою комнату. Как зашел, так и вышел. Тут же с бледным лицом прокрался на
кухню и прошептал:

— Пс... пс!!! — старательно привлекал я внимание мамы.

— Чего?

— Там... мне кажется, или в моей комнате Кто-то есть? Хватай лопату, а я за битой! —
вылупившись на маму, прошептал я.

— Дурак! — снисходительно бросила мама, — это же Зуо!

Да ладно? А я-то, можно подумать, не разглядел этого надменного взгляда и злобной

ухмылочки?!

— Да… ты права, — протянул я, — лопатой и битой тут не обойтись, тогда ты пулемет, а я одолжу у
соседки сверху пушку довоенного образца, я видел, она у них в качестве вешалки в комнате стоит!

— Хватить шутить! Зуо такой милый мальчик. Он приехал еще раньше тебя. Я его уже и чаем
напоила! — тем временем вдохновенно рассказывала мама.

— Ах, какая забота! — наигранно всплеснул я руками, — Я прямо даже не знаю что теперь и
делать! — иронически заявил я, хотя что делать я действительно не знал, ибо убегать из дома в
одном полотенце не вариант. Если только не повязать его вокруг шеи и не возомнить себя
суперменом? Но, боюсь, от созерцания моего голого тела народу будет подкошено ничуть не
меньше, чем от ПКО-вируса! Что ж... ничего не остается, как вернуться в комнату и... и я даже не
знаю, что произойдет?! Чем все закончится? Буду ли я умирать медленно, или все-таки Зуо меня
пожалеет? А может, я даже не умру, а всего лишь впаду в пятидесятилетнюю кому, очнусь
дряхлым стариком и что потом?

— Как не посмотри, а жопа, — наконец тихо изрек я и таки вновь зашел в свою комнату. Острый
взгляд Зуо тут же буквально пригвоздил меня к полу, поэтому дверь закрыть я так и не смог.
Ничего, Зуо спокойно поднялся с моей кровати, медленно прошел к двери, аккуратно закрыл ее за
мной и с притворно доброй улыбкой обратил свой взор в мою плебейскую сторону.

— Ну, привет, пидарашка вонючая — пропел Зуо, подходя ко мне вплотную и шепча мне это на
самое ухо.

— Хуепяшка, — поправил было я Зуо, но вовремя заткнулся.

— Кредитку... – тем временем сухо прошептал сэмпай.

Я, вздрогнув, протянул дрожащей рукой кредитку. Конечно же, я взял ее с собой, оставить ее в
одежде и тем самым распрощаться с тонкой черной карточкой было бы глупо даже для меня. А
вот жвачку в штанах я оставил. А что, мама постирает мои вещи вместе с вещами Эллити. Мне-то
плевать, у меня все вещи однотипные, но Эллити от испортившейся одежды точно разревется и
еще долго будет мне это припоминать. О да! Обожаю эти моменты.

Зуо спокойно взял кредитку и все тем же елейным голоском продолжил:

— Ну что? Повеселился на славу? Все потратил?

— Ну... я купил только жвачку... и на метро покатался... и… и еще елку... — пробормотал я тихо.

— Прости, что ты купил?

— Елку... вот, — я показал древний освежитель воздуха, который так и остался у меня на шее и,
кстати, начал пахнуть немного сильнее от попавшей на него воды.
— Это все?

— Да... — упорно рассматривая собственные босые ноги, кивнул я.

— Что ж... — за этим "что ж" я ожидал грубый толчок или удар, но вместо этого Зуо просто отошел
от меня, вновь уселся на кровать и произнес слова, которые прозвучали как извращенный
приговор:

— Прежде чем я засуну вон ту длинную лампу в твою жопу и прокручу ее в тебе раз пятьдесят, я
решил поговорить с тобой более... цивилизованно, — заявил Зуо.

— Ци... цивили... что? — не удержался я, — не, я не ослышался, верно? Цивилизованно? Ты сказал

именно это? Ты?! Зуо, о боги, откуда ты знаешь подобную гадость?!

— Зат-кнись, — ангельская улыбка с губ Зуо не сходила и к тому же чертовски ему шла! Этому
гавну вообще, кажется, все пойдет, хотя-я-я… моя фантазия заработала с новой силой, и я уже
решил было примерить на Зуо подгузники, балетную пачку и костюм зайца, но меня прервали:

— Давай так, я не бью тебя, а ты не даешь мне повода бить тебя, — ровным голосом произнес
сэмпай.

— А че, и так можно? – искренне удивился я, — по мне, так сделай я шаг, у тебя уже появится
повод разозлиться и вмазать мне по харе!

— Так не делай шагов, стой на месте, не шевелись и, будь добр, думай прежде, чем что-либо
сказать, — знаете, очень странно наблюдать добрую улыбочку вкупе с наливающимися кровью
глазами. Нет, это конечно очень красиво, но сыкатно, чтоб его!

— Л… ладно, я постараюсь, — взяв себя в руки и силой мысли приостановив поток слов, которые
так и хотели начать из меня извергаться, согласился я.

— Вот и молодец, — господи, впервые слово «молодец» заставило меня поежиться от страха, — и
для начала, убери-ка со своей рожи эту вечную фальшивую улыбку и поговорим как нормальные
люди.

— Вот именно, что Как, хотя тебе изображать нормального, как я вижу, все сложнее.

— Смотри, от тебя зависит, насколько долго наш разговор будет оставаться цивилизованным.

— О, то есть сейчас это вот он уже идет, этот самый Цивилизованный? – решил удостовериться я,
— знаешь, это исторический момент, может запишем это для своих будущих поколений? Зуо
цивилизованный, звучит по-королевски!... Ладно, я молчу! – встрепенулся я, потому что сэмпай
внезапно поднялся с кровати и сделал один небольшой шаг в мою сторону, — пошутил я! Понял, я
— дурак! Так о чем ты хотел поговорить? – почти проскулил я.

— О, про одного долбоеба, посмевшего бросить меня, — спокойный Зуо – страшное зрелище.
Врагу не пожелаю увидеть подобное!

— Я… я не бросил тебя, скорее… просто ушел пораньше…

— Что? Наигрался и хватит? – Зуо сделал в мою сторону еще шаг.

— Кто наигрался? Я? С тобой что ли, да что за чепуху ты мел… — договорить я не успел, потому что
сильным толчком был впечатан в стену, а пока приходил в себя от звона в ушах, что появился из-за
сильного удара головой об книжную полку, Зуо уже оказался прямо передо мной:

— Строишь из себя саму невинность, а в действительности продуманная дрянь и шлюха, — вот и

все, улыбка ангела слетела с лица Зуо в мгновение ока, заместо нее на тонких бледных губах
сэмпая теперь играла злая ядовитая ухмылка.

— Я не шлю…

— Думаешь, теперь так просто отделаешься? Думаешь, раз я тебя трахнул, теперь не смогу убить?

— Ты погромче ори, что мы трахались, то-то мама обрадуется…

— Замолкни! – Зуо перешел на повышенные тона, ну нифига себе, я-то было решил, что он умеет
только шипеть! Сэмпай тем временем наклонился к моему уху и тихо зашептал:

— За каждую минуту… за все то унижение… отработаешь сполна, — я почувствовал, как

полотенце, в которое я так усиленно кутался, с силой с меня сдирается и падает на пол, — И даже
не мечтай получить от этого удовольствие, — с этими словами сэмпай схватил меня за волосы и
наверное бы без церемоний поволок меня на постель, но с этим пора было заканчивать. Не
обращая внимания на боль в голове от выдираемых из нее волос, я поднял глаза и, посмотрев на
Зуо, тихо проговорил:

— Отпусти меня…

— Даже не…!

— Зуо, отпусти меня, — холодно произнес я, — Я не шлюха. А идиот, который в тебя влюбился, и,
честно говоря, я уже устал постоянно твердить тебе об этом. Но вот что Тебе от меня надо, я не
пойму, — хватка Зуо ослабла, и сэмпай, кажется, решил выслушать меня. Аллилуйя!!!

— Я ведь чертово слабое, никчемное, ни на что не способное насекомое, которое только и может,
что постоянно раздражать и бесить тебя, я веду себя как придурок и постоянно ищу
неприятностей на свою задницу. Я, в конце концов, не эталон красоты и по сути, как ни посмотри,
пара из нас дебильная, красавец и его маленькое чудовище. Так что же тебе от этого чудовища
надо? Сейчас начнешь твердить мне о своей гордости? Ох, Зуо! Да какая гордость! Это не ты мне
сделал минет, а наоборот! Да я убежал, ну и что? Не одной ли проблемой меньше? А то пристало
какое-то фанатичное гавно и не дает тебе покоя! Вот и в постель затащить умудрился! Так
постоянно маячил перед глазами, что просто таки не оставил тебе выбора! Тебе бы радоваться,
что тупоголовый Тери Фелини наконец-то, говоря твоим языком, от тебя отъебался! А вместо этого
ты… — все то время, пока я активно толкал речь, Зуо молча и не мигая смотрел на меня. И из-за
этого пристального взгляда мне хотелось съежиться и разреветься, но я стойко терпел. И пусть
глаза все равно наполнились предательскими слезами, голос мой не дрожал и вообще я старался
себя держать в руках настолько, насколько только это было возможно. Но на последней фразе
одна одинокая, я бы даже сказал, скупая слеза скатилась-таки по щеке, но до подбородка она не
доползла. Ей помешали губы Зуо, внезапно мягко коснувшиеся моей щеки, а затем так же
Внезапно перекочевавшие к моим губам. Вот где шок! Именно поцелуй прервал мою пламенную
речь. В первый момент я пребывал в некоем ступоре и просто давал себя целовать, параллельно
думая «Вау, меня Зуо целует!» Хотя чему ты придурок удивляешься, не в первый раз вроде, да и к
тому же Зуо тебя уже не только целовал. Но все равно ответил я на его поцелуй не сразу, причем
скованно и почему-то начиная краснеть. Я знаю, почему все так! Во всем виновато это тупое
чувство, именуемое любовью! Точно вам говорю, во всем виновата она! Вот уж от чего крыша
действительно слетает конкретно.
Через пару приятно длинных секунд я расслабился и, встав на носочки, обнял Зуо за шею,
прижимаясь к нему плотнее. Все-таки он приехал за мной. Что бы Зуо ни говорил, и как бы ни
отнекивался, но дышал он ко мне явно неровно, пусть и сам себе признаваться в этом не хотел.
Наверняка, когда поцелуй закончится, сэмпай снова начнет пороть чушь о том, что все это просто
так от скуки, а может быть, из-за гормонов или какой-нибудь другой хренотени. Я уже был, как
мне казалось, готов ко всему. Ан нет. Зуо умеет удивлять. Вместо того чтобы устроить мне взбучку,
он, кажется, решил продолжить. Сэмпая, видимо, совсем не напрягало наличие дома моей мамы
и младшей сестры и не пугало то, что дверь была не закрыта на замок. Зато он все же заметил, что
стою я перед ним голышом, и даже решил воспользоваться ситуацией. В мгновение Зуо схватил
меня в охапку и приподнял над полом, тихо прошипел что-то про то, чтобы я обхватил его ногами
за талию. Не совсем понимая зачем, я сделал так, как попросил сэмпай, и уже через секунду
оказался зажатым между стеной и Зуо. Видимо, он собирался продолжать в таком положении. Он-
то собирался, а я как-то не совсем. Я тут же начал сопротивляться, пытаясь оттолкнуть Зуо, сквозь
поцелуи объясняя ему, что как-то еще физически не готов идти с ним на столь близкий контакт. Но
разве Зуо меня слушал? Нет, конечно! В действительности я немного преувеличивал свое
плачевное положение, ибо нанороботы свое дело делали, и моя несчастная задница почти не
болела. Но воспоминания, связанные с прошлой ночью, как-то не вдохновляли меня заниматься с
Зуо сексом следующие лет так пятьдесят!

— Зуо, стой!... Стой, говорю! – задыхаясь от глубоких поцелуев, уже почти стонал я, когда как
сэмпай принялся за излюбленное дело, а именно за оставление на моем теле его личных меток,
— мама может зайти в любую минуту!

— Ну нах… — послышалось небрежное бормотание, за которым последовал очередной укус,

теперь уже мочки моего уха. В данный момент Зуо себя явно контролировал мало. Когда как
одной рукой он придерживал меня, дабы я не свалился на пол, вторая его рука блуждала по
моему животу, то спускаясь ниже и откровенно дразня меня, то поднимаясь вверх и лаская соски.
Я уже даже смирился с неминуемым сближением, когда мою комнату внезапно наполнила тихая
мелодия. Хотя мелодией назвать эту какофонию звуков было опрометчиво.

— Звонят! – уцепился я за возможность все же остановить сэмпая от дальнейших действий.

— Похер, — глаза Зуо, как и прошлой ночью, уже успели стать темно-багровыми. Рука сэмпая
спустилась от живота к моему члену, который, естественно, стоял. Хотя прикиньте, если бы у меня
не встало. Зуо, наверное, бы сразу прибил меня, восприняв это как личное оскорбление. Мелодия
тем временем прервалась, но почти тут же заиграла с новой силой. Кто-то упорно старался
дозвониться до Зуо.

— Может все-таки возьмешь? – с какой-то мольбой в голосе спросил я, наблюдая, как сэмпай
облизывает два своих пальца, а затем его рука спускается вниз, сразу нащупывает узкое отверстие
и без лишних заминок проникает внутрь пока лишь одним пальцем. Я тут же выгнулся, и тихо
застонал, правда, не знаю от боли или от все нарастающего и начинающего сводить с ума
возбуждения. Мелодия играла уже в третий раз, и лично меня начинала порядком раздражать, но
Зуо ее, видимо, и вовсе не слышал. К первому пальцу присоединился второй. Я же усиленно кусал
губы, заглушая собственные стоны. Не хватало только, чтобы нас действительно застала мама, не
знаю как для Зуо, а для меня это будет самыми кошмарным моментом в моей жизни. Мелодия
прекратилась, а затем последовала другая. Кажется, это уже была смс-ка. Зуо все же оторвался от
моей шеи и, тихо выругавшись, придерживая меня теперь уже той рукой, пальцы которой всего
пару секунд назад меня активно подготавливали к бурному продолжению, свободной рукой
прикоснулся к уху. Перед его глазом развернулся небольшой экранчик с посланием. И видимо
послание было не слишком приятным, ибо Зуо тут же изменился в лице, прошипел что-то про Яна,
который всегда умудрялся звонить в Самый Неподходящий момент, а затем вдруг отпустил меня и
резко отошел от стены. Естественно, я с тихим шорохом свалился на пол на бедную задницу и уже
хотел было начать возмущаться, но столкнувшись с серьезным взглядом Зуо, предпочел слушать,
а не говорить.

— Одевайся, — тихо бросил сэмпай, вглядываясь в окно, — Мы уходим.

— Прямо… прямо сейчас? – удивился я.

— Немедленно!

Пятый круг Ада: 51. Козлик

— Фелини… Тери Фелини! Тери… Фелини… — механически нашептывал ты себе под нос, качаясь
из стороны в сторону и не отрывая взгляда от тусклой потрепанной фотографии того, чье имя ты
без устали повторял раз за разом, чьи поступки перевернули твою жизнь вверх ногами. Его серые
глаза, смотрящие в упор из-под надвинутого на них капюшона, словно изучали тебя, излучая
насмешку, если не презрение. Да! Он смеялся над тобой! Даже сейчас! В эту самую минуту!

— Кори? Ты опять сидишь в углу? В твоей комнате есть замечательная кровать! Почему бы тебе не
полежать на ней? Или кресло? Ведь можно сесть в него, а не забиваться в этот пыльный темный
угол! Прошу тебя, вылезай и давай поужинаем вместе, как в старые добрые времена! Давай? –
обратилась к тебе немолодая женщина, присаживаясь перед тобой на корточки. Она всеми
силами пыталась скрыть тревогу, что то и дело проскальзывала на ее изборожденном
преждевременными морщинами лице.

— Все из-за него… из-за него! Во всем виноват он! Только он! – не мог успокоиться ты.

— Кори, прошу тебя, приди в себя! Я не знаю, о ком ты говоришь, но никто не виноват… Просто…
просто тогда произошла какая-то страшная ошибка! Но мы же уже давно разобрались в этой
ситуации!...

«Но какой ценой!»

— …Прошло уже столько времени! Больше двух лет! Кори, мальчик мой, прекрати думать об этом!
Все будет в порядке!

— Фелини… уничтожу… я уничтожу его!

— Да-да… — наконец сдалась женщина, — конечно же, ты его уничтожишь, но сначала давай все
же вместе поужинаем, хорошо?

— Ладно… — кивнул ты, наконец, хмуро посмотрев на мать. Она тебя не понимала. Конечно же,
не понимала. Она такая же, как и сотни других идиотов, которых удалось обмануть этому
чертовому Фелини. Он строит из себя святошу и дурачка, но на самом деле… на самом деле он
тот, кто сломал твою жизнь… Всего одним маленьким глупым поступком. Хотя глупым ли? Фелини
наверняка давно точил на тебя зуб. Да-да, скорее всего он уже долгое время ненавидел тебя,
потому что видел в тебе своего соперника! Поэтому так и поступил! Он боится тебя! Верно.
Ничего… Так просто ты все это не оставишь, нет, нет и нет. Он еще заплатит за все свои деяния
сполна! Но чтобы отомстить, тебе нужна была помощь, и ты собирался выбрать себе в помощники
того, кто бы ненавидел Фелини так же сильно, как и ты. Благо таковых было немало.

Прежде чем выйти из комнаты и последовать за матерью на кухню, ты последний раз кинул
взгляд на свой письменный стол, на котором между альбомом с рисунками и старой домашней
работой по алгебре лежало несколько стопок документов и досье. В основном там числились
слабые и не слишком для тебя полезные люди. Разве что… Был там один парень из школы гениев.
Интересный индивид. Его кандидатуру в свои будущие помощники ты рассматривал в первую
очередь.

Еще одним фактором, с которого должна была начаться твоя месть, было привлечение к себе
внимания. Его внимания.

«Почему бы не создать какой-нибудь вирус?! Что, как не он, привлечет внимание юного хакера?»
— предложил тот странный тип, что нашел тебя и предоставил все эти досье. Также он дал тебе и
еще кое-что… скелет странной программы, подкорректировав которую, можно было создать
воистину вредоносную программу! Дело оставалось за малым… Найти того гения… написать
вирус… и, наконец, раздавить противного Фелини… Правда, у того, кто предоставил тебе досье и
программу, было одно условие насчет мальчишки, не выполнив которое, ты, скорее всего,
умрешь. Но тому мужчине было явно невдомек, что то единственное, что заставляло тебя все это
время жить – это существование чертового Фелини. А как только он будет мертв, тебе будет уже
наплевать и на собственную жизнь.

Впрочем… все это было еще далеко впереди… Сейчас все только начиналось… ПКО-вирусу еще
только предстояло стать грозой виртуалии.

****

Думаю, каждый, кто хоть раз одевался второпях, вспомнит, что обычно из этого получается, и
поймет мое негодование. Когда Зуо сообщил мне, что мы уходим Немедленно, естественно, я с
глазами бешеной селедки похватал из шкафа первые попавшиеся вещи и натянул их на себя. В
результате, оказалось, что в нижнем белье необходимости мой мозг не видел вообще, ибо я
натянул темно серые, драные штаны прямо на голое тело. И все бы ничего, но штаны были ну
очень драные, и это был вовсе не такой стилистический ход, о нет... они порвались от старости! И
одна из дыр приходилась как раз под одной из моих ягодиц. Не менее драными были коленки, и
присутствовали потертости между ног, хотя обо что я умудрился так натереть там ткань, остается
загадкой, ведь ноги у меня как у жертвы Освенцима, а значит, мне надо очень сильно
извернуться, чтобы тощие ляжки умудрились друг о друга потереться. А для того, чтобы еще и
Джинса из-за этого протерлась практически до дыр, мне надо было пребывать во всех позах
камасутры одновременно минимум несколько недель. И все же штаны там были истертыми и,
того и гляди, грозили разойтись по шву. А это было чревато, если вспомнить, что под ними не
было ничего!

Наверх же я напялил серую футболку с какой-то черной рожей на спине и ветровку. Я не сразу
сообразил, что футболку одел задом наперед и вывернутую на изнанку, а рожа на спине оказалась
лишь грязным пятном на животе. Но переодеваться времени уже не было. Зуо буквально схватил
меня за шкирку и бесцеремонно вытолкнул из моей комнаты.

Пребывая все в той же панике, я тут же кинулся к кедам, в мгновение ока натянул их на ноги и
принялся дрожащими руками завязывать шнурки. А все те же, кто второпях когда-нибудь пытался
завязать шнурки, поймут, что они в такие моменты объявляют хозяину войну и завязываться
упорно не хотят! Я уже хотел было наплевать на них и попросту засунуть концы шнурков в кеды,
когда почувствовал прожигающий меня взгляд. Естественно, я тут же поднял голову и встретился
глазами с Эллити, прячущейся за дверью своей комнаты и лишь чуть-чуть выглядывающей из
небольшой щелки между дверью и косяком.

— А я... все слышала, — внезапно одними губами прошептала она, и я, в этот момент как раз
готовый пасть перед своими шнурками смертью храбрых, застыл на месте.
— Эм... погода сегодня хорошая, не правда ли? — пропел я, улыбаясь так широко, насколько
только это возможно.

— Все-все слышала... – не успокаивалась сестрица, все так же пялясь на меня в упор и ехидно
улыбаясь.

— Ой, мальчики, вы что же, уходите? — заглянула в коридор мама, — А я только ужин
приготовила! Что же вы...?

— Понимаете, мы решили прогуляться по вечернему городу. Тосам так красив в свете заходящего
солнца... — начал пороть чушь Зуо, и в любой другой ситуации я бы не упустил случая
поиздеваться над его манерой говорить в те редкие моменты, когда он не хотел раскрывать
своего истинного лица, но сейчас мне было явно не до того.

— Все-все-все... — ухмыляясь все шире, прошипела сестра, и я, наконец, вздрогнув и поэтому

выйдя из первоначального оцепенения, быстро кинул Зуо про то, что мне на пару секунд надо
зайти к Эллити, и, не дожидаясь его возмущенных воплей, вбежал в комнату сестры, плотно
закрыв за собой дверь.

— Че слышала?! — сорвался я на шипящий крик.

— Стоны слышала... и еще такие чмокающие звуки... как будто от поцелуев.

— Ключевое слово здесь "как будто"! — тут же ухватился я за спасительную соломинку.

— Не-е-ет... вы целовались, — прошептала Эллити, внезапно сузив глаза и осматривая меня

теперь с какой-то критичностью, — И что он в тебе только нашел, — наконец пробормотала она,
сложив ручки на груди.

— Ну... ну и целовались, и что такого! — я решил переключить внимание сестрицы лишь на

поцелуи, и тогда возможно...

— Да тебя там чуть не трахнули, что ты мне тут рассказываешь! — внезапно выдала, замечу,
десятилетняя сестра, вводя меня в очередной ступор.

— Э... э-э-э-э-э... так... ты сказала — Тюкнули? Нет, меня не били...

— Трахнули! Трах-ну-ли! — по слогам повторила Эллити, — И да, как ни странно, но

всевозможные порно-сайты и подобная фигня в виртуалии сделали свое дело и в мое пятилетие в
подробностях объяснили мне, как делаются дети.

— Ну... в пробирках, — тяжело выдохнул я.

— Ну да... вам с Зуо придется пользоваться пробирками, — не стала спорить сестра, — Но факта
того, что когда как за стеной сидит твоя невинная маленькая сестричка, ты с Зуо вытворяешь
такое! Если мама узнает...

— Но она не узнает, верно?!

— Не узнает... если...

— "Если"... куда же мы без него, — тяжело вздохнул я, морально готовясь к чему-то кошмарному.
— Если только ты не поможешь мне со сценкой, — внезапно выдала Эллити. У меня сразу от
сердца отлегло... Рано! Рано отлегло, йоптвоюмать!

— И что мне сделать? Вырезать дерево? Может, сшить тебе костюм Чубаки, как в прошлый раз? —
с надеждой спросил я.

— Не-е-ет, ты мне нужен в качестве актера! — на лице сестры заиграл такой оскал истинной
гиены, что у меня побежали мурашки по коже. Кажется, ты, Тери, снова попал! И из-за кого? Из-за
придурка Зуо!

— И роль кого же ты мне отведешь?

— Козла... — сухо бросила Эллити.

— Пардон, чего?

— Козла... козлика! Я играю роль злой колдуньи...

Кого же еще может играть это чудовище, как не колдунью, я ни разу ("ни разу" написано
специально -_— такая манера говорить) не удивлен!

— ... и мне нужен транспорт! Хочу козлика! А учитель сказал, что никто из моего класса пронести
меня на своей спине по сцене не сможет, и если я хочу себе козлика, то мне надо найти его самой!
— начала объяснять сестра, — А ты подходишь идеально!

— Да что ты говоришь...

— Да... такой же Козлистый козел! — захихикала Эллити.

— Ладно... так и быть, буду я твоим козликом, — снисходительно вздохнул я и, уже успокоившись,
потянулся к ручке двери, собираясь выйти из комнаты в коридор к наверняка беснующемуся Зуо,
когда услышал Это:

— У козлика должен быть костюм, — спокойно продолжила сестра, — рожки...

— Да-да, — кинул я, уже столкнувшись взглядом с озверевшим от ожидания Зуо.

— Меховая кофточка, — продолжала перечислять Эллити.

— Все сделаю, — на автомате бросил я, выйдя из комнаты сестры и закрывая за собой дверь.

— И обтягивающие лосины.

Я остановился...

— Прости, что ты сейчас сказала? Гамаши? Гамаши — это всегда пожалуйста!

— Нет, обтягивающие лосины! — настаивала на своем Эллити.

— Ты больная, что ли! Представь меня в лосинах!

И только сейчас я понял, к чему все это, собственно, велось.

— Да... я как раз представля-я-я-яю! Выглядеть будешь клево... Выступление будут записывать на
камеру, сделают кучу фоток... круто же! — продолжала шипеть сестра, лыбясь все шире, —
Теричка — козлик в обтягивающих лосинах, ах! Все мои одноклассницы поголовно влюбятся в
твою задницу с кулачок!

— Ах ты...!

— Все расскажу маме! — тут же взвизгнула сестра, прячась за стул.

— Ты... ты!!! — так и не сказав всего, что я сейчас думал о сестре, я громко захлопнул дверь и, не
обращая внимания на злобный взгляд Зуо и растерянный — мамы, первый вышел из квартиры.
Сэмпай, естественно, мило попрощавшись с маман, последовал за мной.

— Видимо понятие «немедленно» тебе неизвестно, верно, насекомое? – ядовито

поинтересовался Зуо, всем своим видом вновь излучая доброту и покой, только вот красные глаза
выдавали сэмпая с потрохами.

— Ой, вот только не надо пустых нотаций! – огрызнулся в ответ я, — И вообще… — я резко
остановился, развернулся к Зуо и, нагло посмотрев ему в глаза, заявил: — Из-за тебя у меня одни
неприятности!

Какие же метаморфозы произошли с лицом Зуо всего за пару секунд… От стандартной бледности
оно мягко перешло в ярко-пунцовый, а из ушей сэмпая вот-вот был готов повалить пар. Странно,
обычно, в какой бы ярости Зуо не был, лицо его никогда не краснело, а тут посмотрите-ка…

— Я не расслышал, что ты сказал… поближе подойди и повтори, — прозвучало шипение.

— Ага, так и побежал, — не унимался я, храбро отвернувшись от Зуо и продолжив долгий спуск по
лестнице вниз.

— Я не понял, у тебя что, в заднице какая-то особая точка, нажав на которую, перестает
функционировать последняя извилина? – Зуо за мной не пошел, он все так же стоял на пару
ступеней выше меня и просто сверлил меня взглядом.

— Да, Зуо! У меня вообще не задница, а настоящий пульт! Нажмешь на одну кнопку – и я добр и
весел, нажмешь другую – и я уже вредная сволочь! У меня еще и спереди джойстик есть!
Прикинь, какой я удобный! – гавно во мне кипело и довольно активно.

— Ах вот оно как, то есть мне надо всего лишь...

— Да, Зуо! Всего лишь нажать другую кнопку… Эх, Зуо-Зуо, тебе бы только в заднице моей
поковыряться! – снисходительно вздохнул я.

— Ну почему же только в заднице, — сэмпай внезапно оказался совсем рядом со мной, настолько,
что макушкой я почувствовал его дыхание, — Я щас во всем твоем теле поковыряюсь, начну
отсюда, — с этими словами Зуо внезапно ударил меня ребром руки по пояснице. Ударил, кстати,
не очень сильно и было почти не больно, вот только… Перед глазами все внезапно поплыло, и
мне стало очень и очень плохо.

— Оу… неприятно? Знаешь, так раньше проверяли, здоровы ли почки. Несильный удар ребром
руки чуть ниже почки, после чего заставляли человека пройти по прямой линии. Если почки
здоровы, все было нормально. Если же они были слабые, ноги у человека подкашивались и
голова кружилась. Забавный эксперимент, правда в наш век совершенно бесполезный, ведь
сейчас из-за «чистоты» нашей воды слабые почки – норма, — умничал сэмпай, когда как я,
схватившись за перила, старался удержать равновесие и всеми силами не поддаться желанию
сесть и просто тихо помереть посреди лестницы, — Так что ты там говорил про свои
неприятности? – Зуо вновь стал привычно бледным, а ухмылка, играющая на его губах, была
очень похожа на улыбку Эллити всего пару минут назад. Эллити! Чертов монстр!

— Все… из-за тебя, — все же выдавил я и поплелся дальше к выходу. Зуо ничего говорить больше
не стал, его явно забавляло просто наблюдать за тем, как я, покачиваясь и передвигая ноги со
скоростью улитки, преодолеваю одну ступеньку за другой. Впрочем, когда все этажи были мною
побеждены, мне стало уже гораздо лучше, и на улицу я вышел почти бодрячком. Зуо за это время
уже успел обогнать меня, спуститься вниз раньше и откуда-то прикатить свой мотоцикл, который
он, видимо, прятал на тот случай, если я вдруг увижу мотоцикл и смотаюсь, так и не зайдя домой.
Продуманная сволочь!

— Садись, насекомое, — спокойно кинул сэмпай, сам водружаясь на мягкое сидение.

— А что мы вообще сорвались с места-то? Что происходит? – внезапно стукнуло мне в голову
осознание того, что я понятия не имею, что же происходит.

— Позже объясню, — сухо ответил Зуо, — садись, — я хотел было повредничать и продолжить
расспросы, но заметив всего на секунду проскользнувшую на лице Зуо тревогу, решил
подчиниться. Лишь успел я опустить свой тощий зад на кожаное сиденье, как мотор мотоцикла
Зуо взревел, и мы сорвались с места с такой скоростью, словно от кого-то убегали. Хотя… почему
словно? Кажется, мы правда убегали!

****

— Наконец, уехали, — ухмыльнулся Лео, наблюдая за Тери и Зуо по сотням камер, развешанных
по всему городу.

— Отвадил их? – заулыбался второй создатель ПКО-вируса, подходя к сидящему в кресле парню
сзади и обнимая его за шею.

— Да, как ни странно, но выкурить Фелини из дома оказалось проще простого! – ухмыльнулся
Лео, не отрывая взгляда от экрана.

— Это так, но надо гнать их как можно дальше от квартиры Фелини. Ты же знаешь, его система
защищена настолько, что нам потребуется почти сутки для ее взлома. И за все это время домой он
вернуться не должен, иначе он заметит нашу атаку и наверняка ее отобьет.

— Я знаю, — раздраженно бросил Лео, — Знаю… но андроидами так долго пользоваться мы не

сможем, — с этими словами парень указал на небольшой квадратик в самом верху
голографического экрана.

— Что это? – встрепенулся второй создатель, кажется, уже и сам зная ответ на свой вопрос.

— Нас взламывают… Этот чертов старик… Программер из него неплохой. Долго мне не
продержаться, защищаясь от сразу трех атак, а он пытается отбить каждого андроида по
отдельности.

— Разве это возможно?

— Думаю, среди нас куда больше хаксов, чем даже мы с тобой могли подумать, — как-то тяжело
вздохнул Лео, открывая очередное черное окно с прописанными программами системы и
начиная копаться в сложном коде.

— Что ж.. какая разница… все равно в самом конце победителями будем мы! – ухмыльнулся
парень, отходя от Лео, беря в руки первую попавшуюся чашку с еще горячим кофе и отпивая
черную жидкость, — Мы победим, Лео… победим, уничтожим Фелини и завладеем Тосамом. А
затем и тем, что под собой скрывает этот забытый богами город…

****

Мы неслись по улицам Тосама с такой скоростью, словно за нами гналась Годзилла. Впрочем,
вскоре я понял, что те, кто за нами гнались, отличались от Годзиллы разве что обликом.

— Блин, Зуо, нельзя ехать так быстро, мы же разобьемся! – пытался я переорать звук свистящего
ветра и рева мотора, еще не осознавая всей серьезности ситуации.

— Заткнись, насекомое! – только и было брошено мне в ответ, а в следующее мгновение всего в
паре метров от меня изящная женская фигура приземлилась на дорогу, при этом оставив на
асфальте кучу трещин и пробив его кулаком насквозь. И хотя скорость наша была безумной, я все
же успел разглядеть хищную улыбку, играющую на красивом лице андроида с длинными
черными волосами. Это, наверное, такой апгрейд новый. Хотите ли вы приобрести хищный оскал
для своего робота? Всего за 99,9! Только сегодня! Если вы купите оскал для андроида прямо
сейчас, то в подарок получите программу, которая научит вашего робота кокетливо подмигивать!
О да… когда я слышу «В подарок», сразу по спине мурашки бегут. Хорошего от подобного не жди!

— Зуо, гони!!! Гони!!!! – завопил я, забыв о только что кинутом самим же собой предостережении
на счет скорости и наблюдая, как робот вновь обгоняет нас, одаривая меня все той же улыбкой. У
меня сегодня просто конкурс улыбок какой-то!

— Насекомое, — тем временем окликнул меня Зуо, еле-еле вписываясь в последний поворот,
дабы не наткнуться на назойливого робота

— М-м-м…? — Простонал я, чувствуя, что меня начинает привычно тошнить.

— За сидением есть небольшой проем, засунь туда руку.

— Зачем? – пискнул я, не особенно желая отрывать руку от торса Зуо, в который я успел
вцепиться.

— Залезь и вытащи то, что там нащупаешь, — голос сэмпая был очень ровным. Слишком ровным.
Таким ровным, каким не был никогда. Я покорно отодрал одну руку от сэмпая и, скуля от страха
при мысли, что не смогу удержаться за Зуо одной рукой и кубарем полечу на дорогу, все же
просунул руку в отверстие и действительно нащупал там нечто твердое и уже через секунду
извлек тонкий медный ошейник.

— Надевай, — резко скомандовал Зуо, заставив меня вздрогнуть.

— Я тебе собака, что ли, носить ошейники, — фыркнул я, все же одевая на себя большое медное
кольцо. Но лишь две его тонкие части сомкнулись, превратившись в цельное кольцо вокруг моей
шеи, как я почувствовал легкое жжение и ошейник начал как-то странно разбухать, увеличиваясь в
размерах и превращаясь в шар, со всех сторон обволакивающий мою голову. Лишь когда
преобразование закончилось и перед моими глазами теперь появилось толстое темное стекло, я
понял, что же я надел. Это был защитный шлем. Недолго думая, я просунул руку в то отверстие,
откуда взял такую чудо-штуку, вновь, в надежде найти еще один ошейник. Но его там не
оказалось.

— Зуо, второго шлема нет! – прохныкал я, почему-то боясь, что сэмпай сейчас разорется и свалит
на меня всю вину за отсутствующий шлем.

— Его и не было, — все тем же ненормально спокойным голосом ответил Зуо, вздохнув как-то уж
слишком тяжело.

— Ты шутишь?!

— Замолкни, насекомое, не до тебя сейчас! – и ведь правда, сейчас было совсем не до меня, за
нами гналась уже не одна девушка, а сразу три. Правда, роботы на нас не нападали, просто
бежали за нами по зданиям, перелетая с одного дома на другой и оставляя на их стенах вмятины
и трещины. Было такое впечатление, что нападать они на нас и вовсе не собираются, а скорее
просто… гнали нас куда-то? Или пытались, наоборот, от чего-то увести? Мои размышления
прервал оглушительный визг тормозов. Прямо перед нами оказалась девушка с розовыми
волосами, которая преградила нам дорогу. Она ежилась и что-то бормотала себе под нос. Сзади
также появился второй робот с черными волосами, зажевывая в зубах истерзанную сигарету и
перекрывая нам единственный путь к отступлению. Третий робот сидел на одном из зданий, и
именно он подал голос:

— Пой-ма-ли! – пропел андроид. И ведь правда поймали. Бежать нам, как мне казалось, было
некуда. Сзади и спереди дорога была перекрыта. По бокам стояли многоэтажные дома. Казалось,
выхода больше не было. И сэмпай, видимо, думал о том же. Хотя он и выглядел предельно
спокойным, но побелевшие костяшки рук, вцепившихся в руль мотоцикла, давали мне понять, что
Зуо совсем не спокоен.

— Насекомое, держись… — внезапно донеслось до меня тихое.

— Что? – только и успел было я переспросить, когда мотор мотоцикла заглох окончательно и
вместо него появилось тихое, но уж очень подозрительное жужжание, а в следующую секунду мы
сорвались с места с такой скоростью, что дыхание мое сперло, а уши заложило. Я и сам не
заметил, как мы оказались в воздухе и теперь, как в замедленной съемке, наблюдал, как
мотоцикл, с неимоверным усилием поставленный своим хозяином на заднее колесо и движимый
прототипом био-мотора, по инерции буквально въезжает на андроида, нахер раскурочивая грудь
и лицо девушки, проезжая по ней, взмывает в воздух, пролетает пару метров, описывая дугу, и
приземляется на два колеса. Девушка с розовыми волосами еще пару секунд просто стояла, а
затем внезапно рухнула на асфальт. Другие два робота даже не обратили на нее никакого
внимания. Мы же, увлекаемые био-мотором, уже мчались дальше.

Био-мотор — вещь довольно опасная, устанавливать его на самый обыкновенный мотоцикл было
настоящим безумием и сродни самоубийству. Но мы же говорим о Зуо, так что я совсем не
удивился, только сейчас заметив подобную штукенцию, виртуозно спрятанную между колесами.
Дело в том, что био-моторы были созданы для посылаемых в космос шаттлов. Тот мотор, что
стоял на мотоцикле Зуо, конечно же, был мини-версией подобного изобретения, к тому же
прототип, но тем не менее. Скорость, которая развивалась с помощью небольшой черной
коробочки всего с одной лампочкой, такой невзрачной и ничем не примечательной, превышала
все допустимые нормы. Во-первых, использовать такую скорость в городе было самоубийственно,
ибо на дороге было слишком много преград, которые можно было собрать или в которые можно
было врезаться, во-вторых – на организм водителя влияли очень сильные нагрузки и далеко не
каждый мог такое выдержать. К примеру, я не входил в состав тех, кто был на это способен,
наверное, поэтому перед глазами у меня все как-то странно поплыло, и тело под влиянием этих
самых нагрузок потяжелело мгновенно. Я сам не заметил, как мои обнимающие Зуо руки
ослабили хватку и я медленно, но верно начал сползать с мотоцикла. Благо, Зуо почти сразу
заметил это и схватил мои руки одной своей, заставляя меня кое-как все еще удерживаться на
сидении мотоцикла.

Третьим и не менее неприятным минусом био-мотора было то, что, разогнавшись, затормозить
было не так-то просто. По крайней мере, обыкновенные тормоза были способны на это едва ли.
Поэтому мы летели по Тосаму, буквально взлетая над дорогой каждый раз, когда натыкались на
даже самую незначительную кочку, сбивая мусорные баки и раскатывая по асфальту глупых
голубей, но все еще каким-то чудом удерживая равновесие и не падая. Зуо… все-таки очень
странный и безумно сильный. Даже в такой ситуации, даже сейчас… он делал то, на что был
способен далеко не каждый. Мы были всего в сантиметре от смерти, ведь один неверный
поворот, и мы могли либо размазаться по стене вставшего перед нами преградой дома, либо
просто свалиться на асфальт, и тогда как у меня еще был шанс выжить, ведь мою голову закрывал
шлем, у Зуо шансов не было вообще. Но сэмпай так просто сдаваться явно не собирался, раз за
разом выкручивая руль и проезжая в каких-то миллиметрах от очередного столба. Мое тело
становилось все тяжелее. Глаза закрывались. Я уже не понимал, где нахожусь и что за каша
крутится у меня перед глазами. Казалось, еще чуть-чуть, и я, наконец, потеряю это гребанное
сознание, но скорость через какое-то время все же начала медленно, но верно спадать. Через
пару кварталов она стала привычно бешеной, на которой мы ехали до включения био-мотора, а
преодолев еще пару километров, мы остановились вовсе. Я обессиленно уперся головой в спину
сэмпая, который только и мог, что тяжело дышать. Руки его дрожали.

— Оторвались… — сорвалось с его пересохших губ.

— Не будь так самоуверен, — ответил женский голос, заставив нас обоих вздрогнуть, — Так просто
вам от нас не скрыться, — ухмыльнулся андроид с черными волосами, стоя на стене одного из
зданий. Именно на стене, держась параллельно земле. Видимо, робот был оборудован
специальными антигравитационными магнитами.

— Твою мать… -только и смог выдавить сквозь зубы Зуо. Я же посмотрел на сэмпая и вздрогнул,
заметив, что глаза его стали абсолютно красными. И сейчас я говорю не о радужке. А о белке.
Капилляры в глазах полопались, видимо, от сильного ветра и теперь были наполнены кровавыми
слезами. Зуо в очередной раз моргнул, явно ощущая от этого, как минимум, дискомфорт, и одна
красная слезинка сорвалась с длинной ресницы и медленно поползла вниз по щеке, оставляя за
собой красный след.

Ситуация становилась все серьезнее. Это уже переходило все допустимые границы. Надо было
скорее что-то придумать. Хватит, Тери! Хватит полагаться на Зуо! Сейчас тебе самому надо было
внести хоть какую-то лепту в ваше спасение!

Думая об этом, я бесцельно блуждал взглядом по улице, на которой мы оказались. Стоп… Я здесь
уже был. Погодите-ка, я знаю этот квартал! И я знаю… Знаю, что надо делать дальше!

— Зуо! – наклонившись к сэмпаю, позвал я его, — быстро! Включай мотор! Я знаю, куда ехать! –
как ни странно, сэмпай не стал меня ни о чем расспрашивать, ровно как и язвить. Обыкновенный
мотор завелся с пол-оборота, и мы вновь полетели по дорогам, мысленно надеясь на то, что
андроиды не начнут по нам стрельбу. Кстати… а ведь это мысль. Почему они не стреляют?

— Здесь налево! – бросил я, и Зуо, резко вывернув руль, сошел с большой дороги на какую-то
узкую почти тропинку. Проехать здесь на машине было невозможно, но на мотоцикле в самый
раз. — Теперь прямо несколько домов, — продолжал я, Зуо беспрекословно выполнял все мои
указания. Черт, даже приятно! Всегда бы так!

— Третий поворот налево!

— Много еще этих поворотов? – наконец, раздраженно кинул сэмпай.

— Последний, — улыбнулся я, хотя за шлемом вряд ли Зуо это заметил. И правда, преодолев еще
пару метров, мотоцикл ворвался в небольшой проулок, в одном из домов в котором располагался
старый магазин электроники. Потрепанная вывеска, потрескавшиеся окна – все это было лишь
прикрытием. Уж кто, как не я, знал, что в действительности скрывалось за этой маскировкой.

— Где мы? – Зуо, кажется, понятия не имел, что это за место. Да неужто Зуо еще чего-то не знает в
этом городе? Осознавать это было более чем приятно. Вместо ответа я подошел ближе к
магазину, снял с головы шлем и, сложив ладони у рта в виде импровизированного рупора,
прокричал.

— Сэмми, Ленни! Помощь нужна!

Тут же послышался звон колокольчика, висящего над дверью задрипанного магазинчика, и к нам
вышла Ленни. Девушка, широко зевнув, устало нам улыбнулась:

— Смотря какого рода помощь, ты же знаешь, на чем мы с Сэмми специализируемся, — сложила

она руки на груди.

— Нам надо спрятаться от парочки охотящихся на нас андроидов, — без лишних слов объяснил я.
Ленни на миг уставилась на меня широко открытыми глазами:

— Не гонишь? – наконец выдавила она.

— Не гоню…

— Какого класса андроиды?

— А класса…

— Пиздося! – фыркнула Ленни, — как ты умудрился подцепить таких цыпочек?!

— Это не я, это все харизма Зуо, — кивнул я на сэмпая. Он все это время просто стоял у мотоцикла,
облокотившись на него и закрывая одной рукой глаза.

— Что ж… — немного подумав, наконец протянула Ленни, — я впущу вас… и мы вам поможем,
но… — девушка подошла к Зуо ближе, — я знаю, Кто ты на самом деле… и знаешь, возможно, в
дальнейшем мы будем сотрудничать. Может, мы с Сэмми даже захотим работать на тебя, если
сочтем тебя достойным быть нашем лидером. Но… если же не сочтем, обещай никогда не лезть в
этот квартал. Будем считать это платой за наши сегодняшние услуги, — сейчас Ленни была не
похожа сама на себя. Несмотря на то, что она, как всегда, была в своем любимом хаки-
камбинезоне с хаки макияжем и в неизменных браслетах из колючей проволоки, она вела себя не
совсем соответствующе своему виду. Каждое слово было пропитано гордостью, силой и
уверенностью в себе.

— Договорились, — спокойно кивнул Зуо, видимо также заметив подобные оттенки в словах
девушки.

— Вот и ладненько! – захлопала Ленни в ладошки, развернулась на сто восемьдесят градусов и

вприпрыжку вернулась к магазину.
— Сэмми, Айт, Дрэй, Минни, — все сюда, у нас тут работенка!
А вы что думали? Что только у меня двойная жизнь? Ха… в Тосаме едва ли найдется хоть кто-то, у
кого нет своих тайн… своего личного мира…

Мы прячемся от общества, хотя прекрасно осознаем, что его как такового уже давно нет.

Каждый ведет двойную жизнь…

Каждый играет роль ячейки фальшивого общества, при этом существуя в совершенно другом
мире.

Я не знаю, каковы правила других городов, но в Тосаме не выжить, будучи обыкновенным

человеком, смиренно ходящим по будням на работу, и высыпаясь в единственный выходной. О
нет… о нет, о нет, о нет… все это лишь показуха… а настоящее таится вот в таких небольших
магазинчиках, за стенами которых и разворачивается желаемая нами реальность.

В ХХIII веке люди наконец-то научились жить так, как им хочется… жаль, что построив свои миры,
далеко не каждый обрадовался результату… ведь у каждого даже самого идеального мира есть
свои подводные камни… Вам так не кажется?

Пятый круг Ада: 52. Ревность

— Здравствуй, Джон, я ждал тебя, — этот глубокий тяжелый голос заставил тебя вздрогнуть, но ты
все же взял себя в руки и тихо прошипел:

— Джонни… мое имя Джон-ни, господин Шаркис! — четко произнес ты, усаживаясь в дорогое, но
почему-то жутко неудобное кресло.

— Неважно, — снисходительно вздохнул мужчина, упираясь локтями в свой письменный стол и

складывая пальцы в виде домика, — Я хочу предложить тебе работу, — без лишних слов начал он,
вперив в тебя пронзительный взгляд желто-зеленых глаз. Такого же цвета были и твои глаза.

— Почему именно мне? – стараясь выглядеть более чем невозмутимым, задал ты вопрос, который
мучил тебя весь день. Хотя в действительности тебя интересовало кое-что другое. Знает ли он, что
ты его…

— Потому что ты один из лучших хакеров Тосама, — последовал незамедлительный ответ. Ты

вздрогнул и сразу как-то съежился, ощущая, как последние капли уверенности в себе из тебя
стремительно утекают, — А мне как раз нужен талантливый молодой человек с навыками
программиста-взломщика, — тем временем продолжал мужчина, — Тебе интересно?

— Пред…положим… — запинаясь, ответил ты, чувствуя, как сердце выбивает бешеный ритм.

— Работа не такая уж и сложная, и я хорошо заплачу, — заверил мужчина. Его колючий взгляд
гулял по твоему лицу, словно сканируя и считывая любую даже мельком проскользнувшую на нем
эмоцию.

— И что же мне надо будет делать? — в ответ на это мужчина вальяжно поднялся со своего
огромного кресла, медленно подошел к тебе ближе и кинул на стеклянный журнальный столик
перед тобой желтую папку. Немного помедлив, ты взял папку в руки и открыл ее. С первой
страницы на тебя смотрел маленький мальчик с безумно-большими серыми глазами и не по-
детски злой ухмылкой.

— Тери Фелини, — прочитал ты вслух, — И что?

— Хочу, чтобы ты сблизился с ним, а затем научил премудростям хакерства, — ухмыльнулся
мужчина, из-за чего его и без того острые, пусть и красивые черты лица приобрели еще более
грубый вид и он начал походить на гиену.

— Его? Хакерству?! Вы, верно, шутите! Да ему только пять лет! К тому же научить подобному
невозможно! Это, если хотите, призвание! Как, по-вашему, я научу...

— Научишь, — уверенно заявил мужчина, перебив твои возмущения, — Он мальчик необычный…

И не только научится, но и превзойдет тебя.

— Это мы еще посмотрим, — недовольно пробормотал ты, невзлюбив мальчишку с первого

взгляда.

— Но это еще не все, — отвлек тебя мужчина от прожигания взглядом фотки некоего Тери, — Он
сам не должен заподозрить, что ты его именно Учишь. И вообще не должен знать, что ты на меня
работаешь. Тебе придется втереться к нему в доверие, подружиться, а затем медленно, но верно,
шаг за шагом заниматься его обучением, внушая ему, что это всего лишь игра.

— И как вы себе это представляете? Подружиться с ним, не вызвав подозрения? Издеваетесь?! С

каких это пор подростки дружат с малолетками?!

— Все давно продумано. Если ты согласишься, я обеспечу тебе и твоей семье новую квартиру,
которая будет располагаться в том же подъезде, где живет и мальчик. Квартира будет,
естественно, на порядок лучше той халупы, в которой вы живете сейчас, — не преминул
напомнить о твоем материальном положении мужчина, — Ваша первая встреча не должна быть
дружеской. Можешь его поругать или даже ударить, но ни в коем случае не сюсюкайся и не
пытайся подружиться с ним, иначе он сразу что-нибудь заподозрит. Если же ты отнесешься к
мальчику негативно, он заметит и запомнит тебя. Ну а затем… затем мы сделаем что-нибудь, что
бы его самого подтолкнуло на дружбу с тобой. Все предельно просто, — пожал мужчина плечами.
И действительно, план был более чем простым, но тебя мучили смутные сомнения.

— А если я не справлюсь, если не смогу научить его? – осторожно спросил ты.

— Не сможешь? – на лице мужчины промелькнуло недоумение, — Даже если это будет твоей,
скорее всего, единственной возможностью вырваться из нищеты, поступить в достойный
университет и тем самым обеспечить свою будущую безбедную жизнь? — мужчина явно знал, на
что давить.

— Я согласен, — естественно, тут же ответил ты, еще не понимая, что этим ответом ставишь на
этом самом своем будущем крест.

****

Я всегда чувствую себя неуютно, когда сталкиваюсь с незнакомыми мне людьми. Нет, я говорю не
о случайных прохожих, приставучих сектантах или настырных продавцах. С ними-то я как раз
всегда могу найти общий старогномовский язык. Сейчас же речь пойдет о друзьях моих знакомых,
сталкиваясь с которыми, конечно же, я тут же неизменно оцениваю их, а они, в свою очередь,
оценивают меня. В такой ситуации, естественно, показать себя во всей красе у меня возможности
нет просто потому, что этим я обижу или даже опозорю своих друзей. Проще говоря, в такой
ситуации мне приходится всегда сдерживать себя. А что может быть хуже построенных собой же
рамок поведения? Терпеть этого не могу! Отсюда вывод – не люблю незнакомых мне людей.

Из всей компании, что через секунду оказалась перед нами с Зуо, знакомы мне были лишь Сэмми
и Ленни, кто же такие другие два парня и девушка, я понятия не имел и лишь смущенно ежился
под их изучающими взглядами. Впрочем, мне уделили минимум внимания, почти тут же
переключившись на Зуо. Еще бы… я и сам бы на него переключился и с удовольствием бы
откровенно попялился на его красивое лицо, с его взглядом, способным пригвоздить тебя к полу,
с его манерой говорить, понаблюдать за его движениями, резкими, но в то же время
пропитанными какой-то аристократичностью. Сразу видно, выходец из богатой семейки.

— Народ, у нас ЧП! — тем временем заговорила Ленни, — На хвосте у этой парочки андроид «А»
класса, — провозгласила она, и оба парня, имена которых, как я понял, были Айт и Дрэй, резко
повернулись в сторону девушки.

— «А» класса? Им что, вдвоем умирать скучно, они решили и нас с собой захватить? — воскликнул
один из них. Очень странно было наблюдать, как восклицает кибер-гот, потому что, хоть убейте,
мне всегда казалось, что они из тех ребят, кто лишь по змеиному шипит, ну и шлет всех далеко и
надолго. Стереотипы, чтоб их. Вот и Зуо у нас латентный кибер-гот, а может, даже панк!

— Дрэй, — закатила глаза Ленни, — чертов паникер! Все будет в порядке! Вот как только ты
заткнешься, все сразу встанет на свои места! — ухмыльнулась девушка, — вместо того, чтобы
вопить как девчонка, давайте, как парни, хватайте мотоцикл и в темпе ныкайте его в наш гараж.

— Ключи, — к Зуо подошел второй парень, которого, понятное дело, звали Айт. С Дрэем по
манере одеваться они были очень похожи. У обоих кожаные штаны, тяжелые ботинки, сверху
какие-то рваные футболки, одетые одна на другую. Только у Дрэя в одежде преобладало
сочетание черного и ядовито-зеленого. У него и волосы, выбритые на висках, были выкрашены в
черный, но в них прослеживались искусственные зеленые пряди. Такого же цвета были на парне и
большие очки, что сейчас покоились у него на лбу. Сами они были матово-черными с ядовито-
зелеными крестами поверх стекла. Кроме этого, у Дрэя на руках были длинные нарукавники в
сетку и куча разнообразных браслетов опять же черного и зеленого цветов. У Айта все было
черно-красным. Очки были в точности такие же, только вместо зеленых крестов, были красные
круги. Очки были одеты поверх фуражки военного типа. Нижнюю часть лица Айта закрывала
кожаная повязка, плотно прилегающая к его лицу с затянутой посередине шнуровкой. Черно-
красные волосы парня были зачесаны на один бок и поставлены торчком. У Айта тоже были
нарукавники, только они были кожаные и затянутые десятками ремешков. А потом меня
спрашивают, почему я не хожу в цирк. Зачем? В жизни клоунов куда больше!

Зуо, естественно, оглядел маску Айта без особого энтузиазма, но ключи все же ему отдал. Тут-то к
нему и подлетела третья незнакомка – Минни, если не ошибаюсь. Девушка была недостающим
звеном в этом светофоре. Она явно была таким же Пэрротом, как Сэмми и Ленни, в ее
длиннющие рыжие волосы были вплетены желтые киберлоки с палец толщиной. Собраны волосы
были в два пушистых хвоста, кончики которых доставали девушке до колен. Сверху вместо
одежды грудь была залеплена ядерно-желтым скотчем, который, естественно, прикрывал
минимум кожи, это при том, что грудь у девушки была куда больше, чем, скажем, у той же Мифи.
Моя подруга могла и сантиметровой лентой обмотаться и все бы прикрыла, а здесь сантиметром
бы не обошлось. Ой, как не обошлось! Кроме того, на девушке были короткие латексные черные
шортики и желтые чулки, поверх которых были натянуты гольфы в черную сетку. На шее и руках
девушки были желтые браслеты и ремни с шипами.

Минни буквально подпрыгнула к Зуо и, нагло схватив его за руку, сообщила всем, что посмотрит
его глаза, после чего повела Моего сэмпая в магазинчик. Я, буквально трясясь от гнева,
последовал за ними.

Магазин был буквально набит разной электроникой, древней рухлядью с кнопками, лампочками
и проводами. Минни провела сэмпая через главный зал и завела в небольшую подсобку. Не
забываем, я все еще незаметно шел за ними и бдел! Ничего, Зуо! Я сохраню твое целомудрие! И
пусть сохранять там уже давно нечего, я готов встать на защиту того, чего давно уже нет!
— Ах, как же ты умудрился так глаза повредить? Болит, наверное? — кудахтала вокруг Зуо Минни,
своим поведением выводя меня из себя.

«Конечно, болит, цыплячья туша! У него же слезы кровавые!»

— Сейчас я поищу аптечку! — с этими словами она подошла к одному из ящиков и начала в нем
сосредоточенно рыться. Зуо все это время просто стоял у стены, облокотившись на нее и все еще
закрывая глаза рукой.

— Садись! — кивнула Минни на стул, что стоял неподалеку. Зуо приоткрыл глаза, оглядел
комнату, нашел взглядом стул и молча сел на него. Минни тем временем не прекращала
суетиться. Отыскав аптечку, она подошла к Зуо, разложила белую коробку с лекарствами на столе
рядом с ним, сама же наклонилась к сэмпаю ближе и попросила его открыть глаза. Зуо с явной
неохотой убрал руку и взглянул на девушку. Минни в ответ в мгновение покраснела похлеще, чем
глаза сэмпая, начала отводить взгляд и глупо мяться. Зуо это, видимо, быстро надоело, потому что
вскоре он закрыл глаза обратно.

— У тебя ожог, но не сильный... – спохватилась девушка, — где это ты сваркой занимался? —

весело заулыбалась она, отходя от Зуо к столу и начиная искать лекарство в белой коробке.
Никакой сваркой сэмпай не занимался! Что за бред она несет! Она меня бесит! Хотя… мы так
быстро ехали, что из-под колес сыпался настоящий сноп искр. Видимо, тогда-то Зуо глаза и
повредил.

— Сейчас закапаем тебе в глаза дексаметазон, и тебе станет легче! — тем временем сообщила
Минни, вновь подходя к сэмпаю, — Тебе помочь или сам справишься? — томно спросила она,
наклонилась к Зуо ближе и, пользуясь тем, что его глаза закрыты, попыталась его поцеловать!
Гребанная сука!!!

— А ну-ка съебалась отсюда... — я сам не узнал свой низкий и пропитанный злобой голос. Минни
вздрогнула. Да что там Минни, вздрогнул даже Зуо!

— Что, прости? — кажется, она только сейчас меня заметила и от испуга не разобрала моих слов.
Да простят меня Сэмми и Ленни, но сегодня я все же опозорюсь и произведу на их друзей не
самое лучшее впечатление. Но кого это волнует? Кого это вообще может волновать, когда на
твоих глазах пытаются поцеловать человека, которого ты любишь!

— Я сказал, съебывай отсюда, — повторил я, сверля девушку взглядом, — Я сам все сделаю.

— Но я только... ты сможешь закапать?

— Я все смогу! Я закапать, и зашить, и вывих вправить, и укол в жопу поставить! Я вообще на все
дела мастер, так что пиздуй отсюда... — сам удивляюсь, с чего вдруг перешел на Королевский
язык Зуо, но почему-то сейчас во мне бурлила выжигающая меня изнутри ярость, заставляющая
меня в прямом смысле забывать обыкновенный русский язык.

— Ой… только не говорите, что вы вместе! — хихикнула она, но мне ее хихиканье не понравилось.

— Да, вместе, че ржешь, идиотка?!

— Вместе с ним? Издеваешься?! — одновременно со мной процедил сквозь зубы Зуо. Вот гавно!
Вот чертово тупое, слишком гордое гавно! Да что он себе позволяет?!
— Я, наверное, это… пойду, короче, — сконфуженно пробормотала девушка, чувствуя, как
атмосфера в подсобке накаляется, — Лекарство я положила на стол.

Лишь дверь за ней закрылась, я медленно подошел к Зуо ближе, схватил со стола дексаметазон и
повернулся к сэмпаю.

— Не встречаемся, значит? — ничего не выражающим голосом проговорил я, уперев руки в бока.

— Знаешь насекомое, заебал... иди-ка, пиздуй за той мочалкой, — прорычал в ответ Зуо.

— Ах вот оно как! Как ебать меня, так всегда пожалуйста, а как признать, что встречаемся, так на
хуй пиздуй?! — от каждого моего слова Зуо морщился, видимо, ему не нравилось, что я сейчас
говорю на том же языке, что и он. Ну а что бы вы на моем месте говорили? Дифирамбы пели?
Цивилизованный разговор у нас с Зуо уже якобы был. Закончился он чем? Правильно! Ни-чем…
Ничего не остается, переходим к более грубому варианту.

— Захлопни-ка ебло, пока я тебе не помог, — послышалось уже знакомое змеиное шипение.

— Ты — хренов змееуст, вместо того, чтобы шипеть на меня, засунул бы свою идиотскую гордость
в одно интересное место! Ибо она у тебя слишком болезненная и тебя же самого разрушает! А
главное, меня заколебала по самое «не могу»!

— Не хочу слушать лекцию от долбоеба, который даже шнурки себе завязать сам толком не
может, — фыркнул Зуо, вытаскивая из кармана пачку сигарет и засовывая одну черную ароматную
палочку себе в рот. Реакция моя была мгновенной. Не успел сэмпай зажечь сигарету, как я
выдернул ее из его губ, смял и выбросил на пол. Только теперь Зуо, наконец, поднял на меня свои
краснеющие глаза:

— Мне показалось, или ты только что отнял у меня сигарету? — певуче спросил Зуо.

— Показалось! – выпалил я.

Очень захотелось упасть на колени, собрать сигарету с пола воедино, заклеить пластырем и
сделать вид, что ничего не было, но времени на это не хватало, так что с виртуозной скоростью
был придуман другой вариант выхода из ситуации:

— Я нечаянно! — Пискнул я, неосознанно пятясь от сэмпая.

— А ну стоять, — послышался приказной тон.

— Стою, — выдавил я из себя, сжимая плотнее ампулу с лекарством.

— Подошел ближе, — сухо бросил сэмпай, смотря мне прямо в глаза и пугая меня этим до
обоссаки. Но все же противиться этому голосу и тону я не мог, поэтому и сделал шаг навстречу
Зуо.

— Еще ближе, — тут же прогремело у меня в ушах. Соберись, Тери, соберись. Мужик ты, в конце
концов и начале начал, или не мужик? Мужик… вот и нахер. Не бойся его, и не бойся боли,
которую тебе наверняка сейчас причинят.

Вздохнув поглубже, я сделал еще один шаг и теперь стоял к Зуо настолько близко, что мои колени
почти соприкасались с его. В этот момент сэмпай, наконец, встал со стула и оказался почти
вплотную ко мне.
— Эй, — Зуо грубо схватил меня за подбородок, заставив посмотреть на него, — Ты что, до сих пор
наивно думаешь, что у нас что-то получится? Ты ведь вроде бы гений, черт тебя побери, но все
еще уверен, что я серьезно буду с тобой встречаться?

Ух ты, меня все еще не бьют! Пользуемся моментом!

— Конечно, уверен! — закивал я, — Мы же идеальная пара!

— В каком это месте...

— Зуо, ну ты чего! Рассказов никогда не читал? Да мы с тобой самые каноничные из каноничных.

Ты Актив — высокий, сильный, дерзкий, лицо попроще только сделай, а то маленькие дети, когда
тебя видят, реветь начинают. Ну а я такой весь слабенький, худенький, почти улетающий от
любого дуновения ветерка… типа, пассив… — конечно, последнее слово мне далось с трудом, —
Но это, конечно же, не значит, что я не согласился бы быть сверху, так что если захочешь
поэкспериментировать…

Прием на мне опробовали уже пройденный мною несколько раз. Палец Зуо уже привычно
разместился чуть ниже пупка, надавливая так, что у меня, того и гляди, глаза из-за боли из орбит
бы повылазили. Хотя… у меня внезапно расширился обзор, так что, видимо, слегка они все-таки
вылезли.

— Да… я понял… брякнул — заплачу, — простонал я, вцепившись в руку Зуо, палец которой и
надавливал мне на живот.

— Да ничего ты не понял, насекомое. Мне уже Надоело вбивать в тебя правду!

— Ну а ты… попробуй со мной… понежнее, что ли, — даже в таком положении я не терял веры в
то, что Зуо ко мне дышит ну очень не ровно.

— Я устал от тебя, — последовал ответ, после чего меня попросту оттолкнули. Сам же сэмпай
вновь сел на стул и опять закрыл глаза. Видимо, долго с открытыми глазами он быть не мог.
Херово, в нашем-то невеселом положении!

Фыркая и бормоча себе под нос проклятья в адрес Зуо, я таки поднялся на ноги и снова подошел к
сэмпаю. Иногда мне кажется, что я тоже Зоо. Что где-то внутри в потайных ячейках генома во мне
сокрылся ген осла! Иначе откуда у меня такое самоубийственное упорство?

— Давай закапаем тебе глаза, тебе станет легче, — с некой опаской произнес я. Зуо тяжело
вздохнул, видимо, подумав о том, какой же я прилипчивый надоеда, но, конечно, используя при
этом более яркие эпитеты.

— Дай сюда, я сам закапаю! — протянул Зуо мне раскрытую ладонь.

— Не глупи, я помогу! — с этими словами я наклонился к сэмпаю, убрал его руку с глаз и попросил
его открыть их. Как ни странно, сэмпай действительно их открыл и уставился на меня, хотя куда
еще ему было смотреть, когда моя рожа закрывала ему весь обзор. После пары капель
дексаметазона в каждый из глаз Зуо заморгал, из-за чего по его щекам побежали уже прозрачные
слезы. Плачущий Зуо. Можете считать меня извращенцем, но меня это жутко завело! Поэтому я
бесстрашно наклонился к сэмпаю и, взяв его лицо в чашу из моих ладоней, поцеловал его.
Послышался смешок, после чего меня резко толкнули на себя, усаживая себе на колени.
Сопротивляться? Да ни за что! Оторву еще минуту счастья перед очередным приступом бешенства
Зуо. Поцелуй был длинный и немного болезненный, потому что сэмпаю приспичило кусаться! Он
мне даже прокусил нижнюю губу, и из нее пошла кровь, придавая поцелую солоноватый привкус.
Естественно, отстранившись от сэмпая, я начал машинально облизывать ранку, и Зуо воспринял
это как приглашение для продолжения. Но лишь его губы коснулись моих повторно, я мягко
отстранился и, поднявшись с колен сэмпая, ехидно заметил:

— Если пробудем здесь наедине слишком долго, они подумают невесть что… а может, и вообще
решат, что мы, о ужас, встречаемся! – с этими словами я выпучил глаза и открыл рот в немом
ужасе, — вот ведь кошмар-то будет!

— Насекомое! – буквально взревел Зуо, но я успел выбежать из подсобки. Наши спасители в это
время уже завезли мотоцикл сэмпая в гараж при магазине, а сами собрались у небольшого
круглого стола и что-то обсуждали.

— Кто бы мог подумать, что вы действительно будете встречаться! – как ни в чем не бывало
подала голос Ленни.

— А я тебе говорил… — театрально вздохнул я, обращаясь к только что выбежавшему из подсобки

разъяренному Зуо.

— Но сейчас не об этом… итак, мальчики-зайчики, вокруг этого магазина стоят глушилки сигналов,
а значит, чем ближе подойдет андроид, тем больше будет барахлить его связь с хозяином. Иначе
почему робот еще не показал себя? Сейчас он пытается справиться с помехами, но когда поймет,
что это бесполезно, возьмет за цель последний приказ и, естественно, побежит его исполнять.

— Кхм… — прервал я речь Ленни.

— Чего еще?

— Роботов два…

— Чего?! – в один голос взвыла вся четверка.

— То есть на нас надвигается Два андроида А класса? – вновь запаниковал Дрэй, — Что же ты
раньше нам не сказал?!

— А разница есть? – беззаботно пожал я плечами.

— Еще какая, — подал голос Айт, — когда просят помощи, дабы убежать от одного андроида «А»
класса, мы еще подумываем помочь, когда два – милостиво пускаем пулю в лоб несчастным!!!
Два робота… как, по-вашему, мы с ними справимся?

— Да нам и не надо справляться, — вступил в дискуссию Сэмми, лениво зевая, — Нам бы только
задержать их, пока эти двое отсюда смоются.

— Но те, кто обладает роботами такого типа, наверняка могут без проблем подключиться к любой
городской камере. Их найдут мгновенно!

— Если только… — вступила в разговор Минни.

— Если только? – все разом воззрились на девушку. А милое создание, что так откровенно
флиртовало с Зуо, прямо на глазах перевоплотилось в нечто жуткое. На губах у девушки появилась
такая ухмылка, а глаза так засветились, что мне показалось, что я вижу совсем другого человека.

— Замаскируем их! – воскликнула она.

— Маскировка? – почесал подбородок Сэмми, — А что, это вариант! Нарядим их в наши тряпки,
отдадим наш Пепелац, и пусть дерзают!

— Еще бы только знать куда, — хмыкнул видимо всегда чем-то недовольный Дрэй.

— Почему бы не к Вину? – предложила Ленни, — Он как раз давно хотел познакомиться с Зуо.

— Это точно! Наверняка он предоставит вам убежище!

— Вы, верно, шутите, — тихий рык, конечно же, принадлежал сэмпаю, — Вин – это один из десяти
главных химиков улицы Зеленого Смога, как я понимаю? – удостоверился он.

— Да, он самый, — кивнули Ленни и Сэмми одновременно.

— Зеленый Смог под крышей Серебра, я не могу так просто…

— А ты и не просто! Мы позвоним Вину… Серебро слабеет… Жизель все больше сдает позиции, и
им уже давно нужна другая крыша, — спокойно объяснил Айт, — так что Вин только обрадуется
тому факту, что босс теневой группировки останется у него в должниках.

— Но этому буду не рад я…

— Либо так, либо смерть… Хотя, может, у тебя припасен какой-то запасной вариант отхода?

— Нет… — после недолгого молчания наконец выдавил из себя Зуо, сам явно что-то обдумывая.

— Что ж… Тогда мы берем на себя оборону, Айт – подготовь для наших гостей наш раритет,
Минни и Дрэй — попробуйте сделать из них других людей, — скомандовал Сэмми. Минни, все
еще продолжая тихо и как то не совсем здорово, на мой взгляд, ухмыляться, сказала нам с Зуо
следовать за ней. Сэмми и Ленни же засуетились по магазину. Интересно, что же они задумали?

****

— Ну, братишка, наш выход, — тяжело вздохнула Ленни, подходя к старому стеллажу со всяким
барахлом, нажимая на неприметной панельке, похожей просто на груду мусора, пару сенсорных
кнопок, вводя пароль и тем самым активируя открытие внутреннего замка. Послышался щелчок,
после которого, как это часто бывает в шпионских фильмах, стеллаж с барахлом разделился на
две части, которые разъехались в разные стороны, представляя взору девушки и парня длинную
мощную винтовку, большой прицел, железные, явно тяжелые перчатки, ботинки, шлем и еще
пару причиндалов.

— Я был на винтовке в прошлый раз, в этот — надеваю усилители! — уверенно заявил Сэмми,
снимая со стеллажа тяжелые железные перчатки с магнитными вставками.

— Давай в камень-ножницы, — заулыбалась в ответ Ленни.

— Нифига, ты всегда выигрываешь! — фыркнул Сэмми.

— Ну, давай… выиграешь ты, и этот и следующие два раза усилки твои, — коварно заулыбалась
девушка.

— Точно?

— Клянусь своим винчестером на сто восемьдесят терабайт!

— Отлично!

Парень и девушка сжали в кулаки правые руки и, прошептав "камень-ножницы-бумага",

разыграли партию.

— Ну почему?! За что такая жестокость?! Я что, реинкарнация Потрошителя?! За что мне такая
неудача?! — взвыл Сэмми, который поставил на кон Камень.

— Ой, харэ преувеличивать! В этот раз не выиграл, в следующий точно! — улыбнулась Ленни,
которая поставила Бумагу. Девушка аккуратно забрала из рук своего брата железные перчатки и
положила их на место. Надевать их было рано. Для начала она закрепила на своей спине тонкий
железный панцирь, полностью повторивший изгиб ее позвоночника, ибо что, как не его, надо
было защищать в первую очередь, затем взяла небольшую баночку с прозрачной жидкостью и
вылила ее на себя, прямо на одежду. Жидкостью были сконцентрированные нано-машины,
которые тут же расползлись по всему ее телу и покрыли его прозрачной, очень тонкой, но при
этом удивительно прочной коркой. После этого Ленни натянула на ноги тяжелые железные
ботинки, на коленки и локти были наложены защитные металлические блоки, на голову был
надет абсолютно круглый черный зеркальный шлем, на котором после последней тренировки
обыкновенными красками была нарисована огромная зубастая улыбка. И затем только были
надеты перчатки.

— Активируй, — попросила брата девушка, которой в подобном оборудовании самой было

двигаться затруднительно. Пока затруднительно. Сэмми нажал на скрытые кнопки, что были
спрятаны под покрытием перчаток и ботинок, после чего послышалось тихое жужжание. Это по
искусственным венам оборудования потекла специальная жидкость, напичканная различными
химикатами и все теми же нано. В миг перчатки и ботинки стали куда легче. Ленни даже
подпрыгнула пару раз и развела руки в стороны, дабы в этом удостовериться.

У XXIII века, кроме общественного названия Технологический, было еще одно, неофициальное —
Век Силы. Потому что, действительно, сейчас все и каждый стремились усилить свое тело, придать
ему либо удивительную гибкость и чувство равновесия, либо нечеловеческую силу, реакцию, и
скорость. Таких результатов хотели добиться и Зоо, и Наниты, и Кибер-панки, которые зачастую
вживляли в себя настоящие чипы. Короче говоря, желающих заполучить какую-то новую
удивительную способность, было хоть отбавляй! Вот только никто не хотел думать о последствиях,
а они, конечно же, неизменно были и будут. Если влезать в геном человека, что
пропагандировали Зоо, можно было повредить гены, довести до непоправимой мутации, ну и,
наконец, умереть. Внедрение машин в тело могло привести к параличу, дисфункции дыхательных
путей и, наконец, к смерти. Внедрение чипов могло привести к отторжению, нагноению,
внутреннему кровотечению и наконец, да, вы верно поняли, к смерти. Но, несмотря на это, люди
стремились к силе с таким фанатизмом, будто чувствовали, что их слабые тела прожить на этой
планете уже не смогут. И в чем-то интуиция их не подводила.

То, что было на Ленни, тоже являлось одним из способов увеличения физических способностей
человеческого организма. В данном случае, правда, в тело ничего не внедрялось и код генома не
переписывали. Впрочем, использование подобной вещицы, именуемой усилителем, в результате
приводило к тому же, что и предыдущие три варианта. Перчатки и ботинки действительно в
несколько раз увеличивали силу и скорость того, кто их одевал. Вот только эта же сила и скорость
могла аукнуться их хозяину. Не контролируя скорость, можно было врезаться в какой-нибудь
столб и все, смерть. Не контролируя силу, можно было ударить кого-то так, что раздробилась бы
собственная рука. В конце концов, можно было умереть просто от слишком сильного давления
или же мгновенного истощения организма. Но, как любила повторять Ленни, "В руках идиота и
ножницы — страшное орудие самоубийства". И ее уверенность в управлении перчатками и
ботинками, естественно, была не безосновательна. Они с Сэмми входили в новое поколение,
поколение силы, то есть, они также со странным фанатизмом искали все новые источники
увеличения своих способностей, постоянно для этого тренируясь и осваивая новые робо-
технологии.

Пока Ленни заканчивала с переодеванием, Сэмми расположился у одного из окон магазина и там
с удивительной скоростью собирал длинную, в два метра, винтовку.

— Гребанное лего, чтоб его, — бормотал себе под нос недовольный парень, все еще сокрушаясь
из-за своего проигрыша.

Завершением сбора был огромный прицел, который Сэмми водрузил на винтовку не без усилий,
кряхтя и тихо матерясь сквозь зубы. Но собрать винтовку было еще полбеды. Она была очень
мощная, даже слишком. Отдача могла даже что-нибудь сломать стрелку при условии, что он
неправильно сядет или прицелится. Чтобы этого не было, надо было принять наиболее удобное
положение, и Сэмми был как раз этим занят, когда магазин заполнил тихий писк. Такой же писк
был и пару минут назад, когда на их территорию вторглись Тери и Зуо. Сейчас же это, скорее
всего, был их преследователь. И действительно, через мгновение в небольшом проулке появилась
девушка в черной куртке и брюках, с темно-зелеными длиннющими волосами за спиной. Девушка
огляделась по сторонам, явно сканируя все окружающие дома, ну и, естественно, магазин
электроники привлек ее внимание в первую очередь. Но она не успела сделать и шага, потому что
навстречу ей вышла Ленни.

— Сэм, как будешь готов – скажешь, — Ленни переставала смягчать имя своего брата, лишь когда
очень нервничала и в каком-то смысле предвкушала.

— Байт… — сухо бросил Сэм, говоря этим, что все понял.

— Здравствуйте, — тем временем подала голос искусственная девушка. — Я ищу двух мальчиков,
один высокий, другой по… — андроид не договорил, потому что странная девушка, в странном
шлеме, в странной обуви и со странными перчатками, лишь слегка оттолкнувшись от земли,
взмыла в воздух, а уже через секунду оказалась рядом с роботом, и ее кулак полетел в сторону
пусть и не настоящего, но очень даже хорошенького лица робота. Реакция андроида была
мгновенной. Увернувшись от удара, девушка схватила Ленни за руку, кулак которой чуть не
повредил ее обшивку, и, сжав тонкую конечность посильнее, робот дернул ту за руку так, что со
стороны внезапно появившейся помехи послышался тихий стон, после чего андроид размахнулся
и со всей силы ударил девушку ногой в живот. Сила удара была поистине безумной и сравнима
была со встречей хрупкого тела Ленни с едущим на огромной скорости грузовиком. Девушка
пролетела десяток метров, пересекая весь задрипанный проулок, врезалась в один из домов,
пробив своей спиной не только внешнюю стену, но еще и пару внутренних. От секундной потери
сознания Ленни пришла в себя быстро, так как на нее потекла холодная вода и мягко говоря,
взбодрила ее. Оглядевшись, девушка поняла, что пробила головой, а точнее шлемом, чей-то
унитаз.

— Конечно… конечно, йоп твою мать, где унитазы, там Ленни! – проворчала она, со стоном
поднимаясь на ноги.

— Да сестренка, а я тебе всегда говорил, что ты королева канализации! – усмехнулся Сэмми,

вспоминая, как в детстве сестричка любила гулять по подземным тоннелям.

— Заткнись! – последовал незамедлительный ответ со стороны сестры, — Лучше подумай о том,

что нам будет, когда домой вернется Бара! Это, между прочим, ее квартира!

— Пф, можно подумать, мы в первый раз ломаем ее стены… — снисходительно усмехнулся

Сэмми.
У андроида, тем временем, была четкая цель гнать двух мальчишек подальше от центра города,
поэтому заострять свое внимание на ком-то, пусть на него и нападающем, она не стала. Девушка
собиралась проникнуть в магазин и все там разломать, тем самым спугнув двух паршивцев. Не тут-
то было. Не успел андроид сделать и шага, как девушка в странном шлеме оказалась прямо перед
ней и вновь замахнулась для удара. Лишь Би решила, что повторный прием против нее — это как-
то даже наивно, когда почувствовала, как отказывает в работе ее левая нога. Это Ленни со всей
дури ударили робота по колену, приводя его в негодность.

— Вот ведь... своими грязными ботинками! На мой чистый костюмчик! — возмутилась Би, резко
присаживаясь на корточки и пытаясь ударить девушку по ногам своей здоровой. Но Ленни, словно
предполагая следующий шаг робота, подпрыгнула в воздух, и, сделав небольшое сальто,
приземлилась на руки в паре метрах от андроида.

— Ленни, я готов, гони ее к мишени, — под мишенью Сэмми имел в виду нежилой дом напротив,
стрельба в который была их частым ночным развлечением.

— Постараюсь, — в ответ просипела девушка.

— Повреждения?

— Есть.

— Так быстро?

— Чего ты от меня ждал, это андроид «А» класса!

— Насколько серьезные? — не стал спорить с сестрой Сэмми.

— Сильный вывих правой руки и, кажется, она сломала мне несколько ребер.

— Потрясающе. Смотри не сдохни там!

— Что и пытаюсь сделать! — воскликнула Ленни, как раз уворачиваясь от шквала направленных в
ее сторону ударов. Большинство ударов девушке удавалось избегать, некоторые приходилось
блокировать, но несколько все же проскользнули сквозь ее защиту, заставив Ленни застонать
сквозь зубы от боли, но позиций не сдать. Когда же Би всего на секунду остановила свою атаку,
Ленни развернулась и что есть мочи побежала к противоположному от магазина зданию.
Андроид, как и следовало ожидать, за ней не последовал, тут же потеряв интерес. Пока не
последовал.

— Эй, робот… победишь меня, скажу где прячутся те, кого ты ищешь! — выкрикнула Ленни. Би тут
же развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Сэ-э-эм? — с какой-то мольбой в голосе пробормотала Ленни.

— Я взял тебя на прицел.

— Каждый раз, когда ты Меня берешь на прицел, мне хочется разреветься!

— Дура! Приманка есть приманка! Не ной! — проворчал брат. Сэмми сейчас пребывал не в самой
удобной, но зато в самой для него безопасной позе. Он сидел у окна, упершись спиной в
деревянный столб, который там был именно для этого и установлен, а ногами в стену под
подоконником. На сам подоконник была водружена винтовка, потому что держать ее в руках без
поддержки обыкновенный человек, а особенно подросток, коим был Сэмми, не смог бы. Поэтому,
когда как приклад лежал на его плече, длиннющее дуло легло на треногу, размещенную на окне.

Приманка тем временем работала не слишком хорошо. Андроид, как и планировалось, напал на
Ленни, вот только под прицелом теперь были они обе, потому что сестра не могла вырваться из
хватки зеленоволосой девушки. Дело в том, что робот просто сгреб девушку в охапку и теперь
безжалостно сдавливал ее хрупкое тело, им же закрываясь от прицела Сэмми, словно подозревая
об опасности.

— Хуево… — выругался парень.

— Три… — послышалось сдавленное шипение Ленни. Парень тут же напрягся и уперся ногами в
стену сильнее.

— Два… — Палец Сэмми, что лежал на курке, нервно его погладил.

— Один… — Ленни, буквально выкрутившись из объятий андроида, отпрыгнула от него всего за

секунду до того, как грудь и голову робота разорвало на куски от двух метких выстрелов.
Несколько частичек металла вонзились Ленни в руку, но больше никаких новых повреждений она
не получила. Груда металла свалилась на асфальт, девушка же лишь облегченно вздохнула и
хотела было потянуться и размять шею. Как хотела, так и перехотела. В ее сторону медленно
приближалась вторая девушка с угольно-черными волосами. Она шла с противоположной
стороны от той, где дрались Ленни с первым андроидом и, кажется, поначалу не заметила свою
"подружку".

— Эй, цыпа, не видела тут двух кексов, один — такая дылда, другое — унылое гавнецо, —
объяснил андроид, вводя Ленни в некий ступор своей манерой говорить, — Хм… — тем временем
протянул робот, теперь смотря на груду металлолома, чем-то похожего на раскуроченный труп, —
Где-то я уже видела эту задницу, — размышлял андроид, — Би, ты ли это, радость моя? – Би,
естественно, не ответила, — Вот значит как...

Ленни ничего больше ни сказала и ни сделала – не успела. Она была отправлена в полет одним
единственным ударом кулака робота по ее шлему. И этот удар был куда сильнее тех, что перед
этим одаривала Ленни зеленоволосая.

"Теперь все ясно… — размышляла девушка, пролетая квартал уже во второй раз, — Первый робот
— упор на скорость, — она проломила спиной очередную стену, пролетела сквозь чью-то
квартиру, руша все на своем пути, но, все еще не останавливаясь, — А этот на силу," — последняя
мысль сорвалась и растворилась вместе с сознанием. Ленни вылетела из здания, врезалась в
противоположное, и медленно сползла по бетонной стене, оставляя за собой кровавые разводы.

— Твою-то в жопу! — взвыл Сэмми, бросая винтовку на пол, хватая из одного из ящиков аптечку,
благо ими был нашпигован весь магазин, и устремляясь к сестре. Если Тери и Зуо за это время не
успели одеться, их личные проблемы, а если Ленни получила слишком тяжелые повреждения,
этих проблем у них станет еще больше.

****

Конечно же, за переодевание Зуо взялась Минни. Она так и бегала вокруг него, то прижимаясь к
нему грудью, то как бы невзначай нагибаясь перед ним так, что любой другой на его месте уже бы
активно стирал бы капающие с подбородка слюни. Мной же занялся вечно чем-то недовольный
Дрэй.
— Йопт, че ты тощий какой, тебя что голодом морили?! Че на твои кости натянуть-то? Тебе все
большое будет! Даже шорты Минни! – не прекращал сокрушаться Дрэй.

— Вот уж чего я точно не одену, — недовольно проворчал я, не отрывая взгляда от девушки и

Раздевающегося Зуо. Господи, что же ты со мной делаешь! Тут даже Дрэй застыл на пару секунд,
наблюдая за тем, как Зуо стягивает с себя рубашку.

— Ниче се, — наконец выдавил он, с неохотой вновь переводя взгляд на меня, — Фу… ты
настоящий разрушитель чувства прекрасного! Ты хотя бы трусы носить что ли начал — недовольно
поморщился он. О да, я такой. Разрушитель во всех смыслах!

— Ну уж извините, — недовольно фыркнул я, натягивая на себя черные джинсы, которые мне

были, мягко говоря, велики. Дабы они не спадали, Дрэй притащил мне пояс, к которому была
пришита клетчатая короткая юбочка.

— Ты, видать, издеваешься, я не надену девчачью юбку! — поспешно заявил я.

— Это мое, вообще-то, — фыркнул Дрэй, явно злясь все больше.

— Ой… — выдохнул я, — ну… раз так, то я одену, — с недовольной миной все же согласился я,
нацепляя на себя пояс с клетчатой красно-черной юбкой и тяжелой пряжкой в виде каких-то
хитросплетений. Наверх мне натянули такое же рванье, какое было и на Дрэе. Внутри была какая-
то светло-голубая футболка с белой матерной надписью. На нее натянута черная футболка с точно
такой же красной надписью. Обе футболки были все в дырах и походили на постиранные вещи
бомжа! На шею и оба запястья Дрэй мне нацепил столько браслетов, что меня не покидало
чувство, что руки мои вот-вот оторвутся. В волосы парень мне всего за пару минут вплел длинные
пряди волос, большая часть которых подстроилась под мой естественный цвет и стала серой,
некоторые же прядки приобрели оттенок всех цветов радуги. Волосы мне доходили до лопаток, а
у меня никогда такой длины не было, поэтому, естественно, я не удержался и помотал своей
шевелюрой, прислушиваясь к новым, до того неизведанным ощущениям.

— Я только все расчесал! Не смей вертеть своей тупоголовой башкой! — тут же взвился Дрэй.

— Эй, куколки, поторопитесь, Ленни там уже на последнем издыхании,— послышался голос Айта.

— Да-да, еще минутку, — защебетала Минни, — Может Зуо пойдет зеленый парик?! Смотрите, он
сам на себя станет непохожим! — воскликнула она, прикладывая волосы к сэмпаю.

Я застыл на месте.

В голове что-то зашумело.

— Джонни? — прошептали в миг пересохшие губы, — Джонни, это правда ты? — я невольно
сделал шаг в сторону своего давнего друга, протягивая к нему руку. Даже не верится. Джонни
вернулся. Он здесь. Такой родной, такой знакомый. Это точно он!

— Насекомое, ты что с дубу рухнуло?

Я вздрогнул и огляделся. Хм... кажется, я стоял от Зуо куда дальше! Или мне показалось?

— Что это с ним? — тихо прошептала Минни, теребя в руках зеленый парик. Она же хотела надеть
его на Зуо, так что не надевает? Боится? Верно, Зуо вряд ли такое потерпит. Где это видано,
зеленые волосы на предводителе новой мафиозной группировки! Ха!
— Не обращайте внимания, у него не все в порядке с головой, — тем временем скомандовал Зуо,
поднимаясь на ноги. На него Минни нацепила темно-зеленые кожаные штаны, черную футболку с
белой рваной сеткой поверх и тяжелый кожаный плащ с десятками ремешков. На шее у сэмпая
появился ремешок с шипами, а волосы внезапно удлинились. Точнее, Минни вплела Зуо на
затылке ядерно-красные пряди волос, которые доходили ему до поясницы! На лбу у него
красовались очки со знаками радиации.

Наверное, не стоит говорить, что все это жутко шло сэмпаю, и я начал откровенно давиться
слюной. Да что я, Дрэй и Минни от меня не отставали.

— Не, ну народ, давайте, правда, темп увеличивайте, все же не на вечеринку собираетесь! —

послышалось недовольное причитание Айта, после которого мы, наконец, спустились к нему на
задний двор магазина. Там нас уже ждал этот самый... как его Сэмми назвал? Пепелац, кажется.
Вот уж точно... Всем пепелацам пепелац. Во дворе стояла странная угловатая маленькая машинка
с не менее странными круглыми фарами. Шайтан-машина была разукрашена во все цвета радуги.

— Я на этом гавне не поеду! — выдавил из себя Зуо.

— О, пешочком? Вперед! — развел руками Айт, я же в это время начал рассматривать машину,
медленно обходя ее.

— Да это же натуральная рухлядь! — не успокаивался Зуо.

— Не рухлядь! — настаивал на своем Айт, — Это моя прее-е-е-е-елесть! — с этими словами он

погладил капот машины с какой-то материнской любовью в глазах, — я кучу времени угрохал на
ее починку! — заявил он.

— И что же Тут еще починить можно! — с этими словами Зуо несильно пнул переднюю дверь
машины. При этом задняя дверца машины отвалилась. Все молча проследили, как она медленно
сползла с петель и свалилась на землю.

— Вот об этом я и говорю! — ткнул пальцем Зуо.

— Да кому эти двери вообще нужны! — гнул свою позицию Айт.

— Нормальным людям! Им они необходимы!

— Ну вот... а тебе-то зачем? — ухмыльнулся парень, поправляя красную прядку, упавшую ему на
лоб.

— Да проехав пару метров, я останусь с одним рулем в руках!

— Ну… если ты так ездишь, кто виноват, я что ли?!

Пока парни спорили, я вглядывался в надпись, что тускнела на задней части машины.

— Ж… жо? — предположил я первый слог.

— Вот именно! Эта машина натуральное Жо! — послышалось бормотание Зуо.

— Никакое это не Жо! Это Жи-Гу-Ли! Ясно тебе?! Крутая машина! Да в XXI веке на нее чуть ли не
молились!

— Что-то я сомневаюсь, — ухмыльнулся я.

— Не смей сомневаться в моих словах, смерд! — выпалил Айт, тыкая в меня пальцем. От этого
внезапного воя все подпрыгнули на месте.

— Короче, залезайте в машину и уезжайте отсюда немедленно! — забормотал Дрэй, буквально

впихивая ключи машины в руки Зуо.

— И, да… я позвонил Вину! Он встретит вас у восточных ворот улицы Зеленого Смога. Противогазы
на заднем сиденье. И вот еще что, постарайтесь не привлекать к себе внимания, — заговорщицки
посоветовал Айт.

— На такой машине и в такой одежде?! — буквально взорвался Зуо, — как ты себе это
представляешь?! — но Айт его уже не слушал. Вместо этого он сел на капот, и нежно поглаживая
его, начал что-то говорить своей "ласточке".

— Придурки, — прошипел, наконец, Зуо, садясь в машину. А я поспешил сесть на переднее

сидения рядом с ним. Машина завелась Уже! с седьмого раза, обильно политая матом Зуо.

— Ладно, парни, удачи вам, и не забудьте вернуть и машину, и шмот! — напомнил нам Дрэй.

— Да-да, спасибо за помощь! — улыбнулся я ему. Все-таки парнем он оказался неплохим.

****

— Эй, Дрэй, а как ты заставил Тери одеть мою юбку? — удивилась Минни, наблюдая за тем, как
разноцветная машина неуклюже выезжает со двора.

— А, сказал, что моя, — отмахнулся парень.

— И этот придурок поверил?! — ахнул Айт.

— Ога… еще как поверил! — усмехнулся Дрэй.

— А нам, кажется, грядет пизда, — продолжил спокойную болтовню Айт, слыша, как в их
магазинчике все громят и ломают.

— Да, такая крупная… — закивала Минни.

— Не то, что у тебя, — подал голос Дрэй.

— Пошляк! — фыркнула девушка, а через мгновение их взору предстал андроид с длинными

черными волосами.

****

Доехали мы до улицы Зеленого Смога более или менее без приключений. Правда, машина
постоянно глохла, мы потеряли еще одну дверь и бампер, но в остальном все было нормально.
Уже за сотню метров до нужной нам улицы, мы одели противогазы. Зуо достался обыкновенный
черный, мне голубой с ромашками. Наверняка кто-то из этой троицы надо мной решил
поиздеваться. Вот так вот не впечатлить друзей твоих друзей, сразу начнут строить против тебя
разные козни, только бы напакостить тебе! Машину мы оставили в нескольких кварталах от
улицы, и последние метры прошли пешком. Как ни странно, но у больших грузных ворот нас уже
ожидали. Фигура была в противогазе, поэтому возраст незнакомца угадать было невозможно. На
парне были старые потрепанные джинсы, полосатая футболка и женский белый халат.
— Зуо, как полагаю? — подал голос парень, когда мы подошли ближе. Сэмпай на это молча
выхватил из-за пояса свой пистолет и приставил его ко лбу незнакомца:

— Предашь — убью, — сухо бросил он. Химик в ответ не шелохнулся.

— Не предам, — спокойно ответил он, — У меня множество причин продолжать свои

эксперименты, выйдя из-под опеки Серебра, — продолжил он, жестом показывая нам идти за
ним.

— Вот как? И что же эта за причина?

— Завтра, — остудил пыл Зуо парень, — Все завтра. Мне рассказали, через что вы прошли. Вы
наверняка устали, поэтому оставим все разговоры на утро. — С этими словами парень залез в
небольшую черную машину, Зуо сел на переднее сиденье с водителем, я разместился на заднем.
Сэмпай и незнакомец о чем-то тихо разговаривали, пока ехали к его дому, но о чем именно они
говорили, я не прислушивался, меня их разговор лишь убаюкивал.

— Насекомое, очнись! — вывел меня из полудремы голос Зуо, после чего меня силком вытащили
из машины и встряхнули.

— Ага, — пробормотал я и поплелся вслед за сэмпаем и парнем, которого Зуо называл Вином. Мы
зашли в дом, но хоть убейте, я не видел ни стен, ни мебели. Я шел, пялясь себе под ноги и умоляя
свой организм не отключиться раньше времени.

— Ничего лучше этого предоставить вам не могу, все так внезапно произошло. Эта комната
изолирована от остального дома и не заметна, так что, если ко мне нагрянут с проверкой,
которые, кстати говоря, бывают последнее время все чаще, вы будете в полной безопасности.

Мы зашли в небольшую темную комнату, в которой была лишь большая кровать, стол, и книги,
стопками сваленные в одном из углов.

— Сойдет, — было брошено Зуо.

— Вот ключ от вашей комнаты, — отдал Вин Зуо тонкую карточку, — ну а сейчас… спокойной ночи,
— пожелал он нам обоим и вышел из комнаты. Я тут же, как самый умный, улегся на кровать и
уже собирался мирно заснуть, когда меня с нее грубо спихнули.

— Будешь спать на полу, — сухо провозгласил Зуо, кидая мне подушку и покрывало.

— Но кровать большая, мы и вдвоем...

— Замолкни, насекомое, — ответили мне не терпящим возражения тоном. Ха! Ну и ладно!

Я улегся на пол, демонстративно отвернувшись от Зуо. Мой коварный план был прост: сэмпай
заснет, я переберусь на кровать, а утром, если что, свалю все на лунатизм! Вот только дождаться,
когда заснет Зуо, я не смог, сам почти тут же провалившись в глубокий сон. Еще бы! Прошлая
бессонная ночь, нервотрепка, погоня, страх и постоянные ссоры с Зуо вымотали меня смертельно.

Шестой круг Ада: 53. Двери

— Моя душа — это сотни дверей... две сотни дверей... три сотни дверей… — напевал Он себе под
нос, сидя, по-турецки, в проходе узкого коридора и покачиваясь взад и вперед. Он походил на
очень хорошо сделанную шарнирную куклу, которая старалась вести себя как человек. Вот только
чего-то ей для полного перевоплощения в живого человека все же не хватало. Его движения были
какими-то безжизненными и даже покачивания, казалось, приносили ему разве что нестерпимую
боль. Но зачем же тогда Он продолжал это делать?
— Моя душа — это сотни дверей... сотни грязных дверей... сотни старых дверей, — Его левый глаз
и щеку скрывал старый пожелтевший бинт, но перевязки почти не было видно из-за длинной
челки, да глубокого капюшона безразмерной серой кофты. Капюшон был накинут на голову, из-
под него виднелись лишь тонкие бескровные губы, повторяющие как заговоренные одни и те же
слова. Губы были сухие, потрескавшиеся и все в болячках так, будто их постоянно кусали до крови.
Порой на них проскальзывала еле заметная ухмылка, но чему же он так ухмылялся?
— Моя душа загадок полна, вопросов полна... без ответов она, — напевая ничего не значащие для
него слова, парень, словно что-то считал, то загибая пальцы на руках, ладони которых лежали у
него на коленях, то вновь разгибая их. Пальцы на правой руке, тонкие, длинные и бледные, с
обгрызенными ногтями, были в ссадинах и со сбитыми костяшками. Левая же рука была, так же
как и глаз со щекой, перебинтована и сквозь перевязку проступала красная жидкость. Она слегка
пузырилась на бинтах, стекала по колену парня на пол, из-за чего под Ним уже образовалась
настоящая кровавая пузырящаяся лужа.
— Моя душа — все же, как ты слаба, под замком без ключа, во мне заточена...
— Заточена... — тихо ответило эхо, заставив парня вздрогнуть, оторвать взгляд от собственных не
прекращающих загибаться и разгибаться пальцев и оглядеться. Длинный коридор, у которого Он
не видел ни начала, ни конца, утопал в мягком полумраке. От него отходило бесчисленное
количество дверей, и ни одна из них не была похожа на остальные. Здесь были деревянные,
железные, каменные, мраморные, соломенные и самые разнообразные двери. Каждой из них
было дано свое имя, табличка, указывающая, что за ней таится.
Парень же сидел между двумя расположенным друг напротив друга дверьми. Кажется, за ними
пряталось нечто, что было для него куда важнее всего остального, хранящегося в иных комнатах.
Дверь по правую от Него руку, была железной, мощной, усыпанной шипами и торчащими из нее
острыми лезвиями. Это она была виновата в ссадинах на Его правой руке. Дверь же напротив —
бамбуковая, но она не казалась особенно надежной. Она была заколочена деревянными
досками, увита цепями и тяжелыми замками.
От железной двери исходил невыносимый жар, но этот жар не доставлял парню дискомфорт,
боль, причиняемая им, казалась ему почти приятной. Бамбуковая же дверь источала холод, и
этого холода Он боялся больше чем что-либо другое. Из-за бамбуковой двери постоянно
слышался свист ветра, что за ней бушевал. Ветер хотел вырваться, он хотел заполнить собой весь
длинный коридор, снося с петель остальные двери и уничтожая то, что хранилось за ними. Но
цепи и доски сдерживали его, хотя и не полностью. За долгие годы в бамбуковой двери появилась
трещинка. Малюсенькая и почти незаметная, но когда как-то раз парень приложил к ней свою
руку, его кожа тут же покрылась тонкой ледяной коркой. Почувствовав, как холод, словно
проникает сквозь руку, парень поспешно приложил ладонь к железной двери, и корка на коже тут
же исчезла, растаяв под напором горячего воздуха, но на ладони при этом появилась новая
ссадина. Сидеть рядом с бамбуковой дверью парню было опасно. Именно из-за нее Его левая
рука, левый глаз и щека теперь кровоточили.
Железная же дверь была чуточку приоткрыта. Самую малость, но даже этого хватало, чтобы весь
коридор наполнился сладким и каким-то тяжелым жаром. Только этот жар был способен
притупить ту боль, которую причинял парню ледяной ветер за бамбуковой дверью. Но и здесь
таилась опасность. Ведь открой железную дверь чуть шире, и этот жар мог поглотить парня с
головой и попросту уничтожить его.
— Моя душа... — вновь запел Он.
— Душа... — повторило эхо.
— Без свободы, мертва... Без желания жить, давно истлела она...
— Истлела она... — вторил парню идентичный ему голос, который принадлежал темной фигуре,
что мгновение назад появилась в самой дали коридора.
— Наконец-то, — выдохнул парень, наблюдая, как фигура медленно, раскачиваясь из стороны в
сторону так, будто находится на корабле, попавшем в сильный шторм, подходит к нему ближе. Ее
поступь была тяжелой и немного походила на звериную. Каждый шаг фигуры отражался от стен
коридора и сопровождался странным шлепающим звуком, который обычно бывает, когда идешь
по жидкой грязи. Когда от парня до странной фигуры оставалось всего пара метров, Он наконец-то
смог разглядеть своего гостя. Фигура была идентична тому, кто сидел в коридоре, только его рука
и глаз не были перебинтованы, к тому же парень был лишь в длинной серой кофте. Из-под кофты
по худым обнаженным ногам текли тонкие струйки крови, из-за этого-то шаги фигуры и были
похожи по звуку на чавканье. Кровавые следы тянулись за незнакомцем по всему коридору,
словно отметины на карте сокровищ. Кроме того у второго парня прямо из капюшона торчали
лисьи уши, а из-под кофты высовывался длинный пушистый ярко-рыжий хвост.
— Ты пришел... — выдохнул парень.
— Пришел... — повторил парень-лис, садясь напротив Него так же по-турецки, так же кладя
ладони тыльной стороной на свои колени, и начиная загибать и разгибать пальцы с той же
скоростью, что и его собеседник.
— Ты мое отражение.
— Отражение...
— Мое подсознание.
— Подсознание...
— Эта дверь... За ней прячется нечто, из-за чего мне было невыносимо больно.
— Больно…
— И поэтому я запер ее, заколотил на всю жизнь.
— Жизнь…
— Но боль не исчезла, просто притупилась и перестала иметь под собой основание.
— Основание…
— Я совершил ошибку.
— Ошибку…
— Нельзя было ее закрывать.
— Закрывать…
— Потому что любая запертая дверь когда-нибудь будет открыта.
— Открыта…
— И когда это произойдет, я, скорее всего, не вынесу той боли, потому что я просто к ней не готов.
— Не готов…
— Я хочу, чтобы ты охранял ее...
— Охранял ее...
— Мне нужен кто-то, кто защитит меня от самого себя.
— Я защищу…
****
Ты безумно устал, все твое тело ломит, глаза саднят, чешутся и горят как будто изнутри. Кажется,
каждая клетка твоего тела стонет и воет, требуя отдыха, но заснуть ты не можешь, как ни
стараешься. В твоей голове крутится настырная мысль, которая не дает тебе покоя. И эта мысль:
«Что это еще за гавно с ушами? Какой еще к хуям Джонни?!»
Ты знаешь, что повел себя глупо, ты просто сорвал свою злобу на насекомом после нападения
андроидов, хотя злился тогда ты лишь на себя. Это ты потащил насекомое за собой, ты подверг его
опасности, из-за тебя он чуть не погиб! Думая об этом, ты зверел все больше и, в конце концов,
это вылилось в добротную ссору с насекомым. Нет, конечно, было приятно узнать, что любит он
тебя, тебя и только тебя. Приятно. Безумно. Хотя непонятно и верилось все же в это с трудом.
Любит тебя. Тебя! За что? Первый вопрос, который приходит тебе в голову. За что тебя вообще
можно любить? Как можно влюбиться в человека, который только и делает, что бьет и унижает
тебя? Как, насекомое?
— Уф… я идиот, — наконец тихо стонешь ты, потирая глаза и тяжело вздыхая. Еще какой идиот!
Ведь все должно было быть иначе! А совсем не так! Вы ведь должны были, черт вас побери,
поговорить цивилизованно! Ты сам после долгой промывки мозгов Яном понял, что во всем
ошибался, осознал, что дальше так вести себя нельзя. А потом парк… и минет. Блять! Ты готов был
признаться! Себе признаться! А в твоем случае самым важным шагом в ваших отношениях было
бы именно это. И в самый не подходящий момент это чудовище внезапно сбежало! Ты и это
стерпел. Загнал нарастающее раздражение, злобу и бесконтрольную ярость куда-то глубоко в
себя, приехал к насекомому домой, естественно, куда же еще он пойдет, как ни туда, и даже
пришел раньше него. Минут десять тебе было предоставлено на то, чтобы разглядеть его комнату.
Ничем не примечательная, серая, как и ее хозяин. Но как оказалось, и серый хозяин мог
становиться необычайно притягательным. Ты это ощутил на себе, когда маленькое чудовище
появилась на пороге своей комнаты в одном полотенце. Первая мысль естественно была о том,
что под это полотенце не плохо бы было забраться. Спокойствие, Зуо, только спокойствие. Сейчас
ты должен думать совсем не об этом. Совсем не об… Подумал. Прижал к стене и чуть не трахнул,
забыв и о его матери, пообещавшей через пару минут притащить вам чай с гребанными
печеньками, и о сестре, комната которой, кажется, была за стеной. И если бы не дурацкое
сообщение Яна, а точнее, если бы не дурацкие андроиды, хрен бы ты вышел из этой комнаты, не
удовлетворив своего желания.
Погоня была изматывающей и самой худшей из всех, в которых ты когда-либо участвовал. Опять
же из-за глупого насекомого. С ним на заднем сидении особенно не порискуешь. Пусть ты
включил био-мотор, но ты и без этого мог провернуть еще пару трюков, в которых твое
выживание сводилось бы к пятидесяти процентам, зато повышался процент того, что если ты все
же выживешь, тебе удастся сбежать. Рисковать своей жизнью ты мог без стеснения, но его… ты не
хотел, чтобы он погиб с тобой, или еще хуже, чтобы он погиб, а ты бы остался жив. Это просто не
укладывалось в твоей голове, от одной лишь подобной мысли, руки непроизвольно сжимались в
кулаки, а в груди что-то начинало настырно ныть. Нет. Так нельзя. Надо спастись. Вот только как? А
в результате спас вас Он. Он сказал куда ехать, Его друзья договорились о вашем ночлеге и
создали для вас маскировку. Поэтому-то ты и бесился. Ты должен был защищать его, а получилось
все наоборот. Ты оказался все лишь слабым, наглым подростком, еще не совсем осознающим
предела своих сил. Слишком самоуверенный. Вот что ты понял, но насекомому об этом ты сказать,
конечно же, не мог, переключив свое внимание на причинение ему боли. Да, тебя это
успокаивало. Тебе нравились слезы на его глазах, нравилось слышать его тупое мямлянье, после
которого с твоей стороны шел бы новый выпад в самое сердце, чтобы причинить ему еще
большую боль. Но в этот раз все пошло не так. Он вел себя иначе, насекомое бесилось и
ревновало, и тебе это нравилось! Нравилось даже больше, чем когда он, молча, страдал по тебе.
Ты уже хотел было взять себя в руки и попробовать быть с ним понежнее, когда произошло это…
Джонни… Он назвал тебя именем какого-то ублюдка! Были бы вы наедине, ты бы тот час
пообломал бы насекомому все его насекомьи усики, но, увы, вы были не одни и поэтому ты,
стиснув зубы и мысленно поливая насекомое матом, вновь стерпел. А это было сложнее всего —
делать вид, что все в порядке, когда хотел крушить все вокруг, лезть на стены и выть от желания
узнать, кто то гавно, о котором ты слышишь уже не первый раз! Ревность буквально снесла тебе
крышу, и с каждой минутой лишь распалялась еще больше. В голове кружилось сотни вопросов о
том, кто такой Джонни, что он значит для насекомого, и почему он назвал его именем именно
тебя? А может... может ты просто замена?
Последнее предположение было контрольным выстрелом в голову.
Джонни, Джонни, Джонни… что это за ублюжья морда?!
Затем вы вновь убегали, и, выяснять отношения попросту не было времени.
Но подъехав к Улице Зеленого Смога и встретив Вина, на какое-то время ты забыл о тупом
одноклеточном, которое умудрялось постоянно трепать тебе нервы. С химиком вы разговаривали
об обстановке в городе, кто кого убил, кто исчез, кто что сделал не по правилам Тосама, и это все
тебя слегка успокоило. Все-таки ничто так не бодрило, как криминальная сводка родного города
на ночь глядя.
Вам предоставили небольшую комнату, но и этого было вполне достаточно. Это ничтожество
хотело лечь с тобой в одну постель. После того, что он сказал? Да никогда! Поэтому ты без
стеснения столкнул насекомое одним пинком на пол и сообщил, что сегодня он будет спать на
полу. Поговорить же с насекомым «по душам» ты собирался утром, когда вы оба восстановите
силы. В тот момент тебе казалось, что ты уже ни на что не способен и лишь твоя голова коснется
подушки, ты сразу заснешь. Тогда, быть может, эта сука посмеет перебраться к тебе на кровать,
что ж… утром будет лишний повод разбить ему морду.
Но сон не шел. Часы перевалили за двенадцать ночи. Наступила суббота. А тебе не спится. А
главное, это чертова шмокодявка даже не попыталась покуситься на кровать! Заснул без задних
ног!
Бесит!
Кажется, сейчас ты ненавидишь в нем все, что только можно ненавидишь в человеке, начиная от
манеры говорить и заканчивая тупыми седыми волосенками!
Тихий кашель насекомого заставляет тебя вынырнуть из пучины собственного гнева и обратить на
него внимание. Хилый комок, закутавшийся в тонкое покрывало и что-то попеременно
бормочущий во сне. Это выглядит… мило.
— Мило? И что это за хуету я сейчас высираю? – тихо шипишь ты на себя, — Мило, совсем
пизданулся! Мило… — ты тяжело вздыхаешь, все это время неотрывно смотря на сопящий комок,
который снова кашляет.
— Ты ебло теперь всю ночь кашлять будешь?! – ты хочешь закричать, но опять же слышится лишь
твое тихое шипение. Просто ты не хочешь его будить.
— Не хочу будить… блять, усыпите меня кто-нибудь, я, кажется, окончательно свихнулся, —
обреченно стонешь ты, сам зажимая себе рот рукой. Насекомое кашляет как-то жалко и тихо. Ты
медленно поднимаешься с постели и подходишь к несчастному комку ближе.
— Если оставлю на полу, к утру он окочурится, — шепчешь ты себе, пытаясь перед собой же
оправдать свои действия, — Ебанат блять, — как ни странно, но эти слова ты говоришь себе.
Ты и раньше замечал, насколько легкое насекомое, но сейчас оно кажется совсем невесомым. И
это притом, что ты безумно устал и все твое тело болит от перенапряжения, ведь контролировать
мотоцикл при работе био-мотора очень трудно. Био-мотор – и о чем ты только думаешь, когда
держишь его в своих руках и прижимаешь такое хрупкое насекомое к своей груди.
— Что я только в тебе нашел, — наконец выдыхаешь ты с какой-то обреченностью, кладя его на
кровать. Парень тут же возится на мягкой перине, поплотнее укутываясь в покрывало. Ты же
садишься на край кровати рядом с ним. Минут десять просто смотришь на него в полумраке,
затем все же не удержавшись, протягиваешь к нему руку и убираешь пару серых прядок, что
мешают тебе разглядеть его лицо. Странное и совсем некрасивое лицо. Совсем-совсем
некрасивое лицо… Думая об этом, ты медленно наклоняешься к насекомому, неотрывно смотря
на его губы. В паре сантиметров от желаемого ты на секунду колеблешься, нервно
облизываешься, все же подаешься ближе и…
— М-м-м-ф-ф-ф… Джонни… — шепчет во сне насекомое не просто имя, но собственный приговор.
Перед твоими глазами тут же появляется кровавая дымка, и, кажется, от вмиг разгорающегося
внутри тебя бешенства твоя голова вот-вот просто взорвется. В некотором роде она и взрывается.
Правда, лишь сильной мигренью. Вскочив с кровати, ты хватаешь кожаный плащ, который бросил
на пол, когда зашел в комнату, вытягиваешь из него длинный ремень, приближаешься к
насекомому, не особенно церемонясь, вмиг закручиваешь ремень вокруг его запястий, и
привязываешь их к спинке кровати.
— Эй… ты чего? – слышится сонный голос насекомого.
— Джонни значит… — шипишь тем временем ты, садясь на живот насекомому и прижимая его к
кровати.
— Что? – его расфокусированный взгляд еще мгновение блуждает по твоему лицу, кажется, он не
понимает, что происходит.
— Я сказал, что за Джонни, сука?! – рычишь ты, хватая его за подбородок и буквально заставляя
смотреть себе в глаза.
— Джонни? – на лице парня появляется искреннее удивление, — я не знаю никакого Джонни.
— О, значит, не знаешь? А о ком же ты тогда говорил с психологом? О ком ты говорил сегодня,
когда мы переодевались… кого ты только что звал во сне? – ехидно интересуешься ты, нагибаясь к
насекомому настолько близко, что ваши кончики носов почти соприкасаются. Еще пару мгновений
насекомое удивительно правдоподобно делает вид, что ничего не понимает, но затем в глазах его
панику и растерянность резко сменяет какое-то тяжелое, усталое, гнетущее спокойствие.
— Ты, правда, хочешь знать кто это? – наконец тихо говорит он.
— Да, хочу! – буквально воешь ты, со злости вжимая его плечи в кровать с такой силой, что
нормальный бы человек уже давно вскрикнул от боли. Но насекомое не кричит, лишь испытующе
смотрит на тебя пару минут, прежде чем, наконец, задает следующий вопрос:
— Зачем?
— Что значит зачем?!
— Тебе ни все ли равно с кем я общаюсь и кого вижу в своих снах? Ну, есть некий Джонни. Ну и
что? У меня есть знакомые парни, как это не странно! С таким же успехом я мог звать того же
Сэмми или теперь уже Айта или Дрэя.
— Нет…
— Я мог позвать, кстати, и Минни, и Мифи, и Ленни…
— Нет! – повторяешь ты сквозь зубы.
— Что нет?
— Я знаю… что он не просто друг!
— Откуда? – брови насекомого приподнимаются, на бледных губах начинает играть
саркастическая ухмылка, и ты вновь чувствуешь ту самую опасность, которая ощущалась тобой
тогда у школы, когда ты проиграл спор. Что он тогда сказал? «А ты ведь проиграл» Так, кажется?
Тогда тебя словно током ударило, и сейчас в этот самый момент ты ощущаешь то же самое. Твои
звериные инстинкты шепчут тебе об опасности, о том, что твоя жертва в эту самую минуту
превращается в полноценного и скорее всего не уступающего тебе хищника.
— Просто… я это чувствую, — наконец выдавливаешь ты, проклиная себя за каждое слово. Но ты
понимаешь, что пора уже разобраться в ваших отношениях раз и навсегда.
— Чувствуешь? Ревнуешь… — это был не вопрос. Скорее констатация факта.
— Ненавижу, — само собой срывается с твоих губ. Да… разум, словно взбунтовавшись против
решения, которое ты для себя принял, старательно оттягивает момент признания, после которого
пути назад уже не будет.
— А я тебя, — улыбается в ответ насекомое как-то особенно зло, заставляя тебя вздрогнуть, — Но
ты не беспокойся… Это не мешает мне тебя еще и любить. Нет… наоборот, это Позволяет мне
любить тебя. Понимаешь? Эй… спорим ты постоянно думаешь о том, почему же я влюблен в тебя?
Спорим? Ведь это так странно, любить не кого-нибудь, а Тебя, ведь ты думаешь именно так? –
глаза насекомого смотрят на тебя, не мигая, и словно видят тебя насквозь, словно читают с твоего
лица все твои мысли как с книги, — Это в тебе говорит неуверенность в себе. Да, Зуо, в
действительности ты очень скованный. Ведь о чем – о чем, а о любви ты ничего не знаешь. Тебе
ведь никогда не делали признаний? Еще бы… к тебе боятся подходить. А родители когда-нибудь
говорили, что любят тебя? Было ли это когда-нибудь? Хоть раз? До меня.
— Не помню… — выдыхаешь ты, теперь просто сидя на насекомом и зачем-то жадно вслушиваясь
в каждое его слово, словно на подсознательном уровне понимая, что сейчас слушать его
необходимо.
— Наверное, все-таки не было, — протягивает тем временем насекомое, — И тебе очень странно
ощущать себя кем-то любимым, не так ли? – ты молчишь. Его вопросы словно загоняют тебя в
капкан, из которого выбраться ты уже не сможешь, — я всегда делил людей на две категории: тех,
кого я могу сломать, и тех, кто уже давно сломан. Правда есть еще люди-мусор, но их я своим
вниманием предпочитаю обделять. Итак, тех, кого я могу сломать – люди обычно умные,
возможно амбициозные, стремящиеся к власти… прямо как ты, а вторые: просто психи. Психов
ломать труднее, знаешь почему? Ломать уже сломанное не интересно, а порой и просто
бесполезно. У психов все работает не так предсказуемо, как у обычных людей. От них можно
ожидать абсолютно всего! На первый взгляд кажется, что нельзя просчитать их действия, как в
шахматной партии, потому что когда как ты пойдешь ладьей на Е4, стараясь поставить Шах и мат,
ответом тебе будет Флеш-рояль. Понимаешь, о чем я? На шахматный ход ответят карточным. И
это будет в порядке вещей. Это-то и странно. Страшно в некотором роде, и, конечно же, мне
совсем непонятно, но безумно интересно, — парень говорил тихо, но четко, а ты прислушивался к
каждому его слову как завороженный, — Ты хотел знать, почему я влюбился в тебя? Я сам не до
конца понимал это до недавнего времени. То мне казалось, что я запал на твою внешность, то
вдруг думалось, что во всем виноват твой характер, твое желание быть доминирующим. Но
теперь-то я понимаю, что в действительности я влюблен в тебя потому, что ты псих, Зуо. Причем
псих в квадрате! Ведь ты не всегда ведешь себя как больной на всю голову. Ты можешь думать как
обыкновенный человек, и тогда просчитать твой следующий ход безумно просто. Но только я
расслабляюсь, уверенный в том, что все под моим контролем, как ты срываешься. Звереешь и
превращаешься в форменное чудовище, которому ничего больше не надо кроме крови и желания
причинить боль. Понимаешь меня? От обыкновенного психа, в конце концов, ты начинаешь
ожидать чего-то непонятного, и поэтому можешь сразу отбросить варианты поведения,
свойственные обычному человеку. То есть просчитать то, как поведет себя безумец, становится
проще, главное понять его логику, ведь логика есть всегда и везде. Поняв логику, ты сразу
осознаешь, что его флеш-рояль можно убить одной единственной шашкой. Но ты... ты можешь
повести себя нормально, или же не нормально. И в этом самая главная сложность твоей натуры. В
этом и состоит загвоздка понимания твоей сущности. Ты ведь и сам не знаешь, что сделаешь в той
или иной ситуации! Разве не так? – он прерывается и испытующе смотрит на тебя, кажется,
ожидая ответа.
— Ты прав… — ты сам удивляешься, насколько спокойно это говоришь.
— Я знаю, — пожимает плечами парень, — Я люблю тебя Зуо. Только тебя. Тебя одного. Одного
тебя, и люблю тебя я. Я уже не знаю, как еще извратиться и как еще признаться в этом, —
вздыхает насекомое как-то по старчески, — Может, развяжешь, наконец, мои руки? — внезапно
просит он.
— Нет… — сухо бросаешь ты.
— Почему нет? – в глазах парня вновь появляется удивление, — мы же все уже решили. Ревновать
у тебя причин нет, так что…
— Я хочу знать, кто он, — не успокаиваешься ты, понимая, что весь прошлый диалог был
направлен на отвлечение от первоначальной проблемы, — скажи мне, и я отпущу тебя, —
наклонившись к нему, тихо шепчешь ты насекомому на ухо.
— Зачем тебе это?
— Я убью его… — выдыхаешь ты, несильно кусая насекомое за мочку уха.
— Я расскажу тебе одну свою маленькую тайну, — вместо ответа, торопливо шепчет парень. —
Когда мне становится совсем плохо, когда одиночество настолько сильное, что хочется наложить
на себя руки, и лишь страх не досмотреть любимый сериал не дает мне это сделать, я закрываю
глаза и представляю коридор, — его тихий шепот действует на тебя как успокоительное. Оставив
на его шее слабенький засос, ты слезаешь с него и просто ложишься рядом, теперь вглядываясь в
потолок.
— Ты слушаешь? – подает голос парень, поворачиваясь к тебе.
— Слушаю, — тихо бросаешь в ответ ты.
— Так вот… я представляю длинный темный коридор, в котором сотни дверей. И за каждой
дверью хранится свое воспоминание. Мое воспоминание. Мои ячейки памяти, если хочешь.
Сознание человека… оно, если подумать, мало чем отличается от виртуалии. Я давно это заметил.
Кажется еще в детстве. Просто закрой глаза и погрузись в свой собственный мир. Тут главное не
заснуть, а так… лежать и чувствовать то, что в реалии никогда не почувствуешь и быть там, где
никогда не побываешь. Сознание человека… его разум и внутренний мир… ты когда-нибудь
задумывался о том, почем внутренний именно Мир? Ни город, ни комната, а именно мир! Ведь
получается, нам открытым текстом говорили о том, что в душе каждого из нас существует своя
собственная вселенная, в которой происходит столько всего, сколько тебе и не снилось. Эй… Зуо…
мы ведь с тобой тоже можем быть всего лишь частичкой чьего-то внутреннего мира, плодом
чьего-то воображения. Представляешь? Я сейчас говорю, а в действительности каждое мое слово
кем-то пропечатывается!
— Глупости, — бросаешь ты лениво.
— Может и глупости… а вдруг нет? Может быть, все миры и даже наш всего лишь входит во
внутренний мир человека, который нас попросту придумал? А мы персонажи... я наверняка
главный герой! Точно тебе говорю! Обо мне пишут книгу!
— Говорю, глупости, — с тихим раздражением повторяешь ты.
— Боишься оказаться персонажем третьего плана? Но все же… ты, наверное, прав… — внезапно
соглашается насекомое, — пусть так, но я отвлекся. Мой мир – это коридор и двери. Много-много-
много дверей. Там есть и дверь с табличкой Зуо! Знаешь, какая она? Железная. Тяжелая. И вся в
лезвиях. Прикоснешься и тут же порежешься. Ее нельзя открыть, не причинив себе боль, но… она
такая теплая. Горячая. Этот жар сводит меня с ума! Но есть и другая дверь… Она как раз напротив
твоей. На ней табличка с именем Джонни.
Ты вздрагиваешь и резко поворачиваешься к насекомому.
— Я не знаю кто это… Каждый раз стоя у этой двери, я боюсь к ней прикоснуться. Она заколочена.
Она в цепях. И ее охраняет Лис. Думаешь, я спятил? Нет, Зуо, я даже не шизофреник. Лис — не моя
вторая личность, я не страдаю раздроблением сознания, Лис — это имя, которым я прикрываюсь
каждый раз, когда делаю что-то, что выходит за рамки поведения человека, роль которого я
играю. Но еще Лис — это охранник. Мой разум, если хочешь. И он каждый раз преграждает мне
дорогу и говорит, что к той двери прикасаться нельзя. Он охраняет меня. Знаешь почему? Потому,
что когда-то я сам его об этом попросил. Я этого не помню, так же как и не помню, кто же такой
Джонни. И не хочу вспоминать. Но…
— Но?
— В двери трещина. Возможно, она была всегда, а может, появилась недавно. Кто знает. И
поэтому иногда… на миллисекунды воспоминания, что закрыты за той дверью возвращаются ко
мне. Я не помню этого, но знаю. Знаю, что у меня бывают провалы в памяти. Всегда знал. А еще
знаю, что в те моменты, я теряю себя. Словно зацикливаясь на одном воспоминании, я лишаюсь
остальных. И каждый раз мне страшно, что однажды вспомнив то, чего я не хочу, то навсегда
забуду все остальное. Я ведь забуду даже тебя. Зная все это, ты все еще хочешь, чтобы я открыл
эту дверь?
— Хочу…
— Мне будет больно.
— Ну и что…
— Тебе совсем наплевать на меня? – вопрос был самым обыкновенным, но он заставляет тебя
вздрогнуть.
— Это не так, — наконец сквозь зубы шепчешь ты.
— Тогда позволь мне не открывать эту дверь.
— Кто он?!
— Я люблю тебя…
— Хочу знать кто он!
— Только тебя…
— Я убью его, и только затем успокоюсь!
— Он уже мертв… — тихо шепчут губы насекомого.
— Что?
— Я сказал, что люблю только тебя… так какой смысл говорить о том, кого я даже не помню? – как
ни в чем не бывало, вздыхает парень, — теперь развяжи меня.
— Нет…
— Зуо? – нервно смеется насекомое, наблюдая как ты внезапно стаскиваешь с себя драную
футболку, — Тебе… жарко? – наконец с какой-то надеждой в голосе спрашивает он.
— И тебе сейчас станет так же, — обещаешь ты, бесцеремонно подползая к насекомому ближе,
раздвигая его ноги и размещаясь между ними.
— Эм… а может спать? – с мольбой в голосе бормочет серое нечто.
— Я не могу заснуть, — выдыхаешь ты, задирая его рваные футболки, — твой чертов Джонни не
дает мне покоя, — признаешься ты.
— Так выпей успокоительного или снотворного!
— Ты и будешь моим снотворным, — ухмыляешься ты, искренне радуясь тому, что тяжелый
спокойный взгляд насекомого исчезает, а вместо него появился тот самый, как всегда
пропитанный наивностью и растерянностью.
— Нет-нет-нет! – ноет насекомое, начиная извиваться под тобой как змея, — Ты отвратительный
любовник! Ясно! Не хотел тебе говорить, но секс с тобой это кошмар! – заявляет он, упираясь
одной ногой тебе в грудь и стараясь тем самым оттолкнуть тебя от себя.
— О, я исправлюсь, — ухмыляешься ты в ответ, одним ударом убирая мешающую тебе ногу
насекомого и наваливаясь на него, прежде чем он очухается.
— Нет! Не надо! Не хочу!
— Правда что ли? – твоя ухмылка становится шире, и ты наклоняешься к его шее и буквально
впиваешься в нее. Со стороны ты наверное смотришься как озабоченный придурок, на уме у
которого лишь секс, но в действительности ты хочешь забыться и хочешь чтобы об этом разговоре
забыл и он.
— Блин! Нх-х-х… мф-ф-ф… черт! Зуо… ах! – не прекращает насекомое попыток вырваться из твоих
объятий, но из-за этого он лишь активнее трется своим пахом о твой. Пока он до смешного слабо,
но настойчиво сопротивляется, ты припадаешь к его шее, целуешь его за ухом, ниже, ключицы,
вновь вверх, медленно добираешься до подбородка, наконец, ловишь зубами его нижнюю губу и
слегка оттягиваешь ее на себя. В ответ на это он что-то недовольно бормочет, отворачивается от
тебя, закусывая губы и тем самым предотвращая твои новые попытки поцеловать себя. Тебе
плевать. Ты уже вновь впиваешься в его шею, втягиваешь губами мягкую кожу, затем
облизываешь появившееся красное пятнышко, чуть надкусываешь его, и лишь чувствуя несильный
пинок со стороны насекомого, которому твой укус видимо причиняет боль, ослабляешь хватку и
переключаешь свое внимание на его брюки. Когда пояс с юбкой тобою грубо задирается, ширинка
его штанов расстегивается, и твоя рука ныряет в нее, насекомое застывает и, кажется, даже
задерживает дыхание. То, что у него встало новостью для тебя не становится, но подобное
поведение парня все равно кажется тебе странным.
— Ты там не умер? — наконец решаешь ты осведомиться.
— Нет… — сквозь зубы обиженно цедит парень.
— А че рожа такая, словно рожаешь.
— Вдруг я сделаю одно неверное движение, и ты мне член оторвешь, — бормочет в ответ
насекомое, густо краснея и отворачиваясь от тебя. Когда он смущается, так и хочется смутить его
еще больше.
— Член? — наигранно удивляешься ты, — так этот отросток с мой мизинец, твой член? Вот это
новость!
— Что-о-о?! — парень тут же забывает о смущении, — да у нас с тобой почти одинаковые! – нагло
заявляет он.
— Да ла-а-адно! — язвительно протягиваешь ты, — Проверим?
— Н... ну ладно... у меня... меньше... я и сам меньше! И младше! Я еще расту, между прочим! Это
ты уже чертов старпер! А я молод и в самом расцвете сил!
— О, то, что ты мелочь пузатая, заметно, — ехидно отвечаешь ты, когда как твоя рука, взяв его
член в плотное кольцо, начинает медленно спускаться по твердому стволу вниз к основанию, а
затем так же медленно подниматься вверх, сжимая пальцы сильнее и тем самым почти
выдавливая из него смазку. Насекомое выгибается, невольно толкаясь навстречу твоей руке. На
его лбу выступает пара капелек пота, которые тебе безумно хочется слизнуть и ощутить вкус его
тела. Не убирая руки, ты приподнимаешься над ним, чтобы рассмотреть его лучше. Как ни
странно, но сейчас ты благодарен Дрэю, который додумался нацепить на насекомое эти длинные
серые пряди волос. Они ему жутко шли и сейчас рассыпанные на кровати и прилипающие к его
шее и губам, заставляли тебя заводиться все сильнее.
— Зуо, черт! Развяжи меня! – стонет насекомое еще через пару секунд твоих действий, украдкой
смотря то на тебя, то на твою руку.
— Нет, — широко улыбаешься ты, развязывать его пока еще не входило в твои планы. Такая
ситуация была куда интереснее.
— Зуо, рука… — хнычет он, но ты, не разбирая его шепота, продолжаешь массировать его член,
впиваясь губами в тонкую шею и чувствуя его ни с кем неповторимый запах. Запах, который несет
в себе некую невинность, смешивающуюся с какой-то недетской тяжестью, тоской и, наконец,
одиночеством. То, что связывало вас, и делало похожими, было именно одиночество. И почему ты
раньше не задумывался об этом. Как-то глупо… все это безумно глупо и не понятно. И те чувства
что ты, кажется, все же испытывал к нему. И то, что делал в эту самую минуту. Зачем ты
прикасаешься к нему. Почему с такой жадностью целуешь его шею и возбуждаешься от его тихих
всхлипов и стонов. И сегодня… быть может, только сегодня тебе не хочется делать ему больно.
Насекомое тем временем вновь шипит твое имя, выгибается, и твоя рука чувствует горячую влагу.
— Ты… кончил?
— Да, кэп! – раздраженно фыркает он, багровея.
— Оу… не слишком ли быстро для того, кто мучается от домогательств плохого любовника? – зло
ухмыляешься ты. Он в ответ что-то недовольно бурчит себе под нос, но расслышать ты
умудряешься только последнюю кинутую фразу:
— Развяжи, а?
— Нет… — какой же он настырный. Дабы он больше не лез к тебе с дурацкой просьбой, которую
исполнять ты пока все равно не собирался, ты заглушаешь его слова глубоким поцелуем. Твой
язык требовательно проникает в его разгоряченный рот и тут же наталкивается на бурный ответ.
Насекомое, кстати говоря, неплохо целуется. И где он только этому научился? И с кем? Разозлить
тебя очень просто, ты можешь завестись от одной мысли, и как ни странно, мысль о том, что до
тебя были другие, тебя бесит как никакая другая. Именно поэтому вскоре ты, как и днем,
начинаешь не целовать, но кусать его нежные губы до крови. Солоноватый привкус заводит лишь
сильнее. Он тихо шипит, старается что-то сказать, но твои глубокие поцелуи ему этого не
позволяют. Мало того, ты так впиваешься в него, что попросту не даешь нормально дышать и в те
мгновения, когда все же отрываешься от него, он делает глубокий вздох. Один лишь вздох, после
которого следует новый долгий страстный болезненный, но такой желанный сладкий поцелуй.
Твоя рука тем временем скользит вниз его члена, затем прикасается к его яичкам, и тихий стон
дает понять, что ему нравится и это. Ты не сдерживаешься от очередного смешка, но пальцы
ползут дальше. Они уже влажные от его спермы, поэтому в лишней смазки не нуждаются. Но
лишь указательный палец прикасается к его узкому отверстию, все мгновенно меняется. Он
больше не отвечает на поцелуи, не выгибается и не стонет. Лишь мелкая дрожь его тела дает тебе
понять, в чем дело. Ты нехотя отрываешься от его губ и смотришь ему прямо в глаза.
— Не бойся… — твой голос кажется до странного хриплым, но какая тебе разница боится он или
нет? Вставил бы ему и отодрал его по самое не балуй. Отомстил бы и за царапину на мотоцикле, и
за бегство, и за слишком длинный язык, и, в конце концов, за Джонни, пусть он хоть трижды
дохлый. Но почему-то ничего из этого не было сейчас хоть чуточку важно. Единственное, что тебя
действительно заботило, эти серые глубокие глаза, припухшие от поцелуя губы с маленьким
кровавым пятнышком у уголка рта, и запах. Его неповторимый терпкий запах тела, который
медленно распространился по всей комнате, буквально сводя тебя с ума. Стоило поторопиться,
иначе ты можешь сорваться, и тогда секс для насекомого действительно будет настоящим
испытанием.
— Легко сказать «не бойся». Посмотрел бы я на тебя, если бы на тебя улегся маньяк насильник,
который вот-вот выебет тебя в жопу! – тем временем причитает он.
— Я не насильник, — тут же ощетиниваешься ты.
— А ну да, ты просто привязал меня к кровати и хочешь трахнуть против моей воли, конечно, ты
не насильник!
— Придурок, у тебя стоит!
— Да мало ли что у меня стоит, моя жопа все равно не жаждет продолжения!
— А ее никто и не спрашивает…
— Еще бы… я бы удивился, если бы ты внезапно с задницей моей заговорил… хотя выглядело бы
это наверняка забавно.
— Я сейчас зуб тебе выбью…
— Оу… ты это мне или моей жопе?
По идее тебе стоило разозлиться и действительно одарить его парой ударов, но почему то эффект
оказался ровно противоположный. Тебя начал буквально раздирать смех. И хотя поначалу ты
пытался его сдержать, тебе это едва удавалось, а потом ты затрясся от настоящего хохота,
буквально сгибаясь пополам и упираясь лбом насекомому в грудь. Почему ты смеешься? Потому
что его слова до глупого смешны, и почему ты раньше этого не замечал? Ты смеешься и смеешься,
не замечая того, как все это время насекомое смотрит на тебя, не мигая и не отрывая взгляда, и
только когда ты, наконец, успокаиваешься от внезапно напавшей истерики, он тихо шепчет тебе
про твою улыбку и насколько она красивая. На секунду ты застываешь. Его слова словно эхом
отдаются внутри тебя и даже слегка, совсем чуть-чуть смущают. Но чувство смущения не из тех,
которые тебе нравятся, поэтому дабы заглушить его, ты вновь наклоняешься к насекомому, когда
как твой указательный палец, наконец-то, проникает в него. Он вновь начинает дрожать.
— Я же сказал…
— Просто не делай мне больно!
— С каких это пор ты боишься боли?
— Всегда боялся… — тихо признается он, — хотя еще больше я боюсь геморроя, — добавляет он и
тебя снова начинает раздирать смех. Благо со вторым приступом ты справляешься куда быстрее и
дабы это чудовище не начало пороть глупую херню и дальше, играя на твоих нервах, вновь
целуешь его. Твой палец меж тем медленно проникает в него, затем начинает мягко массировать
стенки отверстия, смазывая их горячей спермой. Насекомое что-то мычит, но ты это игнорируешь.
Второй палец входит куда легче из-за уже влажных стенок, но все равно довольно туго. Он воет и
в сотый раз просит отвязать его руки. Ты отвечаешь уже привычное «Нет», спускаясь от его губ к
груди и начиная ласкать его затвердевшие соски, один пальцами, другой губами. За этим следуют
уже привычные сопротивления, из-за которых пальцы лишь глубже проникают внутрь него.
Шипение. Напряжение и, наконец, полное расслабление. Ты чувствуешь как насекомое, словно
смирившись со своей участью, теперь просто лежит и стонет под тобой, не смея сделать и одного
движения. Прекрасно. Так и должно быть.
С этой мыслью, ты убираешь пальцы, сдергиваешь с него штаны, расстегиваешь свою ширинку и
даешь волю давно разбухшему члену. На его головке уже появилось изрядное количество смазки,
все это время твой член настырно упирался в тугую ширинку, что приносило тебе, мягко говоря,
дискомфорт. Но теперь все было в порядке. Просто прекрасно. Ты раздвигаешь его ноги, видишь
обмазанное прозрачно-белой спермой отверстие и закусываешь губы от желания войти
полностью с одного грубого толчка. Но ты терпишь, запихиваешь свои садистские желания
подальше, ибо понимаешь, что второй такой веселой ночки насекомое может и не простить.
Прощение, с каких пор оно тебе необходимо?
Мотаешь головой, отбрасывая лишние мысли, приставляешь головку к его отверстию, чувствуя,
как от нетерпения пульсирует твой член, как вздуваются его вены. Насекомое напрягается,
ощущая влажную головку у своего ануса, но ты сначала аккуратно поглаживаешь его бедра,
приподнимаешь их, и очень осторожно проникаешь в парня. Слышится его сдавленный стон,
хочешь остановиться, но не можешь. Желание берет свое. Следующие два проникающих толчка
куда грубее и сильнее. Нежностью здесь и не пахнет. Ты видишь, как насекомое цепляется за
ремень, что связывает его руки и жмурится явно не от удовольствия. Когда ты полностью входишь
в него, становится чуточку легче и ты, вновь взяв себя в руки, нависаешь над ним, прикасаешься к
его лицу, сначала к губам и кровавой ранке, затем стираешь большими пальцами, появившиеся на
его глазах слезы.
— Прости, — зачем-то шепчешь ты, слизывая соленую капельку с его века. Он шмыгает носом и
неуверенно подается к тебе, желая поцеловать, и ты в ответ прижимаешь его к постели
требовательным не терпящим возражения поцелуем, одновременно с этим начиная медленно
двигаться внутри него. Жарко и узко, настолько хорошо, что ты впиваешься пальцами в кровать, из
последних сил заставляя себя держать медленный темп и не применять слишком много силы. На
третий толчок становится еще и очень влажно. Не совсем понимая, в чем дело, ты медленно
отрываешься от его губ и только теперь понимаешь, что он кончил снова. Странно, но сейчас
насекомое выглядит безумно соблазнительно. Кончив дважды, он уже расслаблен настолько,
насколько только это возможно, его слегка затуманенный взгляд следит за каждым твоим
движением, а тело с готовностью отвечает на каждый твой поцелуй и толчок.
В комнате тем временем становится невыносимо душно и жарко. По твоей спине начинают ползти
капельки пота, из-за которых длинные красные пряди прилипают к коже. Но ты не чувствуешь
этого. Ты чувствуешь только его и поглощен им настолько, что, кажется, сейчас ничто уже не
сможет завладеть твоим вниманием. Только он.
Не развязывая его рук, переворачиваешь его на живот, ставишь на колени и входишь вновь. Он
сам помогает тебя проникнуть глубже, насаживается на тебя, каждый раз тихо постанывая. Вот
теперь можно и развязать его руки. Ремень оказывается на полу. Его запястья истерты до крови.
Ты берешь одну его руку и медленно проводишь языком по кровавым следам, при этом не
прекращая двигаться внутри него. В ответ слышится лишь смесь стона и болезненного возгласа.
Отпустив его руку, резко прижимаешь его голову к постели, при этом приподнимая его бедра
лишь выше, ты шепчешь ему, чтобы он прикоснулся к себе. Как ни странно, но дважды повторять
не приходится. Он тянется к своему члену и начинает массировать его одной рукой, второй
цепляясь за спинку кровати. Но ласкать себя у него получается едва ли, он просто не может
сосредоточиться из-за каждого все более сильного и глубокого толчка. Наконец он и вовсе
убирает руки, цепляясь обеими в подушку и явно вновь кончая. При этом тело его содрогается и
он сжимается настолько, что до пика почти доходишь и ты. Но лишь почти. Ты выходишь из него и
он падает на кровать тяжело дыша и, кажется, не в силах пошевелить и пальцем. Но толком
отдохнуть ты ему не даешь. Хватаешь за руку, заставляешь подняться и сам усаживаешь его на
себя. Он лишь тихо стонет, обнимая тебя за торс и в прямом смысле раздирая твою спину. Не
важно. Сейчас это совсем не важно. Укладываешь его на спину и наконец-то делаешь то, как
больше нравится тебе, сильно, грязно и очень грубо. Он шипит и извивается, ему больно. И ты бы
рад остановится, но все нарастающее удовольствие срывает твою крышу окончательно.
****
— Зуо… ты дебил… — после очень долгого, прямо таки гробового молчания смог выдавить я из
себя.
— Ага… — только и выдохнул сэмпай в ответ.
— Хотя в этот раз мне понравилось больше… — немного подумав, добавил я. И я не врал. В этот
раз действительно секс был классный. За исключением конца, когда Зуо перешел все допустимые
границы и, пардон, выеб меня как сидорову козу!
— У меня снова теперь жопа болит. А ведь могло обойтись и без этого! – не уставал причитать я.
— Харе ныть, ты кончил раз пять…
— Четыре… — поправил я сэмпая, слегка краснея.
— Ну, вот и захлопнись…
— Захлопнусь, когда болеть перестанет…
— А ты мне всю спину разодрал, у тебя там что когти метровые?
— Вовсе нет! У меня вообще ногтей нет, я их все сгрызаю! – возмутился я, демонстрируя Зуо свои
ногти.
— Угу… — кажется, сэмпай уже засыпал, потому что слова он произносил тихо, и непривычно
растягивая гласные.
— Не время спать! Мне надо в ванну! – так просто от Зуо отставать я не собирался.
— Ну, так вали… — выдохнул в ответ сэмпай.
— Я сам не встану… — без охоты все же признался я. Только после этого Зуо недовольно привстал
на кровати, с какой-то критичностью осмотрел меня, кажется, размышляя по поводу того, говорю
ли я правду. Затем все же поднялся с постели, легко взял меня на руки и притащил к незаметной
двери, за которой оказался туалет и душ. Усадив меня на холодный кафель, Зуо включил теплую
воду и со словами «наслаждайся» уже собирался выйти из ванны, но я так пристально и жалобно
на него смотрел, что сэмпай остался. Хотя я-то как раз не рассчитывал на то, что мой взгляд на
него подействует, но видимо мои безумные чары наконец-то начинают действовать и на Зуо.
Вместо того чтобы уйти, сэмпай уселся на крышку унитаза и начал пристально разглядывать меня.
— Чего? – наконец не выдержал я изучающего взгляда.
— А тебе идет… юбка, — саркастически заметил он. А ведь правда, сейчас я был лишь в драных
футболках и юбке и выглядел наверное до жути глупо, — И ножки ниче так.
Я вздрогнул и воззрился на Зуо:
— Это ты мне сейчас комплимент сделал?
— Э? – Зуо, кажется, в полудреме не совсем соображал, что говорит, поэтому сейчас, придя в себя,
он спохватился и тут же выпалил:
— Это был сарказм, придурок. Кому нужны твои кривые тощие ноги!
— Ну не знаю… тебе, может? – ухмыльнулся я, довольный тем, что пусть и на секунду, но Зуо дал
слабину и сказал то, что думает, а это явно было совсем не часто.
Просидев под душем минут десять, я буквально выполз из ванны. Снял с себя все мокрые вещи,
отыскал под кроватью трусы, натянул их и лег на кровать. Зуо буквально бухнулся рядом со мной
на живот, отвернувшись от меня. Пару минут я просто разглядывал его затылок и длинные
красные пряди, желая прижаться к ним и зарыться носом, пусть и в искусственные, но все равно
волосы Зуо. Но это ведь было глупо, правда? Ведь когда я говорил с сэмпаем, я не врал. Он
действительно псих в квадрате и то, как поведет он себя в следующую минуту, я понятия не имею.
Он может ответить мне, а может прорычать что-нибудь обидное, из-за чего я расстроюсь лишь
сильнее.
Вы никогда не замечали, что чем круче секс, тем опустошеннее и хуже потом. Я сейчас это
чувствовал. Почему-то мне было жгуче одиноко и даже обидно за себя. Но я знал, что если Зуо
скажет мне какую-нибудь гадость, то станет во много раз хуже. Поэтому я просто отвернулся от
сэмпая, обнял свое одеяло покрепче, представляя, что это рука Зуо и постарался заснуть. Но благо
в этот раз я провалился в сон не так быстро, как это было пару часов назад, и поэтому успел
почувствовать, как сэмпай сначала перевернулся на спину, а затем прижался ко мне, обнял меня
за талию, утыкаясь носом мне куда-то в макушку. Вот теперь можно было спать спокойно.
— Спокойной ночи Зуо, — не удержавшись, прошептал я.
— Уже рассвет, кретин… — было брошено мне в ответ.
— Тогда спокойного утра…

Шестой круг ада: 54. Пятнышко

*а глава ни о чем XDDD*

В этой маленькой темной комнате вы при всем своем желании не смогли бы отыскать
стандартной мебели, что находилась в спальне любого нормального человека. Если уж на то
пошло, в этой комнате не было мебели вовсе. Кровать заменял одноместный матрас, роль стола
играл пол, на котором размещался огромный монитор, несколько компьютеров, три клавиатуры,
и пара вирту-очков. Одежда хранилась в куче в одном из углов, все остальное свободное
пространство было заставлено стопками книг, какими-то чертежами и другим барахлом. Перед
экраном монитора на мягкой подушке сидел худенький парень и поедал огромный бутерброд с
сыром и ветчиной, попеременно постукивая указательным пальцем свободной руки по
собственной коленке.

— Ну, где же вы, друзья мои закадычные, заебался уже ждать! — попеременно фыркал он, вперив
взгляд в монитор и явно кого-то ожидая, — Ну же! Грядет война, а вы все спите! — воскликнул
парень, откусив очередной кусок от бутерброда, когда экран, который в данный момент был
разделен на две половины, мигнул, и в правой его части появилось заспанное лицо голубоглазого
парнишки.

— Эй… Док… я, конечно, все понимаю, жрать в одиночестве не интересно, но, блять, я лег спать
полтора часа назад! — возмутился парень, взъерошивая длинную гриву светло-каштановых волос,
— и что это еще за сообщение «Проснись, копытное, я вновь в печали»???

— А что я должен был написать? «Открой глазки, сладенький, мне нужно с тобой поговорить»?

— Тогда бы я точно не вышел!

— Вот именно… А копытного бы ты не стерпел, — закивал парень, забрасывая в рот последний

кусочек бутерброда и потягиваясь. Парень с монитора пронаблюдал это с какой-то брезгливостью.

— Что-то не так? – осведомился Док.

— Может, прикроешься? А то я с утра пораньше не готов лицезреть тебя во всей твоей красе, к
тому же мне еще сегодня спать… не хочу, чтобы снились кошмары.

— Прикрыться? — парень оглядел себя. Красные трусы и белая майка были на месте. И чего же
еще прикрывать?

— Да я одет как на северный полюс!

— Не знал, что на северном полюсе шляются в трусах и майках, — послышалось в ответ.

— Тебя что, не устраивают мои трусы? Я могу переодеть! Прямо сейчас, — с соблазнительной
ухмылкой оттянул резинку трусов Док.

— Меня сейчас стошнит… — с каменным лицом изрек парень с монитора.

— Ладно-ладно… не злись, Коняшко, я просто тебя дразню.

— Я не коняшко. Я — Конь!

— Ты, главное, родителям об этом не говори, а то они расстроятся. Хотели мальчика, а получили
коня.

— Иди нахер! Это всего лишь ник!

— Да-да, бравый Конь… помню я…

— НЕ ИЗДЕВАЙСЯ!

— Я и не издеваюсь, — пожал плечами Док, при этом еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться.
Когда Конь злился, он становился особенно милым, и ради того, чтобы любоваться им в таком
состоянии, так и хотелось периодически выводить его из себя.

— Не суть… я бы с удовольствием поболтал с тобой о твоем безусловно интересном нике или о

моих безумно заинтересовавших тебя трусах, но сейчас есть куда более важные темы для
разговора.

— О-о-о… неужели есть что-то интереснее твоего нижнего белья? Не верю, — саркастически
ухмыльнулся Конь, который все еще не мог простить Доку того, что тот не дал ему нормально
поспать.

— Сам в шоке! Причем анафилактическом!

— Так в чем дело?

— Погоди-и-и-и… Я жду Хикари… — зевнул Док, почесывая живот.

— Я сейчас что-нибудь в тебя кину!

— Кидай в Хикари… Это он дрыхнет без задних ног, игнорируя мои сообщения!

— Я не игнорирую, я просто не слышу! — подал голос парень, секунду назад появившийся с левой
стороны экрана, — Фу! Док, прикройся!

— Да че вы до меня докопались?! На себя посмотрите! — взвился Док, вскакивая на ноги. Конь и

Хикари одновременно осмотрели себя с ног до головы, и молча уставились на Дока.

— И? — одновременно изрекли они. И действительно, Док был единственным, кто не был толком
одет. Конь вообще предпочитал лишний раз полуголым по квартире не ходить, постоянно, почти с
трепетом ожидая свидания со спецназом, который мог ворваться в порыве особой страсти к нему
в комнату в любую минуту. И это была не просто паранойя, ведь Коню в действительности пару
раз приходилось убегать от бравых парней с винтовками, жаждущих пустить ему в задницу
парочку пуль. Он навсегда запомнил урок о том, что бегать по улицам в десятиградусный мороз по
ядовитому снегу босиком и в одних трусах чревато! Нет… по идее, Коню бы было куда полезнее
смекнуть, что попытка ограбления кибер-банка и влезание в мировую сеть – Вот Это чревато… но с
этим фактом мириться парень не хотел, раз за разом ломая очередную правительственную
систему, добывая все новую запрещенную информацию, сливая ее на черном рынке инфы и живя
на вырученные средства припеваючи, но без возможности походить по квартире голым. Чем
завязывать с этим, Коню было проще и, наверное, даже интереснее готовиться к бегству от
спецназа, сутками перебирая в голове новые пути отхода. В связи с этим парень круглосуточно
даже дома ходил в мягких кедах, в удобных свободных джинсах, в футболках и куртке с
капюшоном. Рядом с ним всегда лежал рюкзак, в котором хранилось все самое необходимое, то
есть кредитки, зонтик, портативный компьютер и леденец в виде коня — то, что смогло бы
подсластить горькую пилюлю несправедливости судьбы, что преследовала парня, сразу перед его
возможной смертью. То, что судьба могла оказаться не столь горькой, если бы Конь просто
прекратил свои хакерские нападения, парень понимать отказывался.

Хикари тоже не любил разгуливать по дому в одних трусах. Точнее он попросту не успевал
раздеться. Лишь только выдавалась свободная минутка, парень мгновенно засыпал. Он мог спать
и пятнадцать, и даже все двадцать четыре часа в сутки, и каждый раз, когда Док и Конь, в
очередной раз потратившие больше часа на то, чтобы разбудить друга, возмущались и удивлялись
тому, как же Хикари может спать так много, так крепко и практически в любой позе, парень лишь
пожимал плечами и утверждал что спит Заранее. И ведь правда. Когда он сталкивался с какой-то
головоломкой или лабиринтом в системе, он мог не отходить от компьютера сорок восемь часов,
не потратив на сон ни часа. Но таких моментов в его жизни было крайне мало, и большую часть
времени Хикари все-таки бесстыдно дрых. При всем при этом парень умудрялся быть ревностным
меломаном, по крайней мере, на нем всегда были большие черные старые массивные наушники,
которые он никогда не снимал и в которых постоянно гремел какой-то тяжелый рок. Оставалось
лишь удивляться, как под подобную музыку парень умудрялся еще и засыпать.

— Ладно-ладно, сейчас оденусь… – сдался Док, поднялся с пола, подошел к куче одежды, которая
валялась в одном из углов комнаты, нарыл там черную футболку с каким-то рисунком, темно
синие джинсы и клетчатую яркую рубашку. Все это парень быстренько натянул на себя и вновь
плюхнулся на свою излюбленную подушку.

— Так вам больше нравится? – ехидно поинтересовался он.

— Сойдет, — махнул рукой Конь, — главное, чтобы у меня глаза из орбит от расцветки твоей
рубашки не вылезли.

— А мне нравится! — заявил Хикари.

— Ты глаза-то открой, — снисходительно вздохнул Конь, — И НЕ СПАТЬ! НЕ СМЕЙ ЗАСЫПАТЬ!

— Я не… я не сплю, — тут же вздрогнул парень и уставился на своих собеседников. — Так из-за
чего такая паника? Что за новость ты хотел нам сообщить? – обратился он к Доку.

— «Так из-за чего такая паника?»… Только ты мог задать подобный вопрос, — тяжело вздохнул
Док.

— Да? Я тоже не совсем понимаю, — подал голос Конь.

— Вы… Вы издеваетесь надо мной!!! Правительство устроило войну на хакеров, ПКО-вирус

буйствует, в виртуалии разрастается настоящая война, и вы меня спрашиваете, что за паника?!

— Ну-ну, Док, не нервничай так, — заулыбался Хикари, у которого чем более критической
становилась ситуация, тем шире была улыбка.
— По ширине твоей улыбки я заключаю, что у нас пизда… — невесело изрек Конь.

— Так и есть! — закивал Хикари.

— И чему вы только радуетесь… — простонал Док, мысленно гадая, почему два его лучших друга
такие стиганутые, — я, кажется, единственный нормальный в этой компании, — тихо пробормотал
он себе под нос.

— И это говорит тот, кто боится мебели?! — рассмеялся Конь.

— Я НЕ БОЮСЬ МЕБЕЛИ! Я ее… остерегаюсь, — нахмурился парень, — Но давайте закончим эти

пустые разговоры. Мои фобии никого не интересуют.

— Меня интересуют! — в унисон воскликнули Хикари и Конь.

— Забудем на некоторое время о правительстве, — полностью проигнорировав слова друзей,

продолжил Док, — на меня вчера напали, но я отбился, и некоторое время предпочту в виртуалию
не заходить.

— Да… я тринадцать часов отбивался… Думал, что все же загремлю в тюрьму, и до сих пор
удивляюсь тому, как умудрился убежать, — устало вздохнул Конь.

— А я спал…

— Ну так вот, на правительство похрен и на формирующиеся банды в виртуалии тоже пока

закроем глаза, сейчас я хочу с вами поговорить о ПКО-вирусе.

— Да, к хуям правительство, — пожал плечами Конь, — че оно нам… ну поймают, ну посадят в
тюрьму на долгие годы, где мы наконец-то узнаем все прелести анального секса! Не паримся
ребятки, все похрен!

— Конь, не кипятись…

— И конечно, забудем о бандах в виртуалии, это тоже все хрень, разграбят нахер, наследят, еще и
подставят, а затем опять же тюрьма и анальная кара, да!

— Ладно-ладно, — вздохнул Док, — на правительство не похрен, но ПКО-вирус сейчас куда

важнее.

— Уф… да уж куда там… Что еще можно сказать об этой дряни? Уже переговорили все, что могли,
— закатил глаза Конь, — я пошел спать!

— Не смей! Сначала выслушайте меня, а затем делайте, что хотите… — настаивал на своем Док, —
Хикари, не спи!!!… Так вот… ПКО-вирус появился около полугода назад. Убивал он редко, но
метко. Сплошь богатенькие извращенцы и уроды, и, как вы помните, мы сначала его даже
восхваляли.

— Да, веселые были деньки, — мечтательно протянул Хикари, — мы потом еще убегали от
полиции!

— Очень веселенькие… меня тогда чуть не подстрелили!

— Но не подстрелили же!
— Нахер… продолжаю! ПКО-вирус буйствовал во всем мире, но то, что его создатель в Тосаме —
однозначно. Доказательств этому море! Здесь происходит больше всего убийств, отсюда пришел
первоначальный сигнал и, что самое главное, все пять группировок Тосама повязаны этим
вирусом!

— Чего-чего?

— В каком это смысле?

— В прямом… Недавно наткнулся на файловую историю одной виртуальной комнаты, сначала не

придал ей значения, но если подумать, все встает на свои места. Когда ПКО-вирус лишь появился,
виртуалию один раз коротнуло, помните? На пару часов тогда многие в ней застряли и не могли
выйти.

— Да-да, я тогда тоже попался! Думал, что пришла мне бесповоротная пиписька! — горестно
вздохнул Конь.

— А я спал…

— Ну так вот… В то время одна комната была изолирована от остальной виртуалии. Боюсь,
создатель встретился с главами группировок и заключил с ними договор.

— Договор? По поводу чего?

— Не знаю… Но вы не замечали, что в последнее время группировки поутихли. Они словно теперь
шага лишнего ступить не могут, пока им кто-то этого не разрешит. Так кажется на первый взгляд.
Факт в том, что, естественно, никто серьезно подчиняться создателю не собирался и не
собирается. Недавно среди глав группировки была встреча, на которой обсуждали полное
уничтожение создателя ПКО-вируса.

— Ого… Откуда только ты все это знаешь?

— Знаю где ломать и что смотреть, — гордо заявил Док, и его слова были чистой правдой. У него
был настоящий нюх на то, где можно нарыть интересную информацию.

— Вот это они замахнулись… Интересно знать, как они собираются отыскать Создателя? – тем
временем размышлял Хикари, почесывая подбородок.

— Все куда проще, чем кажется, — ухмыльнулся Док, довольный тем, что располагает куда
большей информацией, чем его друзья, — Создатель сам ведет охоту за одним человеком. А если
вы будете наблюдать за жертвой, то рано или поздно отыщете и ее охотника, понимаете? Но это
еще не все… Догадайтесь, кто нужен создателю ПКО-вируса?

— …только не говори…

— Вы ведь видели новости?

— Видели…

— А я спал…

— Хикари… Прости, но ты сонное чудовище!

— Да мне плевать, что вы думаете, обожаю спать! — зевнул парень, потягиваясь и расправляя
плечи, — и если я вам не нужен, я, пожалуй, пойду спать дальше.

— Нет-нет-нет! Не уходи! Прошу, не злись, ты нам нужен! — спохватился Док, — в конце концов,
никто так не умеет писать антивирусы, как ты!

— То-то же… — фыркнул Хикари, но мысленно пообещал себе слушать друзей внимательнее, —
Так что же произошло, что об этом даже в новостях говорили? — поинтересовался он.

— Пока ты, наша спящая красавица, дрых без задних ног, ПКО-вирус запер в виртуалии около
семидесяти старшеклассников! — воскликнул Конь, вскакивая на ноги и начиная метаться по
своей комнатушке, — это же уму не постижимо! Мало того, у каждого ученика было откачано
немного крови, и этой кровью на асфальте перед школой было оставлено послание!

— Что за послание? — глаза Хикари загорелись, с лица слетели и намеки на сонливость. И как он
мог пропустить что-то настолько интересное? Нет-нет, надо было начинать лимитировать
количество сна в сутки! Ведь так и жизнь проспать можно!

— "Лис, Твоя Эстафета". Вот такое было сообщение.

— Эстафета? То есть Лис в этом замешан?

— Да нет же! Хикари, присмотрись… тут не говорится о том, что он Передает Эстафету, он говорит
Твоя Эстафета! Ну? Неужели не понимаешь? — накинулся на друга Конь.

— Дело в том, что в WwoKe — самой популярной запрещенной онлайн-игре в виртуалии, есть
такой прием, который так и называется «Твоя Эстафета».

— Я не играю в игры, вы же знаете, — пожал плечами Хикари.

— Да-да… ну так вот, фишка этого приема такова, что если ты применяешь ее на твоем сопернике,
он не погибает, зато умирает десять людей, с которыми он общался последними. Проще говоря,
ты убиваешь всех его союзников!

— Да… я наскреб на эту атаку всего раз, — пожаловался Конь, — она стоит дофигищу золотых
монет!

— Зато ей можно сразу убить всех, кто входит в команду противника! Безумно удобно!

— Так, мы тут игру обсуждаем, или что?! — раздраженно влез в разговор Хикари.

— Прости-прости… Факт в том, что Создателю чем-то не угодил Лис. Вот и все. И теперь беда
грозит окружению Лиса, а затем и ему самому. Создатель словно хочет сначала сломать его
морально, а затем и физически.

— Интересно, что вообще такого натворил этот самый Лис? Я с ним общался всего пару раз, но он
мне показался хорошим малым! — воскликнул Хикари, — Я-то думал, что он начнет умничать или
выпендриваться, все же его считают лучшим хакером Тосама, а он меня еще и стеснялся. Это было
так… мило!

— Уф, Хикари, прошу тебя! Сейчас мы совсем не об этом… и мне в принципе посрать, что там
будет с Лисом. Факт в том, что толпа старшеклассников заперта в виртуалии. Но и это еще не
самое страшное.
— Что может быть хуже? — удивился Конь, наклоняясь к камере на своем компьютере настолько
близко, что весь экран занял один лишь его светло-голубой глаз.

— Да то, что на учениках вирус не остановился. За эту ночь больше трехсот человек впали в вирту-
кому. И это лишь официальные данные. Сколько людей пострадало в действительности, мне
узнать не удалось. Если так пойдет и дальше…

— Мы все…

— Умрем?

— Ну не все… но большая часть населения планеты вполне!

— Так надо запретить выходить в виртуалию!

— Хикари! Не будь наивным… Даже если запретить, многие ли послушаются, многие ли

испугаются? Да у нас же уже давно чувство самосохранения атрофировалось! Прежде чем люди,
наконец, поймут, насколько опасно заходить в сеть, жертв будет уже дохрена!

— И что же ты предлагаешь?

— Что-что… разве это не очевидно. Надо написать антидот к ПКО-вирусу!

— Ну, начинается… — тяжело вздохнул Конь, — Док… я вот не понимаю, тебе больше всех надо,
что ли? Чего ты со всеми сюсюкаешься и так самоотверженно пытаешься спасти любого? А? Нет,
ну правда, делать больше нечего?! Нечего? У меня тут ржавчина весь толчок покрыла, может
придешь, поможешь оттереть, а? Это надолго! На неделю тебе обеспечу сладкую жизнь с когда-то
белым камнем!

— Обойдусь… — недовольно фыркнул парень, скрещивая руки на груди, — и что с того, что я хочу
помочь человечеству…

— Ты у нас настоящий супермен! — рассмеялся Хикари.

— Да хватит уже… вы со мной или нет?

— С тобой для чего?

— Чтобы написать антидот, сказал же!

— Мы втроем этого сделать не сможем… да мы вообще не сможем этого сделать, у нас нет
скелета программы!

— Создадим сами, опираясь на характеристики вируса! — Док буквально начал излучать

энтузиазм.

— Если бы было все так просто, как ты говоришь…

— Но трое — все равно мало, — настаивал на своем Конь.

— Поэтому я и хочу собрать самых сильных хакеров! И договориться с ними! И в первую очередь
мы должны отыскать Лиса и Локи.

— Локи? Только не это бешеное дерьмо! — тут же воскликнул Хикари.

— В каком это смысле? Ты с ним знаком?

— "Знаком" это слишком громко сказано. Я встречался с ним лишь однажды. Как дурак,
поприветствовал его, а он меня послал в такие далекие дали, о которых я раньше даже не
слышал! — сокрушался Хикари, схватив в руки старый справочник и начиная вырывать из него
страницы. Он делал так каждый раз, когда начинал злиться.

— Ну… Локи у нас вообще обаяшка, все об этом знают, — пожал плечами Конь, — но это не
убивает того факта, что он крутой хакер.

— Лис лучше!

— Намного лучше! — согласился с Хикари Док.

— Лис ваш — странный. Честно говоря, смотря на его проги, у меня исчезает всякое желание
встречаться с этим человеком в реалии, — заявил Конь, — таких, как он, нужно остерегаться, —
хмыкнул парень. Конь всегда отличался удивительной проницательностью.

— Пусть так, но в реалии ни с кем встречаться мы и не собираемся. Нам нужно собрать десятку
лучших хакеров и написать антидот.

— Док, не забывай, что правительство все еще ведет за нами охоту и некоторые из нашей бравой
десятки лучших теперь еще долго до виртуалии не доберутся!

— Доберутся… мы найдем всех… и спасем человечество!

— Фу, Док… меня сейчас точно стошнит… — каменное лицо Коня — то, что умудрялось поднять
настроение Доку в любой ситуации.

— А я, пожалуй, пойду еще капельку посплю, — вновь начал зевать Хикари.

— Только посмей! Никто больше спать не будет! За дело! Мир ждет нас!

****

— Ты не имел право использовать Мари! — кричал парень, в ярости скидывая с железного стола
кучи болтов, инструменты и бутылки с машинным маслом.

— Не буйствуй, — спокойно ответил профессор, полностью поглощенный ремонтом своих

андроидов. Ему стоило большого труда все же вернуть контроль над роботами, точнее, уже над
одним-единственным роботом — Ди, остальные были выведены из строя.

— Вот чудовище, сделать такое с моими крошками, — пропел себе под нос мужчина, завинчивая
очередной болт, — но ничего, мои куколки, к вечеру вы уже будете на ногах, и я дам вам
возможность отомстить…

— Ты вообще слушаешь, что я говорю?! — парень схватил со стола большой гаечный ключ и со
всей дури ударил им по стене.

— Ник… прошу тебя… прекрати эти детские истерики. Мари — всего лишь андроид, которого я
сделал. Естественно, я буду пользоваться ей так, как мне заблагорассудится!
— Она больше не твоя! Я ее починил, когда как ты назвал ее грудой ненужного металлолома!
Больше не трогай ее!

— Ведешь себя как маленький… Якаешь направо и налево, а в действительности сам ни на что не
способен, — нахмурился мужчина, — мне надоели твои глупые истерики. Убирайся, ты мне
мешаешь, — с этими словами мужчина демонстративно отвернулся от сына и вновь все свое
внимание направил на ремонт.

— Ненавижу тебя! — с этими словами Ник размахнулся и метнул гаечный ключ в сторону отца.
Ключ пролетел всего в паре сантиметров от головы профессора, отрикошетил от стены и с
грохотом упал на пол. Мужчина никак на это не отреагировал, парень же вылетел из комнаты как
ошпаренный, задыхаясь от слез обиды и в сотый раз задаваясь вопросом, что вообще он здесь
делает, кто он и для чего живет.

Для кого? Для нее… Конечно же, только ради нее.

Дабы успокоиться, парень поднялся на верхний этаж и через пару минут был в уже знакомой и
столь родной комнате с кучей медицинской аппаратуры и кроватью, на которой лежал самый
важный для него человек. На лице его матери, как всегда, было выражение какого-то
болезненного удовлетворения. Парень пару минут стоял вдали от ее постели, прежде чем все же
решился подойти ближе. Отец запрещал подходить к ней, говорил, что ее здоровье очень слабо и
держится буквально на волоске. Но сегодня, только сейчас, всего на мгновение, парень подошел к
кровати матери, присел на самый ее край, затем наклонился к женщине, что тихо-тихо дышала, и
уже хотел было поцеловать ее в лоб, когда взгляд парня наткнулся на маленькое пятнышко на
подушке женщины. Пятнышко было прозрачно-желтое и почти незаметное в полумраке комнаты.
Тогда Ник пошкрябал пальцем по пятну, а затем принюхался. Машинное масло. Что здесь может
делать машинное масло? Неужели его оставил отец?! Но он ведь запрещает ему подходить к
матери совсем близко, а сам значит делает это постоянно?! Или же…

В голове его зароились очень и очень нехорошие мысли. Думать о внезапно пришедшем в голову
предположении не хотелось, но проверить это стоило. Недолго думая парень медленно стянул с
матери покрывало и прикоснулся к ее шее, прощупывая пульс. Сердце билось. Верно. Но стук…
стук было совсем не…

— Я же сказал, чтобы ты здесь даже носа не показывал! — внезапный рык отца заставил Ника
вздрогнуть.

— И теперь кажется наконец понял, почему… — тихо прошептал парень, медленно поднимаясь с
постели, — Где она? — прошептали его пересохшие губы.

— Кто она?

— ГДЕ МОЯ МАТЬ, ублюдок!!!

— Она лежит перед тобой…

— Это…! — парень ткнул пальцем в лежащую на кровати женщину, — Это ты называешь мамой?
Да как ты смеешь! До чего ты докатился, отец?! ГДЕ МАМА?!

— Это и есть твоя мать.

— Неправда!
— Да приглядись же к ней! — профессор внезапно подошел к кровати ближе, обогнул ее, уселся с
противоположной от Ника стороны и обнял женщину, — Только почувствуй… она теплая… она
дышит… Пока не говорит, но я же специально экспериментирую над созданием нужных эмоций! И
совсем скоро мама к нам вернется! Просто я хотел сделать тебе сюрприз, и поэтому не разрешал
тебе сюда заходить… не хотел, чтобы ты узнал обо всем раньше времени. Но ты все равно узнал!
Эх Ник, это ведь так же, как искать новогодние подарки накануне праздника. Так нельзя,
понимаешь, ведь я хотел сделать тебе сюрприз и…

— Замолчи… замолчи, старый психопат! Где моя настоящая мать?!

— Внутри… я же говорю… Она здесь, с нами… Ты же знаешь, что она была очень слаба. Она чахла
на моих глазах, с каждым днем ей становилось все хуже, пока, наконец, в одно утро она не
проснулась. Я ей не позволил этого сделать. Она так мучилась, бедняжка… Я всего лишь хотел,
чтобы ее муки прекратились. Поэтому я решил создать для нее новое тело.

— Ког…да… — парень уже и сам понял, к чему велся весь этот разговор. Мать, лишь слабая жизнь
которой порой заставляла жить и его. Мечты, что когда-нибудь она все же придет в себя, вновь
погладит его по голове, как это делала в детстве, произнесет его имя и улыбнется ему… Все это
было глупо. Он мечтал о несбыточном, тогда как его мать уже давно была мертва.

— Когда она умерла? – наконец, смог Ник выдавить из себя, — а точнее, когда ты убил ее? —
голос парня стал холодный словно лед.

— Я не убивал! Я освободил! Около трех лет назад…

— Почему… почему ты ничего мне не сказал?!!!!

— Зачем? — искренне удивился профессор, — Я ведь создал новую маму! Она ничуть не хуже!
Посмотри! Она идентична настоящей до последней морщинки! К тому же, она так прекрасна! Так,
как никто другой!

— Что ты сделал с телом?

— Сжег. И прах ее теперь хранится здесь, — положил мужчина руку на живот андроида, — теперь
ее душа в этом теле. Вот увидишь, когда мои эксперименты закончатся, она станет прежней. Она
будет улыбаться нам так же, как и раньше, будет встречать нас каждый вечер, а на выходных
делать те самые ванильные пончики… Она станет прежней… Правда ведь, дорогая? Мы будем
вместе всегда. Всегда, слышишь? — прошептал мужчина, наклоняясь и целуя андроида в губы. Он
даже не заметил, что его сын из комнаты уже вышел.

****

Как приятно просыпаться в объятьях человека, который тебя любит. Чувствовать его запах,
прижиматься к его груди, ощущая тепло и покой. М-м-м-м, как же это приятно… Наверное…

Интересно, узнаю ли я когда-нибудь это на практике, а не только в паршивой теории?!

Когда я открыл глаза, Зуо рядом со мной не было. Конечно! Куда нам оставаться в постели до
утра! Так и вижу, как Зуо просыпается, видит меня рядом, тут же выдает что-нибудь типа "Бля!",
отскакивает от меня, падает с постели, в панике бегает по квартире, матеря себя за то, что
переспал со мной, таким чудовищным монстром, затем берет себя в руки, как обычно забивает на
меня, как забивают гвозди в гроб, и идет заниматься своими делами.
Дабы убедиться в своих предположениях, я приподнялся на постели, и моя задница тут же
отсалютовала мне тупой болью. И тебе привет. Ну, наличие боли, конечно же, меня не удивило, и
поэтому я постарался просто не обращать на это внимания. Да и о какой боли может идти речь,
когда моему взору уже предстал Зуо. Он стоял по пояс голый в ванной перед раковиной и брился.
Бри-и-и-ился… я тоже хочу бриться! Наверное, это клево! Каждое утро встаешь и чувствуешь
жесткие волоски на лице. Кайф! Кстати, Зуо щетина идет. Он из-за нее почему-то походит на
волка, насколько бы странными не казались мои ассоциации.

Я медленно и как можно тише поднялся с кровати, почти подполз к Зуо, зашел в ванную и
уткнулся ему носом в спину. Не знаю, почему я это сделал, наверное в наших отношениях мне
просто не хватало невинной нежности. Ну и еще я только сейчас по достоинству оценил красные
прядки, что ниспадали у сэмпая с затылка на спину. Они ему чертовски шли.

— Че надо?

— И тебе доброе утро! — воскликнул я, нервно посмеиваясь. Если Зуо вновь будет вопить о сексе
и о нелюбви ко мне, я не выдержу и точно порежу вены. Ему!

— Отвали, ты мне мешаешь, — последовал новый выпад в мою сторону.

— Не будь гавном, прекрати вести себя так, будто ничего не произошло, — недовольно
пробормотал я.

— Что бы между нами ни произошло, розовые соплищи я с тобой разводить не собираюсь, так что
сгинь, — послышалось недовольное шипение.

— Ооо… прогресс! — ухмыльнулся я, обходя сэмпая и облокачиваясь на стену рядом с раковиной,

— То есть бить в грудь и вопить о том, что я чуть ли не изнасиловал тебя, ты не будешь? —
надменно поинтересовался я. Зуо на это что-то пробормотал себе под нос, затем отложил бритву,
умылся и, наконец, ответил:

— Не буду… только отъебись.

— То есть, мы встречаемся?

— Да мы вроде уже давно встречаемся, — еще более недовольно пробормотал сэмпай,

возвращаясь в комнату и натягивая на себя черную футболку, — и когда только это дерьмище
теперь отвалится? — Это он уже говорил о прядях волос, которые держались на нано-клее и
отцеплялись лишь через определенный промежуток времени.

— Не знаю, — тряхнул я непривычной для себя длинной гривой, — ну, то, что ты Типа согласился
со мной встречаться, звучало на тот момент смешно, не говоря уже о том, что ты совсем не
ведешь себя так, как подобает любовнику!

— Ох, и что же, интересно, я должен делать? — саркастически ухмыльнулся Зуо, выкладывая на
постель свой пистолет, набор ножей, дротики, моток лески и еще какую-то фигню.

— Ну… ты должен быть мил и делать всякие милости… — на это Зуо на меня взглянул как на
сбежавшего из психиатрического отделения неизлечимо больного.

— Ты сейчас сам понял, что сказал?

— Ну… ну ладно… Но ты хотя бы мог меня не бить! — Зуо взглянул на меня повторно.
— Ты точно понимаешь, что сейчас говоришь?

— Если я тебе нравлюсь, почему ты меня постоянно бьешь?!

— Потому что ты меня раздражаешь!

— Но я же тебе нравлюсь!

— Лишь когда ты меня не раздражаешь!

— А когда я тебя не раздражаю?

— Когда спишь! Так что иди и поспи-ка еще пару часов!

— Стоп… — я на пару секунд замолчал, переваривая наш разговор, — Ты же только что признался,
что я тебе нравлюсь. Ага! Ага!!! Теперь не отвертишься! — вы когда-нибудь видели, как у человека
вытягивается лицо и тут же бледнеет? Скажу вам, зрелище забавное. Особенно когда это лицо
Зуо.

— Значит, я тебе нравлюсь спящим… Мне даже страшно подумать, что же ты такое вытворяешь,
пока я так беспомощен и беззащитен!

— Заткнись! — рявкнул в ответ Зуо и, явно сожалея о сказанном, в сердцах запульнул в меня
подушкой. Да так сильно запульнул, что я умудрился свалиться на пол, на свое самое больное в
данный момент место!

— Зуо, совсем свихнулся! — начал возмущаться я, кряхтя как старик.

— Еще слово, и в тебя полетит не подушка, — предупредил меня Зуо.

— Да-да... Молчу... — вздохнул я, сам натягивая на себя обе футболки и тем самым стараясь
прикрыть хоть часть засосов, оставленных сэмпаем на моем теле. А секс, как всегда, бесследно
для меня не прошел. Мало того, что задница болела, так еще и запястья были в ссадинах из-за
ремня, которым Зуо меня ночью к кровати привязал. К тому же сэмпай умудрился поставить мне
засосы даже на руках! Как мне теперь на улицу-то в таком виде выходить?

— Глупый сэмпай… — фыркнул я, лихорадочно обдумывая, как же скрыть все последствия

прошлой бурной ночи.

— Что-то сказал?

— Молчу-молчу… — вздохнул я. И все же надо было что-то отыскать, что можно было бы накинуть
поверх одежды, иначе мама, когда увидит меня в таком виде… Мама… Мама?

— Мать моя мама! — вырвалось у меня, — Я же не предупредил ее, что останусь ночевать с
тобой, она меня убьет! Эта женщина просто уничтожит меня!!!

-Харе вопить… Я предупредил ее, — тихо бросил Зуо, ковыряясь в своем пистолете.

— Когда?

— Когда ты со своей сестричкой болтал.

— О-о-о-о… — я подполз к сэмпаю ближе и положил подбородок на одно его колено, не
удержавшись от ехидной ухмылки, — значит, ты изначально планировал эту ночь провести со
мной?

— Что за хуйня! — тут же окрысился Зуо.

— Ладно, ладно… Не буду настаивать. Лучше позвоню Сэмми и Ленни, узнаю хоть, как у них дела.

— Мне все равно, что ты будешь делать, — было холодно брошено в мою сторону. Блин, Зуо,
иногда ты и сам ведешь себя как придурковатый упырь!

Я вытащил из кармана штанов телефон, благо все самое важное я догадался захватить с собой из
старой одежды, набрал номер Сэмми и начал вслушиваться в длинные гудки.

— Ты еще не сдох?

— Да что же сегодня утром все со мной так мило здороваются-то, — фыркнул в ответ я.

— А что же ты, гавно с ушами, не позвонил вчера, когда вы добрались до дома Вина?! Я
несчастного химика заколебал, названивая ему полночи!

— Прости, я как-то не подумал…

— Да ты, Тери, вообще у нас думаешь редко, — хмыкнул в ответ мой друг.

— У вас там все в порядке?

— Нормально… У Ленни пара переломов, сотрясение мозга, вся рожа в ссадинах, но так ей даже
больше идет!

— Убью! — послышался из трубки голос Ленни, — Дай Сюда телефон!.. Привет, Тери, вы там как?

— Живы…

— Вот и мы живы! Частично… только весь магазин андроид разгромил… и немного Дрэя и Айта
покоцал, но до Минни не добрался. Ушел раньше. Это радует. Сиськастым всегда везет… —
последние слова Ленни пробормотала себе под нос, — а ты, тупое дерьмище, даже не позвонил!

— Прости… — совсем сник я.

— Ладно-ладно, не парься! Ты еще за все заплатишь…

— Что?

— Что? М? Я что-то сказала? Тебе послышалось!

— Ленни!

— Все-все-все! Кладу трубку, увидимся позже, когда вы притащите нам наш драндулет и все
шмотье вплоть до последнего волоска! И если найдем хоть царапинку — убьем! — заявила
подруга и положила трубку.

— Хе-хе-хе… Вот засада…

Пока я разговаривал с друзьями, я и не заметил, как Зуо поднялся с кровати и подошел к двери.

— Ты уходишь? — подал я голос, когда сэмпай уже вышел из комнаты.

— Как видишь.

— Я с тобой!

— Не путайся у меня под ногами!

— Я постараюсь!

— Сейчас ты меня особенно бесишь… — прошипел Зуо, идя по коридору и волоча меня за собой.
Точнее, волочился я сам, зацепившись за ногу сэмпая. Неплохой способ передвижения. Правда,
все полы собой протер, но зато как весело!

— Тогда сегодня ночью я буду спать особенно крепко, чтобы тебе еще и особенно понравиться! —
заявил я, улыбаясь во все лицо. Зуо на это лишь что-то тихо пробормотал себе под нос. Ох, Зуо-
Зуо, иногда ты бываешь безумно милым.

Ключевое слово Иногда => Почти никогда

Шестой круг Ада: 55. Лисий след

*бредовые диалоги*

— Ух ты! А что ты делаешь? – заинтересованно спросил малыш, без стеснения забираясь парню на
колени. — Это какая-то игра?

— Да, игра, — поспешно кивнул Джонни, немного опешив от такой наглости, но мальчик этого
явно не заметил. Он лишь поудобнее разместился на коленях парня, поерзав там, где ерзать не
стоило, облокотился на его живот спиной так, как будто бы он сидел на кресле, и беззаботно
замотал ногами.

— А про что эта игра?

— Хм… так сразу и не расскажешь.

— Она взрослая?

— В какой-то мере, — улыбнулся Джонни, приобнимая малыша за талию и слегка прижимая его к
себе.

— И что, я смогу в нее поиграть только когда вырасту? – в голосе мальчика появились плаксивые
нотки.

— Ну… не то, чтобы… думаю, если я тебе объясню некоторые правила, ничего страшного не
произойдет, верно? – Джонни изо всех сил старался скрыть тот факт, что именно этой «игре» и
должен был научить малыша.

— Правда?! Вот здорово! Тогда это будет нашей тайной! – воскликнул мальчик и снова заерзал на
коленях у Джонни. — Тайной! – повторил он, явно приходя в восторг от одного только этого слова.
— Да-да, не проговорись маме, иначе она больше не разрешит тебе приходить ко мне, — на
всякий случай предупредил Джонни.

— Что-о-о? – серые глаза тут же наполнились детскими слезами. — Я ничего не скажу! –

воскликнул мальчик, разворачиваясь и обнимая парня за шею. — Правда-правда ничего не скажу!

— Вот и умница, — улыбнулся Джонни в ответ и, не удержавшись, поцеловал мальчика в висок, —

Ну что ж… давай, я объясню тебе основы.

— Давай! – малыш вновь повернулся к монитору компьютера.

— Смотри… если щелкнешь по этому ярлыку, перед тобой откроется окно сети, щелкай! – малыш
протянул палец и ткнул в ярлык. На экране монитора действительно тут же развернулось большое
сине-зеленое окно, в самом центре которого появилась одна единственная белая строчка. В
начале строки требовательно замигал курсор, — Зайти в сеть, не имея логина или ника, нельзя,
обязательно надо регистрироваться, но ты можешь это сделать чуть позже, а пока зайдем с моего
аккаунта, хорошо?

— Ага! – закивал малыш, понятия не имея, что такое «аккаунт» и «регистрация». Но слова звучали
красиво, а Джонни был такой умный, нельзя было показывать ему, что малыш чего-то не
понимает. А то вдруг парень решит, что мальчик все-таки для этой игры еще слишком мал.

— Хорошо… — с этими словами Джонни нажал на сенсорную кнопку в левом углу монитора, и
перед мальчиком развернулась голографическая клавиатура, — Ну а теперь нажимай «Л», —
попросил парень. Малыш минуты три вглядывался в настоящую тучу кнопок с буквами, прежде
чем, наконец, отыскал нужную, — Теперь «И».

— И-и-и… — протянул мальчик, находя и вторую букву, — Это и есть игра? Мне нравится! –
торопливо заявил он.

— Нет, что ты… это лишь начало, все самое интересное будет дальше! – заверил малыша Джонни.

— Правда?! Вот здорово!

— Но сначала нажми последнюю букву, «С».

— Лис? Лисичка? Ты лисичка, Джонни?!

— Именно так, я — лисичка…

****

— Хм-м-м… — протянул Конь, почесывая затылок.

— Хм-м-м-м… — зевнул Хикари.

— Хм-м-м… — пробормотал себе под нос Док, — Слушайте… такими темпами я рожу двойню
утконосов раньше, чем мы хоть что-нибудь сделаем! – возмутился он.

— Сделаешь одолжение нашей экосистеме, а то утконосы давно вымерли, а тут бац, и сразу два!
Станешь дедом морозом для зоопарка! — повторно зевнул Хикари.

— Не смешно! – фыркнул в ответ Док.

— Ну а что поделать? – тем временем параллельно подал голос Конь, — Мы не можем просто так
заявиться в виртуалию и сказать, что мы, такие бравые ребята-супермены без плащей, хотим
победить ПКО-вирус! Нам надо создать сообщество, а чтобы создать сообщество, надо придумать
название. И название должно быть броское! Чтобы кто ни прочитал, сразу бы поняли, что Вот Эти
ребята не шутят! – пожал плечами парень.

— Это верно… Может… — Хикари внезапно поднялся со стула, принял позу супермена, летящего в
небо, выставив одну руку вперед, а второй рукой размахивая сзади и тем самым изображая что-то
все же похожее на плащ, провозгласил — Кони Апокалипсиса! Супергерои XXIII века! Иго-го! –
пробасил парень. Док, что в этот момент имел глупость глотнуть обжигающего чая, подавился.

— По-твоему, это название заставит людей воспринимать нас всерьез? – опешил он.

— А ты что, коней всерьез еще не воспринимаешь? Очень непродуманно с твоей стороны, ведь по
одной из теорий люди могли произойти не от инопланетных зеленокожих, а от коней!

— Да? И где это ты такую теорию слушал?

— Так у нас Конь защищал по этой теме кандидатскую!

— Кандидатскую? Он еще школу не закончил, но уже кандидат наук? – заметил Док.

— Черт, неужели меня накололи? – искренне удивился Хикари.

— Я всего лишь шутил… — пробубнил себе под нос Конь.

— В следующий раз, будь добр, пошути про то, что я Бог, а? – ухмыльнулся Док, облизывая
покрасневшие от горячего чая губы.

— Будет сделано, — отсалютовал парень, — Ну а вообще название забавное, мне нравится… я уже
и слоган придумал «Руками Коня творится хуйня!» — провозгласил Конь.

— Вот уж точно! Руками – хуйня, а ртом – ебанутая срань! – ощетинился Док.

— Ебанутая срань? Нет, я, конечно, всегда подозревал, что талантлив, но никогда бы не подумал,
что об этом еще и ты знаешь! – ухмыльнулся Конь, раскачиваясь на старом стуле.

— Так, давайте оставим споры на будущее, а сейчас серьезно подумаем о названии! – Док все
еще старался держать себя в руках.

— Можно подумать, мы не серьезны, — фыркнул Хикари, складывая руки на груди, — «Кони

апокалипсиса» — это эпично!

— Это сурово, блять, а не эпично! А нам надо что-то более… серьезное, что ли.

— Рэслеры добра и света?

— Причем тут рэслеры?!

— А что? Рэслеры – ребята серьезные, — заверил друзей Конь.

— Спецназ – вот это серьезные ребята! Наверняка уже вновь выследили тебя и вот-вот ворвутся в
квартиру! – заговорщицки прошептал Док, не без удовольствия замечая, как в глазах Коня
мелькает паника. Парень тут же сорвался с места и начал бегать по квартире, проверяя, все ли
двери и окна закрыты, не следит ли кто за ним с улицы и в рабочем ли состоянии все его ловушки.

— Ну вот, — протянул Хикари недовольно, — на следующие двадцать минут мы его потеряли, —

удрученно вздохнул он.

— Да нет, раньше вернется. Он уже так натренировался проверять каждую щель в своей квартире,
что…

— Ебискус тебе в жопу, Док! Нахер так пугать! – на мониторе вновь появилось раскрасневшееся
разъяренное лицо Коня.

— Я ж говорил… — пожал Док плечами, улыбнувшись Хикари, — а вот ебискус мой не трогай. Он в
кои-то веки цвести начал, — возмутился парень. Конь хотел было что-то возразить, злясь на друга
с каждой минутой все больше, когда в разговор влез Хикари.

— Да ладно тебе, Коняшко, что ты на него злишься, на людей, которых в детстве бабушка
табуреткой била по башке, не злятся.

— Меня никто не бил! – взвился было Док.

— Вот именно! – послышалось шипение Коня, — тебя не били… тебя жестоко пиздили! Поэтому
теперь ты мебели и «остерегаешься»!

— Так, — Док тяжело вздохнул и потер переносицу, — Мы хоть минуту можем поговорить
серьезно, не закидывая друг друга глупыми обвинениями и спорами?

— Можем, — кивнул Хикари, — если выйдем из сети и перестанем друг на друга любоваться.

— Во-во… — послышалось недовольное бормотание Коня.

— Гр-р-р! Придумаем название, и можете катиться на все четыре стороны! Сообщество я сделаю
сам! – раздраженно ответил Док, — Только прошу никаких больше «коней апокалипсиса» или
«рэслеров добра и света».

— Если не они, то что же?! Сам-то ты еще ничего не предложил!

— Я думаю! Я… постойте… Я знаю! Давайте назовемся лисьим хвостом! – от внезапно пришедшей

идеи Док даже на ноги вскочил и подпрыгнул.

— Че? – в один голос ответили ему Хикари и Конь.

— Песцовой шапкой ты нас обозвать не хочешь? – послышалось недовольное фырканье Коня.

— Или вязаными рукавичками, – поддержал друга Хикари.

— Да нет же, парни, все логично! Лис – самый сильный хакер сети, а мы его помощники! Лисий
хвост!

— Знаешь… есть старая сказка про Лису, ну так вот, там Лиса, убегая от собак, умудряется
трепаться со всеми своими конечностями. Бред, конечно, сивой кобылы, не в обиду Коню будет
сказано, но вот смысл там был таков, что лиса спрашивает попеременно у всех частей своего тела,
зачем они были нужны. Ну там, лапы говорят, что бежали, уши – что слушали, а хвост говорит, что
ничего не делал, только мешался. Понимаешь, о чем я?
— Уши и лапы говорили? – не удержавшись, все же переспросил Док.

— Блин, ну сказка же, чего ты к словам цепляешься? – вздохнул Хикари.

— Нет… я не цепляюсь… просто никак не могу себе представить разговор меня и моих частей тела.
«Эй, печень, бухаем сегодня?» « Бухаем!» Так, что ли?! – усмехнулся Док, — а хвост – вещь
полезная. Ничего в этом мире природа просто так не создает.

— Ах, ну да. Значит, шестой палец на левой ноге одного моего друга – это тоже вещь
необходимая! Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему в моей жизни столько проблем! Вот
где корень зла-то! У меня Нет шестого пальца на левой ноге, о боже мой! Как такое могло
произойти?! – всплеснул руками Конь.

— У тебя вечные проблемы, потому что ты копытное, притворяющееся человеком, —

пробормотал в ответ Док, — а шестью пальцами твоего друга одарила не природа, а радиация. И
не беспокойся, тебя это тоже коснулось. Видишь, шерсть вся вылезла, копыта отпали, хвост
отвалился…

— Заебал уже гнать на мой ник, сам-то чем лучше? Док-док! Да в каком месте ты Док, когда ты от
капли крови визжишь как девчонка и бегаешь по комнате с воплями «Землетрясение»?!

— И долго мне еще это припоминать будете, а? – пробормотал недовольный Док, который
действительно в школе однажды так испугался вида собственной крови, что у него закружилась
голова, и померещилось, что всю комнату трясет. Ну а он, как самый яростный защитник
человечества, кинулся к самому большому стеллажу, готовый держать его до последнего, пока
медсестры не выбегут из кабинета. Конечно же, медсестрам было весело наблюдать за тем, как
странный мальчишка с вечно растрепанными волосами вскакивает со своего места, упирается
головой в стеллаж и начинает вопить о землетрясении и спасении, но, естественно, с места никто
не сдвинулся, зато позже вся школа узнала о таком страстном самопожертвовании Дока.

— Я был слегка не в себе, — обиженно пробормотал парень.

— Тогда в ком же ты был?! Если не в себе?!

— Ладно вам парни, действительно прекращайте, уже третий час топчемся на одном месте, а в это
самое время, между прочим, туча народа закрыта в глубокой виртуалии.

— Во-во, хотя бы кто-то из нас думает трезво, — похвалил друга Док.

— Ага, он просто хочет поскорее с нами разделаться и пойти спать, — хмыкнул Конь.

— Так и есть, — мило улыбаясь, ответил Хикари.

— Ладно-ладно, не хотите «Лисий хвост», плевать. Но как мне кажется, название все же должно
содержать в себе что-то лисье.

— Лисий воротник сойдет? – саркастически поинтересовался Конь.

— Ха-ха-ха, у меня сейчас челюсть от смеха сведет, — ехидно ответил Док.

— Главное, чтобы у тебя член не свело…

— Я не болею болезнями коней…

— Еще бы, для тебя братья по разуму куда более возвышенные существа, не так ли? Свиньи, к
примеру.

— Эй-эй, харэ уже! Слушать херню эту я не собираюсь! Я, конечно, понимаю, что вы так и хотите
остаться наедине, так я вам сейчас это обеспечу. Назовемся, и тут же уйду! – начал повышать
голос Хикари. А когда вечно спокойное и тихое существо повышает голос, всем вокруг всегда
становится не по себе, поэтому и Док с Конем как-то сразу стушевались.

— Ну так че? Лисий десант? Лисье копыто? Лисья лапка? Лисий окорочок?

— Лисий след… — название сорвалось с губ Дока совершенно случайно. Вся троица
переглянулась.

— А что, звучит неплохо, — похвалил друга Конь.

— Да, мне тоже нравится, — кивнул Хикари, которому сейчас даже название «Лисья какашка»
показалось бы более чем приемлемым, только бы наконец позволили уйти спать.

— Надеюсь, Лис на нас не разозлится, — вздохнул Док, — но название действительно неплохое.

Сейчас же займусь созданием сообщества, — заверил он друзей.

— Отлично, я спать, — и, не дождавшись ответа друзей, Хикари из сети вышел.

— Блин, высокоскоростной ты наш… — вздохнул Конь, — ладно, я тоже пойду. Мне еще
прослушать сводки полиции надо, вдруг что еще произошло за ночь.

— Давай, удачи, — кивнул Док. Конь из сети вышел, парень же натянул на голову вирту-очки и
занялся делом.

****

— Мистер Фелини, звонок по межгороду, — послышался электронный голос из миниатюрных

динамиков, встроенных в большой дубовый стол.

— Кто звонит? – отозвался статный мужчина с белоснежными волосами, что в данный момент
сидел за столом и делал из одного документа бумажного журавлика.

— Мистер Шаркис, — ответил электронный голос.

— О-о-о! Дружище Шин, сто лет с ним не болтали! Соединяй! – воодушевился мужчина, ставя
перед собой только что доделанного журавлика и любуясь им.

— Дэвид… смотрю, сколько бы лет ни прошло, твое мышление все равно остается таким же
детсадовским, — послышался грубый хрипловатый голос со стороны развернувшегося над столом
мужчины экрана, в котором появилась темная фигура.

— Кто бы говорил, — пожал плечами мужчина, — как всегда, завидуешь мне? Что, тоже хочется
журавлика? – невинно улыбнулся Фелини-старший, взяв оригами в руки и повертев его перед
экраном, — Так ты не стесняйся, я с удовольствием сделаю тебе парочку.

— Ты мне противен, — послышался раздраженный ответ.

— Не сказал бы, что это не взаимно, — обворожительно улыбнулся мужчина, — Так что тебе
нужно, мой дорогой Шин? Только не говори, что звонишь, потому что соскучился…

— Даже не…

— Неужели все-таки соскучился?! – резко перебил собеседника Фелини, — Черт, у меня сейчас
слезы на глазах навернутся! Что же делать, я так взволнован! – воскликнул мужчина, — так что
тебе надо?

— Мне? От тебя? Что ты, от тебя мне ничего не надо, — послышалась злая усмешка,— просто
стало интересно, что же ты делаешь в то время, как все больше людей становятся пленниками
ПКО-вируса. Разве не ловлей создателя ПКО-вируса ты сейчас должен заниматься?

— О-о-о… с каких это пор вас, мистер Шаркис, волнует судьба окружающих вас людей? Прошу вас
даже в шутку не говорить о подобных вещах, а то я такими темпами и в Бога скоро поверю, а там и
до Мира во всем мире недалеко, — фыркнул в ответ Дэвид Фелини, неотрывно смотря в глаза
своему собеседнику. — Если ты позвонил лишь для этого, то не трать понапрасну своего времени,
я прекрасно знаю свою работу, и именно поэтому Мировое правительство поставило Меня во
главе всей этой операции.

— Не обольщайся, Фелини, ты как всегда играешь роль мальчика на побегушках.

— Ой ли, — мужчина поднялся со стула и, облокотившись на стол, приблизился к экрану, — если я

всего лишь мальчик на побегушках, то к чему же вы удостаиваете меня вашем вниманием, мэр
Тосама, Шин Шаркис?

— Просто хотелось взглянуть на твою туповатую рожу и узнать, как ты будешь вылезать из того
дерьма, в котором увяз по самую шею.

— Дерьма? – вздернул брови Фелини-старший, — я такого здесь не наблюдаю, — оглядевшись по

сторонам, заявил он.

— О, то есть ты не в курсе, что твой сын входит в список тех, на кого было подписано разрешение
о полной ликвидации?

— Не только мой сын в этом списке, — сухо бросил Фелини, вновь усаживаясь на стул, — хотя…
причем здесь наши сыновья? Они всего лишь дети. А некие хакеры под странными никами,
начинающимися на букву Л… что поделать… Если я не смогу их отыскать, конечно, у меня будут
проблемы, но все это не смертельно. К тому же один из них, Лис, хакер с большим стажем. Он
существовал еще тогда, когда мой сынуля ходил под стол пешком!

— Ты же знаешь, что…

— Я все знаю, Шаркис, даже то, почему ты сейчас звонишь мне…

— Да, и почему же?

— Боишься, что я могу отыскать создателя ПКО-вируса быстрее, чем Лис напишет антидот? У-у-у,
Шаркис, ты каким плохим мальчиком был, таким и остался.

— Не смей со мной разговаривать в таком тоне!

— А в каком тоне я разговаривать могу? В конце концов, ты без пяти минут мой зять.
— Ч… что? – Шин Шаркис впервые за весь разговор всего на секунду, но растерялся.

— А ты не знаешь? – Фелини-старший ухмыльнулся, словно мартовский кот, — Мне тут пришла

маленькая запись со вчерашнего дня, одно небольшое происшествие в Тосаме. Знаешь, я может и
плохой отец, но все же за сыном своим пусть и издалека, но наблюдаю, дабы не повторилось то,
что произошло Тогда…

— Какой ты злопамятный, Фелини…

— Может, и так… но своего сына использовать я тебе больше не дам…

— Твой сын – чудовище, что же с ним еще делать, как не использовать его?

— А вот об этом спроси Своего сына, кажется, он нашел применение моему милому Теричке
получше, чем в свое время отыскал ты, — ухмыльнулся мужчина.

— Зуо никогда!..

— Да? Но он так мило отдал Тери единственный шлем, когда они были на волоске от смерти.
Понимаешь, Шаркис? Твой сын способен, в отличие от тебя, на заботу и любовь. Конечно, после
твоего воспитания не думаю, что мальчик вырос с сахарным характером, но и мой Тери
миленький лишь на первый взгляд, — с этими словами мужчина схватил со стола фотографию
своей семьи и прижал ее к груди, — Благословляю тебя, сын мой!

— Не паясничай! Я не позволю своему сыну иметь что-либо с подобным ничтожеством!

— Ой ли?! Зуо уже не маленький мальчик и вряд ли кому бы то ни было разрешит собой
помыкать… ты сам отпустил его, сам подарил свободу, и вряд ли теперь он от нее откажется. Ты и
сам это понимаешь. В конце концов, он стал именно таким, каким ты хотел его видеть, не так ли?
– улыбнулся Фелини, почесывая подбородок.

— А я смотрю, ты совсем не расстроен тем фактом, что твой сын находится в столь близких
отношениях с моим?

— Ой, да ладно, чего мне беспокоиться-то. В конце концов, мы сами когда-то…

— Замолчи!

— Ха-ха! В школьные времена ты был куда милее.

— Я сказал, замолчи и больше никогда не вспоминай…

— Да там и вспоминать особенно нечего. Ты был скотиной, и остался ей и по сей день, но твой сын
не так жесток, как ты, а мой не настолько глуп, как я…

— Но это будет уже неважно, если они оба окажутся на электрическом стуле.

— Не окажутся, что бы я ни сделал, они все равно смогут убежать. Они слишком сильны.

****

Протирать полы еще куда ни шло, но подметать собой еще и ступеньки я не решился. Поэтому,
когда Зуо подошел к длинной лестнице, ведущей куда-то наверх, я, наконец, отцепился от его
ноги, поднялся с пола, отряхнулся и огляделся по сторонам. Все то время, что я волочился за
сэмпаем по полу, я, конечно же, ничего особенно не замечал, кроме этого самого пола да ноги
Зуо, за которую так старательно держался. Теперь же, оглядевшись по сторонам, мне это место
напомнило какую-то кунсткамеру! И я бы не сказал, что меня подобные ассоциации обрадовали.
Весь коридор, который я с такой тщательностью протирал, был с обеих сторон уставлен банками с
сомнительным содержимым, начиная от заспиртованных змей, жуков, волчьих голов и чьих-то
кишков, и заканчивая уродливыми младенцами. Осмотрев все это, я невольно поежился и
схватился за край футболки Зуо.

— Чего тебе? – раздраженно кинул в ответ сэмпай.

— Ничего, — спохватился я, но от футболки его не отцепился.

— Тогда может корявку свою уберешь?

— Корявку я забыл дома, а здесь только мои руки, ты обознался! – мило улыбнулся я Зуо, давая
тем самым понять, что так просто от него не отстану. Сэмпай в ответ лишь закатил глаза и, тяжело
вздохнув, начал восхождение по лестнице. Я старался от него не отставать, то и дело оглядываясь
назад. Мне почему-то казалось, что как только я отворачиваюсь от этих банок, их содержимое тут
же оживает, начинает посмеиваться и перешептываться! Точно вам говорю, я слышал шепот!
Меня обсуждают, сволочи!

Не успел я оглянуться на банки и десять раз, как лестница закончилась, и мы оказались в довольно
просторной светлой комнате. И все бы ничего, но и здесь все было заставлено все теми же
банками с различной дрянью!

— О! Мистер Зуо! Вы проснулись! – перед нами, откуда ни возьмись, возник парень среднего
роста в противогазе, джинсах, черной толстовке с капюшоном и почему-то женском белом халате.

— Как видите, — сухо бросил Зуо.

— Вы, наверное, ужасно проголодались, пойдемте, позавтракаем вместе! – конечно, из-за

противогаза я не мог этого видеть, но, кажется, парень улыбнулся нам и махнул в сторону одной
из дверей. Только сейчас, заходя и выходя из комнаты в комнату, я заметил одну особенность. Все
окна в доме были не просто закрыты, а завинчены на шурупы, причем каждое окно было
тройным, а под стеклом была малюсенькая щелка, через которую дул свежий воздух. За окном же
клубился ярко-зеленый, переливающийся как хамелеон в свете солнца смог.

— Вот, присаживайтесь! – тем временем кивнул парень, после того как мы наконец-то добрались
до якобы кухни. Указал он нам на небольшой столик, на котором были все те же премилого вида
банки, а также разделочная доска и что-то на ней, как ни странно, разделанное. Запах на кухне
стоял, мягко говоря, неприятный, а амбрэ от разделанного нечто так и вообще могло свалить
своим запахом с ног даже самого выносливого. Но Зуо более чем невозмутимо уселся за стол, а я
не нашел ничего лучше, чем последовать его примеру. Сэмпай сел подальше от вонючего нечто,
мне же было оставлено место прямо перед этой гадостью.

— Простите, готовлю я редко, но если вы не против, я сделаю вам омлет, — тем временем уже
суетился у плиты хозяин дома.

— Лучше сразу топор, — пробормотал я себе под нос, стараясь унять рвотные рефлексы.

— Замолкни и терпи, — сквозь зубы прошипел Зуо, выглядящий вполне спокойно. Что ж.
Неприятно мучиться одному. А раз так, надо было и Зуо сделать маленькую гадость.
— А что это у вас тут такое прикольное на доске? – ткнул я пальцем в сторону разделанной тушки.

— Да нашел на помойке труп котенка со странными язвами на мордочке, решил вдруг новая
инфекция какая-нибудь, но, как оказалось, обыкновенная кошачья чума, — не без удовольствия
объяснил мне парень.

— Да что вы говорите! – наигранно всплеснул я руками.

— Кстати! Я ведь не знаю вашего имени, спутник мистера Зуо.

— Спутник? – тут же среагировал сэмпай.

— Мое имя Тери, а вы, как я понимаю, Вин?

— Правильно понимаете, — закивал парень.

— А разве вы не химик?

— Химик, — вновь кивнул тот, разбивая несколько яиц в пиале, добавляя туда молока и начиная
все энергично перемешивать.

— А почему же ваш дом походит на музей уродцев?

— Просто хочу вывести один элемент… ничего интересного, честное слово! К тому же я в какой-то
степени увлекаюсь и медициной, точнее болезнями и вакцинами против них.

— Вот как? Вы так гуманны…

— Гуманен? – Вин, кажется, искренне удивился, — мне все равно, что будет с людьми, победа над
вирусом для меня своего рода игра, ничего больше. Так что прошу, не считайте мои поступки
слишком благородными. Ибо в них нет и толики подобного.

— Блин, и чего все так боятся признать себя добрячками, любящими людей? Все, как один,
отпираются! – возмутился я.

— Но если мне и правда все равно, — пожал Вин плечами, — зачем же мне врать?

Действительно, врать смысла не было. Подумав об этом, я решил отстать от парня и вернуться к
издевательству над Зуо.

-Так значит, котенок, — пробормотал я, наклоняясь к разделанной тушке ближе, — Ух ты, да там
опарыши! – воскликнул я с восторгом ребенка, впервые увидевшего муравьев. Что? Разве вас
муравьи в восторг не приводили в детстве? А когда разрушали муравейники и сотни насекомых
начинали копошиться, затаскивая обратно под землю высыпавшиеся яйца?

Впрочем, я отвлекаюсь. После каждой кинутой мною невинной фразы я наблюдал за реакцией
сэмпая, которой, впрочем, пока не было. Нет, Зуо, ну до чего ты меня доводишь. Вздохнув
поглубже, я потянулся к трупику и наковырял там одного белого червяка.

— Смотри, Зуо, какая штука! – воскликнул я, тыкая червя сэмпаю почти в лицо, при этом сам
зеленея от отвращения.
— Я щас этот трупик заставлю тебя сожрать, — послышалось в ответ, — Хочешь? – с этими
словами Зуо схватил тушку со стола, сжал в одной руке, скомкав ее в мясной червивый комок, и
хищно мне улыбнулся, — Завтрак готов, подойди-ка…

— Ой, нет, обойдусь, не люблю я фрикадельки, прости — пискнул я, пятясь назад, — Фу, Зуо, у
тебя по руке червяк ползет.

— Сейчас все это окажется у тебя в гло…

— Завтрак готов! – пропел ничего не замечающий Вин, ставя на стол две тарелки со странным
омлетом. Он отличался от того, что делала моя маман, и больше походил на кашу. Но, как ни
странно, при всей вони на кухне аромат от омлета был очень и очень вкусным, — А что это вы
делаете… Ой, мой образец! – всплеснул он руками, буквально выдирая из рук Зуо тушку и
бережно кладя ее в одну из коробок. А таких коробок тут было с десяток. И если в каждой лежало
что-то подобное, то совсем не удивительно, что от кошмарного запаха глаза чуть ли не слезились.
Хотя совру, если не признаюсь, что принюхался я довольно скоро.

— Здесь, наверное, сильный запах, я в противогазе ничего не чувствую и поэтому постоянно

забываюсь! Сейчас все это исчезнет! – с этими словами Вин что-то помудрил в сенсорной панели,
что располагалась рядом с входом в кухню, тут же послышалось тихое гудение где-то
заработавшего генератора, и я почувствовал, как со всех сторон потянул прохладный воздух. Меж
тем Вин уже копался с коробками, закрывая каждую из них на герметичный замок. В результате
уже через пару минут на кухне пахло васильками и ромашками.

Вымыв руки, мы с Зуо уселись за стол и, не сговариваясь, буквально накинулись на омлет,

который оказался безумно вкусным.

Когда с завтраком было покончено, Вин убрал грязную посуду в раковину, и вернулся к нам.
Возникло неловкое молчание. Кажется, ни Зуо, ни Вин не знали, с чего начать разговор, поэтому
инициативу решил проявить я. И первым делом я задал вопрос, который мучил меня вот уже
почти полчаса.

— А почему вы носите женский халат? – Вин на это замечание вздрогнул.

— Женский? – удивился он, — Он не женский! Он самый что ни на есть мужской!

— Нет, ну я же не слепой, женский халат, это видно! – не унимался я.

— Женская тут юбка, которую вы напялили! – ощетинился Вин. От его невинного замечания я
естественно тоже в восторге не остался:

— Это мужская юбка! Мне ее дал парень, а вот…

— Хватит… — прервал нас тихий, но властный голос Зуо, — вы оба трансвеститы со стажем, так что
прекращайте эти глупые споры, сейчас не до них, — спокойно продолжил он. Я Зуо перечить не
посмел, и Вин, явно сникший, тоже.

— Вин, скажи мне лучше, почему ты нам помогаешь, — наконец, направил разговор в нужное
русло сэмпай.

— Почему? Разве это не очевидно? Я хочу присоединиться к тебе.

— Извини чувак, но только я имею права «состыковываться» с Зуо! – ревностно заявил я.

— Чего? – не понял химик.

— Заткнись! – в ярости бросил Зуо, — не обращай внимания. Хочешь присоединиться, но почему?

Серебро – влиятельная группировка, к тому же способная предоставить тебе все, что угодно для
экспериментов. Вся эта улица – настоящий рай для химиков, разве не так? Я же в довольно
неустойчивом положении и моя так называемая группировка пока еще фантомна.

— Это так, — согласился парень, — но и в моем положении есть масса «Но».

— Например?

— У Амуров, Лавы и Алмазов новые боссы. Все они пришли к власти в течение этих трех лет. Все
трое молоды, сильны и властны, такие же, как и вы, Зуо. Лидер Железа сам по себе человек очень
и очень продвинутый. Даже будучи в тюрьме, он воротит такими деньгами, которые нам и не
снились. Ну а Серебро… В Серебре начинается раскол. Наша группировка самая большая, но в
этом и состоит главная проблема. Жизель больше не может контролировать все, что происходит в
банде, из-за этого я чувствую себя все менее надежно даже будучи под крышей собственного
дома. К тому же в Серебре не так-то свободно живется химикам, как кажется на первый взгляд. У
нас масса ограничений, некоторым даже вздохнуть без разрешения нельзя. В данной группировке
таковы позиции, что чем ты талантливее, тем меньше у тебя свободы. В этом, конечно же, есть
свой смысл – Серебро не хочет утечки своих работников и информации, но творческих людей
держать в рамках просто кощунство, вам так не кажется?!

— Это ты творческая личность? Творчески копаешься в трупиках котят? – удивился я.

— Все не так просто, — совсем не обиделся Вин,— каждое действие, будь то рисование или
программирование – своего рода искусство, просто посмотреть на это надо с нужного ракурса. Но
если стоят границы, этого ракурса не найти. Из-за этого работа кажется монотонной и скучной! Из-
за этого люди всегда страдали, страдают и будут страдать! Скука – главный враг человечества!

— Ну да, с Зуо-то будет куда веселее. У него, что не день, то пати со смертью, — фыркнул я.

— Вы молоды, — не обратив внимания на меня, обратился Вин к Зуо, — и сильны. Вы не боитесь

риска, и в ваших глазах есть тот интерес к жизни, который давно потух у Жизель. А вместе с ней
потухает и Серебро. Нет, я не спорю, здесь есть парочка харизматичных личностей, которые скоро
подомнут под себя всю банду. Но это как царский переворот! Прежде чем они заступят на свои
троны, прольется много крови. И боюсь, я вполне могу попасть под раздачу.

— Так ты просишь защиты? – спокойно заключил Зуо.

— Да… прошу… а за это я отплачу преданной работой и…

— Преданной? – на лице сэмпая появилась злая усмешка, — тот, кто предает единожды, сделает
это еще раз, а сейчас чем же, как не предательством, ты здесь занимаешься?

— Вы, верно, шутите, — с этими словами Вин наконец-то снял с себя противогаз и нагло
посмотрел Зуо прямо в глаза, — Это не я предал Серебро, это Серебро предало меня. Дело в том,
что мой приговор уже подписан и будет исполнен в ближайшие месяцы.

— Вот как? И за что же тебя решили убрать с доски Серебра?

— Все просто, я для них слишком умен, — как ни в чем не бывало улыбнулся Вин, — я самый
молодой среди десяти химиков Зеленого Смога. Но при этом я приношу куда больше пользы, чем
остальные девять вместе взятые. Вы понимаете, к чему я это говорю, мистер Зуо.
— Обыкновенная конкуренция?

— Именно… девять старикашек решили убрать меня. За что? За молодость, за ум, за силу, за
энергию, за желание что-то изменить. Они бесятся, что я не помешан на деньгах, как они. Им не
нравится, что я Люблю то, что делаю. Я же вам говорил о скуке и границах? Для меня нет границ.
Раз за разом я нарушаю правила и каждый раз делаю это более чем сознательно. А результат
здесь – в моей работе. Вакцины, сыворотки: все это было создано в атмосфере риска, которого так
боятся мои коллеги.

— Что ж… мне нравятся люди, которые не боятся переступить черту, и помешаны на том, что
делают, — улыбнулся Зуо, — Но как же ты отсюда сбежишь с этим, — Сэмпай кивнул на тонкий
обруч на шее парня, а так же на браслеты на его руках. Чем-то эти браслеты походили на те, что
использовали в Отборе. Но лишь приглядевшись можно было заметить, что с внутренней стороны
из браслетов выходили тонкие шипы, которые вонзались прямо в кожу.

— Яд, что в этих браслетах, давно мной изучен и вакцина почти готова. Впрочем, в этом, может
быть, и не будет необходимости, если вы, к примеру, захватите улицу Зеленого Смога, —
заговорщицки прошептал Вин. Я был уверен, что Зуо в ответ рассмеется, но он лишь выговорил:

— Я подумаю над этим.

— Буду вам премного благодарен, — кивнул в ответ химик. Он был так учтив и так пристально
разглядывал Зуо, что я волей-неволей ревновал все больше, а после этой фразы так и вообще
появилось жгучее желание сказать ему какую-нибудь гадость. Но вместо гадости с губ моих
сорвался вопль, потому что в своей левой ноге я почувствовал внезапную боль. Вскочив со стула и
отпрыгнув от того места, где только что сидел, я воззрился на того, кто был виновником моей
боевой раны. Большой белоснежный пушистый кот со светло-голубыми, сверкающими красным,
глазами, сидел прямо под столом и рычал на меня. Когда я отошел, как показалось коту, на
безопасное расстояние, он с таким же рыком начал нападать на ноги своего хозяина. Вин на это
комично забрался на стул с ногами и начал что-то бормотать про адское отродье, которое никогда
не дает себя даже толком погладить. Но, как ни странно, Дикий кот запрыгнул на стол, уселся
прямо перед Зуо и начал смотреть на него не мигая. Зуо в ответ, немного помедлив, протянул к
коту руку и, когда как Вин уже успел завопить «Не-е-е-е-ет!», погладил того за ухом. Кот замурчал
и начал активно тереться о руку сэмпая. Вин, наблюдая все это, выглядел так, словно увидел
привидение. А Зуо… Зуо, сволочь, улыбнулся!

— А меня… меня почешешь так за ушком? – прохныкал я, подходя ближе.

— Отъебись, — беззлобно было кинуто мне в ответ. Ну вот… теперь я буду ревновать еще и к коту!
Докатился!

Вин тем временем, немного подумав, вновь сел на свое место и все еще офигевши наблюдая, как
белый кот перебирается на руки Зуо и сворачивается в пушистый клубок, продолжил разговор:

— Кстати, вы что-нибудь знаете о создателе ПКО-вируса? – мы с Зуо одновременно уставились на

Вина, — Просто ходят слухи, что около полугода назад, когда вирус только появился, создатель
встречался с боссами пяти группировок. Вот я и подумал, может он и с вами связывался, мистер
Зуо?

— Нет, — коротко ответил сэмпай, явно напрягшись, — но я тоже слышал об этих слухах, якобы
создатель негласно пытается управлять всеми группировками.
— Здесь ключевое слово «пытается». Естественно, никто ему этого делать не позволит, — пожал
плечами химик, — видимо, поэтому он так буйствует последнее время. Хотя… кажется, здесь дело
даже не в этом… а скорее, в Лисе.

— Лис? Причем здесь он?

Ах да, Зуо, ты же у нас единственный Тосамец в танке, до сих пор толком не знающий о том, что
произошло вчера в школе!

— Разве вы не знаете о послании создателя Лису?

— Послании? – Зуо явно не нравилось быть единственным, кто ничего не знает. Он тут же вперил
в меня злобный взгляд, а кот, что секунду назад так мирно посапывал у него на коленях, кажется,
почуяв опасность, с тихим шипением спрыгнул на пол.

— Ну да, кровавое послание перед школой. «Лис, твоя эстафета» — кажется, так звучало. Неужели
Лис действительно замешан в этом? Я слышал, что он самый сильный хакер в Тосаме. Он не из
тех, с кем бы хотелось ссорится.

— Ни в чем Лис не замешан! – вырвалось у меня.

— А тебе откуда знать? – удивился Вин, уставившись на меня с таким видом, словно пытался
прочесть мои мысли.

— Он прав… — тем временем произнес Зуо слишком спокойно. Я, уже пребывавший с Зуо не
первый день, уловил, насколько опасным порой было это спокойствие, — Твоя эстафета… это
угроза.

— Угроза? – встрепенулся я.

— А ты разве не понял? – на губах Зуо появилась ехидная ухмылка.

— Какая еще угроза? – вконец разнервничался я.

— Может, и угроза… а какая разница… и без ПКО-вируса проблем дохрена и больше,— вздохнул
химик, — Кстати, долго вам здесь оставаться нельзя. Как я уже говорил, последнее время меня
частенько проверяют, так что можете еще немного отдохнуть, а затем вам следовало бы уходить.

— Мы и сами не собирались задерживаться, -спокойно кивнул Зуо.

— Что за угроза?! – не успокаивался тем временем я.

— Что ж, вот и отлично. А сейчас я оставлю вас, мне нужно закончить один небольшой
эксперимент, — улыбнулся Вин и, вновь натянув на себя противогаз, вышел из кухни.

— Зуо! Скажи мне! Что за угроза?! – буквально набросился я на сэмпая, когда шаги Вина за
дверью утихли.

— Садись, — вместо ответа кивнул сэмпай себе на колени.

— Можно? – удивился я.

— Можно, — спокойно ответил сэмпай. Я, естественно, тут же плюхнулся ему на колени, но

отставать так просто не собирался, да и его доброта ко мне настораживала!
— Так что за угроза?

— Это неважно.

— Еще как важно! Я что, один не понимаю, что вообще здесь происходит?

— Почему ты не сказал мне об этом послании раньше?

— Не думал, что тебе будет это интересно, — пробормотал я, пряча глаза за челкой.
Действительно, почему? Наверное, наивно полагал, что Зуо будет беспокоиться, хотя с чего бы
сэмпаю за меня волноваться, верно же? Раскатал губешки.

— Так что за угроза?!

— Не думаю, что тебе будет это интересно, — ухмыльнулся Зуо, повторив мои слова.

— Не будь врединой! Это же совсем не смешно! Если мне угрожают...

— Тебе угрожают…

— И что хотят сделать?

— Неважно…

— Что значит «неважно»?!

— Не важно, потому что сделать ничего создатель не сможет.

— Это еще почему?

— Мы найдем его раньше.

— Правда? – я даже удивился, с чего это Зуо так мил со мной.

— Повторять дважды не буду, — нахмурился сэмпай, явно сам начинающий понимать, что
слишком уж со мной воркует. Я в ответ на это лишь придвинулся к Зуо ближе, обнял его за шею и
потянулся к его губам, желая поцеловать, когда за дверью послышалась возня, кошачий вопль,
треск и шипение, а уже через мгновение на кухню ворвался не кто-нибудь, а знакомый Зоо!
Реакция Зуо была мгновенной. Я и сам не понял, как уже перелетел стол и свалился на пол вверх
тормашками. Ничего себе оттолкнули.

— Вот и поцеловались, — пробормотал я, рассматривая собственную ширинку.

— Босс… Зуо! … Я!... – котенок явно не мог отдышаться. С него градом тек пот, лицо покрылось
странными зелеными пятнами. Сделав еще два глубоких вдоха, парень и вовсе упал на колени, и
его вытошнило на пол.

— Черт! Он надышался зеленого смога! – это на кухню ворвался уже Вин,— сейчас дам
противоядие, погодите… Где же оно… было где-то здесь! – бормотал он себе под нос, копаясь в
ящиках, — Ага! Вот оно! – с этими словами химик откупорил баночку, высыпал себе на ладонь
горсть серебристого порошка и без лишних церемоний засыпал его в рот котенку. Тот закашлялся,
минут пять фыркал и выгибался от болезненных судорог. Затем пришел в себя и выпалил:
— Ян! Босс! Яна арестовали!

Шестой Круг Ада: 56. 0101100010000111111111010

Когда я упал вверх тормашками и чуть не поцеловался с собственной ширинкой, я еще не

понимал, в насколько дурацкой ситуации окажусь. Дело в том, что Зуо оттолкнул меня от себя
настолько сильно, что я кубарем пролетел через стол, упал на пол, сделал пару кувырков и
остановился в столь приятной позе «жопой кверху», лишь врезавшись в кухонные полки. Пока
Глоу давился воздухом, Вин искал противоядие, а Зуо тупо смотрел на всех с презрением, – он,
видимо, так всегда делает, когда ни на что другое не способен (Это как в старых компьютерных
игрушках «ходилках» или «квестах» — пока ты обдумываешь, что же тебе делать, персонаж,
которым ты управляешь, отплясывает румбу, ковыряется в носу или имеет кусты... Жаль, Зуо
ничего из этого проделывать не хотел, хотя те же кусты куда интереснее презрительного взгляда,
верно же?), все это время я находился в этой не самой удобной позе, разглядывая свою ширинку
и торчащую из нее нитку. На пятую минуту пребывания вверх тормашками мне в голову пришла
дерзкая мысль все же вернуться в первоначальное положение. Вот тогда-то я и осознал,
насколько все плохо. Влетев в кухонную стенку между полками, я попросту застрял. Нет, если
подумать, это было даже ожидаемо. Если есть где застрять, куда вляпаться, в чем испачкаться – я
тут как тут! Только я сам, наивная тушенка, именно тушенка, а не душонка, все никак не могу
свыкнуться со своим невезением. И кстати, кто-нибудь когда-нибудь задумывался, почему слова
тушенка и душонка так близки по звучанию? Ошибся в двух буквах и вместо души получил кусок
мяса? Или нет… мы туши и у нас души… Точно… Так и есть! Я только что раскрыл тайный смысл
связи между двумя, на первый взгляд, совершенно разными словами! Медаль мне и стакан
компота!

Нитка…

Я бы и дальше восхищался своей гениальностью, это дело я люблю, но чертова торчащая из

ширинки нитка не давала мне покоя. Я попробовал до нее дотянуться, но руки были настолько
сильно зажаты между двумя полками, что единственное, на что я сейчас был способен, так это на
почесывание своей поясницы. Почесал. Понравилось. Почесал еще раз. Очень даже неплохо.
Почесал в третий раз. Нет, ну заканчивай уже!

Нитка…

Чертова нитка бесила и раздражала. Начало складываться впечатление, что все это — мировой
заговор, что какая-то Ниточная секта подсовывает нитки людям в ширинки и тем самым изводит
их, доводит до психозов и шизофрении, а затем уже беззащитных людей жертвует ниточному
Богу. И я стану их очередной невинной жертвой! Хотя я не невинен. Да… если до того хоть что-то и
могло оставаться невинным, то вчера я лишил невинности даже свой рот. Так что, с какой дыры не
посмотри, не невинен. Так нахер я вам сдался, ниточные фанатики?!

Нитка…

Бесит-бесит-бесит! Интересно, если я попрошу Зуо выдернуть ее, что он сделает? Или
проигнорирует… или выдернет… мне позвоночник… Можно попросить Зуо вытащить меня из
плена полок. Но, скорее всего, он просто поржет надо мной, пнет ногой по голове и заснимет все
на камеру, а фотками будет шантажировать до глубокой старости. Уже вижу как мне почти
восемьдесят лет, я плетусь к господину Зуо с пригоршней таблеток, захожу в его пропахшую
стариком комнату и вижу, как постаревший сэмпай сидит на стуле в обнимку с баллоном
кислорода и зло смотрит на меня. Я подхожу ближе, примерно через сорок минут преодолеваю
двухметровое расстояние от двери до стула Зуо и получаю клюшкой по голове за то, что был
слишком медлителен. Я начинаю возмущаться, плакать и биться в истерике, теряю вставную
челюсть и хватаюсь за сердце, но быстро замолкаю, когда мне показывают старые фотки моей
задницы. Вот оно, будущее. Темное и невзрачное.

Нитка…

Чертова, гребанная нитка!

Руки меня предали, а значит, надо было придумать что-то иное. Интересно, а смогу ли я
дотянуться губами до ширинки? Кстати, по статистике в XXIII веке каждый третий мужчина хотя бы
раз пытался сделать себе минет. Хм… А я вот не пытался. Сколько экспериментов ни проводил, а
до такого не додумался. Что ж, сейчас самое время узнать, насколько я гибкий! С этой мыслью я
чуть приподнял голову и попытался уцепиться зубами за нитку. Не получилось, точнее, я просто не
дотянулся. Попробовал еще раз, безрезультатно. Но не думай, чертова нитка-маньяк, что я так
просто оставлю тебя в моей драгоценной ширинке, даже не мечтай!

— Как это произошло? – пока я вел неравный бой не на жизнь, а на смерть, обратился Зуо к
тяжело дышавшему Глоу. Котенок в ответ поднялся на дрожащие ноги, доковылял до стола,
буквально упал на него и начал свой рассказ:

— Я пошел в магазин за продуктами, а Ян остался дома, ему надо было доделать компьютер для
одного заказчика, ты же знаешь сотни его подработок, ну вот это одна из них.

— Знаю, дальше, — сказал как отрезал сэмпай.

— А когда возвращался обратно, смотрю, дом Яна окружен мужиками в броне и с автоматами.

— Спецназ?

— Если и да, то не городской. Честно говоря, такую экипировку я видел впервые, — горестно
вздохнул котенок, — Ну а затем подъехали полицейские машины, и в одну из них Яна и посадили.
Фрау-3000 также забрали, возможно, через него на Яна и вышли. Я бы, конечно, мог вмешаться,
но толку-то, когда их было больше десятка, и все явно бойцы с нехилым опытом за спиной. Вместо
того чтобы попытаться совершить самоубийство в попытке спасти Яна, я проследил за машиной.
Хотя, как ни странно, ребята оказались неоригинальны, увезли Яна в полицейский участок, а
оттуда, скорее всего, повезут в городскую тюрьму. По крайней мере, все три раза, когда ловили
меня, после легкого допроса меня везли именно туда, ну а там уже идет допрос с пристрастием и
без адвокатов и лишних ушей. Кричи, стони – никто не услышит. Умрешь, все свалят на сердечный
приступ или повесят на сокамерника. В этом сложном мире все самое сложное заключается в
элементарных вещах, — устало вздохнул котенок, почесывая зеленые пятна на лице, которых
визуально становилось все меньше. Противоядие знало свое дело.

Что же касается городской тюрьмы, то даже я знал о ней несколько не самых веселых историй.
Вообще по закону XXIII века №479 «Все места заключения должны располагаться за пределами
сорока четырех городов». Но Тосам был слишком велик и держать всех пойманных за короткий
промежуток времени преступников в полицейском участке было, во-первых, сыкатно самим
полицейским, во-вторых, для этого в участке попросту не было места, да и, в конце концов, это
было очень опасно. Поэтому для Тосама, как для одного из самых больших городов нашего
скудного умирающего мира, было сделано исключение, точнее, введена поправка на то, что
город, в котором проживает больше тридцати миллионов людей, имеет право на так называемое
промежуточное место заключения или, в народе, обыкновенную городскую тюрьму. По правилам,
заключенные должны были проводить там не больше недели, прежде чем их переводили в одну
из тюрем строгого режима, а других в наше время и нет. Но в действительности в городской
тюрьме гнили и по десять лет, дожидаясь того момента, когда же их переведут в обычную
тюрьму. Самое смешное, что срок пребывания в городской тюрьме не засчитывался за время
несения срока заключения, а значит, если вас приговорили к пяти годам заключения, и вы пять лет
просидели в городской тюрьме, то после перевода в обычную тюрьму вы должны были отмотать
еще пять лет и там. Естественно, подобное положение дел было из-за тупой бюрократической
волокиты и подобной дряни. Все-таки сколько бы времени не прошло, а политики оставались
политиками, для которых куда важнее наличие очередного документа, чем голые факты. Тем не
менее, на содержание тюрем средств постоянно не хватало, а значит, то и дело проводились
амнистии. Причем выпускались обычно те, кто мог больше заплатить. Хотя кого-то жизнь в тюрьме
даже устраивала, как, к примеру, босса Железа. Вот уж чувак мало того, что развел там целый
гарем красивых мальчиков, мало того, что при этом успевал управлять Железом, так еще, сволочь,
и был под защитой Мирового Правительства, ведь именно оно охраняет тюрьмы. Вот так вот люди
умеют устраиваться. Не то что ты, Тери, лежишь кверху жопой и пытаешься взглядом испепелить
нитку. Но что-то мне подсказывает, что, в конце концов, не я, а именно нитка победит в этом
воистину жесточайшем противостоянии человека и… как бы жутко это не звучало, нитки! О нет…
так дела не пойдут. Думаешь, победила меня? Уже торжествуешь? Зря! Зря, я тебе говорю!

Я в очередной раз поднял голову и начал клацать зубами в попытках зацепить ими нитку. И на
пятидесятую попытку у меня это действительно получилось. Ликуя, я сжал зубы настолько,
насколько только был способен, после чего дал себе возможность расслабиться и положить
голову на пол, тем самым вытягивая нитку из ширинки. Но вот незадача, нитка то ли на что-то
зацепилась, то ли вообще являлась частью штанов (до этого меня почему-то подобные мысли не
посещали), но, так и не коснувшись затылком пола, я застыл, теперь удерживая голову над полом
зубами, вцепившимися в нитку. Зубы заныли, но нитка так просто сдаваться не собиралась.

И именно в этот самый неподходящий момент о моем существовании внезапно вспомнили.

— Что ты делаешь, чудовище? – осматривая мою незатейливую позу, обратился ко мне сэмпай.

— Хм… как бы чебе щкажать… — пробубнил я сквозь плотно стиснутые зубы, — игъаю в къюжек
кьейки и шитья, — охотно объяснил я.

— А в суицидника ты поиграть не хочешь?— сэмпай, как всегда, заводился с пол-оборота.

— Да нет, как-то пока не тянет, — выдохнул я, все же выпустив нитку из плена своих зубов, — если
честно, я застрял, не мог бы кто-нибудь помочь мне? – улыбаясь как можно искренней, попросил
я. В ответ, конечно же, послышался смешок Зуо и фырканье Зоо. Но не Вина. Химик тут же
подошел ко мне, без лишних слов вытащил меня из плена полок, поставил на ноги и даже
отряхнул.

— Все в порядке? Не сильно ударился? – бормотал Вин, отряхивая мою спину.

— Спасибо, все нормально, — сконфуженно ответил я. Для меня подобная забота была в новинку,
потому что попади я в такую ситуацию перед Мифи, мамой или тем же Зуо – были бы лишь
смешки и издевки, и никто бы не протянул мне руку помощи. А тут внезапно такое внимание.
Конечно же, для Вина это явно было в порядке вещей, но не для меня и тем более не для Зуо.

— Хватит! – внезапно рявкнул сэмпай, в мгновение оказываясь передо мной и буквально убирая
руку Вина от моей спины, — Прекрати с ним сюсюкаться, он не маленький.

— Не маленький? – удивился в ответ химик, — Он ребенок, — внезапно с холодом в голосе

произнес парень.

— Давно уже не ребенок, — сухо бросил Зуо, — так что прыгать над ним не имеет смысла.
— Да никто и не прыгал. Он попал в неудобное положение, и я помог ему выбраться из него. Это
более чем нормально. А вот ваша реакция, господин Зуо, в рамки нормальности не вписывается.
При первой встрече вы показались мне человеком сдержанным, но видимо, когда дело касается
того, кто вам интересен, даже вы не можете справиться с ревностью? Не так ли? – ехидно заметил
Вин.

— Вы глубоко заблуждаетесь, — Зуо вновь стал спокойным, словно глыба льда и, наконец,
отпустив руку Вина, вернулся к столу.

— Говорят, любовь – это лишь химическая реакция, но я, как химик, могу заверить вас, что это
далеко не так. Любовь не настолько проста, чтобы заключаться в смешении пары элементов.
Страсть, даже влюбленность – это я еще могу списать на химию, но Любовь… Это совсем другое
дело, это то, что за гранью понимания человечества. Как раньше люди, дабы объяснить
происхождение дождя или же солнца, придумывали богов солнца и дождя. Так и сейчас, не
понимая любви, люди пытаются объяснить ее с помощью подручных средств, с помощью того, что
понять они могут. Впрочем, получается это у них едва ли, — спокойно рассуждал химик, сам
садясь за стол и складывая руки в виде домика, — а что такое в вашем понимании Любовь, мистер
Зуо? — с интересом воззрился Вин на сэмпая.

— У меня сейчас нет времени на пустые разговоры, — сухо прошипел Зуо в ответ.

— Так я и думал, — хотя химик и был в противогазе, не надо было быть экстрасенсом, чтобы
понять, что сейчас парень улыбался.

— Откуда Яна вытащить будет проще, из полицейского участка или тюрьмы? – полностью
проигнорировав последние слова Вина, вновь обратился Зуо к котенку.

— Хм… хороший вопрос, — протянул парень, почесывая подбородок, — и там, и там сейчас
усиленная охрана, так что…

— Но в полицейском участке больше полицейских, а в тюрьме больше заключенных… — на губах

сэмпая появилась злая ухмылка.

— Зато пробраться в тюрьму куда сложнее, чем в участок, — подал голос Вин.

— Пусть так, зато из участка будет проблематично выбраться, а вот в тюрьме достаточно устроить
переполох, — пожал плечами Зуо.

— Вот только… — наблюдая, как сэмпай и Вин спорят, мне показалось, что между ними появился
некий дух соперничества, хотя я бы не сказал, что кому-то из них двоих это не нравилось. Они
просто забрасывали друг друга противоположными доводами, не срываясь на крик и не
раздражаясь, так, как обычно спорят друзья. Вот те раз. Зуо находит странных друзей, хотя чего
еще от него можно было ожидать. Вин явно необычная личность, да и сэмпай не так прост, а
значит, им всегда будет интересно поспорить на самые разнообразные темы. А вот я спорить с Зуо
не могу. Почему? Потому что меня он всерьез не воспринимает. Он видит себя выше меня.
Интересно, наступит ли то время, когда он признает меня как равного себе? Иногда я начинаю в
этом сомневаться. Фу, Тери. Ты превращаешься в унылое гавно! Так нельзя! Нельзя, я тебе
говорю! Кончай уже! Хотя… кончать я предпочитаю с Зуо, а сейчас… Стоп! Нитка!

Я таки изловил ее руками и безжалостно выдернул. Послышался треск, вместо коротенькой

ниточки я вытянул чуть ли не метровую веревку и предпочел тут же скомкать ее и засунуть в
карман своих штанов. Если что, это не я!
Конечно же, ни Вин, ни Зуо, ни тем более котенок моего противоборства с ниткой не заметили.
Зато меня застал врасплох внезапно завибрировавший в кармане телефон. Будто он был
единственным свидетелем ниточной битвы и своим вибрированием радовался моей победе
вместе со мной. Я вытащил телефон, даже хотел ему дать пять, но затем решил, что ему хватит и
мягкого поглаживания по сенсорному экранчику. Экран почти тут же мигнул, и передо мной
развернулось сообщение от незнакомого мне ранее пользователя сети. Вместо имени у него была
лишь череда странных символов.

«Привет» — гласило сообщение. Спамеры, что ли, опять? Я же поставил кучу защит, как он
умудрился пробиться?!

«Это не спам» — тут же последовало новое сообщение. Ага! Все спамеры так говорят!

«Нет, правда!» — хватит читать мои мысли, чертов спамер!

«Как твои дела?»

«Как всегда» — зачем-то напечатал я в ответ.

«А как это «как всегда»?» — какой настырный.

«Все охрененно» — бессовестно соврал я.

«Охрененно или хреново?»

Кто бы это ни был, но нравился он мне все меньше!

— Итак, сегодня мы должны пробраться в городскую тюрьму, — тем временем вещал Зуо. Что? В
тюрьму? Городскую? Я что-то пропустил?!

— О, ну ты меня сначала домой завези, а затем пробирайтесь хоть в подсобку дворника белого
дома, — улыбнулся я во весь рот.

— Скажи, ты когда-нибудь взламывал электронные замки? – внезапно обратился ко мне сэмпай.

— Пф… да кто же в XXIII веке не взламывал электронные замки, — ухмыльнулся я.

— А Хиккины?

Хиккины, ударение на второе "И", самые сложные электронные замки за всю историю этих самых
замков. В чем была трудность? Во-первых, как и в любом уважающим себя электронном замке, в
нем был пароль, который надо было ввести. Вот только пароли в Хиккине должны были состоять
не менее, чем из двадцати знаков. Кроме того, в Хиккин была встроена программа, которая
полностью сканировала человека, вводящего пароль. Она анализировала рост, вес, пол, цвет кожи
и глаз, возраст и так далее. Самым веселым было то, что если что-то по ее данным не совпадало,
тому кто вводил код, наступала настоящая пиз9а, потому что замок тут же включал тревогу,
блокировал все дороги к отступлению и, что самое приятное — он был оборудовал лазерами,
которых так и подмывало отрезать тебе какую-нибудь часть тела. Нет, замок не был
запрограммирован убивать, но, знаете ли, лишиться руки меня тоже не прельщало. Возникал
вопрос, как же данный замок можно было взломать? Только через внутреннюю сеть,
подключившись к данным замка и на каждый вопрос о внешности, поле, цвете глаз и так далее
успевать вбивать характеристики того, кто в этот самый момент вводит пароль. Теперь вспомним,
с какой скоростью компьютеры обрабатывают информацию, не забудем и о том, что мы точно не
знаем, какие именно данные нужны для этого замка, также напомним о том, что не знаем пароля
и то, что даже если дверь откроет кто-то из охраны, проскользнуть нам не даст этот же самый
замок, потому что тот, кто вводит пароль, должен обязательно дать добро на вхождение внутрь
определенного количества людей. Если же он обозначил, что зайдет за дверь один, а кто-то
попытается последовать за ним, этот кто-то будет настигнут лазером. Если же счастливчику
удастся избежать подобного, его все равно не пропустят захлопнувшиеся двери. Короче, с какой
стороны не посмотри, а Хиккин – это замок не просто с подвохом, но с целой армией подвохов.
Единственный способ взломать его – как я уже сказал, попытаться влить в него нужные нам
данные до того, как он доберется до своей базы данных.

— Это невозможно, — наконец выдавил я из себя.

— Все ясно, взламываешь Хиккин, — словно не услышав, что я сказал, или услышав мои слова как-
то неправильно, скомандовал сэмпай.

— Эй! Постойте! Я же говорю, что взлом Хиккина – это невозможно! Может лучше уж напасть на
полицейский участок?

— Но ведь и там стоят Хиккины, — спокойно отозвался Вин, — они стоят в каждой тюрьме и
любом учреждении, так или иначе связанном с полицией, а также в некоторых банках.

— Потрясающе, — только и смог выговорить я.

— Так что ты, насекомое, Должен будешь взломать его, иначе я лишусь руки или ноги и, поверь
мне, тогда тебе Хиккин покажется цветочками, потому что даже с такими повреждениями я найду
способ ПРИБИТЬ ТЕБЯ! – но понапрасну Зуо столько сил потратил на угрозы в мой адрес, ведь я их
уже не слышал; одна-единственная мысль дошла до меня четко, которую я не преминул тут же
озвучить:

— Так значит, ты доверяешь мне свою жизнь? – против воли на лице моем появилась блаженная
ухмылка.

— Не обольщайся…

— Я не обольщаюсь, всего лишь повторяю твои слова! – с готовностью воскликнул я.

— Я такого не говорил! – буквально взбеленился сэмпай.

— Разве? А кажется, именно это ты мне только что и сказал, — настаивал на своем я. Мне было
важно, чтобы Зуо признал тот факт, что я ему необходим, чтобы он и Сам понял это. Но сэмпай
этому яростно сопротивлялся.

— Что ж, видимо, толку от тебя как всегда не будет… — хладнокровно вздохнул Зуо.

— Нет-нет-нет! Я все сделаю! Не знаю, правда, как… и каким местом… но я сделаю! – заверил я
сэмпая, действительно не понимая, что же, собственно, мне такое придумать, чтобы внезапно
стать быстрее компьютера? Нет, я не спорю, что мозг человека обрабатывает информацию куда
быстрее, но проблема в том, что пальцы человеческие на сверхскорость мозга не способны, а чем
же, как не ими, я буду взламывать этот чертов Хиккин! И название-то какое дурацкое! Хиккин
словно хихикает над всеми теми, кто пытается его взломать. И замок дурацкий! И Зуо дурацкий! И
вообще… я хочу в туалет.

— Я хочу в туалет, — громко и четко оповестил я троицу.

— Ну так пиздуй, — фыркнул в ответ Зуо.

— Что не сдержался, все-таки начал материться. А я-то, было, уже подумал…

— Я сказал, пиздуй!

— Да я бы с радостью, только куда? Я даже не помню, как до нашей комнаты добраться, —

захныкал я.

— А этого и не надо, выйдешь из кухни, спустишься по лестнице, что будет слева вниз и вторая
дверь направо, — начал объяснять мне Вин, — я могу проводить, — с готовностью поднялся со
стула химик.

— Сидеть, — скомандовал Зуо, и химик, кажется, и сам не совсем поняв, что делает, вновь
плюхнулся на стул. Все же, каким бы гавном Зуо ни был, он был прирожденным лидером, и
властности в нем было хоть отбавляй.

— Сам доберется, зассыха…

— Я не зассыха! Я просто забыл сходить в туалет… или не забыл… или забыл… я забыл о том,
забыл ли я сходить в туалет или не забыл… — наконец выдохнул я.

— Если честно, нам не интересно, — нахмурился котенок. Тоже мне… не интересно им… а что же
вам тогда интересно?!

Наигранно хмыкнув, я развернулся и вышел из кухни. Лестница нашлась сразу, а что там Вин
сказал дальше? Вторая дверь налево? Первая направо? Блин, забыл… ну да ладно. Справа и слева
отходило по три двери, не так уж и много, так что найти туалет труда составить было не должно.
Подумал я, наивный мальчик из Тосама. Открыв первую же дверь, я чуть не сходил в туалет прямо
в коридоре, потому что за ней меня ожидало нечто непонятное, но до уссачки страшное. Я не
сразу понял, что двухметровое волосатое чудо с двумя словно слившимися воедино головами и
покореженными конечностями – всего лишь чучело. Вот только чучело чего или, точнее, кого?
Минуты две я с опаской разглядывал чучело, затем все же осмелился подойти ближе, даже ткнул
в чудовище пальцем. М… мягкая шерстка. М-м-м!!! Ведь и правда мягкая! Я не удержался и
прильнул к двухметровому чудовищу. Зарылся носом в мягкую шерстку и даже потерся об нее.

— Охтыйопттвоюматьчозахуйнямлятьздесьтворится?! – на одном выдохе прошипел Зуо, заставив

меня подскочить на месте.

— Сэм…пай? Это… я не изменял! Вы не подумайте! Просто у него такая…

— Что ты делаешь?

— Ищу туалет…

— Обнимаясь с йети?!

— О… так это йети, вот симпатяга… Кхм… не могли бы вы, господин Йети, подсказать мне, где же
здесь туалет?

— Вышел! – я вновь подскочил на месте и торопливо выбежал из комнаты, дверь в которую Зуо
закрыл одним сильным пинком. Дверь хрустнула и, кажется, захлопнулась на веки вечные.

— А ты что здесь делаешь? Тоже в туалет захотел? – решил я начать непринужденную светскую
беседу.
— Я пришел, потому что ты, придурок, как сквозь землю провалился! Я уже было решил, что ты
заблудился, а оказывается, ты тут с чучелом обнимаешься!

— Я не обнимался… просто… проверял качество меха, — пробубнил я себе под нос.

— Возвращаемся, — сухо ответил Зуо, беря меня за шкирку и затаскивая обратно на лестницу.

— Нет! Погоди, я же еще не…

— Чем же ты тогда все это время занимался?

— Чучелом, чем же еще, — недовольно проворчал я.

— Пять минут, вторая дверь направо, идиот, — послышалось шипение сэмпая.

— А вдруг я не успею за пять минут?

— В твоих же интересах успеть!

— Понял-понял, не дурак, — вздохнул я, добрался до нужной двери и наконец-то оказался в

туалете. Правда, туалет Вина походил на миниатюрную комнату страха. Мало того, что здесь, как,
впрочем, и во многих комнатах дома, были все те же жуткие банки с мерзким содержимым, так
для полного счастья тут еще стоял ржавый унитаз, кривое зеркало со сколом с левого бока,
присутствовали здесь и разнообразные насекомые. Бр-р-р! И это самая спокойная комната в
доме? Нет, если подумать, ведь нет в доме ничего важнее туалета? Захватил туалет – захватил
квартиру. Может поэтому мой организм рвется пометить все туалеты, на которые только
наткнется? Все… не быть мне героем крутого фильма. Я слишком много ссу.

Сделав свое грязное дело и вздохнув с облегчением, я хотел было выйти из жуткого местечка,
меньше всего походящего на туалет, когда мой телефон снова завибрировал. Я ведь совсем забыл
про спамера!

«Значит, все-таки херово» — решил он Так понять мое молчание.

Недолго думая я опустил крышку унитаза, уселся на него и начал обдумывать, что же ответить.
Все-таки туалет действительно комната дум, каким бы жутким он ни был. Ну а то, что Зуо дал мне
пять минут… Хех… Ну не с часами же он стоит у туалета, да и ждать он меня не стал бы, так что все
в порядке. Но что же написать этому внезапному собеседнику?

«Кто ты?» — наконец задал я волнующий меня вопрос, хотя мысленно я задал ему другой вопрос,
а именно: чего он хочет мне продать?

«Как поживает твоя мама, как Эллити?» — вместо ответа пришло мне. Почему-то мое настроение
резко пошло в минус. Я даже не удержал равновесия и чуть не свалился с шатающегося унитаза.
Откуда он знает о маме, ладно хер с ним, мамы у всех есть, но откуда он знает об Эллити?!

«Мы знакомы?» — напечатал я почему-то задрожавшими пальцами.

«Да» — пришел мне более чем лаконичный ответ.

«Кто ты?» — повторил я свой вопрос.

— Если не выйдешь через секунду, ты труп! – вывел меня из напряжения голос Зуо. Наверное,
только я при фразе «ты труп» расслабляюсь, и все же на душе стало как-то легче. Вскочив на ноги,
я вышел из туалета и нос к носу столкнулся с сэмпаем.

— Ты ждал меня?

— Нет, блять, мимо проходил!

— Не будь таким раздражительным, — посоветовал я, безмерно радуясь тому, что сэмпай меня
все же дождался!

— За тобой нужен глаз да глаз…

— За мной нужен член да член, и я совсем не против! – нагло заявил я, за что получил несильный
подзатыльник.

— Не раскатывай яйца, — посоветовал мне сэмпай.

Да я стараюсь… стараюсь не раскатывать. Мне вообще все части тела стоит закатать раз и
навсегда! В асфальт. И скоро я этого дождусь. Уж кто, как не Зуо, ретивый строитель дорог,
поможет мне в этом.

Когда мы с сэмпаем вернулись на кухню, нас ждал приятный сюрприз. Вин сделал всем по чашке
ароматного чая и на середину стола поставил корзинку с печеньем. Естественно, я тут же уселся за
стол и с видом голодавшего несколько недель, – нет, ну омлет же я не доел, да и мало мне его
было, – начал поглощать печенье. Всё трио никакого внимания на меня не обращало, продолжая
обсуждать произошедшее с Яном и планируя его побег.

— …как ты нашел нас? — донесся до меня вопрос Зуо.

— По запаху, — ответил котенок, грациозно отпивая из чашки чай, — кстати… — парень внезапно
наклонился ко мне совсем близко и пару раз втянул милым носиком воздух, — Ты пахнешь Зуо, —
прошептал он мне на самое ухо.

— Неправда, — я просто мастер отговорок. Видите, как виртуозно я могу заставить человека
разувериться в своей правоте?! А?

— Я чувствую запах Зуо на твоем теле, — не унимался котенок. Как назло, Зуо и Вин вновь начали
о чем-то спорить и поэтому на нас внимания уже не обращали.

— Если и так, то что? Мы спали в одной комнате и…

— Он трахнул тебя…

— Если знаешь, чего лезешь?

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш… — кажется, паренька передернуло, — ты ему не пара.

— А ты что, его мамочка, чтобы кидаться подобными заявлениями? – начал злиться и я.

— Ты страшное тощее тупоголовое чудовище. Единственная причина, по которой он с тобой, это

Лис, — никак не мог угомониться котенок.

— Это не так!
— Так! Зуо красив как бог…

— Смотря какой бог… если как Анубис, то мне его жаль…

— Можешь смеяться сколько хочешь, но Он тебе не по зубам!

— А по чему тогда? По заднице?

— Ты уродлив… ты все портишь!

— Почему же, — ухмыльнулся я, — ты, что же, не знаешь, что рядом с уродами даже не очень
красивый человек будет выглядеть более-менее. А Зуо вообще красава, а на моем фоне как раз
начинает обладать той самой божественной красотой! Я делаю ему услугу!

— Так и оставайся фоном и не смей лезть к нему в душу!

Нет… я чего-то не понимаю, или это пятнистое гавно пытается влезть в наши и без того сложные
взаимоотношения с Зуо? В те самые, из-за которых мне пришлось фиг знает что пережить и фиг
знает что сделать, дабы завоевать внимание сэмпая?

— Эй… тупой комок шерсти, — в манеру парню зашипел я, схватил его за футболку и придвинул
его лицо совсем близко к своему, — мне посрать, кто тут красив или нет. Если у вас здесь секта
красавчиков, мне посрать и на это, ясно?! Но не смей мне диктовать то, что мне надо или не надо
делать, и с кем мне находиться!

— Или что? – заискивающе ухмыльнулся котенок.

— Или сдохнешь… — прошипел я, смотря парню прямо в глаза и не мигая. Что самое смешное, в
тот момент я был абсолютно серьезен. Во мне кипела безумная ярость, и казалось, что могу я
абсолютно все. В ответ котенок наиграно спокойно хмыкнул, убрал мою удерживающую его за
футболку руку и вновь все свое внимание переключил на чай. Вот и что это было, я вас
спрашиваю?! А я вам скажу. Заговор! Мировой заговор против Тери Фелини!

«Ты знаешь, кто я» — тем временем появилось сообщение на экране моего телефона.

«Разве? Я в этом сомневаюсь»

«0101» — пришло мне в ответ.

«Ты единички?»

«0101100010000111111111010»— прислал мне сообщение незнакомец. Хм-хм… двадцать пять

символа. Ну и к чему эта двоичная система, он, что, думает, я сейчас в уме это расшифрую?

«Ты издеваешься? Я не смогу расшифровать это!»

«Подумай»

Подумай… ха! Я на этой недели и так слишком много думал. Лимит моей думалки закончился,
звоните на следующей неделе!

«Все куда проще, чем тебе кажется»

Да уж куда там. Мне вечно все и везде кажется. Хм… двадцать пять символов… Если
предположить что здесь скрыто ни одно число или буква, а несколько. Если это череда цифр?
Может 4-битный код Грея? А ну нах, никаких кодов! Он же говорит, что все куда проще, а меня
опять заносит в степи и буераки. Итак, все просто. Если все просто, тогда и шифр простой. Простой
шифр – простые цифры. А простые цифры в двоичной системе состоят из четырех-пяти
элементов… а значит… Я начал перебирать в голове варианты ответа, и решение пришло само
собой. Сообщение содержало в себе череду цифр:

«5.8.16.15.15.10 – я расшифровал, и что?»

«Подумай»

«Да я уже надумался!»

«Ты сможешь, я знаю» Ну что за хренатень творится в самом деле! Чего он ко мне привязался?

— Думаю, вам стоит съездить к ней… — тем временем разговор между Зуо и Вином продолжался.
Котенок также, потеряв ко мне интерес, внимательно слушал их.

— Стоит-то стоит, стоить это действительно будет… — как-то удивительно устало вздохнул Зуо, — с
другой стороны, никто не знает планы главных зданий Тосама настолько хорошо…

— Вот и я о том же, — закивал Вин, — Насколько я помню, днем она работает в баре «Безумный
Роджер».

— Я знаю… — Зуо вздохнул еще тяжелее. О ком же они говорят?

«Ты понял? Понял, кто я?»

«Да блин, мне же делать больше нечего, кроме как разгадывать загадки какого-то незнакомца!»

«Я не незнакомец» — пришел мне настойчивый ответ.

«Тогда кто же?»

«0101100010000111111111010»

«0101100010000111111111010»

«0101100010000111111111010»

«Да понял, я, понял! Твое имя зашифровано в этой строке цифр?»

Имя… стойте… Да как же я раньше не догадался! 5.8.16.15.15.10… буквы… не может быть…

«Кто ты?» — напечатал я, всеми силами стараясь скрыть от троицы то, как занервничал. Тряслись
уже не только мои руки, но и все мое тело бил нервный озноб.

«0101100010000111111111010»

«ПРЕКРАТИ МНЕ СЛАТЬ ЭТИ ДУРАЦКИЕ ЦИФРЫ!»

«Когда вырастешь, ты обязательно все поймешь...»

«Замолчи»

«Все поймешь… ты понял? Должен был понять!»

«Кто бы ты ни был, оставь меня в покое!» — отослав последнее сообщение, я поспешно выключил
телефон, засунул его в карман джинсов и попробовал успокоиться. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Кто эти люди, что сидят передо мной…

Я впервые их вижу…

Я их не знаю…

Кто вы?

— Эй, Насекомое… — презрительный взгляд Зуо был для меня словно холодный душ.

— Что-то… жарковато… — сорвалось с моих пересохших губ, — мне не хватает воздуха, — честно
признался я.

— Неужели запах начал возвращаться? – засуетился Вин.

— Нет-нет, все в порядке… просто… — Вдох. Выдох. Все в порядке. Это не может быть он… Вдох…
выдох…

Шестой круг Ада: 57. Нежная пытка

*информационная ценность главы = 0

экшн = 0
интрига = 0
пустые рассуждения = 100*

Мне всегда казалось, что, что бы ты ни знал, ни видел или не мог оценить, всегда можно
обратиться к Логике, и она-то расставит все на свои законные места. Проблема заключается лишь
в том, что логику классифицируют как мужскую и женскую, может быть, еще как-нибудь не менее
допотопную, но почему никто и никогда не говорил о том, что логика у всех разная. Ведь то, что
является логичным поступком для одного, часто считается нелогичным для другого. Или я не
прав? Если не прав и есть лишь логичность и нелогичность, тогда со знанием дела заявляю вам,
люди, что вы нелогичны! Нелогичны, потому что, сколько бы я не силился понять вас, некоторые
ваши поступки для меня всегда останутся непонятными и странными. А может быть, все дело в
суровой реальности или я просто окружен не теми людьми? А ведь это все объясняет!

Думаете, мне в голову пришла мысль о псевдо логике просто так? О нет. Тем, кто вызвал
подобные размышления, был Вин. Блин, откуда же ты свалился, друг?

Когда мне так внезапно стало плохо и захотелось глотнуть свежего воздуха, химик сразу
засуетился, включил какой-то другой режим подачи воздуха в квартире, и на кухне стало куда
прохладнее, зато свежее. Кроме того, он сделал мне еще одну чашку ароматного чая. Добил же
меня его метод измерения температуры. Сняв свой противогаз, Вин подошел ко мне почти
вплотную, и я ощутил его теплую ладонь на своем лбу, которая мягко убрала с него челку, а в
следующее мгновение лоб Вина прикоснулся к моему. Только сейчас я смог разглядеть его более
внимательно. Я бы не сказал, что химик входил в ту самую секту неописуемо красивых людей, в
которой были Зуо, котенок или Инф, он был обычный. Такой же, как и я. Вот только в темно-синих
чуть раскосых выразительных глазах можно было и утонуть. Знаете, у меня всегда была теория
человеческой красоты. Красота может быть общей, а может присутствовать изюминка. Это как с
пятью главными человеческими чувствами. Зрение, слух, вкус, обоняние, осязание. Если лишиться
чего-то одного, остальные чувства обострятся, чтобы компенсировать потерю. Слепые лучше
слышат, глухие распознают больше цветов. Так и здесь, человек просто может быть красив, а
может содержать эту красоту в каком-то одном месте, словно сконцентрированную в одной точке.
И пусть эту красоту не так просто заметить, но лишь приглядевшись и наткнувшись на нее, ты
вполне мог больше никогда не вырваться из плена подобной завораживающей красоты. Зуо – это
жестокое исключение, потому что мало того, что он, скотина, был красив сам по себе и лицом, и
телом, если приглядеться, в нем можно было отыскать еще кучу красивостей. Хотя, возможно, во
мне просто говорит всепоглощающая любовь к этому противному субъекту. Но в принципе и это
объяснимо. Вся красота Зуо явно компенсировала его на редкость отвратительный характер. Так
вот почему многие красивые люди настолько заносчивые и вредные! Все из-за мирового баланса!
Я только что вывел еще одну теорию, которая, возможно, впоследствии поможет мне захватить
мир. Интересно, а в чем же кроется моя красота? Явно не в глазах… и не носе… и не губах… и уж
точно не в седых волосенках… а тело… хе-хе, такое тело разве что в музей естественных наук
выставлять в роли экспоната, ярко отражающего убогую деградацию человеческого тела. Нет. Так
не пойдет. Так не пойдет, я вам сказал! Почему это у меня нет ни одной красивой части тела?!

— Зуо-Зуо, а что во мне тебя привлекает? – как бы, между прочим, тихо спросил я сэмпая. В ответ
на это Зуо взглянул на меня как на бешеную голодную белку в суровую зиму, готовую броситься
под ноги любого, лишь бы ее накормили или, на крайний случай, отгрызть кусок от этих самых
ног, под которые она и кидалась.

— Меня? В тебе? Привлекает? – Зуо поморщился, но от этого менее красивым не стал. Я, кстати,
давно заметил, что какая бы эмоция ни была написана на лице сэмпая, пусть то раздражение или
ярость, он все равно остается безумно привлекательным. Черт… застрелите меня, как я мог
влюбиться настолько сильно?! Сам до сих пор не могу поверить в подобное. Эгоизм. Мой
родимый и любимый эгоизм, вернись и заставь меня вновь полюбить себя и только себя, а не
красивую обертку с кошмарным содержимым!

Находясь с Зуо, я постоянно ощущаю себя героем древнего ужастика «Чужой», потому что рядом с
сэмпаем всегда надо быть настороже. Ведь одно неверное движение, и его личный Чужой,
являющийся его темпераментом, может вырваться на свободу, и если в старом ужастике
инопланетная дрянь ломала грудную клетку своему носителю, то в данном случае последствия
выхода Чужого ощущали грудные клетки окружающих. Да что там грудные клетки, тут страдало
все хрупкое человеческое тело.

— Что? Неужели совсем ничего? – наигранно удивился я. — А почему же у тебя встает на меня? –
кстати, вопрос вполне резонный, но сэмпаю он явно не понравился. По крайней мере, он
поморщился так, словно я ему попытался оторвать яйца.

— Ну? Ответишь мне? – после недолгого молчания в нетерпении начал подгонять я сэмпая.

— Отвали, — было брошено мне в ответ.

— То есть эта пятнистая задница была права, — кивнул я в сторону котенка, — и ты со мной только
из-за Лиса… — со скорбным видом изрек я тихо, дабы Вин нас не услышал, ведь он, как я понял,
ни о Локи, ни о Лисе не знал.

— Конечно же, нет! – возмутился Зуо, но почти тут же сообразил, что сказал что-то совсем не
брутальное и не пафосное, поэтому он поспешно продолжил, — Как оказалось, единственное, что
в тебе могло меня привлечь, а именно интеллект, также у тебя отсутствует.
— Действительно… — закивал я, мысленно торжествующе выплясывая вокруг воображаемого
адского пламени с вилами в руках. О нет, Зуо, ты спалился! Спалился как последний идиот! Му-ха-
ха-ха-ха!

Ум… Точно… я умный… я умный? Все из-за этого говна под названием ум? Я целыми днями
страдаю и боюсь лишний раз посмотреть в зеркало? Все из-за него?! Обидно, если учесть, что от
него нет никакого прока и лишь одни проблемы. Не говоря уже о том, что мои шестеренки
работают как-то совсем неслаженно: иногда я могу решить такие задачки, которые вам и не
снились, а порой я впадаю в настоящий ступор, сталкиваясь с обыкновенным примером на
умножение. Странно это, не правда ли?

— Эм… Тери, что ты делаешь? – голос Вина разорвал мои грустные размышления, и я только
теперь заметил, что уже успел схватить со стола чайную ложку и пытался в этот самый момент
засунуть ее себе в ухо.

— Хочу выковырять свой мозг, — честно признался я.

— Пф… было бы что выковыривать! – фыркнул в ответ Зуо.

— Не понимаю… — Вин повернулся к сэмпаю, — разве вы не пара? – от этого заявления Зуо

подавился только что отпитым чаем.

— Что?! – взвился было он, но я многозначительно уставился на сэмпая не мигая и изобразил

самую жалостливую морду лица, на которую только был способен. Зуо остановился, вздохнул,
пробормотал что-то матерное и, наконец, выдавил:

— И что?

— Тогда почему вы так жестоки с ним, разве вы не хотите выразить ему свою любовь через
нежность и заботу? – блин, Вин, ты точно не из нашего времени! Ну нельзя быть таким добрым.
Раньше мне всегда казалось, что доброта – вещь на редкость глупая. Только вот столкнись я с этой
самой добротой, а значит, и с Вином на недельку раньше, не успев еще повстречать Зуо, и я бы
наверняка влюбился. Но благо этого не произошло. К сожалению, я и сам осознавал, что не только
Зуо или Мифи или та же маман — жестоки и черствы и не привыкли выказывать нежности по
отношению к окружающим. Я ведь точно такой же. И Вину бы было со мной плохо. Не говоря уже
о том, что как только бы эта моя влюбленность прошла, мне бы наверняка захотелось эту доброту
уничтожить просто ради забавы. Ну вот… я, оказывается, такой злой… лучшая пара Зуо! Яху!

— Любовь? – у Зуо задергался глаз, — Кто говорил о любви? Я его только тра… — Зуо умолк на
полуслове и снова выматерился.

— Пусть так… — с внезапной легкостью согласился химик, — только у вашего «Только Тра»
температура, — хмуро заметил он. Я вздрогнул, Зуо же посмотрел на меня так, словно я сам
виноват в своей болезни или даже скорее Я Специально Поднял себе температуру, чтобы сделать
ему очередную гадость. Хотя я такого пока еще не умею, но надо осваивать!

Температура, значит. Хм… неужели на меня так повлияло то письмо? Оно настолько меня
расстроило, что даже тело взбунтовалось? С чего бы это? Без разницы. Мне всего лишь надо было
успокоиться и все бы прошло, я был в этом четко уверен. Зато в этом не был уверен Вин, уже
через полминуты поставивший передо мной стакан воды и протянувший какую-то таблетку.

— Тебе сразу станет лучше, — пообещал он мне. Что ж… хорошо бы. Может, заодно еще и жопа
болеть перестанет? Хотя к этому я уже привык. Заметили, как быстро я освоился? После второй
бурной ночки с Зуо я даже не ною, как болит мое тело везде и в некоторых местах в частности. Ну
а толку-то ныть. Болит все, что только может болеть. Кажется, даже уже зажившие укусы на руке и
шее иногда давали о себе знать, что уж говорить о синяках, ссадинах и так далее. Интересно, а
было ли когда-нибудь так, чтобы у меня ничего не болело? Было… но, кажется, так давно и не
правдиво. А ведь я с Зуо всего шестой день. Шестой день, а словно мною была прожита
маленькая жизнь. Так. Почему прожита? Я что уже сам себя в гроб укладываю? Позитивный
настрой, ничего не скажешь.

От таблетки Вина мне действительно полегчало, но расслабляться времени не было. Пока я

занимался своим маленьким самооздоровлением, противная кошатина так и лезла к моему Зуо!
Этот мелкий парень то и дело терся вокруг своего босса, подходя к нему то с одной стороны, то с
другой и разве что в рот ему не заглядывая. Интересно, и чего же он добивается? Естественно,
слишком долго я терпеть это был не в состоянии, и когда котенок в очередной раз оказался рядом
с Зуо, да еще и прикоснулся к его плечу, я взбесился! Схватил со стола стакан и кинул его в Глоу.
Но… проблемка заключается в том, что я не герой боевика и тело мое так же, как и глазомер,
мягко сказать, не натренированы. Целился-то я в котенка, а вот попал в Зуо. Точнее, почти попал.
Благо рефлексы сэмпая спасли его лицо от стакана, ибо Зуо поймал его, прежде чем тот достиг
своей цели. Следующие пару секунд на кухне царило жуткое молчание, которое порой бывает в
ужастиках перед самой кульминацией. Но почему в этот раз мне так и хотелось схватить пульт и
выключить к чертям эту слишком уж реалистичную сцену из фильмов ужасов.

Зуо медленно и аккуратно поставил стакан на стол, провел указательным пальцем по его верхним
границам, затем все с той же медлительностью поднял глаза на меня:

— Что это было? – голос его звучал ровно.

— Рука… рука соскользнула, — пробормотал я, ежась под этим вмиг потяжелевшим взглядом, — у
меня руки потеют, постоянно что-нибудь выскальзывает! – с наигранной бодростью продолжил я
и даже вымученно улыбнулся.

— Вот как… — Зуо улыбнулся мне в ответ, но лучше бы он этого не делал. Все внутри меня
загорелось, и тело забил сильный озноб, кажется, температура стремительно возвращалась.

— Вин, Глоу, могу я попросить вас выйти, мне надо поговорить с насекомым наедине, — более
чем учтиво обратился Зуо к химику и котенку. Оба переглянулись, затем снова воззрились на Зуо,
после их взгляд перекочевал на меня. Глоу усмехнулся, химик посмотрел с нескрываемой
жалостью.

— Думаю сейчас не время… — хотел было все же сделать попытку спасти мою шкуру Вин, но его
реплика была прервана на полуслове выразительным жестом Зуо. Сэмпай просто поднял руку,
давая понять, чтобы химик замолчал, и тот поспешно подчинился.

— Выйдите, — для пущей убедительности холодным, не принимающим возражения тоном,

бросил Зуо, и Глоу с Вином из кухни тут же вышли и плотно закрыли за собой дверь.

— Так говоришь, рука? – Зуо прожег меня взглядом красных глаз, обворожительно улыбнувшись.

— Ну да… с кем не бывает?— пропищал я, ежась под этим взглядом и мысленно разрабатывая
план побега. Но какой бы вариант я ни придумывал, все равно заканчивался он моей мучительной
кончиной. Броситься в окно? Умереть от зеленого смога. Броситься из комнаты? Умереть от рук
Зуо. Забиться в одну из банок Вина и притвориться очередной заспиртованной мумией? Что-то
мне подсказывает, что и при этом раскладе выживу я едва ли. Что же остается? А остается просто
смотреть на сэмпая исподлобья и вздрагивать от каждого его плавного движения.

— Подойди, — голос сэмпая был все таким же ровным и из-за этого безумно жутким.
— Да мне и здесь хорошо, — пролепетал я, строя из себя идиота.

— Поднял свой сральник и подошел, — все с той же легкой улыбкой спокойно произнес сэмпай. Я
на эту улыбку ответил своей жалкой, медленно поднялся со стула и почти подполз к Зуо. Когда
наши колени соприкоснулись, последовала следующая команда:

— Развернись ко мне спиной.

— Может не надо? – захныкал я, не зная, что и думать. Неужели меня будут пялить прямо здесь и
прямо сейчас? Стоя? За какой-то дурацкий стакан? Нет, я, конечно, сказал, что к боли уже привык,
но новой не жаждал!

— Надо, — это чертова ухмылочка выводила мои чакры из равновесия! И Вин, блин, ушел. Все-
таки, каким бы кто ни был добрым, а нет ничего дороже своей шкуры. Хотя если бы вместо меня
Зуо бы побил Вина, я бы расстроился. Сам виноват, сам и расплачусь, верно же? Так и надо.
Сваливать последствия своих идиотских поступков на других — дело недостойное. Но иногда так
хочется!

Я развернулся к сэмпаю спиной и вздохнул поглубже, даже не представляя, чего и ждать от Зуо.
Все же у него по части пыток, как мне кажется, фантазия работает более чем неплохо. Какого же
было мое удивление, когда вместо удара, срывания с меня одежды или еще чего-нибудь более
извращенно— экзотического руки Зуо попросту схватили меня за талию и потянули к сэмпаю,
усаживая меня к нему на колени. Правда, после этого они еще и ноги мне развели, но я решил
раньше времени выводов не делать.

— Так, значит, у тебя проблемы с руками? – зашептал мне Зуо на самое ухо, прижимая меня к
себе и заставляя меня этим мгновенно расслабиться.

— Ну… не совсем, — буркнул я, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Не совсем? Как это понимать? – прошептав это, сэмпай облизнул раковину моего левого уха, а
затем слегка надкусил мочку. Я судорожно вздохнул.

— Просто… я целился не в тебя… Ой! – невольно воскликнул я, почувствовав, как холодные руки
Зуо, совсем не такие, как, скажем, у Вина, забираются под мою футболку, медленно подползают к
моей груди и начинают мягко ласкать мои соски. Нет… ну что это за тема — соски лапать. Я же не
девчонка, сисек у меня нет, так в чем понт к ним прикасаться? А? Я не понимаю… прекрати их
трогать! Я же сказал, прекрати! И вовсе мне не приятно… но может немного… ну ладно, приятно…
но это ничего не значит! И пусть мне приятно, но не нравится… да и такое может быть! Я
смущаюсь и не знаю что делать, поэтому и не нравится. Зуо, да прекрати же! Хватит!

Когда из меня вырвался очередной судорожный вздох, одна рука сэмпая перекочевала с моей
груди ниже по животу к паху.

— Что-то не так? – как ни в чем не бывало поинтересовался Зуо, поглаживая через ткань штанов
мой стояк. Ну и что? Что, я вас спрашиваю. Я не виноват! Это все физиология! Конечно, не скажу,
что если бы мои соски начал тискать, скажем, Вин, у меня была бы такая же бурная реакция. Но
это ведь Зуо. А Зуо я люблю, каким бы говном он ни являлся. А он, зная о моих чувствах,
пользовался этим как последняя скотина!

— Прекрати… — почти прошептал я, облизывая пересохшие губы и неотрывно смотря на руку Зуо.
Хотя я и просил прекратить, в действительности я хотел все с точностью до наоборот.
«Да расстегни же ты ширинку!» — почти выл я мысленно, не в силах больше терпеть назойливой
боли из-за того, что член упирался не в самую мягкую ткань штанов, нижнего же белья на мне не
было. И рука Зуо. Хотелось почувствовать ее не через ткань, ощутить холод кожи и… Словно
услышав мои мысли, сэмпай приподнял мою юбку и расстегнул ширинку штанов, давая мне тем
самым вздохнуть с облегчением. Я даже заерзал в предвкушении того, что Зуо сейчас прикоснется
ко мне, совсем забыв о собственном положении и о том, что, между прочим, сэмпай, кажется, на
меня в данный момент Зол, а раз так, тогда зачем ему доставлять мне удовольствие?

Руки Зуо я так и не дождался. Она вновь вернулась к моей груди и занялась сосками. При этом
губы Зуо то с какой-то неутолимой жадностью впивались мне в шею, то усыпали ее еле
уловимыми поцелуями, из-за чего я буквально задыхался от возбуждения. Еще несколько минут
подобных мучительных ласк, и я сам потянулся к своему члену, желая хоть немного снять
напряжение.

— Прикоснешься к себе, сломаю руки, — тут же послышалось привычное шипение Зуо. Я убрал
руки и смиренно продолжал наслаждаться мимолетными ласками, но, черт побери, этого было
мало! Очень и очень мало! Я начал ерзать все активнее, желая, чтобы сэмпай сделал хоть что-
нибудь, но Зуо откровенно издевался надо мной! Еще через пару минут нежных пыток я вновь
потянулся к своему члену, решив, что пусть хоть сто раз мне руки переломают, но удовольствие я
получу. Хрен там. Со словами «я предупреждал» Зуо заломил обе мои руки мне за спину и
перевязал их полотенцем, что валялось на кухонном столе, после чего пытка продолжилась.

— Нх-х-х… Зуо хватит! – я уже почти срывался на крик из-за все нарастающего чувства
неудовлетворенности. Его поцелуи меня начали раздражать, ровно как и прикосновения. Я
попытался вырваться из его объятий, но сэмпай держал меня крепко и отпускать не собирался.

— Что такое? Не нравится? – наигранно удивился Зуо, опуская руки на мой живот.

— Чего ты этим добиваешься?! – с надрывом воскликнул я.

— Чего? – Зуо на секунду задумался, — просто мне нравится над тобой издеваться, — ехидно
прошептал он. Его рука тем временем наконец-то добралась до моего члена. Указательный палец
медленно скользнул от основания к самому кончику и начал медленно, безумно медленно
размазывать по нему капельки выступившей смазки.

Я сейчас его прикончу!

— Если хочешь меня поиметь, делай это быстрее! – раздраженно фыркнул я, всем своим видом
пытаясь скрыть тот факт, что и сам хочу этого.

— Поиметь? Тебя? Нахер ты мне нужен! – гаденько захихикал Зуо, надавливая на головку чуть
сильнее и заставляя меня извиваться в его объятьях. На лбу у меня выступил пот, все тело горело,
становилось все жарче и воздуха катастрофически мне не хватало, а главное, мое раздражение
достигло пика, и из-за него даже разболелась голова. Тем временем влажные пальцы Зуо
опустились ниже, и я ощутил их, по-видимому, у самого слабого моего места.

— Не трогай! – ага. Зуо прислушался и убрал пальцы. Конечно. Тут же… размечтался, Тери!
Наоборот, моими воплями и просьбами все прекратить, я сам же усугублял ситуацию. Пальцы Зуо
все же грубо проникли в меня, заставив меня вскрикнуть от резкой боли.

— Больно… — этого я не кричал, наоборот, тихо прошептал, морщась и пытаясь абстрагироваться

от происходящего.

— Я не расслышал, ты что-то сказал? – ехидно поинтересовался Зуо.

— Ты… — я пару раз вздохнул и выдохнул, стараясь собраться с мыслями, а главное, не
разреветься! Мужик ты или не мужик? Хотя странно рассуждать о своей мужественности, когда в
твоей заднице покоятся чьи-то пальцы, не правда ли? А если эти пальцы заменит еще и член,
вопрос о том, кто тут мужик, станет чисто риторическим…

— Ты… чертов влюбленный ублюдок, не знающий, как вести себя с тем, кого ты хочешь! – наконец
сформулировал я свою мысль, зная, что из-за моих слов Зуо взбесится лишь сильнее. Ну и пусть
побесится! Мне будет херово физически, зато ему морально!

— Во-о-от как? – Зуо извлек из меня пальцы почти наполовину, а затем резко вогнал их обратно
внутрь. Я изогнулся и тихо зашипел сквозь зубы, невольно сжимаясь, и тем самым причиняя себе
лишь еще большую боль. Нет, Тери, вздохни поглубже и расслабься! И тогда будет даже приятно.
Наверное… Может быть… Блин! Надежда умирает последней!

— Отпусти меня! – вконец отчаявшись, заныл я, стараясь высвободить свои руки из пут полотенца,
но этим лишь причиняя себе боль.

— Как скажешь, — внезапно равнодушно пожал плечами сэмпай, убирая пальцы и резко
скидывая меня со своих колен на пол. Я упал на живот и попытался собраться с мыслями, когда
как Зуо сначала помыл руки, а затем поднял меня за шкирку, поставил на ноги и развязал руки.
Естественно, первое, куда эти руки потянулись, было моей ширинкой, ибо мое возбуждение все
еще было слишком сильным, и как справиться с ним иначе, нежели с помощью своих рук я не
знал, но Зуо поймал меня за запястье раньше, чем я смог к себе прикоснуться.

— Я же сказал, не смей, — сжимая мои руки с такой силой, словно пытался их сломать, произнес
Зуо. Я на это лишь беспомощно захныкал:

— Но я же не могу ходить со стояком!

— Не можешь? Разве? А ты попробуй, — деловито посоветовал мне сэмпай, вновь забираясь мне
под юбку и застегивая мою ширинку. Я взвыл от кошмарной боли, но Зуо этого словно не заметил.

— Вот так и ходи, за юбкой все равно ничего не видно, — с улыбкой ангела «подбодрил» он меня
и буквально вытолкнул меня из кухни. В коридоре к моему ужасу стояли Глоу и Вин и усиленно
делали вид, что ничего, ну совсем ничегошеньки не слышали.

— Задерживаться здесь мы больше не можем, — как ни в чем ни бывало, объявил Зуо, проходя
мимо котенка и химика, — мы должны посетить Архитектора, но сначала нужно вернуть мой
мотоцикл, — оповестил он всех присутствующих. Мне вот интересно, кто-нибудь его слушал? Я, к
примеру, был полностью поглощен собственной эрекцией, Вин смотрел на меня с беспокойством,
а котенок злорадствовал. Проще говоря, в данный момент центром внимания был я, а вовсе не
Зуо, но сэмпаю, как всегда, было все равно.

Как Зуо и сказал, сначала мы решили заехать к Сэмми и Ленни за нашими вещами, а затем уже
поехать на встречу с неким Архитектором. Оставался лишь один вопрос: как нам до них
добраться?

— Разве вы не можете уехать на том же, на чем приехали? – невинно поинтересовался Вин. Зуо
как-то сразу перекосило, а меня начал раздирать беззвучный смех. Вот это действительно
выглядело забавным. Одно дело кататься на радужном драндулете вечером, когда уже стемнело,
совсем другое — среди белого дня.

— Так что? – не мог угомониться Вин.

— Думаю… другого выхода у нас все равно нет. Рано или поздно нам бы пришлось вернуть ту
развалюху, — немного поразмышляв, наконец-то решился Зуо. Вот что значит характер! Вот что
значит выдержка! Бьюсь об заклад, дабы сесть в эту премилую машинку, сэмпаю придется себе
чуть ли не на горло наступить.

Из дома Вина мы выбрались через черный ход и дальше двигались словно ниндзя, пытаясь
остаться незамеченными. Котенку Вин дал один из запасных противогазов. Честно говоря, я тоже
сначала хотел попросить один себе, ибо голубой противогаз с ромашками не вдохновлял меня,
хоть убейте. Но когда я взял свой валявшийся в коридоре противогаз в руки, он посмотрел на
меня своими круглыми стеклянными глазами так внимательно и жалобно, и на душе стало так
тоскливо, что я решил не отказываться от него. Нет, сначала я даже пытался убедить его, что у
Вина ему будет куда лучше, ведь парень любит ходить в противогазе даже по дому и наверняка у
него их много, но мой голубенький в ромашку друг ничего слушать не хотел, лишь молча, и с
какой-то безнадегой смотрел на меня. Он даже смирился с тем фактом, что я его брошу, и даже
успел меня за это простить. Он словно говорил: «Идите своей дорогой, хозяин, я все понимаю и не
держу на тебя зла». Это было настолько самоотверженно и мило, что я даже всплакнул. Благо Зуо
не дал мне расслабиться, одарив подзатыльником и обозвав сопливым, никчемным насекомым.
После этого я все же нацепил свой голубой противогаз, и мы ринулись навстречу врагу, как я уже
сказал, как истинные ниндзя. У Глоу получалось играть эту роль виртуозно, да и Зуо не отставал.
Даже при его росте и не самом незаметном прикиде, двигался он плавно и умудрялся скрыться
там, где, казалось, и для меня спрятаться возможности не было. Ну… у меня все обстояло чуточку
хуже. Начнем с того, что когда мы выходили, я споткнулся об одну из банок Вина и противогазом
пробуравил ему лужайку. Поспешно отряхнувшись, я почти сразу наступил в ведро с какими-то
органическими остатками, которые были очень вязкие и выпускать попавшую в них мою ногу не
собирались. Пока я пытался стащить ведро с ноги, Зуо и Глоу уже были слишком далеко и я,
плюнув, побежал за ними с ведром на одной ноге. Ну и что? Что никогда не попадали в такую
ситуацию? Да быть такого не может, не зря же это одна из самых распространенных фишек в
комедийных фильмах и мультиках. Доковыляв до очередного места, у которого Зуо и Глоу
приостановились, я вновь попытался вытащить ногу из ведра. Блин, жаль с нами Вин не пошел, он
бы обязательно мне помог. Так нет же, Зуо сказал ему оставаться дома и лишний раз не светиться.
Нет, конечно же, он как всегда прав, но все же Вин такой хороший. На прощание дал мне целую
прорву таблеток и пластырей «На всякий случай». И почему мне казалось, что под «Всяким
случаем» Вин подразумевал секс с Зуо? Хотя сейчас, пусть и немного успокоившись, я только о
сексе и думал. Все же Зуо нашел способ третировать меня. Понял, что избиениями ничего не
добьется, и решил поиздеваться иным способом. Что ж, Зуо. Один-ноль в твою пользу. Вот только
не становись слишком самонадеянным раньше времени, ибо это еще не конец! Я еще отомщу, и
тогда…

Пока я думал о мести, мерзко хихикая и возводя руки к небесам, как делает любой маломальский
злодей, Глоу и Зуо уже след простыл. Я начал оглядываться по сторонам, но нигде этой парочки
так и не обнаружил. Ну, вот… меня бросили… точнее это, конечно же, я придурок тупой, не
заметивший, как они ушли… и все равно меня бросили! Чертовы ублюдки! Ну ничего… Так просто
вы от меня не избавитесь!

Подумав об этом, одним сильным рывком я таки снял с ноги ведро, но выбрасывать его не
торопился. Нет, оно мне еще пригодится. В обнимку с органическими отходами я пробежал по
незнакомым дворам к стене зеленого смога, где, как ни странно, обнаружил Зуо и котенка.

— Где ты шлялся? – послышалось приглушенное шипение Зуо. Знаете… я давно заметил, что
отвечать на подобные вопросы правду смысла нет. Ну, скажу я, что отстал от них, потому что они
быстро бегают, а я много смеюсь, что будет в ответ? Правильно, меня обвинят во всех смертных
грехах, и пилить будут еще хер знает сколько времени. Поэтому в подобной ситуации надо
действовать куда изящнее. Да-да, вы не ослышались, изящнее и утонченнее. Надо подобрать
такой ответ, чтоб не подкопались. Благо у меня всегда на такие ответы был нюх.

— Срал, — более чем изящно и утонченно провозгласил я. Жаль, на Зуо и котенке были
противогазы, честно говоря, мне бы очень хотелось увидеть их лица в этот момент.

— Очень смешно, — послышалось фырканье сэмпая. Ха-ха, ну естественно, а что еще можно на
это ответить? А? Подыграть мне и сказать, что я засранец, себе дороже, и начать в чем-либо
обвинять тоже толку никакого! Я победил! По-бе-да! Один-один!

Стену мы преодолели через небольшой подкоп, который умудрился сделать котенок. Котенок ли?
Может Шарик или Бобик? Впрочем, Глоу оказался довольно пронырливым малым. Найти слепое
пятно в камерах, которые стояли по всему периметру стены Зеленого смога, и сделать там подкоп.
Ловко, очень и очень ловко! Ну а оттуда до нашего драндулета оставалось всего ничего. Тогда-то я
и решил исполнить свою маленькую месть, пока что в отношении лишь котенка! Когда мы
отбежали почти на квартал от стены, и до нашего транспорта оставалось преодолеть всего пару
метров, я дождался, когда Глоу окажется впереди меня и надел ему на голову то самое ведро. Ну
а что? Он же был в противогазе, так что ничего страшного с ним не случится. Или я не прав?
Котенок взвизгнул и начал наворачивать круги вокруг своей оси, пытаясь снять с себя ведро, а вы
же помните, как это трудно сделать? Короче говоря, Глоу добегался до того, что врезался в стену
одного из зданий, упал на спину и, кажется, потерял сознание. Что ж… грех не воспользоваться. Я
подошел к котенку ближе, размахнулся и в полсилы пнул его. Затем подумал и пнул еще раз. Да я
трусливый, противный, хитрый и гадкий. Да мне посрать! Это гавно пыталось встать между мной и
Зуо! В очередной раз, вспомнив об этом, я пнул Глоу в третий раз. Послышался тихий стон,
кажется, он пришел в себя. Что ж… пора убегать. С этой мыслью я резко стащил с Глоу ведро,
выкинул его подальше с глаз долой и отошел подальше от котенка к Зуо. Странная дрянь из ведра
совсем не оставляла мокрых следов или пятен, так что никто бы не смог доказать мою
причастность к странному поведению Глоу. Разве только те, кто все видел…

— И что это было? – нахмурился сэмпай, сняв свой противогаз и воззрившись на меня.

— А что это было? – режим идиота версия 321, — я споткнулся, — пожал я плечами.

— Трижды?

— И не такое бывает в нашем странном мире, — изрек я, также снимая свой противогаз и вздыхая
глубже свежий городской отравленный воздух.

— Ну-ну… смотри, чтобы об тебя кто не споткнулся, — ухмыльнулся Зуо. Глоу тем временем
пошатываясь, поднялся на ноги и охреневше огляделся по сторонам. Затем стащил с себя
противогаз и снова огляделся по сторонам.

— Я внезапно потерял сознание? – пробормотал он, потирая ушибленную голову.

— Ага… И стукнулся головой об стену, — на всякий случай уточнил я.

— Кажется, не только головой, — заохал мальчишка, потирая теперь и поясницу, — как такое
могло произойти? – удивлялся он, ковыляя за нами.

— Стареешь, — не удержался я. Котенок в ответ одарил меня злобным взглядом, но промолчал.

Радужный драндулет смиренно ждал нас в тайном месте за одним из домов. Ни одна банда не
рискнула подойти к этому раритетному чуду техники.
— Мы поедем… на этом? — глаза котенка стали по пять копеек.

— А тебя что-то не устраивает? – ухмыльнулся я.

— Оно вообще шевелится?!

— Даже не представляешь, как!

Вздохнув как-то по-старчески тяжело, Зуо уселся за руль машины. Я после небольшой войны с
Глоу умудрился отвоевать место рядом с сэмпаем, котенок же улегся на заднем сидении и я
искренне желал ему свалиться из машины в процессе нашей поездки, ибо дверей с обеих сторон
от Глоу не было. Думая об этом, я вновь гаденько похихикал, но никто не обратил на меня
внимания.

До Сэмми и Ленни мы доехали с горем пополам. Во-первых, пэпилац завелся далеко не с первого
раза, а во-вторых, двигался он куда медленнее вчерашнего. Видимо, лимит его работы подходил
к концу, и нам оставалось лишь надеяться, что мы доедем до магазина электроники раньше, чем
машина развалится окончательно. И наши молитвы кем-то были услышаны. Мы заглохли всего в
паре метров от назначенного места. Благо, Сэмми нас сразу засек и уже через мгновение к нам на
встречу вышли Дрэй и Айт. Оба выглядели, мягко говоря, не очень. У Дрэя был перебинтован
левый глаз и голова, оба запястья и колено. У Айта – грудная клетка, правое плечо и он хромал на
обе ноги. Но блин, как же быстро он хромал! И как при этом громко вопил…

— Моя ласточка! Моя дорогая машинка! – буквально навалился парень на капот драндулета и
потерся о него щекой, — Вот ты снова и дома, — пропел он, — С тобой хорошо обращались?
Правда же? Потому что если нет… — Айт поднял на нас полный угрозы взгляд, затем обошел
машину, оглядел ее.

— Где дверь, — холодно бросил он, тыкая пальцем в пустую прорезь.

— Она вчера отвалилась, — спокойно пожал плечами Зуо, — разве не помнишь?

— Отвалилась только одна! А теперь здесь нет двух дверей! – сдержанно ответил Айт.

— Разве? – ух ты, Зуо тоже умеет притворяться дурачком!

— Разве! – взвился Айт и хотел сказать видимо еще что-то, но из-за одного резкого движения
парню поплохело, и он согнулся пополам и какое-то время тихо матерился и шипел сквозь зубы.

— Эй, с тобой все в порядке? – доковылял до друга Дрэй.

— Я-то в порядке, а вот моя драгоценная машинка… ты посмотри, что они с ней сделали!!!! Двух
дверей как ни бывало!

— «Да кому эти двери вообще нужны» – твои слова, кажется, — усмехнулся в ответ Зуо, доводя
этим Айта до последней стадии бешенства. Вообще, вы когда-нибудь замечали, что есть такие
люди, которые когда начинают говорить, остановить их уже невозможно. А самое страшное, что
ты сам ввязываешься в разговор и можешь так проспорить-проболтать с ними не один час. Вот Айт
был из таких людей. И они с Зуо, скорее всего, спорили бы еще долгое время – нашли, блин,
время – если бы не влезший в разговор, подошедший к нам Сэмми.

— О, вот и вы… как вижу, живы и невредимы, — усмехнулся он, сам выглядя безумно бледным и
очень усталым.
— Как Ленни? — тут же подал голос я.

— Жива, и на том спасибо, — фыркнул в ответ Сэмми. — Сколько раз говорил – «сиди на
винтовке!». Нет же, прется с перчатками и ботинками на врага и получает звездюлей по самое не
могу, а мне потом еще откачивать ее, беспокоиться и нервничать! В такие моменты убить ее мало!
– воскликнул Сэмми, а затем, видимо, поняв, что наговорил лишнего, вздохнул поглубже, вновь
взял себя в руки и куда спокойнее продолжил:

— Не забывайте, теперь вы наши должники, и уж мы от этого постараемся извлечь максимум

выгоды для себя, — ухмыльнулся он не слишком добро.

— Как скажешь, — в тон Сэмми ответил Зуо, подарив тому не менее «располагающую» к беседе
улыбку.

Наблюдая за их диалогом, у меня сложилось впечатление, что Тосам нашпигован злобными

психопатами и фриками, а нормальные-то люди куда делись? Я тут один остался? Остальные
вымерли? Конечно, вымерли. Нормальным здесь не прожить. Точнее, очень трудно остаться
нормальным в мире, где все свихнулись. Даже эксперимент был такой. Два психиатра поспорили
по поводу того, можно ли сойти с ума, прожив какое-то время в психиатрической больнице с
психами. Тот, кто утверждал, что нельзя, дабы доказать свою теорию, поселился в психушке. Ну а
вывод: через месяц, когда второй участник спора пришел навестить своего друга, он узнал, что тот
сошел с ума. Те деньги, что он выиграл в этом споре, победитель отдал на лечение своего друга.
Так, наверное, и в Тосаме. Чем больше людей сходило с ума, тем меньше оставалось шансов
родиться без тараканов в голове. Ну и что… если подумать, в безумии нет ничего плохого. Главное
привыкнуть, осознать и постараться притвориться нормальным. Вот что сейчас является
первостепенной важностью. Сходишь с ума? Так делай это тихо. Не пались!

Зуо с Сэмми еще пообкидывали друг друга злобными высказываниями, но, в конце концов,
успокоились, и мы, наконец, зашли в почти полностью разрушенный магазин. Наши шмотки нам
преподнесла забинтованная Минни. Я и надеялся увидеть ее забинтованной, думая, что в бинтах
она будет выглядеть более… хм… прилично… Ага, размечтался. Наоборот, девушка походила на
очень соблазнительную мумию, и она сама это прекрасно понимала, поэтому вновь активно
заигрывала с Зуо, а затем еще и сюсюкалась с опешившим Глоу.

Переоделись мы с сэмпаем предельно быстро. Искусственные пряди нам отцепили, а жаль… мне
даже начала нравиться длинная шевелюра. Мотоцикл Зуо также оказался в добром здравии и
всего с одной царапиной, сделанной, кстати, мной.

— Не слишком ли рискованно появляться здесь уже на следующий день? – не мог успокоиться

Сэмми, который периодически то и дело начинал ворчать из-за того, что мы вернулись так скоро.

— У нас еще остались кое-какие дела… — сухо бросил Зуо, садясь на мотоцикл и заводя его. Глоу,
маленькая мерзость, тут же оказался рядом с ним и уже, было, забрался на мотоцикл, когда
сэмпай одним несильным пинком оттолкнул котенка от мотоцикла:

— Насекомое, садись, — обратился он ко мне, и я, вздрогнув, поспешно разместился за его

спиной, — ты знаешь, как добраться до Архитектора, встретимся у входа, — отдал приказ Зуо
котенку. Глоу недовольно зашипел, что-то пробурчал, но против слов сэмпая, естественно, не
пошел. Так тебе и надо… тупоголовая кошатина! Впрочем… может и тупоголовая, зато хотя бы
знающая, куда мы едем… А вот я никак не мог понять, что еще за архитектор и нахер он нам
сдался?!

Впрочем, узнать ответ на мучащий меня вопрос мне предстояло довольно скоро.
Шестой круг Ада: 58. Разочарование

«Разочарование…

Какое неприятное слово, не говоря уже о состоянии, не правда ли?

Ты общаешься с человеком, и с какой-то стати он считает тебя идеальным, но затем ты делаешь

что-то, что дает твоему собеседнику понять: никто не идеален. И тогда наступает разочарование.

О-бо-жа-ю разочаровывать людей! Конечно, изначально и мне казалось это делом неприятным и
обидным, но если хорошенько подумать… это смотря с какой стороны посмотреть. Ведь, в конце-
то концов, в любой ситуации можно найти плюсы, а в человеческом разочаровании этих плюсов
хоть отбавляй. Начать хотя бы с того, что это элементарно весело! Настоящее разочарование
может задеть и даже расстроить, но натолкнуться на такое не так-то просто. Куда чаще мы
сталкиваемся с бутафорским ничтожным разочарованием, когда человек возлагает на тебя какие-
то надежды, почему-то решив за тебя, что ты сможешь совершить то или иное действие. Затем же
оказывается, что он был неправ и ты на подобное не способен. Тогда этот человек бесится и, дабы
посильнее поддеть тебя, говорит, что разочарован в тебе. В этот момент вместо того, чтобы лить
слезы и грызть себя изнутри, обдумывая, как же ты мог так оступиться и не сделать того, что на
тебя возложили, ведь этот человек так на тебя Надеялся, тебе стоит задать себе один простой
вопрос: на кого этому человеку стоит злиться? На тебя, потому что ты не смог сделать того, на что
не был способен изначально? Или может на себя, за то, что нафантазировал хрен знает чего и
попробовал свалить на твои плечи то, что ты, по его мнению, мог сделать? Нет… нет, правильнее
сказать, ты был Обязан сделать это.

Я на многое способен… Я это знаю, я могу практически все, если захочу, но когда мне начинают
навязывать свою идеализацию, меня так и подмывает сделать гадость и уничтожить то, что во мне
так понравилось людям. То, чем их в свое время так привлекла моя скромная персона. Поэтому-то
во мне постоянно и разочаровываются. Это не может не радовать. Именно! Я развлекаюсь! О нет,
делать все как нравится окружающим, получать от них похвалу, пропитанную завистью, и с
гордостью вешать на стену рамочку с очередной грамотой за достижение в чем-либо. Нет, это
скучно и занудно. Я с этим не согласен. Я против этого!

Разочарование…

Вы никогда не замечали, насколько сильно люди любят безосновательно разочаровываться в

окружающих?

Наверное, от этого им становится легче.

Самое смешное, что как бы ты ни старался предохранить себя от этого самого разочарования,
получится у тебя это едва ли. Даже если ты будешь ходить по улицам с большим плакатом в руках,
на котором будут перечислены все твои недостатки, твои усилия будут выброшены на помойку.
Думаешь, кто-то будет вчитываться в список на твоем плакате? Да не смеши меня… Читать о
недостатках так скучно, лучше люди пообщаются с тобой и разочаруются в тебе самолично.

Как же меня это бесит!

«Ах, Тери, то, что ты сделал, конечно, не плохо, но бывало и лучше…»

Лучше? Вы так думаете? Откуда вы знаете… Вы хоть что-нибудь понимаете из того, что мною было
сделано? Вы так надменно берете на себя право оценивать мои способности… Вот только кто дал
вам это самое право, я вас спрашиваю?
Лучше, вы говорите… бывало? Вы так думаете? Вы мне противны… Все, что я делаю, на одном
уровне. Разные цели, мысли, исполнение, но все это на одном уровне. Ведь я это я. И все, что бы
ни было мной сделано, несет для меня в себе крайне важную информацию. Разница между тем,
что якобы было лучше, и тем, что вам понравилось меньше, скорее всего, кроется не в моих
поступках, а в вашем недостатке интеллектуального багажа, из-за чего вы просто не смогли понять
то, чего же я, собственно, хотел добиться своим очередным поступком.

«Я же знаю, ты способен на большее!»

Знаете? Вы? Откуда? Ничтожества… вы даже не знаете, на что способны сами, откуда бы вам
знать, на что в действительности способен я?

Тупые людишки!

Тупые никчемные людишки!

Они не желают видеть полной картины, постоянно стремясь к чему-то сверхидеальному. Вот
только кто эту сверхидеальность устанавливает? Верно, они же сами и устанавливают… как
нерушимое правило и границы. Я не признаю правил… Я не признаю границ… И чем активнее мне
навязывают их, тем больше мне хочется двигаться в ровно противоположном направлении.

Я презираю вас…

Тех, кто, ослепнув от собственного самолюбия, не видит полной картины.

Ах, в этот раз ты, Тери, сделал все неправильно.

Да что вы говорите?

Какой ужас!

Я так расстроился!

Нет, правда, очень и очень расстроился, что снова разочаровал вас!

Не смотрите на мою улыбку… Это нервное… и вовсе я над вами не смеюсь! Ну, разве что чуть-чуть.

Разочарование во мне… какая забавная штука…

Вы разочарованы во мне? Снова? Да пожалуйста… упивайтесь своей тупостью сколько угодно…

Ведь в действительности я разочаровался в вас намного раньше… Люди, которым лень лишний
раз пошевелить своей извилиной, дабы увидеть полную картину… Конечно! Полная картина – это
ведь так сложно и непонятно. Зачем вникать в нее, когда куда проще разочароваться и сказать по
этому поводу какую-нибудь гадость. Вот только я ничего не делаю просто так. Каждое мое
движение, мысль и действие пропитано логикой и расчетом. Не то, что у вас. Зачастую вы не
думаете, что делаете, что пишете или как поступаете. А зачем? Зачем лишний раз думать… верно…
Разочаровывайтесь… Это ведь куда проще.

Все равно на большее вы не способны.» Отрывок из школьного сочинения на тему «Человеческие

чувства», Тери Фелини, 15 лет

Оценка: два

Объяснение оценки: ученик неправильно понял тему сочинения.

****

— Джонни-Джонни, посмотри! Заработало! – воскликнул малыш, начиная крутиться на стуле

соседа и гордо тыкая пальцем в голографический монитор компьютера. Зеленоволосый парень на
это вздрогнул, отложил книгу, что до этого читал, и подошел к мальчику.

— Правда? Уже? – Джонни всеми силами старался скрыть то, насколько он удивлен. Малыш
решил очень сложную задачу всего за пару часов, задачу, над которой он сам корпел почти
неделю.

— Ты молодец! – воскликнул парень, выдавливая из себя жалкую улыбку и не в силах поверить

увиденному. Но, как ни посмотри, задача была решена верно, и программа работала более чем
слаженно.

— Джонни? – малыш взглянул на парня очень внимательно, — Что-то не так? – с беспокойством

поинтересовался он.

— Нет-нет, все в порядке, — засуетился парень, — Но я еще не приготовил твою награду! Пойдем
на кухню!

— Пойдем! – тут же развеселился мальчик, спрыгнул со стула и побежал на кухню вперед парня.
Наградой за решенную задачу должен был стать самый обыкновенный молочный коктейль.
Джонни, все еще не в силах полностью унять дрожь в руках от только что пережитого
впечатления, забросил в блендер кусок мороженого и залил его молоком. Ничего больше
добавлять он не стал, ибо знал, что малыш любил коктейль именно в таком, чистом виде. Пара
секунд, и коктейль уже был налит в большую прозрачную кружку.

— А вот и твоя награда! – провозгласил Джонни, ставя перед мальчиком коктейль. Тот воскликнул
что-то вроде «Вай!», после чего припал к стакану и начал жадно глотать.

— Не спеши, иначе горло заболит, — улыбнулся Джонни, сам получая удовольствие от того, что
сделал что-то приятное малышу.

— Джонни? – уловив на себе пристальный взгляд, позвал парня мальчик.

— У тебя усики, — усмехнулся в ответ сосед, имея ввиду белую полоску над верхней губой
мальчика.

— Ты что-то скрываешь от меня, — внезапно прошептал мальчик и это был не вопрос, а

констатация факта.

— С чего ты взял? – заикаясь, пробормотал парень, чувствуя, как воздух застревает где-то в горле.

— Я еще не готов в тебе разочароваться, — тон мальчика стал ледяным, а взгляд колючим, — так
или иначе… рано или поздно ты ведь все мне расскажешь? Между нами же не будет секретов? –
взгляд малыша вновь стал наивным.

— Когда-нибудь так и будет…

****

Когда я узнал, что мы в очередной раз куда-то едем, я уже настроился на изучение еще одного
злачного места, благо в Тосаме их было хоть отбавляй. Каково же было мое удивление, когда
мотоцикл Зуо остановился рядом с небольшим, домашнего вида баром, если, конечно, бары
вообще могут быть домашними. Он располагался в небольшом двухэтажном домике старого типа,
который был зажат между двумя современными высотками. Рядом с баром проходило несколько
развилок воздушных поездов и три трассы, нависающие одна над другой словно слои пирога.
Место было маленьким и обшарпанным, не говоря уже о том, что из-за кучи проходящих рядом с
ним дорог здесь было очень шумно и пыльно. И все же ощущение домашнего уюта в данном
месте не покидало меня ни когда мы подошли к нему ближе, ни, тем более, когда мы зашли
внутрь. Самый обыкновенный старомодный бар, несколько столиков, приглушенный свет и
небольшая сцена в глубине зала. Сейчас бар, естественно, был пуст, как-никак день на дворе, но
несмотря на это со сцены раздавалось приятное пение низкого женского голоса. Мы с Зуо
подошли к бару, и бармен тихо заговорил с сэмпаем. Я же уставился на девушку на сцене,
вслушиваясь в слова иностранной песни. Пусть я не знал перевода, но почему-то я был уверен, что
прекрасно понимаю песню и без него, потому что певица явно в каждое слово вкладывала такие
чувства, что остаться равнодушным было невозможно. Певица тоже заметила меня и Зуо, но петь
не перестала. Лишь закончив песню, она отложила гитару, спустилась со сцены вниз и
направилась к нам. Светло-русые гладкие густые волосы, большие выразительные глаза и…
декольте. На девушке было короткое кожаное платье, у которого замок проходил от верха и до
самого низа. И этот замок был расстегнут настолько, что декольте получалось шикарным. А если
еще упомянуть стройные длинные ноги и точеную фигуру, становилось ясно, почему в мгновение
я стал походить на влюбленного волка из древнего диснеевского мультика. Бьюсь об заклад, в тот
момент у меня даже глаза превратились в два больших сердечка! Точно вам говорю!

Чем ближе она подходила, тем внимательнее я вглядывался в декольте ее кожаного

обтягивающего коротенького платья и тем больше пускал слюни.

— Придерживай глаза, а то выпадут, — посоветовала она мне, кладя одну руку на талию и вставая
в модельную позу. Я на это заявление вздрогнул и поспешно отвернулся, смутившись и, кажется,
даже покраснев.

— Добрый день, Босс, — улыбнулась она Зуо, садясь прямо на барную стойку и кладя одну ногу на
другую. Как ни посмотри, она была безумно красива и очень уверена в себе. Каждое ее движение
буквально кричало о ее внутренней силе и жестком характере. Прямолинейная, гордая и…
одиночка. Все это было легко распознать по ее поведению. Проще говоря, я не мог ее назвать
никак иначе, как Зуо в юбке, точнее, в кожаном платье.

— Здравствуй, Селена, — сухо поприветствовал сэмпай девушку, — с каких это пор я стал Боссом?

— С тех пор, как ты начал обладать определенным весом в преступном мире, — улыбнулась
девушка, начиная теребить медальон в виде маленькой звездочки и при этом смотря на Зуо
внимательно и настороженно.

— Тогда ты должна бы знать, каково отношение остальных группировок ко мне…

— Да, и именно поэтому я решила стать частью Тени. Против всех – это же куда веселее, чем быть
в союзе со всеми подряд, из-за чего появляется невозможность сделать лишнее необдуманное
движение из-за боязни разорвать мирные договоры. Я была в Алмазах, позже в Железе. Но, как
видишь, обе группировки меня не устроили. Как думаешь, почему? Верно, слишком много правил
и границ, — улыбнулась Селена, беря из рук бармена зеленый коктейль, который был сделан им
для нее секунду назад, и ловя губами тонкую трубочку.

— Интересно, как скоро ты собиралась оповестить Меня о том, что все же приняла мое
предложение? – ехидно поинтересовался Зуо, явно довольный таким стечением обстоятельств.
— Прямо сейчас, — обезоруживающе улыбнулась девушка, — Так что вы хотели, босс?

— Мне нужна карта одного здания, — размыто объяснил Зуо.

— Одного здания? – Селена саркастически приподняла брови, — одно здание… хм-хм-хм… где-то
я о таком слышала!

— Мы можем поговорить в более… интимной обстановке?

— Кому что, а коварному Зуо только интимную обстановку подавай. Ты, конечно, красавчик, но
все же… я могу подумать? – шутливо флиртовала Селена с сэмпаем.

— Так есть или нет?

— Конечно, — кивнула девушка, спрыгивая с барной стойки и направляясь вглубь зала к темной
узкой двери. Зуо молча последовал за ней, я, естественно, за Зуо.

— А как же Глоу? – сбивчиво поинтересовался я.

— Найдет нас по запаху, — равнодушно пожал плечами сэмпай. Все-таки какой же он жестокий.
Даже к тем, кто так свято в него верит. Так… подождите-ка… а мне-то какая разница, что будет с
этим драным котом? Вот именно, нашел о ком волноваться!

За узкой дверью вниз уходила не менее узкая лесенка, спустившись по которой, мы оказались в
очень светлом небольшом полуподвальном помещении. Окон здесь не было, зато было
первоклассное освещение. Весь потолок был буквально усеян маленькими яркими лампочками,
которые здорово имитировали солнечный свет. Кроме того, в подвале стоял большой черный
блестящий стол и несколько стульев. Больше ничего в комнате со стенами из белого кирпича,
которые в паре мест пересекали черные трубы, не было.

— Садитесь, — указала нам на два стула Селена, сама при этом присаживаясь прямо на стол, — и
рассказывайте.

— Мне нужна карта городской тюрьмы Тосама, — спокойно ответил Зуо. Глаза певицы тут же
округлились:

— Прости, мне, кажется, померещилось, не мог бы ты повторить? – нервно засмеялась она,

начиная махать на себя рукой так, словно ей внезапно стало очень жарко.

— Карта городской Тюрьмы. Ты не ослышалась, — заверил девушку сэмпай, — или, возможно,

для Архитектора твоего уровня это слишком проблематично? – съязвил он. Селена встрепенулась
и хмуро уставилась на Зуо:

— Ты прекрасно знаешь, что я могу то, на что кто-то еще на этой планете способен едва ли, —
нахмурилась она.

— Знаю, поэтому и пришел не к кому-нибудь, а к тебе, наш незаменимый Архитектор, —

ухмыльнулся Зуо, подпирая голову рукой. Меня же во время этого скудного диалога распирал
один-единственный вопрос: что же такого могла эта девушка, на что не способен никто иной?

Заметив, что я сижу словно на иголках и из последних сил сдерживаю словесный поток,
желающий извергнуться из моего рта, Селена перевела на меня свой томный взгляд:

— А это кто?
— Так… ничего особенного…

— Не особенных ты к себе не подпускаешь, — ехидно заметила Селена, наклоняясь ко мне ближе,

— Что ты умеешь? – обратилась она ко мне.

— Я? – переспросил я, — ну… много чего, — почесал я макушку, — могу вылепить из пластилина

мужской детородный орган, к примеру, — похвалился я.

— Тц, — фыркнула певица, резко выпрямившись, — так явно притворяться идиотом… как глупо, —
вздохнула она, — что ж… не хотите, не говорите. К тому же это не мое дело.

— Так что на счет карты тюрьмы? – напомнил Зуо, засовывая в рот сигарету и зажигая ее.

— Карта большая, Тюрьма состоит из десяти подземных и трех надземных этажей, и, как ни
странно, каждый этаж не похож на остальные, — размышляла Селена, — мне понадобится не
меньше часа, чтобы построить модель.

— Что ж, рассчитываю на тебя.

— Что? Так просто? – взгляд Селены стал куда жестче, — мы ведь еще не обговорили цену за мою
работу.

— Оплата будет равноценна твоей работе, — заверил девушку Зуо, после чего встал со стула и
направился к выходу.

— К какому сроку нужна карта?

— Приступай к работе немедленно, мы подождем тебя в баре, — последовал спокойный ответ.

— Немедленно? Босс, не слишком ли вы…

— Не слишком, — оборвал возмущения Селены Зуо.

— Вредина, — послышалось недовольное бормотание девушки. Но постойте. Что же она будет

делать? Здесь? В комнате со столом и парой стульев?

— Эй-эй, Зуо, а кто она и что же такого умеет? – осмелился я спросить сэмпая, когда мы вышли из
комнаты и вновь сели за барную стойку. Зуо заказал два коктейля и только затем ответил.

— Она Архитектор.

— Это я уже слышал, странная кличка.

— Это не кличка, это профессия. Вообще-то, после создания программы проектирования

подобная профессия была ликвидирована за ненадобностью, но Селена, скажем так, Архитектор
от рождения.

— Что, как только родилась, тут же начала из лего дома строить? – невинно предположил я.

— А в челюсть?

— О нет, в этот раз позволю себе отказаться от столь приятной услуги, — тут же стушевался я, —
Так она проектирует дома? А при чем здесь тюрьма?
— Селена наизусть знает карты всех главных зданий Тосама, а их не меньше пары тысяч. Чтобы
создать карту уже стоящего здания, ей всего лишь надо один раз там побывать.

— Она сидела в городской тюрьме?! – ахнул я.

— Нет… по крайней мере, я об этом не слышал, но карту тюрьмы, как я понял, она знает и создаст
для нас точную модель.

— Помнить все карты зданий… это ведь сколько мозгов надо иметь! – восхитился я.

— Кто бы говорил, — недовольно проворчал Зуо, отпивая черное содержимое из высокого

стакана. Через мгновение такой же стакан, но с белым содержимым поставили и передо мной.

— Что это? – с подозрением поинтересовался я.

— Не ссы, обычный молочный коктейль, — усмехнулся Зуо, отпивая из своего стакана.

— Насколько простой?

— Молоко и мороженное, йопт, не раздражай меня, чудовище!

— Ты купил мне молочный коктейль, — воссиял я, смотря на Зуо так, словно он только что
оседлал белого коня и нацепил на голову корону.

— Заройся, — было брошено мне в ответ. При этом Зуо настойчиво пялился в свой стакан и
сосредоточенно помешивал его содержимое трубочкой. Меня так и подмывало
прокомментировать подобное его поведение и сообщить ему о том, что сэмпай безумно мил,
когда смущается. Но что-то мне подсказывало, наверное, жизненный опыт, что если скажу
подобное, стакан с черным содержимом стопроцентно полетит мне в голову. И если я, когда
целился в Глоу, промахнулся, то вот Зуо попадет в яблочко, то есть в мою и без того побитую репу.
Поэтому мне только и оставалось, что молча наслаждаться смущенным Зуо и тихо гаденько
посмеиваться. Впрочем, долго любоваться подобной картиной у меня возможности не было.
Через пару минут Зуо кто-то позвонил и он, отойдя от меня как можно дальше, начал с кем-то что-
то обговаривать. Я же решил времени зря не терять, с опаской включил телефон, вздохнул с
облегчением, не найдя там новых сообщений от странного номера, и поспешно залез через
телефон на местный хакер-форум, на котором всегда обсуждались самые свежие новости. Первое
же сообщение, на которое наткнулся мой взгляд, заставило меня чуть ли не воздухом подавиться:

ZZZ: Нам ПИЗДА!

XXX: Не паникуй, все еще не так уж и плохо.

ZZZ: Не так уж и плохо? На форуме осталось десять процентов от всех тех, кто здесь обычно
околачивается! Всех арестовали!

YYY: Йоптэ, харе вопить как девочка-малолетка при остром приступе поноса! Далеко не всех
арестовали, многие просто не выходят в виртуалию, дабы лишний раз не мозолить глаза
правительству!

RRR: Этот чат взломать практически невозможно, чего бояться?

ZZZ: Здесь ключевое слово «Почти».

ZZZ: Пойду-ка я отсюда!

XXX: Ссыкун!

TTT: Меня вчера вечером чуть не поймали, еле отбился! Но вот два моих друга попали… Спецназ к
ним нагрянул более чем оперативно.

ZZZ: Пипец! Еще и спецназ?!

XXX: Ты, кажется, собирался упиздовывать.

YYY: А ты думал, кто нас ловить будет? Морские свинки, вооруженные сухими наполнителями на
хую галопом?

RRR: Странные у тебя какие-то сравнения…

ZZZ: А во всем виноват Лис! Где он шляется, после того как все это заварил?!

YYY: Лис? Причем здесь Лис?

ZZZ: Что значит «причем»? Разве не эта тварь оказался создателем ПКО-вируса!

XXX: Ты че, больной?

TTT: Киньте кто-нибудь в это тупое еблище кирпич!

PPP: За что это? Разве он не прав, и не Лис виновник того, что происходит теперь в Тосаме?

YYY: Он виноват, но косвенно…

ZZZ: В каком смысле?

XXX: Съебывай уже отсюда, страхуила!

YYY: В таком, что создатель ПКО-вируса явно точит зуб на Лиса, вот в каком. И вся эта заварушка
была создана для него, чтобы помотать ему нервы и поиздеваться!

PPP: Да? А как тогда понимать послание создателя Лису? «Лис, твоя эстафета!» То есть, они
заодно?!

YYY: Сразу видно, ты не геймер!

XXX: Гребаный ламер! *О*

KKK: О, то есть не я один подумал о истинном значении послания?

GGG: И я!

DDD: Да-да, и меня формулировка сразу насторожила!

ZZZ: О чем это вы?

YYY: О самой популярной компьютерной игре в виртуалии!

ZZZ: Пардон за нубство, но что это за хрень?

YYY: Хрень? Хрень, ты сказал? Да ты что, эта игра – совокупность многомерного мира,
безграничного количества персонажей с крутыми боевками, различными возможностями,
бесчисленным количество монстров и…

XXX: Да харэ уже, мы здесь собрались не для того, чтобы ты нам игру пиарил!

PPP: Так причем здесь игра и послание Лиса?

YYY: Да там, в игре, в смысле, есть читерский прием, он состоит в том, что несколько последних
людей, обычно твоих союзников, которые с тобой соприкасались ранее, умирают. И этот прием
называется Эстафетой! Проще говоря, то послание было не дружеской надписью кровью по
асфальту, а самой настоящей угрозой!

XXX: Кровавая надпись, какой моветон *дурной тон*, фи!

У меня чуть телефон из рук не выпал. Что это значит? Какая еще угроза?! Несколько человек?
Самых близких мне??? Мама, Эллити… ведро??? Не-не-не, только не паникуй… только не
паникуй… без паники, я тебе говорю… ЧЕРТ! ЭТО УГРОЗА! За что?! Чего ко мне это дерьмо
привязалось?! Да что я ему сделал?! Да я в прошлом был хорошим…почти… никогда… черт!
Расплата за прошлые грехи?! Нет… я не верю! Не хочу верить! Если что-то не нравится, нападай на
меня, причем здесь мои близкие? Хотя… я бы поступил так же… он хочет уничтожить меня
морально…черт! Господи!!! Что делать?!

Док: У меня есть предложение! Мы должны Победить ПКО-вирус!

Это сообщение заставило меня вздрогнуть. Неужели еще остался кто-то настолько
самоотверженный? А… это же Док. Тот странный парень, что предлагал три месяца назад устроить
митинг против поедателей кошек, а до этого хотел создать флешмоб «Скажем «Нет!» мебели».

PPP: Сдурел, что ли? Как ты себе это представляешь?!

XXX: С какой бы стати нам лезть в это дело, это проблемы Лиса и создателя ПКО-вируса!

Док: Проблемы-то Лиса, а погибнуть могут люди, совершенно ни в чем не виноватые!

TTT: Да ладно, это где это в Тосаме ты отрыл человека, который бы не был ни в чем виноват?

PPP: А как же дети?

YYY: Насколько я знаю, еще ни на одного ребенка ПКО-вирус не нападал. Все жертвы – взрослые.

TTT: А может от нас просто все это скрывают.

YYY: Нет, поверьте мне, я перерыл кучу инфы и не раз лазил в систему больниц, в которых сейчас
находятся жертвы ПКО-вируса. Детей там нет!

XXX: Ох ты, давайте поаплодируем вирусу и помолимся на его создателя, йопт твою мать!

YYY: Не смешно…
Док: Так или иначе, а нам стоит активизироваться! Я создал отдельное сообщество, поэтому если
найдутся хакеры, которые захотят присоединиться и помочь в написании антидота для ПКО-
вируса, добро пожаловать!

Далее следовала ссылка. Недолго думая, я перешел по адресу на сообщество и чуть не выронил
телефон повторно. «Лисий след» гласило название группы, а под надписью бегал маленький
лисенок и то и дело останавливался и начинал чесать ухо.

— Че за хрень?! – не выдержал я, не зная, радоваться подобному или злиться.

— Что такое, что-то не так? – незнакомый голос заставил меня оторвать взгляд от экрана
телефона. Обратился ко мне молоденький парень, примерно ровесник Зуо, может чуть постарше,
белобрысый, довольно симпатичный. Кажется, он был в этом баре еще до того, как мы в него
пришли. Один из немногочисленных посетителей в это время суток? Скорее всего.

— Да нет, все в порядке, — вяло ответил я, мысленно гадая, чего это ко мне лезет этот
незнакомец.

— Выглядишь усталым, — продолжил разговор парень, отпивая из своего стакана что-то явно
спиртное, — а что, коктейль не вкусный?

— А… это… — я запаниковал, схватил стакан и отпил немного сладкой жидкости. Странный вкус.
Какой-то знакомый. До боли. И этот парень. Если приглядеться, его лицо тоже кажется мне
знакомым…

— Съеби, гавно, — от зычного баса Зуо подскочил не только я, но и мой новый знакомый. Он тут
же слез со стула рядом со мной и попятился к выходу, — Ничтожество, — морально добил парня
Зуо, и тот буквально припустил к двери.

— Что с тобой, насекомое? — сэмпай вновь уселся рядом со мной.

— Что со мной? – ехидно переспросил я, — Ты знал истинное значение эстафеты! Почему мне не
сказал? – голос мой был ровный, но давалось мне это с трудом, если учесть, что внутри все
сильнее закипала ярость.

— А что, узнав, что же означало то послание, тебе стало легче? – в тон мне поинтересовался Зуо.

— Нет, но…

— Вот и умолкни, чудовище… Можно подумать, ты что-то сможешь сделать, зная правду…

— Мне надо домой!

— Не надо… не нарывайся лишний раз…

— Но если что-то произойдет…

— Ничего не произойдет, — уверенно заявил сэмпай, и мне от этой уверенности в миг стало легче.

— Ну… если ты так говоришь, — тихо произнес я, — я тебе верю… я знаю, ты меня никогда не
разочаруешь…

— Разочарую? – переспросил Зуо и его глаза внезапно сузились, — кто и в ком постоянно
разочаровывается, так это я в тебе!
— О, рад это слышать! – широко улыбнулся я, — для меня это лучший комплимент! Спасибо…

****

«Здравствуй, жопа, новый год!» – подумал Ян, входя в двуместную камеру, облаченный в
оранжевый комбинезон, с постельным бельем и полотенцем наперевес. «Встречал» его высокий
мощный сокамерник, больше похожий на бульдозер, лысый, со странным символом,
вытатуированным на затылке, маленькими темными карими глазами и острой бородкой.

— Здрасьте, — вслух выдавил Ян из себя.

— Добро пожаловать, куколка…

Шестой круг Ада: 59. Подумай трижды

Подумай трижды, на что ты способен,

Подумай трижды, к чему ты придешь,

Приняв таблетки для сладостной жизни,

Решив, что лучше, если снова умрешь.

Подумай трижды, закончатся деньги,

Пройдет весна и наступит закат.

Подумай трижды, пусть вновь ошибешься,

Услышишь в ответ трехэтажный ты мат.

Подумай трижды, ты снова в раздумьях.

Ты грешен, уставший, замученный, что ж…

Ты не одинок, поверь вас здесь много,

Подумай трижды, за кого ты живешь.

Таких обшарпанных домов, как этот, здесь было сотни. Они как скелеты древних великанов
возвышались над землей, покоцаные, облупившиеся и искривленные, с разбитыми окнами,
покосившимися дверьми и пыльными затхлыми подъездами. Горячей воды здесь не было в
помине, электричество давали через раз. Жить в подобном месте, конечно же, было сложно, но
возможно. И каждый, абсолютно каждый житель трущоб бился за свою жизнь до последнего,
стремясь даже в такую, казалось бы, безнадежную обстановку привнести капельку уюта. Правда
встречались и те, кто, наплевав и на уют, и на тепло семейного очага, каждый вечер предпочитал
начинать со скандала.

— Мама, не надо!!! — воскликнул мальчик, хватая женщину за руку и пытаясь оттащить ее от

своего маленького брата, которого до этого она с такой яростью и даже удовольствием лупила
ребром толстой книги.
— Ох, не мешай маме наказывать эту маленькую тварь! Он поступил плохо, и если я не накажу
его, какая же из меня мать? – возмутилась она, но встретившись глазами со старшим сыном, тут
же смягчилась и продолжила. — Как, по-твоему, еще я могу вас воспитывать? — ласково
прошептала она, гладя темноволосого мальчика по щеке.

— Но мама, ты всегда наказываешь только его, — захныкал он в ответ, видя, как его младший брат
забивается в угол, трясется от страха и беззвучно рыдает, стирая с разбитого лба кровь.

— Верно, только его, — ни секунды не помедлив, согласилась женщина, — Потому что ты всегда
поступаешь правильно, а он – нет! Он пошел в своего отца. Разве я не рассказывала тебе эту
историю?

— Мама, прошу тебя, не надо! — взмолился мальчик, но остановить мать в таком состоянии было
невозможно.

— Разве я не говорила, как была счастлива с твоим отцом? А как мы радовались, когда у нас
появился ты? Ох, ты ведь его копия! Каштановые волосы совсем как у Макса! — заулыбалась
женщина, перебирая локоны волос своего сына с истинно материнской нежностью, — Но в один
вечер, когда мы с твоим отцом возвращались домой, на нас напал грабитель. Он убил твоего папу,
понимаешь? Убил! А меня изнасиловал и кинул умирать в канаве! И тогда, когда я лежала в грязи
и смотрела в чистое как стекло небо, мне так хотелось умереть. Так, как, наверное, никому и
никогда! Просто закрыть глаза и забыться! Но в тот момент я подумала о тебе и о том, что с тобой
будет, если я умру, и тогда я поняла, что мне надо жить! Во что бы то ни стало! — женщина уже
шептала все это на ухо своему сыну, обнимая его за плечи и прижимая к себе настолько сильно,
насколько только это возможно, — Я не сразу узнала, что беременна. Беременна от этого
насильника! Я хотела избавиться от его отродья... Слышишь меня, тварь! Я хотела прервать
беременность! Убить тебя, как когда-то твой папочка убил моего мужа! — с этими словами
женщина внезапно резко развернулась и пнула маленький, трясущийся от страха комок прямо в
живот. Она хотела продолжить бить ребенка, но старший сын вцепился в свою мать мертвой
хваткой, обняв ее за шею и стараясь таким образом оттащить ее от своего младшего брата.
Женщина восприняла это немного иначе.

— Тебе тоже одиноко? Да... я понимаю, мамочка понимает, — улыбнулась она, садясь на пол и
увлекая за собой сына, — Без папы нам очень плохо. Но есть этот ребенок. Знаешь, почему я его
оставила? Это месть! Я буду издеваться над ним столько, сколько душе угодно! За своего убитого
мужа! За себя!

— Мама, не надо, пожалуйста! Ведь Ин ни в чем не виноват! — в отчаянии воскликнул мальчик.

— Не виноват? Не виноват, говоришь?! Посмотри на него! Он копия своего отца! Такая же

отвратительная морда! Те же сивые волосенки! Каждый раз, смотря на него, я вспоминаю тот
день, и мое сердце наполняется ненавистью!

— Мама, пожалуйста...

— Ах, как же ты похож на отца, мальчик мой, — прошептала женщина, поглаживая сына по
подбородку, — Те же большие глаза, прямой нос, та же кожа и волосы… те же чувственные губы.
Ах, Макс, — провела она большим пальцем по губам мальчика, затем внезапно наклонилась к
сыну и поцеловала его в губы. Мальчик молчал и не сопротивлялся. Его мать проделывала
подобное не в первый раз. Но ее поступок был не так уж и страшен, главное, что в этот момент
она переставала лупить Ина, ради этого можно было и потерпеть влажные взрослые поцелуи,
пусть они и были противны мальчику почти до тошноты. Несколько минут женщина жадно
облизывала и кусала губы своего старшего сына. Попеременно она отстранялась и вновь
произносила имя своего мужа, возможно, в этот самый момент действительно видя перед собой
именно его.

— Я не Макс, — наконец, не выдержав, тихо прошептал мальчик, глотая слезы ярости и

отворачиваясь от очередного ему омерзительного поцелуя.

— Что? – женщина как-то сникла, посмотрела на старшего сына с какой-то растерянностью, затем
словно осознала содеянное и пришла в немой ужас. На глазах ее выступили слезы, она закрыла
рот руками, дабы подавить отчаянный крик. Пару минут женщина не отрывала взгляда от
мальчика, затем резко согнулась пополам и разрыдалась, начала просить, почти умолять о
прощении.

— Все в порядке, мама, — тихо прошептал мальчик.

— Нет, нет! Я так виновата… я так… Это все Ты! – женщина внезапно вскочила на ноги и вновь
оказалась рядом со своим вторым сыном, — Вставай! – рявкнула она. Комок вздрогнул,
судорожно вздохнул и медленно поднялся на ноги, вжимаясь в стену и теребя край порванной
выцветшей не по размеру большой футболки, — Во всем виноват только ты! – вскрикнула
взбешенная женщина и со всего размаха ударила сына по лицу. Мальчик отлетел к
противоположной стене и разревелся в голос.

— Нет! Хватит! Прекрати! – старший брат поднялся с пола и встал перед младшим, закрывая его
собой от матери.

— Уходи! – закричала та в ответ, — Это касается только его и меня!

— Неправда!

— Убирайся! – с этими словами женщина схватила сына за руку и оттолкнула его от младшего
брата, — Ты поплатишься за всё горе, что причинил мне и моему сыну! – воскликнула она,
схватила с книжной полки новую толстую книгу и начала вновь бить ребенка ее ребром.

— Мама… мама, пожалуйста, — хныкал комок, давясь слезами и закрывая лицо руками. В это
время старший брат смотрел на все это со стороны, чувствуя, как страх за белобрысого мальчика
разливается по всему телу, как это противное липкое чувство медленно подбирается к голове, в
мгновение затапливает все остальные мысли… щелчок, и ему стало все равно, что будет дальше.
Мальчик знал, что у мамы есть пистолет. Отцовский старый пистолет, единственное, что после
него осталось. Мама хранила его в нижнем ящике стола. Мальчик на негнущихся ногах дошел до
старого письменного стола, схватился за ручку нижнего ящика и дернул его на себя. Послышался
скрип, но ящик не сдвинулся с места. Конечно же, он был на замке. А где ключ? Да какая разница,
где этот чертов ключ! Всего лишь взяться поудобнее и дернуть посильнее. Да. Вот так. Именно так!
Рывок! Еще один! Хруст, и, наконец, ящик поддается и медленно выползает из плена стола.

Мальчик и сам не понимал, откуда внезапно у него появилось столько силы, которая позволила
ему сломать замок. Наверное, во всем был виноват адреналин, который буквально стучал в висках
и переполнял все его тело. Пистолет нашелся быстро. Взяв его в руки и ощутив его тяжесть,
мальчику стало как-то спокойнее на душе. Так же медленно и молча он вернулся к ничего не
замечающей матери и без лишних слов приставил холодное дуло пистолета к ее виску.

-Прекрати, — тихо проговорил он. Женщина остановилась, как раз замахнувшись для очередного
удара.
— Что? Что ты делаешь, сынок? – сейчас она выглядела такой слабой, расстроенной и
растерянной. В ее голосе звучали лишь страх и отчаяние, — Как ты можешь так со мной поступать?
– прошептала она, вытирая с глаз слезы.

— У меня к тебе тот же вопрос. Как ты можешь так поступать со своим сыном?

— Он не мой сын! Не смей называть его моим сыном! – заорала женщина, размахнулась и вновь
уже хотела ударить маленького мальчика, но громкий хлопок не позволил ей этого. В мгновение
книга выпала из рук женщины, и она сама рухнула на пол.

— Ма… мама? – захныкал младший брат, осторожно убирая поцарапанные и кровоточащие руки
от лица и желая посмотреть, что случилось.

— Все в порядке. Мама спит. Давай сбежим из дома, пока она не проснулась? – торопливо
зашептал старший брат, беря на руки младшего и скрывая от его глаз то, что произошло с их
матерью в действительности.

— Что… что это был за звук? – захныкал тот, обнимая старшего брата за шею и утыкаясь носом ему
в грудь.

— Ничего особенного, просто мама очень громко заснула.

— Ян?

— Что?

— Она правда меня ненавидит?

— Нет, что ты… мама любит тебя!

— Тогда почему она меня бьет?

— Потому что это не мама! Это ведьма, притворившаяся нашей мамой!

— Но разве мы можем убежать? Если так, то когда домой придет настоящая мама и не найдет нас,
она расстроится!

«Она уже никогда не придет…»

****

— Привет! – белобрысый мальчик некоторое время нерешительно переминался с ноги на ногу,

стоя в раздевалке для юных бойцов без правил, и с любопытством разглядывал появившегося
впервые в этом месте странного брюнета. Заговорить с ним стоило мальчику больших усилий.
Хотя он и был очень общительным и чуть ли не душой компании, но вокруг этого новичка была
настолько тяжелая атмосфера, что слова застревали в горле блондина, а его внутреннее чувство
самосохранения почему-то становилось до странного настырным.

— Я тебя здесь раньше не видел, ты новенький? – поинтересовался он, все же беря себя в руки,
садясь неподалеку от подростка и украдкой разглядывая его. Тот никакого внимания на нового
знакомого не обратил.

— Ты не из общительных, да? – тем не менее, не сдавался мальчик, — у тебя сегодня первый бой?
Незнакомец по-прежнему молчал.

— А кто твой противник? Ты выглядишь не очень сильным, поэтому наверняка победишь!

Только теперь парень перевел на мальчика взгляд зеленых глаз и посмотрел на него с немым
вопросом:

— Ты знаешь, что один из сильнейших бойцов ринга на данный момент тоже подросток и
телосложение у вас похоже. Он сильный, думаю, и ты тоже. Вы деретесь не одной грубой силой,
не так ли? – брюнет, немного подумав, кивнул, — Я так и думал! Так кто твой противник?

— Какой-то Осьминог.

— А-а-а… ну и хорошо…

— Хорошо? – удивился парень.

— Хорошо, что кто-то из обыкновенных гор мышц. Если бы ты попался тому бойцу, о котором я
тебе говорил, я, конечно, не могу утверждать, что он бы победил тебя, ведь я не знаю, на что
способен ты сам, но то, что он бы тебя покалечил — это однозначно. Он тут слывет одним из
самых жестоких.

— Да? И кто же это?

— Его зовут Ян, его фишка – это переломы и вывихи. Он за минимальное количество движений
причиняет максимальный урон!

— Вот как? Я бы хотел с ним познакомиться.

— Не лучшая идея, — мотнул головой белобрысый.

— Почему же?

— Он сторонится людей. Единственный, с кем он общается, его младший брат. Если честно… мне
кажется, что у него комплекс старшего брата, — хихикнул белобрысый.

— Правда? Значит, если я сдружусь с его братом, то смогу подобраться и к нему? – спокойно
рассуждал брюнет.

— Нет… если сблизишься с его братом, скорее всего…

— А ну-ка отъебался от него! – послышался внезапный вой, после которого в стену, в то место, где
секунду назад была голова брюнета, влетел большой камень.

— Ты ахуел! – тут же зашипел парень, мысленно радуясь своим рефлексам.

— Это и есть Ян, — тихо предупредил белобрысый.

— И что ему надо от меня?!

— Ну… я же сказал, что у него комплекс старшего брата. А его брат – это я, — широко улыбнулся
парень, — Мое имя Ин! А твое?

— ТЫ ТРУП! – тем временем заорал парень с каштановыми волосами.

— Мое имя Зуо, — ухмыльнулся брюнет, вставая в защитную стойку и приготовившись к
контрудару.

— Знаешь… я не сомневаюсь в твоих способностях, но прямо сейчас тебе лучше бежать, —

посоветовал Ин.

— Не поверишь, но секунду назад я подумал об этом же!

— Не смей от меня убегать, ебучее гавно! Я еще не все камни в тебя кинул!!! – тем временем
бесновался Ян. Он еще не подозревал, что в эту самую минуту на полном серьезе хочет убить
человека, который в будущем должен был стать его самым лучшим другом.

****

— Как долго ты еще собираешься здесь находиться?

— Сколько нужно, столько и буду… — тихо прошептал Ян, судорожно стирая с лица уже
засыхающие слезы.

— От того, что ты будешь проводить столько времени у Его могилы, вряд ли что-то измени…

— Зуо, да что с тобой?! При всей моей ненависти к тебе, разве вы не были друзьями? Так почему
ты сейчас ведешь себя как бессердечное дерьмо?! Я же прекрасно знаю, что тебе не наплевать! –
воскликнул парень, поднимаясь с земли, на которой до этого сидел.

— Не наплевать, ты прав, — сухо кивнул Зуо, — но и тратить время на лишние слезы я себе не
позволю. Ни себе, ни тебе. Прекрати мучить себя и отпусти его.

— Отпустить?! Да что ты понимаешь?! Его убили из-за меня!

— Это не совсем так…

— ТАК! Ты прекрасно знаешь, что так! Это меня они искали, за то, что я дал по роже их
свиноподобному боссу.

— Но он приставал к тебе, любой бы на твоем месте поступил так же.

— Нет! НЕТ! Надо было переспать с этим уродом и жить дальше! С Ином! А теперь… что со мной
будет теперь, когда я осознаю, что во всем виноват только я?! Я постоянно выходил из себя и
делал все, что мне заблагорассудится, а расплачивался всегда он! И этот раз не оказался
исключением! Господи, я ненавижу себя! Ненавижу за то, что был таким говенным братом!
Простит ли он меня когда-нибудь…

— Ян…

— Что?! А? Что ты можешь мне сказать?! Ты — принц, попавший в трущобы, но при этом не
прекративший быть этим самым принцем. Ты мне противен! Я и сам себе противен…

— Ты виноват… но этим Ина не вернуть…

— И что ты предлагаешь?

— Теперь… прежде чем что-либо сделать… думай трижды.

— Да какая теперь разница… я просто хочу сдохнуть.

— Не хочешь… и не сдохнешь… не сейчас, — ухмыльнулся Зуо, — в конце концов, нам еще не

принадлежит Тосам. Вот когда он окажется в моих руках, тогда, возможно, я позволю тебе
умереть.

— Не мели чепухи! Завладеть Тосамом? Большего бреда я еще…

— Я сделаю это. Во имя Ина. Ты поможешь мне?

— Да… — немного подумав, наконец выдавил из себя Ян. Он стал первым, кто вошел в Тень под
предводительство Зуо.

****

— Добро пожаловать, куколка… — прошептал амбал, на что Ян лишь глубоко и как-то по-
старчески устало вздохнул.

— Да какая я куколка, во мне 187 сантиметров и 76 килограммов. Как не посмотри, на куколку я

не тяну, — нервно рассмеялся парень, почесывая затылок.

— А во мне 205 сантиметров и 106 килограммов, — усмехнулся амбал, откровенно облизнувшись.

— Может еще пиписьками померяемся, — недовольно пробубнил Ян, всеми силами стараясь
разрядить до жути гнетущую обстановку под названием «Сейчас Яна будут ебать в жопу… жестоко
и без смазки…».

— Да тут и мериться нечего, — прошептал мужчина, подходя к Яну ближе и практически

прижимая его к двери камеры. Из соседних камер послышалось улюлюканьнье.

— Отдери принцессу!

— Нам потом не забудь дать попробовать!

— Расскажешь, как она в постели!

«Я подумал в первый раз и пришел к выводу, что хочу убить его»

Ян при каждой новой адресованной амбалу фразе ежился и оглядывался по сторонам.

— Знаешь, я в свое время отказался от беспорядочных связей, наркотиков, выпивки, сигарет и

насилия. Прошу тебя, не покушайся на мои принципы, — с какой-то наивной надеждой улыбнулся
он мужчине.

— Молчи, — вместо ответа прикоснулся к губам Яна его сокамерник, — у тебя такие чувственные
губы… — прошептал он, наклоняюсь к парню ближе и облизывая его ухо.

«Я подумал во второй раз и понял, что все еще хочу убить его»

— Чувственные? Ха-ха, тебе кажется. Это силикон! Нет, правда! Я весь силиконовый, а в некоторых
местах еще и очень волосатый, — нервно забормотал Ян, из последних сил держа себя в руках.
Нет-нет-нет, все можно решить без насилия. Вот именно! Не повторяй ошибок прошлого! Теперь
ты стал куда спокойнее! Теперь ярлык психопата принадлежит Зуо, вот пусть у него он и остается,
а ты вздохнешь поглубже, сосредоточишься и сдержишь свои порывы проломить этому уебку его
наверняка пустую черепную коробку.

— Интересно узнать, в каких? – тем временем не мог никак угомониться новый знакомый.

— На спине! – выпалил Ян, — я каждую весну стригу спину и из добытой шерсти вяжу себе носки!

— Поздравляю, — амбал был непробиваемым. Точнее, он был настолько поглощен мыслями о

том, что сейчас будет делать с этим худеньким – по сравнению со своим соседом по камере, Ян
действительно казался очень худым — и таким соблазнительным парнем, что ни на что другое
просто не обращал внимания.

— Все же принцип о беспорядочных половых связях тебе придется в этом месте запихнуть себе в
жопу, уж поверь, скучать ей здесь не придется! – ухмыльнулся мужчина, одним движением
распахивая на Яне рубашку.

— Я подумал в третий раз и все же решил, что убью тебя, во что бы то ни стало… — тихо
прошептал парень в ответ.

— Что ты сказал?

— С чего ты взял, что когда я говорил о разрушении моих принципов, я имел в виду
беспорядочные связи? – улыбнулся Ян своей коронной милой улыбкой, — Ведь сложнее всего
удержаться от того, что ты умеешь делать лучше всего, верно? И поверь мне, мой конек вовсе не
секс, — амбал даже не понял, что произошло. Просто этот глупый мальчишка внезапно странно
извернулся, а в следующее мгновение голову мужчины разорвала безумно сильная боль. Это
парень со всего размаха ударил его по голове ногой. Амбал сразу как-то обмяк. В голове его
зашумело, перед глазами все поплыло.

— Ну что, куколка, поиграем? – улыбнулся Ян, упираясь ногой в грудь стоящего на коленях
мужчины. Тот хотел ответить что-то язвительное, после чего должен был последовать ответный
удар. Целая череда ответных ударов. Но вот незадача, амбал не мог сдвинуться с места. Боль в
голове не проходила, а этот тяжелый беспощадный взгляд странного паренька заставлял руки
мужчины дрожать.

— Что? Разве ты не хочешь ударить меня в ответ? Давай же… попробуй… посмотрим, что у тебя из
этого получится… куколка…

****

— Вы офицер полиции?! – воскликнул я, подбегая к небольшому полицейскому пункту

наблюдения, в котором обычно сидело не больше пяти-семи человек. Подобные
наблюдательные пункты были расположены по всему Тосаму. Они здесь были для того, чтобы
полицейские могли наблюдать за тем, что происходит на улицах города. В каждой такой будочке
было не меньше пятидесяти голографических экранов, за которыми обычно наблюдали два-три
профессиональных работника. Они специально выучивались способности смотреть не в каждый
экран отдельно, а во все сразу, строить в голове некую карту города и тем самым представлять,
что и где находится и происходит. Остальные же, кто околачивался в этой будке, играли роль
охранников. Естественно, все они были в бронежилетах и вооружены до зубов, в другом виде
полицейским по Тосаму ходить было попросту опасно. Не знаю, как было раньше, а сейчас в
полиции было что-то вроде каст: были те, кто тащил на себе интеллектуальную, информационную,
стратегическую и наблюдательную функцию. А были обыкновенные воины. Первая каста – была
легкой наживой, они были страшны лишь тогда, когда дело касалось расследований, потому что
как ни посмотри, если ты что-то натворил, тебе ничего не остается, как копить деньги на взятку,
потому что эти ищейки найдут тебя однозначно, но вот посадят ли, зависело от твоей смекалки и
накопленной суммы денег.

Воины же не смогли бы и детскую лопатку в песочнице отыскать. Но это им делать было и не

надо. Их функция — защита, хотя они сами негласно функцию свою слегка коверкали и называли
убийством. Это были не принцессы, которым от скуки захотелось послужить, чтобы подняться по
карьерной лестнице, отожрать себе огромный живот и жить на взятках. Подобное было пресечено
уже давно. Они были настоящими психами, очень сильными, очень жестокими и беспощадными.
Зуо, а не хочешь ли ты стать полицейским-воином? Тебе пойдет!

После такого милого отступления, вернемся к нашим баранам, то есть к Зуо и его компании.
Архитектор построил нам голографическую карту тюрьмы раньше установленного собой же срока.
Уже через сорок минут девушка вывалилась из своей комнаты, смахивая со лба капельки пота и
поливая своих воображаемых друзей матом. Воображаемые друзья звались Жизнью, Дьяволом и
Судьбой. Интересные имена, я чувствую креативное начало, так держать, Селена!

— Вот, все готово, — протянула певица миниатюрный чип Зуо, выглядя раздраженной и жутко
злой.

— Что-то случилось?

— Вот именно… случилось что-то! – фыркнула девушка, давая знак бармену, и тот, кивнув, тут же
кинулся делать какой-то коктейль, — Из-за этой все нарастающей войны в виртуалии появляется
все больше системных помех. Я думала, всех там урою! Когда я работаю, мне нужна полнейшая
тишина, а эта сетевая рябь изрядно меня побесила! – ругалась Селена, вцепившись ногтями в
барную стойку и оставляя на ней глубокие борозды.

Но несмотря на всю несправедливость жизни Селена сделала свою работу безупречно. Зуо скачал
карту тюрьмы себе на телефон, перекинулся с Селеной еще парой слов и направился к мотоциклу.
Я охреневше поплелся за ним, не понимая, что это сэмпай собирается делать? Об этом,
собственно, я его и спросил:

— Зуо, что ты теперь намерен делать?

— Разве не ясно? – Зуо, казалось, действительно удивился, — Вытаскивать Яна.

— Эээ… а план у тебя есть?

— План? Сориентируемся на месте, — беспечно пожал сэмпай плечами, забираясь на мотоцикл.

— Ты что, совсем больной?! Такое надо планировать! Проникновение в городскую тюрьму — это
тебе не школьный пикник в кратере вулкана!

— Не надо говорить того, чего ты не понимаешь, — размыто ответил мне Зуо.

— Ага, то есть предлагаешь мне замолкнуть навеки? Обойдешься!

— Ты смеешь ставить под сомнения слова Зуо? – послышалось знакомое шипение за моей
спиной.

— Ой, наш Мирный Герцог наконец-то соизволил дойти до нас, мое счастье не имеет границ! –
фыркнул в ответ я, усаживаясь за спиной Зуо.

— Мирный герцог? — растерянно переспросил Глоу, а это был именно он.

— Да, это такой старый эвфемизм, — сообщил я котенку.

— Эвфемизм? – Глоу вообще, того и гляди, должен был впасть в мыслительную кому.

— Пиздюком он тебя назвал, придурок, — фыркнул Зуо и завел мотор, рокот которого заглушил
все то, что при этом закричал в мой адрес мгновенно разъярившийся котенок.

— А ты откуда знаешь? – удивился я, уверенный, что только я увлекаюсь подобной чушью. Зуо в
ответ пробормотал что-то неразборчивое и нечленораздельное. Что ж, я еще все узнаю. Придет
мое время!

По логике вещей, пробраться в тюрьму, пройдя все камеры и оставшись незамеченным, было не
так просто. Для начала нам была необходима самая обыкновенная полицейская форма. Поэтому-
то мы и забрели на один из наблюдательных полицейских пунктов как раз рядом с тюрьмой. Так
бы мы убили двух зайцев: во-первых раздобыли бы форму, во-вторых, убрали бы лишнее
наблюдение за тюрьмой. Теперь оставалось лишь решить, как это сделать. Зуо, конечно, был
парнем не промах, да и Глоу, как я понял, чуть ли не викингом-карликом, но, пардон, против них
выступали не балерины в балетных пачках, а грузные высокие мужики с автоматами, лазерами,
шокерами и броней. В выбранном нами пункте наблюдения в данный момент было три человека,
отвечающих за камеры, и четыре охранника. Нападать в лоб смысла не было никакого. Это было
более чем глупо и почти самоубийственно. Хотя Зуо это почему-то не останавливало, ибо именно
напролом идти он и хотел. Ладно я вовремя его остановил и взял все в свои костлявые ручонки.
Хотя мой план также оригинальностью не отличался. Если Зуо все и всегда старался решить
кулаками, то я с таким же успехом стремился сделать это с помощью слов.

Вот тогда-то я и поприветствовал офицера полиции. Мужчина в черном костюме и каске оглядел
меня с подозрением:

— Чего тебе надо, молокосос, — пробасил он.

— Я не люблю молоко, — без тени обиды сообщил я мужику.

— Чего? Какая мне разница, что ты любишь?

— Ну вы же сами назвали меня молокососом, что означает «сосать молоко», как я понимаю. Так
вот, я не хочу сосать молоко. Если только шоколадное. Вот интересно, если коров накормить
шоколадом, они будут давать шоколадное молоко?!

— А как, по-твоему, еще можно его сделать? – неожиданно серьезно пробасил мужчина.

— Ну… — я немного опешил, — я думал, что в молоко добавляют шоколад и…

— Ты совсем тупой? Шоколад Твердый! Его нельзя добавить в жидкое молоко! – нет, конечно,
логика в его словах прослеживается железная. Железная, но с дырами.

— По… понятно, — выдавил я из себя, осознав, что этому наверняка талантливому воину мозг
отшибли конкретно, — Но не об этом… офицер! – я мгновенно состроил самую скорбную
мордашку, на которую только был способен, — прошу вас! Помогите мне!

— Я не могу уйти с поста, — серьезно ответил мне мужчина, даже не разобравшись, какого рода
помощи я прошу. Нет, может там за углом машина горит и в ней пятилетний ребенок, а этот хмырь
будет стоять у поста с мордой кирпичом и даже пальцем не пошевелит? Хм… по идее, так и будет.
— Но… но моя бабушка! Ей плохо!

— Позвони в скорую помощь.

— Я не могу! У меня нет телефона, — продолжал я ныть.

— Вот, возьми мой, — спокойно протянул мне мужчина свой сотовый. Я пару секунд повертел его
в руках, затем внезапно поднял голову к небу и выкрикнул:

— О! Летающая корова! – мужчина даже бровью не повел.

— Нашел невидаль, — фыркнул он в ответ, медленно подогревая мой мозг на раскаленной плите
идиотизма.

— А вам, видимо, такие коровы часто видятся? – решил удостовериться я.

— Да… я на них летом охотился…

— Вот как… нда, — так, я все больше беспокоюсь о защите Тосама. Очень-очень беспокоюсь! Так.
Вздохнули поглубже, сейчас не время рассуждать о подобной херне! Вернемся к изначальному
сценарию.

— Офицер, моя бабушка!

— Так чего не звонишь-то в больницу…

— А, это… — чертов телефон. Я мило улыбнулся полицейскому, отвернулся от него и со всего

размаха кинул телефон об асфальт. Послышался треск, и телефон раскололся на пару частей,
которые полетели ровно в противоположные стороны. После этого я вновь повернулся к мужчине
и, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Простите, пожалуйста, но я уронил ваш телефон, — мужчина посмотрел на меня с

подозрением.

— А не врешь? Мне показалось…

— Вот именно, вам показалось! – с готовностью согласился я.

— Но ты продолжаешь топтать аккумулятор телефона, — заметил полицейский.

— Я не топчу! Это нервное! У меня такое часто бывает. Даже не представляете, сколько у меня
нервных тиков, — пожаловался я.

— И не собираюсь представлять.

— Ну так что? Поможете мне? За вашу помощь я готов сделать все что угодно! – нагло заявил я.

— Да? Да что с тебя взять-то, — без интереса оглядел он меня.

— Ах… вы хотите, чтобы я сказал это вслух? – театрально вскинул я руку и прижал ее ладонь
тыльной стороной ко лбу, — вы так меня смущаете… я даже не знаю, что сказать, — я все еще
играл роль стеснительной девственницы, — я… я готов… ох, меня так это смущает! Я готов вам
отдаться! – наконец выпалил я.
— Нахер ты мне нужен, — не такой реакции я ожидал.

— Ну… я что, совсем не сексуальный? Вы не чуете моих феромонов? – возмутился я.

— Не чувствую чего?

Нет, ну вы посмотрите. Везде меня накалывают! Сколько книг я читал, сколько манги перерыл.
Там четко говорилось, человек занимается сексом -> он счастлив и удовлетворен -> его
сексуальность повышается. А у меня почему ничего не повышается? Где мужики, падающие к
моим ногам штабелями? Где женщины, стремящиеся облизать меня с ног до головы и желающие
забросать меня своим нижним бельем? Где? Требую! Сейчас же!!!

— Ну… я совсем некрасивый? – я решил давить на жалость.

— Честно?

— Угу…

— Ты очень некрасивый, но не беспокойся, не всем же везет как, скажем… мне, — с этими

словами офицер поправил каску и широко мне улыбнулся. Ну что я могу сказать. Зубы ровные.
Белые. Как у коня. И улыбка диаметром десять на десять. Если уж это — красота неписаная, то я
боюсь узнать, кто же в подобном мире красоты считается уродливым. Ах, как же я могу забыть…
урод здесь я!

— Ну а если так? – поинтересовался я, задирая свою кофту и оголяя впалый живот.

— Прикройся! – офицер позеленел. Потрясающе. Сволочь смеет вбивать гвозди в гроб моей
самооценки!

— Простите, — наконец недовольно пробормотал я, — Но все же, прошу вас, просто помогите мне
довести бабушку до вашего пункта, она посидит и ей станет легче!

— А что с твоей бабушкой произошло?

Аллилуйя! Не прошло и часа, а он уже начал задавать правильные вопросы!

— У нее острый приступ диареи, — сходу соврал я.

— Ах, вот как! У меня тоже такое часто бывает…

«Да ладно?!!!»

— Даже таблетки с собой есть! Вот держи, — протянул мне полицейский упаковку таблеток. Я
повертел упаковку в руках, прочитал «От головной боли» и пару секунд честно пытался отыскать
связь между диареей и головой.

— Эм… диарея это не головная боль, — немного подумав, все же решил я открыть глаза на жизнь
туповатому офицеру полиции, при этом размышляя, с чего бы у Него болела голова? Что там
вообще может болеть?

— Как? Не головная? А что же тогда?

— Ну… эта такая неприятная смущающая вещь… — начал я издалека.

— Плоскостопие?

— Вот-вот, уже ближе! – закивал я, мысленно коря себя за то, что посмел недооценить своего
врага. Это же пиздец в человеческом обличии!

— Ну так вы поможете мне? Пожа-а-алуйста! – захныкал я. Мужчина долго обдумывал мои слова,
затем, видимо, все же что-то для себя решил и с серьезной миной ответил:

— Хорошо, веди меня к своей бабушке.

— Есть, офицер! – воскликнул я, радуясь тому, что каким-то образом все же добился своего.

— А где она?

— В ближайших кустах!

— А что она там делает?

— Ну… плоскостопит, наверное, — предположил я.

— Так надо срочно ее спасать!

— А я о чем!

И да простит меня святой Зелебоба, я опять наткнулся на идиота.

Шестой круг Ада: 60. Серый капюшончик

Не понимаю я этой глупой жизни. Почему кому-то достается и красота, и ум, и деньги, а кому-то
не дано даже шнурки с первого раза завязать? Что за несправедливость? Где баланс? Где, я вас
спрашиваю? Почему одних окружают понимающие родители, красавица сестра и прорва друзей,
когда как других — монстр, чудовище и лесбиянка? Почему некоторые могут позволить себе
каждый день поедать самые дорогие школьные обеды, когда как другим приходится давиться
сухими бутербродами, сидя на толчке и прячась от очередного хулигана, возжелавшего помыть
голову неудачникам в освежающей воде унитаза? Почему кто-то получает хорошие оценки,
просто списав сочинение с дребанного решебника, а кто-то — двойки лишь за то, что решили
высказать Свое собственное мнение? А главное… почему у этого полицейского в носу больше
волос, чем у меня на мошонке?!

Все то время, пока мы шли к кустам, я прямо-таки не мог отвести взгляда от охранника и от копны
волос, торчащей у него из ноздрей. Чувства при этом у меня были противоречивые: с одной
стороны хотелось нахер повыдирать все эти космы, с другой же — попробовать пинцетом
заплести косички. Интересно, как это будет выглядеть? Наверняка эксцентрично. Ну так в наше
время ценится неповторимость. И пусть люди часто перебарщивают и полностью теряют себя как
личностей или даже свой человеческий облик, стремясь стать охрененно необычными и не
похожими на других. Это, в конце концов, их личное дело. Пусть фрики и дальше тешат себя
мыслью о том, что они станут неповторимы, если натянут на себя бабушкины рейтузы, накинут на
плечи вшивый коврик и все это обвяжут лентой со стразами. Но вот только физически мы все
равно идентичны, а значит, чтобы стать неповторимым, мало просто напялить на себя шкуру
дохлого соседа. Потому что, сняв ее, ты опять окажешься в том стаде, в котором, в принципе, и
находишься, но упорно это отрицаешь. Быть необычным надо в голове. Вот только и здесь
таковым пребывать долго ты не сможешь. Лишь только у тебя появится какая-то необычная фишка
и ее заметят, как она окажется еще у десятков долбоебов. Конечно, они будут всего лишь
фальшивками. Но вот стадо не будет видеть разницы между тобой и теми, кто перенял у тебя что-
либо. О нет. Смотри, в конце концов стадо придет к выводу, что это не они, а ты откровенно,
пардон, спиздил у них эту самую неповторимую черту. Так что, чтобы стать неповторимым, для
начала надо подружиться со стадом, которое тебя таковым признает. Если же этого не произошло,
что ж… поздравляю тебя, чувак, ты действительно неповторим, причем в прямом смысле. И толпа,
осознав это, попросту выкинула тебя из своих рядов, беспокоясь, что на фоне твоей настоящей
неповторимости стадо, состоящее из фальшивок, окажется кучкой тупоголовых и совершенно
ничего из себя не представляющих индивидов в дурацкой одежде и с надуманными заскоками.
Аллилуйя! Я счастлив. Был бы… но о чем это я? Я яркий представитель толпы. Даже не так. Я тень
толпы. И не сказал бы, что меня это особенно напрягает.

Но все же косички из носа — это действительно эпичный креатив ХХIII века! И главное, толпа
поддержит, а стырить подобную идею будет ой как сложно, ведь народу придется наращивать
волосы в нос. Не всем же повезло с такой мохнатостью в носопырке. Тут кстати не то что косички,
можно и дрэды сварганить. Черт, я завидую этому мужику все больше и больше!

За своими горестными размышлениями я даже не заметил, как мы с полицейским добрели до

нужных нам кустов. Вот вы знаете, чем отличаются русские города от европейских? Даже сейчас,
спустя столько лет и когда на планете остались лишь призраки былой роскоши? А я вам скажу.
Кусты! Нет, ну правда… в любом нормальном европейском городе все заасфальтировано! Там,
конечно же, есть и деревья, и кустики, но их мало и они все аккуратные и миленькие. Миленькие
кустики – подобное понятие звучит забавно, но в России ведь такое не прокатит, ведь в миленьких
кустиках не поссать, а нахер они еще нам сдались?! О нет! Ровные дороги? Асфальт? Какой
асфальт? Если на улице нет хотя бы одного места, где может собраться вода, чтобы затем полгода
там тухнуть, бегите! Вы не в России! Если рядом хотя бы в паре кварталов нет грязи, в которую вы
вляпаетесь, пойдя в новых белых кедах на прогулку с друзьями, бегите!!! Вы снова не в России!
Вот если посреди дороги сквозь асфальт пробивается брутальный одуванчик – все в полном
порядке. А если еще и кривые пыльные кусты – стратегические штабы маньяков и педофилов – то
ваше местоположение доказано окончательно. Вы тут. Тут у нас. В стране кустов и суровых
одуванчиков! Нет, конечно до Третьей Мировой Войны появилось в нашей стране несколько
культурных центров, от которых веяло европейской аккуратностью и красотой за километр. Вот
только в первые дни войны ракеты наших врагов полетели куда? Правильно! Именно на эти
города! И Россия снова стала такой, какой, наверное, и должна была быть. Судьба у нас такая,
смиритесь!

К кустам-то я подошел нужным, вот только нужной бабушки за этими кустами не оказалось. Нет,
конечно, когда мы подошли ближе и охранник увидел Глоу и Зуо, мы с ним вдвоем на пару секунд
зависли, прикидывая, кто же из этой парочки может именоваться бабушкой. И ладно бы кто-
нибудь из них бился в конвульсиях, изображая приступ того самого злосчастного плоскостопия,
так нет же! Зуо стоял, облокотившись на стену дома и выкуривая очередную сигарету. Глоу же
сидел на корточках и что-то вынюхивал. Как ни посмотри, гангстер и его зверушка. Нет тут места
больным бабушкам!

Тем не менее новенькие, блестящие и до того ни разу не задействованные шестеренки в голове

офицера полиции возможно впервые в жизни сдвинулись с места, и умозаключение мужчины
поразило меня до глубины души и практически покорило мое сердце.

— Ее похитили! – воскликнул он и как-то забавно всплеснул руками, а, поверьте мне, не каждый

день увидишь двухметрового мужика в каске, форме, бронежилете и с ружьем за спиной,
всплескивающего руками!

— О боже мой! Бесстыдники! – в манеру мужику воскликнул я, закрыв рот руками и театрально
прячась за спиной полицейского, — Как вы могли такое совершить! Я никогда не прощу вас!
— Я же говорил, что ничем хорошим это не кончится, — тихо пробубнил себе под нос
ощетинившийся Глоу, поднимаясь на ноги и разглядывая полицейского.

— Мне твои высеры недовольства на хуй положить, — не менее тихо и куда более недовольно
отозвался Зуо, при этом прожигая взглядом, как ни странно, именно меня, — еще одно слово,
хуйло, и быть тебе евнухом до второго пришествия, — одними губами прошипел сэмпай.

— А после второго пришествия ты волшебным образом пришьешь мне яйца на место? – ответил я
ему тихо-тихо.

— Ты труп! – с улыбкой ангела объявил мне Зуо.

Офицер тем временем напрягся и явно приготовился к драке.

— Верните этому пареньку бабушку! Немедленно! – грозно пробасил он. Ему не хватало только
топнуть ножкой пятьдесят третьего размера для пущей убедительности.

— Ага… я уже побежал… — хмуро ответил Зуо, оглядывая полицейского с ног до головы и,
видимо, с первого взгляда оценивая силу его интеллекта, — Я сейчас и бабушку верну, и дедушку,
и вшивую собаку с черепахой.

— Ну?

— Что «ну»?

— Вы, мистер, собирались все вернуть! И для этого побежать! – напомнил офицер через пару
минут гробового молчания.

— Так я и бегу…на месте… сто километров в час, йопт, — фыркнул Зуо, ехидно улыбаясь и делая
один небольшой шаг в сторону мужика.

— Я не пойму, он издевается или на полном серьезе? – растерянно прошептал полицейский мне

на ухо.

— Да я прям даже не зна-а-а-аю! – развел я руками, — но, думаю, верить ему нельзя. Вы ведь не
знаете всей душераздирающей истории, что со мной приключилась! – воскликнул я и встал в одну
из трагических поз, отвернувшись от полицейского, поникнув плечами и закрыв лицо одной
рукой, а другую руку протянув в сторону офицера и словно бы пытаясь оттолкнуть его от себя.

— Трагическая история? – удивился полицейский.

— Начинается… — послышалось недовольное фырканье Зуо.

— Именно! Все началось этим утром, — скорбным голосом начал я рассказ, — моя мама
попросила меня сходить к моей бабушке и отнести ей пирожков, бутылку водки и йо-йо…

— Йо-йо?

— Ну знаете, такая древняя игрушка, состоящая из двух одинаковых по размеру и весу дисков,
скрепленных осью и… короче, херня на веревочке, — заметив растерянно-зомбированный взгляд
офицера, поправился я, — Работает по принципу Маятника Маквела, сначала раскручивается по
веревке, а затем возвращается по ней и так до… — господи, Тери, прекрати тупить, тебя не
понимают! Твой язык слишком примитивен! Надо объяснять, используя куда более изящные
термины, сколько раз повторять!
— Если ее правильно кинуть, она вернется, прокрутившись по этой веревочке туда и обратно, —
хмуро разжевал я, но охранник меня, кажется, все равно не понял. Ну и пофиг! Меня уже несло
дальше!

— Бабушка такие штуки обожает! Она даже мастер skilltoy! Такие трюки выделывает, не поверите!
— вдохновенно объяснил я, — ну так вот, она приболела, и ее йо-йо сломался, вот я и, накинув на
себя свой драгоценный серый капюшончик, пошел к ней домой. А она живет хер знает где в
самой глубине трущоб! Нашла где поселиться, старая карга! Я думаю, она сделала это назло мне,
такая маленькая месть за то, что я съел ее колобка, который от нее сбежал пару месяцев назад, но
не об этом! Я взял пирожки и начал свой тяжелый, тернистый путь от дома к бабушке. Пешком! На
метро. И только я доехал до нужной мне станции, только вышел на улицу, как перед моими
глазами возник Зуо! – ткнул я пальцем в сэмпая.

— Зуо? — встрепенулся охранник. Его шестеренки вновь двинулись с места. Всего на секунду. Но и
этого хватило, чтобы зародить в нем зерно неуверенности. Но выкрутился я быстро.

— Ох нет, что вы, Зуо – это не имя! Таких тупых имен не бывает! Это аббревиатура! Хм… как же
она расшифровывается… а вот! Загадка Умственного Онанирования!

— Она… что?

— Дрочки… — фыркнул я. Все-таки как же трудно общаться с интеллектуалами. Сэмпай тем

временем тихо бесился, возомнив себя суперменом и старательно выжигая взглядом дыру в
моем лбу.

— Так вот, — как ни в чем не бывало все же продолжил я, — он начал расспрашивать, что у меня с
собой, нет ли денег и героина, и я ответил, что у меня ничего такого нет, но моя бабушка
частенько принимает наркотики, когда ей становится совсем скучно, для профилактики,
занюхивая ими чеснок и запивая их чаем с вареньем, медом и лимоном. Тогда Зуо начал
расспрашивать меня о моей бабушке. Но я ведь даже предположить не мог что он, интересуясь,
где она живет, заставляя меня начертить карту к ее дому и отняв мой ключ от ее квартиры, решит
к ней наведаться! Даже в мыслях не было! Нет, ну а кто бы догадался? А? Ну вот вы бы
догадались? – уставился я на полицейского.

— Я… не знаю, — растерялся он.

— Зато я знаю… — ухмыльнулся я в ответ, — и все же…когда я пришел, то… о чем это я вообще? –
почесал я подбородок, внезапно сбитый с мысли злым сопением Зуо. Я вот подумываю,
представьте, становитесь вы счастливым обладателем огромной корпорации, в честь этого
собирается совет директоров, кто-то что-то начинает говорить, что вам не нравится, тогда вы тихо
из-под стола вытаскиваете телефон и включаете трэк с сопением Зуо… и этим, естественно, тут же
сбиваете своего врага с толку! Сопение Зуо – круче любого электрошокера.

— Ты пошел к бабушке… — напомнил мне полицейский, кажется, полностью поглощенный моей

историей.

— Ах да! После того, как наш корабль столкнулся с айсбергом и затонул, мы сразились с тварью,
что развивалась в груди человека, и застрелили странного робота из якобы будущего, которое тем
не менее прошло два века назад…

— Кажется, ты что-то путаешь…

— Ах да. Это я ходил к дедушке, ловить кита, не обращайте внимания, итак… прихожу я домой к
бабушке, а ее нет! Вместо нее вот этот тип – я ткнул пальцем в Зуо, — в чепчике и бабушкиной
ночнушке.

— Да вы еще и трансвестит?! – воскликнул полицейский. Зуо при этом выглядел более чем
невозмутимо. Кажется, он что-то придумал. Какую-то особую пытку лично для меня и теперь жил
одной лишь мыслью претворить свои фантазии в реальность.

— И вот, он лежит себе в ее постели, попивает чаек и раскладывает пасьянс!

— Кошмар! – ахнул полицейский.

— Да нет, если начистоту, то этому брюнету чепчик даже идет, — прошептал я заговорщицки, —
но бабушки-то нет! Я и побежал ее искать! Нашел в кустах! Бьющуюся в приступе плоскостопия! И
обратился к вам за помощью! – подвел я итог.

— А дальше? – не успокаивался полицейский.

— Ну… с вами вот поговорил…

— А дальше?

— К кустам привел…

— А дальше?

— Слушайте, у вас такая интересная каска, можно померить? – широко улыбнулся я.

— Я не могу…

— Ну пожа-а-алуйста! – захныкал я.

— Только в качестве исключения… — вздохнул мужчина, снял с себя каску и… тут же получил удар
по затылку. Полицейский с удивленными, широко распахнутыми глазами простоял на ногах еще
пару секунд и даже попробовал повернуть голову, дабы узнать, что же произошло, но рухнул на
асфальт раньше, чем понял, что кто-то беспощадно врезал ему по голове. Зуо же, который и
произвел этот незатейливый, но весьма эффективный удар, медленно перевел взгляд на меня:

— И долго ты еще пиздеть собирался? – спокойно поинтересовался он.

— Я не пиздел. Я просто решил поделиться с человеком своим виденьем сказки братьев Гримм. И
мне кажется, получилось это у меня неплохо! Разве я не отличный рассказчик?

— Ты ебанутый флудераст с членом вместо языка. Каждый раз, когда ты говоришь, словно
дрочкой занимаешься! – выругался сэмпай, привязывая руки полицейского к его ногам тонкой, но
очень прочной леской.

— Ну… а вы чего медлили?! Я же отвлекал его внимание на себя! – решил повозмущаться и я, — я-

то думал, вы на него сразу нападете и обезоружите, а вы стояли и с открытыми ртами слушали
меня!

— Ебанат! – вновь зашипел Зуо, — пусть он тупой как дерево, зато тело его натренировано так, что
каждое движение и удар отработаны до рефлексов! Одно неверное движение, и пусть мы бы его
вырубили, но перед этим он мог передать своим коллегам информацию об опасности. У них у всех
над рукавами есть маленькие кнопки. Нажать их секундное дело! На его зов прибежали бы
остальные три солдата и тогда уж кто-кто, а ты бы, драная сука, точно здесь остался холодным
трупом. Потому что если не они, я бы сам тебя придушил! – шипел сэмпай, отдавая ружье Глоу.

— Да ладно тебе злиться, я ведь лишь хотел помочь, — пробормотал я обиженно.

— О-о-о… да ты же порол какую-то мозговыносную хуету! Не говоря уже о том, что ты, блять,
перед ним раздевался, нахуй ты это делал, гавно?! – взбеленился Зуо, подходя ко мне почти
вплотную, хватая меня за щеки и сжимая их.

— Раждевалша? – удивился я, — а, ты о том, што я пожнял свою кофту?

— Именно!

— Я пычалсо его соблазнить, но окажалшо не в его вкусе, — пожал я плечами.

— Не в его вкусе? – переспросил Зуо, словно не веря своим ушам — вот хуесос! – выругался он,
пнув лежавшего без сознания полицейского куда-то под ребра, — никогда больше так не делай,
ясно! – вновь перевел сэмпай волчий взгляд на меня.

— Понял, — выпалил я, не веря своим ушам, глазам и мочевому пузырю. Ну третьему-то я вообще
никогда не доверял, не из тех он органов, которым стоит верить, ссыкун он, ей богу. Но тем не
менее, Зуо открыто злится из-за того, что меня, скажем так, оскорбили, и даже ревнует? Он сам-то
осознает, что сейчас вытворяет?

— В следующий раз буду сразу штаны снимать! Может, прокатит? – все же не удержался я.

— Ты нарываешься?!

— Нет, всего лишь зеваю, — и я действительно показательно зевнул.

— Тц, — тцыкнул Зуо (), — осталось еще трое. Надо выманить еще хотя бы одного, с двоими
справиться до того, как они сообщат главному участку о нападении, будет куда проще.

— Ну что ж… пойду пообщаюсь со вторым уникальным человеком этой планеты, — разминая

шею, собрался я на героизм вот уже во второй раз

— Эй! Прекрати относиться к этому настолько спокойно. Это тебе не виртуальная игра, это жизнь!
Тебя могут застрелить из-за любого неверного движения… — фыркнул он

— А я жизнь игрой и не считаю… в нее не играют, ею пылесосят, — ухмыльнулся я и с гордо

поднятой головой и видом того, что сказал я что-то безумно умное, направился к участку. Все
оказалось даже проще, чем я думал. Я всего лишь сообщил одному из офицеров, что у моей
бабушки приступ плоскостопия и один из полицейских решил донести ее до больницы, но у него
случился коллапс селезенки. Конечно же, второй офицер значения коллапса не знал, а причем
здесь селезенка, не знал даже я сам, но по моему бледному лицу он сразу понял, что произошло
что-то непоправимое! Ну так. Не зря же я, пока рысцой добирался до пункта назначения, в ярких
красках представлял, как подхожу к Зуо и со смаком называю его болотным чмом. И все, что затем
выдавала моя фантазия по отношению поведения сэмпая в ответ на эти слова, заставляло меня
бледнеть как полотно. Наконец-то моя фантазия сослужила мне службу!

В результате, второй офицер оказался также связан и разместился в кустах рядом со своим
коллегой. Его оружие — у этого полицейского была винтовка – перекочевало в руки Зуо. После
этого наша совсем не бросающаяся в глаза троица (Нет, вы только представьте, идут вдоль улице
гуськом на полусогнутых три придурка: впереди безумно красивый психопат с красными
глазюками и винтовкой, за ним серое дрищщавое чудо, активно изображающее тень, а позади кот
в человеческой одежде и с ружьем. Красавцы!) медленно подобралась к наблюдательному
пункту, выждала нужный момент, после чего Зуо и Глоу ворвались в небольшой домик, а через
пару минут туда зашел и я. Оба вооруженных полицейских были без сознания и опять связаны.
Зуо, как я посмотрю, вообще любитель связывать людей! Подумав об этом, я даже невольно
почесал запястья, на которых все еще оставались следы от прошлой бурной ночки. Хоть убейте, но
будущее с Зуо мне кажется жутким… Но таким сладким! Пусть и очень коротким…

Когда как полицеские-воины были в отключке, три полицейских-наблюдателя сбились в кучку у

одной из стен и ревели навзрыд.

— Пожалуйста, не убивайте! – верещал самый тощий из них.

— Раздевайтесь, — вместо ответа прорычал Зуо, наставляя на парней винтовку. Вся троица
вздрогнула. Переглянулась. Разревелась еще сильнее. Все тот же дрищ, давясь соплями и утопая в
слезах, провозгласил, что он девственник, на что сэмпай, явно издеваясь, лишь усмехнулся:

— По твоей роже видно, — с этими словами Зуо нацелил дуло винтовки пареньку прямо в лоб, —
ну что? Вам особое приглашение? Сами не разденетесь, поможем, — пообещал Зуо и парни
начали судорожно стаскивать с себя одежду.

— А трусы снимать? – робко поинтересовался парнишка среднего роста с большими-большими

наивными-наивными глазами.

— Да ну если хотите, я вас удерживать не буду, — стараясь выглядеть серьезным, ответил Зуо.
Хотя я-то видел, что он еле-еле сдерживается, чтобы гаденько не рассмеяться! Я и сам сдерживал
подобные порывы едва ли.

Уже через мгновение три обнаженных парня сидели у стены на коленях, сложив руки перед собой
и потупив взгляды, как семидесятилетние девственницы. Костюмы они положили рядом собой,
аккуратно их сложив так, чтобы они не помялись.

— А теперь повернитесь лицом к стене, — сладко-ядовитым голосом продолжил сэмпай. Троица

молча исполнила то, что попросил Зуо. Еще бы. Когда ты уверен, что тебя будет насиловать такой
красавчик, это не может не радовать! Благо сэмпай не настолько больной, чтобы заниматься
подобной хренью. Как только парни повернулись к нему спиной, Зуо ударил прикладом винтовки
каждого из них по затылку, и компания недоизнасилованных потеряла сознание. После этого
были связаны и они. Мы же решили примерить форму полиции. Что ж, идея была совсем
неплохой! Все три наблюдателя были дрищщиватого вида и низкого роста. Прям как я! То есть на
мне форма сидела замечательно! Правда рукава и штанины были длинноваты, но это не так уж и
важно! По крайней мере, на фоне Глоу и Зуо я был просто красавчик. Дело в том, что на детское
обличие Глоу никакая форма бы не подошла. Естественно, он в ней попросту тонул. У Зуо же была
другая проблема. Его плечи были слишком широкие и поэтому пиджак формы вряд ли бы на него
налез, а штаны скорее всего были бы короткими. Если бы мы все вырядились подобным образом,
это бы уже было не спасение Яна, а нашествие на тюрьму кучки безумных циркачей! Впрочем, Зуо
и не собирался одевать форму наблюдателя. Он стащил форму с одного из воинов средней
комплекции, и вот она сэмпаю была даже к лицу, хотя Зуо она и была великовата. Проблемным
оказался лишь Глоу, но Зуо, немного подумав и что-то прикинув, сказал, чтобы котенок оставался
в своей обычной одежде, якобы так нам будет даже проще. Что проще? Как проще? Зачем проще?
Каким местом проще? Столько вопросов, на которые сейчас отвечать никто не собирался.
Глоу с недовольной миной вновь натянул на себя черные джинсы с драными коленками и серо-
буро-малиновую, старую как гавно мамонта футболку. Где он вообще ее откопал? Отнял у бомжа?
И не стыдно, Глоу, таких промышлять?

Я же натянул на глаза козырек полицейской черной кепки, а седина, пробивавшаяся у висков и на

затылке, сейчас придавала мне более взрослый вид и тем самым компенсировала мою дохлую
комплекцию.

План Зуо оказался довольно прост. Тупо припереться в тюрьму с Глоу на привязи и выдать его за
одного из заключенных. Естественно, я не сдержался и спросил, не слишком ли наивный план и с
чего бы это двум полицейским на своих двоих сопровождать заключенного, когда в мире
существует такое изобретение как машина.

— Все куда сложнее, чем ты думаешь, насекомое, — Зуо явно не хотел раскрывать всех карт.

— О, то есть у тебя все-таки есть коварный план по захвату магазина жвачки?

— Отъебись! – выругался Зуо и поспешил к выходу.

— Такая стесняшка, я прям даже не знаю, что и делать, когда он себя так ведет! – пропел я. В ответ
на меня нагло и выразительно фыркнуло кошачье и побежало за сэмпаем. Я тоже решил не
отставать.

****

Белобрысый парень в светлом костюме довольно быстро добрался от бара к нужному высокому
зданию, минут двадцать затратил на поиск лифта, после чего поднялся на нужный этаж и,
наконец, оказался в пропахшей кофе комнате, где его некоторое время уже ожидали.

— Ах, Аш! Моя милая-милая Аш! В обличии мужчины ты выглядишь не менее соблазнительно!
Выходи за меня! — воскликнул Лео, отрывая взгляд от голографического монитора компьютера,
за которым он просидел всю ночь, и подходя к белобрысому парню ближе. Парню ли? Светлый
парик, что прятал под собой роскошные сине-голубые волосы, был скинут, так же, как и белый
пиджак и рубашка.

— Я тебя ненавижу! — тем временем прошептала девушка, поворачиваясь к создателю спиной и

начиная ослаблять туго затянутые ремешки на тяжелом корсете, — заставить переодеться меня в
мужчину! Меня! С моим размером груди! Психопат гребанный! — возмущалась наемница,
расстегивая один ремешок за другим, облегченно вздыхая, но при этом не прекращая слать на
Лео все новый проклятья.

— Но мне показалось, что это было бы для тебя интересным опытом! — улыбнулся парень,
подходя к девушке ближе и аккуратно снимая с ее шеи пластырь телесного цвета, который и
делал ее голос намного грубее, практически превращая его в мужской.

— Не прикасайся ко мне! — взвилась Аш, скидывая с себя корсет и тут же надевая леопардовый
лиф и облегающую красную рубашку, — думала, окочурюсь, — пробормотала она себе под нос,
застегивая одну пуговку за другой, — Изверг! — добавила она чуть погодя, — требую за это
двойную плату.

— Все что захочешь, моя дорогая Аш, — улыбнулся Лео, все же обнимая девушку со спины, — Ты
сделала свою работу безупречно. Теперь на Нем есть маячок, который позволит нам следить за
Его передвижениями. Конечно, не так уж и важно, где он будет находиться, но в моем плане не
должно быть неточностей, поэтому лишняя предосторожность не повредит, — объяснил
создатель, после чего его руки медленно поползли вверх к женской груди. Но удар локтем в
живот хозяина заставил руку резко изменить траекторию своего дальнейшего движения.

— Я же сказала, не прикасаться ко мне, — холодно произнесла девушка.

— Ах, Аш, когда ты настолько неприступна, твоя красота становится лишь еще выразительнее! —
воскликнул как ни в чем не бывало Лео, тем не менее держась за то место, куда пришелся удар
локтя, — но не будь столь жестока ко мне, лучше расскажи, как себя чувствует наш разноцветный
друг? — глаза создателя при этом лихорадочно заблестели.

— Ну... он в порядке... точно сказать не могу, но он не выглядел таким уж расстроенным или

нервным.

— Вот как... — протянул Лео, почесывая подбородок, — это даже к лучшему. Больнее будет
позже, — протянул он, довольно улыбаясь. Парень уже было раскрыл рот, дабы сказать еще что-
нибудь, когда со стороны его компьютера послышался пронзительный писк. Создатель вздрогнул,
улыбка мгновенно сползла с его лица, а взгляд стал более сосредоточенным. В пару шагов
преодолев расстояние от Аш до своего компьютера, парень уставился на голографический экран и
посерел.

— Что-то произошло? — как бы между прочим поинтересовалась Аш.

— Вон! — в ответ выдохнул Лео. Девушка не стала переспрашивать или пытаться прояснить
ситуацию. Она уже видела своего работодателя в таком состоянии и испытать подобное вновь не
хотела. Поэтому Аш просто вышла из комнаты и плотно закрыла за собой звуконепроницаемую
дверь. Лео же все это время сосредоточенно всматривался в экран компьютера, ничего не
предпринимая и просто обдумывая свои дальнейшие действия.

— Лео? Что произошло? — голос Кори заставил парня вздрогнуть. Мальчишка стоял рядом с ним
и привычно потягивал обжигающий кофе из одного из стаканов.

— Я почти сломал защиту Его компьютера, осталось всего пара ловушек...— зашептал Лео.

— И?

— И внезапно появилось это! — раздраженно ткнул он пальцем в экран. Кори проследил точку, в
которую тыкал палец его коллеги и хмыкнул:

— Ну и что это?

— Что-что... нас ломают!!! — взвился Лео, наблюдая как на рабочем столе разрастается
количество бегущих строк с одной и той же чередой цифр: 0101100010000111111111010

****

— Ух ты, сколько у них постовых, — протянул я, разглядывая тюремную трехметровую стену,

увитую колючей проволокой и находящуюся под внимательным наблюдением камер и
охранников, — еще не поздно притвориться сбежавшими из психбольницы больными, —
продолжал я, — нас расстреляют на месте, зато умрем быстро и практически без боли. Возможно,
кому-нибудь из нас попадут в глаз или рот и в лице этого счастливчика будет зиять огромная
дырень! А может, попадут в живот и тогда…

— Слушай, блять, попридержи свой словесный понос для этих самых постовых! – взвился Зуо,
явно и сам не ожидая, что охраны будет настолько много.
— Зуо, ты дурак… в такой ситуации надо было все продумать до мельчайших подробностей, ты же
повел себя как капризный ребенок, уверенный, что способен на все, — деловито заявил я.
Реакция Зуо последовала незамедлительно:

— Вот ведь выебистое сраное хуйло! Да мне посрать на твое мнение! Еще слово и…

— И ты покажешь мне небо в алмазах?

— Ты сейчас не то что небо в алмазах, галактику в крептаните увидишь! – пообещал Зуо, все таки
доведенный мной до белого каления.

— А можно розовую овечку? – все же решил я попытать свое счастье, — Всегда мечтал увидеть
розовую овечку…

— А зеленые звездюли не подойдут?

— Ну… если только ты научишь их блеять, — пожал я плечами, при этом бочком медленно отходя
подальше от сэмпая, а то ведь он сейчас не постесняется и надает мне по башке.

— Ебать насос!

— Не надо вмешивать сюда насосы! Они здесь совершенно не причем!

— Я тебя ненавижу! – выругался Зуо, после чего вновь начал вглядываться в пустоту. Вообще-то
мы сидели в этой чертовой полицейской форме за ближайшим домом уже сорок минут. Мало
того что в ней было жарковато и неудобно, так меня еще почему-то не оставляло ощущение того,
что я герой какого-то порно фильма с ролевыми играми наперевес! Зуо периодически поглядывал
на свои часы, и все больше молчал. Глоу вообще охотился на воробья, ну а мне ничего не
оставалось, кроме как обдумывать как же взломать хиккин. Ведь ломать его надо было
однозначно. И однозначно мне. И однозначно сейчас. Без вариантов. Или тюрьма. Не хочу в
тюрьму! И все же как ни посмотри, успеть ввести всю нужную информацию раньше, чем
компьютер считает ее из базы данных. Да нельзя этого сделать! Нельзя и все тут! Если только…

В мою голову пришел до свинского элементарный выход из положения. Настолько простой, что я
даже противно захихикал. Затем немного поразмышлял и захихикал снова.

— Еще раз засмеешься, выебу, — раздраженно бросил сэмпай, сам будто что-то высматривая.

— Знаешь, Зуо, в каждом человеке есть маленькая загадка. У меня, к примеру, глисты.

Сэмпай в ответ поперхнулся и хотел было явно что-то проорать мне в ответ, но я заговорил
раньше:

— Я пошутил, но согласись, выебать меня тебе сразу расхотелось! – широко улыбнулся я Зуо.

— Ты, ебанутое гавно, видимо, решил меня довести!!! – сейчас сэмпай все больше походил на
разъяренного быка.

— Зуо! – прервал нашу перепалку Глоу, — там автобус!

— Наконец-то, — фыркнул сэмпай, — они должны были приехать еще полчаса назад! –
возмутился он. Так все это время мы чего-то ждали? Мне одному кажется, что у Зуо все же есть
какой-то план действий, вот только мне о нем рассказать он не захотел? А вот сволочь Глоу явно
был в курсе дела, что бесило меня неимоверно! Когда он успел обо всем узнать? Чертов
блоходром!

Дабы понять, о чем же вел речь котенок, я осторожно высунулся из-за дома, желая увидеть то, что
до того якобы увидел он. Но верите-нет, подъездная дорога к тюрьме была пуста! Она была
длинная и абсолютно прямая и никуда не сворачивала, казалось, до самого горизонта, а значит
появившийся вдалеке автобус должен был быть виден. Но я ничего не наблюдал!

— Там же пусто, — наконец не выдержал я.

— Просто твое зрение слишком слабое, — довольно заявил Глоу.

— Сколько минут до того, как он доедет до сюда? – подал голос Зуо.

— Минут пять, — прикинул в уме Глоу.

— Отлично, успею… — ухмыльнулся сэмпай и внезапно поманил меня пальцем к себе, —

Подойди, чудовище, — улыбнулся он мне. Э-э-э… мне бы и хотелось начать мечтать о том, что Зуо
говорил о сексе и думал, что успеет меня, к примеру трахнуть, за эти пять минут. Но вот жопа моя
чуяла, что я успел за сегодня вырыть себе могилу, причем экскаватором, и теперь расплата за все
сказанное мной раньше стремительно приближалась. На негнущихся ногах я подошел к Зуо и хило
улыбнулся ему в ответ.

— Скажи, — начал сэмпай, прикоснувшись к моему подбородку и чуть приподняв его, — тебе не
кажется, что ты наглеешь? – слова были сказаны так спокойно и почти нежно, что у меня
появилось острое желание вцепиться в первый попавшийся камень гранита и на скорую руку
сварганить себе надгробный камень.

— Ну… нет? – я не ответил, скорее спросил.

— НЕТ! – внезапно перешел сэмпай на шипение, и через мгновение пальцы Зуо вонзились в мой
живот и будто сжали мои внутренние органы. Боль оказалась невыносимой. В мгновение я увидел
и небо в алмазах, и галактику в криптаните, и даже маленьких летающих над головой цыплят.
Безумная боль быстро растеклась по венам по всему моему телу, колени задрожали, сердце
начало выбивать бешеные ритмы и пульс стучал в ушах настолько громко, что заглушал уличные
звуки, перед глазами появилась кровавая пелена, из желудка к горлу подкатила рвотная масса, а
дыхание сперло, так как последний вздох застрял где-то в глотке. Наконец из глаз брызнули
слезы, из носа потекли липкие сопли. Я не понимал, что происходит. Я не верил, что может Быть
настолько больно! Боль, от которой, наверное, вполне можно было сойти с ума!

— П… пож… — против воли сорвалось с моих губ. Нет, я был гордый, я был сильный и умел
терпеть боль. Наверное. Но прямо сейчас я готов был умолять Зуо отпустить меня. Только бы
прекратилась эта пытка.

— Ты что-то сказал? – осведомился Зуо, заглядывая в мои мутные глаза.

— Пож… пож… — из последних сил я вцепился в руку Зуо, но от этого его пальцы лишь сильнее
впились в мой живот.

— Хочешь меня о чем-то попросить? – ехидно прошептал сэмпай.

— Пож… пожевать бы абрекосов… — выдохнул в ответ я, после чего мои ноги подкосились и я
упал на асфальт. При этом Зуо убрал руку и мне стало чуть-чуть легче. Но только чуть-чуть. Еще
минуты три я просто лежал на пыльной дороге, загибаясь от боли, хныча и бормоча себе под нос
что-то неразборчивое, желая отвлечь себя от столь невыносимо болезненных ощущений. Зуо тем
временем вернулся к Глоу. И хоть убейте, когда я встретился глазами с котенком, он вовсе не
смеялся надо мной. Он смотрел на меня с какой-то жалостью и грустью. Хех. Меня жалеет
кошатина. Докатился!

— Может не стоило его так? – неуверенно пробормотал Глоу.

— Хочешь к нему присоединиться? – холодно ответил Зуо. Котенок под этим колючим взглядом
съежился и промолчал.

— Они подъезжают, приготовься, — прошептал он Глоу, — и ты, насекомое, харе симулировать,

поднимайся на свои корявки и жди моих дальнейших распоряжений.

Симулировать? Вот сволочь! Нет… я это так просто не оставлю. Слышите меня? Ты, Зуо, еще
узнаешь мой праведный гнев!

Держась за стену дома, я все же поднялся на ноги и попробовал вздохнуть поглубже. Вздох
отдался в животе жуткой болью. Блин, у меня так живот не болел даже когда я отравился
креветками и неделю не слезал с унитаза. Помнится, тогда я еще чуть коньки не отбросил от
обезвоживания, но не отбросил. Еще бы… мои коньки будут при мне до тех пор, пока все мои
обидчики не будут поставлены передо мной на колени, не посажены на кол или, как минимум,
электрический стул. Так и быть, для Зуо я сделаю исключение и просто прикую его к кровати. На
веки вечные! Буду кормить его с ложечки, мыть, выгуливать на балконе, и страстно и грубо трах…
хм… я и сверху. О да! О ДА!!! Хочу!!!

Подумав об этом, я даже начал пялиться на задницу Зуо и пускать слюни.

— Блять, его ничего не берет! – послышался обреченный возглас Зуо, который заметил на моей
роже наитупейшую улыбку и явно охренел. Нет, конечно же, у меня все продолжало болеть. Но
во-первых, человеческий организм адаптироваться может ко всему, даже к боли. А во-вторых, о
какой боли может идти речь, когда в своих мыслях я нагибаю Зуо и делаю такие вещи, которые
даже он со мной пока еще не делал! Аха-ха-ха! Или что же, раз меня в жопу имеют, я должен
превратиться в вечно ломающуюся девочку, мечтающую лишь о том, что ее кто-то возьмет? Да, я
не спорю, в задницу не так уж и плохо. А в чужую еще круче!!!

— Автобус уже у ворот! – предупредил Глоу и, действительно, грязно-оранжевый автобус с

заключенными подъехал ко входу в тюрьму. Теперь должно было произойти оформление
документации, после чего автобусу было бы дано разрешение въехать на территорию тюрьмы.

— Мы должны туда попасть, — спокойно прошептал Зуо.

— Ага… незаметно, как ниндзя, проберемся к автобусу и залезем на крышу. Опять же незаметно,
— знаете, а Зуо прав. Ничего меня не берет!

— Насекомое, когда все это закончится, обещаю, я затрахаю тебя до такой степени, что твой
сфинктер затем заживать будет месяцами!

— Заманчиво!

Зуо на это хотел сказать еще что-то, но в этот момент из машины вышло несколько охранников и
они начали переговариваться с охраной, что была у ворот тюрьмы. Наблюдая все это, Зуо взял
свою винтовку, прицелился и произвел несколько выстрелов. Я даже понять ничего не успел, к
тому же я не мог увидеть, что же там произошло. Крики, пара выстрелов, какая-то возня, а еще
через мгновение прямо на нас вылетели трое заключенных. Все они были в своих пока еще старых
потертых шмотках, но в наручниках и с бирками на правом плече. Забежав за здание,
заключенные на пару секунд остановились, увидев нас и прифигев, а затем все как один кинулись
на Зуо, так как именно он представлял для них главную угрозу и это было ясно хотя бы из его
внешнего вида. Впрочем, сэмпай, кажется, этого и ожидал. Закинув винтовку за спину, первого
заключенного он вырубил, ударив его ребром ладони по горлу, второго схватил за голову и
впечатал в стену, третьему вывернул руку, ударил по ногам, ставя его на колени, а затем наступая
ему на шею и тем самым пытаясь вдавить его лицо в асфальт. И возможно, у него бы это даже
получилось, но в этот момент к нам присоединилась еще парочка полицейских-воинов. Пять
парней в касках и с автоматами в руках сначала нацелились на нас, но быстро сообразили, что
произошло и, естественно, приняли Зуо за своего. Один из парней сказал свой позывной, и Зуо, не
задумываясь, сказал свой. После этого он грубо схватил Глоу (в этой всей возне котенок успел
снять наручники и бирку с одного из заключенных, его самого закинуть в мусорный бак, а сам
притвориться им) за руку, сказав, что он обезвредил сбежавших заключенных. Охранники
кивнули, взяли под руки приходящих в себя других двух беглецов и повели их к машине. Зуо с
Глоу последовали за ними, а заканчивал нашу процессию я. Сначала я не мог понять, что же
произошло, ровно до того момента, пока не увидел раскрытую заднюю дверь тюремного
автобуса, а также парочку раненных полицейских. Только теперь я увидел полную картину. Когда
машина подъехала к тюрьме, Зуо подстрелил нескольких охранников, а также одной пулей
прострелил замок на задней двери. Заключенные, естественно, воспользовались ситуацией и
выскользнули из машины. Как же Зуо рассчитал тот факт, что парни побегут именно в нашу
сторону? Так и здесь все было элементарно: Тюрьма располагалась на севере и в ее сторону,
конечно же никто побежать не решился. Только последний придурок бы убежал из тюремного
автобуса в тюрьму! Слушайте… если меня посадят, я попробую провернуть что-нибудь подобное.
На Юге, то есть прямо напротив Тюрьмы, стояло длинное здание и перекрывало ход к
отступлению. На востоке была та самая длинная дорога, местность была слишком открытой и
заключенного бы успели тридцать раз застрелить, прежде чем он бы скрылся из поля зрения
полицейских. Такие умники здесь тоже нашлись. Я видел пару свежих трупов, которых отволокли
за ворота тюрьмы. Вот и оставалось наше убежище. Этот проулок был довольно близок к тюрьме
и очень удобен да и в глаза бросался сразу. Так, значит, мы сюда проперлись не просто так, и Зуо
действительно рассчитал все. Теперь мы без особых проблем могли проникнуть в тюрьму вслед за
остальными охранниками. Как мне казалось.

Зуо и Глоу действительно оказались за воротами тюрьмы уже через пару минут, но когда я пошел
за ними, меня остановили.

— Погоди-ка, — пробасил темноволосый мужчина, вглядываясь в мое лицо, — я тебя здесь

раньше не видел.

В ответ я обворожительно улыбнулся:

— А я новенький!

— У меня не поступало сообщений о том, что в наш штат были взяты новые работники, —
настаивал на своем охранник, смотря на меня со все большим подозрением.

— Но как же так… как же они могли… я же… я же устроился на эту работу только вчера! У меня
мама и больная сестра!

«На всю голову» — мысленно добавил я.

— И через две недели у нее день рождения, а я обещал ей плюшевого мишку, и если она его не
получит, она так расстроится! Ее маленькое сердечко не выдержит и тогда…
— Хватит, хватит, понял я, — грустно пробормотал мужик, — только не ной, можешь проходить,
но если информацию о тебе я так и не найду, ты отсюда уже не выйдешь, — нахмурился он. Я
лишь нервно хихикнул и поспешил за ворота тюрьмы. Не выпустит он меня. Да кто его спросит!

Я торопливо прошел по длинной аллее из красного кирпича к главному тюремного зданию, то и

дело ежась от десятка заинтересованных взглядов сквозь решетки. Ух, как бы здесь мне было
весело. Активная половая жизнь была бы обеспечена на долгие годы!

Попав в главное здание, я начал усиленно вспоминать карту, нарисованную Селеной. Так… чтобы
добраться до хиккина, который закрывает вход на нижние этажи, надо пройти по длинному
коридору, затем свернуть налево и…

Внезапно я почувствовал, как что-то зацепилось за мой ворот и с ужасающей силой потащило
меня на себя. Было не сложно догадаться что же, а точнее, кто же это был. Зуо затащил меня в
какую-то подсобку, в которой уже сидел и Глоу, потирающий запястья от только что снятых тугих
наручников.

— Вы меня бросили! – сходу шепотом завопил я, — меня там чуть не раскрыли!

— Раскрыли? – ухмыльнулся Зуо, — а ты разве, используя свой словесный понос, не смог

выкрутиться?

— Смог, но… — и тут пришло мне озарение. Зуо. Мой Зуо. Он так верил в мои способности! Это так
умиляет!

— Хиккин в конце следующего коридора. Ведите себя тихо и как можно незаметнее. Глоу,
держись у меня за спиной, желательно будь более или менее невидим для камер.

— Хорошо, — кивнул котенок.

— А ты… — Зуо повернулся ко мне и наткнулся на мой излучающий щенячий восторг взгляд, — А
ты прекрати уже лыбиться. Смотреть тошно!

— Ладно! – кивнул я, но улыбаться не перестал.

До хиккина мы добрались почти без приключений. Прошли через два поста. Первый преодолели
без проблем, на втором охранники заметили Глоу, но котенок вырубил их раньше, чем те что либо
успели сказать. Затем Зуо незаметно влез в систему слежения тюрьмы и стер ненужные моменты.
Так как сирена тревоги не была активирована, видимо, он успел это сделать до того, как что-то
заметили тюремные наблюдатели.

Хиккин включал в себя не только замок и кусок металла. О нет, он больше походил на небольшую
комнатку, зайдя в которую, у тебя оставалось два варианта: либо пройти этот замок, либо быть
замурованным в этой комнате вплоть до того, как до тебя доберутся полицейские. Хотя это
зависело от настроек программы, и некоторые хиккины были запрограммированы на убийство.
Думаю, тюремные замки такого рода были как раз из последней категории. Втиснувшись в
комнатку, мы подошли к гладкой двери. Зуо нажал на миниатюрный сенсорный экранчик, и перед
ним развернулась большая голографическая клавиатура и экран. Хиккин просил ввести
двадцатизначный код. При этом как только первая цифра будет введена, замок начнет
анализировать того, кто его вводит и сравнивать полученные данные с информацией из своей
базы данных.
Недолго думая, Зуо вытащил из кармана брюк свой ПКП и установил его прямо на том самом
маленьком сенсорном экране. Экран миниатюрного компьютера мигнул, после чего пальцы Зуо
побежали по нему с такой скоростью, которую и я достигал только в самой критической ситуации.

— Не стой столбом, насекомое, надеюсь, ты придумал как взломать замок? – подал голос Зуо, не
отрывая взгляда от экрана ПКП. Тоже мне, Цезарь хренов.

— Ну… есть у меня одна задумка…

— Она сработает?

— С теоретической точки зрения… да, — пожал я плечами.

— Сделай так, чтобы сработало еще и с фактической… — сухо бросил Зуо. Его пальцы на секунду
остановились и на миникомпьютере высветился первый знак пароля. Локи был в своем
репертуаре! Вот с такой же скоростью он и ломал мои собственные пароли и систему. Все-таки
взломы были его коньком.

Что ж. Пора было и мне блеснуть своими способностями. Больше не обращая внимания ни на Зуо,
ни на Глоу, я прикоснулся к холодной глади двери и начал пальцами прощупывать ее основание.
Где-то здесь был спрятан разъем, через который периодически проводили отладку программы
Хиккина. Ведь в ней, как и в любой программе были свои баги, которые периодически давали о
себе знать. А баги в программе устройства, которое вполне способно убить – вещи мало того что
неприятные, но еще и довольно опасные.

Разъем нашелся довольно быстро. Я подключил к нему свой телефон и без особого труда нашел
программный текст Хиккина. Защиты на самом тексте программы почти не было, видимо из-за
того, что людям просто не пришло в голову, что замок можно взломать, изменив структуру его
работы. Точнее, никакой нормальный человек сделать этого попросту бы не смог, ведь программа
была огромной и найти в ней что-либо смог бы только наверное… Лис?

Я всегда очень любил и люблю головоломки. Но не обычные, а те, что кажутся жутко сложными,
но при этом таят в себе до смешного простые ответы. Они самые интересные, потому что когда ты
приходишь к ответу и осознаешь насколько все было просто, равнодушным оставаться к таким
загадкам просто невозможно! Так вот, Хиккин был сейчас в разряде моих любимых головоломок,
ответ к которой я отыскал совершенно случайно! Что такое, по сути, хиккин? Верно – замок. А как
он работает? Он управляется программой. А что это программа под собой подразумевает? Текст, а
точнее набор команд, которые управляют Хиккином, говоря ему, что хорошо, а что плохо. Каких
людей впускать можно, а каких нет. То есть, присутствовало условие – ты, замок, можешь
открыться в том случае, если человек, что вводит пароль, подходит под свойства людей из твоей
базы данных. А если не подходит – включается система защиты. По сути, программа
элементарная. Тут и нужно-то было всего лишь изменить условие! Заменить Нет на Да, и Да на
Нет. То есть, сделать так, чтобы Хиккин был уверен, что может открыться лишь в том случае, если
параметры сканируемого им человека не совпадут ни с одним из людей из базы данных. Этим я и
занялся. Программа, как я и сказал, была до жути огромной, текст — замысловатым и сложным,
но я все же нашел ту часть программы, которую нужно было изменить. Изменять пришлось много,
и когда я закончил, на экране ПКП Зуо значилось уже семнадцать цифр. Оставалось узнать всего
три знака.

Улыбаясь шире чеширского кота, я уже хотел гордо провозгласить, какой я молодец, когда мой
слух уловил странный звук. Глоу тоже встрепенулся. Подбежал к двери и начал вслушиваться.

— Тревога! – выдохнул он, а через мгновение и мы с Зуо уже четко распознали вопль тюремной
сирены.
— Неужели они нас обнаружили?!

— По-видимому, — удивительно спокойно ответил сэмпай, не прекращая взламывать пароль.

Цифр было уже восемнадцать, — ты все сделал? – осведомился Зуо у меня.

— Да, — кивнул я, чувствуя, как начинают дрожать руки. Шутки шутками, но я совсем не хочу в
тюрьму!!! Страшно? Даже не представляете, насколько! Я так разнервничался, что у меня даже
живот заболел с новой силой. И к горлу вновь подступила тошнота, как бывает перед, скажем,
тяжелым экзаменом или еще каким-нибудь испытанием.

Цифр было уже девятнадцать.

— Шесть… нет, восемь человек приближаются в нашу сторону, — оповестил нас Глоу, то прижимая
уши, то поднимая их торчком. Внешне котенок выглядел так же невозмутимо, как и Зуо, и лишь
длинный пятнистый хвост, дергающийся из стороны в сторону, выдавал его истинные чувства.

Двадцатая цифра высветилась на экране ПКП. Зуо, не задумываясь, встал прямо перед
клавиатурой и начал вводить пароль. Тут же появился красный луч миниатюрного сканера,
который и считывал все данные вводящего пароль человека. Я затаил дыхание. Если я где-то
просчитался или ошибся, Зуо могли ранить. Убить? Вряд ли, он слишком ловкий и быстрый и
реакция у него отменная. Но и раны будет достаточно для того, чтобы я сам залез в могилу и сам
себя закапал. Красный луч прополз от ног Зуо к его голове и исчез, пароль был принят, после чего
прошло еще несколько нескончаемо длинных секунд, прежде чем дверь Хиккина отворилась. Но
не успели мы этому обрадоваться, как оттуда выскочил какой-то парень и чем-то замахнулся на
Зуо. Не сразу в этом парне я узнал Яна. Ну а Ян-то нас в таком прикиде не узнал тем более.
Поэтому-то он и напал на Зуо. Но Сэмпай поймал импровизированное оружие друга в воздухе и
зло прошипел:

— Ты на кого, сука, ножку стула поднял! – рык Зуо, казалось, отразился от стен и распространился
по всей тюрьме.

— О… Зуо? –охренел Ян, не веря что перед ним в полицейском костюме стоит не кто-нибудь, а его
друг, — Ты что тут делаешь?

— Тебя, ебанат, спасаю, лучше скажи, что тут делаешь ты?!

— Ну… из тюрьмы убегаю, — пожал плечами Ян. Теперь ясно, из-за кого в действительности
сработала сирена.

Он хотел сказать еще что-то, но в этот момент из двери выбежали еще пара заключенных,
которые так же попробовали повторить подвиг Яна и напасть на Зуо. Сэмпай раскидал их словно
беззащитных котят и зло воззрился на толпу мужчин, стоящих за дверью.

— А это еще кто? – хмуро кивнул он в сторону толпы.

— А… это так… увязались, — пожал Ян плечами, засветившись как солнце, как только увидел
отирающегося у противоположных дверей Глоу. Все-таки Ян клевый парень. Он добрый. Иногда
грубоватый, но все же один из самых вменяемых моих знакомых после Вина. К тому же он так
любит Глоу, как наверное никогда не полюбит Зуо меня.

Вот только… почему все эти заключенные смотрят на него так затравленно? Впрочем… Знаете, есть
вопросы, ответы на которые не хочу знать даже я!
Шестой круг Ада: 61. Невидимая стена

«Вам когда-нибудь приходилось ощущать это странное состояние, когда температура тела резко
взлетает вверх, кровь приливает к лицу, дышать становится безумно тяжело, и ты практически
захлебываешься кислородом. Все твое тело слегка подрагивает от сильного и почти
неконтролируемого возбуждения, мысли в голове путаются, твое тело буквально источает жар, на
лбу появляется испарина, а по виску стекает тонкая капелька пота, хотя откуда она, если ты просто
сидишь и даже не шевелишься? Все это происходит потому... все потому... почему же, вы знаете?
Злость.
Ярость.
Гнев.
Вы уверены, что хоть раз действительно ощущали что-то подобное? Уверены, что не путаете это
чудовищно сладкое безумное чувство с хилым раздражением или дурацкой истерикой. Я
сомневаюсь. Такие слабые никчемные создания, названные людьми! Как же вы меня бесите!
Ваше поведение, ваши слова, эмоции, внешность, одежда — все, что с вами связано, мне хочется
собрать в одну кучу и сжечь. Меня убивает тот факт, что я чисто биологически являюсь одним из
вас!
Вы отвратительны!
Ваша слабость распаляет во мне такую ярость, которая вам и не снилась! Она течет по моим
венам, пульсирует в висках, приливает к глазам. Она заставляет мои руки сжиматься в кулаки,
мышцы — напрягаться и буквально болеть от желания ударить вас. Ярость давно завладела моей
душой без остатка и теперь вгрызается в мою плоть ежедневно.
Хотя я не верю в души... но звучит это интересно, не правда ли?
Душа.
Бог.
Вера.
Придумали себе какую-то хуету, чтобы оправдывать свои действия, чтобы вас прощали
неведомые силы за то, за что вы и сами себя простить порой не в состоянии. Вы пытаетесь
оправдать свои страдания, свои слезы и все то горе, что выпало на вашу долю, вопите о том, что
все это во благо, что это испытание, за которым последует безусловное счастье. Чушь собачья.
Чушь, я сказал, собачья! Сказал раз, и повторю это столько, сколько только будет нужно. Каждый
сам строит свою жизнь. Не мечтайте, что намучившись в этой жизни, после вам преподнесут это
счастье на блюдечке с голубой каемочкой. После смерти нет ничего. Вы живете в первый и
последний раз и именно поэтому должны стремиться к оптимальному комфорту, вы должны
вцепиться в эту жизнь и в ответ на ее попытки изнасилования, ебать ее во все дыры. А что же
делаете вы?
Безвольные одноклеточные, желающие чтобы вашей судьбой кто-то руководил. Вы способны
лишь злить меня.
Помолитесь, дети мои, отрекитесь от грехов человеческих, дайте обет молчания и все ваши
желания сбудутся. Так что ли? Или не так? МНЕ ПЛЕВАТЬ! Бесит! Почему я должен был родиться в
этом обществе? Обществе мусора и отребья, которое только и делает, что сутками сидит в сети и
пытается найти замшелую работу, с зарплатой, которой хватит разве что на еду и виртуалию. А
одежда нам ни к чему. И роскошь ни к чему.
Без амбиций.
Без стремлений.
Без цели.
Ненавижу вас!
Мне противно осознавать, что я учусь с вами в одной школе, живу в одном городе, дышу с вами
воздухом, который вы окончательно отравляете. Слабые, слабые, слабые... Какие же, мать вашу,
вы слабые! И чем слабее становится общество, тем больше появляется недоумков и высеров,
которые пытаются как-то самоутвердиться. Они сидят в грязном нижнем белье, у своих
компьютеров, ковыряясь в носу и зажевывая пиццу недельной свежести, а в виртуалии предстают
перед всеми английскими принцами, одетыми с иголочки и с безупречными манерами. Вот
только одежда виртуальная, а манеры загружаются с помощью одной пиратской несложной
программки. Вот вы и создали себя любимого, господа. Вот вы и стали тем, кем стать хотели. И вы
нашли самый легкий способ для реализации своей глупой мечты. Конечно, в сети все куда проще.
Тут ты можешь возомнить себя королем, ведь никто, ну или почти никто, не сможет доказать
обратного. Вот только когда выключается компьютер, все возвращается на круги своя. И ты
осознаешь, что по-прежнему остался толстым одиноким стариком, над которым уже мухи вьются
от вони, что исходит от твоего тела. И ты хватаешь вирту-очки, и пытаешься вновь загрузиться в
сеть. А хуй! Хуй тебе, сука! Деньги закончились, а значит надо вставать и снова идти собирать
трупы животных по всему городу. Твоя работа, мразь! Твоя ахуенная работенка! Ты стремился к
этому? Ты это получил. На большее ты не способен, просто потому, что жил в каком-то ебаном
воображаемом мирке! Вот только даже в самом виртуально идеальном мире есть свои баги *баг -
"жук", ошибка*! И столкнувшись с ними, тебе и там покажется уже не так весело и идеально.
Вспомните тех же Адама и Еву. У них в мире тоже был Баг. Та змея, которая всего парой слов
сумела разрушить их идеальный мир. Смешно. Из-за какой-то змеи? Из-за слов? Твой мир должен
быть другим, не так ли? Должен? Так блять сука подними свое сРало и попробуй сделать хоть что-
нибудь!!!
Ненавижу вас...
Ненавижу... НЕНАВИЖУ, слышите?!
Видя как вы силитесь кому-то что-то доказать, устраивая очередной скандал в сети, вновь начиная
пустые дебаты, открывая новые сраные сайты, чаты...
Меня сводит с ума злость, что кипит во мне. Даже не представляете, Как сильно мне хочется взять
ружье и пойти по квартирам, дабы расстрелять каждое подобное ничтожество, что засоряет сеть и
разъедает и без того тухлое общество. Правильно. Вы пожираете его, набираете вес, а с ним и
гонор. Чем больше слоев жира появляется на вашем животе и чем меньше извилин остается в
голове, тем больше в вас пафоса, мнимой гордости и высокомерия. Вы пустышки, набитые
плюшем. И как же хочется вспороть вам брюхо и вытащить этот плюш наружу, дабы проветрить
его. Ведь внутри он сгнил и протух.
Ярость — в этом чувстве нет ничего страшного! О нет, оно прекрасно, безумно, пленительно.
Словно наркотик. Она заставляет твое тело двигаться быстрее, делает удары сильнее и в голову
лезут такие идеи пыток… столько вариантов причинить тебе боль.
О нет, не смотрите так на меня и не думайте о том, что я стал таким, как мой отец. Нет-нет-нет,
даже не смейте мне напоминать о том ублюдке! Он получал удовольствие, издеваясь над
слабыми, я же получаю удовольствие от ярости! Женщины, дети… Для меня издевательство над
ними скорее как работа. Я не получаю от этого морального удовлетворения. Чего не могу сказать
о ебанутых ублюдках, которые, к примеру, домогаются до своих учеников. Вот у вас, учитель, тоже
наверняка есть свои тайны? Есть же? Может, расскажете мне о парочке, чтобы затем в приступе
блаженной ярости я разъяснил вам, что я по этому поводу думаю? Что я думаю о вас, учитель. И
что я думаю о той злости, что просыпается во мне каждый раз, когда я встречаюсь с вами
взглядом. Думаете, я не замечаю? Не замечаю, как вы на меня пялитесь? Наверняка вы, грязный
старикашка, по ночам дрочите, представляя, как пялите меня? Представляете ведь, признайтесь!
Какая мерзость!
Я гожусь вам во внуки, но даже это не останавливает вас от желания впихнуть мне в задницу свой
член! Какой вы гадкий! Но мне это даже нравится. Именно! Мне нравятся люди, которые
заставляют меня звереть! Ведь именно с их подачи я получаю такое удовольствие от гнева. Вы
вновь вливаете в мои вены порцию моего любимого адреналина и заставляете мои руки трястись
от предвкушения остаться с вами наедине и заставить кричать от боли, реветь у моих ног, молить
о пощаде и уверять, что вы никому и ничего не расскажете, только бы я вас отпустил! Проходили,
учитель. Все это мы уже проходили.
Но ярость так просто не проходит. Она уже во мне. Горит внутри так, словно я проглотил
раскаленный уголь. Она безумна и даже болезненна. Поэтому мне надо выместить ее, надо найти
того, на кого бы я смог ее выплеснуть. Хотите ли вы помочь своему ученику? Ах, как я мог забыть,
вы хотите самого ученика? Что ж… Возможно мы придем к какому-то компромиссу. Вы ведь меня
не боитесь и обязательно придете повидаться со мной? Я верю в вас, учитель.» Отрывок из
школьного сочинения на тему «Человеческие чувства», Зуо Шаркис, 15 лет
Оценка: Два *зачеркнуто*, *исправлено* Пять
Объяснение оценки: учитель не смог провести более подробный анализ работы по причинам
плохого самочувствия

****
Любые чувства со временем притупляются. И даже такое как злость. Ты начинаешь относиться ко
всему куда спокойнее и уже виртуозно подавляешь даже зачатки раздражения. Нет, конечно же,
твой характер так просто не изменить, и взорваться ты способен от любой ерунды, вот только
последнее время никакой ерунды не происходит. Твоя жизнь – рутина. И пусть каждый день
случается что-то из ряда вон, перестрелки, сделки, бегство, пытки. Все это надоедает в тот момент,
когда превращается в твою обыденность. Ты извечно холоден и спокоен, и совсем не многие
помнят о том, какой темперамент таится за этой холодной маской.
Но с появлением этого чудовища все изменилось! Он — твой личный безграничный раздражитель
без сроков годности! Тебя бесят его слова, его поведение, жесты и мимика. И со временем это
бешенство лишь растет. Сперва ты думал что привыкнешь, «посюсюкаешься» с ним пару дней, и
он наскучит тебе так же, как и все остальное. Но нет, эта сволочь держит марку и находит все
новые способы довести тебя до белого каления! И почему тебя не оставляет ощущение того, что
ты видел еще далеко не все его выебоны?!
Но, несмотря на это... несмотря на это, у него такая мягкая кожа, и волосы пахнут безумно
приятно.
Кошмарные мысли, но правдивые. Деваться тебе от них некуда. Одно дело — мнение и мысли
людей, их можно изменить с помощью внушения или кулаков. Но как изменить собственные
мысли? Как стереть те однозначно лишние чувства, что в последнее время ты ощущаешь к этому
обезумевшему насекомому?
И все же его кожа...
Прекрати думать о его гребанной шкуре! Нравится? Сдери и сделай себе ботинки!
Бесполезно...
Ты утыкаешься носом ему в макушку, обнимаешь его за талию и углубляешься в размышления о
том, что же будет дальше. Нет, ну не может быть, чтобы ты влюб...
Ты резко дергаешь головой, пытаясь отогнать жуткую мысль. Нет, это неправильно! Любовь? Ты в
нее не веришь! Физическое влечение — еще куда не шло. Интерес — возможно, в конце концов,
он гениальный Лис. Но Любовь — никогда!
Дабы отвлечь себя от мыслей о не самом приятном для тебя чувстве, ты переключаешь свое
внимание на ПКО-вирус и его создателя. Инф говорил, что это как-то связано с насекомым. Хуево.
А еще намекал на то, что развязка всего этого уже близка. Еще хуевее. Ведь ты совсем не готов к
полномасштабной сетевой войне. Хотя с чего ты взял, что должен в ней участвовать? Должен.
Потому что во всей этой заварушке замешано это тупоголовое чудовище. Стоп... именно потому,
что замешано Оно, тебе надо стоять в сторонке и курить сигарету, наблюдая, как Лиса раздирают
пиксель за пикселем и растаскивают по сети.
Ухмыляешься.
Ухмыляешься зло и с ноткой безнадеги, потому что понимаешь, что ни за что не позволишь
произойти подобному. Вот только что же делать? Можно было бы постараться собрать всех
сильнейших хакеров Тосама и всем вместе попробовать уничтожить ПКО-вирус. Вот только, как
назло, чертово Мировое Правительство открыло охоту на хакеров именно сейчас! Как
специально! Из-за чего боевых единиц становится все меньше, а те, кто еще остался, носа в сети
без защитных блоков не покажут. Решатся ли они вступить в эту войну? Забудут ли о человеческом
эгоизме и, рискуя своей свободой, а возможно и жизнью, попробуют уничтожить вирус до того,
как он уничтожит пусть не человечество, но большую его часть? Не забудут. Это смешно! Нет... это
XXIII век! Здесь нужно что-то поважнее, чем какое-то паршивое спасение мира. Вот только что же.
Пока ты обдумывал все это, начало светать. В вашей комнате через узкое небольшое окно
проскользнул тонкий ярко-рыжий солнечный луч. Стоило поспать. Хоть немного. Пару часов. Дать
своему уставшему организму отдохнуть от этой чертовой реальности, но прежде... стоило
попробовать…
Ты медленно, дабы не разбудить насекомое, поднялся с кровати, и тут же прикоснулся к своему
левому уху. На развернувшийся перед глазами панели ты нашел номер Яна и нажал кнопку
вызова. Гудки были длинными и печальными, и с каждой секундой раздражали тебя все больше.
Поэтому когда наконец-то послышался сонный голос друга, ты тут же накинулся на него:
— Чего так долго?! — зашипел ты, буквально трясясь от злости.
— А че я, блять, должен сторожить телефон сутками? Зуо, четыре утра, хуй ли ты мне звонишь! –
Ян, кажется, тоже был слегка расстроен столь ранним пробуждением.
— У меня появилась идея...
— Знаешь, Зуо, у меня появляется куча идей на протяжении всей моей жизни! Вот вчера, веришь
— нет, у меня появилась идея как сделать розочку из чери помидорки без ножа! И что? Я тут же
побежал тебе звонить?!
— Заткнись и слушай... Это важно.
— Да кто сомневается... розочка из помидорки — это тоже важно! Ладно... Че придумал? И по
какому поводу? И причем здесь я?
— Хочу, чтобы ты сейчас же подключил Фрау-3000 к сети, — сходу заявил ты.
— А лампочку тебе вместо хуя не привинтить?! Если я войду через него в виртуалию, мой код тут
же вычислят, ибо только этого они и ждут! Ко мне нагрянет спецназ и...
— Вот именно, они должны схватить тебя.
— ..................... чего? — после долгого молчания все же выдавил из себя Ян, — слушай, я тут
спросонья такой бред слышу, что...
— Ты все понял правильно, ты должен попасться им, — не унимался ты.
— И на хуй? — задал резонный вопрос Ян.
— Тебя отправят в городскую тюрьму.
— Да ладно? А я-то и не догадался! Слушай! А ведь верно мыслишь! Всегда мечтал побывать в
городской тюрьме! Я ОТКАЗЫВАЮСЬ!
— Не вопи, не рожаешь, — попытался ты остудить все нарастающую панику друга, — это не
навсегда, всего на полдня.
— Всего на полдня... да за это время мне очко в трех местах разорвут!!!
— Не разорвут... а разорвут, пластыри всегда к твоим услугам, — ехидно заметил ты.
— Нихуя! Я в тюрьму не хочу!
— Это приказ.
— Так... ладно... предположим. Включу. И что дальше? Зачем тебе это? — сник Ян. До того он
спорил с другом, но как только прозвучало слово "приказ" он осознал, что сейчас говорит с
лидером Тени. А ему подчиняться надо было безоговорочно.
— Когда попадешь в тюрьму, ты должен разжечь бунт и под шумок освободить хакеров Тосама,
которые там сейчас находятся.
— Ты шутишь... их же там дохуя...
— Мне не нужны все, я вышлю тебе список. Отребье, знающее лишь значение клавиши Enter,
меня не интересует.
— Предположим, — вздохнул Ян, понимая, что отвертеться у него не получится, — но как я узнаю
их?
— Взломай полицейские архивы и найди их фотки.
— Почему я?!
— Потому что тебе в любом случае светит тюрьма, — напомнил ты, — найдешь хакеров,
заставишь их пойти за тобой, не знаю как, но заставишь, – предугадывая вопросы Яна, добавил ты,
— а затем убегайте. Встретимся у Хиккина.
— Ага, если сможем его взломать...
— Сможем... у нас же есть Лис.
— Не возлагай на него слишком большие надежды, он гений... но он странный, — не
удержавшись, пробормотал Ян.
— Пусть так... При встрече мы должны разыграть сцену удивления, — продолжал ты.
— Сценку? Разыграть? Мы? — Ян, кажется, поперхнулся воздухом.
— Вот именно. Делай что хочешь, но твое ебло должно излучать удивление! Ты удивишься тому
факту, что я пришел за тобой.
— Я? Нах? Для кого этот тухлый спектакль?
— Для хакеров, которые за тобой пойдут. Они не должны знать, что все это было распланировано
заранее.
— Что Это? Побег?
— Нет... их членство в Тени.
Воцарилось молчание. Ян усиленно пытался переварить твой план.
— Ты хочешь, чтоб они все вошли в Тень? – наконец подал голос твой друг.
— Именно...
— Но тогда... тогда... это же ахуеть! Если они все к нам присоединятся, то мы!.. Черт, Зуо ты еблан,
но до пизды умный! — выдохнул вдохновленный Ян.
— И еще...
— Да?
— Никому об этом не говори. Даже Глоу. То, что сейчас мы обсуждаем, никогда и никто больше не
узнает, тебе ясно?
— Да, босс.

****
Нет, это не жизнь, а сраная подстава!!! Точно вам говорю! Вообще-то о несправедливости жизни я
начал подозревать еще в детском садике, когда уронил свой любимый йогурт на не менее тогда
любимую девочку и получил по башке от совсем не любимого хулигана. После этого, лежа в
песочнице и глотая слезы обиды, я впервые пришел к выводу, что жизнь расшифровывается как —
Жопная Истинная Злая Несправедливость и мягкий знак. Но сейчас Жопная Истинная обострялась,
а Злая Несправедливость подходила к своему апогею, и только мягкий знак все еще пытался
сгладить углы. Пытался, но херово!
А теперь давайте-ка я вам объясню, в какую ситуацию мы попали. Напомню, мы все еще в
тюрьме. А это уже само по себе не особенно вдохновляет. Мало того, единственный выход из
тюрьмы через комнату Хиккина, но вот незадача за ней нас поджидает вооруженная толпа
безмозглых идиотов, которые сперва расстреливают людей, а затем идут есть бутерброды с
маслом и малиновым джемом! Я тоже люблю малиновый джем! Но что-то мне подсказывает, что
со мной им не поделятся. Свинцовыми пулями – это всегда пожалуйста, а вот вареньице зажали.
Жмоты. И что после этого делать? Не с тем, что они жмоты, а с тем, что мы в жопе! В конкретной,
огромной, просто йоптвоюмать необъятной жопе!
Когда произошло столь чудное воссоединение Яна, Зуо и ножки стула, я даже мысленно
всплакнул от умиления и у меня словно гора с плеч свалилась. Яна мы спасли! Спасли мы Яна. Мы
Яна спасли. Как ни посмотри, как ни прочитай, мы герои! Герои, которым теперь бы самим как-то
стоило спасаться.
От эйфории, вызванной воссоединением друзей, меня отвлек Глоу, который внезапно захлопнул
дверь в комнатку хиккина и прижался к ней спиной. Ян, упорно не замечающий ни дикого
панического взгляда котенка, ни его то и дело нервно бьющего по двери хвоста, ни, тем более,
звериных повадок, которые сейчас были более чем выразительными, почти тут же появился
рядом с Глоу и полез к нему обниматься. За это парень получил когтями по левой скуле, что в
принципе его совсем не остановило. Нет, обнимашки — это круто, и если бы хоть разок Зуо ко мне
полез обниматься так же рьяно, как это сейчас делал Ян по отношению к Глоу, то я бы, наверное,
стал самым счастливым придурком на этой планете. Но, знаете, какова бы ни была идиллия,
всегда найдется тот, кто захочет все засрать. В данном случае все испортила внезапно
появившаяся выпуклость в двери всего в паре миллиметров от головы Глоу. Спецназ с
противоположной стороны двери пытался вломиться в комнату Хиккина. С помощью полицейских
карточек проделать это они не смогли, ибо котенок что-то помудрил с несложным замком,
поэтому-то они и решили взяться за тяжелую артиллерию. Что я могу сказать, молодцы бравые
ребятки, не растерялись и начали палить по бронированной двери. Дверь была прочной, поэтому
от выстрелов дыры в ней не появлялись, пока. Вместо них на гладкой поверхности росло
количество выпуклостей. Нет, было бы у ребяток мозгов побольше, они бы догадались, что куда
результативнее было бы палить в одну точку, но столь гениальные выводы делать способны
единицы, которых среди них не оказалось, поэтому, слава стрекозе, мы успели вернуться в
коридор, из которого выбежал Ян, после чего захлопнули за собой дверь Хиккина, замок которого
закрылся автоматически, и на какое-то время оказались в безопасности. Пусть мы все еще были
заперты в тюрьме, но, по крайней мере, спецназ до нас какое-то время добраться не мог. Пароля
от замка хиккина у них нет, а если и есть, то переделанная программа все равно не даст им уйти
из комнаты целыми и невредимыми. А пробить дверь Хиккина было практически невозможно.
— В конце концов, мы вернулись к тому, с чего начали, — провозгласила темноволосая девушка,
разводя руками. Да, тюрьма в Тосаме была только одна, и здесь не было разделений
заключенных по полу и возрасту.
— Нда уж... А я так обрадовался, когда открылся Хиккин, даже на мгновение поверил, что мы
действительно выберемся, — пробормотал парень, шея которого была обмотана странным
чешуйчатым шарфом.
— Да какая разница, ну пришьют нам к пятидесятилетнему сроку заключения еще парочку лет, в
любом случае в тюрьме подохнем, а так хоть попытались выбраться, — вздохнул невысокий
парень с черными волосами. Я же вглядывался в лица заключенных, которых привел с собой Ян, и
не мог отделаться от ощущения того, что где-то я их уже видел. Всех. Всех? Что за бред! А главное,
я мог поклясться, что не видел их лиц раньше, но что-то в каждом из них казалось мне безумно
знакомым.
— Наоборот. Хиккин был взломан не для того, чтобы выпустить вас, а для того, чтобы вошел я, —
холодный голос Зуо вмиг оборвал все шушуканья.
— Так вы знаете, как отсюда выбраться? — подала голос девушка с ярко-красной копной волос.
— Знаю... знаю, как устроить побег своему другу, — Зуо кивнул в сторону Яна, — а вот вас я
впервые вижу, так что почему бы вам не вернуться в свои камеры и не смириться с тем, что всю
оставшуюся жизнь вы будете гнить в тюрьме. Я не собираюсь тащить за собой ноющий балласт,
который не в состоянии бороться за свою свободу — голос сэмпая звучал ровно, но мне, отчего-то,
казалось, что он говорит все это не всерьез, а словно провоцирует всех тех, кто находился в этом
коридоре. Если так, то его провокация сработала идеально.
— Ты наверно шутишь, красноглазка, — ухмыльнулся черноволосый парень, с вызовом подходя к
Зуо ближе и не обращая внимания на тот факт, что ниже его почти на пол головы, — я все что
угодно сделаю, чтобы выбраться отсюда!
— Вот как... — протянул Зуо, и словно задумался, — что ж... моя услуга – это фактически спасение
вашей жизни, а значит платы за подобное я попрошу равноценной, — спокойно ответил он.
— Я согласен, — не задумываясь, ответил черноволосый.
— Да, я тоже с вами, — подал голос парень в странном шарфе, — так же как и этот молчун, —
ткнул он пальцем в тихого паренька, что стоял у стены и, кажется, не обращал ни на кого никакого
внимания. Он выглядел так, как выглядят люди, которым похрен на весь мир, но которые при
этом плачут над трупиком муравья.
— Обо мне не забудьте, — подала голос и девушка с длинными волосами, тряхнув своей гривой.
После недолгого молчания и все остальные заключенные так же согласились идти за Зуо. Но черт
побери, откуда я всех их знаю, почему все они кажутся мне настолько знакомыми?!
— Что ж… я ценю ваше доверие, — сказано это было с таким пафосом, словно Зуо в данный
момент был королем вселенной.
— Доверие, это слишком громко сказано. Ведь мы даже не знаем имен друг друга, почему бы нам
всем не представится? — все же подал голос парень-молчун, — и я сейчас говорю не о реальных
именах, а о никах. Меня не оставляет странное ощущение того, что многих из присутствующих
здесь я знаю, — тихо но четко произнес он. Нифига себе! Так значит не у меня одного такое
странное чувство?!
— Мой ник Сао-сан, а этот вечно лыбящийся придурок Виллоу-Ви, — спокойно представился
парень-молчун, а затем указал на своего друга с шарфом.
— А это Дороти! — не преминул вставить свое слово Виллоу-Ви, тыкая на свой шарф. Я не сразу
понял, что шарфик шевельнулся, а затем, словно плотнее стянулся на шее своего хозяина, —
Дороти просто пре... кхе! лесть! — выдавил парень из себя, хватаясь за шарф и стараясь ослабить
его хватку, — Это мой домашний питон! – синея на наших глазах, тем не менее, счастливо
провозгласил парень.
— Причем мужского пола... только придурок назовет змею самца Дороти, — фыркнул Сао-сан,
одним ударом ребра ладони ослабляя хватку питона. То, как Виллоу-Ви умудрился пронести в
тюрьму пусть и небольшую, но все-таки змею оставалось загадкой. Хотя чему удивляться?! Он и в
сети был одним из тех хакеров, который умудрялся притащить с собой вирусных червей на любой
даже самый защищенный сайт! А Сао-сан... Сао-сан, это его тормоза! Точно-точно, закадычные
друзья! Как же я мог забыть! Видел я их впервые в жизни, но что-то в них все же было еле
уловимо знакомое. Виллоу-Ви в виртуалии был вечно курящим кроликом, а Сао-сан зеленым
змеем. Вот интересно, Виллоу-Ви сдружился с Сао-саном из-за любви к змеям, или же он полюбил
змей из-за Сао-сана?
Размышлял я на эту тему долго и упорно, в течение минут пяти, в конце даже поженив Виллоу-Ви
с Сао-сан и пожелав им маленьких деток-змеек, хотя и последнему придурку было с первого
взгляда ясно, что они лишь очень хорошие друзья. Наверное, я бы даже в своей фантазии
расписал их жизнь до самой старости, а затем их отношения и в загробной жизни, но вывело меня
из этого состояния одно единственное имя.
— Грензентур, — холодно представился черноволосый парень, и я как-то сразу поежился. Так вот
ты какой — черная пантера виртуалии, самый известный геймер среди кровавых сетевых боев без
правил. Хе-хе-хе... а я почему-то представлял тебя грузным качком в два метра ростом. Впрочем,
то, что он был примерно моего роста и телосложения было мне даже на руку, потому что после
нашей последней встречи мне грозили вставить таких пиздюлей, которые мне еще и не снились.
Хотя... стоит ли мне говорить свое настоящее имя? Я ведь могу соврать и заявить, что я Манька
Педросович никем не замеченный ламер, который залезает в виртуалию разложить пасьянс
косынку или поиграть в сапера! С другой стороны, все эти люди доверились нам и назвали свои
имена. Стоит ли говорить, что хакеры не любят рассказывать о себе и светиться в реальности?
Думаю, не стоит. Так почему же сейчас они все представляются нам на свой страх и риск? А я вам
скажу. Из-за Зуо, а точнее из-за той силы и из-за того холодного взгляда, которым сейчас сэмпай
оглядывал всех присутствующих. Зуо был лидером. Зуо был сильным. Он был уверен в себе. И он
был тем, чьи слова подвергать сомнению никогда бы никто не осмелился. Но все сейчас здесь
присутствующие чувствовали это и неосознанно тянулись к нему. Ведь сильные личности в наше
время это такая редкость, кто не боится взвалить на свои плечи такую страшную штуку, как
ответственность.
— Эсэф, — спокойно представилась девушка с длинными волосами, накручивая на изящный
пальчик длинную прядку. Все-таки сегодня у меня одно открытие за другим. И серебристая
волчица умудрилась попасться в лапы федералам. Она прославилась тем, что ради шутки
перепрограммировала систему одного из кибербанков так, что несколько месяцев ей на счет
переводились просто баснословные суммы денег, которые впрочем, она вовсе не тратила, а
просто раскидывала маленькими суммами по счетам тех, кто попадался ей на глаза. Естественно
для нее это было всего лишь игрой, но, сколько мороки было властям вернуть все эти деньги
обратно? Кажется, тогда банк чуть не обанкротился, и Эсэф объявили в розыск. Ха! Если подумать,
на каждого, здесь присутствующего, было заведено как минимум одно дело. Даже на меня! Хотя я
и пай мальчик и ничего плохого никому ни делал. Почти. Нет, правда, не делал!
— Локи... — признание Зуо меня не удивило, нет... оно просто заставило задергаться мой левый
глаз, а так все в порядке! Он признался! Вот так вот просто заявил, что он Локи! Йетить колотить,
Зуо ты что творишь!
— А вон то чмо в синей форме - Лис, — не менее спокойно произнес Зуо.
Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! Моя тайна! Моя тайночка, тайнусик, моя тайнутуличка! Он сдал меня
с гавном и потрохами!
Видимо все мои мысли отразились на моей роже, ибо Зуо тут же обратился ко мне:
— Сделай морду попроще.
— Куда уж проще, — простонал я, не зная куда деваться, и что делать. Пристальные взгляды тем
временем изучающе блуждали то по Зуо, то по мне. Так, сейчас что-то будет. Сейчас начнут
говорить о том, что Лис заморыш и херня безволосая! И тогда моя жизнь покатится в тартарары!
Она уже туда катится! Да че врать, я уже давно в аду! На шестом чертовом круге ада!
— Вы... — итак... Грензентур первый решился задать вопрос, — вы вместе?
Я как-то даже охренел. Вместо того чтобы восхищаться Зуо, и плеваться в мою сторону, их волнует
лишь то, что Локи и Лис в одной упряжке?
— Ну да, трахались пару ра... — договорить мне не дала рука Зуо, которая зажала мне рот, а
заодно и впечатала меня в ближайшую стену.
— А я всегда знал, что между ними что-то есть! Противоположности же притягиваются друг к
другу, правда же?! – воскликнул Виллоу—Ви в порыве счастья обнимая Сао-сан за талию.
— Не знаю как насчет других противоположностей, но моя меня уже задрала во все места, —
прошипел он, буквально выдираясь из дружественных объятий хакера.
— Да ладно тебе, ничего я не драл, правда ведь Дороти? – обратился парень к своей змее, но, как
ни странно, змеюка так ничего и не ответила, — хотя мы бы не отказались, – уже тише усмехнулся
парень, на что Сао-сан сделал вид, что ничего не слышал. Тем временем за дверью хиккина
слышался то душераздирающий скрежет, то выстрелы, то еще фиг знает что.
— Знаете, мне одной кажется, что мы ведем себя как герои дебильного ужастика, когда людям
надо убегать, а они вместо этого садятся в кружок и начинают выяснять отношения? – подала
голос Эсэф, в недовольстве складывая руки на груди.
— А ведь правда… всегда мечтал стать героем ужастика! – пропел я, представляя, как на меня
идет какой-нибудь бургер-мен, вооруженный вилкой и куском сала, а я с воплями бегу к тупику,
затем пытаюсь слиться со стеной и наконец, получаю куском сала по хребту и теряю сознание!
— У меня есть карта тюрьмы, так что идите за мной, — полностью проигнорировав мои слова,
отозвался Зуо, уверенным шагом пересекая длинный узкий коридор и подходя к железной двери,
— вы все вооружены? – осведомился он, стаскивая со спины винтовку.
— Да, мы собрали все оружие, которое только было на охране, что попалась нам на глаза, —
кивнул Ян, все еще обнимая Глоу.
— Хорошо, а все присутствующие умеют пользоваться оружием?
— Не вопрос! – подал голос Грензентур, хватая автомат и целясь во всех подряд.
— Да ладно, кто это в наше время не умеет пользоваться огнестрельным оружием, — усмехнулся
Ян. Попеременно он наклонялся к своему котенку и что-то тихо нашептывал ему на ухо, а затем
слегка прикусывал мочку его уха.
— Я тоже хочу укусить тебя за ушко! – тихо заявил я Зуо без тени подтекста.
— А за член ты меня укусить не хочешь? – зло огрызнулся сэмпай, распахивая первую дверь и тут
же готовясь к нападению. Но за дверью было пусто.
— А ты разрешишь? – с надеждой в голосе поинтересовался я.
— Иди, умри!
— А можно завтра?
— Прямо сейчас!
— Ну хотя бы часок еще.
— Не торгуйся!
— Я не торгуюсь, я клянчу.
— Минуты жизни?
— Нет, твой член на покусание! – чувственно облизнулся я, за что получил несильный
подзатыльник.
— Не сейчас, — хмуро бросил сэмпай и зашел в новый коридор.
— «Не сейчас» это не категорическое Нет! Отлично! – улыбнулся я, но кажется, меня уже никто не
слушал. Группа хакеров последовала за Зуо, я же, поглощенный секундными мечтами о
претворении своих желаний в реальность, отстал от основной группы и пришел в себя, лишь когда
Ян дружески хлопнул меня по спине:
— Шевели ножками, не хватало еще, чтобы ты потерялся, — улыбнулся он мне.
— О… Зуо только на это и надеется, — горестно вздохнул я.
— Да ладно! Он влюблен в тебя! – усмехнулся парень, любуясь длинным кошачьим хвостом Глоу,
который в данный момент то и дело вертелся перед нашими глазами.
— Правда?! – воспрял я духом, — он сам тебе об этом сказал?!
— Нет… мне он сказал, что ненавидит тебя и хочет твоей смерти, — пожал Ян плечами, — Но это
же Зуо. Хрен он кому расскажет о своих истинных чувствах.
— Если так, то у тебя нет причин считать его влюбленным в меня, — нахмурился я, — скорее я ему
интересен. Нет… не так… ему интересен Лис… — ух ты, не знаю почему, может из-за Яна и его
такого ярого проявления любви к Глоу, но на меня начала нападать депрессия.
— Но ты и есть Лис!
— Нет… Лис – это всего лишь особое настроение, которого я сторонюсь.
— Во-о-от как…— заинтересованно протянул Ян, — вот что я тебе скажу… Зуо влюблен в того, кто
был с ним эти шесть дней. Влюблен во все: его настроения, проявления и мысли, в тело, разум,
идиотизм и безумие. Только он сам еще об этом не подозревает. Не торопи его, и тогда возможно
выйдешь из этой любви не с покалеченным телом! – посоветовал мне Ян.
— Ха, я постараюсь, — кивнул я, не совсем осознав, что же именно имел в виду друг Зуо, — Я вот
чего не могу понять, — внезапно осенило меня, — почему все кто последовал за тобой – хакеры,
да еще и высшей категории? Ты что специально…
— Не-не-не! Ты что?! Я просто спросил, кто лучше всего разбирается в компах, мне же нужны
были те, кто попробовал бы взломать Хиккин, сам я на это точно был не способен. А они все были
добровольцами, — ответил Ян, как-то нервно посмеиваясь, — Кстати! – парень наконец оторвал
взгляд от Глоу и уставился на меня, — ты взломал Хиккин?
— Можно и так сказать, — кивнул я, смущенно почесывая подбородок.
— Но как тебе это удалось?
— О, все очень просто! – заулыбался я, — я всего лишь поменял текст программы и…
— Прости, что? – Ян посмотрел на меня как на психа. Нет, правда, на меня так часто смотрят, так
что я такие взгляды сразу распознаю! – поменял текст программы? Не смеши меня… ты не мог
этого сделать! Вот шутник! – воскликнул парень и вновь хлопнул меня по спине.
— Я не шучу, — серьезно ответил я.
— Но… не-е-ет… как такое может быть?
А сейчас я вам объясню, почему же у Яна подобное мое заявление вызвало такое
замешательство. Любая защита может быть разрушена, любые фаерволы, стены, антивирусы: все
это так или иначе преодолимо и было доказано хакерами не единожды. И в один миг создатели
мировых программ поняли что, чтобы защитить работу тех или иных своих механизмов, таких как
тот же хиккин, все эти защиты – лишь лишняя нагрузка на систему, а толку от них практически
никакого. В умелых руках вся защита превращалась в пиксельную пыль. И тогда была придумана
такая забавная штука как кодировка программы. После того как программа была написана,
главный программист создавал свой собственный ни на что не похожий язык и переписывал
программы опираясь на новый шифр. После этого писалась определенная операционная система,
которая давала возможность работать программе даже в таком перекодированном странном
состоянии. В результате, код программы, к примеру, мог состоять из цветочков, или звездочек
разной длины и ширины или еще фиг знает из какой дряни. Расшифровка программ такого рода
занимала огромное количество времени и компьютерных ресурсов. Хотя почему так, понять не
могу. Ведь я всегда расшифровывал эти коды за пару секунд.
— Ты ведь не скажешь мне сейчас, что посмотрел на программу, расшифровал ее и поменял ее
структуру, опираясь на все тот же шифр? – почему то в голосе Яна звучала надежда.
— Но… я именно это и сделал, — пожал я плечами.
— Никому! – Ян внезапно схватил меня за плечи и приблизился ко мне настолько близко, что
наши носы почти соприкоснулись, — Никому, слышишь, никогда не рассказывай об этом, —
торопливо проговорил он, не мигая всматриваясь в мои глаза, — Ты понял?
— Даже Зуо?
— Никогда и никому!
— Но почему?
— И я забуду все то, что было только что сказано! Отныне ты взломал Хиккин по чистой
случайности.
— Но…
— Заткнись и иди вперед!
Больше Ян со мной не разговаривал. Он вновь вернулся к Глоу и продолжил тискать котенка, я же
плелся за всей этой толпой хакеров, то и дело то высматривая фигуру Зуо, то наблюдая за Яном и
Глоу, то замечая шушуканья и взгляды других хакеров. И почему-то все эти люди казались мне
такими далекими и незнакомыми. Складывалось впечатление, что если я сейчас вот так протяну к
ним руку, то натолкнусь на невидимую стену, что разделяет меня и их… Невидимая стена, которая
раньше стояла только между мной и семьей, мной и одноклассниками, мной и прохожими,
сейчас встала передо мной и виртуальным миром… наверное, это конец. Мой собственный
конец…

Шестой круг Ада: 62. Между Миром и Пряником

Как у каждого читателя есть любимые аффторы, так и у каждого аффтора есть свои любимые
читатели… так вот, это отступление я посвящаю своим «Любимчикам» ^_________________^V

*— Здравствуйте, Леди, Джентльмены, и ты, ебливое гавно… – ткнул парень пальцем в свою
жертву, — Думаешь, самый умный? Думаешь, сидишь, подпердываешь всякую хуетень, и ты уже
король этой гребанной вселенной? Спустись на землю, подтяни трусы и иди мой пол в
свинарнике, из которого ты…
— Не-е-е-ет! – в комнату буквально ворвался аффтор и закрыл собой жертву брюнета, — З… Зуо,
что ты делаешь?!
— Разговариваю с ними по душам… — нахмурившись, ответил парень.
— С ними? С моим компьютером и клавиатурой?!
— С читателями!
— Нет-нет-нет, общаться с читателями — моя прерогатива!
— А я и не буду общаться! Я просто пошлю на хуй пару человек, и хватит!
— Не смей!
— А хуй ли?! Там кому-то не понравилось мое имя? Пусть идут уебутся, драные пёзды с корявой
извилинкой в жопе!
— Зуо, как ты выражаешься?! Это возмутительно! СКА читают и несовершеннолетние, и твой
постоянный мат не делает мне услуги! Прекрати!
— Прекратить? Да ты и так урезаешь 80% моих слов! Куда уж еще?! К тому же по-другому
говорить с теми, кому вечно что-то не нравится, я не намерен. Вот видишь ту сраную пиздюшку?
Ей, блять, не нравится моя фамилия! Знаешь, что самое смешное? Она такая же, как и все
остальные. Ей нравится мое лицо, то, что я красив и силен. А то, что я могу послать на хер, унизить
и, в конце концов, избить – это все мелкие частности. Видишь, какую власть порой дает красота.
Что ж, пусть сколачивают себе гроб, ибо жить им, с моей точки зрения, осталось очень и очень
недолго...
— Да перестань же! Нельзя так...
— Мне все можно! – прорычал брюнет, одним ударом отправляя аффтора в противоположную от
компьютера сторону, а сам нависая над экраном и продолжая:
— Я тут краем уха слышал, что каким-то пиздараям еще и имя моего отца не нравится? Нет, он,
конечно, еще то дерьмо, но вас-то это в какое место ебет? Нет, вы мне ответьте! Не нравится им
имя… Ха! Так пиздуйте отсель, хер ли насилуете себя, читаете какое-то говенное имя, наверняка
впадаете в эпилептический шок и катаетесь по полу, пуская слюни или исходя пеной изо рта... Это
же, блять, опасно! Нельзя так подрывать свое здоровье! Поберегите свое молодое тело!
— Тери! Черт тебя подери, сделай хоть что-нибудь! – в отчаянии закричал аффтор, пытаясь после
удара Зуо принять вертикальное положение.
— А я что? Я ничего... — пробормотал парень в серой кофте, решая кроссворд, — Категория
людей, которые из-за острого недотраха, спермотоксикоза или в очередном приступе ПМС
занимаются еблей мозга нашего аффтора? Восемь букв, на При начинается, на Дурки —
заканчивается.
— Ебанаты!
— Слушай, Зуо, подошло!
— Прекратите! Что вы творите?! Так нельзя!!! Нельзя так себя вести! Уж ты-то, Тери, должен это
понимать!
— Почему это? Меня заизнасиловали уже уверять в том, что я такой не один, лишь из-за того, что
кто-то, наглядевшись на меня, решил создать что-то подобное. Рядом с ними я чувствую себя не
уникальным, а ярким представителем тупой толпы, ведь, йопт твою мать, каждый второй как я.
Как мне жить, осознавая, что вся планета заполонена моими клонами?! А может и нет! Может это
не они, а я клон всех этих людей? Тогда мне становится еще грустнее.
— Ты не понимаешь, Тери! Дело не в том, что все как ты, просто отдельные черты…
— Прекрати! Отдельные черты – это одно, а «Ой, Тери ведет себя как Я» – совсем другое! Я не
верю! НЕ ВЕРЮ! И меня бесит, что наткнувшись на такого как я, люди отказываются от своей
уникальности и пытаются быть кем-то другим. Большей глупости и найти нельзя! К тому же
опустим клоунов, желающих пародировать меня, кроме того, меня задрали причислять к
ничтожным шизофреникам и коверкать мое имя! – искренне возмутился Тери.
— Что? Когда? Когда коверкали?
— А как же это гребанное ТеРРи? Настоящая секта стебущихся надо мной Лурн! Можно подумать,
я прощу им это!
— Одна «Р» погоды не сделает, к тому же это аффтор виноват в том, что написал имя
неправильно, да и раздвоение личности на его совести, он не смог донести до людей то, что с
тобой происходит в действительности!
— Написать имя неправильно? Только ты и решаешь, как написать имя и сколько «Р» в него
впендюрить! – начал злиться и Фелини, — в моем паспорте написано ТеРи с одной чертовой «Р»,
и срать, что и как там неправильно написано!!!
— М-м-м... — Зуо наконец отошел от монитора компьютера и наклонился к аффтору:
— Я вот чего не пойму, ты — унылое криворукое чудовище, единственным достижением которого
стало создание такого персонажа, как я...
«Уже сто раз пожалел» — мысленно подумал аффтор.
— …Ты-то хуй ли их защищаешь? – тем временем продолжал Зуо, — Ты им чем-то обязан? Может
они тебе невъебенные бабки платят за твою работу, тогда чего сутками жуешь сухари и сосешь
хуй?
— Я… я хуя не сосу Оо
— Не придирайся к словам! Не бери пример с уебка! – кивнул парень в сторону Тери.
— Хм… боюсь, что это не я, а он…
— Ты не отвечаешь на поставленный вопрос! С чего вдруг защищать людей, которые постоянно
колышут твое душевное состояние?
— Но ведь таких единицы…
— Да? А почему тогда твоя тетрадь смерти ломится от ников?!
— Я просто люблю вести черный список…
— И тем не менее!
— Зуо, блин!... Они пишут мне миленькие комментарии, я радуюсь и затем несколько дней хожу
счастливый... Ради этого, почему бы их и не позащищать?
— К тем, кто пишет миленькие комментарии, я ничего и не имею... и даже к тем, кто пишет
немиленькие комментарии... Да мне посрать! Да пусть они тебя выебут во все дыры, мне посрать
и на это! Но сметь выебываться по поводу меня и моей семьи... непростительно! Слышишь,
страхуила, я к тебе обращаюсь!
— Зуо, ну ладно тебе злиться, всегда найдется тот, кому что-то, да не понравится, просто не
обращай внимания!
— Я не ослышался? – удивленно переспросил Зуо, хватая аффтора за грудки рубашки и
приподнимая его над полом, — у меня, кажется, звуковые галлюцинации, или Ты говоришь мне
не обращать внимания?
— Ну-у-у...
— Это Ты???? А валерьянку ты пьешь коробками из-за безудержной ахуительной любви к желтым
таблеточкам?
— О, люблю желтые таблеточки, — закивал аффтор.
— Ух ты, я тоже! – влез в разговор Тери.
— По вам заметно! – буквально взорвался Зуо, — Вот поэтому на тебя хуй и кладут! Ты мямля! —
заорал он на аффтора.
— Я не мямля... – пробормотал аффтор в ответ.
— Че?
— Говорю, я не мямля...
— Я не расслышал, ты там что-то... мямлишь?
— Я, БЛЯТЬ, НЕ МЯМЛЯ!
— Так-то лучше... вот сиди и осознавай это, — усмехнулся Зуо, швыряя аффтора на пол. — А ты...
— поворачивается к монитору, — Я не это чудовище, которые лезет из кожи ради того, чтобы быть
милым, отвечать на все комментарии и улыбаться в ответ на доебы, ебанутый стеб и критику, —
кивнул он в сторону своего создателя, — И даже не это... – перевел взгляд на Тери, — есть
претензии? Ты сразу говори, что ко мне... и тогда... – Зуо не договорил, ибо сзади на него
набросился аффтор и попытался оттащить его от компьютера, чтобы тем самым прекратить весь
этот балаган.
— Бегите! – закричал аффтор, еле-еле удерживаясь на спине Зуо, — бегите, пока я его сдерживаю!
Бегите, бегите... не будите в аффторе Зуо…*
Спасибо за внимание ^______________________^

Дальнейшая глава посвящается Misuzu Kamio 19-94, поддержим же несчастное создание,

которому придется в пятницу сдавать ЦТ по истории, пожелаем ей удачи *_* *понятия не имею
что такое ЦТ, но наметки есть *

Две пятницы в месяц Джонни был обязан приходить в дом Шина Шаркиса и представлять ему
подробный отчет о проделанной работе, связанной с юным подопечным парня. Естественно,
хакер эту процедуру любил едва ли. Мало того, что приходилось волочиться в самый центр
города, так затем несколько часов тратилось на то, чтобы дождаться аудиенции с постоянно
занятым мэром! Обычно Джонни торчал в прихожей или в большом зале, от скуки ковыряя
мягкую мебель или наскребывая на дорогих обоях какое-нибудь нецензурное слово, но в этот раз
парня лишили даже столь ничтожного увлечения, ибо привели его не куда-нибудь, а в кабинет
Шаркиса-старшего. Здесь и лишнее движение сделать казалось крайне опасным делом, поэтому
Джонни ничего не оставалось, кроме как просто сидеть в пусть и мягком, но за полтора часа
ожидания поднадоевшем кресле да рассматривать высокие стеллажи с сотнями, если не
тысячами, книг. Джонни был бы и рад походить по кабинету, повертеть в руках фигурки, что
стояли в ряд на огромном письменном столе, или, быть может, прикоснуться к старым
переплетам наверняка дорогих книг, подержать их в руках, почувствовать тяжесть томов и запах
старой бумаги. Но парень не мог отделаться от мысли, что от одного только его пука в кабинет тут
же ворвется толпа вооруженной охраны и заставит его пожалеть о содеянном.
И тем не менее, как же уныло сидеть в этом мрачном месте, задыхаясь от давящей со всех сторон
угнетающей атмосферы и борясь с желанием сорваться с места и убежать отсюда, чем скорее, тем
лучше. Благо Джонни давно научился противостоять вечно обостряющемуся в данных ситуациях
инстинкту самосохранения и, просто стиснув зубы, ждать, ждать и вновь ждать этого чертового
Шаркиса.
Но после трехчасового сидения на одном месте у Джонни наконец начала затекать спина и
сводить ноги, не говоря уже об ярко проявляющемся синдроме плоскожопия. Терпеть подобное
было все более невыносимо, и в конце концов парень буквально вскочил с кресла и со стоном
разогнул спину, а затем пару раз подпрыгнул, попробовав размять и онемевшие ноги. Странно,
что при всем при этом в комнату никакая охрана так и не ворвалась, хотя парень несколько минут
просто стоял посреди кабинета и прислушивался к тихим шагам за дверью. Нет, все же так никто и
не пришел. Что ж, тогда, быть может, есть резон слегка обнаглеть?
Джонни от нечего делать начал медленно прохаживаться вдоль книжных стеллажей, все же не
рискуя прикасаться к книгам. Обложки многих из них были потрепаны, и названия, что на них
красовались, были написаны на древних языках, большая часть которых была утеряна после
Третьей Мировой войны. Невольно рука Джонни так и тянулась взять какой-нибудь из томиков,
прикоснуться к этому воистину предмету прошлого и оценить шелест старой бумаги.
Книги — в ХХIII веке выпускали их очень редко, потому что в них просто не было необходимости,
ведь любой текст можно было закачать на электронную книгу, телефон или даже плеер и
спокойно читать себе все, что вздумается. Так казалось на первый взгляд, но в действительности
шел довольно жесткий отбор Мировым Правительством того, что читать населению планеты было
можно, и того, за наличие чего в твоей компьютерной библиотеке тебя могли посадить на долгие
годы. Нет, виртуалия всегда была кладезью информации, но даже в ней были белые пятна.
Литература, которая была запрещена, пряталась в самых защищенных библиотеках мира и при
этом ее специально не переводили в электронный формат, дабы не нарваться на какого-нибудь
особенно наглого хакера, такого, как, например, Джонни.
В библиотеке Шаркиса вполне могли покоиться книги, которые не были общедоступными,
поэтому у парня так и чесались руки прикоснуться к чему-то запретному.
Дабы избавиться от искушения полистать одну из книг, Джонни поспешно отвернулся от
стеллажей к столу мэра. По сути, рабочий стол был куда запрещеннее любой книги, и все же с
любопытством, связанным со столом Шаркиса, парень справиться уже не смог. На столе в
беспорядке были расставлены двадцать черных шахматных фигур, каждая из которых была
высотой примерно десять сантиметров. Работа была явно ручной. Статный король с удивительно
живым, суровым выражением лица, с золотой короной и в плаще стоял на самой середине стола
и словно сверлил Джонни взглядом. Немного помедлив, парень протянул к королю руки и взял
оказавшуюся очень тяжелой шахматную фигуру. Даже каждая пуговка фрака короля была
мастерски вырезана и инкрустирована малюсенькими прозрачными камешками. О том, что это
могли быть бриллианты, Джонни предпочел не думать. Он лишь поспешно возвратил суровую
фигуру на место, а сам уже хотел было вернуться ко своим мукам в кресле, когда взгляд парня сам
собой упал на ничем не примечательную папку на столе мэра, на которой бледными чернилами
были написаны два слова, не способные оставить Джонни равнодушным.
"Тери Фелини" — было написано в самом верху. Папка отличалась от той, что в свое время давали
самому Джонни, дабы он поподробнее изучил объект, которого собирался обучать
программированию.
"Нет, Джонни, даже не думай… Не смей думать!" — мысленно пытался остановить себя парень,
при этом все же осторожно беря папку в руки и с трепетом раскрывая первую страницу. Впрочем,
ничего нового для себя он здесь не обнаружил. Вся та же информация, которую он знал и ранее:
имя, фамилия, родители, увлечения. Джонни листал содержимое папки и все больше
разочаровывался, а в какой-то степени и радовался, когда не находил какой-то информации в
документе, которую знал он сам.
Когда до конца папки оставалось всего пара страниц, парень уже решил было и вовсе закрыть ее и
вернуть на место, когда из нее вывалился один не подшитый в папку листок. Информация на нем
была не напечатана, а написана ровным почерком от руки.
"...как вы и предполагали, он сможет создать это... Мировое Правительство ничего не сможет...
способности уникальны и будут подвержены дальнейшему изучению... психологический шок и
провалы в памяти" — взгляд Джонни пробежался по странице, вырвав из всего написанного
столько информации, сколько не хранилось во всей остальной папке. И эта информация Джонни
не порадовала, о нет, только сейчас он осознал, насколько сильно вляпался! Да что Он, во что
вляпался бедный мальчик по имени Тери!
Из панических раздумий о том, в каком гавне он оказался, Джонни вырвал тихий скрип двери.
Листок в мгновение ока оказался в папке, она же сама была возвращена на свое законное место
на столе. Парень при этом резко развернулся и попробовал выглядеть как можно беспечнее, что
сделать ему было крайне трудно в столь возбужденном состоянии, в котором он сейчас пребывал.
То, что собирался сделать Шин Шаркис, то, для чего шло обучение Тери... это было чистым
безумием! И если мэр Тосама хоть на секунду решит, что Джонни что-то об этом узнал... ему
конец!
Но, к счастью, в кабинет зашел вовсе не высокий, вечно хмурящийся мужчина, а всего лишь
маленький мальчик.
— О, привет! — улыбнулся Джонни, стараясь унять дрожь в руках. Мальчик в ответ с подозрением
осмотрел гостя, скромно подошел к нему ближе и не по-детски сдержанно ответил:
— Здравствуйте.
— Эм... мы ведь уже виделись, верно? Ты Зуо, если я не ошибаюсь? — Джонни старался как
можно скорее заговорить ребенку зубы, потому что был уверен – его маленький собеседник
наверняка заметил тот факт, что парень рылся на столе его отца.
— Да, я Зуо, — не менее сдержанно ответил мальчик, — а па... то есть Отец еще не пришел? — с
какой-то грустью в глазах осмотрел он кабинет.
— Как видишь, — развел Джонни руками, возвращаясь к своему креслу, и, лишь усевшись в него,
наконец, почувствовал себя в безопасности.
— Вот как... — поник мальчик плечами, и только теперь Джонни заметил, что все это время Зуо
что-то робко прятал за спиной.
— Ух ты, что это? – вообще-то парню было все равно, но ему показалось, что если он спросит об
этом, то тем самым обрадует ребенка с не по-детски грустными глазами.
— А... это... – на щеках Зуо тут же появился легкий румянец, — ну... Мы сегодня в школе на уроке
труда могли сделать все, что мы захотим сами, и я сделал цветок из цветной бумаги, меня когда-
то научил этому па... Отец, — смущенно пробормотал он, усиленно рассматривая собственные
сандалии.
— Вау! Покажешь? — Джонни старался быть предельно внимательным.
— А вам интересно? — буквально просиял мальчик и в ответ на кивок Джонни показал парню
свой цветок. Это была черная роза на темно-зеленом стебельке с листочком. Роза была слегка
кривоватой, но все же довольно симпатичной.
— Очень красиво,— улыбнулся парень, — я могу подержать ее в руках? — протянул он руку к
мальчику, и Зуо хотел было отдать незнакомцу свою розу, когда дверь распахнулась и на пороге
кабинета появился Шин Шаркис собственной персоной.
— Зуо? — удивился он, — сколько раз мне повторять, чтобы без моего приглашения ты в мой
кабинет не заходил? — холодно произнес он.
— Я... прости па... отец, я просто хотел...! — воскликнул Зуо, с удивительно искренней улыбкой, на
которую способны лишь дети, подбегая к своему отцу и показывая ему цветок, — Помнишь, как
ты на мой день рождения учил меня делать цветочки? Я не забыл и сделал розочку, и мне
поставили пять! — похвалился ребенок, желая получить одобрение от своего пусть и строгого, но
при этом не менее им любимого отца. Но похвалы так и не последовало. Шин молча вырвал
цветок из рук Зуо, скомкал его и одним метким броском отправил комок, когда-то бывший черной
розой, в мусорное ведро.
— О твоем возмутительном поведении мы поговорим позже, а сейчас убирайся, — жестко
произнес мужчина. Наблюдающий все это Джонни был уверен, что мальчик в ответ разревется,
потому что у него самого от такого отношения к ребенку к горлу подкатил комок, но Зуо не плакал.
Лишь, стиснув детские кулачки и попеременно шмыгая носом, он уверенно взглянул отцу прямо в
глаза, кивнул, попросил прощения и вышел из кабинета.
— Вы... — Джонни хотел спросить, разве можно вести себя так с собственным ребенком, но
вовремя прикусил язык.
— Ты что-то хотел сказать? — почти прошипел Шаркис-старший.
— Ах да... просто... нет, ничего…
****
Следующие пятнадцать минут разговора под постоянным прессингом тяжелого взгляда Шаркиса
для Джонни были настоящей пыткой, и когда он вышел из кабинета мужчины, чувствовал себя
парень похуже выжатого лимона. Казалось, что из Джонни просто повыкачивали всю кровь и
высосали все соки. Благо теперь, наконец-то, можно было вернуться домой и обдумать ту
информацию, что он умудрился подсмотреть в той папке о Тери. Джонни, еле передвигая ноги,
спустился по огромной лестнице на первый этаж и поковылял к выходу. Каково же было его
удивление, когда в дверях он столкнулся с Зуо.
— О, снова ты, — парень вымученно улыбнулся.
— Скажите, — не стал ходить вокруг да около мальчик, — Вы любовник моего отца?
Джонни словно пыльным мешком из-за угла стукнули:
— Да боже упаси! Нет, конечно!!! Как тебе в голову-то такое прийти могло! — взвился парень, но
заметив, как покраснел мальчик, слегка успокоился.
— Простите за грубость, — пробормотал он, — Тогда... Тогда это вам! — внезапно протянул он
Джонни черную розочку.
— Это... ты сделал ее для меня? — немного удивился парень. Мальчик в ответ сдержанно кивнул.
— О... а если бы я оказался любовником твоего отца, что бы ты сделал?
— Не подарил бы цветочка... — пробубнил себе под нос мальчик, — папа должен любить только
маму! — воскликнул он, словно на пару секунд дав волю своим истинным чувствам, но тут же
собрался, взял себя в руки и уже спокойнее продолжил, — я благодарен вам за то, что вы приняли
мой подарок, — произнес он и, больше не смотря на Джонни, быстро побежал по лестнице на
второй этаж подальше от двери. Лишь покрасневшие уши выдавали истинные чувства мальчика.
"Какой отвратительный отец... зато братишка просто прелесть" – не смог сдержать улыбки
Джонни, убирая черную розочку во внутренний карман куртки, — «Я буду беречь ее, обещаю».
****
Я всегда знал, что Туалет — место священное, но даже представить не мог, что его величие
окажется настолько всепоглощающим и что именно через него проляжет наш путь к бегству из
тюрьмы. Вот и как тут подепрессуешь, когда жизнь пытается развеселить тебя всеми возможными
способами и, зачастую, используя запрещенные приемы? Хотя то, что депрессовать мне не дадут,
я понял еще до того, как мы добрались до туалета. Я просто шел позади всех, размышляя о том,
что нет никого несчастнее меня на свете, оплакивая свою судьбу, маша ручкой своим мечтам о
верблюде из картона, поливая слезами желание стать высококлассным дворником и жениться на
Зуо. Я даже поговнился по поводу своей стиганутой семейки: старый хрыч, пропадающий на
работе месяцами, агрессивный маман, которой не слабо побить бедного сынулю, да больная
сестра, грезящая увидеть меня в лосинах. С какой стороны не посмотри, все против меня!
Мировой заговор, не иначе!
— Убери с рожи это страдальческое выражение. А то у меня впечатление, что тебе в задницу
загнали кол, — фыркнул Зуо, заставив меня буквально подпрыгнуть на месте. И когда только он
успел ко мне подойти?
— Ой! Ты ли это, Зуо Всемогущий! Тебе бы только загнать что-нибудь в мою задницу. Все мысли
только об этом… Извращенец! — воскликнул я, старательно изображая на лице привычную
идиотскую улыбку.
— Не притворяйся, не прокатит, — хмыкнул в ответ сэмпай, одарив меня несильным
подзатыльником.
— Я и не притворяюсь, — возмутился я, обиженно потирая ушибленное место.
— Постоянно... — усмехнулся в ответ Зуо.
— Что "постоянно"?
— Постоянно притворяешься, — еле сдерживая вмиг вспыхнувшее раздражение, прошипел
сэмпай.
— Что "постоянно притворяюсь"? А точнее как? И зачем?
— А вот это мне у тебя надо спросить, — ответил Зуо, буквально прожигая меня взглядом, — у
тебя сейчас было такое выражение лица, словно ты вот-вот разревешься...только посмей реветь
на глазах у всех, и я убью тебя! — пообещал он мне. Хм... с чего это Зуо так парит, буду я реветь
или нет? Он вообще любит доводить меня до истерики. Я, может, лет с двенадцати не ревел, вот
уже три года, а за эту неделю сопли по рукавам растираю каждые полчаса! Уже самому надоело!
Впрочем, сейчас я слезы пускать не собирался. Лучше уж слюни… или кровь, кому-нибудь из тех,
кто под руку попадется. Но так как я слаб и со среднестатистическим ровесником не справлюсь, я
требую, чтобы мне под руку попался некто без сознания, чтобы я подошел к нему, пнул его
хорошенько парочку раз в живот и, наконец, осознал, как прекрасна эта жизнь. Ну а что?
Некоторые начинают вопить, что лежачего не бьют, но пардон... я стоячий порой слабее всех этих
лежачих, так что мне можно все! Любые грязные трюки от песка в глаза и до слезной мольбы о
пощаде.
— Захочу, я и срать перед всеми сяду, тебе-то что... – да, мой ответ, как всегда, был проникнут
изящностью слога.
— Наглеешь, сука, — одарил меня широкой улыбкой Зуо.
— Сука она такая, постоянно наглеет, сам поражаюсь, — не менее мило ответил ему я.
— Нарываешься на высококачественные пиздюли?!
— О да... я люблю все высококачественное, — в тон сэмпаю продолжал отвечать я.
— Еще одно слово, и я выдеру тебе, козлоебина, глаз и трахну прямо в образовавшуюся дыру, —
пообещали мне.
— Ой... Зуо... проказник… я такими извращениями не занимаюсь... при свете дня! Давай
подождем того момента, когда останемся наедине? – попросил я скромно. Зуо уже открыл было
рот, чтобы ответить мне что-то не менее колкое, но его окликнул Ян, и сэмпай, парой несложных
жестов предупредив меня, что умру я не естественной смертью, направился к основной группе.
Дальнейшее продвижение к спасению нам преграждали большие тяжелые железные двери,
отливающие сталью. Замок был взломан за пару минут, и мы оказались в тюремном морге. Вот
ведь веселое местечко! Здесь было довольно холодно, в каждой стене было по несколько сотен
холодильных камер, в которых, по-видимому, и хранились трупы.
— Туалет должен быть вон там, — пробормотал Зуо, указывая на дальнюю дверь, — Ждите здесь
и следите за тем, чтобы никто сюда не зашел, а я пока пойду, займусь замками, — бросил он и
направился к туалету. Замками он займется, ага. Приспичило поссать, так и скажи!
— О, Боже мой! Дороти! Моя дорогая Дороти!!! Она умерла! – внезапно воскликнул Виллоу-Ви,
стаскивая с шеи длинную змею, бережно кладя ее на холодный плиточный пол морга и пытаясь
сделать ей массаж сердца и искусственное дыхание. Поверьте мне, зрелище, достойное вашего
внимания!
— Прекрати! Придурок! Так ты ее только убьешь! – завопил Сао-сан, бегая вокруг Дороти и
Виллоу-Ви и пытаясь отодрать парня от своего питомца.
— Я не дам ей умереть! Мы отправимся в ад вместе!
— Заебись, пафосник хренов, отцепись от несчастного хладнокровного создания, она всего лишь
заснула из-за понижения температуры ее тела! Сказал же, отвали от змеи! Хватит нацеловывать
несчастную Дороти!!!
— АббАссы меня Господь! Вы только гляньте, какая штука! Да тут расчлененка! – тем временем
воскликнул Грензентур, забравшись в одну из холодильных камер и выудив оттуда отрубленную
руку со скрюченными пальцами, — мегопрокачанная жопочесалка! – заявил он и тут же
опробовал вещицу в деле, — О, черт! Ох, мля! Классно!
— Ну да… чем же еще чесать жопу, как не окоченевшей рукой трупа, — фыркнула Эсэф, поморщив
милый носик.
— Не завидуй, женщина, и тогда, возможно, я дам тебе погонять свою игрушку, — самодовольно
ухмыльнулся Грензентур, роясь в холодильной камере в поисках еще чего-нибудь интересного, —
Вау! Детка, я и для тебя нашел мегохрень! – с этими словами Грензентур извлек нечто из
холодильной камеры и бросил это нечто в сторону девушки. Эсэф без проблем поймала предмет,
но быстро пожалела об этом:
— Вот срань! – выругалась она, отбрасывая предмет и брезгливо вытирая руки об свой
комбинезон.
— Что? Биологический не нравится? Силиконовые тебе подавай? — ехидно ухмыльнулся
Грензентур, — хрупкие изнеженные пальчики серебряной волчицы не позволяют ей держать у
себя в руках окаменелость такого рода?
— А знаешь… — Эсэф внезапно подошла к только что выброшенному предмету ближе, присела на
корточки, немного подумав, взяла его в руки, — Если подумать, вещица неплохая! – ухмыльнулась
она и со всего размаха бросила предмет в Грензентура. Парень опешив, хотел было увернуться, но
не успел, и предмет попал ему прямо в глаз.
— Ах ты... Ах ты, драная пиз…
— Эй, народ, ну вы че как дети малые в новой песочнице! Морг это вам не парк развлечений! –
возмутился Ян, стараясь вести себя наиболее взросло.
— Конечно не парк… здесь куда интереснее! – ухмыльнулся Грензентур, — А ты сейчас огребешь
от моей жопочесалки по первое число! – пообещал он Эсэф, направляя на нее скрюченную руку.
— Я же сказал, хватит! – рявкнул Ян, и все присутствующие сразу сникли.
— Но… но она зарядила мне в глаз заледеневшим членом… дура…! - пробубнил себе под нос
Грензентур.
— Сам напросился, — хмыкнула Эсэф, складывая руки на груди.
— Если среди вас нашлись желающие ловить жопой пули, вперед! А остальные быстро сюда, —
это был уже Зуо, который, пока хакеры, скажем так, слегка развлекались, уже успел выведать
обстановку. Когда мы зашли в небольшую комнатку с тремя унитазами, огороженными друг от
друга тонкими стенами, первым, что бросилась нам в глаза, были два врача и охранник, лежащие
на полу без сознания. Причем врачи-то явно что-то мыли в раковине, ибо из нее до сих пор
хлестала ледяная вода, а вот охранник делал здесь нечто более подходящее для туалета.
— Эх Зуо, ну что за беспардонность. Ты хотя бы подождал, когда он справит свою нужду, —
тоскливо протянул я, рассматривая охранника со спущенными до колен штанами.
— Ага! А жопу подтереть ему не надо было? – фыркнул сэмпай, снимая с себя тяжелый
бронежилет и каску, извлекая из одного из карманов большой охотничий нож и поддевая им еле
различимую на полу крышку железного люка. Ранее люк был явно привинчен к полу, к тому же
присутствовал электронный замок, но Зуо без труда расправился со всеми преградами.
— Только не говорите, что мы устроим побег через канализацию, — упавшим голосом произнесла
Эсэф.
— А что? Есть другие предложения? – ехидно заметил Зуо, отбрасывая люк и вглядываясь в
черноту.
— Но… это так… избито, — пожала девушка плечами.
— То, что мы все в гавне извазюкаемся, тебя, значит, не напрягает, а то, что избито — вот истинная
проблема? – фыркнул Грензентур, явно симпатизирующий серебряной волчице.
— Идиот! Мы пойдем по водосточным трубам, а там подобного быть не должно! – кажется,
симпатия была взаимной.
— Кто сказал, что по водосточным? – удивился Зуо.
— В фильмах всегда так! – настаивала на своем девушка.
— Это тебе не фильм, а это… — Зуо ткнул в черную дыру, в которую мы должны были спуститься,
— настоящий кладезь дерьма, так что готовьтесь, ребятки, — усмехнулся он и первым ступил на
шаткую железную лесенку.
Что я могу сказать… Мы часто кидаемся такими фразами как «Моя жизнь дерьмо» или «я в
дерьме по горло». Ну так вот. Слушайте и запоминайте. По правде говоря, и дерьма по колено
вполне хватает для того, чтобы пожелать себе смерти!
Это было настолько противно и гадко, что лично я пребывал в ужасающей агонии. Не забываем о
запахе, практическом отсутствии света и чем-то чавкающем под ногами. Также стоит упомянуть и
то, что в подобных продуктах жизнедеятельности еще и живет всякая не слишком опасная, но
пипец какая противная шняга. Никогда… никогда больше не буду убегать из тюрем через
канализацию. Нет, вообще-то все было не так уж и плохо. Здесь было много воды, по которой и
плавало добро различной степени мерзости, а еще здесь были крысы, тараканы ну и любители
гавна – это я сейчас не о нас, а о личинках мух. Первые несколько метров были самыми
кошмарными. Пару человек вырвало, кто-то умудрился подскользнуться, из-за чего по всей
канализации разнеслись такие трехэтажные маты, что оставалось лишь в очередной раз
поражаться величию русского языка. Но как мною было сказано не единожды, человек может
приспособиться практически ко всему, поэтому через десять минут мы уже бодро маршировали
по канализационному подземелью. Хотя, возможно, мы были столь бодры еще и потому, что за
нами началось преследование. Да, тюремная охрана наконец-то очухалась и теперь бежала по
нашим следам с дробовиками наперевес.
— Вот они! – послышался крик за нашими спинами, после чего прогремел выстрел.
— Ах-вы-ебаные-злоебучие-суки! – расстроился Зуо от подобного поворота событий. Но
расстроился не один он, все мы, и без того вымотанные походом по лабиринтам темных
коридоров, заполненных совсем не шоколадками, бросились бежать, направляемые
периодическими командами Зуо «Направо», «Налево», «Прямо бегите, долбоебы, прямо,
блять!!». Даже несмотря на то, что по бегству от людей я был рекордсменом — все же школа
жизни давала о себе знать — но выдохся я очень быстро и, дабы отвлечься от нытья мышц,
сбивающегося дыхания, горящих легких и слезящихся от вони глаз, я начал смотреть на потолок в
поисках чего-нибудь интересного. И ведь нашел! На потолке было множество пятен и разводов,
которые под силой моего воображения превращались в нечто забавное. Вот, к примеру, два
охотника разделывают слона, а это высотка среди маленьких избушек, а это…
— О! Медведь… фух… на… самолете! – воскликнул я, стараясь при этом не задохнуться.
— Чего?!
— Я говорю, вон там… — я ткнул на потолок , — был… медведь на… самолете! Хочешь, вернемся…
посмотрим! – предложил я сэмпаю, — знаешь, что-то вроде свидания в канализации под градом
пуль, любуясь медвежатиной, чем не романтика?
— Насекомое, замолкни! Нам щас жопу пулями набьют, а ты тратишь силы на подобную хуебень!
— Набьют? Ты хочешь, чтобы тебе набили жопу пулями? Блин… а я вот хочу набить твою жопу чем
помягче… но разве ты мне позволишь…
— Если… мы… выберемся… я УБЬЮ ТЕБЯ! – в очередной раз пообещал Зуо, хватая меня за шкирку
и тем самым спасая от очередной пули, которая, кажется, летела мне прямо в голову. Благо
впереди нас ждал резкий поворот, за которым мы и спрятались.
— Срань господня, в таком говне мне быть еще не приходилось! – признался нам Грензентур,
тяжело дыша.
— Н-да… дерьмецо качественное, ничего не скажешь, — ухмыльнулся Сао-сан, стирая со лба
капельки пота.
— Постоянно убегать у нас не получится, да и сбежать сил не хватит, — тем временем бормотал
Ян, — нам надо ликвидировать охранников! Хотя бы эту группу! Чтобы появилась фора для
бегства!
— Ты просто читаешь мои мысли, — ухмыльнулся в ответ Зуо, размещая приклад винтовки на
плече, настраивая прицел, а затем выскакивая из-за угла, производя пару выстрелов явно по
ногам охраны и вновь оказываясь рядом с нами. Зуо, да ты не Зуо! Ты «Рэмбо: Возвращение:
Битва на Ямайке – 43» какой-то!
— Ловко, — оценил Виллоу-Ви, почесывая голову своей змее.
— Трое остановлены, еще восемь, — проигнорировав комплимент, прошептал себе под нос
сэмпай, скорее для себя, чем для окружающих. В это время Сао-сан вытащил из-за пояса пистолет
и прицелился в одну из стен. Прежде чем мы спросили его, что он задумал, прогремел выстрел,
пуля попала в какую-то стальную заплатку в стене, отрикошетила от нее, а в следующий момент
послышался громкий вскрик со стороны наших преследователей:
— Четверо остановлены, еще семь, — улыбнулся он.
— Учитесь, придурки! Я сейчас их всех расхуячу! – пообещал Грензентур, настраивая на выстрел
базуку.
— Нет! Не смей!
— Ты сейчас не только их, но и нас разнесешь! – послышались вопли, после чего четверо хакеров
еле-еле отняли базуку у Грензентура и только затем вздохнули с облегчением.
Зуо подстрелил еще троих, один оказался на совести Эсэф, последние двое умудрились добежать
до финишной прямой, за что и поплатились. Ян и Глоу расправились с тюремной охраной безо
всяких проблем и без применения какого-либо оружия, вот монстры!
Лишь после этого мы продолжили свой нелегкий путь наружу. За сорок минут, что мы бродили по
канализации, мы наткнулись еще на несколько групп охранников, но обе состояли всего из
четырех человек, что не идет ни в какое сравнение с первой группой захвата, и уж конечно, не
стоит и говорить о том, что разделались с ними Зуо и компания без проблем. Правда, троих из
нашей группы ранили в ноги, один получил пулевое ранение в плечо, у Грензентура на лице
появилось несколько ссадин, правда, получены они были вовсе не в ходе разборок с охраной, а в
ходе разборок с Эсэф. Мы двигались все дальше и дальше, то поднимаясь в гору, то сваливаясь в
очередное озеро дерьма, иногда проход сужался и мы шли на полусогнутых, а то и ползли, пару
раз мы попадали в большие помещения, похожие на комнаты, все вымазанные в нечистотах с ног
до головы, уставшие и проклинающие весь мир. В какой-то момент мне даже начало казаться, что
вся та жизнь на поверхности была лишь сном, что в действительности всегда был лишь я, эта
группа людей и вонючее подземелье.
Напомнила о том, что цивилизация все еще существует на этой планете, железная, покрытая
ржавыми венами стена, что внезапно появилась на нашем пути и которая совсем не вписывалась
в общую картину.
— Мы… в тупике? – выдохнула Эсэф, у которой, кажется, не осталось сил даже на то, чтобы
расстроиться.
— Не совсем, — мотнул головой Зуо, подходя к двери и прикасаясь к ней расцарапанной в кровь
ладонью. Послышалось тихое жужжание, затем странный рокот, и перед Зуо мигнул
голографический черно-белый экран.
— Хрена себе раритетик, — удивился Виллоу-Ви, также подходя к двери ближе, — Это же
довоенная разработка! Я и не знал, что они еще остались, — поразился он, тоже прикасаясь к
двери.
— Да, вещица древняя, но думаю, открыть ее мы все же сможем, — кивнул сэмпай, углубившись в
изучение выданной древним электронным замком двери информации.
— Если здесь была дверь, почему мы не вошли через нее в тюрьму, а? Ведь так было бы куда
безопаснее? – пожал я плечами.
— Нет… это односторонняя дверь, войти снаружи невозможно, — холодно бросил сэмпай.
— В смысле?
— Элементарно, мой милый друг, — влез в разговор Ян, — чтобы открыть дверь, надо сделать
что? Верно, взломать замок. А как можно взломать то, доступа к чему нет? С той стороны просто
стена. Никаких подключений к системе нет, замок локальный, подпитка идет от автономного
генератора, который в свою очередь заряжен определенным количеством нано-машин, опять же
древних. Энергии в этой двери едва ли хватит больше, чем на десять минут, поэтому нам стоит
поторопиться.
— Знаю, — раздраженно бросил Зуо, — но простите, этому замку больше семидесяти лет, язык тут
примитивен, а структура программы путанная, так что… — щелчок и дверь медленно открылась,
— а может, и нет, — Зуо, кажется, и сам поразился тому, что умудрился сделать. За односторонней
стеной обнаружилась пятиметровая лестница, которая вела на поверхность, но не успели мы
подняться по ней, как в дальнем коридоре послышались шаги очередных преследователей.
— Торопитесь, йоптвоюмать! – зашипел Зуо, перезаряжая винтовку. Но уставшие люди
поднимались по лестнице крайне медленно. У одного из тех, кто пытался покорить пятиметровую
высоту, из кармана выпал пистолет и чуть не пришиб меня. Немного подумав, я поднял пистолет с
пола, повертел его в руках, посмотрел в дуло, а затем попробовал прицелиться в одного из
охранников. Так, что тут нужно? Надо чтобы между двумя хреновинами оказалась третья
хреновина, вот и весь прицел. Взяв на мушку ногу своей жертвы, я нажал на курок и чуть не
взвизгнул от оглушительного грохота и болезненной отдачи в руку. В ногу охранника я не попал,
вместо этого моя пуля угодила в руку его соседу, из-за чего тот уронил свое оружие. Ну что ж, тоже
неплохо!
— Ты видел это, Зуо?! Видел! Я же молодец! Как я в него выстрелил! Как попал!!! Видишь, за что
бы я ни брался, у меня все получается! Я все могу!!!
— Да? А ракеты из жопы ты выпускать не умеешь, случаем?
— Нет, но ради тебя научусь! – пообещал я.
— Харэ пиздеть, поднимайся! – неожиданно наехал на меня Ян, хватая меня за руку и почти
силком заставляя карабкаться по лестнице.
— Ладно-ладно, — пробубнил я недовольно, поднимаясь вверх и начиная уставать уже на третьей
ступеньке. Ненавижу лестницы! Особенно вертикальные, старые и с железными скользкими
ступеньками! С горем пополам, кряхтя, как старик, и мысленно умоляя оставить меня на
растерзание охранникам, только бы не продолжать путь вверх, я тянулся к очередной ступеньке,
поддерживаемый лишь ярким матом Зуо, что доносился снизу. Как ни странно, но лабиринтный
путь канализации привел нас в какой-то задрипанный квартал, который находился довольно
далеко от тюрьмы. Те, кто уже поднялся, помогли мне вылезти из люка и я наконец-то глотнул
свежего воздуха и, о боги, как же это было круто! Вслед за мной из люка вылез Зуо, за ним Глоу и
последним держащийся за кровоточащее плечо Ян. Что меня удивило, так это то, что никто из
убегавших не кинулся в рассыпную после того, как оказались на свободе. Все стояли вокруг люка и
словно чего-то ждали.
— Эта группа ликвидирована, прежде чем охранники придут в себя или же прибежит новая
группа, у нас будет время скрыться, — спокойно подал голос Зуо, — но прежде чем мы все
разойдемся, как вы поняли, я потребую платы.
Спасшиеся начали переглядываться и перешептываться, но не сдвинулись с места.
— Не беспокойтесь, я дорого не возьму, просто хочу, чтобы вы вступили в одну организацию, —
продолжил сэмпай.
— Надеюсь, не секта? – подал голос Виллоу-Ви, — не люблю секты. Все эти дурацкие кровавые
ритуалы и восхваление трехногих уродцев…
— Слушай, не мог бы ты не делиться с нами своими воспоминаниями, — недовольно проворчал
Сао-сан.
— Нет, все куда безобиднее, — врал как дышал Зуо. Муха-ха какое-то, а не безобидность!
— Не знаю, слышали ли вы о группировке под названием Тень, — как можно добрее начал Зуо. Но
даже его интонация делу не помогла. У большинства из присутствующих тут же повытягивались
лица. Видимо, о Тени они все же знали.
— А… а отказаться можно? – поинтересовался лысый парнишка, нервно поглаживая бритый
затылок.
— Нет, — спокойно ответил Зуо, даже не моргнув. Но от этого совершенно сухого «нет» некоторые
вздрогнули.
— Хм… Тень… погоди-ка… погоди-ка! – первым пришел в себя Грензентур, — стоп, а тебя-то как
зовут? – уставился он на Зуо.
— Я уже представился, Локи, — сделал сэмпай вид, что не понял вопроса.
— Я говорю о настоящем имени!
— О… мое имя Зуо…
— Э-э-э-э… хм-м-м… ты… вы! Приятно познакомиться, мистер Зуо! Буду рад работать под вашим
началом!
****
До дома мы буквально доковыляли. Раненый Ян вместе с Глоу поехали на мотоцикле Зуо. Да, я
тоже в шоке! Да, я тоже охренел, когда Зуо протянул Яну ключи от своей драгоценности. Но,
видимо, сэмпай не так плох, как хочет казаться. Лишившись средства передвижения, мы с Зуо
поплелись к дому Яна пешком. Нет, конечно, мы были бы рады проехаться на метро, но думаю,
даже говорить не стоит о том, как от нас воняло. Некоторое время мы в гробовой тишине шли по
безлюдным улицам, затем наткнулись на чью-то машину, которую сэмпай успешно и угнал.
— А я и не знал, что в твоих талантах числится еще и угон машин, — вымученно улыбнулся я. Но
Зуо мне на это ничего не ответил. Он явно устал ничуть не меньше меня и не хотел тратить
последние силы на сотрясание воздуха. Доехали до знакомого квартала мы довольно быстро,
оставили машину в паре домов от квартиры Яна и последние метры преодолели на своих двоих
со скоростью улитки.
— Не опасно припираться туда, куда еще утром вломился спецназ, чтобы арестовать Яна? –
немного поразмышляв, все же решил поинтересоваться я.
— Нет… как ты думаешь, кто из всех хакеров, что сбежали сегодня из тюрьмы, наиболее опасен
для Мирового Правительства? А я тебе скажу… все опасны… все опасны куда больше Яна и
именно поэтому ловить в первую очередь побегут их. Хотя вряд ли у них вновь получится это
сделать, — пробормотал Зуо, потирая глаза и зевая.
Квартира Яна выглядела сносно. Дверь была почти на месте, все вещи были разбросаны, на полу
красовались многочисленные следы и что самое худшее – больше не было радовавшего мой глаз
Фрау-3000, но в остальном все осталось так же.
— Что-то вы долго, — встретил нас на пороге Ян. Он был бледный как мел, но тем не менее
умудрился даже выдавить улыбку.
— Как рука? – поинтересовался сэмпай, на ходу стаскивая с себя верхнюю одежду и направляясь в
сторону ванной.
— Жить буду, — невесело усмехнулся парень. На этом разговор их и был закончен. Ян ушел
обратно в свою комнату отлеживаться, Глоу вертелся вокруг него, я же просто стоял у двери,
дожидаясь, когда придет моя очередь посетить ванну. Каждое лишнее движение было чревато
оставлением на полу и любом предмете, к которому я даже ненароком прикоснусь, грязных
пятен, поэтому я старался не шевелиться.
Вышел Зуо из ванной минут через двадцать в полотенце, обвязанном вокруг его бедер. Я даже
умудрился попускать слюни на тело сэмпая до того, как Зуо позаимствовал некоторые шмотки
Яна, вручил мне футболку и шорты и отправил в ванну. Знаете, я никогда не думал, что буду
настолько радоваться горячей воде и чистой одежде. Из ванной я вернулся обновленный и
счастливый. Правда, одежда Яна была мне велика и приходилось придерживать шорты рукой,
чтобы они не сползали, а футболка на мне смотрелась как мини платье для беременных.
— Вот это жизнь! – заявил я, плюхаясь на диван рядом с сэмпаем.
— Угу… — только и промычал Зуо. Кажется, последнее время он не высыпался и сейчас уже не мог
выдержать той нагрузки, что свалилась на его голову за эти несколько дней. Дабы хоть как-то
справиться с сонливостью, Зуо взял с журнального столика несколько листов помятой бумаги и
начал что-то из них складывать. Я же краем глаза наблюдал за каждым его движением,
предполагая, что, возможно, за всю свою жизнь больше не смогу наблюдать что-то подобное.
Через пару минут листы бумаги превратились в изящную розочку. Зуо повертел розу в руках,
затем взглянул на меня, встретился с моей широкой улыбкой и молящим взглядом, говорящим о
том, что я жажду, чтобы эту розу вручили мне, и желательно вместе с предложением руки и
сердца, тут же скомкал бумажный цветок и бросил ее на стол.
— Эй! – возмутился я.
— Не вопи… — устало попросил Зуо, потирая виски.
— Не буду, если сделаешь еще одну!
— С чего бы?
— Хочу розу! – нахмурился я.
— Нахер тебе этот мусор?
— Сделай! Ну, пожалуйста! – почти взмолился я.
— Не хочу…
— Тогда я буду вопить!
— Ладно, — фыркнул сэмпай и через минуту я уже вертел у себя в руках симпатичную розочку, —
Где ты такому научился? – осторожно поинтересовался я.
— Отец научил, — пробормотал сэмпай, закрывая глаза.
— Правда?! Мой отец тоже увлекается оригами, хотя он больше любит делать журавликов! Ща! –
я схватил лист бумаги и попробовал соорудить из него журавлика.
— Вот! – протянул я Зуо поделку.
— И что это?
— Я же сказал, журавлик!
— Вот это журавлик… — пробормотал сэмпай и без особых усилий сложил оригами, — а то, что у
тебя в руках, какая-то подозрительная чмень.
— Но… тебе не нравится? – расстроился я.
— Ну… не то чтобы… ладно, давай сюда, — взял-таки Зуо моего кривого журавля, повертел его в
руках и засунул в карман штанов, — Доволен?
— Ага…
— И все-таки забавно, что наши отцы оба увлекались оригами. Папа рассказывал, что делать
журавликов его научил друг!
— Поздравляю… — без энтузиазма бросил Зуо.
— А прикинь, вдруг этот друг – твой отец!
— Сомневаюсь… — сэмпай зевнул и вновь потер сонные глаза.
— Эм… ну… это… — замялся я, думая, сказать или не сказать, получу за подобное предложение по
башке, или все же нет.
— Чего?… — Зуо был явно не расположен к беседе.
— Хм… ты ведь устал, можешь прилечь… я даже, так и быть, предоставлю свои коленки в качестве
подушки, — пробормотал я себе под нос, готовясь к тому, что пошлют меня очень далеко и не то,
что надолго, а скорее всего навсегда. Но Зуо меня удивил. Он просто без слов бухнулся на диван,
действительно положив голову мне на колени.
— Только не подумай лишнего, — пробормотал он, закрывая глаза, — я просто действительно
устал, — зевнул Зуо.
— Да-да… — пробормотал я, неотрывно смотря на сэмпая или, точнее, любуясь им.
— Кстати… — Зуо внезапно открыл глаза и посмотрел на меня в упор, — Хотел спросить тебя… как
ты взломал Хиккин?
Я вздрогнул, нервно рассмеялся, лихорадочно обдумывая, что же сказать: правду или вымысел.
— Ну… честно говоря, я и сам не до конца понял, наверное, мне повезло, — я решил все же
прислушаться к совету Яна, поэтому выбрал второе.
— М-м-м… — улыбнулся сэмпай, протягивая ко мне руку и гладя меня по подбородку. Затем его
рука скользнула выше, без церемоний схватила меня за шею и резко притянула мою голову к его
лицу.
— А теперь скажи правду, — прошипел он мне в губы.
— Правду? Но это и есть прав… Ай! – вас когда-нибудь хватали за затылок? Вот и радуйтесь. Не
самое приятное ощущение.
— Ну что? Вспомнил, как взламывал замок?
— Вспомнил, — просипел я.
— Вот и умница, расскажи… — сказав это, Зуо отпустил меня и разрешил разогнуться.
— Я… да вообще-то ничего особенного, — рассмеялся я, но смех показался даже мне самому
удивительно жалким, — Я просто слегка изменил текст программы и…
— Текст программы? – переспросил Зуо, всматриваясь в меня не мигая, — Вот как… — он
среагировал куда более сдержанно, чем Ян, что не могло не порадовать. Даже не так, он словно
такого ответа и ожидал, — И почему же ты не хотел мне об этом говорить?
— Не знаю, — пробубнил я, старательно избегая взгляда Зуо.
— Кому-нибудь еще об этом рассказывал?
— Нет…
— Опять врешь.
— Я не вру!
— Теперь понятно, о чем вы говорили с Яном, — усмехнулся Зуо, проигнорировав мои последние
слова, — Это он сказал тебе молчать, не так ли?
Нет, иногда я начинаю реально бояться Зуо. И это вовсе не в те моменты, когда он меня мутузит, а
в те, когда появляется ощущение того, что он знает обо мне все.
— Да, — зачем отпинываться от того, что и так известно.
— А знаешь, почему он это сказал? – продолжил разговор сэмпай.
— Понятия не имею! – воскликнул я, действительно не понимая, в чем так провинился.
— А узнать хочешь? — ухмыльнулся Зуо, явно издеваясь.
— Конечно, хочу…
— Тебе было это неприятно? – внезапно задал вопрос сэмпай, как мне показалось, совсем не в
тему.
— Что именно?
— То, что Ян сказал тебе, тебе было это неприятно?
— Не то чтобы…
— Тогда куда делась твоя придурковатая улыбочка? – продолжал допрос Зуо.
— Да никуда она не делась, я как лыбился, так и лыблюсь, — меня начали раздражать эти
вопросы.
— Нет… после того разговора ты больше не лыбишься, лишь жалко улыбаешься с видом побитой
собаки, — взгляд Зуо по-прежнему следил за каждым моим движением. Я уже даже пожалел о
том, что предложил ему свои услуги подушки.
— Не пойми меня неправильно, твоя тупая улыбочка меня жутко бесит, но унылая рожа
раздражает еще больше.
— Что ты от меня хочешь?…
— Всего лишь ответа на вопрос.
— Да, мне было неприятно…
— Почему?
— Потому что мне стало одиноко.
— Вот как… тогда стоит ли тебе действительно знать, почему Ян так разнервничался, узнав, как ты
сломал Хиккин? Ответ тебе не понравится.
— Я хочу знать!
— Что ж… Ты знаешь, кто такие хаксы?
— Гениальные хакеры, нет? – немного поразмыслив, ответил я.
— Не совсем так… Хаксы те, кто Понимает компьютер. Хакеры не понимают компьютеров, они
ими управляют, они способны создавать вредоносные программы, способны ломать защиты, но
не понимать. Как ты думаешь, много ли хаксов было среди тех, кого мы вытащили из тюрьмы? –
голос Зуо был таким спокойным и даже убаюкивающим, что мое раздражение начало угасать.
— Не знаю, может все?
— Ни одного, — усмехнулся сэмпай, — они все хакеры. Безусловно, талантливые и сильные. Но не
хаксы.
— Хм… а есть ли они тогда вообще, эти ваши хаксы?
— Есть… я вот тоже не верил, пока не столкнулся с одним из них в прошлом.
— И чем они отличаются от остальных? Третий глаз на лбу, зеленая кожа?
— Обычно ничем, но иногда проявляется странный до идиотичного взгляд на жизнь.
- М-м-м-м… бедняжки.
— Как ты думаешь, среди всех нас был хакс? – не унимался Зуо.
— Ты уже спрашивал, и сам же сказал что не…
— Нет, я спрашивал другое, — настаивал на своем Зуо.
— Ладно… не было среди них хаксов!
— Не правильно… среди нас был один.
— Да йопти! Достал! К чему ты клонишь?! – взбесился я.
— У-у-у-у… Насекомое в гневе, забавно злишься, — ухмыльнулся сэмпай, — ты вроде умный, но
при этом непроходимо туп!
— Ну и ладно! Все… я на тебя обиделся и не разговариваю, — отвернулся я от Зуо.
— Я имел в виду тебя.
— Я с тобой не разговариваю!
— Ты слышишь?
— Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля… я не слушаю!
— Ты – хакс.
— Что? С чего бы это?
— Ты, кажется, меня не слушал…
— Зуо! – теперь я понимаю, в какие моменты с сэмпаем лучше не разговаривать. Когда он полон
сил, он бесится из-за каждой ерунды, но сейчас для этого он слишком устал и поэтому вместо
того, чтобы беситься самому, он выводил из себя меня!
— Я бы точно знал, если бы был хаксом, — хмыкнул я, не веря сэмпаю.
— Но ты понимаешь компьютер.
— И вовсе не понимаю! То, что я расшифровываю коды подобного рода, ничего не значит. Ты
знаешь, что многие шизофреники, зацикленные на числах, могут что-нибудь подобное.
— Нет… здесь другое. И ты сам это понимаешь. Ведь коды могут состоять абсолютно из всего, из
квадратов, костей, букв или точек. Поверь мне, ты не первый, кто решил, что в данном случае
можно использовать людей со слегка нестандартным мышлением, но и им было подобное не под
силу. А ты расшифровал.
— Хорошо… предположим, я — хакс… — сдался я, не до конца веря словам сэмпая, — Яну-то
какая разница?
— Ты знаешь, что у Яна был младший брат?
— Понятия не имею.
— Ну так знай… Его звали Ин, и он тоже был хаксом. А теперь хочешь знать, почему он не дожил
до своего совершеннолетия? – холодно продолжил сэмпай.
— Почему же? – слегка осипшим голосом выговорил я.
— Потому что люди сверху узнали, кто он.
— Люди сверху? О чем ты?
— О Мировом Правительстве, естественно.
В ответ на это из меня вырвался нервный смешок. Только мне кажется, что с каждым днем я
увязаю в каком-то дерьмище все ощутимее?
— Нахер им вся эта фигня?
— Уф… — вздохнул Зуо, потирая покрасневшие от усталости глаза, а затем вновь зевая, — Раз твой
мозг не адаптирован для восприятия суровой действительности, я объясню. По сути своей, что из
себя представляет наш мир на сегодняшний день? Осталось всего 44 города, входящие в 9 стран,
которыми управляет единое мировое правительство – победители Третьей Мировой войны. Но
кто сказал, что всегда побеждают хорошие парни? Точнее… знаешь… хорошие парни умирают на
войне, всегда побеждают только плохие в той или иной степени. Итак, мы имеем 44 города, из них
у 18-ти есть право хранить ядерные боеголовки, атомное и биологическое оружие, которое может
уничтожить если не весь мир, то, как минимум, один из густонаселенных городов.
— И? Причем здесь я?
— С ума сойти, какие мы нетерпеливые. В наше время, время глобальной компьютеризации и
неонанотехнологий, все так или иначе завязано на сети и виртуалии. Люди адаптируются к сети,
хакеров становится все больше и многие из них пугающе талантливы. А как противостоять
подобной виртуальной армии? Как сдерживать сеть? На это никто не способен, потому что
виртуалия не может стать монопольной и под контроль ее взять невозможно. Поэтому и была
придумана кодировка программ, из-за которой такие организации как кибер-банки, различные
фонды, какие-то засекреченные документы и так далее были зашифрованы под кодами, а значит
находились в определенной безопасности. И поверь мне, управление теми же ядерными
боеголовками так же защищено кодировкой. Естественно, нет ничего, чего нельзя расшифровать,
взламывали и банки, и секретную инфу. Но на это надо время. Недели две, не меньше. А у
программ, управляющих Мировым Оружием, меняют код раз в сутки, то есть взломать
управление якобы невозможно. Но не тебе… Понимаешь? Со своими способностями ты можешь в
буквальном смысле захватить мир!
— Мир? И на кой мне это гавно? Я бы предпочел ванильный пряник… — пробубнил я недовольно.
«Ну и тебя» — добавил я мысленно.
— Ты… — Зуо внезапно не выдержал и рассмеялся, — нет, Ты — это Нечто! – простонал он сквозь
смех, — Аха-ха-ха! Ну ты даешь… блин! Нахуй тебе пряник?
— Ну… я бы его съел… — растерялся я.
— Если ты завоюешь мир, все пряники станут твоими!
— Но мне не нужны все! Я все не съем, к тому же я хочу только ванильный из магазина, что
напротив моего дома.
— Аха-ха-ха! Ладно, куплю я тебе твой гребанный пряник, — все еще не прекращал смеяться Зуо.
— Правда? – просиял и я, — Клево!
— Но я продолжу… — все же отсмеявшись, проговорил сэмпай, — проще говоря, ты и тебе
подобные – настоящая заноза в заднице для Мирового Правительства, поэтому если кто-то
узнает, на что ты способен… хотя… никто и никогда не узнает, верно же? – уже прошептал сэмпай,
вновь протягивая ко мне руку и прикасаясь к моим губам.
— Верно, — кивнул я. Но почему-то от слов Зуо мне не стало грустно, как это было с Яном.
Наверное, оттого, что при том, что «Никто» и «Никогда», Зуо Знал. А этого мне было вполне
достаточно.
Сэмпай взял меня за подбородок и провел большим пальцем по моим пересохшим губам, затем
зевнул уже в третий раз и закрыл глаза. Пока он вот так совершенно спокойно собирался заснуть
на моих коленях, у меня в голове вертелся один единственный вопрос, а именно: Зачем он
прикоснулся к моим губам? Не может ли это быть… нет… но все же! Я понимаю, что мне бы стоило
сейчас с особым усердием биться головой об стол, плакать и придумывать планы по избеганию
кары Мирового Правительства, но все мое внимание было сосредоточенно лишь на бледных
губах сэмпая.
В нерешительности я все же нагнулся к Зуо ближе, но прежде чем мои губы коснулись его, он
открыл глаза и я замер всего в паре сантиметров от желаемого.
— Пользуешься моей усталостью? – усмехнулся сэмпай.
— Нет! Я просто! Я это! И то… и не знаю… вот…
— Ладно, сегодня я тебя прощу, — прошептал сэмпай, преодолевая те несколько миллиметров
расстояния, что были между нашими губами.
Поцелуй…

Шестой круг Ада: 63. Прокси кибернетический организм

На границе с реальностью
Балансируя мыслями,
Я иду,
Пробиваюсь я,
Пробуждаемый смыслами.
Жить, дышать, знать.
Я думаю,
Я стремлюсь,
Я решаемый.
Ничего,
Все придумаем,
Как нам жить,
Как вернуться в прошлое.
Ты и я.
Мы две брошенных пошлости,
Два оскорбления,
Две пощечины
Этому миру бренному.

— Эй, ты же несовершеннолетний? Что ты здесь делаешь? По закону Мирового Правительства...

— прорвавшись сквозь громыхающую однотипную музыку, обрушивается на твою не совсем
трезвую голову настойчивый вопрос. Ты в ответ лишь мотаешь головой, морщась от вызванной
этим вопросом, а точнее его громкостью, головной боли, хватаешь с барной стойки стакан с
ржавым виски, запрокидываешь голову, залпом выпиваешь обжигающий горло напиток, затем с
грохотом ставишь стакан обратно на гладкую зеркальную поверхность и вновь упираешься
взглядом в не переставая мигающий фонарик — один из сотен лампочек, которыми были
увешаны в этом клубе все полки с выпивкой.
Тебе плохо.
Настолько паршиво, что просто хочется сдохнуть. Не умереть, не скончаться, а именно сдохнуть,
как дворовая собака, в какой-нибудь канаве или за гаражами. Лечь на горячую землю, закрыть
глаза... И больше никогда не открывать их. Ты хочешь, чтобы о тебе забыли, чтобы никто и
никогда не спохватился и не спросил, где тот милый малый, что иногда выручал того или иного
знакомого, по вечерам часто бегал наперегонки с местной рыжей псиной, тот, что по ночам играл
в стрелялки, а затем отсыпался на уроках перед следующей битвой с монстрами, тот, кто переспал
не с одним десятком форменных долбоебов и придурков просто потому, что приспичило, когда
им, а когда и ему самому.
Это противное тянущее ощущение где-то в груди не дает тебе покоя, не позволяет наслаждаться
маленькими радостями жизни как, например, вкусом этого, пусть и разбавленного, но все-таки
виски. Ты сидишь и не ощущаешь себя живым. И мертвым себя ты тоже не ощущаешь. Кажется,
что тебя просто нет. Вокруг ходят люди, медленно протекает время, звон бокалов, танцы, музыка,
наркотики, секс, деньги… все это ― реальность… реальность, к которой ты не принадлежишь. Еще
чуть-чуть и, наверное, ты станешь совсем прозрачным и бесплотным и тогда ты больше не
сможешь держать в руках этот холодный стакан, поэтому ты ловишь момент и водишь
подушечками пальцев по его краям. Эти края становятся единственным доказательством того, что
ты есть, что ты все еще здесь, сидишь у барной стойки, пьешь разбавленный виски и мучаешься от
головной боли, вызванной чьим-то вопросом.
И ведь мало того, что ты умудрился безответно влюбиться в серого паренька, на которого уже
положил глаз тот, рядом с которым ты вне конкуренции, к тому же ты в один миг осознал, что уже
несколько лет общался не со своей матерью, а с механической куклой, так еще и выпивка, сколько
бы ты ее ни употребил, никаким образом не облегчала твоего горя. Ты даже опьянеть толком не
можешь из-за огромного количества наномашин, что циркулируют в твоем теле и очищают кровь
от того же алкоголя. Вот и где после этого справедливость? Тебя лишили возможности даже по-
человечески трусливо сбежать на несколько часов от своих проблем с помощью пары бутылок
горячительного напитка. Мало того, даже если ты очень захочешь, умереть тебе будет не так-то
просто. Повеситься? Не погибнешь, ведь все твои мышцы и кости укреплены наномашинами, так
что ты просто повисишь на веревке, попускаешь слюни, подергаешься, быть может, но от
асфиксии не умрешь. Можно выпить яда, но и здесь настоящая подстава, ведь наномашины
мгновенно очистят твою кровь и на следующий день после такого угощения ты будешь все так же
скакать по Тосаму как горный козел. Порезать вены? Ха, здесь вообще дело гиблое, царапина
зарастет раньше, чем ты увидишь хотя бы капельку своей крови. Конечно же, были и более
эффективные варианты. К примеру, ты мог бы кинуться под поезд! Вот только пусть ты и
погибнешь, но вдруг поезд сойдет с рельсов и тогда за твоей смертью последуют еще и смерти
сотен, а то и тысяч пассажиров поезда? Не слишком ли большая жертва ради смерти одного
трусливого идиота?
— Мальчик, я с тобой разговариваю! — настойчивый голос тем временем плавно переходит в не
менее настойчивое теребление твоего плеча.
"Вот и хер ли ты ко мне привязался!" — мысленно злишься ты, при этом не без усилий и крайне
медленно все же поворачиваясь к тому, кто так отчаянно пытается достучаться до твоей совести.
— Че надо? — дышишь ты перегаром на статного мужчину с прилизанными волосами, в белой
рубашке, брюках, при галстуке, в черном плаще и с кожаным кейсом в руках, одаривая его не
самым располагающим к беседе взглядом. Настоящий офисный работник. И что же подобный
уникум делает в этом злачном месте? Заблудился? Хотел найти семейную кафешку, а набрел на
подпольный клуб? Что-то не верится.
— Покажите свои документы, — в ответ требовательно протягивает мужчина к тебе свою руку.
— А хуй тебе не показать? — криво ухмыляешься ты и вновь поворачиваешься к своему стакану. С
какой стороны не посмотри, а он куда менее назойливый и более понимающий собеседник. Он
просто молчит, слушает твои мысли и блестит именно тогда, когда тебе это так необходимо.
Людям стоило бы поучиться такому пониманию с полуслова, которое предоставлял тебе стакан
виски.
«Да ты, друг мой, настоящий гуру по пониманию человеческих чувств!» — хихикаешь ты,
поглаживая стакан.
— Я требую, чтобы вы сейчас же показали мне свои документы! Вы не имеете права находиться в
этом месте! Как вас только пропустили сюда?! Я обязательно позже поговорю с охраной этого
бара, дабы они...
— Бла-бла-бла... — только и усмехаешься ты в ответ, — Мужик, ты че, ослеп? Больше половины
посетителей этого клуба — мои ровесники, а то и младше! А ты пристаешь именно ко мне,
словно... — ты замолкаешь, не договорив, внезапно понимая, каким же дураком, наверное,
выглядишь. Этому мужику действительно важно то, что какой-то подросток напивается в баре? Да
нифига подобного! И откуда в тебе столько наивности?!
— О-о-о-о... — расплываешься ты в пьяной улыбке, — Хочешь угостить меня выпивкой? — как бы
между прочим интересуешься ты, тут же включая в оборот свое обаяние. Мужчина от этого
предложения вздрагивает и морщится:
— Я бы предпочел отвести вас в вытрезвитель! — неужели незнакомец решил играть с тобой до
победного? О, нет. То, как топорщатся штаны у него между ног, дает тебе понять, что эта поистине
хорошая игра, в которую поверил даже ты, привыкший к различного рода съемам, продлится еще
совсем недолго.
— Пф! — ты не выдерживаешь и смеешься, затем отворачиваешься от собеседника и заказываешь
себе еще стакан виски, собираясь полностью игнорировать мужчину и тем самым издеваясь над
ним.
— Парень! Да что ты творишь?!
— То, что я буду в скором времени творить, зависит от того, сколько выпивки ты мне купишь, —
почти мурлычешь ты, уже прикладываясь к новому стакану со спиртным, — разве ты не видишь? Я
заливаю свое горе. Можешь предложить мне более эффективный способ? Вперед! Я в твоем
распоряжении, — разводишь ты руками, подмигивая незнакомцу, — А если ты на подобное не
способен, так пиздуй отсюда, пока не получил по морде, — советуешь ты. Мужчина от такой
неприкрытой угрозы вздрагивает, бормочет себе под нос что-то нечленораздельное, затем все же
усаживается на стул по соседству с тобой и заказывает тебе стакан твоего любимого виски. А
затем еще один. И еще.
До туалета ты почти ползешь, не потому что пьян, а потому что хочешь таковым казаться. Ты то и
дело облокачиваешься на плечо своего нового знакомого, звонко и громко смеешься,
рассказываешь ему какую-то несусветную чушь, то и дело виснешь у него на шее: в общем,
делаешь все, чтобы казаться безбашенной подстилкой, готовой отплатить своим телом всего за
пару стаканов бесплатной выпивки.
"А я и есть дешевая подстилка", - с горечью думаешь ты, буквально затаскивая мужчину в
единственную из трех свободную кабинку, защелкивая замок на двери и сам же набрасываясь на
незнакомца. Впрочем, целоваться с мужчиной оказывается крайне противно, у него во рту
странная смесь привкуса пива, сигарет и гнили, – наверняка у незнакомца что-то с зубами, –
поэтому после первого же поцелуя ты решаешь для себя, что он будет и последним. В конце
концов, поцелуй — это нечто куда более романтичное и, наверное, даже интимное и с кем попало
целоваться все же не стоило. Поэтому ты уверенно расстегиваешь ширинку незнакомца, встаешь
перед ним на колени, облизываешь губы и... застываешь. Раньше все было куда проще. Тебя
хотели, ты хотел. Вы шли в тот же туалет, или в темный проулок, или, быть может, даже в номер
отеля и просто окунались в безумную страсть, доводя друг друга до исступления, а на утро
расходясь в разные стороны даже не зная имен друг друга. Но сейчас, в этот самый момент, даже
ради удовольствия тебе совсем не хотелось брать в рот член какого-то хмыря, которого ты видишь
впервые.
— Я передумал, — внезапно холодно бросаешь ты, поднимаясь с колен.
— Что? – мужчина, кажется, не сразу понимает, что же происходит.
— Я говорю, что не хочу с тобой спать, ясно? – спокойно пожимаешь ты плечами,
разворачиваешься к двери кабинки и уже собираешься из нее выйти, когда сильный толчок
буквально вжимает тебя в дверь.
— Ах ты, сучка! — шипит тебе на ухо незнакомец, — думаешь, что теперь так просто уйдешь?!
После того, как вытянул из меня столько денег?
— Денег? — нервно смеешься ты, — ты мне купил три стакана виски! Неужели они тебя так
разорили? — откровенно издеваешься ты, — я не хочу себе в парни голодранца!
— А кто говорил о парне? Мне такая шлюха, как ты, тоже больше, чем на ночь, не нужна, —
ехидно шепчет мужчина, начиная хищно облизывать твою шею.
"Вот мудак!" — проносится у тебя в голове, но ты не спешишь его отталкивать. Если закрыть глаза
и представить себе, что трогает тебя не мужчина с прилизанными волосами, а, скажем, серое
чудо, тогда ситуация меняется кардинально. Вот Тери проводит языком по твоей шее, спускается к
ключицам, его руки, слегка подрагивая от возбуждения, расстегивают пуговицу на твоих штанах,
собачка замка ползет вниз, после чего его рука оттягивает резинку твоих трусов, добирается до
твоего члена, берет его в холодную ладонь…

Стон.
Ты упираешься лбом в дверь, закусывая нижнюю губу и царапая стены. Классно! Если подключить
фантазию, то секс мог оказаться не таким уж и плохим.
— Что, сучка, нравится? — внезапный шепот все портит. Ты тут же приходишь в себя, твой член
начинает опадать, и ты из-за неудовлетворенности и разочарования в сердцах резко
разворачиваешься и ударяешь своего горе-любовника локтем по голове. Мужчина отлетает от
тебя, врезается в стену напротив и с тихим стоном сползает по ней на пол. По его уху стекает
тонкая струйка крови, сам же мужчина признаков жизни больше не подает. Ты медленно
поворачиваешься к бездыханному телу, пару секунд пустыми глазами всматриваешься в забавно
выглядящего мужчину, затем догадываешься подойти к нему ближе. Прощупываешь пульс. Нет
пульса. Твой удар пришелся прямо в висок, и смерть наступила довольно быстро. Откачивать?
Возможно, кто-то еще мог его спасти, но кому это надо? Неужели ты сейчас побежишь вызывать
"скорую помощь", или, быть может, попробуешь его откачать самостоятельно? Ха! Вместо этого
ты просто садишься на пол напротив еще теплого трупа, некоторое время равнодушно
размышляешь по поводу того, стоит ли его куда-нибудь спрятать или может просто оставить
здесь. Вряд ли даже после подобной находки кто-то будет искать виновника смерти какого-то
невзрачного мужика. Все скосят на несчастный случай, нет проблем. Что ж... ненормально
бледным и уже мертвым твой новый знакомый кажется тебе куда симпатичнее. Немного
подумав, ты подползаешь к нему ближе, слегка облизываешь его холодные губы. Они странные
на вкус, все с той же гнильцой.
«Ну теперь, чувак, тебе хотя бы денег на стоматолога тратить не надо!» — думаешь ты, и от этой
мысли тебя начинает раздирать истерический хохот, ты буквально падаешь на пол туалета, пару
минут, не переставая, смеешься до выступивших на глазах слез, затем резко успокаиваешься,
вновь садишься, облокачиваясь на стену, и продолжаешь пялиться на труп. Тем временем из
других двух кабинок туалета раздаются такие сладкие стоны, что по твоей коже бегут мурашки.
И все же мертвый этот мужик куда симпатичнее. Да-да, однозначно! Ты не сразу понимаешь, что у
тебя стоит. Что ж, самое время снять напряжение. Ширинка все равно уже расстегнута. Твоя рука
нащупывает возбужденный член, мягко ласкает его, представляя, что это делает Тери Фелини...
Хотя, быть может, прямо сейчас тебе бы понравилось, если бы это сделал этот уже мертвый
незнакомец? Ты представляешь, как его побледневшие губы вбирают в себя твой член, как его
язык мягко проходит по возбужденной головке.
— Ах! – срывается с твоих губ тихий стон, а твоя рука чувствует что-то горячее. Но тебе мало.
Хочется ощутить что-нибудь и внутри себя. Ты припускаешь свои штаны до колен, раздвигаешь
ноги, сначала дрочишь, чтобы твой член снова встал, затем твои пальцы спускаются вниз, по
яйцам, еще дальше, нащупывают анальное отверстие и грубо проталкиваются внутрь, заставляя
тебя заерзать на месте. Засовываешь внутрь сразу два. Немного больно, но тебе так нравится
даже больше. Не выдержав, меняешь позу: встаешь на колени, упираешься лбом в холодный
грязный кафель и продолжаешь проникающие движения пальцами внутрь себя. Все равно мало…
«Можно вызвать эрекцию у трупа, если перетянуть мозжечок» — думаешь ты, но тут же
судорожно мотаешь головой, отгоняя подобные мысли.
— Дрочить перед трупом, и на труп... это еще куда ни шло, но трахаться с ним… Эх, Ник, Ник,
дальше падать некуда, — с горечью ухмыляешься ты, вытаскивая свои пальцы из своей же
задницы и вытирая их о грязную стену туалета. Стена, к слову сказать, сплошь исписана и
изрисована.
"Брогинский — уебок!"
"Здесь были Алекс и Бори — самый ахриненный секс!"
"Я люблю Люду"
Любит Люду? Ха-ха, почему бы и тебе не написать что-нибудь подобное?
"Я люблю Тери Фелини" — наскребаешь ты ногтем на стене, затем перечитываешь эту фразу
несколько раз, остаешься ею доволен, встаешь на дрожащие ноги, натягиваешь на себя свои
джинсы и уже собираешься наконец-то уйти из кабинки, когда взгляд сам собой останавливается
на странной переписке:
"Кто-нибудь знает, как же расшифровывается наш Пипец Какой Опасный вирус? Сокращенно
ПКО?"
А дальше шли различные варианты тех, кто когда либо сидел в этом туалете и у кого так же, как и
у тебя, взгляд упал на этот вопрос:
"Панда круче Оленя?"
"Притча крокодилы Оли?"
"Приходной кассовый ордер!"
"Прокси-Кибернетический Организм"
Последняя надпись была выведена ровным почерком.
— Прокси-кибернетический организм, — повторяешь ты тихо, словно над чем-то размышляя, —
Постойте-ка... Прокси... кибернетический... организм??? — тебя словно обдает холодной водой, —
Если это действительно так, то... Черт!
Ты мгновенно забываешь и о трупе, и о желании напиться и умереть, вместо этого ты вылетел из
кабинки туалета словно пуля.
"Быть этого не может! — крутилось у тебя в голове, — но если это правда, то...!"
****
Лео никогда раньше не замечал, насколько жарко в его кабинете, но прямо сейчас с него
буквально градом тек липкий пот, лицо его раскраснелось, и он даже скинул свой пиджак и
ослабил галстук. Но парню по-прежнему было катастрофически душно, а от недостатка кислорода
ему же самому казалось, что он вот-вот упадет в обморок. И все же, даже будучи в таком
состоянии, Лео был искренне счастлив. После многочасового противостояния он наконец-то смог
заблокировать доступ этой странной, внезапно возникшей перед ним утром программы к
компьютеру Фелини, тем самым уничтожив ее защиту. Добить же защитную систему самого
компьютера оставалось делом плевым.
— Сделано! Его локальная сеть взломана! — восторженно воскликнул парень, сам не веря, что
сделал подобное.
— Правда? — второй создатель ПКО-вируса буквально повис на шее у Лео и мягко чмокнул его в
щеку, — Ты умница! — улыбнулся он и отхлебнул горячего кофе из большого стакана, — Что ж...
теперь осталось подождать еще чуть-чуть, и можно претворять наш план в реальность!
****
В некотором царстве, в некотором государстве, на некоторой планете некоторой вселенной жил
был безумно красивый принц. Он был настолько красив, что все принцессы мира были готовы
отдаться ему в тот же миг, как они увидели его! Но был у принца небольшой недостаток, точнее,
целая сраная туча недостатков, одним из которых было страшное сквернословие:
— Это че за мочалка с жопой вместо рожи? – ткнул пальцем принц на одну из кандидаток в свои
невесты.
— Принц Зуо! Как вы можете! Это принцесса из соседнего, очень большого государства!
— И что? – снисходительно зевнул парень, надменно оглядывая всех девушек, что стояли в
очереди на представление принцу, — А вон ту лошадиную морду ко мне даже на сто метров
подпускать не смейте! – кивнул он в сторону одной девушке, стоявшей почти в самом конце
длиннющей очереди.
— Но Ваше Высочество!
— Я все сказал! Эй, ты! Да, ты! Девушка в отвратительном розовом платьице с тупыми рюшками!
Встала и вышла!
Девушка вздрогнула, огляделась по сторонам, осознала, что обращаются к ней, сначала
покраснела от того, что к ней лично обратился принц, затем внезапно поняла, что обращение
было отнюдь не лестным, тут же разревелась в голос и убежала из тронного зала.
— Смотри-ка! Я никогда не видел как бегают свиньи… а это забавно!
— Ваше Высочество!
— Молчать, Ян! Мол-чать! Или ты хочешь занять место Глоу? – ткнул принц пальцем в мальчика-
оборотня, который в этот самый момент заменял принцу подставку для Ног и был этим крайне
доволен.
День за днем принц оскорблял все новых принцесс, насмехался над ними и откровенно издевался
и, наконец, настал тот момент, когда принцесс, которые бы желали посетить пусть и безумно
красивого принца, не осталось.
— Ску-у-ука… где бабы? Где, я вас спрашиваю, бабы? – ныл Зуо, от нечего делать ломая пальцы
под руку подвернувшемуся охраннику.
— Боюсь, Ваше Высочество, ни одна принцесса больше не захочет просить вашей аудиенции, —
осторожно ответил паж Ян.
— Что?! Так, значит? Тогда завтра я объявляю им всем войну!
— Всем? – ахнул Ян, — нет-нет, Ваше Высочество, вы не можете!
— Еще как могу! Завтра! Нет, сегодня после ужина я объявляю всем войну! Я захвачу этот мир и
тогда…!
— Какой самоуверенный принц, мне нравятся решительные мужчины, — внезапно послышался
мягкий женский голос из полумрака.
— Кто здесь? Покажись, — без тени страха приказал принц, и из одной из роскошных штор к
парню вышла женщина.
— Мое имя Жизель, — пропела она, раскачивая массивными бедрами, — и я была бы рада стать
спутницей принца! Я бы даже помогла ему захватить этот…
— Отказываюсь! – буквально выпалил Зуо, невольно вжимаясь в спинку своего трона.
— Что? По… почему? – возмутилась женщина, в сердцах топнув ножкой.
— Ну… один лишь факт того, что вы, миледи, шире меня в три раза, дает мне понять, что вместе
нам не быть. Я пока еще человек и хочу себе в жены женщину, а не самку динозавра, — Зуо, как
всегда, не особенно задумывался о чувствах своего собеседника и не следил за своим языком.
— Я? Я самка динозавра? – нижняя губа Жизель задрожала, — Да как вы смеете говорить мне
подобное!
— Ой, если ты сейчас же не утащишь свое динозавровское очко из моего тронного зала, узнаешь о
себе и не такое! – пообещал принц, с восторгом дожидаясь слез своей собеседницы. Все-таки не
было ничего веселее, чем доводить кого-то до слез! Но Жизель так и не проронила ни слезинки.
Вместо этого она глубоко вздохнула, расставила руки пошире, из-за чего стала походить на
массивную морскую звезду, и запела какую-то тарабарщину. Зуо и сказать больше ничего не
успел, как вокруг женщины начали виться кольца золотых символов, призывающих к действию
древние заклинания.
— Ваше Высочество! Берегитесь! Она ведьма! – воскликнул было паж Ян, но было поздно.
Последнее слово непонятного заклинания сорвалось с пухлых губ Жизель, и в ту же секунду
принц, сладко зевнув, закрыл глаза и заснул навеки.
«Лишь тот, кто способен принять тебя с гневом,
С твоей жаждой крови,
Без страха и плена,
Лишь тот поцелуй тебя снова пробудит.
Заставит вздохнуть тот, кто принца полюбит.»
Так звучало это страшное заклинание. В тот же день паж Ян разослал по всем странам
приглашение принцессам, дабы они удостоились чести поцеловать принца. Но никто не
откликнулся. Тогда Яну ничего не оставалось, как допустить обычных простолюдинок к
прекрасному принцу. Но кто бы ни приходил и кто бы ни целовал Зуо, принц не просыпался. Через
некоторое время о принце и вовсе забыли. Его положили в золотой гроб, который, в свою
очередь, разместили в королевской сокровищнице, и лишь раз в неделю паж Ян да живая
подставка для ног Глоу захаживали к Зуо и разговаривали с ним, рассказывали о том, что творится
в мире или просто молчали.
Так или иначе, все смирились с тем, что Зуо уже никогда не проснется, а многие этому были даже
рады. И никто не ожидал, что все же та, а точнее тот, кто сможет разбудить принца, появится во
дворце и он будет отнюдь не из царской семьи и окажется около принца вовсе не по
приглашению!
В то время в столице огромного государства появился молодой, странный, но жутко амбициозный
вор по кличке Лис. Он расхаживал по дорогим домам, музеям, выставкам. Он никогда и ничего не
брал, о нет. Он просто таскал с собой волшебную кисть, которая рисовала его портреты на фоне
всей этой роскоши, а затем эти портреты развешивались по всему городу и служили ярким
доказательством того, что Лис всесилен и самый искусный вор, способный пробраться куда угодно
и когда угодно. Но куда бы Лис ни забирался, ему было мало. Он хотел все новых приключений на
свою задницу, поэтому и замыслил пробраться в королевскую сокровищницу.
Попасть в нее оказалось крайне трудно, но не неосуществимо. Каково же было удивление
маленького воришки, когда среди баснословных богатств, драгоценных камней и металлов, он
увидел нечто куда прекраснее любого золотого украшения или же бриллианта. Этим кем-то и был
принц Зуо.
Недолго думая, воришка подошел к золотому гробу ближе, потыкал пальцем в щеку принца,
похихикал над тем, что тот никак не отреагировал. Затем положил ему на глаза монетки, засунул
бусинки в ноздри, переодел в огромную корону из золотых перьев. Проще говоря, воришка
отрывался на славу и глумился над принцем не меньше часа. Отсмеявшись же и став более
серьезным, Лис понял, что сколько бы плохого ни говорили об этом принце, он все равно
оставался прекрасен, не говоря уже о том, что быть принцем при таком жестоком короле и без
матери королевы ему было наверняка очень тяжело! Обдумывая все это, Лис и сам не заметил,
как уже нагнулся к принцу, как его губы слегка коснулись губ Зуо и…
— Ты, блять, че делаешь? – послышалось жуткое шипение до того, как Лис смог окончательно
осознать, насколько приятен ему был всего лишь легкий невинный поцелуй.
— Эм… что, простите? – опешил он, наблюдая, как вполне бодрый принц поднимается из своего
гроба и оглядывается.
— Простите? Простите, говоришь? Беги, гавно! Беги, ибо сейчас я тебя так выебу, что…
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!! – проорал я, вскакивая на ноги и тут же слыша глухой удар чего-то
тяжелого об пол. Я не сразу понял, что секунду назад это был лишь жуткий сон, сейчас же, будучи
в реальности, меня ждал более жестокий конец, чем даже тот, что мне приснился в кошмаре, ибо
тяжело дыша и оглядываясь, я медленно вспоминал, где нахожусь, а также как я заснул. А если
быть еще точнее, то с кем на коленях я заснул и кто с этих колен наверняка слетел на пол в тот
момент, когда я так резко вскочил на ноги.
— На-Се-Ко-Мо-Е! – по слогам прошипел Зуо, умудряясь даже сейчас, будучи у моих ног, смотреть
на меня свысока.
— Неправильно, Зуо… — помотал я головой, — вот как надо: Бу! Тарарарарарам! Ра! Тралалала!
Ти! Трампарарампампарам! Но! Трампарарампампам! Бу-ра-ти-но! – пропел я песенку из древней
сказки.
— Иди, копай себе могилу! Сейчас поднимусь и вставлю пиздюлей! – как ни странно, беззлобно
прорычал Зуо, при этом медленно поднимаясь с пола и потирая ушибленную спину.
— Хм… ну мне как… бежать уже?
— Да, пора бы… — кивнул Зуо, разминая шею.
— Что ж…. я тогда, это… побегу…?
— Поздняк метаться! – Зуо одарил меня звериной ухмылкой и сделал шаг в мою сторону. Я,
нервно похихикивая, попятился назад, лихорадочно обдумывая, что бы такое сделать, дабы
задобрить сэмпая? Ответ пришел мне в виде невинной песенки: «Я маленький ослик! Я жру
бегемотов! Ебашу енотов и знаю иврит!»— запел мой телефон.
— Ой! Мама звонит! – спохватился я, — Зуо, не мог бы ты отложить мое убийство на пару минут,
ладно? – попросил я.
— Валяй, — недовольно буркнул сэмпай, складывая руки на груди и смотря куда-то вбок.
— Спасибо! – подарил я ему одну из своих коронных дебильных улыбок и нажал на кнопку
приема вызова.
— Привет, мам! – счастливо воскликнул я, широко улыбаясь и еще не зная о том, что это
последняя моя улыбка на сегодняшний день, — Что? ЧТО? Как, в больнице? Погоди… но! Этого не
может быть! НЕ РЕВИ! Я СКАЗАЛ, ПРЕКРАТИ РЕВЕТЬ И СКАЖИ НАКОНЕЦ, ЧТО ПРОИЗОШЛО?!
Что-что… все просто, Тери, все очень просто… Что произошло? Ты родился… это было самой
большой ошибкой в твоей жизни. Что делать? А ничего не делать… твоя мать в больнице… она в
глубокой коме… на нее напал ПКО-вирус, когда она пыталась найти в виртуалии доклад для своей
дочурки. Эллити войти в виртуалию она не позволила, ибо боялась нападения ПКО-вируса. И ведь
не зря боялась.
Моя сестричка ревела навзрыд. Рассказ ее путался, слова тонули в слезах и соплях. Она
рассказала, как ей задали доклад по хомякам. Как мама зашла в виртуалию. Как она обмякла на
стуле и никак не реагировала, сколько бы Эллити ее ни звала. Она рассказала даже о том, что
попробовала снять очки, но лишь чуть-чуть приподняла их, как у мамы начались конвульсии.
Тогда-то моя дорогая маленькая сестричка наконец поняла, что что-то не так, вызвала скорую, а
затем попробовала дозвониться до меня. Вот только я хуевый брат, потому что ее номер у меня в
черном списке уже не первый год и дозвониться она поэтому, конечно же, не смогла. Тем
временем приехала скорая. Маму забрали в городскую больницу. Эллити поехала вместе с ней,
захватив и ее телефон. Маму положили в палату вместе с десятками таких же, запертых в
виртуалии людей, и только после этого Эллити вышла в холодный больничный коридор и решила
вновь попробовать мне позвонить. У сестрички была истерика. Наверное, впервые в жизни она
ревела так громко и в ее голосе звучало столько беспомощности и безысходности. И, наверное,
впервые в жизни ей был настолько сильно нужен Я.
— Сейчас приеду, — наконец тихо прошептал я и положил трубку, — Зуо, — обратился я к сэмпаю,
тот уже некоторое время внимательно наблюдал за мной, видимо поняв, что что-то случилось, —
Не мог бы ты отвезти меня в городскую больницу имени Свока? – попросил я тихо.
— Ладно… — без лишних слов и не мучая вопросами, кивнул Зуо, — Мы уходим, — крикнул он в
сторону двери в комнату Яна и, не дожидаясь ответа, кивнул мне на входную дверь. Мы вышли из
квартиры Яна и выкатили блестящий на солнце мотоцикл из гаража. Я вот все думал, как же Зуо
будет затем отмывать содержимое канализации от своего мотоцикла, но, видимо, одним из
условий того, что Ян с Глоу используют его шайтан-машину, была как раз ежесекундная помывка
мотоцикла. Сейчас, смотря на это чудо техники, даже представить себе было нельзя, что совсем
недавно оно было испачкано всякой дрянью.
Зуо молча завел мотор, я сел за его спиной, вцепившись в талию и уткнувшись лицом ему куда-то
между лопаток. Я отходил от первоначального шока из-за сказанного Эллити и чем больше я
осознавал всю серьезность ситуации, тем сильнее меня начинало трясти. Нет, буквально колотить.
Дело было даже не в том, что мама в больнице. Не в том, что на нее напал ПКО-вирус, и не в том,
что она может погибнуть. Страшнее всего было осознание того, что во всем этом виноват Я.
****
— Тери! – воскликнула Эллити, спотыкаясь подбегая ко мне и обнимая меня за талию. Ее лицо
было красным, глаза заплаканные и сейчас она казалась такой маленькой, какой не была никогда.
Эллити всегда вела себя более взросло, была самоуверенной и очень вредной. Я считал ее
злостной конкуренткой по завоеванию мира, а как младшую сестру воспринимал едва ли. Но
сейчас у меня в объятьях был не кто-нибудь, а именно моя маленькая слабая сестричка.
Я без слов взял ее на руки так, что она теперь сопела мне на ухо, обнимая мою шею худенькими
ручками, а талию — ногами. Она даже не обратила внимание на то, что я был в компании
офигенного красавчика по имени Зуо. Эллити лишь то и дело невнятно пересказывала и
пересказывала, что произошло.
— Это я во всем виновата! Это мне нужен был доклад! – наконец выдавила она из себя, и мое
сердце сжалось вдвойне. Эх, сестричка, ты даже не представляешь, как я понимаю твои чувства.
Только если твоя вина лишь надуманна, то моя — вполне реальна.
— Перестань, Эллити, ты ни в чем не виновата.
— Нет, я…
— Ты ни в чем не виновата, — четко повторил я, — ясно тебе? И больше не говори подобных
глупостей! Ты уже не маленькая! – грозно продолжил я. Если бы я начал с Эллити сюсюкаться, ей
бы стало лишь хуже, но такой тон был для нее идеален.
— Хорошо, — наконец согласилась со мной сестричка.
— А теперь посиди с дядей Зуо, пока я схожу к врачу и все разузнаю, — продолжил я, буквально
впихивая Эллити на руки к сэмпаю. Надо было видеть глаза Зуо, когда Эллити вцепилась в него
руками и ногами так же, как до этого висела на мне. Он явно растерялся и вообще, видимо,
понятия не имел, как надо вести себя с детьми. Он даже не мог подобрать для моей сестрички
нужных слов, поэтому просто сел на одну из больничных скамеек и слегка и очень осторожно
приобнял Эллити с таким видом, словно прижми он ее к себе хоть чуточку сильнее, и она бы
рассыпалась. Все же и Зуо не такая бесчеловечная тварь, коим его все хотят выставить.
Врач мне ничего внятного так и не сказал.
«Знаем. Лечим. Ее состояние стабильно.» — говорил мне мужчина в белом халате дежурные
фразы, листая чью-то карточку и 80% внимания отдавая именно ей. Я хотел остаться в больнице с
мамой, но мне сказали, что смысла в этом нет и я лишь буду мешаться медсестрам. Что ж. Я
вернулся к Зуо и обнаружил, что Эллити, видимо вымотанная слезами и беспокойством, заснула у
него на руках. Я очень аккуратно забрал сестру из рук Зуо, а затем попросил сэмпая отвезти нас
домой.
Лишь уложив Эллити в кровать и закрыв за собой дверь в ее комнату, я дал волю своим чувствам.
И мне было все равно, что в этот момент подумает Зуо, который пронаблюдал как я сполз по
двери на пол, уткнулся в свои колени и беззвучно разревелся. Зуо даже не пытался успокоить или
подбодрить меня. Он просто стоял напротив меня и курил одну сигарету за другой. В полной
тишине.
Не знаю, сколько времени я так просидел, практически не шевелясь и закрывшись от всего
окружающего мира. Я то плакал, то немного успокаивался, пытался оценить ситуацию более
трезво, но у меня ничего не получалось, что бы я ни думал, все равно приходил к выводу, что во
всем виноват лишь я, и тогда слезы гнева, злости на самого себя вновь наворачивались на глаза,
вновь душили меня и не давали мыслить трезво. Ну почему? Почему я такой дурак? Почему я был
уверен в том, что мою защиту никто не пробьет и никто и никогда не доберется ни до одного
электронного прибора в моем доме?! Ведь я специально все связал локальной сетью, чтобы
поставить дополнительную защиту, закрыв все внешние доступы и все равно… все равно защита
оказалась не идеальной. Верно. В этом мире сломать можно все! А я самоуверенный дурак!
Я все же взял себя в руки, поднялся с пола, побрел в свою комнату. Мой компьютер был взломан.
Ну и хрен с ним. Меня это больше не волновало. Я знал, что мне теперь делать. Выход был лишь
один. Один-единственный выход на этом чертовом свете…

Шестой круг Ада: 64. Подражание

Я не знаю, когда Он появился. Помню лишь, что в тот момент Он был искренне поражен
окружающим миром, что предстал Его взгляду: его величием и красотой, какофонией звуков,
яркостью красок, изобилием запахов. Ему нравилось то, что меня бесило и раздражало. Если во
мне бурлила злоба и ненависть ко всему окружающему, Он воспринимал все это со странной
апатией. Нет, Ему нравилось далеко не все из того, что не нравилось мне. Во многом наши мысли
и желания совпадали. Но он был слабее меня. Слабее, но при этом куда упорнее и миролюбивее.
Я относился к жизни как к пытке, к смерти – как к чему-то неминуемому. Он же уверял меня, что
жизнь прекрасна. Наивный дурак.
Сначала Он приходил крайне редко. Так, на пару минут, перекинуться со мной парой слов через
отражение в зеркале, может, что-то написать. Но проходило время, и Его в моей жизни
становилось все больше, я звал Его каждый раз, когда мне надоедал этот глупый мир, и в какой-то
момент Он попросту занял мое место. Женщина, которая являлась моей матерью и которую
совсем не знал Он, называла Его моим именем, отчим все чаще журил Его за ошибки, которые
сделал я, мои друзья, знакомые, одноклассники – все они видели в Нем меня и Он их устраивал
даже больше, чем я, поэтому в какой-то момент даже мое имя стало Его. А я остался безымянным
и всеми забытым. Нет, я вовсе не расстроился. В какой-то степени я был даже рад, что теперь не
мне, а Ему придется мучиться и Жить. И все же иногда у меня появлялось жгучее желание
вернуться. Я просыпался крайне редко: только что я сидел и лепил корову из пластилина на уроке
труда и вот уже решаю задачу из высшей математики. Моя жизнь строилась из подобных совсем
незначительных воспоминаний. Но мне этого было вполне достаточно. Вот только шли годы, и он
начал предоставлять мне все больше времени, почти насильно, как мне тогда казалось, меняясь
со мной местами. Видимо, и он даже при своем более позитивном взгляде на эту гребанную
жизнь умудрился от нее устать, так я тогда думал.
Хотя с Его первого появления Он стал куда более решительным. К примеру, как-то раз очнувшись
в своей комнате и взглянув в зеркало, я был премного удивлен, увидев, что мои волосы внезапно
стали зелеными! У меня даже слов не нашлось, дабы охарактеризовать подобный Его поступок,
ведь это было совсем не в Его стиле. Но это было лишь вершиной айсберга. Дел он натворил пруд
пруди, и одним из них был этот странный настырный мальчишка, что периодически припирался к
Нему в гости. Мальчишка, от которого у меня всегда по коже бегали мурашки.
— Джонни, Джонни, привет! – обычно восклицал он, подпрыгивая на месте и кидаясь в мои
объятья, но останавливаясь в полушаге от меня, внимательно и с подозрением оглядывая меня и
внезапно бросая что-нибудь типа:
— А... это опять ты... — а затем просто молча уходя.
Подобная незначительная фраза из уст маленького мальчика, возможно, никого другого бы
особенно не озаботила, вот только я никак не мог отделаться от чувства, что он, возможно,
единственный человек на этой планете, который знает нашу тайну. Но как? Как он понял? Ведь не
мог же ему об этом рассказать Джонни? Нет, не мог. Почему? Потому что в скором времени я
понял, что он забыл обо мне. Он попросту перестал осознавать, что в его теле живет еще одна
личность. И то, что я воспринимал, как его волю поменяться со мной местами, было лишь
простым отчаяньем и желанием покончить с этой жизнью. Когда-то, в глубоком детстве, мой
разум создал Его, дабы он упростил мое существование, вот только как же так получилось, что
теперь именно Я, тот, кто существовал изначально, должен был упрощать жизнь Ему?
Так или иначе, но я решил узнать у мальчика ответы на все вопросы, которые меня так угнетали:
— Что? Опять? Последнее время ты появляешься слишком часто... — нахмурился малыш,
недовольно надув губки, — ты совсем не интересный. Дай же мне поиграть с Джонни! —
возмутился он, топнув ножкой.
— Джонни, Джонни, Джонни, а кто же, по-твоему, я?! — взвился я, хотя сегодня собирался быть с
мальчиком предельно мил.
— Кто? Кто, спрашиваешь? – мой юный собеседник задумался, затем на его губах появилась
улыбка сродни оскалу гиены и он, наконец, проговорил,— Я думал, что это Ты ответишь мне на
этот вопрос, — пожал он плечами, — Я могу войти? — поинтересовался он тихо.
— Да конечно, — кивнул я, отходя от двери и давая мальчику возможность пройти в коридор. Он
быстро разулся и по-хозяйски прошел в комнату, которая принадлежала Джонни. Комната, по-
моему, была слишком аляпистой и больше походила на маленький склад ненужного барахла.
Была бы моя воля, к чертям выбросил бы всю эту хренотень в окно!
Мальчик уселся на кровать, которая мне никогда не нравилась и казалась слишком мягкой, с
минуту он просто всматривался в окно, а затем внезапно заговорил:
— Прежде чем мы продолжим, не мог бы ты представиться?
— Представиться? — удивился я и только сейчас понял, что сделать этого не могу, ведь, по сути,
никаким другим именем, кроме того же Джонни, меня не называли, а в придумывании иного
имени раньше надобности не было.
— Джонни, разве нет? — наконец отчаявшись придумать себе иное имя, решил я смириться с тем,
которое мне в свое время дали мои родители.
— Неправда, — тут же среагировал мальчик, буквально прожигая меня взглядом, — Ты не
Джонни...
— Но все меня так называют, — пожал я плечами.
— Потому что тупые идиоты, — возмутился в ответ мальчик, не отрывая от меня внимательного
взгляда, — Люди узнают тебя лишь зрительно, не стараясь при этом подключить еще какие-
нибудь чувства помимо или просто хоть чуть-чуть пошевелить мозгами. Люди ленивы.
— Зрительно? Я не понимаю о чем...
— Каково твое настоящее имя? У тебя оно есть... точно есть, должно быть... — настаивал мальчик
на своем.
— Но я его не знаю! — возмутился я, в отчаянии взъерошивая свои зеленые волосы, — Зачем ты
меня мучаешь?! – А правда, зачем? И почему он так уверен, что это имя есть?
— А зачем ты мучаешь Джонни? — задал резонный вопрос малыш.
— Я? Его? Когда? Я даже не знаю, о ком ты! – решил притвориться я дурачком.
— О нем, — нахмурился мальчик, беря в руки зеркало и ставя его передо мной так, чтобы я
встретился глазами со своим отражением, — ты забираешь его жизнь. Раньше это было минутной
слабостью, но теперь ты появляешься все чаще и чаще, давая ему все меньше времени. Мне это
не нравится, — спокойно продолжал он.
— Я... постой... постой-ка, я не понимаю!
— Все понимаешь.
— Я не знаю, о чем ты говоришь!
— Все знаешь.
— Я... ладно, — вздохнул я и, не удержавшись, усмехнулся. Моя театральная постановка не
увенчалась успехом, — видимо ты, мелочь, видишь меня насквозь, — вздохнул я, забираясь на
кровать в грязных кедах и специально вытирая их подошву о светлое покрывало.
— Не насквозь, но актер из тебя так себе, — холодно ответил мальчик, — Ты ведь прекрасно
осознаешь, что с тобой происходит, не так ли?
— Не так ли, — кивнул я, беря с одной из полок над кроватью кубик Рубика и начиная его
разламывать, — И что из этого?
— Ты болен…
— Хм… можно ли назвать это болезнью? Скорее… скорее, игра разума. Говорят, в каждом
человеке есть добро и зло. А представь, если человека разбить на две части? Будет ли один из них
добром, а другой — злом? Если да, кто, по-твоему, Я, а кто — Джонни?
— Джонни добрый! – не задумываясь, выкрикнул мальчик. Такого ответа, в принципе, я и ожидал.
— Добрый? Ой ли… Ты ведь умный малый, верно? Умный, но при этом все же остаешься наивным
и слишком доверчивым ребенком. А люди по типу того же Джонни этим твоим доверием
пользуются и не краснеют, — вещал я, уже успев выковырять все детали из кубик Рубика и теперь
пытаясь его сложить.
— ЭТО НЕПРАВДА!
— Еще какая правда! Думаешь, он просто так сюда переехал и от душевной доброты начал
сюсюкаться с каким-то карапузом? Смешно!
— Замолчи! Ты ничего о нем не знаешь!
— Знаю... куда больше, чем ты думаешь! В конце концов, мы с ним единое целое, я живу в его
комнате и... к примеру, порой читаю его дневник. Хочешь узнать, что я там вычитал по поводу
тебя? – заискивающе приподнял я брови. Все-таки издеваться над этим мальчишкой оказалось
очень забавным делом! В такие вот только моменты и понимаю, что жить не так уж и плохо!
— Читать чужие дневники низко! Если ты будешь так поступать, никто и никогда не будет с тобой
дружить! – заявил мне малыш, багровея от детского гнева.
— Дружить? – я даже переспросил, подумав, что ослышался, — И нахер мне эта гребанная
дружба? Только одиночество дает тебе свободу, а дружба — это лишь очередные путы, гири на
шею!
— Это не так!
— Так ты и сам это знаешь, не правда ли? — улыбнулся я, садясь на кровати, протягивая руку к
малышу и прикасаясь подушечкой указательного пальца к его лобику.
— Кто ты? — тихо-тихо все же повторил вопрос мальчик.
— Я же сказал, мое имя Джонни… Точнее, Джон.
— Нет… — уверенно мотнул головой мой юный собеседник, — у тебя есть другое имя.
— Разве? – удивился я.
— Да! Джонни говорил мне о тебе. Он говорил, что в виртуалии он словно становится другим
человеком!
— Эм… я не думаю, что…
— Ты ведь Лис, не правда ли?!
Мне хотелось сказать мальчику, что он просто не так понял Джонни и что моя вторая личность
имела в виду совсем не мое наличие в его теле, но, взглянув в эти большие серые глаза, отчего-то
спорить с малышом я не захотел. В конце концов, если он так хочет, для него я могу побыть и
Лисом.
— Верно, — кивнул я.
— У тебя DID, не так ли? — тихо продолжил задавать вопросы мальчик.
— DID? Что это?
— Диссоциативное расстройство идентичности, — пояснил малыш.
— Господи, мне страшно слышать такие слова из уст маленького мальчика, изъясняйся попроще,
— рассмеялся я, впрочем, догадываясь, что же он имеет в виду.
— Если проще, то у тебя расщепление личности, — обиженно надув губки, пробормотал мальчик.
— Да, именно оно. Это одна из самых распространенных психологических болезней 23 века.
Многие, пытаясь скрыться от болезненных воспоминаний, которые в свое время принесла Третья
мировая война и долгие годы после нее, подсознательно создают себе более сильные личности,
которые должны терпеть все их невзгоды, пока они живут в легком неведении. Они сами
добровольно отдают часть своей жизни, дабы жить проще.
— Бред... — отозвался мальчик категорично, — ничего более глупого никогда не слышал.
Добровольно, говоришь? Да Джонни даже не подозревает о твоем существовании! И ты
пытаешься уверить меня, что он создал тебя специально? Ха! Если бы это было так просто, у меня
бы уже была сотня личностей! — воскликнул малыш, — Но сколько бы я ни старался, у меня
получается лишь притворяться...
— Если начистоту, не Джонни создал меня, а наоборот… А что касается возникновения второй
личности… оно тебе надо? Зачем? Ты же так яростно твердишь о том, что я забираю часть жизни
твоего ненаглядного Джонни, но сам... — мальчик на это ничего не ответил, просто плюхнувшись
на пол и обняв свои колени.
— Тебе меня не понять, ты обычный, — через какое-то время все же выдавил он из себя.
— Обычный? А ты тогда у нас какой? Особенный? Избранный? — язвительно поинтересовался я.
— А я проклят умом, — тихо почти прошептал мальчик.
— Проклят чем? А, ладно... мне все равно... так или иначе, мне этот твой Джонни не нравится. Он
тухлый тип. И с тобой он вовсе не из-за невзъебенной своей доброты. Ты — его работа. Ты...
Я хотел сказать еще что-то, но замолчал под тяжестью этого совсем не детского взгляда серых
глаз:
— Я знаю, — побледневшими губами отозвался мальчик, — Я всё знаю. Куда больше твоего. Чего
от меня хотят, для чего он учит меня программированию. Я даже знаю, сколько ему платят. И тем
не менее. Еще я знаю, что он действительно любит меня. А также то, что он мой единственный
лучший друг! И ради этой дружбы я на все готов!
— Любит? Не много ли ты на себя берешь?
— Не много, — спокойно ответил мальчик, внезапно улыбнувшись, — А знаешь, ты ведь тоже не
плохой, — заявил он, вставая с пола, — даже открыл мне тайну Джонни. Хотел мне помочь? Я
благодарен и, знаешь... теперь я буду приходить, даже если вместо Джонни на пороге увижу тебя!
— пообещал он, направляясь к двери комнаты.
— Эй! Постой! Я не могу понять, как ты нас различаешь?
— Как? Куда резоннее будет спросить, как вас можно Не различать, ведь вы до ужаса разные, —
улыбнулся мальчик, выходя из комнаты, — До свидания, Лис, и до встречи.
— Это вряд ли…
****
— Тери... Ты когда-нибудь задумывался о том, что подражание — не лучший выход из ситуации?
— поинтересовался доктор Силетти, постукивая кончиком ручки по своему блокноту и каждый раз
оставляя на нем новую чернильную точку.
— Подражание? О чем вы? — мальчик изобразил на лице настолько искреннее удивление, что
если бы Силетти не был действительно хорошим психологом, он, наверное, тут же попался бы на
эту уловку.
— Тери, Лис, ты пытаешься уверить меня... нет, ты пытаешься уверить Себя в том, что не одинок,
что в твоем теле живет не одна личность, а две. Но я очень долго наблюдал за тобой, и знаешь, к
какому выводу я пришел?
— К какому же... — без энтузиазма поинтересовался Тери.
— Множественная личность — это очень необычное психологическое отклонение, не так ли? Для
нас, психологов и психиатров, подобный феномен безумно интересен. Каковы факторы, которые
бы могли способствовать появлению раздвоения личности? Ты их знаешь? – поинтересовался
доктор, внимательно наблюдая за каждым движением своего пациента.
— Болезненные воспоминания, которые человек пытается забыть, — тут же ответил на вопрос
Тери.
— Да, один из факторов именно таков, — согласился мужчина, — Но тебе, Тери, вовсе не
обязательно создавать вторую личность дабы спрятаться от своих воспоминаний, потому что в
силу своих интеллектуальных способностей ты сам можешь заблокировать все то, что не хочешь
помнить. Ты просто взял одно-единственное страшное воспоминание и запрограммировал себя
никогда не вспоминать о нем. НО... также ты понимал и то, что полностью стирать подобное
воспоминание нельзя, да и не нужно, поэтому ты и оставил как спусковой крючок имя своего
друга.
— Друга?
— Именно... как часто мы разговаривали о твоем друге, который застрелился? Ты ведь помнишь
его?
— Помню.
— Ты помнишь тот момент, когда забежал в его комнату?
— Помню.
— Вот... вот об этом я и говорю. Тери, ты все помнишь. Или нет? Ведь произошло что-то еще, не
так ли?
— Не знаю...
— А я знаю, и вспомнить этот момент ты можешь. Вот только твой разум теперь сам не позволяет
тебе этого. Даже когда кто-то нажимает на спусковой крючок, то есть, говорит тебе имя твоего
друга, это срабатывает не так, как должно бы, а зачастую не срабатывает вовсе.
— Наверное, крючок русский, — съехидничал мальчик, но психолог, не обратив на его слова
внимания, продолжил.
— Да, он открывает тебе то единственное воспоминание, которое скрыто глубоко в твоем
подсознании, но при этом как бы отключает твою личность, всего на миг делая из тебя куклу. Нет,
Тери, эта кукла — вовсе не некто другой. Это ты — ты же, лишь без воспоминаний и эмоций.
Видимо, лишь в таком состоянии ты можешь воспринимать то, что когда-то пережил. Даже под
гипнозом ты не можешь рассказать мне, что же там произошло. Твоя защита непробиваема и
никакой психолог тебе не поможет вспомнить то, что ты сам вспоминать так упорно не хочешь.
— Пусть так… но о ком же вы говорите? — пожал Тери плечами, упорно рассматривая пол.
— Джонни... я говорю о Джонни... и о его смерти, — тихо проговорил Силетти. Тери вздрогнул,
затем поднял на врача пустые жуткие глаза и произнес:
— Вы знаете Джонни? Он умер. Застрелился. Странный парень. Был моим соседом.
— Правда? Кем Джонни был для тебя? Просто другом?
— Джонни? Кто это? — удивился Тери, мгновенно придя в себя.
— Это имя твоего друга.
— Друга?
— Да, с которым ты общался в детстве.
— Разве? Вы ошибаетесь, доктор, — мотнул головой Тери, — Моего друга звали Лис, он был
замкнутым и озлобленным, но с ним было интересно.
— Твой друг... Лис? — невольно переспросил Силетти, который за прошлые полтора года общения
с этим ребенком ничего подобного не слышал.
— Именно.
— Расскажешь о нем подробнее?
— Ну-у-у... Лис был странным. Он появлялся очень редко, всегда язвил и недолюбливал меня.
Единственным, из-за чего он со мной общался, было то, что лишь я знал о его существовании.
— И как же это понимать?
— У него был DID. Кроме того, Лис был главной личностью. Он появлялся безумно редко, называл
себя выдуманным именем, он даже иногда забывал, кто он есть... но знаете, я его уважал... и я
хотел бы быть таким, как он... знаете, почему?
— Почему же? — заинтересованно спросил Силетти.
— Он был свободным! Он пожертвовал всем, даже своим существованием ради того, чтобы в
недолгие мгновения, когда он возвращался в этот мир, он был абсолютно свободным!
— И ты стремишься к тому же?
— Нет... я ни к чему не стремлюсь и ничего особенного не делаю.
— Да, но ты пытаешься уверить себя в существовании Лиса, того, кто куда злее тебя, того, кому не
нужны друзья и кто презирает все человечество.
— Но вы же понимаете, что Лис — это всего лишь я? — спокойно осведомился Тери.
— Понимаю.
— Я не делаю ничего сверхъестественного. То, что я назвал свое настоящее состояние именем
своего друга, именем Лиса. Ну и что? Что с того, что я взял себе второе имя? Ведь сейчас так
делают все!
— Я не совсем...
— Да что тут непонятного! Вы знаете, в чем особенность человека как вида? Человек может
приспособиться ко всему! Если вы возьмете котенка, когда он еще слепой и начнете воспитывать
его как человека, котенок останется котенком. А вот с людьми все совсем не так. Попав к собакам,
человек становится собакой! Попав к волкам — волком. Нет, конечно, внешне он останется
человеком, но его разум подстраивается под то, что видит! Проще говоря, если бы не было этого
идиотского общества, на которое мы постоянно наезжаем, не было бы и нас самих. Мы твердим о
толпе и считаем себя индивидуальностями, вот только мы и есть толпа. Да, толпа состоит из
индивидуальностей, виртуозно изображающих из себя примерные ячейки общества. Вот только в
реалии у всех свои тараканы в голове, у всех свои заморочки и каждый сам себе на уме. Если
когда-то и была Толпа, то сейчас это понятие не актуально. Знаете, почему? Большая часть
бесхарактерных и ни на что не способных людей погибла в Третьей Мировой войне, сыграв
потрясающую роль никчемных пешек. Выжили сильнейшие! И счастливчики. Но даже после
войны сколько лет пришлось восстанавливать экосистему, города, со сколькими новыми
болезнями столкнулось человечество! Погибли миллиарды! Поэтому сейчас такое понятие как
толпа... оно нам больше не нужно. Мы все лишь притворяемся... На людях — одни, наедине с
собой, совсем другие.
— Тери, ты, конечно, прав, но...
— И никаких Но! Есть, конечно, люди, которые бегают и всем твердят, что они всегда говорят то,
что думают, и ведут себя так, как хотят. Они этим гордятся и думают, что охереннее позиции в
этой жизни не найти, но, по мне, это ограниченные люди! Нет, в нашем геноме заложено желание
подстроиться, желание притворяться и делать вид, что мы такие же как все, знаете, зачем? А все
потому, что свои истинные способности надо показывать лишь в нужные моменты жизни, а не
всегда и всем. Это никому не нужно, да и вредно.
— Прошу тебя, Тери, успокойся...
— Люди должны оставаться загадками для окружения. Как тот же Скру — мой якобы глупый
одноклассник. В одном из разговоров с ним с его губ сорвалась фраза "Чем спорить с тобой, я
лучше съем бутерброд" — фраза из его уст казалась до ужаса идиотской, и тем не менее, если
отбросить все предвзятости, Скру совсем не глупый парень. Он прекрасно осознает мое
интеллектуальное превосходство над ним так же, как и понимает, что переспорить меня ему не
получится, поэтому уж лучше он пожует свою колбасу и отделается малой кровью!
— Пусть так, но я не совсем понимаю, к чему ты все это говоришь?
Но Тери врача уже не слушал. Его глаза лихорадочно блестели, и казалось, даже если он очень
захочет замолчать, поток слов, что из него лился, остановить не сможет даже он сам.
— Вся фишка нашего мира в данный момент состоит в том, что выжить в нем может либо
приспособленец, коими является 99% населения, либо действительно сильный человек. В нем
должны сочетаться как физическая и умственная сила, так и сила воли. Железный непоколебимый
стержень. Жаль, таких единицы. Я, к примеру, слаб. Слаб и осознаю это. Но так же я знаю, что
постоянно притворяться не смогу. Мне просто станет скучно. Поэтому для дальнейшего
существования мне нужен кто-то, на которого я смог бы опереться. Как вы думаете, удастся ли
мне найти подобного человека? — Тери наконец-то начал успокаиваться. Силетти, что все это
время делал в своем блокноте одну пометку за другой, оторвал взгляд от исписанного собой же
листка и мягко улыбнулся мальчику.
— Я уверен, что ты найдешь такого.
— Хм… Хотелось бы в это верить.
****
Возможно, одно из самых странных и ужасающих человеческих чувств — паника. Ощущая ее, на
что человек способен? Да ни на что. У него остается всего два варианта поведения. Либо он бегает
по улицам, крича о том, что скоро все умрут, вырывая из головы клоки волос, давясь слезами и
соплями и полностью забывая о гордости, принципах и человечности. Либо он всеми силами
подавляет это чувство, остается внешне невозмутимым и спокойным, хотя внутри у него все
подрагивает, а к горлу подкатывает комок.
Ты относишься ко второму типу людей. Когда из телефонного разговора маленького чудовища,
которое ты страстно желаешь придушить, а порой и просто страстно желаешь, ты понимаешь, что
случилось с его матерью, из-под твоих ног словно выбивают почву. Из-за первоначального шока
ты не сразу осознаешь всю серьезность ситуации. Ты даже умудряешься напоследок
предупредить Яна и Глоу о том, что вы уходите, спокойно выкатываешь уже чистенький мотоцикл
на улицу, заводишь мотор. И лишь когда вы срываетесь с места, паника, словно проросшее
зернышко, возникает внутри тебя и начинает стремительно расти в глубине твоего сознания.
"Ты сказал ему, что с его родными ничего не будет, но твои слова оказались пустым звуком"
"Ты самонадеянный мальчишка, который способен лишь на глупую болтовню"
"Да, ты умеешь кидать пыль в глаза, но на что-нибудь большее ты способен?"
"Ничтожество!"
Морщишься, стараясь подавить в себе гадкое ощущение собственной слабости. Нет, это всего
лишь глупые поспешные выводы, которые лезут в твою голову под влиянием чувства вины. Да, ты
виноват. Да, ты действительно обещал насекомому, что все будет в порядке. Да, ты иногда
слишком самоуверен. Но ты всего лишь человек, а значит, имеешь право на ошибку. И вместо
того, чтобы корить себя и вбивать свою гордость в гроб, тебе стоит собраться и все хорошенько
обдумать. Ты должен придумать, как теперь всё исправить.
Насекомое тем временем показывает тебе настоящие чудеса выдержки. Он не плачет, не бьется в
истерике, как бы, по твоему мнению, вести себя для него было бы в такой ситуации вполне
нормально. О нет, вместо этого он лишь молчит. Сейчас он похож на каменную статую, на лице
которой не дрогнет ни один мускул, что бы она ни увидела и ни пережила. И ты совсем скоро
понимаешь, почему твое всегда сверхэмоциональное чудовище ведет себя настолько по-
взрослому. Конечно же... все для этой маленькой девочки, его сестры. Видимо, он действительно
очень ее любит. В какой-то момент он даже буквально впихивает ее тебе на руки, а сам уходит
поговорить с врачом. Ты растерян и не имеешь понятия, что нужно делать или говорить в такой
ситуации. Эта девочка такая маленькая, хрупкая, слабая. Она тихо плачет и периодически шмыгает
носом, вцепившись ручками в твою футболку и пряча лицо в мягкой, пусть и застиранной ткани.
Вскоре насекомое возвращается и просит тебя отвезти их с сестрой домой. Только сейчас,
впервые за все это время встретившись с ним взглядом, ты внезапно понимаешь, что сильно
переоценил его силы. Пусть внешне насекомое более чем спокойно, он явно на грани и
сдерживает свои эмоции из последних сил. Дабы серое чудовище не сорвалось прямо на глазах у
сестры, ты гонишь на максимально возможной скорости к их дому.
Благо Эллити засыпает очень быстро, ибо измотана, и морально, и физически. Но лишь дверь в ее
комнату закрывается, насекомое дает волю своим эмоциям. Он просто сползает по двери на пол,
утыкается в свои колени и беззвучно плачет. Ты не знаешь, сколько времени он так сидит. Ты все
это время просто стоишь напротив него и куришь сигарету, одну за другой. Попробовать его
успокоить? Вряд ли ему нужна твоя жалость. Начать издеваться? Нет, ему и так слишком плохо, он
просто не выдержит. Потому и остается, что просто молчать и поддерживать его лишь своим
присутствием. Хотя, возможно, тебе стоит уйти?
Прежде чем ты задаешь этот вопрос вслух, насекомое внезапно срывается с места, вбегает в свою
комнату и плюхается на стул перед своим компьютером. Что он задумал? Только не говорите, что
он решил залезть в виртуалию!
— Что ты делаешь? — разрывает тишину твой голос, пропитанный неприкрытой тревогой.
— Разве ты не видишь? Собираюсь войти в виртуалию, — сухо бросает он.
— От тебя этого и ждут...
— Да мне посрать! — шипит он, хватая вирту-очки и настраивая их на глубокую виртуалию.
— Тебе надо успокоиться. Поспи пару часов, а затем уже принимай подобные решения.
— Спасибо, уже наспался! — огрызается он, надевая очки на глаза, — Уходи, Зуо, — вдруг тихо
шепчет он, — ты мне будешь только мешать.
Мешать, значит? Твои руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Нет, успокойся. Забудь про свою
уязвленную гордость. Ведь речь сейчас идет вовсе не о ней. И все же... как эта сука смеет тебе не
подчиняться?
Ты подходишь к нему со спины почти вплотную, наклоняешься к его макушке, хочешь просто
обнять. Вот только руки твои тянутся к его вирту-очкам, силой срывают их с его головы и
отправляют на свидание с ближайшей стеной.
— ТЫ СПЯТИЛ?! Что ты делаешь?! ПРИДУРОК! — кричит он, пытаясь вскочить на ноги, но ты с
силой нажимаешь на плечи насекомого, резко усаживая его обратно на стул, а затем все же
обнимаешь. Он яростно вырывается, действительно желая освободиться от твоих объятий, но,
конечно же, у него ничего не получается. Осознав все свое бессилие, он начинает тихо реветь,
царапая твои руки и бормоча что-то себе под нос. Он то обзывает тебя, то почти умоляет, чтобы ты
отпустил его и позволил сделать задуманное.
Еще чего... Разрешить ему так просто попасться в ловушку ПКО-вируса? Да никогда.
— Сейчас, насекомое, ты еще тупее обычного, — наконец отвечаешь ты ему, резко разворачивая
его стул к себе, — ты ведь осознаешь, что в подобном состоянии ничего сделать не сможешь.
Осознаешь же?
— Угу... — как ни странно, соглашается он с тобой, вжимаясь в стул и разглядывая свои колени.
— Тогда харе психовать, выпей успокоительного и ложись спать.
— Спать, говоришь? Моя мать, возможно, больше никогда не придет в себя, а ты говоришь мне
«спать»?! — кричит он и ты прекрасно понимаешь его чувства, но чем еще ты можешь ему
помочь? Ответ, что приходит в твою голову скорее связан с твоими личными желаниями, чем с
желаниями несчастного, не знающего куда себя деть от тревоги и явного чувства вины, что грызут
его изнутри и не дают трезво оценивать ситуацию, насекомого.
— Успокойся, — шепчешь ты, вытирая большим пальцем слезы, что градом текут по его щекам, —
Ты же, йопти, ебучий гений, — стараешься, чтобы твой голос звучал как обычно холодно и с
насмешкой, — тебе всего лишь надо немного отдохнуть, а затем ты войдешь в виртуалию и
разъебешь там всех нахуй, верно?
— Угу... — вновь выдавливает насекомое из себя, подаваясь навстречу твой руке и внезапно
обнимая тебя, утыкаясь лицом куда-то в район живота, — Но как я могу отдыхать, когда мама в
больнице? И из-за кого? Из-за меня же! Во всем виноват только я!
— Прекрати, — раздраженно обрываешь ты его жалобы, — Не веди себя как тряпка, иначе я
окончательно в тебе разочаруюсь, — шипишь ты.
— То есть... сейчас ты еще разочарован не до конца? — поднимает он на тебя серые наполненные
слезами, но при этом все такие же хитрые глаза. Так... стоп... Притормози-ка, насекомое!
— Я... я этого не говорил, — хрипишь ты, чувствуя подвох. Эта сука не так проста!
В ответ на твои слова, серое чудо заливается новой порцией слез.
— Зуо, ты ведь совсем меня не любишь, зачем ты здесь, — судорожно вздыхая, шепчет он,
обдавая твой живот горячим дыханием, которое ты ощущаешь даже сквозь тонкую ткань
футболки Яна. Ты же в этот момент понимаешь, что попал и конкретно. Неужели, не смотря на все
это, маленькое чудовище решило давить на жалость и тем самым вытянуть из тебя признание?
Нет-нет-нет, он же беспокоится о своей матери и совсем не соображает, что говорит.
— Или, может, не так уж ты ко мне и равнодушен? Ты говорил, что я тебе нравлюсь... только
нравлюсь? — он снова начинает буравить тебя этим взглядом заплаканных глаз, из-за которого
тебе хочется сейчас же отойти от него подальше, а может, и вовсе убежать из комнаты. Погодите-
ка... ведь он этого и добивается! Точно, он хочет поставить тебя в такую ситуацию, при которой ты
бы не захотел оставаться рядом с ним. А как только ты уйдешь, это тупоголовое гавно тут же
залезет в виртуалию, и больше этот свет ни Лиса, ни глупого Тери Фелини не увидит. И тут тебе в
голову приходит до жути дурацкая идея. Вместо того, чтобы отойти от него, ты сам наклоняешься
к насекомому ближе и шепчешь то, что, как раньше думал, скажешь лишь под страхом смерти:
— Может быть, и не Только, — ухмыляешься ты, наблюдая, как его заплаканное лицо тут же
вытягивается от подобного заявления, — Может быть, это любовь? — спокойно продолжаешь ты,
окончательно добивая насекомое.
— Это... — хнычет он, начиная судорожно стирать с лица вновь катящиеся по щекам соленые
капли, — Это жестоко! — бросает он, шумно вздыхая и пытаясь успокоиться, что, впрочем, у него
получается слабо. — Ты говоришь мне все это лишь потому, что мне плохо, а не потому, что это
правда! — кричит он, отталкивая тебя от себя и вскакивая на ноги, — Больше не прикасайся ко
мне! Ты... да я... да я тебя ненавижу, слышишь?! Ты мне не нужен! Мне просто было интересно,
долго ли продержится придурковатый идиот, который Якобы ни в кого не влюбляется. Хороший
был эксперимент... но мне надоело... ты мне надоел... Убирайся, сейчас же! Видеть тебя не хочу,
ясно тебе? Я сказал, Вон!
Истерика.
Интересно, и почему тебя совсем не трогают все те гадости, что он говорит? Наверное, от того, что
когда как произносит он столь громкие фразы, он выглядит таким несчастным, словно его же
самого эти слова в первую очередь и задевают. Несчастное, слабое насекомое.
Он беснуется, продолжает кричать, хватает что-то со стола и кидает в тебя. Впрочем, ты легко
уворачиваешься от предмета, при этом делая шаг в его сторону. Насекомое с неприкрытой
паникой шарит взглядом по комнате в надежде сбежать от тебя, но и сам прекрасно понимая, что
выхода нет. Насколько бы он не был умен, сейчас, когда на него идешь ты, бегство его не спасет.
— Пожалуйста, просто отстань от меня. Дай мне сделать то, что я хочу.
— Обломись, — ухмыляешься ты, прижимая его к столу и слегка нависая над ним. Он дрожит, ты
даже не знаешь, от страха перед тобой или, быть может, от злости за то, что ты не даешь ему
свободы действий, но вся эта ситуация безумно тебя возбуждает.
— Не трогай меня! — шипит он, — Думаешь, пока в моей семье такое горе, я буду свободно
трахаться с тобой?
— Захочу – будешь, — киваешь ты, бесцеремонно пытаясь стащить с него не по размеру большую
футболку. Он сопротивляется и мешает тебе, и все это приводит лишь к треску рвущейся ткани, и
его футболка превращается в кучу лоскутов, которые падают на пол.
— Неужели ты совсем не понимаешь, как мне плохо?
— Понимаю...
— Тогда как ты можешь так со мной поступать?!
— Именно потому что я тебя понимаю, я могу поступать так, как мне заблагорассудится.
— Это бесчеловечно! — вскрикивает он, но ты его не слушаешь, просто разворачиваешь спиной к
себе и заставляешь его лечь животом на стол, сметая с него карандаши, какие-то тетради и
магниты. На пол летит даже настольная лампа. Ты же, прижав насекомое к холодной глади стола,
спускаешь его шорты вместе с трусами до колен и ложишься на него, прижимаясь к его
обнаженному и такому горячему телу.
— Прекрати, — все еще тихо просит он, — не надо... Я правда не хочу! Пожалуйста? Не трогай
меня! Пожалуйста...
— Лежи так, — не обращая внимания на его хныканья, приказываешь ты, сам нашаривая в
кармане брюк сигареты, которые совсем недавно дал тебе Ян. Тут же зажигаешь одну из них,
делаешь легкую затяжку, наклоняешься к насекомому и выдыхаешь ему в лицо густой дым.
Насекомое кашляет и фыркает, ты же повторяешь подобное еще пару раз, затем впихиваешь
сигарету ему в рот:
— Затянись.
— Пошел ты!
Зажимаешь ему нос и рот, оставляя возможность вздохнуть лишь через сигарету. Он ерзает,
сопротивляется, наконец не выдерживает, делает глубокую затяжку, вновь кашляет, на этот раз
куда дольше и более сипло. Ничего, этого для него вполне хватит. Он уже не кажется таким
нервным, скорее расслабленным или сонным.
Отбрасываешь сигареты, спускаешь его шорты с колен до пола, расставляешь его ноги пошире.
Отлично, он уже совсем не сопротивляется. Просто полулежит на столе. Облизываешь
указательный палец, прикасаешься к напряженному отверстию, но даже не успеваешь ввести его
внутрь, как он тихо стонет, вздрагивает, и на пол падают водянисто-белые капли.
— Говоришь, что не хочешь, но при этом кончаешь от одного прикосновения? — ухмыляешься ты,
конечно же, понимая, что в первую очередь подобная чувствительность — заслуга сигарет Яна.
— Просто делай, что хотел, — хрипит он, видимо, смирившись с тем, что вот-вот произойдет, но
даже в таком состоянии не теряя самообладания.
— А я хочу резко и без смазки, — ехидно шепчешь ты ему на самое ухо, убирая палец от его так и
не разработанного отверстия и приставляя к нему влажную головку. На коже сероглазого
чудовища высыпают мурашки, он инстинктивно вжимается в стол плотнее, упершись руками в
стену и явно ожидая чего-то болезненного. Но ты входишь медленно и очень осторожно. Конечно
же, ему все равно не слишком приятно, но и не так больно, как могло бы быть. Поэтому ты
чувствуешь, как он под тобой медленно расслабляется, позволяя проникнуть в себя глубже и
привстав на носочки так, чтобы сделать угол входа удобнее.
Войдя полностью, ты вновь наваливаешься на него и прислушиваешься к его дыханию и
сердцебиению. Твоя рука ныряет вниз, нащупывает его член, начинает мягко ласкать его. Он
дышит очень тяжело, но когда ему особенно приятно, выдохи превращаются в тихие протяжные
стоны. Параллельно с ласками, ты начинаешь медленно двигаться внутри него, стараясь
причинить как можно меньше боли и доставить насекомому максимальное удовольствие. Но
второй раз довести его до пика оказывается куда сложнее. Он то тихо стонет под тобой, даже сам
начинает насаживаться на твой член, с готовностью принимая тебя в себя, то внезапно словно
вспоминает, в какой он ситуации, и тогда его отверстие сжимается настолько, что двигаться
становится почти невозможно, а вместо стонов ты слышишь лишь невнятные всхлипы.
После очередного подобного приступа ты не выдерживаешь, выходишь из него, берешь его на
руки, садишься на его кровать, а его усаживаешь на себя. Ты готов к тому, что он вновь начнет
засыпать тебя обвинениями или, быть может, даже влепит пощечину. Но вместо этого он вдруг
настойчиво целует тебя в губы, обнимая тебя за шею так сильно, словно ты его спасательный круг,
без которого он тотчас пойдет на дно.
— Можешь делать то, что тебе приятнее, — благодушно разрешаешь ты ему, на что он утыкается
тебе в плечо и сбивчиво шепчет о том, что ему приятно то, что делаешь ты. Что ж. Его никто за
язык не тянул. Твои руки медленно спускаются на его бедра и начинают резко насаживать их на
твой член, заставляя его кусать губы, тихо стонать сквозь слезы и переживать бурю других эмоций,
которые он наверняка сейчас испытывает.
— Сильнее, — наконец шепчет он, — я хочу, чтобы было больнее.
В какой-то мере ты понимаешь, почему он просит тебя об этом. Нет, ему вовсе не нравится боль,
просто таким образом он хочет хоть как-то наказать себя за все произошедшее. Глупая идея, но ты
все же решаешь исполнить его просьбу. Твоя левая рука ныряет к его отверстию, и ты очень
осторожно, но для него все же наверняка очень болезненно, вводишь в его отверстие помимо
своего члена еще и свой палец. Его пальцы впиваются в твою шею так сильно, что на утро ты там
наверняка обнаружишь глубокие царапины. Что ж, сейчас это не так уж и важно. Чувствуешь, как
твой палец вместе с членом скользит внутрь него, раздвигая плотные стенки и стимулируя
простату. Его член подрагивает, затем слышится сдавленный крик, и ты ощущаешь, как твоя
футболка в районе живота становится влажной. Но вот насекомое, кажется, этого даже не
замечает, кончив, он продолжает насаживаться на тебя с тем же мазохистским остервенением,
периодически впиваясь зубами в твое плечо и заливая твою футболку не только спермой, но еще
и слезами.
И почему каждый ваш секс... настолько странный?
По идее, это ведь всего лишь физический половой акт, всего лишь получение приятных и не очень
ощущений. Тогда почему же вы оба испытываете столько эмоций и переживаний? А может, вы
занимаетесь вовсе не сексом? Может быть это и правда… любовь?

Седьмой круг Ада: 65. Приглашение в Тень

Рассвет являлся настоящим достоянием Тосама, потому что только в этом городе можно было
лицезреть столько его разновидностей, сколько нельзя было увидеть больше ни в одной другой
точке мира. Кроме того, по рассвету можно было точно определить, какая погода ждет вас на этот
день, потому что в основном она менялась под влиянием сконцентрированных вокруг города
вредных веществ, что накрывали Тосам словно купол. Зеленый рассвет предвещал возможные
кислотные дожди; ярко-розовый — ядовитые испарения; желтое солнце с голубой дымкой —
густой туман; красный – жару; рыжий же встречался крайне редко и предвещал на удивление
хороший денек; а светло-светло слепящий белый говорил о том, что из дома выходить в этот день
нежелательно, не взяв с собой плаща и солнечного зонта, ибо вы вполне могли заработать
ультрафиолетовые ожоги в качестве приза от слишком активного солнца.
Сегодня рассвет сопровождался голубой, еле различимой дымкой, поэтому вместе с солнцем
техно-город медленно окружил, а затем и начал наползать на огромные площади, просачиваться
в узкие улочки и царствовать даже в самых невзрачных уголках просыпающегося города густой
белоснежный туман.
У Коня к данному природному явлению отношение было двойственное: с одной стороны, когда
тебя окутывает белая, словно молоко, прохладная дымка, это приятно и зрелище очень и очень
красивое, проникнутое какой-то таинственной загадкой, Но... Как только парень думал о том,
сколько солдат спецназа могли в этом тумане прятаться, все желание любоваться данным
явлением или даже просто стоять в его объятиях у парня мгновенно исчезало. Но сейчас, сидя
перед настоящей коллекцией разнообразных мониторов, каждый из которых был разделен на
четыре сектора и подключен к камерам слежения, распиханным Конем не только по периметру
его дома, но также и по всей улице, на всех возможных путях отхода и даже на крыше на случай,
если враг окажется, скажем, фанатом бэтмена, Конь дремал и не подозревал о бесплотной
белоснежной напасти, что беспощадно уменьшала видимость его камер. Да и стоило ли парню о
чем-либо волноваться с тем арсеналом, что находился в его квартире. Ведь если враг
действительно фанател по супергероям прошлого, то Конь с тем же успехом поклонялся
шпионажу. По крайней мере, бэтмен по-любому позавидовал бы парню, увидев, какой
коллекцией различных шпионский примочек и уловок тот обладает. Нет, Конь вовсе не умел
создавать вещицы в стиле Джеймса Бонда, зато он умел подобные вещицы тырить из интернет-
магазинов, и уж это-то он делал как истинный компьютерный шпион. У Коня было все: и ручки,
стреляющие усыпляющими дротиками, и сигареты с тайными маячками в фильтре, был даже
ботинок-телефон, вещь сейчас абсолютно не нужная, но «приобретенная» Конем чисто для
полноты коллекции. Таким образом, вся комната парня была заставлена шкафчиками и
тумбочками, в которых хранилось подобное барахло. Впрочем, Конь всегда прекрасно помнил,
что и где у него лежит, и в экстренной ситуации вполне мог воспользоваться любым из этих, пусть
странных и на первый взгляд бесполезных, предметов с максимальной для себя пользой.
Хотя сейчас, в пять утра двадцать три минуты по Тосамскому времени, Конь, как всегда,
полулежащий на своем стуле на колесиках и видящий седьмой сон, при этом пуская слюни на
футболку и периодически забавно хрюкая, совсем не ожидал на себя дерзкого нападения.
Система защиты сработала в тот же миг, как на территорию Коня посмели вторгнуться
неизвестные. Экраны замигали красным, по комнате начал раздаваться не слишком громкий, но
настойчивый сигнал тревоги. Конь вздрогнул, утер мокрый от слюны подбородок, затем сонно
оглядел экраны, наконец-то начал понимать, что произошло, и лишь поэтому проснулся
окончательно.
Процедив сквозь зубы нечто нецензурное, Конь вскочил на ноги, пробежался взглядом по
экранам, нашел на одном из них две темные подозрительные фигуры, из-за тумана больше
похожие на фантомные силуэты, и тут же начал продумывать план своих дальнейших действий.
"Так... они уже слишком близко, но впереди ловушка с мини-миной, пока они будут с ней
разбираться, у меня хватит времени собрать все самое необходимое и сбежать" — думал он про
себя, бегая по комнате, натягивая толстовку, в которой спать было слишком жарко,
перешнуровывая кеды, дабы шнурки не сыграли со своим хозяином злую шутку, хватая всегда
собранный рюкзак, закидывая его на плечо, распахивая окно своей комнаты, что располагалась на
третьем этаже, вдыхая свежий утренний воздух и ощущая себя Робин Гудом, взобравшись на
подоконник.
— Оп! Я ж говорил, на подоконнике будет, — послышался до противного знакомый голос.
— Ога, — зевнули тому в ответ.
Конь остановился, запихал робин-гудовские замашки подальше, огляделся, и вопрос, который
возник всего секунду назад по поводу того, почему же его мини-мина не сработала, исчез сам
собой.
— Док? Хикари? Вы че тут делаете? – просипел парень, при этом все еще не слезая с подоконника.
А что? Вдруг за его друзьями притаилась целая группа захвата! Что же Конь дурак – попадаться в
тюрьму с друзьями? Нихрена подобного, лучше сейчас свалить, а затем таскать им в тюрьму
передачи, чем сидеть рядом с ними, с одной стороны слушая громогласный храп, а с другой —
вопли по поводу кровожадности тюремных кроватей.
— Что-что… разбудить тебя пытаемся, — пожал плечами Хикари, поправляя светлые длинные
волосы, — Тебя не добудишься!
— Чья бы корова мычала! – тут же ощетинился Конь, подозрительно косясь на то, что могло
прятаться за спинами его друзей.
— И тем не менее, мы уже битый час тебе звоним, но срабатывает твой долбанутый автоответчик!
Уже заколебался слушать: «Если вы из органов власти, нажмите 1 и сдохните, суки! Если вы
продаете газеты, нажмите 2, засуньте эту гребанную макулатуру себе в жопу, я оплачу расходы на
лечение! Если вы милая бабушка, что живет этажом выше с двадцатью кошками, нажмите 3,
чтобы я понял, что вы наконец-то дома, пришел к вам в гости и пристрелил вас! На кошек у меня
просто ствол не поднимется. Эй! Это я сейчас в прямом смысле! Хотя и в переносном мой ствол на
кошек не поднимается, но в переносном он и на вас не поднимется. А вот ствол винтовки…. Если
вы мои родители… ничего не нажимайте! Не на-жи-май-те… нажали? Вот черт, нет, ну… Если вы
мои друзья, нажмите 154376549875643567485927564837564780864739274658483.» Как, по-
твоему, мы успеем нажать всю это хренату?! Хотя, как видишь, я столько раз слушал это гавно, что
выучил его наизусть! – возмущался Док, при этом затравленно разглядывая комнату Коня из-за
спины успевшего задремать Хикари.
— Хикари, черт тебя дери, кто тут из нас Конь? Ты или я? – взвился хозяин квартиры, которого
сонливость друга всегда до ужаса раздражала.
— А? Че… — вздрогнул парень, — я что-то пропустил?
— Да! Ты пропустил! Пропустил третью подачу на восьмой лунке! Я спрашиваю, кто из нас Конь?
— Ну…ты… наверное? — в задумчивости почесал подбородок Хикари.
— Оу, а ты еще и сомневаешься? – ехидно усмехнулся Док, — Конь, ты зря мучаешься и живешь в
стойле, жуешь овес и ржешь на всю округу, тебя все равно больше, чем как пони, не
воспринимают.
— Я совсем не это имел ввиду, — растягивая слова, медленно помотал головой Хикари, — просто,
когда Конь спрашивает, конь ли он… я теряюсь.
— Так все-таки Конь здесь Я? Так какого хрена Стоя спишь здесь Ты? Люди на это не способны! –
Конь все больше приходил в себя от первоначального шока и чем четче он осознавал, что
нападение на его штаб-берлогу было лишь дурацкой шуткой, тем злее он становился.
— О-о-о… видишь, Хикари, мы только что столкнулись с гендерным дисбалансом. Видишь, я
только что назвал два красивых слова, не совсем понимая, что они значат, а по сути я имею в виду,
что девочки хотят быть мальчиками, мальчики — девочками… а Конь боится, что Хикари
переплюнет его и станет куда более крутым конем. Вот они, проблемы человечества. Все кроется
за этим! Чума, наркотики, проституция – все это беззаботная хрень, но коняшья кровь, что течет в
венах избранных, бурлит и заставляет людей вести борьбу за добро и справедливость муравьев в
средней Азии.
— До-о-ок? Ты, кажется, перегрелся, — заметил Хикари.
— Он не перегрелся. Он просто долбоеб! Оба долбоебы! Поржали? Поболтали о мировых
проблемах? А теперь съебывайте из моей квартиры и будьте добры больше не показываться тут
даже близко! – для большей убедительности Конь даже швырнул на пол свой рюкзак и топнул
ногой.
— У-у-у! Конь буйствует! Роет копытом линолеум! – без тени страха прокомментировал действия
друга Док.
— Это потому, что его давно не объезжали, — со знанием дела ответил Хикари.
— Не… не че? – Конь готов был сквозь землю провалиться. Только вот обсуждения его личной
жизни ему в пять утра для полного счастья и не хватало!
— Оу… и правда! Его же уже полгода никто поймать не может. Где же твой спецназ из сорока
человек, который бы объездил тебя вдоль и поперек и…
— А-а-а-а-а-р-р-р-р! Чего вам надо?! Убирайтесь! – уже на весь дом завопил Конь, хватая с
подоконника горшок с искусственным цветком – одной из камер слежения – и без стеснения
кидая его прямо в друзей.
— Убивают! – воскликнул Док, прячась за Хикари, который даже не попытался увернуться от атаки
горшком, а точнее, просто не успел этого сделать. Цветок врезался ему в грудь, заставив парня
пошатнуться. Воцарилось молчание.
— Я тут чего-то не понял… — растерянно забормотал Хикари, наблюдая, как из появившихся
царапин на груди просачиваются маленькие капельки крови.
— Ты чего не увернулся? – Конь вообще выглядел ошеломленным.
— Эй, Хикари, ты чего? – забеспокоился и Док.
— Нет, точно чего-то не понял… или… ты, уебок, в меня цветком запулил? – Глаза блондина,
которые обычно были полузакрыты, распахнулись и уставились на Коня как два прожектора, что
устанавливали на вертолетах.
— Эм,.. ну… я… я нечаянно, наверное… — нервно захихикал Конь, при этом медленно пятясь
обратно к подоконнику.
— А ты,— Хикари перевел взгляд на Дока, — спрятался за мной, типа свою жопу спасешь, а если
попадут в придурка сонного, так и хуй?
Док сглотнул, так же пятясь от Хикари, но, в отличие от Коня, в противоположную сторону к двери.
— И теперь вы еще и убежать от меня собираетесь?
— С чего ты это взял? – разыграл искреннее удивление Конь, который уже перевесил одну ногу
через подоконник.
— Вы… вы!!! – Хикари хотел сказать что-то еще, но вместо слов послышалось тихое мерное
сопение. Парень заснул.
— Эй… Док… — через пару минут зашептал Конь, — он точно не притворяется? Потыкай в него
чем-нибудь!
— Чем-нибудь, это чем? – раздраженно ответил Док, все еще вжимаясь в стену и ожидая
непоправимого, — да и что-то мне подсказывает, что ему не слишком понравится, если в него что-
то тыкать начнут!
— Идиот! – буквально простонал Конь, — потыкай в него… ну не знаю… вон тапок на полке, хотя
бы им! Чтобы проверить, крепко он спит или нет?
— Он не может спать крепко, иначе бы он не стоял!
— Но если он спит не крепко, значит слышит, о чем мы говорим?
— О, да. И знает о том, что ты втайне желаешь потыкать в него тапком, — заявил довольный Док,
— но, думаю, он уже успокоился.
— Хорошо, если так, — вздохнул с облегчением Конь, медленно и осторожно слезая с
подоконника. Все же не зря существует поговорка «В тихом омуте черти водятся». Так вот всегда
сонливый и меланхоличный Хикари также имел своих чертей, точнее, у него был один
малюсенький страх. Хикари до жути боялся крови. Но если пугаясь, люди обычно теряются, плачут
или падают в обморок, Хикари зверел. А вы представляете, насколько страшно видеть, как всегда
добрый и никогда и грубого слова тебе не сказавший парень внезапно становится чудовищем во
плоти, готовым наброситься на тебя в ту же секунду и безжалостно растерзать! За всю свою жизнь
Док и Конь видели Хикари в подобном состоянии всего трижды и совсем не жаждали увидеть его
таковым еще и в четвертый раз.
Еще через пару минут Конь все же решился подойти к Хикари почти вплотную и таки исполнил
жгучее желание чем-нибудь в него ткнуть. Правда тыкал он не тапком, а всего лишь пальцем. Да и
толчком назвать это было трудно. Лишь Конь прикоснулся к груди Хикари, как тот накренился и
тотчас бы упал на пол, если бы сзади его не поймал Док. Парень, который был намерен в будущем
объявить войну всем мебельным фабрикам, аккуратно, дабы не разбудить друга, взял Хикари на
руки и, пыхтя и фыркая, ибо соня был самым высоким и самым тяжелым среди этой троицы,
дотащил его до разломанного дивана Коня.
— Так-то лучше, — выдохнул Док, сам при этом сползая на пол и то и дело нервно озираясь на
окружающие его предметы мебели, — все-таки не понимаю, зачем людям столько лишней
хренаты, — пробормотал он себе под нос.
— Замолкни, ценитель минимализма и гор мусора, — беззлобно ответил ему Конь, вытаскивая из
рюкзака аптечку и роясь в ней. Надо было закрыть маленькую царапинку на груди Хикари раньше,
чем тот снова придет в себя.
Но беспокойства Коня по поводу того, что Хикари может проснуться раньше времени, были
беспочвенны. В результате пострадавшего пришлось еще и будить.
— М-м-м… еще пять минут, — пробормотал парень тихо, переворачиваясь с одного бока на
другой.
— Твои пять минут будут длиться пять лет! – резонно заметил Док, хватая друга за плечи,
насильно заставляя его принять положение «сидя» и то и дело тормоша его, дабы тот вновь не
вернулся в страну грез.
— Так чего вы приперлись ко мне в такую рань? – как бы между прочим поинтересовался Конь,
вытаскивая из кармана толстовки конфету на палочке и начиная яростно ее облизывать.
— О, точно! – очнулся и Док, — я могу воспользоваться твоим компьютером? – воскликнул он,
вскакивая с пола
— Нельзя, — ответ Коня не был для Дока неожиданностью, но он его проигнорировал. Парень без
стеснений отправил стул на колесиках к дальней стене, сам же встал перед компьютером Коня и
его пальцы забегали по сенсорной клавиатуре. Так как вирту-очки у юного параноика были лишь
одни, к тому же еще и запаролены, да и лезть в виртуалию через них, зная об угрозе ПКО-вируса,
ну совсем не хотелось, поэтому Док включил голографическое отображение виртуалии, и через
мгновение вся комната Коня наполнилась различного рода голограммами, некоторые из которых
отображали время, погоду, другие рекламировали какие-то новые препараты, третьи приглашали
посетить виртуальные кафе или даже бордели. Да, в виртуалию можно было попасть и без
использования вирту-очков, но эта версия была облегченной, долго грузилась и доступа ко
многим сайтам через нее добиться было крайне сложно даже хакерам вроде Дока.
— Ты заходил на сайт, который я создал? – блуждая взглядом по плавающим вокруг ярлыкам,
пробормотал Док.
— На лисий след? Не-а, даже адреса не знаю.
— Я же кидал тебе на почту!
— О… я не видел.
— Как можно было не увидеть письмо с названием «ЭТО НЕ СПАМ, ЭТО ССЫЛКА НА ЛИСИЙ
СЛЕД!»
— А-а-а… так это был ты?
— А кто же, йоптвоюмать, еще?
— Я думал, снова спамеры-живодеры, — снисходительно пожал печами Конь, — и все-таки не
врубаюсь, к чему такой переполох?
— Именно потому что ты не был на сайте, поэтому и не врубаешься! – огрызнулся в ответ Док,
найдя-таки голографический ярлычок, изображающий настоящий лисий след на снегу, взяв его в
ладони, затем резко сжав их, словно концентрируя между ними что-то легкое, а затем резко убрав
руки, из-за чего в комнате Коня развернулось большое окно, растолкав своими стенками другие
плавающие ярлыки. Страница была более чем скромной, выделана в серо-рыжих тонах. Док
быстро назвал свой ник и пароль, после чего зашел в свой аккаунт и только теперь начал свой
рассказ:
— Скажу честно, за этот день я уже несколько раз приходил к мысли о том, что мой план по
уничтожению ПКО-вируса не увенчается успехом. Спросишь, почему? Потому что в виртуалии
почти не осталось хакеров и, хотя я создал облегченную версию сайта, дабы он грузился даже в
голографической свободной версии, народ на сайт заходить не желал. За весь день к нам
присоединилось от силы десять-пятнадцать хакеров, причем довольно слабого ранга. Некоторые
ники я даже в глаза первый раз видел.
— Пф, этого и следовало ожидать, — зевнул Конь, вспоминая который сейчас час и любуясь мирно
сопящим на диване Хикари. Вот бы так же, как и он, иметь возможность спать везде, в любое
время и в любой позе! Ведь если подумать, сон – это та же виртуалия, только не в сети, а у тебя в
голове. И уж она куда сумбурнее, менее системная, а значит, намного интереснее!
— Да-да-да, Хикари сказал о том же, вот только сегодня в час сорок пять минут ситуация
кардинально поменялась!
— О, неужели появился кто-то стоящий? – Конь лишь изображал заинтересованность, сам уже
мысленно погружаясь в мир сновидений.
— Именно! К лисьему следу внезапно присоединился Локи!
Сонливость Коня как ветром сдуло.
— Я не ослышался? Локи? ЛОКИ? Этот злобный одиночка?
— Ага! Я и сам очень удивился. Но на этом сюрпризы не закончились.
— О-о-о… целая злоебучая куча сюрпризов?
— Так и есть! За Локи пришло еще с двадцать хакеров высшей категории. Даже Грензентур – этот
гребанный садюга!
— Ты… шутишь… — выдавил из себя Конь, подходя к Доку и всматриваясь в главную страницу
сайта.
— А после их появления на сайт буквально повалил народ!
— И сколько сотен сейчас в наших рядах? – просипел парень.
— Сотен? – приподнял брови Док, — ты хотел сказать тысяч, три с половиной тысячи
зарегистрировавшихся хакеров.
— Ахуе… ох, бл… емана… черт… слов нет! То есть теперь мы управляем такой толпой?! — не мог
поверить услышанному Конь.
— Ну-у-у… не совсем, — почесал подбородок Док, — понимаешь… когда появился Локи… он
взломал мою систему и захватил сайт, так что… по сути всеми управлять будет именно он.
— Что-о-о-о?! Вот сучара! Я же говорил, что он мерзкий тип!
— Но… это еще не все…
— Что? Он еще насрать и в твоем туалете умудрился? Я, блять, ничему не удивлюсь!
— Нет… от него нам троим пришло приглашение.
— Куда? На местное кладбище?
— Не-е-ет, куда в более интересное место!
— Что может быть интереснее кладбища? А? Кладбище домашних животных?
— Он пригласил нас вступить в Тень, — подал голос Хикари, заставив и Дока, и Коня буквально
подпрыгнуть на месте.
— Тень? Какая еще Тень? Нет… стоп… та самая Тень? Та самая тенистая тень из всех теней,
которую контролирует некто Зуо Шаркис, единственный сын мэра города, самого жуткого мэра за
всю историю Тосама, связанного с контрабандой оружия и наркотиков, держащего в железной
хватке все полицейское управление и…
— Конь, не обязательно рассказывать всю подноготную людей, связанных с Тенью. Но да, нас
приглашают именно туда.
— Но причем здесь Локи и какое право он имеет раскидываться такими приглашениями?
Неужели он один из подчиненных Шаркиса-младшего?
— Да хуй его знает, — пожал Док плечами.
— Попридержи-ка свой сверхинтеллектуальный хуй, который всегда и все знает, мы сейчас
говорим об очень важных вещах!
— Да какая разница, — вновь в разговор вступил Хикари, — Я не знаю, кто этот Зуо, зато я знаю,
что за ним пошли сильные хакеры, которых я уважаю и считаю друзьями. Они все вступили в Тень
не просто так. Наверняка у них была на это веская причина.
— Шантаж? Их родных захватили? – Конь, как всегда, был в своем репертуаре.
— Да какой шантаж, не смеши меня! Благодарность… в это я поверю куда больше…
— Благодарность за что?
— Ну, к примеру, за то, что их освободили из тюрьмы.
— Да ла-а-а-адно! Чтобы подобные типы и попались правительству? Не поверю!
— Поверишь, если узнаешь, что правительством был составлен список самых опасных хакеров,
которых ловили отнюдь не так, как подобных нам мелких сошек.
— Мы не мелкие сошки! – тут же возмутился Конь.
— Ладно-ладно, не мелкие… но и не слишком большие.
— Ладно… предположим… они были в тюрьме… и Тень их освободила? Я чую подвох… множество
ебучих подвохов!
— Конь, ты и в банане подвох отыщешь, тебе только волю дай и лупу! – заметил Док, — но сейчас
мы говорим вовсе не об этом. Сайт набирает обороты, и в скором времени возможно появится
первое сообщение от Локи. А пока его в виртуалии нет, нам надо подумать по поводу вступления
в Тень.
— Да что думать? Я ни к кому никуда вступать не собираюсь! – уверенно заявил Конь, — я
одиночка! Я сам по себе!
— Как я понял, политика Тени такова, что ты не привязываешься к своей банде. Просто если в тебе
появится необходимость, тебе напишут, а до этого сиди и страдай своей параноидальной херней
сколько твоей душе угодно. Ну а если ты попадешь в беду, к примеру, тебя вновь попытаются
посадить, Тень поможет, — объяснил Док.
— Ты что, их пиарщик? Группировка есть группировка. Это тебе не в песочнице играть и это вовсе
не уличная банда долбоебов! Тень ставят на одну ступень с Серебром, Алмазами, Железом и
Амурами. Пусть сейчас эта гребанная Тень в тени, простите за игру слов, но рано или поздно она
вылезет на поверхность, и тогда мы окажемся в жопе!
— Что за негативный настрой. Почему же сразу в жопе? Тень – сильная группировка, — возразил
Хикари, вновь зевнув.
— Сильная группировка? Мать моя материнка, да что вообще вы знаете о Тени? Пусть перетерли
ее в сети вдоль и поперек, вот только кроме его лидера никто ничего о Тени не знает! Там вообще
кто-нибудь, кроме гребанного Зуо, есть? Если да, то почему они не рядом с ним? Почему в
засекреченной инфе мы находим сообщение о том, что на некоего Зуо напали те же андроиды, и
ведь никто не помог! Где эта бравая компания гениев, которые якобы в Тени? Бред…
— А мне кажется, все куда сложнее. Ты, Конь, видишь только верхушку айсберга и…
— Так, давайте-ка начистоту. Вы хотите вступить?
В ответ на это Док и Хикари переглянулись, а затем дружно кивнули.
— Но почему?
— Не знаю, — задумавшись, почесал Хикари затылок, — можешь считать это глупостью, но моя
интуиция подсказывает мне, что это будет верным решением.
— Полечи-ка свою интуицию, — недовольно буркнул Конь, расталкивая плавающие вокруг него
голограммы, пробираясь на подоконник, размещаясь на нем и всматриваясь в голубоватый
рассвет. Коню надо было подумать. Пусть он и не хотел признаваться, но отчего-то даже ему
самому жгуче хотелось принять это странное приглашение от Локи.
****
Я проснулся. И очень расстроился по этому поводу. Нехотя открыл глаза, осмотрел свою комнату.
Пусто. Никого нет. Это хорошо. Почему-то мне стыдно смотреть Зуо в глаза. Вчера вечером я вел
себя, мягко говоря, глупо и сейчас, вспоминая свое поведение, мог лишь горестно вздыхать и
биться головой об подушку. Кстати, проснулся я, лежа на животе, что бывает нечасто. Зато я
быстро понял, почему же лежал именно в таком положении. Болит. Черт! Я дурак! Но Зуо не
лучше. Хотя… что он сделал? Попытался меня успокоить? Ему это удалось. Он даже, кажется, был
чуточку нежен. Но нахер я попросил его сделать мне больно? И как? Нет, ладно бы руку сломали,
палец отрубили, почку выковыряли, что же я так жопу-то свою не люблю? А я знаю… потому что ее
вечно тянет на приключения, расплачиваются за которые потом остальные части тела.
Ладно, хватит умных мыслей о собственной жопе, поднимайся, Тери! Поднимайся и в бой!
Я уперся руками в кровать и действительно попытался подняться, но уже через пару секунд со
стоном свалился обратно на живот. Боль в пояснице отдавалась во всем теле, из-за чего даже
легкое приподнимание таза забирало слишком много сил. Ничего, сейчас отдышусь и повторю
попытку. Мне и надо-то минутку полежать. Ну или две.
Звук открывающейся двери заставил меня вздрогнуть, а затем зажмуриться. Даже не спрашивайте
меня, почему я решил притвориться спящим! Все равно не скажу того, чего не знаю. Тихие шаги
быстро приблизились ко мне, затем заскрипел и прогнулся угол кровати, на который сел Зуо. А это
был именно он. Либо он, либо Эллити внезапно набрала пару кило. А я ведь ей говорил не есть
этих чертовых гамбургеров!
Зашелестело покрывало, которым я был укрыт. Обнаженную кожу обдал прохладный ветерок, и я
почувствовал, как по моей спине и пояснице побежали мурашки. Но когда я ощутил, как на спину
легла теплая рука Зуо, мурашки, кажется, высыпали по всему моему телу, даже на лице! У вас
когда-нибудь высыпали мурашки на лице? Нет? Неудачники…
— Я знаю, что ты не спишь, — тихо проговорил Зуо, — у тебя веки дрожат.
— Я тоже знаю, что не сплю, но спасибо, что просветил, а то я ведь мог не догадаться, —
съехидничал я, стараясь таким образом скрыть свое смущение и стыд за прошлый вечер. Зуо
ничего не сказал. Лишь его рука сползла ниже и палец нащупал наверняка припухшее отверстие.
— Болит?
— Нет, в футбол играет, — не успокаивался я.
— Еще раз огрызнешься, станет еще больнее, — спокойно пообещал Зуо, и я сразу приутих, —
Расслабься, — тем временем продолжил сэмпай, окуная указательный палец в баночку, которую
Зуо дала Нэйс.
— С тобой лекарства не напасешься, — все же не выдержав, пробормотал я.
Влажный палец сэмпая прикоснулся к опухшему месту, мягко смазал его, затем медленно проник
внутрь.
— Нх-х-х… — выдохнул я, не веря тому, что вчера действительно просил сделать себе больно!
Знал бы, что это хреново «больно» выльется в кровавый геморрой, может быть, не насаживался
бы на Зуо так рьяно. Дебил!
Экзекуция длилась минут десять, за которые я успел перебрать всех богов, которых только знал, и
проклясть Зуо раз семьдесят.
— Лекарство скоро подействует, а пока просто лежи, — посоветовал сэмпай, наконец-то извлекая
из меня свой палец, затем закрывая баночку и поднимаясь с кровати.
— Ты уходишь? – не знаю, почему я спросил его об этом.
— Мне надо помыть руку, — холодно отозвался Зуо.
— А потом ты вернешься? – с надеждой в голосе продолжил я заваливать сэмпая дурацкими
вопросами аля детский сад Ромашка.
— Нет, я буду на кухне.
Спросить сэмпая, что он там забыл, я не успел, так как дверь за ним уже закрылась, оставляя меня
наедине с собой. Вообще-то я не особенно боюсь одиночества, и не так уж мне и страшно
оставаться один на один со своими мыслями. Но не сейчас. Как бы я ни пытался отвлечься, в
голове у меня крутилась одна-единственная жуткая мысль:
«Ты виноват в теперешнем состоянии своей матери. Только ты!»
Верно. Я. Осознаю. Боюсь. Хочу исправить. Но не знаю, как.
Поняв, что если так и продолжу лежать на кровати, то просто сожру себя раньше, чем подействует
лекарство, я попробовал подняться вновь, но вторая попытка закончилась так же, как и первая.
Что, задница… думаешь, победила меня? Думаешь, что сможешь управлять мной? А вот нихрена!
Раз я не мог подняться, то решил спуститься с кровати иным способом. Просто сделал пару
кувырков и с поразительным грохотом свалился с кровати. При этом одной ногой я нечаянно
зацепился за спинку кровати, и когда как все тело уже удобно расположилось на полу, одна нога
все еще покоилась на кровати.
Чувствуя себя порно звездой на фотосете, я кое-как освободил ногу от пут спинки кровати, затем,
перевоплотившись в гусеницу, умудрился доползти до шкафа, нарыть там серые трусы, темные
бриджи и футболку. То, как все это я на себя натягивал, было отдельной историей с голографией.
Лекарство, конечно же, слегка облегчило мои страдания, но тем не менее я принял неимоверное
количество замысловатых поз, достойных цирка, дабы натянуть все это на себя.
В одежде мне стало как-то поспокойнее. А то пока я ползал по своей комнате нагой, мне все
казалось, что вот-вот в нее вбежит безбашенная Эллити, а мне бы совсем не хотелось показаться
перед сестрой во всей красе. Все же моя краса только для таких избранных, как Зуо, а вот
сестричка к такому шокирующему виду была подготовлена едва ли.
Облачившись в свои серые доспехи, я попробовал пойти дальше и заставить свое тело подняться
на ноги. Моя задница, явно возомнившая себя героиней старого боевика «Крепкий орешек», до
последнего пыталась удержать меня на месте, но в конце концов я все же поднялся на дрожащие
ноги и в сотый раз подивился тому, как, оказывается, может болеть задница. Странно, а раньше
было так же? Почему же раньше я не мог оценить всей «прелести» подобного? Наверное потому,
что впервые у меня болела Только задница, то есть все мое внимание было сфокусировано только
на ней. Ты довольна? Я думаю о тебе, тебе и еще раз тебе! Зуо, у тебя появилась жесткая
конкурентка за мое внимание!
Но отбросим дурацкие шутки, достойные выступления для умалишенных. Пора было становится
серьезным. Сейчас вот доковыляю до двери, обкладывая собственный зад благим матом, открою
дверь, повою немного в туалете, поплачу по поводу сложившейся ситуации, а затем возьму и
стану серьезным. Внезапно!
До толчка я продвигался по стеночке, а когда добрался до унитаза, внезапно понял, что все еще
хуже, чем казалось на первый взгляд. Дело в том что у меня жутко тряслись руки. Настолько
сильно, что я даже отлить нормально не смог. Поэтому я сделал это ненормально. А затем минут
десять корячился, вытирая пол.
Зато когда я наконец-то удовлетворил неожиданное желание выдраить туалет, лекарство уже
подействовало настолько, что я мог спокойно ходить. Все-таки ты осознаешь, насколько здорово,
когда у тебя ничего не болит, лишь тогда, когда у тебя что-то болит и сильно. Когда же эта боль
угасает, ты понимаешь, что вот оно, счастье в жизни.
После туалета я потащил свое не совсем здоровое тело на кухню и наконец узнал, чем там
занимался Зуо. Не поверите, но сэмпай сидел за обеденным столом и ел… нет… сэмпай Давился
овсяной кашей – единственным блюдом, которое умела делать моя сестричка. Эллити же, как
истинная хозяйка, с важным видом бегала по кухне, то предлагая Зуо сделать еще и бутерброд, то
спрашивая, какой он будет чай. Зуо явно не знал, что бы сделать, чтобы унять маячащую перед
глазами словно юла сестру.
— Доброе утро, — решил я переключить внимание Эллити на свою персону. Сестричка
остановилась, осмотрела меня, как обычно осматривала мама:
— Плохо выглядишь, — наконец выдала она, — Аллергия?
— М? В смысле?
— У тебя на шее и руках странные пятна, — пояснила Эллити, — надеюсь, это не заразно?
Что еще за пятна? Я что, что-то подцепил? А вдруг это и правда заразно? А вдруг я этим заразил
Зуо? Он же меня уничтожит!!! А если это не я, а Зуо заразил меня? Черт, тогда он все равно меня
уничтожит!
Думая обо всем об этом, я подскочил к зеркалу и от увиденного нервно хихикнул. Никакой
аллергии у меня, конечно же, не было, просто вся шея, плечи, руки и грудь были усыпаны темно-
бордовыми пятнами, которые в народе именуются никак иначе как засосами. Зуо – гребанный
пылесос!
«Выгляжу как жертва изнасилования» — пронеслось у меня в голове, но тут же добавилась
поправка, — «А почему Как?» — эту мысль я подкрепил прожигающим взглядом в сторону Зуо.
Тот невозмутимо ковырялся в тарелке и, почувствовав мой взгляд, видимо решил мне провести
мастер-класс по настоящим прожигающим взглядам. Я не выдержал и пяти секунд и поспешно
отвел глаза.
— Время завтрака! Поэтому садись и ешь! – тем временем командовала Эллити, кивая на стул
рядом с Зуо. Я без особого энтузиазма медленно и очень печально несколько минут старательно
садился так, чтобы было не больно. В конце концов я уселся на одно полупопие и обреченно
вздохнул. Как только я устроился, Эллити поставила передо мной тарелку с кашей, сама уселась
напротив меня и Зуо, сложила руки в замок и уставилась так, словно собирается поговорить с
нами о чем-то важном.
— Пока вы кушаете, я хочу поговорить с вами о чем-то очень важном, — господи, да по мне
«Битва экстрасенсов 3000» плачет и бьется в припадке!
— Может, не надо? – обреченно простонал я, слизывая с ложки сладковатую кашу.
— Это касается вас обоих.
Зуо напрягся.
— Я… я знаю, что вы очень дружите, — тем временем продолжала сестренка. Мы с Зуо
одновременно подавились кашей. Дружим? Очень? Ну да… особенно вчера вечером мы особенно
сильно дружили.
— Еще как! – не смог я сдержать ехидного замечания, при этом косясь на Зуо. Сэмпай также то и
дело кидал на меня хмурые взгляды.
— Я надеюсь, вы пользуетесь презУрвативами?
Мы с Зуо подавились повторно.
— Чего? – просипел я, постукивая себе по груди и тем самым стараясь помочь застрявшей в глотке
пище продвинуться дальше к желудку.
— Ну, такие разноцветные шарики для взрослых, — с умным видом пояснила сестра, — мужчины
их натягивают на свои ч…
— Молчи! Я не хочу этого слышать из твоих уст! – вскликнул я, вскочив со стула и тут же взвыв от
боли.
— Так пользуетесь или нет? – как ни в чем не бывало продолжала сестра, теперь переводя взгляд
на Зуо, — хотя зачем я спрашиваю?Вы ведь, Зуо, такой ответственный мужчина! – воскликнула
она. Сэмпай на это заявление слегка побледнел. Ну, чувак, ты попал! Вот теперь оправдывай ее
надежды, ответственный ты наш.
— Ладно, я наверное мешаю вам наслаждаться романтическим завтраком вдвоем, — Эллити, да
ты сегодня жжешь как огнемет. И что же мы едим, романтическую овсянку, что ли?
— Так что я пока пойду собираться к маме в больницу, — сказала она уже тише, окидывая нас
последним внезапно погрустневшим взглядом. Наверное, она сейчас думала о том, что даже у
меня, ее братика-неудачника, есть кто-то еще помимо матери, на кого он может положиться.
Эллити, увы, была еще очень мала, поэтому опираться могла разве что на родителей, ну и на
меня. Вот только мне она мешать не хотела, мама была в больнице, а до отца было просто
невозможно дозвониться.
— Хорошо, я сейчас поем и помогу тебе со сборами, — решил я поддержать сестру.
— Нет… — уверенным тоном парировала Эллити, — я поеду к маме одна.
— Что? – удивился я, — что за чушь?
— Ты ведь знаешь, что я ничем не смогу помочь маме, просто находясь рядом с ней. А ты помочь
можешь… можешь же? – взгляд Эллити стал тяжелее, и мне в первые в голову пришла мысль о
том, что она вполне могла быть такой же, как и я. Так же постоянно делать вид, что она глупенькая
или высокомерная, капризная. Но что из себя представляла моя сестра в действительности?
Кажется, даже я, ее родной брат, сейчас не мог ответить на этот вопрос.
— Могу, — тем не менее кивнул я, в этот момент пообещав не только Эллити, но и самому себе,
что я все исправлю. В конце концов, Тери Фелини я или кто!

Седьмой круг Ада: 66. Комната 666

Рабочий день Дэвида Фелини начинался в ту же секунду, как только он просыпался, и

заканчивался тогда, когда мужчина от жуткой усталости попросту отрубался на своем рабочем
месте, не успев добраться до кровати, что стояла в соседней от его кабинета комнате. Заменой
подушки для Дэвида часто служила сенсорная клавиатура или прохладная гладь стола. Иногда он
засыпал, откинувшись в своем кресле, но тогда периодически мужчина просыпался от того, что
давился собственной слюной. Порой Фелини-старший уходил в мир грез, даже находясь в
глубокой виртуалии, принимая пищу или держа в руках стакан с кофе. Однажды Дэвид умудрился
заснуть, так и не успев прожевать салат. И во всем этом было виновато обыкновенное
переутомление. Фелини-старший уже не помнил, когда у него был последний выходной, и даже
не представлял, когда ему выпадет случай увидеть своих жену и детей, с которыми даже по
телефону он имел право общаться не больше пятнадцати минут раз в полгода. Таковы были
правила техники безопасности. Мечтать же об отпуске мужчина и вовсе не смел. Поэтому ему
лишь оставалось работать и работать, чтобы, рано или поздно, получить несколько недель
заслуженного отдыха.
Сегодняшнее утро исключением не стало. Дэвид вздрогнул, почавкал, шмыгнул носом, не без
усилия отодрал лицо от сенсорной клавиатуры, которая была изрядно залита его слюной, вытер
рот, потянулся, зевнул, размял затекшую шею, затем поднял одну руку, понюхал подмышку,
свалился со стула, морщась и фыркая, а оттуда ползком целенаправленно ринулся в сторону
ванной. Но тихое, настойчивое «Кхем» заставило мужчину остановиться на полпути.
— О! Лирон! Давно здесь? – как ни в чем не бывало, поинтересовался мужчина, перекатываясь на
бок и подпирая голову рукой.
— С того момента, как вы во сне начали просвещать о том, что тамплиеры любили маленьких
хорьков, а золотые ворота сделаны из пластмассы, — вспоминать дословно бред Фелини для
парня было крайне сложно, но он очень старался.
— Что? Золотые ворота из пластмассы? – изумился Фелини-старший, уверенный, что во сне люди
вещают не иначе как истину самой вселенной. Все еще обдумывая слова своего помощника,
мужчина уселся на полу по-турецки, бормоча себе под нос:
— Не знал, не знал…
— Не думаю, что… — хотел было прояснить ситуацию Лирон, но его жестом оборвали:
— Стой! Больше ничего не говори! – попросил Фелини, со старческим кряхтением поднимаясь с
пола, — Эх, не тот я уже… — простонал он, потирая спину.
— Вы бы еще в узел завязались и так бы заснули, а потом говорили о том, что уже не тот… —
недовольно проворчал Лирон, но Дэвид его слова проигнорировал.
— Не стесняйся, Лирон, — вместо этого кивнул мужчина на кресло перед своим письменным
столом, — Располагайся. Я вернусь через пару минут, — обворожительно улыбнулся он, и скрылся
за дверью ванной. Впрочем, как только дверь за спиной мужчины закрылась, сползла и улыбка с
его губ. Да уж. Прошлый вечер был крайне… напряженным. Один лишь тот факт, что его жена
впала в ПКО-кому, так была названа новая «болезнь», заставлял мужчину тратить уйму сил, дабы
не потерять свое самообладание. Но никто из его окружения, естественно, даже не подозревал о
переживаниях Фелини. Все и каждый были уверены, что Дэвид Фелини – человек хладнокровный
и безжалостный, и за его улыбкой таится лишь бессердечная глыба, которой все равно, что будет с
его детьми и женой. Но было ли это правдой?
Фелини включил холодную воду, разделся, кинул несвежую одежду в ящик для грязного белья, а
сам встал под холодные струи душа. О нет, Дэвид, ты должен держать себя в руках. Ты не должен
показывать, насколько волнуешься, иначе тебя раздавят и уничтожат. Показав свою слабость лишь
раз, ты прогнешься под безжалостными ударами Мирового Правительства, которое не преминет
этими слабыми местами воспользоваться. И все же, безумно хотелось позвонить детям и узнать,
как они там. Наверняка очень переживают. Еще бы! Эллити плачет, Тери, как всегда, строит из
себя черте что, чтобы затем реветь в подушку или беситься и бегать по всей квартире. Остается
надеяться, что в тот момент, когда Тери будет плохо, он найдет того, кто сможет его поддержать.
Тот же Шаркис-младший. Интересно, что же это за субъект и можно ли ему доверять?
Подначивать отношениями сыновей Шаркиса-старшего было крайне забавно, но в
действительности от нового друга своего сына Дэвид был не в восторге. Мало ли что могли
вытворять с его кровиночкой всякие зубастые Шаркисы! Эх… Чтобы узнать ответы на все
мучающие Дэвида вопросы, ему надо было лишь сделать один звонок. Вот только это входило в
разряд невыполнимого. Единственным, с кем Дэвид мог общаться, избегая прослушку, был этот
дурак — Шаркис, который обладал достаточными технологическими ресурсами для подобного
маневра. Но дома-то у Фелини стоял обыкновенный телефон. И он, конечно же, прослушивался
вдоль и поперек. Иначе бы как сам же Дэвид в такие короткие сроки и находясь за тысячи
километров от Тосама, мог узнать о том, что произошло с его женой.
Слишком долго морозить себя Дэвид не стал, ибо это могло вызвать лишние подозрения. Нет,
Лирон, конечно же, был человеком Фелини: молодой, настойчивый и упорный парнишка,
который беспрекословно выполнял все приказы своего босса. Мужчина был уверен в этом
человеке. Зато не был уверен в десятках скрытых камер, что находились в его кабинете и о
которых, по идее, знать он был не должен.
Выйдя из-под бодрящего душа, Дэвид наспех вытерся, сменной одежды у него при себе сегодня
не было, лишь красные трусы в зеленую клетку. Что ж, почему бы не шокировать своим видом
идиотов, которых заставляли следить за каждым движением Фелини двадцать четыре часа в
сутки.
— Итак, продолжим наш разговор, — провозгласил Дэвид, возвращаясь в кабинет и вводя своим
видом в шок несчастного Лирона. Парень даже в лице поменялся.
— Босс… вы… это… — забормотал он, опасливо озираясь, — вы снова забыли одеться! Нет,
конечно, здорово, что в этот раз хотя бы в трусах, но… если кто-нибудь зайдет и увидит вас в таком
виде, бог знает, что они могут о нас подумать! – бубнил парень, вжимаясь в кресло.
— Ой, ладно… — отмахнулся в ответ мужчина, присаживаясь на край стола и начиная
разглядывать белоснежные прядки, с которых стекали холодные капельки воды, — Лирон… мне
уже сорок один год… столько не живут! Что они могут обо мне подумать? Что на старости лет я
имею интимную связь со своим первым помощником? – ухмыльнулся мужчина, но тут же стал
куда серьезнее, почесал подбородок и продолжил, — слушай, а ведь именно это они и подумают!
— Босс! – тут же в возмущении воскликнул парень.
— Да-да, помню я, что ты влюблен в нашу Валькирию, — отмахнулся Дэвид, — весь штат уже
знает. Одна лишь бедная девушка не подозревает, какие у тебя на нее глобальные планы!
— Босс! – вновь воскликнул Лирон, густо краснея, — Давайте не будем об этом, я пришел сюда по
делу, — пробормотал он себе под нос, отводя глаза.
— Так и быть, о девушках мы поговорим как-нибудь в другой раз, — снисходительно пожал
плечами Дэвид, усаживаясь на свое место и тут же перевоплощаясь из беззаботного шефа в
крайне собранного шефа.
— Слушаю тебя, Лирон, — холодно произнес он, беря в руки квадратный лист бумаги и начиная не
глядя складывать из него бумажную фигурку. Фелини-старший делал так каждый раз, когда речь
шла о чем-то серьезном.
— Зачистка хакеров по всему миру, в основном, проходит успешно, — начал свой ответ Лирон.
— В основном – ключевое слово,— усмехнулся Фелини, ставя перед собой бумажного журавлика
и беря в руки новый листок бумаги.
— Да… как вы знаете, вчера в Тосамской тюрьме устроили настоящий переворот…
— Да-да, слышал, что молодой Шаркис цветет и пахнет, — кивнул Фелини.
— Ну… если вам так будет угодно, — вздохнул Лирон, — сбежало больше двадцати самых
сильных хакеров, — продолжал он,— нынешнее их местоположение неизвестно. Зато в квартирах
некоторых из них были обнаружены следы сборов.
— И куда же они могли все отправиться? – бумажный тигр расположился рядом с журавликом.
— Этого мы еще не выяснили, но поиски продолжаются, — сообщил Лирон, почесав висок. Это
было не просто прихотью парня. Это был знак, говоривший о том, что слова его стоило понимать
слегка иначе:
«Мы всех отыскали, данные засекречены, поиски приостановлены» — говорил этот жест.
— Вот как? – вздохнул Фелини, — что ж… начальство подобным раскладом довольно не будет, вы
же знаете, что вас ждет, если вы провалите это задание? – пристально вглядываясь в глаза
Лирона, произнес Дэвид.
— Да, Босс… — кивнул парень, сглотнув.
— Что ж… а как продвигаются поиски создателей ПКО-вируса?
— Пока безуспешно, — мотнул головой Лирон, — зато в виртуалии был зафиксирован сайт под
названием «Лисий след», который якобы собирает добровольцев, дабы дать отпор ПКО-вирусу.
— Дать отпор? – искренне удивился Дэвид.
«И о чем только думают эти дети?» — подумал он обеспокоенно, — «О чем только думает мой
сын?»
****
— Это… это че за хренота?! – Инф редко выражался столь грубо, точнее, он старался не
выражаться вообще, ибо считал, что если данный язык и был Королевским, то явно не его
королевства. Но именно сейчас, в этот самый момент, наблюдая на пороге своего дома целую
толпу народа с сумками, закутанного в проводах и с ноутбуками в руках, парень внезапно ощутил
в себе глубокие познания данного языка, и тот так и рвался наружу, — И почему, емана, от вас так
воняет? – простонал Инф, зажимая изящными пальчиками свой нос и морщась.
— От говна отмыться не просто… — подал голос один из гостей.
— Во-во… я себя драил и абрикосовым мылом, и ванильным гелем, но тело словно пропахло
насквозь! – пожаловался другой.
— Идиоты… надо было мыться обыкновенным старым мылом, — пояснила девушка, что стояла
вдали от основной массы и держала у себя под мышкой три компьютера, а вирту-очки покоились
на ее голове.
«О, мисс ЭсЭф!» — узнал ее Инф. А узнав ее, он прогулялся взглядом по лицам остальных гостей и,
наконец, понял, кто же к нему пришел.
— Вы же те хакеры, которых Зуо освободил из тюрьмы, не так ли? – подал голос Инф. Вся толпа
дружно закивала.
— И что вы делаете здесь?
— Босс сказал, что вы задолжали ему и поэтому должны принять нас с распростертыми, —
ухмыльнулся парень с черными волосами и хищным взглядом, подходя к Инфу ближе.
— Задолжал? Я? – изумился рыжеволосый информатор, не понимая, о чем идет речь. А Инф не
любил, когда от него ускользала какая-либо информация.
— Да, мистер Зуо сказал, что вы помогли его врагам и теперь должны расплатиться за это,
приютив всех нас, — кивнул парень со странным шарфом на шее. Инфа словно холодной водой
окатило. Зуо знает о том, что информатор работал на создателя ПКО-вируса? Потрясающе. Теперь,
глядя на всю эту ситуацию, Инф начал осознавать, что еще легко отделался. Мало того, пора было
прекращать работать лишь на себя. Это с каждым днем становилось все опаснее. Не позднее, чем
еще пару часов назад, к примеру, парня пытались застрелить в собственной постели, и лишь
чистое везение позволило ему спастись от пули. Самое противное заключалось в том, что и здесь
Инф понятия не имел, кто же рискнул покуситься на его жизнь. Нет, конечно же, парень держал в
своей голове кошмарное количество информации и с каждым днем ее становилось все больше,
но люди оставались существами непредсказуемыми и Все о них знать было просто невозможно.
Проще говоря, Инфу уже некоторое время не хватало защиты или, если говорить проще, Крыши.
Зуо эту крышу парню предлагал, и информатор сказал, что подумает. Но время для дум
поджимало.
— Ладно… заходите, дармоеды… — фыркнул Инф, впуская своих «гостей» в дом, — Заходите и все
быстро в ванну! Иначе у меня от вашего запаха начнет плавиться аппаратура!
«Подарочки с запахом говна… спасибо Зуо, век не забуду…»
****
Мать Фелини в коме, весь мир в страхе, в виртуалии паника. По сути, Лео добился того, чего и
хотел, а раз все первичные задачи были выполнены, парень собирался наконец-то немного
вздремнуть. Но всю ночь его то и дело отвлекали, то Кори со своими воплями восхищения и
ликования, то Аш, которая так и терлась около большого ящика, покрытого белой простыней, что
теперь покоился у дальней стены кабинета Лео. А к утру парень еще и наткнулся на сайт, где
собирали армию хакеров для уничтожения ПКО-вируса!
— Не беспокойся, — усевшись на колени Лео, ворковал Кори, — сайт каких-то ни на что не
способных олухов. Что они могут против нас? – ухмыльнулся он, обнимая Лео за шею и шепча ему
последние слова прямо в губы. Парень в ответ лишь поморщился:
— Не будь столь самоуверен, — холодно отозвался он, отводя глаза, — один раз я уже
недооценил человека и был им сломлен, — напомнил он.
— Ха! Не сравнивай этих идиотов с Фелини! Даже если бы ты его переоценил, он бы все равно не
потерял возможность сломить тебя. Его оружие – слова, тон, талант убеждения и главное… его
оружие – это его глаза, взгляд, если хочешь, от которого все твое тело словно пронизывает
электрический ток. Ты ведь понимаешь, о чем я? – промурлыкал Кори, явно все еще опьяненный
маленькой победой. Но победили вы в битве, а сможете ли выйти победителями из войны?
Почему-то в глубине души у Лео всегда таилось пусть и еле различимое, но все же сомнение на
этот счет. Кори был слишком самоуверен, а значит, не сталкивался с Фелини лично. Иначе бы он
не верил в свою победу так легко. И все же… если он не общался с Тери напрямую, что же тогда он
имел против него? И почему? Лео об этом оповещен не был. Кори сам его отыскал, сам
предложил этот дерзкий план. Тогда он сказал, что нуждается в Лео, а в этом парень нуждался как
ни в чем другом. Да, именно, Лео был нужен тот, кому бы был нужен он сам. Поэтому он не
задумываясь согласился на предложение Кори. Но если говорить начистоту, к Фелини особой
ненависти Лео не испытывал. Интерес. Восхищение. Желание узнать его ближе. Безусловно. А
ненависть? Нет, наверное, для Лео это было слишком простой эмоцией. И все же он мастерски
подыгрывал Кори и уверял его, что Да, Фелини он ненавидит и желает причинить ему боль.
— Понимаю… — наконец, кивнул Лео.
«Понимаю куда лучше тебя» — подумал он, но вслух сказать не решился.
— Но сможет ли он так же холодно смотреть на тебя и так играть словами, когда от каждой
невинно брошенной им фразы будет зависеть жизнь его матери? Аха-ха-ха! Вот именно! Слова
будут застревать в его горле. Мы лишим его главного оружия, и он падет перед нами, моля о
пощаде! – воскликнул Кори, вскакивая на ноги, хватая со стола кружку с кофе и начиная с ней
вальсировать, — Мы увидим его слезы! А затем…
«Глупость» — продолжал размышления Лео, равнодушно наблюдая за своим напарником, — «Его
оружие вовсе не слова… его оружие – интеллект, иной взгляд на все, начиная от жизни и
заканчивая оценкой ценностей, непредсказуемость. Он просто другой. И всегда останется Другим,
независимо от того, в какую ситуацию попадет. Почему? Потому что он тот, кто он есть, и
изменить это не сможет даже он сам. Слезы? Чтобы увидеть его слезы, достаточно было
испортить ему материнскую плату или, может, случайно столкнувшись с ним, обронить его
мороженное. Вот тебе и слезы. А в такой ситуации… он не будет плакать… он будет смеяться нам в
лицо и…»
— Лео-Лео-Лео, что за кислая мина! Победа уже в наших руках! – не успокаивался тем временем
Кори.
— Не спеши… ты видел этот сайт? – Лео нажал на пару сенсорных клавиш, и перед глазами двух
парней развернулось окно нового сайта.
— «Лисий след»? Какая глупость… — хмыкнул Кори, — они действительно уверены, что смогут
написать антидот к ПКО-вирусу? Но ты ведь понимаешь, что это невозможно… Не-Воз-Мож-Но!
Потому что…
— Молчи… — оборвал напарника Лео.
— Ой, да ладно тебе, здесь нас никто не услышит!
— Я сказал, замолчи! – прорычал Лео, — и у стен есть уши, — предупредил он и вновь повернулся
к сайту, — Пусть они не смогут написать антидот. Но они могут пойти и по другому пути.
— Ха! Думаешь, они решатся?
— Несомненно, — поспешно кивнул Лео.
— Что ж… Ну-ка отойди, — Кори грубо отпихнул стул на колесиках вместе с Лео от компьютера, —
Установить связь с Дайси, — приказал он. Развернулся голографический черный экран, пошли
долгие гудки.
— Что ты делаешь?
— А разве незаметно? Хочу нанять охрану.
— Но у меня есть Аш!
— Аш явно мало для твоего покоя, — ухмыльнулся Кори и, прежде чем Лео попытался что-то
возразить, голографический экран мигнул и на нем появился уставший профессор.
— После взлома моих андроидов вы еще смеете мне звонить? – с ходу зарычал он.
— Оу… не злитесь, у меня для вас предложение, от которого вы не сможете отказаться!
****
Эллити ушла. Ушла шумно, умудрившись собрать с собой в больницу не только мамину одежду,
ее кружку и тапочки, но зачем-то захватив с собой еще и ее украшения, сковороду, маленькую
плитку, зажигалку, запас шоколадок и еды быстрого приготовления, сачок и мистера Пигги –
большую розовую свинью, которая громко хрюкала каждый раз, когда кто-нибудь нажимал ей на
пятачок. На мой вопрос, на кой ей все это, Эллити многозначительно посмотрела на меня,
натягивая на себя дождевик и прицепляя к поясу зонтик, на голову водружая панамку и обувая
кеды и калоши:
— Это на тот случай, если ты не успеешь расправиться с ПКО-вирусом за сегодня, — заявила она.
— Ты что, собираешься жить у больницы? – нет, мысль бредовая, но если вспомнить, что Эллити
Моя сестра, то ее идея становилась не такой уж и абсурдной. Эллити в ответ лишь пожала
плечами и захлопнула входную дверь перед моим носом. Что ж, ее решимости я мог лишь
позавидовать.
Проводив сестру, я вернулся на кухню и уселся напротив Зуо. Он в это время с помощью ложки
вырисовывал на тарелке надпись из каши «Сдохни».
— Ух ты… круто получается! – прокомментировал я, из-за чего желто-зеленые глаза уставились на
меня и затем, не мигая, изучали меня пару минут.
— Да! – наконец выдавил я из себя в ответ на столь пристальный взгляд, — я знаю, что титул
«Мисс унитаз 2231» должен был принадлежать мне с моей-то неповторимой красотой, — широко
улыбнулся я. Зуо по-прежнему молчал и просто смотрел на меня. Да что такое? Под таким
пристальным взглядом мне становится не по себе. Меня словно раздевают. И раскладывают мои
органы по коробочкам.
— Что? – наконец не выдержал я немого прессинга. Зуо в ответ ухмыльнулся, уперся одним
локтем в стол и положил на руку подбородок:
— Вчера я сделал с тобой нечто страшное, а сегодня ты так спокойно со мной разговариваешь,
словно ничего не произошло, — наконец заговорил он.
— Ну и что? – в тон сэмпаю задал я ему вопрос.
— Тебе все равно, кто тебя трахает и как грубо?
О-о-о… начинается…
— Это не так.
— Тогда как? – Зуо поднялся со стула, перегнулся через стол и, схватив меня за подбородок,
нагнулся ко мне так близко, что я ощутил его дыхание.
— Ты задаешь мне эти вопросы, желая разобраться в моих чувствах? Или в своих?
Зуо нахмурился, отпустил мой подбородок, плюхнулся обратно на стул и отвернулся от меня. Не
понравилось то, что я сказал? Значит, я близок к истине.
— Если тебе так интересно, Зуо, в действительности я совсем не в восторге от того, что меня кто-то
пялит в задницу. Нет, не спорю, это приятно, Но я как-то никогда не мечтал о том, что мне в жопу
кто-либо будет запихивать член. Понимаешь, о чем я сейчас говорю? – приподнял я брови. Зуо все
еще не смотрел на меня.
— Я говорю о том, что пусть я худой и смазливый, но что еще ожидать? Мне пятнадцать. Я
подросток. Но когда-нибудь стану мужчиной. И во мне присутствует потребность Обладать, а не
Отдаваться. Да, и не смотри на меня так. Да, я хочу быть сверху. Да, я хочу доминировать. И в
сексе, и в отношениях. Хоть бы и над тобой!
Зуо передернуло, и он начал прожигать меня таким взглядом, что мне искренне захотелось
заткнуться, но раз уж я начал, надо было и закончить.
— Но я признаю твою силу. И мое отношение к твоим поступкам так же напрямую связано именно
с ней. Я прекрасно осознаю, какой ты человек и на что способен. Если ты и принц, то лишь
внешне. А все остальное, что в тебе таится, с данным понятием никак не вяжется. И как ты мог
понять, как бы больно ты мне не сделал, того факта, что я люблю тебя, это не изменит. Как не
изменит и моего отношения к боли. К тому же… я прекрасно понимаю, для Чего ты это сделал. И, в
какой-то степени, я даже благодарен тебе. Потому что, если бы не ты, возможно, сейчас меня уже
и в живых бы не было, — продолжал я, — Вот только… в следующий раз, Зуо, если захочешь меня
успокоить, будь добр, поведи себя как все нормальные любовники. Обними меня что ли, поцелуй
или, я не знаю, что там еще делают…
— Обойдешься, — недовольно фыркнул Зуо.
— Вот так всегда… — протянул я, — А где же цветочки, конфетки, ухаживания? А? Может начнешь
называть меня своим зайкой? Или котенком? Любимым? Ангелочком?
— Я щас тебе в голову сахарницей кину!
— Хм… такое выражение любви тоже обладает неким шармом, — согласился я, — но, думаю, не
стоит, — поспешно добавил я, увидев, что сэмпай действительно тянется к сахарнице.
— Сейчас не время обсуждать подобную чушь, — прошипел сэмпай, вставая из-за стола.
— Ты первый начал, — пожал я плечами.
— Поднимай свою жопу и за мной, — проигнорировав мои слова, позвал меня Зуо.
— Можно подумать, я еще какую-то жопу, кроме своей, поднять могу… — проворчал я, аккуратно
вставая со своего места. Благо далеко идти не пришлось. Зуо по-хозяйски уселся за мой
компьютер, активировал облегченную версию виртуалии и уже через мгновение по всей моей
комнате летали голографические ярлыки, а прямо перед нами развернулось рыже-серое окно
какого-то сайта.
— «Лисий след»? Че за хрень? – удивился я.
— Сайт, на котором собирают хакеров, которые готовы помочь написать антидот к ПКО-вирусу.
— Ого! Круто! Этот сайт, случаем, не Док создал? – сразу догадался я.
— Он, — кивнул Зуо, — но сейчас сайт принадлежит мне, — добавил он.
— Ты… отнял его сайт? Зачем?
— Чтобы возглавить его, естественно… думаешь, эти идиоты что-либо смыслят в стратегии? Что
они вообще планировали сделать? Собраться толпой и с бухты-барахты написать какую-то
неработающую хуйню, а позже всем и каждому рассказывать, как они старались и тужились, но
ПКО-вирус оказался сильнее?
— Ты говоришь так, словно ты сам знаешь, с чего начать, — ехидно заметил я.
— Не знаю, — спокойно ответил Зуо, — но что-нибудь придумаю, — при этом сэмпай выглядел
настолько уверенным в своих словах, что я и сам не нашел причин не верить сэмпаю, — И для
начала на этом сайте должен зарегистрироваться Великий Лис, — с сарказмом провозгласил Зуо.
— Кто? – невозмутимо переспросил я.
— Дед пихто! – огрызнулся Зуо.
— Не знаю таких, — пожал я плечами.
— Гр-р-р! – прошипел сэмпай и, наверное, вслед за этим рычанием последовал бы отборный мат,
когда в верхнем углу окошка внезапно мигнул значок письма. Зуо прислали личное сообщение.
Сэмпай, не задумываясь, нажал на мигающую иконку и поверх окна сайта развернулось чье-то
послание:
«Приветствую тебя, модератор Лисьего Следа. Без лишних слов хочу сообщить тебе, что твои
потуги по сбору хакеров для написания антивируса для ПКО никчемны и безрезультатны. Ты не
знаешь одного небольшого нюанса на счет ПКО-вируса. Я могу поделиться с тобой информацией.
Но не в виртуалии. Встречаемся через час в Холтенхолл, комната 666.
С уважением,
Аноним.»
Прочитав письмо, Зуо выдал длинное «Хм» и почесал подбородок.
— Нюанс, о котором мы не знаем… — тем временем взялся за размышления и я, — Что бы это
могло быть?
— То, что ПКО не прост, было ясно с самого начала, — согласился Зуо.
— Но данное приглашение похоже на ловушку, — продолжал рассуждать я.
Тут иконка нового сообщения замигала вновь, после чего Зуо открыл еще одно письмо:
«Это не ловушка!
С уважением,
Аноним.»
— Ну раз он говорит, что не ловушка… — протянул я.
— Кретин какой-то… — нахмурился сэмпай, — наверняка, какой-нибудь фанатик… но проверить
все же стоит, — добавил он.
****
Как и в любом другом городе, в Тосаме были свои достопримечательности. Причем
достопримечательности Тосама в прошлом принадлежали не только этому городу, но и
некоторым городам, уже исчезнувшим с лица Земли. Дело в том, что после Третьей Мировой
Войны многие добровольцы-археологи, облачившись в противорадиационные костюмы,
блуждали по столицам стран, которых на планете больше не существовало, искали различного
рода памятники, картины, предметы прошлого. И для этих предметов во всех сорока четырех
городах были созданы особые зоны старины, в которые свозилось подобное добро, подобно
мусору на свалку. Хотя сравнение, наверное, слегка грубовато, ведь все предметы красиво
расставляли по своим местам и тщательно за ними ухаживали. Но лично у меня, когда я побывал в
зоне Тосамской старины в первый раз, ассоциации были именно с помойкой. Естественно, эта
зона была предназначена в большей степени для туристов, поэтому в ней была настоящая тьма
кафешек, ресторанов, казино и детских садиков, в которые любящие родители могли скинуть свое
чадо, прежде чем пойти любоваться мировыми достопримечательностями. Были в этой зоне и
гостиницы. Целая тьма гостиниц, обслуживание которых варьировалось от одной звезды, где по
комнатам бегали тараканы, а туалет вполне мог быть пусть не на улице, но в комфортабельном
ведре, до шести звезд, предоставляющих янтарные комнаты, золотые унитазы и брильянтовые
ванны.
ХолтенХолл – место, в которое пригласили Зуо, держало за собой одну звезду, а значит, являлось
местом не особенно приличным. До того, как приехать к нему, мы с Зуо подъехали к одному из
ларьков с детскими масками. Зуо взял красную маску демона, которая была до того уродливой,
что если бы я ночью проснулся и увидел подобную рожу, наверное, сразу бы свихнулся. Я же
выбирал маску куда дольше:
— А может, это? – я напялил на себя маску, изображающую лицо кавайной анимешной девочки.
Зуо перекосило.
— Не нравится? – удивился я, — ну а как насчет этого? – я натянул белую вытянутую маску одного
киношного убийцы, с которым за три столетия было снято более ста фильмов.
— Мы идем не на маскарад! – прорычал в ответ Зуо, явно стараясь держать себя в руках. Неужели
он до сих пор чувствовал некую вину за то, что вчера сделал со мной? М-м-м-м… надо бы
обязательно этим воспользоваться!
— А…. то есть маску, которую на себя натянул ты, носят сугубо на бизнес-встречи? – фыркнул я,
вешая белую маску обратно на стенд и почесывая затылок, в размышлениях какой же сделать
выбор.
— Бери эту, и пошли, — прорычал Зуо, снял со стенда оранжевую маску и, не давая мне
возможности разглядеть ее, натянул мне маску на лицо. Говорят, раньше маски держались просто
на резиночках и были из не особенно пластичных материалов. Сейчас маски держались на
скрытых липучках и, когда человек надевал маску на лицо, она частично принимала черты его
лица. Дабы узнать, что же за маску надел на меня Зуо, я подошел к зеркалу и на секунду
вздрогнул. Из зеркала на меня смотрел Лис.
— Харэ собой любоваться, шевели корявками, — слегка толкнул меня в спину Зуо, тем самым
показывая мне, что я должен следовать за ним.
— Угу… — пробормотал я, в последний раз вглядываясь в зеркало.
От палатки, где мы приобрели маски, до ХолтенХолл мы добрались всего за пару минут. Зуо не
стал оставлять мотоцикл прямо перед гостиницей, ибо это обязательно привлекло бы ненужное
внимание. Хотя два придурка в дебильных масках наверняка тоже не остались без внимания.
Гостиница располагалась в маленьком четырехэтажном домике. И хотя снаружи она выглядела на
удивление опрятно для одной-то звезды, внутри она свою звезду, а точнее ее одиночество,
оправдывала с лихвой. Начнем с того, что когда я потянул на себя входную дверь, дверная ручка
отвалилась, я по инерции полетел в противоположную от двери сторону и врезался в столб. Зуо
мужественно пронаблюдал все это, затем подошел к двери и слегка толкнул ее.
— Дебил… — холодно бросил сэмпай в мою строну и прошел внутрь.
— А мне, между прочим, было Очень больно! – завопил я, потирая затылок, которым и ударился о
столб, — А ты Придурок! – нет, ну сэмпай реально придурок. Меня тут ломает от боли, возможно,
у меня даже сотрясение мозга! А он лишь обзывается.
— Пошевеливайся, гавно! – послышалось в ответ на мои вопли, после чего из-за двери вылетел
кусок пола и попал мне прямо в лоб, — А это тебе за твой длинный язык.
— А у тебя длинный хуй, можно, я тоже в тебя за это что-нибудь кину? – пробормотал я, потирая
еще одно ушибленное место, — теперь у меня болит голова, — все еще бубнил я, входя в обитель
гостиницы с одной звездой. И знаете, я как-то сразу проникся атмосферой данного места,
наступив на большую мокрицу и чуть ли не упав в обморок от ударившего в нос запаха пыли и
затхлости.
— Еще один посетитель! – зазвенел у меня в ушах ужасающий фальцет, — как мы сегодня
популярны! Лак-ки! – навстречу мне и Зуо выбежала тощая палка, увешанная несколькими нитями
бус и радужными брелками. Не сразу в этом создании я разглядел особь мужского пола,
принадлежащую роду человеческому.
— Хотите заказать номер? Вам номер для молодоженов? Знаете, именно для молодоженов у нас
сегодня скидки! – щебетала особь мужского пола, листая засаленную тетрадь и суетясь у своей
стойки.
— У нас встреча в номере 666, — проигнорировав вопли портье, – а это, видимо, был именно он, –
тихо проговорил Зуо, при этом как-то странно изменив голос, из-за чего я бы лично подумал, что
со мной разговаривает мужчина лет сорока.
— Ах вот оно что…— как-то сразу сник портье, — что ж я вас провожу, голубки, — вздохнул
парень.
— Еще раз назовешь нас голубками, и я подвешу тебя за яйца над твоей ебучей гостиницей, —
добродушно пообещал Зуо, и портье сник окончательно.
У меня же в то время возник один резонный вопрос, откуда в маленьком четырехэтажном домике
666 квартир? Как они могли уместить в себе столько номеров? А оказалось все куда проще.
Хозяин гостиницы, видимо, просто любил двойные и тройные цифры, будь то 33, 77 или 999. И все
комнаты гостиницы числились под подобными номерами. Комната 666 располагалась на втором
этаже, но чтобы до нее добраться, нам пришлось пройти чуть ли не огонь, воду и медные трубы.
Просто лестница на второй этаж была настолько крутой и дряхлой, а от каждого сделанного нами
движения еще и шаталась, что продвижение по ней можно было сравнить с покорением
Эльбруса.
— Ступайте лишь туда, куда и я, — сказал нам портье и начал ловко карабкаться по лестнице. Зуо
последовал за ним. Но я ни за скоростью портье, ни, тем более, за скоростью сэмпая не поспевал,
а запомнить, куда они только что наступали, я не мог, поэтому на третьей ступеньке я провалился
левой ногой до колена, при этом пересравшись так, словно это было мое последнее лестничное
восхождение в жизни.
— А за дырку придется заплатить, — предупредило тощее человечино.
— Это вам придется заплатить за моральный ущерб! Мне! – взвился я, вытаскивая ногу из дыры и
героически продвигаясь дальше.
— Не ной, насекомое, — это типа поддержка была такая? Спасибо тебе, Зуо. Низкий поклон! Не
знаю, что бы я и делал без тебя и твоего плеча, на которое я всегда могу опереться, чтоб тебя!!!
Хотя иногда у меня закрадываются подозрения, что единственное, на что я могу у Зуо опираться,
это на его член, причем своим самым азартным местом. На этом карьера сэмпая в качестве опоры
заканчивалась.
На второй этаж я забрался с горем пополам. Как ни странно, но Зуо меня даже подождал. Но не
успели мы сделать и шага, как по серому, тонущему в пыльном полумраке коридору пробежало
какое-то странное чудовище с шаром волос вместо головы, врезалось в портье и заверещало:
— Шо это тут происходит! – орал комок, который оказался пушистой седой шевелюрой и крайне
густой бородой, — это шо тут, я спрашиваю, твориться! – не успокаивался щуплый тощий
старичок, брызгая слюной, поднял клюшку и начал очень слабо, но старательно лупить ею портье.
— Сколько раз я говорил тебе не впускать в мою гостиницу этих гомосеков! А они опять там творят
всякие непотребности за моей стеной! – ткнул старик клюшкой в глубину коридора, — Сколько
раз…! – старик хотел продолжить орать, но его прервал сухой кашель.
— Хозяин, прекратите! – зашипел в ответ портье, — Сколько Вам Повторять, что такого понятия,
как гомосеки, уже давно не…
— Молчать! – проорал старик, — Вы! – он ткнул клюшкой в мою сторону, — знаете, кто такие
гомосеки?
— Э-э-э… — промычал я.
— Нет? Конечно… такие юные создания, вы же еще совсем дети! – продолжал старик, решив, что я
ребенок, видимо из-за маски. Хотя с какой стороны ни погляди, Зуо на ребенка тянул с натяжкой.
— Вы еще слишком молоды и не знаете о гомосеках! Я вам расскажу!
— Хозяин, пожалуйста, не надо! – пытался сдержать благородные порывы старика разъяснить
нам, невинным овечкам, какие опасности таятся в этой суровой жизни, но бородач уже не мог
остановиться.
— Они! Виновники Третьей Мировой войны, понижения численности населения и…
— Глобального потепления? – с готовностью подсказал я.
— Именно! – воодушевился старик, видимо увидев во мне человека, который его поймет, —
Гомосеки! Вся вина за разрушение этого мира на их плечах!
— Но что же они такое сделали? – я активно поддерживал разговор со стариком, зля этим как Зуо,
так и портье.
— Они сношаются с особями своего пола! – провозгласил старик и снова начал размахивать
клюшкой.
— Я же… сказал… да не вырывайтесь вы! Я же сказал что в наше время… правила другие! – пыхтел
портье, пытаясь оттащить старика в комнату, из которой он выбежал, — пожалуйста, идите за
мной! Вам нужен… нужен отдых!
— Сношаются с особями своего пола… — повторил я, — то есть мужики спят с мужиками? – ахнул
я, — сэмпай, вы представляете? Вы представляете этот кошмар?! – воскликнул я, пялясь на Зуо,
которого уже откровенно трясло от гнева.
— Не представляю… — сквозь зубы процедил Зуо.
— Но как же они это делают? – продолжал я.
— В жопу! Они трахают своих жертв прямо в жопы!
— В жопы? – снова ахнул я, — Сэмпай, представляете? Прямо в жопы! – выразительно взглянул я
на Зуо.
— Старик! Черт тебя подери! – портье наконец не выдержал, водрузил старика себе на плечо и
силком затащил его в комнату, — Комната 666 прямо по коридору! – кинул он нам и захлопнул за
собой дверь комнаты. За стеной еще продолжалась возня и вопли старика о проклятых гомосеках,
а мы направились к нужной комнате. Точнее, к ней направился Зуо, а я первые пару минут валялся
на полу, корчась от Внезапной боли в животе. Я вот не пойму, неужели сэмпай так неравнодушен
к моему животу? Или в него бить больнее?
— Поднимайся! – прошипел Зуо, встав перед нужной дверью, и я, тихо застонав, поднялся на
трясущиеся ноги и доковылял до сэмпая.
Комната 666. Стоя напротив этой обшарпанной, потрескавшейся от старости и заплесневевшей
двери, складывалось впечатление, что мы с Зуо герои какого-то ужастика, которые, шагнув
навстречу неизвестному, уже никогда не вернутся обратно!
— А вдруг это дверь в саму преисподнюю, — предположил я вслух, на что Зуо издал что-то вроде
смешка и постучал в дверь.
— Открыто, входите, — донесся до нас электронный голос. Зуо без тени сомнения открыл дверь и
зашел внутрь. Я поспешил за ним на тот случай, если сэмпаю внезапно понадобится помощь! Моя
помощь! Самому смешно…
Оказались мы в маленькой комнатушке, в которой едва умещались одноместная кровать, стол и
стул. В комнате были занавешены окна, из-за чего разглядеть в ней что-то, кроме силуэтов,
возможности не было. У окна стоял некто в темном балахоне и накинутом на голову капюшоне.
«Секта? Сатанисты? Фанаты Зуо?» — начал я мысленно перебирать возможные варианты.
— Локи, если не ошибаюсь, — подал голос человек-балахон.
— Он самый, — грубым голосом ответил Зуо, — вы хотели поделиться какой-то информацией о
ПКО-вирусе? – продолжил сэмпай. При этом стоял он прямо напротив двери, а одна его рука была
чуть заведена за спину, явно готовая в любой момент выхватить из-за пояса пистолет и пустить
нашему странному собеседнику пулю в лоб.
— Именно… — кивнул капюшон, — но данную информацию произносить вслух опасно, —
предупредил он, делая шаг к столу, — Вот то, что вам нужно, — некто извлек из глубокого
кармана своего балахона письмо и положил его на пыльный стол, затем вновь отошел к окну. Зуо
медленно подошел к столу, взял с него письмо, прощупал, видимо проверяя, нет ли там чего-то
опасного, а затем засунул его в задний карман джинсов.
— Надеюсь, ваша информация поможет нам, — сухо бросил Зуо, выходя из комнаты.
— Я тоже на это надеюсь, — спокойно кивнула фигура и повернулась к окну. Интересно, почему
же этот незнакомец показался мне таким знакомым?
****
Гости Ника ушли, но парень еще какое-то время не снимал своего балахона, представляя себя
персонажем какой-нибудь приключенческой фантастической книги, в которой в богом забытом
городке происходит встреча двух различных рас, передающих друг другу какую-то важную
информацию.
— Но это не книга… это всего лишь жизнь… — выдохнул он, наконец, и направился к выходу.
Данная информация была не последним, чем он собирался помочь в войне с ПКО-вирусом.

Седьмой круг Ада: 67. Три медных монеты

Мой вдох как четыре огромных планеты,

А выдох – всемирный потоп бытия.
Мой выбор решают три медных монеты,
Орел или решка — не лгут никогда.
Монеты просты, не кричат и не помнят,
И им наплевать, буду жив я иль мертв.
Три медных монеты, не зная пощады,
Свободу и смерть выбирают без слов.
«О, как ты наивен!» — мне шепчут на ухо.
«О, как же ты прост!» — мне твердят без конца.
Простые созданья, гниющие в страхе.
Заблудшие души, для них я — еда.
Стремятся не к правде, а к лести и славе,
Не смея и шага ступить без кивка.
Их жажда свободы и страх перед нею
Порою выводят меня из себя.
И все, как один, мне твердят, что же делать.
Советы глупцов хуже пули в висок.
Пытаясь свести меня к старым канонам,
Мечтают увидеть меня у их ног.
Они закрывают глаза мне и уши,
Со знанием дела искусно мне врут.
Мне страшно быть с ними, пугают их души
И рядом я с ними – сгнивающий труп.
И лишь три монеты спасают от скуки,
Они мне шепнут, когда стоит уйти.
Орел или решка, шаг вниз или снова
Блуждания в поисках иного пути.

— А-а-а! Это невыносимо! – воскликнул мальчик, резко садясь на корточки прямо перед витриной
магазина и хватаясь за свою маленькую головку.
— Что-то не так? – обеспокоенно поинтересовался Джон, в этот самый момент подходя к малышу
с двумя бумажными стаканчиками с молочным коктейлем и один из них протягивая Тери. Джон
впервые за долгое время вышел на улицу и был безмерно удивлен тому, насколько изменился
мир вокруг, сколько интересного в нем появилось, и сколько вещей безвозвратно кануло в лету.
— Не могу выбрать! – захныкал в ответ мальчик, вновь выпрямляясь, забирая один стаканчик из
рук парня и кивая в сторону прозрачной блестящей на солнце витрины магазина игрушек, за
которой покоились самые новые модели фигурок. — У меня денег лишь на одну фигурку, вот я и
думаю: купить Черного Вайдера из «Черного Вайдера» или Зеленого Мыша из «Зеленого
Мыша»?! А может… может, даже Воинственную Валькирию из…
— «Воинственной Валькирии»? – предположил Джон.
— Ты тоже ее смотрел?! – засветился от счастья Тери, — Хотя чему я удивляюсь? Еще бы! Пусть это
шоу и считается детским, наверняка втайне от всех все взрослые специально встают в выходные в
семь утра, чтобы посмотреть новую серию Валькирии! Я так и делаю! А ты?
— Эм… ну… я… это… — почесал Джон затылок, не зная, что и ответить. Детские шоу он раньше не
смотрел и никогда бы не променял несколько лишних часов сна на лицезрение девушки не
первой свежести, скачущей по пенопластовым горам в картонных доспехах.
— Раз ты смотрел Валькирию, ты не мог не смотреть Зеленого Мыша! Ведь между этими двумя
шоу есть связь! Точнее, Зеленый Мыш влюблен в Валькирию! А еще было несколько совместных
серий с участием Черного Вайдера, а значит, и его ты тоже видел! – тем временем рассуждал
Тери, — значит, ты как никто другой сможешь мне помочь в выборе!
Джон как-то сразу побледнел, понятия не имея, кто такие перечисленные мальчиком супер-герои,
а значит, не зная, на что опираться при выборе.
— Ну-у… может, Воинственную Валькирию? – предположил он, ткнув пальцем в небо.
— Почему это ее? – удивился в ответ мальчик.
— Эм… грудь большая? – нервно усмехнулся парень.
— М-м-м… — Тери в задумчивости почесал подбородок, — Сиськи у нее, конечно, неплохие, — со
знанием дела заявил он, — а еще у нее хлыст и сабля с волшебным камнем, в котором живет
белый тигр Вульвирариномак…
— Вульвар… че?
— Но у нее есть одна слабость. Она постоянно ест. Нет, ну ты прикинь? Постоянно! Чуть что – и
начинается! Как она все еще тигра своего не захомячила, удивляюсь! Ладно сейчас на ее фигуре
это не отображается, а затем, прикинь, какая у нее будет задница?!
— Может тогда Зеленого Мыша? – сделал Джон вторую попытку.
— А он почему? – видимо малышу надо было не просто ткнуть пальцем в одного из героев, но и
обязательно объяснить свой выбор, на что парень, за неимением нужной информации, был не
способен.
— Потому что… зеленый? – выдавил из себя Джон до ужаса глупый довод.
— То что он зеленый и источает микрофасфальтнитровые гамма-лучи, действительно круто! –
согласился Тери, — но он слаб перед ртутью и боится детей! – продолжал рассуждать мальчик, то
и дело дергая седую прядку, что появилась в его челке совсем недавно, — Хотя он круче
Валькирии и добрее Вайдера, это да.
— Значит, никого, кроме Черного Вайдера, не остается?
— Хм… Черный Вайдер крут, но он – черная лошадка, да и не доверяю я ему. Из всех супер-героев
он самый жестокий и порой преступает закон. В последней серии он даже украл пачку сигарет,
представляешь?! – возмущению малыша не было предела.
— Тогда… — Джон хотел вновь предложить Воинственную Валькирию, но вовремя понял, что в
этом случае они с малышом попадут в настоящий замкнутый круг, — Хорошо, давай сделаем так,
— с этими словами Джон вытащил из кармана три большие потертые медные монетки. Монетки
были настоящим достоянием истории, потому что сейчас такого понятия как «Рубль», что
числилось на монетах, не существовало вовсе, ибо была единая мировая валюта. Не говоря уже о
том, что 90% денег были электронными, а оставшиеся 10% являлись бумажными деньгами.
Монеты же больше не выпускались.
Три медные монеты времен Петра I передались Джону от дедушки. Тот еще тогда заявил, что если
его внук продаст их, то наверняка разбогатеет. Вот только Джон так и не решился претворить
дедушкин план в реальность, ибо в монетах нашел одну «маленькую» неточность.
— Монетки! – обрадовался малыш, — но они какие-то странные. У меня дома есть несколько, но
они меньше и не такие тяжелые, — заявил он, беря одну монету из рук Джона и начиная ее
подбрасывать в воздух и тут же ловить.
— Это не простые монеты, — тем временем начал рассказ Джон, — они волшебные.
— Волшебные? – удивился мальчик.
— Да, они могут подсказать тебе, как поступать в ситуации, когда сам ты решение принять не
можешь.
— Да? И как же?
— А вот как, — с этими словами Джон подкинул монетку, поймал ее на лету, сжал в кулаке и
протянул его Тери, — орел – Зеленый Мыш, решка – Черный Вайдер, согласен?
— Ага, — не задумываясь, кивнул мальчик, в нетерпении смотря на кулак Джона. Пальцы парня
разомкнулись, давая возможность Джону и мальчику увидеть, что же выпало на монетке.
— Орел… значит Зеленый Мыш… — пробормотал Тери, — Фух! Хорошо! А то Вайдер все-таки
слишком мерзкий тип! Но у нас еще осталась Валькирия.
— Теперь сравним Валькирию с Зеленым Мышом таким же образом, — Джон вновь подкинул
монетку, — Орел – Зеленый Мыш, Решка – Воинственная Валькирия.
Когда Джонни разжал кулак, на Тери вновь смотрел орел.
— Зеленый Мыш! Ура! Его я и хотел! Просто решиться не мог! – воскликнул малыш.
«Я знаю, — улыбнулся мысленно Джон, — почти каждый человек в глубине души делает выбор в
ту самую секунду, когда этот самый выбор перед ним ставят. Но из-за лишних мыслей тут же у
человека появляются сомнения, из-за которых в конце концов он может изменить своему выбору.
А эти монеты всегда напомнят тебе о том, чего ты хочешь в действительности».
****
Вы знаете, что структура мироздания куда проще, чем может показаться на первый взгляд? Нет,
правда. Есть три вида гениев. И триста тридцать три вида идиотов. Пожалуй, поделать с этим уже
ничего нельзя, но так даже проще. Быть идиотом проще, я вам говорю. Примером могут служить
те же крысы. Вы знаете, что если посадить часть крыс в коробку, между ними тут же определится
иерархия: выделятся лидеры, одиночки и, наконец, отбросы. Отбросов всегда больше всех. И как
вы думаете, кому в этой ситуации живется сложнее всего? Кто испытывает постоянный стресс и
умирает молодым? Верно, лидеры! Одинокие лидеры, которым приходится управлять
быдлокрысами. И ведь дело не только в управлении, но и в борьбе за власть между лидерами.
Лидер всегда один! Он не потерпит конкуренции и помощи у другого лидера не попросит,
поэтому-то у них и идет борьба за власть, ведь на сотни быдлокрыс достаточно одной крысы
лидера. То есть лидеры друг друга истребляют, когда как быдло, наоборот, собираются в кучки.
Им драться друг с другом смысла нет. Нет, что вы! Дабы противостоять лидеру и в определенный
момент сотворить что-то вроде дворцового переворота, они кучкуются, поедая отбросы и плетя
настоящие интриги против лидера: того, кто спас их, кто привел их к лучшей жизни. А то, что они
при этом остались отбросами, чья вина?
Самое интересное, что если из каждой коробки вытащить лидеров и засунуть их в отдельную, то и
среди них выделятся отбросы, одиночки и все те же более властные лидеры. По идее, внутри
каждого лидера сидит такой же отброс: вся суть в том, чтобы этого отброса держать в узде и не
давать завладеть собой желанию послать к чертям весь нервотреп и просто сесть поедать отбросы
рядом с такими же как ты, без нервов, без беспокойств – просто сиди и жуй свое тухлое мясо.
Кстати о крысах, есть еще один очень интересный факт. Например, если на корабле хотели
избавиться от крыс, тогда в большой бочке закрывали несколько крыс, а через пару дней
открывали ее. От голода крысы начинали поедать друг друга, пока не оставалась одна
единственная крысоедка. Ее выпускали, и она поедала, сжирала сородичей. А в Третью Мировую
примерно три процента жертв погибли вовсе не от мин, бомб или пуль, а попросту были съедены
крысами и…
— Молодой человек! Чем это вы занимаетесь?! – неприятно высокий голос заставил меня
вздрогнуть и оглянуться. Прямо надо мной нависала низенькая толстая тетка с очень пухлыми
губами, вымазанными красной помадой, с подведенными какой-то зеленой дрянью глазами и с
ноздрями, из которых торчали темные волоски. Последнему я успел позавидовать.
— Я? Ну… просвещаю детей по поводу таких милых зверушек, как крысы, — пожал я плечами,
кивая на группу пятилетних деток, что сидели полукругом передо мной. Прямо сейчас некоторые
из них плакали или были на грани этого.
— Как вы можете рассказывать им столь жестокие вещи! – женщина негодовала. Ха! Вы мне
лучше скажите, как можно оставить маленьких деток без присмотра и пойти флиртовать с
молоденьким барменом, который, увидев вас, вздрогнул и попытался спрятаться под барную
стойку, но не успел?
После того, как мы получили странное письмо от незнакомца в дурацком балахоне, у нас с Зуо
возникло естественное желание тут же это письмо прочитать, НО если там крылась какая-то до
ужаса тайная информация, читать ее посреди улицы было, как минимум, неразумно. Мы
нуждались в каком-нибудь укромном месте, и Зуо хотел уже вернутся в квартиру Яна, когда я
увидел Его! Детское кафе – «Нервный жираф». Так как мы находились в зоне отдыха, подобных
кафешек здесь было уйма, но ни одно из них не называлось столь пикантно. К тому же козырек,
под которым располагались столики, да и сами столы и стулья все как один были желто-
оранжевые и усыпаны коричневыми пятнами. Настоящий восторг!
Конечно же, Зуо – истинный ценитель как ломки людей, так и любящий поломаться сам, тут же
заявил, что ноги его в этом кафе не будет. Но пора бы было сэмпаю смириться с тем фактом, что
пусть я могу уговорить человека не на все, но на многое. Пятнадцать минут я с Зуо не
разговаривал. Только скулил, как это делают щенки, и так внимательно-внимательно заглядывал
сэмпаю в глаза. Когда же Зуо раздраженно отворачивался от меня, я быстренько слюнявил
пальцы, затем тер ими глаза, тем самым создавая эффект мокрых, а значит, очень жалобных глаз,
и снова любым способом пытался вновь заглянуть в глаза сэмпаю. Конечно же, такого напора
жалости долго терпеть Зуо не смог и еще через пару минут мы уже сидели на пятнистых стульях за
пятнистыми столами.
— Что будете заказывать? – тут же подлетела худая как палка, двухметровая официантка-жирафа.
Я заказал жирафий коктейль и пятнистое мороженое, Зуо почему-то что-либо заказывать
отказался.
— На диете? – деловито осведомился я. Сэмпай в ответ показал мне средний палец и все свое
внимание переключил на письмо. По идее, письмо было интересно и мне, но в этот момент я и
увидел с десяток малышей во главе с толстушкой-губошлепкой. У одного из малышей в руках
была новая модель Черного Вайдера XRF 48, которая являлась очень редкой моделью, и я,
естественно, забыв и о коктейле, и о письме, подбежал к малышу и попросил сфотографироваться
с его Вайдером. Не обращая внимания на странные взгляды других посетителей кафе, я сделал
себе и Вайдеру настоящую мини-фотосесию, затем отдал игрушку малышу и хотел, было,
вернуться к Зуо, когда заметил в детских глазах тот блеск, который мне и был нужен. Они хотели
услышать из уст мудреца истину жизни ради просветления! Нет, конечно, возможность того, что
они просто приняли меня за идиота, также никто не отменял, но этот вариант мне показался
каким-то уж слишком банальным! Вот я и подсел за их столик и с видом истинного просветителя-
педофила начал засорять их еще молодые мозги, как мне казалось, очень важной информацией.
И я бы мог, не затыкаясь, просвещать своих жертв еще несколько часов, если бы не толстушка,
которую бедный худенький бармен все же отшил, схватив в охапку проходящего мимо высокого
официанта и с остервенением впившись ему в губы, а затем заявив, что девушки ему не нравятся.
Бармен врал как дышал. Хотя если бы все девушки были как эта пампушка… Вообще, черты лица у
женщины были даже миленькими, но ставила она себя как королева, когда как таковой не
являлась, поэтому со стороны это выглядело глупо и вызывало лишь улыбку.
Выслушав лекцию о том, какая хуевая пошла молодежь, я, наконец, вернулся за столик к сэмпаю и
сперва не узнал его. И без того всегда бледное лицо Зуо сейчас приобрело землистый оттенок.
Клочок бумаги, что все это время покоился в мятом конверте, сэмпай сжимал до побелевших
костяшек.
— Что там написано? – сделав вид, что не замечаю состояния Зуо, спокойно поинтересовался я.
— Где ты был? – последовал сухой вопрос.
— Болтал с детками, — пожал я плечами.
— Твоя мать подыхает. А ты с детками болтаешь? – что ж, Зуо, это справедливо. Конечно, после
подобной фразы и с моих губ сползла улыбка.
— Я не воскрешу свою мать, лишь перестав болтать со смешными карапузами, — холодно ответил
я, начиная жевать трубочку. У меня так было всегда. Попадая в стрессовую ситуацию, сначала я
бьюсь в конвульсиях и не знаю, куда деваться, дабы исправить ситуацию, в которую попал. Затем
я успокаиваюсь, абстрагируюсь от проблемы и в какой-то мере пытаюсь вести себя так же, как и
раньше, а может даже более активно. Но это совсем не значит, что я уже все забыл и не помню
того, что моя мама сейчас лежит в вирту-коме. Просто своими бесиловками и выдиранием волос
из головы я вряд ли как-то ей помогу. Поэтому я лучше глубоко вздохну, сделаю какую-нибудь
глупость и расслаблюсь, соберусь с силами, а затем возьму и с полпинка спасу все человечество.
Чем не план, а?
— Не воскресишь ты ее даже в том случае, если сядешь за компьютер, — холодно бросил Зуо.
Настала моя очередь сереть и паниковать. Хотя куда же еще мне сереть?
— То есть… как? — выдавил я из себя. Да. Подобная фраза выбила почву из под моих ног! Ведь
именно на свою способность понимания компьютеров я и рассчитывал. Что еще я могу, кроме
программирования? Да ничего!
— Вот как... – Зуо протянул мне листок бумаги, на котором было напечатано всего несколько слов:
ПКО – прокси-кибернетический организм.
— Погоди-ка… — не веря своим глазам, а точнее, тому, что все это время крылось за
аббревиатурой, нервно захихикал я, — погоди-погоди-погоди… — зашептал я, взъерошив волосы
у себя на макушке, затем вскочив со стула, обойдя стол вокруг, снова усевшись на стул, выдохнув в
ладони, а затем положив голову на стол, — Это что же получается… — наконец продолжили
шептать мои вмиг пересохшие губы, — Это что же значит, я тебя спрашиваю! – в моем голосе
прослеживались нотки истерики. И немудрено! Прокси-кибернетический организм. Ведь это
означало… А вы знаете, что все это означало? То, что антивирус написать к ПКО-вирусу было
невозможно! Почему? Потому что он был живой.
****
— Насекомое? – осторожно окликаешь ты чудовище, которое, забравшись на стул с ногами и
обняв свои колени, мерно сопит, попеременно бормоча себе что-то под нос, — Эй, я к тебе
обращаюсь! – раздраженно бросаешь ты, но, так и не дождавшись ответа, вскакиваешь со стула и
хватаешь его за руку, пытаясь тем самым привести его в чувство. Ты готов к его истерике. Ничего,
он имеет на это право. Ты готов к его крикам, раздражению и даже посылам. В таком состоянии
любой бы повел себя так же. Но насекомое, как всегда, поражает тебя. Вместо слез и криков он
цепляется за твою руку и, прежде чем ты успеваешь что-либо понять, забирается на стол и
утыкается носом тебе в район ключицы, при этом обняв твой торс плотным кольцом.
— Придурок! Отцепись! – шипишь ты, но ничего не предпринимаешь, дабы вырваться из его
мертвой хватки.
— Отвези меня домой, — тихо отвечает тебе насекомое.
— Сейчас там небезопасно…
— Я Хочу Домой! – кричит он, и ты решаешь не спорить с озверевшим насекомым. Стараясь не
обращать внимания на взгляды зевак, берешь его на руки, так как сам он, видимо, идти не в
состоянии, доносишь его до мотоцикла и усаживаешь вперед, боясь, что если посадишь его на
заднее сидение, то он с него попросту слетит.
Ты тоже слегка обескуражен новой информацией. Но только слегка. Твоя интуиция и раньше
подсказывала тебе, что все не так просто с этим вирусом. Поэтому сейчас, когда ты отошел от
первого впечатления, у тебя в голове начинает зарождаться новый план действий.
За время вашей недолгой поездки насекомое молчит, вжимаясь в тебя и тяжело дыша. Он все так
же не плачет и не истерит. Он размышляет. Наверняка все тщательно обдумывает, как и ты. Лишь
когда твой мотоцикл останавливается около его подъезда, насекомое, наконец, подает голос:
— Нам понадобится помощь тех хакеров, что тусуются на сайте, который ты мне показывал
сегодня утром, — его голос лишен эмоций.
— Видимо, мы думали об одном и том же, — утвердительно киваешь ты, слезая с мотоцикла.
— Думаешь? – поднимает он удивленный взгляд на тебя.
— Хочешь через свой компьютер отыскать самих создателей, не так ли? – ухмыляешься ты и по
изменившемуся у него выражению лица понимаешь, что попал в точку.
— Чтобы запустить вирус в систему дома, им надо было взломать мой компьютер, а раз они его
взломали, значит, там должен был сохраниться остаточный адрес. Я специально поставил для
этого несколько программ, на тот случай, если меня все же взломают. Но, даже зная адрес,
вычислить местонахождение создателей будет крайне трудно.
— Но осуществимо, — соглашаешься ты. Вы к тому времени успеваете подняться по лестнице к
квартире насекомого.
— Вот только… — чудовище открывает дверь и встает на пороге, — ты уверен, что хочешь влезать
во все это? Если мы потерпим неудачу, в лучшем случае просто полетят сервера, в худшем
окажемся в палате по соседству с моей матерью.
Слова насекомого более чем правдивы, но почему же тебя разбирает такой настойчивый смех? Ты
сам не сразу понимаешь, как уже почти загибаешься от смеха, опираясь на стену дома и смахивая
выступившие на глазах слезы.
— Ты вообще осознаешь, в Каком мире я живу? И насколько он опаснее твоего гребанного ПКО-
вируса? – почти стонешь ты, не прекращая смеяться. Да, приступы смеха для тебя дело очень
редкое и поэтому более чем приятное.
— Я… — выдавливает из себя насекомое, поникнув плечами и слегка покраснев, — я придурок,
да?
— Еще какой, — с готовностью подтверждаешь ты.
— А еще, если подумать, баран… — не унимается насекомое.
— Э… а это с чего?
— Люблю ворота?
— Что?
— Люблю новые ворота… они меня гипнотизируют. Как увижу – стою и любуюсь. Часами.
Наступает гнетущее молчание. Подобные высокоинтеллектуальные диалоги всегда ставят тебя в
тупик.
— Хочешь чаю? – внезапно предлагает насекомое, проходя в коридор и больше не закрывая тебе
проход в квартиру. Ты в ответ лишь пожимаешь плечами. Сейчас явно не до чаепития, но если это
его успокоит, пусть так. Разувшись, ты проходишь в зал, сталкиваешься взглядом со своим
отражением, только сейчас вспоминаешь, что вместо твоих неизменных фирменных рубашек и
джинсов на тебе тряпки Яна, в недовольстве морщишься, чувствуя, как в голос стонет твое
эстетическое чувство, поспешно переходишь из зала в комнату насекомого и усаживаешься на его
компьютерный стул. Пока чудовище пропадает на кухне, ты крутишься на стуле, всматриваясь в
потолок с идиотской надписью и краем глаза осматривая все вокруг. Ты здесь уже не в первый и
даже не во второй раз, но только теперь у тебя есть возможность оглядеться. Обыкновенная
кровать с темным покрывалом, плакаты супер-героев, музыкантов и каких-то сложных
механизмов. Рабочий же стол как помойка: блокноты, ручки, карандаши, кубики-рубики, какие-то
детали, разобранные часы, стопка старых газет, отдельные вырезки, книга по психологии,
измусоленная вдоль и поперек, и различные деревянные головоломки. Во все это помойного
вида великолепие не вписывается лишь один, а точнее, три предмета, которые бросаются тебе в
глаза почти моментально: на одной из полок, что нависали над рабочим столом насекомого, стоял
стеклянный кубик, в котором были высечены три прорези. В этих прорезях покоились три медные
старые монеты.
Не задумываясь о том, что делаешь, ты берешь кубик в руки, вытаскиваешь из него монеты и
начинаешь вертеть их в руках.
— Я не знал, сколько сахара ты кладешь в чай, так что… — это в комнату заходит насекомое. Но на
полуслове он останавливается, уставившись на монетки, что перекатываются по твоим костяшкам
от указательного пальца до мизинца и обратно.
— Ты… зачем их взял? – сипит он, при этом чуть не уронив поднос с чашками чая.
— А что, нельзя? – зло ухмыляешься ты.
— Я… нет… просто… — его глаза становятся какими-то странными. Они то начинают блестеть как у
человека с лихорадкой, то потухают, будто бы он и вовсе теряет сознание. Причем глаза то
блестят, то тухнут примерно каждые пять секунд.
Дабы развеять обстановку, ты подбрасываешь три монетки вверх, вот только поймать их тебе не
дают. Насекомое буквально бросив поднос на стол, плюхается тебе на колени лицом к тебе и
останавливает твою руку прежде, чем она ловит монетки, поэтому три медяка со звоном падают
один на стол, второй – тебе на макушку, а оттуда на пол, третий вообще укатывается под стол.
— Решка-решка-решка – все плохо, нам не победить, мы все умрем, пойдем сколачивать себе
гробы, я хочу из темного дуба и двойной. Согласен на совместный гроб? Не жили вместе, так хоть
сгорим! – тараторит насекомое.
— Чего?
— Решка-решка-орел – все, скорее всего, плохо, но надежда умирает последней, мы умрем, но
перед этим займемся сексом, поедим пиццу и ограбим магазин со сладостями! – не слушая тебя,
продолжает чудовище, — Решка-орел-орел, — мы, скорее всего, победим, а раз так, то
расслабимся. Перестанем нервничать, вздохнем поглубже, и ты меня поцелуешь! Орел-орел-орел
– самая безумная комбинация, а раз так, если они выпадут, обещай, что признаешься мне в любви
и сделаешь предложение, но, конечно же, уже после того, как мы победим дурацкий ПКО-вирус!
Согласен? – чудовище пристально всматривается в твои глаза, явно рассчитывая на эффект
неожиданности. И он этого эффекта добивается, потому что ты против воли сипишь:
— Ага…
Насекомое расплывается в хитрой ухмылке.
— Ты сам согласился, — шепчет он как-то томно, — что-ж, посмотрим, что у нас выпало! –
улыбается он. Первая монетка ожидает вас на столе. На ней красуется гордый «Орел». Вторая на
полу. «Орел». Третья под столом. Ты сглатываешь, не веря, что попался на такую идиотскую
уловку.
Третья монета так же падает «Орлом» вверх.
— Вот и ладненько! Мы уже обо всем договорились! Хочу колечко из черного золота! – нагло
заявляет насекомое, слезая с твоих колен, — Чаю?— спокойно предлагает он, совсем не
удивленный тому, что выпала подобная комбинация. Нет… скорее ведущий себя так, словно он
изначально знал, что выпадет!
— Ты… — шипишь ты, медленно осознавая, на что умудрился подписаться.
— Да-да, я слушаю? – взяв чашку чая в руки и сев на свою кровать с таким видом, словно он
английский лорд, подает голос наглый Фелини.
— Ты ведь осознаешь, что это просто шутка… — с надеждой бормочешь ты, умом-то понимая, что
насекомое в таких ситуациях никогда не шутит.
— Шутка? – чудовище изображает на своей неприметной мордашке самую удивленную гримасу,
на которую только способен. — Какие шутки, Зуо? Ты согласился. Ты знаешь, что три орла – редкая
комбинация! Редкая! Это судьба! Судьба и ничего больше, и тебе от нее не уйти. А значит…
Постой! Не трогай их! Пусть там и лежат! – внезапно вопит насекомое, заметив, как ты
поднимаешь с пола монеты. Все еще не совсем понимая, почему он так паникует, ты вертишь
монетку в руках и…
— Эй… — холодно окликаешь ты насекомое.
— Д-да? – заикаясь, отзывается чудовище.
— У этой монеты на обеих сторонах орлы…
— Да? Правда? А я и не знал! – хихикает насекомое, стыдливо отводя глаза. Тем временем ты уже
изучаешь другие две монеты, которые оказываются идентичны первой. На всех сторонах орлы.
Просто с одной стороны орел выглядит иначе, чем с другой, поэтому если не присматриваться,
никто бы и не догадался, что стороны несут в себе по сути одну и ту же смысловую нагрузку.
Решки не было.
****
Зуо — зануда! Ничего он не понимает в шутках! Ну и что, что с обеих стороны орлы? Чего так
злиться-то? Чего бросать в меня подносом, разбивать чашку и разливать, между прочим, Свой
чай? Я-то свой выпить успел.
— Чего ты такой злой? – прохныкал я, прижатый Зуо к стене, — я же всего лишь пошутил!
Невинная шуточка! А ты так разнервничался. Неужели расстроился из-за того, что больше нет
повода подарить мне колечко? – ухмыльнулся я, — если так, то не паникуй! Я найду тебе другое
оправдание! – пообещал я. Как не странно, но сэмпай так и не начал поливать меня матом, лишь
ударил кулаком по стене всего в сантиметре от моего лица, после чего вернулся к моему столу.
— Больше ни слова, — грозно предупредил Зуо, усаживаясь перед компьютером и заходя на уже
знакомый сайт.
ХХХ: Эй народ, и что дальше? Так и будем, как тупые мудни, сидеть на жопах, ничего не
предпринимая?
YYY: Да кстати, я не понимаю, чего мы ждем?
ZZZ: Ждем Лиса.
XXX: А он-то нам нахуй?
Док: Да будет вам известно, изначально этот сайт предполагает наличие Лиса, ибо он самый
сильный из…
Грензентур: Пф… не слишком ли много надежд вы возлагаете на этого мальчишку?
XXX: Мальчишку? Ты видел Лиса? Ты знаешь, как он выглядит?
Грензентур: Упс :З
XXX: Эй, расскажи!
Грензентур: Отсоси!
Хикари: Хочу спать…
Виллоу-Ви: народ, давайте поспокойнее. Нам реально надо дождаться Лиса, и тогда…
ЭсЭф: Ты хотел сказать, Локи? Мы ждем его. Вот он Мужик.
XXX: Вы что, и Локи видели?
Эсэф: Ой
Грензентур: Да ты, детка, трепло!
Эсэф: От трепла слышу!
Грензентур: Заройся!
Эсэф: Иди сядь на кол, удовлетворись, а то тебе не хватает.
Грензентур: На кол? А своим поделишься? А то я секс-игрушками такого рода не увлекаюсь, а ты,
смотрю, знаток!
Эсэф: Ха! Да я не только поделюсь, еще и опробовать помогу.
Грензентур: Ага! Секс мне предлагаешь!
Эсэф: А если и предлагаю, кишка тонка?
Грензентур: эй *>_<*
В сеть зашел Локи.
Локи: Заглохните.
Локи: Ебучие флудерасты.
Локи: Еще кто-нибудь начнет обсуждать что-то не по теме…
Грензентур: И что же будет?
Локи: Приду и ЗАСТРЕЛЮ как уличную псину.
Локи: Благо знаю, где находитесь.
Локи: Сейчас не об этом.
Локи: Появилась новая информация о ПКО-вирусе. Точнее, мы наконец-то узнали, как он
расшифровывается на самом деле.
Пока Зуо объяснял всем, кто сейчас был на форуме, где у ПКО-вируса собака зарыта, я сидел на
кровати и то и дело грустно вздыхал. Это прозвучит смешно, но я поймал себя на мысли, что в этот
самый момент ревную Зуо к этим хакерам. А еще ревную к своему компу, к столу и стулу. Им-то он
сейчас уделял куда больше внимания, чем мне. Обидно. До слез обидно! Может, всплакнуть?
Построить из себя несчастную жертву и подавить на жалость? Хотя я и есть несчастная жертва. А
несчастных жертв надо жалеть и утешать, а не флиртовать с другими!
— Насекомое, ты должен зарегистрироваться на Лисьем Следе, — внезапно обратился семпай ко
мне, и я на крыльях любви долетел до Зуо, не встретив сопротивления, сел на колени к семпаю и
уткнулся в компьютер. Зарегистрироваться и поприветствовать всех труда не составило. После
этого разжевывать сопли и забрасывать друг друга матерными комплиментами никто не решился.
Все как один по приказу Зуо, поставив лишнюю защиту на вирту-очки на случай заражения ПКО-
вирусом, зашли в виртуалию и подключились к моей системе. Теперь оставалось расшифровать
адрес взломщика моего компьютера, а затем проследить его путь от моего компа до источника
взлома.
К моему компьютеру были подключены лишь одни вирту-очки, поэтому вторые я одолжил у
Эллити. Мы с Зуо последний раз переглянулись и надели очки. Пошла загрузка.
Наверное, любая другая горе-пара в такой ситуации бы поцеловалась, ведь кто-то из нас мог
больше никогда не выгрузиться в реальность. Но мы были не просто парой. Мы были парой
дебилов, а это объясняет если не все, то очень и очень многое.
Перед моими глазами замерцали огоньки и спирали света. Один рывок – и я оказался в виртуалии
в самой глубине своего компьютера. Почти сразу я заметил множество знакомых аватаров,
которые сновали по моей системе как у себя дома, собирая по кусочкам остаточный след адреса.
Зуо уже был среди них. Серый еж с удивительной ловкостью добывал символ за символом, из
которых и складывался адрес нападавших.
Я также начал рыться в столбах нулей и единиц, из которых состояли небоскребы, что окружали
нас со всех сторон. Но далеко не все хакеры искали адреса. Некоторые стояли на стреме и
следили за тем, чтобы к нам не проник какой-нибудь вирус. Конечно же, вероятность того, что на
нас нападет ПКО-вирус, была очень мала, ибо защита у нас действовала по типу шапки-
невидимки, делая нас несуществующими для всего остального мира виртуалии вплоть до ПКО-
вируса. Чтобы пробить эту защиту, было необходимо знать ее структуру и местонахождение. А
единственный способ узнать местонахождение защиты — это пойти на сигнал личного имени,
которое было дано каждому жителю планеты и которое, по идее, было засекречено. И все же у
создателя ПКО-вируса было секретное имя моей матери, иначе, даже взломав систему, эту защиту
ПКО-вирус преодолеть так быстро бы не смог.
Обдумывая все это, я нашел парочку остаточных следов и закинул их в общую корзину символов.
Каждый хакер искал следы более чем старательно, и не хотелось на их фоне казаться королем,
который способен лишь наблюдать. Поэтому я и полез в самую гущу цифровой бури, пусть там
держать в стабильности свой аватар было куда сложнее, чем в самой виртуалии. Как я и думал,
там также нашлось несколько захваченных вихрем адресных следов. Но кроме него было что-то
еще. Еле заметная, мерцающая темно-зелеными оттенками тропинка проходила через цифровую
бурю вглубь моей локальной сети. Отправив свои находки в корзину, я, недолго думая, пошел по
этой тропинке, перепрыгивая через цифровые горы, преодолевая виртуальные пруды и мосты.
Эта тропинка никоим образом не была связана с остаточным адресом создателя ПКО-вируса, в
этом я был уверен. Но меня не оставляло смутное ощущение того, что эта тропинка создана
именно для меня. Пусть она была и не слишком заметной, но я не мог поверить в то, что ее мог
увидеть только я. А значит, она была запрограммирована показываться лишь мне. Любопытно.
Преодолев навесной полуразрушенный, осыпающийся прямо на глазах мост, я оказался на
небольшом отрезке цифровой суши. С одной стороны все так же висел мост, с трех остальных
сторон были глубокие обрывы, утопающие в густых облаках. А прямо передо мной стояла дверь.
Обычная, до боли знакомая дверь. Кажется, раньше я ее уже где-то видел. Ах, ну да! Как же! Такая
же дверь была у соседей, что жили парой этажей ниже, там еще жил парень с зелеными
волосами, с которым я иногда общался.
Подумав об этом, я поднял свою лисью лапу и слегка толкнул ею дверь. Она тут же без особых
преград открылась передо мной, предоставляя возможность войти в коридор. Длинный коридор,
от которого отходили сотни, а может, и тысячи других дверей.
Это место…
Все двери были не похожи одна на другую, но при этом каждая из них казалась мне смутно
знакомой.
Почему это место здесь?
Этого просто не может быть!
Или может?
Чувствуя, как внутри все переворачивается и дрожит, я все же сделал шаг в сторону коридора, но
не успел я перешагнуть порог, как дверь за моей спиной захлопнулась, заставив меня буквально
подпрыгнуть на месте. Озираясь по сторонам, на полусогнутых я повернулся к двери, попробовал
ее открыть, но все оказалось безрезультатно.
— Эта дверь только впускает, но никогда и никого не выпускает, — холодный голос полоснул по
ушам. Я медленно повернулся к его обладателю и замер. Передо мной стоял большой, в два раза
больше меня самого черный лис, у которого лишь на груди и кончиках трех пушистых хвостов
светилась ярко-рыжая шерсть. Он был с когтистыми лапами и единственным ярко-желтым глазом,
на месте второго глаза красовался глубокий шрам. Кроме того, шрамами была покрыта вся левая
сторона тела лиса. Естественно, это был всего лишь чей-то аватар, но выглядел он более чем
угрожающе.
— Здрасьте, — выдавил я из себя, — вы… вы не знаете, как я могу уйти отсюда?
— Уйти? – встрепенулся черный лис, — каждый, кто сюда попадает, уже никогда не возвращается
назад, — холодно провозгласил он.
— Но подождите...!
— Я охраняю это тайное место и не позволю уйти отсюда тем, кто о нем знает, — с этими словами
лис внезапно подпрыгнул вверх и накинулся на меня, повалил на пол, прижав мою лисью морду к
виртуальному полу. Его зубы клацнули всего в паре миллиметров от моего глаза, но в последний
момент он отпрянул от меня, убрал лапу, отошел подальше и настороженно уставился на меня.
— Кто ты? – внезапно задал он вопрос.
— Я… я Лис, — выдавил я из себя, вставая на лапы.
— Лис? Ты? – после этих слов последовал сиплый, слегка усталый смешок, — что-то не верится.
— Но это так!
— Я знаю… Знаешь, Тери, было не слишком разумно создавать в своей сети виртуальную копию
своего внутреннего мира, — внезапно голос лиса стал куда мягче. Откуда он знает мое имя?
— Это не просто внутренний мир. Это моя память. На тот случай, если когда-нибудь я внезапно всё
забуду. Мне говорили, что подобное вполне возможно. А я не хочу ничего забывать.
— Это опасно, — возразил лис, — что, если сюда попадет кто-то иной?
— Но я же оставил охрану… — выдавил я из себя. Отвечая на вопросы незнакомца, я при этом
отвечал и на свои собственные. Да-да, точно. Именно так. В двенадцать лет я сотворил этот мир.
Тогда мне было настолько плохо, что я просто лез на стены. И поэтому, чтобы хоть чем-то себя
занять, я создал это место. Сначала это был просто голый коридор-лабиринт, по которому я порой
блуждал часами. Но позже у меня появилась идея хранить в этом коридоре свои воспоминания.
Сначала появилась одна дверь, затем еще одна и еще, пока весь бесконечный коридор не
заполнился таким же бесконечным числом дверей.
— Охрана… ты о нем? – черный лис кивнул в глубину коридора, но я так ничего и не смог
разглядеть. Поэтому я сделал еще пару шагов и только затем заметил какой-то темный комок
далеко-далеко впереди. Недолго думая, я кинулся к этому комку и уже через минуту стоял перед
телом парня. Он был облачен в одну лишь длинную серую толстовку, на его голову был накинут
капюшон, из которого росли два ярко рыжих лисьих уха. Кроме того, у парня был длинный лисий
хвост, а все ноги были испачканы в крови. Тело этого парня было запрограммировано кровоточить
день изо дня в знак того, что день ото дня это тело насилует жестокая реальность. Он –
виртуальная копия меня, которая была обязана терпеть всю мою боль за меня. Так мне тогда
казалось.
— Что с ним?
— Не выдержал нападок взломщика. Если бы не я, он был бы стерт, а нападающий нашел бы это
место, и тогда кто знает, что бы произошло, — ответил лис, — к сожалению, я не смог защитить
твою систему, но, по крайней мере, я защитил Это место.
- А кто же ты сам?
Незнакомец слегка нагнул большую лисью голову вбок, словно внимательно разглядывая меня.
— Ты так вырос, — внезапно вновь подал он голос, — мне хотелось бы узнать, как ты сейчас
выглядишь. Исполнишь эту мою маленькую прихоть?
Я задумался. В виртуалии была такая функция, как «Зеркальное отображение», когда система
создавала вашу точную, пусть и виртуальную, копию, которую вы могли использовать как свой
аватар. Но, конечно же, такими аватарками пользовались только законченные лузеры и задроты.
— Только при условии, что и я узнаю, как выглядишь ты, — наконец решился я.
— Хорошо, — кивнул Лис и его тело тут же начало уменьшаться и приобретать более
человеческий вид. Я также активировал «Зеркальное отображение» и почувствовал, как
становлюсь больше и выпрямляюсь. Уже через пару секунд я стоял в виртуалии во всей своей
красе в шортах не по размеру и вытянутой футболке. Но меня сейчас не волновало то, как выгляжу
я. Куда более заботило то, как выглядел мой собеседник. Симпатичный парень, кажется, мой
ровесник, с черными волосами и желто-зелеными глазами, в легких штанах и футболке.
— Дж… Джонни…? – не веря своим глазам, почти прошептал я.
— Нет… впервые ты перепутал, — улыбнулся мне Джон.
— Ты… вы… Вы живы?!
— Нет… — вновь улыбнулся Джон. – Я не могу быть жив, — тихо произнес он, кладя руку на дверь,
забитую деревянными досками и увешанную цепями. Рядом с этой дверью и сидел мой
Охранник, рядом с ней же он и не выдержал нападения извне.
— Ты и сам это знаешь, просто не хочешь верить… наверное, поэтому ты создал эту дверь, не так
ли?
— Я… но как же тогда? Как ты можешь быть Здесь?
— Эй-эй, в конце концов, я — гениальный Лис, не забывай об этом, — улыбнулся мне Джон, — Ты
так повзрослел! Впрочем, меня все еще не перерос, — выдохнул он, внезапно оказываясь
напротив меня и поглаживая мою щеку.
— Тот, кто писал мне на телефон… это был ты?
— Нет… не совсем, ты и сам знаешь это, — глаза Джона были такими глубокими и… Господи, я
только сейчас осознал, как же он похож на Зуо!
— Я не понимаю… — наконец застонал я, хватаясь за голову.
— Интересный парень, — проигнорировав меня, улыбнулся Джон, прикасаясь к двери напротив,
— Зуо – так его зовут? Очень интересный парень. И эта программа сама по себе потрясающа. Она
обновляет данные о твоей памяти каждый раз, как ты заходишь в виртуалию. Удивительно! Ты
достоин моего ника! Этой двери меньше недели, но… но сколько же всего там уже таится.
Намного больше воспоминаний, чем за все то время, что мы общались с тобой, ты так не
считаешь?
Я не слушал Джона. Я просто не мог его слушать. В моей голове творилось нечто кошмарное.
Мысли пытались выпихнуть одна другую, кидаясь друг на друга и создавая тем самым настоящий
хаос.
— Джон, мне о стольком надо тебе рассказать… — наконец выдавил я из себя.
— Не сегодня, — покачал в ответ головой парень, — пока поговорить я с тобой не могу.
Единственное, на что я сейчас способен, это на извинения.
— Извинения?
— Да… я хочу попросить у тебя прощения.
— Но… за что?
— За многое, но в данный момент за ПКО-вирус. Ведь тот, кто его написал… это я.

Седьмой круг Ада: 68. Шаг в сторону…

Шаг в сторону – выстрел.

Шаг в сторону – смерть.
Вы выжили, мистер?
Бессмысленный бред
Нашептывал на ухо
Вам.
Шаг в сторону – пуля.
Шаг в сторону – крик.
Вас нет уже, мистер?
Подниметесь вновь
Из гроба, из снега,
Без слов.
Шаг в сторону – стоны.
Шаг в сторону – страх.
Вы снова убили?
Зачем же, к чему?
Приносим цветы вам
К песку.
Шаг в сторону – слезы.
Шаг в сторону – смех.
Мы с гордой осанкой,
Не глядя в глаза.
Вы умерли, мистер,
Ушли навсегда
От нас.

Мне не описать тех чувств, что буквально раздирали меня изнутри.

Мне не рассказать о той боли, что захлестнула меня холодной волной безнадеги.
И мне никогда не передать словами то, что ощущало мое тело.
Объясните мне кто-нибудь, что же такое — эта чертова Жизнь?
План действий? Последовательность, руководствующаяся нашими желаниями?
Зачастую твердят: «Он не живет, он существует»... А кто-нибудь задумывается, что это в
действительности значит? Что они имеют ввиду под этой блеклой фразой? Хоть раз? Хотя бы на
секунду? Я жил? Или существовал? Кто разъяснит мне смысл понятия «жизнь»?
Я скажу вам, что она значит для меня. Я всегда рассматривал жизнь как путь, на котором
периодически ты можешь либо вляпаться в собачье дерьмо, либо наткнуться на одуванчик. Что-то
более философское из понятия «жизнь» я вымучить не смог, как бы ни старался. Но знаете, при
всей простоте данной формулировки, она показывает всю кошмарность нашего бытия. Жизнь —
это извилистый путь с развилками, горками и ямами. Но... путь этот пролегает через бездну. И
сделав хоть раз шаг в сторону, ты провалишься. Провалишься в никуда. Ты даже ничего себе не
сломаешь, не врежешься в землю или в воду, ты будешь падать до бесконечности, в постоянном
чувстве невесомости, все меньше уверенный в собственном существовании. Начнешь медленно
сходить с ума без возможности как вернуться на путь, именуемый жизнью, так и ступить на путь
под названием Смерть. В этот момент ты, наверное, и начинаешь существовать.
Вот это я и чувствовал в данный момент.
Я сделал шаг в сторону. Шаг в никуда. Точнее меня попросту столкнули…
То, что сейчас происходило, не вписывалось в план моей так называемой жизни.
Я не понимал, что происходит. Я не знал, что мне делать. Я был слаб, безволен, растерян. Я даже
не заметил, как уже стоял на коленях перед Джоном просто потому, что мои виртуальные ноги
отказывались держать мое вмиг потяжелевшее тело. Его появление. Его слова. Его жесты. И это
место. Мое секретное место, в котором я должен был оказаться лишь при условии, что потеряю
свою память.
Мой охранник...
Истекающий кровью, бездушный, но единственный, кто меня понимал как никто другой...
Лис…
Холодная копия, которая, казалось, была куда душевнее, чище и добрее оригинала.
В моем горле застрял немой крик отчаянья, глаза были широко открыты, а дыхание постоянно
сбивалось. Мое тело знобило, разболелась голова, а перед глазами все плавало и двоилось. Мне
было плохо. Просто очень и очень плохо. Невыносимо.
Не суть…
Сейчас я об этом думал меньше всего.
Но Джон…
Джонни…
Вы...
Кто?
Кто вы?
Смешно...
Господи как же мне смешно...
Смех сорвался с моих губ помимо моей воли. Все мое тело буквально затряслось от истерического
хохота. Из глаз наверняка потекли бы слезы, но для этого надо было активировать специальные
установки в аватаре. У меня этих установок не было, поэтому я просто смеялся, сгибаясь пополам
и упираясь лбом в пол.
Смеялся и смеялся, и смеялся, и смеялся, чувствуя как бешено колотится сердце, как глаза щиплет
от влаги, которая не отображалась на аватаре, задыхаясь от внезапно вспыхнувшей в груди боли,
из-за которой я буквально давился воздухом.
Я задыхался, разрывался, я падал... падал в бездну, оступившись.
— Тери... — голос Джона далеко не сразу привел меня в себя, — прости меня, — прошептал он,
подходя ко мне почти вплотную, садясь передо мной на корточки и кладя мне теплую ладонь на
макушку. Пару секунд я просто пялился на пол, затем резко поднял голову, тем самым скидывая с
нее руку Джона и посмотрел своему старому другу прямо в глаза.
— Что за бред ты несешь, — тихо зашептал я, кусая губы, — если ты мертв... как такое вообще
может быть? Ты натравил...
— Не я, — покачал Джон головой, — я тот, кто написал скелет к этой программе... но управляю им
не я.
— Тогда кто? — сорвался я на крик, — кто, я тебя спрашиваю?! — я вскочил на ноги и схватил
Джона за грудки его виртуального пиджака. Было так странно видеть его лицо на уровне моего. В
моей памяти он остался тем, кто был всегда много старше и выше меня. А теперь... я видел перед
собой всего лишь подростка.
— Кто? – Джон улыбнулся, — Вы найдете их. – Заверил он меня, — Он найдет, — Джон кивнул на
шипастую дверь, символизирующую моего сэмпая, — разве ты не веришь в его силы?
— Как это произошло? — задал я новый вопрос, стараясь взять себя в руки. У меня не было
времени на пререкания с Джоном по поводу того, на что способен Зуо, и насколько я ему
доверяю, — что такое ПКО-вирус? Правда ли, что это прокси-ки...
— …бернетический организм? — договорил за меня Джон. — Правда... ты и сам это знаешь.
— Я? Да я впервые об этом слышу! — воскликнул я, разводя руками и чувствуя, как мои губы
вновь против воли растягиваются в безумной улыбке.
— Скажи... ты заходил за эту дверь? — Джон внезапно повернулся к заколоченной двери и
прикоснулся к одной из досок. Доска тут же посерела, потрескалась и начала осыпаться.
— Не смей! — зашипел я, сжимая кулаки.
— Не сметь? — на губах Джона появилась нехорошая ухмылка, — ты остался таким же ребенком,
— сухо бросил он, — Пора бы прекращать играться со своей памятью, Тери... — проговорив это, он
сжал левую руку в кулак и со всей силы ударил им по оковам, что закрывали дверь с надписью
Джонни. Доски и цепи разлетелись на пиксели и растворились в виртуалии, как будто их и не
было. Бамбуковая же дверь скрипнула и чуть-чуть приоткрылась. Оттуда потянуло ледяным
ветром, но полностью дверь, как я ожидал, не распахнулась. Она словно ожидала, чтобы я сам ее
открыл.
— Понимаешь Тери, в твоей жизни столько пробелов, что иногда ты совсем не понимаешь, что
происходит, но... эти пробелы вполне возможно заполнить. Понимаешь меня? Ни один
нормальный человек не блокирует свою память. Люди — сильны. Ты считаешь свое окружение
сборищем глупцов, муравьями, не достойными твоего внимания. Но... эти муравьи мирятся со
всеми невзгодами, помня все ужасы своего существования. А ты прячешься. Трусливо прячешься
ото всех. Как удобно, Тери... ты — слабак.
— Я знаю, — сухо бросил я, невольно пятясь от двери.
— Посмотри, что за ней, — в голосе Джона послышался приказ.
— Нет...
— Посмотри.
— НЕТ!
— Не заставляй меня применять силу...
Но я уже не слушал Джона, резко развернувшись и побежав в противоположную от него сторону.
Подальше от него, подальше от этой злосчастной двери, куда угодно! Перед глазами замелькали
самые разные двери. Что таилось за некоторыми из них, я помнил четко, за другими прятались
смутные воспоминания прошлого. Может забежать в одну из дверей? Как ни странно, Джон
преследовать меня не стал, но уже через пару минут я понял почему. Запыхавшись и сбив
дыхание, я прибежал к тому же месту, откуда убегал.
— Что за...
— Парадокс, — пожал Джон плечами, — так или иначе, убегать от своих страхов и дальше
бессмысленно. Прими их... Или хотя бы зайди в эту дверь...
— Нет... — выдохнул я, — я не хочу... я не могу... я не выдержу... — шептал я, вновь пятясь от
Джона.
— Не будь тряпкой, — фыркнул он, внезапно оказавшись прямо передо мной, — Просто загляни в
дверь. Тебя ждет кое-что интересное.
— Нет! Не... — но Джон, уже не слушая моих воплей, и не обращая внимания на яростные
сопротивления, схватил меня за шкирку и потащил к двери. Страх, что окатил меня словно
холодная вода, вмиг охладил мой разум, заблокировал все эмоции, перекрыл доступ к лишней
информации и памяти. Всего на секунду, но я забыл обо всем. Я забыл кто я. Я забыл кто он. Я
помнил лишь один простой факт. Я не хочу попасть за эту дверь.
Не хочу, слышите?
Против воли пальцы забегали по невидимым клавиатурам, включая читерские способности
обыкновенного аватара, раскрывая возможности, которые были под запретом и даже
наказывались законом. Один рывок и рука Джона, что держала меня за шиворот, отлетела в
сторону, упала на пол, пару раз мигнула и рассыпалась на пиксели. Джон, никак не отреагировав
на этот поступок, спокойно взглянул на свою руку, затем перевел взгляд на меня и на серебристую
саблю, что появилась у меня в руках.
— Забавно, — усмехнулся он, — настолько грязные трюки... и Это Великий Лис? — пока Джон
говорил, рука его медленно, но верно восстанавливалась. Плохой знак. То, что я использовал,
называлось антивом. В виртуалии без аватара присутствовать было нельзя. Починить же
взломанный требовало времени. Антив не просто уничтожал или повреждал аватар, он закрывал
доступ пользователя к новым аватарам минимум на час. Антив принимал любую форму, которую
только мог пожелать тот, кто его активировал. Сильные хакеры, конечно же, могли защититься от
антива. Защититься, но не восстановить нанесенные им повреждения, как это сейчас делал прямо
у меня на глазах Джон.
— Что за... как ты…?
— Я же сказал... я мертв... и это обличие — не мой аватар, — с какой-то грустью улыбнулся Джон,
— Это Я и есть, — вздохнул он, протягивая мне уже восстановившуюся руку.
— Ты... — я лихорадочно пытался подобрать нужный термин, — отцифрован? — наконец выдавил
я из себя.
— Интересное предположение, — вздохнул Джон, — и я бы с удовольствием поговорил с тобой
на эту тему, но ты ведь понимаешь, что времени почти не осталось. Создание ПКО-вируса — моя
вина, но его появление в виртуалии — твоя. Поэтому мы и должны его уничтожить. Вот только,
Тери, нельзя уничтожить то, сути чего ты не понимаешь. Но если зайдешь в эту дверь, ты все
поймешь, поверь мне, прошу тебя.
— Причем здесь ПКО-вирус и твоя смерть?!
— Смерть?
— Да! За этой же дверью твоя...
— Да, и не только моя, и не только смерть, — тихо обронил Джон.
— Что? — но не успел я опомниться, как уже оказался у двери.
— Открой... — прошептал Джон мне на самое ухо.
— Нет...
— Открой и ты все узнаешь...
— Нет!
— Открой, это не так страшно как тебе кажется...
Голос Джона был спокойным и даже убаюкивающим. На меня внезапно напала такая усталость,
что в голове промелькнула предательская мысль: "А будь что будет"! Я протянул руку к ручке
бамбуковой двери и медленно потянул ее на себя. Я ожидал шквала ветра, захлестывающих меня
воспоминаний или жуткой сцены из прошлого, связанной со смертью Джонни. Но ничего этого не
было. Что может быть страшнее выбора? Лишь еще один выбор. Передо мной была комната.
Самая обыкновенная черная комната, в середине которой стояло три ряда дверей. Чертова куча
гребанных дверей. Кажется, здесь их было больше сотни. Но впереди всех остальных выделялось
три самые старые, потертые и серые.
Двери.
Снова.
Сколько можно?
— Не могу... — прошептал я.
— Заходи, — сказав это, Джон лишь слегка подтолкнул меня и я невольно заступил за порог и
оказался в комнате.
— Как такое может быть, — простонал я, медленно подходя к дверям, — это какой-то замкнутый
круг!
— Нет... вовсе нет... просто за этой дверью ты прячешь от себя не только тайну моей... нет, нашей
смерти с Джонни... ты складируешь сюда все самые неприятные воспоминания, создавая
настоящую свалку и тем самым запирая часть своей жизни под замок. Присмотрись к табличкам.
Я подошел к первой из трех странных двери, которая была очень похожа на дверь в больничную
палату. На ней значилось имя «Вайлин».
Вайлин?
Хм... девушка, с которой я общался.
— Что с ней стало?
— Очевидно, она умерла, — пожал Джон плечами. Вторая дверь походила на обычную
домашнюю дверь в чью-то комнату. «Джонни» значилось на табличке.
— Туда тебе заходить еще рано... а может, может никогда и не стоит. Да, это совсем не
обязательно, — бормотал себе под нос Джон.
Я с ним спорить даже не собирался, тут же подойдя к третьей двери. Табличка на ней была
затертой и серой. Кажется, эта дверь была самой старой из этих трех. Самое старое, самое первое
воспоминание.
— Зайди… — вновь начал подталкивать меня Джон к решительному шагу. Я в неуверенности
протянул дрожащую руку к ручке двери, ощутил пальцами ее холод, надавил вниз и потянул
дверь на себя…
Вспышка…
****
— Эй… — сипловатый голос, внезапно донесшийся за стеной, заставил мальчика вздрогнуть.
— Это… это вы мне? – тихо поинтересовался он.
— О! Так это правда, что у меня появился сосед! – шепотом воскликнул голос, — Здорово! У меня
давно соседей не было! Как тебя зовут? Сколько тебе лет? По голосу ты совсем еще маленький.
— Я не маленький! – так же шепотом возмутился мальчик, — Меня зовут Тери, и мне уже пять лет!
– заявил он гордо.
— Пять? Ха… что-то эти ученые лишканули. Экспериментировать над такими малышами – совсем
стыд потеряли. Ну да ладно. Меня зовут Алексей, можно просто Леша, мне 34, как понимаешь я
старше тебя в… — голос на секунду замолк, — почти в семь раз.
— О… вы совсем старый, — протянул мальчик, усаживаясь на своей кровати по-турецки.
— Ага… песок за собой убирать не успеваю, — ехидно ответил мужчина.
— Правда? Всегда в песке? Я как-то вернулся с мамой с пляжа и не помылся, как она мне
говорила, и вся моя попа и ноги были в песке. А когда я утром встал, моя пиписька болела, потому
что туда попал песок и когда я ночью переворачивался, он меня корябал! А потом…
— Господи… до чего я докатился, — послышался вздох за стеной.
— Докатились? Вы куда-то катитесь? Я тоже хочу покататься! – воскликнул мальчик.
— Я никуда не качусь… просто то, что я болтаю с пятилеткой, меня пугает. Хотя, чего еще от меня
можно ожидать. Последние два года я практически ни с кем не разговаривал, а теперь ощущаю
себя педофилом.
— А кто такие педофилы? – с любопытством поинтересовался Тери.
— Ну… это плохие дяди, которые заставляют детей… раздеваться, — как мог, объяснил голос.
— О-о-о… ну ладно…
— Эй, что ты там делаешь?
— Раздеваюсь!
— Что? Зачем?
— Ну, вы же педофил!
— Я не педофил!
— Вы же сами…
— Нет! Забудь все, о чем я только что говорил!
— Хорошо дядя-педофил.
— Не называй меня так, меня зовут Леша! Дядя Леша!
****
— Скажи, ты не скучаешь по своим родителям? – голос заговорил с Тери и в эту ночь. С дядей
педофилом мальчик общался уже две недели, и честно говоря, уже сам ожидал, когда же голос
заговорит с ним.
— Скучаю, — кивнул мальчик, закутываясь в одеяло.
— Вот и я скучаю…
— Ну, скоро смена закончится и мы вернемся домой! И увидим наших мам! И может даже пап!
— Может даже?
— Мой папа работает далеко и дома бывает редко.
— О… понятно…
— А ваш папа всегда дома?
— Мои родители уже давно не на этом свете, — вздохнул мужчина за стеной.
— А на каком? – удивился ребенок, — они что, в параллельном мире?
— Что-то типа того.
— Значит даже после того, как мы вернемся домой, вы не сможете с ними повидаться?
— Мы не вернемся… — пронеслось глухое за стеной.
— Вы что-то сказали? – не расслышал мальчик.
— Говорю, как вернусь, навещу свою бывшую жену и дочь!
— Вау! Так вы сами папа?
- А то!
— Здорово! А почему вы сейчас здесь? Разве это не детский лагерь?
— Хм… нет… не то чтобы… как бы тебе сказать… — мужчина явно растерялся, — Этот лагерь для
одаренных людей, здесь важен вовсе не возраст, а способности, которыми обладает человек.
— А вы обладаете какой-то способностью? Умеете летать или обладаете супер силой?! —
оживился мальчик.
— Не то чтобы... нет, все куда проще. Просто дружу с компьютерами.
— С компьютерами? Это такие штуки с кнопочками?
— Ты сейчас про клавиатуру... нет... не совсем... Не знаю, как объяснить, чтобы ты понял.
— М-м-м... ну и не надо! — Тери насупился и бухнулся на кровать.
— Эй, мелкий, — через какое-то время вновь заговорил мужчина.
— Что?
— Ты там обиделся?
— И вовсе не обиделся! — недовольно буркнул Тери.
— А ну ладно... а что в этом месте делаешь ты?
— Я? Отдыхаю... кушаю и разгадываю загадки.
— Загадки? Какие?
— Всякие! Ну, например, вчера мне задали вот какую загадку: мне дали тринадцать монеток и
весы, сказали, что одна из монеток фальшивая, и я должен был, сравнив монетки всего три раза,
найти фальшивую монетку, даже не зная, тяжелее она остальных монет или наоборот легче!
— О... кажется, у нас что-то такое было в университете, — задумчиво протянул голос, — И как? Ты
разгадал загадку?
— Ага, разгадал! — Закивал стене Тери, вставая на кровати и подпрыгивая несколько раз от
восторга, — там просто надо взять...
— Тс! — внезапно встрепенулся мужчина, — кто-то идет!
И действительно, по длинному коридору разнесся гул приближающихся шагов, а уже через
мгновение послышался щелчок замка в комнате, что была по соседству с Териной.
— Берите его, — приказал чей-то голос.
— Эй! Полегче! Полегче, я вам говорю! — это был Лешин голос.
— Дядя... дядя педофил, что с вами? — захныкал Тери, прижимаясь к стене и пытаясь услышать
хоть что-нибудь в ответ, но из-за страха говорил он это настолько тихо, что естественно его так
никто и не услышал.
На следующую ночь, сколько бы Тери ни ждал и сколько бы ни звал, дядя так и не заговорил с
ним.
----
— Тери? Ты опять ничего не решил? Что-то не так? — перед мальчиком еле умещаясь на детском
стульчике, сидел молодой мужчина в белом халате и всеми силами старался быть милым с
ребенком, но тот никак на его слова не реагировал, — Тери?
— Я... устал, — выдохнул мальчик, потирая красные глаза.
— Ты плохо спишь? — мальчик в ответ помотал головой, не решаясь признаться, что каждый
вечер пытается докричаться до дяди за стеной, но тот не отвечает, из-за чего Тери полночи плачет,
и только потом засыпает.
— Что ж... наверное, тебе правда нужен отдых. Ты и так сделал очень много, ты молодец! —
улыбнулся мужчина, с кряхтением и чуть не упав, встал-таки со стульчика, собираясь уйти из
комнаты.
— А можно мне погулять? Я в этой комнате уже так долго! И ни разу еще из нее не выходил, —
пожаловался Тери.
— Но разве здесь нет всего необходимого? Смотри сколько игрушек! И твои любимые загадки! К
тому же тут идет круглосуточная очистка воздуха, так что здесь куда свежее, чем на улице! —
мужчина явно не хотел выпускать мальчика из комнаты.
— А могу я... — Тери очень боялся разозлить врача, но все-таки не мог не попросить, — могу я
увидеться с моим соседом? — тихо попросил он.
— Соседом? — искренне удивился мужчина.
— Ну да... тот, что живет в комнате за этой стеной, — ткнул Тери пальцем.
— За стеной значит... — мужчина почесал затылок, — ты ничего не путаешь Тери? За этой стеной
нет комнаты, в которой бы мог кто-либо жить, — пожал врач плечами.
— Нет! Вы ошибаетесь, там точно...!
— Не веришь мне? Что ж, давай посмотрим вместе, — поманил мужчина мальчика за собой. Тери
впервые за долгое время вышел из комнаты в светлый коридор, тут же подбежал к двери,
следующей за дверью его комнаты, дернул ее на себя и остолбенел. За дверью действительно не
было комнаты. Лишь малюсенькая каморка, в которой стояла пара швабр, ведра да робот
уборщик.
— Но как же... там ведь был... правда был! — захныкал Тери, не веря своим глазам.
— Возможно тебе просто показалось? Или приснилось? Однозначно приснилось, — тихо
проговорил мужчина Тери на самое ухо, поглаживая его по голове и тем самым стараясь
успокоить ребенка, — видишь, здесь абсолютно ничего нет. А теперь давай вернемся в твою
комнату. Согласен?
— Угу... — кивнул мальчик, поникнув плечами и спрятав глаза за длинной челкой.
— Вот и молодец! Сегодня на десерт будет мятное мороженое! Так что не унывай!
— Угу...
----
— Они врушки! Не мог мне сниться этот голос столько ночей подряд! — прошипел себе под нос
Тери, ставя стул перед дверью, забираясь на него, выглядывая в окошко в двери, которое при
свете становилось зеркальным, а по вечерам делалось прозрачным, и, убедившись, что
поблизости никого нет, прикладывая к электронному замку карточку девушки, что каждый день
приносила ему обеды. Сегодня днем, когда девушка как обычно зашла в его комнату, мальчик
незаметно стащил у нее карточку, после чего наигранно раскапризничался, добившись того, чтобы
в его комнату прибежало еще несколько девушек. Тогда выходя из его комнаты, открывали его
дверь другие девушки, и та, что принесла ему обед, пропажи ключа не обнаружила. Пока не
обнаружила. У Тери в запасе было не так уж и много времени, и именно поэтому действовать
надо было как можно скорее.
Электронный ключ мигнул и дверь в комнату Тери с тихим шипением отъехала в бок. Мальчик
осторожно выглянул в коридор, заметил камеры охраны, но решил не зацикливаться на них.
Главное отыскать дядю педофила, а что будет потом не так страшно. Тери даже был готов в
наказание героически простоять весь следующий день в углу или даже перетерпеть порку!
Выскользнув из комнаты, мальчик первым делом подбежал к двери, что была рядом с его
комнатой, и еще раз убедился, что никакой комнаты там не было. Лишь кладовка для уборщиков.
Не веря своим глазам, Тери протянул руку к одной из швабр, и его пальцы прошли сквозь
пластиковую ручку. Опешив, мальчик попробовал прикоснуться к роботу-уборщику, но и тот
оказался бесплотным.
— Магия! — выдохнул мальчик, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Детское сердечко
забилось как бешеное. В голове Тери тут же зароились разные нехорошие мысли, очень
захотелось вернуться в комнату и спрятаться под одеялом, но он взял себя в руки. Твердо решив
для себя, что пока он не узнает, куда делся его сосед, он в комнату не вернется, Тери побежал по
длинному слегка извилистому коридору босиком по белому пушистому ковру. Стены здесь так же
были бежево-белыми, а лампы имитировали солнечный свет. Сейчас, так как по времени была
ночь, лампы были притушены, но тусклый свет все же давал мальчику возможность разглядеть
очертания коридора и отходящие от него двери. В каждой двери было небольшое окошко, но
заглянуть в какое-нибудь из них Тери не мог. Во-первых, они располагались слишком высоко, а во-
вторых, в комнатах сейчас было очень темно. Но Тери изначально решил, что вряд ли дядю
педофила просто переселили в другую комнату, потому что тогда бы вместо того, чтобы врать
мальчику про комнату и уверять его, что его сосед ему попросту приснился, ему бы сказали
правду. Но они соврали, а значит, что-то здесь было не чисто. Может дядя что-нибудь натворил и
сейчас наказан?
Коридор закончился неожиданно, впереди дорогу Тери преградила тяжелая железная дверь. Не
долго думая, мальчик взял карточку-ключ за один уголок и начал подпрыгивать, стараясь
прислонить ключ к сенсорной панели. На одиннадцатый прыжок послышался щелчок и массивная
дверь, так же как до того и дверь в комнату Тери, разделилась на две части, которые разъехались
по бокам от прохода, предоставляя мальчику возможность выйти из коридора. За дверьми
оказалась лестничная площадка, освещенная одинокими синими лампами через этаж. Тери
немного помялся, решая пойти вверх по ступеням, или спустится на несколько этажей вниз?
Подсказкой для него стало тихое рычание, похожее на работу какого-то устройства. Рычание
доносилось снизу, поэтому Тери спустился на пару пролетов и наткнулся на еще одну дверь.
Мальчик приложил ухо к двери и, почувствовав, как она вибрирует, пришел к выводу, что
источник рычания находится именно за ней. Тери попробовал открыть дверь с помощью все того
же универсального ключа, но кажется не таким уж и универсальным он был, ибо замок в конце
концов засветился красным, говоря о том, что доступ закрыт.
От обиды Тери что-то фыркнул и потеряв интерес к этой двери, хотел кинуться на поиски другой –
той, которую бы его ключ открыть смог, когда замок внезапно пискнул. Не успел Тери прижаться к
стене, как двери тихо разъехались и на лестничную площадку вышли уже знакомый Тери врач, а
за ним еще какой-то мужчина в костюме:
— Как я уже сказал, этот мальчик необычный. Он отличается от остальных наших... пациентов, —
вещал врач, — и именно сейчас он умудрился сбежать! Благо у него в руках всего лишь ключ
медсестры, далеко он уйти не сможет, а значит...
Последние слова доктора оборвали двери, которые закрылись за спиной Тери и заглушили звуки,
что доносились на площадке. Глубоко выдохнув и не веря своей смелости, мальчик робко прошел
в темную комнату. Рычание здесь было куда громче, и его источником оказалась огромная
капсула серебристого цвета. Она была подсвечена со всех сторон и буквально заставлена
различного рода датчиками и считывающими какую-то информацию устройствами.
Многочисленная техника мигала и пищала, каждую секунду выдавая все новые данные. От
капсулы со всех ее сторон отходили сотни проводов, которые утопали в полумраке комнаты и
были присоединены к черным столам, на которых что-то располагалось. Почти в кромешной тьме
на ощупь Тери начал продвигаться к этим столам, одновременно с этим стараясь нашарить
выключатель. Чем ближе к столам приближался мальчик, тем страшнее ему становилось. Наконец
ладонь правой руки наткнулась на гладкий угол стола. Пальцы скользнули выше и прикоснулись к
тому, что на нем лежало. Нечто мягкое и теплое. Нечто...
То, к чему прикоснулся Тери, внезапно вздрогнуло, а затем всю комнату наполнил оглушительный
визг. Тери отпрыгнул от стола, невольно зажимая уши ладонями и пятясь от ужасающего вопля.
Пятился Тери до тех пор, пока спиной не наткнулся на сенсорную стену. Стена тут же засветилась и
электронный голос сквозь жуткие вопли предложил Тери на выбор несколько вариантов
дальнейших действий:
1. включение света
2. выключение питания
3. отсоединение проводов
— Включение света, — пересохшими губами все-таки выговорил Тери. Компьютер безупречно
выполнил команду мальчика и лампы в огромной комнате тут же вспыхнули словно факелы. Но
лишь комната заполнилась ярким светом, как Тери пожалел о том, что выбрал именно этот
вариант. Надо было отсюда просто уйти. Не видя и не зная о том, что здесь прячется. На десятках
столов лежали Люди. Обнаженные тела, увитые разноцветными проводами разной толщины.
Провода были введены в их глаза и уши, в запястья и животы. Несколько утолщенных трубок
выходили из их гениталий. Эти люди больше не могли видеть, их лишили слуха и какой-либо
возможности двигаться. Но они все еще были в сознании, и кажется им было очень больно. Их
грудные клетки вздымались от тяжелого дыхания, у некоторых из людей стояли капельницы с
морфием, другие просто лежали с жуткими гримасами боли на лице. Когда Тери искал
выключатель, он прикоснулся к девочке, которая была всего года на два-три старше него.
Почувствовав чье-то прикосновение, она видимо пыталась что-то сказать, но не могла, она
плакала, хотя слез естественно не было. Она пыталась встать, но из-за этого провода, выходящие
из ее глаз и ушей натягивались и видимо причиняли ей неимоверную боль. Ее визг утих через
пару минут, превратившись в тихий скулеж.
Тери стоял как вкопанный, не мигая, смотря на людей на столах. А что если среди них лежит и
дядя Леша? Но как это проверить? Ведь Тери не знал, как он выглядит, он помнил лишь голос
мужчины. Мальчик сглотнул, шумно вздохнул, а затем на негнущихся ногах подошел к одному из
мужчин и осторожно ткнул пальцем ему в ступню. Тот вздрогнул и начал отборно матерится.
Голос был слишком низкий, поэтому Тери, шмыгая и хныча, подошел к другому мужчине.
Прикоснулся и к нему, но реакции никакой не последовало. А присмотревшись, мальчик заметил,
что из ушей мужчины текут струйки крови. Он был мертв. Это же подтверждала и прямая линия на
датчике над его головой. Но его смерть никакого значения, по-видимому, не имела, раз тревога
при этом не сработала. Да и врач вышел отсюда всего пару минут назад, а мужчина явно был
мертв уже не один час и врач не мог этого не заметить.
Тери затрясло. Перед глазами мальчика все поплыло, а к горлу подкатил рвотный комок. Зажав
рот руками, мальчик успел подбежать к какому-то ведру, куда его и стошнило. Просидев в
обнимку с ведром пару минут и чуть-чуть успокоившись, он вновь поднялся на ноги и вытерев
мокрый рот рукавом, приблизился к третьему мужчине и осторожно прикоснулся к нему. Тот
вздрогнул, но крика не поднял.
— Кто бы ты ни был, не трогай меня. Без тебя тошно, — проговорил очень знакомый голос. Тери
так обрадовался, что сам не понимая, что делает, забрался на стол и обнял мужчину за шею.
— Дядя педофил! — воскликнул он, вновь начиная реветь, — что с вами сделали?!
— Т-ты... — запинаясь, проговорил мужчина, — Тери? Ты ведь Тери? — встрепенулся он, — если
это правда ты, сожми мою ладонь. Прости, но слуха меня лишили, — с этими словами мужчина
протянул ладонь, в которую Тери тут же и вцепился.
— Но как ты здесь оказался? — получив утвердительный ответ, опешил мужчина, — нет... смысла
— спрашивать, когда ответа я не услышу. Просто молчи и слушай. Ты ведь видишь, в каком мы все
состоянии? Я здесь не один, верно? Если «Да» — сожми мою руку один раз, если «Нет» — два
раза.
Тери тут же сжал руку мужчины один раз.
— Вот... я так и думал... послушай. Если ты останешься здесь, закончишь так же, как все мы, —
более чем спокойно заговорил мужчина. Тери в ужасе огляделся еще раз и вцепился в руку
мужчины сильнее, заревев в голос.
— Ты плачешь? Не плачь.... сейчас не время. Ты должен сделать так, чтобы они перестали считать
тебя кем-то особенным. Чтобы они подумали, что ты не относишься к хаксам. Ты знаешь, кто
такие хаксы? — задал мужчина новый вопрос. Тери, воя как белуга и вытирая одно рукой обильно
потекшие из носа сопли, замотал головой, а затем, спохватившись, сжал руку мужчину дважды.
— Даже так? Ах, ну да. Ты же еще не пользовался компьютером. Но они умудрились вычислить
тебя и без него. Интересно как. Нет, сейчас не время говорить об этом. Тебе надо уходить!
— Но я не могу, у меня нет ключа! — воскликнул мальчик, чувствуя, как тошнота вновь
подбирается к его горлу.
— О... наверное, ты не можешь выйти. Не знаю уж, как ты проник сюда, но выйти я тебе помогу.
Погоди немного.
С этими словами мужчина вздохнул и внезапно задрожал. Через мгновение двери в комнату
открылись.
— Давай! Скорее! Долго я держать ее не смогу!
Тери повиновался безоговорочно. Он хотел поскорее убежать из этой комнаты и больше никогда
в ней не появляться. Но уже у дверей мальчик остановился и оглянулся на своего друга.
— О... через камеры я могу тебя видеть! У тебя такое заплаканное лицо... наверное, я выгляжу
отвратительно, — бормотал Алексей, — ох ты мать моя! Вот это рожа. Да я еще и голый? Господи,
какой стыд! А что сделали с моими глазами? Суки... — чертыхнулся мужчина, — и почему мне
раньше не пришло в голову войти в систему таким образом, — возмущался он, — оу... вот и
защита подоспела. Убегай уже! И прекрати на меня пялиться!
— Но...
— Через динамики камеры я могу тебя еще и слышать! Не НО-кай, ребенок. Убегай! И больше не
решай загадок, которые тебе задают. Вырвись отсюда. Хотя бы т... м-м-м-м!!! — внезапно
застонал мужчина, начиная дергаться на столе.
— Дядя... дядя! — воскликнул Тери.
— Ух... уходи! — сквозь плотно сжатые зубы процедил мужчина, — уходи пока защита не убила
меня! Все записи о том, что ты был здесь я стер! Выметайся!
И лишь Тери вышел за дверь, как она резко закрылась. Свет в комнате потух, и мальчик остался
наедине с синей лампочкой. Все еще дрожа от пережитого шока, Тери поплелся вверх, собираясь
вернуться в свою комнату и по совету Леши больше никому не показывать, как он умеет
разгадывать загадки. Но не успел он зайти в светлый коридор, как чья-то рука сомкнулась на его
запястье словно холодные кандалы.
— Попался! — воскликнула медсестра, — вот негодник! Убежал из комнаты! Нельзя! Нельзя так
делать, слышишь? — начала она отчитывать Тери. Но ее слова никак на мальчика не действовали.
Он смотрел на девушку пустыми ничего не выражающими глазами и не говорил ни слова.
— Ты слышишь меня? — взвилась девушка, явно недовольная таким поведением мальчика, —
маленький ублюдок! — выплюнула она. Медсестра сейчас была совсем не похожа на себя —
всегда такую милую и обходительную. Так эта девушка тоже не настоящая? И тот доктор... это
ведь именно он делает с людьми такие страшные вещи? И это он хочет сделать с Тери? Да
никогда!
— Я нашла его, он просто бегал по коридору! — тем временем не скрывая раздражения,
сообщила девушка кому-то по рации. — Да, хорошо... — связь оборвалась и девушка взглянула на
Тери, — думаешь, паршивец, тебе сойдет с рук то, что ты спер мой ключ? — зашипела она, — за
такое поведение ты будешь наказан! — провозгласила она и замахнулась для удара.
В тот вечер Тери было все равно, выпорят его, поставят в угол или быть может привяжут к кровати.
Его ничего больше не трогало и не волновало.
----
— Тери, чего ты хотел добиться своим бегством? Это ведь так по-детски! А ты же у нас взрослый
мальчик! – удивился врач, сидя перед Тери на детском стульчике. Мальчик в ответ смотрел на
доктора удивленно и, кажется, не понимал о чем тот говорит.
— Взрослый мальчик? – его голос был до странного холодным, — мне пять лет – я даже в школу
еще не хожу. Конечно же я маленький.
— Эм… — растерялся врач, — так зачем ты убежал?
— Убежал? — переспросил Тери, — куда убежал? Когда убежал? Я все время торчу в своей
комнате. Вы мне даже погулять не даете и покататься на карусельке. А я ведь видел карусельку
перед вашим зданием! Скряги…
— Тери…. Это совсем не смешно! Вчера ты вышел из своей комнаты, — настаивал на своем врач.
— Я никуда не выходил, — глаза Тери оставались пустыми, а выражение лица каким-то
отрешенным.
— Может ты хотел найти придуманного тобой соседа?
— Соседа? – опять переспросил мальчик, — я не знаком со своими соседями, — пожал он
плечами.
— Но…
— Доктор, вы представляете! Ночью я упал с кровати, смотрите какая ссадина на руке! – и
мальчик продемонстрировал врачу большую царапину на левой руке, которую ему оставила
медсестра в качестве наказания.
— Ты… ты не помнишь, что вчера произошло? — врач внимательно наблюдал за реакцией
мальчика.
— Не помню? Я все помню! – возмутился Тери, — вчера я ел котлетку с гречневой кашей на обед,
а на ужин дали запеканку. Она не вкусная и я ее никогда не ем! Вот!
Верно. Тери говорил все как есть. Но своего соседа он не помнил. Он не помнил о своем побеге и
о том, что именно всегда милая медсестра оставила ему эту ссадину. Что ж… это и к лучшему.
Конечно же позже стоило поподробнее осмотреть ребенка и узнать, в чем причина такого
внезапного провала в памяти. Но с этим можно было не торопиться.
Подумав об этом, врач поднялся с детского стульчика и, пожелав Тери удачи в решении новой
загадки, вышел из его комнаты.
Лишь дверь закрылась за мужчиной, Тери перевел пустой взгляд с двери на загадку и несколько
минут вчитывался в задание. Но сколько бы он не силился понять написанное, что-то мешало ему.
«Больше не решай загадок, которые тебе задают» — вертелась в его голове странная фраза.
Интересно. Когда и от кого он ее услышал?

...Первая дверь захлопнулась. Первая, но далеко не последняя...

Седьмой круг Ада: 69. Дверь с табличкой «Джонни»

— Слишком медленно! — Шин Шаркис буквально навис над Джонни, сложив руки на груди и
прожигая парня пристальным взглядом, — Ты понимаешь, что я имею в виду? Обучение его
программированию идет слишком медленно! — перешел он на повышенные тона. Джонни в
ответ на это лишь еще больше вжался в кресло, вцепившись руками в подлокотники и
лихорадочно соображая, что же ему в подобной ситуации стоит сказать и как себя повести?
Заорать в ответ о том, что Фелини еще маленький, а ты не Бог, и тем самым показать свой
характер? Или Шаркису больше нравится, когда перед ним преклоняются и лизоблюдствуют?
Лизо... блюдствуют...
То есть облизывающие блюда?
Парень тут же живо представил, как подходит к мужчине и просит у него разрешения облизать его
тарелку, а тот, смерив Джонни презрительным взглядом, пару минут обдумывает это
предложение и, наконец, решив, что парень подобной чести достоин, разрешает ему
прикоснуться к дорогой посуде кончиком своего языка.
«Фу, какая мерзость!» — Джонни мотнул головой, стараясь обуздать ненужные мысли, которые
как всегда возникали в самый неподходящий момент.
— Что-нибудь скажешь в свое оправдание? — нахмурился Шаркис, все еще не отводя взгляда от
дрожащего словно осиновый лист парня.
— Ну... эм... – взгляд Джонни бегал по роскошному кабинету, словно ожидая, что ему поможет
советом, быть может, стул или тумбочка, а возможно, и сам ковер начнет подсказывать
правильный ответ, как суфлер в театре. Но мебель упорно молчала, в связи с чем на Джонни
начала накатывать тихая паника.
— Ненавижу, когда мямлят! — прошипел тем временем Шаркис, наконец-то освобождая Джонни
из плена своего злобного взгляда, обходя свой стол и усаживаясь в удобное кожаное кресло, —
Хорошо, я задам тебе иной вопрос. Ты можешь понять Это? — с этими словами мужчина открыл
папку, что до того лежала на его столе, вытащил из ее середины пару листов формата А4,
исписанных вдоль и поперек символами и цифрами, и протянул их Джонни. Корявый почерк Тери
парень узнал тут же. Еще через какое-то время, опираясь на знания того, как мыслит Тери,
Джонни кое-как разобрал, что эти записи означают.
— Они тебе понятны? – заметив, как парень нахмурился, спокойно убедился Шин.
— Да... — пересохшими губами пробормотал тот.
— Значит, общение с ним не прошло для тебя даром, отлично, — Шаркис даже улыбнулся. И эта
улыбка была столь же красивой, сколь и опасной, — А хватит ли тебе твоих способностей на то,
чтобы все это еще и запрограммировать?
Джонни нахмурился. Если это было то, о чем он думал, ни к чему хорошему подобные действия
не привели бы ни его самого, ни, тем более, Тери, ведь парень знал, что как только Фелини
перестанет быть нужным, его отправят в расход, как и сотни других хаксов. По крайней мере, в той
папке с досье Тери, на которую Джонни как-то наткнулся, было написано именно это.
"Как только объект исполнит свои прямые обязанности, включить его в группу подопытных №
Ам45р7..." — вспомнил Джонни цитату из документа и даже вздрогнул. Но в данный момент
выбор его действий был невелик, поэтому, немного подумав, он все же кивнул Шаркису,
подтверждая тот факт, что он действительно сможет запрограммировать все данные.
— Отлично! — довольно ухмыльнулся мужчина, — Я рассчитываю на тебя.
Впервые в жизни Джонни понял, насколько жутко может звучать подобная фраза.
****
— Не злись на меня, Тери. Я ведь не подозревал, что все так кончится. Нет, я был уверен что... хм...
– Джонни, так и не дописав предложение, засунул кончик простого карандаша в рот и начал его
яростно грызть. Нет, в этом письме было что-то не так.
— А если... Я знаю, что никогда не смогу загладить свою вину, но... Не-е-ет, вообще хрень, —
почесал Джонни затылок. Как ни крути, но он еще никогда не признавался перед кем-то во всех
своих грехах в письменной форме. Да и не в письменной форме он тоже предпочитал все чаще
молчать. Но парень понимал, что дальше так продолжаться не может. Надо было как можно
скорее рассказать Тери о том, какая опасность ему грозила, а так же как и то, что отчасти в этой
опасности виноват и сам Джонни.
— Так... может "Прости меня, Тери, когда вырастешь, ты обязательно все поймешь..." Точно!
Хорошее начало! — Начало действительно было положено! Оставалось написать огромное
письмо про эксперименты, хаксов и, конечно же, про роль самого Джонни во всей этой истории. И
он бы написал. Обязательно. Вот только...
Стук в дверь…
****
В день похорон Джонни погода решила удивить тосамцев своим теплом и солнечностью. Улицы
были преисполнены пением полудохлых птичек, шумом моторов, громкими разговорами,
криками, скандалами, выстрелами и смехом людей. Вокруг все цвело и пахло, и этого понять Тери
ну никак не мог. Как такое может быть, как все эти люди могут так улыбаться и спорить о
различных нелепостях, когда его друг мертв? Как солнце может светить так ярко, а кошки так
громко орать, когда его друг мертв? Как? Как, объясните, все может быть таким же, как и до его
смерти?
Тери плелся по светлой улице, держа за руку свою мать и все больше смотря себе под ноги. Все
эти улыбки его раздражали, а при звуке очередного чириканья хотелось схватить камень и кинуть
его в глупые живые комки, явно не знающие, когда их пение совсем не уместно. Тери было очень
жарко, потому что на него натянули черные шортики, белую рубашку, черный пиджачок и черный
галстук. Шортики и пиджак мама взяла у соседей, рубашка у Тери была своя, а галстук сшили за
ночь. Мальчик совсем не понимал, зачем на похороны так наряжаться. В конце концов, это же не
праздник! Но мама сказала, что на похороны одеваться надо соответствующе. Соответствующе
чему? Не все ли покойнику равно, придешь ли ты в черном костюме или в ярко-оранжевом? Вот
именно — плевать ему. А всю свою скорбь по этому человеку через одежду выразить
невозможно. Скорее одежда, наоборот, позволяет полностью равнодушным к ситуации людям
делать вид, что они тоже скорбят.
— Смешно, — прошептал себе под нос Тери, сильнее сжимая мамину ладонь.
— Ты что-то сказал, Тери? — тихо поинтересовалась женщина в ответ. Мальчик на это лишь
усердно замотал головой, все еще разглядывая свои черные сандалики и размышляя на тему того,
что они, кажется, девчачьи. Сандалии тоже дала соседка. Значит ли это, что шортики и пиджак
также принадлежат какой-то девчонке?
Мальчик поморщился, подавил желание скинуть с себя всю эту театральную дребедень и придти
на похороны в своих трусах с Вайдером. Джонни любил Вайдера. А Джон пусть и не увлекался, но
как минимум знал, как он выглядит. Вот так надо было заявиться к нему на похороны! Именно в
таком виде и стоит прощаться с теми, кого ты любил. Твой вид должен настраивать окружение
вовсе не на тоску и слезы, наоборот! Ты должен быть олицетворением всего прожитого
покойным, его увлечениями, с предметами в руках, которые вызывали бы самые ценные
воспоминания об умершем! Да, по мнению Тери, похороны должны были быть именно такими.
Такими и никакими другими. Но взрослые отчего-то не понимали элементарных вещей, как
роботы облачаясь в черные шмотки и думая, что этим способны выразить всю ту боль, что они
должны были испытывать от смерти близкого им человека. Они ведь все были близкими Джонни?
Все, кто присутствовал на этих похоронах?
Когда Тери с матерью зашли на территорию крематория, мальчик сразу заметил небольшую
группу людей, что толпилась у большой черной чугунной двери данного заведения, и начал
разглядывать каждого из тех, кто входил в нее. Безразличный взгляд мальчика скользнул по
каждому лицу, но истинную скорбь заметил разве что в глазах матери Джонни, да в паре его
ровесников — видимо друзей парня. Что здесь делали остальные люди, оставалось загадкой, ведь
на Джонни им было откровенно наплевать. Один парнишка даже вызывающе ковырялся в носу,
готовый вывернуться наизнанку, лишь бы дать понять остальным, что для него значил Джонни.
Точнее, он ярко показывал, насколько незначительным для него был усопший.
Группу людей в черных одеяниях пригласили в небольшую комнатку с черными стенами, пол
которой был засыпан живыми розами. В центре комнаты стоял гроб, заставленный венками, а в
гробу, похожий на фарфоровую куклу, лежал Джонни. Кожа его была неестественно бледной в
свете освещающих комнату свечей, зеленые волосы приглажены к голове, глаза закрыты, а на
губах, казалось, играла скрытая ухмылка. Наверняка, этой ухмылки больше никто, кроме Тери, и
не заметил, а может, ее и не было вовсе, и мальчик просто придумал ее, но разве кого-то это
волновало? Конечно же, нет. Каждый из присутствующих по очереди подходил к гробу, что-то
нашептывал парню или молча прикасался к нему. Друзья Джонни что-то вложили ему в руку, мать
поцеловала в лоб. Пришла очередь Тери. Все присутствующие смотрели на него как на ручную
обезьянку. Еще бы, как интересно. Маленький мальчик пришел проститься с Джонни. Наверняка,
со стороны это выглядит более чем умилительно! Тери даже принесли табуретку, на которую
мальчик тут же и забрался. Сейчас Джонни был очень близко и Тери видел его таким в последний
раз. Он понимал это. Он должен был плакать, истерить и скорбеть. Но почему-то внутри мальчика
при виде этого, казалось бы, любимого лица внезапно начала закипать лишь холодная злоба.
Немного подумав, Тери нагнулся к Джонни совсем близко, желая сказать ему о том, как он его
любит, но пересохшие губы против воли прошептали на самое ухо покойника совсем другое:
— Я ненавижу тебя, — после этого мальчик резко выпрямился, спрыгнул с табуретки и поспешно
вернулся к своей матери, сам же испугавшись своих слов.
Все дальнейшее казалось до глупости стандартным и не придавало похоронам какой-то особой
священности. Гроб на глазах у всех закрыли, после чего погрузили его в железную обтекаемую
капсулу с маленьким окошком на двери. А уже через секунду языки пламени поглотили гроб с
Джонни, превращая его в прах.
Похороны закончились.
Не хватало лишь торжествующих криков и фанфар.
Какой-то глупый обычай.
— Мам... — потянул Тери мать за кофту, привлекая тем самым ее внимание.
— Да, солнышко?
— А когда я умру, меня тоже сожгут?
— Да... думаю, да.
— Но я не хочу! Можно, я завещаю свое тело науке? Это будет куда полезнее!
— Тери, не говори глупостей! — воскликнула женщина, явно расстроенная подобными
размышлениями своего маленького сына.
— Ну и не надо, — недовольно пробормотал мальчик, для себя решивший, что все же
обязательно завещает свое тело какому-нибудь музею. Он хотел сказать еще что-нибудь, но его
мать окликнула мама Джонни и та, усадив сына на мягкий стульчик, коих в комнате было
несколько, и состроив на лице самое жалкое выражение лица, на которое только она была
способна, направилась к несчастной женщине.
"Даже мама притворяется" — заметил мальчик грустно.
Так как наблюдать, как сгребают серый пепел из капсулы в большой кувшин, было крайне скучно,
а больше на похоронах делать было нечего, мальчик просто всматривался во всех
присутствующих, пытаясь поймать окружающих за лицемерием.
— Скучаешь? — мужской низкий голос заставил Тери выйти из своих размышлений и поднять
голову на говорившего. Это был высокий мужчина со знакомыми желто-зелеными глазами и злой
ухмылкой, застывшей в уголках его рта. Тери и раньше видел этого мужчину и не особенно
обрадовался встретить его вновь. Впрочем, виду мальчик не подал, подарив мужчине наивную
детскую улыбку.
— Да, очень скучно! — подтвердил он, — к тому же я пропустил серию любимого сериала
«Сопливые дрязги»! Там только-только Эсмиринья купила арахисовый кекс Мистралу, желая
задобрить его после того, как он застал ее целующейся с его конюхом. Но вот незадача,
Эсмиринья понятия не имеет, что у Мистралу аллергия на арахис! Пусть я всю прошлую серию,
пока она сорок минут выбирала, какой же именно кекс ему купить, орал в экран, что любой,
только не арахисовый, по суровому закону подлости она выбрала именно его! А вы, мистер,
смотрите этот сериал?
Мужчина в ответ скептично посмотрел на мальчика и сдержанно ответил:
— Я не трачу свое время на подобный бред, — хмыкнул он.
— О... а на какой же бред вы время тратите? — в тон мужчине ехидно поинтересовался Тери.
Незнакомец поморщился, уловив негативные нотки, но видимо, списал это на детскую глупость, а
вовсе не на яростное желание мальчика действительно сказать ему какую-нибудь гадость.
— Чтобы чего-то добиться, приходится чем-то жертвовать, — глубокомысленно произнес он.
— Например?
— Например, глупыми телешоу.
— О... а умными телешоу жертвовать нельзя?
— Таких не бывает.
— Почему же! На восемьдесят третьем канале каждое утро мистер фрикаделька ведет занятия по
высшей математике! Вы знаете, что производная из конфетки в седьмой степени будет равна
семи конфеткам в шестой степени, а...
— Бред.
— Это не бред! — возмутился Тери, — если вам не нравится математика, это еще не значит, что
она бредова! — впрочем, вопли Тери внимания удостоены не были. Мужчина их стойко
игнорировал.
— А вы... — мальчик всматривался в мужчину и все больше приходил к одному довольно
интересному выводу, — Вы что, папа Джонни? — задал он, как ему казалось, самый
обыкновенный вопрос, но мужчина встрепенулся и уставился на мальчика как на бомбу
замедленного действия.
— С чего ты взял? — холодно произнес он.
— Вы очень похожи.
— Чушь!
— Очень-очень! – заметив, как разнервничался мужчина, со смаком повторил мальчик.
— Всего лишь ребенок, — с презрением дал мальчику оценку мужчина, развернулся, желая уйти,
но так просто отпускать его Тери не собирался.
— Вот в такие моменты люди и делают самую большую ошибку в своей жизни, — как ни в чем не
бывало пожал он плечами. Мужчина остановился, — Недооценка противника. Ба-а-а-ам, и вы уже
проиграли, — усмехнулся мальчик.
— Ты... Ты угрожаешь мне? — все же обернулся брюнет, прожигая Тери взглядом.
— Я? — искренне изумился Тери, — я всего лишь процитировал детектива из одного сериала. Он
старомодный чувак, который не признает новых технологий и все еще бегает с древним
пистолетом! Классный сериал! Вот уж он-то точно не чушь! — бодро заявил мальчик.
— Ты тоже смотришь этот сериал? — робкий вопрос заставил Тери вздрогнуть. И только теперь он
заметил, что мужчина был не один. Все это время по другую его сторону стоял худенький бледный
мальчик. Все то время пока его отец, а это был явно именно он, разговаривал с Тери, мальчик
просто стоял рядышком, не смея сказать и слова.
— Ага, смотрю, — подтвердил Тери, внимательно разглядывая своего нового собеседника.
— Я разве давал тебе разрешение говорить? — тем временем обратился к своему сыну мужчина.
Тот в ответ поморщился, словно подавляя в себе желание что-то ответить и лишь молча помотал
головой. Брюнет на это криво ухмыльнулся и, положив руку на плечо сыну, направился к двери.
Мальчик понуро поплелся за ним. Тери же, пронаблюдавший всю эту картину, пару секунд
прикидывал, что бы такое вычудить на похоронах. Сделать гадость окружению он собирался в
память о Джонни, а точнее даже о его второй личности, к которой никакой ненависти Тери не
испытывал, а скорее даже наоборот, уважение и искреннюю скорбь по поводу его смерти.
Так и не придумав чего-то особенного, мальчик просто спрыгнул со стула и поплелся за мужчиной.
— А откуда вы знаете Джонни, папа Джонни? — довольно громко проговорил он. Люди,
естественно, тут же начали оглядываться, мать усопшего, лишь сейчас, видимо, заметив
подобного гостя, побледнела и, не удержавшись на трясущихся ногах, села на один из стульев.
Мужчина же медленно обернулся к Тери:
— Я же сказал, что не являюсь его отцом.
— Вы этого не говорили.
— Тогда говорю сейчас.
— Бесполезно.
— Что бесполезно?
— Бесполезно так неумело врать, — заявил пятилетний мальчик, не мигая следя за каждым
движением мужчины. Нет, ну посмотрите, он точно врет!
— Врушка-свинюшка! — для большей убедительности заявил Тери, — Вот так! Вы – врушка-
свинюшка! В нашем садике всех, кто врал, так называли!
— Ах ты, маленький...
— Тери! — голос мамы заставил мальчика тихо застонать, — что здесь происходит? Прекрати
приставать к людям! — воскликнула она и повернулась к мужчине, — О. Шин. Какими судьбами?
— как только женщина узнала человека, который перед ней стоял, ее голос стал холодным и
безэмоциональным, и если еще секунду назад она бежала к сыну с намереньем заставить его
попросить прощения у людей, к которым он приставал, сейчас она свои планы явно
пересмотрела.
— Нет, я, конечно, заметила ощутимое сходство между тобой и усопшим, но кто бы мог
подумать...
— Замолчи, — интонация Шина давала понять, что ссориться с ним не стоило. Но мать Тери была
не из тех, кого было так просто напугать.
— Молчать? — усмехнулась она, — с университета ты ничуть не изменился, — фыркнула она, —
пойдем, Тери, здесь нам больше делать нечего, — с этими словами она схватила сына за руку и
потащила его в противоположную от мужчины и его сына сторону.
— Мам, мне больно! — наигранно захныкал Тери, таким образом стараясь освободить свою руку.
Мальчик лет девяти робко выглянул из-за ног отца и пару раз махнул Тери. Малыш на это
счастливо улыбнулся и замахал сыну злобного мужика так, как обычно машут люди спасателям,
когда тонут. То есть эти взмахи увидели все и каждый.
"Интересный, — подумалось тогда Тери, — и совсем не такой, как Джонни."
****
Ты никогда не считал себя умнее других. Нет. Ты просто все чаще приходил к выводу, что в основе
своей твое окружение состоит из дебилов. Но это было их личной проблемой. Минус лишь в том,
что иногда и тебе была необходима помощь, причем помощь подобных идиотов, и тогда их
личный дебилизм становился проблемой не только обладателя этого качества, но и тех, кто с ним
соприкасался. То есть в данной ситуации, тебя.
— Убери-ка свои корявые ручонки с моего куска кода! — послышался вопль Грензентура.
— Тебе не все ли равно, кто потащит его до корзины? Это не игра на очки! — слышалось в ответ от
ЭсЭф.
— Дура! Я пытаюсь быть джентльменом! – кидая кусок кода в девушку, заорал парень.
— А получается всего больше ебламен! – взвилась ЭсЭф, готовая к драке.
Ты был бы и рад сказать им, чтобы они заткнулись и продолжали искать куски кода, тупые
ублюдки. Вот только толку-то? Не проходило и минуты, как кто-нибудь вновь начинал разговор,
заканчивающийся безупречным срачем.
— Я играю в Годвиля еще с садика! — тем временем вещал Виллоу-Ви, — так что мой герой
прокачан как никто другой!
— Обосраться и не встать, — фыркал в ответ Сао-сан, — по мне, так чем создавать какого-то
дебила в инете, лучше приобрести БЖДэшку. Вот это я понимаю красота, которая будет греть тебе
душу каждый день и каждую ночь!
— Думаешь, мой герой не греет мне душу? Я в порывах злости бью его молниями и радуюсь его
смерти, потом воскрешаю, а потом снова убиваю!
— Садист!
— Почему сразу садист? Самые обыкновенные отношения между смертным и его богом, — пожал
Виллоу-Ви плечами.
— Тоже мне, Бог нашелся.
Невольно вслушиваясь во весь тот бред, что нещадно обрушивался на твою голову ежеминутно,
ты устало потер виртуальные виски виртуальным пальцами, чувствуя, как от всей этой
бессмысленной болтовни у тебя начинается мигрень. Вот только при всей глупости и
раздражительности ситуации, в которой ты сейчас пребывал, тебя не оставляло гнетущее
ощущение того, что что-то не так. И это чувство не отпускало тебя ровно до того момента, пока ты,
наконец, не осознал, чего же тебе все это время не хватало. Голоса. Кучи голосов,
превращающиеся в настоящий гам, наполняли все вокруг, но... Его голоса среди остальных не
было. Осознав это, ты вздрогнул и начал лихорадочно озираться по сторонам. Но никого даже
отдаленно похожего на ярко-рыжего лиса ты так и не нашел.
— Эй, — приблизился ты к длинному питону, — ты не видел, куда ушел Лис?
В ответ Сао-сан мотнул головой в сторону цифрового вихря.
— Пару минут назад видел его Там, — сказал он и тут же вернулся к спору с Виллоу-Ви о том, что
же круче: создать себе раба в виртуальной реальности Годвилля или в реалии покупать себе бжд-
кукол.
Но ты их больше не слушал. Приняв для удобства человеческий облик, ты приблизился к
цифровому вихрю и, не задумываясь, шагнул в него. Несколько минут ты блуждал между
крутящимися вокруг тебя цифрами и символами в поисках Лиса, но его словно след простыл.
Где же он?
Куда мог деться?
Он ведь не вышел из локальной сети?
В голове роились тысячи вопросов и с каждым новым на душе у тебя становилось все тревожнее.
"Радуйся, насекомое, я докатился до того, что беспокоюсь за тебя," — прорычал ты себе под нос,
блуждая по вихрю и упорно всматриваясь во все подозрительное. Как ни странно, но за стеной
вихря через какое-то время ты обнаружил еле заметный след, который привел тебя к извилистой
узкой дороге. Чувствуя себя девочкой из сказки про изумрудный город, ты не теряя бдительности,
рысцой побежал по дороге, ожидая встретить на своем пути всех, от трусливых львов до
летающих обезьян. Но дорога привела тебя всего лишь к ветхому виртуальному мосту,
пролегающему через глубокую пропасть. За мостом же располагался небольшой кусочек земли и
обветшавшая дверь. Может быть, чудовище там?
Подумав об этом, ты шагнул на мост, и твоя нога тут же провалилась сквозь трухлявый кусок
виртуального дерева. Любой другой на твоем месте больше бы не сделал и шага, решив вернуться
туда, откуда и начались поиски, ведь внизу в пропасти вполне могла существовать не одна сотня
черных дыр, которые может и не убивали, но закрывали человека в виртуалии на месяцы, а то и
годы. Но ты даже не подумал повернуть, делая шаг за шагом, периодически проваливаясь, но
успевая зацепиться за канаты, что служили перилами на мосту. Несколько минут медленного, но
верного продвижения, и ты ступил на кусочек виртуальной земли. Как только ты это сделал, все
вокруг неуловимо изменилось. В цифровом небе вспыхнули странные пучки света, которые, мягко
мерцая, подлетели к двери перед тобой, завертелись в небольшом смерче и начали медленно
сливаться, формируя чью-то фигуру. Впрочем, то, во что они превращались, больше походило на
поврежденный аватар или забаненного героя из какой-нибудь игры. Наконец твоим глазам
предстал худой парень. Он был ниже тебя примерно на полголовы, с ярко-зелеными волосами и
бледным лицом. Одета фигура была в яркие, но явно затертые вещи. Лицо парня разглядеть было
крайне трудно, так как вся его левая часть словно оплавилась и разваливалась на пиксели. Такие
же очаги разрушения ты заметил и на его теле. Локти, колени, грудная клетка были покрыты
трещинами и сквозными дырами, от которых то и дело отделялись пиксели, падали на
виртуальную землю и растворялись в ней.
— Помоги... мне... — неживой голос обратился к тебе, — Помоги... туда... — проговорил он,
вжимаясь животом в дверь и начиная скрести пальцами по ее поверхности, — Попасть... хочу...
помоги.
— Съебывай, ты мне мешаешь, — в раздражении зашипел ты, чувствуя себя героем какого-нибудь
ужастика про виртуальных зомби.
— Мое имя ноль-один-ноль-один-один...
— Убирайся!
— Помоги... ты поможешь?
— Либо ты уйдешь по-хорошему, либо я разобью тебя на пиксели, и все равно пройду внутрь!
— Мое имя ноль-один-ноль...
— Меня не интересует, как тебя зовут!
— Мое имя ноль-один...
Твои пальцы забегали по клавиатуре, предоставляя твоему аватару возможность выбрать форму
оружия, которое бы разрушило чей-то явно инфицированный аватар.
— Помоги мне... туда... Мое имя... Как твои дела?
Ты его уже не слушал. Просто прожонглировал только что появившейся в руках секирой и ударил
по странному аватару. Секира разрубила парня на две ровные половины. Во все стороны полетели
разноцветные радужные пиксели, а аватар медленно сполз по двери вниз. В следующие
несколько мгновений он должен был бы развалится вовсе, но вместо этого две части плавно
притянулись друг к другу и начали крайне медленно, но все таки соединяться.
— Что за… срань? – только и смог выдохнуть ты. Решив пока не заморачиваться на том, кто или что
было перед тобой, ты оттащил восстанавливающееся тело от двери и дернул ручку на себя, желая
открыть ее. Насмотревшись на странный аватар, ты был уверен, что дверь заперта и настроился
сломать замок. Именно поэтому дернул ручку ты слишком сильно и, когда и без того открытая
дверь распахнулась, ты чуть не улетел в противоположную от нее сторону.
— П… помо… ги… Мое имя ноль-один…
— Тебе бы к вирту-врачу, — хмыкнул ты и зашел в длинный коридор. Но не успел ты сделать и
пару шагов, как дверь за тобой захлопнулась, а прямо перед тобой появился черный лис.
— Как ты попал сюда? – вопрос был явно адресован тебе, но отчитываться перед кем-либо ты не
собирался, лишь плотнее сжал секиру и принял удобную стойку.
— А… это ты… — внезапно подал голос лис, — что ж… тебе сюда можно… нет, нужно… я даже
оставил тебе след, чтобы ты нашел нас, — с этими словами аватар развернулся и рысцой побежал
вглубь коридора.
— Эй! Какого хрена? – только и смог ты выдавить из себя, тем не менее следуя за лисом, но не
выпуская из рук секиру.
— Здесь… — лис подал голос, лишь остановившись перед открытой нараспашку дверью, — Его
страхи. Хочешь узнать одну из его тайн? Возможно, так ты начнешь понимать его лучше?
— Его? – ты не совсем понимал, что происходит. Вот только у лап аватара ты заметил до боли
знакомую фигуру, облаченную в одну лишь серую толстовку, и от и до измазанную в крови.
— Насе…! – прорычал было ты, кинувшись к фигуре. Но как кинулся, так и шарахнулся, заметив из-
за спавшего с лица парня капюшона и растрепанных седых волос, что у того, кто был так похож на
твое насекомое, не было глаз. Вместо них вся верхняя часть лица парня была исполосована
толстыми шрамами. К тому же лисьи уши и хвост так же намекали на то, что это был вовсе не
Тери.
— О, нет, это всего лишь копия, — тем временем объяснил лис, — а оригинал Там, — кивнул он в
сторону двери.
Недолго думая ты шагнул в указанное тебе место и, лишь оказавшись в комнате с множеством
дверей, понял, какой ты идиот. Нет, дело было вовсе не в комнате и не в том, что в ней
находилось. Самым страшным был тот факт, что в поисках насекомого в данный момент ты
попросту терял голову. Ты не обдумывал каждое свое действие и пер напролом. Тебе сказали, что
он в этой комнате, и ты, не удосужившись даже предположить, что это может быть ловушкой,
кинулся в указанное место. Что может быть хуже подобного поступка?
— В какой из дверей он… — ты хотел узнать, где же твое насекомое, но лиса рядом с тобой уже не
было. Что ж… сам найдешь. Ты начал медленно прогуливаться между дверьми, вчитываясь в
потертые таблички и даже не понимая, что они означают. Ровно до того момента, пока ты не
увидел это имя. Это чертово имя. Это гребанное ебучее имя какого-то ебаната!
Ты схватился за ручку и уверенно зашел в дверь с табличкой «Джонни».
****
— Сейчас он не готов к встрече с тобой, — тихо проговорил Джон, материализовавшись перед
дверью на небольшом куске земли всего секунду назад, — поэтому я и не даю тебе попасть туда,
— пожал он плечами, обращаясь к разваливающейся на куски, но при этом медленно, но верно
восстанавливающейся фигуре.
— Я хочу… увидеть… Мое имя ноль-один-ноль…
— Увидишь, — уверенно кивнул Джон, — но не сейчас.
— Сейчас… Как твои дела? Помощь…
— Я же сказал, он еще не готов увидеть тебя и вспомнить тот день. Ты ведь понимаешь, что это не
так просто.
— Что тут может быть не простого?! – выкрикнула фигура, а затем закашлялась и пару раз
мигнула.
— То, что ты сделал…
— Это был не я! Мы оба – всего лишь программы!
— Не совсем…
— Плевать! Я этого не делал!
— Но Джонни сделал… он предал Тери и…
— Хватит! Это был не… мое имя ноль-один-ноль-один-один…
— Ему надо успокоиться, иначе все двери откроются и тогда он просто свихнется от своих же
воспоминаний. Поэтому я прошу тебя… потерпи… когда-нибудь вы увидитесь, — Джон пытался
проявлять терпение.
— Но… как я могу так просто отказаться от него… когда он так близко? – тихо проговорил
разваливающийся аватар, прикасаясь потрескавшимся лбом к двери, — Настолько близко! –
воскликнул он и со всей силы ударился головой об дверь, — близко… так близко! Мое имя… ноль-
один … близко! Ноль-один-один… Не могу! Ноль-ноль-ноль-один… Мое имя… Ноль… Помоги… —
аватар сполз на землю, да так и остался сидеть в позе сломанной шарнирной куклы, — мое имя…
помоги… я хочу… увидеть… — шептал он себе под нос.
— Увидишь, сказал же… но не сейчас, — произнося это, Джон сгреб сломанное тело в охапку, взял
его на руки и медленно понес к пропасти.
— Мое имя… что ты? Ноль-один… что ты делаешь? Помоги!
— Ты не погибнешь, мы оба бессмертны, программы же. Причем высшей категории и с
элементами отцифрованной личности. Мы с тобой живые виртуальные клоны. Миниатюрные
версии ПКО-вируса, живущие сами по себе. Но ты сломан. И сломаешь и его, если появишься
прямо сейчас. Поэтому… — пока Джон говорил все это, он подходил к пропасти все ближе, — еще
не время для твоего выхода, — с этими словами парень разомкнул руки и рассыпающееся на
пиксели тело полетело вниз в пропасть.
— Мое имя… Один ноль… Джон… Джон! Помо…
****
Я выбежал из комнаты как ошпаренный и меня бы, наверное, вырвало, не отключи я эту функцию
у своего аватара. И очень жаль, скажу я вам! Ибо вызвать ихтиандра мне хотелось, как никогда
раньше. Впрочем, возможно, я бы даже без включения особых функций попробовал проделать
что-то омерзительно противное, если бы не одно Но… Напротив двери с табличкой «Джонни»
меня ждали. Это был Зуо. Сейчас он выглядел каким-то отрешенным и ушедшим в себя и, лишь
когда я позвал его по имени, вздрогнул и перевел на меня свои большие желто-зеленые глаза.
— Как ты сюда попал? – задал я вопрос невпопад, — да и вообще…
— За мной, насекомое, — вместо ответа позвал Зуо, торопливо уходя из комнаты.
— Эй! Погоди! Надеюсь, ты не заходил в двери? А? Ну скажи, что не заходил? Ладно, скажи хотя
бы, что не заходил в дверь с табличкой «первая дрочка комом»?
— Насекомое! Нас ждет твоя мать! И не только она! А мы даже не знаем, как уничтожить ПКО-
вирус! Йоптвоюмать, мы даже не знаем, что Это?!
— Я знаю… — грустно улыбнулся я, — Я знаю, что это такое… Так что не ссы, Маруся, этот мир еще
поваляется у наших ног!
У меня от себя была куча тайн. Но сегодня стало на одну меньше.

Седьмой Круг Ада: 70. Безграничная виртуалия

Мы вдыхаем кровавые деньги,

Жизнь кладем на бумагу из стали,
До безумства смеяться устали
Над абсурдностью нашей судьбы.
Разгребая помои бессмертья,
Ищем способ лишить себя жизни.
Наши боги — истлевшие слизни,
Что вгрызаются в плоть изнутри.
Мы не люди и даже не звери,
Мы живем без причин или смысла,
Исполняя желания чресла,
Ожидаем вердикт тишины.
Тихо дышим, мы стонем, мы плачем.
Снова смерть, гроб, цветы, твое тело.
Бледных губ мы коснемся несмело,
В руки взяв горсть могильной земли.
Мы скитальцы, мы брошены миром.
Наши боги нас лишь ненавидят,
Наши боги нас даже не слышат.
На губах привкус горькой вины.
Наши взгляды — лишь шутка и бредни,
Мысли — грязный комок паразитов.
Мы сильнее любых иезуитов,
Мы развратные твари, смотри.
Туз, король, дама пик и шестерка -
Мы не знали, что будет в неволе,
Мы страдали от огненной боли.
Сам ты выбрал сей путь, так терпи.
Карты, кости, Джекпот и рулетка.
Боль в висках, руки сжать до крови,
Блеск в глазах, и ты вновь на мели.
Проиграл? Встань же в наши ряды.
Помнится, в детстве я как-то раз, сидя перед телевизором и щелкая каналы в поисках каких-
нибудь мультиков по типу «Джек – веселая какашка, охотящаяся на вампиров» или, быть может
«Синие трусы – суперзлодей XXIII века», случайно наткнулся на религиозную программу. С
огромного экрана на меня смотрел старичок с густой седой бородой и в белой рясе. Он сидел в
простеньком, я бы даже сказал, очень скромном кожаном кресле, отделанном золотом, на шее у
старичка висели литые кресты, на пальцах красовались перстни с бриллиантами, изумрудами и
сапфирами. В общем и целом, оратор подобным видом лишний раз подтверждал свои доводы о
том, что чем скромнее мы живем, тем праведнее. Он говорил и о том, что каждый твой поступок
видят с небес и записывают его в твою личную книгу жизни, чтобы после твоей смерти сравнить
количество хороших и плохих деяний, совершенных тобой, и вынести тебе на основе этой
информации справедливый вердикт. То есть, даже на небесах присутствует жажда к созданию
тупой макулатуры? Первая мысль у меня – восьмилетнего мальчика, – была: «Чертовы
вуайеристы!!!», ибо до жути страшно осознавать, что кто-то пырится на тебя двадцать четыре часа
в сутки, включая выходной. Опустим возмущения по поводу того, что человеку нужны минуты
одиночества, необходимые для каких-то глубоких размышлений. Все мы знаем, что онанирование
с красавицей рукой или мастурбация с огурцом, облаченным в розовый презерватив — вещи
возвышенные, но не самые важные. Лично меня на тот момент беспокоил другой вопрос, а
именно: это что же, даже посрать спокойно не дадут? А что насчет записей? Типа, сегодня он
вытерся старой мятой газеткой – мученик, плюс пять баллов к праведности, а завтра – о господи,
он посмел воспользоваться дорогостоящей туалетной бумагой, мягкой как шелк, с
изображениями нынешнего мирового президента, да еще и с ароматом арбуза или, скажем,
абрикосов! Минус десять очков к праведности гребанной зажравшейся твари! Тебе нет места
среди нас, грязный буржуа!
Нет, вы не подумайте, я вовсе не против богов или даже наблюдателей. Но надо же иметь
совесть! Или у нас там на небесах сплошные журналисты? Ведь только они могут несколько
недель сидеть в мусорном ведре, дабы запечатлеть на древней фотопленке как какой-то левый
идиот целует даму, известную на весь мир. Вот это, я понимаю, упорство! За это и уважаю
журналистов: наплевав на гордость, опасность и тухлое мясцо, что лежит по соседству, в
ожидании одного-единственного кадра или, быть может, поспешно кинутой фразы. В общем и
целом – репортеры круты, но не в качестве богов. О нет, я на такой мир не подписывался! Где моя
гарантия, я хочу поменять его на что-нибудь другое! К примеру на самый новый плейстейшен, или
хотя бы на навороченное йо-йо!
Но, допустим, буду вести я себя крайне правильно, каждый день выносить мусор, перетаскивать
сопротивляющихся бабушек через дороги, мосты и горы, кормить бродящих крыс, поселившихся в
доме напротив, и даже отстреливаться от зомби – насколько я знаю по фильмам, это тоже крайне
праведное дело. И что же мне все это даст? Вот здесь наступает конкретная подстава! Нет бы
получить, скажем, за каждого зомби по полосатому леденцу, за бабушку – квартиру в центре
города, а за созданный тобой новейший способ сажать морковку в радиоактивную землю –
Нобелевскую. Но предлагают нам какой-то там Рай. Что есть Рай? По описанию, это прекрасный
сад с бесконечным количеством яств и прекрасных дев, со стаями поющих птиц и благоухающими
цветами. Что ж, со всей уверенностью заявляю вам, что я совсем не кончаю при мысли о том, что
будущую бесконечность проведу в каком-то там палисаднике. Нахер мне гребанный сад? Ну и что,
что там зверье, свежий воздух и покой, вечное счастье, отсутствие болезней и всеобщая идиллия.
Вот только кому это надо? Семидесятилетним старикашкам? Я вот не хочу садов! Я не хочу тучи
тупоголовых птичек всех цветов радуги, я не хочу становиться частью глупой, слишком идеальной
реальности. Хотя о чем это я, мне гореть в аду. Я пару недель назад забыл опустить крышку
унитаза. И если меня не покарают за это небеса, то вот маман уж точно припомнит мне при жизни
этот грешок еще не одну сотню раз. Нет ничего более страшного и варварского, чем женский гнев.
От него не спрятаться, не скрыться, не ответить, не отбиться.
Более того, меня возмущает одна, на мой взгляд, совсем не правильная позиция. В некоторых
книгах рай описывается как место полного блаженства. Там вас ждет вкусная еда, женщины, ну
или мужчины, и чуть ли не исполнение всех ваших самых заветных желаний. То есть человек
может совершать такие грехи, как, к примеру, чревоугодие и прелюбодеяние? Конечно, я говорю
вовсе не о том, что в действительности поглощать еду и заниматься сексом греховно. Как я
понимаю, плохо становится лишь в том случае, если ты наслаждаешься первым или вторым, не
зная меры. Мера – вещь, которой в раю, по-видимому, места нет. Вот это-то и страшно. У каждого
человека свои интересы, свои мечты, которые могут этот рай превратить в сущий ад. Потому что,
как бы ни был чист человек, столкнувшись с отсутствием мер, он рано или поздно будет испорчен.
Это заложено в нашей натуре. Или нет? Или я не прав? А может, для каждого человека строится
свой личный Рай? Вряд ли… Мы, люди, не можем быть идеальными, но рай как был раем, так им
и остался. Почему? Как такое может быть? Ведь появление неидеальных существ в идеальном
мире не сделает существ совершенными… это сделает несовершенным то место, в котором они
появились. Это как в биологии. Геном чернокожих преобладает над белокожими, и, сколько бы ты
ни пыхтел и ни старался, вероятность того, что у чернокожего, пусть и от белой женщины,
появится белый сын, практически равна нулю. У меня насчет Рая появляется лишь одно
предположение. Промывка мозгов. Вот если нас превратить в дебилов и дурачков, которые могут
сутками хлопать от счастья в ладошки, увидев желтенькую бабочку, вот тогда целостность рая
останется таковой и дальше. Рай... занудщина!
Вообще, к религии я всегда относился крайне скептически. Я никогда не пытался оспорить
существования целой своры Богов, но никогда и не старался найти этому подтверждение.
Согласитесь, если и есть верующие люди, то их крайне мало. Я имею ввиду По-настоящему
верующих людей, которые в наш век прогресса все-таки не теряют веру в чудо. Для большинства
же вера служит некой опорой в жизни. Она дает им смысл к существованию. То есть, не будь
веры, и смысла бы жить у них не было? Звучит как-то противно. Противно и неразумно. Хотя кто
говорит, что во всем прав я? А я вам скажу… я и говорю. Когда людям нужно во что-то верить, они
придумывают себе богов или одалживают их у своих знакомых, вычитывают из книг или
трехкопеечных брошюрок. Нет, конечно же, я не осуждаю их за это, каждый пытается справиться
со своими проблемами по-своему. Признаюсь, в третьем классе я тоже на какое-то время
постарался поверить в бога. Я спрятался в кабинке туалета от парочки хулиганов, что были старше
меня года на четыре, и тогда обратился к некоему Боженьке и слезно попросил его о небольшой
просьбе. Нет, я не потребовал ни денег, ни славы. Я всего лишь надеялся на то, что меня не
найдут. Что ж… нашли… и промыли моей рожей толчок, на котором я до того сидел. Извините, но
после этого разве третьеклассник еще когда-нибудь и что-нибудь попросит у дядьки, что якобы
живет на небесах? Да никогда! А те, кто твердит о том, что, что бы с нами не произошло, все к
лучшему, вообще пусть пойдут и ударятся головой о кирпичную стену. Вы не беспокойтесь, я буду
биться об эту стену в первых рядах и с особым усердием, и все же согласитесь, что в той ситуации
с туалетом вместо бесценного жизненного опыта единственным, что я приобрел, была зараза и
привкус канализационной воды во рту. Зато много позже, пережив целую череду глупых,
унизительных, жестоких и просто идиотских ситуаций, я пришел к выводу, что единственный Бог,
в которого я хочу верить — это я сам. Я сам себе всесильный и безграничный бог. И именно я сам
объясню себе цель своего существования. Вообще этих целей у меня огромный список. Но прямо
сейчас я, будучи Богом, со всей уверенностью могу заявить вам, друзья мои, что на каждого Бога
свой дьявол, а у моего еще и апгрейд в виде краснеющих глаз! Чем не доказательство того, что
Зуо – яркий представитель созданий тьмы. Даже если в его имени дурацкую китайскую «У»
заменить на более чем русское «Л», все встает на свои места! Зуо — Зло! Вселенское и
бесконечное! А найти общий язык со злом крайне сложно. Даже если вы внесете в свою манеру
говорить определенные изменения, употребив слова, которые, возможно, могло употребить это
само Его величество Зло, вы совсем не обязательно достигнете успеха. По крайней мере,
«Маруся» и "не ссы" не дали мне возможность втереться Злу в доверие. За такие, казалось бы,
безобидные фразы я лишь предоставил себе возможность огрести по репе или по яйцам... или по
репе и яйцам. И скажу вам, пусть они и виртуальные, а все равно больно!
Пока я размышлял об ангелах и демонах и родстве Зуо с Сатаной, валяясь на полу виртуальной
комнаты в позе зародыша, сэмпай, который явно был чем-то обеспокоен, уже успел выйти за
дверь, при этом бесцеремонно наступив на моего бездыханного охранника.
— Эй! Это тебе не половичок! — выдохнул я, приходя в себя от нахлынувшей искусственной боли
и поднимаясь на ноги.
— Да ладно? – не заставил меня ждать ехидный смешок, — Лисья шкура – чем не лучшее средство
для вытирания ног?
— А ежовая, чем не лекарство от геморроя? – фыркнул я тихо, — И хватит меня бить без причины!
— добавил я чуть погодя, потирая голову.
— Без причины? Без причины, говоришь?! — Нет, все-таки Зуо сейчас был крайне раздражен.
— Повторишь "без причины" еще раз, и я стану на пять очков тупее, — ехидно заметил я, за что
получил тут же материализовавшейся в руках Зуо табуреткой по голове. Благо она была мягкой,
поэтому это было даже менее больно, чем удар кулаком по макушке, что я успел прочувствовать
до этого.
— Да хватит уже бить меня по башке! На сегодня внимание к ней и без того в избытке!
— О, ты хочешь, чтобы я «пообщался» и с другими частями твоего тела? Это я всегда с радостью,
— усмехнулся сэмпай, похрустывая суставами пальцев.
— Да нет, мне бы желательно временный бан, можно? – прохныкал я. Зуо на это лишь фыркнул
себе под нос что-то нечленораздельно матное и уже более снисходительным тоном добавил:
— Пошевеливайся, гавно. Нам надо уходить.
— Надо уходить, — передразнил я сэмпая, кривляясь как обезьяна, переевшая сахара, но Зуо, как
ни странно, среагировал на данный жест удивительно спокойно. Испепелив меня взглядом, затем
вернув в первоначальное состояние и вновь испепелив, Зуо уверенным шагом направился к
выходу. Я же, ковыляя как раненый боец с оторванными яйцами, хотя я понятия не имею, как
ковыляют подобные бойцы и ковыляют ли они вообще, доплелся до своего охранника и присел
перед ним на корточки. Оставлять его в таком состоянии было бы слишком бесчеловечно, а
точнее, беспрограммно, поэтому я нашел собачку замка на серой толстовке моей копии, потянул
ее на себя и оголил светлую кожу, испещренную трещинами и небольшими отверстиями.
Трещины слегка пульсировали, светились и еле заметно разрастались. Боевые раны моего
храброго охранника! Верного рыцаря! Хочешь себе принца на белом коне? Создай его себе сам!
Если не знаешь программирования, можешь сделать из папье-маше или хотя бы из пластилина! В
общем, все в твоих руках, мой юный ученик!
Засучив рукав на правой руке, я коснулся ладонью груди охранника и чуть нажав на нее, прошел
сквозь виртуальную кожу, погружая пальцы в виртуальную плоть. Нащупал мерно пульсирующее
и играющее роль сердца ядро, я с первой попытки сжал его сильнее, тем самым превращая свой
аватар в некий передатчик. Пальцы левой руки тем временем уже вовсю бегали по клавиатуре,
латая моего охранника, восстанавливая потерянные данные, а так же открывая для моего серого
друга новые возможности. Я даже подсадил охранника на автоматические обновления новых
апгрейдов, что иногда возникали как для обыкновенных аватаров, так и для аватаров игроков
онлайн-игр. Пара секунд, и мой охранник вздрогнул, затем медленно поднялся на локтях, сел на
полу и повел носом, принюхиваясь и тем самым "осматриваясь". Когда охранник учуял мой
индивидуальный адрес, он с визгом «Уи-и-и-и-и!» повис на моей шее и мерно заурчал. Словно
сцена из «Сопливых дрязг», когда Мармилян воссоединился со своим братом-близнецом Грегори!
Правда, нашему воссоединению было не суждено продлиться слишком долго. Не успел я толком
обнять своего охранника в ответ на такое приветствие, как несчастную копию схватили за шкирку,
буквально отодрали от меня и со словами "А ну-ка съебывай, менструальная псина!!!"
отшвырнули от меня на пару метров, сопроводив полет нехилым пинком.
— Эй! Я только его починил! — возмутился я, собираясь броситься к охраннику на помощь.
— Если этот хуй на рыле перестанет функционировать от Легкого пинка, тогда грош цена твоим
способностям, — прорычал Зуо, — и блять, что у тебя за гавнофантазия? Почему у него течка?
Изврат!
— Нет у него никакой течки! — взорвался я, кипя от бешенства и обиды. – Ты, Зуо, недалекий
дебил, не способный понять сути вселенной, оценивающий все увиденное лишь по низменным
шаблонам, а значит, ограниченный имбицил и...
Зуо ударил меня ребром руки по макушке, и желание открывать семпаю глаза на его
ограниченные интеллектуальные способности у меня резко угасло. Ну а что? Что хорошего в
правде, верно? Я лучше помолчу, дам Зуо возможность порезвиться в этом мире с обманчивым
причислением себя к интеллектуальным гигантам. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось,
только бы не игралось с атомной бомбой.
Отсалютовав своему охраннику, что, словно не заметив грубого пинка от лица Зуо, уже вновь полз
ко мне, я поспешил за сэмпаем. По правде сказать, я был совсем не в восторге от того, что Зуо
находится в этом месте. В конце концов, здесь хранятся Все мои воспоминания. Господи, о чем я
только думал, когда создавал этот коридор? Ведь, по сути, Джон прав и, попади сюда кто-то со
стороны... Как минимум, унизительно. К примеру, увидеть на ютубе сцену потери моей
девственности я совсем не жаждал! А если уж вспомнить о том, что в закромах этого коридора
скрываются жуткие тайны, одну из которых недавно вновь приобрел я сам, то подобный поступок
кажется еще более ребяческим и глупым. Хотя я и был ребенком и глупцом. Да и сейчас недалеко
ушел от первоначального состояния. Черт, да я настоящая кретинячья морда!
Зуо, заметив по постоянно сменяющемуся у меня выражению лица, что я думаю о чем-то, мне не
особенно приятном, а возможно и привычно бредовом, бросил в мою сторону какую-то полную
презрения фразу. Слов я не разобрал, но пришел в себя мгновенно. Поход до двери, через
которую в этот коридор мы и попали, показался мне бесконечным. Словно шли мы до нее минут
сорок, если не больше, хотя до этого я был уверен, что дверь с табличкой «Джонни» была куда
ближе к выходу из коридора. Наверняка в этой виртуальной реальности присутствовали какие-то
сбои в ощущении времени. А может, и не сбои, а заранее продуманная необходимость. Так или
иначе, но после длительного похода мы все же доковыляли до необходимой нам двери.
Оставался лишь незначительный нюанс, а именно, открыть ее.
— Черный лис, — я намеренно решил не называть его по имени, — сказал мне, что отсюда
выбраться невозможно, — осторожно сообщил я Зуо. Сэмпай в ответ одарил меня более чем
скептическим взглядом, после чего размахнулся и ударил кулаком по двери. Лишь за секунду до
того, как дверь разлетелась в пиксельную пыль, я заметил на костяшках у сэмпая прокачанный
серебряный кастет — оружие персонажа тридцать восьмого уровня, способное разрушить
практически все, что только можно. Правда, использовать его можно было лишь раз, после чего
кастет превращался в соломенную палочку, прокачивать которую вновь делом было крайне
геморройным.
— …невозможно без серебряного кастета, который чудесным образом оказался у тебя в наличии,
— недовольно пробубнил я себе под нос, выходя обратно на плавающий в воздухе кусочек земли
до того, как разрушенная дверь начала автоматически восстанавливаться. Странно, но чем больше
пикселей возвращалось на свое место, тем туманнее становились мои воспоминания по поводу
всего того, что со мной произошло в коридоре. Это как сон, который ты четко помнишь в секунду
пробуждения, но почему-то почти сразу начинаешь его безвозвратно забывать. При этом я все
оглядывался по сторонам, надеясь увидеть куда-то запропастившегося Джона. Я понимал, что он
наверняка не хочет показываться перед Зуо, но все же… Лишь за пару мгновений до того, как
дверь полностью восстановилась, через зияющие, но все уменьшающиеся в ней дыры, я заметил
по ту сторону двери в центре коридора черного лиса, что вильнул хвостом, видимо прощаясь со
мной.
Когда дверь полностью восстановилась, воспоминания о коридоре стали уже настолько
далекими, словно я побывал там как минимум лет десять назад. Впрочем, самую важную
информацию я упорно прокручивал у себя в голове все то время, пока наблюдал за воссозданием
двери и поэтому не потерял ее. Зуо тоже явно был слегка удивлен тому, как начали расплываться
его воспоминания, поэтому он так же, как и я, просто стоял у двери и наблюдал за ее
восстановлением. Лишь когда последний пиксель вернулся на свое место, Зуо слегка дернул
головой и тихо приказал мне следовать за ним. Воспоминания воспоминаниями, но чтобы ими
воспользоваться, для начала надо было узнать местоположение создателя ПКО-вируса. А если
быть до задротства точным, того, кто этим вирусом все еще пытался управлять.
Но управление вирусом подобного рода можно было сравнить разве что с управлением самой
виртуалией. Что она из себя представляет, спросите вы. Виртуалия сродни галактике, космосу,
границы которого неизведанны и по сей день. Как она появилась, многим нынешним обывателям
неизвестно, да и неинтересно. Зато каждый уважающий себя хакер знает историю о
девятнадцатилетней девушке с ником Джоу Кер, которая, если пораскинуть мозгами, наверняка
являлась одним из первых хаксов. Изначально виртуалия задумывалась как виртуальный мир,
который часто упоминался в различного рода фильмах. Вот только все оказалось куда сложнее,
чем предполагала сама Джоу. Созданная ею вселенная разрасталась быстрее, чем того хотела
девушка, и держать над ней контроль становилось все труднее, пока в один прекрасный день
Джоу, до самого конца стремящаяся удержать хоть какую-то власть над виртуалией, ее
глобальным саморазвитием и все большим увеличением, так и не смогла вернуться в реальный
мир. Тело Джоу нашли в 5.44 по Северному времени 14 декабря 2100 года в собственной
квартире, поглощенную собственным детищем. Вывести девушку из виртуалии так никто и не
смог, с нее просто сняли прототип вирту-очков, ибо тогда люди еще не знали, что за собой влекли
столь поспешные действия. В результате сознание Джоу навсегда осталось в виртуалии. Этот день
запомнили как смерть гениальной девушки по имени Анна, но при этом рождение одного из
самых странных и известных фантомов виртуалии с именем Джоу Кер. Среди хакеров ходят байки
о том, что Джоу и по сей день блуждает по бесконечным улицам цифровых небоскребов и иногда
даже приходит на помощь обычным ламерам, попадающим в ловушки никем не
контролируемого мира. А этот самый мир, становясь все обширнее, создавал не только лишние
улочки и цифровые равнины — почву для будущих виртуальных сайтов и городов, — но и черные
информационные дыры, ловушки, разрывы, “раны”, а так же баговые местности, в которых
ежедневно пропадали без вести десятки людей. Да, в виртуалии было не так уж безопасно и без
ПКО-вируса. Виртуальные "черви", "акулы" и другая местная фауна вполне могла заставить
человека впасть в виртуальную кому на несколько недель, а то и месяцев, словно их мозг не хотел
воспринимать никакую другую реальность, кроме виртуальной. Конечно же, каждый день
планомерно умирали игроки запрещенных онлайн-игр, уверенных, что им оторвало голову или
ноги и отдающих концы от виртуального болевого шока. Кроме того, так как в виртуалии не было
границ, или точнее, их никто не видел, постоянно появлялись смельчаки, которым безумно
хотелось эти границы отыскать. Что ж... Земля пухом этим глупцам, так и не вернувшимся из своих
путешествий.
Виртуалия была не менее опасна, чем обычный мир. Но именно этим она и привлекала людей.
Людям нужен адреналин, нужен повод поспорить, поругаться и облить кого-то грязью. Нужны
причины для драк, беспокойств и постоянной нервозности. И как вы понимаете, в виртуалии всем
этим заниматься было в сто раз интереснее, чем в серой реальности. Те же, кто постоянно
выступал против сети и интернета, вещая о том, что прогресс – это зло, разлагающее общество…
что ж… я их отношу к ничего не понимающим овощам.
А я и, тем более, кучка хакеров, что сейчас копались в кодах, на овощи совсем не походили. Нет.
Скорее, мы были жуками-навозниками! Находили кусочки остаточного адреса, а затем тащили их
в общую кучу, рядом с которой трое хакеров склеивали знаки как паззлы, стараясь тем самым
найти в них хоть какой-нибудь смысл. Данные поиски, безусловно, были очень важны, ведь, по
сути, на наших плечах сейчас была охрененная ответственность! Мы должны были спасти мир!
Мы герои! Только вот меня не оставляло ощущение того, что на героев мы тянем едва ли.
— ... я, значит, убегаю от спецназа, вылетаю из-за очередного дома и нос к носу сталкиваюсь с
какой-то бабкой с маленькой собачкой на руках. Ну и вы понимаете, мясо-кровь-кишки-гавно! Еле
от этой собаки убежал, думал, она мне сральник отгрызет! Ладно по дороге успел схватить палку.
Въебенил этой шавке по первое число, она заскулила и уперлась, но шрам от ее зубов остался и по
сей день... — вещал Конь, показывая двум молоденьким девушкам виртуальный шрам на руке.
Девушки при этом хихикали и переглядывались. Хикари тем временем, прислонившись лбом к
спине друга, мерно сопел, попеременно выдувая из ноздрей сопливые пузыри. Возможно ли
подобное проделать в жизни, я не знаю, но вот в виртуалии запрограммировать свой аватар
делать что-то подобное было проще простого. Пока Конь обольщал девушек, а Хикари спал, Док,
собрав вокруг себя трех несчастных, рассказывал, насколько благородным делом мы сейчас
занимаемся:
— Вы понимаете, что от каждого вашего действия зависят жизни людей?!
— От каждого? — переспросил проходивший мимо Грензентур.
— Да, от каждого! — вдохновенно повторил Док.
— Упс, а я тут пару минут назад смачно перданул... расходимся, народ, боюсь, нам уже никого не
спасти! — воскликнул он и схватился за голову, — О Боже! Прости меня, прости! Я разрушил этот
мир! Я уничтожил человечество и отравил планету! Как же я мог так поступить! О боже, боже,
боже! — всхлипывал парень, начиная колотить кулаком по виртуальному полу, — я ведь... так и
не... попрощался со своей... кружкой кофе!
— Это не смешно! — обиженно воскликнул Док.
— Правда, что ли? — удивился Грензентур, — я тут, значит, распинаюсь, даю бесплатное
представление, стараясь тем самым высмеять абсурдность твоих утверждений, но все, что ты из
этого понял, так то, что у тебя хуевое чувство юмора? Чувак, мне тебя жаль, — фыркнул парень. Он
явно собирался развести демагогию по поводу того, как был не прав Док, на пару часов, но в этот
момент в пределах его видимости появилась ЭсЭф и все внимание парня переключилось на нее.
Глупо улыбнувшись, Грензентур нежно окликнул девушку "Эй, швабра!" и побежал к ней на
сверхсветовой, чтобы уже через секунду сцепиться с ней в словесной перепалке.
— Эх... — это вздыхал Виллоу-Ви, видимо, расстроенный отсутствием у себя на шее питона. Нет,
он, конечно же, и в виртуалии нацеплял на себя различного рода шарфики, но они все не могли
заменить живой змеюки, что постоянно рвалась придушить своего хозяина. Сао-сан на эти вздохи
каждый раз закатывал глаза и что-то ворчал про фанатика хладнокровных.
Было странно наблюдать за тем, как все они так легко переговаривались, шутили и посылали друг
друга на три веселых буквы, когда как вокруг, что в реальном, что в виртуальном мире, царила
настоящая неразбериха. Нет, я, конечно, не спорю, что царила она всегда, потому что там, где есть
человек, рано или поздно появятся хаос, мусор и палка колбасы. Но сейчас нервозность населения
планеты достигала апогея. Ну, конечно же, в противоположной от нас части планеты наверняка
уже бегают наши чернокожие, да и белокожие собратья, выбивают стекла из магазинов,
мародерствуют и тоннами скупают соль. Но они всегда особой интеллектуальностью не
отличались. Чуть что, бегут воровать и ломать. Что за глупости? Вот в Тосаме за последние три дня
в десять раз возросли продажи поп-корна, лимонада, водки и маковых рогаликов. Вот это я
понимаю — народ готовится к войне и мировому дисбалансу. А тырить телевизоры и забивать
карманы бумажками, именуемыми деньгами... нахер надо? Они что, спасут вас от ядерного
оружия? Нет, печенюшки с маком тоже вряд ли спасут. Но последние минуты жизни хотя бы будут
повеселее. В нашем случае маковые печенюшки заменялись как раз бредовыми и безусловно
бессмысленными разговорами. Лишь мы с Зуо молчали. Он все еще был каким-то странно
отрешенным, да и мне после посещения одного из своих самых жутких воспоминаний, улыбаться
хотелось едва ли. И все же умирать, так с рогаликом! А раз так...
— Эй Зуо, — окликнул я сэмпая, играясь маленькой буковкой, которая являлась частью
остаточного адреса.
— Отвали, — сходу кинули мне в ответ. Фи, как грубо, а главное, насколько неэффективно!
— Ну Зу-у-у-у-у-уо, — протянул я, начиная с вожделением пялиться на сэмпая.
— Я сказал, Отвали! — прорычал Зуо, видимо решивший подстраховаться заранее.
— Но это очень важно! — возмутился я подобному отношению к себе.
— Что-то важнее уничтожения ПКО-вируса? — ехидно поинтересовался сэмпай. Он даже не
понимал, что уже пойман в ловушку, ведь я всего лишь хотел завести разговор, не важно как, и
ответы Зуо были доказательством того, что моя цель была достигнута.
— Конечно!
— Слушаю тебя, — нехотя все же повернулся ко мне Зуо.
— Ты не знаешь, как крем попадает в шоколадные фрикадельки? Ведь изначально шоколад
горячий, а значит, находится в жидком состоянии, а начинка по консистенции как чуть загустевшая
вода! И все же... — Зуо уже отвернулся и обратил свое внимание на затерявшийся в сети
обыкновенных столбиков нулей и единиц голубоватый след.
— Ты меня не слушаешь? — возмутился я.
— Я? Тебя? Да что ты, как же я могу игнорировать ахуенно нужную информацию про какие-то
хуетельки, — Зуо театрально всплеснул руками, — я ж, блять, жить без этой информации не смогу.
Да что жить, поссать не схожу, пока не узнаю, как в них запихивают всякое жидкое гавно.
— Это не хуетельки, — посчитал я своим долгом поправить злостно ошибающегося сэмпая, — и
внутри не гавно, а ванильный крем!
— Ебаный насрать! – Зуо хлопнул себя по лбу, — как я мог так ошибиться! Да простят меня
говенные фрикадельки! При первой встрече с ними я обязательно извинюсь!
— Извинишься? – опешил я, — Эм… Зуо… ты слегка перебарщиваешь, — хмыкнул я, — достаточно
послать письмо с извинениями! Хочешь, я тебя научу составлять подобные признания? Я как-то
извинялся перед Мэри Стивенс после того, как меня стошнило на ее туфли съеденной накануне
свеклой.
— Да куда же я без твоей помощи, — фыркнул Зуо.
— Вот, и я о том же. Я очень необходимый, пусть и вредный, зато удобный и
многофункциональный!
— Прямо как общественный туалет.
— Хм… нет, общественные туалеты грязные, а я принимаю душ раз в день. Вообще я, конечно же,
делал это намного меньше, но у меня та-а-ак воняют ноги! А у тебя воняют ноги, Зуо?
— Нет… Зато у меня часто воняют руки… Кровью!
— Фу-у-у, Зуо… так это ведь лечиться надо, — скривился я, — кровавый вонючка!
— Я говорил тебе, что когда-нибудь тебя убью? – внезапно поинтересовался Зуо.
— Да, говорил, — энергично закивал я.
— Мне кажется, это произойдет даже раньше, чем я запланировал.
— Ой, ну Зуо, в таких вещах, как и в свадьбе, торопиться нельзя!
— Господи, прошу тебя, заткни его и желательно навсегда, — пробормотал себе под нос Зуо.
— О, ко мне обращаешься? Конечно, о мой подданный, поставь мне сладкую свечку, и твое
желание, возможно, исполнится.
— Слушай, а ты не хочешь узнать тайну шоколадных фрикаделек? Ты бы сделал мне пиздец
одолжение!
— Что, правда? — искренне удивился я, — Зуо, ну ты так не беспокойся, если тебе действительно
так важно знать об этом, я обязательно раскрою их секретную технику!
— Ахуенно! — огрызнулся Зуо и потащил огромный кусок адреса, наконец-то извлеченный прямо
из пола к остальной куче синеющих знаков.
— Я... я это! Не понял! Это ты радуешься так?
— Да, до пизды счастлив!
— О... ну здорово... но я ведь не прямо сейчас узнаю, — предупредил я скромно, — все-таки
сейчас у нас куда более важные дела.
— Да ладно? Что может быть важнее блятских шоколадных фрикаделек?
— Ну... шоколадные кексики?
— Это был риторический вопрос! — и чего Зуо всегда такой нервный? Ему бы начать развивать
чувство юмора, а то он уж слишком хмурый.
— Черт... слишком многого не хватает, — тем временем бормотал Сао-сан, один из тех, кто взялся
соединять уже найденные куски адреса, — получается какая-то белиберда.
— Мы найдем еще куски и тогда... — было заговорил Зуо.
— Не найдем, — Сао-сан нахмурился, — это последний, — кивнул он на кусок в руках Зуо, —
Адрес длинный и явно запароленный. К тому же, пока мы тут копались, некоторые элементы уже
развалились на пиксели. Нам не расшифровать адреса.
— Не будь таким пессимистичным! — воскликнул Виллоу-Ви, наваливаясь на напарника со спины.
— Я умру, поскользнувшись на банановой шкурке и по случайности упав лицом в ящик с гвоздями
— вот это пессимизм, а отсутствие возможности восстановить этот чертов адрес — гребанная и
неотвратимая реальность!
От слов Сао-сан все сразу как-то поприуныли. Я даже шмыгнул носом для поддержания
атмосферы отчаянья и безысходности, но к слезам переходить пока не торопился. Не было еще
нужной для этого напряженности.
— Мне посрать, как... Мне посрать, чем... но пока не расшифруете это гавно, из виртуалии выйти
даже не надейтесь, — прорычал Зуо, и почему-то никому из находящихся рядом с ним не пришло
в голову усомниться в его словах.
— У-у-у... Какой грозный Локи, — женский голос заставил нас всех буквально подпрыгнуть на
месте, — Поражаюсь твоей любви к человечеству, просто не парень, а мечта! – захихикал голос.
— Для твоего же блага тебе бы показаться, — первым пришел в себя сэмпай, понизив голос и
теперь внимательно оглядываясь по сторонам.
— Ну, если ты так просишь, — голос усмехнулся, а через мгновение за моей спиной появился, а
точнее, появилась некто. Не успел я повернуться к вновь прибывшей, как меня обняли со спины,
прижавшись грудью к моему затылку. Я остолбенел.
— Кто ты? — Зуо задал вопрос, но по его выражению лица мне показалось, что он и так знает
ответ на свой вопрос. Да и не только по лицу Зуо. Все хакеры смотрели на девушку, буквально
выпучив глаза. Лишь я на нее посмотреть не мог, потому что, развернись я к ней лицом, носом бы
уткнулся прямо в грудь.
— Дед мороз — два яйца из ваты, — хихикнула девушка, после чего наклонилась ко мне и
промурлыкала на самое ухо, — Ах ты мой лисенок! – потрепала она меня за волосы, — такая
симпотяжка! – промурлыкала она, кусая меня за ухо.
— Руки свои убери, — прорычал Зуо, но угроза его была какой-то неуверенной. Словно сэмпай не
знал, как вести себя с этой девушкой.
— М-м-м... Слышу гомосятские напевы! Ах, как же я могла забыть, в этом веке подобного понятия
уже не существует. Все бисексуальны. Если честно, я еще при жизни всегда говорила друзьям о
том, что когда-нибудь графа с пометкой Пол перестанет быть актуальной. И мне не верили! А я все
равно оказалась права! – голос был звенящим и очень веселым, но все же что-то в этой
незнакомке меня пугало.
— Я не посмотрю на то, кто ты, — Зуо наконец-то вернул самообладание и даже успел
материализовать секиру.
— Оу, зайчик, да ладно тебе, — усмехнулась девушка, тем не менее отпуская меня и плавной
походкой направляясь к сэмпаю. Только теперь я смог осмотреть ее внимательнее. Коротко
остриженные черные волосы, по которым то и дело пробегали радужные блики, черная футболка,
подчеркивающая фигуру, и коротенькая юбочка в складку. На длинные ноги девушка натянула
черные гольфы, доходящие ей до колен, к тому же и без того высокая девушка расхаживала на
внушительных каблуках и поэтому сейчас могла побороться с Зуо за статус самого высокого в
нашей компании человека, — прошу прощения за столь наглое поведение. Кто же мог подумать,
что ты такой собственник.
— Вот-вот! Я говорил ему о том же! — вдохновенный тем, что кто-то пришел к тем же выводам,
что и я, кивнул я.
— Правда? Прикольно! — сказав это, девушка повернулась ко мне и я наконец понял, почему все
это время хакеры были в таком откровенном афиге. Пристальный взгляд ярко-голубых глаз
заставил меня буквально поперхнуться виртуальным воздухом. Передо мной стояла Джоу Кер.

Седьмой круг Ада: 71. Белый куб

"Белый куб (англ. "White Cube") — изначально данное понятие отражало особую выставочную
концепцию, согласно которой объекты искусства выставлялись в белом пространстве. Таким
образом, архитектура самой выставки не заслоняла собой произведения искусства. В начале XXI
века, однако, данная концепция претерпела нападки критиков, так как музейные и выставочные
архитекторы посчитали, что произведения искусства на белом фоне блекнут и не производят
должного впечатления. В середине XXI века от этой концепции окончательно отказались.
Возрождение данного понятия произошло в 2100 году, когда "Белым кубом" начали именовать
пустое пространство, в которое якобы попадает сознание, в том случае, если происходят сбои в
виртуалии, и человек впадает в виртуальное коматозное состояние. Ученые утверждают, что когда
тело человека перестает функционировать, его разум по-прежнему заперт в виртуалии в качестве
потока информации. Существование "Белых кубов" в виртуальной среде до сих пор не доказано."
ВикипедиЯ — Свободная энциклопедия XXIII

— Лео-Лео-Лео-Лео-Лео-Лео... — талдычил Кори, сидя на корточках перед деревянной софой и

раскачиваясь из стороны в сторону. На софе же, укутавшись в тонкое, но теплое перламутровое
покрывало, старался заснуть блондин, который всю прошлую ночь потратил на взлом компьютера
Фелини-младшего.
— Лео-Лео-Лео...
— Слушай, я безумно устал, мне надо поспать хотя бы пару часов! – наконец не выдержав,
буквально взвыл парень, закутываясь в покрывало с головой.
— Пару часов? – удивленно переспросил Кори, — Вполне возможно, что проснувшись, ты будешь
чувствовать себя куда более усталым, чем даже сейчас, — резонно заметил он.
— Так что же это значит, что мне вообще спать не надо? — Возмутился блондин, отворачиваясь от
настырного собеседника к стене, и всеми силами стараясь не обращать на него внимания.
— Значит! — с готовностью закивал Кори, — Ну давай же... сыграй со мной всего одну партию! —
почти взмолился он.
— Играть с тобой в шахматы — настоящая каторга, которая обычно длится несколько суток, ты и
сам об этом прекрасно знаешь! Лучше уж я все же посплю! — уверенно отказался Лео. Кори на это
поморщился, процедил сквозь зубы какое-то ругательство, наконец, поднялся на ноги и
недовольно ворча, вернулся в свой скрытый за стеной кабинет. Комната была небольшой,
сравнимо меньше кабинета Лео, но здесь парень чувствовал себя куда уютнее. У одной из стен
кабинета стоял деревянный столик на колесиках, столешница которого была сделана в виде
гексагональной шахматной доски для игры сразу между тремя участниками. Обычно Лео играл за
черные фигуры, а красными и белыми руководил Кори. Но сегодня, очевидно, парню было
суждено играть за обоих своих противников.
— Ну и ладно, — пожал он плечами, подкатывая к столу свое мягкое кресло, поудобнее
располагаясь в нем и начиная вдумчиво размышлять, как же пойдет его белая армия. А ведь
когда-то Кори ненавидел шахматы, в отличие от своего дедушки, который просто обожал эту игру
и поэтому с самого детства мальчика старался разжечь в нем интерес к своему увлечению. Но чем
больше мужчина старался завлечь малыша, тем упорнее тот сопротивлялся. Переломным же
моментом в восприятии этой игры Кори стал один разговор, что произошел между восьмилетним
мальчиком и его дедушкой после детского шахматного турнира, в котором Кори проиграл все
свои партии. Пусть мальчик и не любил эту игру, но еще больше он не любил проигрывать.
Поэтому после подобного разгромного поражения, он естественно разревелся и убежал из зала, в
котором данный турнир проводился. Благо убежал он недалеко. Дедушка нашел его в ближайшем
парке, кормящего булкой, что была предназначена Кори в качестве завтрака, наглых голубей.
— Кори, — позвал дедушка, садясь на лавочку неподалеку от мальчика.
— Дурацкая игра! — в ответ на это воскликнул малыш и с яростью запульнул остатки булки в
голубей. Те тут же взмыли в небо, шумно захлопав крыльями и оставляя на асфальте мягкие
перышки.
— И вовсе не дурацкая! — возразил дедушка, вытаскивая из кармана белую пешку и начиная
крутить ее в руках, — Сложная, интересная, в какой-то степени психологическая, но никак не
дурацкая, — улыбнулся он, заметив недоуменный взгляд своего внука, — Чтобы наслаждаться
шахматами, для начала ты должен понять, в чем состоит смысл этой игры. Ведь, Кори, глупый ты
мальчишка, это не просто механическое преставление фигур с целью уничтожения фигур
противника по определенным правилам!
— Нет? — с сомнением нахмурился мальчик, — а что же это тогда такое?
— Эх-эх, — вздохнул дедушка, запустив в свои еле тронутые сединой темно русые волосы
длинные пальцы, — Сев за шахматную доску, перво-наперво ты должен понять, что перед тобой
не просто ряд фигур. Это твоя Армия! Армия, которая может привести тебя к победе, или же будет
уничтожена из-за одного твоего неверного решения. Самое главное в этой игре — стратегия и
тактика! Ведь шахматы — это модель войны. А вся наша жизнь, Кори, это та же война.
Ожесточенная, порой холодная, скрытая, причем война не на один фронт. На сотни, тысячи
фронтов! — воскликнул дедушка, но заметив как на него оглядываются прохожие, вздохнул
поглубже, унял дрожь в руках и продолжил куда спокойнее, — Сейчас молодежь все меньше
думает. Вы стремитесь сделать все быстро, не вникая и не просчитывая последствий, ибо это
занимает слишком много времени и сил, не говоря уже о том, что это якобы «скучно». Но вы не
понимаете, какие возможности вам может предоставить лишь ваше стремление всегда и все
просчитывать заранее. А шахматы требуют от игрока терпения и концентрации. Ты должен
продумать не только свои дальнейшие шаги, о нет, ты, Кори, должен понять, как думает твой
противник, и как Он поведет себя в ответ на твои выпады в его сторону. Да, это сложно. Но
поверь, овладев подобной способностью, ты посмотришь на свою жизнь иначе. И... не смей
зевать! Я пытаюсь объяснить тебе все прелести шахмат! — возмутился дедушка, заметив, что внук
его совсем не слушает.
— Мне скучно, — в ответ на это плаксиво возмутился Кори, — скучно-скучно-скучно! Хочу
ванильный рожок! – захныкал малыш.
— Но...
— И шахматы твои скучные! — воскликнул мальчик и разревелся пуще прежнего, — тупая игра!
— Не смей реветь! Шахматы — это не детская игра, я согласен. Но... уф, как же тебя
заинтересовать... Вот, — немного подумав, дедушка протянул мальчику фигуру, что до того
теребил в руках, — ты ведь знаешь что это?
— Пешка? — сквозь слезы пробормотал мальчик.
— Пешка, — кивнул дедушка, — так вот, мы с тобой в этой жизни тоже пешки.
— Нет! Я король! — без тени сомнения тут же выпалил мальчик.
— Король? — удивился дедушка, — но зачем тебе быть королем?
— Он всеми управляет!
— Ты ошибаешься, — не согласился с внуком мужчина, — Армией управляешь ты, а
единственное, что делает Король, это прячется за спинами своих солдат. Он ни на что не
способен! Лишь продвигаться всего на одну клетку в любую из сторон. Медленно и почти не
результативно! Лишь в редких случаях король способен даже на то, чтобы поучаствовать в победе
над королем противника, но чаще он остается в стороне. Король - это как знамя. Убьешь его —
войне конец, а до того — он кусок мяса, или точнее кусок пластмассы, который ты должен, во что
бы то ни стало защитить. Ты все еще хочешь быть королем?
— Нет... — буркнул мальчик, насупившись, — тогда... тогда я хочу быть ферзем!
— Вот! Уже ближе, ферзь — самая сильная фигура на шахматной доске. Но, Кори, ты ведь
осознаешь, что ферзями рождаются лишь единицы. Изначально все мы — пешки.
— Не хочу быть пешкой!!!
— Но почему? Ведь только пешка может стать ферзем! Ни конь, ни ладья и ни слон, а именно
пешка! — улыбнулся старик.
— А... а ведь, правда, — нахмурился Кори, вытирая слезы, — можно сделать себе еще ферзей! И
тогда я выиграю все войны и стану самым крутым!
— Да, но ты ведь понимаешь, что это крайне трудно! Надо пройти армию противника, не потеряв
этих пока еще слабых пешек и защищая короля!
— Но я могу пожертвовать частью пешек для того, чтобы помочь пройти остальным!
— Возможно, даже лишь одной пешке!
— Круто!
— Круто, — улыбнулся старик, радуясь тому, что все-таки вызвал у внука некий интерес, — Теперь
ты понимаешь - чтобы одержать победу, ты должен поставить перед собой цель! И сразу
просчитать все возможные варианты достижения этой цели!
— Ага... но это трудно. Просчитывать все это придется в уме?
— А ты как думал! — ухмыльнулся дедушка, — кроме того не забывай, мой мальчик, что тогда как
ты создаешь свою стратегию, твой противник занят тем же. Поэтому перед тобой стоит еще одна
задача: предугадать ход мыслей своего противника и заставить его идти так, как выгодно тебе,
совершать ошибки и буквально бежать в твою ловушку. Понимаешь ли ты, насколько приятно
видеть, что из шестнадцати фигур он пойдет именно той, которая нужна тебе и поставит ее из
шестидесяти четырех клеток на ту, которая тебе необходима!
— Но разве такое возможно? — сконфуженно пробормотал мальчик.
— Кори... и не такое возможно. Шахматы, если подумать, не игра. Это наша жизнь. Как
переставляешь фигуры на доске, так вполне возможно управлять и людьми, что тебя окружают.
Все та же стратегия и тактика позволят тебе иметь успех не только в играх, но и в своей жизни!
— М-м-м... — протянул мальчик, в тот момент явно не совсем понимающий смысла всего того, что
так старательно пытался донести до него дедушка, но тем не менее явно посмотревший на
шахматы другими глазами, — Деда, а давай сейчас сыграем! — воодушевленно предложил он.
— Давай, - согласился дедушка, вытащил из кармана стеклянный прозрачный кубик, положил его
на лавочку между собой и внуком и нажал на небольшую сенсорную кнопку на его поверхности.
Тут же развернулась голографическая шахматная доска с уже расставленными фигурами, — что ж,
посмотрим, станешь ли ты играть лучше, понимая основы шахмат.
— Да! — воскликнул Кори, уверенный, что теперь-то наверняка выиграет. Но вот незадача, лишь
вера в свои силы – это слишком мало для победы. Уже через пару минут Кори вновь ревел, крича
о том, что шахматы — это тупая игрушка, и что он больше никогда не сядет за доску!
— Ха-ха... ну да, тогда мне еще не сказали, что лишь раз поняв, на чем держатся шахматы, лишь
раз прочувствовав стратегическое превосходство, и вырваться из плена этой игры уже будет
крайне проблематично, — пробормотал Кори, переставляя одну фигуру за другой. Кто сказал, что
играть с самим собой не интересно? Нет, в случае с шахматами это скорее очень тяжело, ведь ты
знаешь стратегию своего противника, а он знает твою, поэтому после каждого его хода тебе
приходится разрабатывать новый план действий. А это, естественно, крайне утомительно. Сделав
примерно по семь ходов от лица каждого из трех противников, Кори откинулся на спинку кресла,
потянулся, зевнул, на миг даже подумал, не присоединиться ли к Лео и не вздремнуть также
парочку часов, но эта идея была отвергнута быстрее, чем даже возникла. Да, полководцу спать
сейчас было нельзя. Лео безусловно был сильной фигурой в игре, которую задумал Кори. Он был
настоящим ферзем. Вот только Кори давно понял, что не хочет быть ни королем, ни ферзем, ни
тем более пешкой. Он вообще не хотел находиться на шахматной доске, потому что ни одна из
фигур никогда не сравнится с тем, кто их переставляет. Каждая из них знает свое предназначение,
не подозревая о полной картине происходящего. Именно поэтому конь, к примеру, безропотно
встает на очередную клетку, не задумываясь о том, что следующим ходом противник наверняка
уничтожит его. Он – всего лишь необходимая жертва войны. Но ему самому об этом знать совсем
не обязательно. Так же было и с Лео. Даже он не был посвящен во все тонкости плана Кори.
— Шах, — прошептал парень себе под нос, просто разглядывая доску и просчитывая на пару
десятков ходов вперед. Удовлетворенный первым шахом, Кори наконец окончательно отвлекся от
игры, прокатился по своему маленькому, скрытому от чужих глаз кабинету на кресле до самого
окна и окинул взглядом казавшийся в этот момент бесконечным техногород. Сотни высоток,
многоэтажные мосты, поезда, магнитные дороги, и утопающие в разноцветном ядовитом паре
трубы, что торчали над домами.
— Нет смысла завоевывать мир, который не способен признать завоевателя — прошептал парень
себе под нос, вставая с кресла и касаясь подушечками пальцев холодной глади прозрачного
стекла, — Бессмысленно пытаться что-то изменить там, где уже ничего не поможет. Лечебная
пилюля этого мира — атомная бомба. Чего нельзя сказать о виртуалии... — Кори часто говорил
вслух. Так ему было легче усваивать то, о чем он думал. Ведь в голове одни идеи часто
перебиваются другими, старые потоки слов — новыми. А вслух сказать все это можно было лишь
последовательно. Тем самым Кори вполне успешно упорядочивал все свои мысли.
Вскоре любоваться Тосамом парню наскучило, поэтому он вновь поудобнее расположился в
своем кресле, подкатился на нем к компьютеру, размял шею, а затем активировал вирту-линзы —
одну из последних разработок, только-только входящих в моду в техногороде — и уже через
мгновение загрузился в виртуалию. Линзы были новыми и еще не полностью настроены, поэтому,
когда аватар парня, претерпевая загрузку в виртуальную реальность, резко развернулся, дабы
идентифицировать место своего положения, перед глазами у него на мгновение все потеряло
четкость, превратившись в череду цифр. Впрочем, уже через пару секунд Кори привык к этому
небольшому неудобству.
Наткнувшись взглядом на пару знакомых улочек, что стремительно формировались вокруг его
аватара, Кори наконец понял свое местоположение — сейчас он находился в одном из самых
многолюдных городов виртуалии под названием Этрус, который назвали так в честь Этрусков —
древних племен, которые подарили миру свое инженерное искусство, умение строить города,
дороги и многое другое. Парень пару минут постоял на одной из цифровых улиц, наблюдая за
редкими снующими вокруг аватарами. Обычно улицы города буквально кишели виртуальным
населением, создавая тем самым некий хаос. Но сегодня было удивительно безлюдно. И кто, если
не Кори, точно знал причину этого запустения. Впрочем, парень зашел в виртуалию вовсе не для
того, чтобы раньше времени праздновать свою победу. Недолго думая, Кори закрыл глаза и резко
кивнул, тем самым давая системе знак о том, что он хочет переместиться. Тут же перед его
глазами раскрылось более десятка голографических экранов и одна большая клавиатура с
несколькими сотнями знаков. С помощью этой незатейливой функции можно было задать
будущее местоположение своего аватара с точностью до пикселя. Конечно же, при условии, что
ты знал нужные координаты. Кори напечатал необходимый ему адрес и нажал на кнопку «Пуск».
Экраны мигнули и тут же исчезли, цифровой город окрасился в бело-серые тона, а затем его
здания начали распадаться на пиксели. Эти пиксели в мгновение окружили аватар парня со всех
сторон, а когда рассеялись, Кори уже стоял не посреди виртуального города Этрус, а у основания
глубокой расщелины. Парень знал, что по другую сторону расщелины таилось нечто, что было
связано с Лисом, нечто, что защищала программа с кодовым именем
0101100010000111111111010, с которой боролся Лео. Он заранее предполагал, что эта программа
появится, более того... Кори Ожидал ее появления, потому что только с ее наличием его план
вошел бы в конечную стадию. Да, парень предугадал и тот факт, что Лео сможет одолеть
программу, но не уничтожить ее. Сюрпризом было лишь появление еще одного защитного блока,
который закрыл какой-либо доступ к одному единственному странному файлу Лиса. Впрочем, что
же это был за файл, парень мог узнать и позже. Сейчас же он искал ту самую программу, что была
полуразрушена после виртуального боя с Лео.
Пару минут Кори просто стоял у основания расщелины, в задумчивости всматриваясь в
непроницаемую темноту. Он даже присел на корточки, поднял с земли небольшой камешек и
бросил его в пропасть в надежде услышать, когда камень ударится о дно расщелины. Что ж…
никакого звука парень так и не дождался. И все же его линзы, которые накануне он настроил на
поиск определенных объектов, давали ему понять, что то, что искал Кори, сейчас находилось в
самой глубине этой расщелины.
— Эх, дед, и на что только не пойдешь ради победы, — вздохнул парень, выпрямляясь и шагая
прямо в пропасть виртуалии без тени страха за то, что он может попасть в виртуальную черную
дыру или любую подобную ловушку этого искусственного мира. В конце концов, парень был
способен блокировать любую из них. Да, Кори пришлось научиться подобным приемам, ведь как-
никак он собирался не просто растереть Фелини по стенке. О нет, было бы слишком мелочно
устраивать столь глобальную неразбериху ради того, чтобы отомстить какому-то глупому
мальчишке. Амбиции Кори были куда больше. Вот только никто, включая и этого гениального
дурака – Лео, об этом не подозревали.
Казалось, аватар Кори падал вглубь расщелины целую вечность, хотя парень-то прекрасно
понимал, что с ним попросту играет виртуалия с постоянными изменениями течения времени
внутри нее. Резкий хлопок, сопровождающийся глухим всплеском и ощущением холодной влаги,
обволакивающей все виртуальное тело, дали Кори понять, что он утопает в ледяном цифровом
озере. Лишь теперь парень начал чувствовать нужную ему программу настолько четко, что смог
определить ее более или менее точное местонахождение. Кромешная тьма, практическое
отсутствие звуков и невозможность хоть как-то ориентироваться в этом месте не мешали парню
плыть в нужном направлении. Но слишком долго находиться здесь Кори было нельзя. И
почувствовав, что различать, где верх, а где низ становится все сложнее, а его виртуальное тело
начинает бить озноб и слегка пощипывать, словно сквозь него проходили несильные разряды
тока, парень понял, что ему нужно поторопиться. Благо еще через мгновение он, наконец, уловил
еле различимое зеленое свечение, источаемое пикселями, что отделялись от полуразрушенного
виртуального тела и растворялись в виртуальной воде, как раз и создавая слабые вспышки света.
Кори, не медля ни секунды, приблизился к сломанному телу программы, схватил ее виртуальную
оболочку за шиворот и тут же стремительно поплыл вверх. Программа не сопротивлялась, да и
признаков функционирования не подавала.
Вырвавшись из плена холодной виртуальной воды Кори вышел на берег, который почти тут же
обрывался отвесной скалой и затащил на него раскуроченное вирту-тело.
— Хочу увидеть Т... хочу увидеть Т... хочу уви... Т... извиниться... Хочу увидеть Т... — видимо аватар
нашептывал это все то время, что находился под водой, пусть он и тратил почти все силы не на
восстановление своих данных, а на произношение этих еле слышных слов.
— Хочешь увидеть своего ненаглядного Тери? — ухмыльнулся Кори, присаживаясь на корточках
перед распластавшимся на каменистом берегу телом, — Я тебе это устрою.
****
— Люди впадают в ПКО-кому один за другим, а вы в это время обсуждаете разную белиберду,
активно изображая свою озабоченность данной ситуацией, как мило, — ухмыльнулась Джоу Кер,
смотря мне прямо в глаза.
— Ну да! Я вообще милый, с какой стороны ни посмотри, — активно закивал я, — и с этой, — встал
я профиль, — и с этой, — в анфас, — а эту часть моего тела особенно любит Зуо, — с этими
словами я повернулся к Джоу спиной, — но если тебе интересно какое же место важно лично для
меня, то я тебе скажу что Это! – с этими словами я стянул кеду с правой ноги и
продемонстрировал всем свою пятку, — ну разве моя пяточка не прекрасна? Вы только
посмотрите насколько она маленькая, гладкая и изящная! Так бы и укусил! Я, кстати, как-то раз
пытался… маме пришлось отвозить меня в травм-пункт в странной позе, которую в больнице
назвали «Детская камасутра одноногого Джека». А потом еще долгое время называли меня
мальчиком-дрочиножиком. Я так обижался.
– Чем так старательно играть роль героев, — с улыбкой проигнорировав меня, продолжила
девушка, — почему бы вам просто не разойтись по домам и не углубиться в свои виртуальные
игрушки. Поразвлечься с искусственными подружками, набить морду очередному фантомному
троллю или наконец-то переехать в психиатрическую больницу, чтобы больше никогда оттуда не
выйти? – и почему мне показалось, что последние слова Джоу были адресованы лично мне? Да
не-е-ет, это наверняка паранойя. С чего бы мне переезжать в психиатрическую больницу? Если
только в качестве главного врача? О да! Она наверняка намекает на то, какой я прирожденный
психолог! Прости, Джоу, но, несмотря на свои многочисленные таланты в разных сферах
деятельности, заниматься я собираюсь голографией. Знаю! Знаю, что психология потеряет
прекрасного врача и возможно даже в какой-то степени второго Фрейда, а что поделать? Жизнь –
вообще вещь несправедливая. А так, если бы я все же овладел искусством психолога, я бы
наверное, написал пару книг, утверждающих что гнев и насилие – проявление сильной и
непорочной любви и тогда бы Зуо точно от меня никуда не делся!!!
— Ведь вам плевать на то, сколько людей исчезнет в одночасье, разве я не права? – все еще
продолжала свои нудные причитания Джоу, — Куда важнее дребанные фрикадельки и то, в какое
гавно была раскатана чья-то собачка.
И почему чуть что и люди сразу обзывают мои любимые фрикадельки дребанными? Джоу, что
они тебе сделали, за что ты их так ненавидишь? Убили всю твою семью, когда ты была маленькая,
были шпионами тайной группировки или экспериментировали над тобой, тем самым открыв в
тебе неведомые способности? Конечно, я понимаю, что все фрикадельки разные. И когда как
одни благожелательно тают на кончике твоего языка, другие разворачивают войну в твоем
желудке, заставляя тебя сидеть на унитазе и складывать себе гроб из туалетной бумаги, но все же
нельзя быть столь категоричной лишь из-за одного своего неудачного раза! Чем так яростно
обзывать фрикадельки, ты бы лучше попробовала понять их, то как они мыслят, о чем думают. У
фрикаделек тоже есть чувства! Как ты можешь этого не понимать?! Черствая женщина!
Бессердечная и бездушная!
— Не-не-не, не собачка, тогда пострадал Я! – тем временем подал голос Конь.
— Молчи, бобер, — фыркнула в ответ девушка.
— Я не бобер… я Конь, — в неуверенности все же пискнул парень, при этом откровенно
съеживаясь под колким взглядом создателя виртуалии.
— Бобер – Конь, какая разница? – пожала плечами девушка, — И то и другое – тупое
млекопитающее.
— Да, но бобры едят кору деревьев и строят дамбы, а кони…
— Спят стоя и испражняются под себя? Спасибо, что просветил, постараюсь держаться от тебя
подальше на случай проявления ярко выраженных признаков твоей конявости. О, кстати… вы же
еще и воняете!
Нда… вот так и начинай любезничать с незнакомыми людьми. Улыбаешься им, машешь ручкой и
даже обдумываешь способ понравиться человеку, не подозревая о том, что уже через секунду на
тебя начнут активно выливать помои с улыбкой на губах и четкой уверенностью в своей
безмерной правоте. А может быть, Джоу просто не любит коняшек? Или, наоборот, неравнодушна
к бобрам? Джоу – бобриная королева? Кто бы мог подумать…
— Это не так! Ты не права! — естественно первым кто очухался, и встал на защиту нашего
героизма, был Док.
— Хочешь сказать, что кони пахнут розами? – рассмеялась Джоу.
— Да я не про коней. Они воняют, и этот факт бесспорен.
— Эй! – возмутился Конь, — я каждый день принимаю душ, пользуюсь дорогим парфюмом и…
— Оу… я видел как ты однажды пшикался моим освежителем воздуха в туалете… боюсь тебя
разочаровывать, мой старый друг, но освежители воздуха к дорогому парфюму не относятся, —
зевнул Хикари.
— И долго ты еще будешь мне это припоминать?! Это было лишь раз! И я был не в себе!
— А в ком? В теле Идальго? – не унимался внезапно оживившийся Хикари.
— Конь, еще одно слово и мы устроим тебе ашвамедха! – раздраженно пообещал Док.
— Это еще че за дерьмо?
— Индийский ритуал убийства коня!
— Йптвоюмать, я хуею с вашего зоопарка, ебучие пидарасы с синдромом острого словесного
поноса! Залепите свои симфонические оркестры, узрите, что же такое тишина! – Зуо, такой Зуо,
всегда знает, когда вставить свое веское слово. Что ж, пора и мне что-нибудь впендюрить!
— Зуо, тишину узреть нельзя, это бред сумасшедшего, перекурившего опиума, — с видом матери-
настоятельницы культурно поправил я ошибку сэмпая.
— Да что ты? – наигранно удивился Зуо, — а хочешь я тебе сейчас помогу именно Узреть звуки?
Поверь мне, мои золотые руки помогут тебе и узреть, и почувствовать, и просраться от даже
самой слабой звуковой волны! – пообещал сэмпай.
Все разом замолчали и потупили глаза. Я молчал и тупил глаза старательнее и круче остальных.
— Но мы действительно хотим помочь этим людям… — все же не выдержав, вновь заговорил Док,
видимо собираясь настоять на своем до победного конца.
— Я разве к тебе обращалась? Умерь уже в себе комплекс главного героя, — произнося это, Джоу
менялась прямо на глазах. Обводка ее глаз от голубых оттенков перешла к темно фиолетовым, из-
за чего глаза девушки стали еще выразительнее, одежда же приобрела более агрессивные цвета,
— Вы меня не интересуете. Лишь Они, — ткнула она пальцем в мою сторону, а затем кивнула на
Зуо, — два самых сильных Тосамских хакера виртуалии, герои нашего времени — жестокий
садист, отрезающий своим врагам яйца и психопат с комплексом неполноценности, в качестве
придуманного друга выбравший себя же, простите мне мою грубость, но вы словно пациенты
Аркхема, сладкие мои, — ухмыльнулась она, усаживаясь в материализующееся кожаное кресло, и
отпивая из появившегося в ее руках бокала красное вино.
— О, ты тоже фанатка Бетмена? – услышав знакомое название, воскликнул я.
— Нет, но я решила, что если использую понятия из старых комиксов, то вы меня поймете куда
быстрее, — зевнула Джоу, — Конечно я понимаю... вы все еще дети. Наивные-наивные детки,
особенно ты, — брюнетка ткнула пальцем в Зуо, — если, действительно, никто так не жесток, как
дети, то ты, мой ненаглядный Локи, яркое доказательство этого, — последние слова Джоу уже
нашептывала Зуо прямо на ухо, обнимая его со спины и поглаживая живот.
— С каких это пор он стал твоим?! – не преминул я возмутиться.
— Отвали, — огрызнулся тем временем Зуо, выворачиваясь из ее объятий. Но не успел он
развернуться к Джоу лицом, как та уже с красным макияжем под цвет вина вновь сидела в своем
кресле и с какой-то задумчивостью наблюдала за жидкостью, что мерцала в ее бокале.
— Что тебе нужно, — конечно же ту, что посмела назвать сэмпая ребенком, Зуо тут же записал в
ряды наших заклятых врагов. Можно подумать, без Джоу список не ломится от имен.
— Нужно? Мне? — удивленно переспросила девушка, — нет что вы, за столько лет моего
существования я стала вполне самодостаточной программой, обладающей бессмертием и даже
определенной властью над виртуалией, так что поверьте мне, мне ничего не надо.
— Тогда зачем ты здесь? — задал еще один резонный вопрос Зуо.
— Знаете... в виртуалии жизнь течет своим чередом. Нет, конечно же я рада, что мое детище
разрастается, что пользователей становится все больше, а с ними появляются новые сайты,
игровые элементы, чаты, кафе, гостиницы... Но все это рано или поздно надоедает, — сказав это,
Джоу показательно зевнула, — Многие годы я умирала от скуки из-за рутины, что здесь
процветала и даже не надеялась на то, что что-то меня еще заинтересует! И тут внезапно
появляется ПКО-вирус! Разве не фантастическое развлечение для такой, как я? — развела она
руками, широко улыбнувшись. Развлечение? Джоу, малышка, я не хочу расстраивать тебя, но
тамадой на свадьбе тебе точно не быть, твоего чувства юмора люди не оценят!
— Смерти людей — для тебя развлечение?! — героизм Дока явно пер из всех щелей. Джоу в ответ
на это поморщилась так, словно около ее уха начала виться назойливая муха. Она даже махнула
рукой, отгоняя настырное несуществующее насекомое.
— Скажи, почему вы все еще не нашли создателя этого вируса, — полностью проигнорировав
вопли Дока, уставилась Джоу на меня.
— Скажи, за что ты так обозлилась на фрикадельки! – в унисон ей спросил я.
— Я серьезно, — нахмурила лобик Джоу.
— Можно подумать, я тут шутки шучу! – настаивал я на своем.
— Разве? По мне, так только шутками ты и занят. Человек, способный найти создателя, упорно
этого не делает, что может быть уморительнее?!
— Что за глупости? Я не знаю как его...
— Не знаешь? Но можешь узнать, — кивнула она на остатки адреса, некоторые элементы
которого блекли прямо на глазах и рассыпались на пиксели.
— Этого мало, — уверенно заявил я.
— Мало? — Джоу буквально вскочила с кресла, подошла ко мне вплотную и схватила за грудки, —
ты, наверное, шутишь, глупая лиса, — ухмыльнулась она, — того, что у вас уже есть, для тебя
более чем достаточно! Ты и сам это знаешь! — рявкнула она, после чего буквально растворилась
передо мной и появилась вновь напротив Зуо, — не понимаю и что же ты нашел в этой бака-лисе?
(бака – Дурак с японского), — кокетливо улыбнулась она,
— Бака? – удивился я, — Я конечно подумывал о монастыре, но не прямо же сейчас! (Тери решил,
что речь идет о польском священнике по имени Ю́зеф Ба́ка который жил в эпоху позднего
барокко) – Джоу поморщилась и оглядев меня с ядовитой ухмылкой продолжила разбор полетов:
— Внешность — ниже среднего, общительность — ниже среднего, ебанутость – зашка-а-а-аливает.
Тебе ведь с ним сложно, верно, Зуо?
— Тебя это не касается, — зло прошипел в ответ сэмпай.
— Ты правда, так считаешь? Спорим каждый, кто здесь находится, задается тем же вопросом, что
и я. Разве не странно? Такой как ты... с таким как он, — хмыкнула она, поворачиваясь ко мне и
вновь смотря мне в глаза. И лишь когда она еле заметно улыбнулась, я осознал, что весь этот
спектакль Джоу устраивает лично для меня. Какая честь.
— Чего ты добиваешься? — нахмурившись, спросил я.
— Хочу увидеть Лиса.
— Я и есть Лис.
— Нет... ты шут...— пожала девушка плечами, — ты трусливый шут, который прячет от всех свои
истинные мысли и эмоции. Ты прячешь их даже от самого себя.
— Откуда тебе знать, о чем я...
— Оу, Лис-Лис-Лис... — закатила Джоу глаза, — мы похожи на ворчливых стариков, обсуждающих
жизнь, — хихикнула она, — что ж... я совсем не против, если учесть, что мне больше сотни лет, но
надеюсь ты согласишься с тем, что для душевного разговора данная обстановка не подходит,
верно? – чуть наклонилась она ко мне. Я хотел что-то возразить и надеялся, что меня поддержит и
сэмпай, когда внезапно почувствовал, что что-то вокруг меня еле ощутимо изменилось. Не сразу
осознав, в чем дело, я резко огляделся по сторонам пытаясь найти причину, которая вызвала у
меня стойкое чувство беспокойства. Но все было на своих местах. Все те же хакеры, та же система
и те же остатки адреса. Вот только его элементы, кажется, перестали разлагаться. Это конечно
здорово, вот только как возможно?
В конце концов, понимание того, что меня тревожило, после нестерпимо долгих минут
потраченных на усиленные размышления, благодушно посетило меня. Исчезли звуки. Исчезло
ощущение потоков информации, что концентрировались в аватарах или же проскальзывали через
них словно ветер. Виртуалия попросту застыла на какой-то определенной секунде, а вместе с ней
застыли Зуо и остальные хакеры, что находились неподалеку от меня.
— Что ты сделала?!
— Замедлила время, — спокойно ответила Джоу, — как мне кажется, наш разговор будет куда
продуктивнее, если продолжится наедине, — сказав это, девушка протянула правую руку вперед и
словно уперлась пальцами во что-то осязаемое. Когда как я решил, что Джоу еще и мастерский
мим и даже решил было похлопать и покричать «На бис», в пустом пространстве появилась
трещина, которая быстро прочертила собой неровный круг, затем трещины поползли к середине
этого круга создавая из себя что-то вроде паутинного рисунка. А когда несколько особенно
глубоких трещин встретились в самом центре неровной сферы, куски пространства словно труха
посыпались на пол и, ударяясь об него, начали разлетаться на тут же растворяющиеся в виртуалии
пиксели.
— Приглашаю вас на приватную беседу в место, где нас уж точно никто отвлекать не будет, —
Джоу кивнула в сторону белого пространства, что покоилось по ту сторону сферы. А в следующее
мгновение я уже утопал в белом свете, даже не понимая, как попал сюда.
— Добро пожаловать в «Белый куб», мой бака-лис, — голос Джоу послышался где-то позади меня,
но когда я резко развернулся, никого за своей спиной так и не обнаружил, более того, я больше не
видел входа, через который скорее всего попал в это место. Он исчез.
— Ты говорил о том, что я не могу знать, о чем ты думаешь. Но что если ты ошибаешься?
— Это невозможно! – пробормотал я себе под нос на автомате, при этом лихорадочно перебирая
варианты своих дальнейших действий. «Белый куб» — место в виртуалии, куда попадают люди в
случае, если их тело перестало функционировать, пока они были в этом мире... Только не
говорите мне, что я успел отбросить коньки! Нет, этого просто не может быть! Еще не все мною
сделано! Еще не досмотрены "Сопливые дрязги", не доедены все вкусности мира, в конце концов,
я все еще не трахнул Зуо, чтоб его!
— Ты не мертв, — словно действительно прочитав мои мысли, усмехнулась Джоу, — пока нет...
сейчас ты находишься в том же состоянии, что и твоя мать, и сотни других людей, — пояснила она,
внезапно появляясь прямо передо мной.
— Тогда... ПКО-вирус?
— Нет, глупая лиса, либо ты включаешь свои куриные мозги и заставляешь их притворяться
человеческими, либо останешься в этом месте навеки, а поверь мне, как тому, кто просидел в
«Белом кубе» несколько тысяч лет, это скучное местечко, с какой стороны ни посмотри.
— Несколько тысяч? — невольно обратил я внимание на явное несоответствие, — но этого...
— Не может быть? Опять? Лис, не разочаровывай меня, еще чуть-чуть и я действительно поверю в
то, что ты не умнее одноклеточного, — вздохнула Джоу. — Хорошо, так и быть, если тебе так
интересно, я расскажу тебе свою безупречную драму, — с этими словами девушка уселась в
появившееся кресло, — Присаживайся, говорить я буду долго, — кивнула она в мою сторону и я,
обернувшись, обнаружил, что еще одно кресло ждет и меня.
— Долго? А можно мне краткую версию, у меня как бы нет времени, — заныл я, действительно не
настроенный на прослушивание сопливых россказней про то, как она бедная несчастная попала в
«Белый куб» и несколько столетий кусала себе локти и билась головой о белое пространство,
стараясь совершить самое удивительное самоубийство за всю историю человечества.
Попробовать умереть будучи мертвым, чем не развлечение перед сном!
— Не поверишь, но в этом месте тоже...
— Что "тоже"? — одолеваемый потоками, безусловно гениальных размышлений, я быстро
потерял нить рассказа Джоу и не сразу понял, о чем говорит девушка.
— Тоже нет времени.
— Ох, бедняжка! – всплеснул я руками, — у тебя, мой ненаглядный «белый кубик», тоже совсем
нету времени?! Как же так? Спешишь на работу? А где работаешь? Менеджером в Apple? Клево! А
еще где? Подрабатываешь по ночам в супермаркете? Фига себе… чувак, ты крут, а че так
стараешься-то? Детки кубики семеро по лавкам и все еще без заточенных в них людей? Да… им
еще учиться и учиться… я так тебя понимаю! Дети это такие напряги! По себе знаю! Как посмотрю,
как маман со мной мучается, так прям хоть на стены лезь!
— Прекрати! – гаркнула Джоу, заставив меня подпрыгнуть на месте, — Господи, я понимала, что с
тобой будет сложно как ни с кем другим, но все же...
— Почему это сложно? Я легкий! Очень легкий! Вешу примерно пятьдесят килограммов! Мешок
цемента, проще говоря. Можешь меня так и называть!
— Идиот… — закатила Джоу глаза, — с тобой сложно, потому что ты первый в истории хакс не
являющийся гением... зато являющийся качественным придурком! — усмехнулась она, — знаешь,
как твердят ученые. Люди эволюционируют, дабы выжить. Но ты, Тери, - не эволюция
человечества. Ты жертва эволюционирующего вируса, который буйствует в твоем мозге и,
конечно же, рано или поздно сведет тебя в могилу... ну или с ума! Твоя болезнь играет твоими
воспоминаниями, разбивая их на ячейки, способна запирать их против твоей воли или по твоему
желанию. Но знаешь, что самое худшее в твоем положении?
— О зелебоба, мои уши! Из них сейчас пойдет кровь! Столько умных слов за раз! Я не выдержу
этого!!! Ну да ладно… про свое худшее положение я все же послушаю…Что же в нем такого
плохого?... – поинтересовался я у Джоу, ощущая, как последние толики моей наигранной глупости
проскальзывают словно песок между пальцев. Сейчас уже было вовсе не до придурковатостей и
неуместных шуток, ведь Джоу кажется рылась в моем детском досье. Не скажу что все, что было
написано там нерадивыми учеными, что пытались разузнать основу моей гениальности, верно, но
согласитесь все равно неприятно осознавать, что кто-то добрался до вашего грязного белья и
вместо того, чтобы просто простирнуть его, начал рыться по карманам и принюхиваться к пятнам.
— В том, что этот вирус может даровать тебе такие интеллектуальные способности, которые
другим и не снились. Но... это видимо как с энергетиками, которые не придают тебе силы, они
просто прожигают ресурсы твоего организма. Так и здесь. После вспышки сложной умственной
деятельности ты... Лис, ты ведь попросту тупеешь? Не так ли? Или, возможно, я что-то поняла не
так? Извини, но многие файлы связанные с тобой были удивительным образом уничтожены или
повреждены настолько, что восстановить их было крайне трудно. Поэтому я делаю выводы,
опираясь на мизерное количество информации.
— Позволь спросить, где ты ее обнаружила? – действительно, где? Я ведь столько сил и времени
потратил на то, чтобы уничтожить даже намеки на то, что когда-то произошло!
— Не отнекивайся. Ты и сам это знаешь. Ты глупый мальчик с очень необычным вирусом в и без
того больной голове. Ты научился скрывать свою глупость. Отменно скрывать! Глупость за
глупостью! Господи, более гениального плана и придумать было нельзя! — хохотнула Джоу, —
уф... я даже прослезилась! — воскликнула она, вытирая виртуальные слезы.
— Так откуда ты вычитала всю эту глупость? – настаивал я на своем. Нет, признавать, что Джоу
права я был не намерен хотя бы потому, что она действительно не знала практически ничего.
— Ох, откуда, как, зачем, столько вопросов, и ни намека на желание самому ответить на них, —
вновь начала причитать Джоу, кладя ноги на один подлокотник кресла, а на другой облокачиваясь
спиной, — Ты тут недавно размышлял по поводу бога, не забыл еще?
— Нет, стоп... откуда ты?
— Да ну перестань! Прекрати задавать мне дурацкие вопросы, на которые я отвечу в любом
случае. Итак... на чем я остановилась? — поморщилась Джоу, — ах да... Знаешь, пока я сидела в
«Белом кубе», в месте, в котором время практически отсутствует... ты вот когда-нибудь
задумывался о местах, где нет времени? Об их существовании. И если уж на то пошло, ты когда-
нибудь задавался вопросом, что же такое время? Ведь это одно из явлений, о которых, кажется,
мы знаем все, пока нам не поставят вопрос ребром. Лис, скажи мне, что же такое время?
— Я... эм... ну... ВРЕдная МЯта?
— Нет... у тебя там точно куриные мозги? Не креветковые?
— Тараканьи...
— Тараканы слишком умны, не ври! Так что же такое время?
— Ну... это единица измерения… эм… — замямлил я, понятия не имея, как ответить на подобный
вопрос.
— Ох, что ж, давай обратимся к нашей дорогой Вики! – ухмыльнулась Джоу, щелкнула пальчиками
и тут же передо мной вспыхнули черные, словно смоль буквы, которые сформировались в
небольшое определение времени, — Вот, что такое время, — провозгласила она, — понял?
— Да ну конечно! – хлопнул я себе по лбу, — и как я сам-то не догадался, что время это
необратимое течение, внутри которого происходят все существующие в бытии процессы,
являющиеся фактами! А ведь прям на языке вертелось! – возмутился я, — А теперь на моем языке
вертится еще один вопрос, а именно: какое отношение это имеет к ПКО-вирусу.
— Оу, какое? Да никакого! – хохотнула девушка явно из последних сил сдерживая то безумие, что
пряталось все это время в ее взгляде, — а что, обязательно говорить о том, что так важно? Секунду
назад ты сам не искал каких-то высококачественных тем для разговора, засирая мозг бедняжке
Локи тупыми рассуждениями о еде. Тери, ты ведешь себя крайне глупо, но когда так же вести себя
начинают с тобой, тебе это не нравится? Сущность человеческая непобедима, — ухмыльнулась
она.
— Тебе было тяжело, не так ли? – внезапно холодно спросил я.
— М-м-м? – удивилась она, — о чем ты?
— В «Белом кубе», наверное, он сводил тебя с ума.
— Сводил, — кивнула Джоу, перестав улыбаться, — сводил и свел! – после чего девушка
разразилась громким и слегка ненормальным смехом, — Ты даже не представляешь, как давно у
меня не было собеседников, мне так хочется поговорить с кем-нибудь о какой-нибудь ерунде. Я-
то надеялась, что ты поддержишь разговор… а ты такой же противный, как и все остальные, —
вздохнула она удрученно, — хотя нет. Ты во стократ противнее всех тех, с кем я пыталась
поговорить ранее! Ну да ладно. Хочешь серьезного разговора, так и быть я тебе его предоставлю.
И для начала пожурю-ка я тебя за слишком громкие слова о существовании бога, а точнее, о его
отсутствии, — сложила она руки на груди, — и прекрати пучить глаза и изображать страдающего
острой формой геморроя, сидящего на унитазе. Да, я знаю, о чем ты думал. Хочешь понять
почему? Потому что я своего рода Бог Виртуалии. Именно поэтому меня оскорбляют твои тупые
детские рассуждаловки, проникнутые подростковым максимализмом и не подкрепленные
какими-либо фактами. Ты ничего не знаешь, но смеешь рассуждать об этом так, словно…
— Чушь, — нахмурился я, — твои рассуждения не менее бесполезны. Ты не знаешь, какой
информацией я обладаю, а значит, не понимаешь, на чем строятся мои якобы детские выводы. Я
могу сказать, что мой апельсин пиздец протух, а могу – что он испортился. В первом варианте
меня назовут глупым подростком, во втором – просто констататором факта. Вот только обе фразы
несут один смысл. Использую ли я для объяснения своих мыслей язык детсадовцев или
загруженного ученого. Мне будет все равно. А то, что восприятие окружающих меняется в
зависимости от класса слов, которые я использовал, и, следовательно, коверкает смысл
сказанного мной – с этим я ничего поделать не могу, да и не хочу. Никого не касаются мои мысли.
Это и к тебе относится, — стараясь выглядеть как можно увереннее, ответил я Джоу.
— Вот как?
— Да, так.
— Что ж… уверять тебя в чем-либо я не намерена. Но согласись, как-то грустно осознавать, что
после смерти тебя не ждет ничего. Разве не лучше ли во что-нибудь верить? Может именно из-за
этого неверия ты такой противный и вечно чем-то недовольный?
— Я не недовольный! – огрызнулся я, — А вера не для меня. Конечно, здорово сидеть в помойке,
каждый день страдать от унижений и голода и верить в то, что после смерти все станет иначе, что
все твои страдания позволят тебе на том свете жить припеваючи. Вот только, а что если в
действительности это не так? Что если вся наша жизнь – все что у нас есть, не больше и не
меньше? Так не лучше ли совершить пару не слишком злостных грешков и в миг нашего
существования быть хоть чуточку счастливее?
— А ты видимо этим и занимаешься? Ты ведь очень старательно развлекаешь окружающих тебя
людей и даже себя самого. Тебе только шапки с бубенчиками и не хватает. И ты думаешь, что если
будешь вести себя так и дальше, то удержишь рядом с собой Зуо? Лишь чуть-чуть повзрослев, он
поймет, насколько ты его не достоин, и тогда…
— Хватит, я не хочу говорить о наших с Зуо отношениях, я не хочу рассуждать об апельсинах, и о
богах! Что тебе нужно?!
— Не хочет рассуждать о богах… а я, как Бог Виртуалии, заявляю, что хочу пообсуждать свое
отсутствие в этом мире. Мне же неприятно думать о том, что я не существую.
— Никакой ты не бог!
— Ну-ну… давай обратимся к фактам. Я создала этот мир. Я, я… и только Я! Да, он вышел из-под
моего контроля, но он остался моим, и я способна поменять в нем если не все, то многое. И да, я
стала бессмертной! Не это ли доказательство моей власти?
— Ха! С таким же успехом можно назвать богом писателя бестселлера! Писатели тоже создают
миры, и даже становятся бессмертными, когда их произведения получают мировую славу! Тогда
каждый второй – Бог. Ну уж нет, лучше уж я буду думать, что писатели это писатели, люди это
люди, а ты — всего лишь программа искусственного мира! Ты…
— Я… та, что создала мир, в котором люди могут продолжать жить, — прошептала Джоу,
появившись прямо передо мной и нагнувшись ко мне настолько близко, что ее кончик носа почти
коснулся моего. При этом мои глаза предательски метнулись к глубокому декольте девушки и к
тому, что предстало моему взору, — И хватит пялиться на мои сиськи!
— Я и не пялился! Я… оценивал, — пробормотал я смущенно.
— Кажется, у тебя есть Зуо.
— Но у Зуо нет груди, и даже не представляешь, какой в его случае это минус, — пожал я плечами.
— Ох, может, попросишь его вставить силикон? – усмехнулась Джоу, садясь на подлокотник моего
кресла.
— Ну… интуиция подсказывает мне, что если я предложу ему что-то подобное, он мне этот
силикон запихнет в глотку… или в куда более интересные места, — нахмурился я, представляя не
самую приятную картину.
— Аха-ха! Локи все-таки прекрасен! С какой стороны не посмотри, он чудо! Чудо, на которое
здорово любоваться со стороны…
— …Но столкнувшись с которым начинаешь срать где попало и овладеваешь магией воздуха под
названием метеоризм, — невесело закончил я за Джоу, — Даже не представляешь, как мне
сначала было страшно просто находится с ним рядом!
— А что же изменилось?
— Не знаю, — пожал я плечами, — я влюбился в него. Любить и бояться одновременно может и
можно, но у меня это получается довольно плохо.
— Но как можно влюбиться в того, кто постоянно причиняет тебе боль и унижает? – задала Джоу
вопрос, который наверняка мне зададут еще не одну сотню раз.
— Не знаю… Зуо сильный, — не задумываясь, ответил я.
— Сильные люди слабы именно своей силой. Разве ты не знаешь старую поговорку «Там, где
сильный сломается, слабый — прогнется»?
— Знаю… я, между прочим, очень гибкий! Крайне гибкий! Я буду прогибаться за нас обоих. И
тогда Зуо никогда не сломается, — уверенно заявил я.
— Симбиоз силы и слабости, вы люди – удивительные создания, — говоря это, Джоу уже
расположилась в моем кресле, положив голову мне на колени.
— Ты и сама была человеком, — напомнил я вмиг погрустневшей девушке.
— Ключевое слово здесь «была» — вяло улыбнулась она, — ну да ладно… меня так и уносит
поговорить о разных глупостях. Как не грустно это признавать, но мне действительно не хватает
общения. Но сюда я тебя привела вовсе не для этого, — с этими словами Джоу вновь
материализовалась в своем кресле, — просто мне надоело наблюдать, как вы словно мухи
бьетесь о толстое стекло, находясь всего в паре миллиметров от открытой форточки.
— Что ты имеешь ввиду? – осторожно спросил я.
— То, о чем говорила и ранее. Ты можешь найти создателей. Сам. С тем, что у вас уже есть.
Прекратите топтаться на месте и заниматься глупостями. Прямо сейчас, когда мы вернемся в твою
систему, просто найди создателя.
— Но я не могу! – в панике воскликнул я.
— Знаешь, глупая лиса, вопя на всю виртуалию про то, что ты можешь и не можешь, ты умнее не
кажешься, — усмехнулась Джоу, — тебе всего лишь надо сконцентрироваться и тогда…
— А если у меня не получится? И зачем же появилась ты? Не для того ли, чтобы помочь нам?
Разве ты не можешь найти создателя и сказать нам, где он? – я знаю, что прямо сейчас выглядел
крайне жалко, но меня это волновало мало. Если уж на то пошло, я вообще люблю казаться
жалким. Очень удобное положение, при котором на тебя никто ничего не возлагает и ничего от
тебя не требует. Ты же жалкий. Ну кинут в твою сторону пару презрительных взглядов и отстанут.
А мне презрение окружающих, что клоуну винтовка.
— Зачем мне его искать, если я и так знаю, где он находится, — как ни в чем ни бывало, пропела
Джоу.
— Так скажи нам…!
— Зачем? – искренне удивилась девушка, внимательно наблюдая за мной.
— Что значит зачем?! – взбесился-таки я, моя игра в жалкое никчемное создание на нее не
повлияла. — Чтобы мы спасли людей!
— Спасли? От чего?
— От смерти!
— Но они все будут жить дальше, — возразила она, — здесь, в виртуалии.
— Что за бред, не все же…
— Все, бака-лис, все! Открою тебе маленькую тайну, — ее шепот был еле различим, — все кто,
когда-либо умирали в реальном мире, находясь в этот момент в виртуальном, в какой-то степени
обретали бессмертие, — ухмыльнулась она. Вот тебе и здравствуй жопа новый год. Как можно
говорить о таких жутких вещах вот так вот, даже не подготовив! Нет бы за полгода до открытия
этой страшной тайны начать мне на рабочий стол в компьютер подсовывать соответствующую
литературу про виртуалию и сотни гипотез по поводу нее как параллельного мира или
пространства безумцев, кидать феерические картинки и странную музыку. Так нет же! Джоу
видимо любительница поставить человека перед фактом, а затем наблюдать за тем, как он
медленно обтекает.
— Если бы это было правдой, тогда… — я все же старался держать себя в руках, ногах и очень
жалел о том, что в данный момент на мне не было той белой рубашки, рукава которой
завязываются за спиной. Вот уж всем держалкам держалка.
— Вы видели бы аватары погибших, люди бы узнали о подобной специфики виртуалии и все как
один побежали умирать, дабы обрести бессмертие?
— Именно, — кивнул я.
— Эх, Тери, ничего в этой жизни просто так не бывает, — пожала Джоу плечами. Ну, начинается.
Когда говорится подобная фраза, все что следует за ней – занудная хрената! Можно подумать, я
сам не знаю, что все в этой жизни не просто, а, наоборот, очень даже сложно. Пф! Да я понял это
еще в тот момент, когда полез в сломанный автомат с игрушками, стараясь вытащить свой
выигрыш, что остался где-то по дороге к выходу, и моя рука застряла! Пришлось просидеть в
таком положении несколько часов, прежде чем толпа зевак вдоволь покуражились, пофоткались
со мной и сняли на камеру, и только затем наконец, ушли восвояси. Тогда выбраться из пут
автомата мне помог дворник. Так что прошу вас, давайте без дебильных нравоучений!
— За все надо платить, – тем временем кинула еще одну стандартную фразу Джоу, — Как ты
думаешь, сколько времени ты сможешь пробыть здесь, — она развела руками, намекая на белое
пространство, в котором мы все это время находились, — не свихнувшись от скуки?
Я задумался. Почесал затылок. Хмыкнул. Потер подбородок, покусал нижнюю губу.
— А подсказку зала можно? – наконец выдавил я.
— Ох, — выдохнула девушка, — как же я могла забыть, что с тобой это не прокатит. Ты уже давно
спятил. Ну да похрен. Я пребывала здесь… очень долго. И поверь мне, могу с уверенностью
сказать, что если в виртуалии существует ад – то этот ад «Белый куб». В какой-то мере это даже
правильно. После смерти независимо от того насколько ты праведен, ты попадаешь в Ад. И
заточен ты здесь будешь до тех пор, пока не сможешь собраться с силами и вырваться отсюда.
Время здесь протекает крайне медленно, не так как в обыкновенной виртуалии и тем более в
реальном мире. Оно словно патока. Тянется и тянется и тянется. Через какое-то время мир, в
котором ты жил, начинает казаться тебе сном. Ты прекращаешь верить в существование еще чего-
то кроме этого белого пустого пространства. Нет мира, нет людей, кажется, и тебя самого нет. И
тогда ты начинаешь сходить с ума от дум по поводу того, кто или что ты, в чем смысл твоего
существования… Сколько глупостей лезет в голову! Поэтому-то из «белого куба» вырваться и тру…
ты блять, что там, спишь что ли?! – взывала она, заметив как я показательно отвернулся от нее и
засопел.
— Ску-у-у-у-ука! – простонал я.
— Здесь тебе не развлечение! Все что я говорю – важно! Так что будь добр, выслушай меня до
конца! – зарычала Джоу.
— Да-да, я слушаю, — махнул я рукой.
— Чем, задницей?
— Нет, ушами, а задницей тоже можно? Научишь?
— Повернись ко мне лицом, — пытаясь справиться с раздражением, прошипела девушка. Так и
быть, я исполнил ее желание.
— Так вот из «Белого куба» выбраться очень трудно… По крайней мере, пока что единственный
кто вырвался из него — была я, — холодно провозгласила Джоу, — после всего этого почему бы
не возомнить себя богом мира, который запирает в себе десятки тысяч душ? Лис… глупая лиса.
Почему ты никогда не задумывался, откуда появляются новые пустые небоскребы в городах
виртуалии, в которые нельзя проникнуть, окна которых всегда темны, а силуэты расплывчаты?
— Потому что нет ключей? – предположил я.
— Это небоскребы белых кубов. Чем больше людей остается в виртуалии, тем больше новых
комнат появляется в подобных домах. В одной из этих комнат наверняка сейчас находится и твоя
мать. Она жива. И будет жива, если ей сейчас выстрелят в лоб. Да, она перестанет быть
человеком, но все же не умрет.
— Но это же хуже смерти! – возмутился я.
— Хуже? – Джоу на секунду задумалась, — а знаешь… — она появилась напротив меня и натянула
мне на голову капюшон моей толстовки, — ты ведь, бака-лис, чертовски прав, — одними губами
прошептала она, — И если ты не хочешь подобной участи своей матери… Поторопись и спаси ее.
Перестань бояться себя настоящего…
— Но как?
— Глупая лиса… в конце концов ты же хакс!
— Но…
— И никаких «Но»! На что способны хаксы? Ты можешь расшифровывать компьютерные языки.
Неужели не сможешь восстановить адрес?
Резонный вопрос.
— Я, конечно, могу попробовать…
— Можешь? Должен! – воскликнула девушка, — докажи, что твой титул самого сильного хакера
Тосама – не пустой звук, — с этими словами Джоу вновь щелкнула пальцами. Белое пространство
задрожало. Белоснежные пиксели начали отделяться от стен и пола и слабыми вихрями кружить
вокруг меня. Но с каждой секундой пикселей становилось все больше, и кружились они все
быстрее до тех пор, пока полностью не окутали меня со всех сторон. А еще через мгновение
пиксели рассеялись и я оказался на том же месте, на котором и стоял в тот момент, когда мы все
вместе включая Зуо и хакеров спорили с Джоу.
— Каждый хочет это знать или не каждый — мне плевать, — рычал сэмпай, — к тому же я кажется
не говорил, что вместе… с этим чудовищем, — кивнул он. Мне пришлось потратить пару секунд,
дабы вспомнить, о чем мы говорили до того как Джоу замедлила виртуальное время.
— Эй! Что значит, не говорил? А как же твои страстные признания в любви в порыве оргазма и
слезные мольбы всегда оставаться рядом с тобой? – выпалил я. Все как один тут же уставились на
Зуо.
— Признания? – зашушукали хакеры.
— Мольбы?
— Глаз гандоний, — а это уже был Зуо, — все люди как люди, разумные homo sapiens, один ты
homo ahuenius.
— Ахаха, типа человек ахуевший, вот Зуо юморист – воскликнул я, но заметив, как сэмпай делает
шаг в мою сторону, продолжил уже на фальцете, — Животное! Не трогай меня! Спасите-помогите!
— Бака-лис, — раздраженный голос Джоу заставил меня вздрогнуть, — опять за свое! Ваши
брачные игрища с Зуо могут и подождать, — резонно заметила она.
— Ну да… могут… но что-то не ждут,— вздохнул в ответ я, подходя к остаточному адресу и вертя в
руках его куски. Что ж… раз я такой типа весь из себя гениально-больной хакс, значит все должно
получиться!
Подумав об этом, я сел перед кусками адреса по-турецки, сгреб все его элементы поближе к себе,
закрыл глаза и сосредоточился. Я понятия не имел что же делать и даже порывался замычать что-
нибудь типа «Ом-м-м-м-м-м» или попробовать очистить свой разум и сердце. Но Омкать, чувствуя
злобное сопение Зуо над моим затылком, меня не тянуло, а очистить разум и прекратить о чем-
либо думать, тем более. Как вообще можно ни о чем не думать? Когда как только я думаю о том,
что мне надо перестать о чем-то думать… я начинаю думать о чем-либо с утроенным старанием.
Размышляя по поводу того, какой я тупой лузер, не способный заткнутся у себя в голове, я даже не
заметил, как кончики моих пальцев словно защипало. Кусочки адреса начали медленно
проникать сквозь кожу моего аватара, сливаясь с ним и вмиг расширяя мое виртуальное
периферическое зрение. Потоки информации, которые до того, если и проходили через меня, то
беспокоили едва ли, внезапно начали восприниматься мной куда ярче и куда в большем
количестве. К горлу подкатил комок, перед глазами все закружилось, глубокий вздох, и я словно
со сверхсветовой скоростью окунулся в информационное озеро, заполненное миллионами
различных экранов, на которых нон-стоп показывали новости со всего мира. Вокруг меня плавали
различные предметы: газеты, книга, куски вордовских файлов и, наконец, отдельные ярлыки и
символы. Господи, Тери, да ты Алиса XXIII века! Конечно же, здесь были и вирусы, вредоносные
пакости, что сновали между предметами и проникали в структуру некоторых из них, ожидая
неудачника, который бы захотел прикоснуться к зараженному файлу и тут же подхватить этот
вирус самолично. В информационное озеро попасть было крайне трудно. Это было что-то вроде
стволовой части виртуалии, куда вход был открыт лишь для модераторов огромных сайтов и
ремонтников. Дело в том, что попади в это место обычный аватар, он бы вряд ли смог выдержать
ту кучу информации, что обрушивалась на него. Модерам же и ремонтникам предоставляли
специальные защитные вакуумные проги, которые защищали их от беспощадных потоков знаний
всего мира. У меня этой проги не было, поэтому голова взорвалась жуткой болью, а мысли начали
путаться. Благо адрес, что частично слился со мной, уже тащил меня через информационное озеро
куда-то на один из его протоков. А через него по сотням различных сайтов, обходными путями,
через лабиринты цифр, пока наконец, я не оказался в чьей-то системе. Мощный компьютер с не
менее мощной защитой. Пробиваться сквозь нее я не решился. Просто нашел парочку
подключенных к нему элементов и залез в их архивы. То, к чему я подключился, оказались
камеры какого-то здания. Заставив парочку камер повернутся в нужном мне направлении, и тем
самым окинув взглядом все что находилось рядом со зданием, я без труда определил
местонахождение этого чертового создателя ПКО-вируса. Не успел я подумать об этом, как
последние элементы адреса, что притягивали меня к этому месту, рассыпались на пиксели, и я
словно ветка, которую сильно нагнули, а затем отпустили, полетел в свое первоначальное
местоположение.
— Эй! Эй, ты меня слышишь? – пришел я в себя от грубого теребления меня за плечи. Это Зуо,
нависнув надо мной, тряс меня с таким остервенением, словно хотел мне подобным
незатейливым способом, скажем, оторвать по инерции мотающуюся несчастную голову.
— Нх-х… прекрати, — выдохнул я, чувствуя, что меня буквально укачивает от такого пробуждения,
— и что еще за Эй? У меня есть имя! Ты знаешь, что на финно-угорском языке Будинос мое имя, то
есть teri, замечу с одной гребанной Р, означает «испортить, причинить вред», — выдал я, -— а,
кстати, твое имя, zoon, звучащее как раз как Зуо, означает зверя со щетиной. Так что нехер
бриться! Ты Зуо - зверь со щетиной! Щетинистый зверь! Не зря ежом назвался!
— Что произошло? Он бредит? Ему плохо? О господи, а что если он сошел с ума? – паниковал Док,
бегая вокруг меня, словно курица над яйцами, — Эй! Ты слышишь меня? Ты внезапно упал! – и
опять это чертово Эй. Я лишь отмахнулся от Дока, поднялся на ноги и, покачнувшись, осмотрел
себя. Вроде руки-ноги на месте. Лишних конечностей так же не прибавилось. Что ж… не это ли
доказательство того, что жизнь прекрасна?
— А остатки адреса исчезли… жопень… — послышалось фырканье Грензентур.
— Не жопень! – выдохнул я, потирая глаза, перед которыми все еще порядком кружилось, — я
нашел! Нашел место, где скрывается создатель.

Седьмой круг Ада: 72. Парафрон Орги

Сегодняшним утром все будет иначе,

Сегодняшним утром я стану другим.
Начну я с сюрприза соседям любимым,
Под коврик я им подложу пару мин.

Сегодняшний день будет вовсе не скучным.

Сегодняшний день проведу с пользой я!
Заряд, пистолет, и стреляем по людям,
По наглым, засравшим окно голубям.

Сегодняшний вечер без меры особый.

Сегодняшний вечер – моя сторона.
Все лица – мишени, бессонницы мгла
Тихо, мерно, безбожно сводит слабых с ума.

Сегодняшней ночью все будет иначе,

Сегодняшней ночью я стану другим!
Прощайтесь с детьми, убирайте квартиры.
Я иду, и я зол, и я непобедим!

— Кажется, они обнаружили нас! — хотя Лео и старался выглядеть спокойным, голос его дрожал.
Пару минут назад он обнаружил, что локальная сеть здания, в котором располагался их офис,
была кем-то взломана. Пусть нежданный гость находился в сетке всего пару секунд, это не могло
не насторожить и не взволновать парня.
— Я почти закончил, — лишь отмахнулся в ответ Кори, — так что не отвлекай меня своим
«Кажется», — раздраженно пробормотал он, не отрывая взгляда от миниатюрного дисплея, что
был вмонтирован в его «игрушку». ТО, что покоилось в капсуле прошлые пару дней, в конце
концов было выпущено на свободу и предстало перед своим хозяином во всей красе. Оставалось
чуточку настроить «игрушку», ввести нужные данные, и устройство наконец было бы готово к
использованию.
— Ты уверен, что Это поможет нам? – тем временем с сомнением осматривал чудо техники Лео,
который даже не представлял, для чего Кори может понадобиться подобная вещь. Тот вообще
умудрялся скрывать от Лео если не все, то очень многое, поэтому блондин не мог уловить всей
картины происходящего, как ни старался. Но спрашивать подробности плана у того, кто так
тщательно его просчитал, было себе дороже. Мальчишка тут же начинал злиться, истерить и
огрызаться, а затем еще и по несколько часов не разговаривать с Лео, таким образом выражая все
свое недовольство неуместными, как Кори казалось, вопросами назойливого блондина. Вот что
значит — связаться с подростком. Вот что значит — втюриться в подростка! Зашибись
положеньице! Запихни свою гордость подальше, запасись успокоительным и терпи. Терпи, если
не хочешь потерять.
«Не лезь в то, что тебя не касается», как-то в порыве злости посоветовал Кори Лео, и парень, как
ни странно, послушался. Решил, что лучше побережет свои нервные клетки и побудет в тихом
неведенье, чем будет и дальше бесить Кори, а следовательно, беситься и сам. У Лео и так были
проблемы с психикой. После нервного срыва, до которого его, кстати говоря, довел не кто-нибудь,
а юный Фелини, Лео попал в психиатрическую больницу, и там у него было достаточно времени,
дабы подумать о своей жизни и обо всем, что он успел натворить. Нет, конечно же, блондин не
превратился в святого, который бы продал последние трусы, только бы накормить голодающего
бомжа. Но все же в какой-то степени Фелини он был даже благодарен, ведь с его помощью
парень осознал, что быть человеком с самым высоким IQ еще не означает быть самым умным.
Лео остепенился и начал смотреть на жизнь иначе, тогда как Кори оставался озлобленным
подростком, считающим, что он всегда и во всем прав.
«Пусть делает что хочет» — после очередной перепалки решил как-то парень. Зря. Чем больше
Лео увязал в скрытом за семью замками плане Кори, тем четче осознавал, что в свое время сделал
большую ошибку, пустив на самотек все решения своего юного любовника. Сейчас же исправлять
что-либо было уже слишком поздно, оставалось смириться, купить попкорна или колбасы и плыть
по течению, наблюдая за тем, как рушится привычный ему мир. Парня мучил лишь один вопрос:
последуют ли он и Кори за этим самым миром или создадут нечто новое?
— Поможет? – Кори искренне удивился подобному предположению Лео по поводу
использования своей «игрушки», — Смотря в чем… — уклончиво ответил он.
— Скрыться, конечно же! – воскликнул блондин, за что был одарен колючим взглядом своего
коллеги.
— О чем ты говоришь, Лео? — нахмурился Кори, при этом ехидно улыбаясь, — Нам не надо
скрываться! Мы встретим их с красной дорожкой и букетом хризантем! Хризантем, ты понял?
— Не особо, — почесал Лео затылок.
— Хризантемы считались цветами смерти у азиатов! И чему вас только учили в вашей школе
гениев?! — презрительно фыркнул Кори.
— Ах, ну простите, высшая математика, анатомия и физика казались мне куда интереснее каких-то
цветов! – ехидно бросил Лео в ответ, — лучше скажи мне, для чего тебе это устройство, если ты не
хочешь использовать его для нашей защиты?
— Эх, Лео, не разочаровывай меня! Оно нам необходимо ради забавы! Даже не представляешь,
как оно развлечет наших гостей, а следовательно, и нас самих! – заулыбался Кори.
— Ага… особенно когда мне будут отрывать голову озлобленные психопаты по типу Зуо Шаркиса…
Обхохочешься! Я прямо сейчас смеяться и начну! Заранее… — пробубнил себе под нос Лео, но
Кори его уже не слушал, полностью поглощенный настройками своей «игрушки». Последний
щелчок, тихое мерное жужжание, здорово имитирующее человеческое сердцебиение, и Она
наконец-то открыла глаза.
****
— Ирма, ты ведь осознаешь всю важность того, о чем я говорю?! Это мега-важно! Это самое
важное из всего важного, что только было важным в твоей важной работе, понимаешь? Хлеб,
масло, лист салата, котлетка, майонез, сыр, понимаешь? Не масло, котлета, сыр, майонез!!! И уж
конечно же не котлета, майонез, сыр, лист салата. А именно в той последовательности, в которой
я тебе сказал!
— Господин Ник, — слегка нахмурилась девушка, наблюдая, как молодой хозяин дома вымеряет
кусочки сыра и проверяет, нет ли обломившихся уголков у листа салата, — не хочу вам грубить, но
с каких пор вас вообще заботит приготовление бутербродов?
— Не хочешь грубить?! Не груби! – неожиданно рявкнул Ник, схватил шедевр кулинарии,
приготовленный посредством ножа, линейки, транспортира и лупы, и почти бегом направился в
свою комнату, — Тоже мне… много ли ты знаешь о бутербродах, женщина! – провозгласил он и
громко хлопнул дверью кухни, наконец оставив Ирму, из последних сил сдерживающую приступ
безудержного смеха, наедине с собой. Девушка знала, что каждый раз, когда Ник был
действительно чем-то расстроен, он превращался в настоящее занудное чудовище! Он мог часами
шататься по дому и проверять каждую полочку на наличие пыли, лазать с лупой по
дорогостоящим паласам в поисках пятен, или упорно гипнотизировать чистое оконное стекло,
убежденный, что где-то обязательно должны затаиться разводы. После долгих и упорных поисков,
таки обнаружив искомое или на крайний случай попросту придумав пыль или пятна, Ник
заваливался к Ирме, будь она на кухне, в своей комнате или даже туалете, без лишних слов тащил
ее к месту преступления и несколько часов, как самый последний задрот, рассказывал ей как
важна чистота, как именно нужно оттирать пятна, под каким углом расчесывать палас и каким
методом протирать пятна на оконном стекле. При этом он сам же и отдраивал полы, окна, стены,
а в этот раз решил вот сделать себе бутерброд. К слову сказать, с ножом Ник обращался отменно,
нарезав все нужные ему ингредиенты с ловкостью профессионального повара. Лекция же хозяина
по поводу важности сохранения определенной последовательности ингредиентов в бутерброде
была по мнению Ирмы Самой бредовой и уморительной из всех недавно произошедших. Рекорд
бредовости могли побить разве что рассуждения Ника о том, что бактерии под ободком унитаза
надо оттирать спиртом, которым следовало промочить ватку ушной палочки. Но в том случае
было не столь смешно слушать, сколько наблюдать за тем, как Ник, сидя на корточках перед
унитазом, несколько часов со странным фанатизмом оттирает какое-то ржавое пятнышко,
попеременно матерясь себе под нос или причитая по поводу того, какая Ирма невнимательная
девушка.
Сейчас же, вспомнив, как хозяин распинался о том, под каким углом надо намазывать масло на
хлеб, Ирма все-таки не выдержала и рассмеялась и Ник, что не успел отойти от кухни слишком
далеко, конечно же, ее смех услышал.
— Смейся-смейся! Над Галилео тоже смеялись! – тут же ощетинился он и поспешил в свою
комнату. Нет, ну надо же. Даже прислуга не воспринимает его всерьез. Что уж говорить о
чертовом Шаркисе, который умудрился нехило надрать Нику задницу. Как вообще он мог это
сделать? Он же просто человек! У него и апгрейда никакого нет! А ведь Ник еще не терял
надежды заполучить Тери. В конце концов, долго ли еще Фелини выдержит этого бешеного
идиота?
— А-а-а-а, не о том я думаю, — обреченно простонал Ник, запихивая в рот бутерброд и, конечно
же, сам прекрасно понимая, что скандал, устроенный Ирме, ровно как и мысли про Шаркиса, был
лишь способом заглушить беспокойство по поводу Тери и создателя ПКО-вируса. Если бы только
Ник мог еще хоть как-нибудь помочь ему! Но он не разбирался в компьютерах так, как, скажем,
тот же вшивый Локи, который по удивительному совпадению нехило напомнил по телосложению
все того же гребанного Шаркиса, черт бы его побрал!
— Но Шаркис не может быть еще и Локи. Он и так красив, силен, имеет определенную власть и
деньги. Господи, ну хоть хакером его не делай, а? Нет, ну правда? Я ж тебя не как человека… как
Бога прошу!!! Ну? Дай мне возможность выпендриться перед Тери! Хоть что-то, что я смог бы
сделать лучше злоебучего Зуо! Зуо то! Зуо сё! Зуо, блять, в любой пизде вибратор! Как вообще
можно столько всего давать одному единственному злобному человечишке? И вообще! Он же не
любит Тери! Он никого не любит! А я люблю Фелини! Ну? Ну пожа-а-алуста! Подай мне знак, что…
Тихий писк дал Нику понять, что ему на почту секунду назад пришло письмо.
— Да ла-а-а-адно… — неуверенно протянул парень, панически озираясь, — Только, чувак, не
говори, что ты реально существуешь? Ты ведь не скажешь? – с надеждой поинтересовался парень.
При этом он медленно и с какой-то опаской подошел к своему компьютеру. Вирту-очки одеть он
не решился, поэтому просто активировал легкую версию виртуалии, и уже через секунду вся его
комната наполнилась различными сетевыми ярлыками. Одним из них был ярлык в виде
маленького конверта, который настойчиво мигал и словно вибрировал.
— Срань господня, да простит меня срань и… и ты, если ты там наверху все-таки сейчас
наблюдаешь за мной, — выдохнул парень, осторожно ловя мигающий ярлычок, сжимая его в
ладонях и тем самым открывая сообщение. Как ни странно, никакого текстового сообщения Ник
не обнаружил, лишь вложенный файл. Недолго думая парень нажал на распаковку «Знака
Божьего», после чего ярлыки, что беспризорно плавали по комнате Ника, мигнули и исчезли,
заместо них развернулась огромная черно-белая, но при этом удивительно точная карта Тосама,
на которой красным крестиком было что-то отмечено.
— Приблизить, — пробормотал Ник, и карта, повинуясь голосовой команде, увеличилась, дав
парню возможность разглядеть пометку над крестиком. «Местонахождение ПКО-Подонка» —
значилось на ней.
Ник с минуту тупо смотрел на карту и перечитывал надпись, не соображая, что же это за
неведомая хренатень. Ему даже пришла в голову мысль о том, что, возможно, это очередной
дурацкий спам или рекламная акция. Рекламная акция в качестве Знака? Что-то тут явно не
вязалось.
"Местонахождение ПКО-Подонка"...
Нет, ну не может быть это обыкновенным спамом. Карта слишком точная и весила туеву хучу
гигабайт, состоя из объемных зданий, с копиями вывесок и рекламных стоек, развилками дорог,
виртуальными поездами и машинами, что катались по полупрозрачной схеме города. Не говоря
уже о том, что карта автоматически обновлялась каждые десять минут, отражая все даже
мельчайшие изменения в структуре Тосама.
"Местонахождение ПКО..."
Стоп...
Ник мотнул головой, вздохнул поглубже, потер глаза и вновь уставился на отметку. И все-таки там
было написано именно это и ничто другое.
— Ох, ты черт! — только и смог он выдохнуть. Еще несколько секунд немого ступора, и парень
сорвался с места, буквально вылетел из своей комнаты, проехался по перилам огромной
лестницы вниз к холлу, чуть не споткнувшись и не закончив свой поход кувырками через голову,
схватил старые потрепанные, но такие удобные берцы, натянул их на ноги и уже хотел было
выбежать из дома, когда его остановил детский голос:
— Братик? — девочка с белокурыми волосами и глазами цвета изумруда выглянула из-за двери,
что вела в один из коридоров огромного, безвкусно заставленного дома.
— О, Мари! Ты в порядке? Отец послал тебя за дроидами А класса даже при том, что твое
состояние...
— Мари хорошо себя чувствует, — закивала девочка, выходя из-за двери и скромно приближаясь
к Нику ближе, — и еще Мари очень благодарна братику, — уже прошептала она, — Спасибо тебе
за то, что считаешь меня... нас не просто бездушными куклами.
Ник вздрогнул. С чего бы андроиду говорить такое? Причем Мари, той, что была
запрограммирована вести себя как ребенок и, соответственно, думать как ребенок. Разве
подобные мысли могли прийти в голову ребенку? Да и вообще, могут ли Так мыслить роботы,
пусть и с искусственными прототипами человеческих эмоций? Неужели у Мари происходил
процесс саморазвития? Надо будет позже посмотреть на ее микросхемы.
— Не за что, — разорвал Ник напряженную тишину, потрепав Мари по ее мягким волосам, — в
конце концов, я же твой братик, верно? — усмехнулся он. Девочка тут же заулыбалась так, словно
она, будучи андроидом, действительно могла испытывать такие чувства, как благодарность и
счастье.
— Братик! — воскликнула она и кинулась Нику в объятья, — спасибо-спасибо-спасибо!
— Ох, всегда пожалуйста, Мари, — улыбнулся парень.
— Братик куда-то спешит?
— О да! – выдохнул Ник, буквально отдирая от себя вцепившуюся в его ноги девочку и собираясь
совершить марш-бросок, достойный супергероя. Вообще-то он понятия не имел, что сделает,
когда прибежит к создателю ПКО-вируса. Нет, правда, что делать? Набить ему морду? Засунуть
под ногти иголки или отрезать большие пальцы ног и рук? Ага… сейчас… размечтался! Можно
подумать, до него действительно будет так просто добраться!
— Братик обеспокоен, — тем временем чуть нахмурился дроид, внимательно наблюдая за тем,
как меняется выражение лица Ника.
— Да ладно? – фыркнул в ответ парень, не расположенный сейчас к часовым беседам с девочкой,
— Мари, будь умницей, иди поспи в своей капсуле, свяжи себе очередной чепчик или займись
чем-нибудь еще, чем ты там обычно занимаешься в свободное время.
— Братик не хочет играть с Мари? – тут же захныкал и без того вечно ноющий дроид.
— Так… не реветь… не реветь, я тебе сказал!
Но Мари уже выла как белуга, причем ее вопли становились с каждой секундой все громче.
Только этого Нику для полного счастья и не хватало. Для завершения картины оставалось, чтобы
из лаборатории на этот самый вой прибежал отец парня, рожу которого Ник сейчас хотел
лицезреть меньше всего.
— Так! Стоп! Не плачь! Хорошо, я все тебе расскажу, — обреченно выдохнул парень, — но это
секрет.
— Мари умеет хранить секреты! – тут же воскликнул дроид.
— Даже не сомневаюсь, — проворчал Ник, — Короче, мне надо победить одного злого дядьку до
того, как он сделает что-то плохое с тем, кого я люблю.
— Братик кого-то любит? – выдохнул дроид, — Больше, чем Мари?
— Эм… ну… Мари, я люблю тебя как свою младшую сестру, а он для меня нечто другое… Знаешь
ли ты понятие «Вторая половинка»? Этот человек – моя вторая половинка. Правда он об этом еще
не знает, — последнюю фразу Ник пробормотал себе под нос.
— Вот как, — протянула Мари, явно взбудораженная подобным заявлением, — Братик помог
Мари, поэтому Мари поможет братику, — с удивительной уверенностью заявила она, отбегая
обратно к двери.
— Ох, Мари, прости, но я не могу взять тебя с собой. Ты не боевой Дроид, поэтому…
— Боевой? – Мари почесала подбородок, имитируя позу задумчивого человека, — Как плохо, Fünf
Buchstaben уже заняты, — выдохнула она грустно.
— Заняты? – насторожился Ник, — чем же? Я думал, отец занимается их ремонтом.
— Нет, ремонт уже закончился, — пожала плечиками Мари, — а затем хозяину позвонил какой-то
дядя и взял дроидов на прокат.
— Что за дядя? – еле сдерживаясь, чтобы не закричать, воскликнул Ник, хватая Мари за плечи.
— Ну… Мари не уверена, но кажется, это тот же дядя, что раньше взломал системы Fünf
Buchstaben и натравил их на двух мальчиков.
— Твою ж… — только и простонал Ник. Нет, конечно же, он не мог утверждать на все сто
процентов, но почему же его не оставляло ощущение того, что дроиды у создателя ПКО-вируса?
Ведь Ник знал, что уже некоторое время некая личность периодически отдает определенные
команды боссам группировок Тосама. Этот тип появился в виртуалии месяцев семь назад, собрал
боссов в одном из виртуальных кабинетов и, по слухам, продемонстрировал каждому из них
материалы, которые бы не просто скомпрометировали их, но и практически уничтожили.
Создатель ПКО-вируса предложил сделку: он не публикует данные материалы и обещает не
натравливать тогда еще неизвестный вирус на боссов мафий, но за это они должны были
периодически исполнять «небольшие» просьбы этого мерзкого типа. Естественно, никто из боссов
не прыгал от счастья из-за сложившейся ситуации, ибо они были слишком гордыми и
влиятельными людьми, чтобы находиться на поводке у какого-то анонима, поэтому каждый по
отдельности планомерно копал под ПКО-создателя, вот только никакой точной информации о
нем добыть никто так и не смог. До сегодняшнего дня.
— Черт, если пять букв работают на полную мощность, мне их не победить, — выдохнул Ник,
размышляя, насколько суицидально то, что он собирался проделать.
— Это так, — тем временем кивала Мари, — но может, По поможет братику? По не любит «Пять
букв», и По сильнее обычных дроидов А класса.
— По? Это еще кто? — Ник даже поморщился, вспоминая имена всех андроидов, которых когда-
либо создавал его отец, но вспомнить робота под кодовым именем По парень так и не смог.
— По — Парафрон Орги, с греческого переводится как Сумасшедшая ярость, — пояснила Мари,
явно радуясь тому, что знает что-то, чего не знает Ник, и может ему об этом рассказать.
— Но я не слышал...
— Это самая новая модель. В ней хозяин попытался отразить два самых бесконтрольных
человеческих качества — безумие и ярость. Но Парафрон вышла из-под контроля в ту же секунду,
как только он ее активировал. Братик помнит взрыв полгода назад, когда его отец получил
многочисленные ранения и переломы? Если бы не нано-машины в теле хозяина, он бы был мертв.
Тогда виновницей взрыва была По, — пояснила Мари.
Значит, отец Ника не доверял своему сыну и все-таки кое-что от него утаивал. Хотя что еще можно
было ожидать от человека, который превратил женщину, которую он когда-то любил, в холодный
кусок стали с шестеренками и проводами вместо сердца и легких.
— Если даже отец не смог контролировать этого дроида, с чего ты взяла, что он подчинится мне?
— Мари попросит По, — улыбнулась девочка, — Мари часто разговаривает с По, когда ей грустно.
По — не такая злюка, как может показаться. Мари дружит с По. Да-да, Мари и По — подружки! —
с этими словами девочка, широко улыбнувшись, открыла дверь в коридор и жестом позвала Ника
за собой, — Мари отведет братика к По и Мари уверена, что он понравится По!
Терять Нику было нечего, поэтому он, конечно же, последовал за белокурым ангелочком, пусть
тот и был искусственной машиной. Иногда дроиды казались Нику куда светлее и приятнее, чем
масса серых людишек. Подумав об этом, Ник тут же мотнул головой, отгоняя жуткие мысли.
"Еще не хватало, чтобы я начал думать так же, как и мой отец", невесело усмехнулся он, следуя за
Мари, что прошла длинный темный коридор, оттуда спустилась по витой лестнице вниз, в одно из
десятков подвальных помещений, и в одной из облупившихся холодных стен открыла потайную
дверь, каковых в этом доме также было бесчисленное количество. За потайной дверью была
скрыта небольшая комната, что утопала в полумраке и освещалась лишь еле уловимым красным
светом, который излучала капсула, стоящая посреди комнатки. Точнее, красное свечение излучала
жидкость, коей данная капсула была наполнена. Кроме искусственного осветителя, в капсуле
было еще что-то, а точнее кто-то. Миниатюрное тело, находящееся в позе зародыша, от головы и
позвоночника которого отходили сотни проводов.
— По! — позвала Мари, прикоснувшись тонкими пальчиками к толстому стеклу капсулы, — у меня
к тебе просьба. Прошу тебя, помоги нашему братику... Что? Да, он человек, но... По! Не суди о
людях так категорично! Все они разные! Так же, как все разные и мы. Да... да, поверь мне, он
знает, что такое боль. Да... погоди, я покажу... — Мари закрыла глаза и раздались щелчки,
которые слышатся тогда, когда винчестеры работают на полную катушку, — Увидела? Так ты
поможешь? Мари будет тебе благодарна! Братик помог ей, поэтому Мари просит, чтобы теперь и
ты помогла братику. Да... Конечно! — закивала девочка, всматриваясь в силуэт в капсуле, который
не шевелился и не подавал признаков жизни, — Она согласна! — тем временем весело сообщила
Мари.
— Что ж... я буду тебе благодарен, — выдохнул Ник и прикоснулся к сенсорной панели
управления. Тот потребовал пароля, дабы открыть доступ к управлению капсулой. Долго Нику
гадать над паролем не пришлось. Имя его матери было излюбленной комбинацией символов
отца. Экран мигнул зеленым, давая Нику понять, что пароль верный. Еще пара клавиш, и
послышалось тихое гудение. От тела в капсуле начали медленно и очень осторожно
отсоединяться провод за проводом. USB-разъемы, что оставались после них, затягивались
искусственной кожей прямо на глазах. Через пять минут не осталось даже следа, говорящего о
том, что создание, скрытое в капсуле, хоть чем-то отличается от обычного человека. Настала
последняя стадия разблокировки, красноватая жидкость начала медленно сливаться из капсулы в
специально отведенный для этого контейнер, тело же зашевелилось, выпрямилось и, когда
жидкости в капсуле не осталось, на Ника уже смотрела темноволосая девочка с темно-карими,
почти черными глазами. На вид ей можно было дать лет 10-11. Детское худенькое тело с острыми
плечиками, только наливающейся грудью, плоским животиком и худенькими ножками. Было
трудно поверить в то, что это и было последней разработкой отца Ника. Еще труднее верилось в
то, что это создание могло помочь парню одолеть Пять букв. Благо нанит давно понял, что глазам
верить порой себе дороже.
Толстые стекла капсулы поднялись, и девочка неуверенно ступила босой ножкой на холодный
пол.
— По любит Мари. Мари любит братика. По поможет братику, — проговорила девочка,
спотыкаясь на каждом слове, кажется, она не привыкла говорить вслух. Нашептывая каждое
слово, она повела шеей, размяла тонкие запястья, затем прогнулась, внезапно подпрыгнула и
сделала сальто, — По в хорошей форме! — заявила она, — И По ждет не дождется выпустить
провода этим наглым сучкам! — внезапно прошипела она зло и с безумной улыбкой.
— Что ж... поддерживаю твое рвение, но для начала тебе надо что-нибудь на себя накинуть, —
неуверенно пробормотал Ник.
— Накинуть? — По искренне удивилась, — может, ты имел в виду накинуться? По может
накинуться! По может убить! Вырвать тебе глаза и язык, руки, сломать кости...
— Братик говорит об одежде, ты ведь совсем голая, дурочка! — засмеялась Мари. По оглядела
себя, затем окинула взглядом Мари и Ника.
— Вы говорите о странных тряпочках, что закрывают ваши тела? — удостоверилась По, — мне ни к
чему эти штуки. Они мне будут только мешать, — уверенно заявила она.
— Но что-то тебе одеть все-таки придется, — как можно добрее заговорил Ник.
— Зачем?
— Если будешь гулять в таком виде, привлечешь ненужное нам внимание, — объяснил парень, и
По, явно нехотя и поморщившись, все же кивнула, давая согласие на то, чтобы и ее тело накрыли
«дурацкими тряпочками». Уже через пару минут Мари натащила в темную комнатку, которая
теперь освещалась аварийными красными лампочками, десятки своих платьиц с рюшками,
бантиками, ленточками и стразами. По долго рылась в вещах, в результате чего натянула себе на
ноги белые гольфы, черные, обтягивающие худые ножки спортивные шортики, которые Мари
одевала на физкультуру, грудь перетянула одной-единственной черной лентой, длиннющие
волосы собрала в конский хвост на затылке и перевязала фиолетовой лентой. Обувь же Мари так
и не устроила, и девочка выклянчила у Ника берцы.
— Но они будут тебе велики, а обувь очень важна в бою, — хотел было переубедить девочку Ник.
— Велики? Я могу изменить свою ногу, подстроившись под твой размер, — и в доказательство
этого пальцы на ногах у По начали вытягиваться и утолщаться.
«Мгновенное изменение тела? Потрясающе!» — мысленно восхитился Ник, наблюдая, как белые
гольфики По рвутся и расползаются. Но девочку это совсем не расстроило. Так и не сняв рваные
гольфы, По натянула прямо на них берцы и, зашнуровав обувь, пару раз подпрыгнула на месте.
— По довольна! – заявила она.
— Что ж, тогда в бой, По!
****
Джоу Кер еще некоторое время наблюдала за тем, как нанит выходит из дома в компании
странной миниатюрной девочки и направляется в сторону высотки, в которой обитал ПКО-
создатель. Именно она прислала письмо парню на почту и тем самым в какой-то степени была
обожествлена наивным нанитом.
Что ж… Она сделала все, что смогла. Теперь будущее виртуалии, а следовательно, и ее
собственное было в руках красноглазого садиста, предпочитающего выбивать зубы, а затем уже
разговаривать, закомплексованного серого чуда, подсознательно ставящего себя выше остальных
и парня, напичканного нано-машинами вдоль и поперек, ненавидящего садиста и влюбленного в
закоплексованное.
— Кошмарная смесь, — ухмыльнулась она, выходя из сети и возвращаясь в свою виртуальную
комнату, — но именно на эту кошмарность я и возлагаю свои надежды. А что можешь предложить
ты, Шин?
****
Знаете, как это бывает в крутых боевиках? Ну, когда главные герои узнают о спрятанной под
цветочной клумбой бомбе и мчатся через весь город, дабы обезвредить ее за секунду до
детонации. Тут, главное, так подсчитать время, чтобы не опоздать, но и раньше времени рядом с
бомбой не оказаться. Ведь, согласитесь, обезвредь вы ее за час до взрыва, и это выглядело бы
уже не столь эффектно и героически. А когда у людей поджилки трясутся и народ готов сыпать
лепестки роз тебе под ноги, отдаваться прямо на коврике для собак или сооружать в твою честь
памятники из жвачки, лишь бы ты спас их шкуры, вот тогда самое время повязывать вокруг шеи
белоснежную простынь в синие лютики и с боевым кличем и выставленной вперед рукой
кидаться на помощь жертвам.
Но реальность куда суровее каких-то там боевиков. И сколько бы вы ни ожидали экшена, ни
настраивались на крутой бой и ни дрожали от нетерпения, первым злом, с которым мы с Зуо
столкнулись, когда как ошпаренные вылетели из моего дома, была пробка. То есть поизображать
из себя охрененно озабоченных данной ситуацией героев у нас получилось от силы пару минут.
Это если забыть о том, что, когда мы вышли из виртуалии, мы далеко не сразу с воплями «За
добро и справедливость» кинулись спасать человечество. Для начала Зуо без тени стеснения залез
в шкаф моего отца, отрыл там рубашку, галстук и пиджак и с наглой миной натянул все это
великолепие на себя любимого. На мой немой вопрос он заявил, что он устал ходить в том
рванье, которое ему дал Ян, походя при этом на какую-то бродяжку. Блин, Зуо, если бы все
Бродяжки выглядели так, как ты в этой футболке, мир стал бы чище и прекраснее! Странно, но
вещи моего отца Зуо подошли. Никогда раньше не думал о том, насколько мой папик
широкоплечий. Нет, постойте-ка… если честно, я плохо помню даже то, как он выглядит. На досуге
пересмотрю фотоальбом! А то ведь так и совсем забыть его лицо можно.
В ответ на переодевания Зуо я назвал его темноволосой блондинкой. Он же любовно обозвал
меня волосатым очком. Я честно признался, что был бы рад являться как минимум волосатым. На
этом и разошлись. Точнее, на этом мы ломанулись из квартиры, морально готовые ворваться в
обитель зла и таки за секунду до взрыва разминировать «бомбу» под названием ПКО-вирус. Тогда
нас и настигло вселенское зло под названием Пробка. Нет, ну а что еще можно ожидать.
Воскресенье! Первый рабочий день! Да еще и самая середина! Час пик! Куда ни плюнь, всюду
длиннющие гусеницы еле плетущихся друг за другом машин со злыми водилами за рулем.
— Ты видел?! Это гавно на трамвае только что подрезало меня! – шипел Зуо, трясясь от гнева и
поначалу даже умудряясь проезжать по узким переулкам с приличной скоростью. Конечно же,
единственным, кто в действительности Подрезал, был сам Зуо, который то и дело создавал все
новые аварийные ситуации, но при этом каким-то чудом все же за довольно длительную поездку
умудрился не сбить ни единого пешехода. А ведь люди даже не подозревали, какой маньячила
проезжал в опасной близости от них. Вот только в конце концов мы выехали на главную дорогу и
окончательно увязли в километровой пробке, в которой Зуо не то что нестись, даже просто ехать с
нужной скоростью уже не мог.
— Нет, это не поездка… это симфония онаниста какая-то! – уже через пятнадцать минут шипел
себе под нос сэмпай, продвигаясь на мотоцикле со скоростью улитки. С таким же успехом мы
могли просто пробежаться до нужной нам улицы на своих двоих.
Пока мы преодолевали расстояние до небоскреба, Зуо успел обматерить до усеру всех
несчастных, что так или иначе попались ему на глаза, послать на три веселых буквы целую армию
тосамцев, а несколько особо везучих так вообще пообещал найти и заживо зарыть в какой-нибудь
канаве. Также сэмпай чуть не задавил банду подростков, что в ответ на скрип тормозов мотоцикла
Зуо посмели что-то крикнуть в его сторону. Сэмпай был краток. Поднялся с мотоцикла, выдрал
прикрученный к асфальту мусорный бачок и с издевательским кличем «Лови» кинул его в того,
кто выпендривался больше всех. Увернуться несчастный не смог, поцеловавшись с бочком до
того, как успел сказать хоть слово. Естественно, его дружки тут же вцепились в биты, что
покоились за их спинами, намеренные отодрать гавнюка, что посмел так нагло ломать городское
имущество да еще и метать его в их друга. Что ж. Давайте я не буду вам говорить о том, куда в
результате Зуо засунул эти биты несчастным паренькам. Зрелище было… жутковатое. Я даже
поморщился и отвернулся.
— Зуо, ну зачем же ты… — на полуслове я замолчал. Все же семпай умел заткнуть одним лишь
взглядом. Отменно умел. Может быть у него вторая фамилия – Коперфильд? Не знаю, о чем он
сейчас думал, но казалось, сэмпая что-то раздирает изнутри. Вот так вот весело мы ехали до
создателя ПКО-вируса. Просто не поездка, а цирк на пикнике. Хотя до самого здания мы так и не
доехали. Зуо завернул в один из темных переулочков в паре кварталов от нужной высотки, где
припарковал мотоцикл и о чем-то задумался.
— Мы еще долго будем здесь торчать? – наконец, в нетерпении разорвал я и без того гнетущую
тишину.
— Замолкни, я думаю, — в ответ на это раздраженно бросил Зуо.
— Фига себе, Зуо! Ты смотри не перенапрягись! – фыркнул я, за что получил несильный
подзатыльник. Удивительно несильный. Видимо, Зуо ударил меня на автомате, сам при этом уже
активно обдумывая план последующих действий.
— О чем тут можно думать? – не смог я хранить молчание слишком долго.
— Насекомое, будь добр, заткнись, — только отмахнулся от меня семпай.
— Но…
— Йоптвоюматькакаясуканастырнаяблять! – взвыл Зуо, — что тут может быть непонятного? Все в
этом блядском мире не так просто! Думаешь, создатель этого ебучего вируса — какой-нибудь
хуймэн в потрепанных гамашах с вытянутыми коленками и белой майке? Да, он в этом здании. А
кроме него, еще армия охраны, которая выбьет из тебя все дерьмо! Хотя лично из тебя выбивать
его, кажется, можно до бесконечности! – прорычал сэмпай, — а теперь поднял свою жопу с моего
мотоцикла и отошел от меня метров на десять!
— Это еще зачем? – возмутился я, — мне и здесь тепло и хорошо!
— Съебывай, блядище! Ты меня бесишь, раздражаешь и не даешь спокойно думать!
— О… мое присутствие мешает тебе размышлять? Вот шалун! Ну ладно… раз ты так просишь, —
вздохнул я и слез с мотоцикла. В конце концов, если Зуо действительно надо поработать своими
шестеренками, флаг ему в руки и барабан на шею, а я пока могу развлечься любованием местной
флоры и фауны. Вон какой-то бродячий трехлапый кот с аппетитом поедает нечто очень похожее
на рыбью голову. Ух ты, какие мы потрепанные и лишаистые. Кис-кис-кис.
Кот в ответ выгнулся, зашипел и нырнул куда-то в мусорный бачок.
— Вот гавно! – расстроился я. Все-таки сегодня не мой день. Куда ни плюнь – везде подставы. А
время потихоньку шло. Нет, я понимаю, может Зуо действительно собирался ворваться в комнату
к создателю ПКО-вируса за секунду до беды, но все же…
— Зуо, ты можешь думать быстрее? – ответом мне была пустая банка от какой-то шипучки,
попавшая мне прямо в лоб.
— Хватит тупить, гавноебище! Ты, блять, чего добиваешься? Хочешь, чтобы мы сами пришли к
нему на блюдо с ебучей голубой каймой, встали на колени и дожидались, пока нам пули в лоб
пустят?!
— Фу, Зуо, какой-то ты нервный… — нахмурился я.
— Блять, это ты должен быть нервным! – взвыл в ответ сэмпай, — это твоя мать без пяти минут в
белых тапках!
Я вздрогнул, хотел ответить что-нибудь не менее колкое, но сдержался и лишь закусил губу.
Конечно же, я понимал, что ждут нас у создателя не с распростертыми. Понимал я и то, что идти в
одиночку — практически безумие. Я понимал все, а может быть и чуточку больше, НО… я
паниковал. Я не знал, что делать, и весь груз ответственности переваливал на сэмпая. Я был
уверен, что уж он-то точно что-нибудь придумает. Но время шло, а Зуо по-прежнему что-то там
планировал. Мне же, дабы унять паническое ощущение безысходности, требовалось говорить и
говорить и говорить. Я знал, что мешаю Зуо, но ничего не мог с собой поделать.
— Прости, — наконец выдавил я из себя, отводя глаза и сжимая ладони в кулаки. Действительно,
Тери, сколько можно тупить?! Ты же умный. Ты должен найти решение этой головоломки. Вот
только была одна загвоздка. Как бы я ни старался, у меня ничего не получалось.
— Хватит ныть, — голос Зуо послышался в удивительной близости от меня. Пока я молча
наматывал сопли на кулак, сэмпай тихо, словно кошка, подошел ко мне совсем близко.
— Легко сказать… ты сильный… ты можешь взять себя в руки и в экстремальной ситуации мыслить
трезво. А когда сталкиваюсь с проблемами я, у меня просто едет крыша. Если я не буду
сдерживать себя, тогда я просто свихнусь. И каждый раз, когда я чувствую, как мир вокруг меня
вновь начинает таять и расползаться, словно грязная старая ткань, мне страшно от мысли о том,
что я больше не смогу вернуться в первоначальное состояние. Зуо, когда как нормальные люди
жаждут безумия и думают, что это весело и интересно, я так боюсь окончательно потерять
человеческий облик и…
Может, Зуо просто надоело слушать мой бред и он не нашел лучшего способа заткнуть меня, но
договорить мне не позволили губы сэмпая. Будучи в крайнем раздражении и смятении, я
подобным порывом вдохновился едва ли, поэтому попробовал оттолкнуть сэмпая. Что ж… Зуо
ответил толчком куда сильнее, буквально вбив мое тело в кирпичную стену.
— Мф… — рефлекторно я начал хватать губами воздух, задохнувшись от удара спиной о твердую
прохладную поверхность, тем самым давая Зуо возможность поцеловать меня глубже. Наверное,
стоило посопротивляться еще, попытаться его оттолкнуть, покусать, в конце концов, но блин,
здорово, когда тебя пытаются успокоить. Пусть и таким корявым способом. Но ё-мое, это же Зуо!
Поцелуй оборвался крайне резко. Сэмпай с внезапным «Другого выхода нет!» оторвался от моих
губ, резко развернулся, нажал на кнопку, активирующую телефон. Послышался звонок
набираемого номера.
— Не та-а-ак быстро, — уже до противного знакомый женский голос заставил нас обоих
вздрогнуть. Последним, что я увидел, прежде чем перед глазами все потемнело, были широко
раскрытые глаза сэмпая и его тихий мат, а затем тупая боль в затылке и черная пелена.

Седьмой круг Ада: 73. Вилка

Насекомое шатается, а затем, последний раз окинув тебя каким-то странным, растерянным
взглядом, обессиленно бухается на землю, словно тряпичная кукла. Кажется, стремительно теряя
сознание, он так до конца и не успевает понять, что же с ним произошло и почему перед его
глазами все внезапно потемнело. Андроид же, ставший виновником отключки серого чуда,
усаживается перед ним на корточки и тыкает в парня тонким пальчиком, видимо проверяя, не
притворяется ли его жертва. С виду дроид ничем не отличается от обыкновенного человека:
миловидная девушка с угольно-черными волосами, в зауженных джинсах и кожаной жилетке на
молнии, выгодно подчеркивающей красивую грудь. Никто и никогда бы и предположить не мог,
какая сила таится в этом искусственном теле. А именно ее андроид и демонстрирует уже через
секунду, хватая насекомое за капюшон толстовки, без каких-либо лишних усилий поднимая его
хрупкое тело над землей, с любопытством осматривая бледное неприметное лицо и, наконец,
закидывая мальчишку себе на плечо, словно мешок картошки.
— Вот и правильно, принцесса, здоровый сон еще никому не повредил, — издевательски шепчет
девушка, пожевывая зубочистку и теперь внимательно оглядывая тебя, — Чувак, не смотри на
меня так, словно не втыкаешь, че за фуфло тут творится, — усмехается она. Действительно, не
понять происходящего мог разве что наивный ребенок. Вас завели в ловушку. Наверняка слежка
за вами велась с самого утра. Не зря ты все это время так нервничал и то и дело норовил
застрелить то проходящую мимо старушку, то гоп-деток, то подозрительного мужика у
супермаркета, который, скорее всего, был обыкновенным эксбиционистом. Ты чувствовал, что за
вами наблюдают, но никак не мог понять, кто и откуда. Теперь все встало на свои места. У
андроидов зрение было куда как лучше, чем у людей, поэтому они вполне могли продвигаться по
крышам небоскребов, находясь в ста этажах над землей и при этом следить за тем, как вы
медленно, но верно приближаетесь к штаб квартире ПКО-создателя. Скорее всего, они вели бы
слежку и дальше, если бы ты не решился попросить помощи и не набрал злополучный номер. Что
ж, в данной ситуации ты был крайне беспечен и слишком упрям. Сделай ты пару нужных тебе
звонков заранее, сейчас вы бы не находились в такой заднице.
Но размышлять над этим теперь смысла не имеет, не говоря уже о том, что, сколько бы ты ни
корил себя и ни сокрушался по поводу своей порывистости, куда важнее сейчас было вызволить
насекомое из лап этой бабищи, и при этом каким-то чудом самому остаться в живых. А ты,
прекрасно осознавая свои способности и способности андроидов «А» класса, работающих на
полную мощность, не видишь для себя ни единого шанса на победу. Впрочем, просто так
сдаваться ты тоже не собираешься. Если умирать, то прихватив с собой парочку врагов, ну или
хотя бы злостно их поцарапав.
Именно об этом ты думаешь, уворачиваясь от мощного прямого удара, который нацелен тебе в
голову и служит своего рода приветствием внезапно появившегося перед твоими глазами
андроида с фиолетовыми волосами.
— Привет, мой сладкий! – восклицает девушка, когда ее кулак, промахнувшись, уходит в пустоту
всего в паре сантиметров от твоего уха, — Я так боялась больше тебя не увидеть! Как же ты мог
бросить девушку в таком состоянии, в каком была я? – продолжает возмущаться Эф, тут же нанося
второй удар уже ногой, нацеленный тебе в пах. Благо ты успеваешь блокировать его локтем,
вместе с тем нанося сильный удар по голени девушки. Будь она человеком, она бы испытала кучу
разнообразных ощущений и едва ли смогла продолжать драку, андроид же лишь отпрыгивает от
тебя на пару метров и с подозрением осматривает свою ногу. Защитная эластичная пленка, что
покрывает тело дроидов и имитирует человеческую кожу, трескается в том месте, куда угодил
острый конец твоего локтя.
— Ну вот, опять ты вредничаешь! – хмурится Эф, подтягивая к коленям до того спущенные белые
ажурные чулочки и закрывая тем самым появившиеся трещины, — Зуочка, котик мой, прошу тебя,
пойдем с нами по-хорошему, и тогда мне не придется тебе что-либо ломать. Ну? Будь лапочкой! –
воркует она, делая в твою сторону маленькие и, на первый взгляд, незначительные шажки, при
этом поправляя волосы и соблазнительно облизываясь. Кроме чулок на девушке еще и
белоснежный корсет со шнуровкой, безразмерный топ и коротенькая юбочка. Этот дроид сейчас
куда больше походит на секс-игрушку, чем на боевую модель, но ты-то знаешь, на что она
способна, поэтому настороже. Именно твоя настороженность спасает тебя от очередного
внезапного удара со стороны Эф, которая, резко развернувшись в пол-оборота, производит новый
удар ногой, явно желая снести тебе им полголовы. Ты отскакиваешь буквально в последний
момент, поэтому длинная изящная ножка робота тебя все же не достает. Вместе с тем твой левый
бок неожиданно пронзает жгучая боль. Пока ты оборонялся от атак Эф и краем глаза наблюдал за
Ди, которая все это время удерживала насекомое, к тебе неслышно со спины приблизился третий
дроид и, когда ты уклонялся от удара Эф, он вонзил тебе в левый бок четыре своих пальца.
У тебя тут же кружится голова, во рту пересыхает и тебя ведет вбок. Тебе стоит больших усилий
продолжать стоять на ногах, хотя перед глазами все мерно расплывается, а тело явно не
соглашается с твоим желанием оставаться в сознании и дальше. Только вот кто его спрашивает?
Пытаясь справиться с головокружением, ты начинаешь судорожно хватать воздух побледневшими
губами, при этом оборачиваясь, дабы увидеть того, кто так подло ударил тебя со спины. Не
лучшее твое решение. Ты не успеваешь ничего сделать, как уже получаешь удар в левую скулу и
еще один удар прямиком в голову, который все же сбивает тебя с ног. Кашляешь и
отплевываешься. Из разбитой губы хлещет кровь, но урон кажется тебе незначительным, пока ты
не замечаешь, что кровь стекает еще и с твоего лба, по скуле к подбородку и капает на ворот
твоей рубашки. Кроме того ты ощущаешь влагу и в ушах, и когда прикасаешься к мочке уха, на
пальцах остаются буро-красные разводы. Только этого тебе для полного счастья и не хватало.
— Прекрасно, — цедишь ты себе под нос, чувствуя себя наркоманом, напичканным ЛСД,
героином и амфитаминами одновременно. Тебя пугает не боль, а то, что ты теряешь
координацию, перестаешь соображать где верх, а где низ и твое тело слушается тебя все хуже.
А главное, как назло, запретные лекарства Серебра остались в твоих старых вещах. Зуо, ты кретин!
Зуо, ты идиот. Зуо, ты наивный придурок, который сначала делает, а затем уже думает.
Ты слишком многое на себя взял и возомнил себя тем, кем не являешься.
Тебе всего девятнадцать.
И сколько бы ты ни строил из себя взрослого, у тебя еще слишком мало опыта. Опыта не чтобы
победить, нет, в тебе даже нет полноценного опыта, чтобы просто жить.
И все же ты упираешься руками в асфальт и пытаешься перевести свое внезапно ставшее таким
тяжелым тело из положения «лежа» в положение «сидя», но удар по спине заставляет тебя
буквально распластаться на асфальте без возможности пошевелиться.
Вот так, Зуо, ты, как настоящее насекомое, раздавлен и почти растерт по дороге. Как унизительно.
Чтобы тебя, и попросту избивали! Да, дракой это не назвать, именно избиением. Твоя гордость
рвет и мечет. В висках начинает стучать адреналин. Да как они смеют так с тобой обращаться! Да
что они о себе возомнили? Ничтожные бездушные машины! Вы не знаете, на что способны люди!
Болезненно шипя, заставляешь левую руку все же шевельнуться и сползти к поясу, за которым
покоится Зиг Зауэр. Но лишь твои пальцы касаются холодной глади ствола, кто-то хватает тебя за
запястье и ломает его словно тростинку. Жгучая боль приплюсовывается к и без того острым
ощущениям. Ты жмуришься, вновь шипишь и материшься сквозь зубы.
— Смотрите-ка, что тут у нас! – ехидно шепчет андроид с фиолетовыми волосами, забирая твой
пистолет и обнюхивая его, — Фи, какое старье, — хмыкает она и демонстративно отбрасывает
пистолет к помойному ведру, при этом оставляя его в поле твоего зрения. Издевается. Эта сучка
над тобой издевается!
Упираешься здоровой рукой в асфальт и пытаешься подняться повторно.
— Ты ничему не учишься, глупый! – ухмыляется Эф, занося над тобой ногу. Но в момент, когда
девушка уже почти наступает тебе на спину, ты, закусив нижнюю губу от боли в боку и голове,
внезапно переворачиваешься на спину, хватаешь дроида правой рукой за щиколотку, сжимаешь
ее что есть мочи, при этом выставляешь левую ногу вперед, упираясь девушке прямо между ее
длинных ног, и со всей дури тянешь искусственную конечность на себя. Твое тело пронзает разряд
невыносимой боли, из-за которой с твоих губ срывается болезненный стон. Со стороны же Эф
слышится скрежет. Андроид сначала удивленно хлопает глазами, а затем внезапно начинает
вопить о том, что ему отрывают ногу. Девушка, на плече которой покоится насекомое, что-то
говорит про невозможность подобного. Но все нарастающий скрежет, расползающаяся
искусственная кожа и искры рьяно убеждают всех наблюдающих это в обратном.
— Ах ты, гад! – Эф, не имея возможности освободить свою ногу от твоей мертвой хватки,
поднимает вторую, дабы ударить тебя. Именно в этот момент ты расцепляешь пальцы, и девушка,
не удержав равновесия, падает на землю рядом с тобой. Секундная заминка дает тебе
возможность, пошатываясь, подняться на ноги и произвести еще один удар прямо в грудь
андроиду. Твое тело буквально переполнено адреналином, поэтому ты уже не обращаешь
внимания на боль и головокружение. Кроме того, твои мысли больше не путаются, а тело кажется
легким и полным энергией. Вот только ты прекрасно понимаешь, что долго в таком состоянии
пребывать твой организм не сможет. Значит, надо было успеть разделаться с тремя дроидами
раньше, чем ты окончательно растратишь энергетические запасы своего тела и отключишься.
— И откуда у тебя столько сил, — тем временем слышится удивленный возглас, — впрочем, ты все
равно остаешься обыкновенным человеком, — говорит девушка с белоснежными волосами, как
ни в чем не бывало, медленно приближаясь к тебе. Именно она нанесла тебе удар со спины. В ее
руке появляется оружие, похожее на копье с очень острым наконечником. Ты, не отрывая от нее
взгляда, пятишься назад к пистолету и в секунду, когда Эй срывается с места и нападает, резко
присаживаешься, уклоняясь от удара и подбирая Зиг Зауэр. Все это происходит в доли секунды,
поэтому, когда как андроид еще не успевает выйти из первоначальной стойки, ты уже
приставляешь дуло пистолета к его глазу и спешно жмешь на курок. Гремит оглушительный
хлопок, заставляющий дроида откинуть голову, но при этом все же остаться на ногах. Твоя пуля
проделывает в голове девушки дырку, но это приносит Эй разве что легкий дискомфорт. Она без
лишних колебаний со свистом разворачивает копье и бьет тупой частью оружия тебе под ребра.
Все.
Лимит исчерпан.
Ты больше не можешь стоять, поэтому невольно падаешь на колени, к твоему горлу подкатывает
рвота, сгибаешься пополам и тебя выворачивает прямо на мостовую.
— У-у-у, и это наш устрашающий босс Тени? – шипит Эй, хватая тебя за волосы и заставляя
взглянуть ей в глаза, — весь в собственной крови и блевотине, прекрасно! – ухмыляется она. Ты
хочешь что-нибудь ответить, вот только сил на это у тебя уже не остается. Ты способен лишь молча
сопеть, лихорадочно обдумывая хоть какой-нибудь выход из положения. Но в ушах волей-
неволей стоит голос отца:
"Зуо-Зуо-Зуо — твоя главная слабость в том, что ты все еще ребенок. Ты бежишь навстречу
проблемам, высоко подняв голову и не видя, что творится вокруг. Но однажды, Зуо, тебя заставят
склониться. И в тот момент ты встанешь перед выбором: либо тебе отрубят голову, либо ты
отрубишь противнику ноги. Это и есть настоящая правда жизни, Зуо. Остаться без головы, значит
умереть. Но остаться без ног – значит до конца своей жизни влачить жалкое существование
инвалида. Это куда страшнее смерти. Этого достойны твои враги. Но сейчас тебе этого не понять,
сейчас ты еще слишком неопытен и слаб. Одной теорией силен не будешь, все познается через
практику. Ибо не победы делают человека сильным, а поражения.»
Насмешка судьбы, за секунду до смерти выслушивать отцовские наставления. Низкий поклон
твоим воспоминаниям. Они приходят тебе в голову в самый неподходящий момент.
— Чтоб тебя! — шипишь ты. Нет, еще не конец. Ты еще можешь стоять. В конце концов, ты еще
жив! И ты не позволишь...
Удар в живот на секунду заставляет задохнуться и вновь зашипеть. Упираешься лбом в холодный
пыльный асфальт, не в состоянии подняться.
Смешно. Умереть здесь и сейчас, от руки какого-то бездушного механизма, так недостойно. Нет,
не так ты представлял свой конец. Вот пуля в лоб на каком-нибудь тайном мафиозном собрании
— другое дело. Или хотя бы стать жертвой заказного убийства, но не Этого! Мало того… Если бы
ты уходил один, это было бы еще полбеды, но в их руках насекомое!
Нет-нет-нет, так все окончиться не может...
Упорно пытаешься подняться. Кто-то хватает тебя за голову, впиваясь пальцами тебе в череп с
такой силой, словно твою голову сжимают железные прутья. Одним сильным рывком поднимают
тебя на ноги, а затем приподнимают над асфальтом.
Еще никогда ты не чувствовал себя таким слабым.
Настолько никчемным и бесполезным.
Ты не смог Его защитить.
Ты вообще ничего не смог сделать.
Ничтожество тут только ты...
Рывок, и твою голову со всей силы вбивают в кирпичную стену. Тело ноет. Боль. Жгучая и
непереносимая боль. Сознание плывет и требует отключки, оно шепчет, что еще чуть-чуть, и ты не
выдержишь. Но твое искусственное сердце дает возможность пробыть в сознании еще некоторое
время. Тем временем поднимается ветер. На твою макушку падает несколько капель холодной
влаги, и, попав на ранки на голове, начинают их разъедать. А в следующую секунду на вас уже
обрушивается ядовитый ливень, который совсем не облегчает твоего состояния. Дождь скорее
окончательно добивает тебя. Ты лишь успеваешь протянуть руку в сторону андроида с черными
волосами, а точнее к тому, кто как мешок висит на ее плече. Ты даже успеваешь произнести его
имя:
— Тер...
Тьма.
****
Не успели Ник и По выйти из дома, как на город, над которым весь день сгущались свинцово-
перламутровые облака, обрушился ядовитый ливень. В такую погоду выходить на улицу без
специальной одежды было категорически запрещено, ибо расстаться можно было не только со
своим волосяным покровом, но и с кожным. Благо и у Ника, и у По была защита от подобной
природной напасти, и тем не менее дождь их обрадовал мало.
— Не беспокойтесь! – тогда начала подбадривать их Мари, — Мари прикроет вас! – заявила
девочка, водружая на спину крупнокалиберный пулемет, одну из самых новых разработок
оружейной индустрии, конструкция которого держалась на старой модели Браунинга М2.
— Эм… Мари, ты уверена… — хотел было возразить Ник, но девочка, широко улыбнувшись, уже
выбежала на улицу; когда же нанит вышел за ней во двор, Мари и след простыл.
— Прекрасно, — проворчал парень себе под нос, — Даже Мари не слушает меня.
— Мари не слушает? Разве? По кажется, Мари все слушает и слышит, да, — в подтверждение
своих слов По еще и кивнула, тем самым лишний раз доказывая Нику верность его
предположения о том, что с каждым днем его начинают окружать все более странные люди и
нелюди. С другой стороны, входил ли сам нанит в состав Нормальных людей, также ставилось под
сомнение, поэтому парень лишь удрученно вздохнул и поплелся вслед за уверенно шагающей в
нужном направлении По.
— А По, видимо, всегда и на все По… — не выдержав, все же проворчал Ник, благо андроид его не
услышал.
Добрались до нужного места они довольно быстро, проехавшись на поезде и пробежав по
крышам нескольких домов. Как ни странно, но высотка, в которой и затаился создатель ПКО-
вируса, со всех сторон была окружена лишь невысокими зданиями, поэтому допрыгнуть до
крыши небоскреба было делом проблематичным. В связи с этим Нику пришла в голову на тот
момент показавшаяся ему неплохой идея — нагло зайти с парадного входа. Что ж…
— У входа трое охранников, — прошептала По, воровато выглядывая из-за угла соседствующего с
высоткой здания.
— Хм… значит все же придется… — Ник хотел предложить «…обойти охрану», но девочка его
прервала.
— По возьмет их на себя! – без тени сомнения заявила она и, не слушая возмущений Ника
(видимо сегодня все же был не его день), девочка уверенно направилась к трем амбалам,
каждому из которых она в прямом смысле дышала в пупок. Наниту же все еще с трудом верилось,
что это миниатюрное создание, ничем, к тому же, не вооруженное, сможет хоть как-то навредить
охранникам. С другой стороны, это была неплохая возможность оценить реальные способности
По.
— Здравствуйте, — поприветствовала девочка трех мужчин, буравя их взглядом черных глаз.
— Брысь отсюда, малявка, — пробасил один из амбалов, и По, не мигая, тут же перевела взгляд на
него, — Ты оглохла, что ли, — к ней шагнул и другой охранник, — тебе сказали убираться, девка,
— с этими словами мужчина протянул руку к андроиду, намереваясь толкнуть его. Все
произошедшее дальше показалось бы обычному человеку сценой из какого-нибудь боевика,
настолько невероятной она выглядела. По буквально вцепилась в руку мужчины, резко дернула
его на себя, при этом развернувшись и ударив охранника внешне хрупкой тонкой ножкой прямо в
челюсть. От удара что-то смачно хрустнуло и челюсть несчастного отлетела в сторону, сам же
мужчина по инерции последовал за частью своего тела, вот только По все еще держала его руку.
Послышался второй хруст. Это была уже его рука. Девочка выбила мужчине сустав. Охранник упал
на асфальт, заливая его своей кровью, сопя и захлебываясь соленой влагой и слюнями.
Впрочем, другие два охранника не так уж и удивились тому, что их коллегу только что вырубила
маленькая девочка.
— Андроид, — выдохнул один из них, пятясь назад и явно стараясь занять самую выгодную для
себя позицию.
— Профессионалы, да? — поинтересовалась По, постукивая правой ногой по асфальту и тем
самым стараясь избавится от налипшей на носок ее берца крови и кусочков мяса.
— Сообщи, — прошептал охранник третьему мужчине, при этом без тени страха кидаясь на По.
Сквозной удар в живот так и не дал ему завершить атаку. Пальчики По, пробив его брюшную
полость насквозь, добрались до позвоночника, схватили его и потянули на себя, безжалостно
ломая толстую кость. Тот, ахнув, осел на землю и признаков жизни больше не подавал. Оставался
лишь третий охранник. Он не паниковал и убегать также не собирался. Он лишь внимательно
наблюдал за По, явно собираясь воспользоваться моментом, когда девочка откроется, вот только
дроид, к сожалению, так и не открылся. Шаг за шагом, медленно, но верно она приблизилась к
мужчине, который все это время пытался связаться с базой, дабы оповестить остальную охрану о
вторжении. Он не знал, что в По был установлен глушитель любых сигналов.
Подойдя к мужчине достаточно близко, По развернулась с целью ударить его по ногам, но тот
уверенно уклонился от удара, при этом вытаскивая из-за пазухи два пистолета, вмиг нацеливая их
на девочку и нажимая на курки. Улица наполнилась чередой оглушительных звуков, заставивших
малочисленных прохожих лишь теперь заметить происходящее и поспешить подальше от
опасного места. От трех пуль По увернулась, одна попала ей в плечо и еще одна в локоть, но
каких-либо существенных повреждений девочке это не доставило. Подпрыгнув повыше, она
выставила ногу вверх и ударила мужчину прямо в кадык. Охранник поперхнулся воздухом, но все
еще оставался в сознании и даже успел нацелить дуло одного пистолета в детский лобик По.
Слишком медленно. Рука охранника внезапно перестала его слушаться, повисла словно тряпка,
уронив пистолет и больше не подчиняясь своему хозяину. Эта девочка одним незатейливым
движением выбила все суставы из слабой конечности. На этом драку можно было и закончить, но
охранник оказался упорнее, чем казался на первый взгляд, все еще стоя на ногах и явно собираясь
продолжить. По также бдительности не теряла. Резко сократив расстояние от себя до противника,
девочка со всей силы ударила носком правой ноги мужчину прямо по голени, безжалостно ломая
его кость и тем самым окончательно добивая его. Мужчина взвыл, упал на колени, а По схватила
того за голову и нанесла ему удар острым коленом прямо в лицо, вдавливая нос мужчины в
черепную коробку. После подобной близости с коленом девочки, охранник уже не смог
оклематься и упал на асфальт, лицом вниз.
— У тебя неплохая техника, — оценил Ник, прогулочным шагом подходя к девочке, — когда ты
успела этому научиться?
— Скачала несколько самоучителей по самообороне, — спокойно заявила По, — По хорошая
девочка? По все сделала правильно? — деловито осведомилась она.
— Более чем, — улыбнулся Ник, — но это лишь начало. Ты делаешь слишком много лишних
движений, постарайся более тщательно анализировать каждое свое движение, чтобы затрачивать
как можно меньше сил и времени на удары, иначе твои батареи будут разряжаться слишком
быстро, — посоветовал он, — и, конечно же, сразу ищи слабые места противника. Сейчас наша
цель — как можно быстрее добраться до создателя ПКО-вируса, в данной ситуации нет места
жалости.
— По все поняла, — закивала девочка, цепляясь пальчиками за ручку двери.
— Нет, По, думаю, не стоит, — осторожно проговорил Ник.
— Почему? – удивился андроид, и, словно отвечая на вопрос Ника, нечто пробило железную
толстую дверь насквозь и влетело бы девочке прямо в грудь, если бы не ее отменные рефлексы,
позволившие дроиду увернуться. Но, хоть она и увернулась от одной пули, проблемы ее на этом
не закончились. Они только начинались. Потому что по Нику и По открыли настоящую
огнестрельную очередь, превращая в хлам дверь и разбивая все стекла здания, насквозь
пробивая монолитные стены, близ стоящие мусорные баки и кронштейны. По являлась самой
совершенной моделью и способна была на многое, вот только знала пока она не так уж и много и,
если бы не Ник, схвативший девочку в охапку и сиганувший с точки обстрела на поразительной
для человека скорости, андроида бы изрешетили и превратили в груду металлолома.
— Ого! – протянула По, которая была грубо схвачена за талию и притянута к боку парня, — По не
ожидала! – хихикнула девочка.
— Здесь нет ничего смешного! – раздраженно прошипел Ник, который лишь каким-то чудом не
словил своей задницей пулю.
— Разве? – искренне удивилась По, — но они так внезапно Бам и Бух… так громко!
— Господи, за что мне все это! – простонал нанит, оббегая здание, ставя По на ноги и задирая
голову к небу, — К сожалению наш приход никого не обрадует, поэтому придется идти на таран,
— сообщил он девочке.
— На таран? – перепросила По, — неба?
Ник лишь скептически хмыкнул, вытащил из кармана джинсов черную вытянутую трубку и со всей
силы вбил ее в асфальт параллельно стене здания, после чего нажал сенсорную кнопку, и трубка
начала стремительно расти вверх.
— Нано-трос. По в восторге, — монотонно пробормотала девочка.
— У тебя есть идеи получше? – фыркнул Ник, хватаясь за трос и ловко поднимаясь по нему на
несколько этажей вверх.
— По обойдется своими силами, — словно передразнивая парня, фыркнула и девочка, подошла к
стене и буквально вонзила в нее свои тонкие пальчики. Затем девочка так же с размаху пробила
стену ногами, создавая тем самым для себя импровизированные ступеньки.
— Ну? Поторопись, — кивнула она вверх, за доли секунд, обогнав Ника и нависнув над ним.
Парень лишь проворчал что-то не совсем цензурное себе под нос и поспешно начал карабкаться
вверх. Поднимались они быстро, и Нику стоило больших усилий не смотреть вниз и лишь скрипя
зубами от боли в мышцах продвигаться все дальше и выше. По обогнала Ника примерно этажей
на пять и до крыши ей осталось всего ничего, когда стену всего в паре сантиметров от девочки
пробила чья-то рука.
— Пять букв засекли нас! – тут же все поняв, воскликнула девочка, на одних руках приподнимаясь
и словно вставая перпендикулярно стене дома, — По возьмет их на себя, а ты двигайся дальше! –
прокричала она, после чего качнулась, выставила ноги вперед и буквально влетела в здание.
— Твою мать! – только и успел процедить Ник, судорожно продолжая восхождение.
****
— Фу! Это ты, грязнуля! – Би брезгливо повела носик, следя за маленькой девочкой, что секунду
назад буквально ворвалась в холл огромного здания, разломав стену и подняв столп пыли.
— Фу, ты и сама не слишком чистая, — в манеру ей ухмыльнулась По, — По – адаптация к Мари,
отключить, адаптация к Би – активировать, — прошептала она себе под нос.
— Эй, что тут за шум? – в холе появилось еще два андроида, всегда чего-то смущающаяся Си и
похотливая Эф, — О, та малявка! Привет, симпатяшка! Я люблю маленьких девочек, —
ухмыльнулась Эф, упирая руки в бока.
— М-м-м… Эф – адаптация… А я люблю таких похотливых сучек, как ты, — ухмыльнулась По.
— Можешь кривляться, сколько угодно, маленькая дрянь, — улыбнулась Эф, — пусть ты и
подражаешь нам, такой фигуры тебе не видать, — заявила она, указывая на свое тело.
— Ой ли, — ухмыльнулась и По, — Эф – физическая адаптация, синхронизация данных,
активировать, — прошептала андроид, и в этот же миг ее длиннющие черные волосы начали
медленно, но верно укорачиваться, когда как ее тело росло прямо на глазах. И без того
коротенькие шортики буквально врезались в уже куда более аппетитные формы, натянулась и
лента на груди, ноги и руки удлинились. Уже через пару мгновений маленькая девочка по имени
По превратилась во взрослую девушку, на вид которой можно было дать лет восемнадцать,
длинноногую, пусть и очень худенькую. При том грудь По решила себе не увеличивать, посчитав,
что эта часть тела будет ей лишь мешать, поэтому она осталось плоской как доска. Волосы же
дроида теперь еле-еле прикрывали ее уши.
— Вот ведь… — фыркнула было Эф, но девушка ее больше не слушала. Резко присев на корточки,
она уперлась руками в пол, напрягла искусственные мышцы, а затем буквально взмыла в воздух,
оказавшись над Эф.
— Не думай что все будет так просто! – ухмыльнулась та в ответ, отскакивая от места, куда секунду
спустя угодил кулак По и пробил пол насквозь. Си, что все это время стояла у стены, с
поразительной скоростью за пару секунд преодолела расстояние от места, где она была, до По,
кувыркнулась в воздухе, уперлась одной рукой в пол, при этом обрушивая на темноволосую
череду ударов обеими ногами. По без особых усилий отразила все удары, при этом успевая
обороняться и от встречных ударов со стороны Би. Девушка блокировала удары настолько быстро,
что, как бы Би и Си не старались пробить ее защиту, у них ничего не получалось. Но они и сами
понимали, что не ровня По, поэтому своими действиями лишь отвлекали внимание самой
совершенной из них. Пока они активно нападали на нее, Эф забралась по стене на потолок, а
оттуда сиганула вниз, стремясь ударить Орги ногой в голову, но план трех из пяти букв не
увенчался успехом. Си улетела в противоположную от Парафрон сторону, пробивая собой одну
стену за другой и царапая пальцами пол, таким образом стараясь остановить себя. В результате,
оставив метровые глубокие борозды, Си все же успела предотвратить свое падение, разрушив
последнюю граничащую с улицей стену, но не вылетев за нее, а зацепившись за обломок стены,
дабы не упасть вниз, что было чревато полетом на десятки этажей вниз. Би же в это время была
отброшена ровно к противоположной стене, но куда слабее, поэтому она лишь влетела через
стену в соседнюю комнату, снесла собой толстый дубовый стол и врезалась в мощную плазму,
которая треснула и засыпала девушку острыми осколками. Поэтому когда удар Эф почти достиг
цели, все внимание По было приковано именно к ней. Андроид поймал девушку за ногу и резко
крутанул, посылая ее на встречу с потолком. Правда Эф в силу своего опыта успела
сгруппироваться и, вместо того чтобы врезаться в твердую гладь головой, оттолкнулась от нее
ногами, оставив после себя колоритные трещины и производя новую атаку. По тут же сменила
стойку с нападения на защиту, но все же пропустила пару ударов, направленных в солнечное
сплетение, которые сбили девушку с ног и заставили проехаться пару метров на спине по
скользкому мрамору. Эф же приземлилась на одну ногу, когда как вторая ее нога осталась
согнутой в колене и прижата к ее животу.
— Смотрите-ка, а ты не так уж и неуязвима, как кажется…
Но По не слышала ее слов. По больше ничего не слышала. Она медленно поднялась с пола,
размяла шею и плечи, начиная бормотать что-то невнятное себе под нос.
— …вижу…вижу…вижу…
— Видишь? Сейчас ты увидишь небо в алмазах, — пообещала Эф, уверенно приближаясь к По.
— Нена… вижу! – тем временем уже шипела девушка, сжимая кулаки так, что ее пальцы
разрывали защитную оболочку на ладонях и проникали внутрь ее искусственного тела, — нена…
вижу… — шипела она, больше не в силах контролировать единственную эмоцию, которую ей
когда-то даровали, — Нена-вижу! – уже рычала она, чувствуя как в ней закипает бешеная ярость, а
губы растягиваются в широкой безумной улыбке. У По больше не было друзей. У По больше не
было ограничений. Лишь жажда мести заставляла ее двигаться дальше.
— Оу, как мы умеем злиться, — все еще не понимая, какая опасность ей грозит, фыркнула Эф, —
обещаю, я сломаю тебя, а затем сделаю с твоим телом все, что захочу! – сладострастно вздохнула
она. Это был ее последний вздох. Худенькая девушка с лентой закрывающей маленькую грудь и в
миниатюрных шортиках появилась напротив нее в мгновение ока и ударила ей кулаком прямо в
макушку, со всей силы вдавливая андроида в пол. Мрамор не выдержал, сначала побежали
трещины, а затем Эф и вовсе провалилась на этаж вниз. В это время поднявшиеся на ноги Би и Си
уже с куда большей настороженностью начали обходить неконтролирующую себя девушку.
— Давайте, сучки! Чего же вы ждете?! Нападайте! – самоуверенно выкрикнула По, вставая в
атакующую стойку. Слишком самоуверенно.
****
Еще никогда я не просыпался так резко и так болезненно. Точнее проснуться мне благодушно
помогли, неплохо пнув меня куда-то в район груди.
— Эй, шмакодявка, разляпай свои лупалки, расклеивай ласты и вытирай сопельки, —
послышались смешки. Я со стоном открыл правый глаз и постарался осмотреться, но все казалось
мутным и еле различимым, не говоря уже о том, что дневной свет слепил меня и вызывал
невыносимый приступ мигрени. Глубоко вздохнув, я зажмурился, а затем осторожно открыл оба
глаза. Почему-то здесь, в месте, в котором я пребывал, было очень холодно, и меня то и дело
пронизывал ледяной ветер.
— Ну? Не сдох? Я уже было решила, что приложила тебя слишком сильно, — прохрипела
темноволосая девушка, что сидела передо мной на корточках, после чего она затянулась и
выпустила мне в лицо клуб сигаретного дыма. Я зажмурился, так как глаза защипало, даже
попробовал развеять дым, собираясь помотать рукой перед своим лицом, вот только моя
несчастная конечность в ответ на мою попытку использовать ее, отозвалась жгучей болью.
Кажется, я умудрился ее отлежать. Сколько же я пролежал без сознания? Благо вторая рука была
в порядке, поэтому ей-то я машинально и вырвал из губ андроида его ядовитую сигарету и
затушил ее о влажный пол.
— От сигарет желтеют зубы, — отозвался я вяло, все еще пребывая в некой прострации.
— А от лишних слов зубов можно лишиться вовсе, — ухмыльнулся андроид.
— Ди, отойди, я хочу взглянуть ему в глаза, — послышался чей-то незнакомый голос. Я
насторожился. Так… Тери… включаем куриный мозг с одной-единственной обезьяньей извилиной
и активно начинаем соображать! Что произошло? На нас напали. Да, точно, на нас, кажется,
напали и кто-то съездил мне по голове. А кто на нас может напасть? Банда грабителей-
пенсионеров, что терроризируют улицы на окраине Тосама? Неудачно кинутый в мою сторону
бейсбольный мячик какого-нибудь криворукого придурка? Или создатель ПКО-вируса? Черт, так
ведь сразу и не выберешь! Можно помощь зала?
После секундных размышлений, и так и не дождавшись помощи от окружающих, я таки
остановился на последнем варианте. Раз так, значит, и голос сейчас принадлежит этому самому
создателю. Хрена себе!
Я, пошатываясь, поднялся на ноги, еще раз внимательно огляделся по сторонам и только затем
понял, что нахожусь на крыше небоскреба. Здесь было очень холодно и туманно, промозгло и
противно. По тому, как щипало мою кожу, могу предположить, что совсем недавно прошел
ядовитый дождик, последствия которого мне прочувствовать еще предстояло. Крыша была слегка
необычной, потому что ее поверхность состояла из больших черно-белых квадратов, каждый из
которых был размером метр на метр. Я стоял на белой клетке. Тот же, кто говорил с андроидом,
находился в десятке метров от меня на черной клетке. Худенькая фигура, средний рост. Лица
разглядеть не позволял густой туман.
— Приветствую тебя, мой дорогой друг, на этой игре, — развел он руками, явно ухмыляясь.
— И вас с новым годом, — проворчал я, потирая голову, которая все еще гудела от удара по ней.
— Как ваше самочувствие? – создатель ПКО-вируса был удивительно учтив… гавно!
— Оу, спасибо, не отказался бы от блинчиков с медом.
— Блинчиков? – создатель сначала удивился, а затем расхохотался, — вы забавный субъект,
господин Лис.
— Я забавная шкурка для шубы, рукавичек и шапки, а еще умею выдувать сопливые пузыри… да,
вы правы, я очень забавный, — активно закивал я, чувствуя, как трясутся поджилки. Страшно.
Чертовски страшно! А когда я боюсь, я начинаю нести несусветную чушь и засыпать людей
чистосердечными признаниями. Ох, держите меня семеро, еще чуть-чуть и я расскажу, как
косячно лишился девственности!
— А вы очень смелый человек! – тем временем создатель ПКО-вируса сделал один шаг в мою
сторону.
— Это смотря с какой стороны посмотреть. Со спины не стоит. Там вся правда, — бормотал я,
усилием воли заставляя себя продолжать стоять на месте, а не пятиться назад.
— И все же… я думал, что вы упадете передо мной на колени, начнете молить о пощаде, ан нет…
стоите и еще смеете мне хамить, даже зная о том, что в моих руках сейчас, по сути, находится
жизнь вашей матери.
Я напрягся. Чтоб вы все окочурились от передозировки нафталином за то, что только и можете
твердить о проблемах. Да, сейчас все плохо. Да, моя мама в ПКО-коме! И да, я об этом помню!
Прошу прощения за то, что я такая хладнокровная скотина, которая не хочет часами плакать у
фотографии! Да я шучу, улыбаюсь и веду себя не как вдова на похоронах. Потому что я никого не
хороню! Потому что я всех спасу! И стану героем этой вселенной!
— В моих руках тоже периодически находятся жизни тараканов, но, поверьте, даже они не падают
передо мной ниц.
— Сравниваете свою мать с тараканами? Как бесчувственно.
— Что вы знаете о чувствах? И что вы знаете о тараканах? Чем они хуже вас? Назовите хотя бы
одну причину, — нахмурился я, — по мне, так они куда лучше вас. Так же, как лучше вас и моя
мать. Это их и объединяет.
— Какие пафосные речи. Будь вы сейчас в древнем Риме, цены бы не было вашему ораторскому
искусству, — издевательский смешок заставил меня скривиться.
— Может быть… а вас бы кинули на растерзание гладиаторам. Вот бы я повеселился!
— Сколько ядовитой самоуверенности, — фигура начала медленно прохаживаться по черно-
белым клеткам, постукивая каблуками дорогих кожаных туфель, — вы знаете, на чем держится
глупая самоуверенность людей? На невидении. Вы считаете, что вам ничего не страшно, потому
что еще не ведаете, что спрятано, предположим, за вашей спиной.
Конечно же, первой моей реакцией на эти слова было то, что я обернулся назад и застыл. Всего в
паре метров от меня, с противоположной стороны от создателя на двух черных клетках на коленях
сидели две фигуры. Их руки были скручены железными тросами. На головах покоились черные
мешки. Под одной из фигур медленно растекалась кровавая лужа. За фигурами же стояли два
андроида: один с белыми волосами, другой с черными.
— Эй, Ди, дайте гостю увидеть наш подарок ему, — приказал создатель ПКО-вируса и девушки
одновременно шагнули к фигурам и сорвали с их голов мешки. Мое сердце на несколько
мгновений попросту остановилось. Остановилось от шока и ужаса, что начал медленно, но верно
расползаться по моему телу, подбираться к душе, заполоняя разум. Я увидел коридор, не свет в
конце тоннеля, а именно коридор, по обе стороны от которого располагались сотни дверей,
распахивающихся одна за другой. Пока что открывались лишь те двери, за которыми не пряталось
ничего особенного, но было вопросом времени то, когда Ужас подберется к моим самым жутким
секретам и взломает когда-то созданные мной замки.
Тем, кто сидел на коленях по левую руку от меня, был Зуо. Из его головы, носа, ушей текла кровь.
Сэмпай был без сознания и единственным, что удерживало его в таком положении, были тросы,
сковывавшие его руки и приделанные к полу. Зуо. Мой дорогой, любимый, злобный и казавшийся
таким непобедимым сэмпай. В таком состоянии.
Смешок.
Не меньше пугал меня тот, кто стоял на коленях по правую от меня руку. Это был парень
примерно моего возраста, до безумного похожий на Зуо и так знакомый мне. Вот только… этого
просто не могло быть. Это не мог быть…
— Джонни, посмотри, кто к нам пришел! – голос создателя послышался практически у моего уха,
заставив меня вздрогнуть. Пока я тихо утопал в страхе и безысходности, тот успел подойти ко мне
со спины, видимо, желая пронаблюдать, насколько мне больно видеть подобное.
— Твой Тери, ты ведь так хотел его увидеть!
Фигура, до жути похожая на моего старого соседа, вздрогнула, открыла глаза и подняла голову.
— Т… тери? – запинаясь, прошептал он бледными губами. Мое сердце ухнуло куда-то в желудок.
Безобидных дверей становилось все меньше. Еще чуть-чуть, и ужас бы наконец-то подобрался к
Охраннику и к двери с табличкой «Джонни», а если и там будут открыты все двери, что тогда
будет со мной?
Все мое тело забил озноб, разболелась голова, а к горлу подкатил комок.
— Нет… не надо… — неосознанно прошептал я.
— Тери, ты так вырос! – воскликнул Джонни, смотря на меня как завороженный.
— Замолчи…
— И стал еще красивее!
— Просто замолчи…
— Ты не хочешь поговорить со своим старым другом? – язвительно ухмыльнулся создатель ПКО-
вируса, — а ведь он так хотел увидеть тебя! «Тери-Тери-Тери» — повторял он!
— Замолчите оба! – сорвался я на крик, резко усаживаясь на корточки и закрывая уши руками.
Прекратите! Заткнитесь! Я не хочу, чтобы мне снова было больно. Ну, пожалуйста…
— Прости меня, Тери… — тем временем продолжал говорить Джонни, — это я виноват в твоем…
— Да заткнись же, наконец! Кто ты? Ты не можешь быть Джонни! Джонни мертв! – выпалил я.
— Это так… Я лишь его часть, но…
— Давай-ка я тебе объясню, мой дорогой Лис. Твой друг Джонни перед смертью создал свою
миниатюрную копию, программу, в которую вложил все то, что чувствовал к тебе. Поразительное
открытие. Он смог сотворить то, что больше никому до этого не удавалось! Создать свою точную
копию, вложить в нее свои воспоминания и даже Эмоции, способность мыслить самостоятельно и
практически Жить! По сути, это и есть Джонни. Часть его души, если хочешь…
— Не разговаривайте со мной… — шептал я обреченно, — я ничего не хочу знать, я ничего не хочу
видеть, я не хочу слышать ваших слов.
— Но тебе придется! – прошипел на самое мое ухо создатель, и лишь сейчас я заметил, что его
лицо закрывает белоснежная маска с узкими прорезями для глаз, — Так или иначе Он остается
Джонни. Наверное, ты хочешь спросить меня, откуда же это тело? Оу, оно искусственное. По сути,
он андроид, кукла, сделанная по образу и подобию твоего друга, Но вместе с тем управляет этим
телом не искусственный разум, а программа, та самая программа, что создал твой друг. Сейчас
она заточена в этом теле. Я блокировал ее связь с виртуалией, а значит, если уничтожить это тело,
программа исчезнет. И ты распрощаешься со своим дорогим Джонни!
Я вздрогнул, чувствуя, как глаза щиплет от слез, как бешено колотится сердце. Зуо? Джонни? Что
они с вами сделали? С теми, кого я любил!
— Тебе ведь важен Джонни. Даже сейчас. В эту самую минуту. Не так ли?
Глупый создатель. Ты, как и любой другой человек, не зная сути происходящего, делаешь вид, что
знаешь все. Наверное, все в какой-то степени мы обладаем таким не слишком приятным
качеством. И все же… как меня это бесит!
— Два самых важных тебе человека сейчас стоят перед тобой на коленях. Разве это не
возбуждает? Но… тебе придется выбрать кого-то одного, — создатель щелкнул пальцами и в этот
же момент оба андроида встали в стойки, готовясь в любой момент ударить острыми пальцами
прямо в головы тех, кто сидел перед ними.
— Вот… возьми… и выбирай, — с этими словами создатель вложил мне в руки пистолет. Кажется,
это было то самое оружие, что принадлежало Зуо. Я и подумать не мог, что оно настолько
тяжелое.
— А теперь застрели одного из них… Если не сможешь выбрать сам, умрут они оба.
Ужас, грубо отпихнув моего охранника, таки добрался до самой страшной двери и разорвал ее в
клочья, ворвался в комнату с сотнями моих страшных тайн и начал ломать поставленные мной
блоки один за другим, заставляя меня дрожать, задыхаться, цепляться за пистолет и
остекленевшими глазами в мгновение ока полностью менять свое виденье этого мира.
— В шахматах такая стратегия называется Вилкой. Это когда две фигуры одного игрока находятся
под боем одной фигуры другого игрока. Как бы ты ни пошел, спасти ты сможешь лишь одну
фигуру, когда как вторая будет твоей жертвой. Так и здесь, мой дорогой друг. Ты должен
пожертвовать одной из своих любимых фигур, иначе потеряешь обе.
— Почему…
— Что почему?
— Почему ты это делаешь? Кто ты? Мы знакомы?
— И ты еще спрашиваешь?! – создатель рассмеялся, — знакомы… но сейчас это не так важно.
Сейчас твой ход, а играем мы на время. Я досчитаю до десяти, и если ты так и не выстрелишь, они
оба умрут. Итак… Раз… два…
Замок на последней двери был сломан.
Я медленно поднялся на ноги и вздохнул.
И все-таки, как же все они были неправы. Все те, кто твердил, что я боюсь своих воспоминаний.
Что я обыкновенный трус. Но сейчас, стоя с пистолетом в руках и скованный счетом, я осознал
одну простую вещь.
Три… Четыре…
Я боялся не воспоминаний. Я боялся того, кого они из меня делали.
Пять… Шесть…
Мне плевать… Мне просто на вас всех плевать. Мне плевать на Зуо. На Джонни. На мать. Умрете?
Мне все равно. Вы все рано или поздно предадите меня. Вы все одинаковые, так ведь? Я не верю
вам. Я в вас не нуждаюсь. Я вам никто. Я…
Семь…
Что-то щелкнуло. Мой охранник, придя в себя, собрался с силами и запер несколько дверей,
возвращая мне человечность и понимание того, насколько глупо я рассуждаю. Мне не нужен Зуо?
Да я же просто свихнусь без него!
Восемь…
Но и Джонни убить я не могу. Не могу, и все тут. Да, я его ненавижу, да, я никогда его не прощу, но
именно поэтому я никогда и не убью его. Он должен жить и раскаиваться!
Девять…
— В правилах шахмат можно спасти одну из фигур, так? – удостоверился я. Создатель лишь
самодовольно кивнул.
— Вот только сейчас мы не играем, а значит, я могу прибавить свое собственное правило, — с
этими словами я без колебаний приставил пистолет к своему виску и, не задумываясь, выстрелил.

Седьмой круг Ада: 74. Тем, кто…

Он маленький принц
Миллиметров планеты.
Он падает ниц
Лишь пред властью судьбы.
Хитрее него
Не найти претендента.
Он снова падет,
Но ему все равно.

Ты грозный король,
Властелин безразличья.
Не знаешь пароль
Ты лишь к принца душе.
Желаешь владеть
Тем, кто не покорился.
Не знаешь, что принц
Любит лишь короля.

*около десяти лет назад*

Сегодняшний день у Шина Шаркиса выдался на редкость тяжелым: многочасовые переговоры по
поводу строительства в городе новой больницы; предложение об отстреле уличных собак,
переносящих различную заразу и загрызших за последний месяц троих детей; содержание
приютов для бродяг и многое-многое другое. Мужчине стоило большого труда хранить свое
самообладание и ни с кем из присутствующих не делиться своими истинными позициями и
взглядами по поводу каждого вынесенного на повестку дня вопроса. Со строительством больницы
он был согласен, а вот отстреливать мэр Тосама с удовольствием предложил бы именно бродяг, а
не собак. Для животных как раз таки можно было соорудить приют, там их дрессировать или, как
минимум, продавать китайцам. Но самой больной темой Шаркиса старшего на данном совещании
оказался «слабый» пол, точнее, вопли одной тупой феминистки, которая сорок минут вещала о
том, насколько женщины превосходят мужчин и что именно женщины должны стоять во главе
всего. Будь эта визгливая сучка хоть чуть-чуть краше бегемота, и Шин не погнушался бы прижать
эту мразь в первом же темном углу и выебать так, чтобы феминистка раз и навсегда поняла, в чем
же отличие мужчин от женщин. Но ораторша была на редкость неприятна собой, поэтому мэр
предпочел не издеваться над собой и перевалил это «развлечение» на плечи двух своих
охранников, выбрав самых жестоких и бессердечных. Наверняка в этот самый момент они уже
проникли в ее квартиру и активно убеждают женщину в ее неправоте по всем жизненным
пунктам.
Думая об этом, Шин поднялся в свой кабинет, ослабляя свой галстук и зло усмехаясь. Да, день
действительно был тяжелым, но главное, что он наконец закончился. Или мужчина слишком
торопился с выводами?
Когда Шаркис-старший оказался в своем кабинете, первое, что он заметил – еле уловимый, но
такой знакомый парфюм, который тут же заставил мужчину насторожиться. Этот запах заставлял
Шина вспоминать то, что вспоминать ему совсем не хотелось. Мужчина осторожно приблизился к
своему рабочему столу и, приглядевшись, в полумраке разглядел фигуру, что нагло разместилась
в его кресле и теперь накручивала себе на палец короткую серебристую прядку.
— Ну наконец-то, дорогой... я уже заждался, — послышался злой, издевательский смешок. Тот, кто
сейчас сидел в кресле Шина, возможно, был единственным человеком на всей планете, от
которого у Шаркиса по спине бегали табуны мурашек, уж слишком его гость был непредсказуем,
если не безумен.
— Что ты здесь делаешь? — прошипел мужчина, инстинктивно сжимая ладони в кулаки и не смея
сделать и шага.
— Да вот, решил навестить старого друга, — пожала фигура плечами.
— Мы не друзья!
— О, старость свою не оспариваешь, хоть в чем-то я прав, — и вновь смешок.
— Убирайся! — буквально прогремел Шин.
— Или что?
— Я убью тебя! — незамедлительно пообещал Шаркис.
— Ты? Меня? — фигура с удивительной грацией поднялась со стула и, протянувшись через стол,
прикоснулась мягкими подушечками тонких пальцев к подбородку Шаркиса. — Неужели ты
действительно сможешь сделать мне хоть что-нибудь? — промурлыкал гость. — Кишка-то не
тонка? — внезапно зло прошептала фигура, вцепившись Шину в подбородок и с силой притянув
его к себе. — Спрашиваешь, что я здесь делаю? Ты действительно не знаешь причины?
— Понятия не имею, — спокойно проговорил Шин.
— Ох... Хорошо, я подскажу, — улыбка. Злая, пропитанная безумием улыбка, — Хотя нет. Я просто
покажу последствия твоих действий, — ухмыльнулся некто и начал рыться по карманам своего
белого костюма, — Где же это... Где-то здесь был. Ах, вот он! — воскликнул он и вытащил из
кармана брюк небольшой конверт, который тут же положил на стол перед Шаркисом, — Это тебе,
— с детской улыбкой проговорил он, всматриваясь в Шина своими серыми, но такими глубокими
глазами. Глазами, за серостью которых мужчина видел то, что не могло не напугать даже его.
Стараясь не подавать виду, Шин взял со стола сверток и без колебаний раскрыл его. Увиденное
заставило его вздрогнуть и уронить содержимое конверта на пол. Он знает! Тот, кто сейчас стоял
перед ним, опять все знает! Как такое может быть?
Прядка зеленых волос, что до того находилась в бумажном свертке, мягко приземлилась на
дорогой ковер.
— Думал, что я не узнаю? — тем временем вновь заговорила фигура тихо, но зло, — думаешь,
можешь делать с моим сыном, что захочешь? — гость обошел стол и встал напротив Шина. — Не
слишком ли ты самоуверен? — серые глаза следили за каждым движением мужчины и, казалось,
видели его насквозь, — Конечно, я не предполагал, что получится все настолько… жестоко. С
другой стороны, сын за сына… все честно, Шаркис, — пожала фигура плечами, — мне плевать, что
ты делаешь, над кем экспериментируешь и для чего все это нужно. Но... если ты еще хоть раз
приблизишься к Териалу, поверь, я сделаю все, чтобы ты жил очень долго. Очень и очень долго, и
очень и очень мучительно, — пообещала фигура, после чего развернулась на каблуках и не спеша
направилась к двери. Самое смешное заключалось в том, что Шин ни на секунду не усомнился в
истинности этих слов.
— Фелини... – все-таки заставил он свои пересохшие губы зашевелиться, — твоей проблемой
всегда была слишком сильная привязанность к людям, — прошипел он.
— Привязанность к людям?! — мужчина в ответ рассмеялся, — Шаркис, ты сбрендил? Он мой
сын!
— Вот именно! Что если он такой же, как ты?! Нет, что если он намного сильнее тебя!!! Ты хоть
представляешь, какие возмо...
— Замолкни! Тупое никчемное ничтожество, которое не ценит в этой жизни ничего, кроме власти!
Ты как был глупым ребенком, так им и остался! Власть никогда не сделает тебя счастливым! Она
лишь отравляет твою и без того отравленную душу!
— Кто бы говорил! Не строй из себя ангела! У самого рыльце давно в пуху!
— Аха-ха! Насколько я помню, у тебя совсем другое место в пушку, мой сладкий Шин, — пропел
Фелини, уже открывая дверь кабинета. Шаркис не выдержал и все же дал волю своим чувствам,
схватив со своего стола лампу и кинув ее прямо в своего гостя. Только вот тот, легко увернувшись
от предмета, лишь нагло улыбнулся:
— До меня тут дошли слухи о том, что ты у нас любитель насилия в любви? — язвительно заметил
он, — Неужели никак не можешь обо мне забыть?! — сладострастно вздохнул тот.
— ДЕВИД! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – окончательно сорвался Шин, вытащил из-за пояса пистолет и
нацелил его на уже закрытую дверь. Конечно же, Фелини ушел, но Шаркис все же выпустил всю
обойму в кусок дерева и только затем слегка успокоился, — Когда-нибудь... Когда-нибудь я точно
убью тебя! — пообещал мужчина, поднимая с пола зеленую прядь волос и вертя ее в руках, —
Сын за сына? Не смеши меня, у меня только один сын. И уж его-то тебе у меня не забрать, —
прошипел он и выбросил прядку в помойное ведро. Что ж… От Тери… а точнее, от Териала Фелини
все равно никакого толку сейчас извлечь было невозможно. Слишком маленький, капризный…
Слишком умный… Но у Шаркиса уже была на примете целая семья из четырех человек, которые
вполне могли заменить глупого умника.
****
Говорят, что из любой ситуации есть выход. Говорят, наверное, те, кто никогда не попадал в
безвыходное положение. За те пару секунд, в которые я обдумывал всё, что произошло и всё, что
могло произойти далее, я перебрал сотни, если не тысячи вариантов своих действий, но каждый
из них заканчивался смертью тех, кого я любил и ненавидел больше всего на свете. У меня в
голове даже зароилась наглая мысль развернуться и пустить пулю в голову этому гребанному
Создателю. Вот только тогда бы андроиды точно убили и Зуо, и Джонни. В конце концов, они же
«А» класса, а значит, обладают собственным сознанием. Им не нужен приказ на убийство. Лишь
увидев, что я сотворил с их хозяином, они бы незамедлительно привели в исполнение
импровизированную «казнь».
Была, конечно же, и идея просто поваляться у Создателя в ногах, поползать перед ним на коленях,
поцеловать его ботинки, но что-то мне подсказывало, что и это бы ни к чему не привело. Как ни
крути, а самым лучшим выходом из этой безвыходной ситуации было пустить пулю себе в висок.
Ну а что? Если Зуо и Джонни убьют, то я, хотя бы, умру вместе с ними. В один день. Разве не
романтично? Может нас бы даже вместе похоронили! Только, чур, моя могилка посередине! Я
всегда любил серединки. Это одна из причин того, почему иногда так хочется вставить Зуо, у него
по-любому клевая серединка. Спереди тоже ничего, но сзади неизведанное, а значит чарующее и
пленительное. Да, Тери. Именно о дырке Зуо и надо думать за секунду до смерти. Все
анализируют свою жизнь, все плохие и хорошие моменты в ней, а ты всё о том же. О Зуо. И о его
жопе, которая теперь-то уж точно тебе никогда не достанется. Обидно. Можно было пожить хотя
бы ради нее. Но я же не некрофил. Остывшая задница, пусть она принадлежала бы и сэмпаю, не
нужна даже мне.
Еще одной причиной, почему я решил выстрелить в себя, было страшное угрызение совести. Блин,
я даже не так сильно мучился, когда мой учитель попытался повеситься у себя в квартире,
заколебанный мной до посинения. Но все же, нести на своем горбу ответственность за все то, что
происходило с городом, с миром. Тысячи смертей, ПКО-кома. И вот Зуо и Джонни тоже страдают
сейчас только из-за меня. Пуля — это мое наказание. За все те гадости, что я когда-либо сделал, за
мою бессердечность, равнодушие, за то безумие, что пряталось в моем теле. Я должен был
умереть хотя бы потому, что был тем, кто портил всем жизнь, кто отравлял всё, к чему прикасался,
тот, кто приносил одни несчастья.
Вру!
Нет, я, конечно, еще то гавнецо, но, блин, мне только пятнадцать! Я не хочу умирать!
Поэтому-то мне и надо было как-то настроить себя на смерть. Я всегда считал самоубийство
самым дебильным поступком, на который только способен человек, а теперь должен был сам
закончить именно этой глупостью? Смириться с этим было крайне сложно, поэтому и приходилось
накручивать и внушать себе, что я достоин смерти. То, что в действительности я достоин золотой
нобелевской или еще чего покруче, опустим. Может, в этом пистолете хотя бы золотая пуля? Ну,
пусть хоть что-нибудь будет золотым! Пожалуйста! Я что, многого прошу?
Ладно… Хватит пустых размышлений, просто выстрели. Просто нажми на курок и всё наконец-то
закончится. Возможно, с твоей смертью создатель даже откажется от затеи убить дорогих тебе
людей. Смысла ведь больше не будет, верно? Главное, думать об этом, и тогда… Я нажал на
курок.
Нажал резко, без колебаний и не давая себе возможности передумать. При этом я зажмурился и
приготовился то ли к боли, то ли к тоннелю со светом в самом его конце. Почему-то в эту самую
секунду очень захотелось поверить в то, что Бог действительно есть, ну или существует
перерождение, святой Зелебоба, в конце концов. Вы ведь есть? Я ведь не исчезну? Просто так, без
возможности натворить еще каких-нибудь дел?
Прогремел выстрел, точнее, послышался странный хлопок. Но ни тоннеля, ни ангелочков,
приветствующих меня в раю, которого я, естественно, достоин, не было. При этом я все еще
чувствовал себя. Я, кажется, даже был жив! Но как?
Недоумевая, я открыл глаза и в ту же секунду пожалел о том, что все еще дышу. В плече Зуо зияла
сквозная дыра. Такая же дыра появилась и в животе Джонни.
— Что за… — буквально выдавил я из себя, чувствуя, как ноги мои подкашиваются и я бессильно
падаю на колени. Создатель же, что стоял все это время за моей спиной, сотрясался от противного
беззвучного смеха.
— Какой же… — стонал он сквозь шипящие смешки, — какой же ты все-таки дурак! – воскликнул
он и начал яростно мне аплодировать, — умница! Умница, Фелини! Какой же ты молодец! Сделал
именно то, чего я от тебя ждал!
Я побледнел. На глазах выступили слезы. Зуо? Джонни? Вы же не мертвы? Вы же не… как же так?
Нет… погодите! Нет… я опять все сделал не так? Я снова ошибся? Вновь понадеялся на свой ум, и
меня переиграли? Нет… Мне с этим не смириться! Зуо… Зуо, блин, ты же не умрешь? Ты не
можешь умереть! Ты же крутой! Крутые не умирают так тупо! Черт тебя дери, Зуо!
— Что ты сделал? – спросил я тихо, стараясь унять дрожь в голосе.
— Сыграл на твоей самоуверенности, глупый Фелини! – усмехнулся создатель, обходя меня и
садясь передо мной на корточки, — Ты был уверен, что держишь пистолет твоего ненаглядного
Шаркиса, — усмехнулся он, — Вот только это не так, — в руке Создателя внезапно появился Зиг
Зауэр Зуо. Настоящий Зиг Зауэр, дуло которого он приставил к моему лбу. — Как только я думаю о
том, что могу размазать твою голову по асфальту, я так возбуждаюсь! – тем временем ехидно
продолжал парень, — но это было бы слишком просто, — с этими словами он поднялся на ноги,
отошел от меня на пару шагов, прицелился и выстрелил мне в бедро. Жгучая боль на секунду
заставила меня вскрикнуть и буквально подавиться воздухом.
— Больно? – деловито осведомился Создатель, — вот и хорошо. Гримаса боли на твоем лице – что
может быть прекраснее? Физическая боль, моральная боль. Наверное, у тебя и сил уже не
осталось трезво оценивать ситуацию и терпеть все это. Твой ненаглядный Зуо истекает кровью и
следующие минут сорок будет мучительно умирать, Джонни же — андроид без каких-то
особенных наворотов, значит, если его не починить в ближайшее время, с программой можно
будет также попрощаться. Ах да… Если я выстрелю тебе еще куда-нибудь, например в селезенку…
умрешь ты далеко не сразу и тоже помучаешься на радость мне. Но… Тебя я оставлю на сладкое.
Сначала тебе предстоит наблюдать за тем, как умирают Они, и лишь потом я предоставлю тебе
возможность в полной мере ощутить свою собственную агонию! – милостиво пообещал
Создатель, подойдя ко мне вплотную и ногой несильно пнув меня в плечо, из-за чего я
распластался на шахматном полу и тихо застонал.
— Но тебе, наверное, интересно, что же ты натворил на самом деле? Сейчас? Ты ведь должен был
застрелить себя, но вместо этого… что же произошло? – психопат в маске явно наслаждался всем
происходящим, — дело в том, что, если бы ты разбирался в оружии, ты бы сразу заметил, что Зиг
Зауэр, который ты до сих пор держишь в руках – всего лишь жалкая копия. Да, внешне он ничем
не отличим от настоящего пистолета, все-таки я так старался придать ему максимальную
идентичность! Но… Я встроил в него специальные датчики. Если бы ты нацелил пистолет на
одного из Шаркисов, то он бы сработал правильно… Что? Ты не знал о том, что они братья? –
заметив мое недоумение, удивился Создатель, — Нет, правда? Не догадался? Да ты тупее, чем я
даже предполагал! – воскликнул он и поспешно подбежал к Зуо и Джонни, — Да ты посмотри на
них! – схватив обоих парней за макушки, он резко поднял их лица. Лицо Зуо было покрыто
подсыхающей коркой крови, но его черты все равно были различимы. Джонни же панически
оглядывался по сторонам, что-то бормоча себе под нос и, кажется, не понимая, в какую заварушку
попал. Хм… если подумать… они чертовски похожи!
— Эй-эй, Зуо Шаркис, — тем временем обратился Создатель к сэмпаю, — ты думал, что такой
сексуальный и привлекаешь ничтожество вроде него? Ах, нет! Не обольщайся! Ты был всего лишь
паршивой заменой! За-ме-ной! – со смаком произнес создатель.
— Не… правда! – выдохнул я, прекрасно зная, что одна из причин того, почему я люблю Зуо, было
скорее то, что он являлся полной противоположностью Джонни! Он сильный, уверенный в себе,
он не боится смерти, он властный, он… он – не Джонни, в конце концов.
— Слышишь Шаркис? Эй! – создатель несколько раз ударил Зуо по щекам и тот, кажется,
вздрогнул, на секунду придя в себя, — Ты замена!
— Неправда! – все же собравшись с силами, уже выкрикнул я.
— Ах-ах, как мы занервничали… и тем не менее, ты сам-то уверен в своих словах? – явно
усмехнулся парень, отпуская Зуо и вновь приближаясь ко мне, — Глупый мальчик, который
заставил себя все забыть. Фрагмент за фрагментом, спрятал свою жизнь от себя же. Разве ты
можешь после этого быть уверенным хоть в чем-нибудь? Наше подсознание таково, что иногда
оно управляет нами даже против нашей воли. Увидел ты Зуо и на подсознательном уровне увидел
в нем Джонни. Ведь если подумать, Зуо – это же настоящий кошмар. Ни один нормальный
человек такое чудовище не выдержит.
— Начинается… — болезненно протянул я, пытаясь приподняться на локтях, — почему все и
каждый видят подвох в моих чувствах, почему все пытаются отыскать какое-то иное объяснение
им, чем просто Любовь к Зуо, к такому, каков он есть!
— Потому что это ненормально.
— НО Я НЕНОРМАЛЬНЫЙ! – уже полностью придя в себя от первоначального шока, заорал я, — Я
НЕНОРМАЛЬНЫЙ И ВАМИ ВСЕМИ, ТАКИМИ НОРМАЛЬНЫМИ, Я СЫТ ПО ГОРЛО! – выдохнул я, взял
себя в руки и даже смог перейти из положения «лежа» в положение «сидя». В ноге пульсировала
кошмарная боль, которая не давала мне трезво мыслить, жутко раздражала, злила, а главное,
отвлекала и не позволяла сконцентрировать свое внимание на чем-либо другом, кроме нее. Пусть
я и вглядывался в создателя, взгляд то и дело переползал на пропитанную кровью джинсу. Черт,
мало того, что испачкал, так еще теперь и дыра в любимых сердцу штанах. Обидно, блин.
— Ох, что вы, что вы… не нервничайте так. Еще рано, — ухмыльнулся Создатель, — Но я не
закончил! Так вот, если бы ты направил пистолет на Джонни или Зуо, ты застрелил бы одну свою
любовь, при этом спасая вторую. Но… замечу, что твою жертву постигла бы мгновенная смерть. Ты
же выбрал более простой вариант. Сбежать. А пистолет был запрограммирован на то, что если он
не нацелен на одного из этих двух субъектов, а, к примеру, на меня, или на андроида, или даже на
тебя самого, нажатие курка становилось бы спусковым крючком для активации миниатюрных
нанобомбочек, что я прикрепил к телам твоих ненаглядных Шаркисов. В каждом из них хранится
несколько бомбочек. То есть, если сейчас тебе взбредет в голову нажать на курок вновь, Зуо,
возможно, оторвет ногу, а бедняжка Джонни приобретет дыру еще и в груди! А главное… теперь
они умрут оба… медленно-медленно… И виною этому является не кто-нибудь, а только ты сам. Ты
нажал на курок. Ты взорвал их! Ты повинен в их муках и смерти!
Слушать все это было невыносимо. Хотелось закрыть уши, закричать, хотелось, в конце концов,
умереть.
По моим щекам против воли катились крокодиловы слезы, нос забился соплями. Я не знал, что
делать. Я не знал, что будет дальше. Я ни о чем не думал. Я больше не был уверен в правильности
своих действий и больше не доверял себе. Я просто наблюдал за тем, как лужа под Зуо становится
все больше, как с губ семпая стекают струйки вязкой крови, когда как из живота Джонни струится
машинное масло. Неужели это конец? Они правда… Зуо, правда, умрет?! Я не выдержу. Если это
действительно произойдет, я ведь точно не выдержу. Зуо, пожалуйста… Не умирай, ладно? Я
обязательно что-нибудь придумаю. Я же — ебучий гений, помнишь? Ты меня именно так назвал!
А значит, я обязательно спасу и тебя, и весь этот чертов мир! Да нахер мир! Спасти тебя и больше
ничего мне не надо. Прошу тебя… Прошу вас… Вы… Там, наверху, вы, ты… кто-нибудь… если вы
действительно существуете… прошу вас… помогите нам. Я готов отдать все, что только у меня есть,
но пожалуйста… Спасите хотя бы Зуо.
****
Скрежет. Шум. Скрип. Рык.
Ник упорно двигался вверх, старательно не замечая всей этой катавасии и мысленно говоря По
"Спасибо" вот уже в тысячный раз. Все-таки драться с «Пятью буквами» в одиночку не казалось
наниту веселым воскресным развлечением. Преодолев последние этажи, Ник вцепился пальцами
в небольшой заборчик, что окружал всю крышу высотки и, подтянувшись на руках, мгновенно
через него перелез. Спрыгнув на бетонный пол, Ник, присев на корточки, нагнулся к нему ближе и
начал вглядываться в густой молочный туман, что сгущался на поверхности крыши и тем самым не
позволял парню что-либо увидеть. Так и не разглядев ничего особенного, Ник медленно поднялся
на ноги и на полусогнутых начал продвигаться по разукрашенной черно-белыми квадратами
крыше. Не прошло и минуты, как нанит услышал голоса. Один принадлежал Тери, второй —
какому-то незнакомцу. Не тратя время на ненужные размышления, парень тут же прибавил ходу и
вскоре смог разглядеть две невысокие фигуры:
— … ты повинен в их муках и смерти! – вещал некто, пафосно размахивая руками, словно
третьесортный актер. Тери, что сидел на полу перед незнакомцем, лицо которого скрывала
белоснежная маска, больше всего сейчас походил на безжизненную и беспомощную куклу:
бледный, словно полотно, с бескровными губами, с блеклыми глазами, пустым взглядом и
полопавшейся, видимо, из-за ядовитого дождя кожей на лице и шее. Первое, что захотелось
сделать Нику, увидевшему Фелини в таком состоянии, это, конечно же, подбежать к нему, взять
мальчишку на руки и к чертям унести его подальше от этого места! Вот только стоящие
неподалеку Эй и Ди заставили нанита умерить свои желания, ибо именно эти два андроида из
«Пяти букв» считались самими сильными. У Эй были прекрасно разработаны лидерские качества,
а также мгновенная оценка ситуации, которая была куда быстрее, чем у остальных андроидов. Ди
же брала своей безмерной грубостью не только в общении, но и в ведении боя.
— Мари, — прошептал Ник, прикоснувшись к уху и тем самым активировав связь.
— Мари слышит братика! – послышался детский голосок.
— Ты видишь крышу?
— Мари видит!
— Возьми на мушку Эй! – приказал Ник.
— Взяла! – торжественно объявил дроид.
— Стреляй по моей команде, — прошептал парень, при этом рысцой приближаясь к месту
действия.
«Ух ты, какие люди!» — мысленно усмехнулся Ник, заметив испачканного в своей же крови
Шаркиса. Парень сейчас с удовольствием бы присел рядом с ним, обнял его за одно плечо и
сфотографировался с таким дивом! Вот ведь невидаль: Зуо Шаркис в говенном состоянии, больше
похожий на окровавленную тряпку, беспомощный и слабый. Никакие восковые фигуры
динозавров или великих людей прошлых лет не сравнятся с подобной красотой! Но сначала к этой
красоте надо было бы приблизиться.
— Стреляй! – скомандовал Ник, когда подобрался к странному парню в белой маске достаточно
близко. Уже через мгновение послышался скрежет, какой раздается, если что-то ударяется о
металл. Мари не промахнулась. Вот только ее пуля попала не в главный центр Эй, а значит,
андроид не был обездвижен, а продолжал функционировать. Эй, видимо, за секунду до выстрела
заметила снайпера и успела увернуться, поэтому пуля пробила ей левую грудь, что для робота не
являлось опасным повреждением.
— Черт! – только и успел выругаться Ник, кидаясь на создателя и с одного удара сбивая его с ног.
Тот, кажется, опешил и даже не успел что-либо сделать, зато Эй и Ди среагировали мгновенно,
одновременно сорвавшись с места. Кулак Эй врезался Нику в скулу, когда как Ди одарила его
ударом в живот, и парень, словно тряпичная кукла, проехался головой по твердой поверхности
крыши, снес собой небольшой заборчик и вылетел с крыши здания. Почувствовав невесомость,
нанит, не совсем пришедший в себя от ударов, был способен лишь на мат, а также на
размышления о том, как спасти свою шкуру. Благо через пару мгновений Ника от столь трудных
дум избавили. Чья-то рука схватила парня за шкирку и тем самым остановила его падение. Ник,
борясь со слегка расфокусированным взглядом, поднял голову вверх, дабы разглядеть своего
спасителя, и увидел По. Выглядела она потрепанно. Пол-лица было лишено внешнего покрова и
открывало металлические детали и разбитый глаз. Кроме того, у По не было левой руки,
разодрана шея, а маленькая грудь демонстрировалась всем и каждому, так как закрывавшая ее
лента куда-то подевалась. И все же, если исключить внешние повреждения, девушка выглядела
не так уж и плохо.
— По победила, По разломала глупых старух! – заявила она, подтягивая Ника в комнату.
— А я лишь успел подняться наверх, как мне тут же надрали жопу, — фыркнул Ник, мотая головой
и тем самым пытаясь прийти в себя от удара в скулу, после которого перед глазами так и
норовили плясать красные пятна. Да еще и казалось, что По внезапно повзрослела. Нифига себе
по голове надавали!
— Я тебе, брателло, сейчас эту жопу не только надеру, — послышалось обещание сверху. Это Ди
спустилась на несколько этажей вниз, дабы добить Ника. Увидеть По она, конечно же, не
ожидала, но и расстроена встречей явно не была, — О, какие люди наведались в наш зоопарк! –
развела она руками.
— Ди… адаптация, загрузка данных… О, а гопота все процветает! – ухмыльнулась По, упираясь в
бок одной-единственной рукой.
— Я хотя бы одета, — усмехнулась Ди.
— Да и лучше бы тебе не раздеваться, старость на твоем теле наверняка дала о себе знать,
ржавчина, износ, или какие еще проблемы у вас, старушек, там бывают? Сколько тебе? Третий
годок пошел? Металлолом-то ни из каких мест еще не высыпается?
— По, оставляю Ди на тебя, сам наверх, спасать Фелини! – пробормотал Ник, бочком продвигаясь
к ближнему окну.
— Куда-то собрался? — Ди тут же ринулась к парню с намереньем продемонстрировать ему еще
парочку своих излюбленных приемов, но дорогу ей преградила По:
— Обо мне не забыла, кошелка? Неужели твой жесткий диск так переполнен, что уже не
воспринимает новой информации? Что? Операционка устарела? Тебя бы в утиль!
— От бета-версии слышу, недоделка! Тебя еще делать и делать! Сопля кибернетическая!
Ник с удовольствием бы послушал ругань дроидов, но Фелини был куда важнее. Выбравшись из
окна, нанит направил в сторону крыши еще один трос и по нему поднялся на нее. Вот только ни
Создателя, ни Тери, ни Эй там уже не было. Лишь Шаркис утопал в луже крови да какой-то дроид
находился на последнем издыхании. Бежать за создателем было глупо, пока рядом с ним
находилась Эй. Прежде разумнее было бы вернуться домой и перепрограммировать дроида,
затем попросить у кого-нибудь помощи и взять здание штурмом. В этом случае оставалось
надеяться, что за то время, пока Ник будет искать подмогу, Тери не убьют.
— Да нет же, какой там… — нервно мотнул головой парень, подходя к Зуо и присаживаясь перед
ним на корточки, — я понимаю сейчас не место и не время, но может все-таки сфоткаешься со
мной? Другого такого случая может мне и не представиться! – издевательски ухмыльнулся Ник,
вытаскивая КПК, — давай же улыбни… — парень не договорил, потому что окровавленные тонкие
пальцы вцепились ему в горло с такой силой, что слова утонули в клокочущем вздохе.
— Ты… — выдохнул Зуо, явно находящийся на последнем издыхании. Что ж… всем бы такую
мертвую хватку в предсмертном состоянии.
— Я…? – испуганно выдохнул Ник.
— Тащи меня к Инфу.
— Чего?
— Я сказал, сука, тащи меня к Инфу! – прорычал Зуо, не открывая глаз и давясь собственной
кровью.
— Я?
— Ты, бля!
— Но…
— Быстро!
Почему-то даже с полумертвым Зуо спорить Нику совсем не хотелось. Тяжело вздохнув, он
подставил одно свое плечо под руку Шаркису и очень осторожно поставил того на ноги. – В более
бредовую ситуацию попасть я не мог, — начал бормотать себе под нос нанит, ведя Зуо к выходу с
крыши, — я сюда пришел, дабы, как самый настоящий рыцарь, спасти свою принцессу, за что она
бы любила меня до самой смерти, а вместо этого я отыскал какую-то кучу говна и должен ее
притащить хер знает куда.
— Заткнись… — послышалось в ответ, после чего тело Зуо обмякло. Помер? Нет. Потерял
сознание. Может бросить его здесь? Ага, но кто тогда спасет Фелини? Кто как не тот, кого Тери так
сильно любит.
— Блять, и почему я такой идиот, — простонал Ник и, водрузив Зуо себе на спину, кинулся вниз по
лестнице.
****
А я-то наивно полагал, что все формы боли успел прочувствовать с садистом Зуо. Что ж, могу вас
заверить, что боль – это нечто невообразимо непостигаемое, и с какими бы ее видами ты ни
столкнулся, все равно найдется тот, который ты еще оценить не успел. Пуля, что все еще
оставалась в моей ноге, буквально сводила меня с ума. Любое движение причиняло мне лишь
еще большую боль. Нет, когда один из андроидов схватил меня за шкирку и куда-то потащил, я
еще не думал о боли. Тогда я был поглощен размышлениями о Зуо и Джонни. Меня-то куда-то
тащили, а они так и оставались лежать на крыше. Неужели они там и умрут? Неужели моя столь
пламенная речь в отношении богов не тронула их? Да быть такого не может! Я же великолепный
оратор! Может они отходили и не заметили моих душеизлияний? Может мне обратиться к ним
снова? Вот только собраться бы с силами.
Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как меня притащили в небольшую комнатку и
посадили в мягкое кресло, но мне самому казалось, что прошло, как минимум, несколько лет.
Меня сводила с ума боль, мучила жажда и сотни мыслей, что роились в голове, вызывали
мигрень.
— Что ж… любая стратегия может столкнуться с неожиданностями, которые предсказать
невозможно, — устало протянул Создатель, что некоторое время назад прикатил шахматный стол
для троих игроков, поставил его передо мной, а сам сел с противоположной от него стороны.
Передо мной выстроились белые фигуры. Себе он взял черные и красные и следующие минут
сорок кажется, размышлял, как пойти. Я все это время стиснув зубы просто пытался побороть боль
и сказать хоть что-нибудь. Но, как вы понимаете, у меня на это ушло значительное количество
времени. Лишь когда Создатель кивнул на доску, тем самым намекая мне на то, что моя очередь
ходить, я очнулся от болезненного оцепенения.
— В чем я виноват? – тяжело дыша, выдавил я из себя, прикасаясь к одной из пешек и
переставляя ее на две клетки вперед. В шахматы в свое время играть меня научила Мифи. Она от
этой игры была в полном восторге, пока не сыграла со мной. Когда я выиграл у нее в третий раз,
будучи новичком, она вконец разочаровалась в своих силах и даже на какое-то время забросила
свой шахматный клуб. После этого я больше к шахматам не прикасался. Не скажу, что меня не
заинтересовала эта игра. Скорее, наоборот, слишком заинтересовала. Обычно я вполне мог
подыграть своей подруге и поддаться ей. Но не в этой игре. Шахматы давали возможность
показать своему противнику свое интеллектуальное и стратегическое превосходство, то, от чего
лично мне отказаться было очень трудно. Подобная возможность буквально пьянила меня.
Шахматы слишком ярко показывали мою истинную суть, мое высокомерие и эгоизм. Благо сейчас
сдерживаться у меня причин не было. Если бы не эта чертова боль…
— Ох, Териал, Териал… — меня передернуло, очень редко меня называли полным именем. Разве
что отец, а так все и каждый сокращали до «Тери», а многие так и вообще о полной форме не
подозревали. И было неприятно осознавать, что моим истинным именем меня называет какая-то
озлобленная тварь.
— Однажды ты сделал одному человеку крупную гадость… Тебе это о чем-нибудь говорит? –
поинтересовался он.
— Нет, — честно признался я, — слишком много гадостей слишком многим людям я в свое время
сделал, — пожал я плечами.
— Даже так?
— А ты решил, что избранный? – усмехнулся я.
— Пф… — фыркнул Создатель, сделал ход конем черными фигурами, и вывел слона красных
фигур, а затем потянулся к маске и медленно снял ее с лица, — А теперь? – взглянули на меня
светло-карие глаза. Я мучительно долго всматривался в его лицо.
— Мы знакомы? – наконец выдавил я из себя. Нет, я не издевался, мне действительно казалось,
что я вижу этого парня впервые в своей жизни, но Создателю, видимо, показалось, что я хочу его
разозлить.
— Как ты смеешь! – прогремел он, швырнув свою маску в мою сторону, но не попав в меня.
Мазила.
— У меня плохая память, что я могу поделать, — пожал я плечами.
— Ты… Мы учились в одном классе! – взвился он, — Мое имя Кори! Помнишь?!
— Кори? Кори-Кори-Кори… — задумался я вновь, ставя своего ферзя в центр доски, — шах обоим
твоим королям кстати, — провозгласил я. Парень вздрогнул и обескураженно перевел взгляд с
меня на доску, — Ах да! Кори! Помню! Ты тот парень, что сидел на одной из последних парт! Тебя
потом еще на год из школы исключили, — наконец дошло до меня.
— Из-за тебя исключили! – проорал он, в ярости скидывая все фигуры с шахматной доски.
— Хм… не умеешь проигрывать, да? — пробормотал я, успев схватить своего ферзя, прежде чем
остальные шахматные фигуры повалились на пол.
— Мразь! Ты поменял тесты IQ, из-за тебя я…
— Стоп… — наконец-то я начал понимать, в чем дело. Наконец-то я вновь встал на тропинку
информации и понял, в чем суть всего происходящего, — я ничего не менял, — не смог я сдержать
улыбки.
— Не смей мне врать!
— Но это правда… Я не менял тестов IQ.
— Я разговаривал с учительницей, и она…
— Я ей наврал, — признался я, — было обидно, что она сначала сюсюкалась со мной, а затем,
узнав, что гений вовсе не я, переключилась на тебя. Я ревновал. А когда она еще пришла и начала
меня обвинять во всех грехах, я просто не смог удержаться от небольшого розыгрыша. Раз она
хотела видеть во мне виновника этой странной ситуации, я предоставил ей эту возможность. А
мой тест действительно был написан на 104 балла просто потому, что я не отвечал на вопросы
вовсе. Я просто галочками попытался нарисовать солнышко. Кстати, солнце получилось очень
кривое. Даже обидно.
Создатель стоял передо мной, упершись руками в стол и широко распахнув глаза.
— Ты ведь… шутишь? – простонал он.
— Нет… я говорю чистую правду, — выдохнул я.
— Но это значит…
— Что ты гений? А до тебя только дошло? Ты написал ПКО-вирус. Ты распланировал все, что
только можно, и все еще считаешь себя обывателем с IQ в 104 балла? А я-то думал, что на этой
планете второго такого идиота, как я, нет и не будет, — усмехнулся я.
— Но как же… — Кори уселся обратно в свое кресло и закрыл ладонью лицо, — этого просто не…
— он начал что-то быстро бормотать себе под нос, периодически нервно похихикивая, а затем и
вовсе разразился сумасшедшим смехом. Парень пребывал в таком состоянии довольно
длительное время, когда как я все больше мучился от жуткой боли в ноге, а значит, мне-то как раз
было не до смеха.
— Как оказалось… я ни в чем не виноват, — подождав, пока Создатель успокоится, осторожно
добавил я.
— Как оказалось… — вздохнул парень, — хотя твоим словам доказательств нет, а значит поверить
на все 100 % я тебе не могу, — добавил он.
— Можно найти мой старый тест и увидеть это самое солнышко, — предложил я, — но сначала,
может, ты выпустишь мою мать из плена ПКО-вируса? – в надежде спросил я.
— Нет, — твердо ответили мне.
— Нет? – опешил я, — что значит, нет?! – мой голос вновь задрожал.
— Нет, означает, нет. Я не могу этого сделать, — спокойно проговорил Кори.
— Как это не можешь?!
— Вот так. Я управляю лишь частью ПКО-вируса, но в большей степени он автономен.
— Но это же ты создал этот гребанный вирус! – взвился я.
— Не я, мне всего лишь дали скелет уже прописанной программы, а также кое-какое
оборудование для его работы, — уклончиво ответил Кори.
— Хорошо, давай найдем того, кто написал скелет и попросим Его разобраться с вирусом!
— Думаю вряд ли мы сможем это сделать.
— Но почему?!
— Потому что тот, кто написал ПКО-вирус, мертв. Мне передали лишь некоторые его записи, — с
этими словами создатель поднялся со своего кресла, прошел к столу, порылся в его ящиках,
извлек из одного из них потрепанную тетрадь и кинул ее на шахматный стол передо мной. Я
поспешно вцепился в записи, открыл ее на первой странице и обомлел. Коды вируса были
выписаны ровным, до боли знакомым почерком. Этот почерк принадлежал Вайлин.

Седьмой кругов Ада: 75. Квартовая элита

— Слушай, а почему ты пошел на эту специальность? – студент, к которому был обращен данный
вопрос, от неожиданности буквально подпрыгнул на месте. Парень выглядел куда младше своих
однокурсников, с всклокоченной копной черных волос, заросшей челкой и пронзительными
желто-зелеными глазами. С этим нелюдимым брюнетом нечасто заводили светские беседы, а уж
расспрашивали о чем-либо так и того реже. Уж слишком много нехороших слухов гуляло по
институту об этом не слишком приветливом и всегда неопрятном субъекте.

— Отвали… – на автомате кинул парень, вновь утыкаясь взглядом в экран ноутбука.

— Нет, правда? С твоим омерзительным характером тебе бы в политику! – как ни в чем не бывало
продолжал разговор неожиданный сосед.
— Ты что, бессмертный? Я сказал, отъебись!
— Бьюсь об заклад, ты бы смог стать мэром города, а то и вовсе президентом Мирового
Правительства! Только тебя там и не хватает, точно тебе говорю!
— Фелини, замолкни! Завали свою варежку, отлепи свою сраную жопу от стула и отсядь от меня!
— вконец разозлившись, все же прошипел Шаркис. К слову сказать, фамилию тощего придурка,
так неудачно нарисовавшегося рядом с брюнетом, вспомнить он не мог ровно до этой самой
секунды.
— Да ладно тебе, — снисходительно пожал острыми плечами худощавый высокий парень с
преждевременно поседевшими, доходящими тому до плеч волосами, — ты такой бука, —
беззлобно фыркнул он, поправляя постоянно съезжающую с одного плеча толстовку, — поэтому-
то с тобой никто и не общается. Огрызаешься на всех похуже голодной гиены, — усмехнулся он.
— Я и есть голодная гиена!
— Ты голоден? — спохватился парень, — у меня есть бутерброды с сыром, хочешь?
— Я не голоден! И я не хочу твои гребанные бутерброды, к тому же сейчас идет пара! — тихо
зашипел Шаркис, но преподаватель его все же услышал.
— Шин Шаркис, вас что-то беспокоит? — ледяным голосом поинтересовался низенький старичок в
очках-лупах, вооруженный лазерной указкой.
— Нет, профессор, простите, — пробубнил себе под нос брюнет, прячась за своим ноутбуком и
тем самым стараясь скрыть свое смущение.
— То, что вы поступили в этот институт будучи в столь юном возрасте, еще не значит, что вы
можете вести себя так фривольно. Вам всё ясно? – не унимался старичок.
— Да, профессор, — уже тише пробубнил Шин, краснея от стыда словно мак.
— Ого, ты покраснел! — чертов Фелини так просто отставать от брюнета не собирался. Хотя этот
вечно улыбающийся идиот и посмел сейчас утверждать, будто с Шаркисом никто не общается, но
Шин-то видел, что и к тупоголовому чуду люди не особенно тянулись. И если брюнета
однокурсники просто побаивались, о Фелини откровенно вытирали ноги. Но тот, словно не
замечая этого, каждое утро раз за разом приветствовал своих же обидчиков, вис у них на шее,
громко смеялся и взахлеб рассказывал очередную ерунду. А главное, за прошлые семь месяцев
совместного обучения Дэвид и Шин ни разу даже словом не перекинулись. Но вот это седовласое
чудовище с какого-то перепуга на лекции приземлило свою пятую точку рядом с Шаркисом, да
еще и дебильными вопросами засыпало по самую макушку.
— Я сказал, встал и отсел от меня! — раздраженно прошипел Шин, практически утыкаясь носом в
свой компьютер.
— Так мне встать или отсесть, ты определись, — седой явно издевался над Шином, вот только
зачем?
— Так... Фелини... Ты сейчас поднимешь свою тощую задницу с этого стула, затем передвинешь
свои кривые ноги к соседнему столу и приземлишь всю ту же тощую задницу на стул перед ним!
— Слушай... — Дэвид посмотрел на Шина с наигранным подозрением, не мигая и со странными
искорками в глазах, — тебе что, так не дает покоя моя задница? Так бы сразу и сказал! Кто бы мог
подумать! — эта сволочь умудрилась услышать только то, что ему захотелось.
— Ах ты... м-м-м.... нх... черт! — так и не подобрав слов, Шин обреченно выматерился, схватил со
стола свой компьютер и сам демонстративно отсел от Фелини на самую последнюю парту.
Почему-то брюнет наивно предположил, что его общение с Дэвидом на этом благополучно и
закончится, но седой оказался упорным малым.
— Почему ты такой вредный? Тебе же наверняка одиноко и хочется пообщаться хоть с кем-
нибудь? Я лишь хотел с тобой подружиться! — не успела закончиться пара, как на Шина
обрушился настоящий шквал возмущений со стороны Фелини.
— А я с тобой дружить не собираюсь! — язвительно ответил брюнет и поспешил выйти из
аудитории.
— Но почему? Со мной весело! – упорствовал Дэвид, откровенно преследуя Шина.
— А со мной — нет, отстань!
— Вот именно, представляешь, как здорово мы будем друг друга дополнять?
— Меня дополнять не надо!
— То есть, ты идеален? Ну-ну, нельзя быть таким высокомерным! Хотя это в твоем духе, —
внезапно добавил Дэвид.
— В моем духе? В моем духе, говоришь?! — Шин буквально задохнулся от ярости. Что это еще за
наглые заявления от какого-то хрена с бугра?!
— Да что ты вообще обо мне знаешь?!
— Всё! — не моргнув глазом, тут же заявил Дэвид.
— Всё? Что «всё»? — растерялся Шин.
— Ну, то, что ты из неблагополучной семьи, поступил в этот универ раньше положенного срока,
закончив школу экстерном, так что на целых два года младше меня. Я, кстати, люблю парней
помладше, — тут же добавил Дэвид, вновь вызывая в Шине приступ неконтролируемой злости. —
Еще знаю, что на тебя было заведено дело за убийство одноклассника, и кстати, это, видимо, и
послужило одной из причин, почему тебе позволили закончить школу экстерном, ведь в
действительности подобный подход к обучению не используется уже половину столетия!
Наверное, родительский совет так испугался того, что их чада будут учиться вместе с тобой, что
решили выпнуть тебя из школы пораньше. Ведь посадить тебя не смогли, так как труп твоей
жертвы так и не нашли, так же, как и улик, если не считать слов парочки помешанных парней,
которые и по сей день обитают в дурке, но они невменяемы, поэтому все обвинения с тебя сняли.
Кстати, так это ты его убил?
— Никого я не убивал!
— Уф, ну не надо так нервничать, мне просто было интересно, — беззаботно пожал плечами
Фелини.
— Больше близко ко мне не подходи! – раздраженно прорычал Шин.
— А то что?
— А то, — Дэвид был выше Шина почти на полголовы, но это не помешало Шаркису грубо
схватить Фелини за горловину футболки и притянуть его лицо к своему, — с тобой будет то же, что
и с моим недоумком-одноклассником! – прошипел он совсем тихо, стараясь выглядеть как можно
более грозным.
— О, так это все-таки ты? Да? А как? – словно не заметив угрозы, лишь в очередной раз
придурковато заулыбался Дэвид.
— Кретин, — только и смог выдохнуть Шин, после чего отпустил футболку Фелини, развернулся на
сто восемьдесят градусов и поспешил подальше от шизанутого создания.
Кто же мог предположить, что уже на следующий день на редкость противный прилипала будет
приставать к Шаркису с дурацкими расспросами с удвоенным рвением. Что только Шин не делал,
дабы от него отвязаться. Он унижал Фелини, бил его, однажды Шин даже окунул парня головой в
унитаз, а затем закрыл в туалетной кабинке. Брюнету казалось, что нет ничего унизительнее, чем
быть избитым малолеткой, но Фелини было все пофиг! Уже на следующее утро Дэвид приходил
бодрый и счастливый, опять усаживался не где-нибудь, а именно по соседству со стулом Шина и
вновь болтал без умолку, нарываясь на очередные разборки после пар. Но Шаркис не осознавал,
что всеми этими действиями Дэвид медленно, но верно все же добивался своей цели, и Шин сам
не заметил, как неожиданно для самого себя привязался к этому седому болтливому идиоту.
Понять же брюнету простую истину о том, что Фелини давно стал частью его жизни, помог случай.
Дэвид в тот день впервые за вот уже полтора года обучения не появился в институте. В ИСТ
вообще правила были крайне строгие. Три прогула без причины могли повлечь за собой
мгновенное исключение. Если же пропуск был по уважительной причине, затем приходилось
ходить на платные дополнительные занятия, чтобы подтянуть тут же возникшие «хвосты».
Фелини не появился на всех шести парах, и все это время Шин не мог отделаться от мысли о том,
что он до ужаса беспокоится об этом тупоголовом создании! Нервоз брюнета дошел до такой
степени, что после жестоко погрызенных ногтей, ручек и карандашей, парень не выдержал и,
наплевав на риск быть исключенным, залез в базу данных института, отыскал личное дело Фелини
и разузнал, где тот живет.
— Господи, что я творю… — простонал Шин, не решаясь нажать на кнопку звонка. Он, конечно,
подозревал, что Фелини не относился к деткам богатеньких родителей, но обшарпанная,
потрескавшаяся от времени дверь угнетала Шаркиса как ничто другое и было немного стремно
вламываться вот так без приглашения в обитель Фелини, ведь тот мог вполне стесняться своего
положения. Хотя какая Шину-то разница, стесняется седой или нет? Да и чтобы Дэвид стеснялся –
несусветная глупость! И вообще, с чего это Шин будет заходить к этому придурку? Вот именно, не
будет! Передаст лекции, которые писал впервые за весь промежуток обучения, – конечно же
просто от скуки, а не для Фелини, – после чего тут же уйдет, прежде чем это чудовище откроет рот
и заведет свою волынку на час, а то и больше.
На кнопку звонка Шин все-таки нажал. Раздался скрипучий писк, после чего за дверью
послышались тихие шаги, затем грохот, тихие ругательства, снова грохот, всплеск, мат, – о,
кажется, кто-то растянулся на полу, – наконец щелчок замка, и вот оно. Чудо чудное.
Растрепанное и похожее на мокрого воробья, в одной из излюбленных растянутых старых
футболок, в не менее растянутых штанах и единственном драном носке. Увидев у себя на пороге
Шаркиса, Фелини так удивился, что Шин не сумел сдержать едкого смешка.
— Че пыришься, гавно... я тебе лекции принес.
— Ва-а-а-ау! — наконец выдавил из себя Фелини, смотря на Шина широко распахнутыми
белесыми глазами, — Никогда бы не подумал, что ты рискнешь прийти ко мне! Вот это да! Шин,
ты меня поражаешь! — воскликнул Дэвид, даже не стараясь скрыть своей радости.
— Заткнись, придурок, — пробурчал в ответ брюнет, старательно избегая этого уж слишком
счастливого взгляда. Парень привык к тому, что его приход никогда никого не радовал, скорее
напрягал. Даже родителей.
— Я всего лишь принес лекции.
— Да ты же их сроду не писал! — чертов Фелини, как всегда, был слишком болтлив.
— Заткнись и бери! — моментально вышел из себя Шин, сунул в руки Фелини пару тетрадей и
флэшку и собирался уже поспешно уйти, но Дэвид зацепился тонкими пальцами за край рукава
его куртки:
— Ты убегаешь от меня с таким видом, будто боишься. Неужели так страшно заходить в мою
квартиру? — ехидно заметил парень. Собака! Знал, как завлечь к себе Шаркиса. Естественно, Шин
тут же со злости и дабы доказать, что ничего не боится, сам вломился в обшарпанную квартиру
Фелини, разулся и по-хозяйски прошел в небольшую комнатку. Пол был грязный, поэтому Шин,
наступая то на засохшие крошки, то прилипая к полу, брезгливо морщась и чертыхаясь, добрался
до расправленной кровати и нагло забрался на нее с ногами.
— Блять, Фелини, тебя полы мыть не учили?
— Учили! — бодро отозвался Дэвид, в этот самый момент просматривая тетради, — Никогда бы
не подумал, что у тебя такой ровный почерк, — заявил он, — думал, буквы так и будут скакать.
— Что-то не нравится? — смущенно прорычал Шин. Он всегда рычал или язвил, когда смущался и
не знал, как себя вести. В конце концов, агрессия — самая простая эмоция, которую Шин мог
воспроизвести.
— Да все отлично! — усмехнулся Фелини, садясь в потрепанное кресло по-турецки напротив
своей кровати, — Хочешь чего-нибудь?
— В этом свинарнике мне кусок в горло не полезет, — поморщился Шин, с содроганием
оглядывая комнату, по потолку которой без стеснения бегали тараканы, а голые стены без обоев
были в каких-то влажных потеках. Понятное дело, в холодной и влажной каморке подцепить
заразу было проще простого, и удивительно, что до этого Фелини никогда не болел. Впрочем,
всему свое время. Сейчас он выглядел крайне бледно. Под серыми глазами парня залегли темные
круги, губы были пересохшими, а тело покрывала еле заметная испарина.
Губы. На них Шин заострил особое внимание, подумав о том, что их надо обязательно чем-нибудь
смочить, потому что они, покрывшись сухой коркой, выглядели крайне противно. А чем можно
смочить? Фелини мог бы просто облизнуть их, но почему-то этого не делал. Так может, ему стоило
помочь?
От внезапно нахлынувшей череды совсем не нормальных, на взгляд Шина, мыслей парня
затрясло.
«Нихуя себе, забыл подрочить с утречка», — пронеслось у него в голове. Кто бы мог подумать, что
лишь разок не удовлетворив себя с утра пораньше, можно затем найти привлекательным даже
страшненького дебилоида с задатками супового набора, у которого вместо мозга явно таилось
нечто, не поддающееся разумному объяснению.
— Эй, ты чего? Плохо, что ли? Смотри не окочурься у меня на кровати! Сначала слезь на пол, а уж
потом... – Дэвид, как всегда, беспокоился о самом важном и проявлял крайнюю степень чуткости.
— Очень смешно, — прошипел в ответ Шин, теперь старательно не смотря на седого. Еще не
хватало перевозбудиться для полного счастья.
— Да ладно! Чего ты так напряжен?! Ты у меня в гостях! Впервые ко мне кто-то пришел! Круто же!
Впервые?
Шин вновь поморщился и осторожно все же взглянул на Дэвида.
— Почему у такого, как ты, нет друзей? Почему от тебя все шарахаются? Ты конечно кретин, но
сейчас они в моде, — осторожно начал Шин.
— Не знаю... — как всегда беззаботно пожал Дэвид плечами, но взгляд его стал каким-то менее
жизнерадостным, — Они все умные ребята. Даже слишком. Сейчас же поколение гениев, ты
слышал об этом, Шин? Среднее IQ населения растет уже потому, что без мозгов сейчас не выжить.
Чистая необходимость. Эволюция, если хочешь. Мы создали для себя такую ситуацию, при
которой матушка-природа начала судорожно развивать в нас интеллектуальные способности,
стараясь из последних сил спасти тех, кто неизменно вымрет, — как-то по старчески вздохнул
парень, — Мне страшно подумать, каковы будут наши дети!
— И что? — без особого энтузиазма откликнулся Шин.
— А то, что наши однокурсники умны, но… знаешь, это как у хищников, если хищник чувствует, что
тот, кто перед ним, сильнее, у него два выхода: наброситься или преклониться. Наши
однокурсники, конечно же, не хотят преклоняться, наброситься им куда проще. Но трусость не
дает совершить чего-то глобальнее кроме заливания мне за шиворот йогурта или поломки моего
ноутбука. Потому что они умны, но недостаточно.
— Недостаточно для чего?
— Недостаточно для того, чтобы стать моими друзьями.
— Хочешь сказать, что они чувствуют, что ты интеллектуально превосходишь их?
— Именно!
У Шина дернулся левый глаз, а затем он не выдержал и впервые за несколько лет искренне
рассмеялся. А когда еще и заметил, как при этом вытянулось лицо обескураженного Фелини,
истерический хохот стал лишь громче.
— Никогда не видел, как ты смеешься, — растерянно пробормотал Дэвид, как завороженный
пялясь на давящегося от смеха Шаркиса. — Тебе очень идет улыбка, — добавил он с
несвойственной ему скромностью, но Шин Дэвида не услышал.
— Ох, блять, гений хренов, — наконец простонал брюнет, вытирая выступившие на глазах слезы,
— Придурок ебанутый, — добавил он, уже отсмеявшись.
— Может и так, — Фелини даже не собирался спорить, улыбаясь Шину так искренне, что Шаркис
внезапно подавился воздухом, а затем и вовсе нахмурился и пожалел о том, что показал Дэвиду
подобную эмоцию. Шин никогда людям не доверял, а потому старался всегда и для всех казаться
неприступной скалой, которую не тронет ни одно твое слово и ни одно твое действие. В
действительности же Шин был... крайне впечатлительным.
— Ну так что, может, все же чаю? – почувствовав, как нарастает неловкое молчание, предложил
Дэвид. Шин на это лишь пожал плечами. Чая он не хотел, но отказываться, видимо, было
бесполезно. В любом случае, Фелини настоит на своем и сделает все по-своему.
Дэвид пополз на кухню, брюнет же развалился на кровати и начал всматриваться в
потрескавшийся потолок. Постельное белье явно было несвежим и, по идее, пусть и не
настойчиво, но исходящий от него запах должен был вызвать в Шине очередной приступ
брезгливости. Вот только парень, к своему ужасу, осознал, что сейчас бы с удовольствием зарылся
носом в подушку Фелини и глубоко вдохнул неповторимый запах его тела. Подобная мысль
заставила Шаркиса нервно подняться с кровати и настороженно покоситься на подушку. Она явно
была какой-то ненормальной. И именно она была виновата в столь непонятном желании Шина.
Она и чертов будильник, который не прозвенел в нужное время, из-за чего Шин проспал и если на
пары он не опоздал, то утреннего похода в туалет был лишен.
— И как ты здесь еще ласты не склеил? — поспешно подал брюнет голос, услышав как Дэвид
заходит в комнату, бренча стаканами и спотыкаясь на ровном месте.
— А что не так?
— Что не так? – саркастически переспросил Шин, вновь разваливаясь на кровати и старательно
изображая непробиваемое хладнокровие, — Это же халупа! Не каждый бомж в такой поселится,
что уж говорить о студенте! — фыркнул он, забирая с подноса стакан с обжигающим чаем.
— Крыша над головой есть, что еще нужно для счастья? — не согласился Дэвид.
— Крыша? Это не крыша! Это гроб! Это жилище поизмывается над твоим телом и рано или поздно
убьет его, — фыркнул Шаркис, отпивая из стакана зеленоватую жидкость, которая оказалась на
удивление вкусной.
— Ой, Шин, только не говори, что беспокоишься обо мне, — ехидно заметил Фелини, из-за чего
брюнет вновь подавился, но теперь уже чаем.
— Чушь, — только и фыркнул он, невольно ежась от холода, который стоял в квартире, — у тебя
что, и обогревателя нет? – поспешно сменил Шин тему разговора.
— Нет, — только улыбнулся Дэвид. Брюнет на это смерил его взглядом, оценив одежду, что
сейчас была на парне как не просто не теплую, но очень даже холодную.
— И тебе не холодно? — задал Шин новый вопрос, чувствуя, как в грязной квартире начинает
сгущаться какая-то странная атмосфера.
— Холодно, — вновь кивнул Фелини, медленно водя пальцем по краям своего стакана и не
притрагиваясь к горячему чаю.
— Так что же ничего не оденешь?
— Зачем? – голос Дэвида звучал ровно, даже успокаивающе. Но именно поэтому Шину было не по
себе. Внутри все переворачивалось, а интуиция била в колокола. Дэвид постоянно забрасывал
брюнета сотнями намеков на то, что парень ему нравится далеко не как друг, но только сейчас
Шаркис понял, в каком положении оказался. А вдруг… Вдруг Фелини сейчас набросится на него и…
и… И! Изнасилует?
— Чтобы согреться! – нервно выпалил Шин, вцепившись в свою чашку с чаем обеими руками и
готовясь к яростным сопротивлениям.
— Зачем? – а Фелини все так же не сводил взгляда с поднимающегося от чашки пара.
— Чтобы не болеть!
— Зачем?
— Подохнуть хочешь? – последние слова Шин произнес позорно высоким голосом.
— А тебя это так беспокоит? Если «Да», ты и согревай, — на лице Фелини появилась одна из его
дурацких улыбочек.
— Я ухожу, — после недолгого молчания бросил Шаркис, поднялся с постели и поспешил к
выходу, стараясь унять дрожь в руках и мысленно повторяя себе, что все в порядке.
— Ребенок, — было брошено в его сторону словно обвинение, которое, конечно же, Шаркиса
равнодушным оставить не могло. Шин медленно повернулся к своему собеседнику, в мгновение
растеряв весь свой страх:
— Это ты мне? – зло прошипел он.
— Нет, своей подушке, — язвительно усмехнулся Фелини, — Конечно тебе… невинный мальчик,
так мило!
— Еще одно слово, и я не посмотрю на то, что ты болен... – пообещал Шин, чувствуя как вместе со
злобой растет и не к месту вернувшееся возбуждение.
— О, а на что же ты тогда посмотришь? — заискивающе ухмыльнулся Фелини, встав в кресле на
колени и облокотившись на его спинку.
— Я убью тебя, — прошипел Шин, сжимая кулаки.
— Как и своего одноклассника?
Это было последней каплей. Шаркис сорвался с места, схватил Фелини за волосы, без церемоний
стащил его с кресла, бросил парня на кровать и уселся на него сверху, прижав руки к мягкому
матрасу, тяжело дыша и сжимая его запястья с такой силой, чтобы тому наверняка было больно. И
этот человек боялся изнасилования? Шину самому не верилось в то, что ему в голову могла
прийти подобная глупость.
— Слишком многое себе позволяешь, сука! — прошипел брюнет в самые губы Дэвида. Тот в ответ
лишь усмехнулся, даже не пытаясь изобразить страха. А для Шина это было, мягко говоря, в
новинку. Чтобы его, и не боялись или хотя бы не презирали? Но в серых глазах Дэвида сейчас
можно было увидеть разве что… желание?
— Ты болен, — прошептал Шин, не в силах больше противиться этому странному ощущению.
— И как? Давно заметил?
— Не думай, что если старше и выше меня, то и сильнее. Ты слабак, и я могу сделать с тобой все,
что захочу! – Шаркис уже готов был кусать губы, только бы справиться с все более нарастающим
желанием прижать Дэвида к постели сильнее, содрать с него одежду и овладеть им здесь и
сейчас. Единственным, что останавливало Шина от этого, было вовсе не совесть и не страх, а
обыкновенное отсутствие опыта.
— Ну так пользуйся моментом, — без стеснения предложил Дэвид.
— Ты мне даже не нравишься, — выпалил Шин, стараясь уверить в этом скорее себя, чем Фелини.
— И это тебя остановит? — издевательски вскинул брови Дэвид.
— Я точно убью тебя! — то ли прорычал, то ли простонал Шин и, не отпуская рук седого,
наклонился к его шее и коснулся кончиком носа светлой кожи, закрыл глаза и вдохнул ее запах,
затем неловко прижался к ней губами и, в ответ на снисходительный смешок со стороны Фелини,
впился в шею Дэвиду, прокусывая кожу насквозь и чувствуя во рту солоноватый привкус крови.
— Аха-ха! Скажи, как ты это сделал с Ним? С твоим одноклассником? Ты его трахнул прежде чем
убить? То же будет и со мной? — Дэвиду явно нравилось играть роль беззащитной жертвы. Шину
такая маленькая игра также была по вкусу. Но понравится ли Фелини продолжение? Были
сомнения, но брюнету на это было уже наплевать. Седой сам напросился и получит сполна.
— Он доставал меня в школе, — зашептал Шин, покрывая шею и ключицы Дэвида засосами и
довольно болезненными укусами.
— Угу, — простонал Дэвид в ответ, даже не пытаясь вырваться из мертвой хватки Шина и оказать
хоть какое-то сопротивление. Словно ему действительно нравилась вся та боль, что Шин ему
причинял.
— И однажды меня это так достало, что я подстерег это гавно с его бандой и... — продолжал как
фанатик нашептывать Шаркис историю, которую никогда никому не рассказывал. Его губы тем
временем уже добрались до затвердевших сосков Дэвида, которые были видны даже сквозь
тонкую ткань футболки. Один из них он тут же несильно прикусил, когда как ко второму начал еле
ощутимо прикасаться пальцем свободной руки, тем самым откровенно дразня Дэвида. Фелини
сладострастно застонал, заставив Шина невольно взглянуть на него. Шаркиса словно жаром
обдало. Казалось, что под ним сейчас лежит не этот тупоголовый, вечно чему-то улыбающийся
седой однокурсник, а кто-то совсем иного сорта. Дэвид никогда не казался Шину сексуальным, и
вообще больше походил на существо, рядом с которым даже слово «секс» написать было крайне
проблематично. Но сейчас он был совсем иным. Закушенная губа, тяжелые выдохи и такой
вызывающий взгляд. Куда делся легкомысленный валенок, которым всегда так искусно
притворялся Дэвид?
— И что же... было дальше? — выдохнул седой, раздвигая ноги и тем самым давая Шину
возможность разместиться на себе куда удобнее. От Шаркиса не утаился и тот факт, что Дэвид был
Крайне возбужден, хотя брюнет от него ушел не далеко. Шин, все еще придерживая одной рукой
руки Дэвида, второй бесцеремонно задрал его футболку и прикоснулся к и без того горячему телу
влажными губами.
— У тебя температура.
— А еще стоит, пиздец, — хохотнул Фелини, приподнимаясь и пытаясь поцеловать Шина. Но тот,
отпрянув, толкнул парня обратно на кровать, сам вцепившись ему в шею и возвращаясь к его
груди.
— Хочешь знать, что было дальше? — усмехнулся он, глядя Дэвиду прямо в глаза и одновременно
с этим проводя обгрызенным ногтем по нежному, покрасневшему от возбуждения соску. От
каждого нового кругового движения пальцем Шина, Фелини тяжело вздыхал, а когда Шаркис еще
и надавливал на нежную и такую чувствительную серединку, и вовсе вздрагивал, — Отлично… –
почему-то Шину казалось в порядке вещей ласкать тело Дэвида и в то же время рассказывать ему
одну из своих самых страшных тайн. — Я был слабее этой банды, поэтому, чтобы победить их,
использовал хитрость. Я знал, что они придут на то место, — брюнет, не выдержав, вновь начал
уже буквально кусать соски Дэвида, при этом слегка сжимая его шею и затрудняя дыхание своего
однокурсника. Фелини в ответ ничего не предпринимал, его свободные руки вцепились в мягкую
подушку и он лишь еле заметно терся о стояк Шина, кусая губы до крови, тихо поскуливая и
постоянно сглатывая.
— Ши-и-ин... – через какое-то время смог выдохнуть он, явно намекая на более активные
действия, но Шаркису так нравилось это почти умоляющее выражение на лице Дэвида, что
хотелось ласкать и тем самым издеваться над ним как можно дольше. Вот только и брюнету
терпеть сил почти не оставалось.
— Я оставил электрические мины, — чтобы отвлечься, зашептал Шин, — и когда банда пришла на
свое излюбленное место, я активировал их.
— Мх-х-х... а потом? что было... нх... потом? — тонкие пальцы парня зарылись в густую черную
шевелюру и ненастойчиво, но подтолкнули парня от своей груди ниже, к животу. Шин не стал
сопротивляться, облизнул Дэвиду пупок, прикусил его до крови, а затем свободной рукой
довольно грубо провел по вздымающейся ширинке Дэвида. Протяжный, почти оглушительный
стон, который наверняка услышали соседи, подействовал посильнее сорванной с гранаты чеки.
Брюнет, окончательно потеряв над собой контроль, вцепился в волосы Фелини, грубо приподнял
его голову над кроватью и впился ему в губы. Дэвид в ответ на это начал с какой-то лихорадочной
суетой пытаться стянуть с Шаркиса его свитер, а с ним и футболку, не забывая с жадностью
отвечать на поцелуи Шина. Получилось у него это далеко не сразу, ведь дабы снять верхнюю
одежду, надо было хотя бы на пару секунд прервать грубый глубокий, но такой страстный
поцелуй, чего Шин не хотел совершенно. Когда же им все-таки подобная манипуляция удалась,
пришло время и драной футболки Фелини. Правда ее никто снимать через голову уже не
собирался. Послышался треск изношенной ткани, и футболка, превратившаяся в обыкновенную
тряпку, была безжалостно сброшена на пол.
— Бомбочки конечно… никого не убили, лишь обездвижили… на некоторое время, — продолжил
рассказ Шин, задыхаясь от возбуждения, облизывая и кусая шею Дэвида, слегка прикусывая его
кадык, а затем возвращаясь к губам, — Я затащил ту мразь, что доебывалась до меня, на пустырь
и все те три часа, пока его друзья не могли пошевелиться, прямо на их глазах я медленно убивал
его, — выдохнул Шаркис в самые губы Дэвида, — резал его плоть кусочек за кусочком, — пальцы
брюнета сомкнулись на шее Фелини и начали медленно сжиматься, — А когда шестерки наконец-
то смогли немного управлять своим телом, — Дэвид побледнел, закашлял, а через пару секунд
его глаза закатились. Парень потерял сознание, но Шин схватил его за седые волосы, вновь
приподнял его голову над подушкой и влепил тому звонкую пощечину. Седой вздрогнул, кажется,
очухался и нервно захихикал, Шин же продолжал, — каждого из них я заставил съесть по куску
своего друга! Эти суки ревели как дети, молили о пощаде, просили прощение, обещали деньги,
баб, власть... все!
— Но ты был невозмутим? — Дэвид дрожащими от нетерпения руками вцепился в свою ширинку
и поспешно расстегнул ее. То же он сделал и для Шина, который, безжалостно вдавливая в
жесткий матрас куда более хрупкое, чем его собственное, тело, покрывал болезненными
поцелуями плечи седого и выворачивал его руки, тем самым причиняя парню несильную, но
непрекращающуюся боль.
— Конечно же, нет! Останки их друга я сжег, а пепел высыпал в канализацию, они же сами кто
потом покончил с собой, кто попал в дурку, — через слово отвлекаясь на поцелуи, пробормотал
Шин, явно уже куда больше увлеченный телом Фелини, чем собственным рассказом.
— Ты не жалел?
— Ни секунды, — Шин уже кажется не понимал, что же он делает. Вот так вот просто рассказать
свою тайну. Да кому? Фелини?
— Никто до этого не знал об этом, — тихо прошептал брюнет, чувствуя, как рука Дэвида проводит
по стволу его стояка, а затем прижимает к нему свой член, берет их в плотное кольцо из пальцев и
начинает томительно медленно водить рукой от основания к влажным от смазки головкам.
— Так значит, я теперь носитель тайной информации? Убьешь и меня? – почему-то Фелини,
говоря это, все так же нагло улыбался.
— Возможно, — прошипел Шин, вновь начиная душить Дэвида сильнее, заставляя его давиться,
кашлять и судорожно хватать пересохшими губами холодный затхлый воздух. И тем не менее его
рука продолжала водить по стволам обоих членов, уже полностью перепачканная в липкой
смазке, то увеличивая темп, то слегка притормаживая, сжимая твердую плоть сильнее, а затем
ослабляя, доводя почти до оргазма, но лишь почти. Шин высказался и больше на разговоры
тратить время был не намерен, уже полностью поддавшись неуловимой притягательности
Фелини, толкаясь на встречу его руке, терзая его тело и в ответ на грубые ласки получая глубокие
царапины на спине и боках, вскрики, стоны, торопливые повторы имени внезапного любовника,
рычание и сладкое шипение.
Дэвид оказался нетерпеливее Шина, в какой-то момент его рука увеличила скорость и, когда до
пика оставалось всего пара секунд, Фелини шумно, с протяжным стоном и резко выгнувшись,
кончил, а Шин не успел. Еще пара движений рукой, и он бы обязательно присоединился к седому,
наверняка содрогнулся бы в таком же приступе удовольствия, как это было с Фелини, но Дэвид
так расслабился, что убрал руку, и Шаркис, как бы его это ни расстроило, до конца не дошел.
— Это было... — зашептал было Фелини, на что Шин раздраженно схватил его за подбородок:
— Было? У меня еще "Есть", — фыркнул он, кивая на свой стояк, теперь частично заляпанный
спермой седого.
— Оу... Хотите индивидуальные услуги? — облизнулся Дэвид, явно не против продолжения.
— Требую, — без стеснения заявил Шаркис и тут же оказался на спине, а Фелини уселся тому на
ноги и наклонился к его члену. Дэвид сначала осторожно прикоснулся острым кончиком языка к
головке возбужденного члена Шина, заставив Шаркиса вздрогнуть и поглядывая на парня в
ожидании соответствующей реакции, нагло ухмыльнулся, наклонился ниже и взял в рот. Брюнет
судорожно выдохнул, почувствовав, как влажные губы Фелини плотно сжимают его стояк. Всего
через пару движений он вновь оказался на пике, из-за чего схватил Дэвида за голову, и последние
несколько раз, не сдерживавшись, сам с силой толкнулся ему глубоко в горло, после чего кончил.
Фелини же в этот самый момент выдохнул и сперма Шина из горла частично попала ему в нос.
— Фига... — пробормотал седой, откашлявшись, вытирая белые сопли и облизывая губы, — на
будущее скажу тебе, что подъебы по типу «драконьих усов», — Девид указал на свой нос, —
радуют далеко не каждого. Хотя лично мне это кажется даже забавным. Всегда мечтал сморкаться
спермой! — ухмыльнулся он, застегивая ширинку и усаживаясь напротив все еще не до конца
пришедшего в себя Шина, — Хочешь чаю? — пробормотал он, явно не зная, о чем теперь
говорить.
— У меня есть... – вяло кивнул Шаркис на недопитый им чай, — Лучше иди высморкайся, — сухо
выдохнул Шин.
— Этот остыл, я новый сделаю, — все же настоял на своем Дэвид, — а высмаркиваться нет
смысла, все равно большую часть я проглотил, — заявил он и направился на кухню. Шин же, придя
в себя и осознав, что натворил, судорожно застегнул свои штаны, отыскал в комнате футболку и
свитер, еще пару секунд попребывал в кошмарной панике, а затем на негнущихся ногах
направился к коридору.
— Я домой, — громко кинул он, натянув ботинки и поспешно уходя. На тот момент Шину казалось,
что он поступает правильно. Вот только уже ночью Шаркис так и не смог заснуть, потому что
парень все думал и думал о том, что рассказал свою тайну, о том, что умудрился переспать с
Фелини, если, конечно, дрочка может считаться полноценным сексом, о том, что...
— Блять, — уже к рассвету выдохнул Шин, выкуривая очередную сигарету и обдумывая, как бы
теперь заговорить с Фелини. Блин, если бы это было так просто! Ведь Шаркис поступил крайне
глупо. Нет, но чтобы убежать после секса? Более идиотского поступка Шин, кажется, еще ни разу
за свою жизнь не совершал. Но чего же он испугался? Того, как сильно его в тот момент влекло к
Фелини, того насколько охренительным был секс? Первый секс…
— Блять... — повторно пробормотал Шин, затушив сигарету и начиная собираться в университет.
Какого же было удивление Шаркиса, когда за несколько минут до начала пары, рядом с ним
плюхнулся уже знакомый слабоумный.
— С утречком, — как ни в чем не бывало поприветствовал Шина Дэвид и начал раскладывать свои
принадлежности.
— Ты... почему не дома? — выдохнул Шин.
— А чего это мне дома быть?
— Ты же болеешь!
— Разве? — на губах Фелини появилась ехидная ухмылочка.
— Да, еще вчера...! — Шин осекся, начиная медленно понимать, что его, видимо, разыграли. В
ответ на гневный взгляд брюнета Фелини лишь наигранно вздохнул:
— Ну что я мог поделать? Ты такой неприступный и железобетонный, с какой стороны ни
подойди, нифига не пробьешься! А я тут фильмов насмотрелся, манги начитался... там каждый
второй внезапный секс происходит посредством болезни! Ну, типа одному другого жалко,
начинает волноваться, ощущает к нему влечение и т.д. и т.п. Вот я и решил проверить... Подумал:
придешь – значит, все круто! Не придешь – оставлю попытки завоевать твое... внимание, —
объяснил он спокойно, — кстати! — Фелини начал активно рыться в своем рюкзаке и уже через
минуту вытащил оттуда термос и пластиковый стаканчик, открыл его, вылил содержимое в
стаканчик и протянул его Шину.
— Твой чай, — улыбнулся он, и Шин... не удержавшись, улыбнулся в ответ.
****
— Шин, Шин! Ты не представляешь, что я нашел! — Фелини был, как всегда, резок. словно понос,
и жизнерадостен, будто объевшийся радугой сумасшедший пони.
— Чего? — Шаркис неохотно оторвал-таки взгляд от компьютера. Завтра у него намечался важный
экзамен по политологии и тратить время на доебистого Дэвида сил не было никаких. Да-да,
Шаркис все же прислушался к совету седого и через полгода перешел на факультет «Политики и
права». Он был уверен, что если перейдет на другую специальность, Фелини он будет видеть куда
реже, но Шин ошибся. Дэвид прибегал к нему чуть ли не каждую перемену и, как бы Шаркис от
него не отпинывался, седой каждый раз был невозмутим и ни на унизительные слова, ни на
грубое отношение к себе не обижался. Секса между ними больше не было. Если уж на то пошло,
Шин и вовсе квартиру Дэвида теперь обходил за три километра. Но вот общения с чудным чудом
избегать было куда сложнее.
— Шин, это... Это просто мега-открытие! Ты понимаешь?! Просто охренительно суперское! —
Дэвид как всегда, чем-то загоревшись, превращался в полоумного психопата.
— Слушай, отвали, а? Найди себе иного слушателя, у меня завтра...
— Да знаю я! — лишь отмахнулся Фелини, — Отвлекись! То, что я отыскал... Ты охренеешь! –
пообещал он.
— Может, ты уже прекратишь в свободное время лазить по заброшенным станциям и подземкам
Тосама?
— Может быть... когда-нибудь... Но пока я Могу это делать, почему бы мне этого не делать? –
резонно заметил седой.
Как всегда, Дэвид своей безупречной логикой был способен убить муху с дистанции в сто метров.
Попрепиравшись с Фелини еще некоторое время, Шин понял, что лучше сходить с ним туда, куда
его так яростно тащили, чем остаток свободного времени потратить на споры с настырным чудом.
Шаркис даже не подозревал, что поход окажется столь экстремальным. Для начала им пришлось
уехать на самую окраину города, где порой и днем ходить было крайне опасно. Там Дэвид
затащил Шина на какую-то убогую улочку и в зарослях кустов продемонстрировал спрятанный
природой люк.
— Я туда не полезу... — тут же предупредил Шин, чтобы уже через пару минут спускаться по
шатким прогнившим ступенькам железной скользкой лестницы, морщиться от вони и материться
сквозь плотно стиснутые зубы.
— Поверь мне, когда ты это увидишь, ты тут же перестанешь на меня злиться! — пообещал Дэвид,
но злиться Шину предстояло еще около часа: именно столько времени они блуждали по темным
лабиринтам канализации, освещая себе путь одним-единственным тусклым фонариком и
периодически останавливаясь, дабы Дэвид мог свериться с собственноручно нарисованной им
картой.
— Вот мы и пришли! — наконец-то провозгласил Дэвид, хватая ручку старой проржавевшей двери
и нажимая на нее, — Шин... ты готов к чему-то экстраординарному?
— После знакомства с тобой мне уже ничего не страшно, — недовольно проворчал Шин.
— Тебе так только кажется, — заискивающе усмехнулся Фелини и распахнул дверь.
Дэвид оказался прав. Шин действительно не понимал, насколько экстраординарным может быть
открытие, пока не увидел этого собственными глазами.
— Это же...
— Оно! – воскликнул парень, вбегая в будоражащий воображение своими размера бункер,
который все еще освещался древними как мир и явно мигающими на последним издыхании
старыми лампочками. Освещение позволяло разглядеть в центре огромного зала нечто очень
большое и массивное, производящее не меньшее впечатление, чем сам бункер. Шин, невольно
ежась, прошел по светоотражающим стрелкам, что были на полу, к странному предмету, провел
пальцами по пыльным дисплеям, которые, среагировав на человеческое тепло, вспыхнули и
требовательно замигали, жаждая внимания.
— Шин, знаешь ли ты, что это? – заговорщицки прошептал Дэвид, вставая позади друга, который
умудрился за время их общения подрасти и даже перерасти Фелини. Правда, всего на несколько
сантиметров.
— Понятия не имею, — честно признался Шин.
— Эх ты, Шин-Шин… ничего-то ты не знаешь, — издевательски промурлыкал Фелини на самое ухо
Шаркису, — Стоишь посреди старого бункера, ковыряешь в носу и даже не подозреваешь о том,
что перед тобой яркий представитель «Квартовой элиты»!
— Чего-чего? Название знакомое.
— Если говорить проще, Шин… Это то, что в один миг бросит к твоим ногам весь мир. Ведь ты
жаждешь именно этого, верно? Шин Шаркис…
****
— Бред какой-то, — растерянно пробормотал я себе под нос, инстинктивно прикасаясь пальцами
к витиеватым буквам и не веря в то, что Вайлин могла быть замешана в подобном деле. Кто
угодно, но не она! Да, ее смерть была... Нет, погодите, если подумать, ее смерти я не помню.
Тайна Вайлин хранится в моем излюбленном коридорчике за дверью с одноименной табличкой,
но я никогда даже в мыслях не мог предположить, что...
— Вайлин... Она не могла написать вируса... Погоди, этого не может быть! — я был настолько
шокирован, что на пару секунд даже забыл о боли в ноге, — Но ведь ПКО написал Джон! Он сам
сказал мне об этом! А если его написал Джон, он, а точнее, его компьютерный клон наверняка
нам поможет! — осенило меня. Как я раньше-то об этом не подумал?! Хотя куда уж мне…
слишком часто думаю о половых органах сэмпая. Они мне прямо-таки спать спокойно не дают.
Надо что-то будет с этим делать. Но позже.
— Джон? Вайлин? — создатель лишь противно ухмыльнулся, — Бред заключается в том, Фелини,
что ты уверен, что подобный вирус, который, по сути своей, и не вирус вовсе, написан Одним
человеком. Листай дальше! — посоветовал он, и я молча подчинился. Как оказалось, эта тетрадь
лишь была оформлена Вайлин и, видимо, именно ею были собраны материалы, относящиеся к
ПКО-вирусу. Первые записи были совсем древними, затем я, к своему ужасу, заметил
приклеенные листы, на которых были сотни пометок и кусков программы, написанных моим
отцом! Потом шли обрывки программы, написанные десятками совершенно разных почерков,
были здесь и Мои детские каракули, после вновь различные пометки, почерк Джонни, Джона (у
них был разный наклон букв) и, наконец, записи самой Вайлин, которые довершали то, что не
закончили все, кто занимался разработкой ПКО-вируса ранее. Моя давняя подруга стала
последним кусочком паззла под названием ПКО-вирус.
— Теперь ты понимаешь, Фелини? Тот, кто все это собрал воедино, мертв, а остальные... если кто-
то и остался в живых, вряд ли он в два счета расшифрует подобное. Есть, конечно же, еще один
человек... Мой помощник. Он кое-что подправил в настройках этой программы, дабы этот вирус
хоть чуточку нам подчинялся. Но и он полное управление над вирусом взять не смог, наоборот. Он
встретил яростное сопротивление со стороны программы, потому что ПКО предпочитает
управлять собой сам. Или, если быть точными, предпочитаЮт…
— Я не понимаю тебя… — я вслушивался в каждое слово создателя, чувствуя, как по моей спине и
бокам течет холодный липкий пот, как испарина покрывает мой лоб, ужасно хотелось пить, перед
глазами все плыло и, Господи, как же болела нога, но я упорно слушал, надеясь на то, что все же
смогу уловить ключ, который даст мне возможность сделать с ПКО-вирусом хоть что-то, — когда
ты сказал, что ПКО не вирус, что ты имел в виду?
— То и имел, — усмехнулся создатель, в руках которого откуда-то появился бокал горячего кофе,
— Ты знаешь историю, Фелини?
— Хм... Смотря какую... — протянул я, невольно потирая болящую ногу и этим лишь причиняя себе
еще большую боль, — я знаю уйму страшных историй! Моя самая любимая — про проклятые
зеленые колготки! Так история и заканчивается. Девочка выглядывает из-за двери, а на
лестничной площадке стоят Зе-ле-ные Кол-гот-ки... у-у-у!
— Не паясничай, сейчас ты не в том положении, — холодно заметил Кори. — Я о Мировой
Истории.
— О, здесь, конечно, всё не так мною изучено, — пробормотал я себе под нос, нервно почесывая
подбородок.
— Ну а о Третьей Мировой что-нибудь знаешь? – снисходительно вздохнул Создатель.
— Эм... Ну... Россия, как всегда, победила? Это? — беспомощно пробормотал я.
— Никто не победил, — поморщился мой собеседник, — Погибло такое огромное количество
людей, что ничего не оставалось, как собрать всех выживших и создать Мировое Правительство.
— А-а-а...
— Так написано в учебниках, — уточнил Создатель, — то, что произошло в действительности, до
конца никто не знает. Но сейчас мы не будем заострять внимание на тайнах нашей истории,
вспомним лишь о байках, которые ходят вокруг нашего города — Тосама.
— Ой, спасибо, что уточнил, — фыркнул я, медленно но верно начиная сходить с ума от боли и в
первую очередь ненавидеть весь этот мир.
— Так знаешь байку или нет?
— Да их сотни! – раздраженно огрызнулся я.
— Но я о самой масштабной. Слух о том, что под нашим городом спрятано оружие, способное
уничтожить всю планету. Это звучит до жути смешно, пока ты не осознаешь того факта, что все
сказанное может быть правдой. Ты хоть представляешь, насколько это глобально! Если бы в твоих
руках было такое оружие, в твоих руках был бы весь мир! — провозгласил создатель.
— Ну да, ну да... но это бред сивого мерина, — скептически усмехнулся я.
— Так вот как ты называешь своего отца? — ухмыльнулся Кори, заставив меня вздрогнуть, — ведь,
проведя довольно рискованное расследование, я узнал, что первым, кто реально нашел это самое
оружие под Тосамом, был именно он. Дэвид Фелини. Ну и Шин Шаркис.
Меня совсем перекосило. Вот это новость! Мой папочка и папочка Зуо? Господи, неужели мы с
сэмпаем как... как Ромео и Джульетта? Зуо, чур я — Ромео, тебе платье пойдет куда больше!
— Потрясающе, — только и смог выговорить я.
— Ты даже не спросишь, причем здесь ПКО-вирус?
— Ну и причем же здесь ПКО-вирус? — на автомате повторил я, начиная тихо скулить от боли.
— ПКО-вирус — это операционная система к подобному оружию. Понимаешь, эта технология
входит в состав той самой знаменитой "Квартовой элиты", — пояснил создатель. Я как-то сразу
съежился и попытался регрессировать до молекулы. Истории нашего мира я, предположим, не
знал, но историю технологий — вполне. И конечно же, я слышал о Сергее Кварте — изобретателе,
который в свое время создавал такое оружие, последствия использования которого и заставило
всех заключить мир и объединиться в цельное правительство. Кварт создал всё, начиная с особых
бластеров, которые пользовались у полиции успехом и сейчас, до фотонных миниатюрных бомб,
которые были запрещены и посланы в космос. Взрывать их на нашей планете было чревато.
Кроме того поговаривали, что Кварт, фанатик оружия, помимо заказов создал целую коллекцию
оружия в единичном экземпляре, ее-то и назвали «Квартовой элитой». Сколько именно
предметов в эту коллекцию входило, никто не знал и по сей день. Было известно лишь то, что пять
изобретений Кварта хранились в одном из подземных городов правительства. Но некоторые
экземпляры были безвозвратно утеряны. Якобы утеряны.
— Операционка? Всего лишь? Не слишком ли сложная?
— Фелини, не будь дураком. Думаешь, Кварт, создавая самую мощную пушку за всю историю
человечества, запрограммировал бы ее подчиняться человеку, которому будет достаточно нажать
на кнопочку «Пуск», чтобы раскурочить весь мир? Кварт не был идиотом! Он создал оружие. Но
не создал управление им. Он последовал примеру Леонардо да Винчи, который, конструируя свои
изобретения, специально в чертежах допускал ошибки на тот случай, если они попадут в руки
врагов. Так и здесь. Кварт создавал оружие не потому, что ему нравилось убивать, хотелось денег
или славы. Ему просто Нравилось конструировать что-то новое. А то, что все это превращалось в
оружие... нет, ну у каждого же свое хобби, верно?
— Верно... — сипло подтвердил я.
— Оружие создал, а как им управлять, лишь намекнул. Первые вклеенные потертые страницы в
этой тетради — записи из его дневника, которые наверняка обнаружил твой отец. Ну вот за дело и
взялись Фелини и Шаркис старшие. Но видимо, что-то пошло не так. Операционная система
подобного рода должна была позволять человеку проникать в систему оружия, как мы проникаем
в виртуалию, а оттуда вручную управлять им. Но видимо, где-то был просчет. Твой отец отошел от
дел, а вот Шаркис целенаправленно стремился усовершенствовать систему управления. Но
безрезультатно. Зато переделать уже написанную программу в отличный вирус оказалось куда
проще! Вот и все.
— Хочешь сказать, что мой отец тоже во всем этом замешан? — нахмурился я. Нет, не будь пули у
меня в ноге, я бы наверное проявил куда как больше эмоций, побегал бы по комнате, повыдирал
бы себе брови, поплакал и, уставившись в потолок, покричал бы «Почему-у-у-у?!!!!!! Отец, как ты
мог?!!!!». Но сейчас мне было не до эмоций, все перекрывала физическая боль.
— Нет, я же сказал, они разбежались раньше, чем было решено создать вирус. Чем ты слушал,
Фелини?! Твой отец уехал в правительственную столицу, когда как Шаркис взял все в свои руки.
— Оу... Отлично... Ты меня успокоил…
— Да, и кстати, Фелини, ты понимаешь почему я тебе все это говорю? — спокойно
поинтересовался создатель, вставая с кресла и делая ко мне один шаг.
— Не представляю, — невнятно пробормотал я.
— Потому что после того, как я вдоволь наиграюсь, я убью тебя, — с этими словами Кори
аккуратно поставил стакан с кофе на стол, вытащил из-за пояса пистолет Зуо и направил его на
меня, как и тогда, на крыше.
— Но зачем? Я же вообще здесь ни при чем! — возмутился я. Нет, ну правда... что я такого сделал?
— Я убью тебя по двум причинам, — спокойно оповестил меня создатель, — Во-первых, потому
что всё, что до этого времени происходило, было продумано. Не мной, тем, кто всё это
изначально распланировал. Шин Шаркис. Я-то сначала наивно полагал, что все в моих руках. Что
это я управляю ситуацией, что я — Бог этого мира! Но… вскоре я понял, что всего лишь еще одна
фигура на шахматной доске. Шаркис Хотел, чтобы я притащил тебя сюда, ровно как и ждал от
меня нападения на твою семью. Он просчитал Всё. Знаешь зачем? Он уверен, что Ты! Ты, именно
Ты допишешь операционную систему. Вступишь в бой с вирусом и заставишь его себе
подчиняться! И именно поэтому я убью тебя! Шаркис уверен, что я не смогу этого сделать, но он
наивен! Он не представляет, насколько я тебя ненавижу!!! А это уже вторая причина, из-за
которой я нажму на курок.
— Почему? Мы же только что, кажется, пришли к выводу о том, что я ни в чем не виноват! –
опешил я.
— Не виноват? Как сказать… ты мог написать тест, набрать высший балл и пойти в ту чертову
школу для гениев вместо меня!
— Но если бы я набрал больше, что не факт, твои результаты также оставались бы очень
высокими! Тебя бы все равно не оставили в обыкновенной школе!
— Может быть… не понимаю, — растерянно вздохнул создатель, опустил пистолет и выстрелил
мне и во вторую ногу. Какой добряк, я просто умиляюсь с него. Вон у меня и слезы потекли.
Конечно же, из-за того же умиления.
— Нх... — выдохнул я, ощущая, как все тело сотрясает кошмарный озноб, как боль становится
вдвое сильнее и сводит судорогой мои ноги.
— Фелини-Фелини-Фелини… уверял, что рисовал солнышко, и я, конечно же, с удовольствием
подыграл тебе и сделал вид, что поверил, НО... — Создатель наклонился ко мне ближе и
приставил дуло Зиг Зауэра к моему лбу, — если бы действительно был настолько умен, я бы не
вылетел из той школы! Как ты объяснишь Это?!
— Ну... Наверное, ты вылетел по той же причине, по которой я предпочел рисовать солнышко на
тесте IQ, — осторожно ответил я, стараясь дышать ровнее.
— Ох, вот как? Тогда будь добр, просвети меня, что же это за причина? — попросил Создатель,
вновь устраиваясь в кресле и жонглируя пистолетом Зуо.
— Фух... щас... надо с мыслями собраться... — забормотал я, чувствуя, что язык меня слушается все
хуже, — так вот... о чем я? А, ну да... знаешь, мой отец всегда повторял мне, что жизнь
человечества становится все сложнее и сложнее... и дабы выжить, мы подстраиваемся под нее,
точнее, подстраивается наш мозг. Среднее IQ населения планеты на данный момент куда выше
средней величины столетней давности, а что уж говорить о двадцать первом, нет, о двадцатом
веке! – затараторил я, — Гении были всегда, не спорю. Но их концентрация растет просто потому,
что сейчас, не имея определенного интеллектуального багажа, ты просто не выживешь. С другой
стороны, за последние сто лет с нашей планетой чего только не было. Пережить пришлось очень и
очень многое. Интеллект населения скакнул вверх. Но скакнул слишком быстро. Ты никогда не
задумывался, почему так повысился процент самоубийств среди детей? Люди не выдерживали
перегрузки. Слишком умным, в конце концов, тоже быть крайне тяжело. Тебе ли этого не знать!
Особенно детям. Интеллект лишает детства. И тогда возможно, это лишь мои предположения, но
что, если матушка природа решила сжалиться над нами, даровав нам как поразительное IQ, так и
вместе с тем то, что спасало бы нас от этой самой удивительности? Что-то вроде блока! Правда,
блок явно пока недоработан. Ничего, пара поколений, и с этим также всё станет в порядке. Ну а
пока... пока мы можем входить в режим мегаумных перцев... проблема состоит лишь в том, что
находясь в таком состоянии, мы не способны решать самые простые примеры. Я вот как-то раз,
начитавшись высшей математики, пошел делать уроки, в которых надо было решить примеры,
которые держались на элементарной таблице умножения. И не поверишь. Я не смог их решить! Я
натыкался на все большие непоследовательные и нелогичные вычисления и никак не мог понять,
почему же, умножая два на два, мы получаем именно четыре?! Ведь это неверно! Ведь всё может
быть иначе! По-другому! Конечно же, у меня просто был иной подход к решению домашней
работы. Иной. Дающий совершенно иные ответы. Это как в программировании, там ведь два плюс
два получаешь не четыре, а двадцать два. Вот и здесь. Самые простые вещи в секунду становятся
до безумства сложными. Когда как сложные ты щелкаешь как семечки. Не думал ли ты, что и на
том тесте произошло нечто подобное? Был всплеск этой самой умственной деятельности. Но
закончился тест, исчез интерес и – Пух... ты обыкновенный ребенок, который и знать не знает
ничего, кроме прописных истин, — объяснял я все это очень быстро, почти тараторил, боясь
потерять нить рассуждения и попросту отключиться. Хотелось, конечно, свои объяснения сделать
более фееричными, вставить свой юморок, но сил на это просто не оставалось, поэтому я
безжалостно вылил кучу голой информации на голову создателя, надеясь на то, что он не заснул
на середине моего повествования. Ведь от моих слов сейчас возможно зависела моя жизнь! Но
мой голос звучал все тише, слова путались, окончания зажевывались, превращались в
нечленораздельный бред. Медленно, но верно я терял сознание, видя искаженное лицо Кори,
плавающие стены, вспышки перед глазами, опьяненный кошмарной болью, почти ничего не
соображающий и словно растворяющийся в этом бренном мире. Я закрыл глаза, но не сразу
провалился в темную неизвестность. Кажется, меня еще трясли за плечи. На меня кричали.
Возможно, прямо сейчас в меня даже выстрелят? А может и нет. Надежда ведь умирает
последней.
Мам…
Так почему же ты не назвала меня Надькой?..
Обидно…

Седьмой круг Ада: 76. Тень (часть 1)

Я высмею Жизнь,
Приковав ее к стенам.
Разорву на куски,
Кровь пуская по венам.
Я высмею Смерть,
Перемою ей кости
И с насмешкою злой
К ней наведаюсь в гости.
Я высмею Вас -
Безобразных людишек.
Растопчу все мечты,
Их у Вас ведь излишек?
Я смеюсь над собой,
А иначе не выжить.
Все смеюсь и смеюсь
И тихо вас ненавижу.

Это нечто хрупкое, почти неуловимое, кому-то непостижимое и кем-то однозначно не

заслуженное чувство.
Это нечто жестокое, крайне болезненное, способное сделать из твоей жизни как безупречный
рай, так и бескомпромиссный ад.
Это нечто, что может перебороть и гордыню, и алчность, и зависть.
Кто-то считает, что Любовь, о которой и идет речь, непобедима.
Заблуждение.
Любовь – сильное чувство, но оно никогда не сравнится с гневом. Гневом и всепоглощающим
безумием.

Дэвид находился в небольшой светлой больничной палате, сквозь огромные окна которой в
комнату пробивались ослепительные лучи яркого, но холодного солнца. Парень стоял у узкой
пружинистой кровати, на которой, закутавшись в мягкое пушистое одеяло, словно в кокон, лежал
белобрысый паренек, совсем еще ребенок.
Несчастная жертва бешеной похоти Шаркиса.
- Гир, как… Как ты себя чувствуешь? - спотыкаясь, все же выдавил из себя Фелини после долгого,
гнетущего молчания, слегка прикоснувшись к виднеющейся из-под одеяла макушке. Блондин, что
до того искусно изображал бездыханный труп, взвизгнул, вжал голову в плечи, пряча ее под
одеяло, после чего поспешно, но крайне неуклюже сполз вниз на пол и забрался под кровать,
бормоча себе под нос нечто нечленораздельное.
- Не прикасайтесь ко мне… больше никогда и никто… никогда… не прикасайтесь, - повторял Гир,
дрожа всем телом и давясь слезами. Наблюдая это жалкое зрелище, Фелини не мог поверить в то,
что первокурсник, которого приставили к Шину, дабы они вместе написали статью, тот самый
улыбчивый мальчик, в какой-то степени слишком наивный и доверчивый, втрескавшийся в
Шаркиса по самые уши и вызывающий у Дэвида жуткую ревность и ненависть, превратился в Это…
- Я надеюсь, что ты вскоре поправишься, - сев на корточки и заглянув под кровать, спокойно
проговорил Фелини, понимая, что возможность этого крайне мала. Душевные раны если и
затягиваются, то очень медленно, всегда оставляя после себя безобразные шрамы. Сильных
людей эти шрамы заставляют двигаться дальше. Но Гир к таким людям не относился, поэтому,
скорее всего, до конца своей жизни юноша был обречен прожить в специальном центре для
душевно больных, сидя на таблетках и ночами мучаясь от кошмаров, вызванных приходом в его
сны желто-зеленой бездушной твари, которую Гир когда-то посмел полюбить, - И не беспокойся...
Шин поплатится за все то, что он сделал. И с тобой. И с теми, кто был до тебя.
Насколько бы ни была сильна любовь, она может быть разрушена одним-единственным словом,
одним поступком. А потеряв уважение к тому, кого ты любишь, ты потеряешь и само это светлое
чувство. Любовь сменят гнев, обида, разочарование, равнодушие и слепая, болезненная страсть.
Сегодня Дэвид окончательно разочаровался в своей любви. И безвозвратно возненавидел того,
кому был готов посвятить всю свою жизнь.
****
Строительство Тосама, казалось, за последние несколько столетий не прекращалось ни на
секунду. Не успевало солнце подняться над утопающим в пыльном тумане городом, как по
улицам, перекрывая чириканье птиц и шум уборки, разносились тяжелые звуки вбиваемых в
землю свай. Причем строили новые и новые дома иногда буквально над головами людей,
надстраивая высотки над одноэтажными домиками, смелые хозяева которых посмели пойти
против наглых толстосумов и так и не согласились продать свою землю и отдать под снос старое
жилище, а сжечь каморку или убить ее владельцев по какому-то странному стечению
обстоятельств так и не удалось. Никого не волновало, что подобные надстроенные высотки
обладали куда меньшей устойчивостью и, хотя было доказано, что упасть дом не может,
постоянные скрипы над головой не вдохновляли тех неудачников, что успели несколько сотен раз
пожалеть о своем решении остаться жить в частном доме. Естественно, хозяев «землянок»
надолго не хватало. Не желая жить под высотным зданием, вкупе с обыкновенным страхом за
свою жизнь и давлением, люди сами продавали свои земли строительной компании за куда
меньшую цену, чем им предлагали изначально, и уезжали из своих жилищ, после чего территория
очищалась и, используя специальное оборудование, строители опускали высотки, укладывая их
искусственные фундаменты в твердое основание. Но, конечно же, строительство домов мешало
не только тем, кому посчастливилось оказаться под домом, но и тем, кто жил поблизости и даже в
самой высотке. Дома опускали несколько месяцев сантиметр за сантиметром, в заранее
подготовленный новенький фундамент, что шел дополнительной поддержкой к уже созданному
искусственному. Конечно, все это сопровождалось кошмарным скрежетом и скрипом, от которого
некоторые особенно впечатлительные жители высоток даже кончали жизнь самоубийством. И
тогда, дабы избавиться от оглушительного и раздражающего шума бесконечной стройки, от
которого не спасали даже пластиковые окна, было придумано специальное звукоизоляционное
покрытие, которое почти на сто процентов поглощало все нежелательные звуки, что доносились
снаружи.
Такое покрытие было и в новой огромной квартире Шина, что располагалась на последнем этаже
одного из самых высоких жилых домов города. А значит, в ней должна была царить гробовая
тишина. Так почему же по ушам брюнета настойчиво бил звук забиваемых в землю свай? Или ему
только мерещились сваи, и это было что-то другое? К примеру стук? Если и так, то не слишком ли
он громкий и настойчивый? Да и кому бы приспичило заявиться к Шину с утра пораньше? Сейчас
же утро?
Мучаясь этим вопросом, парень разлепил сонные глаза, окончательно убедился что то, что он
слышит - стук и ничто иное, потянулся к часам и глянул на время. Что ж… Часы дали брюнету
понять, что было далеко не утро, да и день близился к концу.
Стук тем временем не прекращался. Кто-то настойчиво барабанил по входной двери в квартиру
Шаркиса, да так, что даже через семь комнат Шин четко слышал негодование своего нежданного
гостя. На пару секунд Шаркис размечтался, что «барабанщик» соизволит уйти туда же, откуда
пришел, но барабанная дробь по двери не прекращалась, раздражая тем самым брюнета все
больше.
- М-м-м… милый, кажется, кто-то стучит в дверь, - пробормотала девушка, что все это время
лежала под боком Шаркиса.
- Без тебя слышу, - зло фыркнул в ответ парень, безуспешно пытаясь вспомнить имя своей юной
любовницы, на вид которой было не больше шестнадцати.
- Так, может, откроешь? – продолжала ворковать блондинка.
- А может, ты? – зло прошипел Шин, бесцеремонно спинывая девушку с высокой кровати. Та, не
ожидавшая подобного, слетела с постели, не успев даже ахнуть, и стукнулась головой об
прикроватную тумбочку, взвизгнула, тут же вскочила на ноги и трясущейся рукой прикоснулась к
ровному лобику, по которому поползла тонкая струйка крови.
- Ты совсем спятил! – воскликнула она, - Как… как ты мог со мной так поступить! У меня кровь!
- Съебывай, шлюха, - усмехнулся в ответ Шин, вытаскивая из-под подушки кружавчатые стринги и
бросая их хозяйке.
- Я? Это я-то Шлюха?! Да я дочь президента компании по… - девушка завела волынку про
влиятельность своего отца и про то, что Шин обязательно пожалеет о содеянном. Продолжая
вопить и возмущаться, она быстренько натянула на себя миниатюрное черное платьице, схватила
туфельки и с гордо поднятой головой направилась к выходу. Шина угрозы девушки не волновали,
потому что и он сам сейчас имел определенный вес в политике и бизнесе. Его считали самым
молодым и успешным бизнесменом за всю историю Тосама. Человек, который добился огромной
власти и заработал кучу денег всего за восемь месяцев, из обыкновенного нищеброда
переквалифицировавшись в очень влиятельного юношу. И это притом, что он все еще оставался
студентом университета!
Как только девушка, что составляла Шину компанию этой ночью, добралась до двери, стук в нее
наконец-то прекратился. Некто ворвался в квартиру словно буря и Шаркис кажется даже уже
подозревал, кто это мог быть. Далеко не каждый позволил бы себе так фривольно врываться в
квартиру брюнета. Разве что…
- О, Дэвид… И чего тебе не спится, - усмехнулся Шин, сладко зевая и кивком приветствуя
вломившегося в его комнату секунду назад седого парня.
- Зато тебе, как я посмотрю, спится очень даже неплохо, - сипло ответил Фелини, остановившись в
дверях.
- А почему бы и нет? Вчера был напряженный день, встреча со старперами из Мирового
Правительства. Ужасно скучно и утомительно, - не обращая внимания на недобрый взгляд своего
друга, вещал Шин, выбираясь из-под одеяла и взглядом обшаривая свою комнату в поисках
трусов.
- То есть, кроме встречи, вчера ничего необычного не произошло? – пытливо поинтересовался
Дэвид.
- Хм… - Шин серьезно задумался над этим вопросом, но, так больше и не вспомнив ни одного
значимого события, лишь пожал плечами, - да вроде ничего.
- И с Гиром ты, конечно же, не встречался, - последовал новый вопрос. Шин на секунду
встрепенулся, затем перевел взгляд на Дэвида и ехидно усмехнулся.
- Только не говори, что собираешься закатить мне сцену ревности!
- Зачем ты это сделал? – словно не услышав последней фразы Шина, тихо спросил Фелини.
- Сделал что?
- Ты знаешь, о чем я говорю!
- Разве? Честно говоря, понятия не имею.
- Я говорю о насилии!
- Насилии? – красивое лицо Шина исказила на редкость противная ухмылка, - я его не насиловал,
просто занялся сексом.
- Ты принудил его!
- Что значит принудил? Он же лип ко мне как банный лист!
- Потому что он влюблен в тебя!
- Вот именно! Я дал ему то, чего он добивался!
- Он хотел любви, а не жесткого траха! – взвился Дэвид, в сердцах хватая с дорогого трюмо не
менее дорогую вазу и со всего размаха кидая ее на пол, пытаясь тем самым выплеснуть часть
бушующей внутри него ярости.
- Не ломай мои вещи, - фыркнул Шин.
- Не ломай людей! – в тон ему прорычал Дэвид.
- Я никого и не ломал, - брюнет, явно очнувшись от остаточной сонливости, также начинал
медленно распаляться.
- Тогда что же ты делал? Или ты считаешь, что, привязывая парня, который любит тебя, к кровати,
ставя его раком и трахая до остервенения на протяжении нескольких часов, впихивая в его
Девственную задницу не только свой член, но и попадающие под руку предметы, не
останавливаясь даже когда он со слезами на глазах молит о пощаде, а затем бросая его с
разорванным анусом истекать кровью в университетском медпункте, где все это и проделал… Что
это, Шин? Это, блять, любовь?!
- Ну… Возможно, я был слегка груб… - равнодушно пожал плечами Шаркис.
- Груб? Слегка? Да ты, блять, пизданутый уебан! Нельзя так вести себя с людьми!
- Почему? Разве тебе не понравился секс со мной?
- Не смей сравнивать!
- Ну да… с тобой я был мягче… тогда я был не так опытен.
- Проблема не в этом! – окончательно взбеленился Дэвид, понимая, что до Шина достучаться
скорее всего не получится, - Дело не только в том, что я любил тебя, но и в том, что Мне Такой
секс нравится! А Гир – невинный ребенок! Он к подобному подготовлен не был!
- Ох, что ты… его еще и подготавливать было надо? Глупости… я видел, как он кончил! Значит, ему
понравилось! И нехуй…
- Кончил? КОНЧИЛ, ты сказал?! СУКА! – Шин впервые видел Фелини настолько злым, поэтому не
смог сдержать издевательского смешка.
- Посмотрите-ка, как мы разозлились. Неужели действительно так ревнуешь? Обидно, что все это
я делал с ним, а не с тобой? Я же сказал…
- Заткнись… - выдохнул Дэвид, закрыв глаза. Ему следовало успокоиться. Сейчас Фелини вел себя
слишком по-детски. Своими воплями он вряд ли смог бы донести до Шина хоть что-то. Слова уже
не имели силы. Здесь надо было использовать более грубые методы.
- Значит, он кончил? – решил удостовериться Дэвид, шагнув в сторону все еще обнаженного Шина.
- Да, именно так, - самодовольно кивнул Шаркис.
- И ты уверен, что этого достаточно? – приподнял брови седой.
- Вполне, - спокойно ответил Шин, не чувствуя опасности.
- Что ж… почему бы нам не проверить это? - холодно предложил Дэвид, медленно вытягивая из
штанов кожаный черный пояс.
- Ха, почему бы и нет, - заискивающе ухмыльнулся Шин, явно не понимая, к чему ведет Фелини, - с
той дрочки между нами ведь так ничего и не было. А тебе наверняка этого мало. Хочешь быть
выебанным во все дыры? Я тебе это обеспечу! - с этими словами брюнет сам подошел к Дэвиду
вплотную и буквально впился ему в губы без желания доставить тому удовольствие, кусая его
язык до крови и стараясь тут же показать свое превосходство. Поэтому сильный внезапный удар
под ребра вызвал у Шаркиса искреннее изумление. Резко согнувшись, парень упал на колени,
схватившись за ребра и судорожно хватая губами спертый воздух. Дэвид в это время грубо
заломил брюнету обе руки за спину и связал запястья парня одной частью кожаного ремня, затем
бесцеремонно перетащил Шина на кровать, уложив его на живот, и привязал свободный конец
ремня к резной спинке кровати так, что до предела вывернутые руки брюнета изогнулись дугой
над его спиной. Из-за подобного положения Шаркис не мог сделать ни одного лишнего движения,
так как его спину тут же пронзала кошмарная боль.
- Ты спятил? Что ты задумал?! – нервно забормотал Шаркис, упорно не веря в то, что Дэвид
действительно решится совершить что-то непоправимое. В конце концов, побои – это одно, но
изнасилование! Разве Дэвид сможет сделать нечто, что сам же осуждает? Конечно же, нет! Шин
был в этом уверен. А зря.
Фелини тем временем сдернул с кровати шелковую черную простынь и оторвал от нее два
длинных широких лоскута. Затем довольно грубо, посредством парочки ударов по пояснице Шина
буквально заставил своего бывшего друга согнуть ноги в коленях и привязал лоскутами щиколотки
его ног к бедрам, так, чтобы разогнуть ноги Шаркис уже не смог.
- Твоя шутка затянулась, Фелини! Не думай, что… - злобное шипение брюнета было Дэвидом без
стеснения прервано. Парень грубо и без предупреждений запустил пальцы в густую шевелюру
брюнета и резко вдавил Шина лицом в подушку. Шаркис забарахтался и замычал, потому что
мало того что вывернутые руки тут же дали о себе знать, так еще и подушка перекрыла ему доступ
к кислороду. Фелини ослабил хватку только когда Шин, отчаявшись, прекратил всякое
сопротивление. Лишь тогда седой, вцепившись своей жертве в волосы, резко вздернул голову
брюнета вверх, давая тому возможность вздохнуть, но при этом выкручивая плечевые суставы
лишь сильнее. Шаркис начал жадно хватать воздух пересохшими губами, кашляя и фыркая. Но не
успел он придти в себя, как тут же сориентировался и ударил Дэвида макушкой прямо в лицо.
Конечно, от этого действия больше повреждений Шин нанес себе же, но он был уверен, что этого
вполне достаточно, чтобы привести явно съехавшего с катушек Фелини в чувства. Шаркис просто
не понимал, что Впервые видит Дэвида таким, каков он, по сути своей, всегда и был.
- Тронешь меня хоть пальцем… – уже привычно зашипел брюнет.
- Трону не только пальцем, - ехидно пообещал Дэвид, вытирая капающую из разбитого носа кровь
тыльной стороной ладони и вновь садясь на колени за спиной Шина.
- Я сказал, не прикасайся ко мне! – зарычал Шаркис, когда рука Фелини легла на его поясницу и
мягко погладила ее, - Сейчас же развяжи меня, паскуда! – пальцы Дэвида в ответ на это,
прочертив незатейливый невидимый узор на спине Шина, ринулись вниз, грубо схватили того за
ягодицы, затем спустились еще ниже и нащупали мошонку Шаркиса. Сначала седой медленно
помассировал ее, а затем внезапно сжал так, что брюнет плаксиво взвыл.
- Или что? – спокойно поинтересовался Дэвид, ослабляя хватку и вновь массируя яички Шина.
- Или я убью тебя! – в голосе парня явно читалась безудержная ярость с примесью паники.
- Когда? Как только развяжу? Но если не развяжу, не убьешь. Ведь ты не сможешь двинуться с
места, - логически подошел к ситуации Дэвид.
- Я выберусь! Рано или поздно, и тогда…!
- Тогда уже будет слишком поздно, - с придыханием прошептал на самое ухо Шину Фелини,
наклонившись к нему совсем близко и чуть навалившись на брюнета сверху. Сказав это, Дэвид
развратно облизнул ухо Шина, а затем впился зубами Шаркису в шею, с силой сжимая зубы и
оставляя после себя кровавые глубокие раны.
- Не смей, сукин ты сын! Думаешь, это сойдет тебе с рук? Да я из-под земли тебя достану! И когда
сделаю это, найму армию конченых ублюдков, которые будут трахать тебя неделями! Затем тебя
будут откачивать и лечить и снова трахать! И так до тех пор, пока я не наиграюсь, пока мне не
надоест наблюдать это гадкое зрелище! А как надоест, отдам на съедение бешеным псам!
Помяни мое слово, если ты не остановишься, я… – Шаркис орал и дальше, поливая Дэвида матом,
изрыгая сотни угроз и бесконечное число способов, которыми он собирался убить Фелини, когда
освободится. Но седому на все на это было откровенно начхать. Полностью абстрагировавшись от
воплей бывшего друга, парень расстегнул ширинку, нагло раздвинул бедра Шина и без
подготовки вогнал давно вставший и истекающий смазкой член в узкое сухое, нерастянутое
отверстие. Шин взвыл, вцепившись зубами в мягкую подушку. По его щекам покатились слезы. С
первым толчком Дэвид вошел в Шина на треть длины, без жалости разрывая нежные ткани и
становясь виновником открывающегося кровотечения.
- С… сука! – выдавил брюнет из себя, сжимаясь и тем самым сопротивляясь дальнейшему
проникновению в собственное тело. И Фелини наверняка бы остановился, будь это обыкновенный
секс. Но сейчас Дэвид не только не думал об удовольствии Шина, но так же и сам к нему не
стремился. Поэтому чем больше сопротивлялся брюнет, тем настойчивее и глубже Дэвид
проникал в него посредством грубых рваных толчков.
- Если тебе станет легче, мне тоже крайне неприятно, - ухмыльнулся Фелини, приподнимая
задницу Шина, и тем самым меняя угол проникновения.
- Сдохни! – прорычал в ответ Шаркис, дергая ремень и стараясь вырваться. Но освободить уже
онемевшие руки он, конечно же, не смог.
- Вау! А ты мастер ерзать задницей! Молодец! Хвалю! – с этими словами седой со всего размаха
ударил Шина по левой ягодице, на которой тут же остался краснеющий след. Шин, не унимаясь,
матерился, яростно дергая ремень и готовый разломать всю кровать, только бы вырваться, когда
как Дэвид, стараясь не обращать внимания на собственную боль, грубо вбивался в тело Шаркиса,
размазывая капающую из своего носа кровь по спине Шина, терзая его кожу на шее и лопатках,
оставляя кровавые царапины на его заднице и в ответ на яростные сопротивления лишь
насмехаясь и набирая темп. Впрочем, на этом Дэвид останавливаться не собирался.
Когда член седого начал уже свободно проникать в Шина посредством появившейся кровавой
смазки, и ощущения его стали куда приятнее, рука Фелини нырнула вниз к животу Шаркиса, что
бы чуть приподнять над кроватью из-за того, что парень все так же сидел на коленях.
- Не прикасайся! – даже находясь в подобном положении Шин строил из себя гордеца. Именно
это Дэвиду и хотелось в нем сломить. Гордыню.
- Или что? Убьешь меня? Так ты собирался меня убить и без этого! – мерно проникая в Шина, а
затем медленно почти полностью выходя из него, шептал Дэвид.
С грубой силой можно было повременить. Физически Шин был искалечен. Оставалось искалечить
его еще и морально. А кто, как не Дэвид, знал самый просто способ сделать это. Его тонкие
пальцы пробежались по плоскому животу Шина, затем нырнули вниз, к паху, погладили лобковые
волосы, прошли еще ниже, вцепились в член Шина и, в ответ на скулеж Шаркиса, начали
медленно водить по его основанию и массировать чувствительный кончик, вызывая эрекцию.
- Сука-сука-сука-сука-сука-сука-сука! Я никогда тебя не прощу!
- А мне твоего прощения и не надо, мой наивный-наивный Шин, - усмехнулся Дэвид, чувствуя, как
член Шаркиса в его руках разбухает и становится тверже, - Давай я тебе поведаю одну простую
истину, мой дорогой друг. Все люди – лживые мрази, - последние слова Фелини прошептал, и
Шаркис поймал себя на мысли о том, что совсем не узнает Дэвида. Перед ним словно был совсем
другой человек. Не тот, что улыбаясь принимал пощечины от окружающих, чтобы затем простить
и продолжать общение, а некто озлобленный на весь мир, замкнутый в себе и ненавидящий все,
что с ним соприкасалось, - Нет, Шин, я не говорю, что люди Всегда лживые мрази, но рано или
поздно даже самый близкий тебе человек может сорваться и сделать нечто, что причинит тебе
боль… Как я, например, - злой холодный смешок, - и чтобы жить среди таких людей, чтобы им
верить, в первую очередь нужно быть сильным. Как духом, так и телом. Да, Шин, залог доверия к
окружающим – твое полное превосходство над ними, ведь даже если они что-то предпримут
против тебя, ты сможешь это легко пресечь. Такова суть выживания, мой друг. А ты, Шин, слабак!
Думаешь, добился власти, заработал денег, пялишь дочек олигархов – и ты уже самый
влиятельный и непобедимый? Ну и как? Ощущая у себя в заднице мой член, ты все еще веришь в
этот маразм? Где твои деньги? Где твоя власть? Лично я вижу разорванную жопу и слабака,
который только и может материться сквозь зубы, стараясь не разреветься. Интересно, из-за чего?
Из-за обиды? Боли? Что, Шин, гордость твоя рвет и мечет?
- Заткнись! – из последних сил воскликнул Шаркис, все больше походя не на молодого политика, а
на обычного парня, попавшего в лапы к жестокому насильнику.
- Да, ты прав… пора заканчивать разговоры, - согласился Дэвид, надрачивая член Шина активнее и
против воли брюнета заставляя его сбивчиво дышать, пытаясь подавить стоны и жмурясь то ли от
боли в заднице, то ли от нарастающего удовольствия в районе паха.
- Прекрати… - сорвалось с губ Шина через какое-то время, - просто прекрати все это! Я понял свою
ошибку!
- Ошибку? Ты? Посмотри! У тебя стоит, не значит ли это, что тебе в действительности все это
нравится? Тебе нравится подчиняться? Лежать под кем-то и подставлять свою задницу? Согласно
твоей логике, это именно так! Так зачем же мне останавливаться? Ведь я могу подарить тебе
наслаждение!
- Прошу, хватит!
- Бьюсь об заклад, Гир просил тебя о том же, - ехидно заметил Дэвид, проводя языком по
позвоночнику брюнета от лопаток до затылка, - И что? Ты прислушался к его мольбам? А?
Отвечай! – с этими словами Фелини размахнулся и со всей силы ударил кулаком по спине Шина.
Тот взвыл. Клацнул ремень на его руках. Кожаный ремешок уже истер запястья Шаркиса до крови,
но рваться по-прежнему отказывался.
- А если ты не слушал Гира, есть хоть одна причина, по которой Я должен послушать тебя?! – еще
несколько ударов были нацелены в почки. Шин совсем обмяк, и засопел, пуская на подушку
кровавые сопли.
- Но… - прохрипел он, выплевывая сгусток крови, - но ты же л-любишь меня, разве нет? Так как…
же ты можешь…
Дэвид дернулся.
- Не смей осквернять мои чувство, говоря о них своим сраным ртом! – взревел он, и кулак Дэвида
попал тому прямо в ухо. В голове у Шаркиса все зазвенело. Перед глазами задвоилось.
- Я любил не тебя. Я любил Шина Шаркиса, подростка, что экстерном закончил школу и пришел в
университет раньше положенного срока. Но то, во что он превратился, мне любить противно! –
лицо Шина вновь было вдавлено в подушку. Правда теперь он мог дышать, пусть и выдувая
кровавые пузыри и из-за недостатка кислорода дыша часто-часто, содрогаясь и периодически
давясь кровью, что наполняла его глотку.
Солнце давно скрылось за горизонтом, и комната Шина утопала в густой тьме, а Дэвид по-
прежнему безжалостно терзал его тело, одной рукой лаская член брюнета, другой впиваясь в
кожу и раздирая ее до крови, при этом не прекращая двигаться внутри парня, ощущая теплую
влагу ниже пояса и заглушая болезненные стоны Шина хлюпающими шлепками. Под Шаркисом
уже натекла настоящая лужа плохо пахнущей смеси крови и чего-то менее лицеприятного.
Запястья в нескольких местах были стерты до костей, но Шину было все равно. Рук он уже не
чувствовал. Ноги также онемели и по ощущениям больше походили на огромные куски ваты.
Брюнет не мог больше терпеть этого многочасового истязания и находился в полуневменяемом
состоянии. Но при всем при этом член его стоял как кол и сломанное тело уже едва ли
подчинялось своему хозяину, сквозь кошмарную боль реагируя на мимолетные ласки Дэвида
острее, чем стоило бы. В какой-то момент и без того измотанное тело Шина внезапно напряглось
и Дэвид, поняв, что Шаркис посредством его манипуляций все же дошел до пика, увеличил темп и
начал активнее массировать член парня своей рукой. Лишь ощутив на ладони обжигающую влагу,
Фелини разрешил себе прекратить пытку над брюнетом. Он вышел из него, так и не кончив,
просто потому, что с самого начала делал все это не для удовлетворения собственной похоти.
Седой, поморщившись, застегнул ширинку, испачкав штаны в крови Шина, но не обратив на это
никакого внимания. После Дэвид развязал руки и ноги Шаркиса, но тот не сдвинулся с места.
Сейчас брюнет не мог пошевелить и пальцем. Он хотел было что-то сказать, но и этого сделать не
смог, потому что в горле его клокотала заполняющая рот кроваво-рвотная жижа.
- А теперь… - тихо пробормотал Дэвид, с болью глядя на темный силуэт измученного тела. Седой
вытащил из кармана своих штанов миниатюрный ПКП и сфотографировал нечто, лежащее на
кровати. Яркая вспышка на миг осветила всю комнату, но слепящий свет тут же был вновь
поглощен непроницаемой темнотой. Фелини же посмотрел на получившуюся фотографию,
поморщился, и продолжил:
- Я ухожу. Все телефоны и связь с виртуалией я оборву. Через несколько часов я позвоню в скорую
и расскажу о том, что в этом доме на таком-то этаже один очень влиятельный человек находится в
ужасном состоянии. Так что советую за это время придти в себя и постараться отмыть от себя хотя
бы собственное дерьмо. Впрочем, если они приедут и увидят тебя в том состоянии, в каком ты
пребываешь сейчас, будет даже лучше, - пожал Дэвид плечами, направляясь к двери.
- Ах да, чуть не забыл, - уже у выхода пробормотал себе под нос седой, - До встречи… Шаркис…

Дэвид соврал… И позвонил в скорую только через два дня.

****
- Я…
- Молчи!
- Эм…
- Молчи, тебе говорят!
- Инф…
- И не произноси мое имя с таким видом, словно тебя ко мне не полудохлым притащили, а так -
сам забежал чайку попить, печенюшек погрызть! Недоумок! – взорвался Инф, бегая по гостевой
комнате из угла в угол похуже льва в клетке, нервно теребя на шее большой шелковый
оранжевый бант и то и дело пиная все, что имело наглость попасться ему под ноги.
- Я говорил тебе быть осторожнее?! Говорил? Говорил! А в результате?! Что в результате?! Инф -
зануда! Инф слишком дотошный! Инф изображает из себя мамочку! Но, черт побери, я бы никогда
не повел себя так с тем, кто в этом не нуждается! А ты... Ты же как ребенок, которому скажешь,
чтобы он не лез в ведро с колодезной водой, так он не то что в ведро, в сам колодец ломанется!
Обязательно навернется! Переломает все кости! А мне потом вытаскивать, лечить и нервничать! –
кричал он, размахивая руками и не замечая того, что его сегодняшний ярко-алый цилиндр,
расшитый голубыми и белыми розами, медленно съезжает с макушки набок.
Инф настолько разозлился и расстроился, что даже не пытался скрыть своего беспокойства за Зуо.
Да, их отношения были крайне сложными. Информатор не раз и не два откровенно подставлял
Шаркиса, продавая информацию о нем людям, которые спали и видели, как зажимают молодого
властного красавчика в темной комнате, заковывают в цепи его руки и ноги, а затем часами
измываются и насилуют его такое притягательное тело. Были, конечно, и те, кто просто желал
Шаркису смерти. Мучительной, долгой, и обязательно с использованием каких-нибудь пыточных
инструментов. Инф даже пару раз участвовал в непосредственной разработке планов убийства
босса Тени.
Но это ведь ничего не значило! Это же Просто работа! К тому же, информатор каждый раз был
уверен в том, что, что бы против Зуо ни замышляли, брюнет обязательно выйдет сухим из воды. А
уверенность Инфа строилась на том, что рыжий хитрец принципиально предоставлял людям лишь
ту информацию, которую от него требовали и ни словом больше. Интересовались же враги босса
Тени, в основном, видом рукопашного боя, которым владел Шаркис, оружием парня, его
привычками и интересами. Считая Зуо бешеным и слегка сдвинутым на голову бойцом, что,
конечно же, было не пустыми предрассудками, никто не удосуживался брать в расчет еще и
интеллектуальные способности брюнета. Не говоря уже о том, что зная о некой банде под
названием «Тень», никто не додумывался заполучить информацию о том, кто в ней состоит и
состоит ли вообще, потому что все считали, что стоит только убрать брюнета, молодая
группировка тут же развалится. По сути, Тень строилась из слухов о том, что Зуо ищет молодых и
талантливых людей. Вот только где все эти молодые и талантливые - не ясно. А ведь парень был
далеко не одинок и, если уж на то пошло, совсем не дурак!
Хотя сейчас, видя Шаркиса в столь плачевном состоянии, Инф впервые усомнился, а правда ли Зуо
настолько умен, как все это время казалось информатору.
- Не ори… Голова… И без… Тебя… - вымученно выдавил из себя Зуо, не в силах даже просто
поднять руку, чтобы убрать со лба выступившие капельки пота. Парень все это время лежал на
большой кровати с высокими спинками и роскошным пологом из золотистой и бордовой ткани.
Впрочем, всей шикарности ложа, благородно предоставленного ему Инфом, Шаркис-младший
оценить по достоинству был не в состоянии. Зуо и говорил-то с большим трудом. Из его плеча,
носа и ушей, не прекращаясь, шла густая кровь, которая успела не только пропитать собой одежду
босса Тени, но и испачкать дорогое покрывало и подушку. Кроме того, все тело парня было
покрыто многочисленными ссадинами, ушибами и неглубокими ранами, каждая из которых сама
по себе не казалась слишком значительной, но вкупе с остальными повреждениями, переломами
и вывихами конечно же ухудшала и без того тяжелое состояние брюнета.
Хриплое дыхание Зуо то и дело прерывалось, заставляя Инфа вздрагивать, подбегать к кровати,
хватать руку Шаркиса и проверять его пульс. Не так информатора пугали внешние повреждения
брюнета, как внутренние, которые были более опасны и куда в большем количестве. Инф даже не
решился просто стащить с Шаркиса грязную разорванную одежду, беспокоясь, что может что-то
задеть и этим нанести парню еще больше повреждений.
- Я буду орать в своем доме столько, сколько моей душе угодно! – взвился рыжий, но голос все же
понизил, - опять после тебя весь дом от крови отмывать, - забормотал он, - и ладно бы чужая… так
твоя же! Ты в курсе, что твоя кровь ядовитая? Она мне полы разъедает! Мне сразу детство
вспоминается, когда родители купили мне хорька, а он был не приучен к туалету. Так там, где он
наваливал свои вонючие кучки, полы взбухали и светлели. Так и от твоей крови… Конечно, я не
утверждаю, что по твоим венам течет хорьковое дерьмо… По мне, так в твоем случае все куда
хуже!
- Поменяешь… - сипло выдохнул Зуо в ответ.
- Что поменяю?
- Пол поме… няешь…, - с усилием повторил брюнет, давясь собственной кровью. Его мутный
взгляд бесцельно блуждал по комнате, ни на чем особенно не задерживаясь.
- Даже не сомневайся! Но сейчас же речь не об этом! – никак не мог успокоиться информатор, -
мне настоиграло вытаскивать пули из твоей задницы!
- Да я смотрю… ты прям… весь извытаскивался, - невесело усмехнулся брюнет, зная, как в
действительности Инф не выносит вида крови. Он ее не боялся, нет, парень просто ненавидел ее
специфический запах, цвет и консистенцию. И даже сейчас, находясь в определенной близости от
буквально утопающего в собственной крови Зуо, информатор лишь украдкой кидал взгляд в
сторону друга, все больше рассматривая либо свои ботинки с такими же оранжевыми бантами,
какой был на его шее, либо близ стоящие стены. Зная неприязнь рыжего к крови, брюнет, конечно
же, ценил то, что, несмотря на свою нелюбовь к данной жидкости, информатор всегда
предпочитал быть в комнате с в очередной раз израненным Зуо, а не за дверью. А сегодня, так
тем более. Потому что в настолько плохом состоянии Шаркис, кажется, был впервые. Его мутило, а
перед глазами все расплывалось из-за того, что он потерял слишком много крови. Ее запах успел
заполнить комнату до основания и даже пропитать собой всё, вплоть до стен.
- Я весь изнаблюдался! – фыркнул в ответ Инф, - Дьявол, да где же носит Нэйс?! – взвыл парень,
плюхаясь в кресло, но садясь не как обычно, изящно подперев голову рукой и положив одну ногу
на другую. Сейчас информатору было явно не до позерства и демонстрации достоинств своего
тела, поэтому он широко расставил ноги, уперся локтями в колени и сцепил пальцы в замок,
уткнувшись в него носом и тем самым походя на мультяшного злодея, замышляющего нечто
коварное. Но не успел рыжий застыть в этой позе и наконец-то заняться любимым делом, а
именно анализом всей той информации, которую он получил как извне, так и от Зуо, и просчетом
возможных вариантов дальнейших действий, когда дверь скрипнула, заставив парня подпрыгнуть
на месте. Через секунду в комнату зашел грузный мужчина с огромным тазом холодной воды в
руках, за ним следовало еще несколько человек с капельницами и каким-то оборудованием.
Заканчивала процессию своих помощников сама Нэйс, облаченная в белоснежный халат, маску,
шапочку для волос и хирургические перчатки.
- Это еще что за маскарад! – стараясь спрятать все нарастающее беспокойство за ехидством,
поинтересовался Инф.
- Вовсе не маскарад, - возразила Нэйс, держа свои руки параллельно груди и тем самым защищая
стерильные перчатки от соприкосновения с какими-либо грязными предметами, - Это
необходимость.
- Глупости, еще ни разу ничего подобного…
- Еще ни разу к нам не поступал пациент в столь тяжелом состоянии! – прервала причитания друга
девушка, поспешно подходя к кровати Зуо и окидывая парня холодным врачебным взглядом.
- Но наши технологии так развиты, что каковы бы ни были повреждения… - хотел было
продолжить спорить информатор.
- Дело не в этом, - тихо почти прошептала Нэйс, - ткани можно сшить, кости восстановить, органы
заменить, но… все это нельзя сделать наживую. Болевой порог человека еще никто не отменял.
- Так вколите ему обезболивающие, и тогда…
- В том-то и дело, что этого мы сделать не можем, - пожала плечами Пух, - Его тело и так
отравлено. Причем дважды. Во-первых – ядовитый дождь. Если присмотришься, заметишь, что
кожа на его лице, шее и руках приобрела перламутровый оттенок, полопалась и облезает. То, что
кожа изменила цвет, говорит о том, что под дождем Зуо провел не каких-то пару минут, а куда
более длительное время, из-за чего яд попал в кровь. Организм отравлен, не смертельно, но
серьезно.
- Дождь не так уж и опасен!
- Если только его капли не попадут в рану и не начнут ее разъедать, верно? – закончила за Инфа
Нэйс, - Но не это меня больше всего беспокоит. Куда страшнее другое: по телу Зуо циркулируют
нано-бомбы. Это крайне неустойчивые миниатюрные механизмы. Соприкоснувшись с
посторонними препаратами в теле носителя, они могут сдетонировать автоматически. Такие
случаи были и не раз. Поверь мне как подпольному врачу, который повидал и не такое. Так что
прежде чем лечить нашего красноглазика, надо извлечь все нано-машины.
- Так чего же вы ждете?!
- Инф, сладкий, угомонись. Поешь варенья, в конце концов, - фыркнула девушка, явно
раздраженная излишней нервозностью друга, которая, конечно же, неосознанно передавалась и
остальным присутствующим в комнате, - Зуо, - девушка взглянула на парня, - тебе будет не просто
больно… тебе будет очень больно, НО ты ни в коем случае не должен потерять сознание. Тебе
придется чувствовать всё, что мы делаем, и направлять нас, иначе мы подорвем тебя,
понимаешь? – брюнет вяло кивнул, понимая, но впервые не слишком веря в свои силы, - Что ж…
тогда начнем. Зарядите магниты… - два парня расставили перед роскошной кроватью несколько
черных ящиков, в каждом из которых были встроены плоские тонкие пластины. Две пластины
были аккуратно извлечены из ящиков специальными длинными щипцами и уложены на ладони
Нэйс. Сначала они казались твердыми, но через пару секунд тонкие листы, словно тающий
пластилин, начали медленно обволакивать собой пальцы девушки прямо поверх ее перчаток.
- Фиксация, - продолжала руководить Нэйс. Перед ней тут же поставили тазик с водой, и когда
серебристые пластилиновые магниты полностью покрыли собой ее пальцы, она резко отпустила
руки в ледяную, смешанную со специальными химикатами воду. Послышалось шипение. Ледяная
вода в мгновение разогрелась и забурлила.
- Подготовьте его, - скомандовала Пух, вытаскивая руки из кипятка и разрабатывая кисти.
Помощники Пух, вооруженные острыми ножницами, тут же не сговариваясь кинулись к Зуо и с
профессиональной скоростью избавили парня от грязной одежды, а точнее от того, что от нее
осталось, аккуратно стаскивая ткань с его изломанного тела и извлекая нитки из ран и царапин.
- Когда моя рука окажется над тобой, ты должен сказать мне, где почувствуешь жжение, понял? –
обратилась Пух к брюнету. Тот лишь кивнул.
- Боль будет настолько сильной, что тебе покажется, что все твое тело горит и разрывается на
части, но ты должен взять себя в руки и постараться почувствовать очаг, - Зуо кивнул повторно.
- Вот и ладненько, - наигранно весело улыбнулась девушка, явно нервничая. Она последний раз
потерла магнит о магнит, а затем протянула правую руку к Зуо, растопырив пальцы и слегка согнув
их так, как если бы в ладони она держала большой круглый шарик или злосчастную банку
варенья. Пластина, что обволакивала ладонь девушки, завибрировала и начали тихо
потрескивать, источая небольшие разряды тока, что появлялись на ее гладкой поверхности в виде
секундных голубых вспышек.
- Нх-х-х-х!!! – выдохнул Зуо сквозь плотно стиснутые зубы, мгновенно краснея от приливающей к
голове крови и сжимая пальцами покрывало. Дыхание парня стало частым-частым, как если бы он
очень быстро бежал. Глаза его были широко распахнуты. А все тело выгнулось дугой от внезапной
череды судорог. Нэйс хладнокровно наблюдала за муками брюнета длинные несколько секунд, а
затем, отдернув руку, буквально набросилась на Шаркиса:
- Где?! Где они? – воскликнула она, стараясь привести его в чувства.
- Грудь… слева… правая нога… под коленом… правое бедро… левое запястье… - выдавил из себя
парень, сипло выдыхая и еле ворочая языком.
- Блядство! – выругалась Нэйс, - Я думала, очаг один, но они успели распространиться по всему
телу… Ладно, прорвемся… Надрезы, - приказ был исполнен мгновенно. В руках помощников
появились лазерные скальпели, которыми были сделаны надрезы во всех местах, перечисленных
Зуо. После этого Пух хлопнула в ладоши, тем самым вызвав сноп искр, и приложила их к первой
небольшой ранке, что была проделана между третьим и четвертым ребром парня. На этот раз Зуо
обычным «Нх-х» не ограничился. Дом Инфа наполнил душераздирающий болезненный вопль.
Каким бы гордым, надменным и упертым не был Шаркис, он оставался обычным, пусть и очень
сильным и целеустремленным, но человеком, и не мог спокойно терпеть боль, от которой многие
бы и вовсе погибли.
- Держите его! – орала Нэйс, не убирая рук от ранки, - и впихните ему что-нибудь в глотку! Не
хватало только, чтобы наш Герой остался без языка!
Следующий час в комнате царила настоящая суета. Стоны босса Тени не прекращались ни на
минуту, кровать ходила ходуном. Периодически Нэйс отдавала короткие четкие приказы, и ее
помощники выполняли их беспрекословно и без заминок. Наблюдая все это, Инф мог лишь
вжиматься в кресло, скрестив за спиной пальцы и тихо молясь, чтобы Шаркис выдержал весь этот
кошмар.
- Всё, - с облегчением выдохнула Нэйс, бухаясь в кресло по соседству с информатором и тем
самым напугав своего друга, который умудрился задремать, - блин! Я словно роды принимала! У
мужика только… - невесело усмехнулась она, - Зуо! Смотри! У тебя мальчик! Точнее мальчики!
Несколько тысяч железных мальчуганов! – хохотнула она нервно, держа в руках небольшую
баночку с серебристой вязкой жижей.
- Сейчас твой врачебный юмор не уместен, - фыркнул Инф, сам обрадовавшись тому, что самое
сложное позади.
- Именно в такие моменты и именно врачебный юмор и уместен, - не согласилась Пух, стаскивая с
головы шапочку и снимая маску, - Так, ребятки, не расслабляемся, у нас еще куча работы! –
предупредила девушка, прикладывая руки к черным ящикам, которые по средствам
электрических импульсов растопили и буквально стянули с ее рук эластичные магниты.
Вторая половина лечения была куда менее болезненной, ибо парню очистили кровь от дождевого
яда, а затем вкололи хорошую дозу обезболивающего. Наркоз подействовал мгновенно, и когда
как врачи обрабатывал раны и переломы Зуо, парень настойчиво бормотал про какое-то глупое
насекомое, до которого он обещал добраться, чтобы затем прибить его нахер! А он доберется! Он
пообещал это каждому врачу по отдельности, хватая то одного, то другого за рукава белых
халатов и смотря им прямо в глаза. Брюнет был Крайне убедителен, поэтому все как один
поверили, что Шаркис то уж точно отыщет какое-то там насекомое и наверняка сделает с ним что-
то нехорошее.
- Мы закончили, - голос Нэйс уже во второй раз застал Инфа, успевшего свернуться в кресле
калачиком и вновь задремать, врасплох.
- А? М… что? Уже? – вяло отреагировал он.
- Уже? Больше часа прошло, - фыркнула девушка, явно измотанная, но довольная проделанной
работой. Все ее помощники удалились из комнаты так же поспешно, как до того появились в ней,
Нэйс же еще раз напоследок проверила пульс Зуо, и осмотрела его с ног до головы. Шаркис уже
частично отошел от наркоза и теперь оглядывал комнату куда более трезвым взглядом.
- Сколько… - пробормотал он себе под нос.
- М?
- Сколько будет восстанавливаться мое тело? – с усилием выговаривал каждое слово Зуо.
- Три дня минимум, - не моргнув, ответила девушка.
- Мед… ленно.
- Ты спятил?! Ты почи сдох! Да я тебя с того света вернула! Тебе бы в больницу минимум на год с
твоими повреждениями! А ты мне тут еще что-то говоришь о Медленном?! – буквально
взорвалась Нэйс, дав таки волю скопившемуся в ее теле за эти несколько часов напряжению.
- Медленно… - не мог угомониться Зуо, - дай мне какое-нибудь лекарство, которое ускорит
регенерацию клеток или…
- Нет, как твой лечащий врач со знанием дела заявляю тебе, что если в твое тело попадет еще хоть
миллиграмм какой-нибудь экспериментальной химической дряни, ты умрешь от отравления.
- Но… я должен…
- Мне плевать, что и кому ты должен, главное, что Я свой долг исполнила, - холодно заявила
девушка и поспешила к двери, не намеренная продолжать бессмысленный спор.
- Последи за ним, я скоро вернусь, - кинул Инф незнакомцу, что все это время сидел на
подоконнике, сам же информатор последовал за девушкой, намеренный успокоить явно
взвинченную подругу. Рыжему еще многое стоило у нее узнать и про нано-бомбы и про тех, кто их
сделал. Вся самая интересная работа только начиналась!
Парень с черными, отливающими медью волосами в ответ кивнул и снова отвернулся к окну, но
лишь дверь за Инфом и Нэйс закрылась, слез с подоконника и медленно приблизился к кровати.
- Хороший атрибут, - усмехнулся нанит, без стеснения пялясь на обнаженное тело Зуо.
- Замолкни.
- И так ты говоришь со своим спасителем?
- Какой толк от моего спасения, если я не смогу…
- Я могу помочь тебе… - как бы между прочим кинул Ник.
- И как же? – Зуо даже не пытался скрыть заинтересованности.
- Ты правда хочешь узнать? – нанит явно собирался немного поглумиться, прежде чем раскрыть
свой маленький секрет.
- Да… - терпеливо просипел Зуо.
- Уве-е-ерен?
- А ты уверен, что твои… издевки уместны в то время, как насек… Фелини могут… в любой момент
пустить… пулю в его тупоголовую голову?! Если еще… не пустили! Разве ты не… испытываешь к
нему… симпатию? – последние слова дались Зуо особенно тяжело. Ник тут же помрачнел:
- Я-то испытываю… а как насчет тебя? – серебристые глаза не мигая уставились на брюнета.
- Подобные эмоции излишни, - расплывчато ответил тот.
- О, так по-твоему симпатия – это излишние эмоции?
- Именно так. Это чувство… создали слабаки, которым был… нужен повод, дабы привязать… кого-
то к себе, чтобы… не остаться в полном одиночестве. Им не хотелось… признаваться, что они
обыкновенные… трусливые твари и тогда они… придумали любовь.
- Сколько пафоса, - хмыкнул нанит, - если это действительно так, - Ник даже не собирался
оспаривать слова Зуо, - тогда на кой тебе Фелини? – задал он резонный вопрос, - Отдай его мне!
Плевать! Пусть я буду обыкновенной трусливой тварью, но я хочу, чтобы он принадлежал мне! И
знаешь… судя по твоим словам, мне должно быть все равно, кто будет рядом со мной, ведь
одиночество может скрадывать и обезьяна. Но мне нужен именно Тери!
- А рожа не треснет? – недовольно пробормотал Зуо.
- Не треснет, - заверил брюнета нанит, - нахрен он тебе сдался, если ты до пизды и силен, и уверен
в себе, да и в любовь не веришь? Что ты действительно к нему испытываешь?
- Интерес, он мне нужен, - прохрипел Зуо с неохотой.
- Нахуя?!
- Разве это не… очевидно? Он сильный… хакер, таких как он… единицы. Может он не… делал
ничего особенно… бросающегося в глаза, к примеру… взлома кибер-банка или… мировой базы
данных, НО… это не значит, что… он на это не способен. Им… можно будет неплохо
попользоваться, - с ядовитой улыбкой пояснил Зуо.
- Прекрасно! Просто потрясающе! – реакция Ника была не той, на которую рассчитывал брюнет, -
пользуй! Пользуй его талант! Но зачем же ты используешь и его тело?
- Он сам этого захотел.
- То есть, если в нем вновь заиграют гормоны и Тери захочется с кем-нибудь перепихнуться, а тебя
по счастливой случайности рядом не будет, он может спокойно Вновь переспать со мной? – делая
особый акцент на слово «вновь» продолжал допытываться Ник.
- Обойдешься.
- Это почему?
- Думаешь, я подпущу к нему кого-то из Железа?
- Так дело только в этом?! – наигранно изумился Ник, - отлично! Я никогда особой любви к Железу
не испытывал. Меня там держали только родственные связи и ничего больше. Отныне я в Тени!
- Тебя никто не звал!
- Теперь я могу спать с Фелини?
- Я сказал, нет!
- Какую отмазку ты найдешь на тот раз?
- Он мой!
- Шаркис… ты даже не представляешь, насколько я тебя ненавижу. Я вот сейчас на тебя смотрю, и
меня бесит в тебе абсолютно все! Твои жесты, мимика, твоя блядская морда и даже хуй! Никогда
не думал, что чей-то член одним только своим видом будет так меня раздражать! Как только
подумаю, как ты запихиваешь его Тери в… Господи, да я готов тебя придушить! Но… если ты,
будучи такой скотиной, действительно… что-то испытываешь к Фелини, что ж… я отступлю,
потому, что твои чувства взаимны…
- Блять, ты, кажется, предлагал мне какой-то способ для восстановления! Разговаривать о Фелини
я с тобой больше не намерен! – огрызнулся Зуо.
- Ясно, - снисходительно вздохнул Ник, нагло забираясь на кровать брюнета, подползая к Шаркису
и садясь тому на живот.
- Ты не ахуел?! – прошипел брюнет, который при всем своем негодовании не мог сейчас сделать
абсолютно ничего.
- Не парься ты так, Шаркис, насиловать я тебя не собираюсь. Не встанет, знаешь ли. Вот если бы
здесь был Фелини, он бы наверняка воспользовался ситуацией, - предположил Ник, - И не смотри
на меня с таким видом, словно впервые услышал о том, что Тери - парень и у него тоже есть член?
Мало того, секс с ним был не самым худшим в моей жизни, - усмехнулся он. - Хотя и не самым
лучшим, - чуть подумав, все же добавил нанит, - так или иначе, смотря сейчас на тебя, я все
больше понимаю, что мне и делать практически ничего, чтобы Тери потерял к тебе интерес, будет
не надо. Ты со своим скотским отношением сам ему надоешь. Его терпение тоже не безгранично.
Да, я согласен, он странный парень, он способен простить побои и унижение, но… Знаешь, я
считаю, что у каждого человека есть равное количество того, что он простить может, а чего не
может. И однажды ты, Зуо, будучи неотесанным грубым садистом, все же сделаешь что-то, что
Фелини заденет, что-то, что простить он не сможет. И вот тогда на сцену вернусь я. Но чтобы это
произошло, для начала надо, чтобы Тери выжил, тебе так не кажется? А спасти его в одиночку я,
увы, не смогу. Поэтому я и помогу тебе. Ты все уяснил? Сейчас я спасаю тебя не ради тебя. Я
делаю это только ради него, - с этими словами Ник наклонился к Зуо совсем близко и в ответ на
злое шипение впился ему в губы. Шаркис замычал, и в порыве злости умудрился заставить свою
руку не только подняться, но и вдарить наниту прямо в ухо. Поцелуй оборвался. Ник дернул
головой, прислушиваюсь к звону в ушах, который уже через пару мгновений исчез. Отчасти это
было из-за того, что удар был куда слабее обычного. Отчасти из-за специфики тела Ника.
- Не будь дураком. Я же сказал, что на тебя у меня не встанет. Но по моему телу циркулирует
огромное количество наномашин, которые не только ускорят регенерацию тканей твоего тела, но
и смогут на какое-то время заменить большую часть разрушенных клеток. Не говоря уже о том,
что они притупят твою боль. Так что разжимай свои зубки и глотай горькую пилюлю! – прошипел
Ник, хватая Зуо за щеки и с силой сдавливая их, - я бы с удовольствием передал тебе моих крошек
любым другим способом, вот только у тебя, кажется, лишь во рту нет серьезных ран, в которых
они могли бы скопиться. Через рот они распространятся по всему организму и тогда боль, что
возникает при адаптации, будет не столь сильной. Иначе они зафиксируются на первой
попавшейся ране и всем скопом будут адаптироваться там, давая тебе возможность перед
смертью насладиться всеми оттенками боли! Этого хочешь? – конечно же, брюнет хотел совсем не
этого, поэтому при повторном порыве Ника поцеловать себя, Зуо уже не сопротивлялся, позволив
языку нанита беспрепятственно проникнуть в свой рот и лизнуть свое нёбо.
- Ох, йопт! – внезапный возглас заставил обоих парней вздрогнуть. Но Ник не оторвался от губ Зуо
до тех пор, пока не передал со своей слюной ему все то количество нанороботов, которое было
тому необходимо для восстановления. Лишь затем он медленно привстал и оглянулся на
восклицающего. Это же сделал и Зуо. В дверях стоял Инф. Инф… который Никогда не матерился.
- Чудовища… из-за вас мне теперь придется мыть рот с мылом! – пробубнил он, при этом
неотрывно пялясь на парочку, - Зуо! Гавнюк! Ты что, уже не разбираешь, с кем спать?! Если так, то
мог бы и мне внимания хоть раз уделить! – обиженно надулся информатор, ставя поднос со
сладостями, которые были предназначены явно для него самого, на небольшой стол.
- Мы не…
- Да знаю я, - усмехнулся Инф, показывая язык, - в конце концов, кто как не я, лучше всех знает, что
в теле этого юноши находится больше миллиарда нанороботов, которые могут совершить такие
чудеса, на какие не способна ни одна медицина. Вот только адаптация… и отторжение… Решил ли
парень вылечить тебя или, быть может, окончательно добить, еще вопрос, - усмехнулся он,
располагаясь в кресле, - впрочем, иного выбора у тебя все равно не остается, если ты
действительно хочешь спасти Фелини, - подвел итог информатор, взяв из корзины большой сине-
зеленый леденец на палочке и начиная его активно облизывать.
- Отторжение? – сбивчиво переспросил Зуо.
- Ой! И как я забыть-то мог! – всплеснул руками Ник, слезая с брюнета и вновь возвращаясь к
подоконнику, - понимаешь… подобные наномашины – очень тонкие механизмы. Обычно они
создаются для одного-единственного человека, в данном случае для меня. Оу, не делай такие
глаза! Они тебя вылечат! Вот только мои милые малышки попытаются слиться с телом, которое к
этому не приспособлено, вот тогда и начнется отторжение. Не сразу. Часиков через пять. Тери
спасти успеешь. А потом. Ну, Зуо, тебе сегодня и так было очень больно, неужели ты не
вытерпишь еще малой порции боли?
- Многочасовой боли, - хмуро поправил Инф, - точнее, боль будет до тех пор, пока наномашины не
выйдут из тела. Обычно это происходит через поры. Несколько сотен тысяч маленьких
механизмов, рвущихся наружу. Адская боль, вкупе с возвращающейся сдерживаемой до того
болью, со всеми твоими повреждениями и…
- Плевать… - выдохнул Зуо, стараясь из положения «лежа» перейти в положение «сидя», - что-то я
пока не чувствую изменений, - пробормотал он тихо.
- Потому что нано еще не перешли к адаптации. Для начала им надо просканировать все твое
тело. Не беспокойся. Через пару минут шоу начнется, - пообещал Ник, усаживаясь на подоконнике
поудобнее и тем самым подготавливаясь к просмотру интереснейшего спектакля.
- Значит у меня еще есть время… Дай телефон, - буквально потребовал Шаркис.
- Мой?
- Нет, блять, мой, тот что вдребезги… разбился, когда в мое ухо… влетел кулак дроида А класса! –
взвыл Зуо, - кстати… когда я смогу встать на ноги?
- Часа через полтора, если не подохнешь…
- Отлично, телефон! – брюнет хотел протянуть руку, но у него ничего не вышло. Тогда нанит,
отодрав тонкую пластину от раковины своего уха, подошел к кровати и прицепил ее к уху Зуо, -
включи, - последовало следующее требование. Ник, морщась и бросая в сторону Шаркиса
испепеляющие взгляды, нажал на сенсорную кнопку. Перед левым глазом Зуо раскрылся
небольшой голографический экран.
- Голосовое сообщение, запись: «Срочный сбор. Через два часа на улице Красного Тумана.» -
проговорил он быстро и кивком отослал письмо на один из телефонных ящиков, который тут же
разослал это сообщение по всем телефонам, номера которых хранились в его базе данных.
Использование таких незатейливых изобретений казалось Зуо очень удобным делом. У него
подобных ящиков было около десятка, и содержимое каждого он помнил наизусть.
Сообщение добралось до ящика за миллисекунду, и за это же время отправилось по двадцати
одному адресу, заставляя телефоны людей, которым они были адресованы, разрываться
оглушительным роком, скромно вибрировать или напевать спокойную мелодию.
В этот момент в Тосаме двадцать один человек почти одновременно взял трубку и прослушал
небольшое сообщение.

- Ну, наконец-то, - усмехнулся молодой парень, облаченный в тяжелый кожаный плащ, с огненно
красными длинными волосами, что доходили тому до колен, и тонким шрамом, проходящим
через левый слепой глаз парня, - Вам повезло, мой милый друг, - пропел он, обращаясь к
привязанному к стулу парню, что висел вместе с этим стулом вверх ногами в пяти метрах над
землей на железном тросе, - меня ждут куда более важные дела, чем скучная пытка над Вами, -
прошептал он, целясь в трос из пистолета с длинным дулом, - так что мне стоит попросить
прощения и сказать «прощай»?
- Нет, пожалуйста! Не делайте эт… - оглушительный выстрел и красноволосый парень, сняв шляпу,
прижав ее полями к груди и пробормотав простенькую молитву, развернулся на каблуках на сто
восемьдесят градусов и направился в сторону улицы Красного Тумана к человеку, который когда-
то настолько поразил его, что убийца без заминок согласился вступить в некую теневую
группировку под его предводительством, забыв о том, что всегда был одиночкой и подчиняться
кому-либо ему претило. Но Зуо был рожден лидером, за котором действительно хотелось
следовать, и парня не покидало ощущение того, что босс Тени станет тем, кто сможет что-то да
изменить в этой серой, ползущей к своему закату цивилизации.

Не меньше радости сообщение Зуо вызвало и у худенькой, очень высокой блондиночки, что до
того мерно сопела, развалившись на кровати в одних трусиках, безжалостно сбросив с кровати
одеяло и подушку.
- Ва-а-ай! Пусичка! – воскликнула она, обращаясь к огромному питбулю, - нас наконец-то вызвали!
Я уже было подумала, что про нас забыли! – воскликнула она, вскакивая с постели и кидаясь к
шкафу, - Ой, а что бы мне такого одеть? М-м-м? Может, это? – вытащила она из шкафа розовое
платье с рюшками, бантиками и ленточками? – пес в ответ прорычал, - Не нравится? – надула
пухлые губки девушка, - хм… а как на счет этого? – из шкафа было извлечен латексный костюм, в
который входили узкие брюки и кофта с капюшоном, - пес прогавкал, - Одобряешь? Вот и
ладненько! Ох, сколько еще всего надо сделать! – суетилась она по комнате, - мне еще надо
сделать прическу и макияж, и обновить маникюр, и душ принять, и…

А в то время на другом конце огромного города кто-то готовился к встрече с Зуо слегка другим
способом:
- Так, гавноеды, вы щас мне шементом все и сразу должны сказать, что лучше! B-707 или МК-12? –
пробасил пухлый низкий парень, уничтожая огромный кусок пиццы и тыкая коротенькими
пальцами в винтовки.
- Эм… - трое парней, что до того сидели и играли в карты на раздевание, начали мысленно
сравнивать характеристики обеих винтовок и, наконец, одновременно выдали:
- В-707.
- Выбор однозначный! Беру В-707! – провозгласил он, закидывая винтовку за спину и направляясь
к выходу.
- А к ужину будешь? – спросил парень, который в порядке очереди сегодня отвечал за общее
пропитание, и которому в карты везло меньше всех, потому что кроме носков на нем ничего не
было.
- Надеюсь, что нет! Но котлеты все не сжирайте! – воскликнул толстичек, - сегодня Тень наконец-
то выйдет… из тени! Ахаха! Смекнули? Ну я балагур, черт!
- Господи… За что ты создал столь странное существо со столь странным чувством юмора, -
пробормотал один из парней.
Но толстяк его уже не слышал.

- Держи сучку! – вопль в одном из кварталов трущоб заставил жильцов ближних домов зашторить
окна и притвориться, что их здесь никогда и не было. Толпа бритых парней в тяжелых ботинках,
джинсах и драных футболках, вооруженных арматурами и палками, гналась за низенькой
девушкой в узких брючках и длинной прозрачной юбке.
- Стой, узкоглазая китаеза! – завопил один из лидеров небольшой группы.
- Я не китаеза и даже не китаянка! Я кореянка! – не сбавляя темпа, проорала девушка, - а то, что
глаза узкие! А у тебя, может, член маленький, я же тебя этим не попрекаю, макака тупая! –
пыхтела она.
- Иди сюда, дрянь, мы тебе покажем, какие у нас члены!
- Ой, парни, а давайте я вам свою электронную почту дам и вы туда фотки скинете, а?
- Ты издеваешься над нами, шлюха!
- Да это вы надо мной издеваетесь, придурки! – взвыла девушка, завернув в очередной узкий
проулок и поняв, что завела себя в тупик.
- Наконец-то… пора платить по счетам!
- Я же сказала, что получу деньги за последнюю работу только через пару дней.
- Нас это не волнует! Не вернешь деньгами, возвращай телом!
- Нет, ну что ты будешь делать, а! – выдохнула кореянка, вжимаясь в стену, - мальчики, мне нужно
срочно отлучиться, так что вы не оставляете мне выбора, мой босс не любит ждать – усмехнулась
она, закатывая рукава на слишком худеньких ручках.
- Да? Что же нам сделает продавец цветов? – ехидно поинтересовался высокий парень,
вышедший вперед.
- Ой, ты даже не представляешь, на что способны продавцы, - усмехнулась девушка, вставая в
боевую позу.

- Хм… кто бы мог подумать, что у тебя еще остались тузы в рукавах, - равнодушно кинул Ник,
слышавший сообщение.
- Это не тузы… Это джокеры, - Зуо не смог сдержать улыбки, после чего продиктовал отдельный
номер телефона и послал на него куда более развернутое сообщение еще одному человеку. Лишь
после этого парень вновь обратился к Нику:
- А ты думал, что… Тень состоит из трех… человек? Никого из тех, кто… когда-то вступил в мою
группировку, я рядом с… собой не держу. Такова наша… договоренность. Пока что они могут
делать, что хотят, с кем… хотят и где хотят. Но… если они понадобятся мне, они… будут исполнять
мои приказы беспрекословно. Ты, кажется, что-то… упоминал о вступлении в Тень? Что ж… я могу
тебе предоставить такую возможность… но для начала ты должен показать мне, на что… способен,
нам не нужны сла… - Зуо внезапно поперхнулся воздухом, резко побледнел, вцепившись
пальцами в простынь и уставившись в одну точку.
- Поразить? – улыбнулся Ник, - тогда факт обо мне Номер Раз: то нарастающее болезненное
чувство, что ты сейчас ощущаешь, лишь малая толика того, что могу вытерпеть я.

Седьмой круг Ада: 76. Тень (часть 2)

Он лежал в луже ядовитой воды и машинного масла, что вытекало из его искусственного тела и
покрывало все вокруг тонкой красно-рыжей пленкой. Будь это тело настоящим, он бы наверняка в
ярких красках оценил всю прелесть кислотного дождя. Но будучи запертым в механическом
сосуде, он только и мог, что продолжать наблюдать, как капля за каплей вытекает масло из
рваной раны в животе, осознавая, что, как бы он ни старался, сломанное тело его больше не
послушается. Конечно. В конце концов, оно было создано по образу и подобию человека. И здесь
речь шла не только о внешнем сходстве, но и о внутреннем. Не было каких-то сверхпрочных
деталей или взаимозаменяемых искусственных органов, высокоскоростного восстановления или
неимоверной скорости обработки данных. Его тело было искусственным, но все равно слабым.
Хотя теперь это было не так уж и важно. Главное, что он увидел Тери. Черт, он так вырос! Но
совсем не изменился. Пусть в его волосах появилось куда больше седины. И теперь вместо ярких
футболок с излюбленными супергероями он носит какие-то потертые, невзрачные, явно ему не
идущие вещи, но те же несчастные глаза с искорками детской наивности и холодом взрослой
безнадеги, те же жесты, улыбка и стремление до последнего скрыть ото всех, о чем он думает и
что чувствует.
Интересно, он все еще помнит Тот день…
Интересно, он до сих пор злится на Него за Тот поступок?
Конечно злится… ненавидит… да, ненавидит… так и должно быть, прощение еще надо заслужить.
Вот только как это сделать, когда Его время утекало вместе с этим чертовым машинным маслом?
«Так мне и надо» - подумал он, уже смирившись со своим исчезновением, когда его окликнули:
- Эй, - маленький мальчик, с виду которому можно было дать не больше десяти, присел рядом с
обездвиженным телом и без стеснения ткнул пальцем тому прямо в щеку, - Ты еще здесь? –
удостоверился он. Откуда этот мальчик появился на абсолютно пустой, пусть и слегка покоцанной
от недавней битвы крыше, Ему оставалось только гадать.
- Кто…
- Значит, здесь, - вздохнул с облегчением мальчишка, - Спрашиваешь, кто я? Сам-то как думаешь?
– усмехнулся он, рассматривая зияющую в искусственном теле дыру, - Эх, Джонни, Джонни… А я
ведь предупреждал тебя. Говорил, что видиться с Тери тебе еще рано. Так и знал, что тобой
воспользуются. Опять.
- Дж… он?
- Что Джон? Ну вот что, скажи мне, Джон? Я уже фиг знает сколько времени Джон! Но твоей
глупости это не объясняет, - закатил он глаза.
- Как ты…
- А ты? Как ты, так и я… или думаешь, что тот, кто тебя сделал, первооткрыватель во внедрении
программы в искусственное тело? Не смеши меня…
- У нас нет времени на пустые разговоры, - оборвала Джона девушка в коротенькой юбке и топе
без лямок, также подходя к искусственному телу и тоже присаживаясь на корточки так, что Джон
смог беспрепятственно разглядеть ее черные ажурные трусики. А эта девушка тоже
искусственная? Если так, то зачем дроиду трусики? Ответа на этот вопрос Джон найти не успел.
Девушка бесцеремонно повернула его голову лицом к асфальту, нашарила в волосах USB-разъем
и вставила в него миниатюрную флешку в виде прозрачной ампулы. Флешка мигнула, на ее дне
появилась голографическая имитация светящейся зеленой жидкости, которая по мере скачивания
файла из тела дроида поднималась все выше, заполняя собой ампулу как заполнял бы сок
прозрачный стакан. Когда ампула приобрела равномерный зеленый цвет, она вновь мигнула и
поменяла цвет на светло-голубой, давая тем самым понять своей хозяйке, что все данные
сохранены.
- Хм, быстрее, чем я думала, - удивилась девушка, извлекая флешку из затылка механической
куклы и поспешно пряча ее в карман.
- Мы с ним оба – облегченные версии. Лишь тени наших хозяев, или точнее хозяина, - невесело
усмехнулся Джон.
- Что ж… теперь об этом нет смысла рассуждать, - сказав это, девушка пнула уже
неработоспособное тело и направилась к краю крыши.
- Эй! Джоу! Постой! А как же Тери?!
- Тери? А что он? – бросила девушка. Даже не обернувшись.
- Мы не станем ему помогать?
- Нет. Есть те, кто его должны спасти. И это не мы.
- Но они могут не успеть!
- А мы можем и не спасти, эти тела, знаешь ли, не идеальны. К тому же сейчас нам светиться не
стоит. Как ты думаешь, что произойдет с обществом, которое узнает, что можно перейти из
реального состояния в виртуальное, а затем с тем же успехом вернуться в реальное, используя
искусственное тело с внешностью, которую ты сам выберешь, с уникальными физическими
данными и вечной молодостью. Люди свихнутся.
- Да, но чтобы стать виртуальным жителем, надо либо создать свой вирту-клон, и тогда хозяин все
равно рано или поздно умрет, либо пройти белый куб, который… хм… запирает души навечно!
- Знаешь, Джон, подобные Мелочи людям будут уже не интересны. Когда человек чего-то хочет,
он этого добивается во что бы то ни стало, в этом и состоит уникальность нашего вида, и в этом же
наш самый крупный минус… Так или иначе, мы с тобой, Джон, теперь являемся жителями совсем
иного мира. И не должны вмешиваться в судьбу этого. Люди должны быть спасены людьми. И
только ими, – уверенно заявилась девушка и шагнула в пустоту. Джону ничего не оставалось как,
тяжело вздохнув, последовать за ней.
****
- Вы уверены, что действительно хотите… - забормотал было Лирон, но Дэвид одним
незатейливым жестом дал парню понять, что тому стоило бы оставить свое мнение при себе.
- Знаешь Лирон, я не идеален. Никто не идеален. Да, в силу своего интеллекта, я обладаю некой
бездушностью, ибо быть умным и оставаться отзывчивым… на это способны далеко не многие. Да,
практически все, что происходит вокруг, меня не заботит. Но пойми, Лирон, на этот раз на кону
мои жена и сын. И ты думаешь, что я останусь в стороне, наблюдая как теряю свою семью одного
за другим? – приподнял мужчина брови.
- Нет, я совсем не это имел ввиду, просто…
- В этом заблуждении и кроется корень зла, Лирон! Наверное, из-за него же разворачивались
войны, происходили убийства и грабежи. Каждый раз люди думали, что Просто завоюют другую
страну за каких-то пару дней, что Просто убьют человека, избавятся от его трупа и Никто и никогда
не узнает, что Просто «одолжат» у соседа золотую пепельницу, авось и не заметит. Вот только в
действительности в этом мире даже спичка не имеет право на понятие «просто». Раз и навсегда
уясни для себя, что все вокруг Сложно. И как бы ты ни хотел это упростить, сложным оно и
останется! – с этими словами Дэвид взял в руки вирту-очки, - Ты настроил камеры и датчики в
моем кабинете?
- Да, - тяжело вздохнув, кивнул парень, - на камеры передается запись, сделанная несколько
месяцев назад. Подмену заметят далеко не сразу. Прослушку мы забиваем другими каналами.
Они решат, что это временные сбои и также спохватятся только через пару часов. А может быть,
нам даже получится выйти сухими из воды? – с надеждой пробормотал он.
- Лирон. Кем-то пожертвовать придется в любом случае, - Дэвид не был расположен мечтать, - Так
что как только все раскроется, вы все должны валить на меня, мол, просто выполняли приказы.
Тем более так оно и есть.
- Не правда! Мы все пошли за вами добр…
- Молчи, Лирон, просто молчи, - не дал мужчина договорить парню, - Все это время ты исполнял
мои приказы беспрекословно и, я очень надеюсь, что с моей последней просьбой будет так же.
- Да, сэр… - сипло ответил Лирон, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
- Вот и отлично, - улыбнулся Фелини старший и надел вирту-очки.
****
Эти несколько часов кажутся тебе поистине одними из самых кошмарных в твоей жизни. Твои
суставы выкручивает, все тело ломит, вместо крови по венам словно струится раскаленная лава,
выжигающая твое тело изнутри. Голова разрывается от адской мигрени, которая сопровождается
двоением в глазах, кровотечением из носа и странными галлюцинациями. В середине приступа ты
каким-то образом внезапно вскакиваешь на ноги и, несмотря на свои свежие раны, способные
открыться в любую минуту, начинаешь отмахиваться от несуществующих мух, которые, как тебе
кажется, кружат вокруг твоего тела, желая насладиться им после твоей смерти. Тебя кое-как вновь
укладывают на кровать. Какие-то два монстра! Один рыжий и очень похожий на доисторического
динозавра, другой явно из отряда приматов. Очень огромных приматов! Они что-то рычат и
верещат, но ты их не понимаешь. Твои уши просто не способны воспринимать этот кошмарный
шуршащий рык.
Кажется, ты кричишь. Да, ты кричишь от боли, то цепляясь за спинку кровати, сжимая зубы до
хруста в челюсти, то принимая позу зародыша, прижав колени к подбородку и обняв руками
раздираемую болью голову. Настырная боль пульсирует и в твоих пальцах, сначала покалывает на
самых кончиках, затем растекается по ладоням и ступням, разъедает твою кожу до кости, мучает и
глумится над тобой, заставляя выгибаться на кровати, тихо стонать, шипеть сквозь зубы нечто
нечленораздельное, ощущая как из глаз, что периодически слепнут, струятся слезы. Вся твоя
подушка уже пропитана этими слезами. И кровавыми соплями. И еще слюной. Наверное, со
стороны ты выглядишь крайне жалко. Но что поделать, все это ради насекомого, все ради него.
Насекомого?
О чем ты только что подумал? Точнее, о ком?
И зачем?
Причем здесь он?
Твое тело не дает тебе сосредоточиться на столь важном вопросе на слишком длительное время,
заставляя тебя кричать вновь и вновь. Мысли путаются, а затем и вовсе исчезают. Единственное, о
чем ты можешь думать, это об «острых ощущениях», которое претерпевает твой измотанный
организм. Лишь в просветах между бесконечной агонией ты вспоминаешь причину, по которой
решил пройти через подобные муки и, как ни странно, от этого тебе становится легче. Еще
страннее то, что когда ты ловишь очередную галлюцинацию, пришедшую к тебе в роли серого
чуда, ты и вовсе на секунду забываешь о своем положении. Худая, неуклюжая фигура медленно
приближается к твоей постели, садится на ее край и слегка касается тонкими пальчиками твоей
ноги. Против воли у тебя на губах появляется еле заметная улыбка. Так он жив? Это главное.
Больше беспокоиться не о чем, ведь он…
Странно, но то место, к которому фигура прикоснулась, начинает щипать и чесаться. Ты невольно
садишься на постели и начинаешь расчесывать ногу. На этот раз к тебе подбегают рыжий
гиппопотам и черноволосая мартышка. Они что-то говорят про то, что твои ощущения фантомные,
что на ноге нет ничего, что бы могло вызвать чесотку. Но перестать расчесывать кожу ты не в
силах. Серая фигура тем временем со злой усмешкой показывает тебе язык, из-за чего ты
замечаешь, что у паренька клыки. Приглядевшись, ты видишь за его спиной пушистый лисий
хвост, а под капюшоном, что накинут на его голову, лисьи уши.
Нога чешется невыносимо!
«Что ты со мной сделал?!» - мысленно шипишь ты, на что галлюцинация равнодушно пожимает
плечами и кивает на твою ногу, мол, посмотри сам. И ты смотришь, внимательно разглядываешь
расчесанное место, и только теперь замечаешь, что из ноги торчат маленькие шипы. Правда, с
каждой секундой они становятся длиннее, все больше походя на ежовые иголки.
«Знаешь, что лиса делает для того, чтобы съесть ежа? - фигура оказывается к тебе совсем близко, -
она катит колючий шарик к какой-нибудь речке или ключу и скидывают его туда. Попав в воду,
ежу ничего не остается, кроме как развернуться, ведь ему надо плыть, и тогда… Цап! – серое чудо
заходится ненормальным смехом, - Тебе не кажется, что с нами то же самое?»
«Ты хочешь меня съесть?» - удивляешься ты.
«Очень хочу, - ухмыляется фигура, развратно облизываясь и наклоняясь к твоему уху, - Ты и сам…
знаешь это», - шепчет он и буквально растворяется у тебя на глазах. А вместе с ним внезапно
уходит и боль. Настолько резко, что первое мгновение ты отупевши смотришь перед собой, ни на
чем не фиксируя взгляда, и не веришь тому, что может быть Так не больно! Неуверенно встаешь с
кровати. Нет, тело, конечно, болит, но по сравнению с тем, что ты испытал ранее, это недостойные
внимания мелочи. Делаешь пару нерешительных шагов. Кружится голова, но упасть тебе не дают
две пары рук. Инф и этот чертов нанит усаживают тебя обратно на кровать. Информатор что-то
говорит про свежую одежду, нанит советует принести еще и трость.
- На кой хуй мне трость? – бормочешь недовольно.
- На хуй не надо, Шаркис, это тебе не карманная вагина, - фыркает нанит, - Будешь на нее
опираться, пока не восстановится вестибулярный аппарат, ибо нехилая встряска отразилась и на
нем. Ты вообще как… пришел в себя? Что чувствуешь?
- Как по еблу корытом врезали… - вяло шипишь ты, при этом стараясь взять себя в руки. Взгляд
постепенно начинает фокусироваться, мысли становится четче, а движения плавными и
осознанными. Еще через десять минут ты уже куда более бодро оглядываешь свое тело, только
теперь осознавая, что до сих пор голый и что нанит периодически кидает на твое тело
заинтересованные взгляды, а затем, как ни в чем не бывало, отводит глаза. Ты уже собираешься
сказать что-нибудь унизительное и гадкое, когда гвалт за дверью в твою комнату заставляет и тебя
и нанита подпрыгнуть на месте.
- Я сказал, к нему…
- Иди ты нахер со своими «сказал»! – вопит до боли знакомый голос, а уже через секунду в
комнату врывается Ян, - ах ты, сучье ебанько! – начинает он орать еще в дверях, но замолкает,
пытаясь оценить картину, представшую его глазам. Его друг, то бишь ты, голый, на кровати, рядом
какой-то парень, и вы с ним наедине.
- Это еще кто? – подозрительно оглядывает он незнакомца, а затем, видимо, узнает в наните сына
известного технолога Железа и хмурится, - Да ну нах! – против воли бормочет он, - Вы тут все с ума
что ли посходили! – почти стонет он, опираясь на дверной косяк, не в силах твердо стоять на
ногах. Благо тут же под руку его хватает худенький низенький парнишка с леопардовым хвостом,
ушками и пятнами, покрывающими половину его лица и шеи:
- Не делай поспешных выводоф-ф-ф-ф! – шипит Глоу, который в приступе злости всегда тянет
фыркающие и шипящие звуки, тем самым увеличивая свое сходство с семейством кошачьих.
- Зуо! – фальцетом пищит Ян, - прошу тебя, скажи мне, что это не то, о чем я подумал!
- Если ты решил, что я пялю Ника Дайси, то нет, скорее у меня член отсохнет, - говоришь ты четко.
Нанит на это лишь тихо хмыкает, не слишком задетый подобной пафосной фразой.
- Придурок! – этот вопль принадлежит уже Инфу, который старался удержать Яна от порыва
повидаться со своим другом. Все это время он собирал одежду, что тащил к тебе и которую
умудрился разбросать по всему коридору лихой Ян, - Зуо! У тебя вся банда такая стиганутая, а? –
недовольно бормочет он, кидая вещи на постель. Ты лишь пожимаешь плечами. Говорить о том,
что скоро Инфу будет предоставлена возможность оценить, какова пусть и не вся, но небольшая
часть Тени, ты не решаешься, о некоторых вещах лучше узнавать лишь тогда, когда они уже
происходят.
- Нет, ну надо же! Как ты мог пойти на подобное рисковое дело в одиночку! – тем временем
причитает Ян, чем-то напоминая тебе курицу. Наверное, тем, что его претензии очень уж похожи
на тупое кудахтанье?
- Почему Я, твой-мего-супер-пиздато-прокачаный-лучший-друг, об этом не знаю?!
Усиленно не обращая внимания на Яна, натягиваешь на себя темно-синие джинсы, серую
рубашку, белый галстук и легкий иссиня-черный френч. Так же берешь в руки черную трость с
серебристым набалдашником, исполненным в виде морды тигра, и делаешь пару шагов опираясь
на нее. Как не странно, но с тростью тебе действительно двигаться куда проще.
- Босс, простите за беспокойство, но там люди… - бормочет кто-то за дверью, обращаясь к Инфу.
- Какие еще люди! – рявкает и без того раздраженный информатор.
- Стр… страшные, - выдает гениальный ответ помощник Инфа, за что получает горсть конфет,
кинутых ему прямо в лицо.
- Это ко мне, - ухмыляешься ты и в ответ на недоуменный взгляд рыжего, хромая, выходишь из
комнаты и направляешься вниз, где царит настоящая суматоха. Видимо, нежданные гости, не
намеренные ждать у дверей, наплевав на мнение хозяев дома, уже ворвались в главный холл и
осматриваются в поисках своего лидера.
- Попрошу покинуть этот…
- Они ко мне, - обрываешь вопли какого-то низенького старичка. Тот, съежившись от обращенной
к нему фразы, тут же замолкает и поспешно удаляется из поля твоего зрения, ты же окидываешь
весь холл равнодушным взглядом. Все, кого ты ждал, на месте. Девятнадцать человек. С Яном и
Глоу - как раз двадцать один. Каждый из присутствующих является для тебя настоящим
самородком. Каждого ты уважаешь, ценишь и в какой-то мере восхищаешься. Конечно, никто из
них никогда не узнает о тех чувствах, что ты испытываешь к ним. Им достаточно знать то, что они
просто нужны тебе. Одни – молодые, но уже испорченные, искалеченные обществом, жизнью,
судьбой. Другие – куда старше, опытнее, но тем не менее выбравшие в свои лидеры не кого-
нибудь, а именно тебя. У каждого своя история жизни, над которой можно рыдать часами. Но ни
один из них не намеревался лить слезу по прошлому. Они стремились к будущему. К будущему,
которое построить для них был должен ты.
Как только тебя замечают, все как один замолкают и внимательно оглядывают тебя. Ты
понимаешь, что от их зорких глаз не утаятся ни синяки, ни сбитые костяшки, ни тем более трость.
Так даже лучше. Они должны понять, насколько серьезна ситуация.
- Господа… Рад снова видеть каждого из вас, - твой голос сквозит ледяным равнодушием, из-за
чего слова кажутся слегка лживыми. Но так даже лучше. Все собравшиеся здесь, уважают тебя не
за правду и не стремятся к тому, чтобы ты любил их. Им нужен сильный лидер, и ты с
удовольствием играешь роль такового, - Думаю, каждый из вас слышал о нынешней проблеме
человечества? – задал ты вопрос.
- Вы о ПКО-вирусе, босс? – одновременно и как всегда первыми реагируют близняшки – два парня
с большими разноцветными глазами, всегда одинаково одевающиеся, обожающие восточные
единоборства и достигшие в этом направлении небывалых высот. С ними впервые ты столкнулся
на ринге, участвуя в очередном бою без правил. Так ты познакомился с большей частью здесь
присутствующих.
- ПКО? А что это такое? – надув пухлые губки, подает голос Элла - очень хорошенькая блондиночка
с пышным бюстом и огромным псом на привязи, который был готов выгрызть лицо любому, на
кого покажет наманикюренный пальчик блондинки. Инфантильная, но при этом отличающаяся
крайней степенью жестокости милая девушка, с лица которой не сходила легкая почти детская
улыбка даже когда она пускала пулю в брюхо очередному извращенцу, решившему ее подцепить.
- Вот тупая курица! Весь мир вопит о ПКО-вирусе, а она спрашивает Что это? – чертыхается
высокий худой парень, похожий на мумию не только комплекцией, но и бинтами, что скрывают
почти все свободные от одежды участки его тела и половину лица. Одноглазый снайпер, который
любит целиться своим жертвам в правый глаз, в тот самый, которого сам был лишен.
- Ну что ты чуть что и на девушку наезжаешь, Поль! Столь прекрасный цветок не должен… -
бормочет низенький толстяк, еще один снайпер, который естественно не слишком любит мумию,
воспринимая его как соперника, и тихо вздыхает по глуповатой блондинке.
- Ну, все… завел свою волынку, - закатывает глаза, одетая в одежду цвета хаки, девушка,
разглядывая до блеска натертые кастеты на своих костяшках. Не смотря на с виду хрупкое
телосложение, сила в теле этой особы таилась воистину кошмарная, а главное, необъяснимая,
ведь она не употребляла никаких лекарств, не использовала нано-машин и не проводила
операции по усилению своего тела. Ее сила была дана ей от рождения и именно ею девушка в
свое время привлекла твое внимание.
- И почему же ты такая неромантичная, майн либен Фройляйн! - рядом с мисс-хаки тут же
появляется темноволосый, очень красивый парень, явно пользующийся популярностью у женщин,
причем пользующийся активно, в любое время, в любом месте и любых позах. В конце концов,
какая же банда без бабника! Хоть один-то быть да должен! Вот только Фейерверк, как он себя
любил называть, конечно же попал в Тень вовсе не из-за особой привлекательности. А из-за
любви к взрывчатым веществам.
- Отвянь, - только и фыркает мисс-хаки, поправляя темно русые волосы и хрустя пальцами.
- Так в чем дело? Что мы должны сделать, босс? – голос подает фигуристая женщина, на вид
который можно дать не больше тридцати пяти. Она облачена в черно-зеленый свободный
комбинезон и легкую желтую спортивную куртку. Среди всех присутствующих она кажется одной
из самых зрелых. Помимо нее, в комнате присутствовали еще два человека, которые
выразительно отличались по возрастной категории от основной массы тех, кто входит в Тень.
Одним является темная, укутанная в грязный пыльный плащ, ничем не примечательная фигура,
что держится в стороне от остальных. Файер – наемник, возраст которого по слухам варьируется
от сорока до семидесяти. Второй - худощавый моложавый мужчина в форме бармена, которому
так же около сорока. Одно дело привлечь на свою сторону своих ровесников, но то, что эта троица
была с тобой, заставляет тебя собой как минимум гордиться. Уж что-что, но опыт в искусстве
убийства важнее молодости. А это трио, между которыми в тот же миг, как они оказывались в
одной комнате, натягивалась холодная напряженность, было настоящими профи.
- Я знаю, где тот, кто замешан в создании данного вируса, но он, скорее всего, лишь марионетка. Я
же хочу знать, кто в действительности стоит за всем этим.
- Ох, ну это-то всегда пожалуйста, - ухмыляется женщина, вытаскивая из-за пояса два длинных
кинжала и начиная ими эффектно, но ненавязчиво жонглировать, - еще ни один из моих клиентов
не отказывался поговорить со мной по душам.
- Показушница! – тут же фыркает зеленоглазая девушка в черном платье, очень уж
напоминающем монашеское и с механическим арбалетом за спиной. Нет, она вовсе не ненавидит
зрелую женщину, она в нее до безумия влюблена, но уверена, что это – тайна, и усиленно
изображает ненависть к опытному и столь привлекательному киллеру. К счастью «монашка» не
подозревала о том, что о ее любви знают уже все, кому не лень, и объект ее похоти в первую
очередь.
- Сейчас я объясню вам план наших дальнейших действий. Осталось лишь дождаться… - не
успеваешь ты договорить, как раздается звонок. Дурацкая песенка про гномов и эльфов режет по
ушам, и ты жестом приказываешь открыть дверь. Вновь первыми реагируют близняшки,
вскакивают с места, добираются до двери и даже успевают подраться за право потянуть дверную
ручку. На пороге стоит Селена, человек, которому ты позвонил за пару минут до начала
адаптации. В руках девушка держит тубус, в котором явно покоятся нужные вам чертежи.
- Ты быстро, - приветствуешь ты порядком запыхавшуюся девушку.
- Оу… для тебя! За такие-то деньги! Всегда, пожалуйста! – выдыхает она, проходя в дом, жестом
заставляя всех присутствующих разойтись и образовать круг, в центре которого на полу девушка
раскатывает белый ватман, извлеченный из тубуса. Лист, сделанный из специального сплава,
идеально укладывается на пол и тут же проецирует голографическую объемную версию дома, в
котором скрывается создатель ПКО-вируса, - Итак, думаю, стоит начать с…
****
- За дроидов можете не волноваться. Их я возьму на себя, - пообещал Ник, когда в обсуждении
плана по штурму многоэтажного здания, где скрывался Создатель, возник вопрос по поводу
искусственных куколок, которые обещали принести Тени немало проблем.
- Что ж… - смерил тогда Зуо парня тяжелым взглядом, а затем сказал то, что нанит ожидал
услышать меньше всего, - рассчитываю на тебя, - было брошено им вскользь, но от этих слов у
Ника по спине пробежали мурашки. С одной стороны, слова сквозили неприкрытой угрозой: «Не
сможешь сделать то, что обещаешь, и ты покойник!», с другой - подобное проявление доверия не
могло не поразить. Видеть, как группа людей, каждый из которых был явным одиночкой, под
умелым управлением Шаркиса не только работают сообща, но при этом еще и не стремятся
перегрызть друг другу глотки, следя за каждым движением Зуо, вслушиваясь в каждое брошенное
им слово… Многие из тех, кого Ник здесь видел, были далеко не безызвестными людьми в
преступном мире, которые славились своей неуправляемостью и свободолюбием. Так почему же
сейчас они были здесь? Почему они поступились своей любовью к свободе и связали себе руки
вступлением в группировку? Что же такое Зуо для них сделал или, быть может, пообещал, и как,
черт его побери, он смог внушить им всем безграничное доверие и уважение к себе? Ведь он
вспыльчивый психопат! А несдержанные люди, какими бы умными или сильными они не были,
никогда особого доверия никому не внушали. Вспыльчивость – это качество, которое не
подходило мафиозному боссу. Наоборот, в данном кругу ценилось непробиваемое хладнокровие.
Ответом Нику было поведение Шаркиса. Как бы удивительно это ни звучало, но сейчас Зуо вел
себя иначе. На его лице покоилась непроницаемая маска не спокойствия, но холодной
решимости. Он молча слушал каждого из своих подчиненных, не реагируя ни на возгласы, ни на
постоянно вспыхивающие и тут же угасающие споры. Брюнет сидел в большом кресле, которое
ему притащил один из его людей, и просто наблюдал, вставляя свое слово лишь тогда, когда это
действительно было необходимо. Глядя на Зуо, сейчас бы вряд ли кто-то поверил, что ему плохо
или больно, что он о ком-то беспокоится или куда-то спешит. Нет, конечно, это не значило, что
Шаркис изображал из себя мраморную глыбу. Многие его ответы были проникнуты злобой и
раздражением, которое резало по ушам и порой заставляло задерживать дыхание. Властность
брюнета, непоколебимая вера в свои силы, гордыня и некое напускное пренебрежение
окружающими – все это создавало неповторимый образ сильного человека, за которым
действительно хотелось идти.
- …да будет так, - эта фраза ознаменовала конец переговоров и переход от «теории» к «практике».
Зуо, единственный, кто все это время пребывал в положении «сидя», не без усилия поднялся с
кресла и медленно направился к выходу. Все остальные последовали за ним. Уже у дверей
Шаркис что-то шепнул Инфу. Тот поспешно кивнул. Неужели улица Красного Тумана все же войдет
в эту банду? Уму непостижимо. И тем не менее… Наблюдая за тем, как подчиненные Зуо
забираются в свои машины и на мотоциклы, Ник не мог отойти от дурмана той еле уловимой, но
такой притягательной харизмы Шаркиса, которая не выпускала из своего плена, заставив
взглянуть на Зуо не как на капризного мальчишку с кошмарным характером, а как на куда более
серьезного, пусть порой не сдержанного человека. Человека, стремления которого были куда
более масштабными, чем могло показаться на первый взгляд. Человек, который поставил перед
собой цель и стремился к ней. И Нику тоже хотелось внести лепту в осуществление этой самой
цели.
«Может, действительно после всей этой хреноты присоединиться к Тени?» - размышлял парень,
заходя в пустой огромный особняк и без заминок направляясь прямиком в лабораторию отца.
Мужчина, как всегда, был на своем рабочем месте и что-то конструировал, настолько углубившись
в свою работу, что даже не заметил того, как его сын зашел в лабораторию.
- Отец… - тихо позвал Ник, с особым интересом разглядывая носки своих ботинок.
- Отец! – громче окликнул он мужчину, подходя к одному из стеллажей, широкие полки которого
были завалены различным металлическим мусором, и вытаскивая из-под большой трубы, давно
спрятанный нанитом старый потертый лазерный пистолет.
- Хватит меня игнорировать! – уже проорал Ник, проверив заряды и нацеливая пистолет на Дайси-
старшего, - не заставляй меня… стрелять тебе в спину, - тихо прошептал он. Лишь тогда мужчина,
что до того что-то активно закручивал, наконец остановился.
- Я знал, что рано или поздно все закончится именно этим, - тихо пробормотал он, - И
подготовился к этому.
В этот же миг груды металлолома, что периодически появлялись в лаборатории мужчины,
вздрогнули, и из-под железных завалов вырвалось с десяток допотопных дроидов. У них не было
человеческой имитации тела, лишь железные скелеты, самое простое оружие и программа по
ведению боя.
- Ты, наверное, шутишь, - усмехнулся Ник, отправляя парой несложных ударов всю кучу враз
набросившихся на него андроидов на свидание с близстоящими предметами, - Ты же знаешь… что
они мне не ровня. В конце концов, ты как никто другой можешь оценить способности моего тела, -
почти прошептал Ник, вновь беря отца на мушку.
- Да… Это так, - машинально кивнул конструктор, - Но думаю, если бы я совсем не сопротивлялся,
это могло вызвать в тебе лишние угрызения совести… Ты же весь в мать, такой же
впечатлительный…
- Что?
- Ник… я… болен… Болен так же, как и любой другой житель этой планеты. Мы просто не можем
родиться здоровыми в больном мире. Наша цивилизация и так прожила слишком долго. ПКО-
вирус – это отличная вакцина от общественного безумия. Раз не помогла Третья Мировая,
поможет это. Не справится вирус, появится нечто куда хуже, нечто, что, наконец-то уничтожит нас
раз и навсегда. Я болен… Да, я не смог оживить свою жену и сделал из нее андроида. Я мучил
своего маленького сына, впихивая в него все новые механизмы ради экспериментов. Я давно
противен сам себе! Я делал такое, что и…
- Замолчи, - обессилено прохрипел Ник, до побелевших костяшек сжимая пистолет в своих руках и
пряча глаза за черно-медной челкой, - и прости…
- Это ты прости меня… - грустно улыбнулся мужчина, - Отныне тебе придется тащить это бремя в
одиночку.
- Я прощаю… - прошептал Ник, и лабораторию наполнил оглушительный звук выстрела.
Смерть мужчины была мгновенной. Изобретатель с глухим стуком упал на пол, да так и остался
лежать в не совсем естественном положении с широко распахнутыми глазами, в расплывающейся
по полу луже крови и с еле заметной полуулыбкой спокойствия на губах.
Ник на ватных ногах кое-как добрался до отцовского кресла, буквально рухнул в него, после
недолгой заминки оттолкнулся ногами от пола, заставив кресло на колесиках проехаться через
половину лаборатории и остановиться прямиком напротив компьютера отца. Следовало как
можно скорее перебросить управление андроидами обратно на главный компьютер, тем самым
лишив Создателя пяти лучших охранников. Но парень не шевелился. Точнее у него не было сил
пошевелить и пальцем. Морально он был слишком измотан. Поэтому Ник словно застывшая
восковая фигура сидел в знакомом, пропахшем металлом кресле в полумраке лаборатории,
закрыв одной рукой лицо, при этом из второй все еще не выпуская пистолета, который когда-то
был сконструирован и собран его отцом как игрушечная модель. Позже парень усовершенствовал
его и превратил в настоящее оружие.
Странно, но нанита совсем не тошнило. Просто в фильмах часто показывают, как человек,
разнервничавшись и пребывая в истинном ужасе от того, что он совершил, бросается к мусорному
ведру или туалету и расстается с завтраком. Ника не тянуло блевать. Но это не значит, что он
ничего не чувствовал. Его руки слегка дрожали. Нет, это было не первое его убийство. И он давно
преодолел тот период, когда было страшно. Когда он задавался вопросом, что же это за чертов
мир, в котором убивают даже подростки. Единственное, что оставалось неизменным: каждый раз
он жалел о том, что сделал.
Каждый раз…
Но не сейчас.
Ухмылка…
Сначала уголки губ лишь слегка дернулись, а затем внезапно растянулись в широкой улыбке,
быстро переходя на нервный порывистый судорожный смех. Из глаз парня тем временем
покатились крупные слезы, которые он даже не пытался стереть с лица. Соленые капельки
попадали на его губы, собирались на подбородке. И чем больше было слез, тем громче смеялся
Ник, пребывая в тихой истерике. Он зажимал рот обеими руками, содрогаясь всем телом и не в
силах взять себя в руки.
- Хватит… Хватит! – парень размахнулся и со всей силы влепил себе звонкую пощечину, пытаясь
придти в себя, - сейчас не время для истерик, идиот!
Кажется, боль его слегка отрезвила. Поспешно утерев слезы и сопли своей футболкой, Ник
прокашлялся и куда более спокойным голосом обратился к главному компьютеру:
- Система, код ввода, Ник Дайси, отрыть доступ к управлению Пятью буквами.
- Код подтвержден, - проговорил электронный голос, - Ник Дайси, доступ ограничен. Введите
пароль для продолжения работы с системой.
- Пароль? Вот… задница… - фыркнул парень, вызывая голографическую клавиатуру.
- Пароль: «Вот задница», пароль не верный, у вас осталось две попытки до полной блокировки
системы, - предупредил компьютер. В ответ на это Ник тихо выругался и принялся размышлять
над тем, под каким паролем отец мог закрыть свою систему. В голову наниту приходило с десяток
комбинации цифр и букв, но попытки то было только две.
- Задница! – вновь повторился Ник, обессилено облокачиваясь на спинку кресла и пялясь в
потолок. Странно, но в полутьме парню на потолке померещилось что-то светящиеся.
- Выключить свет в лаборатории, - тут же приказал Ник. Все осветительные приборы тут же
потухли и даже голографические экраны и клавиатура стали куда менее выразительными и
яркими. Теперь Ник мог во всей красе разглядеть на потолке фосфорицирующее слово. Последнее
время надписи на потолках прямо над рабочим столом были модными и очень распространены.
Но Нику даже в голову не могло придти, что он когда-нибудь увидит нечто подобное над столом
отца.
- Анализ фразы, - пробормотал Ник, направляя руку с большими часами на надпись. Из часов
вырвался тонкий лучик, который скользнул по неизвестным парню буквам, считывая
информацию.
- Язык: греческий, наличие: слово, перевод: свобода.
- Свобода? Не знал что ты, старик, был столь сентиментален, - усмехнулся нанит, вызывая
голографический экран телефона и быстро находя там нужное слово, - Пароль: ЛибЭртас, -
машинально прочитал он, ни на что особенно не надеясь.
- Пароль: ЛибЭртас, пароль принят, разблокировка данных. Доступ открыт.
Ник даже вздрогнул. Хотел было поразиться своей не то удачливости, не то смекалке, но на это
времени у него уже не оставалось. Парень быстро отыскал сигналы дроидов отца и занялся их
взломом.
****
С какой стороны ни посмотри, а закончиться все должно хэппи эндом! По-другому просто и быть
не может, вы понимаете? Я же, в конце концов, главный герой! Правда, я еще не решил, чего
именно. Наверное, какого-нибудь психологического триллера или, быть может, ужасов, на худой
конец, рекламы взрослых памперсов или свечек от геморроя. Да какая разница! Главное, что я не
могу не быть героем первого плана! А значит, не могу погибнуть так просто! Если уж умирать, то с
фанфарами, кучей спецэффектов, убегая от сумасшедшего карлика, вооруженного бензопилой,
или кидаясь пафосными речами, последние минуты жизни проводя на руках у любимого. М-м-м…
Зуо – любимый. Только меня передергивает, когда эти два слова находятся в опасной близости
друг от друга?
Конечно же, у вас могут возникнуть сомнения, с чего этот уродливый уродец, который может дать
фору и Квазимодо, возомнил себя не кем-нибудь, а аж Главным Героем?! У меня на этот счет
найдется куча доказательств! К примеру, главный герой и не герой вовсе, если у него в детстве не
было какой-то трэшовой трагедии! Конечно, то, что мои родители оба живы и здоровы –
кошмарное упущение, но зато я пережил смерть хорошего друга! Чем не трагедия? Еще какая
трагедия! Вообще для пикантности ему стоило перед своей смертью хорошенько мне вдуть,
используя какие-нибудь БДСМ-овские штучки. К примеру, впихнуть мне в задницу набор «Lego» и
заставить собирать из него кораблик. Кошмар же! А еще лучше, если бы нечто ужасное сотворил
со мной мой отец! Я прям вижу это!
- Пап, будь добр, засунь руку мне в штаны!
- Э-э-э… - папа медленно отползает от маленького меня.
- Да ладно тебе, так и быть не насилуй, - снисходительно вздыхаю я, - но хотя бы жопу потискай, я
же сейчас маленький и впечатлительный, мне и простого домогательства вполне хватит! Ну же, не
ломайся! Сделай из своего сына главного героя!
А изнасилование и отцом, и другом – вообще беспроигрышный вариант! Я бы висел в топе самым
популярных персонажей как минимум две недели! А если бы еще и мать была беспробудной
пьяницей! И сестра - малолетней шлюхой! О да, детка!!! Этого мне и не хватало! Плюс сто очков к
моей охренительности! С такой колоссальной популярностью, я бы даже смог баллотироваться в
президенты школьного совета! Я бы стал весь из себя такой высокий, красивый, сдержанный и
обязательно отзывчивый и ответственный. Вообще когда родители – гавно на палочке, это, так
или иначе, отражается на психике детей, ну мне так всегда казалось. Но я никогда бы не подумал,
что если меня поимеют в задницу, будут систематически избивать или бросаться в меня
бутылками, заставлять ходить по ночам в магазин за выпивкой и запирать на долгие часы в
темном подвале, то этим привьют мне чистоплотность или напускную уверенность в себе. Лично я
бы озлобился и возненавидел весь мир. В принципе и без всего выше перечисленного я и так это
сделал! И тем ни менее, дети подобных мерзких типов обычно описываются очень умными,
рассудительными, даже добрыми и отзывчивыми! Мало того! Они Ценят Людские Жизни!
Господи, да простит меня Зуо! Будучи подростками, они уже задумываются о столь глобальных
проблемах. Меня вот все прошлое полугодие мучил лишь один вопрос, как справиться с
каждодневным стояком на уроке химии. Нет, ну а я виноват, что у училки один наряд круче
другого? А когда ты сидишь за партой, сжимая ноги так, будто тебе приперло поссать и молишься
о том, чтобы член опустился раньше, чем зазвенит звонок, как-то не о думах по поводу оценки
людских жизней. Впрочем, может я что-то не понимаю? Или слишком груб? По сути, говорю все
как есть. Нет, я, конечно, могу предположить, что подобные главные герои воспитаны в
монастырях, а не в реальном мире, где по телику разделывают милую свинюшку, а затем
насилуют заборы ее отрубленными лапками. Так или иначе, здесь, безусловно, я дал маху. Мне
стоило стать сдержанным гением, а не «придурком и сбоку бантик». Ну и что… зато я с
уверенностью могу сказать, что так живется куда проще. А те, кто стремится свою жизнь
усложнить, флажки им в жопы и бег трусцой на длинные дистанции. Конечно, я не самый
идеальный главный герой. У меня как минимум нет плаща и лосин! Да и семья у меня слишком
нормальная. То, что отец дома почти не появляется, не в счет. Он же жив! А раз жив, уже нет той
остроты ощущений! Да и я не настолько чувствительный сын, чтобы ночами реветь в подушку,
обнимая плюшевого медведя, что когда-то подарил мне папа. Наверное, я не слишком
сентиментален. Но лучше я пообнимаюсь с журналом, в котором размещают фотографии голых
цыпочек, поиграю в стрелялки, на крайней случай пойду и с кем-нибудь посрусь. Но реветь по
живому отцу – это не в моем стиле! Я слишком брутален и скупую мужскую слезу предпочитаю
ронять над упавшим на пол бутербродом. Ну да ладно, зато не полная семья у Зуо! У него нет
матери. Я кстати не знаю, что с ней. Кто-то говорил, что она умерла от передозировки наркотиков.
Хм… Зуо, что-то твоя мама как-то стремно умерла! Передоз – это же баян! Она что не могла
сотворить что-то более… фееричное? Ну, там выстрелить себе в грудь или, быть может, отравиться
котлетами! Чтобы публика еще месяц билась в конвульсиях от смеси ужаса, отвращения и
восхищения? И вообще… Зуо, ты как всегда делаешь все через задницу, и ладно бы через свою!
Почему за все то время, что мы общаемся, напомню, за Целую неделю, я ни разу ничего не
услышал о твоей матери! Если у тебя что-то произошло в семье, ты должен был хоть раз обронить
фразу по этому поводу! Было же столько удобных случаев для откровений! Я вот с тобой
откровенничал! Даже рассказал про структуру своего внутреннего мира! Ты что же не мог в ответ
на это, прежде чем трахнуть меня, поныть по поводу матери? Это бы создало особый настрой,
возможно, я даже всплакнул бы. Хотите сказать, что это не лучшая тема для разговора? Ну, блин…
главные герои должны говорить о подобном! Я свою главность доказываю ежеминутно, но Зуо
что-то тормозит. А мне в пару нужен, конечно же, еще один Главный Герой! Ладно… зато у сэмпая
в отличие от меня были и лосины, и плащ! Этот факт – козырная карта, покрыть которую
практически невозможно!
Разговора о матери я у Зуо еще добьюсь! Мне же надо знать, любил он ее или ненавидел.
Третьего не дано! Все остальные эмоции не столь яркие и поэтому внимания им не уделяется. А
может быть, Зуо нечто подобное и ощущает? Неужели ему… Все равно?! То есть он не мучается
кошмарами, связанными со смертью его мамы, не носит кулон с ее фотографией, не вытаскивает
старую фотокарточку из бумажника и не пялится на нее, водя подушечками пальцев по ровной
глади потрепанной фотографии? Зуо, как ты можешь быть настолько бездушным?! Сэмпай, ты
бессердечный! Такой странный парень, который не живет прошлым. Нет, конечно, ты молодец.
Ты… сильный, хотя, сколько можно это повторять. Наверное, о твоей силе я могу говорить столько
же, сколько и о своей любви к тебе. Ты же не забыл, что я тебя люблю? Еще бы ты забыл! Если
тебя когда-нибудь одолеет склероз, поверь мне, я сделаю все, чтобы ты не забыл, как сильно я
люблю тебя! Для начала буду слать открытки… раз в сутки… в час… в минуту? Напишу огромный
плакат и буду ходить с ним перед тобой 24 часа в сутки! Если понадобится, испишу в твоей
комнате все стены. Хотя зачем тебе это? Ничего ты не забудешь. У тебя хорошая память. Даже
слишком хорошая. Вот только хорошего героя она из тебя не сделает. Увы и ах, но ты же… Ты же
перс третьего плана! Стоишь прямо после человека-дерева! И я с тобой встречаюсь? Я, Главный
Герой?! Стыд мне и позор. Хотя у нас явно странные отношения, верно? Я-то с Зуо встречаюсь
регулярно, двадцать четыре часа в сутки, а он со мной только во время секса. Да и здесь вопрос
спорный. Обидно, досадно, но ладно.
Сделаю в своем ежедневнике пометку о том, чтобы раскрутить сэмпая на разговор по душам. А
сейчас наконец-то отстанем от матери Зуо, и перейдем к чему-нибудь иному. К примеру, можем
обсудить скотинизм Зуо! Ско-ти-низм – понятие, придуманное лично мной, термин, вбирающий в
себя весь человеческий сволочизм, который концентрируясь в одном человеке, делает общение с
ним для окружающих настоящим онанизмом мозга и тела. А что, скажите, не так? Вообще,
персонажи по типу Зуо – везде и всюду. Злобный красавчик – ай-яй-яй, да у вас, сэмпай, баян – это
семейное. Единственное, что тебя портит, это то, что ты, Зуо, как был скотиной в первый день
нашего знакомства, так ей и остался. Напрашивается, вопрос КАК? КАК-КАК-КАК?? Как такое могло
произойти? Да ты же должен был начать добреть еще в третий день! Нет, я не спорю, со мной ты
стал куда сдержанней… да и бьешь вроде меньше. Но бьешь же. И унижаешь. А это, друг мой, уже
пройденный этап. Тебе пора становиться мягче! Иначе фаны не так поймут! Ты по канону должен
сдавать позиции и желательно к концу истории даже дать себя выебать! Но, пожалуй, тебе об
этом я рассказывать не буду. Иначе понятия канона ты впихнешь мне туда, откуда вытащить я его
уже не смогу. Ничего, не расстраивайся! Не можешь пересилить характер и стать флафным,
нежным и милым? Поверь, я это переживу. Наши зрители – вряд ли, но я-то точно!
Уф… Вот и скажите, зачем я разговариваю с Зуо, когда его рядом нет? К тому же я безбожно
отошел от темы своих размышлений! Ведь я веду тонкий анализ, выводом которого будет тот факт
что я - главный герой. И не какой-нибудь там слезливой драмы милодраммы! А значит все будет
просто отлично. Вот-вот Зуо ворвется в комнату и спасет меня! Я уже вижу, как он подбегает ко
мне, тихо окликая «насекомое», обнимает меня и впервые шепчет что-то про то, как он обо мне
беспокоился.
Фу!
Какая гадость это ваша фантазия, Тери Фелини! У Зуо скорее пена изо рта пойдет, чем он скажет
что-нибудь подобное! Хотя это было бы здорово. Не услышать в свой адрес любовную лабудень, а
увидеть пену на губах сэмпая. Я бы даже сфотографировал его в таком состоянии. А затем
поставил на рабочий стол в своей виртуальной комнате! Зуо стал бы моим личным идолом!
Главное, чтобы он сам об этом не узнал, а то наверняка разозлится и вновь займется своим
любимым делом, а именно: членовредительством.
Но не о том.
Еще одним доказательством того, что я главный герой, является моя внешность. Белобрысый,
светлоглазый, со светлой кожей и хилого телосложения. Да я же идеальный кандидат для
жопотраха! Хм… А есть ли чем гордиться? Я понимаю, по идее пассивы должны быть полностью
удовлетворены тем, что их пялят в задницу, но меня это не очень устраивает. Мало того, что
процесс так или иначе напоминает поход в туалет при страшном запоре. Ну, по крайней мере, в
первый раз у меня были именно такие ассоциации! Так еще и последствия до ужаса унизительны.
Меня предает собственная задница! Зато Зуо идеальный актив. Красив, с крутым телом. Меня вот
что поражает. Эй ты, тот кто снимает обо мне крутой фильм или быть может пишет великую книгу,
если ты действительно существуешь. Ты что не в курсе, что по канону актив должен быть
Опытным! Хер ли ты подсовываешь мне стиганутого садиста, который до того ни с одним парнем
не спал, нихера не знает об анальном сексе и дерет меня как сидорову козу?? За что??? Что я
успел тебе сделать? Мало того… нельзя было сбавить Зуо годков эдак семь? Ему бы щас было 13!
И не он, а именно я бы им овладевал! Что? Ну и что, что тринадцать. Я люблю детишек. Главное,
что он был бы ниже и слабее. Чего? Говоришь, он и в свои тринадцать был сильнее меня
нынешнего? Да ты что издеваешься? В любом случае делать меня прожженным пассом - это
издевательство над моей мужской натурой! А я мужик! Член тому доказательство! Это что еще за
ехидный смешок? Дай трахнуть Зуо хоть разок! Не эстетично? Почему это? У Зуо волосатые ноги, а
читатели не любят когда пассивы волосатые? У меня… нет слов. Стоп… СТОП! ТАК ВОТ ПОЧЕМУ У
МЕНЯ ПЛЕШИВЫЙ ЛОБОК??? Ты совсем Того? Нет? Еще есть куда катиться? Я хочу волосы… мне
посрать, кому что там не нравится и не устраивает, я хочу волосатые ноги, руки и обязательно
лобок! Я удивляюсь, почему Зуо до сих пор не засмеял меня за это! Хотя все еще впереди… я же
не умру? Я же выживу и мы с сэмпаем будет жить долго и счастливо! И прекрати делать его
садистом! Неужели нельзя сделать его более мягким? Нет? Почему? Что значит, боишься Зуо… НЕ
ИЗДЕВАЙСЯ НАДО МНОЙ?
Так, если ты бесхребетное и бесталанное нечто, сейчас я тебе расскажу, как надо описывать сцены
нашего секса! Щас Тери даст стране угля! Начнем с атмосферы. Знаешь, возьми что-нибудь
необычное романтичное. Большая комната, по полу которой раскиданы подушки, лепестки роз и
подобная дрянь. Ну, конечно же аромалампы, притушенный свет, легкая музыка. Я укладывая Зуо
прямо на пол, нежно прикасаюсь к его… Эй! Не поправляй меня! Хотя бы в своих фантазиях я могу
быть сверху?!
- Хрена его штырит… - послышалось фырканье где-то сбоку от меня. Черноволосый дроид сидел
на узком столе и латал себе дыру в животе, - Давно он так? – кивнула девушка в мою сторону.
- Разговаривает с Создателем? Ой, уже примерно час, - пожала плечами девушка с белоснежными
волосами, которая в это время собирала детали для зеленоволосого дроида, - мы накачали его
обезболивающим. Но, кажется, ему какие-либо лекарства противопоказаны. Тут же ловит
галлюцинации.
- Мощно, - фыркнула брюнетка, - а заткнуть его никак нельзя? Раздражает.
- Если бы было можно, я бы уже это сделала. Но какие-либо физические методы запрещены, он и
так на последнем издыхании, а что касается словесных затыков… это сущий кошмар, -
пробормотала Эй, поежившись.
- Ссущий кошмар?! – воскликнул я, представляя эпичную картину и гаденько похихикивая,
впрочем, девушки меня злостно проигнорировали.
- Кошмар? В каком смысле? – удивилась Ди.
- Пф… сама проверь, - кивнула блондинка в мою сторону.
- Эй, седой! – тут же окликнула меня брюнетка, - Ты там рот закрыть не захотел еще?
- Провокационный вопрос! – выдохнул я, окончательно прервав свои размышления по поводу
того, кто я есть и зачем я нужен. Вообще-то я думал, что размышляю мысленно, но, кажется, все,
что творилось у меня в голове, я говорил вслух.
- Именно так. Все эту хренату ты говоришь вслух, так что изволь заткнуться! И без тебя…
- Эй, - нахмурился я, - вы же андроиды, верно? – задал я невинный вопрос.
- И как ты, блять, догадался! – язвительно ахнула Ди, как раз вытягивая из своего живота моток
проводов и перебирая их в поисках вышедших из строя.
- О, это было не сложно, - не поняв сарказма, с готовностью ответил я, - у вас зрачки на свет
реагируют заторможено. У людей быстрее, - заявил я, гордясь своей наблюдательностью.
- То есть когда мы практически бегали по стенам, пробивали руками бетонные полы, и в конце
концов ковырялись в своих телах с отвертками в руках, мы еще походили на людей, но зрачки
стали неопровержимым доказательством? – фыркнула Ди.
- Именно! – кивнул я, - никто бы не догадался, Но я не никто! Я умный! Я гений! Гений гениев!
Гений гениев гениев! Я прям… прям ваще-е-е… - выдохнул я и замолк.
- Я и смотрю, - скептически усмехнулась брюнетка.
- Так вот! – подал я голос минут через пять, заставив девушек подскочить на месте, - я тут подумал.
Если вы дроиды, откуда у вас столько эмоций? Эмоции – это такая сложная структура. До конца
проанализировать и создать имитацию еще никто не смог.
- В каждую из нас внедрен определенный прототип человеческого характера, алгоритм, по
которому мы и действуем, - терпеливо объяснила блондинка, не отрываясь от починки
зеленоволосой «сестрички».
- Но характер и эмоции – это немного разные вещи, - не мог успокоиться я, - а вы вон и
раздражаетесь ,и беспокоитесь друг за друга и… Прям как люди… только сиськи лучше!
- Хм… а кстати, - тут в разговор влезла Би, - мальчишка, пусть и грязнуля, а говорит странные, но
неопровержимые факты. Возможно, мы действительно… учимся чувствам?
- Бред – фыркнула Ди, - так или иначе, но эмоции мою ногу ко мне сами не прикрутят, так что
давайте-ка шевелить пальчиками, кошелки, - фыркнула она, явно пребывая не в самом хорошем
расположении духа.
- Ты злишься из-за По? – подала голос Эф, голова которой покоилась на столе.
- С чего бы, - буркнул робот, который обычно говорил куда более быдлятски.
- Ну, в конце концов, именно ты ее прототип, по сути, она твоя младшая сестра, - пожала плечами
Би, - а сестры, даже если очень грязные…
- Задрала своей грязью! И мы тут все сестры и братья… – прорычала Ди, в сердцах кидая отвертку
в стену перед собой, - маленькая сучка еще поплатится за все то, что сделала! – прорычала она.
- Если бы не Мари…
- Сука! О ней вообще мне не напоминайте!
Перепалка между обучаемыми дроидами, что может быть занятнее? Они сами не заметили, как
начали обладать рядом эмоций и теперь были не в силах контролировать то, чего не понимали.
Впрочем, меня это волновало мало. Куда больше меня беспокоил тот факт, что я, доказывая то,
что являюсь главным героем, кажется, умудрился доказать обратное. Даже обидно. Главные
герои, в конце концов, не могут быть безликими. А я не красивый. Я даже не урод! Я никакой.
Самая лучшая характеристика моей персоны. Я могу быть незаметным или ярким и
привлекающим внимание, но… Дело не во мне, а в том, что я надену. Именно… одежда? Неужели
в нашем мире все решает она? Я так не думаю. Во что бы не был одет Зуо, он останется красив, и
даже в синих трениках с вытянутыми коленками выглядеть будет безупречно. Хотя…
Пф!!! Вот это видон, Зуо! Нифига! Кто на тебя это напялил?!
Да, это действительно смешно… Но все равно. Словно не одежда, а именно я под нее
подстраиваюсь. И так не только с вещами. Я живу в своем замкнутом мирке тихой злобы и
призрения, сваливаю свою кипящую внутри ненависть на некоего Лиса, зная, что это всего лишь
слово, всего лишь имя, но не личность, не человек, это я сам. Когда люди сталкиваются с чем-то,
чего не понимают, они пытаются найти этому пусть даже самое дурацкое, но объяснение. Это как
древние люди, не зная, откуда берется дождь, придумали бога дождя, и не зная, что такое
солнце, придумали бога солнца. Так и сейчас. Не желая, не понимая, отвергая того, каков я есть со
всеми своими загонами и тараканами, проще приписать худшие черты моей личности кому-то
другому. Проще сказать: он болен. Проще решить: у него раздвоение личности. Проще заявить: ты
не знаешь, что делаешь и не понимаешь кто ты.
Я все понимаю.
Прямо сейчас, сидя на полу в маленькой комнатке с пулями в ногах, мечтая вдуть Зуо, с
уверенностью утверждаю, что я понимаю, кто я таков. А понимаете ли это вы?
- Он совсем дурак или как? – вновь донеслись до меня голоса андроидов, - теперь его потянуло на
философию? Застрелите меня!
- Что же такое вы ему вкололи, что его так уносит?
- Ой, да ничего особенного… обычно люди в его состоянии просто молчат или даже спят, а этого
блин прорвало на «поговорить».
- Конечно, - активно закивал я, - я люблю говорить! Слова - это дар! Через них можно рассказать
обо всем! Знаете выражение «Словами не описать»? По мне так оно не верно. Описать можно
абсолютно все. Зависит это лишь от того, кто этим занимается. Кто-то здорово описывает природу,
кому-то дано писать диалоги, а я люблю рассуждать о человеческих чувствах.
- В пятнадцать-то лет? Парень, у тебя все дома?
- Просто хочу стать Главным героем! А дома у меня сейчас никого нет, мама в больнице, сестра,
скорее всего, с ней, а отец на работе, а что? Только не говорите, что хотите нас обокрасть! У нас и
брать-то нечего! Нет, мы не слишком бедно живем, но и не особо богато! Мама копит на наше с
Эллите высшее образование, так что обходимся красной икрой и золотыми унитазами.
- Господи, лучше бы он продолжал тихо-мирно бредить, - послышался обреченный вздох.
- Что? Кто? Где? А ладно… все равно я вряд ли чем-то смогу помочь, - пожал я плечами и перевел
взгляд на свои ноги, которые вот уже некоторое время не чувствовал вовсе. Странно видеть часть
своего тела, но не ощущать ее, пробовать пошевелить ей, но безрезультатно. Это как если бы я
предположил, что у меня есть шестой невидимый палец и попытался бы пошевелить им. Эффект
был бы тот же. Сквозь рваную ткань штанов проглядывались побагровевшие от крови бинты. Да!
Ноги мне даже забинтовали! Но вот пули из них не вытащили. Действительно. Зачем так
заморачиваться, когда можно вкатить дозу обезболивающего, и на какое-то время забыть обо
мне. Как я понял, Кори собирался поболтать со мной еще какое-то время. Разговаривали мы с ним
очень долго. Мне показалось, что несколько суток. Впрочем, мое восприятие времени из-за
мучающей меня боли, скорее всего врало мне, и в действительности просидеть в кабинете
неуловимого мстителя я мог всего пару часов. Наш разговор продолжался бы куда больше
времени, если бы ни оглушительная сирена, что наполнила кабинет Кори и своим появлением
дала парню понять, что что-то не так. Кори что-то пробормотал про вторжение, после чего
приказал андроидам спрятать меня в этой кладовке. Мне перебинтовали ноги, вкололи
лошадиную дозу обезболивающего, из-за которой я разве что говорить и мог. Тело меня не
слушалось. О бегстве конечно же не могло быть речи. К тому же в месте со мной в комнате
покоились все пять дроидов. Одна девушка с розовыми волосами сидела под столом и даже не
высовывалась, другие четыре девушки периодически перекидывались парой слов. Трое из пяти
роботов были серьезно повреждены, и только блондинка все еще работала на полную мощность.
Эх… если бы не ноги, возможно, я бы все-таки переквалифицировался в героя-мачо, вскочил на
ноги и пробежал пару метров, прежде чем огреб андроидовских звездюлей. А так я даже ползать
был не в состоянии. Да и обезболивающее, кажется, начинало действовать все хуже, из-за чего по
моему телу волнами растекалась настырная, но пока еще терпимая боль. А что будет, когда
действие обезболивающего пропадет вовсе? Я снова буду мучиться от кошмарной боли? Как
быстро я умру? А ведь, наверное, я все же умру? Так ведь? Я же не главный герой. А Зуо не мой
принц.
И, словно опровергая подобные мысли ,дверь кладовой, не выдержав сильного удара, внезапно
слетела с петель.

Седьмой круг Ада: 77. Кто кого… (часть 1)

«...когда вырастешь, ты обязательно все поймешь…» – написать от руки на обыкновенном листке

бумаги эту коротенькую фразу оказалось куда сложнее, чем предполагал Джонни. Сначала парню
пришлось изрядно попотеть, дабы вспомнить, как вообще следует держать ручку. Привыкшие к
клавишам пальцы не желали слушаться своего хозяина, из-за чего приспособиться к столь
непривычному предмету из прошлого Пэрроту было тяжело и получилось далеко не с первой
попытки. А уж о нанесении с помощью ручки определенного текста на бумагу и говорить нечего.
Как бы Джонни ни старался, буквы все равно получались кривыми и то и дело начинали скакать.
Причиной этого являлся тот факт, что в техно-цивилизации год за годом все меньше значения
придавали письменности. К чему уметь хорошо писать, когда везде и всюду следовало печатать?
Резонный вопрос. Нет, конечно же, в мировых школах, как и в старые добрые времена,
преподавали Письмо, но уделялось ему куда меньше времени, чем раньше. Кроме того, все
лекции, домашнее задание и большую часть докладов и презентаций ученики делали на
компьютерах. Даже в тестах и на контрольных, где зачастую использование компьютеров было
запрещено, работа ручкой ограничивалась вырисовыванием кривых галочек напротив
правильных, а когда и не очень правильных ответов.

Оттого к началу XXIII века население планеты настигло такое страшное наваждение как утрата
способности нормально писать. Возможно, еще несколько десятилетий подобной жизни, и люди
окончательно бы забыли о рукописном тексте, если бы данная проблема, в конце концов, не
вылилась в одну неприятную историю. Дело в том, что после Третьей Мировой войны, когда были
построены сорок четыре города, каждый из них был поистине огромен и поражал не только
своими размерами, но и потребностями. В первую очередь потребностями в электроэнергии. И
тогда с легкой руки группы лучших мировых ученых было собрано сорок четыре генератора,
каждый из которых был способен питать целый город. Но вот в одном из населенных пунктов
впервые за все время эксплуатации данного механизма, генератор внезапно вышел из строя.
Более того, прежде чем прекратить работу, он выработал за одно мгновение такое количество
электроэнергии, что большая часть городской электроники попросту вышла из строя. Даже не
подключенные к сети приборы «сгорели». Связь с остальными городами, естественно, была
полностью утрачена. Продолжали работать лишь малая часть приборов, питающихся солнечной
энергией.
Починить генератор собственными силами так и не удалось, и не удивительно, ведь все лучшие
механики мира обучались своему делу и жили в столице. Тогда мэру лишившегося
электроэнергии города пришлось послать письмо, адресованное Мировому Правительству,
которое по собственной прихоти шевелиться явно не собиралось. Так как ни компьютеры, ни
телефоны не работали, сделал он это по старинке, написав послание на бумаге обыкновенной
ручкой, которые, благо, все еще производили, но больше как сувениры или инструменты для
художников. Письмо было отдано доверенному лицу мэра. Он должен был на небольшом
самолетике, который во время всплеска электричества в городе по счастливой случайности был за
его пределами, а значит, электронная начинка самолета не пострадала, довести документ от
одного города к другому. Он это сделал. И через несколько недель привез ответ. Вот только мэра
послание не вдохновило, ведь в переданном письме ни о каких спасителях-механиках речи не
велось, зато говорилось о том, что документы подобного рода принимаются только при
определенном оформлении. К тому же, написано оно должно быть не кривыми полупечатными
буквами. Проще говоря, жизнь жизнью, а бюрократическую волокиту никто не отменял. В
результате население города почти три месяца, полностью оторванное от остального мира, не
жило, но существовало, надеясь лишь на миниатюрные генераторы и солнечные батареи. Голод,
отсутствие чистой воды, мародерство, насилие. Люди дичали. Наверняка никто из них до того не
подозревал о том, какое значение имеет в их жизни электричество, пока не лишился его. Все это
вылилось в жуткий скандал, отголоски которого ярко отразились на обществе, активно
забеспокоившемся проблемой утраты письменности. Так, дабы окончательно не потерять
способность писать, в младших классах начали вводить куда больше лекций, которые дети
должны были записывать именно от руки.
Но даже с обостренным вниманием к обучению детей в данном направлении, почерк многих из
них оставлял желать лучшего. Как, например, почерк того же Джонни. Что ж, в этом были и свои
плюсы. Пусть в какой-то момент письменность потеряла свою важность для передачи научной или
деловой информации, при этом она приобрела некий символизм. Все, что сделать трудно, так или
иначе начинает людьми цениться. Поэтому стало очень популярным писать любовные письма или
поздравления именно от руки, пусть криво и не разборчиво, зато сразу видно, что от души.
Мотивируясь этим, сейчас за ручку взялся и Джонни. Пускай его письмо было далеко не
любовным и должно было воплотить в себе не самую приятную информацию, не говоря уже о
том, что малышу наверняка пришлось бы очень долго биться над расшифровкой каракуль парня.
Тем не менее, Джонни чувствовал, что поступает правильно. И плевать на тот факт, что над
письмом он просидит всю ночь, его время и муки того стоили!
Перечитав первую написанную им строку, парень наконец-то остался доволен результатом, ибо
прошлые четыре попытки полетели в ведро, расцененные как совсем уж не читабельные. Джонни
приступил было к написанию новой строчки, когда в дверь постучали. А стук обычно ознаменовал
приход одного-единственного человека, который в силу возраста был еще слишком низким и
поэтому не мог дотянуться до сенсорной кнопки звонка.
Оставив письмо на столе дожидаться своего завершения, парень, на ходу поправляя яркую
клетчатую рубашку и растрепанные волосы, поспешил к двери и открыл ее перед этим даже не
удосужившись взглянуть в глазок. Как он и думал, тем, кто стучал, был Тери. Вот только сегодня он
был не один. За хрупкой фигурой маленького мальчика стоял высокий статный мужчина с белыми
словно снег волосами и серыми блеклыми глазами.
- Привет, Джонни! - звонкий голос маленького чуда вывел парня из секундного оцепенения,
которое вызвал холодный изучающий взгляд незнакомца.
- П... привет, - запинаясь, пробормотал Пэррот, чувствуя легкую панику.
- Пап! Смотри! Это Джонни! Тот самый! - с явным восторгом, если не гордостью, ткнул мальчик
пальцем в своего взрослого друга.
- О, многое о тебе слышал. Приятно познакомится, Джон, я Дэвид Фелини – отец Тери, - с этими
словами мужчина протянул парню руку для рукопожатия, но Пэррот вместо ответного приветствия
отшатнулся от Тери и мужчины и чуть не запнулся о стоящие в коридоре ботинки.
- Бу-у-у-у! Пап, ну ты че! Не Джон, а Джонни! Джон – это другой… - заговорщицки забормотал
мальчик.
- Ох, виноват, мне приятно с тобой познакомится, Джонни, - старательно выговорил имя парня
мужчина, все так же держа руку на весу и дожидаясь ответного жеста.
«Что еще за другой Джон?» - пролетело в голове Пэррота, но тут же было вытеснено иной
мыслью, касающейся этого странного мужчины. Почему Джонни он показался странным? Как бы
смешно это ни звучало, но парень и сам до конца не понимал причины. Какая-то ненормальная,
почти безумная и до боли знакомая аура опасности, при соприкосновении с которой возникало
неудержимое желание побежать собирать чемоданы и заказывать билеты в самый дальний
город, окружала отца Тери почти незаметно, но очень ощутимо. Где же раньше Джонни уже
испытывал подобное?
«Эй, засунь свои экстрасенсорные способности себе в задницу и соберись, тряпка!» - мысленно
взвыл парень, пытаясь отойти от этого неприятного ощущения.
- Я...ой... простите, - спохватившись и устыдившись своего поведения, забормотал Джонни,
торопливо вытирая правую вспотевшую от напряжения ладонь о ткань джинсов и поспешно
пожимая мужчине руку, - Я... эм... не хотите зайти? - пискнул он, тут же жалея о своем
предложении.
Да что же это такое?! Почему, как бы Джонни ни старался взять себя в руки, с каждой минутой он
нервничал все больше, словно перед ним стоял не отец Тери, а какой-то жуткий хищник, который
собирался вот-вот на него наброситься? Хищник? Шаркис. Ну, точно, от этого мужчины веяло
таким же подозрительным холодом, как и от Шаркиса! Если не хуже, Дэвид казался куда опаснее
Шина!
- Спасибо за приглашение, - тем временем добродушно улыбнулся мужчина и вслед за
маленьким сыном прошел в просторную квартиру. Все еще не в силах справиться с дрожью в
руках, Джонни прикрыл за собой дверь, решив на всякий случай не закрывать ее на замок.
Почему-то с мыслью о том, что дверь осталась открытой, парню было куда спокойнее. Отец и сын
тем временем без стеснения прошли в зал. Тери настойчиво усадил отца на мягкий диван, после
чего нагло забрался тому на колени, как обычно забирался к Джонни и с довольной миной начал
рассказывать мужчине о том, как здорово проводит время с Джонни, во что они играют, какой его
друг умный и как здорово смотреть с ним мультики. Мужчина на изобилие восторгов лишь кивал,
нежно поглаживая сына по затылку и мимолетно улыбаясь. Лишь когда взгляд серых глаз был
устремлен на серое чудо, он теплел и выдавал в этом мужчине любящего отца. Но как только
Джонни присел в кресло напротив Фелини и взгляд мужчины метнулся на него, от сквозящего
холода в этих глазах у парня по коже побежали мурашки.
- Ой, кажется, я забыл дома телефон, - внезапно растерянно пробормотал мужчина, прикасаясь
тонкими длинными пальцами, которым бы позавидовал любой пианист, к уху и не обнаруживая
там пластины телесного цвета.
- Я принесу! - с готовностью вызвался Тери.
- Буду тебе благодарен. Скорее всего, я оставил его на комоде в спальне, - улыбнулся мужчина.
Мальчишка тут же спрыгнул с его колен и побежал из зала. В комнате воцарилось гнетущее
молчание, которое продлилось вплоть до того момента, пока не послышался щелчок
закрывающейся входной двери. Тяжелый взгляд словно рухнул на плечи Джонни и пригвоздил
его к креслу, не давая парню возможности пошевелить и мизинцем.
- Это лицо… - безэмоционально пробормотал Фелини, опираясь рукой на подлокотник и
поддерживая ей свой подбородок, - Сколько он тебе платит?
- Простите? – поперхнулся воздухом Джонни.
- Я спросил, сколько тебе платит Шин за то, чтобы ты занимался с моим сыном? – терпеливо
повторил мужчина с нотками раздражения в голосе. От милой улыбки на его губах не осталось и
следа.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - сипло пробормотал Джонни, невольно впиваясь пальцами в
мягкие подлокотники кресла.
- Не понимаешь? Правда, что ли? Если не ты научил моего сына работе с компьютером, тогда кто?
– усмехнулся он.
- Понятия не имею! Сейчас дети быстро развиваются, еще в дошкольном возрасте они…
- Я не подпускал его к компьютерам, - не согласился мужчина.
- Да вы же дома по полгода не появляетесь! Что вы можете знать о… - Дэвид поморщился, резко
поднялся с дивана и приблизился к Джонни. Парень инстинктивно вжался в мягкое кресло, словно
желая слиться с ним, готовый попросить прощения за необдуманно кинутые слова. А еще лучше
вскочить на ноги и убежать из этой квартиры, куда глаза глядят, если бы не этот взгляд, под
которым Пэрроту даже дышать было крайне тяжело.
- Запомни, - встав прямо напротив парня, вновь заговорил Фелини-старший, - я знаю куда больше,
чем можешь предположить ты или твой отец.
Джонни побледнел.
- Откуда вы…
- О, тут и гением быть не надо, - ухмыльнулся Фелини, - это видно невооруженным глазом. Вы
очень похожи.
- Неправда! – решился подняться с кресла и Джонни. Все же, когда на тебя смотрят сверху вниз
как на ничего не значащую букашку, это изрядно нервирует. Правда, даже встав напротив Дэвида,
Джонни едва ли изменил свое положение, потому что Фелини был намного выше парня.
- Кого ты хочешь в этом уверить? Меня? Или себя? – равнодушный смешок заставил Пэррота
вздрогнуть. Как бы парень ни силился держать себя в руках, внутри у него все переворачивалось
от неконтролируемого, почти животного страха, что вызывал в нем этот мужчина. И дабы
подавлять его, Джонни требовалось слишком много моральных сил. Он почти физически
чувствовал, что вот-вот сорвется.
- Уходите… - набравшись мужества, просипел Пэррот.
- Да ты не нервничай так. Жить я здесь не останусь, - рассмеялся мужчина.
- Уходите сейчас же!
- Сию же минуту?
- Да!
- Нет, так нельзя. Тери расстроится. Он наконец-то познакомил своего папу с лучшим другом, мы
не можем испортить ему этот маленький праздник. К тому же я до сих пор не услышал цифры,
которую ты ежемесячно получаешь от Шина за то, что делаешь из моего сына отменную
подопытную свинку.
- Свинку? – в дверях появился Тери с тонкой пластиной отца в руках. Парень и мужчина так
«увлеклись» разговором, что не заметили, как мальчик вернулся в квартиру, - а какую свинку?
Морскую? У нас в живом уголке в садике появилась морская свинка! Такая пушистая-пушистая!
Мы вчера все ее гладили! Она такая клевая! Назвали ее Васькой! Еще она ест огурцы и если ей
что-то не нравится, начинает так громко фыркать! Папа, я такая свинка? – подбегая к отцу, с
надеждой в голосе спросил мальчик.
- Ты же знаешь, что это не так, - тяжело вздохнул мужчина, забирая из рук мальчика свой телефон.
Тери тут же помрачнел, а Джонни пытался понять, что здесь происходит. Нет, Тери еще очень мал.
Он не мог знать значение данного словосочетания, или все же…
- Да, знаю… - детский, но какой-то отстраненный голос заставил Пэррота вздрогнуть, - Знаю, что
Джонни не стал бы дружить со мной без причин, - выдохнул Тери, с наворачивающимися на
глазах слезами, - но папа! Он мой единственный друг! - захныкал он, кидаясь к отцу, - ну и что, что
ему что-то от меня надо! Мне все равно!
Он знает?
Он все знает?
Он… он…
- Джонни, мы же будем дружить и дальше, правда? – вывернувшись из объятий отца, обратился
мальчик к парню, - Правда, ведь? Пообещай мне! – вытирая слезы, что градом катились по его
щекам, шагнул Тери к другу. Джонни испуганно попятился.
- Не подходи ко мне, - выдавил он из себя, отходя от мальчика до тех пор, пока спиной не
наткнулся на стену.
«Он все знал, он все знал, он все знал, он все знал, он все знал. Он Все Знал?!» - у парня просто не
укладывалось это в голове. Если Тери действительно все это время обо всем догадывался, что же
было между ними? Дружба? Или чертовски хорошая театральная игра, направленная на то, чтобы,
в конце концов, попросту поиздеваться над Джонни? Точно! Мальчишка играл с ним так же, как
играет со своим плюшевым медведем или железной дорогой. Пэррот просто был одной из его
игрушек!
Тери всегда казался Джонни очень странным ребенком, и только теперь парень начал понимать
почему. У этого мальчишки было то же самое! Та же аура, что и у его папаши! Этот же холод,
чувство превосходства и высокомерный взгляд, скрытый за наигранной наивной улыбкой!
Наверняка, и слезы эти тоже не настоящие! Оба Фелини просто смеются над Джонни! Это заговор!
Они все сговорились против Пэррота, чтобы терзать и мучить его! Они все против него! Все до
одного!
- Не приближайся! – буквально заорал Джонни, хватаясь руками за голову.
Как же ему не пришло все это в голову раньше? Точно-точно! Тери и его отец, и Шаркис, и мать, и
отчим, и тот ублюдок, что его изнасиловал, и учительница русского языка и даже дворовая собака:
все они заодно! Все они – враги!
- Джо-о-о-о-о-он-ни! – завыл Тери, кидаясь к другу с желанием обнять его. Но парень воспринял
этот порыв иначе.
- Я сказал, не смей ко мне приближаться! Чудовище! – в сердцах проорал он, толкая мальчика на
пол и в порыве панической злости сам не зная зачем ударяя его ногой по животу. Тери взвыл пуще
прежнего, скрючившись в позе зародыша и обливаясь слезами. Джонни, уверенный, что Фелини-
старший тут же среагирует на подобные его действия, морально подготовился к драке, но
мужчина ожиданий парня не оправдал, продолжая спокойно сидеть на диване и все так же
изучать взглядом до ужаса напуганного Пэррота.
- Я только что ударил вашего сына, а вы даже не шелохнулись? Да вы прогнили насквозь! -
прошипел парень, сам только сейчас начиная осознавать, что он натворил, и приходя от этого в
ужас. Тери? Он ударил маленького Тери? Он пнул шестилетнего мальчишку? Заставил его
плакать? За что… За что ты с ним так жесток, Джонни?
- Все к лучшему, - спокойно ответил Дэвид, - хорошо, что он увидел твое истинное лицо сейчас… -
вздохнул он и, наконец, поднялся с дивана, подошел к ревущему сыну, осторожно взял его на
руки и начал ласково гладить мальчика по голове, стараясь его успокоить, - Наконец ты показал
вашу семейную сущность, - невесело усмехнулся он.
- Это я-то? Я? Да это же вы! - обессилено застонал парень, медленно подбираясь к двери, - Вы!
Двуличные твари! – в отчаяньи выкрикнул он, стараясь этим утверждением оправдать свои
действия. Но слова его звучали жалко, голос дрожал, глаза лихорадочно блестели. Джонни не
понимал, что происходит. Джонни не понимал, как такое могло произойти. Джонни не понимал,
что он делает. Джонни не понимал, просто не понимал, как он мог ударить Тери.
«Он чудовище! Поэтому! Он просто смеялся надо мной! Он… во всем виноват только Он!»
«Как легко перебросить свою вину на чужие плечи» - внезапный голос, прозвучавший словно бы
прямо в голове парня, заставил его вскрикнуть.
- Кто? Кто это сказал? – зашептал он, оглядываясь по сторонам, - Это вы…? Ну да! Точно! Это вы!
Это ведь вы? – почти умоляюще простонал парень, тыкая пальцем в Фелини.
Мужчина молчал.
Безмолвно смотрел парню прямо в глаза.
Каждый его жест, легкая ухмылка, невыносимо тяжелый взгляд – все это говорило о многом. Но
понять всего этого Джонни было не дано.
- Джон, - внезапно тихо проговорил Дэвид, - оставляю Его на тебя.
О чем он говорит?
Что он оставляет?
Я - Джонни!
Я, черт побери, - Джонни!
Потому что Джон – это я.
Голову Пэррота внезапно пронзила невыносимая боль, и парень, зажмурив левый глаз, кинулся из
зала в свою комнату, захлопнул за собой дверь, закрыл ее на замок и затем сполз по ней на пол,
закрывая уши ладонями.
- Джо-о-о-о-о-онн-н-и…- все еще слышался за дверью вой Тери.
- Убирайся! Чудовище! Больше никогда не подходи ко мне! Видеть тебя не хочу! – заорал в ответ
Пэррот, подтягивая колени к груди и утыкаясь в них лицом.
«Зачем я это делаю? Что я говорю? Как я могу?»
- Чудовище… - тем не менее все бормотал и бормотал себе под нос Джонни.
- Лучше быть чудовищем, чем бесхребетным трусливым ничтожеством, - послышался
приглушенный голос Дэвида за дверью, после чего тихие удаляющиеся шаги и звук
закрывающейся двери дали парню понять, что он остался в квартире абсолютно один. Впрочем,
еще какое-то время Пэррот просто сидел на полу, дрожа от страха и терзаясь чувством вины.
- Как ты мог ударить Тери? - Джонни и сам не понял, откуда он услышал этот вопрос. Он мог
поклясться, что его произнесли его собственные губы, но он же ничего подобного говорить не
собирался!
- Они не оставили мне выбора! – все же ответил парень, судорожно вздыхая.
- Выбора в чем? – вновь самопроизвольно зашевелились губы. Джонни в ужасе зажал их
ладонями, стараясь прекратить это странное явление, но губы не слушались своего хозяина, - не
затыкай меня!
- Прекратите это! Что вы со мной сделали? Кто это? Что происходит?
- Ты действительно удивительно труслив, - смешок, - я думал, что создам кого-то куда более
жизнелюбивого, чем я… Но, никогда бы не подумал, что вместе с тем ты окажешься так жалок.
- Хватит, хватит, хватит! – захныкал Джонни. Все происходящее в данный момент было выше его
понимания. Еще страшнее стало парню, когда внезапно его тело против воли поднялось на ноги,
подошло к кровати и вытащило из-под подушки спрятанный там пистолет. Пусть он был
предназначен для того, чтобы когда-нибудь лишить Джонни жизни. Но в данном случае
ключевым было «Когда-нибудь»! Пока парень обдумывал это, его тело уже подошло к
зеркальному шкафу и отражение без теснения улыбнулось и подмигнуло Джонни. Парень хотел
было что-то сказать, но к своему ужасу осознал, что сделать этого не может. Он словно был заперт
в своем теле, не имея возможности говорить или шевелить своими конечностями. Единственное
что он мог, это видеть в зеркало все, что происходило. Парень видел, как его рука с пистолетом
поднялась к голове, как дуло было приставлено к виску.
«Не надо!» - мысленно взвыл он.
- Разве ты не хотел умереть? Этот пистолет тому яркое подтверждение! – улыбнулось отражение.
- Я хотел! Но не сейчас!
- А какая разница, когда умирать? – удивилось отражение.
- Разница есть! Есть! Ведь сейчас я умирать не хочу! – воскликнул парень, готовый разреветься.
- Правда? А мне вот уже все равно. После того, что ты сделал Тери…
- Я всего лишь ударил его! Я извинюсь! Правда!
- Всего лишь? Ты, кажется, был убежден, что влюблен в него. И смеешь говорить «Всего лишь»?
Всего лишь ударил ребенка? Всего лишь ударил друга? Всего лишь ударил… того, в кого влюблен?
- Это не так!
- Мне все равно… - нахмурилось отражение, - ведь дело даже не в том, что ты ударил его, а в том,
что ты сказал… Ведь слова зачастую куда страшнее побоев!
- Я извинюсь и за это!
- Но он не простит. Он больше никогда тебе не поверит. С этой секунды он будет тебя только
ненавидеть. Именно поэтому я нажму на курок, - фыркнуло отражение и тяжело вздохнуло, -
Никогда бы не подумал, что настолько разочаруюсь в тебе… в себе… в нас… - выдохнул он и
выстрелил.
Можно ли было считать это самоубийством? Отнюдь. Ведь Джонни не застрелился. Джонни
убили. И его убийцей был Джон.

Что бы Дэвид ни предпринимал, успокоить своего сына ему так и не удалось. Мальчик то слегка
сбавлял обороты, то вновь начинал реветь и биться в истерике. Что только Фелини-старший не
делал: он и ругал Тери, и был ласков и чуток, завалил мальчика сладостями и даже пообещал
накупить кучу разнообразной ерунды, но сын его был безутешен.
- У тебя все еще болит живот? – вконец обессилев, в сотый раз поинтересовался Дэвид, на что
Тери в сотый раз замотал головой.
- Тогда почему ты плачешь?
- Потому что… потому… потому что Джонни назвал меня чудо-о-о-о-овище-е-е-е-е-ем! – завыл
мальчик, переходя на ультразвук.
- Он сказал это не подумав! Он обязательно извинится, вот увидишь!
- Не-е-е-ет!!! – не успокаивался Тери, - он… испугался меня! Он шарахнулся от меня! Он убежал от
меня! Он такой же как и все-е-е-е-е!
- Териал Фелини! А ну-ка прекрати это! Мужик ты, в конце концов, или не мужик?
- Мужи-и-и-и-ик! – выл Тери.
- Тогда соберись и прекрати реветь! Мужчины не ревут!
- Тогда что они делаю-ю-ю-ют?
- Доказывают обратное, - улыбнулся Дэвид, ласково погладив сына по щеке и поцеловав его в лоб.
Тери еще какое-то время молча шмыгал носом, кажется реветь больше не собираясь.
- Ну что? Успокоился? - улыбнулся мужчина, внимательно осматривая сына.
- Угу, - кивнул тот хмуро.
- Ну? Не хмурься! Взбодрись! Завтра пойдем к Джонни и поговорим с ним сно…
- Нет, - холодно отозвался мальчик.
- Нет? Ты уверен?
- Уверен.
- Почему? Разве он не твой единственный друг? – Тери на это лишь еле заметно кивнул, а затем,
немного подумав, добавил:
- Я не смогу его простить.
- За удар? Дети часто дерутся, конечно, то, что он намного старше и сильнее, чести ему не делает,
но…
- За слова.
- Тери…
- Он назвал меня… чудовищем! – сквозь суровую маску вновь проскользнули слезинки.
- И он не последний, кто скажет об этом, - тихо прошептал Дэвид, обнимая сына, - Но однажды ты
найдешь человека, который не будет бояться тебя настоящего. Как я однажды повстречал твою
мать. И поверь, в момент, когда ты поймешь, что тебя любят со всеми твоими недостатками, ты
поймешь и то, насколько незначительны мнения окружающих. Ведь все они одиноки и потому так
обозлены.
- А вдруг этим человеком должен был стать Джонни, но я что-то сделал не так? – вновь захныкал
Тери.
- Нет, поверь мне, уж кто-кто… но этот парень тебе не пара.
- Па-а-апа-а-а-а… - с удвоенной силой завыл Тери.
- Не реви… и забудь. Забудь все, что сегодня произошло. Этого не было, слышишь? Прямо сейчас
закрой глаза, и забудь обо всем…
Тогда Дэвид даже подумать не мог, что его сын воспримет эти слова буквально и действительно
забудет обо всем.
****
Стэнли работал в этом здании уже целых три месяца и был безмерно рад тому факту, что наконец-
то смог устроиться на столь непыльную и высокооплачиваемую работу. Точнее он был рад, что
Вообще смог хоть куда-то устроиться. Когда у тебя за спиной лишь среднее образование, будущее
не кажется слишком отзывчивым в плане карьеры и денег. А у Стэнли, кроме него, не было
вообще ничего, даже физических данных, по которым отбирали в охрану, да и мозгами парень
пользовался далеко не всегда, а значит, продавцом или, скажем, мелким офисным работником
ему стать также не светило. Да и кому вообще сдался туповатый, несимпатичный, неказистый,
худенький парнишка? Но вот каким-то чудом, наверняка на небесах за Стэнли пошаманил его
ангел-хранитель, после долгих поисков и унижений парень стал портье в огромном небоскребе.
Странно, но это здание даже не являлось гостиницей. Здесь располагались помещение для
офисов, и лишь верхние десять этажей были приспособлены для жилья. Но чтобы там жить, сумма
требовалась очень и очень кругленькая.
Подумав о тех деньгах, какие кружатся вокруг определенных личностей, Стэнли мечтательно
вздохнул. Вот бы и ему когда-нибудь пожить в подобной роскоши! Хотя нынешняя жизнь также
парню плохой совсем не казалась. Ему, наконец-то, хватало денег на медикаменты для младшей
сестренки, которая постоянно болела. Парень начал расплачиваться со своими долгами, да еще и
оставалось денег на оплату квартиру и на небольшие, но все-таки вкусности для бабушки и
сестрички. Пусть семья у них была небольшая, но очень дружная, а что еще нужно для счастья?
Поэтому Стэнли очень боялся потерять свою работу. А сегодня он боялся ее потерять даже с
удвоенной силой. Дело в том, что сегодняшний день был крайне странным. Когда утром парень
пришел на работу, дорогу ему преградила толпа охранников. Осмотрев Стэнли с головы до ног и
чуть ли не надругавшись над его худеньким слабым телом, парня пустили-таки в здание, вот
только работы для него не было. Несмотря на то, что наступило воскресенье, то есть полноценный
рабочий день, как ни странно, офисы продолжали пустовать, а охраны в здании, кажется, все
прибавлялось. На скромный вопрос паренька по поводу того, что же здесь происходит, один из
охранников грубо толкнул его в бок и пробасил: "Не твое дело". Больше Стэнли спрашивать о чем-
либо не рискнул и в данный момент сидел за своей стойкой в главном холле здания, обиженно
посасывая сухарик и наблюдая, как стрелки старых массивных мраморных часов, что были
расположены аккурат над входными дверьми, еле-еле преодолевают круг за кругом. До конца
рабочего дня оставалось еще так много времени, а делать было абсолютно нечего. Обычно Стэнли
развлекал себя тем, что наблюдал за мимо проходящими людьми и мысленно придумывал для
каждого из них свои историю жизни, опираясь на то, во что они были одеты, как вели себя и как
говорили. Но сегодня перед парнем расхаживали лишь бритые качки в черных костюмах. Для них
была одна история на всех, что, конечно же, Стэнли безумно удручало.
Парень доел один сухарик и уже принялся за второй, когда силы вселенной решили сжалиться
над Стэнли и таки развеяли его скуку. Откуда ни возьмись, в холле появилась маленькая группа
безумно красивых девушек с подозрительно похожими лицами и умопомрачительными
фигурами. Их красоту слегка портили лишь два тела, покоящиеся на плечах у двух из трех
красоток. Не обращая внимания на портье, девушки бодро прошествовали к лифту, знатно орошая
кровавыми пятнами дорогие ковры и мраморные плиты роскошного холла. Помня железное
правило портье о том, что, что бы он ни видел, ему это показалось, Стэнли тщательно обдумал для
самого себя душераздирающую историю про то, как пять прекрасных дев нашли на дороге двоих
еле дышащих парней и решили им помочь. Подобная сказка вполне удовлетворила парня. На том,
откуда у девушек взялись силы таскать у себя на плечах такие туши, Стэнли решил не
заморачиваться. К чему ему эти ненужные обоснуи, верно же?
Но не успел парень найти объяснение первому «происшествию», как в его сторону неотвратимо
надвигалось второе. Сквозь выходящие на улицу стеклянные двери и огромные окна Стэнли
увидел, как к зданию приближается маленькая девочка. Зачем она шла в сторону небоскреба,
портье оставалось только гадать.
«Уходи!» - заорал про себя парень, но телепатия не входила в скудный список его сильных сторон,
поэтому телепатического контакта не произошло. Ребенок подошел к двери и его, естественно,
задержала охрана. Завязался спор, а затем маленькая девочка внезапно сорвалась с места и за
мгновение разделалась с тремя охранниками. Конечно же, на помощь своим коллегам тут же
ринулась целая гурьба охраны, но девочка вместе с появившимся рядом с ней парнем, что
подошел к концу драки, куда-то убежала. Позже Стэнли услышал странные очень громкие хлопки
с верхних этажей, будто там что-то взрывали или проламывали стены.
«Драка? – предположил парень, но тут же одернул себя, - Ну, у тебя, Стэн, и воображение! Какая
может быть драка в пент-хаусе? Вечеринка! Точно-точно! Ну и что, что день на дворе! Чем раньше
начать, тем лучше!» - постарался уверить себя парень.
Тем временем трех охранников, покалеченных маленькой девочкой, с главного прохода убрали,
поставив более бодрую по сравнению с ними замену. Тот факт, что троица могла быть мертва,
Стэнли отмел. Ну не может такое милое создание как та девочка кого-то убить! Нет, нет и еще раз
нет! Ну и что, что когда охранников убирали с главного прохода, им закрывали лица тряпками! Это
так… чтобы они не простудились.
После пусть и коротеньких, но происшествий, от каждого из которых у Стэнли при одном только
воспоминании бежал мороз по коже, парень решил больше не жаловаться на скуку, признавшись,
что уж лучше посидит и несколько часов спокойно поковыряет в носу. Но небеса сегодня были
слишком щедры, и остановиться от создания все новых сюрпризов они уже не могли. (А чего
удивляться, небеса явно русской закалки – из крайности в крайность :З) Не успел портье
расслабиться и углубиться в свои наивные мечты о старенькой машинке, которую он смог бы
приобрести уже через год, когда через все те же злополучные стеклянные двери парень увидел,
что к зданию подходит небольшая группа людей. Присмотревшись, Стэнли заметил, что участники
группы до удивления разношерстны как по возрастной категории, так и по внешнему виду. Первая
мысль, которая возникла у парня при виде нее, было: «Что может связывать воедино столь разных
людей?» Стэнли еще не знал, что уже через пару минут собственными глазами увидит ответ на
этот вопрос.
Конечно же, эту группу заметила и охрана. К дверям сбежалось с десяток бритоголовых качков,
вооруженных старыми добрыми резиновыми дубинками. Стэнли заранее пожалел ребят,
направляющихся к внезапно ставшему популярным зданию. Правда через пару минут портье
стало искренне жалко уже охранников, с которыми эта группа людей безжалостно разделалась
всего за пару минут, переломав им все, что только можно и нельзя, и при этом даже не
запачкавшись. Стэнли от увиденного впал в такой шок, что даже не додумался спрятаться за свою
стойку. Он лишь с открытым от изумления ртом наблюдал за тем, как группа людей спокойно
заходит в здание и разбредается по холлу, ожидая подкрепления противников, вызванного уже
уложенными на лопатки охранниками. Но и сам Стэнли без внимания не остался. Из ниоткуда у
его стойки появился парень в широкополой шляпе и с огненно-рыжими волосами. Он мило
улыбнулся и очень вежливо извинился за все то, что они тут успели учудить.
- Вы... Вы кто такие? - скукоживаясь под пристальным взглядом незнакомца, почти пропищал
портье.
- Кто? Мы? Ох, прошу прощения за мою невоспитанность, ведь мы все еще не представились! Мы
- Тень.
- Тень? - повторил Стэнли, - вы... бандиты? – еле выговорил последнее слово парень.
- Можно и так сказать, - пожал красноволосый плечами, - но и бандиты бывают разными. Вот, к
примеру, Робин Гу...
- Прекрати вести с ним светские беседы, - внезапно раздавшийся за спиной красноволосого
обжигающий холодом властный голос заставил вздрогнуть не только портье, но и того, к кому он
был обращен.
- Примите мои искренние извинения, - торопливо кивнул парень и отошел от стойки, давая
возможность приблизиться тому, кому этот странный голос принадлежал. Хромая и опираясь на
трость, к Стэнли подошел высокий брюнет, темно-зеленые глаза которого без интереса осмотрели
парня с головы до ног.
- Где находится комната, в которой проецируются картинки с камер наблюдения всего этого
здания? – спокойно, но требовательно спросил брюнет.
- Я не... - Стэнли хотел было сыграть роль героя, который ни за что не раскроет страшную тайну, но
его слова застряли в глотке, как только парнишка встретился с брюнетом глазами.
- Я жду ответа.
- Я не... я эм... на нулевом этаже, идите направо, там прямо до двери, затем налево, увидите
лестницу вниз... – неожиданно для себя выпалил портье.
- Все понял? - обратился брюнет к парню в шляпе.
- Да, босс, - поспешно кивнул тот и поспешил в нужном направлении.
- Ты, - тем временем внимание брюнета вновь перескочило на Стэнли, - чтобы духу твоего через
пять минут здесь не было.
- Да, сэр! Спасибо, сэр! - пискнул парень, не веря своему счастью. И все же у Стэнли точно был
ангел-хранитель, и шаманил он отменно.
****
Все же, когда твои движения ограничены возможностями твоего тела, это слегка угнетает. Ты,
морщась от нарастающего раздражения, хромая, пересекаешь холл и уже было заходишь в лифт,
когда из него на тебя кидается двухметровый бугай. Даже будучи не в лучшей форме, ты без
проблем уходишь от нацеленного тебе в лицо кулака, а затем вырубаешь беднягу одним мощным
ударом в солнечное сплетение. Коллеге бугая, что выбегает вслед за ним, везет меньше. Его
«снимает» один из снайперов Тени.
Даже не обернувшись в сторону, где предположительно затаился снайпер, ты аккуратно
переступаешь через убитого им охранника, грубо спихиваешь часть туши мужчины, не дающую
дверям лифта закрыться, с проема и заходишь в светлую просторную кабину, часть стен которой
прозрачная и предоставляет возможность окинуть взглядом весь город, а вторая – зеркальная.
Номер необходимого тебе этажа ты не знаешь, поэтому просто нажимаешь на самую верхнюю
кнопку, надеясь на то, что за время твоего восхождения к крыше небоскреба, тебе успеют сказать
нужный этаж, и тогда ты скорректируешь свою остановку. Твои предположения, как всегда,
оказываются верны. Проехав примерно половину пути и вдоволь насладившись классической
музыкой, которая без остановки наполняет собой небольшую кабину, ты получаешь сообщение от
Райна, того самого красноволосого парня с безупречными манерами. Он указывает тебе точное
местонахождение твоего серого чудовища, после чего ты поспешно нажимаешь на нужную кнопку
и последние этажи проезжаешь, пребывая в явном нетерпении.
«Если с его репы упадет хоть один седой волосок…» - мысленно шипишь ты, непроизвольно
сжимая свободную от трости ладонь в кулак. Странные мысли. Сам ты это маленькое чудовище
готов бить с периодичностью в несколько минут, так почему же тебя так бесит одна лишь мысль о
том, что его может ударить кто-то иной. Крайне глупо и практически необъяснимо! Точнее, любой
нормальный человек уже давно бы понял, что с ним происходит и что он чувствует. Но ты не
понимаешь. Не хочешь понять. Все еще сопротивляешься. Но уже вяло и с неохотой. Ты
сомневаешься в том, а так ли плохи подобные чувства, как тебя в этом уверял твой отец? Ведь он
еще та сволочь. Чертовски умная сволочь. Ни один его совет не был лишен смысла. Но некоторые
из них можно было и слегка изменить. Вот только зачем? Или скорее, ради кого? Ради него…
Этого? Этого чудика?
Докатились…
Лишь двери лифта разъезжаются, как ты срываешься с места и, несмотря на хромоту и опаленных
охранников, что лежат по всему длинному, почерневшему и где-то словно взорванному коридору
и которых тебе приходится аккуратно обходить, стремительно приближаешься к одной из черных,
ничем не примечательных дверей: такие обычно ведут в кладовки. Здесь тебя уже ожидает
Фейерверк – виновник столь нелицеприятной картины в коридоре. Видимо, его подослал к тебе
Райн – очень осторожный малый, особенно если дело касается тебя. Кто бы мог подумать что
наемник, засланный, дабы устранить тебя, станет одним из самых верных твоих приближенных.
- Зачистка по всему зданию проходит успешно, - заметив тебя, тут же начинает тарабанить
красавчик, - Охраны тут конечно больше, чем пороха в моих бомбочках, причем ребята явно не
робкого десятка, но опыта в ведении серьезного боя у многих из них не больше, чем у уличного
вышибалы.
Ты его не слушаешь. Подходишь ближе и без лишних слов и даже не проверив, быть может,
невзрачная дверь все же открыта, выбиваешь ее одним ударом ноги и без тени страха проходишь
в комнату. Сквозь поднявшуюся пыль тут же разглядываешь силуэт насекомого, но прежде чем
делаешь к нему шаг, твое боковое зрение улавливает еще несколько фигур. Это дроиды.
Вспоминая вашу последнюю стычку, ты, конечно же, тут же напрягаешься. Нет, тебе вовсе не
страшно. По крайней мере, не за себя. Но что, если они все еще работают на создателя? Что, если
они нападут? Даже если ты каким-то чудом одолеешь этих куколок, хотя в чудеса не веришь, вряд
ли ты будешь в состоянии руководить действиями Тени дальше, а без лидера любая группа, пусть
она состоит лишь из элиты, слаженно работать уже не сможет. Что уж говорить о бунтарях и
одиночках, входящих в Тень.
Несколько секунд ты пристально смотришь на андроидов, и они отвечают тебе тем же. Краем
глаза замечаешь, что Фейерверк, насторожившись, уже засовывает руку в карман черного
рюкзака, что всегда покоится за его спиной, готовый к нападению. Но ты не спешишь. Ты давно
осознал одну простую вещь: ничто так не поражает человека, как вера другого человека в его
силы. Андроид с белоснежными волосами, отложив отвертку, что до того была в его руке, делает
шаг в твою сторону. Ты не шевелишься, и твое тело буквально ломит от взбунтовавшихся
рефлексов, которые в данный момент тебе приходится подавлять. Еще один. Ты по-прежнему
ничего не предпринимаешь. Третий шаг.
- Босс, можно я... - явно волнуется Фейерверк.
Но ты отрицательно качаешь головой, продолжая наблюдать. Еще один осторожный шаг и Эй,
внезапно развернувшись, ударяет тебя ногой прямо по голове. Точнее, так кажется со стороны,
вот только носок ее ботинка останавливается всего в паре миллиметров от твоей скулы, на что
тебе очень сложно сдержать улыбку.
- Я бы мог снести тебе голову, - голос андроида слишком низкий по сравнению с привычным, к
тому же до боли знакомый.
- Мог бы, но ты ведь взломал дроидов не для этого, - все же ухмыляешься ты, мысленно
действительно аплодируя Наниту. Четко сработано, это не может не вызвать уважения.
- От того, что ты тут ухмыляешься, желание вмазать тебе у меня только возрастает, - фыркает
дроид, опуская ногу, - но сейчас действительно не до этого, - оглядывается он на насекомое, лицо
которого при виде тебя начинает лучиться счастьем.
- Зуо! Ты пришел за мной! Это значит, что я все-таки главный герой! Я, я и только я! Аха-ха-ха! –
пусть голос насекомого кажется бодрым, но вместе с тем твой слух улавливает странный хрип и
тяжелое дыхание. Внутри все холодеет, но ты тут же берешь себя в руки. Еще не хватало, чтобы ты
сорвался. Спокойно, Зуо, спокойно… Главное, что он жив. А уж его состояние…
Нет!
Его состояние тебя волнует ничуть не меньше. Какая скотина посмела поднять на него руку? И что
она сделала?
- По концентрации бреда, извергаемого им, могу предположить, что с ним все в полном порядке, -
хмыкаешь ты, как всегда отменно играя роль равнодушной скотины.
- Он просто накачан обезболивающим, на него странно действуют лекарства, - в тоне нанита ты
слышишь упрек. Он явно недоволен твоим отношением к насекомому. Неужели этот парень
действительно влюблен в Фелини? Да ладно? Что в нем можно полюбить?
Хотя…
Не тебе, Зуо, задаваться этим вопросом.
- Я в курсе, - бормочешь ты, подходя к насекомому ближе и только теперь внимательно оглядывая
его. Тери выглядит потрепанным и замученным. Под серыми глазами залегают жуткие фиолетово-
бордовые синяки, которые из-за побледневшей кожи становятся лишь еще выразительнее. До
крови покусанные губы, многочисленные ссадины на щеках, шее. Изодранная одежда. Кровавые
пятна, растекающиеся по джинсовой ткани безобразными кляксами. Да, предположив, что с
насекомым все в порядке, ты, конечно же, погорячился.
- Я решил не трогать его до вашего прихода, - слышится голос Нанита.
- Правильно сделал, - киваешь ты. Фейерверк, любитель интриг и сплетен, с интересом
оглядывает Фелини, явно умирая от любопытства, кто же этот парнишка и почему Босс Тени так
рвется его спасти.
- Сам идти он не может, я воз... - тянется Фейерверк к Тери, собираясь взять его на руки. В ответ на
это ты без жалости ударяешь парня по руке тяжелым набалдашником своей трости, реагируя на
его действия быстрее, чем успеваешь осознать это.
- Не прикасайся к нему, - угрожающе шипишь ты на парня, который словно маленький ребенок
дует на поврежденную руку, тем самым пытаясь унять обжигающую боль.
- Простите, босс, - без запинки бормочет он, - не знал, исправлюсь.
На всякий случай, смерив Фейерверка еще одним многозначительным взглядом, присаживаешься
перед насекомым и он, не задумываясь, виснет у тебя на шее.
- Не так сильно, идиот, - шипишь ты с напускной злостью, всеми силами сдерживаясь, чтобы не
обнять его в ответ. Черт, зачастую люди говорят о том, как им тяжело быть не теми, кем они
являются. Тебя же изводила иная проблема. Порой крайне трудно быть тем, кто ты есть. Иногда, в
глубине души, ты давал непозволительную слабину, из-за которой появлялись пусть и
мимолетные, но желания совершать поступки, которые претили твоей гордости. В такие моменты
ты не мог узнать самого себя, и, конечно же, не мог понять подобных порывов, но самое страшное
заключалось в том, что и справиться с ними удавалось далеко не всегда.
Ты все же довольно сухо, но обнимаешь насекомое за талию свободной рукой и, попросив его
держаться крепче, опускаешь руку ниже, подсовываешь ее под бедра Фелини и поднимаешься с
колен, удерживая Тери на одной руке. Второй рукой ты все так же опираешься на трость.
Насекомое, крепко обнимая тебя за шею и положив голову на плечо, что-то хнычет тебе на самое
ухо. Это слегка раздражает и в то же время заводит. Самое время, черт бы его побрал!
- Заткнись! - фыркаешь ты, не разобрав и слова, но насекомое, не желая успокаиваться,
настойчиво бормочет что-то про главных героев, про свою бесконечную любовь к тебе и
благодарность за то, что ты за ним вернулся.
- А ты сомневался? - все же не выдерживаешь ты.
- Конечно, - бодро отзывается насекомое, - ты же, Зуо, козлина гордая, - выдает он, заставляя тебя
на секунду остановиться.
- Как ты сказал? – переспрашиваешь ты терпеливо.
- Коз-ли-на, - по слогам с удовольствием выговаривает Тери.
- Ах ты, сука! – моментально выходишь из себя, даже не пытаясь скрыть обиды. - Я увязаю в этой
срани, только бы прийти и спасти твою вонючую жопу, а ты вместо благодарности еще и
выебываешься?! - буквально задыхаешься ты от злости.
- Да ладно?! То есть не из-за Создателя, а в первую очередь, чтобы меня спасти? – изумляется
Фелини.
- Именно так! - зло шипишь ты, и лишь затем понимаешь, что собственно сказал или, точнее, в чем
признался, - Ах ты...!!! - появляется острое желание послать чудовище, которое явно и добивалось
этого признания, куда подальше. Но выбор места посыла невелик. Слать серое чудо в задницу или
на хуй бесполезно или, скорее, даже опасно. Воспринимает как приглашение.
- Иди ты... в пизду! – наконец, ругаешься ты, на что Тери лишь пожимает плечами:
- У тебя и такой атрибут присутствует? Нифига себе... круто, Зуо, ты такой удобный!
- Замолкни, пока я не заставил тебя идти на своих двоих! - рычишь ты, сжимая руку, которой
держишь насекомое, сильнее и тем самым стараясь сделать ему больно. Вот только этого у тебя
не получается. Скорее ты просто плотнее прижимаешь Тери к себе, но на большее и без того
уставшая рука не способна.
- Ебаный, блять, тролль, - в сердцах ругаешься ты, на что следует незамедлительный ответ:
- От орка слышу...
- Кто? Я орк? Это Я орк??!
- А, как я мог забыть, ты же тайный поклонник зеленых лосин! Орк в лосинах – это эпично. Бойся, я
раскрыл тайну твоей сексапильности!
****
Сегодня Кори внезапно понял, что его кабинет непозволительно маленький, если не сказать
больше, тесный. Как клетка или тюремная камера. Сидя в своем до неприличия удобном кресле
перед десятками голографических экранов и наблюдая за тем, как один за другим этажи
огромного здания берутся под свой контроль членами теневой группировки, которые нападали на
охрану небольшими группами по два-три человека... Молодые, но такие сильные, молодые, но
уже непобедимые. Они медленно, но верно приближались к месту, где скрывался Создатель. И,
как назло, Лео рядом не было, потому что сам же Кори отослал его охранять ПКО-вирус. Ну и
правильно. Стратег рассчитывал на что, что Лео признают создателем ПКО-вируса и убьют именно
его. И даже его корова-телохранитель вряд ли смогла бы тогда спасти парня. А Кори в это время
под шумок и защищенный силой пяти андроидов смотался бы из здания и остался чистеньким.
Вот только возникла одна «небольшая» проблема – двадцать минут назад, в тот самый миг, когда
в здание ворвалась, нет, спокойно зашла небольшая группа людей, связь с роботами была
полностью потеряна. Все произошло слишком внезапно! Как-то неправильно! Не так, как
планировал парень. Разве мог он предполагать, что в такой важный момент вдруг окажется
абсолютно один? Самым страшным было то, что «великий стратег» не мог найти выхода из того
мата, который стремительно ставил ему Зуо. Нет, все было куда хуже. Кори не мог придумать
даже патовой ситуации, ситуации, при которой он хотя бы остался в живых.
- Я… ничего не могу? – задал Кори вопрос, вставая с кресла и подходя к экранам. От наблюдения
за тем, как люди Шаркиса-младшего разделываются с охраной - быстро и беспощадно - парня
замутило. К горлу Кори подкатил комок, и его вырвало прямо в мусорное ведро, до которого,
благо, он успел добежать. Кашляя и высмаркиваясь, еще какое-то время Создатель просто сидел
неподалеку от ведра, приходя в себя и вытирая испачканный рот и подбородок рукавом дорогой
рубашки.
- Нет… - наконец тихо ответил он на собственный вопрос, - Нет… НЕТ! Так все закончиться не
может! – прошептал Кори, хватая клавиатуру и пытаясь установить связь с, возможно,
единственным человеком, который действительно был способен спасти Кори. Связь была
установлена далеко не сразу, но после седьмого протяжного звонка развернулся новый экран
поверх всех остальных и на парня равнодушно посмотрели зеленые, даже после стольких лет не
потерявшие своей яркости глаза.
- Слушаю тебя, - хрипловатый голос заставил парня вздрогнуть.
- С… спасите… - зашептал Кори, понимая, что готов поступиться принципами, наплевать на
гордость, только бы не умирать.
- Прости, что? Я не расслышал…
- Спасите меня! – сорвался парень на крик, чувствуя, как по щекам текут слезы, - Это же вы! Вы все
это затеяли!
- Разве? Ты хотел отомстить, я помог тебе, не больше и не меньше.
- Вы знали, что я сделаю! Вы всё… вы ведь всё знали?!
- Конечно знал… знал, что запустишь ПКО-вирус, знал, что схватишь Фелини… знаю, что к концу
этого дня ты умрешь, - на бледных тонких губах мужчины появилась злая ухмылка, - я даже знаю,
кто тебя убьет… - проговорил он спокойно. Мужчина хотел сказать еще что-то, но со стороны
скрытой двери кабинета послышался шорох и собеседник Создателя поспешно отключился. Кори
же остался сидеть на коленях, не в силах шелохнуться.
- Все не так… - забормотал он себе под нос, - все должно было быть не так! – заорал он на весь
кабинет.
- Вот что случается, когда ты недооцениваешь своего противника, - послышался мягкий голос со
стороны двери, но Кори на него никак не отреагировал, продолжая пялиться в одну точку. На
мгновение Создатель даже понадеялся, что его всего лишь посетили звуковые галлюцинации. Что
ж, тогда к ним вскоре присоединились еще и зрительные, ибо над Кори склонились двое.
Взрослая привлекательная женщина с маленькими кинжалами в руках и парень с вирту-очками на
голове, заменяющими собой ободок для волос.
- К… кто вы? - пытаясь унять дрожь во всем теле, плаксиво пробормотал Создатель.
- Нам, типа, представиться, что ли? – фыркнул парень в ободке.
- Обойдемся без имен, - ухмыльнулась женщина.
- Я скажу! Я все расскажу! Все и про всех! – торопливо зашептал Кори, окончательно приходя в
себя и отползая от устрашающей парочки, - только прошу вас…
- Нам об этом говорить бесполезно, - резонно заметила женщина.
- Тогда дайте мне возможность поговорить с вашим боссом!
- Зуо? – улыбнулся парень в импровизированном ободке, - он сейчас занят куда более важными
делами, чем каким-то полоумным придурком, пожелавшим уничтожить большую часть
человечества, - улыбнулся он, - а вот мы с удовольствием уделим тебе наше бесценное внимание.
Да не беспокойся ты так, после свидания с нами тебя ждет незабываемая встреча с Зуо. Уж мы-то
тебе обещаем.
****
Фейерверк, который мысленно всегда называл себя просто Фейем, был одним из тех людей,
которые старались брать от жизни все. Самые красивые женщины, самая вкусная еда, самая
дорогая одежда, самые сложные задания. А в какой-то момент Фею так же показалось, что будет
очень даже интересно войти в самую молодую и наверняка в будущем самую сильную
группировку Тосама. Именно. Фейя привлекало все Самое. В этот список вошел и Зуо, его босс.
Красота - бесспорная, характер - железный, дух - не сломить, тело - шикарно, навыки - отменные.
Он был потрясающ! Нет, не подумайте, Фейя мужчины никогда не привлекали, он именно
восхищался боссом Тени и ничего более интимного к нему не испытывал. Мало того, Фей вообще
не мог представить рядом с Зуо хоть кого-то. Женщины, мужчины. Кто бы ни стоял рядом с ним,
как бы он не был красив или силен, это казалось чем-то неправильным. Часто, дабы соблазнить
очередную красавицу, парень рассказывал ей историю о том, что у каждого человека есть вторая
половинка, без которой он не совершенен, не идеален. Так вот, Зуо казался Фейю цельным. Не
было в этом мире «половинки» для такого человека, как он. Он уже был идеален. И думая обо
всем об этом, парень не мог понять того, почему в данный момент босс Тени так бережно
придерживает у себя на руках какого-то странного Страшного серого мальчугана, иногда тихо
рычит на него или материт, но... но делает это не так, как с другими. Точнее, Зуо обычно был
очень сдержанным, но, видимо, не в те моменты, когда поблизости находилась эта серая
страхолюдина.
"Любопытно... Очень и очень!" - думал Фей, пытаясь внимательнее разглядеть паренька, но так и
не находя в его внешности ни одного яркого достоинства. Не было их у мальчика, с какой стороны
ни посмотри. Зато изъянов хоть экскаватором греби.
- Хватит мельтешить за моей спиной, - огрызнулся Зуо, чувствуя, как Фей, в попытке рассмотреть
Тери, попеременно обходит босса то с одной стороны, то с другой.
- Прошу прощения, - поспешно пробормотал парень, всегда теряясь, когда Зуо начинал злиться.
Не то чтобы Фей боялся брюнета. Нет, вовсе нет. Но лишний раз ссориться с ним не рвался.
- Райн, ты нашел то, о чем я тебе говорил? - подал голос Зуо, подходя к лифту, но пока не нажимая
на кнопку вызова. В этот же момент в левом ухе Фейя послышался тихий шорох. Райн -
красноволосый джентльмен, коим его часто именовали, подключился к телефону красавчика.
- На последнем этаже есть комната, к которой подсоединено несколько сотен антенн. Я не знаю,
что там, но концентрируемая внутри энергия колоссальна. К тому же все это сокрыто в большой
холодильной камере. Возможно, это место и есть то, что вы ищете.
- ПКО-вирус? – парню было очень трудно сдерживать нарастающее любопытство вперемешку с
возбуждением перед боем, которое он каждый раз ощущал. Да, это действительно не могло не
будоражить воображение! Ведь Фей собирался стать одним из первых, кто узнает разгадку
Самого страшного виртуального вируса за все время существования виртуалии! ПКО-вируса! И
возможно, даже уничтожит его! Не значит ли это, что он станет... героем? Самым-Самым Героем!

Седьмой круг Ада: 77. Кто кого… (часть 2)

- Ах, моя дорогая Аш, - вздохнул Лео, приобнимая девушку за талию и пытаясь поцеловать ее в
щечку, за что тут же получил от телохранительницы не слишком сильный, но все же болезненный
удар под ребра, - Оу... Ты как всегда неприступна, словно крепость, но это придает тебе лишь еще
больше очарования, - улыбнулся парень, потирая ушибленное место.
- Когда же ты от меня, наконец, отстанешь! – выругалась тем временем Аш, явно недовольная
столь фривольным поведением своего босса. Он был первым клиентом, кто с удивительным
упорством не желал замечать в Аш отменного киллера, видя лишь хрупкую девушку с классными
сиськами. Телохранительницу это жутко бесило, но в какой-то степени и подкупало.
- Не беспокойся... Вскоре все это закончится, - невесело усмехнулся Лео, прикасаясь подушечками
пальцев к холодной стальной двери. За ней таилось одно из тех мест, пребывать в которых Аш
категорически запрещалось. Да и сам Лео заходил за эту дверь без охоты и крайне редко.
- Закончится? - немного удивилась девушка.
- Да... Прекрасная миледи с не менее прекрасными синими волосами. Моя богиня, которая...
- Хватит, - фыркнула девушка, - не слишком умно так явно уходить от ответа, - нахмурилась она.
- Что ж, - вздохнул парень, спиной облокачиваясь на холодную дверь, - Аш... Я снимаю с тебя твои
обязанности. С этого момента ты больше на меня не работаешь. Уходи.
Телохранительница удивленно уставилась на парня, не в силах поверить своим ушам.
- Я не ослышалась? – выдавила она из себя, - На вас же напали! Лишь вопрос времени, когда
бандиты доберутся до этого места!
- Вот именно...
- Тебя убьют!
- Я заслужил, - пожал Лео плечами, - вообще... Мы все заслуживаем смерти. Разница лишь в том,
что некоторые упорно не хотят в это верить, притворяясь святошами. Только никто из нас не свят,
и каждый в глубине души найдет хотя бы одну причину, по которой он должен умереть. А у меня
этих причин тысячи. По одной на каждого человека, что умер от вируса или пребывает в данный
момент в ПКО-коме.
- Дело не в том, заслужил ли ты смерть, а в том, заслужил ли жизнь, - не согласилась Аш.
- Да... я это понимаю... Но так же я осознаю, что человек, в которого я был влюблен, - чудовище,
действия которого я все это время поощрял. И в этом смысле мне нет оправдания. Самое
страшное, что это уже и не любовь вовсе. Скорее привязанность. Он был первым, кто после долгих
лет заговорил со мной, первым, кому я оказался действительно нужен. И я решил, что буду
следовать за ним до самого конца, - Лео было нечего терять. Он смирился со своей смертью. Так
почему бы не побыть слегка откровенным перед девушкой, которая ему действительно очень
нравилась.
- Не вешай на себя грехи того, кто дергает за ниточки! – почти прошептала Аш.
- Ниточки?... Так ты все знала? - удивился Лео.
- О том, что есть еще кто-то, кроме тебя? Знала... – смущенно призналась девушка. Но это
признание было неполным. Кое-что Аш продолжала утаивать.
- Как?
- Не недооценивай меня. В конце концов, я профессионал. А в твоем кабинете слишком часто
витает запах чужого.
- Разве он не пропах кофе?
- О нем я и говорю... ты ведь... не любишь этот напиток?
- Да...
- Но обожаешь запах?
- Именно...
- Не значит ли это, что этот запах с кем-то у тебя ассоциируется? – подвела итог
телохранительница.
- Вполне может быть! Я никогда не думал об этом, - признался Лео.
- Так вот... Что бы ни натворил тот, к кому ты так привязан, ты не обязан брать на себя ЕГО грехи.
- Я мучаюсь и не из-за этого, - отрицательно покачал головой парень, - я сам придумал свою
любовь, и сам теперь ее разрушаю. Мой разум в какой-то момент решил, что пора переставать
плавать в собственных иллюзиях. Он не любит меня. Он пользуется мной. Я не люблю его. Да, все
это время я тоже им пользовался. Не значит ли это, что каждый в этом мире...
- Замолчи... - поморщилась Аш, отворачиваясь от Лео и начиная нервно прохаживаться по
просторному коридору.
- Я смирился со своей смертью, нет, я даже Жду ее... Так что ты свободна, ибо будешь мне только
мешать. Я не хочу, чтобы девушка, к которой я питаю столь светлые чувства, запомнила меня в
качестве трупа с остекленевшими глазами! Аш? Ты слышишь меня?
- Мой контракт закончится в полночь. А до того... я с места не сдвинусь, - внезапно прошипела
девушка, сжимая кулаки до такой степени, что побелели костяшки.
- Аш? - Лео удивленно уставился на девушку не в силах объяснить поведения телохранительницы.
Она же сама жаждала поскорее отвязаться от столь нерадивого клиента, а теперь упорствует?
Почему?
- Я не потребую назад то, что заплатил тебе! Деньги трупам не нужны, так что... – забормотал было
блондин, когда наемница с искаженным от злости лицом в пару шагов преодолела расстояние от
того места, где стояла сама, до Лео. Девушка грубо схватила парня за грудки его рубашки, и
блондин, приготовившись к удару, зажмурился. Но ощутил он вовсе не боль, от которой сводило
скулы или, быть может, сыпались искры из глаз. Лишь легкий, почти неуловимый поцелуй –
секундное соприкосновение губ.
Лео остолбенел.
- Это значит... – выдавил он из себя после нестерпимо долгих минут мертвой тишины.
- Заткнись, - фыркнула Аш, отпуская его рубашку и тщательно проверяя заряды в пистолетах.
- … что ты выйдешь за меня? - вдохновился Лео.
- Чего?! – девушка чуть пистолет из рук не выронила, - Совсем охренел? Больной придурок!
- Но ты только что меня поцеловала!
- Но не попросила же руки и сердца!
- Да, это моя прерогатива, - почесал Лео подбородок.
- Ты... ты идиот! - пряча глаза за челкой, пробубнила Аш, чувствуя себя крайне глупо. Поддаться
порыву - это было на нее не похоже. С другой стороны, если таковы последние минуты ее жизни,
почему бы не забыть о всех тех границах, которые она когда-то для себя установила, и сделать то,
что в глубине души давно хотелось.
- Эй, Аш! - Лео явно вдохновился, - Выйдешь ли ты за меня? – пафосно провозгласил он, вставая на
одно колено и начиная рыться в карманах в поисках чего-то, что могло бы заменить кольцо.
Монеты, несколько бумажных купюр, кредитка, леденец, презерватив, жвачка: ничего стоящего
нарыть Лео так и не смог.
- Ну ладно, пока и это содеет… - пробормотал он, - примешь ли ты…
- Я не одену на палец презерватив, придурок! – взвыла Аш, грациозным ударом ноги выбивая сей
предмет из рук парня.
- Эх… какая ты привередливая. Эй, а знаешь…
- Тс... слышишь? Сюда кто-то идет! - вставая в боевую стойку, пробормотала девушка, тут же
полностью переключив свое внимание на высокую арку, единственный проход к этой комнате.
- Да, слышу, - активно закивал Лео, - Но все же... это важно!
- Что еще?
- Можно потрогать твою грудь?
- Совсем сбрендил?!!!
- Ну... я же умру, пожалей почти мертвеца!
- Ты не умрешь!
- Хорошо... дашь потрогать грудь, точно не умру! - пообещал Лео.
- Ты... ты... вы... Все вы такие, гребанные мужланы! - вспылила она, багровея, - л...ладно... трогай, -
усиленно отводя глаза и плотнее сжимая пистолеты, все же выдохнула девушка. Дважды Лео
просить не пришлось. Парень немедля положил правую руку на большую грудь Аш, задумался,
хмыкнул и чуть сжал ее, заставляя щеки девушки покрываться розовым румянцем.
- В ладонь не помещается, - прокомментировал он.
- ИДИОТ!! - внезапный ультразвук со стороны Аш сопровождался сногсшибательной пощечиной,
от которой Лео не смог удержаться на ногах и бухнулся на пол.
- Аха-ха, но это было действительно круто... впервые трогал такую большую натуральную грудь! -
мечтательно разглядывая ладонь, признался он. В ответ на это у Аш появилось жгучее желание
хорошенько пнуть своего босса под зад, но слух девушки вновь уловил странные звуки, и прежде,
чем она поняла, что происходит, ее тело само подалось к Лео. В следующее мгновение в комнате
прогремел оглушительный взрыв, вызванный кинутой пару секунд назад в их сторону
миниатюрной бомбой. Она оказалась не мощной. Девушка почувствовала, как в ее спину впилось
несколько острых маленьких осколков, но кажется, в тело телохранительницы они проникли не
слишком глубоко. Кроме того бомба рассеяла по всему коридору полупрозрачны дым, словно
подняв столп пыли.
- А... Аш? Эй, Аш, только не умирай! Ты не можешь сейчас умереть, мы даже ни разу не
предавались страстной любви! Ты...
- Замолкни! - грубо пресекла нарастающую панику в голосе Лео девушка, - я жива, - фыркнула она,
тяжело, но все же поднимаясь на ноги, поворачиваясь спиной к парню и лицом к
приближающимся противникам.
- У тебя кровь, - выдохнул Лео, также поднимаясь и вставая рядом с наемницей.
- Отойди, только мешать будешь.
- Не слишком правильно, если женщина защищает мужчину, - резонно заметил Лео.
- Надо было думать об этом до того, как нанимал меня, - фыркнула Аш.
Тем временем дым мало-помалу рассеялся, предоставляя девушке возможность наблюдать, как к
ним с Лео приближаются две высокие фигуры. Лишь когда между Аш и незнакомцами оставалось
каких-то десять метров, она смогла отчетливо разглядеть гостей. Один из них - темноволосый
красавчик с рюкзаком за спиной, в одной руке перебирал пару небольших, круглых самодельных
бомбочек, из-за чего у наемницы не осталось сомнений по поводу виновника только что
произошедшего взрыва. Его стоило остерегаться. От подрывников можно было ждать чего угодно,
ведь обычно они были так же взрывоопасны, как и их искусные изделия. Но еще больше ее
беспокоил второй парень. На одной руке он удерживал истекающего кровью невзрачного
парнишку в серой одежде, с которым она уже сталкивалась раньше. Второй рукой незнакомец
опирался на трость. Казалось бы, чего можно ждать от хромого с балластом на руках. Вот только
Аш в нем узнала небезызвестного Зуо. Хромота и балласт не могли стать слабостями для такого
рода людей, к каким относился данный индивид. Это подтверждало и безупречное чутье Аш,
которое настойчиво било в колокола, предупреждая девушку о реальной опасности. Давно она
уже не испытывала ничего подобного. Встретившись с холодным взглядом зеленых глаз,
телохранительница и вовсе отпрянула, чувствуя, как на ее лбу выступают предательские капельки
пота.
- Аш, - девушка почувствовала, как со спины руки Лео обвились вокруг ее тонкой талии, - я же
просил тебя уйти, - с интонацией гробовщика прошептал он, зарываясь носом в ее пушистые
волосы.
- А я сказала, что привыкла доделывать свою работу, - раздраженно нахмурилась она, и, не
задумываясь, нацелила дула двух пистолетов на незнакомцев.
- Сделаете еще хоть шаг, и я вас застре...
- Стреляй, - холодный голос резанул по ушам, заставив Аш вздрогнуть.
Что это? Почему ее руки трясутся? Почему у нее не выходит взять этих двоих на прицел? Почему
этот человек так уверен в том, что она не выстрелит? Стоило его разубедить. Девушка поспешно
нажала на курки. Даже слишком поспешно. Прогремели оглушительные выстрелы, а через
миллисекунду в дальней стене появились две новые дырки. Незнакомцы даже не шелохнулись.
- Как это... предсказуемо, - усмехнулся зеленоглазый, который своим пристальным взглядом
словно гипнотизировал телохранительницу.
«Что-то здесь не так», - лихорадочно соображала Аш, невольно вжимаясь спиной в Лео, - «я не
могла так сильно промахнуться… или… могла?»
- Не будем заставлять тебя мучиться догадками, - ухмыльнулся красавчик, заметив, как
растерялась наемница, - обожаю бомбочки, делаю их из разных металлов, с разными добавками,
а иногда и… ядами… - ухмыльнулся он.
«Яд? Дура! Какая же я…» - чувствуя, как силы стремительно покидают ее тело, мысленно
застонала девушка, резко оседая на пол.
- Аш! – воскликнул Лео, подхватывая телохранительницу и не давая ей упасть.
- Нет… - пробубнила она себе под нос, - пусть яд… не могу целиться, но я еще дышу! - прошептала
девушка, беря себя в руки, и стараясь абстрагироваться от нарастающей боли в спине. Скорее
всего, отравлены были те самые осколки, что все еще оставались в теле наемницы. Следовало как
можно скорее избавиться от них, но сейчас Аш заботило совсем не это. В конце концов, она была
не просто охраной. Девушка не раз сталкивалась со смертью и сама давно смирилась с тем, что
умрет молодой.
«Впрочем, пожить еще чуть-чуть было бы все же неплохо, но…»
Аш, стиснув зубы и подавляя болезненные стоны, поразительным усилием воли заставила себя
подняться на ноги, в мгновение ока появиться напротив красавчика с фетишом на бомбы и
приставить дуло пистолета к его лбу:
- Теперь-то точно не промахнусь, - наигранно ухмыльнулась телохранительница, краем глаза
смотря на пугающего брюнета. Перед глазами у девушки все плыло, тело бунтовало, руки
тряслись, а голова словно заполнялась чем-то обжигающе горячим. Одно неверное движение, и
она наверняка бы рухнула на пол. Смогла бы наемница подняться повторно, не знала даже сама
Аш.
- Так почему же ты не стреляешь? – вопрос задала предполагаемая жертва девушки. На губах
парня играла хитрая ухмылка. Аш просчиталась. Она не подумала о том, что может оказаться не
единственной в этом коридоре, кто не боялся смерти, - Кстати, хотел сказать, что еще никогда не
встречал девушку со столь… - взгляд красавчика на секунду переметнулся на грудь девушки, а
затем вновь поднялся к лицу, - удивительно большими глазами!
- Прошу вас, отпустите ее! Она лишь наемница! Она ни в чем не… - в разговор вклинился Лео.
- Кто ты? - даже не посмотрев в сторону Аш, обратился Зуо к блондину.
- Я Создатель… - выдавил из себя парень, - это я создал ПКО-вирус! – уже уверенней проговорил
он, зная, что именно этого бы хотел Кори: пожертвовать Лео ради собственного спасения.
- Он лжет! – воскликнула Аш.
- Вранье, - в унисон с ней хмыкнул Зуо.
- Ч…что? – Лео поперхнулся воздухом.
- На крыше был другой. Он был в маске, но явно ниже тебя и голос звучал иначе. И он всем
происходящим наслаждался как гребанный псих, ты же больше смахиваешь на козла отпущения.
Удивительно, как быстро Зуо понял, что к чему.
- Потому что нас двое, - стараясь держаться достойно, ответил Лео, осознав, что врать и убеждать
этого человека в том, что блондин единственный и неповторимый Создатель, бессмысленно.
- О, вот как… Тогда сейчас же выключи ПК...
- Невозможно… - не дав Зуо договорить, покачал головой Лео.
- Но ты же создатель? Или все таки нет? Если так, она умрет, - спокойный голос, спокойный взгляд,
и мгновенный почти невидимый глазу удар тростью по колену девушки, из-за которого
опешившая Аш упала на пол. Ее пистолет же оказался в руках изобретателя бомб.
- Уверен, ты очень хороший боец, - обратился брюнет к девушке, - одно только то, что ты, получив
такое количество яда, все еще на ногах, восхищает. Но прошу тебя умерить рвение по спасению
своего босса. Сейчас ты уже не в силах чем-либо помочь ему, - проговорил он и направился
прямиком к Лео.
- Ну так что?
- Ты… хочешь шантажировать меня ее жизнью? Да в мох руках сотни, тысячи людских жизней!
- Да, а у меня в руках одна-единственная, но ведь важно не количество, а качество, не так ли? –
злая ухмылка на бледных губах не оставила сомнений: этот парень не блефовал, - эра супергероев
давно прошла, если она вообще когда-то существовала. Если ты думаешь, что меня действительно
заботит судьба тысяч незнакомых мне людей, ты глубоко ошибаешься. Я здесь лишь из-за одного
человека, а иначе ноги бы моей здесь не было, - почему-то Лео сразу понял, что этим Одним
Человеком являлся Териал Фелини, что в данный момент был у Зуо на руках. Вот умора! Даже
грозный босс Тени не смог устоять перед его разноцветной серостью. Вот и пусть теперь
очередной скептик начнет утверждать, что человека нельзя полюбить за его внутренний мир.
Тери прекрасно доказывал обратное.
- Что ж… - судорожно вздохнул Лео, - так или иначе, но отключить ПКО я не могу, не потому что
упорствую, а потому что действительно не знаю как. Не уверен, что это вообще возможно!
- Тогда тебе придется разувериться, - нахмурился парень, давая своему помощнику знак. Тот без
промедления возвел курок и нацелил пистолет на девушку, которая как ни пыталась, подняться с
пола уже не могла.
- Ну так что?
- Нет! Нет же! Послушайте! Вы же даже не знаете, что из себя представляет ПКО-вирус! Я, правда,
не могу! Правда…! Клянусь! – испуганно затараторил блондин.
- Стреляй… - сухо приказал брюнет. Прогремел выстрел.
- Не-е-е-е-ет! – взвыл Лео, кидаясь в сторону Аш, но босс Тени одним несложным движением
пригвоздил парня к стене своей тростью, - пока предупредительный, второй будет в ее лоб, -
усмехнулся он, - Рассказывай все, что знаешь.

Седьмой круг Ада: 77. Кто кого… (часть 3)

Все то время, что я провел на руках у Зуо, меня раздирали противоречивые чувства. С одной
стороны: действие обезболивающего слабело, из-за чего боль яркими вспышками пронизывала
мои ноги, а затем мерно растекалась по всему телу словно тягучая патока, заставляя меня при
каждом новом наплыве острых ощущений вздрагивать или морщиться. С другой стороны:
Иисусий пылесос, меня Нес На Руках, а точнее руке, Сам Зуо!
Вот только не надо включать свое занудство и напоминать мне о том, что сэмпай и раньше таскал
меня на своем горбу, я ведь и без вас прекрасно помню эти сладкие моменты моей горькой
жизни! Не будьте бесчувственными чурбанами! Проникнитесь ситуацией! Меня Спас Зуо и теперь
Нёс тоже Зуо! Как настоящий прЫнц! Я даже морально подготовился к тому, что рядом с сэмпаем
вот-вот появится белый конь, который бы следовал за хозяином, периодически раздувая ноздри
или начиная ржать. К сожалению парнокопытного на горизонте так и не появилось. Да и что бы
делать подобному животному на верхнем этаже высотного здания? К сожалению, абсолютно
нечего. А жаль. Вы же знаете, как я люблю коняшек! Хоть раз бы увидеть их не на картинке!
Так как Зуо нес меня лишь на одной руке, я, дабы не свалиться, как можно крепче и плотнее,
насколько мне это позволял мой измотанный, ослабленный организм, прижимался к сэмпаю и, о
чудо, наверное впервые не получал за подобную фривольность по башке или заднице. А что,
неплохо! Надо бы мне почаще давать в себя стрелять и бить ногами или битой? Причем позволять
это делать вовсе не Зуо, а каким-нибудь левым перцам. Несколько десятков переломов, царапин,
синяков и сэмпай отдастся мне с потрохами! Да и ждать до этого чудного мгновения всего пару
десятков лет! Фи, какая мелочь! Ради такого дела я смогу вытерпеть и постоянную физическую
боль, и длительное ожидание, зато награда моя будет слаще ирисок. Никто бы никогда не
подумал, да и сам я до недавнего времени вряд ли посмел даже мечтать о подобном, но что, если
я смогу женить на себе Зуо? Хотя нет, это Я женюсь на Зуо, а ему-то повезет еще больше, он
выйдет за меня замуж! Да, так оно и будет!
Правда меня слегка напрягали чуть-чуть параноидальные, почти незначительные и, наверняка,
беспочвенные подозрения по поводу того, что даже приди, нет, Приползи я на собственную
свадьбу, оставляя за собой смачный кровавый след или по дороге потеряв ногу, руку, а то и
несколько конечностей сразу, сэмпай все равно откажется надеть подвенечное платье. А ведь
именно в этом вся прелесть подобного мероприятия! Увидеть Зуо в белых кружавчиках, фате и с
ниткой жемчуга на широкой шее – мечта идиота по имени Тери Фелини! Не спорю, сравнивая
наши с ним фигуры, платье наверняка пошло бы мне куда больше, чем моему стеснительному
сэмпаю. Оно бы на меня как минимум налезло. Но я же мужик, я платья не ношу! Сэмпай тоже
мужик, куда мужикастее меня, если подумать. Так что в моих фантазиях можете даже не пытаться
отыскать скрытой и очень тонкой логики. Ее тут нет, что бы вы там себе ни насочиняли. Зуо все
равно будет в платье, потому что этого хочу я! Жаль, сэмпаю подобного довода для облачения в
этот наряд будет маловато. К тому же он совсем не худышка, пусть когда он в одежде - так сразу и
не скажешь. У него широкие плечи, в меру раскачанные руки, кубики пресса, которые во время
секса напрягаются и обрисовываются четче. Далеко не каждое женское платье сойдется на такой
экстравагантной фигурке. И все равно белый цвет сэмпаю будет к лицу! Он однозначно станет
самым красивым трансвеститом за всю историю трансвестития!
Только представьте! Я, такой весь расфуфыриный, в черном костюме и с белой розой в петлице с
суровым выражением лица, за которым стараюсь скрыть то, как я нервничаю, стою у алтаря перед
сотнями гостей в ожидании самой красивой невесты-трансвестита! Начинает играть Марш
Мендельсона. Я вздрагиваю и переминаюсь с ноги на ногу, нервничая все больше. Распахиваются
золотые двери огромного зала, и на длинный красный, усыпанный лепестками белых роз ковер
ступает изящная ножка в белой туфельке сорок третьего размера. К алтарю невесту под руку ведет
ее отец, которого я представляю в виде человека с акульей пастью. Не зря же в фамилии Шаркис
присутствует корень «шарк», который означает на одном из когда-то мировых и уже позабытых
языков – Акулу. Отец и сын под музыку приближаются к алтарю. Я истекаю слюной, пялясь на Зуо
и мысленно срывая с него всю эту красивую, но слишком, на мой взгляд, закрытую одежду и он,
замечая этот плотоядный взгляд, как невинная девушка, краснеет и отводит глаза! После
происходит обмен кольцами, поцелуй, медленный танец для новобрачных и шумное
празднование, на котором гости, напившись до свинского состояния, начинают принимать за
жениха и невесту нечаянно забредших на свадьбу бомжа и кривоногую уличную дворнягу у него
на поводке. Пока гости с воплями «Горька» окружают собаку и несчастного опешившего и уже сто
раз пожалевшего о том, что заглянул сюда, бродягу, мы с сэмпаем незаметно убегаем из
ресторана. Начинаем целоваться и лапать друг друга еще в лифте, задыхаясь от возбуждения и
прижимаясь друг к другу так настойчиво, словно от нашей близости зависят сотни жизней, еле-еле
добираемся до нужной двери и буквально вламываемся в наш шикарный гостиничный vip-номер
для новобрачных. Оставшись наедине, растрепанные и запыхавшиеся, мы на секунду отрываемся
друг от друга и внезапно смущаемся! Потому что теперь все иначе! Теперь мы… муж и муж! И Зуо
обязательно возьмет мою фамилию! Зуо Фелини – классно звучит! Хотя нет… Тери, вот это уже
что-то за гранью возможного! Чтобы сэмпай заменил свою фамилию на твою? Да никогда! Что ж,
значит тем героем, кто поменяет свой паспортный чип, буду я! Отныне я стану Тери Шаркисом!
Черт, да я уже чувствую, как шаркисовская кровь закипает в моих венах, превращая меня в
брутального мужика! Это же покруче ядовитого зелья доктора Генри Джекила!
Для того чтобы развеять возникшее смущение, мы открываем шампанское, разливаем его в два
высоких бокала и пьем на брудершафт. Все это время я неотрывно наблюдаю за Зуо в его
охрененном белоснежном платье, в струящейся полупрозрачной фате и шелковых перчатках.
Понимаю, что мода на подобные наряды давно прошла и невесты предпочитают что-то более
оригинальное и изощренное. Меня же можете считать старомодным идиотом и неисправимым
романтиком, но я всегда полагал, что белое платье – это не просто цвет и фактура. Это символ,
значение которого было со временем утеряно. Но я хотел бы видеть Зуо именно в таком платье и
ни в каком другом! Чтобы плечи сэмпая были открыты, талию стягивал тугой корсет на шнуровке!
А внизу пышная многослойная юбка! С бантиками! Побольше бантиков! Зуо в бантиках! Это так…
так сексуально, что я сейчас прослежусь!
Бутылка шампанского пустеет лишь наполовину, когда мы оказываемся на кровати, что устлана
белоснежным покрывалом. Я, аккуратно прижимая сэмпая к мягкому, тихо поскрипывающему
под нашей тяжестью матрасу, тянусь к одной из шнуровок на корсете Зуо. Всего шнуровок три: та
что посередине – настоящая, две другие, по бокам, фальшивые, лишь для красоты, но начинаю
развязывать я именно их, дразня этим Зуо и сам доходя до пика возбуждения! Зажимая кончик
одного из кожаных белых шнурков в зубах, томительно медленно тяну его на себя, развязывая
аккуратный бантик. Зуо не мигая, следит за каждым моим движением. Оттенок его радужки
переходит от грязно-зеленого к ярко-алому, но этой красноты почти не видно из-за расширенных
зрачков. Наверняка и мои глаза сейчас не серые, скорее дикие, черные, как у панды, объевшейся
бамбуком, что был щедро присыпан героином.
Расправившись с боковыми шнурками, я не спешу прикасаться к тому, что стягивает весь корсет.
Вы даже не представляете, как порой едет крыша, когда на ваших глазах томительно медленно
расползается шнуровка, давая вам возможность увидеть скрытое корсетом обнаженное тело
желаемого вами человека. Я понимаю, что произойди это прямо сейчас, и сдерживаться я больше
не смогу. А я не хочу торопиться. В конце концов, это же первая брачная ночь! И длиться она
должна не какие-то пятнадцать минут!
Пока я об этом думаю, мои руки уже забираются под пышную юбку сэмпая, подушечки пальцев
нащупывают самые нежные интимные места и мягко массируют и стимулируют их прямо через
тонкую ткань шелкового белья. Чувствуя, как член Зуо поднимается и становится тверже, я
стаскиваю с сэмпая ажурные белые влажные трусики. М-м-м… Зуо в белых… ажурных… И с
бантиками по бокам. Опять бантики! Бантики чертовски заводят! На сэмпае так точно! Хотя для
меня будь он хоть в противогазе – я бы и от этого завелся не меньше. Проверено на практике!
Отчетливо представив последнюю сцену с трусиками, я не выдержал и гаденько, пусть и сипло,
захихикал, на что хромающий сэмпай кинул на меня полный недоумения взгляд. Мне захотелось
поделиться с Зуо своими восхитительными фантазиями и восторгами по поводу ажурного белья,
которое бы на сэмпае смотрелось очень колоритно. Но сил хватило лишь на нечленораздельное
мычание. И слава Улице Сезам. Могу поспорить – именно это спасло меня от мгновенной встречи
с небесами.
- Не трать силы понапрасну, безмозглое насекомое, - грубо отозвался Зуо в ответ на мои
безуспешные попытки что-либо ему объяснить. Черт, какой же он все-таки… ар-р-р-р! Так бы и
овладел им прямо на полу! Только, боюсь, попробуй я сделать нечто подобное, и до конца жизни
кататься мне в модном инвалидном кресле.
В одном Зуо был прав, силы тратить действительно не стоит. Не зря же, когда сэмпай, найдя меня
в той комнате, потащил было мою почти бездыханную тушу вниз, собираясь наплевать на ПКО-
вирус и в первую очередь отвезти меня в больницу, я яростно наврал про то, что все со мной
может не в полном, но порядке, и что для начала мы должны спасти человечество, а затем уже
мою скромную персону. Ну разве я не герой? Конечно герой! Но если я слишком ослабну, пользы
от меня будет как от бабуина у атомной бомбы, так что закроем -ка глазки и продолжим копить в
себе устрашающие силы добра и света, которые наверняка мне еще пригодятся.
Так что, забив на все, что происходило вокруг, и твердо веря в то, что рядом с Зуо я в
безопасности, я вновь вернулся к своим эротическим фантазиям – единственному, что могло в
полной мере отвлечь меня от жуткой боли в ногах. На чем мы там остановились? Ах да, я
медленно стягиваю с сэмпая его трусики. Белые же полупрозрачные чулки, что так пикантно
смотрятся на своем хозяине, повторяя каждый изгиб его длинных ног, снимать я не собираюсь.
Нежно поглаживаю ноги своего мужа, начиная с голеней, но медленно опуская руки ниже, к
коленям, бедрам, затаив дыхание жду его реакции. Лишь когда с его губ срывается мое имя, я
буквально наваливаюсь на Зуо и жадно целую, почти кусаю его ключицы и шею, оставляя на них
недвусмысленные яркие отметины, тем самым давая понять, что сэмпай принадлежит мне, мне и
только мне. Добираюсь до губ Зуо и слышу его протяжный стон. Фата падает на пол, ожерелье на
шее сэмпая рвется, и крупные жемчужины падают, какие на пол вслед за фатой, какие остаются на
кровати. Одна бусинка закатывается в декольте Зуо словно бы говоря мне, что пришло время
развязывать корсет. Дорожкой из легких, еле ощутимых поцелуев спускаюсь от шеи к груди
сэмпая, развязываю узелок и слегка ослабляю затянутый шнурок. Элементы корсета тут же с
шелестом разъезжаются, давая мне возможность увидеть гладкую кожу моего мужа и
затвердевшие напряженные соски. Облизываю указательный палец, а затем очень осторожно
прикасаюсь им к порозовевшему левому соску, когда как к правому припадаю губами. Зуо
сегодня особенно развратен (прямо как я хочу!) и без стеснения выгибается мне навстречу,
вцепившись пальцами в мои волосы и плотнее прижимая меня к себе. Частое-частое дыхание и
сдавленные хриплые стоны сводят с ума. Продолжая ласкать соски пальцами, сам спускаюсь
ниже, целую торс, облизываю пупок сэмпая. Затем резко приподнимаюсь над ним на руках и
внимательно оглядываю его. Восхитительно. То, что я в данный момент вижу - именно
восхитительно. Растрепанные волосы, в которых успели запутаться несколько жемчужин, темный,
полный желания взгляд, припухшие покрасневшие губы, шея, покрытая красноречивыми пятнами,
и эта слегка ослабленная шнуровка. Мне хочется запомнить такого Зуо на всю оставшуюся жизнь,
поэтому я буквально пожираю сэмпая взглядом и еще несколько томительных секунд не смею
прикоснуться к нему, боясь разрушить эту волшебную картину. Затем мои руки аккуратно и
ненастойчиво раздвигают ноги Зуо, я облизываю свои пересохшие губы, наклоняюсь и прикасаюсь
кончиком языка к влажно головке возбужденного члена сэмпая. Он снова тихо стонет, я же с
улыбкой садиста нарочито медленно и аккуратно продолжаю облизывать головку, и лишь когда
Зуо вздрагивает и шепчет что-то неразборчивое, беру его член в рот. Странно, что при ощутимом
терпком запахе тела, вкуса я почти не чувствую. Смазка солоноватая и вязкая. И ее становится все
больше с каждым моим новым движением. Она смешивается с моей слюной и быстро заполняет
мой рот, из-за чего периодически мне приходится сглатывать и эта вязкость застревает где-то в
горле. Если подумать, делать нечто подобное с человеком, которого я не люблю, было бы мерзко
и гадко. Не в моральном плане, а именно в физическом. Я имею ввиду, что представься мне шанс
заняться с кем-то сексом не по любви, а лишь затем, чтобы удовлетворить собственные
сексуальные потребности, я, быть может, еще пожертвовал своей задницей, но минет делать бы
не стал однозначно. С Зуо, конечно же, все обстояло иначе. Я любил его. И хотел его. Постоянно.
Быть рядом, прикасаться, и естественно, доставлять ему удовольствие.
Очередной сладострастный стон со стороны Зуо заставляет меня самого нетерпеливо ерзать. В
висках стучит, в брюках становится невыносимо тесно. С прелюдиями пора заканчивать, потому
что я больше не могу терпеть подобных мук. Отпуская член Зуо, расстегиваю свою ширинку,
присаживаюсь ближе к сэмпаю, нащупываю пальцами девственное отверстие и даже уже
проталкиваю их глубже, когда Зуо меняется. На его губах появляется хитрая ухмылка, а в
следующее мгновение я уже лежу на лопатках, с меня стаскивают штаны, грубо раздвигают ноги и
вгоняют…
Я вздрогнул, распахнул глаза и первые секунды потратил на то, чтобы совладать со своим частым
дыханием и не к месту появившимся зудом где-то в районе паха. Вот задница! Только не
говорите, что даже в своих больных фантазиях не быть мне сверху?! Так просто я не сдамся!
- Босс, необходимое нам помещение за следующим поворотом, - внезапно обратился к Зуо
незнакомый мне голос. Принадлежал он красивому парню, что все это время шел за сэмпаем.
Своим затуманенным взглядом я вяло осмотрел незнакомца с головы до ног, и он без стеснения
ответил мне тем же.
- Я брошу туда одну из своих ядовитых бомбочек. Они не мощные, но в осколках присутствует
парализующий яд. Убить не убьет, но на несколько часов противника обезвредит. Советую дальше
пока не идти, чтобы ни один из осколков случайно не попал и в вас. Конечно, у меня с собой есть
противоядие, но, думаю, для вас подобное отравление будет чревато, - уже тише пробормотал
он, заставив меня забеспокоиться. Неужели Зуо действительно в такой плохой форме? И все же
находит силы таскать на себе мою тушу?
Сэмпай лишь кивнул, а сам, подтверждая мои нехорошие подозрения, тяжело выдохнув,
привалился к стене.
- Устал? – осторожно поинтересовался я у него.
- Нет… - было сухо брошено мне в ответ.
- Обезболивающее проходит. Я начинаю чувствовать боль, совсем чуть-чуть (ага, как же!), но и
свои ноги, так что вполне могу идти самостоятельно, - заявил я и даже попытался неуклюже слезть
с руки Зуо.
- Не верю, - саркастически хмыкнул он, подбросив меня вверх и тем самым усаживая обратно на
руку. Причем по ехидному смешку я понял, что спорить с сэмпаем бесполезно.
Тем временем впереди нас раздался оглушительный хлопок, заставивший меня испуганно
вздрогнуть, зажмуриться и уткнулся в плечо Зуо. Открыть же глаза оказалось не так просто. Я
провалился в болезненную полудрему и пришел в себя лишь в тот момент, когда сэмпай тростью
прижал какого-то парня к большой стальной двери, при этом грубо тряхнув меня и этим разбудив.
Я вяло оглядел замученного незнакомца с бледным лицом и испуганными глазами. Почему-то он
показался мне смутно знакомым.
- Если бы ПКО мне подчинялся, я бы давно уже сам остановил его работу! – заговорил парень,
заставив меня вздрогнуть. Сонливость как рукой сняло. На боль так и вообще стало наплевать. В
висках моих застучало странное тягуче-сладкое ощущение, когда ты вот-вот узнаешь что-то
грандиозное! И это непонятное чувство смешивалось с надеждой на то, что я действительно смогу
спасти маму!
- Я покажу вам составляющие ПКО-вируса, и тогда вы сами поймете, что управлять им практически
невозможно. Можете сами попробовать сделать это! Только прошу вас… Отпустите Аш! – кивнул
блондин в сторону девушки с синими волосами, которая лежала у ног сопровождавшего нас
красавчика. Лица девушки я не видел за густой шевелюрой, зато отчетливо разглядел
растекающееся кровавое пятно под ее правым плечом, а также наставленный на нее пистолет с
дымящимся дулом. Затем мой взгляд перекочевал обратно к блондину и к большой стальной
двери, которую в данный момент этот парень пытался открыть, вводя на сенсорной панели
многозначный пароль. В глубине души у меня что-то всколыхнулось. Мне совсем не хотелось,
чтобы эта дверь открывалась. Словно на подсознательном уровне я уже знал, что нас за ней
ждало.
Не дрейфь, Тери, где наша тараканья рота не пропадала! Это же ради спасения человечества!
Бодрячком! Ну? Не зря же наш тайный девиз: «Перессым, но победим!»
Через пару мгновений на сенсорной панели дверного замка красная лампочка сменилась
зеленой, указывая на то, что дверь открыта. Вместе с тем послышался электронный голос,
который оповестил нас о том, что внутри комнаты за этой дверью поддерживается минусовая
температура, и если она повысится до нулевой, дверь закроется автоматически, независимо от
того, будет ли кто-нибудь внутри или нет. Еще одна народная забава? «Запугай входящего»? Если
так, то я напуган! Иногда мне кажется, что даже компьютеры надо мной насмехаются.
Высокомерные железяки, я вам еще покажу! Все покажу!
Блондин не без усилий приоткрыл тяжелую дверь и скрылся в образовавшемся проходе.
- Зуо… - завороженно смотря на белоснежные клубы густого пара, что вырывались из комнаты
через щель, пробормотал я, - опусти меня на пол, пожалуйста.
- Я же сказал что… – нахмурился сэмпай.
- Я хочу идти сам, - грубо прервал я его. Вот каким смелым я иногда бываю!
- Для тебя это так принципиально?
- Именно.
- Ты не переоцениваешь свои силы?
- Отнюдь, - холодно посмотрел я на сэмпая, и спорить он, как ни странно, не стал. Лишь молча
поставил меня на ноги, продолжая внимательно наблюдать за каждым моим движением. Я даже
смутился! Правда смущение быстро перекрыл несомненный афиг от того, насколько сильной
оказалась боль, что тут же окатила мое тело. Как-то я не предполагал, что будет настолько
неприятно. Следующие пару минут я поражался красоте красноречия, что роилось у меня в
голове. Все-таки с Зуо общаться очень вредно. Изыски его королевского языка так и просились
наружу. Но я-то знал, что если Зуо, употребляя его, выглядел властным и злобным, внушающим
уважение, страх, если не трепет, Королем, то я напротив буду походить на королевского шута. В
конце концов везде есть свои границы и свои каноны – мат мне не шел, этот факт был
неопровержим.
- Эй…! – рука Зуо обвилась вокруг моей талии в тот момент, когда я, попытавшись сделать шаг,
потерял равновесие и чуть не рухнул на пол.
- Все… все нормально, - поспешно забормотал я, сам отталкивая руку сэмпая и осторожно
продвигаясь к двери. Почему-то мне было очень важно самому зайти в эту комнату.
Сердце стучало как бешеное, мысли из непонятной каши начали выстраиваться в четкие идеи и
руководства к действиям.
За этой дверью таилось нечто…
За этой дверью таилось нечто важное…
Нечто важное и крайне ужасное…
Нечто пугающее…
За этой дверью было спрятано мое прошлое.
- Да ты еле на ногах стоишь! - тем временем не унимался Зуо. С ума сойти, какие мы стали
внимательные! Нет ничего страшнее, чем чуткое внимание садиста к твоей серой персоне! Хичкок
нервно курит в ближайших кустах!
- Чья бы корова мычала, - раздраженный болью съязвил и я, заметив, как пальцы Зуо впиваются в
трость, - и вообще, я поскользнулся! – заявил я и, гордо косолапя-хромая, поковылял к двери.
- Ага… На своей глупости поскользнулся, придурок? – сэмпай, кажется, тоже был не в духе.
- Глупость не скользкая… она деревянная! Или ты не слышал выражения «Тупой как дуб», или
просто обзывательство «Дубом» и «Деревом»? Еще «бревном», но это уже больше к сексу.
Отсюда вывод: деревья глупы и плохи в сексе. Все ясно? Никогда не заводи отношении с
деревьями!
- Уже поздно, - устало вздохнув, пробубнил себе под нос Зуо, но я все услышал!
- Зуо? У тебя что… что же… ты же… ты спал с деревьями? – ахнул я, - Вот… шалун!
- М-м-м-м! Н-н-н-н! Ебаны-блять-сука-пиздец-я-проклинаю-тот-день-когда-столкнулся-с-этим-
тупым-сраным-ничтожеством! – не вытерпев, взорвался сэмпай. Кажется, он пытался держать
себя в руках, но натуры своей не скрыть!
Красавчик с пистолетом в руках аж подпрыгнул на месте и уставился на Зуо большими круглыми
глазами, словно впервые его увидел.
- «Сраное ничтожество» - так меня еще никто не называл, - смахнул я с глаз невидимые слезы
умиления, - И чего ты так злишься? – возмутился я, - твои прошлые отношения меня не
интересуют. Хотя теперь понятно, почему ты такой стремный в постели: истинный лесоруб.
Я не буду описывать лица Зуо. Хотя нет, кое-что я все-таки отмечу. Сэмпай покраснел. И я бы хотел
свалить все это на бесконечный запас злости, прятавшийся в Зуо, но что-то мне подсказывало, что
я его еще и изрядно смутил. Хотя бешенство, естественно, было по-прежнему на первом месте.
- Ах, значит, тебя не утраивает секс? – прошипел он тише, так что красавчик с пистолетом,
наведенным на синеволосую девушку, его уже не услышал.
- Ой, ну что ты! – всплеснул я руками, - мне все нравится, но вот моя задница негодует.
- Так, может, работай твоя задница активнее, негодование ее было бы не столь ярким? Бревно
оно и в Африке Бревно!
- На что это ты намекаешь? На то, что Бревно – это я? Это я-то? Я-я-я-я??? Между прочим, в
постели я зверь! – возмутился я.
- Ага, просто пышешь страстью, - ехидно ответил сэмпай.
- Вот именно! – яростно закивал я, - А вообще, страстным любовником Влада Цепеша быть очень
тяжело!
- Кого? – лицо Зуо все больше походило на переспелую помидору! Теперь я знаю, как буду его
называть! Зуо станет моей сладкой помидоркой!
- Это аллегория! Неужели ты не знаешь Влада Цепеша, прототипа графа Дракулы, ведь именно его
за глаза называли этим именем его же крепостные, потому что за любые, даже небольшие
проступки, он любил сажать своих подданных на кол! Я где-то читал, что Влад любил наблюдать
за муками посаженных, сидя за столом и, к примеру, ужиная! Так вот Зуо, ты как и Влад… любишь
посадить на кол и наблюдать за муками, вызванными твоими действиями! Ты Хренов Влад
Цепеш!
- Чего?! Да ты… - Зуо уже потянулся ко мне, явно желая придушить здесь и сейчас, когда я,
отшатнувшись от него, потерял равновесие и резко оперся рукой на дверь, чувствуя, как в глазах
все темнеет, а пол внезапно становится ближе. Еще немного, и я бы наверняка не только
разглядел пол, но еще и соприкоснулся с ним, но рефлексы Зуо мне этого сделать не позволили.
Схватив меня за руку, сэмпай резко вздернул меня вверх, словно тряпичную куклу, и прижал к
себе так плотно, что я почувствовал его горячее дыхание своей полуседой макушкой. В любое
другое время я бы помолился всем своим личным воображаемым богам, чтобы это мгновение
длилось, нет, вовсе не вечно, там и пожрать приспичит да и нахер мне одни обнимашки, когда
можно заняться сексом, но я был бы совсем не против, если бы этот момент продлился, скажем,
часок или даже два! Вот только не сегодня! Только не сейчас! Не до того мне было.
Пробормотав что-то нечленораздельное про свое богатырское здоровье, я не без усилий отодрал
себя от Зуо, причем сопротивлялся здесь не сэмпай, а именно я сам. Потеряв самую желанную
опору в виде своей сладкой помидорки, я схватился за ручку двери и с ослиным упорством
продолжил перемещение своего тела в нужном мне направлении. Все-таки ходить было
невыносимо больно. Кажется, я вновь начал понимать, что ощущала русалочка, когда ей даровали
ноги, сказав, что каждый ее шаг ступни девушки будут пронзать сотни игл. Наверняка она была
йогом, иначе как еще ей удавалось терпеть эту кошмарную боль?!
Стальная дверь сама по себе была прохладной, но вот когда я прикоснулся к ее торцу, ледяная
сталь обожгла мне руку и заставила резко отдернуть пострадавшую конечность. Придуманный
мною зоопарк оживился. Тараканы облачились в мохнатые варежки и валенки и забегали внутри
черепной коробки, протестуя из-за кошмарного холода и митингуя против столь злого
тоталитарного президента! Они даже захотели было пост владения телом отдать Лису, но тот
отказался, заявив, что он и есть я. Ну… так-то оно так!
Если против тебя бунтуют тараканы в твоей голове – это не клиника, это Россия в период, когда
после очередных фальсифицированных выборов народ буйствовал и воинственно крушил
мусорки. Жаль, сейчас от нашей страны осталось всего пара городов. Таких, как Тосам. Но ведь
далеко не каждый, кто проживал в нем, знал, что живет на территории бывшей России. Эх они! Не
помнить о такой неповторимой стране! А ведь я - яркий представитель жителя России! Как
говорил Бисмарк «Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу
хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью.» А теперь поменяйте «Россию» на
«Фелини» и поймите, что смысл останется ровно тем же! Я прям даже горжусь собой!
Да… к сожалению, сейчас все было не так интересно. Конечно же, разграничение по странам все
еще существовало, но оно держалось лишь на словах и прошлом. Японцы все так же называли
себя японцами, французы французами, англичане англичанами, а русские русскими. И пусть
Японию и Англию стерли с лица Земли, а на месте Франции появилась огромная обугленная
воронка, люди хотели помнить свои корни. Но, к сожалению, далеко не все. С каждым
поколением интернациональность брала свое и старательно стирала старые рамки. Одна страна –
Мир, одно правительство – Мировое. Я даже чуточку завидую нашим предкам, которые жили в
столь разношерстном, пусть и непонятном мире. И ведь наверняка они совсем не ценили
изобилия новостей и постоянных событий, что окружали их двадцать четыре часа в сутки!
«А тебе событий мало, скучно живешь?» - недовольно фыркнул я мысленно, как всегда
представив, что это не я, а Лис разговаривает со мной. О, мой дорогой Лис, лучшая моя задумка,
лучшее мое произведение!
Невольно ухмыльнувшись, я начал аккуратно протискиваться между дверью и косяком.
«Не стоит» - Лис не отговаривал, он не противился и не возражал. Скорее, констатировал факт.
- Стоит, - прошептал я себе под нос и, собравшись с мыслями и набрав в легкие побольше воздуха,
шагнул в утопающую в холоде огромную морозильную камеру. Мерный гул работающих
генераторов вызвал у меня странное ощущение дежа вю. Еле переставляя ноги и тихо шипя, но
всеми силами стараясь скрыть плачевность своего состояния от Зуо, что следовал за мной, я
прошел глубже в комнату. Колючий холод тут же забрался мне под одежду и заставил мое тело
содрогнуться, а зубы - застучать. Одним словом, дубак!
Обняв себя за плечи и съежившись, я подождал, пока глаза привыкнут к почти кромешной
темноте, и лишь затем осмотрелся. В самом центре довольно просторного помещения
располагался большой монолитный, примерно в два метра высотой, компьютер. Одна его часть
была абсолютно плоской и, кажется, матовой, другая - усеяна различного рода разъемами и
лампочками. В полукруге перед этим компьютером размещались восемь железных дутых капсул.
Каждая была пронумерована еле-еле светящимися в темноте цифрами от 00 до 07. Все капсулы
были подключены как к монолитному компьютеру, так и связаны между собой многочисленными
когда-то разноцветными, но теперь покрытыми мерцающим инеем проводами. Их было так
много, что они устилали собой почти весь пол помещения. Я даже парочку раз умудрился
запутаться в них ногами и лишь каким-то чудом не рухнул на пол. Ведь Зуо можно считать чудом?
Думаю, однозначно!
Кроме того, в каждом саркофаге было проделано небольшое окошко, из которого исходило
холодное неяркое синее свечение. Лишь окошко капсулы под номером 05 светилось красным. К
нему-то я и направился. Осторожно ступая на поскрипывающие под моими ногами провода, я
подошел к длинной капсуле, подышал на покрывшееся ледяной коркой толстое стекло окошка,
отколупал ногтями лед и взглянул на то, что же являлось ее внутренностями.
Лучше бы не смотрел.
Внутри меня все похолодело, и виновником этого стал вовсе не вдыхаемый мной ледяной
спертый воздух комнаты, а то, а точнее тот, кто был заключен в железном саркофаге. В капсуле
находился некто, видимо когда-то бывший человеком. Высохшая фигура больше походила на
скелет, затянутый в серо-желтую, покрытую многочисленными морщинами, съежившуюся кожу.
Перед моими глазами тут же вспыхнули воспоминания фотографий из одной статьи в виртуалии
про Вторую Мировую войну, в которой рассказывали про самые кровавые фашистские
концентрационные лагеря: Освенцим и Бухенвальд. Помнится, тогда это произвело на меня
неизгладимое впечатление. Но то были фотографии, сейчас же передо мной был Живой человек!
Правда, поначалу я даже решил, что это лысое тощее создание мертво, но сухая, еле
вздымающаяся от почти незаметного дыхания грудь дала понять, что существо все еще живо. В
этом и заключался истинный ужас данной ситуации.
Глаз у живой мумии не было, через пустые глазницы, видимо, прямо к мозгу были проведены
многочисленные разноцветные провода. Эти же провода выходили из ушей и брюшной полости
обитателя капсулы. Человек лежал на спине. Из одежды на нем была лишь когда-то белая
футболка и шорты-трусы. Определить пол было невозможно. Рот мумии был приоткрыт и давал
возможность разглядеть ряд абсолютно целых, пусть и желтых зубов. Чего нельзя было сказать о
волосах. Их на голове создания было крайне мало, все они были седые и больше походили на
паутинки. Приглядевшись, я заметил на грязной подушке старые капельки крови. Кажется, у этого
существа было кровотечение из ушей. Рассмотрев его/ее пальцы, больше похожие на
скукоженные лапки орла, с тонкими скрюченными пальчиками, я заметил под отросшими
ногтями существа черно-бурые кусочки. Оно пыталось вырвать из себя провода. Из своих ушей. И
возможно, из глаз, потому что и там я заметил уже давно высохшие и выцветшие пятна крови. Но
видимо, ему или ей не хватило на это сил. Не значит ли это, что человек хотел умереть? Но так и
не смог этого сделать? И ему приходилось день ото дня продолжать жить в этом саркофаге, не в
силах пошевелить и пальцем? В бесконечных муках?
Я всегда был уверен, что, столкнись я с чем-то подобным, тут же разревусь и в ужасе забьюсь в
дальний темный угол, умирая от страха и медленно сходя с ума. Но нет, внутри от всего
увиденного лишь образовалась странная тянущая пустота. Словно я смотрел не на мумию вовсе, о
нет, я смотрел в зеркало. Почему-то, видя это иссохшее создание, в котором нельзя было
различить ни пола, ни возраста, хотя по длине тела cущества я cмог заключить, что оно являлось
маленьким ребенком лет восьми, мне казалось, что вся моя прошлая жизнь - иллюзия, сказка,
созданная отчаявшимся разумом. А что же было в действительности? В действительности всю
свою жизнь я заперт в маленькой капсуле, без возможности видеть своими глазами, слышать
своими ушами, напичканный электроникой, которая не позволяла умереть, как бы мне этого ни
хотелось. Нет, мне было не страшно видеть эту мумию. Но мне было страшно представить, что же
она испытывала, находясь внутри саркофага. Хотя в какой-то степени я понимал, что каждый из
нас такой же, как и она. Просто наш саркофаг был больше. Вот и вся разница.
Я смотрел на несчастного ребенка широко открытыми глазами и не мог отвести глаз. Может быть
поэтому некоторые люди так любят Кунцкамеры. Смотря на обезображенных зародышей,
сиамских близнецов и искореженные болью лица они всего на секунду, но осознают, кем они
являются и в каком мире живут?
Смешно.
Пока я пребывал в мире собственных размышлений, мумия дернулась. Я тут же мотнул головой,
отгоняя все лишние мысли, и не мигая уставился на человека.
«Ну же! Пошевелись еще!» - в какой-то степени в этот момент я был себе противен. Я стал таким
же, как и все те люди, что приходили в Колизей ради того, чтобы посмотреть как умирают люди.
Ведь эта мумия тоже медленно, но умирала. И я хотел увидеть это прямо сейчас и прямо здесь!
То, как она бьется в конвульсиях, царапает своими пальчиками стены капсулы, и издает тихие
хрипы из полуоткрытого рта. Но в то же время мне было очень больно. И я сейчас говорю вовсе не
о своих ногах! К горлу подкатил комок, а глаза сами собой наполнились слезами. Да, самое время
пореветь, все правильно делаешь, Тери!
Словно услышав мои мысли, иссохшая, тонкая больше похожая на палку рука мумии внезапно
приподнялась и прикоснулась жуткими пальцами к стеклу окошка, в которое я смотрел. Я застыл.
«Спасибо за понимание» словно говорил этот жест. Я резко отпрянул от окошка, судорожно
вздохнув и пытаясь унять дрожь во всем теле. По спине, несмотря на жуткий холод, потекли
капельки горячего пота. Я вглядывался в следы на окошке, оставленные приподнявшейся рукой,
которая, лишь прикоснувшись к стеклу, как тряпка упала обратно на свое место, и не мог дышать,
как если бы внезапно оказался в вакууме. Мне захотелось закричать от ужаса, но рот меня упорно
не слушался, хотелось убежать, не тело не подчинялось. Я даже моргнуть не мог, наблюдая, как
увитая проводами грудь то вздымается, то опускается, то вздымается, то вновь опускается, то
взд…
Не знаю, сколько прошло времени - минута, а быть может, и целый час - прежде чем рука Зуо
закрыла мне глаза, а затем сэмпай толкнул меня на себя, из-за чего спиной я уперся ему в грудь.
Жест был довольно лаконичный, ведь Зуо ничего мне не сказал и второй рукой меня не обнял. И
тем не менее я тут же ощутил некое умиротворение. Что? Думаю, и вас бы очень даже
умиротворил красавчик, способный ваши глаза не только закрыть, но и выдрать!
- Что это? – голос Зуо так же действовал на меня успокаивающе.
- ПКО-вирус, естественно, - подал голос тот самый блондин. Я не видел его, глаза-то мои были
закрыты, зато услышал гулкие шаги, по которым «пронаблюдал», как он подходит к капсуле и
стучит пальцем по стеклу окошка, - Прокси-Кибернетический-Организм – живой вирус, самый
эффективный, но почти не контролируемый. В конце концов, то, что в какой-то степени является
человеком или его копией, рано или поздно становится неуправляемым. Это было доказано и
бунтом искусственного разума в 2089 году, и первыми андроидами, который выйдя из-под
контроля, за одну ночь убили около сотни разработчиков, годами трудившихся над их созданием.
Так и сейчас.
- В этих капсулах живые люди? – знаете, в любом фильме ужасов так или иначе хоть один
дурацкий вопрос прозвучать да обязан.
- Нет, Зуо, разуй глаза, это же панды! – рассмеялся я нервно, но, как ни странно, сэмпай мои слова
лишь проигнорировал.
- Да, именно так… Это живые люди, - блондин также решил внимания на меня не обращать, -
Дети, если быть точнее. Но не простые.
- А золотые! – продолжил я тупой каламбур, чувствуя, как меня начинает уже не знобить, но
колотить, а слова сами собой срываются с моих губ. Возможно, таким незатейливым способом
мой мозг старался оградить меня от только что увиденных ужасов и поэтому в любой ерунде
искал что-то абсурдное и смешное, стараясь этим развеселить меня и тем самым спасти от
неизбежно приближающегося нервного срыва? А может быть, это и был тот самый нервный срыв?
Ведь я умудрялся ржать как конь, дрожа всем телом, обливаясь слезами и еле стоя на ногах. Я
даже невольно вцепился в собственную толстовку, пытаясь повторить подвиг Барона
Мюнхгаузена. Только он вытащил себя самого за волосы из болота, а я вот пытался удержать сам
себя в вертикальном положении.
Сэмпай, для которого мое плачевное состояние не осталось незамеченным, прижал меня к себе
плотнее, убрал руку с глаз и наклонился к самому уху. Ожидая, что же он скажет, я подготовился
ко всему, от мата до хилых попыток успокоить меня. Как ни крути, но Зуо не казался мне тем
человеком, который умел правильно поддержать или взбодрить. Но я его недооценил!
- Не раскисай, тряпка, - это все, что он мне сказал. Но верите - нет, для меня этого было вполне
достаточно. Верно, раскисать сейчас нельзя. На кону жизни людей, жизнь моей матери, и трястись
из-за деток-мумиеток – это не вариант.
В ответ на столь душевную поддержку со стороны моей помидорки, я слабо кивнул, набрал в
легкие побольше воздуху и сам обратился к блондину.
- Так что же с этими детьми не так?
- Не так? Хм… Они слишком талантливы, - немного подумав, ответил парень, - наверняка вы не раз
натыкались в виртуалии на обсуждения того, что в сети появляется все больше людей, которые,
скажем так, от рождения предрасположены к более тесному общению с компьютерами?
- Геймеры такие геймеры, действительно удивительные люди! – закивал я.
- Я сейчас не о них, - нахмурился блондин, поняв, что я снова блистаю искрометным юмором.
- Знаю… - недовольно вздохнул я, - вы о хаксах…
- Именно, - удовлетворенно кивнул парень, - так вот в этих капсулах заключены восемь хаксов, и
вместе они способны создавать нечто, называемое ПКО-вирусом. В их силах проникать в
различные слои системы, менять ее, создавать многочисленные баги, когда незначительные, а
когда и очень опасные. Они даже способны затащить людей в некий «белый куб», в который, как
утверждается некоторыми учеными, попадает душа человека, если он умирает, будучи в
виртуалии.
- И что же вам не дает остановить их?
- Они и не дают, - кивнул блондин на саркофаги.
- Но они же подчинялись вашим приказам раньше!
- Подчинялись, пока им было это выгодно, интересно… Посмотрите на них! Все они еще дети! Да,
видя в этих капсулах маленьких старичков, в это трудно поверить, но самому старшему из них,
когда его сюда поместили, было не больше тринадцати. Рост их организмов в тот момент с
помощью специальных препаратов был приостановлен, потому что половое созревание ухудшало
стабильность нервной системы, а это в свою очередь влекло за собой сбои и помехи при
подключении к компьютеру. Конечно же те, кто разрабатывал ПКО-вирус, пришли к этому далеко
не сразу. Жертвами экспериментов оказались десятки подростков и сотни взрослых люде. И те
немногие, кто после подобного выжил, умерли в течение следующих пяти-шести лет. В
одиночестве и кошмарных муках. С промытыми мозгами, искореженной памятью и верой в то, что
все их близкие мертвы, даже если это было не так. Их просто размещали в городские хосписы и
наблюдали за ними как за морскими свинками, пока те, наконец, не умирали. Эти же восемь
хаксов, - блондин кивнул на капсулы, - были обречены навсегда остаться детьми в сознании и
превратиться в иссохшие мумии физически. Какое-то время они были полностью отрезаны от
сети. Их разумы или, если хотите, души жили в этом сервере, - парень прошел вглубь комнаты и
похлопал рукой по компьютеру, - но затем они попали в наши руки и именно мы… точнее я, их
разбудил и предложил некую интересную игру. Но возникла одна проблемка. Эта игра им
слишком понравилась.
- Прикажите им все это прекратить! Создайте какую-то альтернативную игру! Сделайте хоть что-
нибудь! – сорвался я на крик, чувствуя, как внутри меня закипает жгучая ярость.
- Не могу… я же сказал, они - дети. А что для детей важно? Правильно - игры… если им не нравится
игра, они ее оставляют, но если нравится… отними у них игрушку и у них будет настоящая
истерика, они разревутся, вцепятся в нее руками и скорее разорвут в клочья, чем отдадут тебе. Так
и здесь. Я больше не властен над этими детьми, потому что им слишком понравилось заключать
людей в «белые кубы», - удрученно вздохнул парень.
- И ничего нельзя сделать? – простонал я.
- Почему же… можно, - хмыкнул Зуо, отпуская меня, и начиная прохаживаться по комнате, - где-то
здесь должны быть провода, которые отвечают за жизнедеятельность этих маленьких ублюдков.
Я бы их застрелил, да, боюсь, эти капсулы сделаны совсем не из пластика и пули и лазер их не
возьмут. Но если…
- Нет! Вы не можете убить их! Они дети и…! – поспешно замотал головой блондин, наблюдая, как
сэмпай бесцеремонно дергает провода, походя на древнего человека, впервые столкнувшегося с
компьютером и движимый лишь единственной жаждой – жаждой все разрушать.

- Да хоть котята. Ради спасения своих людей я и пушистым хомячкам откручу головы голыми
руками, поэтому…
- Да нет же, вы не понимаете! Их нельзя убивать!
- Почему? – с неохотой оторвался сэмпай от интересного дела.
- Потому что все те люди, что уже находятся в ПКО-коме, потеряют последний шанс вернуться
обратно! - объяснил парень, нервно почесывая шею.
- То есть их возвращение возможно? – встрепенулся я.
- Ну… если каким-то образом уговорить этих деток освободить людей…
- С ними еще возможно контактировать? – подбежал я к блондину и буквально вцепился в
лацканы его пиджака, - Они и сейчас слышат и понимают нас? А? Если так, то - Эй вы! Дети
капсуляндии! Я готов поцеловать ножки ваших капсул, до конца жизни протирать ваши окошки
или таскать цветы в эту комнату, только прошу вас, освободите мою маму! – в отчаянии захныкал
я, чувствуя, каким идиотом сейчас кажусь со стороны и как по-детски звучит каждое мое слово.
Но… но… блин! Мне пятнадцать, а не пятьдесят пять, и я еще не готов потерять свою мать! Хотя и в
пятьдесят пять тоже буду не готов. Но тогда я буду уже взрослым, брутальным и опытным и
поэтому реветь у маминой могилы буду только первые три недели, сейчас же все иначе! Сейчас я
подобного не переживу!
- Хватит истерить, насекомое, - Зуо, в попытке привести меня в чувства, влепил мне одним
несложным хлестким движением неплохую пощечину.
- Истерить? – повторил я пересохшими губами, медленно оглядываясь на сэмпая и машинально
прикасаясь пальцами к вспыхнувшей болью щеке. - Истерить, говоришь? – мне показалось, что я
сейчас похож на персонажа мультика, который, начиная злиться, словно бы заполняется чем-то
красным от ног и до головы. – Не прикасайся ко мне! – посмотрев на Зуо исподлобья, с
нескрываемой ненавистью прошипел я, буравя его взглядом.
- Или что?
Странно. Обычно, когда в короткие моменты моей жизни я приходил в ярость, мгновенно
прекращая притворяться глупым идиотом с желе вместо мозга, люди откровенно пугались и
начинали меня сторониться, отводили глаза и делали вид, что не знакомы со мной. Зуо же, как ни
в чем не бывало, продолжал смотреть на меня и даже не моргал.
- Или пожалеешь, - холодно отозвался я, отвечая ему таким же пристальным взглядом. Сэмпай на
секунду нахмурился, затем его ладонь медленно легла на мою макушку, сжалась в кулак, схватив
меня за волосы и с силой притянув мое лицо к лицу Зуо:
- Ты, вроде, даже не тупой. Но не сравнивай меня с теми идиотами, которым ты успел потрепать
нервы, - зашептал он так тихо, что услышать его мог только я, - Неужели ты до сих пор веришь в то,
что я Ничего о тебе не знаю и не понимаю, кем ты являешься? – подобные слова, да со стороны
Зуо звучали как откровенный комплемент, но сейчас я думал лишь о том, как мне сыкатно. Одно
дело, когда сэмпай бесится и то и дело замахивается для удара, куда страшнее слышать все это от
человека, который выглядит абсолютно спокойным. Даже слишком спокойным.
- Я знаю, что кроется за этой ебанутой улыбкой… - ухмыльнулся он, проводя большим пальцем по
моим губам.
- Что же? – для меня ответ Зуо был очень важен. Казалось, что в этот самый момент между нами
что-то неуловимо менялось. Но в хорошую или плохую сторону, зависело от ответа сэмпая на мой
вопрос.
- Еще более ебанутая… Прячешь свое реальное безумие за надуманным. Умно, не спорю, но
далеко не все на это клюют. Только последний идиот решит, что человек, ведущий себя так, как
ведешь себя ты, является именно им. Уж слишком много в тебе блефа.
«Только последний идиот? – мысленно ахнул я, - Вот это новость! Пора снимать новый фильм!
Есть «Планета обезьян», а у нас будет «Планета идиотов»! С роботами, полуголыми девушками,
мангустами, магами и теорией относительности! И не забудем про лиса с гербом, который первые
сорок минут фильма будет героически пересекать реку, создавая пикантное начало мистическому,
психологическому, в какой-то степени философскому и, безусловно, жизненному триллеру!»
- Да ты что Зуо! Я не врун! – возмутился я вслух.
- Ага, ты просто искусно притворяешься овечкой. Отдам должное, первые дни я был уверен, что от
тебя как от козла молока, - хмыкнул он, отпуская мои волосы.
- Так значит… - я нахмурился, - значит, ты знаешь что я, говоря твоим языком, пиздатый злой
гений! И при этом все равно обращаешься со мной как с ничего не стоящим дураком?!
- Ты и есть, пусть что-то и стоящий, но дурак, - фыркнул сэмпай.
- Но это неправильно!
- То, что ты дурак? Да нет, тебе очень к лицу.
- Я не об этом! – обиженно взвыл я, - в фильмах все по-другому!
- Опять фильмы? Жертва телевиденья и виртуалии!
- Да что ты понимаешь, Зуо! Фильмы – это наука жизни! И во многих из них главный герой - какое-
нибудь серое задрипанное чмо, по типу меня, втрескивается в крутую телочку по типу тебя… Нет, я
не имею ввиду, что ты телка! – поспешно добавил я, - но если бы ей был, то наверняка… крутой, -
почесал я макушку, - а потом оказывается, что я не чмошник, а очень крутой чувак! И телочка, то
есть ты, та, что изначально вытирала о несчастного ноги и унижала его, внезапно понимает свою
ошибку. Она приползает к герою на коленях, они начинают встречаться, и нет нерушимее союза! –
воскликнул я, - а ты прямо сейчас говоришь мне о том, что обращался со мной как с куском говна,
зная обо всех моих тузах?
- Именно это… - с каменным лицом фыркнул сэмпай.
- Но как же так мо-о-о-ожно?!
- Не хочу прерывать ваши любовные перипетии, но Моя Телка вот-вот погибнет! – это блондин
ткнул пальцем в дверь, в коридоре за которой все еще лежала девушка с синими волосами.
- Ничего, у нас еще есть время, - хитро усмехнулся Зуо, - ты ведь все равно не знаешь, как
отключить или заставить этих деток подчиняться.
- Это так, - блондин вновь занервничал, - Но у меня есть одно предположение. Быть может
Фелини, являющийся одним из хаксов, сможет найти с ними общий язык? Попробовать в любом
случае стоит, - пожал он плечами.
«Откуда этот хрен знает, что я хакс? Я сам об этом узнал совсем недавно!» - мысленно негодовал
я.
- Я? – изобразил я удивление, и уже хотел воскликнуть: «А че сразу я-то?!», но затем вспомнил о
миссии главного героя и лишь кивнул, - если я смогу что-то сделать, я это сделаю! - пафосно
провозгласил я. При этом я встал в позу любого уважающего себя супер-героя, упершись руками в
бока и выпятив грудь. И пофиг, что у меня болели ноги, ныла щека, раскалывалась голова, было
до ужаса холодно, зато в душе адским пламенем разгоралось желание произвести на Мою Тёлку-
Помидорку неизгладимое впечатление и тем самым окончательно завоевать его сердце и,
желательно, задницу!
- Что ж, тогда тебе сюда, - блондин подозвал меня к себе, и когда я, чертыхаясь и спотыкаясь о
провода, добрался до того места, где он стоял, парень провел меня к задней части огромного
компьютера. За ней размещалось небольшое старое кресло на колесиках, потрепанное и
облезлое, и вирту-очки, присоединенные к компьютеру витой парой.
- Очки с проводами? Какого века это оборудование?
- Провода для стабильности, сигнал часто сбивается, в конце концов, ты должен войти не просто в
виртуалию, а через нее загрузиться в данные Сервера, это будет куда тяжелее, - объяснил
блондин, жестом предлагая мне присесть. Я с подозрением оглядел парня, делая вид, что не хочу
этого делать, хотя в действительности хотелось и очень, потому что стоять на своих двоих мне
было до ужаса неприятно, больно и невыносимо. Лишь плюхнувшись в кресло, я почувствовал
некое облегчение. Но оно быстро улетучилось, как только блондин протянул мне немного
видоизмененные вирту-очки. Их дужками служил толстый черный ремешок, стекла были
затемненными и с зеркальной поверхностью, а по внутренней части серебристой оправы и на
дужках в той части, где они соприкасались с висками, шли небольшие липучки.
- Я не хочу натягивать на свое лицо этого Чужого, - возмутился я.
- Чужого? – переспросил блондин, оглядываясь.
- Господи, люди! Куда катится мир, если даже такие, пусть и очень старые, ужасы пропадают в
забытьи! – возмутился я. Блондин непонимающе глянул на Зуо, тот лишь махнул рукой, словно
сказав: «Не обращай внимания, бывает и хуже».
- Одевай уже, - сэмпай отнял у блондина очки и грубо пихнул их мне прямо в лицо.
- Эй! Погодите-ка! Что мне им сказать-то? Здравствуйте, я новая Мэри Поппинс и сейчас займусь
вашим воспитанием, маленькие шалуны?!
- А ты решил стать их нянькой?
- Ага! Значит, Мэри Поппинс вы знаете, а Чужого нет? Стыд и позор! – это было последним, что я
успел вымолвить, прежде чем мне на глаза натянули очки и нажали на кнопку передачи данных,
погружая меня в глубокую виртуалию.
И был свет.
И было тепло.
И попал я в Рай.
****
Лис сделал глубокий вдох, а затем медленный выдох, как часто делают люди, забравшись в
постель и желая спокойно заснуть. Со стороны это выглядело крайне странно, если учесть, что его
пусть и виртуальное тело, материализовавшись посреди непроницаемого, черного,
светопоглощающего и абсолютно пустого пространства, стремительно полетело вниз, с каждым
мгновением лишь набирая скорость. Хотя существовали ли в этом месте «верх» и «низ» – вопрос
спорный. Зато однозначно присутствовали понятия «дня» и «ночи». Одни сутки реального мира
равнялись трем суткам в виртуалии, каждые из которых состояли из восьми часов. Три часа
длился день, три часа – ночь, и по часу отдавалось на рассвет и закат. Сейчас в виртуалии была
глубокая ночь.
В свободном полете хакер пребывал добрые пару минут, все это время наслаждаясь тем, что
больше не ощущал ни раздражающей боли, ни настырного холода. Точнее, Лис больше не
чувствовал своего реального тела, что являлось одним из неплохих свойств глубокой виртуалии.
Не зря смертельно больные люди предпочитали коротать свои последние дни в искусственном
мире, а не в реальном.
Дабы ощутить острее как цифровой ветер проникает под серую толстовку, Лис расставил руки
перпендикулярно телу и, хватая пересохшими губами холодный свежий воздух, улыбнулся. Хакер
летел спиной вниз, широко распахнутыми глазами вглядываясь в черную безграничную высь и
пылающее красное голографическое солнце, поэтому какое-то время он оставался в неведении по
отношению к тому, куда же его с таким упорством тянуло цифровое притяжение, увлекающее
тело Лиса все дальше и дальше от места его появления. Лишь когда парень почувствовал, что
скорость его падения резко снижается, он парой ловких движений перевернулся в воздухе со
спины на живот. Взгляд хакера тут же натолкнулся на ярко-зеленый, очень выделяющийся среди
окружающей его черноты, полупрозрачный и столь же безграничный, как и само это
подпространство, океан. Над его неровной поверхностью то тут, то там Лис заметил несколько
растерянно снующих рекламных жуков, каких-то голографических листовок и стендов. Но их было
значительно меньше, чем в любом из городов виртуалии, поэтому хакер пришел к выводу, что это
место пустовало, а рекламные программы наверняка забрели сюда, всем скопом попав в одну из
виртуальных черных дыр или парадоксов системы.
Зеленый океан неумолимо приближался до тех пор, пока тело парня со смачным чавканьем не
вошло в его желеподобную составляющую. Лис и сам безмерно удивился, почувствовав вместо
холодной воды удушающее липкое, приторное, мягкое, сладкое яблочное желе, что тут же
проникло под его одежду, в обувь, забилось в рот и нос. Как ни странно, но при всем при этом
хакер вполне спокойно продолжал дышать, только воздух был со сладковатым, быстро
надоедающим привкусом. Лис даже попытался было выкарабкаться из плена желе, но не смог
пошевелить и пальцем. Притяжение, пусть и ослабленное, но все еще тащило его дальше вглубь
океана, поэтому парню только и оставалось, что, чуть развернувшись, вглядываться вверх, видя
как через толщу зеленоватого желе пробивается красный свет виртуального солнца. Выглядело
это крайне зловеще и даже как-то траурно.
«Умереть в желе - это в моем стиле» - пришла в голову Лиса не веселая, но и не грустная мысль.
Хакер даже, кажется, смирился с тем фактом, что останется в этом мире навечно, поедая
бесконечный запас желе и неотрывно следя за красным солнцем, которое при рассвете
приобретет желтый оттенок, а днем станет бело-голубым. И, конечно же, парень был совсем не
подготовлен к тому, что его погружение внезапно оборвется. Со смачным чпоком его тело ме-е-
едленно вывалилось из желе, отлетело от него на несколько десятков метров и продолжило свое
падение на куда большей скорости. Причем, если предположить, что Лис вывалился сверху, то
падать он должен был вниз, но невидимая сила потащила его бренное виртуальное тело вбок,
параллельно стене из желе.
«Главное не умереть от страха! В прямом смысле слова! Ведь говорят, что многие самоубийцы,
прыгающие с крыш зданий, умирают от разрыва сердца раньше, чем их тело сталкивается с всегда
со всей душой встречающим своих гостей асфальтом. Но я-то не разобьюсь? Нет же?»
То, что изначально Лису показалось лишь бежевой кляксой посреди уже не черного, но голубого
пространства, с каждой минутой становилось все ближе и оттого отчетливее. Вскоре хакер
разглядел огромную площадку, очень похожую на настольную игру для великанов. Вся ее
поверхность была усеяна большими пронумерованными клетками и змеевидными ходами, от
которых вились стрелки какие к финишу, а какие и к старту. Над клетками же висели
голографические карточки с заданиями или большие восклицательные и вопросительные знаки.
Лис бы рассматривал игру и дальше, но площадка неумолимо приближалась. Скорость его
падения так и не снизилась, поэтому парень со всего размаха и с жутким грохотом влетел в
бежевую поверхность, проделав в полу дыру в виде собственного силуэта. Если бы с Лисом нечто
подобное произошло в одной из запрещенных виртуальных игр, он бы уже был мертв, благо в
данном подпространстве царствовали иные правила. Хозяевами этой площадки были дети,
которые, наверняка, сами еще не до конца понимали, что же такое смерть. А раз не понимали
они, не понимало и их подпространство.
Отплевываясь от попавшей в рот пыли, Лис неуклюже выкарабкался из силуэтной ямы и, тяжело
дыша, повалился на пол. Длительный полет, сопровождавшийся морем эмоции и острых
ощущений, не мог не утомить. Отдышавшись и придя в себя, Лис поднялся на ноги и огляделся. С
одной стороны по-прежнему стояла стена из ярко-зеленого желе. Парень посмотрел вверх в
надежде увидеть ее границу, но стена утопала в ванильно-оранжевых облаках, которые парили
параллельно желе. Они медленно доползали до пола площадки и разбивались об него на сотни
виртуальных капелек, растекавшихся по гладкой поверхности прозрачной лужей, затем капли
испарялись, превращаясь в новое облако, которое парило уже вверх в никуда. Хотя совсем ли в
никуда? Голубое пространство мерно перетекало в синее, а затем в фиолетовое. И на фоне
темнеющего за ванильными облаками искусственного неба можно было разглядеть далекие-
далекие звезды. Правда, через какие-то пару минут различить уже было невозможно не только
звезды, но и облака, потому что на площадке, наползая со всех сторон, появился густой молочный
туман. Данное явление с одной стороны завораживало, но с другой – не предвещало ничего
хорошего. Хакер убедился в этом, услышав за своей спиной детское хихиканье. Он машинально
обернулся на смех, но, конечно же, увидеть кого-либо сквозь белоснежную пелену так и не мог.
Когда же он вновь посмотрел перед собой, его взгляд наткнулся на плохо различимую низкую
фигуру, что стояла всего в паре метров от Лиса.
- Привет, - поприветствовал его маленький мальчик, подходя ближе и тем самым давая хакеру
возможность рассмотреть себя. Темноволосый, очень худенький, в желтой футболке и шортах он
очень походил на цыпленка. Так парень его мысленно и обозвал: «Цыпа».
- Привет, - выдавил из себя хакер, невольно представляя на месте этого мальчика ту самую мумию
и ежась.
- Нет, это не я, - нахмурился в ответ Цыпа, - я в капсуле под номером семь! У меня синие провода!
Такие же, какими раньше были мои глаза! Поменяли синие глаза на синие провода! – весело
заявил он и рассмеялся как-то хрипло, почти по-старчески. Впрочем, смех был недолгим, и вскоре
мальчик пришел в то же состояние, в котором пребывал изначально.
- Зачем ты сюда пришел? – задал он вопрос, с интересом разглядывая Лиса.
- Я хочу…
- Ну-у-у не-е-е-ет!!! Почему это он играет только с тобой?! – звонкий голос заставил хакера
подпрыгнуть на месте. Принадлежал он появившейся из тумана девочке с коротко остриженными
темно-русыми волосами. В руках девочка держала куклу – маленькую копию ее самой.
«Куколка» - было дано имя и ей.
- Я тоже хочу поиграть с новеньким! – воскликнула она, подбегая к хакеру и начиная прыгать
вокруг него.
- М? Новеньким? – удивился Лис.
- Новенький? – эхом отозвались детские заинтересованные голоса из тумана.
- Но ведь он такой же, как и мы, - весело заявила девочка, бросаясь к хакеру, хватая его за руку и
явно желая парня куда-то отвести.
- Глория, не прикасайся к нему! - раздался куда более взрослый по сравнению с остальными
голос, и девочка тут же отпустила руку Лиса и даже отбежала от него на пару метров, а потом и
вовсе исчезла в тумане. То же сделал и Цыпа. Теперь перед Лисом выросла иная, куда более
высокая фигура, хотя она все равно была ниже хакера. Парень лет тринадцати, юный неформал в
странных штанах и жилетке, с цепочками на шее, проколотыми бровями, носом и губой. Именно
он был главарем этой безумной компашки.
«Вожак» - про себя отметил хакер.
- Что тебе здесь надо? – холодно проговорил он, с подозрением рассматривая Лиса.
- Хочу… хочу вас кое о чем попросить!
- О чем же?
- Прошу, освободите всех тех людей, что были Вами заперты в «белых кубах» виртуалии!
Мальчишка дернулся. Слова гостя ему не понравились.
- С чего бы это нам их отпускать?! Они проиграли!
- Проиграли в чем?
- В нашей игре! – мальчишка кивнул на пол, и в ту же секунду туман рассеялся, как будто его и не
было. Вся огромная игральная площадка оказалась пуста, без единого намека на то, что здесь
находился хоть кто-нибудь кроме Лиса и этого мальчишки в свободных штанах с подтяжками,
которые были так модны еще пять лет назад, и преданы забвению в нынешнее время.
- В этом месте времени нет, - то ли заметив изучающий взгляд Лиса, то ли обладая той же
способностью, что и Цыпа, который улавливал в виртуальном пространстве чужие мысли, хмыкнул
парень, - Проще говоря, мы обладаем вечной молодостью, о которой все так мечтают в реальном
мире, - лицо мальчика исказила злая усмешка. - А ты бы хотел стать вечно молодым? –
заискивающе поинтересовался он у хакера, делая шаг в его сторону.
- Издеваешься? Всю жизнь прожить в теле пятнадцатилетнего придурка? Обойдусь! – честно
ответил Лис, явно удивив этим мальчика.
-Ты первый, кто так ответил, - признался он.
- А! Так это был тест? И я его прошел? Отлично! Мое желание – освободите всех людей, что впали
в ПКО-кому!
- М-м-м… это был не тест, а обыкновенный вопрос. Мы, конечно, можем освободить этих людей,
но при одном условии.
- Условии?
- Точнее, их будет даже два.
- Даже два? Чувак, а ты когда-нибудь слышал о губозакаталке? У меня есть пара штук, и я готов
поделиться!
- Первое условие: ты сыграешь с нами в игру, - не обратив на слова Лиса внимания, продолжал
мальчик, - если проиграешь – станешь одной из наших жертв, выиграешь…
- Отпустите людей? – спросить-то Лис спросил, хотя понимал, что и первое условие было слишком
шатким. Ведь выиграет ли он в игру, в которой проиграли сотни людей – большой вопрос.
- Отпустим, но у нас будет второе условие.
Что ж… Второе условие Лису понравилось еще меньше…

Седьмой круг Ада: 77. Кто кого… (часть 4)

Назвался супергероем? Гладь плащ и иди спасать мир! Интересно, у супермена или бетмена,
когда они напрямую сталкивались с определенными трудностями, никогда в голове не возникала
одна-единственная мысль: «А ну нах!», потому что я, стоя около огромного квадрата с большущей
серебристой цифрой «один» и перебирая в руках три игральных белых кубика с черными точками
на ребрах, хотел сказать именно это и желательно Тут же выйти из виртуалии. Но хрен там. Бог
Анунах вытащить мою маман из «белого куба» был не в состоянии, вот и приходилось все делать
самому.
- Ну! Чего тормозишь?! Кидай же! – в нетерпении запрыгала на месте девочка с пушистым
хвостиком на макушке, кинув в меня яблочным огрызком. В отместку я мысленно присвоил своей
обидчице в честь «офигенной» прически и за звериные повадки кодовое имя: «Тумба-юмба». А
нечего маленьким Леди забывать о своих манерах!
Как только я согласился на игру, передо мной предстало семеро хаксов: Вожак был самым
старшим, остальные шестеро оказались еще совсем малышами, возраст которых варьировался от
восьми до пяти лет. На мой скромный вопрос о том, куда же подевался восьмой ребенок, мне
никто так и не ответил. Но от меня не укрылся тот факт, что всего на мгновение, но все словно
чего-то испугались. Их страх и волнение выдала рябь, что прошлась по аватарам каждого из них,
на секунду предоставляя мне возможность увидеть их истинные, скрюченные, высохшие и
потемневшие тела.
И тем не менее дети явно были мне рады. Они бегали вокруг меня, расставив руки и изображая
самолеты, то исчезая из поля моего зрения, то вновь неожиданно появляясь в попытке испугать
меня или подразнить, заливисто смеялись, меняли одежду, строили мне забавные рожицы,
дразнили, пытались поставить рожки, показывали языки или просто щурили глаза. Они были
одиноки, и чем громче они смеялись, тем четче я это осознавал.
Играть я был должен со всеми семью детками. Когда я начал было возмущаться, что это займет
просто кошмарное количество времени, меня милостиво «успокоили», сказав, что больше пяти
минут еще никто из их противников не продержался. Вскоре я понял причину столь скоротечных
проигрышей. Маленькие спиногрызы оказались знатными читерами! Это стало ясно в тот момент,
когда у всех семерых выпали самые лучшие комбинации в кубиках, у меня же вышли три
единицы, и я продвинулся вперед всего на три клетки, когда все они – на восемнадцать. А всего
клеток в игре было больше тысячи, и если бы я продолжил играть в том же духе, то до финиша бы
добрался годам к семидесяти и вряд ли попал в ряды победителей. Но была и еще одна причина,
по которой игра заканчивалась столь быстро, правда, понял я это далеко не сразу.
- Что за… - только и пробормотал я себе под нос, чувствуя, как в чем-то увязаю. Морщась и
чертыхаясь, я взглянул себе под ноги и пришел в тихий ужас. Белый квадрат, на который я ступил
всего пару мгновений назад, оказался с подвохом, потому что состоял пусть из виртуальных, но
белых длинных червей. Нет, конечно поверхность квадрата, когда я на нее наступил, показалась
мне до странного неровной и мягкой, но я и подумать не мог, что меня ожидает подобный
подвох!
Черви, видимо разбуженные мной и не довольные сим фактом, начали наползать на меня,
проделывая в моей виртуальной оболочке отверстия, через которые они были способны
проникнуть внутрь моего аватара. Добравшись до скрытых и уже ничем не защищенных файлов,
они тут же разрушали цепочки информации и тем самым дробили мой цельный облик на
отдельные пиксели, которые тут же и съедали. Говоря русским языком, Эти Суки Меня Жрали!
Чтоб им подавиться!
- Что за хрената здесь… - недоговорив, я почувствовал удушение и жуткое першение в горле, из-за
которого разразился громким кашлем. Кашлял я до того момента, пока мне на ладони, которыми
я как истинный воспитанный мальчик закрывал рот, не выпали два не прекращающих извиваться
белых червя. «Милые зверушки» видимо успели добраться до моей глотки и оттяпать от нее пару
пикселей. Да что глотка, черви уже вовсю ползали внутри всего моего тела, в руках, ногах, в
животе и даже паху (последнее было самым ужасным!).
- Эй, ты что, невнимательно читаешь? Сам посмотри, на какой клетке стоишь! – весело отозвался
на мой хриплый кашель Цыпа.
Пытаясь абстрагироваться от жутких ощущений, я собрался с духом и вгляделся в светящееся
слово, что парило над клеткой. Могу сказать сразу – не оригинально, потому что этим словом
оказалось «Чер-Ви».
- Ну нифига себе, спасибо, что просветили, а то я сам-то не догадался бы что к чему! – зло
прошипел я, чувствуя как буквально утопаю в омерзительных червях. Я уже погрузился в эту
гадость по пояс!
- Да не бесись ты так! Ты же, в конце концов, не умрешь! Просто попадешь в «белый куб», как и
все остальные! - пожала плечами одна из девочек.
- Ах вот оно что! – наигранно всплеснул я руками, - В «белый куб»? Всегда мечтал, ночами не спал!
Я-то хотел расстроиться, а оказывается, все в полном порядке! Может мне еще и анекдот перед
уходом вам рассказать, раз все так здорово вышло! – рявкнул я, - Вы чертовы шулеры!
- Пойми нас! Мы столько раз играли в эту игру, что она нам ужасно надоела… Вот мы и придумали
эту клетку с червями! – объяснил Цыпа, кажется, действительно веря, что после подобных
объяснении я успокоюсь. Как бы не так!
- Будь благодарен, - наблюдая за моими бесиловками, заговорил и Вожак, - Перед тем как ты
попадешь в то странное место, мы даем тебе возможность напоследок испытать самые
удивительные ощущения на свете! - гаденько рассмеялся он.
Удивительные ощущения? Я не ослышался? Эй, малый, да тебе лечиться пора! И вообще!
Единственный, кому я позволяю измываться надо мной физически, это Зуо! И то до поры до
времени! А вам я этого права не даю! Ясно вам?!
Хотелось бы мне все это проорать, но рта открывать было нельзя, потому что эта белая дрянь так и
лезла везде и всюду, куда могла забраться. Нет, я не скажу, что так уж боюсь червей. Да вообще
не боюсь. Да похрен мне на них, ну противные. Я, между прочим, тоже противный. К тому же,
глисты так вообще были моими лучшими друзьями очень длительное время. Ну не мог я отучить
себя тянуть в рот грязные руки. Благо сейчас этих проблем у меня не было. Были бы, Зуо бы меня
прибил. И все же утопать в червях ну совсем-совсем не хотелось!
Мое виртуальное тело погрузилось уже до шеи, когда я начал пытаться вырваться из шевелящейся
трясины с удвоенным упорством. Но чем больше я шевелился, тем быстрее увязал.
Отвратительные ощущения того, что что-то ползает по тебе, внутри тебя, забирается в черепную
коробку и выгрызает глаза. Все это не правда. Все это иллюзия. Со мной ничего не происходит!
Я пытался уверить в этом свой разум, но он упорствовал. Последнее, что я увидел, прежде чем
моя макушка погрузилась во все безобразие, была лишь ядовитая ухмылка Вожака.
****
Ухмылка…
Смеется…
Он смеется…
Надо мной? Он смеется надо мной?
Этот тупой маленький ублюдок смеется надо мной?
Возомнил себя всесильным?
Ха!
Нет ничего приятнее, чем в один миг разрушить веру людей в то, насколько они безупречны.
Лис мог вытерпеть унизительные подколы, грубые издевки, крики и полное неуважение к себе.
Но Лис не любил, когда над ним начинали смеяться. Где-то внутри все тут же холодело и
покрывалось темной, почти непробиваемой коркой жгучей обиды и, что куда важнее, ненависти.
Ненависти к тем, кто улыбался, тыкал пальцем и всеми силами пытался задушить в Лисе нечто,
чего не было в них самих. Для окружающих он был страшным напоминанием об их собственной
ущербности. Лис знал об этом. И они тоже знали.
Что ж…
Он ухмыльнулся…
Этот мальчишка ухмыльнулся!
Хлопок. Черви, в которых Лис буквально утопал и которые неотвратимо тащили его в «белый куб»,
начали издавать странные визжащие звуки, скукоживаясь, чернея и начиная тлеть. Хакер больше
их не боялся, как не боялся и вызываемых ими ужасных ощущений. Он думал лишь об этой
ухмылке…
Большой червивый квадрат внезапно треснул. Дети, что наблюдали за всем этим издалека,
вздрогнули, но не шелохнулись. Трещина начала разрастаться, сопровождающаяся червяным
визгом и сухим треском. Она разрубила квадрат на две неровные половинки, но на этом не
остановилась, потому что трещала не игровая клетка. Трещала сама игра.
Лис выбрался на поверхность, брезгливо отряхнул свою одежду и кинул в сторону детей
испепеляющий взгляд. Он ожидал увидеть на их милых мордашках разочарование или
расстройство, но в глазах детей читался лишь страх и, как ни странно, восхищение тем, кто так
внимательно на них смотрел.
- Он изменился, - пробормотала одна из девочек.
- Как иногда меняемся и мы, - холодно запротестовал Вожак.
- Нет… не так, - нахмурился Цыпа, - он… сильнее нас.
- Чушь!
- Он… сильнее, - подтвердила Куколка, как завороженная смотря на Лиса, - он нам подходит!
- Уверены? В прошлый раз…
- Такого больше не повторится! – вздрогнула Тумба-Юмба. - Мы потеряли одного из нас. Но снова
это не произойдет!
Лис не слышал их разговора. Лису было все равно, о чем они говорят. Этот чертов мальчишка
больше не улыбался. Но это его не оправдывало. Улыбка исчезла, сменилась страхом. Опять. Это
происходит опять. Слабак!
Трещины покрывали собой гладкий пол, создавая незамысловатый рисунок, похожий, быть
может, на яркую молнию, которая всего на секунду, но была способна разорвать на части
огромный небосвод. Эффект был примерно тем же. Только если молния «украшала» небо, то эти
трещины рушили целый мир, следуя за шагающим к детям хозяином нога в ногу.
- Как ты это делаешь? – стараясь игнорировать тот факт, что к ним приближается их гость,
пробормотала Куколка.
- Делаю что? – голос парня изменился, стал холодный как сталь, а взгляд безжизненным и словно
бы мертвым.
- Ты похож на мертвеца.
- Чтобы уметь жить, иногда надо уметь и умирать, - ядовито заметил он.
- Ты совсем другой.
- Нет, тот же самый, в этом и состоит главный ужас, не так ли? – парень был спокоен, или даже,
скорее, равнодушен.
- Не подходи ближе! – выкрикнул Цыпа, пятясь назад, - иначе…!
- Иначе что? – гость улыбнулся, и детям может всего на секунду, но его улыбка напомнила лисий
оскал.
- Иначе жертвы ПКО-вируса останутся в таком состоянии навсегда! Не забывай своего положения!
Лис не забыл. Но ему было крайне важно, чтобы детки подумали иначе. Чтобы они, как и все
остальные люди, свято уверовали, что тот, кто перед ними, безумец, способный на любое
импульсивное действие. В действительности все было не так. Лис умел держать свой гнев в узде,
но окружающим знать об этом было совсем не обязательно.
- Так вы признаете свой проигрыш? – холодно произнес парень.
- Мы признаем в тебе человека, который способен выполнить второе условие - кивнул Вожак.
****
- Отпустим, но у нас будет второе условие, - сказал Вожак, и я осознал, что все это, так или иначе,
закончится не чем-нибудь, а добротной хренотой!
- Какое же? – все же решил я тогда поинтересоваться, до последнего игнорируя вопли своей
интуиции.
- Видишь? – Вожак ткнул пальцем в стену из желе.
- Ну… знаешь, такое не заметить вообще очень сложно, - хмыкнул я.
- Мы хотим пройти через нее.
- Да ну флаг вам в руки, барабан на шею, нарисовать вам ободряющий транспарант?
- Сами мы пройти через эту стену не можем, - захныкал Цыпа, еще больше походя на цыпленка, -
она не выпускает нас отсюда!
- И не зря, вы хоть представляете, что будет, если вы выйдете из виртуалии, ваши тела уже давно…
- Мы и не собираемся из нее выходить, - прервала меня Куколка, - мы, наоборот, хотим попасть в
нее.
- Но вы уже здесь! – развел я руками.
- Нет! Эта виртуальная реальность не относится к общей сети. Она ограничена нашим сервером.
Своего рода наша личная реальность, а в виртуалию мы можем заходить лишь как пользователи.
- И вам этого мало?
- Мало, ведь мы хотим жить там, а не быть запертыми в этом месте до скончания веков. К тому же
наш сервер стар, он проработает еще каких-то пару десятилетий, но что будет потом? Мы боимся
исчезнуть!
- Хорошо, предположим… а я-то здесь причем? Вам, что, нужно мое благословление? Ну так, дети
мои, я благо…
- Ты в состоянии хоть раз дослушать до конца? – раздраженно бросила Тумба-Юмба, топая босой
ножкой по бежевому полу.
- Ты сможешь нас провести. Ты можешь пройти сквозь эту стену…
«О, Зелебоба, ведь я же Коперфильд!»
…Ведь именно через нее попал сюда, верно? Если мы будем с тобой, у нас хватит сил обмануть
систему, что так упорно нас не отпускает. Если все пройдет успешно, мы освободимся!
- Но что тогда станет с вашими телами?
- Они умрут.
- А что будет с моим телом? – задал я еще более волнующий вопрос.
- В худшем случае оно отправится вслед за нашими, в лучшем… останешься единственной
жертвой ПКО-вируса.
- То есть, вернуться я уже не смогу? – такая перспектива обрадовала меня едва ли.
- Маловероятно, - замотал головой Цыпа.
- Потрясная новость, - фыркнул я.
- Либо так, либо никак.
- Хм… А что, если у нас не получится? Если мы не сможем обмануть систему?
- Однажды так уже было, - вздохнула одна из девочек, - Пану – была одной из нас, та, которую ты
уже видел в капсуле. Однажды к нам пришел человек, так же, как сегодня пришел ты или как до
того к нам приходил Лео. Человек предложил нам попробовать выйти в виртуалию. Но он не был
хаксом, а значит, связь с ним была куда хуже, чем может возникнуть между нами и тобой. Мы все
отказались, и лишь Пану пошла за этим человеком.
- И что произошло?
- Человек не смог удержать связи с Пану, не смог защитить ее, а может, и не захотел. Мы до сих
пор не пришли к однозначному ответу на этот вопрос. Тогда система выкинула ее в реальность.
- В нашу?
- В вашу, но не нашу. С нашими телами… думаю ты представляешь, насколько кошмарно будет
существование того из нас, кто вернется? Пану уже несколько лет заперта в своем теле. Иногда мы
видим ее в виртуалии. Лишь слабые отголоски. Оставаясь в одиночестве, в закрытой капсуле и не
имея возможности ни нормально жить, ни умереть, она слабела разумом день ото дня, пока не
осталась лишь безумная оболочка, которая забыла о своих братьях и сестрах. Она забыла о нас, о
том, что когда-то была здесь и даже кем она является. Мы не хотим, чтобы с нами произошло то
же самое.
- Думаю, никто бы не захотел.
- Так ты нам поможешь?
- Если вы освободите людей… то да. Только зачем же тогда мне играть в вашу игру?
- Ты сам это поймешь.
Что ж. Я понял. Чтобы провести детей сквозь стену, было недостаточно являться хаксом, нужно
было иметь еще и определенные силы и опыт, дабы защитить их всех от нападок системы. Ведь
по сути, желе – это и была та самая защита, и она не хуже червей проникала во все, даже трудно
доступные места. Только теперь, подходя к стене, я понял суть всего произошедшего. Понять-то
понял, но уверенности мне это не прибавило. Черт побери, я не хочу умирать!
- А вы не будете продолжать третировать человечество, если попадете в виртуалию?
- Да сказали же, нет! – фыркнула Куколка, - это особенное место, которое усиливает наши силы и к
тому же соединяет наши способности в одно целое, в виртуалии же мы станем каждый сам за
себя.
- Да-да… Но стоит ли мне доверять вам… - почесал я подбородок, осматривая деток с головы до
ног. Те лишь что-то буркнули в ответ.
- Когда мы освободимся, мы откроем «белые кубы», и люди, что в них заключены, вернутся в свои
реальные тела. Тебе не о чем беспокоиться. По сути, это единственный способ освободить их всех.
Нда, умеют они уговаривать.
Я подошел к стене желе и прикоснулся рукой к мягкой глади. Пальцы без каких-либо преград
свободно проникли в стену и я почувствовал слабую тягу, как и тогда, когда окунулся в это море
ранее. Только тогда меня тянуло сюда, теперь же кажется тащило обратно. Я поспешно высунул
руку прежде, чем меня засосало внутрь, и нервно почесал затылок. Получается, что это конец? И я
больше не смогу вернуться к маме, больше не почувствую запах одеколона Зуо, не прифигею от
очередной идеи Мифи и не поковыряюсь в носу на уроке биологии? Я больше не буду давиться
попкорном, плакать над новым сезоном «Героев-Вонючек» и уже никогда не смогу почувствовать
на своем животе босую ножку Эллити, не услышу ее амазонские вопли, не буду ковырять вилкой в
подгорелой каше, чтобы затем проводить незабываемые вечера на толчке, не досмотрю
«Сопливые Дрязги»??? Странно… очень странно, насколько все это мне в действительности
нравилось, и как мне этого будет не хватать. Я уже очень долгое время старался ценить жизнь и
видеть если не все, то очень многие ее позитивные стороны, но даже подумать не мог, что мое
окружение, моя обыденность все это время значила для меня так много.
Вывод напрашивался сам собой. Я не хотел умирать, а в кому впадать - тем более. Но только так я
мог спасти людей. Нет, пофиг на людей, но мама. Ее в таком состоянии оставить я уж точно не
мог!
- Ну что… пойдемте? – вздохнув поглубже, я протянул руку Куколке. Она тут же вцепилась в меня,
а за нее схватились остальные.
- Если мы будем поддерживать с тобой связь, у нас будет шанс выбраться, поэтому мы ни в коем
случае не должны расцепляться, - объяснил Вожак. Я лишь кивнул, - Если система взбунтуется,
тебе придется сделать что-то наподобие того, что ты предпринял против червей, но куда мощнее!
– я кивнул повторно.
- Что ж… ни пуха нам ни…
- Стойте, - признаюсь честно, я обрадовался тому, что кто-то нас прервал. Говорят же, что перед
смертью не надышишься! Ой, как не надышишься!
Но вот мои спутники обрадовались куда меньше.
- Это еще что за старик? - недовольно забормотала Тумба-Юмба, вглядываясь в желе.
- Как он сюда попал, почему мы не почувствовали его приближения раньше? – запаниковал
Вожак.
- Потому что он к нам пришел, не подключаясь напрямую к серверу, как это сделал он, - кивнула
Куколка в мою сторону, - он прорвался сюда прямиком из виртуалии!
- Разве такое может быть?
- Разве?
- Может? – зашептали дети, отпустив мою руку и теперь, как завороженные, вглядываясь в
стремительно приближающуюся фигуру. Почему-то она мне показалось смутно знакомой. Ну так…
самую чуточку. Да нет же… не чуточку… совсем не чуточку!
- Отец? – выдавил я из себя, не веря своим глазам, - ты что тут…
- Ох, мой нерадивый сын всегда умел попадать в передряги, - ухмыльнулся отец, аккуратно
выбираясь из стены и осматривая имитацию своего дорогого костюма на наличие кусочков желе,
что могли налипнуть на виртуальную ткань. Между прочим, некоторые вещи для аватаров стоили
ничуть не меньше, чем настоящие вещи в реальном мире, и папа сейчас был в одном из таких,
совсем не дешевых нарядов!
- Ты что тут забыл! – конечно, мой папочка всегда умел появляться внезапно и этим откровенно
выносил мне мозг. Иногда у меня закраивалось подозрение, что он обладает какими-то супер-
способностями. Уж слишком темной лошадкой он был даже для меня – для собственного сына!
Появлялся дома он редко, но всегда метко. Словно даже находясь за тысячи километров от нас,
он всегда за нами наблюдал, знал каждый наш шаг, начиная от моего утреннего мордополоскания
в туалетах школы, которую мне предоставляли щедрые одноклассники и заканчивая победой
Эллити на городских соревнованиях по каратэ среди младших классов.
- И так ты приветствуешь своего дорогого и горячо тобой любимого отца? – развел папа руками,
явно дожидаясь того, что я кинусь ему в объятья.
- Я с тобой обниматься не буду, - хмуро предупредил я.
- И почему вы, дети, так жестоки?! - отец обращался не ко мне, а к толпе деток, - лишь у вас
начинается переходный возраст и, на тебе, больше не хочет обнимашек с папочкой!
- Обнимашки с папочкой? Пап, меня сейчас стошнит!
- Териал, я прекрасно знаю о том, какие у тебя проблемы с желудком, так что в следующий раз
можешь не просвещать меня на сей счет, - хмыкнул отец, пожимая плечами.
- Я имел в виду…
- Что имеешь, то и вводишь, знаю-знаю!
- ПАПА! – наверное, он был единственным человеком, разговаривать с которым мне было крайне
трудно. Уж слишком похожи мы с ним были. Только у отца еще и за спиной был огромный
жизненный опыт, тягаться с которым было бесполезно.
- Да, сын мой, - изображая священника, ухмыльнулся отец.
- Не смешно, - буркнул я.
-Ты всегда был занудой, Тэриал! – только и отмахнулся отец и вновь переключил свое внимание
на деток, - Так вы хотите выбраться отсюда? – подопечные «детского садика №8» лишь
переглянулись, а затем неуверенно закивали. В глазах их читалось немое восхищение и трепет.
Наверное, за все то время, что они здесь пребывали, они впервые столкнулись со Взрослым
человеком, который годился им в отцы, если не в дедушки. И сколько бы они здесь ни пробыли,
они оставались детьми, которые не могли скрыть восторга при виде взрослого умного сильного
дяди.
- Да, хотим! – пискнула Куколка, делая робкий шажок в сторону моего отца, - а… а вы кто?
- Я отец того оболтуса, - кивок в мою сторону.
- И такой же, как мы! – выдохнул Вожак, - когда все только начиналось, в нашей группе было
много взрослых. Но они умирали один за другим. Их тела не выдерживали перегрузок. А наши
только еще развивающиеся организмы под стимуляторами и различного рода медикаментами
искусственно сделали куда более выносливыми.
- Поэтому вы и остались одни? Сами по себе? – дети горячо закивали, - наверное, вы очень
скучали все это время по своим родителям? – все тут же потупили глаза. Самый маленький
мальчик, что повсюду таскался с машинкой на веревочке и лишь молчал, внезапно разревелся.
- Позволите ли вы мне впредь приглядывать за вами? – детки тут же вылупились на отца с
изумлением, но и откровенной радостью. А вот я их радости не разделял.
- Эй! Это что еще за заявы, - естественно, я начал возмущаться, - ты совсем из ума выжил?! – знаю,
что с отцами так не разговаривают, но в данном случае можно, - тебе, что, мало меня и Эллити?!
- Териал, не буйствуй, иди, пососи своих успокоительных конфеток.
- Я не пью успокоительного!
- И это заметно!
- Папа!
- Териал, не смей спорить с отцом! – властно прикрикнул на меня папа, заставив съежиться под
его взглядом, - неужели ты действительно веришь в то, что я буду спокойно стоять и смотреть, как
теряю своего единственного сына? – улыбнулся он мягче, - Пойдемте, - протянул он руку девочке,
которая тут же вцепилась в нее мертвой хваткой.
- Погодите! Ведь он же не прошел игру! Для начала…
- Териал! – вновь повысил голос отец.
- Он попал сюда через виртуалию, одно только это показывает его силу, - пожал плечами Вожак,
так же беря отца за другую руку. Все остальные последовали его примеру. Высокий седой
мужчина внушал им большее уважение и доверие, чем какой-то зачуханный подросток. Только
сейчас я начал осознавать весь ужас складывающейся ситуации. Отец собирался заменить меня! А
это значило, что он умрет или останется овощем? Нет-нет-нет, это не вариант! Должен же быть
какой-то иной выход!
- Я буду наблюдать за тобой и Эллити так же, как делал это раньше, и не беспокойся, уж я-то
слишком долго в виртуалии не задержусь, скучное местечко, знаешь ли, - подмигнул он мне и
шагнул в желе, - Ах да… - часть его тела уже окунулась в зеленую субстанцию, но голова все еще
была наружи, - В прошлый раз я совершил непоправимую ошибку, попросив тебя забыть обо
всем. На этот раз я прошу тебя не забывать, но помнить. Помнить этот день до последней секунды
и никогда не прятать это воспоминание в глубинах своего подсознания. Будь счастлив, Териал.
- Папа, нет! – выкрикнул я, вскакивая на ноги и уже собираясь кинуться к отцу и силком вытащить
его из плена мерзкого густого океана. Вот только мои ноги не сдвинулись с места. И когда я
взглянул на них, увидел, что по самую щиколотку они замурованы в виртуальном полу. Дернул
одной ногой – безуспешно, повторил попытку – никаких изменений. Попробовал применить пару
вирусных программ, которые помогли мне с червями. Пол вокруг меня покрылся мелкой сетью из
трещин, но ноги по-прежнему оставались обездвижены. Да уж, папочка постарался на славу!
Чертов старикан! Как ты мог так поступить! Я ведь даже не успел нормально поговорить с тобой! А
мама, что будет с мамой? Что будет с Эллити?!
- Черт, ты им нужен больше, чем я! – в отчаянии выкрикнул я, присаживаясь на корточки и
начиная ногтями скрести пол, тем самым пытаясь освободить свои ноги. Но, конечно же, у меня
так ничего и не получилось. Только и оставалось, что смотреть сквозь прозрачно-грязное желе, как
мой отец в обнимку с семеркой молокососов уходит все дальше и дальше, превращаясь сначала
лишь в еле различимый силуэт, затем и вовсе в полупрозрачную точку.
Исчез…
Я видел как он уходил, я слышал его последние слова… А ощущение было, словно я наблюдал за
тем, как он умирает у меня на руках. Возможно, в какой-то степени так и было.
Лишь только отец полностью исчез из поля моего зрения, как ноги мои тут же освободились. Я
хотел было кинуться к желе, когда пол под моими ногами задрожал и я, не удержавшись на
месте, бухнулся на колени. Спасибо, я не чувствовал настоящей боли в ногах, но это прекрасно
напомнило мне о том, что меня ждет по возвращении в реальность. Виртуальное
подпространство тем временем рушилось. Трещина, что была изначально сделана мной и все это
время медленно разрасталась, уже разделила огромную площадку на несколько частей и
перекинулась на небеса и облака, а отцовская прога, что удерживала мои ноги, кажется, лишь
подлила масла в огонь. Еще секунда, и под моими ногами разверзлась бездна…
Прощай, этот странный мир…
Прощайте, хаксы…
Прощай… папа…
****
Тебя не слишком вдохновляет пребывание в полной тишине в холодной комнате среди
полумертвых детишек, но ничего другого не остается. Насекомое подключено к главному серверу.
Дабы чуточку его согреть, ты покрываешь парня своим френчем, хотя вряд ли эта вещь хоть как-то
облегчит его состояние. Кроме того, немного подумав и убедившись в том, что блондин этого не
увидит - благо парень сейчас обнимается со своей синеволосой нимфой и до тебя ему дела нет –
садишься перед Фелини на корточки, берешь его окоченевшие ладони в свои и дышишь на
побелевшие пальцы насекомого, стараясь их согреть. На миг представляешь, что Фелини застает
тебя за этим делом и содрогаешься, но рук Лиса так и не отпускаешь. Не проходит и десяти минут,
как под ногами насекомого появляется без преувеличения лужа крови, что заставляет тебя
изрядно понервничать. Еще больше беспокоишься из-за его сдавленного дыхания и того, как он
иногда морщится. В глубокой виртуалии физической боли из реальности чувствовать он не
должен. Значит, там что-то происходит, что-то не слишком хорошее.
Чем больше проходит времени, тем больше ты нервничаешь. Отпускаешь руки насекомого,
потому что согреть их тебе так и не удается, хватаешь трость, и она по твоей воле начинает
издавать глухие, очень частые стуки, ударяясь с твоей легкой руки об пол со скоростью сто ударов
в минуту. И тебе кажется, что ты не сдвинешься с места, пока насекомое не откроет глаза. Но в
этом плане ты поспешен. Утопающая в ледяном тумане комната внезапно наполняется звенящим
однотонным писком и окрашивается в жуткий холодный красный цвет. Датчики на капсулах
лихорадочно мигают, оповещая о том, что находящиеся внутри саркофагов мумии умирают одна
за другой. Еще несколько томительных секунд, и все резко тухнет, а пронзительный писк
становится еле различимым. С этого мгновения мумии в саркофагах признаков жизни больше не
подают. Неужели это сделало насекомое? Неужели…
- Па…па… - слышишь ты шепот со стороны Фелини и замечаешь, что по его щеке стекает
маленькая слезинка. Подходишь ближе и убираешь ее одним легким поцелуем, а затем
отворачиваешься с таким видом, словно ничего не было. Еще через пару мгновений вирту-очки
отключаются. Но насекомое не шевелится. Ты сам снимаешь с него очки, проверяешь пульс. Жив.
Скорее всего, просто потерял сознание. Это знаменует лишь одно. Вашу победу.
****
- Он…?
- Нет, - через пару минут сухо ответил Лирон на вопрос, который буквально витал в воздухе, но
никто из присутствующих не решался произнести его вслух, - Он жив, - тихо проговорил парень,
прощупывая пульс на запястье Фелини, - в коме, - чуть погодя добавил он, облизнув пересохшие
губы. Послышались дружные облегченные выдохи. Да, кома - это все-таки не смерть. В этом
смысле Лирон был полностью согласен со своими коллегами, которые впервые за все то время,
что работали с Фелини, все вместе собрались в его кабинете, хотя если бы их здесь заметили,
ничем хорошим бы это для них не закончилось. Нет, они не помогали своему боссу проникнуть в
закрытые пространства виртуалии, не подпитывали мужчину какой-либо информацией и не
направляли его. Они были бы рады, но Фелини запретил им что-либо предпринимать, осознавая,
что его действия незамеченными не останутся. Сам мужчина ничего не терял, потому что
изначально знал – вернуться он уже не сможет. Поэтому все эти молодые люди, что расселись на
широком подоконнике, блестящем полу и даже столе, что находился в кабинете Дэвида, были
здесь, дабы поддержать его хотя бы морально. Наверное, некоторым покажется это странным.
Зачем приходить к тому, кто уже не очнется, рискуя карьерой, а, быть может, и жизнью? Но всех
присутствующих с Фелини связывало очень многое. Он практически был им вторым отцом.
- Парень, ты слышал поговорку: «Кто победил, тот и добро»? - с этого вопроса, по сути, и началось
знакомство новичка из школы гениев - юного правительственного программиста, и одного из
самых влиятельных людей мира, пусть Лирон об этом узнал далеко не сразу. Дэвид Фелини
числился политиком высокого ранга, одним из многих, но парень знал, что этот мужчина, как
серый кардинал, зачастую играл не последнюю роль в решении особенно важных
правительственных вопросов. Вот только рано или поздно любую чрезмерную, пусть и скрытую
активность замечают. Правительство, начиная ощущать со стороны Фелини откровенную угрозу,
давало ему все меньше свободы действий, незримо шантажируя мужчину его семьей и
перспективой того, что с ними может произойти, сделай он одно неверное движение. Но даже
при всем при этом Дэвид неверные движения делал. Причем с завидным постоянством. Да, этот
человек был очень смелым.
- Не пойман, не вор! – любил он повторять, после чего заливался заразительным смехом.
- Поймали, - вздохнул Лирон, все еще не в силах отвести взгляда от лица мужчины, в уголках рта
которого застыла еле заметная улыбка, - Или убежал, - подумав, добавил он, набирая в легкие
побольше воздуха и поворачиваясь к группе верных Дэвиду людей. С этого момента Он должен
был возглавить их и продолжить то, что начал Фелини. Конечно же, не навсегда… лишь до того
момента, пока мужчина не сможет вернуться в свое тело. А он вернется. Лирон был в этом уверен
настолько же, насколько был уверен в том, что его имя - Лирон.
****
Скажу начистоту, нет ничего прекраснее обнаженного сэмпая, лежащего под тобой с
растрепанными волосами и легким удивлением на лице. Нет, и все тут! А если, ко всему прочему,
руки его привязаны к спинке кровати, а ноги раздвинуты развратно и с неким призывом, полет
крыши обеспечен далеко и надолго. Уж в этот раз переиграть роли Зуо не сможет! Не позволят
веревки – лучшее изобретение человечества! Так что я могу часами разглядывать его такое
пленительное тело, водя пальцами по четким рельефам груди, пресса, поглаживая живот, при
этом нервно облизывая постоянно пересыхающие губы и сглатывая слюну. Раньше мне казалось,
что нет ничего отвратительнее, чем огромный, волосатый качок в роле пассива. Нет, Зуо не
огромен и, конечно, до качка не дотягивает. Да и не особенно он волосатый… пока. И все равно
уже не мальчик, но мужик. Красивый, но далеко не смазливый. Зуо - мужик. Му-жик. И я его
поимею! Я, хилый недоделок, еще подросток, Поимею настоящего Мужика! Мухаха – ей богу,
чувствую себя межгалактическим злодеем!
- Только посмей! – нервно шипит Зуо, когда я прикасаюсь к внутренней части его бедер. В ответ
лишь одариваю его ехидной улыбкой, достойной чеширского кота, и сэмпай бледнеет. Он то и
дело пытается освободить свои руки от пут, но веревка не поддается.
О нет, мой сладкий, больше ты не отвертишься! Сейчас Тери Фелини оторвется на тебе по полной
программе!
- Раз ты так просишь! - с этими словами впиваюсь сэмпаю в губы, на что тут же следует
безжалостный укус. Во рту появляется металлический привкус, но поцелуй я разрываю далеко не
сразу.
Я знаю, что это всего лишь сон…
А раз сон, значит, делать я могу все, что захочу! С это мыслью я, как маньяк-насильник, с жутким
хрипом или, быть может, сопением, перевозбужденный до такой степени, что, кажется, вот-вот
лишусь остатков рассудка, начинаю не целовать, а буквально кусать кожу Зуо. Я вовсе не хочу
сделать ему больно, но желаю показать ему, что в данный момент он только мой! Но, конечно же,
одними укусами я обхожусь не долго! Прекращать мучить Зуо я даже не собираюсь! Без
предупреждения приставляю головку члена к анальному отверстию сэмпая и одним резким
толчком полностью проникаю в него. С губ Зуо срывается сладкий стон. Мое сознание плывет от
жгучего блаженства. Это ощущение нельзя сравнивать с физическим удовольствием, оно куда
более одухотворенное, чувствуется острее и длительней. Чтобы Зуо стонал от моих
прикосновении? Даруйте мне сил, я сейчас умру от оргазма мозга!
Я понимаю, что происходи все это в реальной жизни:
а) Зуо бы обложил меня матом с головы до ног;
б) Зуо бы отмудохал меня ногами, которые, в отличие от рук, ни к чему не привязаны;
в) в порыве ярости Зуо бы к чертовой матери порвал все веревки и набил бы мне морду;
г) *на сладкое* моя смерть была бы очень мучительной и долгой от жесткого,
непрекращающегося траха.
Секс – это конечно хорошо, только подыхать от него я пока не собираюсь!
Но не отвлекаемся от вкусного сновидения! Здесь царь и Бог - я, поэтому от всего, что я делаю, Зуо
просто обязан получать безграничное удовольствие. И он получает! Выгибаясь дугой, подаваясь
мне навстречу и с готовностью насаживаясь на мой член, вцепившись в веревки и приглушенно,
сдавленно постанывая. Все заканчивается крайне быстро. Ну, а что еще можно от меня ожидать?!
Подобная сцена – моя мечта! Конечно же, одна только мысль о том, что я обладаю Зуо, доводит
меня до пика возбуждения, поэтому кончаю я, не продержавшись и десяти минут. И по моей воле,
то же делает и сэмпай. И, о, как он это делает! Зажмурившись и вскрикнув громче прежнего, он
содрогается от все не прекращающейся волны оргазма, покрывая собственный живот прозрачно-
белой спермой. Наблюдая все это, я тут же хочу трахнуть его еще разок! Без передышек! Благо
буйствующие в моем теле гормоны с готовностью предоставляют мне подобную возможность. Но
Зуо кажется таким измотанным и усталым, что я не решаюсь продолжать «банкет», лишь, не
обращая внимания на его сперму, ложусь на живот сэмпая и пытаюсь отдышаться. И в этот
момент наступает кульминация. Зуо, собравшись с силами, вяло переводит на меня мутный
взгляд и еле слышно шепчет: «Я люблю тебя, насекомое».
Финиш.
Моя и без того неустойчивая нервная система взорвалась бурей волнений, разноцветьем красок,
какофонией звуков, от которой я вздрогнул и тут же проснулся. Каково же было мое удивление,
когда я увидел перед собой обеспокоенное и уставшее лицо Зуо, причем так близко, как будто
сэмпай собирался меня поцеловать. (Знаю, что звучит это абсурдно, я и сам в это не верю!)
Впрочем, он тут же отшатнулся от меня с таким видом, словно только что сказал что-то, что
слышать мне было нельзя. Интересно, что бы это могло быть?!
- При… вет… - выдавил я из себя, параллельно пытаясь понять, где же я нахожусь. В первую
секунду из-за царящего в комнате полумрака, я, было, решил, что все еще нахожусь в
морозильной камере, но быстро сообразил, что мне далеко не холодно, а наоборот, очень тепло,
мягко и уютно, а боль в ногах стала какой-то далекой и словно бы мной не совсем осознаваемой.
- Привет.
- Где я?
- В больнице, - ответил Зуо, с необъяснимым интересом разглядывая мое покрывало. Никогда бы
не подумал, что он любитель мордовских напевов!
- А как я сюда попал? - вопрос наиглупейший, но мне казалось, что если я не продолжу разговор,
завести новый уже не смогу.
- Догадайся, - ехидно хмыкнул сэмпай.
- Неужели северные псы, громко лая и таща за собой большие мохнатые сани, прибежали прямо к
морозильной камере? И тогда ты взял меня на руки, положил в эти самые сани, поцеловал в
лобик, назвал своим любимым насекомым, сам сел рядом и обнял меня! Летающие собаки
довезли нас до больницы, а пока длилось это небольшое путешествие, ты убаюкивал меня
сказками о подкожных паразитах, отпаивал какао и кормил пряниками прямо с зубочисток, -
вдохновенно предположил я.
- Да, именно так все и было, только я тебя не нацеловывал и не обнимал, - с каменным лицом
согласился сэмпай.
- Но на собаках мы летали?
- Однозначно…
- И какао пили?
- Упились.
Я аж прослезился. Наконец-то… наконец-то появился тот, кто был способен поддержать со мной
интеллектуальный разговор, устроить дебаты или даже поделиться впечатлениями о пережитом!
- Собачки классные, правда?
- Ахуенные… - холодно отозвался Зуо.
- А ведь ты им не понравился… они даже рычали…
- Пока я не пообещал им разорвать их сраные грызла, если они рыкнут на меня еще хоть раз, они
сразу меня полюбили. Внезапное чудо.
- Ты умеешь быть убедительным!
- Да, мне надо проводить уроки: «Что сделать, чтобы ваше окружение вас полюбило».
- А что… хорошая подработка! Днем босс Тени, ночью проводишь мастер-классы. Идея
замечательная, тебе надо ее развивать!
- Обязательно.
Замолчали.
Казалось бы, тема разговора исчерпана. Обычно я мог говорить и без темы вовсе, но в данный
момент был настолько расслаблен, что думал крайне медленно, поэтому, в конце концов, не
нашел ничего умнее, чем гордо брякнуть:
- А я только что тебя трахнул!
К столь наглому заявлению равнодушным остаться Зуо уже не смог. Его каменная маска, которую
он создавал с таким старанием, треснула и рассыпалась, продемонстрировав мне гримасу
бесконечной злобы и раздражения. В первое мгновение сэмпай, кажется, собирался наброситься
на меня и разорвать на маленькие кусочки, но затем опомнился, взял себя в руки и отыгрался на
близлежащих предметах. Проще говоря, Зуо схватил свою трость и со всего размаха метнул ее в
одну из стен больничной палаты. Трость с жутким грохотом врезалась в бетон, срикошетила от
стены и закатилась под мою кровать. Я тут же приметил тот факт, что если бы сэмпай был в своей
лучшей физической форме, трость наверняка бы сломалась. Этот же удар для Зуо был бесстыдно
слаб.
- В постели ты был о-о-очень страстным, - тем не менее продолжал я гнуть свое.
- Чего ты добиваешься?! – в ответ на это зло зашипел сэмпай, схватив меня за горловину
больничной белой футболки и притянув к себе. Его лицо оказалось в опасной близости от моего.
Конечно же, я не удержался и чмокнул его в нос! А что? Я бы чмокнул и что поинтереснее, но кто
ж мне даст? Как бы прискорбно это ни звучало, но Зуо - знатная антидавалка!
- Ва-а-а! Носик… - прокомментировал я свое действие. Зуо побагровел от переполняемой его
ярости, швырнул меня обратно на кровать, одним ловким движением ноги извлек из-под кровати
трость, поймал ее одной рукой и стремительно ринулся к двери.
- Не уходи! – тут же встрепенулся я, приходя в себя. Во всем виноваты дурацкие лекарства! Они
заставляют мою и без того накренившуюся крышу еще и протекать!
- Я больше не буду! – плаксиво добавил я, давя на жалость. Вообще было бы странным
предположить, что я действительно смогу разжалобить Зуо, но сэмпай остановился. Немного
помедлив, он вернулся к моей кровати, но взгляда моего упорно избегал.
- Как ощущения? – наконец с напрягом выдавил он.
- Болит все… - честно признался я.
- Все, кто был в ПКО-коме, пришли в себя, - словно бы не услышав моего ответа, продолжил Зуо, -
Тебе звонила сестра. Я взял трубку. Сказал ей, в какой ты больнице. Она просила передать, что
ваша мать пришла в себя. Сейчас врачи характеризуют ее состояние как стабильное.
«Чего нельзя сказать об отце», - мысленно продолжил я и почувствовал, как к горлу подкатывает
комок.
- Это хорошо, - стараясь выглядеть бодро, отозвался я.
- Да…
Тишина.
Раздражающая и гнетущая.
Напряженная, словно бы вязкая, при которой ощущаешь себя крайне неуютно и тревожно.
Такая зачастую бывает… хм… в какие же моменты она бывает?
- Ладно, мне пора, - тихо заговорил Зуо, и я чуть не поперхнулся воздухом.
Точно! Такая тишина бывает перед расставанием! Но мы же не собираемся расставаться? Нет же,
Зуо?! Отбор закончился, но нам же еще столько всего нужно сделать! Сходить на свидание, целую
сотню свиданий, а затем заняться сексом, целую тысячу раз! А если он уйдет… что будет, если он
уйдет? Я же не смогу жить дальше? Нет! Я не захочу жить дальше, если рядом со мной не будет
его! ПОСРАТЬ НА ГРЕБАННУЮ РОМАНТИКУ! Думайте что хотите, приписывайте к влюбленным
идиотам, называйте психопатом. Психи тоже любят!
- Ты не можешь уйти прямо сейчас! – воскликнул я хрипло, - а… а как же секс?
- Чего? – сэмпай был уже у двери. Он кинул на меня недоуменный взгляд, в котором я не заметил
ни капли энтузиазма по поводу моей идеи.
- Ну… у нас с тобой было настоящее приключение! Но вот оно завершилось! Любое приключение
должно заканчиваться сексом! – мне хотелось говорить весело и непринужденно, но голос
дрожал. Да, я хотел удержать Зуо во что бы то ни стало!
- Ты бредишь, поменьше смотри порнографию, идиот, - только и фыркнул сэмпай.
- Нет! Постой! Но ведь завтра ты придешь?! – умоляюще простонал я.
- Приду, - сухо бросил Зуо.
Лжец.
****
- Не позднее, чем всего час назад, в городских больницах по всему миру произошло настоящее
чудо! – вещала молоденькая ведущая с голографического экрана, рассказывая о последних
мировых новостях, - все жертвы ПКО-вируса, которые в течение этой недели попали в его сети и
впали в ПКО-кому, пришли в себя!
Мужчина, что обычно включал новости для фона, под который занимался своими делами,
вздрогнул, тут же отложил до того интересовавшие его бумаги и уставился в экран.
«Быть не может… Неужели…?» - его пальцы лихорадочно забегали по виртуальной клавиатуре,
вызывая небольшое голографическое оконце, которое отображало жизненные показатели восьми
хаксов, что столько лет «спали» в своих капсулах и за которыми все эти годы безустанно наблюдал
мужчина. Сейчас показатели упорно держались на нуле. Тогда мужчина столь же поспешно
набрал ненавистный номер ненавистного человека, но, сколько бы ни прошло гудков, трубку
никто так и не взял. Впервые за эти годы Ненавистный Человек не брал трубку. Это могло значить
лишь одно…
Еще несколько секунд всматриваясь в заснувшие датчики, мужчина откинулся на своем кресле,
затем уставился в потолок, и, наконец, улыбнулся. За улыбкой последовал смешок. За смешком
раздирающий мужчину хохот.
Этого просто не могло быть!
Он смеялся и смеялся, холодно и ядовито, с каждой секундой все больше походя на гиену.
Чтобы действительно все вышло именно так!
Служанка, что как обычно в этот час приносила мужчине ужин, вздрогнула в дверях и чуть не
уронила поднос, увидев хозяина в таком состоянии. Девушка поспешно спряталась за дверью,
прежде чем он заметил ее. Сейчас мужчина был слишком страшен и подходить к нему не
хотелось.
Мужчине было плевать, как он выглядел со стороны! Он все еще не мог поверить в то, что его
десятилетний план увенчался успехом! Все эти хитросплетения, десятки действующих лиц,
изучение их психологии, предсказывание их действий и просчет каждого шага! А для чего? Для
чего он все это делал? Он так увлекся игрой, что уже и забыл, зачем ее начал! Но сейчас, в эту
самую минуту он вспомнил свою первоначальную цель и теперь не мог сдержать торжествующего
хохота.
Правильно… все эти годы у Шина была одна цель, один-единственный человек, которого он
уважал, люто ненавидел и Боялся, единственный, кто мог помешать Шаркису в осуществлении
своих дерзких планов касательно Тосама, правительства и всего мира! Этим человеком был Дэвид
Фелини! И с сегодняшнего дня он Шину был больше не опасен!
****
Кори пришел в себя, невольно открыл глаза, но тут же в страхе зажмурил их в надежде на то, что
его пробуждение осталось незамеченным. Он даже не успел разглядеть, где же он находится и
есть ли рядом с ним хоть кто-нибудь, но парень и не хотел знать. Он боялся того, что мог увидеть,
и предпочитал продолжать изображать из себя бездыханный труп. Тело Кори было истерзано, но
еще больше парня сломали морально, поэтому смерть его уже не пугала, по крайней мере, так
ему пока казалось. Кори считал куда более жестоким наказанием ту боль, что в данный момент он
испытывал, и страшился того, что ее преумножат.
- Открой глаза, - от холодного голоса, внезапно разорвавшего гнетущую тишину, парень
вздрогнул, и, сам того не осознавая, безропотно подчинился приказу, действительно открыл глаза
и натолкнулся на колючий взгляд красных глаз. Животный страх, тут же вспыхнувший где-то в
районе груди и вынудивший сердце парня биться в утроенном темпе, заставил Кори вскрикнуть и
вжаться в холодную стену комнаты. При этом он нервно огляделся по сторонам, и увиденное его
не вдохновило, потому что парень сидел на полу в просторном темном помещении, которое
освещало несколько тусклых ламп. Мебели в комнате не было, зато присутствовало огромное
зеркало во всю стену, взглянув в которое, Кори захотелось вскрикнуть повторно. На него с
зеркальной глади смотрел некто безобразный, с опухшим лицом, многочисленными ссадинами
на лице, шее, ключицах и руках, облаченный в какое-то рванье, перепачканное в его крови и
грязи.
- Ты знаешь, кто я? – тем временем вновь заговорил обладатель красных глаз. Кори чуть
помедлив, кивнул. И уродливое отражение кивнуло вслед за ним, словно бы издеваясь. Конечно
же, они знали Зуо Шаркиса.
- Это упрощает дело, - криво ухмыльнулся брюнет, внезапно пошатываясь, но тут же беря себя в
руки.
- Босс, вы… - к Зуо мгновенно подлетел какой-то красавчик с рюкзаком за спиной, с готовностью
подставляя ему свое плечо в качестве опоры, но брюнет, лишь грубо оттолкнув его, схватил свою
трость и оперся на нее. Да, Зуо был не один. В помещении находилось несколько человек – те
двое, что притащили сюда Кори: взрослая женщина и молодой парень, один лишь вид которых
вызывал у их жертвы немой ужас; затем этот самый красавчик, а так же, как бы странно это ни
казалось, присутствовали Лео и его телохранитель! Но они, в отличие от Кори, выглядели куда
здоровее, пусть одно плечо синеволосой девушки и было перебинтовано, и не слишком походили
на пленных. Оба стояли за спиной Зуо не как его враги, но как…
- Что ты здесь делаешь? – парень настолько удивился своему бывшему любовнику, что вопрос
сорвался с его губ быстрее, чем он осознал это. Да и свой охрипший голос Кори узнал далеко не
сразу.
«Почему я, а не ты на этом месте!» - мысленно завопил он.
- Оставьте нас наедине, - не обернувшись к своим подчиненным, скомандовал им Шаркис и все,
включая Лео, без лишних слов направились к выходу. Лишь красавчик зашептал что-то про
состояние босса.
- Ничего, у меня еще есть время перед отторжением, - заверил его брюнет, снимая с себя френч и
закатывая рукава своей рубашки. Красавчик в ответ пообещал все равно следить за состоянием
босса через зеркальную стену, а затем вышел из комнаты. Лишь клацнул замок, Кори вздрогнул,
забился в дальний от Зуо угол и зашипел, походя на буйно помешанного:
- Что ты от меня хочешь?! Я уже обо всем рассказал твоим подчиненным!
- Да, я знаю, - кивнул брюнет, - Я и не собираюсь с тобой разговаривать, - хмыкнул он, направляясь
к парню.
- Нет! Постой! Прошу тебя, не убивай меня! Я сделаю все, что ты захочешь! Я готов на все! –
торопливо забормотал Кори, выставляя руки вперед и подобным жестом стараясь остановить
надвигающегося брюнета.
- Мне ничего не нужно.
- Но ты же не убил Лео и Аш!
- Потому что убивать их было бы слишком расточительно.
- В каком это смысле?
- В том, что Лео – умен, настолько, что смог пробудить ПКО-вирус, а навыки Аш в ведении боя
восхищают. Плюс -они молоды и умеют рисковать, – не поленился объяснить Зуо, - как же я мог
избавиться от столь талантливых людей, когда будучи живыми, они принесут мне куда больше
пользы, ты так не считаешь?
- Но они… Получается, они предатели! Предатели не могут… - Кори прервало насмешливое
фырканье:
- Предателями могут быть слабые глупые люди, - резонно заметил он, - сильные личности не
предают, они лишь пересматривают свои жизненные позиции.
- Да какая, черт возьми, разница! Сейчас они пересмотрели свои позиции в твою пользу, а через
несколько лет так же пересмотрят в пользу твоих врагов! – не успокаивался Кори. В нем кипела
жуткая обида! Почему после всего произошедшего, только он должен страдать?! Пусть и Лео
хлебнет сполна! Но Зуо не оправдал его надежд. Кори был уверен, что злобный босс Тени в
порыве ярости притащит в эту комнату и двух своих новых подчиненных, но Зуо был по-прежнему
спокоен. И это спокойствие пугало куда больше, чем возможные приступы ярости.
- Если они поступят так, единственным виновником этого буду я, - снисходительно пожал плечами
брюнет, - Если ты решил стать лидером что футбольной команды, что мафиозной группировки, ты
изначально должен понимать, какая на тебе лежит ответственность. Ни один человек не пойдет за
тобой, просто потому что тебе этого захочется. Ни один человек не останется рядом с тобой, если
ты перестанешь быть тем, за кем он готов следовать. Правильно, Подчиняются – опять же слабаки,
а самодостаточные личности – только следуют, потому что живут они не мыслью о том, как
возвысить человека, что стоит в их главе, а о том, какую революцию может свершить этот человек,
если его возвысить. Ты говоришь о том, что Аш и Лео предадут меня, я же утверждаю, что они
будут мне преданы как никто другой. Не потому, что они настолько благородны и так меня любят,
а потому что Я Сам добьюсь от них такого уважения и безграничной благодарности за все то, что
им даст сотрудничество со мной, что их гордыня не позволит пойти против меня.
- Детский наивный лепет, - набравшись храбрости, выдавил из себя Лео, - единственное, что будет
удерживать их рядом с тобой – это страх! И как только они найдут кого-то, кто сможет их избавить
от тебя, они с радостью продадут тебя с потрохами!
- Как ты продал с потрохами моего отца? – усмехнулся Зуо, присаживаясь перед Кори на корточки,
- Хотя, бьюсь об заклад, именно этого он от тебя и ожидал. Даже предавая моего отца, ты плясал
под его дудку, не смешно ли?
- Да что ты знаешь?!
- Я знаю своего отца. Этого мне вполне достаточно, - улыбнулся брюнет как-то до странного
грустно, после чего поднялся на ноги и начал разминать пальцы.
- Погоди! Что… что ты хочешь сделать? – вновь запаниковал Кори.
- Разве это не очевидно?
- Но чем я хуже Лео или Аш? Я тоже умен! Я тоже талантлив! И мной можно воспользоваться!
Заставь и меня следовать за собой! – буквально взвизгнул парень, все больше походя не на
создателя ПКО-вируса, а на обыкновенного подростка.
- О нет, с тобой все иначе, - улыбка Зуо стала злей, - в любо другой ситуации я бы наверняка
подумал над твоим предложением, но ты совершил кое-что непоправимое, то, за что я искренне
тебя ненавижу. За что впервые в жизни убью человека.
- Впервые? – Кори нервно прыснул, - Сколько десятков жизней уже на твоей совести! О чем ты
говоришь?! Ты безумец!
- Нет, всего лишь невиновный во всех тех смертях, что любит мне приписывать черная пресса. Я
никогда и никого не убивал. Пытал, избивал, калечил, но убивать – это слишком просто, не
находишь?
- Да? А кто же виновник убийства правой руки босса Железа? Его нашли в больничном коридоре с
отрезанными яйцами и…
- Я пытал его, но привез в больницу в состоянии, когда жизнь его еще могли спасти. Но вот
проблема – ты знал, что Эбри в прошлые выходные, напившись, умудрился переспать с дочерью
одного из своих приближенных в Железе. Ах да, дочери этого человека было лишь пять лет.
Именно по это причине я его и схватил. Не потому, что он педофил, а потому, что его все равно бы
вот-вот убили, а вину за его смерть скинули бы на Тень, так уже делали и не раз. Видишь, ты
оценивал ситуацию, зная лишь треть всего, что происходило в действительности, и после этого ты
все еще считаешь, что имеешь права судить о том, кто и что делал? Я так не думаю. Но вот,
сегодня я наконец-то оправдаю свою репутацию безжалостного убийцы. Черная пресса будет в
восторге.
- Прошу… - уже в полубессознательном состоянии зашептал Кори, - пожалуйста… ну пожалуйста…
я готов делать все…. Все-все-все… пожалуйста… умоляю!
- Знаешь, когда-то отец говорил мне о том, что не следует привязываться к вещам. Связи делают
тебя слабее. И он был прав. Но я скажу тебе иную вещь – то, к чему я все же имел глупость
привязаться, неприкосновенно.
- Пистолет? Ты злишься из-за пистолета? Так он…
- О, ты о нем? – Зуо вытащил из-за пазухи свой Зиг Зауэр, - да, я его нашел… - кивнул он, направляя
дуло на Кори, - Но речь я сейчас веду совсем не о нем…
- Тогда о…? – Кори прервал раскатистый выстрел и жгучая боль в левой ноге, из-за которой он
вскрикнул. Не успел парень прейти в себя от первой вспышки боли, как тут же последовал второй
выстрел во вторую ногу. Кори не выдержал и разревелся.
- Ну а теперь… - Зуо убрал пистолет обратно за пазуху и сжал руки в кулаки. Все последующее он
собирался делать голыми руками.
В этот вечер все, кто находились за зеркальной стеной, впервые увидели Зуо во всей его «красе» и
в очередной раз порадовались тому, что находятся с этим человеком не по разные стороны
баррикады.
****
Труп в туалете клуба – удивить подобным было уже невозможно. Мало того, на такие убийства
обычно забивали как владельцы клубов, так и полиция. Висяк – что с него взять. Но стараясь
создать видимость удержания каких-то моральных рамок, полицейские мастерски изображали
бурную активность при каждом таком деле. Они фотографировали труп, затем забирали его в
морг, место, где обнаружили мертвеца, оцепляли. Они даже искали улики! Но каждый, кто
участвовал в подобном фарсе, прекрасно понимал, что через два дня все забудут об этом деле как
о страшном сне, а улики полетят в ближайшую мусорную урну.
Так произошло и в этот раз. Найдя очередной труп в очередной кабинке туалета очередного
клуба, полицейские огородили место преступления ядовито-желтой лентой и уехали. Клуб
продолжил работу. Ограничительная лента так же была совсем не в новинку и давно перестала
вызывать у людей нездоровый интерес. Посетители клуба, которые заходили в туалет, дабы
справить нужду, умыться, расстаться с ужином, принять новую порцию наркоты или заняться
сексом, даже не пытались сорвать ее и проникнуть на закрытую территорию. Все и так знали, что
кроме измазанного дерьмом унитаза все равно ничего не увидят, зато позже получат огромный
штраф за незаконное проникновение на место преступления.
Но сейчас в туалете никого не было, и лента висела без повреждений, но, несмотря на это, внутри
огороженная кабинка не пустовала. На действительно грязном унитазе как ни в чем не бывало
восседал парень с белоснежными волосами и очень бледной кожей. Наверняка если бы его кто-
нибудь увидел, однозначно бы принял мальчишку за приведение.
- Опять, - в кабинке появился еще один парень с ярко-рыжей копной волос, - ты сделал это опять!
– фыркнул он недовольно.
- Сделал что? – притворился дурачком седой.
- Сколько тысяч раз мне надо повторять, что мы должны Наблюдать. Наб-лю-дать! Но не влезать в
историю развития мира!
- Не будь занудой, - только отмахнулся седой, поднимаясь с крышки унитаза, - между прочим,
двоим в одной кабинке крайне тесно, - заметил он.
- Тебя накажут! - не мог успокоиться рыжий.
- Да, наверное.
- Не «наверное», а накажут! Ты все испортил!
- Не хочешь ли ты сказать, что я почти уничтожил этот мир? Я ведь могу и возгордиться!
- Господи, они точно накажут тебя!
- За что? Я ничего не сделал! Разве что помог одному седеющему мальчишке.
- Но он должен был умереть! Его смерть стала бы тем катализатором, который бы помог этому
миру перейти на новый виток развития!
- Что же это за мир такой, который требует жертвы в виде жизни подростка, дабы развиваться
дальше? Ты же тоже должен меня понять! Я не мог просто Наб-Лю-Дать! Считай это седой
солидарностью! Он еще об этом не знает, но все рано поседевшие так или иначе входят в тайный
клуб…
- Замолчи! Мне плевать на вашу солидарность! Но это… Это не останется незамеченным! – рыжий
в бешенстве пнул ногой по стене кабинки, на которой красовались различные расшифровки ПКО-
вируса, - последняя строчка – твоих рук дело!
- Не правда…
- Это твой почерк!
- Откуда ты знаешь? Может, это подделка!
- ЗНАЮ! Но, что куда страшнее, ОНИ ЗНАЮТ!
- Пофиг, - вновь улыбнулся седой, - нет ничего плохого, если этот мир просуществует еще какое-то
время в этом состоянии, - упорствовал он, - А какая-то убогая надпись… разве она была так
значима?
- Если бы не было надписи, тот нанит не ушел бы отсюда, он бы не спас Шаркиса, он бы не
остановил андроидов, он бы…
- Как интересно, правда? – в восторге закивал седой, - ведь вся история, казалось бы, вертится
вокруг двух людей, и никто даже подумать не мог, какую большую роль здесь сыграл некто
третий? Ведь именно Он стал ключевой фигурой! Пешкой, которая превратилась в ферзя!
- Пусть так. Вот только не пойму, чего ты этим добился? Ведь когда как тот, кто должен был
умереть, остался жить, тот, кому было предназначено жить, умер! Так в чем же смысл?
- В том, что продолжать жить должны достойные. Я ни о чем не жалею.
- Достойные? Как ты смеешь судить, кто достоин жизни, а кто нет? Ты не Бог!
- Конечно нет, иначе бы я не существовал! – бодро отозвался парень.
- Ты! ТЫ!!!
Рыжий так и не подобрав слов, которые бы наиболее ярко выразили все, что он сейчас думал о
своем друге, в порыве злости пнул дверь и исчез. Седой же подошел вплотную к стенке кабинки,
провел пальцем по последней расшифровке ПКО-вируса и ее не стало. Единственное
доказательство Его вины было стерто.
- Вот и ладненько, - выдохнул он и тоже исчез.

Эпилог

Я всегда считал, что Конец - синоним смерти. Некоторые скажут, что я утрирую, но так ли я не
прав? Когда заканчивается книга или любимый сериал, мы чувствуем скорбь, мы можем даже
разреветься! И сколько бы нам не твердили о том, что книгу можно будет перечитать, а сериал -
пересмотреть, легче нам становится едва ли! Так же, как если бы после смерти человека нас
успокаивали тем, что он живет в наших сердцах, и подсовывали нам фотографии или видеозаписи
с ним. Вот же он, смотрит на тебя с голографической фотокарточки и даже машет рукой или
подмигивает.
Но это совсем не то!!
Именно потому такое понятие, как Конец, меня всегда чертовски пугало. Но я и представить не
мог, в каком я буду ужасе, когда к концу подойдет Это. Точнее мне даже в голову не могло
придти, что подобное вообще способно закончиться! Дело в том, что с сегодняшнего дня сериал
«Сопливые дрязги» закрывали!
- Я не хочу! Я не вынесу этого! Вы не можете со мной так поступить! – заорал я во все горло, еле
сдерживая слезы обиды и раздражения. В ответ на мои вопли где-то неподалеку завыла бродячая
собака, сработала чья-то сигнализация, а затем из соседнего дома высунулась недовольная
лохматая голова и проорала:
- ПОШЕЛ В ЖОПУ СО СВОИМИ СОПЛИВЫМИ ДРЯЗГАМИ! – вот это я понимаю, по-нашему! По-
русски!
- Так вы не знаете? – удивился я в ответ, - Оглянитесь! Мы уже здесь! Прямо здесь, в то самой
Жопе! – я для убедительности даже пару раз топнул ногой, как бы указывая на место. Голова в
мой адрес кинула пару совсем уж некультурных слов и скрылась за окном, уверенная, что я
испугался ее, и голосить больше не решусь. Наивный чубака!
- Я протестую против закрытия сериала, слышите? Про-тес-ту-ю! Про-тес-ту-ю! Про-тес-ту-ю! –
пуще прежнего заорал я, размахивая белым флагом – своей старой простынкой - с аббревиатурой
«СД», которую вырисовывал всю прошлую ночь.
- Кто-нибудь заткните этого придурка! – послышался сонный стон из другого окна.
- Я сейчас вызову полицию! – ага, как же, приедет полиция из-за какой-то жалобы на утренний
шум, вы сами-то в это верите?
- Что за цирк ты здесь устроил?! – не цирк, а целый спектакль в четыре действия! Наслаждайтесь!
- Еще слово, и я спущусь и выбью из тебя все дерьмо, пиздюк! – ну конечно, Зуо бил-бил, да не
выбил, куда уж тебе!
- Я велел тебе заткнуться! – из окна снова вылезла лохматая голова.
Не прошло и минуты, как сонная улица, коей была любая уважающая себя улочка в шесть часов
утра, оживилась настолько, будто наступил час пик. Сначала все дружно крыли матом меня. Но
затем, видимо не получая от меня той бури эмоций, какую обычно выказывает любой
нормальный человек в подобной ситуации, и руководствуясь какому-то извращенному инстинкту
тролля, люди быстро перешли в позицию «каждый сам за себя» и начали активно хаять друг
друга. Вот это я понимаю, глоток бодрости с утра пораньше!
Вообще-то сейчас шли летние каникулы. Первый учебный день начнется только через неделю.
Зачем тогда, спросите вы, я встал в такую рань? Все просто, с сегодняшнего дня я должен был
учиться не только в школе!
Но все по порядку.
В тот день, когда ПКО-вирус был уничтожен, я видел Зуо в последний раз в своей жизни. К слову -
с того времени прошу уже целых полгода. Ну да ладно. Естественно, следующие несколько недель
я пребывал в «легкой» меланхолии, сопровождающейся постоянной мыслью о собственной
смерти. Ну, еще бы, ведь меня мучили сразу две проблемы: первая – это, естественно, Зуо,
который меня бросил! Вторая – мой отец, который теперь пребывал в городском госпитале,
находясь в ПКО-коме. Со вторым, к сожалению, поделать я пока ничего не мог, но вот наивная
надежда вернуть сэмпая какое-то время у меня еще оставалась. Думал, припрусь к нему домой
или выловлю его в школе, устрою смачный мозговынос и все будет хорошо! Не тут-то было… Та
квартира, в которой Зуо раньше жил, пустовала. В школе он сдал досрочные экзамены и
выпустился раньше, чем меня выписали из больницы! Я понадеялся, что сэмпай просто на время
переехал к Яну. Было бы еще здорово узнать, к кому же на время переехал сам Ян, потому что в
его квартире присутствовали разве что перекати-поле. Да что Ян, вся Тень простите за глупый
каламбур, ушла в тень! Информации о ней в виртуалии было крайне мало, в большей степени
недостоверной и смазанной. Настоящее затишье перед бурей. Зуо словно бы исчез. И сколько бы
я ни предпринимал, дабы узнать, где он и что с ним, я ничего не мог. Однажды я набрался
храбрости и даже съездил к Инфу, но на порог Улицы Красного Тумана меня не пустили.
Мне было грустно.
Чего врать, я постоянно ревел.
Более того, очень долгое время я не мог выходить в виртуалию. Сначала боялся, затем даже
хотел, но ничего не получалось. Стоило мне только ощутить переходное состояние, когда человек
уходит из реального мира в виртуальный, меня начинало тошнить, голова раскалывалась так, как
будто внутри черепной коробки вспыхивал очередной тараканий бунт. Со временем кое-как я с
этим справился, хотя и сейчас в виртуалии старался появляться как можно реже. О взломах не
могло быть и речи.
Без Сети я вообще не знал, что делать и куда себя девать. От отчаянья как-то даже позвонил Нику,
позвал погулять. Он согласился, но почему-то через пару минут перезвонил и отказался от
встречи. И вообще, у меня сложилось впечатление, что он меня избегает. Вот и что мне делать,
когда даже Ник потерял ко мне интерес?
Решение пришло само собой. Не знаю, помните вы или нет, но Джон Поликарпович, крутой
учитель по голографии, упоминал о городской олимпиаде. Ну так вот, я не просто пошел на нее, я
ее еще и выиграл! А это дало мне возможность в новом учебном году посещать не только школу,
но и ИСТ – институт современных технологий, обучаясь на факультете голографических
технологий! Вы скажете, на кой хер тебе, Тери, столько учебы? Они же продохнуть тебе не дадут!
Так вот этого я и добивался! Я хотел, чтобы у меня не осталось и единой свободной секунды,
чтобы я постоянно что-то делал-делал-делал и больше не думал о Зуо, об этом чертовом ублюдке,
которого не мог забыть даже по истечении такого длительного времени!
Я - идиот…
Он же, в конце концов, бил меня, унижал меня, обзывал меня…
А я в ответ его любил…
Точно кретин. Хотя сейчас это уже не так важно. Что, думаете, я теперь буду наматывать сопли на
кулак? Из-за какой-то там безответной любви? Фе… Ну уж нет. Уже изнаматывался до потери
сознания, не заниматься же этим нудным делом до конца своей жизни. Да, я несчастлив. Но это
только сейчас. Впереди же меня ждало нечто великое! Я в это верил, и вы в это верьте!
В последнее время я даже перестал видеть кошмары с мумиями и просыпаться в слезах, зовя Зуо
на помощь. Казалось бы, жизнь входит в привычное русло. Но нет… Здравствуй, жопа, новый год!
Вчера я узнал, что «Сопливые дрязги» закрываются! Вы хоть представляете, какой я испытал
ужас?! Но я решил, что в этот раз за кусочки своего счастья буду бороться до последнего! В
институт для первоначального ознакомления, я должен был прийти к девяти утра, благо по дороге
к нему как раз располагалась компания, которая отвечала за съемку «Сопливых дрязг». Ну не
судьба ли это? Я решил не мелочиться и приперся к зданию компании в шесть утра! Ради чего?
Митинговать, конечно же! С чего это они собираются закрывать такой потрясающий сериал? Как
они могут быть настолько жестоки?
- Что здесь… творится? – наблюдая за тем, как уже который час десятки людей спорят, ругаются и
матерят друг друга, я не заметил, как рядом со мной появились молодая женщина и небритый
мужчина. Внешне они были очень похожи: у обоих светло-голубые глаза, светлые волосы и
удивленные выражения лиц.
- Эй, пацан, что за бедлам? – обратился ко мне парень, почесывая затылок.
- Митингуем! – вдохновенно заявил я.
- По поводу чего? – удивилась девушка.
- По поводу закрытия «Сопливых дрязг», конечно же! – девушка и парень переглянулись.
- Больше похоже на обыкновенный срач, - заметил парень.
- А это и есть обыкновенный срач, - улыбнулся я, - они все срутся, митингую здесь только я, - гордо
выпятил я грудь. Девушка не выдержала и прыснула, парень оценивающе оглядел меня с головы
до ног.
- Без комплексов, наверное, неплохо живется, а? - заметил он.
- Чего не знаю, того не знаю, - пожал я плечами.
- В любом случае твой митинг вряд ли нам чем-то поможет, - перестав улыбаться, вздохнула
девушка.
- Вам? – осторожно переспросил я.
- Мы сценаристы «Сопливых дрязг», - с явной неохотой признался парень.
- Вы… - повторил я, - Вы? – удивился я, - ВЫ???? – воскликнул я, подбегая к ним ближе, хватая и
того и другого за руки и начиная их беспощадно трясти, - Спасибо-спасибо-спасибо! Спасибо за то,
что вы есть! Вы такие… такие! Стоп… - я нахмурился, - я всегда думал, что у «Сопливых дрязг» один
сценарист, - внезапно понял я, - и не только я! Все!
- Ага, а еще шли споры по поводу Нашего пола, - хохотнула девушка.
- И возраста.
- И ориентации.
- И вообще…
- Ва-а-а-ау… теперь я знаю страшную тайну! – прошептал я заворожено, - обещаю, что никому
ничего не скажу! – поспешно добавил я, заметив, как нахмурился парень.
- Да пофиг, - улыбнулась девушка, - теперь это совсем не важно.
- Но вы же… но как же… почему? – не сумел я выдавить из себя что-то более вразумительное, -
Только не говорите, что вы ушли из-за глупой критики? Вам же просто завидуют!
- Да, мы знаем, - парень лишь отмахнулся, - людям не нравится, что мы высмеиваем нечто, что
они пытаются обыграть на полном серьезе. Что поделать, если то, что делаем мы, дает такую тень
на деятельность некоторых наших коллег. Знаешь, раньше, до Третьей Мировой, когда Африка
была еще жилым материком, там было множество племен. И было одно племя, которое верило,
что если приходит гроза, ее можно отогнать, пардон, пердежем. Не улыбайся, я сейчас на полном
серьезе об этом говорю, точнее на полном серьезе в это верили те люди. То есть, как только
сгущались тучи, они выходили всем племенем на улицу, может даже собирались в определенном
месте, тонкостей я уже не помню, и вдохновенно пердели. Знаешь, почему они считали этот, по
нашим меркам, как минимум, странный, метод, таким эффективным? Однажды один из их
соплеменников, какой-то мумба-юмба громко хм… расстался со своими газами во время грозы, и
ненастье внезапно закончилось. И с тех времен племя свято верило, что нет вернее способа
прогнать грозу. А теперь представь, если кто-то из нас ворвался бы в их мир и начал смеяться над
их Верой? Закончилось бы все плачевно. Вот так и сейчас, порой нарываясь на абсурдности,
высмеянные в «Сопливых дрязгах», вместо того, чтобы задуматься над тем, а может быть в этом
действительно есть нечто забавное, люди злятся, и я бы злился, что поделать. Они злятся и всеми
силами стараются доказать, что это не они смешны, это мы идиоты. А я совсем не против стать
идиотом. Так жить проще!
- Вот здесь я в тебе ни разу не сомневалась, - усмехнулась и девушка, - но зачастую ты
перегибаешь палку, - фыркнула она, - Не слушай его, он так вжился в роль идиота, что стал куда
идиотичнее оригинала, - обратилась она ко мне, - он любит рассказывать херню подобную
пердун-племенам.
Парень в ответ изобразил гримасу недовольства, на что девушка лишь показала ему язык.
- Что же теперь будет, - горестно вздохнул я, - как же мне жить без «Сопливых дрязг»?
- Как? Как жил с ними, так живи и без них, - усмехнулся парень и направился к большим дверям,
ведущим на телестудию.
- Легко сказать! – возмутился я.
- А сделать еще проще! – уверила меня девушка и поспешила за ним.
- Но вы так все резко обрываете! Ведь осталось еще столько вопросов! – не успокаивался я, -
Почему Хуан ненавидит своего троюродного брата? Кто соорудил машину, которая контролирует
человеческое сознание, кто же в конце концов убил Педро?! Зачем Элифа отрубила себе мизинец
на левой ноге???
- Если бы мы рассказали Всё, мы бы убили этим свой сериал, тебе так не кажется? – смотря на
меня сверху вниз, подмигнула девушка, - ведь если дать ответы на все вопросы, не останется
ничего, над чем телезритель захотел бы потом подумать. А раз он не будет думать о персонажах и
их судьбе, досмотрев до последней серии, сериал забудут, то есть он умрет. К тому же не
забывай, что «Сопливые дрязги» – это не драма, не повседневность, не романтика и не юмор. Это
все и сразу. Потому что настоящая жизнь многогранна! В ней нет чего то одного, наоборот, слезы
наслаиваются на смех, неудачи на успех. Когда-то жизнь разорвали на жанры, чтобы ярче оценить
ее краски по отдельности. Но в какой-то момент люди забыли о том, что жизнь выходит за рамки
жанров. Именно это мы и захотели показать в своем сериале. Получилось у нас или нет, судить не
нам. Но пока есть хотя бы один такой ярый фанат как ты, мы будем знать, что старались не зря.
- Но это жестоко, оставлять столько непонятностей без ответов! – не успокаивался я.
- Жестоко по отношению к телезрителям? Может быть. Зато более чем гуманно по отношению к
персонажам нашего сериала. Они будут жить дальше, независимо от того, продолжатся съемки
или нет!
- Садисты, - четко выговорил я, готовы вот-вот разревется, - СА-ДИС-ТЫ! – уже прокричал я, - но вы
ведь… что-нибудь еще снимете? А? Может, попозже выйдет продолжение? Супер-новый сезон? –
наверное, очень странно сначала слышать в свой адрес обвинения, а затем тут же детское
клянченье, и я был готов к тому, что меня пошлют далеко и надолго, но оба сценариста лишь
улыбнулись.
- Обязательно будет, - заверил меня парень и она оба скрылись за дверью.
Будет…
Будет!
- Будет!!! Ура!!! – я даже на месте подпрыгнул и подпрыгнул бы еще раз, если бы мне в голову не
запульнули куском скомканной газеты. Пока я болтал со сценаристами, уличные скандалисты
вспомнили о том, кто являлся виновником их столь раннего пробуждения и вновь все свое
внимание переключили на меня. Не дожидаясь, когда все эти люди догадаются выйти на улицу и
отмудохать меня, я вцепился в лямки своего рюкзака и побежал подальше от телекомпании в
сторону института. Тем более, что часы мои показывали уже полдевятого. Говорят, что за
приятным делом время летит незаметно. Так вот скажу, что в процессе скандалов, время не
просто летит, оно преодолевает скорость света!
От телекомпании до института ходу было не больше десяти минут, у меня же в запасе было целых
тридцать, поэтому я не спеша прогуливался по улицам Тосама, вдыхая несвежи воздух, наблюдая
очередное ядовитое облачко, зависшее над одним из зданий и в очередной раз Заставляя себя
наслаждаться этой несправедливой и просто дурацкой жизнью. И знаете, у меня получалось!
Я шел не просто в институт, не просто по узкой пешеходной дороге, я шел навстречу новой жизни.
Вы спросите, почему именно сейчас? Не сейчас! Всегда!
А тем временем город оживал.
Вульв, кашляя и хромая, воровато озираясь, после ночного собрания торопился в свою огромную,
но такую одинокую квартиру.
Селена, как всегда, дрыхла в обнимку с любимым черным тубусом. Иногда она что-то тихо
бормотала, почти мурчала себе под нос, а затем улыбалась.
Вин строго отчитывал своего белого пушистого кота за то, что тот не давал спать своему
влюбленному в противогазы хозяину всю ночь и даже утро, требуя молока и зрелищ.
Оружейник как всегда проводил время в своей белоснежной комнате, облачившись в женскую
шляпку и тренируясь перед зеркалом делать свои тонкие губы бантиком.
Сэмми разбирал сломанные усилители для рук и ног, периодически бегая к сестре, таская ей в
комнату то новый прицел для их пушки, через который она, как герой Хичкоковского фильма,
наблюдала за жильцами соседних домов, то печенюшки и чай.
Айт чинил свои расчудесные Жигули, а Дрэй от скуки с издевкой подначивал его, отрывая от
несчастной машины то боковое зеркало, то держащиеся на соплях дворники.
Мифи как обычно ссорилась с Лурной. Для них каждое утро начиналось ссорой, чтобы каждый
вечер закончился бурными признаниями в любви.
Ник на свою голову пообещал сводить Мари и По в парк аттракционов и с восьми утра со стонами
и возмущениями стоял в огромной очереди за билетами.
Ян намеревался провести для Глоу очередную экзекуцию по избавлению Зоо от вновь им
подцепленных на какой-то помойке блох, котенок же, ничего не подозревая, свернувшись
калачиком, спал в постели на еще теплом месте Яна.
Док с утра пораньше разглагольствовал по поводу того, как холоден мир к тем, кто его спас.
Хикари на это лишь сопел. Конь агакал, высматривая в ближайших кустах армию спецназа,
готовый воинственно лягаться до последнего вздоха.
Инф полночи прятался в своей комнате от Нэйс, которая накануне сворганила очередное варенье
и заставила попробовать свой кулинарный шедевр уже добрую половину подчиненных парня.
Самое страшное заключалось в том, что всем и каждому варенье, кажется, понравилось, вот
только употреблять нормальную еду они после этого уже не смогли, она казалась им
отвратительной. Наверняка девушка что-то намудрила и добавила каких-то химических
компонентов, из-за которых вкусовые рецепторы людей буквально сошли с ума!
Виллоу Ви вообще умудрился накануне на корпоративе нажраться в сраную срань и очнулся около
унитаза лишь после того, как ощутил, как его любимая змеюка слишком любвеобильно обвилась
вокруг его тонкой шеи. Благо на помощь ему почти тут же пришел Сао-сан, хотя помощником
назвать его можно было разве что с натяжкой. Пока Виллоу Ви изворачивался и пытался отодрать
от себя своего питомца, Сао-сан, облокотившись на косяк, закидывал своего друга едкими
комментариями.
Не менее ярко началось утро и у Эсэф. Не каждый день на пороге двери обнаруживаешь букет из
перегорелых материнских плат с запиской «Ну короче… это… Люблю тебя, швабра! И нехер ржать!
От Грензентура».
Я обо всем об этом не знал, да мне было и не надо. Мне хватало и своей жизни, а так же того, что
ждало меня впереди.
Здание института было без преувеличения огромным и массивным. Первое сооружение было
построено еще в середине XXI века и со временем его лишь реставрировали, надстраивали, но
основы не меняли. Ко входу в здание вела длиннющая высокая мраморная лестница, поднимаясь
по которой, я споткнулся и чуть не упал на какого-то парня с красными волосами и в широкой
шляпе, что спускался мне навстречу.
- Прости… те… - буркнул я, вяло улыбаясь.
- Это мне следует просить прощения, - удивительно вежливо для человека нашего времени,
ответил он мне и продолжил свой путь. С дверьми в корпус я справился куда лучше. Даже ни обо
что не ударился! Несколько этажей вверх, пятнадцать, если быть точным, длинный коридор и,
наконец, деканат. Там меня уже ожидал невысокий, пухлый молодой мужчина с козлиной
бородкой и преждевременной лысиной на голове:
- Здравствуйте, - смущенно поприветствовал я его.
- Здравствуйте, это вы, тот самый Териал Фелини, который на олимпиаде по голографии поразил
наших преподавателей своими знаниями и умениями?
- А… эм… - растерялся я, - ну да, я…
- Добро пожаловать! – воскликнул мужчина, добродушно хлопая меня по спине, - да не
стесняйтесь вы так! Каждый год в нашем университете появляется один единственный, но
действительно этого заслуживающий ученик! Кстати о прошлом, вообще-то по правилам нашего
учебного заведения я должен был провести для вас инструктаж, рассказать какие где находятся
классы и дать файлы различной литературы, которая вам понадобится в течение года, но вы не
поверите! Третьекурсник, что победил на олимпиаде два года назад, и все это время совмещал
обучение в школе с обучением в институте, так же как теперь это будете делать и вы, сам
вызвался все вам показать и рассказать! Ну, разве это не чудесно?!
- Ага… - выдавил я из себя.
- И еще, вот, - мужчина взял со стола коробку и вытащил оттуда… что бы вы думали? Мое сердце
замерло и ухнула куда-то вниз. Только не опять!
- Наверняка вы знаете, что это.
- Да, - хрипло пробормотал я.
- С помощью этого предмета контактировать с вашим новым знакомым Вам будет куда проще, -
улыбнулся мужчина, - Берите! Надевайте! – протянул он мне коробочку. Я нехотя двумя пальцам
извлек из нее тонкий браслет, который обычно использовался в Отборе и, помедлив, защелкнул
его на своем запястье.
- Ох, но что-то наш третьекурсник опаздывает, уже пришло вре…
- Я никогда не опаздываю. Зато ваши часы спешат, - холодный пронизывающий голос, от которого
по спине тут же побежали мурашки, раздался настолько внезапно, что мужчина, ровно как и я,
подпрыгнул на месте. В горле у меня тут же все пересохло. Я не ослышался? Да нет, наверняка
ошибся… Ну да, что за глупости тебе лезут в голову Тери, ну не может это быть Он. Не может же?
Или…
Я медленно обернулся и, встретившись со знакомыми желто-зелеными глазами и заметив
ехидную ухмылку, почувствовал, как ноги мои подкашиваются, а сознание плывет. Как я не
бухнулся в обморок в ту же секунду, сам не до конца понимаю. Я лишь вцепился пальцами в стол,
тем самым удерживая себя в вертикальном положении, и еле слышно просипел:
- Зу…
Впрочем, это ведь уже совсем другая история!