Перевод: английский - русский - www.onlinedoctranslator.

com

Красота Единства, проявленная в пустоте сердца

(об Ибн Араби)

Сесилия Твинч

Я чуть было не назвал эту беседу «Войдя внутрь, я обнаружил, что действительно
выхожу» в честь знаменитого высказывания Джона Мьюра, основателя
Американского движения национальных парков. Наблюдая за красотой природного
мира, он сказал: «Выйдя на улицу, я обнаружил, что действительно вхожу», потому
что красота природы была для его души подобна зеркалу. Красоту можно наблюдать,
потому что красота находится внутри, и аналогичным образом вход в себя кажется
фрактальным развертыванием — вы путешествуете в бесконечно малое точно так
же, как небеса бесконечно велики. В «Ядре ядра» Ибн Араби (1) Хазрети Али сказал:
«Ты думал, что ты часть, маленькая, но в тебе есть вселенная, величайшая».
Сходным образом,

Я хотел бы начать с того, что сказал кое-что о значении слова «отступление», и, очевидно, в
контексте этого симпозиума нас в первую очередь интересует то, что Мухиддин ибн Араби
подразумевает под отступлением. Однако это название не обязательно напрямую соответствует
арабскому слову «халва», которое обычно используется для перевода «отступление», поскольку в
арабском, как и в английском, есть много других слов и идей, связанных с отступлением.
Отступление означает уход в место уединения или безопасности: место убежища. Это может
относиться к духовной практике уединения как уединения в келье или к общему принципу ухода
или бегства к Богу.

Бегство к Богу в контексте учения Ибн Араби о единстве существования не является

бегством от одной вещи к другой, поскольку в существовании нет ничего, кроме Бога;
бегство к Богу — это всего лишь способ выразить бегство от невежества к знанию (2)
– тема, которая проходит через все сочинения Ибн Араби. Однако Ибн Араби также
конкретно писал о духовной практике ретрита в «Футухат аль-Маккийя» (3), в «Рисалат аль-
анвар», который Рабия Терри Харрис перевела на английский язык под названием
«Путешествие к Господу Силы» (4). и, по крайней мере, еще в одном трактате, который он
посвящает этой теме, — «Китаб аль-халва». (5).

Практика физического удаления от мира в келью или другое

изолированное место неизбежно связана с аскетизмом. Ибн Араби
упоминает некоторые методы, связанные с уединением как практикой
ухода от мира в «Хильят алабдал» (6), где конкретно говорится об
уединении или уединении, «узла». Для такого рода уединения
характерно воздержание, в частности воздержание от речи, воздержание
от общества людей и воздержание от еды и сна, описываемое здесь Ибн
Араби как молчание, одиночество, голод и бодрствование. Аскетические
элементы ретрита описываются не как нечто, в чем можно оставаться
ради самих себя, тем самым обуславливая то, что можно давать
свободно, а как средство для достижения цели.
Ибн Саудакин сообщает, что Ибн Араби сказал ему: «Отступление и уединение
предназначены для подготовки места путем разрыва связей. Согласовано, что тот, кто
находит близость с Богом Всевышним в уединении, действительно [только] становится
близким с отступлением, а не с Богом (Аллахом), и Он — Истина (аль-хакк)». Физическое
избавление от мирских привязанностей и зависимость от второстепенных причин (7)
может быть полезным средством приближения к Богу. Однако Ибн Араби, кажется,
указывает, что средства не следует воспринимать как важные сами по себе, чтобы
искатели не ознакомились с методом вместо того, чтобы найти близость к Богу, и не
ограничивали Его, пытаясь приблизиться к Нему через что-то иное, чем Он Сам. Многое
из того, что Ибн Араби пишет в своих письмах, трактаты и книги адресованы
конкретному человеку или группе людей на определенном этапе и по определенной
причине, и все это второстепенно по отношению к их цели - помочь другим отказаться от
их веры в существование чего-либо, кроме Единого и Уникального существования.
Физическую практику ретрита необходимо проводить в рамках строгих правил, и Ибн
Араби ясно дает понять в «Рисалат аль-Анвар», адресованном тем, кто уже продвинулся в
духовных дисциплинах, что необходимо проявлять осторожность. Он говорит: «...не
входите в свою камеру, пока не осознаете свое положение и степень, в которой вы
способны противостоять силе воображения. Если ваше воображение имеет над вами
власть, вам следует лишь уйти в уединение. под руководством учителя, обученного
различать духов и знакомого с Путем.

Сам Ибн Араби рассказывает, что он ушел в отступление, будучи еще «безбородым юношей». Он рассказывает, что Аверроэс хотел встретиться с ним, потому что

услышал об удивительном просветлении, которое он получил во время ретрита. По его собственному признанию (9), Ибн Араби был одним из тех немногих людей,

которые ушли в уединение, очевидно, без обычного длительного периода инициатического обучения, и получили духовные открытия. Во время этого ретрита Иисус,

которого он называет своим первым учителем и учителем, через которого он вернулся к Богу, явился ему в видении и велел ему практиковать аскетизм (зухд) и

самоотречение (таджрид) (10). Когда ему было всего около двадцати лет, рассказывает Ибн Араби в Рух аль-Кудс, его первый земной учитель аль-Уриани спросил его,

твердо ли он решил следовать Пути Бога. Ибн Араби ответил: «Слуга может решить, но вопрос решает Бог». Затем ему посоветовали: «Закрой дверь, разорви все связи и

возьми в качестве компаньона одного только Щедрого; Он будет говорить с тобой без завесы» (11). Нам говорят, что именно этого курса придерживался Ибн Араби, пока

не добился успеха. Он не уточняет, следовал ли этому совету только внутри себя или также и снаружи, в форме физического ретрита, но мы знаем, что Ибн Араби провел

много периодов времени в ретрите на протяжении всей своей жизни (12). Принимая во внимание некоторые явно пренебрежительные замечания, которые он делает о

том, что ретрит предназначен только для человека, покрытого чадрой, это может показаться удивительным, но это лишь подчеркивает различные физические и

метафизические аспекты затворничества, которые мы намерены исследовать далее. «Слуга может решить, но вопрос решает Бог». Затем ему посоветовали: «Закрой

дверь, разорви все связи и возьми в качестве компаньона одного только Щедрого; Он будет говорить с тобой без завесы» (11). Нам говорят, что именно этого курса

придерживался Ибн Араби, пока не добился успеха. Он не уточняет, следовал ли этому совету только внутри себя или также и снаружи, в форме физического ретрита, но

мы знаем, что Ибн Араби провел много периодов времени в ретрите на протяжении всей своей жизни (12). Принимая во внимание некоторые явно пренебрежительные

замечания, которые он делает о том, что ретрит предназначен только для человека, покрытого чадрой, это может показаться удивительным, но это лишь подчеркивает

различные физические и метафизические аспекты затворничества, которые мы намерены исследовать далее. «Слуга может решить, но вопрос решает Бог». Затем ему

посоветовали: «Закрой дверь, разорви все связи и возьми в качестве компаньона одного только Щедрого; Он будет говорить с тобой без завесы» (11). Нам говорят, что

именно этого курса придерживался Ибн Араби, пока не добился успеха. Он не уточняет, следовал ли этому совету только внутри себя или также и снаружи, в форме

физического ретрита, но мы знаем, что Ибн Араби провел много периодов времени в ретрите на протяжении всей своей жизни (12). Принимая во внимание некоторые явно пренебрежительные замечани

Традиция ухода в уединение продолжалась среди потомков Измаила на протяжении

поколений (13). Пророк Мухаммед проводил периоды уединения в пещере на горе Хира
недалеко от Мекки, чтобы посвятить себя Богу и, как пишет Ибн Араби, «убегать от
видений с людьми, так как он находил в себе стесненность и ограниченность в
видении». Если бы он взглянул на лик Бога внутри них, - комментирует Ибн Араби, - он не
убежал бы от них и не стремился бы остаться наедине с самим собой. Он оставался таким
до тех пор, пока Бог внезапно не явился к нему. Затем он вернулся к существам и остался
с ними». (14)
Пока человек не видит реальности вещей, его состояние таково, говорит Ибн Араби, что «он
должен отстраниться и бежать от тех дел, которые отвлекают его от (реальной) ситуации, чтобы
Бог мог раскрыть его прозрение и его взгляд» (15). На каком-то уровне может показаться, что это
раскрытие прозрения и видения совпадает с духовным состоянием уединения, которое, будучи
однажды обретенным, никогда не изгладится (16). Но в то же время тот, кто им обладает,
перемещается между взглядом внутрь и взглядом наружу. Вглядывание в Бога внутри себя
считается необходимой предпосылкой к познанию Его во внешнем, во вторичных причинах. Ибн
Араби пишет: «Каждый ищущий своего Господа должен быть наедине с самим собой, со своим
Господом в своем сокровенном сознании, поскольку Бог дал человеку внешнее измерение (захир)
и внутреннее измерение (батин) только для того, чтобы он мог остаться наедине с Богом в своем
внутреннем измерении и стать свидетелем Его в его внешнем измерении внутри вторичных
причин, взглянув на Него в своем внутреннее измерение, чтобы он мог распознать Его среди
вторичных причин. В противном случае он никогда не узнает Его. Тот, кто входит в духовное
убежище (халву) с Богом, делает это только по этой причине, поскольку внутреннее измерение
человека является ячейкой его убежища» (17).

Поэтому эта ячейка убежища всегда присутствует с нами. Физический отказ от всех
отвлекающих факторов, встречающихся в повседневной жизни, очевидно, помогает
сосредоточиться на единстве бытия и не заниматься ничем иным, как Богом. Однако
относительное состояние фрагментации или интеграции человека может сохраняться как в
ретрите, так и в компании. Некоторые люди, находясь в одиночестве, сильно отвлекаются на
свои собственные мысли и фантазии, отсюда и молитва, данная в Вирде Ибн Араби: «О
Господь, я прибегаю к Тебе от самого себя» (18). Другие могут быть сильно сосредоточены на
главном даже в разгар повседневной жизни, как те люди, упомянутые в Коране (24:37),
«которых даже покупка и продажа не отвлекает от поминания Бога».

Мейстер Экхарт говорит о подобной идее в своих проповедях. Когда его спросили об
отстраненности и о тех, кто держится отдельно от других, он ответил: «Если с человеком все хорошо,
то поистине, где бы он ни был, с кем бы он ни был, с ним все хорошо, но если что-то не так с ним, то
везде и со всеми у него все не так: если с ним хорошо, то поистине у него есть Бог, а у кого
действительно и истинно есть Бог, у того Он есть везде, на улице и в обществе со всеми, точно так
же, как и в церкви, или в уединенных местах, или с самим собой. Но если человек действительно
имеет Бога и имеет только Бога, то никто не может ему воспрепятствовать. Почему? Потому что у
него есть только Бог, и его намерение — к одному Богу и всем все становится для него не чем иным,
как Богом... Никто не может воспрепятствовать этому человеку, который намеревается, ищет и
наслаждается ничем, кроме Бога, ибо Бог стал един с человеком во всех его намерениях. Так же, как
никакая множественность не может потревожить Бога, ничто не может потревожить или
раздробить этого человека, ибо он един в Том Одном, где вся множественность едина, а одно есть
«немножественность»» (19).

Прибежища у Бога от множественности может добиваться каждый, независимо от своего духовного

положения, в клетке или в обществе. Уход в безопасное и безопасное место является
неотъемлемой частью понятия отступления, будь то физически или просто как движение сердца. В
Вирде, ежедневных молитвах, которые Ибн Араби воздавал своим ученикам, утверждается: «Нет ни
убежища, ни безопасности, кроме Тебя» (lâ малджа' ва ля манджа' илля илайка) (20), поэтому место
то, в чем действительно происходит отступление, находится в Боге.

Истинный смысл этого ухода к Богу раскрывает Ибн Араби, когда он спрашивает: «От
кого ты бежишь, и нет ничего в существовании, кроме Него?» Он предупреждает, что
необходимо опасаться отделения Бога от мира и бегства к своей божественности.
собственное воображение. Причиной этого воображаемого бегства, как говорит Ибн
Араби, «является отсутствие вкуса (заук) вещей» и «тот факт, что тот, кто убегает, слышит
чтение (Корана) (51:50)». бегите к Богу!» Этот стих верен, за исключением того, что
бегущий не обратил внимания на то, что упомянуто в следующем стихе, то есть на Его
слова: «И не ставили пред Богом иного Бога». Знал бы он это завершая стих, он знал бы,
что слова Божии: «Итак бегите к Богу!» относятся к бегству от незнания к знанию.
Ситуация едина и едина». (21)

Таким образом, за пределами и внутри внешнего убежища есть идея пойти внутрь или уйти во
внутреннее состояние, где можно заниматься только Богом, а не чем-то еще, потому что на самом
деле больше ничего нет. Таким образом, тот, кто уходит, может осознать свою полную зависимость
от Одного Бога и увидеть, что все, что приходит к нему, исходит только от Него, и что все, что
человек видит как вторичную причину, является не чем иным, как проявлением Бога в
определенной форме. . В действительности, ничего не может случиться с тем, кто не находится в
порядке, не исходит от Бога, и все же мы воспринимаем некоторые вещи как «другие» и бежим от
них. (Тогда, возможно, закончится так, как поет Боб Дилан в одной из своих последних песен: «Я
даже не могу вспомнить, от чего я пришел сюда, чтобы сбежать» [в Time out of Mind '97]! ) Из-за
воздействия Имен Бога в проявлении и из-за относительности некоторые Имена менее
привлекательны, чем другие: некоторые положительные имена, которые нам нравится утверждать,
и некоторые, которых мы стараемся избегать. Может быть, Бог иногда являет Себя нам в аспекте
строгости, чтобы заставить нас обратиться к Своему Милосердию. Таким образом мы ищем Бога в
Его проявлении как Милосердного и стараемся избегать Его в Его проявлении как Мстителя.

Бегство от воздействия Имен Бога к тому, что является более существенным и

всеобъемлющим, иллюстрируется изготовлением Давидом доспехов, что объяснено Ибн
Араби в главе о Давиде в «Фусус аль-Хикам» (22). Давид научился защищаться от копий, мечей
и другого оружия, сделанного из железа, путем размягчения железа для изготовления
защитных доспехов. Таким образом, материал, из которого изготовлено оружие, становится
покрытием и защитой от оружия. Это, как объясняет Ибн Араби, было следствием того, что Бог
довел до сознания Давида, что «ничто не защищает вещь, кроме как она сама по себе».
Смягчение Давидом железа огнем можно сравнить с смягчением ожесточенных сердец
ограничениями и угрозами. Поскольку Бог одновременно Мститель и Милосердный, защита
ищется у Милосердного от строгости Его Имени Мстителя. Признавая, что в существовании
нет ничего, кроме Бога, и все же признавая, что Милосердие Божие предшествует Его Гневу и
всеобъемлюще, тогда человек защищает себя от Бога посредством Бога. По этой причине с
появлением магометанского пути Пророк сказал: «Я прибегаю к Тебе от Тебя» (23).

Тот факт, что этот пример демонстрирует принятие убежища во Всемилостивом от Мстителя, в
отличие от любого другого Божественного Имени, выступающего в оппозиции, например,
Создателя и Разрушителя или Расширяющего и Сжимающего, не случаен. Милосердный — это
всеобъемлющее Имя, которое конкретно упоминается Богом в Его словах: «Назови Меня
Аллахом, назови Меня Рахманом/Милосердным...» Это Имя, которое милует все другие имена,
и Имя, через которое творение происходит. Следовательно, оно охватывает все остальные
Имена, выходит за пределы и объединяет противоположные Имена.

Это Милосердный (ар-рахман), к которому обратилась Мария, когда ушла от

своего народа и скрылась от него (Q.19:16-18). Когда появился Ангел Гавриил
перед ней она вошла в состояние судороги, воображая, что это мужчина,
желающий познать ее плотски. В этом состоянии, не зная, какова
реальность ситуации, она обратилась к Богу всем своим существом,
сказав: «Я прибегаю к Милосердному (рахману) от тебя». «Следовательно,
— говорит Ибн Араби, — она была поражена совершенным состоянием
Божественного Присутствия» (24). Этим полным присутствием был
духовный Дух. Затем, войдя в это состояние, она смогла осознать
истинность слов Гавриила и вспомнила объявление радостной вести,
бешары, которую обещал Бог. Она расслабилась от своего состояния
стеснения, а затем Гавриил вдохнул в нее Иисуса, который является духом
Божьим (25). В комментарии, приписываемом Исмаилу Хакки Бурсеви,
добавляется:

В этом рассказе о зачатии Иисуса есть также прекрасный пример убежища в Сущности от
воздействия Имен Бога в проявлении, чтобы знать, как реагировать. Обращение происходит
к Богу как к источнику помощи в реагировании на ситуацию, зная, что нет ни силы, ни силы,
кроме Него. Это отстранение и воздержание от собственных действий кажется жизненно
важным аспектом ретрита. Присутствие Бога невозможно ощутить в месте, загроможденном
мыслями, укоренившимися шаблонами действий и причудливым воображением. Но в тот
момент признания только Господства Бога, обращаясь к Нему и удаляясь в то пространство,
где Бог всегда присутствует, Бог может явиться так, как Он пожелает. Таким неограниченным
образом Он может явиться только в месте чистом, очищенном и омыленном, как место
Марии. свободное от самости, свободное от желаний, свободное от навязывания, место
ясное, чистое и пустое. Вот почему сердце, духовный центр человека, место, где Реальность
может проявиться во всей своей Красоте, должно быть чистым и свободным.

Весь вопрос о том, что значит удалиться от мира и мирских вещей, поднимает вопрос о том,
что такое творение и сотворенные вещи. Выход из творения можно рассматривать в
контексте трех путешествий, подробно описанных в «Ядре ядер», которые можно
резюмировать как процесс входа в творение, возвращение или восхождение к Богу и
возвращение к творению. Таким образом, восхождение к Богу соответствует отступлению или
удалению от творения, а возвращение к творению соответствует возвращению к «обществу».
Эта переписка подробно описана в «Рисалат аль-анвар», полное название которого можно
перевести как «Трактат о Светах, даруемый тому, кто предпринимает отступление». Ибн Араби
утверждает, что оно было написано в ответ на вопрос о «способах путешествия к Всемогущему
Учителю». прибытие в Его присутствие и возвращение от Него и через Него к Его творениям —
возвращение, которое, однако, не предполагает разделения, ибо не существует ничего, кроме
Бога, Его атрибутов и Его действий. Все есть Он, все через Него, исходит от Него, к Нему
возвращается» (27).

Хотя эти путешествия, описывающие духовное развитие человека, описывают линейное развитие во
времени, их одновременно можно рассматривать как постоянный процесс возвращения к источнику и
отдыха с каждым вдохом. Отступление как уединение с Богом уподобляется тогда процессу детворации
или возвращению в свое нетварное состояние, тогда как возвращение к творению есть проявление по
откровению Бога в этот момент. Независимо от того, визуализируется ли это отступление и возвращение к
творению как восхождение и нисхождение или как поворот внутрь, за которым следует поворот наружу,
это отступление и возвращение к творению можно рассматривать и как духовное состояние
совершенных, и как практику в каждый момент для каждого, кто желает
свидетельствуйте правду, в каком бы состоянии они ни находились, далеко ли или близко, поскольку, как напоминает нам Ибн

Араби, было подтверждено, что Бог с нами, где бы мы ни находились.

С этой точки зрения уход от творения к Богу на самом деле является не чем иным, как уходом
от иллюзии к Реальному и от веры в то, что мы приобрели существование, а не от самого
приобретенного существования, поскольку, как утверждает Ибн Араби, «его нет». (28). Он
объясняет, что смысл повеления, изложенного в Коране: «[Будь!] И оно есть» (Q.36:82)
заключается не в том, что вещи обретают существование, а в том, что то, что слышит
повеление, обретает свойство быть местом. проявления. Ибн Араби отмечает: «Те люди
Путешественника (ахль ас-сулюк), не зная об этом, не зная, кто является Проявленным и
Свидетелем, и кто есть мир, выбрали убежище (халву), чтобы уединиться с Богом. " (29)

Ибн Араби утверждает, что когда эти люди выбирают убежище, они не могут уйти от форм
вещей, таких как стены и двери комнаты своего уединения. Чего они хотят отстраниться, так
это от слов, которые говорят люди, тогда как, если бы они действительно понимали речь
вещей, они бы признали дар, который дает Бог, передавая через нее знание. Поэтому Ибн
Араби говорит: «Для того, кому Бог дал понимание, отступление и общество (халва и джалва)
суть одно и то же. Скорее, может быть, что общество более полно для человека и приносит
больше пользы, поскольку через него в каждое мгновение он приумножает знания о Боге,
которых у него не было».

Противостояние халвы и джалвы, ретрита и общества рассматривается в главах Футухата,

посвященных ретриту и отказу от ретрита. Джалва или джилва также означает «открытие невесты»,
чтобы можно было показать ее красоту как человека, «одетого в Божественные качества».
Уединение в обычном понимании подходит только для человека, находящегося под покрывалом,
говорит Ибн Араби, поскольку люди, чье прозрение раскрыто, всегда находятся «в обществе», даже
в камере своего убежища (30). завуалировано до тех пор, пока считается, что «инаковость»
существует. Эйнштейн назвал воспринимаемое человеком отделение себя от остального
существования «оптическим заблуждением его сознания». Казалось бы, это подходящее описание
измененной точки зрения, которая рассматривает творение отдельно от Творца.

Бюлент Рауф, основатель Общества Мухиддина Ибн Араби, размышляя над отрицанием Ибн Араби
творения ex nihilo, спросил: «Может ли быть так, что то, что мы называем «творением» или «существом»,
является просто еще одним измерением «несозданного»? «Может ли быть так, что «несозданное»,
рассматриваемое с другой относительной точки зрения, «кажется» только кажется «сотворенным»
благодаря относительному видению?» (31). Возможно, тогда в этом смысле уход от сотворенных вещей —
это уход от того, что мы сами создали посредством своего иллюзорного представления о себе. По мнению
Ибн Араби, нет видимой вещи, которая не была бы проявлением Бога, способным передавать знание (32).
Таким образом, все так называемые вещи рассматриваются как места теофании, а не как отвлекающие
факторы, скрывающие Бога от взора. Он написал, «Знайте, что для Племени удаление — это выбор
отступления и отвращение от всего, что отвлекает от Бога. А для нас удаление происходит по отношению
к приобретенному существованию (поскольку так считает вероучение); есть не что иное, как Истинное
Существо» (33). Ибн Саудакину было сказано (в Китаб васаил ас-Саиль Книга средств/помощей для тех,
кому дано задавать вопросы) Ибн Араби, что цель и намерение того, кто находится в уединении и
уединении от людей, состоит в том, чтобы « подготовьте место для того, что требуется Господством, и для
разрыва связей», но «когда это случается с ним, он может обойтись без отступления, и его отступление и
его раскрытие (халва ва джалва) становятся такими же, как если бы кто-то читал: О ты,
мой спутник ночью, когда человечество спит, и мой доверенное лицо днем, пока я
среди них. " (34)

Таким образом, одна из целей ретрита состоит в том, чтобы стать свидетелем Красоты
Единства как снаружи, так и внутри, чтобы не было видно этого разделения, этой
дифференциации между внутренним и внешним. Все, что снаружи, является отражением
того, что внутри, так что, куда бы вы ни обратились, вы увидите Красоту Его лика, будь то
внутри или в проявлении, так что одно не предпочтительнее другого, но Реальность
принимается, какой бы она ни была. показывает Себя. Определение халвы, данное Ибн
Араби в его «Истила ас-суфийя», — это «разговор своего тайного сознания с Истинным
Единым таким образом, что не существует ни какого-либо материального мира
[настоящего] ни какого-либо человека» (35). Однако, поскольку беседа (мухадатха)
определяется как «обращение Истинного к знающим из видимого мира, человеку
показано, что все, что кажется явным в мире, заключено и суммировано в нем самом (37).
Тогда внутреннее и внешнее становится просто способами описания свидетельства
Единого существования. человеку показано, что все, что кажется явным в мире,
заключено и суммировано в нем самом (37). Тогда внутреннее и внешнее становится
просто способами описания свидетельства Единого существования.

Пустота, в которой был создан мир, на самом деле является метафизической основой
отступления, поскольку Ибн Араби указывает, что арабское слово «халва» происходит от того
же корня, что и слово (хала), означающее пустоту. Он напоминает нам изречение Пророка:
«Бог был, и не было при Нем ничего [и Он теперь такой, каким был]», а также вопрос: «Где был
наш Господь до того, как Он сотворил творение?» на что Пророк ответил: «Он был в облаке
(«ама»), выше и ниже которого нет воздуха» (38). Пустоту или пустоту, в которой нет творения,
но в которой творение создано, можно понимать как метафизическое объяснение, так и
эмпирическую реальность. Оно относится к Богу, и тем не менее, поскольку я не кто иной, оно
относится к состоянию, в котором я находился до того, как был создан.

Это облако (аль-ама), как объясняет Ибн Араби в другом месте, есть не что
иное, как Дыхание Всемилостивого (39). Он пишет: «Первая форма, которую
приняло Дыхание Всемилостивого, была Облако. Итак, это Всемилостивый
Пар, внутри которого есть милость, или, вернее, это само милосердие...» (40).
Ибн Араби объясняет, что «Дыхание возникает из корня, который есть
Любовь к созданиям, которым [Бог] желал открыть Себя, чтобы они могли
познать Его. Отсюда возникает Облако; оно называется Реальным Через Кем
происходит творение» (41). Дыхание вызывается любовью как «движение
стремления к объекту любви» (42), поэтому Дыхание становится
проявленным и Облако возникает, как в Святом Изречении: «Я был скрытым
сокровищем, и я любил быть известно (поэтому я создал существ).

Ибн Саудакин сообщает, что его хозяин Ибн Араби говорил, что «цель отступления – это пустота и
подготовка места» (43). Стремление подготовить и очистить сердце как место Божьего откровения
означает очистить его от всего беспорядка, накопленного путем придания важности многим
вещам, которые, кажется, имеют власть над нашей жизнью, вместо того, чтобы сосредоточиться на
единственном Источнике, на котором мы находимся. полностью зависим. Сердце должно быть
пустым, чтобы получать (- как говорил мой учитель Тайцзи: «пустота – это
необходимое условие восприимчивости».) Очищение сердца происходит только с помощью
Божией, и всякая мысль, что можно достичь этого собственными усилиями, привела бы к
разочарованию. Тем не менее наше стремление есть не что иное, как проявление той же любви к
познанию. .

Ибн Араби объясняет, что «отношения между человеком (инсан) и (отступлением) - это отношения между Богом
Реальным (аль-хакк) и «сердцем раба, в котором содержится Бог», и куда больше ничего не входит, ни при каком
аспекте принадлежность к мирским реальностям, так что сердце, будучи пустым (хали) или свободным от всякой
мирской реальности, Бог проявляет Себя там Своим Существом» (44). Это способ смотреть на Творца, а не на
творение, на источник своего бытия, а не на фиксированную идею мира, позволяя Богу Реальному
присутствовать в сердце в соответствии с тем, как Он желает раскрыть Себя, а не навязывание нашей
собственной ментальной конструкции реальности. До тех пор, пока мы продолжаем давать существование
вещам помимо Бога и потакать им, приписывая им силу, и позволяем нашим сердцам обратиться ко всему,
кроме познания Истины, мы ограничиваем и ограничиваем то, чем мы являемся на самом деле, и остаемся
пленниками наших собственных желаний и убеждений. Ибн Араби говорит: «...если вы хотите войти в
присутствие Истины и получить от Него без посредника, и вы желаете близости с Ним, это не будет уместно, пока
ваше сердце признает любое господство, кроме Его. Ибо вы принадлежите тому, кто имеет над вами власть» (45).
это будет неуместно, пока ваше сердце признает любое господство, кроме Его. Ибо вы принадлежите тому, кто
имеет над вами власть» (45). это будет неуместно, пока ваше сердце признает любое господство, кроме Его. Ибо
вы принадлежите тому, кто имеет над вами власть» (45).

Ибн Араби дает совет для позитивных действий в этом направлении, когда он говорит:
«Оснуйте весь вопрос вашего уединения (халва) на встрече с Богом с абсолютным единением,
которое не омрачено никакой (формой) политеизма, скрытым или явным; и отрицанием с
абсолютным убеждением все причины и посредники, целиком или частично...» (46). Но,
пожалуй, самый простой совет для защиты от привязанности к вере в отдельное
существование любой сотворенной формы — это тот, который дан в «Рисалат аль-Анвар»,
когда Ибн Араби говорит: «Отпусти и займись зикром (поминанием Бога) и возьми убежище
на стороне Помнимых» (47). Важность зикра, призыва или поминания во время ретрита
является основополагающей. Пустота сердца от любых мирских забот и его полная
озабоченность Реальным отражены во вступительных словах Ибн Араби в главе Футухата,
посвященной отступлению, когда он заявляет, что принцип отступления содержится в
Священном изречении: «Кто помнит Я сам по себе, Я помню их в Себе, и кто помнит Меня в
компании, Я помню их в компании лучше, чем их» (48). Это, как говорит Ибн Араби, является
установленным Божественным изречением, которое содержит понятия как уединения, так и
общества (халва и джилва). Памятование Бога в себе соответствует уединению и дает смысл
уединения как молитвы или медитации, а также призывания Бога по Имени: времени,
отведенного исключительно для поминания Бога. Поскольку «молитва — это созерцание»,
говорит Ибн Араби: и «тайный зов, которым обмениваются Бог и его поклонник; тогда это
также призыв (зикр)» и «всякий, кто призывает Бога, оказывается в присутствии Бога» (49), что
восстанавливает единое состояние. Возвращение в тихий центр, пустой и полностью
восприимчивый, — это возвращение в пустоту, в которой происходит творение. Там, в пустоте
сердца, можно увидеть Красоту Единства.

Согласно Корану (Q.13:28): «Только в поминании Бога сердца находят удовлетворение и

спокойствие» (иля би-зикр аллах татмаинна аль-кулуб). Эта тотальная занятость Богом
защищает того, кто помнит, от мирских забот и освобождает его от вины и порицания,
так что он приводится в близость Божьего мира.
воспоминание. В этом воспоминании Бог вспоминает Своё Я в Себе, так что всякая
инаковость исчезает.

Уверенное сердце, которое находится в покое и мире с самим собой, приглашается вернуться к своему Господу и найти в Нем

убежище, призывая: «О душа в мире, вернись к своему Господу, удовлетворенная, принятая, войди среди Моих слуг и войди в Мой

рай» (Q.89:27-30). Рай, как объясняет Ибн Араби в главе об Измаиле в «Фусус аль-хикам», — это то, чем Бог скрывает Себя,

поскольку слово «рай» происходит от того же корня, что и слово «покрытие». Он продолжает: «И что такое Мой рай, кроме тебя, и

это ты сам по себе покрываешь Меня (что является Моей тайной)… если ты вошел в [Божий] рай, ты вошел в самого себя» (50).

Знающий слуга видит, что он одновременно скрывает Господа и является местом проявления своего Господа. Хотя каждый принят

своим Господом на одном уровне, речь идет о потенциале каждого согласиться на полное Господство, которое выходит за узкие

рамки конкретного проявления. Скорее, Господство, которое признает его сердце, освобождает его от ограничений, так что оно

становится местом полного проявления Господства. Таким образом, Бог может быть познан и засвидетельствован в этом

неограниченном месте и выполняет цель творения. Комментатор этого текста, приписываемый Исмаилу Хакки Бурсеви, ответил

на эту строку: «Если вы вошли в Его рай, вы вошли в самого себя» следующим стихотворением: Бог может быть познан и

засвидетельствован в этом неограниченном месте и выполняет цель творения. Комментатор этого текста, приписываемый

Исмаилу Хакки Бурсеви, ответил на эту строку: «Если вы вошли в Его рай, вы вошли в самого себя» следующим стихотворением:

Бог может быть познан и засвидетельствован в этом неограниченном месте и выполняет цель творения. Комментатор этого

текста, приписываемый Исмаилу Хакки Бурсеви, ответил на эту строку: «Если вы вошли в Его рай, вы вошли в самого себя»

следующим стихотворением:

И Он никогда не перестает соглашаться с нами со всей Своей Любовью, И Его страсть никогда не угасает
от вселюбящей привязанности. Он запрещает мне разлуку с Ним и требует, чтобы я присоединился к
Нему без возможности отдаления или близости. (51)

С этой точки близости с Реальным нет ничего, что не было бы охвачено Любовью. Некуда отступить
или куда-то отступить, поскольку присутствие Бога видно повсюду. Сердце, пустое от инаковости,
наполнено Богом, ибо оно обладает широтой и щедростью, способными принять Реальность в
любой форме, в которой она себя проявляет. Обладатель такого сердца принадлежит к числу тех,
кто «не закрыт от свидетельствования Красоты Единства свидетельствованием множественности
образов этого мира и потустороннего мира» (52). Такое сердце не ограничено и не ограничено
желаниями чего-либо иного, кроме Самой Сущности, которая свободна и, будучи достаточно велика
для Реального, она также достаточно велика и для того, что Реальный Единый создал в Себе (53).

«Бог ясно дал понять, — говорит Ибн Араби, — что Он обращен во все стороны» (54),
когда он сказал: «Куда бы вы ни обратились, там будет лик Бога» (Q.2:115) и никоим
образом не определяя его, это всегда Он и Его Личность». Комментатор «Фусуса»
поясняет: «Он имел в виду, что, когда вы смотрите на вещи мира, продолжайте
видеть Его Личность и ни на мгновение не оставайтесь в неведении. Его Ipseity.
Однако бывают времена заблуждения, пока вы заняты делами этого мира, а это
означает, что в момент невидения Реальности и неосознания Ипситы в вашем
сердце вы можете быть унесены, умереть в этом момент.... Поэтому необходимо в
каждый момент бодрствования [или видения] смотреть на Него лицом до тех пор,
пока в сердце не появится спокойствие осознания, которое,

Я хотел бы закончить чтением стихов, которые Ибн Араби сочинил в начале

глав об уединении в Футухате:
Я удалился с Тем, Кого горячо люблю, и не было никого, кроме нас, ибо,
если бы был другой, кроме меня, отступление не было бы таковым.

Когда я навязал своей душе условия ее

затворничества, души существ сразу стали ее рабами!

Но если бы в ней не было Иного, чем она сама,

душа моя отдала бы себя в дар Тому, кто одолевает ее Своими дарами. (56)

Примечания

1. Мухиддин Ибн Араби, «Ядро ядра», Beshara Publications – Шерборн, 1981, с. 14

2. См. Читтик, Суфийский путь познания, Олбани, Нью-Йорк, 1989, стр. 158.
3. См. Ибн Араби, Футухат аль-Маккийя, особенно главы 78, 79 и 205.
4. Ибн Араби, Путешествие к Господу Силы, перевод Рабии Терри Харрис, Нью-Йорк, 1981 г.
5. Неопубликованная рукопись (М. С. Баязид, 1686, л. 6б-11).
6. Хилят аль-Абдал, Хайдарабад, 1948 г., перевод на французский язык М. Вальсана под названием «La parure des abdal» в «Etudes
Traditionalelles», №№. 286-7, сентябрь-октябрь и ноябрь 1950 г.
7. Зависеть от вторичных причин — значит зависеть от чего-то, что кажется отличным от Первопричины или Бога (например, Бог —
единственный поставщик питания, однако, очевидно, что в том, чтобы пища достигла наших уст, может быть задействовано множество
промежуточных средств или вторичных причин. )
8. См. Читтик, Суфийский путь, стр. 44-46 для более полного объяснения вторичных причин.
9. Ибн Араби, Рисалат аль-Анвар, отрывок пер. М. Ходкевича в «Печати Святых», Кембридж, 1993, стр.151-2.
10. См. К. Аддас, В поисках красной серы, Кембридж, 1993, с. 35
11. См. Там же, с. 39
12. Р. Остин, Суфии Андалусии, Лондон, 1971, с.
13. См. Аддас, Квест, стр.38.
14. См. Лингс, Мухаммад, Лондон, 1983, стр. 43.
15. Читтик, Суфийский путь, с.158.
16. Там же.
17. Futuhat, глава 78. См. перевод Мишеля Вальсана на французский язык в Etudes Traditionelles, no. 412-13, март-июнь 1969 г.,
п. 83
18. Читтик, Суфийский путь, стр. 158-9.
19. Ибн Араби, Вирд, опубл. Общество Мухиддина ибн Араби, Лондон, 1979 г.
20. Дом Сильвестр Уэдар, Комментарии к проповедям Экхарта, опубл. The Beshara Trust, Чисхолм, без даты, стр. 42.
21. Вирд, утренняя молитва во вторник.
22. Читтик, Суфийский путь, с.158.
23. Перевод Исмаила Хакки Бурсеви и комментарий к Fusus al-hikam, переведенный на английский язык Б. Рауфом, 4 тома,
Оксфорд, 1986-91, с. 825
24. См. Тарджуман аль-Ашвак, пер. Р.А.Николсон, Лондон, 1978, стр.53.
25. Мудрость пророков (выдержки из «Фусус аль-хикам» Ибн Араби, переведенные на французский язык Титусом Буркхардтом и на
английский Анжелой Калм-Сеймур, Beshara Publications 1974, стр. 69).
26. См. перевод и комментарий Исмаила Хакки Бурсеви к «Фусус аль-хикам», стр. 686.
27. Там же, с. 683
28. См. Печать Святых, М. Ходкевич, Кембридж, 1993, стр. 149.
29. Les Illuminations de la Mecque/Мекканские иллюминации, изд. М. Ходкевич, Париж, 1988, с. 277
30. Там же.
31. Футухат, глава 78. (Традиционные этюды, стр. 83)
32. Бюлент Рауф, Обращения, Beshara Publications, 1986, стр.20.
33. См. Les Illuminations de la Mecque/Мекканские иллюминации, с. 278
34. Там же, с. 275
35. Ибн Саудакин, Китаб васаил ас-саил, изд. М. Профитлих, Фрайбург, 1973. Отрывок, переведенный Стивеном Хиртенштейном в
информационном бюллетене Общества Мухиддина Ибн Араби, весна 1997 г., стр. 2.
36. Ибн Араби, Аль-Истила ас-Суфия, перевод Рабии Терри Харрис в Журнале Общества Мухиддина Ибн Араби, Vol.
III, 1984, с. 45
37. Там же, с.39.
38. Футухат, глава 78. (Традиционные этюды, стр. 80)
39. См. Читтик, Суфийский путь, с. 125
40. Там же, с. 127
41. Там же, с. 132
42. Там же, с. 128
43. Там же, с. 126
44. Ибн Саудакин, Китаб васаил ас-саил, лок. цит.
45. Футухат, глава 78. (Традиционные этюды, стр. 78)
46. Путешествие к Лорду Силы, с. 29
47. Двадцать девять страниц: Введение в «Метафизику единства» Мухиддина ибн Араби, Школа Бешара, без даты,
стр.14

48. Путешествие к Лорду Силы, с.39.

 49. Футухат, глава 78. (Etudes Traditionelles)
50. Мудрость Пророков, с. 127-8
51. Перевод Исмаила Хакки Бурсеви и комментарий к Fusus al-hikam, стр. 485
52. Там же.
53. Там же, с. 45
54. См. там же, с. 447
55. Ибн Араби, Рамки мудрости, перевод Р. Остина, Нью-Йорк, 1980, Глава о Худе, стр. 138.
56. Перевод Исмаила Хакки Бурсеви и комментарий к Fusus al-hikam, стр. 578
57.Футухат, глава 78. (Etudes Traditionelles)

Сесилия Твинч публиковалась в журнале и информационных бюллетенях Общества и

говорила об Ибн Араби в Оксфорде, Марракеше, Бейруте и Дамаске.
Перепечатано с разрешения автора

Выступление на симпозиуме МИАС в Ретрите

Беркли, октябрь 1997 г.