Лат.

ligatura ‘повязка, перевязь’ — 1) нить для перевязки кровеносных сосудов и процесс

перевязки; 2) вспомогательные сплавы, применяемые для ввода в расплавленный металл
легирующих компонент; 3) графема — соединение двух и более знаков в системе письма
или фонетической транскрипции; 4) на уровне слова — смычка-интерфикс, соединяющий
несколько морфов: основу слова — с др. основами или суффиксами (напр., петь — пе-В-
ец); 5) в музыкальной нотации: знак, указывающий на слитное исполнение нескольких
графем, применялся композиторами Средневековья, Ренессанса; 6) приспособление,
скрепляющее трость с мундштуком у саксофонов, кларнетов и др. деревянных духовых.
Слияние двух как нечто третье или связывание двух через третье, слиток или связка,
процесс и продукт.
Фр. chiffre ‘цифирь, шифр’ муз. грамота; déchiffrer ‘расшифровывать’ читать ноты. Мейясу
свое чтение «Броска костей» называет музыкальным déchiffrage и противопоставляет его
криптографическому déchiffrement — мол, чтение не расшифровка, — хотя говорит лишь о
шифровках/шифровании и кодах/кодировании. Хотя у него все сводится к одному числу–
типу в двух экземплярах–токенах и одной цифири–нулю, так что, может, он прав. 7 = нота
SI = Sanctes Ioannes = Иоанн Предтеча, усекновение главы которого празднуют 29 августа
(11 сентября по ст. стилю). Уникальное число 707. Рождество Предтечи празднуют 24
июня (или 7 июля). 7 июля — Иван Купала — 7.07 как раз, но Мейясу, разбирая все-все
версии про 7, об этом не пишет…
Ср.: лат. legenda ‘чтение; то, что должно читаться’ — (1) вид непрозаического фольклора;
(2) подписи под картой или схемой, разъясняющие условные обозначения (= нотацию);
(3) надписи по окружности монет и медалей; аверсная, реверсная, гуртовая легенды —
аверсу (в нумизматике: obv. от obverse; тж. front) и реверсу (rev., )(, ℞) соответствуют орел
(копье) и решка [англ. heads & tails], только не взаимно-однозначно во всех случаях; а
гурт, или рант [нем. Gurt, Rand ‘ремень, пояс’] — это определенно ребро. В кодологии,
издательском деле и др. дисциплинах им соответствуют лицевая и обратная стороны
листа — или recto и verso.
Лист < праслав. *li-st < праиндоевр. *lei- ‘пускать’. Страница < страна < церк.-слав.
страна < праслав. *storna > др.-рус. сторона, ст.-слав. страна (в др.-гр.: χώρα,
περίχωρος), рус., укр. сторона́. Рус. страна — исконно сторона́. Сюда же стра́нник, др.-
рус. стороньникъ — то же, ст.-слав. страньникъ (ξένος); и странный — ст.-слав.
страньнъ (ξένος). [По Фасмеру]
Фр. hors-texte — непронумерованные страницы (напр., вставки с иллюстрациями и
обычно из другого материала, нежели основная бумага). Le Grand Dehors Мейясу,
передаваемое на англ. the Great Outdoors и на рус. Великое Внешнее. Аутсайд. Но вот Il n’y
a pas de hors-texte Деррида скорее «[в книге] нет пустых страниц», нежели буквальное
«нет ничего внешнего тексту», тем паче «вне текста», или, чтоб не спутать с «природа не
терпит пустоты»: каждая страница считается — даже пустая.
Фр. à livre ouvert ‘по раскрытой книге’ — читать ноты «с листа»: без подготовки, плавно.
Livre — «Книга» с заглавной Стефана Малларме — должна была исполняться.

MAIN ACTORS, SPARKS & CHORUS GIRLS [без Каракса!]

So close all the doors and let’s
—begin the show
The exits are clearly marked
—thought you should know
The authors are here so
—let’s not show disdain
The authors are here and they’re
—a little vain

К вам в душу заглянув, сквозь ласковые глазки,

Я увидал бы там изысканный пейзаж,
Где бродят с лютнями причудливые маски,
С маркизою Пьерро и с Коломбиной паж.
Поют они любовь и славят сладострастье,
Но на минорный лад звучит напев струны,
И кажется, они не верят сами в счастье,
И песня их слита с сиянием луны.

SYMPATHY FOR THE ABYSS

I stood upon a cliff / A deep abyss below

Compelled to look, I tried / To fight it off, God knows I tried
This horrid urge to look below
But half-horrified / And half-relieved
I cast my eyes / To the abyss, the dark abyss

I heard a ringing in my ears / I knew my death knell’s ugly sound

The overbearing urge to gaze / Into the deep abyss, the haze
So strong the yearning for the fall
Imagination’s strong / And reason’s song
Is weak and thin (В другом куплете: So faint and shrill)
/ We don’t have long

THE NARRATIVE OF ARTHUR GORDON PYM FRON NANTUCKET

(1838)
There was a ringing in my ears, and I said, “This is my knell of death!” And now I was
consumed with the irrepressible desire of looking below. I could not, I would not, confine my
glances to the cliff; and, with a wild, INDEFINABLE EMOTION half of horror, half of a relieved
oppression, I threw my vision far down into the abyss. For one moment my fingers clutched
convulsively upon their hold, while, with the movement, the faintest possible idea of ultimate
escape wandered, like a shadow, through my mind—in the next my whole soul was pervaded
with a longing to fall; a desire, a yearning, a passion utterly uncontrollable.

THE TELL-TALE HEART

(1843)
I heard all things in the heaven and in the earth. I heard many things in hell. How then am I
mad? Hearken! and observe how healthily, how calmly I can tell you the whole story.
It is IMPOSSIBLE TO SAY how first the idea entered my brain, but, once CONCEIVED, it haunted
me day and night. Object there was none. Passion there was none. I loved the old man. He had
never wronged me. He had never given me insult. For his gold I had no desire.
HENRY: She looked at me and smiled… That smile… <…> [улыбки чуть ниже]. I knew this
shy smile meant she wanted to fuck… And I kept on pretending and so she said it, ever so
shyly: “Please Henry, fuck me Henry…” I could see the effort in her smile… for her to ask
that… to say those dirty words… to be wicked and bold… So out of character… With that
very shy smile I loved so much… But I couldn’t answer, I couldn’t meet her desire…
’Cause, yes, being in love makes me sick… sick! I had been sleepless all night, you see,
 suffocating, suffocated by love… A wreck… absolutely no desire left… [поменять she/her
на he/his — ну и на что похоже?]
I think it was his eye! Yes, it was this! One of his eyes resembled that of a vulture—a pale blue
eye with a film over it [= ГЛАЗ С БЕЛЬМОМ г-на Г**НА]. Whenever it fell upon me my blood
ran cold↓, and so by degrees, very gradually↓°↑, I made up my mind to take the life of the
old man, and thus rid myself of the eye forever.
[приход копов] …I smiled—for what had I to fear? I bade the gentlemen welcome. The shriek, I
said, was my own in a dream. …In the enthusiasm↑ of my confidence, I brought chairs↓ into
the room, and desired them here to rest from their fatigues, while I myself, in the wild audacity
of my perfect triumph↑, placed my own seat upon the very spot beneath↓ which reposed the
corpse of the victim.
…The officers were satisfied [= Генри в interrogation room]. My manner had convinced them…
They sat ↓, and while I answered cheerily, they chatted of familiar things. But, ere long [soon =
not long ‘early, in the morning’ < *h₂éyeri ‘день, утро, заря’], I felt myself getting pale and
wished them gone.
HENRY: To cast a skeptical eye toward common knowledge?
…I’ll sing these words to you / I hope they will ring true
They’re not some magic chimes / To cover up my crimes.
ANN: Hurry, dawn… HENRY: We don’t have long.
My head ached, and I fancied a ringing in my ears; but still they sat↓ & still chatted↓… I talked
more freely to get rid of the feeling, but it [the ringing] continued and gained definitiveness↑
— until, at length, I found that the noise was not within my ears. [рефрен “Outside? Within?”
из интро переносится с глаз на уши]
No doubt I now grew very pale; but I talked more fluently ↑ & with a heightened voice ↑. Yet
the sound increased ↑—and what could I do?
HENRY: There’s so little I can do.
[хотя это прежде всего цитата из другой песни, где счастливый из-за беременности жены
муж в таких словах сожалеет, что вся боль — на жене, что он ничего не может сделать, но
обещает быть скалой и укрыть от любых бурь. реплика произносится во время падения
Энн в бурю и утопления Дирижера, т.е. преступных вроде как бездействия и злодеяния
Генри resp. — если он это он, муж и отец в trad смысле. Ann: “You’re not the man I know,
Henry…”. нигредо в великом делании (opus magnum алхимии): Сатурн/Кронос [= tempus
occidens — “No. No more killing. Only time. ‘Killing Time.’ [T заглавная!!!] Have you heard that
expression?”] изрыгает съеденных детей; убийство здесь противоположность убийства —
Ann как voice переходит в Annette, ]
It was a low ↓, dull, quick sound “[my death’s knell] ugly sound”]—much such a sound as a
watch makes when enveloped in cotton [бой часов между куплетами МакГенри в “Sympathy
for the Abyss”]. I gasped for breath—and yet the officers heard it not. …I arose↑ & argued
about trifles, in a high key↑[“minor keys”] & with violent gesticulations; but the noise steadily
increased↑.
…I could bear those hypocritical smiles↓ no longer! [“don’t have long”; fake smile Энн,
улыбки и смех headless beast — родившей[ся от] Генри МакГенри публики]

THE IMP OF THE PERVERSE

(1845)
We peer into the abyss—we grow sick and dizzy. Our first impulse is to shrink from the danger.
Unaccountably we remain.
HENRY: No, the truth is I'm sick… Being in love makes me sick… Sick!
 HENRY & ANN: Counterintuitive, baby / And yet we remain.
By slow degrees our sickness, & dizziness, & horror, become merged in a cloud of
UNNAMEABLE FEELING. By gradations, still more imperceptible, this cloud assumes shape, as
did the vapor from the bottle [ДЫМ + СТЕКЛО] out of which arose the genius [джинн/гений]
in the Arabian Nights [сфабрикованный в французском переводе, т. к. сказки о нем не
было в оригинале, Аладдин — это в том числе псевдоним Пьера, главного героя POLA X].

ЛЕОНИД АНДРЕЕВ
ЛОЖЬ
(1900)
Наклонившись, я заглянул в ее мертвые глаза. Большие, жадные к свету, они остались
открытыми и были похожи на глаза восковой куклы — такие же круглые и тусклые, точно
покрытые слюдой. Я мог трогать их пальцами, закрывать и открывать, и мне не было
страшно, потому что в черном, непроницаемом зрачке уже не жил тот демон лжи и
сомнений, который так долго, так жадно пил мою кровь.