Пролог.

- Уважаемые дамы и господа, наш круизный лайнер вплотную приблизился к

цели нашей экскурсии – планете с волшебным названием - «Каторга». Да
поможет вам Бог, граждане зеки! – такими словами через репродукторы нас
напутствовал жизнерадостный капитан грузовоза, прежде чем запустить в
камеры дезинфицирующий газ. Процедура, надо сказать, весьма неприятная,
но тут ничего не поделаешь, согласно правилам, при высадке на любую
планету ей подвергаются все существа, желающие попасть на поверхность.
Разница заключается в том, что на обычных звездных лайнерах операция по
обеззараживанию протекает безболезненно. Наш корабль не был оборудован
ионизаторами и облучающей установкой, для зеков безболезненная процедура
не была предусмотрена. Мне кажется, это проделано не из-за экономии
средств – газ в конечном итоге стоит дороже. Но мы - зеки, отверженные
нашим обществом, и с момента ареста «система» давала прочувствовать это в
должной, с ее точки зрения, мере.

Наконец, двери отъехали в сторону, и шестеро обитателей нашей камеры,

теснясь и толкаясь, с выпученными глазами бросились на выход. В числе
первых вывалившись в узкий тоннель коридора, я был подхвачен
турбулентным потоком серой (из-за форменного цвета спецовки) людской
массы, которую матюками и электрошоковыми разрядами взбадривали
веселые вертухаи. Надо сказать, что разряд, который мне посчастливилось
словить, оказался хоть и болезненным, но не смертельным. « Жезл всевластия»
, как остроумно обзывали свое оружие наши охранники, способен был на
большее. Например, с тридцати метров им можно парализовать небольшую
толпу беззащитных людей, или смертельным разрядом уложить хулигана, или
просто и без затей крепко приложиться к чьей-нибудь буйной головушке.
Пробежав по коридору около трехсот шагов, толпа выплеснулась за пределы
корабля и очутилась в обширном металлическом коробе, двери за нами
закрылись. Оглядев зал, я прикинул, что нас здесь собралось не менее тысячи
человек.

Внезапно под потолком, свет, до сих пор горевший ровно, замигал и

металлическим голосом робота по коробке, пронеслась фраза: « Больных не
обнаружено, всем закрыть глаза». Не прошло и секунды, как нас ошпарили
едкой гадостью. После чего стена впереди поехала в сторону и через несколько
секунд толпа зеков, почесываясь и втихомолку ругаясь, очутилась на ровной
площадке, огороженной по периметру колючей проволокой. В бледно -
зеленом небе сияло красноватое светило, а прямо перед нами на бетонном
постаменте возвышалась фигура встречающего. Надо сказать, что столь
мерзкие физиономии до сих пор мне редко доводилось видеть: светло -
рыжие короткие волосы на голове, мощные заросшие черной шерстью руки и
круглый выпирающий живот, опущенные брыли щек и, как дополнение к
создаваемому образу, из нижней челюсти торчали два явно съемных зубных
имплантанта. «Бульдог» - пронеслось в голове, и я оглядел охрану,
сопровождавшую своего начальника. Впрочем, здесь ничего для меня нового,
вертухаи - они везде одинаковы, лишь оружие у этих посерьезнее, я с
лучеметами повышенной точности еще по службе в космодесанте был знаком.
Впрочем, у половины охранников в руках имелись уже знакомые мне
электрошоковые дубинки.

«Бульдог» громыхнул, откашливаясь перед вступительной речью, и наша

толпа, сдержанно гудевшая до сего момента, сразу умолкла. Стал слышен
отдаленный гул механических работ и назойливый писк каких – то летающих
мелких тварей, осаждающих толпу с того момента, как мы оказались за бортом
звездолета.

«Чудовище» наконец откашлялось и подало голос: «Ни поздравлений с

удачным прибытием, ни тем более «Добра пожаловать» я вам не пожелаю. Все
вы - мусор и отребье общества и ваша задача отработать свой перелет в
течение полугода на плантациях и не сдохнуть за это время. Затем вы свободны
в выборе: работать далее до окончания срока или катиться на все четыре
стороны, во втором случае - обратный путь к цивилизованному миру вам
заказан». По толпе пронесся сдержанный шелест голосов. Зеки с недоумением
обсасывали полученную информацию. Наконец, кто-то из стоящих впереди
меня, не выдержал: « А куда здесь на планете податься можно?»

«Бульдог» кивнул рядом стоящему охраннику, и тот, резко выставив перед

собой « жезл всевластия», небрежно «выстрелил» в том направлении, откуда
донесся голос. В толпе упало сразу трое узников, раздались крики, но тут, же
смолкли под тяжелым пристальным взглядом начальника: «Я разве разрешал
задавать вопросы? » Он обвел взглядом благоразумно помалкивающую толпу
и объявил: «На этом торжественную часть по случаю прибытия дорогих гостей
сворачиваю, троих недоносков - в лазарет, старшим охранникам разбить толпу
на сотни и всех прямиком на перевалочный пункт…»

Так начался мой первый день на планете каторжников…

Глава 1.

Осужденный без следствия.

« Осторожно, двери закрываются, следующая остановка Сити – Центр» - не

дослушав фразу до конца, я отключился от внешнего мира. Наш поезд
«Спутник – Планета» вскоре скрылся в электромагнитном силовом тоннеле и
теперь вынырнет из него непосредственно перед остановкой. Я не понимаю,
для чего стены у него сделаны из прозрачного материала все равно большая
часть нашего двухчасового полета проходит в абсолютной темноте.

Полностью отключившись от внешних раздражителей, я послал мыслеобраз и

перед моим взором, появилась картинка с запросом пароля. Я привычно
вошел в Систему и, найдя интересующий меня сайт, в предвкушении общения
со своими приятелями открыл меню, но, увы, связь внезапно была прервана
светозвуковой рекламой. Пришлось быстро выключаться. Иначе при
длительном воздействии на мозг такая светошумовая граната могла полностью
сплавить не только биокомп, но и сжечь ваши мозги. Вообще в программе
биокомпа, да и в самой системе установлены фильтры, надежно отсеивающие
подобную гадость, но что-то не то было с самим нашим сайтом боевого
братства. Выводы было делать рано, но, похоже, имперские ищейки за нас
круто взялись. Пришлось оставшиеся до прилета, почти два часа, потратить на
осмысление действительного положения дел в собственном бытие. Какая-то
черная полоса пошла. Во-первых, с женой сплошные склоки по любому поводу
случаются через день, и инициатором ссор выступаю отнюдь не я.

Все началось с отъезда на курорт Дины, долгое время мы копили на поездку

всей семьей на эту сказочную планету с прекрасными пляжами,
круглогодичным ровным климатом и чистейшим воздухом, но в последний
момент меня не отпустили с работы, и жена полетела на курорт, вдвоем с
дочкой. После отпуска супругу, как подменили…

Наши частые размолвки, очень огорчают мою пятилетнюю дочурку, и при ней я
просто стараюсь не нагнетать обстановку…

Да и на работе не все ладно. Тружусь я технологом на фабрике по

производству синтезированных биопродуктов и в последнее время под меня
«копают». Моего довольно высокооплачиваемого места добивается сын
нашего финансиста -Грина. Павел - так зовут родственника нашего бухгалтера,
является моим заместителем и у него пока не хватает опыта, да и смекалки в
работе с коллективом. Лишь это удерживает дирекцию от смещения меня с
должности.

Теперь вот возникла еще одна проблема: наше «боевое братство» - как мы
себя называли это трое друзей единомышленников оставшихся в живых из
почти полностью уничтоженного взвода разведки. После того, как
подразделение попало в засаду организованную наркоторговцами в джунглях
Ядвиги, нас выживших в этой переделке, собирали в госпитале по кусочкам. А
после демобилизации мы все трое осели в метрополии. Стах и Дрон (так зовут
моих приятелей) организовали маленькую фирму занимающуюся частным
извозом, а я, воспользовавшись льготами, как бывший космодесантник
поступил, и успешно окончил, Технологическую Академию. Мне, как
выпускнику закончившему академию с красным дипломом предложили
работу в знаменитой на всю империю фирме « Хрумкин и сыновья». С тех пор
я там и тружусь на протяжении восьми лет.

С ребятами «вживую» мы встречаемся не часто, у каждого свои заботы, тем

более мы люди семейные. Зато в Системе мы ежедневно общаемся, обсуждая
политическую ситуацию в империи, жизнь знаменитостей и свои насущные
проблемы. В последнее время на фирму моих друзей активно «наезжали»
конкуренты – выходцы с Ядвиги и это обстоятельство очень сильно беспокоило
моих боевых товарищей…
 ***

Когда в империи случился октябрьский переворот, взошедший на престол

император, объявил о всеобщей амнистии, и чтобы добавить себе
популярности сделал буквально следующее заявление: «Берите суверенитета в
свои руки, сколько удержите». Думаю, он не раз пожалел о фразе спьяну
брякнутой в прямом эфире Сети. Каждая «кочка» на ровном месте восприняла
это как призыв к действию, и часть планет мгновенно откололись от империи.
На Ядвиге местные наркобароны воспользовавшись амнистией, и пустив в ход
немалые денежные средства, провели досрочные «демократические» выборы,
в результате чего для нацменов на планете наступили тяжелые времена.
Проникнутые национальным самосознанием «ядги»1 громили дома своих
соседей, экспроприируя чужую собственность и превращая тех, кто не пожелал
покинуть планету в своих рабов.

Наш батальон имперских космодесантников последним покидал Ядвигу.

Насмотревшись тогда, на бесчинства местных, с тех пор я отношусь к
представителям данной планеты, мягко говоря, не очень дружелюбно.

Следует заметить, что в бывшей колонии помимо производства глана 2 и других

сельскохозяйственных культур есть еще одна процветающая отрасль, которая
обогащает местных правителей. Горнодобывающая промышленность, вернее
немалые залежи горной амбры3 привлекают внимание имперских чиновников.
Ради получения концессий на разработку ценного минерала они готовы
задницу лизать диктаторам с Ядвиги. Поэтому у нас сейчас с бывшей колонией
добрососедские отношения. Более того при подписании договора дипломаты с
Ядвиги добились безвизового режима при посещении метрополии ядгами, а
так же режима наибольшего благоприятствования в торговле.

После подписания договора в столицу хлынули проходимцы всех мастей. Еще

бы! Ведь именно через метрополию стекался основной процент денежных
потоков.

Все это возмущало нас – простых ребят ранее, впрочем, как и сейчас
считающих бывших наркобаронов, а ныне правителей Ядвиги – преступниками.

О чем мы открытым текстом говорили на своем сайте…

1
Ядги – так называют коренных жителей Ядвиги.
2
Глан – сильнодействующий наркотик растительного происхождения.
3
Горная амбра - является топливом для космических кораблей оснащенных Варп – двигателями. Корабли
перемещаются в межзвездном пространстве через Варп – переходы .
 Внезапно мои размышления были прерваны голосом диктора объявившего,
что наш транспорт прибывает на центральный вокзал. Не спеша, выйдя из
поезда, я был подхвачен толпой пассажиров и весь людской поток устремился
к распределителю4. Огромный вокзал в эти утренние часы с трудом справлялся
с пассажиропотоком. Еще бы! В Сити – Центр с планет – спутников ежедневно
прибывало около десяти миллионов человек.

Пройдя тоннелем метров триста, я очутился на стоянке флаеров, один из

которых привлек мое внимание, гостеприимно распахнув двери перед моим
носом. Слегка удивленный, такой любезностью, (обычно пилоты флаеров
довольно хамоваты и могут отказать пассажиру, если их не устраивает маршрут
или предложенная сумма) я юркнул на удобное сиденье. Следом за мной
впрыгнули еще двое плечистых дядек, и не успел я опомниться, как флаер
взмыл вверх, и виртуозно лавируя между своими собратьями, понесся на
большой скорости, чуть не стесывая при поворотах углы небоскребов.

- Это, что такое? Куда ты меня везешь? - возмущенно обратился я к водителю

через «переговорник». Кабина пилота была отделена от пассажирского салона
защитным стеклом, которое невозможно прожечь даже лучеметом. Поэтому,
ничуть не опасаясь последствий, пилот ухмыльнулся и даже не соизволил мне
ответить. – Спокойно парень – сказал сидевший справа от меня дядька. –
Имперская безопасность … - тихо добавил он, показывая мне жетон с белым
орлом.

« Влип» - догадался я. - Теперь на работу опоздаю – пришла сразу за этим

глупая мысль.

- И в чем меня обвиняют? – деланно спокойно спросил я «шкафчиков».

Старший по возрасту безразлично пожал плечами: - Наше дело доставить, а

обвинять тебя прокурор будет.

В это время флаер резко пошел на снижение и приземлился на площадке,

вмурованной в районе пятого этажа мрачно-серого здания. Через секунду
подхваченный под белы ручки своими стражами я очутился в длинном
совершенно безлюдном коридоре. Хотя дверей внутри здания хватало, было

4
Распределитель (сленг) – обширный зал вокзала, где пассажир вправе решить каким видом городского
транспортом воспользоваться. Из зала стандартно пять тоннелей выводят на стоянку флаеров, к подземным
и надземным поездам, на стоянку электромобилей. Для обеспеченных пассажиров существуют еще камеры
джамп – перехода.
очевидно, что местные работники в целях личной безопасности пользовались
запасными выходами, а из коридора доставляли только задержанных.

Дверь под номером четырнадцать беззвучно отъехала в сторону и охранники,

не мало, не заботясь, втолкнув меня в помещение, остались по ту сторону
закрывающейся двери. За столом сидело некое существо, скрытое от меня
защитным силовым экраном. Очень уж скрытны сотрудники секретной
службы…

Боятся мести собственного народа. Впрочем, наверное, есть, чего боятся.

- Меж тем «существо» издало первую фразу искаженно писклявым голосом:

- Макс Перепелкин, бывший космодесантник, тридцать три года, женат, имеет

дочь. Ни в каких порочащих связях ранее не замечен…

И, правда, мне же сегодня тридцать три года исполнилось! Вот так и не

вспомнил бы… Если б «имперцы» не напомнили.

В это время представитель секретной продолжал свое повествование: …- в

последнее время проявил себя как неблагонадежный гражданин империи, его
(то есть мои) действия попадают в разряд уголовного кодекса империи …

- « существо» монотонно перечисляло все мои высказывания, в которых я

ругал жадных чиновников, инопланетных бандитов постепенно прибирающих в
свои руки власть в Полисе, глупые законы принятые «беспорочными»
депутатами Верховного собрания и так далее. И по всему выходило, что меня
можно отправить за решетку, как минимум по восьми статьям законов
уголовного кодекса. Оказалось, что нас сайт закрыли именно поэтому, а моих
приятелей лишили лицензии на внутренние перевозки в нашей метрополии. Я
же пока отделался крутым внушением с угрозами и был отпущен. Стоящие в
коридоре охранники проводили до флаера, который за несколько минут
доставил меня опять к вокзалу.

В первую очередь я связался с офисом нашей конторы и предупредил, что

задерживаюсь по независимым от меня обстоятельствам. В такой обтекаемой
форме закончив сброс информации, я отключил канал связи и тут же по
резервной линии связался со своими приятелями. Мои товарищи пребывали в
унынии. Оказывается, все началось с лозунга, который компаньоны вывесили в
своих грузовых флаерах, призывая жителей пользоваться услугами только
отечественных перевозчиков. Конкуренты с Ядвиги не стали подавать на них в
суд – менталитет у них не наш. Они сразу «стуканули» об этом в органы
имперской безопасности и ИБ–шники вышли на наш сайт, где всяких
высказываний, по словам следователя, хватало на десяток статей, по которым
нас могли осудить. Дело пока замерло, но мои приятели парни резкие и на, что
то, уже решились, но не стали обсуждать со мной планы своих действий по
открытому каналу связи.

Всю дорогу до своей конторы я обдумывал, как мне объяснить причину моего
опоздания на работу. За восемь лет я лишь дважды не являлся на работу
вовремя и оба раза из-за катастроф на транспорте….

Врать мне не пришлось, в офисе технологического отдела уже знали о моем

визите в службу охранки. Павел, встретивший меня у входа в кабинет главного
технолога, лишь ехидно ухмыльнулся, демонстративно указывая на дверь
моего начальника.

Разговор с главным технологом был недолгим, но информативным. Ларкин

(фамилия главного) относился ко мне вполне доброжелательно, но ничего
поделать не мог. Звонок из «конторы» в наш отдел кадров и меня уволили
«автоматом» - мои работодатели очень лояльны к власти. Мои документы,
приказ об увольнении и расчетный лист уже находились у главного в ящике
пневмопочты и я, получив их на руки даже не дослушав сочувственные
напутствия Ларкина выйдя из кабинета, направился к своему закутку собрать
свои личные вещи. Собственно и брать там было особо нечего, так, несколько
безделушек, которые уместились бы в моей поясной сумке…

В моем закутке уже разместился Павел, считывая информацию с моего

рабочего компа, он попутно беззастенчиво копался в моем столе. Злость,
скопившаяся во мне, требовала выхода, но я опять сдержался и не убил
наглеца. Оглянувшись вокруг и не заметив потенциальных свидетелей я
подскочил к увлеченному мерзавцу и нанес два коротких удара по болевым
точкам в районе почек и позвоночника. Поправив в кресле, обмякшее тело
недруга я быстро развернулся и пошел на выход. Как уже говорил, я не убил
Павла, но когда он очнется, ощущения его ждут неописуемые.

До конца рабочего дня оставалось еще семь часов, и чтобы не тревожить

заранее супругу я решил возвращаться домой в обычное время, а пока
направился проведать своих боевых друзей.
 Подземный гараж, арендованный моими приятелями, был пуст, лишь у
дальней стены сиротливо поблескивал серебристым пластиком
полуразобранный флаер. Держась правой стороны, я добрел до неприметной
двери и, набрав код вызова, дождался, когда мне откроют.

В офисе было пустовато. Исчезла практически вся мебель и аксессуары,

присущие любой современной конторе. Лишь в центре не очень большого
помещения возвышался стол уставленный снедью в пластиковой упаковке и
емкостями со спиртными напитками. За столом восседали оба моих приятеля,
и, судя по их раскрасневшимся физиономиям, выпили они не мало.

- А, Перепелка, заходи, присаживайся… – прохрипел Дрон пытаясь найти

взглядом свободное кресло. Увы, такового не нашлось и он, разведя свои
толстенные руки как - бы пытаясь сгрести в свои немалые объятья всю комнату,
виновато произнес: - А мы понимаешь, все свое недвижимое имущество
продали.

- И движимое то же – послал реплику худощавый Стах из своего угла и

уточнил: - Сейчас наши флаеры уже в трюме грузовоза на Нанкин 5 летят. –
После своей фразы Стах выскользнул из своего кресла и, скрывшись за дверью,
через пару мгновений возник опять с пилотским креслом очевидно
вытащенным из разобранного флаера…

- Ты присаживайся, присаживайся – гостеприимно предложил Дрон, сейчас

накатим, и ты расскажешь о своих проблемах.

- С чего ты взял, что у меня проблемы? - Спросил я, переждав, когда огненная

жидкость осядет в моем желудке.

- А с чего ты посреди дня с работы свалил? – уел меня здоровяк.

Делать нечего, пришлось мне докладывать ребятам о своих проблемах. По

окончании моего рассказа друзья переглянулись, и как бы придя к общему
мнению по кивку Стаха, Дрон выдал: - Да, если за дело взялась охранка, тебя
докером на космодром не устроиться… Впрочем и нам тут делать нечего.
Возродить фирму в империи нам не дадут. Деньги у нас есть, помимо
имущества фирмы мы выставили на аукционную продажу свои дома. Мы со
Стахом решили перебраться на Кельт 6. Давай и ты с нами? – и, видя мою
нерешительность, стал горячо убеждать: - А, что мы своего боевого брата в
5
Нанкин – планета входящая в состав Азиатского Галактического Альянса.
6
Кельт – планета входящая в состав Европейского Галактического Альянса.
беде не оставим, приедем на место, организуем подобную фирму и тебя
возьмем в партнеры….

- У вас смотрю все уже расписано – усмехнувшись, я отпил из своей посуды

глоток джина и высказал свои сомнения: - Можно подумать, нас там ждут с
распростертыми объятьями.

- А, что оставаться в империи? Здесь лет через десять ядги править будут. –
Вмешался в разговор Стах.

Да, тут он меня подловил, все же стоит подумать над их предложением.

- И сколько времени мне будет отпущено на принятие решения?

Парни опять переглянулись.

- Думаю, за неделю мы продадим свои дома, к этому времени ты уже сам все
должен для себя решить... Потом мы со Стахом еще одно дело провернем и
сразу, надо будет отчаливать из империи. – Сказал Дрон.

Что-то они скрывали от меня, наверное, не хотели впутывать в свои дела.

Впрочем, стоит поразмыслить, под каким соусом преподнести новости своей
супруге – об этом я и думал всю дорогу по пути к дому. Но дома сразу
разговора не получилось. Во-первых, дочь перед сном долго лепетала мне на
ухо, как она меня любит, и делилась своими детскими секретами, а затем
пришел мой сосед с поздравлениями по случаю моего дня рождения. Его
коттедж граничил с моим, и мы изредка разыгрывали партию в би-лонг 7
попутно обсуждая последние новости. При приличной разнице в возрасте нас
объединяла общность взглядов на многие вопросы и службу мы оба начинали
в одном и том же роде войск, борясь с наркоторговцами. В отличие от меня он
до сих пор числится в подразделении по борьбе с наркотиками, правда уже не
в качестве простого полевого агента, а инспектора.

В этот вечер я не находил себе места и дядя Костя заметив мою нервозность
быстро свернул посиделки. Мы с ним только и успели, что пару рюмок его
любимого кавальдоса8 опрокинуть, как он сразу засобирался домой. А я,
убравшись в беседке, вошел в дом и как на эшафот направился на второй этаж,
в спальню к своей супруге. Жена, игнорирующая мое присутствие в доме с
момента моего прихода, была вынуждена выслушать монолог, и моментально
7
Би – лонг – карточная игра.
8
Кавальдос - яблочная водка
превратившись из спящей красавицы в разъяренную фурию, вскочила с
постели:

- Ты потерял работу? – это были первые ее слова за последние сутки,

предназначенные мне лично. Я пожал плечами – нечего добавить.

Описывать дальнейшую сцену неприятно и скучно, наверное, такие моменты в

жизни переживают многие семьи, особенно, если взаимная любовь осталась
давно пройденным этапом. Когда супруга немного выдохлась, я предложил ей
подумать насчет переезда, на что в ответ получил предложение о разводе.

Какая-то странная логика, ну разведемся мы с ней, так, что у нее денег

прибавится? С момента нашей свадьбы она и дня не работала.

Расчетливость моей, можно сказать, бывшей жены оказалась на высоте: на

следующий день в момент пробуждения (а куда теперь торопиться?) во дворе
раздался сигнал и, выглянув в окно, я заметил выходящую из дома с двумя
баулами мою супругу и дочь семенящую рядом. Из шикарного электромобиля
лениво выполз какой-то тип и, открыв дверцы, запустил моих женщин в салон,
при этом все они весело переговаривались. Очевидно, они давно друг друга
знали. А дочь решила, что папа опять ушел на работу, и даже не взглянула на
окна в мою спальню.

Неделя пролетела в пьяном угаре. На восьмой день я очнулся, смутно различив

перед собой очередного робота из службы доставки, и попросил его осветить
остаток суммы на моей карточке. Ну конечно, моя бывшая супруга успела снять
с нашего общего счета значительную сумму, оставив мне сущие гроши.
Впрочем, меня это нисколько не удивило и я, махнув рукой, опять принялся за
старое.

Утром, на двенадцатый день после начала моего первого в жизни запоя, меня
разбудил сигнал компа со срочным сообщением. Образ Стаха дрожал перед
моим замутненным похмельным взором: - «Перепел срочно забирай своих и
дергай с планеты. Дрон погиб, по моим следам идут ядги и охранка. Все,
надеюсь, еще когда-нибудь свидимся».

Но увидится, нам не пришлось, в вечерних сообщениях Сети, в подробностях

показали задержание особо опасного террориста. Задержанного изрешетили
пулями сразу после поимки, наверное, вгорячах. С кем не бывает? Убитым
оказался мой друг, Стах Ковальски.
Пить у меня уже не было сил. Сел я на приступок у входа в коттедж, и обхватив
свою бедную головушку, задумался. По всему выходило, что ребята решили
напоследок отомстить конкурентам, но, что-то у них не заладилось. Впрочем,
со мной это никак не связано, наверное, мне стоит как-то связаться с семьями
моих друзей, возможно, им потребуется помощь… «Чем ты им можешь
помочь?» - невольно усмехнувшись, спросил я сам себя. Действительно… у
самого практически ни гроша, да и не в этом нуждаются семьи погибших,
уверен, ребята перед операцией подстраховались…

Я зашел в дом и, прикрыв дверь, решил позавтракать, заодно пытаясь

осмыслить очередные возникшие проблемы. Внезапно не закрытая на
магнитный запор дверь резко распахнулась, и я уловил краем взгляда (боком я
к двери стоял) смутный темный силуэт затем раздался хлопок, и все
погрузилось во тьму…

***

Сознание вернулось вместе с резкой болью в нижней челюсти. Во рту было

солоно от крови, и дико болела голова. Открыв глаза и собрав в кучу, слегка
расфокусированный взгляд я заметил перед собой крепкого парнягу, с
интересом рассматривающего зажатый в клещах мой собственный зуб.
Нащупав языком значительную, дырку я понял, что мне вырвали зуб мудрости
вместе с имплантированным в него процессором биокомпа.

- Очнулся убивец – констатировал факт верзила.

- Какой я вам убийца – с трудом прохрипел я.

- Ну не убивец, так все равно враг империи, а значит общаться с внешним

миром тебе по закону не положено – направляясь к выходу из помещения,
пробурчал здоровяк.

- А где я нахожусь?

Мужик, не останавливаясь у открывающейся двери, пробормотал

скороговоркой: «Где, где, в тюрьме конечно» - и дверь за ним захлопнулась.

Приподняться со своего ложа я не смог – был жестко зафиксирован силовым

коконом от самых плеч. Тогда по возможности расслабив тело на кушетке, я
попытался проанализировать сложившуюся ситуацию. Но долго думать мне не
дали: Входная дверь в помещение отъехала и в проеме возникла уютненькая
фигура улыбающегося толстячка. Бодро пройдя до средины комнаты,
человечек легко опустился в мягкое кресло и энергично - весело, спросил: «Ну-
с, что мы здесь имеем?» - и уставился на меня взглядом доброго дядюшки.

Не дождавшись от меня ответной фразы, он резко построжав лицом бросил: «

А видим мы перед собой государственного преступника, наркоторговца и
пособника террористов». – Сделав такие выводы, толстячок опять распустил
лицо в легкой ухмылке и выжидающе уставился на меня. Прошла томительная
минута, и он, так и не дождавшись ответной реакции на заявление, досадливо
поморщился, сбросив с себя маску мима: – Экий вы бесчувственный, человеку
грозит минимум десяток лет провести на каторге, а если выявятся
дополнительные отягчающие подробности, то и «вышка» светит, а он молчит…
не интересно ему…

- И в чем же меня обвиняют? – не выдержав, поинтересовался я.

- Ии… парень, был бы человек хороший, а статья у нас на него всегда найдется.
– Толстячок опять улыбнулся и сразу перешел на деловой тон: - Ну-с, перейдем
к делу, я ваш следователь Яков Герардович Шапокляков. Вы Макс обвиняетесь
сразу по трем статьям свода законов Империи …

Короче, этот клоун рассказал мне, что в охранку поступило сообщение, о

наркотиках, хранящихся в моем доме. Приехавшие по адресу агенты
обнаружили лежащим на полу в бессознательном состоянии хозяина дома.
После недолгих поисков в ванной комнате сотрудниками отдела по борьбе с
наркотиками был обнаружен килограммовый пакет с гланом. Естественно
подозреваемого доставили в следственный изолятор, а тут еще обнаружилась
связь с террористической группировкой, и пока я был в «отключке» на меня
уже накропали целое дело, тянущее, как минимум, на десятилетний срок
заключения. Оперативно работают ребята, ничего не скажешь.

Диалога со следователем у нас не получилось, как бы он не старался, ничего

нового для него я сказать не мог. А через два дня мне вынесли приговор:
«Десять лет каторжных работ» и перевели в пересыльную тюрьму дожидаться
транспорта на планету, официально названную как Z-112, но в народе ее знали
как «Планета Каторжников».

***
 Пересыльная тюрьма находилась в получасе полета от Сити – Центра, рядом
с мусороперерабатывающим заводом. Так, что прогулка на «свежем»
воздухе для зеков выглядела не благом, а насмешкой особенно в те дни,
когда на заводе случались аварии и он захлебывался в потоках нечистот
постоянно прибывающих из Полиса. Я впервые попал в камеру как раз в тот
момент, когда пятеро старожилов вернулись в свое «гнездышко» после столь
«продуктивной» прогулки. Прибавление в «семействе» не улучшило им
настроение, и у меня произошла стычка с одним из осужденных. Хряк - так
звали уголовничка, попытался сразу показать мне кто в «хате» хозяин,
пришлось его слегка успокоить, когда он стал гнуть пальцы и обзывать меня
нехорошими словами. В результате легкой потасовки вертухаи отправили
его в тюремный лазарет, а меня в карцер. В принципе потасовку изначально
можно было задавить в корне, в любом помещении тюрьмы, как я узнал
впоследствии, присутствуют камеры наблюдения, но охрана решила
развлечься за нас счет, делая ставки на одного из бойцов. Тюремщик,
отводивший меня в карцер, относился к числу поставивших на меня и
поэтому дал несколько добрых советов, прежде чем запихнуть в узкую щель
двери карцера: « Ты, того-этого, когда спать ляжешь, на пол не ложись,
крысы сюда с мусорного завода в окно лазают. Не успеешь опомниться, как
какую-нибудь конечность лица обгрызут. Да и морду перед сном
рубашонкой обмотай – мелкая живность ночью на выпас из всех щелей
выползает. Заберется такая тварюка в ухо или ноздрю, считай калека».
Охранник на секунду скрылся в коридоре и через секунду возник, снова
держа в руках невероятно грязный, зато весьма пухлый синтетический
коврик. – На, под задницу подстелешь, чтоб яйца к утру в стеклянные
бубенчики не превратились…

«Все-таки мир не без добрых… тюремщиков, встречаются люди и среди них»

- подумал я, оглядывая помещение. Разглядывать собственно было нечего,
обстановка была… вернее ее не было. Один унитаз и бетонный топчан в углу.
В окошке кроме решеток ничего не вставлено, ни прозрачного пластика, ни
простого стекла. Ветер наносил в карцер ароматы
мусороперерабатывающего завода…

Ночью в камеру пришли звери.

Десяток здоровенных крыс успели моментально прошмыгнуть в камеру,

прежде чем я успел перекрыть доступ остальным, ненадежно заслонив
обрешетчатое окно своим ковриком. Крысы, не ожидавшие от меня такой
наглости, сбились в кучу перед дверью. Таких здоровых тварей мне даже в
джунглях Ядвиги видеть не доводилось! Вызывало удивление, как они еще
проникли через довольно мелкие квадраты решетки!

А затем они пошли в наступление. Но в этот раз они связались не с простым

доходягой. Короче, я оказался крысам не по зубам. Намотав на кисти рук
остатки своей рубашки, я сам прыгнул вперед и первым же ударом ноги
раздавил одну из тварей. Затем молниеносным движением, подхватил с
пола другую особь, и еще раз целенаправленно прыгнув в сторону,
переломил хребет самому крупному крысюку. Пойманная крыса пыталась
перегрызть мне фалангу указательного пальца, но я мгновенно свернул ей
голову. К этому времени под внешним воздействием, мой коврик упал с
решетки, но остальные крысы не полезли внутрь, наоборот все оставшиеся в
живых в камере поспешили покинуть карцер. Пока они, толкаясь,
протискивались сквозь решетку, я успел расправиться еще с двумя
хвостатыми тварями. С этого момента и до последнего дня пребывания в
карцере крысы меня не беспокоили. Все-таки они умные твари. Зато другие
обитатели камеры тупо лезли во все щели. Тараканы, пауки и прочая
живность, несмотря на постоянно горевший в камере свет, спокойно паслись
на свободном пространстве, и стоило мне немного зазеваться, шныряли по
мне как по елке, норовя забраться в уши или ноздри. Мало того насекомые с
удовольствием уплетали ту синтетическую дрянь, которую тюремщики
важно обзывали «пищевым рационом». Наверное, в этом заключался
глубокий смысл и я, чтобы совсем не потерять мышечную массу составил им
конкуренцию…

На следующее утро, тот же охранник в веселом расположении духа

доверительно доложил мне, будто он опять на меня поставил и опять
выиграл, держа пари, на то, что я убью не менее трех крысюков. Ради такого
радостного события и чтобы поддержать «своего» бойца он премировал
меня громадной порцией синтетической каши, сбрызнул мою рану на руке
антисептиком и даже притащил гуттаперчи, чтобы я мог заткнуть уши,
спасаясь от живности…

Все в конечном итоге заканчивается и через трое суток меня выпустили из

карцера, поместив, правда, уже в другую камеру. Наверное, тюремщики в
тайне рассчитывали на новые гладиаторские бои, но в тюрьме слухи
разносятся быстро и никто меня из местных старожилов не задевал. На
прогулке я с удивлением обнаружил, что к каторжным работам
приговаривали не только мужчин, но и женщин. Они гуляли во дворе в то же
время, что и мы, но были отделены от мужского сообщества экраном
силового поля. Так, что мы их видели, а вот переговорить или
познакомиться, никто не мог. Впрочем, лично меня это пока не волновало…

Наконец, через десять дней с момента моего заключения в этой дыре, всех
каторжников переодели в «фирменную» одежду и, загнав в громадные
фургоны, повезли на космодром. С этого момента начался мой путь на
планету каторжников …

Глава 2.

Первые дни на каторге.

- Шевелитесь, шевелитесь ленивые твари! – такими возгласами подгоняли

охранники, разделяя нас на сотни и поигрывая шокерными дубинками в
мускулистых руках. Через пять минут, когда улеглась поднятая пыль, взору
открылись ровные серые квадраты выстроившихся зеков мужского пола.
Несколько в стороне небольшой стайкой теснилась группка женщин-
каторжниц одетых, что и мужчины в серые одежды. По команде правая
крайняя сотня понеслась вперед и через несколько минут скрылась в
массивном, приземистом строении. Остальные сотни заключенных
продолжали жариться под красноватыми лучами низко висящего солнца.
Через пятнадцать минут вперед помчалась вторая сотня…

Мне не повезло, я стоял в крайнем слева квадрате, и что бы как то отвлечься

от назойливого чувства жажды, вспоминал все, что я знаю о планете
каторжников. По крайне скудным сведениям, собранным среди таких же
заключенных выходило, что эта планета ранее была заселена. Но не людьми
и даже не известными нам траммами9.

А вообще на планету каторжников ссылали преступников со всей галактики,

хотя по межгосударственному договору здесь не должны были
присутствовать политические заключенные, а только уголовный элемент.
Поэтому мне и подкинули пакет с наркотиками и осудили по вполне
уголовной статье.
9
Траммы – негуманоидная раса разумных существ, способных менять свой внешний облик. Сумели
адаптироваться и сосуществовать с людьми в одной галактической системе
 В нашей партии прибывшей на эту планету я думаю, не менее половины
людей были осуждены по сфабрикованным уголовным статьям. Да и не
мудрено. Народ, очнувшись от эйфории победы над тоталитарным режимом
прежнего правительства, вдруг обнаружил, что император ничем не
отличается от прежних властителей. Наоборот, положение простых людей,
вроде меня, резко ухудшилось. Нет, пока ты молод, тебя гарантированно
могли использовать, выкачивая силы и высасывая все соки на работе. При
этом ты жил в относительном достатке. Но стоило тебе достигнуть
пятидесятилетнего возраста, и ты оказывался никому ненужным хламом. На
работу таких, не принимали. Я часто видел этих стариков выброшенных в
буквальном смысле на улицу, они там и умирали, не имея средств к
существования… Рассчитывать на достойную пенсию к пятидесяти годам
могли только работники силовых структур, а для этого им нужно было
показывать себя рьяными служаками. Это что касается простых работяг.
Другое дело если ты в бизнесе нашел свою нишу и держишься на плаву. Но
собственный бизнес дело неустойчивое, как и показали последние события,
коснувшиеся фирмы моих друзей. В нашей империи хорошо и уверено себя
чувствовали только участвующие в переделе собственности, крупные
олигархи. Собственно именно они, а не император, являлись истинными
правителями империи. Олигархи за бесценок скупали целые планеты и
бесконтрольно выкачивали полезные ископаемые из их недр. Когда местные
природные ресурсы оскудевали, владетели безо всяких сожалений
оставляли за собой разрушенную экосистему и местных жителей. Это я так,
упомянул некий фрагмент из всего безобразия, творившегося в нашей
империи. Естественно простых людей такое положение вещей не
устраивало, и находились смельчаки (или придурки, вроде меня с
приятелями) которые в открытую возмущались сложившимся положением.
Вот таких и ссылали куда подальше, чтобы не смущали своими речами
плебс…

***

Наконец и до нашей сотни дошел черед, и мы помчались к зданию, взбивая

пыль грубыми башмаками. В здании в первую очередь заключенных
заставили скинуть одежду, после чего выстроив, в пять колонн, прогнали
через аппараты, лишившие нас волосяного покрова и не только на голове.
Затем мы попали в моечное отделение и здесь, впервые за сегодня, я вволю
напился воды. А вот полоскаться нам долго не дали. Не прошло и десяти
минут с того момента, как нас загнали в помещение местной бани, как густой
рев сирены чуть не разорвал мои барабанные перепонки, а возникший в
дверях охранник дубинкой указал направление в котором нам следовало
двигаться и голые люди тотчас рванулись к выходу. Пробежав по длинному
коридору, я очутился в помещении, где нам опять пришлось становиться в
очередь к странным аппаратам, представлявшим собой узкий шкаф. Когда я
очутился внутри ящика, из стенки выполз манипулятор и, зажав мою правую
руку, как в тисках, тонкой иглой пронзил вену у локтя. На потолке на секунду
зажглась лампочка, и манипулятор убрался в стенку. После сей процедуры,
наконец, разрешили одеться, и началась погрузка в большие крытые
фургоны. Потом долго везли в неизвестном направлении и только ближе к
вечеру мы прибыли на место. Выпрыгнув из душной коробки фургона, я
вдохнул свежего воздуха и огляделся. На широком плацу, окруженном по
периметру приземистыми ангарами, кроме нас, находились с десяток
охранников. Но, ни команды, ни каких-либо действий с их стороны пока не
наблюдалось. Народ, попервоначалу сбившийся в кучу посреди плаца,
осмелел, через пару секунд кто-то из самых щустрых углядев гидрант у
одного из ближайших к нам ангаров, кинулся к нему. Через несколько
мгновений почти вся толпа окружила источник воды. Толкаясь и матерясь,
каторжане старались побыстрее добраться до живительной влаги, а
охранники, посмеиваясь, переговаривались о чем-то, но не спешили навести
порядок. Я тоже не спешил. К чему? Лучше потерпеть немного, зато, врагов
себе с первого дня не наживешь…

Сзади раздалось деликатное покашливание. Это мой сосед по лавке в

фургоне, глотнув свежего воздуха, наконец, решился заговорить со мной: -
Ты не знаешь, какую это гадость нам вкололи в распределителе?

Я оглядел его с головы до ног: худощавый и невысокого росточка, с темными

прямыми волосами, он напоминал жителя Азиатского региона, но на
межгалактическом шпарил без характерного акцента присущего жителям
Азиатского Галактического Альянса10.

Слегка помедлив, я ему ответил: - Да черт его знает, наверное, вакцина

какая-то против местной пакости. Впрочем, скоро узнает.

- У меня от этой вакцины до сих пор в крови мурашки бегают – пожаловался

«азиат». Я пожал плечами. По-моему не стоит обращать внимания на
10
Сокращенно - АГА в дальнейшем.
подобные пустяки. Как оказалась в дальнейшем, я ошибся, называя
впрыскивание пустяками…

Мы успели напиться воды до того момента, как внезапно сорвавшиеся с

места охранники запихали нашу сотню в один из ангаров. Повезло… Но не
очень, при входе в ангар обнаружилось, что самой последней группе
придется ночевать на четырехъярусных нарах, под самым потолком. Были
впрочем, и приятные новости – не успели мы разместиться на своих ложах,
как сразу по транспортеру, раскинувшемуся на половину длины громадного
помещения, поползли одноразовые тарелки с «порцайками» синтетической
бурды. На мой взгляд, в ангаре находилось не менее трехсот человек, и вся
эта изголодавшаяся кодла дружно рванула к транспортеру. Трое особо
хватких успели ухватить даже по две порции баланды, но тут же, свалились
на бетонный пол. Охранники, даже в этой толчее умудрились разрядить свои
шокеры в наглецов. Когда все успокоилось и все осужденные,
разместившись на своих насестах, приступили к трапезе, старший охранник,
подойдя к одному из корчившихся от боли шустряков чуть придавил его
своим сапожищем. Слегка покатывая, как сухое бревно по полу,
зашедшегося в немом крике страдальца стражник обратился к замершей
аудитории: - Вы думаете, что он наказан? - Нет, мы его спасли, спасли от
смерти. Вам сегодня в кровь ввели опознавательный чип и нанокапсулу с
ядом. Отныне вы все, если хотите жить будете подчиняться общему
распорядку. Кто желает погибнуть, может съесть две порции баланды, но
центральный компьютер сразу подаст сигнал и ваша капсула с ядом придет в
действие. Если вы захотите покинуть территорию лагеря или места своей
работы без команды, то сразу будете уничтожены. После этого пояснения
присмотр за вами надеюсь, будет не нужен. Кстати, капсула
самоликвидируется через полгода, а затем вам решать, оставаться на базе
или осесть на дикой территории…

Заключенные сдержанно загомонили, а я почувствовал, как меня снизу, кто-

то дергает за штанину. Опустил глаза и растерялся: - Петрович, а ты как сюда
попал? Лысая после стрижки голова моего старшего товарища
непроизвольно дернулась и, сглотнув комок в горле, он произнес, разведя
руки в стороны: - « Да вот так уж получилось»…

Войтов Константин Петрович: За два шага до пенсии.

Всю неделю наш отдел лихорадило. Работы было невпроворот, и сообщение
о том, что охранка перехватила нашего потенциального клиента с
несчастным килограммом глана, пролетело мимо моих ушей. В этот момент
мне было не до этого. В последний месяц в Сити, как эпидемия пронеслась.
И не среди трущобной шелупони, для которых глан являлся основной частью
пищевого рациона - умирали вполне респектабельные люди никогда ранее
не замеченные в употреблении наркотиков. И что самое главное, они все
умирали в постели. В буквальном смысле; и обычно парами. Медики
разводили руками, не обнаруживая следов отравления или передозировки.
Криминалисты, при обысках в квартирах потерпевших, зачастую
обнаруживали упаковки из-под растительных добавок, с чудным названием
«Вдохновение», но не придавали значения своим находкам. Мало ли какую
бяку впаривают фармацевты доверчивым лопухам? Только через месяц
после начала эпидемии обнаружилось, что это «Вдохновение» не входит в
реестр товаров продаваемых в аптеках. А в рекламе на упаковке этого
волшебного средства говорилось, что после принятия десятка таблеток
клиенты мужского пола в постели становятся гигантами, а их партнерши
настоящими секс бомбами. Еще через неделю врачи смогли откачать одну
сладкую парочку, не успевшую замучить друг друга до полного уничтожения.
Дело завертелось и оказалось, что продавцы «Вдохновения» - наши клиенты.
После дополнительного расследования выяснилось, что привыкание к этой
гадости приходит с первой же завариваемой дозы. Сердца самых крепких
любителей острых ощущений не выдерживали больше трех доз волшебного
препарата. А поставляли эту добавку из Нанкина, контрабандным путем. В
этот день, у меня допросе уже побывали пойманные с поличным
таможенники, капитан корабля, привезший контрабандный груз и сам
владелец товара. Причем последний меня достал больше всех. Намеренно
косил под дурака, разговаривая со мной на искаженном межгалактическом
языке: - Насяльника, товар хороший сам попробуй – тыкал он мне в нос
коробку с этой гадостью. Заискивающе ласково заглядывал в глаза и
улыбался при этом, сволочь!

По моему мнению, девяносто процентов товаров из АГА поставляются нам в

диверсионных целях. При низкой стоимости они обладают еще и низким
качеством, а многие из товаров зачастую опасны для здоровья. Народ,
кидаясь на дешевизну, губит свое и так не очень-то крепкое здоровье,
заодно подрывая отечественную экономику. А сделать, мы уже ничего не
можем, слишком сильно влияние альянса в межгалактическом союзе…

Даже вот этого преступника в конечном итоге придется отпустить на свободу.

Крупный штраф заплатит и выйдет. Козлами отпущения выступят только
таможенники…

Вечером, в конце тяжелого рабочего дня я вяло просматривал сводки.

Внезапно взгляд зацепился за знакомый адрес. Адрес, по которому пошли
агенты охранки, принадлежал моему соседу! У хорошего, честного парня, по
- долгу службы, боровшемуся в свое время с наркоторговцами, внезапно
обнаружили килограмм глана! Это была явная подстава. Я прекрасно знал
Макса и относился к нему как к собственному сыну.. Наши взгляды на
сегодняшнюю действительность во многом совпадали и он в отличие от
меня не скрывал своего мнения… За это и пострадал. Надо было что-то
предпринимать, чтобы вызволить парня…

Не медля ни минуты, я направился в кабинет начальника отдела. Семеныч

еще не был на месте, но уже собирался уходить.

Взяв старого приятеля за рукав только, что накинутого плаща я спросил: -

Слушай Семеныч, тут имперские днем перехватили нашу заявку на выезд…

- Да знаю я – с досадой отмахнулся мой начальник. – Очередного крикуна в

клоуны11 записали…

- Семеныч, я этого парня хорошо знаю, хороший мужик, он, как и мы в

космодесанте служил, боролся с наркоторговцами на Ядвиге…

- Нет, ты вот мне скажи, а что мы сможем сделать? – Семеныч пытливо

взглянул в мои глаза, и в свою очередь, взяв меня за рукав, мягко, но
настойчиво повлек из своего кабинета.

Решительно освободившись от захвата, я предложил: - Вот, что Николай, я к

тебе с просьбами не часто обращаюсь, но этот случай особый. Ты завтра
направь запрос в охранку, мол, в связи с вновь открывшимися
обстоятельствами прошу переправить дело мелкого наркодилера
Перепелкина в наше ведомство… Больше я тебя ничего не прошу, сам завтра
с ними разбираться буду…

11
Клоун (сленг) – человек, отвечающий за чужое преступления.
Короче, я его уговорил. Семеныч неодобрительно качал головой, пророча
мне выход в отставку без содержания, стращал тюрьмой если докажут, что
мы с Максом как-то связаны. Но ничего не добился. Не знаю, что на меня
нашло, наверное, этот парень напоминал мне меня самого в молодости…

Ночью я плохо спал, меня тревожило то, что в доме соседа было пусто, и я
не знал, куда подевались его дочь и жена. Неужели их тоже забрали?

Наутро решительный и злой я предстал перед очами грозного начальника

районного отдела охранки.

Разъевшаяся гладкая рожа начальника отделения осветилась радостной

улыбкой, как будто он увидел перед собой не простого опера, а любимую
маму после длительной разлуки.

- Знаю, все знаю – весело проговорил он, слегка оторвав зад от кресла
вместо приветствия. – Но вот помочь мы вам ничем не можем, этот парень у
нас еще проходит по статье о терроризме, и сдать его в чужие руки, мы, увы,
не имеем права.

Чиновник вышел из-за стола, и как бы подчеркивая доверительность беседы,

взяв меня за локоть, с ложным участием спросил, заглядывая мне в глаза: - А
может, имеют место личные отношения? Вы же были частым гостем в доме
Перепелкина? Нет, нет, я не имею в виду, что вы тоже, связанны с
террористами…

Выдержав паузу, он выдал с гаденькой усмешкой: - А может у вас просто

любовные отношения с супругой подозреваемого?

Я понимал, что он провоцирует меня, но все же, не сдержался. Когда

охранники ворвались в кабинет, чиновник пребывал в плачевном состоянии,
во всяком случае, длительное лечение ему было гарантировано. Нет, все -
таки, какие они самонадеянные люди. Считает, что раз начальник, так ему
любая гадость сойдет с рук! Впрочем, я тоже поплатился. Через три дня меня
осудили за попытку свершения террористического акта и впаяли семь лет
каторжных работ…

***

- Вот так Макс, а что случилось с твоей семьей, я не знаю – виновато развел
руки в стороны Петрович.
 - Ничего с ними не случилось. Ушла от меня жена и дочь с собой забрала –
ответил я с предательской дрожью в голосе.

Петрович сочувственно молчал сидя рядом на верхнем ярусе нар. Ради того,
чтобы быть рядом со знакомцем и рассказать в подробностях о своих
приключениях он поменялся с моим соседом, перебравшись с нижнего
этажа и теперь, как и я, страдал от жара излучаемого раскаленной за день
крыши. Шел уже второй день нашего пребывания на планете каторжников и
назавтра намечался первый наш рабочий день на плантациях. Планета
каторжников славится еще тем, что лишь только на ней произрастает и
культивирован гриз – кустарник, из верхней почки соцветия которого готовят
различные вытяжки эликсиры и мази для омолаживания человеческого
организма. Стоят они необычайно дорого, потому, что с куста за день можно
собрать всего одну почку. Как это ни парадоксально, кустарник ядовит и
сборщики почек вынуждены ежедневно собирать урожай в защитных
костюмах. А на планете редко когда температура падает до нормальных
двадцати градусов. Чаще столбик термометра переваливает
тридцатиградусную отметку. Но даже защитные костюмы не ограждают
сборщиков от смерти. Здесь на плантациях легко найти быструю кончину в
виде прыгающей ядовитой ящерицы, которым почему-то нравится
устраивать себе гнезда в низкорослых, но очень густых кустах гриза. Нередки
случаи, когда потревоженная ящерица в прыжке впивалась в лицо или шею
каторжника и через пять минут все бывало кончено…

А еще была так называемая: «медленная смерть». Никто из сборщиков гриза

не работал на плантации больше трех лет – обязательно умирали. Поэтому-
то из «гуманных» побуждений, после отбытия полугодового срока каждому
каторжнику предлагали выбор: или работать дальше или идти на все четыре
стороны. По словам старожилов, шанс покинуть эту планету имели только
люди имеющие малые сроки.

Все эти подробности мы узнали сегодня во время ознакомительной

«экскурсии» на плантации, где нас скоренько обучили, как нужно собирать
гриз. Заодно заранее распределили участки и сказали, что сборщик, не
выполнивший норму, лишается ужина, а особо злостные лентяи остается без
обеда. Участок, надо сказать, был не малый: километров пять прямых линий
посадок надо было пройти, прежде чем можно было вернуться к месту сбора
группы.
 ***

За эти дни я увидел только маленький кусочек пространства, на котором

обитало не более двух тысяч человек. Сложно было судить о величине
лагеря и размерах плантаций, когда перемещаешься к месту работы в
крытых фургонах.

Первый день работы оказался и самым тяжелым. Защитные костюмы были

самыми простыми и не давали телу дышать, лишь лицо и часть шеи были
открыты свежему воздуху. Собираемые почки прятались в верхней метелке
вечно цветущего кустарника, и каждую еще надо было найти, и осторожно
отделив от соцветия, аккуратно поместить в специальный контейнер,
висящий на поясе. Работу мы начали рано утром и к полудню я, наконец,
дошел до конца своей «грядки». Устало повалившись в высокой траве, я
прямо в положении лежа стал стаскивать с себя защитный костюм и через
минуту смог, наконец, вздохнуть полной грудью чистый и сейчас казавшийся
мне даже прохладным, воздух. Слегка отдышавшись, я поплелся получать
свою порцию баланды, которую раздавали охранники, не утруждая себя
подогревом контейнеров. Но я слопал свою порцию даже в холодном виде –
силы надо было беречь. Запив свой обед остатками воды из фляжки, я
наполнил ее вновь чистой водой из бившего неподалеку ключа и отправился
в обратную сторону, по другой «грядке»… Точно так же поступали и другие
каторжане. Мне не совсем повезло, от Петровича меня отделяли десять
рядов кустарника, так, что даже словом перемолвиться было не с кем. С
обеих сторон от меня лениво переходили от куста к кусту явные уголовники,
лица которых не были сдобрены зачатками интеллекта. Обратный путь
дался мне гораздо тяжелее. Солнце после обеда раскалило сухую землю и
мою прикрытую старой панамой голову. Откуда-то появившиеся тучи
мошкары садились на потное лицо и шею, деловито отщипывая кусочки
моей кожи. В глазах рябило от серо-дымчатых метелок гриза, запах от кустов
шел просто одуряющий. Минут через сорок после обеда, мои товарищи по
несчастью, сначала по одному, а затем пачками стали падать меж грядок. К
ним неторопливо подплывали роботы-санитары и вкалывали какую-то
жидкость после чего, немного оклемавшись, люди продолжали работу.
Некоторые, наплевав на то, что могут лишиться ужина ускорили шаг, явно
пропуская большую часть созревших соцветий…
Когда я, наконец, достиг края плантации, все уголовники из нашей группы
уже сидели в теньке под кустами и с ухмылкой наблюдали за усилиями
других каторжан.

Через час, когда солнце уже закатывалось за горизонт, на поляне перед

плантацией собрались все работники. Нас быстро загнали в фургоны. Здесь
то и началось самое интересное…

Только расселись мы по лавкам, уголовнички естественно впереди, на

лучших местах, только фургон тронулся, как блатняки сразу и деловито стали
потрошить контейнеры у «политиков». Брали с умом, у каждого понемногу.
Сбором занимались четверо. Остальные одобрительно посмеиваясь,
насмешливо улюлюкали, когда очередная жертва расставалась с гризом.
Несколько человек пытались оказать сопротивление, но в дело тут, же шли
кулаки, а особо несговорчивым несильно тыкали заточками в незащищенное
одеждой горло или грудь, чтобы кровь свою почуяли. Ловкий ход, многие
видя свою кровь, мигом слабеют. Но только не космодесантники…

Я вопросительно взглянул на Петровича. Тот в знак отрицания слегка

покачал головой. Действительно, что это на меня нашло? Наверное, мозги от
этой жары совсем сварились. При такой скученности, в замкнутом
помещении, случись заварушка, нас быстро прирежут, да и остальным
придется не сладко. Я одарил злобным взглядом Кривого Эдика. Это он
держащий масть12 в нашем бараке допустил полный беспредел. Ну, ничего,
когда-нибудь (надеюсь скоро), он за это ответит.

Петрович, подвинувшись ко мне вплотную, прошептал прямо в ухо: - Мы

свой гриз раздадим, все равно теперь ужин не получим…

Наконец мы прибыли в лагерь. Уголовники весело устремились к

приемному пункту сдавать свою добычу. Остальные не особо спешили, все
равно останутся без ужина. Несколько человек уныло побрели вслед
уголовникам, но Петрович их окликнул и все «политики» из нашего фургона
собрались в кружок. Пока охрана бездействовала, дядя Костя успел
ознакомить ребят со своим планом: - Вот, что, предлагаю всем тянуть
жребий. Нас здесь тридцать человек и если проигравший отдаст свой сбор
товарищу, то хотя бы половина из нас будет сыта. Если в следующий раз
возникнет подобная ситуация, то ваши должники отдадут свою «пайку»…

12
Держать масть (жарг) – верховодить.
Разумный подход! Все сразу согласились. Но к этому времени, и охранники
очухались и загнали нас в приемный пункт. Стоя в очереди, ребята быстро
определились со жребием, сыграв в шоушилин 13. Трое из нас, то есть я, дядя
Костя и присоединившийся к нам «азиат» Гриша, добровольно отдали свою
добычу.

Надо было видеть лицо приемщика, машинально поставившего в

анализатор, пустую коробочку из-под гриза! Он на секунду тупо уставился на
экран, затем машинально взглянул в заросшее щетиной лицо сборщика и
только потом до него дошло. Контролер резко дернулся и по помещению
гулко и протяжно пронесся сигнал тревоги. Видимо случай для этих мест
неординарный, раз в зал вбежало, сразу три десятка охранников. А когда
выяснилось, что у пятнадцати человек полностью отсутствует сбор, поднялся
кипеж.14 В помещении через полчаса было не протолкнуться от
представителей администрации. Начались допросы…

Начальство не поверило, что мы потеряли весь дневной урожай просто по

халатности. Несмотря на угрозы, мы стояли на своем. Возможно, если бы нас
допрашивали по отдельности, то кто-то бы и проговорился, но
растерявшаяся администрация не додумалась до этого сразу. Вгорячах кто-
то из них даже предложил нас расстрелять, но здравомыслящие люди, здесь
тоже присутствовали. Нас естественно оставили без ужина. А со следующего
дня приемку урожая устроили прямо на плантации. А ночью в ангаре
Кривому Эдику и одному из его «шестерок» свернули шеи. Причем все было
проделано настолько ловко, что ни одна камера слежения не зафиксировала
убийцу. Правда ночью на пару минут в ангар почему то перестала поступать
электроэнергия… Угадайте с трех раз, кто смог провернуть такую операцию?

А как вы думали? Спускать бандитам наглые выходки я не собирался, если не

давать им отпор, то они нам совсем на шею сядут.

На следующий день потери среди каторжан продолжились, и виновата в

этом была семейка ядовитых ящериц забредших на плантацию подремать в
теньке под кустиками гриза…

Пострадал один из уголовников. Его смерть не произвела на нас особого

впечатления, я бы даже и не заметил его, слишком далеко от меня он
работал. Но когда роботы-санитары вывозили труп, до меня по цепочке
13
Шоушилин – игра, прототип «Камень, ножницы, бумага»
14
Кипеж – смута, беспокойство, паника.
дошло, что эрпы15 сняли сегодня свою дань с плантации. Труп не убирали до
самого обеда, и посиневшее тело с вздувшимся животом многим испортило
аппетит, но не мне, я и не такое в армии видал. Впрочем, подходя за своей
порцией баланды, я не удержался и спросил охранника, неужели нельзя
ультразвуком отпугнуть тварей от плантации? Стражник попался довольно
миролюбивый и словоохотливый. Так, что меня угостили не разрядом
шокера, а версией, что это довольно дорогое удовольствие, заботится о
безопасности всякой швали. К тому же оказывается, гриз растение капризное
и не переносит ультразвука…

***

Я рано радовался, что убийство подонков сойдет мне с рук. Вечером того же
дня, сразу после ужина, меня вызвал начальник нашего сектора. Вернее
меня без объяснений просто притащили к нему. Чиновник был уже в годах, с
солидным брюшком и абсолютно лысой головой. Оторвав взгляд от компа,
он жестом выставил охранников из кабинета и предложил мне
присаживаться.

- Ты не думай, что мы не догадываемся, кто замочил Кривого. Достаточно

было прочитать досье на обитателей вашего барака, чтобы определить, что
кроме тебя никто не мог столь ловко провернуть эту операцию, подготовка у
людей не та. А твой товарищ Войтов уже стар для подобной работы. – Старик
высказался и в ожидании моей реакции с любопытством уставился мне в
глаза. Уж не знаю, что он там увидел, но удовлетворенно кивнул головой и
сразу продолжил: - Доказывать ничего не надо. Зачем? Мы просто
переселим тебя в другой ангар, где есть свой смотрящий и намекнем ему, о
твоей роли в событиях прошлой ночи… Уверен, до следующего дня ты не
доживешь…

- Что вы от меня хотите? – спросил я, невольно сглотнув слюну.

- Мы? Да всего ничего – начальник сектора задумчиво посмотрел через

толстое стекло на плац.

- Знаешь Макс, здесь у нас очень скучно. Мы, как и вы привязаны к нашему
лагерю, на экскурсиях по планете сам понимаешь, не бываем. Что бы как-то
оживить наше существование давно уже сложилась традиция ежемесячно
проводить спортивные состязания между командами секторов. Как ты уже,
15
Эрпы - ядовитые ящерицы.
наверное, понял, наши сектора поделены по государственной
принадлежности. Так, что предлагаю тебе войти в имперскую команду…

- Ээ, а в каком виде спорта вы предлагаете мне выступать? – осторожно

поинтересовался я.

- В самом, что ни на есть, почетном и зрелищном!... В боях без правил – и,

заметив мою усмешку заторопился: - Да ты сам подумай. От работ мы тебя
освободим, питаться будешь в столовой администрации…

- А что случилось с предыдущим бойцом?

«Хозяин» несколько смешался: - Ну, он немного пострадал во время боя…

- Немного настолько, что его пришлось заменить… понятно.

- Не стану скрывать, бойцы у противника - ребята крепкие, но ты, же все

равно рискуешь в любой момент быть убитым: заточкой уголовника или от
укуса ящерицы. Без разницы все равно рискуешь, а тут мы тебя подселим к
таким же спортсменам, которым ссориться между собой, нет ни какого
резона. К тому же я тебе обещаю, что если в течение полугода выдержишь
на ринге, я тебе вместе со свободой подарю, кое-какое оружие, которое не
положено иметь выходцу с каторги.

- Вы, что, через полгода отправите меня обратно в империю? – удивился я.

- Нет, конечно, - досадливо махнул рукой начальник. – Я просто выразился

не правильно. Никто еще с планеты не улетал раньше положенного срока.
Просто я тебе при выходе с территории каторги выдам «жезл всевластия» со
сменными картриджами, с ним тебе легче будет выжить…

Короче, мы с ним договорились. Только я попросил себе тренера. Кто

именно им стал догадаться, я думаю не трудно. Дядя Костя действительно
лет двадцать назад серьезно увлекался единоборствами, и это
обстоятельство было отмечено в его досье. Пришлось «хозяину» соглашаться
на мои требования. Да и что он терял? А вот в случае моего успеха,
приобретал многое. Думаю, они не просто так, ради чистого спортивного
интереса проводили эти соревнования. Наверняка хозяин победителя
срывал крупный куш.

Глава 3.
 Бои без правил.

Не откладывая дело в долгий ящик, я со следующего дня уже приступил к

тренировкам.

Утренние пробежки расширили мои представления о лагере. Свободно

перемещаясь в нашем секторе, я насчитал более двадцати ангаров, в
которых размещались заключенные. Если учесть что в каждом из них
находилось по триста человек, а всего в лагере было четыре сектора, то не
сложно высчитать численность населения каторги. По моим прикидкам
вместе с обслуживающим персоналом выходило, что в лагере обитало до
тридцати тысяч человек. Это не считая обслуживающего персонала
космодрома. О месте расположения, которого я не имел никакого понятия.

Набегавшись и плотно позавтракав в столовой охраны, я увидел дядю Костю

бредущего от нашего ангара.

- Тренер из меня, как из дерьма пуля – ворчливо заметил приятель. Но по

всему было видно, что он был рад «свинтить» из опостылевшего барака.
Комната, предоставленная нам в домике спортсменов, ему понравилась.
Кстати самих атлетов было на удивление немного. Соревновались всего в
трех видах спорта. По два спортсмена на каждый вид соревнований.

Артур – невысокий лысоватый крепыш был моим напарником в боях без

правил, только выступать он должен в весе лайтуэйта. 16 Вот с нами-то двумя
и должен был вплотную заняться дядя Костя. В первую очередь он, пользуясь
допуском на свободное перемещение по сектору, добрался до «хозяина» и
вытряс из него галопроектор с записями последних боев.

Для того чтобы тренировкам не мешали и противник заранее не узнал о

нашей тактике ведения боя, нам выделили угол в одном из ангаров
складской группы. Здесь и раньше трудились мастера рукопашного боя. Так,
что здешний ринг являлся уменьшенной копией арены, на которой нам
предстояло сражаться. Войтов специально поставил последнюю запись,
показывающую окончание боя. Галопроектор заработал, и в центре нашего
ринга возникла фигура победителя. Хватило одного взгляда на ринг, чтобы
мой сфинктер дал слабину. Артур удивленно присвистнул, а дядя Костя
только и сумел вымолвить: - «Да это же…» - и тут же смолк. В освещенном
круге возвышалась фигура, которой позавидовала бы любая горная горилла.
16
Лайтуэйт – легковес.
Победитель, подняв вверх руки-бревна, беззвучно орал обнажая немалые
окровавленные клыки. Под ногами у твари бесформенной кучкой валялась
тушка проигравшего бой.

– Да это же бер - броненосец! – воскликнул, наконец обретший, дар речи

Войтов.

- Кто это дядя Костя? – спросил я, прислушиваясь к своему организму.

Позывов больше не было. Все-таки я настоящий мужчина, раз справился с
ужасом перед этакой страстью.

- Беры – мутанты, выведенные искусственным путем с помощью генной

инженерии. – Охотно поделился со мной информацией Петрович.

- У нас тоже в империи подобные опыты ставили, но что-то не заладилось с

управлением этими тварями, и эксперимент заглох. А вот в АГА все прошло
успешно. Беров там используются в качестве телохранителей.

- Наверное, не все так гладко, раз один из них оказался на каторге – внес в
разговор свою трезвую мысль Артур.

- Ты посмотри на него внимательно – Войтов остановил аппарат и, подойдя, к

галопроекции, стал наглядно показывать достоинства фигуры атлета:

- Смотри Макс, грудь и брюшина у него прикрыты роговым слоем брони.

Здесь его не достать. Поверь мне на слово, кости черепа у бера в два раза
толще твоих, а мозгов там совсем немного, так, что после крепкого удара
сотрясаться в его голове будет нечему. Слабых мест у него не много, но они
есть: это шея и низ живота. Яйца он, согласно правилам, прикроет
раковиной, а вот гортань, это единственное место, куда нужно бить. Он
килограммов на сорок тяжелее тебя, следовательно, менее подвижен.
Вертись, изматывай его и не подставляйся под удар.

После того, как мы полностью просмотрели всю запись боя, уверенности в

том, что в бою я буду резвее, у тренера поубавилось…

И все же деваться было некуда, я сам выбрал более легкий, (как мне тогда
казалось), способ пережить полгода на каторге. И я приступил к
тренировкам. Спарринг-партнер мне не требовался, я отрабатывал удары на
галопроекции, заменяя в бою противника бера. Технически сделать это было
не сложно. Двигался бер действительно гораздо быстрее обыкновенного
бойца. Даже не ощущая на себе силу его ударов, я понимал, что ни чем не
превосхожу его в технике или реакции. Стоит ему хотя бы зацепить меня и
бой будет завершен, поэтому я решил закончить поединок одним ударом и в
самом начале схватки…

В десантуре нас обучали убивать с одного удара. «Эффективный удар еле

уловим. Если мы видим удар, то он уже гарантировано провалился» -
говорил наш инструктор по спецподготовке. Основой такого боя служит
концентрированный удар в правильно выбранный момент времени в
нужную точку, естественно все это должно выполняться на уровне
подсознания. Если начнешь рассуждать, как ударить - то ты труп. Поэтому
помимо отработки ударов, накачивания мышечной массы и дыхательных
упражнений я включил в свой комплекс тренировок концентрацию сознания
во время медитации. Дядя Костя во время тренировок давал дельные
советы, но школа, то у нас была одна и ничего нового он мне не открыл. Зато
он очень помог Артуру, который раньше участвовал в спортивных
единоборствах, но никогда не применял во время состязаний однозначно
смертельные удары…

***

Вечерами после тренировки мы с Петровичем уходили на окраину сектора и

долго, до самого захода солнца сидели, любуясь закатом и разговаривая на
различные темы. В свободе передвижения по сектору нас не ограничивали.
Может показаться, что про нас совсем забыли, но это было не так. «Хозяин»
неоднократно посещал тренировки и удовлетворенно хмыкал, когда мы с
Артуром специально для него устраивали спарринг.

Сегодня вечер накануне боя, я немного волнуюсь, но все тревоги уходят

прочь, когда я смотрю на заходящее солнце и дальние горы, теряющиеся в
туманной предзакатной дымке. Дядя Костя, в течение дня успевший
разведать все лагерные новости разрушает тишину фразой: - Через два дня
на космодром прибывает новая партия заключенных. Панамериканский
сектор пополнят. Говорят, на корабле будет большое количество женщин-
каторжан.

- Да, что они такого натворили?

- Кто его знает, чем сейчас правительство в ПАА 17 озаботилось. Возможно, за
феминисток взялись, а может, озаботились падением нравов в обществе и
проституток выслали…

Я расхохотался: - Да тогда им больше половины взрослого населения сюда

сослать придется.

Войтов внимательно посмотрел на меня и проговорил тихо: - Ты Макс всех

женщин одной планкой не меряй. Ожесточение никому еще жизнь не
продляло…

Правильно он говорит, мы впервые со дня прибытия на каторгу заговорили о

женщинах и я в общем, нормально воспринял тему. Но Петрович перед боем
просто не желает, чтобы я нервничал. А я и не нервничаю, я спокоен, как
удав после сытного обеда.

***

Раннее утро, солнце только, что выглянувшее из-за горизонта лишь частично
осветило арену, на которой идет пока представление участников состязаний.

Зрелище – жалкая пародия на Олимпийские и Панамериканские игры. Но

зрители рады и такому развлечению. Им надоели сериалы, вялотекущие
служебные интриги и повседневные заботы. Они жаждут крови, жестоких
зрелищ и риска. Риска своими финансами. И полны надежд, что огребут,
целую кучу денег.

По моим подсчетам, сейчас здесь присутствует весь персонал космодрома, и

почти все работники охраны. Кажется, что случись сейчас бунт каторжан или
нападение на лагерь извне, то от беспечных охранников останутся одни
ошметки. Снаружи нападение в принципе невозможно. Все подступы к
территории лагеря контролируется датчиками и случись нападение,
противник будет вмиг уничтожен. Вот о тонкостях обороны я не узнал, да и
никто мне об этом не сообщит. Просто всех предупредили на будущее, если
выживем на каторге и впоследствии пожелаем отомстить. Бунт в принципе
невозможен по вполне понятным причинам, все каторжане под контролем
компа. Не зря же нам наночип в кровеносную систему вводили…

На трибунах восседало не менее двух тысяч зрителей: Охранники, работники

космодрома и их наложницы составляли костяк болельщиков. Детей на
17
ПАА – Панамериканский альянс.
трибунах не было, да и вообще в нашем лагере они отсутствовали, но это
разговор особый. Представление участников закончилось, поэтому стоит
поспешить рассказать о самих участниках представления. Выступления
начинались с боя быков. Это была не классическая коррида. Здесь тонкостей
данного искусства не знали. Весь бой был подстроен под интерес зрителей к
тотализатору. Быки, это не совсем быки, а какая-то местная разновидность.
Агрессивная всеядная зверюга, ростом со среднего человека, наделенная
небольшими, но очень острыми рогами. Так вот, по правилам пары бойцов
выходили на площадку практически нагие, вооруженные только копьями. На
арену запускали быка, и с этого момента начинался отсчет времени. Рогатую
тварь не нужно было поддразнивать, она, вылетая на арену, сразу кидалась в
бой и по рассказам старожилов нередки были случаи, когда победителем на
арене оставался бык. Но на сегодняшнем турнире смертей в этих боях не
было. Наша команда, разместившись под навесом, и разминаясь перед
соревнованиями, между делом наблюдала за выступлением первой пары
бойцов. Первый бой прошел неинтересно. Бык долго и неутомимо гонял по
очереди бойцов вокруг металлического ринга установленного по центру
арены для боя без правил. Наконец один из «охотников» догадался
перепрыгнуть через высокий борт ринга, и когда тварь проносилась мимо,
преследуя его товарища, мощным броском, всадил копье в бок
пролетающей зверюги. Видимо копье разорвало быку печень – густая и
черная кровь окрасила бок животного. Зверь остановился, задрожал телом и
медленно упал на песок арены. Служители из числа каторжан быстро убрали
труп и намокший от крови песок с арены. А «спортсмены» удалились под
неодобрительные возгласы с трибун. Всем было понятно, что бойцам других
команд потребуется меньше времени на бой с быком.

Следующим номером программы была стрельба из лука по движущимся

мишеням, в качестве которых выступали небезызвестные нам эрпы. Эти
ядовитые ящерицы спокойны и малоподвижны пока им не угрожает
опасность. Они безропотно перенесли транспортировку на арену и медленно
выползли из прозрачных контейнеров наружу. Служители, открывшие
коробку, бодро отскочили за входные ворота арены и тут же засвистели
стрелы. В этот раз первыми выступали лучники из нашей команды. Они по
правилам стояли на расстоянии ста шагов от клеток, и казалось, для меткого
стрелка не составит труда попасть в хоть и небольшую, но малоподвижную
цель. Но лучники после первого выстрела пригвоздили к земле только двух
эрпов, два оставшихся в живых, серыми молниями метнулись вперед
навстречу опасности. Лучники успели выстрелить еще только раз, а затем
один из эрпов в высоком прыжке достал одного из стрелков. Другая тварь
корчилась на песке арены, пытаясь выдрать из пронзенного бока
металлический стержень. Уцелевший стрелок, бросив лук, выхватил из-за
пояса стилет и рванулся на помощь товарищу. Но тому уже вряд ли можно
было помочь, эрп растерзал ему грудь своими острыми наполненными ядом
клыками и в ярости не мог остановиться. Это и помогло второму лучнику с
одного удара, расправиться, с мелкой, не больше кошки, тварью. Эта пара
лучников проиграла, по сложившимся правилам гибель даже одного из
бойцов ведет к поражению в общем зачете.

Но вот теперь наступила очередь выступать рукопашникам. Первый бой

проводила пара легковесов из Панамериканского сектора и ЕГА 18. Я со скукой
наблюдал за боем. Не моя это весовая категория, значит тактика боя, не
полезна для восприятия – скорее нанесет вред, если что-нибудь взять из
практики легковесов себе на вооружение. Через три минуты боец из ЕГА
повалив своего соперника, нанес серию ударов в голову, сломав при этом
ему нос, так, что тот свернулся набок и захлебывающийся кровью противник
попросил пощады… Легко отделался, между прочим. У тяжеловесов после
серии таких точных попаданий повреждения были бы несовместимы с
жизнью. Болельщики шумно приветствовали победу своего бойца. На
трибунах слегка устали от зрелищ и был объявлен получасовой перерыв. Мы,
тоже не отставая от зрителей, слегка перекусили. Перед боем не стоило
наедаться всласть.

После обеда выступали наши копейщики. Но надеяться на то, что они

выиграют в соревнование, не приходилось. Бык попался очень резвым и
умудрился поранить обоих копейщиков и хотя, в конце концов, им удалось
его завалить животное, время они показали почти не отличающееся от
первой пары бойцов. К нашему навесу подбежал возбужденно – красный
начальник Имперского сектора: - Ребята, теперь вся надежда, на вас, если и
вы проиграете я полный банкрот. Угрожать не буду, но если проиграете,
отправлю обратно, на плантации. Понятно, что тут не понять. Только до
плантаций еще дожить нужно…

18
Европейский Галактический Альянс.
 Дядя Костя уже не смотрел на выступления лучников, да и мне было о чем
подумать. Я искоса наблюдал за тем, как Петрович делает разогревающий
массаж Артуру, а сам думал о тактике своего первого боя. Слава богу! По
жеребьевке первым моим противником был не бер. Бойца из ЕГА я еще не
видел в деле, но это был вполне нормальный человек. Поэтому с ним не
стоит сразу выкладываться в один единственный удар, это все же
соревнования. Ну а если боец очень будет наседать, то я извиняюсь…

В этот раз на арене вообще можно сказать чудо случилось: Эрпы прибили
обоих лучников! А потом, пока люди приходили в себя, расхаживали по
арене, задрав хвост и яростно шипя на людское сборище. Впрочем, людям
ничего не угрожало – слишком высоки были борта ограждения. Через
несколько секунд, охрана точными выстрелами из бластеров уложила
ядовитых тварей, а успокоившиеся люди рукоплесканиями приветствовали
выходящих на арену рукопашников.

В первом же поединке Артуру достался в противники чемпион прошлого

месяца. С одной стороны, конечно, это плохо – боец был серьезный, но
Артур заранее смог изучить его повадки и приемы, и с честью провел бой…

В первые секунды бойцы ходили по кругу, как бы приноравливаясь к

противнику, пытаясь найти слабые места в обороне, играя на обманных
движениях. Затем Артур рванулся вперед, сократив дистанцию, до одного
шага и нанес правый боковой удар, противник умело встретил атаку,
подставив плечо, и в свою очередь попытался произвести захват шеи
противника. Ему это не удалось, и бойцы разорвали дистанцию. Через
секунду, соперники опять сошлись, и в этот момент Артуру сумел произвести
двойку с обеих рук в челюсть и нос. Противник «поплыл». Тут же последовал
удар ногой в живот, который пробил пресс «азиату» и его согнуло в приступе
резкой боли. Подскочив вплотную, Артур нанес удар коленом в уже
пострадавшее лицо противника и тот рухнул навзничь на песок арены. Судья
соревнований поднял руку вверх в знак окончания боя…

Через полчаса и вышел на первую свою схватку. Мой противник весил

килограмм на двадцать больше меня и сразу предпочтя удушить в своих
объятиях, без разведки ринулся вперед, но получив болезненный удар по
печени, отскочил назад и закрылся в глухой защите. Я не стал кидаться
вперед. Зачем? Зрителям нужна зрелищность мероприятия, а я видел, что в
любой момент могу достать этого рыхлого увальня. Отдышавшись
«европеец» Опять попытался взять меня в захват, но я отскочил, успев
эффектно расквасить ему нос. Зрители завопили от восторга, заметив кровь,
хлынувшую из сопатки моего противника. Прошла, наверное, минута, а мой
соперник более не приближался ко мне, ходил вокруг, да около. Видя, что
зрители возмущаются столь неактивной позицией бойцов, я сам сократил
дистанцию и нанес два хлестких, но не эффективных удара по рукам
противника. Он пошатнулся и в свою очередь выкинул кулак. Приняв его на
предплечье, я решил заканчивать бой. В следующую секунду последовал
отвлекающий удар ногой под коленку противника, и когда его нога дрогнула,
и он слегка открылся, я нанес правый прямой удар на доли секунды
вырубивший противника. Он совсем открылся, и добить его не стоило труда.
Подняв окровавленные полуперчатки вверх, я принимал поздравления
зрителей. А через несколько минут уже наблюдал за боем своего главного
противника с представителем Панамериканского сектора. Собственно, то,
что сейчас творилось на ринге, нельзя было назвать боем. Противник бера
успел нанести всего один удар по чугунной харе монстра, а уже через
несколько мгновений он был, смят, побит и почти разорван. Судья, с трудом
вырвав болтающуюся тушку бывшего спортсмена, из лап монстра, был
вынужден констатировать смерть панамериканского бойца. Дальше я уже не
смотрел. Мне не было дела, до остальных соревнований я расслабился, ушел
в себя и попытался представить перед своим взором бесконечное море под
легким бризом и восходящее солнце над линией горизонта…

Очнулся я от мягкого похлопывания по плечу. – «Пора» - просто сказал

Войтов, и я вышел на арену. Машинально отметив, что солнце уже садится, я
подумал, что сейчас самый пик жары, но ничего не почувствовал.
Отстранившись от внешних раздражителей, я ощущал, как во мне
перекатывается волна энергии и тут я увидел своего противника. Бер
расслабленной походкой приближался к рингу, не реагируя на рев толпы на
стадионе. Дальше все происходило, как в замедленном фильме. Туша бера
легко взвилась над стенкой ринга, и он без промедления бросился на меня.
И мне оставалось только сделать шаг в сторону и нанести всего один удар. В
горло… Он еще не знал, что умер. Что его смятая гортань наполняется кровью
из разорванных сосудов. А я это видел, как наяву. Пролетев мимо меня,
монстр резко развернулся, и вдруг схватившись двумя руками за горло,
зашатался и медленно осел. На трибунах ничего не поняли, замерли крики
ободрения, и на землю опустилась тишина, я только услышал шелест
крыльев птицы низко пролетевшей надо мной. А через пару ударов сердца
трибуны взорвались. Кто-то возмущенно негодовал, кто наоборот верещал
от радости. Но я уверен, что только Войтов понял, что произошло на самом
деле. Впрочем, просмотр замедленной записи все объяснит и остальным…

***

Весь следующий день я почивал на лаврах. Вернее в постели, я смог спать

сколько угодно. А вот моего тренера отправили за территорию лагеря. Для
этого не нужны были особые ухищрения. Несколько человек из
администрации (имена их были неизвестны заключенным) имели полный
доступ к информации компьютерного центра и с помощью пароля могли на
время заблокировать чипы, введенные нам в кровеносную систему. После
этой операции, Петрович свободно выехал за ворота, сопровождая
сотрудников администрации к месту, где они ежедневно проводили
натуральный бартерный обмен товарами с бывшими зеками, ныне
считавшими себя колонистами.

Дядю Костю в знак особого расположения взяли в качестве грузчика.

Видимо сделки были не совсем законные, раз не брали роботов. 19 Вечером,
полный впечатлений Петрович, рассказывал о своей поездке:

- Сказочная планета, ты Макс даже не представляешь, как красива здешняя

природа. По дороге ехали: по бокам девственный лес, переправлялись через
реку, не поверишь - вода в ней чистая как слеза…

- Ты прямо поэтом стал… - перебил я его повествование. – Вот мне

интересно, как до такой красоты еще корпорации не добрались?

Войтов задумчиво помолчал и высказал свое мнение: - Ну, во-первых:

Территория нейтральная, официально никому не принадлежит. Тем более
подумай, куда они всех крикунов отправлять–то будут?

- Как куда? Разве шахт у нас мало?

- Э, брат, это политика. Отправь политических заключенных на рудники, так

завтра соседи тебя с дерьмом смешают. Да еще есть такое мнение, что из
шахт все же возвратиться можно, а отсюда выхода нет. То, что тебе охрана и

19
Каждый робот на каторге вплоть до последнего мусорщика имеют встроенную камеру слежения. Вскрыть
и вытащить запись имеет право только командир корабля, снабжающий каторгу техникой и материалами.
Выводить из строя роботов накладно. Легче было взять на операцию каторжанина.
старожилы наговорили - все вранье. Да и «старожилы» как я узнал, все, не
больше года здесь пробыли. А еще чую, что местная администрация в
сговоре, им не выгодно, чтобы здесь какая-нибудь корпорация заправляла.
Во время торга, я многое подметил… Вот гляди. – Войтов хитро усмехнулся и
достал из-за пазухи кусок тряпки, в которую был, завернут какой-то
прозрачный камешек рубинового цвета.

- Это брат, красный алмаз. Здесь на глазок, четверть карата. За один карат на
рынке в Нанкине дают тысячу империалов или две тысячи кредитов. А здесь
при расчете колонист даже не стал его искать, когда, он случайно вывалился
из его мешочка полного куда более крупных экземпляров. Поэтому, я тебе и
говорю, что если здесь и будет корпорация, то только из состава местной
администрации.

- Ну а еще, что интересного на ярмарке увидел?

- Интересного? Да тут все внове. Глаза разбежались. Вот, например:

охотники обещались доставить к следующему турниру новую партию быков
и эрпов. Как уж они ловят ядовитых ящериц? Непонятно. Переговорить с
колонистами мне не удалось – охрана работу подкинула. Я как проклятый
мешки с овощами, фруктами и прочей ботвой часа два в фургон загружал…

Разговор был внезапно прерван с появлением в нашей комнате «азиата». С

первого дня знакомства я назвал его Гришей. Парень не возражал.
Стеснительно улыбаясь, он мялся на порожке, не решаясь на какие либо
действия. – Родной и каким ветром тебя к нам занесло, из ангара выселили?
- Дядя Костя сразу приметил тощий мешочек с личными вещами
«переселенца». Он слегка озадаченно посмотрел на нашего знакомца и
предположил: - Неужто вертухаи озаботились соблюдением санитарных
норм?

- Нет, Петрович, в бараках теперь свободней стало. Зеки на плантациях мрут,

как мухи.

- Тогда зачем ты здесь? – озадаченно спросил я.

- «Хозяин» в лучники определил, теперь вместе с вами буду жить, готовиться

к турниру.

- Ладно, Робин Гуд располагайся, койка у окна свободна. - Распорядился

Войтов и тут же поинтересовался: - Стрелять из лука, где научился?
- Так я охотник у себя на планете… - Гриша понял, что сказал лишнее, но все,
же мужественно признался: - Ребята, я сам пришел к «хозяину», как только
узнал о том, что он ищет стрелков из лука. Показал ему на, что способен. В
бараке я не выживу до окончания срока. Признаюсь честно – я не человек.
Об этом в лагере вообще ни кто не знает…

Гриша замолчал и, усевшись на свою койку, выжидающе посматривал на нас.

- Ну, что остановился? Раз проболтался, так уж давай, рассказывай до конца.

Кто ты, откуда взялся, за что тебя «повязали»? – проворчал дядя Костя.

- Видеокамера здесь есть?

- Камера есть, но без звуковой записи, впрочем, ты прав, пойдем лучше на

свежий воздух. Там и расскажешь – предложил Войтов.

Рассказ трамма .

- Я ребята трамм – меняющий облик. – С таких слов начал свое

повествование Гриша. – Точнее сказать, облик мы практически менять не
можем. Люди неверно истолковали наши способности, скорее мы мастера,
если нужно отвести глаза человеку, обладаем даром телекинеза и немного
магией в том смысле, в котором вы ее понимаете. Так, что, искусная стрельба
из лука это не результат моих упорных тренировок. Просто я стрелу
направляю в цель усилием своей мысли. А у себя на планете я действительно
был охотником. С момента зарождения цивилизации на нашей планете,
природа остается в первозданном виде уже протяжении нескольких
десятков тысяч лет. Мы не строим города, и большие поселения, живем
небольшими кланами. Обычно, мы довольно разобщены – расстояния
между поселениями достигают порой сотни километров. И между ними
лежит отнюдь не ровная дорога, а дикая сельва. Когда первые люди
высадились на нашей планете…

- Да, да, мы знаем, это случилось около двадцати лет назад, – встрял
всезнайка Петрович.

- Да ты прав, так вот, люди подумали, что на планете вообще нет разумных
существ и простите, с присущей вам наглостью стали разрушать наш мир.
Пришлось вождям объединить свои усилия, чтобы не допустить
человеческой экспансии на нашей планете.
 - А что тогда случилось? Все данные по общению с вами до сих пор
засекречены – полюбопытствовал я.

Наши вожди – смогли подавить волю людей и они бежали с планеты,

охваченные наведенным на них ужасом. Потом у планеты появился
объединенный флот альянсов, но и они ничего не смогли предпринять.
Полностью уничтожать планету не имело смысла, и люди предпочли
завязать с нами торговые отношения. Ваши товары нам особо не были
нужны, но мудрые старейшины наших родов сказали, что худой мир лучше
доброй ссоры и вам разрешили построить на планете большую факторию и
космодром. С него-то я и удрал, когда спасался от мести своих соседей…

Наш клан Голубой Зари традиционно враждовал с кланом Серой Выпи,

конечно, названия кланов - примерный перевод на ваш язык, но у меня нет
более точного определения. Ну, так вот, войны у нас шли с переменным
успехом, конечно, они никак не напоминают ваши боевые действия между
собой. Между нашими кланами не было дележа территорий или добычи. Да
и особо кровавой эту войну не назовешь, иначе мы бы давно перебили друг
друга. Скорее войны напоминали ваш древний обряд посвящения в воины,
когда молодому человеку нужно было пройти ряд испытаний. Обычно вожди
кланов заранее договаривались об этом.

В год Четвертого Затмения Красной Звезды я созрел для совершения

обряда.

В ночь накануне дня испытаний, я и двенадцать моих сверстников

попрощавшись со своими родственниками, растворились в густой сельве,
долины Каменных Идолов. В небе светила полная, Зеленая луна и я слышал
на ментальном уровне ПРИЗЫВ. Кто вызывал меня на битву, было не важно.
Я радовался тому, что вызвали именно меня и противник счел достойным
схлестнуться со мной в поединке. Враг был силен, ведь призыв я услышал за
много верст до предполагаемого места встречи.

К ущелью Черных камней мы подошли с разных сторон почти

одновременно, на рассвете. Враг был очень силен, зато я был хитрым. Я
послал перед собой фантомы, и он недолго думая обрушил камни с откосов
скал прямо на них. Если бы не переменчивый свет утра и секундное
замешательство при виде толпы нападающих на него врагов, он бы понял,
что это просто образы. Но в нашем деле любая заминка подобна смерти и
враг ударил без промедления, обрушив на головы врагов камни со склонов
окрестных скал. После таких усилий ни один самый крутой маг не может
сразу восстановить силы, и я послал в него всего одну маленькую стрелу из
своего лука, которая вонзилась точно в глаз моего противника.

Когда я внимательно рассмотрел сорванный с его шеи амулет, то сразу

перестал радоваться своей победе – убитый оказался единственным сыном
вождя клана и теперь по моему следу должны пойти опытные охотники. Я
не желал большой войны между кланами. Возвратись я в свое поселение за
моей головой придут послы от вождя враждебного нам клана. Меня
естественно не выдадут, и начнется крупномасштабная война. Поэтому я
сразу направился в сторону космодрома желая удрать с нашей планеты.
Трудно передать, каких мне это стоило усилий, но в конечном итоге я
оказался в империи. Еще во время перелета я постарался насколько
возможно изучить ваш язык…

- Как же тебя на корабле не разоблачили? – перебил Гришу Войтов.

- Я же говорил, мы можем влиять на сознание людей. Кто в большей, кто

меньшей степени. Я, например, могу удерживать под своим контролем не
более двух человек, но и этого хватило. Перед тем как проникнуть на
корабль я снял имперскую одежду с одного из моих соотечественников.
Наверное, ему нравился ваш образ жизни, а еще больше спиртные напитки
которыми его снабдили сердобольный пришельцы. Бедолагу даже
пришибать не пришлось, он тихо сопел себе в кустах, когда я набрел на
него…

В сумерках, когда у людей внимание наиболее рассеяно я пробрался на

космодром и прошел через пост выставленный у звездолета, заставив
часовых «узнать» своего приятеля. Сновавшие на погрузке роботы не
обратили на меня внимания и я, пользуясь подсказкой взятой из головы
одного из стражников, прошел в каюту, в которой ночевал одинокий техник
из обслуживающего персонала. Дальше все просто: я заставил его подумать,
что меня просто подселили к нему.

Таким образом, попав в Сити-Центр, я обосновался на жительство в самом не

престижном районе мегаполиса. А, что делать? Я практически не знал
вашего образа жизни, у меня не было документов и, в конце концов, у меня
не было денег. Грабить, кого-то я не собирался. Только ради еды занимался
мелким мошенничеством и на этом попался в лапы наркодилеров. Они
народ приметливый, сразу поняли, что я могу отводить глаза. Меня взяли в
дело, и я стал распространять наркотики. Собственно я даже и не понял
сразу, почему они столь опасны для жизни людей. На меня они не
действуют. А потом меня поймали. Роботу-полицейскому производившему
арест, глаза не удалось отвести…

- Почему же ты здесь не пытаешься воздействовать на охрану? – спросил

Петрович.

- Вот в этом то и состоит главная проблема. По иронии судьбы именно гриз

на меня действует как наркотик. Когда я в первый день попал на плантации,
то сразу настолько ослабел, что к вечеру сам мог попасть под влияние
любого разумного существа. И это продолжалось до сегодняшнего дня. Пока
я не нашел в себе силы прийти к «хозяину» и продемонстрировать ему
жалкие остатки своего искусства…

Гриша замолчал, и мы с Петровичем осмысливая полученную информацию,

долго не подавали голоса. Наконец мой товарищ, глядя прямо в глаза Грише,
спросил: - К нам в мысли тоже пытался забраться?

Гриша смутился, но ответил сразу, не отводя взгляда: - Нет, специально не

заглядывал. Поймите, нам отсюда выбраться трудно будет. Охрана здешнего
космодрома не в пример лучше поставлена, чем на моей планете. Поэтому я
думаю, придется осваиваться на планете каторжников. Мне все равно,
нужны надежные товарищи, и судя по вашему отношению к друзьям, мне
лучше людей не найти, надеюсь я тоже буду вам полезен.

- Все же ты читал наши мысли – язвительно заметил Войтов. - Впрочем, это

не важно, иметь такого союзника нам очень даже не помешает. Ты мне
лучше скажи, может, стоит устроить побег? Голова у тебя очистится,
выведаем пароль, нейтрализуем чипы и айда на свободу. Знаешь, чем
рискуешь, выступая против эрпов на арене? Учти самая высокая смертность
во время турниров, как раз среди лучников.

- Не волнуйтесь, твари меня не достанут. А устрой мы побег, за нами по всей

планете гоняться будут. Тем более передвигаться мы сможем только на
своих двоих. Если поймают, то показательно уничтожат, чтобы больше
прецедентов не было. Разумней без всякого риска дождаться окончания
срока, заодно и обстановку разведаем получше. Тебя же дядя Костя
определили в постоянные грузчики на ярмарку вот, и займешься сбором
сведений, а я когда очищу голову от дури, попытаюсь покопаться в мозгах
администрации…

***

С момента описываемых «посиделок» прошло два месяца. Лагерная жизнь

была богата на события. Каждый день приносил, какие-то новости. За этот
период на космодроме дважды прилетали грузовозы и новоиспеченные
зеки заполнили наполовину опустевшие бараки «панамериканцев» и
«азиатов». На прошлой неделе при мне состоялся первый «выпуск» партии
каторжников на волю. По моим прикидкам, из тысячной партии каторжан
полгода назад прибывших на каторгу, за ворота лагеря вышло не более
трехсот человек. Остальные или погибли или, надеясь на свое везение, и
небольшой срок каторжных работ, остались на месте. Дальнейшая участь
покинувших лагерь, была мне не совсем ясна. Да и им, наверное, тоже.
Вертухаи ничего, не объясняя, снабдили уходящих в неизвестность
каторжников трехдневным сухим пайком, ножами, «долгоиграющими»
зажигалками и выкинули за ворота. Сегодня за территорию лагеря выехали
только фургоны с каторжанами, работающими на плантации. Все остальные
поездки были отменены. Петрович оставшийся не удел и Гриша, не
посчитавший нужным самому заняться подготовкой к завтрашним
выступлениям на арене, следили за моей тренировкой. Войтов попутно
отпускал замечания по поводу моих ошибок, а Гриша ему поддакивал.
Можно подумать он что-то понимал в рукопашке. Зато лучником он
действительно оказался отменным. На турнире в прошлом месяце он
умудрился одним выстрелом запустить сразу две стрелы и обе попали в
цель! Он не оставил эрпам никаких шансов добраться до своих обидчиков.
Так, что для второго стрелка даже работы не нашлось. Впрочем, и я тоже не
подкачал – справился со своими противниками довольно легко. А вот Артуру
не повезло: во второй схватке, зверского вида «азиат», вцепился ему зубами
в нос и умудрился выбить глаз. Артура, конечно, подлечили, но выступать
теперь он не может. Впрочем, начальник сектора остался, вполне доволен
результатами последнего турнира. Во всяком случае, не кричал о постигшем
его очередном банкротстве…

После ужина, как всегда, мы ушли к границе лагеря. Сидели, разговаривали,

любовались уже изрядно прискучившим пейзажем. Сегодня Гриша выдал
тему для разговора: - Ко мне опять эта баба походила. Прямо так и
напрашивалась заглянуть на минутку в наш домик…

Гришу можно было понять - многие сожительницы наших охранников

просто сатанеют от вида крови, громадных мускулов и жестокой борьбы за
выживание. Естественно у меня после первого турнира, тоже появились
поклонницы. Пользуясь относительной свободой по перемещению в лагере,
несколько дам упорно преследовали меня, как бы невзначай возникая в
самых неожиданных местах, они прямо выражали свои пожелания. Впрочем,
я не настолько глуп, чтобы поддаться на провокацию и быть пристрелянным
каким-то ревнивцем из администрации. Сами красавицы могли быть
уверенны, что в случае если нас застукают, наказание для них будет не очень
строгим – слишком уж дорогой товар на каторге эти симпатичные
наложницы. Нет, я нормальный мужик и длительное воздержание не
приносило мне радости, но все, же свобода и жизнь для меня дороже
сиюминутной радости. Придет время, я надеюсь, все наверстаю. Правда, я
пока не видел, что бы женщин отпускали из лагеря в свободное плаванье…

Информация собранная Петровичем о ярмарке заслуживала внимания.

Администрация лагеря сбывала там все товары доставляемые кораблями с
метрополий. Почти любые товары, доставленные на Каторгу, пользовались
бешеным спросом, и администрация все это обменивала на самородное
золото, драгоценные камни и натуральные продукты сельскохозяйственного
производства. Единственное чем запрещалось торговать, это оружие. Но и
тут были свои хитрости. Конечно, бластеров никто даже за кучи золота не
продавал. Охранники, при всей их жадности понимали, что со столь
серьезным оружием поселенцы могут предпринять атаку не только на
лагерь, но и на космодром.

На Ярмарке местные помимо товаров торговали рабами, но это между

собой. Эквивалентом обмена служили те же драгоценные камни, золото,
серебро. А так же гриз. Почки гриза здесь служили в качестве хорошего
лекарства от множества болезней и для врачевания ран….

***

Следующий день, вместе с турниром преподнес мне сюрприз: Я как раз

разминался перед первой схваткой, когда приметил нашего начальника
сектора пробирающегося меж рядов в сторону нашей «раздевалки». Увидев,
что я его засек он заулыбался, мне как родному и быстрым колобком влетел
под навес. Не снимая с лица улыбки, он взял меня за шею и, пригнув мою
голову, тихо прошептал на ухо: « Сегодня «ляжешь» во второй схватке».

Думаете, я отказался? Да ни ничего подобного. Мне нет никакого дела до

этой кучи веселящихся ублюдков, которые потеряют свои сбережения.
Главное самому бы выжить и своих друзей не подвести под расправу. Я
только спросил, знает ли об этом мой противник? - Не беспокойся, калечить
он тебя не будет, если ты «откроешься». Все уже обговорено. – Успокоил
меня «хозяин».

Так и получилось.

Без особого труда уложив своего первого противника, во втором бою, я

встретился с каторжанином из последних поставок ПАА. Мы долго «играли»
на зрителя, красиво уходя от акцентированных ударов, проводили
классические броски, и натужно ревели в показной ярости, бросаясь друг на
друга. Парень был мастером показушного кетча, 20 и публика ревела от
восторга, поддерживая «своих» бойцов. В третьем раунде 21, мой соперник
изрядно подустал. Пора было выполнять взятые на себя обязательства. Я ему
слегка подмигнул и полностью раскрылся. Промазать по моей харе мог
только слепой, на удивление соперник им и оказался. Махнув «грабелькой»,
он попал мне вместо челюсти в основание шеи. Картинно падать после
такого удара, мне показалось слишком наигранным вариантом, поэтому в
ответ я слегка пристукнул ему по лбу открытой ладонью. Он закачался! И
полностью открывшись, стоял тяжело дыша. Бить его сейчас было
рискованно, и я вошел в клинч, в котором он и отдохнул. А потом провел
незамысловатую «мельницу» и я тяжело упав на жесткий песок арены,
сделал вид, что на миг потерял сознание. Противник долго елозил вокруг
меня, пытаясь взять на удушающий прием, и когда ему это все же удалось, я
резко застучал рукой по земле, призывая судью остановить бой.

Неприятным последствием этого боя для меня явились придирки, которыми

стали удручать меня наши охранники проигравшие кучу денег после моего
поражения. Впрочем, стоило только намекнуть на это обстоятельство
«хозяину», как все заткнулись. Впрочем, мелко пакостить некоторые не

20
Кетч – вид борьбы.
21
По правилам бой не ограничен количеством раундов. Ведется до полной победы одного из противников.
Каждый раунд длится пять минут, затем бойцам предоставляется минутный перерыв.
переставали до самого моего выхода на свободу. Зато нашлось двое
умников, которые все поняли и, чтобы заранее знать, стоит ли на меня
делать ставки решили договориться.

Как-то вечером, когда наша троица сидела на своем излюбленном месте на

окраине сектора, к нам подошли два незнакомых мне прежде, сотрудника
администрации. Надо сказать, что форма у всех работников охраны
совершенно одинаковая: светло-серые брюки, бежевые рубашки с
короткими рукавами и мягкие форменные мокасины составляли
повседневный гардероб всех вертухаев. По маленьким погончикам на
плечах, конечно можно было отличить большую шишку от простого
надзирателя. Но вот этих ребят с двумя лычками на погонах я ранее в лагере
не встречал. Зато их прекрасно знал мой тренер, часто выгружающий на
складе продукцию, привезенную с ярмарки.

- А, Петрович и ты здесь – с показным дружелюбием произнес толстобрюхий

кладовщик, приветствуя Войтова.

- Как живете-можете? – Спросил он, обращаясь уже ко всей аудитории.

- Спасибо, можем много, но никто не дает - скромно потупив глазки, ответил

я.

- А, и ты здесь, чемпион – словно только сейчас заметив мое присутствие,

констатировал факт толстяк. – Как раз с тобой нам и надо побеседовать.

Ребята, не дожидаясь пока их, прогонят, без слов встали и ушли, а мне
предстоял долгий торг с этими плутами.

Работник склада не стал ходить вокруг да около и просто спросил: - Слушай

Макс, что ты хочешь за точные сведения об исходе поединков с твоим
участием?

Я усмехнулся: - ТОЧНЫЕ сведения вам может предоставить только господь

Бог.

- Ну, хорошо, сформулируем по-другому: - Подай нам знак, когда «хозяин»

прикажет тебе «лечь» под соперника, а за это мы расплатимся самыми
ходовыми товарами, которые тебе пригодятся на свободе.

Возможно, это была подстава конкурентов и сейчас весь наш разговор

записывается, но я все, же решил рискнуть:
- Зачем мне какое-то барахло, если его мне позволят вывезти из лагеря?

Собеседники переглянулись, и напарник толстяка предложил: - Твой тренер

постоянно сопровождает нас в поездках на ярмарку. Я обычно бываю
старшим в машине, так, что не вижу проблем, если на привале который мы
обычно устраиваем на обратном пути, Петровича припрет сходить в
кустики…

Торговался я с ними довольно долго. Вначале они удивились моим

запросам, а затем, я объяснил, что с помощью системы знаков во время
разминки смогу донести до их сведения, в каком именно раунде я уложу
соперника или проиграю ему. Такая система могла принести
дополнительные дивиденды в карман мошенников, в конце концов, мы
пришли к общему знаменателю, после того, как я несколько умерил свои
аппетиты.

В нашем домике я появился незадолго до отбоя.

- Мы уж волноваться начали! – сердито проворчал Войтов.

Игнорируя старческое бурчание своего приятеля, я жестом фокусника

выудил из-за пазухи камеру видеонаблюдения, старясь, не попасть под
телеобъектив уже установленной в нашей комнате аппаратуры.

- Вот так, ребята, это так сказать аванс, в счет будущих доходов. А вот это
презент – добавил я, извлекая из-под рубахи плоскую бутылочку со шнапсом.

И что они потребовали в обмен? – спросил подозрительный Петрович. –

Впрочем, я и сам догадался. Давай Макс подключай камеру, сейчас
видеозаставку смонтируем и оторвемся слеганца. Вот у меня как раз закусь
кое-какая имеется.

Деловито пошарив в своей тумбочке, Войтов извлек банку

саморазогревающихся консервов, а Гриша, молча, достал из своего мешка
пачку галет, стянутых очевидно, из столовой. Через полчаса, камера на
мониторе охранников отражала мирно спящих «клиентов». На самом же
деле у нас пир шел горой, и пьяненький Гриша впервые предстал перед нами
в истинном образе. По желанию зрителей он скинул с себя одежду и
попытался изобразить балетное па, что-то типа фуэте, но упал на пластик
пола. Через секунду цвет кожи нашего приятеля ничем не отличался от
грязно–серого колера пола. Вот, так, Гриша оказывается способен
мимикрировать! Хамелеон какой-то, а не товарищ. Заснул малый. Слаб, на
выпивку оказался. А Петрович, зажмурив глаза, сомнамбулично шептал себе
под нос: - Мы ребята с вами не пропадем, всех раком поставим, с дядей
Костей вы как у Христа за пазухой…

Да, вроде и выпили немного, а все уже хороши. Наверное, это от

длительного воздержания…

***

Наша жизнь в лагере вроде бы наладилась, казалось, что не имело никакого

смысла уходить в неизвестность на вольные хлеба. У нас появился
действительно, хоть какой-то заработок, так, что в тайнике где-то у речного
брода были припрятаны запасы консервов, сменные картриджы для шокера,
три приличных стальных ножа, стрелы и запасные струны для лука, и другие
не менее полезные предметы. Так, что мы стали обрастать кое-каким
личным имуществом. Но если толково помыслить, то пребывание в лагере
сверх положенного полугодового периода нашей троице не принесло бы
пользы. Ну, посудите сами, я не могу вечно побеждать или ложится под
противника по заказу – обязательно, когда-нибудь покалечат. Тем более
хозяин уже подозревает меня в двурушничестве. Три выступления подряд,
уверен, не принесли ему высокого дохода. Моим друзьям однозначно,
ничего в лагере не светит. Положение Петровича, как тренера, очень зыбкое.
Гриша, хоть и отменный стрелок из лука, но все, же тоже не застрахован от
случайностей. Поэтому между собой мы даже не обсуждали возможности
остаться в лагере до конца срока. Вот последний турнир минует и все - уйдем
не оглядываясь. Главное у «хозяина» шокер получить. Все же, какое -
никакое но оружие, хоть и ближнего действия.

Глава 4.

Первый блин комом.

Вот и закончились полгода моего заключения. Надо сказать, что наша

троица пережила этот период относительно благополучно. Сегодня мы
провожаем наших товарищей прибывших вместе с нами на грузовозе. Нам
же еще предстоит выступление на турнире. Я смотрел вслед пылящим по
грунтовой дороге ребятам. Что их ждет впереди? Две трети зеков погибло
всего за полгода, а отсев я думаю, еще не закончен…
 Внезапно я ощутил толчок в бок. Оглянулся – а это Гриша озаботился меня
проинформировать: - Знаешь Макс, я пошарил в голове одного из
охранников. Злорадствует вертухай – за речкой ребят ждет засада. Теперь
они, похоже - в рабство попадут.

- Гадство какое, нам, наверное, через три дня такая же участь уготована.

- Не знаю, но вполне возможно ты и прав. Мне так и не удалось

побеседовать с «хозяином» с глазу на глаз, а то бы я давно в его мозгах
покопался…

Войтов услышав от нас последнюю новость, весьма встревожился.

- Давайте уясним для себя ребята, что нам все-таки нужно делать. Если идти
в сторону ярмарки, то с нас, скорее всего, попытаются определить в рабы. То
же самое будет, если мы пойдем по дорогам, выходящим из других
лагерных секторов. Допустим «хозяин» не сдержит обещания, и мы
останемся без серьезного оружия. Я ребята пожил на свете немало и уяснил
такую истину: если человек не может за себя постоять, с помощью закона,
денег, оружия или банального кулака, то его обязательно пригнут. Уж
поверьте мне на слово. Поэтому в любом случае предлагаю добраться до
тайника. Луков у нас нет, но стрелами я запасся. Надеюсь, Гриша сможет
изготовить, хоть немного приемлемые луки и придется нам братцы
выбирать: идти и грабить на дороге или подаваться в джунгли, подальше от
людей. Так, что думайте, время пока есть.

Последний день пребывания на зоне был полон сюрпризов. Во-первых:

начальник сектора приказал мне «лечь» в первом же бою. Что я и проделал в
третьем раунде. Когда я уже лежал на земле полуприкрыв глаза и,
постанывая от мнимой боли разгоряченный «азиат» подскочил ко мне для
завершающего удара. Наверное, его не предупредили, что это чревато, для
здоровья. Не мог же я действительно позволить калечить себя! Чуть отвернув
голову от летящей прямо в лицо ноги, я зацепил пятку противника рукой и
резко поднял ее вверх. «Азиат» потерял равновесие, замахал руками, как
пернатый крыльями и, не совладав с силой тяжести, грохнулся о землю. Я
был зол, на весь белый свет, понятно, что «азиата» не предупредили с
умыслом. Я резко оторвался от земли и, не дожидаясь пока противник
соберет мозги в кучу, подскочил к нему и ногой нанес два сильных удара в
голову. Взрыв эмоций на трибунах, как всегда носил в себе
разнонаправленный характер, от негодования, до ликующей радости. Думаю
«хозяин», да и мои спонсоры относились к первой категории болельщиков.
Но «хозяину» хватило ума, чтобы не проявлять свои эмоции на людях. А
спонсоров я больше и не видел. Сразу после второго боя, в котором, кстати,
тоже победил я, нашу троицу выкинули за ворота лагеря, снабдив
напоследок обычным дорожным набором поселенца. То есть, выдали
трехсуточный пищевой рацион, нож и зажигалку. Нам, даже не позволили
собрать личные вещи, правда и удобную, спортивную форму с нас не сняли.

Проходя через створки ворот, Гриша внезапно споткнулся на ровном месте

и, поднимаясь неловко, оперся на одного из охранников. К моему
удивлению, оба стоящих у ворот вертухая отнеслись индифферентно к
выходке моего приятеля и, застыв истуканами, молча, смотрели, как наш
отряд удаляется по дороге. Гриша, догнав нас, сразу же оказался во главе
отряда и все время ускорял темп, пока мы не достигли зарослей
тропического леса.

Отойдя метров на триста вглубь джунглей, Гриша остановился на небольшой

проплешине, образовавшейся из-за падения громадного дерева. Удобно
устроившись, на какой-то коряге, он терпеливо дожидался, когда мы его
догоним. – А чего бежали? – спросил запыхавшийся Войтов. Григорий,
довольно мурлыкая, достал из-за пазухи небольшой бластер.

- О, е мое… - схватился за голову Петрович. – Счас такой кипеж в лагере

поднимется!

- Не бойся старшой, время еще есть. Пропажу обнаружат, когда к ним смена
придет. Охранники сейчас как пеньки, ничего не соображают. Да и про то,
что нас выпускали, не сразу вспомнят. Пока, сопоставят события, мы будем
уже далеко в лесу.

- Да, а потом поднимут флаер и нас вмиг обнаружат. – Огорченный Петрович,

устало опустился рядом с Гришей и обреченно уставился себе под ноги.

- Ничего, я знаю, как спрятаться от датчиков обнаружения – самоуверенно

заявил Гриша, и плавно поднявшись на ноги, предложил: - Ну, что пошли,
или вы уже устали?

Вот это была гонка! Наши с Петровичем выносливость и умение

передвигаться по пересеченной местности, рядом не стояли со
способностями Гриши. Он шел легким, быстрым шагом, спокойно проходя
сквозь чахлые заросли молодых деревьев и кустарника. А мы еле поспевали
за ним. Лес не был настолько густым и заросшим, чтобы мы не могли
продвигаться по нему, но даже чахлые заросли младших братьев лесных
великанов, возвышающихся над нами, серьезно препятствовали
первоначально взятому темпу движения. Ни Петрович, ни я не спрашивали,
куда нас ведет наш следопыт. Просто доверились чутью лесного жителя.

Дважды он останавливался, поджидая нас, давая передохнуть, а затем

опять устремлялся вперед. Некогда было созерцать, окружающий пейзаж, я
только оптимистично отметил, когда оскользнувшись на влажной глине, с
плеском упал в один из многочисленных ручьев: «От жажды мы не умрем» и
побежал дальше, догоняя своих приятелей…

Через четыре часа кросса по пересеченной местности заросли впереди стали

гуще, а большие деревья наоборот расступились, пропуская сквозь кроны
свет заходящего солнца. Проломившись, сквозь невесть откуда взявшийся
тростник, мы оказались на берегу небольшого лесного озера. Я на секунду
замер любуясь, красотой пейзажа. Ярко–желтый тростник на фоне светло-
зеленого зеркала прозрачной воды, выглядел нарисованным красками, с
картины древних мастеров. Над озером летали мохнатые, синие бабочки.
Стояла тишина. Гриша первым нарушил предвечерний покой лесного озера.
Резко бросившись в прибрежный тростник, он скомандовал: «Быстрей за
мной, флаеры уже на подлете». Только через минуту мы поняли, что он
задумал. Взяв в рот стебли полого тростника, мы полностью укрылись под
слоем воды среди слегка колышущихся прибрежных зарослей. Вода была
теплой, а тростник мерно колыхался под тихим ветерком, создавая
дополнительные помехи. Так, что с помощью датчиков обнаружения, нас
вряд ли бы заметили. Так и случилось. Два флаера прошли над нашими
головами на высокой скорости в сторону ярмарки и больше не
показывались… Подождали еще с полчасика, а затем выбравшись на берег
стали готовится к ночевке. Костра мы естественно не разводили. Перекусили
каменными галетами, которые составляли основной рацион суточного пайка
и улеглись спать. С наступлением ночи лес ожил звуками. Из зарослей
доносились шорохи и крики ночных животных. Какая-то птица, облюбовав
наше озерко, глухо выла под самым ухом, не давая нам с Петровичем уснуть.
В отличие от нас, Гриша, свернувшись калачиком на подстилке из сухого
тростника, сразу стал мерно посапывать. Войтов ворочался, с боку на бок и
не в силах уснуть, наконец, шепотом, спросил: - Как думаешь, у тайника, нас
засада ждать будет?

- Вряд ли - ответил я позевывая. – Кладовщики, люди не глупые. Зачем им

подставляться из-за какого-то бластера, в котором то и зарядки хватит всего
на несколько минут боя.

- Да действительно. - Петрович замолчал и я уже начал засыпать, когда он

опять спросил: - Как мыслишь, куда нам лучше податься?

- А. что тут думать? В рабы я не собираюсь подаваться. Чтобы жить в

джунглях, у нас нет даже элементарных вещей. Слов нет, Гриша и без них нас
прокормит. Но, через полгода живя втроем, мы просто озвереем. Придется
нам напасть на какое-нибудь ранчо. Освободим рабов, захватим оружие,
какое имеется, и сколотим банду. Надеюсь, с нами потом будут считаться.

- Хорошая идея, главное чтобы до ранчо, нам дали добраться – согласился

со мной Петрович и, отвернувшись от меня, через секунду захрапел с
переливами. Мерзкая птичка, оглушительно воющая в надежде нас запугать,
сама устрашилась громкого храпа моего приятеля и, снявшись с места,
исчезла под пологом леса.

***

Лишь солнце поднялось из-за деревьев, мы двинулись дальше в

направлении брода. Заблудиться мы не боялись, слишком долго в нас с
Петровичем вбивали науку выживания в джунглях, а Гриша в них родился.
За вчерашний переход мы с Петровичем кое-что вспомнили из своих
прежних навыков и теперь почти не отставая, двигались вслед Гриши. Под
пологом леса было сумрачно и душно от запаха прелых листьев и влажно –
теплых испарений поднимающихся от земли.

Внезапно Гриша остановился и поднял, руку призывая нас сделать то же

самое. Затем пятясь задом, бесшумно приблизился ко мне, не спуская глаз с
небольшого пятачка пространства свободного от деревьев. - Впереди
охотник, сидит в засаде. Большой зверь, без бластера с ним не справится,
давайте лучше обойдем – прошептал он мне на ухо, и мы по широкой дуге
обошли опасное место. Давно пора было делать привал, но мы еще около
получаса уходили от места засады, пока Гриша первым не опустился на
удобную валежину, рядом с бившим из земли родником. Размачивая в воде
пресные галеты, я подумал, что не плохо бы было разнообразить свой
рацион. Но о съедобности плодов и прочих даров местного леса мы
совершенно не имели понятия. Впрочем, я помню, что местных быков
убитых на турнире потом отправляли на кухню, и я даже дважды ел их мясо.
Вполне съедобное надо сказать. Так, что оставалось только найти такого
быка и постараться, чтобы он добровольно подставил свою шею под нож,
иначе мы его просто не завалим. Тратить же драгоценные заряды бластера,
на эту скотину я не собирался.

Лишь на следующий день, ближе к вечеру, мы достигли речного брода. Но

отыскав тайник, ночевать у него не стали, а переправившись через реку,
углубились на пару километров в лес. Лишь здесь мы позволили себе
расслабиться, и впервые за три дня прилично поужинать, растранжирив
половину запасов консервов. Сытые, и умиротворенные лежали на охапках
сухой травы. Петрович, как обычно высказывал, мысли накопившиеся за
день в его голове. Днем во время движения особенно-то не поговоришь.

- Сегодня ребята я бежал, бежал, и мысль мне такая в голову пришла - ради
какого интереса пустует такая территория? Нет, мы с тобой Макс как-то
касались этой темы, но только к сегодняшнему дню все кусочки мозаики
сложились. Вот смотрите, какое несоответствие вырисовывается. Каторга
занимает совсем мизерное пространство на планете. Казалось бы, бери да
осваивай остальную территорию планеты. Но правители этого не делают.
Почему? – тут Петрович сделал длительную паузу, как бы подчеркивая
значимость фразы, а возможно хотел, чтобы и мы пошевелили мозгами. Но
думать, что-то не хотелось после утомительного перехода, и мы дружно
уставились на своего старшего товарища. Петрович разочарованно вздохнул:
- Все просто ребята. Каторга это фабрика по переработке людских отбросов,
отвергнутых обществом. Вы думаете, зря женщин по прибытию в лагерь
стерилизуют? Нет, правители не хотят, чтобы у отвергнутых были хотя бы
какие-то надежды на будущее. Те, кто не погибает в лагере, грызутся между
собой за эфемерное благополучие, унижая рабством и просто убивая своих
бывших сокамерников. Направляя сюда всех политических заключенных и
уголовников – рецидивистов, правящий класс не просто уничтожает
заключенных физически, но еще дает испытать агонию перед смертью и
подленько, втихомолку, наслаждается зрелищем нашей грызни. За такое
представление правителям не жалко выделить под арену, целую планету.
 Войтов замолчал, да и мы голоса не подавали, в должной мере ощутив всю
гнусность нашего существования.

- А что же делать Петрович? – созрел я для глупой фразы.

- Да ничего, будем надеяться на господа, верить в свою удачу и не сдаваться

до конца.

***

Раннее утро. Солнце еще не появилось из-за горизонта. Я уже проснулся, но

вставать пока лень. Отдежурив первую половину ночи пока не чувствую себя
выспавшимся. Сначала я даже не понял, что это разбудило меня раньше
времени. Но через секунду не заметив Гришу, который сменил меня ночью, я
быстро вскочил и огляделся. Возможно, его отсутствие на стоянке и
насторожило мое подсознание, заставив меня проснуться. На том, чтобы
кто-то дежурил по ночам, настоял Петрович и даже заявление Гриши, что
приближающуюся опасность он учует даже во сне, не успокоило нашего
товарища. Вот мы со второй ночевки в лесу и охраняем друг друга по
очереди…

Зря я волновался, не прошло и пяти минут, как из близлежащих кустов

бесшумно возникла фигура нашего следопыта. В руках он держал метровую
видимо только, что срезанную и ошкуренную палку в два пальца толщиной.

- Из этой палки, ты лук собираешься делать? – насмешливо спросил я.

- Да. Тебе, наверное, смешно, но лук из этого дерева выйдет не хуже того,
которым я пользовался на турнире. У меня на родине растут подобные
деревья. Луки из них получаются очень прочные и упругие.

Разговаривая со мной, он одновременно успевал ловко орудовать ножом и

за десять минут успел сделать пазы под тетиву. Затем он надел петлю,
тетивы в нижний паз лука и уперся им в землю. Держа левой рукой верхнюю
петельку, он продел правую ногу между луком и тетивой и без особых
усилий согнув лук, вставил петлю в верхний паз. Недолго думая, Гриша тут же
опробовал лук подстрелив, какую-то птицу, нахально орущую на вершине
сорокаметрового дерева.

- Это можно есть – просто сказал Гриша, когда добыча упала прямо к моим
ногам.
- А копыта не откинем? – полюбопытствовал только что проснувшийся
Петрович.

- Птица съедобна, поверьте мне на слово. Лучше побережем консервы, чую,

впереди нас ждет открытое пространство, там топлива для костра мало.

Гриша ловко и быстро ощипал немаленькую птичку и слегка опалил ее на

только, что разведенном костре. Птицу запекали, закатав ее в глину.
Наверное, мы просто соскучились по живой пище, но каждый потом
признался, что ничего вкуснее ранее не едал…

***

Двигаясь параллельно дороги, мы за трое последующих суток добрались

до окрестностей ярмарки. Открыто появляться на ярмарке мы не решились.
Но нам как воздух требовалось получить хоть какие-то сведения о местных
условиях жизни. Поэтому мы решили захватить «языка».

От ярмарки во все стороны расходились грунтовые дороги. Но на них было

ловить нечего: Товары и рабы перемещались по дорогам под сильной
охраной. Хотя я и не видел бластеров в руках воинов, но и арбалет и
обыкновенный лук в руках искусного стрелка были грозным оружием. К тому
же я заметил, двух или трех охранников вооруженных шокерами. Днем
скрытно подобраться к торговому месту было практически невозможно. Леса
вокруг не было, а перед ярмаркой даже кустарник не рос – наверное, весь на
топливо извели. Наблюдательным пунктом мы избрали небольшой холм,
расположившийся вдали от дорог, примерно в тысяче метров от ярмарки.
Наблюдая за дорогой, я впервые на Каторге увидел всадников и повозки с
впряженными в них животными. Прирученная скотина отдаленно
напоминали лошадей, но все имели одинаковую игреневую масть и что-то
похожее на рога, торчащие изо лба твари. Надо сказать, что рога были
совсем не мелкие, если я смог их разглядеть с расстояния полукилометра.
Впрочем, воздух на планете очень чистый, а я никогда не страдал
близорукостью.

Петрович подполз к моему наблюдательному пункту. – Макс, я тут начертил

примерную схему расположения строений на ярмарке. Что нас может
заинтересовать? В первую очередь, сараи для рабов…
- Да зачем нам сейчас рабы? Нам нужен человек, с положением, знающий
все местные обычаи.

- Тогда нам нужно местную гостиницу потрошить. – Согласился со мной

Петрович. – Вот она почти по самому центру ярмарки расположена.
Петрович указал на самое крупное здание торгового места.

- А внутреннего расположения не знаешь?

- Где там, дальше десяти шагов я от нашего фургона и не отходил.

Войтов давно уже не занимался планированием операций по захвату

противника. Впрочем, как и я. Но кое-что из прошлой практики мы
вспомнили…

Сегодняшняя ночь, как по заказу, выдалась беззвездной. Ветер нагнал

темные облака и ближе к полуночи стал накрапывать дождь. К полуночи мы
заняли исходные позиции метрах в полтораста от крайнего дома. К этому
времени в поселении стало тихо. Лишь из открытых дверей таверны
доносились невнятные вскрики, и перед входом горел масляный фонарь, как
бы зазывая полночных гостей зайти на огонек. Я бы зашел, да денег нет, и
некогда нам развлекаться.

У деревянных складов дежурная пара молодцов лениво перебрасывалась

фразами, а больше никого на улице я не заметил. Хотя думаю, что вокруг
ярмарки обязательно расставлены дозорные, возможно даже они не стоят
на месте. Так что, если поднимется шум, стоит подумать о прикрытии.
Впрочем, мы об этом заранее дотумкали, и в засаде остался Гриша. В
темноте он лучше летучей мыши «видит», да и бесшумно снять кого нужно
из своего лука вполне способен.

Пора; Петрович бесшумной тенью скользнул вперед, за ним и я не отстал.

Быстро и бесшумно преодолев открытое пространство, замерли,

прижавшись к стене гостиницы. Пока думали, как нам половчее проникнуть
в гостиницу на сцене появилось новое действующее лицо. Вернее два. Свет в
проеме двери таверны на миг пропал, а затем под фонарем объявилась
парочка. Нет, не мужчина и женщина, а вполне состоятельный господин
(если судить по качеству одежды) и здоровый парень – очевидно, его
телохранитель. О таком подарке судьбы мы даже не мечтали. Надо же, еще
находятся среди состоятельных людей любители дешевых развлечений. Мог
бы себе все в номер заказать. Нет, ему общение требуется. Впрочем, сами
мы не местные… (пока), порядков не знаем. Приличный господин, слегка
покачиваясь, подошел к фонарю и крепко, обхватив столб, как любимую
женщину, начал блевать, извергая из себя потоки мутной влаги. Момент был
подходящий: Телохранитель отвлекся на своего хозяина. Улица была
пустынна, а мучительные всхлипы блюющего заглушили топот наших ног. Но
телохранитель в последний момент все, же засек меня. Он развернулся в
доли секунды, лицом ко мне, в руках у него сверкнула молния, и я не
переставая сближения, невольно отпрянул. Вовремя, мимо носа
промелькнул нож, а со вторым он, чертя воздух молниеносными взмахами,
резко сместился мне навстречу. Да ловок был парень. Только такие игры
детей впечатляют. Я резко сместился влево в тот самый момент, когда
лезвие ножа достигло своей наивысшей амплитуды в противоположной
стороне, и на миг прилип к боку своего противника, одновременно засадив
свой нож в печень верзилы. Выпустил рукоятку и шустро отскочил в сторону.
Противник мой захрипел, бросил бесполезный теперь нож и ухватился за
рану руками. Не давая возможности позвать помощь, я в высоком прыжке
просто снес его с ног. При этом кажется, поломал ему челюсть. Упавший
телохранитель слепо шарил рукой по земле, хрипел и булькал кровью. В
следующий миг он умер. Не мог я смотреть, как человек мучается. Тем более
длительная агония может привлечь внимание к нашим персонам. Встал,
огляделся. Там все было в порядке. Петрович, взгромоздив на себя немалую
тушку солидного господина, уже мчался в сторону околицы…

Гриша бесшумной тенью возник перед самым носом Петровича и

перехватил на правое плечо грузного пленника. При этом он не выпускал из
левой руки палку лука. Развернувшись, он скорым шагом засеменил в
сторону дальнего холма. Я, подхватив наш общий мешок с пожитками,
последовал за ним. Замыкал нашу цепочку запыхавшийся Петрович…

Удивительно, но довольно хлипкий на вид Гриша, смог нести эту тушу, не

останавливаясь метров пятьсот. После чего сбросив свой груз, прошептал
мне на ухо: - Он уже пришел в себя, отвлеки его разговором. А я покопаюсь в
его мозгах.

- Ты хто? – первое, что спросил слегка очухавшийся «дядя» глядя в мою

сторону. Ни хрена он не видел это ясно. Ночь сегодня темная.

- Я твой друг, от гибели тебя спас.

Солидный господин ничего, не понимая, взглянул в сторону еле светящихся
огней ярмарки. – А как я сюда попал?

- Длинная история. Ты лучше скажи, как тебя зовут?

- Ты кто? – перемотал запись назад «дядя».

- Да не важно, кто, главное где!

- Это ты о чем? – Видимо, выпивка, неслабая встряска мозгов, (Петрович

постарался) в сочетании с резкой сменой обстановки дурно повлияли на
психику допрашиваемого и он окончательно спятил. Но Гриша
удовлетворенно мотнул головой и мы, обыскав карманы солидного
господина, связали его собственными штанами, не забыв засунуть личные
носки в рот вместо кляпа. Минут двадцать отдыхали, а затем Гриша повел
наш маленький отряд, держа курс на восход солнца…

До самого рассвета мы шли - бежали, практически не останавливаясь. Хотя

погони и не ожидали, вряд ли ее организуют ради мести за какого-то
телохранителя. Просто мы решили сменить график передвижения. Днем
будем отсыпаться. Гриша напророчил – тропический лес сменился голой
степью, ни одного деревца не было в округе, лишь густая трава по пояс не
способная укрыть движущегося человека от постороннего внимания. Ночной
переход нас сильно утомил, а незадолго до рассвета стая одичавших собак
попыталась полакомиться нашим мяском. Впрочем, они не особо
настаивали. Гриша успел произвести всего два сдвоенных выстрела и
десяток, оставшихся в живых псин, скрылись в наползающем предутреннем
тумане, а мы продолжили свой бег. Гриша только досадовал, что одна из них
тяжелым ранением все же сумела удрать, унеся с собой одну из
немногочисленных его стрел. Интересно откуда здесь взялись собаки?
Наверное, с первыми поселенцами сюда прибыли.

На рассвете мы остановились на дневку в небольшом овраге, густо заросшем

низкорослым кустарником. Здесь же нашелся и источник. Как уж наш
следопыт смог вывести нас прямо к источнику воды я не представлял и
спросил об этом у него. - Следов много и все ведут к источнику – последовал
ответ. Люблю я Гришу за его природный лаконизм. Одним словом - охотник.
Я, например, следов почти и не видел, а в каком направлении двигались
животные, на бегу определять не могу вообще.
Пока мы с Петровичем устраивались на дневку. Заготавливали хворост для
костра, готовили себе лежанки из сухой травы, Гриша успел сходить, куда-то
в степь и через полчаса приволок голенастую здоровенную птицу размером с
нехилого индюка. В этот раз птичка нам досталась жилистая, наверное,
спортивный бег был любимым развлечением покойницы. Впрочем, мы не
жаловались, горячая пища, это то, что нам сейчас было просто необходимо.

Мы с Петровичем завалились на душистые лежанки, а Гриша остался

охранять наш сон. Солнце еще не достигло зенита, когда Гриша меня
разбудил.

- Выгляни наружу, только сильно не высовывайся – сказал он.

По степи метрах в пятистах от оврага передвигалась группа всадников,

впереди бежали две собаки. Было ясно, что это не погоня. Ехали они с
противоположной стороны от ярмарки. Гриша высказал предположение, что
это охотники. Всадников всего семеро и вооружены они были арбалетами и
луками. Гриша предложил встретить их мирно, а для подстраховки одному
из нас (он явно подразумевал себя) сесть в засаду.

- Собаки тебя выдадут – высказал опасение я.

- А я им скажу, что меня нет – как-то туманно объяснил наш охотник и,

выметнувшись из оврага, скрылся в высокой траве.

Только, что проснувшемуся Петровичу я объяснил ситуацию, и он

недовольно пробурчал: «Мочить их надо», но все, же вслед за мной вылез из
оврага. Я спрятал взведенный бластер сзади, за пояс штанов и,
выпрямившись, поднял руки в мирном жесте. Всадники, заметив чужаков,
подались в стороны, беря нас в полукольцо и прижимая к оврагу. Скачущий
посредине черный, как ворон бородач резко осадил животное прямо перед
моим носом. – Кто такие? Откуда идете? – проревел он густым басом.

- С ярмарки…

- Роджер, они же без статуса! Только, что с каторги откинулись – заметил

сосед бородача.

- Тогда это добыча, вяжите их ребята – приказал смуглый.

Пора было показать зубы этим наглецам, я резко из-за спины выхватив
бластер, и направил ствол на лоб Роджера.
- Стоять ребята - прохрипел бородач. – Похоже, статус у них уже имеется – и,
обращаясь ко мне, предложил: - Все, мы уже уезжаем.

- Роджер – не унимался маленький и вертлявый спутник смуглого бородача: -

Может, у бластера аккумуляторы разряжены?

- Хочешь проверить? Я нет – презрительно сказал, как плюнул, своему

напарнику Роджер и, развернув своего рогатого коня, помчался на восход
солнца. За ним поскакали и остальные «охотники». Интересные у них
лошадки…

- Вот видишь Петрович, на этой планете вопросы можно решать и мирным

путем. – назидательно так, выдал я.

- Да, да. Ты прав, любой вопрос можно решить мирно… с помощью

бластера…

- А может, нам и на ярмарке надо было попытаться все решить мирным

путем? Пришли бы открыто… - спросил подошедший к нам Гриша.

Мы с Петровичем переглянулись: - Э, нет. В открытую надо было бы брать,

как минимум самого хозяина ярмарки. А кто бы нас до него допустил? На
ярмарке строений много, расстреляли бы нас из засады и все. – пояснил
Войтов.

Гриша улегся отдыхать, а мы с Петровичем присев на краю оврага

посматривали по сторонам и трепались на разные темы. – Петрович, а ты так
и ни разу и не был женат? – от нечего делать спросил я. Войтов крякнул,
потер затылок: - Только однажды, чуть не женился… – несколько смущенно
ответил приятель. Чувствовалось, что затронутая тема ему не очень-то по
душе, но что-то скрывать друг от друга, у нас было не принято, и Петрович
нехотя начал свой рассказ:

- Лет двадцать пять назад, когда я получил свой первый офицерский чин,
вместе с повышением у меня очередной отпуск наклюнулся. Впервые в
жизни (и в последний раз) я решил провести отпуск на курорте. В море
покупаться, на баб посмотреть. Сбережений как раз хватило на, чтобы
оплатить перелет до Даны и обратно. Но в финансовой части нашего полка
меня заверили, что не позднее чем через пять дней переведут на мою
карточку, отпускные и офицерские «подъемные». То есть в момент высадки
на курорте меня на счету должна была ожидать кругленькая сумма. Через
неделю после старта наш лайнер приземлился на Дане. Выхожу я из здания
космопорта. Форма на мне новенькая, офицерская. Весь я, значит, увешан
аксельбантами и медальками, как рождественская елка. Ну, думаю, с таким
геройским видом все бабы на курорте будут мои. Подхожу к терминалу
расчетную карту проверяю, а там, на счету ноль целых хрен десятых.
Обломили… В общем, снял я последние кредиты. Даже на то чтобы
переночевать в гостинице денег не хватало, да, что там - на флаер-такси с
такой мелочью меня бы, не посадили. Пришлось до моря топать пешком.
Прогулялся я по подземному переходу до самого моря, часа три шел,
проголодался. Гляжу у самого пляжа расположена тошниловка, ну эта, сеть
забегаловок… как ее, а… вспомнил «Кряк и внучки». Моих кредитов хватило
на два крякбургера и какое-то пойло с красочным названием «Звездная
пыль». Сижу значит на открытой терраске, на баб поглядываю. А они на меня
ноль внимания. Красотки богатеньких ловили. Зачем им какой-то вояка?
Имей я чин не ниже бригадного генерала, тогда и ко мне снизошли. Но по
молодости я мыслил, что неотразимая внешность самое главное (я считал
себя писаным красавчиком) в искусстве обольщения.

Торопиться мне было некуда, сижу, потихоньку цежу коктейль через

соломинку, и в этот момент увидел такую красотку! Роскошная блондинка с
высоким бюстом, на котором одни соски прикрыты вьющимися вокруг них
мотыльками и передок у нее прикрыт таким же образом. Впрочем, никакие
это не мотыльки были, просто модный прикид. Обман зрения. Когда она
прошла мимо, я как привязанный последовал за ней. Догнал, представился
по всей форме и стою, как дурак. До этого мне как то не приходилось
снимать девиц столь аристократической наружности. Ранее все больше со
шлюхами дела имел – с ними разговаривать особо не надо. А эта смотрит на
меня, как на какое-то чудо, а потом под руку так мягко берет и говорит мне,
нежно глядя в глаза: «Я знала, что когда-нибудь тебя встречу». Вот и не верь
после этого в любовь с первого взгляда! И пошли мы с ней по набережной,
как два голубка взявшись за ручки. Инна рассказала мне, что уже давно
скучает здесь одна, дескать, папа ее все делами занят, семейный капитал
увеличивает, ему некогда родной дочкой заниматься. А все мужское
население местного курорта не стоят даже одного моего роскошного кителя.
Я расплылся и за пять минут выдал всю информацию о своей жизни.
Посетовав при этом о досадном недоразумении с моим счетом. – Ничего
дорогой – говорит она ласково. – У моего папочки денег куры не клюют.
- Нет, нет, как можно… - отвечаю ей.

Бросаюсь к ближайшему терминалу. А там как в сказке, на мой счет уже

поступили кредиты. Широким жестом (знай наших!) снимаю при ней
половину поступившей суммы и мы закатываем в самый фешенебельный
кабак на этом курорте. После продолжительного обеда, как то так
естественно оказались в номере ее гостиницы. Хорошие были апартаменты,
мне тогда еще подумалось, что папа денег на дочку не жалеет.

Пьяненькая Инна набросилась на меня, лишь мы переступили порог. – Люби

меня! – орала она, запрыгивая мне на руки. – Космодесантик, возьми меня
на абордаж. – Просила Инна. Как же тут отказать прекрасной даме?

Три дня мы с ней кувыркались. Еду нам приносили в номер роботы –

официанты, которых мы ничуть не стеснялись. Инна была просто в восторге
от моего темперамента. На третий день я уже мысленно чувствовал себя
правой рукой и начальником службы охраны ее папочки, а на четвертый
день девица пропала…

Проснувшись ближе к полудню, я не обнаружил в номере не только Инны, но

и своего чипа с кредитным номером. Послал со своего компа запрос в банк,
мои догадки были верны – на счете не было ни кредита, чертовка запомнила
номер счета и код, когда я снимал при ней деньги. А тут еще мне счет за
апартаменты выставили. Оказывается девица, каким-то образом смогла
перевести стрелки на меня. О том, что было потом, отдельная и очень
грустная песня. Не хочется об этом даже вспоминать. С тех пор я с бабами
только в борделях общался. Там, по крайней мере, все честно, не
рассусоливая, с порога требуют денег…

Я искоса взглянул на рассказчика: Дикий он какой-то в юности был.

Впрочем, что можно было ожидать от выходца с Дилы 22? У них там такие
порядки, что жених свою невесту первый раз на свадьбе видит. А Петрович в
шестнадцать лет уже в вояки подался, где он за три года ни одной бабы не
понюхал. Все время или на полигонах или в казарме. Где ему было учиться с
бабами дела вести…

Уже начало смеркаться, когда проснулся наш следопыт. Не успел он

протереть глаза, как я пристал к нему с вопросами. Раньше не было

22
Дила – довольно отсталая планета входящая в состав Империи.
возможности: то бежали, потом спали, затем задавать вопросы тоже было не
с руки – хедхантеры пробовали нас спеленать…

- Гриша, мы люди неграмотные сканировать мысли на лету не можем.

Расскажи, что ты в голове у пьяного «дятла» выудить смог?

- Немного – пожал он плечами. Только общее направление, название

усадьбы, примерное количество жителей на ранчо.

- Ну и это не мало – заметил Петрович. Ну, что двинули дальше? Ты еще

только скажи, сколько дней нам бежать до этого поселения…

***

Раннее утро. Мы только что закончили длинный переход и теперь отдыхаем

в небольшой впадине холма примерно в двух километрах от ранчо.
Наблюдать за усадьбой с такого расстояния без оптики бесполезно. Поэтому,
будем дожидаться ночи, чтобы приблизиться поближе, и уже на месте будем
действовать по обстановке.

Петрович сразу завалился спать, а мы с Гришей пока осматривали

окрестности усадьбы. Территория обработанной земли вокруг ранчо была
маловата для того, чтобы с нее получать доход. Видимо весь урожай съедали
сами. Основным источником дохода владельцев, с этого имения, служил
скот. Конечно, вокруг усадьбы не бродили стада. Зато вчера ночью Гриша
сумел вплотную подобраться к пастушьей стоянке, и теперь мы имели более
достоверную информацию о здешних порядках. Конечно, в головах пастухов
накопать можно было немного, но мозги у них, по крайней мере, не были
затуманены алкоголем. По всему выходило, что основой зачатков местной
цивилизации послужило определение правового статуса каждого индивида.
Говоря проще, люди подразделялись на касты и кланы. Во главе каждого
клана стоял магнат, людьми второго сорта считались воины и стража,
торгаши, классные специалисты, инженерный состав и ремесленники
относились к третьему классу. Остальной народ был деклассирован и
попадал под определение рабов. В этом положении и начинали свою жизнь
на планете практически все вышедшие за ворота каторги. Подавляющее
большинство из них так и умирало, не достигнув даже третьего класса. В
памяти пастухов смутно прорисовывалась еще одна группа существ,
наводящих на всех людей мистический ужас. Но разобраться с этим
подвидом не представлялось пока возможности. Пастухи настолько их
боялись, что все, попытки выяснить, подробности об этих существах
наталкивались на эмоциональный всплеск пытаемого и как следствие
ментальная связь обрывалась начисто…

Грише удалось выяснить, что для определения в статус магнатов были

необходимы связи с цивилизацией. То есть с космодромом и
администрацией каторги. Ты мог быть довольно богатым по местным
меркам, владеть сотнями рабов, но все равно относится ко второму классу.
Так, как у тебя не было связей, и все первичные торговые операции все
равно текли через руки магнатов. Местные князьки часто воевали друг с
другом, но практически никогда не выступали против каторги. За всю
историю была всего одна попытка захвата космодрома одним из князьков.
Да и та была пресечена самими же магнатами…

Наш пленный, отловленный на ярмарке, относился ко второму классу, то

есть был управляющим на этом ранчо, которое принадлежало клану
Большого Билла. В настоящий момент Рич (так звали управляющего) с
большинством воинов уехал на ярмарку. В имении находилось не более
десятка стражников. Поэтому нам стоило поторопиться и захватить ранчо до
приезда Рича с ярмарки. Насчет вооружения охранников мы сведений не
получили, но думаю вряд ли они вооружены бластерами.

***

Наступившая ночь была тиха и безветренна, на небе ярко сверкали звезды,

что, в общем-то, не помешало нам незаметно подобраться к строениям
усадьбы. Казарма охранников находилась на краю ранчо у небольшой
запруды. Но в данный момент в ней находилось не более четырех человек,
остальные несли ночную вахту. Первым на разведку выдвинулся Гриша и
через полчаса мы знали, откуда можно ждать отпора. Двое охранников
слонялись около барака, в котором ночевали рабы. Остальные четверо не
спеша обходили дозором вокруг имения. С последними мы и решили
разобраться в первую очередь. Гриша, как уже у нас сложилось, остался на
подстраховке. А мы с Петровичем сидели в кустах в двадцати метрах от
ближайшего строения, ждали, когда первая пара дозорных приблизится к
нашей засаде. Ждать пришлось недолго. Стражники, о чем-то тихо беседуя,
проследовали мимо нас на расстоянии каких-то пяти шагов. Они были
расслаблены и, не отвлекаясь от приятной беседы, прошли, никого не
заметив. Дальше все было просто. В три прыжка мы настигли свои жертвы
взмах ножом, удар в основание шеи и труп, поддерживаемый мной, мягко
опускается в пыль. Почти в ту же секунду Петрович расправился со своим
подопечным. Вот только придержать тяжеленного охранника он не смог, и
труп рухнул на землю с шумом. Впрочем, никакой реакции со стороны
местных жителей не последовало (от трупа тоже…). Затем мы в темпе
заволокли покойников в кусты. Затерли на тропинке протоптанной
охранниками следы крови, (вот идиоты, все время по одному маршруту
ходят!) и стали дожидаться, когда к нам приблизится вторая пара
караульных. Со второй парой мы расправились через минут тридцать.
Правда, в этом случае пришлось немного повозиться - вторая пара дозорных
шла с собакой. Но здесь нам помог наш следопыт. Шагов за десять до нашей
засады пес опрокинулся на спину и завизжал. Ничего не скажешь, умеет
Гриша обращаться с животными. Пока охранники, склонившись над псиной
выясняли, что это с ней приключилось, мы выскочили из кустов и в три
прыжка одолев расстояние набросились на караульных. Один из присевших
охранников успел поднять голову, прежде чем я мощнейшим ударом
голеностопа не отправил его в глубокий нокаут. Второй даже не охнув,
повалился на землю с ножом, застрявшим в глазнице. Петрович рискнул
кинуть нож и не промахнулся.

Возиться с пленными нам было не с руки, и недолго думая, я ударом по

основанию черепа убил первого караульного. Во время всей операции пес
даже голову не оторвал от земли. Пришлось добить и его. После чего мы
отправились к бараку…

Подступы к бараку освещались тремя масляными фонарями. Но охрана не

сидела на виду. Двое караульных устроились на большом камне, неспешно
перекидываясь фразами, коротали время в ожидании скорого рассвета.
Чтобы добраться до них, необходимо было преодолеть не менее тридцати
метров открытого, освещенного пространства. Так, что теперь слово
оставалось за Гришей. Он без труда с одного вздвоенного выстрела из лука
поразил одного охранника в шею, перебив ему яремную вену, другому
стрела вошла точно в глаз. Теперь оставалось разобраться с бойцами из
казармы и сделать это стоило, как можно скорее, потому, что уже небо
посветлело, и все признаки рассвета были на лицо…

Мы чуть не опоздали. При входе в казарму я нос к носу столкнулся с

вышедшим на крыльцо заспанным охранником. В тот момент, когда он,
позевывая с подвывом зажмурив глаза, потягивался, я мощным ударом
кулака вогнал его нос в черепную коробку. Вояка еще только падал, когда я,
влетев в казарму, сходу отоварил его приятеля идущего следом. Грохот от
падения тела взбудоражил оставшихся в живых двух стражников. Один
только привстал с койки и тут же на нее опять повалился. Зато второй
оказался молодчиком, он, даже успел обнажить клинок своего кинжала…
прежде чем умер. Пока я занимался последним бойцом, мои друзья добили
поверженных мной противников и мы наконец позволили дать себе
передышку. Хотя расслабляться не стоило еще неизвестно, что нас ждет в
господском доме. Собирать все оружие мы не стали – некогда, пора было
разбираться с людьми находящимися в основном здании ранчо.

Петрович, только вытащил из незапертого оружейного шкафа шокер и,

проверив зарядку картриджа, пустился вслед за нами…

Большой дом еще спал. Двери были на внутреннем запоре, но мы без труда
осторожно поднялись по колонне на террасу второго этажа и через
незакрытое окно вошли в спальню. Картина, представшая перед нами,
заставила меня рассмеяться. Две стражников были так увлечены друг
другом, что не сразу заметили нашу троицу, а потом для них было поздно,
что-либо предпринимать. Любовников так и оставили на хозяйской постели,
где они так мило развлекались. Со свернутыми шеями. Не пачкать же кровью
отличное постельное белье? Осторожно спустившись вниз, наткнулись на
какого-то старика, очевидно слугу. Он постарался спрятаться под лестницей,
но был замечен и допрошен: - В доме охранники есть? – Я состроил
кровожадную гримасу, и старик пустил струйку в штаны.

- Только наверху. Двое. Охраняют кассу и оружейную комнату. – Прерывисто

выдавил из себя старик.

- Уже не охраняют… А еще кто в доме есть?

- Только Семен, мой помощник и любовница господина управляющего.

Я посмотрел на Гришу, тот помотал головой. Значит, старик не врет.

- Зови своего приятеля и бабу сюда волоките.

Слуга не смел, прекословить, и через пять минут дом огласился истеричным

ором рассерженной женщины.
 - Кто вы такие, Да как вы смели!? Вы знаете, что вам будет за то, что вы
посмели вломиться в дом управляющего? – такими словами нас встретила
эта фурия, когда мы ворвались в большой зал первого этажа.

- Молчи мочалка! – заорал в ответ Петрович. Дом захвачен бойцами

повстанческой армии. Твой управляющий низложен. А если будешь
выступать - отдадим рабам на потеху.

Надменная особа замолчала, сразу превратившись в молоденькую бабенку,

с испуганным видом взирающую на нас. Мне ее даже жалко стало, а может
это от того, что я с женщинами давно не общался?

Семен – второй слуга в доме, оказался смышленым пареньком лет

семнадцати-восемнадцати. Таких молодых ребят я еще на каторге не
встречал. Даже подумалось, за что могли сослать сюда
несовершеннолетнего пацана? Но выяснять не стал, а вместо этого спросил: -
Кто еще кроме рабов и охранников живет на ранчо?

- Кузнец, слесарь, два повара свободными во флигеле дома живут,

остальные рабы, кроме доверенных пастухов ночуют в бараке. Да еще в
карцере трое сейчас сидят.

Для нас сейчас было важно, чтобы никто с ранчо не сбежал. Поэтому
отправив Петровича разбираться с карцерными сидельцами, сам я
отправился во флигель, а Грише приказал присматривать за постояльцами
господского дома. Выбегая из основного корпуса, я мельком бросил взгляд,
на краешек солнца, выглянувший из-за края горизонта. Опаздываем,
возможно, кто-то уже видел трупы и теперь удирает во все лопатки и будет
совсем нехорошо, если встретит на своем пути Рича с отрядом бойцов
возвращающихся с ярмарки.

Подумав так, я метнулся к небольшому строению, из трубы которого валил

дым. Понятно, что это кухня. Кто же будет отапливать помещение, когда
ночью температура воздуха не опускается ниже двадцати градусов? Повара
были на месте и о последних событиях ничего не знали. Я не стал их
отвлекать. Лишь только взглянул в приоткрытую дверь кухни и сразу
побежал во флигель. Кузнец и слесарь еще спали. Кто же из наемных
рабочих по своей воле, без нужды будет надрываться в отсутствии хозяина?
Но разговор с внезапно разбуженными лежебоками оказался довольно
тяжелым. Три раза разговаривали и три раза, каждый из них упрямо
поднимался и лез ко мне с очередным вопросом. От избиваемых исходил
густой запах перегара и я, в конце концов, понял, что друзья, набравшиеся с
вечера, до сих пор не очухались. Тут легкая рихтовка физий не поможет.
Адекватно воспринимать действительность они не могли. Когда местный
Гефест в очередной раз оторвался от пола и с воплем: «Мочи гниду»
набросился на меня, я встретил его прямым в переносицу. Все, клиент готов.
Пощупал пульс у больного – жив. Покосился на второго мастера, тот
благоразумно не вставал с пола, а только тихо матерился, потирая слегка
заплывшую щеку. Связав собутыльников нашедшейся здесь же веревкой, я
поспешил на кухню.

Остановившись у приоткрытой двери на кухню, осторожно заглянул: - Нет,

никогда тебе не хозяйствовать на господской кухне – выговаривал лысый как
коленка повар, своему напарнику. – Сколько раз я тебя поучал, если мясо с
гнильцой, замочи его на ночь в горчичном порошке. А ты?

- А что я? Подумаешь, рабам приварок появился...

- Дурень, приварок в виде червей веса мясу не прибавит, они сами его
сожрали, поэтому и выросли.

- Фигня Кузьмич, мясо червей даже полезней для желудка – легче

переваривается.

Невольно прервал диалог местных диетологов, сдавленным смешком, и,

поняв, что обнаружен, я шагнул в помещение. Зайдя на кухню, поморщился:
огромный котел, стоящий на открытой террасе, исходил гнусным запахом
разлагающегося мяса. У меня даже глаза с непривычки заслезились.
Пожилой повар в застиранном грязноватом халате просипел, от
неожиданности потеряв голос: - Ты хто такой?

- Инспектор-технолог, пришел проверить санитарное состояние вверенного

вам объекта. Так, кормим народ гнилой убоинкой?

- Да кто же эту скотину убивал? Сама от старости сдохла – простодушно

заметил более молодой повар.

Ладно, ребята, некогда мне с вами базарить. В городе революция.

Повстанческие массы в моем лице захватили стратегически важный объект, а
именно вашу кухню. Сидеть здесь тихо. А если ты сволочь (это я молодому
повару) еще раз сготовишь такую п – бень, то самого на завтрак в котле
сварим. Я состроил зверскую рожу и скомандовал: - Варево из котла -
вылить. Накормите людей господской пищей. Охранники отказались от
обеда в пользу голодающих. – Последнюю фразу я произнес невнятно,
потому, что в эту секунду вцепился зубами в хорошо прокопченный окорок,
подхваченный с разделочного стола.

С кухонной террасы была видена торцовая сторона барака и, сочтя, что на

кухне моя миссия завершена – повара напуганы и вряд ли подадутся в бега, я
пошел освобождать узников. Перед входом в барак уже собрались мои
друзья, постояльцы господского дома (кроме женщины) и трое исхудалых
оборванцев, очевидно выпускников местного карцера. – Ну что ждем? -
спросил я ребят.

- Тебя, ты и командуй – определил меня в главари Петрович.

Недолго думая, я вытащил запорный брус из скоб и резко открыл ворота

барака. На меня дохнуло смрадом немытых тел и застоявшейся мочи. А
через секунду из темноты показались первые двое рабов, с удивлением и
робостью разглядывая незнакомые лица. Через минуту вся толпа высыпала
наружу и растеклась по плацу перед бараком. Выдержав паузу, я начал свою
речь со слов: «Друзья, отныне вы свободны!» (сколько пафоса!) Затем
оглядел сдержанно зашумевшую толпу и продолжил – Вы вольны поступать,
как вам заблагорассудится, можете взять в этом поместье еды, сколько в
руках унесете и податься на все четыре стороны. Но я предлагаю вам
вступить в наш отряд, и с этого момента, никто не сможет заставить вас
работать против вашей собственной воли. Мы дадим отпор любому магнату
и его приспешникам…

Я еще говорил минут десять, и даже утомился. Видя, что народ потихоньку
расслабился, я решил закругляться и сказал, что сейчас их ожидает обед с
господской кухни, а все организационные вопросы решим потом.

Наконец, ближе к вечеру, организационная суматоха улеглась. День выдался

тяжелым - мы не спали больше суток, а еще пришлось целый день вести
индивидуальную работу с пожелавшими вступить в наш отряд. Не хотелось
сразу же вставать во главе неорганизованной банды мародеров. Поэтому мы
беседовали с каждым кандидатом отдельно. Выглядело это так: Пока я
расспрашивал очередного бойца о его прежней жизни, Гриша успевал
просканировать мозг тестируемого кандидата и подавал знак, если «клиент»
чем-то ему не нравился. Критерием оценки служила правдивость человека,
не брали мы в отряд и уголовников – рецидивистов и конечно слишком
пожилых людей. А что делать? Такова, правда, жизни. Конечно, вот так, сразу
в лоб никого не ошарашивали фразой: «Ты нам не подходишь» Сначала надо
было без эксцессов разобраться с бойцами Рича, прибытие которых
ожидалось в ближайшее время. Посовещавшись втроем, и выслушав
рекомендации невольников, решили устроить засаду. Удобное место для
нее нашлось невдалеке от ранчо. В двух километрах от усадьбы, дорогу,
ведущую с ярмарки, пересекала небольшая речушка. На другой стороне
лежала пологая возвышенность, поросшая густым кустарником. Место было
удобное, так как дорога проходила метрах в двадцати от холма.

Народ на ранчо был самый разнообразный: от уголовников до бывших

офисных работников, почти все пожелали принять участие в расправе над
Ричем и его прихвостнями. Но я отобрал только десять человек, хоть как-то
умевших обращаться с оружием. Впрочем, выбор последнего у нас был не
очень велик: в оружейке и с трупов охраны было собрано десяток арбалетов,
два шокера с наполовину разряженными картриджами и около двух
десятков единиц холодного оружия. Оставив половину арбалетов и часть
клинков в оружейке под охраной Петровича (мало ли, за усадьбой тоже
нужно приглядывать) наша дюжина бойцов со мной и Гришей во главе
отправились к месту засады…

Но как говорится: Гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Не успели

мы отойти от ранчо и на тысячу шагов, как заметили вдали столб пыли – по
дороге, кто-то ехал и это конечно по закону подлости были повозки, в
сопровождении десятка всадников возвращавшихся с ярмарки. Наш отряд у
них на самом виду. Прятаться некуда, пришлось неорганизованно драпать
назад, в сторону ранчо. Нас заметили и вояки, развернув лошадей, россыпью
бросились в погоню по бездорожью. Дорога им в этом месте и не особо
нужна, местность ровная как стол, кое-где обозначенная небольшими
группами невзрачных, низкорослых деревьев, за которыми не спрятаться
даже кролику. Ну, кролик не спрячется, а вот Гриша, бежавший несколько в
стороне, вдруг пропал из вида. Мне же, рискуя поймать в спину арбалетный
болт, пришлось преодолеть еще метров двести, прежде чем я нашел
приемлемую позицию для обороны. Перескочив небольшой ручей, я залег за
крупным, под тонну весом валуном и осмотрелся: Вовремя - справа и слева,
от меня всадники уже почти настигли беглецов и в предвкушении потехи
весело гикали, заранее достав сабли и вертя арканами в воздухе. Пришлось
мне обнажить последний козырь: Достав из-за пояса бластер, я еще раз
проверил зарядку у картриджа и, прицелившись, плюнул сгустком
плазменного разряда по оному из всадников…

«Конь» и наездник в доли секунды превратились в головешки, а я перевел

ствол на другую цель… Стрелять из бластера по беззащитным целям, все
равно, что бить мух из рогатки. Да и зарядов было жалко, но тут ничего не
поделаешь. Впрочем, видя, что случилось с их товарищами, преследователи
быстро впали в панику и стали разворачиваться. Вот тут их и проредил
Гриша, буквально за пару минут успевший снять всех всадников и
оставивший без возниц шесть повозок. На этом его стрелы, очевидно,
закончились, а я в азарте спалил еще две повозки вместе с «лошадьми» и
возницами. Последний фургон я стопорил, задев колеса. С повозки
спрыгнули двое и прытко понеслись прочь. Я махнул на них рукой, с
огорчением заметил на индикаторе разряда батареи, что истратил половину
боезапаса и устало побрел назад к усадьбе…

Действительность оказалась даже хуже чем я предполагал. Гриша, во время

боя был ранен тупой стрелой из арбалета. (Обычно с такими охотятся на
птиц, а тут с перепугу в него, запулили, попав прямо в затылок). Когда, наши
вояки привезли его на одной из захваченных повозок, он был без сознания. А
еще – одним из удравших от нас вояк был Рич. Так, что возможно в скором
времени на ранчо пожалуют гости. Поэтому мы с Петровичем даже слегка
растерялись, не зная за что хвататься. Выручил нас старик – слуга по
прозвищу Вяленый. Почему его так обозвали, становилось понятно, стоило
только раз взглянуть на его морщинистое, сухое, с пожелтевшей кожей,
лицо. Он робко вошел в зал в тот момент, когда мы с Петровичем задумчиво
жевали какую-то снедь, поданную из кухни. – Не желаете еще чего господа
хорошие? – спросил Вяленый.

- Да, хотел спросить карты местности я, что-то в бумагах Рича не нашел. Ты

случаем не знаешь где ее можно раздобыть? – спросил оживившийся
Петрович. Старик пожевал губы беззубыми деснами и заговорил о своем: -
Через неделю, здесь будет вся банда Большого Билла и всем, кто останется в
усадьбе, не позавидуешь. Что вы готовы предпринять?

Смело, однако. Видимо у старика был какой-то козырь в рукаве и поэтому я

спросил: - А что ты можешь предложить?
Тот помедлил немного и сказал: - Я могу отвести вас на территорию Ваньки
Плешивого, он враждует с Большим Биллом и может взять всех нас под свою
защиту. Но путь туда не близкий, а идти по безводной степи без проводника
вы не сможете.

Мы с Петровичем переглянулись и не совещаясь, согласились с доводами

Вяленого. Старик нарисовал от руки довольно толковую схему местности,
привязав ее к традиционным сторонам света, но обозначать места стоянок,
не стал, хотя говорил, что ранее пока был молодым не раз проходил степью в
ту сторону. Старик страховался, чтобы его в пути не бросили.

Глава 5.

В дороге.

В путь вышли через день. Стояло раннее утро и наш караван, состоящий из
десяти повозок и двух сотен человек, неторопливо тронулся в голую степь.
Возглавляли колонну трое разведчиков, старик Вяленый и мы с Петровичем.
Ехали на местных лошадках. Гриша так и не пришел в себя и лежал теперь в
одной из повозок. В разведчиках шли двое звероватого вида пастухов
неплохо знавшие окрестности и второй слуга дома Семен. Его неподдельную
ненависть к Ричу определил Гриша после первого же разговора с молодым
парнем. Ненависть зиждилась на похоти управляющего, который, не
удовлетворяясь ласками своей подруги, развлекался и с парнишкой. Семен
сейчас только сожалел, что Рич успел удрать… Вообще он был парнишкой
знающим и не раз поневоле сопровождал управляющего в поездках. Он то и
огорошил нас новостью: что, скорее всего люди Большого Билла совсем не
обязательно за нами гнаться. В этом и не было надобности. Вдоль границы
постоянно патрулировали хорошо вооруженные всадники. У начальника
стражи, оказывается, была хорошая рация и постоянная связь с Биллом.

Над этим стоило поразмыслить и на первом же привале мы с Петровичем

обсудили эту новость со стариком Вяленым.

- Пройдем – уверенно заявил наш проводник. Протяженность границы

составляет не менее шестидесяти километров. А в отряде стражников не
более сорока – пятидесяти человек. Не мне вас учить, но если последний
переход перед границей совершим ночью, то гарантированно перейдем на
территорию Плешивого. Стража не посмеет преследовать нас, иначе
вторжение сочтут за повод для объявления войны.
Мне бы его уверенность… Местность вокруг ровная, трава пыльная, а наш
обоз в пути растягивается шагов на пятьсот. Так, что заметить нашу
чапающую по пыльной местности кодлу не сложно и с десятка верст,
особенно если стражи границы имеют оптические приборы. К тому же
местная граница, по словам Семена, понятие довольно условное. Четко
разделительной полосы нет. Думаю, пограничная охрана, завидев наш
отряд, не постесняется залезть на чужую территорию.

Вяленый сидя на корточках, пережевывал беззубыми деснами кусок

размоченного в воде сухаря и искоса поглядывал на нас с Петровичем. – Ты
не сомневайся – сказал старик. - Пересечь границу не самая главная
проблема. Главное, в каком месте пересекать будем…

Расчистив от сохлой реденькой травы глинистую землю, старик начал

чертить схему, поясняя свои метки: - От нас до границы триста восемьдесят
километров, если идти по-прямой. Но тогда мы наверняка на погранцев
наткнемся. Стоит свернуть к югу, верст на двадцать удлинив путь, мы
очутимся в урочище Серого Тумана. Охранники с обеих сторон не любят
появляться в тех местах. А далее к югу простирается лес Чужого Присутствия
– это вообще область, в которую не суются люди.

- А по урочищу пройти можно?

Старик на миг замешкался и с неохотой проговорил: - Вообще-то

перемещаться по урочищу рискованно, люди в нем пропадают, но я дважды
проходил… - тут старик замолчал, видимо сказал, что-то лишнее. Впрочем, я
сделал вид, что ничего не заметил.

Стояла очень жаркая погода, а в выбранной для отдыха балке держалась

густая тень от деревьев, а тонкий ручеек давал неожиданную прохладу. Ехать
далее днем по жаре не имело смысла, и в путь наш отряд двинулся
незадолго до полуночи. В первой повозке лежал, так и не пришедший в
сознание Гриша…

Ночь была ясной и безветренной. Звезды давали достаточно света, чтобы

увидеть едущего впереди меня разведчика, который доверившись местной
«лошадке» тихо посапывал в седле. Впрочем, ему и не надо было выбирать
дорогу, сейчас нашу колонну возглавлял старик Вяленый. Так мы, не спеша,
чтобы не отстали чапающие пешедралом бывшие рабы, двигались в течение
трех часов. Небо уже начало наливаться зеленью в предчувствии рассвета,
когда нашу колонну атаковали…

Сначала, на грани восприятия, я услышал многоголосый, тоскливо-нудный

вой. Разведчики–пастухи, услышав звуки тоскливой песни, круто
развернулись и, помчавшись в хвост колонны, кричали: «Все в круг! В кучу
все, мать вашу! Рыжие Дьяволы!» Несколько минут царила полная
неразбериха, я даже несколько растерялся. В данной ситуации Петрович
взял командование на себя, и еще не разобравшись, что это за хрень нам
угрожает, толково разводил повозки, ставя их в круг. Через десять минут,
пыль от столпотворения осела, и в свете разгорающейся зари я увидел
следующую картину: к нашему искусственному ограждению за которым
толпились вооруженные, взволнованные люди, со всех сторон неслись
стремительные тени. Атакующие были еще далеко, но мы были полностью
окружены. Пастухи неумело заряжали арбалеты, выданные им, как
разведчикам. Петрович осмотрел индикатор заряда в батарее шокера. Я,
решив поберечь заряды бластера, тоже взялся за «жезл всевластия». Бывшие
невольники разбирали копья, пики палаши… А через минуту я имел
«удовольствие» поучаствовать в отражении атаки тварей. Рыжие бестии
числом ни как не менее, сорока особей, каждая по размеру вдвое
превосходившая крупного пса, быстро скрадывали разделяющее нас
расстояние. Когда первые, наиболее ретивые особи перешли
восьмидесятиметровый рубеж особо нетерпеливые арбалетчики и лучники,
разрядили свое оружие. Тольку конечно от этого было мало. Всего одну
тварь серьезно зацепили, она завертелась волчком, пытаясь выдрать из
пронзенного бедра арбалетный болт. Через секунду разрядили свои
арбалеты более выдержанные стрелки. «Не дайте им прорваться в круг!» -
заорал кто-то из разведчиков и наша оборона, ощетинилась редким
копейным леском. Ну, все, пора и нам за дело. Спиной почувствовав, что
Петрович запустил в действие свое оружие, я сам плавно повел раструбом
шокера слева направо. Несколько животных в судорогах забились, взбивая
степную пыль. Но из поднявшегося облака вылетали все новые зверюги и я
был вынужден бить точечно, по конкретным целям. А через пару секунд
первая рыжая бестия, взметнувшись над повозками, влетела в круг, где ее
еще в полете приняли на копья. В этот момент мне срочно пришлось менять
картридж шокера. Сосредоточившись на одиночных целях, я уже не обращал
внимания на взбесившихся от страха «лошадок» и на прорвавшихся в круг
одиночных тварей. За что и поплатился, сбитый с ног, случайным ударом
копыта по заднице. Можно сказать повезло… Через секунду я приподнялся,
как раз вовремя, чтобы успеть разрядить шокер в брюхо пролетающей надо
мной твари. Попрыгунчики, мать их ити. Вокруг меня кипела яростная
схватка. Смешались в кучу, кони, звери, люди. А потом, как-то быстро все
стало стихать. Пыль осела и я увидел нескольких удирающих от стана зверюг.
Повернулся и встретился взглядом Петровича: «Отбились» - скорее
догадался, чем услышал я, глядя на довольно ухмыляющееся лицо
Петровича. Огляделся: ребята добивали последнюю зверюгу, кое-кто уже
выскочил за ограждение. Возницы успокаивали наших «лошадок»…

Во время нападения пострадало восемнадцать человек. Четверо были

убиты. Остальные получили ранения различной степени тяжести и, по
словам Петровича немного кумекавшего в медицине: пятеро были
безнадежны. Помимо этого пострадал наш гужевой транспорт – двух
лошадок нам пришлось пристрелить.

Пока мы разбирались с ранеными, наши разведчики с большим количеством

помощников занялись шкуродерством. Оказывается, что шкуры и клыки
тварей пользовались большим спросом на местном рынке. Покончив с
подсчетом потерь, я подошел к нашим работничкам и впервые смог
детально рассмотреть труп Рыжего Дьявола. Да, зубки у твари были не
маленькие. Клыки так вообще длиннее моего указательного пальца. По
местному поверью, клыки вроде отгоняют духов и вообще всякую здешнюю
нечисть, блуждающую в ночи, а шкура в три хороших шага длинной ценилась
за прочность и как бы даже повышала статус ее владельца (естественно, не
первоначального хозяина).

Весь день мы провели на месте недавнего побоища. Похоронив погибших

товарищей, люди не замечая наступающей жары деловито продолжали
сдирать шкуры с поверженных животных. Вырубали когти и выбивали
клыки. Кстати и мясо зверюг оказалось, вполне, съедобным, в чем я сам
убедился, попробовав кусок зажаренной на углях вырезки.

Мы не доехали до источника всего с полкилометра, когда на нас напали

желтые твари. За водой съездили, и после отдыхали вполне
комфортабельно, под тентами повозок лакомясь свежезажаренным мясом.
Кому не хватило места под тентами, сделали себе навесы из захваченной
впрок маскировочной сети, натянув ее на копья. Я проведал Гришу. К моей
радости, он сегодня пришел в себя, и даже смог сказать несколько слов. Но
все равно был еще, очень слаб, так, что водой его пришлось поить из
ложечки.

Поздним вечером наш караван двинулся в путь и еще шесть дней мы

добирались до урочища Серого Тумана, правда, уже без особых
приключений…

***

Местность, надо сказать, смотрелась мрачноватой. Вечерний свет багрового

светила освещал черные скалы узкого ущелья, в глубине которого
непроницаемой дымкой стелился туман. Кое-где перед входом в ущелье
росли низкорослые деревца. А слева от нас, вдали, темной окантовкой на
фоне бледно-зеленого неба выделялся лес Чужого Присутствия. По словам
Вяленого: ущелье растянулось на добрый десяток верст и ночью идти по
нему не стоило.

Вечер. Наша троица: Петрович, я и слегка оклемавшийся после контузии

Гриша сидим у костра, негромко разговариваем, временами вслушиваясь в
ночные звуки. Выставленные караулы не внушают мне сегодня доверия. Уж
больно место здесь неприятное, все время кажется, что за нами кто-то
наблюдает и совсем не из чистого любопытства. Обстановка давит, а на
Гришу надежды пока мало, не хило ему мозги встряхнуло. Чтобы как-то
отвлечься от неприятного ощущения я подзываю к нашему костру старика
Вяленого и Семена, затеваю разговор на волнующую нас всех тему:

- Старик, а почему ты думаешь, что Плешивый возьмет нас под свою защиту?
И в чем она будет выражаться? Своих рабов хозяева вроде тоже
«защищают». Есть ли вероятность, что нас определят в рабы?

Вяленый привычно пожевал губы беззубыми деснами. – Все может быть,

хотя я уверен, вас в рабы не определят – проговорил старик.

- А ты лично, на что надеешься? В усадьбе у тебя была относительно легкая

работа, а ты сходу влип в авантюру, предложив нам выход из непростой
ситуации – с любопытством глядя на старика, спросил Петрович.

- После бойни, которую вы устроили на ранчо, Билл никого бы не пощадил.

Отговорки типа: «Мы тут не причем», хозяев не волнуют. Человек здесь
ценится дешевле скота. Рабам, оставшимся на ранчо, светила пытка и казнь.
Семен, сидящий рядом со стариком, одобрительно покивал головой и
добавил: - Точно, старик прав, а вот у Плешивого порядки более
демократичные. У него кого ни попадя в рабы не определят.

Внезапно со стороны ущелья дунуло холодным ветром, и целая какофония

звуков обрушилась на наши головы. В дикой смеси воя и хохота
присутствовали тоска и злоба, торжествующая кровожадность и
маниакально-депрессивный психоз. С ближайших к нам скал послышался
звук камнепада и все внезапно смолкло.

-Что это было? – Спросил я после долгой паузы. Окаменевшие ребята,

зашевелились невольно поеживаясь.

Старик пожал плечами: - Да кто его знает, завтра поедем и посмотрим.

Ничего себе юмор. Я бросил взгляд на Гришу и понял, что он тоже ничего не
понял. Похоже, что Гриша долго еще будет приходить в себя после недавней
контузии…

Утром, когда светило только показалось из-за горизонта, наш караван

втянулся в узкое ущелье. Впереди ехала группа всадников: то есть Петрович,
я Вяленый и разведчики. Первым фургоном правил Гриша. Ехали тихой
рысью, повозки не отставали, а за нами поспешали пешие. Не отставали,
понятно, что отставшие могут остаться в ущелье навсегда. Громоздившиеся
по краям черные скалы были лишены всякой растительности, а ноги
животных тонули в густом тумане стелящимся по мелкой щебенке
устилающей дно ущелья. Сильно пахло сероводородом…

За первым крутым поворотом в лицо дунул невесть откуда взявшийся

горячий влажный ветер, как бы предупреждая об опасности поджидающей
нас впереди. А затем со скал сползла небольшая осыпь. Туман поднялся
выше и захлестнул крупы наших скакунов. Я оглянулся: казалось, в тумане
двигаются одни отделенные от туловища головы наших пеших спутников.

Так мы продвигались по ущелью еще около двух часов, а затем, когда

казалось, что уже все позади и достаточно последнего усилия чтобы
выбраться из каменной ловушки, случилась большая неприятность. Старик
Вяленый ехавший впереди внезапно остановился и, подняв руку замер,
призывая нас проделать тоже самое. Мы с Петровичем, подъехав стали
рядом. Под нашими ногами разливалась как бы кипящая вода, сильно
пахнувшая сероводородом. Наши «лошадки» всхрапывали и не за что не
хотели ступать в это варево. В этом месте сероводородный туман
поднимался высоко в небо. Естественно очертаний водяного зеркала видно
не было. – Пройти можно, пешим по пояс будет. Вода теплая и даже
приятная, – проинформировал нас спешившийся старик, осторожно трогая
водную поверхность.

- Так, в чем же проблема? – спросил я.

- Надо уловить момент, в любую секунду может начаться извержение

гейзеров. Вода в озере сразу до девяноста градусов поднимается, можем
свариться вкрутую.

- Так, что стоим старик? Теплая сероводородная ванна это то, что нужно для
твоих старых костей. Вперед! – прокричал я громко и первым загнал своего
«коня» в воду. Будь, что будет…

Что случилось дальше, я могу только предполагать. Переправа проходила в

густом тумане. Моя «лошадка» счастливо избежала попадания в жерла
гейзеров и через сотню метров по пологому спуску выбралась из воды.
Отъехав на приличное расстояние, я ждал своих товарищей, и они не
замедлили появиться, выплывая из тумана. Подав знак Петровичу, чтобы не
останавливался, сам решил дождаться, когда переправится хвост колонны.
Вот миновал меня возок, в котором ехал Гриша. Вот уже повозки все
миновали, и большая часть пеших торопливо выбралась на берег, и в этот
момент раздался оглушительный рев, горячий пар и брызги кипятка
ужалили, а мой скакун сорвался с места и, стоптав несколько человек,
помчался к выходу из ущелья. Только, через пару секунд достигнув
последней повозки, он встал на дыбы и я, вылетев из седла, с бешеной
скоростью откатился под защиту скалистого склона, не желая попасть под
копыта своего скакуна. Что творилось вокруг, было не разобрать: С
неистовой яростью ревел гейзер, заглушая все звуки. В клубах горячего пара
метались чьи-то тени…

Извержение закончилось внезапно. Клубы пара еще поднимались в воздух,

но звук пропал. Послышались вопли обожженных людей, жалобное ржание
животных и крик Петровича, подгоняющий людей вперед, к выходу из
ущелья…

***
 Поздний вечер. Я лежу в траве и слушаю, как мои спутники негромко
обсуждают события сегодняшнего утра. Наш стан расположился в
небольшой рощице в трех километрах от урочища Серого Тумана.
Перемещаться дальше мы сегодня просто не в состоянии. Кстати о цели
нашего путешествия: Конечным пунктом нашей ретирады служит городок
под милым названием Приют Негодяев. Впрочем по словам Вяленного все
его просто Приютом называют… Для краткости. А негодяев на нашей планете
хватает. Почему-то именно таковые более приспособлены выживать в
экстремальных условиях. Сейчас я сам себя за последнюю сволочь считаю.
Мы же в ущелье оставили человек тридцать. Допустим, большая часть из них
погибла. Но ведь наверняка, кто-то и выжил! Нет, я пошел на поводу у
Петровича и не решился приказать людям вернуться и оказать помощь
пострадавшим. Не ценится человеческая жизнь на этой планете. Меня бы
просто послали подальше, если бы я все же приказал вернуться назад, а в
одиночку идти, толку мало. Да о чем говорить? Сунься я в ущелье – меня
просто за дурака бы приняли, а терять авторитет среди своих людей я не
хотел никоим образом. Вот так блин, сплошной рационализм и никакого
сострадания к ближнему…

Рядом со мной сидел и сопереживал Гриша. Похоже, выздоравливает, раз

чувствует, что у меня душа не на месте. Подошедший к нам Петрович присел
на корточки и, прищурив глаза, спросил: - Ну и долго ты здесь страдальца из
себя изображать будешь?

- Отстань Петрович, впервые у тебя на поводу пошел. Больше не будет

такого. Ты же знаешь правило космодесанта: «Своих не бросаем никогда!»

- А где ты здесь «своих» увидел? – спросил Петрович, невольно понизив

голос. - Ты послушай, о чем они говорят … От костров доносились взрывы
смеха… - Как фонтан вверх забил, я сразу и обоссался… - донеслось от
ближайшего костра. – Не помню, как я вперед пробился….

- Ты Косач меня уронил и своими мослами прошелся, как по ровному месту

– донесся обидливый голос.

- Херня Жмур, зато весь кипяток я на себя принял. Вишь вся шкурка на спине
пузырями пошла. Так, что с тебя доза глана, – под общий хохот заявил Косач.

- И все равно они НАШИ люди – упрямо заявил я, глядя на Петровича…

К нашим посиделкам присоединился Вяленый и мы замяли тему.

Меня интересовал еще один вопрос, и я не преминул его задать старику: –

Слушай, а почему пограничная охрана в этих местах не появляется? Гейзера,
то, что боятся? Он на несколько верст не плюется.

- А ты вчера ночью слышал голосок? Вот то-то и оно, нам повезло, что ночью
к нам в гости никто не пришел…

***

Только через три дня к вечеру мы обнаружили первые строения

принадлежавшие людям. До городка оставалось еще добираться целые
сутки. А до этого мы шли по пересеченной не густо поросшей лесом
низменности, порой встречая нагромождения камней, на которых
угадывались следы обработки. Два раза встречали циклопические
сооружения, издали похожие на громадные муравейники, но при
ближайшем рассмотрении в них не обнаружили, ни одного входа. Явно,
очень давно, здесь жили разумные существа. Только вот такой архитектуры я
еще не встречал ни на одной планете.

В настоящий момент мы вышли на широкую пустынную дорогу, круто

поворачивающую на юг, на обочине которой приютился небольшой домик.

Нас заметили. Из дома выскочило трое вооруженных, явно охранников.

Взяли арбалеты наизготовку. Было заметно, что они отчаянно трусят. Заодно
я заметил, как на пригорке, невдалеке, еще один вояка разжигает
сигнальный костер. Очевидно, в скором времени, на дороге будет не
протолкнуться от вояк.

« Кто такие, куда направляетесь?» – грозно воскликнул круглолицый,

широкоплечий стражник, одетый в легкий доспех космодесантника (Где
только добыл!?)

Старик Вяленый спрыгнув с лошади, уверенно пошел вперед и заговорил со

стражниками в полголоса так, что мы слов не расслышали. Интересно, а
зачем это ему нужно? Я переглянулся с Петровичем, и мы синхронно
обернулись, смотря на Гришу. Тот неопределенно пожал плечами. Похоже,
просканировать мысли старика он пока не может.
- Все нормально, можем двигаться дальше, завтра с утра нас встретят –
обернувшись к нам, громко произнес старик, а стражники промолчали,
больше не проявляя агрессии.

- Что, договорился? – с легкой усмешкой в голосе спросил Петрович в тот

момент, когда старик садился на своего скакуна.

- Да, старший охранник мне знаком. Вместе когда то на каторге горевали.

Я тронул поводья, торкнул каблуками сапог под бока своему росинанту и мы

продолжили путь.

Стоило, конечно, поразмыслить, не верил я в случайность происходящего.

Старик, похоже, у местных пользуется авторитетом. Хорошо это или плохо
для нас, вот в чем загадка…

Городок вынырнул из-за очередного поворота лесной дороги. Только, что

мы ехали укрытые от палящего светила, тенью падающую на нас с высоких
деревьев и внезапно оказались на самом солнцепеке. «Ну, что встали,
едем» - подбодрил нас сопровождающий.

На отряд стражников посланных проводить нас в город мы нарвались

ранним утром, едва выехав с ночной стоянки. Отряд был невелик числом –
всего-то в двадцать бойцов, но вооружены они были хорошо, у двоих на
ремнях через плечо висело огнестрельное оружие, остальные с арбалетами,
а холодное оружие было у каждого. У командира, даже бластер в чехле на
поясе. Как и вчера, первым навстречу выехал Вяленый и опять же негромко,
что-то сказал командиру отряда стражников. Желая послушать беседу, я
подался вперед, но стражник вдруг заулыбался, потрепал старика по плечу и,
развернувшись, предложил нам следовать далее.

Городишка был грязным, как помойная кошка. Саманные домишки кое-как

сляпанные, в шляпах соломенных крыш, походили на нищих из бедных
кварталов Нанкина. Даже на центральной не замощенной улице, по которой
мы ехали, лежали мусорные кучки, в которых, наслаждаясь свободой,
копались местные свинки. Центральная площадь резко отличалась от
остальной территории городка. Да на нее и попасть было нелегко: на всех
улицах, примыкающих к площади, стояли дозоры. Наш отряд туда просто не
пустили. Командир группы сопровождения свернул в переулок, и мы следом
въехали во двор старой казармы. Оставив бойцов присматривать за нами,
старшой в сопровождении старика Вяленного куда-то скрылся. Пока наши
ребята загоняли телеги во двор, мы с Петровичем осмотрели внутренние
помещения. Да… в бараках каторги и то было чище, но делать нечего. Выйдя
из казармы, я, игнорируя охрану, обратился к своим людям, кое-как
разместившимся во дворе: - Пока могу сказать только одно, нам надо
превратить этот хлев в приличное место. Вода в колодце, а в остальном не
мне вас учить…

Конечно, не все откликнулись на мой призыв, наглых урок здесь хватало, но

я не обращал пока внимания на такие пустяки - придет время, и мы их
приструним. Выбрав себе комнату, мы с Петровичем и Гришей, выгребли из
нее весь мусор, разыскали три лежака и, помыв полы, устроились у окна,
наблюдая за действиями своих «орлов». Все же нормальных работяг было
больше, чем лентяев - двор постепенно обретал жилой вид. Животных
распрягли и разместили в конюшне. В помещениях казармы слышались
голоса - ребята наводили порядок…

Через два часа за мной пришли. Охранник разыскав нашу комнату просто
предложил мне следовать за ним. Пожав плечами, я скинул кобуру с
бластером в руки Петровича и вышел на площадь. Тут было на что
посмотреть! Сразу видно, что здесь проживает городская элита. По краям, с
каждой стороны четырехугольного плаца, за высокими каменными
заборами, расположились двухэтажные дома, утопающие в тропической
зелени. В центре площади возвышалось куполообразное очень старое
сооружение, без окон. Из громадного, открытого проема лился свет! В это
здание меня и препроводили…

Ночуя под открытым небом, я просто отвык, от циклопических сооружений

присущих цивилизации, поэтому просто рот раскрыл, когда увидел
внутренний дизайн помещения. Все пространство было освещено.
Светильники непонятной природы не оставляли надежды найти темный
угол. Впрочем, углов в помещении не было. Мягкие перетекающие формы и
замкнутость круга царили в архитектурном стиле этого «храма».

Мой проводник уверенно нырнул в лабиринт внутренних перегородок, я

последовал за ним и через несколько секунд очутился в маленьком зале с
округлым бассейном посредине. С противоположной стороны водоема за
богато сервированным столом восседали двое, в добротной, и удобной
одежде. Одним из сидящих был старик Вяленый…
 - Присаживайся Макс, присоединяйся к нашей трапезе, – доброжелательно
пригласил старик.

Я не стал строить из себя скромника, тем более успел изрядно

проголодаться. Присел на табурет и пододвинул к себе ближайшее блюдо с
запеченными птичками. Ммм… какая вкуснятина! Разрывая тушки руками, я
ополовинил блюдо, выпил два бокала рубинового вина и лишь только после
этого взглянул, на молча наблюдавших за мной сотрапезников.

- Ну, что насытился? – с приторной любезностью спросил Вяленый. – Теперь

поговорим о делах наших скорбных. Как ты сам понимаешь. Мы с Греем не
последние люди в этом городке. Он начальник охраны у Ивана Сергеича (это
старик о Плешивом, со всем уважением), а я его брат. Не буду долго
рассуждать о местной иерархии и как я попал в плен к Биллу… Во всяком
случае именно нам Иван Сергеевич поручил решить вопрос по
трудоустройству беглецов. С рабами все понятно, пристроим их на работы. А
вот вас троих я предлагаю протестировать. До нас докатились слухи о том,
какой ты прекрасный боец и твои друзья нас тоже заинтересовали…

- Подожди, - перебил я старика. Это, как же, ребятам опять спину гнуть на
ваших полях? Мы так, не договаривались!

- Милай! Да где же они работу по специальности найдут? Годятся только на

черные работы. Ну, поваров, пастухов, шорника к делу пристроим, а
остальные, то, что могут? Согласен, я Семена к себе в услужение взять могу.
А остальные? Офисов на планете нет, чтобы планктон мог размножаться.
Для урок, тоже теплых мест не приготовили. Конкуренция, понимаешь ли,
большая. А вот вас можем определить в стражники… Если испытания
пройдете. Возможно, вы с Петровичем сразу в десятники попадете. Только
надо поучаствовать в двух, трех боях у нас тут как раз намечаются
ежегодные состязания, и мы в этом году имеем честь быть, устроителями
соревнований. Соберутся все магнаты со своими бойцами.

- Мне надо посоветоваться – хмуро возразил я.

- Посоветуйся – охотно согласился старик.

Я конечно не идиот, чтобы с ним спорить. Надо в первую очередь добраться

до нашей казармы, а там Петрович… он мудрый. Что-нибудь совместным
мозгом придумаем… Он головным, а я спинным.
 Глава 6.

Боевые игры.

- Ну а, что ты от них хотел. Думал, что наш сброд будет существовать в

городке как самостоятельная боевая единица? – Петрович совершенно не
удивился полученной информации. – Меня только настораживает
предложение … пока предложение на участие в шоу, – говорил он в
полголоса, чтобы наши ребята пока не прознали.

- Петрович, я считаю надо все рассказать ребятам, а там как решат, если, что
будем прорываться с боем.

Ответить Петрович не успел: во двор въехала повозка, на которой покоились

два чана с горячим варевом. От громадных котлов разнесся приятный запах и
самые шустрые из бойцов потянулись с мисками к котлам, из которых
местный повар щедрой рукой стал оделять страждущих. Нам тоже
предложили отведать яств местной кухни пищей, но я был сыт. Зато
Петрович с удовольствием стал хлебать горячее варево. Гриша недоверчиво
съел только ложку похлебки и тут же ударил ногой по изрядно опустошенной
миске Петровича. Впрочем, было уже поздно, на наших глазах, ребята, не
доев до конца пищи, стали, как мертвые валиться на землю. Через несколько
мгновений та же участь постигла и Петровича. Что либо, предпринимать
было поздно. В ворота казарменного двора влетела толпа стражников. А я не
стал корчить из себя героя. С нас быстренько поснимали колюще – режущие
предметы, не забыв отстегнуть бластер с пояса Петровича. Лишь только
после этого в воротах показался Вяленый.

- Не волнуйся Макс, отравы в еде нет. Завтра все проснутся. Зато, смотри, как
быстро ты СМОЖЕШЬ принять решение.

Ни меня, ни Гришу связывать не стали. Просто под нацеленными в спину

стволами отвели в какую-то хибару и, бросив вдогонку бесчувственное тело
Петровича, заперли на засов.

«Сменяли шило на мыло». – Я сидел на пучке соломы, тупо уставившись в

земляной пол. Гриша помалкивал, колдуя над Петровичем, водил ладонями
над головой горемыки. Наверное, хотел привести его в чувство. И у него
получилось! «Старый» внезапно перевернулся на бок и «стравил» съеденный
харч, слегка забрызгав лекаря. Покрасневшее от усилий лицо выпученными
глазами оглядело помещение и немедленно выдало сентенцию в стиле
Мерфи: « Нет такой плохой ситуации, которая не могла стать еще хуже».

- Спасибо дядя Костя, ты нас утешил.

- Фигня Макс, не боись, прорвемся. Ты главное горячку не пори. Человек не

блоха - ко всему привыкает…

- Ага, даже к петле на шее… подергается слеганца и привыкает – ехидно

заметил я.

Утром следующего дня нашу троицу под конвоем привели в Купол (так я
назвал здание, в котором вчера беседовал с Вяленым). – Старик сегодня был
один. – Ну, что приняли решение? – спросил он с сарказмом в голосе.

- А где наши люди?

- Люди эти, уже не ВАШИ. Ребят развезут по усадьбам, где они займутся
привычным делом, на свежем воздухе. Зачем тебе Макс брать лишнюю
ответственность на свою голову? Своей территории ты не имеешь, сам же
понимаешь, что местные хозяева вам воли не дадут. Увести такую ораву
некуда. Все обжитые районы на архипелаге уже давно поделены. А на
необжитых, люди погибают очень быстро. Думаешь ты один такой умный?
Уже полсотни лет люди неоднократно пытались освоить земли Чужого
Присутствия и каждый раз неудачно. Все бесследно исчезали. Ладно, хватит
экскурсов в историю. Так вы будете участвовать в боевых играх?

Мы переглянулись и ответили согласием.

Грей встретил нас на местном полигоне. Под полигоном здесь

подразумевалась круглая, довольно ровная площадка километрового
диаметра со всех сторон, окруженная невысокими холмами. Грей стоял
перед довольно простой полосой препятствий. С подобных начинаются
тренировки у новобранцев, в любой армии. Начальник охраны с сомнением
посмотрел на Петровича и предложил: «Разомнитесь, пока, посмотрим, на
что вы способны», и, не дав опомниться, щелкнул секундомером. Резко
рванув вперед, я пролетел над четырехметровой траншеей, бросился на
землю и по-пластунски прополз под колючей проволокой метров пятьдесят.
Удачно пробежал, не запутавшись в каменном лабиринте. Нырнул в водоем
с тухловатой водой и вынырнул метров через двадцать у противоположного
берега. Затем прыгнул в окоп и точным броском поразил амбразуру учебной
гранатой, пробежал по гладкому брусу рискуя свалиться на острые колья,
торчащие внизу, и лишь перед последним рывком оглянулся назад. Гриша
дышал мне в спину, но и Петрович отстал не на много! Хотя старше меня чуть
ли не на двадцать лет. Припустившись на финишной прямой, я пролетел
мимо Грея, который лаконично процедил: «Неплохо» и не дав нам
передышки, заставил стрелять из луков с дистанции ста метров до цели.
Наверное, Гриша все же подкорректировал полет стрел потому, что все цели
были хоть и не по центру, но поражены, даже Петровичем. Затем был
учебный бой на палках со стражниками, из которых мы вышли с малыми
потерями. Лишь Грише слегка досталось: он принял рубящий удар палкой на
предплечье. Нам с Петровичем не один стражник и в подметки не годился.
Сказалась выучка космодесанта, где нас обучали бою с холодным оружием.

А в конце, после легкого передыха, была рукопашка.

Видимо бой будет групповой и на нас, даже без особого предупреждения,

по команде старшего: «Начали» - бросились бойцы Грея.

В этот момент мы сидели, отдыхая, хотя, как только бойцы окружили наше
место отдыха, я насторожился. Первого бойца подступившего слишком
близко я вырубил напрочь, заехав кулаком по самому драгоценному. Потом
«вертушкой» из положения полуприсед, сбил с ног второго противника, и
пружиной взметнувшись вверх, поймал руку третьего, пытавшегося достать
юркого Гришу. Петрович отклонился в сторону, и когда мосолыга его
противника пролетела мимо, технично засадил кулак в разъем ног. Я уже к
этому времени расправился с очередным агрессором, отправив его в
глубокий нокаут, стукнув костяшками пальцев по болевой точке за ухом.
Последний, пятый нападающий ломался с Петровичем в жестком захвате.
Недолго думая я подскочил сзади и вырубил борца дважды в полсилы
(крепкий парень!) ударив под основание черепа…

Все действо не заняло и двух минут. – Силен, силен бродяга! - Подошедший

Грей одобрительно похлопал меня по плечу и спросил: «Где это вас таких
готовили? Охранка?

- Космодесант – с неохотой ответил я.

- И вы из этой конторы? – спросил Грей у Гриши.

- Ага – не моргнув глазом, ответил за него Петрович.

 - Молодцы. Если выиграете на боевых играх, возьму десятниками в стражу.
А главный приз, знаете какой? Баба! – да не какая-нибудь шлюха из нашего
борделя. А свеженькая девка, прямо с каторги!

- Что, одну на всех? – с иронией спросил я.

- Милай, да ты сначала выживи. Может быть, и сам ничего не захочешь.

Думаешь так, же легко сможете справиться с лучшими бойцами магнатов,
как с моими стражниками? Вот это вряд ли.

После этого он популярно рассказал все о местных боевых играх…

Наша одежда после прохождения полосы препятствий превратилась в

рванину. Грей отвел нас на склад, где мы смогли подобрать себе вполне
приличные военные комбинезоны, заодно обувь поменяли, а то наша
старая, еще с каторги, совсем пришла в негодность. Выбор пал на легкие и
прочные полусапожки, с магнитными застежками ловко севшие на ногу.
После этого нас покормили в солдатской столовой. Потом повели в одну из
усадеб, где и разместили в маленьком флигеле. Очень приличные условия
надо сказать…

Вечером сидели за закрытыми дверями. В домике было душновато, но мы,

ополоснулись (в домике даже душ был!), переоделись в обновки и
почувствовали себя заново родившимися. Расселись на койки и Гриша с
невинным видом ловко выудил из своего кармана немалую армейскую
фляжку. Петрович понюхал продукт, крякнул и спросил: - Откуда дровишки?

- Да, так… пока вы со стражниками разминались…

- Ага, ты занялся более полезным делом, пошарив по карманам

поверженных противников – понятливо продолжил за него фразу Петрович.

- До карманов я не добрался – уточнил Гриша.

- Ну и хрен с ним, гуляем братцы!

Мы стали пить прямо из фляжки, ибо стаканов нам припасли. Когда настала
моя очередь, я, резко выдохнув воздух, сделал мощный глоток и замер. Не
сказать, что это пойло было таким уж отвратительным на вкус, скорее
приятным. Зато крепостью приближалась к чистому спирту, наверное, я
целую вечность сидел с открытым ртом пытаясь глотнуть воздуха. Наконец
спиртное провалилось в желудок. Блин из чего они ее гонят?
А затем я захорошел, гляжу, и ребята повеселели слегка.

- Нет, ну и ловок же старик! – Воскликнул Петрович, блестя окосевшим с

отвычки глазом.

- Понятно, дело случая, но как он им умно воспользовался – поддержал его

я.

- Вот и я говорю, Вяленому в рот пальца не клади. Думаю, он еще

преподнесет нам сюрпризы – добавил Петрович и замолчал, задумавшись.

Гриша, у нас молчун, он редко участвует в наших разговорах. Вот и сейчас он

молчал, а я постеснялся прервать установившуюся тишину. Мы молча
маленькими глотками отхлебывали из фляги и наконец, меня прорвало: -
Петрович, зачем нам все это надо?

- Ты о чем?

- Зачем нам вообще суетиться? Бесперспективность дальнейшего

существования очевидна.

- Ну, ты малый загнул - Петрович отобрал у меня полупустую флягу. – Я, всю

жизнь прожил без семьи и не считаю себя чем-то обделенным.

- Нет, Петрович, все мы здесь уроды. Держимся по привычке за жизнь не

оставляя за собой корней.

- Макс иди, ложись спать, спиртное явно тебе не на пользу идет. Завтра
проснешься и на жизнь взглянешь по-другому.

***

Петрович был прав, наутро проснулся со слегка больной головой, но полный

оптимизма. «Все впереди, я достиг самого расцвета физических сил, и нет
причин заранее себя хоронить».- С такой мыслью я торкнулся в дверь. К
моему удивлению она была уже не заперта. И первое, что я услышал это
отдаленный шум. – Что это? – спросил я сидящего во дворе под навесом
охранника.

- Ярмарка. Накануне съезда магнатов в поселениях всегда ярмарки

открываются – охотно пояснил наш страж. Я взглянул в наливающееся жаром
небо, вздохнул: пора было приступать к тренировкам.
Как объяснил нам Грей, все действо будет происходить на полигоне. В боях
примут участие шестнадцать команд, по числу ожидающихся к приезду
магнатов.

Турнир проводится по олимпийской системе: однораундный бой без

ограничения по времени на выбывание. Сначала идет рукопашный бой. Тут
понятно, всех противников надо просто отправить в нокаут. Во втором круге
предполагается бой с тупыми палашами. Победителей определяют не по
числу нанесенных ловких ударов. Все проще: побежденными считаются
потерявшие сознание бойцы (или убитые, что происходит намного реже, по
словам Грея), или как минимум не имеющие возможности продолжать бой.
На третьем этапе вооружение бойцов по выбору могут составлять или луки
или арбалеты. Противники свободно перемещаются по отведенному сектору
и пуляют в друг друга стрелами или болтами с тупыми наконечниками.

Победители этого этапа боев выходят в финал. Зачастую в финале участвует

всего одна пара ратоборцев. По правилам, первоначально заявленный
состав команды не может быть изменен во время состязаний, а серьезно
покалеченных во время боев хватает. Так вот, в финале бойцы могут
использовать оружие по своему выбору: арбалет, луки, палаши, метательные
дубинки или просто собственные кулаки. По словам Грея в основном все
предпочитают арбалеты. Наши тренировки можно было назвать боевым
слаживанием и мы в этот день трудились до седьмого пота работая в
спарринге с местными стражниками, стараясь при этом не наносить
серьезные травмы.

На протяжении пяти дней наблюдая за нашими тренировками, Грей все

больше проникался к нам симпатией: - Ребята – говорил он. – У нас есть все
шансы на победу. Бойцов противника я видел на прошлогодних боях и скажу
честно - они вам особой конкуренции не составят. Если в дело не вмешается
его величество «случай».

Через неделю наши тренировки окончились. В этот день ожидался приезд

магнатов. Показывать противнику нашу подготовленность к боям было
опасно, и Грей впервые отпустил нас осмотреть местные
достопримечательности, правда, с сопровождающими.

Ярмарочная площадь, находящаяся на окраине городка представляла собой

скопление шатров, повозок и временных ларьков, сляпанных из подсобного
материала. Шум здесь стоял оглушительный. Люди торговались, кричали,
спорили, играли в азартные игры. Деньги, как средство платежа, не
доминировали. Больше совершались бартерные сделки. Хотя зачастую
покупатели расплачивались самородным золотом, драгоценными камнями,
почками гриза23. Азарт торговли не снижала полуденная жара и тучи пыли,
висящие над ярмарочной площадью. У ряда питейных заведений кучками
тряпья валялись достигшие пика кондиции пьяницы. В блевотине и ссаках.
Около колодца топтали двух попавшихся карманников…

У «театрального» балагана надрывался зазывала: « Уважаемые господа.

Спешите посетить наше представление. Впервые и возможно единственный
раз выступление трамма против людоеда! Сексуальный акт женщины с
единственным найденным экземпляром мумии Чужого! Бой ядовитых
ящериц! Делайте ставки господа! И многое, многое другое! Прошу посетить
наш балаган, принимаем в оплату любой товар! Золото! Любую валюту!»

Зайдя в балаган (расплачивался за нас сопровождающий), мы как раз

попали к началу действа.

Народу в зале было немного, наверное, человек семьдесят. Впрочем, зал не

мог бы вместить более сотни. На сцене появился разряженный как павлин
конферансье и долго впаривал зрителям, с каким опасным зверем сейчас
придется сразиться трамму. Короче, как мог, нагнетал обстановку. На сцену
вышел маленький задохлик, и долго кланялся на вялые хлопки публики.
Внезапно из-за кулис раздался чудовищный рев, и на сцену волоча ноги в
цепях с каменными веригами, выступило монстрообразное существо. Шею
великана сковывало железное кольцо, очевидно с шипами по внутреннему
кругу. К ошейнику прилажена цепь, за которую изредка подергивал
сопровождающий монстра силач. Монстр каждый раз при этом морщился и
взревывал низким басом. Обнаженные клыки в пасти поражали своими
размерами. Уши, размерами с лист лопуха обиженно подрагивали. По
абсолютно лысой голове цунамными волнами пробегали морщины. Плошки
глаз круглы и бессмысленны. Наверное, жертва не очень удачного
эксперимента, или специально такого вывели. Черноволосый трамм,
болванчиком продолжал кланяться перед публикой до тех пор, пока,
«людоед» походя, не смахнул его со сцены в зал. Гуттаперчиво
перевернувшись в воздухе, тамм отскочил от пола и опять возник на сцене,

23
См. ранее.
дразня монстра пробегая у него под руками, и даже раз проскользнул между
ног не преминув ущипнуть гиганта за срам. Вот, тут и началось! Силача
отчаянно натягивающего цепь таскало по всей сцене. Монстр молотил пустой
воздух кулачищами в тщетных попытках достать наглеца. Но малец легко
уворачивался, публика ревела, а силач краснел от натуги, стараясь, чтобы
великан по неосторожности не свалился в зал. Наконец малыш счел, что
достаточно разогрел публику и одним движением вытащил из-за пазухи
духовую трубу. Резко дунул в нее, и маленькая стрелка поразила лоб гиганта.
Тот шлепнул себя по лбу, закачался, и тяжелый грохот упавшего тела сотряс
подмостки. Публика взревела, а малец опять закланялся. Понятно, что все
подстроено. Никакой это не людоед, в лучшем случае, кормят его отрубями
или брюквой. Во время представления даже сквозь шум было слышно, как
он попердывал бегая по сцене. – Это правда трамм? - Спросил я Гришу и
только сейчас заметил, как он взволнован.

- Да, это женщина моего народа, ей надо помочь.

Вот, это да! Похоже, Гриша, имеет возможность вперед нас обзавестись
подругой.

Мне сразу расхотелось смотреть на сексуальные поползновения мумии, все

равно сплошное надувательство…

- О, чем разговор Гриша, поможем.- сказал я и начал пробираться к выходу.

Больше тут смотреть нечего. За мной потянулась вся наша группа.

У входа скучал зазывала.

- Друг – спросил его я. – Мы не можем посмотреть все представление, Дела,

понимаешь… Сколько дней вы еще будете здесь находится? Очень нам с
друзьями хочется досмотреть представление, пообщаться с артистами.

- Пообщаться можно… за отдельную плату – важно сказал зазывала.

- Вот и отлично, - обрадовался я и, нагнувшись к самому уху «клоуна»

прошептал: - Вечером, как стемнеет, мы придем.

- Ха-ха, наши девочки дорого стоят – заметил наглец.

Не прореагировав на последнюю реплику, наша компания взяла курс, в

сторону центра. На улице сегодня было оживленно. К приезду гостей
центральный проспект очистили от грязи. Народ бесцельно слонялся в
ожидании зрелища, и не успели мы дойти до центральной площади, как
послышался рев тяжелой машины и перед нами пронесся бронемобиль, а за
ним еще два меньшего размера. Нифига себе! Нехило живут местные
аристократы. Похоже контрабанда на Каторге процветает, несмотря на
висящую, на орбите станцию слежения и таможенный досмотр в
космопорте.

В сторону площади прокатилось еще несколько бронемобилей и с десяток

кавалеристов, прежде чем мы свернули во двор нашего жилища.

Гриша отговорил нас от участия в свидании с его землячкой. Резон в его

словах был. Во-первых, ну зачем ему наша подмога, когда он желает
встретиться с ней, не привлекая к себе внимания? Во-вторых, если
обнаружат, что мы исчезли, могут быть неприятности. Поэтому мы,
переговорив с нашим «патроном» всей толпой, вместе с филером
отправились в местный салун, который выполнял еще функции борделя. В
толпе бардачных заседателей Грише будет легче слинять от слежки.

Большой (по местным меркам), трехэтажный дом к которому привел нас

сопровождающий, сиял электрическим освещением. Владельцы явно не
жалели средств на рекламу. У парадного входа стоял высокий негр в лиловой
ливрее, сливаясь лицом с форменной одеждой. Предупредительно открыв
дверь, он слегка поклонился, но не получив от филера чаевых, замер в
скорбном молчании. Зал ослепил нас ярким светом. Мы ошеломленно
замерли, вдыхая ядовито-пряные запахи обители разврата. Какофония
звуков просто оглушала. На раздолбленном клавесине наяривал пьяный
траппер. За столами игроки разразились дикими криками и кого-то сходу
подрезали. Пьяные девки, сидя на коленях одичалых мужиков, весело орали
срамные песни. В воздухе витали ароматы беззаботного безобразия.

Отыскать свободный столик в этом вертепе было непросто. Пришлось

потеснить, а вернее вытащить из-за стола двоих, уже совсем перебравших
мужичков и аккуратно уложив их кучкой в уголке. После этого Петрович с
сопровождающим пробились к барной стойке и через минуту мы поимели
удовольствие отведать местного пойла. Отхлебнув из грязноватого стакана
мутного напитка, я скривился - бр-р - лисий яд, а не виски! Оглядываюсь
вокруг:
Напротив меня, за соседним столом заседала компания. Парни были
крепкие, явно из воинского сословия. Один из них тискал сидящую у него на
коленях украшенную смачным бланшем24 девку. Да не просто тискал –
щипал с вывертом. Шлюха ежилась и взвизгивала от боли. Случайно
встретившись с моим взглядом, девка поняла, что я ей сочувствую, и
мгновенно решила этим воспользоваться. С криком: «Отстань скотина, ты
еще за меня не заплатил!» - Она выскользнула из небрежного захвата, и не
успел я глазом моргнуть, как она уже сидела на моих коленях. Надо сказать,
что наш худосочный филер обладал отменной реакцией на события. Не
успели мы закрыть распахнутые от удивления рты, как он уже несмелыми
толчками сгонял нашкодившую бабенку с моих коленок: - Ты того девка…
Иди, иди.

- А ты козел дойный не лезь не в свое дело! Мой красавчик с ними сам

разберется. Она с нежностью взглянула мне в глаза и утверждающе
спросила: « Правда, милый?» - и чмокнула меня в щеку. Знаю я эти штучки. В
любой незамужней бабенке сидит древний инстинкт провокатора. Особенно
ярко он проявляется, когда женщина, подвыпив, слетает с тормозов. Стравив
самцов, она с азартом наблюдает за схваткой. Впрочем, осуждать их за это не
стоит, против природы не попрешь. В данный момент нам это было на руку.
Под шумок, пока соглядатай будет занят, Гриша сможет выскользнуть из
зала, не привлекая к себе внимания. Эх, когда же, наконец, он полностью
восстановится после контузии? Многие проблемы, можно было бы решать
намного проще!

Пока я так, рассуждал, покинутый вояка опомнился и быстрым скользящим

шагом преодолел разделяющее столы расстояние. Нависнув надо мной
своей тушей, он угрожающе прорычал: - Ты, штож сука чужих баб
переманиваешь? - И не дожидаясь ответа на несправедливый вопрос сходу
пытался заехать мне по уху размашистым ударом с правой. За то время пока
он размахивался, я уже раз пять смог бы его убить, но это не входило в мои
планы, я откачнулся на стуле, а девка, как змея, перетекла под стол.
Каменный кулак ядром просвистел мимо моего носа и с глухим звуком
соприкоснулся с ухом уже изрядно окосевшего (это с первого бокала!)
филера. Все, готов. Я подмигнул Грише и он, ужом проскользнув меж столов,
выбрался из салуна. Впрочем, я это отметил только мельком. Назревала
нешуточная драка, так, как боец, съездивший по уху филеру, был в
24
Бланш – синяк под глазом.
следующий миг, напрочь вырублен, удачным ударом ниже ватерлинии.
Теперь ему женщин не скоро захочется, если вообще когда сможет.
Петрович бьет всегда основательно.

Товарищи пострадавшего естественно, не оставили друга в беде и

накинулись на нас с Петровичем. Ничего не скажешь: парни были умелые, и
нам всерьез пришлось потрудиться. Но мы справились. Петрович ловко
увернулся от размашистого маваши, в свою очередь жестким ударом по
опорной ноге вывел из строя своего противника, повредив ему очевидно,
коленный сустав. К этому времени, я расправился с первым, наиболее
шустрым бойцом, напавшим на меня. Малец попытался пощекотать мою
селезенку. Ткнул «пикой» точно и сноровисто, но к своему удивлению
промахнулся. А через секунду я сломал ему руку. В это время последний
боец чуть не достал меня, примитивно попытавшись съездить по голове
массивной табуреткой. В последний момент я поставил блок, но руку он мне
все же «обсушил». Не мудрствуя, я врезал бойцу ногой в пах и когда он
согнулся в корчах от непереносимой муки, ударил кулаком по затылку. Надо
сказать, что наша потасовка проходила под фонограмму рева и воплей
посетителей салуна, которые восприняли происходящее, как
дополнительное и, причем бесплатное развлечение. Когда я последим
ударом кулака, завершил свое выступление, зал разразился восторженными
аплодисментами. Наверное, мне надо было поклониться публике, впрочем,
никто нас на бис, не вызывал. Битва кончилась, и сразу, казалось, прямо из-
под земли, возник местный администратор. Усатый и элегантный. В небесно-
голубом, добротном костюме. Пришлось шарить по карманам нашего
павшего товарища и расплачиваться за все это безобразие. Мы подхватили
филера под руки, и в этот момент из-под стола вылезла шлюха. Радостно
светя бланшем и улыбкой, она послала мне воздушный поцелуй со словами:
- «Ты лучший… Мой герой!» Синхронно заржав, мы с Петровичем подхватили
«сопровождающего» и убрались из этого вертепа.

Гриша со своего свидания вернулся поздно ночью. По его лицу трудно было
определить, получил ли он от встречи с землячкой какое–то удовольствие
или нет. На наши вопросы не отвечал, лишь заметил, что после боевых игр
сам разберется с проблемой…

Ничего нам за это похождение не было. Филер, едва очнувшись, и с перепугу

не заметив отсутствия в доме нашего товарища, сразу кинулся на доклад к
своему боссу. Утром пришедший проведать нас Грей, философски заметил
нам, что все к лучшему.

- Это почему? – поинтересовался Петрович.

- Вы ребята покалечили парней Билла, заявленных на бой. Теперь им

нелегко будет выйти в финал. Помолчав немного, он добавил: «Иван
Сергеевич, доволен вами». Ну, надо же, сразу захотелось вытянуться в
струнку и, выпучив глаза громко отрапортовать: «Служу родному диктатору!»
К счастью я сдержался…

А в конце беседы Грей нас огорошил, сказав, что уже завтра начнутся
поединки.

Вечером сидели за жиденьким чаем и как обычно от нечего делать

трепались. – Скажи Петрович, как думаешь, нахрена магнатам нужны эти
игры? Здесь на планете мания какая-то у всех власть держащих – устраивать
жестокие представления.

Петрович задумчиво почесал заросший щетиной подбородок: – Понимаешь

Макс, все мы здесь ущербные люди, а магнаты, тем более. Когда человек не
видит смысла в своем существовании, он или звереет или впадает в апатию.
Апатичные люди никогда не придут к власти. Заведомо они рабы. Самый
последний нищий на любой другой планете галактики может оставить после
себя потомство, а вот наши магнаты, обладая известной полнотой власти, не
могут оставить после себя наследников. Сатанея от сознания своей
неполноценности, они все же редко в открытую воюют меж собой, а пар
спускают вот в таких играх.

Не знаю, прав ли Петрович, себя я ущербным пока не считал…

***

Раннее утро и еще совсем не жарко. Мы находимся на полигоне, который

усилиями местных рабов превращен в стадион со зрительскими скамейками
на склонах холмов плотным кольцом окружавших низину. Мы сидим внизу
под полотняным навесом и ждем, когда появятся представители местной
администрации. Еще не все команды наших противников собрались на
стадионе. Зрителей на трибунах пока маловато. Мы подгоняем амуницию,
выданную нам вчера вечером: легкие кожаные поножи, пластмассовые
щитки на руки и металлические шлемы на мягкой войлочной подкладке. Ни
щиты, ни какой-нибудь более тяжелый доспех нам не полагался. С тяжелым
доспехом у бойцов пропала бы маневренность и как следствие в
зрелищности мероприятие многое бы потеряла.

Только мы успели разобраться со снаряжением, как в нашей «ложе»

появился старик Вяленный. Он вытащил чистейший, наглаженный платок из
кармана легкой рубашки и, утер едва выступающий пот с морщинистого лба

- Уф, жаркий сегодня денек намечается. Ну да не отменять же из-за этого

соревнования? – заметил он и без перехода сменил тему: - Я сегодня до
конца боев здесь, вроде тренера с вами буду… - объявил старик, обводя нас
лучезарным взором, но, не встретив в ответ радостных улыбок, продолжил
монолог: - Официально должен вам объявить, что за победу в нынешних
соревнованиях (Ха, соревнования, кто быстрее кого прикончит) помимо
женщины (в одном экземпляре) каждый победитель получит хорса, 25 полный
комплект снаряжения стражника, нагрудный знак Победителя и примет
участие в ежегодном празднике солнцестояния среди узкого круга
избранных. Естественно после этого статус победителей несравненно
возрастает. Это я вам ребята, стимулы стремления к победе привожу…
Однако я заговорился.

Действительно трибуны уже наполнились народом и из-за западного холма

стали поочередно появляться группы вооруженных людей. На полигон
прибыли магнаты в сопровождении своих телохранителей.

От навесов, расположившихся по окраинам полигона, отделились

одиночные фигуры и наш «тренер» тоже поспешил принять участие в
жеребьевке. Вернувшись назад, он пробурчал, что в первом бою, то есть в
рукопашной схватке достался очень серьезный противник. – Бешметовцы 26
традиционно сильны в рукопашке. – пояснил он.

Тянуть не стали, как только магнаты расселись в своих ложах, судья дал
отмашку и участники вышли на поле. Собственно, одновременно состоялись
четыре схватки. Остальные восемь команд отдыхали под своими навесами в
ожидании собственного выхода. Вяленый вкратце уже объяснил нам
правила. Схватка не лимитирована по времени, но за черту, которая
разделяла стадион на сектора, заходить было категорически запрещено.
Команде, боец которой пересекал линию, автоматом записывалось
25
Хорс – лошадь от английского Horse.
26
Бешметовцы – названия команд производные от имени главаря – магната. В данном случае Бешмета.
поражение. Впрочем, места и так хватало. Можно бегать от противника
очень долго, выжидая удобного момента, лишь бы сил хватило. Мы с Гришей
заранее договорились, чтобы он, не вступая в открытую схватку, оттянул на
себя одного из противников, и спасался бегом, пока мы разберемся с
остальными бойцами. Выходя на арену, я невольно бросил взгляд на ложу
магнатов. Важные ребята, бинокуляры нацепили, чтоб ни одного момента
действа не пропустить. Интересно, кто из них кто? Если схватка завершится
удачно, попробую расспросить Вяленого. Он наверняка всех знает.

Встретились. Пока судья объяснял нам правила, с которыми нас уже

ознакомил Вяленый, я рассматривал бойцов. Ничего ребята, крепкие. Вот
только бегать они явно долго не смогут - ноги коротковаты. Но, по словам
старика, они отменные бойцы и расслабляться все, же не стоит.

С трибун прозвучал далекий гонг и не успел звон рассеяться в воздухе, как

бойцы противника без предварительной разведки набросились на нас.
Может раньше это сходило им с рук, но не сегодня. Гриша, как и
договаривались, ловко увернулся от своего противника и, увлекая его за
собой, неспешно побежал вдоль бровки поля. Петрович, остановив своего
противника прямым ударом чугунного кулака все же не смог его уложить с
одного удара. Все это я заметил краем глаза, уклонившись в первый момент
от прямого столкновения со своим оппонентом. Оказавшись за спиной
своего противника, я моментально сократил дистанцию и нанес рубящий
удар в основание головы. Бойца пришлось еще попинать ногами, пока
подскочивший судья не остановил схватку. Оглянувшись на Петровича, я
увидел, что его противник еще держится. Да и не просто держится, бой
вроде идет на равных. Я не гуманист и вовремя успел помочь своему
старшему товарищу, напав на бешметовца сзади. Уловив момент, я нанес
ему сильнейший удар по почкам, в результате чего оппонент Петровича от
боли невольно вскинул голову и тут мой друг не сплоховал - рубящим
ударом попав ему по шейной артерии. Потерявшего сознание бойца бросили
в пыли и побежали догонять Гришу…

Когда мы вновь вернулись под свой навес, почти все схватки команд, идущие
параллельно с нашей, уже завершались. Ждали окончания боя последней
группы. Два оставшихся на ногах бойца, месили одного, еще ворочающегося
в пыли противника. Ну, тут все понятно. Ни те, ни другие до финала не
дойдут. У побеждающих бойцов третий товарищ безнадежно вышел из строя
и сейчас его хладное тело убирали с поля санитары. Почему хладное? Да
потому, что со свернутой на сто восемьдесят градусов головой выжить
трудно. Я посмотрел на улыбающееся лицо Вяленого внимательно
следящего за схваткой. - Послушай старик… Наш тренер повернул ко мне
построжавшее лицо и веско так говорит: - Я, не Вяленный и не старик, мне
надоело, выслушивать обращение к себе в такой форме.

- Так обзовись – резонно заметил ему я.

- Можешь называть меня дядей Арнольдом.

Не будем сердить такую важную шишку по пустякам. Поэтому я обратился,

как и просили: - Послушай дядя Арнольд, ты всех магнатов знаешь.

Старик посмотрел на ложе. – Конечно, они наши давние партнеры…

- И к одному из них ты попал в рабство, не удержавшись, съехидничал я.

- Что ты понимаешь в этом деле щенок! Да был, перехватили меня с

караваном, когда я наш товар на ярмарку вез. Но это дело прошлое. Зато
вон, посмотри на Билла сейчас, вот во втором ряду слева, морда красная, и
слюной брызжет, как эрп ядом. Я рад - его бойцы проиграли. А ты знаешь,
какие ставки в пари они заключают? Полгородка можно на эти деньги
купить.

- Ну, если такой, как Приют Негодяев, то ставки не очень велики. – Заметил
Петрович…

Зря я поддел старика, напоминанием о рабстве, он замкнулся в себе и мы не

получили ценную информацию.

К началу второго этапа боевых игр только четыре команды вышли в полном
составе. Нам не повезло при жеребьевке, и против нас с палашами
выступила полноценная группа. С палашами особо не побегаешь, да и
клинок изрядно удлинял дистанцию поражения. Но Гриша пока ловко
уклонялся от стычки…

Мы с Петровичем заняли пока оборонительную позицию. Встав спина к

спине в классической стойке27, предоставили возможность нашим

27
Палаш держится всей кистью плотно под гардой. Правосторонняя позиция: клинок в прямой руке; гарда
на уровне груди; стопа правой ноги слегка впереди тела. Стопа левой ноги развернута перпендикулярно
правой ноге.
оппонентам атаковать нас в лоб. Пока мой противник размахивался я уже
десять раз бы смог бы его заколоть, но, увы, палаш не сабля, так, что от укола
толку не больше чем от укуса комара. Приняв удар направленный в голову
на клинок, я в тот же миг нанес резко пнул мыском правой ноги по голени
противника. Поножи спасли его от болевого шока, но на доли секунды
парень потеряв равновесие, отвел клинок в сторону. Мой палаш, росчерком
молнии сверкнув на солнце, упал на голову моего соперника. Второй,
завершающий удар по голове был совершенно лишним, но рука не
удержалась. Вояка повалился на землю, обливаясь кровью. Резко
развернувшись, мельком окидываю взглядом поле битвы. Гриша успешно
маневрирует вокруг своего здоровенного соперника, а вот Петровичу
приходится не сладко. Его противник, маленький, подвижный как ртуть
крепыш, превосходил моего товарища в скорости реакции (немудрено,
Петровичу уже под пятьдесят). Малыш был силен и смел, и чувствовалось,
что биться с палашом в руках ему не в новинку. Лоб Петровича был рассечен
косым росчерком. По лицу моего приятеля текла кровь, заливая глаза и
мешая обзору. Видимо парень сумел его достать кончиком палаша.
Моментально созрело решение. Малыш был, умел, но не слишком опытен.
Он увлекся парным боем и выпал из окружающей обстановки подставив мне
свой бок. В два прыжка одолев разделяющее нас расстояние, я рубанул
палашом по беззащитной шее бойца… и все же я опоздал: в тот самый
момент, когда я заносил клинок над головой противника, Петрович упал на
землю. Крепыш достал его, сильным, косым ударом перебив ключицу и
задев при этом предплечье. В сердцах, не сдерживая руку, я опустил
тяжелый клинок на бритый затылок поверженного супостата…

Склонившись над Петровичем, спрашиваю: – Ты как, старик?

- Не отвлекайся - морщась от боли, прохрипел Войтов.

Дело в том, что у нас были кое-какие наработки по поводу обмана

противника. Я присел на одно колено, для верности измазав рожу в крови
Петровича. Гриша, вовремя заметил мои манипуляции и, увернувшись от
очередного замаха здоровяка, полетел в нашу сторону. Бежал он не быстро,
позволяя противнику дышать себе в затылок, рисковал короче, не давая
дылде оглянуться по сторонам. Тот и не оглядывался особенно, азартно
гоня Гришу к краю площадки. Зачем ему обращать внимание на полутрупы?
Гриша ювелирно подвел здоровяка к нам вплотную, и мне оставалось
только просунуть клинок меж распахнутых в беге ног вояки, после чего боец
собрал ноздрями не менее фунта полигонной пыли.

Дела у Петровича были плохи. Не успели мы занести его под навес, как он
потерял сознание. Через пару минут вызванный Вяленым врач
констатировал сотрясение мозга, перелом ключицы и внутреннее
кровотечение. Прибывшие санитары положили Петровича на носилки и
унесли с поля. С ними же ушел и старик Вяленный.

Долго я не мог отойти от шока. Завершающиеся поединки второго круга

проходили мимо моего сознания.

Наконец я почувствовал, как кто-то меня тронул за руку.

- Теперь нам обязательно нужно выиграть в этой бойне – тихо проговорил

Гриша.

- Это почему?

- Понимаешь, я тут покопался в мозгах Арнольда. Есть позитивные новости,

связанные с праздником Солнцестояния. Короче, все кто попадает в этот
день к определенному времени под Купол, имеют возможность поправить
свое здоровье. Победителям боевых, игр как ты помнишь, такая льгота
предоставляется.

Пару мгновений я переваривал полученную информацию. А потом

обрадовался. Действительно, хорошего врача на планете найти трудно. У
магнатов, конечно, они есть и думаю не самые плохие. Если мы выиграем
турнир, то наварив крупную сумму на ставках, наш «покровитель» надеюсь
расщедриться, оказав покалеченным героям квалифицированную
медицинскую помощь? Да еще оказывается, купол обладает, какими-то
целительными свойствами. Ай да Гриша, ай да траммов сын! Вовремя у него
мозги на место стали! От избытка чувств я хлопнул приятеля по плечу,
возможно излишне сильно, так, что он поморщился, но взглянув на меня, и
сам заулыбался…

Перед третьим видом «многоборья» нам дали перекусить и немного

отдохнуть. Наедаться перед боем полное сумасшествие. Поэтому я,
отказавшись от еды, неспешно потягивал из пластмассового стаканчика
апельсиновый сок и посматривал на трибуны. В отличие от бойцов, там себя
не в чем, не ограничивали. Зрители были люди не бедные. Четверо
лоточников и три букмекера еле успевали обслуживать клиентов. Мне
трудно было рассмотреть, чем себя потчуют магнаты, но бокалы они
поднимали часто.

Вернувшийся «дядя Арнольд» сказал, что по жребию, против нас будут

выступать два стрелка из команды Ван Дуня. – Ребята, настоящие мастера по
стрельбе из лука. На прошлогодних соревнованиях в городе Бешмета они
были победителями игр. – Предупредил нас старик.

- Херня Арнольд, вдуем Дуню по самые бакенбарды. Ты лучше скажи, как

там наш товарищ поживает?

- Не волнуйся рана не опасная, кровотечение, слава богу, прекратилось

теперь, если заражения не будет – выживет ваш приятель – успокоил меня
старик. – Вы постарайтесь выиграть состязания и тогда точно он
выздоровеет. По давней традиции победители предстанут в Куполе перед
Оком Света. После такой процедуры мертвый поднимется!

Солнце грозило спрятаться за холмами, когда все было готово для

проведения последнего этапа боев перед финалом.

Мы с Гришей уже подготовились к бою. Собственно подготовка свелась к

тому, что я проверил, не туго ли ходит рычаг арбалета. Ну и заодно прицепил
сбоку на портупею колчан с болтами. Гриша не расставался со своим вновь
обретенным луком, к которому давно уже успел подобрать из арсенала Грея
приличные стрелы с тупыми наконечниками…

По жребию нам выпало выступать во втором туре.

В секторе поля значительно удаленном от трибун, на расстоянии семидесяти

метров друг от друга, рабочие натянули на столбы широкие полотняные
экраны, скрывающие спрятавшихся стрелков. Я заметил, что одна из команд
дошла до полуфинала без потерь. Серьезные ребята эти кашгарцы. У них есть
все шансы на выход в финал. В другой команде осталось двое бойцов,
вдобавок, по-моему, один из них был ранен. Как бы нам в финале не
встретиться с тремя противниками (то, что мы выиграем на этом этапе, я не
сомневался).

По знаку судьи полотнища одновременно были сорваны и бой начался.

Полотнища не успели еще упасть, как с обеих сторон полетели стрелы. Но с
такого расстояния стрелы не могли вывести противника из строя…

Двое из кашгарцев были вооружены арбалетами, один луком. Их

противники оба с луками сразу стали перемещаться в сторону противника, не
забывая при этом «качать маятник». В данном случае это выглядело
захватывающе, ребята были мастерами своего дела. Рваный ритм движения
прыжки и уклоны. Действо продолжалось пока мастера не вышли на
дистанцию тридцати шагов. Двое арбалетчиков из положения лежа успели
выпустить по болту и теперь лихорадочно перезаряжали арбалеты. Третий
кашгарец стрел не жалел, но и ему не удалось даже зацепить лучников и не
мудрено: попасть тупой стрелой в переносицу или глаз, чтобы основательно
вырубить очень подвижного противника мог только такой спец, как наш
Гриша. Сдвоенным выстрелом лучники вывели из строя стоящего на ногах
«кашгарца». На миг став статичными (даже с тридцати шагов следовало все
же прицелиться) лучники как раз и попали под залп арбалетчиков. Один из
болтов вошел точно в глаз. Даже отсюда, из-под навеса я видел, что парень
не просто вырублен – болт наполовину вошел в глазницу и наверняка
поразил мозг. Оставшийся в живых лучник не растерялся. Пока противник
перезаряжал арбалеты (пятнадцать секунд), он подскочил к ним вплотную и
с расстояния в десять шагов выпустил три стрелы. Похоже, он отомстил за
своего товарища: Один из арбалетчиков не желая быть расстрелянным в
упор, откатился в сторону и вскочил, целя в противника уже заряженным
арбалетом. Стрела лучника раздробила ему переносицу. В следующую
секунду, когда противники остались один на один, арбалетчик, наконец,
спустил, тетиву и команда Кашгарца вышла в финал. Было, похоже, что из
троих бойцов в финальных боях примут участие только двое.

Ну, вот теперь и наш выход. На трибунах даже вяло похлопали, приветствуя
наше появление на поле. Утомились зрители, оно и понятно, целый день на
жаре бедолаги маются, а что поделаешь? Азарт и стяжательство – пороки
сопоставимые с наркотической зависимостью.

Полог упал и в ту же секунду Гриша выпустил сразу две стрелы. Не успели

наши оппоненты прицелиться, как хлесткие удары стрел расшибли пальцы на
левых руках. Естественно прицел был сбит и стрелы противника ушли бог
знает куда. Не дожидаясь когда «ваньдуньки» придут в себя Гриша выпустил
еще пару стрел. Одному посчастливилось заполучить стрелу в глаз –
переносица другого утонула в собственном черепе. Я даже не успел
разрядить свой арбалет…

После окончания боя великий магнат, Иван Сергеевич Плешивый, снизошел

до беседы с нами…

Солнце уже скрылось за холмами, блеснув напоследок зеленоватым лучом,

как бы прощаясь с нами до завтра. Народ на трибунах расходился, громко
обсуждая перипетии текущего дня. Я как раз снимал тяжелые ботинки, чтобы
дать свободу натруженным за день ногам и в этот момент Гриша толкнул
меня в бок. Подняв голову, обнаружил, что к нам, в сопровождении четверки
телохранителей, направляется сам хозяин местного бардака. «Папаша» в
соответствии с кличкой имел на голове здоровенную плешь. Был невысок
ростом, но кряжист. Худое загорелое лицо с маленьким ртом, обрамленным
аккуратненькими усиками, сияло довольной улыбкой: « Молодцы! Где
служил гвардеец? А, космодесант! Знаю, знаю. Одно время вы меня ловили…
Ха-ха, я не в обиде. Мне такие парни нужны. Десятник это только начало» -
сказал и покосился на стоявшего рядом начальника стражи. - Просьбы ко мне
есть?

- Наш приятель… - начал я, но магистр меня перебил, замахал руками:

- Все знаю, наш герой в лазарете, за ним мой личный врач следит, можете
сегодня его навестить. Кстати, часа через три приходите трапезничать в мой
дом. С личного стола угощу.

***

Угостить он нас угостил, только ужинать нам пришлось на кухне…

До городка мы добирались уже в полных потемках, и сразу пошли

разыскивать местную больничку. Проблем не возникло, первый же
попавшийся горожанин только, что вывалившийся из местного салуна с
охотой показал дорогу, попутно отметив, что любую болячку лучше всего
лечить водкой. Надежней и дешевле. Он даже пытался привести несколько
рецептов, которые успешно воплощала в жизнь его бабушка, благополучно
покинувшая этот мир на второй сотне лет. Если у тебя болит брюхо, –
утверждал он, - нужно пить водку с солью, если простыл – водку с перцем
(простуда в тропиках? это он загнул!). Но спорить с доморощенным
эскулапом мы не стали и отправились в указанном направлении.
 Петрович, накаченный лекарственной дрянью, спал. По словам доктора
ничего еще до конца не ясно, но он твердо обнадежил: если послезавтра мы
попадем в Купол, то нашему товарищу заметно полегчает. Программа
минимум на завтрашний день у нас разработана, цель есть, поэтому мы со
спокойной душой помылись после трудов ратных и отправились в особняк
Плешивого, предвкушая ужин за богатым столом. Ага, губенки то зря
раскатали. Нет, за ворота нас пропустили без вопросов. Усадьба у магната
загляденье, одних флигельков под гигантскими акациями и прочими
фруктовыми деревьями, обнаружилась целая куча. А уж главный корпус мог
вместить в себя на ночь все население городка, вместе с казармами и
борделем. Сунулись мы, значит через парадный ход, а там пара секьюрити,
дорогу заслонила. Велено говорят, вас на кухне от пуза накормить, а в зал, с
побитыми рожами, ни-ни. Ну, мы люди не гордые, можно и на кухню. Не
расстроились. Знаю, что слуги зачастую получше хозяев едят, а на столы
гостям всякую ерунду в красивом оформлении подать могут.

На кухне к моему удивлению заправляла здоровенная бабища, на заднице

которой мог спокойно совершить посадку космический челнок среднего
класса. Но судя по вожделенному взгляду, которым она одарила лысого, как
коленка повара, предпочтение отдавалось отнюдь не космическим
аппаратам. – Ну, что приперлись? – уперев руки в боки, хозяйка надменным
взглядом вперилась в худосочную фигурку Гриши. Отодвинув плечом
товарища, я вышел на первый план: - Ты, что хозяйка громоздишь? Не
видишь люди усталые, местами израненные насмерть, после боевых
подвигов…

- Так, вы те самые наши герои дня! – разлилась улыбкой толстуха. – О чем

разговор ребята, сейчас все будет чики – поки. Она провела нас в угол, чтоб
посреди кухни не отсвечивали, мешая творческому процессу.

– Присаживайтесь ребята… Стоило хозяйке повести бровями, как на

замызганной столешнице перед нами волшебным образом нарисовались
большие миски с горячим варевом, в которой плавали кусочки темного мяса.
Вприкуску со свежевыпеченным хлебом, ароматная похлебка исчезала с
невероятной скоростью. С трудом приостановив процесс поглощения пищи,
я как вежливый гость прокомментировал: - Отличный куриный бульончик!

Нависавшая над столом хозяйка, явно ждала этой реплики, но все, же

уточнила: - Это не куриный бульончик, это супчик из печени эрпа.
 - Ик…, хороший эрпий супчик – прошептал я вслед удалявшейся корме
кухонной хозяйки. Гриша невозмутимо и с явным удовольствием хлебал
варево. А у меня, что-то аппетит на горячее пропал, но не уходить, же из-за
стола голодным? С осторожностью взяв с блюда румяный пирог, я надкусил
и, убедившись, что начинка растительного происхождения, минут за десять
очистил тару. Неторопливо прихлебывая из кружки кисленькое винцо, я
наблюдал за царящей вокруг суматохой. Повара аккордно подавали на-гора
горячие вкусности. Наконец ажиотаж стал спадать. Завершающее блюдо
ушло в зал и кухня, как-то быстро опустела. Оставшийся на кухне лысый
повар, брякнулся на соседний табурет и удовлетворенно пробурчал:
«Теперь можно». В один присест выдул кувшин вина и, крякнув, уставился на
нас круглыми глазами. Вытер вспотевшую лысину грязноватым фартуком и
спросил: – Ну что ребята, дружить будем?

- Это как? – спросил я.

- Ну, в смысле, завтрашнего дня. Поделитесь инфой. Какой расклад, уверены

ли вы, что завтра выиграете бой?

- Э, друг, на сухую такое дело не решается.

- В чем вопрос? – повар на миг скрылся в подсобке и вынырнул оттуда, с

победной улыбкой, с трудом держа в руках два объемистых кувшина.

- Сейчас на террасе все и обсудим – предложил он.

Я не собирался сегодня напиваться. Мне информация нужна, информация…

местные сплетни, а где ее лучше собирать? Естественно на кухне правителя.

На кухне не только повара обитают. Тут и слуги непосредственно

обслуживающие высшие эшелоны власти отираются. Всем есть-пить хочется,
да повкуснее. Здесь же и обсуждают последние новости. Через два часа мы
втроем выходили из господского дома. Моя голова, и живот повара были
полны. Его живот вином. Моя голова информацией. Думаю, Гриша
покопался в поварских мозгах и что я не дослушал, то он восполнит.

Незадолго до полуночи сидели, за кружкой вина - обсуждали местные

сплетни…

Не все гладко было в королевстве Датском. То, что магнаты при внешней
приязни меж собой, тихо пакостят друг другу, и ежу понятно. Настораживала
новость, что внутри местного клана не все спокойно. Вяленый, вернувшись
из вынужденного плена, обнаружил, что его личные активы, ранее почти
равные активам Плешивого, сократились более чем на половину. Братишка
не доглядел или вообще в этом деле не разбирался, только Иван Сергеевич,
за время отсутствия компаньона, прибрал чужое имущество. В данный
момент идет грызня и еще неизвестно, чем дело кончится. По мнению
повара: братцы, в конечном итоге, ухайдакают Плешивого. Стоило подумать,
какие выгоды мы сможем извлечь из этой ситуации.

***

Утром следующего дня нас отвезли (надо же какая честь!) в шикарном

бронемобиле на полигон. День сулил быть не жарким. По небу ползли серые
тучи, и к полудню стал накрапывать дождь. На трибунах народ прятался от
сырости под громоздкими зонтами, накидками, а кто и просто натягивал на
голову верхнюю одежду. Над ложем магнатов был установлен пластиковый
полог. Мне дождь не мешал. Наоборот, после удушающей жары
посвежевший воздух наполнял тело энергией.

В данный момент мы сидим в постепенно наполняющейся водой траншее.

Дождь припустился не на шутку. Напротив нас на расстоянии ста пятидесяти
шагов в таком же окопе спрятались наши противники. Гриша, как всегда
вооружен луком, я метательной дубинкой. Наши оппоненты выбрали в
качестве оружия арбалеты. По правилам: если в течение пятнадцати минут
мы не предпримем активных действий, то будем бросать жребий, и
проигравшим придется выбираться на открытое пространство и атаковать
противника. Дожидаться жребия мы не стали. Осторожно выбравшись из
окопа и стараясь не отрывать лицо от земли, мы поползли на рандеву к
кашгарцам. Преодолеть сто пятьдесят шагов по раскисшей земле, да еще не
поднимая головы, дело не легкое. За двадцать метров до финиша мы
остановились, готовясь к последнему броску. За это время кашгарцы успели
трижды разрядить свои арбалеты, не нанеся впрочем, особого ущерба.
Единственный болт, достигнувший цели попал мне в наплечник, не доставив
особого беспокойства. У них оставалось всего по одному заряду, и
расставаться с такой драгоценностью кашгарцы не спешили. Я пошептался с
Гришей и мы, дружно вскочив на ноги, тут же рухнули вниз. Уловка удалась
наполовину – один из арбалетчиков вхолостую, выпустил последний болт. Не
тратя времени даром, мы синхронно вскочили во второй раз, рискуя
получить последний разряд прямо в лицо. И тут же ушли кувырком от
возможного выстрела. Лежать в десятке метров от цели не имело смысла и
мы зигзагом, пританцовывая полетели вперед… И все таки кашгарец меня
достал. Болт, ударил в левое предплечье, так, что я опрокинулся всего в
десятке шагов от цели. Но наполненное адреналином тело, независимо от
сознания, пружиной бросило меня вверх, и через мгновение я пустил свою
дубинку в дело. Противник, стоящий на дне окопа, перехватив арбалет двумя
руками, поднял его над головой пытаясь защититься от летящей дубинки, и
это ему удалось, но он не смог уклониться от левой ноги летящей ему прямо
в челюсть…

Расправившись со своим соперником, я оглянулся. Как я и ожидал, Гриша

тоже время не терял, вогнав две стрелы: одну в горло, а другую в переносицу
вояки.

Когда лепила оказывал мне медицинскую помощь, выяснилось, что у меня

треснула плечевая кость и вывихнута лопатка.

Глава 6.

Дорога в Золотую Лихорадку.

На следующий день я проснулся рано. Солнце как по заказу ярко светило в

очистившимся от пыли послегрозовом небе. Гриша еще спал. Вчера он
вернулся поздно, я даже и не слышал, как он пробрался в комнату.
Наверное, с подружкой встречался. Интересно все же знать, когда закончится
ярмарка? Если Гриша ее сейчас выкрадет, то могут быть разборки. Впрочем,
кому какое дело до несчастной девчонки, ну поищут, конечно, но кто, же
позволит этим комедиантам шариться по хатам в элитной части города?

Мы с Гришей с утра проведали Петровича. Самочувствие его со вчерашнего

дня не улучшилось. Войтов был в сознании, но у него поднялась
температура. Предупредив, доктора что через пару часов зайдем,
попросили, приготовить носилки. Доктор, глядя на мою руку, закованную в
лубке, предложил помощь санитаров, на что я охотно согласился…

За полчаса до полудня мы прибыли к Куполу. Санитары занесли носилки с

Петровичем внутрь здания, и, поставив их в указанное место, молча,
удалились. В роли распорядителя в «храме» выступал старик Вяленый.
Магнаты еще не прибыли и, чтобы, как то занять себя я рассматривал это
удивительное сооружение. Основание Купола имело форму правильного
круга. В центре открытого пространства, на постаменте, возвышалась чаша
красного мрамора – очевидно жертвенник. Внутреннее пространство храма
разделено перегородками переливающихся форм. Свод опирался на
основание Купола. Нижняя часть стены, была расписана затейливой
мозаикой. Верхняя часть Купола уплывала в причудливой вязи орнамента.
Линии текли как вода, но текли они вверх. Линии не утомляли глаз, и от них
было трудно оторваться. – Господи, - подумал я. – Нет никаких пределов в
мироздании, идет нормальная, вечная жизнь. Мне было покойно и хорошо,
как в детстве. Оглянувшись на своих товарищей, я понял, что и они
испытывают подобные чувства. Петрович, лежа на носилках неподвижным
взором всматривался в свод Купола. Гриша с интересом рассматривал
мозаику и таинственно улыбался, думая о чем-то своем. Внезапно входные
двери широко раскрылись, впуская солнечный свет, нарушив очарование. В
широком проеме появились магнаты. Даже на отъявленных негодяев
торжественность момента произвела впечатление. Они входили осторожно,
и тихо присаживаясь на низкие тюфяки, устремляли взгляд вверх. Внезапно
мне показалось, что верх купола начинает светлеть, становиться прозрачным,
и в следующую минуту мы увидели звезды! Неслышно скользнув в центр
зала, Вяленый, возжег огонь в жертвенной чаше и к звездам устремился
ароматный, дурманящий сознание дым. Тонким, высоким голосом старик
запел литанию, и магнаты подхватили мелодию молитвы. К моему
удивлению, от них не отставал Гриша, а потом мне стало не до чего, я как бы
растворился в мелодии и пространстве, ощущая единство с Космосом.
Сколько времени продлилось очарование, не знаю. Когда я очнулся,
жертвенник уже потух, свод купола приобрел обычную непрозрачность, и я
испытывал опустошенность в душе и легкое разочарование, но был полон
сил и раны мои не болели. Петрович приподнялся и сидя на носилках с
удивлением ощупывал свое тело. – Ты знаешь, почти ничего не болит –
произнес он шепотом.

- Так и должно быть. Нас об этом предупреждали, – так же шепотом ответил

я. По залу прокатилась волна шорохов, и магнаты не спеша стали покидать
помещение.

На улице было уже темно. Время было съедено храмовым колдовством.

Только сейчас я понял, насколько голоден. Петрович, поддерживаемый
Гришей, показался в проеме Купола и сразу предложил: - Ребята, давайте
искать, где можно перекусить.

- А что искать? Сейчас ополоснемся и на кухню, в хозяйский дом - небрежно

заявил я.

- Гляжу, без меня вы изрядно преуспели – заметил приятель.

- А то. Мы теперь со старшим поваром на короткой ноге дружбу водим.

Петрович, морщась, развел руки, показывая, что у него нет слов.

Но на кухню мы не попали. Попытка прошмыгнуть мимо парадного входа не

увенчалась успехом, важный дворецкий отвел нас в обеденный зал, где за
столами веселились магнаты. В зале было шумно, чадно, пахло пряностями и
вином. Во главе стола восседал сам его высокопревосходительство
гражданин Плешивый. Справа от него старик Вяленый делил позиции с
Греем. Далее разместились гости. Три места справа от хозяина оставались
пусты. На них - то нам и указали. На столах стояли батареи бутылок, графины
и кувшины с вином различных оттенков. Разнообразие блюд поражало
своим изобилием. – Ну, что замерли вояки? Ешьте, пейте, о делах после
поговорим – перекричал стоящий гул хозяин. Уговаривать далее нас не
пришлось. В процессе насыщения я заметил, какие взгляды на нас бросает
Грей. Видно раньше мало кто из простых вояк имел честь сидеть на пиру
рядом с магнатом и стражник по–моему не радовался нашему возвышению.
А магнат, в процессе пира, как назло оказывал нам особое внимание:
расспрашивал, о нашем прошлом, шутил и отпускал реплики, не поворачивая
головы в сторону сидящих братьев. Наконец пир подошел к концу и мы,
делясь впечатлениями, направились к своему жилищу.

– Подождите! – это слегка запыхавшийся Старик Вяленый нагнал нас у самых

ворот нашей усадьбы. Заходить внутрь он не стал, лишь шепнул, что будет
ждать нас завтра в семь часов утра на западной окраине города . «Нам есть о
чем поговорить» – многозначительно добавил он.

Предугадать тему разговора было не сложно. Но мы с Петровичем даже

обсуждать эту тему не стали. Сразу повалились на койки. Слишком день был
насыщенным. Наш неутомимый Гриша спать не стал, ему сегодня предстояла
еще одна вылазка из дома…
 Следующее утро преподнесло сюрпризы. Проснувшись на рассвете, я сходу
заорал: « Подъем сукины дети!» и быстренько скрылся по надобностям.
Умытый и чисто выбритый я вынырнул из душевой и обнаружил сидящего на
кровати Петровича. Морщась от боли, он натягивал на себя рубашку. Нет, до
окончательного выздоровления Петровичу еще далеко. Надо ему врачу
показаться. Бросив взгляд на Гришину койку, я не заметил там признаков
активности. Гриша спал, полностью укрывшись одеялом и что удивительно -
абрис его фигуры заметно увеличился в размерах. Из под одеяла торчали
только пятки… Четыре. Мать его за ногу, да он же свою бабу сюда приволок!
Быстро сработано, девку наверное вот-вот хватятся или уже ищут. Придется
нам с Петровичем на рандеву, двоим чапать. Не оставлять же бабу в чужом
доме без присмотра?

Через полчаса мы уже сидели в кустах на окраине города и наблюдали за

обозначенным местом встречи. Просто так, в открытую мы не сунулись.
Выйдя в окрестности городка, я быстренько пробежался по местности,
уделяя особое внимание местам удобным для засады. Надо сказать таковых
нашлось не много. Так, пара ложбинок заросших низким кустарником. От
ближайших строений, где можно было спрятать целый взвод, нас отделяло
не менее четырехсот метров. Устроились в кустах на краю ложбины и стали
ждать. Ровно в семь, на дороге, идущей от города, показались двое.
Естественно это были братья и через пять минут мы имели сомнительное
удовольствие договариваться о делах с этими упрямыми ребятами.
Поздоровавшись Вяленый приступил сразу к делу: - Часа через два часа вас
вызовут к Плешивому – отрывисто начал он. – Поэтому выслушайте, сначала
наше предложение. Сегодня ночью вы покинете город и в ближайший месяц
не появитесь здесь.

- Это почему? – поинтересовался Петрович, хотя уже сам знал ответ.

- Иван хочет править в одиночку, а мы ему мешаем, вот он вашими руками и

хочет нас убрать – встрял в разговор простоватый Грин. Старик бросил
сердитый взгляд на младшего брата и продолжил: - Вас ребята подставят.
Справится с нами, у него кишка тонка – за нами половина дружины
преданных людей, это не считая местных жителей которые многим нам
обязаны. Он предложит нас уничтожить, а потом отдаст вас на растерзание
нашим бойцам.

- Какие же ваши предложения? – спросил я.

- Какие могут быть предложения? Садитесь на выигранных хорсов,
забирайте девку которую вам отдадут в качестве приза, да уматывайте из
города – запальчиво выкрикнул неумный, но наглый Грей. Старик понимал,
что на такие условия мы не согласны, но не одернул брата – ждал ответной
реакции. А может, прокатит?

- А что нам стоит вам прямо сейчас свернуть башку? – поинтересовался я.

Глаза Грея опасно сощурились и он выдал: – Вы, что думаете, мы полные

идиоты? В четырехстах метрах вон в тех развалинах сидит снайпер с
лазерной винтовкой, и если пожелаете накинуться на нас, он вас живо
успокоит.

- И все равно, так дело не пойдет, я не верю, что хозяин отдаст нас на
растерзание, а предложить за свою охрану он может хорошие деньги. –
решительно вмешался в разговор Петрович, и мы долго спорили и
торговались пока не пришли к консенсусу.

В итоге помимо полагающегося нам в качестве приза, мы выторговали у

скупердяев повозку с двумя хорсами, кое-какой инвентарь, огнестрельное
оружие с большим запасом патронов, одежду, продуктовый запас в дорогу и
средства платежа в виде мешочка драгоценных камней, который получили
прямо сейчас. Все остальное братья обещали подогнать ближе к ночи. Но
самым ценным, на мой взгляд, приобретением, стала подробная карта
обжитых земель…

Плешивый принял нас с распростертыми объятьями, как долгожданных

родственников. Будто и не сидел вчера рядом с нами за столом.

- Ребята, я вам приготовил подарок, - и он с торжественным видом откинул

полог алькова. На стуле, вся сжавшись, сидела симпатичная, стройная
девушка. – Смотрите, какую красавицу я вам отдаю, сам не пользовался, от
себя отрываю – заявил Плешивый. Девица выглядела испуганной. Зеленые
глаза, утонченный профиль и темные короткие волосы. В общем, она мне
понравилась. Даже очень.

- Получите снаряжение, хорсов и оружие – продолжал магнат. – Но помимо

этого, если вы справитесь с моим заданием, я награжу по-царски…
 Как мы и предполагали, он предложил нам по-тихому убрать братьев. Мы
обещали подумать, но сказали, что если по-тихому, то нужно не менее трех
дней, чтобы разработать операцию. Телохранителей у братьев тоже хватало.

Ночью встретились с братьями на старом месте. При свете факела мельком

проверили груз в повозке и тронулись в путь в сторону Желтой реки, на
берегу которой расположился поселок золотодобытчиков. По пути, уже
далеко от города к нам присоединился Гриша со своей подругой.

Девицы отправились в путь, сидя на повозке, мужчины верхом, на отличных

хорсах.

***

Стояла звездная ночь. Лесостепная зона давно закончилась и всю вторую

половину ночи мы ехали по дороге разрезавшей дремучую чащу. Света
звезд хватало, чтобы осветить дорогу, но никак не лесную темень.
Оставалось надеяться на чутье хорсов и нашего трамма. Но, слава богу за
ночь на нас никто не напал, хотя из чащи с довольно частым постоянством
доносились грозное рычание голодных ночных хищников.

На свежих и сытых животных, за темное время суток успели преодолеть

никак не менее шестидесяти километров. Так, что если за нами будет погоня
(в чем я совсем не уверен) разрыв в расстоянии очень велик, чтобы нас
настигли в течение двух- трех суток. А за это время, я думаю, наш
маленький караван достигнет реки.

Лишь только лучи солнца коснулись верхушек деревьев, мы свернули с

дороги, устроив длительный привал. Сам я такую поляну ни за что бы, не
обнаружил. Естественно постарался наш трамм. Гриша по одним ему
известным признакам выглядел в чаще более-менее свободный проход меж
деревьями, где даже наша повозка смогла пройти, ни разу не застряв меж
деревьями.

Хорсов стреножили и отпустили пастись. Не разводя, костра, перекусили

всухомятку и завалились спать. На страже остался Гриша. В смысле он тоже
отдыхал, но на его чуткое восприятие внешних факторов можно было
спокойно положиться. Пары часов сна мне вполне хватило, чтобы
восстановить силы и я, стараясь не разбудить спящих товарищей, произвел
ревизию имеющихся у нас материальных ценностей. Старик Вяленный не
обманул. Особых изъянов я не обнаружил. Оружие было древним, но не
изношенным. Я как раз осваивал матчасть пистолет-пулемета неизвестной
мне конструкции, когда почувствовал, чье-то присутствие за своей спиной.
Слегка повернув голову и скосив глаза – расслабился. Наш приз, по имени
Гелла, решила поинтересоваться, чем я тут занимаюсь. Стоит и молчит.
Дожидается, когда я ее замечу. – Как же ты на каторгу попала? – спрашиваю
ее не, поворачиваясь. Девица, мигом вынырнув из-за спины, ловко
приземлилась на пенек напротив. – Я мужа отравила – заявляет так
спокойно. Оживилась, видимо никто особо у нее не спрашивал про прошлую
жизнь, вот и решила исповедоваться первому встречному.

– Садист-затейник. С первого дня меня истязал. А по виду не скажешь. Когда

папаша меня знакомил с будущим мужем, (Продал сволочь! Как же, товарищ
по партии. Да еще не на последних ролях!) я такого ничего не ожидала. Не
старый совсем, представительный, с легким брюшком и холеной рожей.
Короче, жить на первый взгляд с таким можно. Ну и поддалась на уговоры
папаши. Затем крутая свадьба, подарки, цветы, подвенечное платье в
алмазах и как итог, свадебный круиз на личной яхте на самый
фешенебельный галактический курорт… - Девушка перевела дыхание,
заметила, что ее слушаю не я один (все уже давно проснулись), но не
смутившись, продолжила свое повествование: - В первую же брачную ночь
головокружительная сказка рассеялась – принц оказался уродом.
Представьте себе: лежу я чистая и благоухающая как нежный цветок на
пышной кровати, дожидаюсь сказочного действа, и тут въезжает этот хрен на
роликовых коньках (!) Абсолютно голый! Елда до коленки свисает, а в руках
плетка! – Покатай меня – говорит – дорогая, иначе у меня ничего не
получится… и эту штуку мне в руки сует. Нет, я девушка раскованная и до
этого времени многое повидала, но не до такой, же степени! Вскочила и
вокруг сексодрома от него, по кругу. Этот козел распалился, гоняться начал и
плеткой меня охаживать. Пришлось подчиниться. Удовольствия как вы
понимаете никакого. Что он со мной вытворял на протяжении медового
месяца, лучше не рассказывать. После таких упражнений все тело к утру
представляло сплошной синяк. Врач, сопровождающий на яхте этого
живодера, был ко всему привычный и успевал до обеда поднять меня на
ноги, так, что после релаксационных процедур я смотрелась похожей на себя
прежнюю. Супруг на людях – сама забота. Папараццы и прочая сволочь,
восхищались внешней гармонией царившей в наших отношениях. Ну, еще
бы! Попробовала бы я вякнуть! В первый день за обедом состроила кислую
гримасу, а вечером мне за нее воздалось до потери ориентации в
пространстве и расслабления сфинктера…

Девушка замолчала, мрачно уставившись куда-то в землю. Дори (подруга

Гришы) подошла и молча, положила руки ей на плечи.

- Ну а дальше, что было? – не выдержав затянувшийся паузы, спросил я.

- Дальше? Дальше после такого «медового» месяца я его и отравила. Не

сразу же. Мой козлик был очень осторожен: прием пищи, только после
проверки анализатором. Во всех помещениях нашего дома, стояли датчики-
анализаторы враждебности внешней среды. Обслуживающему персоналу
еженедельно сканировались мозги на предмет лояльности к хозяину. Но
дома, на своей планете, я обрела некоторую степень свободы. Не будет же
супруг держать взаперти свою жену? В нашем дерьмократическом обществе
его бы не поняли… Я, изредка имела возможность посещать дом моих
родителей. А уж там приставлять ко мне «хвост» супруг не решился.
Сопровождавшие меня охранники ждали на улице. В моей «девичьей»
комнате родители не рылись и спустя некоторое время, я отыскала одну
«игрушку» подаренную мне прибабахнутым поклонником. Студент-химик с
кафедры новых технологий как-то под ширевом и после соития подарил мне
капсулу «полного счастья», как он ее назвал. Говорил, эту вещь они
испытывали на приговоренных к смертной казни. По его словам, этот
последний «улет», сопровождался диким экстазом. Вот какой странный
мальчик. В данном случае капсула мне очень помогла. Во-первых, она была
герметичной, а ее внедрение под кожу почти не ощутимо. Укол менее
болезненен, чем укус комара. Все прошло гладко. Мой самэц даже не
заметил, когда я почесала ему спинку ноготком со спрятанной под ним
капсулой. Да, химик не обманул, такого экстаза он еще не достигал. В
результате разрыв сердца и безутешная вдова потирает ручки в приятном
ожидании получения наследства. Наивная дурочка! Зато следователи были
не столь наивны. Просмотрев записи (эта сволочь еще и записи делал!)
камеры слежения, встроенной в нашей спальне, опытные ребята
сопоставили симптомы и поняли, что я не совсем невинна. Но обнародовать
такие подробности о столь важном человеке? Короче мне пришили убийство
с политическими мотивами и, судив закрытым судом, отправили сюда – на
Каторгу…
 Гелла замолчала, обвела нашу компанию влажным взглядом, но не
заплакала, а лишь тяжко вздохнула.

Да, дочка, крепко тебя приложило – сочувственно пробасил Петрович. – Это

ты правильно сделала, что все рассказала, у нас друг от друга секретов нет,
мы одна команда.

***

На дорогу выбрались сразу после полудня. После семичасовой стоянки хорсы

выглядели сытыми и отдохнувшими. Впереди в качестве разведчика ехал
Гриша, за ним следовала повозка, которой вполне умело, управляла Дори.
Замыкающими ехали мы с Петровичем. Грунтовая дорога причудливо
извивалась меж лесных великанов. Порой неизвестные, но явно не
агрессивно настроенные зверушки пересекали открытое пространство. Из
лесной чащи чувствовался недобрый взгляд хищных тварей, но пока на нас
никто не нападал.

Долго ехали, молча, Войтов насупив лохматые брови, о чем-то

сосредоточено думал. – Петрович, а ты в золотодобыче разбираешься? –
спросил я.

- Как собака в алгебре – пробурчал в ответ мой приятель. Что-то сегодня

после сна он был не в настроении, раны у него болят или что другое, было не
понятно. Одно слово – старость подобралась незаметно и теперь клюет
болезнями. Задумавшись, я чуть было не пропустил момент нападения.
Гриша, едущий впереди, как-то странно дернулся, молниеносно выдернул из
колчана стрелу, и рука его засновала как челнок, выпуская снаряд. Куда
летели стрелы, я не видел, но мы люди опытные и арьергарда не покинули.
Возможно нападение спереди, только отвлекающий маневр. Мгновенно
слетев с хорсов, мы с Петровичем закрылись их телами, насторожив
оружейные стволы и ища цели по обеим сторонам от дороги. Бросив взгляд
в сторону, где воевал трамм, и не удивился, его не обнаружив. Гриша, был в
своем амплуа – исчез незаметно и даже голоса не подал. В этот момент из
крытой композитной тканью повозки на миг выглянуло лицо Дори. Женское
любопытство большой порок! Она чуть не поймала лицом арбалетный болт.
Но нет худа без добра - мы, наконец, смогли обнаружить одного из стрелков.
Разбойничек сидел за толстым стволом дерева и думал, что мы ему
спокойно дадим себя расстрелять. Это он зря так думал, не сговариваясь я
первым выскочил из-под защиты хорсов . Прыжок, короткая очередь и назад.
Животных нападающие калечить не хотели – слишком ценная добыча, зато
пока я стрелял, в меня успели разрядить два арбалета. Стрелки были
паршивые, и болты просвистели мимо, а я кажется «достал» первого
стрелка. В это время в лесу мелькнула тень и еще двое засадников
попрощались с белым светом. Гриша, зайдя с тыла, двумя выстрелами из
лука их уничтожил. Позже, мысленно разбирая момент нападения, я понял,
что нападавшие оплошали, начав обстрел ранее, чем задние стрелки займут
позиции. С другой стороны, если бы они заняли позиции вовремя, Гриша
заблаговременно смог бы обнаружить засаду. Действовали они разобщено и
не могли видеть, как развиваются события у товарищей. Лесной массив
закрывал им обзор.

Мы выпотрошили карманы убитых разбойников. Петрович, не принимавший

участия в мародерстве, с недовольным видом поинтересовался: - Нашли,
что-нибудь стоящее?

- Нет, обычные доходяги, с кривыми арбалетами. Работали, за еду.

- Странно, что они на нас полезли – задумчиво сказал Петрович.

- Да, что странного? Ты знаешь, сколь их было в передней засаде? Гриша там
их штабелем положил. Всех четверых. Да еще сзади трое было. Нормальный
расклад: семеро против троих, да еще из засады. – ответил я, бросая кое-
какие трофеи в повозку…

Мы уже искали место для привала, когда перед нами встала дилемма: По
какой дороге ехать? Раздваивалась она. Недолго мучая себя этим вопросом,
раскинули бивуак рядом с перекрестком. Место было удобное и пока
женщины занимались стряпней, наша троица изучала карту.
Ориентироваться на местности без помощи спутникового наведения нас
учили еще во времена курсантской юности так, что Петрович свои пояснения
относил больше к нашему третьему товарищу: - Правое ответвление дороги
в конечном итоге приведет нас к устью Желтой реки на берегу океана, в
рыбачий поселок и единственную обжитую бухту. Порта там нет, и мне
кажется, каботажного плаванья на планете вообще не существует. Дорога
проходит по заболоченной низменности - в сезон дождей малопроходима. В
этом случае нам предстоит десятидневный переход. Если свернем налево, то
через три дня окажемся в преддверье горного массива, у подножья которого
протекает все та же Желтая река. Грунтовая дорога обрывается возле
поселка Золотая Лихорадка. Петрович обвел нас мрачным взглядом. –
Перед отъездом я разговаривал с Семеном. Он, как и на ранчо опять в слугах.
Теперь у Вяленого. Бежать с нами не пожелал. Но объяснил ситуацию. В
рыбачьем поселке правит Кашгар. Если вы помните, именно его бойцов мы
положили в финале. Ожидать теплого приема там не стоит. В Золотой
Лихорадке царит полная анархия. Маршалы, поддерживающие порядок в
поселке, мрут чуть ли не ежедневно. Вот я и спрашиваю: куда нам податься?

Мефистофельский лоб Петровича пошел морщинами от глубокой

задумчивости. Нет, с ним определенно, что-то не так.

- Что тебя беспокоит? Ты на себя не похож. Разве мы до сих пор находились

на экскурсии по ботаническому саду? Мало рисковали? – поинтересовался я.

- Рука. Рука, будь она не ладна. Плохой из меня нынче помощник. Во время
нападения я ствол в руке удержать не мог! И это в самый ответственный
момент!

Старина дал слабину. Нет ничего хуже для бойца, чем чувство
беспомощности в экстремальной обстановке. В этом случае ободряющая
поддержка и спокойствие, самый лучший лекарь.

- Зря заморачиваешься заранее – ответил я. – Будем живы, не помрем.

Пошли лучше перекусим. На сытый желудок концентрация оптимизма в
крови резко увеличивается – научно доказано.

Гриша, как всегда промолчал, но после обеда пока все отдыхали, долго
колдовал, над рукой нашего товарища. Видимо зашептывал - боль снимал.

***

Со стоянки мы вышли под утро, по левому ответвлению дороги. Рельеф

местности постепенно менялся. Стали часто встречаться каменистые холмы.
Деревья почти исчезли, почва стала суше. На следующем привале мы
озаботились запастись свежей водой. Местность неизвестная, но, похоже, с
водой здесь большой напряг.

До поселка по нашим расчетам, оставалось не более одного, дневного

перехода, когда стихия планеты преподнесла нам очередной сюрприз.
Назвать сие явление одним словом, невозможно. А начиналось все так:
Солнце вставало, с трудом прорезая красными лучами сизую дымку
нахмурившегося неба. Первым забеспокоился Гриша. Он вертел головой по
сторонам и наконец, оставив свое место в авангарде, подъехал к нам. –
Возможно, ребята вам будет интересно – но мы в полном отстое. Сленг
городских трущоб порой вырывался из уст нашего товарища крайне редко, и
только в случаях, когда он сильно взволнован.

- В чем дело камрад? – спросил Петрович.

- Посмотрите на животных.

Действительно. Вдоль дороги на склонах холмов нам часто встречались

поселения зверушек, сродни сусликам. Наблюдать за жизнью зверьков в
дороге уже наскучило, и мы не обращали на них особого внимания. В
данный момент целая туча этих зверьков сновала по поверхности около
своих норок. В небе заполошно метались птицы. Все говорило о
приближающейся катастрофе. Сильный порыв ветра дунул нам в глаза
каменной крошкой, как бы предупреждая об опасности.

- Так, что ты предлагаешь? – спросил я Гришу.

- Надо спрятаться за тем холмом. – Трамм указал на пологую

возвышенность, сплошь заросшую низкорослым кустарником. Доверяя
природному чутью трамма, мы без разговоров свернули с дороги.
Укрывшись в неглубокой ложбине за холмом мы успели распрячь хорсов,
уговорили нервничающих тварей улечься на землю, завязав на всякий случай
им морды тряпками и спутав ноги. В это время и началось. Сначала до нас
донесся гул. Земля под нами заходила ходуном. Соседние, не заросшие
растительностью холмы осыпались щебенкой, а кое-где с возвышенностей
скатились большие камни. Ветер, упруго нагнетая воздух, нагнал странно
просвечивающиеся, малиновые облака и с небес ударила молния! Это при
том, что на землю не упала ни одна капля дождя. Затем земля затряслась в
унисон с часто падающими разрядами. Над землей, густым горохом,
поплыли шаровые молнии. А мы лежали под повозкой и тихо молились богу.
Каждый своему. Сколько прошло времени с начала катаклизма, я не знал.
Стихия свирепствовала по нарастающей. Наконец и наше укрытие перестало
быть надежным. Кустарник на холме вырывало с корнями и сверху на
повозку стали падать целые булыжники. Хорсы пронзительно визжали от
боли, и казалось, буря вскоре все сравняет до основания с землей. К счастью
дальше мне не пришлось об этом думать. Как мне потом объяснили:
здоровенный булыжник, невероятным образом промчавшись в
горизонтальном полете под повозкой, зацепил меня по затылку и я
отключился…

- Растудыт твою через колено … - отборный мат Петровича привел меня в

чувство. Я даже сразу полюбопытствовал и чего это он ругается? Приподнял
голову и тут же в глазах пошли сиреневые круги. Нет, еще рано знакомиться
с изменениями, происшедшими в этом мире, в мое отсутствие. Я лежал
внутри повозки, которая сильно раскачивалась. Наверное, застряла. Вот ее и
вытаскивают. К моему удивлению наших дам в повозке тоже не было. Я
слегка застонал, напоминая о себе, и тут же повозка остановилась и полог
откинулся. – Очнулся страдалец? – Петрович пролез внутрь и зачем то
пощупал мою голову. – Фигня Макс, шишка здоровая, но мозг не вытек. Пару
сеансов ментальной терапии и все как рукой снимет. Вот кстати и доктор
идет – сказал Петрович и уступил место нашему знахарю. Гриша и правду
облегчил мои страдания. Из повозки я вылез вслед за траммом. Лучше уж
идти, чем так ехать. При такой тряске, последние мозги вместе с откушенным
языком потерять можно. Вылез, огляделся - изменения в ландшафте были
просто поразительные. Каменные россыпи засыпали дорогу, и теперь
ребятам пришлось отвоевывать каждый метр пути, чтобы единственный
оставшийся в живых хорс смог пройти меж завалов. Местами земля
покрылась глубокими трещинами. На каменистой почве там и сям валялись
обломки деревьев. Встречались мертвые зверьки и птицы. От размеров
одной из них мы просто рты пораскрывали. Прямо, летающий ящер
размером с десантный бот. В пасть такой зверушки могла поместиться, вся
наша повозка. Ну, утрирую конечно, но половину точно бы запихнул. – А что
бы было, если эта птичка какнула на голову? – задал Петрович риторический
вопрос. – Да такой шишкой, как у тебя дело бы не обошлось. - Камрад
изволит шутить. Положительный признак, значит, скоро поправится.

Так мы и шли еще полные сутки, изредка останавливаясь на привалы. Наши

дамы без слов переносили все тяготы путешествия. Наконец мы вышли из
цепи холмов, и перед нами развернулась интересная картина. Вдали, трудно
на глаз сказать, на каком расстоянии, синели горы. В низине несла свои воды
широкая река. На ее берегу и расположилось то, что отдаленно можно было
назвать поселком…
До катаклизма поселок состоял из двух длинных, кривых улиц, застроенных
разномастными домами. Причем ближе к реке в застройке преобладали
строения поплоше. Широкая улица второй линии принадлежала, явно более
зажиточной части населения. Восточная окраина Золотой Лихорадки лежала
в руинах. Но на улицах было оживленно. Шли восстановительные работы.
Куда-то несли трупы откопанных под развалинами людей. Народ кучковался
вокруг предприимчивых торговцев. На реке народу то же хватало. Процесс
добычи золота не могла остановить даже катастрофа. Все это действо мы
довольно долго рассматривали в бинокль, прежде чем решится вступить в
поселок. – Интересно, найдется ли в этой дыре гостиница? - Поинтересовался
я. - Чуть ли не половину поселка разнесло.

- Были бы деньги. – Ответил Петрович, передавая мне бинокль.- Вон на

главную улицу во второй линии посмотри слева трехэтажное здание.
Наверняка гостиница и она не пострадала.

Войтов обвел нашу банду критическим взором: - Вот, что ребята. Приведите
себя в порядок. Почиститесь, одежонку зашейте. Знаки победителей турнира
нацепить не помешает. Пусть весь мир провалится в тартарары, но мы
должны выглядеть опрятно. Как говорится: Встречают по одежке…

В поселок входили церемониальным маршем. Женщины спрятались в

повозке, на козлах восседал Петрович. Мы с Гришей вели хорса под узцы.
(бедное животное, оно с трудом переставляло ноги!) Оружие держали на
виду. Но собственно никому до нас дела не было: Несколько
заинтересованных взглядов на наши значки, повозку, и все. Видимо
приезжих здесь хватало. Наконец наша животина на последнем издыхании
подвезла свою ношу к гостинице. Я привязал нашего росинанта к коновязи и
первым зашел внутрь здания. Как здесь принято, первый этаж занимал
небольшой бар, со стойкой. Более половины зала занимали столики. В углу
ютилась стойка ресепшена. Столики пустовали – в зале и по всему зданию
слышались звуки ремонта. Я направился к стойке администратора. –
Послушайте, любезный, нам нужны… я не успел закончить фразы, как этот
долговязый хмырь с черной повязкой на глазу протараторил скороговоркой:
- Всего одна комната. Пять унций золота в сутки. Третий этаж, удобства во
дворе. Убираться за собой придется.
 - У вас, что здесь десятизвездочный отель? За такие деньги на любой
планете галактики, нам бы задницы лизали, а вы нам отказываете в
элементарных услугах?

- Ни хотите не надо. – Пожал плечами администратор. - Номер последний. В

остальных, местные, пострадавшие от стихии разместились.

Делать нечего, надо же нам женщин разместить как-то. Петрович развязал

мешочек и, отдав пару камней в лапы администратора, с внушительным
видом поправил оружие на поясе и категорично заявил: « За пять суток. В
номере оборудуйте пять спальных мест, и подайте холодной воды.

Видимо плата была хорошей. В окрестностях поселка добывали золото.

Камешки здесь ценились намного дороже. Но с водой возникли
неожиданные проблемы. Скважина и колодец, имеющиеся в Золотой
Лихорадке после катаклизма пересохли, а вода в реке содержала слюду в
большой концентрации. По словам администратора достаточно было с
недельку попить речной водицы, и человек окочуривался. Фильтров
практически не у кого не было. Так, что администратор обещался достать
кувшин с чистой водой еще за один камень. Мы поблагодарили пройдоху и
отказались от услуги. Вода у нас еще была, хотя и не очень свежая.

В номере было грязновато. С потолка на застланные постели насыпалась

труха. На окне я не обнаружил даже противомоскитной сетки, не говоря уже
о стеклах (таковых здесь в природе не бывало). Одна оконная ставня была
напрочь оторвана и валялась на полу. Вторая держалась на одной петле.
Вздохнув, Петрович принялся приспосабливать их на место, заодно
посматривая за нашим фургоном. Пока Петрович с женщинами наводили
порядок, я с Гришей отправился на разведку.

По наитию мы направили свои стопы прямо на торговую площадь. Впрочем,

редкие прохожие двигались в том же направлении или нам навстречу. Почти
все жители шли с емкостями: кувшинами, ведрами, даже чайниками. В таком
жарком климате без питьевой воды не выжить и пяти суток. Люди готовы
были нести последнее, чтобы обменять на воду.

На площади царило столпотворение. Из недалекой реки по проложенным

трубам поступала вода, наполняя две большие металлические емкости. Из
этих баков тонкими струйками вытекала отфильтрованная жидкость. К
каждой емкости выстроились очереди. Баки находились под охраной
десятка вооруженных до зубов молодых парней. – Почем воду продают? -
спросил я худого жилистого мужика, пристроившись в конце очереди.

- Три литра – унция золота – ответил, он не оборачиваясь. Не хилые у них

расценочки!

- А, кроме золота, что-то принимают в обмен? – настырничал я.

Мужик, наконец, обернулся, смерил меня взглядом, видимо хотел послать

подальше, но заметив у меня на груди «Знак победителя» сменил гнев на
милость: - Вон слева оценщик. Он принимает товар и отписывает, сколько
кому, литров воды выдать.

Мы еще потоптались на площади, но видя, что горячей еды или домашней

снеди нам не добыть, пошли назад, порадовать друзей, что опять сегодня
будем, есть вяленое мясо с сухарями.

- День клонился к вечеру. Сидели в номере, жевали постылую сухомятку.

Каждый думал о своем, но кажется, в одном русле: Как жить дальше?

- Кажется я знаю, как заработать себе на хлеб в этой дыре. – В первый

момент я даже не поверил своим ушам. Гриша, прервав молчание, первым
хочет внести конструктивное предложение! А трамм спросил, обращаясь ко
мне: - Ты помнишь дом на углу во второй линии, там еще здоровенный бук
во дворе? Мы у него еще к торговой площади сворачивали.

- Да, но это не дом, а полуразвалившаяся лачуга, хотя ограда вокруг крепкая.

- Когда проходили мимо я почувствовал - под домом водоносный слой и

совсем не глубоко. Дамы восторженно ахнули. Петрович встретился со мной
взглядом, и мы синхронно повернули головы, уставившись на Гришу, как на
чудо. – Спокойней ребята, этот дом еще не наш – остудил наш пыл Петрович.
- Кстати, как тут улаживают формальности?

Стоило предложить админу один драгоценный камушек и через несколько

минут мы уже все знали о хозяине, о его друзьях. Администратор, наверное,
хотел подробно рассказать обо все жителях Золотой Лихорадки, но мы его
остановили: - Хорошо, мы хотели бы купить у Дрила дом. Как нам с ним
договориться и какие формальности нужно соблюсти?

Одноглазый админ смотрел на нас как на идиотов.

- Ребята, дом у него, хибара. Дрил продаст с удовольствием. Вам это зачем
нужно?

- Ты не умничай. Ты скажи, как у вас завершаются официальные сделки –

осадил одноглазого Петрович.

- Да не вопрос… находите двух свидетелей…

Через полчаса наша троица с администратором и уборщиком из гостиницы

стучали в ворота дома Дрила. Хозяина на месте не было. Мы уже были
готовы уйти, когда в переулке показалась жалкая фигура осторожно несущая
в руках, как драгоценность, бидон с водой. Обрадовано подскочив к
человечку, одноглазый затараторил, указывая руками на нас. А я стоял, с
трудом удерживая смех от комичности ситуации: У человека под ногами
целое озеро, а он вцепился в свой бидон, как в писаную торбу…

Торговались недолго – Дрил отдал свой дом за два десятка не самых

крупных камней, свидетели получили комиссионные. Все остались довольны
совершенной сделкой.

Глубокой ночью мы переселились на новое место жительства…

Плохо выспавшиеся, после ночевки на полу (единственную кровать мы

уступили дамам) сразу после завтрака принялись за земляные работы.
Пришлось поковыряться. Земляной пол содержал в себе не только
почвенные ингредиенты – бывшие хозяева зачастую втаптывали в пол мусор,
не удосуживаясь его вынести на свалку. Углубившись, на пять штыков
лопаты, уперлись в каменное основание. Хозяин, построивший эту хибару, не
утруждал себя созданием фундамента. Для этих целей он использовал
большую плоскую глыбу изначально находившуюся здесь. – Это, что нам
придется все строение сносить? – недоуменно посетовал Петрович.

Гриша горестно покивал: - Придется… Резервуар прямо под камнем.

Разнести ветхое строение мы могли и втроем. Но сдвинуть с места
многотонную глыбу? С другой стороны привлекать внимание к своему
богатству не хотелось.- Подождем, - говорил Петрович, - через пару дней в
поселке назреет бунт. Никто с прииска по своей воле не уйдет, а, платить
бешеные деньги за воду надоест быстро. Так оно и вышло…

Глава 8.
 Смена власти.

В течение трех дней, мы потихоньку разбирали дом, укрепляя бревнами

трехметровые глинобитные стены нашей ограды. Соорудили две огневые
точки. В дальнем углу нашего довольно обширного двора, соорудили
временный навес, чтобы было, где переночевать. Занавесили его тентом с
повозки, теперь можно было не бояться надоедливой мошкары. Построили
ложа. В общем, дел хватало, так, что днем скучать не приходилось, а
вечерами мы с Петровичем направлялись в местный салун. Разведать
обстановку. На страже в «усадьбе» оставался Гриша.

Конечно, опасались местных мародеров способных разграбить наши

пожитки, и увезти хорса, но самой большой драгоценностью в поселке, все,
же оставались женщины. Кстати нам уже пару раз предлагали их продать. Но,
во-первых, продавать живого человека не в наших принципах. Во-вторых - я
уже привязался к Гелле, но об этом позже…

В первый же вечер в салуне к нашему столику подошли двое добротно

одетых «менов», в богатых шляпах, в дорогих комбезах не местного
производства, с хорошим огнестрельным оружием за поясом. По-моему,
насколько я разбираюсь в оружии, у них были «Глок 117» с емкостью
магазина под полсотни патрон. Только вот в тесной драке эти «Голоки» без
пользы. Пока эту «дуру» приспособишь к стрельбе, тебя уже на нож посадят.

Ребята без спросу, самоуверенно уселись за наш стол. – Наслышаны,

наслышаны, как вы шороху у Плешивого навели. – снисходительно похлопал
меня по плечу один из «менов». Крепкий такой, и чересчур в себе уверенный
бородач.

– У нас здесь нет магнатов, самоуправление – вступил в разговор второй,

тоже не самых последних кондиций мужик: - А здесь самые старшие мы с
братом. К чему это я веду? Про приз ваш мы тоже слышали. Бабенки нам не
помешают… - добавил второй и с наглым любопытством уставился на меня.

- А, что мы получим в обмен? – спокойно спросил Петрович.

- О целую кучу привилегий. Воды вволю и каждый день – оживился бородач

- Можем обменять на золото… по весу – добавил его брат.

- Это как же? - спросил Петрович.

- Бабу на вес золота купим. – захохотал первый.

- Да, ребята вы богатые – задумчиво сказал Петрович. – Только мы своими

женщинами не торгуем. Шли бы вы парни, пока мы не обиделись.

- А в чем дело? У вас товар, у нас золото, давайте торговаться – недоуменно

спросил бородач все, же с некоторой опаской вставая со своего табурета.

- Бог подаст – кротко поддержал я своего приятеля, при этом, не спуская глаз
с оружия на поясах братьев и столика за которым сидели их приятели.
Прошло некоторое время, компания не проявляла агрессивности, и я
незаметно оглядел зал. Народу было мало. Да и понятно. После катаклизма,
по словам местных, цены на пищевые продукты взлетели до небес. В
основном за столами заседали поодиночке и скупо цедили из кружек
местное пойло. Большинство посетителей угрюмо помалкивало. Одна
многолюдная компания братьев веселилась вовсю. Их там человек шесть
было. Мое внимание привлек вставший с места короткопалый жилистый
мужичонка. Изрядно набравшийся, он, подойдя неверным ходом к барной
стойке, громогласно потребовал выпивки в долг. В долг бедняге уже не
верили. Назревал скандал. Бородатый «братишка» поморщился и что-то
сказал сидящим рядом помощникам. Тотчас двое из них отделились от
гуляющей компании и, взяв бунтаря за плечи, поволокли к выходу. Тот
сопротивлялся, дрыгал ногами и орал: «Боб! Клайд! Мало того, что вы
захватили лучшие участки! Скупили этот салун. Диктуете цену на воду! Так,
теперь нас в рабов превратить хотите! Не выйдет - у нас свободный
поселок!».

Не в меру ретивый вышибала коротким ударом заехал бунтовщику по уху.

Публика в зале заворчала. За отдельными столами стали приподниматься
посетители. Бородатый Боб махнул рукой. – Спокойно ребята. Его больше не
тронут – и уже в адрес помощников: - Вышвырните его, но без
членовредительства.

По выходу из салуна я спросил Петровича: - Чего эти пройдохи - братишки

добиваются? Революции?

- Магнатами хотят стать – небрежно ответил Петрович. – Скупят все более-

менее приличные участки и все поневоле на них пахать будут за кусок хлеба
– добавил он. – Но! – подняв палец, Петрович громко высказал: – Жадность
фраеров сгубит… Поверь моему слову.
Очевидно, не только я поверил его слову – вечером к нам во двор
пожаловала делегация из трех человек.

***

После ужина наша компания отдыхала под буковым деревом, на широкой

скамейке. Мы неспешно обсуждали планы на завтрашний день, когда в
ворота тихо поскреблись. Я, мягко скользнув к воротцам, припал к земле и
снизу, сквозь неприметную щель, рассмотрел посетителей. Обыкновенные
работяги. Стрелкового оружия не имеют. Лишь на поясах простые клинки в
ножнах. Махнул рукой своим, чтобы расслабились и, приняв вертикальное
положение, открыл воротца. «Заходите» - тихо пригласил я.

Просочились, сели на предложенные сиденья. Старший по возрасту

неторопливо помяв в руках и так уже изжеванную шляпу, представился: - Я
Джонни Свист, а это Саша Грач и Самородок. Петрович представил нашу
гопу.

- Мы к вам с предложением от ребят делегированы – продолжил Джонни

после взаимных приветствий. Прослышали, что на вас братья сегодня
наезжали…

- Заметь, без особых успехов – многозначительно отметил Петрович.

Да, да, мы знаем, кто вы и просим вас присоединиться к нашему

большинству.

- Большинству чего? – не понял я.

- Большинству населения поселка, которое терроризирует банда «братцев».

- Что самим толпой не осилите?- с поддевкой спросил Петрович.

- Понимаете – замялся Джонни. – Мы все же не вояки. Куда нам с голой

попой на пулеметы прыгать.

- А что у них и пулеметы имеются? – поинтересовался я.

- Точно не скажу, это я так, образно. Но банда вооружена неплохо. Не в

пример нам. Их всего пятнадцать человек, но все или бывшие охранники,
или вояки, а братцы самые лучшие ганфайтеры 28 в поселке.

28
Ганфайтеры – профессиональные стрелки на Диком Западе.
- Я усмехнулся: - Мир за пределами Золотой Лихорадки не заканчивается. На
самую крутую задницу можно найти кол с резьбой.

- Вот. Поэтому мы к вам и пришли…

- Вот, что Джонни – решительно вмешался Петрович. – Пришлите вы завтра с

утра пятерых крепких парней, и мы гарантируем, что не далее, чем через
двое суток весь поселок будет снабжаться водой по цене вдесятеро
меньшей, нежели вам сейчас предлагают братья. Делегаты на миг онемели
от такого неожиданного предложения, а придя в себя, сразу согласились.
Более того хотели привести завтра все ядро оппозиции. Но, нас это не
устраивало. Нечего заранее привлекать лишнее внимание к нашему бизнесу.

С утра работа закипела. Для начала прорыли направляющую по ходу

наметившегося движения каменной плиты. Затем, согнув три лома,
подогнали под нее первое бревно. После этого работа пошла легче.Работы
завершились к полудню. Из открывшегося колодца пахнуло влажной
свежестью. Вода стояла на уровне полуметра от края. Отверстие колодца
имело форму идеального круга. Каменные стенки были гладкими и
монолитными, без следов жизнедеятельности на поверхности. Как будто
только вчера рачительный хозяин закончил работу и прикрыл плитой до
лучших времен свое детище. Между, тем, высота наслоения над плитой
говорила, что с момента сооружения колодца прошло не менее сотни лет.
Работа, явно не нашей цивилизации. Ребята, присланные нам в помощь,
заворожено замерли, глядя на это чудо. Зачерпнув воды чистым ведром, я
первым не удержавшись припал к сосуду. Вода имела родниковую свежесть
и слегка пахла мятой. С трудом оторвавшись от этого чудесного дара,
передал сосуд женщинам и далее по кругу мы выпили вдесятером не менее
двух ведер воды.

Через два часа у наших ворот собралась большая толпа. Для привлечения
сторонников, сегодня вода раздавалась бесплатно. По пять литров в руки.
Разведчики от конкурентов вертелись в толпе, но явно выраженной
враждебности не проявляли. Дураки они, что ли? Народ порвет на части,
если выступать будут. А вечером, ожидаемо, к нам пожаловали гости. Братья
договариваться пришли пока по-мирному. Заодно и разведать, что у нас и
как. Только во двор мы их не пустили. Вышел я к ним, захлопнув перед
носом воротца. Братцы предлагали договор о совместном сотрудничестве в
области регулирования цен. Долю в своих делах. Только нам с ними не по
пути. Враги они нам. Разлакомились сволочи, на наших женщин глаз
положили. Пускай теперь локти кусают. Слушал я недолго и послал их
подальше на двух языках. На общегалактическом и нашем имперском. Парни
выдержанные - за оружие хвататься не стали, а может Гришу сидящего в
засаде заметили. Хотя где им…

Не спалось мне этой ночью. Сидел, смотрел на звезды, думал о женщинах.

Больше года не нюхал, стосковался. Вот с Геллой вроде нормальные
отношения. Смотрит с лаской, оправилась девочка. Да и я на нее запал.
Только на фоне последних событий вроде и уединится, о любви пошептаться
случая не выпало… Только так подумал, слышу шелеснул полог навеса и
мягкие, прохладные руки обхватили мой горячий лоб. Она. Запах травы и
дикого меда. Откуда, что берется? От меня на такой жаре козлом воняет.
Впрочем, сегодня вечером мы ополоснуться сумели. Пока такие мысли в
голове вертелись, руки сами все сделали и не успел я опомниться, как мы с
Геллой, совершенно обнаженные, уже лежали на свежескошенной траве.
Надеюсь, хорс не обиделся, что трава ему потом досталась слегка отжатая от
соков…

Утром, проснувшись на своем ложе, я сладко потянулся. Тело казалось

легким, как перышко. На душе было спокойно и радостно и очень хотелось
есть. Я выглянул из-под полога. От очага уже доносились очень аппетитные
запахи. Женщины, поднявшись, не свет заря, постарались. Мм… весь в
предвкушении сытого завтрака я только успел ополоснуться, как в ворота
постучал первый денежный клиент. Торговля дело святое. Пришлось
перекусывать на ходу. А жаждущие аквавиты все прибывали…

Через час с очередной партией покупателей к нам пожаловала троица

местных активистов, и пока мы с Гришей трудились не покладая рук,
отпуская воду и принимая в обмен товары и наличность, Петрович успел с
ними переговорить. В результате, ближе к вечеру, на площади перед нашим
участком, случился сход населения Золотой Лихорадки. Пришли на него и
«братцы» со своей командой.

Солнце склонилось над дальними горами, освещая широкую, пыльную

площадь, усеянную разнокалиберной, гудящей толпой. Наш друг-активист
Джонни Свист взобрался на импровизированную трибуну и, оправдывая
свою кличку, засунув в рот аж три пальца, издал столь пронзительную трель,
что в ушах засвербело. Мигом утихнувшая толпа, наконец, обратила
внимание на своего представителя. – Граждане свободного поселка!
фальцетом выдал Джонни первую фразу и, оглядев притихшую толпу,
продолжил: - Вчера мы стали свидетелями чуда. Господь проверив нас на
прочность не оставил в беде своих детей – мы получили источник
прекрасной воды. Люди, направленные рукой Господа нашего, великодушно
помогли страждущим. Мало того, сегодня наши друзья начали отпускать
воду по вполне разумной цене. Их конкуренты братья Галлахеры
попытались с ними вчера вступить в гнусный сговор, чтобы и дальше
разорять честных тружеников, от чего наши друзья с негодованием
отказались…

Толпа зашумела. Со стороны Галлахеровых подпевал послышались вопли о

свободе предпринимательства. Джонни опять свистом добился тишины и
продолжил: - Никто не спорит о ваших правах на свободные цены НО… - тут
он сделал многозначительную паузу, подняв вверх указательный палец – но
в момент бедствия все должны объединяться и поступать должным образом
не крысятничая у своих соседей. Чтобы подобное не повторилось, предлагаю
избрать местное самоуправление, в которое должны войти не менее пяти
самых уважаемых людей поселка. Тут он повернулся и сказал, глядя на
братьев: - Кстати вы можете даже не выдвигать свои кандидатуры.

Шуму на сходе в этот вечер хватало, я даже опасался, что дело закончится
резней, но все обошлось. Более того наш Петрович, как самый солидный
мужчина из нашей команды, вошел в местный совет старейшин…

После полуночи меня разбудил Гриша. Приложив палец к губам, чтобы я не

шумел, знаками показал следовать за ним. Бесшумно ступая, подошли к
ограде. Подпрыгнув, я уцепился за верх глинобитной стенки. Подтянулся на
руках и осторожно выглянул наружу. У ворот темнела одинокая фигура.
Более никого в округе не обнаружил. Гриша уже открывал воротца. В
образовавшуюся щель шмыгнула тень. – Ты кто такой?- Спросил я, подойдя
поближе.

Ночной посетитель шмыгнул носом и, приподняв широкополую шляпу,

скрывающую большую часть лица, представился: «Анджей; Анджей Шишка».
Манерный человечек. Видел я его. С братьями Шишка тусовался. – С чем
связан столь поздний визит? – поинтересовался я.

- Я пришел предупредить, что Галлахеры готовы атаковать вас. Уверен,

нападение произойдет еще до рассвета.

- Спасибо, за предупреждение. Позвольте полюбопытствовать: зачем вы нас

решили оповестить?

- Я не верю, что они победят – честно признался Анджей.

-Хорошо, можете идти, мы не забудем вашей услуги.

- А можно мне остаться с вами? Оружие у меня есть.

Я насторожился. Возможно, это ловушка. Я вопросительно взглянул на

трамма. Гриша кивнул. Значит, недобрых намерений наш новый приятель в
голове не держит. – Хорошо Анджей, можешь остаться. Какое у тебя
оружие?...

Через двадцать минут мы были готовы встретить шайку Галлахеров во

всеоружии. Забаррикадировали тяжелыми бревнами наши воротца.
Очистили смотровые щели от маскировки. Петрович занял центральную
позицию, укрывшись за каменной плитой в углублении. В его задачу входило
держать ворота под прицелом. Мы Анджеем заняли две угловые позиции, с
которых неплохо просматривались дальние подступы к нашим воротам.
Гриша выскользнул наружу и пропал в темноте. Он будет со своим
бесшумным оружием нападать с тыла. Вооружение Петровича состояло из
пистолет-пулемета и пять магазинов по сотни патронов к нему. У меня
крупнокалиберная винтовка с двумя десятками патронов и арбалет с
десятком болтов. Анджей был вооружен небольшим пистолетом,
неизвестной мне конструкции и метательными ножами, с которыми, по его
словам, он умел обращаться. В течение часа мы сидели в засаде,
прислушиваясь к ночным звукам поселковой жизни. Во дворах лениво
побрехивали собаки, слышался характерный посвист крыльев ночных птиц. С
реки доносились звуки пьяной песни. Обычная ночь.

Наконец что-то нарушило гармонию ночной жизни. Сначала насторожились

собаки, а потом от двора ко двору, повели цепочкой, сопровождая яростным
лаем крадущихся людей. Придурки братья шли напролом. Еще за две сотни
метров я услышал, как топочут в пыли тяжелые сапоги. Стояла звездная ночь,
так, что перемещающиеся силуэты я заметил с сотни метров. Я заранее
приказал Анджею не открывать огня до тех пор, пока не раздастся выстрел из
моей винтовки. По словам нашего осведомителя, в нападении примут
участие девятнадцать человек. Неслабые силы против четверых защитников,
если учесть, что у каждого второго - огнестрельное оружие, а у братьев
помимо «глоков» имелись «жезлы всевластия». Выйдя на стометровый
рубеж до цели, бойцы рассыпались по площади перед нашим домом.
Четверо здоровяков, с тяжелым бревном в руках, понеслись к нашим
воротцам, желая сходу вынести их. Взгляды атакующих, были устремлены на
эту четверку. Отвлеклись бандиты зря. Через секунду, двое из них, стоявшие
в тылу, беззвучно осели в пыль. Гриша свое дело знал. Четверке до ворот
оставалось преодолеть пятидесятиметровый рубеж, когда вся банда
бросилась вперед. Пора и мне вступать в дело - тренькнула тетива арбалета
и один из бандитов упал. Его падение заметили, но мою обнаружить
обнаружить нелегко. Я еще раз успел произвести выстрел из арбалета и
взялся за винтовку. Первый выстрел прогремел громом. Опасаясь, что
несущие бревно войдут в «мертвую» зону, целился я в одного из этих
молодцов. Передний из четверки упал, остальные споткнувшись, выпустили
из рук тяжелое бревно и повалились на мертвеца. Вопли. Мат.
Придавленные конечности. А я не зевал, выпуская одну пулю за другой почти
с автоматной скоростью. После первого же выстрела слева от меня
раздались хлесткие пистолетные выстрелы, это Анджей вступил в дело. Нас
обнаружили. Буквально через минуту, шквал огня обрушился на наши
позиции, выбивая из стен громадные куски сухой глины. Но мы уже отошли
от стен, залегши рядом с Петровичем. Стрельба не прекращалась. Похоже,
бандиты заметили, что и после подавления огневых точек, кто-то их
«мочит». Через минуту раздались удары тарана в наши ворота, и мы
ответили прямо через них шквальным огнем. Пять, десять секунд…
Перезаряжаем оружие. Крики раненных. Ответных выстрелов не слышно.
Послышался топот убегающих ног и все смолкло. Я крадучись приблизился к
разбитым воротам и осторожно выглянул в огромную брешь. Подвижных
целей не наблюдались, а через секунду от стены противоположного дома
отделилась тонкая Гришина фигура. По-моему, пока я подходил к воротам,
пока решился выглянуть наружу, наш трамм успел добить раненых бандитов.
Огневой контакт длился не более семи минут, но не успели мы обобрать
убитых, (их, кстати, оказалось семнадцать человек, в том числе и оба братца
лежали пронзенные стрелами Гриши.) как на поле боя возникли первые
посетители. – Что здесь произошло? – спросил запыхавшийся от бега
Джимми одним из первых прибывший на место бойни.

- А ты сам не видишь? Галлахерские ублюдки пытались пощупать нас за яйца.

– огрызнулся я.

- Ладно, ладно Макс. Наша помощь не требуется?

- Ну, если только трофеи вместе поделим – усмехнулся Петрович,

показываясь в воротной бреши.

- Нет, нет – открестился член правления. – Если только из части имущества

создать общественный фонд? Впрочем, вам самим решать.

Последующие три дня выдались очень хлопотными. Вступали, так сказать, в

наследство. Делили и обменивались товарами. По праву, в качестве трофеев
к нам перешли несколько складов с различным имуществом и
продовольствием, салун, фильтровальная установка и многое другое. По
предложению Петровича фильтровальную установку мы отдали в
общественное пользование. Вода из нее обладала неприятным привкусом и
жители имеющие достаток, все равно останутся нашими клиентами. Часть
имущества по согласованию с советом мы передали в общественный фонд.
На салун нашли выгодного покупателя. Вернее мы его обменяли на хороший
дом, находящийся в непосредственной близости от старого двора. С этого
момента мы стали самыми уважаемыми жителями Золотой Лихорадки. Что
ж народ повсеместно уважает только сильных и удачливых. Под «сильными»
я подразумеваю людей решительных и умных. Хотя чисто физические
параметры на Каторге тоже не бесполезны.

Приобретенный дом из обожженного кирпича, был большим. Мы с Геллой

выбрали себе славную спаленку для личных нужд, но и мои товарищи в
накладе не остались, даже Петровичу досталась отдельная комната, а еще
имелся в наличии один общий зал и столовая. Кухня расположилась во
дворе. Двор был обширен, ограда высока. В небольшой конюшне жевали
мягкое сено три хорса захваченные у братьев Галлахеров.

Новоселье отмечали во дворе под раскидистым, высоким деревом, за

большим обеденным столом. Никого из местных звать не стали. Женщины
суетились в кухонной пристройке, а мы терпеливо ждали, неторопливо
прихлебывая терпкое красное вино из галлахеровских запасов. Да и куда
спешить? Имущество охраняется нанятыми людьми. Вечер тихий, ветерок
прохладный обдувает, лепота… Только вот женщины с торжественным
ужином слегка припозднились, и мы успели слегка набраться. Петровича
сразу поговорить потянуло. Подняв голову к небу, он погрозил кулаком
невидимому спутнику, висящему на орбите: - Сволочи! Глядят, глумятся,
эксперименты ставят. Наверное, и ставки заключают, кто из нас дольше
протянет на дикой планете.

- А мне здесь нравится – сказал я. – Ну подумай сам Петрович. Народу на

цивилизованных планетах, как грязи. Дышать в мегаполисах нечем. Простым
гражданам безнадзорно и пернуть невозможно. Каждый шаг
регламентирован законами… Тут я отвлекся задохнувшись от
умопомрачительного запаха исходящего от блюда жаренной свинины
подсунутого мне под нос заботливой Геллой. Она мило улыбнулась, тесно
пристроившись ко мне сбоку. Молчаливая Дори поставила блюдо с
рассыпчатым рисом и тоже уселась рядом со своим избранником, а я
продолжил: - Вот посмотри Петрович - натуральная свинина. По имперским
ценам за такое количество натурального продукта, ты бы выложил всю свою
месячную зарплату. А вино? Ты выхлебал целый кувшин...

- Считать за мной изволите? – полушутливо спросил мой приятель,

прищурив глаза.

- Нет – я досадливо махнул рукой. – Нет, конечно. Я просто подумал: сколько

бы стоило такое количество натурального вина в Империи. В прошлой жизни
я такое всего пару раз пробовал, да и то в мизерных количествах.

- Ну, чтобы такое попробовать нам и здесь пришлось изрядно попотеть –

заметил собеседник. - Пока до относительного благополучия доросли, раз
десять могли богу душу отдать.

- Правильно. А в Империи разве не могли сдохнуть? – спросил я.

- Тоже верно – со вздохом отметил Петрович.

Мы на время замолчали, увлеченно поедая вкуснятину. Сметя дочиста все со

стола, достали очередной кувшин с вином и, наполнив кружки, медленно
смаковали этот изумительный на вкус напиток. На некоторое время за
столом установилась тишина. Гелла молча, сидела рядом, тихонько
поглаживая мою руку, задумчиво улыбалась, думалая о чем-то своем. Слегка
опьяневшая Дори негромко запела мягким голосом. Гриша подхватил, но это
даже не помешало Петровичу продолжить дискуссию: - И все равно жизнь
наша никуда не годится. Средняя продолжительность жизни на планете лет
двадцать. Причем люди зачастую попадают на Каторгу уже в зрелом
возрасте. Женщин мало, детей нет вообще. О каком развитии может идти
речь? И форма правления…

- А что, форма правления в поселке мне нравится – перебил я оппонента.

- Ага, нравится, потому что находится в зачаточном состоянии.

- Петрович, а кто у нас теперь в членах правления? Не ты ли? Вот тебе и флаг
в руки – и уже обращаясь к нашему молчаливому товарищу, добавил: – А
тебе Гриша здесь нравится?

Трамм неопределенно пожал плечами и сказал: - Мне хотелось бы жить на

родной планете. Но если найдется такое место, которое мне будет по вкусу,
я тебе обязательно сообщу…

***

К полудню даже под навесом я чувствовал себя неуютно. Жаркое солнце

вытапливало остатки мозга не совсем покинувшие мою голову после
вчерашней пьянки. Нет, вино было отличное и пилось легко. Только выпили
мы не менее пяти литров на брата. Дорвались... Петрович так и не смог
оторвать своего бренного тела от койки. Что поделаешь – старость на носу.
Пришлось нам с Гришей вдвоем сегодня с утра воду отпускать. Ему, что –
свеж как огурчик. Малосольный… я мечтательно провел языком по иссохшим
губам. Пробовал я пару раз малосольные огурцы. Сейчас бы самое оно…
Впрочем, нечего отвлекаться. Одна радость сегодня народу намного меньше.
Большинство на халявную, фильтрованную воду накинулись. Ну и бог с ними.

Вот парень – золотодобытчик принес золотой самородок грамм на десять. Я

вяло махнул рукой Грише: - Отпусти ему, сколько унесет. И сам понимаю, что
поступаю не правильно. Нужен строгий учет отпущенного, чтобы
статистические данные вывести. А потом на свое место можно и наемного
продавца посадить. Сверяясь со среднестатистическими данными вести учет
похищенных средств. Если зарвется - пристрелить сукиного кота к чертовой
матери. Вот такие злобные мысли в бедную мою головушку лезут.
Отпустили еще двух клиентов, и тут в воротах показался Анджей. Надо
сказать, что после заварушки мы с ним довольно щедро поделились
материальными благами. Был доволен, да и сейчас идет свеженький -
гладковыбритая, панамериканская сволочь. Нет, я на него не сержусь, только
гадостно моему мозгу воспринимать чужую бодрость на фоне собственного
ничтожества. Анджей видимо заметил мое состояние и спросил стандартное:
«Ты в порядке?» Бля, что у них за манера. Тебе могут бошку на сторону
своротить, а он подойдет к твоему почти хладному трупу и участливо
поинтересуется: «Ты в порядке?». Убил бы. «Нет» - ответил я вяло и вежливо,
и парень растерялся. Они, почему то всегда ожидают положительного ответа
на этот вопрос. Через секунду замешательство прошло и опять стандартный
и деловой вопрос: - Проблемы?

- Какие нахрен проблемы! Башка у меня болит! Нажрались мы вчера! –

ожесточенно прошипел я. Парень даже попятился. Впрочем, через секунду я
успокоился сам и извинился. Оказалось, что он просто пришел пригласить
нас на охоту. Анджей часто промышлял на этом поприще. По его словам
охотой можно было не только хорошо заработать, но и развлечься. Скоро
выяснилось, что приглашение на охоту связано с имеющимися на складе у
братьев охотничьими снастями, без которых добыть Большого острича 29
совершенно невозможна. Анджей описывал восхитительный вкус мяса этой
птички весом под тонну. Говорил, что мясо можно моментально продать в
поселке, но он предпочитает закопченные окорочка этой птички. – Наверное,
лучше охотиться верхом? Загонной охотой? – полюбопытствовал я.

- Это еще неизвестно, кто кого загонять будет. Хорсом или всадником птичка
и сама не прочь полакомится. На Большого острича охотятся только из
засады. Конечно, до места нужно добираться верхом и с повозкой.

- Ладно, с охотой все понятно, а в чем же развлечение? Тащится по жаре или

весь кайф в том, что в штаны наложишь со страха, когда эта птичка нас
атакует? – мрачно поинтересовался я.

- Брачные игры этих мастодонтов очень впечатляют. Описать невозможно это

зрелище. Надо самому смотреть – пояснил «юный» натуралист.

После обеда оклемавшийся Петрович сменил меня на посту у колодца, и мы

с Анджеев отправились на склад. Необходимое для охоты снаряжение
29
Большой острич – местное название гигантской птицы отдаленно напоминающей страуса. Рост взрослой
особи достигает 3,5 метров. Оснащена клювом и иглообразными зубами.
нашлось не сразу. В помещении склада его не нашлось, и мы обследовали
маленькую комнату, очевидно используемую как офис. После долгих
поисков, в тайнике под полом, к моей несказанной радости, мы обнаружили
железный ящик, на дне которого я обнаружил бластер, правда с
разряженным аккумулятором, две винтовки и десять пачек патронов к ним.
Нашлось там и необходимое снаряжение для охоты. Это были светошумовые
гранаты и странная винтовка с широким раструбом, а так же два десятка
зарядов к ней. – Винтовка стреляла зарядами тонкой клейкой нити с
грузиками на концах, которая, обвиваясь вокруг цели, моментально
твердела, стягивая и обездвиживая жертву. Анджей пояснил, что
свтошумовые гранаты отпугнут разъяренных сородичей выбранной жертвы.

Выехали мы с вечера. Мы с Анджеев верхом, следом за нами катила повозка

управляемая Гришей. Двигаться нам предстояло большую часть ночи. Всю
крупную живность в округе колонисты давно выбили. Только мелкие
хищники похожие на шакалов промышляли в окрестностях поселка, да
вездесущие суслики, от мяса которых несло падалью, не боялись появляться
вблизи человеческого жилья.

Сразу за поселком свернули от реки в сторону невысоких холмов еле видных

в вечерних сумерках. Ночь опустилась на каменистое плоскогорье.
Зазвенели, перекликаясь цикады. Воздух наполнился свистом крыльев
ночных птиц и тревожным покликом мелких зверушек. Хорсы шли легкой
рысью, держась заданного направления и выбирая дорогу меж сусликовых
норок. Умные животные в отличие от обычных лошадей прекрасно видели в
темноте. Во время ночного перехода ни один из них, ни разу не споткнулся.
Небо слегка проклюнулось салатной зеленью, когда мы, наконец, добрались
до места предполагаемой охоты. Низина, укрытая со всех сторон
невысокими холмами напоминала идеально вырезанную чашу с неровными
краями. Лишь с одной стороны эта «чаша» дала трещину, образуя проход.
Поросшие кустарником склоны должны были послужить нам хорошим
укрытием. Мы спутали ноги хорсов и оставили их пастись за холмами. А сами
долго и осторожно лазали по кустам, выбирая позицию. Не прошло и десяти
минут с момента, как мы замерли в засаде, как взошло солнце. И почти сразу
из-за дальнего холма донесся одинокий вопль. Такой звук издает
отрываемая доска, намертво прибитая к забору толстыми гвоздями. Только
вот звук был усилен десятикратно. Немедленно на первый вопль
последовал ответ и в щели чаши поочередно втиснулись два чудовища. Они
разошлись по арене и церемонно склонили головы друг перед другом.
Очевидно, это были самцы. Тело на высокой шее, голенастые лапы с
острыми когтями. Громадный загнутый клюв. Тела чудовищ, включая голову
и шею, были прикрыты густыми перьями с металлическим отливом. По
словам Анджея, ни простая пуля, а тем более стрела или болт из арбалета
птичке не нанесут вреда. Перья надежно защищают монстра. Глаза у
животного маленькие, поэтому-то и потребовалось для охоты специальная
винтовка с зарядами боло.

Меж тем на арене появились зрительницы – четыре самки размером не

уступающие своим поклонникам. Они взволнованно покрякивали, ободряя,
своих кавалеров. Самцы раскрылились показывая, какие они большие.
Поклонились еще раз и без предупреждения нанесли друг другу
молниеносные удары лапами. Один из самцов попал в грудь другого и его
противник пошатнулся. Последовала серия полноценных ударов, и бой был
закончен. Поверженный соискатель дамских сердец упал вверх
тормашками, два раза перевернулся, и с трудом поднявшись на ноги,
припустился наутек. Победитель издал каркающий звук и гордо повернулся к
нам задом. До него было всего метров сто, и Анджей не промедлил
выстрелить в ноги победителя. Нить с шипеньем выскользнула из
винтовочного раструба и опутала ноги монстра. Анджей стрелял еще
дважды, а на нас уже неслась толпа самок. Недолго думая, я крепко
зажмурился и выбросил первую светошумовую гранату, за ней следом
вторую. Мгновенно оглох, но открыв глаза, увидел, что монстры
пошатываясь стремительно несутся в обратном направлении. Через двадцать
секунд арена опустела, лишь победитель турнира нелепо ворочался в пыли
арены опутанный крепчайшими нитями.

Расправится со спутанным монстром, оказалось на удивление легко. Головка

у него слабой оказалась. Достаточно было два раза приложиться к ней
оглоблей, как животина «отрубилась» и Гриша спокойно загнал несколько
стрел в глаза монстра. Зато разделка туши заняла у нас не менее трех часов.
Мясо пересыпали консервирующим порошком (кстати, весьма, ценный
продукт местного производства), загрузили мясо и в обратный путь
пустились, только, после полудня.

Вечером по нашему следу увязалась стая хищников. Запах крови и свежего

мяса привлек их внимание.
Сначала насторожился Гриша. Он подозвал нас и, указывая на запад, кротко
пояснил: «опасность» Через пару минут я и Анджей заметили замелькавшие
на соседних холмах поджарые силуэты. На фоне последних лучей
заходящего солнца тяжелые морды котообразных хищников выглядели
довольно устрашающе. « Сворачиваем к утесу!» - крикнул Гриша и первым
круто развернул повозку вправо. От утеса нас отделяло метров пятьсот, и,
достигнув его, мы даже увеличили дистанцию, отделявшую нас от медленно
бегущих преследователей. Хищники особо не торопились уверенные, что
добыча от них не уйдет, так что мы успели загнать хорсов под защиту скал,
стреножили их, и обмотали морды наших росинантов тканью, чтобы не
путались под ногами во время боя. Управившись с работой мы, наконец,
обратили внимание на преследователей. Хищники быстро приближались,
нас разделяло всего-то метров триста, и даже в сумеречном вечернем свете
я прекрасно разглядел этих тварей. Стая насчитывала около двадцати
особей, каждая из которых была не меньше льва средней упитанности.
Высота в холке более метра, шея мощная и длинная. Морда слегка вытянута.
Над нижней губой нависали сабельные клыки. Веретенообразное тело
представляло трудную мишень для стрельбы с фронта.

Надвигаясь на нас, звери поневоле сбились в кучу, постепенно замедляли

бег и в ста шагах замерли, готовясь к последнему броску. Настал момент
ошеломить противника. Предупредив партнеров, я бросил две
светошумовые гранаты в центр стаи и крепко зажмурившись, зажал уши
ладонями. Мой бросок совпал с началом атаки. Вожак стаи издал протяжный
рык, мгновением позже сменившийся щенячьим визгом. Визжала вся стая. Я
раскрыл глаза и, не смотря на то, что в них еще плавали цветные круги,
веером пустил очередь из пистолет-пулемета. Рядом раздались хлопки.
Анджей бестолково пулял из своего пугача по невидимым пока целям. Зато
Гриша явно находил цели для своих стрел. Правая рука его так и мелькала,
посылая одну стрелу за другой. Я поддержал его огнем, теперь экономно
расходуя патроны. Это была бойня. Ослепленные звери визжали на разные
голоса, инстинктивно стараясь унести ноги от столь страшного места. Но ноги
не желали держать своих хозяев, и они шатались, падали, ползли, пока
стрела или пуля не прерывала жизнь…

Двенадцать животных осталось на месте побоища. Уверен, что эта стая

больше никогда на людей нападать не будет.
Ночь только вступала в свои права. Мы решили задержаться, чтобы содрать
хоть пару шкур этих хищников. Заодно привести в чувство хорсов. Хоть у них
морды и были прикрыты во время взрыва гранат, но перепугались они
изрядно. Пока Гриша с Анджеем добывали трофеи, я напоил «лошадок»,
заодно подбросил им свежего сена захваченного мной в дорогу.

Мы еще успели подремать пару часов и лишь на рассвете отправились в

путь.

Глава 9.

Делайте ставки господа!

Прошла неделя с момента наших последних приключений, и настал сезон

дождей. По словам старожилов в здешних местах он непродолжителен.
Обычно не более двух недель. Зато дожди непрерывно льют, порой как из
ведра.

Три дня такой погоды и река вышла из берегов, Добыча золота стала
невозможна, и старатели проводили время, набившись в местный салун и
гостиницу, где тоже имелся бар. Незадолго до начала сезона дождей в
Золотую Лихорадку пришел большой обоз с товарами и недостатка в
выпивке и продуктах жители не ощущали. Во всяком случае,
трудоспособное население. Но, как и везде в поселке имелись свои
тунеядцы, пьяницы и даже одинокие старики, чудом сумевшие дожить до
преклонного возраста в суровых условиях. Один такой прибился к нашей
компании. Сначала Гелла – добрая душа накормила старика остатками от
нашего обеда. После чего эта личность прикипела к нашему двору, и не надо
было даже сомневаться, что выйдя за ворота можно всегда было застать
этого старика сидящего на камне напротив наших ворот. Время славно
потрудились над его телом. Худой, абсолютно лысый, с горбатым носом и
спиной, пучками встопорщенной растительности вместо бровей, он
напоминал мне какую-то диковинную птицу. Скорее грифа. Беззубым ртом
он не говорил, а хрипло выкаркивал фразы. Однако редко - трезвый он был
молчалив. Звали его Кроу. С началом сезона дождей мне было стыдно
смотреть, как его тощая фигура мокнет под дождем напротив нашего дома.
Впрочем, как я догадываюсь на это он и рассчитывал. Впервые увидев его
мокнущим под дождем, я предложил Кроу переселиться под навес во двор с
колодцем. Самолично принес ему горячей похлебки и предложил охранять
колодец за еду и кров. Старик согласился и больше мы не испытывали мук
совести каждый раз выходя на улицу. У Кроу имелся один недостаток и
весьма серьезный: старик был запойным пьяницей. Но об этом мы узнали не
сразу. Как-то Петрович поднес ему для сугрева стаканчик (хотя какой тут
холод – в самый лютый дождь температура ниже двадцати градусов не
падала!). И после мы старика в этот день во дворе не видели. Обнаружился
он около салуна. Решив зайти в этот день на посиделки, я увидел его
лежащим в грязной луже у входа в питейное заведение. Кроу каркал боевую
песню космодесанта, чем меня серьезно удивил. При этом он ворочался в
луже пытаясь достичь берега, и в промежутках между куплетами
сквернословил так, что ему бы позавидовал любой боцман военного флота.
Не стал его тревожить - пусть отмокает и сделал ошибку: это чучело через
двадцать минут нарисовалось в дверях салуна. Сплошной комок грязи.
Видимо ему до этого уже не раз стаканчик подносили сердобольные
самаритяне, но к моему приходу кредит щедрости закончился, и бармен
жестом приказал вышибале выставить нашего приятеля. Все бы ничего, но
этот детина, взял руку старика на излом, и Кроу по-заячьи заверещал. – А ну
оставь его! – заорал я, не трогаясь с места. Детина спиной не видя, кто это
ему приказывает, послал меня куда подальше. В зале сразу стало тихо.
Пришлось подняться. Верзила как раз пытался оторвать старика от косяка
при входе (откуда у пьяни, только силы взялись!). Подойдя вплотную, я
похлопал увлеченного вышибалу по плечу: - Я же тебе сказал оставить его.

Разгоряченный борьбой здоровяк не поворачиваясь, ткнул локтем мне в

район диафрагмы. Опытный подлец! Но не достал естественно. Слов не
понимает, пришлось приложить его пару раз головенкой об стенку. В этот
момент входная дверь открылась, и в проеме возник Петрович. На миг
замерев, он бросил взгляд на мое рассерженное лицо. Перевел взгляд на
оседающего вышибалу. С него, на вцепившегося в косяк Кроу. Все понял и
крикнул бармену: – Эй, Гарри, с каких это пор наших работников выставляют
из зала. Да еще в нашем присутствии? – Гарри неуютно поежился и
промялил, что, дескать, старик и так напился в стельку, да еще весь пол
изгваздал. – Слов нет Гарри, салун теперь принадлежит тебе. Но если ты
еще хоть раз поставишь нашего человека ниже других, то мы можем и
пересмотреть нашу сделку. От таких слов лохматое оперенье на голове
владельца салуна встало дыбом. Толстые щеки затряслись. Быстро
перебирая толстыми ножками, он в доли секунды очутился возле Кроу.
Уговаривая и причитая, бармен повел находящегося в полубессознательном
состоянии старика в подсобное помещение. Притихшие посетители
успокоились, припали к своим чашам и через секунду гул голосов опять
понесся по залу. Оживший вышибала пробирался вдоль дальней стены
стараясь не привлекать к себе внимание. Мне собственно никакого дела до
него не было. Я отхлебнул из чаши и поинтересовался у Петровича, чем там
заняты наши дамы. – Гриша для них новую игрушку нашел, живую… Не успел
он рассказать толком, как рядом возник Кроу. Умытый и в сухой одежде.
Тяжело плюхнувшись на табурет, он громогласно прокаркал подскочившему
официанту: «Виски!» - и с биллиардным стуком грохнул головой об
столешницу. – Готов - констатировал Петрович.

- Ну а, что за игрушка? – поинтересовался я.

- Домой придем, сам узнаешь – загадочно бросил Петрович и, отхлебнув из

бокала, рассеянно оглядел зал. Наш столик находился в углу на низком
подиуме и отсюда открывался прекрасный вид. Народу в зале было много,
люди пили, смеялись, с пьяным убеждением, что-то доказывали друг другу.
В дальнем углу за длинным столом шла большая игра в кости. – Пойти, что ли
размять старые кости? – скаламбурил Петрович и через минуту его голос
влился в нервный ритм азартного шума. Входная дверь в очередной раз
открылась, впустив Джонни и Анджея. Вновь пришедшие метнулись было
сразу к игорным столам, но заметив меня, решили отдать долг вежливости.

- Ты не увлекаешься? – спросил Джимми, пожимая мне руку и кивая в

сторону игорного стола.

-А куда торопится? Сезон дождей еще только начался, успеет еще надоесть.

Анджей посвятил меня, что окорочка «птички» наконец вполне

прокоптились, и мы можем забрать свою долю. Видя, что я не склонен к
разговору, парочка приятелей спешно подалась к игорному столу.
Собственно там уже играли на трех столах. Местные жители не могли жить
без постоянных впрыскиваний адреналина. По этому поводу у меня в голове
возникли кое-какие идеи. Я расплатился с барменом и, подхватив Кроу под
мышку, поплелся к дому под нудно моросящим дождем.

Устроив старика в кухонной пристройке, я зашел в дом. Тишина. Интересно,

куда все подевались? Прошел в свою спальню, заглянул к Грише. Никого.
Проходя по коридору, услышал из дальней, пока свободной комнаты,
нежное воркование. Открываю дверь – картина достойная кисти: прямо
Мадонна Литта кормящая, а не Гелла. Губы подернуты в легкой улыбке.
Хищные зеленые глаза светятся нежностью. Сидит, воркует, над двумя
комками пепельно-серой шерсти. Рядом Дори с умиленным лицом смотрит,
как эти маленькие зверята рвут на части дохлого суслика. – А где Гриша? –
ничего не придумав лучшего, спрашиваю я.

- Он за сусликами на холмах охотится. – не отрывая взгляда от занятного

зрелища, пояснила Гелла и тут же добавила: - Шонькам еды много надо.

- Что за шоньки? И когда меня кормить будут? – возмутился я. Не

поворачиваясь, дамы синхронно указали, куда мне следует идти. В столовую
конечно. Там я свежих мясных пирожков надыбал. Запил пищу сухим вином.
К этому времени и дамы освободились: шоньки растерзав суслика, наелись и
уснули. Теперь дамы наперебой объясняли мне как Гриша, лазая вдоль
берега реки наткнулся на громадный ствол дерева, приплывший невесть
откуда. В дупле поверженного лесного великана он нашел двух зверьков,
которых Гелла назвала шоньками. Уж такие они милые, лохматенькие и с
синими глазами, а зубки у них белые, остренькие и кушать так хотели – аж
завизжали от восторга, когда Гриша им суслика приволок.

Женское естество неистребимо. Сволочи стерилизовавшие наших женщин,

не могли отнять женскую сущность – материнский инстинкт. Во что это
выльется, когда зверьки подрастут, я не знаю. Можно только довериться
природному чутью трамма. Ведь не зря же он приволок этих хищников в
дом?

Пока Гриша отсутствовал, я успел нарезать из деревяшек несколько кубиков,

пометил стороны цифрами. Не успел я окончить работы, как заявился Гриша,
таща целую сумку с сусликами. На зов они к нему выходят, что ли? Сейчас
человека из дома не вытащишь, а он из нор в скалах, под дождь зверьков
выманил. Гриша устало сбросил тяжелую сумку и сказал: - Дня на три им еды
хватит.

- Для чего ты вообще их приволок?

Губы трамма тронула несмелая улыбка: - Понимаешь, зверьки необычные,

они на помощь меня позвали.

- Это как? – озадаченно спросил я.

- Они телепаты. – спокойно пояснил Гриша. – Советую тебе попробовать
найти с ними контакт. Из них прекрасные разведчики получатся, дай только
время.

- И сколько же им придется расти?

- Они совсем маленькие еще месяца нет, но растут быстро. Мать шонек
очевидно погибла во время наводнения. Плавать они не умеют. Зато бегают
очень быстро, и думаю мало, кто из местных хищников сможет одолеть их в
драке. Поверь, даже если ты не сможешь общаться с ними на ментальном
уровне, все равно зверьки понятливые и будут преданы своей новой семье.

- Ладно – проворчал я. – С шоньками разобрались. Теперь вот давай с

кубиками разберемся. Гриша недоуменно смотрел, как я жонглирую
кубиками.

- Есть такая игра – начал объяснять я. Дальше говорить не понадобилось, он

и так все понял. Прочитал мои мысли.

- Да, конечно, я могу выложить кубики любой нужной гранью вверх – ответил
трамм. Если ты хочешь пощекотать нервы местным обормотам – пожалуйста,
даже забавно получится. Тем более я слышу, по двору Петрович шаркает.
Проигрался вдрызг. Надо нам свои деньги возвращать…

Ночь, за окном стучит дождик. В монотонным шуме пропали все остальные

звуки. Гелла раскинувшись на широкой кровати, не спит, мечтательно
улыбается. Думаю, ее мысли заняты не нашей любовью. Через короткое
время она делится своими мыслями: - У меня такое ощущение, что они со
мной разговаривают – шепчет она.

- Это ты о шоньках?

- Да – и она заливается тихим смехом: - Не знаю, откуда пришло: они мягкие

пушистые, ушки длинные, висят, зубки мелкие. Сами шкодливые, словом
шоньки и все.

Ранее, даже после любовных игр я не наблюдал такого света в ее глазах.

Даже обидно немного…

***
 Игорный бизнес дело серьезное и отнеслись мы к последующей операции
со всей ответственностью. С раннего утра я пошел договариваться с хозяином
салуна. Дождь лил с упрямым постоянством и я, шлепая по лужам, обратил
внимание, что вода в реке все прибывает. Впрочем, чтобы добраться до
окраинных домов, реке еще нужно подняться не менее чем на метр.
Подойдя к салуну, я долго стучал в закрытую дверь, прежде чем мне открыл
заспанный хозяин. Видно вчера они долго заседали, да и от самого
владельца несло тяжелым перегаром. Так, что он не сразу врубился, что мне
вообще от него нужно. Я присел за стол выпил с ним за компанию маленький
стаканчик винца и объяснил заново свое предложение. Наконец он понял.
Надул щеки, почесал лохматую голову и важно так объявил: - Аренда салуна
вам уважаемый Макс обойдется в фунт золота в день. Я помолчал немного и
спрашиваю так ласково: «Неужели, целый фунт?» Он еще более надулся и
покивал головой. – Тогда выходит, мы на сделке с тобой продешевили.
Отдав золотой салун за вшивый домишко. Наверное, придется тебе
перебираться обратно в свою халупу. По закону принятому в Золотой
Лихорадке (его я только что сам придумал) покупатель может пересмотреть
сделку в течение двух недель.

Гарри прекрасно знал, что такого закона и в природе не существует. Зато

знал другой неписаный закон, бывший в почете на Каторге: « Кто сильнее тот
и прав». Поэтому согласился отдать в аренду зал за четверть фунта, но
торговлю спиртным оставил за собой. Салун не работал до вечера – мы
готовились к принятию гостей, так что нетерпеливые посетители чуть не
разнесли двери, пока я не показался на выходе и все сразу успокоились. Весь
день наша троица была занята делом. Петрович рыскал по поселку в поиске
карточных колод, запасных камней для игры в кости и прочих атрибутов.
Гриша работал над дизайном салуна, а я успел нанять трех работников
имевших понятие об игорном бизнесе. Одним из нанятых работников был
Анджей. Петрович нашел не только три колоды карт, но с помощью
продавца приволок в салун невесть откуда взявшийся стол с рулеткой. Так,
что к пяти часам вечера удивленные посетители обнаружили, что салун
превратился во вполне приличный игорный зал. Со столами для игр в кости,
карты и трик-трак. В центре помещения возвышался стол для игры в рулетку.
Освещение в зале стало лучше. Помимо прежних ламп, на столах
возвышались канделябры с «долгоиграющими» свечами. На игорных столах
статуями правосудия покачивались аптекарские весы. Ошеломленные
посетители скопившись при входе молчали и чтобы разрядить обстановку
Петрович громогласно объявил: - Уважаемые клиенты; владельцы игорного
зала «Золотая Лихорадка» рады приветствовать вас в наших стенах. В честь
открытия, сегодня первая порция спиртного, на выбор за счет заведения!...

Тонкий ход - через секунду «уважаемые клиенты» ломанулись к бару, а еще

через несколько минут уже непринужденно усаживались за игровые столы.
Двое работников нанятые за фиксированную плату, работали за столами для
игры в кости. Анджей рискнувший работать за процент от прибыли, играл в
покер. Я не очень искушенный в азартных играх уселся обувать клиентов в
«очко», а Петрович трудился при рулетке. И над всем этим благолепием
священнодействовал наш Гриша. Сидя в углу на невысоком подиуме, он как
искусный дирижер подавал надежду клиентам с выигрышной картой, при
этом подавая нам сигнал опасности. В результате выигрыш игроков
становился ничтожным. Кости брошенные при мелкой ставке -
большинством ложились в пользу клиента. Шарик рулетки так же работал в
нашу сторону. Но проделывалась сия работа столь виртуозно, что клиенты не
замечали, что карманы их постепенно пустеют. В зале присутствовало еще
семь столов, но за ними сидели граждане поселка, изначально пришедшие
только напиться в салуне. Чувствовалось, что в последующие дни
большинство из них станет жертвами нашей аферы. Глаза выпивох светились
азартом, но пока они крепились.

Гриша по сути сам играл за нас. Нанятые со стороны работники включая

Анджея, не догадывались о скромной роли трамма, просто смотря в карты
или бросая кости, им на ум приходило наиболее верное решение, как
поступить при сложившихся обстоятельствах.

Глубокой ночью, когда все клиенты и наши работники разошлись, мы

подсчитали барыш: чистая прибыль от нашей аферы превысила два фунта
золотого песка. – И это только начало! – торжествующе произнес Петрович.
Гриша сидел в расслабленной позе, устало прикрыв глаза. Наконец он
произнес: - Завтра еще посижу – послезавтра надо идти на охоту, еда у
шонек подходит к концу.

- Какие шоньки! – возмущенно прошипел Петрович. – Мы к концу сезона

полпоселка скупим. Корми своих животных копченой страусятиной.
- Нет, есть несвежее мясо они не будут. Пойду на охоту – решительно заявил
наш приятель.

В конечном итоге все обернулось очень даже неплохо: В день Гришиного

отсутствия мы остались в небольшом минусе, зато несколько человек (в том
числе Джонни и еще один член общественного совета) выиграли по-
крупному, и это создало нам дополнительную рекламу. Никто в дальнейшем
так и не догадался связать отсутствие в зале нашего приятеля с нашими
неудачами за игорным столом. Игровая эпопея закончилась через две
недели с окончанием сезона дождей. Поселковый народ вернулся к
заработку хлеба насущнего, а наша банда стала обладательницей
восьмидесятифунтового мешка золота и равноправного пая в доле добычи с
одного из золотоносных участков. Как сказал по этому поводу Петрович,
встряхивая кожаный мешок с нашей добычей: - « Не хилый заработок. Оклад
бригад–майора за пять лет безупречной службы в космодесанте».

В дальнейшем я не видел смысла зацикливаться на игре. Время дождливого

сезона прошло не скучно и с пользой. Поэтому мы продали свой бизнес
предприимчивому хозяину салуна и получили в свой актив еще десять
фунтов золотого песка. Сидеть с таким капиталом на месте не имело смысла,
и я решил съездить на ярмарку, обменять золото на полезные нам товары.
Как-то так вышло, что все оказались при деле: Гриша охотился на всякую
живность, снабжая свежим мясом прожорливых шонек. Петрович
присматривал за торговлей водными запасами и заодно инспектировал
добычу с золотоносного участка. Брать с собой Геллу мне и в голову не
приходило, да она и сама не стремилась в дорогу – погрязла в заботах о
подрастающем поколении. Даже обидно где-то. Так, что пришлось
отправляться на ярмарку одному… Ну в смысле от нашего семейства в
составе обоза идущего из Золотой Лихорадки были заявлены: одна повозка,
хорс и ваш покорный слуга.

Зря я на Геллу грешил, обвиняя ее в равнодушии. Напускная деловитость

полностью растворилась в страсти ночных схваток. В последние три ночи
перед отъездом она была неистово ненасытна. А в промежутках плакала и
умоляла меня не ехать. Я как мог, успокаивал ее, но плясать под ее дудку не
собирался. Сидеть и киснуть на месте? Увольте. Я более пятнадцати лет
воздвигал оазис благополучия, который вмиг разлетелся. И все потому, что я
жил по принципу: «как все» и «не хуже чем у других». Попав на Каторгу, я
понял, что нужно жить, руководствуясь своими личными принципами
свойственные твоей натуре и стараться, чтобы другие люди их уважали.
Особенно близкие люди. Иначе, какие они близкие?

***

Раннее утро, еще не взошло солнце, а наша колонна уже выстроилась на

центральной улице поселка. Ждем сопровождающих. Своих я просил не
провожать меня. Не к чему, плохая примета. Не спавшая всю ночь Гелла
выплаканными глазами смотрела, как я запрягаю хорса и в последний
момент, когда я уже взялся за вожжи, кинулась и повисла у меня на шее.
Пришлось еще на пару минут задержаться. Впрочем, я не опоздал. Вот
только сейчас у первой повозки появился проводник и трое верховых
разведчиков, которые будут сопровождать колонну. Главным в обозе был
опытный торговец Артур Север, не один десяток раз, водивший подобные
караваны. Я не слышал поданной им команды к началу движения, но увидев,
как впереди стоящая повозка стронулась с места, сам прищелкнул вожжами
и мой хорс неторопливо зашагал вперед.

Путь на ярмарку протекал на удивление гладко, за все время ни разу не

случилось, ни одной серьезной стычки, ни с хищниками, ни с людьми. Хотя
хищников хватало, все они предпочитали не связываться с многочисленным
людским обозом, довольствуясь менее опасной добычей. Людей мы не
встретили тоже, хотя, по словам Артура, наш обоз пересек территории,
принадлежащие трем магнатам.

За десять дней мы с Артуром успели, не только перемолвится, но и

подружиться. Парню, как и мне, перевалило за тридцать, и уже четыре года
он мотался по местным прериям, а до каторги служил в разведке. Ребята
осваивали новые планеты, охраняли месторождения полезных ископаемых.
Артур дослужился до капитана, но однажды что-то не поделил с местным
владельцем шахт, за что и был сослан на Каторгу. Впрочем, он ни о чем не
сожалел – местная жизнь его вполне устраивала. На третий день пути, когда
мы поближе познакомились, так и столоваться вместе стали.

Сидя вечером у костра после сытного ужина Артур рассказывал: - Нам еще
три перехода осталось пройти. Можно было бы и сократить путь, но через
земли Чужих идти чревато.

- Это почему? – полюбопытствовал я.

Артур усмехнулся и рассказал: - Раз мы так удирали от людей Большого
Билла. Караван был небольшим, ну и решили проскочить сквозь земли
Чужих… Попали из огня да в полымя. Из пяти повозок только моя вырвалась
за пределы их территории.

- А что с остальными?

- Спалили. Сам я чудом уцелел.

- Из бластеров?

Нет, фаерболами забросали.

- А это, что за бяка?

Вроде, как сгустки энергии. Я последним в обозе ехал. Только холм

обогнул, смотрю, а передняя повозка уже горит, а в следующую летят
огненные шары. Еле успел назад развернуться. Отсиделся на нейтральной
территории. А ночью проскользнул мимо людей Большого Билла. – Артур
замолчал задумчиво - хмуро уставившись на угли костра.

- Слава богу, в эту поездку стражникам не повстречались – заявил я.

- Сплюнь, нам еще три дня пилить до ярмарки. Они просто не знают, какой
дорогой и когда мы пойдем с грузом золота. На обратном пути жди
неприятностей. Дозорами по степи рыскать будут.

- Ну, тебе и флаг в руки, как их обойти – заметил я. За проводку обоза Артур,
проводник и разведчики брали по полфунта золота с повозки. Немало, но
только сумасшедший мог попытаться достичь ярмарки в одиночку.

Наконец на одиннадцатый день с момента выезда из Золотой Лихорадки

наш караван достиг цели. Наше появление было сразу замечено. Торговцы и
даже работники каторги приветствовали знакомых. Меня тоже узнали. Но,
теперь я обрел статус свободного предпринимателя из Золотой Лихорадки и
осложнений в отношениях с этими барыгами не предвидел. У
золотодобытчиков на Ярмарке имелся свой двор с большим домом. В
отсутствие хозяев за домом присматривал сторож.

Двор был широк, все двадцать повозок нашего каравана свободно

разместились и у коновязи хорсам место хватило. Золото спрятали в
подвале, для каждого торговца нашелся железный шкаф под замком, где
они смогли разместить свои капиталы. В доме оставили вооруженную
охрану, и лишь после этого каждый занялся своими делами.

Я лично, наскоро перекусив, отправился в торговые ряды. Жаркое солнце

грозило скрыться за горизонтом, но торговый люд оживленный прибытием
нашего каравана и не думал сворачивать торговлю. Все ожидали возможных
сделок. Я лениво прошелся меж рядов, купил несколько зажигалок,
качественные сапожки для Геллы, кувшин вина, настольную лампу,
работающую на «вечном» аккумуляторе, десятифунтовый мешок
консервирующего порошка и уже собрался уходить, когда заметил своего
старого знакомца. Толстый кладовщик с каторги, как раз забирался в
головную машину, уходящую с ярмарки, когда заметил меня. – Ба! Да это же
Макс, собственной персоной! – заорал с показной радостью на широком
фейсе. – Не сдох еще – легким сожалением в голосе добавил толстяк,
похлопывая меня по плечу. – Ах, как ты меня кинул. Я ведь поставил на твой
проигрыш значительную сумму! Ну, ничего, я свое еще отыграю - добавил он
с легкой угрозой в голосе. Потом спросил: - Ты зачем на ярмарку приехал?
Наверное, оружие нужно – с ложным сочувствием спросил толстяк.

- Оружие не нужно, нужны боеприпасы для огнестрельного оружия и

аккумуляторы для бластера – объяснил я.

- Какой модификации? – деловито спросил толстяк. Я передал ему ранее

подготовленный список. Кладовщик прочитал и задумчиво спросил: - Чем
расплачиваться будешь?

- Золотом.

- Тогда так, привезу и патроны и аккумуляторы. Патроны по весу к золоту

один к одному, аккумуляторы – один к пяти.

Я задумался вес одного патрона около двадцати грамм, вес аккумулятора

полфунта. Патроны могут и подождать, может быть, найду и подешевле.
Аккумуляторов для бластера достать на ярмарке невозможно…

– Хорошо, вези десять аккумуляторов. Только учти, я их проверю

обязательно.

- О чем говоришь? Фирма гарантирует! – пообещал толстяк и, вскочив на

подножку кабины бронемобиля, помахал мне рукой. – Жди меня
послезавтра! – крикнул он на прощание.
 Артур вернулся на постоялый двор поздним вечером. Я проснулся, от
грохота упавшей табуретки, которую он опрокинул в темноте пробираясь к
своей койке. – Зажги лампу – посоветовал ему я. – Все равно мне не спится.

Фраза о бессоннице послужила поводом для длительной ночной беседы.

Артур был, слегка выпивши, и агрессивно оживлен. Места себе не мог найти.
Зажег свет и начал мерить комнату широким шагом, размахивая руками.

– Опять магнатам неймется!

- Это ты о чем? – поинтересовался я. Артур присел на мою койку и убавил

голос до шепота: - Каждая кочка на ровном месте считает себя умнее других.
Пять лет назад Кошачья Лапа, Сотник и Дрозд – ныне покойные, собрались
прибрать к рукам Золотую Лихорадку. Три сотни бойцов осадили поселок, но
получили по хлебалам. Меня в то время еще в поселке не было. Ребята
говорят: бандиты самых опытных бойцов выбили, но и наши в долгу не
остались. Твой наемный работник постарался.

- Это кто? Старик Кроу? – удивился я.

- Да, да. В то время он еще крепким мужиком был. Кошачью лапу положили
еще во время боя, а когда остатки банды отхлынули от поселка. Кроу из
засады перестрелял оставшихся главарей.

Занятный старик и боевой марш космодесанта знает, надо его

пораспрашивать при случае о прежней жизни… На секунду я отвлекся и
пропустил мимо ушей последнюю фразу Артура.

- … наши доброжелатели донесли Большой Билл, Вань Дунь и Стервятник

считают, что им по силам захватить Золотую Лихорадку. Возможно, к ним
присоединится Плешивый.

- Плешивый это вряд ли – вступил я в разговор. – У него внутренние разборки

с Вяленым и его братом. Свое бы удержал.

- Возможно. Но и без него, по моим сведениям, магнаты могут набрать в

свое войско до шестисот бойцов. Нам надо, как можно быстрее вернуться в
поселок. Предупредить жителей. Впрочем, по дороге наш обоз обязательно
постараются перехватить.

- И когда ты думаешь, мы сможем выехать с ярмарки?

 Лучше бы завтра, но наши купчики взбунтуются. Если их поставим в
известность, то за пару дней управимся, и в путь.

Нападения на ярмарке мы не ожидали – нейтральная территория все же.

Найдись такой отморозок среди магнатов пожелавший разграбить ярмарку,
на него бы все соседи в тот же час ополчились.

Спать мне все так же не хотелось, да и Артур был излишне возбужден.

Поэтому я предложил промочить горло, достав из-под своей кровати кувшин
с прикупленным на рынке вином. Артуру предложение явно понравилось, и
дальше разговоры потекли за жизнь под доброе вино. Вспомнили, как
тянули армейскую лямку. Схожие ситуации в процессе службы. А потом
Артур поинтересовался, как я попал в космодесант. – Да собственно я
детдомовец – пояснил я. – Родителей своих и не знал. Из приюта было
только два пути: или армия или в подворотне ширевом торговать. Вот я и
выбрал первое. Здоровьем бог не обидел. А там курсантская школа
младшего командного состава…

- Родителей не искал? – допытывался любопытный приятель.

- Как же, запрашивал. Когда первый отпуск получил, специально на Соло

прилетел – там центральный архив. Получить допуск до документов можно
было только на месте при наличии соответствующего разрешения.
Разрешение мне по ходатайству дивизионного командира дали, но следов
родителей не нашел. Хотя история странная, меня вроде в капсуле
космического корабля обнаружили. Плавал в пространстве находящийся в
анабиозе, двухлетний по виду малыш…

- Да, ты, однако оригинал, – Артур расплылся в пьяненькой улыбке и

поинтересовался: - Может ты вообще не из гомосапиенсов?

- Ага, я не из сопатых гомиков, я сам по себе – проворчал я, проваливаясь в

сон.

Следующий день был очень насыщенным на события. Во-первых, Артур

оповестил всех торговцев, что они должны провернуть свои коммерческие
операции не далее как до завтрашнего вечера. Пояснил с чем это связано.
Народ понятливый, никто не возражал. Все приготовления к раннему
отъезду решили держать в тайне. Мы не хотели облегчать работу бандитам,
которые постараются перехватить нас по дороге.
 После совещания все разбрелись по своим делам. Прихватив пятифунтовый
мешок с золотом, я вместе с Артуром отправился за покупками. День обещал
быть жарким. Здраво рассудив, мы постарались завершить все сделки еще
до полудня. Покупателей в отличие от продавцов в торговых рядах было
немного. Поэтому Артур, которого все здесь знали, сумел довольно выгодно,
приобрести для себя и помочь мне выбрать нужные нам товары. Дары полей
меня не интересовали. Всю сельскохозяйственную продукцию можно было
купить и на поселковом рынке, хотя и дороже, чем на ярмарке. Тем более на
доставшемся нам по наследству складе, круп, муки и других
«долгоиграющих» продуктов хватало, мы и сами могли ими поделиться при
случае. Поэтому перегружать повозку счел неразумным, если учесть
возможную погоню на обратном пути. Я закупил рулон хорошо выделанной
кожи, пять комбинезонов на всю нашу команду. Худой торговец в
невзрачной одежонке, продал нам из-под полы небольшое количество
боеприпасов для огнестрельного оружия и я уже наметился идти дальше, но
внезапно заметил среди разложенных товаров пластиковую коробку
защитного цвета, с характерной аббревиатурой. Так это лечебно-
диагностический блок! Входит в комплект снаряжения десантных групп.
Незаменимая вещь. Может производить несложные хирургические
операции в полевых условиях. Во всяком случае, накладывает швы на
открытые раны, анализирует состояние больного и вводит в организм
соответствующие лекарственные препараты. Ценная вещь. Как можно
небрежней я поинтересовался ценой. Не прокатило: торговец просил
тридцать фунтов золота за аппарат. Я прикинул: после всех покупок у меня
оставалось еще чуть более восьмидесяти фунтов золота. Пятьдесят уйдут на
оплату аккумуляторов для бластера. Выходит после покупки медицинского
блока и аккумуляторов золота едва хватит расплатиться за еду и стоянку на
постоялом дворе. Но я, не раздумывая, ударил с торговцем по рукам. Кстати
качество товара проверили в этот же вечер. Немного расслабились мы…
Вечером, спасаясь от духоты, сидели с Артуром во дворе и неспешно
попивали слабенькое винцо. Рядом с нами за длинным столом разместились
с десяток наших попутчиков, но именно Артуру предназначался болт,
просвистевший у меня над головой. Стрелок целился в грудь, но благодаря
тому, что Артур в последний момент, что-то почуял, болт задел лишь плечо.
Все мы по привычке держали оружие под рукой и через секунду первым
заметив скользящую тень на соседней крыше, я короткой очередью сбил
незадачливого киллера. Подбежав к месту падения тела, сразу стало
понятно, что человек умер мгновенно - пуля, войдя в затылок, разворотила
стрелку все лицо. Нападавшего никто не опознал, но и без этого было
понятно, что магнаты попытались вывести из строя опытного в проводке
караванов Артура. Без него перехватить наш обоз не составило бы труда.

Я выбрался из набежавшей толпы. Делать тут нечего. Сейчас меня больше

волновала рана полученная Артуром. Несмотря на то, что рана на первый
взгляд была не опасной, Артур был плох. Анализатор медблока указывал на
наличие токсинов в крови. Перед выстрелом болт смазали растительным
ядом. Присоски анализатора убрались внутрь коробки, вместо них из блока
змеей выползла тонкая нить с иглой на конце. Укол в предплечье и через
пару минут посеревшее лицо моего приятеля обрело естественный цвет. Он
глубоко вздохнул и открыл глаза. - Спасибо брат, в долгу не останусь -
прошептал Артур и потерял сознание.

***

Звездная ночь, тихо поскрипывают колеса повозки. Хорс всхрапывает,

отгоняя от влажных ноздрей прилипчивую ночную мошкару. Наш караван
идет домой. В моей повозке лежит еще не конца оправившийся от раны
Артур. Так, что моя повозка во главе каравана. Впереди нас только
проводник и разведчики верхом на хорсах. За прошедший день мы успели
решить свои дела. Я, как и договаривались, получил десять аккумуляторов
для бластера. Торговцы успели до вечера разместить закупленные товары в
повозках и, не дожидаясь рассвета, наш караван тихо покинул ярмарку.
Артур к этому времени успел слегка придти в себя. Медблок за сутки с
помощью инъекций нейтрализовал и вывел из его организма опасные
токсины. Теперь он мог здраво мыслить, а физической работы от Артура
никто и не требовал. Управлять его повозкой нашлись люди.

В начале путешествия я не понимал, для чего нужно платить за проводку

каравана одновременно и проводнику с разведчиками, и Артуру. Через
несколько дней стало ясно, что проводник и разведчики могут только
предложить какой дорогой можно пройти по местности. Насколько это
актуально в данный момент они не понимали, учитывая только удобства
передвижения и не беря в расчет другие аспекты. Например, возможную
встречу с отрядом стражников алчного магната, которые были всегда не
прочь поживиться за чужой счет. Артур имел своих осведомителей в
городках и на ярмарке. Поэтому сам прокладывал курс для безопасной
доставки грузов, а проводник отвечал за наиболее комфортные условия
передвижения…

Вой стаи каких-то хищников преследующих добычу на некоторое время

отвлек меня от размышлений. Я огляделся вокруг: под светом ярких звезд
раскинулась равнина, поросшая невысокой травой. Деревья здесь, как и
источники воды, встречаются крайне редко. Поэтому почти все на учете и
возле них всегда можно нарваться на засаду. Для этого и существуют
разведчики. Они первыми рискуют быть пристрелянными, но ничего не
поделаешь, такова их работа, за которую им платят очень даже прилично. Но
на первой дневке на засаду вряд ли можно нарваться. Мокрый Лог –
территория нейтральная, вблизи от ярмарки. Только во время завтрашнего
ночного перехода мы пойдем по территории Вань Дуня…

Мокрый Лог представлял собой общественную стоянку. Здесь даже

двухэтажный постоялый двор имелся. А еще колодец с чистой водой и
трактир при постоялом дворе. Владел всем этим богатством здоровенный
толстяк Мирко Горец. Артура он встретил как родного. Обрадовался,
облапил. Наконец заметив болезненное состояние моего приятеля,
нахмурился: « Ты чего такой бледный?» А когда узнал подробности,
разразился проклятиями. По поведению моего приятеля я понял, что здесь
нам ничего не грозит. Поэтому перенеся в отведенную комнату наиболее
ценные для меня вещи, я спокойно улегся спать. Проснулся я далеко за
полдень. По моим расчетам до выхода каравана оставалось еще не менее
трех часов, и я спустился на первый этаж, отведенный под трактирный зал. В
помещении было людно – все мои товарищи давно выспались, кое-кто успел
хлебнуть спиртного и мое появление многие встретили дружеским ревом.
Сел я рядом с Артуром и выразительно потянул носом: с кухни доносились
вкусные запахи жареного мяса, тушеных овощей и специй. Массивный
хозяин, неторопливо подойдя к нашему столу, осведомился, буду ли я, есть
или пить. – Ага, первого побольше, а из выпивки - небольшой стаканчик
вина мне не помешает. Хозяин улыбнулся в густые усы и скрылся на кухне.
Через пять минут передо мной стояло блюдо со свежайшей брынзой и
зеленью, миска с ароматным гювечем,30 и высокий кубок с рубиновым
терпким вином. Пока я наслаждался пищей, Артур вяло ковырялся в своей
тарелке. Даже вина не пил. Болеет парень…

30
Гювеч – тушеное мясо с рисом и овощами.
 Я допивал вино, когда с улицы послышался стук копыт и во двор влетели
двое всадников. Глядя в окно, я с интересом наблюдал, как они привязывают
своих буцефалов к общественной коновязи. Один из парней был мне
знаком…

- Я быстро развернулся: – Это люди Билла – скороговоркой выпалил я. Артур

выглянул в окно и никого не узнал.

– Это новички - никого из них не знаю. Где ты с ними успел пересечься?

- Перед турниром в Приюте Негодяев имела место стычка в кабаке. Я вон

тому бритому, из его собственных яиц, омлет состряпал.

- Наглые ребята. Наверное, думают, что никто их не опознает. Ты вот, что

Макс, спрячься пока в номере. У меня идея одна возникла…

Я взлетел вверх по лестнице, вошел в номер и, устроившись у приоткрытой

двери, стал наблюдать за залом. Не прошло и минуты, как сладкая парочка
ввалилась в трактир. – Эй, хозяин! - с порога крикнул бритоголовый. Еды нам
и нашим лошадям! Вино, жареное мясо и фураж.

- Прикажете фураж подать на стол? - ехидно поинтересовался трактирщик.

- Ты не умничай, ты ногами шевели – пояснил вояка, однако тон сбавил.

Через пять минут они сидели за столом и в ожидании пищи большими

глотками осушали из кружек только что принесенное вино. Прошло еще пять
минут и о еде вояки совсем забыли. Бессмысленно уставившись в стенку,
пускали слюни и бормотали. Похоже, мои друзья их чем-то опоили. Я смело
вышел из-за двери и спустился как раз к началу допроса. Наркотик, который
трактирщик подмешал в питье, действовал как сыворотка правды и через
полчаса мы уже знали, что и у Змеиного ручья и в Черной пади нас будут
ожидать засады. Вояки, вчера проспавшие наш ночной отъезд, нагнав наш
караван, решили перекусить и заодно послушать, о чем беседуют торговцы, а
потом ехать с нами до окончательного выяснения нашего маршрута. Вояки
не ожидали, что кто-то их может узнать. Всего полгода они служили в войске
Большого Билла…

На войне, как на войне – буквально сразу после допроса бойцы Билла были
прирезаны, а Артур приказал торговцам немедленно готовиться в путь.
Поразмыслив, он прикупил несколько пятидесятилитровых бочек у Горца и
велел наполнить все имеющиеся у нас емкости водой. «Мы пойдем другим
путем» - загадочно пояснил он свои действия.

Снова в дороге. Порядок движения изменился. Теперь во главе каравана

движется повозка Артура, следом я. Сразу за Мокрым Логом Артур свернул
строго на юг. Не прошло и получаса с начала движения каравана, как
головная повозка встала. Когда осела пыль, Артур встал в своей повозке,
замахал руками, сзывая торговцев. - У меня для вас новости – сказал он,
убедившись, что все заинтересованные люди собрались. – Мы пойдем через
долину Каменных Идолов. Круг торговцев распался и вперед выступил
толстобрюхий губан: - С ума сошел старшой? Семь переходов и без единого
источника на пути.- Толстяк обернулся к толпе, ища единомышленников: -
Вникните: нам придется делать переход через Каньон Смерти. Там даже
тараканы не выживают. Температура воздуха в это время за пятьдесят
градусов. Это не говоря о таких мелочах, как змеи, ядовитые ящерицы,
гигантские скорпионы которые будут встречаться повсеместно на всем
протяжении пути.

Народ возмущенно зашумел, но тут вмешался я: - Тихо уважаемые! – я

обвел взглядом постепенно замолкающую толпу и когда последний возглас
стих, продолжил: – Вы сами выбрали Артура старшим, и считаю по праву. У
него прекрасные лазутчики и сведения, добытые ими, говорят, что если обоз
пойдет по накатанной дороге, то вряд ли кто из нас доберется до Золотой
Лихорадки. Не надейтесь, что с вас возьмут обыкновенную пошлину за
проезд. Всех нас уничтожат. Вы уже знаете, что Большой Билл, Вань Дунь и
Стервятник готовы напасть на наш поселок. Так зачем же им любезничать с
вами?

На несколько мгновений воцарилось полное молчание. Затем кто-то робко

спросил: - А другого варианта нет?

- Нет – твердо ответил Артур. – Воды нам хватит на семь переходов. Мы

срезаем путь и экономим время. Пресмыкающиеся гады все же лучше гадов
двуногих. Если мы не будем здесь устраивать долгие дискуссии, то погони за
нами не будет.

Выслушав последние слова Артура, торговцы стали поспешно разбредаться и

через пять минут наш караван двинулся навстречу аду.

***
Сегодня шестой день с момента выхода из Мокрого Лога. Мы стоим в тени
скал, перегораживающих нам путь. Лишь небольшой зазор между скалами
указывает на единственную возможность убраться из этого адского места. Но
за этой щелью между этими утесами лежит Каньон Смерти. Несмотря на
утро, жара стоит несусветная, а в закрытом от ветров каньоне говорят
гораздо жарче и даже ночью температура не падает ниже сорока градусов
по Цельсию. Становится на дневку, придется прямо здесь, перед входом в
каньон. Работа предстояла привычная: Повозки соединили в круг. К ним
привязали хорсов. Тенты сняли и, соединив их, натянули общий полог, над
внутренним кругом подперев шестами, чтобы не провисал. Напоив животных
и сами скупо прополоскав горло, противно горячей жидкостью, мы улеглись,
но лично мне не спалось, слишком жарко и душно. Перед глазами стоял весь
пройденный путь…

Во время первого дня перехода я не заметил изменений в пейзаже. При

свете звезд была видна все та же холмистая равнина со скудной
растительностью. Диких зверей мы почти и не замечали лишь пару раз,
издалека, до меня доносился рев хищников вышедших на ночную охоту.
Наутро во время первой стоянки я заметил впереди желтую полосу, резко
вклинившуюся в равнинный пейзаж. В ночь второго перехода мы ее
достигли и с этого момента каменистая почва, с трудом отдающая нагретое
за день тепло сопровождала нас до самого каньона. Дорог естественно не
было, и проводник ориентировался только, по одному ему известным
приметам. Во время третьей дневки со стороны каменистой равнины подул
ветер, неся в себе раскаленные частицы каменной пыли, и наша жизнь
превратилась в ад. К ночи ветер не ослабел, и не стал прохладней, так, что
даже хорсы привычные к местному климату, шагали вяло, с трудом
переставляя ноги. Пришлось давать им дополнительные порции воды, чтобы
как то взбодрить. Во время стоянки, на четвертый день одного из
разведчиков укусил гигантский скорпион и не успел я придти на помощь со
своим мед блоком, как он уже отдал богу душу. Вообще-то разведчик погиб
из-за собственной неосторожности – слезая с хорса, он угодил ногой в
замаскированную нору, где скорпион мирно дожидался куда более
скромной добычи. В другой обстановке гады сами стремились уйти с нашей
дороги, да и умницы хорсы во время движения осторожно ступали ногами
стараясь не задеть встречающихся на пути ядовитых тварей…
Наконец я уснул, и снилась мне всякая пакость: Кроу привязанный к столбу,
которого терзает уродливая тварь с большими ушами и тупой, уже
окровавленной, мордой. Снилась Гелла исхудавшая и жутко бледная,
протягивающая ко мне истонченные руки в немой мольбе…

Проснулся я с тяжелой головой: «Это все жара» – подумалось мне.

Оглянулся вокруг, многие тоже проснулись и выпученными красными
глазами, очумело оглядывались по сторонам. Очевидно дело не только в
погоде. Место не зря названо Каньоном Смерти.

Первые звезды загорелись на небосводе когда передовая повозка, пройдя

сквозь узкую щель, вступила в каньон. Шаги хорса и скрип колес отразились
от высоких скал гулким эхом, а когда весь караван втянулся в ущелье
какофония диких звуков, заполнила окружающее пространство. Хорсы
тревожно ржали, прядали длинными ушами, но мы упрямо погоняли
замедливших шаг животных. Каньон был узок, так, что две повозки не могли
идти в один ряд. Все были вынуждены придерживаться скорости впереди
идущего животного. Даже не видя хвоста колонны, я понял, что наш караван
растянулся на непозволительно большое расстояние. Замыкали колонну
наши разведчики.

Метров через пятьсот встретились первые отполированные ветром и

временем косточки смельчаков, когда-то пытавшихся преодолеть Каньон
Смерти. Затем подобные свидетельства справедливого названия данного
места стали встречаться чуть ли не на каждом шагу. Разглядывая кости, я не
обратил внимания на реальную опасность: Громкий хохот, раздавшийся
сверху, привлек мое внимание и в этот момент я увидел гигантскую тень,
отделившуюся от вершины скалы и стремительно пикирующую на переднюю
повозку. Крылья хищника едва не задевали стен каньона. К сожалению, под
рукой оказался не бластер, а пистолет-пулемет и мы почти одновременно с
Артуром открыли огонь. Ночной хищник свечой взмыл вверх и через секунду
начал пикировать на хвост колонны. Затем мы увидели вторую тварь,
которая сразу помчалась за собратом. Внезапно в какофонию каньонного эха
вплелось пронзительное ржание хорса и дикие крики торговцев,
призывающие на помощь. Наши хорсы без понуканий все убыстряли шаг и
наконец, понеслись вперед с бешеной скоростью. Так, что оставалось только
придерживаться за стенки фургона без возможности узнать, что делается
позади нас. Хотелось только надеяться, что «лошадки» не споткнутся, иначе
пир ночных тварей затянется на неделю.

Мне показалось, что наши животные мчались бесконечно долго, но когда,

вырвавшись из каньона, они замедлили бег, я заметил, что мы находились в
ущелье не более четырех часов. Следовательно, скачка продлилась не более
тридцати минут.

В каньоне осталась одна, хвостовая повозка с двумя торговцами на борту и

наши разведчики. Птички взяли пошлину за проезд…

После длительной передышки наш караван опять тронулись в путь.

За Каньоном Смерти пейзаж стал постепенно меняться, каменистая почва

сменилась суглинком и на нем уже кое-где проглядывала скудная
растительность. А к утру, мы достигли тех мест, где в сезон дождей почва
была щедро напитана влагой. В ярко зеленых стеблях травы с головой могли
спрятаться всадники. Хорсы с трудом прокладывали дорогу в этом буйстве
зелени, и нам пришлось меняться местами, по очереди пуская вперед другие
повозки. Хотя жизнь так и кишела в этих джунглях, наш караван не
подвергся нападению хищников. Очевидно, они спали после ночной охоты.
Травяной лес миновали еще до полудня и лишь здесь на открытой площадке
перед лесным массивом остановились на отдых. В ста метрах от нашей
стоянки обнаружился источник с чистой водой. Можно было сказать, что
опасный путь уже был пройден, и мы обманули не только двуногих
хищников, но и с малыми потерями добрались до мест, где человек мог
существовать. Как Артур позже признался – он сам не верил в успешный
исход нашего путешествия – по его словам мало кто мог похвастаться, что он
прошел Долину Смерти.

А еще через сутки наш караван уже входил в поселок…

Глава 10.

В осаде.

За время моего отсутствия в жизни поселка, на первый взгляд, ничего не

изменилось. В самих людях перемен тоже не заметил. Разве что Гелла
несколько похудела. Льстя себе, думаю, что это от переживаний за мою
персону. Взгляд ее зеленых глаз, которым она омыла меня при встрече,
оставил на сердце зарубку…

Единственное и серьезное изменение произошло с шоньками. За столь

короткий период они здорово подросли, но, ни это главное. Когда я впервые
вошел в огороженный вольер, то меня как током поразили чужие мысли,
хлынувшие в мой мозг: это и щенячья радость жизни и постоянное чувство
легкого голода присущее всякому растущему организму и личная приязнь ко
мне. Я даже где-то на грани сознания ощутил отголосок приветствия.
Мохнатые зверушки вымахали ростом со среднюю собаку. Шерсть из густо-
черной, приобрела светло-пепельный оттенок. Мордашки вытянулись и из
приоткрытой пасти порой выглядывали снежно-белые острые зубы. Трудно
было сразу разобраться в их эмоциях. В дальнейшем я понял, что они меня
воспринимают, как божество, Геллу и Дори почитали за матерей, в Грише
видели мудрого наставника, а Петрович шел в их восприятии за мебель. То
есть, удобно пользоваться, не стоит грызть и только. Ночью в постели Гелла
горько сетовала, что шоньки слишком быстро выходят из детского возраста.
Понятно, не нанянькалась еще, а дети уже стали проявлять строптивый
подростковый характер.

***

На следующий день после приезда каравана состоялось собрание жителей

поселка. С утра на торговой площади толкался весь поселковый народ. Никто
не вышел на работы. Людей волновала судьба поселка и своих
золотоносных участков. На невысоком помосте разместились члены
поселкового совета. Но главным на этом собрании был Артур Север, именно
от него ждали информации и предложений. Парень решительный, в то
время, когда братья Галлахеры попытались взять поселок под свой контроль,
Артура не было в Золотой Лихорадке, иначе все могло получиться по-
другому. Стоя на помосте, Артур терпеливо ожидал, когда люди утихнут.
Наконец дождавшись тишины, сказал: - Друзья, на сегодня вопрос стоит так:
«Будите ли вы принадлежать сами себе?» Золотая Лихорадка последний
оплот свободного предпринимательства на Каторге. Сегодня нам надо
принять решение: отбиваться нам от магнатов или тихо сложив ручки
сдаться на милость победителей…
Он замолчал, пережидая волну эмоций, и когда шум утих, продолжил: - Дело
нелегкое. Против нас выступят не менее пятисот бойцов. Все население
поселка составляет шестьсот человек. Но мы не воины – мы работяги. Так,
что сами решайте, как нам поступить. Если решитесь защищаться, назад
дороги не будет, я сам пристрелю любого отступника.

На смену первому оратору с места вскочил Джонни Свист и закричал: - Пять

лет назад наш поселок хорошо потрепал магнатов. Неужели сейчас отдадим
все нажитое этим стервятникам?

- Нет! – дружно закричали в толпе. А стоящий рядом со мной Кроу, тихо

заметил: - Конечно, не хотят, только людишки в поселке измельчали. У кого в
жилах текла кровь, а не водица, лежат в земле. Нынешние даже Галлахерам
сразу по мордасам настучать побоялись. Одна надежда на вас с Артуром.

Наверное, так думало большинство населения, потому что командирами

трех отрядов формирующихся из жителей поселка назначили Артура,
Петровича и меня. Весь день у нас ушел на проверку оружия имеющегося в
наличии у жителей поселка, разработки плана обороны и подсчета
количества боеприпасов. Поселок находился в низине, с южной стороны
прикрытый рекой. Защищать его на подступах не имело смысла. Неглубоко
эшелонированную оборону на ровной местности сметут одним ударом.
Поэтому мы решили навязать магнатам уличные бои, превратив каждый дом
в крепость. На обеих улицах поселка строились баррикады, начиная от
окраин, и на расстоянии ста метров друг от друга. В подобной защите
конница напрочь увязнет. А пехоту мы не собирались подпускать на близкое
расстояние. В этот же день были высланы три группы разведчиков, на
быстроногих хорсах. Так, что теперь можно было надеяться, что неожиданно
на нас не нападут. На возведение баррикад и укреплений потратили пять
дней. Мобилизовали все повозки и терпеливые хорсы свозили к точкам
возводимых преград груды камней бревна и мешки с песком. Люди
превращали свои дворы в маленькие крепости: укрепляли ограды,
обустраивали огневые точки из мешков с речным песком. Наконец казалось,
что мы подготовились к отражению противника, но время шло, а войска
магнатов все не было. В ожидании противника прошло несколько дней, и
чтобы не терять время зря мы муштровали ополченцев. Гоняли людей меж
домами и баррикадами, стараясь выработать у них привычку быстро и ловко
просачиваться через оставленные проходы в заграждениях. Некоторое
количество боеприпасов потратили на пристрелку оружия. Вооружение
наших бойцов оставляло желать лучшего. У всех конечно имелись средства
вооруженной защиты, но огнестрельного оружие было только у половины
поселенцев. У остальных из стрелкового оружия были арбалеты и луки…
Война войной, но жизнь продолжалась. Люди вечерами все так же посещали
салун, Гриша бегал на охоту, подчищая в округе остатки колонии сусликов.
Наши женщины готовили узлы на случай вынужденной эвакуации. Сначала
правда Гелла попыталась убедить нас покинуть поселок до прибытия
магнатов, но я и Петрович, были категорически не согласны, а Дори и Гриша
заняли нейтральную позицию. Наблюдавший за нашей перепалкой старик
Кроу усмехался в жиденькие усы, и лишь когда словесная перепалка
закончилась, отозвав меня в сторону, заметил: «Зря ты с ней не согласился»
и тут же попросил, чтобы ему выдали оружие. Странный тип, считает, что
наше дело безнадежно, но все, же решает защищать поселок, жители
которого его и в грош не ставили. Отдал я ему один из «глоков» ранее
принадлежавший братьям Галлахерам про себя отметив, как он ловко
разобрал и проверил оружие. – Ты раньше был военным? – спросил я
старика.

- Я состоял в охране президента до октябрьского переворота. Почти все мои

друзья были уничтожены, а мне повезло – попал на Каторгу – лаконично
пояснил старик. Я же говорил - трезвый он не многословен.

На двенадцатый день ожидания, сразу после полудня прискакали

разведчики. Я как раз находился на западной окраине поселка, где
находилась застава вверенного мне подразделения. Разговаривая со
старшим дозора, я первый заметил поднимающееся из-за края горизонта
облако пыли. Это не могло быть большое войско, поэтому бить тревогу не
стали. Через пять минут мы увидели три фигурки всадников несущихся во
весь опор.

Скуластый, узкоглазый разведчик, с напрочь выгоревшими волосами

спрыгнул с взмыленного хорса и, прохрипев: «Идут», припал к
предложенной фляге с водой. Я дождался, когда ребята напьются и спросил:
- Сколько их?

- Не менее семи сотен. Половина верховые. Остальные пехота и обоз. В

обозе тридцать повозок. Идут с северо-запада. Часа через три будут здесь. –
Разведчик, щурясь, смотрел на линию горизонта, бросая рубленые фразы.
- Чем вооружены, не рассмотрели?

- Нет, до них было далеко, мы почти сразу кинулись оповестить вас.

Через полчаса, после легкой паники и неразберихи, поднятые по тревоге

ополченцы, заняв позиции, были готовы к отражению атаки.

Даже не знаю, что хуже: долгое ожидание врага или его внезапное
нападение. После двухчасового ожидания народ расслабился. Да и не
мудрено на такой жаре. Успокоились, кое-кто вместо воды уже успел
хлебнуть винца. И с этим ничего нельзя поделать. Это не армия, где
невозможно представить воина жрущего винище на боевом посту. За такие
действия бойцу грозила резекция желудка… через задницу. А здесь ничего,
пьют–с. Одно слово ополчение. Пока я так рассуждал, в небе у западной
части горизонта возникло легкое облачко, через короткое время,
превратившееся в густой столб пыли. Через короткое время на закраине
возникли силуэты четырех всадников скачущих на хорсах тяжелым галопом.
Не прошло и двух минут, как за ними показалась погоня. Около сотни
всадников преследовали наших разведчиков. Наездники неслись толпой.
Даже стреляли на ходу. Патроны у них лишние… Попасть при такой скачке
можно только в своего соседа. Действительно, несясь бешеным аллюром
трое неудачников, завершили свой спуск, летя кубарем. Остальные всадники,
влетев в низину, даже не пытались замедлить ход. Наверное, решили сходу
захватить поселок. «Приготовиться. Стрелять только по моей команде», –
крикнул я и нацелил ствол на всадника, скачущего крайним слева. Почему?
Да просто уверен, что остальные ополченцы будут целить в самую гущу.

Преследователи нагоняли разведчиков, и когда они доскакали до нашей

заставы, дистанция между ними составляла менее двухсот метров. Мигом,
соскочив с хорсов и бросив их на произвол судьбы, разведчики шмыгнули за
прикрытие.

Лишь сейчас передовые всадники начали соображать, что нашу баррикаду

им сходу не взять. Стали притормаживать. Сгрудились, и в этот момент я дал
команду: «Огонь!» Сто пятьдесят метров: дистанция доступная, как для
стрельбы из хорошего лука, так и для арбалета, особенно если стрелять в
скученную толпу. К сожалению, хороших луков у нас было всего три
единицы, зато арбалеты и огнестрельное оружие после первого же залпа
пробили ощутимые бреши в этой массе. Хорсы падали, калеча своих
всадников и задевая острыми копытами соседей. Крики боли, ржание
выстрелы, хруст костей, смешались в дикой какофонии. Задние всадники уже
разворачивали хорсов, а мы продолжали расстреливать эту массу. В рожке
моего пистолет-пулемета закончились патроны, и пока я менял магазин,
избиение можно сказать закончилось. Уцелевшие всадники, яростно погоняя
своих хорсов, улепетывали так, что пыль столбом стояла. Потерявшие
всадников животные разбегались прочь от этого страшного места. Один
хорсов пытаясь подняться на сломанные ноги, непрерывно визжал на
длинной ноте. Пришлось не пожалеть на него патрона. Думаю не меньше
половины всадников осталось лежать в пыли. Большая часть из них была
убита. Но несколько человек, спрятавшись за трупами животных, пытались
оказать сопротивление. Я приказал не отвечать на огонь и не высовываться.
В этот момент пригибаясь ко мне, подбежал старик Кроу: - Патроны
закончились – заявил он с извинительной улыбкой на худом лице.

- На тебя патронов не напасешься - проворчал я и выдал полный магазин для

его «глока». Старик отошел, а я начал прикидывать, как нам избавится от
нежелательных соседей. Не успел я составить план действий, как с чердака
ближайшего дома загремели выстрелы. Десять одиночных выстрелов и
огонь противника был подавлен. Через минуту из домика вышел Кроу. – С
чердака они смотрелись как на ладони – заявил старик.

- Ладно, первый взвод остается на месте, остальные за мной – и я,

выбравшись из укрытия вихляя из стороны в сторону (что если не все
погибли?), побежал к куче трупов.

Патронов и оружия мы набрали на целый взвод. Раненых пристрелили, а

трупы успели скинуть в промоину у реки, прежде чем на бугре появились
новые действующие лица…

Я как раз шел проверять блокпост на второй улице, когда на возвышенности

появились несколько всадников. До них было не менее девятисот метров, и
спускаться к поселку они не торопились.

Отцы-командиры пожаловали, обстановку изучают. Ну, флаг им в руки и

барабан в задницу. Винтовочки дальнобойной под рукой нет, иначе я им
показал, как на нашем бугре раки зимуют. Впрочем стоит на них взглянуть. Я
опустил руку на кобуру, висящую слева на поясе, достал бластер и посмотрел
на эту группу сквозь оптический прицел. Точно, знакомые все лица. Тут и
Стервятник и Вань Дунь, не хватало только Большого Билла. Я бы их снял, но,
к сожалению, бластер был маломощный, так, что поразить цель наверняка,
было проблематично. Тем более я не хотел открывать заранее все козыри.
Кто-то из наших бойцов все же не выдержал - раздался винтовочный выстрел
и хорс под одним из наблюдателей упал. Я посмотрел в прицел бластера.
Точно, хорса под Стервятником завалили. Раздался второй выстрел, но
наблюдатели уже убрались с бугра. Когда я подошел к блокпосту, оказалось,
что стрелял Артур. – Ты чего здесь делаешь или работы нет в твоем секторе?

Артур расцвел жизнерадостной улыбкой: - Твоего Гришу за себя оставил, у

нас тишь да гладь. Скучно.

Но скучать нам долго не дали. Обстрел начался сразу же, как я вернулся к
первой баррикаде…

Солнце село, на землю опустились сумерки и в это время густо зеленое небо
перечеркнули багровые трассы летящих снарядов. «Ложись!» - заорал я и
первым закатился в специально подготовленную для такого случая
каменную нишу. Раздался треск, земля содрогнулась, и все вокруг озарилось
ярким светом. Вой поджариваемых слился с треском снарядов выпущенных
второй очередью. На звук я определил, что стреляли осколочно-
зажигательными снарядами из портативной установки. - Хорошо, что у них
нет тяжелой артиллерии - пришла в голову глупая мысль. - О чем это я?
Оборона и без обстрела тяжелой артиллерией разваливается на глазах. С
трудом заставил оторвать голову от земли, и огляделся: Баррикада пылала.
Едко дымили трупы убитых, пахло химией и жареным мясом. Остатки
ополчения, громко вопя, скоро убегали к центру поселка. Ярко горели
окраинные дома. Я осторожно высунулся из ниши. Обстрел прекратился,
видимо снарядов у магнатов было немного. Зато я услышал треск
автоматных очередей. В северной части поселка шел бой. В следующее
мгновение я услышал: - Ну, что вояки наши обосрались? – из соседней ниши
кряхтя, выполз старик Кроу и, стряхнув пыль с лысины, объявил: « Будем
воевать вдвоем». Затем поднял брошенный автомат и, проверив наличие
патронов в магазине, сказал: «Живем».

Через некоторое время огонь на баррикаде стал опадать, бревна выгорели.

И сквозь дым я заметил впереди, шевелящуюся массу. В почти полной
темноте в атаку шла пехота. – Вот дурачье! Ночью, без разведки нахрапом
лезут в чужой поселок – заметил Кроу.
- Давай обойдем пехоту, ты с левого фланга, я с правого. Метров в ста от
баррикады есть небольшая ложбинка, там они не пойдут, кусты колючек
помешают. Кроу согласился и мы, передвигаясь, где ползком, а где на
карачках, успели занять удобные позиции. Пять минуту спустя, толпа пехоты
человек в пятьдесят, проследовала мимо нас. На фоне догорающей
баррикады их хорошо было видно. Я, спрятавшись за большим валуном,
дождался, когда они отойдут метров на семьдесят и выпустил длинную
очередь в беззащитные спины. Через долю секунды в бой включился
автомат старика Кроу. Мало того - с улицы нас тоже поддержали огнем. Как
потом выяснилось, это Артур привел своих бойцов на помощь. Попав под
перекрестный огонь, выжившие после первой минуты боя пехотинцы
заметались, кое-кто из них довольно точно определил наши огневые точки и
огрызнулся суматошными очередями. Но нас уже там не было. Достреляв
весь магазин, я отполз к реке. Старик спрятался в колючках, а стрельба со
стороны улицы все нарастала. Пехотинцы в панике бежали, оставляя за
собой раненых и убитых…

***

Децимация – это слово прозвучало в тот момент, когда глубокой ночью

большая часть жителей собралась на торговой площади. Горели костры,
освещавшие неровный строй бежавших вояк из моего подразделения. В
живых и очень даже здоровых их осталось сорок два человека. Артур
прохаживался вдоль строя провинившихся бойцов и вещал: - Перед вами
был выбор, сдать поселок без боя или защищать его от захватчиков. Все вы
кричали, что не отдадите свои дома и золотоносные участки магнатам.
Сегодня вы трусливо бежали, оголив свой участок обороны, тем самым дав
возможность зайти в тыл другим подразделениям, которые в отличие от вас
храбро бились с врагом. Я предупреждал всех, что буду безжалостен к
трусам, и поэтому ваше подразделение будет расформировано и
подвергнуто децимации.

Здоровенный верзила-плотник из отряда Петровича поинтересовался: - А

это, что за зверь?

- Скоро увидите – сказал Артур. – Макс у тебя все готово? Я кивнул и пошел
вдоль шеренги, раздавая скрученные в трубочку бумажки провинившимся
бойцам. Люди разворачивали бумажки, показывая мне номер, написанный
на них. Четыре зловещие десятки выпали не совсем плохим людям, но это
жребий, и тут ничего не поделаешь. Четверо, были выведены из строя, и
Артур без предупреждения недрогнувшей рукой, расстрелял неудачников.
Все произошло очень быстро, четыре выстрела с пятиметровой дистанции и
все пули точно в переносицы. Расстрелянные не успели даже удивиться, а
глаза их уже померкли и мертвые тела осели на утоптанный грунт. Тишина.
Люди были потрясены скорой расправой над ближними. Собственно такими,
же, как и они сами. Еще вчера эти четверо разговаривали, смеялись,
выпивали с ними, а сегодня им выпал несчастливый жребий. И парней
поставили к стенке.

Артур, как ни в чем не бывало, прошелся, внимательно оглядел трупы и,

подняв голову громким голосом, отдал приказ: - Командиры взводов, ко
мне! Оглядев столпившихся командиров, Артур непререкаемым тоном
заявил, кивнув на все еще стоящих в строю паникеров: - Этих распределить
по взводам. Головой за них отвечаете. Людей в дозорах сменить – и уже
обращаясь ко всем собравшимся, громко крикнул: - Всем свободным от
дежурства отдыхать. Завтра нам предстоит нелегкий день.

Не дожидаясь, когда все разойдутся, Артур пригласил нас с Петровичем

следовать за ним. В гостинице, где Артур имел свой, закрепленный за ним
номер, состоялся военный совет. Уселись за столом, Артур, на правах
хозяина предложил нам немного выпить и когда чаши с вином опустели,
заявил: - Два часа назад я получил новые сведения от своего лазутчика, с той
стороны. Артур взял паузу и, отметив живейший интерес, отобразившийся на
наших фейсах продолжил: - Так вот, сразу после начала атаки к противнику
подошли подкрепления. Большой Билл привел еще шестьсот вояк. По
сведениям в объединенном войске магнатов более тысячи бойцов. Это если
даже учесть, что мы уничтожили за сегодняшний день не менее ста
пятидесяти солдат противника.

- А каковы наши потери? – спросил Петрович.

- Двадцать восемь человек убиты и сорок два ранены. В строю осталось

четыреста восемьдесят бойцов – отчитался Артур. – Кстати еще неизвестно,
какие пакости нам готовит Большой Билл. Снарядов после обстрела у них
практически не осталось, но у Билла в обозе имеются несколько повозок,
которые строго охраняют. Видимо, магнаты зажали козырь в рукаве. Завтра
все прояснится.
 Артур улыбнулся и предложил: - Ну, у меня все. Разбежимся? И мы
разошлись. Я на западный участок, Артур на восточную окраину поселка, а
Петрович отправился в северный сектор обороны.

Утро началось с сюрпризов. Лишь только солнце показалось из-за горизонта,

и не успел я продрать глаза, как дозорный прокричал под ухом: - Двое
всадников с белым флагом направляются к нам.

- Парламентеры? – спросил я, еще не совсем проснувшись.

- А хрен его знает – добродушно ответил увалень-дозорный.

Всадники остановились метрах в двадцати от остатков нашей баррикады.

Соскочили с хорсов, и чуть ли не печатая шаг, направились в нашу сторону.
Надо же, как торжественно. Я взобрался на баррикаду и крикнул: - Привет
Грей, как поживает старина Вяленый? Как здоровье Плешивого?

- Спасибо - ответил мне старый знакомец, подойдя поближе. – Поживает

регулярно, а здоровье Плешивого не очень. Можно сказать, оно полностью
отсутствует. Впрочем, если мы не придем к консенсусу, то ты сам сможешь у
него поинтересоваться здоровьем… На том свете.

- Ого, какие мы грозные. Ну, говори, зачем пришли?

- А ты что, большая шишка в Золотой Лихорадке?

- Говори, все равно дальше не пущу – упрямо заявил я.

Грей, спесиво вздернув голову громко (чтобы и мои бойцы слышали)

отчеканил: - От имени союзных сил я уполномочен объявить: в течение трех
часов все жители Золотой Лихорадки должны собраться у западной окраины
поселка. Сложить оружие и тогда вам будет гарантирована жизнь и свобода.
В противном случае, поселок будет разрушен, главари повешены, а
оставшихся в живых, обратим в рабство.

- Хорошо Грей мы подумаем… Как понял, нам дается не более двух часов на
размышление?

Грей ничего не ответил. Четко развернувшись на каблуках, он удалился.

Машинально глядя ему в след, я размышлял и удивлялся беспринципности

местных политиков. По всему выходило, что Вяленый и Большой Билл
должны быть непримиримыми врагами. Билл несколько лет унижал старика
Вяленого, держа его в качестве раба на отдаленном ранчо, а теперь они
друзья-союзники. Очевидно, нуждающийся в подкреплениях Большой Билл
признал братьев за владельцев территории. А старику Вяленому воевать с
Большим Биллом пока не с руки. Впрочем, еще не вечер. Насколько я знал
старика Вяленого, он при первом же удобном случае постарается отомстить
жирной бестии.

***

Времени отпущенного нам на раздумье вполне хватило, чтобы провести еще

одно совещание и перераспределить численность ополченцев между
секторами обороны. Северная сторона за поселком просматривалась на
несколько верст. Местность была изрезана выбоинами, щелиста и вся в
кочках, так, что ожидать конной атаки там не приходилось. Тем более
Петрович успел погонять своих подчиненных, и они выкопали окопы в
полный профиль с ходами сообщений и даже нишами, где бойцы могли
переждать артобстрел. С восточной стороны на километр расстилалась
ровная, каменистая поверхность, лишь далее начинались холмы, за
которыми противник мог сосредоточить силы для конной атаки. Зато в
западном секторе холмы подступали к поселку почти вплотную, и мой сектор
обороны был на самом виду. Поэтому мы постарались скрытно перебросить
в близлежащие дома дополнительные группы бойцов.

Атака началась еще до полудня. Сначала нас в очередной раз обстреляли из

портативных артиллерийских установок. Но хотя урон был впечатляющ, мои
бойцы не побежали. Горели дома на околице . От нашей баррикады остались
одни каменные блоки. Досталось и баррикаде расположенной на соседней
улице. Около двух десятков бойцов были убиты. Не прошло и пятнадцати
минут после артобстрела, как на вершине холма появились фигурки
пехотинцев. Меж ними, посередке, двигалась, какая-то машина.
Пригляделся получше: - Бляха муха, да это же боевой робот! Лихорадочно
думая, что бы предпринять, я про себя отметил, что бой начался и в других
секторах обороны. – Ну и что ты собираешься делать? – старик Кроу, как
никогда был серьезен. Противник находился всего в пятистах метрах, и с
минуты на минуту можно было ожидать, что боевой робот начнет
обстреливать наши позиции. А это уже не малая артиллерия, наши каменные
блоки для его лазерного оружия все равно, что семечки. Интересно, кто
магнатам продал такое оружие?
– Всем отходить на вторую линию обороны – прокричал я. А сам кинулся во
двор уцелевшего дома. У меня была одна возможность обездвижить
монстра. Бластер слабенький, но уязвимые точки в этой устаревшей модели
боевого робота я знал не только в теории. Во время боев с армией
наркобаронов мой взвод трижды попадал под обстрел этих монстров и
трижды мы с ними расправлялись. Забравшись на чердак, я отметил, что
могу держать в поле зрения подступы на обе улицы. К этому времени
противник засек наше отступление и основные силы были брошены на
штурм баррикады соседней улицы. К ней полз на гусеницах и боевой робот.
Обтекаемые формы машины и приличная броня давали отличную защиту
даже от бластерных зарядов, но вот из корпуса выдвинулся ствол лазерной
пушки, и в следующий миг последовала яркая вспышка. Вся верхняя часть
баррикады оплавилась. Из-за кучи оплавленных камней выскакивали
уцелевшие защитники и попадали под огонь пехотинцев. Последовал еще
один импульсивный выстрел и груда камней на баррикаде совсем оплыла.
Пора. Я тщательно прицелился и трижды выпустил энергетические сгустки из
своего бластера. Чуть не завопив от радости, я еще раз нажал на кнопку и тут
же понял, что стреляя на максимально возможном импульсе, разрядил
аккумулятор за три выстрела. Впрочем, боевой робот был полностью
обездвижен, и его лазерная пушка вышла из строя. Теперь этот металлолом
может только самоликвидироваться. Долго прыгать от радости нельзя. Меня
уже нащупали вполне живые пехотинцы. Быстро сменив батарею в бластере
я скатился вниз и пробираясь дворами подбежал поближе ко второй
баррикаде на соседней улице. Люди, убежавшие с первой, разрушенной
баррикады, остановились. Даже раненые продолжали отстреливаться от
наступающей пехоты. А тут и я с фланга помог. Разрывы бластерных
разрядов опустошали ряды наступающей пехоты. Загорелись соседние дома,
и теперь пехотинцы выскакивали из них, попадая под пули, арбалетные
болты и стрелы моих дружинников. Солдаты противника в панике бежали,
бросая оружие. Ополченцы азартно преследовали врага, но после моей
команды вернулись на уцелевшую баррикаду. В этот момент меня разыскал
посыльный и передал записку от Петровича. С трудом читаю каракули: –
Макс нам не удержаться. Пехота наступает при поддержке двух
бронемобилей. Из окопов не высунуться – обстреливают из
крупнокалиберных пулеметов. Нужна поддержка.
 Если прорвутся в северном секторе, то бои завяжутся в непосредственной
близости от нашего дома. Боязнь за жизнь подруги придала мне сил.
Пришпоривая себя, я летел пустынным переулком к северной окраине
поселка. Бегу и машинально отмечаю, что на восточной окраине так же идет
бой. Причем по нарастающей, с применением тяжелого вооружения.
Отметил краем глаза, что несколько домов буквально в воздух взлетели.
Артуру сейчас не позавидуешь…

Пробежав более километра за три минуты, я притормозил у ближних к

позициям домов. Отдышаться надо, заодно обстановку разведать. До
позиций было всего метров двести. Перед ними на расстоянии двухсот
метров стояли два бронемобиля и короткими очередями постреливали в
сторону окопов, не давая нашим бойцам даже приподняться над
бруствером. Пехоте противника оставалось пройти не более двухсот метров,
чтобы поравняться с бронемобилями. У ребят даже вшивенького
гранатомета не было. Полное господство противника на поле боя. Пора
попробовать изменить ситуацию. В ста метрах впереди я заметил хорошую
позицию: большой валун и удобная канавка. Пока я по-пластунски
преодолевал дистанцию, пехота поравнялась с бронемобилями и те в свою
очередь осторожно двинулись вперед, поливая огнем наши позиции.
Времени не было. В первую очередь я двумя выстрелами из бластера
обездвижил машины, разбив колесные диски. Следующим зарядом я
уничтожил турель вместе с крупнокалиберным пулеметом на одной из
машин. Зато пулеметчик второй нащупал мою позицию и от гранитного
валуна полетели осколки. Такую махину из крупнокалиберного пулемета не
разбить, но и разлеживаться я не собирался. Стрельба перекатом была моим
коньком еще со времен военной школы. Справа от меня земля была ровной,
без кочек, так, что пока пулеметчик бестолково обстреливал валун, я
выкатился из укрытия. Упор на локти. Выстрел. Перекат. Выстрел. Пулемет
замолк, а бронемобиль задымился, кажется, я умудрился вскрыть броню и
повредить двигатель этой железки. Пока шла дуэль, Петрович время даром
не терял. Лишь только огонь пулеметчика сосредоточился на мне, бойцы
Петровича высунулись из-за бруствера и встретили бегущую пехоту дружным
огнем. С дистанции в сто метров даже луки пробивали насквозь тела
пехотинцев. А автоматные пули буквально крошили атакующих. Неприятель
в долгу не оставался. Пехотинцы осыпали пулями наших бойцов. Но
выстрелы на бегу, не приносили желаемого эффекта, враг дрогнул и
покатился назад. Привстав с колен, я облегченно вытер лицо; усмехнулся:
ладонь была в крови и копоти. Видимо посекло гранитной крошкой, а я и не
заметил. Некогда рассиживаться. Оглянувшись назад, увидел, что горят дома
восточной части улицы, выходящей на торговую площадь. Через пять минут я
с взводом бойцов взятых у Петровича уже мчался в направлении торговой
площади. Собственно бои шли на обеих улицах восточного сектора. Только
на левой улице дралась пехота, а по правой, безнаказанно сметая
баррикады, неторопливо продвигался боевой робот. Я приказал взводу
поддержать ополченцев, а сам помчался на соседнюю улицу. Вовремя я
успел. За остатками последней баррикады, в бессильной злобе ругаясь
матом, сидели четверо бойцов с Артуром во главе. – А где Гриша? – спросил
я, теперь неспешно подходя. Удивленно оглянувшись, Артур облегченно
загнул коленце и указал рукой на соседнюю улицу. Я взглянул за баррикаду:
метрах в двухстах впереди робот, уверившийся в полной безнаказанности,
усердно расчищал последние завалы. Повернулся боком и, выдвинув пушку,
залпом расплавил каменный блок, мешающий свободному проезду. Не
воспользоваться такой ситуацией я не мог. Молниеносно выхватив бластер, я
дважды выстрелил. Основное я, конечно, сделал – лазерная пушка была
повреждена, но обездвижить его не получилось. Укатил падлюка.

Бой постепенно смолкал. Помощь войтовского взвода видимо помогла

ополченцам, и они выбили пехоту магнатов из поселка, но расслабляться
еще было рано. Не зря же боевой робот так усердно чистил улицу. Стоило
ожидать конной атаки. Мы еще успели перегруппироваться: отозвали взвод
Петровича с соседней улицы, в переулках выставили посты, посыльные
разбежались собирать сведения о потерях, а затем на наши укрепления
навалились конные орды. На соседней улице всадники только имитировали
атаку, основной удар пришелся на нашу последнюю, на этой улице
баррикаду, взяв ее, всадники вырывались на оперативный простор. За нами
была торговая площадь, а от нее во все стороны уходили переулки. И все -
таки, мы отбили конную атаку! Даже бластеры им не помогли, но в этом бою
меня основательно оглушило близким разрывом энергетического разряда, а
Артур был смертельно ранен.

– Бесполезно, мой друг – прошептал он, когда я попытался пристроить

медблок к его правому боку, развороченному выстрелом из бластера.
– Камеры регенерации под рукой нет. А этот «доктор» далеко не все
болезни способен вылечить.

На минуту Артур потерял сознание, затем открыл глаза и улыбнулся: - Мне

конец – прошептал он. - На поясе в сумке коробка, возьми себе на память,
думаю вам она еще пригодиться. – Выговорившись, он потерял сознание и
через короткое время пульс его перестал биться…

Тяжело поднявшись с корточек, я огляделся. Окружающий мир казался

нереальным. Прокаленная взвесь звенела в моей контуженой голове, горели
дома, над трупами людей и животных вились тучи алых мух. Раненные
разевали рты в беззвучном крике. Горячий ветер нес в себе запахи горелой
плоти и свежепролитой крови. Я поднял лицо к небу: в небесной зелени
черными вкраплениями висели стервятники. День заканчивался…

Не смотря более по сторонам, я побрел к своему дому, бормоча про себя,

как заклинание: «Только бы с ней ничего не случилось». Наверное, трамм
читал мои мысли – около дома мы очутились в одно время. Трамм выглядел
плохо. Многочисленные порезы превратили его лицо в маску. Левый рукав
рубашки был напрочь оторван, левое предплечье перемотано грязной
тряпкой со следами выступившей крови. Лука у Гриши не было.

Нам даже не пришлось стучать в ворота. К моему удивлению наши

женщины не визжали от страха, рассматривая наши побитые тела, они
деловито и скоро обмыли нас, перевязали (у меня из уха текла кровь) и
после опустошенных пары стаканчиков бренди мы слегка ожили. Можно
было бы воспользоваться медблоком, но это процедура длительная. Тем
более, минут через двадцать меня разыскал посыльный. – Там, эта… -
рыжеволосый парень, весь в копоти и кровяных пятнах на серой рубахе
шмыгнул носом, и слегка собравшись с мыслями, выложил: - Парламентеры
пришли. Дед сказал, чтобы тебя позвать. Вяло пережевывая кусок мяса,
торопливо засунутый мне в рот Геллой, я устало поплелся вслед за
посыльным.

Ну конечно это был Грей. Я даже позавидовал его свежему виду. Сразу
видно не Греево дело в атаку ходить. Отсиделся сволочь за спинами черной
военной косточки. На этот раз он скрывал свое раздражение за напускной
вежливостью. - Мы последний раз предлагаем вам сдаться на прежних
условиях – сказал он.
 - Да, больше не предлагайте – согласился я с ним и, отвечая на немой
вопрос, объяснил туповатому вояке: - Эти условия и нам не подходят. Вы
ребята лучше домой езжайте. Вы за сутки половину своей армии потеряли.
Ослабли ваши магистры. Городки свои почти без охраны оставили. А враг не
дремлет. Допустим, захватите поселок, вернетесь вы с Вяленым домой, а
там уже новый хозяин. Грей слегка изменился в лице от такой перспективы,
но, все, же справился с собой: - Собственно мы почти все забрали, что
желали. Шахты и шурфы по обе стороны от поселка уже захвачены. Завтра
переправимся и захватим шахты на той стороне реки.

- Милай, да чтобы переправиться, надо сначала брод захватить! А он слева

позади баррикады и весь под нашим контролем.

- Плоты построим – убежденно заявил этот придурок.

- Да? Сам за лоцмана пойдешь? Я бы порадовался, глядя на эту картину. Ты

знаешь, что река не судоходна? И совсем не потому, что не глубока. Скорее
наоборот. Только у Золотой Лихорадки существует переправа на ту сторону.
В других местах любое крупное инородное тело вода просто засасывает на
глубину. Вот такой феномен.

Конечно, магнаты знали об этом явлении иначе на переговоры не шли. Сам

поселок их не интересовал. Им нужен был брод. По эту сторону реки
добыча золота с каждым годом все более оскудевала.

- И все равно, завтра все вы будете мертвы, если не сдадитесь – упрямо

заявил Грей. Надо же, на переговоры такого тупицу послать!

- Я с тобой последний раз разговариваю. Вы за сегодняшний день потеряли

бронетехнику, двух боевых роботов. Бластеры и кучу другого оружия не
считая потерь личного состава. Силы у нас сравнялись, (блефую) и мы не
потеряли ни метра нашей территории.

Я остановился, чтобы перевести дыхание. Мне он надоел, и я быстро

закончил свою речь словами: - Короче с тобой я говорить не буду, жду через
три часа на этом же месте Большого Билла или Вяленого, иначе война до
последнего человека.

Раненых свозили на подворье к колодцу. Разумное решение. Обилие воды

хоть как то способно облегчить страдания бедняг. Спокойно смотреть на их
муки было невозможно даже привычному ко всему человеку. Обожженные,
с разверстыми ранами, в которых уже копошились мухи, люди уже не имели
сил кричать от боли, а только тихо стонали. Половина из них, были без
сознания. Трое санитаров явно не успевали облегчить страдания всех
раненных. Гриша, на миг, заглянувший во двор, оценил обстановку и через
десять минут привел Геллу и Дори, которые сноровисто и без причитаний
стали помогать санитарам. Пару мгновений я колебался, а потом милосердие
победило холодный разум. – Черт с ним, обойдемся мы как-нибудь и без
медблока - подумал я и помчался к нашему дому за аппаратом.

Через пятнадцать минут первый страдалец был уложен на чисто

выскобленный стол, и я включил лечебно диагностический аппарат…

Самому заниматься лечением раненых было некогда - Гелла подменила

меня, наскоро усвоив несложную процедуру подключения аппарата, а я
отправился на совещание. На сей раз совет состоял не только из командиров
подразделений. Трое выживших старейшин с неприязнью посмотрели на
меня, когда я появился в дверях салуна. – Кто тебя уполномочил вести
переговоры за нашими спинами? – спросил Джонни Свист, когда я уселся на
предложенный стул. Мрачные лица Самородка и Анджея говорили, что они
полностью разделяю мнение Джонни и тут от дверей салуна донеслось: - А с
чего вы здесь судилище устроили? Макс прав. По любым писанным и не
очень законам во время боевых действий власть переходит к военному
командованию и только им разрешается вести переговоры. – Подойдя к
столу, Петрович по-хозяйски раздвинул рассевшихся старейшин и уселся на
освободившееся место. – Дело в том – осторожно заметил Анджей. – Что у
нас не регулярная армия, а ополчение. Вы сами не совсем военные люди, а
мы тоже кое-что понимаем в переговорах…

- Ну и что? – перебил его Петрович – Я тоже член совета и именно я

разрешил ему от имени жителей вести переговоры с магнатами – не моргнув
глазом, соврал он.

- Хорошо, дело прошлое, но раз переговоры продолжатся, мы желаем на них

присутствовать – примирительно высказался Самородок.

- Договорились – пересилив себя, я вынужден был согласиться. Да и не

очень-то хотелось брать всю ответственность на себя, оба прошлых раза я
действовал, как мне казалось разумно; по обстановке. - Надо договориться,
кто конкретно будет вести переговоры, и в чем мы можем им уступить. –
Предложил я и тут же спросил: - Сколько бойцов у нас осталось в строю?

Наши потери были просто чудовищными. Да я и сам об этом знал, судя по

количеству раненых свезенных на наш двор. Короче, совершенно здоровых
не набралось и сотни, еще около сорока человек легкораненых могли
держать в руках оружие и все. Возможно, в пылу боя некоторая часть
ополченцев дезертировала, но собирать их по подвалам времени не было.
Всего полчаса осталось до начала нового раунда переговоров.

***

Джонни с Вяленым торговались долго, нудно и в деталях, обсуждая каждый

пункт. Мы с Петровичем не встревали. Зачем? И так ясно, что мы проиграли.

Вяленый коварный тип. Стоит войску войти в поселок, как они всех
перебьют. А сейчас он просто играется с этим лопухом Джонни, даже дал
согласие оставить поселок в покое и не присваивать золотоносных участков
на этой стороне реки. Выторговал только свободный проход через брод и
право на разработку новых месторождений.

За два часа до полуночи все здоровое (и не очень) население поселка

собралось на центральной площади. Горевшие костры освещали
измученные лица людей. В толпе негромко переговаривались, неслышно
было обычных шуток и пьяных выкриков. Все ждали, что им скажут. На
помост взобрался Джонни Свист и объявил о результатах переговоров. Ни
кто не спешил радоваться, но все понимали, что это наиболее приемлемый
вариант, для всех жителей поселка. Они просто не знали старика Вяленого…

Я вскочил на помост и, перебив разливающегося соловьем Джонни, сказал: -

Ребята, все правильно, мы проиграли. Если бы мы отказались от
переговоров, завтра поселок сравняли с землей, но и, то до чего
доторговался Джонни, нам не приемлемо. Предлагаю сегодняшней ночью
уходить на ту сторону реки и там строить новый поселок. На узкой переправе
все войско магнатов можно одним взводом перебить…

Не захотели… Не послушали меня. Горе побежденным!

Через два часа лишь две наши повозки подошли к броду. Из всего населения
поселка к нашему отряду присоединился один старик Кроу.
 Глава 11.

Дорога в Эдем.

Ночь, черная река и блеск быстробегущей воды. Я осторожно ступаю в воду,

держа под уздцы хорса. Подтягиваю за собой слегка упрямившееся
животное и иду вперед наперекор течению пытающемуся сбить меня с ног. В
повозках из живых существ только женщины и шоньки. Эти зверьки очень
боятся воды. Сзади, вторую повозку ведет Петрович. Кроу и Гриша держат
под уздцы идущих под седлом хорсов. Нам предстоит одолеть
полукилометровую ширь реки. Вода доходит до колена, а местами я
погружаюсь по самое немогу. Ширина брода не более двух метров. Шаг
влево, или вправо, и ты утопленник. « Хозяин, а мы не мявкнемся?» – чужая
мысль прозвучала настолько отчетливо, что я даже подумал: она была
высказана вслух. – Шоньки боятся. Вода злая.

От неожиданности я споткнулся и чуть не улетел на глубину.

Оглядываюсь: любопытная морда подросшей зверюшки выглядывала из-за

тента. Дожил! Прямо не Макс, а Маугли какой-то, язык зверей понимаю,
осталось только научиться, по деревьям скакать. А вот интересно, как они все
же не утонули во время наводнения?

- Дерево было сухое, поэтому не тонуло. Дупло затянуто прочной

мембраной, которая только воздух пропускала. Я чуть нож не сломал,
вызволяя их из заточения – отчетливо пронеслось в голове. Я опять, чуть не
сыграл в ящик. Это же надо, теперь и трамма понимать без слов начал!
Контузия, что ли повлияла? Хватит думать, под ноги смотреть надо. Иначе
превращусь в рыбий корм.

Около получаса мы медленно шаг за шагом преодолевали водную преграду.

Когда я, наконец, ступил на твердую землю, коленки мои дрожали. А вот
старик Кроу держался молодцом… для своего возраста конечно. Все мы
устали и сразу устроили небольшой привал. Распрягать хорсов не стали. Не
так уж они нуждались в пище и тем более в воде. Сами мы решили слегка
перекусить. Пообедать да и поужинать нам не довелось, вот и наверстывали
упущенную возможность. Шонки убежали, куда-то в темноту. Но я даже на
расстоянии чувствовал их присутствие. Нехитрые мысли животных постоянно
врывались в мое сознание. – Гриша, а как ты с этим живешь? – спросил я.
 Я даже в темноте почувствовал, как он улыбается. – Ничего страшного
научишься отвлекаться. Мозг сам не хуже фильтра научится блокировать
ненужную тебе информацию.

- А если нет? – В тревоге я даже привстал с места.

- Не волнуйся, после первого же сна наступит улучшение.

- Когда еще поспать удастся – проворчал я, рассматривая противоположный

берег реки. Там было тихо и темно. Поселок спал.

Через час мы тронулись в путь. « Лошадки» выглядели бодро, поэтому нам

не пришлось чесать пешедралом. Петрович и я ехали верхом, а старик Кроу и
Гриша правили упряжками. Только шоньки рыскали где-то поблизости.
Разведчики, одним словом.

Путь держали строго на юг, в сторону гор. Звезды на небе бледнели. Из

темноты постепенно проступали очертания окрестных, невысоких холмов,
кое-где поросших невысоким кустарником. Дороги не было. Наш маленький
караван шел по пересеченной местности усеянной смесью песка и мелкой
гальки. Оставив между собой и берегом километров семь этой пустынной
местности, караван по моей команде остановился. – С чего это вдруг? –
спросил Петрович. – Хорсы не устали. До полудня спокойно можем одолеть
половину расстояния до гор.

- Ты уже выбрал маршрут? – усмехнулся я. – Давай лучше поступим так: вы и

далее идете в сторону гор, никуда не сворачивая. Километров через десять
остановитесь на привал, там и решим в какую сторону нам податься.

- А ты что собираешься делать? – спросил Петрович.

- Я вернусь назад. Хочу издали посмотреть, как магнаты держат свое слово.

Петрович скривился: - Да тут и ежу понятно, что будет.

- Ежу может и понятно. Жаль люди не настолько умные, как этот

пресловутый еж. Я оглянулся на прислушивающуюся к разговору Геллу, и
добавил, глядя на нее: - Нужно лично для себя задокументировать в памяти
события. Чтобы ни в чем не сомневаться, когда выпадет возможность
отомстить подлецам. Я вернусь быстро, не волнуйся лапонька – и,
свесившись с седла, поцеловал Геллу в мягкие губы. Она ответила,
подавшись вперед, обхватила мои бедра…
Ну, только не сейчас; я с трудом заставил себя оторваться от подруги и,
тронув повод не оглядываясь, поскакал к реке.

***

Утро уже вступило в свои права, когда я прибыл на место. Не подъезжая

вплотную к реке, я спрятался за ближайшим отвалом переработанной
золотоносной руды. Стреноженный хорс, пасся рядом с видом гурмана
пережевывая жалкие кустики ярко-зеленой колючки. Я достал бластер и
через оптический прицел стал разглядывать противоположный берег. На
улицах Золотой Лихорадки не было ни души. На западной и восточной
окраине поселка развевались белые флаги. Над западными холмами висели
тучи пыли. Очевидно, армия магнатов уже снялась с места. Буквально через
полчаса передовой отряд всадников влетел и растекся по улицам поселка, а
к западной окраине подошли первые отряды пехоты. Во главе колонны ехал
бронемобиль, настороженно ворочая по сторонам дулом
крупнокалиберного пулемета. По моим расчетам в поселок въехали
полторы сотни всадников, а за ними вошли пятьсот пехотинцев. Против
такой силы с сотней бойцов нам было не устоять, а вот на переправе могли
удерживать и большее войско… до тех пор, пока боеприпасы ни кончились.

Меж тем вояки стали шнырять по уцелевшим после пожара домам. Выгоняя
людей на улицу - гнали их к центру. Бронемобиль остановился на торговой
площади и из него вылезли мои старые знакомые: Большой Билл, Вяленый,
Вань Дунь и Стервятник. Распорядительные офицеры сделали все
возможное, чтобы начальство с комфортом могло наблюдать за экзекуцией.
Не прошло и четверти часа, как был установлен навес, накрыт стол и из
близлежащих домов были доставлены стулья. Магнаты, не спеша, что-то
пили, наблюдая за собирающейся толпой. Вяленый подозвав к себе одного
из холуев, что-то сказал. Офицер миновал оцепление и, выискивая кого-то,
закричал на толпу. Через пять минут перед магнатами стояли члены совета
старейшин. Магнаты важно вещали, а мои бывшие друзья униженно кивали
в ответ. Я так увлекся этим зрелищем, что не сразу обратил внимание на
треск автоматных очередей. Стреляли в северной части поселка. Я даже не
сразу догадался, что эти подонки расстреливают раненых. Зато в толпе
нашлись, кто понял это раньше меня. Люди заволновались, вверх
взметнулись кулаки, но за шумом реки я даже не слышал возмущенных
криков. Зато увидел, как Большой Билл кивнул головой: дальняя от меня
подкова оцепления отошла с линии огня, а бойцы стоящие ближе к реке
вскинув автоматы, открыли огонь по толпе. Больше тут смотреть было не на
что. Я выругался и, стиснув зубы, пошел освобождать хорса от пут…

Обратная дорога не заняла много времени, не обращая внимания на

неровности почвы, я гнал хорса во весь опор, так, что менее чем за час
нагнал своих. Завидев стоящие впереди повозки я придержал хрипевшего
хорса и огляделся по сторонам. Пейзаж местности резко сменился - за
грядой каменистых холмов, открывался вид в долину, с проблесками воды
на поверхности. Путь к горам преграждала гигантская топь.

Когда я подъехал к обозу Петрович даже расспрашивать ничего не стал. – А

где Кроу? – поинтересовался я, рассеянно наблюдая за тем, как женщины
пытаются развести костер.

- Ушел искать проход в этом болоте.

- А что, такой обязательно должен быть?

Петрович, пожав плечами, сказал: - Старик говорит, что не раз проходил

через эту топь.

Я с недоумением посмотрел, как наши дамы кидают в костер сырые ветки и

даже охапки листьев прибрежных кустов и закричал: - Зачем вы костер
жжете? Дым даже с реки увидят!

- Гелла оторвалась от работы и робко заметила: - Так, комарье нас заживо

съест. И лишь сейчас я обнаружил кровопийц тучей вьющихся над нами. Я
всегда болезненно воспринимал укусы насекомых, но картина расправы над
беззащитными жителями поселка все еще стояла перед глазами, подавляя
восприятие внешнего мира. Слова Геллы заставили меня очнуться, я
заругался, сметая насекомых со своего уже на ощупь вспухшего лица, и в этот
момент заметил старика Кроу возвращавшегося с разведки. – Ты дочка
костер потуши – сказал он, подойдя к Гелле. Я вам лучшее средство от
комаров принес – сказал старик, протягивая мне остро пахнувший комок
вязкого вещества бурого цвета. – Натрись – предложил он.

- Что это?

- Это воск местных пчел, комарье не переносит их запах – пояснил Кроу.

- Ты нашел брод? – спросил я, все еще с сомнением поглядывая
предложенное средство.

- Да, там даже наши повозки пройдут – кратко ответил Кроу.

Пока мы разговаривали, наши дамы успели натереться пчелиным воском. Я

случайно взглянул в их сторону и несмотря на всю серьезность обстановки,
разразился нервным хохотом. Девушки выглядели как потомственные
ассенизаторы. Обиженно молчали, пока мы не нанесли на себя волшебный
эликсир. После этого смеялись все, включая шонек которые оставляли по
поводу нашего вида едкие комментарии в виде мысленных образов. Я не
удержался и мазнул одного из них, когда он пробегал мимо. Теперь,
наверное, хохотали даже хорсы, смотря как наш дружок, с грустной миной,
старательно слизывает языком волшебную гадость со своего носа.
Положительным моментом стало то, что комары от нас отстали, да и
разрядка пошла всем на пользу. Через двадцать минут наш караван опять
двинулся в путь.

Шли, месили сочную грязь. Повозки осели по самую ступицу, но хорсы,

ничего, крепкая скотинка, пыхтели, но перли вперед. Окружающая нас топь
чавкала, квакала, пукала, на разные голоса. Крупные твари закусывали более
мелкими. На нас они не обращали внимания. Видимо мы не казались им
съедобными. Ну и на том спасибо. Ближе к полудню, одолев примерно
около двух километров, этой жижи, мы выбрались на островок суши. Нам
предстояло одолеть примерно столько же, поэтому долго рассиживаться не
стали. Лишь хорсы немного передохнули, мы снова двинулись в путь.

На втором отрезке пути все же не обошлось без казусов: хоть мы и

выглядели неаппетитно (правильно, мы и сами себе не нравились – в грязи и
буром воске по самые уши) какая-то голодная тварь, сильно смахивающая на
очень большого крокодила, решила узнать соответствует ли наш внешний
вид, внутреннему содержанию. Неторопливо подплыла (наверное, все
остальные твари ее настолько боялись, что стоило зверюге открыть рот, как
местные обитатели сами запрыгивали к ней в пасть.) к броду и, разинув
хайло, предоставила нам возможность самим забираться внутрь. Пришлось
ее разуверить - не доезжая метров двадцати до этой самонадеянного
монстра, я дважды спустил курок бластера. После чего голова и туловище
твари зажили отдельной жизнью. Удивительно живучее существо! Мы
удалились метров на сто от места несостоявшегося ланча, а хвост этой дуры
никак еще не мог понять, что он совсем не живой.

Солнце уже спряталось за западные холмы, когда мы, наконец, выбрались на

твердую землю.

Местность по эту сторону топи изобиловала растительностью. Гриша быстро

обнаружил источник воды, но чтобы провести к ручью наши повозки
потребовалось изрядно поработать клинками, прорубая дорогу сквозь густую
поросль ветвистого кустарника. Наконец мы вышли на берег ручья. Здесь на
широкой поляне мы и остановились на ночлег. Пока женщины в спешном
порядке готовили ужин из крупы и подстреленной Гришей водяной
антилопы («водяной» ее назвал я. Она лихо скакала, перебираясь с кочки на
кочку в топи, пока Гриша не ссадил ее выстрелом из своего лука) мы
провели ревизию. Перед бегством вещи собирали все кому ни попадя.
Теперь рассматривая наше имущество, я пришел к выводу, что брали от
балды. Например: Зачем нам тяжелая винтовка, если патронов к ней нет? То
же самое можно было сказать о золоте: Петрович расстарался - захватил,
чуть ли не полпуда бесполезного здесь металла. Винтовка с широким
раструбом могла пригодиться, к ней еще оставалась целая обойма зарядов
боло. Зато, зачем нужно было брать с собой целый вагон сковородок,
лопаток и прочих кастрюль? Хватило бы и одного большого котла, в котором
наши женщины сейчас готовят еду. Ножей всего два, хотя захватили с
десяток более длинных клинков. Спрашивается, зачем было брать тяжелый
палаш, который весит как два десятка неплохих ножей? Никто не додумался
захватить катушку молекулярной нити, которая в несколько раз прочнее той
веревки, которую кто-то удосужился захватить целую бухту. Впрочем,
последнее нам не помешает. Слегка удрученный я подался к костру, чтобы
что-нибудь слямзить перед основательным закусоном. Но мне дали по рукам
и я вконец расстроился. И тут я внезапно вспомнил о прощальном подарке
Артура. Порывшись в своем рюкзаке, нашел эту коробочку, открыл, нажал на
кнопку ввода и замер в изумлении. В вечерней тьме передо мной
высветилась голографическая, интерактивная карта планеты! Я заворожено
замер разглядывая наш мир. На планете имелись два материка в южном и
северном полушарии, разделенные океаном. Цепочка островов меж
материками выглядела как цепочка желтых следов, оставленная малышом
на голубом песке. Северный полюс был укрыт небольшой и аккуратной
ледниковой шапкой. На северном материке поселений не было. Поводя
курсором по южному материку, я быстро обнаружил наше нынешнее
местонахождение. Оторвавшись на секунду от исследований, я обнаружил,
что вся наша компания, собравшись за моей спиной, зачарованно
наблюдает за моими манипуляциями. - А где здесь сама каторга? – спросила
обнаруженная Гелла.

- Каша подгорает – заметил я мстительно, и моя дама унеслась к костру.

До этого момента, как-то не вставал вопрос, куда нам конкретно податься.

Шли в сторону гор, подальше от владений магнатов, а вот теперь даже
застыли в растерянности от обширности окружающего мира. С нашими
средствами передвижения не очень-то попутешествуешь. В момент полной
растерянности Кроу решительно взял Кормило Судьбы в свои руки.

– Я знаю, куда нам нужно идти – заявил старик и, отобрав у меня коробку
управления, отыскал на карте небольшое пространство отмеченное белым
пятном. Почему-то данные по этой местности на карте не были
зафиксированы. Кстати от нас до этого «пятна» идти было всего ничего – не
более трехсот верст. В тот момент, когда я размышлял над маршрутом
следования, Петрович вернул нас к реальности: – А, что мы там забыли? –
спросил он.

Кроу посмотрел за спину и, расплывшись в улыбке, сказал: - Ужин готов,

дамы разливают кашу и вино. На сытый желудок и под стаканчик,
информация воспринимается более позитивно.

Но после сытного ужина нас разморило. Первым не выдержала Гелла:

привалившись к моему плечу, она так и уснула над тарелкой с недоеденной
кашей. Всех нас потянуло в сон. Да и не мудрено – двое суток мы
практически не спали. Вопрос о выборе нового места жительства оставили
на завтра. Собственно спешить нам было некуда. Я поймал последним
всплеском сознания мысли шонек, которые рыскали вокруг лагеря и
спокойно заснул, зная, что наши звери никого не подпустят близко к нашему
лагерю…

***

Муравей надоедливо щекотал ноздрю. Я громко чихнул и, не открывая глаз,

рывком поднялся с подстилки. Никакой это был не муравей. Гелла хохотала,
глядя на мое недовольное лицо, демонстративно водя перед моим носом
травяной метелкой. – Вставай соня, завтрак уже остыл – все еще смеясь,
сказала она.

- А где все? – спросил я, оглядывая пустую поляну.

- Гриша на охоте, Петрович со стариком полезли на холм, оглядеть

окрестности. Дори посуду моет…

- Одна ты бездельничаешь – съехидничал я.

- Нет, вдвоем – уточнила Гелла и мы оба прыснули.

На поляну из кустов выбежали шоньки. Весело потявкивая, они

присоединились к общему веселью. Стали играться, наскакивая на нас с
напускной яростью. В их мыслях царили сытое довольство и радость от того,
что боги делятся с ними своим хорошим настроением. А потом я их прогнал,
нечего им подсматривать, за нашими, совсем не детскими играми.

Гриша вернулся в третьем часу пополудни и приволок две ноги кабана.

Остальную часть туши ему просто было не унести. Тяжело сбросив ношу у
самого ручья, он посмотрел на шонек. Я успел уловить только обрывок
мыслеобраза, как зверьки умчались. – Что это ты им сказал? – спросил я
трамма.

- А пускай сбегают, поедят вволю.

- Я еще не совсем привык улавливать чужие диалоги – пожаловался я.

- Удивительно вообще, что у тебя дар внезапно проснулся. Такое ощущение,

что ты перешел реку, как некую границу и с твоего мозга был снят
ограничитель – задумчиво произнес трамм.

Мы уже стали волноваться, когда в четвертом часу пополудни, наконец,

появились наши приятели. Были они грязные, исцарапанные, но довольные,
что им удалось заполевать пяток птичек размером с крупную курицу. На
вопрос насчет возможного появления преследователей, приятели, пожав
плечами, ответили, что со стороны топи никакого движения не заметили.

К приходу Петровича и Кроу мясо кабана успели замариновать в вине.

Вечером ожидалось грандиозное пиршество – кабан все же не водяная
антилопа, размером не превышающая крупного кролика, а пока мы ставили
временный навес с лежанками, а женщины взялись подкоптить птиц в
дорогу.

Вечернее пиршество превратилось в вечер воспоминаний. А начиналось все

с того, что Петрович отстранил женщин от приготовления шашлыка. Под
предлогом, что мясо на углях не бабское дело, он начал хвастаться какие
шашлыки он делал на Ядвиге из хвоста местного ящера. В этот раз шашлык
вышел у Петровича жестковатым. Но мы особо не привередничали, а
уплетали за обе щеки душистое мясо, запивая его терпким вином (Петрович,
перед отъездом сподобился засунуть бочонок вина в повозку). После того,
как мы утолили первый голод, старик Кроу собственноручно вновь наполнил
наши стаканы и, обведя компанию влажным взглядом, объявил: - Я хочу
выпить за успех и дружбу и предложить вам совершить путешествие в
местный аналог Эдема.

- Что прямо в райские кущи? – с сарказмом спросил Петрович.

- Кущи, ни кущи, а место там более здоровое, чем здесь. Даже если нас и не
пропустят в центр долины… Но позвольте мне объяснить все по порядку.

Рассказ старика Кроу.

С Еленой я познакомился за год до переворота, на своей родной планете.

Для меня было традицией проводить свой отпуск на Джерси. Если вы знаете
это негусто населенная захолустная планета на краю галактики. Отец мой
был фермером, и я отдыхал душой и телом от цивилизации на его горном
ранчо. Как-то решив поохотиться на горных кроликов, я ее и встретил.
Девушку с соседней фермы, вскормленную на молоке и меде. С сеном в
разметавшейся прическе, большими голубыми глазами и совершенным
телом. Она не подозревала о моем присутствии и была спокойна и
естественна стоя в высокой, сухой траве, совершенно обнаженной. Мне
тогда было более тридцати пяти лет, и я впервые влюбился. Вечером у нас с
отцом состоялся разговор, и я узнал, где она живет. Естественно ей
польстило, что за ней пытается ухаживать, столь блестящий офицер из
окружения президента. Через месяц мы поженились. А потом случился
переворот. Нет, она меня не бросила. Добилась, чтобы и ее отправили на
каторгу, как жену военного преступника. Наверное, ожидала, что на каторге
мы сможем быть вместе… - старик горько усмехнулся, смочил пересохшее
горло вином и продолжил: - На каторге вы знаете порядки - сразу по
прибытии она попала в лапы начальника восточного сектора. Первое время я
даже не знал о ее присутствие на каторге. Возможно это и к лучшему, еще
неизвестно, каких глупостей я бы наделал, если бы сразу узнал, что Елену
определили в сожительницы к этому брюхану. Лишь к концу полугодового
срока, она сумела связаться со мной через одного из охранников. Так как мы
прибыли на Каторгу на одном транспорте, чип и капсула с ядовитой
вакциной перестали у нас действовать в один день, но моя супруга знала, что
ее просто так не отпустят на волю. Вы ведь знаете, что красивые женщины
или живут с охраной или их продают в бордели магнатов за большие деньги.
Но моя супруга подготовилась к этому дню. Во-первых, она заранее достала
арестантскую одежду. В обед подпоила своего пузана вином, в котором был
сильнодействующий наркотик. Обрилась наголо, измазала лицо и руки
грязью и даже свистнула бластер у своего сожителя. Не знаю как сейчас, а в
наше время арестантов спешащих на волю даже по головам не
пересчитывали. Зачем? Все равно не найдется желающих испытать на себе
действие «не разминированной» капсулы с ядом. Так, что после короткой
проверки (оружие я сам сумел пронести) мы с ней оказались на воле.
Естественно мы не собирались мыкать горе с бывшими зеками.

За побег любимой женщины и похищение оружия, начальник сектора мог

серьезно озлиться. Так оно и вышло. Он назначил за наши головы
сумасшедшую сумму вознаграждения и охота началась…

Долго рассказывать, как мы ухитрялись проскальзывать мимо дозоров. Как

приспосабливались жить в незнакомой местности. В конечном итоге мы
очутились возле «Эдема» Красоту тех мест описать невозможно, лучше вы
сами посмотрите и убедитесь. Местность там очень обширная и как мне
тогда казалось, совершенно безлюдная. Мы путешествовали пока не
подошли к долине в окружении гор с одной стороны выходившей к берегу
океана, с другой стороны имелся проход через который, первой прошла моя
супруга. Я последовал за ней, но вдруг между нами выросла полупрозрачная
пленка, и как бы я, не бился, пустив в дело даже бластер (весь аккумулятор
разрядил) меня вперед не пустили. Тогда я чуть с ума не сошел, лазая по
округе и пытаясь попасть в долину. Я видел свою супругу, а она, как бы про
меня совсем забыв, спокойно общалась с населявшими долину женщинами
и даже не пыталась выбраться наружу.
 С тех пор прошло около пятнадцати лет. Два года назад я снова попытался
попасть в долину Эдема. Я даже видел Елену. Клянусь! Она за прошедшие
годы совсем не изменилась. Не то, что я. – На этой горькой ноте старик
закончил свое повествование и надолго припал к стакану с вином. Я
оглянулся: Наши женщины плакали. Петрович о чем-то напряженно
размышлял, а Гриша мечтательно улыбался. Интересно чему?

- Старик, мне не понятно, зачем ты так стремишься опять встретиться со

своей слишком молодой женой. Надеешься, что она тебя поцелует, и ты
обратишься в молодого принца? – с искренним недоумением спросил
Петрович.

- Я хочу умереть с нею рядом – глухо проворчал старик.

Потом мы опять налили винца, и я рассказал свою историю…

- Так говоришь, тебя в космосе подобрали, и ты круглый сирота? – спросил

Кроу после моего рассказа. Я утвердительно покивал.

- Родителей искать не пробовал? – спросил он.

Пришлось рассказать историю, которую я раньше рассказывал Артуру. Гелла

ранее не знавшая, подробностей моего нелегкого детства снова пустилась в
слезы. А мне на смену с описанием своей злоключений вступила Дори. Она
подвыпила, и повести жизни прежних рассказчиков тронули ее нежную
душу, так что она не смогла сдержаться…

Дори – украденная невеста.

Моя мама говорила, что в любой сказке есть доля правды. У нашего народа
есть легенда о вздорной и глупенькой принцессе, которая была наказана
судьбой. Начало моей жизни прямо написано по этой сказке…

Я была дочерью вождя клана Белого Орла – младшим и любимым ребенком

в семье. Единственной дочерью. Старшие братья уже были взрослыми
траммами, когда на свет появилась я. Естественно мать меня баловала, да и
отец на мое появление в семье, где ранее рождались одни мужчины,
смотрел как на чудо. Он снисходительно смотрел на мои шалости, а капризы
не воспринимал всерьез. Смеялся над глупенькими амбициями маленького
ребенка. Зря. Маленькие капризули, в конечном итоге становятся взрослыми
и их амбиции растут прямо пропорционально их возрасту…
 Дождавшись возраста, когда девочек начинают волновать существа
противоположного пола, отец, которому изрядно надоели мои выкрутасы,
решил скинуть свою головную боль доверчивому простаку. О! Претендентов
хватало. Папа - глава клана, дочь - красавица. Над тем, что невеста имеет
вздорный характер, никто из этих болванов и не задумывался. Наверное,
считали, что после первой брачной ночи свершится волшебство и мегера
обратится в кроткую голубку. Забегая вперед, скажу, что вместо первой
брачной ночи под сенью родного леса имело место групповое
изнасилование в грязной рубке звездолета, экипаж которого промышлял
контрабандой и торговлей живым товаром.

Все дело в том, что мне предоставили право выбирать. Отметая одного
претендента за другим, я и не заметила, что наживаю себе кучу
недоброжелателей, одним из которых был Красная Рысь. Мой очень
дальний родственник и большая сволочь. Получив отказ, этот расчетливый
негодяй решил не просто отомстить, но и, поимев прибыль остаться в
стороне. Любой другой мужчина посчитавший, что его оскорбили отказом,
мог вызвать на поединок моего отца или братьев. Двое из претендентов на
мою руку так и поступили, и погибли в схватках. Красная Рысь решил
действовать по-другому. В праздник Белой Лилии, когда на планете
прекращаются все войны и женщины могут уверенно ходить по джунглям, а
мужчины в течение трех дней празднуют свою временную свободу от
семейного счастья, я вместе с подругами ушла на поиск драгоценной лилии,
которая цветет всего три дня в году. В лесу меня и подстерег этот подлец.
Если бы он меня просто убил, то на след ауры моего мертвого тела все равно
вышли бы наши шаманы. Аура убийцы всегда присутствует близ тела
мертвеца. Опасаясь быть разоблаченным, Красная Рысь меня оглушил своей
палицей, связал и пустился к людской фактории, где и продал
контрабандистам. Рассказывать обо всех своих мучениях мне не хочется. В
конечном итоге контрабандисты продали меня на Каторге хозяину
театрального балагана, и я стала выступать в цирковых номерах, а после
представления ублажала любителей «клубнички».

Дори закончила свой рассказ и с грустью во взоре уставилась на угли

прогоравшего костра. Не хотелось заканчивать вечер на этой печальной ноте,
и я бодрым голосом высказался: – Ничего ребята, мы живы, а это главное.
Кроу предлагает нам посетить Эдем. Что ж идея неплоха. Мне всегда
хотелось посмотреть на змея – искусителя, отведать райских яблочек и
подвергнуться соблазну.

Гелла лукаво взглянула на меня и засмеялась. – Тебе не надо так далеко

ходить – сказала она.

***

Лишь только взошло солнце, наш маленький караван выступил в путь. Теперь
мы слегка подкорректировали маршрут движения: Днем ранее мы шли
строго на юг, а сегодня наш проводник выбрал юго-западное направление. С
трудом пробираясь сквозь дебри, все мужчины отряда поочередно
прокладывали путь для наших повозок. Рубили заросли кустарника, огибая
большие деревья и крупные ямы, довольно часто встречающиеся у нас на
пути. В тяжелом влажном воздухе тучами висела мошкара, никак не облегчая
работу. Лишь шоньки чувствовали себя вполне сносно - шныряли по кустам в
поисках добычи, на них даже мошкара не нападала. Наконец часа через два
после полудня, когда по моим расчетам мы одолели около пяти километров
кустарникового леса, впереди, показались просветы. А еще через час мы
вышли на открытое пространство. Перед нами до самых гор лежала равнина
заросшая густой травой волнующейся под порывами несильного ветра. Здесь
мы решили дать себе краткий отдых. По нашим расчетам, выходило, что за
пару часов мы сможем достичь подножия гор. Там можно будет встать на
ночевку.

К вечеру посвежело. Прохладный ветер нес в себе запахи разнотравья.

Дышалось легко и наши «лошадки» бодро неслись к входу в горное ущелье,
на дне которого протекала быстрая речка. Видимо именно эта река
подпитывала водой пройденную нами топь. К нашему удивлению по дну
ущелья вдоль реки проходила широкая тропа, кое-где присыпанная
каменными осыпями. Когда мы подъехали ближе, стало ясно, что этой
тропой люди давно не пользовались. А вот звери… не успели мы найти
площадку для стоянки, как к нам пожаловал гость. Сначала шоньки подали
сигнал опасности и дружно оскалившись, бросились по тропе выходившую
из-за края утеса. Могучий рев переходящий в трусливое поскуливание
разнесся по ущелью и через секунду на тропе появился медведеобразный
монстр, трусливо удирающий от наших щеночков. Шоньки сейчас достигали
в холке восьмидесяти сантиметров, но по сравнению с этой горой, летящей
на нас, выглядели мелкими грызунами. – Отворачивай в сторону! – заорал я,
совершенно забыв про свое умение отдавать мысленные приказы. Первым
меня понял «медведь». Рявкнув на преследователей, он трусливо бросился в
реку. Очевидно, знал, что наши зверьки испытывают отвращение к воде.
Шоньки победно потявкали вслед трусливому гиганту и, помахивая
пушистыми хвостами, подбежали ко мне, в ожидании, что я их похвалю. Не
стал, пристыдил, за то, что в азарте погони даже не ощутили моего приказа.
Шоньки поджав хвосты в знак раскаянья, тихонько удалились, но через
минуту я уловил взрыв положительных эмоций. Зверьки, как ни в чем не
бывало, гонялись, за какой-то мелкой добычей. Что с них взять? Дети…

Два дня мы шли по незаметно поднимающемуся ущелью. Шли медленно,

преодолевая осыпи и сдвигая с тропы крупные камни. В двух местах нам
даже пришлось разгружать повозки и нести их чуть ли не на руках, огибая
гранитные глыбы, вольготно расположившиеся на старой тропе. Вечером
третьего дня мы остановились на ночлег. По словам Кроу, завтра мы должны
были выйти на перевал, но ночью на нас напали. Впервые, всегда чутко
спящий трамм оплошал, не проснулась и Дори. Я все же, ощутил чужое
присутствие и, очнувшись от тяжелого сна, успел заметить серые быстро
удаляющиеся тени. Бесстрашные шоньки дрожали, и долго не могли
сдвинуться с места. Мне показалось, что их парализовал совсем не страх.
Обследовав временный лагерь я не нашел обоих траммов, их похитили
ночные пришельцы…

Остаток ночи я не спал. Будить до света моих друзей не имело смысла.

Преследовать похитителей в темноте не только бессмысленно, но и очень
опасно. Горы все же. На здешних кручах и днем свернуть голову недолго.
Солнце только слегка коснулось лучами вершины утесов, как я начал
тормошить своих разоспавшихся спутников. – А, что случилось? –
взъерошенный красноглазый Петрович недоуменно и тупо смотрел на меня:
- Фу, голова раскалывается. Ощущение, как будто ведро некачественной
водки вчера потребил – сказал он, слегка, очухавшись.

- Траммов похитили – пояснил я, искоса поглядывая, как шоньки треплют за

одежду старика Кроу, пытаясь его привести в чувство. – Что за шум? –
недовольным голосом спросила сонная Гелла, выглядывая из повозки.

- Твою товарку скрали - терпеливо повторил я и, заметив, что все мои

компаньоны способны более-менее адекватно воспринимать
действительность, рассказал о ночных событиях.
- Это Чужие – заявил Кроу. – Я их здесь ранее не встречал, но по рассказам
знаю, что изредка они похищают людей.

- Интересно, почему они выбрали именно траммов? – задумчиво спросил я.

- Чужие это местные аборигены? – полюбопытствовала Гелла.

- Все ребята, кончаем дискуссию. Петрович, я и шоньки идем выручать

траммов. Гелла и Кроу охраняют повозки, – распорядился, и никто не
посмел мне возразить.

Зверьки сразу взяли след. Имея опыт боевых действий в джунглях Ядвиги,
мы с Петровичем все же не были следопытами, поэтому, доверившись чутью
шонек, шли за ними след в след. Наши проводники осторожно обходили
каменные осыпи, постепенно забираясь все выше и выше, пока не скрылись
за вершиной ущелья. С трудом поднявшись следом за ними, мы невольно
замерли пораженные красотой открывшегося вида. Невысокие горы,
подсвеченные красными лучами утреннего солнца и покрытые густым лесом,
занимали весь западный сектор до самого горизонта. С восточной стороны,
сразу за ущельем открывался вид на долину, утопающую в разноцветных
красках растительности. За ней, на грани видимости через оптику,
проглядывали очертания горного кряжа, очевидно именно за ним
находилась долина Эдема.

Не успели мы, как следует отдышаться и осмотреть окрестности, как мне был
подан сигнал – шоньки нетерпеливо предлагали нам следовать за ними.
Вздохнув, я осторожно начал спускаться вниз по пологому горному склону.

Спустившись вниз, мы пересекли узкую долину и стали взбираться на

очередной склон, густо заросший высоким кустарником, в котором я к
своему удивлению узнал обыкновенную лещину. Подъем занял чуть менее
получаса. Первое что я увидел, поднявшись на верхнюю площадку, это
шонек, которые замерев, смотрели вниз и совсем не собирались двигаться
дальше. Внизу под нами, в горной котловине, среди деревьев я с трудом
обнаружил несколько допотопных строений. «Хозяин дальше идти нельзя –
мявкнемся» - дошло до моего сознания. Я уже знал, что этим словечком
шоньки обозначают реальную опасность. Подойдя к зверькам, я осторожно
вытянул руку вперед. По коже пошли мурашки, волосы на руке стали дыбом.
Похоже на слабый статический заряд, наверное, своего рода сигнализация. –
Что им там, спят после ночного нападения и в ус не дуют – злобно подумал я.
Впрочем, не знаю, возможно, усов у Чужих и не имеется вовсе. Растерянно
оглянулся на Петровича, только что преодолевшего подъем. Тот ничего не
понял и прямо шагнул вперед. Не успей я сбить с ног своего приятеля, от него
только мокрое место осталось… Откуда-то из-за деревьев выплыл
голубовато светящийся шар и, упав точно в то место, где, только, что
разгуливал Петрович, разрядился взрывом – похоже, электрической
природы. – Вот это да! – Петрович поднялся, отряхивая прошлогодние листья
с бритой головы. – Что это было? – удивленно спросил он.

- Нам дали понять, что приема сегодня не будет – объяснил я.

- Что делать будем? Обнаружены, же уже? – спросил мой товарищ.

- Не обязательно. Эти ребята, похоже, и зверей не пускают на свою

территорию. Вон шоньки не торопятся лезть под разряд, знают, чем дело
кончиться может. Будем ждать здесь. Вечно сидеть в долине они не будут.
Как только Чужие выйдут за охраняемый периметр, попробуем взять их в
заложники.

- Чудесная мысль – пробурчал Петрович, все еще ковыряясь в ушах после

недавнего взрыва. – Любопытно будет испытать на себе другие способы
защиты этих милашек.

- У тебя есть другие предложения? – осведомился я.

- Нет, конечно, но дай хоть поворчать.

Тропу, по которой Чужие ходят за перевал мы обнаружили с трудом.

Помогли шоньки. Сначала мы с Петровичем понадеялись на себя и в течение
двух часов просто носом землю рыли в безуспешных попытках найти хоть
какие-нибудь следы. Зато когда шоньки поняли что нам нужно, они просто
обежали ряд деревьев, показывая, что именно по ним проложена тропа этих
бандерлогов. Большие раскидистые деревья, распложенные на расстоянии
десяти – пятнадцати метров друг от друга выстроились в одну кривую линию
до самого подножия с внешней стороны котловины. На одном из них мы и
устроили засаду. Удобно устроившись на широком суку широколиственного
дерева, я приказал шонькам бежать в лагерь. Все равно от них в бою не
будет толка. Помахав хвостиками, в знак того, что они меня поняли,
мохнатые зверьки скрылись в густом подлеске. Мы не собирались убивать
чужих, поэтому я захватил с собой винтовку стреляющую зарядами боло.
Петрович по моему разумению должен был подстраховывать меня, в случае
непредвиденных обстоятельств.

Чужие появились незадолго до захода солнца. Заметить маршрут их

движения было не сложно. Было видно, как от самого дна котловины
поочередно раскачивались ветви деревьев. Свою цель я увидел метров за
сто от нашей засады. Я поднял винтовку, прицелился, и как только фигурка
оторвалась от дерева, дважды выстрелил. Один из зарядов попал в цель.
Нить плотно спеленала мою жертву, и чужой мешком рухнул вниз. Двое
приятелей пойманного «бандерлога» повернули назад. В следующее
мгновение мы с Петровичем кинулись вниз, к нашей добыче. Хорошо
укутанный нитью пленник был жив, но видимо крепко приложился к земле и
в данный момент находился без сознания. Не особо разглядывая пленника,
мы подхватили его за руки-ноги и побежали назад, к своему лагерю.

Кроу и Гелла не сидели, сложа руки, когда мы, наконец, спустились в ущелье,
то увидели, что старый вояка за время нашего отсутствия успел на всякий
случай подготовить временное убежище. Оно располагалось несколько в
стороне от места прежней стоянки. Сначала мы увидели
импровизированный дот в виде двух гранитных плит скрещенных
наподобие шалаша и небольшой щелью для обзора с торчам из нее стволом
автомата. Затем, когда подошли ближе, обнаружили за плитами вход в
пещеру. Вчера в темноте мы ее не заметили, а сегодня днем Гелла и Кроу
перетащили в пещеру самое необходимое из наших вещей. Так, что теперь
нам можно было спокойно садиться в осаду. Затащив бесчувственного
пленника в убежище, я включил фонарь и смог более внимательно
рассмотреть наше приобретение. Хочу сказать, хоть пленник и был невелик
ростом - весил он немало. Мы с Петровичем измучились, пока тащили этот
экземпляр с горки на горку. Одежда Чужого состояла из набедренной
повязки и банданы не прикрывающей его большие уши. Зеленоватая кожа
тела была покрыта редкими черными волосами, морда лица вытянута. Из
приоткрытого рта торчала пара совсем не маленьких клыков. В общем
Чужой напоминал гоблина из древних сказок. Пока я его рассматривал
«гоблин» пришел в себя: широко распахнув глаза с ярко желтыми зрачками,
он зарычал, и в ту же секунду мой мозг затопила волна чужых чувств.
Ненависть, страх, боль и дикая злоба слились в адскую смесь. Я чуть не
потерял сознание от такого давления. Рядом с пещерой взвыли шоньки, а
Гелла находящаяся, рядом со мной, умудрилась упасть в обморок. – Вы все
умрете – промелькнуло у меня в сознании.

- Ну, умрем, так умрем, но прессовать нас не надо – с этой мыслью я

пристукнул по черепушке наглой твари, и сразу давление на мой мозг
прекратилось, да и Гелла через пару секунд пришла в себя. Чую если эти
друзья навалятся на нас целой ордой, то нам не сладко придется. Впрочем,
ни Петрович, ни старик Кроу не ощутили никакого воздействия на свой мозг
– они находились вне пещеры в момент атаки на мое сознание. Из этого
следует, что за каменными стенами мы можем не опасаться ментального
воздействия.

Глухая ночь, на небе даже звезд не видно, тихо шелестит теплый дождик,
скрадывая все звуки. Такие ночи еще называют «воровскими». Стоит
караульному закрыть глаза и пиши, пропало – уснет обязательно. Но мы
люди опытные, в курсантской юности бывало «через день на ремень», то
есть в караул ходили и ничего. Вот и сейчас я стою молодой зеленый, с
ремнем лучемета на плече… А собственно с чего это я в курсантской форме?
Волна страха омыла мое сознание. Оказывается, я сплю! Надо выбираться, а
каждое веко не меньше мегатонны весом. «Рота подъем!» – навсегда
сохранившийся в сознании возглас нашего старшины, как крик петуха
спасающего несчастную душу, попавшую в тенета нечистой силы, подбросил
меня в воздух. Так и есть! Усыпили! «Гоблины» уверенные в своих чарах, не
обращая на меня внимания, распоряжаются на нашей стоянке, как у себя
дома. Когда я вскочил, картинка замерла: Двое выносящие из пещеры своего
плененного собрата от изумления выронили неподвижное тело на землю.
Вертевший в руках мою винтовку «гоблин» открыв рот от удивления, так и
застыл статуей. Зато я времени зря не терял: прыжок в сторону носильщиков
- хватаю «гоблинов» за редкие волосья, и с силой бью голову об голову.
Глухой треск и пока они оседают, подскакиваю к любителю чужого
имущества. «Гоблин» взмахивает винтовкой, как палкой, но не успевает
нанести удар, я его просто сметаю со своего пути, а затем, развернувшись,
бью ногой по плешивому затылку. Совсем драться не умеют, все надеяться
на свое ментальное превосходство. А у нас это так просто не пройдет. Это
вам не у Пронькиных. Мы космодесантники и все ваши игры разума
разбиваются о железобетонную логику нашего интеллекта заключенного в
наших кулаках.
 Пока так рассуждает моя голова, руки сами по себе отыскивают вожжи и
веревки, и через пять минут наши посетители спеленатые, рядком лежат у
входа в пещеру. Пока я проверял все ли в порядке с моими товарищами,
Чужие успели очнуться. Я это чувствовал сознанием. Но ментальной атаки не
последовало. «Гоблины» уяснили, что поползновения в этой области могут
закончиться для них печально. – Чего вы добиваетесь? – пронеслась мысль в
моем сознании и высветилась картинка с изображением лежащего крайним
справа Чужого. Это он показал, кто именно ведет со мной переговоры.

Мы хотим, чтобы вы вернули наших товарищей – я говорил вслух, но

«гоблин» меня понял и удивился:

- Разве они не ваши слуги, как эти лохматые животные? – сказал он и показал
на шонек спящих возле входа в пещеру. – Мне показалось, что при всем
внешнем сходстве они другой породы.

- Это так – согласился я. – Но все же, они наши равноправные партнеры.

- Странно, мы думали, что вы не будете особенно огорчены потерей

нескольких домашних животных. Мы ошиблись, и я приношу вам свои
искренние извинения. Нас просто заинтересовал способ их общения между
собой, он несколько отличается от нашего. А сейчас я обнаружил и в вас
скрытые до этого способности. Вы более интересны и … опасны. Впрочем,
мы готовы вернуть ваших друзей в обмен на нашу свободу.

- Хорошо, я отпущу лично вас. Завтра после полудня мы произведем обмен

по ту сторону перевала у входа в долину.

Когда «гоблин» собрался уходить я задал вопрос давно мучавший меня: -

Скажите, а зачем вы проложили тропу по деревьям? Я смотрю, вам легче
передвигаться по земле, чем по деревьям.

Гоблин поморщился, но все, же ответил: - Охранная сигнализация убивает

любого входящего или выходящего из долины, на высоте до трех метров.

Просто, а я все голову ломал.

Глава 12.

Дом, милый дом.

Ранним утром пока мы готовились к отъезду, шоньки успели промыслить
добычу. Видимо решили на время отсутствия Гриши взять на себя
обязанности в снабжении отряда свежим мясом. По мужским понятиям
добыча, как добыча, за рвение стоило объявить благодарность от лица
командования, но Гелла с отвращением глядя на гигантскую крысу,
решительно отказалась доводить сей продукт до ума. Интересно, что
пленники смотрели на хвостатое чудовище с не меньшим отвращением, чем
Гелла. Оказывается, они убежденные вегетарианцы. Шоньки немало не
смущаясь на наших глазах, разделались с грызуном и совершенно не
обиделись за наш отказ от столь ценного источника протеинов.

Лишь солнце окрасило верхушки утесов, наш караван тронулся в путь.

«Гоблинов» привязали к повозке и заставили идти пешком. Ближе к
полудню мы, наконец, вышли из ущелья, и перед нами открылась
удивительно красивая долина. Воздух в ней был свеж и наполнен ароматами
медвяных трав, цветущих плодовых деревьев и пряностей. Несмотря на то,
что уже наступил полдень, жары не ощущалось. Со стороны восточных гор
дул освежающе прохладный ветерок. Наше путешествие превращалось в
приятную прогулку…

Обмен пленными прошел без эксцессов. Правда никто не рассыпался в

любезностях, но и особой неприязни друг к другу мы не выказали. Просто
когда группа из четырех «гоблинов» вдруг возникла на нашем пути, мы
остановили повозки и дождались, когда они приведут к нам Дори и Гришу.
Ребята, даже не были связаны, побитые, с мутными глазами, они почти
равнодушно смотрели за церемонией обмена пленными. Здорово траммам
мозги почистили. Только на вечерней стоянке после сытного ужина они
немного пришли в себя и рассказали о своих злоключениях.

- Я даже и не понял, как меня схватили – рассказывал Гриша. - Просто спал,

одновременно ощущая, что меня, куда-то несут. Я искренне верил, что это
сон, а когда очнулся, то увидел склонившуюся надо мной образину. Потом
сознание заволокло туманом. Меня щипали, кололи, о чем-то
выспрашивали, казалось, что это опять сон. Очнулся, только увидев вас. -
Интересно, что им от вас было надо? – задумчиво спросил Петрович.

-- Мне показалось, что они спрашивали, про какой-то ключ доступа в долину
– робко заметила Дори.
 - Похоже, они вас спутали с кем-то другими – заметил я и переменил тему
разговора: - Ребята, а мне здесь нравится. Старик, ты не соврал. Здесь климат
лучше, много воды и дичи. Земля плодородна. Если бы не соседство с
«гоблинами», можно было бы назвать райским местом.

- Подожди Макс, вот дойдем до долины Эдема, и ты увидишь настоящий

рай. Правда, я не уверен, что нас в него пустят – произнеся последнюю
фразу, Кроу заметно погрустнел. Про свою подругу вспомнил. – Через два
дня мы будем на месте – добавил старик.

Два дня мы ехали по равнине покрытой редколесьем. Старик не единожды

побывавший в этих краях прокладывал путь, верхом на хорсе.

На третий день сразу после полудня наш караван достиг входа в долину
Эдема. Крутые утесы с округлыми вершинами вздымались по обе стороны от
широкого проема, как стражи у входа в царскую опочивальню. Ровная
вымощенная камнем дорога как бы приглашала зайти в гости. И мы не
задержались у порога. Старик Кроу соскочил с хорса и решительно зашагал
вперед, за ним последовал Петрович, траммы, затем с места тронулись
повозки управляемые мной и Геллой. Старик Кроу на этот раз попал в Эдем.
Он остановился по ту сторону горного кольца и закричал от избытка чувств.
Залитая мягким послеполуденным солнечным светом перед нами
расстилалась низина в кольце гор. Долина была почти круглая диаметром ни
как не менее пяти километров. С противоположной стороны имела выход,
через который был виден краешек голубого океана. Ровно в центре долины
лежало небольшое озеро подпитываемое водой текущей с горных вершин.
Долина утопала в зелени и цветах. Несколько робко мы двинулись по
пологому спуску к центру низменности, и еще не доезжая до озера, заметили
людей, точнее, не менее десятка женщин отдыхающих на ее берегу.
Женщины были красивы и совершенно нагие. Каменная дорога оборвалась,
и наш караван остановился в ста метрах от озера. Женщины спокойно
прореагировали на наше появление, чего нельзя было сказать, глядя на моих
попутчиков. Петрович застыл с открытым ртом, ослепленный красотой
обнаженных женщин. По лицу Геллы можно было прочитать, какие чувства
ее обуревают, здесь присутствовали: гнев, восхищение и легкая зависть.
Женщины стояли, совершенно спокойно разглядывая нас. Одна из них –
голубоглазая блондинка с совершенными формами тела вдруг сделала
неуверенный шаг вперед, и Кроу с воплем кинулся к ней. Все как сказке:
старик нашел свое счастье. Не знаю - во внешнем мире такая дамочка на
него бы и не поглядела. Впрочем, что я знаю о женщинах?

Поздним вечером мы сидели на открытой веранде в большом бунгало.

Впервые с момента появления на Каторге я отдыхал в столь комфортной
обстановке, да еще в окружении такого количества женщин. Действительно
рай. Дом современный, даже роботы–уборщики имелись в наличии. А так же
автоматизированная кухня. Вот, только блюда на ней готовились несколько
странные. Нет, не подумайте, все продукты натуральные, никакой синтетики.
Я видел, как их женщины загружали в объемистый приемник. Только вот все
продукты были растительного происхождения. Зато за обедом я мог
поклясться, что ем похлебку из моллюсков, свинину гриль, творожный
пудинг и десертный коктейль из сливок, яиц и коньяка! Сейчас, сидя на
веранде, мы неспешно беседовали со старожилами, узнавая местные
порядки, любовались звездным небом, ночными светлячками и ярко
зелеными летучими мышами, мелькающими в рассеянной подсветке здания.
Дамы по случаю появления мужчин в их обществе, соизволили накинуть на
себя легкие туники, которые впрочем, не скрывали их совершенных форм.

Женщины вели себя несколько скованно, отвыкли от мужского общества,

Гелла немного дулась - привыкла, что только ей я оказывал свое внимание.
Думаю, со временем это пройдет. Кроу нельзя было оторвать от своей
подруги. Да их и на веранде не было. Давно пошли в спальню. Траммы
замкнулись в своем мире, любуясь девственной природой долины. Петрович
уже нашел себе подругу и о чем-то любезничал с ней сидя в углу. Я
обратился к сидевшей неподалеку жгучей брюнетке: - Скажи Лолита, а как
вы попали в Эдем?

Польщенная вниманием девица повернула шезлонг лицом ко мне, так,

чтобы я смог оценить красоту ее стройных ног и того, что находится повыше,
и с нарочитой небрежностью пожав плечами, заявила: - Да, кто как. Меня,
например, продали прямо с космодрома и заплатили немалые деньги за то,
чтобы я не попала на каторгу.

- А кто выкупал? – заинтересовался я.

- Не знаю, меня в боксе усыпили, а очнулась только в этом раю. А как вы

сюда попали? Раньше здесь не было ни одного мужчины – в последней
фразе прозвучала тоска и томность изголодавшейся по мужскому вниманию
женщины. Рядом я уловил несколько учащенное дыхание Геллы. Мне только
схваток на почве ревности не хватало! Поэтому я поспешил рассказать все о
наших мытарствах на этой планете. К процессу повествования подключился
Петрович, и мы в ярких красках описывали пережитые события. Пока
рассказывали, женщины слушали с открытыми ртами, несколько раз даже
всплакнули и долго потом сидели в тишине переваривая услышанное…

Ночью в постели Гелла была сама нежность. Впервые нам представилась

возможность любить друг друга в столь комфортных условиях. Я еще
нежился в небольшом бассейне, когда в ванную комнату проникла моя
подруга и сходу оседлала мои чресла. После ванной мы занимались
любовью на широкой кровати. Она была ненасытна в своей неистовости.
Короче, уснул я только под утро…

- Не что так не освежает морду лица, как утреннее бритье – думал я впервые
за много дней разглядывая свою помятую физиономию в зеркале. Моя
дорогая еще предавалась сну, и на цыпочках выйдя из комнаты, подался на
веранду. Мои приятели, вяло поглощавшие пищу, выглядели еще хуже, чем
я. Старость сказывается. Умотали сивок крутые бабьи горки.

Петрович, жуя омлет и запивая его глотками горячего кофе, между делом
предложил обследовать долину. – Давайте сегодня сходим к выходу в
сторону океана – предложил он.

- Я пас, а вдруг нас обратно не пустят? – логично предположил Кроу.

Дальнейшие споры приятелей я не слушал. Голос, звучавший в моей голове
последние десять минут настоятельно советовал мне посетить Храм
Западного Предела.

Девушки давно позавтракали и разбрелись по своим делам. Оставалась

только дежурившая сегодня на кухне рыжая Жанна. Она не раз уже мелькала
рядом с моим столиком, вроде по делу, убрать со стола использованную
тарелку, подать соли, а на самом деле хотела, чтобы я обратил на нее
внимание. Когда она в очередной раз проходила мимо, я шутливо прихватил
рыжую бестию за бедра: - Скажи милая, а откуда все это богатство – спросил
я, имея в виду, блага цивилизации доставшиеся нам. Она правильно меня
поняла: - Голос Храма выполняет наши желания.

- Это ты имеешь в виду Храм Западного Предела?

- Да, дорогой - и она нежно улыбнувшись, выскользнула из моих объятий.

- Ничего себе заявочки, хорошо, что Гелла не видела, и я украдкой посмотрел

на окно нашей спальни. Моя дорогая, продолжала отсыпаться после ночных
скачек…

Однако следовало взглянуть на это святилище. Только что-то мне

подсказало, что посетить в храм я должен без сопровождающих...

Я отделался от приятелей предложив занять себя инспекцией посадок

плодоовощных культур. – Петрович, вы с Кроу люди опытные, делать вам
нехрена, так подсчитайте, хватит ли урожая прокормить еще и нашу
команду? Старички, люди военные, приказ не обсуждали. Развернулись и
побрели к озеру. Наверное, решили поискать консультанта среди женщин.

По мере приближения к западной стороне горного массива, голос в голове

звучал все отчетливее. Я шел, совершенно неосознанно выбирая дорогу, и
даже не удивился, оказавшись точно напротив вырубленного в скалах
тоннеля. В темном проеме не видно не зги. Не раздумывая, решительно
шагнул вперед и сразу, уходящее в глубину гор пространство тоннеля,
осветилось слабо-зеленым светом. Гладкие до зеркального блеска стены и
пористый, мягко пружинящий пол из неизвестного мне материала говорили
о высоких технологиях, использованных при постройке тоннеля. Впрочем,
было много вопросов, на которые я надеялся получить ответ в Храме
Западного Предела. Трудно сказать, сколько времени я затратил, идя по
ровному коридору. Наконец, я вышел в большой зал с низко висящими
сводами. Стены и колонны зала имели естественный цвет темно-желтого
неотшлифованного мрамора. Освещение зала было тусклым. Посреди зала
лежала толстая, квадратная плита рубиново-красного цвета. – Я огляделся по
сторонам и тихонько окликнул: - Эй, здесь есть кто-нибудь?

Тяжелый вздох пронесся по залу и вместе с ним в голове прозвучало: - Ну,

наконец, ты соизволил посетить меня.

- Кто вы?

- Как ты ко мне обратился? «Эй?». Ну, так и зови, как у вас к старшему
товарищу со всем почтением обращаются.

- Послушайте мастер Эй…

В воздухе ровно неоткуда возникла кисть руки с поднятым вверх
указательным пальцем: - Гранд мастер! Надеюсь, я правильно указал жест
подчеркивающий, насколько я уважаю собственную персону?

- Да, конечно – насколько растерянно произнес я. – Кто вы?

- Во-первых, можешь не произносить мысли вслух, надо учиться обходиться

без них. С этого момента я всегда буду с тобой на связи. Согласись, тебя не
поймет твое окружение, если ты в момент беседы с человеком вдруг будешь
отвечать невпопад. Отвечая на вопрос «Кто я?» могу сказать, что я некая
энергетическая субстанция созданная руками многих поколений твоих
предков. Кстати я могу обретать по своему желанию любые формы, – не
успела отзвучать в черепушке последняя фраза, как предо мной возник
некий джентльмен в белоснежном костюме-тройке и широкополой шляпе,
высокого роста и с резковатыми чертами лица. Образ героя из детских
мульткомиксов. – Ну, как? Тебе будет легче общаться со своим детским
кумиром?

- Вполне – мысленно ответил я.

- Продолжаем разговор. – Джентльмен туда-сюда прошелся по залу, как бы

собираясь с мыслями. – Так вот Макс оба мы продукт творчества целых
поколений. Да, да твои мама и папа, только носители первоначальных
цепочек ДНК вплавленных в зародыш. По мере твоего внутриутробного
развития я постоянно вмешивался в процесс. Ты даже не представляешь,
какой ты на самом деле шедевр! Мастер Эй взмахнул в восхищении руками и
зааплодировал, наверно, самому себе.

-Выходит, я местный абориген? – «шедевру» как то было не по себе от

такого открытия.

- Не просто абориген, тебе предназначено быть создателем! Создателем

нового разумного вида в нашей звездной системе.

- Подожди, скажи, кто были мои родители?

- Я лучше расскажу все по порядку. Мастер Эй остановился на минутку, вроде

собираясь с мыслями, и вдруг исчез. – Мне так удобней, можно не
отвлекаться на поддержание образа – пояснил он.
- Цивилизация, породившая меня, уже достигла расцвета в те времена,
когда на других планетах галактики разумная жизнь только вышла из
зачаточного состояния. На Зиле (так называли планету твои предки) вполне
мирно сосуществовали два разумных вида. Груммы с которыми ты уже
общался… хорошо, буду называть их «гоблинами», раз тебе это приятней, и
твои предки – краты. Один из континентов населяли «гоблины» другим
владели краты. Оба вида отличались друг от друга, как небо и земля.
Отличались внешним видом, менталитетом, общественным строем, да и
пути развития собственных цивилизаций в корне не совпадали. Но жили
относительно мирно до тех пор, пока не решились на совместный проект –
создание сверхмощного разума способного не только хранить все
накопленное предыдущими поколениями, но и, развиваясь, мог
самостоятельно решать стратегические задачи, поставленные перед ним
двумя цивилизациями. Так около двух с половиной тысяч лет назад, если
считать по среднегалактическому времени, был создан ваш покорный слуга.
Подготовка, и само осуществление проекта, заняло не один десяток лет, что
несколько сблизило кратов и «гоблинов» во всяком случае, ученые и
технические работники могли общаться между собой вполне свободно,
перемещаясь с континента на континент. Зато когда я был уже создан,
возникли трудности. Менталитет у народов, населявших нашу планету, был
все, же разный. «Гоблины» в своей программе развития ставили передо
мной сверхзадачу: в короткий срок заселить всех годные для жизни планеты
галактики их быстро размножающейся расой. Краты, такой задачи и не
имели в виду, считая, что следует ограничить рождаемость. Они говорили,
что имеющиеся ресурсы нашей звездной системы не так велики, чтобы
начинать, вот так сразу столь гигантский проект. «Гоблины» боялись, что их
опередят, другие разумные существа и настаивали на своем. В результате,
споры ученых переросли в открытую вражду между двумя видами. Я счел
нужным вставить свое веское слово, так, как был наделен немалым
интеллектом еще при рождении. Встав на сторону кратов, я только подлил
масла в огонь. «Гоблинов» особенно взбесило то, что я, выступая, как
независимый эксперт, предпочел переместиться на материк кратов. Они
понимали, что объявление войны не сулит им ничего хорошего, и хотя их
было гораздо больше, в техническом развитии они отставали. Тогда они
инвестировали проект создания биологического оружия особого вида.
Механизм созданного коварнейшего оружия не проявлялся в течение одного
поколения, зато вновь рожденные дети кратов были совершенно бесплодны.
Я поздно заметил тенденцию к вымиранию вида и успел спрятать от угрозы
вымирания только одну молодую и здоровую пару кратов. Это были твои
родители. Еще около сотни твоих бесплодных соотечественников
добровольно легли в анабиозные камеры, чтобы в дальнейшем
поспособствовать возрождению вида. Кстати, как ты уже понял, «гоблины» и
сами пострадали от своего оружия. Правда они не совсем утратили
способности к размножению - одна пара из ста может воспроизводить себе
подобных, но зато они полностью деградировали и остатки этого вида
влачат жалкое существование. Им не хватило терпения. По моим подсчетам
потребовалось всего-то пять сотен лет, и мы смогли бы начать освоение
планет нашей галактики. Они поторопились, и теперь галактикой владеет
человечество.

- А как же получилось со мной? Почему меня нашли в космосе и где мои

родители?

- Триста лет назад я принял решение, и твои родители со мной согласились,

что им на время стоит покинуть планету. К этому времени ты уже
существовал в материнском чреве, и я провел прекрасную работу по
созданию из этого материала совершенно уникальной личности. Но о твоих
врожденных способностях поговорим позже. Жители нашей колонии не на
шутку встревожены долгим отсутствием вождя клана. Готовы идти на
приступ цитадели. Так, что иди, успокой своих друзей.

- Последний вопрос; - А зачем ты столько женщин набрал в свое царство?

Как я понял, лично тебе они не нужны.

- Зато тебе будут нужны.

- А как же Гелла? Вчера она была готова растерзать всех потенциальных

конкуренток, на мое хозяйство.

- Ничего, скоро она придет в норму. Я слегка подкорректирую ее сознание. –

успокоил меня мастер Эй.

Еще последний вопрос: Женщин попадающих на Каторгу стерилизуют. Как

же они будут рожать?

- Не беспокойся, даже твоя Гелла уже не бесплодна и, кажется… нет, теперь я

уверен, она не праздна…
 ***

Когда я вышел из тоннеля уже стемнело. Беседа длилась целый день.

Удивительно, но только сейчас я почувствовал голод и быстро направился к
бунгало, освещенному вечерними огнями. На полпути мне повстречались вся
наша команда, решительно направляющаяся на штурм храма. Пришлось их
успокаивать.

Ночью я долго не мог уснуть – переваривал съеденный обильный ужин и

полученную информацию. Мастер Эй не вмешивался в мои мысли, давая
время все разложить по полочкам. Гелла давно заснула. Сегодня, она
выглядела усталой и ничего от меня не требовала. Без толку
проворочавшись в смятой постели, я встал и вышел на террасу. – Не спится? –
осведомился мастер Эй. – Если хочешь, я помогу, до утра будешь дрыхнуть,
как младенец в люльке.

- Нет, давай продолжим.

-Ну, как хочешь… Мы остановились, на обсуждении твоих личных качеств.

Коснусь только самого главного, об остальном ты узнаешь сам, когда
выйдешь из спячки.

- В смысле?

- Не перебивай, все со временем поймешь. Так, вот: ты способен

адаптировать свое тело приноравливаясь к окружающей обстановке.
Например, кратковременно менять его форму в рамках собственного веса.
Жить в агрессивных средах ты не можешь, но вполне способен на краткое
время находится в вакууме, концентрированных кислотах, несколько часов
обходится без воздуха, а самое главное, ты изначально не был подвержен
генетическому заболеванию, которое привело к вымиранию кратов.
Впрочем, обо всех своих возможностях в полной мере узнаешь, когда
проснется твоя сущность.

– Второй раз напоминаешь об этом. Что ты имеешь в виду, говоря о моей

уснувшей сущности?

- Я лучше продолжу рассказ: Приняв решение покинуть Зилу, твои родители

через портал перехода попали на космодром, находящийся на спутнике
соседней с нами планеты Когл. Жуткое стечение обстоятельств! Ты почему
то посчитал, что именно в момент старта звездолета должен появиться на
свет! Плюс к этому, не успел корабль войти в варп–пространственный
переход, как в нашу звездную систему пожаловал военный флот людей.
Маленький звездолет был с ходу обстрелян пришельцами. Но уничтожить
его не удалось. Он все же вошел в варп-пространственный переход. Что было
дальше, и почему ты оказался в капсуле под видом человеческого ребенка, я
не знаю, но могу предположить, что корабль был серьезно поврежден.
Вероятно, не было никакой возможности спастись всем вам вместе, и твои
родители, поместив в анабиозную камеру, отправили тебя в космическое
путешествие.

- Так выходит мне более трехсот лет? – Удивился я.

Мастер Эй хмыкнул и с некоторой напыщенностью объявил: - Парень, да ты

практически бессмертен!

- А мои друзья? Как-то не вериться, что они случайно оказались на моем

пути.

- Правильно понимаешь. Скажу больше - многие решения владык галактики

(особенно, что касается нашей планеты) приняты по моей подсказке.

- Это как? – озадачился я.

- Вспомни, более ста твоих земляков, лежали в анабиозе. Каждый из них

обладал доселе невиданными людьми способностями. Когда вы пропали, я
пустил на поиски вашего звездолета несколько десятков кратов. Они
освоились на планетах галактики и стали влиятельными «людьми» Краты
живут не более трехсот лет и конечно, в первую очередь, я посылал самых
молодых. Признав полезным возможность влияния на политику людей, я все
время заменял ушедших в небытие новыми членами команды. Все это время
тебя искали. Тебя обнаружил предпоследний оставшийся в живых крат…
Ладно, экскурс в историю закончен. Остальное все сам поймешь, когда
очнешься от спячки. Через шесть часов буду ждать тебя в храме. Начнем
процесс расконсервации твоей сущности. Советую тебе отдохнуть.

Спать мне не хотелось, но прислушиваясь к доводам мастера я все же

прилег на постель и на удивление быстро заснул.

***
 - Нет, вы посмотрите на этих старперов, скачут как молодые козлики! –
удивленно думал я, глядя на своих приятелей…

Проснулся я, часа через три чувствуя себя вполне отдохнувшим. В доме

никого не было. Выйдя на веранду, обнаружил на столе завтрак,
оставленный для меня. Сок и заботливо убранный под термическим
колпаком омлет с помидорами и ветчиной. Мм… прекрасно. Торопливо
поглощая омлет, я на грани восприятия слышал оживленно-звонкие голоса
своих друзей, доносящиеся со стороны озера. Интересно чем это они
заняты? Скинув с себя легкий комбинезон, одетый на голое тело я подвязал
бедра легким полотенцем и отправился на озеро. Вся компания была в
сборе. Мужчины со своими подругами играли в мяч, вертикально и высоко
подбрасывая его, старались при этом попасть в фигуру водящего, почти
неподвижно стоящего в очерченном круге. Старички прямо молодели на
глазах. Явная работа мастера Эй. Он мне говорил еще вчера, что займется
корректировкой здоровья старшего поколения.

Остальные обитатели нашей маленькой колонии занимались кто чем. Дамы

открыли парикмахерский салон и сооружали друг другу сложные прически. И
это в обнаженном виде! Смотрелось эффектно. Гелла с уже уложенной
прической склонившись над мольбертом, рисовала местный пейзаж.
Сегодня и она отошла от условностей, из всей одежды на ней было только
ожерелье, ярко сверкавшее на солнце. Один трамм сидел в тени деревьев в
своей повседневной одежде.

Мое появление встретили веселым криком. Гелла подбежала и, одарив меня

поцелуем опять занялась творчеством. Старички предложили сыграть, но я
отклонил предложение. Наскоро ополоснувшись в озере и предупредив
друзей, чтобы не ждали меня к обеду, я отправился в Храм Западного
Предела…

- Однако я чувствую, что ты сильно волнуешься – пронеслась мысль в голове.

- Есть немного – согласился я мастером. По его требованию я разоблачился

догола и улегся на теплую плиту алтаря.

- Расслабься и ничего не бойся – посоветовал мне мастер Эй и в ту же

секунду с потолка стал спускаться невесть откуда взявшийся прозрачный
колпак.
С мягким щелчком замкнулось пространство надо мной. Мелькнула вспышка
света, и я погрузился в темноту…

Я летел в звездном вихре. Холод и жар, темная река вечности. Рубка

корабля. Бесконечно родные лица отца и матери в прощальном поклоне
склонившиеся над моей колыбелью. Смутные силуэты моих предков
ушедших в небытие. Они говорили, поучали меня, постепенно растворяясь в
звездном вихре…

Сначала появился звук. Колпак с негромким щелчком отсоединился от

плиты, и я понял, что вижу это, не открывая глаз. Сердце стучало ровно и
мощно. Каждая клетка тела вбирала в себя информацию из окружающего
пространства. Мое мировосприятие резко исказилось. Я чувствовал себя
богом. А еще я почуял опасность, исходившую от армады кораблей только
что вышедших из гиперпространства в нашей звездной системе.

- Эй, я так понимаю, что я как раз вовремя проснулся?

- Конечно, все как я и планировал – в мыслях мастера таилась легкая

насмешка: - Главы корпораций, наконец, решились полностью оккупировать
нашу планету и теперь недоумевают, почему они раньше этого не сделали.

- Я думаю, стоит дать им отпор без особого членовредительства –

решительно заявил я.

- Я тоже так считаю. Только следом за грузовыми кораблями с

оборудованием и специалистами придет объединенный боевой флот со всей
галактики.

- Ну и что? Разве мы не можем за себя постоять?

- Можем – согласился мастер Эй. – На дальних планетах звездной системы

установлены мощные накопители энергии. Пять сотен лет планеты
аккумулировали энергию космоса, так, что мы в любой момент можем
прикрыть всю звездную систему энергетическим щитом и удерживать его не
один год. Кстати, если боевой флот решится перейти к активной фазе боевых
действий, то мы сможем ответить адекватно.

- Хорошо, давай сначала разберемся с коммерческим флотом. Полагаю, они

начнут приземляться в районе космодрома? – спросил я.
- Технически невозможно приземлиться всей этой армаде одновременно.
Думаю, сначала не более пяти кораблей сядут в районе каторги.

- Так, чего мы ждем? Надо в первую очередь захватить космодром.

***

Смешно, даже подумать, как много времени я ранее тратил на подготовку к

любому путешествию. Даже ранее, когда я еще жил в Сити – Центре
утренние сборы на работу занимали больше времени, чем сегодня я
потратил на подготовку к захвату космодрома. Вмиг оказавшись возле
бунгало, я предупредил (без подробностей) изумленных друзей о
непредвиденных обстоятельствах вынуждающих меня покинуть Эдем,
расцеловал всех женщин и был таков. Через секунду я опять был в храме.
Здесь же находился портал, через который я высадился недалеко от
космодрома. Оставшуюся пару километров, я одолел в три прыжка. Прошел
через охраняемый периметр - стены теперь для меня не преграда, а для
датчиков и людей я просто не существовал. Несколько секунд потратив на
сложную систему коридоров главного здания я, наконец, оказался в
диспетчерской.

- Как дела? Через какое время грузовозы пойдут на посадку? – осведомился

я у низкорослого диспетчера главным украшением, которого была
роскошная квадратная борода и белая форменная фуражка с высокой
тульей.

- Через двадцать две минуты первый корабль выходит на орбиту – как ни в

чем не бывало, доложил диспетчер.

- Передай на корабли. Высадку запрещаю, в районе космодрома происходит

сильное землетрясение. Взлетная площадка сильно повреждена. Бородатый
диспетчер послушно продублировал приказ и получил в ответ поток
матерщины от капитана грузовоза: – Как так? Твою так перетак. Десять минут
назад, едрит твою в коленку, мы получали положительный ответ на запрос, а
теперь хрен?

- Высадка на планете не возможна – бубнил бородач. Впрочем, патовая

ситуация меня нисколько не устраивала, поэтому я отстранил диспетчера от
пульта и потребовал соединить меня с начальством.
Через пять минут на экране монитора возникло холеное лицо командора
экспедиционного корпуса. Несколько растерянно глядя в экран, он произнес:
- С кем я говорю? Вас не видно.

- С вами говорит коренной житель планеты.

- То есть вы родились на Каторге? – удивленно спросил командор. – Но ведь

это невозможно!

- Повторятся и тем более вступать в дискуссии я не намерен. Приземлиться

на планете вы не сможете. Корабли, совершившие посадку на Каторге, будут
тотчас уничтожены вместе с космодромом. Не пытайтесь высадиться с
космических челноков, это бесполезно, мы отслеживаем все орбитальное
пространство над планетой.

- Вы сумасшедший – фыркнул командор и показательно при мне отдал

команду капитанам грузовозов продолжать высадку.

Ну, что придется устроить им маленький Армагеддон.

С той минуты, как я попал в диспетчерскую, вся команда космодрома

находилась в моей воле. Не желая гибели полусотни людей, я отправил их
за пределы космодрома. А сам остался наблюдать, как роботы поспешно
готовят площадки для приема грузовозов. Лишь только тело первого корабля
опустилось на космодром я прямо через перекрытия диспетчерской, взмыл в
воздух и послал сигнал мастеру. Секунду ничего не происходило, затем
земля подо мной пошла ходуном в толстенных плитах жаропрочного
покрытия космодрома появились трещины, затем посреди космодрома
образовался провал, из которого ударил столб пламени. Звездолет,
потерявший опоры, с грохотом упал на бок, и исчез в недрах планеты. Тотчас
земля сомкнулась и если бы не вздыбленные плиты покрытия и столбы
пыли, взметнувшиеся до неба, можно было бы посчитать, что ничего и не
случилось. Я посмотрел на испуганных людей бегущих прочь от космодрома,
усмехнулся и полетел в сторону портала. Через три минуты эти дуболомы,
прибывшей армады обстреляли космодром, плазменными торпедами
довершая разгром. В спину дохнуло нестерпимым жаром, я на секунду
оглянулся: Дым пыль развалины зданий и выжженная земля, вот и все что
осталось от космодрома…
 Пока перемещался в портале, подумалось, что цивилизация кратов намного
разумней и бережней обращалась со своей природой, чем люди. На
определенном этапе развития они додумались через порталы вынести почти
все автоматизированные заводы и фабрики на другие планеты звездной
системы. Технические службы, которые остались на Каторге были спрятаны
под землю. Наверху остались только поселения, дома в которых строились
из свободно разбираемых конструкций. Материалы, из которых создавалась
инфраструктура поселков, было легко утилизировать. Поэтому, сейчас на
планете практически и не осталось древних сооружений.

Был поздний вечер, когда я предстал перед нашей компанией сидящей на

террасе. Стоило мне возникнуть на освещенной светом площадке, как все
ахнули. – Макс, ты, что попал в зону поражения термоядерного взрыва? –
воскликнул Петрович. Женщины запричитали, заохали. Гелла подскочив ко
мне, без стеснения стащила с меня остатки обгорелого комбинезона и
взглядом опытного патологоанатома стала осматривать мое основательно
подкопченное тело. Не стоит им суетиться. Все ожоги я успел залечить.
Обожженная ткань регенерировала буквально за несколько минут. А тряпки,
что - ерунда. Я, молча, отстранил свою подругу и направился в ванную
комнату. Долго стоял под тугими струями ледяной воды, размышляя как
поступить. Стоит ли посвящать компаньонов в свои замыслы?

- Мужчин следует ознакомить с текущими событиями – посоветовал мне

мастер Эй. Так я и поступил: отправив женщин спать, (Пришлось им внушить,
что они очень устали) я не спеша перекусил и за рюмкой виски поведал
своим друзьям о сегодняшних событиях. – Едрена вошь! Они все же
решились превратить эту планету в помойку, – вскричал Кроу, имея в виду
директорат межгалактической корпорации.

- Мы можем, как-то помочь? – Спросил Петрович.

- Лучше не высовывайтесь – посоветовал я. – Как только экспедиционный

корпус уберется восвояси, займемся решением внутреннего обустройства.
Вот тогда вы просто будите необходимы. А пока под чутким руководством
мастера Эй пройдете курс омоложения - детки стесняются, когда у них в
папашах старички ходят.

- О каких детках идет речь? – насторожился Петрович.

- Ну, хотя бы о твоих близнецах, которых вы с Марией настругали. Да и у
Кроу Елена тоже понесла.

- Ты, что в гинекологи записался? – ошарашено спросил Петрович.

- Нет, просто мой глаз теперь баб насквозь видит – грубовато отшутился я.

Трамму я ничего не говорил, он и сам все прекрасно знал.

***

И все-таки они попытались высадиться. Видимо командор корпуса посчитал,

что потери одного корабля не достаточно, чтобы поворачивать назад. Теперь
они не лезли наобум. Для начала со всех кораблей армады в целях введения
в заблуждение противника, на планету были посланы сотни зонтов.
Командор, наверное, решил, что мы растеряемся от такого количества
ложных целей и следом за зонтами отправил на планету две эскадрильи
челноков, для постройки взлетных площадок. После моего прямого общения
с флагманом армады, мастер Эй обработав линию связи, смог взломать коды
доступа к бортовому компу корабля. К этому времени, как раз и
приурочилась высадка десанта. Я связался с командором армады: -
Послушайте мистер ВАС КАК ТАМ, я предупреждал о бесполезности попыток
высадки на планету. Но вы упрямы, как осел. Мозг вашего флагмана намного
умнее и когда он понял, какую шутку вы затеваете, то ему стало стыдно за
своего хозяина. Комп, как истинный самурай, живущий по кодексу бусидо,
решил воспользоваться, последним правом воина… Вы меня понимаете?

- О чем вы там лепечете? И покажитесь вы, наконец, на экране! –

раздраженно прокричал командор.

Я вздохнул: - Каких необразованных людей назначают на столь

ответственные административные должности! Если я раньше хоть немного
сомневался в своих силах, то теперь могу сказать точно: вашей корпорации
не добиться успеха, пока такие дубины стоят у власти. Короче, ТЫ - дитя
коррупции. Если не отзовешь челноки и в течение часа не покинете нашу
звездную систему твой флагман самоликвидируется. – Сказал и резко
отключился. Думаете, он все принял за шутку? Нет, когда дело касается
собственной безопасности, такие типы сразу верят в серьезность угрозы. Не
через час, а через три с половиной, армада покинула пределы нашей
звездной системы.
 Глава 13.

Хозяева планеты.

Океан давно привлекал внимание моих друзей. Лично меня отдых на

побережье не прельщал. Да и само понятие отдыха было относительным, я в
нем не нуждался. Я привык поддерживать свой мозг в рабочем состоянии.
Постоянно общаясь с мастером, я как губка впитывал в себя информацию об
этом мире. Учился вбирать в себя, накапливать и преобразовывать энергию
космоса. Научился видеть источники невидимых простым глазом излучений.
Которые в моих руках могли преобразовываться в энергию созидания или
разрушения, в зависимости от моего желания.

Мы с мастером уже разрабатывали совместные проекты по

усовершенствованию обороны нашей звездной системы. Строили модели
будущего нашего общества. Кстати и ребятам уже пора было впрягаться в
работу. Вот по настоятельной просьбе устрою им пикник на морском
побережье, а потом займемся людскими поселениями, пора отдавать долги -
отделять зерна от плевел.

***

Ночь, я лежу в постели, на моей руке покоится очаровательная головка моей

подруги. Мягкие волосы пахнут цитрусом с легким оттенком ванили. В теле
женщины бликами мерцает жизнь моих будущих детей. Это мое первое
продолжение рода. Теперь я точно знаю что супруга, ушедшая от меня еще в
прежней жизни, родила мне чужого ребенка.

Зато в крови тех кто растет во чреве Геллы я совершенно не сомневаюсь –

они мои.

Гелла проснулась, и сонно потершись головой о мое плечо, прошептала:

- Завтра я не поеду на побережье.

- Это почему? – спросил я, хотя ответ уже знал. Гелла пока насытилась
любовью. Частнособственнические инстинкты пропали. Она стала
воспринимать остальных женщин нашего маленького коллектива, как свою
семью и для здоровья подруг готова была отдать меня во временное
пользование. Теперь она была уверенна, что и ей всегда достанется кусочек
моей любви. Мягко и нежно поглаживая подругу по голове, я дождался, пока
она крепко уснет, и тихо поднявшись с постели, вышел на свежий воздух.
Мысленно позвал шонек и они не замедлили явиться. Пушистые звери
излучали благожелательное почтение, сквозь которое нет, нет, да
проскальзывали нотки озорного веселья. За три месяца, которые они
провели с нами, маленькие комочки шерсти превратились в могучих зверей.
В долине им явно было скучновато, и я решил отпустить их на свободу. – Ну,
что зверюги, на волю? В пампасы?! Я ухватился за лохматые холки, и наша
троица понеслась к выходу из долины Эдема. Замечательно приятно, вот так
свободно отдаться свободному и плавному бегу, чувствуя, как прохладный,
предутренний ветер холодит нагое тело! Ничуть не утомившись, мы за
минуту одолели километровую дистанцию и вырвались за пределы Эдема.

Мы еще долго неслись по покрытой высокой травой долине, пока не

очутились на вершине лишенного растительности холма. – Вот ваше место
охоты – обозревая окрестности, объявил я. – Охраняйте его от чужаков и
всегда помните тех, кто вас вырастил. До свиданья зверюги – и я, потрепав
лохматые головы шонек молча, развернулся и гигантскими прыжками
устремился назад в долину Эдема.

Когда я появился возле бунгало, рассвет едва окрасил долину в бледно-

фисташковый цвет. Женщины ранними пташками взволнованно щебеча,
собирали все необходимое для пикника. Оживление было понятным –
впервые за несколько лет им предложили покинуть территорию долины. Да
и они наверняка уже сговорились с моей подругой, так, что, даже не
стараясь прочитать их мысли я, ловя на себе заинтересованные взгляды,
понимал, чем обернется сегодняшняя вылазка. К моему удивлению траммы
тоже не решились участвовать в этом предприятии. Ну и ладно, пикник дело
добровольное. Мы даже не стали запрягать в повозки изрядно разжиревших
на вольных хлебах хорсов. Три версты по долине обернулись легкой
прогулкой. Зато сколько радости было всем увидеть наконец раскинувшийся
до самого горизонта кусочек великого океана! Небо нежно зеленого оттенка,
красноватое солнце и ярко-голубая океанская вода – у нас перехватило
дыхание от столь великолепного контраста. На песчаный берег, усеянный
гигантскими раковинами, лениво накатывали небольшие волны. Женщины,
побросав поклажу и на ходу сбрасывая с себя одежду, кинулись к воде.
Совсем забыли об осторожности! – Стоять! – отдал я мысленный приказ и
они замерли. А я ходил вокруг застывших фигур и говорил с укоризной: -
Разве так можно? Посмотрите, какие раковины здесь на берегу валяются. В
них каждая из вас может спокойно устроить себе ложе. А теперь
представьте, какие хищники охотятся на эту добычу? Представили? Ну, а
теперь не спеша готовьте место для пикника, а я позабочусь о безопасности.

Я просканировал прибрежную акваторию и, заметив несколько опасных для

человека представителей подводного мира, изгнал их с нашей территории.
Затем поставил силовой барьер, ограждающий нас от неприятностей, и
лишь после этого разрешил открывать купальный сезон. Некоторое время я
наблюдал на резвящуюся в воде компанию, а затем развернулся и медленно
побрел к ближайшим скалам. Там сегодня ночью славно потрудились
рабочие роботы, обустраивая грот. Вход в него был занавешен ползучими
растениями. Внутри мягкий свет озарял лишь центральную часть
пространства, оставляя в тени широкое ложе. Рядом с ложем стоял низкий
столик с едой и напитками. Долго ждать мне не пришлось, не успел я выпить
бокал вина, как в грот робко проскользнула Лолита – изящная брюнетка с
длинными ногами. – Ну, что замерла при входе? Проходи, хочешь вина?

Она отрицательно покачала головой, вина ей не хотелось. – Тогда иди сюда –

сказал я, похлопав рядом с собой. Придвинувшись почти вплотную, Лолита
замерла. Я осторожно, кончиками пальцев провел по ее лицу, несильно
нажал на точки в основании тонкой шее, затем пробежался пальцами по
спине пока они не замерли, на округлых бедрах. Брюнетка застонала, с силой
притянула меня к себе и откинулась на ложе…

Через десять минут она с легким сожалением покинула ложе, а еще через
минуту в грот проникла смуглая блондинка Аэлита. За ней была рыжая
Жанна, пепельная блондинка Надя, зеленоглазая шатенка Маргарита,
спортивно–худощавая Кларисса, безумно кричавшая на ложе любви
пепельноволосая Татьяна, последней была по-домашнему мягкая Глэдис.
Особенностью последней моей подруги было то, что во время оргазма она
плакала.

Когда я вышел из грота, солнце уже клонилось к горизонту. Я неторопливо

подошел к раскрытому столику и стал жадно насыщаться. Хлеб, вино,
оливки, псевдомясо - все пошло в ход, не переставая жевать, я налил себе
большую чашу вина и залпом выпил. – Ну, ты силен, бродяга! – с оттенком
зависти восхитился подошедший Петрович.
- Я не бродяга, я бог! – с напускной строгостью заметил я и, разбежавшись,
прыгнул на тридцать шагов, уйдя глубоко в воду, хохоча про себя при этом.
Надо было видеть лица моих приятелей!

***

- Я думаю, ты принял неверное решение. Не стоит отдавать людям

технологии будущего – мастера Эй встревожили поданные мной идеи. –
Пойми, если они сами не будут в поте лица своего добывать пропитание, то
через поколение деградируют как личности. Нет, полностью без помощи
оставлять не надо, но и вмешиваться в процесс становления общества не
стоит. Я тут на днях вспомнил древнегреческую цивилизацию.
Вмешательства богов в жизнь людей приводили обычно к войнам…

Я мысленно улыбнулся, представив себя на месте Зевса. Значит Гелла это

Гера. Арес – это Петрович. Аид – это вечно загадочный Гриша, Дори
соответственно - Персефона. А старик Кроу напоминал мне простоватого
Пана.

- Настоятельно советую подождать с перетрубациями хотя бы до того

момента, пока не разберемся с межгалактическим союзом – меж тем вещал
мастер.

- Хорошо, ни оружия, ни орудий производства давать не будем, но изменить

жизнь людей на Каторге я все же желаю и начать думаю с отмены рабства.
Магнатов и их ближайших помощников хочу поселить на затерянном
островке в океане. Вот там пусть грызутся меж собой, а я за ними с
наслаждением наблюдать буду. Кстати, мне кажется надо зачистить
континент от «гоблинов» - переселить их в компактное место проживания,
тоже на острова. Пускай не отсвечивают здесь.

Мастер засмеялся: - «Гоблины» свято придерживаются традиции – пару раз в

год идут напролом сквозь защитный барьер. Меня это даже где-то
развлекает. Впрочем, если они тебя раздражают – переселим на острова, не
имеющие коммуникационных порталов.

По словам мастера: он никогда не упускал из поля зрения все изменения

происходящие в нашей звездной системе. Неважно будь то природные
катаклизмы или малейшие изменения в общественно-политической жизни
местных поселений, он всегда держал руку на пульсе. Наблюдения велись со
спутника запущенного на орбиту галактической корпорацией. Запускать
собственный спутник мастер Эй посчитал нецелесообразным. Зачем
использовать собственные ресурсы, когда можно взломать защиту бортовой
компьютерной системы и спокойно пользоваться чужими? Помимо спутника
над планетой висели сотни зондов, которые передавали сведения на спутник
и соответственно в любое время мастер, а теперь и я могли узнать, что
делается в любой точке нашей планеты и даже прочитать мысли
интересующих нас созданий. В данный момент нас интересовали магнаты.
Маленькая разборка устроенная нами в районе космодрома, не на шутку
встревожило не только их, но и администрацию каторги. Да, что там
встревожило – паника, вот более точное определение характеризующее
состояние этих мразей. Облако пыли и дыма поднявшееся над космодромом
видно было на десятки верст. «Бульдог» - представитель администрации,
поддерживающий сношения с космодромом естественно не смог выйти на
связь с диспетчерской. Поэтому был послан запрос через спутник
непосредственно на флагман армады, в ответ - тишина. Мастер Эй
постарался – временно отключил станцию связи спутника.

Одновременно нам удалось довести до сведения магнатов, что космодром

разрушен, и связь с галактической цивилизацией оборвана. Надо отдать
должное - магнаты люди не глупые, в первую очередь они озаботились
сбором и концентрацией материально-технических и продовольственных
ресурсов в свои «стольные» городки. В них и охранять материальные
ценности намного удобней и все под личным контролем. Попросту говоря:
магнаты выгребли с сельскохозяйственных усадеб все, что могли, заставляя
рабов жить впроголодь, при этом приказали управляющим увеличить
площади вспашки под сельскохозяйственные культуры. Поселок
золотодобытчиков сразу опустел. Кому нужен металл, который в ближайшее
время будет невозможно обменять на что-то стоящее? На потерю
космодрома, ярмарка отреагировала, мгновенно перейдя на бартерные
сделки. Меняли вино на водку, хлеб на квас, шило на мыло… (шучу). А, в
общем-то, картина для рабов, простых работников и каторжников
складывалась безрадостная. Магнаты, как и администрация каторги сразу
урезали пайки работягам. Пострадали мелкие предприниматели - магнаты
прихватизировали в свою пользу их бизнес, уничтожая на месте тех, кто
пытался сопротивляться наглому разбою. Самих ремесленников заставили
работать «по месту жительства» за пайку хлеба. Пострадали и женщины.
Ввиду того, что число посетителей в публичных домах резко сократилось,
всех старых шлюх просто выкинули на улицу. Все это мне очень не нравилось
и мы с мастером только ждали, когда владетели соберутся, чтобы обсудить,
как им жить дальше. Понадобилось чуть меньше месяца, прежде чем
магнаты, не без нашего воздействия, собрались вместе. Собрались на
ярмарке, туда же прибыла верхушка каторжной администрации. Уу… это
было по местным меркам великое сборище. Каждый из шестнадцати
магнатов привел с собой немалую дружину. Следом пришли обозы, так, что
ярмарка превратилась в гигантский табор, окруженный воинскими лагерями.
Для того чтобы обойти это скопище палаток и бивуаков под открытым небом,
потребовалось бы не менее двух часов. К этому времени у нас все было
подготовлено для проведения операции. Со спутника планеты Когл, где до
сих пор находился парк так и не обнаруженных людьми звездолетов, когда-
то принадлежащих кратам, опустились два грузовых челнока с десятком
рабочих роботов. Челноки автоматизированного управления опустились в
непосредственной близости от долины Эдема, так, что мне только стоило
подняться на борт одного из них, как они сразу поднялись в воздух. Не
прошло и пяти минут, как челноки зависли на большой высоте прямо над
ярмаркой. Невооруженным глазом челноки с земли были невидимы. Зато я
прекрасно рассмотрел, как в это время магнаты и их ближайшие
помощниками стекаются к зданию гостиницы, именно там было намечено
провести первое совещание… Оно же и последнее. Дождавшись, когда
последний из участников проникнет в здание, я дал отмашку и на гостиницу
опустился непроницаемый колпак силового поля. Еще больший колпак
прикрыл весь военный лагерь стоявший вокруг ярмарки. Грузовые челноки
стремительно опустились на землю и из них, через шланги, внутрь колпаков,
под большим давлением, был запущен усыпляющий газ. Вся операция не
заняла и двадцати минут. Так, что никто серьезно не пострадал, от
возникшей было паники. Роботы деловито погрузили всю верхушку
управления каторги, а так же магистров и их приспешников, на челнок и он
взлетел, держа курс на один из островов посреди океана. Во второй челнок
погрузили всех женщин находившихся в данный момент на ярмарке и
отправили в лагерь, находившийся в непосредственной близости от долины
Эдема. Из приземлившегося челнока роботы быстро и деловито разнесли
сорок пять захваченных женщин по шатрам. Вокруг лагеря был поставлен
защитный барьер, и я, наконец, смог обратить внимание на безымянный
остров, на котором в данный момент приходили в сознание похищенные
магнаты. Роботы выбросили бесчувственные тела на берегу без всякого
почтения, так что очнувшиеся кряхтя и постанывая, поднимались с
прибрежного песка и недоуменно озирались. – Где это мы? – спросил
Большой Билл глядя налитыми кровью глазами на своего поднимающегося
соседа.

- Черт его знает, наверное, происки этих придурков с каторги – постанывая от

боли, заявил его брыластый, чернокожий сосед.

- Глупости вы говорите уважаемый - заявил приподнявшийся на колени мой

старый знакомец «бульдог».

- Как это нас сюда забросило? - пробормотал, вытряхивая из сапога песок,

старик Вяленый.

- Ты лучше скажи, как мы здесь будем жить! Нет ни воды, ни пищи – зло,
ощерившись, спросил у него Грин успевший заметить, что это остров.

Ну, это они зря. Остров и впрямь не широк, особенно в месте, где их
сбросили, но в длину тянется на добрый десяток верст. Есть на острове и
источник и полно плодов на деревьях и кустарниках. Правда, среди них
встречаются и ядовитые… Но рая я им не обещал. Зато подбросил хорошую
сеть для рыбной ловли. Правда в океане неизвестно еще кто на кого
охотиться будет. Отключив свое внимание от острова, я заметил, что
похищенные дамы стали приходить в себя. Я чувствовал их первоначальный
испуг, затем робкое любопытство, потом первые, наиболее храбрые
женщины через щелку в пологе долго рассматривали, что их ожидает
снаружи. А ничего страшного там и не было только я красавец-мужчина,
развалился в мягком шезлонге в ожидании, когда они соизволят выбраться
наружу. Наконец все сорок пять женщин в основном очень хорошеньких
постепенно выбрались из шатров и сами того не замечая, вроде как гуляя
сами по себе, постепенно приблизились к моей стоянке. – Самая смелая из
них, высокая худощавая шатенка, со слегка выступающей нижней челюстью,
что говорило, о ее решительном характере заявила: - По какому праву вы нас
похитили?

Интересный вопрос, можно подумать, что похищать человека, кто-то вообще

имеет право. Впрочем, это Каторга и девица задала вопрос правильно.
Сильные на Каторге пока имеют право похищать кого угодно. Меж тем
девица продолжала разоряться, грозя мне страшными карами. – Да вы
знаете, кто мой друг?! Большой Билл за меньшую провинность сажал на кол!

Мне это надоело, и объяснился: - Дорогие женщины никто насильно

задерживать вас здесь не будет. Просто у меня есть предложение, которые я
уверен многие из вас примут с радостью. Перед отправкой на Каторгу вас
всех насильно стерилизовали, у меня есть возможность совершенно
бескорыстно помочь вам вылечиться и снова стать нормальными
женщинами способными к деторождению. Дело добровольное, кому это не
по нраву тех могу доставить назад на ярмарку, только ваших
высокопоставленных друзей там сейчас нет.

- А где же они? - поинтересовалась зеленоглазая блондинка с изумительной

фигурой.

- О, они сейчас на шикарном острове посреди океана. Если, кто-то не захочет

пройти курс лечения, для них у меня есть второе предложение: отправится
на этот курорт. Пять женщин решительно отказались, когда-либо стать
матерями, этим дурочкам, вдруг резко захотелось посетить солнечный
остров, посреди безбрежного океана. Ну, ну, будет вам курорт. Ваш
появление станет сюрпризом для пятидесяти мужиков, которые привыкли к
регулярной половой жизни.

***

Внезапно время полетело вскачь. Исчезновение магнатов дубиной анархии

прошлось по армии собранной возле ярмарки. Сначала дружины магнатов
разбирались между собой. Охрана начальства каторги под шумок решила
скрыться от этого безобразия, но сразу, же оказалась крайней. Большинство
вертухаев были перебиты, лишь одной машине с десятком уцелевших
охранников удалось добраться до каторги. А неуправляемая толпа, в
которую превратились дружины магнатов, ударилась в многодневный загул с
драками, поножовщиной и откровенным грабежом мирных торговцев. Два
дня продолжалась эта вакханалия, на третий кем-то был брошен клич: Раз
космодрома больше нет, значит, каторга обречена. Надо штурмом взять ее и
разграбить. Двухтысячная орда вооруженных людей с восторгом восприняла
эту идею и тысяча всадников, две сотни повозок, и пешая толпа растянутой
лентой поползли по дороге, ведущей к каторге.
 Стоило срочно исправлять собственные ошибки. Конечно, следовало
разоружить вояк, пока они находились в бессознательном состоянии.
Столкновение с охраной каторги приведет к кровавой бойне, в которой
поляжет большая часть этих вояк. Но еще не поздно было исправить
ошибку…

- Я тебе говорил, что не надо вмешиваться в дела людей. - В мыслях мастера

не было укора – просто констатация факта.

- Лес рубят – щепки летят. Давай лучше займемся каторжанами. Необходимо

нейтрализовать действие нанокапсулы с ядом. Начнись беспорядки и все
каторжане погибнут.

- Легче вывести из строя компьютер – заметил мастер. – Капсулы, сами

нейтрализуются со временем.

- Вот и хорошо, займись этим. А я постараюсь предотвратить бойню.

Действуя уже по проверенной схеме, я поднял в воздух транспортные

флаеры. На этот раз со мной летели мои друзья. Одному мне было не
справиться. Предстояло не просто разоружить (этим роботы займутся), но
рассортировать людей по группам. Кого-то отправить на Остров Магнатов,
часть людей оставить по месту нынешнего пребывания. А еще мне
требовался архив каторги. Поселки не могли жить без административного
управления. Среди каторжан много хороших и честных людей с твердой
волей. Таких я и собирался отобрать.

***

Самые удачные налеты совершаются на рассвете. Это утверждение я слышал

не раз из уст уголовников и генералов. Лишь только над дальними горами
появился первый луч солнца, как наши флаеры бесшумно зависли над
каторгой. Все пространство внизу было залито огнями прожекторов.
Предутренние тревожные эманации чужих снов бередили душу. - Ну, хватит!
– подумал я, отстраняясь от чужих эмоций. Следует прикинуть, как без
эксцессов провести операцию. Площадь лагеря слишком велика, чтобы
накрыть все пространство единым колпаком. Мастер уже взломал защиту и
взял под свой контроль компьютерный центр. Так что, можно было спокойно
опускаться вниз, что мы и сделали. Приземлились на плацу практически
бесшумно, и я занялся созданием силовых барьеров. В первую очередь,
накрыв колпаками административные здания и общежития охраны. Затем
обезопасил силовыми барьерами склады и арсенал. По моей команде
компьютер заблокировал ангары с заключенными. Лишь после этого роботы
подвели раструбы шлангов под защитные колпаки и по моей команде
пустили усыпляющий газ. В это же время Петрович, Гриша и Кроу без труда
разоружили сонную охрану у ворот никак не ожидавшую, что на них нападут
изнутри лагеря. Теперь можно было спокойно заняться архивом.

Как сказал кто-то из древних диктаторов: «Кадры решают все». Мудрое

высказывание. Вот я и занялся поиском достойных кандидатур на должности
глав администрации населенных пунктов. В файлах содержащих данные на
каждого зека, указывалась только статья, по которой осужден преступник,
прежняя профессия возраст и место нахождения в данный момент. И все. Из
нескольких тысяч вариантов я отобрал около полусотни человек. Мои
друзья, переодевшись в форму охранников, (чтобы заранее не смущать
народ) пошли по ангарам вызывать отобранных мной людей.

Когда построенные в две шеренги удивленные зеки предстали передо мной

я неторопливо прошелся вдоль ряда. Читать такое количество мыслей было с
непривычки довольно тяжело. Сосущее чувство голода, испытываемое
беднягами, на миг овладело и мной. У меня даже в животе заурчало.
Отбросив поверхностные мысли, я копнул глубже и, вглядываясь в худые
лица, еще несколько раз прошелся вдоль ряда: Чан Фань – учитель в
сельской школе, обвинен в подстрекательстве к свержению существующего
строя. Добряк и умница, любимец детворы. Зависть коллеги привела его на
каторгу. Джордано Готни – честный и справедливый полицейский, которого
съела насквозь коррумпированная система. Обвинен в сбыте наркотиков.

Семен Рукавишников – командир взвода полевой разведки, набивший

морду своему непосредственному начальнику, отдавшему заведомо
невыполнимый приказ, в результате которого почти весь взвод погиб при
переправе через болота. Семена приговорили к каторжным работам за отказ
от выполнения приказа в боевой обстановке. Все кого я отбирал, были
обыкновенные люди, то есть не без грехов, но, несомненно, обладали
талантами руководителей, причем руководителей имеющих совесть. За это-
то они поплатились. Через два часа, после плотного завтрака и инструктажа,
ошалевшие от столь резких перемен в своей жизни, будущие
администраторы разлетелись на грузовых флаерах по населенным пунктам.
Предупредив, что не стоит раньше времени суетиться, мы снабдили ребят
некоторым количеством продовольствия, оружием и ценными с точки
зрения обмена вещами. Будущие администраторы перед отлетом получили
наказ до случая сидеть тихо обзаводиться связями, а как завоевывать
авторитет, не мне было их учить…

Пока я решал кадровые вопросы, роботы под руководством моих друзей

успели собрать оружие имеющиеся на руках у администрации и
сотрудников охраны. И все-таки операция прошла не гладко. Мы посчитали,
что разоруженные сотрудники не представляют особой опасности. Да
собственно и уследить за всеми не имелось возможности. Так, что, когда
большинство из них пришло в сознание, я убрал силовые барьеры и
мысленно приказал собраться на площади. Большинство из сотрудников
охраны так и поступило, но удержать в своей воле такую массу народа, а их
было не менее тысячи человек, я думаю не удастся даже мастеру Эй.
Нашлась сильная личность, пренебрегшая моим приказом. Опасность я
почуял за пару секунд до событий. Выстроить качественный и большой
защитный купол мне не удалось. Никто кроме меня сначала ничего не понял,
а потом стало поздно. Тех, кого я прикрыл, куполом остались живы…

Люди, побывавшие под интенсивным психофизическим воздействием

аппарата Лейна,31 обычно превращаются в «овощи» и умирают в течение
суток. Видимо слишком близко находился излучатель, или аппарат был
задействован на полную мощность, только все люди вне купола страдали
недолго - погибли в судорогах. Сектор действия аппарата был довольно узок
и, наметив для себя лишь мне видимый край, я обогнул зону воздействия.
Излучение исходило с крыши трехэтажного административного здания,
заметив цель я одним прыжков взлетел вверх и в момент покончил, как с
аппаратом, так и приведшим его в действие поганцем.

- Все учесть невозможно – успокаивал я себя, лихорадочно отыскивая среди

пострадавших своих друзей. К моему облегчению они серьезно не
пострадали. Во время атаки Кроу находился в стороне, у ангаров, где жили
заключенные. Гриша охранял вход в Арсенал. Лишь Петрович пострадал, но
не сильно, благодаря тому, что по чистой случайности оказался за защитным
силовым барьером. – Что это было? – спросил он, поводя налитыми кровью
глазами по раскиданным по плацу телам.
31
Аппарат Лейна – оружие ПФО сочетающее в себе ультразвуковые и СВЧ – волны, а так же торсионное
излучение.(фантастич.)
- Аппарат Лейна – кратко пояснил я.

- Вот, блин, целился то в тебя, а положил целую кучу своих приятелей.

Сколько побил? Человек пятьсот, не меньше?

Я ничего не ответил, потому, что в этот момент «разговаривал» с мастеров.

Похоже, без его помощи мне не обойтись.

Не прошло и двадцати минут, как мастер Эй прибыл на каторгу собственной

персоной. В этот раз он, почему-то принял образ милого доктора Айболита.
Впрочем, я и вызвал его для того, что бы он смог пообщаться с женщинами,
жившими на каторге. Мне легче усмирить пьяную толпу вооруженных вояк,
чем общаться с полутысячей испуганных женщин. Тем более как раз в это
время в пределах видимости невооруженным взглядом появились первые
группы всадников, прибывших с ярмарки…

***

Хлопотный денек выпал сегодня. Первым порывом заключенных узнавших,

что она теперь свободные колонисты, было желание расправиться с
вертухаями. – Спокойно ребята – сказал я, удерживая в шеренгах бывших
зеков. – Вы теперь на равных с ними. Не уподобляйтесь диким зверям.
Теперь мы вместе с вами хозяева планеты, так не создайте хаоса в своем
доме. Я лично рассмотрю все жалобы. А пока мы должны сохранять
спокойствие и дисциплину. Мне еще тех разгильдяев топчущихся за
воротами усмирять придется.

Стоящий напротив меня чернокожий мускулистый великан прохрипел: -

Раздай нам оружие, мы сами отстоим свою собственность.

Экий шустряк, наглецов надо ставить на место и я, в упор, уставившись на

оппонента, ласково спросил: - Откуда ты такой умный?

- Впрочем, если желаешь, вставай на мое место и руководи – предложил я.

И этот глупец вышел из строя! Ну, нахал! Говорят, наглость второе счастье,
но на зеке это, ни как не сказалось. Не успел он раскрыть рта, как свалился на
покрытие плаца, подвывая от приступа жестокой головной боли. – Никак
поплохело? Иди-ка ты парнишка в строй, головка у тебя слабовата, чтобы
мазу держать32. – сказал я и, поддерживая за локоть, с преувеличенной
осторожностью проводил все еще не опомнившегося гиганта в строй.

Пока я вел воспитательную беседу, Петрович организовал переброску

сотрудников охраны в пустующий поселок золотоискателей. Вертухаи не
сопротивлялись, такому решению, понимая, что им светит, если мы оставим
их один на один с бывшими заключенными. Когда грузовые флаера
поднялись в воздух Петрович подошел ко мне и зашептал на ухо: - Кончай
бодягу разводить, взгляни, что за воротами творится.

А что там было смотреть? Я и так знал, что вновь выбранные начальнички
этой дикой стаи совещаются, с опаской поглядывая на флаера, снующие в
небе. Протрезвели и очко заиграло. Теперь не знают, что делать.
Действительно пора их навестить.

Выйдя за ворота лагеря, я спокойным шагом направился к ближайшему

холму за которым, как я знал, и проходило совещание. Пройдя семьсот
шагов, я был остановлен и обыскан. После чего трое вояк препроводили
меня за холм. – Кто таков? – спросил волосатый громила, смотря на меня
воспаленными с помелья глазами. Четверо его товарищей выглядели не
лучше. Небритые рожи, красные белки глаз, измазанная в какой-то дряни
одежда. Короче, не командиры, а разбойники с большой дороги.

– И здесь хотят определить мой статус! – горько заявил я. – О горе, мне горе,
ну не захватил я идентификационную карточку? Что из этого? Может, я
вообще имею божественную сущность и владелец этой планеты? Кто может
подтвердить это? Или вы мне поверите на слово? – спросил я, пытливо
заглядывая в глаза мародеров.

- Ты, че парень, с дуба рухнул? – опасливо косясь на меня, спросил громила.

- Ну ладно пошутили, и хватит – резко меняя тон на сугубо деловой,

продолжил я. – Переговоров не будет. Сдадите огнестрельное оружие и
отправитесь по домам. Вся планета под моим контролем. Каторги больше
нет. Ваше бывшее начальство на острове в океане ловит рыбку, чтобы не
умереть с голоду. Может кто-то из вас тоже хочет составить им компанию?

К сожалению, эти вахлаки не вняли доводам разума. Накинулись толпой.

Растерзать хотели. Да я их и без нынешних способностей мог раскидать их

32
В данном случае – главенствовать. (Жарг.)
как котят. А теперь на глазах у толпы действовал наглядно и жестко. Не
успели главари дотянуться до меня, как повалились на землю сжимая головы
ладонями и вопя от боли. В следующую секунду накопленная энергия
сорвалась с моих пальцев в виде огненного смерча и выжгла все, что могло
гореть на расстоянии двадцати метров. Только в центре круга остался
пятачок не выжженной земли. Десяток бойцов стоящих поблизости от своих
главарей превратились в угольки.

Все кто наблюдал эту картину, потрясенно замерли, глядя на тучи пепла
поднятые горячим ветром. А в следующую секунду я взревел: - Бросай
оружие! Пошли вон! Низкочастотной диапазон волн извергаемых моей
пастью давил на психику. Я кричал и кричал до тех пор, пока вся эта толпа,
побросав оружие, в ужасе кинулась, не разбирая дороги в сторону далекого
леса…

***

С момента описываемых событий прошло четыре месяца. Жизнь людей

постепенно налаживалась, войдя в новое русло. Для этого нашей команде
пришлось изрядно поработать, с каждой сложившейся общиной отдельно.
После падения магнатов в поселениях на некоторое время воцарилась
анархия. Были убитые, сожженные дома и усадьбы, но я жестко и
показательно наказал зачинщиков беспорядков. Несколько человек
застигнутых на месте преступления были повешены, более полусотни
выселены на острова посреди океана и волнения улеглись. Своей волей я
назначил администрацию в поселения. В большинстве выбранных
кандидатур я не ошибся. Мои друзья сами пожелали жить в поселениях.
Петрович теперь жил в Бостоне – городке, где некогда правил Большой Билл.

Кроу твердой рукой правил в Золотой Лихорадке. Лишь траммы отказались

от житья с людьми, но и им нашлось дело. Гриша вместе с шоньками
выслеживал «гоблинов». Нет, их не уничтожали. Для «гоблинов» нашелся
огромный остров, покрытый густой растительностью, так, что от переселения
они я думаю, не очень пострадали.

С рабством было покончено. Бывшие невольники получили наделы земли

(кто хотел) или занялись ремеслами. Помимо этого им была роздана часть
имущества ранее принадлежавшее магнатам. Золото, серебро и
драгоценные камни опять стали служить денежным эквивалентом. Более
того мастеру было не сложно наладить чеканку отличных монет разного
достоинства.

Старики – отношение к ним это укор для любого государственного строя.

Люди не виноваты в том, что они доживают до старости. Они не обуза, а укор
для общества, которое с нетерпеливым раздражением относится к этому
явлению. На Каторге нашлось не слишком много стариков. Условия для
выживания на планете не подходящие, так что для нас не стало обузой
создать в живописном месте отдельный поселок на пять десятков легких
домов построенных по технологии кратов. В каждом доме поселились по
пять человек. При каждом домике был посажен сад с плодовыми деревьями,
такими же, как и в долине Эдема. Так, что голод теперь старикам не грозил.

Женщины – наша радость и печаль, лучшее создание Творца. Они как мягкая
глина меняют свою суть под влиянием внешних факторов. Ангелы и монстры,
без которых невозможна жизнь человеческая.

Женщин на Каторге было впятеро меньше, чем представителей

противоположного пола. За четыре месяца большинство из них пожелало
пройти курс лечения. Далее мы в их жизнь практически не вмешивались.
Скоро на Каторге появится новое поколение людей, если галактическому
военному флоту не удастся стереть нас в порошок.

В том, что нас не оставят в покое мы с мастером даже не сомневались.

Собственно системой защиты нашей планеты Мастер Эй занялся давно. Как

раз в те времена, когда я анабиозной капсуле путешествовал меж звезд.
Защита не предполагала пассивное отражение боевой мощи флота
противника, и это, честно говоря, не давало мне покоя. Мысль о том, что
вскоре придется уничтожать людей, с которыми ты сам относительно
недавно тянул армейскую лямку, не доставляла мне удовольствия. С другой
стороны мы должны были защищать новое, зарождающееся сообщество. В
конце концов, у меня скоро будут дети! - Прочь сомнения – семья дороже,
чем жизни профессиональных убийц – так вот я себя накручивал в минуты
раздумий. А подготовка к отражению возможных атак шла полным ходом.
Использовать против мощного флота эскадру боевых звездолетов
имеющихся у нас в наличии было невозможно. Не было пилотов. Поэтому
мастер строил активную оборону, используя дальние от нас планеты, как
боевые станции готовые в любой момент выбросить в космос кэйлап -
паутины33. Помимо этого в постоянной готовности находились щиты
зеркального отражения, способные не только отбить, но и направить в
обратном направлении залпы электронно-импульсных зарядов. Все
подходы к нашей звездной системе, были нашпигованы плазменно-
лучевыми минными полями, которые приводились в действие по первому
слову мастера Эй. Существовало еще множество других ловушек, о
существовании которых я мог только догадываться.

Объединенный галактический флот, никак не ожидая такой подлянки с

нашей стороны, вляпался в нашу оборону по самое немогу…

***

Я как раз был в том месте, куда и властелины пешком ходят, когда в мое
сознание бесцеремонно втерся мастер. – Не мог бы ты подождать немного -
с ноткой вежливого раздражения спросил я. – Понимаешь, для меня этот
процесс более интимен, чем занятие сексом…

- Сейчас я тебе помогу – покивал старина Эй. – К границам системы

пожаловал новый экспедиционный корпус при поддержке эскадры тяжелых
линейных кораблей. Взгляни на картинку.

Увиденное мне совершенно не понравилось, так, что даже сидеть на горшке

совершенно расхотелось. Сотни три кораблей обозначенные на схеме
переданной мастером голубыми и красными огоньками уже вошли в зону
нашей оборонной системы.

- Ну, так, что будем делать? – спросил мастер. – Еще тридцать - сорок минут,
и они выйдут на дистанцию прямого выстрела. Ты знаешь, что останется от
поселений после обстрела из орудий начиненных плазменными зарядами?
Или как тебе нравится простой термоядерный заряд, обрушившийся на
Эдем? Купол, конечно, спасет, но вот вся округа на сотни верст,
превратиться в пепел.

- А ты не сможешь, как прошлый раз добраться до их системы управления?

- Жалобно спросил я, все еще не желая смерти десяткам тысяч людей.

33
Кейлап–паутина – ловушка сворачивающая пространство (от англ. Curl up – сворачиваться)
- Нет, не могу – отрезал мастер. Во-первых, система защиты центра
управления на боевой эскадре гораздо выше, чем на гражданских кораблях.
Во-вторых, она имеет дублирующий вариант.

- Хорошо мастер включай свои минные поля – обреченно махнув рукой я, и

уставился в виртуальный экран. Сначала ничего не происходило, красные
точки боевых кораблей медленно перемещались, выстраиваясь в линию, а
затем яркими вспышками стали гаснуть. Голубые точки гражданских судов
развернулись и поплыли назад, но большая часть из них нарвались или на
мины или пропадали в свернутом пространстве паутинных ловушек.
Несколько боевых кораблей все же успели ответить неприцельными
залпами, но их заряды были отражены зеркальными щитами. Весь бой
длился не более часа. Из звездной системы не вышел ни один боевой
корабль…

Зная прагматичность властей галактического союза можно было с

уверенностью сказать, что они больше к нам не сунуться. Посчитают, что
потери не окупят затрат. Эмоции били через край, хотелось поделиться своей
радостью. С кем? Естественно со своими близкими. Пробежавшись по
коридору, я спустился на первый этаж. Ну, конечно! Они в большом зале!
Женщины были так увлечены, что не сразу и не заметили мое появление в
гостиной. Глэдис, Татьяна и Кларисса увлеченно что-то кроили из тряпок.
Остальные собравшись у галовизора смотрели, на чертежи и схемы быстро
сменяющие друг друга. По-моему они решили обустраивать в доме детскую
комнату. Первой меня обнаружила Гелла: – Что-то случилось? – спросила
она. Услышав ее фразу, все женщины оторвались от своих дел. Сразу заметив
мое возбуждение, они напряженно вглядывались в мое лицо. Женщины в
таких случаях мыслят одинаково: «Нам, что-то угрожает?» Местоимение
«нам» у женщин подразумевает в первую очередь детей. Я распустил лицо в
широкой улыбке: - Спокойно девочки! Никто нам теперь не страшен. Мы
свободны!

-
-
-

-
-

-
-
-