-Драконы не подчиняются прихотям людей.

-ПОЛЕВОЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПОЛКОВНИКА КАОРИ ПО ДРАКОНОМУ РОДУ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Мое сердце бешено колотится, когда я прохожу мимо Первого и Второго крыльев.

драконов с остальной частью моего отряда два дня спустя для маневров полета.

Каори стоит перед Четвертым Крылом, нервно перемещая свой вес рядом с Варришем,
который смотрит на меня с таким вниманием, что у меня мурашки по коже, как будто он
мысленно подсчитывает, сколько ударов он собирается заставить меня нанести в
наказание за то, что я не создал Андарну. И то, как Солас прячется за его спиной, его
единственный золотой глаз прищурился на меня, заставляет меня задуматься, подождет
ли Варриш вообще до завтра.

Потому что, очевидно, с его точки зрения он видит, что ее здесь нет, и, что еще хуже, он
выглядит счастливым по этому поводу.

Этим утром с Карром я сделал двадцать семь ударов в час, прежде чем у меня
поднялась температура, и он, похоже, был разочарован. Получается, нас двое, учитывая,
что я не достиг ни одной точки, к которой стремился. Мои руки кажутся мертвым грузом
после всего этого. Если сегодня Варриш снова заставит меня подняться на тот склон
горы, я не уверен, что спущусь.

«Что-то не так с этим оранжевым», — отмечает Рианнон, поправляя ремешок своих

летных очков, когда мы приближаемся к Третьему крылу.

«Вы имеете в виду, например, тот факт, что он поджег Третий Отряд, не задумываясь?» –
спрашивает Ридок, застегивая летную куртку.

«И Варриш кажется таким… контролируемым». Сойер вытягивает руку на груди. — Как-то

напряженно, понимаешь?

В отличие от меня, Сойер видел его только на поверхности. Я вдыхаю через нос и
выдыхаю через рот, борясь с тошнотой, которая грозит вытеснить мой завтрак.

«Определенно странная пара», — соглашается Ри, когда мы приближаемся к Секции

Когтей драконы. Сегодня на поле нет третьекурсников, оставляя более чем достаточно
места для драконов-второкурсников, чтобы рассредоточиться, но упаси боги Таирн не
стоять в первом ряду, как звезда шоу. Отсюда я уже вижу его голову над остальными и
почти уверен, что только что услышал, как он раздраженно вздохнул.
Рот Варриша изгибается в изысканной улыбке, глядя на меня, но блеск в его глазах
ослабляет мою хватку на дверях Архива, передавая силу в мой организм, готовясь к бою.

— И что случилось с тем, как он на тебя смотрит? — спрашивает Сойер, придвигаясь

рядом со мной, чтобы загородить Варришу обзор. «Он всегда улыбается тебе, как…» Он
качает головой. «Я не могу понять это».

«Как будто он знает что-то, чего не знаешь ты». Ри заканчивает, оставляя Красному
Косолапу из Первого Отряда дорогу, пока мы проходим мимо. «Может быть, у твоей мамы
есть какая-то история? Какая-то вражда?»

"Не то, что я знаю из." Они и половины не знают, но как они могли, если я им не
рассказал? «Но он одержим Андарной». Там, есть доля правды.

— С ней все в порядке? — спрашивает Сойер. «Я давно ее не видел».

«Она много отдыхала». Я готовлюсь к крайним страданиям в полной кожаной одежде в

застойную жару конца лета, а затем начинаю застегивать пуговицы, когда мы
приближаемся к Таирну. «Она может выполнять простые маневры, но то, что мы делаем
сейчас? Полёты строем и кувырки на время? Нет смысла заставлять её проходить через
такие вещи». Выборочные истины.

"Имеет смысл." Сойер подталкивает меня локтем. «Увидимся там!»

«Тебя немного тошнит», — замечает Ри, как только ребята уходят из пределов
слышимости.

"Все в порядке?" "Я в порядке." Я выдавливаю из себя улыбку и пытаюсь думать о чем-
нибудь, кроме того, как будет больно, когда Варриш схватит меня. «Варриш выглядит
устрашающе довольным отсутствием Андарны».

«Я разберусь с этим».

«Правильно. Конечно». Рот Ри изгибается в грустной улыбке, прежде чем она

отворачивается, направляясь к Фейрге, который ждет на другом столе Таирна сторона.

— Черт, — бормочу я, потирая переносицу. Независимо от того, что я говорю сейчас это
всегда неправильно. «Она никогда не простит меня за скрыть все это от нее, как только
она узнает».

«Она будет», — говорит он, слегка опуская голову, но не опуская руки плечо, даже когда
он достигает его передней левой когти. «У людей есть воспоминания о комары. Драконы
таят обиду».
«Я забуду, что ты это сказал», — поддразниваю я в ответ.

"Быть начеку." Его голова поворачивается, и я поворачиваюсь, вынимая из ножен кинжал

в момент.

— Тебе ведь не придет в голову напасть на профессора, Сорренгейл? Варриш смотрит

на мое оружие, сохраняя ту же маску улыбки. «Не говоря уже о заместителе коменданта».

Низкое рычание поднимается из горла Таирна, и он сжимает губу ровно настолько, чтобы
обнажить кончики клыков.
«В этом году я нападаю на любого, кто достаточно глуп, чтобы подкрасться ко мне
сзади». я катаю свой
плечо назад и подниму подбородок.

"Хм." Он наклоняется в сторону и смотрит за переднюю ногу Таирна. — Сегодня с тобой

нет маленького перышка?

"Очевидно." Страх скользит по моему позвоночнику.

"Как жаль." Он вздыхает, затем поворачивается ко мне спиной, его ботинки шуршат по
сухой траве, и он направляется к Соласу. «Сегодня для тебя не будет никаких маневров,
Сорренгейл».

У меня переворачивается живот. "Мне жаль?"

Таирн сдвигается в сторону, обхватывая меня передней ногой, и я оказываюсь под

чешуей на его груди.

— Пока нет, — говорит Варриш через плечо, его бровь на секунду морщится, когда он
замечает позицию Таирна. - Но ты будешь. Предупреждения, видимо, не сработали, и я
обвиняю тебя в неисполнении служебных обязанностей за отказ твоего дракона явиться
на маневры. Ты сядешь на лошадь и полетишь к своему место тренировки с
профессором Карром, чтобы получить свое наказание. - Этого не произойдет. Голова
Таирна полностью опускается, и его тело принимает защитную позицию.

"Что происходит?" — спрашивает Ри, ее взгляд прыгает то на Варриша, то на меня, и она

возвращается ко мне.

«Очевидно, ее первого наказания было недостаточно, чтобы научить твоего

подчиненного, командира отделения Матиаса, поэтому ей нужно еще одно». Он моргает,
наклоняя голову. «И как заместитель коменданта я не обязан вам объяснять. Теперь
готовьтесь к маневрам, прежде чем вас накажут вместе с ней».
«Наказания не будет!» Таирн ревет, и по резким рывкам голов драконов на поле, в том
числе и Соласа, его услышали все. «Не в твоих силах вызвать дракона».

На то, чтобы мысли дошли до всадников, требуется секунда, и Варриш напрягается.

«Возможно, твой дракон не подпадает под мое командование, Сорренгейл, но ты
подпадаешь. Так что, если ты не хочешь и дальше исследовать это деликатное
пространство между выгоранием и смертью, ты сядешь и предстанешь…»

«Даже самый маленький дракон не может противостоять самому могущественному из

люди, которыми вы не являетесь, — Таирн щелкает зубами, звук доносится до него
Долина.

Голова Фейрге откидывается назад, а ее золотые глаза расширяются.

«Андарна не отвечает тебе». Таирн идет вперед, его голова и грудь так низко касаются
земли, что он почти касается моих волос, и Варриш отступает. «Я не отвечаю вам».

Вот дерьмо. Все может очень быстро пойти очень плохо.

— Но ты, — показывает на меня Варриш, — ответь мне!

«А она?» Таирн бросается вперед, полностью минуя Варриша, и с оглушительным ревом

устремляется к Соласу, его хвост утренней звезды хлещет воздух надо мной. Солас резко
поворачивает голову к земле, чтобы защитить свою самую уязвимую часть — шею, но
Таирн быстрее, крупнее и намного сильнее. Он уже здесь, его огромная челюсть
сомкнулась на горле Соласа.

Я задыхаюсь, когда массивные клыки Таирна погружаются между суставами чешуи

Соласа пронзая ему шею, и Каори бежит с поля битвы. Варриш поворачивается и
напрягается, когда малиновые ручейки текут по оранжевой шее Соласа чешуя,
стекающая с нескольких гребней. «Таирн...» Что с ним сделает Эмпирей, если он убьет
Соласа?

«Только всадник может быть вице-комендантом Басгиата», — предупреждает Таирн, и

Солас издает полурев, полувизг. «Без дракона ты не всадник».

О боги. Моё сердце колотится, его ритм ускоряется галопом.

"Отлично!" — кричит Варриш, сжимая кулаки. «Она не заплатит за отказ своего дракона
присутствовать».

"Не достаточно хорош." Зубы Таирна достигают краев чешуи Соласа, а я смотрю с
отвисшей челюстью в ужасе. «Это о тебе».
Солас полурычит, заставляя его кровь еще быстрее течь по открытой шее, когда он
хлестает хвостом в сторону Таирна, но он вдвое меньше Таирна и не имеет никакой
надежды на контакт, слава Данну.

"Все в порядке!" Варриш пошатнулся вперед, и на секунду мне стало его жаль. «Хорошо»,
— повторяет он, поднимая руки вверх. «Люди не имеют права вызывать драконов».

Рианнон отходит в сторону, пока ее рука не касается моего плеча, и Фейрг опускает
голову, как и Аотром и Слисиг. Черт, каждый дракон, которого я вижу в своем
периферийные устройства занимают ту же позицию.

— Извинись, — требует Таирн низким и резким голосом.

"Мне жаль!" Голос Варриша срывается.

«Извинись перед тем, кого Андарна сочла достойным своих обязательств».

Я пытаюсь сглотнуть, но во рту пересохло. «Он действительно только что…» — шепчет

Рианнон.

"Я так думаю." Я киваю. «Мне не нужны его извинения. Таирн. Правда. Я счастлив, что
сегодня не умру».

«Это необходимо мне, Серебряный». Его голос грохочет в моей голове. "Я поговорите от
имени Андарны, пока она находится в сне без сновидений.
Варриш поворачивается ко мне, ненависть и ужас наполняют его взгляд. «Мне... жаль. Я
не в моих полномочиях вызывать дракона».

"У тебя на коленях. Рианнон вздыхает, а Варриш падает на колени. «Приношу самые
искренние извинения — тебе и твоему дракону. Оба твоих дракона».

"Я принимаю." Мой взгляд лихорадочно устремляется к Таирну. "Я принимаю!" Кричу на
тот случай, если он меня мысленно не слышит.

Таирн с влажным, всасывающим звуком высвобождает челюсть, когда его клыки

выскальзывают из шеи Соласа, и он отступает высокомерными шагами, даже не
удосужившись опустить голову или защитить горло. Мы с Рианнон падаем в тень, а Таирн
заслоняет солнце над головой.

И Варриш смотрит на меня с такой горькой ненавистью, что я чувствую ее кончиком

языка, когда Солас мчится за ним с ревом, направленным в мою сторону, или Таирн
оставляет после себя лужи крови на траве внизу. Только когда Солас покидает поле боя,
Варриш поднимается на ноги, и мне не нужны слова, чтобы услышать его громко и ясно,
как он бросает последний смертоносный взгляд в мою сторону, а затем направляется к
концу поля и к Перчаточные шаги.

"Задача решена." Голова Таирна поворачивается, наблюдая за траекторией полета

Соласа, а остальные драконы в поле снова поднимают головы.

Но мое сердцебиение не успокаивается и даже не замедляется от ужаса, который

сжимается во мне желудок. Возможно, Варриш и раньше был моим врагом, но у меня
такое чувство, что Солас стал моим заклятым врагом.

Я была уверена, что он отменит твой отпуск после того, как Таирн чуть не убил Соласа»,
— говорит Рианнон, идя со мной по тропинке к полетному полю три ночи спустя.

«Я тоже», — признаюсь я, когда без четверти полночи звонят колокола. «Я уверен, что
когда Солас исцелится, он снова предстанет передо мной. Или еще хуже».

«Прошло пару дней». Она смотрит на меня, и хотя между нами всего несколько футов,
расстояние кажется непреодолимым. «Вы действительно собираетесь заставить меня
использовать некоторые из тех новых тактик допроса, которые мы учимся, чтобы
вытянуть из вас правду? Вы бы предпочли, чтобы я выбрал эмпатический или более
прямой конфронтационный подход?»

"О?" Я толкаю ее в плечо.

Она разочарованно качает головой. «Насчет небольшого комментария Варриша, что тебя
уже однажды наказывали?»

"О верно." Я делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь на своих шагах, пока мы

приближаемся кРукавица. «Несколько недель назад он разозлился из-за того, что
Андарна не в состоянии выполнять маневры, и использовал мою подготовку к печаткам в
качестве наказания».

«Он что?» Ее голос повышается. — Почему бы тебе не сказать нам об этом? «Потому что
я не хотел, чтобы ты стал целью». Это самая простая истина.

— И он нацелился на тебя? Она звучит недоверчиво.

«Он не любит, когда ему не удается добиться своего». Я поправляю рюкзак на плечах и
гримасничаю, когда мы приближаемся к лестнице рядом с Перчаткой. Это будет
чертовски больно. Вчера во время соревнования я подвывихнул колено, но, по крайней
мере, я выиграл. «Тебе действительно не обязательно идти со мной всю дорогу. Уже
поздно». Я меняю тему, прежде чем она сможет глубже разобраться в Варрише.

«Я не против. У меня такое чувство, будто я тебя больше никогда не увижу».

Боже, я чувствую себя чертовски виноватым. И разочарован. И... одинокий. Я скучаю по
своим друзьям.

"Мне жаль." Это все, что я могу сказать. «Трудно поверить, что первокурсники вот-вот
начнут тренироваться по этой штуке». Я смотрю на Перчатку, пять препятствий, которые
первокурсникам придется преодолеть, чтобы попасть на Презентацию.

«Больше похоже на смерть от этого». Она выкусывает слова.

"Это тоже." Мое колено протестует при каждом шаге, угрожая подогнуться с каждой
ступенькой, по которой я поднимаюсь, но повязка удерживает его на месте, пока я
хромаю вверх, моя рука волочится по грубому камню, обрамляющему лестницу с обеих
сторон.

«Это чертовски бессмысленно». Она качает головой. «Просто еще один способ отсеять
более слабых или, что еще хуже, неудачливых».

"Это не." Как бы мне не хотелось это признавать, Перчатка имеет здесь свое место.

"Серьезно?" Она достигает вершины лестницы и ждет меня.

"Серьезно." Я начинаю прогулку по летному полю. «Это заставило меня взглянуть на все
по-другому. Я не мог подняться на него так же, как вы, другие, поэтому мне пришлось
найти другой путь. Это научило меня тому, что я могу найти другой путь и при этом
выжить». Момент, когда я на спине Таирна сражаюсь с этой веной, прокручивается в
моей голове, и моя рука сжимается в пустом воздухе, как будто все еще сжимая этот
кинжал.

«Я просто не думаю, что это стоит тех жизней, которых оно стоит. Большая часть того,
что здесь происходит, не стоит».

"Это." Мой ответ тихий.

"Как ты вообще такое мог сказать?" Она останавливается, поворачиваясь ко мне. "Ты был
прав там, когда упала Орели. Есть ли какая-то часть вас, которая думает, что она
сделала бы это? была бы обузой для крыла, если бы она дожила до Молотьи? Она была
наследием!»

Я смотрю на звездное небо и вздыхаю, прежде чем повернуться к ней лицом. «Нет, я
думаю, она была бы феноменальным гонщиком. Лучше меня, это точно.

Но я также знаю, что...» Я не могу выговорить слова. Они застревают у меня в горле в
плену воспоминаний о том, как глаза Орели расширились за секунду до этого.
она упала.

«Я бы хотел, чтобы ты хоть раз сказал все, что думаешь. Я больше никогда не знаю».

«Ты не хочешь знать». Это самое честное, что я был с ней с момента возвращения.

«Правда, Вайолет! Здесь только мы. Поговори со мной!»

«Поговори с тобой», — повторяю я, как будто это действительно так просто, и чувствую,
как что-то внутри меня ломается под тяжестью обоих наших разочарований. «Прекрасно.
Да, это ужасно, что Орели упала. Что она умерла. Но я думаю, что я буду лучшим
наездником, потому что был там, видел, как она упала насмерть, и знал, что, если я не
заставлю свою задницу двигаться, я должен был быть следующим».

"Это ужасно." Губы Рианнон приоткрываются, и она смотрит на меня так, будто никогда
раньше не видела.

«Как и все, что ждет нас там». Я размахиваю руками. «Эта чертова дурацкая Рукавица
предназначена не только для того, чтобы физически подняться на нее. Речь идет о
преодолении страха, что мы не сможем. Речь идет о восхождении после того, как мы
видим, как она убивает наших друзей. Парапет, Перчатка, Презентация, они кажутся
чрезмерными, когда мы здесь, но они готовят нас к чему-то гораздо худшему, когда мы
уйдем. И пока ты... — Я качаю головой. «Ты не знаешь, каково там, Ри. Ты не можешь
понять».

«Конечно, я не знаю», — отвечает она, ее тело напрягается все больше с каждым

словом. «Ты не будешь со мной разговаривать! Ты бегаешь с Имоджин, или заперта за
чтением, или проводишь каждую возможную субботу с Риорсоном. И это нормально, я
хочу, чтобы ты получил всю необходимую поддержку, но ты чертовски уверен не
разговариваешь со мной, так как же ты можешь ожидать, что я что-нибудь узнаю? Не
забывай, Лиам тоже был моим другом!»

«Тебя там не было!» Мой гнев вырывается из коробки, которую я для него старательно
построил, и сила пронзает меня, обжигая вены. «Вы не держали его, не смотрели, как
свет гаснет в его глазах, зная, что с ним все в порядке, но он умирал, потому что
выпотрошенный Дэй лежал всего в нескольких футах от меня. Я ничего не делал в те
моменты до этого. имело значение! Боги, я так крепко за него держалась! Мои руки
сжимаются в кулаки, ногти впиваются в ладони.

«Мои плечи чуть не вывихнули, он был чертовски тяжел, но я держалась!

И это не имело значения!» Ярость обжигает мое горло, пожирая меня целиком. «Ты не
видел, что там! Что заставляет меня бегать каждое чертово утро!»
— Ви, — шепчет она, ее поза обвисает.

— А выражение его лица? Мой голос ломается, и глаза горят от воспоминание о голове
Лиама в моих руках. «Вы не видите этого каждый раз, когда пытаетесь
спать. Вы не слышите, как он умоляет вас позаботиться о Слоане. Ты уверен, как
черт возьми, я не слышу крика Дэя...» Я сцепляю пальцы на макушке и смотрю
прочь, ведя войну с горем, болью, нескончаемой виной, и какобычно я проигрываю. Есть
только этот ящик и благословенная пустота, которую я знаю, достижима, если смогу
немного контролировать себя, но слова не перестанут приходить. Как будто мой рот
отделился от моего мозга, и мои эмоции правят бал.

«И как бы ужасно это ни было, как бы бессердечно это ни сделало меня, наблюдая, как
падает Орели, как горит Прайор, и даже чертов Джек-Барлоу, раздавленный моим
оползнем, подготовило меня к тому моменту, когда мне придется оставить тело Лиама на
земле. приземлиться и сражаться. Если бы я сидел там и оплакивал, как мне хотелось,
никого из нас не было бы здесь. Имоджен, Бодхи, Ксаден, Гаррик — все мы были бы
мертвы. Есть причина, по которой они хотят, чтобы мы наблюдали за нашими друзьями
умри, Ри». Я постукиваю себя по груди одним пальцем. «Мы — оружие, а это место —
камень, который они используют, чтобы нас заточить». Энергия в моем теле истощается,
а тепло рассеивается.

Мой желудок сжимается от полного опустошения на лице Рианнон.

По мере его приближения взмахи крыльев Таирна становятся громче, и этот звук
помогает успокоить мое сердцебиение.

«Мне очень жаль», — шепчу я. «И я рад, что ты не знаешь, что это такое». Быстрое
моргание очищает глаза от размытости. «Я благодарен каждому божьему дню за то, что у
тебя нет этих воспоминаний, что тебя, Сойера и Ридока не было рядом. Я бы не пожелал
этого дня моему злейшему врагу, не говоря уже о моем ближайшем друге, и даже если бы
я последнее время молчу, поэтому ты до сих пор мой самый близкий друг». Но друзья
говорят правду. Сказав ей, она подвергнется опасности, но если не сказать ей, она
останется неподготовленной, как и мы. Дерьмо. «И ты прав. Мне нужно поговорить с
тобой. Ты тоже потерял Лиама. Ты имеешь полное право знать

"Нет." Голос Таирна проносится у меня в голове, и порывы ветра дуют мне в спину за
секунду до того, как он приземляется позади меня. «Всадник Соласа».

«Добрый вечер, кадет Сорренгейл», — говорит майор Варриш прямо слева от нас, над
головой вспыхивают магические огни, когда он обходит валуны, где он и его охранники
ждали всего в дюжине футов от нас. «Кадет Матиас. Похоже, я прервал дискуссию?»

Его охранники следуют за ним.

О боги. Я почти-

«Но ты этого не сделал», — говорит Таирн.

"Сэр?" Глаза Рианнон расширяются, когда ее взгляд перемещается с меня на порок

комендант.

— Ты знаешь правила, кадет. Он сокращает расстояние между нами и указывает на

землю. «Или ты собираешься утверждать, что ты не под моим командованием? вообще
сейчас?"

Таирн опускает голову и издает низкое рычание.

Предчувствие сжимает мое горло, и я отхожу в сторону, вытаскивая Ри из

Прямой путь Варриша. Возмущение не поможет, поэтому я снимаю с себя рюкзак.

плечи и открываю его, выливая содержимое на землю. Затем я потрясите открытую
сумку, чтобы показать ему, что она пуста. "Счастливый?" «Пока нет, но однажды». От его
улыбки у меня сводит желудок. "Нетерпеливый."

Гонщик заканчивает поиск и заглядывает в мою сумку, чтобы убедиться, что я

действительно опорожнил ее, прежде чем вернуть.

«Наслаждайтесь отпуском, пока он у вас есть». Варриш кивает, улыбка все еще застыла
на месте, и все трое уходят с поля.

«Придурки». Я приседаю, и Ри повторяет это движение, помогая мне упаковать сумку.

"Спасибо."

«Это нормально?»

"Да." Мы встанем, когда все будет спрятано. — Мы рады, что тебя сегодня вечером снова
не обыскали?

"Мы."

"Но почему?" На ее лбу появляется растерянность. «Что происходит? Это не могло быть
связано с Андарной».

«Они никогда не будут полностью доверять фамилии Ксадена». По уважительной

причине. Я вешаю рюкзак на плечи и просовываю руки в лямки. «Мне очень жаль, что я
напал на тебя там. Это не оправдание».
«Не будь». Она одаривает меня грустной полуулыбкой. «Я предпочитаю, чтобы ты кричал
на меня, чем молча притворяешься, что все в порядке».

По крайней мере, я могу сказать ей одну правду.

«Ничего не в порядке».