стребитель поганце

И Р О М А Н О Г О Т Р Е К Е Г У Р Н И С С О Н Е В
Автор ДАРИУС ХИНКС

Перевел ОЛЕГ СТАРОДУБЦЕВ

 Из водоворота разорванного мира родились Восемь Владений.
Бесформенное и божественное взорвалось жизнью.
На небосводе появились новые странные миры, каждый из
которых был полон духами, богами и людьми. Благороднейшим из
богов был Сигмар. На протяжении долгих лет он правил
Владениями Смертных, окутывая их светом и величием. Его силой
была мощь грома. Его мудрость была безгранична. И смертные, и
бессмертные преклоняли колени перед его высоким троном.
Возникли великие империи, и на какое-то время предательство
было изгнано. Сигмар присвоил себе землю и небо и стал
правителем славной Эры Мифов.
Но жестокость живуча. Как и было предсказано, великий союз
богов и людей распался. Мифы и легенды рухнули в Хаос. Тьма
затопила Владения Смертных. Пытки, рабство и страх пришли на
смену былой славе. Сигмар отвернулся от Владений, испытывая
отвращение к их судьбе. Он устремил свой взор на останки давно
потерянного мира, задумчиво глядя на его обугленную сердцевину
и бесконечно ища в ней хоть какой-то знак надежды. И тут, в
темном жаре своей ярости, он увидел нечто величественное. Он
увидел оружие, рожденное небесами. Маяк, достаточно мощный,
чтобы пронзить бесконечную ночь. Армия, созданная из всего, что
он потерял.
Сигмар поручил работу своим мастерам, и долгие века трудились
они, пытаясь овладеть силой звезд. Когда великая работа Сигмара
приблизилась к завершению, он вернул свой взор к Владениям
Смертных и увидел, что владычество Хаоса почти полностью
охватило миры. Наступил час возмездия. Наконец, сверкнув
молнией, он вышел вперед, чтобы явить свои творения.
Началась Эпоха Сигмара.
 ПРОЛОГ
'Болваны,' - пробурчал Готрек, глядя, как река с шипением несется вслед
за "Звездой Сигмарона". Они отплыли всего час назад, но шпили
Анвилгарда уже скрылись из виду, поглощенные облаками желтого пара.
'Ты, кажется, удивлен'. Маленет облокотилась на борт и смотрела на
обугленные деревья, склонившиеся над рекой. 'Я думала, что ты
считаешь всех во Владениях болванами'
Он нахмурил брови. 'Есть разные сорта.'
Маленет изучала его. Его громадная фигура была наполовину скрыта под
паром. Со своими узловатыми татуировками и гребнем сальных волос он
походил на скульптуры на берегу реки. Брутальный и грозный. Как
обветренный горный уступ. В нем было уродливое великолепие,
которого Маленет старалась не замечать. 'Это была твоя идея посетить
этот жалкий город,' - сказала она. 'Если ты желаешь общества
посвященных Сигмара, то почему бы тебе не позволить отвезти себя в
Азир?'
'Желать их общества? Зачем мне проводить время со звездноглазыми
последователями Сигмара?’
Маленет покачала головой. 'Ты бы вошел в горящий замок, если бы
думал, что сможешь с кем-то сразиться, но когда я говорю о небесном
величии Азира, о месте, где люди освобождаются от тени Хаоса, у тебя
такой вид, будто ты собираешься взорваться. Это бессмысленно. Что
может быть плохого в том, чтобы проводить время с людьми, которые не
хотят нас убивать? ’ Она скорчила гримасу и махнула рукой в сторону
реки. 'И посмотрите, куда мы попали вместо этого. Пробираемся через
рыбные рынки Анвилгарда. Зубы Кхайна. Я никогда не избавлюсь от этой
вони". Она понюхала свой рукав. 'На самом деле, кажется, вонь
становится все хуже'. Она посмотрела на деревья. Казалось, что они
тянутся к ней сквозь клубящийся туман. 'Сплошные джунгли. Как в котле.
Зачем ты заиащил меня сюда? Ты все еще мучаешь себя
воспоминаниями о погибших друзьях? Ты все еще думаешь, что сможешь
каким-то образом вернуть их?'
Готрек поднялся во весь рост, но при этом продолжал смотреть на нее.
'Единственное мучение - это слушать тебя.'
'Без меня ты, наверное, все еще сидел бы в Ложе Огнеубийц'. Она
коснулась холодной руны на его груди. 'Без меня у тебя не было бы её".
Готрек схватил ее за руку. 'Это – не повод для гордости'.
Она отняла свою руку от его руки. 'У тебя было много шансов избавиться
от меня. Ты хочешь, чтобы я была рядом".
'Не льсти себе'. Готрек собирался сказать еще что-то, когда корабль
покачнулся, как будто сел на мель.
В нескольких футах от них стояла капитан Верлоза и подходила к ним с
невозмутимой развязностью, от которой у Маленета сжались челюсти.
Эта женщина считала, что быть хозяином одного судна - значит быть
значимой и влиятельной персоной. Если бы Готрек не запретил, Маленет
преподала бы ей урок настоящей власти. Насколько Маленет могла
судить, ей было около тридцати-сорока лет. Люди старели так быстро,
что едва ли стоило определять их возраст. Она была невысокой,
жилистой, узкобедрой, с обветренной кожей. У нее была заросшая
шрамами щетинистая голова и повадки бывалого бойца. Она не
замечала большинства опасностей, редко бывала трезвой, всегда
высказывала свое мнение и совершенно не уважала авторитетов.
Маленет с первой минуты их знакомства поняла, что Готреку она
понравится.
'Приносим извинения', - сказала капитан. Обычно мы не собираем дном
камни. Наверное, у реки сейчас игривое настроение".
Маленет посмотрела вниз на янтарного цвета волны. От них постоянно
поднимался пар, а под поверхностью мерцали огоньки. 'Это вода?'
Верлоза улыбнулась. 'А ты не хотела пойти поплавать?'
Готрек фыркнул.
'Нет', - сказала Верлоза, - 'это - не вода. Некоторые говорят, что это лава,
но это чепуха. У "Звезды" металлический корпус, но если бы это была
лава, мы бы затонули в полумиле от Анвилгарда. Я думаю, что это
кислота. В любом случае, она разъест тебя за несколько минут". Она
ухмыльнулась. 'Уверена, что в "небесном величии Азира" можно купаться
в гораздо более симпатичных реках".
Готрек рахохотался. 'Тебе лучше не знать, в чем она купается'. Перед тем
как причалить в Анвилгарде, они провели с капитаном несколько недель,
исследуя побережье Опаляющего Ветра, и Готрек, похоже, решил, что
капитан Верлоза была единственным достойным человеком в Акши.
Маленет не сомневалась, что капитан скоро найдет повод принести
побольше грога, к которому они с Готреком были так неравнодушны.
К капитану подбежал палубный матрос и зашептал Верлозе на ухо.
'Иловые крысы', - сказал капитан, когда судно снова завибрировало.
'Зубы Грунгни'. Готрек споткнулся и схватился за перила. 'Крысы?'
Верлоза усмехнулась. 'Мы их тут выращиваем. Пойдем, посмотрим".
Когда они приблизились к носу корабля, Маленет услышала знакомые
звуки нескладного пения. Трахос, их попутчик из Грозорожденных
Вечных, протопал сквозь пар, сверкая доспехами, возвышаясь над
матросами и обращая свой голос к небесам. Трахос утверждал, что имеет
какое-то отношение к ордену Маленет, но она не была уверена, стоит ли
ему верить. Он провел несколько кампаний в подземных мирах Шаиша,
и от этого опыта его разум стал таким же потрепанным, как и доспехи. С
того самого дня, как они познакомились, он казался невменяемым, а за
последние несколько месяцев стал еще более сумбурным. Маленет не
удивилась бы, узнав, что именно он был причиной крена корабля, но
когда они подошли ближе, она увидела, что существует реальная угроза
- команда Верлозы собралась у перил, нацелив ножи и гарпуны на что-
то, поднимающееся из кислоты.
Верлоза вскочила на нос и, свесившись с такелажа, стала смотреть вниз
на реку.
Лодку снова тряхнуло, большинство членов экипажа пошатнулись, но
Верлоза осталась на месте, покачиваясь над шипящим течением. Она
усмехнулась и направила гарпун на что-то рядом с корпусом. 'Вот оно!
Приготовьтесь!'
Над перилами поднялся пар, заставивший всех отпрянуть назад.
Раздался громкий стук - что-то грохнулось на палубу.
Когда пар рассеялся, Маленет увидела нечто похожее на статую,
сделанную из старой рыбьей чешуи и речных водорослей. Это и есть
источник запаха, поняла она, прикрывая нос. Все отступили назад, когда
существо зашевелилось, подняв грубую на вид дубину. Оно поднялось
во весь рост, возвышаясь над матросами, и одним ударом свалило
человека на палубу, размозжив тому череп.
Верлоза застонала, но прежде чем она успела двинуться с места, Готрек
шагнул вперед и ударил тварь в пах. Тварь, взвизгнув, упала, и Готрек
ударил ее топором, отчего голова чудовища разлетелась по палубе.
Кислота шипела из перерубленной шеи, отчего палуба вспучилась и
задымилась. Готрек посмотрел на труп. 'Речной тролль?'
Верлоза нахмурилась, затем кивнула. 'Полагаю. Мы называем их
трогготами. Река полна ими".
Она посмотрела на Трахоса, который все еще пел, но уже про себя,
бормоча слова в своем грубом, бесстрастном шлеме.
Трахос перехватил ее взгляд и уставился на нее. 'Врата Антианы
выдержат. Порождения хаоса никогда не войдут в Азир".
Верлоза бросила на Готрека растерянный взгляд. "Азир?'
Готрек был слишком занят разглядыванием мертвого троггота, чтобы
обратить внимание на ее вопрос.
Маленет наклонилась к Верлозе. 'Трахос ведет свои собственные войны.
Особые, которые происходят в его голове".
Прежде чем она успела сказать что-то еще, лодка снова покачнулась, и
раздался хор криков. Она резко обернулась, подняв кинжалы, так как
позади нее громыхнуло что-то тяжелое.
Взору предстали сгорбленные, окутанные паром фигуры ростом в семь-
восемь футов, покрытые чешуйчатой броней. Их лица были смутно
похожи на человеческие, но настолько уродливы, что напоминали
гротески на крепостной стене. По спине у них шли шипы, а уши
напоминали сверкающие плавники.
Верлоза выглядела потрясенной. Она махнула рукой в сторону экипажа.
'Встать в строй! Уберите этих крыс с моего корабля!' Она спустилась с
такелажа, пронеслась мимо и метнула гарпун в морду первого монстра.
Чудовище едва заметило рану. Оно помчалось по палубе к ней, за ним
следовали мухи, гарпун торчал из морды. Подбежав, оно выдернуло
оружие изо лба, выплеснув кислоту и добавив к ней вонь рыбьих кишок.
Он врезался плечом в носовую мачту, вырвал большой кусок палубы и
отправил капитана кувыркаться вниз головой.
Верлоза тяжело приземлилась, но успела поднять меч, когда троггот
навис над ней.
Ей не пришлось использовать клинок. Троггот рухнул на палубу, и его
голова отлетела в сторону.
Готрек кивнул Верлозе, лезвие его топора шипело кислотой. 'Я бы
заплатил за проход больше, если бы знал, что тут есть развлечения".
Верлоза покачала головой. 'Я никогда не видела, чтобы они нападали в
таком количестве. Что-то их взбудоражило".
'Этот идиотский магнит', - сказал Готрек, постукивая руну на своей груди.
'А идиотов здесь много.'
Верлоза пожала плечами. 'Не беспокойтесь. Они большие, но между
ушами у них ничего нет. Не думаю, что нам...'
Не успела она договорить, как показались еще трогготы, и экипаж и
пассажиры оказались заняты.
Когда Верлоза, Готрек и остальные бросились в атаку, Маленет оказалась
прижатой спиной к борту, и на нее набросился троггот. Она легко
уклонилась от заплесневелой доски, которой он целился ей в голову.
Троггот в растерянности хрюкнул, увидев, что она стоит сбоку от него с
улыбкой на лице.
Чудовище казалось еще более растерянным: его голова прижалась к
груди, открывая вид на битву в перевернутом виде, а шея была аккуратно
перерезана ножами Маленет. Она отступила назад, пока чудовище
шлепалось на палубу.
'Яйца Сигмара!" - крикнула Верлоза, перепрыгивая через такелаж. 'Это,
должно быть вся семья". Она ухмылялась, но улыбка выглядела
натянутой. Корабль
быстро заполнялся трогготами. Маленет насчитала не менее двадцати.
Несколько человек из команды Верлозы уже были убиты. На палубе
лежали трупы, еще несколько растворились в реке. Выше по течению из
водорослей поднимались еще десятки трогготов, которые плевались
кислотой и поднимали оружие.
Маленет увидела Истребителя на корме корабля, он хохотал, делая
выпады. и рубил, пробиваясь сквозь монстров и разбрасывая
конечности. По выражению его лица она поняла, что происходит - он
теряет голову от охватившей его ярости. Скоро он не будет замечать
ничего, кроме пульса, бьющегося в голове. 'Готрек!' - крикнула она. Мы
должны повернуть назад! Посмотри вперед. Их слишком много".
Готрек взмахнул топором с еще большей жестокостью. "Их как раз как
раз столько, сколько надо. Это первое развлечение с тех пор, как я
добрался до этого вонючего города". Он огляделся вокруг, его лицо
стало багровой маской, глаза остекленели. 'Что скажешь, капитан?'
Верлоза была недалеко от него, окруженная своей командой, яростно
сражалась, но ее оттеснили к перилам. Она старалась не уступать ему в
ухмылке, но ей это явно давалось с трудом. На палубе лежали уже
десятки убитых членов экипажа. 'Я никогда не видела так много,' -
прошептала она. 'Может быть, нам стоит повернуть назад?'
'К черту'. Готрек ударил головой троггота с такой силой, что тот
опрокинул кучу своих собратьев. Затем Готрек вскочил на груду тел,
обезглавил монстров и бросился к Верлозе.
Прежде чем он успел добраться до нее, еще одна орава трогготов
перевалилась через борт и преградила ему путь, осыпая Истребителя
градом ударов самодельных дубинок и подобранного оружия. Готрек
парировал, ругался, затем указал на фигуру в реке. 'Мы займем позицию
на этом острове. Готрек Гурниссон не убегает от речных троллей".
Верлоза кивнула, но она была вся в крови и кислоте, и с каждой секундой
погибало все больше членов ее команды.
Трахос шел сквозь кровавую бойню, с невозмутимой точностью
размахивая молотами, с гордо поднятым подбородком, а из его шлема
гремел гимн. Несмотря на разрывы в прочных доспехах, он пробивал
гигантских тварей с такой же легкостью, как и Готрек, проламывая черепа
в ритме своей песни.
Маленет вскочила на такелаж и метнула веер лезвий. Лезвия были
пропитаны ядом, они с шипением вонзались в шкуры чудовищ, выпуская
смертельные токсины. Когда на нее обрушилось еще несколько чудовищ,
она помчалась по такелажу к носу корабля, чтобы взглянуть на остров, о
котором говорил Готрек. К нему, подхваченная течением, мчалась
"Звезда Сигмарона". Готрек был прав: скоро они сядут на мель. А вокруг
него с мелководья поднимались трогготы. Пятьдесят, а может, и больше,
готовились к штурму корабля.
'Это безумие!' Она обернулась к Истребителю. 'Мы должны развернуть
корабль!'
'Капитан?' Готрек посмотрел на Верлозу. 'Ты со мной?'
Лицо Верлозы было серым, а удары становились все слабее. Половина
ее команды была ранена или мертва. Она покачала головой.
'Ба! Оставьте это Истребителю!' Готрек вцепился в штурвал корабля,
направляя судно прямо на остров. 'Я убивал троллей, когда твои предки
жили в пещерах".
Корабль задрожал при столкновении с островом, и бой приостановился:
люди и чудовища падали или пытались встать на ноги.
Готрек пронесся сквозь качающиеся фигуры и перепрыгнул через
форштевень, погрузился в пар и приземлился на берег. Он уже начал
взбираться на вершину, когда остров содрогнулся, опрокинув его на
спину и отправив обратно вниз к кислоте.
Толчки были настолько сильными, что "Звезда Сигмарона" соскользнула
в реку, оторвавшись от острова.
'Землетрясение?" - пробормотала Маленет, метнув лезвия и легко
опустившись на палубу. Бойцы шатались во все стороны, пытаясь нанести
удары, так как корабль сильно раскачивался.
Трогготы, собравшиеся вокруг острова, стали забираться на корабль и
бросаться на команду Верлозы.
'Вернись назад!' - закричала Маленет. 'Они тебя одурачили! Они просто
хотели заставить тебя убраться прочь!"
"Чушь!' Готрек встал и бросился назад к кораблю, но было уже слишком
поздно для того, чтобы сделать прыжок. 'У них не хватает мозгов, чтобы
хитрить'. Истребитель зашагал по острову, наблюдая, как он продолжает
двигаться под ним. Затем река взревела, выбросив в воздух гейзеры
кислоты и пара и скрыв остров из виду.
Маленет с трудом удержалась на ногах, когда корабль покачнулся и на
нее со всех сторон набросились трогготы. Она поискала глазами
капитана, но вокруг царил полнейший хаос, и она не могла ничего
разобрать. Фигуры пробивались сквозь брызги, завывая, когда на палубу
наваливались чудовища. 'Верлоза?" - окликнула она.
Столбы кислоты рассыпались, открывая взору нечто еще более
ужасающее. Остров, на котором стоял Готрек, поднимался из реки, и,
когда тонны сорняков и грязи рассыпались, Маленет увидела, что это не
кусок скалы, а голова змея - змея, в пять раз превышающего размеры
Звезды Сигмарона. Поднимаясь, он возвышалась над деревьями,
отталкивая от себя камни и кислоту.
Готрек заревел со смесью ярости и восторга, вцепившись в его голову
змея. Змей зашипел в ответ, вперив в Готрека глаз размером с
Истребителя. Шипение было настолько громким, что Маленет подумала,
что звук может расколоть ей череп. Отвлекшись, она не удержалась на
ногах, и один из трогготов успел ударить ее по голове. Она
перевернулась в воздухе и врезалась в стену каюты Верлозы. Кровь
залила ей глаза. Боль разлилась по щеке.
Мы не умрем здесь, - прозвучал голос в голове Маленет, исходящий из
амулета на ее шее. Не от рук каких-то ходячих отбросов. Вставай.
Сделай что-нибудь. Голос принадлежал бывшей госпоже Маленет,
кхаинитской аэльфийке, которую она убила много лет назад. Маленет
носила ее душу как боевой трофей, хранящийся в пузырьке с кровью в
центре амулета. Она носила свою госпожу с собой, получая
удовольствие от мучений, но иногда ее колкие замечания оказывались
очень полезными, побуждая ее к действиям.
Маленет, пошатываясь, поднялась и успела уклониться от очередного
удара. От удара рухнула стена каюты, и нападавший упал в обломки.
Маленет вскочила на спину трогготу и вскарабкалась обратно на такелаж.
Трогготы попытались последовать за ней, но им удалось лишь еще
больше разрушить корабль. Звезду Сигмарона раскачивало все сильнее,
и периферийным зрением она видела, что из реки все еще поднимается
змея, выплескивая потоки воды, но у нее были более срочные дела. Она
сняла с пояса плеть и сплюнула на нее кровь. Пока кровь растекалась по
коже, она шептала молитву, призывая Кхайна. К своему восторгу, она
почувствовала, как руку пронзила боль.
Он здесь.
Маленет кивнула, обнажив зубы в кровавой ухмылке. 'Для
Кроваворукого'. Кнут извивался и вибрировал в ее руке, пытаясь
освободиться, а над сражением нависла неестественная тьма,
отбрасывая на палубу искаженные тени.
Маленет прошептала еще одну молитву, а затем швырнула кнут в схватку
у её ног. Плеть затрепетала, падая, а затем понеслась сквозь бой,
разрывая трогготов. Они пытались защищаться, но кнут проносился
сквозь них с невероятной скоростью, рассекая шеи и глаза.
Маленет позволила себе несколько мгновений насладиться зрелищем,
затем поднялась еще выше и посмотрела назад на остров. 'Зубы Кхайна,
- пробормотала она. 'Он использует руну'.
Он сказал, что больше никогда не будет ее использовать.
'У него есть выбор? Эта тварь - наполовину змей, наполовину гора".
Готрек был похож на уголек, тлеющий в куче пепла. Заклинание Маленет
погрузило низину во тьму, но змея освещалась инфернальным сиянием,
исходившим из груди Готрека. Огромная тварь стягивалась вокруг
Готрека, пытаясь раздавить его. Казалось, будто вспыхнул пожар. Готрек
был едва виден в огне, но Маленет слышала, как он ревет, пытаясь
освободиться.
'Он отдается на волю руны, - пробормотала она. 'Он собирается
позволить ей...'
Раздался еще один взрыв.
Змея зашипела и повалилась назад, посылая волны, разбивающиеся о
Звезду Сигмарона. Маленет ухватилась за такелаж, и тут вся долина
содрогнулась. Камни и деревья посыпались на берег реки, поднимая
брызги и шум.
Готрек прыгнул на голову змеи, его топор и грудь пылали.
Змея широко раскрыла пасть, но Готрек, взмахнув топором справа,
отрубил ей нижнюю челюсть, и змея рухнула в реку. Огонь в груди
Готрека разгорался все ярче и переливался в рунические татуировки,
покрывавшие его кожу. Он рубил и рубил снова, отсекая куски змеиной
плоти и обдавая себя струями кислоты. Змей покачнулся, затем упал,
устремившись прямо к Звезде Сигмарона.
За ударом змея о палубу последовал взрыв кислоты и иснов искр.
От удара Маленет отбросило назад, и она с размаху приложилась
головой.
Приземлившись, она почувствовала острую боль в позвоночнике. Силы
ушли из ее ног, и, когда корабль начал крениться на бок, она заскользила
по окровавленной палубе, ударившись о мачту.
Готрек пробивался сквозь кровавую бойню, нанося удары топором и
издавая боевые кличи. Змей был мертв, распластанный на палубе
кренящегося корабля, но Готрек не собирался останавливаться. Он
рубил сам корабль, разрывая металл и дерево, прорываясь сквозь каюты.
Люди кричали, бежали, ныряли в укрытия, но Маленет не могла
пошевелиться, завороженная яростью Готрека. В его глазах не было ни
единой мысли, только ослепительная, ничем не сдерживаемая ярость.
'Он убьет нас всех,' - прошептала она, глядя, как корабль рушится от его
ярости. Раздался еще один взрыв, такой сильный, что Маленет перестала
держаться на ногах. Ее голова больно ударилась о палубу, и она потеряла
сознание.
 ***
Очнись.
Маленет некоторое время лежала, наслаждаясь приятным ощущением
тепла, играющего на ее коже. 'Еще нет', - пробормотала она. От этого
слова ее череп пронзила боль. 'Готрек', - простонала она,
приподнимаясь. Она лежала на берегу реки, наполовину погрузившись
в грязь. В дюжине футов от нее кусок палубы "Звезды Сигмарона"
медленно растворялся в кислоте. Пламя лизало обломки, освещая кучи
тел, лежавшие вокруг нее - в основном трогготы, но были и люди,
сваленные в кучу и перемещавшиеся по течению. Их плоть
расплавилась, оставив лишь покрытые кровью скелеты, и каждый раз,
когда река омывала их, растворялось еще немного.
Где руна?
Маленет встала, вызвав еще несколько вспышек боли, и оглядела долину.
Ни змея, ни Готрека не было видно. Потом она поняла, что змей был там
- он лежал в реке, наполовину затонувший, похожий на цепочку
островов. 'Это он'. Она оглядела мертвых трогготов. 'Это сделали мы'.
Но где же руна?
'Готрек где-то рядом'. Она вытерла с лица грязь, глядя сквозь дым. 'Он
будет праздновать. С элем". Пока Маленет успокаивала свою госпожу,
она не могла не заметить, что никаких звуков празднования не слышно.
Она стала пробираться среди тел, следя за движениями. Несколько
членов экипажа были еще живы, но их плоть быстро таяла там, где ее
коснулась река. Еще несколько минут - и они будут мертвы. Некоторые
из них, проходя мимо, звали ее на помощь, но она лишь закатывала глаза
и шла дальше, ища Истребителя. После такой победы его должна была
охватить жажда. Если она быстро не вмешается, то застрянет здесь на
несколько дней, пока он будет пробивать себе путь через груз корабля.
При мысли о корабле она поняла, что "Звезды Сигмарона" больше нет.
В результате буйства Готрека все судно оказалось на дне реки.
Она направилась прочь от плавящегося куска палубы, пробираясь сквозь
клубящийся пар вверх по реке в направлении мертвого змея. Возможно,
он все еще находится поблизости, злорадствуя по поводу своего
убийства.
'Маленет'. Голос Трахоса раздался сквозь дым, и ей потребовалось
мгновение, чтобы определить, где он. Он стоял рядом с куском палубы,
с которого она только что сошла.
'Ты вытащил меня на берег?' - спросила она.
'Да.'
Она кивнула. 'Так и думала. Готрек оставил бы меня плавиться, не так ли?'
Как это часто бывало, после битвы Трахос словно прозрел. Он ответил
четко, без малейших признаков того безумия, которое обычно
охватывало его. Он не смог бы узнать тебя, Ведьмин Клинок. Он зашел
слишком далеко. Он и меня не узнал".
'Ты видел его?'
Он указал на Истребителя, и у нее сжалось сердце, когда она увидела
его. Он сидел на каком-то обломке, его массивные плечи округлились и
ссутулились. Черт, подумала она, он уже пьян.
Трахос опустился на колени возле умирающего моряка и заговорил с
ним ласковым тоном. Маленет в недоумении покачала головой. Каким
бы ни задумал Сигмар выковать Трахоса, но точно другим. Когда-то в
прошлом он опустился ниже установленных им самим стандартов, и
теперь он был утомительно благочестив и искал способы загладить свою
вину, помогая людям, которые должны были помогать себе сами.
Обычно под звуки бессвязных песнопений. Она проигнорировала его и
направилась к Истребителю.
Вокруг него плавились тела, в основном людей, и подходя сзади,
Маленет могла видеть только его силуэт.
Вокруг него плавились тела, в основном людей, и на фоне горящих
обломков он увидел силуэт приближающейся сзади девушки.
'Слава Истребителю,' - сказала она. 'Снова победа. Ты...?'
Ее слова прервались, когда она увидела его лицо.
Лицо Готрека было мрачнее тучи. Он смотрел на грязь с таким
ожесточением, что Маленет ожидала, что та загорится. Она уже видела,
как он как он впадает в такое состояние. Оно могло длиться неделями.
'Ты победил!' Она помахала рукой в сторону мертвого змея и трупов
трогготов. 'На что, во имя богов, ты теперь злишься?'
Готрек ничего не ответил, но Маленет заметила, что он пристально
смотрит на один труп. От нее мало что осталось, но по обрывку одежды
Маленет поняла, что это капитан Верлоза. Она рассмеялась. 'Только не
говори мне, что ты горюешь. Уж не по этой ли зубаскалящей хабалке? Ты
- Истребитель. Убивать чудовищ - твоя работа".
Готрек перевел на нее свой пылающий взгляд. Она с трудом поборола
желание отступить. Но все дальнейшие слова застыли на ее губах.
Мышцы Истребителя были такими же напряженными, и не уступали его
взгляду. Маленет поняла, что одним словом она может спровоцировать
новую вспышку гнева. Она присела рядом с ним, пытаясь придумать что-
нибудь успокаивающее. 'Они были уродливы и глупы, Готрек. Разве
имеет значение, что они мертвы?'
Его челюсть сжалась. Маленет почувствовала, что выбрала не те слова.
Она облизала губы и тщательно обдумала, что скажет. 'Ты пытался
защитить их, не так ли? Так ли это? В таком разdе это твоя вина, что они
не выжили?'
"Я убил их. Я потопил их корабль".
Маленет нашла отношение Готрека странным даже по его меркам. "Эти
люди постоянно бороздят эту реку. Они знают о рисках. Они могли...'
'Верлоза хотела повернуть назад'. Готрек посмотрел на свой топор,
залитый кровью и лежащий в грязи. 'Я думал только о себе.'
'А когда ты думаешь о ком-то еще? Если не считать того мертвого поэта,
о котором ты постоянно твердишь. Это победа, Готрек. Отпразднуй ее.'
Он сплюнул. 'Чушь. Эти Владения настолько прокляты, что опустили меня
до вашего уровня. Я не какой-нибудь упиваюийся убийствами аэльф". Он
пнул ближайший труп, брызнув кислотой в пламя. 'Это не победа. Это
бойня. Я вел себя скорее как тупоголовый зеленокожий, чем как гордый
сын Вечного Пика". Готрек нахмурился, его лицо было так испещрено
шрамами, что казалось, оно вот-вот развалится, как будто валуны
скрежетали друг о друга.
Маленет почувствовала холодок предчувствия, догадавшись, куда
направлены мысли Истребителя. Она быстро заговорила, пытаясь
направить его мысли в другое русло. 'Нам нужно вернуться в город. Здесь
могут быть еще трогготы. Если ты потерял свою любовь к...'
'Это руна.'
Маленет покачала головой, но прежде чем она успела заговорить, Готрек
продолжил. 'Она меняет меня'.
'Это не проклятая руна. Сколько раз ты говорил мне, что Истребители
ищут все более сильных врагов, с которыми можно было бы померяться
силами? Много раз. Я узнала об Истребителях гораздо больше сведений,
чем мне когда-либо понадобится, и я знаю, что это не редкость. Ты
говорил, что охотился на каждого демона, дракона и зеленокожего". Она
махнула рукой в сторону мертвой змеи, которая медленно исчезала из
виду. 'В этом нет ничего нового.'
Он уставился на останки Верлозы. 'Я потопил их корабль. Я убил их. А это
были хорошие люди. Они шли по жизни, как могли. В этом нет никакой
чести".
Маленет захотелось ударить его. 'Какая разница? Они были никем. Они
были ничем.'
'Что ты можешь знать об этом? Что ты знаешь о чести? О гордости? О
порядочности? О чем-нибудь? Ты говоришь, что служишь Сигмару, но ты
такой же пустослов, как и любой другой аэльф. Я - дави. Ты понимаешь?
Дави. Моя честь - это моя жизнь, и без нее я ничто. Я давал клятву
Истребителя не для того, чтобы позорить своих предков, чтобы позорить
память Караза-а-Карака". Он уставился на свои кулаки, похожие на
глыбы. 'Я последний. Последний в своем роду. Если я не могу защитить
честь своих предков, то кто сможет?' Он ударил кулаком по руне. 'Эта
штука отравляет меня. Делает меня диким". Он встал, взял свой топор из
грязи и направил его в небо. 'Ну, ты выбрал не того гнома! Я - Готрек
Гурниссон! А не какая-то игрушка богов! Я не чертов дикарь!' Он затопал
по обломкам, откалывая от них куски и окружая себя бурей искр.
'И кто же сможет назвать тебя дикарем?' - сказала Маленет, приподняв
бровь, но голос ее был тихим.
Следующие несколько минут Готрек провел, сражаясь с берегом реки, а
затем повернулся лицом к Маленет. Его лицо было скрыто тенью от
пламени, но он дрожал, и в его голосе слышалась ярость. 'Эта штука
вылезет наружу, аэльф. Я больше не буду держать ее в своей груди. Она
не будет управлять мной. Кто-то в этих Владениях должен иметь хоть
унцию мозгов. Я найду их. Я поручу им работу над этим. Я не успокоюсь,
пока она не исчезнет".
 ***
Ваше Небесное Высочество,
Я столкнулась с вашим агентом в Анвилгарде и понимаю
разочарование, выраженное в вашем письме. Однако, если вы простите
мне эту дерзость, я бы хотела попросить вас не посылать мне
сообщений через агентов, скрывающихся в тенях трактиров. Я
никогда не причиню вреда служителю Ордена Азира, но когда кто-то
бросается на меня из-за штабеля бочек, я сначала режу, а потом задаю
вопросы. В результате моей (честно!) ошибки большая часть вашего
сообщения была замазана кровью. Я полагаю, что строки,
заканчивающиеся словами "вернуться в Азирхайм", относятся к моей
давней миссии - вернуться домой с руной Истребителя, чтобы мы
могли использовать ее во благо наших военных кампаний. В настоящее
время она все еще надежно закреплена в груди Готрека, но я все ближе
к тому, чтобы завоевать его доверие и убедить его принести ее вам.
Мне еще предстоит выяснить, почему он так не хочет приезжать в
Азир, но я чувствую, что, неоднократно подначивая его, я в конце
концов выбью из него правду. Дело не в том, как мне показалось
сначала, что он боится попасть в лапы нашего божественного ордена.
Он ничего не боится. За время наших странствий мы посетили
несколько штормовых замков и сигмаритских аванпостов. Он
враждебно относится именно к Небесному Владению. Одна мысль о
походе туда приводит его в самый апоплексический гнев. Но меня это
не останавливает. Возможно, когда я наконец пойму его доводы, я смогу
развеять его страхи.
Как вы знаете, недавно мы побывали в порту Анвилгарда. (До этого мы
провели несколько бесконечных месяцев, бороздив топкие болота на
Побережье Опаляющего Ветра. Истребитель затащил нас туда по
одной из своих непонятных прихотей. Он отказался, по крайней мере,
на данный момент, от своей причудливой веры в то, что сможет
найти топор, который когда-то принадлежал ему в мире, который,
возможно, никогда и не существовал. Похоже, он также смирился с тем,
что его бывший друг Феликс (житель вышеупомянутого мира) мертв
и вряд ли скоро оправится от этого состояния. Если честно, я понятия
не имею, что он собирался найти в выжженных лавой лужах Побережья
Опаляющего Ветра, но, к счастью, он по-прежнему видит во мне
полезного проводника. Он не разбирается ни в общественных нравах,
ни, тем более, в элементарной географии, и обладает впечатляющим
умением наживать себе врагов, поэтому все больше полагается на
меня (к своему раздражению).
Решив, что Анвилгард населен "кисломордыми простофилями",
Истребитель повел нас обратно в кислотные болота, покрывающие
весь этот регион. Полагаю, он искал только то, во что можно вонзить
свой топор, и в нескольких милях от города мы это нашли. На нас
напали речные чудовища. Готрек, конечно, быстро расправился с ними,
но вместо того, чтобы поднять ему настроение, как это должно было
случиться, он впал в очередное безумное уныние. Несколько местных
палубных матросов были убиты во время этой стычки, и Готрек стал
одержим мыслью о том, что он поступил непорядочно.
После шлейфа трупов, оставленного им по всем Владениям Смертных,
эта новообретенная мораль выглядит откровенно абсурдной, но, как
вы понимаете, пытаться его переубедить не представляется
возможным. Как только он ухватится за какую-нибудь идею, никакие
силы под звездами не смогут избавить его от нее, пока он не перейдет
к другой навязчивой идее. Он решил, что руна ответственна за его
"бесчестное поведение", и поклялся снять ее с груди. Это может
показаться прогрессом - если бы он извлек руну, мое поручение стало
бы намного проще. Мне больше не придется гадать, почему он
избегает Азира, если руна будет у меня. Однако план Готрека касается
этих корыстных оппортунистов - Повелителей Харадрон.
Истребитель слышал о городе, одном из их облачных портов под
названием Барак-Урбаз, в котором дуардинские инженеры разработали
эфирные двигатели, способные добывать металлы алхимическим
путем. Теперь он решил, что харадрон сможет, не убивая, высосать из
его тела Мастер Руну Черного Молота и позволить ему стать тем,
кем он был до того, как руна оказалась в его груди.
Последняя одержимость Готрека ставит меня перед новой
трудностью: если харадроны действительно способны извлечь руну, я
очень сомневаюсь, что они отдадут ее мне. Они - коварные дельцы и
будут стремиться использовать силу руны в своих целях. Мне не
удалось переубедить Готрека, но я разработала план, согласно
которому наше пребывание в Барак-Урбазе будет недолгим. Я просто
сделаю так, чтобы первые попытки удалить руну не увенчались
успехом. Достаточно будет сделать это несколько раз, и он решит,
что весь город ничего не стоит. Мне не составит труда связаться с
вами из Барак-Урбаза, так что я буду держать вас в курсе событий.
Кстати, мне кажется, что в вашем письме упоминаются слухи о моем
отъезде из Азирхайма. Трудно прочесть сквозь пятна крови, но мне
кажется, что Вы упоминаете об убийствах и обмане. Позвольте
заверить Вас, что я всегда действую только в интересах нашего
ордена, а все клеветнические измышления о моих методах - результат
зависти. Посмотрим, что скажут мои недоброжелатели, когда я
вернусь к вам с Мастер-руной Черного Молота - оружием настолько
мощным, что оно позволит Грозорожденным Вечным Сигмара
наносить удары дальше, чем когда-либо прежде. Увидев руну в
действии, я могу заверить вас, что наши первоначальные оценки ее
мощи не соответствуют ее истинной силе. Я искренне верю, что эта
вещь переломит ход войны за Владения Смерти и дарует армиям
Сигмара одну победу за другой.
В качестве отступления позвольте мне упомянуть, что
Грозорожденный Вечный Трахос все еще путешествует со мной. Я
принимаю ваши заверения в том, что он связан с нашим орденом, и,
по правде говоря, должна признать, что в ряде случаев он оказался
полезен. Если у Готрека была четкая цель, то Трахос, казалось,
избавился от своих заблуждений и вел себя не так нестабильно. Однако
с тех пор, как Готрек погрузился в последнее уныние, Трахос тоже
сбился с пути. У него появилась своеобразная преданность Готреку, а
когда Истребитель погрузился в мрачные размышления, Трахос
запутался еще больше. Физически он так же силен, как и любой
Грозорожденный Вечный, поэтому его душевный кризис делает его чем-
то вроде пороховой бочки.
Я пришлю больше новостей, как только мы достигнем Барак-Урбаза. А
пока прошу Вас основывать свои суждения обо мне на моих поступках,
а не на сказках, ходящих по Азирхайму. Я тверда в своем намерении
принести руну вам и остаюсь вашей самой верной и преданной
сторонницей,
Маленет Ведьмин Клинок
 ГЛАВА 1
Маленет остановилась на конце железного трапа и выругалась,
запутавшись в облаках, в окружении леса лязгающих левиафанов. В
Барак-Урбазе ничего не было видно полностью, его заслоняли клубы
дыма и заглушал шум промышленных предприятий. И все же даже здесь
она не могла скрыться от Готрека. Тревожные крики доносились до нее,
искаженные смогом. Куда бы ни направился Истребитель, за ним
следовали вопли протеста. А над всем этим шумом гремел голос самого
Готрека, яростный и дикий.
Маленет почувствовала прилив веселья от амулета на своей груди.
Склянка с кровью говорила прямо в ее мыслях. Похоже он предельно зол.
Ее мертвая госпожа была права. Она слышала, как бегут люди и
ломаются вещи. Маленет повертела в руках нож, что-то пробормотала
про себя и поспешила дальше.
Их жилище находилось в квартале Стромез, или Обскурафьярд, как его
называли старые указатели, но Маленет пока не заметила разницы
между различными районами небесного порта. Последние несколько
часов она провела в квартале Скоггин, и, кроме того, что он был еще
более завален пеплом, он состоял из точно таких же кузниц, из которых
хлестало масло, как и везде. Находиться в Барак-Урбазе означало
потеряться в механизмах огромной машины, под натиском шестеренок и
поршней, и оглохнуть от рева дымовых труб. Для обостренных чувств
Маленет это был смрадный ад. Куда бы она ни посмотрела, повсюду
были механизмы размером с гору - пятидесятифутовые молоты, которые
с грохотом падали на землю, сотрясая город, как железный пульс.
Азотные мельницы изрыгали алхимический дым, наполняя каждый вдох
привкусом металла.
Сурьмяные насосы стонали, как подземные чудовища. Маленет и раньше
доводилось видеть харадронскую архитектуру, но Барак-Урбаз был
более безумным и резким, чем все, что ей доводилось видеть. Это было
похоже на снование рабочих пчел в механизированном улье: все строят,
добывают и перерабатывают в оргии роста и потребления. Когда она
мчалась по подвесной дорожке, ей приходилось уворачиваться от
лязгающих машин - меньших, крепящихся на гусеницах родственников
дирижаблей Харадрон, которые проносились всего в нескольких футах
над ее головой. Еще выше тянулся нескончаемый поезд гиротягачей -
воздушных грузовых транспортеров, которые с шипением и плевками
проносились над головой. И на каждой дымящейся громадине она
видела знаменитых харадронских эндриниров, которые, не задумываясь
о безопасности, свисали с перил и носов, выкручивая шестеренки и
колотя по пластинам, даже когда машины с визгом неслись по воздуху.
При всем своем отвращении Маленет вынуждена была признать, что этот
народ не похож ни на один из тех, с которыми ей приходилось
сталкиваться раньше. В то время как другие народы боролись за
выживание или униженно просили пощады, харадроны находились в
состоянии бесконечной эволюции, строя и изобретая с такой скоростью,
что можно было поверить, будто они опередят голодную хватку Хаоса.
Маленет постаралась не обращать внимания на общий шум и
сосредоточиться на суматохе вокруг Готрека. Легко соскочив с дорожки,
она приземлилась на другую железную дорогу, отступила назад, когда
мимо прогрохотал фаэтон, и направилась к своему жилищу.
Приземистые фигуры оборачивались к ней лицом, когда она
приближалась к суматохе. Все харадроны были такими же низкорослыми,
как Готрек, едва доставали ей до груди, а большинство из тех, с кем ей до
сих пор приходилось сталкиваться, выглядели еще более неуклюжими,
поскольку были одеты в громоздкие летные костюмы - скрипучие наряды
из металла и резины, увенчанные уродливыми шлемами с заклепками.
Владыки Харадрон утверждали, что такие комбинезоны защищают их от
ядовитых газов, но Маленет сомневалась, что если бы не кузницы
харадрон, то токсины вообще бы существовали. Даже ее превосходное
эльфийское телосложение пострадало. Уже через день после прибытия
в заоблачный город в ее легких начались хрипы, а глаза постоянно
слезились. Она не опустилась бы до того, чтобы надеть один из
громоздких харадронских летных костюмов, даже если бы его сделали по
ее стройной фигуре, но каждый раз, выходя на улицу, ей приходилось
затыкать рот куском ткани, иначе она начинала кашлять кровью. Путь от
Анвилгарда до врат, приведших их сюда, занял несколько месяцев, и
Маленет было особенно неприятно, что после столь долгого
путешествия им удалось найти место, где воздух был таким же ядовитым,
как на побережье Опаляющего Ветра.
Группа харадронов недовольно заворчала, когда она проходила мимо.
Она смотрела на них до тех пор, пока они не отступили в дым,
сгрудившись вокруг дребезжащего мангала и сверкая глазами в
отверстиях шлемов. Несмотря на то, что этот квартал небесного порта
висел над облаками, он был погружен в непроглядный мрак, затянутый
фиолетово-черными тучами, поэтому улицы и пешеходные дорожки
освещались наполненными эфиром латунными шарами, которые
звенели о стены, похожие на корпуса кораблей. Неестественный свет
придавал всему, к чему он прикасался, потусторонний вид, и Маленет,
хмуро глядя на эндриниров, чувствовала себя так, словно смотрела на
призраков.
Несмотря на грязь и шум, Барак-Урбаз был одним из самых безопасных
мест во всем Хамоне - да что там, в любом из Владений Смертных за
пределами Азира. Поэтому квартал Стромез был в основном отдан под
шаткие громады зданий, называемых хордринами, - жилье,
предназначенное для путников, которые стекались в город. Харадроны
были хитры и всегда охотно шли на деловые отношения с чужаками, но
при этом любили, чтобы чужаки были на виду. Урбаз славился как
космополитичный плавильный котел, но Маленет заметила, как
тщательно харадроны охраняют свои величественные гильдии.
Очевидно, они не хотели делиться с другими кое-какими секретами.
Дуардин по имени Бриор мчался к ней сквозь дым. Даже сквозь
металлическую маску она видела его панику. 'Ты должна поговорить с
ним!' Он потянулся, чтобы схватить ее за руку.

Она уклонилась и выхватила нож таким плавным движением, что Бриору

потребовалось мгновение, чтобы понять, что ему собираются вскрыть
горло.

Он отступил назад, подняв руки.

'Что он натворил?" - спросила она, не отпуская нож.

'Я... '- Бриан покачал головой. 'Трудно объяснить. Он так зол".

'Из-за чего?'

'Из-за всего. Он сказал, что собирается сбить Барак-Урбаз с облаков".

Маленет кивнула.
'И он с кем-то там спорит. Рычит на него. И я не слышу ответа". Бриора
охватила еще большая тревога. 'Ради Кодекса! А если он кого-то убил?
Вы обещали мне, когда я сдавал комнаты, что будете сдерживать его...'
'Спорить? Кто может быть настолько глуп, чтобы спорить с Готреком
Гурниссоном? Это был Трахос?'
'Кто?'

'Грозорожденный Вечный. Сигмарит, который путешествует с нами".

Бьор выглядел почти так же озабоченным мыслью о Трахосе, как и о
Готреке. ‘Я не видел его весь день. Он ушел вскоре после вас". Бьор
наклонился ближе к ней и понизил голос, оглядываясь по сторонам. 'Он
сказал, чтобы я собрал всю Палату и встретился с ним в Небесном зале.
Что это значит? Какую Палату? Где находится Небесный зал?'
Маленет выругалась под нос. Бред Трахоса усилился с тех пор, как Готрек
ухватился за его последнюю навязчивую идею. Как она могла так сильно
обидеть Кхайна, что у нее появились такие нелепые спутники?
Тем, что позволила жить таким олухам, как этот.
Маленет не могла поспорить с этой логикой, но поборола желание
выпотрошить Бриора и продолжила свой путь.
У входа в хордрин собралась толпа, и она узнала некоторых из них. Это
были их гости - в основном люди, а также несколько изгнанников-
дуардин и даже несколько аэльфов. При виде Маленет они разъярились
еще больше, бросились к ней и стали требовать компенсации. Некоторые
из их вещей были разбросаны по помостам вместе с кусками фасада
хордрина.
Увидев выражение лица Маленет и нож в ее руке, гости остановились.
Однако они продолжали кричать, призывая ее увести от них Готрека.
Бриан с готовностью кивнул. 'Возможно, это и к лучшему. Если
Огнеубийце так не нравятся комнаты, ты могла бы...'
Маленет обернулась к нему. Так вот что послужило причиной? Ты назвал
его Огнеубийцей?'
'Нет!' Бриор заколебался, протер линзы очков и покачал головой. 'Я не
думаю. Нет, я уверен, что не называл его так". Я помню, что вы говорили,
что он предпочитает, чтобы его называли гномом, вот я и назвал его
гномом. Хотя, если честно, я вообще старался с ним не разговаривать".
'Очень мудро.' Она посмотрела на разбитые окна. Выкрики Готрека
доносились сквозь дым. В его голосе звучала ярость по отношению к
тому, кто вошел в его комнаты. 'Разговоры - не его сильная сторона.'
Она перемахнула через сходни и направилась в хордрин.

Бриор последовал за ней. 'Но ведь так будет лучше, вы не находите?'

"Что?’
'Если бы вы с Огне... если бы вы с гномом нашли другое жилье. Где-
нибудь по его вкусу".
Маленет рассмеялась. 'По вкусу? Мне придется проделать долгий путь,
прежде чем я найду то, что придется ему по вкусу. К тому же, ты сказал,
что больше нигде нет свободных комнат. Что-то связанное с луной?'
Он помрачнел. 'Казак-друнг. Она почти полная. И то немногое, что в
Айаде еще оставалось свободным, теперь досталось зеленокожим". На
мгновение он выглядел обеспокоенным, затем просветлел. ‘Поэтому все
ищут место в Барак-Урбазе. У нас никогда не было столько посетителей.
Большинство хордринов переполнены".
'Ты сказал, что все они переполнены.' Они уже были внутри, и Маленет
приостановилась у подножия винтовой лестницы. 'Вот почему я
согласилась заплатить такую абсурдную сумму за эти жестяные коробки,
которые ты называешь комнатами'.
Бриор попытался отступить, но одна рука Маленет вцепилась в плечо его
летного костюма, а другая приставила нож к его горлу. 'Ты солгал?'
'Благослави вас Грунгни, мадам, нет. Конечно, нет. Но если ваш друг так
несчастлив здесь, я мог бы узнать, не освободилась ли комната после
вашего приезда". Он заколебался. 'Возможно, они не так доступны по
цене, как мои собственные помещения, но я готов выступить в качестве
агента от вашего имени за небольшую плату, к тому же у меня много
друзей в...'
'Готрек прав'. Маленет наклонилась ближе. 'Вы все - алчные до денег
черви.'
Их прервал громкий треск. Это было похоже на то, как будто дверь
разорвало пополам.

Бриор вздохнул и покачал головой. 'Он не может остаться'.

'Хочешь сказать ему?'

Бриор не ответил.
Маленет кивнула. Затем она отпустила его и направилась вверх по
лестнице, пробираясь между покореженной мебелью и порванными
портьерами. Единственным источником освещения служила эфирная
лампа, потрескивающая в полумраке, но найти их комнаты было
достаточно просто. Ярость Готрека эхом отдавалась в пробитых
переборках, сопровождаемая ударами металла о металл.
Она подошла к двери в их комнаты и остановилась. Маленет не была
трусихой. Она пережила годы в кхаинитских Храмах Убийств , сражалась
в освободительных войнах Сигмара и видела, как мертвые восстают,
чтобы забрать живых, но Готрек не был похож ни на кого из тех, кого она
видела раньше. Она улучила момент, чтобы прошептать молитву Кхайну,
провела ножом по ладони и поцеловала пролитую кровь. Бодрость
захлестнула ее конечности. Затем она осторожно толкнула дверь.
В комнате царил полный разгром. Лампы были сорваны с торшеров, и
даже аэльфийские глаза Маленет с трудом разбирали увиденное.
Повсюду валялась сломанная мебель. Готрек стоял громадной тенью в
центре разрушений, заслоняя собой жаровню своего топора. Он стоял к
Маленет спиной, но она видела, что он тяжело и прерывисто дышит.
Не видя, кто привел его в такое неистовство, Маленет подошла ближе,
подняв ножи, осматривая его бочкообразную фигуру.
'Кровь Грунгни', - прорычал Готрек, разбрызгивая слюну и отводя топор
для удара.

‘Готрек?" - позвала Маленет, принимая боевую стойку.

'Лжецы!' - прорычал Готрек, с удивительным проворством крутанулся на
месте и с размаху обрушил топор ей на голову.
Оружие разлетелось угольками, врезавшись в дверную коробку и
отколов от нее кусок металла.
Маленет уклонилась от удара и, кувыркаясь, упала на ноги на
противоположной стороне комнаты.

Готрек вырвал свой топор, рассыпав сноп искр.

Приготовившись к новому удару, Маленет огляделась, пытаясь понять,
кто же привел его в такую ярость. Покореженный металл был разбросан
кучами, а из сломанной отопительной трубы валял пар, но она была
абсолютно уверена, что в комнате больше никого нет. Она
почувствовала прилив гнева. 'Тебе становится хуже'.
Глаз Готрека был стеклянным и невидящим, когда он направил топор ей
в лицо.
Она увернулась, и клинок ударился о столбик кровати, вызвав еще одну
вспышку искр.
От удара Готрека повело и он врезался в стену, и Маленет поняла, что
тот пьян. К ее бесконечному сожалению, мастера-пивовары Барак-
Урбаза изготовили эль под названием хазкал, который был настолько
крепок, что Готрек счел его почти вкусным. 'О чем ты говоришь, аэльф?'
Готрек отшатнулся от нее, смахнув угли с бороды. Глаза его горели так же
яростно, как и топор. Маленет уже видела его таким. То насилие, которое
он творил до сих пор, не шло ни в какое сравнение с тем, на что он был
способен.
Маленет попыталась сменить тон на более успокаивающий, но лучшее,
что ей удалось, - это ехидство. 'Вы с Трахосом оба теряете хватку. Вы
сражаетесь с теми, кого не существует. В следующий момент ты
присоединишься к нему в его воображаемых походах". Она махнула
рукой в сторону обломков. 'Здесь никого нет'.
Готрек двинулся с ловкостью опытного пьяницы, схватил ее за плечи и
прижал к стене. От его дыхания, отдававшего элем, у нее заслезились
глаза, но она выдержала его взгляд. 'Ты борешься с мебелью, Готрек'.
Он ответил угрожающим шепотом. 'Я пытаюсь разобраться с игрушкой,
которую ты купила у того торговца".
Маленет снабдила Готрека таким количеством барахла, что ей
потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, какую именно ложь ей
нужно повторить. 'А, цепохват'. Она заметила прибор, лежащий рядом
со сломанной кроватью. Латунный корпус овальной формы, набитый
тонкими цепочками. Продавец сказал Готреку, что он обладает
алхимическими свойствами, но она удостоверилась, что теперь он
годится только как украшение. Это был последний из длинного списка
устройств, которые она втайне вывела из строя, надеясь избавить Готрека
от веры в то, что харадронские машины могут ему помочь.

Она ударила Готрека сапогом в пах, и Истребитель ослабил хватку,

отшатнулся и присел на корточки. Прежде чем он успел снова броситься
на нее, она перепрыгнула через него и схватила с пола устройство. К ее
изумлению, механизм тикал, шестеренки вращались, а цепи щелкали в
корпусе. 'Ты починил его? Кровь Кхайна. Как ты...?
Кулак Готрека ударил в стену рядом с ее головой, отбросив ее через всю
комнату. Она Она ощутила странное чувство умиротворенности, как
будто плыла сквозь время. А затем она врезалась в противоположную
стену, удар выбил Маленет весь воздух из легких, и она потеряла
ощущение умитротворенности. Кровь потекла по лицу, появилось
неприятное ощущение, что голова больше не прикреплена к шее.
Дверь приоткрылась, и Бриор заглянул внутрь, нервно прошептав: "Есть
комната в квартале Стархад. Уверен, ваш мастер предпочтет ее. Там
много колоритных иноземцев. Я могу поторговаться от вашего имени,
если вы...'
Маленет захлопнула дверь, вызвав у Бриора удивленный возглас. Она
откатилась в сторону, инстинкты подсказывали ей, что топор Готрека,
скорее всего, последует за его кулаком, но нападения не последовало.
Она перевернулась на спину и увидела, что он снова копается в приборе.
Его пальцы были похожи на побитые чугунки, но он с удивительной
ловкостью орудовал ими, делая регулировки и щелкая затворами.
"Неуклюжие небесные гномы". Он взглянул на прибор. 'Еще один чертов
перепускной клапан. Зачем, во имя зубов Валайи, кому-то понадобилось
устанавливать его сюда?' Раздался громкий щелчок - Готрек что-то
отщелкнул от механизма. Его глаз вспыхнул, когда цепь снова пришла в
движение, затем погас, когда механизм остановился. Он уставился на
полоску серебристого металла, которую вытащил. Она болталась в его
руке, как металлический червяк. 'Только идиот мог поставить это сюда. И
точно так же было со всеми остальными приборами, которые мы
раздобыли".
Маленет почувствовала вспышку паники. Он заметил эфирные
ограничители, которые она устанавливала во все его устройства.
Готрек так пристально изучал эту штуку, что Маленет была уверена: он
вот-вот установит связь между ней и этим предметом. Затем он бросил
ограничитель на пол и ударил кулаком по стене, расколов еще одну
тепловую трубу и добавив в комнату ещё одно облако пара.
Маленет перекатилась по обломкам и схватила ингибитор, пока Готрек
смотрел в другую сторону, надежно спрятав его в своих кожаных
одеждах. Эта штука стоила дорого. И у нее не было возможности купить
еще одну.
'Я могу снять комнаты по очень низкой цене,' - прошипел Брайор, снова
заглядывая в дверь.
Она захлопнула дверь пинком, с удовлетворением услышав, как Бриор
повалился на другой стороне. Затем она подошла к Готреку, вытирая
кровь с лица и держась на безопасном расстоянии. Возможно, она
ошиблась, сказав, что он идет по пути Трахоса, но он явно терял себя.
После гибели "Звезды Сигмарона" и ее экипажа он стал еще более
раздражительным. Она обычно с трудом определяла его настроение, но
в последнее время это было легкой задачей. Он был либо в ярости, либо
пьян. Обычно и то, и другое.
Она изо всех сил старалась казаться сочувствующей, и на этот раз ей это
почти удалось. 'Разве ты не видишь, что это глупая затея? Все эти
эндринеры и эфирохимики никак не смогут тебе помочь". Она
посмотрела на руну мерцающую в его груди. 'Они не могут отключить
эту штуку так же, как и ты. Но если ты пойдешь со мной в Азир, мы сможем
использовать ее силу. Не знаю, почему ты так настроен против этого, но
если ты позволишь мне отвести тебя в Азирхейм, мы сможем превратить
эту руну в оружие против Хаоса".
'Оружие для этого болвана, Сигмара, ты хочешь сказать?' Сверкнув
глазом, Готрек взмахнул топором.
Маленет отпрыгнула в сторону, но в этом не было необходимости. Она
не была целью.
Цепохват взорвался от удара топора Готрека, разбросав по комнате
пружины и шестеренки. 'Я - не чьё-то оружие'. Готрек наставил палец на
Маленет. 'Не твое, не Гримнира и уж тем более не какого-то
светловолосого простофили, возомнившего себя божеством". Он пнул
сломанную машинку по полу. ‘Эти харадроны - никудышные эндринкули,
но даже плохая гномья инженерия превосходит все остальное во
Владениях Смертных. Эта штука могла бы работать, если бы не
перепускной клапан. Мне почти удалось заставить его работать".
Маленет уставилась на него. Готрек был полон сюрпризов. Он так
хорошо изображал из себя воинственного болвана, что легко было
забыть, насколько он умен. Несмотря на варварский вид он разбирался
во всем, что связано с механикой. Она сделала все возможное, чтобы
устройство никогда не заработало, но Готрек сходу чуть было не починил
его.
Готрек ударил по руне. Из нее потекли прожилки света, разливаясь по
его блестящей от пива груди. 'Мы не покинем этот город, пока я не
разберусь с этим'. Его глаз снова вспыхнул, и Маленет отступила назад.
'Может, там Гримнир, а может, и нет, но в любом случае ему не место в
моей груди". Он напрягся. 'В моей чертовой голове'.
Дверь распахнулась, в комнату влетел Бриор, и на пороге показалась
огромная фигура в доспехах.
Трахос прошел через дверной проем, не обращая внимания на
распластавшегося хозяина гостиницы. Он выглядел ужасно. Призраки
Трахоса вновь вернулись. Его сине-зеленые боевые доспехи были
покрыты вмятинами и пробоинами, и постоянно искрили. Он был похож
на одно из поломанных устройств, которые Готрек пытался починить.
Часть его лицевой пластины треснула, но под ней не было видно лица,
только мерцание и вспышки света на голой кости. Грозорожденные
Вечные вызывали благоговейный трепет везде, где бы они ни
появлялись, но сейчас Трахос был другим. Чтобы не оказаться рядом с
ним, народ переходили улицу и даже несколько. Грозорожденный
двигался механической походкой автомата, а его голова постоянно
моталась из стороны в сторону, словно пытаясь избавиться от тревожных
мыслей.

Он подошел к Готреку и кивнул ему, рассыпая искры в темноте.

Готрек, Маленет и Бриор уставились на него.
Трахос не заметил неловкой паузы и смотрел на Истребителя сквозь
прорези своего искореженного шлема.
Бриор поднялся на ноги и отряхнулся. Он c опаской приблизился к
Трахосу, как к раненому животному. 'Я как раз объяснял вашим друзьям,
что нашел превосходные комнаты в...'
'Мы покидаем город', - сказала Маленет, бросив на него
предостерегающий взгляд. Она подняла глаза на Трахоса. 'Все, что
Готрек пробовал, никак не повлияло на его руну. Эти дуардины только
болтают. Ни один из них не обладает реальным мастерством".
Трахос кивнул, и Маленет с удовлетворением отметила, что он не совсем
потерял связь с реальностью. 'Во всех Владениях Смертных есть только
одно место, где можно использовать эту руну - Наковальня Апофеоза, в
залах Высшего Сигмарона, где ждет бог-король. Астрологи Лунных Сфер
знают, как...'
'Пусть Сигмар сидит там и играет со своими сферами". Готрек был явно
взбешен этим предложением. ‘Истребитель не станет прятаться в
сверкающих небесах, пока внизу властвуют Губительные Силы. Кроме
того, я не хочу использовать эту проклятую руну, я хочу избавиться от
нее". Он ударил по ней рукоятью топора, отчего она вспыхнула, как
потревоженный уголек. 'Избавиться от всех богов и их побрякушек.
Тогда, когда ко мне вернется разум, я наконец-то смогу мыслить ясно".

Бриор заговорил быстро, прежде чем Маленет успела снова перебить

его. 'Господин гном, я могу помочь".
Маленет уже открыла рот, чтобы велеть ему убираться из комнаты, но
Готрек заговорил первым.
'Как?'

Бриор присмотрелся к руне на груди Готрека. 'Это ур-золото?'

'Ага.' Готрек скривил губы. 'С безумием, скрытым в ней. Эта проклятая
штука - яд".
Бриор кивнул. 'Огненные убийцы. Они одержимо охотятся за ур-
золотом. Они собирают его отовсюду". Он покачал головой. ‘Грунгни
знает, зачем. Они копят его в своих горных чертогах и вбивают в кожу,
но если бы они потратили хоть немного, то перестали бы жить как
варвары, с голыми торсами, ирокезами и...' - тут Бриора передернуло,
когда он вспомнил, как выглядел Готрек.
'Не то чтобы в простоватом стиле одежды было что-то плохое, - быстро
продолжил он. 'Просто...'

Готрек постучал по руне. 'Ты сказал, что можешь помочь'.

'Чего именно вы хотите?' Бриор посмотрел на Маленет и Трахоса,
которые оба смотрели на него. 'Ваши друзья, кажется, думают...'
'Они мне не друзья и не думают. За них думает свинцовоголовая
обезьяна в Азире. Я хочу, чтобы эта штука вышла из моей груди, но я не
хочу умирать на столе алхимика. Истребитель не умирает на столе. Я
должен выжить, чтобы умереть как следует".
Бриан снял шлем, и его длинная косая борода упала на резиновый
летный костюм. Он присмотрелся к руне. 'Она засела в ваших ребрах.
Извлечь ее, не навредив вам, будет трудно даже опытному хирургу".
Лицо Готрека покраснело, подчеркнув ужасные шрамы, покрывавшие
одну сторону его лица.
Бриор быстро заговорил. ‘Но я знаю лучших эфирохимиков Барак-
Урбаза. Капитанf Тьяльфа Солмундссона, гильдмастера Хорбранда,
адмирала Скулдссона, всех их. Я не знаю, смогут ли они удалить руну, но
они мастера во всем, что касается металлургии. Если руна содержит
эфирную силу, они смогут извлечь ее с помощью своих двигателей и
кузниц. Даже если они не смогут удалить руну, они смогут...' - он пытался
подобрать нужное слово. 'Они могли бы обнулить ее. Я уверен, что
смогут".
Маленет прокляла себя за то, что не перерезала горло Бриору, когда у
нее была такая возможность. ‘ Готрек. Посмотри на него. Он такой же
идиот, как и все остальные. Никто из них понятия не имеет, что значит
эта руна.’

‘’Ага, но ты знаешь, не так ли, аэльф?’ Готрек нахмурился. - Это поводок.’

Трахос покачал головой. - Это - не поводок. Это благодать. С помощью
этой руны ты можешь чем-то большим, чем есть. Ты можешь стать
непревзойденным оружием против Хаоса.’
Маленет согласно закивала. - Он прав, Готрек. Подумай обо всем, что ты
видел в Владениях Смерных и в том мире, в которых ты родился. Подумай
о безумии и разрушении. И в твоих силах изменить ситуацию к лучшему.’
Неожиданно для себя она обнаружила, что говорит с неподдельной
страстью. "Большинство из нас могут сражаться только на вторых ролях,
но ты действительно можешь чего-то достичь. Если ты воспользуешься
этой руной, то сможешь...’’
'Использовать?' Выражение лица Готрека потемнело. 'Вы забыли, что
происходит, когда я ее использую? Вы уже забыли, что я сделал со
Звездой Сигмарона?
Маленет была откровенно озадачена. 'Ты убил несколько моряков.
Почему ты так зациклился на этом? Какое значение имеют несколько
матросов, когда речь идет о судьбе Владений?
'Я не убивал их, аэльф. Ты сама видела, что там произошло. Я не
использовал руну как оружие - руна использовала меня. Может быть, это
он использовал меня?'
Маленет знала, что лучше не ввязываться в спор с Готреком, но он был
так разъярен, что она не cмогла удержаться. 'Он? Ты имеешь в виду
Гримнира? Бог, который, если он вообще когда-либо существовал, по
общему мнению, сейчас мертв. Он заставил тебя убивать, да? Потому что
теперь он живет в твоей груди. Бог. В твоей груди. Говорит тебе, что
делать. Ты сам себя слышишь? Ты обвиняешь Трахоса и меня в том, что
мы находимся в рабстве у бога, но, по крайней мере, наш бог
существует".

Трахос обхватил Маленет и Готрека за плечи и наклонился к ним.

'Небесный Владыка', - прошептал он. 'Ты слышишь его?'

Маленет нахмурилась, затем в отчаянии закрыла глаза.

'Тьяльф Солмундссон мог бы помочь,' - нерешительно произнес Бриор,
переводя взгляд с Трахоса на Маленет. 'Сейчас он промышленный
магнат, один из самых богатых магнатов в городе, и свое состояние он
заработал на металлургии. Нет такого металла, который он не смог бы
приручить. Если в этой руне есть что-то, что вы хотите извлечь, он сможет
это сделать".
Маленет отпихнула Трахоса в сторону, взбешенная тем, что его болтовня
дала Бриору еще один шанс высказаться.

Она ткнула дуардина в грудь. 'Ты понятия не имеешь, что делаешь'.

'Отведи меня к этому Солмундссону', - сказал Готрек.
Бриор ухмыльнулся. 'Я немедленно подготовлю контракт. Мои условия
будут разумными. Я потребую предоплату за...'
Готрек постучал топором по груди Бриора. 'Никаких контрактов. Помоги
мне избавиться от этой руны и ты будешь вознагражден".

Ухмылка Бриора померкла.

Готрек вышел из комнаты, вынеся по пути дверную раму. 'Мое слово'.

Бриор двинулся было следом, но Маленет остановила его на пороге. 'Я
не знаю, какую игру ты затеял, но если с этой руной что-нибудь случится,
я разорву тебя на части. Медленно. Своими пальцами".
Воздушные эндрины с ревом носились над головами, когда Готрек и
остальные вышли на улицу. Некоторые из них были настолько огромны,
что походили на горы, покрытые железом, и Маленет казалось
невероятным, что они могут держаться в воздухе. На мачтах крепились
огромные заряженные молниями сферы, а по всей длине корпусов
проходили трубы, по которым подавалась энергия. С высоты улицы
казалось, что нагруженные оружием левиафаны плывут сквозь туман,
сбиваясь в косяки и заставляя воздух гудеть.
Готрек и Маленет оглянулись на толпу, все еще стоявшую у дверей, и
Бриор махнул рукой кому-то из слуг. 'Идите в комнату гнома и наведите
там порядок. Зафиксируйте все повреждения. Мне нужна полная опись.
Составьте список всех расходов". Пока слуги вбегали в хордрин, Бриор
отряхнулся и встал во весь рост. Его паника сменилась нелепым чувством
гордости, когда он вел Готрека сквозь толпу.
'Отойдите в сторону!" - крикнул он, размахивая витиеватой тростью,
которую прихватил из прихожей. Это был толстый бронзовый посох,
увенчанный наковальней сложной работы. 'У нас дело к Тьялфу
Солмундссону'.
Несколько харадронских гостей были впечатлены этим именем, но
большинство продолжало требовать вознаграждения.
Бриор печально покачал головой. 'Проверьте пятый пункт ваших
договоров аренды, друзья мои. Я не могу нести ответственность за
неосторожные действия своих гостей. Если у вас есть претензии, вы
должны обратиться напрямую к Готреку Гурниссону прямо сейчас".

Готрек обвел свирепым взглядом собравшихся возле лестницы.

Никто не подошел.
Готрек кивнул и махнул топором в сторону забитых трубами улиц. 'Куда
идти?'
Бриор махнул рукой и зашагал, продолжая размахивать тростью. Капитан
Солмундссон живет в квартале Стархад, недалеко от аэростатной
пристани. Нам нужно будет лететь".

Готрек кивнул, и они пошли по улице, а толпа все глазела на них.

ГЛАВА 2
'Башляй.'
Скрагфанг постучал ножом по дождевику. Он был выше его на несколько
дюймов, и в его плоти пульсировал свет, но он приказал себе не бояться.
Он был здесь по делу Лункороля. Королевский посланник. На нем были
длинные черные одежды, искусно расшитые изображениями лика Злой
Луны.
На шее у него висело толстое ожерелье из полированных зубов. Его
костлявые пальцы были унизаны драгоценными перстнями, а в носу
звенели серебряные обручи. Он был кем-то. Королевским пророком.
Никто не мог его тронуть. Он вонзил лезвие глубже, рассекая губчатую
шкуру и вдыхая божественный аромат.

'Башляй.’
В Бормотопи было светлее, чем в остальной части Убежища. Круги
грибов
светились так же, как и дождевик, и проливали тусклый, безжизненный
свет на окружавшие их поганки, высотой с деревья, но Скрагфанг не
обращал внимания на их блики. Это было совсем не похоже на
солнечный свет. Даже наоборот, круги света подчеркивали полумрак,
углубляли тени, усиливали давящее ощущение. Пухлые, трепыхающиеся
личинки кружились под моросью, поворачиваясь и ловя свет на своих
крыльях, пожирая друг друга в вечном бешенстве. Насыщенные
гнилостные ароматы витали в тумане, создавая такую пьянящую смесь,
что нос Скрагфанга начал подергиваться. У Скрагфанга уже давно
стерлись границы между реальным и нереальным. Он никогда не был
уверен, какие вещи существуют в мире, а какие - в его голове. За ним
постоянно следовал целый рой крылатых лап. На подошвах у них
красовалось его лицо, и они смеялись над всем, что он говорил.
Несмотря на то, что они выглядели невероятно ярко, никто их больше не
видел, и он был уверен, что они существуют только в его голове.
Скрагфанг еще глубже вонзил свой клинок в дождевик. Вонь усилилась и
из-под бледной кожуры хлынул черный гной. Это был один из самых
мощных грибов на всем болоте. Благодаря ему Скрагфанг получил
несколько самых полезных пророчеств. Но он был склонен к перепадам
настроения, и ему еще не удалось полностью приручить его, поэтому он
встал как можно ближе к его плоти. Пробиваясь сквозь мембрану, из-под
теплого дождя выплыла фигура, моргая и гримасничая. Лицо было почти
таким же, как у Скрагфанга: зеленокожее, прищуренное и ненавистное, с
яркими красными глазами, прижавшимися к крючковатому носу.
‘Скрагфанг,’ - пробурчало лицо, пуская сопли и споры. 'Чо нада?'
'Головняк'. Скрагфанг взмахнул ножом, пытаясь отмахнуться от
мельтешащих ног. "Пуста. Башляй сюда головняк или я тебя напыряю".

Лицо усмехнулось. 'Не хватит духу'.

Скрагфанг прижался носом к оскаленной морде. 'Башляй. Мне.'

Лицо продолжало ухмыляться, пробираясь обратно во внутренности
дождевика. Затем появилась тощая рука, держащая комок плоти.

Скрагфанг схватил её и проглотил целиком.

Мгновение ничего не происходило, и Скрагфанг уже собирался снова
использовать свой нож. Затем дождевик вспыхнул ярче. Но даже тогда
свет не был противным. Он был прохладным и голубоватым, скорее
успокаивающим, чем обжигающим.
Скрагфанг хихикнул и подошел поближе, вглядываясь в свет, позволяя
ему заполнить сознание. Он чувствовал себя таким гордым. Никто не
знал Бормотопь так, как он. Даже сам Лункороль не знал, как Скрагфанг
обрел свои видения. Никто не знал ни об этой роще, ни о других,
которые он вынюхивал. Затылок Скрагфанга был сросся с покрытым
бородавками мухомором, и по мере того, как свет усиливался, гриб всё
больше дрожал и сочился.
Скрагфанг захихикал, глядя, как дождевик меняет форму, принимая
великолепный, покрытый пятнами облик Злой Луны. Скрагфанг
пританцовывал и посвистывал. Это снова сработало.
Манглбек высунулся на свет и захихикал вместе с ним. Манглбек тоже
был отмечен луной. Он не получил тех головокружительных прозрений,
которые обеспечили стремительный взлет Скрагфанга, но преобразился
настолько, что его прежний облик стал едва различим. Он почти
напоминал грибное ракообразное. Вместо панциря у него была
мучнистая шляпка гриба с жабрами, а конечности представляли собой
бледные ребристые щупальца, заканчивающиеся морщинистыми
чашечками. Однако его гоблиноидное лицо, выглядывающее из-под
губчатого панциря, все еще было видно, и он ухмылялся, глядя на
танцующего Скрагфанга. Он потянулся к мешку на своей
куполообразной спине, достал оттуда несколько пальчиковых
колокольчиков и свисток и начал играть, сопровождая танец Скрагфанга
звоном и писком и присоединяясь к нему в танце в грязи.
Звук свиста пронесся в мозгу Скрагфанга, пока он не увидел, что это змея,
обвившаяся вокруг лица Дурной Луны, проскальзывающая мимо роя
хихикающих лапок и ловящая споры на свой вилообразный язык.
Скрагфанг прыгнул на луну, пытаясь догнать змею. Луна разбилась, как
лужа, и Скрагфанг оказался падающим в небеса. Змея была впереди
него, она обернулась и показала, что теперь у нее крючковатая,
ухмыляющаяся морда Злой Луны. Или это был Манглбек?

'Зачем чалиться вторым пацанчиком?'

Скрагфанг был слишком занят смехом, чтобы уловить слова. 'Чозанах?
Вторым стаканчиком?
Лицо кружилось вокруг него в темноте, продолжая ухмыляться. ‘Чо
оставлять Лункоролю всю веселуху?’
Скрагфанг перестал смеяться, поняв, что это говорит Манглбек. Это была
проверка?

'Патамушта он босс?'
'А разве Дурной Луне нужен только один салага? Башкуешь, чо он
сдюжит настолька много смеха?’
Скрагфанг не мог понять, к чему ведет этот базар. Часть его сознания
понимала, что эта змея - всего лишь свист Мангл Бэка, петляющего вокруг
промозглой рощи, но другая часть его ощущала сильное предчувствие,
как будто он стоял на пороге откровения. Такое с ним случалось уже
несколько раз, и именно поэтому Лункороль поставил его на столь
высокий пост. 'Я ни сабираюсь расстроить Скрагротта, болван. Я ни
сабираюсь тащить его место".
Темнота исчезла, и Скрагфанг застонал, когда солнечный свет залил его
глаза. Он задёргался и зашипел, пытаясь закрыть лицо, а потом понял,
что боли нет. Солнце было ненастоящим. Просто очередное видение. Он
открыл глаза и увидел страшный, залитый солнечным светом город,
заполненный станти и их блестящими, хрипящими машинами. Свисток
Манглбека все еще играл, и его ноты несли Скрагфанга сквозь облака,
ведя его мимо фасадов зданий и рядов пришвартованных небесных
кораблей. Это было ужасно. Даже в видении Скрагфангу было
мучительно смотреть на это. Все было таким ярким. Так тяжело. Куда бы
он ни посмотрел, свет лился с полированных корпусов и сверкающих
колонн.
Представь себе, если бы везде было как у нас, - сказала Луна или
Манглбек, обращаясь к Скрагфангу. 'Полно света. Ни капли темноты. Ни
капли тени. Ни капли тумана. Ничего мокрого. Ничего липкого".
Песня Скрагфанга превратилась в вопль неповиновения. 'Лункороль
напыряет их первым'.
Луна выглядела позабавленной. 'Всех? Посмотри на оружие. И бомбы. И
все это в небе, подальше от сырости и темноты".

'Чо тогда?' - спросил Скрагфанг.

'Нам нужно оружие. Не просто ничтожная армия. Не просто маленькая
шутка. Настоящая брюховскрывалка".
"Чо за оружие?
Но луна не ответила. Она мерцала и распадалась на части, а затем
исчезла совсем. Скрагфанг понял, что остался один и падает сквозь
облака на металлические улицы. Он запаниковал, но потом вспомнил,
что все это неправда. Он все еще был в роще, разговаривал с
Манглбэком рядом с дождевиком. Он старался сохранять спокойствие,
пока мчался к самому большому зданию. На крыше полыхало пламя,
части стен обрушились под ударами молний.
Скрагфанг прикрыл лицо, пробиваясь сквозь огонь, и тут увидел его.
Золотая руна сияла в груди станти с высоким гребнем волос. Это было
ужасно и прекрасно. Такая же яркая, как и сам старый Балдоха. Но он
чувствовал запах ее силы. Она наполнила его трепещущие ноздри
предчувствием своей судьбы. Она запылала еще ярче, когда станти
бросился сквозь падающие обломки, чтобы спасти своего спутника,
тощего эльфа-убийцу. Они оба были отвратительны.
Затем видение изменилось. Скрагфанг увидел огромное металлическое
лицо на фасаде большого здания. Страшное и свирепое, оно смотрело
на него сверху вниз. Но затем он увидел, как лицо взрывается, вспыхивая
пламенем. И тогда он понял. Если бы он смог присвоить себе силу этой
магической руны, то стал бы могущественнее всех, кто был до него. Вот
что означало пылающее лицо. Вот что пыталась сказать ему Дурная
Луна. Именно поэтому она вернулась. Она хотела, чтобы он достал руну
и направил ее на небесный город, а затем глядел, как он рушится и горит.
Это был тот, который они называли Барак-Урбаз. Тот, который помешал
Лункоролю захватить контроль над Айядой. Какая замечательная шутка -
с помощью магии станти разрушить их величайший город. А когда
города не станет, Лунные кланы смогут свободно распространять
Вечногниль. Последнее препятствие будет устранено. И все благодаря
Скрагфангу. Его сердце заколотилось, когда он представил себя на
великом троне. Даже более впечатляющем, чем у Лункороля.
'Получи силу этой руны, и ты будешь в полной бизапасности'. Это точно
был Манглбек. Его влажное кваканье было безошибочным. 'От всех.
Даже от Лункороля".
Хорошее чувство исчезло. Скрагфанг почувствовал прилив прежнего
страха. Он отпрянул от дождевика, вернулся мыслями в промозглую
рощу и приказал Манглбеку прекратить играть. 'Чо значит "бизапасно"?
Я - главный нюхач Лункороля. Он дал мне сраный клык!" Скрагфанг
взмахнул своим ножом - бледным осколком лунного камня. Чо эта он
отдал мне свою лучшую пырялу, если в натуре хочет, чтобы я умер? Я -
лучший ищейка".

Когда музыка стихла, Скрагфанг лежал, задыхаясь, в грязи и смотрел, как

крылатые лапы проплывают в темноте. Они ухмылялись ему. Из всего,
что он видел в Бормотопи, ничто не вызывало у него такого чувства
срочности и важности. Это пылающее лицо станти было таким
величественным и манящим. Он был уверен, что это означает конец
небесного города. Но слова Манглбека все испортили. Теперь он мог
думать только о страхе.

"О чем базар?

"О бизапасности. Кто в бизапасности, как не я? Главный нюхач
Лункороля. Лучший ищейка в Приюте".
Манглбек пожал плечами, жестом, который приподнял всю его грибную
шляпку вверх над его грузными конечностями. 'Кто в биапасности?
Отвечаю, отличный вопрос, Клык. Мы все в бизапасности, пока нужны
Лункоролю. Не савсем не бизапасна, когда мы ему не нужны. Я бы назвал
это апаснастью".
Страх превратился в поток. ‘Почему я больше не нужен Скрагротту? Я же
лучший в натуре нюхач. Я рассказал ему, где находятся все плавучие
лодки. Я рассказал ему, где находятся все небесные замки. Все эти станти
напырены четко по моим видениям. Я конкретно нужен ему".
Манглбек снова пожал плечами. 'Харашо, да, ты конкретно нужен иму,
пока он не будет готов'.

'Чо готов?'
‘Готов распространить Вечногниль повсюду, готов покончить со старым
Балдохой и сделать так, чтобы в горах стало так же темно, как здесь. До
тех пор ему нада твая конкретная помощь в поисках. Но когда он станет
королем всего, когда свет исчезнет и везде будет прохладно и липко, он
оглянется и посмотрит, какие угрозы остались, сечешь?’

"Угроза? Чо значит "угроза"? Я в натуре не угроза".

Манглбек наклонился ближе, наполняя ноздри Скрагфанга своим
грибным ароматом. ‘Лучший нюхач. Лучший следопыт. Лучшая ищейка.
Не башкуешь ли ты, что это может заставить кое-кого валнаватца, если
ему суждено стать королем? Большой босс. Правитель всех кланов.
Думаю, что да, Скраг. Полагаю, это заставит его задуматься, разумно ли
позволять тебе продолжать возиться в этом болоте. Я думаю, что он
может подумать, не стоит ли отобрать эту пырялу у тебя и засунуть туда,
где тибе не понравится".
Скрагфанг так быстро дышал, что в голове у него помутилось. 'Ты чет
мухоморов обожрался. Я - его самый верный кореш".
'Чо в натуре? Неужели ты никогда не башковал, как себя поднять?
Неужели ты никогда не кумекал посшибать ему рога?

Скрагфанг снова потер нос и ничего не сказал.

'Мало кто из нас настолько приближен к Лункоролю', - сказал Манглбек.
'Но не ты, Клык. Он выделил тибя. Он знает о тибе фсё".
Скрагфанг пошлепал по роще, то и дело оглядываясь на дождевик. Запах
видения все еще витал в воздухе. Он все еще мог видеть станти с
миниатюрным Балдохой в груди.
'Это что-то особенное, - прошептал Манглбек. ‘Что-то значимое. В
натуре, Скраг? Может быть, самая большая шутка из всех".
Скрагфанг усмехнулся, вспомнив огромную, горящую рожу станти на
здании. Если бы он влил всю эту мощь в свой клинок, то мог бы устроить
такой славный погром. Весь небесный город погиб бы. А Дурная Луна
смеялась бы целую вечность. 'Это было большое,’ - пробормотал он.
'Тогда не трепайся ему! Не позволяй ему стырить это. Если это большое,
то это в натуре может быть твой последний шанс".

Скрагфанг кивнул. Манглбек всегда был прав. Всегда помогал ему. В

натуре, ты прав. Никому не говори". Он оскалился. 'Сыграй мне снова’.
Манглбек подул в свою свистульку, и Скрагфанг начал петь, его голос был
тонким и визгливым.
Червивые кости гниют и грязь расползается,
Цветы увядают и повсюду липкая плесень,
Поганки созрели и тучи спор разлетаются
Скрагфанг, скрагфанг, под Луной куролесит,
Приносит ужас и разрушенье, смрад от болот,
Скрагфанг, скрагфанг, под Луной – бармаглот.

Пока он пел, голова Скрагфанга снова наполнилась видениями. Он

никогда не был так благословлен проницательностью. Он видел себя во
главе толпы, несущейся сквозь облака. Они приземлились на небесный
корабль и похитили аэльфа, которого так любил станти. Станти был в
ярости от похищения. Он был в такой ярости, что ему пришлось
последовать за ними в Приют и спуститься в Бормотопь, прямо в центр
Слэтермира, где Скрагфанг был наиболее силен.
Затем Скрагфанг увидел огонь и разрушения грандиозного масштаба -
здания рушились и раскалывались камни, а лицо станти пылало. Все это
время над головой истерически хохотала Дурная Луна, и в центре этого
безумия он увидел себя, архитектора всего этого, могущественного и
триумфального, несущего разрушение по всему Владению.
Затем дождевик стал темнеть, и видения исчезли. Не было и следов
разреза, который он сделал. 'Ты прав', - прошептал он, стараясь
сохранять спокойствие. 'Я должен держать это при себе. Только пака.
Пака я не смагу это усечь".
'Точняк!' Манглбек бегал вокруг него, кружась в танце. "Только пака. Пака
не просечешь, с чем имеешь дело. Ты в натуре сможешь настучать об
этом Лункоролю позже, когда немного побашкуешь".
Скрагфанг кивнул, затем посмотрел на Манглбека. 'Я в натуре не
предатель. Усек? Тока не для него. Мы просто стоим на стреме. Вот и все.
Просто шухерим, как бакланят на земле".

'Точняк.'

'Точняк'.
 ГЛАВА 3
Только с воздуха Маленет смогла в полной мере оценить
умопомрачительные масштабы небесного порта. Как бы уродлив и
аляповат он ни был, она не могла отрицать, что это невероятное
произведение инженерного искусства. Он простирался в облаках на
многие мили во всех направлениях, представляя собой огромную сеть
мостов, акведуков и автострад, выполненных из богато украшенного
металла и удерживаемых в воздухе с помощью тайных эфирных
технологий Харадрона. Легионы корабельщиков, фрезеровщиков,
мастеров-строителей и промышленников создали нечто невозможное -
материковую плиту районов, испещренную артериальными трубами и
спиралевидными пешеходными дорожками.
Они ехали на одном из небольших эндринов, не больше маленького
фрегата, и Маленет, держась за поручни, вглядывалась вниз сквозь дым.
Дым был густой, но время от времени свирепые ветра выхватывали его,
открывая взору сверкающие пивные, рычащие эфинерии и приземистые
мельницы с паровыми насосами. Через несколько миль Маленет
встретило еще более необычное зрелище. Когда облака раздвинулись,
она увидела, что металлическая архитектура исчезла, и они летели над
лесом из разорванного мяса. Когда они полетели дальше, она поняла,
что перед ней туша колоссального существа. В нее вгрызались
крошечные фигуры - харадронские машины, которые вгрызались в мясо,
как будто работали на пластах шахты. Монстр был, наверное, с полмили
длиной и явно умер не недавно. Вонь гниения была настолько густой, что
пробивалась даже сквозь химическую вонь дыма. Туша была местами
разрублена, местами зарублена, но она почти могла различить
первоначальные очертания хинга - крылатая змея, но крупнее
буревестника.
Готрек и Трахос подошли посмотреть, а Бриор гордо кивнул. Там, где
другие видят страшного хищника, мы видим источник мяса, костей и кожи
- материалов для переработки и продажи. Зверь, которого вы видите, -
соларианская виверна. Капитан Арнгрин заарпунил его почти год назад
и до сих пор не собрал и половины его стоимости. Он нанимает
такелажников, упаковщиков и резников со всего Барак-Урбаза, и в
процессе работы он сделает себя гильдмастером". Бриан говорил с
благоговением в голосе, наблюдая за работой машин. "Он станет одним
из самых богатых капитанов в любом небесном порту от этого места до
Барак-Нара".
Маленет пожал плечами. Но для чего все это? Она махнула рукой в
сторону огромного зала с колоннами, окруженного статуями
дуардинских богов. Вы высмеиваете Огненных убийц за то, что они
копили ур-золото, но какова цель вашего богатства? Это дань уважения
богам?»
На Бриоре был шлем, но даже через прорези в глазницах Маленет
видела его замешательство. ‘Ну, да, отчасти так и есть. Мы, конечно,
отдаем дань уважения Грунгни, но... - он покачал головой. Мы стремимся
к богатству, потому что оно создает это". Тучи снова поглотили их, но он
махнул рукой в сторону города. Оно позволило нам подняться из
трясины. Враг может властвовать над землей, но мы властвуем над небом.
Видите? С каждым годом все большая часть королевства отходит к
гротам. Но пока они распространяют свои туманы и тени, мы строимся,
становимся богаче и могущественнее. Мы используем наше богатство,
чтобы вооружиться. Нам не нужны Грунгни, чтобы спасти нас. Мы сами
станем нашими спасителями. Мы вышли за рамки необходимости богов".
Готрек внимательно наблюдал за Бриором, и Маленет подумала, что
речь произвела на него впечатление. Мысль о том, что боги не нужны,
несомненно, пришлась ему по душе.
Затем облака рассеялись, и перед ними открылась новая панорама. На
месте горного массива возвышался район, намного превосходящий все
виденные ими ранее. Позолоченные и величественные здания,
горделивые дворцы, усыпанные эфирными огнями. Это было похоже на
полет над разлитыми сокровищами.
Готрек покачал головой, его тон был мрачным. Ты идешь по
проторенному пути. И это плохо кончится. Я слышал подобные
разговоры в трюмах Карак Азула и даже в Вечном Пике. И это погубило
лучших гномов, чем ты". Он махнул рукой на перегруженную архитектуру.
Что бы ты себе ни говорил, ты охотишься за богатством ради него самого.
Вы грабите и воруете, когда должны сокрушать своих врагов. Ты летаешь
над облаками, но с таким же успехом можешь быть скрягой под горой.
Голод ослепил тебя. Он поглотит тебя".
Бриан напрягся. Когда жители земли будут стоять на коленях,
истребляемые зеленокожими, они обратятся за помощью к владыкам
Харадрона".
Готрек рассмеялся. 'Тогда они обречены. Ты будешь слишком занят
подсчетом монет, чтобы услышать их".
Бриан, казалось, был готов сказать что-то еще, но потом покачал головой
и пошел по палубе, чтобы поговорить с капитаном.
Маленет похлопала Истребительниля по спине. 'Всегда находишь
друзей'. Она наклонилась поближе. Скажи мне. Тот мир, о котором ты с
такой любовью говоришь, в который ты не можешь вернуться. Вы
уверены, что он был уничтожен? Или ты просто обидел стольких людей,
что они притворились умершими? Наверняка они все еще там,
устраивают праздник без тебя, поздравляя себя с отсутствием Готрека".
Готрек уже собирался ответить, когда к нему поспешил Бриор. Его гнев
исчез. Мы на месте. И Тьяльф Сольмундссон уже передал, что рад
предоставить тебе аудиенцию". Он выглядел нелепо взволнованным. Он
один из самых богатых гильдмастеров в Барак-Урбазе. Он уже капитан,
хотя ему едва за шестьдесят".
Корабль уже снижался сквозь облака, делая широкие петли вокруг
одного из золотых дворцов. Он был таким же нелепым, как и все
остальные: позолоченный фасад, на котором было стилизованно
изображено вопящее лицо гнома с зияющим ртом, извергающим язык
отполированных ступеней. Лицо было похоже на руну на груди Готрека,
и когда корабль опустился на сверкающий внутренний двор,
Истребитель крепче сжал топор и уставился на Бриора. Все здание,
казалось, было построено для того, чтобы поддерживать дымовые трубы.
Все они были сделаны из металла, но это было единственное
единообразие: одни были высокими и стройными, другие - пухлыми,
похожими на чашу. Самые крупные из них были больше некоторых
окружающих зданий, и над всеми ними кружили флотилии небесных
кораблей, проносясь над дворцом, словно металлические хищники,
сверкающие в потоках воздуха.
Когда эфирный корабль пронесся сквозь клубы дыма, Маленет
закашлялась и чихнула. К тому времени, когда она снова смогла видеть
ясно, корабль остановился в центре двора в форме зубца, и десятки
харадронцев собрались, чтобы встретить их. Они были одеты в те же
костюмы, что и Бриора, но там, где у него были грязь и вмятины, их
костюмы были так же богато украшены и отполированы, как и здание, из
которого они вывалились. Во главе группы стоял еще более
впечатляющий дуардин. Его летный костюм был почти полностью сделан
из сверкающих пластин, а в руках он нес филигранный молот,
соединенный с ранцем в форме наковальни.
Когда экипаж опускал посадочный трап, к нему подошел нарядно
выглядящий дуардин с презрительно поднятым подбородком.
Готрек фыркнул. 'У него такой вид, будто у него в заднице застряла одна
из этих дымовых труб'.
Маленет почувствовала тепло в груди, когда ее мертвая хозяйка
заговорила.

Эти люди могут действительно вытащить эту штуку из его груди.

Тебя это не касается, подумала Маленет. Какое тебе дело до того,
что они заберут руну?
Всегда медлительный ученик. Как бы мне ни хотелось, чтобы тебя
заживо сожгли за мое убийство, ты - моя единственная связь со
Смертными Королевствами. Если ты не сможешь защитить эту руну,
для тебя это будет равносильно смерти. А если умрешь ты, умру и я.
Они ничего не сделают с руной. Ты видела, что представляют собой
эти люди. Они могут строить города в небе, но никто из них не
может тронуть эту руну. Это шарлатаны. Они могут создавать
богатства, но на этом их гениальность заканчивается.
Бьор махнул им рукой и спустился с трапа, когда к ним подошел
величественного вида чиновник.

Приветствую вас. Я - Альрик Гримулльссон, адепт Общества

Эндринврайтов и главный управляющий капитана Солмундссона,
гильдмастера и главного надзирателя Общества Солмунда".
Бриан изобразил неловкий дуардинский эквивалент поклона. 'Я -
Бриориор, сын Бриора. Честь имею". Бриан посмотрел на дымовые
трубы и покачал головой. То, чего добился твой хозяин, вдохновляет всех
нас".
Альрик кивнул. Добро пожаловать, Бриан сын Бриора. Он посмотрел на
Готрека. 'И твоего спутника'.
Бриан жестом велел Альрику вести их во дворец. Мой друг хочет
поговорить с капитаном Сольмундссоном. Мы можем идти?

Альрик ничего не ответил, изучая их с поднятым подбородком.

Маленет почувствовала, что он наслаждается моментом, и удержалась от
желания сделать резкое замечание.
Наконец Альрик кивнул и замысловатым жестом приказал своему
почетному караулу идти впереди.
Идиот, - пробормотал Готрек.
Двор был настолько огромен, что потребовалось несколько минут, чтобы
подняться по размашистой лестнице, которая изгибалась к зияющей
пасти. Ни одна часть здания не была построена из камня. Каждый
сантиметр был выточен из металла и усыпан полудрагоценными
камнями. Колонны вокруг входа были выполнены в форме обнаженных
зубов, и, когда вокруг них клубился дым, казалось, что они двигаются.
Группа прошла через проем, как муравьи в пасть левиафана. Рычание
далеких двигателей сотрясало стены и пол, усиливая впечатление
Маленет о том, что она идет к чудовищу. В парадном вестибюле их ждали
еще несколько охранников, одетых в одинаково вычурные одеяния.
Маленет заметила, что Готрек разглядывает все это великолепие с тем же
презрением, что и она. Она так долго провела в его обществе, что начала
различать тонкие различия между его разными хмурыми взглядами. Он
явно не одобрял наглую демонстрацию богатства, но в его взгляде было
что-то большее. Он что-то бормотал себе под нос, и она почувствовала,
что он раздражен самим собой. Может быть, он завидует всему этому
богатству, несмотря на самого себя?

"Впечатляющий улов", - сказала она, жеманно улыбаясь ему.

Он что-то пробормотал и ускорил шаг, топая по полированному полу.

Она рассмеялась. Если не считать всего остального, она становилась
экспертом в том, как его подкалывать.
Их провели через вестибюль и далее через череду все более
впечатляющих покоев, пока, наконец, они не попали в тронный зал. В
дальнем конце зала находился широкий овальный помост, увенчанный
тремя нелепо выглядящими креслами, каждое из которых стояло на
широкой золотой плите, испещренной рунами. Готрека и остальных
подвели к подножию ступеней и оставили стоять перед центральным
троном.
С шипением выходящего газа Бриор снял шлем и уставился на все эти
убранства.

Готрек окинул взглядом пустые кресла. "Он инженер или император?

Он великий страж компании "Солмунд", - сурово ответил Альрик.

Бриор подергал себя за бороду и извиняюще улыбнулся Альрику, а
затем повернулся к Готреку. Капитан Солмундссон владеет
горнодобывающими предприятиями и торговыми флотами в трех
различных Владениях. Он один из самых успешных торговых лордов в
городе". Он указал на ряды искусно выполненных рун, покрывавших
настенные портьеры. Компания Солмунда заключила больше торговых
контрактов, чем любой другой коммерческий концерн в истории. Для нас
большая честь получить аудиенцию у него. Он один из самых
уважаемых...
Готрек поднял руку. 'Ты что, его мать?'
Бриор хотел было ответить, но Готрек заставил его замолчать, взмахнув
топором. 'Где он?'

Капитан Сольмундссон знает, что ты его ждешь, - ответил Альрик.

Готрек топал по ступеням к тронам, размахивая топором. 'Правда?'
'Подожди!' Бриан поспешил за ним, схватив его за руку, но Готрек
отпихнул его и направился к центральному трону. 'Как и все в этих
Владениях. Он постучал топором по трону и вгляделся в вырезанные на
нем узоры. 'Выглядит разумно, пока не подойдешь поближе. У того, кто
это сделал, было слишком много больших пальцев".

Альрик подал знак стражникам, и они подошли к трону, подняв оружие.

"Гости должны ждать у подножия ступеней". Голос Альрика был жестким.
"Не приближайтесь к трону".

Готрек поднял бровь. 'Или что?'

Рука Маленет опустилась на рукояти ножей. Невероятно, как быстро все
может испортиться, когда в дело вмешивается Готрек.
Не успели стражники подойти к Готреку, как из дверного проема,
ведущего вглубь дворца, в зал донесся шум голосов.

Альрик стукнул молотком по полу. 'Занять свои места'.

К удивлению Маленет, Готрек выполнил просьбу и спустился по
ступеням, чтобы присоединиться к группе, бросив взгляд на стражников,
которые все еще держали оружие наготове.
Голоса становились все громче, и один из них зазвучал громче других:
он говорил быстро и с большим энтузиазмом под аккомпанемент
десятков сапог, стучащих по металлическому полу. Через несколько
секунд в зал вошла толпа харадронских палубных офицеров. Все они
были одеты в разновидность громоздкой униформы Альрика, столь же
величественно выглядели, но были задрапированы частями научного
оборудования. В центре группы, яростно жестикулируя, стоял харадрон,
одетый еще более величественно, чем остальные. Его шлем был выкован
в виде лица бога-прародителя дуардинов, а глазные отверстия
обрамляли черные драгоценные камни. На нем был такой же
мешковатый костюм, как и на остальных, но отделанный серебром, а на
шее висел медальон в форме зубца на толстой цепи. Маленет не
сомневалась, что этот нелепый позолоченный дуардин и есть
Солмундссон.
Сольмундссон остановился у входа в зал и протянул руку одному из
своих офицеров. 'Три корабля, говорите?'
У офицера была длинная, вильчатая черная борода, свисавшая за
пределы доспехов, и он был самым крупным харадроном, которого
Маленет видела до сих пор, почти таким же крупным, как Истребитель.
Он возвышался над остальными офицерами, кивнув Солмундссону. Все
уничтожены. Штормы сейчас очень сильные, и гроты напали из облаков.
Они захватили броненосец и как-то переоборудовали его, чтобы он мог
летать. Луна почти полная, и нет ничего, чего бы гроты не пытались
сделать. Наши корабли пошли ко дну, не успев добраться до
месторождения, даже "Зул-Мараз". Погибли десятки дуардин".
Сольмундссон посмотрел на пол. 'Проклятые гроты. С каждым днем они
становятся все смелее". Затем он кивнул и схватил офицера за плечо. Мы
еще столкнемся с подобными потерями, Торрик. Это неизбежно. По
крайней мере, до тех пор, пока Казак-друнг не начнет ослабевать. Но мы
не должны поддаваться влиянию гротовой луны". Он махнул рукой в
сторону архитектуры. Каждый дюйм здесь построен из храбрости и
самопожертвования. Вы знаете это, и они знали это. Они знали о риске
и все равно пошли на него".
Торрик кивнул и сурово ответил: "Пусть предки примут их".
"Пусть предки примут их", - повторил Сольмундссон, все еще держась за
плечо Торрика. Ты уверен, что это были три корабля?
'Да, капитан. Три. Мы уже связались с нашими страховщиками и
сообщили гильдиям".
Но мы послали четыре корабля. Там был фрегат.

Да, капитан. "Бриндураз". Мы думаем, что он достиг месторождения".

Солмундссон уставился на него. 'Значит, "Бриндураз" прорвался.
Несмотря на зеленокожих. А где один, там и другие. Здесь много людей
погибло, но это не единственная история. Мы говорим о самой богатой
залежи во всем эфирном пространстве. Вы понимаете, насколько это
важно? Если мы сможем использовать его, то нанесем зеленокожим
сильнейший удар".
Однако мы не знаем, что "Бриндураз" прошел, капитан. У нас просто нет
данных о том, что он был уничтожен гротами".
Тогда пошлите еще корабли и выясните это. Десять. Нет, двадцать.
Повторите процесс. Найдите Бриндураз".

Торрик медленно кивнул.

"Всегда есть выход, первый офицер Торрик", - сказал Солмундссон.
Торрик уже собирался ответить, когда к нему подошел Готрек.

«Это займет много времени?»

Сольмундссон взглянул на Готрека, собираясь проигнорировать его,
затем в шоке оглянулся на него, принимая во внимание его массивную,
покрытую татуировками фигуру и металл в его груди. 'Истребитель. И
руна". Он отмахнулся от офицеров и подошел ближе. 'Я капитан
Сольмундссон. А вы?

'Готрек. Сын Гурни. Из Вечного Пика. Вон там Трахос - одна из

молотобойцев Сигмара, а эта смазливая вертихвостка - аэльф".
Солмундссон удивился ярости Готрека. Затем он кивнул головой в легком
поклоне и подошел ближе, глядя на руну, а не на лицо Готрека.
'Потрясающе. Я никогда не видел ничего подобного. И это... - он
посмотрел на Готрека. 'Она загорается, когда ты взволнован?'

Готрек поднял бровь. "Взволнован?

'Когда ты злишься. Светится ли она в пылу сражения?
'Он делает всевозможные раздражающие вещи. Вы можете его
вытащить?
Солмундссон снова посмотрел на руну, словно загипнотизированный.
'Невероятно. Это не похоже ни на одну из рун Огненных Убийц, которые
я видел раньше'. Он протянул руку, и его пальцы оказались в нескольких
дюймах от металла. Да, конечно, я могу ее удалить. Нет такой руды, пара
или сплава, который я не смог бы подчинить своей воле".
Готрек посмотрел на драгоценные камни на доспехах капитана. "И
сколько вы берете за то, чтобы подчинить себе волю?
'Ценные вещи редко стоят дешево, Истребитель, но я могу избавить тебя
от этой руны и сомневаюсь, что ты найдешь кого-нибудь еще, кто сможет
это сделать'.
Голос бывшей госпожи Маленет пронесся в ее голове. Он
действительно может это сделать.
Маленет встала между Готреком и Солмундссоном, устремив взгляд на
капитана. Если вы снимете руну, мы ничего не сможем дать вам взамен".
Солмундссон снял свой свирепый шлем, открыв удивительно молодое
лицо. Его борода была светлой и короткой по дуардинским меркам.
Черты его лица были грубыми и суровыми, как у любого дуардина, но
глаза светились игривым энтузиазмом. Он широко улыбнулся и кивнул
на руну. Вы хотите избавиться от этой руны. Я с радостью приму ее от
вас. Никакой другой платы не требуется".
Мы не хотим избавляться от руны! Маленет cплюнула. "Это
собственность Ордена Азира. Она должна быть доставлена в Азирхайм.
А не отдавать кому-то, кто не имеет ни малейшего представления о ее
важности".
Солмундссон добродушно рассмеялся. 'Похоже, у владельца руны
другие планы'.
'Ты совершаешь опасную ошибку'. Маленет махнула рукой в сторону
Трахоса, который наблюдал за обменом мнениями с расстояния в
несколько футов. В Азире полно Штормовых Палат, готовых обратиться
против тех, кто помешает походу Сигмара. Ты хочешь иметь в качестве
врага Бога-Короля?
Солмундссон снова рассмеялся. Мы - Харадроны. Чужаки - это просто
враги, которых мы еще не встречали. За пределами наших гильдий никто
не преследует наши интересы. Но мы же не говорим о владениях
Сигмара, не так ли? Он посмотрел на Готрека. 'Ты один из солдат
Сигмара? Состоишь ли ты в Штормовом Хосте?

Готрек сжал челюсти.

'Мне кажется, что нет'. Тон Сольмундссона был по-прежнему
дружелюбным, но он явно привык добиваться своего. Поэтому я не вижу
причин, по которым мы с этим Истребителем не можем вести дела так,
как считаем нужным.
'Она принадлежит Сигмару'. Пальцы Маленет так и чесались схватить
один из флаконов, спрятанных в ее кожаной куртке. Быстрый глоток яда
стер бы с его лица эту раздражающую улыбку.
И все же она здесь, в сундуке твоего друга". Сольмундссон посмотрел на
Альрика. 'Главный распорядитель. Напомните мне, что говорит о сроках
давности в подпункте восемьдесят семь-Б Кодекса по поводу владения и
продажи эфирного металла?
Альрик ответил без колебаний. 'Владение данными артефактами дает
право собственности по истечении более шести месяцев, если это не
опровергнуто владыками неба Гельдраада'.
Сольмундссон кивнул и посмотрел на Готрека. " Скажи, эта руна
находится в твоей груди уже полгода или больше?

Готрек скривил губы. 'Чертовски долго'.

Сольмундссон заговорил мягким, примирительным тоном, улыбаясь
Маленет.
Нет нужды спорить. Во Владениях нет никого лучше, кто мог бы снять эту
руну. Я стабилизирую ее, а затем изучу ее состав. Если окажется, что ты
права, и она может пригодиться в кампаниях Сигмара, то я поторгуюсь с
твоим начальством. Ваши враги - мои враги. И все продается по
правильной цене. Я не собираюсь никого обманывать, аэльф. Я всегда
стремлюсь к ясности. Если я уберу эту руну, она будет принадлежать мне,
и я поступлю с ней по своему усмотрению". Маленет повернулся к
Готреку. 'Подумай о том, что ты делаешь. Ты знаешь силу этой руны.
Неужели ты собираешься отдать ее тому, кого только что встретил? Как
бесполезную безделушку? Неужели ты можешь так просто отдать ее?
'С радостью'.
Сольмундссон выглядел заинтригованным. "Почему? Он отравляет тебя?
Ты болеешь?
'Он отравляет мой разум, бородач. Из-за нее я не могу ясно мыслить, и
когда пытаюсь сражаться, становится еще хуже".

'Это прибавляет тебе сил?'

'И превращает меня в дурака. Я не могу отличить друга от врага".

Сольмундссон кивнул. Тогда ты должен позволить мне помочь. Я могу
избавить тебя от твоего проклятия, Готрек, сын Гурни. Наука всегда
найдет способ". Он махнул рукой слуге. Приготовь комнаты и проследи,
чтобы у моих гостей было все, что им нужно.
"Комнаты? Готрек нахмурился. 'Я пришел сюда не для того, чтобы быть
твоим чертовым гостем, инженер! Если ты можешь вытащить эту штуку,
то сделай это. Или я поищу другое место".
Сольмундссон выглядел растерянным. Затем он рассмеялся. 'Очень
хорошо. Не время для этого". Он отдал несколько быстрых,
прошептанных приказов своим офицерам, затем обратился к офицеру,
который разговаривал с ним, когда он только вошел.
Приготовьте корабли, первый офицер Торрик. Эта проклятая луна нас не
остановит. Гроты и так уже забрали слишком много. Мы не можем
допустить, чтобы еще больше пластов ушло. Но не отпускайте корабли,
пока я не закончу с нашими друзьями. На этот раз я намерен сам
сопровождать вас".

Капитан. Голос Торрика был хрупок. 'Вы можете мне доверять'.

Я не сомневаюсь в этом, первый офицер Торрик. Но я хочу быть там,
когда мы наконец прорвемся".
Торрик заколебался, затем отдал честь и вышел из тронного зала,
направляясь вместе с остальными офицерами.
"А ты кто такой?" - спросил Сольмундссон, заметив стоявшего в
нескольких футах от него Бриора.
В нескольких шагах от него стоял Бриор с испуганным видом.
Бьор заикался и спотыкался на полуслове, пока Альрик не пришел ему
на помощь и не объявил пренебрежительным тоном. Трактирщик
Бриори Бриоорнссон. Он предупредил нас о существовании руны, ваша
честь". Когда Альрик говорил, он пристально смотрел вдаль, избегая
взгляда Сольмундссона.

Сольмундссон крепко похлопал Бриора по спине. 'Хорошая работа!' Он

махнул рукой слуге. Пусть летит домой.
Бриору наконец удалось заговорить. Капитан. Есть небольшой вопрос о
моем личном вознаграждении. Я был тем, кто...

Солмундссон поднял руку. Теперь это дело компании.

Бриор в шоке смотрел на то, как его направляют к выходу.

Солмундссон оглянулся на Готрека, Маленет и Трахоса, явно
заинтригованный ими всеми тремя. Затем он хлопнул в ладоши и кивнул
в сторону двери на противоположной стороне зала. Он махнул рукой
Альрику и его охранникам и двинулся через тронный зал вслед за ними,
на ходу отдавая команды и разгоняя подчиненных в разные стороны.
'Трахос, - зашипела Маленет, предупреждая его о том, что они уходят.
'Мы должны это остановить'.

'Что остановить?'
Маленет поборола желание ударить его ножом. Остановить этих
харадронских пиявок, похищающих мастер-руну".
Трахос уставился на нее, потом на Готрека, который был уже на полпути,
через тронный зал. 'Нет необходимости'.
Что ты имеешь в виду? Если мы потеряем эту руну, никто из нас никогда
не сможет вернуться в Азирхайм. Используй все, что осталось в твоем
черепе. Мы не можем допустить, чтобы руна попала в руки этого
дуардина. Кто знает, какой вред он может причинить руне, извлекая ее.
Руна не была создана эфирными науками - ее выковала ненормальная
магия рунных мастеров Огненных Убийц. Солмундссон даже не
представляет, насколько она могущественна".

'Именно так. Он не знает, что это такое, Маленет".

Маленет в отчаянии зашипела и, видя, что помощи от Грозорожденного
Вечного ей не дождаться, поспешила за Готреком и остальными.
Они вошли в длинный коридор, уставленный альковами со статуями.
Каждая статуя, вместо того чтобы изображать фигуру, напоминала
корабль флота Солмунда - броненосцы и фрегаты, шахтные и грузовые
суда, причем все они были выполнены настолько детально, что Маленет
могла разглядеть членов экипажа на палубах.
Солмундссон оглянулся и заметил ее взгляд. У компании "Солмунд" один
из самых больших небесных флотов во всем Шамоне. И у нас есть планы
по расширению флота в таких масштабах, каких еще никто не видел ни в
этом, ни в каком-либо другом мире".
Маленет покачала головой. "Я просто удивляюсь, как такие уродливые
трубы умудряются держаться на крыше".
Солмундссон подождал, пока она догонит его. Прошу прощения, я,
кажется, упустил твое имя".
' Маленет Ведьмин клинок. И меня все это не впечатляет. Я уже встречала
таких, как ты. Вы заблуждаетесь. Вы думаете, что сможете пробиться в
жизни с помощью силы и смекалки, не нуждаясь в божественном
влиянии. Вы думаете, что энергия и оптимизм спасут вас".

Солмундссон пожал плечами. 'Оптимизм - хорошее начало, не так ли?'

Впереди Готрек издал насмешливое фырканье.

Они подошли к двустворчатым дверям, напоминающим нос небесного
корабля. С другой стороны доносились звуки ударов молотами и
кувалдами. Пока помощники Солмундссона гремели ключами размером
с предплечье, Маленет прильнула к нему поближе.
'Отчаяние не приносит пользы, но ты все равно почувствуешь его, если
Грозовые палаты Сигмара потерпят неудачу. Веселый нрав не сможет
уберечь тебя от демонов".
Солмундссон улыбнулся и жестом велел ей пройти в открывающиеся
двери, откуда навстречу им вырвался грохот.

'Это может'.
Она вошла в помещение, похожее на нечто среднее между оружейным
складом и лабораторией. Куда бы она ни посмотрела, повсюду были
мастерские, мангалы, печи и наковальни, где дуардины работали над
оружием и двигателями, наполовину скрытые клубами дыма и углями.
Солмундссон с гордостью огляделся вокруг. Если зеленокожие найдут
способ преодолеть облака и добраться до Барак-Урбаза, они найдут нас
в полной готовности, вооруженных новейшим эфирным оружием. Все
богатства, которые мы получаем, вкладываются сюда, в строительство и
разработку оружия, которое превосходит все остальное в этих
Владениях".
Готрек и Маленет переглянулись, и снова у нее возникло тревожное
ощущение, что они думают одинаково. Владыки Харадрон впечатляли,
но они были самодовольны. Когда она и Истребитель пересекали
Владения, они воочию убедились, насколько непрочен оплот против
Хаоса. Солмундссон заблуждался, если считал зеленокожих
единственной угрозой.
Они миновали переполненные цеха и спустились на нижние уровни
здания. Коридоры здесь напоминали отсеки корабля - клепаные
металлические трубы, через каждые несколько десятков футов пробитые
толстыми дверями с колесами. Когда они спустились ниже, шум
двигателей стал настолько громким, что Солмундссону пришлось
кричать, чтобы его услышали. 'Вы можете почувствовать некоторый
дискомфорт, когда мы войдем в сублимационные камеры'.
Маленет уже собиралась спросить, что он имеет в виду, когда поняла, что
странное ощущение нарушает ее равновесие. Пол и стены казались
странно текучими, как будто таяли. Готрек, не обращая внимания,
продолжал идти, но она заметила, что Трахос тоже пострадал: он
спотыкался и протягивал руки, чтобы устоять на ногах.

Солмундссон и остальные харадроны надели шлемы и проверили

пломбы на своих летных костюмах, а когда они проходили через еще
одну круглую дверь, охранники Солмундссона сняли со стен резиновые
комбинезоны и предложили их Маленет, Готреку и Трахосу.
Маленет подняла бровь, показывая, что вряд ли эта вещь подойдет ее
стройной фигуре, рассчитанной на человека ростом всего четыре с
половиной фута. Готрек тоже отмахнулся от этой штуки, а Трахос, похоже,
не понял, что это такое.
Солмундссон заколебался, пожал плечами и приказал своим охранникам
открыть следующую дверь.
Маленет схватилась за стену, когда вошла в комнату, настолько
необычную, что ей потребовалось мгновение, чтобы понять ее. Это была
большая круглая комната, заполненная линзами. Куда бы она ни
посмотрела, изогнутые диски преломляли свет, льющийся откуда-то
сверху. Пол камеры был похож на огромный латунный циферблат,
который щелкал при вращении, а линзы были подвешены над ним на
каркасе из шестеренок и циферблатов. При вращении линзы
переливались в воздухе всеми цветами радуги.
Готрек, Маленет и Трахос замешкались, разглядывая зрелище. Маленет
поймала взгляд Готрека и увидела, что он впечатлен не меньше ее.
Может, они и не полные идиоты, - пробормотал Истребитель.

Маленет пожала плечами, но не смогла заставить себя не согласиться.

Шум двигателей был оглушительным, и Солмундссону пришлось кричать
еще громче, когда он направлял их через камеру. Это не те машины,
которые нам нужны для вашей руны. Позвольте мне показать вам
дорогу".
Харадронские эндринеры собрались в нескольких частях комнаты,
настраивая механизмы. Некоторые из них отдавали честь Солмундссону,
когда он направлялся в центр помещения. Он подвел Маленет и
остальных к клетке, напоминавшей по форме яйцо. Она была вдвое выше
Маленет, а промежутки между прутьями были заполнены стеклами с
такой полировкой, что она едва могла на них смотреть. Клетка была
закреплена на металлическом основании, приклепанном к центру
камеры. Внутри и снаружи устройства собрались эндринеры и
эфирохимики, которые при виде Солмундссона опустили свои
инструменты и бросились его приветствовать. Он кивнул, пока они
передавали друг другу поток информации, которая, на взгляд Маленет,
звучала как жаргон. Она все еще чувствовала себя странно пьяной, и к
этому моменту ей стало совсем плохо. Она понимала, что у нее есть всего
несколько мгновений, чтобы спасти руну, но ее так тошнило и путало, что
она с трудом могла даже встать.
'Готрек!' - смогла крикнуть она. Эта руна попала к тебе не просто так. Она
должна была быть у тебя".
Смех Готрека разнесся над шумом машин. Я думал, что был лишь
препятствием на пути к твоему успеху, аэльф. Теперь я твой спаситель?
От того, что она льстила этому болвану, Маленет становилось еще
тошнее, но она должна была попытаться что-то сделать. И взывать к его
гордости, похоже, стоило. 'Ты нашел дорогу к этой руне из другого мира.
Это не может быть случайностью. Тебе было суждено получить ее. Ты не
можешь просто выбросить ее, как ненужный подарок".
'Она и есть ненужная. И я не буду им управлять". Готрек посмотрел на
Сольмундссона. Что мне делать?" Он подошел к стенкам клетки. 'Это и
есть та самая машина?'
Сольмундссон покачал головой. 'Рама - это просто предосторожность.
Настоящее сокровище находится внутри. Испаряющаяся линза!
Единственная из существующих". Он постучал по стеклу, указывая на
кристалл внутри оправы. Это была пирамидка из голубого стекла,
размером не больше кулака, и она казалась ничтожной по сравнению с
чудовищными машинами, которые ее окружали. 'Разве она не
великолепна? В основе лежит конструкция моего собственного
изобретения. Я называю ее "горящее стекло"! При правильном
применении оно способно отделить одну подложку от другой! Он
посмотрел на Готрека. 'С помощью этой линзы я могу удалить руну. Ты
этого хочешь? Будет немного... неприятно".
Готрек заглянул в клетку и посмотрел на кристалл. 'Сделай это.'
Солмундссон кивнул одному из техников в летных комбинезонах, и тот
помчался через весь зал, выкрикивая команды и махая коллегам.
Сделай что-нибудь, тупица!
К тошноте, вызванной лесом линз, добавился голос в голове Маленет, и
она прижалась к Трахосу, который не дал ей упасть, схватив за руку.
'Мы должны действовать, - сказала она, пытаясь встать, и посмотрела на
него.'
Он покачал головой, бесстрастный, как всегда. У дуардинов нет власти
над Сигмаром и его слугами".'
Маленет выругалась и отшатнулась от него, сумев удержаться на ногах, и,
пошатываясь, подошла к яйцеобразной клетке. Альрик и его охранники
переговаривались с техниками, а Солмундссон показывал Готреку какую-
то часть машины. Маленет обошла вокруг устройства и, пока все были
заняты, достала из кармана серебряного червяка и посмотрела на него.
Он извивался в ее руке, оставаясь активным.

Быстрее!
Она покачала головой. Это совсем другое дело. Если отключить другие
устройства, то они станут просто безвредными. Но если это
устройство не сработает, оно может убить его.
И что? Помни о своей вере, Ведьмин Клинок. Помни, кто ты есть. Если
он умрет, он умрет. Это не имеет значения. Но в тебе течет кровь
Кхайна.
А я служу Ордену Азира. Или, по крайней мере, буду служить, если верну
эту проклятую руну в Азирхайм.
Мне все равно, какие клятвы ты давала Сигмару, ты - невеста Кхайна.
Отпрыск культа убийств. И уж точно ты не служишь этому потному
олуху. Главное, чтобы руна не попала в руки Сольмундссона.
Маленет было неприятно это признавать, но ее госпожа была права. Без
руны она была никем. Она наклонилась ближе и опустила серебряного
червяка на раму.
Словно в ответ, зал содрогнулся, и гул двигателей стал еще громче.
Харадроны метались во все стороны, подливая масло в мангалы и
отбивая куски руды. Облака дыма пронеслись по камере, заслонив
большинство вращающихся линз и дав Маленет возможность
поработать незаметно. Зная, что ингибитора может быть недостаточно,
она взяла нож и перерезала несколько кабелей и труб, прикрепленных к
раме, перерезав все, что выглядело важным. Затем она отступила назад.
На мгновение она почувствовала облегчение, а затем, когда дым
рассеялся, ощутила холодный ужас, глядя на трубы, в которые она
установила свое устройство. Невероятно, но она поняла, что не хочет,
чтобы Готрек умер. Это было абсурдно, но когда она представила его
мертвым, то почувствовала прилив тревоги.
Маленет снова подошла к яйцеобразной клетке, но в этот момент снова
взвыли двигатели, и сквозь дым замигали огни, вспыхивая в гранях
кристалла.
Не подходи, - шикнула ее госпожа.
‘Не подходите!" - крикнул Альрик, и его охранники образовали круг
вокруг машины.
Подождите!" - крикнула Маленет, но ее слова были заглушены светом,
хлынувшим изнутри клетки. К своему ужасу, она увидела, что Готрек уже
находится внутри, привязанный к каталке с хрустальной линзой у груди.
Не подходите!" - крикнул Сольмундссон, бросаясь к ней. Не прикасайтесь
к испаряющемуся двигателю!
Когда Маленет отказалась остановиться, охранники Альрика подняли
оружие и прицелились.
Это будет опасно для тебя", - объяснил Солмундссон, добежав до нее и
направив ее туда, где ждали остальные.

А как же он?" - спросила она. Он в клетке".

Ему дадут эликсир, который вызовет искусственный сон". Сольмундссон
указал на эндринира в летном костюме, который входил в клетку, ступая
с большой осторожностью и неся медную кружку. В таком состоянии его
разум и тело не будут затронуты процессом".

Подойдя к Готреку, эндринер поднес кубок ко рту Готрека.

Истребитель сначала не хотел пить, пристально глядя на напиток. Затем
он кивнул и позволил технику поднести его к губам.
Когда Готрек опустошил чашку, эндринир отступил назад и стал
наблюдать за ним.
Через несколько секунд Готрек пожал плечами и посмотрел на него
сквозь стеклянные стены клетки.
Эндринер заколебался, затем вышел из машины и подошел к
Солмундссону. 'Он проглотил весь напиток, ваша честь, но он еще в
сознании'.
Сольмундссон покачал головой. "Этого было достаточно, чтобы оглушить
огненного селезня". Он на мгновение задумался, затем обратился к
другому технику. 'Дайте ему еще одну', - сказал он наконец, оглянувшись
на эндринира.

'Это безопасно, капитан?'

'Посмотрите на него. Это безопасно".
Эндринер кивнул, взял еще жидкости у другого дуардина и вернулся в
клетку.
На этот раз Готрек проглотил его без вопросов и даже неопределенно
кивнул в знак одобрения, но ничего не произошло.
Сольмундссон рассмеялся и посмотрел на Маленета. 'Борода Грунгни.
Где ты его нашла?
'Ты должен прекратить это,' - потребовал Маленет. Ты не имеешь права
подвергать опасности эту руну".
Солмундссон на мгновение задумался, затем кивнул и махнул рукой в
сторону

эндринирам возле машины. 'Отойдите. Закройте двери".

Маленет выкрикнула проклятие и выхватила нож, но тут же обнаружила,
что на нее нацелен круг оружия.
Солмундссон улыбнулся. Понятно, что вы беспокоитесь за своего друга,
но если он достаточно силен, чтобы противостоять эликсиру, он будет
достаточно силен, чтобы пережить процесс испарения".
Маленет пересчитала охранников и прикинула свои шансы. Эфирные
ружья харадронов превосходили кремневые замки, которые она видела
у людей. Может быть, она и справится с несколькими охранниками, но
остальные разнесут ее в клочья, прежде чем она приблизится к Готреку.
Она прокляла свою импульсивность. Ты заставил меня это сделать,
подумала она.

Рада была помочь.

Маленет уже собиралась пригрозить Солмундссону, когда из
хрустальной пирамиды вырвался веер энергии и залил комнату светом.
Лучи преломлялись и вспыхивали в глазах Маленета, двигатели
становились все громче, а пол сотрясался с еще большей силой.
В свете, излучаемом клеткой, Готрек превратился в силуэт, темный и
громоздкий в центре пламени.
"Этот объектив - просто чудо!" - воскликнул Солмундссон. Это мой
шедевр. Она не больше моей руки, но достаточно мощная, чтобы
бросить вызов физике. Она может отделять элементы от элементов и
руды от руд".
Пока Солмундссон говорил, его помощники возились вокруг клетки,
регулируя углы наклона линз и подтягивая части железного каркаса.
По мере того как свет становился все ярче, Маленет поняла, что сильнее
всего он горит на груди Готрека. Это было похоже на звезду, застрявшую
в его легких. Энергия распространялась от Готрека и мерцала по всему
залу.
'Вы готовы?' - крикнул Солмундссон, обращаясь к дуардину,
управлявшему машиной, похожей на металлический гроб.

Эндринер кивнул.

Сольмундссон одарил Маленета последней гордой улыбкой, затем

опустил руку в рубящем движении.

Клетка взорвалась.
 ГЛАВА 4
Даннгол мчался сквозь тьму, прижимая Сигмара к груди, по серебристым
холмам и направлялся к линии деревьев на дальнем краю долины. Бежал
он, не отрывая взгляда от земли и не желая думать о Дурной Луне. Он
чувствовал, как она следит за ним, как ее насмешливые глаза прожигают
его шею, когда он спотыкался и карабкался по камням.
Недалеко, - вздохнул он, крепче прижимая к себе Сигмара. От куклы
пахло пылью и соломой, но он чувствовал присутствие Бога-Короля. Он
ощущал его так же отчетливо, как и собственный пульс, бьющийся в
висках.
Даннгол не рискнул брать с собой из дома много вещей. Ему нужно было
двигаться быстро. Но старейшины настояли, чтобы он взял хотя бы свой
длинный меч и старый дедовский щит. Если гроты заметят его, он был
готов к бою. Он не должен был останавливаться. Он не позволит луне
забрать остальных жителей деревни. Слишком многие из них уже
погибли. От одного воспоминания у него перехватило дыхание, и он
остановился, вспоминая ужасные сцены последних дней. С тех пор как
пришли гроты, он видел, как умирает вся его семья. Смерть никогда не
была далека от Айяды, но это было совсем другое. Некоторые были
убиты гротами, но это было еще не самое страшное. Самым ужасным
было нападение Гексмуна. Он представил себе первую жертву, которая
кричала, умирая. Сначала они были похожи на нарывы, но потом
расцвели, превратившись в пухлые ухмыляющиеся лица - миниатюрные
подобия полумесяца, которые покрывали ее тело, увеличиваясь, пока ее
крики не захлебнулись и наконец не прекратились, а ее лицо не скрыли
желтые грибные шляпки. Только те, кто заперся в доме, выжили,
сгрудившись вокруг Сигмара и завывая молитвы, стараясь заглушить
крики. Харадроны придут, говорили они. Харадроны придут. Дуардинам
нужна была руда, которую добывали жители деревни, и они будут
защищать свои инвестиции. Благодаря своей науке и машинам они
всегда обеспечивали безопасность деревни. Так будет и в этот раз.
Затем, с течением времени, проклятие закрепилось даже в доме, искажая
плоть прихожан и оставляя вокруг алтаря груду изломанных трупов.
Некоторые обезумели и стали молиться другим богам. Даже молились
самой Дурной Луне. И тогда, наконец, старейшины увидели правду. Кто-
то должен был передать весть владыкам Харадрон. Кто-то должен был
покинуть убежище. Даже если окрестные холмы были полны гротов, кто-
то должен был покинуть деревню. Им не нужно было произносить имя
Даннгола. Только он знал лес и земли, лежащие за рудниками.
Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от воспоминаний, и продолжил
бежать по каменистому дну долины. Он добрался до дальнего края и
начал подниматься, не отрываясь от леса и надежд, которые он связывал
с ним.
По долине разносилось хихиканье.
Нет, - прошептал Даннгол. Гроты видели его. Или учуяли его. Он
оглянулся назад, в долину, и увидел маленькие фигурки в капюшонах,
карабкающиеся по камням. Они были не больше детей, но двигались с
поразительной быстротой, гогоча и смеясь. В лунном свете мелькали
лезвия, и, когда гроты смотрели на него, он разглядел их лица -
исхудалые, оскаленные, похожие на проплывающую над головой луну.
Даннгол шептал горячие молитвы Сигмару, пока нес куклу по камням,
резал руки и скреб колени в безумном стремлении вырваться. Он
чувствовал, как луна смеется над его болью и страхом. Сначала он думал,
что луна просто похожа на лицо, но теперь понял, что это вовсе не луна.
Это была вовсе не луна. Это был демон. Посланный испытать их веру.
Посланный очистить всех, кто не защитил свою душу.

Он поднялся на вершину и побежал к деревьям, пересекая широкую

ложбину, отчаянно пытаясь укрыться от страшного света. Животные
разбегались, когда он входил во мрак, перепрыгивал через поваленные
стволы и карабкался по канавам. Несколько минут он бежал вслепую, не
заботясь о маршруте. Его заботило только то, что он оставил гротов
позади. Звуки хихиканья стихли. Он прошептал Сигмару, глядя в лицо
куклы. 'Они не смогут выследить. Никто не знает этот лес так, как я".
Он остановился и прислонился к мшистому стволу дерева, тяжело дыша
и пытаясь сориентироваться. До переезда в деревню он жил в этом лесу.
Прошло много лет с тех пор, как он рискнул вернуться сюда, но,
вглядевшись в тени, он заметил одну из тропинок, на которой играл в
детстве. Он поцеловал соломенную куклу и поспешил дальше, испытывая
странное чувство, что он попал в прошлое. По мере углубления в лес он
снова стал слышать гротов, их пронзительные голоса эхом разносились
по деревьям, они пытались следовать за ним, но он понял, что они
заблудились и идут во все стороны, кроме той, по которой он шел. И он
пошел дальше, несколько часов бежал по извилистым тропинкам и
пробирался через осинник, пока голоса снова не стихли.
Наконец, после нескольких часов бегства по лесу, он вырвался из-за
деревьев и выбежал на лунный свет. Впереди земля заканчивалась
отвесным обрывом - скалой, с которой открывался вид на огромную,
бездонную пропасть. Он прошептал благодарственную молитву кукле и
поспешил к зданию, стоящему на краю обрыва.
Купол был таким же странным, как он помнил. Вместо соломы и грязи он
был построен из металла, покрытого рунами. Стены были покрыты
трубками и частями механизмов, а в передней части купола находилась
широкая платформа, нависавшая над падением. В юности Даннгол с
опаской наблюдал, как харадроны причаливают своими огромными,
сверкающими небесными кораблями, разгружают ящики и бочки,
забирают руду, добытую жителями деревни. Старого дуардина,
охранявшего купол, звали Нотри, и иногда он давал Даннголу немного
еды и одежды. Даннгол не видел Нотри уже много лет, но был уверен,
что тот его помнит. Сейчас там не было корабля, но Нотри был дома.
Даннгол понял это по дыму, поднимавшемуся из трубы на боку купола.
Он поспешил на платформу и обнаружил, что дверь открыта. Он не
решился окликнуть, опасаясь, что его услышат гроты, и тихо прокрался в
здание, торопливо осматривая комнаты.
В задней части купола он обнаружил Нотри, который спал на койке в
окружении ящиков. Он сразу же почувствовал, что что-то не так. Нотри
никогда бы не стал спать, если бы дом был не заперт. Затем он заметил
еще кое-что. Дым, который он видел снаружи, шел не от очага или марки
- он шел от самого Нотри.
Он горит, - прошептал Даннгол, но, даже сказав это, он понял, что это
неправильно. В комнате было смертельно холодно. Никакого огня не
было.
Он медленно подошел к койке, паника нарастала.

Он протянул руку и осторожно перевернул Нотри.

Дуардин рухнул, рассыпавшись на облака, и его одежда упала на койку.
Это был не дым.

Споры, - прохрипел Даннгол.

Останки Нотри представляли собой массу грибов лимонного цвета, все с
лунным лицом, и все они ухмылялись, выдыхая новые споры. Даннгол
кашлял и хрипел, пока они заполняли его легкие.
Он закричал и выбежал из здания. Слезы потекли по его лицу, когда он
почувствовал, как что-то начало двигаться и расти в глубине его груди.
Когда он бежал, то понял, что оставил Сигмара лежать в хижине. Его вой
эхом отдавался в лесу, повторяясь и множась, пока не стал похож на
множество голосов, и все они смеялись.

ГЛАВА 5
Маленет упала назад, осыпанная осколками кристалла, которые рассекли
ее кожу. Дыхание вышибло из легких, и она тяжело упала на пол, в глазах
потемнело. Затем, когда зрение вернулось, она увидела, какой
разрушительный эффект произвел ее ингибитор.
В результате взрыва в стенах образовались пробоины, в некоторых
местах раскололась надстройка, и здание стало проседать. Едкий дым
врывался в зал, со свистом проникая сквозь разрушенные стены. Куда бы
она ни посмотрела, везде на полу лежали дуардины, зажимая раны или
пытаясь встать. Некоторые были мертвы, их резиновые летные костюмы
были разорваны в клочья, но Маленет беспокоили не харадроны.
Готрек, - прохрипела она, приподнимаясь на локтях и глядя в центр зала.
На месте клетки теперь был дымящийся кратер. Ни машины, ни Готрека
не было видно, только зияющая дыра, выходящая на нижние уровни
здания.
Я же говорил тебе, - сказал Трахос, пробираясь сквозь клубящуюся пыль
и помогая ей встать на ноги. Они не могут касаться руны".

Идиот, - пробормотала она. Это моя заслуга".

Трахос уставился на нее.

Она покачала головой. Один из нас должен был что-то сделать. Мы
должны найти...
Не успела она договорить, как пол просел, и раздался визг рвущегося
металла.
На выход!" - крикнул Альрик, шатаясь, и направился к ним. Шлема на нем
не было, борода пропиталась кровью. 'Стены рушатся!'
Все стали пробираться через беспорядок, пытаясь добраться до дверей,
но в некоторых местах пол был уже непроходим: он был расколот или
усеян частями разбитых машин.
Маленет оперлась на Трахоса, и они вместе пошли в противоположном
от остальных направлении, возвращаясь к центру взрыва. 'Готрек!' -
крикнула Маленет. 'Кхайн, где ты?' Она почувствовала нарастающую
панику, когда они подошли к отверстию в полу. Нижние уровни тоже
рушились.
Сольмундссон, шатаясь, пробрался к ним через обломки и оттолкнул их
в ту сторону, откуда они пришли. Он сжимал в руке стеклянную пирамиду
и пристально смотрел на нее. Я не могу этого понять. Это бессмысленно.
Это должно было сработать".
Нам нужно найти Готрека, - сказал Трахос, удаляясь. Он начал копаться
в обломках. 'Он должен быть где-то здесь'.
Солмундссон покачал головой, все еще глядя на кристалл. Мы должны
идти. Истребитель не должен..." Он поднял горящее стекло, вглядываясь
в его грани. 'Улетучивающийся луч вырвался наружу. Я никогда не видел
ничего подобного".
Его голос задрожал. Руна Истребителя была слишком мощной. Она
сопротивлялась. Как такое возможно? Должно быть, она отразила луч.
Как будто она защищалась".
Маленет решила не раскрывать истинную причину отказа линзы. Если
процесс не удался, то где же руна?
Все застыли на месте, когда рухнула еще одна часть стены, подняв тучи
пыли и стеклянной крошки.
Солмундссон убрал линзу в карман и слабо кивнул на прореху в полу.
Капитан!" - позвал Альрик с дальнего конца зала. "Мы должны уходить!
Мы можем обыскать нижние уровни", - прохрипел Солмундссон, махнув
рукой Маленет, которая направилась прочь от кратера. Но нам нужно
выбраться отсюда".
Они присоединились к общей толпе фигур, спешащих к выходу, но когда
они достигли дверей, Трахоса уже не было видно. Маленет закатила
глаза, увидев, что он остановился на полпути к выходу, чтобы помочь
раненому харадрону.
Он - благородная душа, - сказал Сольмундссон, остановившись, чтобы
оглянуться на Грохорожденного Вечного.
Маленет сладко улыбнулась. 'Он идиот'. Затем она захромала по
коридору, решив добраться до руны раньше других. У харадронов были
пушки, но у нее были более тонкие методы убийства. Возможно, ей еще
удастся спастись от этой катастрофы. Бегущая вместе с остальными,
уворачиваясь от падающих колонн и опрокидывающихся статуй, она
думала о том, не обрушится ли сейчас весь комплекс. Отголоски первого
взрыва, казалось, не затихали, а нарастали. Уворачиваясь от падающих
обломков, она поняла, что узел в животе завязался не от беспокойства
за собственную безопасность. Как ни странно, она думала о Готреке.
После всех ее мыслей о том, чтобы убить его, она почувствовала холодок
при мысли о том, что, возможно, ей это удалось.

Когда она, пошатываясь, вышла во двор, наполненный дымом, из здания

высыпали сотни работников компании "Сольмунд". Маленет сбежала
вниз по ступенькам и оглянулась лишь в сотне футов от здания.
Оскаленная морда на фасаде здания накренилась влево, выбив
несколько окон и заставив одну из самых больших градирен прогнуться
в противоположную сторону.

Маленет вздрогнула, когда к ней метнулась тень.

Обернувшись, она увидела, что Готрек держит подпорку, которая могла
бы раздавить ее, если бы он ее не поймал.
Он бросил ее на землю и кивнул на лицо на фасаде здания. Если эта
штука упадет, им всем конец".
Маленет смотрела на него, думая о том, как бы она сейчас выглядела,
если бы он не спас ее, поймав распорку. Но она не могла заставить себя
поблагодарить его. Ты выглядишь не хуже, чем в прошлый раз, когда я
тебя видела, - сказала она.
Готрек сплюнул. 'Эта линза не могла задеть чувства аэльфа. Я думал, что
Сольмундссон... - Он сделал паузу, так как на него обрушилось еще
больше металла. Я думал, что Сольмундссон не такой идиот, как
остальные, но я ошибался. Он такой же дурак".
Никому из них нечего тебе предложить. Они не могут повлиять на
Мастер-руну Черного Молота ни во благо, ни во вред, но они будут
продолжать слепо обирать нас. Нам следует убираться из Барак-Урбаза.
Ты, конечно, это понимаешь?
Готрек молча смотрел на нее. Это был один из тех редких случаев, когда
его маска спадала, и она видела, как он устал. Как он изранен. Не
физическая боль, а что-то более глубокое. Его взгляд ожесточился, а во
рту вновь заиграло рычание. Так или иначе, эта руна выйдет наружу. Я
не буду ее рабом".
Она кивнула, чувствуя себя почти такой же изможденной, как и он, но не
успела она ответить, как двор наполнился новым звуком - грохотом
турбин и ревом двигателей. Оглянувшись, они увидели, что в центре
двора приземляется небесный корабль, вздымая пыль и заставляя
бегущих из здания отступать, закрывая лица.
" Другие цвета", - сказал Готрек, и Маленет убедилась, что он прав -
корабль не был окрашен в цвета компании " Солмунд". Когда корабль
приземлился, экипаж, спускавшийся по трапам и лестницам, был одет не
так, как солдаты "Солмундссона" - в багровые летные костюмы с
бронзовыми шлемами и оружием.
Они не похожи на спасателей", - пробормотала она, заметив, что
большинство членов экипажа подняли оружие, устремившись навстречу
беспорядку. Она вскочила на ноги и выхватила свои ножи.

Ты выглядишь довольной, - сказал Готрек, все еще сидящий на обломках.

'Что?' Она оглянулась на него.

'Когда ты увидела меня. Ты была рада, что я жив". В тоне Готрека не было
ни насмешки, ни удовольствия. Только удивление.
Не будь смешным. Она провела ножом по его груди. Я была рада, что ты
не уничтожил руну".
Он молча смотрел на нее, выражение его лица было нечитаемым. У нее
снова возникло тревожное ощущение, что его жестокость - это маска. Но
маска для чего?
Кто ты такой, Готрек?" - огрызнулась она. Что на самом деле происходит
в этой уродливой голове?
Он смотрел сквозь нее, разговаривая с клубящимися парами, словно
находясь на пороге великого откровения. Интересно, что было в том
напитке. Это было не так уж плохо.
Присоединитесь к остальным!" - крикнул один из харадронов в багровом
одеянии и устремился к ним.
Готрек нахмурился и поднял топор. Не задумываясь, Маленет
пристроилась рядом с ним, подняв ножи, охраняя то место, которое
когда-то защищал его погибший друг. Эта роль уже казалась ей
привычной и правильной. Иногда ей казалось, что это в нее вселилось
прошлое, а не в Готрека.
"Кому ты отдаешь приказы?" - прорычал Готрек, глядя на
приближающуюся группу с такой силой, что они остановились и
посмотрели друг на друга для уверенности. Раздался грохот, когда они
подняли оружие.
Попробуй, - прорычал Готрек. Его борода заросла щетиной, и он начал
испытывать урчание в груди.
Кровь Маленет забурлила, когда она почувствовала, как нарастает ярость
Готрека. Она чувствовала, как он приближается к взрыву, и наслаждалась
мыслью о предстоящем насилии. Хорошо бы наконец показать
харадронам, что она о них думает. Затем она заколебалась. Их было
тридцать, может быть, сорок. Она повернулась к Готреку. 'Хорошая ли это
идея?'

Готрек сплюнул на землю. 'Это чертовски хорошая идея'.

Дуардинские солдаты осторожно продвигались вперед, нацелив оружие
на Готрека, и Маленет поняла, что Готрек находится в нескольких
мгновениях от одного из своих состояний берсерка. Харадроны тоже
почувствовали это. Они выглядели взволнованными и неуверенными.
Они стреляли первыми и думали о последствиях позже. Она боролась с
жаждой крови, чтобы предотвратить катастрофу. Они тебе не враги,
Готрек". Она повернулась к нему лицом, стараясь говорить так, будто ей
небезразлично то, что случилось с харадронами. Вспомни, что ты сказал
на Звезде Сигмарона. Честь и предки, помните. Будет ли убийство этих
ребят честью?
Готрек проигнорировал ее, а затем выругался, заметив, что руна на его
груди мерцает. Он опустил головку топора на пол и пробормотал.
Присоединитесь к остальным вон там, - сказал командир солдат, махнув
оружием в сторону толпы, собравшейся возле небесного корабля.

Готрек уставился на него.

Солдат сделал шаг назад, его пистолет брякнул в руке.
Готрек с отвращением хмыкнул. Но затем он выполнил просьбу,
пробираясь через падающие обломки к толпе.
Они были еще в тридцати футах от корабля, когда Солмундссон заметил
Готрека. Он бросился к нему, сопровождаемый Альриком и десятками
харадронских охранников. Он покачал головой, увидев, что руна все еще
цела. 'Ни царапины'.

"Капитан Солмундссон?" - крикнул один из стражников.

"Да?
'У меня приказ от Совета. Мы должны сопровождать вас в
Адмиралтейский зал. Вместе с... - солдат замешкался. 'Вместе с вашими
гостями'.
На Солмундссоне не было шлема, и Маленет заметил, как на его лице
мелькнула боль, когда он наблюдал за взрывами на дальнем конце
двора. Затем он жестко кивнул, возвращая себе самообладание.
Конечно. Я уже собирался сообщить о своем последнем открытии. Совет
заседает?
Адмиралы и гильдмастера были вызваны на экстренное заседание самим
лордом-адмиралом. Солдат посмотрел на Готрека. 'Для обсуждения
последних событий'.
Готрек прошел мимо солдата и подошел к Солмундссону. 'Меня не
интересуют ваши чертовы заседания совета. Ты сказал мне, что сможешь
разобраться с этим делом".
Вместо того, чтобы струсить от яростного тона Готрека, Солмундссон
улыбнулся ему. 'Она гораздо мощнее, чем я предполагал. Мастера рун
Огненных Убийц превзошли самих себя".
Готрек собирался что-то крикнуть, но Солмундссон быстро продолжил,
все еще улыбаясь. У меня есть идея. Но мне нужно письменное согласие
адмиралтейства и гильдмастеров". Он махнул рукой в сторону нависшего
над ними небесного корабля. Так что этот экстренный совет как нельзя
кстати". Он похлопал Готрека по плечу. Может быть, боги предков все-
таки присматривают за нами? Может быть, Грунгни...
Готрек схватил Солмундссона за шейный доспех. Грунгни не поможет
тебе, бородач, если ты меня подведешь".

Раздался грохот: харадроны повернули оружие на Готрека.

Готрек наклонился ближе к Солмундссону. 'Я не известен своей
терпимостью'.
Капитан сохранил веселую улыбку. 'Всегда можно найти выход, Готрек.
Доверься мне".
Маленет напряглась. Это было именно то замечание, которое могло
привести к обезглавливанию. К ее удивлению, Готрек, казалось, был сбит
с толку уверенностью капитана. Истребитель пренебрежительно
хмыкнул, но отступил в сторону, не делая никаких попыток напасть на
Солмундссона. Маленет начала понимать, как Солмундссону удалось
достичь столь высокого ранга в столь юном возрасте.
Солмундссон взошел по трапу на небесный корабль, ведя себя так
уверенно, что казалось, будто он сам вызвал корабль. Тем временем
позади него рухнула еще одна часть дворца, наполнив воздух
светящимися осколками.
 ГЛАВА 6
"Нам нужна сходка", - сказал Скрагфанг, с трудом подавляя кипящую в
его внутренностях панику. Вся Гоббапалуза". Он облизал губы,
потрясенный идеями, роившимися в его голове. Сможет ли он решиться
на что-то столь грандиозное? Он вспомнил уверенность в голосе Луны и
кивнул. 'Мы должны собрать всю нашу шоблу в Слэтермире'.
'Что это значит?' Манглбек пробирался через трясину, хлюпая по болоту.
"Эта песенка, значит? Выражение лица Манглбека было хитрым, как
будто его забавляла какая-то частная шутка. 'Хлябающая мерзость?'
'Хлябающая мерзость. Это значит, что я собираюсь обрушить
Вечногниль на Барак-Урбаз. Это значит, что грядет чё-то важное.
Большие новости для меня. Вот чё. Он нахмурился. 'Потребуется время,
чтобы найти остальных. Они по всему Слэтермиру".
Манглбек ободряюще положил своё щупальце на плечо Скрагфанга. Да
ты узбагойся. Я почуял, что будет бальшое дело. Я послал весточку. Все
идут".
'Они уже поперли?'
‘Ты не единственный, кого коснулось Мрачнозлобие. Я тоже вижу. Я
узыркал, что ты замышляешь чё-то бальшое, и сообщил об этом
остальным. Сказал им, что у тебя есть чё-то важное, о чем ты хотешь
потереть".
Скрагфанг оттолкнул щупальце. 'Идиот! Они растрепают". Он яростно
топтался в грязи. А если они растрепали, то Лунный король наверняка
уже знает. И он захочет узнать, почему я ныкаю от него секрет".
Голос Скрагфанга поднялся до визга. ‘Ну и чо ты наделал? Если бы не ты,
я бы даже не башковал об этом".
Манглбек снова приобнял его. ‘Я не настолько туп. Я сказал им, что в их
интересах захлопнуть варежки, и чтобы никто ничего не знал. Они на это
навострили уши. Они не захотят рисковать и делиться тем, что могут
прихабарить себе".
Скрагфанг глубоко вздохнул и кивнул, немного успокоившись. Это была
правда - остальные члены Гоббапалузы с удовольствием сохранят
секреты, если сочтут это выгодным для себя.
'Кого ты пригласил?'
Боглоба. Вонючку. Лорда Зогдракка".
'Зогдракк? Правда?" Скрагфанг помрачнел.
'Средства, Скраг, у него есть средства'.
''Это меня бесит''. Скрагфанг взбирался вверх по склону долины, а
Манглбек спешил за ним. Все эти "ты", "один" и прочее. Земля была
пружинистой и влажной, и пока Скрагфанг поднимался, Приюте
зашевелился, предчувствуя добычу. Из слизи вылезли румяные ножки и
слизистые шапки, глаза замигали, пытаясь ухватить его отростками.
Скрагфанг почти не замечал этих атак. С тех пор как он стал луноходцем,
мало что в Бормотопи могло его коснуться. Именно поэтому Лунный
король искал его - именно поэтому ему так доверяли. При мысли о
жестоком лице Лункороля Скрагфанг попятился, снова задумавшись,
действительно ли он решился на эту уловку.
Плесневый огарок бросился к нему сквозь дождь, жабры зашелестели,
когда он наклонился, чтобы откусить голову.
Скрагфанг издал приглушенное проклятие, давясь слизью, и поднял свой
лунный клинок. Нож легко прорезал мягкую плоть. Плесневый огарок
булькнул и отлетел в сторону, зажимая рану и издавая заунывный
булькающий звук.
На-ка, выкуси!" - закричал Скрагфанг, поворачиваясь на пятках и
размахивая лунным клинком в сторону шарахающихся от него фигур.
Приют всегда был голодным. Каждая частичка гриба хотела расти и
питаться. Чужак и часа не продержался бы в его солоноватых болотах, но
Скрагфанг знал, как держать себя в руках. Его голос был пронзительным.
'Я тебя на куски порежу!'
Его лезвие излучало холодный свет, открывая взору сгрудившихся вокруг
грибов. Над его головой кружились мозгочашки, хлопая крыльями, а
гребенчатые вонючие рожки топтались в грязи, а гребенчатые вонючки
топтались в грязи, их циклопические глаза голодно смотрели на него. А
за ними - еще более крупные хищники. Там было седло скряги, похожее
на шероховатый подвижный холмик с пастью, и целое стадо сквигоблюд,
кружащихся в тумане, разбрасывая по воздуху мозговое молоко.
Скрагфанг кивнул, его решимость укрепилась. Все твари чувствовали, что
он обречен на величие. Они хотели испытать судьбу. Он достал из сумки
несколько парасолей смерти и проглотил грибы, наслаждаясь их
земляным вкусом. Когда нападавшие приблизились, он произнес
проклятие и вонзил нож в воздух. Из грязи поднялось серебристое
пламя, объявшее окружавшие фигуры. Мозгочашки вспыхнули, как
фейерверк, разбрасывая мякоть. Остальные воспламенились не менее
эффектно, и на несколько секунд Скрагфанг оказался окружен бурей
шляпок и ножек. Когда пламя угасло до бледного, мерцающего свечения,
Скрагфанг зашагал дальше, а Манглбек поспешил следом.
Они направились через болото, не поднимая голов и не торопясь. В
Приюте не было ни одного открытого места. Лунный король использовал
его для выращивания своих грибов и замышлял войны, поэтому хорошо
скрывал. Крыша всегда была над головой, неровная и влажная, но все же
из всех мест, где приходилось бывать Скрагфангу, болото было самым
большим. Оно простиралось на многие мили во все стороны, и крыша
казалась неестественно высокой. Ему казалось, что он находится под
звездами, во власти ветра и открытого неба.
Они поднялись на дальний холм, и перед ними предстал его любимый
Слэтермир. Верхние уровни были вырезаны из еще живой головы
гарганта. И не простого гарганта. Все гарганты были колоссальными, но
эта тварь, должно быть, была похожа на гору. Его оскаленная голова
возвышалась над болотом. Кожа ее была покрыта огненной плесенью, и
она излучала холодный свет, как луна, прорвавшая поверхность водоема.
Половина гротов Бормотопи называла Слэтермир своим домом. Под его
сверкающей громадой находились километры извилистых туннелей,
пещер, лазов и подземных бассейнов, кишащих диковинными грибами.
Это было одно из самых густонаселенных мест во всем Приюте. При
таком количестве кланов, живущих вместе, драки были обычным
явлением, но никто не был настолько глуп, чтобы сцепиться с самим
доверенным Лункороля, и Скрагфанг жил в относительной безопасности.
Слэтермир был первым местом, где он познал счастье.
Со всех сторон к голове гарганта тянулись огни - головы и тела, покрытые
грибком, но еще живые, тараторящие и кричащие, наполняющие липкий
воздух своими голосами. Каждый из них был облеплен спорами
огненной плесени, и они образовывали вокруг головы гарганта
мерцающий ореол, как светлячки, кружащиеся вокруг пламени. Звук их
голосов дал название Бормотопи, и Скрагфанг сделал паузу, чтобы
насладиться им, закрыв глаза и наслаждаясь потоками агонии, которые
неслись по холодной воде. Там были головы чилавеков, дуардин,
аэльфов и представителей бесчисленных других рас, и все они
задыхались в темноте. Скрагфанга не переставало забавлять, что все они
хотели бы остановить Вечногниль, но теперь они были здесь, помогая ей
каждым своим криком.
Он пробирался сквозь грязь и через некоторое время заметил дозорных,
копошившихся у отверстий в шее гарганта. Даже с расстояния в полмили
было видно, что многих из них сопровождают сквиги. Сквиги были одной
из самых простых форм жизни в Убежище, но и одной из самых
смертоносных. Они были не более чем шарообразными головами на
ногах - сферы багровых мускулов с такими широкими челюстями, что
казалось, голова откидывается, когда они открывают рот, - но они были
невероятно жестоки, а их зубы были очень острыми. Дозорные держали
сквигов на цепях, но им с трудом удавалось сдерживать тварей: они
хрипели и пускали слюни, натягивая поводки. Скрагфанг знал, что
должен считать сквигов своими рабами, но втайне боялся их. Уже не в
первый раз он задался вопросом, как бы он справился, если бы не было
Манглбека, который присматривал за ним. Он подавил эту мысль, решив,
что Манглбеку лучше не знать, как сильно он на него полагается.
Они продолжали идти, хлюпая по земле, но все медленнее, так как грязь
становилась все глубже, затем Скрагфанг приложил два пальца к губам и
свистнул. Звук эхом разнесся над поверхностью, и почти сразу же из
грязи выскользнули фигуры. Первый сегмапед, добравшийся до них, был
слишком мал, чтобы на нем можно было ездить, но второй был настолько
велик, что Скрагфанг и Манглбек смогли оба на него забраться.
Скрагфанг протянул горсть крошечных грибов, называемых шляпницами,
и существо схватило их своими мандибулами, с жадностью пожирая. В
его сегментированном теле замерцали огоньки, и оно рвануло вперед,
быстро неся их по последнему участку болота, используя свою рябую
юбку из ног, чтобы пронестись по воде так, словно оно было невесомым.
Я буду базарить, - сказал Скрагфанг, оглядываясь через плечо на
Манглбэка.
"Конечно". Манглбек улыбнулся. Это твой план'.
Вот именно", - огрызнулся Скрагфанг, но в тот момент, когда он это
произнес, у него возникло неприятное ощущение, что это может быть не
его план. Он никогда бы не подумал о том, чтобы обмануть Лункинга,
если бы Манглбек не внушил ему страх. Ему хотелось поднять этот вопрос
перед Манглбеком, но тогда он выглядел бы слабым дураком, поэтому
он просто решительно кивнул.
Сегмапед помчал их через болото так быстро, что Скрагфанг едва успел
прислушаться к лесу отрубленных голов, колыхавшихся над водой, но он
услышал достаточно, чтобы почувствовать еще большую уверенность в
том, что надо действовать. Многие из голов кричали о Дурной Луне. Это
был верный признак того, что она скоро станет полной. Надо поскорее
добраться", - пробормотал он.
Они спрыгнули с сегмапеда у входа в пещеры, под подбородком
гарганта. Стражники кланялись и дергали за поводки сквигов, а
Скрагфанг и Манглбек спешили к ним. Рассказы о высоком положении
Скрагфанга были широко распространены. Никто не хотел вставать у него
на пути.
Они миновали сквигов и направились внутрь через самое большое
пещерное жерло. Как всегда, Скрагфангу пришлось сделать паузу, чтобы
похихикать над открывшейся картиной. Сотни гротов сновали туда-сюда,
большинство из них несли на своих щитах и мантиях сигил Дурной Луны.
Некоторые из них были пешими, но многие сидели на огромных
болотных тварях - пауках, достаточно больших, чтобы сидеть в седле, и
покрытых слизью улитках, которые были еще больше, а также на
множестве влажных, блестящих коней, которые скользили и пробирались
сквозь тени. У входа в пещеру всегда царила атмосфера праздника.
Половина толпы была занята драками, выпивкой и едой, а другая
половина кружилась в блаженном смятении, колотя в барабаны, молотя
в гонги и визжа в свистульки. Манглбек легонько подтолкнул Скрагфанга,
отвлекая его внимание от уморительных зрелищ. Скрагфанг кивнул, и они
прорвались сквозь толпу, вышли из пещеры и зашагали по крутому,
сверкающему склону к нижним уровням.
Как только они вошли в основную сеть пещер, Скрагфанг начал
понемногу расслабляться. Только здесь, в тени под Слэтермиром, он
чувствовал себя в полной безопасности: над ним не нависали огромные
открытые пространства и слышалось успокаивающее капанье
сталактитов. Здесь тоже была огненная плесень, поблескивавшая на
покрытых коркой стенах, но это было слабое, мягкое свечение, и
Скрагфанг чувствовал, что его уверенность растет по мере того, как он
углубляется.
Я сказал, чтобы они ждали в Мурксате, - сказал Манглбек, и его присоски
на ходу отделились от камня.
Скрагфанг кивнул. Он не доверял никому из Гоббапалузы, но, по крайней
мере, в такой маленькой пещере они не смогли бы притащить с собой
своих охранников и сквигов. И именно в этих глубоких трюмах, далеко
под Слэтермиром, он чувствовал себя в состоянии поразить их всех.
Пол задрожал, и им обоим пришлось остановиться и прислониться к
стене. Они не стали комментировать сотрясение. В этом не было нужды.
Оба знали, что происходит. Время от времени голова гарганта
шевелилась и понимала, что у нее больше нет тела. Она дергалась и
стонала несколько секунд, прежде чем ядовитая плесень на ее коже
снова погружала ее в сон.
Как только тряска прекратилась, два грота направились дальше во мрак.
Когда они приблизились к пещере под названием Мурксит, Скрагфанг
увидел толпу гротов, ожидавших у входа. При приближении Скрагфанга
все отступили в сторону, освобождая ему место для прохода. Даже
сторожевые сквиги попятились назад, их огромные багровые языки
высунулись, наблюдая за шаманом.
Мурксит представлял собой небольшую овальную пещеру с низкой
крышей. Она была ничем не примечательна, если не считать
чашеобразной скобки гриба в ее центре. Гриб был яркого шафраново-
желтого цвета и служил большой сидушкой. Большинство
представителей Гоббапалузы расположились на ней, наблюдая за тем,
как Скрагфанг входит в пещеру.
Самым крупным был Боглоб. Он утверждал, что произошел от какого-то
крупного вида зеленокожих, и был вдвое выше всех остальных в
Гоббапалузе - почти в рост человека. На нем были пластинчатые доспехи
из шишковатого гриба-скобы, полностью облегавшие его широкую
фигуру. Он больше походил на трухлявый пень, чем на грота. Однако, в
отличие от пня, Боглоб никогда не был неподвижен. Когда Скрагфанг
вошел в Мурксит, Боглоб ходил взад-вперед, размахивая косой в своем
покрытом грибком кулаке и озираясь на всех. При виде Скрагфанга и
Манглбэка он сплюнул и замахнулся на него косой.
Ближе всех к Скрагфангу сидел лорд Зогдракк, нелепо выглядевшая
фигура, задрапированная в краденые одежды. На его костлявой голове
красовалась корона, вдвое превышающая ее размер, из-за чего уши
торчали из черепа под прямым углом. Он был облачен в пурпурные
шелковые одежды, а в руке его покоился золотой скипетр, увенчанный
рубином величиной с кулак. Увидев Скрагфанга, он поднял подбородок
в многозначительной усмешке и наклонил голову так, что свет замерцал
на золотых обручах в его ушах.
За спиной лорда Зогдракка стоял сгорбленный, покрытый шрамами и
зарослями грот, похожий на обугленный хворост. Вонючка был
алхимиком в группе. Он был одет в грязные, рваные одежды, а его
скрюченное тело свидетельствовало о том, как далеко он продвинулся в
своем искусстве на службе у Дурной Луны. На его голове доминировал
один голубоватый глаз, который занимал почти все лицо. Его тело
сотрясала постоянная дрожь, а при каждом вздохе он выдыхал зеленые
угольки. Угольки стелились вокруг его глаз и свисали с капюшона,
создавая впечатление, что он наполовину духовное существо. Он был
обвешан таким количеством склянок, колб и стаканов с лекарствами, что
они звенели, когда он трясся.
'Большие новости!' - воскликнул Скрагфанг, стараясь говорить уверенно.
Лучше вам подготовиться к переменам".
Вонючка хранил молчание, искоса поглядывая на Скрагфанга, пока его
склянки пузырились и исходили паром. Боглоб зарычал, как побитая
собака, обнажив зубы. Но лорд Зогдракк направился к Скрагфангу,
откинув плечи назад, и его скипетр звякнул об пол.
'Перемены?' Голос у него был тонкий и прищуренный, он старался
подражать человеческому благородству. 'Неужели ты наконец-то
справился с головной болью?'
Думай шире", - проговорил Манглбек, вбегая в пещеру и звуча почти так
же напыщенно, как лорд Зогдракк. Скрагфанг увидел самое большое
пророчество. Отвечаешь, Скрагфанг? Парниша увидел нашу следующую
цель".
Зогдракк театрально зевнул. 'Еще один толстый небесный дуардин, я
полагаю'.
Под царственным взглядом лорда Зогдракка Скрагфанг почувствовал,
что его уверенность тает, но он постарался скрыть свой страх. 'Намного
больше'.
Лорд Зогдракк провел пальцами по шкуре, покрывавшей его грудь, и
продолжил смотреть на Скрагфанга. 'Первый слушает'.
Вонючка слез с гриба, двигаясь парализованными рывками и наполняя
вонью нос Скрагфанга по мере приближения.
В нос Скрагфангу ударил запах серы. Его голос был шепотом,
вырвавшимся из искалеченного горла. 'Слышь, чё скажет по этому
поводу сам Лунный король?'
'Ему не нада ниче палить', - ответил Манглбек, вклиниваясь в неловкую
паузу. 'Пока'.
Вонючка бросил косой взгляд на лорда Зогдракка. 'В натуре? Мутный
базар".
Боглоб уставился на свою косу, не следя за обменом мнениями, но при
этом замечании он протопал через пещеру и ткнул пальцем в грудь
Вонючки. 'Ты кого тут назвал балаболом?'
Вонючка отпрянул назад, создавая грохот звенящих бутылок и чадящих
углей. 'Тупица'. Он положил дрожащую руку на одну из своих стеклянных
мензурок. 'Я расплавлю твою вонючую пасть'.
Боглоб зарычал, яростно затряс головой и продолжил расхаживать по
пещере.
'Баклан!' - огрызнулся Скрагфанг, понимая, как легко все может
закончиться кровавой бойней. 'Слухай. Мы тут все батьки. Мы попробуем
чё-нибудь другое".
Лорд Зогдракк принял еще одну величественную позу, закинув руку на
рукоять скипетра, выставив вперед одну ногу с согнутым коленом и еще
больше откинув голову назад. 'Чё ты задумал?'
Дурная луна почти полная, - ответил Скрагфанг. Она прямо над всеми
этими небесными пещерами дуардинов".
Вонючка пожал плечами, все еще сжимая в руках стеклянный сосуд и
глядя на Боглоба. 'И чё? Она и раньше восходила. И мы уже пыряем
блестящих станти. Благодаря Лунному королю, мы распространяем
тень быстрее, чем расползается вонь. Почему ты хочешь чё-то от него
сныкать?
Потому что, - огрызнулся Манглбек, - Лунный король уже устал от нас.
Ему не нужна никакая братва у трона. Скрагфанг уже видел, как это
делается. Большая резня. Вечногниль уже почти здесь. Но неужели ты
тумакаешь, что Лунный король просто погладит нас по носам? Манглбек
провел пальцем по горлу. Вот чё мы получим.’
Вонючка бросил на Манглбека сомневающийся взгляд. 'У него никогда
не было таких шаманов, как мы'. Он кивнул на Скрагфанга. 'Особенно
его'. Он потряс одной из своих бутылок, создав короткую ослепительную
вспышку света. 'Мы искры. Мощные.'
Манглбек оглядел их всех. 'Слишком мощные. Мы - угроза. И лунный
король это знает".
Лорд Зогдракк провел тыльной стороной ладони по лбу, изображая
ужас. 'Это грязный оговор. Я никогда не был вонючим предетелем,
только как верным. Вот почему Лункинг приходит ко мне за снаряжением.
Он знает, своего самого верного слугу. Я никогда не думал о том, чтобы
пырнуть его в спину".
Вонючка приподнял бровь.
Я видел, как начинается Вечногниль, - сказал Скрагфанг. Я видел, как мы
можем показать Дурной Луне лучшую шутку из всех".
Лорд Зогдракк сузил глаза. "Какую шутку?
Все затихли. Даже Боглоб перестал топтаться по пещере, а Манглбек с
нетерпением посмотрел на Скрагфанга и кивнул, чтобы тот говорил.
Дурная Луна показала мне особого станти. Огнеубийцу с волшебным
металлом в груди". Он сделал паузу для пущего эффекта. "Металл
настолько мощный, что может взорвать Барак-Урбаз".
Вонючка выглядел заинтригованным. "А на чё он похож?
'Как золото, пока Огнеубийца не разозлится. Тогда это комета в его
груди, которая взрывается и разрушает".
Вонючка посмотрел на лорда Зогдракка, потом снова на Скрагфанга,
сузив глаза. 'И как, по-твоему, мы его получим? Просто заглянуть в Барак-
Урбаз и попросить?
Скрагфанг усмехнулся. Я видел способ привести его сюда. Он взмахнул
ножом. 'Так что я могу использовать на нем клык'.
'Ты собираешься его запырять?' - прорычал Боглоб, размахивая косой
перед лицом Скрагфанга.
Скрагфанг осторожно отвел лезвие в сторону. Я не собираюсь стукаться
с ним. Рунная магия слишком сильна". Скрагфанг взмахнул ножом. Но
клык может ее высосать".
Зогдракк нахмурился. И как же, Господи, ты собираешься доставить
Огнеубийцу в Бормотопь?
Скрагфанг почувствовал прилив гордости и триумфа. 'Мне указали путь.
Огнеубийца покинет Урбаз на небесном корабле".
Вонючка рассмеялся, хрипло выдыхая искры. Но ведь он не прилетит
сюда, правда? Ни один станти не спустится в Приют в поисках
помощи".
Скрагфанг расправил плечи и постарался придать себе напыщенный тон,
который всегда использовал лорд Зогдракк. 'Я изучил его. У него есть
верный друг. Тот, кого он любит и кому доверяет. Аэльф-убийца. Мы
доберемся до их небесного корабля, поймаем аэльфа-убийцу и доставим
ее в Приют. Как только Огнеубийца это поймет, он будет здесь, как споры
в легком. Он будет пытаться вернуть ее.
'А потом ты его запыряешь', - прорычал Боглоб, рассекая воздух косой и
снова сплевывая.
Скрагфанг на мгновение уставился на него, медленно покачал головой, а
затем продолжил. Он махнул ножом в сторону пещеры. Если я достану
здесь Огнеубийцу, то все падет. Барак-Урбаз падет! Я видел, как
плавилось его лицо. Я сделаю то, что не смог сделать Лункороль".
Лорд Зогдракк взмахнул своим скипетром в сторону Скрагфанга. 'Слышь,
а как ты доберешься до небесного корабля? Земля - большое место. А
небеса еще больше. Они доходят до самой крыши".
Вонючка хихикнул в своем капюшоне. 'У небес нет крыши'.
Зогдракк встал во весь свой невыразительный рост и направил на
Вонючку свой скипетр. 'Ты просто идиот. У всех есть крыша. Что, по-
твоему, мешает горам уплыть?' Зогдракк фыркнул и бросил косой взгляд
на Манглбека. А Вонючка утверждает, что он умный.
Губы Вонючки скривились, и он схватился за одну из бутылок,
пристегнутых к его грязной одежде.
Манглбек поднял один из своих отростков. 'Используй свою башку на
минуту. Скрагфанг дал нам удивительный шанс".
'Э-э, удивительный шанс для кого?' - прошипел Вонючка, все еще
усмехаясь. Он махнул бутылкой в сторону Скрагфанга. Даже если он сам
запыряет аэльфа, какая мне от этого польза? Ты позвал нас сюда, чтобы
сказать, что мы узнаем что-то полезное для себя. Я не вижу ничего
полезного для себя. Скрагфанг сошел с ума или он пророк. В любом
случае, для меня это ничего не значит". Он махнул бутылкой в сторону
лорда Зогдракка и Боглоба. И вообще для всех нас, кроме, может быть,
тебя. И то только потому, что ты всегда так далеко в тылу у Скрагфанга,
что можешь занять место на его троне в качестве подушки".
Манглбек зашагал по пещере, его щупальца скользили по грязному полу.
Если Скрагфанг станет новым Лунным королем, ему понадобится новая
братва. И кого же он выберет? Тех бакланов, которых он никогда не
встречал? Или свою собственную Гоббапалузу, с которой он башляет уже
много лет".
Вонючка выглядел неубежденным. Затем он посмотрел на Скрагфанга, и
выражение его лица смягчилось. 'Ну чё, это правда?'
'У меня не будет шансов преуспеть, если вы не со мной', - ответил он. А
если я и стану новым лунным королем, то без вашей помощи не буду
иметь ни малейшего представления о том, как править". Скрагфанг имел
в виду каждое слово. Его разум был мощным оружием, но он знал, что
оно дало трещину. Одна из улыбающихся ног зависла в нескольких
дюймах от его лица, весело скалясь. Скрагфанг покачал головой. 'Ты мне
нужен'.
Вонючка выдохнул и опустил бутылку. Может, тогда. Может, я смогу...
помочь?
Скрагфанг ухмыльнулся. Как только я завладею магией Огнеубийцы,
Барак-Урбаз рухнет. И тогда мы распространим Вечногниль на весь мир.
Мы станем повелителями всего на свете". Его голова начинала колотиться
от возбуждения. 'Это будет славный праздник. Одна большая, кровавая,
уморительная бойня".
Глаза Боглоба расширились, он крепче сжал свою косу и посмотрел на
Манглбека. 'В натуре?'
Манглбек повернулся кругом. 'О, Боглоб. В натуре, отвечаю.'
Боглоб ухмыльнулся и ударил рукояткой косы по шлему. Он ударился так
сильно, что, шатаясь, пересек пещеру и врезался в стену, подняв облако
спор плесени.
Когда облака рассеялись, Вонючка вскочил со своего места и подошел к
Скрагфангу. ''Как ты собираешься добраться до небесного корабля?
Лорд Зогдракк постучал скипетром по груди, отчего его украшения
зазвенели. 'Возможно, кто-то сможет помочь. Ты знаешь одно из лучших
стад сквигов по ту сторону Застойного Пика. Сделать их летунами - дело
нехитрое". Он неодобрительно кивнул Вонючке. Я уже много раз видел,
как ты это делаешь. У тебя есть снадобье, чтобы заставить их отрастить
крылья".
Он поклонился Скрагфангу. Для меня будет честью подарить своих
лучших зверей для великого дела твоего вознесения.
Это "вознесение", - пробормотал Вонючка.
Лорд Зогдракк поднял подбородок и принял еще более величественное
выражение лица, продолжая обращаться к Скрагфангу. 'Я к твоим
услугам'.
Скрагфанг на мгновение задумался. Сквиги могут быть полезны для
отвлечения внимания.
Зогдракк нахмурился и пробормотал это слово.
Вонючка в отчаянии покачал головой. 'Отвлеките станти, пока мы
будем тырить аэльфа'.
Скрагфанг кивнул. 'Точняк.'
Вонючка потер свой покрытый плесенью глаз, сомневаясь. 'Но нас все
равно заметят. На блестящем корабле негде спрятаться. На каждом
корабле гребаное зеркало". Он кивнул на Скрагфанга. 'Ты сам это сказал.
Нам нужно быть умнее". Он махнул всем рукой и оглядел пещеру. Кто-
нибудь из вас слышал о газовых гнилушках?'
'Никогда', - ответил лорд Зогдракк.
Вонючка усмехнулся. 'Это разновидность смертегрибов. Особый вид. Те,
что плавают в Плачущем ручье".
Скрагфанг кивнул. Мозговые гнилушки, как мы их называли. Стоит их
выпить, и ты не отличишь лицо от задницы".
Вонючка наклонился еще ближе. Так близко, что Скрагфанг мог видеть
слизь, сочащуюся из его обугленных пор. 'Мозговые гнилушки, точняк.'
Он постучал по каплевидной бутылке у себя на поясе. 'Пробовали их с
молотым тенетником?'
Скрагфанг покачал головой. 'Гнилушки и тенетники? Никогда не
пробовал, Вонючка. ‘Чё это делает?’
Вонючка оскалил в ухмылке свои черные обрубки зубов. 'Это уберет все
затыки в твоей башке'.
Скрагфанг посмотрел на ноги, мелькавшие над его головой. Моей башке
не нужно убирать затыки.
Вонючка засмеялся. 'Я базарю, что он убирает затыки и ты смогешь
летать'.
'Я и так летаю большую часть времени'.
Лорд Зогдракк поднял вверх бородавчатый палец, отчего его перстни
засверкали и заиграли. Я думаю, ты понимаешь, о чем он говорит,
Скрагфанг. Он не имеет в виду, что это заставляет тебя путаться. Он
говорит о том, что это освобождает твой разум, чтобы отправиться куда-
то еще. Туда, куда не может попасть твое тело".
Вонючка кивнул. Старый хлопчик прав. Это способ выбраться из своей
башки". Его шепот стал еще тише. 'И залезть в чужую'.
Манглбек исполнил круговой танец. Ты можешь залезть в голову аэльфа.
Ты можешь заставить ее сойти с небесного корабля на одного из сквигов
лорда Зогдракка. Потом прилететь сюда, и Зог - твой дядюшка, приведет
Огнеубийцу".
Вонючка покачал головой и откинулся на спинку сиденья. Когда он
двинулся, из его мантии вырвалось еще больше углей, заставив
остальных кашлять и отплевываться. Нет, Манглбек. Это не сработает. По
двум причинам. Во-первых, мы не знаем, где будет находиться небесный
корабль. Во-вторых, не стоит лезть в разум аэльфа. Там все перепутано.
Они не думают правильно. Ты либо сломаешься, либо тебя просто
вышвырнут. У станти и так все плохо, а уж у аэльфов и подавно".
Ну, и какова твоя идея?" - спросил Скрагфанг, почувствовав по блеску в
глазах, что у него есть идея.
Ты видел Барак-Урбаз лунным зрением, верно?
'Точняк.'
Вонючка облизнул свой почерневший клык. 'Тогда ты можешь пойти
туда. Я имею в виду, э, твой разум может туда отправиться. Окунись в
Плачущий ручей, и ты полетишь. Тело будет плавать, но разум будет
летать. А с твоими видениями, которые тебя направляют, добраться до
Огнеубийцы не составит труда".
А что потом? Скрагфанг почувствовал прилив страха. Попытаться попасть
в голову?
'Нет'. Вонючка начал хромать по пещере, вдыхая запахи и споры. Не
думаю, что ты захочешь туда идти. Одолжи тело у кого-нибудь из шоблы
Огнеубийцы. Кто-нибудь, кто отправится с ним на небесном корабле. А
потом тебе останется только шпионить". Вонючка разговаривал с тенями,
ковыляя по пещере, но теперь он оглянулся на Скрагфанга с таким
воодушевлением, что его конвульсии прекратились. Потом, когда мы
появимся, используй одолженное тело, чтобы погрузить аэльфа на
одного из наших сквигов".
До этого момента Скрагфангу все казалось прекрасным. Идея обмануть
аэльфийку или подчинить ее себе без помощи остальных казалась
ужасающей.
Боглоб заметил его опечаленное выражение лица. 'Дай-ка мне это
сделать!' Он взмахнул косой с такой силой, что все попадали со своих
мест.
Мысль о том, что кто-то еще может подойти к руне без него, заставила
Скрагфанга нервничать еще больше. Он заметил, что Манглбек смотрит
на него и слегка кивает. Нет, - сказал Скрагфанг, стараясь выглядеть
внушительно. Это было мое видение. Это должен быть я".
Вонючка с готовностью кивнул и, прихрамывая, снова принялся
расхаживать по пещере. Нам просто нужно довести тебя до ручья.
Лорд Зогдракк положил одну руку на головку своего скипетра, поднял
подбородок и заговорил, глядя вдаль. У меня есть одно небольшое
беспокойство по поводу этого плана, Вонючка.
Он остановился, хрипя и озираясь, и с усмешкой посмотрел на него. Дай
угадаю. Это то, что ты большое ссыкло. И ты боишься, что на твоей
короне может появиться дырка. Это тебя, что ли, беспокоит?
Боглоб разразился хохотом и принялся расхаживать по пещере на
четвереньках, как обезьяна, ударяя кулаками по земле и скандируя:
"Мелкие заботы! Мелкие заботы!
Лорд Зогдракк с царственной медлительностью повернулся к Скрагфангу
и Манглбеку.
Если присутствие первого больше не требуется, первый может уйти. Но
подумай, как ты доберешься до этого небесного корабля без сквигов".
Баклан!" - огрызнулся Скрагфанг.
Вонючка и Боглоб остановились, пораженные решительным тоном
Скрагфанга.
Скрагфанг был не менее потрясен силой своего голоса. Настолько, что
на мгновение он забыл, что хотел сказать. Затем Манглбек ободряюще
кивнул ему, и он смог продолжить. Нам выпал удивительный шанс,
пацаны. Дурная Луна дала мне шанс сделать что-то действительно
веселое. Но мы ничего не добьемся, если будем все время бакланить
друг на друга, пока кто-нибудь не получит по горлу".
К изумлению Скрагфанга, все они уселись обратно на сидушку. Хорошо,
- сказал он, бросив быстрый взгляд в сторону Манглбэка. Теперь, я
думаю, Вонючка прав. Думаю, стоит попробовать его грязную затею". Он
посмотрел на Вонючку.
Можешь доставить нас в нужное место?
Вонючка попытался ответить, но разразился приступом кашля,
разбросав по пещере угли. Все отступили, стараясь избежать ядовитых
спор, пока он не сделал глоток из бутылки и не сумел взять себя в руки.
Да, - прохрипел он. Он взглянул на лорда Зогдракка. Но нам понадобятся
ваши сквиги. До Плачущего ручья несколько миль".
Зогдракк проигнорировал его, но низко поклонился Скрагфангу.
Получишь всё, что пожелаешь.
Наступила пауза, и Скрагфанг с удовлетворением заметил, что все
смотрят в его сторону, ожидая его ответа. Хорошо, - сказал он, все еще
чувствуя, что вступает на путь, на который он не очень-то и рассчитывал.
Берем сквигов. Отведите меня к ручью. Давайте начнем веселье".

ГЛАВА 7
Маленет покачала головой. 'У вас не возникает ощущения, что они
пытаются что-то компенсировать?' Каждое здание, которого они
достигли на Барак-Урбазе, было еще более перегруженным, чем
предыдущее. Адмиралтейский зал представлял собой чудовищное
скопление куполов, обрамленных громрилом. Она насчитала шесть
куполов, каждый из которых был достаточно велик, чтобы превзойти
проносящиеся над головой небесные траулеры. Купола сливались друг с
другом, придавая залу странный органичный вид, словно гейзер
расплавленного металла вырвался из города. Но не купола показались
ей столь абсурдными. Над всем этим сооружением возвышалась
колоссальная статуя, но не бога предков, а безымянного харадронского
капитана; его сапоги крепко стояли на куполах, а сам он тянулся к небу,
хватаясь за бугрящиеся конечности харкракена. Она нахмурилась, когда
их вели через широкую площадь. Никакая наука не в силах
противостоять воле богов".
Капитан Солмундссон был всего в нескольких шагах впереди. 'Мы не
бросаем им вызов. Но мы не можем ждать божественного
вмешательства. Зеленокожие не ждут. Они не дают времени на то, чтобы
молитвы были услышаны".
Солдаты повели их по широким ступеням в прихожую. На пороге
Маленет замешкалась, пораженная огромной окаменелостью,
подвешенной к потолку. Он был длиной в сотни футов и, судя по всему,
представлял собой крылатого кита. В зале были расположены ниши, в
которых находились окаменелости других зверей, но ни одна из них не
была столь масштабной.
Остальные не останавливались, и она поспешила за ними,
присоединившись к толпе харадронов, которые направлялись к
арочному проему за хвостом ископаемого. Колонны в изогнутых стенах
поддерживали эфирные светильники, но они были расположены под
таким углом, что большая часть помещения оставалась в тени. Это, в
сочетании с угловатыми формами архитектуры, вызывало у Маленет
странное ощущение, что зал не висит в облаках, а представляет собой
огромную пещеру, погруженную глубоко под землю и освещенную
тлеющими лампами.
Они прошли несколько колоннадных коридоров и, наконец, попали в
прямоугольный зал, построенный в том же абсурдном масштабе, что и
вход. Он был длинным и уставлен многоярусными скамьями, отходящими
от центральной прямоугольной площадки. В центре площадки
располагался длинный стол и эфирный планетарий - груда
отполированных металлических эллипсов, которые медленно вращались
друг вокруг друга, поблескивая в эфирном свете и отбрасывая тени на
нижние ярусы зала. Дизайн был скорее азиритовым, чем харадронским,
и она догадалась, что это, должно быть, подарок или, возможно,
совместная работа людей и дуардинов. Зал выглядел достаточно
большим, чтобы вместить несколько сотен харадронов, но в нем было
меньше сотни, все они собрались на нижних террасах или сидели вокруг
стола.
Маленет и остальные спустились по нескольким лестницам к этой группе,
а мимо них пронеслись харадронские слуги, спешащие через арки со
свитками и бросающие настороженные взгляды на Готрека. Проходя
мимо стен, Маленет увидела, что они заставлены книжными шкафами, в
которых хранятся тысячи журналов, корабельных деклараций, свитков
уставов и небесных карт. Она протянула руку, чтобы потрогать одну из
них, но охранник замахал на нее своим оружием.
Когда они достигли собравшихся у центра зала, Маленет с удивлением
заметила, что некоторые харадроны не были одеты в прочные летные
костюмы, которые она привыкла видеть. Многие из них были с
непокрытой головой и одеты в вычурную одежду, их бороды и туники
были усыпаны драгоценными камнями и металлами. Они излучали
богатство и гордость и перешептывались друг с другом при виде
приближающегося Готрека. Перед болтающими купцами стоял ряд
харадронов, одетых скорее как Солмундссон - в летные костюмы тонкой
работы, покрытые пластинами брони с руническими надписями и
увенчанные внушительными филигранными шлемами. Они несли
внушительный набор декоративного оружия и знаков отличия, и многие
из них курили трубки, так что в воздухе стоял густой дым.
За столом было отведено место, и солдаты проводили Солмундссона и
его охранников к нему, затем провели Готрека, Маленет и Трахоса сквозь
дым к скамье на одной из террас рядом со столом.
Маленет была шокирована поведением Готрека. Она ожидала, что он
будет возмущаться тем, что его выпроваживают, как слугу, но он был
странно послушен, сидел там, где ему приказали, и молча смотрел в
потолок. Маленет взглянула на Трахоса, чтобы узнать, не заметил ли он
странного поведения Истребителя, но тот смотрел на планетарий в
углублении стола.
Пока остальные рассаживались и терпеливо ждали, что же произойдет,
Маленет ходила взад-вперед мимо скамеек, бормоча себе под нос и
отмахиваясь от дыма. Собираются ли харадроны посадить их в тюрьму?
Казнить? У нее были ножи и яды, но в зале стояли десятки вооруженных
солдат с эфирным оружием. Если дело дойдет до драки, Готрек, вероятно,
будет единственным, кто покинет зал живым.
Трахос подошел к планетарию и наклонился к нему, разглядывая
механизм.
Маленет поспешил к Трахосу. 'Оставайся с Истребителем. Ты можешь
мне понадобиться".
Трахос проигнорировал ее и обратился к одному из позолоченных львов
на раме, произнеся срывающимся шепотом. 'Ты слышишь меня? Лорд-
целестрант?
Маленет в недоумении уставилась на него.
Трахос обошел вокруг планетария, разглядывая обручи и сферы. Все
устройство было всего пять футов в окружности, но он, похоже, решил,
что внутри находится Грозорожденный Вечный. 'Я искупил свою вину', -
прохрипел он, хватаясь за раму.
Маленет схватила его за руку и рывком отдернула. 'Здесь пусто, Трахос!
Смотри! Там никого нет!
'Откуда ты знаешь?' - пробормотал он.
Прежде чем Маленет успела придумать ответ, по залу разнесся низкий
рокочущий звук. Он был похож на звук охотничьего рога. Раздался
грохот, все харадроны поднялись со своих мест и расправили плечи.
Маленет потащила Трахоса прочь от планетария обратно к креслам
рядом с Готреком.
Шум стал громче, когда между рядами скамеек открылся проход -
металлические пластины откинулись, как карты, образовав проход в зал.
Маленет вглядывалась сквозь мрак и дым, пытаясь разглядеть
приближающийся странный предмет. Сначала она подумала, что это
валун, медленно спускающийся по склону к ним, но потом увидела блеск
движущихся поршней, услышала скрежет шестеренок и поняла, что это
машина. Когда он появился из дыма, она увидела, что он похож на
гальванические фаэтоны, которые кружили над городом, но построен
так, чтобы нести один трон в форме когтя. На троне восседал самый
старый и самый большой дуардин, которого она когда-либо видела. Его
белая борода тянулась по огромному брюху и змеилась по сапогам. Его
доспехи, изготовленные мастерами, были ярко-синего цвета с золотой
окантовкой, а на плечи была накинута шкура небесного змея. Он не
носил шлема, а его лицо напоминало последствия оползня, настолько
изуродованное шрамами, что его нос, похожий на глыбу, образовывал
кривую букву Z, а рот был закрыт в постоянной гримасе. Одна рука у него
отсутствовала, ее заменила рука, выкованная из золотистого металла и
усыпанная драгоценными камнями. Он курил трубку такого размера, что
ее чаша помещалась между его ног. Оба его глаза были безжизненными
белыми сферами.
Лорд-адмирал Солмунд, - провозгласил всем собравшимся дуардин,
выпячивая грудь и склоняя голову.
Лорд-адмирал едва заметно кивнул, и трон остановился. Машину
окружили одетые в золото почетные гвардейцы с украшенными
небесными копьями, и когда трон с шипением гидравлики опустился на
пол, они расположились вокруг него, сжимая свои механизированные
копья, что говорило об их далеко не церемониальном характере.
Капитан поднялся со своего места за столом. 'Лорд-адмирал Солмунд. В
соответствии со статьей двенадцать, подпункт пятнадцать, мы просим
вашего разрешения отказаться от обычной...'
Лорд-адмирал прервал разговор пренебрежительным взмахом руки,
продолжая попыхивать трубкой.
Капитан замешкался, затем кивнул. 'Лорд-адмирал. Мы созвали этот
чрезвычайный совет, чтобы обсудить происшествия на верфи Старлоха,
на мельницах Ярнскогга, в гостинице в квартале Стромез и в инженерных
палатах Солмундссона. Со времени нашего последнего собрания, лорд-
адмирал, стало известно, что все эти происшествия, а также пожары на
рынке Брог и в окрестных пекарнях были результатом действий одного..."
Капитан нахмурился и повернулся к гильдмастеру, сидевшему на скамье
позади него. Они перешепнулись, и гильдмастер яростно покачал
головой. Капитан кивнул и снова посмотрел на лорда-адмирала. Все эти
события были вызваны сидящим... - Капитан прищурился, глядя на дым
из трубы, который клубился вокруг его лица, и указал в сторону Готрека.
Вон там, рядом с кхаинитским аэльфом, которая была его сообщницей в
некоторых из этих преступлений. Все эти события привели к
чрезвычайно дорогостоящему ущербу для имущества и оборудования, а
последний инцидент... - он взглянул на капитана Солмундссона. ...был,
безусловно, самым страшным, в результате которого была разрушена
большая часть дворца Солмундссона, а толчки были настолько
сильными, что повредили причалы в соседнем здании Гильдии
Механиков".
По рядам купцов и гильдмастеров прокатился ропот недовольства,
несколько человек стукнули оружием об пол, создав грохот, который
эхом отразился от куполообразного потолка.
Капитан нетерпеливо кивнул и сделал паузу, явно ожидая ответа от
лорда-адмирала.
Лорд-адмирал ничего не ответил, сделав очередную затяжку из своей
трубки.
Капитан выглядел озадаченным отсутствием ответа, а его щеки
раскраснелись от гнева. Лорд-адмирал, кто-то должен возместить ущерб
гильдмастерам".
Наконец терпение Готрека иссякло. 'Я здесь, ты, говорящая
финтифлюшка'. Он поднялся со своего места и вышел перед публикой,
схватив топор и устремив взгляд на капитана. 'Оторви свою жирную
задницу и подойди сюда. Я отплачу тебе по морде".
Стражники бросились к Готреку, подняв оружие и бряцая доспехами.
Капитан покраснел еще сильнее и стукнул рукояткой молота по полу. 'Как
ты смеешь! Барак-Урбаз не похож на убогие, заваленные грязью
пещеры, которые вы, Огненные Убийцы, называете своим домом. Это...'
'Я не чертов Огненный убийца!' Готрек направился к стражникам, и те
сделали шаг назад, приготовившись стрелять.
Капитан зарычал от возмущения и стал проталкиваться сквозь толпу к
Готреку, вызвав большой переполох, когда остальные харадроны
попытались отойти в сторону.
'Стоять!' Голос лорда-адмирала прогремел по залу с такой силой, что
даже Готрек остановился на месте.
Почти все харадроны поднялись на ноги, бросая оскорбления в адрес
Готрека и защищая капитана.
'Тишина', - прорычал лорд-адмирал, и Маленет поняла, что трон
усиливает его голос то ли механическими, то ли магическими средствами.
Он звучал как голос богов-предков, глядящих с потолка. 'Вон!'
Капитаны и гильдмастера растерянно переглядывались, недоумевая к
кому обращаются.
'Уходите!' - повторил лорд-адмирал. "Все вы!’
Они все еще колебались.
Вон!" - крикнул лорд-адмирал Солмунд, жестом призывая свой почетный
караул, который тут же направил свои небесные копья на толпу.
'Кроме тебя', - прорычал лорд-адмирал, когда капитан Солмундссон
начал уходить. Он кивнул на Готрека. 'И их'.
Еще несколько мгновений длилось замешательство, пока капитаны,
торговые лорды и гильдмастера осознавали, что их отстраняют от
участия в созванном ими совете. Затем, подгоняемые немигающим
взглядом лорда-адмирала, они начали шаркать по террасам, бормоча и
хрипя, направляясь к выходу и бросая яростные взгляды на Готрека.
Прошло несколько минут, в течение которых Готрек расхаживал взад-
вперед, сжимая топор и глядя на лорда-адмирала. Когда все члены
совета ушли, лорд-адмирал и его почетный караул остались наедине с
Готреком, Маленет, Трахосом и капитаном Солмундссоном.
Лорд-адмирал еще раз затянулся своей трубкой и махнул рукой, чтобы
они подошли. Готрек что-то пробормотал, направляясь к нему, но
Маленет уловила в его глазах заинтригованный взгляд. Из того
немногого, что она знала о верованиях Готрека, возраст и длинные
бороды были двумя единственными вещами, к которым он проявлял хоть
какое-то уважение, а лорд-адмирал был благословен по обоим пунктам.
Когда они подошли к механизированному трону, лорд-адмирал
разразился приступом, который Маленет приняла за кашель. Только
через несколько секунд она поняла, что он смеется.
'Говорящая финтифлюшка'. Лорд-адмирал покачал головой. Неплохое
описание, если учесть, что вы только что познакомились с капитаном
Торлаггом.
Готрек зарычал. 'Вы смеетесь надо мной?'
'Нет, чудак, делаю тебе комплимент'. Он протянул свою трубку в сторону
Готрека. 'Первые честные слова, сказанные в моем присутствии за
многие годы'.
Готрек заколебался, все еще хмурясь, затем взял трубку и сделал
глубокую затяжку. 'Кровь Валайи'. Он закрыл глаза и откинул голову
назад, наслаждаясь вкусом. 'Неплохо.'
Лорд-адмирал кивнул. 'Неплохо. Высокая оценка от... от чего? Ты
говоришь, что ты не Огнеубийца".
Готрек передал трубку обратно. 'Я - кто, а не что. Я Готрек, сын Гурни, и
нет, я не украшенный золотом простофиля. Я - настоящий Истребитель.
Выкованный в горах Края Мира. Я дал клятву Истребителя в мире,
которого больше нет. В лучшем мире".
Лорд-адмирал снова затянулся своей трубкой. 'Некоторые из Огненных
убийц делают странные заявления о тебе. Я разговаривал с полупьяным
рунным сыном с Сероводья, который не мог о тебе молчать. Если честно,
он был глубоко пьян, но говорил о тебе так, словно ты какой-то
спаситель. Что-то большее, чем просто дуардин. У него хватило ума не
раскрывать мне всех секретов своей ложи, но я узнал достаточно.
Достаточно, чтобы понять, насколько высоко они тебя ценят. Они
преклонят перед тобой колено, если ты им только позволишь".
Готрек скривил губы. 'Они вбили в свои ноги слишком много металла,
чтобы согнуть их'.
Глаза лорда-адмирала прищурились от смеха. Затем его лицо стало
серьезным. 'Они все еще дуардины. И у меня нет желания вступать в
войну с родственниками, пусть даже и дальними". Он передал трубку
обратно Готреку. В результате я оказался в затруднительном положении.
Готрек сделал затяжку и ответил, выпустив облако дыма из трубки. 'Что
это значит?'
'Огненные убийцы хотят поклоняться тебе, а мои гильдмастера хотят
повесить твою голову на столб'.
'Пусть попробуют'.
'Так ты ищешь поединка? Ты пришел сюда, чтобы сразиться со мной,
Готрек, сын Гурни?’
Лицо Готрека оставалось невозмутимым. 'Я с тобой не ссорился'.
"И все же мои люди говорят мне, что вы нанесли несметный ущерб".
'Потому что твои люди - лжецы. Они поклялись избавить меня от этой
проклятой руны, но ни у одного из них нет средств, чтобы прикоснуться
к ней".
"И мой сын пытался избавить тебя от руны, когда взорвал свой дворец?
Готрек взглянул на Сольмундссона. 'Твой сын. Конечно. Да, он очень
искусен в хвастовстве, но не так искусен в делах".
Сольмундссон подошел и достал голубой кристалл, протянув его отцу.
'Руна противостояла пылающему стеклу. Отталкивала его. Я никогда не
видел ничего подобного".
"Ты выглядишь очень довольным, Тьяльф, - хмыкнул лорд-адмирал, - для
того, кто только что разрушил половину своего дворца". Он наклонился
вперед в своем троне. 'Нашего дворца'.
Солмундссон усмехнулся, пропустив мимо ушей яростный тон отца. 'Это
невероятно. Это не похоже ни на что другое из магмахолдов Огнеубийц.
Даже руны ложи Востарг не выдерживали раскаленного стекла, а эта
штука выдерживает. Она уникальна, отец. Уникально мощная. Это может
быть именно то, что нам нужно".
Лорд-адмирал кивнул. Затем повернул голову в сторону Готрека. 'И ты
желаешь избавиться от нее?'
'Желаю'.
Лорд-адмирал Солмунд махнул рукой одному из своих слуг и что-то
пробормотал. Слуга поспешно удалился.
"Это требует размышлений", - сказал лорд-адмирал, когда слуга снова
появился с бочонком и несколькими цистернами. А для этого нужно
утолить жажду".
Готрек серьезно кивнул, когда слуга передал ему чарку. 'Мудрые слова
никогда не выходят из пересохшего горла'.
Лорд-адмирал Солмунд рассмеялся. 'Мой прадед говорил это каждый
день. Прямо перед завтраком".
Готрек зарычал, выпивая, и Маленет поняла, что он смеется. Она
закатила глаза. Эти два олуха никогда раньше не встречались. Готрек
разрушил полгорода. А теперь они ведут себя как старые друзья.
'Садитесь'. Лорд-адмирал махнул рукой в сторону ближайших кресел. Не
надо церемониться. Мы говорим не о финтифлюшках".
Готрек снова фыркнул, выплеснув пиво в бороду. Он принялся всасывать
его обратно со звуком, от которого Маленет захотелось пнуть его. 'Уффф!
Уже больше подходит. Напоминает "Золотой заповедник Тренгельна".
Она отказалась от предложенной ей кружки. 'Что тут обсуждать? Ваш сын
только что признал, что его устройства не могут коснуться руны".
"Это за пределами его понимания", - сказал Трахос.
Лорд-адмирал наклонил голову, как бы рассматривая Трахоса. 'Он
понимает больше, чем ты думаешь, солдат Сигмара. Не только те, кто
прячется в Азире, научились читать. Мой сын может быть импульсивным,
но он не глуп. Механизмы Тьяльфа более тонки, чем ты можешь
предположить. Недостаток знаний - не проблема".
'Что дальше?' - спросил Готрек, довольно протягивая свой кубок слуге.
'Недостаток энергии'. Лорд-адмирал провел механической рукой по
своей бороде. Мы усовершенствовали процесс сублимации, превзойдя
все, что было достигнуто в других небесных хранилищах. Мы раскрыли
великие тайны металла. Мы открыли самые богатые пласты. Овладели
самыми своенравными стихиями. Никто не добился такого успеха".
Солмундссон с нетерпением кивнул. 'Возможно, мои эфирные катушки
не сработали, но в Аяде могут быть и другие источники энергии. Другие
способы заправить пылающее стекло".
Готрек взял что-то из своего пива, посмотрел, затем съел. 'Айя-кто?'
Лорд-адмирал смотрел в сторону своего сына и кивнул. Затем он снова
посмотрел в сторону Готрека, следя за звуком его голоса. Он рассмеялся.
'Вы действительно из другого мира'. Он неопределенно махнул рукой в
сторону далеких дверей. Айяда - это название этой земли. Место, над
которым мы висим. Весь континент, отсюда до Залива Укуса".
'Ваш мир?'
'Оспариваемый мир'. Лорд-адмирал помрачнел. 'По правде говоря, если
кто и может претендовать на господство, так это проклятые зеленокожие.
Эти гроты сопят из каждой ямы и лужи. А с тех пор, как в небе появился
Казак-Друнг, их стало втрое больше. Луна довела их до бешенства. Мы
давно построили свои убежища в облаках, чтобы спастись от
приспешников Темных Богов, но теперь нам приходится опасаться
зеленокожих".
'Проклятые гроби'. Готрек снова протянул свою чарку. 'Ничего, черт
возьми, не меняется'.
'Они чертовски надоедливы. Наши доходы сократились вдвое. После
возвращения Казакдрунга Лунные кланы распространили свой
инфернальный мрак еще дальше, чем прежде. И куда бы они ни
отправились, наши флоты исчезают, поглощенные небом, которое
раньше было чистым. Десятки наших зонбеков потеряны, и ситуация
становится все хуже".
'Зонбеки?'
'Светящиеся маяки. Небесные сторожки, которые охраняют наши
небесные тропы. Они сильно укреплены и раньше могли противостоять
даже самым решительным атакам зеленокожих. Пока Казак-Друнг не
начал наносить атаковать". Лорд-адмирал нахмурился, затем посмотрел
в сторону Готрека. Но если бы у нас было оружие, достаточно мощное,
чтобы отвоевать наши крепости, мы могли бы повернуть ход событий
вспять. Такое оружие, как твоя руна".
'Я бы отдал ее с радостью'. Готрек взглянул на Солмундссона. 'Что ты
имел в виду, когда говорил о других источниках энергии?'
Солмундссон заколебался и посмотрел на отца.
Лорд-адмирал пожал плечами. Легенды о них слагают все пьяницы
отсюда и до гор Ихорн. Не стоит скромничать". Он дернул за рычаг, и его
трон с грохотом ожил, добавив струи пара к облакам трубочного дыма.
Давайте обсудим это в картографическом зале.
Когда механический трон загрохотал по залу, охранники лорда-
адмирала направили его своими пиками в сторону входа, через который
прибыл лорд-адмирал.
Солмундссон махнул рукой Готреку и остальным, чтобы они следовали
за ним. 'На карте все всегда выглядит лучше'. усмехнулся он. 'Не так ли?'
 ГЛАВА 8
Васперо уставился на Камень Резни, стараясь заглушить звуки битвы. На
стенах толпились беженцы из окрестных деревень, но никто не обращал
на него внимания. Все либо бежали в укрытие, либо бросались на стены.
Мужчины, женщины, дети - неважно. Все они с одинаковой мрачной
решимостью сжимали в руках оружие. Когда-то Хаин был гордым
городом. Торговое партнерство с владыками Харадрон приносило им
богатство и безопасность. Но несколько месяцев назад харадронские
корабли перестали приходить, и люди Васперо были вынуждены перейти
в менее приятное подданство. Местные племена каннибалов
потребовали кровавой дани в обмен на защиту. Пока жители Хаина
кормились у Камня Резни, вознося молитвы голодному богу по имени
Кхорн, мародеры держали Хаин свободным от племен зеленокожих.
Пока не наступила Гиблая Луна. Тогда даже каннибалы перестали
приходить, истребленные мириадами гоблиноидных тварей,
нахлынувших из болот. Теперь жителям Хаина не на что было опереться,
кроме собственного страха.
Когда Васперо пытался прислушаться к Камню Резни, он услышал лязг
копий и щитов. Последний приток беженцев удвоил их численность, и
казалось, что Хаин действительно сможет отразить нападение.
Зеленокожие были повсюду: они ползали по стенам, как паразиты,
сжимали в зубах клинки и с криками хохота прыгали на стены. Но они
были жалкими, низкорослыми тварями, высотой всего по пояс человеку
из Хаина. Несколькими часами ранее Васперо даже позволил своим
людям открыть ворота и выйти вперед, чтобы дать бой зеленокожим и
загнать их обратно в болота вокруг реки. Гроты вернулись в еще большем
количестве, но теперь у жителей Хаина была надежда. Городские стены
были не просто огромными, но и сделаны из клепанного, армированного
металла. Они были построены много веков назад с помощью
инженерного мастерства харадронских владык. На них появились
ржавчина и вмятины, но они были укреплены мощным, непостижимым
для науки эфиром. Даже самый жестокий удар не оставлял следов.
Зеленокожие пригнали из болот огромные боевые машины, но это было
бессмысленно. Валуны бесполезно отскакивали в сторону, сокрушая
скорее гротов, чем жителей Хаина. Солнце не всходило уже несколько
недель, а растущая Гиблая Луна приводила гротов в неистовство, но они
все равно не могли пробить сверкающие металлические стены.
Васперо должен был бы почувствовать удовлетворение, но мысли были
заняты не битвой или мощью харадронской техники - они были
прикованы к Камню Резни. Он подошел ближе, вглядываясь сквозь мрак
в окровавленный камень. Высеченный в виде нижней половины черепа,
он образовывал огромную чашу в центре двора. Людоеды поставили
его, когда харадроны перестали приходить, требуя каждую неделю
приносить им в жертву головы, а тела бросать в ямы под челюстью. Как
верховный жрец, Васперо был обязан назвать избранных. Он переносил
эту роль стоически.
Наступило короткое затишье в бою, и Васперо снова услышал шепот. Он
звучал наполовину в его голове, наполовину в пыльном камне. 'Лжец'.
Васперо схватился за волосы, ужасаясь тому, насколько отчетливым стал
голос. Он уже почти убедил себя, что это бред, вызванный усталостью.
Он не спал несколько дней, стоя вместе с воинами у крепостных стен,
ведя их к победе, и чувствовал себя таким уставшим, словно был пьян.
Он трердил себе, что голос - игра его измученного сном мозга. Но
теперь, когда он положил руку на Камень Резни, сомнений быть не могло.
Слова прозвучали ужасающе четко. 'Ты солгал им'.
Впервые Васперо узнал голос. Это был его старший брат. Одна из первых
жертв, принесенных камню.
'Кирн?' - прошептал он. 'Это ты?'
'Конечно, это я, лживый червяк'.
Васперо обошел вокруг черепа, позволяя пальцам царапать камень с
ямками. ‘Как? Как ты жив?’
'Потому что ты солгал. Ты сказал им, что я нужен Кхорну. Ты сказал им,
что на костях написано мое имя. А ты знаешь, что оно твое.'
'Кости были неправильными!' Пульс Васперо участился, в нем вспыхнула
прежняя ярость. Он огляделся по сторонам, с ужасом думая о том, что
кто-то еще может услышать этот разговор. Никто не обращал на него
внимания. Бой на стенах становился все ожесточеннее, двор опустел, и
вновь прибывшие спешили схватить копья и щиты. Только я могу
защитить город, - шипел Васперо, приложив рот к черепу. 'Если бы ты
правил Хаином, он достался бы каннибалам, или Лунным кланам, или
кому-то еще. Только у меня хватит ума уберечь нас. Бог Крови хотел,
чтобы ты умер. Это была ошибка. Это должен был быть ты.'
'Ты солгал. Я знаю, что ты лгал.'
'Как?'
'Потому что я не умер. Не я был избранным, а ты. Кхорн не хотел меня.
Поэтому я ждал здесь, внизу. Все это время. Ждал, пока у меня хватит сил
подняться и рассказать им всю правду о том, что ты сделал".
'Это не может быть правдой. Я видел твою голову. Я видел, как ты умер.
И я видел, как тебя похоронили под черепом, вместе со всеми
остальными".
'Я жил. Потому что мое время еще не пришло. И когда луна станет
полной, я восстану, мой дорогой брат, и все узнают, кто ты такой. Они
любили меня больше, чем тебя. Ты знаешь, они хотели, чтобы я правил
вместо тебя. Поэтому ты лгал. Но ты не можешь обмануть бога, Васперо.
Ты можешь лгать нашему народу, но не Кхорну".
'Это ты лжешь!' Васперо отпрянул от Камня Резни, качая головой. 'Ты
умер. Я видел твою голову. Ты не можешь быть там".
Васперо, спотыкаясь, пересек двор и вернулся в свои королевские покои.
Он бросился на кровать и лежал в темноте, зажав уши руками, в страхе
ожидая, что голос придет снова. Голос не вернулся, а снаружи затихали
звуки битвы: гроты отступали, готовясь к следующему нападению.
Васперо отчаянно пытался заснуть, уверенный, что это и есть ответ на
его безумие. Ведь это должно было быть безумие. Какое еще может быть
объяснение? Как его брат мог выжить все это время под Камнем Резни?
Как он мог готовиться к восстанию? Это не имело смысла.
Наконец, после часа мучений Васперо бросил попытки заснуть и
выглянул в круглое окно. Бой уже полностью прекратился. Защитники
сгрудились за ржавыми стенами, либо спали, либо лечили раны, а над
головой полыхала Гиблая Луна, придавая сцене плоский, искусственный
вид декораций. Васперо пил вино, но оно не успокаивало его нервы. Все
время, пока он пытался заснуть, в нем рождалась идея. Это была
ненавистная, ужасная мысль, но он не мог от нее избавиться. И сейчас,
когда большинство людей спало, он понял, что это, возможно,
единственный шанс ее осуществить. Наблюдатели будут смотреть не во
двор, а на реку, где ждали нападения зеленокожих. Никто не будет
следить за Камнем Резни.
Он сделал еще один глоток вина для храбрости и вышел из своих покоев,
изо всех сил стараясь выглядеть нормально. Когда он вышел на лунный
свет, то увидел, что был прав - двор был пуст. После многодневной битвы
все, кто мог, спали. Он подошел к камню и достал из мантии кольцо с
ключами. Оглядевшись напоследок, он забрался в основание черепа. В
основании черепа находился толстый каменный люк, испещренный
рунами и запертый на замок. Зная, что снаружи черепа его не видно,
Васперо опустился на колени, отпер люк и открыл его.
Навстречу ему вырвался запах гниющего мяса. Последнее
жертвоприношение состоялось меньше недели назад, но тела уже
начали разлагаться.
'Слишком поздно, - сказал Кирн, и его голос эхом отозвался в голове
Васперо. Я расскажу им".
'Ты лжец, - задыхался Васперо. Тебя здесь нет. Это не может быть
правдой. Ты был кормом для червей несколько месяцев назад. Я больше
не буду тебя слушать".
‘Я здесь. И когда Гиблая Луна будет полной, я восстану. Я расскажу им,
что ты сделал".
Васперо застонал от ярости, страха и отвращения. Затем он погрузил
руки в тела. Мухи и личинки облепили его, когда он стал оттаскивать
мертвецов в сторону, открывая ступени, ведущие в ямы под черепом.
Раньше в этих ямах хранилась пища, а теперь они превратились в чертог.
Васперо задыхался и ругался, продираясь сквозь кровь. Его брат погиб
одним из первых. Придется копать глубже, чтобы доказать, что Кирн
действительно не был там, внизу. Но, несмотря на кровь и запах, Васперо
не хотел останавливаться. Он должен был убедиться. Он должен был
добраться до дна.
Он успел спустить когти на несколько футов, когда Кирн начал смеяться.
'Спасибо за помощь, брат'.
‘Нет’, - задыхался Васперо, видя, как трупы начинают толкаться и
смещаться. ‘Ты не можешь быть там".
Он отступил назад, кровь капала с его рук, и из жижи поднялась фигура.
Васперо был в таком ужасе, что только через мгновение понял, что это
не Кирн. Это был даже не человек. Ухмыляющееся лицо принадлежало
одному из зеленокожих.
Прежде чем Васперо успел среагировать, грот вонзил нож ему в живот.
Васперо споткнулся, затем упал спиной вперед на ступеньки и с грохотом
упал в гниющее мясо.
Гроты с хохотом пронеслись над ним, и, пока жизнь вытекала из него,
Васперо смотрел, как еще десятки тварей мчатся вверх по ступеням,
хихикая и подпевая Гиблой Луне, завывая от восторга, когда они,
наконец, ворвались в город.
 ГЛАВА 9
Скрагфанг старался выглядеть величественно, пока под ним трясся сквиг,
дребезжа костями и заставляя его крепко держаться за поводья. Они
пересекли Бормотопь и поднялись на возвышенность в нескольких милях
от Слэтермира. Даже с такого расстояния виднелась огромная голова
гарганта с разинутой пастью, переливающаяся огненной плесенью и
окутанная спорами.
Остальные члены Гоббапалузы ехали на своих сквигах на почтительном
расстоянии позади Скрагфанга, как будто он уже был Лунным королем.
Это означало, что они не слышали его ругательств и бормотания при
каждом особо высоком прыжке. Но как бы сурово он ни отдавал
команды, несчастная тварь, казалось, чувствовала его страх и носилась
по солоноватым лужам в дикой, пьяной манере, от которой все труднее
было удержаться в седле. Манглбек и остальные члены Гоббапалузы
были окружены хорошо вооруженными гротами лорда Зогдракка, но
Скрагфанг настоял на том, чтобы группа была небольшой. Меньше всего
ему хотелось, чтобы в Слэтермире задавали вопросы об экспедиции.
Непривычно было тащить с собой всю Гоббапалузу, да и не все в
Слэтэрмире были идиотами. Достаточно было одной умной догадки,
чтобы все испортить, и если Лунный король узнает, что задумал
Скрагфанг, он точно знал, что произойдет - он присоединится к легионам
бормочущих, которые росли в Бормотопи.
Они поднялись на ряд каменистых склонов, похожих на подножие горы,
пересекли еще одну болотистую долину, поднялись на новые склоны и,
наконец, после нескольких часов езды посмотрели вниз на Плачущий
ручей. Это была извилистая струйка вялотекущей черной жидкости,
пробивавшаяся сквозь трясину, состоящую из дождевиков, плесневелых
огарков и вонючих колючек. Все в долине было покрыто огненной
плесенью, и каждая ножка, каждая крышечка и усик светились,
переливаясь бледным светом. Казалось, что Плачущий ручей извивается
в белом, мерцающем меху.
Как только отряд достиг склонов над долиной, грибы внизу
зашевелились, поднимаясь к ним с хором хлюпающих и хлопающих
звуков. Плотоядных убийц были сотни, и даже Скрагфангу было бы
трудно пробиться сквозь них, но прежде чем он успел об этом подумать,
мимо промчался Вонючка, который ехал на своем сквиге гораздо
увереннее, чем он, и разобрался в ситуации. Он поместил одну из своих
бутылок в небольшую ручную катапульту, откупорил ее и выстрелил над
массой трубочек и куполков. Последовала вспышка света, содержимое
посыпалось вниз и вспыхнуло бесцветным пламенем. В воздухе раздался
скулящий звук: поганки и дождевики бросились наутек. Пламя было
слишком быстрым, оно прокатилось по упругой плоти и вызвало серию
громких хлопков. Через минуту к ручью вела обугленная, тлеющая
тропинка, а остальные хищники были заняты тем, что пытались
отстраниться от Вонючки.
Он повернулся, кивнул Скрагфангу и стал ждать, а его сквиг пыхтел и
подпрыгивал под ним. Никто не говорил, и Скрагфанг только через
мгновение понял, что все снова ждут его команды. Он несколько раз
безрезультатно пнул своего сквига, а когда тот наконец откликнулся,
бросился вниз по склону с такой бешеной скоростью, что он едва успел
ухватиться за него.
Когда он достиг берега ручья, то с удовольствием соскочил со сквига и
передал поводья одному из воинов лорда Зогдракка. Затем он медленно
подошел к краю потока, а за ним спустились остальные. Он не был
уверен, что именно течет в ручье, но это была не вода. Чернильно-
черная жидкость двигалась вяло, и каждый раз, когда на ее блестящей
поверхности лопались пузырьки, она выделяла едкие испарения. Ноги,
которые всегда следовали за Скрагфангом, плескались и катались в ней,
хихикая и ухмыляясь. Это смола?" - спросил он их, на мгновение забыв,
что он не один.
Где эти гнилушки?" - спросил лорд Зогдракк, подходя к нему. Он ткнул в
жидкость своим скипетром, вызвав очередной взрыв ядовитого газа.
Вонючка барахтался в грязи, моргая своим перепончатым глазом и
вглядываясь в черноту. 'Э-э, повсюду. Весь ручей полон ими". Он
посмотрел на Скрагфанга. 'Тебе нужно забраться прямо в воду. Кандехай
поглубже".
Скрагфанг посмотрел на вязкую жидкость и пожал плечами. Бывало и
хуже. Он двинулся к ручью и стал искать участок берега, чтобы спуститься
вниз.
"Точняк!" - рассмеялся Вонючка. 'Сначала это'. Он схватил еще один
зеленый пузырек и поднял его, встряхивая порошок внутри. 'Тенетник!
Гнилушки не могут ничего сделать без тенетника".
Скрагфанг кивнул и направился к нему, а остальные собрались вокруг.
Лорд Зогдракк с презрительным выражением лица разглядывал
окружающую грязь, делая вид, что ему противно, Манглбек с
нетерпением наблюдал за Скрагфангом из-под своего мясистого
панциря, а Боглоб размахивал в воздухе кулаками и бегал на месте,
забрызгивая грязью остальных и шипя на воображаемых врагов.
"Вкусно". Вонючка усмехнулся, протягивая Скрагфангу бутылку дрожащей
рукой. 'Тебе нужно совсем немного...' Его слова оборвались, когда он
увидел, что Скрагфанг уже выпил все содержимое.
Скрагфанг заметил шокированное выражение лица Вонючки. Чё? Он
посмотрел на пустой пузырек. 'Слишком много?'
'Да.' Вонючка почесал обожженный лоб, сдирая хлопья почерневшей
кожи. Я уверен, что все в порядке.
Скрагфанг почувствовал гудение на языке. 'Сколько я должен был
выпить?'
'Узбагойся, - неубедительно усмехнулся Вонючка. Просто я еще не
зыркал, чтобы кто-то выпивал целую бутылку. Отвечаю, все в порядке".
Скрагфанг почувствовал прилив страха и оглядел кусты грибов. 'Нужно
ли мне противоядие? Слизни обычно..." Он приостановился, заметив
нечто необычное - он видел себя говорящим. Он видел свои исхудалые
черты, свои багровые глаза, свои огромные уши и нос. Черты его лица
стали вялыми, а глаза - стеклянными. Он покачнулся вперед на ногах, и
если бы остальные не схватили его, он упал бы лицом в грязь.
‘Быстро!" - гаркнул Вонючка. 'Он теряет затыки. Он перестраивается.
Тащите его сюда. Засуньте его под жижу!
Скрагфанг наблюдал за происходящим со своей необычной точки
обзора, как его подтащили к краю ручья и бросили в черную жидкость.
Его тело ударилось о поверхность с громким шлепком, но боль он
почувствовал лишь отстраненно, как будто она ему не принадлежала.
‘Глотай гнилушки!" - крикнул Вонючка, когда Скрагфанг погрузился в
жижу. Его костлявые конечности на мгновение показались, плавая на
поверхности, а затем он исчез из виду с булькающим звуком.
Наблюдая за своим исчезновением в ручье, Скрагфанг обнаружил, что
все еще способен контролировать свое физическое "я". Он заставил себя
открыть рот и выпил немного воды из ручья, почувствовав, как в ней
зашевелились споры, которые Вонючка называл газообразными
гнилушками. Он прожевал и проглотил, а затем стал ждать, что будет
дальше.
Некоторое время ничего не происходило. Он продолжал подниматься
все выше. Он смотрел вниз на Вонючку, Манглбека и остальных, и вскоре
увидел, что вся долина расстилается под ним, как ковер из лунных
драгоценностей. Как красиво, подумал он, наблюдая за полями стеблей
и шапочек, которые осторожно продвигались к ручью, оставляя за собой
облака спор. Он как раз собирался попытаться заговорить с остальными,
когда его тело пронзила отрыжка. Взрыв газа был настолько сильным,
что долина закружилась вокруг него. Открыв глаза, он увидел лишь
кромешную тьму. Теплая, леденящая жидкость давила на каждый
сантиметр его тела, и он понял, что вернулся в свою плоть. Он попытался
заговорить, но дегтеобразная субстанция заполнила его рот и заставила
замолчать. Паника охватила его, когда он понял, что не может дышать.
Он уже собирался попытаться выплыть, когда из его утробы вырвалась
очередная мощная отрыжка.
Он зажмурил глаза, когда в них ворвался газ. Когда он снова открыл их,
то с ужасом обнаружил, что находится над землей и скользит над лесом
железных деревьев. Луна светила на ржавые ветви, которые были
настолько яркими, что казались настоящими. Мимо проносились
призматические облака, слышался далекий стук камней, падающих в
овраги. Это был Разлив обломков - местность над Приютом. Лунный
король накрыл большую его часть защитной пеленой мрака и мороси, и
Скрагфанг догадался, что смотрит вниз, на пограничные земли, где
Разлив сливался с землями, где все еще властвовали юдишки и станти.
Всю свою жизнь Скрагфанг ел поганки, погружающие в сон, мухоморы и
пророческие дождевики, но никогда не ел ничего, что подействовало бы
на него так быстро и так мощно.
Ощущения были ужасными - оказаться в дрейфе в небе без крыши было
хуже всего, что он мог себе представить. Вонючка, - прошептал он, - что
мне делать дальше? Как мне найти зоггин-?
Прежде чем Скрагфанг успел закончить свой вопрос, он снова зарычал.
Отрыжка была настолько сильной, что он на мгновение ослеп. Когда он
снова смог видеть, металлические ветви исчезли, и он оказался на
освещенной луной крыше здания. Он все еще находился над землей, и
его окружали юдишки и станти. Все они мчались по узкой улочке,
сжимая в руках оружие и пристегивая броню. Он отпрянул от края
крыши, а затем рассмеялся, вспомнив, что его тело находится в Убежище,
под Плачущим ручьем. Ему никогда не доводилось наблюдать логово
юдишек с такого близкого расстояния, и, убедившись, что его не видно,
он отошел к краю крыши и посмотрел вниз на толпу. Он почувствовал
прилив паники, когда некоторые из них повернулись в его сторону. Затем
он понял, что они смотрят мимо него, в небо.
То, на что они смотрели, было явно ужасным. Все станти были в
металлических масках, но Скрагфанг мог видеть лица юдишек, и их глаза
были расширены от ужаса. Скрагфанг медленно обернулся и облегченно
рассмеялся. Это была луна, улыбавшаяся ему.
Он шагнул с крыши и плавно опустился среди них, смеясь над тем, как
ужасно они выглядели. Все юдишки были полуголодными, с впалыми
щеками, таращащимися глазами и в потрепанной одежде. А станти,
которые обычно выглядели такими блестящими и раздражающими, были
избиты и хромали, из их масок текла кровь. Некоторые из них хватались
за раны и были явно измотаны, спотыкаясь, словно придавленные
огромным весом. Во главе толпы шел чилавег, облаченный в более
внушительные доспехи, чем остальные. Он нес рваное знамя с вышитой
на нем двухвостой кометой и, указывая своим знаменем на перекресток
в конце узкой улицы, кричал остальным, чтобы они шли дальше. Но
каждые несколько секунд он поглядывал на луну и шептал молитву.
Скрагфанг сновал возле его покрытого шрамами лица и выплескивал на
него оскорбления, хихикая, когда тот, пошатываясь, шел дальше, не
обращая на него внимания.
Толпа достигла перекрестка, и десятки воинов тут же повалились назад,
из их груди и голов торчали черные стрелы. Рев битвы донесся до
Скрагфанга: солдаты ныряли за опрокинутые телеги и наспех
возведенные остроги. Это была хаотичная сцена, и Скрагфанг на
мгновение забыл о своей цели, с диким смехом наблюдая за
разрушениями. Многие здания рушились, их высокие, покосившиеся
фасады были разбиты и объяты пламенем. В свете огня солдаты
становились похожими на мерцающие теневые куклы, бегающие туда-
сюда станти стреляли из металлических пушек, которые грохотали и
лязгали, а юдишки пускали стрелы, но бой явно шел не по их плану.
Скрагфанг вышел на поле боя и почувствовал прилив гордости, увидев
захватчиков. Это были гроты, такие же, как и он, - Лунные кланы Разлива
Обломков, возможно, даже из Приюта. Они сидели верхом в паланкинах
на пауке, который был так велик, что пробивал стены зданий,
разбрасывая обломки и пламя, когда мчался к защитникам. Станти
открыли шквальный огонь. Паук споткнулся, две его ноги подмялись под
мандибулы, и гроты в паланкине закричали и захихикали, цепляясь за
шаткую раму. Морда арахнида врезалась в дорогу, подняв тучу пыли и
отправив нескольких лучников-гротов кувыркаться в воздухе, а
остальные истерически хохотали.
Юдишки и станти слабо закричали, но их радость была недолгой. Пока
паук пытался выпрямиться, мимо него проскочили еще трое и помчались
по улице. Некоторые солдаты успели выстрелить еще раз, но
большинство было занято отчаянными попытками перезарядить оружие,
а некоторые и вовсе сдались, сидя на земле с ошеломленным
выражением лица и глядя на луну.
Гроты в паланкинах били в гонги и кричали боевые песни, давая
очередной залп.
Десятки юдишек и станти упали на землю, утыканные черными
стрелами. Те, кто мог, прихрамывая, ныряли в дым, пытаясь скрыться от
колонны пауков, которая теперь мчалась на них. Скрагфанг хихикнул.
Этих огромных существ было несколько десятков, и все они были
переполнены гротами. Пока они атаковали, Скрагфанг пробирался по
улицам, с восторгом наблюдая, как гроты берут под контроль целый
город. Он выглядел большим, окруженным пятидесятифутовой каменной
стеной, увенчанной башнями, кренделями и статуями их бога бури,
владеющего молотом. Лунный король разгромил большинство логовищ
юдишек, но это, видимо, было достаточно большим, чтобы продержаться
дольше остальных. Впрочем, не больше. Из всех подвалов и сточных
канав вырывались гроты, наполняя улицы визгом и звонким смехом. В то
время как снизу кишмя кишели гроты, все больше пауков перелезали
через укрепления, волоча свои раздутые брюшки по трупам и
набрасывая паутину на уцелевших солдат.
На большой площади он обнаружил опрокинутый на бок и охваченный
пламенем небесный корабль. Станти и юдишки пытались подавить
пламя, но серия взрывов отбросила их назад, как раз в тот момент, когда
к ним устремилась огромная толпа гротов. Скрагфанг с готовностью
кивнул, восхищенный хитростью Лункороля. Если бы не Барак-Урбаз, он
бы получил полный контроль над всем регионом. Воспоминание о
Барак-Урбазе напомнило Скрагфангу, почему он здесь, дрейфует сквозь
пламя и дым. ‘Руна,’ подумал он, вспоминая металлическую пластину,
утопленную в груди Огнеубийцы.
Он огляделся в поисках Вонючки, размышляя, что же ему теперь делать,
но Гоббапалузу не было видно. Он не видел ни Плачущего ручья, ни
кого-либо из своих друзей. Он был один в битве. Он ломал голову,
пытаясь придумать, как ему действовать дальше. Он должен был
отправить свой мозг на Урбаз, а не торчать здесь, на земле, в этом логове
юдишек. Но как ему двигаться? И тут ему в голову пришла идея, и он
усмехнулся. Он тяжело сглотнул и издал громкую, грохочущую отрыжку.
Газообразные гнилушки тут же сделали свое дело. Битва поплыла вокруг
него, как вода, устремляющаяся в воронку, создавая пятно из каменной
кладки, пауков и гротов. Формы и цвета слились в единую, густую тьму, а
затем он с головокружительным рывком влетел в другую сцену.
Скрагфанг плыл по размытому ветром морю к дрейфующей
металлической сфере, освещенной светом Дурной Луны. Сфера была
покрыта трубами, вентиляционными отверстиями и рунами, а из ее труб
валили клубы дыма. Поразительно, подумал Скрагфанг, узнав стиль
архитектуры, но это не Барак-Урбаз. Он был слишком мал. Это было
всего лишь одно плавучее здание, висящее в нескольких сотнях футов
над волнами.
Море было не водой, а расплавленным металлом, воздух мерцал от жара
и дыма. Рядом со сферой парил аппарат, который выглядел так, будто
когда-то был небесным кораблем, вернее, он выглядел как несколько
небесных кораблей, соединенных вместе, чтобы сделать нечто более
забавное. Нос был выбит в форме полумесяца и разрисован злобной
ухмылкой, а там, где должны были быть сферические двигатели, теперь
находились три огромных шара, пульсирующих внутренним светом и
окутанных облаками спор. Кто-то нарисовал на них хмурые уродливые
лица и приделал им грязные бороды. Скрагфанг рассмеялся, поняв, что
это были станти.
Подлетев поближе, Скрагфанг увидел, что плавучее здание, как и город,
который он только что видел, подверглось нападению. Из его круглых
окон валили клубы дыма цвета радуги, слышались крики и выстрелы.
Он прошел через одно из окон и попал в зал, прорезанный лучами
лунного света. Помещение повторяло внешний облик башни - изогнутые
металлические пластины, заставленные механическими устройствами. В
нишах висели светящиеся шары, а в мерцающем свете сновали десятки
фигур. Маски станти, такие же, как те, от которых он только что ушел.
Многие из них лежали на полу, раненые или мертвые, остальные
стреляли из ружей и гарпунов, выпуская оглушительные залпы по
атакующим их фигурам. Скрагфанг почувствовал новый прилив гордости,
увидев, что и здесь нападают гроты Дурной Луны. Они хлынули через
пробитую в стене брешь, ободренные луной, и набросились на станти.
Защитники сражались с мрачной решимостью, но численность гротов
была огромной. Пока Скрагфанг наблюдал за происходящим, сотни его
сородичей вбежали в комнату, выпуская стрелы и размахивая ножами.
Гроты были всего лишь по грудь оглушенным, но они в ярости бросились
на них. Станти выхватили топоры и принялись ожесточенно рубить, но
на каждого зарубленного грота наступали десятки других.
Один из станти взобрался из толпы на статую в центре зала. Статуя
была похожа на преувеличенную версию масок - свирепое бородатое
лицо, выкованное из полированного металла. На нем гордо возвышался
дуардин, глядя на толпу гротов, с поднятым подбородком и блестевшей
на мундире кровью. Скрагфанг догадался, что это, должно быть, босс. Он
презрительно оглядел сражающихся, упираясь одним сапогом в край
статуи. Десятки гротов вскарабкались на скульптуру и бросились на него,
но он почти не двигался, отстреливаясь от них спокойными, меткими
выстрелами из пистолета и разрубая их своей секирой.
Остальные гроты замешкались, обескураженные тем, с какой легкостью
он расправляется с их сородичами. Босс станти некоторое время
наблюдал за схваткой, а затем выкрикнул команду. Скрагфанг не
разобрал грубых, лающих слов, но смысл был ясен. Все оставшиеся в
живых станти вырвались из драки и понеслись через зал к нему,
разбивая головы гротов кулаками и размахивая тесаками. Они
вскарабкались по бокам статуи и образовали круг, подняв мечи и
пистолеты, когда гроты собрались вокруг них. На мгновение воцарилась
тишина: станти смотрели на толпу, пытаясь перевести дух.
Затем в глубине зала послышалось шарканье: гроты расступились, чтобы
освободить дорогу для новоприбывшего. Заинтригованный, Скрагфанг
пролетел над их головами, чтобы посмотреть, кому они кланяются. Это
был другой грот, но явно великий шаман. На нем была высокая
металлическая шапка, выкованная в форме полумесяца, и он опирался
на витой посох, увенчанный узловатым кулаком из поганок. Он
ухмылялся, направляясь к статуе. станти молча ждали, заряжая оружие
и помогая друг другу забраться на вершину статуи. Шаман остановился в
нескольких шагах от них, задумчиво почесал затылок и беззубо
ухмыльнулся. Затем он с удивительной быстротой швырнул на пол
стеклянный пузырек и поднял посох. Разбившись, пузырек выпустил
облако светящегося газа, которое закружилось вокруг головки оружия
шамана. Станти начали стрелять. Гроты бросились вперед.
Скрагфанг снова рыгнул, и сцена превратилась в яркий всплеск красок,
который закружился вокруг него и бросил его в новом направлении.
Когда зрение прояснилось, он обнаружил, что погрузился в очередную
битву под луной и видит, как новые гроты копошатся над очередным
противником. Так повторялось снова и снова. С каждым рывком его
бросало через все пространство в новый уголок Хамона, и после
десятков таких прыжков он начал паниковать. Все было не так, как
планировал Вонючка. Он не должен был кочевать от битвы к битве, он
должен был находиться в Барак-Урбазе, шпионить за Огнеубийцей и
выяснять, куда тот направляется. Его пульс участился, когда он понял, что
рискует все испортить. Если ему не удастся получить руну, то все будет
кончено. В отношении остальных членов Гоббапалузы у него не было
никаких сомнений. Он мог доверять Манглбеку, но остальные поддержат
его только в случае успеха - они бросят его, как только покажется, что он
не справляется. И они без колебаний расскажут Лунному королю о том,
что он пытался сделать.
Скрагфанг старался не обращать внимания на разворачивающиеся
перед ним сражения, чтобы мысленно вернуться к Плачущему ручью. Но
это было бесполезно. Он мог контролировать свои мысли не больше,
чем сквиг лорда Зогдракка. Страх все же заставил его действовать
решительно, и он попытался еще раз, представляя себе обгоревшие
черты Вонючки, вернуться к нему. Наконец, после нескольких минут
паники, ему удалось кое-что сделать. В сознании проплыл слабый голос.
В голове Скрагфанга всегда звучал целый хор голосов, в основном
приказывающих ему все сломать, но он научился их различать, а это был
новый звук, не имеющий ничего общего с его расшатанным рассудком.
Это был Вонючка. Руна! Побашкуй над ней! Нарисуй себе картинку в
башке!
Скрагфанг попытался выполнить его приказ, но вспомнить точную форму
было трудно. Вокруг продолжалась битва, и каждый раз, когда ему
удавалось представить руну, рушилась стена или взрывалось окно,
нарушая концентрацию. Он отвлекся от боя и уставился в лужу крови,
пытаясь представить себе сцену из кровавого месива. Когда жидкость
пошла рябью, сотрясаемая грохочущим над головой небесным
кораблем, он вспомнил одну деталь - у Огнеубийцы был только один
глаз. Он не был циклопом, как Вонючка, - у него был шрам, проходивший
по одной стороне лица, и он носил повязку на том месте, где раньше был
глаз. Этой единственной, незначительной детали было достаточно. Это
было все равно, что смотреть на кору дерева под новым углом и вдруг
увидеть лицо. Перед глазами проплыла еще одна картина, точно такая
же, как в видении в роще: Огнеубийца с гребнем волос и руной и
злобный аэльф рядом с ним. Из этих двух фигур вырос целый город -
отвратительный металлический мегаполис, переполненный двигателями
и небесными кораблями.
Мысли Скрагфанга пронеслись через весь город к комнате, где
Огнеубийца разговаривал с станти, похожим на какого-то короля,
восседавшего на огромном троне на колесиках. Там была большая толпа
музыкантов, трубящих в трубы. Одни станти охраняли короля, другие
изучали карты и свитки, а третьи глазели на Огнеубийцу Скрагфанг
почувствовал прилив восторга. Это действительно сработает, подумал
он. Это он. Как и показала луна. Он скользнул сквозь дым, прочь от
Огнеубийцы и короля, оглядывая остальных станти. Он выделил
невзрачного с низко посаженными бровями экземпляра и прыгнул ему
в череп.

ГЛАВА 10
Лорд-адмирал повел Маленет и остальных по выложенному колоннами
проходу, который вел вниз, вглубь Адмиралтейского зала. Маленет
старалась сохранять насмешливое выражение лица, но не могла не
замечать грандиозности этого места. По мере того как они проходили
мимо проемов, она видела залы, похожие на внутренности гор, усеянные
металлическими дорожками и статуями и заполненные дуардинами. Она
никогда бы не поверила, что где-либо за пределами Азира можно
оказаться настолько незапятнанным хищничеством Хаоса. Этот народ не
просто выживал, он процветал. Они строили чудеса в недрах своего
небесного города. Готрек шел рядом с троном, дружелюбно беседуя с
лордом-адмиралом. Оба древних дуардина были раздражающе похожи
друг на друга - ворчливые, простоватые и полные недалекого остроумия.
Маленет отошла на несколько шагов, чтобы не выносить их нудного
трепа.
“Он ваш король?" - спросила она Сольмундссона.
‘У нас нет королей, Маленет. Подобные вещи ушли в прошлое. Мой отец
- самый высокопоставленный представитель Гельдраада, нашего
правящего совета. Но его власть ограничена несколькими рамками.
Городские гильдмастера обладают не меньшей властью, чем он сам. Он
не может их просто так обойти". Он пожал плечами. 'Разумеется, это был
бы глупый гильдмастер, который игнорировал бы волю Гельдраада.
Кроме того, у нас есть Совет и Кодекс. Большинство ситуаций
регулируется законами, заложенными нашими предками".
'Как невероятно скучно'. Маленет вспомнила славные, кровавые
состязания в Храмах Убийств, где она выросла, и почти пожалела
дуардинов с их нудными кодексами и гильдиями.
Солмундссон махнул рукой в сторону сверкающих эфирных эндринов,
пришвартованных в отсеке, мимо которого они проходили. Сила не
скучна, Маленет. Скучно поражение".
Маленет уже собиралась ответить, когда пара дверей распахнулась,
наполнив проход светом, и лорд-адмирал ввел их в еще один большой
зал. Это был круглый, чашеобразный амфитеатр, построенный вокруг
машины, более крупной и запутанной, чем все, что они видели до сих
пор. Это был золотой цилиндр, покрытый тысячами рун дуардинов, по
бокам которого располагались десятки горизонтальных полос,
сверкающих и мигающих, когда центральная колонна медленно
вращалась, приводимая в движение каким-то невидимым двигателем.
Эта штука была настолько высокой, что Маленет с трудом могла
разглядеть ее детали, но когда они приблизились к ее основанию, она
увидела, что от ее боков отходят сотни кабелей, уходящих за пределы
видимости через отверстия в полу.
Между кабелями располагались ряды альковов с колоннами, в каждом
из которых стояла статуя мускулистого дуардина с поднятыми над
головой руками и выпуклыми бицепсами, создававшими впечатление,
что они выдерживают вес всего небопорта. Шум двигателей был похож
на сотрясение земли, и пол задрожал под ногами Маленета.
Остов Бруннаха, - сказал лорд-адмирал, на мгновение остановив свой
трон, чтобы полюбоваться сооружением. Дым валил по бокам и стелился
у основания, а сквозь клепаные пластины пробивалось багровое сияние,
придавая сооружению неясный демонический вид.
'Сердце Барака-Урбаза', - сказал Солмундссон, глядя на Маленет.
'Металлическая цистерна?'
Сольмундссон выглядел потрясенным и собирался сказать еще что-то,
но лорд-адмирал махнул им рукой в сторону коридора. Потные,
забрызганные маслом дуардины заполонили все помещения, работая у
станков и перетаскивая оборудование. Они салютовали лорду-
адмиралу, когда он проходил мимо, выпячивая грудь и кивая головой, но
он не останавливался, ведя свой трон к очередному великолепному
дверному проему.
Грохот от Остова утих, когда они прошли через ряд небольших круглых
помещений. Первые из них были машинными отделениями и
арсеналами, но затем они приобрели менее утилитарный вид,
заполненные полированной, позолоченной мебелью и
переполненными книжными шкафами. Наконец, они попали в комнату с
картами. Стены были увешаны красивыми навигационными картами,
описывающими движение воздушных потоков и небесных тел.
Лорд-адмирал махнул им всем рукой, приглашая занять места, а затем
направил Солмундссона к книжному шкафу высотой до потолка.
Сольмундссон бросился туда, вскарабкался по лестнице и стал снимать
книги с полки, поднимая тучи пыли. Затем он сложил все книги в одну и
поднес ее к отцу, пролистал страницы и указал на нужный отрывок.
'Великий Создатель прошел по этим землям раньше нас. Даже наши
лучшие работы - лишь тень его мастерства. Если кто и построил кузницу,
равную этой задаче, так это он".
Лорд-адмирал кивнул и улыбнулся.
'Грунгни?' - рассмеялся Готрек. 'Он был здесь? Плавал в этих небесных
городах?'
Лорд-адмирал покачал головой. Это была древняя эпоха, Эпоха Мифов,
до прихода Хаоса". Он взглянул на Трахоса. И Грозовых палат Сигмара".
Солмундссон с нетерпением уставился на книгу в своих руках. 'Отец-
кузнец творил великие чудеса в этих землях, Истребитель. В Эпоху Мифов
он был здесь, в Хамоне, и вел своих детей к победе".
Готрек выглядел не впечатленным. 'Он был здесь, пока не начались бои.'
Солмундссон был слишком занят, листая книгу, чтобы заметить
насмешку. Маленет сидела достаточно близко, чтобы она могла
заглянуть через его плечо и изучить страницы. Она не могла прочитать
угловатые руны, но это явно была книга карт. В отличие от тех, что висели
на стенах, эти показывали места на земле, и большинство из них, судя по
всему, были горными - крепостями, высеченными в скалах, подобными
тем, что строили Огненные убийцы.
'Некоторые из старых хранилищ все еще существуют,' - сказал
Солмундссон. Большинство из них, конечно, разрушено за столько веков,
но в глубинах все еще можно найти сокровища - великие чудеса
инженерной мысли, которым мы все еще можем научиться. Вполне
возможно, что в одном из этих затерянных хранилищ я смогу найти силу
для завершения процесса сублимации". Он ткнул пальцем в
иллюстрацию горного чертога. "Где-нибудь вроде Железного Карака".
Лорд-адмирал кивнул, все еще улыбаясь.
"Затерянный Город-Кузня", - продолжил Солмундссон. Дом самого
Мастера Кузнеца. Лучший, величайший образец его мастерства во всех
Владениях".
Готрек помассировал челюсть и уставился вдаль. Он старался казаться
невпечатленным, но Маленет видела, что он заинтригован. 'Грунгни
построил его?'
Лорд-адмирал сделал еще одну глубокую затяжку, его легкие хрипели,
пока он наслаждался вкусом. Затем он потряс трубкой. 'Это место было
утеряно. Столетия назад. Ты знаешь это не хуже других, мой мальчик. В
этих руинах полно крысолюдов".
'Но в них ведет так много туннелей. Многие из них, вероятно, никогда не
были обнаружены крысолюдами. Скрытые пути, известные только нам".
Солмундссон постучал по карте. 'Пути, которые подробно описаны в этих
самых книгах'.
'Все это звучит ужасно знакомо, - прервала его Маленет. Готрек надоедал
мне рассказами о затерянных горных твердынях с того самого дня, как
мы с ним познакомились, но я до сих пор не видела ни одной. Этот
кузнечный город существует? Где-то еще сохранилось что-то, что мы
можем найти?'
Лорд-адмирал пожал плечами. 'Найти Железный Карак будет непросто.
Тем более после возвращения гротской Луны. Лунные кланы покрыли
весь проклятый континент своими мерзкими туманами и болотами. И с
каждым днем становится все хуже. Даже до того, как ты приблизишься к
крысолюдам, - он наклонил голову в сторону Готрека, - тебе придется
пробираться через земли, кишащие "проклятыми гроби", как ты их
назвал".
Маленет переводила взгляд с отца на сына и наконец поняла, в чем дело.
Она проклинала себя за то, что не догадалась раньше. ‘Они обманывают
тебя, Готрек. Разве ты не видишь? Они просто хотят, чтобы ты расчистил
для них эту старую развалину. Они хотят, чтобы ты выгнал крысолюдей,
чтобы они смогли вернуть себе свой кузнечный город. Я сомневаюсь, что
там есть что-то, что может помочь тебе вытащить руну".
Маленет ожидала, что Готрек придет в ярость от того, что им
манипулируют, но он пожал плечами.
'Я считал, что ваш народ заботится только о размере своей казны. По
крайней мере, у вас хватает ума думать не только об этом. Изгнать
зеленокожих из залов Предков - достойная цель. Значит, вам не моя
руна нужна? А затерянный город?'
Лорд-адмирал пожал плечами. 'Я возьму и то, и другое, если смогу
достать'.
Солмундссон ошарашено уставился на отца. 'Ты знал, что я предложу
отправиться в Железный Карак?'
Лорд-адмирал посмотрел в сторону Готрека. 'Они отрастили немного
пуха на подбородке и думают, что могут перехитрить своих стариков'.
Готрек фыркнул.
Пусть идет, - усмехнулась хозяйка Маленета. Если зеленокожие не
выпотрошат его, это сделают крысолюды. А ты можешь быть рядом
и забрать руну. Если он каким-то образом выживет, а этот дурак
Солмундссон вытащит руну, ты сможешь быстро с ним расправиться
и все равно получишь руну. Но ничего не случится, если Готрек
останется здесь, обмениваясь бородатыми анекдотами.
У Маленет не было ни малейшего желания разыскивать горную крепость,
полную скавенов, но в данный момент она не могла придумать ничего
другого. Она давно усвоила, что лучший выход - это ждать, пока
представится возможность. Она ничего не сказала.
Солмундссон сиял. 'Кузницы Грунгни. Там все возможно. Я уверен, что
смог бы завершить трансформацию в Залах Великого Создателя".
'Залы полны скавенов?" - спросил Трахос, удивив Маленет своим
пониманием разговора. 'Конечно, они должны разрушили наковальни?'
'Вы не понимаете', - ответил лорд-адмирал.
Солмундссон кивнул. 'Сила Железного Карака не в его содержимом. Она
в его костях. Если легенды верны, то вся надстройка - это эфирная
опорная ось". В "Саге об Ульфрихе Железноcтопе" говорится, что
фундамент города сложен из камня перемен - огромных хамонитовых
столбов, возведенных над рунами созидания. Если это правда, и я смогу
совместить пылающее стекло с этими священными линиями, то смогу
преобразовать что угодно".
'Легенды и саги', - пробормотала Маленет. 'Так вот на чем вы
основываете свои решения? Вы ненормальные".
Готрек задумчиво потягивал пиво, не обращая внимания на Маленет и
глядя на лорда-адмирала. Итак, вы получаете мою руну, отвоевываете
свой город и выживаете еще какое-то время.'
Выражение лица лорда-адмирала потемнело. 'Разве это плохо - хотеть
выжить? Мы - владыки Харадрон. Мы находим возможности там, где
можем. Я использую все, что мне чертовски необходимо, чтобы очистить
эти земли от моих врагов, будь то эфирная наука или рунная магия моих
предков. Природа оружия не главное. Главное - с честью владеть им".
'С честью?' Готрек посмотрел вдаль. 'Вот в чем загвоздка.'
Лорд-адмирал изучал его. 'Честь для разных народов означает разные
вещи, Истребитель. Что она значит для тебя?'
На лице Готрека промелькнули эмоции - гнев, боль, решимость.
Казалось, что он вот-вот что-то выкрикнет, но затем он с опущенным
видом откинулся в кресле. 'Черт меня дернул вспомнить'. Он сделал еще
один глоток пива. Но я знаю, что это значит больше, чем просто выжить".
Лорд-адмирал на мгновение задумался, проводя металлическими
пальцами по бороде. 'Я вижу, что ты невысокого мнения о нас,
Истребитель, но ведь именно ты прибыл в наш город без приглашения и
начал сеять хаос'.
Готрек скривил губы, но ничего не ответил.
Лорд-адмирал вздохнул и покачал головой. 'Я не претендую на
совершенство, Истребитель. Я знаю, что честь - это нечто большее, чем
просто выживание, но как мы будем обсуждать тонкости, если мы
мертвы? Кроме того, если ты хочешь поговорить о чести, обратись к
своим собственным поступкам. Нас всех будут судить, если Рокгрон
действительно придет. Достойные будут сравнены с недостойными".
Готрек нахмурился, отпивая еще пива. 'Какой еще Рок Рон?'
Лорд-адмирал покачал головой. 'Это не кто, это когда. Рокгрон. Об этом
болтают Огненные убийцы, и, честно говоря, это такая же неправда, как
и все остальные их суеверные бредни. Они так долго жили в магмахолдах,
что у них сварились мозги. Но...' - Он нахмурился и затянулся своей
трубкой, угольки вспыхнули в его пустых глазах. 'Но Рокгрон упоминался
так часто, что я думаю, не замышляют ли они чего-нибудь". Он махнул
трубкой в сторону свитков, которыми были увешаны стены. Даже в наших
собственных журналах и манифестах есть упоминания о нем. А я
разговаривал с некоторыми из наших лишенных собственности
родственников, которые бормочут слово "Рокгрон" в свои кружки. Эти
рассказы перекликаются друг с другом. В них говорится, что наступит
день, судный день, когда величайших героев призовет на войну сам
Грунгни. И в этой последней битве шлак будет отделен от золота. Грунгни
рассудит, кто из его детей сражается с честью, а кто нет".
Готрек усмехнулся. ‘Грунгни? Увидеть его лицо в битве? Ха, да он скорее
покажет свою задницу, когда будет улепетывать. ’
И снова Маленет разглядеть глубину за его насмешкой. Его язвительный
тон не убедил её. Он что-то признал в Лорде-Адмирале и очень хотел
услышать, что тот ответит.
‘Я не раб никаких богов, Истребитель, включая Грунгни. Огнеубийцы
поют песни о том, что Гримнир восстанет и защитит их всех. И многие
наши родичи дуардины делают подобные заявления о Грунгни. Я
отношусь к большинству из них, как к шлаку, которым они и являются, но
ты не единственный, кто думает о том, как быть достойным своих
предков. И эти разговоры и Рокгроне… Иногда я сомневаюсь, есть ли в
этом хоть крупица истины’. Он наклонился вперед на своем троне.
‘Харадроны выжили, Готрек. Мы были отлиты, выкованы и закалены. Но
выживание не единственная наша цель. По крайней мере, не моя. Я не
собираюсь позорить своих предков. Я намерен почтить их память,’ – он
пожал плечами. ‘А если Рокгрон – всего лишь ещё один глупый миф
Огненных убийц? Факты не меняются. Нас всех будут судить. Это могут
быть призраки прошлого или ученые будущего, но наши деяния будут
взвешены и оценены.’ Он наклонился ещё ближе к Готреку. ‘Ничто из
наших действий не останется незамеченным. Я это знаю.’ Он постучал
трубкой над шестеренками своего сидения. ‘На каждое действие есть
реакция. И чем больше его мощь, тем больше эффект’.
На лице Готрека появилось выражение, которого Маленет раньше у него
не видела. Он выглядел смущенным, как будто слепой взгляд Лорда-
Адмирала проник в какой-то потаенный уголок его души. Он накрыл руну
своей кожистой ладонью и отвел взгляд.
На мгновение воцарилось неловкое молчание, затем заговорил один из
охранников Солмундссона, заставив всех удивленно посмотреть на него.
‘Итак, в какую сторону мы двигаем?’
 ГЛАВА 11
Скрагфанг выругался, когда все удивленно оглянулись на него. Он не
хотел задавать свой вопрос вслух. Находиться в голове у станти
оказалось не очень приятным занятием. Он предполагал, что будет
просто смотреть как в окно, но мысли хозяина все время просачивались
в его голову. В воспоминаниях дуардина то и дело мелькали
ослепительные солнечные лучи, чистое открытое небо и
головокружительные виды мира, открывающиеся из-за облаков. Он
также чувствовал, как хозяин реагирует на его присутствие, напрягаясь,
чтобы выгнать его. Происходила своеобразная битва. Сила гнилушек
росла с каждой секундой, и Скрагфангу не составляло труда усиливать
свою волю, но разум станти все время находил щели, через которые
можно было просочиться. Если Скрагфанг ослабит бдительность,
дуардин сможет взять под контроль свои голосовые связки и закричать
о помощи. Именно эта постоянная потребность в бдительности,
дополненная отвратительными видениями солнечных горизонтов, и
заставила Скрагфанга выдать свой вопрос.
К счастью, Огнеубийца не смотрел в его сторону, мрачно глядя на
пожилого слепого короля, но несколько других станти смотрели на
него. Некоторые выглядели забавными, но большинство уставились на
него, словно он нарушил какое-то правило этикета.
Возникла неловкая пауза, и Скрагфанг почувствовал прилив паники.
Могут ли они его видеть? Знают ли они, что он шпионит за ними?
'Какой путь выбираем?'
Скрагфанг расслабился, когда грубый голос отвлек от него внимание. Это
был Огнеубийца. Он явно услышал вопрос Скрагфанга. Он не стал
смотреть в его сторону, а снова повернулся лицом к слепому станти.
Если мы это делаем, как мы доберемся до города Грунгни?
Слепой король выглядел довольным. 'Значит, ты считаешь путешествие
достойным, Готрек?'
Огнеубийца пожал плечами. ‘Я дал клятву. Я поклялся, что верну свою
честь, умерев достойной смертью. Прошли века. Миры погибли. А я, черт
возьми, все еще здесь. Так что, если я собираюсь застрять здесь на
какое-то время, мне лучше найти что-нибудь стоящее". Истребитель
выглядел сердитым, но по глубоким складкам на его брови Скрагфанг
догадался, что он всегда выглядел только сердитым. ‘Я по-прежнему не
доверяю всему этому. Огнеубийца махнул рукой в сторону окружавших
их позолоченных колонн, сверкавших в искусственном свете.
'Этого недостаточно. Прятаться здесь - почти так же плохо, как Сигмар,
прячущийся в Азире". Он пожал плечами. 'Но ты, Лорд-Адмирал,
действительно говоришь о чем-то дельном. Когда-нибудь мы все станем
предками. И всех нас будут судить. Более того, - он поднял свой кубок, -
ты первый, кто дал мне что-нибудь выпить с тех пор, как я попал сюда".
Он пригубил напиток. А большинство моих лучших решений были
приняты за кружкой".
Слепой король выглядел смятенным словами Готрека, но поднял свой
кубок и кивнул. 'Да, это так'.
Огнеубийца еще мгновение продолжал хмуриться, затем его лицо
расплылось в улыбке, и он рассмеялся. Вскоре все дуардины
разразились хохотом, и Скрагфанг в замешательстве оглядел их, думая,
не пропустил ли он чего-нибудь. Он всегда считал, что он и остальные
члены Гоббапалузы были довольно чокнутыми, но станти казались еще
более сумасшедшими. Посмеявшись и выпив, после нескольких минут,
Огнеубийца встал и завел песню, и после минутного замешательства все
остальные дуардины присоединились к нему, выкрикивая слова "Хо! Хо!",
пока громкий неистовый хор не заполнил зал.
Две бочки ещё, и на пол паду,
Хо! Хо! Наполните кружку мою!
Три бочки поверх, и двери пробью,
Хо! Хо! Наполните кружку мою!
Полгаллона, полкварты, полпинты,
Хо! Хо! Наполните кружку мою!
Четыре бочонка и будем мы квиты,
Хо! Хо! Наполните кружку мою!
Скрагфанг бормотал что-то, делая вид, что знает слова, которые, в
общем-то, было нетрудно понять. Оглядевшись по сторонам, он увидел,
что не только ему одному все это показалось странным. Аэльфийка-
убийца, стоявшая в нескольких шагах от Огнеубийцы, наблюдала за этим
зрелищем с выражением язвительной насмешки. Она сжимала ножи на
поясе, и по выражению ее лица Скрагфанг понял, что она хочет бросить
их в дуардина. Может быть, она завидовала расположению Огнеубийцы
к слепому королю? Должно быть, Готрек ей очень дорог, решил он, раз
она терпит общество других дуардинов. Он усмехнулся, обдумывая свой
план. Выкрасть ее будет просто чудесно.
Наблюдая за аэльфкой-убийцей и поздравляя себя с гениальностью,
Скрагфанг заметил нечто необычное, чего, похоже, никто не замечал.
Аэльфийка разговаривала с украшением, висевшим у нее на шее, -
амулетом. Она говорила не вслух, а мысленно.
Скрагфанг понял, что гнилушки показали ему что-то такое, что она хотела
скрыть, - он слышал тайный разговор. В амулете кто-то был. Или, по
крайней мере, там был дух. И он говорил аэльфке, что делать.
К облегчению Скрагфанга, Готрек закончил свою песню, и грохот затих.
И не успел Скрагфанг опомниться, как слепой король отпил глоток, с
трудом поднялся на ноги, поднял кубок и завел новую песню.
У буфетчицы есть только один глаз, но она не даст моему горлу
просохнуть!
Храни свое золотишко и береги королевну, а я буду любить Бренну,
покуда не сдохну!
У буфетчицы есть только одна нога, но она не даст моему горлу
просохнуть!
Храни свое золотишко и береги королевну, а я буду любить Бренну,
покуда не сдохну!
У буфетчицы есть только один зуб, но она не даст моему горлу
просохнуть!
Храни свое золотишко и береги королевну, а я буду любить Бренну,
покуда не сдохну!
Звуки голосов дуардинов бились о разум Скрагфанга. Их песни были
такими же жесткими и гулкими, как и их город. Скрагфангу хотелось
заткнуть уши руками, но он понимал, что этим привлечет к себе еще
больше внимания. К его ужасу, вместо того чтобы затихнуть, станти,
казалось, только заводились. По сигналу слепого короля все вышли из
картографической комнаты в большой банкетный зал, заставленный
скамьями. Король подозвал слуг, и те поспешно удалились, а затем
вернулись с подносами, на которых стояли бочки с элем, а также буханки
свежего хлеба, куски сыра и куски холодного мяса. Вместо того чтобы
принять решение о дальнейших действиях, которое позволило бы
Скрагфангу узнать их маршрут, они начали шумное пиршество. По мере
выпивки они заводили все новые и новые песни, все с почти
одинаковыми мелодиями и темами. В каждой из них говорилось об
удовольствии от выпивки, о душевной боли от невозможности выпить
или о том, что пить хочется неограниченно. Песни привлекли в зал еще
больше дуардинов, которые принесли с собой еще больше еды и
напитков, а также барабаны и рожки. Вскоре в зале начался большой
праздник, и все совсем забыли о планируемом путешествии.
Скрагфанг повернулся к дуардину рядом с ним, и, стараясь притоптывать
ногой в такт, повысил голос над шумом. ‘Чё ты 'умаиж, куда мы п'йдем?’
Станти нахмурился и прижал руку к уху.
Скрагфанг закричал громче, стараясь говорить, как дуардин. 'Как
думаешь, какииим пууутем мы пайдем?'
Дуардин рассмеялся. Затем он схватил с подноса кружку и бросил ее
Скрагфангу, выплеснув пену через край. 'Вот этим!'
Скрагфанг нервно улыбнулся и взял кубок. И тут он понял, что дуардин
смотрит на него. Он увидел меня, подумал он и снова запаниковал. Он
знает, кто я такой. Потом он понял, что дуардин просто недоумевает,
почему Скрагфанг не допил свой эль.
Он тяжело сглотнул, затем поднес кружку к губам и начал пить. Вкус
оказался не таким плохим, как он ожидал. В нем было что-то дрожжевое
и землистое, что напомнило ему варево, которое Манглбек готовил из
пестрых молочных грибов. К своему облегчению, он смог допить напиток
до конца. Он с гордостью протянул пустую чашку станти, чтобы
показать, что опустошил ее.
Станти не понял этого жеста и протянул Скрагфангу еще одну полную
кружку.
Он снова уставился на Скрагфанга, ухмыляясь сквозь выбитые зубы и
сочащуюся элем бороду. Во второй раз Скрагфанг почувствовал себя
увереннее и опустошил кружку несколькими быстрыми глотками. На этот
раз пиво показалось ему очень приятным, а когда он проглотил
последние капли, то почувствовал приятное головокружение.
"Напоминает пиво "Скаб-кап", - пробормотал он.
Станти покачал головой, не в силах расслышать звук пения. Затем он
протянул Скрагфангу третью кружку. На этот раз он взял его с жадностью.
Чем больше он пил, тем меньше боялся и тем увереннее становился в
том, что его не обнаружат. С элем он все больше чувствовал себя
настоящим станти. Он даже ощутил своеобразное чувство
товарищества с дуардином, который ухмылялся, глядя как он пьет.
Через десять минут Скрагфанг, опустошив шесть кружек, шатался в толпе,
перекинув руку через плечо станти. Голова удивительно кружилась, и,
к его изумлению, слова песен начали обретать смысл. Он даже смог
подпевать. Станти звали Кнут, и он подвел его к длинному,
уставленному скамейками столу, за которым сидели поющие пьяницы.
Они плюхнулись на скамейку и выпили столько эля, что Скрагфанг забыл
о причине своего приезда в город. Все, о чем он мог думать, - это о том,
как забавно все складывается. Он, шаман Дурной Луны, радостно пил со
станти, которых собирался уничтожить.
Ты хороший друг, Орнольф!" - крикнул Кнут, стукнув своей кружкой о
кружку Скрагфанга.
Я - Скрагфанг!" - ответил он.
Улыбка Кнута застыла на его лице. 'Скрагфанг? Звучит как чертово
гротово имя".
Скрагфанг истерически захихикал. 'Я и есть грот'.
Кнут уставился на него. Затем он разразился заливистым смехом и
хлопнул Скрагфанга по плечу. Грот! Он хлопнул по столу. Затем он снова
посмотрел на Скрагфанга, трясясь от смеха. 'Я тоже. Я король гротов".
'Лунный король!' засмеялся Скрагфанг.
'Да!' - фыркнул Кнут. Безумный король! Я король психов! Король психов!
Я здесь, чтобы вести войну с моим мозгом! Он сгреб охапку кружек и
потянул их к себе. При этом он задел локтем стоящего рядом с ним
станти и расплескал свой напиток. Это был один из тех богато
бронированных станти, которые охраняли слепого короля. Он
поднялся со скамьи и пристально посмотрел на Кнута.
"Это было мое пиво".
‘А я - король психов!" - крикнул Кнут, продолжая смеяться.
Другой станти ударил Кнута кулаком в лицо.
Кнут врезался в Скрагфанга, и они повалились на пол, разбросав бокалы
и вызвав улюлюканье других станти. Кто-то ударил охранника в
золотых доспехах, и еще больше напитков разлетелось по полу.
Скрагфанг, как и все ему подобные, родился с острейшими инстинктами
выживания. Даже в пьяном виде ему хватило ума отползти в сторону,
пока за столом разгоралась драка. Буря бокалов и летящих кулаков
пронеслась по залу, когда станти врезался в станти. Звуки пения
сменились ревом проклятий и хрустом разбиваемых носов. Скрагфанг,
продираясь через весь этот хаос, направился в пустой угол. Когда он
бежал, его неуклюжие от эля ноги подкосились, и он упал вперед,
врезавшись лицом в затылок еще одного станти, отчего тот выронил
свой напиток.
Станти развернулся, яростно ревя, и сердце Скрагфанга сжалось, когда
он увидел, что это Огнеубийца.
Он уже собирался извиниться, как в лицо ему врезался кулак, похожий
на камень, и подбросил в воздух. Он пролетел над головами нескольких
оглушенных и рухнул обратно на группу, сражавшуюся вокруг скамейки.
Он получил еще один болезненный удар по голове и сполз на пол.
Он опутился на землю и оказался лицом к лицу с Кнутом. Лицо Кнута
было перемазано кровью, кожа вокруг левого глаза уже потемнела,
превратившись во внушительный синяк, но при виде Скрагфанга он
рассмеялся, выплюнул зуб и протянул ему одну из кружек, которые он
утащил под стол. Скрагфанг недоверчиво посмотрел на него, но, поняв,
что лучшего выхода у него нет, взял предложенный напиток и выпил его
залпом.
По мере того как вокруг стола разгоралась драка, Скрагфанг и Кнут
расправлялись со своей коллекцией напитков, прислоняясь друг к другу
в тихом товарищеском порыве. Пока, выпив еще несколько кружек,
Скрагфанг не отключился.

ГЛАВА 12
Скрагфанг наслаждался ощущением надвигающейся на него темноты,
наполнявшей его мысли теплой, успокаивающей тишиной. Затем он
понял, что его легкие напряглись и он не может вздохнуть. Он ударил
себя по ногам и вынырнул на поверхность Плачущего ручья.
Вон тама!" - крикнул Манглбек, пробираясь к нему по берегу реки и
вытягивая одно из своих щупалец, как ветку.
Вонючка и остальные выскочили из мрака и столпились вокруг
Манглбека.
'Ты узнал дарогу?' - спросил лорд Зогдракк.
'Нет', - задыхаясь, ответил Скрагфанг. Даже вернувшись в свое тело, он
все еще чувствовал себя ужасно пьяным и с трудом пытался
сфокусироваться на фигурах, собравшихся на берегу реки. 'Пока нет'. Он
потянулся к воде, пытаясь ухватиться за протянутую Манглбеком
конечность, но это было бесполезно. Казалось, что ручей держит его на
месте. Как он ни старался оттолкнуться ногами, они почти не двигались.
'Снова ныряй вниз', - прохрипел Вонючка. Нам нада знать эту дарогу,
если мы хотим стырить аэльфа".
'Зогг, я жи утану!" - закричал Скрагфанг, взбешенный безразличным
тоном Вонючки. Я не хачу вазвращаться! Скока я там быв? Час?'
Они все покачали головами. 'Ты был тама всего несколько секунд', -
сказал Манглбек.
'Эта просто гнилушки путают тваю башку', - сказал Вонючка. 'Ты пробыл
под водой всего мгновение, но ручей дает тебе несколько часов на
поиски. Не бойся утануть".
Манглбек с готовностью кивнул. ‘Атвечаю, если ты продержишься под
водой больше нескольких секунд, я приду и выловлю тебя".
Они все молча смотрели на него в ожидании, а он, поджав ноги, смотрел
на них в ответ. 'Клянусь луной, - пробормотал он. Эта должно сработать".
Затем перевернулся и нырнул обратно в чернильную жидкость.
Питейный зал наполнился смесью храпа и стонов. Скрагфанг
приподнялся на локте и выглянул из-под стола. Большинство
ошеломленных станти лежали в оцепенении, раскинувшись на скамьях,
обливаясь пивом и кровью. Над головой все еще мерцал свет, и,
протерев глаза, Скрагфанг увидел, что не все находятся в коматозном
состоянии. Неподалеку от него, в конце длинного стола, Огнеубийца
беседовал со слепым королем. Несмотря на огромное количество
выпитого эля, никто из них не выглядел пьяным. Они сидели,
сгорбившись над картой, вместе с другими станти. Там же находилась
убийца-аэльф, а также более высокая фигура, которую Скрагфанг не смог
разглядеть в мерцающем свете.
Скрагфанг попытался встать, но тут какая-то тяжесть придавила его к
полу. Только через мгновение он понял, что куча доспехов и рвоты - это
Кнут. Он отбросил храпящего станти в сторону и вылез из-под скамьи. В
питейном зале не было естественного освещения, поэтому невозможно
было определить, сколько времени прошло, но по тому, что большинство
станти спали глубоким сном, он догадался, что драка и попойка
закончились уже давно. Он выругался про себя, когда, пошатываясь,
направился к группе, окружавшей слепого короля. Что, если он упустил
детали их плана?
К своему облегчению, Скрагфанг увидел, что все они склонились над
картой, и один из станти чертил на ней линии красными чернилами.
Никто не обратил на него внимания, когда он присоединился к ним.
Говоривший станти носил доспехи, почти такие же впечатляющие, как у
слепого короля, и, похоже, был экспертом в навигации. У нас могут
возникнуть проблемы на этом перевале, - сказал он, ткнув пальцем в
карту, - где Хольмкель Свинцовый Кулак убил Кобальтового Змея.
Зеленокожие удерживают все окрестные вершины".
Слепой король покачал головой. 'Глупости, Тьяльф. У нас есть Зонбек на
перевале Вальдрах. Капитан Рагни все еще держится в тех холмах".
'Прости, отец', - сказал станти в роскошных доспехах. 'Рагни мертв.
Зонбек Валдрах пал лишь в прошлом месяце. Ты помнишь сообщения,
которые мы получали из Сириха? Зеленокожие использовали те же
летающие корабли, что и против наших шахтерских флотов. Капитан
Рагни был в огромном меньшинстве. Неужели ты забыл?'
Слепой король сел на свой трон и хмуро посмотрел в сторону сына.
'Да, конечно, черт возьми, я помню. Просто эль затуманил мои мысли".
Он посмотрел на Огнеубийцу. 'Чертов бороденыш. Любит выставлять
меня дряхлым, чтобы поскорее пробраться на трон".
Тьяльф выглядел потрясенным. 'Я не это имел в виду'.
'Неважно. Если перевал Вальдрах небезопасен, как вы собираетесь
добраться до затерянного города?'
Огнеубийца покачал головой. Конечно, вы можете просто перелететь
через горы. Твои небесные корабли могут подняться выше этих вершин.
Вы ведь добываете что-то из облаков, не так ли?
'Высота' - не проблема, - ответил Тьяльф. 'На этих вершинах живет
больше гаргантов, чем во всем остальном мире, вместе взятом. Пролетая
над ними, мы столкнемся с воздушной лавиной. Гарганты выбрасывают
камни в огромном количестве. Пройти сквозь них, не получив
повреждений корпуса, невозможно. Нет, это должен быть перевал
Валдрах. Я просто хотел уточнить, что это самый рискованный участок
пути. Это узкая, крутая расщелина. Если бы там на нас напали
зеленокожие, это был бы тяжелый бой".
Истребитель рассмеялся. "Теперь Гроби умеют летать?
'В некотором роде', - ответил слепой король. Они ездят на чудовищах,
которые похожи на крылатые рты. Они называют их сквигами. Большие
куски мышц, которые прогрызают броню и кости за несколько секунд".
Губы Истребителя скривились, и он постучал топором по полу. Если
зеленокожие - твоя единственная проблема, то проблемы нет. Оставь их
мне, вместе с их летающими сквигами".
Слепой король рассмеялся. Похоже, наш друг сможет справиться с
Лунными кланами. Тебе нужно только убедиться, что ты сможешь
доставить свой корабль к перевалу Валдрах". Он затянулся трубкой, а
затем, выпустив дым через стол, направил трубку на своего сына. Но у
тебя появилась тревожная склонность терять корабли. Могу ли я быть
уверен, что ты подходящий человек для выполнения этого заказа?'
‘Заказа?' - Тьяльф выглядел удивленным. ‘Полагал, это семейное дело.’
Слепой король снова затянулся своей трубкой, угли осветили его
безжизненные глаза. 'Черт побери, если я беру на себя весь риск'. Он
махнул трубкой в сторону расположившихся вокруг них фигур, которые
все еще храпели и стонали. Если мы скажем гильдмастерам, что у них есть
шанс отвоевать потерянный город-кузню, они будут бороды драть,
чтобы финансировать экспедицию".
"Неужели ты так мало доверяешь мне, отец? Тиальф махнул рукой на
позолоченные трубы, покрывавшие стены, усыпанные драгоценными
камнями и щитами с руническими надписями.
Половина этого богатства досталась мне. Я могу это сделать, отец. Я
доведу нас до кузниц, сниму руну Готрека с его груди и верну нам
Железный Карак".
'Ты все еще пьян, Тьяльф. Неужели ты думаешь, что один корабль сможет
вернуть Железный Карак? Даже целый флот? Гроты заняли каждый дюйм
земли вокруг, а когда вы пройдете через них, сами руины будут кишеть
крысолюдами". Он покачал головой и снова затянулся своей трубкой.
'Нет, если мы собираемся это сделать, то сделаем это как следует.
Сначала ты возьмешь этого Истребителя и попробуешь найти это место.
Ни одна из наших карт не дает точного определения его
местоположения, и я не доверяю ни одному из капитанов, которые
утверждают, что видели его. Если ты сможешь найти его, укажи место и
принеси мне доказательства того, что он все еще стоит. Тогда мы
покажем ваши доказательства гильдмастерам и профинансируем
полномасштабный захват".
'Они никогда не согласятся на это', - сказал Тиальф. 'Не сейчас, когда нас
так сильно прижимают, на стольких фронтах. Гроты завоевывают всю
Айяду, отец. Никто из адмиралов не захочет отозвать свои флоты. Это
поставит под угрозу все их облачные шахты".
'Ради Железного Карака они пойдут на все', - с мрачной улыбкой сказал
слепой станти. 'Если только ты получишь доказательства его
существования. Подумай об этом, мой мальчик. Мощь Пальцев Грунгни.
Хамонитовые столбы. Плиты из изменяющего камня высотой с этот зал.
Подумай, что мы могли бы сделать с этой силой. Барак-Урбаз стал бы
самым могущественным из всех небесных портов. Мы загнали бы эти
проклятые Лунные кланы обратно в землю и сделали бы весь континент
безопасным для честных торговцев".
Огнеубийца подбирал пустые кружки, с надеждой заглядывая в каждую,
но при этих словах он поднял глаза. 'Как этот план с одним кораблем
поможет мне вытащить руну из груди?'
Слепой станти кивнул. 'При нынешнем положении дел небольшое
количество кораблей - это ваш лучший шанс добраться до города и
попасть внутрь. Я не могу гарантировать, что полномасштабное
вторжение когда-нибудь произойдет, но, несмотря на его небрежное
отношение к моим кораблям, я уверен, что мой сын сможет доставить
вас к Железному Караку. Ты сказал мне, что не боишься нескольких
крысолюдов, так что...'
'Боишься?' Огнеубийца хлопнул кулаком по столу, отчего все пустые
кружки задребезжали.
Старый станти кивнул и продолжил. Итак, вы без проблем доставите
моего сына и его команду к одному из столбов Грунгни из изменяющего
камня. Там Тиалф сможет использовать такую мощь, о которой он и не
мечтал. Он может подключить вас к своему... Как ты его называешь?
'Это испаряющая линза, отец. Я называю ее пылающим стеклом". Он
взглянул на Истребителя. 'Возможно, она нуждается в ремонте'.
'Как скажешь', - проворчал слепой станти, оглядываясь в сторону
Огнеубийцы. Мой сын починит кристалл, принесет его в Железный
Карак, а потом, когда ты доставишь его к одному из столбов
изменяющегося камня, он использует его, чтобы выбить эту штуку из
твоих ребер. Все, о чем я прошу, - это помочь моему народу выбраться
из этого места и принести мне доказательства его существования". Он
снова затянулся своей трубкой. Что ты будешь делать после этого - твое
личное дело". Он махнул трубкой в сторону аэльфа-убийцы и высокой
фигуры, которую Скрагфанг заметил ранее.
'Я уверен, что эти фанатики-сигмариты найдут способ сделать для тебя
что-то "почетное"".
Скрагфанг вгляделся в дым из трубки и наконец увидел, кто стоит рядом
с аэльфом. Он невольно вздохнул. Это был Грозорожденный Вечный,
облаченный в толстые, потрепанные доспехи и сжимающий в руках пару
брутальных боевых молотов.
'Орнольф?" - вскричал слепой король, повернувшись в сторону
Скрагфанга. ‘Что, во имя Грунгни, на тебя нашло?’
'Извините', - пробормотал Скрагфанг, изо всех сил стараясь быть грубее.
Король еще мгновение смотрел на него, а затем вновь обратился к
Огнеубийце. ‘Но я надеюсь, Готрек, сын Гурни, что когда ты увидишь
мощь Железного Карака и чудеса его скрытых глубин, ты подумаешь о
том, чтобы отдать свою силу народу, который разделяет твое
происхождение. В наших жилах течет одна и та же кровь, Готрек. И я
провел много лет, задаваясь теми же вопросами, что и ты. Может быть,
мы могли бы найти ответы на них вместе? ’
Истребитель молчал.
Король обернулся к сыну. “Доверюсь тебе, мой мальчик, как только ты
покажешь мне, что можешь досыести корабль в эти руины и вывести
обратно. Понимаешь? Сделай это, и над твоим званием не будет висеть
знак вопроса".
Тьяльф побледнел. Затем он кивнул и ударил себя кулаком в грудь.
Король кивнул, выглядя удовлетворенным, затем откинулся в своем
троне и продолжил курить.
Разговор перешел на подробности места, куда они пытались попасть, но
Скрагфанга это уже не интересовало. У него было то, что ему было
нужно. Перевал Вальдрах. Название было ему незнакомо, но он
внимательно посмотрел на карту и запомнил это место. Именно туда он
и направится. Пока шоблы лорда Зогдракка будут атаковать, команда
будет слишком занята, чтобы заметить что-то странное. В суматохе боя
не составит труда обманом заманить Маленет в объятия Манглбека и
остальных. Он ухмыльнулся, отступая от стола и отрыгивая, чтобы
вернуться в свое тело.
 ГЛАВА 13
Лунный свет заиграл на палубе "Ангаз-Кара", когда Маленет подошла к
носу корабля. Это был главный корабль флота Солмунда, и даже она
была вынуждена признать, что он впечатляет. Несмотря на то, что он был
в два раза больше, по сути, это был тот же корабль, что и те, что она
видела раньше, но если харадронские корабли выглядели утилитарно, то
"Ангаз-Кар" был позолочен и отполирован до такой степени, что сиял
каждый раз, когда проносился сквозь облака. Он был настолько велик,
что к его корпусу было прикреплено меньшее судно, называемое
гунхаулером, а двигателей было больше, чем она когда-либо видела на
одном корабле. Вокруг нее суетились матросы и эндринригеры, убирая
такелаж и разгоняя двигатели, но никто из них не пел. Маленет и раньше
наблюдала харадронов на их кораблях, и обычно они постоянно
напевали. Именно для этого они и жили, чтобы с ветерком проноситься
по долинам и вершинам далеко внизу, но в этом путешествии все было
иначе. Лунный свет лишил их слов. Они работали в мрачном молчании,
отводя взгляд от лица, висящего над головой. Маленет сделала то же
самое. Она совершила ошибку, взглянув на луну, когда та только
пробилась сквозь облака, и чуть не закричала от ужаса. Она чувствовала,
как она смотрит на нее сверху вниз, но не отводила взгляда от палубы,
надеясь, что облака поскорее снова сомкнутся.
Эндрины трещали, и весь корабль ощетинился эфирными пушками всех
мыслимых конструкций. Это был воздушный арсенал. Трудно было найти
хоть один сантиметр корпуса, на котором не было бы смертоносного
орудия войны. Все члены экипажа были одеты в безупречные летные
костюмы с золотой отделкой, сверкавшей так же ярко, как и корпус
корабля. Капитан Солмундссон, сняв шлем, взобрался на перила и
теперь висел на корабле, держась одной рукой за пустое небо, с
закрытыми глазами, когда ветер трепал его бороду. Казалось, что только
он один не подвержен влиянию мрака, нависшего над экипажем.
Чувствуешь, Готрек?" - сказал он. 'Свобода'.
Они покинули небесный порт всего несколько часов назад, но уже
оставили Барак-Урбаз далеко позади в облаках. Готрек стоял рядом с
Маленет, а Трахос - в нескольких футах позади, и вид у Готрека был
далеко не восторженным. 'Я бы предпочел быть в чреве горы. В Очаге
Караз-а-Карака, с ногами у огня и пинтой Багманского в руке".
Он бросил на Маленет косой взгляд, как будто она могла понять, о чем
он говорит. Время от времени он погружался в прошлое и забывал, что
она – не его давний спутник, погибший в том мире. Он был таким
слабоумным недотепой, что это было бы забавно, если бы он не был еще
и самым опасным созданием из всех, кого она знала.
"Я уже говорила тебе, - сказала она, - что понятия не имею, что такое
Багманское. И я не хочу думать о твоих ногах".
Он повернул к ней свое изрезанное лицо, моргая, словно пытаясь
сосредоточиться на реальном мире. Да, это правда. Ты не имеешь ни
малейшего представления. Ни о чем".
Она наклонилась к нему так близко, что их лица почти соприкасались, и
сказала нежным шепотом. 'Я ненавижу тебя'.
Готрек оскалил зубы в жестокой ухмылке.
Солмундссон еще мгновение наслаждался ветром, затем снова спустился
на палубу и подошел к ним. 'Я слишком долго просидел дома. Мне
полезно снова оказаться среди стихий. Так и надо жить. Стоять на палубе
величавого корабля под порывами ветра..." Его улыбка померкла, когда
он увидел мрачное выражение лица Готрека. 'Разве это не будоражит
твою душу, Истребитель?'
'Это будоражит мои внутренности. Твой пилот когда-нибудь слышал о
прямой линии?
Солмундссон рассмеялся. 'Ты привыкнешь к этому. Поначалу всем это
кажется странным. Но поверьте мне. Через несколько дней вы
почувствуете, что родились для этого. Даже я...'
Маленет подняла руку, чтобы заставить его замолчать. Ты сказал "дней"?
Она и сама чувствовала себя довольно скверно. Как далеко до
Железного Карака?
Солмундссон пожал плечами. Трудно сказать, мне никогда не удавалось
найти его раньше.
Он сказал это таким веселым тоном, что Маленет пришлось приложить
все усилия, чтобы не выхватить нож. Она посмотрела на Готрека. 'Почему
ты уделяешь время этим идиотам? Я всегда считала твою нетерпимость
одним из немногих твоих достоинств. А теперь ты позволяешь этому
ухмыляющемуся олуху гонять нас по небу в жестяной банке в поисках
города, которого, возможно, никогда не существовало".
'Капитан!" - крикнул голос сверху. "Вирмы, двенадцать градусов правого
борта".
"Заряжай карабины!" - ответил капитан, по-прежнему бодро. Пойдемте,
полюбуемся, - сказал он, направляясь к орудийному стволу. Смотрите,
как мы стали хозяевами неба".
Они последовали за ним к перилам, а палубные матросы бросились к
оружию.
" Видишь? Сольмундссон указал на клубящиеся под ними облака.
Готрек прищурился через перила. 'Вижу что?'
Маленет покачала головой, не заметив ничего необычного, кроме того,
что она плывет в небе.
Солмундссон протянул Готреку медную подзорную трубу, испещренную
рунами. 'На востоке'.
Готрек хмыкнул. 'Это то, что считается драконом в вашем...' Он
нахмурился. Хорошо, я вижу, что их довольно много, но они вряд ли
больше меня. Он передал подзорную трубу обратно Солмундссону. "Я
должен быть впечатлен?
Солмундссон передал подзорную трубу Маленет. 'Не драконы', - сказал
он, когда Маленет сфокусировала взгляд на рое волнистых фигур,
устремившихся к ним. Фосгеновые вирмы. И они голодны. Они уловили
запах нашего эфирного золота".
'Они похожи на призраков', - сказала Маленет. 'Это духи? Я вижу их
насквозь".
Нет, - сказал Солмундссон. 'Не духи. Их плоть - это сплав сухожилий и
ядовитых газов". Он отстегнул от пояса шлем и с шипением выходящего
воздуха закрепил его на голове, скрыв свое яркое, веселое лицо за
мрачной маской. Понюхайте воздух, и вы, вероятно, почувствуете их
даже отсюда".
'Запах довольно приятный, - сказала Маленет. 'Как свежая кровь'.
Солмундссон бросил на нее косой взгляд. Достаточно вдохнуть его, и ты
задохнешься".
‘На мне нет этих чертовых штуковин’, - проворчал Готрек, постукивая по
шлему Солмундссона.
Сольмундссон пожал плечами. ‘Нет необходимости. Я не намерен
подпускать их к Ангаз-Кару".
'Выбирайте цели!" - крикнул он, взобравшись на перила и повернувшись
лицом к своей команде. 'Приготовить торпеды! Не стрелять, пока я не
отдам приказ!
Маленет старалась выглядеть так же безучастно, как и Готрек, но когда
вирмы по спирали поднялись к ним, она была потрясена тем, как их
много. Казалось, что к ним несется огромная стая птиц.
‘Сколько их, по-твоему?" - спросила она Трахоса.
Трахос смотрел на луну, что-то бормоча.
‘Трахос!" - крикнула она.
Он повернулся к ней лицом, лунный свет блеснул на его треснувшей
лицевой пластине. 'Мы не удержим ворота'. Его голос звенел, как
разбитый колокол. 'Отступники захватили внешние стены'.
'Сколько их?" - переспросила она, теряя терпение. Она подняла руку и
схватила его за забрало шлема, намереваясь повернуть его лицом к
приближающимся вирмам. 'Кхайн!' - зашипела она, отдергивая руку и
стискивая ее. 'Что с тобой случилось?' Прикоснуться к его броне было
все равно, что сунуть руку в огонь.
Прикосновение, очевидно, подействовало и на него. За его лицевой
пластиной запульсировал свет, и он отшатнулся, подняв один из своих
молотов в защитном жесте. Коллекция эзотерических приборов на его
поясе искрилась и мерцала, издавая тревожные тикающие звуки.
'Я едва до тебя дотронулась', - пробормотала она. В какой-то момент она
начала считать Трахоса полезным союзником. Но в последние месяцы
он стал таким потерянным, что она его практически не узнавала. Это
казалось ей странным, но она чувствовала, что теряет друга.
'Это я!' - огрызнулась она. 'Маленет. ‘Мы с Готреком Гурниссоном.
Помнишь?’
Он смотрел на нее, а мимо спешили матросы, повинуясь приказу
Солмундссона. Я помню тебя, Ведьмин Клинок. Он оглядел корабль. 'Это
не Анвилгард'.
'Анвилгард? Кхайн. Нет, болван. Конечно, это не Анвилгард. Мы покинули
Акши несколько месяцев назад. Мы в Хамоне. Мы приехали в Барак-
Урбаз". Она махнула рукой в сторону экипажа. "Мы с Владыками
Харадрон".
Трахос снова замолчал.
'Останься со мной, черт возьми', - сказала Маленет. 'Плохо уже то, что
Готрек только на полпути к реальности. Ты утверждаешь, что у тебя есть
связь с Орденом Азира, и ты поклялся помочь мне с..." Она заколебалась
и посмотрела на Готрека. 'С этим'.
Трахос возился с оборудованием, прикрепленным к его броне, заглушая
тикающие звуки. 'Я думал, что вернулся в подземные Владения. Только
что выкованный. Снова столкнусь с отступниками". Его тон был мрачен.
'Я думал, что мои братья все еще со мной'.
'Возьми себя в руки! Твои люди не покидали Шаиш, и ты несколько раз
говорил мне, что это твоя вина. И ты сказал, что загладишь свою вину,
если поможешь мне вернуть этого олуха или его руну в Азирхайм. Ты
помнишь?'
Он опустил свой молот и посмотрел на Готрека. 'Я вспоминаю
обрывками'.
Капитан Солмундссон становился все более взволнованным по мере
приближения стаи существ к его кораблю, и Готрек забрался рядом с ним
на перила, чтобы понаблюдать. Маленет в отчаянии покачала головой.
'Оставайся со мной, Трахос. Боров вот-вот впадет в одно из своих
убийственных бешенств, я это чувствую. Мы не можем упустить его за
борт этого корабля. Даже он может не выдержать падения с небес".
Трахос покачал головой. 'Кто я, Ведьмин Клинок?'
'Идиот. Будь ты проклят. Я бы вдолбила в тебя хоть немного разума, но
твоя броня снова поджарит мне руку. Ты - Грозорожденный Вечный. Ты
потерял половину разума во время кампании в Шаише, но все равно у
тебя больше мозгов, чем у этих дураков в жестяных касках". По мере того
как она говорила, у нее возникло ужасное подозрение, что она начинает
говорить как Готрек, но она продолжала. 'Орден Азира. Помнишь? Я
работаю на него, и ты обещал мне помочь. Мы поклялись искоренять
врагов Сигмара и делать все, что в наших силах, чтобы помочь Богу-
Королю".
Трахос оглядел сверкающее серебром судно и заговорил тихим голосом.
'Я не могу найти себя'.
Склянка с кровью на горле Маленет заговорила. Он - ходячий мертвец.
Не трать время.
Маленет знала, что ее госпожа права, но чувствовала необъяснимую
досаду на то, что Трахос ускользает от нее. Он сражался за Сигмара
дольше всех, кого она знала, и она не могла смириться с тем, что такова
судьба всех, кто служит Богу-Королю. Что это была за песня, которую ты
всегда пел? "Он едет в бурю, чтобы победить", - так это было? Что-то о
могучих шестеренках?
Трахос начал бормотать слова и кивнул в знак узнавания. 'Да. Песни. Я
помню песни".
Маленет облегченно вздохнула и уже собиралась что-то сказать, как
раздался крик матросов.
'Открыть огонь!" - крикнул капитан Солмундссон, и палуба озарилась
вспышками и взрывами.
Маленет пришлось схватиться за перила, чтобы удержаться на ногах, так
как корабль затрясся и покатился. Вокруг нее распустились клубы
эфирного дыма, и она пыталась понять, что происходит. Затем она
отступила на несколько шагов назад и увидела, что вторая группа
крылатых змей настигла корабль с другого направления и кружит над
головой. При нападении они издавали скребущий звук, словно лезвия на
точильном камне.
Загрохотали пушки, а Маленет продолжала пятиться назад, пока не
ударилась спиной о переборку. Она услышала знакомый рев Готрека, а
затем увидела, как он продирается сквозь дым, размахивая топором, к
проносящимся мимо фигурам. Его клинок столкнулся с одним из змеев,
но вместо того, чтобы рассечь мышцы и чешую, он вызвал взрыв,
отбросивший Истребителя на палубу, и тот остался лежать у ног Маленет.
Вирм восстановился из дыма, как чернила в воде. Затем он перевернулся
и бросился на Готрека.
'Меч Газула', - хмыкнул Готрек, вставая на ноги и готовя топор к новому
взмаху. 'Дымные драконы? Неужели в этих Владениях ничего не умеют
делать нормально?
Когда вирм пронесся по палубе, он раскрыл пасть, чтобы поглотить
Истребителя.
Затем существо снова взорвалось. Но на этот раз, вместо того чтобы
перестроиться, оно упало на палубу в виде дождя черных кристаллов с
грохотом, похожим на град.
Капитан Солмундссон бежал сквозь дым, держа в руках пистолет со
светящимся дулом. 'Задержите дыхание! Не дышите дымом".
Слишком поздно, подумала Маленет, когда голова ее болезненно
поплыла. Она споткнулась и могла бы упасть, но Готрек грубо схватил ее
за руку и удержал на ногах.
‘Слишком много для твоей нежной натуры?" - проворчал он, но она
слышала, что он тоже хрипит.
‘Отправляйтесь на нос", - сказал Солмундссон, махнув рукой в сторону
палубы.
Маленет предполагала, что Готрек откажется, но он кивнул и помог ей
идти, пока она продолжала бороться с подступающей тошнотой.
Солмундссон вернулся в бой, на ходу отдавая приказы своей команде.
Маленет и Готрек уже почти отошли от места схватки, когда из дыма
вырвалась еще одна извилистая фигура. Готрек выругался, уронил
Маленет на палубу, поднял топор и повернулся лицом к
приближающемуся существу.
Вирм был крупнее предыдущего, и под его прозрачной шкурой
вспыхивали эфирные токи. Достигнув Готрека, он раскрыл пасть и
закричал. Затем он взорвался в клубах желтого дыма, и осколки
зазвенели по палубе.
Маленет ожидала увидеть капитана Солмундссона, снова выходящего из
дыма, но была удивлена, увидев, как Трахос прихрамывает. Он держал в
руках одно из эфирно-заряженных устройств, украшавших его доспехи, -
металлическую клетку размером с кулак, которую он откинул, когда
дошел до них, и вставил на место. Он кивнул в знак приветствия, а затем,
казалось, растерялся, что делать.
Готрек выглядел еще более раздосадованным тем, что его спас Трахос,
чем тем, что его спас Солмундссон. 'Я собирался с ним разобраться,' -
прорычал он, все еще сжимая топор.
Только если ты воспользуешься руной", - сказала Маленет, бросив на
него пристальный взгляд.
Лицо Готрека потемнело. 'Чтобы остановить меня, нужно нечто большее,
чем дымящаяся ящерица'.
Она ухмыльнулась. 'Вот почему тебя только что спасли дважды за
несколько минут'.
"Ба!' Готрек огляделся в поисках другой цели. 'Я покажу тебе, насколько
мне нужна эта проклятая руна'.
Он зашагал взад-вперед, щурясь от дыма, но быстро стало ясно, что бой
уже окончен. Палуба была усеяна черными кристаллами, а дым
улетучивался, подхваченный ветерком, пока корабль мчался сквозь
облака.
Капитан Солмундссон шел по палубе навстречу им. Он снова снял шлем,
и на его лице появилась усмешка. 'Видите? Не все в мире можно
подчинить себе. Но мы разработали оружие, способное растворять
материю до самых простых элементов". Он достал пылающее стекло и
постучал по нему. Мы господствуем благодаря тщательному
применению эфирной науки".
Готрек посмотрел на кристалл, затем на Солмундссона. 'Ты мог выбрать
другой курс. Ты мог бы избежать их. Но ведь все это было только для
показухи, не так ли? Вы просто хотели продемонстрировать свои
причудливые игрушки. Но вы ведь не предвидели, что вторая стая
придет?'
Солмундссон собирался ответить, но прежде чем он успел заговорить,
Готрек ткнул его пальцем в грудь. 'Больше никаких игр. Отвези меня в
свой проклятый город и вытащи эту штуку из моей груди. Или я
посмотрю, как хорошо ты летаешь без корабля".
 ГЛАВА 14
‘Это был один из самых первых зонбеков компании "Солмунд", - сказал
капитан Солмундссон, облокотившись на перила. ‘Перевал Вальдрах
всегда был ключевым маршрутом для наших торговых флотов".
Прошло несколько часов после нападения дымных драконов, и Маленет
вместе с Солмундссоном, Готреком и Трахосом стояла у носа корабля.
Впереди виднелась стена гор. В темноте они выглядели зловещими и
непроницаемыми, но Маленет разглядела тонкий проход, о котором
говорил Солмундссон, - лезвие лунного света, рассекающее огромную
глыбу тени.
'И теперь вы потеряли контроль над ним?' - спросила она.
Солмундссон посмотрел на нее с болью. Мы удерживали его в течение
столетий, как и многие другие, но гроты размножились до невиданных
размеров. Как только мы строим, они разрушают. И везде, где они
нападают, земля меняется. Королевства, которые когда-то были яркими
и благородными, погружаются в тень и туман. Во тьме растут твари. Но
мы их изгоним. Кланы гротов не смогут остановить прогресс. Мы найдем
способ". Он кивнул сам себе. 'Всегда можно найти выход'.
Корабль несся сквозь ночь с такой скоростью, что Маленет видела, как
приближаются горы. Вскоре она увидела разрушенный Зонбек, купола и
дорожки которого печально уходили в облака. Богатства недостаточно, -
сказала она. Ты прав, Готрек. Вот тебе и доказательство".
Капитана Солмундссона позвал один из его офицеров, и Маленет, Готрек
и Трахос остались одни, пока приближались к зонбеку. Чем ближе они
приближались, тем более сюрреалистичным выглядело это место.
Форпост был разобран до состояния покореженного остова, но
некоторые из его двигателей все еще работали и висели над перевалом,
медленно вращаясь в потоках тепла, за которыми тянулись ржавые
трубы, словно внутренности, свисающие с трупа. Большая часть
металлических конструкций исчезла под слоем ржавчины. Затем, когда
корабль приблизился к развалинам на расстояние в сотню футов, она
увидела, что это был грибок - кожа поганок, скоб, зонтиков и лишайников
одного и того же жуткого цвета. Красные наросты усиливали
впечатление, что форт - это изжеванный труп, переливающийся и
колышущийся на ветру.
Готрек хмыкнул. 'Они думают, что могут купить безопасность, но ничто
не вечно. Ни богатство, ни власть, ни даже вера".
Трахос стоял рядом с Готреком, тяжело опираясь на перила. 'А как насчет
чести? Я слышал, как вы говорили об этом с Лордом-Адмиралом.
Неужели это так же мимолетно, как богатство и оружие?'
'Возможно, нет.' Готрек посмотрел на Трахоса. Но тебе не стоит
беспокоиться об этом, не так ли? У тебя есть слепая, безграничная вера.
Все, что тебе нужно делать, это следовать заявлениям этого болвана в
Азире".
'Так я думал. И вот я здесь, со множеством убитых невинных, с телом на
грани развала и разумом, не поддающимся восстановлению. Ты
говоришь, что ничто не вечно, но некоторые вещи вечны. Сколько бы
раз я ни умирал, Сигмар восстановит меня и отправит обратно в эти
Владениях. Пошлет меня обратно, чтобы я убивал и умирал. И каждый
раз, когда это происходит, я теряю последние крупицы того, кем я был.
И теперь я настолько чужой сам себе, что не могу понять, что делает меня
меньшим чудовищем, чем те змеи, с которыми мы только что сражались.
По крайней мере, они нападают только для того, чтобы поесть. Я же не
могу вспомнить, зачем я сражаюсь". Он поднял один из своих побитых
боевых молотов и посмотрел на покрытый язвами металл. 'Вбитая в
голову вера уже не кажется такой уж утешительной'.
Готрек пристально посмотрел на него, затем покачал головой. 'Да. Это
все кровавое дерьмо, Трахос".
Маленет удивленно подняла глаза. Она не могла вспомнить, когда в
последний раз слышала, чтобы Готрек произносил имя Трахоса. Да еще
без насмешливого рычания.
Готрек потрогал одну из татуировок, узлом опоясывающих его мышцы.
'Помню, когда я был ростом с колено, в залах моих предков, я точно знал,
что отличает меня от чудовищ. Я знал цену клятвам, обидам и искусно
сделанным вещам. Я был дави. Мы были другими. Лучше. Мы несли честь
наших предков в наших щитах и клятвенных камнях. В наших сердцах и
кулаках. Мы помнили старые пути. Старые истины. Мужество и гордость.
Очаг и крепость. Клятву и честь".
А теперь ваши очаги исчезли, - сказал Трахос. И крепости тоже. Что толку
в остальном без них?
Глаза Готрека вспыхнули. 'Я думал о том же. Но теперь мне кажется, что
я имею на это право. Это пришло мне в голову, когда я разговаривал с
Лордом Адмиралом. Не наша честь существует, чтобы защищать
твердыни, а наоборот. Мы строили крепости, чтобы защитить свою
честь". Он постучал по своей грубой брови. 'Честь лежит здесь'. Он
посмотрел на Трахоса. 'Оставь все остальное, Трахос, но не это. И если
ты оступишься, найди способ исправить ситуацию. Мы должны помнить,
зачем мы сражаемся". Он кивнул на разрушенный зонбек. Иначе все
закончится вот так.
Два старых воина молча смотрели друг на друга.
Маленет начала говорить, но потом остановилась.
Готрек бросил на нее взгляд. ‘Ты понятия не имеешь, о чем мы говорим,
аэльф. Ты думаешь, что честь - это грязное слово".
Она облизала губы, обеспокоенная тем, куда уходят ее мысли. ‘Вообще-
то...’ - она покачала головой, все еще пытаясь подобрать слова.
'Вообще-то что?' - спросил Трахос.
Она скорчила гримасу, усмехнулась и пробормотала. 'Ничего... ну...
возможно... возможно, я вижу некоторые вещи так же, как и ты'.
Готрек нахмурился, потом рассмеялся. Если бы ты не была аэльфом, я бы
сказал, что ты научилась думать не только о себе".
Чувство близости исчезло у Маленет так же быстро, как и появилось. 'Это
ты не думаешь о других. Ты говоришь о том, что надо жить с честью и
помнить, зачем мы сражаемся, но это лишь пустые слова. Когда я
предлагаю отправиться в Азир, чтобы использовать руну для войны с
Хаосом, ты думаешь только о собственном эго". Она принялась
расхаживать по палубе взад-вперед. 'Ты так и не назвал мне ни одной
веской причины, почему ты не хочешь идти. Ты пойдешь куда угодно,
только не туда, где ты действительно можешь принести пользу. Почему?'
Выражение лица Готрека потемнело. 'Я никогда не ступлю в Азир.
Неважно, сколько уловок ты придумаешь и сколько лжи прошепчешь, я
никогда не приближусь ближе чем на тысячу миль к Сигмару или его
сопливым псам".
Маленет махнула рукой в сторону Трахоса. 'Ты называешь это сопливой
собачонкой? Этот "благородный" воин, с которым ты чувствуешь такое
родство, был выкован в Азире. Грозовые палаты Сигмара чего-то стоят,
и ты это знаешь. Они вытеснили легионы Хаоса из регионов, которые
веками находились в рабстве. Грозорожденные Вечные освобождают
Владения, Готрек. Ты понимаешь? Освобождают их. Медленно,
мучительно, они изгоняют Губительные Силы обратно. Они вырывают
разум из безумия".
"Это и есть твое представление о разуме? Готрек стукнул топором по
вмятой броне Трахоса. 'Сигмар взял достойных, храбрых людей и
подчинил их своей воле. Как и все предыдущие боги. Потому что ему все
равно. Боги - тщеславные, самодовольные безумцы. И они не успокоятся,
пока ваши Владениях не будут разрушены так же, как мой мир". Он
отпрянул от них, покачал головой, разговаривая скорее с собой, чем с
Маленет. 'Если бы я отправился туда. Представь себе. Если бы я
отправился в Азир... Я бы увидел это. Ужас того, что он сделал".
Маленет посмотрела на Трахоса. 'О чем он говорит?'
Трахос внимательно наблюдал за Готреком, но ничего не сказал.
'Ты ненормальный!" - кричала она, идя за Готреком. 'Нет. Хуже того. Ты
трус. Я не знаю, чего ты боишься в Азире, но...'
Готрек нагнал ее, схватил за руку и хорошенько встряхнул. 'Я ничего не
боюсь! А если ты так думаешь, то я...'
Его слова оборвались. Пока он тряс ее, что-то вылетело из её кожаного
доспеха - небольшая полоска металла, которая упала на палубу.
Когда он наклонился, чтобы поднять ее, его глаза расширились. 'Зубы
Грунгни. Он поднял кусок металла и прищурился. 'Капельный клапан.
Такой же, как в Барак-Урбазе".
Маленет отступила назад. 'Что?'
Готрек последовал за ней, размахивая куском металла. Его голос стал
опасно низким. 'Это твое? Клапан твой? Ты поставила их во все эти
устройства? Ты помешала им сработать?
Трахос посмотрел на клапан, затем на Маленет. " О чем он говорит? Что
это за штука?
Маленет могла бы солгать, чтобы выпутаться из ситуации, но гнев смыл
ее страх. 'О, не прикидывайся невинным, Трахос. Ты хотел остановить его
так же, как и я. Просто ты был слишком не в себе, чтобы понять, как это
сделать. Мы не могли позволить ему использовать эти харадронские
игрушки. Мы не могли позволить ему вытащить руну. Ты знаешь, мы не
могли. Они бы забрали ее".
Голос Готрека был натянутым шепотом, когда он смотрел на руну в своей
груди.
'Они бы сработали. Все эти машины могли бы работать. Но ты их
отключила".
'Конечно, отключила!' Она наклонилась к нему, шипя ему в лицо. 'А если
бы они действительно сработали? Неужели ты думаешь, что я позволила
бы тебе отдать руну? Она махнула рукой в сторону команды,
столпившейся вокруг них. Отдать ее этим идиотам, чтобы они
переплавили ее для изготовления своих статуй или для питания машины,
еще более умной и бессмысленной, чем все остальные их машины? Эта
руна отправится в Азир, клянусь Кхайном! Сколько раз мне придется
повторять тебе, прежде чем твой толстый дуардинский череп пропустит
эту информацию через себя? Я умру, прежде чем позволю тебе...'
Готрек схватил ее за горло и ударил о медную дымовую трубу, отведя
назад свой топор. 'Ты умрешь, черт возьми'.
Его губы скривились, когда он увидел, что Маленет держит нож у его
горла.
Трахос положил руку на запястье Готрека. 'Она делала то, что считала
правильным. Подумай о том, что ты только что сказал. Подумай о том,
кто ты есть. Подумай о чести".
Готрек зарычал и взмахнул топором.
Последовала вспышка света. Маленет отбросило назад по палубе.
Она жестко приземлилась и перекатилась, ожидая нового удара. Но
удара не последовало, и, когда свет померк, она увидела, что Трахос
схватился с Готреком. Он поднял оба своих молота, чтобы отразить удар
топора Истребителя, и теперь пятился назад под напором дуардина.
'Отойди!" - прорычал Готрек, его голос исказился от ярости.
'Она тебе не враг!" - воскликнул Трахос, падая на одно колено, когда
топор Готрека уперся в щиток его шлема.
‘Я не буду терпеть ложь!" - гаркнул Готрек, ударил Трахоса ногой и
отбросил того к перилам. Он нашел взглядом Маленет и бросился к ней,
занося топор, его жаровня вспыхнула и заискрилась. Затем он выругался
и потряс головой: на его плечи и спину посыпались мелкие предметы.
'Что это?'
На мгновение отвлёкшись, Маленет успела прыгнуть вперёд и ударить
его ногой в горло.
Готрек отшатнулся назад, издав клокочущий звук, а Маленет зашагала за
ним, подняв ножи. Все мысли о руне вылетели у нее из головы. Она
забыла обо всем, кроме своего желания убивать. Она крутанулась в
воздухе и направила клинки в лицо Готрека.
Он парировал удар с потрясающей скоростью, ударив древком топора
ей в живот. Дыхание вырвалось из легких, боль пронзила ее, и она
неуклюже приземлилась на палубу, пытаясь вздохнуть.
Как он может так быстро двигаться? спросила ее бывшая госпожа. Он
похож на подпаленного борова.
Маленет сумела лишь отшатнуться, когда топор Готрека вонзился в
палубу, оставив в металле неровную вмятину.
'Ты обманываешь себя', - прошипела она, выпрямляясь и делая выпад в
его сторону. На этот раз она была быстрее его. Ее ножи оставили две
кровавые раны на его груди, и он зарычал от досады. Яд на ее лезвиях
убил бы большинство врагов в одно мгновение, но Истребитель только
скривился, шлепнув рукой по ранам и пробормотав проклятие. 'Ты
говоришь, что хочешь жить с честью,' - продолжала она, отворачиваясь
от него, - 'но на самом деле тебя заботит только твоя собственная
совесть'. Она повернулась к нему и направила нож ему в лицо. 'Ты
слишком зациклен на своем прошлом, чтобы заботиться о будущем кого-
либо ещё".
Готрек набросился на нее с грозным выражением лица, но не успели они
обменяться новыми ударами, как в них влетели новые фигуры, и вокруг
шум творящегося насилия раздался отовсюду.
Трахос с невозмутимой точностью отбивал нападение, но Готрек впал в
состояние ярости: он выл, ревел и метался, как пьяный.
Отличная работа, Маленет, - усмехнулась ее хозяйка. Теперь он
разнесет все вокруг.
Маленет остановилась и огляделась, гадая, что происходит с кораблем.
Неужели это одна из тех лавин, о которых предупреждал капитан
Солмундссон?
'Сквиги', - сказал Трахос, невозмутимо раздавив одного из них своим
молотом и забрызгав доспехи жижей.
Маленет с отвращением поморщилась, увидев, что Трахос прав. На
Ангаз-Кар обрушились десятки багровых шарообразных существ, каждое
из которых было не больше человеческой головы, с обрубленными
ногами, крошечными глазками и ртами, занимавшими почти все лицо.
Одни из них подпрыгивали, как мячики, другие, расправив мохнатые
крылья, кружились в воздухе, нападая, как плотоядные насекомые.
Готрек все еще пытался добраться до Маленет, но сквиги преградили ему
путь. Маленет отступила от ревущего Истребителя, выглянула из-за
перил и увидела неприятное зрелище. В небе было полно сквигов. Их
сбрасывали катапульты, установленные на спинах более крупных
сквигов, несущихся на шатких механических крыльях. На спинах больших
сквигов кишмя кишели зеленокожие - маленькие сморщенные гроты,
одетые в черные халаты и вооруженные копьями и луками.
Маленет почувствовала, как зубы впиваются в ее плоть, некоторые твари
вцепились в ее конечности и яростно грызли. Она с визгом бросилась
прочь, разя сквигов ножами и наполняя воздух брызгами черной,
мерзкой крови. То, что последовало за этим, было слишком безумным и
беспорядочным, чтобы можно было назвать это сражением. На "Ангаз-
Каре" было много оружия, но большинство из него было слишком
большим и мощным, чтобы использовать его против тварей, катающихся
по палубе. Экипаж поднял тесаки и открыл огонь из пистолетов, но на
них навалилось столько сквигов, что они с трудом могли прицелиться.
Маленет задыхалась и пятилась назад, когда один из сквигов яростно
вгрызся ей в бицепс. Она разрубила тварь и стала яростно топтать ее
труп. На мгновение она потеряла из виду Истребителя, окруженного
вспышками выстрелов и падающими сквигами, а затем увидела Готрека,
застрявшего у носовой части корабля. Он уже перестал бороться с
дождем сквигов и теперь атаковал корабль. Он ударил по одной из
вращающихся мачт, сбив ее с оси и выпустив из ее сломанного
основания толстый столб пара. Руна горела в его груди, отчего борода
казалась огненной, а татуировки были похожи на потоки лавы,
стекающие по его покрытым копотью мышцам. Трахос находился
неподалеку, пытаясь одновременно вразумить Истребителя и отбиться
от сквигов. Готрек был явно глух к его мольбам.
'Повторяется Звезда Сигмарона', - прошипела Маленет. 'Он проклятый
болван'.
Некоторые члены экипажа замешкались, опуская пушки и гарпуны,
потрясенные видом разъяренного Истребителя. Маленет вынуждена
былв признать, что он и вправду представлял собой ужасающее
зрелище. Он рубил механизмы на куски, наполняя воздух искрами, а его
глаза горели внутренним огнем. Он был еще более неистовым, чем
сквиги, плевался и дергался, разрывая корабль на части.
Бой был настолько интенсивным, а ситуация настолько запутанной, что
ей было трудно мыслить здраво. Она отступила от Истребителя,
прорубилась сквозь вихрь сквигов и взобралась на вентиляционное
отверстие, чтобы лучше видеть ситуацию. Вся палуба была усеяна
сквигами разных размеров, и они раздирали дуардин на части.
Некоторые из них были такими же маленькими, как те, что она видела в
первый раз, но другие напоминали мясистые валуны, которые неслись в
бой с конечностями и внутренностями, вываливающимися из их
зияющих пастей. В небе вокруг Ангаз-Кара парили еще более крупные
сквиги, нагруженные паланкинами, а гроты в них визжали и истерически
выли, звенели гонгами и крутили кульбиты. Однако в этой атаке было
что-то странное. Никто из гротов не пытался взойти на корабль, а
половина гигантских сквигов даже не приближалась к месту сражения,
била механическими крыльями и зависала в ожидании в десятках футов
от Ангаз-Кара.
Маленет не видела следов капитана Сольмундссона, поэтому она
опустилась на палубу и бросилась в бой. Бой стал еще более неистовым.
Повсюду летела кровь и пули, а миниатюрные сквиги, словно туча зубов,
грызли и рвали. Они были настолько свирепы, что некоторые из них
обратились против самого корабля, используя свои мощные челюсти для
разрывания механизмов и такелажа.
Кружась и уворачиваясь, Маленет чувствовала, как жажда крови растет в
ее груди. Каждый выпад она превращала в изящный танец, двигаясь так
плавно, что казалось, она и не сражается вовсе. Когда она пируэтом
проносилась сквозь облака крови, на ее шее запульсировало тепло, и
мертвая хозяйка заговорила с ней из амулета.
Тебе нужно уйти от остальных.
‘О чем ты говоришь?" - вскрикнула Маленет, остановившись, чтобы
взглянуть на пузырек с кровью.
Тебе следует идти в заднюю часть борта.
Маленет оглянулась в ту сторону и увидела, что ближе к корме корабля
бой был менее ожесточенным. ‘Зачем?" - выдозхнула она, срубив еще
одного маленького сквига и уклонившись от атаки более крупного.
Поверь мне, - сказала она. У меня есть идея. Но нам нужно побыть
наедине.
'Довериться тебе?' рассмеялась Маленет. ‘Я еще не настолько
отчаялась, подумала она. А ты говоришь ерунду. Мне нужно найти
капитана и выяснить, что он планирует. Он сказал, что этот проход
будет опасным. У него должно быть какое-то представление о том,
что делать. Почему я должна прятаться в задней части корабля?
Ты должна меня выслушать, - настаивала ее госпожа.
Маленет колебалась. В голосе было что-то необычное. Ее хозяйка
звучала странно искренне. Презрение, которое обычно наполняло ее
голос, отсутствовало. Ты говоришь так, будто действительно имеешь в
виду то, что говоришь, подумала она. И тут она вспомнила о том, что ее
госпожа не раз повторяла, пока они пересекали королевства: если
Маленет умрет, то умрет и ее госпожа. Их связывала магия крови, и как
бы госпожа Маленет ни презирала свою убийцу, ее ужасала мысль о
собственной смерти.
Быстрее, на корму. Это твой единственный шанс выжить.
Маленет еще мгновение колебалась, затем вздохнула и повернула назад,
в ту сторону, откуда пришла. Лучше бы это было сработало', - сказала
она, перепрыгивая через сквига и отталкиваясь от другого.
Двигай в заднюю часть корабля. Я сейчас ее туда приведу.
'Привеешь?' Маленет замешкалась. 'Кого?'
Она почувствовала незнакомое ощущение, исходящее от амулета, как
будто ее хозяйка была раздражена на себя или даже напугана.
Что происходит?" - потребовала она, всаживая оба ножа в сквига и
перебрасывая его через перила. За все годы, прошедшие с тех пор, как
она завладела душой своей госпожи, она никогда не замечала, чтобы та
была такой нервной и странной. В этом разговоре было что-то
интригующее, и она ускорила шаг, желая увидеть, какую жалкую выходку
затеяла ее бывшая госпожа.
Увидишь, когда мы туда приедем. У меня есть способ, как нам
выбраться из этого.
Сражающиеся кинулись на Маленет, вынуждая ее отступить назад. Она
отбивалась ножами, разбрасывая куски сквигов, но ее оттеснили к
перилам, прежде чем она смогла добраться до задней части корабля.
Скажи мне, о чем ты говоришь!" - огрызнулась Маленет, когда ее
придавило к металлу тяжестью бьющихся тел.
У меня есть способ вытащить нас отсюда.
'Откуда?' Маленет легко запрыгнула на перила и, ухватившись за такелаж,
повисла над облаками. 'Из этого Владения? Что ты имеешь в виду?
К удивлению Маленет, она увидела Трахоса, который пробивал себе путь
по палубе к ней. За его броней тянулась целая куча сквигов,
скрежещущих по зачарованному металлу, но он не обращал на них
внимания. Казалось, он намерен добраться до Маленет.
Я имею в виду, что смогу вытащить нас с этого небесного корабля до
того, как он упадет.
‘Ведьмин Клинок!" - крикнул Трахос, пробиваясь сквозь давку и указывая
на что-то позади себя.
Маленет с трудом удержалась на ногах, когда на палубу обрушился груз.
Это был огромный сквиг, больше всех тех, что она видела до сих пор, и
его гротескная морда ухмылялась, закрывая собой битву и остальной
корабль. Все, что она могла видеть, - это ряд гнойно-желтых глаз и зубы,
похожие на лезвия. Пасть зияла, обнажая ребристую, мясистую
внутренность и окружая Маленет едким зловонием. Затем он зашатался,
и тут же раздался взрыв.
Трахос пробирался сквозь дым, продолжая разить мелких сквигов одним
молотом, затем он снял с пояса устройство и метнул его в гигантского
сквига, вызвав второй оглушительный взрыв.
Грозорожденный, прихрамывая, направился к Маленет, но путь ему по-
прежнему преграждали десятки мелких сквигов. Выглядел он еще хуже,
чем несколько минут назад. Его броня искрила, а при каждом ударе
молота его тело подрагивало. Однако он не собирался останавливаться
и шел прямо на нее.
'Я в порядке, идиот', - пробормотала она, поняв, что Трахос, похоже,
решил, что ее нужно спасать.
Она здесь! - крикнула хозяйка. У перил!
Кто? Маленет огляделась, но увидела только сквигов и команду
Солмундссона. О чем ты говоришь, во имя Кхайна?
Прежде чем ее хозяйка успела ответить, в поле зрения появился
Истребитель, пробиравшийся сквозь толпу, весь в кровавых пятнах. Его
ярость, казалось, утихла, и он пытался добраться до Трахоса.
В этот момент из паланкинана спине гигантского сквига выпрыгнула
фигура. Это был один из гротов, одетый в нелепый костюм. Он был похож
на ребенка на празднике, переодетого в короля. На нем были
роскошные пурпурные одежды и корона высотой почти с самого грота.
Оно метнулось к Готреку и остановилось, царственным жестом подняв
увенчанный драгоценными камнями посох и выкрикнув какую-то
команду. Волна более мелких сквигов ринулась вперед и поглотила
Готрека, отбросив его назад. Истребитель снова заревел, не в силах
сбросить с себя покрывало из фыркающих голов. Он несколько раз
ударил по ним и покрыл себя слизью и спорами, но сквигов было так
много, что он едва двигался под их тяжестью.
Несколько сквигов бросились на Маленет, и она чуть не упала с перил,
едва удержавшись на одной руке, а другой отбиваясь от сквигов и
пытаясь сбить их со своих кожаных доспехов.
Гигантский сквиг еще пытался прийти в себя после взрывов Трахоса, а
Грозорожденный Вечный прошел мимо него, приблизился к гроту
королевского вида и одним ударом молота раздробил ему череп,
оставив тварь лежать на палубе.
Из паланкина появился еще один грот - сгорбленное, жалкое существо с
обгоревшей кожей и одним огромным глазом, заполнявшим почти все
лицо. Он едва мог ходить, опираясь на резной костяной посох, но когда
Трахос отвёл один из молотов, чтобы нанести новый удар, грот выхватил
из пояса стеклянный шар и швырнул его в него.
Стекло разбилось о броню Трахоса, окутав его облаком желтых спор.
Грозорожденный упал на палубу, и бой затих: все кашляли и хрипели,
пытаясь разглядеть происходящее. Когда споры рассеялись, Трахос
лежал на спине, погребенный под грудой грибковых наростов. Желтые,
шишковатые наросты цеплялись за его броню, делая его похожим на
обгоревшую развалину. По мере того как они растягивались и
разрастались, из их плоти сочилась кислота, затягивая дымом броню. Не
издав ни звука, Трахос, пошатываясь, поднялся на ноги и сумел оторвать
несколько тлеющих наростов.
'Отойди от них, Маленет!" - крикнул Трахос, его голос надломился, и он,
прихрамывая, направился к ней. 'Они хотят тебя!'
Маленет остановилась, в ошеломленном молчании наблюдая за тем, как
Грозорожденный борется за нее.
Раздалась вспышка эфирного огня. Трахос зашатался: в нагрудной
пластине его доспехов открылась яркая прореха.
К ужасу Маленет, она увидела, что один из харадронов Солмундссона
выстрелил в Трахоса. Его эфирный пистолет был по-прежнему поднят,
дуло все еще светилось. Он прицелился и приготовился выстрелить
снова, но в этот момент на него обрушилась волна сквигов.
Что, во имя Кхайна, происходит, - пробормотала она, когда дуардин
скрылся в толпе.
Пытаясь разобраться в происходящем, Маленет увидела существо,
которое, казалось, не поддавалось классификации. Оно было похоже на
ракообразное, но на самом деле представляло собой колонию грибных
наростов с пупырчатыми щупальцами вместо ног. Оно подплыло к
сгорбленному, похожему на ожог гроту и повернуло его лицом к
Маленет.
К этому моменту Трахос был почти полностью скрыт грибом, но все же
не остановился. Он бросился на обгоревшего грота, пытаясь поднять
один из своих молотов.
Грот вздрогнул и поднял посох в защитном жесте, но в этот момент еще
один зеленокожий проскочил по воздуху и столкнулся с грудью Трахоса.
Он был крупнее остальных, и на нем была грибковая броня, выглядевшая
почти так же, как и наросты на Трахосе. От удара Трахоса отбросило
назад, в харадрон, и вся группа упала на палубу.
Трахос перекатился и смог встать, хотя его броня была покрыта
наростами. 'Готрек!" - закричал он, крутясь на месте и ища Истребителя.
'Они пришли за Маленет!'
Истребитель поднялся из толпы, обвешанный десятками сквигов, его
мышцы были напряжены.
'За мной?' - рассмеялась Маленет. О чем ты говоришь?
Ракообразное существо попятилось назад, издав тонкий вопль, но
обожженный грот воспользовался случаем и запрыгнул обратно на
большого сквига, увлекая за собой второе существо.
Трахос снова начал хромать по палубе и уже почти добрался до Маленет,
когда сзади поднялся крупный бронированный грот и вонзил ему в спину
косу.
Трахос упал на колени, а затем они исчезли из виду, когда на палубу
обрушился вертикальный столб молний. На мгновение он остался на
месте - огромная колонна света с треском обрушилась с небес, медленно
поворачиваясь и разбрасывая электричество по толпе. Затем она
исчезла.
Все остановились, потрясенные.
Маленет попятилась назад, ослепленная последовавшим за взрывом
свечением, в ушах звенело от шума взрыва. Он мертв.
Все бои прекратились. Даже сквиги замерли, остановленные каким-то
звериным инстинктом, когда последние нити молний рассеялись. В том
месте, куда ударила молния, Трахоса не было видно, но в палубе зияла
дыра, из которой валили клубы дыма и пепла.
Маленет опустилась на палубу и, тряся головой, пошатываясь,
направилась к свету, подняв ножи.
Она была уже на полпути к цели, когда гигантский сквиг, ударив
деревянными крыльями, снова поднялся в воздух. Некоторые из
оставшихся в живых гротов карабкались по веревкам и лестницам
обратно в паланкин.
Маленет была так сосредоточена на том, чтобы добраться до места, где
упал Трахос, что не обратила внимания на то, как сквиг набрал высоту и
завис прямо над ней.
В последний момент Маленет остановилась, посмотрела вверх и увидела
летящую к ней бутылку. Она вскрикнула, споры разлетелись вокруг нее,
заполнив легкие и лишив воздуха.
Она зашаталась и закашлялась, пытаясь отдышаться. Затем, наконец, ей
удалось выкрикнуть одно единственное слово - "Готрек!".
Когда споры начали душить ее, Маленет упала на колени. Десятки
влажных нитей обвились вокруг ее тела и жалили кожу, натягиваясь. Она
задыхалась и ругалась. Споры полностью закупорили ей горло и ноздри.
Она не могла дышать. Наступило головокружение, и она упала на палубу.
Бронированный грот уже мчался в ее сторону, когда Готрек вырвался из
давки и ударом топора пробил центр шлема. Истребитель ударил с такой
силой, что его лезвие рассекло чудовище ровно пополам. Затем Готрек,
казалось, снова забыл о сражении и уставился на место, где пал Трахос.
Маленет снова попыталась воззвать к Истребителю, но слова не шли.
Легкие горели, в глазах темнело.
Потом она увидела дуардина, который стрелял в Трахоса. Он в панике
бросился к Готреку. Ты видел?" - кричал он. Они забирают аэльфа'.
Готрек поднял голову, на его лице была маска крови и ярости.
Харадрон в ужасе попятился, но продолжал кричать. 'Они забирают ее в
Приют Лункороля! В Слэтермир!'
Маленет почувствовала, что сознание покидает ее. Ей казалось, что она
смотрит на Готрека в длинном темном туннеле.
Готрек пожал плечами. В добрый путь", - сплюнул он, ударив своим
топором по сквигу.
'Но она же твой друг', - воскликнул дуардин.
Готрек горько рассмеялся и зашагал прочь, нанося очередной шквал
ударов топором.
Маленет почувствовала, как ее тело поднимается с палубы, а темнота
поглощает ее.

ГЛАВА 15
'В стекле есть изъян'. Принц Элаз вглядывался в одно из шести зеркал,
которыми была уставлена его опочивальня, и поглаживал его
поверхность с страдальческим выражением на лице.
Толдос думал о своем господине как о "нем", но на самом деле Элаз
принадлежал к обоим полам. А может, и не принадлежал. Он был
уникален и по форме, и по мысли. Изящный и сильный, нежный и
жестокий. Совершенно идеальный. Толдос любил своего принца и, не
задумываясь, умер бы за него. Видеть его расстроенным было мукой, и
Толдос бросился к зеркалу. Принц был прав. В верхнем углу зеркала
виднелась небольшая отметина в виде полумесяца. Тольдос натянул
шелковый рукав на ладонь и осторожно потер ее. Затем он стал тереть
сильнее, и пульс его участился, когда он понял, что след находится под
стеклом. Я немедленно заменю его, Ваше Высочество". Видя, что принц
глубоко взволнован, он осторожно подвел его к кровати и помог ему
лечь под простыни. ‘Отдыхайте, ваше высочество. К тому времени, когда
вы проснетесь, все будет как прежде. Я обещаю.’
Элаз кивнул, но беспокойство осталось в его глазах. Тольдос подождал,
пока тот успокоится и наконец уснет. Затем он положил руку на
идеальное плечо принца, наполненное ужасной печалью. Все это было
неправильно. Это должно было быть время праздника. Долгие годы
небесные флоты Барак-Урбаза были для них бельмом на глазу.
Невозможно было построить княжество, достойное Слаанеш, пока
харадроны преследовали их на каждом шагу, уничтожая с неба их
элегантных хозяев и сбрасывая взрывчатку на их дворцы из слоновой
кости. Но в последние несколько месяцев небесные флоты ушли, покинув
регион и устремившись в бой на другом фронте. Элаз наконец-то
реализовал свой божественный потенциал, уничтожив стоявших на его
пути людей и эльфов и вновь завоевав огромные территории Айяды.
Он захватил столько крепостей и форпостов, что его правление было
обеспечено. Если бы флоты Барака-Урбаза когда-нибудь вернулись, то
оказались бы атакованными со всех сторон. А в Элазе они найдут
принца, который был настолько озолочен неземной силой, что больше
походил на полубога, чем на человека. Это должно было стать временем
окончательного триумфа принца, но его постигла трагедия. Трагедия
настолько странная и непонятная, что даже самый верный слуга не смог
ему помочь.
В тот самый момент, когда он должен был вести своих воинов к победе,
принца охватила необъяснимая мания. Вместо того чтобы отвоевывать
территории, которые больше не защищались харадронами, он оставался
в своей зеркальной опочивальне, проводя дни напролет, держа нос в
дюйме от стекла и глядя в собственные глаза. Его экспансионистские
войны были остановлены на пороге триумфа, но принца Элаза это уже
не волновало. Его больше не волновало ничего, кроме собственного
прекрасного лица.
Элаз спал много часов, но Тольдос по-прежнему носился по дворцу,
отдавая приказы своим подчиненным. Поврежденное зеркало нельзя
было починить. Пришлось бы полностью заменить его точной копией.
Большинство спален во дворце были зеркальными, но зеркало должно
было вписаться в существующую раму и соответствовать блеску
остальных пяти зеркал. Принц заметил бы даже малейшее
несоответствие. Следующие несколько часов прошли в хлопотах, и к тому
времени, когда Толдос рухнул в постель, его била дрожь. Ему пришлось
выпить несколько бокалов вина, прежде чем он смог наконец заснуть.
'Ты обещал мне', - сказал принц, когда на следующее утро Толдос вошел
в его покои. Лицо принца было пепельным, он смотрел в замененное
зеркало.
Толдос замешкался в дверях и покачал головой. Вино было ошибкой. Он
проснулся с такой затуманенной и раскалывающейся головой, что не мог
понять, о чем говорит принц.
'Несовершенство!' - огрызнулся Элаз. 'Оно все еще там'.
Тольдос поспешил по полированному полу. 'Невозможно, высочество,
зеркало было...' Его слова оборвались, когда он подошел к зеркалу и
увидел, что метка вернулась. Она была точно на том же месте, что и
раньше.
'Она больше', - прошептал Элаз, глядя на Тольдоса. 'Видишь? Становится
хуже.'
Толдос уже собирался отрицать это, но тут понял, что принц прав. Фигура
увеличилась в размерах почти вдвое. Накануне вечером она была
размером с монету. Теперь же она была размером с кулак. И луна стала
меньше - скорее полумесяц. Присмотревшись, Тольдос решил, что видит
в нем лицо - оскаленный рот и жесткие крошечные глаза. Этого не может
быть, - сказал он, отчаянно пытаясь понять, как такое могло произойти.
Он сам руководил работами и видел, как уничтожали старое зеркало. Как
мог остаться след? Он снова попытался успокоить принца и снова ждал
рядом с ним, пока тот не уснет. Тогда он бросился из покоев и позвал
своих слуг, требуя, чтобы зеркало снова заменили.
К вечеру Толдос дергался и что-то бормотал про себя. Он долго
разглядывал новое зеркало, прежде чем разрешил отнести его в
опочивальню принца. Он вглядывался в каждый сантиметр, выискивая
малейшие изъяны, и боялся, что мог что-то упустить. Ум Элаза был ярок
и прекрасен, но в то же время хрупок. Еще один удар, подобный
предыдущему, и он может рассыпаться. Тольдос не мог смириться с тем,
что его хозяин будет страдать. Он приказал своим подчиненным тоже
осмотреть зеркало, и к тому времени, когда он наконец забрался в свою
постель, в его голове пронеслись образы его собственного лица,
глядящего на него из темноты.
Его разбудили крики тревоги. Во дворце царила суматоха. Слуги
носились туда-сюда и стучали в дверь. "Он вернулся!" - закричал кто-то,
и Тольдос помчался в комнаты принца. Войдя в комнату, он увидел Элаза,
рыдающего на полу и указывающего на зеркало.
"Что ты со мной делаешь?" - закричал Элаз. Я не могу этого вынести.
Убери это! Убери это! Пусть оно уйдет!
Подойдя к зеркалу, Тольдос почувствовал себя как во сне и увидел, что
метка снова там. Она была еще больше, почти с голову, и представляла
собой почти идеальную сферу. Но не размер этого предмета заставил
желудок вздрогнуть, а его лицо. Теперь его невозможно было
перепутать: из зеркала на него смотрело издевательское, безумное лицо.
'Это Луна', - всхлипнул Элаз.
У Толдоса перехватило дыхание. Принц был прав. Лицо не было
человеческим. Его кожа была пыльной и шершавой, как горная порода,
а из кратеров и пиков струился серебристый свет. Но глаза были ярко-
красными, как капли крови, и наполнены таким безумием, что Толдосу
пришлось отвести взгляд. 'Расколите его!" - закричал он, подгоняя слуг.
'Разбейте его!' Затем он, пошатываясь, подошел к принцу и опустился на
пол рядом с ним, шепча молитву за них обоих.
Пока слуги разбирали раму, Тольдос вызвал докторов принца, а затем,
когда Элаз погрузился в наркотический сон, вышел из комнаты,
проклиная свою минутную слабость и решив ни за что не подвести
принца. День он провел в беседах с купцами и ремесленниками, и к
вечеру в его руках оказалось совершенно новое зеркало. Все материалы
были привезены из-за пределов дворца, и ремесленники поклялись, что
принц ни за что не найдет в нем изъяна.
В тот вечер Толдос лег спать трезвым и спокойным. Он был уверен, что
новое зеркало решит проблему. Возможно, блеск не будет точно
соответствовать старому стеклу, но это будет не так мучительно для
принца, как косоглазая луна.
Проснувшись рано, Тольдос услышал звуки спокойного, мирного дворца.
Слуги суетились вокруг его комнаты, открывая окна и готовя завтрак. Он
быстро оделся и, оставив завтрак, поспешил через весь дворец в покои
принца. Когда он приблизился к двери, не было слышно никаких звуков
беспокойства, и Тольдос прошептал благодарственную молитву, входя в
комнату.
Он поспешил к зеркалу, и, к его радости, на стекле не было ни пятнышка,
ни следа от отвратительной, ухмыляющейся луны, которая была там
накануне. Наконец-то, - вздохнул он, поворачиваясь к кровати, - мы от
нее избавились.
Кровать была пуста.
Тольдос бросился к ней и откинул простыни, его сердце бешено
колотилось. 'Неважно, - прошептал он про себя. Принц часто вставал
рано, еще до всего этого безумия с зеркалами". Он спросил слуг, не
видели ли они Элаза, но никто из них не видел. И тут, как раз когда
Тольдос снова начал паниковать, один из поваров упомянул, что перед
рассветом видел, как кто-то направился в подвалы. Повар не придал
этому значения, но, описав Тольдосу фигуру, понял, что это мог быть
принц.
'Подвалы?' Тольдос был озадачен, но вид безупречного зеркала принес
ему такое облегчение, что ничто не могло омрачить его настроения. Не
желая смущать принца, он отпустил слуг и направился в подвалы один.
Дверь на верхних ступенях была открыта, и когда Тольдос торопливо
спускался по ней, то заметил внизу кого-то, скорчившегося на камнях.
Принц, - задыхаясь, проговорил он, спеша вниз. 'Вы упали? Вы ранены?
Когда он положил руки на шею, то понял, что прикасается к трупу. Кожа
была такой же холодной, как каменный пол. Он перевернул тело, затем
отступил назад, задыхаясь от отвращения. Это был не принц, а один из
слуг. Но Толдос смог определить это только по форме. Лицо было
настолько изуродовано, что узнать его не представлялось возможным.
Глубокая рана рассекла оба глаза и залила их кровью, а горло было
перерезано.
Тольдос осторожно опустил труп на пол и оглядел подвалы. Они были
вырублены в скале под дворцом и представляли собой сеть грубых
тоннелей, заваленных бочками, мешками и ящиками. Принц?" - позвал
он, снял со стены и зажег факел. Когда свет поплыл над грудами еды, он
увидел вторую фигуру, сгорбившуюся над одним из ящиков и тихо
плачущую. Это был Элаз.
"Ваше высочество, - крикнул Тольдос, бросаясь к нему. Что с вами? Луна
исчезла. Мы свободны от нее. Не беспокойся об этом слуге. Все, что
случилось, может быть...'
Его слова застыли в горле, когда принц встал и повернулся к нему лицом.
Прекрасное лицо Элаза исчезло, сменившись оскаленным, изрытым
кратерами чудовищем из зеркала. Голова принца превратилась в
изборожденную луну с глазами-капельками крови.
Не смотри на меня!" - закричал Элаз, поднял окровавленный нож и
бросился на Толдоса.
 ГЛАВА 16
Маленет проснулась от кашля, рот был полон пыли. Открыв глаза, она
увидела проносящиеся мимо облака. На мгновение ей показалось, что
она все еще находится на палубе Ангаз-Кара, но затем она увидела в
нескольких милях от себя харадронский небесный корабль, все еще
окруженный дымом и сквигами, дрейфующий над перевалом Валдрах.
Судно кренилось, на палубе и в двигателях виднелись следы боя. Она
сонно наблюдала за сражением, гадая, сколько времени потребуется
Готреку, чтобы смириться и использовать руну. Мысль о Готреке вызвала
у нее толчок к осознанию. Почему она не с ним?
'Что это?" - задыхалась она, пытаясь сесть. Она была крепко связана и
смогла приподнять только голову. Она лежала на спине гигантского
сквига, а вокруг нее сгрудилась группа гротов, в их пунцовых глазах
мелькало веселье. Большинство из них были похожи на тех, кого она
видела раньше - сгорбленные, исхудавшие зеленокожие ростом всего в
пару футов с нелепыми крючковатыми носами, но двое из них были еще
более гротескными, чем остальные. Один из них был ходячим грибом,
который она видела на Ангаз-Каре, с юбкой из мясистых ног,
проскальзывающих под куполообразной спиной, и омерзительным
лицом, зажатым между подушками грибковых наростов. Другим был
обгоревший, засохший грот. Он выглядел как обугленные останки, а на
его лице доминировал единственный голубой глаз, который постоянно
перекатывался в пузырьке липкой жидкости.
Вид проснувшейся Маленет привел гротов в исступление. Все они
засмеялись и принялись танцевать вокруг нее, звеня колокольчиками и
свистя в свистульки.
Маленет снова напряглась, но путы не поддавались. Она огляделась в
поисках оружия, но крабоподобный грот ухмыльнулся и протянул ей
ножи, размахивая ими и радостно прыгая совсем рядом с ней. Затем он
указал на влажную сеть, покрывавшую ее тело.
'Кровь Кхайна, ты заплатишь за это', - прорычала она, глядя на
отвратительное существо. Когда голова прояснилась, она поняла, что
грот, должно быть, заарканил ее на палубе Ангаз-Кара. 'Я буду свежевать
тебя неделю. Всю твою короткую жизнь. Я покажу тебе такую боль, какую
ты даже представить себе не можешь".
Маленет прорычала эти слова с таким остервенением, что гроты
прекратили свой танец и посмотрели на крабоподобного мутанта.
Грот на мгновение выглядел обеспокоенным, затем посмотрел на узы
Маленет и снова ухмыльнулся, радостно взмахнул ножами и исполнил
еще одну джигу, наматывая круги по спине сквига. Затем существо
приблизилось к Маленет, заполнив ее зрение своей пупурчатой,
похожей на фрукт массой. Глубоко под панцирем лицо существа
сморщилось в гримасу, и оно издало горлом странный булькающий звук.
Маленет попыталась пошевелить головой, догадавшись, что тварь вот-
вот вырвет. Потом, с трудом отплевываясь, оно смогло выплюнуть слово.
'Ты', - кашлянуло оно, словно пытаясь выбросить пищу. Гроту явно было
очень трудно составить слово на эльфийском, но Маленет была
потрясена тем, что он вообще попытался это сделать. Она никогда не
слышала, чтобы гроты говорили иначе, чем на своем собственном
беспорядочном крике. К ее изумлению, существо сумело изрыгнуть еще
больше осмысленных слов. 'Ты... та, которая... будет... выпотрошена'.
Мутант откинулся назад, задыхаясь, а остальные гроты смотрели на него
с благоговением, явно впечатленные его знанием языка.
При воспоминании о том, как они ее схватили, Маленет задрожала от
бессильной ярости. Она почувствовала всю унизительность своего
положения. Она не могла придумать ничего более позорного, чем
оказаться в плену у этих нелепых, жалких существ. Она уставилась на
крабоподобного грота, запоминая каждую деталь его облика. 'Нет', -
вздохнула она. 'Я не убью тебя - я сохраню тебе жизнь. Клянусь Кхайн. Я
найду способ продлить твою жизнь, чтобы мучить тебя до конца своих
дней".
Тварь снова приблизилась к ней, наполнив ноздри земляным запахом.
'Не-а.' Оно усмехнулось. 'Башкую иначе. Наоборот".
Маленет застонала от такой ярости, что это было почти экстазом, но
вырваться не могла.
Я не думала, что ты можешь опуститься еще ниже, - прорычала ее
мертвая госпожа. Но ты опозорила нас обоих. Как ты могла позволить
этим нелепым созданиям захватить тебя?
Это ты виновата!" - закричала Маленет, заставив гротов вздрогнуть. Ты
отправила меня в заднюю часть корабля. Ты отослала меня подальше от
Истребителя. Если бы я не послушала тебя, я бы не попала в эту
переделку".
Гроты в замешательстве посмотрели на Маленет, затем повернулись друг
к другу и снова начали хихикать. Она проигнорировала их. 'Ты сказала,
что приведешь кого-то ко мне!
Ты жалкая дурочка. Зачем мне посылать тебя в опасность? Один из
этих гротов говорил через меня. Он говорил остальным, что приведет
тебя. Обсуждали именно тебя. Они просто говорили в твоей голове.
Но это был твой голос!
Они колдуны, идиотка. Посмотри на того, обгоревшего, с его
склянками и бутылками. Они могут управлять эфиром с помощью
своих снадобий и ритуалов, как мы в Храмах Убийств".
Когда Маленет увидела, какой дурой она была, ее охватила ярость. Она
плюнула в крабовидное существо. 'Ты будешь кричать целый век!'
Гроты засмеялись еще сильнее и снова закружились вокруг нее.
Обгоревший, в халате, дребезжал, прыгая и крутясь, и звенел бутылками.
Затем, когда остальные с восторженным выражением лица принялись
наблюдать за происходящим, он взял обугленными пальцами какую-то
крошку из своей мантии и вдавил ее в предплечье Маленет.
'Зубы Кхайна', - прошептала она. 'Что ты делаешь?'
Черное пятнышко исчезло под ее кожей, как камешек, упавший в
бассейн.
'Что это было?" - завопила она, дергая рукой туда-сюда, словно пытаясь
вытряхнуть из нее эту штуку.
Гроты нависли над ней, продолжая ухмыляться, глядя на ее руку. Маленет
почувствовала под кожей странное бульканье, а затем появилось темное
пятно, похожее на синяк. Ощущение пузырьков усилилось, и темный
участок начал пульсировать, как вода, погоняемая ветром.
Они отравили тебя. Маленет слышала панику в голосе своей госпожи.
Они отравили нас. Мы умрем на этом летающем слизняке.
Маленет глубоко вздохнула и попыталась успокоить себя, декламируя
один из старинных кровавых ритуалов. 'Нет', - сказала она, как только
выровняла дыхание. Это бессмысленно. Зачем им ловить меня, если они
просто хотят меня убить? Она оглядела лица гротов, вглядываясь в их
отвратительные, злобные рожи. 'Они могли бы убить меня на Ангаз-Каре.
Зачем им понадобилось говорить через тебя и уводить меня с корабля?'
Крабоподобный грот кивнул, все еще обнажая в ухмылке свои
пожелтевшие клыки. 'Наживка'.
'Наживка?' Маленет покачала головой. 'Наживка для чего?'
Существо приподняло бровь и постаралось выглядеть самодовольным.
'Истребитель'
Маленет в недоумении уставилась на него. Затем она рассмеялась,
искренне забавляясь.
'Готрек? Ты схватил меня, потому что тебе нужен Готрек? Зачем, во имя
богов, тебе понадобилось, чтобы он следовал за тобой? Он превратит
тебя в кашу".
Грот ухмыльнулся. 'Руна'
В этом, по крайней мере, был какой-то смысл, но Маленет все равно
находила ситуацию забавной. 'И ты думаешь, он придет за мной? Он
меня ненавидит. Вы, идиоты. Он будет рад, что вы меня забрали". Она
смеялась и стонала одновременно. 'Клянусь Богом Убийц, ты еще глупее,
чем он'. Грот нахмурился и сумел выдавить из себя еще несколько
эльфийских слов. 'Нинавидит тебя?'
'Да. Конечно. Он презирает меня. Он собирался обезглавить меня, когда
вы ему помешали".
Грот казался все более обеспокоенным. Он отступил в сторону и
заговорил с остальными срочным шепотом. Музыка прекратилась, и все
они стали выглядеть одинаково встревоженными. Они повернулись и
некоторое время молча, с подозрением смотрели на нее. Затем
крабообразный медленно кивнул, и в его глазах появилось хитрое
выражение. 'Ты нас обманываешь,' - сказал он, и ухмылка вернулась на
его искаженные черты.
Маленет застонала. Затем она пожала плечами. 'Неважно, что вы
думаете. Я найду способ сбежать, и тогда вы узнаете, что произойдет...'
Что-то резко высвободилось из руки Маленет, и по ее коже потекла
струйка крови. Тошнота охватила ее, когда она увидела, что это такое. Из
мышцы выросла пухлая багровая поганка, разрушив изящную форму
кованой кхайнской конечности. Проклятье!" - закричала она, снова и
снова дергая рукой, пытаясь вырвать гриб. 'Вытащите его из меня!'
Пока она билась и извивалась, сопротивляясь своим путам, рядом с
первой поганкой сквозь кожу пробилась еще одна. На этот раз это был
тонкий, заостренный и бледно-желтый гриб. Маленет с ужасом
наблюдала, как из ее руки прорастает целая гроздь разноцветных
поганок. 'Нет!" - закричала она, ужасаясь такому гротескному
извращению своей плоти. Все, что она делала в жизни, было данью Богу
Убийств. Каждое убийство было молитвой. Но как же она сможет
исполнить достойную дань, если ее плоть станет такой же неуклюжей,
как у гротов? Как она сможет сражаться с изяществом и мастерством?
Она с ужасом смотрела на грота, который был похож на грибной нарост.
Она не могла стать такой.
'Прекрати это, и я помогу тебе!" - задыхаясь от отчаяния, произнесла она.
'Я ненавижу Истребителя так же сильно, как он ненавидит меня. Если ты
снимешь эти узы, я клянусь, что помогу тебе поймать его. Я расскажу вам
о его планах и методах. Я могу научить тебя всему, что связано с ним. Я
знаю, что он собирается делать и куда идти. Со мной в качестве союзника
вы сможете доставить его туда, куда вам нужно". Ей удалось приподнять
голову на несколько дюймов от спины сквига и посмотреть на облака.
Она видела только небо. 'Куда ты меня ведешь? Куда вы хотите отправить
Готрека?'
Все гроты ухмылялись и продолжали смотреть на нее.
'Проклятье!"' - завопила Маленет, чувствуя, как ужасное пузырящееся
ощущение проникает под кожу и распространяется дальше по руке. 'Без
моей помощи ты никогда не получишь Истребителя. Только я знаю, как
он думает. Ты совершаешь ошибку. Он не пойдет за мной. Я предала его!'
Слово "предала" заставило Маленет остановиться. Почему оно так
неловко сидело у нее во рту? Что плохого может быть в предательстве
Готрека? Он был хамоватым, высокомерным боровом, и ему не было
никакого дела ни до нее, ни до дела сигмаритов. Так почему же она
почувствовала прилив паники при мысли о том, что предала его?
Потому что ты все испортила, идиотка. Твой единственный шанс
был удержать его на своей стороне. Как ты теперь доставишь руну в
Азир? Он отправится с этими небесными рудокопами, а ты будешь
лежать здесь, превращаясь в... в то, во что они собираются тебя
превратить.
Маленет понимала, что ее госпожа права. Ее план потерпел грандиозное
фиаско - но причина ее страданий была не в этом. Она бывала в
ситуациях и похуже и всегда находила выход. Кхайн был с ней. Она
найдет способ сбежать и заставит крабовидную тварь заплатить. Нет,
здесь было что-то другое. Когда она подумала о Готреке и Трахосе и
вспомнила все те случаи, когда они спасали ее, ее охватила тоска по
чему-то утраченному. Она вспомнила последние минуты жизни Трахоса
на Ангаз-Каре. Она знала, что означает эта молния.
Судьба, которой он так боялся, свершилась. Его снова уничтожили, и
теперь он будет перекован в Азире, потеряв все оставшиеся у него
обрывки памяти. Он был так тяжело ранен, что, должно быть, видел, что
произойдет, но все равно не хотел отпускать ее. Он не мог отказаться от
нее. Незнакомое чувство грозило захлестнуть ее. Она подавила его,
поняв, что это слабость. Что ей нужно для общения? Все, что ей было
нужно, - это сила Кхайна. Если Трахос хотел уничтожить себя ради ее
блага, то он был глупцом. Она не сделала бы для него того же.
Еще одна шляпка прорезалась сквозь кожу. Она была похожа на
пурпурный коралл, дрожащий на ветру. Маленет стало плохо, когда она
посмотрела на него. Вся ее рука дрожала и извивалась. Как она теперь
будет чествовать Кхайна? Она будет такой же неуклюжей, как и человек.
Ярость захлестнула ее. Она была уничтожена.
Может ты отрубишь руку?
Маленет уже собиралась выругаться, когда поняла, что в кои-то веки ее
госпожа не насмехается над ней.
Харадроны - заблуждающиеся глупцы, но они делают невероятные
машины. Если бы ты удалила руку, они могли бы создать тебе нечто
достаточно элегантное и сбалансированное, чтобы заменить ее.
Возможно, это даже улучшит твои способности?
Это будет не та плоть, которую подарил мне Кхайн, подумала она, но
идея не была такой уж абсурдной. То, как эта штука выглядела, имело
гораздо меньшее значение, чем то, насколько она была смертоносна. И
уж точно она не могла продолжать жить с такой рукой, как сейчас.
'Готрек не пойдет за мной!" - прошипела она, снова вскакивая на ноги.
'Твой единственный шанс - позволить мне помочь тебе".
Крабоподобный грот снова приблизился к ней, на его лице появилась
довольная улыбка. 'Ты гонишь'.
'Я не вру, идиот. Ты должен освободить меня".
Грот захихикал. ‘Когда мы дабиремся да Приюта’. Он постучал по одной
из поганок, покачивающихся на ее руке. Тогда мы тибя высадим.'
Гнев Маленет вырвался из ее горла тонким воем, но ей удалось остаться
достаточно спокойной, чтобы думать. У них были ее ножи, но она была
дочерью Кхайна. Она была вооружена так, как гроты и предположить не
могли. Оставалось только дождаться более подходящего момента. Время
для мести придет, но не здесь, не в облаках на спине этого монстра. Она
могла бы легко убить гротов, но не смогла бы управлять их крылатым
скакуном. Она была бы обрекла себя на смерть. Маленет глубоко
вздохнула и успокоилась, представив себе все способы причинения
вреда крабообразному существу. Оставалось только набраться терпения.
Как только они приземлятся, она убьет остальных, а вожака усыпит, и
тогда можно будет расправиться с ним в свое удовольствие. Она
откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, стараясь не обращать
внимания на отвратительное ощущение в руке, когда мышцы набухали и
смещались под кожей.
Через некоторое время, видя, что она не собирается больше ничего
предпринимать, гроты потеряли к ней интерес и сгрудились на передке
своего скакуна, вглядываясь в облака. Прошло несколько часов, и
Маленет погрузилась в раздумья, успокаиваемая биением крыльев
чудовища. Она пошевелилась от толчка и с удивлением поняла, что
заснула. Наверное, это было последствие гротского яда . Невозможно
было определить, сколько времени прошло, но обстановка вокруг
изменилась. Залитые лунным светом облака исчезли, и теперь монстр
летел сквозь темный, липкий туман.
Трудно было разглядеть что-то конкретное, но по обеим сторонам
проносились высокие фигуры. Туман был настолько густым, что это могли
быть как горные вершины, так и верхушки деревьев, но Маленет
догадалась, что это последнее. Трудно сказать, почему, но ей показалось,
что они опустились гораздо ниже к земле. Пока она спала, похоже,
наступила осень. Туман был тяжелым, с запахом прелых листьев, а воздух
- сырым. Она услышала скрип старых сучьев и поняла, что ее догадка
оказалась верной - они находились недалеко от земли.
Гроты не обращали на нее внимания, откинувшись на стены паланкина,
вглядываясь в туман. Они были залиты нечистым светом, и Маленет
застонала от ужаса, увидев свою руку. Она была раздута до
неузнаваемости. Она напоминала трухлявый ствол дерева.
Обожженный грот в халате услышал ее и обернулся. Он коснулся
крабоподобного, и тот отпрыгнул назад, чтобы посмотреть на нее. 'Мы
вернулись. Приют".
Сердце Маленет учащенно забилось. Если они скоро приземлятся, то
она еще долго не сможет отомстить этому существу. Если она больше не
достойна Кхайна, у Маленет была только одна причина продолжать жить
- заставить это существо заплатить. Что такое Приют?" - спросила она,
стараясь сохранить спокойный голос.
'Хата'. Грот звучал до абсурда бодро, как будто разговаривал со старым
другом. 'Дом Лункороля'.
'Но что это такое?' Придурковатое существо, казалось, было радо
ответить на любой вопрос, поэтому Маленет продолжила. 'Крепость?
Пещера? Дыра в земле?'
Грот неопределенно махнул усиками. 'Мир'.
'Что ты имеешь в виду? Ты вытащил меня из Хамона? Мы его покинули?'
Грот с готовностью кивнул. 'В Приюте. Где мы питаем наши мечты'.
Существо было явно безумным. Они все были явно безумны. Маленет
догадалась, что то, что грот назвал другим миром, скорее всего, было
горной крепостью или городом.
Один из других гротов окликнул его и оглянулся, махнув рукой на что-то
в тумане. Окружающие огни казались то больше, то ближе, а к звукам
стонущей коры добавились визг и топот мелких существ. Скакун гротов в
последний раз взмахнул крыльями и плюхнулся в лужу, подняв волну
грязи и насекомых.

ГЛАВА 17
Капитан Солмундссон опустил саблю и прислонился к перилам, пытаясь
перевести дух. Атака закончилась. Палуба "Ангаз-Кара" была усеяна
трупами, но рой чудовищ уже рассеивался. Зеленокожие направляли
своих скакунов обратно в облака, звеня в темноте гонгами и трубя в рога.
Они отступают!" - прокричал он, вскакивая на один из эндринов и
поднимая свой клинок. Он старался казаться триумфатором, но не
чувствовал этого. Более половины его команды было убито или
задушено отвратительными наростами. А зеленокожие отступали в
момент победы. Что-то было не так. Почему они уходят как раз в тот
момент, когда уже почти захватили корабль?
Его команда ответила нестройным хором приветствий, но в их голосе
звучали такие же сомнения, как и в голосе Солмундссона. Корабль
кренился на бок, из дыры в обшивке палубы валил дым. Он спустился с
эндрина и подошел к своему старшему эндриниру Хорстуну. 'Тушите
пожар, - приказал он.
Хорстун отдал честь и захромал прочь, на ходу подзывая других
эндринеров.
Оглядев корабль, Солмундссон почувствовал нарастающую волну
ярости и скорби. Каждый дюйм палубы был завален мертвыми и
умирающими. Сомнение закралось в его мысли. Что же он наделал? Он
был настолько уверен, что они доберутся до затерянного города, что не
думал о последствиях неудачи. Он вспомнил свой последний разговор с
отцом перед отплытием из Барак-Урбаза. Лорд-адмирал Солмунд
вызвал его на приватную беседу за день до отплытия. "Все должно
получиться", - сказал он, произнося слова со срочностью, которая
потрясла его. ‘Лунные кланы держат нас в тупике. Я не говорил об этом
открыто никому, кроме тебя, но Барак-Урбаз больше не в безопасности.
Гроты приближаются со всех сторон. Эта проклятая луна распространяет
свою тьму по всей Айяде. Они захватывают все наши пограничные
крепости. Мы должны найти новое оружие. Мы должны найти способ
остановить Лункороля до того, как Луна станет полной". Солмундссон
вспомнил, как он был потрясен, услышав от отца такие слова. Мысль о
том, что сам Барак-Урбаз может пасть, никогда не приходила ему в
голову.
Осторожно сняв с раненого дуардина разбитый шлем и протянув ему
флягу с водой, он помог одному из такелажников принять сидячее
положение. Арканавт кивнул в знак благодарности, глядя на
Солмундссона с абсолютным доверием. Этот взгляд помог Солмундссону
на время избавиться от сомнений. Он начал бодро передвигаться по
палубе, помогая членам экипажа и отдавая приказы. Как всегда, он
обнаружил, что активная деятельность дает ему ощущение цели. Всегда
можно найти выход", - повторял он про себя эту фразу со все большей
убежденностью, шагая взад-вперед сквозь дым, поправляя куски
опрокинутого оборудования и рубя раненых сквигов своей саблей.
И тут он заметил Истребителя, присевшего в центре палубы. Он
поспешил к нему и остановился в нескольких футах, потрясенный
увиденным. Смерть Трахоса пробила дыру в корабле, расплавив и
искорежив пластины и почернив металл. Должно быть, это одна из
основных причин проблем с двигателем корабля, осознал Солмундссон.
В темноте мелькали искры энергии, а вокруг Истребителя были
разбросаны фрагменты брони Грозорожденного Вечного. Большая его
часть, похоже, была уничтожена взрывом, оставив лишь обугленный
силуэт, но несколько металлических обломков остались, мигая и
вспыхивая. Готрек держал в руках один из них, но, пока Солмундссон
наблюдал за ним, металл запульсировал и исчез, оставив в руке
Истребителя лишь несколько следов пыли. Один за другим точно так же
исчезли все остальные осколки, пока не осталась лишь прореха на
палубе.
Готрек на мгновение застыл на месте, затем заметил Солмундссона и
встал, повернувшись к нему лицом. Выражение лица Истребителя было
жестким и трудночитаемым. Он отпустил пепел, который держал в руках,
и ветерок разметал его по палубе.
Солмундссон нахмурился. 'Как он сможет присоединиться к своим
предкам, если будет бесконечно перерождаться?'
Готрек смотрел, как пепел исчезает в ночи. 'Предки? Он даже не помнит
своих родителей". Истребитель оглянулся на дыру в палубе и
пробормотал в бороду: "Почему, Трахос? Она была проклятой лгуньей.
И она ненавидела тебя".
Солмундссон покачал головой. 'Маленет?'
'Да. Трахос пытался добраться до нее. Подонок-гроби утащил ее с
палубы. На этот летающий комок хряща. Но Трахос сначала устроил им
взбучку. Грунгни знает, почему, но он был полон решимости помешать
им забрать ее". Он махнул топором в сторону кучи сквигов и гротов,
валявшихся вокруг дыры. Они не ожидали этого. Он сражался хорошо. И
с честью". Он все еще говорил больше с собой, чем с Солмундссоном.
'Но почему? Единственное, что он мог вспомнить, это то, что он должен
был избежать смерти. Его оставалось так мало, и он знал, что случится,
если..." Он махнул топором в сторону дыры. 'Если это случится'.
'Но я думал, что Грозорожденные Вечные живут вечно. Я думал, они
бессмертны".
'В теле, возможно, но не в разуме'. Готрек скорее злился на Трахоса, чем
переживал по поводу его ухода. 'Он отбросил свое прошлое, пытаясь
помочь этой предательской аэльфийке'.
"Предательнице? Солмундссон махнул своей саблей в сторону мертвых
тел своей команды. 'Это из-за нее? Она помогала им? Поэтому они
забрали ее? Она в союзе с Лунными кланами?'
'Она в сговоре только с самой собой'. Готрек заскрипел зубами и
сверкнул глазами. 'Она предала меня задолго до того, как мы оказались
здесь. Она обманывала меня с того момента, как мы достигли Барак-
Урбаза. Она сделала так, что я не смог снять эту руну".
'Как? Что ты имеешь в виду?'
Готрек пожал плечами. 'У нее было какое-то приспособление. Какой-то
клапан, который она вставляла во все, что я пытался использовать для
этой проклятой руны".
'Я знал это!'
'Знал что?'
'Пылающее стекло могло сработать'. Он постучал по мешочку на поясе,
в котором находился кристалл. 'Должно было сработать. Но ее
перепускной клапан, должно быть, замкнул ток эфира. Я подумал, что это
странно. Пылающее стекло никогда раньше не подводило. Это дело рук
твоей подружки-аэльфа".
'Подружки?' Готрек горько рассмеялся и посмотрел на руну у себя на
груди.
Солмундссон заметил, что руна была холодной и инертной. 'Ты не
использовал ур-золото. Ты мог бы обратить его на зеленокожих". Его
пульс участился, когда он довел мысль до конца. 'Ты мог бы спасти мою
команду'.
Готрек уставился на него. 'У тебя есть уши под этой шапкой?' Он постучал
по руне. 'Это не оружие, которое я могу включать и выключать по своему
желанию. Это яд. Если бы я позволил ему управлять собой, погибла бы
вся твоя команда, а не половина".
Солмундссон не совсем понял Готрека, но тот выглядел готовым
обезглавить его, поэтому он оставил этот вопрос. Он оглянулся на
фигуру, которую оставил Трахос. 'Знал ли он о предательстве? Знал ли
он, что она предательница?'
Готрек уже собирался что-то сказать. Затем огонь исчез из его глаз, и он
выглядел смущенным. 'Ага. Он знал. Он покачал головой. 'И все равно
умер за нее'. Он затопал по палубе.
'Она стабильна", - сказал Эндринер Хорстун, ковыляя к Солмундссону,
его лицо было покрыто маслом и потом. Когда мы вернемся в Барак-
Урбаз, ее нужно будет полностью переоборудовать, но до тех пор я могу
поддерживать ее в рабочем состоянии".
Солмундссон похлопал его по плечу. 'Хорошая работа, Хорстун'. Затем
он оглядел палубу. Все непострадавшие члены экипажа ухаживали за
своими павшими товарищами, перевязывали раны или ремонтировали
летные костюмы. 'Помогайте лечить раненых. Мы не продолжим путь к
Железному Караку, пока не поможем всем, кому сможем".
Эндринер замешкался, выглядя обеспокоенным.
Что случилось?" - спросил Солмундссон.
'Мы должны успеть вернуться в Барак-Урбаз, капитан', - сказал Хорстун.
'Но мы никак не сможем добраться до Железного Карака. Судя по
маршрутам, которые мы изучали в Барак-Урбазе, сейчас мы никак не
сможем добраться так далеко. В лучшем случае мы на полпути. Эндрины
слишком сильно повреждены. И мы потеряли половину топлива. Мы
сумеем добраться до дома, но любой другой путь будет невозможен".
Солмундссон уставился на него, борясь с гневом. Он сдержал резкие
слова и кивнул. 'Позаботьтесь о раненых.'
Когда Хорстун отдал честь и отправился на помощь, Солмундссон стоял
прямо и гордо, но как только эндринер скрылся из виду, он сжал кулаки.
'Я не могу сейчас вернуться в Барак-Урбаз. Должен быть выход". Он
почувствовал, что луна смотрит на него, но не стал поднимать глаза,
понимая, как растеряется, если встретит ее взгляд. 'Должно быть что-то,
что я могу сделать'. Он огляделся в поисках Истребителя, вспоминая,
какое грандиозное зрелище тот представлял из себя, когда сражался с
гротами. Он был похож на одного из богов-предков, высеченных на
потолке Адмиралтейского зала. Он заметил Готрека, который стоял у
перил и смотрел в облака на быстро исчезающих сквигов. Гроты с
впечатляющей скоростью пронеслись на своих скакунах и уже скрылись
в темноте, лунный свет блестел на их оружии. Солмундссон
присоединился к Готреку и посмотрел им вслед. 'Они чуть не захватили
корабль', - сказал он тихо, чтобы слышал только Готрек.
Готрек фыркнул. 'Они бы не взяли его со мной на борту'.
'С этим трудно спорить. Но когда они ушли, у них был перевес. Еще
несколько минут, и моя команда была бы уничтожена, а корабль пошел
бы ко дну. Возможно, ты смог бы это пережить, но мы - нет. Я не
понимаю, почему гроты отступили".
Готрек пожал плечами. 'Похоже, их больше интересовала Маленет, чем
корабль'.
'Да, верно', - сказал стоявший неподалеку арканавт. Они пришли за
аэльфкой".
Сольмундссон не замечал его до этого момента, и ему потребовалось
мгновение, чтобы вспомнить его имя. 'Что это значит, Орнольф?'
Орнольф дрожал и скрючился, будто был охвачен лихорадкоц, а его
летный костюм был изорван. Он был так изможден, что говорил с трудом,
слова, казалось, захлебывались. ‘Они отвезли аэльфку в Приют
Лункороля. Я слышал, как они это говорили. В место под названием
Слэтермир".
'Они произносили слова, которые ты мог распознать?' Сольмундссон
покачал головой.
"Ты уверен?
Орнольф выглядел расстроенным, он вздрагивал и избегал взгляда
Сольмундссона.
'Да... Это сказала аэльфка. Она сказала, что именно туда они и
направляются. В место под названием Слэтермир".
Солмундссон посмотрел на Готрека. "Может ли Маленет говорить с
зеленокожими?’
Готрек пожал плечами.
Орнольф попытался сказать что-то еще, но его слова были сущей
тарабарщиной.
'Ты ужасно звучишь', - сказал Сольмундссон, взяв Орнольфа за руку,
прежде чем тот упал на землю. Он махнул палубному офицеру. 'Отведите
его на койку'.
Орнольф пытался протестовать, но его слова путались, и Солмундссон
приказал офицеру увести его.
'Что такое Приют Лункороля"?' - спросил Готрек, прищурив глаз. 'И
Слэтермир?'
'Я никогда не слышал о Слэтермире, но Приют, по слухам, является
домом наших врагов. Лункороль - могущественный вождь зеленокожих,
властвующий над Разливом обломков". Солмундссон помрачнел. 'Да и
почти над всей Айядой, если уж на то пошло. Приют - его дом. Не знаю,
крепость это или сеть туннелей, но расположено оно где-то под
Разливом обломков".
Готрек снова посмотрел на исчезающих сквигов, потом на дыру,
образовавшуюся после смерти Трахоса. Он отступил от перил и начал
вышагивать. 'Значит, вы знаете, откуда приходят зеленокожие?' -
прорычал он Солмундссону. 'И вы оставляете их там без всякого
сопротивления, чтобы они делали, что хотят? И ничего не
предпринимаете?
'Ты не понимаешь. Разлив обломков скрыт в бесконечной ночи. Гроты
превратили это место в небытие. Никто не может приблизиться к нему. А
Приют Лункороля спрятан где-то там. Только безумцы могут стремиться
туда попасть".
"Значит, вы позволяете этим летающим полукровкам совершать набеги
на ваши флоты и разрушать ваши небесные крепости?' Ярость Готрека
росла, пока он топал взад-вперед. 'И оставляете их короля спокойно
укреплять свой дом? Разве так относятся к своим врагам могущественные
небесные лорды Харадрон? Вы прячетесь от них?'
'Мы не прячемся, Готрек, мы планируем. Гильдмастера и адмиралы не
стали бы пускать флоты на неизведанную территорию, не имея
представления о том, с чем мы там столкнемся". Даже споря с
Истребителем, Солмундссон чувствовал, что происходит что-то еще. На
самом деле гнев Истребителя был вызван не бездействием харадронов.
Он не был в ярости на Лункороля. Он был разгневан чем-то другим.
Может быть, из-за потери Грозорожденного Вечного? Солмундссон
оглянулся на далекий рой сквигов. Может быть, это она, подумал он.
Маленет. Он переживает из-за ее потери? Солмундссон уже провел
достаточно времени в обществе Истребителя, чтобы понять -
расспрашивать Готрека было бы ошибкой. Он решил сменить тему. 'Мы
понесли серьезные потери, Готрек, и мой корабль поврежден, но я найду
способ продолжить путь к Железному Караку. Трахос не должен был
погибнуть напрасно. Мы еще можем снять эту руну и...'
'Снять эту чертову руну?' Борода Готрека ощетинилась, а лицо
приобрело цвет сырого мяса. 'Неужели ты думаешь, что я теперь
отправлюсь на поиски затерянных городов?'
Солмундссон потерял дар речи. Он не знал, смеяться ему или плакать.
Истребитель явно сошел с ума. 'Ты не хочешь найти Железный Карак?'
'Конечно, черт возьми, не хочу!' Готрек со стуком ударил топором о
перила. 'О чем ты думаешь? Это не то место, куда мы должны идти!'
'О чем я думаю?" - пробормотал Сольмундссон, с замиранием сердца
думая о том, чем он пожертвовал, чтобы протащить этого маньяка через
пол-Айяды. Поскольку Готрек все еще яростно хмурился, Солмундссон
решил рискнуть задать еще один вопрос. 'Куда мы должны идти?'
'В этот треклятый Приют!' Готрек принялся расхаживать взад-вперед по
палубе, бормоча себе под нос и размахивая топором. 'Нельзя так
управлять государством. Оставлять своего злейшего врага гноиться, как
рана. Их нужно выкорчевать. Что толку строить заоблачные замки, если
зеленокожие правят всем остальным?' В его глазах промелькнула
эмоция, но Солмундссон почувствовал, что это не просто ярость. Было
что-то еще. Может быть, волнение? Может быть, озорство? Точно сказать
было невозможно. 'Как далеко мы находимся от Разлива обломков?
Солмундссон пожал плечами. Мы обходим его восточные границы. Но
почему..." Его осенила тревожная мысль. 'Ты же не думаешь, что мы...?'
'Зачем ты привел меня сюда?' - спросил Готрек.
'Чтобы найти способ использовать твою руну'.
'Для чего?'
'Чтобы остановить продвижение зеленокожих до того, как луна станет
полной. Чтобы как-то удержать их".
Готрек перестал расхаживать взад-вперед. 'Ты хочешь избавиться от этих
лунолюбивых гроби. Вы хотите остановить их, чтобы они не тащили
корабли с неба и не грабили ваше законно украденное золото".
'Украденное? Уверяю тебя, в Харадронском кодексе все четко
прописано...
'Вам нужен отвлекающий маневр. Вам нужен способ утащить этих
мерзких гроби обратно в их дом, пока они не захватили ваш". Готрек
остановился рядом с Солмундссоном и схватил его за плечо. 'Отвези
меня в Приют. Я устрою такой переполох, что все зеленокожие в этом
мире сбегутся туда".
Солмундссон в недоумении покачал головой. Затем он вспомнил о
новостях, которые только что сообщил ему эндринир. Ангаз-Кар никогда
не достигнет Железного Карака, но он может достичь Разлива обломков.
Мысль о возвращении с пустыми руками приводила его в ужас, а в
решимости Истребителя было что-то заразительное. 'Интересно... '-
пробормотал он, выдержав яростный взгляд Готрека.
Готрек улыбнулся. Это было пугающее зрелище. 'Давай сразимся с ними.
Я убивал созданий гораздо хуже, чем гроби. Клянусь, бороденыш.
Приведи меня в этот чертов Приют, и я перебью половину из них,
прежде чем они успеют схватиться за свои дурацкие луки. А пока они
будут грызть мой топор, луна пойдет на убыль, и Барак-Урбаз будет в
безопасности".
Солмундссон с трудом поспевал за внезапной переменой настроения
Истребителя. Он кивнул на руну. 'А как же это?'
'Это может подождать. Зубы Грунгни, бороденыш, ты должен прекратить
возиться с пердячими драконами и заняться реальной угрозой. Может,
предки и простят тебе жизнь в облачных домах, но только не в том
случае, если ты позволишь зеленокожим всех перебить". Готрек с каждой
секундой становился все злее. Я видел некоторые из этих земель до того,
как мы купили проход в Барак-Урбаз. Аэльфийка таскала меня по разным
хибарам. Я видел такое, за что тебе должно быть стыдно". Готрек
ухватился за перила с такой силой, что они начали прогибаться. 'Там
внизу просто бойня. Все либо прячутся от луны, либо их режут на куски
зеленокожие. И ты думаешь, что можешь позволить этим гроби
копошиться в тайной пещере? Думаешь, можно просто бросить всех на
произвол судьбы?'
Солмундссон сделал шаг назад, чувствуя, как в словах Готрека клокочет
жестокость, но он отказался принять обвинения, брошенные под ноги
его народу. 'Мы никого не бросали. Наоборот, это нас бросили. Но мы
нашли способ подняться из грязи. Мы создали оружие и флоты,
способные противостоять всему, что бросят на нас враги".
Готрек вновь обратил свой взгляд на Солмундссона. 'И ради чего? Чего
ты добился? Если зеленокожие могут грабить и убивать в свое
удовольствие, то какой смысл в ваших умных игрушках?'
Солмундссон не был склонен к ярости, но слова Истребителя заставили
его задохнуться от гнева. Во Владениях полно подобных выродков.
Почему ты выделяешь Харадрон для осуждения?'
Потому что тебе, черт возьми, лучше знать". Готрек понизил голос, но
ярость все еще пылала в его глазах. 'Потому что где-то глубоко в своем
позолоченном прошлом ты когда-то был дави. И ты должен начать вести
себя соответственно. Кроме того, если Барак-Урбаз - это все, что тебя
волнует, ты все равно должен доставить меня к гоббо. Если ты не
позволишь мне навести там шороху, у тебя не будет города, в который
можно вернуться".
Пока они разговаривали, подошел первый офицер Торрик и терпеливо
ждал.
Солмундссон глубоко вздохнул и повернулся к нему. 'Каков будет наш
наилучший курс, если мы пойдем к Разливу обломков?'
Торрик снял шлем, чтобы обработать рану, и были видны его гордые,
суровые черты лица. Длинная вильчатая борода была залита кровью,
лицо потеряло цвет, но выглядел он как всегда свирепо. Солмундссон
плавал с Торриком в бесчисленных походах и редко видел, чтобы тот
выглядел удивленным. Это был один из таких случаев. 'Разлив обломков,
капитан? На одном судне? Без поддержки адмиралтейства или гильдий?'
От того, что эта идея была произнесена вслух в столь неопределенных
выражениях, пульс Солмундссона участился. Он на мгновение забыл о
своем гневе на Готрека и увидел, что в этой идее есть определенный
смысл. 'Возможно', - сказал он, барабаня пальцами по перилам и глядя
на Готрека. 'Кто может ожидать подобного? Это же просто безумие".
Торрик поднял бровь. 'Так и есть.
'А это значит, что никто не мог его предсказать,' - продолжал
Солмундссон. 'Подумай об этом, Торрик. Каждая из наших последних
экспедиций терпела неудачу. Наши флоты атакуют с безошибочной
точностью. Каждый наш шаг предугадывается гротами. Каждое решение,
принятое в Адмиралтействе, наталкивается на ответный ход. Каждая
атака упреждается. Лунные кланы предсказывают каждый наш шаг, с
помощью предательства, шпионажа или темных обрядов, которые они
совершают в своих пещерах". Он уставился на серебристые облака. 'Но
кто мог предсказать это? Это не было запланировано и не имеет смысла.
Одиночный корабль, наносящий удар вглубь их территории. И принести
в их Приют неостановимое оружие. Они не могли этого предсказать,
потому что и мы сами этого не планировали". Сольмундссон слышал, как
его слова сбивались, когда он заговорил быстрее. Он сделал паузу и
глубоко вздохнул. 'Армии гротов разбросаны по всей Айяде. И не только
в Айяде. Они наносят удары по всем небесным портам, и делают это
потому, что луна почти полная. Они думают, что их не остановить. Но
они не подозревают, что мы слышали о Приюте. Они никогда не
предвидят этого. Представь себе их удивление, если мы доставим туда
Истребителя и он устроит такой же хаос, как в Барак-Урбазе".
Торрик посмотрел на Готрека с явным недоверием и уже собирался что-
то сказать, но выражение его лица ожесточилось, и он устремил свой
взгляд куда-то за плечо Сольмундссона. 'Да, капитан'.
Готрек посмотрел на Солмундссона с необычной смесью горя, ярости и
желания. 'Может быть, в дуардинах и вправду есть немного от дварфов?'
Он схватил свой топор и со звоном ударил им по палубе. 'Поставьте эту
посудину на землю, и я покажу зеленокожим, как сражаются настоящие
дави. Я напомню им, как мы поступаем с теми, кто разрушает наши
крепости".
Солмундссон и Торрик посмотрели друг на друга, когда Готрек произнес
слово "наши".
Готрек поймал их взгляд, его лицо покраснело, но он ничего не сказал.
Первый офицер Торрик нахмурился. 'Капитан, даже если мы отправимся
в Разлив обломков, как мы найдем Приют? Ни одна из наших карт не
указывает его положение достаточно точно". Он пристально посмотрел
на Готрека. 'Несмотря на предположение Истребителя, харадронские
флоты пытались найти это место, но они либо не смогли его обнаружить,
либо не вернулись. Есть ли у вас более новые карты, чем те, что я видел?
Такие, чтобы точно проложить маршрут?
Солмундссон не принял бы такого вызывающего тона от большинства
членов своей команды, но Торрик был ветераном бесчисленных
плаваний и заслужил право говорить, не опасаясь порицания. 'Нет, таких
карт нет,' - ответил он, - 'но у меня есть ты и лучшая команда, когда-либо
собранная компанией Солмунда. И "Ангаз-Кар" - лучший корабль флота.
Если кто и сможет найти убежище, так это мы".
Готрек уставился на них с недоумением. 'У вас все мягкотелые'. Он указал
топором на исчезающую вдали фигуру. 'Следуйте за этим чертовым
сквигом'.
 ГЛАВА 18
И ты собираешься позволять им делать это с тобой?
Маленет не могла припомнить, чтобы ее госпожа была так встревожена.
Даже когда у нее еще было тело, которое нужно было защищать, она
была бесстрашна, но то, что творилось в Приюте, было настолько
ужасно, что даже Маленет с трудом сохраняла спокойствие. Когда она
только очнулась, то решила, что находится в огромном, залитом лунным
светом болоте, но когда гроты потащили ее по грязной, извилистой
дороге, она начала видеть проблески далеких скальных стен,
вздымающихся над головой, и поняла, что находится в огромной
пещере. Вместо лунного света болото освещалось странным лесом,
окружавшим дорогу. Она увидела заросли грибов - полупрозрачные
дождевики, зонтики мухоморов и лимонного цвета поганки бледно
светились изнутри. Свечение пульсировало, а из стеблей и оборок
проглядывались части тел. Некоторые были не более чем фрагментами
лица или парой тонких рук, но другие - почти полностью похожи на
людей и окутаны студенистой плотью. Некоторые из них смотрели на
проходящую мимо Маленет безучастно, беззвучно разевая рты, другие
же кричали, умоляя освободить их.
Маленет не боялась боли и страданий, но даже ей это зрелище
показалось отвратительным. В этом не было ни красоты, ни искусства.
Болото было переполнено мухами и шумело, а его пленники
представляли собой отвратительное зрелище, задыхаясь и напрягаясь в
своих мясистых тюрьмах. Она остановилась, чтобы посмотреть на одну
из них. Это был жабий стул, выше ее ростом, в котором сидел эльф,
попавший в ловушку, но оставшийся целым. Он не принадлежал к роду
кхаиниток, как Маленет, но символы на его одежде указывали на то, что
он - Азирец. Колдун. И, судя по всему, могущественный.
При обычных обстоятельствах она была бы рада стоять рядом с ним на
поле боя, но когда он протянул к ней руку, Маленет с отвращением
отпрянула. Вытащите меня, - прошептал он, широко раскрыв глаза. Часть
его рта была закрыта жабьей плотью, и слова звучали приглушенно. Я
умоляю тебя. Затем грот дернул Маленет за цепи и потащил ее вперед
по грязи, оставив колдуна бесполезно хвататься за воздух.
'Гляделки,' раздался голос позади нее.
Маленет все еще была крепко связана, но ей удалось оглянуться через
плечо. Позади нее по болоту с забавной ухмылкой пробирался грот,
похожий на ходячий гриб. 'Они показывают нам пальцы.'
Маленет изо всех сил напряглась, и ее охранник споткнулся. Ей удалось
броситься на крабоподобное существо. Ее кулаки были скованы, но она
ударила ими по морде грота. Существо скорчилось и завизжало. Она
отбросила кулаки, чтобы нанести новый удар, но десятки жилистых рук
вырвали ее и бросили в грязь. Дыхание вырвалось из легких, когда она
ударилась об огромный дождевик, но она пригнулась и приготовилась к
новой атаке.
'Глупая ведьма", - прошипел крабоподобный грот, яростно молотя
ногами по грязи, отступая от нее. Гроты окружили ее. Это были
крошечные, слабые на вид существа, не более трех футов ростом, но их
было несколько десятков, и все они держали в руках луки со стрелами,
направленными ей в лицо.
Не сейчас, идиотка. Они превратят тебя в ежа. Подожди. Потерпи.
Маленет привалилась спиной к грибу и расслабила мышцы. Ее хозяйка
была права. Возможно, ей удастся прикончить нескольких, прежде чем
они убьют ее, но она никогда не сможет приблизиться к тому, кто ей
нужен, - к самодовольному мутанту, схватившему ее. Ей оставалось
только ждать. Она пообещала Кхайну заставить тварь заплатить за
повреждение ее плоти, и не должна была отказываться от своего слова.
Охранник схватился за цепь и попытался подтянуть ее к себе, но что-то
зацепилось за затылок Маленет, и она не могла пошевелиться. По черепу
прокатилась боль: грот дергал за цепь, выкрикивая проклятия и не в
силах сдвинуть ее с места.
'Подождите!' - зашипела она. 'Я застряла, черт бы тебя побрал'. Маленет
попыталась оторвать голову от дождевика, но тот не сдвинулся с места.
Гриб задрожал, и вокруг нее поплыли светящиеся споры, оседая на ее
лице и груди и заставляя ее светиться.
Охранник обратился к крабообразному гроту. Маленет не знала, что он
говорит, но тот указывал на ее затылок, что не внушало оптимизма. Она
снова попыталась пошевелиться, но боль усилилась, и теперь она
чувствовала, как нечто мягкое и теплое обхватывает ее затылок.
Оно тебя глотает! Шевели ногами, ленивая скотина!
Маленет изо всех сил дернулась, но голова не двигалась, а боль стала
такой сильной, что она сдалась и прижалась спиной к плоти дождевика.
Крабоподобный грот вскочил на ноги и забегал кругами, выглядя при
этом запаниковавшим. Затем оно бросилось прочь, направляясь обратно
по дороге, расталкивая других гротов и исчезая во мраке.
‘Не оставляй меня так!" - закричала Маленет, но существо уже скрылось
из виду. ‘Придется сделать это сейчас,’ - прошипела она, нащупывая
языком одну из капсул, спрятанных в коренных зубах.
Нет, дура! Они наполнят тебя стрелами еще до того, как ты
сделаешь два шага.
‘Я погружаюсь в эту штуку!" - задыхалась Маленет, с ужасом ощущая, как
резиновая поверхность перекатывается по ее ушам. Болотный хор
криков был заглушен, когда голова Маленет медленно погрузилась в
дождевик. Она все еще слышала крики, но они звучали как-то странно и
отдаленно, словно из-под воды.
Не обращая внимания на свою госпожу, она приготовилась прикусить
капсулу и выпустить яд в лица гротов. Потом она засомневалась. Как это
поможет? Она выдует яд им в морды, убьет ближайших к ней гротов, но
сама останется в ловушке в дождевике. Она снова попыталась
пошевелить головой, но боль была ужасной. Гриб просочился сквозь
череп, соединяясь с ней. Он пожирал ее. Нет, поняла она, не ест. Он
превращал ее в одного из жалких пленников, которые лежали вдоль
дороги. Маленет редко испытывала настоящую панику, но это было уже
слишком. Мысль о том, что она проведет здесь остаток своей долгой
жизни, запертая в отвратительном комочке гриба, заставила ее взвыть.
Крабоподобный грот снова появился в поле зрения, за ним последовал
одетый в робу обожженный грот. Увидев Маленет, обожженный грот
яростно затряс головой. Затем он протиснулся мимо гротов с луками и
поспешил к ней, доставая что-то из своих грязных одеяний.
Когда грот наклонился к ней вплотную, и его лицо заслонило ее взгляд,
Маленет почувствовала, что ее рассудок рушится. Она чувствовала, как
плоть дождевика перекатывается по щекам к глазам. Это было похоже на
погружение в грязь. Лицо, нависшее над ней, представляло собой
кошмарное зрелище. Грот был не просто обуглен, а покрыт прозрачной,
похожей на клей жидкостью, которая сочилась из его глаз. Плод пухляка
запылал ярче, словно в нем разгорелся огонь.
Отчаяние грозило одолеть ее, и Маленет в страхе и гневе закричала. К
своему удивлению, имя, которое она произнесла, было не Кхайн.
'Готрек!" – отчаянно звала она.
 ГЛАВА 19
'Клянусь Грунгни'. Готрек внезапно отпрянул от борта, качая головой.
Капитан Солмундссон успел схватить Истребителя за руку перед тем, как
тот врезался в первого помощника Торрика. Они стояли на носовой
палубе "Ангаз-Кара" в окружении экипажа. Все удивленно
переглянулись, заметив внезапные эмоции Готрека.
‘Ты в порядке?" - спросил Солмундссон, приведя в чувство Истребителя.
Готрек зарычал и отмахнулся от него, но по тому, как он схватился за
перила, было видно, как он потрясен. ‘Я видел ее.’
Сольмундссон покачал головой. 'Кого?'
'Аэльфку. В моей голове'. Готрек ударил головкой топора по ладони.
'Она, черт возьми, преследует меня'.
Прошло два дня с тех пор, как они кое-как починили корабль и отплыли
с перевала Валдрах, и теперь они находились в глубине неизведанных
областей над Разливом обломков. Солмундссон не говорил об этом при
команде, но он был встревожен. Едва они пересекли восточную границу
Разлива обломков, как навстречу им выскочила луна, причем так близко,
что казалось, можно протянуть руку и коснуться ее оскаленного лица. А
когда луна раздулась до гротескных размеров, сами небеса поплыли
прочь, возмущенные ее присутствием. Обычные правила физики
рушились. Облака кружились вокруг побитой громады корабля и
состояли из серебряных осколков, которые с грохотом ударялись о
корпус. Корабль бешено вращался, раздираемый турбулентностью, но
наибольший урон наносили осколки серебра, которые пробивали
топливные баки и вонзались в экипаж.
'Даже мертвая она не даст мне уйти от ее болтовни', - проворчал Готрек.
Солмундссон смотрел на Истребителя, сбитый с толку его словами.
Готрек упоминал Маленет лишь в насмешливых тонах, но Солмундссон
все больше убеждался, что Истребитель пришел в Разлив обломков
именно за ней. Она была ему явно небезразлична, но он отказывался
признавать это, возможно, даже самому себе, неоднократно заявляя, что
они здесь только для того, чтобы "избавить Владение от подонков-
гроби".
'Мы не знаем, что она мертва', - сказал Солмундссон. Орнольф сказал,
что ее схватили и связали. Зачем им делать это, чтобы убить ее?
'Думаешь, меня волнует, жива она или мертва?' Готрек фыркнул. 'Пусть
они скормят ее своим сквигам, мне все равно. Я просто хочу, чтобы она
исчезла из моей головы".
'Капитан', - сказал первый офицер Торрик, указывая на какую-то фигуру
впереди в буре. 'Смотрите! Отставший. Мы по прежнему идем за ним".
Солмундссон достал свою подзорную трубу и посмотрел сквозь ливень.
Ему потребовалось мгновение, чтобы сфокусироваться на
шарообразной форме, но затем он кивнул. Это был один из крылатых
сквигов, несущих гротов. Он усмехнулся. Они не видели его уже почти
час, и он уже начал терять надежду. Хорошо.
Это не тот, который унес аэльфа, - сказал Торрик, - но это часть той же
группы. Я узнаю форму паланкина".
Значит, они направляются в то же место, - сказал Солмундссон. 'В
Приют’.
Торрик не очень-то старался скрыть свои сомнения по поводу всей
экспедиции. 'Возможно. Или они просто собрались, чтобы напасть на нас
на перевале, и теперь расходятся по разным углам".
'Они идут в одно и то же место'.
'При всем уважении, капитан, откуда вы можете знать?'
Солмундссон многозначительно посмотрел на Торрика. Ведь в
противном случае мы заблудились над Разливом Обломков без надежды
найти место назначения, а я - сумасшедший, который следует за
сумасшедшим".
Торрик собирался что-то сказать, но потом раздумал и просто кивнул.
Солмундссон посмотрел на Готрека, который вышагивал в нескольких
футах от него. Он не знал, каково обычное психическое состояние
Истребителя, но после смерти Трахоса он казался особенно
неуравновешенным. Ему пришло в голову, что, возможно, у него что-то
вроде душевного надлома. 'Что ты имеешь в виду, говоря, что она у тебя
в голове?' Он подошел к нему. 'Ты имеешь в виду, что она с тобой
разговаривает?'
Готрек дергался и потряхивал головой, напоминая Солмундссону ныне
покойного Грозорожденного Вечного. 'Я чувствую ее в своем сознании'.
Он выругался и сплюнул.
‘Мерзкая аэльфийка, ползает там, где не имеет права находиться. Я
слышал, как она звала меня по имени, а теперь чувствую ее в своих
мыслях, рыщущую, как проклятый карманник". Готрек сделал паузу и
уставился на палубу. 'Будь она проклята!'
Он простоял так несколько секунд, затем поднял голову, как бы
удивляясь.
'Она ушла.' Он нахмурился. 'И я кое-что видел'.
Солмундссон и Торрик обменялись взглядами.
"Что ты видел?" - спросил Солмундссон.
'Голова чертова великана, размером с одну из ваших гильдий. И она
светилась".
Торрик поднял бровь. 'Светящаяся голова великана? Она была
прикреплена к светящемуся великану?
Готрек посмотрел на него. 'Нет. Плавала в озере. В окружении множества
маленьких голов".
Солмундссон уже собирался спросить подробности. Но потом покачал
головой, решив, что лучше больше ничего не слышать. Это просто
проклятая луна, подумал он. С тех пор как луна приблизилась, а буря
стала еще более странной, его мысли начали блуждать. Казалось, что сны
проникают в его сознание наяву. Когда серебро покатилось по палубе,
он увидел колышущиеся под потоком воды фигуры - высокие,
увенчанные стрелами поганки, склонившиеся к нему. Они как будто
знали, что он их видит. Пошатываясь, он направился к ним, с ужасом и
восхищением одновременно, осознавая, кто во всех этих поганках
находится - люди, аэльфы и дуардины, запертые навечно и
задыхающиеся.
 ГЛАВА 20
Гроты отступили от Маленет, моргая гротескно увеличенными глазами,
когда свет померк. Что это было?" - прошипело обугленное существо,
глядя на других зеленокожих. Оно повернулось к крабообразному
монстру. Манглбек, ты видишь это?
На мгновение Маленет с трудом сфокусировалась на них. В ее сознании
совершенно отчетливо возник образ корабля Солмундссона, и она
увидела самого капитана, который с беспокойством смотрел на нее.
Ангаз-Кар шел в серебристый шторм, и она до сих пор ощущала, как
качается палуба под ногами. Когда изображение корабля исчезло, ее
посетила шокирующая мысль. Она поняла одноглазого грота. Он
говорил не на ее языке, как другой зеленокожий, - она понимала его
нелепую, визгливую тарабарщину.
'Дичь', - ответил грот по имени Манглбек. 'Как будта она жжется'.
'Как тебя понимать?' Маленет уставилась на одноглазого грота. 'Что ты со
мной сделал?'
Гроты в замешательстве уставились на нее, а затем разразились хохотом.
'Эта ни я,' - сказал одноглазый грот. 'Ты прорастаешь.'
'Прорастаю? Зубы Кхайна. Что значит "прорастаю"?
Грот рассмеялся. 'Ты становишься частью Бормотопи. Гляделкой. Частью
Приюта". Он указал на грибную оболочку Манглбека. 'Пахоже на
лучшего из них. И когда Приют проникнет в тибя, ты начнешь думать, как
мы".
Маленет застонала, снова пытаясь освободиться от дождевика. Боль
была настолько сильной, что она почти потеряла сознание, но не смогла
сдвинуться ни на дюйм.
'Вытащи ее, Вонючка, - сказал Манглбек. 'Скрагфанг не хочит, чтобы она
тарчала здесь, на балоте. Он хочет, чтобы она была в безопасности в
Слэтермире".
Вонючка, прихрамывая, вернулся к Маленет, и она поняла, как это
существо получило свое имя. Слизь, сочившаяся из его глаз, воняла
тухлым мясом, и Маленет зашипела, когда лицо Вонючки оказалось в
нескольких дюймах от ее лица.
Надо только пощекотать ее, - сказал Вонючка. Грот достал из своей
мантии бутылку в форме капли и протянул ее Маленет. Тебе повезло, -
прошептал он, встряхивая содержимое. На вид они были похожи на
маленькие черные семена, около десяти штук. Вонючка откупорил
бутылку и высыпал одно из семян себе на ладонь. Затем он положил его
на дождевик.
'Вытащи ее, Вонючка, - сказал Манглбек. 'Скрагфанг не хочет, чтобы она
торчала здесь, на болоте. Он хочет, чтобы она была в безопасности в
Слэтермире".
Вонючка, прихрамывая, вернулся к Маленет, и она поняла, как это
существо получило свое имя. Слизь, сочившаяся из его глаз, воняла
тухлым мясом, и Маленет зашипела, когда лицо Вонючки оказалось в
нескольких дюймах от ее лица.
Надо только пощекотать ее, - сказал Вонючка. Грот достал из своей
мантии бутылку в форме капли и протянул ее Маленет. Тебе повезло, -
прошептал он, встряхивая содержимое. На вид они были похожи на
маленькие черные семена, около десяти штук. Вонючка откупорил
бутылку и высыпал одно из семян себе на ладонь. Затем он положил его
на дождевик.
Гриб задрожал. Сначала это была лишь легкая дрожь, но через
несколько секунд он затрясся с такой силой, что Маленет показалось,
будто ее сжимает в кулаке гаргант. Из мясистой массы позади нее
раздался скрип, а затем ее швырнуло вперед.
Маленет столкнулась с Вонючкой, затем заскользила по дороге и
остановилась в луже на противоположной стороне. Гроты все еще
смеялись, когда она поднялась на ноги и, вытирая грязь с кожи,
уставилась на них. Все лучники нацелили свои стрелы ей в лицо, а
Маленет все еще была прикована, так что ей ничего не оставалось, как
нахмуриться, когда ее охранник вытолкнул ее обратно на дорогу, и
группа продолжила путь.
Маленет предположила, что они направляются к огромной голове. Даже
с расстояния в несколько миль она видела, как зеленокожие входили и
выходили через ворота, вырезанные в ее шее, собирались в группы или
уходили через болото по дорогам, уходящим в тусклый свет. Очевидно,
это была какая-то важная крепость, и вокруг ее покрытого шрамами лба
кружили стаи летающих сквигов. Глаза горганта давно исчезли, оставив
две рваные дыры, в которых было столько биолюминесцентных
наростов, что они казались маяками, проглядывающими сквозь мрак.
'Здесь живет Лунный король?" - спросила она, повернув голову и
обращаясь к Манглбеку.
Существо весело улыбнулось ей. 'Он скора будет'.
'Что ты имеешь в виду?'
'Скрагфанг живет в Слэтермире. Скоро он станет Лунным королем. Это
была его идея - использовать тебя как приманку".
"Скрагфанг? Маленет обвела взглядом толпу гротов, осматривая их
длинные, крючковатые морды, пытаясь определить, кого имел в виду
Манглбек.'
'Его здесь нет', - рассмеялся Манглбек. Он утоп в Плачущем ручье. Как
только мы его выловим, вы сможете уютна побалакать. Он будет очинь
рад".
К удивлению Маленет, группа свернула с главной дороги, поднялась по
склону и направилась прочь от Слэтермира. Они шли по болотам и
топям, которые были еще более заросшими грибами, чем поля вокруг
главной дороги. К этому моменту они шли уже несколько часов, и
Маленет совсем выдохлась. Зеленокожие не проявляли никаких
признаков усталости, несмотря на свои тощие тела. Маленет удивлялась,
как они умудряются бежать с такой неиссякаемой энергией. И тут она
заметила их секрет. Когда кто-нибудь из них начинал замедляться, грот
по имени Вонючка забирался в свою мантию и доставал мешочек,
наполненный извивающимися личинками. Гроты гримасничали,
пережевывая личинки, и с отвращением выплевывали их ярко-синие
оболочки, но результат был впечатляющим. Одной личинки хватало,
чтобы они бежали дальше по дороге с пустым взглядом на лице.
Попроси одну.
Не говори глупостей, подумала Маленет. Я уже меняюсь. Я не хочу
начинать есть их пищу. Ты видела их лица после еды? Они выглядят
еще более ненормальными, чем раньше.
Тебе нужно что-то делать. Если ты упадешь, они тебя выпотрошат.
У меня есть план, подумала Маленет.
У тебя ничего нет. Твоя рука похожа на что-то, вырванное из
тушенки. И ты так устала, что едва можешь стоять. Найди себе
что-нибудь из еды.
У меня есть план, но я ничего не буду делать, пока не увижу того, кого
они называют Скрагфанг.
Почему? Чем один грибо-мозгный коротышка отличается от другого?
Это Скрагфанг приказал им схватить меня. Она почувствовала
восхитительный прилив жажды крови. И именно его я собираюсь
вытащить отсюда. Скрагфанг проживет долгую, мучительную жизнь.
Нет, если эта штука будет продолжать расти у тебя на руке. Как ты
думаешь, что она сделает, когда доберется до твоего мозга?
Маленет опустила взгляд на свою руку и вздрогнула от неприязни.
Наросты распространились до бицепса, и она чувствовала, как под
кожей напрягаются новые наросты, готовые вот-вот выскочить наружу.
Она покачала головой и улыбнулась. Это не имеет значения.
О чем ты говоришь? Ты уничтожена. Как ты можешь теперь чтить
Кхейна?
Маленет продолжала улыбаться. 'Я воздам ему почести'.
Гроты привели ее в болотистую долину к извилистому черному ручью.
Все в долине было покрыто светящимися спорами, и они стелились над
ручьем, придавая всему происходящему туманный, сказочный вид. На
самом деле Маленет уже несколько часов казалось, что она плутает в
каких-то запутанных глубинах своего сознания. Она до сих пор ощущала
место, где дождевик соединился с черепом, и рука ее постоянно
подрагивала, когда под кожей закипала новая жизнь. С трудом
удерживая контроль над своими чувствами, она приближалась к черному
ручью, снова и снова повторяя про себя: "У меня есть план".
Большинство гротов остановились в нескольких футах от ручья,
настороженно оглядывая окружающие холмы. Некоторые из них
держали свои луки наготове, нацеливая их на Маленет, но большинство
направляли стрелы на поганки, покрывавшие долину. Вонючка и
Манглбек взглянули на Маленет, чтобы убедиться, что она по-прежнему
надежно прикована, и поползли вниз, к вялотекущей жидкости.
Посреди реки находился бугорок, похожий на гребень небольшого
острова, расположенного прямо под поверхностью, и два грота
пробрались к нему через липкую жидкость. Существо, названное
Манглбеком, первым добралось до него, и после кивка Вонючки грот с
помощью щупалец потянулся вниз и вытащил фигуру из реки.
Маленет наклонилась вперед, желая увидеть архитектора своего
похищения. Это был грот, такой же тощий и крючконосый, как и все
остальные. Существо задыхалось и брыкалось, пока Манглбек тащил его
к берегу.
Вонючка поспешил вперед, пробираясь через грязь, хватаясь за
трепыхающиеся конечности грота и помогая Манглбеку отнести его в
безопасное место. Когда они положили существо на берег, Маленет
смогла впервые внимательно рассмотреть его. Оно было насквозь
промокшим и яростно кашляло, и она видела, как изменилось его тело
под воздействием болота. Задняя половина черепа превратилась в скобу
из жесткого, шишковатого гриба, которая торчала из головы, как уступ.
Вместо кожаных доспехов или простой набедренной повязки Скрагфанг
был одет в черные одежды, украшенные костяными ожерельями и
черепами животных.
Маленет достаточно раз сражалась с зеленокожими, чтобы понять, что
это один из их колдунов-пророков. Существо слабо обмякло в руках двух
других гротов, которые вытирали с его лица грязь. Затем оно в
замешательстве огляделось вокруг. Его глаза прояснились, когда они
сфокусировались на Манглбеке. 'Мы потеряли лорда Зогдракка?' Его
голос был пронзительным скрипом. 'И Боглоба?'
Тот, кого звали Манглбэком, кивнул, двигая всем своим панцирем вверх-
вниз. Затем он отпустил Скрагфанга и исполнил нелепый танец, кружась
вокруг Скрагфанга, после чего остановился и указал на Маленет. 'Но мы
сделали это. Ты сделал это.'
Грот-шаман смахнул с глаз еще больше грязи и прищурился на Маленет.
Его глаза расширились в знак узнавания, и по гоблиноидным чертам
лица расползлась ухмылка. 'Мы в натуре сделали это'.
Изучая это идиотское существо, Маленет ощутила такую волну
восторженной ненависти, что могла бы прослезиться. Это был
великолепный подарок. Она собиралась сделать так, чтобы Кхайн
гордился ею.
Шаман зашатался, стряхивая жижу с дрожащих конечностей. Он жадно
смотрел на нее. 'Все так, как я глядел. Все буит".
Скрагфанг обошел вокруг Маленет, затем улыбка сошла с его лица. 'Чо
вы, в натуре, с ей сделали?'
'Просто придали ей более кошерный вид', - сказал Манглбек. 'Правда,
Вонючка?'
Вонючка кивнул, а Скрагфанг начал хихикать. Вся группа быстро впала в
истерику, катаясь по грязному дерну и пинаясь короткими исхудавшими
ногами. Затем, к изумлению Маленет, Манглбек достал костяной свисток
и начал наигрывать мелодию. Это вызвало у гротов еще более бурные
приступы смеха.
Другой грот схватил сквига и поднял его в воздух, вызвав тем самым
новые аплодисменты. Сквиг был меньше остальных, из его покрытой
шрамами шкуры торчали похожие на трубки выступы. Грот поднес рот к
одной из трубок, прижал пальцы к остальным и дунул. Сквиг увеличился
вдвое, и долину заполнил гулкий звук.
Грот прыгал и скакал, играя на сквиге, а остальные зеленокожие плясали
вокруг него, радуясь нестройным визгам.
Маленет в растерянности огляделась. Она поняла, что никто из гротов не
смотрит в ее сторону. Манглбек все еще носился кругами, попискивая и
повизгивая в свисток, в то время как другой грот трубил в сквига, а все
остальные бросились исполнять неистовую джигу, без конца подвывая и
звеня пальцами по тарелкам. Даже страж Маленета присоединился к
победному танцу, отпустив свою цепь и катаясь по земле, из глаз его
текли слезы.
Сейчас.
Маленет кивнула, но подождала еще мгновение, изучая лицо Скрагфанга
и запечатлевая его в своей памяти. Я вернусь за тобой, - прошептала она.
Она тихонько сняла с запястья цепочку, замок которой был взломан
несколько часов назад.
Улыбаясь себе, она вскарабкалась по склону. Один из стражников,
увидев ее, бросился к ней, подняв лук и открыв рот для крика. Она
отмахнулась от него своей здоровой рукой, заставив его замолчать
быстрым ударом по кишкам. Затем она пнула его ногой в лужу желтой
жижи, низко пригнулась и помчалась в грибной лес.
 ГЛАВА 21
Ангаз-Кар с воем рассекал жидкую ртуть. Металл разлетался по корпусу,
омывая палубу и яростно шипя. Солмундссон и другие офицеры
находились в его каюте вместе с Готреком, пристегнутые ремнями
безопасности, а остальные члены экипажа были под палубой.
Сольмундссон стиснул зубы, глядя, как корабль вырывается из озера,
ненадолго поднимается в воздух, а затем рушится на равнину ржавого
железа, разбрасывая искры и наполняя корабль запахом гари. Это была
жемчужина флота его отца, и Сольмундссон ощущал каждый толчок как
удар по собственной шкуре. Наконец, после нескольких минут хода,
огромное судно с визгом остановилось, задрожало, а затем завалилось
на бок, разбрасывая по каюте книги и карты.
Солмундссон и остальные сидели молча, глядя друг на друга. Их кресла
были прикреплены заклепками так, что они висели под необычным
углом над стеной, которая теперь стала полом. Не было слышно ни звука,
кроме звона падающего серебра. Они летели вниз сквозь бурю, спасаясь
от ветра, но лунный свет все равно был повсюду, окрашивая все в
холодный, безрадостный свет.
Готрек бросил на Солмундссона недоверчивый взгляд. 'Только
харадроны могли изобрести летающий корабль, который не может
приземлиться'.
Несмотря на то, что Солмундссон уверял всех, что все будет в порядке,
он не был до конца уверен, что они переживут посадку, поэтому,
услышав знакомое ворчание Готрека, он с облегчением улыбнулся.
'Обычно мы так не садимся', - пояснил первый офицер Торрик, хмуро
глядя на Готрека. 'Ни одно из наших посадочных устройств не работает.
Мы потеряли половину корабля над перевалом Валдрах".
'Мы достигли того, на что мало кто отважится', - сказал Солмундссон. 'Мы
достигли Приюта Лункороля".
'Так мы думаем', - сказал Торрик.
'Мы следовали за сквигами', - сказал Солмундссон. 'И Орнольф слышал,
что похитители Маленет говорили, что направляются в Приют. Это
должно быть оно". Корабль снова сдвинулся с места, разбрасывая карты
и мебель.
'А как мы будем уходить?' Торрик выглянул в один из иллюминаторов.
Сквозь ливень виднелась железная равнина. 'Мы не сможем дойти
отсюда до Барак-Урбаза. Какой бы урон мы ни нанесли зеленокожим,
домой нам не попасть".
'Глупости', - сказал Солмундссон. 'Подумай, кто на борту. Лучшие
инженеры Айяды. Никто так не разбирается в эфиромагии, как они. А это
Разлив Обломков. Мы можем найти здесь любой металл, который нам
нужен". Он отстегнул ремни и осторожно опустился на наклонный пол.
'Всегда есть выход, первый офицер Торрик'.
Готрек опустился рядом с капитаном и вытряхнул из бороды немного
серебра.
Солмундссон повел их к выходу, и они вышли на палубу. Ангаз-Кар был
окружен полями ржавчины. Во все стороны громоздились плиты
крошащегося железа, а пейзаж пронизывали башни пара, с шипением
вырывающиеся из трещин. Некоторые из них были не больше человека,
но другие представляли собой огромные гейзеры, которые с шипением
и свистом поднимались к облакам. По равнине были разбросаны глыбы
необработанного металла. Некоторые из них представляли собой
рваные куски, но другие были выстроены в геометрические фигуры -
блестящие цилиндры соседствовали с темными, маслянистыми кубами, и
все это напоминало огромный выброшенный паззл. По расчетам
Солмундссона, было раннее утро, но тучи были настолько темными и
тяжелыми, что равнина казалась погруженной в вечный, нестабильный
полумрак. Он достал подзорную трубу и, к своему облегчению, увидел
линию, выступающую над равниной.
Вон там, - сказал он, указывая на нее, когда остальные собрались вокруг
него на палубе.
Торрик кивнул. 'Да, именно здесь приземлился сквиг'. Он оглядел поля
ржавчины. 'Но мы не можем оставить корабль в таком состоянии.
Зеленокожие увидят его за много миль. Возможно, они уже заметили
нас".
Солмундссон кивнул. 'Мы должны спрятать его.'
Он лазил по обломкам, подбирая куски разбитых механизмов. 'Какие из
эфирных устройств уцелели после атаки?'
'Никаких, которые могли бы замаскировать целый корабль. И точно
потребуется перенастройка. Возможно, если мы останемся здесь на
несколько дней, эндриниры смогут...'
Готрек фыркнул. 'Ты не смог бы вытащить себя из постели. Мы не можем
просто сидеть здесь и играть с гаечными ключами. Мы на пороге врага".
Солмундссон кивнул. 'Ты прав, Истребитель, но если мы оставим корабль
на всеобщее обозрение, у нас не будет шансов попасть в Убежище.
Уловки - не харадронский путь, но в Кодексе четко сказано, что в такие
моменты капитан не имеет права покидать свой корабль...'
Готрек направил свой топор на Солмундссона. 'Вы слишком много
читаете. Кодекс говорит то, Кодекс говорит это. Я за то, чтобы следовать
традициям, но книга не может рассказать тебе все о том, как жить". Он
окинул взглядом дикий пейзаж, затем зашагал по палубе.
Солмундссон и другие офицеры устремились за ним, а остальные члены
экипажа стали подниматься на палубу, таща оружие и хватаясь за
оборудование.
Готрек добрался до ближайших к земле перил и перепрыгнул через них.
На короткое время он исчез из виду, окутавшись облаком ржавых
хлопьев. Когда ржавчина осела, Солмундссон увидел, что Истребитель
стоит по колено в ней. Ржавчина вихрилась вокруг него, и он схватил
горсть, давая ей стечь сквозь пальцы. 'Наверное, здесь не так много
земледельцев', - сказал он, пробираясь через поле.
Солмундссон и Торрик спустились с корабля, но Солмундссон махнул
рукой остальным офицерам, велев им собирать команду и готовиться к
путешествию.
Готрек остановился в пятидесяти футах от сбитого корабля и снова
оглядел пейзаж, вглядываясь в необычное нагромождение
металлических кубов и сфер.
Солмундссон проследил за его взглядом, но ничего толкового не увидел.
Были только бесконечные, усеянные блоками равнины и башни из
клубящегося пара.
'Ты хочешь взять этот металл?" - спросил он, глядя на бронзовый конус.
Эта штука была размером с гильдейский дом.
'Не верь всему, что рассказывают Огненные убийцы', - ответил Готрек. 'Я
не чертов бог". Он поднял топор, сделал шаг вперед и развернул плечи,
словно готовясь срубить дерево. 'Отойдите'.
Сердце Сольмундссона упало, когда он понял, что Готрек собирается
замахнуться на воздух.
'Назад!' - рявкнул Готрек.
Сольмундссон и Торрик сделали несколько шагов назад.
Готрек снова передернул плечами, прошептал, а затем с размаху воткнул
топор в землю.
Солмундссон покачал головой.
'Это не твоя вина', - сказал Торрик. 'Лорд-адмирал сам санкционировал
эту экспедицию. Кто мог предположить, что Истребитель безумен?'
Готрек снова взмахнул топором, на этот раз еще сильнее. Посыпались
искры, из-под ног раздался стон.
Готрек беззвучно свистнул и взмахнул топором в третий раз, причем с
такой силой, что его ноги оторвались от земли. На этот раз раздался
явный толчок, за которым последовал громкий треск.
Готрек попятился назад, и из ржавчины с шипением повалил пар.
Солмундссон оглянулся на гейзеры, разбросанные по ландшафту. Он
схватил Торрика за плечо. 'Он не сошел с ума'.
Готрек посмотрел на них, его грудь вздымалась, а по лицу струился пот.
'Я чертовски зол.
Прежде чем Сольмундссон успел ответить, Истребитель повернулся и
снова взмахнул топором. На этот раз толчок был настолько сильным, что
все пошатнулись, с трудом удержавшись на ногах. Столб пара увеличился
в три раза, и сквозь ржавчину вверх взметнулась плита железа.
Солмундссона обдало жаром, настолько сильным, что он почувствовал
его сквозь резину своего костюма.
'Капитан', - сказал Торрик, указывая на зубчатую линию, появившуюся
на ржавчине. Она шла зигзагом по направлению к кораблю. 'Смотрите,
что он делает!'
Готрек снова взмахнул рукой, и образовавшаяся струя пара подбросила
его в воздух, отбросив в сторону Ангаз-Кара. Созданный им гейзер
превратился в огромный столб пара, закрывавший вид на юг от корабля.
Земля снова содрогнулась, и Сольмундссон, споткнувшись, упал на
колени. Затем он встал и поспешил за Готреком.
Истребитель пробирался через ржавчину, пока не оказался у кормы
корабля. Тогда, прежде чем Солмундссон успел разгадать его
намерение, Готрек снова ударил топором по земле.
На этот раз первого удара хватило, чтобы выпустить мощный поток пара.
'Подожди', - задыхаясь и с трудом удерживаясь на ногах, прохрипел
Солмундссон.
Готрек снова взмахнул топором, и колонна изверглась еще одним
огромным гейзером. Две башни пара слились в одну бурлящую стену,
которая взлетела высоко в воздух и завыла, как торнадо.
Когда Готрек отчалил к другому борту, Солмундссон остался сидеть на
ржавчине, глядя на бурлящую стену пара. 'Он не сумасшедший,' -
пробормотал он. 'Он чертов гений".
Готрек снова взмахнул топором, и колонна изверглась еще одним
огромным гейзером. Две башни пара слились в одну бурлящую стену,
которая взлетела высоко в воздух и завыла, как торнадо.
Когда Готрек отчалил к другому борту, Солмундссон остался сидеть на
ржавчине, глядя на бурлящую стену пара. 'Он не безумец, - пробормотал
он. 'Он чертов гений".
Торрик помог Солмундссону подняться на ноги, глядя на него с
сомнением. 'Между ними тонкая грань'.
Сольмундссон покачал головой, когда Готрек снова начал рубить землю.
'Он режет железо, как гнилую древесину'.
Они оба наблюдали, как Готрек выпустил третью гору пара. Теперь
половина Ангаз-Кара была скрыта от глаз.
'Это руна, которую он носит?' - спросил Торрик. 'Это то, что дает ему
силу?'
Солмундссон нахмурился. 'Я так думал, когда впервые встретил его, но
теперь я не уверен. Посмотри. Руна безжизненна. В ур-золоте нет огня.
Когда Огненные убийцы используют боевые руны, металл светится. Но у
Готрека он тусклый. Сила в нем самом".
Следующие полчаса Готрек продолжал ходить вокруг корабля,
взламывая землю и выпуская струи пара, пока Ангаз-Кар не скрылся из
виду. Сольмундссон и Торрик вернулись на палубу, чтобы поговорить с
другими офицерами, и когда Готрек закончил, он снова перелез через
перила и подошел к ним. Он был весь в поту, крови и ржавчине и часто
дышал. Он хлопнул головкой топора по палубе, положил ладони на
рукоять и уставился на Сольмундссона. 'Доволен?'
Солмундссон огляделся. Железные равнины исчезли. Теперь с палубы
была видна лишь серая стена. Жара от гейзеров была огромной, но они
находились не так близко, чтобы повредить корабль. "Идеально, - сказал
он. "За исключением одного момента".
Готрек сузил глаза.
Солмундссон махнул рукой в сторону пара. "Как нам выбраться?
Готрек пробормотал что-то, затем прошелся по палубе и,
прищурившись, выглянул в пар. Затем он оглянулся на поврежденный
корабль и указал на корму.
'Что это?'
Солмундссон оглянулся и увидел, на что указывает Готрек. 'Канонерка.
Они используются для защиты более крупных кораблей флота. Но
топлива на них мало - что ты задумал?" Он покачал головой. 'Они несут
только двух дуардинов за раз. Потребуется целая вечность, чтобы
перелететь со всем экипажем через эту стену пара. Мы бы проторчали
здесь несколько часов".
Готрек направился к канонерке. Это было не более чем орудие на
платформе, увенчанной сферическим эндрином. Готрек постучал по
корпусу. 'Если ты покажешь мне, как им управлять, я смогу добраться до
Приюта".
Солмундссон рассмеялся. 'В одиночку? В крепость Лункороля?
'А как же иначе? Взять с собой твою побитую команду? Сколько их
осталось?' Готрек оглядел корабль. 'Двадцать? Тридцать? Хватит ли этого,
чтобы справиться с толпой гроби? Мы здесь, чтобы устроить им
кровавую бойню. Показать им, что бывает, когда они нападают на ваши
летающие крепости. Я могу сделать это один. Я просто найду самых
уродливых, самых больших зеленокожих, каких только смогу, и избавлю
их от голов".
 ГЛАВА 22
Хиллел заерзал в кресле, потягивая хазкаль и пытаясь избавиться от
страха, который он не мог объяснить. Почему он испытывал такое
беспокойство? Ведь он добрался. Он добрался до безопасного Барак-
Урбаза. Во всем Айяде не было места безопаснее. За пределами
хордрина он слышал все триумфальные звуки небесного порта -
эфирные наковальни и дымящиеся роторные двигатели, от которых
дрожал пол под его сапогами. Харадрон не победить. Они доказывали
это снова и снова. Внутри хордрина находились десятки
путешественников. Некоторые из них были людьми, как и он, но были и
эльфы, и кочевые дуардины; все они пили и разговаривали, все были
рады, что нашли убежище от безумия Проклятой Луны. Они собрались в
питейном зале хордрина - широком круглом помещении, заставленном
скамьями с пивом и окутанном клубами трубочного дыма. Все было так,
как Хиллел всегда себе представлял. Он столько раз мечтал об этом
моменте, и он оправдал все его ожидания. И все же в глубине души его
не покидало грызущее сомнение.
'Я поражена тем, как вы сюда добрались,' - сказала женщина напротив
него. Она была одета в мантию и меха и выглядела очень богатой. Она
улыбнулась. 'Дороги очень опасны. И так много беженцев ищут спасения.
Вам повезло, что вы добрались сюда на корабле. Вы путешествовали
пешком?'
Он отпил эля и улыбнулся ей в ответ. 'Я путешествовал с большим
удовольствием. Идиоты в моей деревне позаботились об этом".
Женщина подняла бровь, и он продолжил, его язык развязался от
крепкого харадронского эля. 'Всю жизнь они относились ко мне как к
чужаку. Ни один из них никогда не уделял мне времени. Просто потому,
что я знал то, чего не знали они. Они ненавидели, что я умею читать,
учиться и говорить не только о скоте. Они ненавидели, что я так много
знаю о харадронах и подобных местах. Они игнорировали меня всю мою
жизнь. Но они и не догадывались. Я всегда был на шаг впереди них. В
конце концов они отдали мне все, что у них было, - лошадей, одежду,
оружие, еду, все, что нужно, чтобы пересечь Айяду и купить проезд на
небесном корабле".
'Если они тебя так ненавидели, то почему отдали тебе свое имущество?'
Он отпил глоток и откинулся назад, ухмыляясь. 'Потому что я видел, что
будет дальше. Я видел то, что они были слишком глупы, чтобы увидеть.
Проклятая Луна. Я видел это, когда они не видели. Я знал, что это будет
значить, что это сделает. Я слышал об этом от старейшин больше раз,
чем хотел, и читал об этом в книгах.
Когда наступает Проклятая Луна, пора уходить. Проклятая Луна не просто
делает молоко кислым, как они думали, она делает то же самое с
человеческой кровью. Этот свет меняет тебя изнутри. Я знал это, и не
собирался оставаться и позволять луне превращать меня в того, кем я не
должен был быть". Он обвел взглядом комнату, проверяя, нет ли
поблизости кого-нибудь, кто мог бы услышать, затем наклонился к ней и
заговорил дрожащим шепотом. И я начал собирать бутылки.
'Бутылки?'
'Бутылки. Я покупал их у путешественников и выкапывал из могильников.
Я очищал их и делал этикетки, сам рисовал буквы, как учили меня
старейшины. Бутылки выглядели так, словно прибыли из одного из
золотых городов Сигмара, покрытые кометами, молотами и всеми
божественными символами, которые я только мог себе представить. А
потом я стал ждать".
"Чего ждать?’
'Когда Проклятая Луна начнет свою работу. Когда она сделает то, что я
знал, что она сделает. Я не собирался кончить жизнь, как все остальные.
Я прятался в доме, кроме тех случаев, когда было так пасмурно, что свет
Луны не мог пробиться. Потом, когда все увидели, что сделала луна... -
он помрачнел. 'Как она изменила их. Тогда они захотели поговорить со
мной. Потом они захотели слушать. Я сказал им, что у меня есть лекарство
от лунного проклятия. Я наполнил бутылки зеленой водой, которая течет
из источника Мунка, запечатал пробки ушной серой, которую
откладывал, и напечатал на них еще несколько символов Сигмара. Они
выглядели такими настоящими". При воспоминании об этом он
почувствовал странный приступ гнева. 'Такие настоящие. Никто не мог
догадаться, что они поддельные". Потом, когда все пришли с повинной,
я сказал им, что они могут взять по бутылке, но только если они дадут
мне все, что я захочу. Повозку, лошадей, оружие и все остальное, что я
только смогу придумать. Потом, прежде чем они поняли, что я их
обманул, я ускакал оттуда". Необъяснимый гнев снова охватил его. Я
ускакал оттуда!" - повторил он, выплеснул пиво на стол и уставился на
женщину, как будто она опровергала его слова.
Она смотрела в ответ. Улыбка медленно сходила с ее лица, черты
становились все более суровыми.
'Я ушел!" - крикнул он, гнев нарастал в нем до тех пор, пока ему не
захотелось швырнуть пиво через всю комнату. Вместо этого он выпил его
так быстро, как только мог, выливая жидкость на дно и морщась от
горького осадка. По мере того как он пил, он наконец вспомнил сон,
который преследовал его наяву, - сон, который он пытался забыть,
напиваясь. Он давил на его мысли, пытаясь сломить его волю. Он
отказывался признавать его, но он все равно мелькал в его сознании. Во
сне он был не тем, кто делал бутылки, а одним из жалких дурачков,
купившихся на поддельное лекарство. Один из идиотов, не знавших, что
может сделать Проклятая Луна. Во сне он был заперт во мраке и
погружен в солоноватый бассейн, его тело раздулось до неузнаваемости,
голова превратилась в грибную шляпку. Во сне он не мог ни двигаться,
ни говорить. Во сне он не мог ни пошевелиться, ни заговорить, только
смотреть на луну, бесшумно выплывающую из-за облаков.

ГЛАВА 23
Маленет прислушалась, услышав возмущенные вопли. Гротам
потребовалось всего около минуты, чтобы заметить ее отсутствие, но она
уже направлялась вглубь грибного леса. Она помчалась прочь от
мерцающих огней, к чернильно-темной поляне.
Зеленокожие бросились за ней, потом остановились. Она слышала, как
они ругались, причитали и спорили друг с другом.
Маленет поспешила дальше во мрак, но потом замедлила шаг, заметив,
что голоса становятся все более отдаленными по мере того, как она
погружается в темноту. Она снова остановилась и оглянулась. Скрагфанг
и остальные были видны вдалеке. Они остановились недалеко от огней,
освещавших дорогу, и с тревогой вглядывались в грибной лес, в который
она убежала.
Почему они не преследуют тебя?
Потому что они бесхребетные гроты, боящиеся собственных теней.
Но когда она снова начала бежать, то заметила, что темнота вокруг нее
очень подвижна. Скрипящие звуки напомнили ей звук, который издавал
дождевик, когда обволакивал ее череп. Она выхватила из кожи бутылку
в форме слезинки и угрожающе помахала ею перед тенями, рассыпая
семена по стеклу. Бутылку она украла у Вонючки, когда тот с ее помощью
освобождал ее от дождевика, выхватив ее с пояса твари, когда та
врезалась в него. К ее радости, ее угроза, похоже, имела некоторый вес.
Тени отступили от нее. 'Да.' Она ухмыльнулась. 'Ты знаешь, что это такое,
не так ли? Семена, которые сжигают. Семена, которые убивают. Сделай
еще один шаг, и я поделюсь ими с тобой".
Ее аэльфийские глаза быстро привыкли к темноте, и она увидела
необычную смесь форм - стройные стреловидные поганки, пухлые
куполообразные грибы и бледные пупырчатые шары.
Все они отступали от нее, совершая своеобразные кренящиеся
движения. У них не было ни ног, ни ступней, но от стеблей расходились
гнезда нитей, похожих на сплетения, которые тащили их по грязи.
Маленет, размахивая бутылкой, как жезлом, постепенно пробиралась
вверх по склону, перебираясь через лужи застоявшейся воды и
оскальзываясь на покрытых лишайником камнях.
Ты идешь не в ту сторону. Тебя привезли сюда с юга. А ты идешь на
север. Тебе следует вернуться на другую сторону долины и найти
выход отсюда.
'Я не ищу выход'. Маленет ухватилась за поросшую мхом ветку
безлистного дерева и, используя ее кривые сучья как лестницу, полезла
вверх по склону.
О чем ты говоришь? Этот гриб застрял в твоем мозгу? Нам нужно
выбираться отсюда. Ты уже говоришь на языке гротов, а на твоем
теле прорастает нечто. Тем временем Истребитель направляется к
Железному Караку. И как только он доберется туда, руна будет
потеряна для тебя навсегда. Харадроны не делятся сокровищами,
Клинок Ведьм.
Маленет пригнулась, когда в темноте просвистела какая-то фигура.
Тонкие нити обвились вокруг ее руки и вырвали бутылку из ее захвата.
Она выругалась и, запутавшись в нитях, упала вниз по склону.
Поскользнувшись и споткнувшись, она попыталась увязнуть каблуками в
грязи, а затем провалилась на несколько футов и с плеском упала в
небольшой бассейн. На дальнем берегу рос огромный трутовик -
шишковатый лососево-розовый диск с зияющим ртом больше, чем у
Маленет. Он цеплялся к скальному выступу и, казалось, не мог двигаться,
но от него отходили линии мицелия, опутывая Маленет сетью нитей.
Маленет вскрикнула, когда гриб потащил ее через бассейн, как рыбак,
издавая голодные стонущие звуки.
Там! На пне!
Маленет откинулась назад, навалившись всем весом на нити, и оглядела
бассейн. Бутылка упала на пень, похожий на стул, торчащий из грязи. Она
перестала сопротивляться притяжению и позволила подбросить себя в
воздух. Пролетая мимо пня, она схватила бутылку, открыла ее и бросила
семечко в рот трутовика.
Гриб тут же отбросил ее, заставив шлепнуться в бассейн, а затем запустил
усики себе в пасть, яростно размахивая когтями. Гриб не издавал ни
звука, но его ребристая плоть сотрясалась в жестоких спазмах, и когда
Маленет вынырнула из бассейна, нападавший начал съеживаться,
словно охваченный невидимым огнем. Сплетенные нити превратились в
пепел, а остатки гриба втянулись в склон холма, судорожно дергаясь при
исчезновении.
Маленет услышала за спиной движение, обернулась, подняла бутылку и
ткнула ею в тень. Послышался шелест мертвых листьев и звук скольжения
по грязи, а затем в роще снова стало тихо. Маленет вытерла грязь с лица
и несколько мгновений неподвижно стояла в центре бассейна, не
выпуская из рук бутылку. Затем она вылезла и стала подниматься обратно
по склону.
Что ты собираешься делать с Готреком и руной?
‘Я постараюсь найти Готрека, когда закончу здесь,’ - пробормотала она,
остановившись, чтобы изучить поросшее мхом дерево. Она знала, как
это будет трудно. Готрек редко задерживался в одном месте надолго, а
Владения были невообразимо огромны. Ярость бурлила в ее жилах,
когда она вспомнила обо всем, что украли у нее гроты.
Что значит " закончишь здесь"? О чем ты говоришь, во имя Бога
Убийств? Что нас здесь ждет?
Маленет нашла ветку длиной примерно с нож и отщепила ее. Затем она
достала из грязи кусок камня и заточила палку. 'Месть', - сказала она,
покачивая импровизированный клинок туда-сюда, проверяя его вес.
Кому? Тому существу, которое они выловили из реки?
‘Да. Скрагфанг, так они его называли. Грота, который приказал своим
приспешникам связать меня, как дохлую козу, и спустить в эту жалкую
пещеру. Я уйду отсюда, но не уйду без Скрагфанга. Эта тварь испытает на
себе гнев Кхайна. Может, я и подводила Бога Убийств раньше, но я
исправлюсь. Я покажу Кхайну, чего я стою".
Ты потеряла рассудок. Почему Кхайн должен тебя слушать? Неважно,
как искусно ты будешь мучить этого грота - Кхайн никогда больше не
посмотрит в твою сторону. В голосе госпожи слышалась смесь ярости
и восторга.
Ты уничтожена. Посмотри на свою руку. Ты - сломанный клинок. Теперь
тебе не удастся вернуть его расположение.
Маленет рассмеялась, продолжая пробираться сквозь тьму. 'Я думала,
что ты, как никто другой, знаешь, что меня нельзя недооценивать. Я же
говорила тебе, у меня есть план". Сквозь шляпки грибов и мертвые ветки
пробивались лучи света. Свет пробивался сквозь тьму серебряными
копьями, зацепляясь за облака танцующих спор, так что они сверкали,
как осколки металла. Маленет некоторое время смотрела на свет,
пытаясь найти его источник, затем изменила направление, перебираясь
боком по склону, используя корни и камни в качестве опоры. Свет
исходил от бледного, полупрозрачного жабообразного камня высотой
примерно с Маленет, но он не подавал признаков движения, поэтому
Маленет забралась на него, села на камень и стала изучать свою руку на
свету. Горечь подкатила к горлу. Не было ни одного сантиметра кожи, на
котором не проросли бы грибковые наросты. Она выглядела как
миниатюрная копия окружавшей ее долины.
Мы должны измениться, чтобы выжить", - сказала она. 'Вот тут-то ты и
потерпела неудачу: ты держалась за старое, осваивала древние обряды
и совершала каждое жертвоприношение, точно по календарю, но
никогда не находила времени на изучение младших рас. Никогда не
училась ничему новому. Никогда не смотрела за пределы своей
собственной жизни".
О чем ты вообще говоришь? Чему ты научилась? Кроме того, как
опозорить себя в глазах Бога Убийтв и испортить плоть, которую он
тебе дал? Надо сказать, ты никогда не была великим бойцом, но
посмотри на себя сейчас. Ты бесполезна.
Маленет сняла с пояса бутылочку Вонючки и уронила семечко на руку.
Боль лизнула по коже, как будто она окунула ее в пламя, но она не
вздрогнула. 'Ты никогда бы не подумала взять эту бутылочку'. Ее голос
стал напряженным по мере усиления боли, но она сразу же поняла, что
магия грота действует. Наросты сморщивались и темнели. Если бы ты
была здесь, ты бы все еще совершала те же старые обряды с кровью,
которым тебя научили в детстве, и удивлялась, почему твои молитвы
остаются без ответа. Ждала бы божественного вмешательства, которое
никогда не наступит".
Боль ослабла, когда грибок рассыпался в прах. Маленет смахнула его,
открыв идеальную, фарфоровую кожу своей руки. 'Времена изменились.
И выживут только те, кто изменится вместе с ними. Молитвы больше не
достаточно. Веры в богов больше не достаточно. Ты не...’ - Маленет
запнулась, осознав, насколько сильно она похожа на одного из
харадрон. Что с ней происходит? Она тряхнула головой, пытаясь
прогнать мысли.
Мерзкая отступница. Те, кто заслужил любовь Кхайна, получат ее. Те,
кто убивает ловко и умело, никогда не будут покинуты. Только
неуклюжие и слабые должны бояться за свою жизнь.
'Напомни мне', - огрызнулась Маленет. 'Пришел ли Кхайн к тебе на
помощь, когда я убивала тебя? Или ты была слишком неуклюжа и слаба?'
Госпожа Маленет окончательно потеряла дар речи.
Маленет встала, откинула назад плечи и глубоко вздохнула, чувствуя, как
силы наполняют ее тело. Она была голодна и устала, но вид ее
незапятнанной кожи придал ей сил. Она подняла свой деревянный нож
в лучах света и усмехнулась. ‘Осталось недолго, Скрагфанг.'
 ГЛАВА 24
Солмундссон изо всех сил старался удержать свое положение на
канонерке, пока она неслась по изломанному ландшафту. Сняв часть
вооружения, удалось освободить достаточно места для него, Готрека и
первого офицера Торрика, но это было не самое надежное решение.
Они покинули Ангаз-Кар несколько часов назад, а лунная буря
становилась все сильнее с каждой милей. Ландшафт по-прежнему
представлял собой равнину из ржавеющих плит, но ветер вздымал их,
поднимая в воздух металлические гейзеры. Наряду с металлическими
пирамидами и кубами, разбросанными по поверхности, над землей
появились сгустки зыбучего серебра, вращающиеся, как камни в
водовороте. Некоторые из них были маленькими, как капли дождя,
другие - огромными, как Ангаз-Кар - огромные, перекатывающиеся
сгустки, которые отражали канонерку, когда она проносилась мимо,
давая Солмундссону возможность увидеть, насколько шатким было его
положение. Он чувствовал, как луна смотрит на него сверху. Она
смотрела на него и подгоняла бурю. Время от времени облака
раздвигались, чтобы показать ее ужасающую ухмылку.
'Капитан', - сказал Торрик, указывая на восток.
Солмундссон отвлекся от мыслей о луне и попытался понять, что имел в
виду Торрик. Выделить что-либо четко было трудно. Лунный свет
превращал пейзаж в сверкающую массу сфер, но в конце концов он
увидел, о чем говорил Торрик. В полумиле от того места, где они сейчас
летели, находилась целая аллея стоячих камней. Они резко выделялись
на фоне окружающей местности. Все остальное, что мог видеть
Солмундссон, было сделано из металла - либо ржавеющие плиты,
образующие землю, либо парящие над ней мерцающие шары, - но два
параллельных ряда камней были высечены из тусклого черного камня.
Ближайшие камни возвышались над ландшафтом, но каждая пара
камней была короче предыдущей, пока, в конце концов, в дальнем конце
колоннады они не исчезли из виду. 'Вижу. Что это?
'Сквиг', - ответил Торрик, стараясь, быть услышанным сквозь бурю.
Существо неслось к центру колоннады. Пробегая мимо камней, оно
постепенно исчезало из виду, и Солмундссон понял, что ошибся. Камни
не становились короче по мере продвижения - они огибали склон,
уходящий под землю. Рядом со сквигом бежали гроты, с трудом
удерживаясь на ногах под порывами наполненного металлом.
Он кивнул Торрику и ухмыльнулся.
Готрек заерзал на своем месте, пытаясь разглядеть, и чуть не сбил с ног
Солмундссона. 'Что это?'
'Путь вниз, - ответил Солмундссон. 'Вход в Приют скрыт где-то под
Разливом Обломков. И если наши друзья направляются вниз по этому
склону, то это вполне может быть одним из путей к нему. 'Спускаемся
туда', - сказал он. 'И держись вне их поля зрения".
Торрик кивнул и повел канонерку вниз, через горы парящей руды.
'Я сын Вечного Пика', - сказал Готрек. 'Я не против укрыть твою лодку, но
не собираюсь прятаться, как трусливый аэльф',
Солмундссон начинал понимать Истребителя. Спорить с ним напрямую
было бессмысленно. Нужно было действовать тоньше. 'Тогда мы встанем
у входа. Я надеялся увидеть внутренности этого места и, может быть,
самого Лункороля, но достаточно будет славной битвы с его
охранниками. Мы сможем уничтожить несколько десятков, прежде чем
нас перебьют. Мы должны успеть отвлечь внимание".
Готрек бросил на него взгляд. 'Если я чего и не выношу, так это умных
мудаков. Я вижу, что ты пытаешься сделать, и это не сработает. Вы двое
можете красться сколько угодно, но я не стану пасовать перед гротами.
Если поблизости есть гроби, они испытают на себе остроту моего
топора".
Солмундссон изучал жестокость, отразившуюся на лице Готрека. Его
ненависть к зеленокожим превосходила все, что он когда-либо видел.
Она исходила от него, как тепловая дымка.
'Для тебя это личное, не так ли?' - спросил он. 'У тебя старая обида на
них.
'Больше, чем одна, бородач'. Его глаза потемнели. 'Я видел, как они
разрушают жизни многих".
Торрик посадил канонерку в сотне футов от аллеи камней и опустил его
в тень конусообразной железной глыбы. Когда трое дуардинов
спустились с лестницы, вокруг них заклубились облака ржавчины.
Железный конус был размером с большой холм, и они хорошенько
укрыли канонерку, набросав сверху ржавых железных листов. Когда
Готрек взобрался на конус и стал всматриваться через равнину на
стоящие камни, Торрик схватил Солмундссона за руку и произнес
срывающимся шепотом.
‘Капитан. Что ты задумал? Он не сможет пробиться через целую армию,
даже если думает, что сможет. А если нам всё же удастся спуститься по
этому склону, что мы будем делать?’
Солмундссон сдержанно кивнул. 'Понятия не имею.'
Выражение лица Торрика стало мрачным. Он служил с лордом-
адмиралом, когда Солмундссон был еще младенцем, и иногда, казалось,
забывал, что Солмундссон - его командир. 'Не представляете?'
'Что бы ты сделал?' - спросил Солмундссон. 'Позволил бы Истребителю
отправиться в одиночку, унося руну за пределы нашей досягаемости?
Потом вернуться в Барак-Урбаз и сообщить отцу, чтобы он готовился к
поражению?'
'Какое поражение, капитан? Что ты имеешь в виду?'
'С тех пор как Казак-друнг вернулся, Лунные кланы одерживают верх. Ты
знаешь, что крепость Захайн была взята в прошлом месяце? А Рубеж
Бартаха - за неделю до этого".
Торрик побледнел.
Солмундссон кивнул. Адмиралтейство не раскрыло и половины наших
потерь, боясь сорвать торговлю. Кто захочет вкладывать деньги во флоты
из города, который вот-вот падет?
Торрик угрюмо рассмеялся. 'Барак-Урбаз никогда не падет'.
'Половина наших линий снабжения утрачена, Торрик. И это не
случайные нападения. Лунные кланы постепенно отрезают нас. Каждую
ночь луна увеличивается, и с каждой ночью они становятся все более
смелыми. В любой момент наступит полнолуние, и они готовятся к этому.
Готовятся к нападению на Барак-Урбаз. Все адмиралы рассказали моему
отцу одну и ту же историю: грядет нападение, подобного которому мы
еще не встречали. И произойдет оно, когда луна станет полной". Он
кивнул на Готрека, карабкавшегося по склону над ними. 'Но эта руна
может все изменить. Я никогда не встречал ничего столь
могущественного. Что бы ни собирались создать Огненные убийцы, эта
руна превратилась в нечто иное. Я думаю, она как-то отреагировала на
силу Истребителя. Он говорит, что он из другого мира, и если это правда,
то это может объяснить, почему руна преобразилась". Он наклонился
поближе к Торрику. 'Он не имеет ни малейшего представления о ее
реальной ценности. Эфирные токи, которые я измерял с помощью
пылающего стекла, были огромны. Мы могли бы объединить мощь всех
подъемных эндринов нашего флота и все равно не сравниться с ней. Я
никогда не видел ничего подобного. Я понимаю, почему Маленет хотела
оставить руну при себе".
Торрик поднял глаза на Готрека. 'Но чем нам поможет приход сюда? Что
бы у него ни было в груди, мы не сможем противостоять сразу всем
гротам".
Солмундссон махнул рукой в сторону проносящихся над головой фигур
и косой луны. 'Все идет к развязке. Мы должны что-то предпринять. А
приползти обратно в Барак-Урбаз с плохими новостями никому не
поможет. Мы, вероятно, прибыли бы как раз вовремя, чтобы увидеть, как
полыхнет это место. Вот здесь мы действительно можем что-то изменить.
Если мы сможем доставить Истребителя в это Приют, то зеленокожие
подумают, что пропустили что-то ужасное. Они подумают, что мы
начинаем контратаку. Они в панике стянут свои армии назад. Они
трусливы. Если им покажется, что их дом грабят, они примчатся сюда так
быстро, как только позволят им их маленькие ножки. А между тем
полнолуние закончится, и они упустят свой шанс".
Торрик тяжело вздохнул и снова посмотрел на Готрека, наблюдая за тем,
как Истребитель спускается по склону пирамиды. 'Ты же знаешь, что он
безумец'.
Солмундссон схватил Торрика за руку. 'У нас есть шанс. Видишь? Если мы
спустим его туда, у нас будет шанс". Он покачал головой, вспомнив о луне
над головой, но отказавшись смотреть на нее. 'Но если мы вернемся
сейчас, у нас не будет ничего.'
'Мы там погибнем'.
Солмундссон кивнул. Он провел рукой по руне компании "Солмунд" на
своем летном костюме. 'Но Барак-Урбаз выживет".
Они стояли молча, наблюдая за Готреком, который шел к ним сквозь
пелену дождя. Серебристые брызги отскакивали от его массивных плеч,
переливаясь, словно нимб. Не было видно, чтобы он заметил страшную
луну. В его глазах не было и тени сомнения. Он выглядел неудержимым.
Торрик на мгновение задумался, затем кивнул, хлопнув рукой по символу
на груди.
 ГЛАВА 25
Маленет выругалась, когда очередной дождевик устремился к ней сквозь
дождь. Она уже использовала половину семян и не могла рисковать
потратить еще больше. Взмахнув своим самодельным ножом, она
рассекла бок гриба. Тварь была выше ее, и, когда она разрезала ее, из
раны посыпались споры. Она бросилась прочь через болото, прикрывая
рот рукой, пока ей не удалось найти один из немногих участков твердой
земли. Она вскарабкалась по грязному склону и повернулась, чтобы
посмотреть, как дождевик поднимается следом, продолжая
разбрасывать споры.
Тебе нужно убираться отсюда, дурочка.
Как бы я обошлась без твоих замечательных знаний? подумала она,
перепрыгивая через гриб, приземляясь на противоположной стороне
ложбины, и помчалась прочь. Оставив за спиной шаркающего хищника,
она вскарабкалась вверх по очередному мокрому от дождя склону и,
поднявшись на вершину холма, удовлетворенно кивнула. Она все еще
находилась в поганочном лесу, но уже смотрела вниз, на хмурую,
мокрую тропу, пересеченную рядами отпечатков сапог. Это был тот
самый путь, по которому ее вели гроты, пока они не свернули к реке. В
одном направлении виднелись далекие очертания Слэтермира, его
колоссальная голова проглядывала сквозь морось. В другом
направлении дорога уходила за холмы, поросшие грибами, и исчезала в
темноте.
Ее госпожа говорила уважительно, но с плохо скрываемой завистью. Ты
нашла выход. Должно быть, ты по воле случая наткнулась на эту
дорогу. Не думаю, что у тебя хватило ума запомнить маршрут.
Маленет покачала головой. Маршруты не постоянны. Это место
меняется каждый раз, когда грибы перемещаются. Заучивание
маршрутов - это как раз то бессмысленное занятие, на которое ты
могла бы потратить свое время. Я следовала по этим. Она кивнула на
следы из голубых ракушек, лежащие в грязи. Это были остатки пищи,
которую Вонючка раздавал зазевавшимся гротам. Она улыбнулась,
заметив, что ее госпожа молчит.
Маленет держалась в стороне от дороги, двигаясь по грибному лесу и не
попадаясь никому на глаза, но она направлялась обратно через холмы к
тому месту, где она впервые увидела болото. Ее сопровождали
бесконечные стоны и бормотание заключенных в поганках фигур, и
некоторые из них, увидев ее бутылку, в отчаянии кричали, хватаясь за
нее и вздрагивая, когда она проходила мимо. Маленет не обращала на
них внимания, отмахиваясь ножом, когда какой-нибудь из них
оказывался слишком близко.
Она шла вдоль дороги почти час и уже начала подумывать, не ошиблась
ли она.
Ее госпожа снова начала язвить. Возможно, они здесь не единственные
гроты, питающиеся голубыми слизнями. Это может быть не та же
самая дорога.
‘Так и есть’. Маленет оглянулась на голову гарганта, все еще
видневшуюся вдали в ореоле холодного света. ‘Это Слэтермир’. Она
заметила камень, торчащий из застойной лужи, и легко спрыгнула на
него, вглядываясь в колонии грибов и щурясь во мрак.
Что ты ищешь? Просто продолжай идти по этой проклятой дороге.
Если ты так уверена, что она правильная, то приведет нас к выходу
из этой пещеры. Или к двери. Что бы это ни было, вход в это место
должен быть настолько большим, что даже ты не сможешь его не
заметить.
Я не ищу выход. Маленет отмахнулась от мух и вкарабкалась выше. Я
никуда не уйду без Скрагфанга.
Грибок поразил твой мозг. Ты только что оставила Скрагфанга. Он
там, у реки, со своими друзьями.
Я должна была сбежать. Я не могу сделать это одна. Ты помнишь
обожженного грота? Того, которого называли Вонючкой? Это был
колдун. Я бы и двух шагов не прошла со Скрагфангом, прежде чем
Вонючка применил бы на мне свои зелья. И Скрагфанг - тоже шаман. В
общем, никто из этой группы не похож на обычных гротов. Уйти от
них было довольно просто, но мне понадобится помощь, чтобы
вытащить Скрагфанга отсюда. Она усмехнулась. Здесь.
Что, зубы Кхаина, ты там бормочешь?
Маленет не стала отвечать. Она спрыгнула с камня, чуть не чуть не
поскольвшись в грязи, а затем устремилась дальше к зарослям
бормочущих грибов. На краю дороги она остановилась, оглядываясь в
обе стороны, а затем бросилась через дорожку к поганке на дальней
стороне.
Азиритский колдун узнал ее, когда она подошла ближе. 'Ты вернулась!
Он начал бороться с такой силой, что поганка задрожала и извергла
облако спор.
Маленет отступила назад, прикрывая рот рукой и глядя на аэльфа.
Чародей перестал двигаться. 'Останься. Я прошу тебя. Помоги мне!' С тех
пор как Маленет видела его в последний раз, гриб покрыл его еще
больше. Остались видны только лицо и одна рука. Маленет подозревала,
что со временем и они исчезнут. Она огляделась вокруг и увидела, что
все окружающие грибы растут с невероятной скоростью, кажется, они
удвоились в размерах с тех пор, как она впервые их увидела. 'Что вообще
происходит?' Она не ожидала ответа, но аэльф ответил ей придушенным
тоном.
'Это луна. Она почти полная. Это влияет на Приют даже больше, чем на
остальную Айяду. Безумие гротов распространяется, да помогут нам
боги".
Она рассмеялась. 'Я не думаю, что сейчас боги думают о нас, мой друг.
Не здесь, не в этом... в этом месте". Она подняла голову и посмотрела на
сталактиты, нависающие над головой. 'Это пещера?'
Аэльф, должно быть, мучился, но не подавал никаких признаков этого.
Он говорил мягким, обдуманным тоном. ' Приют существует вне
реальности. В него можно попасть через Разлив Обломков, но на самом
деле это нечто совсем другое. Оно подчиняется своим собственным
правилам". Его глаза закатились в поганочью плоть, когда он посмотрел
вверх и вниз по дороге. 'Зеленокожие - не такие уж безмозглые болваны,
как мы думали. По крайней мере, не все из них. Эти кланы,
поклоняющиеся луне, овладели грубой формой колдовства. Оно не
похоже ни на что, что мы изучали в Азире". Он заколебался. 'Ты ведь из
Азира, не так ли? Я почувствовал это, когда ты посмотрела на меня. Мы
с тобой родственники. Поэтому ты вернулась? Ты пришла, чтобы спасти
меня?'
Зачем ты тратишь свое время на такого неудачника? Если бы у него
была хоть какая-то сила разве он оказался бы в ловушке?
'Ты - колдун?' - спросила она.
'Я - Церура из Динн-Тора. И да, я адепт Мистического Совета. А еще я
учился у магов, живущих в Башнях Восьми Ветров. Я могу управлять
стихиями и...’
"Ты сейчас заперт в поганке", - перебила Маленет, раздраженная
напыщенностью волшебника. 'Так что, судя по всему, ты можешь не столь
уж много.’
'Гроты обманули меня. Один из них замаскировался под адепта моего
ордена. Он предложил мне талисман огромной силы. И когда я
прикоснулся к нему, то погрузился в глубокий сон. Когда я проснулся, я
был здесь".
Маленет кивнул. "Но твоя сила осталась нетронутой? Или она исчезнет,
если ты
освободился из своей тюрьмы? Живет ли твоя магия в твоей плоти? Или
тебе потребуются зелья и амулеты?’
'Моя сила во мне. Мне не нужны талисманы". Церура говорил со
спокойной уверенностью, словно привык, что его слушают. Моя сила
заключена в моем разуме. Если бы гроты не обманули меня, я мог бы
сжечь кожу прямо на их костях. Или заморозить кровь в их жилах. Но, что
еще важнее, если ты освободишь меня, мы без проблем покинем Приют.
У меня хватит сил, чтобы пройти через магическую дорожку".
'Через что?'
'Портал. Ты помнишь свой проход в Приют? Когда ты прошла через...'
'Я была без сознания, когда меня сюда принесли. Я ничего не видела.'
'Значит, ты не понимаешь природу нашей тюрьмы. Есть только один
выход отсюда. Приют связан с реальностью в одной точке. Такая форма
Врат Владений. Надо сказать, что это меньшая форма, но ведет она себя
точно так же. Я не смог изучить её в деталях, но у меня есть
представление как это работает". Он горько усмехнулся. 'У меня было
много времени для размышлений. Я понял, какие заклинания нужны,
чтобы воспользоваться вратами и уйти".
"А врата не охраняются?
'Сильно охраняются. Но нам нет нужды приближаться к ним. Я знаю, что
это такое, друг. Я вижу их в своем сознании. И могу использовать как
эфирную точку опоры. Не нужно будет ни приближаться к ним, ни даже
проходить сквозь них. Освободи меня, и я заберу нас обоих отсюда. Я
могу перебросить нас обратно в Разлив Обломков".
'Ты описываешь очень сильную магию, волшебник. Я уже встречала
членов вашего ордена. Никто из них не утверждал, что может
перебрасывать людей из одного Владения в другое".
'Я могу это сделать. Если бы Приют был настоящим Владением, это было
бы совсем другое дело. Пройти через Врата - единственный способ
перемещения между истинными Владениями. Даже я не смог бы обойти
обычные методы, если бы это было так. Но Приют - нечто иное. Это
аномалия - своего рода подобие Владения, созданное нестабильной
магией зеленокожих. Суб-Владение, если угодно. У меня есть
возможность провести нас через его врата. Ты должна мне поверить.
'Я ничего не должна'.
'Не моя сила освободит нас', - продолжил он. Я использую силу Врат
Приюта. Просто я буду делать это на расстоянии".
'Просто?'
Церура взглянул на нее с непоколебимой уверенностью, которую
Маленет уже видела у адептов Мистического Совета. 'Просто для меня'.
Маленет обошла вокруг поганки, постукивая по ней ножом. 'В таком
случае, для тебя также не составит труда освободиться из своей тюрьмы.
За тобой не следят зеленокожие. Почему бы не обратить свою магию на
эту поганку? Почему ты оставался здесь все это время?
'Мой разум не принадлежит мне. Здесь я покалечен. Этот гриб словно
сомкнулся вокруг моих мыслей, захватив мою душу. Он лишил меня
магии. Если я пытаюсь прорвать эфирную завесу, то вижу лишь луну,
усмехающуюся мне в ответ. Оглянись вокруг. Я не одинок. Есть и другие
колдуны, оказавшиеся в такой же ситуации. Большинство пленников -
маги того или иного рода. Зеленокожие используют нас. Наполняют нас
мыслями о своей луне. Вытягивают видения из нашей боли. Вытащи
меня, и я снова смогу видеть ясно".
Маленет покачала головой. 'Ты истечешь кровью до смерти. Твоя плоть
связана с этим существом. Ты теперь его часть".
'Тогда зачем ты вернулась?' Несмотря на гротескную нелепость своего
положения, Церура сохранял спокойствие. 'Ты обратила на меня
внимание, когда проходила здесь ранее, и вернулась, чтобы отыскать
меня. Ты здесь с какой-то целью. У тебя должна быть какая-то причина,
чтобы освободить меня". Он оглядел ее с ног до головы, и его взгляд упал
на бутылочку с семенами у нее на поясе. 'И способ освободить меня'.
Маленет кивнула, радуясь, что он не дурак. 'У меня есть причина. Я, как
и ты, ищу выход, но сначала мне нужно кое-кого найти".
'Кого?'
"Грота по имени Скрагфанг".
'Вожака?' - Церура посмотрел в сторону Слэтермира. 'Тебе придется
войти в крепость".
Маленет кивнула.
'Я помогу, - сказал Церура. 'Я могу скрыть наш облик. Мы сможем войти
незамеченными. Но зачем? Какое у тебя дело к Скрагфангу?
Маленет посмотрела на свой нож. 'Дело Кхаина'.

ГЛАВА 26
Солмундссон выругался, когда кусок железа ударился о его шлем,
заставив его удариться о первого офицера Торрика. Чем ближе они
подходили к аллее камней, тем сильнее становилась ржавая буря. Готрек,
казалось, ничего не замечал, проносясь сквозь искрящийся поток, но
Солмундссон едва мог бороться с ветром. И дело было не только в
напряжении мышц. Каждый шаг, казалось, лишал его рассудка. Теперь
он постоянно видел лицо луны, даже не глядя на нее, а в воздухе было
столько дрейфующего металла, что трудно было отличить землю от неба.
'Капитан!' Торрик старался быть услышанным за воем ветра. 'Внизу есть
гроты. Он не сможет пройти дальше незамеченным".
Готрек приближался к началу склона, ведущего под землю. Он был
окутан облаками пыли, но если любое изменение ветра делало его
видимым всем. Гроты торопливо поднимались по склону, миновали
стоящие камни и вышли на равнину.
'Готрек!" - крикнул Солмундссон, с трудом следуя за Истребителем.
Подожди! Нас увидят! Ты..." Его слова оборвались, когда он увидел,
сколько гротов спешит вверх по склону. Их были тысячи. Одни шли
нестройной ватагой, держа копья наперевес, другие проносились среди
стоящих камней на сквигах или гигантских пауках, отчаянно цепляясь за
своих скакунов и безумно хохоча. Посреди толпы сквозь ржавуые
завихрения виднелись и более крупные существа - огромные,
отвратительные трогготы, покрытые бородавками и грибами, с длинными
узловатыми руками. Многие из гротов играли на музыкальных
инструментах, и звуки свистков, гонгов и барабанов эхом разносились по
округе. Гроты не пытались играть в такт друг другу, и грохот стоял
страшный, словно сотни инструментов падали в овраг.
Солмундссон затащил Готрека за очередной железный блок, и Торрик
поспешил присоединиться к ним.
"Нам нужно проникнуть в их пещеры, если мы хотим вызвать
действительно большой переполох", - сказал Солмундссон. - И даже ты
не смог бы пробиться через такое количество гротов. Не сражайся здесь.
Не умирай бесславно.’
Готрек отмахнулся от него и открыл рот, чтобы сказать что-нибудь
пренебрежительное. Затем он нахмурился, глядя на ряды марширующих
мимо гротов. - Может быть, ты и прав. Было бы неплохо спуститься туда,
в их логово, и устроить какой-нибудь настоящий погром. ’
Солмундссон кивнул. - Должен быть способ спуститься. Мы могли бы
убить нескольких гротов и позаимствовать их доспехи. В такую погоду
трудно что-либо разглядеть. Они и не заметят, что мы дуардины.
Готрек уставился на Солмундссона. - Я не собираюсь наряжаться
чертовым гоблином.’
Солмундссон понял, что спорить бессмысленно, и снова посмотрел на
гротов, пытаясь придумать другую идею. 'Мы должны дать тебе
возможность сражаться там, где это действительно важно'.
'Тогда используй одну из своих причудливых машин', - сказал Готрек.
'Они должны быть для чего-то полезны. Какая-нибудь хитроумная
конструкция. Что-нибудь, что могло бы перебросить нас мимо этой
своры, чтобы мы могли достичь ворот. Если бы Макайссон был здесь, он
бы..." Это имя, казалось, притушило огонь в глазах Готрека, и он потерял
нить разговора. 'Ловкость никогда не была моей сильной стороной. Я
оставляю это аэльфийке. Она сможет...' - он снова запнулся и стал еще
более угрюмым. Тут он заметил на поясе Солмундссона шкатулку. 'Что
там? Один из твоих взводных пистолетов? Может быть, ты сможешь
отвлечь их внимание несколькими меткими выстрелами, пока я
попытаюсь пробраться?
Солмундссон покачал головой, бережно держа коробку. 'Это пылающее
стекло. Это - не оружие. Ну, не в том смысле, который ты имеешь ввиду".
'Оно должно использоваться, черт тебя дери. Что ты там говорил?
Достаточно мощное, чтобы бросить вызов физике. Способно отделить
элемент от элемента. Ты с удовольствием пел ему дифирамбы в Барак-
Урбазе. Используй его в деле".
Солмундссон покачал головой. 'Я не смогу стрелять из него в гротов, если
ты это имеешь ввиду. Оно может разделять материю или
трансформировать ее. Оно может изменять физическую структуру
вещей".
‘Тогда я просто спущусь туда и уничтожу их всех. Если я атакую их
достаточно внезапно, то спущусь вниз по склону раньше, чем они
поймут, что я там".
'Нет.' Солмундссон положил руку на плечо Готрека. 'Подожди. В том что
ты сказал, что-то есть. Я мог бы использовать линзу - просто пытаюсь
придумать, как это сделать".
Готрек пожал плечами. 'Преврати гротов во что-нибудь. Преврати их в
сквигов и заставь их жрать друг друга".
'Оно так не работает. Она работает на металле. Я мог бы извлечь твою
руну, если бы у меня было достаточно энергии, но я не смог бы изменить
твою сущность. Это не маскировочная машина".
'Она действует на металл?' Готрек махнул топором, осматривая
окрестности. Вокруг лежали глыбы железа и меди, а буря разбрасывала
вокруг них ржавые и серебристые сгустки. "Если бы только здесь было
что-то подобное".
Солмундссон посмотрел на сферы и кубы. 'Они выглядят вполне
пригодными. Пылающее стекло может ими манипулировать". Он
похлопал по ряду банок, прикрепленных к его летному костюму. И у меня
достаточно эфирных батарей для временной трансмутации. Я не могу
добиться настоящей трансмутации, но я могу получить эффект, который
продлится какое-то время. Полагаю, мы могли бы...'
Он не успел закончить свою мысль, как раздался тонкий вскрик. Они
оглянулись и оказались лицом к лицу с гротом. Маленький костлявый
уродец с ужасом смотрел на них с вершины железной плиты. Он
повернулся, чтобы сбежать, но в тот же миг рухнул, получив удар
топором Готрека в спину. Истребитель взметнулся вверх по склону, успев
выдернуть топор и отбить стрелу, просвистевшую в его сторону из теней.
Солмундссон и Торрик помчались вверх по склону и увидели
полдюжины гротов, разбегающихся от них с криками и проклятиями.
Оба дуардина выхватили пистолеты и, наполнив воздух вспышками,
открыли огонь. Трое гротов упали, а остальные исчезли в темноте.
Готрек рассмеялся. 'Теперь у нас мало шансов спрятаться'. Он оглянулся
на Солмундссона. 'Что бы мы ни собирались попробовать, нужно делать
это сейчас и быстро'. Он постучал по коробке с пылающим стеклом.
'Итак, ты можешь использовать это на одном из металлических блоков?'
Солмундссон кивнул.
Готрек одарил их дикой ухмылкой. 'У меня есть идея'.

ГЛАВА 27
Маленет отступила назад и подняла нож, когда Церура подошел к ней.
Он обладал всеми признаками могущественного колдуна. Она
рисковала, освобождая его. Какой бы ни была его преданность Азиру, он
никогда не встречался с ней раньше. К этому времени он, скорее всего,
уже был совершенно невменяем.
Церура посмотрела на тлеющие остатки поганки, в которой он был
заключен, затем на свои длинные, изящные конечности, оглядывая их и
пытаясь обнаружить какие-либо признаки гриба. 'Получилось,' -
прошептал он, и в его голос наконец-то прокрались эмоции. Его
церемониальные одежды были порваны и грязны, но тело под ними
было целым. Он похлопал себя по плечу, похоже, не в силах поверить в
случившееся. 'Я был здесь несколько месяцев. Возможно, годы. И каждый
день все больше меня исчезало в этой... в этой штуке". Он пристально
посмотрел на Маленет, его глаза блестели от эмоций. Сохрани тебя
Сигмар. Ты спасла меня".
Маленет опустила клинок. Она была достаточно искусна во лжи, чтобы
понять, что
благодарность Церуры была искренней. На мгновение она представила
себе, каково это - быть Готреком. Она видела это преданное выражение
в глазах каждого, кого Истребитель случайно спасал. Готреку не нужны
были поклонники, но он все равно их собирал. Люди видели его
отсутствие страха. Его отказ преклонить колени даже перед богами. И
они любили его за это. Готрек был груб, невоспитан и упрям, но люди
часто смотрели на него так, как сейчас Церура смотрел на Маленет.
Волшебник протянул одну из ладоней к дождю и что-то прошептал.
Зеленое пламя вырвалось из его руки и повисло над кожей, вращаясь и
капая, образуя форму грифона. Затем Церура шепнул еще раз, и огонь
исчез, оставив на сетчатке Маленет яркий фантом.
'Моя сила не ослабла. Все осталось как прежде". Он подошел к Маленет,
и на какое-то страшное мгновение ей показалось, что он обнимет ее. Но
вместо этого он опустился на одно колено и склонил голову. 'Я твой слуга.
Ты вернул мне все, что я считал утраченным. Я позабочусь о том, чтобы
ты покинула это царство, даже если для этого потребуется моя жизнь".
Она повернулась и посмотрела назад на дорогу. Сначала нам нужно
попасть в Слэтермир и найти его повелителя. 'Я не уйду, пока Скрагфанг
не окажется в моих руках".
Церура кивнул. Затем он нахмурился, оглядывая ее с ног до головы.
'Зачем Скрагфанг привел тебя сюда?" Он махнул рукой на измученные
лица, мягко покачивающиеся в темноте вокруг них. 'Он привозит сюда
магов - ведьм и пророков. У тебя есть дар провидения? Или прорицания?
Можешь ли ты проецировать свои мысли в разум другого?'
Маленет подумала об амулете на шее и о своей способности
разговаривать с умершей госпожой. Но она решила, что Церура имеет в
виду не это. 'Я плачу дань Кхаину', - сказала она. 'Дань крови. Акты
преданности, совершенные в пылу битвы. И он часто отвечает на мои
молитвы, даруя мне силу, чтобы сражаться с большей грацией и
мастерством". Она пожала плечами. 'Ты это имеешь в виду?'
'Нет. Не это.' Он покачал головой. 'Ты говоришь, что Скрагфанг выбрал
именно тебя?'
'Ага, он плавал в мутной реке, пока его прихвостни выполняли работу, но
они преподнесли меня ему, как откормленного теленка, И он был в
восторге, увидев меня". При этом воспоминании ее охватила ярость.
'Меня украли по заказу'.
'Интересно, почему он хотел именно тебя?'
'Думаю, у него была какая-то абсурдная идея, что мои спутники придут и
спасут меня". Она бросила на Церуру подозрительный взгляд. 'Ты
уверен, что сможешь это сделать? Последователи Скрагфанга выглядели
так, будто у них были свои силы". Она посмотрела на свою бутылку. 'У
меня осталось несколько семян. Может быть, мне стоит поискать еще
несколько азиритовых ученых?'
Церура посмотрела на бутылку. 'Сколько их там?'
'Пять.'
'Оставь их себе. Большинство из этих людей живут здесь дольше меня.
Посмотри на них. Сомневаюсь, что они помнят свои имена, не говоря
уже о том, кем они являются. И даже если бы они были достаточно
вменяемы, чтобы понять тебя, они бы, скорее всего, сбежали. Но,
возможно, эти семена еще понадобятся, прежде чем ты уйдешь отсюда.
Достаточно одной несчастной травмы или неудачного падения, чтобы
произошла очередная трансформация. Как же ты исцелишься, если все
семена уже использованы? ’
'Ты только что сказал мне, что ты всемогущ.' Конечно, ты сможешь
исцелить меня, если я снова начну порастать грибами. И вообще, зачем
мне вообще нужны семена? Разве ты не можешь вытащить кого-нибудь
из этих людей из их тюрем?
'Магия зеленокожих берет начало из другого источника, нежели мое
собственное искусство. Источник, о котором я ничего не знаю. Эти гроты,
похоже, получают свою силу от луны". Он мрачно посмотрел на бледные
фигуры, разбросанные вокруг. Я несколько месяцев я пытался разгадать
ее тайны. Как, я уверен, и все остальные несчастные. Но все, что я делал,
не дало никакого результата". Он снова посмотрел на ее бутылку. 'Где ты
взяла эти семена?'
У одного из гротов Скрагфанга. Того, что выглядит как обгоревшие
ошметки".
Церура кивнул. 'Используй их экономно'.
Как он собирается провести тебя в Слэтермир, если ему не
подвластна магия зеленокожих? Не трать свое время на этого
неудачника. Ты должна искать выход.
Маленет посмотрела на исхудавшее тело колдуна и его рваные одежды,
надеясь, что её госпожа ошибается. 'Как ты проведешь меня в крепость
Скрагфанга, если не можешь понять его магию?'
Церура указал рукой на грибовидные фигуры, выстроившиеся вдоль
дороги. Я не могу освободить эти бедные души, но я могу управлять
стихиями. Природа гротов не поддается моему пониманию, но истинная
природа - моя верная помощница". Он протянул руку к моросящему
дождю, и дождь образовал над его ладонью серебристый вихрь,
танцующий и вспыхивающий при вращении. Колонна запульсировала
ярче, а затем накрыла колдуна, окутав его покрывалом воды.
Маленет уже собиралась заговорить, когда поняла, что Церуры больше
не видно. Перед ней не было ничего, кроме бесконечного ливня. 'Где
ты?' Она на мгновение испугалась, что он мог обмануть ее.
‘По-прежнему здесь’, - ответил он, голос его звучал из того же места, что
и раньше. Дождь замерцал, и Церура появился вновь.
Маленет кивнула. 'Впечатляет. А что, если в Слэтермире нет дождя?
Сможем ли мы выглядеть не столь заметно?'
'Любая из стихий подойдет мне, Маленет. Всегда есть что-то, что я могу
использовать - дым, тень, туман. Я найду способ".
'Хорошо.' Маленет не удивилась его силе. Она прожила дольше, чем
большинство представителей ее вида, потому что выработала в себе
способность оценивать людей с первого взгляда. Впервые увидев
суровые, непреклонные черты лица Церуры, она поняла, что он
обладает внушительной силой. Все, о чем она говорила с ним в
дальнейшем, лишь подкрепляло то, что она и так знала. 'Тогда твори свои
заклинания,' - сказала она. 'Мы должны двигаться быстро. Скрагфанг,
похоже, считает, что обретет великую силу, как только наступит
полнолуние. И я думаю, что это может произойти в любой момент".
Церура посмотрел на буйную поросль, окружавшую дорогу, и кивнул.
Затем он поднял руку и накинул на них дождь, словно сеть.
Маленет улыбнулась, посмотрев вниз и увидев, что она полностью
скрыта. Ей пришлось похлопать себя по конечностям, чтобы поверить,
что они еще на месте. Церура тоже исчез, и прохожий увидел бы только
пустую дорогу и останки поганки размером с человека. Она быстро
побежала по дороге, направляясь к Слэтермиру. Затем она остановилась
и оглянулась. 'Церура?'
'Здесь'. Его голос раздался в нескольких футах от нее.
'Как ты пойдешь за мной?'
'Это я соткал чары, Маленет, поэтому они не имеют власти над моими
глазами. Я вижу тебя с абсолютной ясностью".
Что-то в словах "абсолютная ясность" насторожило Маленета. На что он
намекал? Она прикоснулась к амулету у своего горла, подумав о всех
секретах, которые тот хранит. На мгновение она заколебалась, смутно
почувствовав опасность. Но, видя, что выбор невелик, кивнула и
побежала дальше, сливаясь с дождем.
 ГЛАВА 28
'Узбагойся'. Манглбек кружил по тронному залу Скрагфанга, не следуя
собственному совету. 'Раздражение не паможит'.
Скрагфанг сгорбился на своем троне, чувствуя себя подавленным в
величии зала. Он был вырезан в самой толстой части черепа гарганта,
обработан колдовством и трудом рабов, пока не стал похож на
природную пещеру со сталактитами и пятнами лишайников. Как и все
остальное в Слэтермире, это был подарок Лункороля - награда за все
видения, которые Скрагфанг раскопал в Бормотопи. Все, что он имел,
проистекало из его преданного служения Лункоролю. Как он мог
подумать о том, чтобы обмануть его? 'Я должен был рассказать ему о
видении. Он должен знать, что руна Огнеубийцы - ключ к разрушению
Барак-Урбаза. Когда он узнает, чё я натворил, он скормит меня моим же
сквигам".
'Брехня'. Вонючка сидел на ступеньках перед троном и что-то искал в
своей робе. 'Ничё не случилась. Даверься Луне".
'Ниче не случилась?' Скрагфанг вскочил со своего трона и начал
вышагивать вместе с Манглбеком. ‘Да в натуре с аэльфой всё пошло
наперекосяк. Она зашкерилась в болоте. Шатается тут, как будто она
здесь хозяйка, и решает, как меня запырять".
Вонючка засмеялся. 'Подумай, сколька гротов между тобой и ней.'
Скрагфанг схватился за голову и затряс ее обеими руками, пытаясь
вытрясти страх. Вонючка был прав. События развивались так, как
показало ему видение. Они доставили Маленет в Приют, и разведчики
уже донесли, что Готрек идет следом. Вероятно, руна уже в Приюте и
направляется к нему. ‘Чо, если Истребитель найдет Маленет раньше, чем
он доберется до Слэтермира? Я сказал ему прийти сюда, но че если он
свалит прочь, если сперва встретит Маленет? Он может свалить, не
дочапая сюда'. Он взмахнул клинком в сторону источника света,
наполнявшего комнату. В центре зала стоял алтарь- неглубокая железная
чаша, стоящая на кривом постаменте и наполненная лунным светом.
Свет был прохладным и успокаивающим, переливался на скалистых
стенах и создавал ощущение подводной пещеры. 'Он в натуре должен
быть рядом сосветом, когда Дурная Луна будет готова. Вот че я углядел.'
Вонючка поднялся со ступенек, его обугленная кожа похрустывала, когда
он прихромал к нему. 'Так че именно ты глядел на болоте?" Он окинул
Мангла подозрительным взглядом. 'Он про это мне ничё не базарил’.
Скрагфанг подошел к алтарю и уставился в него, шепча слова, которые
уже несколько недель крутились у него в голове.

Червивые кости гниют и грязь расползается,

Цветы увядают и повсюду липкая плесень,
Поганки созрели и тучи спор разлетаются
Скрагфанг, скрагфанг, под Луной куролесит,
Приносит ужас и разрушенье, смрад от болот,
Скрагфанг, скрагфанг, под Луной – бармаглот.

'Чё это?" - спросил Вонючка. "Это не имеет в натуре смысла".

Манглбек пожал плечами. 'По-моему, все понятно. Когда Дурная Луна
будет полной, Скрагфанг заманит Истребителя в лунный свет и заберет
его силу. Но это в натуре сработает, только если Истребитель будет здесь,
прямо посреди Стетэрмира. Вот паэтаму я конкретно сделал этот
бассейн, чтобы прибарахлить сюда свет".
Вонючка нахмурился, роясь в своих одеждах. Затем кивнул и снова
посмотрел на Скрагфанга. 'Все в порядке. Огнеубийца придет сюда".
Скрагфанг все еще сомневался. ''Че как я могу быть уверен? В натуре как
знать, че он не наткнется сначала на Маленет?'
Вонючка ковылял по комнате, судорожно вздрагивая и рассыпая угли по
коже. Он ткнул в Скрагфанга скрюченным пальцем. 'Ты кумекаешь, че
Дурная Луна показала тебе'.'
Скрагфанг покачал головой, глядя на алтарь. 'Луна мне много че
показывает, Вонючка". Он посмотрел в тень и увидел ступни, которые
постоянно преследовали его. Они кружили над ним, растопырив пальцы
и яростно хлопая крыльями. 'По крайней мере, я башкую, че это луна'.
Манглбек нетерпеливо подбежал и встал с ними рядом с алтарем,
согласно кивая головой. 'Точняк, Скрагфанг. Вспомни, че случилось на
небесной посудине. Луна привела нас прямо туда, и мы напыряли всех
станти, прежде чем они поняли, че происходит. Твои видения в натуре
сбылись, Скрагфанг". Он махнул одной из своих конечностей в сторону
трона. 'Лорд Слэтермира - этаго мала. Дурная Луна хочет для тебя
большего, Скрагфанг. Ты - в натуре избранный".
Скрагфанг нахмурился. 'Че-то слышно про Огнеубийцу?'
Манглбек кивнул головой. Разуй зенки. Он здесь, в Разливе Обломков.
Он припёрся к нам. Эта все, че нам нада знать. Это в натуре то, че ты
углядел в Бормотопи. Все конкретно сбывается. Точняк правда".
Скрагфанг сделал глубокий, судорожный вдох и кивнул. 'Да, точняк'. Он
продолжал смотреть на чашу с лунным светом, который отражался в его
глазах. 'Ты в натуре всегда прав, Манглбек".
Манглбек усмехнулся. Его лицо было так искажено грибковым панцирем,
что улыбка больше походила на гримасу, но Скрагфанг нашел ее такой
же обнадеживающей, как и всегда. Манглбек еще никогда не ошибался.
Пока Скрагфанг вглядывался в свет, обрывки видений кружились в его
голове. Он видел руну Истребителя, излучающую невероятную силу. Он
видел себя в своем тронном зале, приближающегося к Готреку с
поднятым ножом и хихикающего. Огнеубийца был искалечен и обвешан
грибными наростами, которые выжимали из него жизнь. В видении
Скрагфанг, смеясь, опускал свой лунный клинок на руну Готрека. А потом
была великолепная симфония разрушения - извержение пламени и
рушащиеся стены, апогеем которого стало падение золотой морды,
стоявшей перед главным зданием Барак-Урбаза. Он кивнул, возвращаясь
мыслями в тронный зал. ''Это в натуре непроста. Че мы, готовы?'
Манглбек снова усмехнулся и, скользнув к дверям тронного зала,
помахал им рукой. Они вышли на круговую дорожку, опоясывающую
огромный внутренний зал в самом сердце Слэтермира. Дорожка
закручивалась вокруг стен в беспорядочный клубок петель и завитков, и
на ней толпились гроты, готовившие пыряла и надевавшие доспехи.
'Многа, - довольно пробормотал Скрагфанг. Он лишь смутно понимал,
что значит "сто", но был уверен, что перед ним много сотен гротов. Он
почесал гриб на затылке. 'Он нужен нам для бизапаснасти, Манглбек. Нет
смысла напыривать его, пока он не дочапает до лунного света".
Манглбек рассмеялся. 'Помнишь, че случилось на облачной лодке? Он
бы нас всех зарезал, если бы мы не умотали. Это какой-то демон станти".
Скрагфанг поморщился. 'Демон?'
'Узбагойся', - сказал Вонючка, и его бутылки зазвенели, когда он,
прихрамывая, вышел из тронного зала. 'Дурная Луна крышует тебя. С
тобой все будет в полном ажуре".
 ГЛАВА 29
Ангаз-Кар прорезал металлический шторм. В лунном свете сверкали его
эндрины, и он величественно завис над Разливом Обломков. Вдоль
перил выстроились члены экипажа в безукоризненной форме,
сверкающие ружьями. До колоннады стоячих камней, ведущих под
землю, было полмили, но гроты сразу заметили их, и поднялась большая
суматоха. Солмундссон вместе с Готреком и Торриком все еще наблюдал
за происходящим из-за металлического конуса, но в его подзорную
трубу все было видно в мельчайших подробностях. Предводители гротов
поспешно совещались, явно охваченные паникой при виде
харадронского броненосца, заходящего на посадку на расстоянии
выстрела от места, где они стояли. Их чудовищные скакуны огрызались и
рычали друг на друга, гроты спорили и кричали. Тем временем ряды
копьеносцев в замешательстве начали перемешиваться. Пока одни
продолжали выходить на равнину, направляясь к кораблю и поднимая
оружие, другие с ужасом бежали обратно по склону. Наконец, вождям
удалось договориться, и они стали выкрикивать приказы. Раздался
пронзительный звон рогов, и большинство гротов снова сбились в
отряды и двинулись к Ангаз-Кару с предводителями в авангарде.
'Это сработало', - прошептал Солмундссон, не в силах поверить в это.
'Конечно сработало,’ - сказал Готрек, выходя из-за скалы и направляясь
к каменной аллее.
‘Подожди, - крикнул Торрик. 'Они еще не все ушли.'
‘Я не хочу, чтобы они все ушли’, - бросил Готрек через плечо. ‘Какое тогда
веселье?’
Солмундссон и Торрик двинулись за ним по склону, на ходу выхватывая
пистолеты и сабли.
Вся эта суматоха подняла еще больше ржавых туч, и когда трое
дуардинов приблизились к двум линиям стоящих камней, Солмундссон
почувствовал себя так, словно пробирался сквозь огонь.
Камни были высотой в сотни футов, но даже их было трудно разглядеть,
так как вокруг них клубились ржавые облака. Мимо проносились какие-
то мелкие фигуры - гроты, как он полагал, - но он сосредоточил все свое
внимание на спине Истребителя. Если он потеряет Готрека из виду, у него
не будет ни единого шанса спуститься вглубь логова гротов.
'Хэй!" - рявкнул Готрек, когда перед ним появился ряд гротов, словно
материализовавшихся из ржавых туч. Один из них выпустил стрелу, но
Готрек отбил ее своим топором, и она шумно впилась в землю. Затем он
подхватил перепуганного грота и швырнул его в остальных, опрокидывая
их, словно кегли.
Гроты бросились врассыпную, исчезая в мареве, но Готрек поймал еще
одного за шею и, сломав, отбросил в сторону, после чего двинулся
дальше.
Мгновением позже они столкнулись с другой группой гротов. На этот раз
их было гораздо больше, более тридцати, по оценке Солмундссона, и их
количество придало им смелости. Они закричали и бросились в атаку,
размахивая ножами и копьями.
Готрек срубил первого и немедленно набросился на остальных, нанося
шквал ударов топором.
Солмундссон и Торрик бросились следом и зарубили саблями тех
немногих гротов, которые уклонились от топора Готрека. Затем Готрек
вновь двинулся вперед, миновал основание одного из стоящих камней и
вышел на середину колоннады.
Гроты метались во все стороны, и большинство из них были в такой
панике, что едва заметили трех дуардинов, несущихся по склону.
'Смотрите!" - крикнул Торрик, указывая в ту сторону, откуда они пришли.
Ржавые облака на мгновение рассеялись, и стал виден Ангаз-Кар. "Они
почти дошли до него".
'Значит, нам осталось недолго', - сказал Солмундссон. Как только они
доберутся до корпуса, то увидят, что это всего лишь фасад".
Готрек пристально посмотрел на него. 'Фасад?'
'Я не могу создать целый небесный корабль. Это всего лишь декорация.
Иллюзия будет держаться только до тех пор, пока гроты не доберутся".
'Полагаю, времени у меня будет продостаточно,' - проворчал Готрек.
Затем он бросился вниз по склону.
Отвлекающий маневр сработал лучше, чем надеялся Солмундссон.
Большинство гротов, нарушив строй, устремились к Ангаз-Кару. А те
несколько, с которыми они столкнулись, были так напуганы видом
Готрека, что едва успели взвыть, прежде чем он зарубил их и побежал
дальше.
В конце концов они достигли дальнего конца склона и ушли под землю,
оставив позади лунный свет и шум гротов. Путь сузился, превратившись
из широкой дороги в неровный, сырой туннель, заваленный
сталактитами и сталагмитами. По мере того как они бежали,
перепрыгивая через камни и рубя гротов, ржавые облака стали
оставаться позади. Но воздух не стал чище. Сквозь мрак пробивались
клубы желтых спор, забивая маску Солмундссона, и промозглый холод
пробирал до самых костей.
'Черт побери', - пробормотал Готрек, в очередной раз спотыкаясь и
вытирая лицо тыльной стороной ладони. 'Я ничерта не вижу' Он
закашлялся и сплюнул. 'А этот чертов туман мешает дышать'.
'Следуйте за мной', - сказал Солмундссон, спеша мимо него. 'Наше
снаряжение разработано так, чтобы отфильтровать все токсины. Я все
еще могу видеть". Он прикрепил к стволу пистолета маленький эфирный
фонарь и посветил вперед, выбирая путь между поросшими мхом
скалами и зарослями обвисшей паутины.
'Как они смогли провести здесь целую армию?' - ругнулся Торрик, с
трудом прокладывая себе путь.
'Они как крысы', - пробормотал Готрек. 'Они проскачут по такой земле
быстрее, чем ты пробежишь по дороге'.
Как бы в подтверждение его слов, группа гротов свернула за угол и
помчалась прямо к ним. Они остановились, когда в их глазах вспыхнул
свет Солмундссона, а затем начали яростно кричать, явно не понимая,
кто перед ними.
Готрек зарычал и бросился в атаку. Его боевого кличя хватило, чтобы
подстегнуть зеленокожих к действию. Они разбежались во тьму, оставив
Готрека, спотыкающегося на месте и изрыгающего проклятия. 'Трусливая
мразота! Вернитесь!'
Солмундссон поспешил дальше, направив свой фонарь на изгиб туннеля.
"Мы должны двигаться дальше. Они наверняка уже раскусили нашу
уловку, да и вожди племен могли узнать, что мы идем".
Он повернул за следующий угол и остановился. 'Что это такое, во имя
Грунгни?'
Двое других остановились рядом с ним, ворча от отвращения.
Впереди туннель открылся в большую пещеру. Она была полна камней
и грязных луж, и все они освещались свечением, которое исходило не от
эфирной лампы Солмундссона. В центре пещеры возвышалась
сгорбленная бледная фигура размером со взрослого человека.
Солмундссон подошел к ней поближе, держа перед собой свой клинок.
'Поганка?'
'Осторожно, капитан', - предупредил Торрик.
Солмундссон покачал головой. 'Я думаю, что это нечто, что они посадили
здесь, чтобы получить немного света'. В голове у него зашумело, когда
он обдумывал возможные варианты. Интересно, что это за химические
вещества, которые заставляют его так светиться? Может быть, мы могли
бы извлечь некоторые из них и...
Из стебля поганки вырвался усик и обвился вокруг талии Солмундссона,
притянув его ближе.
Готрек шагнул вперед и одним взмахом топора срубил поганку. Затем он
выругался, когда из разрубленного ствола брызнул поток жидкости,
похожей на молоко, и растекся по его телу. 'Вот черт, - пробормотал он,
пытаясь вытереть ее. 'Чертовски воняет'.
'Капитан', - сказал Торрик, когда в туннелях послышались голоса. Мы
должны двигаться дальше.
'Да!" - крикнул Готрек, указав своим топором на Солмундссона. 'Только
держитесь подальше от грибов'.
Они обогнули угол пещеры, держась подальше от упавшего гриба.
Следующий туннель был еще больше заполнен желтыми спорами, и они
отражали свет Солмундссона с такой ослепительной яркостью, что он
был почти так же ослеплен, как и Истребитель. Они втроем пробирались
вперед, делая десятки поворотов влево и вправо и не имея ни
малейшего представления о том, куда они идут. У Солмундссона
возникло смутное ощущение, что некоторые повороты на самом деле
являются перекрестками, но останавливаться и разбираться было
некогда. Вокруг слышались шаги, отдававшиеся эхом в тенях и
сливавшиеся с шумом капающей воды, и казалось, что со всех сторон к
ним приближаются легионы гротов.
'Капитан', - сказал Торрик, когда они уткнулись в туннель, который был
шире предыдущих. 'Погасите на время фонарь".
Солмундссон потушил свет и сразу же стал лучше видеть. Споры немного
поредели, и он увидел, что где-то впереди бледнеет свет. 'Еще одна из
этих поганок?'
Готрек покачал головой. 'Это исходит от чего-то гораздо большего.
Посмотри на те фигуры, которые снуют мимо него".
Солмундссон достал подзорную трубу и убедился, что Готрек был прав -
вокруг основания фонаря двигались какие-то фигуры. 'Как ты это увидел?'
Готрек мрачно усмехнулся. 'Пусть у меня всего один глаз, но это глаз
настоящего гнома. Под землей я вижу лучше, чем в вашем заоблачном
городе". Он оглянулся в ту сторону, откуда они пришли. 'По крайней
мере, теперь я вижу, что мы вышли из этих спор'.
'Это гроты?" - спросил Солмундссон, присматриваясь к фигурам у
фонаря. ‘Выглядят иначе.’
'На них есть какие-то куски доспехов, вот и все', - сказал Готрек, шагая
через пещеру. 'Посмотрим, что они там охраняют. По-моему, это похоже
на вход. Думаю, мы нашли их логово".
Они поспешили по другому длинному туннелю на свет. Они слышали,
как в туннелях рядом с ними движутся существа - хихикали гроты,
гортанно фыркали сквиги, стрекотали гигантские пауки, - но никто не
приближался настолько, чтобы их можно было увидеть. По мере того как
все новые и новые волны спор надвигались на них, всё более
затуманивалось зрение и приглушались звуки, у Солмундссона росло
ощущение, что он погружается в сон. В свете, к которому они
приближались, было что-то странное. Казалось, он прилипал к коже и
слепил глаза, заставляя его спотыкаться еще сильнее, чем в прежних
пещерах.
Когда они приблизились к свету, у него возникло жуткое ощущение, что
он приближается к пасти чудовища. Свет был обрамлен длинными
кривыми зубами, и казалось, что оно выдыхает споры, заполнившие все
остальные части пещеры.
'Готрек', - прошептал он. Голос его прозвучал неестественно громко, но
никто из его спутников, казалось, не услышал его, продолжая идти по
туннелю. Солмундссон настолько дезориентировался, что почувствовал
себя пьяным, шатаясь и покачиваясь между камней и луж. Свет и споры
затуманили его мысли, он настолько растерялся, что едва мог вспомнить,
зачем вообще оказался в пещерах. Все, что он мог делать, - это не
отрывать взгляда от громадной фигуры Истребителя, следя за его
татуированной спиной, словно за маяком в бурю.
Наконец Готрек остановился у входа в еще одну большую пещеру. Она
была гораздо больше всех тех, через которые они проходили до сих пор,
и в нее вели десятки пещерных зевов из других туннелей. Воздух здесь
был настолько затуманен спорами, что Солмундссон ничего не мог
разглядеть, кроме света на дальней стороне. Готрек не ошибся в
размерах. Пещера занимала была самой огромной, вздымаясь высоко
вверх. Солмундссон почувствовал, будто это пещерная пасть,
готовящаяся поглотить их.
Готрек повернулся к нему и Торрику. Его лицо было покрыто спорами и
паутиной, а глаза казались странно пустыми, как будто он их не видел.
Он что-то крикнул, да так громко, что на шее вздулись вены, но
Солмундссон не смог разобрать его слов. Они звучали так, словно
доносились с другой стороны толстой стены.
'Я не слышу тебя', - прохрипел он.
Готрек продолжал слепо смотреть мимо них, осматривая туннели, и
снова закричал. Затем он покачал головой, сплюнул и вошел в пещеру.
Гроты набросились на него со всех сторон. Их было несколько десятков,
с ножами и копьями в руках, и они навалились на Истребителя, повалив
его на землю.
Солмундссон и Торрик бросились на помощь, но прежде чем они успели
добраться до Готрека, тот сумел подняться и сбросить нападавших,
разбросав их по полу пещеры. Он снова закричал, но звук был странно
заглушен спорами. Он зарубил нескольких гротов, но остальные в ужасе
бросились прочь от него.
Готрек опустил голову и бросился через пещеру, направляясь прямо к
пылающей стене света на дальней стороне. Торрик замешкался,
собираясь что-то сказать, но Солмундссон схватил его за руку и потащил
за Готреком.
Когда Солмундссон бежал, стараясь не отстать от несущегося
Истребителя, он почувствовал, как что-то корчится на полу,
проскальзывая мимо его сапог. Он заглянул вниз сквозь споры и увидел,
что по камням извиваются щупальца. Некоторые из них были размером
с веревку, другие - толщиной с его руку, и они были отвратительными.
Свет внезапно померк, и Солмундссон снова посмотрел вверх. Что-то
вышло из проема и направлялось прямо к ним. Это был явно не грот.
Оно возвышалось над Готреком на восемь-девять футов и было покрыто
кусками грибов. Оно было облачено в грубо сколоченные пластины
доспехов и сжимало в руках каменный молот, который был больше
Готрека.
'Троггот!" - крикнул Солмундссон, поднимая пистолет, чтобы выстрелить.
Выстрел прошел мимо, и в него врезался грот, повалив его на землю.
Торрик вонзил свою саблю в грота и отшвырнул его назад, но еще более
десятки тут же вынырнули из тени, ухмыляясь и размахивая длинными
ножами.
Солмундссон ударил саблей, порубив одного грота, и выстрелил в лицо
другому. Они с Торриком сражались спина к спине, когда на них
нахлынула волна тварей.
Солмундссон с трудом уследил за Готреком, а затем увидел, как тот с
диким криком рубит троггота, отрывая с него броню и куски гриба, и
гонит его назад, к свету.
Должно быть, Истребитель был так же дезориентирован, как и
Солмундссон, потому что троггот все же сумел нанести ему удар: его
валунный молот вонзился в грудь Готрека. Посыпались искры:
Истребитель откатился назад, вскочил на ноги и бросился на троггота. Он
ударил топором по ноге существа и отрубил ее.
Троггот зашатался, но прежде чем он успел упасть, гриб на его бедре
пророс усиками, которые по спирали спустились на пол и сформировали
новую ногу. Готрек и два других дуардина в шоке смотрели на то, как
троггот смеется, притопывает новой ногой, проверяя ее, а затем
размахивается дубиной, нанося Готреку еще один удар молотом в грудь.
Солмундссон был слишком занят сражением с гротами, чтобы следить за
тем, что происходит дальше, но потом, после очередного шквала
выстрелов эфира, они с Торриком проложили себе путь сквозь гротов и
побежали на свет.
Готрек, пошатываясь, вернулся в поле зрения: его голова была опущена
на плечи, а топор зажат в обоих руках, похожих на валуны. Троггот снова
бросился на него. На этот раз Готрек подсек ему обе ноги, а когда он
шлепнулся на землю, подпрыгнул в воздух и срубил ему голову.
Увидев Солмундссона, Готрек закричал, направив топор на стену света.
Затем он бросился в туда и исчез из виду.
Солмундссон на мгновение замешкался, раздумывая, стоит ли ему
следовать за ним. Оглянувшись на пещеру, он увидел сотни красных глаз,
надвигающихся из темноты. 'Теперь выбора нет', - прошептал он. Махнув
рукой Торрику, он побежал на свет.
 ГЛАВА 30
Путь оказался длиннее, чем ожидала Маленет. Она верила в магию
Церуры, поэтому они держались дороги, и оба аэльфа были так же
быстроходны, как и все им подобные, но странные огни болота мешали
определить расстояние, и даже после часа пути они, казалось, даже не
приблизились к голове гарганта. Она слепо смотрела на них сквозь туман
и дождь, и казалось, издевалась над Маленет. Навстречу им попалось
несколько групп зеленокожих, но никто из них не заметил, как два аэльфа
молча проскользнули мимо них. Маленет удержалась от желания
расправиться с этими глупыми тварями. Это не было бы настоящим
развлечением, а груды трупов могли поднять тревогу и помешать ей
добраться до Скрагфанга. Однако она не могла удержаться от того, чтобы
не выпустить в них токсин, когда проходила мимо, и смеялась, когда
слышала, как тела падают на землю.
Она хохотала про себя, когда слышала, как тела падают на землю, а затем
раздается панический и растерянный вой.
Через час бега она услышала, как Церура зовет ее. В его голосе звучали
одышка и боль.
Гротов в поле зрения не было, поэтому она чувствовала себя в
безопасности, отвечая ему. 'Что случилось? Ты ранен?'
Колдун появился в поле зрения, отряхивая плащ от дождя. Он сделал
несколько спотыкающихся шагов к ней, затем упал на колени, его лицо
было таким же серым, как туман.
Она бросилась к нему и помогла подняться на ноги. 'Ты ранен.'
Он покачал головой. 'Просто слаб. Я не ел и не пил уже несколько
месяцев".
Она протянула ему свою флягу с водой, заметив, что она почти пуста.
'Тогда как ты жив?'
"Моя тюрьма питала меня". Церура посмотрел на колышущиеся под
дождем поля грибов. Он мрачно сказал. 'Страшно подумать, как. Я не
нуждался ни в еде, ни в питье, пока был связан с грибной плотью". Он
допил флягу и посмотрел на нее с горечью. 'Но теперь мой голод
вернулся сто крат. И я испытываю такую жажду, какую трудно
вообразить".
'Используй свою магию. У нас нет времени на охоту".
Он покачал головой. 'Даже я не могу питаться эфирным течением,
Маленет. Моя плоть имеет те же потребности, что и плоть любого
другого аэльфа". Он с сомнением посмотрел на ножки и шапки грибов,
окружавших дорогу. 'Скоро мне нужно будет поесть. И мне нужно
больше воды".
Маленет протянула ему немного вяленого мяса из мешочка на поясе.
Пока волшебник ел, она осматривала окрестности. 'Я понятия не имею,
что все это такое. Я очень сомневаюсь, что их можно есть. Больше
похоже, что они убьют тебя". Она коснулась языком пересохших губ и
посмотрела на пустую флягу. 'Мне тоже нужна вода'.
Он кивнул, проглотив последний кусок мяса, и посмотрел на дождь. 'Вода
– не проблема'. Он поднял пустую флягу и прошептал ей. Часть дождя
образовала воронку и с вихрем устремилась во флягу, наполнив ее за
несколько секунд. Он сделал несколько глотков и передал флягу Маленет.
Она выпила, затем замешкалась, с подозрением глядя на флягу. 'Вкус не
кажется тебе странным?'
Он взял флягу, понюхал ее, затем сделал глоток. 'Да, сть какое-то
послевкусие'. Он махнул рукой на окружающую обстановку. 'Но песли
учесть, где мы находимся, то здесь не может быть ничего чистого.'
Маленет сплюнула, жалея, что не поборола жажду. 'Если это пещера, то
откуда здесь дождь?'
У Церуры не было ответа.
Маленет прикрепила флягу обратно на пояс. 'Идем. Чем скорее я смогу
добраться до Скрагфанга, тем скорее мы сможем уйти".
Церура покрутил пальцами в воздухе и окутал их дождем. Затем они
продолжили бежать по дороге. 'Что ты делала, когда тебя схватили
зеленокожие?" - спросил он, его голос звучал из ниоткуда. 'Я все еще
заинтригован, зачем Скрагфанг привел тебя сюда'.
'Я путешествовала с дуардином-Истребителем. На харадронском
корабле". Она почувствовала вспышку гнева, вспомнив, что упустила
свой шанс заполучить руну Готрека. Что она скажет своему начальству в
Азире? Как ей теперь вернуться домой?
'Аэльф и Огнеубийца, путешествующие вместе? С харадронами? Зачем
ты позоришь себя, общаясь с такой никчемной компанией?'
'Готрек не Огнеубийца. Он..." Она заколебалась, понимая, что Церура
сочтет ее сумасшедшей, если она попытается объяснить Готрека. 'Он
нечто иное. Он утверждает, что он из мира за пределами Владений
Смертных".
'Это правда?'
'Нет... ну, да, возможно. Он что-то вроде загадки". Она усмехнулась.
'Даже для самого себя.'
'И именно эта загадка привела тебя к путешествиям с ним?'
Маг был раздражающе точен в определениях, и Маленет решила
сменить тему. 'Это не имеет значения. Я потеряла его. Он так и останется
загадкой. Но только дурак украдет Дочь Кхаина от своей жертвы. Ученым
придется придумать новые слова для обозначения боли, когда они
узнают, что я сотворила со Скрагфангом".
'Гроты", - сказала Церура, и они оба замолчали, подбежав к другой
группе зеленокожих. Эта группа была больше остальных и мчалась в том
же направлении, что и они. Гроты ехали на сквигах, и это было одно из
самых нелепых зрелищ, которые Маленет когда-либо видел. Гроты едва
держались за их спины, скача и виляя по дороге, и каждый сквиг
огрызался на другого, и разбрызгивал слюни под дождем.
Когда Маленет приблизилась к зеленокожим, некоторые из сквигов
почувствовали ее присутствие, фыркнули и попытались развернуться в ее
сторону. Всадники завывали и яростно дергали поводья, пытаясь
удержать сквигов в нужном направлении, но некоторые звери не
слушались, и некоторые бросились к ней.
Она выхватила нож и встала в боевую стойку, но прежде чем сквиги
достигли ее, почувствовала, как ее ноги отрываются от земли, и поняла,
что парит над землей. Когда первый сквиг достиг ее, она была уже так
высоко, что чудовищу оставалось только прыгать и рычать, пока она
парила.
'Они нас чуют', - прошептал Церура ей на ухо. Она повернулась, чтобы
посмотреть на него, но даже когда его лицо было так близко, она не
могла разглядеть его сквозь чары.
Ощущение полета было чудесным, и Маленет рассмеялась, пролетая над
разъяренными сквигами и их наездниками. 'Мы можем пролететь так всю
дорогу?'
Она услышала в его ответе улыбку. 'Как пожелаешь.'
Покинув землю, они смогли не обращать внимания на извилистые
повороты дороги и направиться прямо к Слэтермиру, но прошло еще
несколько часов, прежде чем они достигли полей, окружавших
заплесневелую голову. Церура опустил их на открытом участке недалеко
от дороги, и Маленет пробормотала проклятие, погружаясь по колено в
грязь. Все это место - вонючее болото", - прошипела она, вскарабкиваясь
на камень.
Она почувствовала, как Церура поднялся рядом с ней, и они огляделись.
Теперь они увидели, что к Слэтермиру с разных сторон подходят четыре
дороги, и на большинстве из них было оживленное движение. Гроты,
трогготы и сквиги спешили к голове гарганта и обратно, и Маленет
заметила, что среди толпы пробираются и пауки - достаточно крупные,
чтобы нести грота, а в некоторых случаях - и нескольких гротов. Не было
ни солнечного, ни лунного света, но все равно место действия было ярко
освещено. Все окрестные болота сверкали бледным светом, исходившим
от тел в грибах. А сам Слэтермир был покрыт таким количеством
светящейся плесени, что по нему пробегала рябь, словно он был покрыт
горящим маслом.
Она отпила из своей фляги, поморщившись от дрожжевого привкуса, и
протянула ее Церуре. Пока маг пил, Маленет поняла, насколько она
измотана. Она помассировала лицо и вздохнула. Затем она со вздохом
отдернула руку. 'Что это?'
Церура некоторое время молчал, и его молчание только усилило
беспокойство Маленет. Она провела руками по голове и прошептала
проклятие. Она была покрыта жесткими, волокнистыми шляпками.
'Проклятье! Это место снова меняет меня! Она повернулась к Церуре.
'Дай мне посмотреть на себя'.
Они находились так далеко от дороги, что опасность быть замеченными
была невелика, и Церура сделал, как она просила. Когда конечности
Маленет вновь показались из-под дождя, она увидела, что они так же
обезображены, как и ее голова. По предплечьям распустились бледные
шляпки. 'Проклятое место', - пробормотала она.
'Меня постигло такое же несчастье', - ответил Церура,
материализовавшись из дождя и подняв руки. На них были грибы, а
сквозь прорехи в его одежде Маленет увидела наросты по всему торсу.
'Кхаин', - прошептала она, неуверенно просунув руку внутрь своего
дублета. Ее пальцы пробежали по рядам выпуклостей.
Церура подошел к ней вплотную и взял ее за руку, осматривая ее. 'У них
есть лица.'
Она отдернула руку и осмотрела шляпки грибов. На каждой из них было
изображено омерзительное гоблиноидное лицо, и Маленет показалось
ещё тем более тревожным, что лицо было знакомым. 'Казак-друнг', -
прошептала она.
'Что?'
'Гротская луна. Дуардины Барак-Урбаза называют ее Казак-друнг".
Церура старался сохранять спокойствие, но Маленет видела, что он
нервничает. 'Этого не должно было случиться. Мы не столкнулись ни с
одним грибом. А обычно для такого превращения требуется дьявольская
магия зеленокожих".
Маленет посмотрела на флягу на поясе. 'Это вода. Я почувствовала в ней
вкус плесени. Мы отравились". Пока она говорила, грибы прорастали на
ее шее и прижимались к подбородку. Грибы на ее руках быстро росли, и
все они смотрели на нее с забавным выражением. У Маленет возникло
жуткое чувство, что когда они достигнут определенного размера, то
начнут с ней разговаривать. Она взяла нож и срезала одну из шляпок.
Он тут же пророс и снова заулыбался.
Семена, идиотка. В голосе ее госпожи звучала насмешка. Ты
действительно и дня не проживешь, если меня не будет рядом, чтобы
держать тебя за руку. У тебя остались семена, которые ты взяла у
Вонючки.
Маленет прошептала благодарственную молитву - не своей госпоже, а
Кхаину. Она сняла с пояса бутылочку и хмуро посмотрела на
содержимое. Там оставалось всего три семени. 'У тебя есть такие?" -
спросила она, глядя на Церуру.
Он покачал головой, все еще глядя на грибы, прорастающий по его телу.
'Кровь Кхайна", - сплюнула она, положив одно семечко в рот и отдав
другое Церуре. Я не собираюсь провести остаток своих дней, сидя в луже
и указывая зеленокожим, куда им совать свои палки".
Она едва успела проглотить семечко, как из желудка пошло тепло,
быстро распространившееся по коже. Грибы рассыпались в порошок и
смылись дождем, вернув ее коже нормальное состояние.
Слава богам, - вздохнул Церура, когда грибок сошел с его кожи. 'И
спасибо тебе'. Он посмотрел на Маленет. 'Ты спасла меня дважды'.
'Третьего раза не будет'. Она постучала по бутылке, заставив последнее
семя рассыпаться. Мне это может понадобиться до того, как я уйду
отсюда".
Церура кивнул. Затем он посмотрел на Слэтермир. 'Как только мы
окажемся в крепости, я покажу тебе, на что действительно способен. Ты
видела лишь малую часть моих сил. Я верну долг".
Маленет встала и вытерла грязь с лица. 'Похоже, тебе лучше.'

ГЛАВА 31
'За Кодекс", - прорычал Солмундссон, когда что-то метнулось в его
сторону. Это было похоже на круг бледного огня, и Солмундссон ничего
не мог сделать, чтобы уклониться. Когда он бросился на свет, раздался
громкий скрежещущий звук, словно камни дробили друг о друга, а в
глазах заплясали искры. Шум стал настолько громким, что Солмундссон
зажал руками шлем, пытаясь заглушить его. Торрик был рядом и что-то
кричал, но его слова терялись в грохоте. Мир красок исчез, сменившись
ослепительной белизной, и Солмундссон подумал, не умирает ли он.
Неужели ему предстоит войти в залы своих предков?
Затем шум прекратился, свет исчез, и Солмундссон обнаружил, что лежит
на спине в грязной луже, а капли теплого дождя стекают по лицевой
пластине его шлема.
'Первый офицер Торрик?" - позвал он, приподнимаясь и оглядываясь по
сторонам. Торрик и Истребитель все еще были с ним. Они лежали в
болотистой лощине, окруженной рощей туманных, освещенных
звездами деревьев. Нет, понял он, не деревьев. А поганок. Он поднялся
на ноги и оглядел необычный пейзаж. Окрестные поля были усеяны
грибами всех мыслимых размеров и цветов - коническими,
шарообразными, куполообразными, луковицеобразными,
копьевидными, мясистыми, жабровидными, пестрыми и буроватыми -
все они печально кивали в сумерках, когда дождь бил по их склизким
шляпкам.
'Где мы?" - пробормотал он. От сети пещер, по которой они бежали, не
осталось и следа. Ни гротов, с которыми они сражались. А моросящее
осеннее болото не напоминало ничего из того, что он когда-либо видел
в Айяде. Даже звезды были незнакомы. Он присмотрелся и понял, что
это вовсе не звезды. Ему показалось, что над головой сверкают камни,
отражая свет, падающий с полей. Он пробрался через грязь к тому месту,
где сидел Торрик, вытирая свой костюм и счищая комья со шлема. 'Ты
ранен?" - спросил он.
Торрик покачал головой, затем удивленно посмотрел вокруг на
колышущиеся поля грибов. 'Как будто мы попали в другой мир'.
Готрек сидел дальше на склоне и, постукивая табачной трубкой по
камню, бормотал. 'Полно чертовой грязи'. Он поднял трубку и
прищурился, глядя в чашу: "Или что-то похожее на грязь". Он возился с
огнивом и кремнями, прикрывая их от дождя, и наконец смог зажечь
трубку. Он покачал головой. 'Трава твоего отца чертовски хороша'. Затем
он прислонился спиной к покрытому лишайником камню и начал курить.
Тебе не интересно, где мы находимся?" - спросил Торрик, спотыкаясь и
пытаясь вытащить ноги из грязи.
Готрек прикрыл глаза и откинул голову назад, смакуя табак. 'В последнее
время я мало чему удивляюсь. Для Готрека Гурниссона не осталось
сюрпризов. Я повидал много странных мест". Он выпустил струйку дыма.
'Но я понял, что всегда стоит находить время для простых удовольствий".
Дым закружился вокруг его головы, затем замерцал бледным светом,
подобным тому, который исходил от грибного леса. Готрек с
подозрением посмотрел на дым, сделал затяжку и пожал плечами.
Солмундссон помог Торрику выбраться из грязи, и они поднялись по
мокрой от дождя траве на вершину лощины. Грибные рощи
простирались насколько хватало взгляда Солмундссона, даже когда он
достал свою подзорную трубу, но были и признаки цивилизации -
грязная дорога, пробирающаяся сквозь туман, и вдалеке какая-то
крепость, окутанная дождем. 'Надо идти к этой крепости, - сказал он. Нам
нужно узнать, куда мы попали".
'Ты привел меня сюда', - проворчал Готрек. 'Как это ты не знаешь, где мы
находимся? Я слышал много разговоров о навигационных способностях
вас, харадрон, но, насколько я могу видеть, вы можете заблудиться в
собственной кладовой".
'Я не думаю, что это Разлив Обломков', - сказал Солмундссон, оглядывая
возвышающиеся грибы и вздувшиеся дождевики. 'Это не похоже ни на
одну часть Аяды, о которой я когда-либо слышал". Он подошел к поганке
размером с взрослый дуб и протянул руку, чтобы потрогать ее
блестящую плоть. Пальцы были в нескольких сантиметрах от него, когда
в стебле раскрылась пасть, обнажив ряды длинных, тонких, как иглы,
зубов. Поганка зарычала, рот ее раскрылся еще шире, и пасть стала
огромной, как у Солмундссона. Он был настолько потрясен, что так и
остался стоять на месте, когда поганка начала двигаться к нему, скользя
по грязи.
Раздался выстрел и вспышка света, и гриб отлетела от него с обугленной
дырой в центре.
Торрик прошел мимо Солмундссона с поднятым пистолетом и стрелял
до тех пор, пока поганка не издала влажный гортанный звук и не слегла
неподвижно, выпустив из ран черные споры.
Готрек махнул трубкой в сторону мертвого гриба. 'Это весьма необычно,
честно говоря'.
Вокруг них послышалось шуршание, и ряды грибов зашевелились,
двигаясь к ним с необычной смесью рывков, выпадов и конвульсий.
Некоторые стебли раздвоились, обнажив зубы, как у поганки, в которую
стрелял Торрик, но другие показали целые лица - ухмыляющиеся
гоблинские головы, которые выпирали из грибной плоти, хихикая и
фыркая.
'Вот видишь!' Готрек потушил свою трубку и помахал ею перед Торриком.
'Находи время для маленьких удовольствий, пока можешь'. Он спрятал
трубку, взял топор в обе руки и, протопав мимо Торрика и Солмундссона,
с задорным присвистом вонзил лезвие в поганку. Гриб рассыпался
взрывом белых спор, которые так налипли на Готрека, что тот выглядел,
будто боролся с мешком муки. Истребитель, казалось, не замечал этого,
размахивая топором туда-сюда с удивительной для такого приземистого
существа ловкостью. Шляпки и ножки крутились под дождем, пока Готрек
сражался, продолжая беззвучно насвистывать. Чем больше он сражался,
тем громче становилось шуршание: все больше грибов пробуждалось к
жизни и устремлялось к Истребителю.
'На дорогу!" - крикнул Солмундссон, выхватывая пистолет и
присоединяясь к Торрику, чтобы произвести шквал выстрелов. 'Никого
из них нет на дороге!'
Готрек ничего не ответил, но начал рубить в том направлении, а двое
других, не отставая от него, открыли бешеный огонь. Казалось, что бой
скорее бодрит Истребителя, чем утомляет его. Дождь и споры
смешались, сделав его таким же разноцветным, как и то, что он резал, и
кусочки грибов застряли в его гребне волос, дергаясь, как пойманные
рыбы.
К тому времени, когда они вышли на дорогу, Готрек успел зарубить
десятки поганок, но когда Солмундссон оглянулся на поле, следов бойни
уже не было. Грибы спустились с окрестных холмов и завалили тропу,
проложенную Готреком. Однако, как и надеялся Солмундссон, они не
смогли или не захотели выйти на дорогу.
Готрек злобно ухмыльнулся и, увидев, что поганки его не преследуют,
издал бычий рев и прыгнул обратно в поле, скрывшись из виду под
моросящим дождем.
'Они убьют его', - прохрипел Торрик, упираясь руками в колени и
пытаясь отдышаться.
'Я так не думаю", - сказал Солмундссон.
Они оба стояли под дождем и слушали, как Готрек пробирается по
полям. То и дело они видели его топор или огненный гребень волос, а
потом он снова исчезал, издавая нечленораздельный боевой клич.
Солмундссон, щурясь от ливня, смотрел вниз по дороге, пытаясь
разглядеть крепость. Она была усеяна огнями, и он решил, что в ней,
должно быть, живут, но она не была похожа ни на одну из виденных им
ранее крепостей - казалось, что она была построена в форме головы.
'Кто так строит?" - спросил он.
'Грунгни знает. Я никогда не видел ничего подобного". Торрик изучал
грибы, которые тянулись к ним с обочины дороги. 'Ты же не думаешь, что
это они построили?'
Солмундссон рассмеялся. Затем он посмотрел на поганки, и его смех
затих. Некоторые из грибов смотрели на него глазами, в которых
светился злобный ум. 'Поганки ничего не строят', - сказал он, но без
особой уверенности.
'Обычно у них нет и лиц', - ответил Торрик.
'Задница Валайи!" - крикнул Готрек, кувыркаясь на дорогу в потоке
склизлой плоти. 'В них есть немного задора'. Он расхаживал взад-вперед
по дороге, вытирая споры и слизь с лица тыльной стороной руки,
готовясь к новой атаке.
'Подожди!' Солмундссон схватил его за руку. 'Вспомни, зачем мы здесь'.
Готрек уставился на него, задыхаясь и вытирая с лица грязь.
'Ты можешь вспомнить, зачем мы здесь?' - потребовал Торрик.
'Конечно, черт возьми, могу! Готрек уставился на Торрика. Затем он
оглядел покрытые дерном холмы.
Последовало тягостное молчание.
'Барак-Урбаз, - подсказал Солмундссон.
"Ага!' Готрек принюхался, скорчил гримасу и сплюнул какую-то ядовитую
слизь.
'Барак-Урбаз. Именно так. Вы годами позволяли подонкам гроби
гноиться у вас под ногами, теперь вам нужен Истребитель, чтобы навести
порядок. И я должен сделать это быстро, чтобы они оттянули свой сброд
от вашего города, пока их луна не пойдет на убыль". Он обнажил свои
обломанные зубы в гордой ухмылке. Затем он нахмурился, словно
вспомнив что-то еще, и посмотрел на землю.
Он думает об аэльфке, подумал Солмундссон. Он взглянул на Торрика,
желая узнать, понял ли тот, но первый офицер все еще смотрел на
Готрека.
Готрек нахмурился, прищурившись на скалы над головой. 'Мы все еще в
пещере?'
'Я не уверен, где мы находимся.' Солмундссон кивнул в сторону далекого
здания. 'Но, похоже, это наш лучший способ выяснить это'.
Готрек скривился и зашелся в приступе сильного кашля. Облако спор
вылетело из его рта, искрясь и меняя цвет, а затем растворилось в дожде.
Готрек нахмурился, вытер рот и пошел по дороге. 'Не стойте здесь', -
пробормотал он.
Торрик сжал кулаки и уже собирался что-то крикнуть в спину Готреку, но
Солмундссон заставил его замолчать, бросив предупреждающий взгляд.
Все трое поспешили по дороге, и не успели они далеко уйти, как Готрек
оглянулся на них. ‘Похоже, мы не так уж далеко отклонились от пути’, -
сказал он, поднимаясь на холм.
'Что ты имеешь в виду?" - спросил Солмундссон, догоняя Истребителя и
глядя вниз, в широкую долину.
Готрек выглядел измученным и внезапно разразился очередным
приступом кашля, выплевывая все новые споры и кашляя так сильно, что
несколько минут не мог говорить.
'Это не гриб", - наконец вздохнул Готрек, указывая на фигуру в
нескольких сотнях ярдов ниже по склону, возвышающуюся над
шляпками и пятнистыми куполами.
Они прошли еще немного вниз в долину, и Солмундссон увидел, что
имел в виду Готрек. Кто-то вытесал валун в форме полумесяца и развесил
на нем разрозненную коллекцию черепов, фетишей, ожерелий и
грибочков.
'Это грубая работа', - сказал Готрек. 'Даже хуже, чем то, что делаете вы".
'Лунный клан', - сказал Торрик, с отвращением рассматривая святилище.
'Значит, у нас получилось'. Солмундссон усмехнулся. 'Это, должно быть,
Приют. Именно здесь гроты собирали свои армии. Мы правильно
сделали, что последовали за тем сквигом".
Готрек, с трудом подавляя очередной приступ кашля, указал топором на
фигуру на дальнем краю долины, еле двигавшуюся по той же дороге, что
и они.
'Сквиг'. Солмундссон похлопал Готрека по плечу, создав еще одно
облако спор. 'Тот самый!'
Торрик нахмурился. 'Да. Как странно.
Солмундссон посмотрел на него. 'Что-то не так?'
'Да, очень странно, что после всего, что мы пережили, этот самый сквиг
все еще прямо перед нами'.
Солмундссон достал свою подзорную трубу. 'Да, это определенно тот же
самый. Но я не знаю, почему он так идет. Может быть, оно устало? Ведь
оно несло гротов всю дорогу сюда от перевала Валдрах".
Готрек рассмеялся. 'Сквиги не устают. Они даже не настоящие животные.
Это просто то, что гроби разводят из своего помета".
Солмундссон покачал головой. 'Это правда?'
'Без понятия. Не помню, кто мне рассказывал. Но они не устают. Должна
быть какая-то другая причина, почему он так ковыляет".
Торрик бросил на Солмундссона косой взгляд. 'Тебе ничего не кажется
странным? То, что мы все еще идем по следу того самого сквига, я имею
ввиду и то, что мы так легко вошли в логово гротов?
'Легко?' Готрек поднял бровь. Сомневаюсь, что тебе было бы легко
сражаться с этим бронированным троллем. Каждый раз, когда я подрезал
ему ноги, они вырастали снова".
Торрик пожал плечами. 'Мы попали сюда без особого сопротивления и
шли по этой дороге, как будто мы здесь хозяева, не встречая никакого
отпора'.
Солмундссон махнул рукой на слизь, которая все еще липла к мышцам
Готрека. 'Я бы сказал, что эти поганки доставили нам немало хлопот'.
'Я говорю о зеленокожих. Если этот Приют - если это действительно их
тайное убежище - не кажется ли тебе странным, что мы смогли так просто
пробиться сюда?’
'К чему ты клонишь?'
'Я хочу сказать, что это похоже на ловушку. Мы следили за этим сквигом
на протяжении всего пути от перевала Валдрах, а теперь он идет по
дороге достаточно медленно, чтобы мы могли следовать за ним, когда у
нас нет корабля". Торрик посмотрел на Готрека. 'Может быть, Скрагфанг
хотел, чтобы ты пришел сюда. Может быть, он хочет устроить с тобой
какую-то разборку?'
Готрек на мгновение задумался. Затем он усмехнулся и стукнул топором
по грязи. ‘Военачальник зеленокожих привел меня в свое королевство,
чтобы мы могли померяться силами. Это начинает выглядеть
многообещающе".
Солмундссон покачал головой. 'Кажется надуманным'. Он поднял руку,
чтобы Торрик замолчал. 'Но мы должны действовать осторожно, я
согласен. На всякий случай, если ты...’
Тут он запнулся, заметив, что Готрек уже убегает по дороге в сторону
гигантского сквига. 'Ради наковальни’, - прошептал он, поспешая за
Истребителем. ‘Как он смог прожить так долго?’
Когда Солмундссон и Торрик добрались до сквига, Готрек уже был на его
спине, нанося удары своим топором и сбрасывая гротов с паланкина.
Солмундссон и Торрик выхватили пистолеты и открыли огонь из
эфирострелов, отбрасывая вопящих и бросающихся на них гротов.
Их было всего около дюжины, и они быстро расравились с ними, а вот
сквиг оказался более сложной задачей: он пронесся по дороге, пытаясь
стряхнуть с себя Готрека, вцепившегося ему в спину. Истребителя все
чаще мучили приступы кашля, и от него вылетали такие густые облака
спор, что он был похож на дымящуюся печь.
Наконец сквигу удалось сбросить Готрека на землю, и тот вскрикнул,
тяжело перекатываясь по грязи.
Торрик продолжал стрелять по огромному сквигу, а Солмундссон
подбежал к Готреку и помог ему подняться. 'Ты ранен?'
"Что это такое, во имя Грунгни?" - спросил Готрек, отшатываясь от
Солмундссона и хватаясь за лицо, и потирая глаз.
‘Дай взгляну!" - воскликнул Солмундссон, отводя руку Готрека от своего
лица. "Ради Кодекса", - выдавил он.
'Что там?'
Солмундссон покачал головой, не зная, что ответить. Из глаза Готрека
свисала тонкая бледно-голубая трубка. Она выдавилась рядом со
слезным каналом и теперь болталась перед его лицом. 'Одна из вен...' -
Солмундссон скорчил гримасу. 'Одна из вен вышла наружу'.
На Солмундссона обрушилась тяжелый удар, и он полетел по воздуху,
приземлившись в грибы, окаймлявшую дорогу. Отростки схватили его за
запястье, когда он попытался поднять пистолет.
'Вена?" - закричал Готрек, пробираясь к поганкам и рубя их своим
топором. Прежде чем они смогли напасть снова, Готрек вытащил
Солмундссона обратно на дорогу. 'Что значит "вена"?'
Сквиг с грохотом пересек дорогу, и Готрек с размаху ударил его кулаком
по морде и отбросил назад. 'Как вена может вылезти наружу?'
Солмундссон запыхался, но тут подошел Торрик. 'У нее есть шляпка.'
Готрек выругался и выдернул стебель из глаза, поднеся его к лицу. Это
была тонкая, увенчанная стрелоподобной шляпкой поганка.
Солмундссон и Торрик отступили, качая головами.
‘Что вы на меня так уставились?" - спросил Готрек. 'Я вытащил эту чертову
штуку". Затем он выругался, когда из его глаза выскользнул еще один
усик, толще предыдущего. Черт возьми, - пробормотал он. 'Это немного
жжется'. Когда он потянулся вверх, чтобы убрать второй нарост, из его
предплечья пророс трутовик. Готрек уставился на него. Он уже
собирался заговорить, когда из его плеч появилась другая форма - еще
один мясистый струп мухомора, который обвился вокруг его ребер,
облепив туловище, как панцирь. Готрек протянул руку и оторвал его.
Вместе с грибом оторвался большой кусок мышц и кожи, и кровь
брызнула на ноги Истребителя. Он зашатался и стиснул зубы, издав
низкий рычащий звук.
Сквиг врезался в него, и они оба покатились по дороге: Готрек наносил
удары кулаками и топором, а чудовище рвало его тело зубами и когтями.
Готрек освободился, нанеся удар, от которого сквиг откатился в лес
поганок. Тварь попыталась вернуться к нему, но ее охватило покрывало
из сплетенных нитей и утянуло вниз, в поганочьи заросли. Раздался
шорох крышек и ножек, рвущийся звук, затем наступила тишина, и
поганки снова стали неподвижными.
'Легкотня', - пробормотал Готрек. Солмундссон и Торрик просто
уставились на него, Истребитель опустил взгляд на себя и скривился. По
всему его телу были грибковые наросты. Он бросил взгляд на
Солмундссона. 'Почему вы двое не покрыты этой чертовой дрянью?'
Солмундссон почувствовал, как на него словно навалилась гора, и не
смог заставить себя ответить. Если Истребитель потеряна, то потеряно
все. Все это было напрасно.
'Вероятно, это наша эфирная броня,' - сказал Торрик, постукивая по
шлему своего скафандра. Наши костюмы отфильтровывают токсины. Ни
одна из этих спор не попала в наc, но ты..." Он покачал головой и
посмотрел на Солмундссона. 'Что нам делать, капитан?'
И на этот раз Солмундссон не смог придумать ответа.
Готрек бросил на них взгляд. 'Немного грибов меня не остановит'. Он
шлепнул по корке оранжевого цвета, которая облепила его живот,
наполнив воздух новыми спорами. Это не помешает мне раскалывать
головы".
Он потопал по дороге, направляясь к Слэтэрмиру. 'Стойте там и пускайте
слезы, если хотите', - крикнул он через плечо. 'У Истребителя есть
работа.'
 ГЛАВА 32
Вблизи Слэтермир выглядел еще более сюрреалистично. Маленет и
Церура остановились в нескольких футах от зева пещеры и посмотрели
на гротескную архитектуру. Маленет даже не была уверена, что
"архитектура" - это правильное слово. Скорее, это было похоже на
таксидермию. Голова гарганта была преобразована с помощью
колдовства гротов. Она была неестественно огромной, а ее кожа была
покрыта плесенью, которая светилась изнутри. Маленет попыталась
представить себе, каким огромным был бы гаргант, когда у него еще было
тело, но разум не справился с этой задачей.
Повсюду сновали гроты, то и дело вбегая и выбегая из пасти пещеры, и
Маленет обнаружила, что все еще способна понимать большинство из
них. 'Они готовятся к нападению', - сказала она, зная, что Церура может
быть поблизости. Скрагфанг, должно быть, догадался, что я пришла за
ним". Она остановилась в нескольких футах от проема. 'Внутри не будет
дождя. Мы будем выглядеть довольно странно, если войдем туда в виде
столба воды".
'Есть и другие элементы', - сказал Церура. Дай-ка я посмотрю поближе".
Маленет почувствовала, как он прошмыгнул мимо и через мгновение
вернулся к ней. 'Там очень темно и много пыли. Будет достаточно просто
остаться незамеченным".
На мгновение Маленет подумала, что колдун предлагает просто
спрятаться во мраке, но тут он прошептал несколько арканных фраз, и
она почувствовала, как по ее конечностям прошла необычная пульсация.
'Внутрь, быстро', - шепнул Церура, уводя ее в темноту. В устье пещеры
толпились гроты и сквиги. Сквиги были примерно одного роста со
своими хозяевами, но их шарообразные тела были увиты мускулами, и
гроты ругались, пытаясь их сдержать, яростно дергали за поводья и
хлестали кнутами. Прокравшись по краю пещеры, Маленет поняла, что
причиной возбуждения сквигов является она сама. Некоторые из них
бросались к ней, их маленькие угольные глазки бешено вращались над
зияющими пастями, но она ускользала, уклоняясь от их атак, пока гроты-
погонщики оттаскивали их от нее.
'В проход', - шепнул Церура.
Маленет помчалась по пещере, перепрыгивая через сквигов и огибая
гротов, пока не достигла проема на дальней стороне и не вбежала в
темный туннель. Здесь было меньше гротов и не было сквигов, так что
можно было легко бежать дальше и оставить суматоху позади. Путь
освещали прожилки светящейся плесени, выложенные вдоль стен, и
Маленет увидела, как искусно колдун замаскировал ее. Она была всего
лишь одним из облаков пыли, проносящихся в неясных тенях.
'Церура?" - тихонько позвала она, дойдя до перекрестка.
'Здесь', - ответил он, оказавшись рядом.
'Я должна найти Скрагфанга', - сказала она. 'Как ты думаешь, где он может
быть? На верхних уровнях?'
'Нет. Думаю, нет. Лунные кланы обычно прячутся в самых глубоких и
темных ямах, которые только могут найти. Я бы посоветовал спуститься
по этому пути".
Маленет прислушалась к звукам, доносящимся из крепости. Со всех
сторон доносились вопли и визг. Помимо криков самих гротов, она
слышала рычание сквигов и звуки плохо настроенных музыкальных
инструментов - гонги, колокольчики, трубы - все это сливалось в жуткий,
какофонический гул. 'Похоже, здесь тысячи этих жалких тварей. Мне
нужен план получше, чем просто рыскать в темноте в надежде на удачу".
Она повернулась туда, где, по ее мнению, стояла Церура. 'Ты говорил,
что в твоем распоряжении чудесные силы. Не cможешь ли ты просто его
найти с помощью магии?'
‘Ты должна понимать, что здесь зло витает в самом воздухе. Приходится
прилагать много усилий, чтобы удержать грибы от вторжения в наши
тела. И в то же время мне приходится поддерживать нашу маскировку. Я
полностью скрыл наши истинный облик. Очень мало магов, которым
хватило бы мастерства совершать оба действия одновременно. Если я
попытаюсь направить свои мысли в другое место в крепости, то рискую
раскрыть нас".
Отлично, - усмехнулась госпожа Маленет. Ты использовала семена и
освободила колдуна, который настолько бездарен, что может
выполнять только один фокус за раз.
Неважно, - огрызнулся Маленет. У меня есть свои способности". Она
трусцой побежала вниз по склону, направляясь на голоса гротов.
По мере спуска в проходе становилось все более тепло и сыро, так что
Маленет начала чувствовать, что ее ноги увязают в грязи, хотя она их и
не видела. Другие туннели разветвлялись в разные стороны, но Маленет
продолжала идти на голоса, которые доносились до нее. В конце концов,
она заметила впереди фигуры. Это были гроты, и на мгновение ей
показалось, что они борются с большим сквигом, но, подойдя ближе, она
увидела, что это паук, выше ее ростом, волочащий по грязи вздувшееся
брюхо и перебирающий зазубренными лапами.
Она замерла, гадая, не напал ли паук на гротов. Потом им удалось
накинуть на него упряжь, и она поняла, что это был тягловый зверь,
который ополчился на своих хозяев. После того как паук был связан, он
перестал сопротивляться, и гроты направили его дальше по туннелю, к
нижним уровням.
Маленет заметила отставшую от остальных группу. Она прислушалась к
имени существа и, когда оно осталось одно, подкралась ближе.
'Потрошила", - тихо позвала она на гортанном языке зеленокожих.
Грот попятился от тени. 'Чеза?'
'Ты лучше их всех, Потрошила', - напевно продолжала она. 'Ты слишком
могуч, чтобы с тобой так обращались. Ты обречен на величие".
Потрошила нерешительно пошел к ней, все еще размахивая ножом и
хмурясь, в его глазах была смесь страха и интриги. 'Пухляк? Это ты так
шутишь?'
'Это не шутка. Я наблюдала за тобой".
Грот усмехнулся, затем посмотрел удивленно, и снова усмехнулся.
'Заткни свою пасть, Пухляк. Вали отсюда и перестань базарить. Нам нада
скентоваться всем вместе. Скрагфанг сказал. 'Пусть все будут гатовы у
Лунного колодца''. Он повернулся, чтобы пойти.
Маленет метнулась вперед и зашептала ему прямо в ухо, перейдя на
более жесткий тон. 'Не противься воле Луны".
Потрошила остановился и огляделся, широко раскрыв глаза. 'Че как ты
это тваришь, Пухляк?'
'Эта не Пухляк. Я - Луна. И я пришла, чтобы освободить тебя от
пресмыкания перед недостойными".
"Луна?'
'Я пришла, чтобы поставить тебя на подобающее тебе место. Ты гораздо
коварнее своих начальников. Ты должен отдавать им приказы, а не
наоборот".
Потрошила медленно кивнул. 'Точняк'. Когда морда грота приняла
самодовольное выражение, Маленет улыбнулась про себя. Она нашла
подходящий тип бесправного идиота.
'Я пришла, чтобы сделать тебя боссом', - сказала она.
В глазах грота забрезжило просветление. 'Да. В этом есть смысл. Я
должен быть в натуре начальником". Грот опустил нож, и вся
настороженность исчезла с его лица. 'Точняк. И че мне делать?'
Сомнение снова появилось в его голосе.
"Мне нада буит че-та сделать?'
Маленет ответила самым непроницаемым тоном: "Все, что от тебя
требуется, - это привести меня к Скрагфангу. Тогда я покажу, что ты
должен отдавать приказы, а не получать их".
Глаза грота вспыхнули от возбуждения, но затем он с обеспокоенным
видом покачал головой. 'Ты уверена? Я не очень большой".
Маленет сдержала порыв ударить его и сумела сохранить мягкость
голоса. 'Ты большой внутри'.
Глаза грота расширились. 'Внутри. Конечно. Теперь все панятна. Луна, ты
в натуре права".
Существо сделало несколько кульбитов и помчалось по одному из
туннелей, ответвлявшихся от основного прохода.
'Держись рядом', - прошептала Маленет Церуре.
'Конечно', - ответил тот.
Маленет едва не потеряла грота в тени, но теперь, когда она была так
близко к своей награде, ее охватила восхитительная бодрость, и она
легко перепрыгивала через гротов и груды обломков.
Как же ты выберешься?
Ее хозяйка была права. Слэтермир оказался даже больше, чем
предполагала Маленет. Потрошила мчался по лабиринту петель и
поворотов, которые, казалось, не поддавались никакой логике. Они
миновали изогнутые лунные святилища и, казалось, целые деревни
зеленокожих, сгрудившиеся в темноте. Они даже обогнули широкие
подземные озера, в которых кишели сквиги и другие гротескные
существа. Даже если бы Маленет на ходу составляла карту, она бы в
считанные минуты превратилась в неразборчивую кашу. 'Я заставлю его
вывести меня обратно', - подумала она.
После того, как вы воткнешь нож в его вождя? Не уверена, что тогда
он продолжит считать тебя таким уж хорошим другом.
Он ничего не увидит. Я все еще буду скрыта. И я не собираюсь убивать
Скрагфанга, я собираюсь его пленить.
Ты ничего не поняла. Ты сделаешь из этого такое же поросячье дерьмо,
как и из всего остального.
Маленет улыбнулась ноткам паники в голосе своей госпожи. Не думаю,
что мне когда-нибудь надоест наблюдать, как ты извиваешься.
Потрошила распахнул заплесневевшую дверь и ввел их в широкую
комнату с такой низкой крышей, что Маленет пришлось пригнуться. Судя
по всему, она была когда-то затоплена, и земля здесь была еще более
топкой, чем в остальном Слэтермире. Пробираясь по грязи, Маленет
заметила, что в ней плавают бледные пятна, и остановилась,
опустившись на одно колено, чтобы рассмотреть их. Они были похожи
на раздувшихся желтых головастиков, но потом один из них
перевернулся, и она увидела, что у него крошечное, идеально
сформированное человеческое лицо. Существо уставилось на нее,
открывая и закрывая рот, словно пытаясь заговорить, затем снова
перевернулось и уплыло по лужам.
'Кровь Кхайна', - прошептала она. 'Что это за штуки?'
Гаткаттер остановился и посмотрел на нее сквозь полумрак. 'Че?'
'Ничего', - ответила Маленет, морщась и осторожно ступая по грязи,
стараясь не коснуться бледных фигур. 'Веди дальше.'
Перейдя через болотистую камеру, они поднялись по осклизлым
каменным ступеням, поросшим мхом. На вершине ступеней грот
распахнул тяжелую дверь и поспешил выйти в огромную пещеру.
Многоголосый гул донесся до Маленет, и, поднявшись наверх, она
увидела пещеру, заполненную сотнями гротов. Пещера была круглой, а
потолок был так далек, что она не могла разглядеть его во всех
подробностях. По стенам, покрытым грязью, тянулись кривые дорожки и
шаткие платформы, и на каждой из них толпились зеленокожие.
Они говорили все разом - тараторили, визжали и хихикали с такой
громкостью, что Маленет вздрогнула, выйдя из дверного проема.
Некоторые из гротов играли на инструментах и пели, но большинство
готовились к бою, проверяя луки, наполняя колчаны, наливая яды в
бутылки и затачивая ножи. Некоторые из них сидели на больших пауках,
как тот, которого она видела раньше, а другие носились взад-вперед на
сквигах. Это был настоящий хаос. Она никогда не видела столько гротов,
собранных в одном месте, и ее предвкушение угасло, когда она осознала,
на какой нелепый риск идет. Почему я не ушла, когда у меня была такая
возможность? И тут она вспомнила, что Скрагфанг лишил ее
единственного шанса вернуться в Азир. Он лишил ее руны. Гнев подавил
ее сомнения.
'Где Скрагфанг?' - спросила она.
'Он скоро будет тута'. Грот настороженно вглядывался в тени вокруг
Маленет, пытаясь ее заметить. 'Могучий чемпион собирается напасть на
него. И он хочет, чтобы бой произошел здесь, в Лунном Колодце".
Смех наполнил голову Маленет. Могучий чемпион? Ты?
Маленет пожала плечами. Ее немного удивило, что кто-то так о ней
отзывается, но она не собиралась терпеть насмешки от своей мертвой
госпожи. Я сбежала от Скрагфанга, помни. Он тащил меня через весь
Разлив Обломков, а я от него сбежала. А теперь он понял, что я приду,
чтобы заставить его заплатить. Скрагфанг, наверное, не привык к
тому, что ему взаправду кто-то противостоит. Эти жадные до
денег механики из Барак-Урбаза, конечно, никогда так не поступают.
Не задирай нос. Обиженный муравей покажется этим коротышкам
чемпионом.
'Воздух здесь очень ядовит', - прошептал Церура ей на ухо. Сила твоих
семян может действовать недолго. Я делаю все возможное, чтобы
помочь, но трудно одновременно сдерживать грибы и прятать нас".
'Прояви смекалку', - прошипела она, но по боли в его голосе поняла, что
ей осталось недолго.
'Где появится Скрагфанг?" - спросила она, обернувшись к Потрошиле.
Грот указал ножом на дальний ьалкон пещеры. 'Наверху, в королевскох
покоях. С этими словами Потрошила перебежал через переполненную
пещеру и стал взбираться по одному из ветхих деревянных ходов,
прибитых к стене. Маленет помчался за ним, пробиваясь сквозь давку.
Сцена была настолько хаотичной, что никто из гротов не заметил, как
мимо них пронеслась пара облаков пыли. Чем выше они поднимались,
тем больше гротов видела Маленет. Они кишмя кишели на всех
качающихся козлах и каталках, словно личинки, копошащиеся в трупе.
Должно быть, их здесь тысячи, подумала она, представляя, что
произойдет, если магия волшебника кончится.
Даже по твоим меркам это был потрясающе глупый поступок.
Наконец Маленет достигла самого верхнего кольца платформ и
поблагодарила Кхаина за то, что легко держится на ногах. Некоторые
дорожки были разбиты или имели ширину не более доски, а падение
вниз составляло, должно быть, несколько сотен футов. Один неверный
шаг мог привести к гибели. В нескольких шагах от себя она заметила
Потрошилу и поспешила к нему. 'Куда теперь?'
"Будет тута", - запыхавшийся от подъема Потрошила направился к
приоткрытой двери в дальнем конце пещеры. Из нее лился холодный
серебристый свет, и Маленет увидела десятки снующих туда-сюда
гротов, одетых в что-то наподобие парадных нарядов зеленокожих. На
их черных капюшонах были вышиты лунные узоры, а в руках они
держали копья, которые, похоже, могли выдержать больше одного удара.
Пока Потрошила вел ее к прихожей, по стенам расползались длинные
тени. Внутри было ещё больше гротов, и они собрались вокруг источника
света.
'Он там', - прошептала Маленет, и ее пульс участился, когда она увидела
Скрагфанга, сгорбившегося над котлом и вглядывающегося в свет,
льющийся из его чаши.
'Ты че, скучала по нам?' - сказал кто-то тонким, скребущимся шепотом.
Маленет остановилась и повернулась, чтобы увидеть одного из гротов,
смотрящего прямо на нее. Это было маленькое странное существо с
одним глазом, похожее на кусок обугленного мяса.
Из тени, тяжело опираясь на посох, нагруженный костяными фетишами
и сушеными грибами, вышел Вонючка. Существо смотрело то на
Маленет, то на Церуру, явно видя их сквозь маскировку. Оно заговорило
в благоговейных тонах. 'Все так, как и предвидел Скрагфанг. Вы здесь,
именно там, где должны быть".
Маленет подняла нож и попыталась броситься на Вонючку, но ее ноги
увязли на месте.
Вонючка продолжал улыбаться и греметь фетишами на своем посохе.
Пыль, созданная Церурой, рассеялась, и оба аэльфа оказались на виду.
Маленет с отвращением вздохнула, увидев, почему она не может
пошевелиться. Ноги ее от колен до ступней превратились в одну грибную
ножку, похожую на бочку. Она была прикована к камню, и Церура
оказалась в точно таком же положении.
"Да как ты смеешь!" - завопила она, хватаясь за нож и готовясь
перерезать ножку.
'Не надо!" - воскликнул Церура. 'Теперь это твоя плоть. Это часть тебя.
Через него проходят твои артерии. Перережь его, и ты истечешь
кровью".
'Сделай что-нибудь!" - взвыла Маленет, глядя на него.
Лицо Церуры, покачав головой, приобрело жуткий серый оттенок.
'От заклинаний аэльфов нет никакого толку,' - прохрипел Вонючка,
рассыпая облачко углей. 'Ты привязан к Слэтермиру. Ты один из нас".
Потрошила стоял в нескольких футах от них, наблюдая за происходящим
с выражением крайнего ужаса.
'Ты!" - закричала Маленет. 'Забери меня отсюда!'
Грот повернулся и, хныча, побежал обратно.
Существо по прозвищу Вонючка подняло свой посох и изрыгнуло
несколько слов.
Из каменистого дна вырвались нити грибницы и окутали Потрошилу.
Пока грот бился и выл, пытаясь освободиться, гриб разрастался все
быстрее, и через несколько секунд Потрошила исчез под сплтением
белых нитей. Затем с влажным чавкающим звуком нити застыли,
образовав большой пупырчатый дождевик, из центра которого торчали
глаза Потрошилы, бешено вращаясь.
'Предатель', - прошептал Вонючка. Затем шаман, прихрамывая, пошел
по дорожке, предостерегающе помахав посохом в сторону окружающих
гротов. 'Не трогайте их. Они не для пыряния. Они - замануха".
'Приманка?' - с удивлением воскликнула Маленет. 'О чем ты говоришь?
Я - та, которая пришла убить тебя".
Вонючка остановился и оглянулся на нее, смеясь. 'Ты просто приманка.
Настоящий чемпион идет сюда, чтобы спасти тебя".
"Он? Спасти меня? О чем, во имя Кхаина, ты говоришь?'
'Об Огнеубийце. Он идет. Он башкует, че сможет спасти тебя.'
'Вы никчемные болваны. Ты имеешь в виду Готрека? Он не придет меня
спасать. Он меня ненавидит. Неужели ты думаешь, что Готрек придёт за
мной?' Маленет почувствовала тошноту от абсурдности происходящего.
Она проведёт остаток жизни в этой норе, заполненной гротами, в виде
говорящего гриба, потому что гроты подумали, что она приманит к ним
Готрека. Ей предстояло провести вечность в качестве бездумной рабыни.
Она была позором. Она издала тонкий, дрожащий вой ярости.
Затем произошло сразу несколько событий. Свет в пещере Скрагфанга
вспыхнул ярче, заставив ее прищуриться и прикрыть лицо, из глубины
зала раздался громкий грохот, похожий на звук каменного обвала, и в
ответ на него раздался громогласный рев толпы гротов.
Маленет прижалась к стене, охваченная отчаянием.
'Вернитесь и сражайтесь, подонки гроби!'
Знакомые звуки ударов заставили Маленет вернуться в вертикальное
положение. 'Это не может быть он, - вздохнула она. 'Не может быть".
Грохот стал еще громче: что-то перелетело с одной стороны атриума на
другую, вздымая пыль, разбивая опоры и отправляя гротов на верную
гибель. Казалось, что в пещеру бросили мяч, который, подпрыгивая,
несется к ней. Только через несколько секунд Маленет поняла, что это
сквиг. Грот на его спине был так облеплен грибковыми пластинами, что
его едва можно было узнать, но он умудрялся рулить, нанося удары по
бокам головы сквига. Когда сквиг врезался в другую дорожку и отправил
на смерть еще несколько гротов, всадник разразился громким смехом.
'Прочь с чертовой дороги!'
'Готрек?" - прошептала Маленет, с недоумением глядя на то, как словно
упившийся пунша сквиг врезается в стену в нескольких футах от них и
подбрасывает своего наездника в воздух.
'Сейчас!" - крикнул Вонючка, поворачиваясь к отдаленной фигуре
Скрагфанга.
Скрагфанг смотрел в железную чашу алтаря, ослепленный лунным
светом, и плакал от радости. Все происходило именно так, как он и
предполагал. Огнеубийца был здесь. Он слышал его за пределами
тронного зала, он выкрикивал проклятия и крушил опоры. А Дурная Луна
была полной. Она смотрела на него с алтаря, наполняя его такой силой,
какой он никогда прежде не ощущал. Она струилась через его клинок и
вливалась в его вены, как самый мощный гриб, который он когда-либо
ел. Он был опьянен лунным светом. Ему казалось, что он может летать, и
не успел он об этом подумать, как его ноги оторвались от земли,
позволив ему невесомо парить над скалой. В голове постоянно
проигрывались последние мгновения видения: нож, занесенный над
грудью Истребителя, а затем оргия разрушения, когда рушились стены и
яркое золотое лицо Барак-Урбаза плавилось и падало.
'Я кандехаю за тобой, - сказал он, отвернулся от алтаря и направился к
выходу из тронного зала, в его руке звенел нож.

'За Барак-Урбаз!' - крикнул Солмундссон, яростно стреляя из пистолета

и взбегая по другому помосту. Торрик все еще был с ним, а за ними
тянулся шлейф мертвых гротов. Истребитель перебил большинство из
них, но Солмундссон был полон решимости показать, что они с
Торриком могут постоять за себя. 'За компанию Сольмунда!'
В зале были сотни гротов, но Готрек привел их в такое замешательство,
что Солмундссон и Торрик смогли прорваться через них с относительной
легкостью. Они достигли места, где был разбит переход, оставив
двадцатифутовую брешь.
'Мы не сможем перепрыгнуть!" - крикнул Солмундссон, расстреливая
толпу гротов, несущуюся к ним на сквиге. Лишившись наездников, сквиг
впал в ярость и стал громить все, что оказалось рядом, устраивая еще
больший хаос и отрывая от стен все больше опор. Солмундссон с трудом
удерживал равновесие, когда шаткая конструкция под ним начала
содрогаться и стонать.
'Минуточку, капитан', - сказал Торрик, прикрепляя к дулу пистолета
абордажный крюк и стреляя через брешь.
Крюк врезался в деревянную конструкцию на дальней стороне пропасти,
и когда Торрик дернул его обратно, он выдержал. 'Держитесь, капитан',
- сказал он, и Солмундссону хватило секунды, чтобы выполнить его
просьбу, прежде чем Торрик подбросил их обоих над пропастью.
Они благополучно приземлились на дальней стороне, врезавшись в
стену гротов и отправив половину из них кувырком с уступа. Они
расстреляли оставшихся и помчались дальше по пандусу.
'Я вижу его!" - крикнул Солмундссон, заметив на самом верху пещеры
Готрека, который с поднятым топором ринулся в бой, сбрасывая с уступа
все новых и новых гротов. Это было великолепное зрелище. Они никак
не могли выжить, но Солмундссон не чувствовал страха. Он чувствовал
лишь ликование. Они завели Истребителя глубоко во вражескую
крепость, и он устроил такую резню, что скоро все гроты в Разливе
Обломков в панике побегут обратно в Приют, вместо того чтобы
атаковать Барак-Урбаз, как они собирались. Невероятно, но, несмотря на
все, что пошло не так, они были близки к осуществлению задуманного.
Они прорвались сквозь очередную волну гротов, поднялись по
лестницам, преодолели еще одну вереницу переходов и, наконец,
вырвались на верхний уровень атриума. Там их ждала шеренга гротов с
поднятыми луками и наложенными стрелами.
"За Барак-Урбаз!" - проревел Солмундссон, когда они с Торриком
выпустили еще один шквал эфирных выстрелов.
"Что вы здесь делаете?" - завопила Маленет, увидев двух харадронов,
несущихся к ней с дымящимися дулами и пробивающими проход через
гротов. Они что-то кричали в ответ, но было слишком много шума, чтобы
она могла расслышать. Вокруг нее разрушались платформы, а гроты,
сражаясь, вопили боевые кличи. Она напряглась, пытаясь пошевелиться,
но это было бесполезно. Все, что она могла делать, это наносить удары
ножом по всем гротам, которые были достаточно глупы, чтобы
приблизиться.
Вонючка ушел, направившись в зал к Скрагфангу, а Готрек все еще
прорывался сквозь толпу. Потеря его скакуна-сквига мало его замедлила.
Он дрался в манере, которая была не свойственна ему, кренясь и
шатаясь, словно потеряв чувство равновесия. Он пьян? подумала она.
Зубы Кхаина, - прошептала она, когда он наконец остановился, чтобы
перевести дыхание, и она увидела грибовидный панцирь, облепивший
его. На спине у него была целая заросль поганок, а за ногами волочились
обрывки мицелия. Те несколько сантиметров кожи, которые не были
скрыты грибами, были покрыты сине-зеленым ковром плесени, который
изрыгнул облако пыли, когда Готрек снова ринулся в бой.
'Оно добралось до него', - прошептала она. ' Приют. Он в его крови".
Мысль о том, что Готрек обречен, потрясла Маленет. Несмотря на все ее
насмешки, она уже успела поверить, что он настолько несокрушим,
насколько утверждал сам.
Истребитель обрушил свой топор на очередную волну гротов, отправляя
их кувыркаться по краю дорожки, но с каждым ударом он замедлялся.
'Его поглощают', - сказал Церура.
Грибок вырывался из тела Готрека с каждым его шагом. Из живота
Готрека вырвался дождевик лимонного цвета, на месте живота появилось
оскаленное лунообразное лицо, а изо рта извергались тучи черных спор.
Готрек закричал, но его слова были заглушены спорами.
Капитан Солмундссон пробился к Маленет и протянул руку, чтобы
помочь ей. Затем он увидел ее мутировавшие ноги и отдернул руку,
покачав головой.
'Что, во имя Кхайна, делает здесь Готрек?" - прокричала она,
расправляясь с очередным гротом. Ей было неловко говорить об этом,
но она должна была спросить. 'Он пришел сюда за мной?'
Солмундссон уклонился от стрелы и ударил грота прикладом пистолета.
Затем он вытер кровь с лицевой пластины своего шлема и кивнул
Маленет. "Но он не признается.'
Маленета охватила необъяснимая ярость. 'Я предала его. Зачем ему
губить себя, чтобы помочь мне?'
Солмундссон застрелил еще одного нападавшего, увернулся от
очередного удара и, пошатываясь, направился к ней, явно измотанный
боем на помостах. Гроты десятками кружили вокруг него, выпуская
стрелы, из нескольких ран текла кровь, но он все равно мрачно
посмеивался. 'Вы двое просто уморительны'.
Маленет усмехнулась. 'Я его ненавижу'.
Солмундссон уже собирался ответить, когда в его грудь вонзилась стрела.
Его глаза расширились от шока. От боли он попятился назад, выронив
пистолет и схватившись за стрелу. Затем он издал боевой клич и снова
бросился на гротов, подняв свою саблю и зарубив нескольких из них.
Еще две стрелы вонзились в него - одна в грудь, другая в живот, пробив
резину летного костюма. Он упал на колени, а затем рухнул на пол, сипло
хватая ртом воздух и задыхаясь. Торрик взвыл и помчался к нему,
прикрывая от новых выстрелов и стреляя по гротам. Десятки тварей
разлетелись на куски, и Торрик оттащил Солмундссона к стене,
прислонив того к камню. На него бросился грот, и он зарубил его. " За
Барак-Урбаз!" - проревел он, срубив одного, потом другого.
Солмундссон смог приподняться на локте и снова начал стрелять из
пистолета. Они отстреливались и рубили, и вокруг них образовались
целые кучи тел убитых гротов.
Стрела пробила лицевую пластину Торрика. Он продолжал стрелять,
сползая на пол, оставляя на камне кровавую дорожку. Затем он сполз на
пол. Солмундссон выругался и попытался помочь ему подняться. Стрелы
вонзались в него, разрывая костюм и разбивая шлем. Он сделал
последний выстрел, а затем упал на труп Торрика, и его бледное,
перекошенное лицо было видно сквозь разбитую маску.
Маленет в недоумении уставилась на них. 'Зачем же вы сюда пришли?'
'Наконец-то", - сказал Скрагфанг, выскочив из тронного зала в бой
снаружи. Манглбек скакал за ним, дико хихикая, и Вонючка тоже шел
следом, хрипя и прихрамывая.
Скрагфанг лишь смутно различал бой. Бойцы казались ему слабыми
тенями, мелькавшими по краям его ослепленного луной сознания. Его
внимание было приковано к руне Истребителя. Когда Готрек, напрягаясь
под тяжестью гриба, пробивался сквозь толпу к аэльфу, плесень на его
коже обходила руну стороной, не в силах запятнать ее сверкающую
поверхность.
Лунный клинок Скрагфанга, словно холодный огонь, мерцал и замирал.
Он жаждал силы руны, тянулся и рвался к ней. Скрагфангу было трудно
отделить видение от реальности, настолько они совпадали. Сейчас он
проживал те сцены, которые впервые предстали перед ним в Бормотопи.
Все было так, как он и предвидел. Огнеубийца стоял на коленях,
обессилевший от превращений, но все равно полз к аэльфийке, стремясь
добраться до нее, и бессвязно ревел, нанося удары и рубя.
Скрагфанг позволил лунному свету пронестись над головами гротов и
поднял свой лунный клинок, готовясь к невероятной силе, которую ему
предстояло заполучить.
Маленет смотрела на Готрека, который волочился к ней, парируя удары
копий и стрел со все меньшей силой, по мере того как его тело
поглощалось. Его лицо еще было видно, как и мастер руну, но все
остальное было либо покрыто плесенью, либо погребено под
грибообразными наростами. Он издал еще один яростный вопль и,
шатаясь, поднялся на ноги, схватив в одну руку грота и используя его как
дубину, а другой рукой занеся топор. Нанеся еще несколько жестоких
ударов, он, пошатываясь, добрался до Маленет.
'Что ты делаешь?" - спросила она, ее желудок скрутило, когда она
увидела его вблизи.
Ответ Готрека был настолько искажен, что Маленет едва мог разобрать
слова. - Я пришел. Чтобы научить. Этих гроби. Немного чертовому
уважению.’
Он пошатнулся, когда стрела вонзилась ему в плечо. Затем еще раз, когда
другой ударил его по колену. Грибные наросты были настолько
толстыми, что действовали как броня, но и явно затрудняли его дыхание.
Его дыхание было ужасно хриплым. Его лицо было таким же багровым,
как и поганки, растущие у него на спине.
"Ты сделал это для меня?" - спросила Маленет. - Ты пришел сюда из-за
меня?’
‘ Не... будь. Идиоткой, - выдохнул Готрек, но она увидела вспышку
смущения в его глазах и поняла, что была права.
Он взглянула на грибную ножку, заменявшую ей ноги, и поморщилась,
покачав головой.
- У тебя даже плана нет, не так ли? - выплюнула она, ее голова шла
кругом от злости.
Готрек обезглавил еще одного грота, затем упал на колени, когда из его
спины вылетел еще один дождевик, придавив его своим весом.
Маленет застонала от боли, царапая собственное лицо. - Черт возьми. Я
не могу позволить этому случиться.’ Она сняла с пояса бутылочку
Вонючки и посмотрела на семечко, дребезжащее внутри нее.
О чем бы ты ни думал, перестань об этом думать. Не смей. Не делай
этого, Ведьмин клинок. Даже ты не настолько глупа.
Маленет впилась взглядом в Готрека, ее слова сочились желчью. - Я
действительно ненавижу тебя.
Затем она взяла последнее зернышко и вдавила его в его заплесневелую
кожу.
Готрек потрясенно уставился на нее. Затем он закашлялся, когда пламя
охватило его. Он, спотыкаясь, отошел от Маленета, расправил плечи и
выпрямился, потягиваясь, словно пробуждаясь от долгого сна. Грот
прыгнул на него с копьем, и Готрек разрубил того в полете одним
взмахом топора. Он ухмыльнулся, увидев, что гриб осыпается с его мышц,
распадаясь на пыль и разлетаясь прочь. Он был весь перепачкан чем-то
похожим на сопли, но его конечности вернулись к своей нормальной
форме. - Что ты сделала? - проворчал он, оглядываясь на Маленет.
Она почти не слушала, слишком занятая разглядыванием гриба, который
поднимался к ее талии, преображая ее плоть точно так же, как
преобразилась плоть Готрека. ‘Кхаин, прости меня", - прошептала она,
когда трубчатые наросты вырвались из ее живота, обвиваясь друг вокруг
друга и превращаясь в поганки. Затем она пристально посмотрела на
него. ‘ У тебя немного времени’.
‘Чтобы сделать что?
Она кивнула на руну у него на груди, но прежде чем успела заговорить,
грибок пополз вверх по ее туловищу, охватывая голову. Она попыталась
закричать, но что-то сдавило ей горло.
Готрек бросился обратно к ней и занес свой топор. На мгновение ей
показалось, что он собирается убить ее, но потом она поняла, что он
искал способ освободить ее.
Почему он ничего не делает?
"Он не может", - подумала она. Если он срежет гриб, то порежет и
меня.
Поле зрения Маленета быстро сужалось. Темнота застилала ей глаза,
когда она почувствовала, как теплый, тяжелый нарост обволакивает ее
череп.
Однако она все еще могла видеть Готрека. Десятки гротов окружили его,
наводя стрелы и готовясь стрелять. Он посмотрел на гротов, затем на
Маленет. Затем он опустил взгляд на руну у себя на груди.
Скрагфанг приземлился в нескольких футах от Готрека, и смех застрял у
него в горле. Что-то пошло ужасно неправильно. Старый страх охватил
его, сжав внутренности так сильно, что он подумал, что его сейчас
стошнит. Огнеубийца был весь в крови и слизи, но его тело было целым.
Наросты исчезли. Он слегка покачивался, но все еще сжимал в одной
руке топор, а в другой - окровавленные останки грота.
Один из гротов выпустил стрелу, и она с глухим стуком вонзилась Готреку
в бицепс. Истребитель ничего не заметил. Он смотрел на пару трупов
харадрон, лежащих рядом с тем, что раньше было аэльфами. Затем он
посмотрел на столб из грибов, поглотивший Маленет.
- Эта ниправильна! - прошипел Скрагфанг, когда Вонючка и Манглбек
прорвались сквозь толпу и оказались рядом с ним.
- Почему? Манглбэк напрягся, пытаясь разглядеть Готрека сквозь ряды
окружавших его лучников. - Он у тебя именно там, где тебе нужно. - Он
махнул щупальцем в сторону лунного клинка. - Посмотри на свою
заточку! Она сбрендила. ’
Лунный клинок дергался и трепетал в руке Скрагфанга, но это никак не
могло заглушить его растущее чувство тревоги. Всё до этого момента
соответствовало его видению, но видение показало Готрека
погребенным под насыпями твердого, как железо, гриба, а не стоящим
гордо и свободно, его татуированные мышцы поблескивали в лунном
свете, пока вокруг него приземлялись ошметки. - Всё эта ниправильна, -
прошептал он.
- Кандехай веселее! - прошипел Вонючка. - Луна полная! Полнолуние
долго не продлится. Тебе нада шуршать быстро.’
Манглбэк и Вонючка одновременно подтолкнули Скрагфанга вперед, но
он вздрогнул, когда Огнеубийца повернулся к нему лицом. В глазах
Готрека горело пламя. Это было не отражение лунного света, а нечто
совершенно иное, от чего у Скрагфанга подогнулись колени. Свет
становился ярче, вспыхивая в груди Готрека, а затем поглотил
Огнеубийцу, окружив его всполохами, когда он воздел свой топор.
И затем, когда ужасный жар обрушился на него, Скрагфанг, наконец,
увидел правду. Золотое лицо, которое он видел в своем видении, лицо,
которое он принял за фасад здания в Барак-Урбазе, на самом деле было
руной на груди Готрека, сверкающей, как пойманная в ловушку звезда.
И разрушение, которое он предвидел, вовсе не было разрушением
Барак-Урбаза. Когда Слатермир начал сотрясаться, Скрагфанг понял, что
он не навлек разрушения на Харадрон – он навлек их на свою
собственную голову.
Маленет ахнула, когда пламя охватило ее. Оно обожгло ей кожу, но когда
она упала на пол, то поняла, что они также сгорел и грибок, покрывший
ее ноги. Она попятилась от кучки пепла, затем споткнулась об одного из
мертвых харадронов и тяжело приземлилась на пол. Падение спасло ей
жизнь. Мгновение спустя пылающая балка рухнула на то место, где она
только что стояла, взметнув сноп искр. Мгновение она лежала среди
трупов, не веря своим глазам, глядя на разворачивающуюся перед ней
события.
Готрек восстановился и пылал внутренним огнем, когда проносился
сквозь зеленокожих. Однако гроты больше не уделяли ему особого
внимания, больше озабоченные тем, что их крепость разваливалась на
части. Огромная отрубленная голова гарганта яростно тряслась и
обрушивалась внутрь, разрушая установленные хлипкие конструкции,
выстроенные вдоль стен. Лестницы, порталы и платформы обрушивались
в центр зала, увлекая за собой толпы гротов, пауков и сквигов.
Он сошел с ума, с горечью поняла Маленет, наблюдая, как Готрек атакует
стены и тлеющие опоры, как будто они были его врагами. Он собирается
разрушить все это место и убить нас всех, и он даже не осознает, что
делает. Пока Истребитель размахивал своим топором, свет от руны
дугой пронесся по толпе, воспламеняя и разрывая на части все, к чему
прикасался. Волосы Готрека были похожи на огненный гребень, а
жаровня в его топоре раскалилась добела. Он снес еще одну платформу,
отправив сотни гротов кувыркаться навстречу своей смерти, и запрыгнул
на самую высокую из них.
Вонючка выскочил из дверного проема и что-то швырнул. Маленет изо
всех сил пытался разглядеть, что это было, но оно вспыхнуло и
разлетелось осколками, приземлившись у ног Готрека. Столб
фиолетового дыма окутал Истребителя, и когда дым рассеялся, Готрек
оказался заключен в ловушку из глыбы фиолетовой грибной плоти. Она
окутывала каждый дюйм тела Истребителя. Вонючка рассмеялся и
помахал кому-то рукой. В поле зрения появился Манглбэк, за ним
Скрагфанг, и они уставились на фиолетовый гриб. Платформы и мостки
все еще падали со стен, и все здание сотрясалось, но три шамана
ухмыльнулялись, когда начали тыкать в глыбу своими ножами.
Гриб взорвался, разбрасывая по воздуху комья мякоти. Готрек стоял
посреди этого хаоса, запрокинув голову и ревя, его топор был поднят и
окутан пламенем. Затем он опустил оружие и размазал Вонючку по полу,
не оставив от него ничего, кроме кровавой кучи.
Манглбэк попытался убежать, но Готрек увернулся от падающей балки и
точным ударом располовинил существо.
Скрагфанг прыгнул вперед и вонзил свой нож в грудь Готрека. Лезвие
ударилось о горящую руну и разлетелось на тысячи сверкающих
осколков.
Готрек все еще ревел, пытаясь схватить Скрагфанга за горло, но тот
вырвался и пустился наутек.
Готрек выругался, а затем бросился в атаку, врезавшись в толпу
копьеносцев, размахивая топором вокруг своей головы и сотрясясь от
ярости.
У Церуры возникла идея, пока он наблюдал за тем, как Готрек
расправляется с гротами. Часть рунного света прошла рядом с Церурой,
и он протянул руку, чтобы поймать его в кулак. Она разлилась по его
венам и дала ему мучительный всплеск силы. Боль была ужасающей, но
вместо того, чтобы отпрянуть, Церура втянул ее глубже, вдыхая и глотая,
пока не почувствовал, как она проникает в него.
В Азире ему доводилось испытывать подобную силу, но такого размаха
- никогда. Это было прекрасно и ужасающе одновременно. Он
чувствовал, как все жилы его тела напрягаются, чтобы сдержать ее, и
понимал, что сможет выдержать не более нескольких минут. Ему
казалось, что его сознание подожгли. Когда сила грозила захлестнуть его,
он бросился прочь от рушащейся крепости, потянулся сквозь тени и
дождь, мимо раскисших дорог и дымящихся болот к свету, который горел
так же ярко, как и тот, что был в его голове, - к Вратам Приюта.
'Что ты делаешь?' - прошелестел над ухом неровный голос.
Лицо Маленет было белым от боли и залито кровью, но она была далека
от смерти. Она с трудом дышала, стрела глубоко вонзилась ей в грудь, но
у нее хватило сил приставить нож к горлу Церуры. Она заговорила сквозь
стиснутые зубы. 'Ты собирался уйти без меня?'
'Я думал, ты мертва'.
'Еще нет, волшебник'. Она выплюнула кровь изо рта и, пошатываясь,
поднялась на ноги, жестом приказав ему сделать то же самое, продолжая
держать нож у его горла.
'Я не оставлю тебя, - сказал он. 'Я поклялся помочь тебе, и я помогу'.
Она еще мгновение держала нож, потом кивнула и опустила его. Она
была так слаба, что упала бы, если бы Церура не подхватил ее. 'Где он?"
- спросила она, оглядывая обезумевшую от страха толпу и груды тел.
'Готрек?'
Она закатила глаза, кивнув на разъяренную Истребителя. 'Его не так-то
просто потерять. Я имею в виду Скрагфанга".
Церура в недоумении покачал головой. 'Это место рушится. Через
несколько минут мы будем раздавлены. Забудь о Скрагфанге. Они все
умрут. Но я вижу Врата Приюта". Он поднял руку, показывая ей силу,
искрящуюся между кончиками его пальцев. 'Я достиг такого мастерства
владения стихиями, какое мне никогда не удавалось раньше'.
"Я не уйду без Скрагфанга", - сказала она, вглядываясь в толпу в поисках
своей добычи и не обращая внимания на его колдовство. 'Вот!' Она
усмехнулась и потянула Церуру за собой по качающейся платформе к
куче фигур, лежащей в нескольких футах от нее. 'Это шаман.'
Гроты были слишком заняты, спасаясь бегством или падая навзничь,
чтобы помешать им, и они легко добрались до тел.
'Где он?" - сплюнула Маленет, копаясь в останках. 'Его здесь нет'.
"Ты!" - взвизгнул Скрагфанг. Он лежал в нескольких футах от него,
зажатый упавшей балкой. При виде Маленет грот яростно задергался,
пытаясь дотянуться до копья, которое было совсем рядом.
Маленет усмехнулась и сняла с пояса Вонючки свои ножи.
'Аэльф!" - прорычал Готрек, устремляясь к ним и оставляя за собой
шлейф из углей и разорванных тел.
Церура сделал шаг назад, потрясенный пристальным взглядом
Истребителя.
'Зачем ты пришла в эту крепость?' - пророкотал Готрек, хмуро глядя на
Маленет. В него словно несколько раз ударила молния, он дергался и
бился в конвульсиях. Он указал на Скрагфанга. 'Какое дело у тебя к этому
существу?'
'Он опозорил меня перед Кхаином. И он заплатит. Ему предстоят годы
мучений и страданий. И прежде чем его тело сломается, он научится...'
Готрек обезглавил Скрагфанга, и голова грота отскочила в толпу.
Маленет в шоке уставилась на труп. 'Кровь Кхаина'. Она направила свой
нож на Готрека, дрожа от ярости. 'Зачем ты это сделал?'
Готрек взял топор в обе руки и встал в боевую стойку.
'Ты нарушила клятву. Ты лгала мне, аэльф. Все время, пока мы были в
Барак-Урбазе".
Маленет застонала и отбросила ножи, готовясь к удару.
Готрек поднял топор.
Церура схватил одной рукой руку Маленет, другой - руку Готрека и
позволил Вратам Приюта заполнить его разум, шепча молитву, когда мир
исчез.
 ГЛАВА 33
Маленет смотрела сквозь багровую завесу. Приют исчез, сменившись
ржавеющими равнинами Разлива Обломков. Готрек тоже был там. Он
стоял лицом к ней, глядя куда-то вдаль, но его рельефный силуэт был
безошибочно узнаваем. Почему все вокруг было залито кровью? Она
чувствовала ее вкус во рту, ощущала, как она давит на барабанные
перепонки. Она тонула в ней.
'Две души?' - произнес мягкий голос.
Церура, подумала она, и его голос вызвал воспоминания обо всем, что
происходило в Слэтермире. Я тону. Что ты наделала?
Интересно, - сказала ее госпожа. Похоже, ты присоединилась ко мне в
моем личном аду.
Маленет почувствовала толчок ужаса, когда поняла, что это правда. Она
видела мир изнутри флакона с кровью. Она была заперта в амулете.
Церура! Что ты со мной сделал!
О, какая приятная ирония. Заперта в тюрьме собственного
изобретения. Маленет почувствовала, как разум ее госпожи
прижимается к ее разуму, заключая ее в непристойно интимные объятия.
Как же мы повеселимся!
Церура что-то пошептал, затем свет залил глаза Маленет, и воздух
ворвался в легкие. Она кашляла и отплевывалась, пытаясь избавиться от
крови, но ничего не выходило. Она рывком села, встретившись взглядом
с длинными, скорбными чертами лица Церуры. Он нахмурился. 'Что это
за амулет, который ты носишь? В нем живет душа".
Она нахмурилась и попыталась встать, но от этого движения в боку
вспыхнула боль, и она бы упала, если бы Церура не подхватил ее. Он
опустил ее обратно на теплый металл.
'Ты спасла его', - сказал он, кивнув в сторону Истребителя. 'Отдав ему
последнее семя, ты спасла его".
Маленет сплюнула, вызвав у себя еще один укол боли. Затем она
нахмурилась и посмотрела на Церуру. 'Никогда больше не напоминай
мне об этом'.
Он выглядел озадаченным, но гнев в ее взгляде заглушил его вопрос, и
он сменил тему. Одна из твоих ран очень серьезная. Лучшее, что я смог
сделать, это удалить наконечник стрелы и прижечь шрам. Несколько
мышц в животе были разделены порезом. Если они не заживут должным
образом, ты проведешь остаток своих дней, ковыляя, как старуха".
'Я дочерь Кхайна! Мы не ковыляем".
'Тогда тебе нужно отдохнуть. Несколько недель. Даже тогда мышцы могут
не зажить как следует, но это твой единственный шанс".
'Отдыхать?' Эта мысль показалась Маленет почти такой же
тошнотворной, как и ковыляние. Она осторожно легла на спину и
посмотрела на облака над головой. 'Свет выглядит по-другому'.
'Угроза миновала. Дурная Луна идет на убыль".
‘А что с этим кабаном?’
"Кабаном?’
'Истребителем. Я полагаю, он пьян. Пытается забыть свое имя".
Готрек опустился на землю рядом с ней.
Церура оставил их наедине, чтобы поговорить.
Свет угас в груди Готрека, и он выглядел мрачным. Порыв, побудивший
его уничтожить Слэтермир, исчез. Он выглядел старым и усталым. Он
коснулся руны. Кожа вокруг нее потемнела от синяков и ожогов, и
Маленет подумала, не бил ли он по ней снова. 'Она вцепилась в меня,
Ведьмин Клинок. Я никак не могу освободиться от нее. Эта штука
превосходит все силы, с которыми я сталкивался".
'Я думала, ты хочешь от нее избавиться?'
'Избавиться от нее было бы трусостью. Теперь я вижу это'. Он смотрел
сквозь нее. 'Если я хочу жить с честью, если я хочу быть достойным своих
предков, то должен сохранить ее. И найти способ ее использовать".
Она покачала головой, смутившись.
'Я должен', - сказал он. 'Все остальное - это просто бегство. Должен
встретиться с этим лицом к лицу. Смириться. Я должен победить. Трахос
боялся того, во что превращался, но все равно сражался. В конце концов,
он сражался с честью. Потому что он все еще знал, что правильно".
'И он погиб', - сказала Маленет, вспомнив сцену на Ангаз-Каре.
'Да. Пытаясь спасти тебя. Сколько бы он ни пережил, как бы ни
изменился, он поступил правильно".
Маленет посмотрела на шрамы на груди Готрека, где руна обожгла его
кожу. 'Почему это так важно для тебя?' - спросила она, искренне
заинтригованная. 'Ты один из немногих в Владениях Смертных, кто может
жить как захочет. Кажется, ничто не может помешать тебе. Почему же
тебя так волнует то, как ты себя ведешь? Ты мог бы отправиться со мной
в Азир, передать руну и жить жизнью почитаемого героя".
Готрек по-прежнему смотрел вдаль. Эмоции мелькали на его
испещренном лице. 'Знаешь ли ты, Маленет, что я увижу, если
отправлюсь в Азир?'
'О чем ты? Это же Владение Небес. Ты бы увидел все чудеса, которые
сотворил Сигмар. Ты увидишь могучий Азирхайм - Вечный Город,
которому все Вольные Города лишь подражают. А над головой, словно
бдительная звезда, висит Сигмарон - дом Бога-Короля, где он создал...'
'Я бы увидел свой позор'. Готрек перевел взгляд на нее, выражение его
лица было мрачным.
"Не понимаю'
'Знаешь ли ты, Маленет, что он там хранит? Рядом со своими красивыми,
сверкающими дворцами? Он хранит труп. Он хранит останки моего
прошлого. Жалкая, разрушенная глыба, которая когда-то была моим
домом. Маллус, как он его называет. Останки Старого Света. Это
разбитый, жалкий беспорядок, который я оставил после себя, и он
ковыряется в нем, как в трупе. Я никогда не буду смотреть на это. Я могу
смотреть на все, кроме этого".
Маленет никогда раньше не слышала, чтобы Готрек говорил так. Его
голос был тихим и напряженным.
Они оба замолчали, и тишина эта была наполнена смыслом. Ни один из
них не встречался взглядом с другим, но она знала, что их мучает одна и
та же мысль. Готрек поделился с ней своими сокровенными мыслями. Он
тоже отказался от своих планов, боролся с Приютом и едва не погиб,
чтобы спасти ее. А она, имея возможность выбора, использовала
последнее семя, чтобы спасти его жизнь, а не свою. Это должно было
сблизить их, но чувствовалось, что это бремя. Или рана. Она презирала
его больше, чем всех, кого когда-либо встречала. И она знала, что он
ненавидит ее. И теперь они были связаны. Связаны так, как она и
предположить не могла.
Готрек наклонился ближе, вперив в нее свой свирепый взгляд. Затем он
погладил ее по животу. 'Типичный чертов аэльф. Падает в обморок из-
за пустяка. У меня бывали царапины и похуже от шиповника".
Маленет закрыла глаза и опустила голову на землю, и подумала, не
лучше ли было бы провести вечность в качестве поганки.
 ***
Ваше Небесное Высочество,
Я пишу вам в разгар лихорадки, поэтому прошу простить мне
бессвязность этого послания. Мое пребывание в Барак-Урбазе
неожиданно затянулось. С момента прибытия в харадронский порт
Готрек оказался втянут в локальный конфликт с ордами Лунных
кланов, которые властвуют над большей частью Айяды. Как водится,
он отказался от планов, которые привели его сюда, и по собственной
прихоти бросился в совершенно незапланированную авантюру.
Он присоединился к ошибочной попытке атаковать зеленокожих в их
собственном оплоте - кишащем грибком подземном мире под
названием Приют. Я говорю "ошибочная", потому что командир
нашего отряда, назойливо веселый болван по имени капитан
Солмундссон, погиб вместе с половиной своей команды и
Грозорожденным Вечным Трахосом. Нам с Готреком удалось вернуться
в Барак-Урбаз на борту небесного корабля Солмундссона "Ангаз-Кар",
но я получила ранение, которое впоследствии оказалось
инфицированным, и теперь я прикована к постели.
Я прикована к постели на несколько недель. Местный хирург напичкал
меня таким количеством настоек, что половину времени я чувствую
себя мертвецки пьяной, а остальное время - невменяемой. Я настолько
запуталась, что едва могу определить, как проходят дни.
Несмотря на бесславный характер нашего возвращения, Готрек каким-
то образом вновь вышел из него триумфатором. По стечению
обстоятельств, а не по замыслу, его вылазка в Приют сорвала
наступление зеленокожих как раз в тот момент, когда луна, которой
они поклоняются, стала полной. В решающий момент их планы были
нарушены. В результате местным харадронским флотам удалось
вернуть себе многие из утраченных ранее территорий.
Один из магнатов Барак-Урбаза, адмирал по имени Солмунд, - отец
нашего погибшего капитана. Я вполне ожидала, что он будет
гневаться на Готрека за то, что тот привел его сына к гибели, и,
возможно, даже попытается покарать его, но, как и следовало
ожидать, лорд-адмирал Солмунд принял Готрека как приемного сына,
и теперь они неразлучны. Готрек, похоже, прозрел.
Он по-прежнему зациклен на идее найти способ жить с честью,
оправдать ожидания своих давно умерших предков, но после нашего
возвращения на Барак-Урбаз он решил, что лучше всего это сделать,
помогая харадронам. Большинство из них он по-прежнему не любит,
но его связь с Солмундом стала настолько сильной, что он проводит
долгие часы в его обществе, выпивая и разговаривая. Что-то в Готреке
заставило Солмунда переосмыслить свое предназначение в жизни. Они
решили, что смогут использовать свои силы на "благо Владений
Смертных". Я понятия не имею, что они под этим подразумевают, но
между приступами бреда постараюсь узнать их планы.
Я добилась некоторого успеха и в другой области. После битвы в
Приюте Готрек раскрыл некоторые причины своего желания избегать
Азира. Это так же нелогично, как и все его рассуждения, но теперь,
когда я лучше его понимаю, я смогу найти способ повлиять на него.
Думаю, я как никогда ранее близка к достижению нашей цели -
доставить руну в Азирхайм.
Я уже собиралась отправить вам этот отчет, когда ситуация
приняла тревожный оборот. Несмотря на предложения адмирала, мы
остаемся в квартале Стромез, в тех же маленьких комнатах, которые
снимали, когда только прибыли на Барак-Урбаз. Это, признаюсь, в
основном потому, что мне нравится изводить хозяина дома,
хвастливого олуха по имени Бриор, но также и потому, что я не могу
выносить бесконечные застольные песни, которыми наполнен дворец
Солмунда. Теснота жилища унизительна, но зато я могу внимательно
наблюдать за поведением Готрека. И то, что я вижу, вызывает у меня
глубокую тревогу. Он думает, что я сплю больше, чем на самом деле,
и не заботится о том, чтобы скрыть свои приходы и уходы, но в его
глазах есть жесткий взгляд, которого я никогда раньше не видела.
Он стал приводить лорда-адмирала Солмунда в наши комнаты для
тайных бесед. Они проводят вместе долгие часы, перебирая
заплесневелые тексты из библиотеки Солмунда. По мере того как мое
сознание погружается в лихорадочные сны, я мельком вижу двух
дуардинов с изрезанными морщинами лицами, сгорбившихся над
книгами и делающих пометки на полях.
Готрек одержим какой-то манией, и, похоже, он заразил тем же пылом
Солмунда. Я все еще слишком больна, чтобы встать с постели, но
чувствую, что Готрек собирается пуститься в очередную
безрассудную авантюру. Я уже видела его в таком состоянии, но он
никогда не пользовался поддержкой такого человека, как Солмунд.
Компания Солмунда обладает мощным флотом и, похоже,
безграничными ресурсами. Если Готрек и Солмунд начнут свой идейный
крестовый поход, руна будет потеряна для нас навсегда.
Возможно, все это похоже на истерику, вызванную лихорадкой, но я
нахожу его измененное настроение тревожным. Глубокой ночью, когда
боль вырывает меня из сна, я вижу, как он шагает в темноте, накрыв
рукой руну, и бормочет о "достойной гибели".
Простите мою непоследовательность, но, несмотря на мои прежние
просьбы оставить меня в покое, теперь я прошу о помощи.
Истребитель готовится что-то предпринять. И, судя по его взгляду,
я полагаю, что это может быть что-то катастрофическое - либо
для него, либо для меня, либо для всех Владений. Готрек, которого я
знала, исчезает. И на его место приходит нечто еще более странное.
Свяжитесь со мной как только сможете, умоляю вас.

Ваш самый верный и преданный последователь,

Маленет Ведьмин Клинок