Оглавление

В
в1
е.
1
д
1
.1
е.
2
.н
1
.3
и
.Н
1
.е4
А
.М
1
.У .........................................................................................................................................................................
5
Е.Н
К
.Т6
А
Н
А
О
.К
А
ЕД
О
У
К
С
Ы
В
П
К
А
ТЗЛ
А
К
ЕА
Е
С
Н
И
Н
И
ТА
М
И
Н
В
У
О
ЕС
ЕК
Д
Р
ТН
И
ЕН
ЕИ
Н
Й
А .........................................................................................................................................................................
Д
ТЫ
С
У
С
У
ЕТЧ
Т
В
Н
В
Н .........................................................................................................................................................................
И
Ы
А
А
ЕХ
У
П
К
Н
ТР
И
А
Р
О
У
А
И
К
К
Д
ЗА
И
В
К
Ц
О
И
Д
И
Й
С
С
И
ТТ.........................................................................................................................................................................
В
О
А
Ч
Н.........................................................................................................................................................................
О
И
Б
К
Щ
Е
О
С
Б
Т
Щ
В
И
А
 ВВЕДЕНИЕ
Ход событий все более настойчиво выдвигает перед нами такие затрагивающие науку проблемы,
как правильное использование науки в обществе, милитаризация науки, взаимоотношения науки
и правительств, секретность в науке, свобода науки, место науки в просвещении и общей культуре.
Как должны решаться эти проблемы? Попытки решить эти проблемы, обращаясь к
установившимся принципам или само собой разумеющимся истинам, приводят большей частью к
путанице. Такое решение не дает, например, ясного ответа на вопрос об ответственности ученого
перед научной традицией, человечеством или государством. В быстро изменяющемся мире мало
надежд на идеи, некритически заимствованные из общества, которое безвозвратно исчезает. Но
это не означает, что данные проблемы вообще неразрешимы и поэтому надо впадать в
безнадежный пессимизм и иррационализм. В конечном счете эти проблемы должны быть
решены, и на них будет дан практический ответ в процессе отыскания путей наиболее
гармоничного и результативного для человечества использования и развития науки. Уже
проведено много удачных опытов в тех странах, где наука сознательно посвящена целям
созидания и улучшения благосостояния. Даже в Англии и Америке опыты по использованию науки
для войны и подготовки к войне научили ученых кое-чему из того, что можно было бы сделать,
используя науку в мирных целях.

Но одних только опытов недостаточно, и, действительно, они никогда не могли проводиться

обособленно. Сознательно или бессознательно ученые обязательно руководствуются теориями и
взглядами, почерпнутыми из общего фонда человеческой культуры. Когда это происходит
бессознательно, такая зависимость от традиций будет слепой и приведет лишь к повторению
более ранних попыток решений, которые в силу изменившихся условий стали бесполезными.
Когда это делается сознательно, такое применение теории должно повлечь за собой более
глубокое знание отношения науки к обществу в целом, для чего первейшей необходимостью
является знание истории науки и общества. В науке, больше чем в каком-либо другом институте
человечества, необходимо изучать прошлое для понимания настоящего и господства над
природой в будущем.

Такое положение, по крайней мере до недавнего времени, обычно слабо поддерживалось

учеными-практиками, В естествознании и особенно в физических науках прочно закрепилась идея
о том, что имеющиеся в настоящий момент знания заменяют и вытесняют все знания прошлого.
Допускается, что будущие знания в свою очередь сведут на нет настоящие, но в данный момент
они наиболее достоверны. Все использовавшиеся ранее знания поглощаются современными
знаниями, отброшены лишь ошибки, порожденные неведением. Короче говоря, выражаясь
словами Г. Форда, «история—это чепуха». К счастью, все большее количество ученых в наше время
начинают осознавать последствия такого пренебрежительного отношения к истории и вместе с
тем, что неизбежно, последствия пренебрежительного отношения и к осмысленной оценке места
науки в обществе. Только такое знание истории может предохранить ученых—ради того престижа,
которым они пользуются, — от роли слепых и беспомощных пешек в великой современной драме
использования и злоупотребления наукой. Верно, что в недавнем прошлом ученые и народ в
большинстве своем продолжали преспокойно пребывать в удобной для себя вере в то, что
применение науки само собой приведет к устойчивому улучшению благосостояния человечества.
Эта идея не очень стара. Она была революционной и опасной мыслью во времена Роджера
Бэкона , и впервые, спустя 300 лет, ее отстоял Фрэнсис Бэкон . Лишь значительные и
прогрессивные изменения в науке и производстве, вызванные промышленной революцией в
Викторианскую эпоху, сделали эту идею прогресса надежной и прочной истиной, почти
банальностью. Теперь, конечно, не так, в эти трудные и беспокойные дни, когда сила, которую
может предоставить наука, кажется скорее непосредственно способной смести с лица земли
цивилизацию и даже самую жизнь, чем гарантировать непрерывный прогресс мирных ремесел.

Наука так стара, на протяжении своей истории она претерпела столько изменений и каждое ее
положение настолько связано с другими аспектами общественной деятельности, что любая
попытка дать определение науки, а таких имеется немало, может выразить более или менее точно
лишь один из ее аспектов, и часто второстепенный, существовавший в какой-то период её
развития. Эйнштейн по-своему выразил это положение: «Наука как нечто существующее и
завершенное является чем-то наиболее объективным из известного человеку. Но в своей
деятельности как цель, к которой мы стремимся, наука так же субъективна и психологически
обусловлена, как и любая другая область человеческих устремлений, причем настолько
субъективна, что на вопрос «какова цель и значение науки?» в различные времена и от разных
людей мы получаем совершенно различные ответы».

К человеческой деятельности, являющейся лишь неотъемлемой стороной единственного и

неповторимого процесса социальной эволюции, принцип дефиниции, строго говоря,
неприменим.

Наука больше какого-либо другого рода человеческой деятельности по своей природе изменчива.
К тому же она, как одно из последних достижений человечества, изменяется наиболее быстро.
Кроме того, она не существовала обособленно в течение длительного периода времени. На заре
цивилизации она была лишь одним из аспектов деятельности магов, поваров или кузнецов. И
только в XVII веке она начала достигать независимого положения; да эта независимость сама по
себе, возможно, тоже является лишь временной фазой. В будущем, вероятно, будет так, что
научные знания и метод настолько проникнут во все отрасли общественной жизни, что наука
снова не будет существовать обособленно.

Наука может рассматриваться: (1.1) как институт, (1.2) как метод, (1.3) как накопление традиций
знаний, (1.4) как важный фактор поддержания и развития производства и (1.5) как один из
наиболее сильных факторов, формирующих убеждения и отношения к миру и человеку.

1.1. НАУКА КАК ИНСТИТУТ

В настоящее время многим людям независимо от их специальности наука представляется родом
деятельности, осуществляемой определенными людьми—учеными. Само по себе слово «наука»
(«science») не очень древнего происхождения. Вевел впервые употребил слово «ученый»
(«scientist») в 1840 году в своей «Философии индуктивных наук». «Нам крайне нужно подобрать
название для описания занимающегося наукой вообще. Я склонен называть его Ученым». В
нашем представлении эти люди разобщены: одни из них работают в скрытых и недоступных
лабораториях се* странными аппаратами, другие занимаются сложными вычислениями и
доказательствами, и все они пользуются языком, понятным лишь их коллегам. Такое отношение
действительно имеет некоторое оправдание: хотя наука и развивается, все больше влияя на нашу
повседневную жизнь, она не становится от этого более понятной.

Институт науки как коллективное и организованное целое существует недавно, но он обладает

особыми экономическими чертами, имевшими место еще в период, когда наука развивалась
усилиями отдельных людей. Однако наука отличается в общем от всех других свободных
профессий тем, что научная практика не приносит непосредственной экономической выгоды.
Юрист может выступать с защитой или выносить приговор, врач может лечить, священник может
обвенчать или принести духовное утешение, инженер может спроектировать мост или стиральную
машину—за все это люди готовы платить немедленно. Они являются свободными профессиями в
том смысле, что могут предложить то, что может быть реализовано на рынке. Те или иные
продукты науки вне определенного непосредственного применения не подлежат продаже, хотя в
совокупности и в относительно короткий срок, воплотившись в технику и промышленность, они
могут принести больше нового богатства, чем все другие свободные профессии, вместе взятые. В
результате проблема добывания средств к жизни всегда была основным занятием ученого, и
трудность разрешения этой проблемы в прошлом была основной причиной, задерживавшей
развитие науки, и все еще задерживает его сегодня, хотя и в значительно меньшей степени.

Любое полное представление о науке как об институте может прийти лишь после того, как будут
изучены истоки, ее существовавшие в более ранних институтах. Необходимо изучить изменения,
которые претерпевала наука, в особенности за последние годы, и показать, как она в качестве
института взаимодействует с другими институтами и с общей деятельностью общества.

1.2. МЕТОДЫ НАУКИ

Институт науки—общественное явление, организация людей, связанных между собой
определенными объединяющими их отношениями для выполнения определенных задач в
обществе. Метод науки, наоборот, абстрагируется от этих явлений. Существует опасность
рассматривать этот метод как одну из идеальных платоновских форм, как будто есть
единственный правильный путь нахождения истины о природе и человеке, и задача ученых
состоит лишь в том, чтобы найти этот путь и следовать ему. Такая самодовлеющая концепция
опровергается всей историей науки с ее постоянным развитием множества новых методов. Метод
науки—это не нечто установленное, а развивающийся процесс. Также нельзя его рассматривать
вне тесных связей с общественным характером науки и особенно ее положением в классовом
обществе. Следовательно, научный метод, подобно самой науке, не поддается определению. Он
состоит из ряда открытых в прошлом как умственных, так и физических операций, которые вели к
формулированию, нахождению, проверке и использованию ответов на общие вопросы и которые
заслуживают постановки и могут быть разрешены на той или иной ступени развития общества.

В настоящее время изучение научного метода идет гораздо медленнее, чем развитие самой
науки. Ученые сначала находят что-то, а затем уже—как правило, безрезультатно—размышляют о
способах, которыми это было открыто.

Методы, используемые учеными-практиками, развиваются из разделения методов, используемых

в повседневной жизни, в частности в ручных ремеслах. Вначале вы взглянете на работу, а затем
испробуете что-нибудь и увидите, будет ли это действовать. Если говорить на более ученом языке,
мы начинаем с наблюдений и сопровождаем их опытом. Ныне всякий, будь он ученый или нет,
наблюдает; но важно, что наблюдать и как наблюдать. Именно в этом ученый отличается от
мастерового. Мастеровой человек наблюдает для того, чтобы превратить через посредство своего
собственного опыта и чувства то, что видит, в некое новое и осязаемое создание. Ученый же
наблюдает для того, чтобы открыть вещи и отношения по мере возможности не зависящие от его
чувств.

Из простого наблюдения со временем возникли два технических приема: классификация и

измерение. Оба они, конечно, гораздо старше осознанной науки, а в настоящее время они
употребляются совершенно иным образом. Классификация сама по себе становится первым
шагом на пути к пониманию новых групп явлений. Их надо упорядочить, прежде чем можно будет
с ними что-то сделать. Измерение является всего-навсего дальнейшей стадией такого
упорядочения. Счет—это упорядочение одной совокупности по отношению к другой, в конечном
счете по отношению к пальцам. Измерение—это подсчет количества стандартных совокупностей,
соотносимый с количеством того, что надо взвесить или измерить. Именно измерение связывает
науку с математикой, с одной стороны, и с торговой и технической практикой—с другой.

Именно здесь вырисовывается активная сторона науки—то, что характеризуется словом

«эксперимент», Слово «эксперимент» в конечном счете означает лишь «опыт», «пробу» («trial»), и
ранние эксперименты действительно были широкими (full-scale) опытами. Раз уже было введено
измерение, то стало возможным не только точно воспроизводить такие опыты, но и предпринять
кое-какие смелые шаги для проведения их в миниатюре (smale-scale). Именно миниатюрные
опыты-образцы являются существенной отличительной особенностью современной науки. В
миниатюре можно провести значительно большее количество опытов, и обходится это
значительно дешевле. Больше того, благодаря использованию математики многие миниатюрные
эксперименты могут дать гораздо более ценные результаты, чем один-два сложных и
дорогостоящих широких опыта. Все эксперименты сводятся к двум весьма простым операциям:
разъединению и воссоединению, или, выражаясь научным языком, анализу и синтезу.

1.3. НАКОПЛЕНИЕ НАУЧНЫХ ТРАДИЦИЙ

Методы ученого имели бы небольшую ценность, если бы он не овладел огромными запасами
знаний и опыта, «накопленного раньше». Вероятно, ни одно из этих положений нельзя считать
совершенно точным, но они достаточны для ученых-практиков, которые нашли отправные точки
для будущей работы. Наука является развивающимся комплексом знаний, базирующихся на ряде
соображений и идей, но еще больше— на опыте и действиях огромного потока мыслителей и
тружеников.

Как длинная цепь исследований, так и решающие открытия, порождающие новые отрасли науки,
необходимы для научного прогресса, но если первые в большинстве случаев являются плодом
применения ряда старательных, но обычных умов, то последние, как правило, ассоциируются с
великими людьми науки. Это привело к тому, что сложилось мнение, будто существование науки
обусловлено исключительно гениальностью великих людей и, следовательно, наука в
значительной степени изолирована от влияния социальных и экономических факторов. Миф о
«великих» людях дольше сказывался на истории науки, чем на общественной и политической
истории. Многие труды по истории науки фактически представляют собой не более, чем рассказы
о великих исследователях (discoverers), которым эпохальные открытия секретов природы приходят
в виде каких-то апостольских откровений. Ни в одной области культуры и меньше всего в науке
великие люди не могут не опираться на работу своих предшественников. Ни одно открытие любой
степени эффективности не может быть сделано без подготовительной работы сотен сравнительно
незначительных и лишенных воображения ученых. Эти последние собирают, большей частью
даже не понимая, что они делают, необходимые данные, на основании которых великие люди
могут работать. Отдельные человеческие существа имеют самые разнообразные наклонности. И
только немногие, вероятно, внесут своп вклад в науку, хотя в наше время сделать это имеет
возможность большее количество людей, чем когда-либо раньше, и гораздо большее количество,
вероятно, сделает это в ближайшем будущем. Эти избранные или избирающие себя для научной
работы люди, вероятно, отличаются друг от друга почти во всех других особенностях. Такое
положение вносит большое разнообразие в науку, но в равной степени необходимое ее единство
обусловливается воздействием—сознательным или бессознательным—на нее общества. Именно
это социально обусловленное единство науки делает возможным рассматривать ее как
совместные усилия людей понять и тем самым установить господство над окружающей средой.

1.4. НАУКА И СРЕДСТВА ПРОИЗВОДСТВА

Все характеристики науки, данные в предыдущих разделах, могут служить для описания науки как
института, как метода, как растущего и все более организованного комплекса экспериментов.
Однако сами по себе они не могут объяснить ни основных функций современной науки, ни того,
почему наука первоначально возникла как специфический вид общественной деятельности.
Объяснение следует искать в той роли, какую играла наука в прошлом и какую она играет в
настоящем во всех формах производства. История улучшения средств господства человека над
неорганической и органической средой показывает, что такое улучшение имеет место в периоды,
каждый из которых знаменуется появлением какой-либо новой материальной техники. Даже в
настоящее время, когда у нас есть археологическая терминология (впервые предложенная
Томсоном в. 1836 году, но основывающаяся на традициях классической древности, дошедших до
нас от Гесиода и Лукреция), мы описываем эпохи прошлого, прибегая к названиям
использовавшихся тогда материалов—каменный век, бронзовый век, железный век (хотя мы и
опустили золотой век). Мы дополнили этот перечень веком пара и электричества и сейчас
вступили в атомный век. Однако сами по себе материалы не приносят пользы человеку—он
должен научиться придавать им форму. Даже исходные материалы (madera—палку— hyie) надо
было отломить от дерева, чтобы сделать дубинку или копье. И именно благодаря отбору и
обработке материалов, позволивших использовать их в качестве орудий для удовлетворения
основных потребностей человека, возникла сначала техника, а затем наука. Техника—это
индивидуально приобретенный и общественно закрепленный способ изготовления чего-либо;
наука—это способ понимания того, как это изготовить» с тем чтобы изготовить лучше.

Рассмотрение тесной связи между наукой и изменениями в технике само по себе не объясняет
происхождения и развития науки; нам, кроме того, нужно знать социальные факторы,
определяющие сами изменения в технике. Зависимость технических факторов от общества
достаточно очевидна. Технический уровень производства в любое время ограничивает
возможные формы общественной организации. Было бы бесполезным искать большое
национальное государство в период каменного века, когда собирательство и охота ограничивали
действующую общественную ячейку несколькими сотнями людей, бро-дпвншми по обширной
территории. Современная городская цивилизация также не могла возникнуть до тех пор, пока
сочетание усовершенствовании в сельском хозяйстве и в промышленности сделало возможным
содержание большинства-населения в отрыве от земли.

Тем не менее изменения в технике не так просто определяются общественной организацией.

Было бы неправильным предполагать, что человечество-в прошлом действовало как одно
мыслящее целое, постоянно ищущее использования существующих средств для обеспечения
лучшей жизни всем людям и постоянно изыскивающее лучшие средства для распространения
власти человека над природой. В действительности на протяжении большей части истории
человечества усовершенствования в технике возникали главным образом под влиянием
возможности получения непосредственной выгоды, которую они приносили определенным
людям или классам, часто в ущерб другим, а иногда и для их уничтожения, как, например, во
время войн—этого вечного источника изобретательности. В конечном счете формы общества
зависят от отношений людей в процессе производства и распределения продуктов—отношений,
почти всегда предусматривающих неоправданное господство богатых над бедными, а иногда и
прямое принуждение, как было в эпоху рабства, именно эти производственные отношения,
зависящие от технических средств производства, обусловливают необходимость изменений в
самих средствах производства, и это вызывает рост науки. Когда происходят быстрые изменения
производственных отношений, а также когда новый класс приходит к власти, тогда имеет место
определенное стремление к усовершенствованиям в производстве, которые увеличат богатство и
мощь этого класса, а наука в это время в большом почете. Когда же такой класс утвердился и еще
достаточно силен, чтобы предотвратить появление нового соперника, возникает
заинтересованность в сохранении существующею порядка, и тогда техника становится
традиционной, а наука пребывает в загоне.

1.5. ЕСТЕСТВЕННЫЕ НАУКИ КАК ИСТОЧНИК ОБЩИХ ИДЕЙ

Хотя практическое использование науки является вечным источником развития науки и гарантией
ее достоверности, научный прогресс—это нечто большее, чем постоянное совершенствование
техники. Равно существенной частью науки является ее теоретическая основа, которая увязывает
практические достижения науки и придает им все большую интеллектуальную согласованность.

Все возрастающая роль науки в экономике высокоразвитых индустриальных стран сочетается, ни в

коей мере не случайно, со все большим углублением и расширением понимания явлений
природы, что характеризуется такими выдающимися открытиями, как открытие строения атома и
химических процессов, происходящих в живых организмах. Это само по себе предъявило большие
требования научным теориям и имело своим резулматом быстрое возникновение совершенно
новых теорий, таких, как теория относительности и квантовая механика В то же время и благодаря
тем же самым факторам происходят быстрые преобразования в области экономики и политики,
которые начались в Советском Союзе и в настоящее время распространяются на остальную часть
мира, с совершенно другим отношением к взаимосвязям между наукой и обществом на практике.
Это неизбежно оказывает глубокое влияние на научную теорию, которая в настоящее время
подвергается критическому анализу в свете марксистской философии.

Материализм и идеализм

Однако общий характер теоретических разногласий внутри самой науки не нов. При изучении
истории науки становится ясно, что борьба между двумя основными противоположными
тенденциями—формальной и идеалистической, с одной стороны, и практической и
материалистической — с другой, проходит иногда в скрытой, а иногда в явной форме с самого
момента зарождения науки. Мы увидим, что это противоречие было доминирующим в греческой
философии, но в действительности оно должно было возникнуть гораздо раньше, при
первоначальном образовании классовых обществ, ибо общие социальные признаки обеих сторон
в этом конфликте никогда не вызывали сомнений. Согласно идеализму, цель науки состоит в
объяснении того, что вещи таковы, каковы они есть, и того, что невозможно и дерзко надеяться
изменить их сущность. Платон считал необходимым устранить лишь некоторые недостатки, такие,
как демократия, ибо прочность государства зависит от забот правителей—«люден золота».
Преимущество такого положения не сразу может быть замечено низшими классами, поэтому
необходимо доказать им всю иллюзорность материального мира и, следовательно, нереальность
зла в нем. В таком воображаемом мире изменения являются злом; идеал, добро, истина и
прекрасное вечны и несомненны; очевидно, что они не превалируют на земле, а их надо искать на
совершенных небесах. Этот взгляд оказал сильное влияние на развитие науки, в частности на
астрономию и физику, и даже в наше время—в более развитых и изощренных формах—вновь
появилась сильная тенденция воздействия этого взгляда на науку.

Материалистический взгляд в некоторой степени благодаря своему практическому характеру и

даже больше благодаря своей революционной сущности в течение столетий не встречал
поддержки в ученых кругах и редко формировал часть официальной философии. Этот взгляд
является, по существу, философией, трактующей об объектах и их движениях, объяснением
природы и общества от частного к общему, а не от общего к частному. Он подчеркивает
неисчерпаемое постоянство вечно движущегося материального мира и человеческую способность
к преобразованию его путем изучения его законов. Материалисты классических времен не могли
идти дальше, как мы увидим из дальнейшего изложения, из-за их отрыва от ручных ремесел;
позднее великий реформатор материализма Френсис Бэкон также не смог этого сделать.
Распространение и преобразование материализма, с тем чтобы дать объяснение политическим и
религиозным явлениям, было делом Маркса и его последователей.

Борьба между идеалистическим и материалистическим направлениями в науке является

постоянной характерной особенностью истории науки с самых ранних времен. Само постоянство
этой борьбы, несмотря па последовательные победы, одержанные материалистической наукой,
показывает, что эта борьба, по существу, касается не только философии и науки, а является
отражением политической борьбы в сфере науки. На каждом этапе идеалистическую философию
призывали представлять дело таким образом, что имеющееся в данное время недовольство
является иллюзорным, а также оправдывать существующее положение вещей. На каждом этапе
материалистическая философия полагалась на практический опыт, почерпнутый из
действительности, и на необходимость изменений.

1.6. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НАУКИ И ОБЩЕСТВА

Взаимодействие науки и общества в действительности присходит самыми различными путями, и
тенденция выделить какой-либо один из них явилась причиной недавней дискуссии об их
взаимоотношении. Обычно начинают с влияния науки на общество: обдумывают какое-либо
выдающееся открытие. вроде открытия электромагнитных волн, первоначально предсказанных
теоретически, затем испытанных в научных лабораториях, потом проверенных в
производственных условиях и в конце концов в виде радио вошедших в повседневную жизнь. Но
это не единственный и даже не главный путь развития науки и ее влияния на общество.

Наука оказывает влияние на историю двумя основными путями: во-первых, путем изменения
методов производства, обусловленного наукой, и затем путем более прямого, но гораздо менее
важного воздействия научных открытий и идей на идеологию данного периода. Именно первый
из них привел к появлению, с одной стороны, науки из техники, с другой,—из религии. Когда были
найдены средства, хотя и в ограниченной сфере, совершенствования техники с помощью
организованного мышления, направляемого логикой и проверяемого экспериментом, был открыт
путь для неограниченного влияния пауки на производственные методы. В свою очередь это
воздействует на производственные отношения и, следовательно, имеет огромное влияние на
экономическое и политическое развитие.