Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
ru
Все книги автора
Эта же книга в других форматах
Приятного чтения!
Виктор Синицын
КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ
Сыпал мелкий колкий снежок. Ветер кружил его на свету у фонарей, сворачивал
жгутом, снова рассеивал. А на тротуарах подтаивало. Блестели первые лужицы. Дул тёплый,
южный ветер. Он нёс весну.
Шёл по улице Горького молодой лётчик, старший лейтенант. Вот он миновал здание
Моссовета.
Ещё немного — и Красная площадь…
Красная площадь! Кто ни приедет в Москву, первым долгом спешит сюда! Посмотреть
на рубиновые звёзды. На знаменитые часы на Спасской башне, увидеть Кремль, Мавзолей
Ленина.
И сегодня здесь вечером людно.
У дверей Мавзолея — часовые. На самом важном посту стоят они. На самом главном.
Стройные серебристые ели хранят тишину и торжественность.
На Спасской башне заиграли куранты. Мелодичный звон по катился над площадью.
От Спасской башни Кремля к Мавзолею идут солдаты.
Смена караула.
Звучит на Спасской башне первый удар. Слышна команда.
Часовые у дверей делают шаг навстречу друг другу. А но вые — на их место. Замерли.
Чётко повернулись и застыли на посту. Сменившиеся часовые одновременно вскинули
винтовки на плечо. Поворот — и уже сходят по ступенькам.
Лётчик стоит, держит руку у козырька — честь отдаёт. При ветствует почётный караул.
Лицо у лётчика — молодое-молодое. Офицерская новенькая шинель — как литая на
нём. Фуражка ловко, даже залихватски, сидит на голове. Улыбка нет-нет и тронет губы…
Сменившийся почётный караул ушёл.
Лётчик опустил руку, задумался…
Ленин…
Вспомнилась лётчику фотография: Владимир Ильич Ленин на одной из первых
демонстраций на Красной площади. Запроки нута голова, прищурены глаза — следят за
полётом единственного самолётика.
На параде самолётик представлял тогда все воздушные силы молодой Советской
Республики.
О чём думал в те минуты Ленин?
Наверное, о том времени, когда на смену этому самолётику придут сверхскоростные
самолёты. А может, заглядывал ещё дальше? Мечтал о том дне, когда в космос поднимется
человек?..
Стайка голубей вспорхнула, поднялась в воздух.
Лётчик невольно загляделся на них. «Ишь ты! — улыбнулся он. — Парят! Красота-то
какая!» Ему так знакомо это чувство полёта!..
Вокруг разговаривали, смеялись люди. И никто не обратил внимания на молодого
лётчика. Никто не знал, что его зовут — Юрий Алексеевич Гагарин.
***
Домой, в Звёздный городок, Юрий Гагарин вернулся поздно. В доме светились одно-два
окошка. На цыпочках он поднялся на свой этаж, тихонько открыл дверь, снял шинель.
На кухне горел свет. Жена, Валентина Ивановна, не спала. Ждала его.
— Ты где пропадал?
Юрий приложил палец к губам, в одних носках прошёл в комнату. Старшая дочка, Лена,
спала, скинув одеяло, а совсем маленькая, Галочка, сладко посапывала в кроватке, выставив
на ружу крохотный носик. Глядя на них, Гагарин счастливо улыбнулся. Поправил одеяло,
вернулся на кухню.
— Собирай чемодан, — сказал он жене. — Утром улетаю.
— Надолго?
— Нет! — Гагарин засмеялся. — Туда и обратно! Он помолчал, поднял глаза на жену.
— Знаешь, Валя, я на Красной площади был.
Валентина Ивановна внимательно посмотрела на него.
— Вот оно что! — догадалась она. — Значит, это серьёзная командировка?
Гагарин в волнении кивнул.
— Я и гляжу, — улыбнулась Валентина Ивановна, — светишься весь — точно фонарик
внутри включили!..
Рано утром Гагарин был уже на аэродроме.
КУРС НА КОСМОДРОМ
Генерал-лейтенант Н. П. Каманин с космонавтами, отобранными для первого полёта в космос: Юрием Гагариным, Германом Титовым, Андрияном
Николаевым.
ДАЛЁКИЕ ГОДЫ
На полу терраски жаркие солнечные пятна. Большая муха бегает по ним, что-то там
ищет, щупает хоботком. Срывается. Улетает. Потом опять прилетает, садится…
На ступеньку крыльца взобралась белая курица. Косится крас ным глазом на Юру и
быстро выговаривает: «Ко-ко-ко, ко-ко-ко». Красный хохолок её подрагивает.
Во дворе слышно: вжик-вжик, вжик-вжик… Это отец под навесом мастерит что-то для
соседей.
Пахнет свежей сосновой стружкой.
Рядом — брат Валентин. Облокотился на верстак, глаз не сво дит с рук отца.
На спине отца — влажное пятно. Капельки пота смахивает он и с лица.
Разогнувшись, отец вышелушивает стружку из рубанка и по учает Валентина: — Вишь,
сыровато дерево. Для столярного дела не годится. Сколотишь, а оно усохнет, пазы и
разойдутся. И рубанок не берёт. Тупится лезвие…
Валентин канючит:
— Батя, дай попробовать, а? Дай. Одну сторону зачищу… Отец смеётся. Отдаёт
рубанок. Прихрамывая, отходит от вер стака, присаживается на чурку.
— Не нажимай. Сильно-то не нажимай! Труднее ведь, — подаёт он советы сыну.
Достаёт кисет, ловко крутит цигарку. Оглядываясь, приглажи вает короткие волосы.
— Жарко. Ишь, нынче лето какое! Дождичка бы! Хлеба под нялись, а стебель тонкий
ещё. Ему бы попить…
Юра сидит на верхнем порожке террасы. Сестра Зоя за столом усердно пишет в
тетрадке. Она ходит в школу.
Юра поглядывает на сестру и вздыхает. Ждёт, когда Зоя освободится. Сестра учит его
читать.
Берёт букварь, показывает на картинку. Каждая картинка — буква.
Две буквы — это слог. Слог да слог — слово. Ой, как интересно!
— Ну, гляди, — говорит Зоя, — ма-ма мы-ла ок-но.
Юра шевелит губами, запоминает. Брови его белые тоже шевелятся, и ресницы, и
волосики белые взъерошиваются от ветерка.
Яркими голубыми глазами умоляюще смотрит на сестру: «Ну, ещё, Зоя! Ещё хочу
почитать. Слышишь?»
Меньшой брат, Бориска, играет на полу. Возится с чурками — ползает, пыхтит…
За домом — сад.
В белом цвету стоят яблони, вишни.
Сад звенит от пчелиного гуда. Слабый ветерок доносит аромат пахучей смородины.
За садом тянется широкий луг, усыпанный полевыми цветами. По нему бегают
ребятишки. В лапту играют.
Дальше неровные холмы. На их пологих боках — поля. В полях разбросаны островки
берёзовых рощ, осинника. Ширь-то какая! Глаз не нарадуется на сочную зелень, простор,
яркий свет дня…
По широкой лощине в обрамлении ивняка и густых ракит плавно вьётся речушка. И
деревья сбегают к ней с холмов, и дома деревни её обступили. Большое у них село Клушино.
ВОЙНА
ПЕРВЫЙ УРОК
Бывает же такое! Снится Юре сон. Вроде бы Юра лежит и видит: Бориска, брат,
тихонько сползает с кровати и крадётся к его школьной сумке. Вытаскивает две новенькие
тетрадки, подаренные Зоей. А Юра удивляется: зачем они это ему? Ну конечно, рисовать!
Будто не знает Бориска, что Юре идти в школу и ему без этих тетрадок никак нельзя.
Юра кричит, пытается тетрадку отобрать. А Бориска не даёт, толкается…
И тут Юра проснулся. Открыл глаза, а это сестра Зоя его тормошит, будит…
— Юрушка! А Юрушка! — шепчет она. — Вставай! В школу пора.
В школу!
Вмиг Юра вскочил на ноги, схватил рубашку, штанишки.
Юра одевается, а внутри его всё ликует. Ура! В школу! Он идёт в школу! Вот и
дождался он своего дня!
За столом Юре уже не сидится: то в окно выглянет — не идут ли ребята? То на ходики
на стене взглянет — сколько там осталось?
Зоя рассердилась.
— Не вертись, как юла! Пей молоко. Не опоздаем!
Мать и отец давно встали. Отец стучит топором во дворе, а мать у печи возится.
Юра незаметно дёргает сестру за платье.
— Скоро, нет? Пошли, что ли?
Мать обнимает его у порога.
— Счастья тебе, сынок! Вот и ты в школу пошёл.
Во дворе к Юре подходит отец. Строго оглядывает его.
— Ты там не шали, — наказывает он Юре, — учительницу слу шайся. Она —
уважаемый человек. Не ленись.
Потом тяжёлой рабочей рукой подталкивает его, коротко говорит, точно приказывает:
— Ладно. Ступай!
Зоя берёт Юру за руку, и они выходят на улицу.
День тёплый, хотя и пасмурный. Небо прижалось к самой земле, и чёрные тучи вдалеке
будто нехотя переползают с холма на холм, цепляясь за редкие берёзки.
По шоссе быстро, по-походному движется колонна солдат. Колонну обгоняют
раскрашенные под зелень грузовики.
Солдаты оглядываются на детей, и их лица светлеют. Они улыбаются. Впереди их ждёт
тяжёлый бой, но при виде ребят, шагающих в школу, душа их оживает…
Зоя приводит Юру прямо в класс. Сюда же собираются его сверстники, с которыми он
ещё вчера бегал на речку, играл на лугу.
Теперь все они — школьники. Особый народ. Умытые и при чёсанные, ребята робко
рассаживаются за партами и оглядыва ются на окна, за которыми толпятся взрослые.
На стене, над классной доской, висит портрет Владимира Ильича Ленина. Он по-
доброму смотрит на ребят, улыбается.
ФАШИСТЫ
САМОЛЕТИК
Учиться Юре довелось уже после ухода немцев. Тогда семья переехала в Гжатск.
Анна Тимофеевна подобрала из старой одежды и сшила Юре штанишки и курточку. И
отвела их с Бориской в школу. Юра пошёл в третий класс, а Бориска во второй.
Город был сильно разрушен. Все каменные здания фашисты взорвали.
Школа располагалась в двух деревянных домиках.
Писали ребята на старых газетах. Настоящих школьных тетра дей у них не было. Потом
кто-то принёс выцветшие обои. Их разрезали и сшили тетради.
Снова во дворе запахло свежей стружкой. Отец достал инс трумент, заточил топор,
пилу. Надумал Алексей Иванович избуш ку из Клушина перевезти.
Потянуло и Юру мастерить.
Что бы ему такое сделать? И вдруг глаза блеснули. Самолёт! Точно такой, как упал у
них в Клушине. Не забыл Юра тех лётчиков… А как самолёт делать?
Взял Юра одну палку, вырезал паз. Поперёк наложил другую палку — это будут
крылья. А сзади — покороче брусок прила дил.
Знатный самолёт получился.
Первый космонавт Земли — пионер космоса — был пионером, как миллионы ребят страны Советов.
ЗДРАВСТВУЙ, НЕБО!
Ю. Гагарин на практике во время учёбы в профессиональном техническом училище, студент Саратовского индустриального техникума.
Перед учебным полётом.
В ОТРЯДЕ КОСМОНАВТОВ
Кабина вращается с большой скоростью. Чем быстрее, тем мощнее действуют силы,
которые вжимают космонавта в кресло.
Но надо не только лежать, надо и работать. Перед космонав том висит табло. На нём
зажигаются цифры. Их надо прочитать и сообщить.
Кабина несётся всё быстрее. Губы едва шевелятся, тяжесть наваливается на грудь, в
голове мутится… А в наушниках голос:
— Как самочувствие?
— Н-нор-мально! — отвечает космонавт.
По показаниям приборов-датчиков, которые прикреплены к телу космонавта, врачи
следят за состоянием космонавта.
Другой тренажёр — сурдокамера. Там — абсолютная тишина, как в космосе. Часами,
сутками, неделями. Трудно землянину к этому привыкнуть. Он любит шелест листвы, крики
птиц, журчанье ручья! Ляжешь в поле, закроешь глаза — а по звукам как бы читаешь жизнь
природы! А тут — навалилась на уши глухая, непроницаемая, как вата, тишина. Во всей
вселенной — ты один! Поневоле охватывает страх. Трудно не закричать, остаться
спокойным…
Ещё в том необычном госпитале Гагарин подружился с Алек сеем Леоновым.
Вот и сейчас, отправляясь на тренировку, Леонов шутит:
— Помните, у Барто? «Мы с Тамарой — ходим парой…» Так и мы с Гагариным.
Юрий заразительно засмеялся шутке.
Кто-то из космонавтов оглянулся, заметил:
— Юра, а тебя точно не берут перегрузки. Ты только веселее!
Космонавты на тренировке.
Прежде чем занять место в кабине космического корабля «Восток-1» Ю. Гагарин, как и его друзья в отряде космонавтов, изучал сложные устройства
аппаратуры космического корабля;
проходил испытания на центрифуге, в барокамере, сурдокамере, термокамере; летал на сверх звуковых самолётах, прыгал с парашютом, занимался
спортом.
***
С. П. Королёв и Ю. А. Гагарин.
НА СТАРТОВОЙ ПЛОЩАДКЕ
Ровная, как стол, степь тянулась от края до края. Куда ни кинешь взгляд — голубой
простор раскинувшегося над головой неба! Здесь и солнце казалось ближе к земле в десятки
раз. Поутру его багровый диск словно выкатывался из морозной дымки и стоял на ребре над
горизонтом.
Ещё издали космонавты увидели белоснежную стройную иглу, возвышающуюся
посреди степи. Это была ракета.
***
Звучит команда.
— Готовность 15 минут! Дежурному расчёту покинуть стар товую площадку! Отвести
фермы обслуживания! Пожарным командам готовность номер один!
На стартовой площадке пусто. Промчалась последняя машина и скрылась. Легко и
бесшумно откинулись заправочные мачты. И во всей своей красе предстала глазам
космонавтов застывшая на стартовых опорах мощная ракета.
А команды следуют одна за другой. Как эхо, повторяют их операторы у пультов.
— Ключ на старт!
— Есть «ключ на старт»!
Ракета уже перестала дымиться. Закрылись её отверстия.
— Пуск! — подаётся команда.
— Есть «пуск»!
Поспешно откинулась от ракеты главная кабель-мачта. У осно вания ракеты поднялись
мощные струи воды — они должны пре градить путь яростному огню из сопел, чтобы не
оплавились металлические конструкции площадки, не опалились.
— Зажигание!
Космонавты видели, как вздрогнуло, напряглось и задрожало тело ракеты — мощный
гул нарастал внутри неё…
— Предварительная! — скомандовал голос руководителя полётов.
Это означало, что горючее из баков по каналам ринулось в камеры сгорания,
поддерживая пламя, но на пути его был ещё один — главный клапан. Он ждал, пока турбина
наберёт обороты, чтобы с огромной силой послать горючее в камеры. Специаль ное
устройство включит его.
— Главная!
Вот оно! Клапан открылся, и тонны горючего обрушились в камеры, в бушующее
пламя, и вот уже с диким грохотом и невероятным рёвом оно вырвалось из сопел ракеты,
ударило в дно котлована, сотрясая всё вокруг. Точно сама степь задрожала!
— Подъём!
Окутанная белым дымом и пламенем, ракета вначале нехотя, словно неуверенно,
приподнялась над стартовой площадкой — тут же отскочили от неё стартовые опоры. В
следующее мгно вение ракета ринулась ввысь и мгновенно исчезла. Только белое яркое пятно
пламени ещё виднелось некоторое время…
Потрясённый зрелищем, Гагарин не сразу ощутил, что его толкают в плечо.
— Ну как? — кричал ему знакомый инженер. — Понравилось? Что скажешь?
ПРИНИМАЕТ БАЙКОНУР
Дивлюсь я на небо
Да думку гадаю,
Чего я не сокол,
Чего не летаю…
ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР
Давно затих жилой городок космодрома. Отдыхали и космо навты в уютной гостинице.
Только одно окно светилось в ночной темноте — в кабинете Главного конструктора.
Сергей Павлович Королёв только что вернулся из монтажно-испытательного корпуса,
или МИКа, как его называют.
Сборка блоков корабля и ракеты проходили успешно.
Степной ветер посвистывал за окном. Песок, приносимый ветром из степи, шуршал по
стеклу. Королёв подошёл к окну, выглянул. Далеко, над стартовой площадкой, ярко горели
прожек торы. Загудел мотовоз. Там кипела работа…
Королёв скрестил руки на груди, но тут же сунул их в карманы брюк. Когда нервничал
— не знал, куда девать руки…
Да как было не волноваться! Через несколько дней предстоит полёт человека в космос.
Свершится событие — неслыханное!
Космос… Сергей Павлович взволнованно прошёлся по кабине ту. Потом решительно
сел к столу.
Что ожидает там человека? Как космос его встретит? Там отсутствует сила, способная
натянуть камень на верёвке. Камень и верёвка будут «плавать» рядом. И человек будет похож
на птицу, правда, без крыльев. Он повиснет в чёрной пропасти, и невозможно будет
определить, стоит он на ногах или висит вниз головой. Там пушинка свободно догонит
обломок скалы, если их толкнуть в одном направлении. Там — абсолютная тишина,
поскольку нет воздуха и не существует его колебаний, создающих звук. Там совершенно
бесшумно взрываются звёздные материки, кипят языки огненной плазмы… За вашей спиной
столкнутся два метеорита величиной с гору и рассыпятся в пыль, а вы ничего не заметите,
если не оглянетесь.
Как будет человек там себя чувствовать? Сможет ли жить, работать? Сохранит ли
мужество и хладнокровие, или его подавит чувство ужаса? Никто этого не знает. Никто этого
ещё не изведал. На все вопросы должен ответить тот, кто полетит первым…
Королёв устало потёр виски. Каким же он должен быть, этот человек, чтобы не только
подняться в космос, но и вернуться? И рассказать о том, что видел. Он должен выйти
победителем в столкновении с невиданной доселе стихией!..
ПЕРВЫЙ КОСМОНАВТ
Затем дали слово генералу Каманину. Он, покашливая, начал говорить. Он сказал, что в
процессе подготовки космонавтов было отобрано несколько человек. Но надо выбрать
одного…
И замолчал, волнуясь.
— Предлагаю назначить в полёт старшего лейтенанта Гагарина, а его дублёром —
Германа Титова.
Председатель Государственной комиссии оглядел присут ствующих.
— Какие есть мнения, товарищи? — председатель комиссии взглянул на Королёва. —
Что вы скажете, Сергей Павлович?
Королёв помолчал. Отодвинул от себя бумагу, карандаш и потом подвинул обратно.
За столом заулыбались: «Главный-то — волнуется!»
— Предложение правильное, — сказал Королёв. — Я давно при глядываюсь к лётчику
Гагарину. И нахожу в нём аналитический ум, редкое трудолюбие. Нам необходимы глубокие
сведения о космосе. И у меня нет сомнений, что Гагарин нам их доставит.
— Ясно. Будут другие мнения? — снова спросил председатель Государственной
комиссии. — Тогда прошу голосовать, — и первым поднял руку. — Единогласно! —
заключил он.
Гагарин медленно поднялся. Он был бледен. Чувствовалось, каких усилий ему стоило
сдержать своё волнение.
— Я от всей души благодарю, — твёрдо выговорил он, — пар тию, правительство за
оказанное доверие. Я приложу все силы для выполнения задания!
Вспыхнули юпитеры, застрекотали кинокамеры. Гагарин попал в объятия друзей. Все
были взволнованы необычностью проис ходящего.
Андриян Николаев, сдержанно улыбаясь, дружески толкнул его в плечо.
— Ну, смотри! Слетаешь, не загордись. Задерёшь ещё нос!
Гагарин обнял их за плечи.
— Да что вы, ребята! — воскликнул он. — Каким я был, таким и останусь. Честное
слово!
СТАРТ
***
Сверху он снова помахал рукой. Все отошли от ракеты. Началась заправка ракеты
топливом.
Сергей Павлович прошёл в бункер и, отдавая команды, вгля дывался в экран телевизора,
откуда смотрело на него лицо Гагарина.
— «Заря»! «Заря»! Я — «Кедр»! — позвал он в микрофон. — Как чувствуете себя,
Юрий Алексеевич?
— Чувствую себя превосходно! — ответил Гагарин. — Проверку аппаратуры закончил.
Всё нормально.
— У нас тоже идёт всё нормально, — сказал Королёв. — Не скучаете? Может, вам
музыку дать?
— Музыку хорошо бы, — согласился Гагарин.
Через некоторое время Королёв поинтересовался:
— Ну, как? Включили вам музыку?
— Нет ещё, не дали, — ответил Гагарин.
— Понятно. Это же музыканты, Юрий Алексеевич! Пока туда, пока сюда…
А подготовка ракеты между тем шла полным ходом. И вот уже звучат команды:
— Ключ на старт!
— Ключ на пуск!
— Пуск!
Главный конструктор, волнуясь, произнёс в микрофон:
— Счастливого вам пути, Юрий Алексеевич!
Прозвучал последний приказ:
— Подъём!!!
Ракета приподнялась над площадкой, устремилась ввысь.
И тут из мощных динамиков раздался звонкий ликующий гагаринский голос:
— По-еха-ли!
ПОСЛАНЕЦ ЗЕМЛИ
Встреча в Москве.
Так получилось, что Гагарин вернулся из космоса в то место, где впервые поднялся в
небо на самолёте саратовского аэроклуба.
Было тёплое весеннее утро. В полукилометре текла Волга. А в нескольких метрах от
корабля тянулась вязкая после поло водья низина. Там поблёскивали озёрца, клонилась под
ветром прошлогодняя полынь.
Оглядевшись, Гагарин вдруг увидел неподалёку пожилую кол хозницу и рядом с ней
девочку. Это были Анна Акимовна Пахтарова и её внучка Римма.
Девочка держала верёвку, которой был заарканен пятнистый телёнок.
Все трое с изумлением смотрели на Гагарина. Он был одет в ярко-оранжевый скафандр,
и это, видимо, их пугало. Такой одежды они ещё не видели!
Гагарин подошёл к ним.
— Ну, здравствуйте, — сказал он. — Я — космонавт, Гагарин.
Женщина охнула:
— Господи! Это вы?! Оттуда? Из космоса? — и заплакала.
Они обнялись и расцеловались.
***
***