Лекция 3. Архитектура Запада 1950-х – нач. 1980-х гг.

После окончания Второй мировой войны Западная Европа теряет ведущее

положение в развитии современной архитектуры. За исключением некоторых
новых черт европейская архитектура остается в рамках концепции
функционализма и его выразительных средств. Это было следствием верности
довоенным традициям и ограниченности хозяйственных и технических
возможностей.
Слайд 1. Большое значение имело восстановление разрушенных войной
городов и сельских поселений. Реконструкция городов велась по единому
плану, согласно требованиям Афинской хартии — градостроительного
манифеста, составленного Ле Корбюзье и принятого конгрессом CIAM
в Афинах (1933 г.). Текст документа основывался на результатах ранее
проведенного изучения опыта планировки и застройки 33 крупнейших городов
мира. Смыслом этих требований было: разграничение жилых, промышленных,
общественных районов и транспортных зон, а также поиск равновесия между
городом и природной средой.

Слайд 2. Исключением стала реконструкция г. Гавра (1946–1954 гг.)

осуществленная под руководством О. Перре по градостроительной схеме
XIX в. на основе традиционной прямоугольной системы улиц, обстроенных
замкнутыми блоками домов. Стройный, торжественный облик города
соответствовал его роли «морских ворот» Франции.
Какие же конкретные цели стояли перед архитекторами и какими
реальными возможностями они располагали? Прежде всего нужно было
восстановить в кратчайший срок жилой фонд города. Кроме строительства
жилых и общественных зданий следовало упорядочить уличную систему
города, которая в центральном районе не соответствовала современным
транспортным требованиям.
Помимо чисто утилитарных задач перед архитекторами стояла еще одна,
неизмеримо более сложная творческая задача —- создание архитектурного
образа города, который фактически служил главным въездом во Францию
со стороны Атлантического океана.
Огюст Перре подошел к восстановлению города реалистически. Он
сохранил основную систему магистралей и площадей, однако придал
им совершенно иное архитектурно-планировочное выражение. Замысел Перре
сводился к тому, чтобы раскрыть центр города к побережью Ламанша. Для этой
цели к западу от площади Ратуши (243×172 м при высоте горизонтального
корпуса ратуши в 22 м.), архитекторы проложили широкий проспект (авеню
Фош). Это вытянутое парадное пространство, имеющее 800 м в длину и 80 м
в ширину, застроили семиэтажными домами с колоннадой, скрывающей
нижние этажи. При выходе к морю авеню Фош замкнули двумя Г-образными
корпусами, а по сторонам построили четырнадцатиэтажные «башни-пилоны»,
получившие название «Океанских ворот» (общая высота башенных зданий
45 м).
 Сохранив в основном старую координатную систему в планировке
городского центра, Огюст Перре установил в нем совершенно новый
градостроительный порядок, в основу которого, был положен единый
пространственный модуль.
Стремление к унификации железобетонных конструкций, а также
желание создать архитектурно-художественное единство заставило Перре
задуматься над выбором такой метрической величины, которая была бы
измерителем и планов, и фасадов зданий. Такой величиной оказались 6,24 м.
При определении модуля Перре исходил из обычной ширины жилого корпуса
(12–13 м), для перекрытия которого при одной промежуточной опоре
требуются железобетонные балки длиной от 6 до 6,5 м. Однако Перре принял
за стандарт прогон 6,24 м ввиду того, что это число делится на 2 и на 3,
т. е. удобно и в инженерно-технических расчетах. Исходя из конструктивной
логики авторы проекта сделали соразмерными модулю не только отдельные
элементы зданий, но и сочли целесообразным распространить модульную
разбивку на всю центральную территорию города.
Таким образом, преследуя, казалось бы, чисто утилитарные цели
(что особенно любил подчеркивать Перре), архитекторы сумели добиться
и определенных эстетических качеств. Они творчески переосмыслили
принципы классицизма, доказав, что модульная система, равно как и столь
традиционная во Франции регулярная композиция, имеют право
на существование и в настоящее время.
Собор Св. Жозефа — Главным архитектурным объемом, доминирующим
в панораме Гавра, служит церковь св. Жозефа, построенная по проекту Перре
и Одижье. Собор имеет форму греческого креста и восьмиугольную
колокольню высотой 107 метров. Уникальность собора в том, что алтарь
в храме находится строго в центре. Собор Святого Иосифа поражает своим
величием. Высокое здание было сконструировано таким образом, чтобы
выдержать бури припортового места и при этом быть изящным и красивым
украшением города. Что поражает многих посетителей — это отсутствие
в центральной части колонн для поддержания высокой колокольни.
Но архитектор благодаря свойствам бетона полностью освободил центральную
часть храма. Кубовидный нижний объем церкви вписывается в застройку
бульвара Франциска I, тогда как высотная часть принадлежит всему городу.
Маяк, который светит ночью, служит судам, заходящим в порт, прекрасным
ориентиром.

Слайд 3. Кроме восстановительных работ, также велось строительство

новых городов на новом месте. Ярким примером является г. Чандигарх —
столица одновременно двух штатов Индии — Пенджаба и Харьяны.
Чандиграх был построен по проекту Ле Корбюзье при активном участии
иностранных и индийских архитекторов, работавших вместе. План города —
47 секторов, 800×1200 м, каждый их которых представляет самостоятельное
образование с жильем, школами, храмом, рынком — все на расстоянии
не более 10 минут ходьбы, в пределах границ сектора.
 Комплекс административных зданий — Капитолий — был вынесен
за пределы города и образовывал самостоятельный архитектурный ансамбль.
Вокруг города была предусмотрена зона озеленения шириной16 км. Это
зелёное кольцо, ограничившее расползание предместий за городскую черту,
должно было гарантировать, что никакое новое строительство не будет иметь
места в непосредственной близости от города.
Оставив большую часть архитектуры города другим членам его команды,
Корбюзье выполнил общий генеральный план, а также проекты некоторых
общественных зданий, таких как Дворец Юстиции (Высокий суд), Ассамблея
(Парламент), Секретариат, относящихся к комплексу Капитолия, а также
Музей и Художественная Галерею.
Принципы современной архитектуры Корбюзье удалось органично
соединить с некоторыми традиционными приёмами индийского зодчества —
как, например, ажурными солнцезащитными решетками «джали» на фасадах
зданий. Каждое здание отличается выразительностью образа,
монументальностью и представляет собой новое слово в архитектуре того
времени. Для наружной отделки применена особая технология обработки
бетонной поверхности, т.н. «beton brut» (не обработанный бетон).
Большинство других сооружений — здания жилых кварталов, колледжи,
гостиницы, университет, междугородный автобусный терминал —
спроектированы Пьером Жаннере (кузеном Ле Корбюзье) совместно
с английскими и индийскими архитекторами.
В целом, это был совершенно новый опыт, градостроительный
эксперимент, который получил неоднозначную оценку. Считается одним
из самых красивых и комфортных городов Индии.

Слайд 4. «Модулор» — система пропорций, разработанная Ле Корбюзье

в 1948 г. Автор описывал её как «набор гармонических пропорций,
соразмерных масштабам человека, универсально применимых к архитектуре
и механике».
Модулор разработан на основе древней традиции Витрувия,
Витрувианского человека Леонардо да Винчи, работ Леона Баттисты Альберти
и других исторических попыток выявить математические пропорции
человеческого тела для последующего использования этих знаний при
проектировании.
Стилизованная человеческая фигура с одной поднятой рукой, стоит
рядом с двумя вертикальными пропорциональными шкалами, красной и синей.
Основа «красного ряда» — условный рост человека. Первое членение,
уменьшающее исходную величину в золотом сечении, определяет сторону
квадрата, удвоение которого соответствует высоте человека с поднятой рукой
и дает начало «синему ряду» размеров.
Условный рост человека, принятый первоначально в 175 см, был затем
увеличен до 182,8 см = 72 дюйма, что создавало возможность выражать все
членения Модулора как в сантиметрах, так и в дюймах. Высота фигуры
с поднятой рукой составила при этом высоту 226 см (89 дюймов).
 Архитектор использовал масштабирование модулора в проектировании
многих зданий, в том числе в Чандигархе, Нотр-Дам-дю-О и при строительстве
первого «Unité d’Habitation» многоквартирного дома, в Марселе.
В 1947 г. Ле Корбюзье получает заказ на строительство жилого поселка
на побережье Марселя. Однако автор решил иначе — он задумал дом,
как целостный организм, с разнообразными функциями, определяющими быт
его обитателей. (17 этажей, 1600 жителей, 337 квартир).
В основе создания «Марсельского блока» лежат две идеи. Одна —
пластическая, идущая, видимо, от вилленблоков (двухэтажная микровилла,
придуманная Корбюзье в1922 г. для среднего класса, объединенная
в 2-3 этажные дома, состоящие из поставленных друг на друга вилл, павильон
Эспри Нуво на выставке 1925 г. — ячейка такой двухэтажной виллы), и вторая
социальная, которую можно отнести к советским домам-коммунам двадцатых.
В этой связи заслуживает особого внимания дом М. Гинзбурга и И. Милиниса
на Новинском бульваре, где Ле Корбюзье бывал, когда приезжал в Москву
в 1930-х. Первая идея прослеживается в квартирах и коридорах. Вторая
во включенных в здание общественных пространствах.

Слайд 5. Было разработано 23 типа квартир: от однокомнатной

«холостяцкой» до двухуровневой для семьи с 8-ю детьми. Дом пронизывают
низкие, длинные коридоры, ведущие в жилые квартиры. Их пластическая
сложность создаётся цветной покраской стен, заглублением входных дверей
и ящиками для операций со стиркой белья. Из коридора можно войти в две
двухэтажные квартиры. Одна развивается над ним. Другая под ним.
Новаторство проекта заключалось в большом количестве общественных
учреждений, расположенных на двухсветной торговой улице, которая
находилась на части 7-го и 8-го этажей и была закрыта от лучей солнца лесом
вертикальных жалюзи. На двух этажах этой улицы расположены несколько
магазинов, прачечная, химчистка, почта, парикмахерская, кинотеатр, спортзал,
кафе и мини-гостиница.
Это совершенно удивительный элемент Марсельского блока. Из низких
коридоров с приглушенным электрическим светом житель неожиданно, внутри
своего дома, попадает в светлое городское пространство с небольшими кафе
и барами. Но и этого мало, житель дома может попасть на крышу в совершенно
новую пространственную среду. Это не хитросплетение квартир, не внутренняя
улица, не бары, не магазины и не прохладные опоры. Это вид на великолепный
простор, открытый солнцу, морю и зелени. Как и любое произведение
Ле Корбюзье, крыша представляет собой уникальную скульптурную
композицию. Но самое удивительное, что в этой скульптуре удобно
разместилась эстрада, детский сад, плескательный бассейн и беговая дорожка.

Слайд 6. По такому же проекту была построена еще одна Жилая

единица (дом «Драйек»), Берлин, Германия, 1957 г. — «Вертикальный город
на природе» или по некоторым данным не любимое детище архитектора,
который не смог осуществить свою задумку из-за действующих в Берлине
правил строительства и оч. расстроился. Местные зовут его — «Наш цветной
дом». Корбюзье видел в стандартизации не только удобство и удешевление
строительства, но и главным образом его вариантоспособность. Путем
применения стандартной детали он нашел новое художественное выражение.
Жилая ячейка «Unites d` habitations» была одной из пяти «машин для жилья»
построенных Корбюзье в разное время в разных странах. Дом построен
1956–1958 гг. 135 метров в длину, 17 этажей, 530 квартир.
В доме воплощены 5 принципов современный архитектуры, которые
изобрел и проповедовал архитектор:
– Опоры-столбы. Железобетон позволил оторвать дом от земли, под
домом стоянка или сад. В данном случае - стоянка.
– Крыша-сад/терраса.
– Свободная планировка. (квартирка конечно не идеал, но свободная
планировка для того времени — это был мега прорыв, ну и два этажа выглядят
заманчиво).
– Ленточные окна по фасаду.
– Свободный фасад: опоры вынесены за пределы фасада, перекрытия
крепятся на консолях.

Слайд 7. Капелла Нотр-Дам-дю-О («Дева Мария на высотах»),

Роншан — бетонная паломническая церковь, построенная в 1950–1955 гг.
во французском местечке Роншан. Архитектуре этого здания присущи мощная
и вместе с рем тонко нюансированная пластика, активное взаимодействие
с окружающей средой, световые и пространственные эффекты, сопоставление
материалов различной фактуры.
Это толстые наклоненные вовнутрь стены, обработанные грубым
штукатурным набрызгом и прорезанные тонкими окнами-бойницами с цветным
стеклом, это три совершенно нетипичные для католицизма апсиды,
две из которых обрамляют северный вход, а третья, самая высокая — южный,
это перевернутая вверх ногами «псевдодеревянная» кровля, это белый
ослепляющий свет снаружи и пещерный полумрак внутри, оживленный
разноцветием витражей.
Северный фасад по-театральному живописен. Тут есть глубина
бесконечности, симметрия входного портала, как дань архитектурной
традиции, плотные кулисы леса, закрывающие и оберегающие капеллу
с запада. Восточный — разрывает традиционные для любого храма апсиды
и фактически выставляет свету интерьер христианского алтаря. Западный —
это «уложенная» на землю колокольня.
Внутрь капеллы можно пройти через «черный» северный вход. Почему
не через главный? По очень простой причине. Дверь главного входа,
украшенная авторской живописью Корбюзье — массивная плита,
поворачивающаяся на центральной оси. Вероятно, процесс этот долог
и не прост, и я подозреваю, что в последний раз её открывали при освящении
капеллы.
 Интерьер капеллы в противоположность экстерьеру представляется очень
небольшим, что вполне естественно. Толстая южная стена вместе с тремя
камерными алтарями, расположенными в апсидах, съедают большую часть
внутреннего пространства. Кроме того, трапецивидность основного
пространства усиливается «диагональной» конфигурацией участка сидений
и кровлей, провисание которой значительно меньше в зоне главного алтаря.
Все это вместе создает оптическую иллюзию удлинения пространства
при взгляде от алтаря.

В это время в Америке, которая не знала военных действий на своей

территории, происходит дальнейшее развитие принципов модернизма, которые
развивают их же носители, такие как А. Аалто, Ф.Л. Райт, Л. Мис ван дер Роэ
и др.

Слайд 8. Прославленный финский архитектор и дизайнер Алвар Аалто

спроектировал студенческое общежитие «Бейкер-Хаус», будучи
преподавателем в Массачусетском технологическом институте. Строительство
волнообразного здания из красного кирпича было завершено в 1948 г.
Появление «Бейкер-Хаус» стало своего рода прорывом в понимании самого
слова «общежитие», ведь архитектору удалось создать нечто большее,
чем обычное место для отдыха студента. В структуру общежития входят
не только студенческие номера, но и крупные помещения для совместного
времяпрепровождения: гимнастический зал, бассейн, спортивные площадки
и кафетерий.

Слайд 9. Еще одним объектом Аалто, созданным уже в 1960-х гг.

был главный корпус и большая аудитория политехнического института
в Отаниеми. Основные факторы формообразования здесь — стремление
создать физический и световой комфорт. Взметнувшийся вверх объем
аудитории-амфитеатра напоминает воронку, развернутую к свету. Ступенчатые
проемы «воронки», интегрированные с конструкцией перекрытия, —
это своеобразные фонари верхнего света, которые улавливают его, а затем
с помощью отражающих поверхностей направляют в аудиторию, создавая
бестеневое комфортное освещение. Нижняя часть кровли переходит
в открытую аудиторию, обращенную к площади-форуму — месту встречи
студентов.

Слайд10, 11. Ф.Л. Райт. Штаб-квартира компании «Джонсон Вакс»

(1936–1939 гг.) в Расине, шт. Висконсин. Основой конструкции является
центральный зал с «древовидной» колоннадой, в которой каждая колонна
расширяется кверху. Структуру дерева повторяет и лаборатория —
её помещения группируются вокруг центрального ядра-«ствола», несущего
шахты лифтов, а плиты перекрытий чередуются по форме — квадратные плиты
образуют каркас здания, в который вписываются круглые плиты. Освещение
через систему полупрозрачных стеклянных трубок способствует созданию
атмосферы «святости» рабочего места.

Слайд 12–14. Ф.Л. Райт в своём музее Гугенхайма в Нью-Йорке,

отходит от традиционного музейного устройства, когда посетители, переходя
из зала в зал возвращаются тем же путем. Тут зрители сначала поднимаются
на самый верхний уровень на лифте, а потом, спускаясь по спиралевидному
пандусу, осматривают экспозицию.
Фасад здания спроектирован как спиралевидный объем, отдаленно
напоминающий «торнадо». Решетчатые секции, высотой 3 м, составляют
каркас здания. Облицовка конструкции состоит из гнутых титановых пластин
и стекла, что придает ей немного неземной вид. Видео о музее.

Слайд 15–16. Синагога Бет Шолом — форма здания —

интерпретированная гора Синай (гора на Синайском полуострове в Египте.
Согласно Библии, на этой горе Бог являлся Моисею и дал Десять заповедей),
выполненная из современных (для середины 20 века) материалов — стекла,
стали и бетона. Золотисто-охристый основной цвет экстерьера — цвет пустыни,
окружающей ту же гору. Основание шатра кровли — неправильный
шестиугольник. Наиболее интересным конструктивным элементом является
покрытие крыши — армированный волновой полупрозрачный пластиковый
шифер. В зале нет окон как таковых, но света больше, чем достаточно. Это
результат райтовской новации, которую мы уже видели. Оно же усиливает
эффект нахождения внутри огромного шатра, визуально раздвигая его границы.
В Синагоге два зала — большой верхний на чуть более 1000 человек и нижний
на 250.

Слайд 17. Христианская часовня Массачусетского технологического

института, фактически не имеющая прямого отношения ни к одной из ветвей
христианства, была возведена по проекту известного американского зодчего
финского происхождения Эро Сааринена в 1955 г. Часовня выглядит необычно
как снаружи, так и изнутри. Кирпичное здание без единого окна венчает
устремленная ввысь алюминиевая конструкция, отдаленно напоминающая
крест. Чтобы попасть в часовню надо пройти по широкому коридору
из прозрачного и фиолетового стекла. Оказавшись внутри, посетитель попадает
в совершенно неожиданное внутреннее пространство, которое не имеет связи
с внешним. Оказывается, что окно все же есть. Красивый куполообразный
просвет находится на потолке, прямо над алтарем, благодаря чему на алтарь
падает настоящий яркий столп света. Металлическая композиция Гарри
Бертойя отражает свет от этого единственного окна в часовне. Всё это выглядит
как каскадный водопад света, который постоянно движется. Тонкие нити
металлическим дождем спускаются из отверстия на крыше. Маленькие плоские
тарелочки отражают свет. Есть ещё один источник естественного света,
он находится между кирпичной стеной и деревянными панелями. Свет исходит
снизу, он отражается от воды, которой заполнен небольшой ров вокруг здания.
Попадая в глубь здания, он подчёркивает фактуру стен из грубого кирпича.
Волнистые внутренние стены способствуют хорошей акустике. Уникальный
внешний вид здания был новинкой в архитектуре. После некоторой критики,
Сааринен объяснил, что часовня без окон подразумевала, что место поклонения
верующих должно быть уединённым, чтобы верующие прониклись
внутренними чувствами.

Аудитория Крезге была возведена по проекту Эро Сааринена

на территории Массачусетского технологического института в 1955 г. Форма
здания представляет собой тонкую оболочку из структурированного
железобетона, опирающуюся на землю только в трех точках. Оболочка была
применена явно в формальных целях, так как внутри это сооружение
не представляет собой единого пространства (как это можно предположить
по его внешнему облику), а разделено на два этажа с несколькими
помещениями. В структуру здания входят вестибюль, служебные помещения
и главный зрительный зал, предназначенный как для научных докладов,
так и для культурно-массовых представлений. Интересно, что американский
архитектор одновременно проектировал два объекта — часовню
Массачусетского технологического института и аудиторию Крезге.

Слайд 18. Пассажирский терминал под названием «Trans World Flight

Center», построенный в 1962 г. один из самых необычных авиатерминалов
в мире. Построенный больше 50-ти лет назад, он даже по сегодняшним меркам
выглядит фантастически. Все здание целиком состоит из изгибов, обтекаемых
форм и плавных переходов одного в другое. Это придает довольно массивной
бетонной конструкции ощущение невесомости и полета. Оно как будто парит
над землей, и это не случайно. Здание символизирует собой полет и выполнено
в виде большой белой птицы с гигантскими крыльями. Этот архитектурный
замысел отчетливо виден всего с нескольких ракурсов.
Внутри большой зал, стойки регистрации, зона ожидания, ресторан,
туалеты и даже стойки для чистки обуви. Огромное окно зала ожидания делало
помещение удивительно светлым и выходило прямо на взлетное поле.
Внутренний объем еще более необычен, чем внешняя форма здания. Здесь нет
четких граней и стен, а все как бы перетекает из одного в другое, символизируя
постоянное движение. Вы попадаете в терминал и невидимый поток плавно
несет вас от зала ожидания к стойкам регистрации, выбрасывает на островок
рядом с кафе, чтобы потом снова закрутить в бурном водовороте, пронести по
переходам и выбросить прямо к трапу самолета. Вы как будто уже начали свое
путешествие просто войдя внутрь здания.

Слайд 19. Хоккейная арена Йельского университета в Коннектикуте,

1958 г. Возведение хоккейного катка для Йельского университета обошлось
в рекордную по тем временам сумму — 1,5 млн долларов, что в два раза
превысило первоначальную смету. Зато в этом здании, прозванном «Йельским
китом», применили инновационные структурные системы чтобы сформировать
крышу двойной кривизны. Железобетонная арка длиной 90 метров с помощью
сети кабелей поддерживает деревянную кровлю, она же создает неповторимый
внешний облик арены. Каток размером 60×25 м вмещает в себя 3,5 тысячи
посадочных мест и имеет высоту в максимальной точке 23 метра.
В 2007 г. эта постройка была включена Американским институтом
архитекторов в список «Любимых архитектурных объектов США».

Слайд 20. Арка «Ворота Запада», Сент-Луис, 1965 г. Спроектированный

Ээро Саариненом еще в 1947 году в виде огромной арки (часть мемориала
Джефферсона), этот проект ждал своего воплощения почти 20 лет.
Еще немного интересных цифр: высота арки составляет 192 м и равна ширине
ее основания. В сечении она имеет форму равностороннего треугольника
со стороной 16 м на уровне земли и 5,2 м в верхней точке. Арка опирается на
два бетонных фундамента, глубина которых составляет около
18 метров. В верхней части внутри арки устроена смотровая площадка, попасть
на которую можно с помощью двух «трамваев»-фуникулеров. Видимость
с самого высокого памятника США составляет 48 км.

Слайд 21. В послевоенный период Л. Мис ван дер Роэ были созданы
объекты, в которых воплотилась общая для всех его проектов американского
периода идея единого внутреннего пространства со свободным планом,
подходящего для меняющихся нужд владельцев постройки.
Загородный дом Э. Фарнсуорт в Плейно (1945–1950 гг.) относится
к типологии одноэтажного однопролётного здания, продолжает его
эксперименты в сфере «стеклянной архитектуры»: полностью прозрачные
стены размывают границы между постройкой и её природным окружением, но
выкрашенный в ярко-белый цвет металлический каркас не даёт сооружению
слиться со средой. Также Мис реализовал в США свою концепцию
призматического небоскрёба с прозрачным фасадом — стеклянной навесной
стеной, расчерченной металлическими профилями на прямоугольные секции
(жилые башни на Лейк-Шор-Драйв в Чикаго, 1948–1951 гг.; здание «Сигрем
билдинг» в Нью-Йорке, 1958 г., совместно с Ф. Джонсоном; здание IBM
в Чикаго, 1960–1969 гг., и многие другие), где крупный размер здания
сочетается с тонкостью деталей и богатством отделочных материалов (бронза,
цветное стекло, мрамор и др.).

Слайд 22. На смену интернациональному стилю, который господствовал

в послевоенное время, приходит новый стиль — брутализм. Его наиболее
известными авторами становятся Э. и П. Смитсоны, которые начинают свою
профессиональную деятельность в недрах интернационального стиля,
но позже формируют свою собственную эстетику: возвращают архитектуре
«материальность» в противоположность стеклу и металлу
интернационального стиля, по новому осмысливают эстетику «камня
и массы».
 Бруталисты рассматривали функцию объектов как действие
в предлагаемых обстоятельствах «здесь и сейчас», а не единообразно
осуществляемый процесс, как у функционалистов. Конструкции и материалы
имели решающее значение, большое внимание уделялось взаимосвязи
архитектуры и внешней среды, сложности композиционного решения,
подчеркнутой массивности форм и конструкций.
Поиск новых форм выразительности отталкивался от «приглаженности»
интернационального стиля. Крупномасштабные композиционные решения,
выразительные фактуры — характерные черты эстетики брутализма. Большую
роль играли новые строительные технологии и материалы, в частности
армированный бетон. Бруталисты использовали его «скульптурные»
возможности, поверхности не декорировались отделочными материалами,
а экспонировались в их естественном виде.

Слайд 23. Школа в Ханстентоне. План здания вписан в удлиненный

прямоугольник. По его периметру расположены все школьные помещения.
Внутри прямоугольника, на его главной поперечной оси находится большой
холл многоцелевого назначения, справа и слева от холла — замкнутые дворики.
Классы расположены на втором этаже. Все вспомогательные и обслуживающие
помещения (включая столовую) — на первом. Гимнастический зал вынесен
в отдельный корпус. Из объема главного здания вынесены также мастерские
и кухни. Школа очень близка по духу к зданиям Иллинойского
технологического института, отличается еще более суровой правдивостью,
обнаженностью своей конструктивно-технической основы. Металлический
каркас четко выявлен на фасадах, ячейки заполнены стеклом или кирпичом.
На большие площади остекления архитекторов вдохновила работа Миса ван
дер Роэ «Стеклянный дом», но это обусловило некоторую проблематичность
с нагреванием и охлаждением. Поэтому стекло было заменено на черные
панели. Металлические рамы, балки, марши лестниц, кирпичные и стеклянные
панели, обнаженные трубопроводы и вент. устройства — определяют характер
здания. Большую роль играют в интерьере открытая кирпичная кладка, испокон
веков скрывавшаяся под гладким слоем штукатурки, открытые трубопроводы,
фонтанчики для питья. Суровый утилитаризм приобрел здесь значение
эстетической категории.

Слайд 24. Комплекс Экономист-Плаза построен в начале 1960-х, здание

является редким примером утонченности в брутальном стиле: комплекс состоит
из трех небольших, разных по форме и высоте, но схожих по стройматериалам
башен (15-эт. — редакция журнала, пятиэтажного здания банка
и восьмиэтажного жилого комплекса). Располагаясь по периметру треугольного
участка, они создают едва уловимое ощущение пространства и пустоты. Плаза
— это не площадь в классическом понимании и не транзитная зона, а нечто
среднее, обладающее характеристиками как первой, так и второй: место, куда
ты приходишь не есть, пить или фотографировать, а в котором хочется стоять
неподвижно или, наоборот, пройти его насквозь.
 Слайд 25. Одним из проектов, укреплявших это стремление, был жилой
комплекс Robin Hood Gardens в Лондоне, запроектированный в конце
1960-х гг. и построенный к 1972 г. Два здания (на 213 одно- и двухкомнатных
квартир) из сборного бетона окружают собой сад, занимая в длину почти всю
прилегающую улицу. Смитсоны, заинтересованные в новых формах
социального жилья, создали свой комплекс в ответ на концепцию «жилых
единиц» Ле Корбюзье. Отличительной особенностью их проекта стало
соответствующее идеи «улиц в небе» наличие общих балконов, тянущихся
через все здание и достаточно широких для прогулок, детских игр и т.д.
Получилась очередная утопия. Эксплуататоры здания не желали
его ремонтировать должным образом, престижность комплекса, изначально
предназначенного для лиц с низким заработком, падала, и он приходил
в упадок. В 2017 г. начался снос здания. На его месте планируется
строительство жилого комплекса на 1500 апартаментов. Тем не менее, Robin
Hood Gardens навсегда останется важным памятником британской
модернистской архитектуры.

Слайд 26. Королевский Национальный театр (Royal National Theatre)

классический театр находится на South Ваnк. Проект которого, был разработан
архитектором сэром Дэнисом Ласданом. Открытие залов театра состоялось в
разное время в период между 1976 и 1977 гг.
Внутреннее устройство комплекса Национального театра включает: три
зрительных зала общей вместимостью около 2500 мест, уютные кафе, открытые
и застекленные террасы, экспозиции работ художников и мастеров фотографии
на стенах, а также ряд хорошо оснащенных книжных магазинов. Кафе, фойе,
выставки и магазины открыты для всех желающих в течение всего дня, перед
спектаклями в фойе играет живая музыка.
В театре идет драматический классический и современный репертуар,
мюзиклы. Каждый из зрительных залов (Оливер (The Oliver), Лайттелтон (The
Lyttelton), Каттесло (The Cottesloe)) — представляют собой полноценный театр.
Самый большой, театр Оливер, названный в честь первого
художественного руководителя театра, Лоренса Оливера, главный театральный
зал, был спроектирован в стиле древнегреческого театра. У него открытая сцена
и веерообразная аудитория, способная вместить 1,160 человек. Сцена
представляет собой вращающийся пятиэтажный барабан, который управляется
одним человеком. У барабана есть две платформы, каждая из которых может
нести десять тонн, позволяя выполнить любые требования постановщика.
Сцена хорошо видна с любого места в зрительном зале. Здесь можно играть
спектакли в диапазоне от древних греческих трагедий до Шекспира и пьес
современных авторов, требующих применения быстрой смены декораций,
компьютерной графики, спецэффектов.
В театре Литтлтон есть просцениум (передняя, ближайшая к зрителям
часть сцены, расположенная перед порталом сцены). названный в честь
Оливера Литтелтона, первого председателя правления Национального театра,
может разместить в своем зале 890 человек. Это традиционный театр,
в котором действие разворачивается в прямоугольной рамке сцены.
Самый маленький из них, Коттслоу, напоминает своей конструкцией
старинный шекспировский театр в виде большой прямоугольной темной
комнаты с двумя ярусами вокруг партера. Количество мест в зале может
варьироваться (до 400) в зависимости от пожеланий режиссера, чтобы наиболее
удачно реализовать замысел авторов спектакля.

Слайд 27. Здание мэрии Бостона (Boston city hall) — Здание мэрии
в Бостоне было построено в 1968 году. Это одно из самых больших зданий
города, построенное в брутальном стиле 60-х. В зданиях, построенных в этом
стиле, подчеркивалась фактура бетона или камня, не скрывались
архитектурные конструкции. Высота здания 42,1 метра.
9-этажное здание мэрии можно разделить по высоте на 3 части. В нижней
части здания расположены Зал заседаний городского совета, библиотека
и другие помещения, доступные для широкой общественности. В средней части
здания, внутренние интерьеры которого оформлены особенно помпезно,
располагаются помещения для мэра и заседаний городских властей,
а на верхних этажах расположены обычные административные офисы.

Слайд 28. Еще одним архитектором, работавшим в это время был Ганс
Шарун. Его работы определяют, как неоэкспрессионизм.
Первым объектом, созданным Шаруном после войны, был жилой
комплекс «Ромео и Джульетта», построенный в Штутгарте в 1956–1960 гг.
Шарун создал нетривиальную, экспрессивную форму зданий. Здание
«Джульетта» имеет подковообразный план и каскадно меняющуюся высоту
(5, 8, 12 этажей), а односекционное башенное 20- этажное здание «Ромео» —
план сложной многоугольной формы. Усложнённость объёмной формы имела
эстетические и функциональные цели — индивидуализация внешнего облика
и развитие периметра наружных стен. Благодаря последнему, достигнуто
улучшение освещенности, ориентации и интерьера квартир. Сами квартиры при
этом получили двухстороннюю ориентацию (даже однокомнатные), а комнаты
— неординарные формы в плане (трапециевидные, пяти- и шестиугольные),
с центральными и угловыми окнами, оригинально скомпонованными
балконами и лоджиями.
Таким образом, Г. Шарун создал в скромных по размерам квартирах
интересные индивидуальные внутренние пространства, стимулирующие
жильцов к сотворчеству, при компоновке и оборудовании собственного
жилища.

Слайд 29. В середине 1950 гг. Шарун разрабатывает генеральный план

берлинского Культурфорума — архитектурного ансамбля свободной городской
застройки, отражавший общие демократические настроения.
 Слайд 30. Первым сооружением в проекте берлинского Культурфорума
была Филармония в Западном Берлине. О замысле пространства
для «познания музыки», в пояснительной записке к проекту, автор писал,
что моделирует долину с сидящим в ее центре оркестром в окружении террас
с виноградниками. В этом ландшафте небом служит потолок, форма которого
продиктована требованиями акустики. Зал филармонии — пятиугольной
формы, является самым большим концертным залом Берлина и рассчитан
на 2440 мест. Длина зала составляет 60 м, ширина — 55 м, высота с подиумом
— 21 м. Зал Филармонии отличается необычным интерьером. Сцена перенесена
в центр зала, и оркестр как на арене окружён со всех сторон публикой,
размещающейся на разноуровневых террасах лож. Он лишен изобразительного
сходства с долиной. Среда этого здания объединила восприятие музыки
и зрелище архитектуры. Звучание исходит и от объёмов, и от фасадов, которые
критиковались за необычность и новизну форм.
Кроме зала и фойе в здании находится множество подсобных помещений,
которые по необходимости развились в плане достаточно естественным путем.
Процесс роста комплекса продолжился с появлением Камерного зала, Музеем
музыкальных инструментов и Институтом музыкальных исследований,
все по проекту Шаруна, но реализованных уже после его смерти.

Слайд 31. Зал Камерной музыки, дополнивший Филармонию,

был открыт только спустя 15 лет после смерти архитектора. Этот проект
рожден в тесном сотрудничестве с Эдгаром Вишневским, благодаря которому
была закончена и воплощена идея этого зала, так как Шарун оставил только
общие эскизы. Вишневский присоединился к мастерской Шаруна в 1954 г.
и принял участие в проектировании Филармонии. Он также являлся пианистом
и был страстно увлечен музыкой как с теоретической стороны,
так и с практической. В последний год жизни Шаруна он стал его правой рукой
и продолжал руководить мастерской после смерти архитектора. Зал Камерной
музыки является совместным произведением Шаруна и Вишневского, и должен
восприниматься как продолжение философии одного архитектора другим,
нежели просто завершением работы Шаруна.
Камерный зал присутствовал на всех предварительных планах при
выборе участка под строительство. Его форма менялась от вытянутой
до многогранной, и в 1964 г. появился шестигранный план со своим
собственным угловым входом. Из-за отсутствия финансирования проект
на 950 мест (теперь 1136) не рассматривался до 1968 г. Шарун создал эскиз
проекта и курировал опубликованные чертежи. Структура была ясна,
но не была детально проработанной — не был сделан разрез, и не проводились
консультации со специалистами. После смерти Шаруна в 1972 г., Вишневский
взял на себя продвижение проекта и его реализацию.
Несмотря на сходство, проект не является повторением большого зала:
он развивает те же идеи и открывает новые возможности. Он более правильной
формы, больше отвечает концепции «звук вокруг» — публика равномерно
распределена со всех сторон. Эта более чистая версия изначальной идеи
отражает факт, что камерные оркестры стремятся во время игры создать круг,
сидя друг к другу лицом, нежели ориентироваться на дирижера.
Расположенный вокруг шестиугольного подиума, зал имеет трех-осевое
устроение. Концертный подиум и внутренние террасы соединяются под углом
в 60 градусов, и на первых детальных планах эти террасы имели правильную
форму, в то время как задние ряды — более сложную геометрию.
Эта «неодинаковость» укрепляет центральную иерархию и улучшает акустику
через создание различных путей отражения звука. Структура поворота
под 60 градусов также задает направление лестнице и входной группе, создавая
при этом три независимо доступных верхних балкона, по необходимости
используемых небольшими группами музыкантов. Они также могут играть
с круговой галереи, разделяющей аудиторию.
С самого начала зал был задуман не только как подходящее пространство
для концертов классических струнных квартетов, но также
как экспериментальный зал для современной музыки, включая электронную,
для чего существуют спрятанные усилители. Камерный зал имеет свой
отдельный вход, но в него также можно попасть из фойе Филармонии. По этой
причине, когда проводятся фестивали, весь комплекс может использоваться
как одно пространство.

Слайд 32. Еще одним здание Культурфорума, выполненного по проекту

Ганса Шаруна и Эдгара Вишневского, является Национальная библиотека,
запроектированная в 1967 г., в виде огромного «книжного корабля»,
строительство которого окончено через 11 лет, в 1978 г. В библиотеке
предусмотрен читальный зал на 910 мест, книжный фонд, который составляет
более 5,4 миллионов томом. Библиотека занимает 10 этажей, два из них
подземные.

Слайд 33–37. Свой совершенно особенный путь от брутализма

к структурализму проходит выдающийся архитектор ХХ века Луис Кан.
Десятилетия Кан работал как помощник и соавтор заурядных архитекторов,
лишь изредка самостоятельно выполняя не очень крупные заказы. До 1950-х гг.
ничто из сделанного им не поднималось выше среднего профессионального
уровня. Особый перелом в карьере и жизни архитектора произошел
в сорокасемилетнем возрасте, когда он стал преподавать в Йельском
университете. Он старался осмыслить истоки архитектуры, проникая в ее суть,
и разработать абсолютность теоретической концепции зодчества.
Педагогическая деятельность Кана дала мощнейший толчок его творчеству,
что позволило ему перешагнуть рутину, уйти от наборов известных ранее
элементов и добиться нового уровня качества в своих сооружениях.
Кан проповедовал принцип приоритета внутреннего пространства,
которое определяет внешний объем здания, что сближает его творчество
с произведениями органической архитектуры.
 Слайд 38. Его здание лабораторий медицинских исследований
Ричардса в Пенсильванском университете, 1957–1961 гг., представляет
собой пять остекленных и два глухих вертикальных параллелепипеда,
соединенных между собой. В остекленных зданиях расположены
«обслуживаемые» пространства (научные и экспериментальные лаборатории,
помещения для опытов с животными). В «глухих» — «обслуживающие»
пространства: лифтовые шахты, лестницы, помещения для подопытных
животных, каналы кондиционирования воздуха и другие технические
коммуникации. Этот проект принес Кану Широкую известность.

Слайд 39–40. В 1965 г. Луису Кану академия Phillips Exeter Academy

заказала проектирование библиотеки. До этого академия планировала
строительство библиотеки уже 15 лет, но ни один из предлагаемых
ей вариантов не устраивал заказчика. В частности, академия желала, чтобы
библиотека была построена из кирпича, и чтобы внутренне пространство
безупречно подходило для самостоятельного обучения. Но, как известно,
здания из кирпича не обладают достаточной гибкостью внутреннего
пространства. Проект Кана решал данную проблему, благодаря простому ходу:
внешние стены были выполнены из кирпича, а внутренне ядро здания —
из бетона. Кроме того, структура библиотеки, предложенная Каном, вполне
соотносилась с тем, что задумывало руководство академии.
Луис Кан использовал простой квадратный план с большим количеством
лестниц для того, чтобы любой посетитель с лёгкостью смог ориентироваться
в здании и понимать его структуру. В центре здания находится большой атриум
в 21 м высотой, он освещается естественным светом благодаря зенитному
фонарю.
Внешняя отделка библиотеки полностью сделана из кирпича,
как и у других зданий Академии. Внутри Кан использует отделку из сланца
и бетона, а также активно использует древесину. Камень придаёт интерьеру
здания аскетичный вид, в то время как древесина позволяет дать ощущение
тепла и уюта. Академия была довольна не только проектом, но и получившимся
зданием, которое было открыто в 1972 г.

Слайд 41–43. Здание Национальной Ассамблеи Бангладеша является

одним из самых необычных сооружений в мире. Луис Кан проектировал его
несколько лет, а само строительство продолжалось 23 года. Интересен тот факт,
что притворить в жизнь этот грандиозный и дорогостоящий проект смогла одна
из самых бедных на тот период стран. Сегодня здание Национальной
Ассамблеи в Дакке является одним из самых фундаментальных архитектурных
памятников в стране и мире.
Архитектор хотел создать практически невозможное сочетание света,
воды и бетона в невозможной на первой взгляд геометрической форме. Здание
ассамблеи представляет собой сложную геометрическую конструкцию,
состоящую из пересекающихся кругов, треугольников и квадратов. Издалека
может показаться, что здание окружает ров с водой, но на самом деле бетонный
фундамент здания построен полностью на воде посреди большого озера.
Главное здание по периметру окружают цилиндрические строения из кирпича.
Во время войны с Пакистаном вражеская авиация не бомбила это здание,
принимая его за какие-то древние руины. На самом деле внутри находился
парламент страны и все основные государственные департаменты.
Внутри сооружение представляет соединенные между собой корпуса
сложной формы. Залы пересекают конусы, треугольники, квадраты и другие
геометрические фигуры.

Слайд 44. Индийский институт управления в Ахмадабаде —

как и другие произведения архитектора, отмечен ясностью архитектурных
форм, простотой и суровой монументальностью. В нем проявилось авторское
стремление к выдержке композиций с акцентированной весомостью формы,
геометрической четкостью ее трехмерной структуры, подчеркнутой цветом
и грубой фактурой материалов, которые присущи естественным строительным
материалам, уравновешенностью и симметричностью в организации
пространства и объема.