Октябрь 2021 Анализ российских быстро растущих компаний

Д. С. Медовников, С. Д. Розмирович, Т. К.
Оганесян,
А. К. Степанов, Е. С. Шишов
РОССИЙСКИЕ
БЫСТРОРАСТУЩИЕ
КОМПАНИИ
Аналитические доклады
Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ
Национальный Институт менеджмента

исследовательский университет инноваций Высшей школы
«Высшая школа экономики» бизнеса НИУ ВШЭ
Национальный Институт менеджмента
исследовательский университет инноваций Высшей школы
«Высшая школа экономики» бизнеса НИУ ВШЭ
Д. С. Медовников, С. Д. Розмирович, Т. К. Оганесян,

А. К. Степанов, Е. С. Шишов
РОССИЙСКИЕ
БЫСТРОРАСТУЩИЕ
КОМПАНИИ:
РАЗМЕР ПОПУЛЯЦИИ, ИННОВАЦИОННОСТЬ,
ОТНОШЕНИЕ К ГОСПОДДЕРЖКЕ
Под общей редакцией Д. С. Медовникова, С. Д. Розмировича
Аналитические доклады
Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ
Выпуск 2
МОСКВА
2021
Печатается по решению Ученого совета Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ.
Медовников, Д. С., Розмирович, С. Д., Оганесян, Т. К., Степанов, А. К., Шишов, Е. С.

Российские быстрорастущие компании: Размер популяции, инновационность, отношение к господдержке /
Д. С. Медовников, С. Д. Розмирович, Т. К. Оганесян, А. К. Степанов, Е. С. Шишов ; под общ. ред. Д. С. Медовникова,
С. Д. Розмировича ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М. : НИУ ВШЭ, 2021. — 104 с. —
(Аналитические доклады Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ. Вып. 2).
Быстрорастущие компании (БРК) или газели (англ. «high-growth firms»; «gazelles»), по данным многих ис-
следований, вносят значительный вклад в экономический рост, создание новых рабочих мест, экспорт и раз-
витие инноваций. Настоящий доклад включает обзор публикаций по теме БРК; на базе анализа большого
массива статистических данных и данных налоговой отчетности выявлены характерные черты российских
БРК. На основе анкетирования компаний, относящихся к одному из наиболее экономически перспективных
сегментов компаний этого типа — технологических БРК — показаны особенности этих компаний. Обобщены
данные о траекториях роста, факторах успеха, портрете лидера — собственника российских технологических
БРК. Проанализированы используемые этими компаниями инструменты государственной поддержки и за-
просы на расширение разнообразия и охвата таких инструментов.
Исследование выполнено на средства гранта Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ в рамках проекта
«Быстрорастущие технологические компании» (код проекта: 2020.002НП).
© Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики», 2021
Содержание
Об аналитическом докладе 5
Основные выводы 6
Executive summary 9
Глава 1. Обзор публикаций по теме быстрорастущих компаний 11

1.1. Введение в обзор 11
1.2. Терминологическая неопределенность 15
1.3. Различные уровни анализа БРК и специфика их жизненного цикла 19
1.4. Попытки создания обобщенного портрета БРК 25
1.5. Феномен быстрого роста и инновационности 27
1.6. Российские публикации на тему БРК 33
1.7. Краткий дайджест основных инструментов госполитики по отношению к БРК 38
Глава 2. Анализ развития российских быстрорастущих компаний

на основе налоговой отчетности 42
2.1. Формирование выборки 42
2.2. Особенности российских БРК 44
2.3. Устойчивость роста 50
2.4. БРК-экспортеры 52
Глава 3. Анализ развития российских быстрорастущих

технологических компаний на основе опросов 55
3.1. Общие характеристики опрошенных компаний 55
3.1.1. Возраст компаний 55
3.1.2. Величина компании 56
3.1.3. История возникновения компании 58
3.1.4. Характеристики рынка, на котором работают компании 59
3.1.5. Оценки развития компании в последние годы 60
3.2. Использование государственной поддержки 63
3.2.1. Опыт получения господдержки 63
3.2.2. Почему господдержка не использовалась? 64
3.2.3. Виды полученной господдержки 65
3.2.4. Эффективность полученной господдержки 66
3.2.5. Планы по получению господдержки 67
3.2.6. Виды требующейся господдержки 68
3.3. Экспорт 70
3.3.1. Доля экспортеров 70
3.3.2. Доля экспорта у экспортеров 71
3.3.3. Регионы экспорта 71
3
3.3.4. Планы по работе на экспорт 72
3.3.5. Причины отсутствия экспорта 72
3.3.6. Перспективы экспорта у «неэкспортеров» 73
3.3.7. Готовность к лидерству на мировом рынке 74
3.4. Кадры 75
3.4.1. Привлекательность компании для квалифицированных специалистов 75
3.4.2. Обеспеченность кадрами 78
3.4.3. Стимулирование инновационной активности сотрудников 81
3.5. Инновационная активность 83
3.5.1. Самооценка инновационной активности компании 83
3.5.2. Затраты на НИОКР 83
3.5.3. Новые продукты и источники их появления 84
3.5.4. Работа с инновационными технологическими процессами 86
3.5.5. Состояние производственных мощностей 87
3.6. Лидер компании 88
3.6.1. Формальная позиция лидера в компании 88
3.6.2. Позиция лидера в качестве собственника 89
3.6.3. Возраст лидера 89
3.6.4. Образование лидера 90
3.6.5. Опыт работы лидера 90
3.6.6. Роль лидера в бизнесе компании 91
Вместо заключения. Дальнейшие направления исследований 93
Приложение 1. Список компаний, принявших участие в анкетировании 95

Приложение 2. Список компаний, принявших участие в углубленных интервью 96
Использованные источники 97
Об аналитическом докладе
Быстрорастущие компании (БРК) или газели с конца 80-х годов прошлого века
привлекают к себе внимание многочисленных исследователей. В последние годы
они стали также предметом пристального наблюдения со стороны разработчиков
государственной политики. В этом нет ничего удивительного. Как показывают мно-
гочисленные исследования, именно компании этой группы вносят основной вклад
в экономический рост и создание новых рабочих мест. Например, несмотря на незна-
чительную долю БРК в общей популяции компаний (по разным оценкам 4-7% в эко-
номиках развитых стран, в некоторых динамично развивающихся странах этот по-
казатель может превышать 10%), они создают до половины всех новых рабочих мест.
Исследователи также отмечают их существенный вклад в экспорт и роль в инноваци-
онном процессе и повышении производительности труда.
Интерес к БРК только увеличился в период пандемии — компании, демонстрирую-

щие высокие темпы роста в период кризиса становятся особенно заметными, и поли-
тики связывают с ними надежды на преодоление негативных тенденций в экономике.
Программы поддержки БРК сегодня запущены в десятках стран, в последние годы шла
апробация широкого инструментария работы с ними, и становится понятным, что от-
работанные на других типах компаний инструменты госполитики (например, на стар-
тапах или стагнирующих МСП) не всегда демонстрируют эффективность при работе
с БРК. Требуется определенная перенастройка инновационной и экономической по-
литики, чтобы учесть особенности газелей, и, хотя первые успешные результаты в не-
которых странах уже получены, в целом выстраивание системы поддержки газелей со
стороны государств пока находится в начале пути. Россия тоже делает «пробы пера»
в этом новом для нее направлении, быстро впитывая зарубежные практики и разраба-
тывая свои инструменты с учетом российской специфики. Особенно стоит отметить
проект Министерства экономического развития «Национальные чемпионы» и газель-
ные треки Корпорации МСП.
Одна из главных проблем, встающих на пути как исследователей, так и чиновни-

ков — «текучесть» самого феномена этих компаний, его, своего рода, «неудобность»
для наблюдений, особенно лонгитюдных: выборки БРК неустойчивы и могут зна-
чительно меняться за достаточно короткое время. Связано с этим и второе обстоя-
тельство, усложняющее работу с БРК: среди исследователей до сих пор нет консен-
суса по поводу единого и исчерпывающего определения быстрорастущей компании.
Споры о том, как правильно измерять быстрый рост, какими характеристиками долж-
на обладать компания, чтобы стать быстрорастущей, можно ли продлить этап быстро-
го роста, насколько быстрый рост коррелирует с инновационной активностью и т. п.,
продолжаются. Поэтому актуальной кажется задача углубленного анализа этого типа
бизнеса и улучшения понимания особенностей его функционирования. В данном
исследовании мы взяли за основу определение БРК по версии ОЭСР (надо заметить,
одно из самых жестких — компания должна демонстрировать 20% ежегодного роста
выручки в течение предыдущих трех лет). Особый фокус мы сделали на технологи-
ческих БРК, проведя после статистического анализа российских БРК анкетирование
и интервьюирование именно тех компаний, чей быстрый рост связан с технологиче-
скими инновациями.
5
Основные выводы
Первая часть исследования, представленного в докладе, посвящена особенностям
российских быстрорастущих компаний всех секторов (низко-, средне- и высокотехно-
логичных) и базируется на анализе статистических данных.
Темпы роста экономики России в последние годы невысоки, тем не менее, в на-
шей стране продолжают появляться быстрорастущие компании. Однако по сравнению
с другими странами (как развивающимися, так и развитыми) их относительно немного:
1,42% от общего количества компаний из обследованных секторов. Из более чем милли-
она российских компаний только 14,6 тысяч можно отнести к быстрорастущим, исполь-
зуя определение ОЭСР (компания, которая изначально имеет 10 или более сотрудников
в штате, и среднегодовой прирост выручки или занятости более 20% в течение трехлет-
него периода).
Подавляющее большинство российских БРК относятся к низкотехнологичным сек-

торам экономики. Хотя в абсолютном выражении они делают ощутимый вклад в ВВП
страны, средняя производительность таких БРК (за исключением работающих в от-
расли добычи полезных ископаемых) ниже, чем БРК из высокотехнологичных секто-
ров, как в отношении увеличения выручки, так и в отношении прироста рабочих мест.
В то же время компании средне- и высокотехнологичных секторов (особенно работаю-
щие в сегменте информационных технологий) создают гораздо большее число рабочих
мест на единицу прироста выручки. Поэтому можно утверждать, что проведение целе-
направленной политики по стимулированию перехода средне- и высокотехнологичных
компаний в категорию быстрорастущих будет приводить к созданию значительного
числа новых рабочих мест для достаточно квалифицированных специалистов.
Исследование показало, что в России принадлежность к высокотехнологичному

сектору, а также экспортная деятельность не влияют на устойчивость и продолжитель-
ность роста (на примере рассмотренных БРК). При этом многие БРК демонстрировали
быстрый рост за последнее десятилетие не один раз. Наиболее устойчивый рост пока-
зывают компании из аграрной и добывающей отраслей. Затем, благодаря так называе-
мому «эффекту перелива» (spillover effect), импульс роста этих отраслей распространял-
ся на среднетехнологичный сектор, а в последние годы — и на высокотехнологичный.
Поэтому БРК, относящиеся к низко-, средне- и высокотехнологичному производству
также демонстрируют достаточно устойчивый рост (так как деятельность многих из них
связана с аграрной и добывающей отраслями). Выделяются БРК из сектора высокотех-
нологичных наукоемких услуг, демонстрируя как довольно большую долю среди БРК,
так и довольно высокие и устойчивые темпы роста.
Что касается высокотехнологичного производства, развитие которого стремятся

стимулировать власти большинства стран мира (и Россия здесь не исключение), то оно
обладает высокой относительной эффективностью, однако пока доля таких компаний
среди отечественных БРК незначительна. Высокотехнологичное производство выделя-
ется тем, что в нем самая высокая доля компаний (практически 50%), для которых ранее
периода 2016–2019 годов быстрого роста не было. То есть половина быстрорастущих
высокотехнологичных компаний начала свой стремительный рост только в последние
6
три года. Поэтому именно сегодня у государственных институтов есть хорошая возмож-
ность поддержать наметившуюся волну роста компаний сектора высокотехнологично-
го производства.
Вторая часть исследования посвящена анализу специфики конкретного сегмента

российских быстрорастущих компаний – технологических БРК. Было проведено анке-
тирование трех десятков таких компаний, средний возраст которых составляет 16 лет,
а медианная выручка — 450 млн рублей на компанию.
Около половины из них органично выросли из микробизнеса. При этом к класси-

ческим стартапам (создающимся для реализации какого-то перспективного проекта)
можно отнести только 36%. Еще 19% не сразу нашли свою бизнес-нишу, сделав перво-
начально попытки развития в других сферах бизнеса. Остальные возникали либо сразу
как относительно крупные инвестпроекты, либо в ходе сделок по слиянию-разделению.
За последние несколько лет эти компании пережили период быстрого роста выруч-
ки (собственно, поэтому они и стали участниками опроса). Одновременно выросла чис-
ленность их персонала и оснащенность производственными мощностями. Пандемия
2020 года и последовавший за ней экономический спад наиболее серьезно ударил
по росту выручки и прибыльности технологических БРК. В то же время этот сегмент
компаний остается в числе лидеров по динамике роста численности персонала, хотя
его темпы и снизились. Почти четверть опрошенных компаний указывают на общее
снижение показателей своего развития в 2020 году. Однако в целом они удовлетворены
динамикой роста за последние годы.
Более 2/3 опрошенных технологических БРК уже имеют опыт экспортных поставок.
При этом средняя доля выручки от экспорта в общей выручке компаний-экспортеров
составляет почти четверть. В следующие три года опрошенные компании-экспортеры
предполагают наращивать экспорт своей продукции — к этому будут стремиться 86%
компаний. Пока основным направлением экспорта для большей части экспортеров яв-
ляются страны бывшего СССР, больше половины экспортеров ведет поставки в развитые
страны и менее трети — в развивающиеся. Половина опрошенных компаний утвержда-
ет, что они потенциально готовы к мировому лидерству в своем сегменте рынка, однако
большая их часть испытывает недостаток ресурсов для реализации этой амбициозной
задачи.
Большинство технологических БРК сегодня не испытывает острого дефицита квали-

фицированных специалистов, хотя и осознает риски в этой области в случае увеличения
масштабов бизнеса. Быстрый рост, работа с передовыми технологиями, хорошая осна-
щенность производственными мощностями позволяет, по мнению респондентов, быть
привлекательным и надежным работодателем, предоставляющим интересную и доста-
точно хорошо оплачиваемую работу с перспективами быстрого карьерного роста.
Интересны характеристики лидеров-предпринимателей, без которых успех ком-

пании был бы невозможен. Лидер российской технологической БРК в большинстве
случаев — одновременно генеральный директор, собственник и руководитель научно
технического блока компании. Его возраст около 50 лет, еще до прихода в компанию
7
он (или она) имел достаточно длительный опыт работы в той области деятельности, ко-
торая сегодня является ключевой для компании. Это человек с высшим инженерным
или естественно-научным образованием. Он активно участвует в разработке продуктов
и в организации процесса их производства.
Что касается факторов успеха опрошенных компаний (как их видят они сами),
то, поскольку большинство из них работает на достаточно традиционных рынках, клю-
чевым фактором для них является сочетание показателей «цена/качество» продуктов
(65% и 58%, соответственно). Следующими по числу упоминаний среди факторов успе-
ха оказались такие варианты, как умение быстро реагировать на изменения запросов
потребителей (35%) и модифицировать продукт под потребности конкретного заказчи-
ка (32%). Иногда лидерство на рынке обеспечивается внеэкономическими факторами —
такими, как административные связи или доступ к госзаказу (29%).
Большая часть опрошенных компаний регулярно использовала различные виды го-

сударственной поддержки в период 2017–2020 гг. и высоко оценивает значение полу-
ченной от государства поддержки. Также компании считают, что господдержка помогла
их развитию.
Наиболее часто среди самых полезных видов поддержки были названы разного
рода субсидии, как федеральные, так и региональные, а также гранты (чаще всего —
гранты Фонда содействия инновациям). В следующие три года доля технологических
БРК, получающих господдержку, может возрасти: по крайней мере, до 85% опрошенных
компаний будут к этому стремиться. Наиболее часто встречается запрос на поддержку
разработки новых продуктов: субсидирование (софинансирование) затрат на НИОКР
или получение гранта на эти цели. Этот запрос подчеркивает специфику опрашиваемых
компаний как «технологических» или «инновационных». Действительно, если сегодня
такие компании имеют возможность успешно расти и обеспечивать свой рост за счет
собственных средств или привлечения кредитов, то изыскать средства для проведения
НИОКР очень непросто.
Еще одна достаточно часто упоминаемая мера связана с поддержкой участия в вы-
ставках и деловых миссиях. Наиболее востребована такая поддержка для продвижения
отечественных продуктов на внешних рынках. В условиях, когда российский технологи-
ческий бизнес только начинает проникать на внешние рынки и еще не имеет большо-
го опыта в данном направлении, помощь в развитии экспорта со стороны государства
будет крайне необходима, не потребует больших затрат и даст положительный эффект.
8
Executive summary
High-growth firms (HGFs) or gazelles, according to many studies, make a major contribution
to economic growth and job creation. In some countries, they create up to half of all new jobs.
Researchers also note their significant contribution to exports and their role in promoting
innovation and increasing productivity. HGF support programs have been launched today in
dozens of countries, including Russia.
One of the main challenges for HGF researchers: HGFs’ samples are unstable and can
change significantly in a short time. Also, researchers do not have a single and comprehensive
definition of a HGF. This study is based on the OECD definition of HGF: a company must
demonstrate 20% annual revenue growth over the previous three years. The research focuses
on Russian technological HGFs.
The first part of the study shows the main features of Russian HGFs that can be extracted
from statistics:
1. HGFs’ share in the total number of Russian companies from the surveyed sectors reaches
only 1.42%. Of more than million Russian companies, only 14.6 thousand have shown high
growth (as defined by the OECD). Compared to other developing and developed countries,
this is a low share of companies of this type.
2. The overwhelming majority of companies considered in this study belong to low-tech

sectors of the economy. At the same time, the medium- and high-tech sectors (especially
IT) create much more jobs per unit of revenue growth.
3. Relationship to the high-tech sector, as well as export activity in the Russian situation
does not affect the sustainability and duration of the rapid growth of the considered
HGFs. The most stable growth is shown by companies from the agricultural and mining
sectors. Then, due to the so-called «spillover effect», the growth momentum of these
sectors spread to the medium-tech segment and only in recent years to the high-tech
segment. HGFs from the sector of high-tech knowledge-intensive services stand out
separately, demonstrating both a rather large share among HGFs and rather high and
stable growth rates.
4. High-tech production is distinguished by the fact that it has the highest share of companies
(almost 50%), for which there was no rapid growth before the period of 2016–2019. That
is, half of the fast-growing high-tech companies started growing rapidly in the last 3 years.
The second part of the study is devoted to the qualities of the Russian tech HGFs. For this,
a survey of more than 30 such companies were carried out. The average age of the surveyed
companies is 16 years. The median of revenue is 450 million rubles (over USD 6 million) per
company.
1. Only slightly more than half of these companies have organically grown out of
microbusiness. At the same time, only 36% can be attributed to classical startups (created
for the implementation of some promising project). Another 19% worked in different
9
business sectors before arriving at what they are doing today. The rest arose either
immediately as relatively large investment projects, or as a result of M&As.
2. Over the past few years, these companies have experienced a period of rapid revenue
growth. At the same time, the number of employees and their equipment with production
facilities increased. Almost a quarter of the companies indicate a decline in their
development indicators in 2020. However, overall, companies are rather satisfied with the
dynamics of their development in recent years.
3. More than 2/3 of the surveyed technological HGFs already have export experience. The
average share of export products in the total revenue of exporting companies is almost
a quarter of revenue. In the next 3 years, the surveyed exporting companies expect to
increase the export of their products — 86% of companies will strive for this.
4. Technological HGFs today does not experience an acute shortage of qualified employees,
although they understand that they may face some challenges if their business grows.
5. The leaders of these companies in most cases are simultaneously the CEO, owner and
CTO of the company. Today the leaders are about 50 years old. Even before joining the
company, they had long-term experience in a key area of their company’s business.
Company leaders typically have an engineering or science background and are actively
involved in product development and production management.
6. These companies call the factors of their success the price, quality of products, the
ability to quickly respond to changes in consumer demands, and the ability to customize
products. Sometimes market leadership is ensured by the non-economic factors, such as
ties with authorities or access to government contracts.
7. A significant part of the surveyed companies regularly used various types of government
support in the period 2017–2020. Companies highly appreciate the value of the support
received from the government and believe that it helped their development. In the next
3 years, the share of technological HGFs receiving state support may increase: up to 85%
will strive for this.
8. There is often a request for government support for the full or partial coverage of R&D
costs or obtaining a grant for these purposes. This query highlights the specificity of the
surveyed companies as «technological» or «innovative». Also, companies are interested in
supporting their participation in exhibitions and business missions.
Глава 1.
Обзор публикаций по теме
быстрорастущих компаний
1.1. Введение в обзор

В последние годы во многих странах мира наблюдается значительный рост интере-
са к быстрорастущим компаниям — этот интерес наметился примерно с конца нулевых
годов и стал особенно заметным с середины прошлого десятилетия.
Традиционное обозначение данной категории компаний в англоязычной лите-

ратуре — high-growth firms (иногда high-growth companies), хотя зачастую также ис-
пользуются термины «компании-газели» (gazelles), и scale-ups, т. е. «масштабируемые
компании».
Среди различных факторов, объясняющих резко возросшую популярность темы

БРК, прежде всего следует выделить две наиболее заметные тенденции. Во-первых,
крайне актуальной (прежде всего — под воздействием глобального экономического
кризиса 2008 года) стала задача создания новых рабочих мест. И хотя БРК составляют
лишь весьма небольшую часть компаний в экономике, как видно из многочисленных
исследований (наиболее часто цитируемыми, в частности, являются ранний пионер-
ский обзор Дэвида Берча (1981)1, а также доклад ОЭСР-20102 и статья шведских эко-
номистов М. Хенрексона и Д. Йоханссона (2010)3, именно они несут основную ответ-
ственность за этот процесс. Отметим, что последняя статья относится к числу наиболее
цитируемых по теме БРК, — более тысячи библиографических отсылок в специальной
базе научных статей scholar.google.com, согласно недавним оценкам итальянского ис-
следователя Ф. Вильмеркати4.
Во многих более поздних обзорах и публикациях, посвященных БРК, в этой связи

очень часто упоминаются влиятельный доклад британской NESTA (2009)5, в котором
1 Birch, D. L. Who creates jobs? // The Public Interest. 1981. Vol. 65. Fall, P. 3-14.
2 OECD. High-Growth Enterprises: What Governments Can Do to Make a Difference, OECD Studies on SMEs and
Entrepreneurship, OECD Publishing, Paris, 2010. https://doi.org/10.1787/9789264048782-en
3 Henrekson, M., Johansson, D. Gazelles as job creators: a survey and interpretation of the evidence // Small
Business Economics. 2010. Vol. 35 № 2, P. 227-244.
4 Vilmercati, F. Valuation of High-Growth Firms: Chasing the Latent Value. [Master’s Thesis] LUISS – Libera
Università Internazionale degli Studi Sociali Guido Carli (Department of Economics and Management). 2020.
http://tesi.luiss.it/28028
5 The vital 6 per cent. How high-growth innovative businesses generate prosperity and jobs. [Report] // NESTA.
(30 October 2013). https://www.nesta.org.uk/report/the-vital-6/
11
констатировалось, что шестипроцентная «верхняя прослойка» всех существующих/
действующих компаний (под которыми непосредственно подразумевались именно
БРК) в Соединенном Королевстве была ответственной за 54% всех новых рабочих мест,
созданных в 2002–2008 гг. Два других популярных источника по данной теме — швед-
ские данные: упомянутая выше статья Хенрексона и Йоханссона 2010 г. и публикация
2015 г. С.-О. Даунфелдта и Д. Халварссона6.
Так, Даунфельдт и Халварссон установили, что в 2005–2008 годах на долю 6% фирм

в Швеции приходилось 42% от всех созданных новых рабочих мест, тогда как Хенрексон
и Йоханссон на базе более ранних шведских данных пришли к выводу, что около 4%
местных компаний (БРК) отвечали за более чем 50% общего прироста числа создавае-
мых рабочих мест.
Кроме того, следует отдельно отметить, что, согласно оценкам Хенрексона

и Йоханссона, на момент публикации их резонансной статьи, т. е. в районе 2009–2010 гг.,
в специальной литературе насчитывалось всего около двух десятков специальных ис-
следований, посвященных теме БРК (точнее, — непосредственно анализу феномена
«high-growth companies»). И общий рефрен этих ранних обзоров звучал следующим об-
разом: «на долю БРК приходится непропорционально большая доля от общего количе-
ства создаваемых рабочих мест среди исследованных фирм».
Причем этот вывод позднее достаточно регулярно подтверждался не только на базе

анализа статистики в промышленно развитых странах (ПРС), но и во многих развива-
ющихся странах. По ПРС из относительно более поздних публикаций следует выделить
статью Дж. Халтивангера и др. (2016)7 по американской экономике, в которой было по-
казано, что небольшой процент компаний, отнесенных к категории БРК, — около 10-
15% от общего их числа — обеспечивает как более 50% новых рабочих мест, так и при-
мерно такую же долю от общего прироста производимой продукции.
По развивающимся странам необходимо прежде всего выделить подробную моно-

графию специалистов МБРР/Всемирного Банка (2019, А. Г. Госвами и др.)8, в которой
приводится множество примеров, наглядно иллюстрирующих базовый тезис. В част-
ности, в Венгрии быстрорастущие компании составляют 16% от всех действующих
компаний, но способствуют созданию почти половины от общего числа рабочих мест,
в Турции они составляют около 20% от общего числа фирм, но при этом создают почти
60% новых рабочих мест. Более того, на приводимом в монографии Госвами и соавторов
комбинированном графике по специальной выборке развивающихся стран (Бразилии,
Индонезии, Турции, Венгрии, Кот-д’Ивуара и Эфиопии) было показано, что за рассмо-
тренный многолетний период во всех этих странах в компаниях, не относящихся к ка-
6 Daunfeldt, S.-O., Halvarsson, D. Are high-growth firms one-hit wonders? Evidence from Sweden // Small
Business Economics. 2015. Vol. 44 (2). P. 361-383.
7 Haltiwanger, J., Jarmin, R. S., Kulick, R. B. et al. High Growth Young Firms: Contribution to Job, Output and
Productivity Growth // US Census Bureau Center for Economic Studies Paper No. CES-WP-16-49. (01.11.2016).
8 Goswami, A. G., Medvedev, D., Olafsen, E. High-Growth Firms. Facts, Fiction, and Policy Options for Emerging
Economies. Washington, USA: International Bank for Reconstruction and Development, 2019.
URL: https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/30800
12
тегории быстрорастущих, было отмечено чистое сокращение занятости, а единствен-
ными создателями «чистых» рабочих мест были именно БРК9.
Можно также упомянуть относительно недавние результаты, приводимые бразиль-

ским исследователем Г. Монтейро (2019)10, ссылающимся, в свою очередь, на офици-
альную статистику Instituto Brasileiro de Geografia e Estatística (2015/2017): в Бразилии
в 2015 году насчитывалось всего около 26 тысяч компаний, соответствующих стандарт-
ным критериям «быстрорастущих» (БРК всего около 0,6% от общего числа зарегистри-
рованных в стране компаний), и только в период с 2012 по 2015 год общая численность
персонала, работающего в этих компаниях, увеличилась на 172% и достигла 3,5 млн
человек.
Во-вторых, не менее значимым фактором следует признать растущее понимание

того, что одной из ключевых проблем для предпринимателей (и в целом для нацио-
нальных экономик) является не сам процесс/механизм начального запуска новых ком-
паний, а последующее обеспечение их устойчивого развития, т. е. стабильного финансо-
во-экономического роста. И эта тема приобретает еще большую значимость благодаря
тому, что она напрямую затрагивает такие важные аспекты, как поиск эффективных
моделей масштабирования бизнеса и повышения производительности предприятий.
При этом масштабируемость (scaling-up) зачастую ассоциируется в различных ис-

следованиях со способностью компаний динамично расти, невзирая на типичные ор-
ганизационные и структурные ограничения/барьеры. Благодаря этому генерируются
разнообразные положительные внешние эффекты (экстерналии), поскольку сильная
прослойка БРК (или компаний-газелей) способна стимулировать повышение среднего
уровня производительности целых отраслей или регионов11.
Хотя до сих пор в специальной литературе, посвященной этому аспекту деятельно-

сти БРК, не было выявлено прямых свидетельств устойчивой взаимосвязи между про-
изводительностью и ростом бизнеса для всех типов и видов компаний (что во многом
объясняется серьезными методологическими проблемами и трудностями сравнитель-
ного анализа этих категорий), в ряде работ подобная позитивная корреляция все-таки
была отслежена. Так, один из аналитиков SBA Office of Advocacy (С. Л. Трейси (2013)12
сравнил три различных сегмента БРК (с числом сотрудников 1-19, 20-499, и 500+ чело-
век) в США за четыре различных периода времени (с 1994 по 2008 гг.) с прочими выбор-
ками компаний и пришел к выводу, что средняя производительность труда во всех этих
сегментах БРК оказалась выше, причем этот «отрыв по производительности» с течени-
ем времени возрастал.
9 Goswami et al. Op. cit. P. 13.
10 Monteiro, G. F.A. High-growth firms and scale-ups: a review and research agenda // RAUSP Management
Journal. 2019. Vol. 54 (1). P. 96-111.
11 См., например, публикации на эту тему: Bos, J. W. B., Stam, E. Gazelles and industry growth: A study of
young high-growth firms in The Netherlands // Industrial and Corporate Change. 2014. Vol. 23 (1). P. 145–169.;
Bravo-Biosca, A. A Look at Business Growth and Contraction in Europe. London, 2011.
12 Tracy, S. L. Accelerating job creation in America: The promise of high-impact companies // Small Business and
Job Creation: Analyses and Implications. 2013. Vol. 1. P. 27–91.
13
Другое исследование, проведенное в Великобритании в 2012 году13, подтверди-
ло, что БРК, особенно иностранные компании, функционирующие в Соединенном
Королевстве, также в среднем более продуктивны, чем прочие компании.
Кроме того, в нескольких исследованиях была выявлена корреляция между специ

фическими категориями производительности и высокими темпами роста. Так, Ду
и Темури (2015)14 на базе анализа британских данных показали, что рост совокупной
факторной производительности (total factor productivity, TFP) в среднем повышает ве-
роятность возникновения эпизодов высоких темпов роста как в новых/молодых ком-
паниях (возраст которых составляет менее пяти лет), так и в более зрелых компаниях
(старше пяти лет).
Также проведенный Ду и Темури анализ позволяет предположить, что связь между

БРК и производительностью является двусторонней. Во-первых, фирмы, демонстри-
рующие более высокий рост производительности, с большей вероятностью являются
быстрорастущими (хотя возраст фирм и сектор — производство или сфера услуг — также
оказывают существенное влияние на эту связь). Во-вторых, продемонстрированные ра-
нее фирмами высокие темпы роста в среднем повышают вероятность достижения ими
в последующем более высоких темпов роста производительности. Или, другими слова-
ми, можно говорить о наличии положительной обратной связи: фирмы с более высокой
производительностью с большей вероятностью будут демонстрировать более быстрый
рост продаж, и, в свою очередь, быстрорастущие фирмы с большей вероятностью будут
достигать более высокого роста производительности15.
В целом в последнее десятилетие констатация того, что разработчики государствен-

ных экономических стратегий должны перестать с прежним упорством оказывать прио-
ритетную поддержку начинающим предпринимателям/стартапам, и сконцентрировать
свое внимание на поиске эффективных инструментов и механизмов поддержки роста
более зрелых перспективных компаний/предпринимателей (= БРК), фактически стала
общим местом во многих исследовательских публикациях, посвященных теме БРК.
Отчасти подобные призывы уже были восприняты и, например, еще в 2010 г. в од-
ном из официальных документов Евросоюза/Еврокомиссии, поддержка быстрорасту-
щих МСП (high-growth SMEs) была признана важной политической целью долгосроч-
ной стратегии «Europe 2020», причем в качестве ключевого индикатора для измерения/
оценки дальнейшего прогресса этой стратегии предлагалось использовать именно ди-
намику изменения доли быстрорастущих, инновационных фирм (share of fast-growing,
innovative firms) в общем объеме функционирующих в ЕС компаний.
13 Mason, G., Robinson, C., Rosazza-Bondibene, C. Sources of Labour Productivity Growth: Sectoral
Decompositions for Britain, 1998–2007. NESTA Research Report. National Endowment for Science, Technology
and the Arts, London. 2012.
14 Du, J., Temouri, Y. High-growth firms and productivity: evidence from the United Kingdom // Small Business
Economics, Vol. 44 (1). P. 123-143.
15 См., например, комментарии К. Мейсона: Mason C. Productivity and the UK’s Deficiency in Scale-ups.
Productivity Insights Network (PIN-05) Evidence Review. https://productivityinsightsnetwork.co.uk/app/
uploads/2018/07/Evidence-Review_Productivity-and-the-UK_s-Deficiency-in-Scale-ups.pdf
14
1.2. Терминологическая неопределенность
Многие современные исследователи феномена БРК (см., например, обзоры специ-
альной литературы по этой теме А. Коуда и др. (2014) и Г. Монтейро (2019)16 отмечают,
что с формальной точки зрения для определения быстрорастущих компаний принято
использовать два наиболее распространенных исходных подхода17.
Согласно первому из них («относительному»), к категории БРК условно относят

«верхний слой»/перцентиль компаний в общей массе функционирующих (присутствую-
щих в выборке) предприятий, который демонстрирует наибольший рост в тот или иной
период времени, например, 10% компаний с наилучшими показателями роста выручки,
прибыли, числа занятых и т. п. в отдельно взятом году.
Альтернативным (и более популярным) способом выявления БРК (на основании

«абсолютных» показателей) считается отнесение к данной категории тех компаний,
ежегодные темпы роста (в качестве базового критерия, как правило, используется либо
рост числа сотрудников, либо выручки) которых на протяжении рассматриваемого пе-
риода времени (трех или пяти лет подряд) превышали определенный средний уровень,
как правило, 10% (реже — 20%) за год. В частности, именно такой подход был исполь-
зован в классическом определении БРК, предложенным аналитиками Eurostat-OECD
(Евростат/ОЭСР 2007)18, — в начале рассматриваемого периода (три года) у БРК должно
быть не менее десяти сотрудников, а среднегодовой рост занятости (или продаж) пре-
вышает 20% в течение этого трехлетнего периода.
Впрочем, помимо этих базовых подходов, во многих исследованиях используются

и куда более нестандартные подходы и критерии, что, в частности, было специально
отмечено авторами монографии МБРР/Всемирного Банка, иронично констатировав-
шими, что «(различные специфические) определения БРК и их производных категорий
(вполне) могут заполнить небольшой зоопарк как реальными, так и фантастическими
существами»19.
В качестве иллюстрации ими приводятся несколько показательных примеров,

в частности, самый известный — классическая ранняя версия Дэвида Берча (1981 г.),
который определял свои компании-газели как фирмы, годовой доход/выручка которых
составляет не менее 100 тыс. долл. США (что, с учетом инфляции, по оценкам Госвами
и его коллег, в настоящее время составляет порядка 250 тыс. долл.), демонстрирующие
ежегодный 20-процентный прирост этого дохода в течение четырехлетнего периода.
16 Coad, A., Daunfeldt, S.-O., Johansson, D. et al. Whom do high-growth firms hire? // Industrial and Corporate
Change. 2014. Vol. 23 (1). P. 293-327; Monteiro, G. F.A. High-growth firms and scale-ups: a review and research
agenda // RAUSP Management Journal. 2019. Vol. 54 (1). P. 96-111.
17 В упомянутой выше монографии МБРР/Всемирного Банка (2019) они были условно обозначены
как «относительный» и «абсолютный» (relative and absolute).
18 Eurostat-OECD, Eurostat-OECD Manual on Business Demography Statistics, 2007. Luxembourg Office for
Official Publications of the European Communities.
15
Другой пример — полуэкзотическая дефиниция 2008 г. от специалистов SBA Office
of Advocacy (ключевого статистического и информационного подразделения US Small
Business Administration), которое разделило БРК на три подкатегории — «мышей» (не-
большие компании с менее чем 20 сотрудниками), «слонов» (крупные компании с более
чем 500 сотрудниками) и все тех же «газелей» (т. е. компании промежуточного размера),
используя в качестве основного индикатора роста занятость в этих компаниях20.
В свою очередь, Феррантино и др. (2012)21 добавляют специфический вариант

«компаний-газилл» («gazillas»), — более крупных быстрорастущих компаний, которые
вносят значительный вклад в общий рост занятости в стране, рядом авторов отдельно
выделяются БРК-«звезды» (stars) и «суперзвезды» (superstars), т. е. БРК в самом верх-
нем эшелоне выборок по показателям соотношения прибыли на вложенный капитал,
производительности, доли занимаемого ими рынка и т. д. Наконец, зачастую в качестве
еще одной разновидности БРК (точнее говоря, БРК, достигших значительных разме-
ров) рядом исследователей22 рассматриваются компании-единороги, т. е. частные/не-
публичные стартапы с рыночной оценкой более млрд долл. (и в данном случае, факти-
чески, в качестве базового критерия используется динамика роста рыночной оценки
компании/стартапа).
Отдельно необходимо также упомянуть о предложенном Д. Берчем специальном

критерии идентификации БРК (по динамике роста занятости), получившим позднее
его имя, Индекс Берча (Birch Index), очень часто использующийся в качестве дополне-
ния (или даже самостоятельного индикатора) к дефиниции Eurostat-OECD:
где Et — общее число штатного персонала компании в (конечный) год t, а Et-k — число
сотрудников в предшествующий период времени (начальный год).
Индекс Берча позволяет частично уменьшить расчетный перекос в пользу преиму-

щественного выявления в качестве БРК более мелких (по числу сотрудников) компа-
ний, снижая влияние фактора абсолютного размера компании.
Однако, по большому счету, как оба базовых подхода («относительный» и «абсо-

лютный»), так и гибридный третий вариант, выделенный в монографии специалистов
МБРР/Всемирного Банка (так называемый «дистрибутивный»/distributional, который
базируется на статистическом анализе классического графика распределения компаний
по темпам (при)роста, и является попыткой выявления условных пороговых величин,
20 High-Impact Firms: Gazelles Revisited // SBA Office of Advocacy. Small Business Research Summary 328. 2008.
Washington, DC.
21 Ferrantino, M. J., Mukim, M., Pearson A. et al. Gazelles and Gazillas in China and India // Working Paper 2012-
10C, Office of Economics, U.S. International Trade Commission, Washington, DC. 2012.
22 См., например: Nadali, A., Grilo, A., Zutshi, A. A Conceptual Framework of Risk Identification For Scale up
Companies in Transition Period // In Proceedings of the International Conference on Industrial Engineering
and Operations Management, IEOM 2018 (Vol. 2018-March, p. 2346-2357). IEOM Society.
16
начиная с которых проявляется действие закона степенной функции23), носят оператив-
ный (преходящий) характер и не позволяют четко выявить как саму природу данного
экономического феномена, так и типические характеристики БРК, обуславливающие
(относительно) устойчивую динамику их развития (повторяемость эпизодов роста).
При этом, по мнению многих авторов24, имеет место и очевидный исследователь-

ский компромисс при определении БРК а) по критерию роста занятости/числа сотруд-
ников или б) роста производительности/выручки. Иными словами, получаемые вы-
борки БРК по этим двум базовым критериям существенно отличаются друг от друга
по составу (а равно и специфике деятельности) компаний, и, что еще более важно, серь
езно расходится и рассчитываемый авторами на базе проведенного исходного отбора
относительный вклад каждой группы (в ту же национальную экономику и т. п.).
Кроме того, еще в 2003 г. в работе Ф. Дельмара и др.25 было показано, что модели,
базирующиеся на критерии относительного роста, как правило, приводят к преиму
щественному отбору (статистическому смещению) в качестве БРК более мелких компа-
ний, в то время как модели, ориентированные на учет абсолютных показателей, напро-
тив, к преимущественной выборке более крупных фирм.
Очень слабо терминологически обозначенной (и в целом теоретически рассмот

ренной) до сих пор остается и проблема определения масштабируемых компаний,
или скейлапов (scale-ups).
Так, уже упомянутым выше бразильским исследователем Г. Монтейро отмечается,

что «в специальной литературе пока нет (не выработано) четкого определения компа-
ний scale-ups. Соответственно, современные дебаты (рассуждения различных иссле-
дователей и комментарии разработчиков госстратегий) на эту тему зачастую приво-
дят к путанице»26. Причем во многом эта путаница обусловлена тем простым фактом,
что практически любая «масштабируемая» компания одновременно является БРК, тог-
да как далеко не каждая БРК может быть отнесена к категории «масштабируемых».
Схожие комментарии на эту тему (в частности, констатация отсутствия общепри-

знанных определений «масштабируемых компаний»/scale-ups в специальной литера-
туре) также содержатся и в совместном исследовании шведских авторов Мальмгрен
и Видеберта (2018)27, в котором были подробно рассмотрены различные вызовы и про-
блемы, с которыми сталкиваются скандинавские компании, стремящиеся к масштаби-
24 Cм., например, упоминавшуюся ранее статью Henrekson, M. and Johansson, D. (2010).
25 Delmar et al. Arriving at the high-growth firm // Journal of Business Venturing. 2003. Vol. 18 (2). P. 189–216.
26 Monteiro, G. F.A. High-growth firms and scale-ups: a review and research agenda // RAUSP Management
Journal. 2019. Vol. 54 (1). P. 96-111.
27 Malmgren, J., Videbert, A. Transitioning to Scale Challenges and Support for Nordic Scale-ups.
Chalmers University Of Technology. Gothenburg, Sweden 2018. https://odr.chalmers.se/bitstre
am/20.500.12380/255403/1/255403.pdf
17
рованию своего бизнеса, а также основные программы по господдержке данных компа-
ний, осуществляемые в последние годы в этих странах.
В свою очередь, один из ведущих британских исследователей темы БРК Колин

Мейсон (Университет Глазго) в своем специальном обзоре, опубликованном мульти-
дисциплинарным сетевым ресурсом Productivity Insights Network28, изначально лако-
нично постулирует, что «масштабируемые компании (Scale-ups) — это компании, кото-
рые добиваются значительного роста (achieve significant growth)», но далее фактически
ставит знак равенства между «масштабируемыми» (Scale-ups) и «быстрорастущими»
компаниями (High Growth Firms). Впрочем, Мейсон также признает, что в специальной
литературе обнаруживаются серьезные разночтения как по части базового определе-
ния компаний scale-ups, так и самих БРК, причем оба термина зачастую используются
как близкие синонимы или вообще отождествляются друг с другом. В частности, в ка-
честве типичного примера подобного смешения понятий он ссылается на известный
британский правительственный доклад С. Коути (2014)29, в котором в качестве условной
дефиниции scale-ups дается классический вариант определения БРК, предложенный
ОЭСР/Евростатом в 2007 г., т .е. словесная конструкция «high growth firms» в этом докла-
де просто заменена на термин «scale-ups».
Комментируя эту терминологическую сумятицу, К. Мейсон замечает далее, что «явно

неуместно считать масштабируемыми только те фирмы, которые быстро растут. И саму
концепцию масштабирования (concept of scale-ups) не следует рассматривать в жест-
кой привязке к скорости их роста, поскольку многие компании достигают большего
масштаба/размера за счет (относительно) более медленного роста. Поэтому правиль-
нее рассматривать понятие масштабирования как процесс преодоления определенно-
го размерного порога (crossing a size threshold). В качестве типичного примера можно
привести компании среднего бизнес-сегмента (от 50 до 499 человек штатного персона-
ла)»30. Так, наиболее популярным вариантом является преодоление порога численности
в 500 сотрудников или, согласно альтернативному подходу, предложенному, например,
в 2012 г. в специальном правительственном докладе The UK Government’s Mid-sized
Businesses Growth Review31, использование базового финансового критерия по годовой
выручке/обороту таких компаний (так, в данном докладе таковым считалось преодоле-
ние порогового уровня в 500 млн фунтов ст.).
При этом, как отмечается многими авторами (в том числе вышеупомянутым

Г. Монтейро и рядом других), как правило, рост фирмы (особенно в случае, если в каче-
стве его базового критерия используется рост выручки/продаж) тесно связан с парал-
лельным процессом накопления капитала (или «создания богатства», — wealth creation).
28 Mason, C. Productivity and the UK’s Deficiency in Scale-ups. Productivity Insights Network (PIN-05) Evidence
Review. 2018. https://productivityinsightsnetwork.co.uk/app/uploads/2018/07/Evidence-Review_ Productivity-
and-the-UK_s-Deficiency-in-Scale-ups.pdf
29 Couti, S. The Scale-Up Report on UK Economic Growth. 2014. http://www.scale-upreport.com
30 Mason, C. Op. cit.
31 The UK Government’s Mid-sized Businesses // UK Government Website. Department for Business, Innovation
& Skills. 30 June 2012. https://www.gov.uk/government/collections/mid-sized-businesses
18
Айрланд и др. (2003)32 постулируют наличие так называемого «позитивного цикла»
(virtuous cycle, в противоположность «порочному циклу/кругу», vicious circle), в котором
эффективный рост фирмы — будь то за счет укрепления ее рыночных позиций/влияния
на рынок (market power) или экономии на масштабах (economies of scale) — позволяет ей
приращивать капитал, что, в свою очередь, дает возможность фирме выделять (допол-
нительные) ресурсы для стимулирования своего дальнейшего роста.
В соответствии с этой базовой логикой, БРК, в принципе, также можно считать лю-
бые компании, которые в течение наблюдаемого периода демонстрируют как уско-
ренный цикл роста (выручки/продаж), так и заметное приращение капитала/ресурсов.
В свою очередь, под «масштабируемой бизнес-моделью» (scalable business model) мож-
но понимать бизнес-модель, характеризующуюся устойчивой (воспроизводимой) хо-
зяйственной/экономической деятельностью (рыночными транзакциями), которые по-
зволяют нарастить масштаб/размеры за счет того, что доходы (продажи) фирмы будут
расти быстрее, чем ее издержки.
Впрочем, хотя Г. Монтейро в своем обзоре и попытался предложить свой вариант

условного определения масштабируемых компаний (scale-up(s)), при попытке перево-
да на русский язык явно прослеживается его тавтологичность: «scale-up (= «масштаби-
руемая компания») может быть определена как БРК, ускоренный цикл роста и создания
богатства/накопления капитала («wealth creation») которой базируется на масштабиру-
емости ее бизнес-модели («based on the scalability of its business model»)33.
1.3. Различные уровни анализа БРК и специфика их

жизненного цикла
Во многих обзорах специальной литературы по теме БРК34 выделяются три ключе-

вых уровня анализа этих компаний (levels of analysis):
• анализ бизнес-среды (Business environment), т. е. общих условий ведения пред-

принимательской деятельности БРК;
• анализ организационного устройства и специфики управления в этих компани-

ях (Organization);
• анализ «человеческого фактора» (Individual level), т. е. изучение роли конкрет-

ных предпринимателей (основателей компаний) в ускоренной динамике разви-
тия этих компаний.
32 Ireland, R. D., Hitt, M. A., Sirmon, D. G. A model of strategic entrepreneurship: the construct and its
dimensions // Journal of Management. 2003. Vol. 29 (6). P. 963-989.
33 Monteiro, G.F.A. High-growth firms and scale-ups: a review and research agenda // RAUSP Management
Journal. 2019. Vol. 54 (1). P. 96-111.
34 Ibid; Vilmercati, F. Op. cit.
19
К первому исследовательскому блоку (анализ бизнес-среды), прежде всего, относят-
ся изучение взаимосвязи между быстрым ростом и процессом создания новых рабочих
мест в экономике, а также производительностью, воздействия на региональное/про-
мышленное развитие и т. д.
В частности, в целом ряде исследований было выявлено, что БРК обеспечивают до-
полнительные экономические и социальные эффекты (спилловер-эффекты), в том чис-
ле стимулируя рост других компаний в том же регионе/отрасли и способствуя формиро-
ванию новых промышленных/ сервисных кластеров.
Так, тремя важнейшими типами спилловер-эффектов, генерируемых БРК (следуя

классификации, предложенной нидерландскими исследователями Босом и Стамом
(2014)35, являются:
• «горизонтальный» (horizontal), измеряемый общим количеством компаний, пе-

решедших в категорию быстрорастущих в той же отрасли или регионе за рассма-
триваемый период времени (как правило, трехлетний);
• «форвардный» (forward), показывающий рост средней доли БРК в отраслях

поставщиках/поддерживающих отраслях (supplier industry), снабжающих БРК,
выпускающих конечную продукцию, сырьем, полуфабрикатами, комплектую-
щими изделиями и т. д.;
• «обратный» (backward), показывающий рост средней доли БРК в отраслях

покупателях (buyers’ industry) продукции, производимой этими компаниями.
Не менее важным представляется и второй уровень — анализ организационного

устройства и специфики управления в этих компаниях, т. е. исследование обширного
набора различных факторов (как внешних, так и внутренних), оказывающих то или иное
влияние на жизненный цикл/общую траекторию их развития.
Большинством исследователей феномена БРК выделяются четыре основные фазы

жизненного цикла этих компаний (four HGFs life cycle phases), схематично представ-
ленные на графике (см. Рисунок 1) — этот оригинальный график был предложен
Г. Монтейро.
Кратко расшифруем далее обозначенные на графике фазы развития и «критические

точки»:
• «Долина смерти» (Valley of death), — период от начального привлечения средств

до создания положительного денежного потока/cash-flow, — стандартная
для всех стартапов исходная фаза.
35 Bos, J. W. B., Stam, E. Gazelles and industry growth: A study of young high-growth firms in The Netherlands //
Industrial and Corporate Change. 2014. Vol. 23 (1). P. 145–169.
20
• «Триггерная точка/точки» (trigger point(s), — термин, впервые предложенный
в 2013 г. британскими исследователями Брауном и Моусон36, — набор крити
ческих событий (обусловленных как внешними, так и внутренними факторами),
оказывающих определяющее воздействие на дальнейшее развитие компании.
• «Переходная стадия/фаза» (transition phase): как отмечается Ф. Вильмеркати,

завершение «фазы триггерных точек» обозначает начало переходной фазы, ко-
торая, в свою очередь, порождает множество подводных камней (отсюда и зиг-
загообразный вид этой фазы на схеме). Фактически, в течение этой фазы компа-
нии должны попытаться раскрыть потенциал возможностей, предоставляемых
триггерными точками. Они действуют как своего рода катализатор дальнейше-
го (быстрого) роста»37. Кроме того, в этот период компании имеют возможность
встретиться с вторичными триггерами, которые могут расширить возможности
будущего роста, предоставляемые первичными.
• «Поворотная точка» (turning point; начало перехода к собственно быстрому ро-

сту). В интерпретации Вильмеркати, это «начало новой траектории роста, кото-
рая (впрочем) может быть как позитивной, так и нейтральной или негативной.
Как и триггерные точки, это очень значимый для компании момент, который
может быть представлен как одним событием, так и несколькими (набором
факторов), достигающими кульминации через определенный период времени.
Способность распознать эти поворотные точки, после того как уже пройден пе-
реходный этап, очень важна для компании, поскольку именно они могут обеспе-
чить дальнейший рост бизнеса/прибыли и т. д.».
Источник: Monteiro, G.F.A.

High-growth firms and
scale-ups: a review and
research agenda // RAUSP
Management Journal. 2019.
Vol. 54 (1). P. 96-111.
Рис. 1. Основные фазы жизненного цикла БРК
36 Brown, R., Mawson, S. Trigger points and high-growth firms: A conceptualization and review of public policy
implications // Journal of Small Business and Enterprise Development. 2013. Vol. 20 (2). P. 279–295.
37 Vilmercati, F. Op. cit.
21
Именно «финальная»/четвертая фаза, т. е. собственно эпизод быстрого роста, без-
условно, является важнейшей составляющей этой общей траектории развития БРК.
Поэтому далее необходимо более подробно остановиться на очень популярной в иссле-
довательской среде теме неустойчивости (non-persistence) быстрого роста.
В резонансном обзоре шведских авторов Даунфелдта и Халварссона (2015)38, де-

тально проанализировавших феномен шведских БРК, была сформулирована одна
из ключевых гипотез, вскоре получившая широкое распространение, согласно которой
«стадия быстрого роста» компаний не может рассматриваться как их «естественное со-
стояние» (natural state), а, скорее, является переходным (быстро меняющимся) состоя-
нием (transitory state), которое может как продлеваться (prolong), так и не продлевать-
ся во времени, хотя такие периоды роста могут происходить не единожды в истории
компаний».
Схожие выводы были позднее сделаны и авторами монографии МБРР/Всемирного

Банка (Госвами и др.), констатировавшими, что быстрый рост не отличается устойчи-
востью (т. е., как правило, не наблюдается на длительных отрезках времени) и, скорее,
следует говорить об «эпизодах высокого роста» (high growth episodes)39, а не о феномене
быстрорастущих компаний вообще. Или, если воспользоваться альтернативным вари-
антом, предложенным авторами австралийского доклада «Australian Innovation System
Report 2017»40, «судя по всему, БРК не являются особым типом фирм, а скорее этапом,
который некоторые фирмы проходят в течение своего жизненного цикла».
Этот принципиальный аспект, в частности, достаточно подробно рассматривает-

ся Госвами и его коллегами в специальном подразделе «Фирмы и эпизоды» (Firms and
Episodes): «Даже в отсутствие внешних потрясений периоды быстрого роста обычно
бывает трудно продлить, поскольку они требуют постоянных инвестиций в создание
клиентской базы, внедрения новых технологий и новых организационных практик
и дальнейшего наращивания (рыночного) потенциала компании. В целом факты сви-
детельствуют о том, что вероятность того, что фирмы будут и далее переживать повтор-
ные эпизоды быстрого роста, довольно невелика».
Например, как отмечается авторами монографии МБРР/Всемирного Банка, «дан-

ные по Соединенным Штатам свидетельствуют о том, что только 1,2% американских
БРК смогли повторить «эпизод высокого роста» в течение трех лет после него, и эта
доля снижается до 0,1% через 10 лет после завершения первоначального эпизода вы-
сокого роста».
38 Daunfeldt, S.-O., Halvarsson, D. Are high-growth firms one-hit wonders? Evidence from Sweden // Small
Business Economics. 2015. Vol. 44 (2). P. 361-383.
39 Goswami et al. Op. cit. P. 32, P. 49-56.
40 Australian Innovation System Report 2017 // Office of the Chief Economist, Department of Industry,
Innovation and Science, Canberra. 2017. http://gov.au/data-and-publications/
australian-innovation-system-report/australian-innovation-system-report-2017
22
Более того, целым рядом исследователей было выявлено, что сразу же после эпи-
зодов быстрого роста, как правило, у тех же фирм возникают периоды спада, характе-
ризующиеся заметным сокращением штатного персонала, падением выручки и т. д.
Этот обратный эффект, для которого в специальной литературе стал использоваться
термин «проклятие быстрого роста» («curse of fast growth») был, в том числе, обнаружен
исследователями SBA Office of Advocacy (2008)41 для Соединенных Штатов, С. Паркером
и его коллегами (2010)42 в Великобритании и В. Хёльцлем (2014)43 в Австрии.
Еще один существенный момент, выявленный Госвами и его коллегами по итогам

анализа динамики БРК в развивающихся странах, заключается в том, что «после того,
как компании завершают период быстрого роста, они (впоследствии) добавляют рабо-
чие места медленнее, чем компании, которые никогда не испытывали подобные перио-
ды, что позволяет предположить, что их непропорционально большой вклад в создание
рабочих мест, на самом деле, ограничивается только фазой быстрого роста»44.
Отметим также, что в обзорах Г. Монтейро, Ф. Вильмеркати и ряда других исследо-

вателей уделяется отдельное внимание базовым гипотезам, предложенным различны-
ми авторами в качестве возможного объяснения наблюдаемой на практике недолговеч-
ности/неустойчивости феномена быстрого роста.
В общей сложности к настоящему времени можно выделить четыре наиболее рас-

пространенных гипотезы:
1. Рост компании является чисто рандомным эффектом (эпизодом) и поэтому не может

ни сохраняться в течение длительного времени, ни иметь корреляционной струк-
туры (апологетами этой гипотезы, в частности, являются шведские исследователи
Даунфелдт и Халварссон, а также американцы Денрелл и Лиу45).
2. После периода высокого роста естественным образом следует период стагнации.

Компания может столкнуться с проблемой неэффективности после периода быстро-
го роста из-за неспособности своевременно скорректировать свои управленческие
и другие ресурсы для решения организационных проблем, обычно сопутствующих
периодам быстрого роста. Эту гипотезу озвучивают, в частности, Ду и Темури46.
41 High-Impact Firms: Gazelles Revisited // SBA Office of Advocacy. Small Business Research Summary 328. 2008.
Washington, DC.
42 Parker, S. C., Storey, D. J., Witteloostuijn, A. van. What Happens to Gazelles? The Importance of Dynamic
Management Strategy // Small Business Economics. 2010. Vol. 35 (2). P. 203–226.
43 Hölzl, W. Persistence, survival, and growth: a closer look at 20 years of fast-growing firms in Austria //
Industrial and corporate change. 2014. Vol. 23 (1). P. 199-231.
45 Denrell, J., Liu, C. Top performers are not the most impressive when extreme performance indicates
unreliability // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2012. Vol. 109 (24). P. 9331-9336.
46 Du, J., Temouri, Y. High-growth firms and productivity: evidence from the United Kingdom // Small Business
Economics, Vol. 44 (1). P. 123-143.
23
3. Прошлый эпизод роста служит сдерживающим фактором для будущего роста
по мере того, как компания приобретает организационную жесткость, все в боль-
шей степени «консервируется» и отказывается от поиска альтернативных направ-
лений развития бизнеса. Этот вариант объяснения, например, был предложен еще
в 1993 г. Бейкером и Калленом47.
4. Эпизоды высокого роста компаний заканчиваются благодаря усиливающемуся про-

тиводействию (ответной реакции) прочих компаний-конкурентов БРК, особенно —
компаний, которые уже давно присутствуют на рынке. Эту гипотезу одним из пер-
вых предложил Дж. Суровецки48.
Наконец, в третьем большом блоке, регулярно рассматриваемом исследователями

темы БРК — анализе «влияния человеческого фактора», особенно заметное внимание
уделяется проблеме изменения (с течением времени) роли предпринимателей на раз-
личных этапах развития этих компаний.
Важной составляющей этого уровня анализа является исследование возможной

корреляции (или, скорее, обратной зависимости) между сохранением общего кон-
троля основателей компаний над бизнесом и степенью вероятности дальнейшего
быстрого роста компаний. Так, рядом исследователей утверждается, что эпизод бы-
строго роста наступает, как правило, именно после того, как предприниматель (-и)/
группа основателей «ослабляют хватку», т. е. соглашаются на потерю жесткого контро-
ля за бизнесом, переходят от иерархического к более формализованным процессам
управления, начинают активно использовать внешние источники (как человеческие,
так и финансовые ресурсы), привлекают к процессу управления компанией различ-
ных менторов (опытных/успешных предпринимателей со стороны), а также отдель-
ное внимание в их анализе уделяется позитивному воздействию на динамику разви-
тия постепенного повышения роли Совета Директоров в принятии корпоративных
стратегических решений49.
47 Baker, D. D., Cullen, J. B. Administrative reorganization and configurational context: the contingent effects of
age, size, and change in size // Academy of Management Journal. Vol. 36 (6), P. 1251-1277.
48 Surowiecki, J. Why startups are struggling // MIT Technology Review. 15.06.2016.

https://www.technologyreview.com/2016/06/15/8077/why-startups-are-struggling/
49 См., например: Sirmon, D.G., Hitt, M.A., Ireland, R.D. et al. Resource orchestration to create competitive
advantage: breadth, depth, and life cycle effects // Journal of Management. 2011. Vol. 37 (5), P. 1390-1412.
24
1.4. Попытки создания обобщенного портрета БРК
Различными исследователями, специализирующимися на рассматриваемой нами
проблематике, неоднократно предпринимались усилия составить обобщенный портрет
БРК, иными словами, описать то, какими свойствами и характеристиками обладают
среднестатистические быстрорастущие компании. Кратко рассмотрим в качестве при-
мера подобного описания вариант, предложенный в упомянутой выше обзорной пу-
бликации одного из наиболее известных британских специалистов по теме БРК Колина
Мейсона50.
Мейсон в своем обзоре выделяет следующие ключевые моменты. Во-первых, БРК,

как правило, в среднем являются довольно молодыми компаниями, хотя возраст боль-
шинства из них превышает пять лет, из чего можно заключить, что феномен быстро-
го роста отнюдь не следует ассоциировать с компаниями-стартапами. Более того, на-
пример, по результатам анализа, проведенного К. Мейсоном, Р. Брауном и др. на базе
обширной выборки быстрорастущих компаний в Шотландии возраст преобладающего
большинства выявленных ими фирм превышал 10 лет51.
Подобная возрастная картина, впрочем, более характерна для БРК промышлен-

но-развитых стран, тогда как в большинстве развивающихся стран, согласно анализу,
представленному в упомянутой ранее монографии специалистов МБРР/Всемирного
Банка, основной массив компаний «переживают эпизоды высокого роста на ранних
этапах своего развития»52.
Во-вторых, продолжая описание БРК согласно К. Мейсону, эти компании бывают

разных размеров, хотя относительно небольшие компании особенно заметно пред-
ставлены в различных статистических выборках БРК. При этом, однако, многими ис-
следователями констатируется, что именно крупные БРК вносят непропорционально
большой вклад в создание рабочих мест в абсолютном выражении.
В-третьих, быстрорастущие компании присутствуют практически во всех отраслях

современной экономики, они отнюдь не сконцентрированы в высокотехнологичных
секторах.
Более того, согласно достаточно популярной гипотезе, сформулированной в статье

2015 г. шведскими исследователями Даунфелдтом, Элертом и Йоханссоном на основа-
нии лонгитюдного анализа данных по динамике роста местных компаний за период
с 1997 по 2008 гг., имеются определенные эмпирические свидетельства в пользу того,
что «бóльшая доля БРК, чем в среднем в прочих промышленных отраслях, может на-
50 Mason, C. Productivity and the UK’s Deficiency in Scale-ups. Productivity Insights Network (PIN-05) Evidence
Review. 2018.
51 Mason, C., Brown, R., Hart, M., Anyadike-Danes, M. High growth firms, jobs and peripheral regions: the case of
Scotland // Cambridge Journal of Regions, Economy and Society. 2015. Vol. 8 (2). P. 343–358.
52 Goswami et al. Op. cit. P.33.
25
блюдаться в сфере услуг, характеризующейся высокой долей работников с высшим
образованием»53.
В-четвертых, эпизоды быстрого роста могут происходить как органически (т. е.

«естественным образом»), так и при помощи поглощений других компаний. Молодые
и небольшие фирмы чаще растут органически, в то время как быстрый рост за счет при-
обретений/поглощений в основном характерен для более крупных компаний. Однако
относительный вклад быстрорастущих компаний в рост занятости примерно одинаков
независимо от того, какой из этих двух типов роста ими задействуется54.
В-пятых, взаимосвязь между быстрым ростом и прибыльностью является достаточ-

но сложной. В качестве интересной гипотезы, которая, впрочем, пока еще не получила
достаточно убедительного подтверждения, Мейсон ссылается на работу П. Дэвидсона
и др. (2009)55, которые пришли к предварительному выводу, что прибыльные фирмы
с относительно низкими темпами роста в среднем имеют больше шансов впоследствии
достичь высокого роста и высокой прибыльности, чем фирмы, стартовая точка которых
характеризуется уже достигнутым ранее относительно заметным ростом, но низкой
прибыльностью.
Кроме того, согласно оценкам ряда исследователей, очень немногие БРК возни-
кают на базе университетских стартапов (спин-оффов). Что особенно показательно,
лишь весьма незначительная прослойка БРК активно привлекает внешние инвестиции
от различных венчурных фондов56.
Далее, говоря о структуре собственности, К. Мейсон, опять-таки ссылаясь прежде

всего на данные, ранее полученные им и его коллегами по выборке шотландских БРК,
отмечает, что она также сильно варьируется, и в их числе достаточно обильно представ-
лены как компании семейного бизнеса (family businesses), так и публичные и частные
(закрытые) компании, и компании, владельцами которых являются сами работники
(employee-owned businesses).
Еще одно предварительное наблюдение британского автора на базе непосредственно

проанализированных им и его соавторами компаний заключается в том, «только мень-
шинство (из них) соответствует классической предпринимательской модели бизнеса,
53 Daunfeldt S.-O. et al. Are High-Growth Firms Overrepresented in High-Tech Industries? // IFN Working
Paper No. 1062. (2015). Кроме того, о заметном присутствии БРК именно в сервисном секторе также
упоминается и в ряде других исследований, например, в статьях Delmar et al. Arriving at the high-
growth firm // Journal of Business Venturing. 2003. Vol. 18 (2). P. 189–216; и монографии Davidsson, P. et al.
Entrepreneurship and the Growth of Firms. Edward Elgar Publishing, 2006.
54 Данный тезис, в том числе, был обозначен в известном обзоре Henrekson, M., Johansson, D. Gazelles as
job creators: a survey and interpretation of the evidence // Small Business Economics. 2010. Vol. 35 No. 2,
P. 227-244.
55 Davidsson, P., Steffens, P., Fitzsimmons, J. Growing profitable or growing from profits: putting the horse before
the cart? // Journal of Business Venturing. 2009.Vol. 24. P. 388-406.
56 К этому выводу, в частности, пришли Brown, R., Mawson, S., Mason, C. Myth-busting and entrepreneurship
policy: the case of high growth firms // Entrepreneurship and Regional Development. 2017. Vol. 29 (5-6).
P. 414-443.
26
которая подразумевает создание фирмы с нуля предпринимателем или предпринима-
тельской командой. Большинство же компаний прошли предварительную инкубацию
(had been «pre-incubated»), — в том смысле, что ранее они были частью других организа-
ций. Практически во всех случаях эпизоды быстрого роста были зафиксированы только
после того, как эти бизнес-фирмы стали независимыми. Причем в большинстве случаев
конечный успех БРК был обусловлен не столько самими предпринимателями-основа-
телями, а профессиональными менеджерами-генеральными директорами (CEOs), ко-
торые взяли на себя управление на более поздних этапах развития этих компаний»57.
Стоит также отдельно упомянуть о том, что во многих публикациях по теме БРК от-
мечается, что среди предпринимателей-владельцев/основателей таких компаний «не-
пропорционально много мужчин в возрасте от 30 до 50 лет»58. Однако, тем же Мейсоном
при этом уточняется, что результаты многочисленных исследований, сфокусированных
на попытках обобщенного анализа «преобладающей исходной мотивации, пола, обра-
зования, отраслевого опыта, предшествующего опыта управления и/или создания ком-
паний и прочих социально-экономических характеристик предпринимателей данной
категории были в основном неубедительными (have been largely inconclusive)»59.
В свою очередь, А. Коуд и его соавторы в общем обзоре, показательно озаглавленном

«Быстрорастущие компании: введение в специальную тему»60, с сожалением конста
тировали, что, несмотря на имеющийся уже достаточно солидный массив исследова-
ний по теме БРК «до сих пор нам известно очень немногое о внутренних особенностях/
характерных чертах БРК. Особенно заметно ощущается нехватка информации о том,
насколько важна роль предпринимателя (-ей), характеристики отраслей, в которых
они наиболее представлены, используемые ими организационные инновации и стра-
тегии в период высокого роста, и так далее для поддержания высоких темпов роста в те-
чение относительно длительных периодов времени».
1.5. Феномен быстрого роста и инновационности

К числу наиболее актуальных тем в современном массиве специальной литературы
по динамике роста компаний, безусловно, следует отнести тему предположительной по-
зитивной корреляции между темпами их роста и уровнем инновационной активности.
Так, одной из первых научных публикаций, в которых эта тема рассматривалась

в качестве основной, была статья А. Коуда и Р. Рао, опубликованная в 2008 г.61, причем
57 Mason C. Productivity and the UK’s Deficiency in Scale-ups.
58 Подобное замечание, например, присутствует в специальной монографии Storey, D. J., Greene, F. Small
Business and Entrepreneurship, Harlow, Prentice Hall, 2010.
59 Mason C. Ibid.
60 Coad, A. et al. High-growth firms: introduction to the special section // Industrial and Corporate Change. 2014.
Vol. 23 (1). P. 91–112.
61 Coad, A., Rao, R. Innovation and firm growth in high-tech sectors: a quantile regression approach // Res. Policy.
2008. Vol. 37 (4). P. 633–648.
27
ее авторами был изначально сделан акцент на анализе влияния инноваций на рост вы-
ручки компаний, функционирующих в ряде высокотехнологичных секторов экономики
(авторами использовались статистические данные по американской промышленно-
сти). Коуд и Рао пришли к предварительному выводу, что инвестиции в R&D и патент-
ная активность в целом оказывают определенный позитивный эффект на быстрый рост
компаний.
В то же время они констатировали, что эмпирическое выявление подобной корреля-

ционной зависимости на самом деле является весьма сложной исследовательской зада-
чей, т. к. инновационно-ориентированным компаниям, «как правило, требуется много
времени для того, чтобы успешно преобразовать накопленные до этого экономически
значимые знания (economically valuable knowledge) в реальные экономические резуль-
таты (т. е. в рост выручки, прибыли и т. д.). Даже после того, как было сделано важное от-
крытие, компании, как правило, приходится вкладывать значительные средства в раз-
работку продукта. Кроме того, преобразование идеи нового продукта в набор успешных
производственных процедур и рутин может также зачастую оказаться дорогостоящим
и сложным… Поэтому между моментом появления экономически ценной инновации
и ее трансформацией в успешный коммерческий продукт может пройти значительный
промежуток времени»62.
Весьма показательна финальная часть этой статьи Коуда и Рао: «Инновационная

стратегия еще более неопределенна, чем стратегия игры в лотерею, поскольку это
«чистая игра случая», в которой ни вероятность выигрыша, ни размер приза не мо-
гут быть известны заранее… В результате, например, многие компании, по всей ви-
димости, инвестируют в НИОКР гораздо меньше того уровня, который мог бы стать
оптимальным для последующего получения максимальной прибыли. Более того,
мы придерживаемся пессимистической точки зрения, что анализ R&D активности
и ее возможного влияния на экономические результаты деятельности фирм вообще
не может быть отнесен к категории «рационального принятия решений». Успешные
инновации и «суперзвездные» показатели роста, которые могут стать их результатом,
требуют принятия на себя повышенного риска и, возможно, даже некоторой доли без-
умия (a little bit of craziness)»63.
Тем не менее, несмотря на серьезные методологические проблемы и наличие «ир-

рациональной составляющей» в сфере исследований возможного влияния инноваци-
онной активности на рост компаний, данное направление анализа БРК с конца первого
десятилетия XXI века стало пользоваться повышенной популярностью.
Однако, как, в частности, отмечается в недавней обзорной публикации М. Гриллитша

и его коллег (2019)64, «несмотря на приводимые рядом авторов теоретические аргумен-
ты в пользу наличия позитивной взаимосвязи между инновациями и ростом, регулярно
обновляемые эмпирические данные/результаты по-прежнему далеки от убедительных».
62,63 Ibid.
64 Grillitsch M. et al. Knowledge base combinations and firm growth // Research Policy. 2019. Vol. 48. P. 234–247.
28
Можно в этой связи еще раз упомянуть влиятельную публикацию шведских иссле-
дователей Даунфелдта, Элерта и Йоханссона, одним из ключевых выводов которых была
констатация того, что «до сих пор нет достаточных оснований утверждать, что между
интенсивностью R&D и ростом компаний существует положительная взаимосвязь…
Фактически, можно вместо этого предположить, что более важными факторами, ока-
зывающими позитивное воздействие на рост компаний являются скорее ряд специфи-
ческих показателей интенсивности использования человеческого капитала, например,
специальные навыки (special skills) и уровень подготовки кадров»65.
В свою очередь, аналитики МБРР/Всемирного Банка (Госвами и др.) в своей моно-

графии выделяют следующие существенные моменты: «Стандартный эмпирический
подход, предполагающий фокусировку на выявлении «среднего эффекта для средней
фирмы» («average effect for the average firm»), не всегда позволяет выявить значимую
зависимость между инновационной активностью и более высокими темпами роста
фирм. Это связано с тем, что количественная оценка влияния инноваций на рост
фирмы очень чувствительна к (1) выбору количественных показателей роста (рост
занятости и/или рост выручки), (2) самим показателям измерения инновационной
деятельности (таким как число патентов, объем инвестиций в НИОКР и проч.) и рас-
сматриваемому типу инноваций (продуктовые и/или процессинговые инновации), (3)
взаимодействию между внутренней динамикой фирмы и внешней средой, и (4) вре-
меннóму горизонту анализа»66.
Далее Госвами и его коллеги также уточняют, что «имеющиеся к настоящему вре-
мени эмпирические данные о наличии позитивной зависимости между ростом фирмы
и инновациями были накоплены в основном в странах с высоким уровнем дохода и бо-
лее развитыми национальными инновационными системами, причем результаты этих
исследований показывают, что даже в этом довольно «однородном» («homogeneous»)
наборе стран уровень их технологического и экономического развития оказывает су-
щественное влияние на уровень коммерческого успеха и выбор стратегий роста фирм,
сфокусированных на инновациях и НИОКР».
При этом целым рядом исследователей было выявлено, что позитивная корреляция
между инновациями (уровнем инновационной активности) и ростом компаний (сред-
ними темпами их роста) более заметно проявляется у компаний, находящихся в верх-
них квантилях кривых распределения темпов роста. В частности, В. Хёльцль обнаружил,
что верхние 10% (top 10 percent) наиболее быстро растущих компаний в Австрии явля-
ются «более инновационными», чем другие фирмы в исследованной выборке (в каче-
стве условного количественного критерия им использовалась «доля внедренных инно-
вационных продуктов»)67.
65 Daunfeldt S.-O. et al. Are High-Growth Firms Overrepresented in High-Tech Industries? // IFN Working Paper
No. 1062. (2015).
67 Hölzl, W. Intellectual Property Rights, Innovation and European IPR Policy // AustrianEconomic Quarterly.
2007. Vol. 12 (1). P. 71–82.
29
К схожему выводу о том, что «более инновационные» компании из верхних кванти-
лей, как правило, растут быстрее других компаний в ряде высокоразвитых стран и ре-
гионов мира также пришли К. Мейсон и Р. Браун (201068, — на примере выборки БРК
из Шотландии), Д. Йоргенсон и др. (200869, — на базе анализа данных по американским
компаниям за период с 1995 по 2006 гг.), Э. Стам и К. Веннберг (200970, — данные по ком-
паниям Нидерландов) и уже упомянутые в начале этого раздела А. Коуд и Р. Рао в своей
более поздней обзорной статье 2011 г.71 (опять-таки по американским данным, но сде-
лав при этом акцент на оценке роста занятости в БРК).
В свою очередь авторы монографии МБРР/Всемирного Банка обнаружили похо-

жую картину и по индийским быстрорастущим компаниям: «наш анализ показал,
что эффект от продуктовых инноваций для роста промышленных компаний и компа-
ний в сфере услуг Индии в 90-м перцентиле (кривых) распределения (по темпам роста)
компаний более чем в 10 раз превышает эффект для медианных компаний. Что же каса-
ется (количественного) эффекта, измеряемого по объемам инвестиций фирм в НИОКР,
он оказался не таким сильным (особенно в сервисном секторе), однако также значимым
для роста фирм по всему исследованному распределению»72.
Однако, как уточняют Госвами и его соавторы, «более детальное изучение (данных
по Индии) показало, что очень существенным фактором является взаимодействие меж-
ду инновациями (инновационной активностью) и экспортной активностью (этих ком-
паний). В подтверждение ряда недавних теоретических исследований, которые делают
акцент на комплиментарности между экспортом и инновациями за счет воздействия
«побочного эффекта обучения» (learning spillovers), индийские фирмы из сферы услуг,
которые внедряют новые продукты и активно экспортируют их, значительно чаще пе-
реживают эпизоды высокого роста, чем фирмы, которые внедряют новые продукты
только на внутреннем рынке».
Наконец, в финальной части специального раздела, посвященного анализу предпо-

ложительной взаимосвязи между инновациями и быстрым ростом, аналитики МБРР/
Всемирного Банка также особо отметили, что высокие темпы роста у компаний в обра-
батывающей промышленности и сфере услуг (опять-таки, прежде всего на базе анализа
данных по Индии) во-многом обусловлены их устойчивыми (persistent), а не эпизоди-
ческими инвестициями в НИОКР. Кроме того, их же анализ инновационной активно-
сти мексиканских БРК показал, что местные компании, которые имеют в своем штате
специальных сотрудников (подразделения), непосредственно вовлеченных в НИОКР,
68 Mason, C., Brown, R. High Growth Firms in Scotland // Scottish Enterprise, Glasgow. 2010.
69 Jorgenson, D. W., Ho, M. S., Stiroh, K. J. A Retrospective Look at the US Productivity Growth Resurgence //
Journal of Economic Perspectives. 2008. Vol. 22 (1). P. 3–24.
70 Stam, E., Wennberg, K. The Roles of R&D in New Firm Growth // Small Business Economics. 2009. Vol. 33 (1).
P. 77–89.
71 Coad, A., Rao, R. The Firm-Level Employment Effects of Innovations in High-Tech US Manufacturing
Industries // Journal of Evolutionary Economics. 2011. Vol. 21 (2). P. 255–283.
72 Goswami et al. Op. cit. P.81
30
или занимаются НИОКР «в более широком контексте» (engage in R&D more broadly),
имеют значительно больше шансов пережить эпизод высокого роста в следующие после
базового периода наблюдения пять-десять лет.
Схожие результаты были недавно представлены и в работе турецкого исследователя

У. Килинча (2018)73, которые выявил «значительное позитивное влияние» продуктовых
инноваций (product innovation) на рост занятости местных фирм в обрабатывающей
промышленности и сфере услуг в 2006-2016 годах (в качестве условного критерия оцен-
ки Килинч при этом использовал данные по их патентной активности).
Отдельного внимания заслуживают и предварительные гипотезы, и комментарии

по данной теме, сформулированные в обзоре уже неоднократно цитировавшегося нами
ранее К. Мейсона74. Мейсон, в свою очередь, в своих рассуждениях во-многом оттал-
кивается от интересных результатов, представленных в публикации 2013 г. двумя но-
возеландскими авторами, М. Хинтоном и Р. Т. Хэмилтоном75, которые констатировали,
что хотя почти все изученные ими местные БРК формально описывали свои продук-
ты, услуги или «ценностные предложения» (value propositions) как инновационные,
за очень редкими исключениями эти их инновации не содержали подлинную новиз-
ну и, фактически, представляли собой лишь альтернативные маркетинговые стратегии
или незначительные улучшения уже присутствующих на рынке продуктов или услуг
(и, следовательно, они не требовали значительных затрат на осуществление НИОКР).
Это наблюдение новозеландских исследователей позднее было подтверждено

и в ряде других публикаций, что, по мнению К. Мейсона, в целом, является достаточно
весомым аргументом в пользу правомерности более общей гипотезы о том, что в значи-
тельной своей массе БРК фокусируют свою деятельность прежде всего на том, что отно-
сительно недавно в специальной литературе стало называться «инновациями среднего
уровня» («mid-level innovation», одним из авторов этого термина является известный
американский экономист Амар Биде (Amar Bhidé)76).
Помимо этого, имеются определенные эмпирические свидетельства и для другого

важного предположения, согласно которому многие БРК изначально придерживаются
особой бизнес-стратегии, стремясь прежде всего занять рыночные ниши, характери-
зующиеся относительно невысоким уровнем эффективной конкуренции77. Эта специ-
фическая стратегия реализуется ими при помощи следующих трех ключевых способов
ведения бизнеса: во-первых, предпочтение отдается корпоративным (B2B), а не потре-
73 Kılınç, U. Assessing Productivity Gains from International Trade in a Small Open Economy // Open Economies
Review. 2018.Vol. 29 (5). P. 953–980.
74 Mason, C. Evidence Review: Productivity and the UK’s Deficiency in Scale-ups. Productivity Insights Network,
2018.
75 Hinton, M., Hamilton, R.T. Characterizing high-growth firms in New Zealand // International Journal of
Entrepreneurship and Innovation. 2019.Vol. 14 (1). P. 39-48.
76 Bhidé, A. The Venturesome Economy, Princeton University Press: Princeton, 2008.
77 См., например, обзор Mohr, V., Garnsey, E. The role of alliances in the early development of high-growth
firms // Industrial and Corporate Change. 2014. Vol. 23. P. 233-259.
31
бительским рынкам (об особой приоритетности B2B рынков для большинства иссле-
дованных ими БРК в Шотландии, в частности, упоминалось в статье К. Мейсона и др.
(2015)78); во-вторых, этими компаниями развиваются тесные отношения с небольшим
числом крупных клиентов; в-третьих, обслуживание таких «привилегированных» кли-
ентов становится основой для последующей дифференциации этих компаний на из-
бранном нишевом рынке, что, в свою очередь, также требует от них значительного вни-
мания к обучению штатного персонала (staff training).
Различные стратегии сотрудничества, такие как совместные предприятия, консор-

циумы и альянсы, также зачастую имеют решающее значение для таких компаний, по-
зволяя им получить доступ к более широкой базе человеческих и финансовых ресурсов79.
Рядом исследователей80 в данной связи особо отмечается и то, что для того, что-
бы более четко дифференцироваться от «прочей массы» компаний на целевых рынках
многие БРК активно используют различные инновационные идеи и решения, что по-
зволяет им быть скорее «ценообразующими» (price setters), а не «ведомыми» экономи-
ческими субъектами, не оказывающими существенного влияния на цены (price takers).
Так, около двух третей шотландских БРК из общей выборки, полученной в исследова-
нии К. Мейсона, Р. Брауна и др. (2015)81, согласно проделанному ими анализу, в целом
можно охарактеризовать как «инновационные», т. е. они являлись либо компаниями,
открывающими новые рыночные сегменты, либо непосредственно выводили на рынок
новые продукты и услуги или разрабатывали новые бизнес-модели. Другими словами,
именно инновационная ориентация на конечных пользователей, а не технологические
инновации per se, являлась ключевым фактором, способствовавшим быстрому росту
этих компаний.
78 Mason, C., Brown, R., Hart, M., Anyadike-Danes, M. Op. cit.
79 Mohr, V., Garnsey, E. Op. cit.
80 Один из примеров — публикация Colombelli, A., Krafft, J., Quatraro, F. High growth firms and technological
knowledge: Do gazelles follow exploration or exploitation strategies? // Industrialand Corporate Change. 2014.
Vol. 23 (1). P. 261–291.
81 Mason, C., Brown, R., Hart, M., Anyadike-Danes, M. Op. cit.
32
1.6. Российские публикации на тему БРК
В России эмпирические исследования газелей (изначально именно этот термин ис-
пользовался для условного обозначения БРК) были проведены в рамках исследования
конкуренции в России, проводившегося в 2003–2006 годах82. Наиболее ранней публика-
цией, посвященной именно БРК стала статья 2007 г. А. Юданова в «Вопросах экономики»83.
Источником их исходной информации являлась генеральная совокупность россий-

ских компаний, которые (начиная с 1999 г.) хотя бы один раз имели выручку свыше
200 млн рублей. Авторами использовалась база «СПАРК-Интерфакс» — Система профес-
сионального анализа рынков и компаний.
В 2010–2012 гг. А. Юдановым и его коллегами были изучены официальные базы

данных за 1999–2010 гг. обо всех российских предприятиях с выручкой свыше 300 млн
рублей. В качестве базового критерия ими использовался «алгоритм Бёрча» (см. выше),
т. е. к «газелям»/БРК причислялись компании, показывающие рост выручки не менее
20% в каждом году на протяжении не менее 5 лет подряд.
По оценкам, полученным Полуниным и Юдановым, в «докризисный период» (1999–

2007/2008 гг.) в России сформировалась «необычно мощная популяция компаний
газелей»: их доля тогда устойчиво составляла порядка 7-8% от общей численности
и, более того, по мнению авторов исследования, ввиду ряда особенностей российского
статистического учета (в частности, отсутствия консолидированных данных по груп-
пам компаний) на самом деле эта доля была еще выше, — порядка 12%, т. е. примерно
в три раза выше, чем средний уровень для развитых стран Запада (3-5%)84.
Однако, как отметили далее Полунин и Юданов в своем обзоре85, кризис 2008 г. су-
щественно «скорректировал» численность российских газелей: в среднем она упала
в 4–5 раз: в 2009 г. — до 2% от общей популяции компаний, затем, в 2010 и 2011 гг., их
доля составляла порядка 2,5%, а в 2012-2014 гг. снова стала снижаться и в 2014 г. достиг-
ла исторического минимума (1,7%).
Хотя эта тенденция в целом соответствовала общей негативной динамике в осталь-

ном мире в условиях затяжной стагнации, как полагают российские исследователи,
столь сильное сокращение численности (и доли) отечественных БРК/газелей явля-
82 Юданов А. Ю., Корольков В. Е., Колодняя Г. В. и др. Опыт конкуренции в России: причины успехов
и неудач. М: Совместное издание Финансовой компании «ИНТРАСТ» и ИТД «КНОРУС», 2007.
83 Юданов А. Ю. «Быстрые» фирмы и эволюция российской экономики // Вопросы экономики. 2007. №

2. С. 85–100. Из прочих ранних публикаций следует также выделить статьи: Юданов А. Ю. Носители
предпринимательства: фирмы-газели в России // Журнал новой экономической ассоциации. 2010.
№ 5 (5). С. 91–108. Щербакова Т. С., Столбунец В. И. Особенности быстрорастущих фирм и их роль
в развитии национальной экономики // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия:
Экономика. 2010. № 1. С. 45–55.
84,85 Полунин Ю. А., Юданов А. Ю. Российские быстрорастущие компании: сценарии кризиса и роста.
В кн.: Экономический кризис и промышленная политика — альтернативные пути возвращения
к росту в России. Под ред. Р. Трауб-Мерца, Д. Ефименко. М.: Политическая энциклопедия, 2016.
33
ется «не столько циклическим феноменом, сколько косвенным индикатором того,
что у большинства из них не нашлось «свойств, обеспечивающих повышенную гибкость
в трудные времена» и в период общего замедления роста особенно заметно проявились
их стратегические слабости86.
Однако, даже с учетом этой негативной динамики, согласно оценкам, представлен-

ным в 2017 г. российскими исследователями С. Земцовым и А. Маскаевым, по итогам
проведенного ими анализа показателей 38 тысяч российских компаний за 2008–2013 гг.
было выявлено, что «в 2013 году газели, занимая долю, равную 15% выручки от выбор-
ки, являлись источником более 30% всего положительного прироста выручки (этой
выборки)»87.
Также уточним, что в России на протяжении многих лет (начиная с 2012 г.) публи-
куется специальный рейтинг быстроразвивающихся высоко-технологичных компаний
среднего сегмента (рейтинг «ТехУспех»)88, а более широкий ежегодный рейтинг 50 са-
мых быстрорастущих компаний России (на основании динамики выручки компаний
из базы данных СПАРК за три последних года) публиковался аналитиками РБК (послед-
ний из них, шестой по счету, был официально представлен в октябре 2019 г.89).
Специальные обзоры по динамике российских быстрорастущих компаний (БРК)

представлены и в отчетах «СПАРК-Интерфакс», причем в данном случае в качестве
базового критерия их выявления используется требование к ежегодному росту выше
группового значения (10%) на протяжении четырех лет по сравнению с базовым (рас-
сматриваются пятилетние периоды).
В частности, в последнем таком обзоре, опубликованном в октябре 2020 г., было от-
мечено, что на протяжении 2015–2019 гг. подобные стабильные темпы роста показали
827 компаний против 788 в 2014–2018 гг. и 580 — в 2013–2017 гг.90 Однако, как констати-
ровали авторы данного обзора, несмотря на то, что темпы прироста выручки таких ком-
паний в 2019 году незначительно выросли (с 41% до 42%), их показатели по прибыли
заметно ухудшились: так, темпы прироста прибыли упали с 71% до 47%, что свидетель-
ствует о снижении эффективности работы БРК91. Также в обзоре «СПАРК-Интерфакс»
было отмечено, что по итогам «коронакризисного» 2020 года ситуация может суще-
ственно измениться в худшую сторону, поскольку многие действующие БРК не смогут
обеспечить необходимые темпы роста.
86 Там же.
87 Земцов С. П., Маскаев А. Ф. Факторы роста быстрорастущих компаний в России: опыт многоуровневого
моделирования // XVIII Апрельская международная научная конференция по проблемам развития
экономики и общества, НИУ ВШЭ, Москва, Россия, 11–14 апреля 2017.
88 Сайт рейтинга: http://ratingtechup.ru/
89 Рейтинг РБК: 50 самых быстрорастущих компаний России 2019 года. // РБК. 31.10.2019.
https://www.rbc.ru/business/31/10/2019/5db6f6a19a79476eb64e7e51
90,91 «Газели» замедлили бег // Коммерсантъ. № 184 от 08.10.2020, С. 2.

https://www.kommersant.ru/doc/4521510
34
Отдельно можно отметить серию аналитических докладов, подготовленных
Институтом менеджмента инноваций Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ в рамках ис-
следований компаний рейтинга «ТехУспех» и схожих технологических компаний:
«Актуальные тренды развития российских быстрорастущих технологических компа-
ний» (2019)92, «Быстрорастущие технологические компании в России и мире» (2018)93,
«От «ТехУспеха» к национальным чемпионам. Национальный рейтинг Российских
быстрорастущих технологических компаний «ТехУспеха-2016» (2016)94, «Кандидаты
в чемпионы: что такое средние технологические компании в России и как их может
поддержать государство» (2015)95, «Исследование быстроразвивающихся высокотехно-
логичных компаний России» (2014)96.
Что же касается научных публикаций, в последние годы (начиная с 2014–2015 г.)

в различных российских журналах, помимо серии новых материалов Полунина
и Юданова, появилось немало других статей и обзоров на тему БРК: в частности, мож-
но упомянуть публикации В. Бариновой (2014 и 2015)97, Е. Барановой (2017 и 2019)98, Г.
Колодней (2015)99, И. Бурениной и Е. Быль (2016)100, В. Бархатова и Д. Плетнева (2015)101,
а также две статьи специалистов ИМИ НИУ ВШЭ (Д. Медовников и др., 2016 и 2019)102.
92 Официальный интернет-сайт АО «РВК». https://www.rvc.ru/upload/iblock/5d7/ratingtechup_2018.pdf
93 Официальный интернет-сайт группы «Московская биржа». https://fs.moex.com/files/17711
94 Официальный интернет-сайт АО «РВК». https://www.rvc.ru/upload/iblock/293/Buklet_Rezultaty_

issledovaniya_TehUspeh.pdf
95 Официальный интернет-сайт АО «РВК». https://www.rvc.ru/upload/iblock/fff/doclad_techup.pdf
96 Официальный интернет-сайт АО «РВК». https://www.rvc.ru/upload/iblock/014/201410_investigation_of_

emerging_hightech_companie.pdf
97 Баринова В. А. Раднабазарова С. Ж., Сорокина А. В. Быстрорастущие компании в России: Анализ

статистических данных и результаты кейс-стади // Друкеровский Вестник. 2014. № 3. C. 112-129.
Баринова В. А., Сорокина А. В., Шестоперов А. М. Новый взгляд на поддержку малого и среднего бизнеса
в России: компании-«газели» // Российское предпринимательство. 2015. Т. 16. № 17. С. 2773–2786.
98 Баранова Е. И. Ограничения роста быстрорастущих компаний // Интернет-журнал «Науковедение».

2017. Т. 9. № 5. URL: https://naukovedenie.ru/PDF/30EVN517.pdf. Баранова Е. И. Закономерности и стадии
эволюции российских быстрорастущих компаний // Вестник Евразийской науки. 2019. № 1.
https://esj.today/PDF/41ECVN119.pdf
99 Колодняя Г. В. Развитие быстрорастущих компаний как фактор долгосрочного экономического роста //

Экономика. Налоги. Право. 2015. № 2. С. 56–62.
100 Буренина И. В., Быль Е. А. Быстрорастущие компании: обзор и сравнение подходов к определению
и критериям // Вестник УГНТУ. Наука, образование, экономика. Серия: Экономика. 2016. № 4 (18).
С. 80–86.
101 Бархатов В. И., Плетнёв Д. А. Успешность быстрорастущих предприятий среднего бизнеса в России //
Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета. Социально-
экономические науки. 2015. № 4. С. 65–81.
102 Медовников Д. С., Розмирович С. Д., Оганесян Т. К. Кандидаты в чемпионы: средние быстрорастущие
компании и программы их поддержки // Вопросы экономики. 2016. № 9. С. 50–66. Медовников Д. С.,
Розмирович С. Д. Экспортируй и меняйся: ключевые задачи быстрорастущих технологических
компаний в России // Мир новой экономики. 2019. Т. 13. № 2. C. 6–22.
35
Так, отдельно выделим статью Е. Барановой «Закономерности и стадии эволюции
российских быстрорастущих компаний» (2019), в которой особый акцент был сделан
на анализе различных стадий развития/эволюции российских быстрорастущих ком-
паний (этот важный аспект также специально рассматривался и в обзоре Полунина
и Юданова (2016)103). Автором было проведено эмпирическое исследование масси-
ва компаний, выручка которых за 2003–2013 гг. хотя бы один раз превысила порог
в 300 млн руб. с ретроспективой их финансовых показателей с 1999 г. (проанализиро-
ванная совокупность составила 38 949 фирм, из которых было отобрано 7743 компании,
признанных быстрорастущими/БРК). Уточним при этом, что в данном исследовании
к БРК причислялись фирмы, размер выручки которых рос не менее чем на 30% еже-
годно на протяжении 4 и более лет подряд, и в этой связи также можно в очередной
раз с сожалением констатировать, что критерии отбора БРК у разных исследователей
по-прежнему сильно варьируются (ср., например, критерии, используемые в упомяну-
том выше обзоре «СПАРК-Интерфакс»).
На основании этого анализа Е. Барановой была построена модельная кривая жиз-

ненного цикла российских БРК и далее ей была предложена следующая интересная ги-
потеза: «нам представляется, что существует четыре укрупненных этапа (консолидиро-
ванные стадии) цикла жизни фирмы:
1. Подготовительный этап, т. е. период деятельности компании до начала ускорен-

ного роста, когда должны быть заложены предпосылки будущего ускорения и вклю-
чающий в себя не только становление предприятия как такового, но и формирова-
ние инновационной бизнес-модели.
2. Перестройка, которая представляет собой переход от подготовительного этапа

к ускоренному росту и связан со сломом существующей модели и переходом на но-
вый, ускоренный, путь развития.
3. Взрывной этап — стадия быстрого роста, по условиям отбора фирм длящаяся

не менее четырех лет подряд.
4. Последующий этап — на данной стадии происходит развитие компании после

окончания ускоренного роста, по ней можно судить об устойчивости достижений
фирмы104.
Впрочем, Е. Барановой в заключительном разделе статьи были сделаны две суще-

ственные оговорки:
• длительность истории отечественных БРК пока еще слишком мала, чтобы мас-
сово наблюдался окончательный финал жизненного цикла компании (банкрот-
ство, поглощение и т. п.). Поэтому при сравнении со стандартными теориями
103 Полунин Ю. А., Юданов А. Ю. Российские быстрорастущие компании: сценарии кризиса и роста.
104 Баранова Е. И. Закономерности и стадии эволюции российских быстрорастущих компаний // Вестник

Евразийской науки. 2019. № 1. https://esj.today/PDF/41ECVN119.pdf
36
жизненного цикла аналогом этого этапа, скорее, следует считать «стадию зрело-
сти», а не собственно упадка;
• эмпирически зафиксирован возврат ряда БРК с «последующего этапа» на «этап

взрывного роста». И, по мнению автора, «в целом, для большинства российских
БРК характерно продолжение достаточно благоприятного развития (рост вы-
ручки, хоть и уже не сверхбыстрыми темпами, повышающаяся рентабельность
и пр.)... Несмотря на снижение темпов роста экс-БРК остаются очень сильными
фирмами, нацеленными на повторные инновации»105.
В свою очередь, в одной из последних публикаций Ю. Полунина и А. Юданова (2020)106

была подробно рассмотрена еще одна ключевая тема — специфика господдержки бы-
строрастущих компаний.
В частности, авторами было отмечено, что «находящаяся во всем мире в стадии

формирования промышленная политика по отношению к БРК исходит из… подчеркну-
то селективного подхода. Ставка делается на поддержку конкретных компаний с наи-
большим потенциалом роста. Последний же обычно оценивается по предшествующей
деятельности соответствующих компаний»107.
При этом, как особо подчеркивают Полунин и Юданов, применительно к государ-

ственной поддержке (в том числе и в случае реализуемой в России программы поддержки
«национальных чемпионов»108) «очень часто используется термин «консьерж-сервис»,
буквально означающий службу, в задачи которого входит выполнение разнообразных
поручений по мере возникновении надобности в них… И принадлежность к числу газе-
лей рассматривается государством как признак некой избранности, «премиальности»
соответствующей фирмы, создающий для нее право на индивидуальную поддержку.»109
Еще один существенный момент, на который также обращают внимание авторы

данной публикации, заключается в том, что господдержка (комплекс инструментов
и механизмов промышленной политики, ПП) в отношении БРК направлена преимуще-
ственно на компании среднего бизнеса и низшую страту крупных компаний (третий,
четвертый эшелон). Малые же фирмы «попадают в программы поддержки БРК лишь
попутно»110.
Важной особенностью большинства реализуемых в различных странах мира про-

грамм по поддержке быстрорастущих компаний также является то, что они носят
подчеркнуто долгосрочный характер, причем, как уточняют авторы, наибольший по-
ложительный макроэкономический эффект дает поддержка «зрелых газелей», уже до-
стигших заметных размеров111.
105 Там же.
106, 107 Полунин Ю. А., Юданов А. Ю. Господдержка быстрорастущих компаний: рождение новой идеологии
промышленной политики? // Мирновой экономики. 2020. Т. 14. № 1. С. 62–76.
108 Сайт проекта «Национальные чемпионы». http://national-champions.ru/project/window/
109-111 Полунин Ю. А., Юданов А. Ю. Господдержка быстрорастущих компаний: рождение новой идеологии
промышленной политики?
37
Резюмируя свой анализ, Полунин и Юданов констатируют, что способов надежного
прогнозирования будущего развития газелей в экономической теории пока не предложе-
но, однако, по их мнению, в качестве условного базового ориентира можно первоначаль-
но включать в отбор сильные фирмы, далее выделять среди них «те, что сохраняют амби-
ции ускоренного роста, …регулярно отбраковывать компании, которые не справляются
с принятыми на себя обязательствами и… используя такой многоступенчатый и самокор-
ректирующийся алгоритм отбора, можно — несмотря на отсутствие умения теоретически
предсказывать темпы будущего роста компаний — получить выборку с высоким процен-
том компаний, имеющих большой потенциал роста. Если же добавить к этому постоян-
ную корректировку процесса с помощью механизмов частно-государственного партнер-
ства (соинвестирование, обмен опытом, менторство со стороны выдающихся практиков
и т. п.), то вполне реальным становится достижение хорошего результата»112.
1.7. Краткий дайджест основных инструментов

госполитики по отношению к БРК
Как отмечается многими исследователями темы быстрорастущих компаний113, пя-

тью наиболее часто используемыми на практике в различных странах направлениями
госполитики (инструментов и механизмов государственной поддержки) по отношению
к БРК в настоящее время являются:
1. Меры по укреплению рыночного потенциала компаний (чаще всего в данной кате-

гории используются различные инструменты и схемы общей поддержки ведения
бизнеса и оказание консультативных услуг по его развитию, предоставление биз-
нес-наставников (mentoring) и создание деловых/партнерских сетей (networking),
а также обеспечение более свободного доступа таких компаний к современным тех-
нологиям; другим популярным инструментом «общего назначения» также являют-
ся разнообразные бизнес-инкубаторы и акселераторы).
2. Улучшение (упрощение) их доступа к различным источникам финансирования, —

предоставление кредитов на льготных или рыночных условиях, грантов, налажи-
вание взаимодействия с венчурными компаниями и прочими частными и государ-
ственными инвесторами и сопутствующая этому дополняющая консультационная
поддержка.
3. Помощь компаниям в выходе на новые рынки — подобные меры и инструменты

в основном направлены на общую поддержку развития партнерских отношений та-
ких компаний и создание новых сетевых структур для расширения их рыночного
доступа (отдельным популярным блоком в данной категории также является набор
инструментов и схем, нацеленных на стимулирование экспортных поставок БРК).
112 Полунин Ю., Юданов А. (2020) Господдержка быстрорастущих компаний: рождение новой идеологии
промышленной политики?
113 Cм., например: Vilmercati F. Op. cit.; Goswami et al. Op. cit.
38
4. Устранение различных препятствий/барьеров в нормативно-правовой сфере —
в этой широкой категории можно, в частности, упомянуть различные меры по соз-
данию новых регулятивных структур или дополнительных стимулирующих меха-
низмов для увеличения долевого (частно-государственного) финансирования таких
компаний, и запуск специализированных новых торговых и финансовых платформ
и площадок; отдельная важная составляющая — использование налоговых стимулов
и преференций (освобождение от тех или иных видов налогов, снижение налоговой
нагрузки, налоговые кредиты и т. д.).
5. Обеспечение критически важной инфраструктуры, — например, создание специ-

ализированных технопарков, особых или специальных экономических зон и т. п.;
предоставление подобных инфраструктурных услуг также может сильно варьиро-
ваться — от содействия в доступе к базовой инфраструктуре (энергетическим, вод
ным ресурсам, портовым объектам и проч.) и вплоть до обеспечения таких ком-
паний различными высококачественными производственными технологиями
или доступа к научным лабораториям.
При этом, большинство мер и инструментов, использовавшихся на ранних эта-

пах (в первом десятилетии XXI века), т. е. когда различные политические инициативы
по стимулированию БРК лишь только начинали формироваться в самом общем виде,
было достаточно трудно вычленить из более традиционного набора общих инициатив
по развитию предпринимательства.
В последнее десятилетие несмотря на то, что многие национальные программы

и инициативы по господдержке БРК до сих пор продолжают носить подобный широко-
форматный характер и в основном дублируют (или дополняют) стандартную политику,
направленную на поддержку малых и средних предприятий (МСП), в ряде стран были
разработаны более целенаправленные инициативы в этой сфере. В качестве наиболее ин-
тересных примеров такого рода можно упомянуть государственные и частные инициати-
вы в Нидерландах (такие как Masterclasses, Angel Program, Port4Growth), Великобритании
(например, High-Growth Start-Up) и Финляндии (Growth Firm Service; программа
Министерства торговли и промышленности страны, запущенная еще в 2007 г.).
Тем не менее, практическое использование подобных таргетированных механиз-

мов и инструментов очевидно сопряжено с целым рядом серьезных проблем (как стра-
тегического, так и методологического характера). Одной из самых существенных часто
является отсутствие четких оценочных показателей (метрик), обеспечивающих досто-
верное измерение уже достигнутых такими компаниями финансово-экономических
результатов. Кроме того, сопутствующей методологической проблемой является слабая
воспроизводимость/«нетрансферабельность» используемых в той или иной стране кон-
кретных мер и инструментов для других стран/экономик.
В более общем плане критические замечания многих авторов по отношению к по-

тенциальной эффективности применения тех или иных мер господдержки БРК пре-
жде всего концентрируются на том, что она не позволяет априори объективно выявить
«правильных целевых бенефициаров». Эта проблема, в свою очередь, возникает по трем
основным причинам:
39
1. спорной (или вообще в корне неверной) исходной предпосылке о том, что высоко-
технологические сектора являются оптимальным источником при отборе/выявле-
нии БРК и, соответственно, убежденности многих policymakers в том, что именно
такие компании обладают наибольшими шансами на дальнейший быстрый рост
(другой широко распространенный/«универсальный» подход — исходный акцент
на поддержку исключительно инновационных компаний);
2. следовании популярной (и также более чем сомнительной) идее рассматривать в ка-

честве основных кандидатов в БРК недавние стартапы (т. е. главным образом отно-
сительно молодые компании);
3. не получившем до сих пор достаточных эмпирических подтверждений тезисе,

что производственный (manufacturing) сектор является наиболее предпочтитель-
ным ресурсом для выявления БРК (как уже неоднократно упоминалось выше, мно-
гие исследователи данной темы настаивают на том, что на самом деле такие ком-
пании в основной массе представлены в сервисном секторе или, по крайней мере,
помимо промышленного, в не меньшей степени встречаются и в других отраслях
экономики).
К этому можно также добавить, что, по мнению британских исследователей Р. Брауна

и К. Мейсона, разделяемому и целым рядом других авторов, во многих странах господ-
держка тех же технологических компаний, «ошибочно фокусируется на тех из них, ко-
торые ориентированы на осуществление традиционных (технологических) R&D, тог-
да как значительно меньшее внимание уделяется стимулированию развития (прочих)
инновационных компаний, занимающихся активным поиском новых бизнес-моделей
развития, оригинальных идей, полученных благодаря новому комбинированию суще-
ствующих технологий и процессов, т. е. тех видов и типов инноваций, которые возника-
ют «вне научных лабораторий»114.
В свою очередь, в монографии специалистов МБРР/Всемирного Банка (Госвами

и др. 2019) в финальном разделе, непосредственно посвященной программам и инстру-
ментам госполитики, ориентированным на стимулирование роста компаний, помимо
перечисления большинства из вышеприведенных недостатков таких применяемых
на практике программ, также особо подчеркивается их общая ахиллесова пята — прак-
тическое отсутствие четко сформулированных целевых ориентиров/набора ожидаемых
результатов. Как констатируют Госвами и его соавторы, различные программы и ин-
струменты, направленные на стимулирование БРК, «очень редко подвергаются тща-
тельной итоговой оценке даже в странах с высоким уровнем дохода… Отсутствие чет-
ко сформулированных целевых ориентиров (или их недостаточная проработанность)
и общей теоретической концепции подобных программ непосредственно проявляется
в непоследовательном и/или ограниченном измерении достигнутых результатов, а так-
же оценки эффективности затрат на их осуществление. Другая сопутствующая пробле-
ма также заключается в том, что многие государственные инициативы в этой сфере
предполагают использование сразу нескольких «параллельных» механизмов поддерж-
114 Mason, C., Brown, R. Creating good public policy to support high-growth firms // Small Business Economics.
2013. Vol. 40 (2). P. 211–225.
40
ки, поэтому разработчикам подобных программ впоследствии бывает очень трудно (ко-
личественно) вычленить влияние каждого из них по отдельности.»115
Наконец, еще одним важным элементом, обозначенным авторами этой моногра-

фии, является призыв, непосредственно адресованный национальным статистическим
агентствам и международным организациям сделать одной из приоритетных задач
сбор и предоставление высококачественных статистических данных по работающим
компаниям: «если мы все согласимся с тем, что (рост) производительности — это важ-
нейшая экономическая задача в долгосрочной перспективе, мы должны особенно се-
рьезно подойти к ее измерению».116

Глава 2.
Анализ развития российских
быстрорастущих компаний на основе
налоговой отчетности
2.1. Формирование выборки

Данные по быстрорастущим компаниям были получены с помощью базы «Руслана»,
консолидирующей сведения из налоговой отчетности компаний. Были отобраны ком-
пании, относящиеся к следующим разделам КДЕС ред.2 (NACE rev.2), с которым гармо-
низирован ОКВЭД 2014:
A. Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство
B. Добыча полезных ископаемых
C. Обрабатывающие производства
D. Строительство
J. Деятельность в области информации и связи
M. Деятельность профессиональная, научная и техническая
Q. Деятельность в области здравоохранения и социальных услуг
В докладе Всемирного Банка «High-Growth Firms: Facts, Fiction, and Policy Options for
Emerging Economies» (c.3) многочисленные определения быстрорастущих компаний (да-
лее: БРК) сгруппированы в три крупных блока: «абсолютные», «относительные» и «дистри-
бутивные». В рамках данного исследования мы остановимся на наиболее распространен-
ном из «абсолютных» определений БРК, которое приводит ОЭСР: «БРК — это компания,
которая (1) изначально имеет 10 или более сотрудников в штате, и (2) имеет среднегодо-
вой прирост выручки или занятости более 20% в течение трехлетнего периода».
Используя данное определение, мы осуществили селекцию компаний из вышеупо-

мянутых разделов ОКВЭД по темпам роста выручки в период 2016–2019 гг. Критерием
«быстрого роста» послужили значения совокупных среднегодовых темпов роста выруч-
ки (CAGR), скорректированных на инфляцию, за последний доступный на момент про-
ведения анализа трехлетний период (2016–2019), составляющие более 20%. Компании
были также отсортированы по правовой форме: компании с государственным участи-
42
ем исключены. Кроме того, были исключены компании, чья годовая выручка в течение
указанного периода была ниже минимального размера оплаты труда (МРОТ) с учетом
налогов и обязательных отчислений в расчете на 10 сотрудников.
Изначально, общее количество компаний в выборке (из вышеперечисленных секто-

ров) составляло 1 024 585, однако, после селекции согласно критериям БРК, их количе-
ство составило 14 581 компания, или 1,42% от изначального числа (Рисунок 2).
Говоря о структуре выборки, мы рассмотрели ее в разрезе групп ОКВЭД и класси-

фикации технологической интенсивности секторов (Евростат)117. Для определения тех-
нологической интенсивности в рамках классификации Евростата используются три
подхода: отраслевой, продуктовый и патентный. Данные по БРК, которые мы собрали
в рамках данного исследования, позволяют использовать отраслевой подход.
Рис. 2. Доля БРК в общем объеме рассмотренных компаний
Отраслевой подход представляет собой конкретную разбивку отраслей обраба-

тывающей промышленности по уровню их технологической интенсивности (рас-
ходы на НИОКР/добавленная стоимость) с использованием двух или трехзначной
Статистической классификации видов экономической деятельности Европейского со-
общества второй редакции (NACE Rev.2) для формирования групп. Обрабатывающая
промышленность делится на «высокотехнологичную», «средне-высокотехнологичную»,
«средне-низкотехнологичную» и «низкотехнологичную». Деятельность в сфере услуг,
с другой стороны, группируется в «наукоемкие услуги» и «менее наукоемкие услуги»,
и эти группы определяются в соответствии с аналогичной логикой в рамках двухзнач-
ных кодов КДЕС ред.2 (NACE Rev.2). «Сельское хозяйство и рыболовство», «Добыча по-
лезных ископаемых» и «Строительство» не классифицируются по признаку технологи-
ческой интенсивности и обозначаются как отдельные категории.
117 Eurostat. Statistics explained.

https://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php?title=Glossary:High-tech
43
2.2. Особенности российских БРК
Быстрорастущие компании, идентифицированные в рамках данного исследо-
вания распределились по следующим уровням технологической интенсивности:
«Высокотехнологичное производство» (производство компьютеров, электроники и оп-
тики; производство фармакологических препаратов), «Средне-высокотехнологичное
производство» (производство машин и оборудования; производство электрообо-
рудования; производство автомобилей и пр. ), «Средне-низкотехнологичное про-
изводство» (производство нефтепродуктов, пластмасс, базовых изделий из метал-
ла и пр.), «Низкотехнологичное производство (производство пищевых продуктов,
напитков; производство изделий из дерева, производство текстиля и пр.), а также
«Высокотехнологичные наукоемкие услуги» (программное обеспечение; деятельность
в области телекоммуникаций; научные исследования и разработки и пр.), «Наукоемкие
рыночные услуги» (воздушный и водный транспорт; деятельность в области архитекту-
ры; геофизические изыскания и пр.), «Иные наукоемкие услуги» (образование; деятель-
ность в области санаторно-курортных организаций и пр.). Распределение БРК по техно-
логической интенсивности секторов можно увидеть на графике (см. Рисунок 3).
Рис. 3. Распределение БРК по уровню технологической интенсивности

секторов
Как мы можем видеть на диаграмме, самыми крупными сегментами выборки яв-

ляются строительство и высокотехнологичные наукоемкие услуги (ИТ, телеком). Иные
наукоемкие услуги (издательство, медицинские центры, санатории и т. д.) и низкотех-
нологичное производство (пищевая промышленность, текстиль, бумажная промыш-
ленность) также составляют относительно большие доли выборки. Следует отметить,
44
что основную часть БРК из сектора низкотехнологичного производства составляют
компании пищевой промышленности (которые в совокупности с сельским хозяйством
занимает около 18% выборки). Мы предполагаем, что стимулом роста данных секто-
ров в анализируемый период (конкретно: после 2014 года) послужили так называемые
«контрсанкции», в процессе имплементации которых резко сократился импорт зару-
бежных продуктов питания, освободив нишу для роста отечественного производства.
Выиграли ли в результате этого отечественные потребители — большой вопрос, однако,
выгода для отечественных производителей, в данном случае, неоспорима.
Компании, относящиеся к средне-низкотехнологичному производству (изделия

из резины, пластика, базовые изделия из металла, производство нефтепродуктов) зани-
мают второе после низкотехнологичного производства место по количеству БРК среди
производственного сектора. При этом их доля превышает суммарную долю средне-вы-
сокотехнологичного и высокотехнологичного производства в общем объеме БРК.
Количество БРК в секторе Высокотехнологичных наукоемких услуг более чем

в 8 раз превышает количество БРК в секторе высокотехнологичного производства
(12,2% против 1,5%), что говорит о явном «перекосе» высокотехнологичного сектора
в сторону услуг. Это может во многом объясняться наличием многочисленных админи-
стративных, таможенных, законодательных и иных барьеров для успешного развития
высокотехнологичного производства в России, приведенных в специальном докладе
Уполномоченного по правам предпринимателей Президенту Российской Федерации118.
Для того, чтобы оценить экономический вклад исследованных БРК необходимо,

в первую очередь, рассмотреть изменения в совокупной выручке компаний (по секто-
рам), произошедшие за период быстрого роста 2016–2019 годов, а именно объем выруч-
ки по итогам начального (2016) и конечного (2019) годов (см. Рисунок 4).
Как мы можем видеть на графике, в начале периода быстрого роста исследуемые

БРК из разных секторов имели иногда кардинально отличающийся объем выручки. Так,
например, выручка строительного сектора практически в 10 раз превышала выручку
сектора выскокотехнологичного производства. Похожая ситуация наблюдается и в от-
ношении совокупного количества сотрудников (см. Рисунок 5)
В случае с численностью сотрудников, мы можем наблюдать еще большую отно-

сительную разницу между некоторыми секторами. Так, БРК в строительном секторе
и секторе высокотехнологичного производства по численности сотрудников на 2016
год отличаются более чем в 15 раз. Разумеется, немалую роль здесь играет значительно
большее количество компаний, а также трудоемкость секторов (в высокотехнологичном
производстве задействовано в среднем гораздо меньше рабочей силы, чем объектах
строительной компании).
118 Специальный доклад Президенту Российской Федерации: Проблемы регулирования

и правоприменительной практики, сдерживающие развитие высокотехнологичных компаний
в Российской Федерации // Уполномоченный при президенте российской федерации по защите прав
предпринимателей. 2020.
45
Рис. 4. Объем выручки исследованных БРК на начало и конец периода
быстрого роста (в ценах 2016 года), млн руб.
Рис. 5. Среднесписочная численность сотрудников исследованных БРК

на начало и конец периода быстрого роста, млн руб.
46
Невооруженным глазом можно заметить, что отношение общего объема выручки и ко-
личества сотрудников сектора добычи полезных ископаемых на начальный (а особенно
на конечный) год существенно отличается от остальных секторов. Для того, чтобы объек-
тивно оценить различия в приросте занятости и выручки, необходимо рассмотреть дан-
ный прирост не в абсолютном, а в относительном (в %) выражении (Рисунок 6).
Рис. 6. Сравнение относительного прироста секторов по выручке и занятости
Анализ относительного прироста открывает перед нами принципиально другую

картину. Теперь мы можем видеть, что самый высокий прирост за период 2016–2019
годов по выручке произошел в секторе наукоемких рыночных услуг (архитектурные
и геофизические изыскания, инжиниринговые услуги и пр.). Это неудивительно, так
как основным заказчиком данных услуг выступают строительный сектор и сектор до-
бычи полезных ископаемых, то есть имеет место так называемый «эффект перелива»,
о котором еще неоднократно будет идти речь далее.
Сектор высокотехнологичного производства в данном случае уже не является отста-

ющим и показывает более чем трехкратный относительный прирост по выручке. Также,
при довольно внушительном росте выручки (более чем в 2,5 раза), сектор средне-вы-
сокотехнологичного производства находится на последнем месте относительно других
секторов. Данный сектор тоже подвергается влиянию так называемого «эффекта пере-
лива», поскольку продукция, производимая в данном секторе (машины и оборудование
для добычи полезных ископаемых, транспортировки; промышленное охладительное
оборудование, электрическое оборудование и т. д.), пользуется спросов в секторе добы-
47
чи полезных ископаемых, торговли и транспорта, строительства и других. Тем не менее,
компании средне-высокотехнологичного сектора обладают более высокими издержка-
ми и меньшей рентабельностью производства. Сектор средне-низкотехнологичного
производства, как один из наиболее экспорто-ориентированных, также не демонстри-
рует сильного отставания несмотря на изначально высокие абсолютные показатели.
В целом рост выручки во всех секторах более-менее равномерный (в 2,5–3,5 раза),

без явных аномалий. Общая выручка изученных БРК за период 2016–2019 годов вы-
росла на 6,28 трлн рублей (с 2,78 трлн до 8,81 трлн) или в 3,2 раза (на 220%). Цены были
приведены к базовому году.
Сравнение относительного прироста выручки и относительного прироста рабо-

чих мест позволяет нам прийти к выводу о том, что высокий прирост выручки далеко
не обязательно коррелирует с высоким приростом занятости (для сравнения: высоко-
технологичные наукоемкие услуги дали гораздо больше рабочих мест относительно
увеличения выручки, чем горнодобывающая промышленность). Более того, высокотех-
нологичные наукоемкие услуги показали самый большой относительный прирост рабо-
чих мест среди других секторов. Это может быть обусловлено развитием экосистемных
IT-компаний, а также ростом объема цифровой трансформации бизнеса и повыше-
нием общей цифровизации мировой экономики (и российской, в частности). В то же
время лидеры абсолютного и относительного прироста по выручке — «строительство»
и «добыча полезных ископаемых» показали далеко не такие внушительные результаты
по относительному приросту рабочих мест (39.7% и 32.2% соответственно).
Для более точной оценки экономического вклада БРК каждого из конкретных сек-
торов, агрегированных по технологической интенсивности, необходимо было вычис-
лить абсолютный прирост выручки и занятости на 1 компанию (Рисунок 7 и Рисунок 8).
Рис. 7. Абсолютный прирост выручки в расчете на одну компанию

по секторам, млн
48
Рис. 8. Абсолютный прирост рабочих мест в расчете на одну компанию
по секторам
Абсолютным «чемпионом» по размеру прироста выручки на одну компанию, оче-

видно, является сектор добычи полезных ископаемых, что не является удивительным
фактом, если учитывать специфику отрасли и структуру отечественной экономики.
Однако, следует отметить, что за ним (пусть и с большим отрывом) сразу следуют сле-
дует «средне-высокотехнологичное производство» и «высокотехнологичное производ-
ство», что говорит о кратно большем (в среднем) относительном вкладе в экономику
БРК из данных секторов.
Следует также отметить, что «средне-высокотехнологичное производство» и «высо-

котехнологичные наукоемкие услуги» показывают очень хорошие результаты по при-
росту рабочих мест в расчете на одну компанию (выше практически всех низкотехно-
логичных секторов). Тем не менее, «средне-низкотехнологичное производство» тоже
находиться среди лидеров, во многом благодаря трудо- и капиталоемкости отраслей
данного сектора. При рассмотрении прироста выручки и занятости в расчете на одну
компанию, строительный сектор уже не занимает абсолютных лидерских позиций
как в случае анализом абсолютного прироста. Более того, средний экономический
вклад на одну строительную компанию выглядит довольно скромно по сравнению со
многими другими секторами.
Рассмотрение БРК через призму прироста рабочих мест зачастую вызывает широ-
кую дискуссию среди исследователей данной темы119. Что является более важным: рост
количества рабочих мест или рост производительности? Если мы говорим о долгосроч-
ном экономическом росте, то важнее, безусловно, второе. В этой связи БРК из высо-
119 Coad, A. et al. High-growth firms: introduction to the special section // Industrial and Corporate Change. 2014.
Vol. 23 (1). P. 91–112.
49
котехнологичных секторов вызывают особый интерес, поскольку дают относительно
высокий прирост высокопроизводительных рабочих мест.
2.3. Устойчивость роста

В предыдущем разделе мы проанализировали как рассмотренные росли БРК на про-
тяжении периода 2016–2019 годов, благодаря результатам которого они и получили
статус «БРК» согласно определению ОЭСР. Однако, наибольший интерес вызывают ком-
пании, быстрый рост которых является устойчивым и долгосрочным, поскольку боль-
шинство БРК растут лишь эпизодически120.
Авторы исследования изучили повторные эпизоды роста БРК (быстрый рост которых
пришелся на 2016–2019 годы), имевшие место в прошлом (периоды 2015–2018, 2014–
2017, 2013–2016, 2012–2015, 2011–2014, 2010–2013 годов соответственно). Компании
были поделены на группы в соответствии со следующей методологией:
• 0 периодов — у N% компаний данной группы не было повторных эпизодов бы-

строго роста (кроме быстрого роста в базовом периоде 2016–2019 гг.)
• не менее 1 — у N% компаний данной группы был по крайней мере 1 повторный

эпизод быстрого роста в прошлом
• не менее 3 — у N% компаний данной группы было по крайней мере 3 повторных

эпизода быстрого роста в прошлом


• 6 периодов — у N% компаний данной группы было 6 повторных эпизода быстро-

го роста в прошлом.
Распределение всех изученных в рамках данного исследования БРК в соответствии

с данной методологией можно увидеть на графиках (см. Рисунок 9) (с дополнительной
агрегацией по технологической интенсивности секторов).
В первую очередь, следует отметить, что БРК по всех секторах имеют примерно
похожее распределение относительно количества повторных периодов роста вне за-
висимости от технологической интенсивности сектора. Исключением является, разве
что, сектор высокотехнологичного производства, где почти половина БРК не имела по-
вторных эпизодов быстрого роста в прошлом.
120 Hölzl, W. Persistence, survival, and growth: a closer look at 20 years of fast-growing firms in Austria //
Industrial and corporate change. 2014. Vol. 23 (1). P. 199–231.
50
Рис. 9. Повторные периоды быстрого роста всех изученных БРК
51
Рис. 9 (продолжение). Повторные периоды быстрого роста всех изученных БРК
Наиболее устойчивый рост продемонстрировали БРК из сектора «сельское хозяй-

ство и рыболовство» и «добыча полезных ископаемых» (более 80% компаний из дан-
ных секторов имели не менее одного повторного эпизода быстрого роста в прошлом).
Высокотехнологичное производство, как уже упоминалось, продемонстрировало са-
мую низкую устойчивость быстрого роста. Немного более устойчивый рост имели
«Иные наукоемкие услуги» (деятельность в области издательства и печати, образования
и здравоохранения).
Остальные сектора имеют между собой статистически значимые, но не позволяю-

щие сделать каких-либо определенных выводов различия. Снова достойный результат
(практически наравне с лидерами) демонстрируют «средне-высокотехнологичное про-
изводство» и «высокотехнологичные наукоемкие услуги». В целом низкотехнологичные
БРК обладают большей устойчивостью роста.
2.4. БРК-экспортеры
Интересным фактом послужило то, что количество экспортеров среди исследо-
ванных БРК оказалось крайне малым (Рисунок 10). Лишь 5,16% от всех БРК из рассмо-
тренных секторов когда-либо на протяжении периода 2010–2019 годов осуществляли
экспортную деятельность. Экспортная активность, а, следовательно, и более широкие
52
рынки сбыта выделяются исследователями как один из существенных факторов, ко-
торый может приводить компании к быстрому росту121. Так, результаты анализ БРК
со статусом экспортера в двадцати европейских странах показали, что темпы роста
как выпуска, так и занятости экспортирующих МСП значительно выше, чем у не экс-
портирующих МСП. В среднем экспортирующие МСП имели на 0,6 процентных пункта
выше средний темп роста занятости и на 0,9 процентных пункта выше средний темп
роста выпуска (в текущих ценах) в год за период 2008–2010 годов122. Однако, получается,
что в случае российских БРК, экспортная деятельность крайне редко является объясне-
нием феномена быстрого роста.
Рис. 10. Соотношение числа экспортеров и неэкспортеров

в общем количестве БРК
Для того, чтобы лучше понять в каких конкретных секторах экспортная деятель-
ность послужила дополнительным стимулом для роста БРК, необходимо рассмотреть
структуру обследованных БРК-экспортеров (Рисунок 11).
Анализируя структуру БРК-экспортеров, мы можем увидеть, что среди них доля

обрабатывающей промышленности (низкотехнологичное, средне-низкотехноло-
гичное, средне-высокотехнологичное и высокотехнологичное производство) состав-
ляет уже более 65% от общего количества компаний (по сравнению с менее чем 25%
в выборке по всем БРК). Самым крупным сегментом среди экспортеров выступает
средне-низкотехнологичное производство (21,2%). Среди экспортеров также находит-
ся в несколько раз больше компаний из сектора с/х и рыболовства и добычи полезных
ископаемых, чем в общей выборке. Это неудивительно, поскольку именно эти отрасли
составляют основную долю российского экспорта. Строительство же, напротив, как от-
расль, продукция которой в контексте внешнеэкономической деятельности относится
к категории «неторгуемых», представлена в почти четыре раза меньшим числом ком-
121 Goswami et al. Op. cit.
122 Falk, M., Hagsten, E. Export status and firm growth of European SMEs // Economics Bulletin. 2015. Vol. 35.
P. 1330–1338.
53
паний, чем в общей выборке. Доля услуг также представлена гораздо меньшим числом
компаний, однако сокращение доли высокотехнологичных наукоемких услуг оказалось
наименьшим (поскольку многие отечественные Телеком и IT компании успешно рабо-
тают на зарубежных рынках).
Рис. 11. Распределение БРК-экспортеров по уровню технологической

интенсивности
Если же говорить об устойчивости роста БРК-экспортеров (Рисунок 12), то, факти-

чески, они не имеют принципиальных различий с БРК-неэкспортерами, но экспортеры
все же обладают чуть более устойчивым ростом. Таким образом, мы можем убедиться,
что экспортная активность не сильно влияет на продолжительность и устойчивость ро-
ста БРК.
Рис. 12. Сравнение устойчивости быстрого роста БРК-экспортеров

и неэкспортеров
Глава 3.
Анализ развития российских
быстрорастущих технологических
компаний на основе опросов
В рамках проводимого исследования был проведен анализ развития российских бы-

строрастущих технологических компаний. Он включал в себя анализ следующих источ-
ников информации:
1. Данные об опрошенных компаниях из информационных систем Ruslana и СПАРК.
2. Заполненные компаниями анкеты: 31 анкета. Список компаний, заполнивших ан-

кеты, приведен в Приложении 1.
3. Углубленные интервью с представителями 10 компаний. Список респондентов при-

веден в Приложении 2. Цитаты из интервью, приведенные в тексте доклада, выде-
лены курсивом.
Выборка компаний для опросов формировалась из числа компаний рейтинга бы-

строрастущих технологических компаний «ТехУспех» (наиболее авторитетная и регу-
лярно используемая исследователями российских технологических БРК база) и высоко-
технологичных компаний из проведенного анализа быстрорастущих компаний из БД
Ruslana (см. выше).
Опрос проводился в марте–мае 2021 года.
3.1. Общие характеристики опрошенных компаний
3.1.1. Возраст компаний
Средний срок существования компаний, участвующих в опросе, составил 17,7 лет

(медиана — 16 лет). Самая старая компания была создана в 1989 г., самая молодая —
в 2016 г.
Если рассмотреть распределение компаний по сроку существования (см. Рисунок

13), то можно увидеть, что создание компаний шло неравномерно. Был всплеск в нача-
ле 1990-х годов (26% компаний были созданы в пятилетний период с 1989 по 1993 г.).
В большинстве случаев это были «вынужденные» предприниматели, создававшие ком-
пании в результате закрытия советских предприятий или НИИ.
55
Рис. 13. Распределение компаний по сроку существования
Вот типичный рассказ руководителя одной из каких компаний в ходе интервью:

«Наша компания из ВНИИЖТ вышла, когда Союз распался и все рухнуло. Тогда, в 90-е годы
из институтов начали выходить научные группы и создавать коммерческие предприятия.
Институты рушились. Заказов нет. Но людям выживать как-то надо — начали появлять-
ся предприятия, подобные нам. Это не только мы» (Автоматизация систем управления,
Москва).
Затем активность снизилась (за десять лет с 1995 по 2005 — еще 26%), причем осо-
бенно мало компаний создавалось в пятилетний период экономического бума с 2002
по 2007 г. — всего 6%. Затем вновь последовал подъем активности по созданию сегод-
няшних «техногазелей»: менее, чем за 10 лет — с 2008 по 2016 год, — появилось 45% всех
компаний. Надо сказать, что схожая картина наблюдалась и в ходе других аналогичных
исследований123.
3.1.2. Величина компании
Средняя величина выручки опрошенных компаний равняется 1,8 млрд руб., меди-
ана — 450 млн руб. Самая маленькая величина выручки составляет 33 млн руб., а са-
мая большая — 17,7 млрд руб. Распределение компаний по величине выручки отражает
Рисунок 14.
Подавляющее большинство (81%) компаний относятся к категории малого и средне-

го предпринимательства (МСП). К категории «микробизнеса» (выручка до 120 млн руб.)
относятся 10% компаний. К категории «малого» бизнеса (выручка от 120 до 800 млн руб.)
58%, в том числе 39% имеет выручку от 120 до 400 млн руб., а 19% — от 400 до 800 млн
руб. К «среднему» бизнесу (от 800 до 2000 млн руб.) относятся 13%. Достаточно велико
(19%) среди опрошенных оказалось число компаний из категории «крупного» бизнеса
(выручка свыше 2000 млн руб.).
123 Медовников Д. С., Розмирович С. Д., Оганесян Т. К. Кандидаты в чемпионы: средние быстрорастущие
компании и программы их поддержки // Вопросы экономики. 2016. № 9. С. 50–66.
56
Рис. 14. Распределение опрошенных компаний по величине выручки
Совокупная выручка компаний выросла с 29,7 млрд руб. в 2016 г. до 57 млрд руб.
в 2019 г. Среднегодовой рост выручки за этот период составил 24%.
Совокупное число занятых в компаниях выросло с 9806 человек в 2017 г. (данные

за 2016 г. отсутствуют) до 11136 человек в 2019 г. Среднегодовой рост выручки за этот
период составил 7%. То есть рост числа занятых несколько отставал от роста выручки,
что свидетельствует о постоянном увеличении производительности труда на опрошен-
ных БРК.
Данные о росте совокупной выручки и числа занятых представлены на графике (см.

Рисунок 15).
Рис. 15. Рост выручки (левая шкала) и числа занятых (правая шкала)
57
3.1.3. История возникновения компании
Интерес представляет генезис опрошенных компаний: т. е. то, как компания поя-

вилась, что было основной для ее дальнейшего роста (см. Рисунок 16). Наиболее часто
компании называли такие три траектории своего развития:
• 36% — компания создавалась как микропредприятие (старт-ап) для реализации

именно этого направления бизнеса;
• 23% — компания создавалась как относительно крупный инвестиционный про-

ект для развития серийного производства в этом направлении;
• 19% — компания органически выросла из микропредприятия, перепробовав

разные направления.
Причем последняя траектория характерна для более «возрастных» компаний — все

компании, выбравшие этот вариант ответа, были созданы в период 1990–2000 г. В свою
очередь траектория «стартапа», изначально развивавшего определенное направление
бизнеса, характерна для компаний, созданных в десятилетие с 2000 по 2010 г. — почти
половина таких компаний была создана именно в этот период.
Рис. 16. Как компания пришла к сегодняшнему направлению бизнеса?
Из приведенных данных можно сделать вывод, что большинство компаний отно-

сятся к категории бизнеса, целенаправленно развивающих определенное направление
(продуктовое или технологическое), не меняя его по мере роста.
58
Модель, когда компании определяют свое позиционирование на рынке методом
проб и ошибок более характерен для относительно «возрастных» организаций, созда-
вавшихся в период реформ 90-х годов прошлого века. Вот как о таком опыте расска-
зывают сами компании в интервью: «Нашей компании уже 32 года, начинали мы в 88-м
году. Чем мы только тогда не занимались: декодеры, например, делали, чтобы телеви-
зоры советских граждан сделать цветными. Уже с 91-го года занялись авто безопасно-
стью. Это произошло после курьезного случая с нашим президентом. Его машину открыли
и разобрали, и тогда он задумался о том, что пора бы имущество граждан России за-
щищать. Соответственно, появилась идея разработки какой-то своей системы охраны»
(Производитель электронного оборудования, С.-Петербург).
3.1.4. Характеристики рынка, на котором работают компании
С целью выявления характеристик рынка, на котором работают компании, им было

предложено вспомнить самые успешные компании в том сегменте рынка, который яв-
ляется для них основным. Затем они должны были указать, что (на их взгляд) являлось
ключевым фактором успеха этих лидеров (нужно было отметить не более 3 факторов
из 9 предложенных).
Результаты опроса по данному вопросу приведены на рисунке (Рисунок 17).
Рис. 17. Факторы успеха компаний-лидеров на ключевых для опрашиваемых

компаний сегментах рынка.
Из полученных ответов можно сделать вывод, что опрашиваемые компании ра-

ботают на достаточно «традиционных» рынках, где ключевым фактором успеха явля-
ется сочетание показателей «цена/качество» продуктов (65% и 58%, соответственно).
59
Значительно отстали по числу упоминаний такие варианты, как умение быстро реа-
гировать на изменения запросов потребителей (35%) и кастомизировать продукцию
(32%). Достаточно часто (29%) лидерство на рынке обеспечивается наличием внеэко-
номических факторов, таких, как наличие административных связей или доступ к гос-
заказу. Наконец, инновационность продукции, которая является отличительной чертой
опрашиваемых компаний, не слишком присуща компаниям-лидерам (23%).
3.1.5. Оценки развития компании в последние годы
Респонденты, отвечая на вопросы анкеты, могли оценить динамику изменений раз-

личных показателей, характеризующих развитие компании. Отдельно они оценивали
период предыдущих трех лет (2017–2019 гг.) и отдельно — 2020 год. Оценки надо было
дать по 5-балльной шкале, где: 1 — показатель сильно снизился, 2 — немного снизился,
3 — остался без изменений, 4 — немного вырос, 5 — сильно вырос, 0 — данный показа-
тель не имел существенного значения для развития компании или она затрудняется его
оценить.
Средняя оценка за 2017–2019 гг. составила 3,8 балла, средняя оценка за 2020 год —
3,4 балла, то есть оценки в целом находятся в зоне несколько выше середины ряда
(выше 3 баллов). При этом с оценки 2020 года и в целом, и по всем отдельным позици-
ям оказались несколько ниже, чем оценки за предыдущий трехлетний период. Такой
результат достаточно предсказуем с учетом «коронакризисной» ситуации, под знаком
которой прошел 2020 г. Скорее, удивительно, что оценки опустились не слишком резко
и остались в «позитивной» зоне.
Распределение ответов по отдельным позициям в сравнении оценок периода 2017–

2019 годов и 2020 года приведено на рисунке (Рисунок 18).
Можно увидеть, что в 2017–2019 годах наибольшую удовлетворенность у компаний

вызвала динамика следующих показателей:
• Величина выручки — 4,45 балла
• Численность персонала — 4,39 балла
• Оснащенность производственными мощностями — 4,13 балла
В 2020 году компании были наиболее удовлетворены динамикой следующих

показателей:
• Оснащенность производственными мощностями — 3,73 балла
• Уровень производительности труда — 3,71 балла
• Численность персонала — 3,61 балла
60
Рис. 18. Распределение ответов по отдельным позициям в сравнении оценок
периода 2017–2019 гг. и 2020 г. (ответы ранжированы по степени уменьшения
разрыва между ответами за 2017-2019 гг. и 2020 г.)
Наиболее сильно удовлетворенность компаний снизилась по следующим позициям:
• Величина выручки — минус 0,90 балла
• Уровень рентабельности — минус 0,84 балла
• Численность персонала — минус 0,77 балла
В наименьшей степени снизились такие показатели, как:
• Давление со стороны проверяющих органов — 0,03 балла
• Уровень/жесткость конкуренции с российскими конкурентами — 0,13 балла
• Уровень/жесткость конкуренции с зарубежными конкурентами — 0,23 балла
Таким образом, кризис 2020 г. наиболее серьезно ударил по таким общеэкономиче-

ским показателям, как рост выручки и рост прибыльности. В тоже время, прирост заня-
тости, хотя тоже существенно снизился, все равно остался в тройке лидеров по оценкам
61
компаний. Также, видимо, сохраняется хорошая динамика оснащения компаний про-
изводственными мощностями. Неудивительно, что на фоне роста производственных
мощностей достаточно высокими оказались оценки роста производительности труда.
Показательно, что, описывая происходящие изменения, значительная часть участ-

ников интервью также делала основной акцент на ввод новых производственных мощ-
ностей, совершенствование производственных процессов: «У нас была установлена но-
вая линия, где очень много узлов разных, бункеров, сушильных камер из нержавейки и так
далее. Этот комплекс оборудования мы сделали буквально за последние три года. Сейчас
мы линию оборудования делаем для базальтовых технологий, производства из базаль-
та путем плавки разного утеплителя» (Производство промышленного оборудования,
Пермский край).
Приведем также результаты ответов на этот же вопрос в разрезе баллов, в которые

компании оценили динамику своих показателей в целом. Результаты представлены
на рисунке (Рисунок 19).
Рис. 19. Индивидуальные оценки опрашиваемых компаний динамики

показателей своего развития в 2017–2019 гг. и в 2020 г.
На графике видно, что спектр оценок динамики развития сместился за 2020 г. в ме-
нее оптимистическую сторону. Если за 2017–2019 гг. 42% оценок находились в зоне
выше 4,5 баллов, то за 2020 г. таких было всего 10%. Напротив, ниже 3 баллов свою ди-
намику в 2017–2019 гг. оценивали 3% респондентов, а в 2020 г. — 23%. То есть, 23% ком-
паний указывают на общее снижение показателей своего развития в 2020 г.
В ходе интервью многие компании также весьма позитивно оценивали итоги пре-
дыдущих 3–5 лет и отмечали «проседание» роста в 2020 г.: «Можно посмотреть наш
рост. В 2016 у нас было сорок пять миллионов выручки, в 2018 — двести семьдесят восемь,
в 2019 г. — пятьсот тридцать один миллион. В 2020 чуть-чуть недовыполнили наши пла-
ны» (ИТ-компания, Москва); «За 3 года мы выросли в 3 раза… В это время на рынок выво-
дились новые продукты, новые услуги» (Экологические услуги, Москва).
62
Вместе с тем респонденты отмечают, что для них проседание рынка в 2020 г. ока-
залось не столь критичным по сравнению с ожиданиями весной этого года: «Если го-
ворить про 2020 год, то мы не увидели [существенного падения продаж — Ред.]. 2020 год
мы прошли даже чуть-чуть лучше, чем 2019 год. Исходя из общения с нашими конкурен-
тами-производителями, вижу, что у них тоже не было критичного для них падения. Был,
конечно, серьезный спад в апреле-мае из-за локдауна. Но потом все равно этот отложен-
ный спрос проявился: в 4-ом квартале был более активный сезон, чем мы планировали»
(Химическое производство, Рязань).
3.2. Использование государственной поддержки

Одним из важных факторов развития перспективной технологической компании
и превращения ее в быстрорастущий бизнес может быть получение ими государствен-
ной поддержки. Сегодня в России существует достаточно широкий спектр различных
институтов и инструментов господдержки, особенно если работа компании связана
с развитием инновационных технологий. При этом такая господдержка может выра-
жаться как в предоставлении финансовых ресурсов на грантовой или льготной основе
(«хард-поддержка»), так и в виде различных предоставления разного рода консалтин-
говых и маркетинговых услуг, участия в образовательных и акселерационных про-
граммах, выставках и форумах, менторстве от успешных предпринимателей, сетевых
коммуникациях между организациями («софт-поддержка»). В ряде случаев полезным
бывает и простое направление писем поддержки от имени губернаторов или институ-
тов развития в адрес организаторов различных тендеров и конкурсов.
В этой связи, в ходе исследования мы была предпринята попытка оценить характер

взаимодействия технологических БРК с государством.
3.2.1. Опыт получения господдержки
Опрос показал, что большинство компаний уже имеют опыт использования различ-
ных видов господдержки (см. Рисунок 20).
Только 23% не пользовались ранее господдержкой. Среди остальных 77% основ-

ная часть (52%) пользовалась господдержкой как в период 2017–2019 гг., так и в 2020 г.;
только 6% впервые получили господдержку в 2020 г.; 19%, хотя и использовали господ-
держку в период 2017–2019 гг., но не получали ее в 2020 г.
Таким образом, большая часть опрошенных компаний регулярно использовала раз-

личные виды государственной поддержки в период 2017–2020 гг.
63
Рис. 20. Использование государственной поддержки.
3.2.2. Почему господдержка не использовалась?
Тем, компаниям, кто заявил об отсутствии опыта господдержки, был задан во-
прос о том, с чем это было связано (можно было отметить несколько вариантов отве-
та). Распределение ответов приведено на рисунке (Рисунок 21). Половина компаний
утверждает, что это было осознанное решение, поскольку они не хотят иметь дело
с бюджетными средствами. Действительно, в ряде случаев получение таких средств свя-
зано с необходимостью ведения достаточно сложной отчетности, высокой вероятно-
стью различных проверок, возникновением разного рода претензий в части целевого
расходования и получения запланированных результатов. Возможно, известный этим
респондентов негативный опыт других компаний заставляет их воздерживаться от ра-
боты с государственными деньгами.
Рис. 21. С чем связано отсутствие использования компанией господдержки

(отвечали только компании, не получавшие господдержку).
64
3.2.3. Виды полученной господдержки
Ввиду большого разнообразия существующих в настоящее время видов государ-

ственной поддержки, было решено не отягощать анкету перечислением всех этих ин-
струментов, а предоставить компаниям самим вспомнить, какие именно виды господ-
держки, полученной в 2017–2020 гг., были наиболее полезны для их развития.
В результате было названо 37 различных видов полученной поддержки. Результаты

анализа и обобщения ответов на этот вопрос отражает Рисунок 22.
Рис. 22. Виды полученной в 2017–2020 гг. господдержки, которые были

наиболее полезны для развития компании
Наиболее часто (39%) среди самых полезных видов поддержки были названы разно-
го рода субсидии, как федеральные, так и региональные.
С совсем небольшим отставанием от них (35%) идут полученные гранты (безвоз-

вратное финансирование). В их числе чаще всего были названы гранты от Фонда содей-
ствия инновациям (25%) и Фонда Сколково (6%).
Позитивно отзываются компании о работе Фонда содействия инновациям и в ходе

интервью: «Мы получили там два грант, и они нам очень помогают. Тем более, они без-
возмездные» (Промышленное оборудование, Уфа); «Спасибо большое Фонду Бортника —
мы отработали с ними пару грантов. Почему? Потому что выдернуть из прибыли 20
миллионов на R&D тяжело, а 7 миллионов, чтобы еще 20 получить в качестве субсидии —
это уже посильно. Это можно что-то сделать и потом эту технологию внедрить. Так
что за инновации большое спасибо Фонду Бортника» (Экологические услуги, Москва).
65
Очень хорошие отклики о возможности минимизировать налоги, как резиденту
Сколково, прозвучали в ходе интервью: «Низкий поклон Сколково — без Сколково было
бы очень тяжело. Нам снизили налог на прибыль и налог НДС, и ставка по соцвзносам —
это просто фантастика. Это же наши свободные деньги. Почему у нас сейчас достаточно
быстрое развитие? — это потому, что мы даем очень низкую цену. Но мы это можем себе
позволить, потому что мы резиденты Сколково. Если не это, стоимость была бы на сорок
процентов выше текущей цены. И как тогда развиваться?» (ИТ-компания, Москва).
Третье место по частоте упоминаний (19%) занимает поддержка экспорта. Здесь

чаще всего вспоминали получение субсидий на участие в выставках (13%).
3.2.4. Эффективность полученной господдержки
Имевшие опыт получения господдержки могли дать свои оценки полезности такой
поддержки. Результаты приведены на рисунке (Рисунок 23).
Рис 23. Насколько в целом полученная в 2017–2020 гг. господдержка была

важна для развития компании (отвечали только компании, имевшие опыт
получения господдержки)
Только одна компания отметила вариант ответа «никакой пользы полученная гос
поддержка компании не принесла».
Относительно сдержанно («поддержка была полезна, но не оказала существенного

влияния») оценили полученную поддержку 31% респондентов.
66
Достаточно высоко господдержку оценили 61% респондентов: 50% ответили «под-
держка оказала существенную помощь в развитии» и 11% — «поддержка коренным об-
разом ускорила развитие».
Таким образом, компании достаточно высоко оценивают значение полученной

от государства поддержки и считают, что она помогла их развитию.
3.2.5. Планы по получению господдержки
Какую позицию технологические БРК занимают относительно получения господ-

держки в будущем? На этот вопрос отвечали все респонденты. Распределение ответов
приведено на рисунке (Рисунок 24).
Рис. 24. Предпринимает ли компания какие-либо действия с целью получения

господдержки в настоящее время и планирует ли делать это в следующие
три года?
Не планирует обращаться за господдержкой 10% компаний — причем, среди этих

компаний есть как те, кто в предыдущие 4 года господдержкой не пользовался, так и те,
кто ее получал.
Планируют обращаться за господдержкой, но пока не предпринимают для этого

специальных действий 16%. Половина из них уже имеет опыт господдержки, а поло-
вина утверждала, что не обращалась за господдержкой из-за опасения рисков работы
с бюджетными деньгами.
Наконец, более 2/3 компаний (68%) не только планируют получить господдержку,

но и уже предпринимают для этого необходимые усилия.
Можно констатировать, что в следующие 3 года доля технологических БРК, получаю-

щих господдержку, может возрасти. По крайней мере, до 85% будет к этому стремиться.
67
3.2.6. Виды требующейся господдержки
На какие виды поддержки со стороны государства рассчитывают технологические

БРК? Респондентам был предложен обширный список из 15 различных видов господ-
держки, предлагаемых сегодня бизнесу государством на разных уровнях; они могли
выбрать среди этих вариантов не более 5 ответов или предложить свой вариант ответа.
Было получено 123 варианта ответов. Распределение ответов в процентах от всех опро-
шенных компаний приведено на рисунке (Рисунок 25).
Рис. 25. Виды господдержки, которые могли бы в наибольшей степени

содействовать развитию компании (от общего числа компаний, можно было
отметить несколько ответов)
68
Наиболее часто встречается запрос на поддержку со стороны государства проводимых
компаниями работ по разработке новых продуктов: субсидии (софинансирование) затрат
на НИОКР (58%) или получение безвозвратного гранта на эти цели (42%). Это еще раз
подчеркивает специфику опрашиваемых компаний как «технологических» или «инно-
вационных» и подтверждает этот их статус. Действительно, если сегодня такие компании
имеют возможности успешно расти и обеспечивать свой рост за счет собственных средств
или привлечения кредитов, то изыскание средств для проведения НИОКР наталкивается
на ряд барьеров. Таких, например, как фактическая невозможность получения кредитов
под разработку новой продукции или сложности при списании затрат на проведенные
НИОКР (в том числе с использованием повышающего коэффициента 1,5). В этих условиях
государственная поддержка таких работ становится особенно актуальной.
Достаточно часто (39%) упоминается такая, в общем-то, не слишком затратная для бюд-
жета мера по поддержке бизнеса как поддержка участия в выставках, деловых миссиях.
Хотя в анкете не проводилось разделения на выставочные и другие мероприятия в России
и за границей, однако можно предположить, что наиболее востребована такая поддержка
будет именно для продвижения отечественных продуктов на внешних рынках. В условиях,
когда российский технологический бизнес только начинает проникать на внешние рынки
и еще не имеет большого опыта на данном направлении, помощь со стороны государства
в этом направлении будет крайне необходима и даст хороший эффект.
В ходе интервью компании также указывали на высокую эффективность помощи

со стороны «Российского экспортного центра» в части компенсации расходов по уча-
стию в выставках: «Мы плотно работаем с «РЭЦ» — «Российским экспортным центром».
Они помогли нам в 2019-м году на ADIPEC принять участие в выставке в Абу-Даби. Это
крупнейшая мировая выставка. Нам компенсировали аренду и доставку продукции. В ре-
зультате мы отлично выступили. И посетители — а выставка международного масшта-
ба — были удивлены тем, что в России есть такие компании, которые могут составить
конкуренцию зарубежным компаниям. Для нас это был хороший опыт. Поняли приблизи-
тельно рынок, наладили связи, нашли себе серьезного агента по Арабским Эмиратам, под-
писали с ним соглашение там же. «РЭЦ»» нам очень помог в этом плане» (Производство
промышленного оборудования, Уфа).
Следующие две позиции с одинаковой долей (по 32%) занимают виды господдерж-
ки, в значительной степени связанные с получением налоговых льгот: во-первых, по-
лучение статуса резидента разного рода специальных зон (ОЭЗ, Сколково, территории
опережающего развития и т. п.), а во-вторых, получение налоговой льготы для приори-
тетных отраслей (ИТ, микроэлектроника, сельское хозяйство). Это отражает достаточно
высокий уровень налогообложения для реального сектора экономики в России, а так-
же резко повысившийся в последние годы уровень собираемости налогов. При этом
для относительно небольших компаний, к которым относятся опрошенные компании,
фактически никаких других способов снижения этого налогового пресса кроме двух пе-
речисленных выше сегодня не имеется.
Еще 32% компаний рассчитывает на продолжение госполитики по импортозамеще-

нию и ограничению присутствия иностранных конкурентов на внутреннем российском
рынке. Видимо, несмотря на уже принятые правительством меры в этом направлении,
69
значительная часть технологического бизнеса продолжает испытывать серьезное кон-
курентное давление со стороны зарубежных производителей.
Замыкают группу наиболее востребованных компаниями мер поддержки со сто-

роны государства (с равными долями по 23% опрошенных) два инструмента, связан-
ных с кредитованием: получение кредитов/гарантий на льготных условиях в системе
«Корпорации МСП» или субсидирование процентных ставок по коммерческим креди-
там. Несмотря на то, что для большинства технологических БРК основным источником
средств для развития является собственная прибыль, многие используют также и кре-
дитные средства. Поэтому получение возможности снизить расходы по их обслужива-
нию является достаточно распространенным пожеланием в отношении господдержки.
Не менее важна возможность получения кредитов с менее высокими требованиями со
стороны банков по залогам и резервированию — для многих технологических компа-
ний, особенно работающих с нестандартным оборудованием, информационными тех-
нологиями, не обладающих большими складскими запасами и недвижимостью, это
становится существенным препятствием для дальнейшего роста. Дополнительно до-
бавим, что крайне мало (3%) компаний отметили среди необходимых мер поддержки
получение экспортных кредитов и гарантий на льготных условиях — скорее всего, это
отражает невысокую активность этих компаний на экспортном направлении и слабое
знакомство с инструментами экспортного кредитования. Эта мера оказалась на послед-
нем месте в перечне из 15 вариантов ответа.
3.3. Экспорт
3.3.1. Доля экспортеров
Среди компаний, принявших участие в анкетном опросе, доля экспортеров оказа-

лась на уровне 71% (см. Рисунок 26). При этом на регулярной основе экспорт вели 52%,
вели экспорт в 2017–2019 гг. 16%, а только в 2020 г. — 3%. Можно утверждать, что боль-
шинство опрошенных технологических БРК уже имеют опыт экспортных поставок.
Рис. 26. Наличие экспорта в период 2017–2019 гг. и в 2020 г.
70
3.3.2. Доля экспорта у экспортеров
Средняя доля экспортной продукции в общей выручке компаний-экспортеров со-

ставляет почти 25%.
При этом у 38% эта доля составляет менее 15%, у 24% доля экспорта — от 15 до 24%,
у 19% — от 25 до 49%. Около 19% компаний-экспортеров (которые, в свою очередь, со-
ставляют 13% от общей выборки компаний) являются экспортоориентированными.
Это значит, что доля экспорта в их выручке — более 50%. Распределение компаний
экспортеров по доле экспорта в выручке приведено на рисунке (Рисунок 27).
Рис. 27. Доля выручки от экспортных продаж в общем объеме выручки

компаний-экспортеров
3.3.3. Регионы экспорта
Компании-экспортеры могли уточнить, в какие типы стран о

Язык

Октябрь 2021 Анализ российских быстро растущих компаний

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Октябрь 2021 Анализ российских быстро растущих компаний

Загружено:

Авторское право:

Д. С. Медовников, С. Д. Розмирович, Т. К.

Национальный Институт менеджмента

Д. С. Медовников, С. Д. Розмирович, Т. К. Оганесян,

Под общей редакцией Д. С. Медовникова, С. Д. Розмировича

Медовников, Д. С., Розмирович, С. Д., Оганесян, Т. К., Степанов, А. К., Шишов, Е. С.

© Национальный исследовательский университет

Глава 1. Обзор публикаций по теме быстрорастущих компаний 11

Глава 2. Анализ развития российских быстрорастущих компаний

Глава 3. Анализ развития российских быстрорастущих

Вместо заключения. Дальнейшие направления исследований 93

Приложение 1. Список компаний, принявших участие в анкетировании 95

Интерес к БРК только увеличился в период пандемии — компании, демонстрирую-

Одна из главных проблем, встающих на пути как исследователей, так и чиновни-

Подавляющее большинство российских БРК относятся к низкотехнологичным сек-

Исследование показало, что в России принадлежность к высокотехнологичному

Что касается высокотехнологичного производства, развитие которого стремятся

Вторая часть исследования посвящена анализу специфики конкретного сегмента

Около половины из них органично выросли из микробизнеса. При этом к класси-

Большинство технологических БРК сегодня не испытывает острого дефицита квали-

Интересны характеристики лидеров-предпринимателей, без которых успех ком-

Большая часть опрошенных компаний регулярно использовала различные виды го-

2. The overwhelming majority of companies considered in this study belong to low-tech

1.1. Введение в обзор

Традиционное обозначение данной категории компаний в англоязычной лите-

Среди различных факторов, объясняющих резко возросшую популярность темы

Во многих более поздних обзорах и публикациях, посвященных БРК, в этой связи

Так, Даунфельдт и Халварссон установили, что в 2005–2008 годах на долю 6% фирм

Кроме того, следует отдельно отметить, что, согласно оценкам Хенрексона

Причем этот вывод позднее достаточно регулярно подтверждался не только на базе

По развивающимся странам необходимо прежде всего выделить подробную моно-

Можно также упомянуть относительно недавние результаты, приводимые бразиль-

Во-вторых, не менее значимым фактором следует признать растущее понимание

При этом масштабируемость (scaling-up) зачастую ассоциируется в различных ис-

Хотя до сих пор в специальной литературе, посвященной этому аспекту деятельно-

9 Goswami et al. Op. cit. P. 13.

Кроме того, в нескольких исследованиях была выявлена корреляция между специ­

Также проведенный Ду и Темури анализ позволяет предположить, что связь между

В целом в последнее десятилетие констатация того, что разработчики государствен-

Согласно первому из них («относительному»), к категории БРК условно относят

Альтернативным (и более популярным) способом выявления БРК (на основании

Впрочем, помимо этих базовых подходов, во многих исследованиях используются

В качестве иллюстрации ими приводятся несколько показательных примеров,

19 Goswami et al. Op. cit. P. 2.

В свою очередь, Феррантино и др. (2012)21 добавляют специфический вариант

Отдельно необходимо также упомянуть о предложенном Д. Берчем специальном

Индекс Берча позволяет частично уменьшить расчетный перекос в пользу преиму-

Однако, по большому счету, как оба базовых подхода («относительный» и «абсо-

При этом, по мнению многих авторов24, имеет место и очевидный исследователь-

Очень слабо терминологически обозначенной (и в целом теоретически рассмот­

Так, уже упомянутым выше бразильским исследователем Г. Монтейро отмечается,

Схожие комментарии на эту тему (в частности, констатация отсутствия общепри-

23 Goswami et al. Op. cit. P. 2.

24 Cм., например, упоминавшуюся ранее статью Henrekson, M. and Johansson, D. (2010).

В свою очередь, один из ведущих британских исследователей темы БРК Колин

Комментируя эту терминологическую сумятицу, К. Мейсон замечает далее, что «явно

При этом, как отмечается многими авторами (в том числе вышеупомянутым

29 Couti, S. The Scale-Up Report on UK Economic Growth. 2014. http://www.scale-upreport.com

30 Mason, C. Op. cit.

Впрочем, хотя Г. Монтейро в своем обзоре и попытался предложить свой вариант

1.3. Различные уровни анализа БРК и специфика их

Во многих обзорах специальной литературы по теме БРК34 выделяются три ключе-

• анализ бизнес-среды (Business environment), т. е. общих условий ведения пред-

• анализ организационного устройства и специфики управления в этих компани-

• анализ «человеческого фактора» (Individual level), т. е. изучение роли конкрет-

34 Ibid; Vilmercati, F. Op. cit.

Так, тремя важнейшими типами спилловер-эффектов, генерируемых БРК (следуя

Глава 1. Обзор публикаций по теме быстрорастущих компаний 11

Вместо заключения. Дальнейшие направления исследований 93

Приложение 1. Список компаний, принявших участие в анкетировании 95

Кроме того, в нескольких исследованиях была выявлена корреляция между специ

Очень слабо терминологически обозначенной (и в целом теоретически рассмот

• «форвардный» (forward), показывающий рост средней доли БРК в отраслях

• «обратный» (backward), показывающий рост средней доли БРК в отраслях