Встреча с Борхесом

***

Ни близость лица безоблачного как праздник,

Ни прикосновение тела полудетского и колдовского,
Ни ход твоих дней,
Воплощённых в слова и безмолвье, --
Ничто не сравнится со счастьем баюкать твой сон
В моих неусыпных объятьях
Безгрешная вновь
Чудотворной безгрешностью спящих,
Светла и покойна, как радость, которую память       
лелеет,
Ты подаришь мне часть своей жизни, куда и сама не     ступала.
И выброшен в этот покой,
Огляжу заповедный твой берег
И тебя, как впервые увижу такой,
Какой видишься разве что Богу:
Развеявший мнимое время,
Уже вне любви, вне меня.
                                                   
                                                       Хорхе Луис Борхес
                                             «Предчувствие любящего»
                                                                1899—1986
 

«Под небом всё лишь временно бывает»

                                                                                                     Лао Цзы
                                                                                                     ( 370--499 гг. до н.э. )

                               В серебре

I.
          
             
           - «…Неужели она не чувствует, что на самом деле я есть, я жив, я
существую, я люблю её, я думаю о ней?»
-«Чему Вы удивляетесь? Разве Вы сами не понимаете, что говорите глупости, быть
может – «конечно» (?), хотя – «нет», вряд ли… Ну… Конечно, есть и феномены.
Скажите мне: а она знакома с Данте или просто с мистикой? Кто, как не Вы, её
знает? Что Вы скажете?»
-«Дорогой Луис! Она достаточно образованный человек, к тому же чрезвычайно
чувственный, но мы настолько мало времени были вместе, что мне даже сложно об
этом говорить. Мы прожили рядом друг с другом слишком мало, даже не успев
досказать все слова о любви. …Вы улыбаетесь? А оно так и было. А теперь, как вы
видите – я здесь, а она – там…»
-«Да—а … Друг мой, я очень сожалею, но ведь и моя добрая и нежнейшая, сестра
Нора, при всём глубочайшем сознании всего происходящего, вряд ли понимала
мои чувства и состояние, в то время, когда я ослеп. А после – когда нас разлучила
Бездна… Что остаётся нам? Слепота. // «Слепота надвигалась на меня постепенно с
детских лет, подобно неспешным летним сумеркам…»//* – ведь и я сам вряд ли бы
смог поверить в то, что трансцендентность – не менее и не более – Обычная
Реальность. Я начинаю осознавать всю глубину слов о том, что // подлинная
мистика – и есть реализм, она обращена к первореалям, к тайне существования…//,
-- да, мой друг, именно так -- // … настоящие мистики были реалистами //**…»
-« Ну, ежели – мистики были реалистами, значит, в их реальности всё было легко и
просто, в крайнем случае, безболезненно, без мучений, не так ли? А что же здесь …
По ночам, Вы не поверите, Луис, я вижу её. Я опять рядом с ней. Я вижу своих
детей. Я вижу её всё той же, девчонкой с огромными зелёными глазами. И я
плачу… Я не могу сдержать слёзы, они заливают мои глаза, жгут своим огнём мои
веки, щёки, губы и я просыпаюсь… Всю жизнь я прожил мечтой обнять её:
проснуться вместе с ней; ощущать её дыхание, пробуждение, наслаждаясь её
присутствием; жить её Любовью, отдавая ей всю свою жизнь, всего самого себя…
а получилось так, что вся наша совместная жизнь была только Сном. Сном во сне.
…Иногда, на грани пробуждения, я осознаю явь всего происходящего. Я чувствую
её прикосновения, её запах. Совершенно отчётливо слышу её голос. По ночам мы
всегда разговариваем шёпотом, но я всегда улавливаю каждое слово, их смысл,
каждый её вздох…
Недавно я снова видел её. Она тихо плакала, обнимала меня за шею, целовала мои
глаза, не отпускала меня, как будто чувствовала, что нам больше никогда не
суждено встретиться в этой жизни. Я чувствовал влагу её губ. А быть может это
были мои слёзы… Ах, зачем, зачем я подумал об этом… Сон оборвался.
    Как Вы думаете, Луис, почему, когда любишь, всегда мучаешься и страдаешь?
Быть может – сама Любовь и есть самый тяжкий грех, за который мы и
расплачиваемся такой невыносимой болью? Почему она обречена на такие
немыслимые духовные муки?
…За грех люди несут наказания; за грех люди гонимы; за грех люди
расплачиваются мучениями, одиночеством, презрением… Не самый ли это
страшный из всех грехов – Людская Любовь? Что же тогда есть – Истина?» - мне
стало дурно от мыслей, переполняющих мою душу. Я замолчал. Луис сидел
напротив. Его вытянутое лицо не выражало никаких эмоций… Я никак, всё ещё, не
мог привыкнуть к тому, что он слеп.
Видимо он почувствовал, что наша пауза затянулась, и совершенно плавно, тихим
голосом, продолжил мысль, будто всё это время он, где-то там, в глубине самого
себя рассуждал над моим вопросом. Его голос был необычайно ласковым и
мягким, в нём было что-то сверхдоброе, божественное, чувственное. Вытянув
левую руку вперёд, имитируя, будто он что-то держит в ней, Луис произнёс
завораживающим голосом небесного ангела: - «Истина… Дорогой мой друг!
Мужайтесь! Истины, просто-напросто, нет. Истина, как и справедливость, не
существует в природе. Всё это – ничто иное, как плод человеческого, живого
интеллекта. Вы ещё молоды и не желаете осознать и смириться с тем, нет ни
Правды, ни Лжи; как не существует в Природе подлости и доброты; как не
существует ни греха, ни праведности; как нет и никогда не было Рая и нет Ада… /
Ведь для кого-то Райское прозябание, как «Золотая клетка» - страшнее понятия
Ада, а для кого-то этот самый Ад покажется Раем. Согласитесь: для кого-то Жизнь
хуже Смерти. С момента физической смерти человек приобретает иную Природу,
проходя сублимационный процесс в иную стадию бессознательного состояния,
вступая в непознанную сферу Вселенческой Силы – в Трансцендентную
Реальность, которая вдребезги разбивает всю эту мирскую игру разума, слов и
никчемных, ничтожных рассуждений. Соломон был прав: всё, что было раньше –
«всё суета». То, что сегодня для нас с Вами является «Истиной» - ещё вчера
казалось невероятным, не так ли?
Парадокс? Увы, и парадоксов то же не существует, мой друг. Реаль, как Истина –
одна – Вселенная!
Спор – это человеческая глупость. Не будем спорить. Для кого-то чьё-то «нет»
ничего не меняет чьё-то «да» и наоборот. И это не софистика, уверяю Вас. Это –
Реаль. Впрочем, для кого-то – Мистика. Всё – Пустота. »
-«Зачем Вы так…» - в сердцах я перебил старика.
Он осёкся, как будто наткнулся на что-то незримое. Рука его дрогнула, невидимый
шар выпал из его ладони и он замолчал. Впервые за несколько часов я обратил
внимание на его руки. Они сохранили многолетнюю силу и красоту. Длинные,
узловатые пальцы, как пальцы гения, музыканта-виртуоза, удивили меня своим
сочетанием: красотой – полной мужественности уступая изяществу хрупкой
галантности, в то же время присутствием ощутимой в них неимоверной,
демонически грубой силы…
Мы молчали. Каждый из нас был где-то далеко, в своих грёзах. Тишина, царившая
вокруг, наполнялась ещё большей тишиной, заполняя незримый сосуд Пустоты,
приобретая её форму. Тишина…

II

- «А Вы знаете, мы должны были встретиться. Пусть так, пусть здесь, но

встретиться?»
Его голос заставил меня вздрогнуть, настолько он был неожиданным. В этот раз
его голос показался даже резким, пронзительным, холодным, как будто это был
голос самого беса. Быть может, это было вызвано резонансом Тишины и
Неожиданности.
Он продолжал говорить: «Ведь когда Вы были маленьким, Вы никогда не думали о
том, что кто-то думал о Вас и, что где-то там за горизонтом, есть ещё и иные
дальние страны. А разве мы думали раньше об этом? А галактика? А звёзды? А
любовь? А смерть?
Кто из нас в детстве думал об этом – что там? Никто…
…Почему же Вы сейчас удивляетесь тому, что сегодня никто не думает о Вас?
Посмотрите реально: между настоящим «тем» и настоящим «этим» - Бездна. Ведь
это и есть формула сознания жизни. Она состоит из созерцания и Пустоты. Сегодня
уже XXI век, и разве я мог себе позволить представить раньше – сегодняшнего
себя? Конечно же, нет. А Вы? Согласитесь, что «нет». Так чего же Вы ждёте от
других, если Вы сами не знаете, что это сегодняшнее «нет» и есть наше
сегодняшнее «да».
…А для них, ведь, как в детстве сказанное нами «да» ничтожно в сравнении с их
собственным утвердительным «нет». Для них нашего «да» - просто нет. Его для
них не существует! «Этого быть не может!» - Вот что они кричат нам из Детства…
…Ей Богу! Мы с Вами сегодня живём в несуществующей для них /и некогда для
нас самих/ - «Стране Зазеркалья».
По правде говоря, я, собственно, тоже не верил в её существование, как когда-то в
раннем детстве не верил в то, что где-то там, далеко, за океанами находится Англия
– земля моих предков /по бабушкиной линии/. Все мои представления о ней были
не более чем Буэнос-Айроские зарисовки детской ограниченной фантазии.
…Увы, им не увидеть сегодня наш мир, как не узнать о нашем существовании. Мы
здесь – они там. А кому легче? Кто знает… Думаю, что в какой-то степени им всё
же легче, чем нам. Мы для них потеряны навсегда. Вы, как и я, не существуем для
них. Нас нет. А мы люби и мы обречены. И я убедительно не рекомендую Вам
пытаться вернуться в их жизнь – это, опять же, по-детски наивно: бить посуду,
стучаться в окно, ей-богу – смешно», -- он снова осёкся и замолчал, будто
прислушиваясь к моему молчанию, осмысливая его и напряжённо вслушиваясь в
Тишину.
За эти несколько минут его лицо как-то мгновенно осунулось и похудело.
Узловатые пальцы прикрыли глаза, закрыв большой, вытянутый лоб и
продолговатый нос.
  -«Как он стар»- подумал я, не находя сил и слов поддерживать беседу. Я
машинально    скопировал его позу и невольно поймал себя на мысли, что
чувствую себя таким старым и разбитым стариком.
-«Ну, хоть теперь Вы понимаете, Алекс, как всё глупо… А Вы представьте – я
обожал Данте и его «Комедию», перечитывая его в оригинале, сравнивая с
немецкими и французскими изданиями. А ведь всё это – такая Чушь! И как же
теперь больно! И как всё – глупо. Наивность Данте (?) – вряд ли. Незнание или
дань моде? Именно: всё – враньё, фантазия, игра… Ад – как наивно и банально;
Чистилище – глупо и убого. Вот она, реаль, оглянитесь! – Мистика. Что
изменилось? Там или здесь… Мы, как жили – так и живём. И где же он – Ад, Рай,
Чистилище?
Эх, божественный мой Данте, Данте… Вы правы, друг: нет ничего глупее
человеческой глупости. Пусть мы уже никогда не вернёмся в прошлое, пусть не
вернётся к нам наше настоящее, зато нам принадлежит – наша Вечность!… Я
думаю, что самая страшная и самая разрушительная сила в человеке – это, его
память. Вот он – корень всего сущего. Из-за неё льются слёзы; из-за неё люди
познали сущность греха, а познав стали подобны Богу, ибо нет ничего
неизвестного Богу. Бог знает всё: ничего непознанного Богом нет. И поверьте, Бог
тоже плачет, плачет как люди, ибо смерть не подвластна ему. И так было и так
будет вечно»…
…Стало совсем темно.
Мы всё сидели в парке Академа. Он и я. Я ушёл в свои мысли, в состояние полной
Нирваны – лёгкость, невесомость и сладость…, как долгожданный сон. Я снова
увидел яркий свет, брызги, радость, смех. Увидел жену и детей. Родные голоса.
Меня переполняло чувство полного человеческого счастья. От этого нежного и
доброго состояния мои глаза наполнились слезами, я невольно очнулся.
Луис сидел неподвижно, высоко запрокинув голову, не мигая, всматриваясь
застывшими глазами в мрачную небесную Тьму.
На его щеке, в лунном свете, что-то блеснуло – это были слёзы…
                                                                   Ночь 25/26 февраля, 2002 года.