Пошаговое руководство охотника

Пошаговое руководство
охотника
Конспективное изложение книги
Перевод:
Егор Мельников
Создатели
Авторы текста: Рик Чиллот, Стивен Дипеса, Говард Вуд Ингэм, Мэттью
Макфарланд, Малкольм Шеппард и Стью Уилсон
Разработчик: Чак Вендиг
Креативный директор: Ричард Томас
Производственный менеджер: Мэтт Милбергер
Редактор: Scribendi.com
Арт-директор: Майк Чейни
Внутренние иллюстрации: Майк Чейни, Карлос Сэмюель Эрайя, Костас
Харритас, Джоэл Биск, Эвери Баттеруорт, дагнейшен, Фил Хилликер, Кен Мейер-
младший, Кэри Кристенсен, Аарон Акеведо и Хуан Антонио Серрано Гарсия
Передняя обложка: Майк Чейни и Карлос Сэмюель Эрайя
Содержание
Вступление 4
Кровавые куклы 5
Обездвиживающее устройство 7
Бабушка с кошками 9
Олег Черненко 13
Город призраков 17
Близкий контакт 22
Дрожь 26
Эмили Джиллен 29
Гнозофарма 32
Рынок 38
Огр 43
Шайз Килл 47
Змея против птицы 50
Десять фотографий 55
Тварь из глубин 59
Вивисекция 61
Телем и Маман 64
Вступление
Понятия не имею, что с ними случилось. Устали? Умерли? Так или иначе, вот их
заметки. Тут, кажется, всё, с чем они столкнулись.
Используйте это руководство с умом.
Только давайте ещё раз повторим условия нашего договора, чтобы потом не
возникло каких-нибудь разночтений. Я передаю вам всё, что нарыла ячейка
Ханеманна.
Взамен вы предоставляете мне:
Первое: Финансовую поддержку. Да, на дворе кризис, и да, нашему агентству
позарез нужен спонсор.
Второе: Любую информацию, которую вы достали по аномальной сущности
(далее АС), известной как “Водитель”.
Мои документы взамен на ваши. По-моему, честно.
Это что касается условий сделки. Теперь пара слов о том, что вас ждёт внутри.
Ячейка Ханеманна (она же “Группа поддержки”) пропала три месяца и две
недели назад. Наш шпион явился в их убежище и обнаружил, что оно пустует. Там
нет даже мебели, можете заглянуть. И только на полу отпечатками пальцев
“выведено” sator arepo tenet op era rotas. Перевести это можно примерно как
“Сеятель ползёт, и ему трудно удержать колёса”). Не спрашивайте, что это значит.
Дальнейшие поиски помогли нам найти их коллективный дневник, который они
называли “Пошаговым руководством охотника”.
Я всё изложил. Теперь это ваша проблема.
Майкл Морикен,
Опергруппа: Валькирия.
Майкл, рада, что вы приняли наши условия. Благодарю за работу, которую вы

проделали. Каким-то образом этой ячейке удалось получить заметки из наших
личных архивов, а также архивов менее... значимых организаций.
Кстати, предложение выпить всё ещё в силе. Можете позвонить. Вам не
обязательно всегда поддерживать имидж строгого и бесчувственного солдата.
Мы же теперь друзья, правильно?
С искренними пожеланиями удачи,

Алисия Мангем
Кистоун Фарма,
Дочернее предприятие Коллектива Хирон
Кровавые куклы
Поговорите с любыми старыми готами в Филадельфии, и вы услышите, как
испоганилась их субкультура. Уважения заслуживает только Рейзоркидс – они
играют дарквейв, и хотя появились только недавно, у них уже куча поклонников.
Я попытался взять у них интервью, но получил отказ. Это меня разозлило.
Может, я и не щеголяю никнеймом а-ля Dark Raven Angel или чем-нибудь в этом
духе, но я неплохо подкован в особенностях готической сцены и вполне
заслуживаю шанса на интервью – мне так кажется. Однако стоило мне
прозвониться другим ребятам, шарящим в "тёмной сцене", и выяснилось, что
Рейзоркидс никогда не дают интервью. В смысле – вообще.
Тут я начал закипать. Мне не удалось нарыть никаких сведений о трёх
музыкантах из шести. Остальные выглядели совершенно обычными парнями,
ничего необычного.
Успех ждал меня совсем в другом месте. Пытаясь поговорить с музыкантами
(безрезультатно), я вдруг увидел небольшую толпу фанатов, которые явно торчали
в клубе за несколько часов до концерта. Я просил у бармена, кто это, а он только
поморщился и сказал:
– Кровавые куклы. Это вроде как их меценаты. Ну, спонсоры.
Пришло время поговорить с Кровавыми куклами.
***
Его зовут Дэн. Это первое, что я отметил во время общения с Куклами. У них
совершенно простые имена: Дэн, Дженнифер, Билл. Никаких фамилий и
псевдонимов.
Кровавые куклы поддерживают Рейзоркидс точно так же, как аристократы
могли бы поддерживать художников или поэтов. Откуда, говорю, вы берёте на это
деньги?
– Мы инвестируем вместе, – говорит Дэн. – Мы тут все при деньгах, но делаем
всё сообща. Это не так уж дорого.
Кровавые куклы привыкли позиционировать себя как современных лордов и
леди. Они презирают простоту и вульгарность. Никаких вам пирсингов или тату. Я
отдельно спросил об этом Дэна, и он подтвердил, что это запрещено.
А почему, спрашиваю я, вы зовёте себя Кровавыми куклами?
Тут вмешивается Дженнифер. Её ответ меня обескураживает:
– Милый, у привилегированных сословий должны быть свои секреты.
***
Странно, но мне нечего сказать об их музыке. Обычный дарквейв, не плохой, не
хороший. Если вы раньше слушали готик-рок и дарквейв, Рейзоркидс вас не
удивят.
Куклы называют их “простолюдинами”. Они просто принимают их музыку. Не
танцуют под неё и не подпевают.
Да, я так и не сказал, сколько их вообще. Кукол этих – человек тридцать, но в
маленьком приватном клубе они заняли всё помещение.
Билл пригласил меня на афтерпати. И вот здесь начались странности.
Группу на афтерпати не пригласили – да-да, вы не ослышались. Их оставили
спать в автобусе.
До четырёх часов все болтали. Ничего не ели. Ничего не пили.
Ровно в четыре к нам заявилось четыре новых человека – заметьте, я не сказала,
что Кровавые куклы. Мне сразу объяснили, что они – не часть привилегированного
сословия.
Они не стучали, просто вошли. Все они были какими-то бедными, исхудалыми,
на лице одного я увидел следы ожогов. Ничего общего с этой аристократией.
Дженнифер как-то холодно их поприветствовала, после чего повернулась к
собравшимся Куклам и заявила:
– Вам известны условия. После того как вас обслужат, платите треть
стандартного взноса. И расходитесь по приватным комнатам, мы не собираемся
устраивать здесь групповуху.
Услышав про взнос, Билл как-то ссутулился и обмяк. Мы переглянулись, и я
понял, что мне пора уходить.
Пока мы шли к моему авто, Билл скурил несколько сигарет подряд. Остаток
пачки он докурил на пассажирском сиденье.
Ты-то чего, говорю, не остался?
– Это вопрос привилегий, – ответил Билл. – Я не был готов оплатить свою долю.
Обездвиживающее устройство
(Из архивов полевого отдела Коллектива Хирон)
...устройство вызывает стремительный мумифицирующий эффект. Обязательно

подождите, пока он проявится. Некоторые субъекты продолжают двигаться даже в
случае грамотного использования устройства.
Запомните: использовать устройство вы вправе только на тех субъектах,
которые движутся, не подавая остальных признаков жизни.
В случае успешного применения устройства вы будете иметь дело с одним из
четырёх видов добычи:
1. Трупом, в груди которого торчит кусок дерева
2. Просто с раненой жертвой
3. С обездвиженной жертвой
4. С жертвой, которая притворяется обездвиженной, чтобы вы утратили
бдительность.
Этот протокол разработан для вашей безопасности. Его нарушение влечёт за
собой крупный финансовый штраф.
Требования к персоналу
Четыре медика: агенты, прошедшие Красный курс
Четыре охранника: телохранители в полном обмундировании
Напарник: Выберите одного напарника из числа вышеописанных сотрудников.
Защищайте его. Обязательно следите за его поведением: он может начать
совершать определённые действия не по собственной инициативе.
Выживание, Нейтрализация, Безопасность: Любые импровизированные
планы должны учитывать эти три фактора:
1. Выживание: Вы должны уцелеть
2. Нейтрализация: Вы должны обезвредить, а не убить субъект. В этих целях
вам следует уничтожить структурные органы наподобие костей, но не жизненно
важные органы наподобие сердца.
3. Безопасность: Следите за конфиденциальностью. Ни в коем случае не
обсуждайте дела компании рядом с обезвреженной жертвой: вы не можете
гарантировать, что она не слушает вашу беседу.
Медик: чек-лист
Убедитесь, что вы поставили галочку в каждой клетке
[ ] Подойти к жертве на расстояние около 6 метров, если такая дистанция
возможна
[ ] Взять обездвиживающее устройство
[ ] Надеть медицинскую защиту (перчатку, маску и т.д.)
[ ] Вооружиться электромагнитным устройством
[ ] Отложить огнестрельное оружие на случай психологического подчинения
[ ] Следить за целью и поведением напарника
Охранник: чек-лист
Убедитесь, что вы поставили галочку в каждой клетке
[ ] Приблизиться к субъекту не ближе чем на 2 метра
[ ] Проверить область проведения операции на предмет видеокамер и путей
отступления
[ ] Достать оружие, но не использовать его без крайней необходимости
[ ] Следить за целью, напарником и медиками
[ ] Целиться в корпус субъекта (НЕ в голову: повреждение мозга не обязательно
даст ожидаемый вами эффект)
[ ] Устранить элементы отслеживания вашего оборудования и оружия (включая
серийные номера)
Процедура нейтрализации
Процедура покрывает шесть точек: шею, левую руку, правую руку, бёдра, левую
ногу, правую ногу. Каждый из четырёх медиков отвечает за свой сектор.
1. Юг: Левая и правая нога
2. Восток: левая рука, затем бёдра
3. Запад: правая рука
4. Север: Шея
НЕ доверяйте интуиции и своим наблюдениям. Субъект может манипулировать

вашим восприятием.
Бабушка с кошками
Порой мне кажется, что такая старушка есть в каждом районе. Ну, знаете.
Одинокая пожилая леди, живущая в доме, который её почивший муж выстроил
собственными руками. Забор разваливается. Трава по колено. Оконные стёкла
давно покоричневели от копоти, пыли и... ну, от всего такого.
И, разумеется, запах.
Ужасный аммиачный запах кошачьей ссанины. Запах, от которого глаза
начинают слезиться быстрее, чем ты поймёшь, что вообще почуял. И ты идёшь
вдоль старого, распадающегося забора и видишь десятки кошачьих глаз. Жёлтых.
Зелёных. Голубоватых.
***
Короче, у меня аллергия. На кошек. Когда одна из этих пушистых тварей
подходит ко мне на три метра, у меня из ноздрей и глаз начинает капать дождём.
Поэтому я понятия не имею, какого чёрта этой работой занимаюсь именно я.
Но вот я сижу в фургончике рядом с домом, полным этих обоссанных кошек, и
жду, пока что-нибудь произойдёт. Причины для этого у меня, конечно же, есть.
Пару дней назад я шёл по родному кварталу и заметил объявление о пропаже
Дюка. Ничего такого. Просто пропала собака, бла-бла, “мы любим нашего
мальчика и хотим, чтобы он вернулся как можно скорее”.
А потом я заметил этого пса в огороде у старой кошатницы. И он выглядел как-
то странно. Весь исцарапанный, с затёкшим глазом – в общем, больной какой-то.
От него так пахло, что я не нашёл в себе силы подойти ближе. Но я же добрый
самаритянин! Я пришёл к дому того человека, который дал объявление, и позвонил
в дверь.
Я сказал ему о собаке, а он как-то странно на меня посмотрел и сказал, что
собака уже вернулась домой. В этот момент его голос дал слабину, и я понял, что
он мне лжёт. Я хотел сказать что-нибудь ещё, но он поблагодарил меня, а потом
добавил: “Пожалуйста, больше не приходите”.
Я, видно, стоял перед ним с таким выражением на лице, что он тоже не стал
закрывать дверь и сказал, что я мог бы сорвать объявления о пропаже собаки.
В этот момент я понял, что должен последить за домом бабули с кошками.
***
Ещё пятнадцать минут, и я поеду ужинать.
***
Это была ужасная идея. Теперь от меня воняет ссаниной. Однако меня хотя бы
не оцарапали. Я даже не напоролся на какой-нибудь ржавый гвоздь в траве.
В общем, вместо ужина я попёр в огород к старой леди. Кошек я не увидел, они
как будто специально затаились в доме. Или где-нибудь ещё. Я даже рискнул
подойти к окнам и заглянуть внутрь, но там их не было.
Внутри была куча кошачьего дерьма, собранного в аккуратные кучки, но кошек
я не увидел совсем.
Тогда я натянул перчатки и начал ползать по траве, разыскивая что-нибудь
интересное. Из “интересного” я нашёл только птичий клюв, но на всякий случай я
захватил и его.
***
Ещё один неудачный эксперимент!
Итак, что я сделал. Пункт А: я похитил кошку. Пункт Б: я перестарался. Я
пустил в неё дротик, чтобы усыпить, но дротик, похоже, вонзился в сердце. Кошке
уже не жить.
***
Я попросил подругу вскрыть кошку ради меня. Она сказала, что ничего
необычного не нашла, не считая общей потрёпанности животного и птичьих костей
у неё в животе. Но это нормально для уличной кошки.
Ещё у неё сломан зуб, но как это произошло, мы не знаем. Снова тупик.
***
Свежая информация! Моя подруга, ветеринар, сама мне позвонила. Сказала, к
ней только что пришёл мужчина с собакой. Он прогуливался с питомцем мимо того
участка, и вдруг на них набросилась целая стая кошек.
Собаке досталось страшно. Хозяин тоже отделался не совсем лёгким испугом и
теперь беспокоится, что может подцепить бешенство.
***
Даже не знаю, что с этим делать. Можно было бы поджечь дом к чертям, но там
живёт старая леди, которая, скорее всего, понятия не имеет, что тут происходит.
Я её уже видел пару раз. Лет девяносто. Ходит в таком полусонном режиме, с
потерянным видом – как и все старики, которым не стоило бы жить в одиночестве,
но которых всё равно бросили одних. Как-то раз она стала поглаживать ручку
кресла, как будто там была кошка. Она говорит с кошками, даже когда их нет
рядом.
Ещё пару раз она выходила на крылечко и слабым голосом звала “Дымок”. Не
думаю, что она сильно расстроилась (наверняка у неё уже куча питомцев
поумирала), но возвращения Дымка она явно ждала пару дней. Потом ей надоело.
Наверно, решила, что Дымок убежал или попал под колёса.
***
Всё, решено: никаких поджогов и взрывов. Это быстро избавило бы меня от
проблемы, но так поступают чудовища. Я человек, и моя дорога куда сложнее.
Спасибо за это, Господи.
***
Я представился Луисом Вейландом и сказал миссис Симмонс (имя которой я
узнал из почтового адреса), что работаю в социальной службе. Я, вроде как,
проверяю по поручению государства, всё ли у неё хорошо и как ей живётся.
Бабуля сказала мне, чтобы я звал её Элла Мэй. Она пригласила меня попить
чайку, и конечно, согласился. Не просто же так я закинулся двойной дозой
противоаллергенных таблеток.
Место воняло в тысячу раз ужаснее, чем казалось с улицы. Пару минут Элла
Мэй ходила в глубине дома, пока не вышла ко мне с чашками разного размера.
Потом сходила за маленьким чайником, чайными пакетиками и кувшинчиком
молока.
Мы проболтали около часа. Кошки сидели вокруг, явно слушая нас и глядя на
меня с таким видом, будто хотели сказать: Мы знаем, что ты сотворил с Дымком.
И всё-таки они не стали подходить ко мне близко. Это чудесно, потому что их
было больше, чем я полагал. По меньшей мере пятьдесят штук – но, может, и вдвое
больше.
После бессмысленной болтовни я подвёл Эллу Мэй к разговору о её жизни.
Якобы мне это нужно “по работе”. Она охотно мне всё рассказала. Она живёт в
одиночестве уже около тридцати лет, поскольку её муж Моррис был намного
старше и даже сражался на полях Первой мировой.
Для того чтобы устранить непривычную тишину в доме, Элла взяла к себе пару
кошек. Пара быстро стала пятью, а пять – бесконечностью. В последнее время ей
помогает “моя коллега” Дениз, которая посещает Эллу один-два раза в неделю.
Правда, Элла заметила, что Дениз не очень интересуется её жизнью и в основном
сидит в телефоне. А на рассказы самой Эллы ограничивается отвлечёнными
репликами “ага” и “да, дорогая”.
Если бы я и правда был социальным работником, я бы по меньшей мере уволил
Дениз. И я не про телефон. Какого чёрта она не сообщила, что человек тридцать
лет живёт в провонявшем кошатиной доме?
Когда мне показалось, что мы говорим достаточно долго, я спросил, есть ли что-
то такое, о чём Элла Мэй хотела бы поговорить. Тогда Элла Мэй немного
откинулась в кресле и отложила чайную чашку. Она сказала, что давно ждала
возможности поговорить хоть с кем-то об изменениях в её жизни.
И тут понеслось. Она сказала, что научилась летать, и бегать, и делать другие
вещи, на которые не способны обычные люди. Этому её научили кошки, хотя она и
сама не может сказать, как именно. Просто они её любят и хотят сделать её
счастливой. Они помогают ей принимать тела тех, кого кошки убили.
Говоря это, Элла смотрела на меня как-то виновато, но не особенно грустно –
как девочка, которую застукали, когда она сунула пальцы в праздничную коробку
конфет.
Она сказала, что очень жалела, когда её кошки убили ту девушку в парке (я
читал о пропавшей девушке в новостях, но не об убийстве). И всё же она рада, что
смогла побыть немного в теле молодой девушки. Ей так хотелось почувствовать
себя здоровой, красивой и юной ещё один раз, прежде чем наступит конец.
Потом она наклонилась ко мне и потрогала мою руку, сказав, что я “хороший
мальчик, который умеет слушать”. Тёмный секрет миссис Симмонс выплыл из её
уст сам собой просто потому, что я оказался единственным человеком, который
поинтересовался, как она живёт.
Миссис Симмонс даже предложила мне показать тела девушки, и пса, и енота, и
кого-то ещё в подвале. Только птичек она показать не может – их косточки она
отдаёт кошкам в качестве благодарности.
Потом она поднялась и отправилась в ванную. Я наклонился к её чашке и
капнул в неё той дряни, которую захватил с собой. Десятки жёлтых глаз с
ненавистью смотрели на меня. Они знали, что Элла Мэй ничего не заподозрит. Она
доверяла мне, потому что я её выслушал.
У меня дрожала рука, а желудок сводило спазмами, но я всё равно накапал
отравы её в чашку, потому что я знал, что она снова захочет быть молодой.
***
Я сказал себе, что так будет лучше для всех, даже для старой Эллы Мэй
Симмонс. Это будет тихо. Это будет быстро. Когда она вернулась и села за стол, я
едва не выбил чашку у неё из рук.
Но не стал.
Кошки с ненавистью смотрели на меня со всех сторон, но Элла Мэй любила
меня, и они не могли помешать нам. Они смотрели, как Элла Мэй пьёт свою смерть
глоток за глотком, а потом ставит чашку и начинает дремать.
Она тихонько шепнула, что хочет поспать. Я помог ей усесться в кресле как
можно удобнее. Потом я стоял и следил за тем, как её дыхание становится всё
слабее. Когда всё закончилось, я зажёг свечу и уронил её рядом с обоями.
По пути на улицу я поджёг ещё несколько точек. Когда я выходил, на улицу уже
вовсю валил дым. Я знаю, что во всём районе люди будут втайне благодарить
судьбу за этот пожар. Старики то и дело сгорают в пожарах, начатых сигаретами
или золой из камина. Никто ничего не заподозрит.
Завтра я обо всём расскажу остальным, и мы выследим кошек. Если увидите
этих потертых, истрёпанных кошек на улицах, знайте, что вы можете иметь дело с
одним из “гостей” Эллы Мэй.
Пожалуйста, завершите то, что я начал. Пусть Элла Мэй упокоится с миром.
Олег Черненко
Этот файл нам удалось извлечь из архивов ФБР. Наши оперативники уже успели
прозвать этого русского “Гангстерштейном”.
Алисия Мангем.
Марко: Давайте начнём с того, что это не моё настоящее имя. Вам не нужно
знать моё имя. Я вас слишком люблю, чтобы ставить вас под удар.
[Пауза]
Вы, наверное, думаете, что я приехал в Америку, чтобы стать богатым. Но нет,
мой путь не имеет ничего общего с Американской мечтой. Я приехал в вашу
страну потому, что я очень дурной человек. Я делал страшные вещи, и я хотел
спрятаться.
[Пауза]
Я из Болгарии. Не то чтобы вы интересовались: вам, американцам, обычно всё
равно, из какой страны прибыл очередной иммигрант. Но я из Болгарии. У меня
душа поэта. У всех болгар душа поэта. Когда тебе нечего есть, ты обязательно
становишься поэтом.
[Смеётся]
Когда я был молодым, я пошёл боксировать. Если ты растёшь в
коммунистической стране в семидесятые или восьмидесятые, тебе нужно быть
сильным. Ты жрёшь стероиды, отправляешься за медалями на Олимпийские игры,
а потом вместо пенсии отправляешься в тайную полицию. И тут коммунизм
исчезает – ш-шух, прям как дым! – и вот ты уже примыкаешь к мафии. Потому что
ты либо идёшь к мафии, либо возвращаешься к поэзии и пустым холодильникам.
Что, говорите, мы делали? Мы незаконно перевозили нефть, угоняли машины,
торговали оружием – чем только не занимались. Сербы, хорваты, русские –
обслуживали всех, кто готов был платить. Отличное время было, если смотреть на
него с правильного угла.
И вот так ты богатеешь. А когда ты богатеешь за счёт преступности, что ты
делаешь? Ты едешь в Москву. Так в девяносто седьмом, в Москве, я затесался в
помощники к Олегу.
[Долгая пауза]
Олег, значит. Он украинец. Он такой же, как я. Очень дурной человек. Но он
ещё и успешный человек, и это значит – он платит, а я работаю. Я ломаю колени и
черепа, я запугиваю всех недовольных и иногда в них стреляю. Москва в
девяностые была идеальным местом для людей вроде нас с Олегом. Много денег.
Много девок. Всё меняется изо дня в день, так что не заскучаешь. А Олег – в самом
центре этой финансовой круговерти.
Вообще, он не выглядит как обычный бандит. Они крупные парни. Борцы.
Боксёры. Тяжелоатлеты.
А он тонкий. Худой даже. Он носит костюм и ездит в большом белом “Мерсе” с
реальными “Ролексами” на руке. У него золотая цепь на шее и по кольцу на
каждом пальце. Но – худой. Его даже звали Товарищ Кощей, хотя, разумеется, не в
лицо.
Олег... Олег любит баб. Он покупает девку, он дарит ей пару алмазов, он хорошо
обращается с ней в спальне... Но девке он не нравится. Потому что Олег не
нравится никому.
В те годы я не понимал, почему. Это сейчас я знаю причину. Он монстр. Вы
спросите, разве не все мы монстры? Но нет, я имею в виду: он монстр.
Знаете, мафиози – они как шпионы или моряки. Обожают истории. И когда они
начинают пить – а в Москве вам нужно уметь пить, это первое правило, – они
начинают говорить об Олеге.
Вот я уже начал про баб и про монстров. В барах говорили, что каждый раз,
когда Олег трахал бабу, у неё начинался рак. Каждый раз. Каждая баба, которую он
трахал, умирала от рака в пределах года.
А вот ещё история, поинтереснее. Олег любил собирать кусочки чужих тел. Тел
людей, которых он убил.
И ещё. Один мой приятель, Евгений, как-то встретил на улице парня, которого
на его глазах застрелил Олег. Он пошёл и спросил Олега, дескать: “Ты разве не
убивал Максима Андреевича Романенко на прошлой неделе?”
А Олег только смеётся и говорит, может да, может нет. А Евгений – он видел
пулю, которая прошла сквозь голову Романенко.
Не знаю, зачем Евгений мне это рассказывал. Может, он много пил. А может, у
меня дружелюбное лицо.
Короче, вот самая важная из моих историй. Пару лет назад, когда Олег был
чеченцем...
[Неразличимый голос]
Да, да, Олег украинец. Но чеченская мафия – это франшиза. Тогда было можно
быть частью чеченской мафии. Олег купил их франшизу, и до тех пор пока он
башлял чеченцам и не портил их репутацию, они были только довольны.
Короче, история. Олег какое-то время был чеченцем, и ему нужно было уехать
из Питера. А для того чтобы уехать от мафиози, нужно их всех перебить. Такое
часто случается.
И вот Олег даёт мне задание. Я должен сесть в машину и кое-куда его отвезти. Я
сажусь, на улице лето, нормальных кондеев в машинах тогда ещё не было. А снять
костюм мне не позволяется – внешность для мафиози главное.
И вот я сижу, жду Олега, потею, а он садится в таком же костюме рядом со
мной, и когда мы едем, я понимаю, что он не потеет.
Нет, я ничего не спросил. Олег не из тех людей, у которых ты спрашиваешь о
подобных вещах. Он, короче, мне говорит: ты должен зайти к такому-то парню,
убить его, позвать меня, я убежусь, что он мёртв, заберу кое-какие бумаги и мы
уедем.
И вот я приезжаю, выскакиваю на улицу из этой прожаренной машины и захожу
в дом. Стучу в дверь, меня спрашивают: это кто? Кто-кто, говорю, молочник. А он
мне: чё, мол? Я повторяю громче, и мне открывают.
И передо мной такой старый-старый, больной мужичок со шрамами через всё
лицо, облысевший. У него в руке пистолет, но я понимаю, что он не выстрелит. Не
такой он человек. По мне, так он и не такой человек, которого следует убивать, но
Олег сказал – надо делать.
Так что я захожу внутрь и сажусь на стул. А он мне: ты знаешь, кто такой Олег?
Я говорю: он босс, и это всё, что имеет значение. Мужик смеётся. Он говорит, что
Олег – чудовище. Я отвечаю: чудовище – это оценочное суждение. А он мне: нет,
Олег – настоящее чудовище, скроенное из трупов и металлических пластин.
Я слушаю и тихонько киваю. Нет, мужик вроде несёт какую-то херь, но у нас
там ходили истории обо... всяком. Если бы вы знали моё настоящее имя, вы бы
тоже вспомнили пару страшных историй.
Но про Олега ходили особенные истории, а мужик, который мне всё это
говорил, знал, что я всё равно его не отпущу. У него не было причин врать. Он
болтал и болтал, а потом так странно посмотрел на холодильник, будто ждал, что
оттуда что-нибудь выберется.
Мне надоело, и я взял нож со стола. Три удара, и мужичок упал на пол. Упал и
заржал. Я тогда его стулом добил, так, что шея сломалась.
Не удержался и заглянул в холодильник. Там стоят две бутылки молока,
немного сыра и металлическая коробка со знакомыми мне проводами. Я такие
провода видел, когда мы делали бомбы.
И я думаю, ясно-ясно. Что-то до меня дошло в этот момент. Я закрываю
холодильник и думаю: надо бы вроде сказать о бомбе Олегу, но... Хрен его знает,
что.
Я возвращаюсь к Олегу, говорю: иди, принимай работу. Он уходит, а потом раз
– всё взрывается к чертям собачьим, аж холодильник в окно вылетает. И я думаю:
вот и кранты Олегу.
Но смотрю в зеркало заднего вида, а там Олег выходит на улицу. И только в
зеркале я увидел его настоящего. У него череп вместо башки, но только с глазами и
металлическими пластинами. А кое-где торчат кости, обмотанные проводами. И
все эти кости, руки, органы – они от разных людей, это по размеру видно.
Прямо как тот мужичок сказал. Я тогда нажимаю на газ, а Олег стоит и смотрит
мне вслед.
[Пауза]
Я приезжаю в отель и уже начинаю паковать вещи, когда раздаётся звонок. Я
поднимаю трубку, а это Олег. Говорит, нам нужно встретиться, чтобы он смог мне
кое-что объяснить. Я говорю: конечно, где и когда? Сажусь в тачку и еду прямиком
в Аэропорт, а оттуда по ложному паспорту в Индию.
Пропустим пару недель, и вот я уже работают на индийского мафиози по имени
Радж. Он делает глупые фильмы на деньги мафии, но всем плевать, потому что это
Болливуд. А ещё он ужасный танцор.
И вот одной ночью Радж говорит, чтобы я прогулялся, потому что он с бабой. Я
отправляюсь в ночной клуб, чтобы подыскать себе подружку, но вдруг кто-то
начинает кричать, и люди бегут во все стороны. Я смотрю, а там мужик глодает
чьё-то лицо. А другой мужик хватает девчонку за руку и отгрызает её за несколько
быстрых укусов. И третий мужик идёт на меня, но этого я хотя бы знаю, поскольку
я его застрелил неделю назад по приказу Раджа.
И те двое других тоже бросают своих жертв и поворачиваются ко мне. Именно
ко мне – из десятков других людей в зале. Я бегу, а по всему Мумбаю к ним
присоединяются новые люди. Мёртвые люди.
И вдруг у меня телефон звонит с неизвестным номером. Я беру, и тут голос
Олега мне говорит: я тебя, мол, достану.
Спустя неделю я уже в Рио. Только завёл подружку, а она вдруг куда-то
пропала, после чего вернулась ко мне с двумя пастями на ладонях и попыталась
сожрать.
Так что я теперь здесь. Уже три года, кстати. Я думал, что сбил Олега со следа,
но вчера он мне позвонил.
Ребята...
Я не могу бороться с ним в одиночку.
Город призраков
Кому: Martinman@philnet.com
От: gsendack@globelink.net
Вчера мне привиделся самый причудливый сон за последнее время. Я шёл через
город, но не современный, а как будто в его изначальной версии. Знаешь, мощёные
улицы, ветхие здания, старомодные одеяния. И люди куда-то бежали, кричали, как
будто начался конец света. Целые семьи пытались взгромоздиться на телеги и
кареты.
А по аллеям и улицам за ним шли призраки с пустым выражением глаз. И
вместе с ними – большая такая серая лошадь, с трудом тянущая закрытую повозку,
которая тряслась даже не от езды, а от каких-то движений внутри неё.
Вот теперь я понял, о чём буду писать новую книгу. Немного жутко для детской
литературы, но детям нравятся страшноватые сказки. Если что, попробую
адаптировать.
Слушай. Приезжай, пожалуйста. Я был в подвале, о котором рассказывал, когда
только переехал. И оттуда, прям из-под пола, доносится тот самый отзвук, который
издавала повозка с большой серой лошадью из моего сна.
Господи, я знаю, как это звучит, но ты мне нужен. Мы с Барбарой вместе
спустились в подвал и услышали этот звук. И ещё из стен, если прислушаться,
исходит какой-то вкрадчивый шелест, почти как шёпот.
А потом у нас с Барбарой начала болеть голова. У обоих, разом.
Будь здесь как можно скорее.
Приложение:
Запись из подвала
[Мужской шёпот]: Заходите, дети. Заходите. Не бойтесь.
Так много. Так много.
Скоро, дети. Скоро.
Перестаньте.
Ключи. Где. Ключи.
[Детский шёпот] Доктор. Доктор.
[Датчик движения] Контакт. Контакт. Контакт. Множественные
контакты.
Ты просил меня сообщать обо всём странном, что я замечаю в нашем
облагороженном районе. Думаю, сегодня случилось два события, которые хорошо
подходят под это определение.
Утром я остановился поболтать с парой детишек. Никогда не упускаю такой
возможности: детский мозг часто выдаёт идеи, которые в принципе не способны
зародиться во взрослом сознании. Один мальчик попросил меня поиграть с ним в
мяч и во время игры он сказал, что у него есть черепашка и собака, но он боится
лошади.
Я спросил, мол, что в лошадях страшного, а он сказал, что боится не “лошадей”,
а именно “лошади”. Большой серой лошади, поднимающейся по улице по ночам. Я
повернулся к матери, которая стояла рядом, а она пояснила:
– У него постоянно этот кошмар. Он даже рисует её в школе вместо того, чтобы
заниматься учёбой.
Я попросил показать мне рисунок. Они обещали вынести его позже.
Второй инцидент произошёл, когда я сидел с телефоном на ступенях крыльца и
говорил с Барбарой. Мимо прошла девочка с отцом, и у меня вдруг страшно
заболела голова – точно так же, как это было в подвале. Как только это случилось,
девочка, будто почувствовав мою боль, повернулась ко мне и вскрикнула. А потом
побежала, выпустив даже руку отца.
Прости, я пропустил твой звонок... Я лежал на диване и пытался уснуть. Ночью
не удалось. Ты, наверное, знаешь, что у нас стряслось с Джейсоном Веббером. Об
этом во всех новостях трещат. Ты даже не представляешь, как весь район напуган.
Бедный мальчик пропал из собственного дома. А я всё вспоминаю, как болтал с
ним, играя в мяч. И он рассказывал мне, что боится лошади. Надеюсь, его найдут.
Я поговорил о происходящем с одним из соседей. Он доктор. Ходит с
тросточкой и одевается слегка старомодно. Ничего, поговорили, сошлись на том,
что ничего дурного пока не нашли. Значит, мальчик просто сбежал по глупости.
Я вернулся домой, а Барбары не было. Она стала проводить больше времени на
работе – возможно, из-за того, что при сильных головных болях я становлюсь
немного невыносимым.
Ладно. Я вот зачем пишу. Ты расшифровал те записи, которые я тебе послал? Я
эти звуки слышу в подвале даже сейчас.
Барбара... у меня такое впечатление, что она мне изменяет. Она приходит домой
всё позже. Говорит, что с работы, но у неё плохо получается врать.
Может, я даже сам не хочу знать истинную причину. Так сказал доктор Раш. Я
снова говорил с ним прошлым вечером. Я рассказал ему, как изменил Барбаре пять
лет назад. Он говорит, что она может подсознательно хотеть расквитаться со мной.
Запись в дневнике
Я не знаю, что происходит. Прошлой ночью я не спал до трёх. Ждал, пока
придёт Барбара. В конце концов я задремал на диване. Когда открыл глаза,
начиналось утро. И тут я понял, что я не один.
Я пару секунд смотрел в тень, не понимая, что вижу, а потом осознал. Их было
трое.
Трое детей. Они просто стояли. Смотрели на меня. Я ещё не прекратил дремать,
но знаю, что они были реальны. Я так долго пялился на них, что даже не до конца
понял, что происходит.
А когда понял, то подлетел на диване и заорал, да так, что свалился на пол. Пока
поднимался, от них не осталось и следа.
Но это не всё, даже близко не всё.
Когда я встал и включил свет, оказалось, что я в детской комнате. Я никогда её
здесь не видел. Когда я засыпал, её в доме не было. Едва шевеля ногами, я вышел в
прихожую и понял, что нахожусь в чужом доме. Не знаю, как я сюда попал.
Я выбежал на улицу. У меня на ногах не было обуви, и когда я дошёл до дома,
они уже ныли от холода. Мой дом был в четырёх зданиях от того места, где я
проснулся.
Только когда зашёл внутрь, понял, что всё это время сжимаю в руке записку. В
ней только четыре одинаковых слова: Ключ ключ ключ ключ.
***
Барбары не было дома уже несколько дней. Она не звонила. Где она?
Транскрипция интервью
Интервьюер: Вы не возражаете, если мы запишем наш разговор?
Барбара: Нет, если вы думаете, что это поможет.
И: Когда заболели вы оба?
Б: Думаю, сразу после того как в подвале начали раздаваться звуки. Мы
поначалу думали, что это просто трубы или что-нибудь вроде того. А потом у нас
заболели головы. Он не рассказывал? Просто ужасные боли.
И: Как долго это длилось?
Б: Дня два... наверное. Это у меня. А у него с неделю.
И: Хорошо. А когда вы начали замечать за ним... странности?
Б: В первую же ночь после болезни. Нам было плохо, но я оправилась поскорее,
я уже говорила. И я как-то повернулась к нем в кровати, а он весь лежал, глотая
ртом воздух, трясущийся и... вспотевший...
И: Всё хорошо. Сделайте глубокий вздох, это поможет.
Б: А потом я поняла, что в комнате, кроме нас, есть ещё кое-кто.
И: Что именно?
Б: ... силуэт. Мужчина в шляпе. И с тростью.
И: А затем?
Б: Мужчина... он посмотрел на меня. И вдруг болезнь стала хуже. Я
почувствовала такую слабость, что уже не могла шевелиться. А он обошёл кровать,
постукивая своей тростью. Грег застонал, и мужчина дотянулся до него. Он
положил руку Грегу на голову. И я отключилась.
И: Вот, выпейте.
Б: Спасибо. Я…держусь. Просто... когда я это рассказываю, будто переживаю
всё заново.
И: Всё хорошо. Продолжим, как будете готовы.
Б: Я в порядке, в порядке. Наутро я смогла подняться и решила отнестись ко
всему как ко сну. К яркому, реалистичному сну. Грегу стало немного лучше.
И: А потом произошло что-то ещё.
Б: Вчера. Ровно через неделю после того, как у нас заболели головы. Грег... не
знаю, он начал смотреть на всё... такими странными взглядами... на руки, на стену,
на меня. Как будто находился совсем не здесь. Как будто не понимал, о чём я
говорю. И это только начало.
И: А потом?
Б: Сегодня утром он начал ходить по дому с таким пустым выражением лица...
как будто что-то искал. Передвигал вещи, заглядывал за книги, смотрел под
кровать. Я звала его, а он не слышал. А потом случилось зеркало.
И: Зеркало?
Б: Всего на секунду. В зеркале. Он прошёл мимо зеркала, и у него в отражении
было чужое лицо. Я как только это увидела, у меня голова заболела даже сильнее,
чем в первые дни. Скажите мне, я схожу с ума?
И: Нет. Но вам нужно держаться подальше от этого дома.
Б: А Грег?
Неопознанный голос: (Эти голоса мы заметили только при прослушивании
записи. Барбара утверждает, что оба голоса принадлежат Грегу, однако я убеждён,
что они слегка отличаются. На всякий случай я помечаю их разными
обозначениями):
Один голос: ...где же он... смотри, смотри... по всем домам...
Другой: ...где мальчишка... а как он…
Один: ... он не заслуживает... не доверяй
Другой: Барбара? Я тебя не вижу. Где ты?
Транскрипция обыска
[Эти звуки записаны во время осмотра дома]
Грег: Пустите меня, трусы! Что вы делаете в моём доме? Вас послал старик
Том? Я доктор, пустите меня! Нет, отойдите от этой двери!
Голос #1: Грег, мы твои друзья... Э, ребят, вы слышали другой голос? Оттуда?
Голос #2: Да... как будто женщина... Она поднимается сюда? Во что мы
ввязались? Эй, кто там?
Голос #1: Тише, тише. Смотри... тут в полу какое-то отверстие.
Голос #2: Дай-ка мне инструмент. Сейчас посмотрим.
Голос #1: Вот, попробуй. Энди, как там дела? Только не рань его! Господи,
Грег...
Голос #3: Не рань? Да он сильнее нас вместе взятых... Тоже мне больной.
Грег: Я вас всех убью.
Голос #2: Сейчас раскрою.
Неопознанный голос: Эрни!
Голос #2: О, господи. Барбара? Это ты?
Неопознанный голос: Эрни... время здесь иное... оно идёт не так...
Голос #3: Берегись! Я его не удержу!
Комментарий
Голос #2: В этот момент Грег вырвался и побежал в открытое нами отверстие. У
нас страшно заболели головы, но Грег бросился в дыру. Мы включили фонарики и
посветили внутрь. Там была целая комната, страшно большая. И там были дети.
Сначала мне показалось, что их только трое, потому что фонарь выхватил из
темноты именно их.
Они лежали на полу – не то спящие, не то мёртвые. Но потом я пошевелил
фонарём и увидел других. Вся комната была полна детей. Маленьких, похожих на
призраков, с рёбрами и черепами, проступающими сквозь кожу. И у них были
когти.
Грег превратился в какого-то старого мужчину в шляпе и с тросточкой, но он
что-то не рассчитал. Дети не приняли его. Они бросились на него, стали рвать и
кусать. А потом в этой гигантской, почти бесконечной комнате появилась большая
серая лошадь с повозкой. И дети кинули Грега в повозку, а лошадь рванула вперёд.
Грег бился внутри повозки, но он не мог вырваться. И лошадь просто прошла
сквозь стену. После этого я отключился.
От: Неопознанный отправитель
Привет. Я не могу объяснить, как посылаю это письмо из этого места, потому
что я сам не знаю, как это возможно. Я только знаю, что больше не смогу этого
сделать никогда в жизни.
Пожалуйста, убедись, что подвал в нашем доме заперт. Заперт. Его стены не так
прочны, как кажется. Те, кому нужно, могут сквозь них пройти. Тот доктор держал
детей взаперти годами, но теперь его больше нет. Кому-то надо присматривать за
детьми. Им нужно вернуть веру в свет и любовь. У них никого нет.
Никого, кроме меня и Барбары. Мы останемся с ними.
С любовью из города призраков,

Грег.
Близкий контакт
Я встретил Лиланда Престона за чашкой кофе. Он раздавал листовки прямо на
улице, заявляя, что его похитили гости с другой планеты. Мне показалось, что это
стоит моего внимания.
У Лиланда был такой вид, будто он только что вернулся с войны. Он
протягивает мне руку, и я замечая, что она горяча. Не “тепла”, а горяча, как если
бы он только что вышел из лесного пожара. Чего произойти не могло – по причине
проливного дождя, хлещущего за окном.
Он сказал:
– Лиланд Престон. С чего мне начать?
Через пару минут я уже слушал историю о том, как он катил по 345 маршруту в
районе трёх часов ночи и вдруг увидел в небе огни. Он подумал, что просто
слишком устал и ему начало мерещиться, но пару минут спустя он увидел их снова
– настолько яркие, что их нельзя было просто списать на галлюцинацию.
Лиланд притормозил, чтобы посмотреть на них, и это было его ошибкой. Он
очнулся в пятидесяти метрах от автомобиля. Его часы поменяли запястье и
перестали ходить.
К тому моменту, когда он вернулся домой, ему стало плохо. Лицо у него
побелело, а тело, напротив, казалось необычайно жарким. Лиланд намеренно
пошёл к знакомому доктору, попросив его не регистрировать приём. Он не хотел,
чтобы его сочли сумасшедшим.
Доктор, которого он не называет по имени, но который исчез без следа спустя
ровно одну неделю, провёл МРТ и нашёл целый орган, растущий у мистера
Престона на левой почке.
Дойдя до этой точки в своей истории, Лиланд распаковал рюкзак и показал мне
снимок.
Посмотрев на изображение, я перевёл взгляд на Лиланда и сказал, что у меня
есть друзья, которые знают. что делать. Лиланд обрадовался и потряс мою руку.
Видимо, она показалась ему страшно холодной, потому что он быстро отдёрнул
ладонь и стремительно зашагал прочь, будто встретился с мертвецом.
***
В яркий, знойный полдень это местечко не выглядит таким уж страшным.
Конечно, цивилизацией тут и не пахнет, однако я знаю, что город неподалёку. Я бы
даже засомневался, что Лиланд был именно здесь, если бы он не упомянул
разветвлённое дерево в форме ровной латинской V, на которое я смотрю в
настоящий момент.
Я стою на месте. Потом мне надоедает, и я проезжаю полмили. Тогда я и вижу
огни. Прямо как на ладони.
Мой тренированный мозг начинает немедленно запоминать информацию. У
огней ровно три источника. Они держатся на равном расстоянии друг от друга, и в
целом они образуют равнобедренный треугольник. А ещё они молниеносно
быстры. Я почти не вижу момента перемещения: вот они там, вот они здесь, вот
они где-то ещё, и всё это в пределах пары мгновений. Будто чья-то невидимая рука
водит по небу застёжку от молнии.
Когда они перестают светить, я даже не понимаю, как упустил момент их
исчезновения. Может, они просто выключились. Может, метнулись через всё небо
к горизонту.
***
Вот теперь я чувствую себя идиотом. Я знал, что иду посмотреть на небесные
огни, но встал на открытой местности, где меня видно фактически с любой точки.
Я отъезжаю к хижине, которую мы с друзьями выстроили в этом лесочке, и
ставлю возле него машину. Остаток дня я провожу в хижине, пытаясь собраться с
мыслями. Ночью я всего раз решаюсь выйти наружу, чтобы проверить, всё ли в
порядке.
Кажется, да. Всё в порядке.
***
Не в силах уснуть, я делаю то, что мне стоило сделать с самого начала:
проверяю электронную почту. На ней лежит пара рассылок и какое-то личное
обращение от “j.smith@anon.gov”. Что-то сразу подсказывает мне: письмо с такого
адреса просто не может быть нормальным.
Я открываю его и вижу два слова:
Тебя нашли.
К тому моменту как мои пальцы нащупывают телефон, и я начинаю копаться в
списке контактов, письмо исчезает. Точнее – исчезают два слова. Я то и дело
посматривал на них, но когда взглянул на экран в очередной раз, там было
написано “3nh4nc3 ur s1z3. Sh3 luvs 1t in b3d”.
***
Я связался с парнем из тайной организации, у которой нет даже собственного
названия. Есть только почта: iofthepyramid71@ufology. Не спрашивайте, откуда я
их знаю.
Когда мы встречаемся, он одет в потёртую куртку и держит в руке старую
коричневую сумку с документами.
– Не говори, – тихо предупреждает он. – Ты на верном пути. Но ничего не
говори.
Некоторое время мы сидим рядом – молча. Как два незнакомца. Потом он
встаёт, забывая сумку рядом со мной. Когда я возвращаюсь назад и начинаю жадно
листать его документы, моим глазам открывается бесконечная череда заметок о
“Лабораториях Хир.”, “сверхчеловеческих особях” и “производстве чудовищ”.
Среди прочих заметок встречается фотокопия документа, в котором
искусственным образом были затёрты все имена. Самую важную фразу я вижу
сразу: “...неземная биологическая сущность”.
К документу приложено фото в режиме ночного видения. Я всматриваюсь в
него, и неожиданно по моему телу проносится волна адреналина. Потому что я
понимаю, что это фото моего авто, припаркованного рядом с хижиной. Более того:
судя по ракурсу, фото сделано изнутри хижины.
Кто бы ни сделал его, он мог смотреть на меня, пока я копался в компьютере или
выходил проверить, нет ли кого на улицу.
***
Сегодня я на работе: хозяин заправки, Гэри, уже в четвёртый раз согласился дать
мне “один последний шанс”, поскольку я уже не впервые уходил на охоту в
рабочее время. Я стою пару часов, скучаю, смотрю на полки с товарами для
дальнобоев.
В какой-то момент мой взгляд падает на прилавок. На нём лежит черная папка,
обтянутая такой красной резинкой. Я не знаю, кто и когда её положил. Я всё это
время был здесь.
Я открываю папку, и первое, что попадается мне на глаза – это чёрно-белое фото
Лиланда Престона. Точнее, его вскрытого трупа. На следующей странице красуется
копия моего водительского удостоверения и номер социального страхования.
Дальше – несколько записей о моих подростковых правонарушениях: записи,
которые должны были быть уничтожены, когда мне исполнилось восемнадцать.
Фото моей матери. Она почти не изменилась за эти три года, хотя её волосы
стали немного белее с тех пор, как я видел её в последний раз. Фото сделано в
продуктовом магазине. Справа внизу стоит вчерашняя дата.
Далее – копия моего отпечатка пальцев и пара рентгеновских снимков, которые
я делал в школе.
Я поднимаю глаза и вижу парня в чёрном костюме с галстуком, который стоит
снаружи и смотрит на меня. Он очень бледен и отдалённо напоминает Лиланда.
Я озираюсь в поисках оружия, но его здесь нет. Когда я вновь поворачиваюсь ко
входной двери, там пусто. Я поднимаю телефон, но он мертвенно тих. Ни коротких
сигналов, ни длинных – телефон выключен.
Тогда я бросаюсь к аварийному выходу, на бегу вытаскивая пачку ключей,
поскольку дверь всегда заперта. И вижу, что она приоткрыта.
***
Я очнулся в том месте, где Лиланд Престон когда-то увидел огни. В глазах
плыло. Ощущения были такие, будто я нахожусь во сне. Насколько я понимаю, я
всё же не грезил, хотя гравитация казалась намного сильнее, чем обычно.
Я повернулся и увидел человека в потёртой куртке – того, который оставил мне
документы. Он посмотрел на меня и сказал:
– Молодец. Ты продолжил охотиться, несмотря ни на что. Лиланд Престон
будет не только оплакан нами, но и отмщён. Парень столькое нам рассказал о
крупных игроках.
Видимо, я спросил, о каких игроках идёт речь, хотя я не помню, чтобы
раскрывал рта.
– Медицинские конгломераты. Тайные правительственные структуры. Культы,
возникшие ещё до письменности. Монстры, притворяющиеся людьми. Чудовища,
которые всё ещё остаются людьми.
***
Парень отвёл меня в свой фургон. Я не был уверен, что он не похитит меня или
не уложит на операционный стол рядом с Лиландом Престоном, но он просто отвёз
меня в свою лачугу (вроде той, в которой базировались мы с друзьями) и попросил
зайти внутрь.
Как только я шагнул за порог, в глаза бросились контуры чужих тел. Нет –
знакомых тел.
– Прости, что нам пришлось погрузить их в сон, – сказал парень в потёртой
куртке. – Но сейчас им лучше не высовываться.
Я посмотрел на лица моих друзей по охоте. Они мирно спали. Видимо, я опять
что-то спросил, потому что мой спутник ответил:
– Да, мы имеем дело с внеземной сущностью. С другой ли она планеты? Из
другого мира? Не знаю, но мы убили её химической смесью, которой смазали
дротик. И я не про смертоносную кислоту. Дротик мы смазали чем-то вроде
сильного аспирина.
Мы провели ещё пару часов, говоря о пришельце. Точнее, говорил он: не помню,
чтобы я задавал какие-либо вопросы. Потом к нему стали приходить другие люди,
такие же, как и он.
В какой-то момент я отключился и проснулся у себя в хижине. Всё, что давал
мне Престон, исчезло, включая чёрную папку с красной резинкой.
На столе лежала папка с несколькими фотографиями и запиской: “Береги себя”.
Ага. Ещё чего.
Дрожь
Когда она появляется рядом с людьми, они начинают вести себя странно. И это
особенно удивительно потому, что она красива. Ну, не то чтобы прям красива. В
ней есть какая-то особая, отчуждённая красота, которая просто не может не
привлекать внимания.
Я не могу описать это чувство, но когда смотришь на неё, кажется, будто слегка
опьянел. Или попал в удивительно яркий сон. Хотя даже не сон, а... Ладно. Я всё
равно не смогу это объяснить.
Я столкнулся с ней в супермаркете, и она сразу привлекла моё внимание. Не
красотой, а именно этим трудноописуемым воздействием на моё состояние. У меня
сразу забился “сигнал охотника”. В смысле, мы с Эрни так называем то чувство,
которое у нас появляется, когда мы видим очередную тварь, маскирующуюся под
обычного человека.
Но вместо того чтобы насторожиться, я размякаю. Такова уж её природа. Я
вижу, что она вздрагивает, будто от холода, и я предлагаю её свою куртку. Она
смеётся:
– Да, мне постоянно что-нибудь предлагают. Поверьте, всё нормально. У меня
плохая циркуляция крови. Такое было и у матери. У докторов есть какое-то умное
слово для этого состояния, но я его не запомнила.
Ещё десяток минут, и мы обмениваемся телефонными номерами. Она
предлагает записать её под своим псевдонимом: Дрожь.
Я не обещаю ей позвонить, и она тоже.
Однако ночью я вижу сны о мире громадных кристаллов, льда и мороза,
который сжигает мою кожу и лёгкие, словно незримое пламя.
Я понимаю, что должен ей позвонить.
***
Мы проводим обеденный перерыв за чашечкой кофе. Я всё никак не подберу
слова, чтобы начать диалог, и в конечном счёте она перехватывает инициативу.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – говорит Дрожь. – Я не похожа на остальных.
Обычно это звучит гордо, но в моём случае... Я многое пережила. Прости, что
говорю так прямолинейно. Я много пережила и провела пару лет, убегая от своего
прошлого.
Стараясь её утешить – даже не знаю, по какой причине, учитывая, что она не
выглядит такой уж расстроенной, – я начинаю тоже рассказывать о себе. О своих
проблемах. О своих страхах.
Я понимаю это, только когда начинаю болтать о самых личных вещах.
Когда мы прощаемся, она легонько целует меня в щёку. Я знаю, что мне лучше
сообщить о ней своим друзьям, но вместо этого я просто сижу и улыбаюсь до
ушей.
***
“Ну пожааааалуйста?” – вот как она вытягивает из меня ответы. Она
наклоняется через столик вперёд и улыбается нежно-нежно. И тогда я рассказываю
ей о том, о чём, по всем правилам здравого смысла, должен молчать до гроба.
Удивительно, что хотя Дрожь полностью владеет ситуацией, она не пытается
ничего от меня скрыть. Она говорит, что была человеком. Была. Пока её не
похитили.
Прежде чем продолжать, она добавляет, что я могу не беспокоиться. Никого не
похищали из этого города уже долгие годы.
Я спрашиваю, кто это сделал, а она говорит, что не в состоянии ответить. Не в
смысле – не хочет или не знает, а в смысле – она не способна это произнести. Она
дала обещание, которое невозможно нарушить.
***
Вечером, когда я уже возвращаюсь домой, что-то заставляет меня замедлить
шаги. Я не понимаю, что происходит, пока мне на плечо не ложится чья-то руки.
Она так холодна, что кожу начинает жечь сквозь одежду.
– Где? О, где моя прекрасная девочка? Где моя озарённая солнцем сосулька? Где
моя алебастровая игрушка? Ты видел её, разве нет, человечек? Скажи мне, где она?
В этом голосе слышится лёд. Я молчу, не в силах ответить.
– Или, быть может, ты сам предлагаешь себя вместо неё? Может, ты хочешь
пойти со мной?
Я никогда так не пытался вымолвить хоть одно слово – да что там, хоть одну
букву. Мои дрожащие губы даже не в состоянии сформировать слово “нет”.
Я чувствую, что создание у меня за спиной улыбается.
– Так пойдём!
Я чувствую, как его вторая рука опускается мне на другое плечо, и оно начинает
разворачивать меня. Однако в этот момент его руки вздрагивают, и создание
начинает кричать. Трудно описать силу этого крика. Если вы возьмёте бумагу и
много раз напишете на ней букву “А”, да покрупнее, возможно, вы сможете понять,
как страшно закричал мой несостоявшийся похититель.
Услышав этот демонический вопль, я отключился.
***
Наутро я очнулся у себя в кровати. Первые пару мгновений произошедшее
казалось мне сном, пока я не пошевелился и не почувствовал след от обморожения
у себя на плече.
На столе меня ждала записка от Дрожи. Странно, но я не помню, чтобы давал ей
свой адрес.
Брайан!
Мне жаль. Я знала, что он настигнет тебя. Я знала, что ему понадобится
заменить меня в своей коллекции. Я знала, но отпустила тебя одного. Потому
что я именно то создание, которым ты считал меня с самого начала.
Я монстр. Или – я очень дурной человек. Но я восхищаюсь тобой. В твоём
сердце даже больше света, чем ты осознаёшь. Я бродила по твоим снам с той же
лёгкостью, с которой ты мог бы ходить по улице.
Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Просто знай, что я всегда буду
заботиться о себе больше, чем о других – включая тебя. И всё же ты был ко мне
добр. Само воспоминание об этом всегда будет для меня ценнее, чем я могу
выразить словами.
***
Я немедленно позвонил ей. Я знал, что совершаю ошибку: мне не стоило
связываться с ней с самого начала, а теперь, когда она сама написала мне
прощальную записку, оставалось просто принять всё как есть. Проблема решилась
сама собой!
Но в глубине души я отчаянно хотел спасти её. Спасти ту её часть, в которой всё
ещё жив человек. Я не знаю, чем это кончится, но могу сказать вам.
Не берите с меня пример. Если чувствуете, что начинаете испытывать личные
чувства к объекту своей охоты, немедленно всё бросайте и уходите прочь. Охота не
терпит личных отношений.
Если этот совет кажется вам слишком жестоким, я вас понимаю. Просто
забудьте о нём и попробуйте жить счастливой жизнью.
Возможно, некоторые уроки лучше не учить.
Эмили Джиллен
06/12/08
Ходил на встречу родительского комитета. Выяснилось, что пропала одна из
школьниц, подружка моего сына Люка. Директор выступила перед нами с речью,
призывая не беспокоиться и не паниковать. От этого стало ещё хуже.
Потом появились двое полицейских, которые заявили, что сообщат нам, как
только появится информация, а пока что нет повода для тревоги.
Если переводить на человеческий язык: полиции ни черта не известно.
06/15/08
Они её нашли. Эти слова ничего не передают. Я не знаю, как нужно описывать
такие вещи. Наверное, таких слов просто нет.
Известно, что её нашли в мусорке, выброшенную, как пакет из-под молока.
Следов сексуального насилия не было. Но ей с лица соскоблили всю кожу.
Перечитайте это. Соскоблили кожу. Пока она была жива.
Потом ей перерезали горло. Потом отрезали все конечности.
Я повторяю: перечитайте это. Вообразите себя на мгновение в теле убийцы.
Попробуйте понять, что может заставить вас соскоблить кожу с лица ребёнка,
после чего перерезать ему глотку и медленно отделить его конечности от тела?
Правильно. Вы не можете этого понять.
А в мире есть люди, для которых вполне очевидно, что это можно проделать с
напуганной восьмилетней девочкой.
06/22/08
Её звали Джени, и теперь её имя знает весь город. Журналисты стали
раскапывать сведения о похожих убийствах, и хуже всего то, что им это удалось.
Джени – пятый ребёнок в окрестностях, убитый подобным образом.
Мы имеем дело не с обычным преступником. У нас тут серийный убийца.
09/10/08
Только вернулся из полицейского участка.
Три часа назад кто-то похитил моего сына Люка.
Мы с ним гуляли по улице, и я оставил его на пару минут, чтобы купить молока.
Когда я уже подошёл к кассе, что-то заставило меня оглянуться. Я увидел
женщину, которая вела моего сына к зелёному фургону – кажется, "Форду". Я
крикнул продавцу звонить 911 и сообщить о похищении. Сам бросился следом. Я
бежал быстро, но догнать набирающий скорость автомобиль мне не удалось.
Приметы похитителя: женщина, около тридцати лет (возможно, меньше),
светлые волосы до подбородка, серая куртка и шорты, туфель не видел. Номер
машины начинался либо с G, либо с 6.
09/11/08
GreenLight: Новости
AndyK1978: Что? Что-то новенькое?
GreenLight: Лучше.
GreenLight: Я нашёл её машину.
AndyK1978: Где?! Как?
GreenLight: Знаю кое-каких людей.
AndyK1978: Как ты узнал, что это та самая?
AndyK1978: Их больше трёх миллионов.
GreenLight: Это тебе так кажется. Я умею делать своё дело.
AndyK1978: Кто она? Где мой сын??
GreenLight: На окраине города
AndyK1978: Едем сейчас же.
GreenLight: Нет, не сейчас же. Нужно всё организовать. Не вздумай туда
бежать.
AndyK1978: Я выхожу!
GreenLight: Подумай. У тебя нет оружия. Она порежет тебя на части. Потом
займётся Люком. Дай нам час на подготовку. Встречаемся где обычно.
AndyK1978: Я не могу ждать целый час.
GreenLight: Мы оба знаем, что это ложь.
AndyK1978: Один час. Потом ты даёшь мне адрес, или я ломаю тебе шею.
GreenLight: Договорились.
Полицейский отчёт #97000245

Инцидент: Убийство
Жертва: Люк Каплински
Дата рождения: 17 апреля 1998 г.
Подозреваемый: Эмили Джиллен
Дата рождения: 17 мая 1982 г.
В 16:10 я получил звонок от следователя, занимающегося исчезновением Люка
Каплински. У нас было пять точек в городе, в которых мы засекли автомобиль,
попадающий под описание заявителя.
Учитывая нехватку времени, мы послали во все точки по команде офицеров.
Всего десять человек.
Я сам отправился на окраину города по адресу, который я прилагаю в отдельном
документе. Мой напарник идентифицировал зелёный "Форд", замеченный
заявителем Эндрю Каплински во время похищения.
Автомобиль стоял у загородного дома. Никакого движения или шумов замечено
не было.
Мой напарник настаивал на штурме, но я попросил подождать. Мы наблюдали
за домом 12 минут. В 16:37 к дому подъехали три автомобиля. Группа неизвестных
людей вышли из автомобиля и направились к дому бегом. По меньшей мере двое
из них вооружились холодным оружием.
Мой напарник схватил дробовик, и мы выбежали наружу. К этому моменту
неизвестные ворвались в дом, и кто-то из них начал кричать.
Ворвавшись внутрь, мы увидели стул, стоящий на полиэтиленовых листах,
забрызганных кровью. К стулу был привязан ребёнок. У него было перерезано
горло, а на лицо, как мне показалось, была натянута маска. Только позже, из
показаний медиков, я узнал, что это было его лицо, отрезанное, перевёрнутое и
затем прикреплённое к голове с помощью тонких гвоздей.
Ни один из мужчин, которые выбежали из вышеупомянутых трёх автомобилей,
не находился в доме достаточно долго, чтобы оказаться причастным к этому
преступлению.
Один из них стоял на коленях и держал ребёнка за руку. Рядом стояла женщина,
внешность которой соответствует описанию, данному заявителем. На ней был
надет фартук, залитый кровью. В руках женщина держала бритву.
Я направил на неё оружие и приказал лечь на пол. Я выстрелил трижды. Две
пули попали в тело.
Дальнейшие события вам известны.
Приложение
Мы не стали арестовывать тех мужчин. После того, что мы увидели, в нашем
участке было негласно принято решение забыть об их участии в инциденте. Само
собой, мы взяли их адреса и допросили. Они упирались, но пригласили нас на
встречу психологической группы поддержки.
Встреча состоится сегодня вечером. Я однозначно пойду.
В худшем случае получу бесплатный кофе.
Приложение 2
Я этого не ожидал. Члены группы поддержки были известны мне не только по
инциденту в том доме. Это была та группа, которая периодически фигурировала и
в других наших расследованиях. Они вроде как присматривают за нашим городом
по ночам.
Я сказал “они”? Пора бы привыкнуть говорить “мы”.
С ними мне стало лучше.
Давно я не чувствовал, что иду по правильному пути.
Гнозофарма
Дата: 01/04/2008
Доступ: только для друзей
Теги: джон
Мы с Джоном решили ещё раз сходить к семейному психологу.
Вроде бы это хорошая новость, но Джону явно плевать. Голос у него был
ровненький, ни разу в мою сторону не взглянул. Знаете, мне бы больше пришлось
по душе, если бы он кричал и обвинял меня в чём-нибудь. А так - видно, что пофиг.
Доктор Смит говорит, у него дисфория. Неспособность получать наслаждение
практически или даже фактически от чего бы то ни было. Ему даже секс приносит
только физическое (механическое?) удовольствие. Признаюсь, что мне от этого
даже легче.
Приходится напоминать себе, что эта дрянь вызвана химическим дисбалансом в
мозгу. То есть он может искренне хотеть меня любить.
А, ещё доктор Смит предполагает, что Джон может получить какое-то
экспериментальное средство, ещё практически не опробованное. Джон подходит
под какой-то там профиль.
Я люблю его, дурака. Забочусь о нём. У меня нет ни малейшего желания искать
кого-то на стороне. Просто такая жизнь становится невыносима.
Дата: 02/04/2008
Теги: джон
О, даже не пришлось звонить в ту компанию. Доктор Смит дал мой адрес её
представителям, они уже позвонили (меня это слегка покоробило; как там насчёт
врачебной тайны?) Компания называется Гнозофарма. Надеюсь, хоть она нам
поможет.
Дата: 02/04/2008
Теги: джон
Приехали в их контору. Джона почти сразу забрали в какую-то комнату. Я
заполнила все бумаги и села ждать. Проторчала не меньше часа. У них даже
журналов на столиках нет. Офис, видимо, совсем новый, потому что моим
основным развлечением стало отклеивание ценника от дивана.
Через час Джон вышел вместе с секретаршей. У Джона был слегка более
осмысленный вид – или я хочу так думать. Секретарша сказала:
– Доктор Логос хочет увидеть вас вместе.
Мы проговорили минут пятнадцать.
Что мы выяснили.
1. Джон им подходит как пациент по всем медицинским критериям. Ему уже
дали первую дозу!
2. Препарат настолько экспериментальный, что у него даже нет названия. Пока
что его называют “Партия 12”. Эффект, конечно, известен заранее, но Гнозофарме
нужно узнать, как он развивается ото дня ко дню.
3. Джон должен посещать офис каждый день, даже по выходным, на протяжении
трёх месяцев.
4. В отличие от аналогичных препаратов, этот должен заработать уже через
несколько дней.
5. Существует несколько побочных эффектов. Прежде всего, человеку
становится труднее уснуть (надеюсь, что это так – Джон уже утомляет меня своей
вечной сонливостью), а ещё он начинает проявлять интерес к тому, к чему был
безразличен ранее.
А, и всё это довольно секретно, поэтому не болтайте. Я не просто так ставлю тут
доступ “френдз-онли”.
Дата: 09/04/2008
Теги: джон
Сегодня Джон улыбался, даже поцеловал меня в щёку. Шутил о том, о чём мы
говорили в самом начале отношений. Он постоянно активен, чем-то занимается,
хотя иногда будто отключается на мгновение, чтобы посмотреть в окно с книгой
или тарелкой в руках.
Дата: 10/04/2008
Теги: джон
Эй-эй, когда я пишу “только для друзей”, это, как ни странно, означает, что
информация из поста предназначена ТОЛЬКО ДЛЯ ДРУЗЕЙ. Иными словами,
хватит болтать.
Джон вернулся из офиса Гнозофармы с цветами и пивом. Вроде всё хорошо, но
он как-то странно на меня смотрел, когда я брала цветы, а когда я взяла ящик с
пивом, он даже на мгновение начал тянуть его назад, будто я отнимала у него
игрушку. Но я сказала, что сейчас разопьём на двоих, и всё встало на свои места.
Правда, пиво оказалось теми самыми канадскими ссаками, которые он обещал мне
не покупать.
А потом у нас был хороший, но странный секс. Я избегаю клише вроде “как в
первый раз”, но описание в духе “два взрослых человека, которые ещё не знают
друг друга, проявляют изобретательность” должно подойти.
Только вот что странно. Раньше он очень любил, когда я называла его по имени.
А теперь каждый раз, когда я по привычке выкрикивала его имя, он говорил: “Не
называй меня так”. И при этом очень... ну... возбуждался.
Дата: 14/04/2008
Теги: джон
Джон куда-то свалил посреди ночи. Взял машину и уехал. Прекрасно. Теперь и
мне придётся не спать. Хорошо, что в мире есть судоку.
Дата: 14/04/2008
Теги: джон
Оказалось, он устроился ночным охранником в какой-то компании, пока не знаю
где именно. Это довольно круто. Правда, теперь у нас дома есть пистолет.
Признаюсь, меня это не слишком радует.
Дата: 06/06/2008
Теги: джон, скотти
Я в ярости. Он сошёл с ума. Или, может быть, только начал.
Джон периодически переходит от излишков активности к замираниям на месте.
Он может пойти на улицу прямо посреди обеда или затащить меня в постель безо
всяких прелюдий. Причём в постели он постоянно, эм, проявляет творческую
искру. И когда я говорю “нет” (мне не очень-то нравятся его новые предпочтения),
он только улыбается.
И вообще эта улыбка не сходит у него с лица. Его могут задеть на улице, его
может обрызгать машина, он может порезаться (как раз об этом через секунду!), а
он всё улыбается и улыбается.
Так вот, о порезе. Вчера он выронил нож, и тот воткнулся ему в стопу. Кровь
расплылась по плиткам, я побежала за аптечкой, а Джон только улыбался. Потом
взял швабру и вытер всё с тем же неизменным выражением лица.
Но вот что самое плохое. Вы же помните день, когда Скотти подстрелили?
Когда отец держал его на руках, а я беспомощно наблюдала, как мой маленький
братик медленно покидает этот мир?
Я особенно не афишировала это здесь, но сегодня были его похороны. Все
собравшиеся были не то чтобы раздавлены горем (давно это было), но очень
сдержанны и мрачны. Отец, конечно же, плакал. Но Джон!
Джон улыбался и напевал какой-то весёлый мотивчик. Он похлопывал людей по
плечу и спрашивал, кто хочет пива – таким голосом, словно собирался устроить
вечеринку. Когда мой сводный брат на него прикрикнул, он в прямом смысле слова
не обратил на это внимания. А потом мой отец подошёл и треснул его по лицу.
Джон продолжал улыбаться. Я успела схватить его за руку и вывести наружу. Все
провожали нас такими взглядами, будто мы были ядовитыми кобрами.
Давно я на него так не орала. По дороге домой я даже чуть не сбила
мотоциклиста: настолько я была вне себя. А Джон просто улыбался. Даже когда я
говорила ему слова, которых не произносила в худшие наши дни. Дома я легла на
кровать и заплакала, а он остался в гостиной. Когда я набралась духу выйти, он
сидел там, заканчивая чистить пистолет. Сказал что-то типа:
– Доктор Логос предупреждал, что такое может случиться. Это побочный
эффект. Ты уж прости. Мне сегодня нужно на работу пораньше.
И всё. И свалил.
Дата: 10/06/2008
Теги: джон
А это уже не прикольно. Я приехала в Гнозофарму поговорить с доктором
Логосом, а там никого не было. Точнее даже ничего не было: даже той новенькой
мебели. Соседи сказали, что все отсюда уехали ещё месяц назад. А Джон
рассказывает мне про ежедневные посещения.
Прошерстив кое-какие данные, я узнала, что компания Гнозофарма развалилась
ещё три с чем-то года назад. И что в базе медицинских лицензий не
зарегистрировано человека по фамилии Логос. В налоговой не слышали ни о самом
Логосе, ни о Гнозофарме.
Завтра поеду за Джоном на работу.
Дата: 11/06/2008
Доступ: личное
Теги: джон
О Боже. Это не Джон. Я взяла автомобиль у родственников, чтобы Джон меня не
заметил, и я проследила за ним по пути на его работу. Однако он не работал. Он
ходил по самой дерьмовой части нашего города, здороваясь со шпаной и дилерами
так, будто давным-давно с ними сдружился.
Но это ещё не худшая часть. У него что-то было с телом. Я помню, как-то в
детстве видела картинку в “National Geographic”, где была сфотографирована
какая-то заражённая женщина. Она вся изгибалась, закатив глаза и будто не
контролируя собственное тело.
Джон был таким же. Он то раскачивался, то выгибался – не знаю, что это было,
но я не видела в этом человеке Джона.
Дата: 13/06/2008
Доступ: личное
Теги: джон
Друзья, я не в городе. Мне срочно нужно это записать, чтобы хоть кто-нибудь
знал.
Я проследила за Джоном до какого-то старого здания вроде клуба или, не знаю,
ещё чего-то. Перед входом стояли охранники. Джон вошёл внутрь как свой. Я
выбралась из машины и подошла ко входу. Охранники посмотрели на меня, и я
сказала, что внутри меня ждёт знакомый.
– И кто же он? – спросил один из них.
Я уже начала шептать имя Джона, но вдруг что-то поняла и громко сказала:
– Логос.
Они отступили в сторону и пропустили меня. Услышав это имя, одна охранника
вдруг обомлела и вся поникла, немедленно перейдя от образа крутой девахи в
какой-то пассивный режим. Я к ней даже потянулась, а она увидела мою руку и
отшатнулась, будто я была опасна.
Я думала, внутри будет танцевальный клуб, но музыки не было. Была толпа
людей, которые что-то обсуждали, хватали друг друга и расходились будто в
каком-то приступе социальной лихорадки.
Один парень схватил меня за локоть и взбудоражено спросил:
– Не хочешь потрахаться? Я устал тут стоять, я хочу потрахаться.
Я отшатнулась, и он без малейшей обиды стал искать кого-то ещё.
И тут все повернулись ко сцене. Я тоже посмотрела туда и увидела Джона
вместе с каким-то низкорослым мужчиной, которые выходили на самое видное
место.
Все смолкли, и Джон заговорил. Заговорил на другом языке, который я даже не
смогла определить, но который понимала с кристальной чистотой. Это был какой-
то давно забытый язык, который я будто бы не использовала, не знаю, тысячу лет.
Джон сказал:
– Сперма. Кровь. Волосы. Ногти. Вы знаете наши правила. Вы знаете, как наше
искусство позволяет достигать с их помощью неслыханных результатов. Вот,
посмотрите. Я могу управлять несколькими телами одновременно.
В этот момент Джон и ещё пара человек начали двигаться практически
синхронно, будто марионетки, повешенные к одной незримой руке.
– Я знаю, что некоторые из вас всё ещё считают это иллюзией. Но иллюзия – это
та жизнь, которую вы вели раньше. Иллюзия – это люди. Иллюзия – это
возможность счастья без познания. Большинство из тех, кто находится здесь,
пришли ко мне по своей воле, чтобы обрести счастье. И я дал им его. Я дал им
познание в виде таблеток, сделанных из крови, семени и других элементов. Но
подлинное познание возможно только тогда, когда этого хочет сам человек. Тот,
кто произносит эти слова (Джон! Мой бедный Джон!), недавно был таким же, как
вы. Он был слабым. Он был несчастным. Я даровал ему силу, которую он
использовал во благо всех нас, убив врага, который пытался настичь нас...
Слушая всё это, я медленно подходила к сцене. Когда речь наконец зашла о
Джоне, я просто рванула вперёд, схватила со стола нож и вонзила ему в грудь. Это
был не Джон. Уже нет.
Я уже собиралась отбиваться или, может быть, резать себе глотку, однако все
просто рассмеялись. Для них Джон не был живым человеком. Он не был
личностью. Он был ирреален, как противники в мясных шутерах. Когда я выбежала
из здания, они всё ещё продолжали смеяться.
Дата: 20/06/2008
Доступ: публичный
Теги: джон, жизнь
Это моя последняя запись. Меня больше нет. Джона тоже. Я буду скучать. Когда
полиция станет задавать вам вопросы, смело идите на сотрудничество: вы мне
никак не навредите. Но знайте, что меня не будет там, где вы думаете.
Простите, что не смогла попрощаться.
Теперь у меня есть миссия.
Заметки
Они принадлежат к организации, называющей себя Пилон. Что-то вроде
сатанинского культа. Видимо, Дьявол реален?
У них сотни филиалов по всему миру. Я пробралась в один из их культов и
подоспела как раз к большому собранию. Они обсуждали какие-то не понятные
вещи, в частности – стрикцев (или стриксов? не знаю), которые представляют для
них опасность. Другими врагами они назвали какую-то крупную секту ведьм,
которая называет себя Пентаграммой.
Рынок
15 апреля 2008
Иногда мне даже не приходится наблюдать за тенями. Иногда тени наблюдают
за мной. Сегодня такая тень пришла ко мне в виде человека, который меньше всего
походил на клиента нашего банка.
Поскольку Дженни – мой менеджер – была на больничном, принять его
пришлось мне. Человек этот выглядел и вонял так, словно только что выбрался с
помойки.
Он протянул мне паспорт, и я с удивлением обнаружил, что он хранит у нас
ценный вклад. Я протянул ему ключ от ячейки 101 и проследил за тем, как он
достаёт из ячейки какой-то пакет. Не знаю, что там было, но вклад считался
необычайно важным – а вот пах он... не знаю... как гниющее мясо?
Технически я не мог спросить клиента, что он забрал из ячейки. Но мне
хотелось узнать, что он там хранил, а потому я обратился к Донни. Донни, наш
охранник, задолжал мне пару услуг. Поэтому он предоставил мне записи с камеры
внутреннего наблюдения, на которых было прекрасно видно, что находилось в
пакете, когда наш клиент заглянул в него убедиться в сохранности вклада.
Там была очень тёмная и густая жидкость.
Ячейка 101 не закончила преподносить сюрпризы. Сегодня к нам пришли два
офицера полиции и показали ордер на её обыск. Когда они открыли ячейку, внутри
оказалась пригоршня 20-долларовых купюр и свидетельство о рождении Моргана
Блэка.
Я проверил все документы и камеры: после того как клиент взял пакет, ячейка
101 пустовала. Должна была пустовать. Я спросил коллег, и они разделили моё
удивление. Практически никто не сомневался, что происходит что-то загадочное,
но идей не было ни у кого.
Когда я пришёл домой, Хелен начала... ну, вы знаете, как ведёт себя Хелен.
Короче, мы поругались.
Её слова:
– Я не хочу, чтобы ты ходил в ту группу поддержки.
Мои слова:
– А почему?
И понеслось:
– А потому что я не хочу!
– Я тебя не понимаю...
– Я об этом и говорю. Ты приходишь домой со странными мыслями, со всякими
там идеями, и ты весь ими занят, но даже не хочешь поделиться ими со мной. Со
своей женой!
И так далее, и так далее, пока она не сказала, что я не тот, за кого она выходила
замуж.
Сидя на диване той ночью (не мог же я заявиться в кровать), я впервые
задумался: а вдруг она права?
Я проследил за Морганом Блэком. За тем клиентом, который к нам приходил.
Он пошёл в самую грязную часть города – ещё бы, это неудивительно, учитывая,
как он выглядел, – а потом свернул к какому-то складу. Он пропал из моего поля
зрения всего на мгновение, но больше я его не видел.
Я обошёл склад. Он был заперт. Изнутри ничего не доносилось. Я поднял с
земли флаер с объявлением распродажи, но я не понял – распродажи чего.
Расстроенный, я пошёл домой. Надо будет написать Рафферти.
Флаер
Кулпя-продажа воспоминаний
Мы предлагаем свои услуги в сфере торговли воспоминаниями. Стоимость
воспоминаний обговаривается в частном порядке (обычно не менее 1000$). Для
подкрепления новых воспоминаний вы можете приобрести сувениры, одежду и
фотографии. Мы гарантируем полную ликвидацию следов сделки.
Если хотите вспомнить семейный отпуск, красивый вечер на пляже или ночь в
руках возлюбленного, не пропустите столик #53!
От: Брайан Рафферти

Кому: Эндрю Каплински
Дата: Пят, 25 апреля, 2008 14:12:13
Тема: Re: Мусорный рынок
> Я вчера проследил за этим Морганом Блэком. Не понял, куда он делся, но по
прилагаемому адресу стоит запертый склад. Вокруг куча мусора и какой-то флаер с
объявлением распродажи. Мысли?
Энди, не знаю ничего интересного про этот склад, но, по идее, он слишком
маленький, чтобы разместить там рынок.
Завтра меня на встрече не будет, но обязательно поспрашивай остальных.
Хелен звонила мне прямо на работу. Сказала, чтобы я не задерживался и
вернулся пораньше. Она хочет со мной поговорить.
Какого чёрта. Не буду я с ней говорить, когда она в таком настроении.
Я пошёл на склад. На этот раз он был открыт. Внутри бродили какие-то люди, с
немного потерянным видом, но совершенно нормальные люди. Правило
всемогущего доллара здесь прекрасно работало: все что-то предлагали, все что-то
покупали. Никаких странностей.
Правда, сам рынок показался мне на удивление крупным для такого маленького
склада. Снаружи здание казалось совсем небольшим.
Возможно, завтра получится лучше понять контекст происходящего.
Не видел Хелен весь день. Куда её понесло? Может, я зря беспокоюсь - у неё
есть сестра, живущая за городом. Говорит, хватит с неё городского безумия.
Может, она и права. Попробую пока игнорировать своё волнение.
Вспоминая о прошлом вечере, хочу добавить, что меня удивило, как легко ко
мне все отнеслись. Никто не спрашивал меня, как я узнал о рынке и чего хочу. Я
как будто бы всем казался своим.
Пойду попью пива.
О, нашёл записку от Хелен. Мне нужно время и место. Я возьму Люка с собой и
поеду к сестре. Ты не тот человек, за которого я выходила.
Рынок вызывает зависимость. Вот что я понял. Он заставляет меня хотеть
вернуться, даже если я не совсем понимаю, что там продают. Но я вернулся с
твёрдым намерением посмотреть на посетителей и торговцев, а не на сами товары.
Я заметил в них кое-что общее. Люди здесь хотят с каким-то голодом в глазах.
Не опасным, хищническим голодом, а со страстным желанием утолить свои
нужды.
Все они чего-то хотели. Один покупал еду, причём совершенно конкретную.
Другой, инвалид без руки, долго бродил по рынку, пока не нашёл торговца,
согласившегося передать ему завёрнутую в газету руку.
Но самое странное: я не чувствовал в этом ничего дурного. Возможно, я сам
чего-то хотел.
Я как раз размышлял над этой идеей, когда увидел Моргана Блэка. Он закончил
торговать, и я предложил ему попить кофе за мой счёт.
Мы ушли с рынка и отправились в ближайший кафетерий. Вот краткая суть
нашего диалога.
Я: Когда ты узнал про рынок?
Он: Как-то и не вспомню. Кажется, когда Стилерс выиграли Суперкубок.
Я: Это уже несколько лет ка случилось. А ты всем рассказываешь про рынок?
Он: Нет, но ты ведь уже на нём был. Значит, тебя приняли.
Я: Как это?
Он: Ты бы не смог найти рынок, если бы тебе не было нужно на нём что-нибудь
купить. Я ж видел, как ты за мной следил. В тот вечер, когда не смог зайти. Тогда
для тебя рынок был просто складом. Пустым складом.
Я: Как это вообще работает?
Он: Не знаю. Я не разбирался.
Я: А ты чем торгуешь?
Он: [Пауза] Кое-чем важным.
Я: Чёрной жидкостью из пакета?
Он: А. Видать, ты уже и так всё знаешь. Я покупаю органы в пакетах. У меня
очень плохо всё с организмом. Здоровье я никогда не берёг.
Я: И ты покупаешь органы? Кто их в тебя вшивает?
Он: Нет-нет, это не требуется. Я просто беру их и прикладываю к телу. Они
отрастают сами собой, оставляя после себя только чёрную жидкость. У меня уже
есть новая печёнка, две почки, что-то ещё покупал...
Я: А что получает взамен торговец? Ты же... ну, типа, не похож на богатого.
Он: Всё-таки ты ещё новичок. Они не хотят денег. У них тоже есть свои нужды.
Как и у нас. Ты предлагаешь им что-нибудь из своей жизни. Эмоции,
воспоминания. Органы, если тебе они не нужны. Всё продаётся. Только
поберегись. Если ты продашь слишком много, можешь сам не понять, как стал их
рабом. Они умеют выманить у тебя то, без чего ты уже не сможешь быть
человеком. Личностью. Я таких видел: они не понимают, что с ними стало. Не
могут даже говорить. У них хитростью выманили сам рассудок. Даже если в жизни
они были подонками, мне их жалко.
3 мая 2008
Мой первый день в новый роли. Сегодня я не покупаю и не наблюдаю: я
продаю. Я взял старого плюшевого мишку, с которым играет Люк. Я уложил его в
пакет и теперь хожу по всему рынку с таким видом, будто готов продать что-то
крупное.
Я никому ничего не продал, но все меня запомнили. Все хотят узнать, что я
ношу с собой.
9 мая 2008
Завтра всё закончится. Я расклеил объявления с обещанием бесплатных денег по
всему Рынку. Открыто написал, что продавцы предлагают товары по ценам,
которые никто не может себе позволить – и призвал дать им отпор.
Все меня помнили. Завтра все ломанутся на Рынок.
10 мая 2008
Всё сделано. Не знаю, паршиво я себя чувствую или великолепно.
Я просто выложил всё барахло, которое у меня было, на прилавок и позволил
посетителям с моими флаерами брать всё что они хотят. Никакой торговли.
Никакого отчаяния и нужды. Все, кто в чём-то нуждался, свободно брал что угодно
и удалялся восвояси.
Затем я собрал пожитки и отыскал лавку с органами. С собой у меня была
мумифицированная рука из лавки антиквариата. Я предложил купить за неё лёгкие,
и поскольку продавец не знал, что это для Моргана, а не для меня, цена его
устроила. Он видел, что лёгкие мне практически не нужны, а потому позволил
взять их без долгой торговли.
Я нашёл Моргана и передал ему лёгкие. Не веря своему счастью, он дал мне
медяк и сказал, что за эту штуку можно купить что-то по-настоящему ценное. Что-
то необычайное. Только для этого нужно поговорить с торговцем, который сидит в
особой палатке и к которому Морган всегда боялся идти.
Я вошёл в палатку и увидел старуху, вроде старой цыганки или стереотипной
ведьмы, не знаю. Я протянул ей медяк.
– Чего жаждет твоя душа? – тихо спросила она.
– Я жажду вернуть семью.
– Ты хочешь, чтобы Хелен тебя полюбила снова?
– Да! Нет... Не знаю... – я облизал губы. – Хочу, чтобы всё вернулось на свои
места. Как полгода назад.
– Это немалого стоит.
– Я уже заплатил тебе!
– Нет... ты заплатил за моё внимание. Теперь тебе нужно чем-то пожертвовать.
– Чем?
– Чем угодно.
– Тогда я готов на что угодно. На всё ради Хелен и Люка.
– Ты произнёс великие слова, и я их услышала. – Она сплюнула в котелок, в
котором что-то кипело. – Иди и обрети их.
Когда я вернулся домой, мне позвонила Хелен. Она собиралась вернуться.
13 мая 2008
Я ничего не рассказал Хелен о Рынке – это бы только испортило атмосферу
нашего воссоединения. Я сказал, что её уход разбил моё сердце и что возможность
построить наши отношения заново – это лучшее, о чём я могу мечтать.
Надеюсь, я никогда не узнаю, чем я пожертвовал ради этой минуты.
Огр
Дорогой Джейкоб,
Я пыталась связаться с вами по почте, которую вы оставили, но ответа так и не
получила. Поэтому я пишу вам лично.
С наилучшими пожеланиями,
Эмма.
Дорогая Эмма!
Прежде всего, не пишите на тот электронный адрес. Я создал его только для
того, чтобы предупредить вас и ваших друзей об опасности. Затем я подписался с
него на различные паблики и порносайты, чтобы не вызывать подозрений.
Во-вторых, если не хотите меня подставить, не пишите так открыто.
В-третьих, если вы прячетесь, даже не намекайте, где вы. Я не должен этого
знать.
И ещё. Знайте, что у нас с вами разные взгляды на феномен охоты. Я изучаю
аномальных субъектов для того, чтобы доказать их земную (а не
“сверхъестественную”) природу. Я не охочусь за просмотрами на Ютюбе и не
испытываю восторга от ваших трансляций.
Если не хотите подумать об опасности, которую представляют аномальные
субъекты, подумайте о полиции.
Джейкоб.
Джейкоб, я вас поняла. Тогда будем говорить только о деле. Вот что нам
известно о – как вы говорите – “аномальном субъекте”, который мы называем
Огром.
Впервые мы столкнулись с ним, когда сидели в хорошо знакомом кафе. Не буду
вдаваться в детали, но в этом кафе мы знаем каждый миллиметр. Это важно для
понимания нижеописанной ситуации.
Мы сидели и занимались своими делами, когда дверь, ведущая на кухню,
раскрылась вовнутрь. Ещё раз: вовнутрь. Она всегда открывалась во внешнюю
сторону. Но что важнее всего, человек, вышедший из двери, не был сотрудником
заведения. Он был крупным, необычайно крупным, а его бульдожья физиономия не
вызывала ни малейших ассоциаций с простотой или дружелюбием.
Отметили мы и другое. Нам всем показалось, что за дверью находится не кухня,
а лесистая дорога, уводящая куда-то на лоно дикой природы. Было ли это
галлюцинацией, мы не знаем, однако как только дверь захлопнулась, сквозь
окошко стала видна обычная кухня.
Один из моих коллег достал телефон, но мужчина быстро направился к входной
двери и пропал сразу после того, как вышел в неё. Прилагаю к письму
единственный снимок, который нам удалось сделать.
Эмма.
Да, этот субъект нам известен. Человека на вашем снимке зовут Роберт “Боб”
Николадис. Пусть фамилия вас не обманывает: у него греческие корни, но он давно
живёт в Филадельфии.
Четыре года назад он исчез и числился пропавшим на протяжении месяца. А
когда появился снова, он не говорил по-английски, но в нём было лишних 30
килограммов мышц (по всей видимости, не жира).
Затем он исчез ещё на пару недель, после чего друзья – понятия не имеющие,
что происходит – узнали, что он говорит по-гречески. Что важнее всего, раньше он
постоянно пил и не интересовался ничем на свете.
Теперь он был постоянно трезв и отлично разбирался в античной культуре.
Кстати, на фотографии он выглядит ещё мясистее и крупнее. И знаете что?
Недавно он снова пропадал.
Мы с ним сталкивались лишь однажды, когда пытались изучить феномен его
постоянных исчезновений. Хотя мы вели себя вежливо и обходительно, Боб
страшно нервничал и пытался понять, не собираемся ли мы его похитить. И он
говорил, что кто-то за ним гонится.
Мы спросили, кто его преследует, а он сказал что-то вроде “Это нечестно, я
ничего не сделал” и попросил нас не лезть к нему. Затем он достал из рукава кусок
стекла (во всяком случае, это моё единственное предположение: иначе придётся
думать, что он его просто создал из воздуха) и начал размахивать им перед собой.
Мы отшатнулись, а он рванул от нас прочь и исчез. Шесть месяцев спустя вы
столкнулись с ним в кафе и сделали этот снимок.
Сообщите, если что накопаете.
Джейкоб.
Вы думаете, кто-то похитил его тело? Как доппельгангер?

Эмма.
Дорогая Эмма.
Старайтесь не подгонять факты под удобные теории. Что касается
“доппельгангера”, то моя группа избегает фольклорных обозначений. Поймите,
когда вы произносите слово “вампир”, все вдруг начинают предлагать воткнуть в
аномального субъекта осиновый кол или открыть все окна, чтобы впустить
солнечный свет. И если следовать этому плану, а потом обнаружить, что “вампир”
этого не боится, вашей команде конец.
Однако если отвечать в целом: не думаю, что кто-то похитил его личность.
Скорее изменил его тело.
Между тем, до меня дошли страшные вести о гибели ваших коллег. Как это
произошло?
Джейкоб
Друзей. Они были моими друзьями. Не “коллегами”.

Эмма.
Приношу извинения. Очень искреннее.
Давайте на время прервёмся, чтобы не травмировать вашу психику.
С раскаянием,
Джейкоб.
Итак, вы хотели знать о той ночи, когда погибли мои друзья. Мы преследовали
этого Николадиса, хотя мы не знали его настоящего имени и называли его Бульдог.
Мы устроили засаду возле двери в том самом кафе. Как мы и надеялись, дверь
“раскрылась”, хотя за ней снова была лесистая тропа, а не кухня. Как нам
показалось, Бульдог нас не заметил, и мы проследовали за ним. Когда он вошёл в
один из заброшенных домов, я вызвалась остаться на позиции для наблюдений, в
то время как мои друзья пошли внутрь, взяв набор для полевых операций, включая
дробовик.
Это была последняя минута, когда я видела их живыми. Я не знала, что каждого
из них застрелили в затылок, как только они вошли в здание. Выстрелов я не
слышала.
Спустя несколько минут после нашего расставания я увидела, как Бульдог
выходит из дома и направляется в парк. Я подождала друзей, но они не выходили,
и я приняла решение следовать за подозреваемым.
Он зашёл в парк, сел на скамейку и явно стал кого-то ждать. Вскоре к нему
подсел ещё один странный индивид: самый бледный человек, какого я только
видела. Не просто белый, как альбинос, а прозрачно-белый, такой, что сквозь него
практически можно было разглядеть спинку скамейки.
Волос у него не было, глаза прикрывали тёмные очки. При себе он имел сумку.
Бледный спросил, как дела, а Бульдог ответил, что в баре действительно кто-то
за ним наблюдал. У меня сложилось впечатление, что он говорил не о нас,
поскольку далее в диалоге он упомянул группу людей, которые попытались за ним
проследить (и вот это – явно о нас), хотя он и принял их за федералов.
Поговорив ещё немного, они разошлись в разные стороны, и я не стала за ними
следовать.
Только потом я вернулась к заброшенному дому и узнала, что моих друзей
застрелили. Застрелили без звука.
Эмма.
Хотел бы я, чтобы у меня нашлись слова утешения. Знаете, я никогда не терял
никого из друзей или коллег. Это заставляет меня чувствовать себя особенно
виноватым.
Сочувствую.
Джейкоб.
Давненько мы с вами не списывались. Пожалуйста, дайте знать, что у вас всё в
порядке.
Джейкоб.
Это моя последняя попытка. Если вы не ответите, я буду исходить из
предположения, что вы залегли на дно или считаете, что этот адрес отслеживается.
Надеюсь, наши пути когда-нибудь пересекутся.
Джейкоб.
Дорогой Джейкоб.
Меня больше не зовут Эмма.
Я хочу сразу это сказать, потому что боюсь об этом забыть. Я пишу это письмо
потому... потому что не думаю, что я протяну долго.
Я узнала, куда ведёт дверь из кафе. Она ведёт в ад. Она ведёт в царство
кошмаров, Джейкоб. Я отправилась туда сразу после того, как прочитала ваше
последнее письмо. Не знаю, хотела ли я сжечь это место к чёртовой матери или
найти Бульдога.
Но Бульдог сам ждал меня. Он раскрыл для меня дверь и зашвырнул меня
внутрь.
Джейкоб. За дверью была Преисподняя.
Шайз Килл
Обращение в полицию
Дата: 6/16/1998
Участок: 21
Офицер: Леммон
Значок: 334
Заявление: Меня зовут Линда Чаци. Я живут по адресу Филадельфия, Коттон-
стрит, 98. Я возвращалась домой с работы, когда рядом со мной остановился
фургон (модель которого я не могу распознать) и из него выскочили трое молодых
людей. Один был в костюме, другие в джинсах и свитерах. Они затолкали меня в
фургон, и машина тронулась с места. За рулём, как мне кажется, была женщина, но
её лица я не вида.
Они остановились возле реки и заявили, что все мы (включая меня) происходит
от Дьявола, но они хотят научить меня использовать свои врождённые силы для
борьбы с демонами. Один из демонов живёт в Филадельфии и пытается меня
убить. Этот демон (женского пола, насколько я поняла) по ночам превращается в
волка и питается мясом филадельфийцев.
Затем они отвезли меня домой и отпустили, однако я видела их ещё несколько
раз в окно. Мне удалось сбежать и добраться до этого участка.
Поверить не могу, что мы успели заполучить этот файл раньше, чем он
добрался до прокуратуры.
Кому: crod@yahmail.com
От: bry@phillyunderground.org
Тема: RE: Срань Господняя!
Во время обследования того странного бара я получил предложение о
сотрудничестве от некого “Конни” (да, некого; это сокращение от мужского имени
Конрад). Он встретил меня в метро и сказал, что мы сами найдём этому
применение. А потом растворился в толпе – быстрее, чем я успел задать ему пару
вопросов.
Понятия не имею, хочет ли он заманить нас в ловушку, но это стоит почитать.
Филадельфийские волки
Прошлой ночью в полицию поступило несколько звонков из разных частей
Северной Филадельфии. Люди жаловались на звуки, которые они описывали как
“вой” или “вопли”. Полицейский патруль не обнаружил ничего подобного в
Северной Филадельфии, однако один из местных жителей, Бартоломью Хартфорд,
42-летний житель Филадельфии, обратился в местную газету со словами о том, что
он слышал, как волки или большие собаки явно что-то едят.
Узнать, кто этот “представитель парка” и выйти на Хартфорда.
Размышления
Та река, которая упоминается в обращении Линды, связана с местным
оборотнем. Или оборотницей, если можно так выразиться. Она самая старая
представительница своего рода, её активность нам удалось отследить до событий
тридцатилетней давности.
Вот ещё одна записка, которая может заинтересовать вас и ваш “Профсоюз”
(если я правильно называю ваше наименование). Она написана одним из наших
доверенных представителей.
Исповедь
Я, Гэбриел Чёрч, беру на себя полную ответственность за поступки,
совершённые мной и моей спутницей Скай Макмехен. Безо всякого согласования с
вами (моим начальством) мы отправились в погоню за оборотнем, нарушающим
покой в Северной и Северо-Западной Филадельфии.
Во время погони мы обнаружили, что за оборотнем следует ещё одна группа
охотников. Они нас также заметили, и мы коротко обсудили наше положение. Они
представились "Профсоюзом", хотя я не знаю, правильное ли это наименование их
команды.
Мы проследили за оборотнем до берега реки Скуйкилл, где создание ворвалось
в старое здание, которое выглядело необжитым. Однако в нём находилось
несколько человек, которые немедленно повернулись к нам и обратились волками.
При помощи портативного огнемёта и нескольких самодельных пик мы
попробовали убить этих созданий и уничтожили несколько из них (точное число я
назвать не могу).
Одному из них удалось сбежать – если мы правильно понимаем, именно тому,
которое мы преследовали изначально. Ещё одно существо мы захватили в плен.
Нам со Скай Макмехен хотелось отвести его в штаб для допроса, однако участники
Профсоюза решили убить его на месте.
В попытке уничтожить сбежавшую особь (вскарабкавшуюся на крышу здания)
человек с огнемётом случайно поджёг всё строение и спалил его дотла.
Мы разошлись с Профсоюзом без явного уточнения наших отношений, однако
две ночи спустя я получил телефонный звонок от одного из них. Профсоюз
уведомил меня об обнаружении того самого оборотня, и мы со Скай вышли на
охоту. Времени осведомить вас у меня не осталось.
По наводке участников Профсоюза мы добрались до бара под названием Шайз
Килл (видимо, отсылающим к названию реки Скуйкилл), который числился среди
зданий, закрытых на реставрацию.
На этот раз оборотень был один. Создание стояло в пустующем здании бара на
коленях и, как нам показалось, молилось. Когда вы ворвались внутрь, оно
набросилось на нас и разорвало огнемёт того участника Профсоюза, который
спалил старое здание ранее. Несчастного облило воспламенившейся жидкостью, и
охотник сгорел заживо. Мы не сумели его спасти.
Звероподобному демону вновь удалось уйти, причём в погоне за ним охотники
Профсоюза спалили ещё два дома коктейлями Молотова. На следующий день мы
узнали, что в огне погибли двое невинных людей.
Я записываю это с полным признанием своей вины и готовностью понести
наказание. Пусть моя участь научит остальных послушанию и умению подчиняться
указам.
Отчёт для владычицы
Я, Альтон Стрейдер, глава филадельфийской ячейки Люцифуга, подтверждаю
слухи о спонтанно начавшемся сотрудничестве между нашей организацией и
Профсоюзом. Дело, начатое Габриелом Чёрчем, получило своё продолжение, и в
настоящий момент мы работаем с Профсоюзом над установлением личностей
местных оборотней.
Пока что мы знаем три подобные особи. Двое из них ещё молоды – это белый
мужчина и афроамериканец. Третий, руководящий ими, на данный момент
представляется нам старой женщиной. Насколько мы знаем, эта демоница
оперирует в Филадельфии уже более тридцати лет.
Целая череда расследований показывает, что она считает себя не агрессором, а
заступницей Филадельфии. Нам удалось выявить случаи её сотрудничества с
полицией. Кроме того, она не нападает на тех, кто не атакует их.
Пожалуйста, дайте нам указания по её уничтожению или по дальнейшему
выяснению её целей в городе.
Ответ владычицы
Демоны должны умереть. Глупца Гэбриела пощадите.
Леди Л.
Змея против птицы
Когда-то я писал книги. Придумывал истории про чудовищ.
Теперь я этим не занимаюсь, потому что я встретил чудовищ в собственном
городе. Я не охочусь, как остальные. Я лишь соединяю одни сведения с другими.
Недавно мне в руки попала заметка от Робина Гартера, одного из охотников
старого поколения. Или он сам так утверждает. Пусть те, кто это читает, сами
сделают нужные выводы.
Джек Блик
История Гартера
Некоторые из вас, молодых ребят, вспомнят старого Робина Гартера. Кто-то нет,
это нормально. Но даже последние наверняка вспомнят ячейку из Юнивёрсити-
сити. Мы много кому помогли в деле о так называемом Человеке в плаще. Не стану
скромничать (это повредило бы моему рассказу), это по большей части моя
заслуга.
Но речь не о том. Будучи заядлым игроком в казино, я пересёкся с другими
охотниками в старом игровом клубе глубоко за полночь. Я играю, и вдруг в клуб
заходит сработавшаяся команда – такие сразу видно. Молодые парни, плюс
несколько человек постарше.
То, как они поглядывали на собравшихся игроков, подсказало мне, что они тоже
охотятся. Может, по-своему, но охотятся.
Я подошёл к ним и сказал что-то вроде:
– Эй, огоньку не найдётся?
Один из парней достал спички, и я закурил.
Отдаю ему спички и говорю:
– Надо бы заиметь привычку носить при себе зажигалку. – Говорю и
затягиваюсь, а они пялятся на меня. – Но всё не заставлю себя это сделать. – Ещё
затяжка. – Вместо зажигалки я ношу в темноте свечу, если вы понимаете, о чём я.
Так и сказал. А они даже не шелохнулись. Только один достал телефон и стал в
нём что-то строчить, а сам говорит:
– Да? И где же?
– В Вест-сайде. – Мне уже не казалось, что это хорошая идея, но я продолжил. –
Люблю, знаете, держать улицы чистыми.
Они помолчали, а молодой человек с телефоном поднёс его к уху и позвонил
кому-то из своих.
– Тереза, – говорит. – Думаю, тебе стоит сюда заглянуть.
Скоро к нам в клуб заходит самая роковая женщина из всех, что я видел. Прямо
как в детективах Мики Спилейна. Лёгкая, элегантная. Тёмные глаза, длинные
чёрные волосы. Тонкие изгибы и элегантные руки. Прекрасная и смертоносная,
словно дикая кошка.
– Ну, и что тут у вас, – спрашивает она.
– Слушайте, – говорю я. – Я вижу, что вы тут что-то затеваете. И не хочу
торчать у вас на пути.
Она смотрит мне прямо в глаза, а я продолжаю, не отводя взгляда:
– Я просто хочу сказать, что если вам понадобится ещё пара рук, я всегда рядом.
Тереза меня осматривает с головы до пят, а потом говорит:
– Хорошо. Может нам пригодиться.
И мы выходим из клуба, останавливаемся у мусорной свалки напротив. Я весь
навеселе, чувствую: намечается что-то крупное. Никогда не чувствовал себя таким
радостным рядом с кучей мусора.
Тереза мне говорит, дескать, стой и смотри. Я как раз не знала, кого поставить
на шухер, каждый человек на счету.
Вскоре из-за угла появляется огромный катафалк. Это наша цель, говорит
Тереза. Дальше он не поедет.
Только тут я понимаю, что эти ребята заранее перегородили дорогу для
катафалка своим большим "Бьюиком".
Катафалк останавливается, а за ним выруливают ещё две машины, и тоже не
могут проехать. Они так красиво притормаживают, с разворотами, как в
современных фильмах. Настоящая хореография.
Ребята тянутся за оружием, а я смотрю им через плечи и вижу, что катафалком
никто не управляет. Ни водителя, ни пассажиров. Никого. Пусто.
И в других авто так же.
– Быстро раскрыли багажник, – говорит Тереза.
Все раскрывают багажник, а там стоит гроб. Я подхожу ближе. Они ещё не
раскрыли гроб, а я вижу, что в катафалке горят две свечи. Или для свеч в катафалке
есть особенное название? Не помню. Короче, свечи.
Они забирают свечи, и тут гроб начинает трясти.
Тут мне уже все кричат: помогай, мол.
Я хватаю гроб, а он трясётся всё сильнее, пока крышка не раскрывается, и из
него не вырывается стая птиц. Они описывают над нами кружок и начинают
клевать да царапать.
Не помню, как мы убежали – по-моему, я был так напуган, что мозг просто не
регистрировал происходящее. Когда я вернулся к действительности, мы были в
небольшой комнате. Мы – это я, Тереза, чувак с телефоном и ещё два человека. Все
в крови.
– Мы где? – говорю.
– Под Карпентер-холлом.
– Мы где? – спрашиваю я с другой интонацией. Потому что, если ей верить, мы
оказались в подвале одной из главных достопримечательностей Филадельфии.
– Отцы-основатели города заключили сделку с духом Змеи. Но дух Змеи всегда
враждовал с духом Птицы. Сейчас Птица ослабела, и для восстановления сил ей
необходимо, чтобы её дети вылупились из яйца. Яйцо уже тысячу лет готовится к
пробуждению. Наша задача: не дать этому случиться.
И вдруг она прерывается:
– Тихо! Он идёт.
И тут я вижу, как посреди подвала образуется тень. На полу. Я сказал "тень", но
вообще-то она была белой. Не уверен, что я понятно это описываю. Белая змея.
Огромная, вроде боа. У неё белая кожа, белая чешуя, белые глаза – всё белое.
...простите. Наверное, я не могу описать всё это словами.
Я кричу:
– Я его вижу! Я вижу духа змеи.
А Тереза поворачивается и тихо шепчет:
– Ничего. Он говорит, чтобы ты не боялся.
Я трясусь, а она кладёт мне руку на плечо и добавляет:
– Прости, что втянули тебя во всё это. Но дух змеи говорит, что в тебе яйцо
птицы. Яйцо, которое нужно из тебя вырвать, иначе дух Птицы вылупится в тебе.
Я больше не вижу духа змеи и хочу домой. А остальные спрашивают, мол, что
делать?
– Пойдём на вражескую территорию. Там есть врата. Врата, которые помогут
отделить от тебя яйцо.
И вот мы уже идём через какой-то тоннель. Меня тащат почти против воли и
говорят, что скоро дух Птицы меня покинет.
Вокруг темно, как... ну, как в тоннеле. Они идут с фонарями.
И вдруг я слышу:
Какой милый парень.
Я останавливаюсь. Точнее, у меня просто перестают двигаться ноги. Потому что
я слышу голос маленькой девочки.
Какой милый парень! А что ты тут делаешь?
О Боже, думаю я и ищу глазами своих спутников. И понимаю, что я их не вижу.
Только что они были тут с фонарями, а теперь никого.
Бежать. Нужно бежать.
Я делаю один шаг.
Мистер. Голос приближается ко мне. Мистер, вы знаете моё имя?
О Боже! Только, думаю, не подходи.
Почему милый парень не хочет со мной поговорить?
Я делаю ещё шаг и упираюсь в стену. В ускользающих проблесках света вижу
граффити, от которого мне не становится легче, потому что оно гласит:
“Мёртвая девочка”.
– П-пожалуйста, – бормочу я. – Пожалуйста, я просто хочу выйти отсюда.
Отсюда нельзя выйти, мистер. Здесь нет выхода.
И тут у меня за спиной появляется что-то холодное.
Я делаю шаг – или, может, полшага.
– Н-нет. Здесь есть выход. Пойдём покажу.
Нет, не уходи! Не смей уходить! Остановись и поговори со мной.
Я с трудом делаю ещё шаг.
Тут так одиноко.
Это первая фраза, которую она произнесла с болью в голосе.
– Пожалуйста. Просто не подходи ко мне.
Останься со мной, милый парень! Останься здесь, мистер!
Я молчу, а она продолжает:
Скажи, в небе всё ещё светят звёзды? В небе всё ещё видно луну?
– Д-да, – говорю – Пойдём посмотрим на них вместе. Пойдём и увидим звёзды.
Прямо сейчас. Вместе.
Нет-нет-нет, выхода нет.
– Я вижу выход! – кричу я. – Я покажу его тебе!
Она молчит, а я делаю ещё шаг.
– Иди за мной, и я покажу тебе звёзды на небе.
Она какое-то время молчит, а потом просит:
Возьми меня за руку, мистер.
Я колеблюсь. Потом протягиваю руку, и в мою ладонь помещается что-то сухое.
Как палки. Или как кости. Или как сухой лёд.
– Как тебя зовут? – спрашиваю я.
Я не знаю.
Мы идём вперёд, и я понимаю, что теперь могу двигаться быстрее.
Мне страшно, – жалостливо говорит она.
– Продолжай идти. Скоро мы выйдем.
И тут меня накрывает волна жалости к этой маленькой, одинокой девочке. Я
говорю ей:
– Закрой глаза, если тебе страшно. Я тебя выведу.
Мы идём вместе.
– Я буду называть тебя Алисой. Как Алису в Стране чудес.
Там холодно?
– Я... Я не помню. Наверное, иногда.
Когда-то у меня был котёнок.
– Чудесно.
Мистер, – вдруг говорит она изменившимся голосом. – Мистер, где это мы?
Я открываю рот ответить ей и вдруг понимаю, что её больше нет. Я на дороге, и
над моей головой звёзды. Мы выбрались.
– Алиса? – зову я.
Но девочки нет.
Я смотрю на ночную Филадельфию, за спиной у меня тоннель, и понятия не
имею, что происходит.
Я делаю ещё пару шагов и вдруг вижу машину, стоящую у дороги. Там
собрались мои спутники, которых я потерял в тоннеле.
– Ты здесь, – кричит Тереза. – О, слава Богу. Как ты вообще пропал? Как себя
чувствуешь?
– Трудно сказать, – честно говорю я. – Это хороший вопрос.
Мы садимся в машину, и они везут меня на какой-то холм.
Я спрашиваю, как вообще получилось, что дух Птицы заперт именно во мне. Не
похоже это на совпадение.
– Духи сами выбирают своих носителей, – отвечает Тереза. – Я поняла, что дух
Птицы в тебе, сразу, как только увидела. Но дух Птицы сам выбрал тебя.
Мы высаживаемся у подножия холма и идём на его вершину. Вскоре мы
начинаем слышать, как верещат птицы.
Мои спутники надевают маски птиц – страшные, с искривлёнными клювами, – и
начинают свой ритуал.
Я тогда мало что понимал из того, что они делали. Но когда они закончили, я
наконец-то почувствовал, что в моей душе что-то успокоилось. Словно улеглась
буря.
Таким было моё столкновение с самой странной группой охотников во всей
Филадельфии. И, если им верить, так мы смогли помочь духу Змеи, охраняющему
наш город, победить духа Птицы.
Приложение
Теперь, когда и вы это прочитали, могу быть с вами честен. Я понятия не имею,
кто такой этот Робин Гартер. Я никогда о нём не слышал. И я не помню об
охотницах по имени Тереза.
Порой мне кажется, что я ничего не знаю о нашем мире – или теряю рассудок.
Возможно, мне следует поговорить об этом с психологом.
Десять фотографий
Фотография первая
Местность, изображённая на этом снимке, знакома любому жителю
Филадельфии. Это пересечение Шестой улицы и Честнат-стрит. Тем не менее,
вместо Колокола свободы здесь установлен невероятно высокий зиккурат из
чёрного базальта. Камни, составляющие основу зиккурата, отличаются
полированной отражающей поверхностью. На одном углу нижнего слоя пирамиды
можно увидеть что-то напоминающее птицу, но со множеством крыльев и ещё
большим количеством ног.
Комментарий Дага
Итак, я убил вампира. Трудно объяснить, как мне это удалось. Пару дней назад я
увидел, как он пьёт кровь из невинной девушки и отогнал его при помощи биты. А
девушка в благодарность ударила меня по щеке.
И вот спустя двое суток он сам пришёл ко мне, чтобы потешить свою
уязвлённую гордость. Я уж подумал, всё, кранты, но тут увидел на земле – а дело
происходило в переулке – железную ножку от сломанного стула. Понятия не имею,
кто её тут оставил, но я воткнул ножку ему в грудь. А потом ещё раз. А потом до
меня дошло, что я колочу по старому костюму, полному жирноватого пепла.
Я порылся в карманах и нашёл тысячу баксов, которые отдам в наш общий
фонд, и вот эти десять фотографий.
Фотография вторая
Фиштаун, большой Кенсингтон. Улица Ист-Беркс. Я её знаю. Опять же, любой
коренной филадельфиец узнает эту местность с первого взгляда, однако на фото
запечатлена небольшая толпа людей в какой-то удивительно старой, выцветшей
одежде. Их руки сжаты в кулаки. Один смотрит в камеру (прямо на зрителя) и что-
то яростно кричит.
Сначала я не воспринимал их всерьёз. Опять же, здесь изображены обычные
уголки Филадельфии, просто со странным контекстом или причудливыми
дополнениями. Я было подумал, что фотографии обработаны электронными
образом, чтобы повеселить вампиров, однако фотоанализ показал, что никто с
ними ничего не делал.
Какими бы странными они ни были, передо мной настоящие фотографии, а не
подделки.
Фотография третья
По-моему, это центральная площадь, на которой должна стоять ратуша, но
вместо неё я вижу странную штуковину из камня, стекла и позеленевшего металла.
По углам этого жутковатого здания торчат лица горгулий, которые, видимо,
служат строению дымоходами.
Перед зданием можно увидеть что-то причудливое, напоминающее не то
щупальца, не то паучьи лапки.
Наверное, это всё же подделка. Потому что я не представляю, как нечто
подобное может происходить в Филадельфии. Другое дело, что такая подделка
должна стоить десятки и сотни тысяч, если даже не миллионы долларов.
Фотография четвёртая
Это Фейрмонт, я так думаю. Или где-то в районе Фейрмонта. Обычные здания,
залитые солнечным цветом и щеголяющие ставнями из зеленоватой латуни. Из
углов некоторых створок вытекает что-то густое и чёрное.
На улице вместо дорожного знака стоит жутковатый чёрный обелиск,
поднимающийся намного выше, чем позволяет увидеть снимок.
А это уже интересно. За мной наблюдают. Точнее, я думаю, что эти странные
ребята в костюмах хотят, чтобы я так думал. Потому что они ведут себя очень явно,
даже не пытаются скрываться по-настоящему. Видимо, думают, что это меня
напугает. Наверное, завтра я подойду к ним и громко скажу “Привет!”
Фотография пятая
Снова дневной свет. Знак на переднем плане показывает, что это 62-я улица. На
ней высится что-то вроде живого кургана: вместо земли он покрыт кожей
розоватого цвета. Прямо как громадная колбаса. И у него есть лапки. И соски. Что-
то вроде громадной гусеницы.
Перед ней стоят на коленях три человека, двое мужчин и одна женщина. Они
пьют что-то из этих сосков. Больше ничего необычного я не вижу.
Вчера двое из них перегородили мне дорогу. Я уже хотел поздороваться, но
один из них попытался меня схватить. Я наступил ему на ногу и рванул в переулок,
которого раньше в своём районе не замечал. Вырвавшись из переулка, я обернулся
и увидел у себя за спиной голую стену.
Фотография шестая
Обычный деловой центр, стоящий, однако, на краю пропасти. От зрителя этот
центр отделяет громадный провал, из которого тянется что-то жуткое и
многопалое.
Напоминание
Отделу полевых операций
Пакет необходимо вернуть без утраты каких-либо компонентов. Совету
директоров не понравится, если Отдел полевых операций не справится с такой
банальной задачей.
Фотография седьмая
Это стадион Кеннеди. На фотографии он всё ещё стоит. Я имею в виду, что его
нет в городе уже 15 лет, однако на фотографии именно он. Я узнаю его с первого
взгляда.
Перед нами три голых человеческих тела, все друг рядом с другом, тощий
молодой человек и две молодые женщины. Все они покрыты шрамами и порезами.
На головы у них надеты заклёпанные латунные цилиндры, из-за которых не видно
ни лиц, ни волос.
И это те, кого хорошо видно. Если приглядеться, то на размытых краях
фотографии можно увидеть массу таких же людей в цилиндрах: сотни, может быть,
даже тысячи.
Сегодня утром я встал, чтобы посмотреть на улицу, и на мгновение увидел
огромного паука, шагающего по крышам города. Вместо тела у него был один-
единственный глаз, которым он что-то искал.
Я зажмурился, подождал секунду и вновь открыл глаза, но паук всё ещё брёл
вперёд – и на этот раз он смотрел на меня.
Я пошёл на кухню и приготовил себе завтрак. Потом я посмотрел в окно. Паука
не было. Кажется, я схожу с ума.
Фотография восьмая
Огромное поле. Ряды и ряды металлических столбов, на которых крепятся с
помощью огромных болтов безрукие, безногие обнаженные человеческие торсы.
Мужские и женские, всегда идеальные по форме. Хорошо видны гениталии – в
случае с мужчинами они эрегированы. Все они смотрят вперед с открытым ртом.
Их глаза широко открыты.
На заднем плане можно увидеть магазин Франклин-милс – единственное здание,
которое стоит под этим знойным белым небом.
Приложение: Письмо
Дорогая мама.
Я не знаю, куда я попал. Я пишу эти строки на единственном клочке бумаги,
который мне удалось найти.
Это ужасное место. Здесь из людей вынимают разум и заменяют их собственную
личность чужой. Здесь нас заставляют поклоняться... каким-то созданиям.
Мне страшно. Хотел бы я, чтобы мы никогда не приезжали в Филадельфию.
Пожалуйста, мама. Мне тут не нравится. Я хочу домой.
Фотография девятая
Этот снимок выглядит почти безобидно. На нём куча стереотипных туристов в
солнцезащитных очках и гавайских рубашках стоят и улыбаются перед Залом
независимости. Только вот сделан он из зеленоватой латуни и мяса.
Комментарий Сьюзан
Кто-нибудь получал весточку от Дага? Я звонила ему уже несколько раз, но он
не отвечает. Он что-то говорил о людях в чёрном, которые его стерегут. Но потом
позвонил и сказал, что за ним следит кто-то ещё. С тех пор я о нём не слышала.
Фотография десятая
Пробка. Опять средь бела дня. На переднем плане, на обочине, стоят два
автомобиля. Внутри них вместо водителей сидят существа, похожие на растений
или животных. Шоссе перекрыто массивной стеной из полированного чёрного
камня, который уходит вправо и влево, покидая рамки фотографии. На нём
выгравирована какая-то надпись на неизвестном языке. В стене видна трещина, из
которой высовываются колоссальные пальцы. Они должны принадлежать чему-то
неописуемо огромному.
Отчёт Отдела полевых операций

Дуглас О’Нилл избегал контактов с нашими агентами на протяжении двух дней,
однако в конечном счёте он бросился в тот переулок, о котором вы нас
предупреждали. Назад он так и не вернулся. Он остался на той стороне городе.
Будем считать, что проблема решена. К сожалению, нам не удалось забрать
фотографии: они также остались у Дугласа.
Тварь из глубин
Первое, что меня поражает – это влажный, солёный запах органики. Такой запах
источают земноводные, только что выбравшиеся из несвежей воды. Это даже не
запах – а вонь, от которой меня бы стошнило, если бы я не сталкивался с гнилой
плотью и биологическими отходами чаще других людей.
Девушка, которую я держу в руках, истекает кровью. У неё разорвана бедренная
артерия, и я знаю, что спасти её не сможет и сам Творец. Ей, наверное, меньше
двадцати. Она благодарит меня за то, что “отпугнул его”. Я понятия не имею, о чём
она, но это достаточно важно для неё, чтобы я не торопился омрачать последние
мгновения её жизни спорами и уточнениями.
Она держит меня за руку. Потом поднимает дрожащую ладонь и гладит меня по
щеке.
– Всё будет нормально, – говорит она и перестаёт дышать.
В эту секунду я понимаю, что подниму на ноги всю Филадельфию, если это
поможет мне найти тварь, забравшую её жизнь.
***
Над рекой всё ещё стоит утренний туман. Я не знаю, с чем имею дело, но от
реки пахнет так же, как от той девушки, залитой слизью. Надо понять, кто ещё
видел тварь из глубин.
***
Мальчишка говорит, что его зовут Эдди. Сказать по совести, мне сейчас было
бы наплевать, даже если бы он был последним из династии Романовых – но он мне
нужен, поэтому я внимательно киваю. Он просит двадцатку за информацию.
Уверяет, что он не спустит её на пиво, и хотя я знаю, что это не так, мне плевать. Я
даю двадцатку, и Эдди рассказывает, что как раз выходит из магазина, когда
увидел в сточной канаве что-то огромное и склизкое.
***
Этих двоих я встретил на берегу. Парень и девушка. Парень какой-то слегка
мягкотелый – не думаю, что он занимается Бдением дольше нескольких месяцев. А
вот девушка – сразу видно, что может постоять за себя.
– Ты должен знать, что столкнулся с тем, что не можешь побороть в одиночку, –
говорит она.
– Отвали, – вежливо отвечаю я.
– Ты не можешь убить его пулями. Ты не можешь уговорить его остановиться.
Ты храбр, но у тебя недостаточно опыта.
Она продолжает намекать на то, насколько она сильнее и значимее меня, а
потому я повышаю голос и предлагаю заняться делом. Парень подходит ко мне и
начинает говорить, что я не понимаю, с чем связался. Что они – “единственный луч
света во тьме” или что-то вроде этого. Кто-то смотрит слишком много фильмов,
думаю я, и уже собираюсь убрать его с дороги, но тут женщина говорит ему что-то
на странном языке – латыни, наверно? – и он отступает.
– Я понимаю твоё желание отомстить, поверь мне, – говорит женщина. – Но в
трезвом уме и здравой памяти я не могу позволит тебе продолжать охоту.
Пожалуйста, отступи и дай нам этим заняться.
Я говорю ей, что она может сделать с этой просьбой.
– Как хочешь. Но я тебя предупреждала.
***
Тварь убила ещё кое-кого. Собаку. Её будто выпотрошили заживо. Судя по
следам, это сделало что-то вроде гигантского лобстера.
Женщина на берегу говорила мне, что пули его не возьмут. Не знаю, насколько
хорошо она информирована, но буду исходить из того, что она может быть права.
Значит, мне пригодится целый арсенал. Серебро. Волкобой. Осина. Зеркало.
Ладан. Чётки. Несколько старых медных пенни. Глаз тритона. А, к чёрту. Беру всё,
что лежит у меня на складе.
***
Старик говорит, что он ничего не знает о водном чудовище, но читал в одной
книге о злобном духе, которые похищал женщин и поедал их в своём водном
логове.
Я прошу его дать эту книгу мне, и минут через пять, если не больше, он
возвращается с пыльным гримуаром, которое уже наверняка перевалило за сто.
“Речной дьявол”, – гласит статья в этой книге. – “Он робеет при виде людей и не
выйдет, пока жертва не останется одна”.
***
Я позвонил знакомой охотнице, Кэрол, и она согласилась мне подыграть. Она
проторчала на берегу битый час, прежде чем тварь наконец появилась на
поверхности реки.
Я думал, она будет выглядеть более впечатляюще. Честно говоря, её можно
принять за несколько крупных мешков, затянутых тиной и сшитых друг с другом.
Как только тварь приближается к Кэрол, я выходу из засады и начинаю поливать
его свинцовым дождём. Не знаю, о чём говорила та дама на берегу: по мне, так
пули прекрасно его прошили.
Только разок мне показалось, что ситуация выходит из-под контроля: когда
визжащая тварь схватила Кэрол за щиколотку и потянула щупальцем на себя. Но
Кэрол отсекла щупальце ножом, и тварь скрылась в воде.
***
Я нашёл её часа через четыре после сражения. Тварь лежала в сточной канаве,
свернувшись в маленький пузырящийся шарик. Перерубленное щупальце она всё
ещё прикрывала тремя другими, словно желая защитить его даже после смерти.
Она уже начала сохнуть, потому что запах над ней поднимался даже более
страшный, чем я ожидал.
Самое время пойти в бар и напиться.
Вивисекция
Около 1:30 по полуночи мы получили звонок от некого Чака Латимера, который
сообщил об обнаружении мёртвого тела. Мы спросили, звонил ли он в 911, а он
ответил, что да, только в его словах усомнились и заявили, что “не уверены,
заслуживает ли этот звонок внимания”.
Прибыв на место, мы встретили перепуганного Чака Латимера. Сразу стало
понятно, что он выпил, однако речь его была чистой, и вусмерть пьяным он не
казался.
Мы попросили показать тело, и он ткнул пальцем на старую, заброшенную
парковку, которой никто уже двести лет не пользовался.
Я не сразу поняла, на что он показывает, потому что решила, что он принял за
“мёртвое тело” груду мусора. Однако затем до меня начало доходить.
Это не была груда мусора. На парковке лежало тело мужчины, рассечённое
надвое. Вдоль, а не поперёк, так, что труп состоял из левой половины корпуса,
левой руки и левой ноги – а также левой части его головы. Даже его гениталии
были рассечены ровно надвое, ни миллиметра левее или правее.
Но самое странное заключалось в том, что его органы оставались внутри, будто
забыв о существовании гравитации. Пару мгновений я всё ещё думала, что перед
нами какой-нибудь выброшенный медицинский макет для студентов, однако
ближайший осмотр показал, что это действительно мёртвое тело.
Только как следует опустошив свой желудок на старый асфальт, я обратила
внимание на последнюю странность. Вокруг не было крови или других
биологических элементов. Тело как будто бы просто здесь появилось.
***
Я была рядом, когда судмедэксперт осматривал тело. Он заявил, что никогда не

видел настолько точного хирургического рассечения. Его также удивило то, что
органы не торопились выпадать. Однако стоило ему это заметить, как из тела вдруг
пошла кровь, и органы начали вываливаться наружу. Казалось, в какой-то миг наш
безумный мир попросту вспомнил о том, как всё должно работать, и труп
подчинился законам притяжения.
Закончив с осмотром, судмедэксперт заявил, что в трупе не хватает сердца.
Вместо него он обнаружил странную опухоль и около десяти сосудов,
принадлежащих разным индивидам. Более того, сердце было извлечено ещё до
наступления смерти.
Единственное, чем меня порадовало обследование, заключалось в том, что, по
мнению судмедэксперта, человек уже был мёртв на момент рассечения. Что бы с
ним ни произошло, резали его не по живому.
***
А это уже совсем странно. Я говорила с начальством о проведении срочного
расследования по делу о рассечении и столкнулась с непониманием. Даже с
давлением. Меня попросили не лезть не в своё дело.
Расследование будет, но тихое и совсем не срочное. У нас, оказывается, есть
более неотложные дела.
В возмущении я пошла перекинуться с напарником парой слов, а он тоже
попросил меня отдохнуть. Видите ли, я давно уже заслужила покой.
Скажите мне, что мир не сошёл с ума.
***
Я решила, что мои подозрения не стоят проблем с работой. Если против меня
действительно плетут заговор, хрен с ними. Это их дело. Если они хотят, чтобы я
молчала, я буду молчать.
***
Только что мне прислали рулон с фотоплёнкой и короткой запиской: “Ты
знаешь, что случилось с фотографом. Ты его нашла. Правду нельзя скрывать
вечно”.
Всего я обнаружила шесть фотографий. Первые изображали незнакомое мне
здание, включая его внутреннее убранство (что-то вроде подвала или плохо
обустроенной лаборатории). На пятом фото моим глазам предстали человеческие
тела, привязанные к операционным столам. Большинство тел были грязными и
смугловатыми: видно, бродяги или иммигранты.
Но шестое фото было страшнее всех остальных. Оно было почти идентично
пятому, но на этот раз над столами горел яркий свет, а в дальней части помещения
стояли люди с какими-то странно-размытыми лицами. И у них были какие-то
необычные головы. Даже если сделать скидку на общую размытость изображения,
эти головы были намного крупнее, чем у людей.
Обычно такие головы в современной культуре любят приписывать
инопланетянам.
***
А, в задницу. Если они хотят меня уволить – пожалуйста.
Но я забралась в то здание, которое было изображено на первом же снимке. Я
забралась в подвал. Он казался мне совершенно пустым, пока я не зашла в самую
дальнюю его комнату.
И там были столы, которые я поначалу сочла операционными, пока не
вспомнила комнату судмедэксперта и не поняла, что передо мной столы для
вскрытия.
И на них лежали трое человек. Они спали или находились в трансе – в любом
случае, они меня не замечали. Я проверила сердцебиение у каждого. Они были
живы.
Я посмотрела в лицо одному из них и только тогда поняла, что я его знаю. Он
был попрошайкой с моей родной улицы, одноногим ветераном Вьетнама. Только
теперь у него были обе ноги. Здоровых ноги. Я не видела даже швов и других
следов хирургического вмешательства.
А потом я что-то почувствовала. Почувствовала, что кто-то приближается.
Я затаилась в углу, среди отходов и инструментов, и повернулась ко входу. Я
ждала, что “доктора” – или кем бы они ни были – появятся из двери. Однако они
уже были здесь. Возможно, здесь была какая-то тайная дверь, однако впечатление
было такое, будто они вошли сюда из воздуха.
Я не могу сказать, были ли они людьми или нет. Я видела только их спины. Три
фигуры в белых халатах – с огромными головами, хотя и похожими на людские.
Они не переговаривались. Просто включили свет и достали ножи. А потом начали
работать.
Они отрезали от людей части тела, затем возвращали их на свои места без
малейших усилий. Органы просто висели в воздухе без каких-либо несущих
конструкций или держателей. Одному мужчине разрезали грудь, и его лёгкие
просто выплыли на поверхность.
Не знаю, что меня выдало, но спустя пару минут после начала операции один из
них спохватился и повернулся ко мне. Я так и не успела разглядеть его лицо, но в
этом движении, этом стремительном повороте чувствовалось, что он испугался.
И затем мои глаза ослепила вспышка столь яркого света, что опалённая сетчатка
заныла, как от ожога. Когда зрение ко мне вернулось, докторов уже не было.
Телем и Маман
Восемнадцатый век был временем авантюристов, героев, шарлатанов и
мистиков. Джузеппе Бальзамо, более известный как граф Калиостро, мог
претендовать на все четыре из вышеупомянутых ролей. Войдя в парижское
аристократическое общество в последние годы жизни дореволюционного порядка,
Калиостро проводил сеансы, демонстрировал чудодейственные исцеления и
создавал магические лекарства и афродизиаки.
А ещё Калиостро утверждал, что лично знает таинственного Шевалье Телема. В
отличие от Калиостро, Сен-Жермена и остальных мистиков, Шевалье Телем
никогда ничего о себе не рассказывал. Он никогда не претендовал на звание лорда,
масона, алхимика или хотя бы “просто” бессмертного человека.
Пока остальные мистики упивались вниманием аристократии, Шевалье Телем
занимался своими исследованиями вдали от людей. Пока остальные щеголяли
своей красотой и молодостью, Шевалье Телем спокойно старел.
Некоторые поговаривали, что Шевалье Телем и вовсе не кто иной, как “вечный
жид” Агасфер: невежественный еврей, который некогда отказал Христу в помощи
и за это был проклят вечно скитаться по земле.
Но главное различие между Телемом и Калиостро (а также другими мистиками
восемнадцатого столетия) заключается в том, что последнего вспоминают
исключительно как историческую персону. О нём читают в учебниках или статьях.
О нём снимают кино. Он умер, это давно известно и признано даже самыми ярыми
поборниками мистической конспирологии.
Но Шевалье Телем...
Позвольте рассказать вам о моей встрече с этим неординарным мужчиной.
Интервью с Телемом
Телем: Вы записываете наш разговор.
Я: Как вы...
Т: Я играю в эту игру намного дольше вас, молодой человек.
Я: Но вы...
Т: Не возражаю. До тех пор, пока вы не пытаетесь выложить это во всеобщий
доступ.
Я: Неужели вы...
Т: Боюсь, что вы работаете на правительство? Возможно. Я знаю, что вы не
считаете себя агентом правительства, молодой человек. Но, возможно, вы просто
не знаете, что всё это время работали на него. Скажите, вы слышали о Проекте
“Сумрак”?
Я: Нет. А должен?
Т: Возможно, и нет. Но они слушают вас прямо сейчас.
Я: Кто?
Т: Американское правительство.
Я: Они нас прослушивают? Сейчас?
Т: Смотрите.
Я: Что вы...
Т: Смотрите.
Я: Что это?
Т: Провод. Они вас прослушивали всё время. Скажите “привет”.
Я: Они слушали наши разговоры?
Т: Конечно. Именно поэтому я не стал возражать, что вы решили записать наш
разговор. Потому что разговоры со мной всегда пытаются записать.
Я: Но почему нас ещё не арестовали?
Т: Потому что вы для них полезны.
Я: Что?
Т: Им выгодно, что вы делаете всю работу за них. Они получают задание
поймать монстра, но вместо этого они могут просто подбросить вам информацию
или подстраховать на случай опасности. Вы не думали, кто эти анонимные
источники, которые периодически предоставляют вам информацию по чудовищам?
Я: Откуда вы знаете?
Т: А откуда я знал о прослушке? Я слишком давно кручусь в этом мире, чтобы
не понимать, как в нём устроена жизнь.
Я: А они вас ловили?
Т: Однажды. Но я сбежал.
Я: И что они с вами сделали?
Т: Вы как будто специально стараетесь, чтобы я прекратил это интервью. Вы
точно хотите поговорить?
Я: Да. Только искренне удивлён, что этот разговор интересен и вам.
Т: Я просто рад наконец-то поговорить с человеком, от которого не нужно
скрывать тех или иных деталей, касающихся моей долгой жизни.
Я: Вы одиноки.
Т: Я устал молчать. Одиночество – более громкое слово, чем я хотел бы
использовать.
Я: Могу я вас кое о чём спросить?
Т: Да, мы здесь как раз за этим.
Я: Вас правда зовут Телем?
Т: Не совсем. Это имя я позаимствовал у Рабле, с которым имел удовольствие
познакомиться лично. В первой главе его знаменитой книги, “Гаргантюа и
Пантагрюэль”, описана утопическая Телемская обитель. Я не единственный из
оккультистов, кто позаимствовал это имя из шедевра Рабле. Вспомните хотя бы
Кроули с его учением о Телеме.
Я: В таком случае, могу я задать ещё более личный вопрос? Кто такая Маман?
Т: А. Вы прочитали мою книгу.
Я: Да, анонимный источник прислал мне копию.
Т: Они постоянно так делают.
Я: И что случилось с теми, кто её читал? Это же труд, раскрывающий тайные
стороны вашей жизни.
Т: ...
Я: Вы что, всех их...
Т: Нет. Я не монстр. Но мы говорим о людях, которые читали мою
автобиографию на протяжении многих десятилетий. Все они давно лежат в
могилах.
Я: Так кто такая Маман? В книге вы упоминаете её несколько раз.
Т: Шесть. Она появлялась в моей жизни шесть раз. И каждый раз эта встреча
превращала мою жизнь в Ад.
Я: Но вы не говорите, кто она. Даже в книге.
Т: Она – моя настоящая мать.
Я: Как вы это узнали?
Т: Мне только исполнилось двадцать три года, когда я встретил её лично. Отец
говорил, что у меня нет матери. Что она умерла, рожая меня. Я думаю, он и правда
в это верил, поскольку то и дело ходил с цветами к ней на могилу. Но когда мне
исполнилось двадцать три...
Здесь я должен остановиться. Должен сказать, что ещё незадолго до Дня
Рождения мне начали сниться кошмары о Преисподней. Кошмары, в которых я
видел бесов, и огненные озёра, и горы из человеческих черепов. Но в ту ночь, когда
мне исполнилось двадцать три, я снова спустился в Ад и увидел там свою мать.
Она восседала на троне из крови, костей и душ, а вокруг неё сидели тысячи
рабов. Они страдали, ибо любили её, а она не любила их. Она унижала, испытывала
и карала их. На моих глазах она приняла обличье мужчины и подманила к себе
рабыню, а затем разорвала её душу на части и бросила под ноги. А потом
приказала демонам сшить эту душу снова, и рабыня ожила. И она снова любила
мою мать, а другие рабы умоляли сделать с ними то же самое.
А потом произошло худшее. Она увидела меня и подошла ко мне в теле
соблазнительной женщины. И она предложила мне власть надо всеми душами, что
были заперты в Преисподней.
Я: И вы отказались?
Т: О нет, я с радостью согласился. И я упивался своей властью, своей
развращённостью, своей ролью хозяина Преисподней. И мать посмотрела на меня,
взяла моё лицо в свои руки и сказала, чтобы я принял свою истинную сущность и
научился мириться с ней.
Наутро я проснулся и обнаружил, что всё это было сном – бесконечно долгим и
необычайно правдоподобным, но сном. Однако я чувствовал себя так, будто
действительно побывал там и принял ответственность за чужие страдания.
Я провёл целый день в размышлениях и не сразу заметил, что моего отца нет
дома. Я вспомнила, что его не было даже ночью. Лишь вечером он вернулся и
заявил, что влюбился в прекрасную женщину. Её звали Мари, и она поразила отца
своей красотой и набожностью. Она была достойной женщиной, привыкшей к
тяжкому труду.
Я поздравил отца и спросил, могу ли её увидеть. Он ответил согласием, но когда
привёл её ко мне, моему ужасу не было предела.
Я: Маман.
Т: Это была мать из моих сновидений. Возможно, отцу она показалась
набожной, но я видел печать греха на её лице. Мы стали жить вместе, и она
приказала называть её Маман. При отце она вела себя как святая, однако я видел её
по ночам в Преисподней, а наяву заставал её за совершением самых жутких и
непотребных деяний. Порой она мучила воробьёв, получая неописуемое
удовольствие от их медленного убийства. Порой она отрезала уши или носы козам
или сдирала полоски кожи с других животных. Отец ругался, считая, что это
проделки соседей или хулиганов, и Маман скромно кивала, ругая
злоумышленников вместе с ним.
О, и конечно, она меня домогалась. Она прикасалась ко мне. Она говорила вещи,
которые ни одна мать не должна говорить ребёнку. Она смотрела на меня
искусительным взглядом.
Я знал, что Господь покинул наш дом, но всё равно страшился мысли о том, что
будет, если я заставлю собственную мать изменить моему отцу со мной. Я называю
её своей матерью, ибо – несмотря на то, что отец не узнавал её – я понимал, что это
моя настоящая мать.
Но когда искушение стало невыносимым, я взял самый крупный нож, какой
только был у нас дома, и пошёл к ней в спальню.
Я: Вы хотели убить её?
Т: Да. Убить и затем броситься в церковь и принять то наказание, которое для
меня назначат.
Я: И что же вам помешало?
Т: Видение. Новая грёза, на этот раз посетившая меня наяву. Я увидел мать в
Преисподней и отца у её ног. На нём был ошейник, и мать заставляла его
слизывать грязь с её ног. Другие рабы смотрели на него с завистью. Увидев меня,
мать оттолкнула его и подошла ко мне, голая и прекрасная. Она положила руку мне
на промежность и сказала, что всегда ждала меня. Ибо двадцать три года назад она
сошла в земной мир к моему отцу лишь затем, чтобы зачать меня, и именно
поэтому она принимала обличье женщины, ибо в действительности у неё не было
пола.
И она стала уговаривать меня остаться с ней, слиться с ней, ибо таково было моё
предназначение. Только для этого нужно было избавиться от моего отца. Она
предложила мне поднять нож и вонзить его в своего слабого, смертного родителя.
Я: И вы это сделали? Вы убили собственного отца?
Т: Ещё чего. Я воткнул нож ей в щёку, пробив кость и достигнув мозга. Её глаза
вспыхнули яростью, и она начала бороться со мной. Она повалила меня на землю,
и в один миг она была женщиной, а в другой мужчиной, а в третий – чем-то ещё.
Когда она наконец пересилила меня, я потерял сознание.
Наутро я очнулся у себя дома. Передо мной сидел бес с омерзительной рожей,
которая поначалу меня напугала. Однако я быстро понял, что бес не хочет на меня
напасть, и мы начали разговаривать. Выяснилось, что в Аду есть законы. Устои,
которые невозможно нарушить. Мы с Маман были связаны кровью, а потому ни я,
ни она не могли причинить друг другу физического вреда.
Однако Маман изгнала меня из Преисподней и приставила ко мне беса-
смотрителя. За это он меня ненавидел, хотя позже мы с ним сработались и даже
стали ценить друг друга. Я назвал его Франц.
Я: Он до сих пор с вами?
Т: Да, он следует за мной неотступно.
Я: Он и сейчас здесь?
Т: Конечно.
Я: Могу я...
Т: Да. Франц?
Я: О, чёрт возьми!
Т: Спасибо, Франц. Можешь ступать.
Я: О-о-о, чёрт возьми!
Т: Хороший выбор слов. Итак, благодаря Францу я выяснил, что у меня талант к
выслеживанию демонов. Маман полагала, что я с ними породнюсь, однако я начал
их истреблять. Всех, не считая Франца. Видите ли, Маман породила множество
демонов. Настоящих, отнюдь не таких как я. Конечно, я говорю “породила”, но
лишь потому, что она меня родила в теле женщины.
Создания вроде неё не рождают чудовищ в физическом смысле слова. Они
сплетают их в концептуально-мистическом смысле – так, как мы с вами можем
“порождать” замыслы и идеи. За долгие семьсот лет бесконечной охоты я истребил
бессчётное количество своих инфернальных братьев, однако их всё равно остаётся
чересчур много для нашей маленькой планеты.
Я: Вы их боитесь?
Т: Я боюсь только Маман.
Я: Потому что она вас убьёт?
Т: Потому что она убедит меня присоединиться к ней.
Я: В своей автобиографии вы этого не писали.
Т: Я много чего там не писал. Потому что, сказать по правде, я вообще её не
писал.
Я: Что? Вы же сами признали, что это книга о вашей жизни.
Т: О да. И она совершенно правдива. Однако её написал не я. Возможно, Маман
постоянно следит за мной – или, возможно, в мире есть ещё один тайный фамилиар
наподобие Франца, который всегда наблюдает за моими деяниями. Так или иначе,
в книге, которую вы считаете моей автобиографией, ни одной строчки не
принадлежит мне.
Я: Так чего вы хотите?
Т: Гарантировать её смерть. Видите ли, я боюсь, что даже у моей жизни есть
своей предел. Я боюсь, что когда-нибудь я состарюсь или устану от вечной охоты
настолько, что у меня не хватит сил её одолеть. За этим я к вам и пришёл. Мне
нужны союзники, которые...
Я: ...
Т: Всё в порядке?
Я: ...
Т: У вас странный взгляд.
Я: ...
Т: Что... что с вами?
Я: Привет, дорогой мальчик.

Пошаговое руководство охотника

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Пошаговое руководство охотника

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Пошаговое руководство

Майкл, рада, что вы приняли наши условия. Благодарю за работу, которую вы

С искренними пожеланиями удачи,

...устройство вызывает стремительный мумифицирующий эффект. Обязательно

НЕ доверяйте интуиции и своим наблюдениям. Субъект может манипулировать

С любовью из города призраков,

Полицейский отчёт #97000245

От: Брайан Рафферти

Вы думаете, кто-то похитил его тело? Как доппельгангер?

Друзей. Они были моими друзьями. Не “коллегами”.

Отчёт Отдела полевых операций

Я была рядом, когда судмедэксперт осматривал тело. Он заявил, что никогда не

Вам также может понравиться