Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
O Neobhodimosti Namordnikov
O Neobhodimosti Namordnikov
************
О необходимости намордников
https://ficbook.net/readfic/12886477
***********************************************************************************
************
Направленность: Фемслэш
Автор: purmelad. (https://ficbook.net/authors/906239)
Фэндом: Уэнсдей
Пэйринг и персонажи: Энид Синклер/Уэнсдей Аддамс
Рейтинг: PG-13
Размер: 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: завершён
Метки: Частичный ООС, Underage, Романтика, Флафф, Драббл
Описание:
Уэнсдей во многом особенная, и флирт у неё тоже – особенный.
Примечания:
категорично смотрю на всё то количество гета и выражаю своё мега ультра важное
хаптьфу в ебало
========== Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот
возвысится. (Матф. XXIII, 12) ==========
Комментарий к Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот
возвысится. (Матф. XXIII, 12)
да я крутая я цитирую евангелие в работе про тупых лесбиянок (хаха я буду
гореть в аду бог отвернулся от меня)
Уэнсдей критично осматривает пожёванные концы своих ручек и карандашей, проводит
пальцами по столешнице, бросает взгляд на кнопки печатной машинки и чувствует, как
на корне языка начинает шипеть пена. Горько-кислая, заставляющая брови опускаться
чуть ниже, чем положено.
Обычно она обдумывает слова всегда, прежде чем те срываются с языка и вонзаются
дротиком точно в цель. Обычно, всегда — но сегодня что-то, видимо, пошло не так. И
Инид смотрит на неё вопросительно, повернув голову из положения лёжа, прекратив
подтачивать цветные лакированные когти, ничего не говорит, просто смотрит, а Аддамс
с ужасом наблюдает, как её лицо странно и дурацки (ничего нового) меняется, как
проявляется сахарная улыбка и такой же сладкий блеск в глазах. Плечи автоматически
напрягаются, расправляясь; Инид садится, свесив ноги с кровати, слегка болтая ими
туда-сюда.
Сумка с тихим стуком падает на пол. Приглушённо, рядом с ухом. Удивительно, что
обычно постоянно шумная, назойливая и крикливая Инид может подкрадываться настолько
незаметно, бесшумно. Хотя, если поразмыслить об этом чуть дольше…
Вторая рука оказывается уже по левую сторону, Инид продолжает всё также улыбаться,
держа брови приподнятыми, Уэнсдей не подаёт виду, но дыхание затаивает, когда
понимает, что её буквально зажали. И ладно бы, если бы это сделала простая девушка,
человек, но это была Инид, которая каждый месяц выла на луну, а остальные двадцать
девять дней демонстрировала свои физические преимущества… таким образом.
— Хм, — подходит ближе к стулу, упираясь животом в спинку. Аддамс вскакивает резко
(стул опрокидывается, но остаётся без внимания), они практически сталкиваются
носами, взглядами бодаются уже как минуты три, — просто думаю, что тебе их часто
дарят.
Она упирается бедром в столешницу, бросает короткий взгляд вниз, натыкаясь на ноги
блондинки в цветастых гетрах и таких же ярких кроссовках, хмурится, ощущая жар,
исходящий от тела девушки напротив, которая пользуется заминкой в их флиртеобмене
любезностями и толкает (Уэнсдей душится вздохом) Аддамс на столешницу, фактически
усаживая и не давая двигаться более.
— Какие «основания», Аддамс? — Инид тихо пропускает смешок, что заставляет Уэнсдей
напрячься ещё больше (хотя, казалось бы, куда ещё больше). — Тому, как ты
показываешь свои клыки, может позавидовать любой волк.
— Уэнсдей, ты-
Но потом появилось общество фриков, люди, которые вечно лезли к ней со своими
отношениями, чувствами, заражали эмоциями. В конце концов появилась Инид и вечный
зудящий дискомфорт где-то у начала глотки — будто объелась волчьего лыка, так это
ощущалось. Кисло-горько, ядовито и приторно, и обычно Уэнсдей не против
побаловаться коллекцией своих домашних ядов, но здесь… здесь что-то вечно идёт не
так, как планировалось.
— «Нет» значит «нет», это стандартная форма отрицания, — бубнит себе под нос,
внутренне удивляясь тому, как сел её обычно монотонный, пропитанный уверенностью
голос.
Подушечки пальцев ощутили жар на обычно прохладных щеках. Инид готова заскулить от
восторга, но стоически держит себя в руках, лишь выдыхая громче и сильнее обычного,
из-за чего чёрная чёлка раздувается в стороны. Тот факт, что неприступная, ядовитая
и жалящая побольнее королевской кобры Уэнсдей Аддамс, сейчас почти сидит перед ней
на столешнице, в её руках, сжимающая (скорее всего неосознанно) до лёгкого
дискомфорта её бёдра своими — кружил голову, и Синклер откровенно, почти садистски
наслаждается реакцией.
— Не стоит, — Уэнсдей, наконец, поднимает голову и взгляд, они снова смотрят друг
другу в глаза. На бледных щеках — лишь отголоски более ярких цветов, в темноте глаз
— привычный подвальный холод, — воспринимать мои слова в столь…
— Инид. — Смотрит недовольно, хмуро. — Чем больше ты сейчас открываешь рот, тем
больше я желаю, чтобы ты купила себе намордник.
Синклер вдыхает горьковатый запах и жмётся будто ближе, пока чужие руки не
оказываются на её плечах и не нажимают, заставляя отстраниться немного и снова
начать играть в гляделки. Она отстраняется нехотя, вдохнув напоследок ещё раз,
чувствуя аромат влажной кофейной гущи, формалина и старых чернил. Приятного мало,
но хочется вдохнуть ещё парочку раз. Или десятков.
— Примеряю свой намордник. — Аддамс хмурится, по её лицу видно, что она не совсем
понимает, чем решает воспользоваться Инид, приближаясь снова, ощущая лёгкий нажим в
плечи второй раз. — Поможешь мне надеть его?
Их лица так близко-близко друг к другу, выдохи смешиваются меж собой, тая в
статике, что возникает между ними каждый раз, стоит их телам соприкоснуться.
Уэнсдей всё ещё не до конца осознаёт происходящее, ей подобное чуждо, и Инид
понимает это. Пусть они и явно дали понять друг другу, что заинтересованы в
развитии отношений, и с тех откровений прошло чуть больше месяца, но с Аддамс нужно
вести себя сдержанно, медленно и предельно аккуратно — и ни одно из перечисленных
качеств не является достоинством Синклер. Но она хотя бы старается и, судя по
результатам, у неё получается весьма неплохо.
Первой прерывается Аддамс, просто отворачивая голову набок, из-за чего Синклер
смазано губами проходится по тёплой щеке и только потом немного отстраняется, чтобы
увидеть тяжело дышащую, с красными щеками, ушами и немного шеей Уэнсдей, которая
распласталась непонятно когда прямо под ней на своих черновиках, в ещё школьной
форме. …Кажется, у Инид закружилась голова и потекли слюни. Она одной рукой
оглаживает бедро напоследок, затем поднимается выше, ослабляя слегка идеально
завязанный галстук, касаясь шеи и, наконец, подбородка, за который и разворачивает
притихшую Уэнсдей. И снова целует.
Губы Инид — сладкий горячий мёд, от которого зубы сводит больно; иногда Уэнсдей
натыкается на её клыки — неприятно-отрезвляюще, будто выдёргивает из этого
карамельного потока, но лишь на секунды, после чего глаза снова закрываются, тело
перестаёт слушаться и само вжимается в Синклер, что давит собой прямо в стол,
игнорируя, как тот ёрзает ножками неприятно по полу и скрипит.
— У меня на примете есть ещё один экземпляр, кстати, — хрипло и тихо говорит Инид,
тянется рукой к своему лицу и кладёт на правый и левый уголок губ указательный и
средний палец, вытирая слюну, — поможешь мне и с ним?
К счастью, Уэнсдей оказалась не настолько тупой, и жест она поняла сразу же. И
шутку с намордником, наконец, тоже.
Комментарий к Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот
возвысится. (Матф. XXIII, 12)
господи какие они дурацкие аааааааа. надеюсь шутка про второй намордник понятна