Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
***
На мой взгляд, самое несправедливое в этой жизни – то, как она заканчивается.
Да, жизнь – невероятно трудное дело. Вы тратите на нее кучу времени и сил. И что вы
получаете в конце? Смерть! Это что, такая награда?! Было бы куда справедливее, если бы
жизнь разворачивалась в обратном порядке. Сначала вы умираете – так начинается ваш
жизненный путь. Будучи немощным стариком, вы спокойно сидите дома, окруженный
заботой близких людей. Когда вы становитесь достаточно молодым, вы покидаете дом,
находите превосходную высокооплачиваемую работу, покупаете себе модный
автомобиль, золотые часы и т. д. Проработав 40 лет, вы достигаете столь юного возраста,
что вам пора выходить на пенсию! Тогда вы поступаете в колледж, наслаждаетесь веселой
студенческой жизнью с алкоголем, вечеринками и сексом, после чего поступаете
в среднюю школу. Закончив первый класс, вы становитесь маленьким ребенком – у вас
нет никаких обязанностей, вы играете целыми днями, о вас заботятся любящие родители.
Наконец вы возвращаетесь в матку, проводите последние девять месяцев, плавая в теплой
и уютной жидкости, и заканчиваете свою жизнь в момент оргазма.
Шон Мори
Пролог Эликсир
Перед тем как потерять сознание, лежа на полу в своей лаборатории, молодой ученый
понял, что покрыть себя лаком было далеко не лучшей экспериментальной идеей из тех,
что когда-либо приходили ему в голову. Но он считал себя человеком науки,
а любознательность бывает весьма жестокой госпожой.
Поэтому в один из солнечных весенних дней 1853 г. профессор Шарль Эдуар Броун-Секар
поднялся в свою лабораторию в Медицинском колледже достопочтенного столичного
города Ричмонд (штат Виргиния), разделся догола, взял в руки малярную кисть
и принялся покрывать себя высококачественным мебельным лаком. Через несколько
минут все его обнаженное тело, до последнего дюйма, было покрыто липкой жидкостью.
Это была эпоха, когда главной подопытной свинкой для ученого служил он сам. В ходе
одного эксперимента 36-летний уроженец острова Маврикий Броун-Секар погрузил
в свой желудок губку, чтобы получить образцы пищеварительных соков. На протяжении
всей оставшейся жизни он страдал гастроэзофагеальным рефлюксом [1]. Конечно, такой
исследовательский подход делал его «самой колоритной фигурой на факультете» {1},
как вспоминал впоследствии один из его студентов.
История с лаком только дополнила ходящие о нем легенды. Когда один из аспирантов
случайно зашел в лабораторию, то увидел лежащего в углу профессора, который
содрогался в конвульсиях и, по всей видимости, находился на грани жизни и смерти.
Его тело было такого цвета, что аспирант поначалу подумал, что это чернокожий слуга.
Быстро сообразив, в чем дело, молодой человек бросился к несчастной жертве науки
и начал поспешно соскребать с кожи будущего преподавателя Гарварда бурое липкое
вещество, но в ответ получил жесткий выговор. Профессор был в бешенстве от того,
что «некий бесцеремонный юнец вытащил его из угла и принялся больно скрести его
кожу, не дав спокойно завершить эксперимент».
К тому моменту Броун-Секару уже исполнилось 70 лет, и возраст давал о себе знать.
В последние годы с ним произошли неблагоприятные изменения, которые трудно было
не заметить. Раньше он был переполнен энергией. Бегал по лестницам, перепрыгивая
через ступеньки; говорил со скоростью тысяча слов в минуту и прерывал сам себя, чтобы
поспешно записать пришедшую в голову гениальную идею на первом попавшемся клочке
бумаги. Ночью он спал не больше четырех-пяти часов и часто начинал свой рабочий день
за письменным столом уже в три часа утра (что дало его биографу Майклу Аминоффу
некоторые основания считать ученого жертвой биполярного расстройства) {2}. Но теперь
его некогда безграничная жизненная энергия начала иссякать. У него имелись
доказательства этого. На протяжении всей жизни он вел скрупулезный дневник
наблюдений за собственным телом, измеряя даже такие показатели, как сила мышц,
не говоря уже о других. Так, в свои 40 лет он мог поднять одной рукой вес 50 кг.
Теперь же в лучшем случае он поднимал 37 и не больше. Он быстро уставал, плохо спал,
часто страдал бессонницей и мучился запорами. Естественно, как истинный ученый,
он решил попытаться исправить эту проблему.
Его идея была простой: поскольку период наиболее энергичной деятельности организма
совпадает у самцов с периодом половой зрелости, это должно быть связано с выделением
в яичках какого-то особого вещества. И каким бы ни было это вещество – Броун-Секар
решил снабдить им свое тело. По его словам, три недели инъекций привели к заметным
благоприятным изменениям: «К великому удивлению моих ассистентов, я опять мог
проводить эксперименты, стоя на ногах по нескольку часов подряд, не чувствуя
необходимости сесть и отдохнуть».
Были и другие преимущества. Казалось, к нему вновь вернулись физические силы. Тесты
подтвердили, что теперь он мог выжать одной рукой больше 45 кг, снова мог работать
без устали до поздней ночи, а показатель «дальности полета струи мочи» увеличился
после инъекций на целых 25 %! Что касается его проблем с запорами, то Броун-Секар
с гордостью отметил, что его «способность в этом деле восстановилась до прежнего
превосходного уровня».
Присутствовавшие в зале ученые были переполнены ужасом и смущением. Экстракт…
собачьих яичек?! Должно быть, к старости уважаемый профессор сошел с ума! Как чуть
позже язвительно заметил один из его коллег: «Этот безумный эксперимент Броун-Секара
говорит только об одном – о необходимости вовремя отправлять в отставку заслуженных
профессоров, преодолевших 70-летний порог».
К сожалению, последняя строка оказалась не более чем мечтой: 2 апреля 1894 г., спустя
пять лет после своего нашумевшего доклада в Биологическом обществе, Шарль Эдуар
Броун-Секар скончался, не дожив шести дней до своего семьдесят седьмого дня
рождения. Несмотря на всю популярность, на своем эликсире он не заработал ни франка.
И хотя его коллеги-ученые в конечном итоге пришли к выводу, что чудодейственный
эффект его «тестикулярного настоя» был не более чем эффектом плацебо, своими
экспериментами Броун-Секар породил новую всеобщую манию – манию
омоложения, которая вот уже второе столетие заставляет терять головы
даже самых разумных мужчин и женщин.
Следующим модным поветрием стала так называемая «операция Стейнаха» [3], которая
обещала пожилым мужчинам возвращение жизненной энергии и мужской потенции,
но на деле представляла собой обычную вазэктомию (иссечение семявыносящего протока)
одного яичка. Операция стала невероятно популярной среди представителей части
европейской интеллигенции; поэт Уильям Батлер Йейтс пошел на эту операцию
в возрасте 69 лет, после чего женился на 27-летней девушке. Даже Зигмунд Фрейд,
при всем своем трепетном отношении к фаллической теме, заявил, что он удовлетворен
результатами вазэктомии.
Эти люди не понимали своего счастья – прежде чем добровольно лечь под скальпель
Бринкли, они были живы и относительно здоровы.
Глава 1 Братья
Филип Рот
Бывают дни, когда озеро Мичиган, похоже, считает себя океаном. И это был один из таких
дней. Все утро озеро в ярости швыряло полутораметровые волны на пляж перед старым
семейным коттеджем, построенным еще в 1919 г. моим прадедом: дешевые
пиломатериалы, традиционный англосаксонский стиль. Бодисерфинг, а проще говоря,
катание на животе на волнах озера, был одним из любимейших занятий в моей детской
жизни, и я с нетерпением ожидал штормовых дней. К сожалению, в этот раз волны были
слишком большими, и заходить в воду мне было строжайше запрещено. Поэтому я сидел
на веранде, дулся на весь мир и краешком глаза следил за дедом.
Рядом со мной на крыльце сидел мой двоюродный дед Эмерсон, старший брат моего деда
и, по правде сказать, не самый любимый из моих родственников на тот момент. Слишком
чопорный и лишенный чувства юмора, он обращал внимание на нас, детей, только
для того, чтобы отругать за беготню и шум. Он не умел плавать, поэтому не мог
присматривать за нами на пляже, что делало его в наших глазах довольно бесполезным.
Он никогда не шутил и не играл с нами, как другие родственники. Мне, десятилетнему
ребенку, он казался древним ископаемым динозавром.
Моего резвящегося в воде деда звали Леонардом, и даже в свои 60 этот старый моряк
любил жесткий серфинг. Я с завистью смотрел, как он смело встречает пенящуюся волну,
скользит по ее вздыбленному хребту, уходит с головой под воду, но уже через мгновение
готов к новому броску. Я обожал его.
В этот раз семья собралась для того, чтобы отпраздновать его день рождения, который он
в шутку называл Днем cвятого Леонарда. На крыльце висел огромный самодельный
плакат с соответствующей надписью, приводя в замешательство гуляющих по пляжу
людей. Наш дом считался своего рода местной достопримечательностью, поскольку был
намного старше своих соседей. Он пережил Великую депрессию и бесчисленные зимние
штормы, в том числе и самый сильный в середине 1930-х гг., вымывший песчаную дюну,
на которой дом был построен. Почти все соседние коттеджи были полностью разрушены.
Но наша семья приехала из Чикаго и восстановила дом своими силами, после чего среди
местных жителей он получил прозвище Ковчег.
Около пяти вечера взрослые собрались для вечернего коктейля. На так называемой
нижней кухне, построенной под домом после того, как тот лишился своей песчаной дюны,
тетушки организовали бесподобный праздничный ужин. После ужина мужчины развели
на пляже костер, и мы, дети, жарили на нем зефир, пока нас не отправили спать
под мерный шум прибоя. Это был замечательный день на берегу озера, и воспоминания
о нем до сих пор омывают мою душу теплыми волнами, хотя их истинный смысл я понял
лишь много лет спустя.
Казалось, что братья относились к разным поколениям, хотя мой дед Леонард был всего
на 17 месяцев моложе своего брата Эмерсона, что было очень небольшой, почти
скандальной разницей в возрасте для чопорного протестантского сообщества Среднего
Запада в 1914–1915 гг., когда они родились. Они были почти близнецами, с одинаковыми
генами и воспитанием, и оставались близкими людьми на протяжении всей взрослой
жизни. И между тем их судьбы вряд ли могли быть более разными.
Эта картина по-прежнему стоит у меня перед глазами: Эмерсон в своем кресле-качалке
на веранде и его брат-погодок, весело резвящийся в гигантских волнах. Вскоре после
этого семейного праздника у Эмерсона начали проявляться первые признаки болезни
Альцгеймера, которая в конце концов разрушила его разум, и он закончил жизнь в доме
престарелых в возрасте 74 лет. В то же время мой дед, его ровесник, приобрел маленький
цитрусовый сад в горах к северу от Сан-Диего и трудился там наравне со своими
наемными работниками. Он все еще был довольно крепким мужчиной, когда в возрасте
86 лет подхватил случайную инфекцию и умер.
Подобная разница между двумя братьями была по крайней мере частично обусловлена
таким маловероятным фактором, как религия. Как и мои прадед и прабабка, Эмерсон
с женой были преданными адептами церкви «христианской науки» – религиозного
учения, название которого вводит человека в заблуждение, поскольку его последователи
в действительности отрицают любую науку, включая медицинскую. И убеждены, что все
человеческие недуги могут быть исцелены молитвой. Поэтому они почти никогда
не обращаются к врачам.
Мой дед еще в молодом возрасте освободился из-под власти догм «христианской науки» –
не в последнюю очередь по настоянию своей благоразумной жены, – и с тех пор его
единственным ритуалом, соблюдаемым им с истинно религиозным рвением,
был ежедневный коктейль: стаканчик виски со льдом ровно в шесть часов вечера.
Он пользовался всеми благами современной медицины, добившейся значительного
прогресса в лечении инфекционных заболеваний, болезней сердца и даже рака.
Что немаловажно, он бросил курить в 1957 году (в отличие от своего брата) и ежедневно
занимался активной физической деятельностью, пытаясь реализовать на своем участке
неординарные, а зачастую и весьма амбициозные садоводческие проекты. Благодаря
всему этому он наслаждался более долгой – вкупе с более крепким здоровьем – жизнью,
чем его брат.
Отчасти в этом были виноваты мои по-медвежьи деликатные коллеги по работе, которые
на мой сороковой день рождения преподнесли мне торт, сделанный в виде могилы
и увенчанный одной свечой. Надпись на шоколадной надгробной плите гласила:
Покойся с миром,
моя молодость…
Ужасно мило с их стороны, хотя и довольно жестоко по отношению ко мне. Но это была
горькая правда: в мире СМИ, где я проработал всю жизнь, возраст 40 лет считается
старостью. Даже если вы превосходно выглядите и находитесь в отличной форме, вас все
равно переводят в категорию «пожилых людей» или «людей в возрасте». Неподходящих
с точки зрения демографических характеристик. Приближающихся к завершению своей
профессиональной карьеры. Даже моя собственная мать сказала мне: «Ты больше
не юнец».
Похмелье теперь длилось несколько дней, мои бумажник и ключи регулярно сбегали
в самоволку, а о чтении ресторанного меню при романтическом свете свечей можно было
забыть. Я почти всегда чувствовал себя уставшим. Несколько моих друзей уже умерли
от рака или были близки к тому. В свободные минуты я все чаще заставал себя
за грустными «старческими» мыслями, что мои лучшие годы уже позади, а мои часы
начали обратный отсчет. Надо сказать, я точно следовал «графику»: некоторые ученые
считают, что все беды среднего возраста связаны с тем, что мы достигаем своего рода
биологического «порога», после которого процесс старения начинает опережать
способность нашего организма восстанавливать себя.
Тут ничего не поделаешь? Я не был удовлетворен этим ответом. Я хотел знать больше.
Возможно, есть способы остановить этот процесс? Или по крайней мере замедлить?
Хотя бы немного? Пожалуйста!
Поиск «лекарства» от старости, способа победить смерть, был мечтой человечества с тех
пор, как люди научились мечтать. Одна из песен старейшего из сохранившихся
литературных памятников, шумерского «Эпоса о Гильгамеше», написанного почти пять
тысяч лет назад, повествует о герое, бродящем по миру в поисках эликсира бессмертия.
В конце концов он находит его в виде таинственного колючего цветка, который срывает
со дна океана. Но по дороге домой Гильгамеш теряет этот заветный цветок – его крадет
змея, которая с той поры, меняя кожу, возвращает себе молодость. «Боги, когда создавали
человека, смерть определили человеку, – говорят опечаленному Гильгамешу. – Но жизнь
в своих руках удержали».
Люди всегда хотели оставаться молодыми или по крайней мере выглядеть молодо. Один
из древнейших известных медицинских текстов – египетский папирус, датируемый
примерно 2500 г. до н. э., содержит рецепт «божественного средства, что превращает
стариков в юношей». К сожалению, на поверку оказывается, что это средство – обычный
крем для лица. Его делают из фруктов и грязи, и он мало чем отличается от тех
антивозрастных кремов с экстрактами граната, дыни, молока и чего угодно, на которые
в одном только прошлом году американцы потратили несколько миллиардов долларов.
Мой любимый – легендарный чудо-крем Creme De La Mer на основе морских водорослей,
продающийся по цене $1000 за фунт (около 450 г), тогда как британский химик Уилл
Бьюкенен определил, что цена всех ингредиентов этого крема не превышает $50[4].
Завтра другие 10 000 раскупорят бутылку хорошего вина, врубят погромче Джимми
Баффета с его фолк-роком и пересекут «Рубикон старости» – и т. д., каждый день
на протяжении следующих двух десятилетий. Такими темпами наши запасы праздничных
свечей для тортов подойдут к концу задолго до 2060 г., когда число американцев старше
65 лет удвоится и превысит 92 млн – более 20 % всего населения США. Чтобы вы поняли,
что это такое, представьте себе вечнозеленый и солнечный «пенсионный» штат Флорида,
где доля людей старше 65 лет на сегодняшний день составляет примерно 17 %.
Их было две, замечательная пара красных енотовых гончих, собак южной породы,
ставшей популярной благодаря детскому фильму «Цветок красного папоротника». Тео я
воспитывал со щенячьего возраста, а Лиззи, можно сказать, с «подросткового», но теперь
они стали пожилыми собаками. Тогда как Тео по-прежнему во многом напоминал щенка,
у Лиззи поседела морда, лапы потеряли прежнюю гибкость, и ее походка стала какой-то
деревянной и шаткой. Нисколько не заботясь о женских чувствах, люди на улице часто
спрашивали у меня: «Это его мать?»
Нет: они были братом и сестрой, родившимися в одном помете. Но они столь же сильно
отличались друг от друга, как мой дед и его брат Эмерсон: они были ровесниками,
но один выглядел намного старше другого. Но если в случае моих дедов я мог объяснить
эту разницу приверженностью церкви «христианской науки», то в случае с собаками
никакого подходящего объяснения у меня не было. Они имели фактически одинаковые
гены, ели одинаковую пищу, вместе ходили на прогулки. Как мой дед и его брат,
они были одинаковыми – и очень разными.
Наверное, каждый из нас обращал внимание на то, что люди, кажется, стареют с разной
скоростью. Это как нельзя лучше видно на встречах выпускников: одни наши
одноклассники превратились в своих родителей, а другие выглядят так, словно только что
получили аттестат зрелости. В чем причина такой разницы? Только лишь в «хороших
генах»? Или в чем-то другом, что находится под нашим контролем, например
в правильном образе жизни? В правильном питании? В правильном уходе за телом?
В чем? Ответить на этот насущный вопрос – почему одни люди стареют медленнее
других – и есть ключевая задача этой книги.
Что касается Тео и Лиззи, то я приписал эту разницу чистой случайности, которая играет
важную роль в процессе старения, если верить ученым. Но на деле все оказалось совсем
не так, и я в очередной раз убедился в том, сколь обманчивой может быть внешность.
В одно из воскресений октября я вышел из нашего дома в Пенсильвании, чтобы
совершить утреннюю пробежку, и обнаружил на крыльце радостного Тео. Он всегда
любил бегать вместе со мной и даже теперь, несмотря на свои преклонные 12 лет,
был готов на быстрый забег вокруг квартала. Я открыл ворота, и он спорой рысью
засеменил рядом со мной – один круг, потом второй, третий. Казалось, он совсем не устал.
Поэтому для меня стало шоком, когда четыре дня спустя на приеме у ветеринара у него
был обнаружен рак.
Наш ветеринар – добрейшей души человек по имени Трейси Сейн, деревенский парень,
волей судьбы занесенный на Манхэттен. Всякий раз, когда он видел моих красных
енотовых гончих, он восклицал: «Вот это настоящие собаки!» Я привел Тео, чтобы
удалить небольшой нарост на коже, который не считал большой проблемой. Поскольку
операция должна была проводиться под наркозом, доктор Сейн взял стетоскоп и начал
прослушивать его сердце. По мере того как он опускался все ниже по груди Тео, его лицо
становилось все мрачнее. «У Тео в сердце есть небольшие шумы», – наконец сказал он.
В воскресенье из-за урагана мы не выходили из дома, читали газеты, пили кофе, а затем
перешли на вино. После ужина мы попытались вывести собак на прогулку, но Тео
отказался. В этом не было ничего необычного. Он ненавидел бури и мог терпеть
несколько часов, прежде чем решиться выйти на улицу в сильный дождь, чтобы пописать.
Он был упрямым парнем, и я никогда не тащил его силой. Я легко помассировал ему
спину, чтобы помочь расслабиться, и оставил лежать на подстилке. Но я не предполагал,
что дело может быть в чем-то другом, кроме ужасной погоды. На следующее утро, когда
ураган закончится, я должен был отвезти его на операцию. До его двенадцатого дня
рождения оставалось всего три недели.
После смерти Тео некоторые мои друзья признались мне, что смерть своих собак они
переживали гораздо тяжелее, чем кончину своих отцов. Дело было не в том, что своих
отцов они любили меньше, чем собак. Просто наши родители стареют медленно и долго,
и в глубине души мы успеваем подготовиться к тому, что они умрут. Но любимые
животные проживают короткую жизнь на наших глазах и быстро уходят, поэтому мы
воспринимаем их смерть так близко к сердцу. Это слишком сильно напоминает нам
о скоротечности нашего собственного земного бытия. За время жизни Тео я превратился
из довольно молодого человека, едва переступившего 30-летний порог, в «человека
за сорок», приближающегося к своему 50-летнему юбилею.
Я стал настолько старым, что решил написать книгу о старении. И смерть Тео
подтолкнула меня приняться за работу с удвоенным фанатизмом. Я захотел узнать всё
о старении, этом универсальном и неотвратимом, но до сих пор столь малоизученном
процессе, который затрагивает практически все живое. Я решил подойти к этому делу
как к расследованию, собирая любые доказательства и улики, куда бы они ни вели.
Я прочитал все исследования и книги на тему старения, которые только сумел найти.
Я проникал в научные лаборатории, где исследователи трудятся на переднем крае науки,
и выпытывал информацию у ведущих экспертов в этой области. Я также искал
вольнодумцев и революционеров, которые осмеливаются продвигать инновационные идеи
и подходы вопреки общепринятым догмам или моде. Я также искал пожилых людей,
которые, кажется, не знают о своем возрасте: в 70 лет ставят спортивные рекорды, в 80
считаются авторитетными экспертами и влиятельными мыслителями, а переступив 100-
летний порог, становятся успешными инвесторами на фондовом рынке.
У меня были серьезные вопросы. Как время меняет нас? Что со мной происходило по мере
наступления «среднего возраста» и что будет происходить дальше? Чем в 45 лет я
отличаюсь от того, каким был в подростковом возрасте? Что изменится во мне к 70 годам?
Почему моя десятилетняя племянница – еще «совсем молодая», а мои 12-летние собаки –
«совсем старые»? Что это за невидимая сила, называемая «старением», которая
затрагивает всех живых существ? Каждого, кто читает эту книгу? Каждого, кто когда-
либо жил на этой планете?
И ближе к делу: в какой степени старение находится под нашим контролем, а в какой
определяется судьбой или случайностью? Я был движим своекорыстным интересом.
Признаться честно, я очень хотел продлить свою молодость или то, что от нее осталось,
как можно дольше. В конце своей жизни я хотел, как мой дед, кататься на волнах
и заниматься обрезкой фруктовых деревьев, а не сидеть целыми днями в кресле-качалке,
как его бедный брат Эмерсон.
История моих собак показала мне, что ключ к долголетию заключается не только в том,
посещаете ли вы регулярно врача и делаете ли еженедельный массаж лица. Тайна
долголетия кроется гораздо глубже. Самое удивительное и потрясающее – это то,
что многие аспекты старения можно изменить и даже отсрочить на клеточном уровне.
Наука уже открыла встроенные глубоко в наши клетки тайные структуры и механизмы,
которые могут замедлить или остановить некоторые эффекты старения – если только мы
сумеем вскрыть их программный код и научимся его изменять. Некоторые из этих
эволюционных механизмов являются настолько древними, что мы разделяем их с самыми
низшими формами жизни, такими как микроскопические черви и даже дрожжи; о других
мы только-только начинаем узнавать благодаря фантастическим усилиям ученых
по расшифровке человеческого генома.
Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая
лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим.
Псалом 89:10
Столь разные судьбы моего деда Леонарда и его брата Эмерсона отражают резкое
увеличение продолжительности жизни, произошедшее за последние сто лет. Эмерсон
прожил свою жизнь как человек конца XIX века, когда была основана церковь
«христианской науки»: короткая, пышущая здоровьем молодость, за которой следовало
длительное и мучительное «схождение по склону», начинавшееся в среднем возрасте.
Честно говоря, удивительно, что он вообще дожил до семидесяти с лишком лет. Между
тем мой дед был человеком XX века: свободное мышление, научный взгляд, готовность
воспользоваться успехами современной медицины. Неудивительно, что он прожил
намного дольше и отличался более крепким здоровьем, чем его брат.
Тем не менее оба они, даже Эмерсон, значительно пережили свой век, отведенный им
при рождении. В 1914–1915 годах, когда они родились, средняя продолжительность
жизни белого американского мужчины составляла около 52 лет. Главной причиной смерти
американцев[7] пенсионного возраста в начале XX века были сердечные заболевания,
незадолго до этого сместившие с этого печального трона туберкулез и пневмонию (слава
антибиотикам!). На короткое время этот список возглавил испанский грипп (во время
пандемии 1918 г.), но впервые в истории человечества от старости стало умирать гораздо
больше людей, чем от войн и смертельных инфекций. Так началась Эпоха старости.
По мере того как чистая вода становилась все более доступной (а сточные воды все более
удаленными от жилья), медицина делала значительные успехи в борьбе с инфекционными
заболеваниями, младенческая смертность заметно сократилась, а средняя
продолжительность жизни начала быстро расти. И широкие массы людей внезапно
столкнулись со странным, необъяснимым, хотя и столь естественным феноменом,
как старение.
Только за последние несколько лет СМИ познакомили нас с целой армией морщинистых
индивидов, живущих в сельских районах Боливии или Китая и утверждающих, что их
возраст превышает 125 лет. Всех этих мнимых долгожителей роднит со Стариной Парром
одно – отсутствие сколько-нибудь достоверных данных об истинной дате их появления
на свет.
«У меня есть только одна морщина, – по слухам, заявляла она. – И я на ней сижу».
Например, вероятность того, что 40-летняя американская женщина умрет в 2010 г.,
составляла 1,3 на 1000, или 0,13 %; для 60-летней женщины этот показатель составлял 6,5
на 1000, то есть в пять раз выше. Если взять гипотетического ребенка и применить к нему
такой статистический анализ, вы узнаете среднюю ожидаемую продолжительность его
жизни.
Поэтому я решил поискать иное мнение. Я скачал себе на телефон приложение (серьезно!)
под названием Days of Life, которое позволяет рассчитать оставшиеся вам годы жизни
на основе вашего пола, возраста и страны проживания. К сожалению, это приложение
отвело мне еще более короткий срок, около 30 лет, – и в течение следующих нескольких
недель мой телефон ежедневно выдавал мне напоминания «Вам осталось прожить
10 832 дня…».
Излишне говорить, что я его удалил. В реальном мире невозможно знать наверняка, когда
мы умрем – в 82 года, в 62 или же завтра, в два часа пополудни. И, к счастью,
как и в прогнозах погоды, единственная надежная вещь в таблицах смертности – это то,
что они постоянно меняются.
График Вопела показал, что начиная с 1840 г. средняя продолжительность жизни женщин
в странах-лидерах увеличивалась с постоянной скоростью – примерно на 2,4 года каждые
десять лет{7}. И хотя пальма первенства вручалась разным странам, переходя от Швеции
к Норвегии, затем к Новой Зеландии и Исландии, чтобы в конце концов осесть в Японии,
общая тенденция линейного роста продолжительности жизни сохраняется: каждые четыре
года люди приплюсовывают к своему потенциальному сроку жизни один дополнительный
год. Или, если хотите, каждый прожитый вами день дарит вам еще шесть часов жизни.
«Эта прямая линия абсолютно поразила меня, – говорит Вопел, ныне директор Института
демографических исследований имени Макса Планка в Германии. – Тот факт, что она
сохраняется в течение вот уже двух столетий, поистине удивителен». Мало того,
эта прямая линия неуклонно продолжает идти вверх без всяких признаков замедления –
вопреки прогнозам многих умных людей, от Даблина до различных агентств ООН
и демографов-вольнодумцев, которые единогласно предсказывают конец этого роста.
Недаром Вопел и его коллеги дали своему исследованию провокационное название –
«Сокрушенные пределы продолжительности жизни».
Все началось с развития медицинских технологий: то, что бывший вице-президент США
Дик Чейни все еще жив после нескольких инфарктов и операций, раньше считалось бы
чудом. Не все мы нуждаемся в искусственных сердечных клапанах, но все пользуемся
такими благами, как чистая вода, свежий воздух и лучшие жилищные условия. И нас уже
не так пугают массовые эпидемии – их количество сократилось значительно даже
за последние 50 лет. Это объясняет, почему брат моего деда Эмерсон дожил
до семидесяти с лишком без какой-либо медицинской помощи: мир, в котором он жил,
был гораздо чище и безопаснее, чем мир его предков. На самом деле, если бы он
не курил – что было единственным его отступлением от учения «христианской науки», –
он вполне мог бы прожить сколько же, сколько его брат.
Другими словами, старые люди перестали быть старыми. Они стали жить не как мой
двоюродный дед Эмерсон, который уже к 60 годам превратился в дряхлого старика,
а как мой дед Леонард, который и в 70 лет оставался относительно моложавым. Граница
старости продолжает отодвигаться все дальше и дальше, например, такими людьми,
как Диана Ниад, которая вплавь преодолела расстояние 166 км между Кубой и островом
Ки-Уэстом в возрасте 64 лет, то есть за несколько месяцев до наступления официального
пенсионного возраста. «60 лет – это новые 40» – вот ее жизненный девиз. И она далеко
не исключение: двое моих партнеров по велосипедным прогулкам давно перешагнули
пенсионный возраст, однако я всегда обливаюсь по́ том, пытаясь угнаться за ними. В то же
время Хамфри Богарт сыграл немолодого, уставшего от жизни хозяина кафе Рика
в фильме 1942 г. «Касабланка», когда ему было всего 42 года. (Может быть, он слишком
много курил?)
Если 60 лет – это новые 40, то 95 вполне могут быть новыми 80{8}: недавно проведенное
в Дании исследование в области когнитивного старения показало, что нынешняя когорта
95-летних достигла этого возраста в значительно лучшем состоянии рассудка, чем их
собратья по долголетию всего десятилетие назад. Джеймс Вопел и другие считают,
что нынешние поколение пожилых людей стареет медленнее, чем предыдущие.
«За последние 30 лет стало очевидным появление совершенно нового и абсолютно
непредвиденного фактора, способствующего увеличению продолжительности жизни, –
говорит Томас Кирквуд, известный биолог из Университета Ньюкасла, Англия,
занимающийся исследованием долгожителей старше 85 лет. – И этим фактором является
то, что люди вступают в пожилой возраст в лучшей форме, чем когда-либо раньше».
Но будет ли этот двухвековой рост продолжаться и дальше? Будет ли кривая Вопела по-
прежнему уверенно стремиться вверх?
Не все так считают, а один из ведущих экспертов в этой области и вовсе убежден,
что в своем стремлении к долголетию человечество делает серьезный шаг в ошибочном
направлении.
Джей Ольшанский встретил меня на пороге своего дома в пригороде Чикаго, и мы тут же
отправились в популярную закусочную Superdawg, ведь если Чикаго чем-то и славится,
так это своими хот-догами и другими готовыми мясопродуктами. Профессор школы
здравоохранения Университета Иллинойс в Чикаго Джей Ольшанский признался,
что любит хот-доги и хотя ест их довольно редко, хорошо знает, где найти самые вкусные.
«Если не есть их каждый день, все будет в порядке», – заверил он меня, когда мы
припарковались у фастфуда.
Впрочем, этому не стоило удивляться, потому что Ольшанский известен своим весьма
скептическим отношением к долгожительству. В частности, он убежден, что «здоровый
образ жизни» и иже с ним никак не влияют на продолжительность жизни. По дороге
в закусочную он раздраженно ткнул пальцем в рекламный щит на обочине, на котором
финансовая компания Prudential безапелляционно заявляла: «Первый человек, который
доживет до 150 лет, живет уже сегодня. Будьте готовы к этому».
«Это абсолютно голословное заявление, – кипятился он. – Оно не имеет под собой
никаких научных оснований».
Если Prudential все же окажется права, Ольшанский проиграет весьма крупную сумму
денег. В 2000 г. он заключил пари со своим коллегой, геронтологом Стивеном Остедом
(с которым мы познакомимся чуть позже). Остед утверждает, что в 2150 г. в мире будет
жить по крайней мере один человек, достигший 150-летнего возраста. Ольшанский
категорически с этим не согласен. Каждый из них сделал символическую ставку в $150,
но благодаря грамотным инвестициям в золото эти первоначальные $300 уже
превратились в $1200! Если такие темпы доходности сохранятся, то к 2150 г. эта сумма
увеличится почти до миллиарда долларов, который, как искренне надеется каждый
ученый, достанется правнукам одного из них.
Ольшанский считает, что 122-летний возраст мадам Кальман – это верхний предел
человеческой жизни, запрограммированный в нашем геноме и, возможно, самой нашей
биохимией. И эта максимальная цифра не меняется; более того, эта француженка-
долгожительница является скорее аномалией. С тех пор как она умерла в 1997 г., никому
не удалось приблизиться к ее рекорду. На момент написания этой книги самым старым
человеком в мире признана 116-летняя японка по имени Мисао Окава (родилась в 1898 г.),
за которой следует афроамериканка Гертруда Уивер, родившаяся в том же году
в Арканзасе в семье крестьян-испольщиков. Обе дамы входят в десятку старейших людей,
живших когда-либо, но, судя по всему, рекорд мадам Кальман им не побить[13].
Что касается средней продолжительности жизни, то, по мнению Ольшанского, она будет
колебаться вокруг 85 лет – а в некоторых странах, таких как США, и вовсе начнет
снижаться{9}.
«Это чистой воды фантазия, – фыркнул Джей Ольшанский, откусывая очередной кусок
от сочного хот-дога. – Если взять исторические данные по увеличению скорости бега
и экстраполировать их по той же методологии, вы получите информацию, что через пару
сотен лет люди будут пробегать одну милю мгновенно. Это смешно».
Разумеется, это смешно, но тут есть одно важное различие: если время пробега одной
мили сокращается, то продолжительность жизни, наоборот, увеличивается.
«Действительно, есть предел тому, с какой скоростью человек может пробежать одну
милю, но нет предела тому, как долго он может жить, – настаивает Вопел. – И никто
не утверждает, что срок жизни будет увеличиваться до бесконечности». (На самом деле
один человек утверждает именно это; и с ним мы познакомимся в ближайшее время.)
Спор между Ольшанским и Вопелом приобрел столь жаркий и даже личностный характер,
что одно время эти двое избегали появляться на одних и тех же конференциях, чтобы
случайно не столкнуться друг с другом в кулуарах. Но в основе их противостояния лежит
действительно фундаментальный вопрос: насколько это гибкий феномен – человеческое
долголетие? Каковы его пределы, если таковые имеются?
Ключевая мысль Ольшанского стоит более глубокого изучения: «Точно так же,
как определенные биологические факторы ограничивают предельную скорость нашего
бега, определенные биологические факторы ограничивают предельный срок нашей
жизни». Он приводит еще одну наглядную аналогию: «Это похоже на то, как вы
накачиваете колесо. Вначале это дается вам легко, но по мере того, как камера
наполняется воздухом, качать насос становится все труднее и труднее».
Например, говорит он, если бы нам удалось вылечить половину всех больных,
страдающих летальными формами рака, – который является второй основной причиной
смертности в США, – средняя продолжительность жизни выросла бы всего на три года.
И даже если бы мы научились лечить сердечно-сосудистые заболевания, рак и инсульты –
троих главных убийц американского населения, – мы бы увеличили этот показатель
примерно на десять лет. Разумеется, это будет значительный скачок, но и он не позволит
нам преодолеть планку в сто лет. «Мы не приблизимся даже к 100 годам, – говорит
Ольшанский. – А достичь 120 лет – намного сложнее».
«Вы можете рассматривать этот линейный восходящий график как планку возможностей,
к которой люди могут стремиться и постоянно повышать», – сказал мне Джеймс Вопел.
«Планка возможностей – это одно дело – говорит Ольшанский, – но гораздо важнее то,
как люди живут последнюю треть своей жизни и как умирают». Он прогнозирует,
что во многих развитых странах мира продолжительность жизни в скором времени начнет
сокращаться – еще один невиданный ранее поворот в развитии человечества, если
не брать в расчет периоды масштабных войн и эпидемий. «Существует множество
способов сократить свою жизнь, – говорит Ольшанский. – И не так много способов
сделать ее длиннее».
Один из действенных способов сократить свою жизнь, как показывает статистика, – стать
толстым. Ольшанский считает, что эпидемия ожирения, начавшаяся в Соединенных
Штатах в 1980-х гг., уже привела к замедлению роста продолжительности жизни. Треть
населения официально страдает от ожирения, другая треть имеет избыточный вес, то есть
имеет индекс массы тела от 25 до 30. В результате почти в половине всех округов США,
многие из которых находятся на сельском юго-востоке, уровень женской смертности,
неуклонно снижавшийся на протяжении десятилетий, вновь начал расти. В некоторых
округах Миссисипи и Западной Виргинии средняя ожидаемая продолжительность жизни
для мужчин и женщин меньше, чем в Гватемале{11}.
Проблема не ограничивается сельскими жителями: исследование, недавно проведенное
журналом Американской медицинской ассоциации (JAMA), показало, что беби-бумеры
стали первым в истории поколением, имеющим худшее здоровье, чем их родители,
в основном из-за сахарного диабета, нездорового питания и низкой физической
активности. Процент женщин, которые, по их словам, никогда не занимались физической
активностью, с 1994 г. утроился, увеличившись с 19 почти до 60 %. У последующих
поколений дела обстоят еще хуже: они начинают страдать ожирением в более раннем
возрасте, что особенно касается женщин между 19 и 39 годами. Еще одно исследование,
основанное на данных вскрытия людей, погибших в результате несчастных случаев
в возрасте до 64 лет, показало, что состояние их сердечно-сосудистой системы было
гораздо хуже, чем ожидалось. Это означает, что улучшение здоровья сердца американцев,
наблюдавшееся с 1960-х гг., кажется, обратилось вспять. Для этих людей 60 лет –
это не новые 40{12}, а 40 лет – это новые 60.
Стареют все, но не все стареют одинаково. В более бедных странах, регионах и даже
кварталах продолжительность жизни, как правило, намного короче средней; так,
проведенное в Лондоне исследование показало, что даже станция метро, у которой вы
живете, может существенно влиять на срок вашей жизни. Еще более значимым
прогностическим фактором ранней смертности, считает Ольшанский, является низкий
уровень образования. Некоторые исследования показывают, что уровень образования
матери – это ключевой фактор, определяющий здоровье человека в конце жизни.
«Америка расслаивается, – говорит он. – Мы увидим резкий рост продолжительности
жизни у одних подгрупп населения и одновременно ее резкое снижение у других, гораздо
бо́ льших по размеру».
«Джей Ольшанский – умный парень и мой хороший друг, – говорит Обри ди Грей,
подергивая своей экстравагантной бородой при каждом ударном слоге. – Но порой он
говорит невероятно глупые вещи. Такие, что стыдно слушать».
Возможно, вы видели его несколько лет назад в американском шоу «60 минут» с Морли
Сафером, где он с пинтой пива в руках уверенно вещал о том, что некоторые из живущих
ныне людей могут дожить до тысячи лет. В своей статье в научном журнале,
опубликованной примерно в то же время, он пошел еще дальше, утверждая, что люди,
рожденные в конце этого века, могут прожить 5000 лет и больше{14}. Это как если бы
некоторые представители бронзового века дожили до наших времен и открыли себе
аккаунты в Facebook.
Такого рода заявления выводят Ольшанского из себя. «Он называет цифры наобум,
лишь бы шокировать людей!» – брызжет он слюной. Но ди Грей парирует такие выпады
простым аргументом: «Если "что-то" никогда не происходило, это не означает, что это
"что-то" никогда не произойдет».
Вполне возможно. На протяжении последних десяти лет ди Грей задает себе и другим
простой, но провокационный вопрос: что, если мы каким-то образом научимся «лечить»
старение? Если мы победим его полностью, как победили оспу и полиомиелит?
Таким образом, все, что нам нужно сделать, чтобы остановить или замедлить процесс
старения, – это научиться избавляться от мусора и разного рода повреждений, не позволяя
им накапливаться в наших клетках. Однако как это сделать, пока никто не знает.
Это звучит безумно, даже отчасти пугающе. В 2005 г. Джей Ольшанский вместе с 27
другими именитыми учеными-геронтологами выступили с контратакой против ди Грея
и его проекта SENS под лозунгом «Притормози, ковбой!». «Каждый пункт программы
SENS с учетом нашего нынешнего уровня знаний, а точнее говоря, нашего нынешнего
уровня незнания представляется чересчур оптимистичным», – говорится в их статье.
В ней они бросаются такими словами, как «абсурд», «фантазии» и даже «вздор».
«Журналисты, которым нужно продать свои издания или заполнить эфирное время,
охотно хватают приманку этого мнимого кембриджского ученого, который якобы знает
рецепт вечной жизни»{16}, – раздраженно ворчат исследователи. Разумеется,
они не преминули заметить, что фактически ди Грей не является «кембриджским
ученым», поскольку никогда не занимал академической должности в этом университете.
(Он работал в Кембридже, но всего лишь в должности ИТ-специалиста в лаборатории
генетики.)
Как и следовало ожидать, эта контратака возымела противоположный эффект: она только
укрепила авторитет ди Грея. Вместо того чтобы проигнорировать его, ученые приняли
вызов. Журнал Technology Review, издаваемый Массачусетским технологическим
институтом, предложил приз в $20 000 тому, кто сумеет окончательно и бесповоротно
опровергнуть теории ди Грея перед жюри независимых экспертов. Три группы ученых
попытались это сделать, но их опровержения был признаны недостаточными для того,
чтобы претендовать на приз. Еще одна победа ди Грея.
Что касается того, когда это может произойти, вопрос остается открытым, и даже ди Грей
не осмеливается прогнозировать примерные сроки. Сам он уже подписал контракт на то,
что после своей смерти будет подвергнут криогенной заморозке подобно Остину
Пауэрсу[15] – то есть погружен в резервуар с жидким азотом в надежде на то, что однажды
в будущем его возвратят к жизни. И ди Грей не одинок в своих мечтах: уже сотни людей
подписали подобные контракты и заплатили за эту процедуру $200 000. Самым известным
в мире крионированным человеком, а вернее, частью человека, пожалуй, является голова
Теда Уильямса, которая в настоящее время находится в термосе с жидким азотом
в криохранилище под Финиксом (штат Аризона)[16]. Единственная загвоздка в том,
что технологий, позволяющих заморозить, а затем разморозить и вернуть к жизни живое
существо, даже мышь, пока не существует. Идея, что в далеком будущем наши потомки
сумеют аккуратно разморозить голову Теда Уильямса и приладить ее к новому телу,
кажется еще более фантастической, чем искусственная перестройка наших биологических
механизмов для достижения бессмертия. Я бы не стал надеяться на это слишком сильно.
И между тем примерно с 1952 г.{18} «старость» перестала указываться как причина смерти
в свидетельствах о смерти.
«Мы спасаем людей от сердечно-сосудистых заболеваний, а через два года они умирают
от рака или чего-либо еще», – говорит Нир Барзилай, директор Института исследований
старения в Медицинском колледже имени Альберта Эйнштейна в Бронксе.
Действительно, сегодня рак стал второй главной причиной смерти после сердечных
заболеваний, и уровень заболеваемости им растет, поскольку все больше людей
справляются с болезнями сердца и живут достаточно долго для того, чтобы заболеть
раком. Человек словно проходит сквозь строй ужасных болезней, в конце которого его
ждет самая страшная из всех – когнитивная деградация, называемая болезнью
Альцгеймера, поражающая почти половину тех счастливчиков, которым удалось
перешагнуть 85-летний порог.
Это весьма глупо, поскольку все больше исследователей начинают осознавать, что именно
старение является главным фактором риска в развитии диабетов, болезней сердца, рака
и болезни Альцгеймера и что в самом процессе старения есть нечто, что связывает все эти
болезни. Каждая из них начинается незаметно и в течение длительного времени
развивается без каких-либо явных симптомов. Дисфункции на клеточном уровне,
приводящие к болезни Альцгеймера, начинаются за десятки лет до того, как становятся
заметны когнитивные изменения; то же самое касается сердечно-сосудистых заболеваний
и диабета. Другими словами, когда мы понимаем, что болеем, лечить болезнь становится
уже слишком поздно. Так почему бы нам не попытаться заглянуть глубже – понять,
что именно в процессе старения делает нас уязвимыми к этим заболеваниям?
Разумеется, они в корне неправы: опросные исследования показали, что пожилые люди
в целом гораздо счастливее, чем их дети среднего возраста и молодые внуки. Доклад
Совета по биоэтике, позиция Иезекииля Эмануэля и скептицизм широкой общественности
отражают один общий страх – что более длинная жизнь будет гораздо короче здорового
периода жизни. Этот страх не лишен оснований: никто не хотел бы провести 10–15 лет
жизни в доме престарелых, нуждаясь в постоянном медицинском уходе.
Ученые, с которыми вы познакомитесь в этой книге, придерживаются совершенно иного,
более оптимистичного взгляда на будущее старения. Они считают, что в настоящее время
наука стоит на пороге важных открытий в понимании процесса старения. Скоро
человечество научится изменять его таким образом, чтобы позволить себе жить более
долгой и здоровой жизнью. Как мой дед Леонард, а не как его брат.
Тут возникает дилемма. Что делать вам – всеми силами пытаться дожить до того момента,
когда появятся пилюли долголетия, или продолжать злоупотреблять хот-догами
и сигаретами?
Очевидно, что вряд ли кто-то хочет упустить фонтан вечной молодости, дарующий
долголетие и юношеские силы, о которых человечество мечтало тысячелетиями.
Но, каким бы ни был этот фонтан, лучше ему появиться как можно скорее, поскольку
люди, которые сегодня пытаются продлить свою жизнь всеми средствами (и которых
Иезекииль Эмануэль со злой иронией называет «бессмертными американцами»),
в действительности только доставляют проблемы себе и другим.
Карл Лагерфельд
И вот что помогает ей оставаться молодой: каждое утро, как она призналась в интервью
знаменитой Опре Уинфри в 2009 г., она принимает не менее 40 различных биоактивных
добавок, после чего вводит себе во влагалище чистый эстроген. Помимо этого она
ежедневно делает себе инъекции человеческого гормона роста, который, как она
утверждает, помогает ей чувствовать себя молодой. На ужин у нее еще 20 различных
«коктейлей» типа «Восстановите свой сон», «Восстановите свои кости» и «Восстановите
свои сексуальные ноги», формулы которых она продает на своем сайте.
Неплохо для области медицины, которая практически не существовала еще 20 лет назад –
и фактически еще не признана Американским советом по медицинским специальностям,
регулирующим такого рода вопросы. Антивозрастная медицина остается весьма спорной
областью в медицинской профессии. Несколько лет назад на конференции в Австралии
Джей Ольшанский и его коллега Томас Перлз вручили Голдману и второму соучредителю
вышеупомянутой академии (и также выпускнику Медицинского колледжа Белиз) доктору
Рональду Клатцу шуточную награду «Серебряное руно», которую присуждают
за наиболее нелепые медицинские усилия в области геронтологии. В ответ Клатц
и Голдман подали на Ольшанского и Перлза в суд{22}, требуя компенсации в размере
$150 млн, но дело было закрыто. «Нет такой вещи, как "антивозрастная медицина", –
втолковывал мне Ольшанский, жуя сочный хот-дог. – Секрет старения в том, что здесь нет
никаких секретов. Не существует никакого лекарства, гормона, биодобавки или крема,
которые могли бы остановить процесс старения, и точка!»
Она и ее 80-летний муж «занимаются этим» два раз в день, заявила она смущенному
Шону Хэннити в его телешоу на Fox News.
Некоторое время назад СМИ подвергали ее жесткой критике за то, что она
пропагандирует альтернативные методы лечения рака, продвигаемые такими онкологами-
ренегатами[18], как Станислав Буржински и Ричард Гонсалес. Оба они известны своим
весьма спорным прошлым: Буржински не ладил с FDA и Техасским медицинским
советом, а Гонсалес лечил больных раком поджелудочной железы при помощи
причудливой диеты, включающей кофейные клизмы два раза в день.
Да, издательская индустрия любит Сомерс, и ее книги расходятся как горячие пирожки,
но многие специалисты видят серьезную проблему в пропагандируемой ею агрессивной
гормональной терапии. В свои почти 70 лет она накачивает себя эстрогеном
и тестостероном до уровня находящейся на пике сексуального расцвета 30-летней
женщины (как ее героиня Крисси в сериале «Трое – это компания»). После выхода
в 2006 г. ее книги «Без возраста» (Ageless) семь авторитетных экспертов по женскому
здоровью написали открытое письмо, в котором раскритиковали ее за рекламу
«Протокола Уили» – метода интенсивной гормональной терапии, разработанного
писательницей и актрисой Терезой Уили, чье образование ограничивалось степенью
бакалавра в области антропологии. «Она утверждает, что иметь в 60 лет гормональный
уровень как в 30 лет – это полезно для здоровья? – спрашивает доктор Джоанн Пинкертон,
директор Центра исследований здоровья среднего возраста при Университете Виргинии. –
Дайте мне доказательства».
Гормональная терапия – это попытка решить одну из наиболее явных проблем старения:
мы дряхлеем. Мы теряем свои жизненные соки. Мужчины становятся менее
мужественными, а женщины менее женственными. Эстроген – замечательное вещество;
оно делает женское тело фертильным и привлекательным, с гладкой кожей
и аппетитными округлостями, тогда как тестостерон обеспечивает мужчин рельефными
мышцами, мужской силой и уверенностью в себе. Но в среднем возрасте выработка обоих
этих гормонов начинает снижаться – постепенно у мужчин, стремительно у женщин.
Без них мы превращаемся в обрюзгших и порой брюзгливых существ. Но если снабдить
организм этими гормонами извне, это должно решить проблему, не так ли?
Не все так просто. Исследования показывают, что решение одной проблемы порождает
другие, куда более серьезные. Гормональная терапия для женщин в период менопаузы
была чрезвычайно популярной и активно продвигалась фармацевтической индустрией
много лет. Но в 2002 г. широкомасштабное исследование «Инициатива в области
женского здоровья»{25} выявило, что заместительная гормонотерапия повышает риск
развития рака молочной железы, сердечно-сосудистых заболеваний, венозной
тромбоэмболии, инсультов и даже деменции. Частота возникновения этих болезней
превышала все ожидаемые уровни – по словам Нира Барзилая, заместительная
гормонотерапия только ускоряла старение женщин.
Сомерс утверждает, что принимает гормоны вот уже 20 лет, несмотря на то что в свое
время пережила рак молочной железы. В своей последней книге «Я слишком молода
для этого!» (I'm Too Young For This!) она рекомендует женщинам начинать гормональную
терапию в еще более молодом возрасте, не дожидаясь наступления 40 лет. Таким образом,
она пропагандирует использование гормонов на протяжении более чем половины жизни
женщины, вопреки всем свидетельствам об очевидной небезопасности длительной
гормональной терапии.
Тогда как сегодня женщины сравнялись с мужчинами едва ли не во всех сферах нашей
жизни (кроме – пока что! – оплаты труда, домашнего насилия и репродуктивных прав),
мужчины могут претендовать на равенство в одном важном вопросе: теперь мы тоже
проходим через период менопаузы. У мужчин этот период называется андропаузой
и представляет собой постепенное снижение выработки тестостерона, которое становится
заметным примерно в возрасте 40 лет и растягивается на долгие годы. В отличие
от менопаузы, когда выработка женских гормонов уходит в крутое пике, уровень
тестостерона у мужчин спускается вниз по пологой глиссаде. Несмотря на это,
заместительная терапия тестостероном у мужчин была почти так же популярна,
как эстрогенозаместительная у женщин, пока исследование «Инициативы в области
женского здоровья» (WHI) не испортило всю вечеринку. Согласно некоторым оценкам,
в настоящее время рынок тестостероновых препаратов составляет $2 млрд{29} и может
почти удвоиться к 2019 г.
Однако что касается долгосрочной безопасности такой терапии, то тут у нас недостаточно
данных. Самое серьезное опасение, что тестостерон может провоцировать рак простаты,
не подтверждается результатами исследований. На самом деле это утверждение основано
на единственном случае, описанном в 1941 г.[20] (В последних исследованиях врачи даже
пробовали применять тестостерон для профилактики и лечения заболеваний простаты,
но с ограниченным успехом.)
«Вы не поверите, насколько потрясающе я себя чувствую в 65 лет! – уверяет она. – Когда
Рей Курцвейл спросил у меня, как долго я еще собираюсь жить, я ответила ему: "Честно
говоря, Рей, я могу прожить хоть до 110 лет". Честно. Именно так я себя чувствую. Меня
просто переполняют силы».
Сидя в зале и любуясь этим роскошным секс-символом моих подростковых лет, я пытался
представить себе, как будет выглядеть Сьюзан Сомерс в свой 110-летний юбилей.
Наверное, довольно хорошо для этого возраста – она не сдастся старости без боя.
Но у меня были сомнения относительно того, доживет ли она до него со своими методами
омоложения.
Надо сказать, что меня заинтересовала одна субстанция, о которой она упомянула лишь
вскользь, но которая красной нитью проходила через все остальные доклады на этой
конференции: человеческий гормон роста, или соматотропный гормон (СТГ).
Мои расспросы показали, что СТГ – стандартное назначение для пациентов большинства
врачей – участников съезда. Даже название этого вещества звучит как символ молодости:
человеческий гормон роста. Кто не захочет испытать на себе его чудотворное действие?
«Я скажу вам, почему я принимаю гормон роста, – признался в 2012 г. один "известный
голливудский режиссер, давно перешагнувший 60-летний порог" журналу Vanity Fair. –
Я люблю трахаться»{32}.
Этот диагноз может быть поставлен практически всем пожилым людям, поскольку
выработка этого гормона уменьшается естественным образом после 20-летнего возраста.
В 2007 г. компания Pfizer была оштрафована почти на $35 млн за незаконное продвижение
препаратов гормона роста без одобренных показаний, но это были копейки по сравнению
с огромными прибылями от продаж СТГ. Согласно агентству Associated Press,
«по крайней мере половина от всего проданного в 2011 г. объема лекарств была
приобретена пациентами, не имевшими на это законного права».
В жизни доктор Лайф – простой и дружелюбный человек; его тело каждой накачанной
мышцей соответствует его знаменитому портрету, висящему в штаб-квартире
Cenegenics – дворце из белого мрамора, расположенном в 20 минутах ходьбы
от центрального бульвара Лас-Вегаса. Его прославленные бицепсы плотными буграми
вздуваются под рукавами черной футболки, когда он откидывается на спинку кресла
и кладет ноги на стол, на котором царит идеальный порядок. Полки заняты экземплярами
двух его бестселлеров – «План Лайфа» (The Life Plan) и «Как построить свою жизнь
по плану Лайфа» (Mastering The Life Plan). Не похоже, чтобы в этом кабинете кипела
работа. Впрочем, доктор Лайф успешно обходится и без этого.
Еще одна вещь, которая сразу бросается в глаза: при торсе как у звезды гей-порно его лицо
и шевелюра больше похожи на оные Ларри Дэвида[22]. Джеффри Лайф явно не прибегал
к пластической хирургии и пересадке волос. Несмотря на свои грудные мышцы,
он выглядит на свой возраст. Определенно, этот человек вызывал у меня симпатию, хотя
и совершенно по иным причинам, нежели Сьюзан Сомерс.
Через некоторое время он решил принять участие в конкурсе, который проводил этот
журнал. Победителем конкурса становился тот, кто сумеет кардинально изменить свое
тело благодаря работе с тяжестями. Его подруга Энни, теперь жена, сделала его
фотографию «до». Затем он записался в тренажерный зал, нанял тренера и диетолога
и принялся качать железо как сумасшедший. Через 12 недель он отправил в журнал свои
фотографии «до» и «после». Толстячок с пивным пузом превратился в Шварценеггера
с еще более рельефной мускулатурой, чем в знаменитой рекламе. Доктор Лайф выиграл
этот конкурс и кардинально изменил не только свое тело, но и свою жизнь. За 12 недель
он стал практически другим человеком.
Он кивает. «Я объясняю людям: если это смог сделать такой, как я, это может сделать
каждый, – говорит он. – Я не какой-то особенный. На самом деле я унаследовал плохие
гены, но я их победил. Я толстый человек, который собственноручно слепил себе
стройное тело».
Анализы крови показали, что его уровни тестостерона и гормона роста находились
на нижней границе нормы для его возраста. Его куратор из Cenegenics назначил ему
новый режим, включавший интенсивные силовые тренировки, инъекции тестостерона два
раза в неделю и ежедневные уколы гормона роста. «Уже через две недели я почувствовал
себя гораздо лучше», – говорит доктор Лайф.
Через год он перебрался в Лас-Вегас, где вскоре стал лицом компании Cenegenics
и протеже ее основателя, доктора Алана Минтца, бывшего врача-рентгенолога
и продвинутого культуриста. Сам Минтц, которому на тот момент исполнилось 60 лет,
был активным потребителем СТГ и пропагандистом использования человеческого
гормона роста и других подобных вещей. Рассказывают, что однажды Минтц пробежал
Нью-Йоркский марафон{34}, неся с собой шприцы с обезболивающими средствами, потому
что у него была серьезная травма колена.
Другим ключевым фактором программы доктора Лайфа, разумеется, является его жесткая,
почти жестокая программа тренировок. Интенсивные силовые тренировки чередуются
с не менее интенсивными кардиотренировками на велотренажере Lifecycle (простое
совпадение!) под просмотр какого-нибудь увлекательного сериала, «Во все тяжкие»,
например. Хотя из-за ишемической болезни сердца в его коронарных сосудах уже
установлены два стента, доктор Лайф не собирается прекращать. Он придерживается
грамотной диеты – его сегодняшний ужин будет состоять из куриной грудки без кожицы,
коричневого риса и брокколи, – а от спиртных напитков он отказался много лет назад.
«Если вы будете употреблять алкоголь, вы никогда не будете выглядеть так, как я», –
предупреждает он. (Возьмите себе на заметку.)
Лично я был бы не прочь выглядеть как доктор Лайф, когда мне исполнится 75. Но когда
я покопался в результатах научных исследований – и в истории самой компании
Cenegenics, – я обнаружил, что человеческий гормон роста вовсе не является волшебным
источником молодости, как считают многие люди. Как раз наоборот: многие ученые
уверены, что это вещество может ускорить процесс старения.
Удивительно, что весь ажиотаж вокруг СТГ был вызван одним небольшим
исследованием, опубликованным в 1990 г.{35} в одном медицинском журнале (который
впоследствии от него открестился). Суть этого исследования состояла в следующем:
эндокринолог Дэниел Рудман из Медицинского колледжа штата Висконсин делал
инъекции гормона роста десятку пациентов старше 60 лет, у которых уровень этого
гормона был ниже их возрастной нормы. После шести месяцев инъекций три раза
в неделю и умеренной физической нагрузки Рудман обнаружил, что испытуемые набрали
больше 4,5 кг «нежировой массы» (то есть мышц) и при этом потеряли почти 4 кг жира.
Но было уже слишком поздно. Джинн был выпущен из бутылки. Хотя дальнейшие
исследования показали, что в действительности этот чудодейственный гормон может
не вполне соответствовать уверениям рекламы. Возможно, он способствует увеличению
мышечной массы и уменьшению жировых отложений, но при этом не увеличивает
фактическую мышечную силу. Силу мышц увеличивает поднятие тяжестей (вкупе
с приемом тестостерона). Кроме того, было установлено, что силовые тренировки вместе
с активными упражнениями, такими как быстрый бег, повышают уровень гормона роста
естественным образом. Точно так же, как и полноценный сон. Это заставило меня задать
вопрос: а действительно ли доктор Лайф нуждается в подобном допинге? Он хорошо
питается, не употребляет спиртные напитки, интенсивно тренируется, грамотно сочетает
силовые и аэробные упражнения. Так зачем ему нужен гормон роста?
Вот что было дальше: Холли и ее куратор, профессор Анджей Бартке из Университета
Южного Иллинойса, установили, что гормон роста и долголетие связаны между собой
обратной зависимостью. Некоторые линии мышей с «выключенным» геном рецепторов
гормона роста{37} живут в два раза дольше обычных мышей, то есть почти пять лет. У них
реже развиваются возрастные заболевания, такие как рак, что говорит о том, что они
медленнее стареют. В то же время мыши с повышенной выработкой гормона роста,
как правило, живут почти в два раза меньше. Все это предполагает, что избыток гормона
роста может быть вреден для здоровья.
«На месте пожилых людей я бы не стала принимать гормон роста, – говорит Браун-Борг. –
Он только ускоряет старение, во всяком случае в долгосрочной перспективе. Не понимаю,
что заставляет людей это делать?»
Я понимаю: люди считают, что гормон роста позволит им чувствовать себя моложе,
хотя бы на время. Точно так же, как пирсинг сосков. Но в долгосрочной перспективе ни то
ни другое решение нельзя назвать мудрым.
Определенно, избыток гормона роста стал проклятием для Андре Гиганта, популярного
актера и профессионального рестлера. Он страдал от редкого заболевания, называемого
«акромегалией», которое вызывается доброкачественной опухолью гипофиза, вследствие
чего гипофиз вырабатывает слишком много гормона роста. (Такое же заболевание было
у известного психолога Энтони Роббинса.) Его рост составлял 224 см, а вес около 240 кг.
Андре был настоящим гигантом, «восьмым чудом света», как называли его поклонники.
Он и жил как гигант: когда он не дрался на ринге с Халком Хоганом и не снимался в кино
(«Принцесса-невеста»!), то мог, по слухам, выпить больше ста бокалов пива за раз.
Возможно, это помогло ускорить его безвременную кончину в 1993 г. Андре было всего
46 лет, но люди с акромегалией часто умирают в довольно молодом возрасте.
Одна из причин может быть связана с раком. Как известно, избыток гормона роста
стимулирует разрастание раковых клеток, хотя пока не установлено, подвергаются ли
потребители этого гормона повышенному риску развития рака. Но тревожные случаи
имеются. В 2003 г. 56-летняя жительница Калифорнии Ханнеке Хопс обратилась
в Cenegenics для получения антивозрастной терапии, чтобы и дальше наслаждаться
активным образом жизни, участием в марафонах и верховой ездой. Как и большинству
пациентов Cenegenics, ей были назначены инъекции гормона роста, которые обходились
ей от $1000 до $2000 в месяц (помимо инъекций нужно было регулярно сдавать анализы
и посещать врача). Она быстро потеряла больше 7 кг веса. «Я чувствую себя прекрасно!»
{39}
– заявила она в интервью газете San Francisco Chronicle. Но ее омоложение длилось
недолго: спустя шесть месяцев она умерла, а вскрытие показало, что ее печень была
пронизана злокачественными опухолями. Ее семья утверждала, что инъекции гормона
роста спровоцировали или ускорили развитие рака, но доктор Минтц категорически это
опровергал.
Совершенно ясно, что старение является более сложным процессом, чем думает
большинство людей, а снабжая организм недостающими веществами, такими как гормон
роста, или другими добавками наподобие эликсира Секара, проблему не решить. Здесь нет
простых решений, хотя многие торговцы на конференции в Орландо торговали именно
этим: курсами заместительной гормонотерапии, тюнерами мозговых волн, кислородными
капсулами для сна и широчайшим ассортиментом БАДов, обещающих устранить все,
какие только возможно, неблагоприятные эффекты старения.
«Представьте себе, что у вас есть симфония, написанная Моцартом, – говорит Вальтер
Лонго, профессор биологии и ведущий исследователь-геронтолог в Университете Южной
Калифорнии. – И вы подходите к виолончелисту и говорите: "Ну-ка сыграй здесь
погромче и повыше!" Скорее всего, вся выверенная великим композитором гармония
полетит к чертям собачьим». То же самое происходит, когда человек принимает гормон
роста или другое подобное вещество.
***
Тем не менее Броун-Секар понял одну важную вещь – как и гормональные алхимики
наших дней Сьюзан Сомерс и доктор Лайф. Старое тело внутри фундаментально
отличается от молодого.
Эта методика называется парабиозом, и если своим варварским духом она напоминает вам
времена Броуна-Секара, то так оно и есть: она была придумана в 1860-х гг. французским
врачом по имени Поль Бер, который первым сшил двух крыс-альбиносов. Бер обнаружил,
что кровеносные системы двух животных соединились, в результате чего по их
организмам начала течь одна и та же кровь. С тех пор парабиоз использовался
для изучения иммунной системы, функций почек, рака и эффектов радиации. Что же
касается Фредерика Людвига, то он хотел получить ответ на простой, но важный вопрос:
что произойдет, если подключить старое животное к источнику молодой крови? Это была
не его идея: концепция «гетерохронного парабиоза» (соединения старых и молодых
животных) была предложена несколько лет назад британским геронтологом Алексом
Комфортом, который предположил, что в молодом организме есть что-то особенное.
То, что позволяет молодым индивидам лучше противостоять стрессам, травмам
и болезням, чем их родителям. «Если бы мы на протяжении всей нашей жизни сохраняли
такую же устойчивость к стрессам, травмам и болезням, как в возрасте десяти лет, – писал
он, – примерно половина из ныне живущих людей могла бы дожить до 700 лет»{40}.
Да-да, это не опечатка: 700 лет. Это именно то, о чем мечтает Обри ди Грей. И все,
что вам для этого нужно сделать, – это биологически оставаться таким, каким вы были
в десятилетнем возрасте. Комфорт считал, что в молодых организмах есть нечто,
что наделяет их превосходной устойчивостью и способностью к восстановлению
и регенерации и что это «нечто», одновременно мощное и недолговечное, исчезает
в течение двух десятков лет. Но 60-летний Александр Комфорт был слишком занят, чтобы
самому проводить эксперименты: в то время он активно работал над новой версией своего
бестселлера под названием «Радость секса». Поэтому вся тяжелая работа досталась
Людвигу и его лаборантам, которые в течение нескольких недель занимались сшиванием
животных.
Дальше Людвиг и его помощники сделали то, что обычно делают ученые во всех
исследованиях процесса старения: они подождали, пока все животные умрут. (Кстати,
о скуке!) Но результаты были далеко не скучными. Старые крысы, соединенные
с молодыми, прожили на удивление долго – на четыре-пять месяцев дольше, чем крысы,
соединенные с особями того же возраста. Более того, они прожили немного дольше,
чем 65 крыс из контрольной группы, не подвергавшихся травмирующей хирургической
операции. Учитывая, что лабораторные крысы обычно живут чуть больше двух лет,
увеличение срока их жизни на четыре-пять месяцев было эквивалентно увеличению
продолжительности жизни человека с 80 до 100 лет.
Это старый, очень старый вопрос. Еще в XIII веке алхимик и философ Роджер Бэкон
утверждал, что старик может омолодиться, если будет вдыхать дыхание юноши. С тех пор
многие стареющие мужчины и женщины искали себе молодых, здоровых сексуальных
партнеров, вероятно, с аналогичной целью. В XVI веке сэр Фрэнсис Бэкон
(не родственник Роджеру, несмотря на некое родство их мыслей) осуществил переливание
крови от молодой собаки старой, которая, на его взгляд, значительно омолодилась.
И, разумеется, говоря о молодой крови, нельзя не упомянуть про вымышленного графа
Дракулу, который, как утверждается, питался только человеческой кровью и прожил
несколько сотен лет – хотя реальный граф Влад Дракула, прозванный Кольщиком из-за
своей любви сажать людей на кол, прожил немногим больше 40 лет.
Может быть, мне стоит прекратить задавать эти вопросы и просто перелить себе немного
крови своей юной племянницы, которой на момент написания этой книги как раз
исполнилось десять лет?
Самая удручающая вещь для меня – это зеркало. Я не могу поверить, что я так выгляжу.
Нил Янг
Это исследование было детищем пионера геронтологии Натана Шока{41}, который одним
из первых американских ученых занялся изучением процессов старения. По окончании
аспирантуры он обосновался в Балтиморском филиале Национального института
здоровья, где в скором времени осознал, что, в сущности, ученые не имеют ни малейшего
представления о том, как люди стареют. Впрочем, до середины XX века было не так-то
много старых людей, и геронтологи того времени изучали уже старых или даже умерших
людей.
Некоторая полученная в ходе BLSA информация уже помогла людям. Одно из наиболее
важных открытий BLSA состоит в том, что уровни простатического специфического
антигена (ПСА), маркера рака простаты, на самом деле не имеют значения. Важна
скорость изменения уровня ПСА в организме. Одно это открытие спасло тысячи людей
от ненужных болезненных анализов и операций. Совсем недавно данные BLSA были
использованы для определения диагностических критериев диабетов, а также помогли
исследователям понять закономерности прогрессирования сердечно-сосудистых
заболеваний и болезни Альцгеймера. Но главный вопрос по-прежнему остается
открытым: как измерить старение? Можно ли определить биологический возраст
организма, который может расходиться с хронологическим?
Участником BLSA не может стать кто угодно. Мне пришлось пройти тщательный отбор,
сдать анализы крови, пройти полный медосмотр (к счастью, кроме обследования
простаты) и ответить на массу весьма неделикатных вопросов о своем здоровье. И все это,
чтобы убедиться, что я достаточно здоров для того, чтобы правительство захотело
потратить деньги на наблюдения за тем, как я старею и разваливаюсь на части. Если бы я
страдал какими-нибудь хроническими заболеваниями или принимал какие-нибудь
лекарства, даже простой ибупрофен, я был бы дисквалифицирован. «Эти, – медсестра
в приемной красноречиво кивнула в сторону ординаторской, – берут к себе только самых
здоровых».
Какое-то количество моей крови ушло на анализы, но бо́ льшая ее часть была помещена
в морозильные камеры Национального института по проблемам старения
для использования в будущих исследовательских проектах. (Взываю к будущим
поколениям: пожалуйста, найдите эти пробирки и клонируйте меня!) Затем меня
подвергли серии странноватых когнитивных тестов, где мне нужно было запоминать
и воспроизводить по памяти списки покупок, казалось, составленные психически
больным человеком или моей подружкой: «Кальмары, кинза, пила, духи…»
У меня измерили все, что только можно измерить. Первые сутки мне было разрешено
мочиться только в оранжевый горшок, который стоял в холодильнике в моей ванной.
Помимо этого чопорная медсестра сфотографировала крупным планом мой язык,
предварительно выкрасив его в синий цвет. «Это не самая любимая часть моей работы», –
призналась она. Я был с ней согласен. В другой комнате дружелюбный круглолицый
парень прилепил к моему лицу электроды и 20 раз стукнул меня по лбу резиновым
молотком. Эта странная процедура якобы позволяла оценить состояние моих нервов,
отвечающих за стабилизацию зрения, то есть работающих как внутренний стедикам[24].
Потом медсестра состригла у меня на ногах ногти и поместила обрезки в пробирку, чтобы
исследователи могли проанализировать мой микробиом – совокупность микробов,
живущих внутри и на поверхности нашего тела, – важность которого была признана лишь
совсем недавно. К своему ужасу, я узнал, что им также требуется образец моего кала.
Для этого мне дали специальный коллектор, похожий на старинные дамские шляпки,
которые носили героини в сериале «Аббатство Даунтон».
Больше всего я боялся процедуры МРТ, где мне предстояло быть втиснутым в узкую
клаустрофобную белую трубку и в течение часа слушать издаваемые ею ужасающие
скрежеты и свисты, пока она будет сканировать мой головной мозг, а затем мои ноги.
Это не сильно отличалось от полета бюджетным рейсом в Кливленд, но мне все равно
не нравилась эта идея. Однако, после недолгих уговоров со стороны симпатичной
медсестры по имени Бри («Я буду рядом», – проворковала она, коснувшись моей руки),
я с удовольствием позволил пристегнуть себя ремнями к кушетке и задвинуть в аппарат.
Аппарат принялся прилежно сканировать мой мозг, погруженный в приятные грезы
о воображаемом отпуске с Бри на каком-нибудь безлюдном тропическом острове.
Мое обследование для BLSA стало самым запоминающимся моментом во всем процессе
моих исследований, проведенных для этой книги. Не буду лгать: было довольно приятно
получить так много внимания за три дня, особенно для человека вроде меня, который
обычно работает дома, в полном одиночестве. Мне нравилась эта суета вокруг. А тесты
казались до смешного легкими (кроме запоминания списка покупок). Это было так весело,
что я назвал этот этап «Парком аттракционов».
Но самым приятным во всем этом мероприятии было то, что персонал BLSA
не переставал делать мне комплименты по поводу моей «молодости». Принимая
во внимание их типичную клиентуру, это было правдой. Уже одно только это доставляло
мне несказанное удовольствие. Медсестры и врачи были довольны тем, что им
приходилось объяснять мне суть очередного теста всего один раз и я быстро справлялся
с каждым заданием. Я стал звездой этого «Парка аттракционов».
Только позже я понял, что это значит: я находился в самом начале настоящего процесса
старения. Я должен был проходить аналогичное обследование каждые три года,
и с каждым разом большинство показателей, которые они будут измерять, будут
становиться все хуже и хуже: процентное содержание жира в организме, плотность
костной ткани, зрение, слух, сила, состояние сердечно-сосудистой системы, толерантность
к глюкозе (тест со сладким сиропом – простой, но важный). И да, конечно же, память.
В скором времени я начну регулярно забывать ключи и мобильный телефон. Опрос
по поводу моего мочеиспускания станет более длинным и сложным. В продолжение
метафоры с жидкостями можно сказать, что старение подобно реке, которая может течь
только в одном направлении – вниз.
Все это начало доходить до моего сознания примерно на середине теста с ходьбой
на четверть мили (400 м): 20 кругов по больничному коридору с максимальной скоростью.
Хотя я ходил так быстро, как только мог, я даже не вспотел. Но вдруг меня осенило:
однажды это задание станет для меня трудным. Вставание со стула превратится
в мучительное и унизительное испытание. Прогуляться пешком несколько кварталов
будет подвигом. И вскоре после этого я умру. Это был на самом деле один из самых
важных тестов. Благодаря данным BLSA ученые теперь знают, что естественная скорость
ходьбы – это один из наиболее точных предсказателей смерти из всех, которые нам
известны на настоящий момент. Короче говоря, чем медленнее вы ходите, тем быстрее
умрете{43}.
Я начал впадать в депрессию. Да, сейчас я был в хорошей форме. Но старение еще почти
не затронуло меня, и, честно признаться, я распустил сопли. Моя долгая, неумолимая
деградация, которую и измеряет BLSA, только началась. Путь вверх был мне заказан:
только вниз, вниз и вниз. Даже мой рост будет снижаться – я никогда больше не буду
таким же высоким, как сейчас, поскольку установлено, что по мере старения происходит
постепенное, но стабильное уменьшение роста (в результате дегидрации межпозвоночных
дисков, если хотите знать). Это исследование не закончится вплоть до моей смерти и даже
после нее, если я подпишу согласие на посмертное вскрытие.
В тот вечер я отправился в ресторан и съел полдюжины голубых крабов, известных самым
высоким содержанием холестерина из всех пищевых продуктов, и запил их несколькими
бокалами пива. Не все ли равно, раз меня в любом случае ожидает бесславный конец?
Через несколько недель после своего возвращения домой я позвонил доктору Луиджи
Ферруччи, возглавлявшему программу BLSA. Он унаследовал ее в 2002 г. в весьма
плачевном состоянии, в котором она пребывала после смерти Натана Шока в 1989 г.
Исследования процесса старения на реальных людях тогда считались немодной темой,
и молекулярные биологи в шутку называли их «подсчетом морщин». Поэтому
Национальный институт по проблемам старения тратил миллионы долларов
на исследования мышей в тщетном поиске «биомаркеров» старения, таких как содержание
в крови холестерина и других веществ, уровни которых меняются в зависимости
от возраста. Но никакого более-менее надежного способа измерить процесс старения
найдено не было.
Две вещи. Во-первых, с точки зрения нашей биологии, старение – это глубокий,
практически скрытый процесс, который начинается задолго до того, как мы можем его
заметить. Исследователи полагают, что некоторые механизмы старения запускаются
в действие еще в утробе матери. Эти изменения ускоряются после того, как мы перестаем
расти, то есть в возрасте примерно 20 лет, а к моменту достижения нами «среднего
возраста» (о чем нам может напомнить праздничный торт в виде могилы) они уже идут
полным ходом. Многие исследования показали, что плохое здоровье в среднем возрасте
является прямым предиктором более короткого периода здоровой жизни и более короткой
продолжительности жизни в целом. Одно из исследований, проведенное на основе данных
BLSA и опубликованное в журнале JAMA в 1999 г., обнаружило, что даже сила жима
кисти в среднем возрасте{44} позволяет предсказать наступление недееспособности
в пожилом возрасте. Так что доктор Броун-Секар оказался прав и в этом отношении.
Во-вторых, старение скрывается в наших телах, потому что мы упорно стараемся его
скрывать – точно так же, как прежние владельцы моего 100-летнего дома в Пенсильвании
умело скрывали его истинное трухлявое состояние толстым слоем штукатурки, краски
и деревянными панелями. Ферруччи говорит, что эволюция дала нам множество разных
способов компенсировать эффекты старения, чтобы свести к минимуму их
неблагоприятные последствия.
Хотя это может показаться мелочью, наше чувство равновесия отражается на многих
аспектах нашей жизни. Мы компенсируем ухудшение равновесия за счет расширения
нашей походки – начинаем все шире расставлять ноги во время ходьбы, чтобы обеспечить
себе более устойчивую платформу. В свою очередь, более широкая походка значительно
снижает эффективность ходьбы и бега. Отчасти именно поэтому кажется, что пожилые
люди шаркают ногами, даже когда пытаются бежать. Все это приводит к бо́ льшим
затратам энергии и, как следствие, к снижению скорости передвижения. Вот почему
Ферруччи считает скорость и эффективность ходьбы весьма важными показателями.
Они показывают, сколько топлива осталось у нас в баке.
Тут существует трагический парадокс: чем старше мы становимся, тем меньше энергии
вырабатываем – и тем менее эффективно тратим эту энергию. Я часто думаю о своей
собаке Лиззи, которая недавно отметила свой 13-й день рождения, что для собаки
довольно преклонный возраст. Теперь она ходит так медленно, что на узких тротуарах
нам приходится отходить в сторону, чтобы пропустить вперед старых дам. В ее баке
кончается топливо, прямо у меня на глазах.
«Вы стараетесь все сильнее, но наступает момент, когда вы больше не можете с этим
справиться», – говорит Ферруччи.
К счастью для него, он находился в состоянии старческой астении совсем недолго. Почти
до конца своей жизни он мог позаботиться о себе самостоятельно и успешно справлялся
с большей частью повседневных дел, и даже стриг себе на ногах ногти – что является
одной из самых трудных задач для пожилых людей, поскольку требует хорошего зрения,
точных движений и гибкости. В некотором смысле его довольно быстрая смерть
без длительного периода деградации была благословением. Но все равно это было ужасно.
Между тем его жена, моя бабушка, до сих пор жива, хотя она, кажется, никогда в жизни
не заботилась о своем здоровье. На момент написания этой книги ей исполнилось 97 лет,
и она живет в доме престарелых во Флориде. Почти слепая, она по-прежнему продолжает
обслуживать себя и готовить себе еду. Ее завтрак остается таким же, как и последние
несколько десятилетий: сладкие датские булочки или, если в ней просыпается дух
авантюризма, пончики «медвежья лапа».
Постойте: мне бросает вызов женщина, которая по возрасту старше моей матери? Да.
Именно так.
Вместо этого они получили график, похожий на выстрел из дробовика, где люди
распределились буквально по всей координатной плоскости:
Разумеется, иметь дело с четкими единообразными кривыми было бы проще,
но Ферруччи куда сильнее интересуют значительные вариации между индивидами:
например, одни 80-летние люди с трудом передвигают ноги, а другие ничем не уступают
40-летним. А некоторые 80-летние так и вовсе могут дать фору людям на 30 лет моложе.
Так что нет ничего удивительного в том, что некоторые 74-летние афроамериканские
пенсионерки могут задавать жару на беговых дорожках некоторым 46-летним белым
мужчинам.
Короче говоря, суть в том, что все мы стареем по-разному. Очень по-разному. На самом
деле, как отмечает Ферруччи, во второй половине жизни наши пути расходятся куда
сильнее, чем в первой, когда мы следуем четко запрограммированному процессу развития.
И чем старше становятся люди, тем больше между ними различий. Между любыми двумя
20-летними людьми с биологической точки зрения есть гораздо больше общего,
чем между любыми двумя 75-летними.
Собранные BLSA данные показывают, что эти различия проявляются уже в среднем
возрасте. В ходе недавнего исследования Ферруччи изучил анамнез участников BLSA,
у которых был недавно диагностирован сахарный диабет, чтобы попытаться найти ранние
признаки заболевания. Он обнаружил, что предупредительные сигналы присутствовали
еще за несколько десятков лет до диагностирования болезни; даже за 30 лет до этого
в крови у диабетиков имелись определенные биомаркеры, которых не было у их здоровых
ровесников.
Что интересно, все эти маркеры являются довольно пластичными – во многом зависят
от поведения и образа жизни человека. Ученые утверждают, что процесс старения
не только в значительной степени индивидуален, но и управляем. «Это замечательно.
Это значит, что здесь существует окно возможностей, – говорит Ферруччи. – Если бы все
мы следовали одинаковой, жестко детерминированной биологической траектории, вряд ли
можно было бы надеяться на то, что нам удастся ее изменить. Но невероятная
вариабельность свидетельствует о том, что здоровое старение может стать уделом
каждого. И некоторые люди показывают нам этот путь».
Если вам удалось дожить до ста лет, вы будете жить еще долго, ведь после ста лет
умирает очень мало людей.
Джордж Бернс
Много лет назад одним прекрасным днем я стоял на углу улицы в Нижнем Манхэттене
и ждал своего отца, с которым мы договорились вместе отобедать. Внезапно мое
внимание привлекла высокая худощавая фигура, похожая на пугало: висящий на плечах
свободный темный костюм, развевающиеся на ветру фалды пиджака. Даже за квартал я
узнал своего отца по характерной размашистой походке.
Мы с ним очень похожи, мой отец и я. У нас одинаковые тонкие светлые волосы,
одинаковые пристрастия к одежде цвета хаки и даже одинаковое имя. В среднем возрасте
он набрал вес, и я унаследовал от него кучу штанов и курток, в которые он больше не мог
влезть: десятилетия деловых поездок по всему миру и поздние ужины в манхэттенских
ресторанах – 250–300 таких ужинов за год – не могли не отразиться на его фигуре.
Но сейчас ко мне шел совсем другом человек. Другой во многих смыслах.
Преодолев 65-летний порог, мой отец предпринял в своей жизни серию радикальных
изменений, которые, как он надеялся, должны были позволить избежать некоторых
негативных эффектов старения. У него были все основания беспокоиться: его родной брат
скоропостижно скончался от рака, не дожив до 50 лет, и его родители также
не отличались хорошим здоровьем. В возрасте 69 лет его отцу, заядлому курильщику
и любителю тяжелой кухни Среднего Запада с неизменными стейками, потребовалась
операция по тройному аортокоронарному шунтированию сердца. Это один из видов
хирургического «ремонта», который позволил вывести среднюю продолжительность
жизни за пределы традиционного первого сердечного приступа в 50-летнем возрасте.
Дед пережил операцию, и моя бабушка заботилась о нем два года. Но однажды, перед
очередным визитом к врачу, он прилег, чтобы немного вздремнуть, и умер от внезапного
обширного инфаркта в возрасте 71 года.
Мы с моими братьями и сестрами уверены, что он написал это абсолютно серьезно [25].
Таким образом, в возрасте 67 лет мой отец сбежал из Нью-Йорка с его постоянными
стрессами и вернулся в родной Иллинойс, где полностью изменил свой образ жизни.
Теперь он целями днями предается своей главной страсти – игре в гольф. Отличный повар
и большой любитель мяса, он перешел на вегетарианскую диету а-ля Билл Клинтон,
надеясь не подпасть под тревожно высокую статистику смертности, связанную с мясной
и жирной кухней Среднего Запада. В отличие от Клинтона он никогда не любил бигмаки,
но я с удивлением узнал, что он практически отказался от потребления вина. А ведь это он
в свое время организовал великолепную поездку для нас двоих по Бургундии
с посещением лучших ресторанов по рейтингу Мишлен. (Мне тогда было 16 лет.)
Мне повезло; я был воспитан отцом, который в душе был типичным хипстером [26].
Именно он, 40-летний мужчина, познакомил меня, подростка, с некоторыми
музыкальными группами, которые я продолжаю слушать до сих пор. Отец был фанатом
технического прогресса и всегда приносил домой новейшие гаджеты, такие как огромный,
похожий на кирпич, мобильный телефон Motorola, популяризованный Майклом Дугласом
в фильме «Уолл-стрит» в конце 1980-х гг. Будучи всю жизнь «повернутым»
на информации и с одержимостью предаваясь разнообразным увлечениям, он собрал
превосходную библиотеку, включавшую, помимо прочего, несколько сотен книг
по кулинарии и диетологии и более 1000 книг о гольфе. Ему удалось привить любовь
к книгам и мне: вместо того чтобы ходить со мной на футбол, он водил меня в публичную
библиотеку, где я полюбил с головой зарываться в книги и в один прекрасный день
испытал острую потребность в том, чтобы начать писать их самому.
За обедом он спросил у меня, не хочу ли я забрать его брюки, которые теперь стали ему
слишком велики. Мне показалось, что я заметил на его лице довольную ухмылку. Вместо
юридических документов его портфель теперь набит всевозможными биодобавками, в том
числе рыбьим жиром, коэнзимом Q10 (якобы полезным для сердца), а также
ресвератролом, содержащимся в красном вине природным антиоксидантом, который,
как было доказано, увеличивает продолжительность жизни у страдающих ожирением
мышей. Он выписывает целую кучу журналов и бюллетеней на тему здоровья, включая
журнал Life Extension («Продление жизни»), в котором публикуются огромные статьи,
прославляющие различные БАДы (и спонсируемые непосредственно их
производителями).
Безусловно, за обедом он выглядел гораздо лучше, чем при нашей последней встрече;
казалось, его кожа сияет, хотя единственный доказанный эффект куркумина состоит
в том, что он окрашивает некоторые части нашего организма в ярко-желтый цвет.
(Я пожалел, что спросил об этом.) Уничтожает ли он при этом зарождающиеся раковые
мутации, которые могут скрываться в его клетках? Кто знает. И кто может обвинить моего
отца в том, что он хочет избежать дряхлости, болезней и затяжного мучительного
умирания? Если какие-либо из его странных пристрастий помогут ему избежать
страшного дня «Пристрелите меня!», это будет того стоить. В любом случае вряд ли они
навредят ему, хотя Джей Ольшанский отмечает, что многие люди неосознанно уже
испытывают на себе благотворное действие двух самых мощных лекарств от старения,
известных человечеству, – денег и образования.
До сих пор, кажется, мой отец движется в правильном направлении: даже сейчас, когда
ему перевалило за 70, он может отправить мяч для гольфа так далеко и так точно,
что даже люди вдвое моложе восхищенно восклицают: «Вот это да!» За шесть месяцев
в 2013 г. он проехал на своем велосипеде больше миль, чем я за весь год. Более того,
он смог выбросить свои таблетки от повышенного давления и теперь вообще
не принимает никаких лекарств. На самом деле он стал настолько здоровым, что даже был
принят участником в программу BLSA – достижение, которым он неимоверно гордится
(и которое лишило меня возможности привирать по поводу своих результатов). Короче
говоря, кажется, он решительно настроен наслаждаться жизнью достаточно долго
для того, чтобы успеть потратить наследство своих внуков до последнего пенни.
Но как любящий сын и врожденный скептик, я не могу не задаваться вопросом:
действительно ли что-нибудь из этого поможет ему дожить до 100 лет?
Нет, считает Нир Барзилай. На протяжении более десяти лет Барзилай занимался
изучением группы долгожителей из числа евреев-ашкеназов, живущих в округе Нью-
Йорк, и пришел к некоторым интересным выводам. Улыбчивый человек с открытым,
немного детским лицом, в очках с толстыми стеклами, 56-летний Барзилай мог бы сойти
за старшего брата Остина Пауэрса, если бы за его шутливой манерой разговора
не скрывался проницательный ум ученого.
С точки зрения биологии вряд ли можно найти более уникального мужчину, чем Ирвинг
Кан, с которым я встретился одним солнечным ноябрьским утром в его угловом кабинете
на 22-м этаже офисного здания на Мэдисон-авеню. Он только что закончил писать статьи
для Wall Street Journal и Financial Times и готовился начать очередной рабочий день
в качестве главы семейной инвестиционной компании, управляющей активами в размере
около $700 млн. Я был поражен: Кан выглядел на добротные 80, максимум на 90 лет,
но на самом деле через три недели он собирался отпраздновать свой 107-й день рождения.
«Ко мне уже напросилось 37 человек, – пробурчал он. – Не понимаю, зачем им это
нужно».
Возможно, им нужно то же, что и мне: пообщаться с самым старым мужчиной на планете.
Ирвинг Кан родился в 1905 г., за три года до того, как Генри Форд создал свою
знаменитую первую «Модель Т». Его семья жила в Йорквилле, районе в верхнем Ист-
Сайде на Манхэттене, густонаселенном польскими и венгерскими иммигрантами.
Его отец работал коммивояжером, продавая хрустальные люстры состоятельным
ньюйоркцам; зачастую ему приходилось начинать с того, чтобы убедить их провести
в дом электричество. Ирвинг начал работать на Уолл-стрит в 1928 г. и вскоре стал
учеником легендарного Бенджамина Грэхема, крестного отца финансового анализа. Свои
первые деньги он заработал на биржевом крахе 1929 г., а Уоррена Баффетта, которого он
взял себе в ученики после Второй мировой войны, называет «молокососом». Ирвинг Кан
напоминал мне человеческую версию «Ковчега», нашего семейного дома на берегу озера,
уверенно перенесшего все жизненные штормы и ненастья.
Судя по всему, это справедливо для всех этапов позднего периода жизни: одно
крупномасштабное исследование людей, достигших 85-летнего возраста, в Ньюкасле
(Англия), показало, что мужчины вступают в этот возраст со значительно лучшими
характеристиками здоровья, чем женщины. Каждый третий 85-летний мужчина
самостоятельно справлялся со всеми 17 видами повседневной деятельности, такими
как чистка зубов и купание, тогда как среди женщин это делала только каждая шестая.
И, несмотря на это, мужчины умирали раньше. «Мужчины умирают, – говорит Томас
Кирквуд, руководитель этого исследования, – а женщины продолжают жить».
Но очень немногие мужчины и женщины переживают вековой рубеж, а для тех, кому это
удается, вероятность умереть составляет один к трем и повышается с каждым годом.
Согласно калькулятору продолжительности жизни, размещенному на сайте Управления
социального обеспечения, по состоянию на март 2014 г. Кан мог рассчитывать прожить
еще 1,2 года [27]. Так говорит статистика. Но кого она волнует? Кан уже бросил вызов всем
вероятностям и стал самым старым американцем, уверенно отодвигая все дальше
и дальше границу мужского долголетия – активного, дееспособного долголетия. Кан по-
прежнему каждый день ходит на работу и активно принимает участие в управлении своей
компанией. «Сколько можно найти во всем мире людей, подобных ему? – спрашивает
Барзилай. – Десять? Может быть, двадцать? Не больше».
Но и это еще не все. Трое братьев и сестер Кана также прожили больше ста лет, включая
его старшую сестру Хэппи, которая умерла в 2011 г. в возрасте почти 110 лет, из которых
95 лет она была заядлой курильщицей. Сам Ирвинг курил около 30 лет, без заметных
негативных последствий. Любопытно, что он относится к своему преклонному возрасту
скорее как к досадной помехе, чем как к настоящему чуду. Он сожалеет о том, что теперь
не может проходить пешком 20 кварталов от своей квартиры в Верхнем Ист-Сайде
до работы, как он делал это каждый день до 2002 г., когда из-за объявления пожарной
тревоги ему пришлось бегом преодолеть 22 лестничных пролета. С тех пор у него
начались проблемы с коленями. «У меня начало ухудшаться зрение, – раздраженно сказал
он мне. – И как мне теперь читать Wall Street Journal?»
Он не собирался разглашать мне эту тайну, знал он ее или нет. Его слава старейшего
в мире активного инвестора и мировая известность – его буквально осаждают журналисты
со всего мира – превратили его в опытного респондента, умело ускользающего
от вопросов. Я не узнал ничего. «Ирвинг, ваш гость интересуется, действительно ли вы
не находите ничего примечательного в своем возрасте?» – его внук Эндрю повышает
голос, чтобы компенсировать немного ухудшившийся слух своего деда.
Ирвинг кивает.
«Что же, Билл, вы можете задавать свои вопросы, – продолжает Эндрю. – Но держу пари,
что Ирвинг будет делать все возможное, чтобы уклониться от ответа. – И, немного
наклонившись ко мне, предупреждает: – Вы можете говорить с ним о чем угодно, только
не о возрасте».
Что Ирвинг и делал в течение следующих двух часов, устроив мне родео по самым
неожиданным темам. У него невероятно широкий круг интересов: он по-прежнему
остается ненасытным читателем, но любит только литературу нон-фикшн. Романы
и поэзию он считает пустой тратой времени, хотя и делает исключение для Шекспира.
Моя попытка заинтересовать его моей 97-летней бабулей, кокеткой, которая до сих пор
не появляется на людях без макияжа и жемчужных украшений, провалилась: Ирвинг по-
прежнему любит свою жену Руфь, умершую в 1996 г.
То, что он каждый день ходит на работу, может быть следствием его
предрасположенности к активному, здоровому долголетию – и одновременно важным
способствующим фактором. Жители знаменитой «голубой зоны» на Окинаве,
где наблюдается самая высокая концентрация долгожителей в мире, говорят о важности
икигай – наличия значимой, весомой причины, заставляющей человека просыпаться
по утрам. Другими словами, смысла жизни. Икигай Ирвина Кана – найти очередную
недооцененную Seabord. А я просто отрываю его от работы.
«Ирвинг – это пример для подражания для всех нас, – сказал мне Барзилай спустя
несколько дней после этой беседы. – Но с биологической точки зрения он для нас не так
интересен, поскольку находится уже в конце своей жизни. Что нам действительно
хотелось бы узнать, так это каким он был в свои 50, 60 или 70 лет».
Лучшее, что можно сделать, – изучить потомство Ирвинга и его собратьев по долголетию.
Барзилай обнаружил, что они тоже, кажется, стареют медленнее своих сверстников. Так,
сыну Ирвинга Томми, который пришел поприветствовать нас, на вид можно дать лет 50,
тогда как на самом деле ему 71 год, а его внук Эндрю в свои 30 с небольшим выглядел бы
вполне уместно в форме бойскаута. И, разумеется, не нужно забывать про троих братьев
и сестер Ирвинга, которые также преодолели вековой рубеж. Барзилай считает,
что причина медленного старения представителей этого рода кроется в их генах. И я
втайне надеялся, что унаследовал похожие ДНК от своей дальней родственницы,
дожившей до 94 лет пуританки Элизабет Пэбоди.
То, что все четверо Канов прожили так долго, совершенно не удивляет Барзилая. «У нас
нет никаких сомнений в том, что исключительное долголетие в основном передается
по наследству, – говорит он. – Но только совсем не так, как мы предполагали вначале».
Это сложно понять, но вкратце: чем меньше у вас этого белка-переносчика, тем лучше {53}.
Считается, что высокий уровень этого белка ведет к раннему развитию атеросклероза.
Как пишут Барзилай и соавторы в своей статье, опубликованной в журнале JAMA,
долгожители с генной мутацией, тормозящей выработку белка – переносчика эфиров
холестерина, не только имеют более здоровое сердце и очень высокие уровни «хорошего»
холестерина, но и менее подвержены развитию деменции и потери памяти.
Другими словами, этот единственный ген защищает своих носителей сразу от двух
из четырех проклятий старости – болезней сердца и болезни Альцгеймера. Ирвинг Кан,
его братья и сестры имеют такой же вариант гена-ингибитора белка CETP, как и каждый
четвертый обследованный долгожитель. В то же время среди 65-летних такой ген
присутствует только у одного из 12 человек, что означает, что носители этого гена имеют
в три раза больше шансов дожить до 100 лет, чем все остальные.
Это открытие согласуется с результатами исследований фармацевтических компаний,
занимающихся активным поиском альтернативы статинам (классу препаратов
для снижения уровня холестерина), срок действия патентов на которые истекает
в ближайшее время. Наткнувшись на эту находку, Merck, Pfizer и другие
фармацевтические гиганты бросились разрабатывать ингибиторы СЕТР, призванные
повышать уровень холестерина ЛПВП («хорошего» холестерина) в крови. Но до сих пор
эти усилия не увенчались успехом {54}, и некоторые исследования были прекращены из-за
слишком высокой смертности пациентов. (Merck удалось разработать один препарат,
который в настоящее время проходит третий этап тестирования – пробы на больших
группах людей, – но это единственный «выживший» в этом классе препаратов.)
Однако самое поразительное открытие в области генов долголетия пока состоит в том,
что такие гены встречаются крайне редко даже у долгожителей. До настоящего момента
исследователи сумели идентифицировать всего несколько таких генов-кандидатов,
но Барзилай винит в этом высокую стоимость технологии расшифровки генома
и относительно небольшое количество долгожителей во всем мире. Таких людей так мало,
что очень трудно выделить конкретные гены, которые можно было бы рассматривать
как статистически убедительную «причину» долголетия.
И чем глубже я изучал этот вопрос, тем больше понимал, что на самом деле большинство
из нас имеет гены, прямо противоположные генам долголетия, – и что большая часть
нашей ДНК, по сути, стремится убить нас.
Глава 6 Дела сердечные
– Вам будет больно, – услышал я вместо приветствия, появившись на пороге дома Билла
Вогана в Беркли-Хиллз. – Но это в интересах науки.
Хотя мы с Воганом знакомы всего сутки, я уже привык к издевательствам с его стороны.
Вчера, когда мы сидели с ним за обедом, он бесстрастным голосом поинтересовался:
И с этими словами больно ущипнул меня за руку. Мне показалось, будто меня ужалил
шершень. Я в шоке уставился на него, но он проделал то же самое и собой.
– Смотрите! – приказал он, ткнув своей рукой мне в лицо. – Видите разницу?
На моей руке след от щипка исчез почти мгновенно, как рябь на пруде. Но на его руке все
еще оставалась небольшая складка на коже.
– Вот что такое старение! – произнес он. – Это потеря эластичности. А отсюда все
остальные беды.
Вогану 77 лет, но он выглядит гораздо моложе со своей гривой темных волос и высоким
открытым лбом без морщин. Моим первым впечатлением было, что он похож на актера
Кристофера Уокена, и, как впоследствии выяснилось, многие люди говорили ему то же
самое. В начале 1980-х гг. Воган, в те времена безработный биохимик со степенью
доктора наук, позаимствовал у своей жены кухонный комбайн, чтобы смешать липкую
витамино-минерально-энергетическую массу для питания спортсменов, которая
в конечном итоге стала известна как энергетический батончик PowerBar. Он продал эту
идею своему бизнес-партнеру и соавтору изобретения Брайану Максвеллу, прежде чем
PowerBar стал популярнейшим брендом, но никогда не жалел об этом. «Он пахал
как проклятый, – говорит Воган о партнере. – И когда ему было 51 год, умер
от сердечного приступа».
Пауза.
«Прямо на почте».
Через несколько лет после этого Воган снова запустил в действие кухонный комбайн,
на этот раз для того, чтобы создать идеальное питание для своей дочери Лоры, которая
участвовала (и побеждала) в ультрамарафонских забегах на 100 миль и больше.
Ее организм нуждался в калориях, но ее желудок был не способен переработать твердую
пищу во время забега, который иногда длился 24 часа подряд. Даже батончик PowerBar
не спасал положения. («Он просто лежал у нее в желудке, как кирпич», – говорит Воган.)
Поэтому он изобрел странную субстанцию – сладкий гель, обогащенный секретной
смесью витаминов, электролитов, аминокислот и трав, который он должен был подавать
дочери в пластиковых бутылках в ключевых точках вдоль трассы. В конечном итоге
Воган назвал свою смесь «гель GU» и в 1994 г. вывел ее на рынок как первый в мире
спортивный энергетический гель. Этот гель продается в небольших мягких упаковках
и предназначается для бегунов, велосипедистов и любых других спортсменов, которым
требуется быстрая подзарядка энергией. Гель GU изменил мир спортивного питания
так же радикально, как в свое время батончик PowerBar.
В конце концов Воган продал бизнес по производству геля GU своему сыну Брайану
и ушел на пенсию. Удалившись в свой дом в Беркли-Хиллз, он сосредоточил все
внимание на «фундаментальной проблеме», которая занимала его ум со времен
аспирантуры, – на проблеме старения. Его кустарная лаборатория в подвале дома хорошо
известна спортсменам Беркли, которые часто приезжают сюда для тестирования своего
физического потенциала, – но еще лучше она известна в быстро растущем сообществе
доморощенных специалистов по антивозрастной медицине и практиков
самооздоровления, которые любят селиться в районе залива Сан-Франциско. Участники
движения «Подсчитай себя» (Quantified self), которые кропотливо отслеживают все свои
физиологические показатели при помощи устройств Fitbit[28] (и даже регулярно
отправляют на анализ свои фекалии!), считают Вогана «нулевым пациентом»[29].
И образцом для подражания, поскольку в своем знаменитом подвале он проводит такие
самообследования на протяжении вот уже полувека. Короче говоря, я очень хотел с ним
познакомиться.
Воган относится к своим исследованиям предельно серьезно. Полки его кабинета забиты
папками с пометками «Спортсмены» и «Исследования старения». Поверх стопки папок
с пометкой «Семья» лежит распечатка с результатами последнего тестирования его жены.
В другой комнате, на лабораторном столе, возвышается белоснежный кухонный комбайн
KitchenAid, давший рождение батончику PowerBar и гелю GU.
Воган начал проводить самообследования еще в те времена, когда был аспирантом,
задолго до возникновения лозунга «Подсчитай себя». Он изучал биохимию в том самом
здании, где когда-то был открыт холестерин ЛПВП, и его вместе с другими аспирантами
часто привлекали к исследованиям в качестве подопытных свинок. Так он заразился
страстью к исследованиям, и сегодня папки на его полках содержат результаты анализов
его крови за последние полвека – такая вот персональная версия программы BLSA.
Мы быстро взялись за дело. Первым пунктом программы шел тест на холестерин. Воган
проворно протер мой средний палец спиртом и – раз! – проделал в нем дырку
одноразовым пластиковым лезвием. «Давайте-ка посмотрим, много ли у вас крови, –
сказал он, крепко сжимая мой палец, на котором начала образовываться крупная капля. –
Так-так, хорошо».
Воган выполняет этот ритуал на себе по крайней мере раз в неделю, и, по его словам,
получаемые выгоды более чем оправдывают покупку этой недешевой машины (Воган
заплатил за него $1300). Вместо того чтобы раз в год ходить к врачу и сдавать анализы
крови, Воган может делать анализы сам, когда захочет. «Благодаря этому аппарату я могу
непосредственно увидеть эффекты своих экспериментов с диетами, – объясняет он. –
В результате я могу буквально за несколько недель определить, что работает, а что нет.
Конкретно для меня, а не статистически».
– Посмотрим, что там у нас, – сказал Воган, наклоняясь к табло, чтобы прочитать
результаты. – Двести тридцать пять, – медленно произнес он. – Ничего себе!
«Наверное, вчера вечером мне не стоило съедать тот огромный двойной гамбургер», –
подумал я.
Три месяца спустя после моего визита к Биллу Вогану я сидел в приемной в Форт-Ли,
штат Нью-Джерси, бок о бок более чем с десятком других посетителей пожилого возраста,
которые говорили по меньшей мере на четырех разных языках. Было около десяти часов
утра, и все мы собрались здесь для того, чтобы сдать наши анализы крови. Несмотря
на весьма преклонный возраст, посетители не отличались спокойным нравом.
«Она пришла сюда после нас!» – прорычала почтенная матрона, когда другая пожилая
дама проворно нырнула в дверь лаборатории. Рядом со мной женщина средних лет
успокаивала свою 70-летнюю мать: «Надеюсь, что наш врач моложе тебя».
Я не хотел стать одним из примерно 600 000 американцев{56}, которые ежегодно умирают
от сердечно-сосудистых заболеваний – больше, чем по любой другой причине. На втором
месте стоит рак, но тут есть «но»: все онкологические больные, жертвы инсульта, люди,
страдающие болезнями органов дыхания, да и все остальные в конечном итоге умирают
оттого, что их сердце перестает биться. Ваше сердце прекращает работать, и вы умираете.
Все просто.
Я выбрал Лейбовитца вовсе не потому, что тот регулярно возглавляет списки «Лучших
врачей», а потому, что его конек – профилактика, которая, как показывают исследования,
является ключом к успешной борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Кроме того,
Лейбовитц славится тем, что всегда находит время детально ввести пациентов в курс дела,
не ограничиваясь теми жалкими шестью минутами, которые выделяют на врачебные
приемы страховые компании.
Я не хотел еще раз услышать от врача, что мне следует «снизить свой холестерин».
Я хотел узнать больше. «Проблему можно выявить и взять под контроль уже на очень
раннем этапе, – сказал мне Лейбовитц по телефону с явным бруклинским акцентом. –
Зачем тянуть?»
Вот так-то.
Не так давно у ученых и медиков вообще возникли сомнения по поводу всей этой истории
вокруг холестерина. Крупномасштабное исследование 136 000 пациентов{59}, перенесших
коронарное «событие», показало, что половина из них имела низкий уровень холестерина
низкой плотности, вполне соответствовавший тогдашним нормам. Одним из этих
пациентов был тележурналист Тим Рассерт: когда он умер от внезапного сердечного
приступа в 2008 г., его уровень холестерина ЛПНП – на зависть мне – составлял всего 68
единиц. Хотя его вес был очевидным фактором риска и он принимал препараты
от высокого артериального давления, у него не было никаких серьезных симптомов до тех
пор, пока не случился отрыв одной из артериальных бляшек, убивший его в возрасте
58 лет.
Разумеется, это не означает, что болезни сердца могут протекать совсем бессимптомно.
Одним из таких очевидных симптомов у Рассерта было повышенное АД.
Есть и менее очевидные симптомы – например, то, насколько старо выглядит человек.
Данные Копенгагенского кардиологического исследования, длящегося уже несколько
десятилетий, свидетельствуют о том, что люди, имеющие определенные внешние
признаки старения{60}, такие как жировые отложения вокруг глаз, складки на мочках ушей,
плешь или залысины (ой…), подвергаются более высокому (на 50 %) риску умереть
от сердечного приступа.
Еще один неочевидный показатель проблем с сердечно-сосудистой системой, который
Билл Воган в обязательном порядке измеряет в своей подвальной лаборатории, –
это замедление времени реакции. И, наконец, нельзя не упомянуть про такой неприятный
симптом, как эректильная дисфункция. На самом деле изначально препарат «Виагра» был
создан как средство от повышенного артериального давления, и только потом были
обнаружены другие его эффекты, улучшающие качество жизни. Проведенное в 2012 г.
исследование показало, что мужчины с тяжелыми формами эректильной дисфункции
чаще, чем другие, имели предотвратимые заболевания сердца. Как говорится в рекламе
«Все дело – в кровообращении».
Чтобы еще усложнить ситуацию, Лейбовитц заявил, что не весь «плохой» холестерин
является «плохим», а не весь «хороший» холестерин – «хорошим».
Тем не менее все было не так уж отлично: чисто технически мои цифры холестерина
ЛПНП и ЛПВП делали меня кандидатом на «снижение уровня холестерина», что обычно
означает прием статинов. Тот момент, когда ваш врач выписывает вам ваш первый рецепт
на Lipitor, – это обряд посвящения в представители среднего возраста. Но я категорически
не хотел принимать статины, особенно помня слова Нира Барзилая.
На самом деле в нашем организме присутствует два вида холестерина – один производим
мы сами, другой поступает извне вместе с пищей. Последний составляет относительно
небольшую часть от общего объема, но наш организм прилежно его сохраняет
и перерабатывает. «Наши гены, как и 3000 лет назад, считают, что нам может не хватить
пищи, поэтому механизмы сохранения холестерина по-прежнему работают на полную
мощность», – говорит Лейбовитц.
Дело в том, что статины снижают уровень только того холестерина, который
вырабатываю я сам, однако продвинутый тест показал, что мой организм поглощает
холестерин в основном из пищи (по-видимому, статины умеют отличать один
от другого!). То есть в моем случае статины будут практически бесполезны. Это была
хорошая новость: я мог использовать менее мощные препараты, такие как Welchol
или Zetia, которые просто помогают выводить холестерин из кишечника. (Волокна
в овсяных отрубях делают то же самое: они абсорбируют холестерин в кишечнике
и выводят его из организма.) Но я продолжал сомневаться, поэтому Лейбовитц начал
опрашивать меня о моих предпочтениях в еде.
– Это плохо.
Тогда я продолжил свое расследование, и то, что я узнал, повергло меня в настоящий шок.
Скорее всего, так и есть. Это объясняет, почему у тех бедных погибших американских
солдат, не доживших и до 25 лет, были обнаружены признаки атеросклероза.
В определенном смысле мы запрограммированы на то, чтобы стенки наших артерий
уплотнялись и затвердевали, если мы живем достаточно долго. И это еще не все: само
наше сердце с возрастом обречено на потерю эластичности и мышечную атрофию.
Именно это случилось с моей собакой Тео, чье сердце, вынужденное питать кровью
ненасытную опухоль, состарилось от чрезмерной нагрузки. То же самое, хотя и медленно,
происходит со всеми нами.
Это было вдвойне странно, потому что аппарат УЗИ показывал только кусочек моего
сердца, будто светил в темную подводную пещеру узким лучом фонаря. Мы с врачом
молча наблюдали за тем, как бьется мое сердце, как трепещут и колышутся клапаны,
прежде чем открыться и позволить крови наполнить сердечные камеры. Было
удивительно смотреть на одну-единственную мышцу, от которой зависела вся моя жизнь.
Как и старый топливный насос, с возрастом наше сердце справляется со своей работой все
хуже и хуже. Несмотря на то что частота сердечных сокращений в состоянии покоя
меняется незначительно (за исключением состояния покоя после тренировки
на выносливость), максимальная частота сердечных сокращений с возрастом снижается
почти по прямой линии. Так же как и показатель VO2 max, как я узнал в ходе
обследования BLSA. Сердечная мышца ослабевает и не может вытолкнуть за одно
сокращение столько же крови, как раньше. Хотя этот чудесный маленький механизм
работает намного дольше, чем любая деталь в самом дорогом автомобиле, он не вечен.
Вот почему самым главным, самым серьезным и самым неумолимым фактором риска
в развитии сердечных заболеваний является сам возраст.
На самом деле нам необходимы кальций и коллаген – но только в костях и коже, а никак
не в сердце, поскольку они делают сердечную мышцу твердой и неэластичной
и причиняют массу другого вреда. И, кажется, нет никакого способа этого избежать:
чем дольше мы живем, тем больше подобного мусора накапливается в нашей самой
важной мышце. Хуже того, эта мышца фактически не регенерируется, поскольку
большинство клеток сердечной мышцы не делится в течение жизни. (Как и нейроны,
другой важнейший вид клеток в нашем организме.) И хотя сегодня мы научились
продлевать нашу жизнь за пределы традиционного первого инфаркта в 50–60 лет,
мы не научились омолаживать наши сердца.
«Вы просто не проедете на стареньком "пинто" 400 000 миль, – говорит Ричард Ли
из Гарвардского университета. – Это можно сделать на новом "вольво" или "субару",
но не на "пинто". А наше сердце во второй половине жизни напоминает именно
старенький маломощный "пинто"».
Разве у вас не слезятся глаза? Не сухие ладони? Не желтое лицо? Не седая борода?
Не опавшие икры и не разбухший живот? Разве у вас не сиплый голос, не короткое
дыхание, не двойной подбородок и не половинный ум? Все в вас одряхлело от старости,
а вы еще смеете называть себя молодым?
Я не мог выкинуть из головы мысли о своей «ермолке телесного цвета», когда в начале
этого лета ехал на встречу выпускников. Меня влекло туда не только чисто человеческое,
но и научное любопытство: мне хотелось посмотреть, насколько постарели мои бывшие
прыщавые однокурсники.
Конечно, эти фотографии были сделаны в 1980-х гг., когда такие львиные гривы были
на пике моды. Но, как бы там ни было, очевидно одно: волос было много. Сейчас же
на головах большинства из нас виднелись лишь жалкие остатки былой роскоши. Многие
парни смирились с неизбежным и не скрывали своих блестящих черепов. Другие, в том
числе ваш покорный слуга, не желали признать очевидное. Не только мужчины,
но и многие женщины потеряли свои густые шелковистые локоны. Эта печальная участь
коснулась не всех, по крайней мере пока: головы некоторых счастливчиков по-прежнему
были увенчаны роскошными гривами – пусть и с небольшими проблесками седины,
но в целом мало изменившимися со времен их далекой юности. Остальные втайне
ненавидели их за это.
Так что, черт возьми, стало с нашими волосами? Почему всего за какую-то пару
десятилетий густые непролазные джунгли на наших головах превратились в голую
пустыню? Следует ли рассматривать это как маркер, признак того, что остальная часть
нашего организма также увядает, разрушается, умирает?
Потеря волос не является потерей как таковой, объясняет Котсарелис. Это больше вопрос
«усушки». Хорошая новость состоит в том, что наши волосяные фолликулы не исчезают
полностью, даже в зоне «ермолки телесного цвета». Плохая новость, что эти фолликулы
уменьшаются в размерах и «съеживаются», в результате чего начинают производить
истонченные и слабые волосы. Другими словами, лысые мужчины на самом деле вовсе
не лысые – просто у них невидимые волосы.
Но на этом у доктора Котсарелиса закончились ответы. «Мы до сих пор так и не поняли,
почему это происходит, – признался он. – Мы просто не знаем».
Волосы седеют не потому, что они меняют свой цвет на седой, терпеливо объясняет
Котсарелис. Они теряют свой красящий пигмент, что является еще одним симптомом
старения фолликулов. С возрастом производство пигмента в фолликулах замедляется, а то
и вовсе прекращается, в результате чего ваши волосы становятся бесцветными. Всего 5 %
мужчин и женщин к 70 годам сохраняют свои волосы такими же, как в молодости.
Так есть ли надежда на то, что когда-нибудь мне удастся остановить позорное
отступление моей линии волос, бегущей с поля боя, как армия Конфедерации
под Геттисбергом? И избавиться от неприглядной «ермолки телесного цвета»? Котсарелис
уверен, что да, хотя и категорически отказался называть примерные сроки.
«Даже если мы узнаем, как это можно вылечить, это не означает, что мы научимся это
лечить, – предупредил он меня перед уходом. – Я думаю, в конце концов мы найдем
способ лечения, даже если не будем полностью понимать его действие».
Вскоре после того как Дарвин предложил свою теорию эволюции, ученые начали
задаваться вопросом: как вписывается в ее рамки старение и смерть? Почему мы стареем?
Почему неумолимый в иных отношениях механизм естественного отбора допустил
существование старения, которое, по сути, является противоположностью принципу
«выживает самый сильный и приспособленный»?
В 1891 г. великий немецкий биолог Август Вейсман попытался ответить на этот вопрос.
Он предположил, что живые существа стареют и умирают, чтобы освободить место
для следующего поколения{68} и сэкономить ресурсы, необходимые для выживания
молодых индивидов. По его мнению, старение запрограммировано в нас во благо всего
человеческого вида: старики должны умирать и освобождать дорогу молодым. Эта теория
приобрела чрезвычайную популярность среди студентов и остальной молодежи в возрасте
до 25 лет, а идея, что старение каким-то образом запрограммировано в нас на уровне вида,
стала предметом жарких споров, потому что большинство биологов-эволюционистов
не согласны с Вейсманом.
С одной стороны, ученые долгое время считали, что эволюция действует на уровне
отдельных индивидуумов, а не групп. Гены отбираются и передаются следующим
поколениям, потому что они обеспечивают преимущество непосредственно своим
носителям, которые благодаря этому могут выжить и оставить потомство. Идея
группового естественного отбора{69} противоречит этому.
С другой стороны, очень мало диких животных живет достаточно долго, чтобы умереть
от старости; большинство погибает гораздо раньше от других причин, например будучи
съеденными хищниками. Возьмите, например, мышей. В лабораториях с их чистыми
клетками, уютными теплыми подстилками и регулярным питанием мыши живут около
двух лет, после чего, как правило, умирают от рака. В то же время в дикой природе мыши
редко живут дольше шести месяцев и чаще всего погибают от холода или в лапах лисы.
Таким образом, в эволюции мышей и любых других живых существ, включая людей,
феномен старения не играет почти никакой роли. Наши предки охотники-собиратели
в среднем жили около 25 лет и умирали от инфекционных болезней или от нападения
хищников или других людей. Лишь немногие избранные доживали до 60–70 лет –
и именно это, как предположил гениальный британский генетик Джон Холдейн, позволяет
объяснить, почему мы стареем так, как стареем.
Что показалось Холдейну странным{70}, так это то, что болезнь Хантингтона передает
по наследству один-единственный ген. Мало того, этот ген является доминантным, и,
даже если он имеется только у одного из родителей, вероятность наследования его детьми
составляет целых 50 %. Согласно теории естественного отбора, такое страшное
генетическое заболевание давным-давно должно было быть вычищено из человеческого
генофонда. Но у болезни Хантингтона есть еще одна уникальная особенность:
ее симптомы обычно начинают проявляться только после 40 лет.
Холдейн понял, что это значит: поскольку болезнь Хантингтона дает о себе знать после
40 лет, когда носители этого гена уже имеют детей, она не подпадает под действие
механизма естественного отбора. К тому моменту, когда человек осознает, что он является
носителем этого гена, он уже передал его своему потомству. Таким образом,
ген Хантингтона как бы находится в «слепой зоне естественного отбора», проявляясь
в пострепродуктивный период, когда этот неумолимый механизм ослабевает, благодаря
чему ему удается выживать и передаваться из поколения в поколения.
Недавно учеными был выявлен такой плейотропный ген, который отвечает за появление
загара у белых людей{71}. Ученые из Оксфордского университета обнаружили, что у белых
мужчин есть вариант гена, который играет важную роль в защите их кожи от воздействия
ультрафиолетовых лучей. Этот ген обеспечивает им красивый загар, но при этом
повышает вероятность развития рака яичек. Другой пример: ученые долго ломали голову
над широкой распространенностью гена, вызывающего гемохроматоз – заболевание,
связанное с повышенной абсорбцией железа и накоплением его в организме в опасно
токсичной концентрации. В зрелом возрасте это приводит к повреждению внутренних
органов и развитию серьезных заболеваний. Однако имеются свидетельства того,
что носители этого гена более устойчивы к бубонной чуме. Ген гемохроматоза дает
людям шанс пережить чуму, но за счет плохого здоровья в среднем возрасте. С точки
зрения эволюции этот ген не только не вреден, но даже полезен, поэтому он остается.
Это удивительное открытие стало первым реальным доказательством того, что старение
может быть замедлено путем удаления всего одного гена. Кроме того, оно показало,
что «сигнальный путь» инсулина/инсулиноподобного фактора роста играет центральную
роль в процессе старения – и что, вопреки мнению доктора Лайфа и его сотоварищей,
чем меньше этого фактора роста у вас в организме, тем лучше.
Подобная генная терапия – удел далекого будущего, и, кроме того, представляется весьма
маловероятным, что может существовать один-единственный ген, обладающий
аналогичным драматическим действием на продолжительность человеческой жизни.
(Если червь С. elegans состоит всего из 959 клеток, то человеческое тело насчитывает
триллионы.)
Но это открытие также проливает свет на эволюцию самого долголетия. Здравый смысл
говорит, что долгоживущие черви должны обладать эволюционным преимуществом
над своими собратьями, живущими обычный срок. Тогда почему же механизм
естественного отбора до сих пор не устранил ген «старухи с косой» из генофонда червей?
Как выяснилось, здесь существует два объяснения: одно связано с сексом, другое
со смертью.
Стивен Остед мало задумывался о старении вплоть до того поворотного дня в 1982 г.,
когда на его жизненном пути внезапно возникла самка опоссума № 9. До этого,
как замечает его жена, он интересовался главным образом сексом. Опоссумы тоже
занимаются сексом, но тем не менее…
Это случилось в саваннах Венесуэлы, где Остед помогал своему другу отлавливать самок
опоссумов для его исследования. Примерно раз в месяц они вылавливали всех местных
самок, оценивали их состояние здоровья и отпускали на волю. Однажды ему в руки
попалась самка № 9, которую он впервые поймал и окольцевал всего несколько месяцев
назад. Тогда она была молодой и боевой девицей, наградившей его «неслабым укусом»,
вспоминает Остед. Теперь же она страдала от артрита и почти ослепла от катаракты.
Когда он отпустил ее, она попыталась убежать от него шатающейся походкой и врезалась
в дерево.
Он видел аналогичную картину снова и снова: всего за шесть месяцев или около того
молодые и здоровые животные «превращались в дряхлые развалюхи», говорит он.
«Они старели невероятно быстро».
Эта история получила еще более странное продолжение несколько лет спустя, когда
профессор кафедры биологии в Университете Айдахо Остед занялся изучением другой
группы опоссумов, живущих на удаленном барьерном острове Сапело неподалеку
от побережья Джорджии. Эти островные опоссумы в целом похожи на своих
венесуэльских собратьев, но с одним лишь отличием – они живут гораздо дольше, целых
четыре года, тогда как венесуэльцы протягивают всего год-два. Оказалось, что основная
причина связана с хищниками: в саванне в них нет недостатка, тогда как на острове,
изолированном от материка на протяжении более 5000 лет, у опоссумов нет никаких
естественных врагов.
В результате эти зверюшки более спокойные и расслабленные. Первый опоссум, которого
увидел Остед, лениво лежал посреди дороги. Он подошел и взял его голыми руками.
Вскоре он понял, что попал в рай для опоссумов. При отсутствии хищников животные
не испытывают никаких стрессов и озабочены только тем, как бы поесть, поспать
и размножиться, чем, кстати говоря, они занимаются с большим удовольствием. Каждая
самка на Сапело за свою жизнь производит на свет два-три помета, по сравнению со всего
одним у венесуэльских самок. Такой вот элитный курорт для опоссумов.
Одним зимним днем Остед отвез меня в одно из своих самых любимых мест – в зоопарк
Сан-Антонио, расположенный неподалеку от центра города. Мы прогуливались с ним
по дорожкам парка, и он делился со мной интересными историями и забавными фактами
из жизни обезьян, пауков, питонов и древесных кенгуру, необычных животных, которых
он изучал в Папуа – Новой Гвинее. В наши дни, заметил он, люди стареют во многом
так же, как животные в зоопарке, – избавленные от хищников и других опасностей,
мы живем намного дольше, чем могли бы выжить в дикой природе. В конце концов мы
оказались с ним у вольера со львами, и молодой самец уставился на Остеда тяжелым
пристальным взглядом, словно тот пытался приставать к его любимой подружке. Или,
возможно, лев просто скучал: это был холодный день, и в зоопарке почти не было людей.
Какова бы ни была причина, Остед заметно занервничал, и мы быстро ушли.
«Я не люблю смотреть львам в глаза, – чуть позже признался он. – Даже на сафари, когда
мы едем через стаю львов, я сажусь в середину машины и не смотрю по сторонам. Люди
думают, что я сумасшедший».
Орвилл бросил утку, как ему было приказано, но вместо нее переключился на Остеда.
В одно мгновение Остед очутился на земле, а его правая нога оказалась зажатой в пасти
у льва. Когда он понял, что убежать ему не удастся, он попытался успокоиться и оценить
ситуацию. Плохая новость состояла в том, что лев ел его ногу. Хорошей новостью, если
так можно выразиться, было то, что лев жевал ее медленно, почти задумчиво. «Пока он
был занят моей ногой, он не мог есть другие части моего тела, – говорит Остед. – Хотя
в конце концов он бы добрался и до них». К счастью, рядом с ранчо проходила дорога,
и в этот момент на ней как раз остановился автобус с туристами, которые хотели
поглазеть на животных. Туристы увидели эту чудовищную сцену и немедленно сообщили
об этом в администрацию ранчо.
Следующие несколько недель Остед провел в местной больнице, где даже стал своего
рода знаменитостью, потому что жена владельца ранчо – актриса Типпи Хедрен,
сыгравшая главные роли в фильмах «Птицы» и «Марни», – навещала его каждый день.
Каким-то чудом ему удалось сохранить ногу, хотя он и лишился небольшого куска бедра
и большого количества крови. Он даже вернулся к прежней работе, но в скором времени
Орвилл снова напал на него, тем самым заставив Остеда серьезно задуматься над сменой
профессии{75}.
«Перед нашими геномами стоит одна задача – инвестировать ресурсы организма в то,
чтобы он находился в хорошей форме на протяжении отведенного нам природой срока, –
сказал мне Кирквуд. – Какой смысл природе закладывать в нас больший потенциал?
Это пустая трата ресурсов. Дикая природа полна опасностей, поэтому живым существам
не нужно тело, способное бесконечно долго находиться на пике формы».
«Грызуны большей частью – очень скучный материал с точки зрения старения», – говорит
Остед. Поэтому он решил не ограничиваться обычными лабораторными животными
и попытаться выявить другие способы, посредством которых самой природе удалось
победить, задержать или перепрограммировать процесс старения в дикой среде.
Были и еще более удивительные случаи. В теле гренландского кита, убитого эскимосами-
инупиатами у берегов Аляски в 1990-х гг., был обнаружен старинный самодельный
гарпун. Раньше считалось, что киты живут «всего» около 50 лет, но этому животному
оказалось 211 лет, как показал анализ изменений хрусталика его глаза. Холодная вода
вообще может способствовать долгожительству: рыбаки на Аляске время от времени
вылавливают особей морского окуня, родственника красного луциана и полосатого окуня,
возраст которых превышает 100 лет.
Несколько лет назад Остед и его коллега отловили целую группу летучих мышей
из колонии, живущей под одним из мостов в штате Техас, надеясь ответить на простой
вопрос: чем они отличаются, например, от обычных мышей? И как это помогает им жить
дольше?
Самое очевидное отличие состоит в том, что летучие мыши спокойно доживают
до возраста семи лет и больше, тогда как обычные мыши живут всего год-два. Другое
отличие заключается в том, что обычные мыши дают пометы по пять – десять детенышей
практически каждые 30 дней, тогда как летучие мыши производят на свет всего одного
детеныша один раз в год. Это имеет смысл: живя в защищенных пещерах и обладая
способностью улететь от своих немногочисленных хищников, летучие мыши могут себе
позволить роскошь размножаться медленно – как островные опоссумы или люди.
Таким образом, возникает вопрос: можно ли каким-то образом сделать наши клетки
похожими на клетки летучих мышей, а не на клетки обычных мышей? На клетки
гренландского кита, а не ручьевой форели? На Jaguar, а не на Ford Focus?
Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего нам нужно понять, как и почему стареют
сами наши клетки. И в этом нам поможет разобраться один исследователь-бунтарь,
выходец из бедного рабочего района Филадельфии, который уверенно разрушил
существовавший более полувека научный миф, выдуманный и распространенный старым
французским нацистом.
Вы ведь сами не верите в эту болтовню, разве не так? Во все эти диетические бредни,
клизменные издевательства, грязевые компрессы, ханжеское половое воздержание! Разве
что-нибудь изменится от этого в нашей жизни? Ну, поедим шесть месяцев грибы
и виноград, погрызем проращенные зерна. Проживем из-за этого на годик дольше?
Мы все равно все умрем, все – даже этот одержимый доктор Келлог! Разве не правда?
Почти 60 лет назад молодой Лен Хейфлик, в те времена новоиспеченный кандидат наук,
работал в лаборатории исследовательского института Вистар в Филадельфии, трудясь
на переднем крае исследований рака. Его важная, но непрестижная работа состояла в том,
чтобы выращивать и сохранять в живом состоянии группы человеческих клеток,
так называемые клеточные культуры, которые ученые института использовали в своих
экспериментах. На первый взгляд это казалось простым делом, но Хейфлик столкнулся
с проблемой: его колонии клеток регулярно полностью вымирали. Либо он неправильно
их кормил, либо клетки чем-то инфицировались, либо случалось что-то еще, причину чего
он не мог установить. Но раз за разом колонии вымирали, и это, очевидно, была его вина.
Никто не ставил под сомнение его работу{80}; в конце концов, Каррель был лауреатом
Нобелевской премии по медицине, присужденной ему в 1912 г. за разработку методов
сшивания кровеносных сосудов. Он был знаменитостью Рокфеллеровского университета,
финансировавшегося на нефтяные деньги Standard Oil (его портрет и сегодня висит
в университетском фойе). В 1930 г. он еще больше поднял градус своей популярности,
взявшись вместе с Чарльзом Линдбергом за разработку специального перфузионного
насоса, который должен был заменять человеку сердце при трансплантации органов.
Их фотографию на своей обложке даже напечатал журнал Time!
Кроме того, эти двое разделяли любовь к евгенике, которую Каррель продвигал в своей
вышедшей в 1935 г. книге «Человек – это неизвестное», постулировав в ней
биологическое неравенство людей. Между тем клетки куриного сердца продолжали жить
и в 1943 г., когда Каррель, вероятно, симпатизировавший идеям нацизма, оставил США
и вернулся во Францию, где у власти стояло коллаборационистское правительство Виши.
Через год он скончался, но его догма продолжала жить: благодаря Каррелю весь научный
мир «знал», что живые клетки, по сути, бессмертны – то есть могут делиться бесконечно.
Однако в лаборатории Вистар Хейфлик начал замечать интересное явление. В то время он
выращивал клетки, взятые у человеческих эмбрионов, – они были предпочтительны
для исследований, потому что, в отличие от взрослых клеток, еще не подвергались
воздействию вирусов. Но поскольку в 1950-х гг. аборты в США не были широко
распространены, а во многих штатах и вовсе запрещены, найти эмбриональные клетки
было невероятно трудно. И Хейфлик обращался с ними с особой осторожностью. Однако
через несколько месяцев они все равно умирали. Его журнал регистраций показал,
что всегда вымирали самые старые культуры.
Хейфлик решил выяснить, почему ему не удается сохранить колонии клеток в живом
состоянии. В конце концов он придумал так называемый «эксперимент со старым
развратником». В одной чашке он смешал в равных количествах «молодые» женские
клетки, прошедшие всего через десять делений, и «старые» мужские клетки, делившиеся
уже 40 раз. Через несколько недель он проверил чашку и обнаружил, что в ней остались
только женские клетки. Здесь было всего два объяснения: либо некий неизвестный фактор
избирательно уничтожил все мужские клетки, либо… старые клетки просто-напросто
умирают. Естественным образом, от старости.
Он знал, что его открытие покачнет один из столпов современной биологии, поэтому,
прежде чем публиковать свои результаты, он решил заручиться поддержкой признанных
экспертов в этой области, таких как Джордж Гей из госпиталя имени Джонса Хопкинса.
Десять лет назад Гей выделил бессмертную культуру клеток молодой женщины,
скончавшейся от агрессивной формы рака. Эти клетки, получившие название HeLa
от имени их донора Генриетты Лакс (Henrietta Lacks), оказались невероятно полезными
для исследований рака (и даже стали главными героями увлекательной книги Ребекки
Склут «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс»).
Короче говоря, он доказал, что Каррель был абсолютно неправ и клетки обладают
ограниченной продолжительностью жизни. Но ни один научный журнал не хотел печатать
его статью. Бессмертие культивируемых клеток, заявил один из редакторов
(по совпадению, работавший в Университете Рокфеллера), есть «фундаментальный факт,
установленный в ходе 50 лет культивирования тканей in vitro».
Дальше началось то, что Хейфлик называет «тремя этапами принятия новой идеи»:
«Первый этап – такое может сказать только идиот; второй этап – возможно, в этом что-
то есть; третий этап – да это же очевидно, только идиот может думать иначе. В результате
никто не ставит вам это в заслугу».
Но Хейфлик мало сказать, что упрям. Его настойчивость уже проложила ему путь
из бедного рабочего района на юго-западе Филадельфии, где он вырос (и открыл в себе
любовь к науке испытанным временем способом, делая взрывные смеси в подвале своего
дома при помощи подаренного на Рождество набора «Юный химик»), в учебные
аудитории Пенсильванского университета, в котором он получил степени бакалавра
и доктора наук в области молекулярной биологии. И, как и следовало ожидать,
ему хватило смелости вступить на поприще исследований старения, которое в те годы
считалось «научной свалкой». «Признаться в 1960-х гг., что вы изучаете старение, было
равносильно профессиональному самоубийству», – говорит он.
Это была клеточная линия WI-38, которую он вместе со своим коллегой создал
из легочной ткани эмбриона, полученного после аборта, сделанного в Швеции в 1962 г.
WI-38 оказалась самой долговечной и полезной клеточной линией{82} из всех когда-либо
созданных: она была универсальной, простой в культивировании и «чистой», то есть
свободной от вирусов и других загрязнителей. Она оказалась идеальным материалом
для производства вакцин против всех видов заболеваний, от бешенства и полиомиелита
до гепатита В. Merck, и другие крупные фармацевтические компании использовали ее
для производства вакцин против кори, полиомиелита, оспы, бешенства и многого другого.
Хейфлик снабжал образцами WI-38 всех желающих в обмен на небольшую плату
за обработку заказа и доставку.
Сам Хейфлик тоже отлично сохранился для своего возраста: острый на язык, энергичный
и готовый к бою. «У меня нет патологий», – говорит он, ставя этот факт в заслугу генам
своей матери, которая скончалась всего несколько месяцев назад в возрасте 106 лет. Даже
в свои 85 лет он остается бойцом, регулярно пишет письма редакторам научных
журналов, а также сочиняет длинные статьи, в которых критикует индустрию
антивозрастной медицины и научный истеблишмент. «Я 20 лет пробивал лбом стену,
пытаясь заставить людей принять мои идеи, – говорит он. – Это было непросто,
поверьте мне».
Случайно сделанное им открытие, что клетки живут не вечно, ныне называется пределом
Хейфлика, а ранее общепринятая догма Карреля о бессмертии клеток окончательно
почила в бозе. Две статьи Хейфлика, впервые опубликованные в малоизвестных
журналах, в настоящее время относятся к числу наиболее часто цитируемых работ
по биологии, написанных за последние 50 лет. А сам закон делимости клеток Хейфлика
привел к кардинальной трансформации всей области исследования старения.
Работа Хейфлика показала, что процесс старения заложен в самой клетке и запускается
внутри нее. Значение этого открытия для исследований старения было огромно. Наши
клетки подвержены старению, они смертны. «Я думаю, что открытие Хейфлика стало
ключевым поворотным пунктом именно потому, что оно указало на возможность
изучения старения на клеточном уровне», – говорит Стивен Остед.
Сам он был глубоко озадачен одним странным наблюдением: казалось, что клетки знали
свой возраст. Когда он замораживал партию клеток WI-38, скажем, после 30-го цикла
деления, а затем размораживал их несколько недель, месяцев или даже лет спустя,
они снова начинали делиться – но не больше 20 раз. «Они все помнят», – сказал он мне,
и в его голосе по-прежнему скользнула нотка удивления.
У клеток должен существовать какой-то счетный механизм, наконец решил он. И этот
механизм не зависит от времени, как показали его эксперименты с замораживанием
и размораживанием клеток. Другими словами, биологический возраст клетки практически
никак не связан с ее хронологическим возрастом, и единственное, что имеет значение, –
это количество пройденных делений. Следующие десять лет Хейфлик и его ученики
потратили на поиск этого «счетчика» делений, который он назвал «репликометром»,
но безуспешно. Прошло еще четверть века, прежде чем был найден ответ на этот вопрос,
причем найден в весьма неожиданном месте – в прудовой тине.
«Теломеры», как впоследствии были названы эти повторы{85}, закрывают концы хромосом,
защищая их так же, как пластиковые наконечники защищают концы шнурков. Теломеры
не несут никакой значимой генетической информации и просто представляют собой
повторяющийся ряд аминокислот (у человека эта теломерная последовательность имеет
вид TTAGGG, отличаясь от теломерной ДНК простейших всего одной аминокислотой).
Но оказалось, что они далеко не бесполезны: они служат жертвенным барьером, защищая
собой основную, несущую информацию, часть ДНК. При каждом последующем делении
клетки теломерные «наконечники» немного укорачиваются. Когда они полностью
исчезают, начинают разрушаться сами «шнурки» – кодирующие участки ДНК, и, когда
повреждения становятся достаточно серьезными, клетка перестает делиться и погибает.
Но, как это обычно бывает в науке, каждое открытие лишь порождает множество новых
вопросов. Если наши теломеры разрушаются при каждом делении, почему мы
продолжаем жить? Значит, у наших клеток имеется какой-то способ восстанавливать свои
теломеры и наши ДНК остаются нетронутыми?
Десять лет спустя, благодаря тем же прудовым тетрахименам, Блэкберн вместе со своей
аспиранткой Кэрол Грейдер нашли ответ на этот вопрос, открыв и описав фермент
под названием теломераза. Его работа состоит в том, чтобы восстанавливать концы
хромосом путем добавления к ним новых последовательностей TTAGGG. Другими
словами, теломераза помогает сохранять «наконечники» на концах нашей ДНК, защищая
сами «шнурки» от разрушения.
Далее нетрудно было установить корреляцию между длиной теломер и здоровьем. Одно
широкомасштабное исследование, охватившее 17-летний период, показало существование
выраженной взаимосвязи между длиной теломер и общей смертностью{86}. Не хочу вас
пугать, но чем короче ваши теломеры, тем короче ваша жизнь.
В 2009 г. Блэкберн, Грейдер и еще одному исследователю по имени Джек Шостак была
присуждена Нобелевская премия «за открытие того, как теломеры и фермент теломераза
защищают хромосомы». Остается по-прежнему неясным, является ли теломераза тем
самым волшебным средством от старения или нет. Некоторые исследования намекают,
что она вполне может им быть. В 2010 г. в журнале Nature Рональд Депинхо, ныне
директор Онкологического центра имени Андерсона в Хьюстоне, опубликовал результаты
своего нашумевшего эксперимента{88}: он начал вводить активатор теломеразы мышам
с нокаутированным геном теломеразы. Мыши, лишенные этого гена, находились
в ужасном состоянии здоровья. В результате опыта их здоровье волшебным образом
восстановилось, что потрясло Депинхо, который ранее был известен своим скептическим
отношением к теломерам. Исследования на людях показали, что у людей с низким
уровнем теломеразы чаще присутствуют шесть основных факторов риска,
способствующих развитию сердечно-сосудистых заболеваний. Но, как подчеркивают
критики, все эти исследования однозначно говорят только об одном: плохо вообще
не иметь теломеразы.
Идея, что наши клетки имеют встроенные «часы», которые можно перевести назад
при помощи одного-единственного фермента, привлекает своей простотой. Почему бы
просто не добавить (или не активировать) теломеразу, чтобы клетки продолжали делиться
и дальше? Сегодня «специалисты по антивозрастной медицине» предлагают тесты
на определение длины теломер стоимостью от $200 до $1000, которые якобы измеряют
ваш клеточный возраст. Те же самые «врачи» продают так называемый «активатор
теломеразы» TA-65, созданный, как утверждается в рекламе, на основе разработок,
за которые была присуждена Нобелевская премия. Месячная доза этого БАДа стоит около
$600, что, разумеется, не является проблемой для таких фанатов вечной молодости,
как Сьюзан Сомерс. Но остальным будет полезно узнать, что активный ингредиент TA-65
производится из растения астрагал, экстракт которого можно купить, например, на сайте
Vitamin Shoppe по цене $15 за флакон.
Еще больше вопросов по поводу теломер и теломеразы возникает в связи с тем фактом,
что некоторые животные, имеющие очень длинные теломеры и высокий уровень
теломеразы, имеют очень короткую продолжительность жизни – как, к примеру,
лабораторные мыши.
Это также один из маркеров, которому Луиджи Ферруччи уделяет пристальное внимание
в BLSA. У людей с повышенным уровнем интерлейкина-6 с большей вероятностью
имеются какие-то внутренние проблемы – возрастные болезни или другие факторы риска,
способные ускорить смерть. «Пока мы не можем сказать, какая здесь причинно-
следственная связь, однако это один из самых сильных биомаркеров, который мы
знаем», – сказал он мне.
Хейфлик определил две возможные судьбы наших клеток после того, как те прекращают
делиться. Либо они трансформируются в раковые, то есть становятся бессмертными, либо
вступают в стадию, названную им «репликативным старением». Так что же делают
стареющие клетки?
Когда она внимательно рассмотрела стареющие клетки, то обнаружила, что это были
далеко не безобидные клеточные «пенсионеры», каковыми их считали Хейфлик и другие.
Вместо того чтобы мирно доживать свой век, стареющие клетки буквально сочатся
воспалительными цитокинами. «Это стало настоящим прозрением, когда мы поняли,
что стареющие клетки активно производят вещества, вызывающие хроническое
воспаление, – говорит она. – А воспаление играет определяющую роль в развитии
практически всех известных нам возрастных заболеваний».
Стареющие клетки – очень плохие соседи. Это не безвредные старички, мирно
дремлющие на завалинке, а скорее «плохие парни» в духе персонажей Клинта Иствуда,
восседающие на пороге своего дома с бутылкой «Будвайзера», дымящейся сигаретой
и винтовкой в руках. Их токсичные выделения отравляют окружающие клетки, делая их
более уязвимыми перед болезнями, способствуя их перерождению в злокачественные
или провоцируя их старение – да-да, оказывается, старение заразно.
Хорошая новость состоит в том, что в живых тканях стареющих клеток не так уж много –
максимум 15 % (такой рекордный показатель был обнаружен в коже очень старых
бабуинов). Но, как и в случае Клинта Иствуда, не нужно много таких парней, чтобы
превратить весь район в отвратительное для жизни место.
В Клинике Мейо в Рочестере, штат Миннесота, более чем в 3000 км от Института имени
Баков команда исследователей осуществила изощренный эксперимент, чтобы посмотреть,
что случится, если очистить организм от стареющих клеток. Это было непросто: сначала
ведущий исследователь Даррен Бейкер и его команда создали чрезвычайно сложную
генно-модифицированную мышь. Для этого они взяли мышь-мутанта, которая очень
быстро старела из-за обилия стареющих и дисфункциональных клеток. У нее отсутствовал
ген, отвечающий за синтез одного ключевого белка. Затем они скрестили ее с другой,
созданной ими мутантной мышью, у которой стареющие клетки можно было уничтожить
и вывести из организма при помощи специального препарата. (Я предупреждал, что будет
сложно!)
Новая гибридная мышь была не только самым экзотическим и дорогим грызуном, когда-
либо ходившим по этой земле, но и самым нездоровым. Эти особи чрезвычайно быстро
старели (из-за накопления стареющих клеток), уже в молодом возрасте они страдали
катарактой, теряли мышечную и жировую ткань, как дряхлые старики, и их кожа
становилась дряблой и морщинистой. Уже в среднем мышином возрасте они
демонстрировали все признаки старческой астении. Но когда Бейкер и его коллеги начали
вводить им специальный препарат, уничтожающий стареющие клетки{94}, их состояние
резко улучшалось: они стали намного сильнее, дольше бегали на беговой дорожке,
избавились от катаракты – и даже от морщин. Они в буквальном смысле слова
омолодились, причем без всяких там инъекций мышиного гормона роста.
«Когда-нибудь мы сможем очищать наши организмы от стареющих клеток точно так же,
как сегодня меняем масло в своих автомобилях», – сказал мне Джеймс Киркленд, один
из соавторов исследования. Но сначала нам нужно научиться распознавать их и затем
аккуратно удалять, не повреждая их соседей, – непростая задача, поскольку стареющие
клетки составляют лишь небольшой процент от всех клеток и распределены по всем
тканям и органам. «Пока это научная фантастика», – предупреждает Киркленд.
Но эта задача может стать гораздо проще, если мы сумеем выяснить, где любят
сосредотачиваться стареющие клетки, – помните, что их относительно мало. Киркленд,
как и Кампизи, занимается изучением клеточного старения вот уже много лет и считает,
что именно стареющие клетки стоят за большей частью тех негативных явлений, которые
мы в совокупности называем старением.
Однако одна из главных тайн стареющих клеток состоит в том, где именно в организме
они находятся, поскольку их чрезвычайно трудно идентифицировать и локализовать (если
только вы не экзотическая генно-модифицированная мышь стоимостью несколько
миллионов долларов). Киркленд считает, что самые мощные и вирулентные очаги
стареющих клеток сконцентрированы в конкретном виде ткани, которая у многих из нас
имеется в большом избытке, – а именно в жировой ткани.
Фил Бруно снова сорвался. Был обычный февральский вечер 2004 г., и Фил возвращался
с работы. Не доехав до дома всего несколько миль, он решительно притормозил у «Белого
замка», одного из многочисленных заведений быстрого питания пригорода Сент-Луиса.
Разумеется, через десять минут он мог быть на своей кухне, где его жена Сьюзен готовила
их традиционный большой итальянский ужин, но он был голоден сейчас. Он действовал
почти на автомате.
Потому что, когда человек весом в добрые четверть тонны заказывает у вас сразу
несколько «комплексных наборов», такое трудно забыть. Работники начинают
рассказывать о вас друг другу, смеяться и тыкать пальцами. Особенно если вы делаете это
каждый день, как Фил Бруно в тот период своей жизни. И на этом его кутеж
не заканчивался: иногда в ожидании ужина он «догонялся» еще парой-другой сэндвичей.
Фил всегда любил поесть, да и другие члены их дружного сицилийского семейства были
не прочь предаться греху чревоугодия. Бабушка и ее лазанья правили бал. В колледже он
играл в баскетбол, легко таская 100 кг своего веса на мощном костяке в метр девяносто
ростом. Но затем он женился, завел двоих детей, потом их стало трое. Теперь все его
свободное время было посвящено детям: помочь с домашними заданиями, приготовить
ужин, отвезти на тренировки по футболу или бейсболу. Он забросил спорт,
но не возражал против этого: у сицилийцев семья стоит на первом месте. В результате он
начал толстеть – медленно, но неумолимо, фунт за фунтом, год за годом. Поначалу он
относился к этому вполне благодушно. Фил Бруно все делает с удовольствием, и в тот
период его жизни источником удовольствия для него была еда. «Мне пришлось
хорошенько потрудиться, чтобы стать таким большим», – шутит он.
Надо заметить, не все эти килограммы были плодом его непосильных трудов. Отчасти
Фил Бруно стал жертвой биологических изменений, происходящих с нами в среднем
возрасте. Естественное снижение выработки гормона роста и тестостерона (вкупе
с другими изменениями на биохимическом уровне) приводит к тому, что потребляемые
нами калории стремятся оставаться в нашем теле в виде жира. Начиная примерно с 35 лет
доля жира в нашем организме увеличивается почти на 1 % в год, даже если наш общий вес
остается неизменным.
Что еще важно, меняется распределение этого жира – из «подкожного» жира, делающего
кожу молодых людей гладкой и плотной, он переходит в брюшной или «висцеральный»
жир, наделяя нас так называемым «пивным животом», от которого не так-то просто
избавиться. Обхват талии также начинает неумолимо расти{95}, увеличиваясь примерно
на 3–4 см каждые девять лет, как показало одно многолетнее исследование, проведенное
на женщинах среднего возраста.
Об этом я хорошо знал благодаря той же программе BLSA. Через несколько месяцев
после моего пребывания в госпитале Харбор я получил по почте толстый конверт
с результатами моего обследования. Они были ничем не примечательны, за исключением
одного: показатель процентного содержания жира в моем теле составлял невероятные
24,3 %. Другими словами, мое тело почти на четверть состояло из жира, что практически
является верхней границей «нормы»{96}, – в настоящее время содержание жира 25 %
и выше считается ожирением. Для здоровых мужчин норма составляет 17–20 %,
а для спортсменов, к коим я привык себя причислять, и того меньше – от 13 до 6 %, ниже
которых начинается сомнительная территория бодибилдеров.
Фил находился совсем на другом уровне. Мой индекс массы тела составлял чуть больше
25, то есть удерживался на нижней границе избыточного веса. У Фила он был равен
запредельным 45. Что еще важнее, окружность его талии была практически равна его
росту, хотя, как показали исследования, окружность талии должна составлять меньше
половины роста человека.
И это были не просто цифры. Его одержимость едой превратила его в «физическую
и эмоциональную развалину», как говорит он сам. У него начали болеть суставы, а ноги
казались «набитыми песком мешками», так что он с трудом поднимался и спускался
по лестнице в своем двухэтажном доме. Его сердце все время было готово выпрыгнуть
из груди, и он постоянно испытывал странную острую жажду, которую не могли утолить
галлоны воды со льдом – от нее он только каждые полчаса ходил в туалет ночь напролет.
«Мне было 47 лет, – говорит он, – но я чувствовал себя на 80». Но в бедах Фила Бруно
была виновата вовсе не биология среднего возраста.
У него был полномасштабный сахарный диабет, и это была всего лишь одна из его
проблем. Он вышел из кабинета врача с целым списком различных лекарств и пищевых
добавок, от рыбьего жира и средств от повышенного АД до «Липитора» (для снижения
уровня холестерина) и «Глюкофажа» (от диабета). И еще Фил никогда не забудет того,
что доктор Ливингстон сказал ему по окончании обследования: «Фил, я удивлен, что вы
еще живы. Я боялся, что вы умрете прямо в моем кабинете».
Все «знают», что ожирение – это плохо для здоровья, но большинство людей теряются,
когда их просят объяснить почему. Некоторые причины очевидны: избыточный вес
подвергает большей нагрузке суставы и сердце. Как правило, он идет рука об руку
с сахарным диабетом, который и диагностировал доктор Ливингстон Филу в тот
памятный день. Хотя не все толстые люди страдают диабетом, большинство диабетиков
имеют избыточный вес или ожирение.
С другой стороны, долгожители справляются с сахаром безо всяких проблем, как моя
бабушка, которая на протяжении всей своей жизни каждое утро начинает со сладких
булочек с полной безнаказанностью. Она жить не может без сладкого.
Но диабет – только одна из причин, почему лишний вес ассоциируется с серьезными
проблемами со здоровьем. Широкомасштабное исследование, результаты которого были
опубликованы в 2003 г. в журнале New England Journal of Medicine, показало, что высокий
уровень ожирения в США – треть всего населения – несет ответственность за 14 % всех
смертей от рака у мужчин{97} и 20 % у женщин. Новые данные указывают на то,
что причиной всех этих проблем может быть непосредственно сам жир.
Однако в 1990-х гг. ученые начали осознавать, что «лишний жирок» может играть более
важную роль в жизни, чем просто некрасиво трястись при ходьбе. За последнее
десятилетие они пришли к выводу, что жировая ткань на самом деле представляет собой
огромную эндокринную железу, которая оказывает мощнейшее влияние на весь остальной
организм. «У типичного жителя Северной Америки жировая ткань является их самым
большим органом», – говорит Джеймс Киркленд, который одним из первых начал изучать
эндокринные эффекты жировой ткани. Киркленд считает, что, когда речь идет о старении,
жир также может быть самым важным фактором.
Подкожный жир (SubQ) также производит гормон под названием адипонектин, который
участвует в регуляции энергетического метаболизма и защищает от некоторых видов рака,
в частности от рака молочной железы. Неслучайно у супербабушек Нира Барзилая
уровень адипонектина, как правило, выше нормального.
Но хватит хороших новостей. Плохая новость состоит в том, что по мере старения мы
постепенно теряем этот хороший жир, по причине чего наши руки становятся более
костлявыми и жилистыми. Мы также приобретаем пухлые жировые подушки в районе
талии, что вынуждает нас покупать более широкие брюки. Этот висцеральный,
или абдоминальный, жир вовсе не так полезен, как исцеляющий раны, производящий
адипонектин подкожный жир.
И я еще забыл упомянуть о том, что подкожный жир вырабатывает важный гормон
лептин, так называемый гормон насыщения, который сообщает нашему мозгу: «Эй, у нас
запасено достаточно энергии, поэтому можно перестать есть».
Брюшной жир производит очень мало лептина, поэтому центр насыщения в головном
мозге не получает такого сообщения. Это может быть связано с тем, что эволюционно
брюшной жир имел другое предназначение – а именно служить резервуаром энергии
«быстрого доступа», обеспечивающим кратковременные всплески энергии, например
во время интенсивной охоты (вот почему мужчины более склонны к накоплению
висцерального жира, а женщины – подкожного). Мало того, «гормон стресса» кортизол,
активно вырабатываемый в стрессовых ситуациях, подговаривает тело откладывать еще
больше брюшного жира, который – если вы не бегаете по саванне за дикими зверями
или от них, а целыми днями сидите в офисе – у вас попросту нет возможности сжечь.
В результате этот жир толстыми прокладками обволакивает вашу печень и другие органы,
пока вы сидите за рабочим столом и покупаете себе в Интернете новые брюки.
Неудивительно, что Фил Бруно чувствовал себя намного старше своих 47 лет. Его жир,
по сути, был гигантской токсической опухолью, отравлявшей весь его организм.
Как предупредил доктор Ливингстон, Фил подвергался чрезвычайно высокому риску
умереть от заболеваний, которые обычно поражают людей в более позднем возрасте,
таких как сахарный диабет, инфаркт, инсульт, рак и деменция. «Ожирение провоцирует
ускоренное старение», – говорит Киркленд.
Таким образом, старение заставляет нас набирать избыточный вес, а избыточный вес
заставляет нас быстрее стареть. Мало того, как и свиное сало, наш внутренний жир
со временем становится «прогорклым» и еще больше усиливает процессы старения.
Киркленд считает, что именно жировая ткань является главным депозитарием
для стареющих клеток, которые-то, предположительно, и вызывают хроническое
воспаление, – и чем старше мы становимся, тем больше стареющих клеток накапливается
в наших жировых тканях.
Другая, не менее серьезная проблема состоит в том, что наши жировые клетки сами
начинают плохо работать и перестают справляться со своей главной задачей –
накапливать в себе жир. В результате свободные жирные кислоты начинают
циркулировать по нашему кровяному руслу, приводя к опасной ситуации, называемой
«липотоксикозом», – или, если хотите, отравлению собственным жиром. Неудивительно,
что ожирение связано с укорачиванием теломер, что, в свою очередь, создает еще больше
стареющих клеток.
Между тем появляется все больше доказательств того, что наша жировая ткань
в буквальном смысле укорачивает нам жизнь. В 2008 г. Нир Барзилай и его коллеги
из Медицинского колледжа имени Альберта Эйнштейна в Бронксе осуществили
показательный эксперимент: хирургическим путем они удалили брюшной жир
у специально выведенных, страдающих ожирением крыс, в результате чего эти особи
прожили на 20 % дольше, чем их толстые собратья. По сути, брюшной жир убивал крыс.
Как выражается Барзилай: «Жир – это не просто жир»{100}.
Фил Бруно знал обо всем этом. К сожалению, для него такая операция не была вариантом.
У человека, говорит Барзилай, безопасное удаление висцерального жира невозможно,
поскольку этот жир тесно переплетен с кровеносными сосудами и внутренними органами.
Липосакция удаляет только «хороший» подкожный жир, вот почему, как показали
недавние исследования, эта процедура может приводить к «негативным последствиям
для здоровья», как выражаются ученые, – а попросту говоря, к смерти.
Таким образом, в июле 2004 г., примерно через месяц после своего обследования, Фил
Бруно сделал то, что не прописывал ему врач: он пошел в тренажерный зал.
Через несколько недель после начала приема новых препаратов Фил чувствовал себя
так же отвратительно, как и раньше, только теперь к этому прибавилось постоянное
чувство усталости. На четырех препаратах имелось предостережение о том, что они
вызывают сонливость, поэтому в некоторые дни уже в 11 часов утра Фил испытывал
непреодолимое желание плюнуть на все, залезть под свой рабочий стол и поспать. Кроме
того, он понимал, что эти лекарства устраняют только симптомы, а не причины его
болезней. Он чувствовал себя словно в ловушке, отчаявшимся и подавленным. «Что-то
щелкнуло в моей голове, и я понял, что это не сработает», – говорит он. Набожный
католик, он обратился в поисках ответов к Богу, о чем написал в рассказе о своей борьбе,
названном им «Диета Иисуса Христа»:
Для меня все началось в тот день, когда я, ссутулившись, сидел на церковной скамье
и со всей искренностью и отчаянием взывал к Богу. Я просто повторял: Иисус, Иисус,
Иисус… снова и снова. И вдруг, спустя примерно час, в моей голове возник вопрос. Этот
вопрос был настолько четким и ясным, что он стал первой рукой помощи, которую
протянул мне Святой Дух.
Он понял, что больше всего на свете хотел бы побывать на свадьбе своих детей.
Но с таким состоянием здоровья ему вряд ли это удастся. В поисках ответов он обратился
к Библии, а также к книгам бывшего футбольного тренера Тони Данге и мотивационного
гуру Тони Роббинса, которые убедили его в том, что его будущее не обязательно должно
определяться его прошлым. Это было именно то, что он хотел услышать.
Пройдя обследование сердца (разумеется, оно было расширено, вынужденное все эти
годы работать с огромной перегрузкой, но артерии были чистыми благодаря бабушкиному
оливковому маслу), в одну из суббот в июле 2004 г. Фил переступил порог местного
фитнес-клуба Gold's Gym. Он неуверенно посмотрел вокруг и наконец остановил взгляд
на велотренажере, который, как ему показалось, был в состоянии выдержать его 215 кило.
Он взгромоздился на сиденье и начал давить на педали, но через пять минут был
вынужден остановиться. Он был мокрым от пота и тяжело дышал, и еще ему очень
хотелось стать невидимым. «Все смотрят на толстяка в тренажерном зале», – говорит он.
Она посадила его в первом ряду. Ее звали Бет Санборн, и она выглядела так, словно
участвовала в соревнованиях по триатлону «Железный человек». Впрочем,
как выяснилось впоследствии, она действительно в них участвовала. Бет совершенно
не волновал его вес. Ему пришлось выдержать 45-минутное занятие наравне со всеми,
хотя он пыхтел и обливался потом. Вскоре Фил стал завсегдатаем на ее занятиях,
прилежно посещая их три раза в неделю. «Я никогда не видела такого большого человека,
как Фил, – говорит Бет Санборн. – Но на моих занятиях он работал больше, чем кто-либо
другой. У него была цель, и это было видно».
Фил выделил себе одной выходной – воскресенье, но в остальные дни не давал себе
спуску. Зачастую он крутил педали буквально до «кровавых штанов» – сиденья
велотренажеров не предназначены для людей весом 200 кг и больше. «Это были не очень
приятные ощущения», – говорит он. К сентябрю он решил принять еще более серьезный
вызов: поучаствовать в благотворительном велопробеге на 100 миль, средства от которого
должны были пойти на борьбу с рассеянным склерозом. Недавно это заболевание было
диагностировано у его жены Сьюзен. Хотя Фил не сидел на настоящем велосипеде лет
двадцать, он решительно вытащил свой старый Trek из подвала, стер с него пыль и отвез
в мастерскую.
Сам того не осознавая, Фил начал борьбу за контроль над своим телом – над жиром
с одной стороны и мышцами с другой. Он уже знал, что жир – упрямая вещь.
«Я перепробовал все диеты, какие только есть, но безрезультатно», – говорит он.
«Когда речь идет о людях весом около 200 кг, как правило, эти люди имеют генетический
дефект в сигналах, которые поступают из различных частей тела в головной мозг
и сообщают ему о том, что пора прекратить есть, – говорит Феббрайо. – Поэтому у таких
людей ненасытный аппетит. Вы можете изменить свой образ жизни, но если вы постоянно
голодны, в конце концов вы начнете есть снова».
Это делает историю А.Б. еще более примечательной. Науке известны только инициалы
этого 27-летнего шотландца{102}, который 40 лет назад появился на пороге больницы
в Данди, в Северо-Восточной Шотландии. А.Б. весил 450 фунтов (205 кг), что совершенно
не вписывалось ни в какие принятые в 1960-х гг. нормы. При поддержке врачей А.Б. сел
на самую простую диету: он перестал есть.
Фил Бруно не собирался полностью отказываться от еды. Он не чувствовал, что ему это
нужно. Вместо этого он внес простые, но разумные изменения в свое питание. Он начал
с того, что исключил всю жареную пищу, фастфуд и сладкие газированные напитки,
которые составляли значительную часть его прежнего рациона. Он заменил их такими
продуктами, как жаренная на гриле курица и рыба, а картофельные чипсы в качестве
закуски сменил на несоленый миндаль. Крупица гастрономического здравого смысла
привела к впечатляющим результатам. «Первые 50 фунтов буквально растаяли», –
говорит Фил.
Его первоначальной целью было довести свой вес до такого уровня, чтобы можно было
взвешиваться на домашних весах, а не на весах в продуктовом магазине. Но Фил очень
любил поесть, поэтому время от времени позволял себе съесть за обедом лишнюю
куриную грудку. Как бы там ни было, это лучше, чем двойной роял-чизбургер. «Если вы
привыкли съедать каждый день по два "стандартных набора" с гамбургерами, картофелем
фри, яблочным пирогом и шоколадным шейком, любое изменение – это к лучшему», –
критически замечает Фил.
Как замечает Фил: «Бросить занятия не было для меня вариантом, потому что это
означало смерть».
Если Фил был беспощаден в своей борьбе, то это потому, что его противник был
беспощаден тоже. У людей, ведущих малоподвижный образ жизни, – независимо от того,
страдают ли они ожирением или нет, – жир буквально пропитывает собой мышцы,
проникая между мышечными волокнами точно так же, как у дорогой мраморной
говядины. Что еще хуже, жир проникает в сами мышечные клетки в виде липидных
или жировых «капель», которые делают клетки вялыми и даже могут повышать их
резистентность к инсулину, говорит доктор Джеральд Шульман, известный специалист
по сахарному диабету из Йельского университета.
Спустя год после своего первого визита Фил снова посетил доктора Ливингстона, чтобы
пройти стандартное обследование. Врач был поражен: у него не было резистентности
к инсулину, а его показатели крови практически вернулись к норме. Его уровень
гликированного гемоглобина HbA1C, раньше зашкаливавший на отметке 16, теперь
снизился до нормы в 5,5. За всю свою практику доктор Ливингстон не видел ни одного
человека, которому бы удалось сделать нечто подобное. Нехотя он отменил Бруно все
назначенные лекарства. Таким образом, Филу удалось взять под контроль свой диабет,
некогда угрожавший его жизни, просто путем изменения своего питания и интенсивной
физической нагрузки. Он практически овладел второй профессией. «Я финансовый
консультант в Wells Fargo, – говорит он, – но большинство людей считают, что я
инструктор по занятиям на велотренажерах».
Однако Фил знает, что ему нельзя почивать на лаврах. Из-за особенностей своей
морфологии он всю жизнь был склонен к набору лишнего веса – и даже в детстве носил
брюки «взрослого» размера. Поэтому он обречен вести вечную и неустанную борьбу
со своей морфологической судьбой. Он продолжает активно заниматься спортом: четыре-
пять раз в неделю посещает велотренажерный зал, а по воскресеньям организует
регулярные групповые заезды. Кроме того, он возглавляет команды Gold's Gym,
участвующие в благотворительных велопробегах, таких как Tour de Cure в поддержку
людей с диабетом и MS150.
За четыре года Фил потерял почти 100 кг и теперь весит меньше 120 кг, что для него
является огромным достижением. Но он не до конца удовлетворен своим внешним видом:
он хотел бы избавиться от последних 20 кг, чтобы стать таким, каким был в студенческие
годы. Он продолжает интенсивные тренировки, потому что знает – ему нельзя
останавливаться. «Это как держать под водой воздушный шар, – сказал он мне. – Пока вы
его держите, это легко. Но стоит вам немного ослабить хватку, как бум! – и он тут же
выскочит на поверхность».
Глава 10 Прыжки с шестом в вечность
Люди перестают играть не потому, что стареют; они стареют потому, что перестают
играть.
Я сосредоточился на легкой атлетике, потому что мне нужны были четкие измеримые
результаты – нужно пересечь финишную черту или перепрыгнуть планку, для чего
не требуется особых талантов. Каждый может бегать и прыгать. Именно поэтому я
оказался на этом стадионе в девять часов утра в окружении множества пожилых людей,
одетых в обтягивающую лайкру и шиповки и с очень серьезными выражениями лиц.
На некоторых я заметил слуховые аппараты. Спортивные страсти кипели ничуть
не меньше, чем на любом студенческом турнире по легкой атлетике, разве что здесь было
гораздо больше морщин.
Я пришел сюда в поисках «успешно стареющих» людей, как их покровительственно
называют гериатры, и нашел таковых гораздо больше, чем ожидал. Я увидел спортсменку
почти 90 лет от роду, метавшую копье за пределы 50 м. Лучший прыгун в возрастной
группе 70–74 года на моих глазах уверенно преодолел планку на высоте, которая
принесла бы ему серебряную медаль на Олимпийских играх в Афинах в 1896 г. И я
с удивлением смотрел на то, как 92-летний атлет с шестом в руках рысью разбегается
по узкой дорожке и резко взмывает в небо.
Это ужаснуло меня. Этот человек в своем уме? Кто позволил ему вытворять такое?
Все утро я с тревогой наблюдал за тем, как пожилые люди возраста моих родителей
бегают и прыгают с таким фанатизмом, что их буквально тошнит от напряжения. Я не мог
припомнить, когда я сам в последний раз бегал на скорость хотя бы стометровку.
Всех этих пожилых спортсменов объединяло одно – они нарушали правила. Не правила
легкоатлетических соревнований, а негласные правила поведения людей преклонного
возраста. Все аплодируют старушке, которая шаркает ногами по местному
«оздоровительному маршруту» на 5 км. Но когда старушка легко оставляет позади
собственных детей среднего возраста в 100-метровом спринте, ситуация становится
щекотливой, какой-то неправильной и даже опасной. Кажется, в этом месте мне следует
вставить важное предостережение: «Покупая эту книгу, вы соглашаетесь с тем, что автор
не несет ответственности за что, что случится с вами, если вы решите повторить дома все
описанное в этой книге».
Но этих людей не волновало, что подумают о них дети. Разминаясь на поле стадиона, Рон,
Дон и Берни разговаривали о тренировках и диетах, как опытные спортсмены, каковыми
они и были. Для Дона это были восьмые старты в этом году, и это только в июле. Сегодня
он был немного не в форме из-за подбитого глаза, который он приобрел, «гоняясь
за внуком по детской площадке». У Рона была выдубленная кожа человека, проведшего
слишком много времени под ярким солнцем Скалистых гор. Но по своей комплекции он
по-прежнему напоминал новобранца университетской футбольной команды, которым был
в начале 1950-х гг., – мощная грудь и накачанные предплечья над узкими бедрами
и мускулистыми ногами. Тогда он отыграл четыре сезона полузащитником за Buffs, а еще
он хорошо бегал кросс. «А потом целых 55 лет ничего», – смеется он. Хотя под «ничего»
он имеет в виду практически еженедельные восхождения на вершины горнолыжного
курорта Аспен-Хайлендс и катание на лыжах по их 45-градусным склонам.
В Роне, Доне и Берни меня более всего поразила одна вещь – то, что все они подходят
к старению с одинаковой дисциплиной, отдаваясь тренировкам так, словно старение
является своего рода спортивным мероприятием. Рон поддерживает молодость, избегая
«горючих продуктов», под которыми он подразумевает молочные продукты, продукты
из пшеничной муки и сахар. Он экспериментирует с этой новой «антигорючей» диетой
последние шесть месяцев и говорит, что она дает хорошие результаты. «В прошлом году я
как-то проснулся утром, и у меня ничего не болело, – невозмутимо говорит он. –
Я подумал, что умер. Теперь я просыпаюсь по утрам, и у меня ничего не болит, потому
что ничего не болит!»
МАРШ!
«Не могу дождаться следующего забега», – сказал он, все еще тяжело дыша.
Спортсмены чувствуют старение острее, чем остальные люди, поскольку его негативные
эффекты начинают ощущаться ими гораздо раньше. Профессиональный футболист
считается «старым» в 30 лет; звезда баскетбола Леброн Джеймс планирует уйти
в отставку в 33 года. Виды спорта на выносливость более милостивы в этом отношении,
но ненамного. Меб Кефлезиги выиграл Бостонский марафон в 39 лет, что считается
удивительным подвигом. Старейшему гонщику, участвовавшему в «Тур де Франс»
в 2014 г., было 43 года. Джейми Мойеру было 50, когда он стал старейшим питчером
в играх Главной бейсбольной лиги. Он играл в двух периодах.
«Стать спортсменом в возрасте 47, 50 или даже 90 лет{103} – это просто способ затормозить
время, – написал ныне покойный Джон Джером в своих замечательных мемуарах
"Остаться в спорте" (Staying With It), посвященных его участию в соревнованиях
по плаванию в преклонном возрасте. – Это способ взять время за грудки и сказать ему
"Постой! Подожди немного! Дай мне понять, что здесь происходит!" Возможно, смысл
не в том, чтобы перебороть свой возраст, а в том, чтобы понять, что такое старость,
освоиться в ней и продолжать жить дальше».
Некоторые участники этих Олимпийских игр для пожилых людей, кажется, освоились
со своим возрастом как нельзя лучше. Среди них – Говард Бут, с которым я познакомился
в тот же день в «ямах», в которых проходили состязания по прыжкам в длину. Когда
после обеда я подошел к этому сектору, мужские соревнования были в самом разгаре –
атлеты с седыми волосами и блестящими лысинами мчались по узким дорожкам, взлетали
в воздух и со всего маху приземлялись в песок. От одного этого зрелища у меня
неприятно заныли колени. У Говарда Бута была особенная манера прыжков: в момент
приземления он делал кувырок вперед и тут же вставал на ноги. Зрители были в восторге,
судьи, кажется, тоже.
Возможно, именно в этом и кроется главный секрет. Слова Бута напомнили мне об одном
известном эксперименте, проведенном гарвардским психологом Эллен Лангер, которая
попросила восемь пожилых человек провести неделю в доме, оформленном
до мельчайших деталей в стиле 1950-х гг., то есть времен их молодости. Даже журналы
и книги были взяты из той эпохи. Она попросила участников эксперимента представить
себя такими, какими они были в 1959 г., – в полном расцвете сил (чтобы помочь им
в этом, из дома были убраны все зеркала). Они должны были обсуждать новости
и спортивные события того времени, как если бы те происходили в настоящем, и т. д.
Другими словами, они должны были «в душé» стать такими, какими были в молодости.
К концу недели эти люди чудесным образом помолодели{104}: они показали гораздо
лучшие результаты в тестах наподобие тех, которым подвергали меня в программе BLSA
(на силу хвата, скорость ходьбы и т. д.), а однажды даже поддались спонтанному порыву
и сыграли отличный матч в американский футбол. Короче говоря, они омолодились.
«Казалось, будто они нашли в этом доме тайный фонтан молодости», – позже сказала
Лангер.
***
Все изменилось в 1960-х гг., когда Фрамингемское исследование доказало, что люди,
которые регулярно занимаются физической активностью, реже сталкиваются
с инфарктами, чем те, кто ведет малоподвижный образ жизни. Также более высокому
риску инфарктов подвержены и курильщики. С тех пор масса последующих исследований
подтвердила эти выводы. Недавний статистический анализ, охвативший данные более чем
650 000 лиц, показал, что люди с нормальным весом и умеренной физической
активностью, эквивалентной энергичной ходьбе{105} в течение примерно часа в день, живут
в среднем на семь лет дольше, чем малоподвижные люди.
В настоящее время ведутся жаркие споры по поводу того, приносит ли более интенсивная
или длительная нагрузка бо́ льшую пользу. Например, исследование ветеранов
«Тур де Франс» показало, что они тоже живут в среднем на семь лет дольше своих
сверстников, а исследование, охватившее более 15 000 спортсменов с 1896 по 2010 г.,
установило, что олимпийские чемпионы получают три «бонусных» года жизни.
Как биолог, Говард Бут хорошо знает об этом. По окончании университета он по-
прежнему вел активный образ жизни, занимаясь бегом и велоспортом, поэтому находился
в довольно хорошей форме, но ему было скучно. Он вернулся к прыжкам с шестом
в 60 лет, потому что, закончив преподавательскую карьеру, нуждался в новом трудном
деле для приложения своих сил. «Поколение моего отца относилось к пенсии совершенно
иначе. Они считали, что они трудились в поте лица все эти годы и заслужили возможность
ничего не делать, – говорит он. – Не возможность делать что-то другое, а возможность
вообще ничего не делать».
Это было не для него. Как и гольф, единственное социально приемлемое занятие
для мужчин старше шестидесяти. «Это чуть лучше, чем валяться на диване», – ехидно
говорит он. Хотя он не полностью отошел от преподавательской деятельности,
его увлечение прыжками с шестом, регулярные тренировки и соревнования дали ему
новую «икигай», как говорят жители Окинавы, – цель в жизни. Ставки невысоки – медали,
которые он завоевывает, изготовлены из дешевых сплавов, – но они вряд ли могут быть
выше. «Даже если это ленточка за $2, вам нужно потратить тысячи на проезд
и проживание в отеле, – объясняет он. – Это не приносит никакой финансовой отдачи,
но с точки зрения психологии это имеет огромный смысл. Вы чувствуете себя
не на обочине жизни, а ее активным участником».
Бут закончил свои выступления в этот день, и мы восседали с ним в складных креслах
под мягким вечерним солнцем и разговаривали о науке спорта. Его жена Луанн сидела
неподалеку и время от времени кивала в подтверждение его слов. «Мы можем увидеть это
на примерах производства белка в мышечных клетках, нервных связей, которые
с возрастом становятся менее надежными, и скорости сокращения мышечных волокон, –
продолжает он. – Физическая активность благоприятно влияет на все эти функции,
замедляя скорость их естественной деградации. И чем интенсивнее ваши нагрузки,
тем медленнее вы теряете свои физические способности».
Он выбрал прыжки с шестом, потому что этот вид спорта требует не только хорошей
физической формы в целом, но и развитых двигательных навыков и отличной
координации, которая (как показывает исследование BLSA) ухудшается даже быстрее,
чем аэробная способность. Быстросокращающиеся мышечные волокна, задействуемые
в прыжках и спринте, как правило, исчезают раньше, чем медленно сокращающиеся
волокна, которые участвуют в видах спорта на выносливость. «Чем больше вы их
используете для выполнения точных движений – таких как высокая подача в теннисе
или прыжок через планку, – тем больше двигательных единиц, то есть групп мышечных
волокон, иннервируемых одним двигательным нейроном, сохраняется в соответствующих
участках ваших быстро сокращающихся мышц, – объясняет Бут. – А если вы перестаете
их использовать, они попросту исчезают».
Когда я работал над этой книгой, почти каждый, кому я рассказывал о ней, задавал мне
один и тот же вопрос: «Так в чем же секрет старения?»
Это звучит очень, даже слишком просто. Но это правило повторяется снова и снова, почти
как мантра, не только в разговорах с «успешно стареющими» людьми,
но и в многочисленных научных исследованиях – и оно относится в равной степени
к сердечно-сосудистой системе, мышцам, сексуальной жизни и даже мозгу. Говард Бут
использует все это на полную мощность.
И наоборот, если это не использовать, пагубные последствия не заставят себя ждать. Даже
долгожданный выход на пенсию{108} – краеугольный камень американской мечты – может
быть опасен для вашего здоровья. В отчете, недавно опубликованном Национальным
бюро экономических исследований, авторитетным частным аналитическим центром,
сказано, что «полный выход на пенсию приводит к увеличению затруднений, связанных
с подвижностью и повседневными видами деятельности, на 5–16 %, увеличению
заболеваемости на 5–6 % и ухудшению психического здоровья на 6–9 % в течение
следующих шести лет». Хотя было установлено, что ранний выход на пенсию приводит
к снижению риска смертности, по крайней мере в Европе, новоиспеченные пенсионеры
часто жалуются на потерю смысла жизни – того самого окинавского «икигай», который,
как оказалось, так трудно заменить.
Как заметил еще Броун-Секар, наши физические показатели, такие как сила и VO2 max
(способность организма усваивать кислород из воздуха при физической нагрузке),
с возрастом движутся только в одном направлении – вниз. Но у разных людей это
происходит с разной скоростью. Недавнее исследование пожилых скандинавских
лыжников показало, что спортсмены в возрасте в значительной степени сохранили свою
аэробную способность по сравнению с собственными показателями в молодости
и существенно превосходят по этому показателю контрольную группу – своих
сверстников из Индианы, предпочитающих диванный образ жизни.
Причины этого не вполне понятны. Было установлено, что в потере мышечной массы
в пожилом возрасте повинно снижение выработки тестостерона, однако гормональные
изменения – не единственная причина. Пожилые люди сталкиваются с более серьезным
врагом, скрывающимся внутри их собственных тел.
Эксперименты с парабиозом показали, что у старых мышей (и, возможно, также у старых
людей) мышечные стволовые клетки, или «клетки-сателлиты», с большим трудом
активизируются в ответ на повреждение или стресс. Это происходит потому, что в старой
крови присутствует – или, наоборот, отсутствует – некая очень важная субстанция{109}.
Мало того, с возрастом наши тела начинают вырабатывать гормон миостатин, задача
которого – замедлять рост мышц, чтобы мы не выросли слишком большими
и не потребляли слишком много пищи, как утверждает Лебрассёр. (Спасибо тебе,
эволюция!)
Никто не знает, отчего возникает саркопения; даже ее точное определение до сих пор
вызывает споры. Не говоря уже о методах лечения. Для таких людей, как Сьюзан Сомерс
или доктор Лайф, ответ прост: инъекции тестостерона и гормона роста. Но, как вы уже
могли понять из этой книги, это плохая идея. Даже если инъекции тестостерона
позволяют увеличить объем мышечной массы, они не улучшают качество мышц –
по крайней мере, если не сопровождаются адекватной физической нагрузкой.
Эти рисунки основаны на полученных методом МРТ снимках верхних частей ног
четверых мужчин (похожее обследование проводится и в программе BLSA). Проще
говоря, это изображения поперечного сечения их бедер. В левом верхнем углу изображена
нога типичного здорового 40-летнего мужчины: как видите, основную ее часть
составляют мышцы, снаружи окруженные тонким кольцом подкожного жира. Нога
в верхнем правом углу принадлежит типичному 70-летнему американцу, ведущему
малоподвижный образ жизни: здесь налицо классические признаки саркопении.
Жир не только толстым слоем окружил жалкие остатки его мышц, как в окороке хорошо
откормленной свиньи, но и проник между мышечными волоками, делая их «мраморными»
и лишая силы.
Два нижних изображения поражают. Слева показано бедро 66-летнего спортсмена-
триатлониста, которое практически не отличается от бедра здорового 40-летнего
мужчины. (Как говорит Натан Лебрассёр, различия между ними можно увидеть только
под микроскопом.) Однако нога справа принадлежит 76-летнему мужчине, который
никогда в жизни не занимался триатлоном или любым другим видом спорта.
Она принадлежит английскому фермеру, чья работа заставляла его целые дни проводить
на ногах и активно двигаться. Благодаря тому, что его образ жизни был наиболее близок
к образу жизни наших предков, ему удалось естественным образом сохранить «возраст»
своих мышц на уровне 40-летнего мужчины.
При помощи спринта, прыжков с шестом и т. п. Говард Бут и другие пожилые спортсмены
не только преодолевают действие силы тяжести и время, но и в определенной степени
имитируют те виды физической активности, которыми приходилось заниматься нашим
предкам, охотникам и собирателям. Профилактика саркопении – это всего лишь побочная
выгода. Главное в том, что они могут с удовольствием играть в салки со своими внуками
или просто гулять пешком по романтическому Парижу как туристы. Их сидящие
на диване сверстники не способны на это. Помните: «Используйте это, либо вы это
потеряете».
По сей день Чарли остается мышиным чемпионом-долгожителем, просто потому что ему
дали возможность «использовать это». Пожилые люди, как правило, избегают
целенаправленной физической активности, и их не поощряют это делать. И даже если они
предпринимают попытки заняться каким-то спортом, зачастую это вызывает у них
неприятные ощущения, и они прекращают. «Для некоторых поколений на физической
активности словно стоит клеймо позора. Когда вы говорите людям про "физические
упражнения", это немедленно вызывает у них отторжение, – говорит Лебрассёр,
чей исследовательский центр поддерживает тесные связи с местным сообществом
пенсионеров. – Самое поразительное для меня – это то, как люди организуют свою среду
обитания вокруг своих диванов. Рядом с диваном у них стоит телевизор, полка
с лекарствами, столик с закусками, телефон и т. д. Они полностью вытесняют физическую
активность из своей жизни».
Так что речь идет даже не об отсутствии целенаправленной физической нагрузки, такой
как регулярная ходьба на беговой дороже в тренажерном зале, а об отсутствии обычной
«двигательной активности», как у вышеупомянутого английского фермера. Недавние
исследования четко показали, что сидячий образ жизни является мощным фактором,
повышающим риск смерти. Малоподвижность повинна более чем в 5,3 млн
преждевременных смертей ежегодно{111} по всему миру, провоцируя развитие широкого
спектра недугов от сердечно-сосудистых заболеваний до рака толстой кишки,
предупреждают результаты исследования, опубликованные в журнале Lancet в 2013 г.
Авторы пришли к выводу, что борьба с малоподвижностью – путем приковывания людей
к беговым дорожкам, запрета телевизоров? – сократит частоту возникновения этих
заболеваний, а также сахарного диабета 2-го типа и рака молочной железы на 6–10 %.
Более того, согласно их расчетам, это приведет к увеличению продолжительности жизни
во всем мире для всей человеческой расы почти на девять месяцев.
Постоянное сидение – это новое курение, считают некоторые ученые: плохая привычка,
неизбежно приводящая к болезням. Их совет – по крайней мере стараться как можно
больше ходить пешком. Только при этом стараться не дышать, проходя мимо людей,
которые курят на тротуаре рядом с офисными зданиями.
Очевидно, что работающие мышцы выполняют некую гораздо более важную работу,
чем просто сжигание калорий. Недавно Лебрассёр и его коллеги провели необычный
эксперимент, который наглядно демонстрирует метаболическую роль физической
нагрузки. Исследователи кормили лабораторных мышей специальной едой, призванной
имитировать содержание питательных веществ в фастфуде: бигмаке, картофеле фри
и кока-коле. Мыши были генетически модифицированы таким образом, что все
стареющие клетки присоединяли к себе особый флуоресцентный маркер, заставляющий
их светиться в темноте. Через несколько месяцев фастфудовской диеты все мыши
светились ярко-зеленым светом, потому что у них было гораздо больше стареющих
клеток, чем у мышей, получавших нормальное питание. Однако у мышей, которые
параллельно с вредной диетой активно упражнялись, стареющих клеток было намного
меньше. Физическая нагрузка свела на нет токсичные эффекты фастфуда – либо
эффективно уничтожая стареющие клетки, либо вообще препятствуя их образованию.
«Вот в чем состоит одна из важных функций физической активности, – говорит
Лебрассёр. – Вы можете кормить свой организм вредной мусорной пищей, но адекватная
физическая нагрузка позволяет во многом устранить наносимый ею вред».
В 2003 г. биологи Марк Феббрайо и Бенте Педерсен обнаружили, что не только жировая
ткань воздействует на остальную часть нашего организма – точно так же делают и наши
мышцы. «Мы обнаружили, что работающие
мышцы действуют
как эндокринный орган, то есть вырабатывают вещества,
способные влиять на другие ткани, – говорит Феббрайо. – Поэтому наши
сокращающиеся-расслабляющиеся мышцы – это не просто двигательный орган».
Дон, Рон, Берни и Говард Бут имеют одну общую особенность: все они выглядят
и чувствуют себя гораздо моложе того возраста, который указан в их водительских
правах. Однако до недавнего времени официальная наука настаивала на том,
что физическая активность никак не влияет на сам процесс старения; она просто
увеличивает продолжительность здорового периода жизни и улучшает функциональные
способности. В исследованиях на мышах (которые так любят ученые) физическая
активность увеличивала только среднюю, но не максимальную продолжительность жизни,
что означает, что она не замедляет старение, хотя и помогает некоторым индивидам
прожить дольше, чем они могли бы в ином случае.
Я провел на Национальных играх для пожилых людей три дня, наблюдая за тем,
как преклонного возраста атлеты бегают, прыгают и совершают другие невероятные
спортивные подвиги. Поначалу я слишком сильно переживал за здоровье спортсменов,
но постепенно успокоился и уже с восхищением аплодировал 70-летним дамам
в обтягивающих шортах, перелетающим через планку идеальным «фосбери-флопом».
Но на второй день весь стадион замер от необычного зрелища.
Это был женский забег на 800 м, два круга по стадиону, и сразу же после стартового
выстрела одна из спортсменок уверенно вырвалась вперед. Это была высокая женщина
с седыми волосами, и ее длинные ноги поглощали дистанцию мощными, грациозными
шагами. Если другие бегуньи старались изо всех сил, она преодолела эти два круга легко,
как лань. Показанное ею время 3 минуты 28 секунд стало новым рекордом Национальных
игр – и недостижимым результатом для большинства 40-летних. Это было
захватывающее, даже красивое зрелище. Я должен был непременно узнать ее секреты.
Как вы поняли, она была незаурядной бегуньей – хотя история ее жизни далека
от элитного спорта. Она выросла на ферме в Айове, и много лет ее единственным
физическим упражнением было справиться со своими непоседливыми учениками
начальной школы в Лонг-Бич, Южная Калифорния. В 45 лет она начала бегать трусцой –
повальное увлечение 1980-х, но серьезно занялась тренировками и соревнованиями только
после 60. «Женщины, с которыми я начинала заниматься бегом много лет назад, в то
время были гораздо лучшими спортсменками, чем я. Но они давным-давно бросили
бег», – сказала она мне.
Жанна Дапрано водила своих учеников на соревнования по бегу. В настоящее время она
тренируется почти исключительно на мягкой траве, чтобы защитить свои колени (явно
не предназначенные природой для того, чтобы устанавливать мировые рекорды в 75 лет),
и, как и большинство спортсменов, уделяет пристальное внимание своей диете. Раньше
она жить не могла без картофеля фри, но, начав серьезные тренировки, решила
попробовать отказаться от него на шесть недель. Этого времени ей оказалось достаточно
для того, чтобы излечиться от пристрастия к жареной пище, и теперь она ест только
«живую еду», что включает сырые продукты, салат и сашими. В свободное время она
посещает дома престарелых, пытаясь убедить пожилых людей – некоторые из которых
на десяток лет моложе ее – начать вести активный образ жизни и есть больше
здоровой еды.
«Старение может быть красивым, – сказала она мне, когда мы стояли на поле стадиона
после забега. – По Божьему замыслу старение идеально. Все зависит от вас, сделаете ли
вы его таковым».
С ней трудно спорить. Но мне в голову пришел вопрос: возможно, у Жанны Дапрано
гораздо больше общего с Ирвингом Каном, 108-летним инвестиционным гуру, чем с ее
пожилыми приятельницами по бегу? Не могут ли быть Жанна, Рон, Дон, Берни и другие
пожилые атлеты каким-то образом генетически защищены от старения? Возможно,
по Божьему (или чьему угодно еще) замыслу идеальное старение предусмотрено
не для всех?
Но в то же время эксперимент показал, что даже ленивые крысы получают больше пользы
и удовольствия от активных движений, чем от привычного пассивного
времяпрепровождения, – что оказывается справедливым и для людей. Исследователям
наконец-то удалось получить финансирование клинического тестирования физической
нагрузки как «медицинского вмешательства», чтобы оценить ее действие по всем
правилам, как это делается с обычными лекарственными препаратами. Одним
из крупнейших стало исследование под названием «ЖИЗНЬ» (LIFE), результаты которого
были опубликованы в июне 2014 г. В ходе этого эксперимента группу из 800 пожилых
людей, ведущих малоподвижный образ жизни, убедили приступить к легкой программе
тренировок – предположительно без использования электрошока, но кто знает?
Глава 11
Готовы ли вы умирать от голода ради бессмертия?
Спотыкаясь, я выбрался из города… Я был уверен, что, если проведу еще хоть ночь
в Гаррисбурге, меня арестуют. Проклятый город! В конце концов меня посадил к себе
изможденного вида костлявый мужик, который верил в пользу управляемого голодания.
Когда… я сказал ему, что умираю от голода, он ответил: «Прекрасно, прекрасно, лучшего
тебе и не нужно. Я сам не ел три дня. И благодаря этому доживу до 150 лет». Он был
похож на мешок с костями. Разболтанную куклу. Сломанную палку. Попросту на маньяка.
Распахнув передо мной дверь своего величественного дома в северной части Бостона, Дон
Доуден поприветствовал меня известием о том, что я пропустил ланч. Он проводил меня
в кухню и продемонстрировал большую металлическую салатницу, в которой оставалось
всего несколько полосочек шпината, красного перца, брокколи, грибов и один-два нута.
«Это было очень вкусно», – заявил он, и я, проехав 240 км без завтрака, был вынужден
с этим согласиться. Это даже пахло восхитительно.
Но даже в своем гипогликемическом тумане я смог оценить всю иронию ситуации. Я стою
здесь, умирая от голода, а мой собеседник – бывший юрист по патентному праву, ныне
увлеченный адепт учения, которое Керуак назвал «контролируемой голодной смертью
ради здоровья», а современная наука о питании называет «диетой с ограничением
калорий» – доедает остатки своего салата. Если на то пошло, то из нас двоих голодным
должен быть именно он. Вид высокого, элегантного Доудена напомнил мне о другой
аристократической личности, проповедовавшей те же взгляды на питание – но только
500 лет назад, когда это не считалось ни модным, ни крутым.
Фил Бруно и другие больные диабетом немедленно узнали бы эти ключевые симптомы
диабета, вполне современной возрастной болезни. Хотя принято считать, что первым
официально зарегистрированным диабетиком был Иоганн Себастьян Бах, бедный Луиджи
Корнаро опередил его на пару веков. К 40 годам Корнаро находился в ужасающем
состоянии здоровья и честно признавал, что видел избавление от мук только в скорой
смерти. Однако он не мог этого допустить. Его красавица-жена Вероника только что
родила ему долгожданную дочь, и он хотел увидеть, как она растет.
В конце концов его здоровье настолько ухудшилось, что он был вынужден сдаться. Врачи
предупредили его, что, если он «не внедрит строгий и правильный образ жизни», через
несколько месяцев умрет. На этот раз Корнаро решился на радикальные меры. Для начала
он исключил из своей диеты все продукты, которые ему не подходили: «молодое
и холодное вино, равно как дыни и другие фрукты, а также пряные салаты, свинину,
торты, овощные супы, закуски из пасты и другие кушанья, столь услаждавшие меня,
но приносившие мне вред». В результате у него остался не такой уж большой выбор еды,
за исключением разве что мороженого, но он исключил и его тоже. Такое вот
решительное начало «новой жизни».
Какой бы скудной ни казалась эта диета, она буквально подарила ему вторую жизнь.
Уже через неделю он почувствовал себя гораздо лучше, что дало ему силы продолжать.
Вместо того чтобы умереть в 40 лет, как опасались врачи, Корнаро стал одним из самых
богатых и влиятельных жителей Падуи – и в конечном итоге одним из старейших.
Художник Тинторетто написал его портрет, который теперь висит в Палаццо Питти
во Флоренции. На этой картине, год создания которой неизвестен, Корнаро предстает
перед нами пожилым человеком с блестящей лысиной, но его глаза полны жизни. Он был
счастливым человеком. В письме он хвастался своему другу, что такой образ жизни «дает
мне бодрость духа 35-летнего в мои 58 лет».
И это было только начало. Даже в свои 80 он бодро бегал по лестницам своего палаццо
и работал в саду. «Я с легкостью могу сесть на коня, – хвалился он, – и делать множество
других вещей».
Первое издание этого трактата увидело свет в 1558 г., когда Корнаро достиг 81-летнего
возраста, прожив вдвое больше, чем предсказывали ему врачи. Спустя два года 83-летний
Корнаро доработал трактат и еще раз внес в него корректировки, когда ему исполнилось
90. Он продолжал жить, пребывая в прекрасном здравии, и к 95 годам у него накопилось
столь много новых мыслей и озарений, что он решил переработать свое сочинение
в четвертый раз. И тем самым доказал, что процесс редактирования собственных
произведений заканчивается только со смертью, которой он поддался только в возрасте
98 лет.
Его ключевая мысль предельно проста и неизменна во всех четырех версиях его трактата:
«Не ешьте так много». «Нужно приучать себя есть не больше, чем абсолютно
необходимо для поддержания жизнипомня, что все излишки вызывают болезни и ведут
к смерти». – писал Корнаро
Этот небольшой трактат Луиджи Корнаро стал первым в мире бестселлером на тему
питания. Написанный поразительно современным, искренним и убедительным языком,
он был переведен почти на все языки и переиздавался в каждом веке, включая наш
XXI век, став одним из самых популярных трудов по диетологии и долголетию за всю
историю человечества. Один из сборников был составлен не кем иным, как самим
Бенджамином Франклином, который понимал здравомыслие изложенных в нем идей.
Рубеж XIX–XX веков ознаменовался новым всплеском интереса к труду Корнаро, когда
последователи набирающего силу движения за трезвость неправильно интерпретировали
его призыв к «трезвой жизни», забыв о том, что свои 12 унций супа он запивал 14
унциями (почти двумя стаканами) вина в день. Томас Эдисон издал сборник трактатов
Корнаро в виде книги под названием «Искусство жить долго, или Как дожить до 100 лет».
Генри Форд дарил эту книгу своим богатым друзьям, и ее новые издания продолжали
появляться вплоть до 1980-х гг. Благодаря своим сочинениям Альвизе Корнаро обрел
бессмертие, которого он так жаждал. Но кроме этого он оставил свой след и в науке.
Вскоре фонд Рокфеллера выделил грант в $42 500 на продолжение работы по созданию
«диет, способствующих долголетию» (хотя патриарху семьи Джону Рокфеллеру на тот
момент уже исполнилось 96 лет и он вряд ли мог извлечь какую-то выгоду из этих
научных изысканий). Но изощренные диеты, с которыми Маккей экспериментировал
на рокфеллеровские деньги, кормя своих крыс кофе, витаминами, субпродуктами
и цельнозерновым хлебом, и близко не продлили жизнь грызунов так, как обычный голод.
Между тем Маккей никогда не бросал своих исследований долголетия. Его ферма
«Зеленая рига» под Итакой, штат Нью-Йорк, была настоящим питомником, где в любви
и заботе жили бездомные животные, а также старые гончие, которых он использовал
в своих исследованиях. Эти собаки сменили свою охотничью карьеру на научную,
помогая Маккею экспериментировать с диетами. Именно исследования Маккея помогли
определить основные нормы по питательным веществам в современных кормах для собак.
И, к своему крайнему неудивлению, он обнаружил, что собаки, сидящие на диете
с ограниченной калорийностью, живут более здоровой и долгой жизнью, чем их хорошо
питающиеся собратья. (Это открытие особенно согрело мне душу, потому что я всегда
кормил своих питомцев по нижней границе рекомендуемого диапазона.)
После смерти Клайва Маккея идея голодания ради здоровой жизни нашла своего главного
апостола (кто бы мог подумать!) на культовой лос-анджелесской ривьере Венис-Бич.
На дворе стояли жизнерадостные и гедонистические 1970-е гг. Хипстер, актер,
авантюрист и ученый в одном лице, Рой Ли Уолфорд был заинтригован феноменом
старения еще с подросткового возраста в начале 1940-х гг. «Будучи молодым человеком,
он говорил нам о том, что хочет жить вечно, – сказала одна из его многочисленных подруг
режиссеру-документалисту Кристоферу Роуленду в 2007 г. – Если вы сумеете продлить
свой срок жизни, вы сможете овладеть разными профессиями, много раз жениться –
в общем, попробовать в этой жизни все» {119}.
Но в начале 1990-х гг. Уолфорду выпал шанс стать участником эксперимента, который
радикально изменил его профессиональную карьеру – и перевернул его жизнь. В один
из своих приступов авантюризма он записался врачом на «Биосферу-2», печально
известную земную «космическую станцию», построенную в аризонской пустыне к северу
от Таксона. «Я считаю полезным периодически прерывать свою научную деятельность
опасными и эксцентричными предприятиями», – объяснил он в интервью Los Angeles
Times.
Построенная на деньги нефтяного магната Эдварда Баса {122}, помимо добычи нефти
увлекавшегося вопросами окружающей среды, лаборатория «Биосфера-2» представляла
собой сеть герметичных сооружений со стеклянными стенами и крышами общей
площадью 1,5 га. Внутри этих зданий были воспроизведены семь основных земных
экосистем, таких как тропический лес, океан, саванна и т. д. Цифра 2 в названии
лаборатории была призвана подчеркнуть, что «Биосферой-1» является Земля. Уолфорд
и семь других терранавтов провели внутри этого герметичного комплекса два года,
питаясь только той пищей, которую выращивали сами. Для этого у них имелись
специальные огороды и искусственные водоемы с рыбой и креветками. Из внешнего мира
они не получали ничего: даже воздух и вода обеспечивались внутренней замкнутой
экосистемой.
26 сентября 1991 г., когда экипаж терранавтов вступил на борт «Биосферы-2», Уолфорд
обращал на себя внимание своей статной фигурой в униформе в стиле «Звездного пути»,
прекрасно сочетавшейся с его ушами а-ля доктор Спок и блестящим черепом. Однако
вскоре события приняли неожиданный оборот, и участники эксперимента обнаружили,
что они не в состоянии производить достаточно пищи, чтобы прокормить себя.
Неунывающий Уолфорд решил «превратить лимоны в диетический лимонад», увидев
в этой ситуации отличную возможность для изучения влияния ограниченной
по калорийности диеты на людей. Восемь членов экипажа получали жалкие
по нормальным меркам 1800 килокалорий в день, страдая от недоедания и теряя в весе,
а их врач тщательно отслеживал эффекты.
Как правило, люди запрограммированы на то, чтобы осознанно или нет обходить
стороной любого рода ограничения в пище, что является одной из причин, почему так
трудно изучить действие различных диет. Но «Биосфера-2» обеспечила Уолфорду восемь
подневольных лабораторных мышей в человеческом облике, на которых он мог
экспериментировать целых два года. Их диета, которую Уолфорд называл «здоровым
голоданием», содержала большое количество фруктов (они выращивали бананы, папайю
и кумкват), длинный перечень овощей, орехов и бобовых, небольшое количество яиц
и молочных продуктов на основе козьего молока, а также совсем немного курятины
и рыбы вида тилапия. Они получали всего 10 % всех калорий из жира и ели мясо только
по воскресеньям. Такой скромный рацион должен был обеспечивать их энергией
на восемь часов ежедневного тяжелого физического труда, включавшего уход
за растениями, обслуживание тяжелого сельхозоборудования, обрезку виноградных лоз,
которые в мгновение ока оплетали стеклянно-металлические конструкции стен, закрывая
свет, и даже погружение под воду в водолазном снаряжении для очистки аквариумов
с рыбами.
Неудивительно, что терранавты теряли вес, как борцы сумо в жаркой парилке, сбрасывая
фунт за фунтом, пока их средний индекс массы тела не упал ниже 20 у мужчин
и у женщин (что по медицинским нормам квалифицируется как «недостаточная масса
тела»). Один мужчина потерял 26 кг, сменив солидные 94 кг на подростковые 68 кг.
Они худели так быстро, что Уолфорд начал опасаться, не выбрасывают ли в кровь их
распадающиеся жировые клетки какие-либо токсины наподобие пестицидов и других
загрязняющих веществ, которые обычно накапливаются в жировой ткани. Обследование
показало, что так оно и было, однако жесткая диета и интенсивные физические нагрузки
порождали куда более серьезные «земные» проблемы.
В сентябре 1993 г., когда восемь терранавтов покинули стеклянные застенки «Биосферы-
2», помпезная торжественность их встречи была пронизана нескрываемым чувством
облегчения, что этот длительный и невероятно сложный проект наконец-то был завершен.
Эксперимент начинался в атмосфере восторженного оптимизма («Когда-нибудь мы так же
будем жить на Марсе!»), но постепенно энтузиазм сменился глубоким скептицизмом,
и на проект обрушилась волна негативных публикаций, включая журналистское
расследование. Еженедельник Village Voice обнаружил, что корни этого проекта уходят
в весьма странную организацию под названием «Синергия», которую газета
охарактеризовала как религиозную секту. Кроме того, за два года члены команды
разделились на два враждующих лагеря, и, как признавались создатели первого реалити-
шоу «Большой брат», вдохновением для них послужила именно напряженность
и драматичность ситуации внутри «Пузыря». Моральное состояние участников
эксперимента было таким же жалким, как их диета, поэтому «открытие дверей» стало
радостным событием для всех заинтересованных сторон. По крайней мере, теперь
терранавты могли нанести визит к палаткам с хот-догами.
Для Уолфорда конец «Биосферы-2» ознаменовал начало новой темной главы в его жизни.
До начала эксперимента он был здоровым и полным сил человеком, выглядевшим
намного моложе своих 67 лет. Но эти два года разрушили его тело. Возможно, сказалось
отсутствие нормального питания или сыграли роль какие-то другие причины,
но на фотографиях, сделанных в «Пузыре», Уолфорд выглядит нездорово худым
и изможденным. Он потерял 11 кг из своих скромных 66 кг и сильно постарел (вы можете
убедиться в этом, сравнив два его снимка).
Но реальный ущерб был невидим для глаз. Через шесть месяцев после выхода
из «Биосферы» Уолфорд впал в глубокую депрессию{125} и начал злоупотреблять
алкоголем, выпивая бутылку водки каждые четыре дня. Он повредил себе спину, работая
на приусадебном участке, и первое время едва мог ходить. Но, самое главное, что-то
нарушилось в его головном мозге: через три года после завершения эксперимента у него
начались приступы «застывания», когда он резко переставал двигаться и падал. Вскоре
ему потребовались ходунки.
Его друзья подозревали, что он приобрел некую разновидность болезни Паркинсона, что,
вероятно, было вызвано не ограничением калорий, а ограничением кислорода. Создатели
«Биосферы-2» не предвидели того, что обширные бетонные поверхности внутри
комплекса будут поглощать буквально тонны драгоценного кислорода, лишая людей
воздуха. Сам Уолфорд был очень встревожен, когда спустя примерно полгода обнаружил,
что не в состоянии выполнить даже простые вычисления.
Даже после того как атмосфера была «восстановлена» путем закачки нескольких тонн
кислорода и установки дополнительных поглотителей СО2 (которые журналисты
впоследствии с радостью обнаружили), уровень кислорода все равно оставался низким.
Терранавты жили в атмосфере, аналогичной той, которая наблюдается на высоте
примерно 2100 м над уровнем моря, что достаточно тяжело. Концентрация СО2
и моноксида углерода (угарного газа) достигала опасно высоких уровней. А известно,
что продолжительное воздействие моноксида углерода может провоцировать развитие
болезни Паркинсона и других неврологических расстройств.
Несмотря на свою болезнь, Уолфорд сохранял ясность ума и продолжал соблюдать свою
диету, настаивая на том, что она замедляет, а не ускоряет прогрессирование заболевания.
Даже в 2001 г. он расхваливал преимущества ограничения калорийности питания Алану
Алде{126}, пригласившему его на свое телешоу Scientific American Frontiers, утверждая,
что ограничение калорий «позволит мне прожить гораздо дольше, чем мне предписано
судьбой». Он сказал, что надеется дожить до 110 лет, как Сьюзан Сомерс.
К тому времени, когда Рой Уолфорд умер, ученые уже несколько десятилетий, а если
брать в расчет Луиджи Корнаро, то несколько столетий изучали феномен ограничения
калорий, но так и не поняли самого важного: как это работает.
Вейндрук и Уолфорд подозревали, что нехватка пищи каким-то образом переводит живое
существо – будь то одноклеточные дрожжи, мышь или человек – в другое метаболическое
состояние, которое по каким-то причинам является более здоровым. «Дело не в том,
что этот автомобиль синий, а этот красный, – говорит Розалин Андерсон, коллега
Вейндрука из Университета Висконсина. – Это как если автомобиль сам по себе получит
другой двигатель».
История стала еще более интригующей, когда аналоги гена SIR2 были найдены у других
живых существ, от червей и плодовых мушек до мышей и обезьян. Эти гены, названные
сиртуинами{127}, относятся к разряду «эволюционно консервативных» генов –
они фактически не подвергались изменениям в ходе эволюции с момента их появления
у древнейших организмов и сегодня присутствуют у множества различных видов
животных и даже растений. Это означает, что они играют важную роль для выживания
организмов, и теперь мы понимаем почему: они позволяют живым организмам
переживать длительные периоды голодания, которые являются неотъемлемой частью
естественных условий существования. Охотник-собиратель, который был способен
пережить долгую голодную зиму, не слабея от нехватки еды, а, наоборот, становясь
сильнее и здоровее, имел эволюционное преимущество перед теми, кто не мог выжить
без сочного куска мяса. Но когда мы хорошо питаемся, те же самые гены, кажется,
пытаются нас убить.
СМИ сошли с ума от этой новости. Газета New York Times посвятила ей целую
передовицу, и теперь настал черед Дэвида Синклера чокаться бокалами с красным вином
с Сейфером Морли в его программе «60 минут». Он свел с ума саму Барбару Уолтерс,
ослепительную долгожительницу телеэкранов, которая первой объявила во всеуслышание
об этом открытии. В течение нескольких дней Интернет заполнился рекламой БАДов
с ресвератролом, намекавшей на то, что эта продукция якобы одобрена самим Синклером
(чего, разумеется, он не делал). Спрос на добавку с ресвератролом Longevinex, которая
давно присутствовала на рынке, но не пользовалась большой популярностью, за две
недели вырос в 2400 раз. Казалось, что наконец-то была найдена долгожданная панацея
для ожиревшей, преклоняющейся перед фастфудом американской нации.
Среди главных антагонистов Синклера были его сокурсники и также бывшие аспиранты
Леонарда Гуаренте, что, вероятно, наполняло встречи выпускников с их участием
изрядной напряженностью. (Более подробную информацию о ресвератроле
как биоактивной добавке, а также объяснение, почему он может не быть «чудо-
таблеткой», вы можете найти в приложении к этой книге «Средства, которые могут
работать».)
Но это уже не имело значения, потому что Синклер занялся куда более важными вещами,
чем ресвератрол. Примерно через полтора года после публикации той статьи
фармацевтический гигант GlaxoSmithKline приобрел созданный Синклером
фармацевтический стартап Sirtris за $720 млн. Предполагалось, что компания займется
разработкой препаратов для активации сиртуина, которые будут обладать более
избирательным и целенаправленным действием, чем ресвератрол, который Синклер
отверг как «грязное вещество». Новые препараты Sirtris должны были быть защищены
патентом, что означало, что компания сможет зарабатывать на них деньги.
«Это решение было принято из соображений бизнеса, а не науки, – сказал мне Синклер
через неделю после того, как GlaxoSmithKline фактически свернула проект. Сам Синклер
не сдался{130}, но казался удрученным. – Я помню, как однажды еще в университете мы
играли с друзьями в карты и я сказал им: "Вы осознаете, что мы можем стать последним
поколением, которое проживет нормальный человеческий срок жизни? Кто-нибудь
непременно совершит прорыв, и уже следующее поколение будет жить гораздо дольше
нас. Паршиво то, что мы родились слишком рано"».
Я немедленно понял, что он имел в виду. Доудену больше 80 лет, и морщинистая кожа
выдает его возраст, но его взгляд остается острым и цепким, как у молодого.
Мы расположились с ним в его кабинете, в изысканных креслах со следами благородной
потертости, и он рассказал мне свою историю. Когда ему было немногим больше 25 лет –
тогда он только женился и начал в Нью-Йорке юридическую практику, – он случайно
наткнулся на доклад Американского общества актуариев, в котором четко говорилось,
что «лучше быть худым, чем толстым», вспоминает он.
Это было в 1960 г., когда подобные идеи были в новинку, но они попали в самую точку:
после женитьбы Доуден быстро набрал 14 кг, потому что его жена превосходно готовила.
Он решил сбросить вес, и его план был предельно прост: меньше есть. Он также начал
бегать трусцой, что в те времена считалось немного эксцентричным хобби – впрочем,
как и само решение ограничить себя в еде, особенно в таком царстве стейков и мартини,
каким был Средний Манхэттен в начале 1960-х гг.
В начале 1980-х гг. Доуден прочитал бестселлер Роя Уолфорда «Диета на 120 лет»
и решил подойти к этому делу основательно. Он вступил в Общество ограничения
калорий, созданное по инициативе Уолфорда и объединяющее его единомышленников.
Но вскоре Доуден понял, почему оно насчитывало довольно скромное количество членов:
когда он организовал вечеринку для членов общества, те принесли с собой весы
для взвешивания пищи. «Я предпочитаю взвешивать себя, а не еду», – говорит Доуден.
Но миру было все равно. Подумаешь, еще одна странная американская диетическая
субкультура наряду с веганами, фруктоедами, сыроедами, любителями соков и т. п. Люди
смотрели на них как на «разболтанных кукол, сломанные палки, маньяков».
Так было до 9 июля 2009 г. В этот день на первой странице New York Times были
опубликованы фотографии двух обезьян. Они были изображены бок о бок: 27-летний
Канто и 29-летний Оуэн. По обезьяньим меркам это были очень старые особи.
Поразительным было то, что Оуэн был похож на обрюзгшего пьяницу и гуляку и,
казалось, годился Канто в отцы. Его шерсть торчала клочками, морда была покрыта
седыми волосами, а на животе свисали складки жира. В то же время Канто мог
похвастаться густой (хотя и местами поседевшей) шерстью, стройным телосложением
и внимательным, живым взглядом – такой вот обезьяний Дон Доуден.
Через два года после того, как Канто и Оуэн стали героями New York Times, исследователь
по имени Рафаэль де Кабо сидел в своем кабинете в Национальном институте
по проблемам старения, в сверкающем стеклянном здании с видом на Балтиморскую
гавань, явно пребывая в состоянии серьезного беспокойства. Он просматривал данные
второго крупномасштабного исследования ограничения калорийности питания у обезьян.
В этот раз исследование проводилось его институтом, и выводы были шокирующими
и однозначными: сидящие на диете обезьяны не жили дольше других{133}. Изначально
ученые планировали подтвердить успех методики ограничения калорий, но вместо этого
исследование провалилось, а миллионы государственных средств были пущены по ветру.
Поэтому очевидно: что вы едите, в равной степени важно, как и то, сколько вы едите.
Или даже важнее. Гиппократ понял это более 2000 лет назад и оставил потомкам завет:
«Пусть пища будет вашим лекарством».
Которого, в сущности, и придерживается Дон Доуден: его диета в стиле Корнаро, хотя
и ограничена по калориям, куда менее аскетична, чем диета многих других адептов
ограничения калорийности, которые не съедят ни крошки хлеба, не взвесив ее на весах.
На обед он съедает кусок рыбы, овощи или салат (он ест много салатов) и время
от времени не отказывает себе в бокале вина. Кроме того, он гибко подходит к этому делу:
если вы пригласите его на ужин и предложите ему стейк буррито, он вежливо
и аристократично съест хотя бы половину.
Можно сказать, что Доуден питается так же, как обезьяны в балтиморском исследовании:
никаких переработанных продуктов, только хорошая, натуральная еда – в не очень
больших количествах. К приготовлению своих салатов и рыбы он подходит как истинный
гурман и съедает их с не меньшим удовольствием, а на момент моего визита он как раз
готовил для ремонта свою кухню. Является ли его рацион питания причиной его хорошего
здоровья? Кто знает; причина вполне может крыться в его генах, особенно тех, которые
достались ему от прадеда, дожившего в добром здравии до 97 лет. Но Доуден уверен,
что такая диета идет ему на пользу, тем более что она довольно простая и вкусная,
поэтому он продолжает ее придерживаться, как и венецианский купец Луиджи Корнаро
500 лет назад.
«Могу поспорить, что в Америке миллионы людей делают то же самое, что и я, – говорит
он. – Просто они называют это не "ограничивать калории", а "сидеть на диете"».
Вуди Аллен
Ранним субботним утром двое мужчин средних лет быстрым шагом преодолели полосу
песчаного пляжа, стянули с себя футболки и бросились в воду. В этом не было ничего
примечательного, за исключением того, что дело происходило в апреле, и температура
воды в заливе Халф-Мун-Бей к югу от Сан-Франциско не превышала 10 ℃.
Но не эти два идиота. Они пришли на пляж в гавайских шортах для серфинга и футболках,
притягивая удивленные взгляды своей посиневшей кожей. Тот, кто постарше, с седыми
волосами, уверенно встретил грудью первые две волны и решительно нырнул с головой
в третью. Другой мужчина, помоложе, с редеющей шевелюрой, поначалу последовал
за своим товарищем, но, войдя в воду по пояс, вдруг замер на месте. Затем он издал
пронзительный девичий визг, повернулся и бросился бежать из воды, как маменькин
сынок-переросток.
Этим вторым парнем, как вы могли догадаться, был я. Первым, бесстрашным – Тодд
Беккер, 57-летний специалист по биотехнологиям и, на мой взгляд, один из самых
ненормальных людей на этой планете. Беккер любит плавание в холодной воде и другие
мучительные, но укрепляющие характер процедуры, потому что он проповедует
философию стоицизма, согласно которой разного рода испытания делают человека
сильнее. Игнорируемые современной западной философией, теории стоиков
перекликаются с восточными религиями, особенно с буддизмом, который учит сохранять
спокойствие перед лицом жизненных испытаний.
Сам Беккер впервые попробовал холодный душ больше десяти лет назад, и с тех пор эта
процедура стала краеугольным камнем в его горметическом образе жизни. Он клянется,
что холодная вода помогает ему бороться даже с депрессией – по физиологическим
и психологическим причинам. «После ледяного душа все остальные жизненные трудности
и проблемы кажутся вам пустяком», – объяснил он. Невероятно, но ему удалось убедить
своего 19-летнего сына и 22-летнюю дочь попробовать эту процедуру. К его удивлению,
им даже понравилось. Но с женой его ожидал полный провал. «Ни за что на свете!» –
решительно заявила она. Конец дискуссии. К его клубу присоединились несколько друзей,
один из которых так прокомментировал это: «Холодный душ – это самое страшное,
но при этом неопасное из всего, что я делаю в своей жизни».
Купание в холодной океанской воде для Беккера – редкое удовольствие, особая роскошь,
которой он щедро поделился со мной. Его кумиром является сумасшедший голландец
Вим Хоф, «Ледяной человек», занесенный в Книгу рекордов Гиннесса за десятки
«морозоустойчивых» подвигов, таких как проплыть 57 м подо льдом полярного озера
без всякого снаряжения. Как и Хоф, Беккер приучил себя выдерживать холодную воду
в течение длительного времени. «Что касается ледяного душа или купания в холодной
воде, первый раз – самый страшный. Вернее, первая минута, – сказал он мне, когда мы
завернули на парковку у пляжа. – А потом становится намного лучше. Это может
показаться странным, но это так».
Я дал себе 30 секунд максимум. Я из тех людей, которые дрожат от одной мысли залезть
в бассейн с 26-градусной водой, а горячий душ зачастую считают самой приятной
эмоциональной кульминацией дня. Кроме того, я не мог отделаться от мыслей о трагедии,
недавно произошедшей в соседнем заливе Сан-Франциско, где во время ежегодного
триатлона «Побег из Алькатраса» погиб один из любителей плавания в холодной воде Он
умер почти мгновенно, как сообщили организаторы соревнований, от «обширного
инфаркта сердца». Ему было 46 лет, как и мне. И, как и я, он наверняка считал себя
абсолютно здоровым. Но он был одет в мокрый гидрокостюм – в отличие от меня.
– Ты живешь только один раз, – произнес Тодд, безжалостно вторгаясь в мои мечты.
Что произошло дальше, я помню весьма смутно. Помню лишь, что решительно расстегнул
молнию на толстовке, скинул ее и со словами «Черт с ним!» побежал к воде.
Человек, попадая в холодную воду, может умереть одним из двух способов: быстро
или медленно. Быстрая смерть обычно связана с холодовым шоком, когда артериальное
давление и частота сердцебиения резко подскакивают и провоцируют сердечный приступ
(или «обширный инфаркт миокарда», как обычно говорится в пресс-релизах). Чаще всего
это происходит с триатлонистами среднего возраста, и такая мгновенная смерть, на мой
взгляд, куда предпочтительнее медленной, когда холодная вода просто высасывает тепло
из вашего тела. В 26 раз быстрее, чем это сделал бы воздух аналогичной температуры,
и вы в конце концов теряете сознание и идете ко дну. По данным береговой охраны,
обычно это происходит в том случае, когда температура тела пловца падает ниже 30,5 ℃ –
что почти на 20° больше, чем температура воды в Халф-Мун-Бей в то туманное утро.
Поэтому мне нужно было убедиться в том, что купание в холодной воде принесет мне
какую-то пользу помимо того, что будет «спартанской» экзекуцией, которая если не убьет
меня, то предположительно сделает сильнее. Действительно ли краткосрочное
воздействие холодной воды благотворно сказывается на нашем теле и духе – или это
просто-напросто развлечение таких мазохистов, как Тодд Беккер?
Мне не пришлось долго рыться в научной литературе, чтобы найти намеки на то,
что краткосрочное воздействие холода действительно может быть полезным для моего
здоровья. Некоторые самые долгоживущие существа на планете обитают именно
в холодной воде. Омары могут жить 100 и более лет, если им хватает ума держаться
подальше от рыболовецких траулеров. Голубые киты могут жить больше 200 лет,
а исландский двустворчатый моллюск Минг прожил 507 лет и счастливо жил бы
и дальше, если бы трагически не погиб от рук неразумных ученых. Именно холодная вода
может быть причиной того, что некоторые виды морского окуня (например, луцианы
и полосатые окуни), кажется, вообще не подвержены старению, не демонстрируя никаких
признаков возрастной деградации. Но действительно ли источник их долголетия кроется
в холоде?
Хорошая новость состоит в том, что такой же генетический путь есть и у людей.
Это объясняет, почему Кэтрин Хепберн ежедневно, зимой и летом, пересекавшая вплавь
пролив Лонг-Айленд, дожила до 96 лет. В ходе одного финского исследования любители
плавания в холодной воде были обследованы перед началом «зимнего плавательного
сезона» (да-да, есть и такой) и после него, через пять месяцев. Спустя несколько месяцев
регулярного плавания в холодной воде в их крови были обнаружены более высокие
уровни естественных антиоксидантов (ферментов). Кроме того, у них наблюдалось
высокое содержание красных кровяных телец и гемоглобина – их кровь была более
«кровяной». Организм приспособился к стрессу, вызываемому воздействием холодной
воды, причем приспособился в положительных отношениях. {138}
Еще более интересные результаты дало другое исследование, показавшее, что действие
холодной воды позволяет активировать бурый жир {139}, который сжигает калории
и производит тепло. К сожалению, бурый жир присутствует у взрослых людей
в относительно небольшом количестве и составляет лишь малую часть всех наших
жировых запасов. У большинства людей он ограничен небольшими пластами в верхней
части спины, между лопатками, и вокруг некоторых внутренних органов. Он
активизируется под воздействием холода, помогая нам согреться, но при этом также
оказывает благотворное влияние на наш метаболизм, сжигая белый жир эффективнее
физических упражнений и диет. Кроме того, исследования показали, что чем больше мы
подвергаемся воздействию холода, тем больше у нас образуется бурого жира.
Это несомненный плюс.
Наконец, на более фундаментальном уровне тепло неполезно для нас. Тот факт, что мы
являемся теплокровными существами, только ускоряет наше старение. Это та цена,
которую нам приходится платить за привилегию не быть рептилией. Причина в тех
белках, которые мы производим сами и которые являются ключевыми элементами
в жизнедеятельности наших клеток. (В принципе, все, что происходит в наших клетках,
зависит от белков.) Под воздействием чрезмерного тепла эти белки теряют свою
пространственную трехмерную структуру, известную как «укладка» белка, которая имеет
решающее значение для его правильного функционирования. Когда белки
«разворачиваются», они больше не могут выполнять свою работу. Мы можем наблюдать
это во время приготовления завтрака: «Когда вы разбиваете яйцо в сковородку, его белки
разворачиваются», – объясняет Гордон Литгоу.
Из всего вышесказанного следует вывод: мои белки должны любить холодную воду.
Как и мой бурый жир. И хотя другие части меня сомневались и всячески противились
этой идее, мой головной мозг знал, что Тодд Беккер был прав. Поэтому я поклялся сделать
все возможное, чтобы проплавать в этой чертовой ледяной воде Халф-Мун-Бей как можно
дольше.
***
Сначала меня обожгло, как огнем. Мне показалось, что я шагнул в раскаленную лаву.
Это ощущение длилось не дольше пары секунд, пока мое тело не осознало, что это был
не жар, а холод. У меня перехватило дыхание, в буквальном смысле слова: я не мог
ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я вскрикнул и запаниковал.
– Важно все время двигаться, – предупредил меня Тодд, – не для того чтобы согреться,
а чтобы охладиться еще сильнее. Иначе у кожи образуется тонкий слой тепла, – добавил
он, словно это было очень плохо.
– Да, – сказал самый ненормальный в мире человек и понимающе кивнул. – Такое иногда
бывает.
– Отличная работа! – похвалил меня Тодд, выйдя из воды минут на шесть позже меня.
Таким образом, я с большим облегчением узнал, что небольшие дозы тепла также могут
быть полезны для нашего здоровья. Тепло активизирует в наших клетках так называемые
белки теплового шока, которые вовсе не так плохи, как кажется из их названия. Их работа
состоит в том, чтобы восстанавливать неправильно свернутые или денатурированные
клеточные белки, поврежденные под воздействием тепла или других стрессовых условий.
Исследования, проведенные на небольших организмах, таких как черви, показали, что эта
реакция может быть «приобретенной» – то есть черви, которые в своей жизни
подвергались такому стрессу, развивают более мощную реакцию на тепловой шок. {140}
Белки теплового шока играют особенно важную роль и при физической активности.
Коротко эта сложная и долгая история звучит так: белки теплового шока определенного
вида (например, те, что вырабатываются при интенсивной физической нагрузке)
помогают нашим клеткам очищаться от мусора и благодаря этому функционировать
гораздо лучше и дольше. Например, каждый раз, когда Фил Бруно обливается по́ том
в велотренажерном зале, он запускает внутри себя выработку таких белков теплового
шока, которые помогают его клеткам освобождаться от отходов жизнедеятельности
и восстанавливаться – а также снижать свою устойчивость к инсулину, что является еще
одной причиной, почему физическая активность помогает бороться с диабетом.
Харману удалось доказать, что все потребляющие кислород формы жизни производят
в своих митохондриях свободные радикалы, отрицательно заряженные молекулы
кислорода, которые современные химики называют активными формами кислорода
или АФК. Эти молекулы, считал он, повреждают ДНК и другие клеточные структуры,
что и вызывает процесс старения – а также развитие рака. Также Харман предположил,
что именно окисленный холестерин ЛПНП («плохой» холестерин) отвечает
за формирование артериальных бляшек. Кроме того, свободные радикалы повреждают
белки в наших клетках. Но поскольку образование АФК является неизбежным
и непредотвратимым следствием аэробного дыхания, окислительный стресс – это та цена,
которую мы платим за жизнь в богатой кислородом атмосфере. Иначе говоря: дыхание
нас убивает.
И все же: какого черта? Антиоксидантная теория казалась такой простой и элегантной.
А теперь, видите ли, она неверна. Если свободные радикалы действительно повреждают
клетки и через это провоцируют старение, почему антиоксиданты не могут помочь?
В 2009 г. немецкий ученый Михаэль Ристов частично пролил свет на этот вопрос
при помощи простого, но революционного эксперимента: вместе со своей командой он
набрал 40 добровольцев молодого возраста и попросил их поучаствовать в программе
регулярных тренировок, включавшей 90-минутные интенсивные занятия пять дней
в неделю. Половина испытуемых получала антиоксидантную добавку с высокими дозами
витаминов С и Е, а другая половина, не зная об этом, получала плацебо.
Ристов объясняет свое мнение следующим образом: в норме наш организм производит
свои собственные антиоксиданты, мощные ферменты с героическими названиями, такие
как супероксиддисмутаза и каталаза, которые устраняют избыток свободных радикалов,
образуемых во время физической активности. Антиоксидантные добавки блокируют этот
процесс. «Если вы принимаете антиоксидантные добавки, тем самым вы предотвращаете
активацию своей собственной антиоксидантной системы, – говорит Ристов. – Причем
тормозится выработка не только антиоксидантных, но и восстановительных ферментов».
И впрямь похоже.
Эта божья тварь по-научному называется голым землекопом, и той, которая сейчас ползла
по моей руке, недавно исполнилось 30 лет. То есть она была в шесть раз старше самой
старой мыши-долгожительницы. И, кроме того, она была беременна. Очень сильно
беременна. Настолько, что я мог различить выпуклые контуры маленьких голых
землекопов под ее почти прозрачной кожей. По человеческим меркам, я держал в руках
800-летнюю беременную женщину. Судя по всему, голые землекопы победили менопаузу.
И это еще не все, что завораживает в Квини (так я назвал эту почтенную даму): она и все
ее родственники, живущие в закрытом лабораторном террариуме, испытывают внутри
своих тел чрезвычайно высокие уровни окислительного стресса, которые выжгли бы мех
у любого другого животного на нашей планете. Однако их, кажется, это нисколько
не беспокоит. «С раннего возраста они имеют высокие уровни оксидативного
повреждения, – говорит мой гид Шелли Баффенстайн, – и, тем не менее, в среднем живут
по 28 лет».
Проще сказать, чем сделать. Все, что она узнавала о «голышах» (как она их называет),
только порождало еще больше загадок. Взять хотя бы их зашкаливающие уровни
окислительного стресса: внутри их крошечных тел скрывается больше «ржавчины»,
чем в старом вагончике на американских горках. И, однако, они бьют все рекорды
долгожительства среди грызунов, вопреки теории окислительного стресса, которая
предсказывает им быструю смерть из-за накапливающихся в их организмах повреждений.
Их долгожительство в лабораторных условиях больше всего озадачивает Баффенстайн,
поскольку она считает, что такие предельные уровни окислительного стресса на самом
деле являются результатом их жизни в неволе. В дикой природе, в своих глубоких
подземных норах голые землекопы привыкли обходиться меньшим количеством
кислорода, чем мы, наземные жители; они редко выходят на солнце и редко дышат
поверхностным воздухом. В результате они испытывают гораздо более низкий уровень
окислительного стресса. «Представьте себе, что вы всю жизнь живете в тесной норе
на глубине нескольких метров и с вами живут 300 ваших родственников. Чем вы там
дышите?» – говорит она с усмешкой.
Удивительно то, что даже простые рабочие особи могут доживать до 20 лет и больше.
Под землей до них трудно добраться хищникам (хотя аисты и змеи, разумеется, пытаются
охотиться на землекопов), и это дает им возможность жить долго и успешно к этому
приспособиться. Другими словами, эволюция изменила организмы этих грызунов так,
что те приспособились к борьбе со старением – то есть они лучше справляются
со стрессами, что достигается за счет повышения эффективности их внутриклеточных
защитных механизмов. {148}
«Мы считаем, что клетки голых землекопов имеют более эффективные механизмы
надзора, если так можно выразиться, и эти механизмы мгновенно выявляют малейшие
отклонения от нормы и тут же их уничтожают», – говорит Баффенстайн.
При всей своей необычности голые землекопы далеко не уникальны. В природе можно
найти и других живых существ, которые успешно переносят экстремальные уровни
окислительного стресса. Одно из таких выносливых созданий – европейская пещерная
саламандра олм, которая встречается только в карстовых пещерах Словении и Северной
Италии. Это небольшое животное длиной около 30 см, абсолютно слепое,
с полупрозрачной кожей, живет почти 70 (!) лет, что является настоящим рекордом
долгожительства для этого вида животных. Другими словами, олм живет почти
столько же, сколько средний словенский мужчина, из-за чего местные жители называют
его «человеческой рыбой». {149}
На самом деле олмы и голые землекопы напомнили мне Ирвинга Кана и некоторых
долгожителей из исследования Нира Барзилая. Как и люди-долгожители, внешне эти
животные не располагают крепкой и мощной конституцией, но внутри обладают
невероятной устойчивостью – качеством, которое Николас Талеб применительно ко всем
системам назвал «антихрупкостью» (antifragility). Именно благодаря своей
«антихрупкости» – невероятной устойчивости своих внутренних систем – курильщик
со стажем Ирвинг Кан успешно избегает сердечно-сосудистых заболеваний и рака,
которые поражают более половины всех американцев преклонного возраста. Как и голые
землекопы, Кан, вероятно, обладает фантастической устойчивостью к окислительному
стрессу, и его протеасомы работают на полную мощность – иначе говоря, его клетки
ремонтируются в элитной автомастерской, как дорогостоящие Jaguar, а не на станциях
экспресс-обслуживания Jiffy Lube, как дешевенькие Ford.
Глава 13
Как выключить «центральный рубильник» старения?
Каждый, кому доводилось пропускать прием пищи, знает, что на голодный желудок мы
чувствуем себя немного иначе – в чем-то хуже, а в чем-то лучше. В этом отношении
религия намного опережает науку: многие мировые религии предусматривают какую-
либо форму краткосрочного голодания, от мусульманского месячного поста Рамадан
до 40-дневного Великого поста у христиан. Ученым понадобилось намного больше
времени, чтобы выяснить, что голодание может быть благотворным не только для духа,
но и для тела.
В 1940-х гг., вслед за Клайвом Маккеем с его голодающими крысами, ученому по имени
Фредерик удалось добиться аналогичных результатов в продлении жизни лабораторных
животных, которых он кормил через день. Однако опубликованная им в 1946 г. статья
осталась практически незамеченной. {151}
В 1950-х гг. в одном из домов престарелых в Испании был проведен еще более
интересный эксперимент. Врачи в случайном порядке разделили пожилых пациентов
на две группы по 60 человек в каждой. Одна группа питалась как обычно, а другая
по переменному графику: один день люди съедали половину обычного рациона,
а на другой примерно в полтора раза больше. В течение следующих трех лет врачи
обнаружили между этими двумя группами поразительные различия. Престарелые люди,
питавшиеся в обычном режиме, провели в больнице почти в два раза больше времени,
чем их ровесники, которые через день недоедали или переедали. Кроме того, в этой
контрольной группе умерли 13 человек, а в экспериментальной – шесть.
Однако все эти исследования, по большому счету, были проигнорированы, пока однажды
пластический хирург Джим Джонсон из Миссисипи не наткнулся на них во время поиска
в базе данных онлайн. Много лет Джонсон боролся с собственным избыточным весом
и искал разновидность диеты, которая помогла бы ему избавиться от лишних
килограммов раз и навсегда. «Я не хотел быть рабом жира», – сказал он мне. Джонсон
свободно владеет испанским языком, и, когда прочитал об исследовании в доме
престарелых (которое было опубликовано только на испанском), он был заинтригован:
не может ли краткосрочное голодание или переменный режим питания оказывать более
глубокие благотворные эффекты на здоровье человека? Однако никаких свежих
публикаций на эту тему он не нашел.
В конце концов Джонсон связался с Марком Маттсоном из Национального института
по проблемам старения, изучавшим эффект голодания на мышах. В 2007 г. он убедил
Маттсона провести вместе с ним небольшое исследование на людях. Джонсон набрал
десяток добровольцев с избыточным весом и ожирением, которые также страдали астмой
разной степени тяжести – заболеванием, связанным с хроническим воспалением.
Для добровольцев был установлен следующий режим питания: через день они ели
как обычно, а в промежуточные дни получали только питательный коктейль,
обеспечивающий всего 20 % от их обычной нормы калорий.
Они потеряли вес, что было неудивительно, но вместе с лишним весом исчезли
и астматические симптомы – возможно, благодаря тому, что голодание снизило уровень
воспаления в их организме. Было очевидно, что голодание не просто помогло этим людям
избавиться от лишнего жира, но и оказало широкое целебное действие. Исследования
мусульман во время поста Рамадан обнаружили похожий эффект, и даже спортсмены-
мусульмане, кажется, показывают лучшие результаты в период дневного голодания. {152}
{153}
Для большинства обычных людей идея добровольно лишать себя пищи звучит как призыв
к мученичеству, на которое способны разве что религиозные фанатики. Но Маттсон
отмечает, что в действительности наш организм запрограммирован на то, чтобы выживать
без пищи. «Посмотрите на наше эволюционное прошлое: раньше люди не ели по три раза
в день плюс перекусы, – говорит Маттсон. – Наши человеческие и даже дочеловеческие
предки были вынуждены регулярно переживать длительные периоды голода, и выживали
лишь те из них, кто успешно справлялся с этой ситуацией».
Еще одним результатом этих исследований является то, что не существует одного-
единственного «правильного способа» периодического голодания. Ученые
протестировали разные графики – голодание через день (что кажется слишком суровым
испытанием), голодание два раза в неделю и даже простой пропуск приема пищи, – и все
они обеспечивали потерю веса и весь остальной набор благотворных эффектов.
В последнее время периодическое голодание опять вошло в моду – стоит лишь взглянуть
на полки книжных магазинов, предлагающих массу литературы на эту тему. Но, в отличие
от многих модных диет, этот метод имеет под собой надежную научную основу. {155}
Эти метаболические пути завязаны на одном важном клеточном белке под названием
ТОR, который функционирует как главный рубильник на фабрике. Когда рубильник
включен, фабрика (то есть клетка) начинает работать: аминокислоты активно
перерабатываются в белки, которые служат строительными элементами, посредниками,
катализаторами и т. д. Работа кипит, как в мастерской Санта-Клауса накануне Рождества.
Когда рубильник выключен, то клетка переходит в режим «Техобслуживание» и в ней
запускается процесс аутофагии. Старые поврежденные белки перерабатываются, и клетка
освобождается от мусора, который накапливается в ней в процессе жизнедеятельности.
Короче говоря, она напоминает мастерскую того же Санты в январе.
В своей резонансной статье, опубликованной в журнале Science в 2001 г., Лонго сообщил,
что в его исследованиях блокирование сигнальных путей TOR позволяло увеличить срок
жизни дрожжей в три раза. Это навело его на мысль, что многие из эффектов ограничения
калорийности могут быть связаны именно с недостатком питательных веществ
и подавлением активности белка TOR – причем этот эффект наблюдается не только
у дрожжей, но и у более сложных организмов, таких как черви, мухи и мыши.
(Как и гены-сиртуины, гены, кодирующие белок TOR, относятся к разряду «эволюционно
консервативных», то есть они – важная составляющая древа жизни с самого начала
человеческой эволюции.) {156}
Подавление активности белка TOR также тормозит пути (механизмы) клеточного роста,
которые, предположительно, вызывают старение. Когда рубильник TOR выключен,
производство белков останавливается, из-за чего деление клеток замедляется и животное
не растет – и не стареет. Вместо этого его клетки начинают самоочищаться
и самооздоравливаться. Кроме того, в таком режиме они лучше противостоят стрессу
и эффективнее используют энергию – поэтому их труднее повредить. Это классический
пример положительной реакции гормезиса – реакции на стресс. И это имеет смысл с точки
зрения эволюции: когда пищи не хватает, нет смысла тратить энергию на рост.
Лонго, будучи очевидцем печальной судьбы своего босса Роя Уолфорда, не рассматривал
ограничение калорий как приемлемое средство для решения проблемы, считая голодание
«хроническим вялотекущим страданием». Но насколько затяжной хронический стресс
пагубен для живых организмов, настолько же краткосрочный интенсивный стресс может
быть полезен для них. Лонго считает, что периодическое, ограниченное по времени
голодание (краткосрочный стресс) подавляет активность белка TOR гораздо эффективнее,
чем частичное сокращение калорий. Следовательно, оно обладает более выраженными
благоприятными эффектами. «Голодание действует гораздо сильнее, чем ограничение
калорий, – говорит Лонго. – Это мощнейшее лекарство».
Но лекарство от чего?
Когда он сажал свои дрожжи на голодную диету, те не только жили дольше обычного,
но и становились невероятно устойчивыми ко всяким стрессам, вызванным действием
свободных радикалов и различных токсинов. И хотя опухолевые клетки казались
непобедимыми, Лонго знал, что на самом деле это не так. Дело в том, что раковые клетки
должны постоянно есть, обжираясь, как Андре Гигант в буфете круизного лайнера. Один
из способов, при помощи которого врачи определяют местонахождение раковой
опухоли, – это инъекция глюкозы со специальным химическим красителем. Опухоль
поглощает огромное количество глюкозы и при МРТ-обследовании начинает светиться
ярким пятном. Лонго увидел в этой особенности раковых клеток их потенциально слабое
место. Поскольку раковые клетки непрерывно едят и непрерывно растут, их белки TOR
работают на полную мощность – что снижает их устойчивость к стрессу. В ходе
лабораторных экспериментов он обнаружил, что подвергание раковых клеток
интенсивному стрессу в виде отсутствия пищи существенно их ослабляет.
Но испробовать этот метод на людях было не так-то просто. Было давно известно,
что долговременное ограничение калорий позволяет предотвратить развитие рака
у млекопитающих, в том числе у обезьян, однако неизбежная значительная потеря веса
делала эту методику неприемлемой для онкологических больных, которые и без того
сталкивались с проблемой резкого похудения. Онкологи были настроены скептически
и не хотели подвергать своих пациентов еще большим страданиям. Пациенты поначалу
тоже были не в восторге от этой идеи. «Никто не хочет голодать, и тем более люди,
больные раком, – рассказывает Лонго. – Они говорили: "Что?! Вы хотите, чтобы я,
больной человек, перестал есть?!" Людям такое лечение казалось, мягко говоря,
странным».
«Ключевым механизмом здесь является то, что я называю смертью от стресса, – объясняет
Лонго. – В ходе эволюции здоровые клетки научились чутко реагировать на изменения
внешних условий, в то время как раковые клетки в целом очень плохо адаптированы
к смене внешних условий, особенно если условия близки к экстремальным».
Другими словами, голодание делает глупые раковые клетки еще глупее, а умные здоровые
клетки еще умнее – или по крайней мере еще устойчивее к стрессу. Но мы бы вряд ли
узнали об этом, если бы не открытие острова Пасхи.
Удаленный форпост в Тихом океане, в более чем 3000 км к западу от Чили, остров Пасхи
знаменит своими таинственными каменными статуями в виде гигантских голов. В 1960-х
гг., когда правительство Чили решило расширить аэропорт, чтобы принимать больше
туристов, остров посетила канадская экспедиция – ученые хотели взять образцы земли
и растений, прежде чем будет нарушена эта изолированная экосистема.
Таким образом, рапамицин был поставлен на службу людям, но его свойства так
и оставались до конца не изученными. К счастью, благодаря упорству ученых тайны этого
вещества с острова Пасхи были раскрыты – что дало нам совершено новое понимание
биологии клеток. При изучении действия рапамицина был открыт тот самый белок TOR,
ключевой регулятор клеточного роста, название которого расшифровывается как target
of rapamycin – «мишень рапамицина», или «белок, связываемый рапамицином».
Это была важная новость, возможно, даже более важная, чем исследования ограничения
калорийности в питании обезьян: до сих пор ни одно вещество не продлевало
максимальную продолжительность жизни у нормальных животных – то есть
максимальный срок жизни самого старого животного. (Ресвератрол помогает только
жирным мышам.) Это исследование подтвердило то, что Вальтер Лонго со своими
коллегами заметил еще десять лет назад, – а именно: выключение белка ТОR, вероятно,
замедляет старение.
Стивен Остед, входивший в команду исследователей, заметил, что мыши не только жили
дольше, но и сохранили более эластичные сухожилия – точно так же, как и медленно
стареющие опоссумы-долгожители с острова Сапело, которых он изучал в начале своей
карьеры. Это было хорошим признаком: рапамицин действительно замедлил процесс
старения у мышей по всему организму. За исключением тестикул, которые пострадали
от таинственной дегенерации.
Наконец, рапамицин делал кости старых мышей более прочными. Казалось, не было
такого в живом организме, что рапамицин не мог бы исправить и улучшить. Этот
препарат замедлял многие эффекты старения, даже если его прием начинался
в относительно позднем возрасте. И он уже был утвержден Управлением по надзору
над качеством пищевых продуктов и медикаментов США. Почему бы не попробовать?
Некоторые исследователи, с которыми я встречался, признались мне, что принимают
ресвератрол (в первую очередь Дэвид Синклер). Но никто не осмелился попробовать
прием рапамицина – никто, кроме одного человека.
В мире было, возможно, два-три человека, которых нисколько не удивила новость о том,
что рапамицин продлевает срок жизни, и одним из этих людей был эмигрировавший
из России ученый по имени Михаил Благосклонный. Хотя его взгляды и подходы
считаются эксцентричными даже по меркам столь неординарной науки, как геронтология,
он входит в сотню самых авторитетных исследователей в этой области.
И это касается не только раковых клеток. Исследователи обнаружили, что многие другие
аспекты старения действительно вызываются не ослаблением, а неконтролируемой
активностью клеточных функций. В определенный момент, после того как мы
прекращаем расти, тот же самый двигатель, который раньше обеспечивал наш рост,
теперь начинает работать на наше старение.
То, что вы дочитали книгу до этого места, означает, что вы слишком умны, чтобы начать
принимать столь сильнодействующий и потенциально опасный препарат только потому,
что я написал о нем в этой книге. Напомню, что я всего лишь журналист, получивший
образование в области английского языка и литературы, и не имею права давать
медицинские рекомендации кому бы то ни было. Кроме того, рапамицин действительно
одобрен FDA, но для применения людьми, перенесшими операцию по трансплантации,
то есть теми, кто уже серьезно болен по любым меркам. Можно ли применять его
для профилактики старения у здоровых людей – это совершенно другой вопрос,
на который большинство специалистов отвечают отрицательно. «Я бы никогда не стал
принимать препарат с таким количеством побочных эффектов», – говорит специалист
по фармакологии из Техасского университета Рэнди Стронг, который придумал,
как включить рапамицин в корм для мышей в вышеописанном исследовании.
Некоторые исследования показали, что не все так плохо и при определенных условиях
рапамицин может улучшать иммунную функцию. Однако доказательств того, что он
замедляет старение у людей, пока не существует. И, наконец, главная проблема: чтобы
быть эффективным средством против старения, он должен быть полностью безопасен
для здоровых людей. С «нулевым» риском по всем параметрам. «Он должен быть
безопаснее аспирина», – говорит Стронг.
Доктор Гевара-Агирре изучал эту группу людей на протяжении более 20 лет, фактически
работая их семейным врачом. Первоначально его заинтересовал их небольшой рост,
что казалось явным физическим недостатком. Жизнь в удаленной сельской местности,
в которой нет возможностей для личного развития, превратила многих из них в пьяниц,
страдающих от соответствующих проблем со здоровьем. Они также постоянно
ввязываются в драки – вероятно, из-за насмешек над собой. Но, несмотря на это,
со временем Гевара-Агирре обнаружил одну интересную вещь: его подопечные никогда
не умирали от рака. И никто из них не заболевал диабетом, хотя большинство из них
страдали той или иной степенью ожирения. В то же время среди местного населения 20 %
жителей без синдрома Ларона умирают от рака и по меньшей мере 5 % от последствий
диабета.
Лонго предположил, что именно дефицит рецепторов гормона роста может защищать их
от развития рака и диабета. В своей лаборатории он наблюдал аналогичную картину
у мышей, червей и даже у дрожжей: ослабление сигнальных путей роста в клетках
животных сопровождалось ростом продолжительности жизни. О реальной
продолжительности жизни людей с синдромом Ларона судить было сложно: большинство
из них погибали от несчастных случаев, в драках или от других проблем, вызванных
алкоголизмом, но практически никто не умирал от типичных возрастных заболеваний.
«Они едят все, что хотят, они курят и пьют – и, несмотря на это, живут довольно долго», –
сказал мне Лонго. На самом деле, после того как Лонго начал свое исследование,
они стали питаться еще хуже, чем раньше, потребляя невероятные количества сладкой
газировки и сладостей безо всякого чувства вины. «К сожалению, теперь они считают себя
неуязвимыми, – посетовал он. – И стали совсем безрассудными».
Лонго заходит еще дальше и предполагает, что диета с высоким содержанием белков
может быть так же вредна, как и диета с высоким содержанием углеводов, по той же
причине: избыточное потребление белка также активизирует рецепторы гормона роста
и белок TOR – два главных двигателя клеточного старения.
«Вы считаете себя вполне здоровым, но при более близком рассмотрении оказывается,
что это вовсе не так, – говорит Лонго. – Тогда, десять лет назад, мое артериальное
давление уже доходило до 140, а уровень холестерина был тревожно высоким. Точно
такая же ситуация наблюдается у половины жителей Европы и, возможно, у 80 % жителей
США. Уже в 30–40 лет врач начинает рекомендовать вам Lipitor для снижения
холестерина, препараты от гипертонии и сердечно-сосудистых заболеваний – и внезапно
вы осознаете себя пациентом, то есть больным человеком! Но на самом деле мы
не нуждаемся в этих лекарствах. 90 % людей могут навсегда отказаться от них, просто
внеся небольшие изменения в свое питание».
Лонго разработал свою собственную диету, опираясь на диету Сальваторе Карузо, а также
на знания, полученные им в ходе своих исследований. Как правило, он полностью
пропускает ланч, а на обед ест вегетарианские блюда с низким содержанием белка
и большим количеством овощей и зелени. Цель такой диеты – не только обеспечить его
на зависть стройным и подтянутым телом в его 46 лет, но и снизить уровень ИПФР-1 в его
организме. Два раза в год он подвергает себя строгому посту длительностью четыре дня,
потребляя минимум пищи, чтобы «перезагрузить» свои внутренние системы. Он считает,
что это лучший вариант, как показывают исследования на мышах и людях, а также
идеально подходящий для его организма.
Сол родился в 1981 г. в восточном районе Лос-Анджелеса; его отец работал дворником,
а мать помощницей медсестры. В конце концов им удалось скопить достаточно денег,
чтобы воплотить в жизнь американскую мечту – купить свой дом. Хотя бы
и в Ланкастере, штат Калифорния, небольшом рабочем городке на краю пустыни Мохаве.
Сол блестяще учился в школе и проявлял склонность к наукам, поэтому его приняли
в Южнокалифорнийский университет в Лос-Анджелесе, и он даже получил стипендию.
Затем он поступил в аспирантуру Стэнфордского университета, где его взял в свою
лабораторию известный ученый-невролог Тони Висс-Корей.
В некотором смысле именно этой теме и был посвящен доклад Сола Вилледы.
***
Возраст негативно отражается на нашем головном мозге. Причина всех бед кроется в том
прискорбном факте, что (как и клетки сердечной мышцы) наши нейроны
не восстанавливаются. По крайней мере, не в тех объемах, в которых это необходимо.
Поэтому за свою жизнь мы, как правило, теряем около 10 % наших нейронов. Хуже того,
мы теряем примерно четверть всех наших синапсов – соединений между нейронами,
играющих ключевую роль во всех мыслительных процессах. Наконец, из-за сокращения
количества дендритных шипиков снижается эффективность существующих соединений
между нейронами, что ухудшает нашу способность к запоминанию, творческому
мышлению и наши когнитивные способности в целом. [35]
Эта деградация поначалу происходит очень медленно, но, как показало недавнее
исследование, результаты которого были опубликованы в авторитетном журнале British
Medical Journal, у многих людей значительное снижение когнитивных способностей
наблюдается уже в возрасте 40 лет {165}.
Ее звали Августа Д.{166}, она была женой служащего железной дороги и в буквальном
смысле сошла с ума. Она была дезориентирована, не могла запомнить самые простые
вещи и страдала паранойей и галлюцинациями. Она не давала мужу покоя своими
приступами ревности, беспочвенно обвиняя его в связи с соседкой, а всех знакомых
подозревала в желании причинить ей вред. Она считала, что сейчас идет не 1901 г., а 1800-
й. «Она сидит на кровати с отстраненным выражением лица, – описывал ее Альцгеймер
в своем журнале. – На обед она ест капусту и свинину. Но на вопрос, что она ест,
отвечает: "Шпинат"».
После ее смерти он понял причину ее психических недугов. Вскрытие показало,
что в головном мозге Августы Д. царил ужасающий беспорядок. Под микроскопом было
видно, что пространство между нейронами заполнено липкими бляшками из какого-то
неизвестного вещества. Внутри самих нейронов находились какие-то нитяные клубки,
похожие на растрепанные мотки пряжи. Зрелище настолько поразило Альцгеймера, что он
зарисовал некоторые из них (см. рис. ниже).
Альцгеймер считал, что именно эти бляшки и клубки и были причиной умственной
деградации его пациентки. Через несколько лет в одном авторитетном учебном пособии
этот синдром назвали болезнью Альцгеймера. Но только в начале 1970-х гг. синдром
Альцгеймера был признан главной причиной распространенного возрастного заболевания,
которое раньше называли просто старческим маразмом. В настоящее время Центр
по контролю и профилактике заболеваний признал болезнь Альцгеймера шестой
по распространенности причиной смертности в США, однако даже эта цифра не отражает
истинной картины: многие страдающие этим заболеванием умирают по другим причинам,
например от инфекций или инфарктов. Примерно 40 % американцев старше 84 лет
страдают болезнью Альцгеймера. Согласно прогнозам Ассоциации Альцгеймера, к 2050 г.
число американцев, пораженных этим недугом, может вырасти более чем в три раза,
до 16 млн, а затраты на уход за ними превысят $1 трлн.
Странное вещество, из которого были образованы бляшки в мозге Августы Д., называется
бета-амилоидом (или A-бета) и представляет собой белок, чье происхождение и функции
до сих пор остаются загадкой для ученых. Какова бы ни была его роль в нашем организме,
с возрастом его выработка в головном мозге увеличивается. И когда этот липкий белок
собирается в бляшки, он оказывает токсическое действие на наши нейроны и активно
стимулирует воспалительный процесс. Принято считать, что накопление таких
амилоидных бляшек в мозге и является одной из главных причин развития болезни
Альцгеймера.
Есть только одна проблема: в клинических испытаниях на людях эти препараты не дали
никаких результатов. Наоборот, один или два препарата привели к ухудшению
показателей по тестам на память наподобие тех, которым я подвергался в программе
BLSA («кальмары, кинза, ножовка…»).{167}
Что же отличает «Август Д.» – людей, которые уже в 50 лет безо всяких видимых причин
становятся жертвами слабоумия – от «Ирвингов Канов», которые, отпраздновав 100-
летний юбилей, продолжают успешно инвестировать на фондовом рынке? Насколько
вообще предотвратимо это состояние «старческого маразма»?
Еще одно интересное открытие было сделано в ходе программы BLSA. Посмертное
вскрытие некоторых участников программы показало, что головной мозг многих
здоровых в когнитивном плане людей содержал большое количество амилоидных бляшек
и клубков. Более того, у некоторых из них головной мозг выглядел даже хуже, чем у тех,
кому при жизни был поставлен диагноз «деменция». Подобный загадочный феномен
обнаружили и британские исследователи: у трети «нормальных» пациентов в мозге были
обнаружены завалы белкового мусора. Другими словами, внутри их мозг имел все
признаки болезни Альцгеймера, но никаких внешних проявлений заболевания у них
не наблюдалось. Почему? {169}
Одна из теорий гласит, что у людей с более высоким уровнем образования и более
развитым головным мозгом формируется так называемый когнитивный резерв – точно
так же, как у спортсменов благодаря продолжительным занятиям спортом повышается
выносливость и стрессоустойчивость их сердечно-сосудистой системы. Образование
и обучение новому способствуют возникновению большого количества нейронных путей
и синаптических связей, что наделяет этих людей своего рода защитной буферной зоной,
тормозящей появление симптомов деменции. Кроме того, осознанно или нет, такие люди
изобретательнее маскируют или компенсируют ухудшение своих когнитивных функций.
Но старение скрывается в их головном мозге точно так же, как оно скрывается в наших
телах. Оно не может скрываться вечно. Поэтому, когда эти умные пациенты все же
уступают перед напором болезни, деградация обычно происходит довольно быстро. {170}
«Используйте это, или вы это потеряете» – это правило относится и к нашему головному
мозгу. Помните о старом английском фермере, который в 76 лет сохранил свои ноги
сильными и «молодыми», потому что использовал их каждый день? Исследование почти
2000 пожилых людей, результаты которого были опубликованы в июне 2014 г. в журнале
JAMA Neurology, показало, что те из них, кто интенсивно использовал свой мозг после
40 лет, смогли отсрочить первые признаки ухудшения памяти более чем на десять лет.
Марк Маттсон из Национального института здоровья считает, что это имеет под собой
здравый эволюционный смысл: физическая активность улучшает нашу память, чтобы мы
могли лучше запоминать такие важные вещи, как местонахождение источников пищи,
воды и строительных материалов, обнаруженных нами во время охоты. Если мы прошли
мимо родника или добротного упавшего дерева, важно, чтобы потом мы могли отыскать
это место. Следовательно, может существовать прямая взаимосвязь между любовью моего
отца к велосипедным прогулкам – с мая по ноябрь 2013 г. он проехал свыше 4000 км,
больше, чем я за весь год – и тем, что он по-прежнему сохраняет ясность и остроту ума.
Все это говорит о том, что истоки болезни Альцгеймера отчасти кроются в метаболизме.
Как отмечает Сол Вилледа, физическая активность меняет «среду» – то есть
биохимический состав нашей крови – таким образом, что она становится благоприятной
для функционирования наших нейронов и здоровья в целом. Например, когда я застревал
во время работы над этой книгой, я вставал из-за стола и отправлялся на часовую
велосипедную прогулку. К концу этой прогулки решение само приходило мне в голову.
Сол Вилледа не всегда был убежден в том, что старые клетки мозга поддаются
восстановлению. В лаборатории Тони Висса-Корея он видел, что кровь пациентов
с болезнью Альцгеймера заметно отличается от крови здоровых пожилых людей, поэтому
у него возник логичный вопрос – не могут ли быть наблюдаемые биохимические
изменения крови главной причиной или же фактором, способствующим старению
головного мозга? «Учитывая существование гематоэнцефалического барьера, мы хотели
узнать, во-первых, оказывает ли кровь в принципе какое-либо влияние на головной мозг.
И, во-вторых, существует ли какая-либо взаимосвязь между старой кровью и старением
мозга», – говорит Вилледа. [36]
На эти вопросы можно было ответить только при помощи парабиоза. Исследователи
повторили эксперимент Фредерика Людвига, сшив попарно несколько десятков мышей.
Старых грызунов соединяли со старыми и молодыми и отдельно молодых с молодыми.
Спустя несколько месяцев, после того как кровеносные системы сшитых мышей
объединились и их кровь перемешалась, ученые обследовали головной мозг молодых
мышей. Полученные результаты они изложили в статье под названием «Стареющая
системная среда негативно влияет на нейрогенезис и когнитивные функции»,
опубликованной в журнале Nature. Они обнаружили, что в результате омывания старой
кровью («стареющей системной средой») молодой мозг начинал хуже работать,
становился менее защищенным и гораздо хуже восстанавливал нейроны. Удручающее
открытие: старая кровь вредит нашему головному мозгу. Но тогда Вилледа задал другой
вопрос: а как влияет молодая кровь на стареющий головной мозг? {174}
Проблема в том, что при парабиозе довольно трудно определить, что происходит
в головном мозге отдельно взятой мыши. Как протестировать когнитивные способности
мыши, если она пришита к другой? Поэтому Вилледа пошел другим путем: он просто взял
плазму крови молодых мышей и ввел ее старым мышам, после чего заставил их пройти
ряд когнитивных тестов. Разумеется, это не были тесты для приема в высшие учебные
заведения; например, один тест был таким: Вилледа поместил мышей в радиальный
лабиринт, заполненный непрозрачной жидкостью. В одной части лабиринта у самой
поверхности воды была скрыта платформа, на которую можно было залезть, чтобы
выбраться из воды. «Эти животные ненавидят быть мокрыми, – объяснил он. –
Они сделают все, чтобы избежать этого».
Перед инъекциями плазмы мыши проходили через период обучения, в ходе которого они
учились находить скрытую под водой платформу. Примерно через неделю их снова
помещали в водный лабиринт. Молодые животные находили платформу почти мгновенно,
тогда как старые животные беспомощно рыскали по коридорам, ошибаясь до 30 раз,
прежде чем наконец находили сухой остров. «Это было печальное зрелище», – говорит
Вилледа.
А потом Вилледа обнаружил нечто удивительное: после того как старым мышам
в течение нескольких недель вводили молодую кровь, они вдруг стали находить
платформу с первой-второй попытки. «Старая кровь каким-то образом разрушительно
действует на головной мозг, – говорит Вилледа. – А в молодой крови есть что-то,
что с возрастом мы теряем».
«Мы увидели, что старение и связанный с ним спад были буквально обращены вспять, –
сказал мне Вилледа, и в его голосе по-прежнему звучало неподдельное удивление. –
Я всегда считал, что старение – это финишная прямая. Стоит вам на нее попасть, и пути
назад уже нет. Но теперь я не уверен, что это так».
***
Теперь главный вопрос: что именно в молодой крови производит такой эффект?
И не только в головном мозге, кстати говоря. Другие исследования обнаружили, что кровь
молодых животных омолаживает мышцы и кости старых животных. И Вилледа –
не единственный, кто ищет ответ на этот вопрос. На другом конце страны, в Гарвардском
университете, другой выпускник Стэнфорда также активно занимается поиском вещества,
отвечающего за этот удивительный эффект омоложения. Гонка началась.
«Мы ищем не иголку в стоге сена, – сказала мне Эми Вейджерс, когда мы встретились
с ней в ее офисе в Бостоне. – Мы ищем соломинку в стоге сена. В крови присутствует
невероятное количество метаболитов, белков или факторов, и любой из них может
оказаться той самой волшебной субстанцией».
Ее поиск длится вот уже десять лет, с тех пор как она стала частью команды,
участвовавшей в возрождении метода парабиоза в начале 2000-х гг. После аспирантуры
она начала работать с Ирвингом Вейсманом, прославленным стэнфордским биологом,
впервые выделившим стволовые клетки из человеческой крови. Вместе с Томом Рандо
Ирвинг Вейсман занимался изучением того, как стареющая кровь влияет на регенерацию
мышц. В новаторской статье, опубликованной в 2005 г. в журнале Nature, исследователи
сообщили, что в проведенных ими экспериментах молодая кровь улучшала способность
старых мышей восстанавливать поврежденные мышцы {176}, а также чудесным образом
способствовала исцелению их печени. Что-то в молодой крови заставляло старые клетки
мышей «вспомнить молодость» – и начинать функционировать, восстанавливаться
и обновляться так, как они делали это в прошлом.
Чтобы определить, что именно в молодой крови поворачивает часы старых клеток вспять,
Вейджерс присоединилась к команде известного кардиолога и исследователя стволовых
клеток Ричарда Ли, ее давнего партнера по велосипедным прогулкам (с которым мы
познакомились в главе 6). Ли видел сотни изношенных сердец своих пожилых пациентов.
Более молодым пациентам он мог помочь при помощи статинов, препаратов
для нормализации артериального давления, а также установки стентов и клапанов.
Но решить проблемы своих немолодых пациентов он был не в силах. Они страдали так
называемой диастолической сердечной недостаточностью – состоянием, при котором
сердечная мышца утолщается настолько, что желудочки перестают заполняться
необходимым количеством крови. До сих пор метода лечения этого заболевания
не существует.
«Двадцать лет ко мне приходят люди с этой проблемой, – сказал мне Ли, – а я абсолютно
ничего не могу сделать!»
Они оказались правы: когда результаты обоих исследований были опубликованы в мае
2014 г. в одном и том же номере Science, они немедленно стали сенсацией. В настоящее
время вместе с Ли Рубином, своим третьим соавтором, Вейджерс и Ли занимаются
поиском возможных препаратов, способных активировать GDF-11; они запатентовали
свои наработки и привлекли венчурный капитал для финансирования дальнейших
исследований. Их цель – создать препарат, способный имитировать действие GDF-11
в организме или стимулировать его производство. (Инъекции самого GDF-11 являются
слишком объемными, и его трудно вводить каждый день.) Пока это трио держит свои
разработки в секрете, но, если им удастся достичь своей цели, они подарят миру препарат,
который сможет лечить заболевания сердца, атрофию мышц и болезнь Альцгеймера.
На той же неделе, когда вышли статьи Вейджерс и Ли, были опубликованы результаты
еще двух важных исследований с использованием парабиоза. В журнале Nature Medicine
Сол Вилледа сообщил о результатах своих экспериментов, в ходе которых плазма крови
молодых мышей возвращала молодость старым нейронам. В тот же день
исследовательница из России Ирина Конбой, также проходившая стажировку
в лаборатории Тома Рандо в Беркли, сообщила о еще более интригующем открытии:
старые мышцы омолаживались в результате введения окситоцина {179}, гормона «доверия»,
который ассоциируется с сексом, любовью, родами и грудным вскармливанием –
и вырабатывается даже от простых объятий. И никакого переливания крови.
Если им это удастся, можно представить себе разного рода страшные сценарии
дальнейшего развития событий – такие как «Дональд Трамп покупает у нищих студентов
их молодую кровь для переливания!», – поэтому вся надежда только на то, что команда
Вейджерс первой изобретет свою таблетку молодости. И не нужно забывать об еще одной
важной вещи: ученые пока ничего не знают о том, не могут ли все эти «факторы
молодости» провоцировать рак.
А пока ученые ломают головы над этими проблемами, я удовольствуюсь самым простым
и приятным средством омоложения – объятиями и любовью.
Миллионы людей жаждут бессмертия, но при этом не знают, чем занять себя в дождливый
воскресный вечер.
Сьюзан Эртц
И теперь, с дрожью в голосе, я информирую вас о том, что у вас, вероятно, есть герпес.
И, еще вероятнее, он есть у вашей матери. И у вашего отца.
Не падайте в обморок: я говорю не о том герпесе, который весной выскакивает у вас
на губах. Я говорю о разновидности герпеса, который имеет прямое отношение
к старению нашей иммунной системы.
Итак, что это за напасть? Вирусов герпеса существует великое множество, включая
ветрянку, опоясывающий лишай и тот самый герпес на губах «от поцелуев». Но есть
и другая, гораздо более распространенная его разновидность, присутствующая
в организме по меньшей мере половины всех взрослых американцев, но обычно
не вызывающая никаких симптомов. Большинство людей даже не знают, что носят в себе
этот вирус.
Проблема проистекает из того, как функционирует наша иммунная система – и как она
стареет. Задача нашей иммунной системы – защищать организм от патогенных
микроорганизмов и чужеродных веществ. Когда в наш организм попадает инфекция,
мы вырабатываем Т-клетки, предназначенные специально для борьбы с этой конкретной
инфекцией. Эти Т-клетки производятся в тимусе (или вилочковой железе) – губчатом
органе, расположенном примерно в середине грудной клетки. Если вы когда-нибудь были
в хорошем французском ресторане, вы, вероятно, видели тимус в меню под названием
«сладкое мясо» (или ris de veau). Но, как вы могли догадаться, примерно после
наступления 20 лет наше собственное «сладкое мясо» начинает атрофироваться и в конце
концов перерождается в жировую ткань. Это одно из первых, чего мы лишаемся
с возрастом, причем лишаемся почти полностью. Это кажется достаточно странным
для такого важного органа, но таково старение: самое важное страдает в первую очередь.
Короче говоря, это похоже на партизанскую войну[37], о которой сам Николич-Зугич знает
из первых рук, поскольку родился и вырос в некогда коммунистической Югославии.
После краха СССР его страна на глазах начала распадаться на части, и Николич-Зугич
понял, что если он хочет посвятить свою жизнь науке, то это следует делать в каком-
нибудь другом месте. Он уехал в Соединенные Штаты и поступил в Университет Тафтса
в Массачусетсе; его приютила у себя еврейская семья, которой его собственный отец
во время Второй мировой войны помог бежать от нацистов. В конце концов он получил
место в Университете Аризоны и занялся изучением иммунной системы.
Мы познакомились с ним, когда он председательствовал в дискуссии, посвященной
возможным методам предотвращения старения иммунной системы, хотя достижение этой
великой цели сделает его безработным специалистом.
Это случилось благодаря его матери, которая в начале 1960-х гг. прозорливо приобрела
два дома в лондонском пригороде Челси. В 2011 гг., на момент ее смерти, они стоили
больше $16 млн, которые и достались ее единственному сыну. Часть этих денег ди Грей
потратил на покупку дома в лесах Лос-Гатос в Калифорнии, где теперь живет несколько
месяцев в году со своими двумя подругами, несмотря на то что по-прежнему находится
в браке. («Все знают, что я многолюб», – сказал он мне.)
На остаток своего наследства он создал фонд SENS, что дало ему возможность
тестировать свои идеи в лабораториях. Для ди Грея это стало важным шагом: его всегда
упрекали в том, что он не занимается «грязной» научной работой, ограничиваясь чистым
теоретизированием. По его прикидкам, имеющихся у него денег должно хватить на пять
лет экспериментов. И одним из самых любопытных проектов, профинансированных
на деньги его матери, стал проект по выращиванию нового тимуса.
Любой науке требуются чудаки, неформалы и еретики. Только время покажет, прав ли
Обри де Грей или нет. Уже имеются некоторые признаки, что он может быть не совсем
сумасшедшим. С одной стороны, он немного скорректировал свой подход к проблемам
старения и теперь делает ставку не только на стратегии реинжиниринга фундаментальной
клеточной биологии, изложенные в его первых манифестах, но и на все виды
регенеративных биотехнологий, часть из которых представляются вполне реализуемыми.
Кстати говоря, проект по выращиванию нового тимуса может быть не таким уж
фантастическим, как кажется.
В апреле 2014 г. европейские ученые сообщили о том, что им удалось вырастить новые
функционирующие тимусы у старых мышей путем восстановления генетического
механизма, который в норме выключается с возрастом. Исследование было проведено
в рамках профинансированной Евросоюзом масштабной исследовательской программы
ThymiStem{182}, целью которой является разработка методов регенерации вилочковой
железы у людей с поврежденной иммунной системой. Учредители программы имели
в виду онкологических больных, однако ее результаты могут найти более широкое
применение в лечении пожилых людей. Первый ключевой этап программы был пройден
очень быстро. Поэтому идея, что вскоре – еще при жизни читателей этой книги –
мы сможем выращивать или заменять наши изношенные старые органы новыми, –
уже не кажется такой безумной.
В вечернем пабе пиво и беседа текли рекой. Мало кто из присутствующих, казалось,
сомневался в том, что однажды старение и смерть будут побеждены, а технологии
позволят решить все остальные наши проблемы. Спорить было рискованно, если,
конечно, вы не хотели быть причисленным к лагерю так называемых смертников
(deathists). Все собравшиеся сетовали на скудное финансирование исследований
долголетия.
Мы уже живем в мире, где биотехнологии позволяют вернуть к жизни наших обожаемых
домашних любимцев: в один из дней, во время ужина под сводами обеденного зала
в Квинс-Колледже, сидевший рядом со мной финансист из Кремниевой долины
продемонстрировал мне фотографии своей клонированной собаки. Я ему позавидовал.
Напротив нас сидели два парня явно моложе 30 лет. Они вместе снимали квартиру
в Лондоне и занимались разработкой какой-то важной компьютерной программы, то есть
писательским делом XXI века.
– Мы пришли сюда, потому что мы хотим остаться молодыми! – сказал один из них. –
Разве вы бы этого не хотели?
С этим трудно было поспорить. Кто бы отказался остановить свои биологические часы,
скажем, лет в 30?
Вся правда в том, что не существует никакого «секрета» старения и никакого «лекарства»
от него (мне приходилось объяснять это всем своим друзьям, которые пытались выпытать
у меня «тайну»). Наука о старении уже собрала вместе многие части этого пазла, однако,
перефразируя фразу Филиппа Рота, мы до сих пор не знаем, что изображает эта картина –
битву или кровавую резню? Хотите узнать секрет борьбы со старением? «Используйте
это, или вы это потеряете» – это самое проверенное и эффективное правило, которому вы
можете следовать.
Наутро после конференции, с еще затуманенной головой после выпитого накануне пива,
я влез в переполненную электричку и плюхнулся на единственное свободное место,
которое оказалось рядом с одним из моих вчерашних приятелей по пабу Сандипом
Диллоном. Сандип – участник конференции и весьма примечательная личность. В 20
с небольшим лет он стал самым молодым покорителем «Семи вершин» (самых высоких
пиков на каждом континенте, включая Эверест). В 1996 г. на Эвересте произошел ряд
трагических событий, описанных в книге Джона Кракауэра «В разреженном воздухе»,
а Сандип не дошел 400 м до вершины и повернул назад, похоронив на обратном пути
своего спутника по восхождению. Недавно ради интереса он пробежал «Марафон
в песках» – забег на 250 км в пустыне Сахара. Он служил военным врачом в британской
армии в Ираке и Афганистане, а в настоящее время работает врачом скорой помощи
и сотрудничает с одним медицинским стартапом.
Как вы уже поняли, он провел немало времени, находясь на грани, между жизнью
и смертью. Я спросил у него, что он думает о конференции, и он сразу же заговорил
о последнем докладе, в котором рассматривались последствия всех вышеуказанных
геронтологических изысканий в свете глобальных проблем.
Согласно Куну, численность мирового населения уже приближается к «своего рода плато»
на уровне 10 млрд. Даже небольшое увеличение продолжительности жизни на 10–20 лет
добавит к этой цифре еще пару миллиардов. Но если программа SENS окажется хоть
сколько-нибудь успешной, Кун прогнозирует рост мирового населения до 17 млрд уже
к 2080 г. А если добавить к этому уравнению отсрочку репродуктивного старения –
например, если люди смогут жить в два раза дольше и иметь детей на протяжении почти
всей своей жизни, – к 2117 г. на нашей планете будет жить более 100 млрд человек.
Согласитесь, эта цифра действует отрезвляюще.
Не стоит забывать и про экономические аспекты. С одной стороны, Кун считает, что такое
метадолголетие будет выгодным в экономическом плане, поскольку мы получим массу
квалифицированных работников с поистине многолетним опытом, которые смогут
работать лет до 100, а то и больше. Продуктивность труда в расчете на душу населения
существенно вырастет. К сожалению, из-за повышенного спроса цены на продукты
питания и энергоносители достигнут «космических» уровней{183}: Кун прогнозирует цену
на нефть не ниже $1000 за баррель.
Также возникает вопрос, как прокормить эти миллиарды людей? Можно предположить,
что, если мы разработаем технологии для подобного продлевания жизни, нам не составит
труда придумать, как вырастить или произвести достаточно еды. И, возможно, вновь
превратить пустыни в цветущие сады.
Но я не был уверен в последнем, как и Сандип. Он видел войну и не хотел бы жить
на планете, где 10–20 млрд людей конкурируют за крошечные клочки плодородной земли
и скудные запасы ископаемого топлива. А что произойдет с океанами? С климатом?
Никто из нас не верил, что технологии позволят человечеству решить эти глобальные
проблемы приемлемым образом. Я все больше начинал склоняться к мысли, что при всей
неприглядности старения бессмертие – не такая уж хорошая идея.
Это значит, что наука делает шаг вперед только тогда, когда старое поколение ученых
вместе со своими догмами уходит со сцены. Но если ученые научатся побеждать старение,
они перестанут стареть и умирать (можно держать пари, что они первыми воспользуются
плодами своих трудов). Как же тогда будет происходить научный прогресс? Что, если бы
Алексис Каррель со своими фальшивыми бессмертными клетками прожил еще 50 лет?
Мы бы до сих пор свято верили в его псевдодогму, а Лен Хейфлик по-прежнему
трудился бы в подвале института Вистар, ломая голову над тем, почему его клеточные
культуры погибают одна за другой?
Ближе к делу: что, если ваш босс никогда не уйдет на пенсию? Вы готовы ходить в его
заместителях до 99 лет?
Когда мы прибыли в Лондон, Сандип проводил меня до нужной мне линии метро, и мы
распрощались. Суббота в Англии – футбольный день, поэтому метро и электрички были
переполнены футбольными болельщиками в полном обмундировании, употребившими
изрядное количество популярного средства для продления и улучшения жизни
под названием пиво. Их совершенно не волновали вопросы смерти и старения – впрочем,
как и большинство из нас бо́ льшую часть времени. Для них было гораздо важнее,
сделает ли сегодня «Челси» «Арсенал» или нет. Или как выиграть в завтрашнем матче
по гольфу у своего старого приятеля Джона, который обычно разделывает вас в пух
и прах.
Другими словами, почти все, что мы делаем, до некоторой степени мотивировано знанием
того, что однажды мы умрем. Вот почему мы пишем книги, ходим в церковь, рожаем
детей, прыгаем с шестом в 70 лет, увольняемся с надоевшей работы и путешествуем
по «Тихоокеанскому хребту»[39]. И делаем все остальное. Как очень точно заметил Стив
Джобс: «Смерть есть двигатель изменений в нашей жизни». Мысль о смерти заставляет
нас жить и действовать.
Разумеется, я хотел бы жить долго и наслаждаться жизнью, как в молодости. Это было бы
здорово. Но гораздо больше я хочу этого для моей собаки Лиззи. Я всегда думал, что она
умрет намного раньше, чем Тео. В юности она отличалась своевольным нравом и почти
не поддавалась дрессировке, постоянно убегая от меня в лес за оленями и другими
зверьми. Я опасался, что рано или поздно она попадет под колеса машины – обычная
судьба гончих собак. Хотя тут было одно «но»: в свое время я спас ее от смерти.
Ее владелец привез ее к ветеринару (не к нашему доктору Сейну), чтобы усыпить из-за
совершенного ею особо тяжкого преступления – она загрызла йоркширского терьера.
Я сказал, что возьму ее к себе на месяц, который в конце концов превратился в 12 лет.
Поэтому все прожитые Лиззи с момента ее спасения годы я рассматривал
как «дополнительное время».
На ее 13-й день рождения я купил два сочных стейка и поджарил их на гриле – один
для нее, другой для себя. Через пару дней я отвез ее к нашему ветеринару, доктору Сейну,
на обследование. «Тринадцать! – воскликнул он, обращаясь к Лиззи. – Это настоящий
рекорд. Поздравляю вас, девушка!»
Все ее анализы были в норме, сердце работало хорошо. Она полностью подтверждала
слова Тома Кирквуда о том, что «мужчины умирают, а женщины продолжают жить».
Я подумал, что, возможно, Ниру Барзилаю следует заняться изучением собак-
долгожителей на предмет выявления у них генов долголетия, потому что моя собака явно
имела какую-то защиту, предохранявшую ее от рака, от которого умирает большинство
собак в этом возрасте.
Лиззи, мягко говоря, была немолода. Ее морда почти полностью поседела, так что она
напоминала собачье привидение. Прохожие останавливались на улице и с удивлением
спрашивали: «Сколько ей лет?» Совершенно незнакомые люди подходили к ней, чтобы
погладить, а иногда наклонялись, целовали ее в поседевшую голову и молча уходили,
не говоря мне ни слова, с мокрыми глазами. Я любил ее больше, чем когда бы то ни было.
Но при этом она получала большое количество корочек от пиццы, особенно на последнем
этапе моей работы над этой книгой. Я бы без всяких колебаний клонировал ее, будь мне
это по карману. Кроме того, как предупредил меня тот любитель собак из Кремниевой
долины, с которым я познакомился за ужином в Квинс-Колледже, клонированная собака –
это совершенно другое животное. Если бы ученые придумали способ, как дать собакам
вечную жизнь, я бы немедленно сделал это для Лиззи.
Лейбовитц хотел знать, каким образом мне удалось добиться такого улучшения:
принимал ли я Welchol, как он рекомендовал? Нет. Рыбий жир? Изредка. Но я стал больше
ездить на велосипеде, чтобы угнаться за своим отцом. Я даже нашел себе компанию
единомышленников, с которыми мы совершали регулярные велопрогулки; хотя я
подозревал, что результаты могли бы быть куда более впечатляющими, если бы эти
заезды не завершались хорошей кружкой пива. Кроме того, мне удалось полностью
отказаться от гамбургеров и картофеля фри, которые я раньше очень любил.
Как бы то ни было, мои усилия не пропали даром. Плюс ко всему я похудел почти на 4 кг,
что уже было большим достижением. «Иногда достаточно просто обратить чуть больше
внимания на то, что вы едите и как живете, чтобы кардинально изменить ситуацию
к лучшему», – сказал он. Это была чистая правда. «Вы здоровы», – вынес он
окончательный приговор.
В каком-то смысле это можно сказать и о Лиззи. Сейчас, когда я пишу эпилог к этой
книге, стоит поздняя осень 2014 г., на улице стемнело и льет дождь, а рядом со мной
сидит Лиззи и не сводит глаз с корочек от пиццы на моей тарелке. (Наверное, следующим
шагом после гамбургеров мне нужно отказаться от пиццы.) Разумеется, эти аппетитные
корочки предназначены именно ей. Недавно мы отпраздновали ее 14-й день рождения –
100-летний юбилей по человеческим меркам, неплохо для такой крупной собаки. Она по-
прежнему самостоятельно поднимается по лестнице на наш пятый этаж и иногда посреди
ночи прыгает ко мне на кровать.
Как ей это удается? Может быть, она одарена собачьими генами долголетия а-ля Ирвинг
Кан, которые успешно защищают ее от рака, убившего ее брата? Или же сыграло роль то,
что в процессе работы над этой книгой я много узнал о диетах и отчасти ограничил ее
питание – только качественные натуральные продукты, но без излишеств, как в диете
балтиморских обезьян-долгожителей? Или этому способствовал тот факт,
что практически каждый день на протяжении всей ее жизни мы вместе совершали
пробежки, длительные прогулки или туристические походы? То есть она прилежно
следовала правилу «используйте это, или вы это потеряете»?
Как она чувствует себя внутри этого старого тела? Будучи вполовину моложе ее
(по собачьим меркам), я не могу себе это представить. Иногда она резвится, как щенок,
носясь по дому со своими пищащими игрушками, а в другие дни едва переставляет свои
негнущиеся лапы. Большую часть дня она спит. Она спит очень много, так что время
от времени мне приходится подходить и проверять, дышит ли она.
По утрам она медленно просыпается, долго зевает и потягивается, после чего – обычно
когда я пью кофе – садится напротив и, мягко виляя хвостом и заглядывая мне в глаза,
дает понять, что пора отправляться на прогулку. Я отставляю свою чашку с кофе, беру
поводок, и мы с ней идем гулять по ее любимому маршруту вдоль реки, вместе вдыхая
волнующие утренние запахи пробуждающегося мира. Каждый день для нас – это подарок.
Ресвератрол
После того как в 2006 г. New York Times опубликовала на первой полосе результаты
исследований Дэвида Синклера, обнаружившего чудесное действие ресвератрола
на ожиревших мышей, спрос на ресвератрол резко взлетел вверх. Единственной
проблемой было то, что на рынке практически не предлагалось добавок с ресвератролом.
Спрос на добавку Longevinex, которая давно присутствовала на рынке, но не пользовалась
большой популярностью, за две недели вырос в 2400 раз. Даже сейчас, когда ажиотаж
спал, ресвератрол остается одной из самых популярных «антивозрастных» биоактивных
добавок на рынке.
Вряд ли эта новость порадует тех, кто (включая моего отца) регулярно покупает добавки
с ресвератролом – объем продаж этого БАДа составляет $75 млн в год в одних только
Соединенных Штатах. Но это неудивительно: рынок БАДов практически не регулируется
федеральным правительством после того, как в 1994 г. был принят поистине оруэлловский
Закон о диетических добавках (Dietary Supplement Health and Education Act). В этом законе
не предусмотрены ни научно обоснованный подход к БАДам, ни осведомленность о них
широкой общественности. Согласно этому закону, БАДы не должны проходить проверку
и получать одобрение Управления по контролю над качеством пищевых продуктов
и лекарственных препаратов США, и потребитель действует на свой страх и риск.
Учитывая это обстоятельство, вы, возможно, захотите пропустить ресвератрол и начать
свою борьбу со старением со следующего пункта в этом списке.
Всем известно, что красное вино полезно для здоровья. Считается, что именно оно
объясняет знаменитый французский парадокс: несмотря на любовь к жирным
и высококалорийным блюдам, французы не толстеют и гораздо меньше страдают
сердечно-сосудистыми и онкологическими заболеваниями, чем американцы. Очевидно,
что в красном вине содержится что-то очень полезное.
Что еще более любопытно и парадоксально, красное вино, по всей видимости, защищает
от болезни Альцгеймера. Проведенное в Бордо (ну разумеется!) исследование показало,
что любители красного вина вдвое реже страдают болезнью Альцгеймера, чем в среднем
их сверстники. А копенгагенское исследование сердца установило, что обладателями
самых здоровых сердец, подвергающимися в два раза меньшему (по сравнению
с контрольной группой трезвенников) риску умереть от сердечно-сосудистых
заболеваний, являются люди, выпивающие от трех до пяти бокалов вина. В день.
Кофе
Еще один парадокс: не так давно кофе считался вредным для здоровья. Разумеется,
это связано с тем, что этот напиток обладает восхитительным вкусом и к тому же бодрит.
Предполагалось, что он может даже провоцировать рак. Тем не менее никто никогда
и нигде не мог обойтись без этого напитка. Например, сейчас я пью уже третью чашку,
а на часах всего девять часов вечера. Что делать?
Куркумин
О куркумине мы говорили в главе 5. Это вещество, входящее в состав специи «куркума»,
остается одним из наиболее интересных в научном плане – и одним из наиболее
разочаровывающих. В лабораторных условиях он уничтожает некоторые виды раковых
клеток, и ряд небольших исследований намекает на его благотворное действие при раке
прямой кишки. Но он сталкивается с такой же проблемой «биодоступности»,
как и ресвератрол, только в еще большей степени; в настоящее время считается,
что комбинация куркумина с экстрактом черного перца (как в любимой индийской
приправе карри) может усиливать его действие. Короче говоря, вы должны съесть
огромное количество куркумина, чтобы хотя бы немного его оказалось в вашей крови.
Продаваемый организацией Life Extension Foundation, которая также издает журнал Life
Extension, комплекс Life Extension Mix рекламируется как универсальная
«мультипитательная формула». В буклете говорится, что он содержит «широкий спектр
экстрактов овощей и фруктов, а также растворимых в воде и жирах витаминов,
минералов, аминокислот и других веществ». Он снабдит вас множеством «полезных
для здоровья» питательных веществ, содержащихся в таких овощах, как брокколи и батат,
без необходимости тратить силы на приготовление и еду. Список ингредиентов включает
более 20 различных чудодейственных питательных веществ, в том числе ликопин
из помидоров, оливковый экстракт и, разумеется, экстракт дикой черники, а также
практически все остальные полезные вещества, о которых так любят писать СМИ.
Метформин
Многие люди с диабетом принимают препарат под названием метформин, который
продается под торговыми марками Glucophage, Fortamet, Gluformin и полудюжиной
других. Это самое популярное лекарство от диабета, которое стоит буквально копейки.
Однако мало кто, включая самих врачей, знает, что метформин является одним
из наиболее многообещающих антивозрастных препаратов – и одним из наиболее
загадочных.
Витамин D
Еще одна загадка. Доказано, что недостаток витамина D ухудшает состояние здоровья
и приводит к болезням. В прежние времена детей насильно заставляли пить рыбий жир
для профилактики рахита – заболевания, вызванного дефицитом витамина D, который
помогает нам усваивать кальций. В настоящее время мы получаем витамин D с молоком,
но, по-видимому, в недостаточном количестве. Проблемы со здоровьем, связанные
с недостатком витамина D, по-прежнему сохраняются, особенно в Северной Европе,
Соединенных Штатах и Канаде, и затрагивают в основном людей пожилого возраста.
Как показало одно из исследований, 70 % белых американцев и 97 % чернокожих
американцев имеют недостаточный уровень витамина D. Причина в том, что витамин D
присутствует в очень небольшом числе продуктов питания, поэтому выход один –
рыбий жир.
Витамин D важен для здоровья костей, а также для физического состояния организма
в целом. Широкомасштабное исследование «Инициатива в области женского здоровья»
(Women's Health Initiative), которое в свое время разоблачило обратную сторону
гормонозаместительной терапии эстрогеном, показало, что прием витамина D и кальция
(состоящих между собой в симбиотических отношениях) позволяет существенно снизить
риск перелома костей. Этот витамин также повышает мышечную силу и,
как свидетельствуют новые данные, может тормозить пролиферацию (разрастание)
определенного вида клеток, приводящую к раку. Недостаток витамина D связывается
с развитием болезни Паркинсона и Альцгеймера. Гордон Литгоу из Института имени
Баков протестировал сотни соединений на предмет их антивозрастного эффекта и считает,
что этот витамин может обладать гораздо более широким действием – по его словам, в его
лабораторных экспериментах витамин D успешно замедлял старение (у червей, но это
только начало!).
Между тем другие исследования свидетельствуют о том, что просто принимать витамин D
недостаточно; один крупномасштабный анализ показал, что это позволяет уменьшить
только общую смертность, тогда как другой не дал никаких результатов. Дело в том,
что витамин D должен быть активизирован в организме, утверждает исследователь
из Бостонского университета Майкл Холик, занимающийся изучением этого вещества вот
уже 35 лет. А этого можно достичь только при помощи ультрафиолетовых солнечных
лучей. Поэтому, помимо приема витамина D3 (не менее 800 МЕ в день плюс кальций),
Холик рекомендует непродолжительное пребывание на солнце несколько раз неделю,
без солнцезащитного крема.
Аспирин и ибупрофен
На протяжении вот уже нескольких десятилетий мы знаем, что регулярный прием
небольших доз аспирина позволяет предотвращать инфаркты. Мы не знали лишь почему.
Сегодня картина проясняется: по мере того как ученые все больше признают важную роль
воспаления в старении и развитии различных заболеваний, противовоспалительные
средства предстают перед нами во все более благоприятном свете. (Речь идет об аспирине
и ибупрофене, но не ацетаминофене, который содержится в известных лекарствах, таких
как, например, тайленол, и несет гораздо бóльшие риски для здоровья.) Судя по всему,
они улучшают состояние сердечно-сосудистой системы, что вполне логично, поскольку
воспаление является необходимым условием образования атеросклеротических бляшек.
В проведенном Национальным институтом здоровья исследовании аспирин также
увеличивал продолжительность жизни у мышей. А еще одно исследование показало,
что ибупрофен способствовал снижению риска развития болезни Альцгеймера на 44 %
у принимавших его людей.
Эта книга никогда бы не была написана, если бы не мои родители – Уильям Гиффорд-
младший и Беверли Бейкер, которые воспитали во мне любовь к чтению, научили
следовать зову сердца, а также привили многие здоровые привычки. Я прощаю им то,
что в детстве они запрещали мне пить кока-колу. И безумно рад, что в свои 70 с лишком
лет они сохраняют крепкое здоровье, тем самым устанавливая высокую планку для всех
нас. Они вдохновили меня на написание этой книги.
Также эта книга никогда бы не состоялась без щедрой помощи Нира Барзилая
из Медицинского колледжа имени Альберта Эйнштейна в Бронксе, который вместе
со своей коллегой Аной Марией Куэрво пригласил меня посетить курс лекций
по биологии старения осенью 2011 г. Это позволило мне, специалисту по английскому
языку и литературе, приобрести столь необходимые мне базовые научные знания в этой
области. И в дальнейшем Нир служил мне незаменимым проводником в мире старения,
как дантовский Вергилий, знакомя меня с нужными людьми и объясняя, что к чему.
Я хочу поблагодарить многих других занятых ученых, которые тратили на меня свое
драгоценное время и позволили испытывать свое терпение: Рафаэля де Кабо, Марка
Маттсона, Луиджи Ферруччи и Фелипе Сьерру из Национального института
по проблемам старения; Дэвида Синклера, Эми Вейджерс и Ричарда Ли из Гарвардского
университета; Брайана Кеннеди, Джудит Кампизи, Гордона Литгоу, Саймона Мелова
и Панкаджа Капахи из Института исследования старения имени Баков в округе Марин;
Стивена Остеда, Веронику Гальван, Рэнди Стронга, Джима Нельсона и Рашель
Баффенстайн (хозяйку голых землекопов) из Центра Баршопа по изучению старения
в Сан-Антонио; Вальтера Лонго, Тука Финча и Пинхаса Коэна из Южнокалифорнийского
университета; Джеймса Киркленда и Натана Лебрассёра из Клиники Мейо; Сола Вилледу
из Южнокалифорнийского университета в Сан-Франциско; Дональда Ингрэма
из университета Лос-Анджелеса; Марка Тарнопольски из Университета имени Мак-
Мастера и Джея Ольшански из Университета Иллинойса в Чикаго. Также я хочу выразить
огромную признательность Леонарду Хейфлику, великому ученому и удивительному
человеку, с которым мне посчастливилось познакомиться и пообщаться лично. И разве
можно забыть про такую уникальную личность, как Обри ди Грей?
Как знает любой журналист, самые полезные люди в нашей журналистской работе –
увлеченные любители, гиперинформированные наблюдатели, сидящие на обочине,
но способные подсказать вам точный маршрут: что вы должны знать и к кому вам надо
обратиться. Для меня такими гидами стали неутомимый Билл Воган и вездесущий Джон
Фербер. Элеонора Саймонсик из Национального института по проблемам старения также
помогла мне направить мое расследование и мысли в правильном направлении, и, хотя
она не захотела, чтобы я ссылался на нее в своей книге, она разрешила выразить ей
благодарность.
Также я хочу сказать огромное спасибо Майклу Рею за его помощь; доктору Нейту
Лейбовитцу, который познакомил меня со сложнейшим миром практической
кардиологии; и Чарльзу Дакеру, объяснившему мне азы биохимии, что оказалось
непростым делом. Для меня было честью познакомиться с великим инвестором Ирвингом
Каном. Наконец, я в восхищении снимаю шляпу перед Роном Греем, Говардом Бутом
и Жанной Дапрано, выдающимися спортсменами по любым меркам.
Мои агенты Ларри Вейсман и Саша Альпер всячески поддерживали и поощряли меня
в процессе работы над этой книгой, иногда деликатно подгоняли, а также подарили
замечательное название. Бен Гринберг из издательского дома Grand Central рискнул
сделать ставку на то, что из-под моего пера выйдет не очередной скучный и печальный
труд о старении, а Мэдди Колдуэлл, Ясмин Мэтью, Лиз Коннор и остальная часть
трудолюбивой команды из GCP помогли превратить мою рукопись в полноценную книгу.
Также большое спасибо талантливому дизайнеру Оливеру Мундею за отличную обложку
и забавные иллюстрации.
Я хочу поблагодарить за отзывы о рукописи своих хороших друзей, в том числе Джека
Шафера, Уэстона Косова, Алекса Херда, Криса Мак-Дугалла, Дэвида Говарда, Дженнифер
Везер-Бессе и Кристину Ханну, которая также предоставила мне свою комнату для гостей
в районе залива. Огромное спасибо приютившим меня Стиву Родрику и Джерри Хоук,
а также Джейсону Фейгону, Карлу Хоффману, Гейбу Шерману, Брендану Кернеру, Бену
Уоллесу, Джошу Дину и Максу Поттеру за ту эмоциональную поддержку, которую они
оказывали мне в разные моменты работы над этой книгой. Я также благодарю редакторов,
поддержавших этот проект публикацией моих статей на тему старения, в том числе
Гленду Бейли из Harper's Bazaar, Криса Кийеса и Алекса Херда из Outside, Лауру
Хельмут из Slate и Майкла Шеффера из New Republic.
Наконец, эта книга была бы гораздо хуже, а автор был бы гораздо несчастнее, если бы
не моя замечательная, понимающая и любящая подруга Элизабет Хаммер, которой
приходилось мириться с моим частым отсутствием и раздраженным настроением.
И, конечно же, я благодарю свою любимую собаку Лиззи, которая научила меня любить
каждый день моей жизни.
Сноски
Этот анализ был осуществлен Бьюкененом по заказу британской газеты Daily Mail. Статья
с его результатами была опубликована 4 февраля 2010 г.
6
Монтень М. Опыты. Избранные произведения в 3-х томах. Т. I. – М.: Голос, 1992.
Другие организации, такие как ЦРУ и ООН, называют немного другие цифры, но все они
находятся в диапазоне 76–78 лет для мужчин и 80–82 лет для женщин. Бесспорным
лидером является Япония, где средняя продолжительность жизни для женщин составляет
почти 90 лет.
10
11
12
13
Мисао Окава скончалась 1 апреля 2015 г. в возрасте 117 лет, Гертруда Уивер 6 апреля
того же года, спустя пять дней после получения титула самого старого человека
на планете.
14
15
17
18
19
20
21
Life – жизнь.
22
23
В редакционной статье, написанной Мэри Ли Вэнс (Mary Lee Vance, "Can Growth Hormone
Prevent Aging?"), отмечалось, что силовые тренировки сами по себе дают точно такие же
положительные результаты, которые Рудман наблюдал при комбинации тренировок
и инъекций гормона роста: «Ходить в тренажерный зал полезнее и гораздо дешевле,
чем принимать гормоны».
24
25
Исполнителем этой последней воли – если до этого дойдет дело – назначен мой старший
брат, корпоративный юрист по профессии.
26
27
Ирвинг Кан умер 24 февраля 2015 г., немного не дожив до этого рекорда.
28
29
30
31
32
Его эссе о пользе холодного душа остается самым популярным постом его блога
по адресу:.gettingstronger.org.
33
Пол Ревир – национальный герой США, который во время Войны за независимость был
курьером бостонского Комитета общественной безопасности и накануне сражений
при Лексингтоне и Конкорде проскакал к позициям повстанцев, чтобы предупредить их
о приближении британской армии.
34
35
36
37
38
Как именно это произошло, ди Грей описывает в самом начале своей книги «Отменить
старение».
39
Комментарии
«самой колоритной фигурой на факультете»: William H. Taylor, "Old Days at the Old
College", The Old Dominion Journal of Medicine & Surgery, выпуск 17 (август 1913 г.).
Тейлор мог быть тем самым аспирантом, который обнаружил Броун-Секара
в «окрашенном» состоянии.
«1 июня 1889 г.»: Charles Edouard Brown-Sequard, "The Effects Produced on Man
by Subcutaneous Injections of a Liquid Obtained From The Testicles of Animals", Lancet,
July 20, 1889.
«с постоянной скоростью – примерно на 2,4 года каждые десять лет»: Jim Oeppen
and James W. Vaupel, "Broken Limits to Life Expectancy", Science 296 (5570): 1029–1031.
«95 вполне могут быть новыми 80»: Kaare Christensen et al., "Physical and cognitive
functioning of people older than 90 years: a comparison of two Danish cohorts born 10 years
apart", Lancet, опубликовано в онлайн-версии журнала 11 июля 2013 г.
10
11
«меньше, чем в Гватемале»: David A. Kindig and Erika R. Cheng, "Even As Mortality Fell
In Most US Counties, Female Mortality Nonetheless Rose In 42.8 Percent Of Counties From
1992 To 2006", Health Affairs 32, No. 3 (2013): 451–458.
12
«60 лет – это не новые 40»: Uri Ladabaum et al., "Obesity, abdominal obesity, physical
activity, and caloric intake in US adults: 1988 to 2010", American Journal of Medicine 127 (8):
717–727 (август 2014 г.). Аналогичные данные были получены многочисленными
исследованиями, в частности в отношении поколения беби-бумеров.
13
«голубая зона долголетия»: Помимо Окинавы в число «голубых зон долголетия» входит
Сардиния, часть Коста-Рики и Лома-Линда, маленький городок в штате Калифорния,
где живут в основном адепты Церкви адвентистов седьмого дня. Dan Buettner, The Blue
Zones: 9 Lessons for Living Longer from the People Who've Lived the Longest (Washington, D.
C.: National Geographic, 2012).
14
«могут прожить 5000 лет и больше»: Эта цифра в 5000 лет была названа им в его статье
"Extrapolaholics Anonymous: Why Demographers' Rejections of a Huge Rise in Life
Expectancy in This Century are Overconfident", Annals of the New York Academy of Sciences
1067 (2006): 83–93.
15
«Эта программа носит название SENS»: Впервые ди Грей изложил свою идею перед
группой ученых-геронтологов в 2000 г.; его речь в конечном итоге была опубликована
в статье De Grey et al., "Time to talk SENS: Critiquing the Immutability of Human Aging",
Annals of the New York Academy of Sciences 959 (2006): 452–462. Свои теории он облекает
в плоть и кровь в своем увлекательнейшем труде «Отменить старение» (Aubrey de Grey,
Ending Aging: The Rejuvenation Breakthroughs That Could Reverse Human Aging in Our
Lifetime (New York: St. Martin's Press, 2007)).
16
«этого мнимого кембриджского ученого, который якобы знает рецепт вечной жизни»:
Huber Warner et al., "Science fact and the SENS agenda", EMBO Reports 6, (2005): 1006–
1008. Следующие попытки развенчать теории ди Грея были опубликованы в журнале
MIT Technology Review в феврале 2005 г. В редакционной статье ди Грея называют
«троллем». Кроме того, в ней высказывалось мнение, что «даже если бы действительно
было возможно перетряхнуть человеческую биологию так, как предлагает ди Грей, этого
не стоило бы делать». Чтобы лучше понять, что это за человек и почему он так сводит
с ума своих критиков, посмотрите выступления ди Грея на YouTube, набрав в поисковой
строке «Aubrey de Grey debates».
17
18
«примерно с 1952 г.»: Это было отмечено великим ученым Леонардом Хейфликом в его
занимательном эссе «Кто-нибудь когда-нибудь умер от старости?» (L. Hayflick et al., "Has
anyone ever died of old age?" (New York: International Longevity Center – USA, 2003)).
19
20
«идеальная продолжительность жизни»: Pew Research Center, "Living to 120 and Beyond:
Americans' Views on Aging, Medical Advances, and Radical Life Extension", Washington, D.
C., 2013. http://www.pewforum.org/2013/08/06/living-to-120-and-beyond-americans-views-on-
aging-medical-advances-and-radical-life-extension/
21
22
«В ответ Клатц и Голдман подали на Ольшанского и Перлза в суд»: об этом иске много
писали в СМИ, например в Chicago Tribune, Inside Higher Ed и т. д.
23
«Сам Адольф Гитлер»: Этот
и другие препараты Гитлеру вводил
его личный врач, доктор Теодор Морель, который и описал
это в своих дневниках. Об употреблении Гитлером
стероидов рассказал Роб Бимиш в своей книге «Стероиды:
новый взгляд на стимулирующие препараты» (Rob Beamish,
Steroids: A New Look at Performance-Enhancing Drugs (Santa Barbara, CA: Praeger, 2011)).
24
«Безумный разговор»: Weston Kosova and Pat Wingert, "Why Health Advice on 'Oprah' Could
Make You Sick", Newsweek, 29 мая 2009 г.
25
26
«вместе с акциями вниз пошел еще один показатель»: P. M. Ravdin et al., "The Decline
in Breast Cancer Incidence in 2003 in the United States", New England Journal Medicine,
19 апреля 2007 г.; 356 (16): 1670–1674.
(N. Krieger et al., "Decline in US breast cancer rates after the Women's Health Initiative:
socioeconomic and racial/ethnic differentials", American Journal of Public Health, 1 апреля
2010 г.; 100 Suppl 1: S132–9).
27
«На самом деле это не так»: Хорошо информированный разбор биоидентичных гормонов
см. в статьях A. L. Huntley, "Compounded or confused? Bioidentical hormones
and menopausal health", Menopause International, март 2011 г., 17 (1): 16–18; и M. Cirigliano,
"Bioidentical hormone therapy: a review of the evidence", Journal of Women's Health, июнь
2007 г.; 16 (5): 600–631. А также здесь: Lynn Pattimakiel and Holly Thacker, "Bioidentical
Hormone Therapy: Clarifying the Misconceptions", Cleveland Clinic Journal of Medicine,
декабрь 2011 г., с. 829–836. Обвинительный приговор фрамингемскому аптекарю можно
увидеть в статье журналистки Сабрины Тавернайз в New York Times (Sabrina Tavernise,
"First Arrest Made in 2012 Steroid Medication Deaths", New York Times, 4 сентября 2014 г.).
28
29
30
«делает мужчин менее склонными ко лжи»: Это действительно так. См. статью Mathias
Wibral et al., "Testosterone Administration Reduces Lying in Men", PLoS One, 2012; 7 (10):
e46774; опубликована онлайн 10 октября 2012 г.
31
32
«Я люблю трахаться»: Ned Zeman, "Hollywood's Vial Bodies," Vanity Fair, март 2012 г.
Об исследовании Associated Press см. в статье: David B. Caruso and Jeff Donn, "Big Pharma
Cashes In On HGH Abuse", Associated Press, 21 декабря 2012 г. Занимательный взгляд
на мифы о человеческом гормоне роста представлен в статье: Brian Alexander, "A Drug's
Promise (Or Not) of Youth," Los Angeles Times, 9 июля 2006 г.
33
«которую посещал Алекс Родригес»: Tim Elfrink, "A Miami Clinic Supplies Drugs to Sports'
Biggest Names", Miami New Times, 31 января 2013 г.
34
35
36
«За гормоном роста числится длинный список побочных эффектов»: См., например,
статью: Blackman et al., "Growth hormone and sex steroid administration in healthy aged
women and men: a randomized controlled trial", JAMA, 13 ноября 2002 г.; 288 (18): 2282–
2292.
37
38
«У больших собак вырабатывается больше этого вещества»: Nathan B. Sutter et al., "A
Single IGF1 Allele Is a Major Determinant of Small Size in Dogs", Science, 6 апреля 2007 г.;
316 (5821): 112–115.
39
«Я чувствую себя прекрасно»: Sabin Russell, "Aging Baby Boomers turn to hormone; some
doctors concerned about 'off-label' use of drug", San Francisco Chronicle, 17 november 2003.
Три месяца спустя после публикации этой статьи Ханнеке Хопс умерла. «Известная
потребительница человеческого гормона роста скончалась от рака», – написала Сабина
Рассел в San Francisco Chronicle 8 июня 2006 г.
40
«дожить до 700 лет»: Алекс Комфорт, «Биологии старения» (Alex Comfort, The Biology
of Senescence, 3rd ed. (New York: Elsevier, 1964)). Некоторые из первых геронтологов
также проводили исследования с использованием парабиоза, в том числе Клайв Маккей,
открывший положительное влияние ограничения калорийности (то есть голода)
на продолжительность жизни животных, однако именно Людвиг первым осуществил
крупномасштабные и систематические исследования с применением этого метода; см.
статью Frederic Ludwig, "Mortality in Syngeneic Rat Parabionts of Different Age",
Transactions of the New York Academy of Sciences, ноябрь 1972 г.; 34 (7): 582–587.
41
42
43
44
«даже сила жима кисти в среднем возрасте»: Taina Rantanen, Jack Guralnick, et al., "Midlife
Hand Grip Strength as a Predictor of Old Age Disability", JAMA, 1999; 281 (6): 558–560.
45
46
«несколько тысяч американцев японского происхождения на Гавайских островах»:
Bradley J. Willcox et al., "Midlife Risk Factors and Healthy Survival in Men", JAMA, 2006;
296: 2343–2350.
47
«Его последней находкой стал куркумин»: Число исследований куркумина растет, однако
подавляющее большинство из них проводятся in vitro (то есть в лабораторных чашках)
или на мышах и крысах. До сих пор исследования на людях ограничивались в основном
весьма скромными масштабами, охватывая до двух десятков испытуемых. Хороший обзор
осуществленных на сегодняшний день клинических испытаний приводится в статье:
Gupta et al., "Therapeutic roles of curcumin: lessons learned from clinical trials", AAPSJ,
январь 2013 г.; 15 (1): 195–218.
48
49
«они едят жаренные в масле пирожки-кныши»: Rajpathak et al., "Lifestyle Factors of People
With Exceptional Longevity," Journal of the American Geriatrics Society, 59:8; 1509–1512,
опубликовано онлайн в августе 2011 г.
50
«Женщины менее здоровы, – замечает он, – но они живут дольше»: J. Collerton et al.
(2009), "Health and disease in 85 year olds: baseline findings from the Newcastle 85+ cohort
study", British Medical Journal, 339: b4904.
51
52
53
«чем меньше у вас этого белка-переносчика, тем лучше»: A. E. Sanders, C. Wang, M. Katz,
et al., "Association of a Functional Polymorphism in the Cholesteryl Ester Transfer Protein
(CETP) Gene With Memory Decline and Incidence of Dementia", JAMA, 2010; 303 (2): 150–
158.
54
«Но до сих пор эти усилия не увенчались успехом»: Химик и фармацевт-химик Дерек Лоу
считает ингибиторы СЕТР неперспективным направлением:
pipeline.corante.com/archives/2013/01/25/cetp_alzheimers_monty_hall_and_roulette_and_goats.
php.
55
56
57
«явный коронарный атеросклероз»: W. F. Enos et al. (1953), "Coronary disease among United
States soldiers killed in action in Korea; preliminary report", JAMA, 152 (12): 1090–1093.
58
59
60
61
«Апо B является гораздо более точным предиктором риска»: G. Walldius et al. (2001),
"High apolipoprotein B, low apolipoprotein A I, and improvement in the prediction of fatal
myocardial infarction (AMORIS study): a prospective study", Lancet, 358 (9298): 2026–2033;
а также M. J. McQueen et al. (2008), "Lipids, lipoproteins, and apolipoproteins as risk markers
of myocardial infarction in 52 countries (the INTERHEART study): a case-control study",
Lancet, 372 (9634): 224–233.
62
«Красное мясо давно признано весомым фактором риска»: Эта тема подробно
рассматривается в известной книге Колина Кэмпбелла «Китайское исследование» (Colin
Campbell, The China Study (Dallas: BenBella Books, 2005)). Исследование ТМАО, хотя
и было небольшим, дало весьма интересные результаты и повлекло за собой череду
других исследований мяса и микробиома. См., например, статью: R. A. Koeth et al. (2013),
"Intestinal microbiota metabolism of L carnitine, a nutrient in red meat, promotes
atherosclerosis", Nature Medicine, 19 (5): 576–585. Или J. Kaluza et al. (2014), "Processed
and unprocessed red meat consumption and risk of heart failure: prospective study of men",
Circulation Heart Failure, 7 (4): 552–557.
63
64
65
67
«множество мелких проколов»: M. Ito et al. (2007), "Wnt-dependent de novo hair follicle
regeneration in adult mouse skin after wounding", Nature, 447 (7142): 316–320.
68
69
70
71
«за появление загара у белых людей»: Zeron-Medina et al., "A Polymorphic p53 Response
Element in KIT Ligand Influences Cancer Risk and Has Undergone Natural Selection", Cell, 155
(2): 410–422.
72
«отсутствовал ген daf-2»: C. Kenyon, J. Chang, E. Gensch, A. Rudner, R. Tabtiang (1993), "A
C. elegans mutant that lives twice as long as wild type," Nature, 366 (6454): 461–464. Позже
Кеньон описал процесс открытия в своей статье: C. Kenyon, (2011), "The first long-lived
mutants: discovery of the insulin/IGF 1 pathway for ageing", Philosophical Transactions
of the Royal Society B: Biological Sciences, 366 (1561): 9–16.
73
«все черви-долгожители вымерли»: Nicole L. Jenkins et al., "Fitness cost of increased lifespan
in C. elegans," Proceedings of the Royal Society London B, (2004), 271, 2523–2526.
74
75
76
«теория одноразовой сомы»: Свою теорию Кирквуд излагает в своей замечательной книге
«Время нашей жизни» (Thomas Kirkwood, Time of Our Lives: The Science of Human Aging
(New York: Oxford University Press, 1999)). Впервые теория «одноразовой сомы» была
описана в статье: T. B. Kirkwood, "Evolution of ageing", Nature, 1977, 170 (5635): 201–204.
77
78
79
«Клетки летучей мыши справились со стрессом»: A. B. Salmon et al. (2009), "The long
lifespan of two bat species is correlated with resistance to protein oxidation and enhanced protein
homeostasis", Journal of the Federation of American Societies of Experimental Biology, 23 (7):
2317–2326.
80
81
«Нормальные клетки далеко не бессмертны»: L. Hayflick, "The Limited in vitro Lifetime
of Human Diploid Cell Strains", Experimental Cell Research, 67: 614 636 (1965).
82
83
«в самый центр споров вокруг абортов»: Возражения Ватикана можно прочитать здесь:
immunize.org/concerns/vaticandocument.htm. Многие христианские фундаменталисты
отказываются от вакцинации именно на этих основаниях.
84
85
86
87
88
«нашумевшего эксперимента»: Mariela Jaskelioff et al., "Telomerase reactivation reverses
tissue degeneration in aged telomerase deficient mice", Nature, 6 января 2011 г.; 469 (7328):
102–106.
89
«увеличил частоту возникновения у них рака печени»: Bruno Bernardes de Jesus et al., "The
telomerase activator TA 65 elongates short telomeres and increases health span of adult ⁄old mice
without increasing cancer incidence", Aging Cell, 2011, 10, 604–621. Несмотря на название
статьи, у получавших TA-65 мышей вероятность развития лимфомы и рака печени
увеличивалась на 30 % (с. 615), но, поскольку исследование охватывало всего 36
животных, результаты были признаны авторами статистически незначимыми.
90
91
«среди холмов округа Марин»: Если вам доведется ехать по автостраде 101 на север
от Сан-Франциско, сразу после поворота на Новато посмотрите налево, и на холме вы
увидите здание Института имени Баков. Этот самый красивый исследовательский
институт, который я когда-либо видел, в 2013 г. едва не стал банкротом из-за исков
кредиторов пошедшей ко дну инвестиционной компании Lehman Brothers. (Это длинная
история. Если хотите узнать подробности, прочитайте статью: Martin Z. Braun, "Lehman
Reaches from beyond Grave Seeking Millions from Nonprofits", Bloomberg.com, 24 мая
2013 г.)
92
93
95
«Обхват талии также начинает неумолимо расти»: Обхват или окружность талии является
одним из ключевых «биомаркеров», даже более важным, чем индекс массы тела.
Многочисленные исследования показали существование прямой взаимосвязи между
обхватом талии более 1 м у мужчин и более 90 см у женщин со всеми видами проблем
со здоровьем. Считается, что окружность талии должна составлять меньше половины
роста человека. См. статью: M. Ashwell et al. (2014), "Waist to height ratio is more predictive
of years of life lost than body mass index", PLoS One, 9 (9): e103483.
96
97
98
100
«Жир – это не просто жир»: Это одно из моих самых любимых исследований: благодаря
тому, что исследователи удалили брюшной жир у ожиревших крыс, те прожили гораздо
дольше. См. статью: R. Muzumdar et al. (2008), "Visceral adipose tissue modulates
mammalian longevity", Aging Cell, 7 (3): 438–440.
101
«всего половина больных сахарным диабетом»: В последнее время врачи стали гораздо
чаще рекомендовать пациентам физическую активность; процент таких пациентов
существенно увеличился с 2000 по 2010 г. во всех категориях и возрастных группах.
См.: Patricia Barnes, National Center for Health Statistics Data Brief no. 86, февраль 2012 г.
http://www.cdc.gov/nchs/data/databriefs/db86.pdf.
102
103
«Стать спортсменом в возрасте 47, 50 или даже 90 лет»: Из книги Джона Джерома
«Остаться в спорте» (John Jerome, Staying With It (New York: Viking, 1984), 219). Джером
умер в 2002 г. в возрасте 70 лет от рака легких.
104
105
«эквивалентной энергичной ходьбе»: S. C. Moore et al. (2012), "Leisure time physical activity
of moderate to vigorous intensity and mortality: a large pooled cohort analysis", PLoS Medicine,
9 (11): e1001335. В настоящее время ведутся горячие дискуссии по поводу того, какое
количество физической активности является «чрезмерным», подпитываемые
многочисленными исследованиями Джеймса О'Кифа, кардиолога из Канзас-Сити,
который утверждает, что упражнения на выносливость обеспечивают пропорционально
меньше преимуществ и могут негативно отразиться на сердце. См., например, статью: J.
H. O'Keefe et al. (2012), "Potential adverse cardiovascular effects from excessive endurance
exercise", Mayo Clinic Proceedings, 87 (6): 587–595. Однако перед большинством
американцев стоит проблема не избыточной, а недостаточной физической активности.
106
«а иногда даже более эффективными, чем лекарства»: Huseyin Naci and John Ioannidis,
"Comparative effectiveness of exercise and drug interventions on mortality outcomes:
metaepidemiological study", BMJ, 2013; 347: f5577 (опубликовано 1 октября 2013 г.).
107
108
«Даже долгожданный выход на пенсию»: Dhaval Dave, Inas Rashad, and Jasmina Spasojevic,
"The Effects of Retirement on Physical and Mental Health Outcomes", NBER Working Paper
No. 12123, март 2006 г., январь 2008 г. JEL No.I1, J0. http://www.nber.org/papers/w12123.
109
110
«самец по имени Чарли»: В 2004 г. Чарли, а вернее, его заботливый хозяин Сэнди Кит был
удостоен премии «За абсолютный рекорд долгожительства», присуждаемой Фондом
Мафусаила. Исследователь из Национального института по проблемам старения Марк
Маттсон заинтересовался вопросом, не могут ли стандартные условия содержания мышей
в неволе, где у мышей имеется неограниченный доступ к пище, но нет возможности
достаточно двигаться и общаться между собой, искажать результаты проводимых
исследований, делая мышей нездоровым: B. Martin, S. Ji, S. Maudsley, and M. P. Mattson,
"'Control' Laboratory Rodents Are Metabolically Morbid: Why It Matters", Proceedings
of the National Academy of Sciences USA, 107, но. 14 (6 апреля 2010 г.): 6127–6133.
111
«более чем в 5,3 млн преждевременных смертей ежегодно»: I. M. Lee et al. (2012), "Effect
of physical inactivity on major non-communicable diseases worldwide: an analysis of burden
of disease and life expectancy", Lancet, 380 (9838): 219–229. Другие ученые продолжили
исследования в этом направлении и пришли к выводу, что малоподвижность можно
рассматривать как вредную привычку наравне с курением или даже как болезнь. См.,
например, статью: B. K. Pedersen (2009), "The diseasome of physical inactivity – and the role
of myokines in muscle-fat cross talk", The Journal of Physiology, 587 (23): 5559–5568.
112
113
«для анализа паттернов экспрессии генов»: Simon Melov, et al., "Resistance Exercise
Reverses Aging in Human Skeletal Muscle", PLoS ONE, 2 (5): e465. Тарнопольски
продолжил изучать мутации митохондриальной ДНК у мышей и механизм ее
восстановления при помощи физической активности; результаты его исследований см.,
например, в статье: A. Safdar et al. (2011), "Endurance exercise rescues progeroid aging
and induces systemic mitochondrial rejuvenation in mtDNA mutator mice", Proceedings
of the National Academy of Sciences, 108 (10): 4135–4140.
114
«Уже через восемь поколений»: M. D. Roberts et al. (2014), "Nucleus accumbens neuronal
maturation differences in young rats bred for low versus high voluntary running behaviour",
Journal of Physiology, 592 (Pt 10): 2119–2135.
115
116
117
«на формуле специального корма, разработанного Маккеем для крыс»: Если вы хотите
больше узнать об удивительной жизни и исследованиях Клайва Маккея, я рекомендую
прочитать биографию, написанную его женой Жанетт: Jeanette McCay, Clive McCay,
Nutrition Pioneer: Biographical Memoirs by His Wife (Charlotte Harbor, FL: Tabby House,
1994). Также много интересных сведений содержится в диссертации историка Хен Вук
Парка: Hyung Wook Park (2010), "Longevity, aging, and caloric restriction: Clive Maine
McCay and the construction of a multidisciplinary research program", Historical Studies
in the Natural Sciences, 40 (1): 79–124.
119
120
121
122
123
124
«их кровь приблизилась почти к идеальным показателям»: R. L. Walford et al. (1992), "The
calorically restricted low-fat nutrient-dense diet in Biosphere 2 significantly lowers blood
glucose, total leukocyte count, cholesterol, and blood pressure in humans", Proceedings
of the National Academy of Sciences, 89 (23): 11533–11537. В сущности, эксперимент
«Биосфера-2» воплотил в жизнь идею бывшего директора Национального института
по проблемам старения, предложившего (принудительно) протестировать метод
ограничения калорийности питания на заключенных в тюрьме.
125
126
127
128
«они были более здоровыми и активными»: J. A. Baur et al. (2006), "Resveratrol improves
health and survival of mice on a high-calorie diet", Nature, 444 (7117): 337–342. Газета
New York Times посвятила этому открытию целую передовицу под заголовком:
«Да здравствует красное вино! Достаточно ли вы пьете?» (Nicholas Wade, "Yes, Red Wine
Holds Answer. Check Dosage", New York Times, 2 ноября 2006 г.).
129
«красное вино полезно для здоровья»: Научная литература о красном вине завораживает
и даже вдохновляет; несколько широкомасштабных европейских исследований показали,
что потребление красного вина несет с собой огромные преимущества для здоровья,
причем в количестве не одного-двух стаканов в день, как рекомендуют американские
врачи, а трех и даже больше. См., например, статью: J. P. Broustet, "Red Wine and Health",
Heart, 1999; 81:459–460.
130
131
132
«голодные обезьяны были здоровее»: R. J. Colman et al. (2009), "Caloric restriction delays
disease onset and mortality in rhesus monkeys", Science, 325 (5937): 201–204.
133
«сидящие на диете обезьяны не жили дольше других»: J. A. Mattison et al. (2012), "Impact
of caloric restriction on health and survival in rhesus monkeys from the NIA study", Nature, 489
(7415): 318–321. В более легкой для понимания форме эта тема изложена в статье Стивена
Остеда, опубликованной в том же номере журнала: Steven Austad, "Mixed Results
for Dieting Monkeys," Nature, (тот же номер).
134
135
136
137
139
140
«небольшие дозы тепла также могут быть полезны»: На тему белков теплового шока
существует обширная научная литература, но одним из первых, кто связал реакцию
теплового шока и гормезис в целом с долголетием, был Суреш Раттан, в своей статье,
которая изначально получила чрезвычайно враждебный прием, а впоследствии – широкое
признание: S. I. Rattan, "Applying hormesis in aging research and therapy", Human &
Experimental Toxicology, июнь 2001 г.; 20 (6): 281–285; обсуждение 293–294.
141
142
«Свободные радикалы – мелькнуло у меня в голове»: "An Interview with Dr. Denham
Harman", Life Extension, февраль 1998 г.
143
144
145
146
147
148
149
150
151
«лабораторных животных, которых он кормил через день»: Anton J. Carlson and Frederic
Hoelzel, "Apparent Prolongation of the Lifespan of Rats by Intermittent Fasting", Journal
of Nutrition, март 1946 г., 31:363–75. Исследование в испанском доме престарелых описано
в статье: Johnson et al., (2006), "The effect on health of alternate day calorie restriction: eating
less and more than needed on alternate days prolongs life", Medical Hypotheses, 67 (2): 209–
211. Лонго комментирует: «Вопрос в том, не хотели ли эти старики, которых кормили
через день, умереть? Вполне вероятно, что да».
152
153
154
155
156
157
158
159
160
«обращает вспять процесс старения сердца у пожилых мышей»: J. M. Flynn et al. (2013),
"Late-life rapamycin treatment reverses age-related heart dysfunction", Aging Cell, 12 (5): 851–
862.
161
«рапамицин может увеличивать продолжительность жизни у млекопитающих»: M. V.
Blagosklonny, (2006), "Aging and immortality: quasi-programmed senescence and its
pharmacologic inhibition", Cell Cycle, 5 (18): 2087–2102.
162
163
164
165
166
«Ее звали Августа Д.»: Интересно, что в настоящее время считается, что Августа Д.
страдала не как таковой болезнью Альцгеймера, а атеросклерозом сосудов головного
мозга. Удивительная история Августы Д. вместе с оригинальными рисунками
и фотографиями, а также основания для постановки «нового диагноза» представлены
в статье: M. B. Graeber, S. Kosel, R. Egensperger, R. B. Banati, U. Muller, K. Bise, P. Hoff,
et al., "Rediscovery of the Case Described by Alois Alzheimer in 1911: Historical, Histological
and Molecular Genetic Analysis", Neurogenetics, 1, № 1, май 1997 г.: 73–80.
167
168
169
170
«так называемый когнитивный резерв»: Хороший обзор этой темы представлен в статье:
Yaakov Stern, "Cognitive Reserve", Neuropsychologia, 47, № 10 (август 2009 г.): 2015–2028.
171
172
173
174
«старая кровь вредит нашему головному мозгу»: S. A. Villeda, J. Luo, K. I. Mosher, B. Zou,
M. Britschgi, G. Bieri, T. M. Stan, et al., "The Ageing Systemic Milieu Negatively Regulates
Neurogenesis and Cognitive Function", Nature, 477, № 7362 (1 сентября 2011 г.): 90–94.
175
176
177
178
179
180
182
183
184
«мысль о смерти, страх перед ней»: Эрнест Беккер, «Отрицание смерти» (Ernest Becker,
The Denial of Death (New York: Free Press, 1973)).