ПРОФ.

КАРТАР СИНГХ
Содержание

Подготовка к великой Миссии...................................................................................................................3

Рождение и раннее детство....................................................................................................................3
Образование.............................................................................................................................................4
Священный шнур....................................................................................................................................6
Чудо за чудом..........................................................................................................................................7
Женитьба и после....................................................................................................................................9
В Султанпуре.........................................................................................................................................10
«Человечество — моя семья»...............................................................................................................12
Все люди — братья...............................................................................................................................13
Гуру превозносит низкие касты...........................................................................................................15
Гуру ставит на место надменных.........................................................................................................17
Гуру исправляет ужасного разбойника...............................................................................................18
Четыре путешествия..................................................................................................................................21
Путешествие на восток (Курукшетра, Панипат и Дели)...................................................................21
Хардвар...................................................................................................................................................23
Колдунья околдована............................................................................................................................25
Возвращение в Пенджаб.......................................................................................................................27
Шейх Брахм из Пакпатана....................................................................................................................28
Хамза Гхонз из Сиалкота......................................................................................................................29
Дуни Чанд из Лахора............................................................................................................................31
Карория: Картарпур..............................................................................................................................32
Джайны, йоги, суфии, Кауда................................................................................................................34
Возвращение с юга................................................................................................................................36
Горакхмата становится Нанакматой....................................................................................................37
Мартанд, Мансаровар...........................................................................................................................38
Визит в Мекку........................................................................................................................................39
В Багдаде................................................................................................................................................40
Панджа Сахиб, или Святой отпечаток................................................................................................43
Вторжение Бабура.................................................................................................................................44
Гуру в Картарпуре.....................................................................................................................................48
Поселение в Картарпуре.......................................................................................................................48
Ачал Батала и Мултан...........................................................................................................................49
Баба Буддха............................................................................................................................................51
Баба Лехна..............................................................................................................................................52
Возвращение в вечную обитель...........................................................................................................53

2
Подготовка к великой Миссии

Рождение и раннее детство

Гуру Нанак, основатель религии сикхов, родился утром 20-го числа месяца баисакх в 1326 году по
летоисчислению самват. Этот день соответствует 13-му апреля 1469 г. Но, по некоторым
причинам, которые нет необходимости здесь излагать, годовщина его рождения с давних пор
отмечается в день полнолуния в месяце картик (октябрь–ноябрь). Он родился в маленькой
деревушке под названием Талванди Раи Бхоки. По той причине, что здесь родился Гуру Нанак, эта
деревня позднее была переименована в Нанкана Сахиб. Она расположена в 80-ти километрах к
западу от Лахора. В настоящее время это район Шейкхупура, Пакистан.
Раи Бхоки изначально был индусским раджпутом из племени бхатти. Он и его сын, Раи
Булар, приняли религию фанатичных мусульманских правителей. Затем ему был предоставлен
джагир из примерно дюжины деревень вокруг Талванди.
Отца Гуру Нанака звали Калиан Дас Беди. Однако больше он известен под другим
именем — Мехта Калу. Сикхи предпочитают звать его Баба Калу. Он состоял на службе у Раи
Булара в качестве патвари, или агента и бухгалтера и жил, таким образом, в Талванди.
Мать Гуру звали Мата Трипта. Его старшая сестра, Биби Нанки, родилась в 1464 г. Она
получила такое имя потому, что родилась в доме нанке, т. е. в доме своего нана, или деда по
материнской линии. Гуру Нанаку, который родился пятью годами позже, дали его имя потому, что
он был братом Биби Нанки.
В соответствии с обычаем, принятым среди индуистов, Мехта Калу послал за фамильным
священником, или астрологом, пандитом Хардиалом, и попросил его составить джанам патри,
или гороскоп, ребенка. Перед тем как приняться за составление гороскопа, пандит пожелал
взглянуть на ребенка. После некоторого колебания со стороны Мата Трипты его просьба была
удовлетворена. Младенец был вынесен к нему. Увидя его, Хардиал склонился перед ним и
прикоснулся к его ножкам. Затем он поздравил Мехта Калу и сказал: «Счастлив ты, действительно
очень счастлив должен быть, Мехтаджи, имея такого сына. Он будет великим человеком. Он будет
любим и уважаем; более того, ему будут поклоняться как индуисты, так и мусульмане. Его имя и
известность распространятся по многим странам. Он достигнет несказанных богатств и почестей.
Он будет первым королем среди всех королей».
Сладкими, словно мед, были эти слова для Мехта Калу и Мата Трипты. Баба Калу был
мирским человеком. Ему доставляли большую радость мысли о том, что его сын может
приобрести славу, богатство и власть, что он может стать преуспевающим человеком этого мира.
В младенческом возрасте Нанак был очень необычным ребенком; он никогда не плакал, —
даже тогда, когда был голоден. Счастливая улыбка никогда не сходила с его лица. Всякий, кто его
видел, чувствовал притяжение к нему. Когда он лежал в колыбели, его глаза искрились весельем.
Временами его лицо становилось спокойным и серьезным. Могло показаться, что он погружен в
глубокие размышления.
С годами он подрастал и становился все более обаятельным и очаровательным. Он не был
похож на других детей своего возраста. Он не терял времени и энергии на бессмыссленную
болтовню и сплетни. Он не совершал ничего озорного или капризного. Ему нравилась простая
пища и простая чистая одежда. Он был милым и добрым. Он был рад делать добро другим и
помогать тем, кому была нужна помощь. Он любил всех, кому доводилось общаться с ним. Он
любил бедных больше всех остальных. Он помогал им всегда, когда мог, и столько, сколько мог.
Он отдавал им все, что ему удавалось добыть в доме. Но прежде всего, он отдавал им свою
симпатию и любовь. Это делало его счастливым. Он никогда не хвастал своими благородными
поступками. Он никогда не позволял гордости входить в его сердце. Он всегда был приятен и
скромен.
Нанак был очень здоров и активен. Ему нравилось бегать и играть с другими детьми его
возраста. У него было достаточно товарищей по игре. Все они были влюблены в него. Они
считали его своим лидером и всегда охотно повиновались ему. Он никогда ни с кем не ссорился.
Когда он замечал, что кто-то из его товарищей дерется, он мог заставить их прекратить драку и
помириться.
Он также любил своих товарищей. Иногда он брал их к себе домой. Там он мог попросить
свою маму дать им конфет. Мата Трипта была добросердечной и щедрой леди. Она искренне
любила товарищей своего сына и с готовностью выносила для них поднос, полный конфет. Он сам

3
раздавал конфеты своим друзьям. Ему доставляло огромное удовольствие подобное служение
другим. «Такие действия, — обычно говорил он, — нравятся Всевышнему, который любит всех
нас».
Рядом с домом Гуру был пруд с чистой водой. Он был окружен зеленым, покрытым травой,
участком. Нанаку очень нравилось это место. Иногда он мог ходить в полном одиночестве по
берегу пруда или сидеть здесь часами с полузакрытыми глазами, размышляя все время о Боге.
Раи Булар часто наблюдал за Гуру, погруженного в божественную медитацию. Вскоре он
начал любить и лелеять Гуру Нанака. Позже он построил на этом месте часовню в память о
божественной игре Гуру. Также он превратил пруд в бассейн. Гораздо позднее этот бассейн был
расширен последователями Гуру. Красивая гурдвара была построена на этом месте, которое
сейчас называется Бал Лила, или Детская площадка.
Вскоре проявилась другая черта его характера. Всякий раз, когда нищий, нуждающийся
человек, садх или факир просили у дверей, ребенок бежал в дом, схватывал первую попавшуюся
съестную вещь или какой-нибудь предмет из одежды, который мог добыть, и с сияющим и
сочувствующим лицом передавал это в руки нищего. Его отцу доставляла мало удовольствия
такая «расточительная» благотворительность.

Образование
Когда Гуру Нанаку исполнилось семь лет, его отец решил отправить его в школу. Он попросил
своего фамильного священника и астролога Хардиала выбрать благоприятный для начала занятий
день. В этот день Мехта Калу повел мальчика к пандиту Гопалу, содержащему маленькую школу.
Он предложил пандиту поднос, полный конфет, и пять рупий и попросил его принять мальчика к
себе учеником.
Пандит с удовольствием принял ребенка. Он написал алфавит хинди на деревянной дощечке
и попросил своего нового ученика повторять за ним каждую букву. Затем он велел ему написать
на дощечке по нескольку раз каждую букву. Казалось, что Гуру совсем не требовалось времени,
чтобы научиться читать и писать, как будто он уже умел это делать.
Учитель также дал ему уроки арифметики и бухучета. Гуру и здесь удавалось быстро
выучивать то, что ему преподавалось. Все это очень озадачивало пандита. Это убедило его в том,
что его новый ученик был необычным человеком, умным не по годам.
Однажды Гуру Нанак уселся немного в стороне от своих одноклассников. Он был занят
написанием чего-то на деревянной дощечке. Учитель, полный любопытства, посматривал на него
в то время как он сидел поодаль, задумчивый и спокойный, исписывая свою дощечку. Он заметил,
что Гуру напевает про себя мягким, приятным, низким тоном. Наконец, учитель увидел, как Гуру
отложил в сторону ручку и смотрит на свое творение с молчаливым удовлетворением и радостью.
Учитель поднялся со своего места, подошел к своему странному ученику и сказал: «Нанак, ты что-
то писал. Я бы хотел увидеть это. Можно?»
Гуру поднял и дал свой патти (деревянную дощечку) своему учителю. Удивлению
последнего не было предела. Он обнаружил, что написанное на патти было совсем не тем, что он
ожидал увидеть. Это было не то, чему его ученики обучались писать на настоящем этапе их
образовательного процесса. На патти он обнаружил не бессвязные, независимые слова и
рисунки, а предложения и строфы! Это была поэма! Он стал читать ее. В то время как он ее читал,
он покорялся Гуру все больше и больше. Это был специальный тип поэмы — акростих по
алфавиту, поэма, строки которой начинаются с последовательных букв алфавита.
Но каким удивительным акростихом она была, и при том написанным ребенком в возрасте
чуть больше семи лет! Это было искреннее размышление, проливающее свет на Бога, человека и
вселенную; оно повествовало об обязанностях человека по отношению к своему Создателю и
своим ближним, о том, как жить в мире так, чтобы иметь возможность предоставить хороший
отчет о своей жизни тогда, когда тебя призовут к отчету перед Великим судьей, и как заслужить
Его одобрения и милости. Этот акростих называется Патти.
Пандит снова и снова перечитывал Патти. Его восхищение и удивление росли с каждым
прочтением. Он приложил деревянную дощечку к своему лбу и затем отдал ее обратно Гуру
Нанаку. Он был не только изумлен, но также и убежден в том, что его ученик был аватаром,
воплощением Бога. Он покорно склонился перед ним и затем повел его к отцу.
Мехта Калу был удивлен, увидев, что его сын возвращается домой с учителем и так рано. Он
подумал: «Нанак, должно быть, плохо себя вел, либо без разрешения убежал из школы. Наверное,
пандит пришел жаловаться на него».

4
 Подойдя поближе, пандит сказал:
— Мехтаджи, твой сын — аватар — воплощение Бога. Он не обычный смертный. Он был
послан, чтобы освободить человечество от греха и разрушения. Он будет великим Учителем
человечества.
Мехта Калу улыбнулся в том смысле, что он не верит в то, что говорит пандит. Он был
мирским человеком. Он хотел, чтобы его сын был мудр в делах этого мира, чтобы он научился
тому, как достигнуть богатства и власти. Поэтому он сказал:
— Ты сделал своему ученику большой комплимент. Но я хочу, чтобы он учился у тебя тому
же, чему учатся другие. Я бы попросил тебя продолжить его обучение.
— Учить его! — воскликнул пандит. — Он знает все, что только возможно знать. Наоборот,
я больше узнал от него. Он открыл мои глаза. Я уважаю его как своего учителя. Я преклоняюсь
перед ним.
Сказав это, пандит попрощался и оставил Мехта Калу полным удивления и неверия.
Итак, Гуру Нанак прекратил посещать школу пандита Гопала. Он выучил все, чему
школьный учитель мог обучить его, т. е., наряду с чтением и письмом хинди, арифметику и
счетоводство. Он снова мог делать то, что ему заблагорассудится. Временами он бегал, пры гал и
играл с детьми своего возраста, но гораздо чаще он сидел дома, погруженный в глубокие
размышления. Иногда он навещал садхов и факиров в соседних лесах и проводил с ними беседы.
Вполне естественно, его отцу не нравилось все это. Его чувства были очень непросты.
Фамильный священник и астролог пандит Хардиал посоветовал Мехта Калу отправить своего
сына к ученому-санскритологу изучать санскрит. «Ему не нравится, — сказал он, — изучать счета
и всякие подобные вещи, которым обучает пандит Гопал. У него религиозный склад ума. Отправь
его в ту школу, в которой есть ученый-санскритолог. Пусть он изучит веды и шастры и станет
авторитетным ученым».
Мехта с готовностью принял это предложение. Потому Гуру Нанак был отведен к ученому-
санскритологу по имени Бриджнатх. И здесь так же, как и раньше, ребенок быстро преуспевал. За
короткое время он узнал от Бриджнатха все, чему тот мог научить. В свою очередь, он обучил
ученого-санскритолога тому, что необходимо было знать в первую очередь по-настоящему
религиозному человеку.
После этого Гуру Нанак снова занялся своими прежними любимыми занятиями —
медитацией и общением с садхами и факирами. Мы должны напомнить, что в те дни группы
садхов и факиров часто посещали густые леса вокруг Талванди. У них был двойная цель. Во-
первых, они хотели безраздельно отдаться молитве и медитации в уединении в этих лесах. Во-
вторых, они старались избежать преследований фанатичных мусульманских правителей. Они
были образованными людьми. Гуру встречался с ними и беседовал на религиозные и философские
темы. Он слушал их ученые речи о ведах и шастрах. Таким способом он знакомился с
позднейшими учениями различных индийских философов и реформаторов. Без сомнения, он
много узнал от них, но гораздо больше он узнал из своих безраздельных медитаций на природу,
свою собственную душу и своего Создателя. Все это подняло его мысль на самую вершину
религиозного восторга.
Мехта Калу, конечно, едва ли был доволен привычками своего единственного сына. Он
чувствовал, что наверняка общество факиров и садхов не пробудит интереса его сына к этому
миру. Он хотел, чтобы его сын стал преуспевающим мирским человеком. Он посоветовался с Раи
Буларом. Последний подал мысль о том, что Гуру Нанак должен быть послан изучать персидский
язык. Он пообещал, что если тот выучит этот язык, на котором писались все государственные
документы и счета, то он мог бы назначить его ответственным за свое ведомство, а позже, по
наследству от отца, передать ему должность патвари.
Отец принял это предложение. Гуру Нанака послали из Талванди к Маулви Кутбуд-Дину
изучать персидский язык. Это произошло в 1539 г., когда ему было 13 лет. Тогда он также изумил
своего учителя быстротой, с которой выучивал все, чему Маулви учил его. Вскоре учитель
осознал, что его ученик превзошел его. Узнав от Маулви Кутбуд-Дина столько, сколько возможно,
Гуру Нанак поведал своему учителю о Боге и Его путях и сделал учителя своим учеником. Затем
он перестал ходить в его школу. В Гуру Грант Сахибе можно найти множество персидских слов и
несколько стихов Гуру, и поэтому очевидным фактом становится то, что он был хорошим
знатоком персидского. Он изучил ряд трудов Пророка Мухаммеда, которыми персидский язык
изобилует.

5
 Окончив обучение персидскому, Гуру Нанак снова мог свободно наслаждаться Богом,
природой и обществом религиозных людей.

Священный шнур
Когда Гуру Нанак достиг девяти лет, настало время, в соответствии с обычаем его семьи, надеть
на него священный шнур, или джанао. Был установлен день для этой церемонии. Мехта Калу
совершил большие приготовления к этому представлению. Он детально продумал все
развлекательные мероприятия, которые приготовил для своих гостей, родственников, друзей и
вообще всех, кого пригласил. В назначенный день в его доме собралось внушительное количество
гостей. Весь двор был заново отштукатурен. На возвышенной сцене был постлан шерстяной
ковер. Хардиал, фамильный священник, начертил вокруг нее круг и занял свое место в нем,
прихватив все необходимые ему для проведения церемонии предметы.
Затем он попросил Мехта Калу привести ребенка, которому было отведено место,
обращенное лицом к священнику. Гуру Нанак подошел и занял свое место. Хардиал начал
церемонию пением мантр для умиротворения звезд. Затем он благословил мальчика, так же
произнося ведические мантры. Затем он подобным же образом благословил священный шнур.
Когда все подготовительные церемонии были должным образом выполнены, Хардиал
поднял руку, держа в ней священный шнур, намереваясь повесить его на шею Гуру Нанака. Гуру
поймал поднятую руку священника и спросил:
— Что ты делаешь? Что это за хлопковый шнур? Зачем его носят? Какое преимущество он
дарует?
Священник ответил:
— Священный шнур, джанао, есть основа древнейшей индуистской религии. Если ты
будешь носить его, то тебя будут признавать дважды рожденным. Он будет являться символом
того, что ты достиг духовного рождения. Без него человек всего лишь шудра. Надев его, ты
достигнешь почестей и величия в этом мире и счастья в мире следующем. Этот шнур был
наделена силой ведических мантр. Он даст тебе духовную мощь. Он укрепит твой дух и душу.
Итак, подходи; будь умницей, дай мне повесить его тебе на шею.
Но Гуру не был удовлетворен. Он сказал:
— Если этот шнур является символом духовного рождения, то он также должен каким-
нибудь образом принадлежать природе духа или души. Душа бессмертна. А этот шнур может быть
порван, испачкан, сожжен или потерян. Тогда тот, кто его носил, должен будет надеть другой
шнур. Когда человек умрет, шнур останется вместе с телом. Он не отправится с ним как с душой в
посмертное путешествие. Он уйдет туда без шнура. Я бы с радостью надел такой шнур, который
невозможно порвать, испачкать, потерять или сжечь, и который бы сопровождал душу в ее
путешествии в другой мир. Такой шнур должен иметь общую с душой природу. Если у тебя есть
такой шнур, то тогда повесь мне его на шею и получи мои благодарности.
Священник был обескуражен. Он сказал:
—Великие риши в древности предписали ношение этого шнура. Все высококастовые
индуисты должны носить ее. Если этот шнур не удовлетворяет тебя, то какой же тогда ты бы
хотел иметь? Где его можно взять?
— Об этом я могу рассказать тебе, — сказал Гуру Нанак. — Нерушимый священный шнур
может быть сплетен ежедневной практикой благородных, возвышенных идеалов религии и
морали. При этом хлопком должно быть милосердие, шнуров — удовлетворенность, узлами на
нем — чистота и его оборотом — правдивость. Совершайте все эти добродетели вместе в вашей
повседневной жизни. Посредством этого ваша душа будет обвита истинно священным шнуром.
Этот шнур никогда не устареет, не загрязнится, не сгорит, не потеряется и никогда не порвется.
Человек, который приобрел такой шнур, добьется почестей и величия в этой жизни и счастья в
жизни грядущей, т. к. он будет сопровождать душу и не может быть оставлен и сожжен вместе с
телом.
Священник сказал:
— Я согласен, дорогое дитя, что все мы должны жить благородной, добродетельной
жизнью. Но мы также должны уважать обычай, положенный нашими великими риши. Индуист без
священного шнура подобен человеку без религии вообще. Я уверен, что ты не отказываешься
быть религиозным человеком. Так подойди же и надень этот шнур.
Гуру Нанак ответил:

6
 — Да какую религию этот шнур дает тому, кто его носит? Вокруг себя я вижу, что люди,
которые носят такой шнур, совершают отвратительнейшие поступки. Они грабят и убивают, лгут
и обманывают, дают волю своей похоти и жадности и совершают другие бесчисленные грехи и
преступления против окружающих их созданий. Их души загрязнены до самого основания. Это
такую-то религию твой шнур дает людям? Что за религия! Я бы не хотел иметь ничего общего с
ней, пандит-джи. И кстати, а как же женщины? На них не надевают такой шнур. Разве религия им
не положена? Ты сказал, что дважды-рожденный, или высококастовый, человек без священного
шнура — шудра. Все высококастовые женщины не имеют шнура. Неужели же они все шудры?
Тем не менее, вы живете с ними как сыновья, мужья и братья! Я не в силах понять вашу логику. Я
отказываюсь надеть ваш священный шнур.
Хардиал потерял дар речи. Публика притихла. Все присутствующие чувствовали, какой
истиной было все то, что сказало Божественное дитя. Они были удивлены смелостью этого
ребенка девяти лет от роду, который открыто восстал против этого индуистского ритуала,
уходящего своими корнями в глубь веков.

Чудо за чудом
Подобно другим отцам, Мехта Калу был озабочен тем, чтобы провести своего сына по той тропе,
по которой следовал он сам и которая оказалась для него выгодной. Ему не нравилось то, что его
сын может стать бездельником, посвятившим себя немирским занятиям. Ему было грустно оттого,
что его сын отказался ограничивать себя лишь зарабатыванием средств к существованию.
Наконец, он подумал: «Нанак любит проводить дни в полях и в лесу. Ему нравится бывать на
воле. Он много заботится о животных; он бывает счастлив, когда ему удается покормить их и
подружиться с ними. Почему бы не послать его пасти буйволов в лесу? Он сможет свободно
бродить и размышлять и, к тому же, будет занят хоть какой-то полезной работой».
Рассуждая так, он сказал своему сыну: «Кажется, ты очень увлечен коровами, буйволами и
их телятами. Также ты любишь проводить время в лесу. Почему бы тебе не заняться выпасом
скота?» Гуру с готовностью согласился повиноваться своему отцу. Таким образом, следующим
утром он выгнал скот и пригнал его вечером. Коровы и буйволы следовали за ним так, будто знали
его уже долгое время.
В течение некоторого времени все было замечательно. Однажды Гуру как обычно выгнал
стадо. Он сел под деревом и вскоре погрузился в глубокую медитацию. Происходящее вокруг
перестало касаться его сознания. Он ничего не видел и не слышал в этом мире и не задумывался о
нем. Его скот пасся, как хотел. Коровы и буйволы забрели на соседнее поле и принялись пировать
на незрелом урожае. В то время как они уже почти все наелись, на горизонте появился владелец
этого поля. Он увидел, что его урожай загублен. Он выгнал стадо со своего поля и в гневе
подошел к тому месту, где сидел Гуру Нанак, погруженный в медитацию. Он потряс его за плечо и
прокричал:
— Проснись, лентяй! Посмотри, что натворило твое стадо! Они испортили мой урожай!
Гуру посмотрел глазами, полными сострадания, и сказал:
— Успокойся, хороший человек! Имей терпение, Бог благословит твое поле. Оно даст тебе
бóльшую отдачу, чем ты когда-либо имел.
Владельца поля это не удовлетворило. Он сказал:
— Тебе не удастся обмануть меня своими словами. Я отправляюсь к Раи Булару, чтобы
подать жалобу. Я заставлю твоего отца выплатить мне полную стоимость урожая.
Он был в большом гневе. Крича и сокрушаясь, он поспешил в деревню, захватив
Божественного ребенка с собой. Перед тем как отправиться в деревню с владельцем поля, Гуру
Нанак пристально посмотрел глазами, полными любви и сострадания, на загубленный урожай. В
тот же миг поле было благословлено Богом. Оно все зазеленело богатым урожаем.
Однако, владелец поля не смотрел на него. Он пошел прямо к Раи Булару, рассказал ему о
своей потере и стал умолять его о возмещении убытков. «Имей терпение, — ответил Раи Булар. —
Твоя потеря будет возмещена».
Затем Гуру Нанак сказал Раи Булару: «Перед тем как вынести приговор, соблаговоли
проверить урожай, который якобы испорчен. Бог милостив. Он переносит все. Как могли
несколько щипков Его бессловестных созданий нанести урон этому человеку? Я уверяю вас, что
Он благословил поле, и оно уже все зеленое от богатого урожая».
Раи Булар приказал одному из своих людей проводить владельца до его поля и оценить
убыток. Эти двое вскоре прибыли на поле. Их изумление не знало границ, когда они обнаружили

7
все поле зеленым от растущего урожая. Ни одной травинки не было съедено или затоптпно. Слуга
Раи Булара сказал сердито владельцу поля:
— У тебя что, глаз нет? Зачем ты сказал такую большую ложь? Твой урожай в порядке.
Владелец поля не мог поверить своим собственным глазам. Он потрогал свой урожай рукой,
склонил голову и ответил:
— Что я могу сказать? Мои глаза не обманывали меня, и я не говорил ложь. Урожай был
съеден стадом Мехта Калу. Сейчас же он в совершенном порядке. Случилось чудо. Это все, что я
могу сказать.
Они вернулись обратно. Человек Раи Булара сообщил тому, что с урожаем все в порядке.
Владелец подтвердил его слова. Раи Булар и раньше слышал много странных историй о Гуру
Нанаке. Он слышал о речах, которые тот высказывал своим учителям. Он был наслышан о том,
какие мудрые вещи он изрекал в таких случаях. Сейчас еще раз подтверждалась его вера в то, что
сын Мехта был человеком Бога. Он сказал: «Дорогой Нанак любит Бога, он всегда думает о Нем.
Бог любит его также. Он показал Свою любовь к нему. Это именно Он вернул урожай. Я склоняю
голову перед этим человеком Бога».
Позднее на том месте была построена гурдвара. Она носит название Кьяра Сахиб, или
Священное поле.
Гуру продолжал работать пастухом еще некоторое время. В один день, в то время как он пас
стадо, он лег поспать под деревом во время полуденной жары. Постепенно день сменялся вечером.
Солнце прилично опустилось на западе. Тени от деревьев повернулись в восточную сторону в
соответствии с движением солнца. Но тень от того дерева, под которым спал Гуру, осталась
неподвижной. Рай Булар, проходя мимо в тот день, засвидетельствовал это чудо.
В другом случае Раи Булар увидел другую удивительную сцену. Он возвращался из деревни.
С определенного расстояния он увидел Гуру Нанака, спящего на пастбище. Он заметил, что над
Гуру стоит большая кобра, раскинув свой капюшон над его головой. Таким образом она защищала
этого человека Бога от солнечных лучей. Раи Булар же подумал, что юный святой был укушен и
умер, т. к. он лежал совершенно неподвижно. Он поспешно отправился к тому месту. Когда он
приблизился, кобра сложила свой капюшон и уползла прочь. Он увидел, что Гуру Нанак беспечно
спит, а солнечные лучи падают прямо ему в лицо. Кобра же затеняла его лицо от солнца. Раи
Булар был наполнен удивлением и радостью. Он спрыгнул с лошади. Гуру Нанак поднялся и
поприветствовал Раи Булара улыбкой. Раи Булар прикоснулся к ногам Гуру, обнял его и
поцеловал в лоб. С этого дня он стал относиться к Гуру Нанаку с большим уважением. Он верил,
что тот был посланником Бога.

Женитьба и после
Образ жизни Гуру Нанака вызывал у его родителей большое беспокойство. Все их попытки
убедить его задуматься об этом мире, действовать и вести себя подобно нормальным детям,
провалились. Даже врачу, которого позвали обследовать Гуру, не удалось излечить его от
странной болезни, которая, казалось, превратила его в то, кем он был. Его сильно обеспокоенные
родители решили женить его, связав его тем самым мирскими узами. Они надеялись, что хорошая,
красивая и любящая жена будет способна совлечь его с потусторонних путей и сделать из него
ответственного домовладельца. Они посоветовались со своей дочерью и ее мужем. Те с
готовностью согласились с Мехтами.
Таким образом, Гуру был обручен с Мата Сулакхни, дочерью Баба Мул Чанда из Баталы,
ныне находящегося в районе Гурдаспур. Обручение произошло в месяце баисакх в 1485 г. Гуру
было тогда шестнадцать лет. Свадьбу сыграли в последнюю неделю месяца Джетх в 1487 г. Тогда
ему было восемнадцать. На том месте, где это происходило, имеется образец стены,
сохранившийся с тех дней.
Гуру Нанаку теперь приходилось становиться хорошим и преуспевающим домовладельцем.
От стал помогать своему отцу следить за обработкой его земли и реализацией доли владельца,
полученной от арендаторов. Также он начал управлять продуктовым магазином. Таким образом,
он стал обязан зарабатывать средства к существованию, что является одной из неотъемлемых
обязанностей домовладельца.
Излишне говорить, что родители Гуру и его другие родственники были сильно успокоены
тем, что он наконец-то занялся выгодным делом. Мехта Калу решил расширить сферу
деятельности своего сына. Он задумал сделать из него торговца. Итак, однажды он сказал ему:

8
 — Я хочу, чтобы ты стал торговцем. Я продумал план. Чтобы было с чего начать, я дам тебе
большую сумму денег. С ее помощью ты заключишь хорошую сделку и получишь значительную
прибыль. Каково твое мнение, мой дорогой Нанак?
— Я буду очень рад повиноваться тебе, дорогой отец.
— Какой хороший мальчик, — сказал Мехта Калу. Он отсчитал двадцать рупий и дал
своему сыну.
— Возьми эти деньги, — сказал он. — Езжай на рынок и накупи там вещей, которые могут
быть здесь с прибылью проданы. Когда ты наберешься опыта, то сможешь отправиться в более
отдаленные места и совершать более крупные сделки. Езжай, возьми с собой Балу. Ты должен
вернуться до захода солнца.
Здесь необходимо заметить, что сумма, данная Гуру, была не совсем уж и маленькой. По
покупательной силе двадцать рупий тех дней равны приблизительно тысяче сегодняшних рупий.
Итак, Гуру в сопровождении Балы отправился по направлению к Чухаркане, городу
приблизительно в тридцати километрах от Талванди. Однако, он оставил большую дорогу и
последовал кратчайшим путем через места, нечасто посещаемые обычными людьми. В то время
как они продолжали свой путь, они заметили рощу высоких зеленых тенистых деревьев. Гуру
направился к роще. В ней они обнаружили компанию садхов. Эти религиозные люди не носили
никакой другой одежды за исключением набедренной повязки. Они были слабыми и худыми. Гуру
подошел к их лидеру, Сантрену, занимавшему центральное место. Он склонился перед садхом, сел
рядом с ним и завязал разговор. Он узнал, что садх ничего не ел уже около пяти дней. Их обет
запрещал им идти и просить пищу. Им было суждено бродить вокруг, но оставаясь за пределами,
населенных мест. Что касается еды, то в ней они полагались на Бога. Они довольствовались есть
тогда, когда и то, что бы он ни соблаговолил им послать. «Бог своей милостью, — сказал
Сантрен, — обеспечивает нас так же, как Он обеспечивает всех».
На Гуру Нанака глубокое впечатление произвела их вера и надежда на Бога. Он сказал про
себя: «Не может быть сделки лучше и прибыльней, чем накормить этих голодных приверженцев
Бога». Он достал из кармана деньги и положил их перед лидером садхов.
«Мой мальчик, — сказал садх Сантрен, — забери эти деньги, которые твой отец дал тебе
совсем с другой целью. Мы поклялись никогда не прикасаться к деньгам. Не беспокойся о нас.
Бог, Которого мы ищем и в Которого верим, пошлет нам пищу тогда, когда соблаговолит сделать
это. Мы будем ждать до тех пор».
Гуру забрал деньги обратно. Он пошел со своим спутником на ближайший базар, приобрел
столько съестного, сколько мог приобрести на имеющуюся сумму, и привез все к садхам. Садхи
прервали свой пятидневный пост. Они благословили молодых людей, которых послал Бог, чтобы
их накормить. В том месте, где голодные люди Бога были накормлены Гуру Нанаком, сейчас
располагается гурдвара под названием Сача Сауда, или Хорошая сделка. Сейчас это место
находится в Пакистане.
Вложив свой капитал в сделку, которая казалась ему наилучшей и наиболее выгодной, гуру
вместе с Балой отправился домой. К заходу солнца они достигли окрестностей Талванди. Только
теперь Гуру вспомнил о своем отце. Он подумал про себя: «Отец любит деньги. Ему не
понравится моя хорошая сделка. Он может рассердиться на меня. Мне следует посторониться его
некоторое время. Пусть его злость немного остынет до того, как я с ним встречусь».
Недалеко от деревни стояло большое, высокое, тенистое дерево. Ветви вокруг него касались
земли. Таким образом, они образовывали некое подобие шатра. Гуру Нанак решил провести ночь
под этим «шатром». Гуру велел Бале идти домой. Это дерево до сих пор стоит там. Оно
называется Тхумб Сахиб, или Священный шатер. Также на этом месте находится гурдвара. Она
также называется Тхумб Сахиб.
На следующее утро Мехта Калу пришел, чтобы узнать, не вернулся ли Бала. Он был
обескуражен тем, что его собственный сын так и не появился. Он вызвал Балу и спросил его: «Где
Нанак?». Бала рассказал ему все, что случилось. Гнев Мехта Калу не знал границ. Он приказал
Бале отвести его в то место, где Гуру Нанак остановился прошлым вечером.
Бала проводил его до того места, где накануне оставил Гуру. Они обнаружили его сидящим
спокойно под ветвями дерева, погруженным в медитацию. Мехта Калу вытащил его из-под
свешивающихся ветвей. Он спросил его раздраженно: «Что ты здесь делаешь? Что ты сделал с
деньгами, которые я дал тебе? Ты истратил их впустую».
Гуру открыл глаза и посмотрел в лицо своего отца, однако не сказал ничего. Мехта Калу еще
больше разозлился и начал давать ему пощечины, по правой и левой щеке. Гуру переносил удары

9
своего рассерженного отца тихо и без какой-либо попытки уклониться от них. Щеки Гуру Нанака
стали красными от тяжелых ударов.
Биби Нанки, которая была тогда с визитом в Талванди, последовала за своим отцом. Вскоре
она добралась до места и встала между отцом и братом. Таким образом она вынудила своего отца
перестать избивать ее дорогого брата. После этой сцены они втроем вернулись домой.
Несколько дней спустя, когда Гуру возвращался с утреннего купания, он встретил жалкого
нищего. Тот просил милостыню именем Бога. Мольба, совершенная Его именем нищим
бездомным человеком, была слишком сильна, чтобы Гуру Нанак мог сопротивляться. Он отдал
ему сосуд для питья, сделанный из желтой меди, или гарви, который он нес в своих руках. Он
также отдал ему золотое кольцо, которое было у него на пальце.
Вскоре Мехта Калу узнал об этом. Он обезумел от гнева. Он предупредил своего сына о том,
что тот должен либо изменить свои привычки, либо покинуть его дом.

В Султанпуре
Как было сказано выше, Раи Булар стал к тому времени горячим поклонником и последователем
Гуру Нанака. Он узнал о новой неприятности между Мехта Калу и Гуру. Эта новость вызвала в
нем большую печаль. Она заставила его задуматься над тем, как положить конец этим ссорам
между отцом и сыном. Он был убежден, что до тех пор, пока Гуру Нанак живет со своим отцом,
конца подобным неприятностям не будет. Было необходимо, чтобы Гуру Нанак куда-нибудь
переселился. Но куда?
Таким образом, Раи Булар был занят подысканием подходящего места, куда бы Гуру мог
быть убежден переехать. Вскоре Диван Джаи Рам, муж Биби Нанки, приехал в Талванди с
ежегодным визитом накануне весенней жатвы. Он услыхал резкое недовольство своего тестя Гуру
Нанаком. Также он встретился с Раи Буларом, который печально поведал ему об отношении,
которое Гуру испытывал со стороны своего отца. Они вместе обдумали ситуацию. Было решено,
что Диван Джаи Рам найдет для Гуру Нанака работу в Султанпуре, и затем вышлет за ним. Мехта
Калу с радостью согласился. Гуру Нанак дал свое согласие отправиться в путь тогда, когда его
вызовут.
Вскоре после возвращения в Султанпур Диван Джаи Раму удалось преуспеть в своей
миссии. Поэтому он послал в Талванди сообщение с приглашением Гуру. Гуру Нанак
приготовился выехать. Раи Булар устроил в его честь банкет. Вся деревня пришла посмотреть на
его отъезд.
Это случилось в (или около)1490 г., когда Гуру было двадцать с небольшим. По прибытии в
Султанпур его шурин отвел его к правителю, Навабу, Даулат Хан Лодхи. Он представил Гуру как
образованного, честного, старательного и зависимого молодого человека. Наваб согласился нанять
его. Он назначил его ответственным за Модикхану, или государственную житницу. Гуру должен
был служить в качестве Моди Наваба.
Пост Моди, или Главного кладовщика, был очень ответственным. От него требовалась
честность и старание. Наваб собирал все свои налоги натурой, т. е. в форме зерна. Собранное
зерно складывалось в житнице под названием модикхана. Отсюда оно шло на содержание
хозяйства Наваба, армии, полиции и т. п. Все платежи совершались зерном. Излишек продавали
народу.
Моди был обязан вести учет всех этих транзакций. Он был обязан взвешивать зерно, когда
оно приходило. Он был обязан взвешивать его при выдаче. Он должен был надлежащим образом
все записывать в свои журналы. Он также был обязан вести учет денег, полученных от продажи
зерна. Деньги должны были складываться в казну Наваба.
Гуру Нанак выполнял свои обязанности успешно и удовлетворял всех, кто был в этом
заинтересован. Слуги Наваба и простые люди полюбили и стали почитать его. Они высоко
отзывались о нем перед Навабом, который был очень доволен своим новым слугой. Из того
провианта, что был положен Гуру Нанаку, он сам съедал лишь малую долю, остальное же отдавал
бедным.
Записано, что, взвешивая продукты, когда он достигал числа «тринадцать», с ним могло
случиться нечто странное. На официальном персидском языке «тринадцать» называлось «тера»,
что по-пенджабски означало «твой». Гуру мог тогда сделать паузу, закрыть глаза и продолжать,
повторяя своим приятным, мелодичным голосом: «Тера бан тера» («Я Твой, о, Твой»). Если
человеку, получающему зерно, случалось быть бедным покупателем, Гуру Нанак мог продолжать
отвешивать ему зерно несколько раз, нумеруя каждую порцию номером тера, или тринадцать.

10
Гурдвара по имени Хатт Сахиб (Священная лавка) стоит сейчас на том месте, которое Гуру
использовал для распределения зерна людям. Каменные гири, которыми он пользовался, числом
одиннадцать и различных размеров представлены в той гурдваре.
Некоторое время Гуру оставался в доме своей сестры. Затем у него появился собственный
дом, и его близкие попросили его родителей выслать ему его жену. Гуру со своей женой стали
жить, как идеальная пара. В свое время у них родились двое сыновей — Баба Шри Чанд в августе
1494 г. и Баба Лакхми Дас в марте 1497 г. Гурдвара под названием Гуру Ка Багх стоит на том
месте, где жили Мата Сулакхни и Гуру и где родились их двое сыновей.
Хорошо справляясь с обязанностями своей службы, Гуру в то же время не забывал и не
пренебрегал своими божественными обязанности. Он был в таком же созвучии со Всевышним, как
и раньше. Его ум был всегда сосредоточен на Боге, он пел песни в Его хвалу. Так продолжалось до
рассвета. Затем, когда занималась заря, к нему присоединялся Бхаи Мардана. Они вместе пели
духовные песни, которые сочинял Гуру. Многие мужчины и женщины приходили послушать их.
Затем Гуру отправлялся исполнять обязанности своей службы. Гурдвара под названием Бер Сахиб
(Священное ягодное дерево) отмечает сейчас то место, куда Гуру клал свою одежду, когда купался
в реке. Ягодное (бер) дерево времен Гуру до сих пор стоит там.
Гуру позвал Мардану из Талванди. Мардана происходил из племени Дамов, или Мирасис,
наследственных музыкантов. В Талванди он был товарищем Гуру. Когда Гуру пел свои
божественные песни, Мардана обычно аккомпанировал ему на ребеке, старинном струнном
инструменте. Также и в Султанпуре он принялся исполнять эту обязанность. Как мы увидим,
Мардана оставался товарищем Гуру всю свою жизнь, и из-за его близкой дружбы с Гуру его стали
называть Бхаи Марданой.
Из Талванди приехали также другие друзья и поклонники. Гуру Нанак представил их
Навабу и обеспечил работой. Все он получали средства к существованию благодаря
благосклонности Гуру и были счастливы. Они обожали его. В обеденное время все они отдыхали,
сидя рядом с ним.
Как было сказано выше, Гуру стал очень популярен. Наваб придерживался высокого мнения
о нем. Некоторым завистливым людям это не нравилось. Они стали ревновать к Гуру. Несколько
таких человек пошли к Навабу и доложили: «Твой Моди нечестен и беззаботен. Он
растранжиривает твою казну. Скоро она опустеет. После этого он сбежит».
Однако всякий раз, как бы тщательно Наваб ни проверял счета Гуру, баланс всегда сходился
благодаря Божественному кладовщику. Один раз, когда донос на него был очень серьезным, Гуру
Нанака на время проверки счетов заключили в отдельную комнату. Эта комната сейчас находится
в гурдваре под названием Котхри Сахиб, или Священная клетка. Таким образом, всякий раз
завистливые люди оставались пристыженными, а уважение Наваба к Гуру — увеличившимся.
В Султанпуре Гуру Нанак показывал, как должен жить и поступать религиозный человек:
пребывая в миру, не принадлежать миру, а быть выше его; быть домовладельцем и Саньяси
одновременно. Он хотел, чтобы все люди жили и поступали подобно ему. Бывало, он говорил им:
«Человек религии, истинно религиозный человек, должен выполнять три вещи. Во-первых, он
должен зарабатывать себе на жизнь честным трудом. Он не должен вести праздную жизнь, не
должен просить или быть обузой для других. Во-вторых, он должен делиться своим заработком с
другими. В-третьих, он должен всегда помнить Бога и медитировать на Бога. Он должен просить
других делать то же. Таковы три главных золотых правила моей религии. Живите и поступайте в
соответствии с ними. Тогда вы станете истинно религиозными. Вы будете счастливы, воистину
счастливы в этой жизни и после смерти».

«Человечество — моя семья»

Гуру служил в должности Моди Наваба около двенадцати лет. К тому времени он начал
чувствовать, что первая миссия его жизни была выполнена. Он чувствовал, что все человечество
зовет его стать его спасителем. Теперь ему казалось, что время ответить на этот зов пришло.
Однажды ранним утром он пошел, как обычно, искупаться в реке. Его слуга сел рядом с его
одеждой. Гуру окунулся в реку и не всплывал довольно долгое время. Слуга ожидал с большим
беспокойством. Затем он посмотрел в реку и вдоль нее, но Гуру Нанака нигде не обнаружил.
Наконец, он с прискорбием заключил, что его хозяин, должно быть, утонул. Он пошел и сообщил
Диван Джаи Раму о том, что случилось. Новость быстро распространилась в городе. Наваб также
услыхал ее. Народ толпился у реки. Конечно, и Биби Нанки со своим мужем тоже были среди

11
толпы. Наваб также подъехал к тому месту. Ныряльщикам было велено погружаться и искать
тело. Однако им это не удалось. Все вернулись в город в глубокой печали.
На самом же деле Гуру отправился в уединенное место в лесу на другом берегу реки. В
уединении он обдумывал план действий, которые хотел предпринять. Погруженный таким
образом в размышления, он чувствовал себя в согласии с Духом, присутствующим во всей
вселенной. Затем он почувствовал, что стоит перед троном Создателя, что он получает от Него Его
указания о том, что он должен делать.
Гуру Нанак оставался в этом состоянии три дня. Затем он вернулся из леса. Он пришел
домой и раздал все, что имел, нищим. Затем он предался молчанию. Собралась большая толпа.
Пришел также Наваб Даулат Хан. Он спросил у Гуру, что с ним случилось, но не получил ответа.
Складывалось впечатление, что Гуру отрекся от этого мира. По крайней мере, его странное
поведение было именно таким. Наваб почувствовал грусть, сказал, что ему очень жаль, и уехал
домой.
Затем Гуру отправился за город на кладбище. Там он глубоко погрузился в медитацию.
Несколько мужчин и женщин приходили, чтобы увидеть его. Он не разговаривал ни с кем. Они
выносили замечания всякого рода о нем, но он не отвечал им. Затем Биби Нанки и Мата Сулакхни,
жена Гуру, пришли на то место, где он сидел в медитации. Они умоляли его вернуться домой.
Биби Нанки просила его подумать о своей семье и не оставлять их.
Гуру ответил: «Моя дорогая сестра. Отныне Человечество — моя семья. Служа
Человечеству, я буду тем самым служить и вам. Благослови мое решение и попрощайся со мной с
любовью».

Все люди — братья

Гуру снова был один на кладбище. Весь тот день и следующую ночь он был погружен в глубокую
медитацию. Он не двигался и не разговаривал. На следующий день он пришел в себя,
пробудившись от своего самадхи. Первыми словами, которые он произнес, были: «Нет ни
индуистов, ни мусульман». Он повторял их громко, снова и снова.
Эти слова были услышаны несколькими прохожими. Вскоре они были на устах у всех.
Скоро эти слова дошли и до кази. Услышав их, он был шокирован. Он сказал: «Магометане на
вершине власти. Они правят страной. Их религия распространена повсюду. Как может индуист
осмеливаться говорить в мусульманском радже, что на земле нет магометан? Этого человека
следует сурово наказать».
Кази донес слова Гуру до Наваба и сказал, что тот опорочил все мусульманское сообщество.
Он добавил: «Он может говорить все, что ему вздумается, о своей собственной религии и
сообществе, но он не имеет права легкомысленно выражаться по поводу ислама и мусульман. Он
должен быть вызван в суд и призван к ответу».
В соответствии с этим посыльному было поручено доставить Гуру в суд Наваба. Гуру
отказался подчиняться вызову. Он сказал: «У меня нет больше каких-либо общих интересов с
Навабом, я не служу ему больше. Отныне я слуга Того, кто есть Господь всей вселенной».
Посыльный вернулся и доложил то, что сказал Гуру. Кази разгневался и сказал Навабу: «Я
сам приведу этого человека к тебе». Он пошел с группой своих людей к тому месту, где находился
Гуру. Увидав этого любимого слугу Бога, кази потерял весь свой гнев и стал смиренным. Он
поприветствовал Гуру и сказал уважительно: «Нанак, идем со мной. Наваб просит тебя, именем
твоего Бога, соблаговолить посетить его. Он стремится получить свет и религиозное понимание от
тебя. Я надеюсь, что ты не расстроишь его».
Нанак не мог отказать призыву, сделанному именем Бога. Он поднялся и пошел в суд
Наваба. Последний уже стал поклонником Гуру. Он поднялся, чтобы принять его, и усадил его
рядом с собой. Затем он велел кази задавать Гуру вопросы, на которые он хочет получить ответы.
Кази спросил:
— Что ты имеешь в виду, говоря: «Нет ни индуистов, ни мусульман»? Об индуистах я
ничего не буду говорить. Но, милостью Аллаха, в каждом городе проживают сотни мусульман. В
стране их миллионы. То, что ты говоришь, — абсолютно неверно.
Наваб добавил:
— Дорогой Нанак, я также озадачен твоими словами. Здесь например, находится кази, он
истинный мусульманин. Лично я — также смиренный последователь Пророка.
— Наваб Сахиб, — ответил Гуру, — быть мусульманином очень сложно.
Кази повернулся к нему с глазами, полными гнева, и сказал:

12
 — Что ты имеешь в виду? Мы понимаем нашу религию достаточно хорошо и следуем ей.
Мусульманами являются все те, кто называет себя последователями великого Пророка.
Гуру Нанак ответил:
— Я согласен с тем, что вы и миллионы других людей называют себя мусульманами.
Однако я все равно утверждаю, что мусульман нет. Вы, так называемые мусульмане, забыли
заповеди и принципы своей религии. Индуисты совершили то же самое. Я повторяю, что нет ни
индуистов, ни мусульман. Более того, все индуисты и мусульмане — дети одного и того же Отца.
Они братья. Они должны жить вместе, подобно братьям, как члены хорошей семьи. Но они не
делают этого. Истинный мусульманин так же, как и истинный индуист, должен строить свою
жизнь в соответствии с правилами и законами своей религии. Он не должен делать, говорить или
думать то, что бы могло не понравиться Богу. Он должен совершать то, что может доставить Ему
удовольствие: быть добрым и милосердным со всеми детьми Бога, никому не причинять вреда;
быть справедливым, скромным и правдивым; очистить свое сердце от гордости, гнева, жадности и
ревности; не присваивать силой или обманом то, что принадлежит другому по праву; не иметь
страха перед рождением и смертью; быть твердым в своей вере и всегда думать о Боге;
зарабатывать себе на жизнь честным трудом; делиться своим заработком с нуждающимися и
нищими; и, наконец, убеждать других жить и поступать таким же образом. Только когда человек
станет выполнять все эти правила, но не ранее того, он сможет заслужить названия
«мусульманин». Я снова говорю, что сложно удостоиться того, чтобы называться мусульманином.
Теперь посмотрите вокруг, мои друзья, и скажите мне честно, много ли людей выполняют все эти
правила. Многие ли из них заслуживают быть названными мусульманами?
Кази не смог ничего возразить. После некоторого молчания он спросил:
— А кто же ты сам? Ты индуист или мусульманин?
— Ни тот и ни другой, — ответил Гуру. — Я люблю Бога и служу людям. По мне, все
религии принадлежат Ему. Они всего лишь различные тропинки, ведущие к Нему и Его обители.
В этот момент подошло время дневного намаза, или мусульманской молитвы. Наваб сказал
Гуру:
— Если все религии одинаковы для тебя, то не соблаговолишь ли ты присоединиться к нам в
воздаянии молитв к общему Отцу всех? Не пойдешь ли ты с нами для этого в мечеть?
— С удовольствием, — ответил Гуру, — если либо ты, либо кази будет вести службу.
Наваб и кази поднялись, чтобы отправиться в мечеть. Гуру присоединился к ним.
Весть о том, что Гуру Нанак пошел в мечеть, чтобы отслужить намаз, распространилась по
городу подобно пожару. Ходили слухи, что он собрался принять ислам. Местные индуисты,
включая его сестру и шурина, устремились к мечети. Все они остановились у ее ворот.
В мечети кази встал во главе собрания и начал намаз. Он читал вслух священный арабский
текст. В то время как он делал это, он кланялся, сгибался и вставал на колени, как того
требовалось. Все остальные выполняли аналогичные телодвижения. Но Гуру оставался стоящим
все время и не принимавшим участия в молитвах. Кази был полон гнева при виде этого. Гуру еще
подлил масла в огонь гнева кази тем, что смеялся над ним! Гнев кази не знал границ, но он
продолжал намаз.
Когда намаз закончился, кази принялся жаловаться на Гуру Навабу. Он сказал: «Этот
человек нанес оскорбление всему собранию и всей магометанской религии. Он заслуживает
тяжелейшего наказания».
Наваб был мягким, великодушным человеком. Он подошел к Гуру и сказал:
— Дорогой мой, ты пообещал присоединиться к нам в наших молитвах. Но ты не сделал
этого. И потом, ты смеялся над кази в то время как он молился. Зачем?
Гуру ответил:
— Да, я сделал такое обещание. Я бы, конечно же, присоединился к вам, если бы вы были
действительно заняты молитвой. Однако вы не молились вообще. Рассмотрим случай кази. Он, без
сомнения, читал священный арабский текст, механически произнося слова языком. Его тело
совершало требуемые сгибания, поклоны и вставания на колени. Однако же самого его здесь не
было. Он думал о своей кобыле, которая недавно ожеребилась. Он боялся, что кобылица может
упасть в колодец, стоящий у него во дворе. Он был занят тем, что мысленно пытался удержать
кобылицу подальше от колодца. Поэтому, я не мог присоединиться к нему. Смотреть на его
занятия было забавно для меня: его тело здесь, занятое молитвами, сам же он — дома, бегающий
за кобылицей. Потому я и смеялся. Как люди обманывают себя и всех в этом мире, так же они
пытаются обмануть и Самого всезнающего Бога!

13
 Кази склонил голову. Гуру прочитал его мысли. Все, что он сказал, было правдой. Затем,
набравшись храбрости, он сказал:
— Но с нами был Наваб. Он искренний мусульманин. Ты мог присоединиться в молитвах к
нему.
Гуру ответил:
— Наваб тоже не был занят молитвами. Он был далеко отсюда, очень далеко. Его мысли не
поднимались вверх к Богу, что они должны делать во время молитв. Он был поглощен мыслями о
лошадях, которых его агенты приобретают в Кабуле.
Наваб поклонился и сказал, что Гуру прав. Все, кто был в мечети, потеряли дар речи от
изумления. Затем Гуру повысил голос и сказал: «О, дорогие дети Бога, я расскажу вам, как надо
молиться. В то время как мы произносим наши молитвы, наш разум и сердце должны быть
действительно заняты молитвами. Мы не должны позволять им разбегаться к предметам этого
мира. Только такие молитвы полезны. Бог слышит их. Мы становимся лучше, счастливее и более
мирными с нашими ближними».
Затем Гуру повернулся, чтобы уйти. Наваб поклонился ему в ноги и сказал:
— О, истинный факир, обретший Бога, оставайся здесь. Продолжай давать нам свет и учить
нас, как стать истинными почитателями Бога.
— Нет, мой друг, — ответил Гуру, — Великий Господь зовет меня. Я должен идти дальше,
заниматься служением Ему и следовать по пути, предопределенному Им мне. Долг зовет меня в
далекие земли. Я должен идти.

Гуру превозносит низкие касты

Вскоре после описанного выше происшествия в мечети в Султанпуре Гуру приступил к
выполнению своей миссии учителя мира. Он решил отправиться в обширные миссионерские
путешествия, называемые удаси. Он был тогда в возрасте около тридцати трех лет. Он взял с
собой Бхаи Мардану, своего рабаби и преданного последователя. Он очень любил музыку.
Большинство его посланий людям сделано в форме духовных песен. Они пелись перед его
слушателями либо им самим, либо Бхаи Марданой под аккомпенемент шестиструнного
инструмента, называемого ребеком.
Сначала он некоторое время провел в Пенджабе. Он переходил с места на место, сообщая
свое послание людям и обращая индуистов и мусульман в свои взгляды. Он основывал Манджи,
или миссионерские центры, во всех местах, где он проходил.
Гуру и его спутник путешествовали короткими переходами, переходя от деревни к деревне.
В каждом месте Гуру учил людей, как следует жить и поступать истинно религиозному человеку.
Он пел им свои священные песни и объяснял три своих золотых правила религии.
Перейдя через реку Беас, он подошел к тому месту, на котором сейчас стоит город
Гоиндвал. Оттуда он продвинулся к тому месту, где сейчас находится священный бассейн и
Золотой храм в Амритсаре. Дерево бер, под которым он отдыхал, и сейчас стоит возле священного
бассейна. Оно называется Дукх-Банджини Бер.
После короткой остановки под деревом бер он снова отправился на запад. Он хотел
отправиться в Талванди и сообщить своим родителям о задуманных им путешествиях. Он
путешествовал от деревни к деревне, соединяя людей, как индуистов, так и мусульман, со
Всемогущим Отцом.
В свое время он достиг Лахора, в котором оставался несколько дней. На том месте, где
останавливался Гуру Нанак, сейчас стоит гурдвара. После Лахора он со своим спутником прибыл
в Талванди.
Его престарелые родители потеряли дар речи, когда увидели своего сына одетым подобно
садху в одежду цвета охры. Они уговаривали его снять платье садха, жить с ними и поддерживать
их в их старом возрасте. Но Гуру ответил, что он должен повиноваться зову бедных. Должен
утешать и служить сотням тысяч бедных, угнетенных людей. Попрощавшись со своей семьей, он
отправился в свой первый удаси на запад. Он хотел посетить святые места (тиратхас) индуистов.
Пройдя через Чухаркхану, Гуру и Бхаи Мардана достигли Саидпура, называемого ныне
Эминабадом, что в районе Гуджранвала, Пакистан. Они отправились в дом плотника по имени
Лало. Этот Лало был богобоязненным человеком, он трудился в поте лица своего и был рад
служить садхам и другим нуждающимся путникам.
Сейчас Бхаи Лало работал, как выше упомянуто, плотником. В те дни плотники считались
низкокастовыми индусами, или шудрами. Высококастовые люди держались от них в стороне.

14
Никто из них не мог даже подумать о том, что можно жить или хотя бы обедать вместе с
низкокастовым человеком вроде Лало.
Гуру Нанак был высококастовым кшатрием. Но он не был обременен кастовой гордостью.
Он любил людей всех каст одинаково и относился ко всем им как к своим дорогим братьям.
Практически, он был влюблен в благоверных людей наподобие Бхаи Лало. Он постучал в дверь.
Бхаи Лало встал и открыл ее. Он был в восторге, увидев у своей двери двух садхов. Он поклонился
и как можно более сердечно пригласил их к себе в дом. Он усадил Гуру на маленькую кроватку,
или черпай, покрытую чистой простыней. Бхаи Мардану он посадил на соломенную циновку,
постланную около кроватки Гуру. Он дал им напиться свежей прохладной воды. После этого он
принялся готовить пищу для своих святых гостей.
Вскоре еда была готова. Она состояла из грубого хлеба, изготовленного из ячменной муки и
саги (сваренного и посоленного лиственного овоща). Он попросил Гуру перейти в специально
отведенное место для приема пищи и отведать эту скромную еду. Гуру сказал тогда: «Вся земля,
по-моему, годится для приема пищи. Я не верю в подобные вещи. Принеси еду ко мне сюда.
Мардана также примет ее там, где сидит».
Бхаи Лало повиновался. Он поставил еду перед своими гостями. При виде грубого
ячменного хлеба Бхаи Мардана почувствовал небольшое неудобство. Он сказал про себя: «Я
боюсь, что этот грубый хлеб не по моим зубам. Я не смогу разжевать и проглотить его. Моему
желудку он тоже не понравится. Что за хозяина выбрал Гуру!» Затем он посмотрел на Гуру. Он
заметил, что последний ест пищу с удовольствием, и ему она нравилась. Гуру заметил
нерешительность Бхаи Марданы и прочитал его мысли. Он сказал: «Ешь это, брат. Ты найдешь
это вкусным, вкуснее, чем все, что ты когда-либо ел раньше». Бхаи Мардана покорно положил
кусочек в свой рот. К его удивлению, еда была приятной, мягкой и вкусной. Она действительно
была вкуснее, чем любая другая пища, которую он когда-липо принимал. Он съел всю свою
порцию и почувствовал прилив сил.
Гуру оставался у Бхаи Лало несколько дней. В дневное время он обычно уходил в тенистое
место за городом. Земля там была жесткой и грубой, с множеством маленьких острых известковых
камешков, называемых роре. Само то место называлось рори. Там Гуру обычно молился и
медитировал на Бога. Бхаи Мардана мог петь священные гимны, или сабады, Гуру под
аккомпанемент своего ребека. На том месте позже была поставлена гурдвара под названием Рори
Сахиб.
Вскоре люди различных вероисповеданий, как индуисты, так и мусульмане, стали
собираться вокруг Гуру. Они наслаждались священными песнями, которые так приятно пел Бхаи
Мардана. Гуру объяснял им сабад и учил их, как следует жить и поступать истинно религиозному
человеку. День за днем он становился все популярнее и популярнее. Все больше и больше людей
стало собираться с целью послушать его. Много индуистов и мусульман приняли его как своего
религиозного учителя, или Гуру. Они стали его сикхами. Бхаи Лало был назначен первым
манджи, в чьи обязанности входило распространение сикхизма в северном Пенджабе.

Гуру ставит на место надменных

Поскольку популярность Гуру росла, его пребывание в доме Бхаи Лало стало предметом
обсуждения всего города. Высококастовым людям, браминам и кшатриям, не нравился этот
поступок Гуру. Они говорили: «Этот садх — кшатрий, высококастовый индуист. Его
сопровождает личный слуга — низкокастовый мусульманин. Он живет и обедает с низкокастовым
индуистом, шудрой. Он делает то, что никакой высококастовый индуист делать не должен. Он
стал Курайхтья — тем, кто сбился с верного пути и пошел по ложному».
Несколько ученых браминов пошли дать совет Гуру Нанаку и поправить его. Они сказали
ему, что он делает нечто запрещенное ведами и шастрами. Они убеждали его отказаться жить и
обедать с низкокастовым плотником. Они сказали ему:
— Ты делаешь то, что никакой высококастовый индуист вроде тебя делать не должен.
Гуру ответил:
— Ваши идеи о кастах — как высоких, так и низких — совершенно неверны. На мой взгляд,
тот, кто совершает хорошие, благородные дела, — высококастовый человек; тот же, кто совершает
низкие, дурные поступки, — тот человек низкокастовый. Поэтому Бхаи Лало — истинно
высококастовый человек, намного лучший и более высокий, чем все те из вас, которые относятся к
нему с презрением. Вы сказали, что я — высококастовый индуист. В этом нет никакого

15
преимущества. Я не различаю касты и не признаю кастовой системы. Я не принадлежу ни к какой
касте. Я не индуист. У меня своя собственная религия. Все люди равны. Все — дети одного Отца.
Они ничего не нашли в ответ. Им пришлось возвращаться в полном замешательстве. По их
собственной вере был нанесен внезапный удар.
Эминабад принадлежал мусульманскому сардару, или фаудждару по имени Залим Хан.
Малик Бхаго, кшатрий по касте, был его управляющим. Этот человек был жадным, жестоким,
надменным и порочным. Однажды он решил устроить большой жертвенный пир. Он захотел,
чтобы все религиозные и святые люди, все брамины и садхи того места приняли участие в
жертвоприношении. Он узнал, что в доме Бхаи Лало остановился святой. Он немедленно послал
слугу с приглашением Гуру. Однако тот отказался принять приглашение. Это заставило Бхаго
почувствовать раздражение и расстройство. Он верил, что этот его яг, или жертвоприношение, не
может быть закончено до тех пор, пока все святые люди того места не удостоят своим
присутствием его дом. Он снова послал своего человека привести Гуру. Тогда Гуру согласился
идити в дом Бхаго. Он хотел преподать урок Малику. Много людей пошли с ним. Им хотелось
посмотреть, что произойдет.
Гуру добрался до дома Малика Бхаго. Малик раздраженно посмотрел на него и сказал:
— Ты странный человек. Ты — кшатрий, высококастовый индуист. Тем не менее, ты ешь
пщу, приготовленную низкокастовым плотником, шудрой, неприкасаемым.
Гуру ответил:
— У меня нет касты, я не верю в кастовую систему. Бхаи Лало — хороший религиозный
человек. Он не шудра и не неприкасаемый. Ты введен в заблуждение.
Малик Бхаго сказал:
— Если, по-твоему, все люди равны как дети Бога, то почему ты отказался придти ко мне в
дом и отведать здешнюю пищу?
Гуру ответил:
— Я ем то, что мне нравится. Я отказываюсь есть то, что мне не нравится. Мне нравится
пища, которую готовит Бхаи Лало. Мне не нравится пища, которой угощаешь ты.
— Но почему? — разгневанно спросил Малик.
— Ты действительно хочешь знать? — спросил Гуру.
— Да, — сказал Малик Бхаго.
— Хорошо, — сказал Гуру. — Дай мне немного пищи, которую приготовили в твоем доме
для твоих гостей.
Гуру попросил Бхаи Лало также принести немного пищи из своего дома.
Тем временем, вокруг Гуру собралась огромная толпа. Бхаи Лало принес кусок хлеба,
изготовленного из ячменной муки. Люди Малика Бхаго принесли с кухни блюдо жирной пищи.
Гуру взял кусок хлеба Бхаи Лало в правую руку. Он держал немного пищи, принесенной из дома
Бхаго, в своей левой руке. Подняв руки, он раздавил оба куска. Капли молока вышли из грубого
ячменного хлеба Бхаи Лало. Капли крови просочились из жирной пиши Малика Бхаго.
Тогда Гуру сказал:
— Теперь вы все увидели, почему я отказался есть вашу пищу. Вы увидели разницу между
пищей Бхаи Лало и вашей. Бхаи Лало — праведный и богобоязненный человек. Он зарабатывает
свой хлеб честным трудом. Он делится своим заработком с другими. Пища такого человека чиста;
она приятна, как молоко или мед. Ты — не таков. Другие работают за тебя. Ты отбираешь
львиную долю того, что они производят. Ты не позволяешь им съедать достаточно. Они плохо
накормлены и потому голодны. Таким образом, то, что ты ешь, наполнено их кровью. Ты
вынуждаешь бедных людей давать тебе взятки, работать на тебя бесплатно. Ты жестокий,
надменный и жадный. Ты никогда не думаешь о Боге и своих обязанностях перед Ним и Его
детьми. Как я могу согласиться есть твою пищу, полную крови бедных людей?
Слова Гуру запали глубоко в надменное сердце Малика. Он упал к ногам Гуру и сказал:
— Расскажи мне, о, святой человек Бога, как я могу получить прощение моих грехов.
Гуру ответил:
— Отдай все свое состояние бедным и нуждающимся. Занимайся честной работой, чтобы
заработать себе на жизнь. Будь любезен и добр со всеми. Не отнимай у других того, что
принадлежит им по праву. Отбирать то, что принадлежит другим, так же незаконно, как незаконно
есть мясо свиньи мусульманину и мясо коровы индуисту. Оставь гордость, жадность и
жестокосердие. Всегда помни о Боге. Верь, что Он всегда видит тебя и знает все, о чем ты

16
думаешь и что чувствуешь. Люби всех людей как братьев. На этом пути ты заслужишь прощение
и любовь Бога.
Малик Бхаго поклонился и снова припал к ногам Гуру. Он пообещал жить и поступать так,
как тот ему посоветовал.

Гуру исправляет ужасного разбойника

Гуру и Бхаи Мардана продолжили свое путешествие. Они путешествовали короткими переходами
и переходили от деревни к деревне. В каждой деревне они проводили по меньшей мере одну ночь.
В каждом таком месте Гуру объяснял людям три золотых правила своей религии. Он преподавал
им уроки любви, честного труда, служения и поклонения Богу. Бхаи Мардана пел священные
песни Гуру, которые давали свет и удовольствие слушателям.
Однажды, во время этих путешествий, Гуру и его попутчик оказались в окрестностях места
под названием Толумба. Сейчас это в районе Мултон в Пакистане. На некотором расстоянии от
Толумбы располагалось жилище пресловутого разбойника, или тхуга, по имени Саджан. Его
домом было большое просторное строение. Оно располагалось у обочины дороги. С одного угла
строения он построил мечеть. На другом конце располагался индуистский храм. Он также
построил здесь сераи, или дом для отдыха путешественников. Им здесь давали бесплатную пищу
и постель. У ворот его строения стояли два слуги, готовые приглашать и впускать гостей. Все
путешественники зазывались в дом Саджана. Его люди давали им есть хорошую пищу и мягкие
чистые удобные кровати, чтобы те могли крепко заснуть. Когда путешественники засыпали, их
грабили. Тела их выбрасывались в колодец. Все их товары забирал себе Саджан. Очень большое
число ничего не подозревающих путников было убито и ограблено таким образом. Но этот факт
не был известен людям. Они считали его хорошим, щедрым человеком, которому доставляло
удовольствие служить усталым путешественнмикам, обеспечивая их бесплатной пищей и
постелью.
Гуру Нанак был много наслышан о «гостеприимстве» и «бесплатной службе» Саджана. Но
он сделал верное суждение о жизни, характере и деяниях этого человека. Он решил исправить его,
сделать из него праведного и богобоязненного человека, истинного саджана, или друга людей,
который бы спасал ничего не подозревающих путешественников от грабежа и убийства.
Решив так, Гуру в сопровождении Бхаи Марданы отправился в логово Саджана. У ворот их
приветствовали его люди. Их провели в уютную, хорошо обставленную комнату. Вскоре Саджан
также пришел туда. Он был одет в белую одежду, на которой не было ни единого пятнышка, будто
бы тот был благочестивым человеком. В левой руке и него были четки, как у отшельника-
индуиста. В правой руке он держал жезл в манере мусульманского факира. Как только он увидел
двоих вновь прибывших гостей, он очень обрадовался, т. к. по внешнему виду Гуру он заключил,
что тот был чрезвычайно богат и носил с собой какие-либо сокровища. Все это богатство, думал
он, будет его до захода солнца.
Поприветствовав Гуру смиренно и уважительно, Саджан сел у ног Гуру. Гуру спросил, как
его зовут. Тот ответил: «Мое имя — Саджан, друг и покорный слуга всех. Индуисты называют
меня Саджан Мал. Мусульмане зовут меня Саджан Шах. Но я ни индуист, ни мусульманин.
Вернее, я и то и другое».
Слуги Саджана принесли еду для двух гостей. Гуру отказался пробовать что-либо. Саджан и
его люди тщетно пытались изо всех сил убедить Гуру принять немного пищи или питья. Мардана,
конечно же, не мог ничего есть или пить без разрешения своего Мастера. Этого разрешения он не
получил. Гуру мог обходиться без еды и питья несколько дней подряд. Он наделил немного Бхаи
Мардану своей силой.
Люди Саджана проводили их в комнату, в которой для них были приготовлены уютные
кровати. Гуру сел на полу. Конечно же, Бхаи Мардана поступил так же. Саджан умолял его со
сложенными руками воспользоваться кроватью и отдохнуть ночью. Гуру улыбнулся и сказал:
«Нет, мой друг, уютные, мягкие кровати не для нас, факиров. Мне хорошо там, где я сейчас. Более
того, долг должен быть выполнен. Время для отдыха еще не настало. Иди и отдыхай, если ты
можешь».
Саджан поклонился и ушел, забрав с собой своих спутников. Все стали изобретать способы
и средства приобретения «драгоценного имущества» Гуру. Было решено убить его самого и его
спутника путем удушения в первые часы после полуночи. Решив так, Саджан вернулся в свою
спальню. Он пытался уснуть, но сон не приходил. Он лежал, погруженный в мысли и
беспокойство. Внезапно он услышал приятную музыку, доносящуюся из комнаты Гуру. Ее

17
очарование заставило его встать с постели. Он тихо прокрался к двери комнаты, откуда
доносилась музыка. Он украдкой заглянул внутрь. Он увидел, что Гуру сидит на полу с
закрытыми глазами. На его лбу светилось «сияние бесчисленных драгоценностей». Мардана играл
на ребеке и пел духовную песню. Приятная мягкая музыка, слова песни и взгляд на лицо Гуру
сразили его. Он тихо вошел, поклонился и сел рядом с дверью.
Через некоторое время Бхаи Мардана прекратил петь. Однако, музыка ребека продолжала
звучать. Тогда Гуру возвысил свой приятный мелодичный голос и начал петь песню, которую
сочинил только что по случаю. В ней говорилось о трюках обманщиков и преступников вроде
Саджана, которые выдавали себя за благочестивых и милосердных, чтобы прикрывать этим свои
злые дела. Саджан слушал духовную песню молча и зачарованно. Он почувствовал, что Гуру
прочитал то, что у него в голове и в сердце; что тот знал, какой образ жизни он ведет.
Затем Гуру повернулся к своему выглядящему благочестивым хозяину и сказал:
— Мой друг, действительно ли ты саджан, или друг? Ты приглашаешь людей в свое
жилище. Но что случается с ними после? Саджан, ты можешь обмануть людей, но ты не можешь
обмануть Бога. Он видит и знает все твои дела. Ты собираешь богатство, убивая и грабя людей.
Когда ты умрешь, все это богатство останется здесь. Грехи, которые ты совершил для этого,
отправятся с тобой, и это будет слишком тяжелым бременем для твоей души, чтобы она могла его
вынести. Ты будешь наказан за них. Никто тогда не придел тебе на помощь. Остерегайся, мой
саджан, мой заблудший друг. Никогда не поздно исправиться. Все еще есть время заслужить
прощение и любовь Бога. Постараешься, дорогой Саджан?
Саджан разразился слезами. Он упал к ногам Гуру, омыл их своими слезами и сказал:
— Я буду повиноваться тебе. Я буду делать все, что ты велишь мне делать. Расскажи мне,
каким образом я могу смыть свои грехи и заслужить прощение, благословение и любовь Бога.
Гуру велел ему подняться и слушать. Он сказал:
— Исповедуйся во всех своих злых делах. Пусть раскаяние в них будет из самой глубины
твоего сердца. Молись Богу о его прощении и любви. Раздай все свое состояние нищим. Начни
жить и поступать как праведный и честный человек. Будь истинным саджаном, или другом всех.
Помогай всем, кому нужна твоя помощь. Бог будет доволен тобой. Он простит тебя и одарит тебя
Своим благословением. Я помолюсь за тебя.
Саджан снова упал к ногам Гуру. Он пообещал жить и поступать по его совету. Он раздал
свое богатство нищим. Он стал последователем Гуру. Берлога преступников стала дхарамсалой,
храмом для поклонения Богу. Это была первая дхарамсала, или сикхская гурдвара, основанная
Гуру. Саджан стал проповедовать сикхскую религию. Он стал работать миссионером и
проповедовал учение Гуру на юге и на западе.

18
Четыре путешествия

Путешествие на восток (Курукшетра, Панипат и Дели)

Некоторое время Гуру провел в Пенджабе, путешествуя короткими переходами и посещая
множество мест. Повсюду он учил людей главным принципам своей религии и основывал
манджи, или миссионерские центры.
Закончив все свои дела, он решил отправиться в длительное путешествие за пределы
Пенджаба. Эти путешествия называются удаси. Всего их было четыре. Первое было на восток,
второе — на юг, третье — на север, и четвертое — на запад.
Во время своего первого путешествия, на восток, Гуру Нанак посетил важные центры
индуистской религии. В его планы входили контакт и обращение к большим множествам людей.
Он посещал святые места по праздничным случаям или ярмаркам. Его метод обращения к народу
был драматическим. С целью сделать себя заметным и привлечь внимание людей он надевал
особое платье. Затем, пробираясь между собравшимися паломниками, он начинал вытворять что-
нибудь очень необычное и экстраординарное, что-нибудь такое, что паломники считали
оскорблением их религии и что заставляло их поднимать громкий шум и протест. Как только
разгневанные паломники собирались вокруг него, он быстро убеждал их в их ошибках и помогал
им осознать правильный путь к поклонению и угождению Богу.
Во время своего первого путешествия он носил странное платье, которое было смесью
индуистских и мусульманских религиозных костюмов. Он надевал длинное цвета охры (или
манго) платье с белой лентой вокруг талии. На голове он носил колпак мусульманского
кваландры. Он носил гирлянду из костей вокруг шеи. На его ногах была пара туфель с разными
рисунками. На его лбу была отпечатана шафранная метка в стиле индуистов. Это было явным
намеком на его желание найти религию, которую могли бы принять как индуисты, так и
магометане, но которая бы не приспосабливалась ни к какой вере. С платьем такого странного
типа и его необычным видом ему не было нужды как-то дополнительно рекламировать свое
прибытие.
Одетый таким образом и сопровождаемый Бхаи Марданой, Гуру отправился в путешествие
на восток. Вскоре он услыхал, что в Курукшетре должна быть проведена индуистская религиозная
ярмарка по случаю солнечного затмения. Тысячи и тысячи людей съезжались сюда, чтобы
искупаться в священном водоеме. Он решил наведаться в то место, чтобы прочитать проповедь
перед собравшимися паломниками. Итак, Гуру Нанак отправился на ярмарку и уселся около
бассейна. Паломники были заняты купанием, молитвой и раздачей милостыни браминам. Они
верили, что посредством всего этого они смоют свои грехи и спасут солнечного бога от когтей его
врагов, т. к. они были научены браминами, что солнечное затмение вызывают два демона — Раху
и Кету, которые поглощают солнце. Гуру смотрел на этих простодушных, введенных в
заблуждение людей с умилением и симпатией. Он пожелал, чтобы Бхаи Мардана заиграл на
ребеке. Сам он запел одну из своих волнующих душу песен. Очень немногие услышали Гуру, т. к.
все были заняты отмыванием своих грехов и спасением солнечного бога.
В это время мимо проходила королева со своим сыном. Молодой принц охотился по
соседству и убил оленя. Они подарили его Гуру. Гуру принял его и стал обрабатывать тушу. То,
что он делал, привело паломников и жрецов в ужас. Они бросились к нему, чтобы поколотить.
Они сказали, что он совершает нечто запрещенное индуистской религией, делает это в святом
месте и в то время, когда солнечный бог был в схватке со своими врагами. Брамины выразили
свой ужас по поводу использования плоти.
Гуру оставался спокойным, невозмутимым и улыбающимся. Он спел духовную песню,
призванную устранить их неверное мнение о плоти и ее использовании. Он сказал им: «Ваши
возражения против плоти основаны на неверных убеждениях. Несмотря на то, что вы орете и
ссоритесь по поводу плоти, вы не знаете, что такое плоть, чем она отличается от овощей, и в чем
здесь заключается грех и зло. Человек подобен всем другим животным в том, что он имеет тело из
плоти. Во плоти мы зачаты, из плоти мы рождены; все мы сосуды из плоти. Следовательно, плоть
саму по себе нет причин ненавидеть и избегать. Все ваши представления об этом неверны».
«Вы считаете, что грех есть плоть животных вроде оленя, но в то же время вы думаете, что
не грех высасывать человеческую кровь, отбирать права и красть имущество других людей,
изменять и совершать тысячи других черных и злых дел. Но к чему разговаривать с людьми,
которые не имеют правильного понимания, которые едят то, что они не должны есть, и

19
воздерживаются от того, что они должны были бы есть? Им не хватает божественного знания, и
они спорят о вещах, которые не имеют значения или важности. Вы верите в то, что те, кто ест
мясо, — грешники и попадут в ад. Вы принимаете подарки и жертвы от этих ужасных грешников
и верите, что, воздерживаясь от мяса, вы спасете себя от ада, в который обречены отправиться
ваши благодетели. Неужели вы не видите, как неправильно было бы, если бы дающие должны
были идти в ад, а принимающие дары — на небеса?»
«Более того, вы не можете избежать использования плоти до тех пор, пока вы пользуетесь
водой, источником жизни. Зерно, сахарный тростник, хлопок и все овощи происходят из воды;
вода помогает росту овощей, а овощами кормятся животные. Для них жизнь — в овощах. В
природе живые существа кормятся живыми существами. Такими их задумал Бог. Следовательно,
нет ничего неестественного либо противоречащего Богу в поедании плоти».
«Что касается затмения, то это всего лишь простое природное явление. И никакой демон не
может помешать ему. Ни подарки браминам, ни погружения в священные воды, ни молитвы,
фактически, ничего, что способен предпринять человек, не может принести здесь хоть какую-
нибудь пользу. Оставьте его в покое. Скоро оно пройдет так же, как и началось. Бросьте свои
бессмысленные занятия. Лучше думайте о Боге. Поклоняйтесь Ему, медитируя на Него и служа
Его детям. Зарабатывайте себе на жизнь в поте лица своего, делитесь своим честным заработком с
нуждающимися и нищими. Вы заслужите Его благодать и будете Его достойными детьми».
Те, кто пришли, чтобы побить Гуру камнями, стали его последователями. Они построили
дхарамсалу, в которой можно было повторять Имя Бога, и где бы слабые и усталые могли найти
пищу и кров.
После еще одной короткой остановки в Курукшетре Гуру возобновил свое путешествие. Как
обычно, он путешествовал короткими переходами, останавливаясь на день или два в каждой
деревне и проповедуя свою религию людям, которые жили там. Слушатели во всех этих местах
принимали его в качестве своего Гуру, или Божественного Учителя, и становились его
последователями, или сикхами. Они учили священные песни, сочиненные им, которые он пел.
Путешествуя таким образом, Гуру и Бхаи Мардана добрались до Панипата. Там он
встретился со знаменитым факиром-суфием по имени Шейх Шараф. У факира было много
поклонников, и он привлек к себе толпу святых людей. Гуру обсудил с ним духовные вопросы, и
ему удалось убедить факира встать на его путь любви, служения и преданности.
После короткого пребывания в Панипате Гуру отправился в Дели. Императором в то время
был Сикандер Лодхи. Он был свирепым фанатиком и жестоким человеком. Он угнетал своих
подданных-индуистов и заставлял их выбирать между исламом и смертью. Все религиозные люди,
которые проповедовали мир, доброжелательность и терпимость отбирались им и предавались
страшным пыткам. Во время визита Гуру в Дели огромное количество людей было заключено в
тюрьму только потому, что они были индуистами и отказывались становиться мусульманами. Они
были обязаны трудиться на ручных мельницах и молоть зерно. Гуру Нанак и Бхаи Мардана были
также арестованы и брошены в тюрьму. Подобно другим заключенным, их приговорили к работам
на ручных мельницах и заставили молоть зерно.*
По своей природе Гуру был всегда счастлив и смирен в любой ситуации, в какую бы ни
попадал. По его мнению, все случалось по воле Бога. Одним из его кардинальных принципов было
принимать все, что бы ни было послано Им, с радостью. Итак, он начал выполнять свою работу,
не показывая и не чувствуя никаких неудобств. Но он видел вокруг себя полумертвых невинных,
слабых людей, которые под страхом плети тюремщика выполняли работу, с которой не могли
справиться. Такое зрелище тронуло сердце Гуру. Он попросил Бхаи Мардану играть на ребеке и
запел свои приятные вдохновенные духовные песни. Все заключенные забыли про свои мельницы
и болезни. Тюремщики забыли свою обязанность принуждать к труду. Все стояли очарованные,
пока продолжала играть божественная музыка. Другие люди столпились у тюремных ворот и
слушали. Император услыхал об этом. Он тоже пришел и присоединился к толпе слушателей.
Гуру пел о Всевышнем Отце и Его бесконечной Милости и Благосклонности; он пел об
обязанности человека перед Отцом всего сущего и его ближними; он пел о великом Судье,
который всегда видит и записывает каждую мысль и поступок человека; он пел о том, что должно

*
Согласно Мохд. Латифу, Гуру был арестован по доносу кардаров (чиновников) императора, которые
проинформировали его величество, что факир, чьи принципы отличались от догм Корана и Вед, открыто
проповедует людям; и важность, которую он напустил на себя могла, в конце концов, оказаться серьезной
для страны. (History of the Punjab. Page 245)

20
случиться с человеком в следующей жизни, в которой каждый должен будет пожать те плоды,
которые он посеял в этой жизни.
Сердце императора было глубоко тронуто этой божественной песней. Он был переполнен
раскаянием за то, что сделал. Он распахнул ворота тюрьмы и освободил всех пленников. Он
преклонился перед Гуру и умолял о прощении его дурных поступков. Гуру сказал: «Прощение
может быть получено только путем искреннего раскаяния и честными усилиями исправить зло,
причиненное Божьим созданиям. Твой долг как императора — быть справедливым и добрым ко
всем своим подданным, как к индуистам, так и к мусульманам. Чтобы быть счастливым и жить в
мире в этой жизни, а также быть свободным от боли и страданий в жизни следующей, ты должен
быть справедливым и милосердным правителем».
Во время этой речи Сикандер Лодхи был весь внимание. Он пообещал твердо
придерживаться советов Гуру. Сам же Гуру со своим спутником отправились путешествовать
дальше.

Хардвар
Гуру опять возобновил свое путешествие. Передвигаясь, как обычно, короткими неторопливыми
переходами, он посетил множество деревень и городов. В каждом месте он останавливался на
ночь и проповедовал свою религию всем тем, кто приходил в соприкосновение с ним.
Путешествуя таким образом, он достиг Хардвара. В то время в Хардваре проводилась религиозная
ярмарка. Тысячи индуистов собрались там с целью отмыть свои грехи путем окунания в
священные воды Ганги. Гуру заметил, что, стоя в реке, они бросали своей правой рукой горсти
воды по направлению к солнцу, которое всходило на востоке. Они верили, что бросаемая вода
достигает их умерших предков.
Гуру не верил в подобные вещи. Он считал, что их действия бессмысленны. Как обычно,
своей игрой он решил убедить их, что они ошибаются. Он шагнул в реку. Сложив обе свои руки
вместе в форме чаши, он стал бросать воду на запад. Этот его поступок был весьма странным.
Никто еще не делал ничего подобного когда-либо раньше.
Люди начали собираться вокруг него. Вскоре он был окружен большой толпой. Они были
очень удивлены и изумлены тем, что он делал. Они начали смеяться и кричать на него. Он не
обращал на них внимания, продолжая бросать воду на запад. Затем один из них схватил его за
руку и сказал:
— Кто ты? Что ты делаешь? Зачем ты бросаешь воду на запад?
Гуру спокойно и вполне серьезно ответил:
— Имейте терпение, братья. Я отвечу на все ваши вопросы, чтобы удовлетворить вас. Но
сначала объясните мне, зачем вы бросаете воду на восток.
— Неужели ты этого не знаешь? — воскликнули разом несколько человек. — Мы бросаем
воду специально по направлению к восходящему солнцу. Солнечный бог поможет этой воде
достичь наших мертвых предков. Они очень в ней нуждаются. Она утолит их жажду и даст им
облегчение и удовлетворение. Это дарует счастье для нас.
Гуру сказал:
— Я не знал этого. Но где живут ваши предки? Как далеко отсюда это место?
Один ученый человек, который был среди них, ответил:
— Они в другом мире, за миллионы миль отсюда.
— А вы уверены, — спросил Гуру, — что вода, которую вы бросаете, достигнет ваших
умерших предков, которые живут где-то в другом мире за миллионы миль отсюда? Неужели она
утолит их жажду?
— Да, — ответил ученый человек. — Мы не сомневаемся в этом. Наши священные книги
уверяют нас в этом.
— Благодарю, дорогой друг, — сказал Гуру. — Это очень хорошая новость для меня.
Можете продолжать свое занятие и удовлетворять своих умерших предков, а мне позвольте
завершить мое собственное дело. Позвольте мне полить мой урожай и утолить жажду моих
побегов. Они высыхают и умирают от жажды. Я здесь, а там нет никого, кто бы полил их. После
этого мы сможем сесть все вместе и поговорить.
Сказав это, он начал бросать воду на запад еще быстрее и с еще большим рвением, чем
раньше. Толпа, которая собралась вокруг него, стала смеяться и кричать еще громче. Они
спросили:
— Где же твой урожай? Где твои поля?

21
 — В Пенджабе, — ответил Гуру. — Они всего в нескольких сот милях отсюда. Им нужна
вода. Мне было горестно сознавать, что во время моего отсутствия они могут высохнуть и умереть
от жажды. Но затем я увидел, как вы бросаете на восток воду своей правой рукой. Мне сказал
один из здешних паломников, что вода, которую он и другие паломники бросают, достигнет
умерших предков. Это навело меня на мысль: «А не полить ли мне тогда свои поля?». Я стал
бросать воду в их направлении. Я использовал для этого обе руки, а не одну, как вы. Двумя
руками можно бросить больше воды, чем одной. Она достигнет моего урожая и утолит жажду
моих побегов. Они не высохнут и не умрут. Они вырастут и принесут мне хороший урожай. Вы
показали мне очень хороший способ поливания побегов на расстоянии. Я крайне благодарен вам
за это. Теперь позвольте мне завершить мою работу, пожалуйста.
Он собрался снова приняться за свое занятие. Но они воскликнули:
— Какой же ты простак! Вода, которую ты бросаешь, падает обратно в священную реку.
Неужели ты этого не видишь? Как она может достичь твоих полей в Пенджабе?
— Какие же вы все мудрецы! — ответил Гуру. — Ваши умершие предки, как вы сами
сказали, находятся за миллионы миль отсюда. Они даже не на этой земле, а в другом мире. Вода,
которую вы бросаете, тоже падает в реку. Разве не так? Тем не менее, вы говорите, что она все
равно достигнет ваших умерших предков. Мои же поля — на этой самой земле. Они всего в
нескольких сот милях отсюда. Почему тогда вода, которую я бросаю, не должна достичь этих
полей? Если вода, которую бросаете вы, может достичь ваших умерших предков, то вода, которую
бросаю я, не только может, но и должна достичь моих полей.
Людям было больше нечего сказать. Они чувствовали, что Гуру прав. Они осознали свою
ошибку. Они попросили его дать им мудрый совет. Он объяснил им три главных правила, или
принципа, своей религии: во-первых, жить как хорошие, честные, праведные и богобоязненные
люди; зарабатывать свои средства к существованию в поте лица своего; делиться своим
заработком с нуждающимися и нищими; во-вторых, всегда помнить, что Бог видит все их
поступки и знает все их мысли; и в-третьих, убеждать других становиться на этот путь. «Если бы
все люди жили таким образом, то ни у кого не было бы нужды проводить пустые церемонии вроде
приношения воды предкам». После этого он сказал: «Все, что вы отдаете нищим и нуждающимся
из своего честного заработка от имени своих предков, достигнет их и поможет им. Это также
пойдет с вами в следующий мир тогда, когда вы покинете этот».
Люди преклонили перед Гуру свои головы. Они стали его последователями. Они пообещали
жить и поступать так, как он им посоветовал.
Гуру сидел тогда на том месте, которое сейчас называется Нанаквара, и там сейчас
располагается гурдвара.
Браминов и сиддхов, которые виделись с Гуру, глубоко потрясало то, что он не соблюдал
правил формальной чистоты, предписанных их священными книгами. Он готовил и принимал
пищу не в отведенном для этих целей месте. Он также принимал пищу, предлагаемую ему
простыми людьми, без различия того, к каким кастам они принадлежат. Брамины и сиддхи
пришли к нему и стали бранить его за то, что тот игнорирует правила чистоты, которые записаны
в старых книгах. «Какая чистота? — спросил Гуру. — Какие правила? Мое тело чище ваших тел.
Оно не покрыто пылью и пеплом, как у некоторых из вас. Моя одежда чище вашей одежды и
одежды тех людей, которых вы считаете чистыми. Люди, которые приносят мне пищу, также
чисты. Как же я тогда могу нарушать правила действительной чистоты? Бросьте, мои друзья, эту
ложную идею о формальной чистоте. Очищайте ваши умы и сердца, избавляйте их от зла и греха и
тогда сохраняйте свои тела опрятными и чистыми. В этом случае никто не сможет запачкать вас,
никакое человеческое прикосновение не загрязнит ваши тела и вашу пищу».
Брамины и садхи преклонились перед Гуру и стали умолять его дать им дальнейшее
руководство. Он одарил их светом познания истинной жизни духа, жизни, проводимой в
постоянном поклонении Богу и в любви и служении Его детям.
Завершив свою миссию в Хардваре, Гуру продолжил свое путешествие. Как обычно, он
путешествовал короткими переходами, сообщая всем на своем пути свое послание любви,
честного труда, служения и преданности. В свое время он добрался до Бенареса, также
называемого Каши, и теперь переименованного в Варанаси.
Гуру и Мардана уселись на публичной площади города. На этом месте сейчас выстроена
гурдвара, называемая Гуру-ка-Багх. Здесь он проводил длинные дискуссии с пандитом Чатур
Дасом, наиболее ученым брамином этого места. Эта дискуссия была позднее воплощена Гуру в
его гимне под названием Дакхни Омкар. Пандиту довелось осознать, что Бог проживает в каждом

22
человеческом сердце, и его можно познать в форме Святого Имени. Чатур Дас стал сикхом Гуру и
начал вести миссионерскую деятельность. Он сделал много для распространения сикхизма в своей
местности.
Из Бенареса Гуру отправился в Гайю, а оттуда — в Патну. В этих городах так же, как и во
многих других местах на его пути, люди собирались вокруг Гуру Нанака и начинали жить и
служить Богу так, как он проповедовал.

Колдунья околдована
Гуру продвинулся немного вглубь Бихара и Бенгалии. В свое время он достиг территории
Камрупа в Ассаме. Женщины в этой местности были крайне красивы и известны своим
мастерством в магии и колдовстве. Правителем этого места была королева по имени Нуршах. Она
жила во дворце в Дханпуре. Гуру и его попутчик подошли к этому городу и остановились под
деревом неподалеку от него. Бхаи Мардана чувствовал голод. Он попросил разрешения Гуру
посмотреть город и добыть немного пищи. Гуру ответил: «Ты можешь идти, но ты должен вести
себя осторожно. Смотри, не попадись в ловушки, которые расставили местные женщины. Все
время думай о Боге и будь осторожен».
Как было сказано выше, Нуршах была правительницей женщин этой местности. С помощью
развития своей силы воли она приобрела большое могущество. Благодаря этому она могла
завладеть волей каждого, кто приближался к ней близко. Под влиянием ее заклинаний они
действовали, чувствовали и страдали так, как она им внушала. Они «плясали под ее дудку». Много
садхов, факиров и людей со званием и репутацией запутались в сетях, которые плела эта ведьма, и
жили как ее слуги.
Мардана отправился во дворец Нуршах. Несколько красивых женщин встретили его у ворот,
поприветствовали и отвели его к своей королеве. Она пригласила его на богатое пиршество.
Потом она пристально посмотрела ему в глаза. Мардана чуть содрогнулся. Несколько минут он
был способен сопротивляться ее влиянию, т. к. помнил своего Гуру и Бога. Но постепенно ее
сильная воля овладела им. Чувства его помрачились. Он почувствовал сонливость. Он упал на
колени и поцеловал землю, на которой она стояла. Он повиновался ее жестам и внушениям, как
ручной ягненок. Он ел без еды и пил без воды. Он мог кричать, как ребенок, либо смеяться и
хлопать в ладоши, как дурак. Он был опущен до такого состояния сознания, в котором он считал
себя ягненком, и начинал вести себя так, как ягненок. Его воля была так подавлена, что, повинуясь
желаниям Нуршах, он ревел, блеял и стоял на четвереньках подобно ягненку. Околдованный
таким образом, он забыл о своем Мастере, Гуру Нанаке.
Гуру же сидел за городом и медитировал на Бога. Поскольку Мардана долго не появлялся,
Гуру направил свое духовное зрение в то место, куда ушел его спутник. Он нашел Мардану в
ловушке Нуршах. Гуру решил освободить своего спутника, а заодно спасти эту колдунью от ее же
дурных занятий. Он встал, произнес «Сат Картар» и отправился к ней во дворец. Перешагнув
порог, он остановился у ворот. Ее девы, все очаровательно красивые, собрались вокруг него. Они
поприветствовали его и пригласили войти. Они попробовали свое искусство на нем, попытавшись
околдовать и поработить его, но им это не удалось. Он оставался спокоен и сам остановил свой
взор на них. Они затрепетали. Они потеряли всю свою силу и не могли больше двигаться и
действовать. Они стояли неподвижно, как каменные статуи.
Нуршах была тогда в своей комнате. Она почувствовала, что ее влечет наружу какая-то
странная, мощная, невидимая сила. Она вышла во двор. Она увидела Гуру, стоящего около ворот.
Его лицо светилось божественным светом. Она увидела своих дев, застывших и стоящих
неподвижно, подобно каменным статуям, с опущенным взглядом и склоненными головами. То,
что она увидела, вызвало дрожь в ее теле. Она попыталась одержать верх над Гуру, но, при виде
его великолепного лица, казалось, что ее сила воли покидает ее. Тем не менее, она попыталась
применить все свои магические познания для того, чтобы победить Гуру. Но все было тщетно. Он
оставался непобедим. Затем она повернулась к своим девам. Она попыталась разбудить их. Но и
здесь ей не сопутствовал успех.
Нуршах была озадачена. Она заключила, что Гуру был более сильным магом, чем она. Тот,
кто всегда становился победителем, был побежден. Она преклонилась перед ним. Она вывалила
перед ним груду золота и драгоценностей и стала умолять: «О, великий маг, возьми все это
богатство. Прими меня к себе в слуги. Обучи меня своей магии и освободи моих дев».
Гуру велел ей убрать свое золото и драгоценности. После этого она поняла, что ей не
удастся ни соблазнить, ни покорить своей красотой, магией и богатством. Она упала к его ногам

23
и сказала: «О, Мастер, я признаю свое поражение. Я молю о милости и просвещении. Будь добр,
освободи моих дев. Отныне мы будем поступать так, как ты, может быть, соблаговолишь
повелеть нам». Гуру посмотрел на дев, произнес «Сат Картар» и сказал: «Пробудитесь, девушки, и
вернитесь к своему нормальному состоянию». Они тотчас очнулись и к ним вернулось их
естество. Они упали к его ногам и стали умолять о прощении. Гуру ответил: «Вы и ваша королева
теперь покорены. Вам будет прощение». Затем Гуру повернулся к Нуршах и сказал: «Нехорошо
играть злые шутки со слугами Бога. Верни мне моего человека».
Нуршах поклонилась, поднялась, пошла туда, где был Мардана и приказала ему подняться и
следовать за ней. Он повиновался. Выйдя во двор, он увидел своего Мастера. Он встал перед ним
на колени, поцеловал его ноги и сказал: «О, Мастер, где я был? Что со мной случилось? Мне
кажется, что я блеял, выл, лаял, ревел, и ползал на четвереньках. Эти женщины превратили меня в
ягненка. Как хорошо, что ты пришел мне на помощь, чтобы освободить меня от их объятий и
снова превратить меня в человека! Как я сожалею о том, что в который раз действовал, как дурак!
Мне следовало остаться с тобой. Я ошибаюсь слишком часто, но ты такой добрый, милосердный и
всепрощающий…».
Гуру велел Бхаи Мардане подняться и играть на ребеке. Затем он запел песню, специально
сочиненную по этому случаю и адресованную Нуршах и ее девам. Они осознали то, что попусту
растрачивали свои жизни на дурные дела. Они поняли, что использовали свою силу тела и разума
не в том направлении. Они поклялись исправиться, вести праведную, полезную и добродетельную
жизнь, не использовать свою красоту ради потворства чувственным удовольствиям, но
использовать ее для ведения целеустремленной домашней жизни в качестве послушных и
любящих жен, матерей и соседей.
Нуршах была переполнена глубоким раскаянием. Она сожалела о своих грехах и прихотях.
Гуру обучил ее принципам своей веры. Она освободила всех, кого поработила с помощью своей
магии. Она раздала все свое богатство нищим и начала вести жизнь, полную любви, служения и
преданности. Она стала проповедником веры Гуру и стала снабжать всех окружающих пищей как
для тела, так и для души. Позднее на том месте, где Нуршах была покорена и стала проповедовать
сикхизм, была построена гурдвара.

Возвращение в Пенджаб
Из Ассама Гуру вернулся к великой реке Брахмапутре. Затем, продвигаясь вдоль берега, он
прибыл в Куттак, где сейчас находится гурдвара, названная Датан Сахиб, которая служит
напоминанием о визите Гуру. Она стоит на том месте, где он бросил свой датан (зеленая веточка,
используемая для чистки зубов), который пустил корни, дал росток и по истечении столетий
вырос в большое дерево.
Гуру продолжал свое путешествие. Через некоторое время он достиг Пури. Там он посетил
храм Джаганнатх и провел дискуссию с его жрецами относительно правильного метода
поклонения Богу. Они признали его правоту и стали его последователями.
Каждый день к Гуру приходили люди. Они слушали его волнующие, пробуждающие душу,
духовные песни. Они слушали его божественные речи с предельным доверием и вниманием. Он
оставался там в течение некоторого времени. Он основал там центр сикхской миссии. Затем он
пошел дальше. На том месте, где он останавливался, его последователи построили храм Божий.
Они собирались там каждое утро и вечер и пели его духовные песни. Они находили его в его
песнях. Он жил в сердцах людей и руководил их шагами. Они жили с ним и, через него, — в его
Господе, который был теперь также и их Господом.
После короткой остановки в Пури Гуру решил вернуться в Пенджаб. Пройдя через Уттар-
Прадеш и Харьяну, он достиг Султанпура Лодхи, в котором не был уже около двенадцати лет. Нет
необходимости говорить, что набожными жителями этого городка ему был оказан самый
сердечный прием. Слишком велика, чтобы выразить словами, была радость, которая наполняла и
переполняла сердце его сестры. Его жена, которая, услыхав о его прибытии, приехала сюда из
дома своего отца, плакала от радости. Его двое сыновей упали к его ногам и повисли у него на
коленях. Все они умоляли его не покидать их снова. Он приказал им не унывать. Он очень хорошо
знал об их любви к нему. Он остро сознавал свой долг по отношению к ним. Он тоже любил их
всех искренне и нежно, потому что у него было человеческое сердце. Но куда большая
обязанность по отношению к обширной семье всего человечества еще звала его. Поэтому он не
мог отдыхать дома со своей семьей долго.

24
 После непродолжительного пребывания в Султанпуре Гуру Нанак и Бхаи Мардана
отправились в Талванди. На своем пути они останавливались на день или два в Лахоре у Бхаи
Мансукха, богатого преданного последователя Гуру. Когда они прибыли в окрестности Талванди,
они остановились в лесу примерно в трех милях от деревни. Мардана выпросил разрешения пойти
повидать своих. Гуру разрешил ему это и добавил: «Сходи также в дом моего отца; скажи всем,
что со мной все в порядке, но не говори ничего о том, где я нахожусь».
Мардана добрался до своего дома и, повидав своих людей, пошел в дом Мехта Калу. Мать
Гуру была сильно взволнована, увидев спутника ее сына одного. Она спросила его: «Где мой сын?
Где ты оставил его? Почему он не пришел с тобой так, как ходит с тобой всегда? Когда я увижу
его? Почему ты не размыкаешь своих губ?».
Памятуя об указаниях Гуру, Мардана не сказал ничего кроме того, что у ее сына
действительно все хорошо. Затем он удалился. Мать гуру сказала про себя: «Мардана не ответил
на мои вопросы. Он не сказал мне, где мой сын. Он внезапно ушел. Вероятнее всего, он вел себя
так странно потому, что ему было велено вести себя так Нанаком. Он, конечно же, возвращается
сейчас к нему».
Рассуждая таким образом, она взяла немного конфет и комплект новой одежды для своего
сына, поспешила вслед за Марданой и быстро его нагнала.
Мардана и мать Гуру вскоре достигли места, где тот сидел. Увидев ее, он встал и
поклонился ей в ноги. Она поцеловала его в лоб, заключила в свои объятия и принялась плакать,
говоря: «Сын! Благословенна земля, которой касаются твои ноги, и благословенны люди, которых
ты встречаешь и с которыми разговариваешь! Как я рада видеть тебя снова! Сейчас я очень прошу
тебя бросить свои скитания, жить с нами, начать самому зарабатывать себе на жизнь и помогать и
служить нам, как подобает послушному хорошему сыну!».
Гуру был глубоко взволнован ее словами. Он попросил Мардану играть на ребеке. Затем он
спел духовную песню, в которой изложил следующее: «Для людей, которые привыкли
употреблять наркотики, нет ничего дороже их любимого зелья; для рыбы нет ничего дороже и
важнее воды. Таким же образом для того, кто искренне любит Бога, нет ничего дороже, чем Он.
Никто не может заставить меня бросить Его. Я — весь Его, без остатка, я обязан быть у Него на
службе, делать то, что Он приказывает мне делать и идти туда, куда Он приказывает мне идти.
Весь мир — мой дом; все люди в нем — моя семья».
Мать попросила его снять платье факира, которое он носил, и надеть новую одежду,
которую она принесла ему. Но Гуру ответил, что ему хорошо и так.
Вскоре пришел его отец. Гуру также поклонился ему в ноги. Мехта Калу с любовью обнял
своего сына, проливая в то же время слезы радости. Он попросил его придти к нему хотя бы
ненадолго. Он добавил:
— Я построил новый дом, который хочу показать тебе. Я с нетерпением приглашаю тебя
пожить в нем и побыть среди нас хотя бы некоторое время.
Гуру ответил:
— То удовольствие, какое я получаю от произнесения Его Имени, не может быть доставлено
мне даже жизнью в превосходном дворце. Постоянное пребывание в Его ногах доставляет мне
больше радости, чем может доставить семейная жизнь. Я иду туда, куда Он велит мне идти.
Повиноваться Ему — высочайшее блаженство для меня.
Потом он добавил, что для него так же невозможно бросить свою жизнь слуги и поборника
Бога, как невозможно рыбе жить без воды. Сердце его не было расположено к радостям и
удовольствиям этого мира. Он любил наслаждаться счастливым общением с Богом и доставлять
другим радость этого верховного блаженства. Он пришел, чтобы навестить их, потому что
обещал; в других же отношения его работа была еще не завершена; его путешествия еще не были
закончены; божественный зов еще звенел в его ушах; жаждущие, умирающие души все еще
просили именем Бога восхитительного, дающего жизнь нектара; голодные души все еще
требовали Божьего хлеба. Он не мог игнорировать эти призывы. Он не мог оставаться дома. Он
должен был идти дальше.
Они вынуждены были преклониться перед высокими намерениями своего сына. Согласно их
пожеланию, он оставался с ними несколько дней. В ответ на просьбу, любовно сделанную его
самым ранним и старым последователем Раи Буларом, он провел с ним целый день. Затем он
снова продолжил свое путешествие. Мардана был с ним как всегда.

25
Шейх Брахм из Пакпатана
Покинув Талванди, Гуру Нанак и Мардана снова продолжили свое путешествие. Они
продвигались на запад. Перейдя через реки Рави и Ченаб, и после длительного путешествия через
пустынную область, они достигли Пакпатана. Гуру уже однажды посещал это место. Здесь он
встретил факира по имени Шейх Брахм из мусульманской секты суфиев. Он провел с ним
дискуссию по религиозным вопросам и указал ему правильный путь поклонения Богу. Теперь он
намеревался посмотреть, пустило ли семя Имени, посаженное тогда в сердце Шейха, корни, и
было ли оно в хорошем, здоровом состоянии, помнит ли он до сих пор и следует ли уроку,
преподанному ему, или забыл и отбросил его.
Гуру и Мардана остановились под деревом примерно в пяти километрах от города. Узнав о
прибытии Гуру, Шейх Брахм пошел встретиться с ним. Он искал совета Гуру по ряду проблем,
связанных с жизнью и религией. К его крайнему удовлетворению Гуру ответил на все его
вопросы.
В ответ на его дальнейшие расспросы Гуру дал ему следующий совет: «Веди жизнь, полную
покорного смирения, жизнь любви, твердого служения твоим братьям по творению, жизнь
постоянной и непоколебимой преданности Истине; будь всегда занят поисками Господа; служи
Ему посредством служения Его созданиям; и во всякий час пусть гимн похвалы и обожания
поднимается из твоего сердца; ищи руководства и указаний у поборников Бога, и поступай так,
как они говорят. Позволь твоему сердцу, разуму и душе целиком отдаться подобному служению.
Тогда ты обязательно будешь спасен. Всевышний, конечно же, возьмет тебя в Свое лоно».
Шейх выслушал все это с крайним вниманием. Он пытался идти по пути, который, как он
думал, ведет к Богу, но его терзали сомнения и страхи. Все это было теперь оставлено. Он видел
славу Божию, ясно проявленную в Гуру. Он наклонился и прикоснулся к ногам Гуру своим лбом.
Как будто электрический ток вошел в его тело через его лоб и послал трепет в каждую клеточку и
пору его тела. Гуру нежно положил свою руку на спину Шейха. Свежий и еще более сильный ток,
замечательный и глубокий трепет прошел через его тело. Он встал по приказанию Мастера. В его
глазах был новый свет, новая жизнь пульсировала в его венах; спокойная радость и
всеобъемлющая любовь наполнили его сердце. Отныне он был последователь Гуру.
Последователь Шейха, Камаль, также стал сикхом Гуру Нанака. Позже он перебрался и
поселился в Картарпуре, в котором Гуру провел последние дни своей жизни. Там он прилагал
усилия к достижению единения с Богом, просвещенный учением и примером Гуру. Он также
предоставлял свои услуги всем, кто прибывал посетить священный город.

Хамза Гхонз из Сиалкота

Путешествуя своим обычным образом, — заходя и останавливаясь в каждой деревне, — Гуру
добрался Султанпура Лодхи. Там находилась его сестра, Биби Нанки, также его искренний
последователь, которая мечтала увидеть его. Кто может описать или измерить радость, которая
наполнила и переполнила ее, когда брат появился у ее дверей! Она бросилась встречать и
приветствовать его. Новость о его прибытии мгновенно распространилась по городу. Все его
последователи и поклонники, включая Наваба, были крайне рады видеть его. Он встречался и
беседовал с ними с добротой и любовью. Он повторял им свое послание Возлюбленного Господа.
После короткого пребывания в Султанпуре он снова отправился в свое путешествие. Он
продвигался на запад. Перейдя через реку Беас, он посетил Вапровал Джалалабад и другие
соседние места. Через некоторое время он достиг деревни под названием Нари Патханан.
Коренные жители Патхана, которые, как и все в здешних местах, были мусульманами, с
благоговейным вниманием слушали его духовные песни и становились его последователями. Они
сочиняли песни в его хвалу и пели их с великой любовью и преданностью.
Гуру продолжил свое путешествие. Он посетил Баталу в районе Гурдаспур. Отсюда он во
второй раз отправился в Саидпур (Эминабад), где вновь навестил Бхаи Лало. Последний немного
рассказал Гуру о жестоких вещах, которые творили Патханы, правители страны. Гуру был глубоко
тронут, слушая то, что говорил Бхаи Лало. Затем он сказал: «Бхаи Лало, наша земля страдала от
многочисленных бед. Грядут еще большие беды. Тираны Патханы уйдут. Здесь скоро будет Бабур,
его цель — завоевать Индию. Его вторжение принесет огромные потери и страдания. Твой город
обречен на разрушение. Но Его волю нужно принять».
В то время как Гуру жил у Бхаи Лало, жители Сиалкота претерпевали серьезные
неприятности. Случилось это так. В том городе жил мусульманский факир по имени Хамза Гхонз.
Он считался людьми высокоуважаемым человеком. В том же городе жил кшатрий-индуист, у

26
которого не было детей. Он обратился к мусульманскому факиру с просьбой помолиться за него
так, чтобы он был благословлен сыном. Еще он добавил: «Пир Джи, если у меня родится больше
одного сына, я обещаю пожертвовать первенца тебе». Пир пообещал молиться так, как было
попрошено.
Милостью Бога у этого кшатрия-индуиста родилось три сына. Он не забыл своего обещания
относительно первенца. Но его отцовское сердце противилось выполнению этого обещания. Он
принес старшего сына пиру и сказал: «Вот, формально я отдал ребенка тебе. Сейчас он
принадлежит тебе. Теперь назови его цену. Я заплачу и выкуплю его у тебя. т. к. таков обычай в
подобных случаях». Но пир хотел ребенка и ничего больше. Кшатрий предложил ему большую
сумму денег. Он был готов отдать все больше и больше серебра и даже золота. Но пир не хотел
иметь ничего. Кшатрий отнес ребенка обратно домой.
Пир был вне себя от гнева. Он поклялся отомстить не только индуисту, но и всему городу,
который укрывал такого клятвопреступника. Итак, он заперся в маленькой комнатке с куполом
над ней. Он приказал своим ученикам не беспокоить его и ни в коем случае не позволять никому
его беспокоить. Он сказал, что выйдет сам тогда, когда цель его будет достигнута. Он намеревался
просидеть взаперти в этой комнате сорок дней. За это время он хотел сконцентрировать свои
ментальные силы и направить их на разрушение города.
Новость о намерении факира вскоре разлетелась по городу. Люди, которые верили, что
факир действительно обладает силами, достаточными для разрушения города, пребывали в
великом страхе и отчаянии. Делегация избранных людей подошла к двери кельи пира и подняла
громкий плач. Но пир оставался неподвижным.
Гуру Нанак, как уже было сказано, в то время был в гостях у Бхаи Лало. Он быстро собрался
в путь. Он сказал: «Люди Сиалкота в большой беде. Им нужна моя помощь!» Пройдя через
Пасрур, он достиг нужного города. Он сел неподалеку от него, около старого кладбища под
деревом бер. Келья под куполом, в которой скрылся пир, была видна отсюда. Затем он послал
Мардану к двери кельи Пира. Он должен был сказать стражам у двери, что поборник Отца всех
прибыл и хочет поговорить с пиром. Мардана сделал так, как желал Гуру. Но ему ответили, что
они не могут действовать против приказов факира. Мардана вернулся к Гуру и сообщил ему это.
Тот послал его снова. Ему было велено взывать именем Бога и от имени жителей города, которые
пребывали в великой панике. Если все эти воззвания окажутся тщетны, он должен будет сказать
часовым у дверей, что чила их пира будет нарушена волей Бога ровно в полдень того же дня.
Мардана пошел и сказал все это. Но ученики пира не сдались. Как и в прошлый раз, слова
Марданы не убедили их совершить доброе дело.
Постепенно по городу распространилась весть о том, что прибыл странно одетый человек
Бога и что он пытался получить доступ к пиру, чтобы поговорить с ним и убедить его оставить
свое намерение, и что, поскольку ему не удалось получить этот доступ, он предсказал, что пиру не
удастся причинить какой-либо вред городу, а его чила будет прервана по воле Бога. Вокруг Гуру
собралась большая толпа. Он сидел с полузакрытыми глазами, направленными на купол, под
которым сидел пир. Мардана играл на ребеке и пел духовные песни Гуру.
Люди сидели с чувством большого беспокойства, страха и ожидания. Солнце медленно
забралось на небо. Ровно в полдень со стороны купола донесся громкий звук. Казалось, что
крепкое здание внезапно треснуло, как будто от удара молнии. Оказалось, купол, под которым
сидел пир, треснул. Яркие лучи полуденного солнца проникли в комнату и упали на голову пира.
Громкий треск и сияющие лучи, которые внезапно упали на него в темноте, потрясли его. Он
испугался, что крыша упадет на него. Он вскочил, распахнул дверь и бросился вон из своей кельи
в великом ужасе.
Таким образом, чила пира была нарушена. Люди почувствовали облегчение. Они
преклонились перед Гуру и благодарили его за то, что он сделал для них. Вскоре и сам пир в
великом смирении пришел к Гуру. Гуру сказал, что было неправильно с его стороны замышлять о
наказании целого города из-за своей обиды на одного жителя. Пир посетовал, что кшатрий
нарушил свое обещание и заслужил наказание. Жители города были также повинны, потому что
они не заставили его держать свое слово. Фактически, добавил он, люди этого города были
жадными лжецами и не заслуживали милосердия.
Гуру сказал: «Но грешники и нечестивцы могут быть исправлены и поставлены на верный
путь. Их не нужно уничтожать. Бог есть Любовь. Те, кто заявляют, что они Ему преданы, должны
любить и служить Его детям. Более того, я не могу поверить, что все люди здесь жадные лжецы и
мертвы духовно».

27
 Затем Гуру велел Мардане: «Иди на городской рынок и приобрети для меня немного того,
что соразмерно с истиной и того, что соразмерно с ложью». Соответственно, Мардана пошел по
лавкам , спрашивая то, что хотел Гуру. Все смеялись над его странным запросом. Никто не
понимал, что он имеет в виду, пока он не дошел до лавки Мулы Карара. Последний написал на
полоске бумаги: «смерть есть истина, а жизнь — ложь». Мардана вернулся с этой бумажкой к
Гуру.
Получив полоску бумаги, Гуру сказал пиру: «Вот видишь, здесь есть человек, который
духовно жив и знает, что есть истина, а что — ложь. Несомненно, он не жадный лжец. Таким
образом, твой гнев на весь город не был оправдан». Пир убедился в своей ошибке. Он
преклонился перед Гуру и поклялся впредь жить так, как подобает жить человеку, несущему свет
Вселюбящего Милосердного Бога. Дерево бер, под которым сидел Гуру, существует до сих пор и
называется Бер Баба. На этом месте в память о том событии стоит гурдвара. Келья пира под
треснувшим куполом стоит в поле видимости гурдвары.

Дуни Чанд из Лахора

Гуру продолжил свои скитания. Он ходил от деревни к деревне и учил людей. Путешествуя
короткими переходами и сообщая свое послание людям в каждом месте, он достиг окрестностей
Лахора. Он сел на берегу Рави. Мардана играл на ребеке и пел духовные песни Гуру. Временами
Гуру сам поднимал свой приятный мелодичный голос и пел о Боге и о долге человека перед Ним и
Его созданиями.
Постепенно вокруг него стали собираться люди, чтобы послушать, как он поет, и
побеседовать с ним. Среди таких людей появился один богатый человек по имени Дуни Чанд.
Слова Гуру произвели на него глубокое впечатление. Он умолял его посетить и благословить его
дом. Гуру улыбнулся и сказал: «Брат, служители Бога, подобные мне, стараются избегать богатых
и роскошных домов. Возможно, тебе придется дорого заплатить за мой визит в твой дворец».
Но Дуни Чанд умолял снова и снова. Дело было в том, что он проводил обряд поминовения
отца шарадх. Он потчевал большое число браминов и садхов. Он хотел попотчевать также и Гуру.
В конце концов, Гуру согласился пойти с Дуни Чандом в его дом. Он решил подарить этому
богатому мирскими предметами человеку более высокий сорт богатства, которого у того не было,
богатство обретения Имени и духовной жизни.
Обозревая толпу браминов и других кормившихся гостей, Гуру спросил Дуни Чанда, что
здесь происходит. Тот ответил, что он проводит обряд шарадх в память своего отца.
— Для чего он? — спросил Гуру.
— Чтобы накормить дух моего умершего отца, — ответил Дуни Чанд.
— И ты утолил его голод?
— Я бы хотел думать так, — ответил Дуни Чанд. — Верховный брамин заверил меня, что
дух моего отца получил столько, что ему хватит на целый год.
— И ты ему веришь? — спросил Гуру с многозначительной улыбкой на губах. — Какой же
ты простак! Как может пища, которую съедают эти брамины, достичь твоего отца? Я говорю тебе,
что твой отец умирает от голода. Он был перерожден в волка и ведет голодную жизнь.
— Неужели это так? — спросил Дуни Чанд с великим удивлением и грустью. — Не могу ли
я что-нибудь сделать для него? Где он сейчас?
Гуру ответил:
— Этот волк в настоящее время лежит под кустом, прищемленный деревом, примерно в
шести милях отсюда. Ты можешь убедиться в этом, если хочешь. Ступай по лесу, вдоль берега
реки. Тогда ты увидишь волка, лежащего под кустом. Не бойся. Подойди к нему поближе и дай
ему узел с едой. Она удовлетворит его голод. После этого дух твоего отца будет высвобожден из
тела волка.
Дуни Чанд сделал все так, как было указано. Он нашел голодного волка под кустом. Он дал
ему узел с едой. Волк наелся досыта и затем испустил дух. Дуни Чанд вернулся домой. Он
поклонился Гуру в ноги и стал умолять его о просвещении. Тогда Гуру дал ему иголку и сказал:
«Не сделаешь ли ты мне небольшое одолжение? Возьми эту иголку и храни ее в безопасном месте.
Отдашь мне ее обратно, когда я попрошу ее у тебя в другом мире».
Дуни Чанд был в состоянии умственной путаницы. Встреча с духом его отца в теле волка
очень его расстроила. Он не был в состоянии думать и рассуждать надлежащим образом. Он взял
иголку. Придя в дом, он отдал ее своей жене со словами:

28
 — Наш святой гость хочет, чтобы мы сохранили ее для него. Он говорит, что заберет ее
обратно у нас в другом мире. Храни ее в безопасном месте. Мы должны быть осторожны, чтобы
не потерять ее.
Его жена была набожной и смышленой женщиной. Она сказала:
— Святой человек хочет, чтобы мы сделали то, чего не можем сделать вообще. Как можем
мы взять эту иголку с собой в другой мир? Все материальные вещи останутся здесь, а наши духи
уйдут ни с чем. Пойдем к нему, отдадим иголку обратно и скажем, что мы не можем взять ее с
собой в другой мир.
Чанд и его жена вдвоем пошли к Гуру, положили перед ним иголку и сказали:
— Святой господин, мы не можем взять ее с собой в другой мир.
Гуру улыбнулся и сказал:
— Итак, вы уверены, что не можете взять с собой в другой мир даже иголки! Кстати, для
чего нужны те флаги, которые развеваются на верхушке вашего дома?
Дуни Чанд ответил:
— В соответствии с обычаем среди нас они представляют богатство, которым я владею.
Каждый флаг символизирует одну крору.
Гуру сказал:
— Итак, все это богатство твое, и ты стремишься приобрести все больше и больше. Как ты
собираешься взять его с собой в другой мир? Думал ли ты когда-нибудь о грядущей жизни и твоих
потребностях в ней? Не хотелось бы тебе взять с собой туда немного своего богатства?
Дуни Чанд и его жена преклонили головы и ответили:
— Мы не знаем, что сказать. Будь добр, просвети нас. Расскажи нам, в чем мы будем
нуждаться в следующей жизни, и как мы можем взять это туда с собой или получить это там.
Гуру сказал:
— Отдайте это богатство нуждающимся и нищим. Зарабатывайте себе на жизнь в поте лица
своего, делитесь своими заработками со своими нуждающимися соседями. Любите и служите
всем, будто бы они ваши братья и сестры. Медитируйте на Бога, всегда держите Его в уме и
молитесь о Его милости. Это богатство обладания Именем Бога, благородных возвышенных
мыслей, благочестивых поступков, любви и служения, поможет вам в грядущей жизни.
Так Дуни Чанд и его жена были благословлены бесценным даром Хари Наама. Они стали
последователями Гуру. Они раздали свое богатство нищим, превратили свой дом в дхарамсалу —
место любви, милосердия, служения, поклонения и преданности. Им доставляло великое
удовольствие утоление духовных и телесных потребностей всех, кто их встречал. Они стали
носителями факела Гуру и с усердием и радостью давали духовное руководство всем, с кем
встречались каждый день.

Карория: Картарпур
После кратковременной остановки в Лахоре Гуру Нанак снова отправился в свое путешествие. В
этот раз он направил свои стопы в свою родную деревню, Талванди. Как обычно, он
путешествовал короткими переходами. Он останавливался в каждой деревне на своем пути,
доносил свое послание до людей и оставлял после себя много новых обращенных. В свое время он
прибыл на место назначения. Его престарелые родители были рады встретиться с ним. Его
последователи и поклонники каждый день собирались, чтобы послушать его. На его родителей
снизошло духовное понимание. Они приняли его за своего духовного руководителя и спасителя.
Вскоре Гуру Нанак снова отправился в свое путешествие. Путешествуя своим обычным
образом, он добрался до окрестностей реки Рави. Он выбрал для своей остановки красивое место
на правом берегу недалеко от Баталы. Усевшись там, он занялся медитацией на Бога и пением
своих приятных божественных песен. Люди приходили, чтобы узнать побольше о нем. Они были
восхищены, слушая его вдохновляющие песни и речи. Они приняли его за своего духовного
руководителя и стали его последователями.
Вскоре в том месте Гуру стал широко известным. Индуисты и мусульмане всех классов и
каст, а также садхи и факиры толпились около него. Вдохновленные его песнями и речами, они
оставляли взаимную ненависть и ревность и начинали жить вместе как братья.
Карори Мал, или Карория, который владел теми землями, услыхал о божественном
посетителе. Однако ему стала досаждать ежедневно растущая популярность Гуру. Он решит пойти
и велеть Гуру убираться с его земли. Сев на лошадь и взяв с собой большую команду пеших
людей, он отправился со своей миссией. Однако он не уехал слишком далеко, когда его лошадь

29
запнулась и упала на землю. Сам Карория не пострадал серьезно, однако последователи отвели его
обратно домой.
Карория пару дней отдохнул, и затем собрался опять, полный решимости прогнать Гуру. Он
не успел отъехать далеко от ворот своего дома, как внезапно потерял зрение. Лошадь
остановилась и отказалась двигаться. Он слез с нее и побрел обратно домой. Он был наполнен
удивлением по поводу того, что случилось. Его последователи сказали ему:
— Он святой человек, любящий служитель Бога. Ты же отправился к нему с намерением
прогнать его. Поэтому Бог не позволил тебе добраться до него.
— Да, — ответил он, — наверное, это так. Я пойду и выражу ему все свое уважение.
Сказав это, он снова сел на свою лошадь. Но как только он тронулся с места, то тут же снова
потерял зрение. Он был еще больше озадачен. Его последователи посоветовали ему идти пешком.
Они сказали: «Освободи свое сердце от гордости и гнева и смиренно умоляй Его о прощении
перед тем как отправиться в путь».
Карория принял этот совет. Он покорно помолился о прощении и отправился босиком на
встречу с Гуру. Скоро он добрался до того места, где находился Гуру. Он увидел его спокойно
сидящего, окруженного многими последователями. Приятная музыка, которая звучала там,
наполнила Карорию неописуемым миром.
Он упал к ногам Гуру. Все его существо наполнилось такой радостью, какой он никогда не
испытывал раньше. Гуру с любовью попросил его сесть рядом с ним. Великая перемена
произошла в его сердце. Желание служить Гуру пробудилось в нем. Он поклонился Гуру в ноги и
сказал:
— О, истинный учитель! Я благословлен тем, что увидел тебя. Теперь я уверен, что прощен.
Будь добр, разреши мне пожертвовать всю эту землю тебе. Позволь мне построить здесь деревню
для тебя и твоих последователей, чтобы вы жили в ней.
Гуру улыбнулся и ответил:
— Пусть будет так, как ты желаешь. Земля принадлежит Картару (Богу-Создателю), и я
благословляю тебя пожертвовать ее божественному служению. Мы назовем деревню
Картарпуром, местом Картара, Создателя.
Дуни Чанд построил также дхарамсалу и дом для Гуру. Здесь Гуру оставался некоторое
время. Он снял свое необычное платье, которое надевал во время своих скитаний. Он стал носить
обычную одежду, какую носили все обычные люди вокруг него.
За короткое время это место приобрело большую известность. Услыхав о поселении Гуру в
Картарпуре, люди приходили издалека и изблизи, чтобы выразить свое почтение. Здесь были
построены дома и дхарамсалы, и деревня росла в своих размерах и значимости. Семья Гуру также
перебралась в эту деревню. Картарпур стал местом обитания Гуру. Благодаря утреннему и
вечернему пению гимнов, а также речам, которые произносил Гуру, вокруг него собиралось все
больше и больше последователей. Бесплатная кухня кормила всех приходящих. На лангаре —
бесплатной кухне — Гуру не наблюдалось никаких различий людей по касте, вере или полу. Все
вместе сидели и обедали, подобно членам одной большой семьи.
Гуру завел маленькую ферму, которую сам возделывал и пахал. Конечно же, и его
последователи тоже работали здесь. Он считал, что правильным является такой образ жизни, при
котором собственное существование поддерживается собственным трудом. Он трудился не
только достаточное для самого себя и своей семьи время, но значительно больше. Излишек он
отдавал на бесплатную кухню.
Он подавал пример ведения простой жизни домохозяина и жизни, посвященной Богу.
Служения своим собратьям, простой жизни и возвышенных размышлений, жизни, свободной от
внешнего притворства и лицемерия, которые держат разум далеко от истины. Своим собственным
примером он показывал, что спасение может быть достигнуто праведной жизнью, и для ее ведения
не нужно отказываться от веселья и развлечений.

Джайны, йоги, суфии, Кауда

Как мы видели, возвращаясь из своего первого удаси, или путешествия, Гуру Нанак основал
Картарпур, и его семья переехала и поселилась там. В течение какого-то времени он жил в
Картарпуре жизнью домовладельца среди своей семьи и приверженцев. В то же время, он
продолжал исполнять свои обязанности Божественного Учителя человечества. Через некоторое
время он решил возобновить свои путешествия с целью донести свое послание до людей из
отдаленных мест. Он задумал совершить путешествие на юг.

30
 Мардане было велено оставаться в Картарпуре и петь духовные песни здешним
последователям. Взяв с собой двух джат-сикхов с именами Саидо и Сихо, он отправился на юг. В
этот раз он также надел свое необычное платье. Он надел на ноги деревянные сандалии, вокруг
головы, рук и ног закрутил веревку, взял жезл, или тросточку, факира в свою руку, а также
поместил круглую метку и нарисовал линию на своем лбу.
Путешествуя с места на место короткими переходами, он добрался до Сарсы из
современного района Хиссара в Харьяне. Там он встретил группу мусульманских факиров. Он
провел с ними несколько дискуссий и устранил ряд недоразумений, касающихся жизни и религии.
Из Сарсы Гуру продолжил свой путь к Бикандеру и посетил некоторые особо важные места.
Бикандер был тогда оплотом джайнов. Многие из них встретились и провели с ним дискуссии. Он
дал им понять, что некоторые из их верований и обычаев были совершенно неверны. Он открыл
им суть истинной религии. Он обучил их главным принципам своей религии и направил их по
пути ведения полезной деятельной жизни среди своих собратьев и соседей.
Из Бикандера Гуру Нанак двинулся в Аджмер. Это место было в то время оплотом йогов и
факиров из мусульманской секты суфиев. Он проводил дискуссии с лидерами тех и других. Он
рассказал им о правильном методе заслужить милость Бога. Он рассказал йогам, как следует
практиковать истинную йогу, а мусульман-суфиев он научил, как жить, соблюдая основные
принципы ислама.
Из Аджмера Гуру двинулся дальше на юг. Пройдя через такие места как Джайсалмер,
Джайпур, Джодхпур, Удайпур и Индор, он пересек реку Нарбада. Таким образом, он добрался до
Махараштры. Он посетил все важные места на своем пути, в каждом из них донося до людей свое
божественное послание и направляя их на правильный путь.
Земля, через которую он проходил, была покрыта холмами и лесами. Она была населена
бхилами. Эти люди изначально жили в богатых плодородных равнинах на севере Индии. Оттуда
они были прогнаны арийцами, которые пришли с северо-запада. Неудивительно, что между ними
и арийцами с тех пор любви не наблюдалось. Большинство из них были дикие, свирепые люди,
которые употребляли в пищу человеческую плоть. Всякий раз, когда какое-либо из ненавидимых
ими племен попадалось им в руки, они убивали и поедали всех до единого.
Гуру Нанак хорошо знал обо всем этом. Он знал, что может случиться с ним во время
путешествия по этой местности. Но он не чувствовал страха. Никакие опасности не могли
остановить его при выполнении работы, которую он считал своим долгом. Он был нацелен на
встречу и исправление этих людей. Он переходил от деревни к деревне, встречаясь с людьми с
полным спокойствием и уверенностью и донося до них Послание Любви и Доброты Отца Бога
Своим Детям. В своей миссии он смог добиться значительного успеха.
В нескольких местах некоторые отряды бхилов собирались напасть на него. Это не было
неожиданностью. Гуру Нанак встречал их со своей великолепной, очаровательной и
обезоруживающей улыбкой. Божественный свет, который освещал его божественный лик,
усмирял и покорял их. Он говорил с ними с симпатией и любовью. Он рассказывал им о Боге, об
их обязанностях перед Ним и Его детьми. Они слушали его с заслуживающим уважения
вниманием. Они сдались и стали его последователями. Они поклялись жить жизнью, полной
полезного труда и следовать по пути, указанному им.
Гуру узнал, что вождем этого племени людоедов был человек по имени Кауда. Он решил
встретиться с ним и поставить его на путь истинный. Если бы ему удалось это, Кауда исправил бы
и других людей своего племени. Так решив, Гуру Нанак отправился ко дворцу бхила Кауды. Как
обычно, он передвигался короткими переходами. Таким образом он и два его спутника прибыли
во дворец Кауды. Кауда был в восторге, увидев, что к нему пришли три человека. Обычно он
отправлялся в дальний путь, чтобы наловить людей для своего пропитания. В тот же день целых
три человека пришли к нему по своей доброй воле. В самом деле, это была большая удача. Теперь
у него на длительное время мог оказаться большой запас мяса.
У Кауды был большой глубокий котел, наполненный маслом. Он зажег под ним огонь,
чтобы вскипятить его. Он намеревался изжарить своих жертв в кипящем масле. Через некоторое
время он проверил, не нагрелось ли его масло, насколько близко оно к тому, чтобы закипеть.
Однако масло было таким же холодным, как и в начале. Огонь потерял свою силу и не мог нагреть
масло! Кауда был изумлен. Он не мог понять, что случилось с огнем. Он решил зажарить одного
из своих пленников прямо в огне. Он решил пока сохранить двух других связанными в безопасном
месте, чтобы зажарить и съесть их позднее.

31
 В тот момент Гуру и его два спутника были рядом с Каудой. Гуру выдвинулся вперед. Кауда
схватил его, намереваясь поднять и бросить в огонь. Гуру улыбнулся и произнес: «Сат Картар».
Кауда был в конец обескуражен. Он поймал и съел много людей до сего момента. Однако ни один
из них не вел себя подобным образом. «Зато, — сказал он про себя, — у меня нет причин вести
себя по-другому. В огонь его!». Подумав так, он бросил Гуру в пылающий костер. Тот встал
посреди пламени. Он улыбался и смотрел на Кауду глазами, полными радости и доброты. Саидо и
Сихо повторяли громко: «Сат Картар, Сат Картар, Джай Баба Нанак».
Кауда потерял дар речи. Его охватила сильная дрожь. Гуру вышел из огня. Кауда не
предпринял никаких усилий, чтобы вернуть его обратно в огонь. Гуру уселся на землю возле огня
и запел духовную песню. Кауда стоял и слушал. Голова его была склонена. Его руки были
сложены вместе. Гуру пел о милосердном Отце человечества, о Его любви и заботе обо всех Его
созданиях и о долге человека перед Ним и своими ближними. Через какое-то время пение
прекратилось. Гуру посмотрел на Кауду с доброй улыбкой. Кауда был побежден. Он пал к ногам
Гуру. Тот сказал: «Поднимись, брат Кауда». Кауда повиновался. Он поднялся и встал с опущенной
головой и сложенными руками. Гуру продолжил: «Оставь свою жестокую, нечеловеческую жизнь.
Будь добрым и милосердным. Помогай и служи всем, кому нужна твоя помощь и служение.
Всегда помни о Боге, Создателе и Отце всего. Повторяй Его имя. Всегда моли о Его помощи и
руководстве. Зарабатывай свой хлеб честным трудом. Делись своим заработком с другими.
Выполняй все это сам и убеждай других выполнять то же». Кауда склонился еще ниже и пообещал
жить и поступать так, как посоветовал Гуру.
Гуру оставался с ним еще несколько дней, уча его правильному способу достижения мира и
счастья здесь и в мире ином. Затем, поручив ему исправление других людей его племени, Гуру
возобновил свое путешествие. Из убийцы и пожирателя людей Кауда превратился в друга, слугу и
учителя своих ближних.
Гуру продолжил путешествие на юг. Он посетил множество мест в Деккане, распространяя
свое послание среди людей, и приобрел там много обращенных. Через некоторое время он достиг
южного конца Индии. Оттуда он переплыл в Шри-Ланку и совершил путешествие по острову.
Затем он достиг Джаффны, где его стремился увидеть раджу Шив Набх. В память о пребывании
Гуру раджа впоследствии построил дхарамсалу. В том месте собирались люди, чтобы послушать
его вдохновляющие, создающие мир и приносящие радость песни о Господе. Они стали его
последователями. Раджа Шив Набх был, без сомнения, наиболее преданным из всех их. Ему было
позволено проповедовать принципы жизни и богослужения согласно Гуру в стране.
После короткого пребывания в том месте Гуру попрощался со своим сангатом (сикхским
собранием). Затем он предпринял путешествие по всему острову. Как обычно, он перебирался от
деревни к деревне. Куда бы он ни пошел, его всегда слушали с крайним вниманием. Люди
принимали его веру и начинали повторять и петь гимны, которые он им давал. Сикхские сангаты
появлялись во всех местах, которые посещал Гуру. Гурдвары (сикхские храмы) также были
воздвигнуты почти повсеместно. Один такой храм до сих пор существует в Коломбо.

Возвращение с юга
Гуру провел в Шри-Ланке около года. Затем, сев на корабль в Джапапатане (Джаффне), он
переплыл на материк. Своим обычным методом передвижения короткими переходами он
совершил обширное путешествие по этой местности. Всюду его слушали со вниманием и
преданностью. Он оставил здесь много новых обращенных. В каждом месте он основывал
дхарамсалы, или манджи. В этих центрах он поручал наиболее преданным из своих
последователей работу по просвещению людей. Многие из этих дхарамсал существуют и поныне.
На расстоянии около ста шестидесяти километров от Биджапура находился густой лес под
названием Каджли Бан. Гуру узнал, что в этом лесу был большой хорошо известный Йоги ашрам,
или Дом йогов. Эти люди имели большое влияние в этой местности. Показывая чудеса и сцены
самоистязаний, они превратили себя в объекты благоговения и поклонения. Люди были
принуждены делать большие пожертвования в часовне этих йогов. Таким образом, они были
своего рода угнетателями, живущими за счет чужого труда.
Гуру Нанак решил освободить людей от притеснения йогов и научить йогов истинной
практике поклонения Богу. Решив так, он отправился к дому йогов. Достигнув его, он сел чуть
поодаль от главных ворот. Он провел ночь под звездным небом. На рассвете в часовню пришли,
как обычно, люди из соседних мест, чтобы принести свои жертвы йогам и получить их
благословения. Приблизившись к воротам, они увидели Гуру и двух его спутников. Он пел гимны

32
своим приятным очаровательным голосом. Посетители часовни собрались вокруг трех
божественных незнакомцев и уселись слушать божественную музыку. Они все позабывали о
своих обычных визитах в часовню йогов.
Вскоре йоги узнали о странно одетом человеке, который переманил их приверженцев к себе.
Они решили встретиться с ним и заставить его уйти. С таким намерением к Гуру отправилась
делегация йогов. Их лидер по имени Бхартхари был во главе. Они провели дискуссию с Гуру и
были вынуждены согласиться с его рассуждениями о божественных вещах. Они покорились и
приняли его своим руководителем и учителем.
Кроме йогов, на Путь также встало множество других людей из соседних мест. Там был
основан сангат, или собрание сикхов. Также была воздвигнута гурдвара, чтобы сохранить живую
память о визите Гуру и поддержать распространение Имени и Слова Божьего в той местности.
Покинув Каджли Бан, Гуру отправился на север вдоль западного побережья Деккана. Он
посетил Назик, Катхиавар, Джунгарх, Дварку, Сомнатх и некоторые другие места. Во всех местах,
которые он посетил, он основал манджи, или миссионерские центры. Дхарамсалы, или сикхские
храмы, существуют в каждом таком центре на юге, например, в Рамешвараме, Салуре, Бхакере и в
Шивканджи в Мадрасе. Старые храмы с рукописными копиями Святого Гранта в некоторых из
них еще можно найти в Бурханпуре, Сурате, Бомбее, Амраоли и Нирмале.
Путешествуя через Джанд и Бахавалпур и перейдя через Сатлудж, он посетил Тхуджабад.
Оттуда он отправился в место под названием Уч. Там он провел религиозную дискуссию с Тир
Ахмад Хассан Джалал Дином. Этот пир стал последователем Гуру. Все последователи пира
сделали то же самое. В свое время Гуру вернулся на место своего рождения. После короткого
пребывания там он посетил Султанпур. Побыв там недолго со своей сестрой, он вернулся в
Картарпур, где оставил свою семью.

Горакхмата становится Нанакматой

После короткой остановки в Картарпуре Гуру Нанак отправился в свой третий удаси, или
путешествие. В этот раз он направил свой путь на север, где было особенно много йогов. Он носил
странное платье, главным образом составленное из кожи и шкур. На лбу у него был шафранный
тилак. С собой он взял двух спутников — Хассу, кузнеца, и Сихана, прачку. Мардана был
оставлен в Картарпуре. Его обязанностью было петь Слово Божие последователям Гуру из
Картапура.
Как обычно, Гуру путешествовал короткими переходами. Он посещал деревню за деревней.
В каждой из них он встречался с людьми и доносил до них свое послание о труде, служении,
любви, молитве и преданности. С одной стороны, он встречался с учеными религиозными
людьми — браминами, йогами, пирами и факирами, которые вели праздную жизнь и были
бременем для домохозяев, проводил дискуссии с ними и убеждал их в том, что их образ жизни
далек от истинно религиозного, более того, он, скорее, греховный. Гуру убеждал их изменить
свой образ жизни и следовать по пути, который он проповедовал. С другой стороны, он встречался
с людьми, которые занимали влиятельные посты — начальниками и чиновниками, которые
злоупотребляли своей властью и притесняли людей. Он убеждал их в том, что они совершают зло
по отношению к людям, и сами себе причиняют великий вред, т. к. они должны будут пожать в
будущем то, что посеяли сейчас.
Пройдя через холмистые пространства нижних Гималаев и посетив много мест на своем
пути, он прибыл в Горакхмату. Это был центр йогов из ордена Горакх. Он хотел направить их по
правильному пути, заставить их бросить вести праздную, бездеятельную, уединенную жизнь и
начать вести жизнь труда, преданности, любви и служения. Йоги из Горакхматы задавали ему
вопросы относительно его веры. Его ответы заставили их восхищаться и уважать его. Они
пригласили его в свои ряды, вести их образ жизни и носить их одежду. Гуру ответил: «Религия не
заключается в той или другой форме одежды, в жезле йога или в пепле, растертом по всему телу.
Она не заключается только в словах. Религия не заключается в скитаниях к могилам или местам
кремации, или в сидении погруженным в медитацию. Она не заключается в скитаниях в чужие
земли или в купаниях в священных местах. Религиозен тот, кто смотрит на всех людей как на
равных. Истинная религия должна воздействовать и украшать сердце и душу, всю человеческую
жизнь, и создавать полноценного человека. Она должна учить, как с честью жить в этом мире, как
оставаться чистым среди его нечистот, как прожить жизнь наилучшим образом. Зачем бросать эту
драгоценную жизнь? Уходите от своего уединения; бросайте свою праздную, бездеятельную
жизнь. Человечество нуждается в вашем служении. Вы — вершина общества. Зачем оставлять

33
его? Как можно сидеть в стороне, совершенно не заботясь о том, что происходит с вашими
ближними? Выйдите, шагните вперед на арену жизни, будьте героями и спасителями вместо того,
чтобы быть трусами, дезертирами и беженцами. Именно в этом заключена истинная сущность
религии. Это и есть подходящее и надлежащее поле, долг и труд истинного человека религии».
Йоги были полностью покорены. Они признали истинность слов Гуру. Он оставался с ними
некоторое время, давая им уроки истинной религии. Затем он возобновил свое путешествие. То
место стало центром сикхской миссии. Оно стало называться Нанакмата.
Один из йогов по имени Мачхандранатх чувствовал особенное влечение к Гуру. Когда
последний покидал центр йогов, тот последовал за ним. Он желал наслаждаться еще некоторое
время вдохновляющими песнями и речами Гуру и черпать вдохновение от божественного
общества с ним. Гуру путешествовал, как обычно, останавливаясь и проповедуя во всех местах на
своем пути. Одна из этих остановок была посреди джунглей мыльных деевьев. Йог
Мачхандранатх просил что-нибудь поесть и утолить свой голод. Они тогда сидели под мыльным
деревом. Гуру указал на ветку дерева, которая была прямо над их головами и попросил одного из
своих спутников взобраться и потрясти ее. Когда спелые орехи попадали, Гуру попросил йога
наедаться досыта. Орехи были сладкими. Думая, что дерево, без сомнения, было специальной
разновидности, плодоносящей сладкие орехи, йог взобрался на другую ветку. Он попробовал орех
оттуда. Он был горьким, какими и бывают плоды мыльного дерева.
То мыльное дерево все еще существует. Ветка, под которой сидел Гуру, плодоносит
сладкими орехами, в то время как другие приносят горькие. Больше ни одно мыльное дерево, где
бы оно ни было, не приносит сладких орехов.

Мартанд, Мансаровар
Сопровождаемый двумя своими последователями, Хассу и Сиханом, Гуру продолжил
путешествие на север. Он путешествовал короткими переходами, распространяя свое послание о
труде, любви, служении и молитве среди людей в каждом месте. В свое время он достиг Кашмира,
пройдя через Джамму. Посетив Анантнаг и другие близлежащие места, он достиг истоков
Мартанда около Маттана. Он уселся на высоком берегу нижнего из озер, составляющих истоки.
Тихое красивое место очаровало его. Сидя там, он погрузился в размышление и пение о Создателе
всей этой природной красоты. Он оставался там три недели. Пастухи, которые пасли свои стада по
соседству, услыхали его божественные песни. Они пали к ногам райского певца. Они приходили к
нему, предлагали ему молоко, садились вокруг него и слушали его песни и беседы. Они выучили
некоторые гимны и затем расхаживали, напевая их, сторожа свои стада в плодородных равнинах
Кашмира.
После приблизительно трехнедельной стоянки в Мартанде Гуру отправился в путешествие в
Кашмир. Он остановился приблизительно на две недели в Сринагаре. Оттуда, пройдя снова через
Маттан, он углубился немного дальше на север в Гималаи. Взобравшись на несколько очень
высоких гор и перейдя Непал и часть западного Тибета, он добрался до горы Кайлаш и озера
Мансаровар. Там он встретился со многими сиддхами, или йогами-отшельниками, живущими в
пещерах. Они были изумлены, увидев его здесь, т. к. обычному человеку с равнин было
невозможно достичь этих вершин. Как ему удалось взобраться на такие трудные высоты и
выдержать все сложности путешествия к озеру?
Итак, первым вопросом, который они задали Гуру Нанаку, был:
— Какая сила пронесла тебя над столь трудными вершинами?
Гуру ответил:
— Я сосредоточил свой разум на Всемогущем Господе вселенной. Я молился Ему и
доверился Ему. Это и привело меня сюда.
— Как тебя зовут, — спросили сиддхи, — и какова твоя вера или религия?
— Меня зовут Нанак, — ответил Гуру, — Моя вера есть вера любви к Богу и Его созданиям.
Я медитирую на Него и считаю себя Его покорным слугой и искателем.
Затем они спросили:
— Что творится в мире там, внизу? Как поживают там смертные?
Гуру ответил:
— Тяжело, очень тяжело, приходится жить людям в бесплодном мире. Тьма лжи
распространена повсюду. Луна истины невидима. Я отправился на ее поиски. Земля стонет под
грузом греха и страданий. Нет никого в этом мире, кто бы мог исправить ситуацию и положить
конец этой агонии. Те, кто мог бы сделать что-то эффективное, сбежали с арены действий. Вы

34
оставили бедных людей наедине с их несчастной участью. Вы удалились в горы и, не зная ничего
лучшего, заняты натиранием пеплом своих тел. Кто будет спасать мир? За неимением правильных
руководителей мир погружен в невежество. Я осмелюсь сказать, что вы пренебрегаете вашим
долгом по отношению к Богу, вашим ближним и вашему собственному высшему «Я». Истинная
религия должна учить и понуждать вас трудиться, служить, молиться и поклоняться. Вы стали
сущими бездельниками, тяжелым бременем для мира, которому вы были должны стараться
служить, спасать и возвышать его. Вы можете гораздо лучше использовать свою жизнь и помочь
миру лучше, живя в нем и участвуя в общественной жизни. Вместо того, чтобы ходить нагими и
совершать тяжелые покаяния, вам следует стараться служить человечеству. Ваша страсть к
чудесам сбивает вас с пути истинного. Она не имеет никакого отношения к религии. Медитируйте
на Бога, помните Его каждый миг вашей жизни, служите человечеству, занимаясь полезной,
созидательной деятельностью на благо общества и ведите людей к лучшей, более чистой и
благородной жизни. Не теряйтесь в мыслях и усилиях спасти только самих себя. Помогайте также
и другим на этом пути.
Сиддхи пытались победить его в своих спорах. Но они были обречены на поражение. Тогда
они попытались поразить его показом чудес. Но провалились и здесь. Тогда они попросили его
совершить чудо. Он ответил: «У меня нет интереса к подобным шоу. Я не рассчитываю ни на что
кроме священного слова и Святого братства (сангата)».
Сиддхи пребывали в молчании. Их гордость была усмирена. Их поражение здесь и
следующее за этим поражение в Ачал Батале полностью разрушило чары их власти над людьми.
Они чувствовали избавление от тяжелого груза,. и стали уважать и поклоняться Гуру. Его до сих
пор там глубоко почитают. В четырех пещерных храмах, которые расположены вокруг озера
Мансаровар, образы Гуру Нанака почитаются наряду с другими. Эти храмы являются объектами
паломничества для монахов из Тибета и сиддхов из Индии.
Беседы, которые Гуру проводил здесь с сиддхами и позже — в Ачал Батале, были
впоследствии обращены им в стихи в его Сиддх Гоште. Из Мансаровара Гуру повернул обратно.
Пройдя через Непал, Сикким, Бутан и Тибет, он вошел в Китай. Он дошел, по крайней мере, до
Нанкинга, основал здесь дхарамсалу. С тех пор большое число китайцев почитают его. Китайских
паломников иногда можно увидеть в Амритсаре поклоняющимися в «Храме Вахегуру», как они
называют тамошний Дарбар Сахиб, или Золотой Храм.
Из Китая Гуру вернулся в Тибет. Он дошел до Лхасы. Оттуда он вернулся в Кашмир через
горы, выйдя на равнины через Сринагар, Джамму и Сиалкот, и прибыл обратно в Картарпур.

Визит в Мекку
Призыв человечества и Бога, который Гуру Нанак услыхал в молодости в Султанпуре, все еще
звенел в его ушах. Он уже предпринял и завершил три путешествия. На востоке он дошел до
Бирмы, на юге — до Цейлона, или Шри-Ланки, и на севере — до Тибета и Китая. Он посетил
важные центры индуистской и мусульманской религий. Он встретился с учеными людьми из
различных сект и повел их по пути любви, служения и преданности. Каждому, кого он встречал,
он преподавал урок того, что никто не может стать истинно религиозным, просто провозглашая,
что он верит той или иной религии или религиозному учителю. Такие заявления сами по себе не
могут помочь человеку в его путешествии через эту жизнь или через жизнь грядущую. Именно
правильные мысли, правильные чувства, правильные побуждения и намерения, и правильное
поведение могут помочь человеку на его пути. Верования есть только лишь предметы этого мира.
Именно суть человека сопровождает его в загробном путешествии. Таким образом, куда бы он ни
отправился, везде он исправлял человеческую суть. Девизом его учения было: «Истина дороже
всего на свете, и нет ничего выше истинной жизни».
Он совершил обширные путешествия и передал свое послание бесчисленному количеству
людей. Но он до сих пор не завершил еще свои путешествия. Поэтому после короткой остановки в
Картарпуре он отправился в свое четвертое путешествие. В этот раз он пошел на запад. Бхаи
Мардана был с ним. Он надел голубое платье, которое носили хаджи, или мусульманские
паломники в Мекку, взял факирский жезл в руку и собрание своих гимнов под мышку. Оно
занимало место святого Корана, который носили мусульманские хаджи. Для завершения облика
он нес собой кувшин (лота) для мытья рук, лица и т. п., и коврик, на котором он бы мог
произносить свои молитвы. Одетый таким образом, он выглядел как типичный хадж.
В те дни Сурат был портом для кораблей, плывущих в Мекку. Гуру отправился в этом
направлении. Он путешествовал короткими переходами, что было его обычной практикой. В

35
каждом месте остановки он проводил беседы с жителями и совершал обращения в свою религию.
На пути, всякий раз, когда он встречал детей, он присоединялся к ним и играл в их игры и
развлекался с ними. В свое время он добрался до Сурата. Там, сев на корабль, он достиг арабского
побережья, и оттуда двинулся в Мекку.
Достигнув святого для мусульман города, Гуру вошел в великую мечеть и сел. Он нашел там
паломников, занятых своими молитвами. Когда наступила ночь, он лег спать, протянув свои ноги
в сторону Каабы. Шумный гам тут же поднялся среди паломников и хранителей святого места.
Один из них, по имени Дживан, ударил его и сказал гневно:
— Кто ты, о, неверный? Зачем ты, о, грешник, повернул свои ноги к дому Бога?
Спокойным, приятным голосом Гуру ответил:
— Брат, не горячись и не сердись так. Я устал, и моим болячкам нужен отдых. Пожалуйста,
поверни мои ноги в том направлении, в котором нет Бога.
Услыхав это, Дживан в большом гневе схватил ноги Гуру и перетащил их на
противоположную сторону. Когда он поднял свои глаза, он был поражен тем, что открылось его
взору. Кааба стояла в том месте, на которое указывали ноги Гуру. Дживан снова поднял их и
оттащил в другую сторону. Было видно, как Кааба перемещается вслед за стопами Гуру. Снова и
снова перетаскивались его ноги, и Кааба снова и снова перемещалась вслед за ними.
Дживан был переполнен страхом и изумлением. «Неужели ты не видишь, — сказал ему
Гуру, — что Бог пребывает во всех направлениях? Открой свое сердце Ему, мой брат. Усматривай
Его в каждом месте и в каждом направлении. Не забывай, что ваш Пророк говорит в Коране —
„Аллах есть на востоке и на западе. Потому куда бы ты ни повернулся, везде увидишь лик
Аллаха“. То, что ты видел сейчас, показало тебе истину этих слов. Будь правдив со своей верой».
Хаджи, которые столпились вокруг Гуру, видели странное зрелище и слушали слова Гуру с
широко раскрытыми ртами. Они осознавали истину того, что он сказал. Они тихо и кротко
покинули то место и позволили Гуру отдыхать так, как ему нравилось.
К утру о Гуру говорил весь город. Кази, муллы, пиры и факиры из различных земель,
которые тогда были там, столпились вокруг него. Среди них также были некоторые паломники из
Индии. Они захотели провести с ним религиозную дискуссию. Макхдум Рукануд-дин, который
был родом из Индии, был выбран ведущим дискуссии.
— Ты индуист или мусульманин? — было первым вопросом.
— Ни то, ни другое, — ответил Гуру. — Я лишь служитель Бога, любящий людей.
Следующим вопросом было:
— Кто лучше и более свят, на твой взгляд, — индуист или магометанин?
— Ни один, ни другой сам по себе, — ответил Гуру, — на основании принадлежности к
тому или иному религиозному сообществу — без хороших поступков — будут страдать
последователи обеих религий. Ни один не получит входа во дворец Божий. Оба ревнуют друг
друга. Они ненавидят и оскорбляют друг друга. В их сердцах нет места для Бога, который есть
сама любовь. Индуист настаивает на том, что нужно произносить «Рам», а
мусульманин, —«Рахим», однако они не признают одного и того же Бога. Шайтан увел их обоих
по своему цветущему пути. Их поклонение — не Богу, а дьяволу.
Дискуссия была длинной и серьезной. Кази, муллы, пиры и факиры, — все пытались сделать
все возможное, чтобы победить Гуру. Но все их попытки проваливались. Всем пришлось признать
его превосходство. Они преклонились перед ним и искали его поучения; вскоре весь город стал
громко молиться ему. «Индийский пир», как его называли, победил всех своей милостью и
всеобъемлющей любовью.
Из Мекки Гуру отправился в Медину. Здесь магометанские священники проводили
дискуссии с ним и им также пришлось перед ним преклониться. Все, кто слушал речи Гуру и его
духовные песни, становились его последователями. Оттуда он отправился в путешествие на север
и посетил Египет и другие близлежащие области Африки. Вернувшись оттуда, он прошел еще
дальше на север, дойдя до самой Турции. Он встретился с турецким Султаном, крайне жадным и
жестоким. Беседа с Гуру очень сильно подействовала на него. Он отдал свое богатство бедным и
перестал жестоко обращаться со своими людьми.

В Багдаде
Возвращаясь по пройденному пути на юг, Гуру прибыл в Багдад. Это место было еще одним
могущественным центром ислама. Простое присутствие «неверного индуиста» в подобном месте
считалось «верующими» пятном на их религиозном рвении. Гуру знал это, но совсем не был

36
напуган этим. Обычно он безбоязненно ходил среди могущественных фанатиков, излечивая их от
неправильных представлений о религии. Мы видели, как он показал дом Бога людям Мекки,
развеяв их заблуждение в том, что домом Бога является Кааба, на самом же деле, Бог не пребывает
в каком-то определенном месте, а Он есть повсюду и во всем. В Багдаде он также должен был
совершить что-то подобное.
Неподалеку от города он заметил кладбище с несколькими хорошо сохранившимися
могилами. Он выбрал это место для своей стоянки. Ранним утром следующего дня он попросил
Бхаи Мардану играть на ребеке. Некоторое время он сидел с закрытыми глазами, тихо
наслаждаясь приятной музыкой. Затем он запел духовную песню. В глубокой тишине раннего утра
голос его был слышен издалека. В этом центре ислама раньше вообще не слышали музыки. Она
считалась запрещенной Святым законом ислама. «Кем он мог бы быть? — спрашивал народ. —
Кто имеет смелость нарушать закон ислама в его центре и оплоте?» Они собрались вокруг
божественного певца и сидели очарованные, слушая музыку и наслаждаясь ею.
Через некоторое время музыка прекратилась. Затем Гуру встал со своего места, положил по
пальцу в каждое ухо, как поступают магометане, когда собираются прокричать молитву, повысил
свой голос и приступил к молитве. Но его молитва немного отличалась от той, которую кричали
мусульмане. Он опустил слова «Мухаммед ар Расул Аллах» и на их месте вставил арабские слова
с похожим звучанием, но выражающие его собственные идеи. Все, кто слышал его молитву, были
наполнены изумлением. Это было еще одно преступление против ислама, совершенное Гуру в его
великом центре.
В городе поднялся громкий шум. «Кто он, — спрашивали изумленные мусульмане
Багдада, — кто осмеливается нарушать святой закон? Он пел рядом со святыми могилами великих
факиров. Теперь он изменил слова в мусульманской молитве. Этот кафир (неверный) должен быть
строго наказан за свое двойное преступление».
Как было сказано выше, вокруг Гуру собралось много людей. Они сидели, внимательно
слушая. Затем он начал читать Джап Джи Сахиб. Они же молча его слушали. Они были особенно
поражены теми строками из Джап Джи, которые провозглашали, что существую миллионы и
миллионы адов и миллионы миллионов небесных сфер; что они бесчисленны и люди устали от
своих попыток найти их. Это было еще одно преступление. Тем самым провозглашался
ошибочным сам святой Коран, т. к. там было сказано, что существует только семь адов и семь
небес.
Таким образом, Гуру совершил три преступления. Когда об этом было доложено
религиозному главе, или муфтию, того места, тот послал группу своих людей, чтобы призвать
нарушителя к себе. Гуру отказался повиноваться приказу. Он пригласил пира или муфтия прийти
к нему и слушать, как он поет о Боге и о долге человека по отношению к Нему и к Его детям.
Пир был вне себя от гнева, когда ему передали то, что сказал Гуру. Он заявил, что по закону
ислама нарушитель заслуживает того, чтобы его побили камнями до смерти правоверные. Он
велел своим людям пойти и выполнить этот приказ.
По его приказу большая толпа набрала камней и отправилась в то место, где Гуру и Мардана
были заняты поклонением и воспеванием милосердного и любящего Отца всего человечества.
Увидев их, Мардана почувствовал легкий испуг. Но Гуру попросил его быть в хорошем
настроении, не бояться и размышлять о путях Господа. «Разве чувство страха нужно тем, —
сказал он, — кто вручил себя воле бесстрашного и изгоняющего страх Господа?»
Когда толпа приблизилась, Гуру запел свою святую песню. Как только они услыхали Слово
Божие, которое пел Его посланник, они потеряли весь свой гнев и свое желание побить его. Они
встали на небольшом расстоянии и стояли там молчаливо и неподвижно. Они выбросили свои
камни. Они чувствовали притяжение к этому странному певцу Божьего величия и славы.
Когда пиру сообщили об этом, он решил повидать Гуру сам. Он взял с собой своего
молодого сына. Когда они приблизились к кладбищу, они услыхали очаровательный мелодичный
голос Гуру. Он пел божественную песню, только что сочиненную им на багдадском языке. Вскоре
двое — пир и его сын — подошли к Гуру. Они поклонились ему и сели перед ним.
Через некоторое время пир начал дискуссию с Гуру относительно проступков, совершенных
последним. Гуру удалось убедить пира в том, что он не сделал ничего против истинного духа
ислама, что собственные идеи пира были ошибочны, и происходят они от непонимания
правильного значения функций религии даже в пределах того, как они установлены в святом
Коране. Но пир подверг сомнению утверждение Гуру о том, что существуют миллионы и
миллионы адов и небес.

37
 — Согласно Корану, — добавил он, — существуют семь адов и ровно столько же небес. Как
можно поверить в то, что Святая Книга ошибается, а ты прав?
Гуру ответил:
— Я попытаюсь убедить тебя в том, что мои слова — действительно, правда. Существуют,
фактически, бесчисленные ады и небеса. Если ты очистишь свои сердце и разум и сосредоточишь
свои чувства и мысли на Всевышнем Господе, ты осознаешь истину того, что я говорю.
Молодой сын пира слушал всю дискуссию с великим вниманием. Он спросил Гуру:
— Не мог бы ты, о, истинный факир Аллаха, дать другим людям мельком увидеть
бесчисленные сферы? Я очень желаю иметь такое видение.
— Хорошо, — ответил Гуру. — Дай мне руку. Теперь закрой глаза и думай о Боге,
Создателе и Хранителе этих сфер.
Молодой человек сделал все, как было необходимо. Он почувствовал себя летящим вверх
вместе с Гуру с огромной скоростью. Все выше и выше они уходили в пространство. В
безграничном пространстве, которое было повсюду вокруг них, он увидел миллионы миллионов
солнц, звезд и других небесных тел. Вскоре глаза молодого человека были ослеплены от слишком
долгого созерцания ярких звезд. У него было чувство, что он летает так вверх и вниз уже
несколько лет. Потому он попросил Гуру отвести его обратно к отцу. Он увидел достаточно,
чтобы убедиться в том, что Гуру сказал об адах и небесных сферах. Они повернули к Земле.
Немного погодя сын пира открыл глаза. Он нашел себя сидящим рядом со своим отцом на
багдадском кладбище. Он описал отцу свои странные приключения. Он дал ему сладкую пищу,
которую принес с одной из сфер, посещенных им. Он сказал отцу, что летал вверх и вниз
несколько лет. Отец ответил: «Нет, сын! Ты спал всего несколько минут. Ты был здесь все это
время. Но эта сладкая пища, признаюсь, говорит о другом. Твоя внешность также изменилась. Эта
перемена говорит мне о том, что ты полностью веришь в то, что говоришь. Я бы тоже хотел иметь
подобный опыт».
Гуру заверил его, что божественное знание в пределах его досягаемости. Он добавил: «Ты
только должен иметь твердую веру и делать ее все тверже и тверже. Если ты очистишь свой разум
и сердце и позволишь своему духу улететь к ногам Господа, ты осознаешь истину всего, что я
говорю или сказал раньше».
Пир упал к ногам Гуру. Он почувствовал, что его внутреннее зрение открылось. Он стал
другим человеком. Все, кто собрался здесь, слушали с большим вниманием разговор,
происходивший между Гуру и пиром. Они также преклонились перед Гуру. Он благословил их
всех дарением святого Имени и тем самым возродил их духовную жизнь.
Так был завоеван этот оплот ислама. На том месте, где сидел в Багдаде Гуру, позже одним
из его последователей была воздвигнута стела. Она была заключена в просторное строение. То
здание со стелой существует и по сей день. Его видели сикхские солдаты, которые посещали город
во время первой мировой войны.
В стелу вставлена табличка с надписью на языке, который является смесью арабского,
персидского и турецкого. Ее можно перевести так: «В память о Гуру, Божественном Мастере Баба
Нанаке, Факире Аллаха, это здание было воздвигнуто с помощью семерых святых в 927 г. по
хиджри». Год 927 по хиджри соответствует 1520–21 гг. по Р. Х. Значит, Гуру посетил это место в
1520 г.
Гуру оставался в Багдаде около четырех месяцев. За этот период он обратил в свою веру
всех пиров, факиров и простых людей, которые приходили повидать его. Он также встретился с
правителем Багдада и убедил его быть справедливым и добрым.
Покинув Багдад, Гуру посетил Баку, Тухан, Асфхан и другие места Ирана. Затем он
отправился в Туркистан. Там он посетил Бухару, Ташкент, Кашгар, Ярканд, Самарканд и
несколько других мест. Затем он вошел в Афганистан. Сикхский храм в Кабуле хранит память о
визите Гуру в это место. Другая гурдвара у истоков Аскары, примерно в пятнадцати километрах
от Кабула также связана с именем Гуру.
Записано, что в то время, когда Гуру Нанак посещал Багдад, во всех колодцах города вода
была соленая. На просьбу людей о колодце с пресной водой Гуру указал на одно место и сказал:
«Копайте здесь». Выкопанный таким образом колодец оказался содержащим свежую пресную
воду. Этот колодец находится рядом со стелой, о которой упомянуто выше. До сих пор это
единственный в том месте колодец со свежей и приятной, а не соленой, водой.

38
Панджа Сахиб, или Святой отпечаток
Посетив несколько мест своим обычным образом, Гуру вернулся в Индию. Пройдя через Пешавар,
он пересек Инд и вошел в Пенджаб. В свое время он добрался до Хассан Абдаля, который тогда
был крупным центром ислама, примерно в 30 километрах от Равалпинди, Пакистан. Он
остановился у основания холма, чтобы наставить на путь праведный гордого и заблудшего
факира, живущего на вершине этого холма. Факира звали Баба Хассан Абдаль Вали Кандхари. Он
соорудил здесь для себя дом и храм на берегу источника. Вода из источника текла в резервуар и
оттуда перетекала на равнину внизу. Это был единственный источник воды для людей, живущих
по соседству.
Вали Кандхари слышал о Гуру Нанаке. Его задевало за живое то, что Гуру стал очень
популярен.Некоторые из собственных учеников Вали отзывались очень высоко о духовном
величии Гуру. Все это наполнило факира ревностью и гневом. Он поклялся наказать людей,
лишив их воды. Он перекрыл отверстие, через которое вода из источника обычно стекала с холма.
Вскоре весь город и его окрестности были погружены в глубокое горе. Группы людей приходили
к нему и умоляли его позволить воде из источника течь, как и раньше. Но он не обратил внимания
на их просьбы. Его каменное сердце ни насколько не смягчилось. Указывая вниз на Гуру, он
отвечал: «Идите к нему, к тому, кого вы стали чтить больше, чем меня».
Люди были в большом горе. Они отказались дать Мардане напиться из своих скудных
запасов воды. «Почему ты не попросишь своего хозяина достать воды для тебя, а заодно и для нас.
Нам она тоже жизненно необходима». Люди выглядели грустными и несчастными.
Сердце Гуру Нанака было глубоко тронуто. Он хотел вылечить Вали от гордости и принести
облегчение людям. Но он хотел сделать это обыкновенным человеческим способом. Он не любил
показывать никаких чудес, по крайней мере до тех пор, пока оставалось какое-нибудь другое
средство.
Как сказано выше, Мардана испытывал сильную жажду. Гуру велел ему подняться на холм
и попросить Вали немного воды, чтобы утолить жажду. «В то же время, — сказал Гуру, — взывай
к нему именем Аллаха позволить воде стекать вниз, как и раньше, и положить конец страданиям
людей». Мардана повиновался. Но Вали отказался дать Мардане даже каплю. Вместо этого он
сказал надменно: «Иди к тому, кто послал тебя. Если он действительно обладает силами,
которыми, как думают здешние глупцы, он обладает, пусть сотворит другой источник. Если у него
нет таких сил, скажи ему, пусть перестанет обманывать людей, и придет ко мне лично умолять о
прощении».
Мардана спустился с холма и рассказал Гуру о своих «успехах». Гуру послал его опять,
сказав: «Говори с ним с уважением и смирением. Взывай к нему от своего имени, от имени
местных людей и от имени Великого Всевышнего». Мардана повиновался, но преуспел не больше.
Ему не дали испить даже и капли. Он вернулся обратно к Гуру. Тот послал его еще раз. Но Вали
отказывался покориться. Трижды Мардана ходил к нему, и каждый раз он возвращался с чувством
жажды и грусти. Совершать дальнейшие взывания было бесполезно. Настало подходящее время
усмирить надменного Вали и научить его правильному поведению.
Гуру со словами «Сат Картар» поднял небольшой камень, рядом с которым он сидел, и
велел Мардане копнуть там на небольшую глубину. Мардана сделал все, как было велено. Тут же
поток прохладной, чистой, свежей воды вырвался из этого места и омыл ноги Гуру. В то же время
источник Вали прекратил течь. Новый источник давал еще больше воды, чем старый, на вершине
холма. Вода потекла по многочисленным каналам и оросила бесплодные земли, которые были
вокруг. Так люди были освобождены от тирании Вали и стали счастливыми и процветающими.
Они были обеспечены в изобилии холодной, чистой водой и могли удовлетворить все свои
потребности.
Вали увидел, что его источник прекратил течь. Он увидел, что его колодец высыхал,
начинал пустеть. Вали встал и увидел воду, текущую у ног Гуру. Его гневу не было предела.
Рядом с ним лежал большой камень. Он скатил его вниз так, чтобы тот мог упасть на Гуру и
придавить его насмерть.
В тот момент Гуру чистил зубы маленькой зеленой палочкой, или датаном. Мардана увидел
катящийся вниз огромный камень. Он предупредил Гуру, чтобы тот мог отойти в безопасное
место. Гуру не двинулся с места. Когда камень подкатился близко, он поднял руку, чтобы
остановить его. Камень ударил его ладонь и остановился, как вкопанный. Отпечаток ладони Гуру,
или панджа, остался на камне. Камень с отпечатком существует и по сей день и называется
Панджа Сахиб, или Святой Отпечаток.

39
 Гордость Вали Кандхари была усмирена. Он спустился вниз, чтобы встретиться и оказать
уважение Гуру. Он склонился к ногам Гуру и умолял простить его за свою глупость. Гуру был
сама доброта по отношению к смиренному Вали. Он посадил его рядом с собой и сказал: «Брат
мой, не забывай, что Бог, общий Отец всех нас, есть любовь. Тот, кто пребывает в любви,
пребывает в Нем. Тот, в сердце которого нет места для любви, никогда не сможет познать Бога.
Следовательно, он никогда не сможет познать истинную радость или прочный мир. Если ты
запомнишь это и будешь действовать соответственно, ты будешь всегда стараться служить и быть
полезным своим ближним, потому что все они — Его дети. Ты не найдешь тогда допустимым
сидеть на вершине горы, не заботясь о горестях и болезнях человечества. Вместо этого ты
смешаешься с людьми, станешь одним из них, будешь делить их радости и горести и поднимать
их к ногам Бога. Поступая так, ты станешь действительно религиозным и будешь поклоняться
Богу правильным образом, т. к. истинное поклонение состоит из любви, служения, преданности,
благородных мыслей, человечных чувств, добрых поступков и благоговейных сердечных молитв.
Всегда помни, что ты должен будешь сделать отчет о своей жизни, когда ангел Смерти заберет
тебя отсюда. Все твои поступки, совершенные здесь, добрые и злые, предстанут как свидетели на
суде Божием. Подготовься, пока ты здесь, к этому Дню Правосудия, пока у тебя есть силы и
время. Кто знает, когда пробьет колокол? Будь готов во все времена предстать перед Великим
Судьей. Используй каждый момент своей жизни в попытках заслужить Его милость».
Сердце и разум Вали Кандхари были очищены. Он открыл новую страницу в своей жизни.
Он поклялся жить, любить, служить, поклоняться так, как советовал Гуру. На том месте, где сидел
Гуру, стоит красивая гурдвара, называемая Панджа Сахиб, Святой отпечаток. После короткого
пребывания в Хассан Абдале Гуру отправился домой. Это произошло в 1521 г., или в 1378 г. по
летоисчислению Бикрами.

Вторжение Бабура
Несколькими годами раньше, когда Гуру останавливался у Бхаи Лало в Саидпуре, он совершил
пророчество. Он изрек, что в 1378 г. по Бикрами (1521 г.) Бабур нападет на Индию; что он
разрушит Саидпур и причинит огромные страдания его жителям. Тот год наступил. Саидпур, дом
Бхаи Лало и многих других людей скоро должен был подвергнуться нападению, должен быть
разграблен и разрушен. Гуру не мог, конечно, отвратить гибель города, но он решил быть там,
когда мрачному пророчеству суждено будет сбыться. Он смог бы разделить страдания людей и
попытался бы спасти их от погружения в уныние и отчаяние.
Итак, покинув Хассан Абдаль, он поторопился к Саидпуру и вскоре достиг его. О Бабуре
еще ничего здесь не слыхали. Но вскоре он явился. Это было его третье вторжение в Индию.
Завоевав Бхера и Сиалкот, он напал на Саидпур. Правители этого места Патханы решили
сопротивляться захватчику. Но они потерпели поражение и были нанизаны на сабли.
Затем началось разграбление города. Все мужчины были хладнокровно убиты. Женщин
таскали за волосы по грязным улицам, били, жестоко с ними обращались и заставляли отдавать
драгоценности и другое ценное имущество. Женщины и дети были взяты в плен. Всех мужчин,
которым удалось избежать смерти, заключили в тюрьму. Они были заставлены принести свое
имущество в лагерь захватчиков.
Гуру Нанак и Бхаи Мардана были, как сказано выше, в Саидпуре, когда Бабур напал на
город. Оба они были также заключены в тюрьму. Гуру заставили таскать грузы. Бхаи Мардане
велели заботиться о лошадях одного из командиров по имени Мир Хан.
Сердце Гуру было наполнено грустью. Он грустил не отого, что приходилось страдать ему.
Ему было грустно видеть плачевное состояние своих сограждан. Они были несчастны и в
отчаянии. Он хотел сделать их немного менее несчастными. Тогда он попросил Мардану играть на
ребеке, чтобы «пришло Слово Божие». «Отпусти лошадь, — сказал он. — Она последует за нами
добровольно». Мардана сделал все так, как было велено. Музыка полилась из ребека. Люди были
изумлены, услышав ее. «Кто он, — спрашивали они, — кто имеет достаточно мужества для того,
чтобы играть на ребеке, извлекая из нее музыку в таком окружении?» Они посмотрели на
играющего и на Гуру. Они были поражены, увидев, что груз на голове Гуру поднялся на фут над
ней. Его несла либо какая-то невидимая сила, либо сам воздух. Лошадь Мир Хана следовала за
Марданой так, будто она знала и любила его годы и годы. Затем Гуру возвысил свой голос и запел
песню, в которой он описывал страдания людей и сетовал на Бога за то, что тот допустил, что
такое случилось.

40
 Музыка и песня были слышны несчастной толпе издалека и изблизи. Они забыли свое горе.
Они утерли слезы и успокоились. Они благодарили святого человека за его приятную святую
песню. Мир Хан тогда случайно проходил по той дороге. Он увидел свою лошадь, следующую за
Марданой, который играл приятную музыку на своем ребеке. Он видел, что груз Гуру был поднят
примерно на фут над его головой, и что его несла какая-то невидимая сила. Он слышал песню
Гуру. Он не мог понять, о чем пел Гуру, но он видел, какой эффект производили на товарищей
Гуру по заключению музыка и стихи. Он покачал головой от удивления при виде человека,
который мог петь при таких обстоятельствах и так чудесно. Затем он ушел прочь.
Наконец, лагерь был достигнут. Всем заключенным было велено молоть зерно для
победоносной армии. Гуру Нанак и Бхаи Мардана также получили каждый по ручной мельнице и
порции зерна для обмола. Гуру видел, как мужчинам и женщинам, которые утопали раньше в
богатстве и роскоши, приходилось теперь заниматься низким трудом, чтобы спасти свои жизни.
Такое зрелище тронуло его сердце. Он снова запел. Узники забыли свою печаль. Они забыли про
свои мельницы. Со сложенными руками и полузакрытыми глазами они сидели, слушая сладкие
святые песни Гуру о Боге. Мельницы продолжали работу сами по себе! Мир Хан и другие видели
эту странную вещь. Они были переполнены удивлением. Они побежали к Бабуру и рассказали ему
о том, что видели. Бабур пришел в тюрьму. Он увидел Мардану, играющего на ребеке. Он нашел
Гуру, сидящего с закрытыми глазами, поющего сладким голосом. Все другие заключенные сидели
со сложенными руками и полузакрытыми глазами. Они слушали духовную песню. Все ручные
мельницы работали сами по себе.
Бабур также стал слушать. Конечно, он не понимал, о чем была песня. И все же она ему
нравилась. Через некоторое время Гуру прекратил пение. Он открыл глаза. Бабур спросил его:
— О чем ты пел, о, святой факир?
Гуру ответил:
— Я взывал к Богу, чтобы он посмотрел, что ты сделал с Его сыновьями и дочерьми. Ты
убил невинных мужчин, женщин и детей. Твои люди обесчестили несчетное число беззащитных
девушек и женщин. Ты разграбил их дома. Сейчас ты заставляешь их выполнять для тебя тяжелую
работу, такую, которую они никогда раньше не выполняли. Они не солдаты, они не сражались
против тебя. Они не причиняли тебе никакого вреда. Они и не могут причинить тебе вред. Почему
же ты так жесток с ними? Бог — отец всего. Он твой отец так же, как и их. Я взываю к Нему,
чтобы Он увидел, что ты, один из Его детей, сделал и продолжаешь делать с другими Его детьми
здесь. Если сильный человек поражает другого сильного человека, то ему не нужно чувствовать
печаль или боль. Но когда страшный тигр нападает на стадо безвредных животных, он ожидает от
их хозяина вмешательства, проявления мужества для защиты бедных созданий.
Слова Гуру Нанака запали глубоко в сердце Бабура. Он почувствовал стыд и грусть. Он
чувствовал сожаление о том, что натворил. Он поклонился и отдал честь факиру Аллаха. Он
заявил: «Я вижу Бога в лице этого святого факира». Он выразил свои глубокие раскаяния за то,
что причинил Гуру. Затем он сказал:
— О, святой человек, что я могу сделать для тебя? Прими от меня что-нибудь в подарок. Что
тебе нужно?
Гуру ответил:
— Для себя мне не нужно ничего, что бы ты мог дать. Но если ты думаешь принести жертву
человеку Бога, то тогда освободи всех этих заключенных и верни им их украденное добро.
По этому поводу Бабур немедленно отдал распоряжение. Узникам говорили: «Вы свободны.
Идите и заберите с собой то, что сможете вернуть из своего имущества». Но они настаивали на
том, чтобы Гуру, который освободил их, сопровождал их. Бабур намеревался оставить Гуру у себя
с целью извлечь пользу от его компании и получить совет. Однако он повиновался требованию
людей. При этом он попросил Гуру повидаться с ним снова. «Если будет угодно Богу, — ответил
Гуру, — то я, конечно, сделаю это». Он и освобожденные пленники отправились в город. Ручная
мельница, или чакки, которую дали Гуру, чтобы молоть зерно, сохранена, находится в гурдваре в
Эминабаде и называется Чакки Сахиб.
Достигнув Саидпура, он увидел грустный и жалкий вид бесчисленных трупов, разбросанных
по всему городу. Он увидел дома, улицы и переулки, залитые человеческой кровью. Саидпур был,
безусловно, «городом трупов». Это зрелище тронуло его сердце. Он попросил Мардану играть на
ребеке, чтобы «Слово Божие» могло явиться. Затем он спел один из своих «Гимнов крови»,
которые сочинил по случаю.

41
 Вскоре повсюду распространилась новость, что по желанию Гуру Бабур освободил
пленников Саидпура, вернул им их разграбленное добро и убрал военные караулы, выставленные
вокруг города. С тех пор те, кто сбежал при прибытии захватчиков, возвращались в свои дома.
Они начинали избавляться от мертвых и приводить свои дома в порядок. Мардана видел мужчин,
женщин и детей, плачущих по своим родным, которые были убиты. Он спросил Гуру, почему
столько много невиновных людей было предано смерти из-за нескольких Патханов, которые
совершили нечто нехорошее. Гуру сказал: «Просто иди и поспи под деревом. Я отвечу на твой
вопрос, когда ты проснешься».
Следуя совету, Мардана пошел и лег под деревом. Через некоторое время на его
обнаженную грудь упала капля меда. Пришли муравьи полакомиться им. Один из них укусил
Мардану. Тот внезапно проснулся и раздавил всех их своей рукой. Увидев это, Гуру сказал:
«Мардана, то, что ты сделал только что, дает ответ на твой вопрос. Только один из муравьев
укусил тебя, однако, ты убил их всех. Тем самым, заставив невинных страдать вместе с
виновными».
Гуру узнал, что в плену у Бабура были еще и другие его сограждане. Многие люди из
соседних деревень не были освобождены. Поэтому он отправился в лагерь снова.
Подойдя к лагерю, он возвысил свой голос и запел. В песне он взывал к Богу стать
свидетелем того, что происходит с его слабыми, невинными детьми. В ней он обвинял Его в
безучастии, в выражении благосклонности к захватчику его страны и просил Его оставить Свой
гнев на Индию и ее людей.
Бабур услыхал песню Гуру. Он не мог понять, что она означала. Но печальная музыка,
выражающая глубокую скорбь, запала глубоко в его сердце. Бабур вышел, чтобы встретить певца.
Он сразу же узнал его. Это был тот, кто освободил заключенных. Он встретил Гуру и пригласил
того посетить его шатер. Гуру согласился. Усадив Гуру вежливо рядом с собой, Бабур попросил
его спеть песню снова и затем объяснить, что она означает. Гуру сделал это. Когда он объяснял
значение песни, он выразил свою глубокую печаль по поводу убиения невинных людей, которое
творили солдаты Бабура. Бабур был глубоко тронут. Он чувствовал справедливость упрека Гуру.
Он старался заслужить милость этого бесстрашного человека Бога. Он восхвалял его. Он умолял
его остаться с ним и петь ему свои приятные, вдохновляющие песни о Боге. Гуру согласился
остаться на три дня. За эти дни он спел много волнующих душу песен Бабуру и его солдатам.
На третий день он решил обойти вокруг лагеря и посмотреть, что здесь происходит. Он
увидел своих соотечественников, занятых тяжелым трудом. Это зрелище запало глубоко в его
сердце. Он потерял сознание. Бабур разволновался. Он склонился над Гуру и попросил людей,
которые собрались вокруг, объяснить ему, что случилось. Ему сказали, что вид пленников,
выполняющих тяжелую работу, произвел такой эффект на Гуру. Бабур встревожился. Он подумал,
что этот факир Аллаха собирается умереть. Он попросил людей присоединиться к нему в молитве
за его выздоровление.
Через некоторое время Гуру открыл глаза, и с ним все было в порядке. Его лицо сияло еще
ярче, чем раньше. Бабур увидел это и сказал:
— О, факир Аллаха, помолись за меня; дай мне свое благословение.
Гуру ответил:
— Если ты желаешь заслужить Божью милость, освободи всех, кто еще заключен в твоем
лагере, как мужчин, так и женщин.
Бабур не смог отказать. Он немедленно издал соответствующие приказы. Все пленники
были освобождены. Затем Бабур сказал Гуру:
— О, святой человек Бога, помолись за меня, чтобы моя империя в Индии могла
существовать многие поколения.
Гуру ответил:
— Твоя империя будет существовать долгое время.
Затем Император попросил Гуру дать ему советы и указания, необходимые ему как
Императору. Гуру ответил:
— Если ты хочешь основать империю в Индии, то стань одним из людей Индии. Сделай эту
страну своим домом. Обращайся со всеми своими подданными одинаково, как с индуистами, так и
с мусульманами. Пусть твое правление будет правлением правосудия и доброты. Обращайся
милосердно с теми, кого ты победил в сражениях. Оставь вино, азартные игры и другие низкие
привычки тела и ума. Поклоняйся Богу в духе и в истине.

42
 Нет необходимости говорить, что Бабур оценил и последовал этим советам в своем
правлении; и история сохранила многие свидетельства об этом. Патриотическая роль, сыгранная
Гуру, не нуждается в комментариях. Он встретился с самым ужасным человеком на земле,
малейшее движение бровей которого было достаточным указом, чтобы посадить на сабли
миллионы голов, и благодаря своей способности ходатайствовать перед Богом превратил его в
добрейшего правителя. Это было служение, которое Гуру воздавал своей стране и своим
согражданам.
Как было обещано, Гуру оставался три дня в лагере Бабура. Затем он оставил его с целью
возобновить путешествие ради духовного подъема своих ближних.

43
Гуру в Картарпуре

Поселение в Картарпуре
Покинув Саидпур, Гуру отправился к себе домой в Картарпур. Путешествуя как обычно
короткими переходами и распространяя свое послание среди людей во всех тех местах, которые
он посещал, он в 1522 г. добрался до Картарпура.
Как мы знаем, его жена и сыновья, так же как и его родители, жили здесь с момента
основания этого города. Теперь он прожил среди своей семьи и друзей около восьми лет подряд.
Он снял свое необычное платье, которое надевал, когда отправлялся в свои путешествия. Он
оделся в одежду, обычно используемую домохозяевами. Тюрбан на голове, сукно вокруг талии и
широкая полоса ткани на плечах — таков был его вид. Нося такую одежду, он нарушал еще одну
важную традицию. Традиция требовала, чтобы человек, однажды оставивший свою семейную
жизнь и надевший платье садха, не возвращался к семейной жизни и не носил платья
домохозяина. Если человек совершал это, то его считали не заслуживающим большого уважения.
Гуру хотел показать, что истинно религиозный человек был свободен выбирать любой образ
жизни и одежду, которая ему нравилась. До тех пор, пока человек соблюдал истинные принципы
религии, не имело значения вообще, какое платье он носил и чем занимался.
Услышав о возвращении Гуру в Картарпур, мужчины и женщины стали сходиться к нему
издалека и изблизи, чтобы выразить свое почтение и услышать, как он говорит и поет о Боге.
Сикхские сангаты появились во всех местах, где жили его последователи. Он все время повторял
людям:
— Человек религии должен следовать трем золотым правилам. Он должен выполнять три
вещи. Во-первых, он не должен вести праздную жизнь, но должен зарабатывать средства к своему
существованию честным трудом. Во-вторых, он должен делиться своим заработком с другими. То
есть, он должен помогать слабым, давать пищу голодным и одежду — нищим. В-третьих, он
должен все время помнить Бога и убеждать других поступать так же.
Теперь он всем показывал, как в действительности можно жить такой религиозной жизнью.
Он жил среди своей семьи, друзей и последователей; занимал себя слежением за их комфортом и
благополучием, как хороший и обязательный домовладелец. Но он также жил в Боге каждый
момент своей жизни.
Он трудился на поле как фермер, он занимался ручным служением для всех на своей
бесплатной кухне, но он также сидел на своем гадди, или на месте Гуру, или Учителя
человечества, говорил божественные речи и пел духовные песни. Он сеял и следил за пшеницей и
другими культурами на полях, чтобы обеспечить телесные нужды своих последователей. В то же
самое время он сеял семя Имени, священной Песни, в сердцах, умах и душах всех, кто называл его
своим, и таким образом помогал им в их путешествии к Богу.
Большое число его последователей, которых он называл «сикхи», собралось вокруг него в
Картарпуре. Он начал совершать регулярные богослужения. Его распорядок дня начинался
примерно за четыре часа до восхода солнца. Он вставал в этот ранний час. Искупавшись, он
сосредоточивался на Боге. Он читал и пел священные гимны. Его сикхи также следовали такому
же распорядку дня. На рассвете он шел на то место, где собирались его сикхи, чтобы послушать
его речи о жизни и религии.
После этого он проводил свое время так, как это должен был делать хороший мирской
человек. Он работал на своих полях регулярно каждый день, как хороший активный фермер. На
полях он выращивал урожай на благо своей большой семьи, т. к. все, кто собрался в Картарпуре,
были членами его семьи. Он также работал в лангаре, или бесплатной для всех кухне. Его лангар
был открыт для всех, кто нуждался в пище. Однако в нем не было места для бездельников, или
людей, которые не выполняли никакой работы. Все, кто жили там, были обязаны выполнять
какую-нибудь работу.
В лангаре Гуру с людьми разных каст и верований обращались одинаково. Все принимали
пищу вместе. Они все сидели бок о бок, смешанные друг с другом, подобно братьям и сестрам.
Они жили и работали, как члены одной хорошей семьи. Гуру Нанак был хозяином, или главой,
этой семьи.
Семья Гуру Нанака в Картарпуре была смешанной семьей. В ней были люди, которые были
индуистами, и те, которые были мусульманами до того как они присоединились к ней. В ней были
те, кто принадлежал к низким кастам, и также принадлежащие к высоким кастам. Здесь были даже

44
те, которых считали ачхутами, или неприкасаемыми. Здесь, в его семье, все были равны. Они
образовывали братство святых и рабочих. Все работали для каждого, каждый работал для всех.
По вечерам все члены большой семьи Гуру, т. е. сикхи, собирались в дхарамсале на
вечернюю службу. После прочтения Рахираса, или вечерней молитвы, все вместе пели гимны.
Затем пели Арти. Киртан Сохилу читали перед тем, как лечь спать ночью.

Ачал Батала и Мултан

Таким образом, проходили годы. У Гуру не возникало планов предпринимать длинные
путешествия. Ему было уже далеко за пятьдесят. Он находился в постоянном передвижении с
короткими промежутками для отдыха более двадцати лет. С другой стороны, он не сделался
всецело домоседом. Он предпринимал короткие поездки, когда чувствовал внутри себя такую
необходимость. Если любящие сердца где-нибудь тосковали по нему, то он шел туда,
притягиваемый силой их любви.
Однажды он предпринял путешествие в местность, находящуюся довольно далеко от
Картарпура. Это было в 1529 г. Он услыхал, что по случаю ярмарки Шивратри того года, которая
проводилась в Ачал Батале, должны были собраться в больших количествах сиддхи и йоги.
Благодаря учениям Гуру они потеряли много в своем влиянии и авторитете среди людей. Они
хотели восстановить к себе людское уважение. Они надеялись отвоевать свое потерянное влияние,
показывая людям свои собственные силы и убеждая их перестать обращать внимание на Гуру и
его учения.
Со своей стороны, Гуру Нанак решил сделать так, чтобы в Ачал Батале орден факиров и
йогов распался раз и навсегда. Тогда Гуру было уже за 60. Он отправился из Картарпура в свой
пятый и последний тур. Как мы увидим, он оказался длиннее, чем можно было ожидать. В то
время одежда Гуру была подобна обычной одежде домовладельца.
Сиддхи собрались там в огромном количестве. Показом своих великих подвигов, йоговских
сил и чудес они привлекали людей и поражали их своим величием. Они хотели, чтобы люди
почувствовали, что если они будут игнорировать сиддхов, то тем самым они навлекут на себя
неприятности. Они не знали, что великий человек, который доказал превосходство над ними на
озере Мансаровар в Каджли Бане, и в др. местах, идет, чтобы встретиться с ними и поразить их
еще раз. Одетый как обычный домовладелец, Гуру Нанак пришел туда и сел немного поодаль от
толпы. Мардане было велено играть на ребеке. Через некоторое время Гуру запел духовную
песню. Все, кто слышал песню, собрались вокруг него. Вскоре они были окружены большой
толпой слушателей. Сиддхи были оставлены. Это наполнило их гневом и ревностью. Они
почувствовали, что настало их время восстать и действовать. Они решили встретиться и победить
Гуру в споре и тем самым унизить его в глазах людей.
Решив так, они пошли к тому месту, где Гуру говорил людям свои речи. Лидер факиров и
йогов, Бхангарнатх, начал наступление. Он спросил:
— Почему ты оставил жизнь и платье сиддха? Кажется, влечения и удовольствия этого мира
оказались слишком сильны для тебя? Теперь ты приходишь читать людям проповедь о том, что
они должны извлечь урок из твоего опыта и наслаждаться мирской жизнью. Ты вводишь людей в
заблуждение.
Гуру ответил спокойно:
— Брат, ты не знаешь, что такое религия на самом деле; ты считаешь домашнюю жизнь или
жизнь домохозяина слишком низкой и недостойной тебя. Ты презираешь домохозяев. Но все
равно ты идешь просить пищу и одежду к дверям этих самых людей. По моему мнению, те, кто
трудятся, чтобы заработать свои средства к существованию, и делятся своими заработками с
другими, далеко превосходят людей вроде тебя. Они более религиозны. Моя религия требует от
меня вести жизнь работы, любви, служения и поклонения в окружении своих соотечественников.
Это то, чему я учу человечество на протяжении всей моей жизни.
Сиддхи продолжали задавать свои вопросы и дискутировать столько, сколько могли. Но
Гуру оказался выше их слов. Они были обращены в молчание. Суть дискуссии, которую провел
Гуру с сиддхами здесь и ранее — на озере Мансаровар, была позднее переложена им на стихи в
Сиддх Гоште. По окончании дискуссий сиддхи признали его в качестве своего божественного
учителя. Они стали его последователями. Многие из них, включая Бхангарнатха, оставили
прежний образ жизни и манеру одеваться. Они начали жить и поступать так, как было указано
Гуру. Авторитет сиддхов был полностью разрушен. Они потеряли свое влияние на людей. Число

45
их начало быстро уменьшаться. На том месте, где Гуру сидел и проводил с сиддхами дискуссии,
теперь стоит гурдвара в память о победе Гуру над известным и могущественным орденом.
Из Ачал Баталы Гуру направился в Мултан. Он узнал, что большое число магометанских
факиров притесняют и вводят в заблуждение простых жителей. Как обычно, на каждом месте
своей остановки он проповедовал людям свой образ жизни и религию. Добравшись до Мултана,
он посетил часовню Бхагад Прехиада и Шамас Табриза. Он проповедовал свое послание труда,
служения и любви людям тех мест. Затем он уселся рядом с могилой пира Баха-уд-Дина. Вскоре
его стали окружать люди, которые страстно желали его услышать. Вскоре его имя было у всех на
устах. Факиры были взволнованы. Если Гуру, думали они, пробудет здесь подольше, то они будут
разорены.
Тогда они собрались, чтобы договориться, как им отослать пришельца прочь. Они не могли
найти в себе мужества встретиться с ним и попросить его убраться. Они придумали другой способ
выразить ему свое желание. Они послали ему чашку молока, слишком полную, чтобы она могла
вместить еще хотя бы каплю. Это должно было сообщить ему, что город был уже до отказа
наполнен факирами и отшельниками. Здесь не было для него места так же, как не было места в той
чашке еще для одной капли молока. Они надеялись, что пришелец поймет намек и уйдет.
Мардана попросил Гуру принять молоко. Он думал, что оно было послано факирами в
качестве жертвы и в знак их приветствия Гуру. Но Гуру думал наоборот. Он улыбнулся и покачал
головой. Он осторожно поместил маленький цветок жасмина на поверхность молока в чашке.
Затем, он попросил человека, который принес чашу, унести ее обратно тем, кто послал его с ней.
Гуру имел намерение передать факирам, что как даже в чашке, полной до краев, оказалось
достаточно места для цветка жасмина, так и в Мултане и сердцах его жителей достаточно места
для него. Подобно цветку над молоком он останется над ними всеми; он не будет никого
вытеснять, не будет ни для кого бременем; но он будет излучать повсюду свою сладкую улыбку,
которая пребывает у него на лице.
Вскоре пришли некоторые из наиболее видных факиров и сиддхов с целью провести с ним
религиозные дискуссии. Они надеялись одержать верх над ним и заставить его покинуть то место.
Но они сами были вынуждены признать поражение. Они преклонились перед ним и приняли его
своим Мастером. Гуру обучил их главным принципам своей веры. Они и все их последователи
упали к его ногам и присоединились к святому товариществу, которое он основал. Другими
словами, они стали его сикхами.
С тех пор факиры-суфии приняли его как своего руководителя и учителя. Еще при жизни
ему удалось внушить некоторым мусульманским факирам глубокое уважение к себе. Одним из
таких факиров был пир Баха-уд-Дин. У него были тысячи последователей-мусульман. Одним
прекрасным утром он повернулся спиной к Мекке и стал кланяться в сторону Картарпура. Его
последователи были изумлены, увидев это. Они спросили его, почему он так поступает. Пир
ответил: «Я вижу свет Аллаха (Бога) в этом направлении, мои друзья. Я преклоняюсь перед Ним, в
каком бы направлении Он ни был».

Баба Буддха
Как уже было сказано, живя главным образом в Картарпуре, Гуру Нанак, бывало, предпринимал
короткие походы по близлежащим областям. Во время одного такого путешествия в 1574 г. по
Бикрами (1517 г. по Р. Х.) Гуру однажды присел под деревом около деревни Рам Дас в районе
Амритсара. По дороге шел мальчик, который пас стадо коров. Гуру увидел в этом мальчике что-
то, что должно было сделать его однажды одним из его наиболее уважаемых и прославленных
последователей. Он послал за мальчиком. Усадив его рядом с собой, он спросил, как его зовут.
«Меня зовут Бура, — ответил мальчик. — Я джат и родился в Катхунангале. Теперь я живу в Рам
Дасе». Гуру велел ему идти и пасти своих коров. Но мальчик не двинулся с места и спросил:
— Но, Мастер, скажи мне, зачем ты соизволил позвать меня.
Гуру ответил:
— Довольно на сегодня. Я достиг своей цели. Ты можешь идти.
Бура ушел. Он почувствовал, что встреча с Гуру вызвала в нем огромную перемену. Его
встреча с Гуру, должно быть, являлась великим событием. В ту ночь почти все время он
продолжал думать о Гуру. Ранним утром следующего дня он отправился из своего дома, взяв с
собой немного свежего масла и молока. Эти продукты должны были стать его скромной жертвой
Гуру. Добравшись до Гуру, он положил их перед ним и сказал:

46
 — Будь милостив, добрый Мастер, принять эту скромную жертву. Будь добр также,
пожалуй мне освобождение от рождений и смертей.
Гуру ответил:
— Ты же еще сущий ребенок, и даже не подросток. В твоем возрасте мальчики спят до
позднего утра и проводят дни в играх. Иди и веселись. Такие серьезные мысли — не для
мальчиков твоего возраста. Но как ты дошел до них, мое дорогое дитя?
— Так, о, Мастер, — ответил Бура. — Некоторое время назад банда Патханов прошла через
нашу деревню. Они насильно пожали весь наш урожай — как зрелый, так и незрелый. Мы были
несчастны. Мы смотрели, как нас грабят средь бела дня, но не могли ничего сделать, чтобы
остановить грабеж. С тех пор меня тревожит одна мысль. Все мы не смогли спасти урожай от
патханов. Кто же тогда может спасти нас от Смерти, которая гораздо более могущественна, чем
они? Кто знает, на кого — на молодого или на старого — и когда, рука Смерти может пасть в
следующий раз? Следующей жертвой могу быть я. Я могу быть вынужден покинуть этот мир еще
в незрелом возрасте. Опять же, однажды моя мама попросила меня зажечь огонь. Я обнаружил,
что тонкие палочки вспыхивают раньше, чем толстые. Итак, я подумал, что в любой день может
придти мой конец, хотя я еще так мал. С тех пор я решил подготовить себя к этому великому
событию и путешествию в другой мир.
Услышав это, Гуру сказал:
— Ты носишь на своих мальчишеских плечах голову старого человека. Ты рассуждаешь, как
старый человек. Хорошо, мой Буддха Балик, мой старый ребенок, послушай, что я скажу, и держи
это всегда в своем сердце и душе. Бог гораздо более могуществен, чем Смерть. Более того, Смерть
вынуждена действовать согласно Его приказам. Если ты будешь принят в слуги к Нему, рука
смерти не прикоснется к тебе. Таким образом, всегда думай о Боге, люби Его и служи Ему всем
своим сердцем. Пусть твое тело занимается своими обязанностями, ты с любовью служи своим
ближним, и пусть твое сердце, разум и душа будут всегда сосредоточены на Боге. Живи в Боге, и
пусть Бог живет в тебе в каждый момент твоей жизни. Тогда тебе не нужно будет ничего бояться.
Так Бура стал Бхаи Буддхой. Он оставался с Гуру, с радостью слушая его песни о Господе и
выполняя все виды служений Гуру и его сангату. За короткое время он стал одним из наиболее
преданных и уважаемых сикхов Гуру. Гуру был так доволен им, что незадолго до своей
собственной смерти он назначил его вести священный обряд наложения шафранного тилака,
знака Гуру, ко лбу его преемника. Этой почетной привилегией он продолжал обладать вплоть до
своей смерти в 1688 г. по бикрами, в возрасте 125 лет. Он наложил к тому времени священную
шафранную метку на лбы пяти преемников Гуру Нанака, от Гуру Ангада до Гуру Хаар Гобинда. В
1661 г. по бикрами он стал первым грантхи Золотого Храма (Шри Дарбар Сахиб) в Амритсаре. У
него была привилегия обучения гурмукхи Гуру Хаар Гобинда и преподавания ему уроков
верховой езды и пользования оружием.

Баба Лехна
Джодха был учеником Гуру и жил в небольшом городке Кадуре, примерно в пятидесяти
милях от Картарпура. Бхаи Лехна был сыном богатого торговца и тоже жил в Кадуре. Он
поклонялся Дурге — индуистской богине энергии, и ежегодно посещал храм Дурги в горах Кангра.
Однажды утром, когда Бхаи Джодха рецитировал Джапджи, Бхаи Лехна услышал чтение и
его сердце было задето экстазом Божественного Слова. Он спросил Джодху, кто это сочинил. Бхаи
Джодха во всех подробностях рассказал ему о своем Гуру, и Бхаи Лехна ощутил желание увидеть его.
Когда иступило время ежегодного паломничества его единоверцев в храм Дурги, Бхаи Лехна
прервал свой путь, чтобы встретиться с Гуру Нанаком. Увидев Гуру, он почувствовал себя всецело
охваченным истинной любовью и состраданием. Когда Бхаи Лехна назвал свое имя, Гуру сказал:
«Твой Лехна здесь, где бы еще ты мог его найти?» На языке панджаби «лехна» означает платить
или получать долги. Смысл вопроса Гуру сводился к следующему: «То, что ты желаешь получить, —
спасение — здесь и более нигде».
Затем Гуру рассказал ему, мягко и нежно, о Боге и о долге человека перед Ним и Его
созданиями. Тот был под глубоким впечатлением от слов Гуру. Он снял звенящие колокольчики,
которые носил на своих запястьях и лодыжках для своего танца перед богиней. Он почувствовал,
что ему теперь уже не нужна никакая богиня. Он попросил своих товарищей по поклонению Дурге
продолжать без него. Он нашел своего Мастера, который намного превосходил их богиню. Он
собирался остаться с ним и служить ему до конца своей жизни.

47
 Гуру Нанак сказал: «Брат, добро пожаловать ко мне. Мы вместе должны служить Богу и Его
людям». Затем он дал Баба Лехне следующий совет: «Иди повидай своих домашних, попрощайся
с ними, а затем присоединяйся ко мне в работе, которая также должна стать и твоей работой».
Баба Лехна пошел и сделал так, как было велено. После однодневной остановки в Кадуре он
вернулся в Картарпур. Он увидел, что все сикхи с радостью работают в святой колонии Гуру. Он
решил, что тоже должен положить начало своей работе. Для этого он положил на свою голову
тяжелый груз поваренной соли и прошел пешком весь путь от своего дома до Картарпура. Когда
старая, любящая мать всех сикхов, жена Гуру Нанака Мата Сулакхми увидела этого богато
одетого человека, несущего тяжелый груз соли с такого длинного расстояния, она была глубоко
тронута и сильно поражена. Она обращалась с ним и служила ему с такой добротой, с какой мать
заботится о своем любимом и послушном сыне.
Он узнал, что Гуру был тогда в полях, занятый трудом от любви к своим сикхам. Он
направился в том направлении. Он нашел Гуру и его сикхов, занятых прополкой рисового поля.
Баба Лехна поклонился Гуру и принялся делать то, чем были заняты другие. Эта работа,
безусловно, могла испачкать его дорогое шелковое платье, но для него служение было теперь
важнее, чем что-либо иное. Через короткое время Гуру попросил его прекратить прополку и
отнести связку сорной травы на скотный двор. Баба Лехна повиновался с большой готовностью.
Соответственно, тяжелый груз мокрой травы и сорняков, с которых капала грязь, был помещен на
его голову. Его груз запятнал его шелковое платье грязью. Но он не уделил своей одежде ни
единой мысли. Мата Сулакхни увидела, как он второй раз за день несет груз, а также увидела его
испачканное шелковое платье.
Вечером Гуру Нанак вернулся с полей домой. Старая любящая мать всех сикхов указала на
Баба Лехну и сказала своему мужу:
— Какой странный прием ты устроил этому молодому человеку! Он нес тяжелый груз соли
всю дорогу из Кадура. Затем он работал в полях. После этого ты взвалил на его голову другой
тяжелый груз из сырой травы, с которой капает грязь. Посмотри, как испачкалась его одежда».
— Ты ошиблась, дорогая леди, — ответил Гуру. — Он нес на своей голове не соль и не
траву. Он нес на себе бремя страдающего человечества. Это не грязь капала на его одежду. Это
были священные шафранные метки, которые отмечали его как избранника Господа. Он был
отмечен как спаситель страдающих душ.
Примерно семь лет, с 1532 до 1539 г. Баба Лехна служил Гуру и его сикхам в Картарпуре.
Жизнь его является теперь уроком для всех сикхов. Он не задавал вопросов, не делал замечаний
или реплик, он просто работал в молчании, выполняя указы Гуру и повинуясь всем его желаниям.
Его вера и любовь к Гуру были безупречны и совершенны. Он полностью осознавал, что прежде
чем быть принятым Мастером, сикх должен предоставить себя всего в услужение и в
распоряжение Гуру и Богу. Он следовал по пути совершенного посвящения. Итак, Гуру должен
был проявлять огромную осмотрительность в выборе своего о преемника.

Возвращение в вечную обитель

Как было сказано, Гуру Нанак поставил перед собой задачу создания и организации новой нации.
Такая задача не могла быть осуществлена всего за одну жизнь. Для ее решения нужен был целый
ряд высших лидеров, или Гуру. Гуру Нанак вполне осознавал такую необходимость. Его работа
должна была быть продолжена его преемником. Однако, он должен был проявить большую
осмотрительность в выборе своего преемника. Практика, начатая им, продолжалась вплоть до
десятого Гуру, который положил конец дальнейшему назначению Гуру и провозгласил, что после
него практика Гуру должна быть навсегда заменена Шри Гуру Грант Сахибом.
Для того, чтобы выбрать своего преемника, Гуру Нанак подверг как своих сыновей, так и
некоторых видных сикхов, ряду испытаний. Во всех них Баба Лехна проявил себя как наиболее
подходящая и достойная кандидатура. Всем другим не удалось соответствовать критериям,
установленным Гуру Нанаком.
Однажды, желая подвергнуть своих последователей последнему испытанию, Гуру напустил
на себя страшный облик. Он надел грязную, рваную одежду, взял в руку нож, прихватил с собой
несколько охотничьих собак и отправился в лес. Многие из его близких последователей подумали,
что с рассудком Гуру что-то случилось. Они бежали в ужасе. Другие же бросились догонять Гуру,
и вскоре они наткнулись на тропу, усыпанную медными монетами. Некоторые сикхи поспешили
набрать себе столько монет, сколько они могли унести, и вернулись в свои дома. Гуру же
продолжил проверку тех, кто остался. Вскоре они нашли серебряные монеты, рассыпанные по

48
земле. Несколько сикхов собрали столько монет, сколько могли унести, и пошли обратно, богатые
и счастливые. Оставшиеся пошли дальше и вскоре наткнулись на золотые монеты. Большинство
из оставшихся сикхов набрало столько монет, сколько могло унести и отправилось обратно. Еще
два сикха, кроме Баба Лехны, оставались теперь с Гуру.
Продвинувшись немного подальше, группа наткнулась на погребальный костер. Около него
лежал труп, покрытый белой простыней и источающий сильный зловонный запах. Гуру,
уставившись на сикхов красными неподвижными глазами, произнес: «Каждый, кто желает
сопровождать меня, должен съесть немного плоти этого трупа». Два сикха были поражены от
удивления и ужаса. Они почувствовали, как задрожали их тела. Они убежали прочь. Баба Лехна
остался наедине с Гуру. Он, не медля, встал на колени рядом с трупом и спросил Гуру, с чего ему
начать есть, — с головы или с ног. Ему было велено начать с талии. Лехна поднял белую
простыню, которой был покрыт труп, намереваясь есть мертвое тело. Гуру остановил его, сказав:
«Этого будет достаточно. Теперь я знаю, как много из тех, кто провозглашает себя моими
сикхами, имеют силы, чтобы следовать по Пути. Ты выдержал испытание. Ты полностью понял
меня и мою тайну. Ты сотворен по моему собственному образу, ты подобен моему ангу, или телу.
Ты мой ангад, плоть от плоти моей и кость от кости моей, часть моего собственного тела; и с этих
пор именем твоим будет Ангад, чтобы мир знал, что тебя следует считать моим вторым „я“, мной
самим, просто в другом теле. Ты доказал свою способность быть моим преемником, продолжать
работу, начатую мной».
Спустя некоторое время Гуру Нанак решил официально назначить Шри Ангада своим
преемником. Он посадил его в Гуру-гадди, место Гуру, положил перед ним пять монет и
кокосовый орех и сказал Баба Буддхе: «Это мой преемник. Положи на его лоб тилак в знак
назначения его Гуру». Баба Буддха сделал так, как было велено. Затем Гуру Нанак поклонился
своему преемнику и велел своим последователям повиноваться и служить Баба Ангаду, который
был его образом, его собственным «я» в разуме и в духе. Это случилось 4 июня 1539 г.
Затем Гуру велел Баба Ангаду идти в Кадур. Тот повиновался, несмотря на то, что страстно
желал оставаться в присутствии Гуру до конца. 22 сентября 1539 г. Гуру Нанак вернулся в свою
вечную обитель, жилище Господа, откуда он явился в этот мир на зов страдающего человечества.
Он жил на земле смертных семьдесят лет, пять месяцев и три дня…

49