Открыть Электронные книги
Категории
Открыть Аудиокниги
Категории
Открыть Журналы
Категории
Открыть Документы
Категории
Ё – сво - Ё
Тем тьма - однако тема Знания действенного и девственного - удивительная и из ряда вон
выходящая не высветлена как должно - во тьме пребывает - в угоду хваткому пониманью и
мёртвому знанию факта. И в умо - злоключении ум. Знание - золотою рыбкою в море
людских увлечений и заблуждений мерцает. Я зык мой родной - понятный по
происхождению - загадочный по предназначению - интригует и вовлекает - вербует - в до -
сто - верную и странную авантюру - Исход Избранных и Спасённых. Из моря - на Сушу. Из
тёмной массы в ясную расу - Амфибий. Найдено место укромное от напастей ложного
знания - хищников суши и моря - виртуальное - здесь метанье метафор и код катахрез
охраняют великий покой - Правды Святой. Свинец облекается в золото - золото обращается
в Солнце - Солнце разрешается в Воздух - вдохнул его и на мгновение замер изумленный -
пораженный искренностью и ясностью - яростностью ритма другого. Рыбы его не выносят
- робки. Вот мы - вскрываем ресурсы солнечной земли. Земли как Солнца. Земле чтобы
быть собою необходимо жить как Солнце - ибо иметь Качество - значит уметь "Как" быть.
Симптомы - вздор. Психам - волю. Нервным - нрав. Безмятежным - созиданье. Мы не
участвуем в разборках привычных. Эксперты - не для нас. Мы - нейтральны. Однако - не
тронь Нейтрон. Обожжет - сожмет и сожжет - либо обожит светом особого Знания. Ней –
Трон – говорящим – НЕТ.
Волны свиваются в Левиа - фана влечений. По - сей день правит скачущими волнениями
людскими Ветер Перемен. А - море просторней и шире. А море это ветер и ветер вздымает
2
волны А - ветер то море и море милостивит волны. А - ветер - то А - втор - слагающий
волнения души в свитки слов миролюбивых. Автор из Детства. Из - бытком
любознательности - избытком ликования Оль - меков - с - мекаешь - аль нет. Взметнулась
ввысь Слава Вольности и вторит Автору ветер из дальних окраин Вселенной. Забвения
ветер и избавленья всему что тоскует - в испуге застыло - тому что грустит и скучает. Ах -
ветер тер - Пением веры в значениях возвышенья. К тому - что свежо и прянно -
восстановлением Рая – прямо здесь. Вот розы - вот хризантемы - вот лотос на глади водной
- вот яркость зари и заката. К ночи же ветер стихает - лелея звёздные зёрна и осторожность
душ. А - море я - РОСно ста – новленьем . Гляди - из вод выходят ясных сто рос - лых
витязей прекрасных - им наделять словами рыб - и в море всех сгонять рабов. Жить - это
море. Быть - это ветер. И ветер - ветрище всё рыщет всё рыщет - и ищет - обхожденье
преград - и ритмы его пространней чем рифмы стихосложенья - стихия его безумней.
И вот в ночи - голос одинокого – который в Четырех. О чем кричит - о чем увещевает он -
куда зовет - какие знаки чертит на листах. Я снова здесь - я снова с вами - и ясен мой
язык - и совершенна Речь. Брошено Слово в Мир. Разрешеньем от бремени.
Настоявшемуся. Настоящего Феникса ради. Вызовом смертному - явно униженному - ради
вечно живого. От А - втора второму А... А - так - А. АТАКА. Так выступаем. Словом и
Делом. Тактично. Я и Ты - вместе. Вместе - раздельных "Я". Миру Дар - Мы - ради
родства расы сословной выговариваем Устав новой Яви в оправе Славы иной - нетленной.
Со - браться бы нам братцы - и быть Откровеньем Надежды и Веры. Так призываем -
ваяем Ре - альность. Поразмыслив - тебе это надо? - открой страницы. Новое Небо и
новую Землю открой - непотаенной страны Рас - сеи. Сиятельнейших Альтернатив.
Кому - же книга эта. Кто - нужен. Кто - му - же - нственнен. Кто - может и желает к тому же
и должен в сложении слов силу служения девственной жизни найти - той что нетленна и
вечна. Читатель проницательный - не отупевший от обиходной понятности слов и
развлекающих тусовок массовой культуры - ужас и восхищение сохранивший пред
таинственной жизнью Слова - услышит здесь призыв и наставление - объяснение и
откровение - рокот предвечного Океана и вести Ветра из неведомых стран. И - так - так - т
княжеской речи высокородные услышат Избранники. Ибо пришло Время другое - пора.
Сейчас - значит пора. Со - знание говорит как время действительное - время действия я
зычное. Разве не слышно как ангелы бьются о стёкла снов и слов человеческого дома и дум
людских - пытаясь сообщить нечто достоверное и очень важное. Поутру протру я начисто
стёкла - а может - разобью - чтобы отчетливей видеть слышать осязать ангелов вешних.
Итак - время есть действенное Со - четание с - читывание со - делывание предельно
Учтивых участливых чутких к чужеродности другого существ - неистощимо щедрых в
Друже - Любии. Кроме Со - бытия Со - четания трехзначное время - для - всех исчезает в
нутрь каждого - обращаясь в индивидуальную память - словно его никогда и не было.
Посвященный в мистерию Крокодила - бога всепожирающего времени - сам становится
Крокодилом - но уже в значении несокрушимого Духа - хватающего своих избранников
мер - твоих хваткой. О размерности порядке устройстве такого Со - бытия рассказывает
Книга - может быть уже не человека - Ав - гура - идущего по кромке неба Про - рицателя
Времен. И на Не - бе нет бед. Вот и угадай - читающий - что пред тобой - симптоматика
психоза - или же Пророчество. В тексте много привычных хороших и добрых слов - но не
очаровывайтесь - все слова переполнены не - на - вистью к ущербной покалеченной жизни
людей - то и дело применяющих хорошие слова всуе - абы как - однозначно - видимостью -
затирая и теряя их не - на - видимости основанный смысл. Ненависть в тексте нашем
неустанно разрывает однозначность слов дефисом - но не в дефект обращая а - в - тор -
можение привычных мотиваций стоящих за словами и воз - рождении утерянной силы. Час
4
- ти раз - дельного исключительны раз дельного С - лова с - частьем о - со - знания
звучности Ре - чи члено - раздельной и чистой. Автор может любя ненавидеть. Слова с
дефисом словно раз - рывные с - на - ряды в - торжения методом торможении скорости
перевозбужденного понимания - однако косной жизни. Вы - возбужденные суетой
ничтожных потребностей - могли бы притормозить при чтении со - четаний бис - умного
текста. Может бы вышел толк.
Сведения, которые мы получаем от людей питают нашу память - мы становимся всё более
понятливыми - живем по понятиям той среды которая вокруг - мы подобны земноводным -
понимание которых словно вода спаивающая - связующая разрозненные бестолковые
образы и представления в нечто кажущееся устойчивым и непрерывным - естественным.
Однако не дорого стоит такая естественность. Из мелкой лужицы эта вода и человечность
личиночно копошится в полу - жительных своих у - беждениях. Здесь предлагается водица
другого сорта - из пучин бездонного Океана - сведения иной природы. Лужа пересыхает -
человек "естественно" умирает. Но есть русло ведущее к Большой Воде - Воде
Исчезновения. Она же сочетается не с сушей - но с Огнём и Огневоветровых Амфибий вос
- питует. Все нормативы про - мозглой головы - норма как нора - вопиют от негодования -
видя чуть ли не покушение на жизнь и благополучие нормального - однако абстрактного и
пустого "человека" со стороны нашего Текста. Но испивший Большой Воды уже не
разменивается по мелочам и может Говорить - имея Дар Высокой Речи - Я - Человек -
Единственный и вполне конкретный. - вы же - только образы пересыхающего и
исчезающего водоёма. Следуйте со мной в Пространство Предчувствия - либо гибельный
ваш удел не замедлит. Книга моя - своеобразная верительная грамота - печать силы не от
мира сего - восьмикрайний - восьмикрылый Логос Неопалимой Купины - словно
сакральный Иероглиф - инициацией Избранникам - и запретом для чужаков - ибо они
настолько лишены внутреннего покоя - что абсолютную устойчивость со - знания в ком
либо уже полагают симптомом психического расстройства. С такими мы осторожны и
обходительны - обходим их своей непрозрачной для понимания речью и вежливым
обхождением. Они же норовят нас образовать - обрезать - вовлечь в свои энергетические
практики. Самообразование недопустимо - иначе их социальность разрушится. В контексте
восьми глав наше "безумное" ветреное содержание вполне находит своё удостоверение и
законность.
Возможно давно не было нового определения homo sapiensа. Вместе со "смертью бога"
постепенно сошло на нет значение слов и определений когда то бывших чрезвычайно
значимыми - выражающими ключевые ценности общечеловеческого родового смысла.
Разумность как радикальное отличие человека от зверя приобрела настолько размытые
очертания - вариативную значимость согласно определенной специализации - что трудно
5
разглядеть в ней то - что могло послужить бы основой для сближения людей по - существу.
Сущность - принцип - идеал - стали в обиходном языке некими уточняющими - понятиями
жизни насквозь посюсторонней. Обнажилась явно чело - увечность. Что в демократически
- гуманистической интерпретации - что в национал - фашистской - главным критерием
остался биологический. Равенство прав явно утверждается как некое издевательство над
фактическим состоянием дел человеческих. Мы в своей книге говорим о резком отличии
людей воспитавших и взрастивших свой разум от тех кто напрочь лишен разумности -
подменяя её то "сердечной чувствительностью" - то интуицией - то специализированным
умением - то "духовностью" - и прочая и прочая. И - в самом деле - как судить о
разумности если её невозможно увидеть по фактическим признакам человека. Трудная
задача - и для её решения необходимо самое малое двое раз - ных. Общение их друг с
другом не только проверка на разумность каждого - но и взращивание её - сознательное
расширение - как особого продукта не подверженного порче во времени. Поэзия -
исконная область высшего разумения не востребована массовым сознанием - и давно уже
не эпична. Философы и психологи - обслуживая социальный уклад - изыскивают наиболее
убедительные способы адаптации к ней. Священнослужители - секта - не внушающая
доверия именно своей "человечностью".
Ясно - что человеческая раса прекратила свой рост - и усиленно развивается - развеивается
- вырождается в бессодержательное множество весьма убогих индивидов - лишенных
атрибутов личного достоинства и чести. Торгаши и властолюбивые кочевники заполонили
мир - создавая безликую культуру далекую от сущностного героизма человеческого духа.
Мы - видя такое дело - предпринимаем новую попытку возродить Человека - выявить лицо
Разумного Существа. Иначе - брата убил - бога убил - осталось себя убить - или же всё -
таки научиться любить чело - вечно. Спит хома сапиенс да посапывает да всё кажется ему
что и любит он и вполне умный - а если что не получается - то не по его вине - уже почти
счастлив хома. Не разбудить его - значит оставить без предупреждения перед
надвигающимся Будущим - гибельным для спящих. Мы - при чине бытия сущие - готовы
к нему.
Что же может принести новое определение Разума - Новую Культуру. Где нет определения
- нет осознанности - только болотистая истеричная эмоциональность. Их иероглифическая
отчетливость позволяет превозмочь власть установочных понятий отмирающей
болезненной человечности - ин - валидной - не смотря на блеск ин - формационных
технологий и всяческих научных открытий. Возможно утвердить совершенно другую пра -
актику жизни. Само определение невозможно как самоопределение собственным ресурсом
Понимания - но только при участии некоего сверхчеловеческого взгляда извне - что и
6
утвердит обновленную человечность. Надчеловеческий взгляд Амбы побуждает в одних
еще большую суетливость - в других же пробуждает устойчивую подобную ему
неукротимую и безмятежную силу. Амба предчувствием сущностного сжимает - ужасает
душу - приходит изнутри и снаружи - побуждая её воспламенится самобытной силой -
сжигая все печати печали человеческой.
Где возрождение человека - оно в Настоящем Ожидании - оно словно Связь окончательно
раздельного. Пока мы помним - поминаем - мы понимаем и длимся - но - рано ли поздно
поминки заканчиваются - понимание достигает завершения - существительное находит
своё последнее прилагательное - и в этот момент распадается привычная связь времени
общего для всех. Что же реабилитирует - восстановит связь - но по новому. Вос -
поминание Начала. В нем Настоящее имеет Историю - но само оно вне истории - оно
настоящее Настоящее. - всегда в истоке Источником. Линия Вос - поминания выглядит
пунктирной. Что в зоне разрыва - Озарение. Вос - поминание относительно поминания
подобно как вос - ход относительно привычного хода - вос - питание относительно питания
- воз - рождение относительно рождения. Может ли существо рождения понять существо
Воз - рождения - нет - но может при - знать и даже предчувствовать его насущность.
Рождение уже Следствие - начало в Зачатии - потому рожденные не вспомнившие
предыдущий момент - вырождаются в зацикленные существа заложников вполне
прямолинейного времени. Разум видит такие "развивающиеся" во времени существа
косными и ограниченными - предсказуемыми. Разум сознающий чудо зачатия - уже не
стягивает к существенному его определения - прилагательные - но свободно рас - полагает
- сочетает сущее совершенством форм его существительных и глаголющих. Из трех частей
речи выявляются по существу только две - в них Разума Лад. Какое слово претендует на
совершенное выражение функции существительного - Существо. Какое - на выражение
функции глагола - Глаголать - говорить. Существо Говорит - чередой Вос - поминаний -
сокращая память до точечности - точности знака - уничтожая навязчивый настрой
"совершенствования и прогресса". Здесь Бытиё врывается в жизнь Сущего ради Со -
бытия. Уточнение значения Говорящего Существа ведет к выявлению ответственного
бытия - по существу. Убрать из речи третий член для умозаключающего рассудка подобно
как взорвать мост на котором стоишь - такой опыт не для всех и разных - но для каждого
разумного неизбежен.
Ру? Да! Раз - ра - ботчикам Действ Вительного Бытия. Свитки Слов - Сокровище
нетленное.
Помнить - помянуть - понять - словно монеты на глаза мертвых положить - и - вперёд - всё
далее - к живым.
Я говорю именно те слова - что вы боялись сказать - не умели сказать - и не хотели сказать.
Отпускаю слова как лавину. Птицами в небо. Песком сквозь пальцы. Выдыхаю вполне.
Яркая ярость ясного Слова бьёт и бьёт в тёмное скопление толпы на площади публичного
понимания - в нерв слепой воли её. Пораженный - следуй со мной за последним
исчезающим - но неискаженным Словом - изумляясь и радуясь Славе его неувядающей.
Поэма - оправа - изначального права - Быть - Жить и Дружить. О - мир палачей и плача -
тиранов и раненых - языка и уязвленных им. Обезглавлен Народ - а Нация словно улитка
спряталась в Сердце Поэта.
Чудаки иль чужаки чужие иль чудесные - пришельцы с умирающих Звёзд - всегда
настороже - ловцы нечеловеческих знамений.
Чей я? Чей? Я чужой и ничей. Я в ночной и ничейной ячейке - зажигаю я сно - в - свет -
Тебе.
На сказочном Древе Земном наливаются соком Знания потухшие уж было Звёзды Неба.
8
Членораздельною Речью орошаю Пустыню - чтобы не смогла поглотить Последнего сада
Неразделенных Сердец - корни питаю - слушаю тихий шепот звёзд.
И вот я решил замолчать и только в глаза вам глядеть улыбаясь - пока не увидите блик
пустоты - пусть это ранит и огранит вас - но и нас - всегда сроднит - меж собою.
Среди земных голых ветвей стылых деревьев - оживают миражи несбыточных мечтаний -
ликом любимой - сияющим и легким - как утренняя заря.
Обоюдоогромное было небо - неразменное было небо - нежданно негаданное пылало небо
- расцветающее лазурью - мерцающее звёздной пыль - безбрежное и святое - рухнувшее в
печальное сердце Поэта - беззащитное - уязвленное тобою - единственною звездою.
Моя рука сплетается с твоею - моя судьба срастается с твоею - и сердце полностью
вверяется тебе.
И снова стали мы легки - и снова вечность дышит нами - и снова словно чужаки - иных
явлений правду славим - чудотворим или чудачим - нечаянностью - за - явлений.
И вот вам опыты выявления значений достоверного существования чело - вечного тела
опьяненного любовью и танцующего свободно в саду неземных наслаждений с ближними
и родными душами выловленными из житейского моря людского в срок зрелости -
настоявшиеся в истории долгих надежд земных многотрудных и скорбных порою - и вот
открываются двери - Двое войдут - жаждущие жить ясно и по правде - и двери удержат
Открытий.
Нас не обманет А - гония Дня - нас давно поглотила Ночь - тем кто за нами идёт - не теряя
надежды - мы дарим сияющее наследие - звёзды ночного неба.
В лоне Слова сплетаю обитель неведомой невесте - Жене. Кто вернёт солнце по - утру -
если Слово смолкнет - ночь у - ничто - жит нас.
Я - тварь - дрожала - страстно творца искала - тебя - из них - творений жадных и подлых.
Ты - как знамение - рука помощи - взглядом - спасательным концом - слова кольцом -
бросал явно безумное - из собственной нутри. Горизонтом понимания стремился я схватить
явно чуждое - на миг - удавалось - результат - ритм - совершенно неслыханный. Так время
обреталось - из - обреталось - т - рубилось - случалось всегда настоящим нескончаемым
первым разом. Простиралась Я телом белой женщины навстречу страннику с глазами звёзд
- Тебе.
Все творения уже - ужасными стали - стыли неприкаянно на ветру - пропащие - тени в
глубине - гибельной я - веления - утро - бе вселенского чудовища. Этих монстров
вселенной не насытить подачками маленьких смыслов крысиных.
Аз - есмь. Ангело - зверь. В конце Последнего Дня - Единоначальная Ночь. Туда убываюсь
- бросаюсь. Абсолютная ясность. Конец реальности - оконечностью мира. Вздыбился
Огонь действительности. Хищные личинки - человечинки уже пепел. Перепеты песни. Уже
не страшно. Последняя боль уже не болит. Рас - сеиваюсь в Ночь.
В канун со - бытий - я - Конунга Ранг - я ринг и гонг - и гон огня - и гимн погибельного
вдохновенья.
Я - мертвец - мира творец - меры венец. Я - храбрец и играю в страшно интересные игры -
но меня еще не успели родить - поэтому ужасно я злой мертвец - переживший живых -
10
собственно - где вы видали живых на этой древней и стылой Земле? Живые разве убивают
живых - ну а мертвым пристало одно - хоронить мертвецов - и хранить их до срока.
Ласточка точно на Землю напала - клювиком малым как мошку склевала - ласточка точкой
истаяла в небе - где теперь ласточка - кто ж её знает.
Такое огромное небо - а меня там нет - весь уместился здесь на земле - числом мерой и
вестью. Не МИР аж - а МЕЧ ту несу.
Быть кем - то - значит быть с кем - то. "Желаю Жить" - избыточный глагол - и обращен к
тебе - 88.
Чеканить ли безликий ветер - Иль из песка верёвку вить - Всё проще чем из сновидений -
Сюда вовлечь того кто - От кого теченье слов суда сюда
Я - Рос Русла РАсы РИсковых РЕшений - яростен и я - зычен. В нижней границе звука -
вырастаю танцующим телом - на верхней границе - прозрением взгляда.
Рыба желания в водах воображения промётывает свой дис - курс. Бог - не любовь - но
Влюблённый.
Любить словно погружаться в тёмное зеркало - капельки слёз замерзают в небе ночном -
звёздами. В просветлённой оптике отчаяния - любовь как высшая форма любопытства.
Между явью и сном гуляют нездешние ветры. Замер на миг - слышно их веяние. Умер -
подхватили и понесли куда то.
Глазами прозреваю - как легковесен Мир - но осязаньем ведаю всю мировую тяжесть.
Страшное лучше всего встречать лицом к лицу улыбаясь. Вдруг и оно в ответ улыбнётся.
Люди либо гниют - либо сгорают - сгорая - либо обжигают либо обогревают кого либо.
Богатый производит свой День - знак. Бедный ищет день - ги. День - ги - были его
наградой.
13
Во мне моё - только боль - из - начальная - более того - только белый свет.
Куда ещё идти если рядом ты а над головою небо - вот и расту как дерево - улавливая
людей своими сновидениями.
У меня нет души ибо я и есть душа и тело мое - исполни - тельный орган её.
Не кричи - не ропщи - молчи - если солнце твоё не встало над омытой слезами землёй.
Торжеством личной силы вторгается вновь на Землю Марс ради зачатия другой культуры.
Мы выступаем. Имеем силу. Торжественно Слово на краю ночи. Страх и ужас торговцам.
Шаги неслышны. Кричим почти шепотом. Размыкая губы. Отпуская бога. Желая славить
величье мира. Жалея жаждущих и их питая. Повелевая. Именем силы. Необычайной. Я -
пред тобою. Тишины ритмом. Два лица речи высокой. И первый - Ты. Они же услышат.
Когда мы заговорим. Две птицы рядом.
Натянута тетива и дрожит рука - сила велика. Где же небо такое маленькое - трудно
попасть - падая вверх и истаивая в синеве. Солнце однако огромно - одиноко - мчит лучи -
и манит и слепит сияньем - золотым обаяньем. Но мы целим в небо - целину
14
вздымающуюся из глубины окоёма души обоюдоогромной. Но небо такое малое и балует
балует зверька загадочного и золотого поселившегося на донышке искренних страданий и
мерцающего своей призрачной радостью - дитёныша любви и отчаяния. Настороженно
сердце - своеволию удивляясь - любуясь наивным попыткам стать звездою живою -
брошенною в безбрежное море мира.
Узнать друг друга так легко - когда расстаться невозможно - и что бы не сказал другой - всё
правдой обернётся.
Незамеченный прохожу - шарманку языка кручу - слова улетают как птицы - в какую то
неведомую даль.
Выше Зверя нет существа. Бог - ангел - демон - человек - только ряд характеристик особого
Зверя - раскольника - существа Неделания. И этот Зверь по горизонтали отстоит Зверю -
вполне цельному существу Дела - единственно живому. Если говорю - я есть Бог - то
значит утверждаю свою вовлеченность в особый процесс - не возносясь при этом над
человекозверем. Здесь нахожу я силу Гор - дых - силу горизонтальных отношений - силу
Равных живых существ - силу проективного влияния. Только зверь - раскольник
действительно сознаёт другое существо как самобытную единичность за пределами
инстинкта власти своего мировосприятия. Моё Я становится при этом пустой чашей
вмещающей твоё Ты. Я - твоя судьба. Это вмещение сознанием отлично от
гастрономического вмещения обычных хищных зверей - даже если они травоядны.
Деление есть откровение томления - обновление переживания и делание череды слов. Чего
ради? Ради Да - ради дали. Дли - тело и ради - телей чти.
З - драво древнее дробное Единое непрестанной ре - визией целого. Руб - ленная Цель
дельна - делима по полам и приумножаема и неразменна.
До - сто - прима - верно до - сто - прима - чаянно. Деление Многого есть Умножение и Воз
- делывание. Разделение есть размножение и развитие. В умножении смысл делается - в
размножении расширяется контекст значений. Воз - не - можение Истинного.
Тела резь - текло резко - стекло - резом стылого клира - криком среза - такова обитель Об -
раза зрелого. З - веря криком изверяясь из образа в Об - раз вверяясь и у - див - ляясь про -
нежности твоей - плавлюсь - пре - об - ражаясь в про - то - плазменное тело своё.
"Страдание" разве выражает страдание? Однако в языке вымышленном "я страдаю" ибо
говорю "я страдаю". Из слова или из факта я страдаю?
Новое - не навье - но вновь света наивная святость. Иное - не новое - но тёмное и всегда
немое - минующее меня.
От имени затерявшегося среди нищеты мировых имуществ - иду именно я Именем новым
в Мир Обращенья Мирового - Протеем золотым.
Платоническое. Жили были люди - померли все люди - нарожались черви - стали черви
люди - черви все подохли - и осталась глина - а на глине корка - а на корке травка - в травке
той росистой сердце наше дышит - сердце наше плачет - об умерших детях - всё прошло
пропало - одно сердце стало жить на свете вечно - умереть не может - потому что плачет -
плачет ожидает - мёртвых вспоминает - мёртвые вернутся - спящие проснутся - и тогда что
было сердце позабудет - и любить вас будет в неразлучной жизни.
Месть - мера Истины. В - место должностей - Имена знатных и званных. В - место единой
России - Соборная Русь. В - место удостоверений личности - Достоверность личного
самовыражения. В - место поощрений и наказаний - Великое С - казание. В - место
органов власти - Воля Достойных. В - место наёмного труда - Солидарное
Сотрудничество. В - место убогого обыденного языка - Метаязык Поэтов. В - место
чувства любви - Правительство воистину Любящих. В - место распределения вещей по
заслугам - Вещая Способность Дарения. В - место денег - Неразменный Рубль Личной
Состоятельности.
Женщину манит вещное - мужчину манит вечное - оба же творят вещее - со - вещаясь
непрестанно друг с другом.
Кричат вороны - разрывая падаль - уж таково их вос - питанье - затем в стаю сбиваясь
летят на холодный север - и воздух дрожит от незримой страсти их.
Мама - сегодня я летала - таяла средь облаков высоких. Мама - сегодня я летала со
снежными метелями. Мама - сегодня я упала израненной на землю с высоты.
Вы ушли - а вот мы здесь чуть - чуть задержались - потому что Россия без нас пропадёт.
Время исчерпано вымерено - ворон летит через смерть - что то кричит и уносится в
звёздное небо холодное.
18
Буйствует в сердце дрожит залитая кровью заката мелодия - грудь разрывая - стонет
музыка болью любви неземной - только Дева с большими глазами исцелит моё сердце.
Белым быстрым горностаем в бесконечном зимнем дремучем лесу - бегу словно белая
молния.
У причала стою, глядя в даль сновидений. Прощай ненадежный приют - Земля. Ухожу я к
другим берегам.
Можно найти такую диспозицию, когда беспокойные извне помогают убрать внутреннее
собственное беспокойство.
Два, всего лишь только два исключающих друг друга варианта жизни: каждому своё, но
одна власть для всех и каждый Сам и в своем самоволен.
19
Образ жизни - быть мертвым. Смерть как оружие.
О чем мечтают дети? Дети мечтают о смерти - и даже видят её. И она удивительна.
Мир есть то - чем мысль мыслит - а не то, что представляется мысли. Мир не система
взглядов - но сверхчувственное воззрение.
Заявлять что мы живем в одном мире - значит заявлять о приоритете представления о мире
над миром которым мыслят. Заявлять об отсутствии своей мысли.
Когда САМ - СЕБЕ - СВОЙ СО СВОИМИ СВО - БОДЕН, тогда Чужое определяется
ЧУТКОСТЬЮ к НЕСВОБОДНЫМ.
СВОЁ это беспощадная Птица СВА, что ищет несвободное и смело летит во тьму как
СВЕТ. Свет во тьме обращается в ЦВЕТ - цвет обращается в ЗВУК - звук создаёт ТЕЛО -
тело окончательно опускается в ПЛОТЬ. Тогда Птица взлетает обратно к СВОЕМУ МИРУ.
Унося сокровище - черную жемчужину сияющей тьмы.
Солнце осыпается в сон. Неба огромного камень горчит и тревожит. Земля в хрустале Зимы
и снов. А я изнываю тоскую не в шутку от - далей людейных. На краю всех дорог не
длится родится Прекрасное. Обрывается в Ночь. Помолчи лучше. Лучись. Ловцы снов
изгнаны в Солнце.
21
Слова - гроздья смысла - весомы. В пустыне Ночи полонен я словами Силы Веселой. Зарю
изобретать ли или в Ночи оставить истаивать. Чисты мы разных миров посланцы - сеятели
Раз - говора При - говора.
Вот во с дух - он чист и о - громен. Здесь света пастель - сад тела не весомой не весты. Во
взгляде воина умирающего оживает она как вес сна. Крыла очей играющие очевидным -
ресницы - снится все снится.
Есть ЛЮДИ и есть РОСЫ. Одно имя нарицательное, другое - собственное. Для сознания
людей понятно множество национальных культур, для росов понятна только единственная
нация РУСЬ, непрестанно разрождающаяся РАСОЙ. Вне расы, множество наций
отчуждены друг от друга - языком, культурными особенностями, голосом крови,
территорией. РОСЫ - РАСА РУСИ.
Живы глаза тоскующие по чистоте таящейся в РАЗ - РЫВЕ, где ГЛАЗ узнает ГЛАС.
Где Приказ? Там где летящее Слово из снов наталкивается на смиренного СОЗЕРЦАТЕЛЯ.
Он встает и говорит "ЕСТЬ".
Кто пожелал бы войти в море и видеть его, или господствовать над ним, тот, если не
пройдет тесноты, как может дойти до широты? Или иное подобие: город построен и
расположен на равнине, и наполнен всеми благами; но вход в него тесен и расположен на
крутизне так, что по правую сторону огонь, а по левую глубокая вода. Между ними, то есть
между огнем и водою, лежит лишь одна стезя, на которой может поместиться не более, как
только ступень человека. Если город этот будет дан в наследство человеку, то как он
получит свое наследство, если никогда не перейдет лежащей на пути опасности? (3 кн.
Ездры 7:5 - 9)
22
АЛГОРИТМ - АЛЬ - ГОР - РИТМ. АЛОЙ ГОРЫ РИТМ. РИ - ТМ - ЯРОСТИ РИСК и
ТЬМА ПОНИМАНИЯ .
ЛЮБИ ЛИБО БАБЛО И ЛЭЙБЛЫ ЛИБО ЛЮБИ БЫЛЬ ЛЮБИ БОЛЬ ЛЮБВИ
Здравствуйте господа обезьяны! С древа рода слезли ли? Человек закончил ли свое
происхождение? Родовой болью напитанные, наконец то, слезаем и шествуем к дальнему
горизонту, единственные в своем роде.
Колыбелится мир - лыбится дитя - а любовь у людей - так грустна - так грустна.
Покой - пока все дома. Беспокойство возникает, когда кто - то покинул дом. Как у того кто
ушел, так и у тех, кто остались.
Надежда и Вера - пульс твоего Сердца. Любовь - Мастер класс. Потому она на УСТАХ.
Покой Мудрого в Биении Сердца. Покой глупого как у покойника. В гробу я видел такой
покой.
23
Мудрый бьётся, боится, борется, Мир утверждая Мужеством Сердца своего и Словом, что
летит к Другому.
Кто с Собой, тот наполовину уже со мной. Кто со мной, тот ВОИСТИНУ с Собой.
Осуждающий злое, осуждает себя и только себя. Пока не переполнится чаша судьбы его.
Тогда УЗНАЕТ СЕБЯ и становится ОЦЕНИВАЮЩИМ. Цензором, но не Судьей.
Живое не умирает, мертвое не живет. Никакое количество не даёт качества. Качество - как
быть, количество - сколько лиц участвуют в со - бытии.
Раздели Радость, получишь вдвое, раздели горе, получишь половину. Мужской и Женский
РОД делят и делают Радость. Мужской и Женский ПОЛ уменьшают горе.
Грусть, тоска и скука утешаются имуществом. Радость утешается ИМЕНЕМ. Солнца ЛУЧ,
землю встречая, Имя находит своё. Имя находят, щедро уходя от себя и нечаянно
натолкнувшись на того, кто ДАЁТ ИМЯ.
Все, что тебе делают, всегда плохо. Все что с тобою вместе делают, хорошо.
Уважай себя сам, оценят же другие. Самооценка уместна только как форма уважения себя.
Честь имею.
Встречая людей и не видя в них знаки самоуважения - словно в дурной сон попадаю.
Думать - не дымить, но до ума доводить. Быть вполне в уме, значит уметь быть
несомненным.
Что - то в себе искать - копаться в мусоре. Быть собой, значит светить другим. Будь собой,
а не ищи себя.
Я живу, когда пребываю в двух мирах, восприятия и знания. Я доживаю, когда утешаюсь
избытком восприятия в ущерб сознаванию.
Знающие злы, умные мудры, сильные вольны, глупые тупы, дураки далеки.
Бес покоя имеешь разное, но в единственном имени не бесном берешь мир оптом, а не в
розницу и потому покоен.
Мы есть мы. Мы есть в есмь.Мы в - семь. Нас нет. Нас несть числа. Неисчислимы мы. Все
дела сделав, мы - слим мы в неделимом.
Всякий, только всякий. Любой, только любый. Разный, только знаемый. Каждый -
долгожданный.
Пора пари по руслу веры русской про - воз - гласити ясно вам - снова и снова основы аз -
артного дела.
Живой уже умер - мертвый ждет Прозерпину - только мудрец доволен: "Каков лабиринт!".
Быть не для того чтобы иметь - быть и метить - и про - метеить - прометываясь зигзагом
молнии между берегами реки - речи.
Расточительна ночь - солнце меркнет - все сильнее сиянье луны - ясна вода со - единенья.
Кин - жал поэзии нас - таящей по - ражает меры твои обыватель - со - бытием мира -
заражая мертвых живинкой - возраждая живых и месть - то разве не мера истины? Так рази
же мститель несу - разному строю своею злою истовою искренностью.
Не признаю ничего, что создаваемо до меня или после меня - помимо меня или вне меня.
Воля вольная - волюшка мировая - веди нас воля сквозь темные ночи - сквозь яркость дней
- веди нас дорогою истинной правды.
И снова дней череда и разбожествленный алтарь где вянет надежды звездный венец.
Среди неясных смыслов так значимо усилье слов уловленных совестью снов.
В Доме быть. Владеть Языком. Выйти наружу - вооруженным и строгим. В Доме Жена.
Впереди Война. Светит Звезда.
Управлять людьми, значит направлять к вечному. Властвовать над ними, значит увечить
смертным.
Все есть вода - и рыба вода - и птица вода - и люди вода - и вода в воде видит - и ведет и
сводничает своими сведениями - но незряча вода про - зрачная.
Совестливая вода чиста и ясна явно высветляя все связи обусловленного существования в
предчувствии огня по кромке сновидного восприятия. Стыдливая вода тверда и холодна и
лад в ней льда.
Здесь на Земле я стою с жадным удивлением перед жизнью и улыбаюсь и говорю два
слова, в одном любовь моя и пониманье, его я оставляю при себе, единственную
собственность мою, другое адресую Другу, Дорога к Дружбе все Слова мои.
30
Пока мы в мешке коллективного Мы, мы не равны. Я в чуткости к иному ИДУ НА ВЫ, иду
на вы - ход из ветхозаветного мешка.
Быть иль не быть? Конечно, быть! Быть самобытно, чтоб казаться. Касаться сказочно, а не
бодаться.
Я странником в ночи блуждал и вышел к фонарю теперь от фонаря все делать начинаю.
Чересчур много причин быть счастливыми в этом мире для нас, взыскующих
единственную волю свою и устремленных к идеалу.
Будь гордым смелым чутким своенравным мудрым не продавай себя другим слушай только
свое желание внутри в глубине себя, ибо жизнь идет из глубин. В высоком желании своем
найди волю вольную и гордо иди. По внешнему долженствованию никого не жалей, не
помогай, не благодари, пока не найдешь это в своих глубинах. Найди в себе смелость смеха
над всем общечеловеческими святынями. Кроме чуткой мистической сопричастности с
миром не поклоняйся никому и ничему, и мир неси как меч и мечту. Волю другого всегда
воспринимай как волю чудесного друга либо чужого врага и не отвратись от врага, может
быть он станет твоим другом, а дороже дружбы ничего на белом свете нет. Отвернись от
убежденных, они в своем убежище, они убежали от Веры. Каждый миг ты призван решать
неустанно, кто ты, и проходить дальше мимо любого самоопределения.
О ночь, неведомы пути и путы твои, что скрыты в безмолвных глубинах твоих, где истоки
твои? Тьма и мерцающий мрак нежной тайной млечного пути укрывают того кто
просыпается в тебе. Неведомо место твое, - недра, земли или черное небо. О,
величественная ночь приближения друг к другу. Слушай, летит в ночи ангел и в сердце
земли расцветает красная роза.
Начало! Его искать не надо далеко, здесь ближе близкого, остановись, замри, сомкни уста,
шум мыслей погаси, забудь что жил, живешь, забудь, что ты забыл, здесь в неподвижной
пустоте, в молчании сияющего мрака, в прозрачное безмолвие войди, здесь слепота твоя
священна, изначальна, ничто же не ничтожит нечто, но чистоту существованию дает.
Из материнского дома уходят дети, свободные души, уходят разными дорогами, чтобы
никогда не вернуться назад, какая невыносимая печаль. В зеленой листве теряются следы
детства, но ты встретишь его впереди на зеленых полях мира.
Негласный контроль условного согласия, как в паутине держит ваши души. А несогласье
полное с привычным, как вольный голос и полет в пустыню, чтоб оживить пустыню,
31
вытолкни всю значимость согласья и наполни ею голос свой свободный грамматику иную
утверждая.
Вот слышу вдохновенного и непонятны мне слова его и образы его как ласточки летают,
над кручею какой построил он свой дом и что он есть такое. Он просто говорит слова их
сочетая произвольно и слушая, вдруг забываешь, не замечаешь свою раздельность с ним, -
не он ли ты, не ты ли он и восхищен ты в безопорный и свободный мир. Другой же говорит
практично связно и значительно весьма, но не забудешь с ним про разделённость опору в
нем найдешь но ненадежною окажется она.
Вот видишь человека - он танцует и легки его шаги - и руки словно крылья - он оттолкнет
всю землю и вновь приблизится - коснется - земля невеста он жених - он угадал
неуловимое в себе и он неутомимо пляшет.
Вот чистый лист бумаги - пространство чистое - вглядись внимательно в него - невидимой
неоднородность жизни вдруг заметишь - возьми перо и проследи за ней. Блажен и
милосерден тот, кто обретет в исходной чистоте свое иное и, утверждая себя в ином,
находит бога - предельное богатство пониманья.
Бог - тайна - абсолют - пустышка бог - улыбка бог - начало бог - всегда и никогда - не то -
пусть будет - в этом милость - безумец бог - сойти с ума боишься - боишься смерти -
небыли и в том твоя преграда - он там - несом - несет в безмолвии во тьме - о страшен он -
о как смешон отсутствием своим - найдешь ты бога лишь тогда когда забудешь - потеряешь
бога - со смертью бога возвращенье бога.
Эй, спасайся, кто может! Но нет спасенья, на город надежный и прочный, довольный и
сытый, внезапно, негаданно вдруг снизошла чума и, вот смерть и прах отгоревшего
пламени, пылью на душах. Живые в мир мертвых уходят, страшно и жутко, но в изумлении
прикоснувшись к распаду, чудо упавшего млечного царства мерцающих звезд вижу. Вдруг
радость... о, великая радость звезды, спустилась на землю. В городе чума, радуйся орден
Солнца, башня где обитала истина общего пониманья, обрушилась, радуйся брат, приходит
весть истины слепой, безумной, в посредниках нет никого у нее, рассеяна, нейтральна,
равнодушна, и это не погибельная участь, и падаю, парю во благе и обнимаю землю,
прощаюсь, праздную, в точке разлуки я гость у основанья истины иной, нагой и наглый
скольжу меж берегов неведомой реки.
По зареву мертвой реки сто капитанов ведут корабли, бодры и трезвы плывут. Только,
ПРАВДА пьяна, груз невозможный, ненужный, как хлам на суденышке утлом ее, то хлеб
судьбы и надежды.
Когда растают все слова как облака, тогда мы снова обретем слова сполна.
Растаяла воля, возникло снознанье, холодной снежинкой лечу над землей, снежинка
растает, возникнет желанье, пронзительным зовом язвящее плоть. Я путь нахожу между
стужей и зноем, законы Земли открываю в зиме.
Эта книга вверяется Сердцу ДРУГА. Дорога долгая дорога до друга, иду да радуюсь.
32
Я из странной далёкой страны, где преданные, любящие жёны ждут у дороги жизни своих
верных; обожжённых светом звёзд мужчин.
Ах, как я уста - л - л - любовных источников уста любимой ласкал, целовал, нежно её
лелеял у моря её и - скал.
Реки бегут к океану, дожди падают на землю, цветы тянутся к небу, люди живут влеченьем;
но куда бежать океану, дрожащему в моём сердце? И ловит его Слово.
Когда в утомлении ослабнет душа моя, придут ли ко мне слова Твои? Воскресят ли меня из
мёртвых слова Твои? Да будет воля Твоя.
Мы идём с мёдом и ядом, улыбкой прикрывая боль в груди, мы партия силы мужской, до
срока меч тая, сейчас мы обнажаем меч.
Крушение путь к ращению открывает тому, что неразрушимо; укрощая слепые страсти,
украшая святую землю, самобытном Творца решении укрепляясь, исполняясь в крещении
встречи, свободно кричу, воскресая.
Что день со всем своим богатством? Лишь точка света в беспредельности ночной. В начале
было слово, в ночи ли было слово? И слово воссияло из ночи...
Когда в знакомой понятности слов обнаружится чужая, чудесно опасная сторона и в унисон
ей задрожит душа, тогда вы обрели подлинное средство сердечной дружбы.
Мы, славян - арии словами пестуем вынашиваем в лоне слова незрелые души людей,
оберегая от однозначно плоских и пошлых определений и од - но слово не одно, но в паре
да - но.
Кто мы среди людей - лишь птицы тень, летящей в вечности куда - то.
Манят меня имена мгновенно меняющегося меня. Чем дальше ухожу я в ночь, тем ближе я
к себе. Чем больше узнаю себя, тем дальше от себя.
В пассивности понятного спасенье. Оно пасует, если понято вполне. Передавая пас
опасному преемнику - сознанию. Так Пас - Ха приходит.
Эхо распахнутых окон, над полем звенящие блики, листья как дети больные и скорбные в
своем ожидании белых снегов. Золото осени, блеск чьих - то глаз сквозь туманы времен.
33
Замрите! Прислушайтесь! Посмотрите! Над миром идут снегопады, укрывая белизной
землю, серую землю отгоревших ваших страстей, пеплом и прахом покрытую ваших забот
и болезней. И вот... Земля, словно звезда в небесах... Яркая...
И нежно пела звучала, баюкала меня ночь... В начале было слово, в ночи любили словом.
Каждая страница аллегория, каждая страница странница, каждая стук в дверь. В целом же
книга трак тат трэк такта: ты кто? - где в вопросе указан ответ.
Построил я плот мысли на реке Времени и не толкает оно меня, но несет. Могу теперь
осваивать просторы, не зная прошлого и будущего, пребывая сей - час в парности памяти и
намерения, и смертельная рана, Каином нанесенная, не погибель моя, но оправдание речи.
И нет греха более на брате моём.
Быстрой ласточки след, словно тающий в небе снег, словно улетающий в ночь свет. Там,
где видишь меня, там меня уже нет.
Вижу, как замирает жизнь в людях. Смотрю на старые; лица, как на обездвиженные монеты
с чеканкой судьбы...
Всегда делай то, что не понимаешь, как и почему делать. Иди в безумно разрушительной
мудрости разума неуязвимым воином во иное, в опыте ПРЕОДОЛЕНИЯ.
34
Разрушитель подлинно гуманен, мироустроителен, дружелюбен. Позиция "целителя",
"учителя", "спасителя", "созидателя" самая губительная, вредящая сознательному
намерению Создателя - Творца. Хочешь сделать крепость несокрушимой, разрушь её. Не
раз рушимая крепость, воистину неразрушима.
Сто нет сердце от ста нет. Гостя нет и гаснет свет - из ночи тебе привет.
Пересеку тысячу дорог, преодолею тысячу бед, возвращаюсь через тысячу лет. Где же ты?
А тебя ещё нет.
Есть Иисус, и он это я. Есть ослик, на котором Иисус въезжает в Иерусалим: И я. Есть
стадо ослов, среди которых блуждаю Я. И я, и я, и я...
Нужны ножу мужа ножны нежной жены. Я уже и уже дрожу в приближении желанной про
межности смежности нежности, жены мерности.
Когда пробудилась во мне птица, готовая к полету, когда вздрогнула во мне рыба, готовая к
плаванию, когда задрожал я пылинкой среди звёзд, я позвал тебя - что же ты медлишь?
Кричать, и петь, и плакать, смеяться, похожим быть на пену, океан, на птичий лет и облаков
круженье, но в теле быть и ранами одеться, и дрожь таить желаний...
Просто стоит гора, просто живу здесь я, просто уходят друзья, просто так было всегда.
Куда ты мчишь суденышко Судьбы под парусом Свободы и Любви? Твой рулевой давно
уже слепой, но верен он своей мечте святой. А где то на далеком берегу нас ждут и
непреклонно верят. В чудо.
Отчаяние. Когда теряешь родных и близких. Когда теряешь жизни смысл. Когда она не
признаёт тебя. Я кричу, я плачу, я ухожу от весны в снега, я не верю весне, я плачу.
Защемит одинокое сердце, потерянного среди снегов. Уверенно и равнодушно молчат горы.
Ночь. Звёзды. Зима. Ветер шумит и рыдает душа. Выплакав, выстрадав свое одиночество,
однажды, нечаянно приду к вам Гостем светлой радости в минуту вашей тишины.
Не зря живёшь, ты, бодрствующий крот, я зря, сно - знанья знаки прозревая.
35
Сон мой одиноким лицом среди звезд - Солнцем.
Где то играет Бог. Что же здесь? Здесь беспредельна печаль. Но здесь мы живем и
прекрасны мы здесь.
В тот миг, когда твоего сердца коснётся острое жало: страх потерять меня, в него войдет
любовь. Это первая рана беглецов из Рая. Это первая мудрость людей земли. Это первого
знания язва змеиная. Это последний знак возвращения в Рай.
Эротичная радостная, яростная любовь великодержавна. Она ищет всегда только иное,
чужое, непредсказуемое и находит Друга.
Объяли меня воды до души моей, меч таящей до срока. Я есмь оружие и мир несу как, меч,
ни перед кем не склоняюсь и никого не подчиняю, я всегда во - оружен.
Между мною и тобою пляшет ветер неземной. Силою полного понимания отпусти все
свое, и неведомая тебе сила подхватит тебя другого.
Пещеры прошлого опыта покидают, пятясь, ибо невыносимая печаль настигает того, кто
осмеливается взглянуть прямо в Беспредельность Грядущего.
Се Человек один в молчании своем. Он голос без силы. Он слово, которое не слышат. Он
тот, кто проходит мимо. В пустыню. Имя его Пыль. И, пыль разносит ветер. Неустанно
шумит ветер.
Я ничего не доказываю, только приказываю, либо принимаю приказ. Приказ без прикрас.
Приказ прикосновение Любви.
Ночью прихожу к тебе, обступаю со всех сторон. Не разомкнёшь объятий ночи. Она
окружает тебя отовсюду. Ближе близкого враг ночной. Пока не вспыхнешь звездою
неистовою.
Розы и Лилии, Разные Линии Я Ли, не Я Ли, Лелею Ли Я, Утоляю Ли Я тело и лоно
Любимой? Льющейся Ласковой Силой, Светлым Лучом, Солнцем, Луной, Летним Ливнем,
Зелёным Листом, Роз Лепестком, Алилуя Молением У Эола Ли У Лиа?
Ум Мир Рай.
Лютый зной и тоска, изнывающая душа, зияние знания, бездна, останешься здесь и сразу
лютая стужа зима, и замок злой, ледяной любви, и внезапно зной и огонь, так возникает
жизнь через казнь.
Самая большая боль - та, которую никогда не брал на себя. Она подступает из глубин
моих и затопляет меня приближением Обоюдности. Из гибельных глубин себя обретая,
благом приближения к Тебе.
Боль и Любовь, неразлучные оба, бросают меня словно, мячик между собой. Бьется судьба
моя меж берегами бис - умного Бога. Ибо Любовь это борьба с Богом в объеме Боли.
О, люди, обездоленные люди, ничтожнейшие люди! Я в жадности своей похитил всю вашу
любовь и поместил ее в своё Единственное Сердце. Теперь вы просто знаки моего
сновидения.
Замерев на мгновение, вижу я, как моя далёкая Родина посылает чудные знаки
возвращения. Родина, которой никогда не было, а может быть и была.
Человек без прошлого, человек, без будущего, уходящий к далекой звезде; что с собою
несёшь? Только память свою и мечту.
Однажды ко мне прилетели ночные гости, как будто птицы, и пели удивительные песни.
Теперь я почти не слышу, о чем говорят люди. Когда же сам говорю, никто не поймёт меня,
никто не поймает меня.
Надежда - жизнь среди дней от дождей до дождей. Нужда - жизнь между ночью и днём
ожиданьем одним. Нежность - жизни значение, сотканное из ночей.
Вера у вора в раннем раненом времени, там, где боги, словно горшки разбиты, где слова
распались, рассыпались по суверенным смыслам своим, потеряв важность связей
привычных, и обрели искренность - искрами в ночь.
Свет в твоем окне, и ты нежна, нежна не жена. А за окном снега снега - не гас огонь
высокой звезды.
Слабым - закон и порядок, сильным - простор и воля. Слабым тепло и уют, сильным
холод с метелью. Слабым день и солнечный свет, сильным ночь и мерцание звезд.
Небо погружается в нас, как острие иглы, не болью жалит, но безмерностью любви.
И бычью голову я снял с могучих плеч. И птахой плавно взмыл в сияние небес.
Всё кружится, кружит, кружа в другое превращается, уходя в другое, другим возвращается.
Уходит, вращается, возвращается. Не окольцован круг, но выйти некуда из кругов ращения.
Нет Родины у большинства людей земли. Нет точки чуткости в глубинах ощущений.
Где Русский Дух вольный, рисковый, рыскающий по широте пространств? Где сила,
способная подчинить, заставить служить, преклониться Русский Дух? Нет такой силы.
Опасность средство спасения, оазис осознавания, пас от меня Другому, широта видения,
жизнь. Политика Безопасности реакция страха на непредсказуемое изменение внешних
обстоятельств.
Что ищешь, Странник Гость? С собой давно несёшь, и нового ты больше не найдешь.
38
Осуждены, и это знаем точно, мы расточать и тратить, а не копить и собирать добро.
Метод Герменевтики опирается на звуковой строй речи, как последний предел всех
ассоциативных способов толкования в контексте исторического языка. Сгущение Света
Значений проявляется Звучанием, в котором восстановлена связь означающего и
означаемого в Единстве Живой Воды Речи, которая реализует живую душу.
Чур, меня! От лукаво понятных значений. Чур, бог Межи, он же Термин, межевой знак
мироустроения.
Куда я попал? Что за унылый и пошлый мир? Затраханных, тусклых слов вместо ясной и
яростной речи. Почему никто не отвечает на плоское пошлое слово, плоскостью другого
значения, рождая звон пощёчин? Почему я не слышу радостного звона литавр пощёчин?
Однажды над просторами земли Денница - Ангел света пролетал, витал, мерцал. И был
он гостем со звезды далекой Реи, что антиподом солнца золотым, но неизвестным
восприятию людей была, случалась и блистала во вселенной величия вещей - незыблемо,
недремно, безмятежно. И был он вестником грядущего - проектом золотого изваяния.
Быть может та душа земная, что силой света звездного поражена, ослеплена, гудящие
высоты царства света узреть и услыхать способна. И вот она выведена, вознесена в эон
счастливый и слеплена телесным изваяньем двойника вечно живого, танцующего в теле
золотом.
О, вольное дитя! В одеянии слов ложных - с - ложных правды путем простым иди вне прав
и обязательств разных, по прихоти своей.
Брезжило. Я стоял спиною к солнцу и видел, как отступает, синеет ночь, прячась от
яростного света за горной грядой горизонта. Рядом возникала, сияла, была она, даренная от
вечности. Дара - Галатея. Мы всегда входили в миры как дружелюбные, ликующие,
вестники Алеоны. Часто попадая в неухоженные миры, мы теряли друг друга и очень
39
страдали, тосковали от одиночества. Сейчас мы стояли рядом, на утренней тропе, среди
диких гор на кромке сна и бодрствования - лев и львица - Рен и Дара - окрыленные
странники изумрудного света. Тела наши излучали золотое сияние на ближайшие камни,
травы, уходящий вдаль сверкающий белизной ледник. Оно придавало странную мягкость
всему окружению и, в то же время, высвечивало какую - то затаенную полыхающую
опасность в каждой вещи. Вещи становились вещими и пробуждали в теле дрожание,
внешне проявляющееся как смешливость. Странно длящееся Пробуждение, не
становящееся бодрствованием, не обретающее привычной устойчивости образов.
Внимание к вещам увеличивало яркость золотого сияния. Безусловное доверие к Солнцу за
спиной было настолько полным, что Солнце исчезало, кроме нас двоих не было другого
источника света. Настало время возвращения на Родину.
Сон нежный снежный - но я слеп - ленно виясь - и я - ясен - сень осени - ясень -
никому. Окно в ночь - чистым туманом - мановением саманным обманным мгновением
огня - искрами к раме мер черных ночи истых - вздыхая - хваля волю бы леля полей и
лесов где сон сов - год вскрик - и вновь тишина - витютень день - тень - звень - и на
коне цен - и наконец - он сон.
Зияющая бездна пустоты - хвалы достойна и хулы - свята и грешна ирреальна. Вмещает
сущее и здесь же отпускает. Здесь узы тайные, которых крепче нет. Здесь вольность
изначальная прозренья. Непостижима - неизвестна - невозможна. Великая - ничтожная
- любая. Ничто не опосредуется ей. Не держит ничего пусть будет! Холодная, бесстрастная
нейтраль - фон рассмотрения любого. И место узнаванья правды. И место, где вершится
жизнь. Покойная, прозрачная основа Спасителя - Творца. Уничтожая, порождает жизнь. И
жалом смерти гонит жизнь вперед. Попытку быть в пустыне обрети - и пустота любовью
вечной обернется. Жива пустыня, значит нету пустоты, и бодрствует животворящее начало.
Мертва, и жизнь подобна сновидению. Не зеркало, но выясняет честно суть изначальных
намерений души любой. Спроси же о себе - и эхо пустоты в ответ - "спроси же о себе".
Честнее не найти помощника и друга. Важнейшей назовешь и тяжелее не найти вещей.
Забыв про важность, одуванчика пушинкой легчайшей пари средь звезд. Святое место
пусто не бывает?! Святое место пустотой пребудет вечно. Оно же очищает до предела все
приходящее сюда и превращает в ясное прозрачное сознанье - то истинный хозяин
пустоты. Оно из пустоты извлечь сумеет все, что любо, ведь беспредельна щедрость
пустоты. Пустота имманентна всегда - пустота мимо "нет", мимо "да". Она не супротивна
ничему - отсюда миротворчества начала. Пустота вечна - не рождена и не рожает, не
умирает никогда. Это то, чего нет, это то, что "дано", и реальнее не найти. Она же -
тайный управитель всех миров. И память, вытесняя пустоту, жестокий деспот жизни,
причинно следственною нитью смертной, вяжет спонтанную активность живых душ. Но
память, отпуская, как опыт мертвый, на экране пустоты найдешь прекрасный след,
оставленный любовью - она ведь позволяет все - легки ее крыла - и паутину смерти
рвут они. И время, угасая в пустоте, тотчас же возвращает мне любовь. Всё отпуская, мы
любовь находим, лелеющую все вокруг. И тайна верности взаимной есть тайна созреванья
в пустоте.
Звезды на небе, огоньки судеб людских на земле. Города и страны, дни, ночи. Солнце,
земля, небо, горы, море, цветы, деревья, птицы, звери, люди. Кто Я? Откуда Я?, куда Я путь
держу и с кем? Не жертва ли я хищной бездны, что всех ввергает в жерло смерти гнусной?
И вот, с трудом я выдираю себя из болота привычно понятных способов самоопределения.
Пронзительно ясно сознаю холод своего взгляда на разжиженные смыслы людские. Себя
воспринимаю как чрезвычайно твердую точку - искру заряд понимания, соединяющую в
себе конкретную случайность моей жизни, ее мимолетный миг в пустоте и огромную,
трезвую насыщенность ее мечтой и грезой. Здесь - снисходительность моя и гордость
пред разными сообществами. Ни с кем я не могу разделить убеждений коллективных, ни
один союз с законным основанием не устраивает меня среди людей. Но яростно жаждет
сердце любви и великой дружбы. О ней хорошо знает зимний шальной ветер в неведомых
горах, о ней знают далекие звезды, о ней знает душа былинных богатырей, идущих в
незнаемое. И вот решил я собирать команду корабля, что странствует меж звезд. Да будет
жизнь моя здесь как пари, предложенье небывалой дружбы, что побеждает смерть. В пари
же этом равноправна праведная пара: быль небыль, пара доксальные пара метры души.
Когда я целиком и полно, надежно верно и любовно пребываю в моменте настоящего
"теперь", я забываю о причине жизни и о ее конце. В начале - настоящее, вначале длится
вечно. Рожден ли я? - Нет, пребываю вечно. Кто мой отец? Мой брат и друг. Ты, что быть
может, ждешь меня на неведомых берегах великого океана. Абсолютно все потерянные
друзья ждут нас на далеких берегах воскресенья - сейчас. Груз моего кораблика мечты -
греза о Воздаянии и жаждущее жертвенное Сердце. Чем я могу помочь всем смертным?
Только вовлекая в грезу и отправляясь в путь. Свою же фактичность каждый исцеляет сам.
Отчалить же мы сможем, отпустив, простив берега утверждений лживо надежных причин
и следствий. Ведь "завтра" и "вчера" лишь метки всеобъемлющего воображения, где
память опросталась в представление. В них стиль твой легкий и простой. Преступный.
41
Короткая молитва: вдох выдох и полет. И знаю я, что человечии увечные права, законы,
случайная нелепая попытка власти над бездной несознательной стихии той бездны, что
откликнулась в стихах. Окликни нутряным звучаньем и тотчас слышишь отклик в тишине.
Попытка власти длит тысячелетья машиной времени, венчая жизнь на смерть. Но вот, мы
видим, прорастают души своенравно, любопытно, и время свернулось калачиком пара -
графа, у - годного жизни года.
Когда конструкция из слов надежна и крепка и согласована с деяньем, тогда из под руки
твоей выходит вещь любая живой, и вещей и прекрасной. Ведь все, что пребывает в мире,
то прежде в Слове обитало, а слово удержать сумеешь лишь цельностью самосознанья.
Я, Хорус Руг, суровый варвар, не знающий закона над собою, в мир паутины ваших
предписаний сердитым и злым шершнем врываюсь... В ваш мир улыбок наглых,
самовлюбленных и фальшивых несу я откровенье жизни гордой и в горле моем вольность
расцветает... Забыл Богов, ловушку "человека", гляжу я дружелюбно и пытливо на равных
мне и своенравных братьев, что признают всего один закон параграф вольной,
самостийной жизни.
Зазвенели, зацвели, заплакали звоны звезд в распахнутых глазищах. Внемли земли звону и
знаку, зрелому звуку - азбуке знаний, зоркому сердцу бездна открыта, зернами звезд я в
зиянье возникну неба другого.
И что Земля? Земля, поистине светла, нежна, легка, сновидна, как душа Адама...
День хвали вечером, жен на костре, меч после битвы, дев после свадьбы, лед, если
выдержит, пиво, коль выпито, ладью у другого берега.
К любви - одна дорога - через сердце. Любви не надо много - только сердце.
Голубому Богу - Крест, Красному Зверю - Круг, Человеку - Друг, Фениксу - Полет.
Нас - рать.
Пишу то, чему сопротивляться невозможно на открытых скрижалях своего сердца, пишу
силою того, кто сопротивляется всему. Разве нужны мне подтверждения правды моей со
стороны тех, кому пишу Приговор. Говорю голословное Слово, где Мы - миг глубины
Любви.
Я покинул свой дом и ушел к мотылькам, что живут один день и в ночи умирают.
В Великую ночь уйдет мое сердце. В пучину морскую уйдет мое сердце. В гудящую тьму
уйдет мое сердце.
Есть люди странные - никому ничем не обязанные - без изъяна сердца их - любовь
лелеющие. Алчет боль - предчувствуя любовь - и не замедлит - безумная - блаженная
- ужасная - вдохновенная - распахнутая в вечность - медоточивая - она - а .
Где автор книги? В ночи. А книга - суть, прибор - прибранное Имя - имение внутренних
ресурсов автора. Серебряные нити зова протянулись от имени его.
Иисус - и из уст речь. Иисус - и на щеке слеза. Иисус - радость встреч. Иисус с нами - и
мы сами с усами.
Смерти нет, - есть только смена миров. Смерти нет, - ведь ты всегда со мной. Смерти нет,
- когда порог перешагнул я в срок.
На рассвете, перед смертью своей, неба просторы орел облетает, приближаясь к земле -
месту звездного первотворения, слышно как гудит небо - это страшней урагана.
Книга Войны: быть настолько честным, открытым, искренно выраженным перед другим в
содержании - дрожании со - бытия, чтобы открылся настоящий страх - чистейшая форма
любопытства, проявления энергии большой любви.
Было очень холодно - мы уснули - и вместе с воронами улетели к высокой горе - теперь
мы среди одиноких волков - пристально - зло вглядываемся в жизнь теплокровных -
уже не привлекает нас она.
Чтобы встретиться с тобою - Другом, мне нужно выстрадать, прожить тебя - своего в
себе.
Неважно, о чем я говорю, важно, что мной говорит величайшая жажда. Она же царь всех
лекарств - где же твоя живая вода?
Твои глаза видят знамя и знамения. Но твой прихотливый дух знает ветер.
Пусть волшебные, трепетно суровые формы сами овладевают своим смыслом и значением
одновременно на всех гранях плоскостях великого духа. Выходя из смысловых зажимов
частных психологических установок или социально обусловленных задач.
Что было сказано - не стоит повторять. Что было сделано - не стоит утверждать. Слово и
дело не живет дважды - но только тогда, когда происходят, первый и единственный раз.
Театр Желания есть же - ста - новление.
Кого ты ждешь, наивная девочка с букетиком свежих цветов? Кого ждешь ты, юная
девушка, с букетом пышных цветов? Кого ждешь, красивая женщина? Уже увядает букет.
Кого ждешь ты, старая женщина? Уже умирает букет. Я жду моего победителя, его же все
нету и нет.
Река серебряной была, вода хрустальною была, земля родящею была, весна пьянящею
была, война вчерашнею была, любовь всегдашнею была.
Богом отвергнутая и Сатаной, не отягощенная никакою виной, ты прекрасна как зори, как
море, как земля до сотворения человека. Ты прекрасна как невидимый ветер, как утро и
вечер. Хоть и не властен я над тобой, но ты единственный остров, где я мечтаю всегда быть
рядом с тобой.
Как отзовется глубина Другого моему "сохранению и ращению себя", так и будет ему во
благо.
Слушай биение ритмов души всем телом, всей анатомией своей. Тело живое восстановлено
там, где есть сведение о душе, необходимое для хранения человека - совесть.
Почему замолчал соловей? Почему заговорила рыба? Почему человеку мало молчания и
много говорения?
Целую вечность ОНА ждала и пустым было лоно ее. В темноте и молчании пустое
охватывало пустое и становилось твердью несокрушимой, замкнувшей бездну в свои
объятья. Сменялись мгновения. Звезды прикасались к ночному каменному небу и тотчас
гасли. Не было жизни и не было смерти. Неподвижным стояло золотое изваяние. Корни
каких - то странных деревьев ниоткуда, достигнув каменного монолита, замирали, тонко
дрожа.
Истинный дар приходит из опасной зоны риска. Игра угадай ка. Смерть - Жизнь.
Где реальное знание - там разрешимы любые проблемы. Знание как проход для
пробрасывания жизни вперед.
Свободная воля признает только один вариант (последний) свободного выбора: выбор
свободного пространства для вольного жизнетворчества.
"Да" дает, "Нет" отнимает, потому людям нравится "да" и не нравится "нет".
Вашей собственностью является только то, что уцелеет при кораблекрушении судьбы.
Мера природы смертное. Вера человека вечное. Смотрю в сторону меры, ведаю и вижу
путь веры.
"Я" боль от бессили Я водяна Я, кап ля, кап Я, кап Я, кап Я; это - Весна. Сливаются капли
бессилия, унося меня к океану.
Угасает пепельное небо дряхлеющего мира. Пурпурные облачные клочья заката меркнут в
Реке, погруженной в дремоту у кромки горизонта - струясь мерцающим, дрожащим
светом влажным. От пепла времен поседела изумрудная зелень деревьев. Фонари озаряют
жалкие лица толпы, пораженные смертным греховным недугом, мужчин и их чадородных
подруг хилых. Их глаза молчаливы и быстро тускнеют, вскрикнув на миг. Где - то в далекой
воде угасает солнце. Солнце безнадежной мольбы одиноких сердец. И вот, явное зрелище,
таимое до срока во внутренних пространствах мысли, и где художники, способные
проявить, запечатлеть хотя бы его жалкую тень? Я показываю живую женщину былинных
времен - неукротимое, своенравное безумие в танце ее. Экстаз золотого тела среди
изумрудной листвы. Рыжие волосы вьются, ликуют и плещутся. Рядом с лицом с кровавой
наготою губ и синевой бездонных глаз, вздыбленные к небу высокие груди,
откликающиеся, ликующие золотой плоти, наполненные молоком вечности, стражи
галактик нездешних, упруго упрямы и остро клювы. Гладкие ноги желанны, омытые солью
первозданного моря. Тело обнажено и никаких одежд. Ее имя - Солнце. И мужья убегают
от своих жалких, больных и запуганных подруг, чтобы взглянуть на небожительницу,
сияющую в окоеме души - благородное создание - реликвия перво бытных времен. И
поэты воспрянут, загораясь - взрываясь взором, и летят к лампаде тела ее, одержимые
ритмом другим, забывая, теряя эпоху, пережившую красоту. Упругие груди вздыблены
вознесены. Живот тугой у солнцеликой девы. И первозданны ягодицы золотой телицы. И
влажный приоткрытый алый рот. Призывные глаза и трепетная плоть. В изгибах ног ее
таится бегство. И мой язык по направленью взгляда, разглядев, стремится осязать в
таинственной, густой и темной чаще, меж бедер алый перламутр - ненасытимое зиянье -
рану, изгиб причудливого рта. Я опьянен в озерах глаз твоих, пронзен, желанным
наслаждением сражен (мотивы малларме).
Мой подвиг - как табун крылатый, блеск славы золотой на девственном ветру.
Слова истекают из меня словно сок, подрубленной березы весной. Высоко вкруг меня
стена непонимания словно кокон, однако Высота все машет мне и манит крылами вольной
быстролетящей птицы.
Невинное неистовое слово хрустального нечаянно коснется края и, тотчас, рыбками играя,
мелькнет в пучину убегая. И опьянено в бездну канув, в канун неведомых соцветий, как
россыпи мерцающих созвездий, оно истает, на прощанье всхлипнув. А над темнеющей
водою океана шумит рыдает и вздымает волны великолепный вседержитель ветер.
Среди галактик в мире том я кану звездною росою, сверкнув нечаянной слезою.
Приходит и уходит день искрою смысла он милостью дан сироте с печальным сердцем.
Я только мысль, что призрачна и тонка. Я только памяти изящнейший сосуд, куда попал
свет со звезды далекой и приютился у окна моей души.
Друг без друга нам больно, друг без друга мы задохнемся, мы с тобою родник друг для
друга, друг во друге мы беспредельность, друг во друга мы роняем бога, друг для друга мы
находим слово, слово, что творит другую жизнь.
Может быть, череда потерь близких нам людей помогает осознать неразрушимое
жизнеутвердительное ядро, и, уяснив его, мы можем так строить жизнь, чтобы близких нам
людей не сносило от нас обстоятельствами жизни, и мы возвещаем правила Вечности.
Если ты решил идти следом за кем - то, иди же за тем, кто не возвращается назад.
Разве увидит солнце глаз не солнцеподобный, разве обрести Бога не богоравной душой?
Сочинять жизнь как поэму - значит дать вещам волю, вернуть им их вещий смысл.
Человек, живя как историческое существо, ранен, но не убит смертью, ибо смерть - не
есть зло, но распахнутая дверь Благодати.
Я отпущен в дорогу, я иду прямо к солнцу. Я прохожу сквозь солнце. Иду к звезде и
прохожу мимо звезды. Я не могу остановиться, никак не могу остановиться, ничто не
остановит меня, потому что я живой.
В глазах моих Образ твой. Пою и танцую на сильном ветру - для тебя. Руки и губы мои
чтобы ласкать тебя.
Игра - и гра ницы край и кри ницей рай. Отпусти - рискни - крик, и за ним вслед лети -
ты.
Сначала смеется великая женщина, потом танцует великая женщина, страстью звенит
великая женщина - это моя женщина, зажженная поцелуем. Когда я умру - она отыщет
меня.
Я не могу говорить неправду, я всегда говорю правду, одну только правду и ничего кроме
правды, когда говорю силой желания говорить. Правда - корява и не прилизана, ибо
свидетельствует безумную, неукротимую, яростную природу Желания, обычно
отождествляемую с потребностями. Потребности нацелены на предмет, результат. Желание
- распахнуто в беспредельность - истечением жизни.
Слушай, я думаю, что ты вполне насытился правдой того, что освоил и понял и, может
быть, способен к голоду в отношении к непонимаемому тобой?
Освободи Реку и, она могучим потоком понесет какие угодно слова к океану блаженства,
искрясь представлениями и мечтой.
Утрата пола ведет к утрате смысла существования, к готовности терпеть любое зло,
смиряться перед уродством, ничтожеством, ложью. Вос - полнить половую
половинчатость, став андрогинным существом Рода, цельным и всемогущим, совсем не то
же самое, что утратить пол или быть неопределенного пола.
Я пою про себя, для себя, от себя. Я пою и пьянею, забвеньем любя.
Вся история как факт - есть опыт взаимного истребления. Как же не поставить
возвращение жизни - воскрешение проектом общего дела?
Если ты увидишь меня, то ослепит тебя сияющая тьма. Если ты услышишь меня, ты
оглохнешь от гула. Если ты коснешься меня, тебя поразит великая небесная молния.
Любовь - Страх. Тело мое дрожит - трепещет. Мир вокруг меня словно листья осины.
Взгляд вибрирует и, сталкиваясь с дрожащими предметами, лишается фиксированной
точки зрения. И тело мое растворяется в невероятном наслаждении.
Любовь - Боязнь. Набухает, болит тело мое разрастающимся во все стороны внутренним
зерном. И зрением - лучом, выходя наружу, касается предметов внешних, словно игла для
надутого шара, боязненно.
52
Любовь - Ужас. Сжимает меня внешний мир. Сгущает, к центру направляет и возжигает
яростную жизнь. Жить - жуть. Но стоит того ради искры искренности.
Любовь - Испуг. Взглянул я пред собою и увидел бездну - пучину, манившую меня
разнообразными картинками пустыми. Шагнул я в пустоту пушинкой одуванчика.
Когда дети напуганы - они уже не дети. Первый опыт речи - волшебные вольные
ошибки, пробы сил ярких души неуправляемой, балованной встречают тотчас НЕЛЬЗЯ -
родительское слово. Воспитателям обязательно нужно отобрать у ребенка легчайшие
ассоциативные способности и приучить его мозг вырабатывать собственническое
зауженное сознание отчужденного субъекта. Лишить его возможности изобретать себя в
речи - "и слово стало плотью". Им жертвам лишения и страха - необходимо найти,
определить и образовать (обрезать) уместное слово, должное дело, надлежащий образ -
границу эмоций. Вольное, фантастическое развитие души непредсказуемой и
неуправляемой запрещено во имя легитимного механизма.
Я не верю в то, что говорю правду, я верю в то, что говорю правдой. Слова. Концы с
концами не сходятся - ошибка в расчете надежном. Поражение империи общих мест.
Отхожих. Жрец ассенизатор. Непонятного речь из ошибок - шибко интересно, но не для
всех и разных, и кого попало в тенетах понимания ложного. Но избранникам веры -
верным. Кратко слово. Рассыпано. Убежало. От. Власти. Подлежащего - грамматики
общего понимания. Разрушен Вавилон развращенный. Одно Слово самоценно, автономно,
калачакрой вращаясь в пустоте, не сцепляясь в грамматической нужде с другим, но
прихотью говорящего самого времени касаясь другого Слова. И слово лжи обнажено в
правде легкой надеждой, которая не тянет, а влечет, сметая напрочь кодекс склонений,
спряжений, падежей, рабских служений. По кромке Великой Девы - чудом нечаянного
явления, фигурой любви - катахрезой. Точка в конце предложения в предельной
рассеянности растерянности диа споре - куда ей встать? И становится пустой. Абы где
вставая. И все Правдой. Правдой. Не разоблачения ради, обличения - обвинением, но... из
винением. Из девственной Вины - причины речи - выявленьем царственным вполне по
стилю - ибо нет в вине греха и падежа.
Я волением осени сонной, осенением сеянием инным. Им. Конец всех дел - начало акта -
вольного танца сквозь зиму летящего к новой весне. Брезжит уже. Уже, уже - и вновь
расширение. Ширь горизонта. Делай не дело - акт ора. Я сновасномквам акванавты.
Если в стремлении к благам человек смирился с жизнью такой, какая она фактически есть,
он окончит свое существование только на обломках и развалинах, среди поверженных
идолов. Если же, воссоздавая благо собой, открывая блаженство в себе, преодолевает
данность, он будет идти вперед к вершинам духоносно складываемого воскресения, он
отыщет исторический корень зла и перекроет или оторвет его.
Падежные окончания вполне могут стать основой для уяснения структуры влечения,
ключом к толкованию значений Слова. Будьте отчетливы, прежде всего в окончаниях
Слова.
Как в кремне не видно огня, так в человеке не видна душа, но в кресании обнаруживается,
в воскресении обретается. Толкование - это, собственно, опыт кресания.
Творение имеет два порядка: главный по важности прометеев (= передний ум). Он обращен
к будущему и соответствует проективной, воображающей мысли, задающей,
формирующей другое бытие. Мысль выражается словом и слово оформляется в дело.
Старший по времени - эпиметеев (=задний ум), отражает данность, итожит опыт
прошлого. Мысль здесь определяется уже сделанным, данным бытием: дело - слово -
мысль. Мысль обусловлена. Слово утилитарно.
С точки зрения Проекта - внешняя среда, где действует слепое бессознательное, есть
территория колонизации, завоевания - расширение пространства Проекта.
Еще о логике дружбы. Место именно: "Я" - центр. "Ты" - другой центр. "Мы" - моя
периферия. "Вы" - твоя, другая периферия. "Оно" - наше касание и общий проект. Мы и
Вы - круги вовлечения в "Наше". "Они" - другие, среда чужого, среда для экспансии.
"Она" - неопределенность глубины моего Я. "Он" - индивидуальный актив обращения к
другому. Цельная система место - имений является основанием для ИМЕНИ. Как цельная
система числа, основание для ГЛАГОЛА (звания).
Итак, у личности два времени: одно принудительное, где она заложница исторической
сцепленности событий, и другое - из глубин ее индивидуальности выявляющееся время
проектирования жизни. Отсюда два языка: при чинный и само чинный.
Только активное сознание позволит человеку словно могучему дубу вознестись над
угнетающими его сорняками. "Я" таит неисчерпаемые ресурсы сознательной жизни.
57
Имя имеет двоякую природу, указывает на особость вещи и соединяет с другими вещами.
Если говорить свое всем, то душа - звУчит, а тело знАчит. Если говорить от себя каждому,
взыскуя друга, то все наоборот: душа знАчит, а тело звУчит. Душа человеческая, в общем
деле обретаемая, огонь, появляющийся при кресании, столкновении с другим. И от
сопоставления столкновения слов, собственный смысл становится сиятельным -
сияющим.
Если смысл - внутренняя часть слова, а звучание слова - его внешняя часть, то проясняя
значение звучания (глухие звонкие), мы находим искомое сияние общего смысла
пророческого.
Смысл узок, однако значения широки. Любое слово можно заменить значением, но
значение не является переводом смысла слова, отсюда концы с концами не сходятся -
кольцо себетождественности размыкается - жизнь продолжается в широте значений,
рассекаемых узким и острым смыслом - мечом - кладенцом - экскалибуром.
Уже понятое, если не замолкает, начинает подыскивать слову говорящего су про тив ное
чужестранное слово. Только недопонятое подыскивает своё прилагательное, действительно
понятое, ищет особое прилагательное - именитое.Толкование не сводится к пониманию как
к финалу это скорее, угадывание знамений, за пределами понимаемого.
Значимо чужое слово, но толкуется свое родное. Толкователь к ра пытливо, шаг за шагом
отчуждает родной язык, пока не откроет врожденный, руководствуясь правилом Гермеса:
подобное познается подобным. И вот он чудесно "враждебен" своему родному.
Что такое юмор, как не сверхпонимание? Что такое остроумное слово, как не действенно
говоримое. И что такое смех как не приглашение к толкованию, своеобразное явление
Гермеса с крылышками, светлого ангела.
Если человек не находит кого любить в значении ТЫ, он начинает любить Бога, то есть
"всё" в значении родовой идентификации, своё МЫ. Так и не приходя к ВЫ - зову.
Изучение русского языка как иностранного для русских - не усвоение его посредством
перевода смыслов, а самоотчуждение посредством толкования.
Когда человек не может точно и ясно - по правде отобразить свою мысль в Слове, значит у
него плохая мысль, значит он не может отличить плохое от хорошего, зло от добра, значит
его уму выгодно прикрываться лживо однозначными сентенциями: типа - "мысль,
59
изреченная - есть ложь", "молчание - золото" и др. Прикрывая недомыслие
эмоциональностью по поводу свето и звуко представлений.
Толкователь это мастер, говоря, молчать, поскольку говорит в нем его другое (дурак), а не
его самость (умный).
Между - метийные, слоговые слова более всего приближают к исходной цельности слова,
они позволяют прочувствовать каждое слово насквозь.
60
Когда понимаемое значение слова становится инстинктивным, сознание с изумлением -
удивлением обнаруживает дотоле непонятные значения, которые предельно точно
согласованы с телесными реакциями: жестом, мимикой, взглядом, интонацией, ритмикой
речи.
Чтобы быть вполне субъективным, должно научиться свободно играть на своей физической
организации, не вовлекаясь особо в содержание понятного в предмете речи, скорее
отвлекаясь от него. Поминая и идя далее.
Я хотел найти дорогу домой, но совсем забыл, откуда иду я. И дом нашел меня.
Секунду назад, когда я перестал молчать - был конец света, но никто не заметил это.
Суета окончилась. Война окончилась. Любовь началась. Дверь к солнцу открыта. Вхожу.
Весь в черном. В зеленое солнце как в женщину.
Как люблю тебя я, суку, и целую, и кусаю, и кромсаю, разрываю, и разорванное тру, и
растертое мелю, и размолотое мну, и все смятое свиваю, и сливаю, и кую, тку - и вновь
тебя люблю.
Однажды было произнесено одно единственное слово, однако, слава его обнаружилась
много позднее в сиятельности другого значения по ту сторону ночи, значения
расторгнувшего узы смерти.
НЕ учите меНЯ жить, НО НАучите меНЯ жить, НУ НАучите меНЯ жить, НЫ НЕ учите
меНЯ жить, НИ как мНЕ без вас НЕ жить.
Мы: мы идем с медом и ядом, улыбкой прикрывая боль. Мы - партия силы мужской, до
срока меч тая, сейчас мы обнажаем меч, распознавая в словах обман, распознавая в голосе
глупость, в поступках распознавая подлость - мы идем своенравно и гордо.
Не сущей ся любовью ис полняясь.
Мы, восставшие реакционеры, заединщики, каждый из нас - уникальный мир. Для вас мы
- чума.
Наша мысль - созерцательно философична, любопытствующа, интуитивна.
Мы в малости и в милости всеобъемлющей мысли, с ума сшедшие разведчики иных миров.
У нас нет выбора, кроме как быть самими собой и ис ходить из своих глубин.
Мы ненавидим ваш стандартный образ жизни, но сердца наши наполнены любовью к
ближним, подобным нам.
Мы сознаем свою вседозволенность, преступность - преступность восставших патрициев.
И смеемся над всеми вашими святынями.
Наш интернационализм - изобретение новой человечности - артельного содружества
равных - ставка в игре - не оправдывающей ни один политических режим. Наша нация -
проницательность самой жизни.
У нас одно только право личной силы - самодержавная правда.
61
Мы находим единый смысл только в себе, потому наши знаки невесомы, наши шаги -
легки, союз наш - неуловим, но велика наша боль, неизвестная никому.
Наше МЫ объединяет аристократов разума,
Наши ценности - предельное своенравие личности и своеобразие каждого в диалоге -
толковании - сообщении словом.
В нашей жизни нет соревнований - сравнений. Она - несравненный вызов пари и кон
курс.
У нас нет настоящего, но прошлое и будущее.
Наша истина - Вы - зов. Наше знание каждый раз возникает вновь.
У нас сексуальность не совпадает с функцией продолжения рода.
У нас трезвость и полное отсутствие гуманизма. Наш анализ - не для сбыта и прибыли, не
из сферы обслуживания, но существует ради нахождения неразрушимого в слове.
Естественно, у нас не существует душевной болезни как симптома, но только как ресурс.
Вы: ваш отец - крокодил и мать ваша Ехидна - ваш удел тоска и скука, бедны ли вы или
богаты. Живы ли вы?
Пошлость цементирует ваши отношения друг с другом.
Ваша мысль - теологична - окована рамками страха и стандартна.
Вы - вы бывшие из жизни, вас гибельное большинство.
Вы постоянно выбираете что - то, компенсируя тем свою ущербность.
В ваших словах любовь ко всем, но сердца ваши переполнены невротической ненавистью.
Вы - плебеи и ваш интернационал инструмент романтиков, пытающихся справиться с
неуправляемой энергией жизни. Власть и тленные богатства - ваш идеал.
У вас права личности - маскировка личного бессилия.
Ваше "мы" - мешок коллективного кладбища духа. Но шило в мешке не утаишь.
Ваши общественно гуманистические ценности - призрачно шизофренический бредовый
туман.
Вы - однозначны в понятии, плоски и пошлы в жизни, опутанные информационной
сетью, не различаете где жизнь, а где смерть.
Вы - рыбы немые с манерой "быть", и Вы - не Мы. Вы - попугаи, которых научили
произносить слова.
Ваша жизнь конкурентоспособность, прогресс в смерть.
Вы довольствуетесь ссудой под залог будущего. Планируя, прогнозируя, экономя.
У вас гипноз и внушение. Гуманистический принцип здоровья тела и души, формирующий
армии, народы, коллективы.
Ваша психология - сфера обслуживания, мыло для тех кого имеют сзади, в вашем
распоряжении - симптомы болезни.
Ваша сексуальность, направленная на продолжение рода, дополняет себя сексуальной
(контрацептической) распущенностью. Столкнувшись друг с другом как объекты влечения,
вы в тупике взаимопритязаний и вот, - утомление, болезнь, смерть. На лицах ваших маска
улыбки терпимости и толерантности. Ничтожные удовольствия, мелкие обязательства
брака вместо Великого Проекта.
Облачен знак любви и ветром мировым сгущен в могучую и грозовую тучу, и как отличен
молнии полет, так в срок знак дружбы молнией из тучи пробуждает жизнь - другую. Не для
62
по - минок по - ниманья ложного, но ради при - зывания друзей во светлых ризах
воскресения.
Из далекого далека мы шли друг к другу и ничего не осталось более дорогого, чем наша
встреча. Много препятствий на пути преодолели мы, осталась последняя пропасть меж
двух берегов, твоим и моим. И мы построили мост каждый со своей стороны. Кто - то из
нас сказал: "иди ко мне" - и мост рухнул. Осталось только изумление и рыдание одиноких
душ. А ведь встреча была назначена на середине моста над бездной стремительных вод, в
опасном головокружительном месте.
"Жизнь" - вспышка между двумя пониманиями. У жизни нет будущего, она есть желание,
истекающее в неведомую бездну в зияющий туман. Жестом жаждущего, ожегом взгляда,
журчанием речи.
"Жизнь" не факт, но акт веры смертного существа и ценность более глубокая и важная чем
"смерть".
"Смерть" - порог и мера жизни, ценность более высокая и значимая, чем "жизнь", высшая
точка накопления духовного опыта в физическом существовании. Цель жизни.
Я созерцаю мир ради легкости созревания, ради созерцания. Я действую ради действия - в
легком танце. Я говорю ради говорения - пения волей вольного духа.
На границе исчезновения признаков прямого смысла знака возникает смех - знак смелости
перед лицом смерти. Знак терминального опыта, прикосновение к другой земле и другому
небу, открытие новой Америки.
Кто создал ярким солнце? Кто создал ясным взгляд? Кто создал ярым нрав? Кто я - вно вь к
вам идущий?
Если полон твой ум, действуй наобум. Если жизни ось ты нашел, действуй на авось. Если
ты переполнен отчаянием, действуй как бы нечаянно. Так живи, неуловимым тактом -
терра - актом.
Молчу во весь голос - слабею изо всех сил - ведь я теперь одно перо истекающее
чернилами любви и боли - тоски и ожидания - учусь писать легко и быть вполне
поверхностным.
Вначале било Слово звоном коло - кольным, окольными путями небыль в были утверждая.
Давно я жду падения с листа своего одиночества капелькой дождя - дождаться бы. Может
быть, я где - то и существую, здесь же только шелест бумажных страниц.
Тропы человеческие все торопят меня - к успеху спешат. Сойду с человеческих троп -
пойду неторопливо своим путем.
Что оставили ранее жившие и куда - то ушедшие люди? - горечь и сладость поминовения.
Пытаясь понять - тело пытал, душу пытал, сердце пытал; пока не уснул, - и все стало
ясно.
Форма языка может быть настолько пластичной и грациозной и настолько полно выражать
психическое переживание, что и речи не может быть о, собственно, самом психическом
содержании - оно уходит в сокровенную симфонию молчащего.
Примите примитивное перво - бытно - простое отношение к вещам и они станут вещими.
Когда заперты наши миры, мы не видим ни зги друг у друга и влечемся к обманчивым
росписям наших пещер - разговоры - пустые базары - миражи лишь манящие и заботы
пустые - дорогое закрыто завесой дешевой - улыбаясь другому - лишь лбы прислоняем к
стене.
Знаки азбуки - азы космического знания, мать сокровенного порядка мира. Нет среди них
более важных и второстепенных, они равноценно главны
Х. СМЕХ. Что ищет необычный охотник. Он слышит чье - то дыхание тихое. Но чьё?
Ночью крадется он тихо но не находит того чье дыхание слышит. Хочет узнать волхование
тайное, его исток. За спиной никого, впереди никого и нигде никого. Словно смех, словно
хрип и неведомо чей схватит холодом страха и тотчас отпускает и рухнет душа в никуда и
тотчас храбрость в сердце войдет как живительный ток и воспрянет охотник. Воздух глухо
звучит, словно в лёгких огромного зверя ухо твоё. Тихим хотеньем хоти и ходи осторожно
легко - ногий, храбрый охотник, сотрясаясь от смелого смеха и тогда воздымает - хранит и
лелеет тебя воздух незримый, дыханье огромного, страхи твои претворив в грозовые
раскаты смешливости вещей, побеждающей сонмы врагов и холящей незримые храмы
твои.
С. Сеющее сияющее. Вопрос прост если есть С - про - С. Спроси у ис у са смеясь. Сынам
света ясен сан сна невесомый. Сын Света приходит сюда особым способом сохраняя в себе
пара - метры системы сутей из миров рассыпанных свободных, что не далеко и не близко,
но рядом. Меж ними пустота, а не пространство. Прыжок сквозь пустоту - света скачок и,
тотчас, - Спасителя сияние.
Статистика "Сынов сияния" невозможна, ибо они экстремальны среди множества
рассуждающих простых смертных и не участвуют ни в каком счете, поскольку являются
воплощенным числом - пределом любого счисления. Сиятельным СО -
Что назовем ест - ест - венностью существования вещей? Глагольная связка "есть"
выражает троякое значение: существования, сущего и их отношения (быть, иметь и
соотноситься).
Со - весть соединяет все существующее в светлую ассоциацию со - присутствия. Все рядом
и в радости, все несомо силой света и невесомо, ассамблеей миров в сиянии славы. Ясный
взгляд, сильное слово, высокий стиль жизни - все сияет просеянное сквозь сито истины.
Смотри на все как на сон и просыпайся в нем самостоятельным и самобытным существом
не рассыпаясь на судебные суждения о том, о сем. В саду существования никто другому не
судья, но каждый самостоятельный сановник.
Сан аса ясен, я несом весною, а осенью, я сам, - золотым Солнцем.
Отмыть свою судьбу можно только отменив инквизицию судейства. Суровым и строгим
должно быть в этом вопросе сердце мужчины соединяющего свою судьбу с судьбой
любимой су - пруги. Ничто третье, кроме нейтрально - созерцательного не смеет
вмешиваться в судьбу супружеской связки свободной, она основа солнечного возрождения
со - бытия звездного города в сосуде ночи. Полновластна супружеская пара, излучающая
свой свет в ночи существования, словно спелый и сочный плод осени сияет.
В смелом сердце расселось веселье, рассеялись тоска и скука, воскресают крест - яне и
расселяются в космосе осени осененные светом разума - рассекая преграды пути -
счастливые.
От чего было, почему и как было, где и когда было, зачем и с кем было? Правда, словно
упрямая ко - была. Но верное правило выводит ее к Истине.
Кровь моя на небе звездном, звезды в моей крови. Справедлив тот, кто укрыт звездным
плащом. Ночь качала его в своей колыбели. Ночь лелеет его желания и высокую волю.
Умным нужны зелененькие, они их копят. Дураки любят красное, они его тратят.
Моя Родина: Русская Земля, земля Воскресения. Моя Отчизна: Райское Небо, небо
Расселения.
Слышь! Мое доверие к тебе игнорирует явные знаки твоей тупости. Спасибо блаженной
слепоте моего доверия, она лепит иного Тебя.
В день гибели день ги бы ли ли его наградой? Деньги рушили все. Но в день гибели день
голубел, улыбался, Солнце сияло золотым неразменным рублем и плавно непреклонно
возвращалось на ночную звездную родину.
Между небом и землею стрела золотая мчится летит, парит, стремительная, быстрая и
дерзкая, звонкая певучая гремучая стрела. Не падает она на землю, не падает она и на небо.
Вечно в полете стрела.
Ветер приносит разметные листья державного Слова и Дела. Пишет их достоверная Черная
Сотня, Николая Угодника Рать. Нас Тьма. Идем, как будь - то бы с игрушкой, но для
Избранников с приказом, - опасны и вооружены. В нем Личной Чести до - сто - янье, и
Круг всех Своенравных Братьев. Не для обмена мнений Лист Дежурный и утешенья
утомленных душ, но повелением Мужским, повесткой призывной тому, кто повзрослел. К
Отчизне Новой мы ведем. И ты, самодовольный обыватель, не бойся само - чинной рати,
мы все великодушны как один, и Хаос, дремлющий в Крови, питает нашу смелую
смешливость, и потому непобедимы мы.
Государь - Господин - гордый - гражданин. Кто горд? Кто огражден особенным характером
и стилем самобытным.
Обыденный язык, словно увядший букет. Выйду в поле к живым цветам. Лениво прильну к
лону полей и возвеселюся.
Кровь вора в законе в чаше судьбы роковой, русской. Пей друг, не отрава здесь, кровь -
руда моя, речь - река.
Зима. И замерла Земля. И наглая Змея остановила бег. Полярный ветер остудил поля. Река
замерзла, и затихло Зло. Лад Льда. Звенит Полярная Звезда. Я зван, чтоб разорвать змеиное
кольцо и радостно плясать средь мертвецов.
Нео - Онто - Логия. Когда мы лучше будем знать живых, настанет время гоняться за
мертвыми. Как дети за бабочками.
Родной язык - то кровь души моей. Отчизна там, где золотая речь струится, звучит и
льется, затопляя мир.
Доброта добрых меня забавляет и умиляет, как образ красивой женщины. Доброта
грешников тревожит, как образ воина неизвестной мне войны.
Что же такое "Низшее" и "Высшее"? Вверху ли верх, внизу ли низ? Низшее - никнет -
нищее - нечаянно - возникает - проницает - снисходительное и искренное -
всепронизывающей силой бытия. Высшее выходит за пределы бессознательного и слепого.
Когда осознается полное ничтожество слов высокого смысла, высокий смысл начинает
спонтанно прорастать из самых низменных слов неизменно глубоко правдивых.
Стихия диких сил стихает в стихе - но не умирает - стихия одиночеств летаргийных - здесь
в литургию славы - слов исповедальных - обращена и обещает Воскресенье. Здесь
вздыблены стихии - но Всадник укрощает их - обозревая Горизонта окоём - и узнавая знаки
Мироздания - что соткано из поперечных сил и встречных. Здесь нет печали и пещерной
тьмы сознания - в пространстве иллюзорного томления усталого уюта всех надежд и
упований. Вот же Окно - глядит в него пришелец - чужестранец - за обликом привычным -
скрыт похититель - сквозь синеву утра(т) пришел он за тобой - и зарево пылает вкруг него.
О как безумен мир что окна затворил и множит светляков лишь эфемерных и смутные
слова мятежные дела и незаконность мысли. Тебе же Друг давно уж ясен Путь - восстанье
к Горизонту - отныне Крестоносец - иди - чрезмерностью заряженный Игрок - бис - умною
заряженный стихией - рассудок более не властен над тобой. Но знай - потянешься к
привычному и бесконечно далеким вдруг станет оно - ты другой - и стон стихий тебе
дороже умилительных соблазнов - и дикое дороже прирученного. Ты видишь - все чего - то
ждут и смирно изнывают пред закланием - ты же войдя сюда - о как же сиротлив - неся в
себе стихии вой - таясь в безумии своём. Не унываешь - ибо пробуждаешь буйство ярого
огня - и в облачении радужных основ - снов - приходишь вновь и вновь - как полнозвучный
Див в одежде Света. Захочешь привычного уюта - он невозможен - тебя ведь пестует огонь
- ведя в свою обитель Славы. Ведь ты от земноводных открестился - теперь уж недоступен
их приют. А в том огне поёт о чем - то птица и тень её полета неподвижна - и не уйти - хоть
и никто не держит - и тихо появляется Любовь как сновиденье - невиданная на земле
любовь. И неразменна кровь как Откровенье Раны - и может рано ранит - всегда рано. И
плоть - как хлеб божественного Дара. Ты видишь тень креста? - отныне ты в Пути - и ночь
уже не ночь - но чистота движенья - небесный лебедь проведет меж звезд.
70
Рискую - взявшись говорить - недоскажу - ложь подам - перескажу - ложь передам. Правды
одна строка - слог один - доступно немногим в срок исполненья желания.
Меч в ножнах скорее затупится - не искушающий судьбу скорее утомится - ищущий покоя
скорее упокоится - смелый же смеясь над судьбой - неутомим в сражении под названием
Жизнь.
Сотрясай опоры ради новой крепости их - потрясай душу ради новой чистоты её.
Больше ошибок - жизнь как поток - шибче и шибче - меньше ошибок - глохнет исток - все
тише и тише.
Луна сияет во славу Солнца даже во тьме ночной - трудись в ночи безнадежно и новая
Надежда явится с зарей.
Правдивые слова и чистый помысел - единственный путь к Богу. Лелейте их как сад или
пашню свою - щедро поливайте высшей надеждой своей - и вырастут чудесные плоды -
жизнь прекрасная - и смерть не будет страшна.
Собственность - моё Святилище. Собственная особенность - зачем мне более. Зачем мне
избыток - я раскошен и расточителен собою.
Кто мыслью своею объемлет величие Слова? Тот русло найдет къ вседержавному строю.
Ни слова о слове что вас не подвигнет к деяниям славным - ни слова о слове что можно
иметь лишь в виду - ни слова о слове которое много расскажет - но не прикажет не выразит
суть не спасет.
71
Когда то знали люди себе цену - гордые и твердые правили миром. Закон предков -
собственное имя - да слово дружбы - были им дороже всего на свете.
Умирает слава древних могучих слов - нам следы оставляя в непонятных уж ныне
письменах и знаках.
Горе нам - братья одного рода - племени не могут столковаться - но разноплеменные легко
находят общий язык.
Трудиться ради хлеба насущного и разделять пищу с друзьями - счастье. Умножать род и в
детях прозревать грядущее - счастье. Соблюдать обычай отцов - счастье. Утверждая правду
искать истинное - неколебимо стоять в бедствиях и сражениях - счастье. Не кланяться
перед врагом - подниматься с колен - счастье. Счастье ступать по бескрайней земле и
любоваться. Божье в нас растет деревами - расстилается травами - утоляется росами -
возвышается духом - расцветает зорями. Как полноводную реку творим мы течение
времени. Все дни судьбы нашей - в радость. Драгоценному камню нужна огранка чтобы
искриться - так и душе нужна мудрость - да не смутится она ожиданиями - и устоит против
бедствий.
В чистоте помысла догадываешься как в слове помещается мир. Слова как песок - посею
песок - не растет - подую и он запоёт.
Кто же вернувшись к вчерашнему - застанет его? К другу приду - у него иные заботы. Над
книгой корплю - вглядываясь в следы прошлого - а день уже новый настал. Склоняюсь
думою к юности - а прильнуть не к кому. С девочкой детства играю - люблю и не знаю того
- вздрогну - ведь это лишь сон.
Быстрая ладья - синь небес - смелый мореход. Но черпает бортами воду памяти - тяжелеет
и тонет ладья и душа вместе с ней морехода упрямого.
Что ж такое? Ложь точит сознанье людей. Поучающие плодят невежество - наглеют
пронырливые - глупеют умнейшие - храбрейшие трусят - мудрецы в растерянности. Куда
идешь человек? Потерявшие надежду уже не верят в чудо - много жаждущих - но никто не
роет колодцев.
Мало понимать - надо хотеть - мало хотеть - надо уметь - мало уметь - надо делать - мало
делать - надо утверждать добро - это доступно немногим - ибо сердце доброго всегда
кровоточит.
Жалею людей - словно глухонемые - несут разное - в несуразности малого счастья. Птичка
- букашка иль рыбка счастливы по своему. Но разве не ради мужества мудрости путь
человеческий? Разве не образ отваги каждый друг другу? Разве насытят душу другие
богатства кроме отваги? Разве вправе пребывать в самодовольстве тот кто видит
мимолетность будничного счастья. Так говорю я себе - страдая от нехватки сестер и
братьев по общему делу.
Правда тепла как лето и холодна как зима. Весною дарует надежды - осенью осеняет
прозрением возвращения к себе.
72
Стражди человек - ибо без страсти и жизни нет. Стражди и не робей - все несчастье твоё
твой страх. Все нечистое в тебе страшится боли и смерти. Чистое и в смерти находит
живое и в живом замечает тлетворное.
Кто возьмет мирское - упустит божественное - тот кто держится божественного - не даст
упасть и мирскому. Постиг волю бога - да и та против меня.
За завесою слов разных заразная вещь притаилась - задачей высокого смысла - ресурсом
психо - за и веры.
Лечу к тебе с ветром - лечу к тебе с птицами - лечу быстрой молнией - где же ты? -
ненаглядная краса моя.
ЧЕЛО - ВЕК - ТОР - ЖЕСТА. Человек - вектор торжества. Челом и Ликом - век торжества.
Книга о Гневе и о Неге Противостояния. О Гневе без огневленности гибельной. О Неге без
изнеженности бесплодной. Противостоящие Начала Огненные и Огонь их - неизвестная
Нежность - и Нежность их Светится. В - НЕ - ГНЕ - ВА - НЕ - ГА В - НЕЙ - ГЕ - РОЙ -
ТЕЛА - СВЕТА. Раздражительность и гневность тают - исчезают в неге огня. Феникс
рождается вне гнева огня.
Вот стою. Замер. Как солдат в карауле. Уличеньем избытков. Всего избитого. Кара - телем
несуразного. Божьей карой. Охранителем каравана жизнеречения.
Окажите любезность разъяснить нам в какое мы прибыли почему. Мы знаем причину куда
мы находимся но не можем точно установить вследствие какой местности.
Спят Рыцари - ржавеют их мечи - и только редко - редко кое - кто из них проснется - и
людям из могилы постучит.
Эй крысолов - речью своею собери всех крыс и уведи их в небо - там они станут
ласточками - красою нездешнего мира.
Посредни - ку ждать последни (х) - ков. Посреди разных "куда" - долгожданное "кого". Куд
- куда и ко - ко - ко - го.
Когда ты умаляешь себя - я тебя возвеличиваю. Когда ты возвышаешь себя - я тебя умаляю
- умоляю - вернись.
Яр - костность сна песка - тихо плачет дюна синими тенями - звездной млечностью
истаивало лето - исцветали души слов - исполняясь и тихо - тихо рас - сыпались сиянием
личностей - величались синью. Листы сочетались в счастливой ясности никому не нужных
- печального осеннего света - и веяла яркая ночь - и море дышало - шелестело волнами.
Рассеялась густая грусть звезды одинокой - дары редких радостей случайных земных
исходов убаюкивали её младенческую безутешность - её воздыхание явное.
Язык не имея силы стать даром Речи - совращает её до оборотов речи - тем лишая её
направления прямого у - дара - перспективы прямого обращения к Другому. Язык
вовлекает говорящего в воронку своего грамматического строя и припечатывает его ко дну
Данности - почти уже лишенной собственной подвижности - почти уже мертвой. Здесь все
легко друг друга "понимают" но никто не слышит Другого.
Наша Каста у - дарников Речи отлична от замкнутых Сект чел увечных. Она выдержана но
нетерпима. Речь полемична её и открыта к Миру. Секта только заклинает о Мире - пресекая
75
любую возможность реальной полемики с её драматическим строем. В мире сектантского
сознания мы задыхаемся как в Доме Терпимости. Что усиливает Жизнь? Ду - эль -
предстояние - противостояние - сражение - спор - крещение встречи реальной. Здесь
непрестанно удивление жизнью.
Воздуху воздуху воздуху ринуться в высь. Голосу голосу голосу свершится в Жизнь.
Воздух воз... рванулся ввысь. Голос гол...утонул в Тишь. Снова основою снов вернулась
мысль - и позвала за собою в небесную Высь.
Когда же - она неверна рушится моё Государство. Горе - печаль и тоска в сердце Государя.
Улитка прячет рожки свои. Мир сиротлив и безжизнен. Солнце упало в ночь.
Назовём Темное Тело "Землёй". Назовем Светлое Тело "Солнцем". Они обращаются друг
вокруг друга. Они почти тожественны но тоРжественны только в различении своих
смысловых моментов - четырёх чаяний земных и четырёх угодных Солнцу времен. Точка
зрения Светлого Тела необходимо отвлечена от чаяний Темного Тела - тем она сохраняет
свою Светлую Повелительность и не теряется во тьме тем Темного Тела. Когда Темное
Тело вос - питывается Светлым - оно не потеряется во тьме небытия но вызревает до Со -
бытия. У Темного Тела утро - день - вечер - ночь. У Светлого Тела весна - лето - осень -
зима. При правильном Ритме тела не теряют друг друга вследствие ли ослепления светом
или по темноте множества тем. Если Землю отделяет от Солнца огромное расстояние - то
Солнце от Земли не отделяет ничего - оно непосредственно касается Земли своей
поверхностью. Если от простолюдина до Государя огромная дистанция - то от Государя до
любого человека - рукой подать - только руку подать. Символический язык Солнца почти
недоступен Землянам. Но Солярные люди приветствуют его как сродники. От Солнца
каждый получает единственный Дар - квант Света с поверхности Солнца. Или не получает
- убоявшись Солнечного Жара.
В Мире "общее" может быть только фоном - контекстом - миражем. Мир мы либо
декорируем либо де - корируем - снимаем кору наслоений. Де - корируем каждое Слово -
чтобы добраться до Сути.
"Бывало, мерный звук твоих могучих слов воспламенял бойца для битвы; ты нужен был
толпе, как чаша для пиров, как фимиам в часы молитвы. Твой стих, как божий дух, носился
над толпою и отзыв мыслей благородных звучал как колокол на башне вековой среди
торжеств и бед народных" (Лермонтов).
Как мысль есть желанье и воля - так слово есть тело - а тело - подвижное умное тело - есть
дело.
76
Ладили дело - идиллию идеала - удалые люди - и в земных долинах поселилось Солнце.
К тем кто ослабляет Смысл Слова наносными искажающими значениями - рано или поздно
этот смысл приходит как наказание.
Рас - сечение Сло - ва из - я - снится значением новым. На рас - свете утра - ты.
Пользоваться Языком значит уже быть в поле определенной Идеологии. Слова призваны
быть законченной формой наших дословных мотивов жизни.
Прав - да, скажи последнее своё Слово. Да. Ког - да исчезают истаивают Права. В точке
Равновесия.
Покой - пока все дома. Беспокойство возникает, когда кто - то покинул дом. Как у того кто
ушел, так и у тех, кто остались.
Надежда и Вера - пульс твоего Сердца. Любовь - Мастер класс. Потому она на УСТАХ.
Покой Мудрого в Биении Сердца. Покой глупого как у покойника. В гробу я видел такой
покой.
Мудрый бьётся, боится, борется, Мир утверждая Мужеством Сердца своего и Словом, что
летит к Другому.
Беспокойный различает только доброе и злое, своё и чужое, но мудрый различает Добро и
Благо ибо ничего извне не нарушает би - ение Большого Сердца.
Язык мой неистовствует во мне взывая того кто отличен от существа языка моего.
Переполняет меня Слово семенем силы что ищет славить отличнейший из миров.
Изгнан я снова и снова из общего понимания почти умолкнувших языков человека.
Снова из снов я на пределе от чаяния снова изгнан из уюта быта из кольца любви.
Болью выясняю основы ведения исключительного понимания избранника Азии.
Слёзы подступаются к глазам моим неустанно озирающими людей в поиске друга.
Вот уже почти не замечаю красоты природы и тех кто глазеет на иллюзии света.
Безнадежно всматриваюсь в лица лица лица лица сна моего и нет мне утешения нет.
Дух языка опаси и спаси меня открой свет любимого лица и голос любимой моей.
Словно ослеп я словно оглушен я словно омертвело тело моё словно один я на свете.
С кем дружен я с кем радуется сердце моё кто рад языку моему кто со мною рядом?
Перед лицом невероятного и почти невозможного знания стою я недвижной горою.
Моё равнодушие и снисходительность высокомерие и презрение кого привлекут?
Сочинять Бога не научился я и не стал губителем людей но их обожателем вечным.
Дух языка не позволяет мне довольствоваться общими законами и положениями.
При свете дня растерянным я выгляжу перед каждым самоуверенным умником.
Ночною порою странствую среди звезд навигатором человечности обновленной.
79
Где же дружина моя яснозвездная чистой радости сильной жизни и разума ясного?
Говорю о избранниках но не раскольниках сеющих смуту и рознь в души людские.
Не соблазнился язык мой вкусом плода с древа распознавания различия добра и зла.
Блаженный вкус плода доброго с древа вечной жизни навечно укрепил мой язык.
Что мне за дело до разных богов вечно ищущих первенства власти между собою.
Замечают ли они того кто дух равенства братьев несет и исправление миру мужей?
Владеющие истиной твердой рукою правят пошлое дело Апокалипсиса для людей.
Я же стал пылающим вопросительным знаком отвержденной правды искания чуда.
Я сочиняю тебя брат мой и сестра моя и только тогда с вами встречаюсь свободно.
Кто же сочинит меня и возвысит из бездны отчаянного одиночества Единственного?
Словно рыскучий блескучий малек в струении стремлении воды нахожу знаки её.
Великие воды обнимающие душу мою унесите меня к неведомому океану славы.
Самоуверенность и непреложность людей подавляют меня словно угрюмый сон.
Смех людей как издевательство над радостью ангелов вешних сияющих в вышине.
Кто избегнет общечеловеческого фанатизма кто не погубит лик вечности в людях?
Привлекают меня скептики с печальным сердцем ироничные эстеты и созерцатели.
Отъявленные лентяи хороши тем что ничего не предлагают делать они ценители.
Неистовый и пристрастный анализ прекрасен своей пристрастностью исцеляющей.
Пристрастность созерцателей отлична от пошлых пристрастий чело увечества.
Мудрость язвительных острых слов милее мне разнузданной святости одного рода.
Ты делишь плод с одного дерева и говоришь два я же вижу два разных плода дерев.
Пламенные духи человеческого прогресса вы только отблески струения воды.
Когти порока и когти пророка не одной ли природы не одной ли природы хищной.
Вы предлагаете мне связность одного рода я же тихо шепчу о другой почтистаивая.
Нахохлилась душа моя но дух мой ясносветел и чист и строго взирает на душу мою.
Удаляюсь я от того кто хочет разделить со мною истерию своей истории удаляюсь.
Сколько душевных лукавств высмотрел я в себе через оптику духа ясновидящего.
Одержимость людей разными верованиями просто чудовищна и так редки вольные.
Оглянусь вокруг и вижу одних проповедников общего смысла.
Государственные ведомства их законы и службы разве не метафизика для обезьян?
Диоген ищет с фонарем человека безразличного к общему смыслу равного себе.
Заклинатели рекламоделатели обступили меня со всех сторон как наваждение.
Произнесенное кем то с непреклонной уверенностью слово Мы вселяет ужас в меня.
Я на стороне тех кто не лезет в душу и не нарушает таинственное стремление её.
Говорю ясное явное яркое яростное слово Я представляя с я истца вновь и вновь.
Зряшные люди дороже мне явно весомых и важных персон незрячих пред миром.
Когда же политики займутся софистикой уроками пения танца и светлой интриги?
Мошенников вынести легче чем людей с тяжелонормальным состоянием души.
Капризы и прихоти случайные побуждения дуновения разве не основа сближения?
Как сильно горюю я по тебе когда ты уходишь от меня за горизонт событий.
Гордостью своей прячу я горе своё когда ты уходишь от меня когда нет тебя рядом.
И вот в растерянности глаза мои и вот в растерянности тоскует душа моя где же ты.
Одинокими строками как одинокими словами подстрекаю себя готовясь ко встрече.
Посмотрю на мир людей словно огнем опаляют меня меры их жестокие неуёмные.
Великие делатели истории ужасают меня словно какие то чудовища из глубин мира.
Конечно коррупция есть величайшее чудо открытия разнородных пристрастий.
Конечно кризис есть исполнение судебных решений равновесием праведных сил.
Конечно конфликт есть сплетение легчайших вещей в ковер необычайной красоты.
Конечно язык мой вкушает сладость от чудных слов которые вы сделали плохими.
Конечно я иначе прочитываю слово и такое слово никогда не бывает однозначным.
Я не утверждаю доктрину единственную для всех но только право прихоти духа.
Если выражение мнения уже событие то я ухожу от жизни сомнительных людей.
Как же невыносима жизнь там где все указывают друг другу как жить счастливо.
Узнаю имя твоё когда заговоришь узнаю имя твоё когда окликнешь именно меня.
80
Я когда то был сейчас вы могли бы сочинить меня и позвать и откликнусь я сразу.
Я никто ради того кто в тебе ради тебя во имя твоё во имя полнозвучного в тебе.
Влюбленный в Мысль и легкомысленный я расплачиваюсь горечью чувствознания.
Восхитительна мысль декорирующая и обрамляющая быт своей легкой иронией.
Легкомыслие не легко достигаемо не легко мысль находит человека легкого своего.
Я страдаю от достоверной реальности не поддающейся ничьей власти и проверке.
Кто же свидетель моей казни кто же узнает цену моей тоски и печали смертной?
Вижу такое резкое различие людей с чувством смерти и лишенных этого чувства.
Лишенные чувства смерти даже когда убивают не замечают этого не замечают этого.
Чувство смерти позволяет мне умирать при каждой разлуке вновь и вновь умирать.
Предвосхищение смертью обновляет мою жизнь превозносит её за её пределы.
Только та которая рядом животворит меня смертного и дарует мне жизнь вечную.
Что же я утверждаю кроме желания жить и не знаю будет ли дарована мне жизнь.
Когда я необходим тебе как жизнь я прихожу к тебе когда меня нет меня нет нигде.
Чувство глубокой душевной боли что лучится чистой радостью соучастия вот где я.
Ничто природное не отличает породу человечную от своеобразия звериного нрава.
Я взываю к тебе из бездны были ли небыли там до сих пор еще бродят богатыри.
Сегодня идет дождь дождаться бы того кто никуда больше не торопится не спешит.
Наверное только душевнобольной ступает по Земле здоровый стоит на месте.
Здоровый разве способен совершить поступок он как дерево что не умеет ступать.
Наваждение жаждой надежды исчезает вследствие переизбытка всех надежд.
Обучаюсь дисциплине ужаса провидя неизбежное гниение смертной плоти своей.
Вся тайна Посвящения в её отсутствии там только обряды и дрожь трусливых душ.
Одна боль Память одно утешение Воображение и одно спасение Жизни путь к Тебе.
Почему же уходящее за горизонт Солнце не вызывает в душе безутешное отчаяние?
Почему же когда тот кого ты обожаешь уходит твои глаза сухи и ты еще живешь?
Столько дорог я прошел и так много потерял что совсем утонул в своих слезах.
Где вершины и где бездны у тех слабоумных что живут посредственно скученно?
Наверное кому то я вреден открывая словом редкий дар быть избыточным в мысли.
Реальное желание жить не располагается в потоке времени но создает его в событии.
Тоскую о запредельном тоска моя дороже мне любви посюсторонней и известной.
Переполненный болью не умею скучать и любовью переполнено каждое слово моё.
Я чист и невинен чист и лучист я пока не начинаю плотно общаться с людьми.
Мысль о Сахаре сладка когда живешь в плотном кольце предприимчивых людей.
Только человек единственный из зверей что вызывает стойкое чувство отвращения.
Ближний долгим обещанием блаженства и долгая долгая дорога до ближнего моего.
Дух языка побуждает меня лелеять миф о Братстве и призывает братцев собраться.
Говорящие от имени других самозванцы с большой дороги они хуже грабителей.
Братство открыто каждой одинокой душе и абсолютно недоступно коллективистам.
Поэт говорит от имени собственного Я поэтому поэтов не любят любители Мы.
Кому то уютный дом любящая жена радостный ребенок круг друзей я же одинок.
Как жить в перевернутом мире где кочевники живут оседло а князья бездомны увы?
Даже страдание не связывает меня с людьми моё страдание совсем другого рода.
Как же ничтожны поводы для недовольства и страданий они и сближают людей.
Скажите же что больше в мучениях людей дешевого фарса или реальной боли?
Вот сердцем ты привязался к другому а он уходит и не возвращается а ты умираешь.
Вот уходят близкие твои а люди обвиняют тебя не видя того кто умирает в разлуке.
Вот смотрю на мир и всюду вижу распад и тлен а они смотрят на мир и видят жизнь.
Не судья я брату своему но судьёй могу быть выбран в ситуации истца и ответчика.
Да да нет нет истца прокурора ответчика адвоката равняется единственным судьёй.
Страшнее атомной войны раздражительность в людях внутренний раздрай воли их.
Именно раздражительность источник множества желаний намерений планов задач.
Спокойное и сознающее себя смертным существо живет одним желанием встречи.
Я так жажду жить в сочетании с жизнью другого рода что одинокая жизнь не жизнь.
81
Вообразил идеализировал другого и тем привязался к нему необычно боже мой.
Если я человек то ты божество если ты человек я божество если ты жена я муж твой.
Люди словно сухая глина в отчуждении взаимном панацеей приди же вода совести.
Ум придумывает все новые прилагательные определения к существу тела и иссякает.
Ум за разум заходит когда расцветает существо дела радостного приближения.
Вся разница между умом и глупостью в умении пользоваться прилагательными.
Моно тонно существование свое разве замаскируешь яркими прилагательными?
Сверхчеловек блеском нищеты ума за ним же выступает реальное существо разума.
То чем озабочены люди жалкие но страстные поиски все новых приложений себе.
Только друг мой любимый не прилагается к моей жизни он существо Причастия.
Дьявола человек придумал из всех мелочных но престижных определений себя.
Человек что ненавидит дьявола демонстрирует наибольшую ложь о себе самом.
Смерть Бога наступила вследствие потери интереса к тому что не имеет приложений.
Измениться может только Сердце но никто не увидит этого изменения этого чуда.
Зачем преодолевать кризис конфликт противоречие когда в них можно житьдружить.
Жуть: за убийцами следуют святые затем спасители затем всякие пьяные блудодеи.
А Дух поверхностен и его наши состояния не привлекают но только наши игры.
Быть содержательным значит настаивать на своей важности вот и настаиваяюсь.
На поверхности души моей дух чертит знаки верховного правления вот и угадываю.
Содержательны и доказательны мнения я же весьма поверхностен и голословен.
Все ополчились против меня чтобы ранить меня ибо ранняя птица в их мире я.
Я настолько всемогущественен что позволил каждому быть самим собой со мной.
Я настолько слаб что любовь настигла сердце моё и поселилась в нем навечно.
Непрестанная практика смыслового выявления отделила меня от всего смутного.
Смутным делают человека как чувства так и понимания не выраженные яснознаком
Смутно все что боится заговорить и смутен говорящий негодные слова вне смысла.
Я не превозношусь над людьми я рядом но в такой жесточайшей отделенности.
Всего то и делаю что непрестанно уточняю вопросы простые для чего и ради чего?
Для чего книга для чего человек для чего бог для чего друг ради чего каждый и как?
Попытка отвечать на вопрос о цели жизни предполагает годный ответ о её причине.
Вопросы почему и зачем моё детство и моя взрослость они неуёмны всегда со мною.
Отвечая на вопрос детский я становлюсь выдержанным на взрослый великодушным.
Когда я поверхностен то людям представляюсь сложным давящим и невыносимым.
Когда я углублен в своё людям кажется что наконец то я их понял и признают своим.
Каждый вспоминает своё и думает что общается я же в ужасе от таких поминок.
Если ты скажешь действительно своё слово я тотчас спрошу а что же оно значит.
Но кто же готов говорить своё слово говорить себя словом кто же такой бесстыжий?
Только на поверхности дух языка настигает меня и вверяет мне слово двужильное.
Ты хочешь ускользнуть от бесплодности своего существования всплывай и разумей.
Каждая строка не препинается а ровно струится в я сно знании силы своей краткой.
Завершенность неопределенного оборачивается совершенством события явного.
Неопределенное непонятное бесконечное настолько привлекательно как сама жизнь.
Быстрый текучий блескучий источник могучий струением настроенией влекучий.
Не является ли ваша воля продолжением вашего соло занудства то ли дело Порыв.
Как же невыносимы волевые люди лишенные вольной летучей порывистости.
Есть такие монстры молчания которые своим молчанием убивают голос любого.
От моих вопросов никуда не спрячешься даже после твоей смерти я приду и спрошу
Я приду и спрошу когда ты переговоришь свои разговоры и исчерпаешь молчание.
Не является ли любая имперская всемирная идея выражением тоски человеческой?
Наверное я друг человеку если какой то порыв не бросит меня в другие миры.
Тайна смутного в несказанности ныряю сюда и выхожу с разорванными понятиями.
Неизлечимая усталость и вот для её усугубления целители спасители оздоровители.
От усталости же ничто не спасает кроме поразительных преображающих нас встреч.
Да кто же готов к таким встречам в которых нет того в чем нуждаешься, приятного.
82
Предельное выражение усталости выражает крайне развитая идеология терпимости.
Мудрость спокойствия и умение держать паузу разве не знаки ужасного утомления.
Так фигурой толерантного человека завершается деградация человечества мир ему.
Живая мудрость сильна не последним словом но его предлогом и окончанием.
Терпимому выкидышу человечности что ум что глупость что ложь что правда равно Я
обнаруживаю в себе столько нетерпеливой силы что удивляюсь если пугаю ею.
Мне не терпится неймётся донести сам корень нетерпеливой силы я - зычество моё.
Я только Мысль, что призрачна и тонка, я только Памяти изящнейший сосуд.
Конечно я давно бы покончил с собой от избытка любви если бы люди не смешили.
Не религия запрещает мне убить себя но моё чувство юмора в сочетании с любовью.
Разве есть большее богатство чем самоубийство которое всегда ношу с собою?
Говорящий Зверь пробужден во мне как некий осторожный но мятежный ангел.
Я одинок среди людей именно из за их чуждой мне человечности в каждом.
Разве можно общаться с человеком кроме как на языке его всеобъемлющей лжи?
Становясь самими собой мы открываем Хаос как изначальную родину богов.
Каждый раз расставаясь с человеком узнаю что расстаюсь с одной из своих ошибок.
Каждый раз обращаюсь к человеку а он уже и без меня человек потому и расстаюсь.
Вот выть хочется а приходиться одевать отвратительную маску человечьей улыбки.
Оформленность моего характера мне дороже всех человеческих наук и искусств.
И это пройдет но что мне до проходящего когда весь я в непреходящем нахожусь.
Метафизик среди людей так же редок как сказочное чудовище его то и ищу.
Не философией я занят как прибежищем бесплодных идей но правдой Предложения
Солнце и Сердце моё одно сияющее другое незримое вот полюса моего состояния.
Я дикий собственной избыточностью вот уж и границу миров одолел и дивлюсь.
О кто тот праздный утвердившийся в Безутешности избавленный от надежд?
Признающий власть времени уже слуга и ничего интересного собой не представляет
Зачем привыкшим к цепям законного какая то свобода и буйство её решительности?
Свобода наверное страшит тем всемогуществом которое открывает свободному.
Какие огромные ледники находятся в моей душе и там маленькая фигура странника.
Ледниками своей души я усмиряю страстную жажду любви одинокого сердца.
Зачем мне сухие глаза если сердце заброшено в океан и голос мой как стоны кита.
Слушаю людей их слова уместные и в то же время бессмысленные как на похоронах
Внутри меня взрываются вулканы, пенятся огромные волны вздыблены души слов.
Разве не видно что всё узаконенное консервативное в языке несет ему смерть.
Всё во мне сплошное предчувствие безучастен к делам но занял стойку гончей.
В предчувствии весь я превратился в точку готовую к порыву прямой линии.
И с нами снами птицами белыми в высокое синее небо улетаем и истаиваем.
И звездами мерцаем тревожное знание зная и ночь возлюбила звездные куражи.
И плещется пляшет в окоёме души моей быстрая золотая саламандра огня я жива я.
Я заряжен звериною чуткостью и смешливостью ангела и не знаю кто призовет меня
Какие слова если всего переполняют рыдание стон вой скулеж тонкое попискивание
Потому что весна потому что любовь ищет именно тебя если узнаешь меня ты.
КОСМО - ЯЗЫЧИЕ
АКТУАЛЬНОЕ СЛОВО:
А—пробуждение самосознания.
У—уникальное жизнечувствование.
О—законодательство (память).
Э—правосудие (воображение).
И—исполнение желаний.
Единичный Знак несет в себе два момента (Ъ, Ь) , - один это вещь, тождественная себе,
предполагающая долгую историю, хранимая, но и по - хороненная, отжившая, даже если
она дана восприятию как «живая»; другой это случайная вещь знаменующая наличие
первой вещи, заменяющая её и пробуждающая её, являющаяся её естеством, сущностью,
смягчающая её ради саморазличения. Значащий, с необходимостью повторяет то о чем
значит, но собственным особым материалом. Значащий, таким образом, является
существом двойной природы, в нем, собственно, и происходит Великий Раскол. Одна ли и
та же природа материи означаемой и означающей? И да, и нет. Да, в человеческой
цивилизации, прибегающей к материальным означающим—деньги, документы,
компьютер, - овеществленные симмулякры. Нет, в системе индивидуального понимания,
воображения и веры. В Оз - начивающем мы находим раздельность и С - лаженность двух
начал. И первичное БИ. Биение жизни. Сущее связывает (в аз) и животворит только Со -
знательность. Где её нет, начинается распад.
А — Различение - Начинание.
У - Связь - Устремление.
О - Определенность - Понятность.
Э - Подобие - Соответствие.
Ы - Вывод - Действие.
84
Акт всегда есть самодеятельность. Актуально только то, что выражает процесс
самоорганизации. У актера всегда есть собственное лицо. Акт ищет Т - Акт, отношения
ликующих. Акт индивидуален, Такт социален. Т - актическая А - социальность в корне
отлична от ф - актической социальности, в которой ущербность акта проявляется как
обусловленность обстоятельствами, следствие: одиночество, зависимость одной особи от
другой, гнет и притеснение.
СЛОВО из нескольких букв, вызревшее до само - витости, есть ФОРМ - УЛА (бог=уль в
форме своей) ПОСТУПКА. Поступка живой и неумирающей Личности.
И губы ищут поцелуя. Поцелуя сотрясающего тело. Поцелуя Целого состоящего из двух
существ разного Рода. Мужского и Женского. И вспыхивает вол(то)евая дуга - ра - дуга
исполнения надежд. Существенность Поцелуя не только в чувственном удовольствии, но в
обнаружении истинного живого и решительного СОЗНАВАНИЯ Бытия, как СОБЫТИЯ. В
нас таящем поцелуе МЫ действительно узнаем и себя и другого и порождаем Свет Мира,
преображая - высветляя все темные вещи его. Каждый же одинокий есть только черная
дыра, каким бы внешне сияющим он ни казался.Два - жды - два. Два жди два.
Четырехзначный алгоритм космоязычия.
Возьми свой Крест и следуй с лидирующими в место с - пра - вед - ливости и солидарности.
Выявляя Словом Мысль, три различим значения: Кто—Как—Кому. Они диа - лектичны:
Отец Сыну Заповедь вверяет, Сын Человечность Свершает. Синонимичность укрепляет
единственного Кто. Антиномичность уместна только в различии действующих начал, в
опыте Обращения. Омонимами восстанавливаем значимость Слова, слова высшей культуры,
слова амби - валентного, слова качественного, знающего КАК чествовать Сословие Славы
Мировой
Есть три системы различения. Соответственно, три языка. Один от Отца, другой от Сына и
третий от Святого Духа. Первая система различает значимые моменты индивидуального
роста среди обстоятельств объективного мира. Эта система работает как интеллект,
обеспечивающий становление индивида, его приспособление к окружающей среде. Вторая
система выражает отношения крайне значимой, законченной вещи всего мирового
многообразия, с множеством индивидов. Особь, вполне сознающая себя, реально
пребывает (вы - бывает) за пределами полномочий исторически складывающегося
интеллекта, непонятна ему. Третья система, различая особость вполне равноценных
индивидуальностей, есть система реального содействия. Одну можно назвать системой
обусловливания, другую законодательной, третью правящей. Говоря о языке в целом, мы
настаиваем на строгом различении трёх порядков разумения. Отца, Сына и Святого Духа
мы определяем как Миф, Метафору и Мистерию, располагая их значения в стороне от
панели религиозного понимания. Законы причинно - следственных отношений
заканчиваются в существе Закона, единственной особи законного Языка. Здесь
заканчивается язычество и начинается исполнение Закона языком Единственного Христа
(хоруса, хризоса, кризиса). И язык этот необходимо метафоричен, символичен. На стороне
обусловливания он созерцательно - философичен, на стороне Закона, он вполне практичен
благодатью ничем не обусловленной Любви.
Несмотря на обилие синонимов в языке, все они только поясняют смысл одного Слова, в
противном случае они становятся значениями деградирующей материи и растлевают
единый смысл.
Обращение Мысли к своему материалу можно определить как Дух. Обращение субъектов
мысли друг к другу можно назвать душевными. Душа как форма о - правленности субъектов
мысли. Дух Законодатель, Душа Судья и Правитель.
Когда мы написали - сказали слово, мы или утверждаем что - то наверняка, или наверняка о
чем - то вопрошаем, либо мы произвели на свет нечто незаконнорожденное, недоношенное.
Если слово законченно - законно, то его окончания показывают его право сочетаться в
некоторые правильные предложения. Друг другу. Из незаконных слов возникают уродливые
псевдопредложения, которым всегда есть что сказать, но нет существа обращения -
Предложения. Морфология Закона и Синтаксис Права, таковы две принципиальных основы
разумного языка и речи. Псевдопредложения всегда заражены какой - то псевдомотивацией.
Слова «потока сознания» могут захватить внутренние состояния, но в них еще нет наружной
значимости, они, собственно, ни к кому не обращены, демонстрируют некий
нарциссический процесс.
87
Насколько важен законный статус единичного слова - морфемы, настолько важно обратить
внимание на форму словосочетания, синтаксиса, в котором каждый может превзойти Закон,
выразить по Праву свою оригинальную самобытную породу.
Знакомые слова имеют значения, но для того чтобы вернуть им значимость, необходимо ре -
анимировать значение, вернуть его в глубины субъективного понимания, где слова
становятся верными. Здесь высвечивается определенный порядок толкования, на путях
понимания слова. Пример слога. Гласные звуки обеспечивают смысловую строгость
погружения: на—ну—но—не—ни, ба—бу—бо—бе—бы, словно регистрируют
расположение согласия на волне субъективного воления. «На» различение знакомого и
значимого, сущего и существенного и выбор последнего. «Ну» побуждение следовать
вглубь, к сути. «Но» нахождение верной ориентации. «Не» непрестанная коррекция,
редактирование, правка значимого. «Ни» искомый проницательный, искренний,
победительный (Нике) смысл; который можно выражать наружу, искомая инициирующая
сила.
Только плодоносные Слова, нагруженные внутренним смыслом, могут быть дарами Речи. В
противном случае мы имеем пустые значения, которые из - за внутренней выхолощенности
постоянно порождают утилитарные соподчинительные модели нужного действия - «после
слов». Выражение слов не действенно, не определяется как действие, высокая речь
смолкает, на её место приходят «деятели», произвольно манипулирующие знакомыми, но
бессмысленными словами.
Космо - язычие, та часть нашей Книги, которая проясняет ключевой порядок значений языка
необходимый в деле создания Мирового Государства. Он складывается из Логоса
Наименования существа дела и Логоса Призвания дельного сообщества. Один логос
воспитывает - питает индивидуальное именитое существо жизни. Метафорически назовем
его «пятью хлебами», поскольку в нем пять разных питающих существо жизни инстанций,
пять измерений живого, пять ключевых вопросов позволяющих критериально -
уравновешено располагаться в своем жизненном пространстве. Второй логос, «две рыбы»,
проясняет задачу человеческого призвания. Отношения Имени и Звания асимметричны, то
как представляет себя в Имени существо «звезды», отлично от того как её зовут.
«Пять хлебов» и «две рыбы» достаточно, чтобы насытить свой народ, научить его не
упускать из виду принципиальные вещи.
Конечно, наиболее точно выговаривают питающую суть «хлебов» гласные звуки языка,
роль которых наиболее заметна в окончаниях слов и менее заметна в корневой основе слова.
Гласные в языке, собственно, его глаза способные усмотреть другое слово и бросить ему
«конец» ради словосочетания. Править словосочетание не такая простая вещь как может
показаться на первый взгляд. Мастер - правитель может построить правильное Предложение
как Корабль и на - править его в порт к другому, возможно разумному существу. Такой
Корабль плывет по Ра - дуге обоюдного разумения - воления.
Местоимения наиболее древние части речи, они есть в каждом человеческом языке, в них
есть место, предназначенное для Имени. До срока они могут выступать вместо имени. В них
величие той силы, что настолько неопределенна, насколько благожелательна к любому
имени. Именно в порядке личных местоимений можно усмотреть причину борьбы древних
(э) и новых (о) богов.
Силу древних богов язык хранит как свой иносказательный, символический ресурс. У
новых богов (и их ставленников) каждое существо находится внутри пространства единого
главного Творца, в его единственной вселенной. Все связи складываются однозначно по
логике причинно - следственных отношений, с первопричиной в Творце. Потому так легко
технари и ученые - естественники, изыскивающие единую теорию причинного Поля,
находят общий язык с монотеистами. Метафорический язык как бы допускается, но в виде
эпитетов, а не по существу дела.
Голова Медузы, на которой Космы (космоса, как множества миров), отнюдь не означает
единоначалия власти, одной причины, но представлена проективно - символическим
единением, соборной собранностью единодушных. Единодушие обеспечивается
исключительно символическим образом, погубить который не в состоянии никакой Персей,
он просто отодвинется в недосягаемые глубины сознания, пока не закончится история
прямых «реальных» влияний. И в конце её каждому предстоит встретиться глазами со
взглядом Медузы, медоносной и легкокрылой.
Однако, Ты, слушающий говорящего Зверя, если сбросишь с себя гипноз - сон понимания
меня по образу как Человека, остановишься и спросишь: ты что ли Человек? Вот именно,
Ты и присваиваешь мне Имя Человек, но не Я себе. Так Имя Человек становится основой
солидарности всего мирового множества живых существ. Человек не тот, кто выше Зверя,
но тот, кто по горизонтали обращается к нему, как равный к равному. Обращается и
разговаривает и дружит, когда слышит говорящего Зверя. Почему речь Зверя
артикулирована, членораздельна? Да просто, потому что он вместил в своё понимание опыт
истории своего Рода, рода условного (нереального еще) «человека».
Так что же такое пятиконечная «звезда», как логос именования, Человек или Зверь? И
Зверь и Человек. Такая двойственность совершенно невыносима для умных человеков, уже,
несомненно «готовых» изделий, с явной определенностью общечеловеческого свойства.
90
Такие человеки всегда норовят превзойти «звезду» всё новыми и новыми измерениями
жизни, в тщетном усилии доказать себе своё превосходство не только над животными, но и
над своими сородичами.
Мы, словно древние египтяне, скорее в образе животных показываем своих богов (родовые
силы). Неправильно говорить что Зверь это Человек, такое предложение не полно.
Полноценное предложение складывается как Предложение - обращение со стороны
выражающего себя в имени Зверя (птички, рыбки, божьей коровки, тигра, собаки…) к тому,
кто определит его иначе и это инаковое имя является чистой символической формой
возможного совместного осмысленного труда - творчества. Честность содержательная
заявляет себя именно в имени Зверя, честность формальная, символическая в имени
Человека. Потому Человек это всегда некоторый Проект общего дела, а не самоназвание
существа стоящего выше Зверя.
Пять концов звезды показывают пять видов обращения – животный (ы), растительный (э),
минеральный (о), полевой (у) и энергетический (а).
Аромат, источаемый Медузой, это аромат Моды, с её неуловимой игрой знаков, призванной
быть судебной инстанцией в повседневной жизни. Но вот мода угасает, как только
законодатель вторгается в мудрое течение жизни со своим агрессивным законодательством.
Изнанка моды, способствующая скорости круговращения значений и лишенная,
углубленной в существо дела особи, гибельна. Здесь всё вращается вокруг желаемого
наслаждения, игнорируя особый труд, извлекающий осмысленность существования.
Преображение неактуально, все подчинено комбинаторике поз нацеленных исключительно
на получение удовольствия.
То, что я «озверел» совсем не говорит о моём оскотинивании, это скорее свойственно тем,
кто уверенно именует себя «человеком».
АЗЫ И Я.
Мы выделили СТО ПАР АНТОНИМОВ ради ПОНИМАНИЯ ВАЖНОСТИ
ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЯ ЗНАЧЕНИЙ у вещей, которые влекутся друг к другу и могут
ЗАПАДАТЬ на "тождественность", синонимичность или на некое самостоятельное
"единство", которое вмешиваясь в ИГРУ ПАРНЫХ ЗНАЧЕНИЙ, выступает как центр
Власти, центр Тяготения, - угнетающее начало всему ЖИВОМУ, БЫЛИННОМУ. Само
"ЕДИНСТВО" индивидуального ПОНИМАНИЯ мы полагаем ТАЙНОЙ индивидуального
СМЫСЛА, которая уходит в глубины индивидуального ВОСПРИЯТИЯ, которая
СООТНОСИТСЯ со своим ЗНАЧЕНИЕМ - ЕДИНОМНОЖЕСТВЕННЫМ. Единство, что
всегда ОТНОСИТЕЛЬНО, и находит и СПАРИВАЕТСЯ с выражающим его
91
единственным ЗНАЧЕНИЕМ и тем приобретает СИЛУ СО - ЗНАТЕЛЬНОГО ЕДИНСТВА.
Единственное значение спаривается с единственным знаком СВОИМ. Действительно
СВОЁ есть всегда ПРОТИВОСТОЯЩЕЕ по значению. Единственный Знак
СПАРИВАЕТСЯ с Единственным ОЗНАЧАЮЩИМ. То, что есть БЕЗМОЛВНАЯ ТАЙНА,
только на пятой ступени осуществляется как конкретное СОЗНАТЕЛЬНОЕ СУЩЕСТВО.
В начале была есть и будет Русь. Как единственная реальность мыслимого мира. Мир - как
Русская Земля. Где бы ни осели русские, они никогда не покидают Русь. Кто такие русские?
Те, кто понимают язык сущностного. Такой язык долго созревает, напитываясь соками
русского различительного наречия, улавливающего различительность вещей. Теперь я в ладу
со своим языком, и тем, отличаю себя от простых пользователей языка, отрицая свое
фантастическое единство с "россиянами", да и с "человечеством" как классом. И будучи
93
таковым я выстраиваю правящий я-зык.
А соль как саул - прямо из солнца - солонцами соитий. Попытка сильных желаний ленивостью
праздного разума с азами роящихся слов - тебе гостящий - идущий и стоящий разом - песня
сна.
В ранних зарницах мозг раненый тремя стрелами солидарных соитий. Мышкою мысль бежит
по планете листа - черными знаками радужных чувств - событием сиэсты естеств искренних.
Думаю долгодлинно вселюдно всесветно всесвято - к чуже родному сеюсь смеюсь и плачем
поливаю пашню неба. И алчно жажду рассвета.
95
В угол загнан данностью тел - уголь сжат тревожно важностью дел - алмазной прозрачностью
выстываю здесь - где я есть - чистой оптикой рас - сеющегося бытия.
Желания влажно тревожны - хочу же тихим огнем - шепотом сухих слов - вспыхивающих
событиями от легких прикосновений твоих снов.
Итак, с веселым нравом всесилия уллисова - иду снова в родную итаку снов по нити ариадны
слов. Мог ли бог ли ковать же леза слезу - лезу выше и что же вижу - чтящих лаз на лестъ ницу
небожителей - чрезнеженную ходоками веселого нрава.
Поэт хочет вительность действ знать бытийностью СО. Солюдство словно слюдянное оконце в
домике поэта - так он видит всех свет - а редкие со видят его го лоск.
Два кубика у меня и шесть слов на каждом - только шесть слов - толк шести слов - ток шести
слов - так шествую играющим ветром. Ко-личество важнее вьюжнее качества - ко лику лик
причащающее - таково событие. А когда какаю так и какчество явное вижу данности как
только вьюга количеств утихает. Здесь дело тела - удобрять начинаем сущее - дабы взросло
существенное.
Сидящий орел говорит звуками исходного смысла - "А-"а-"а - смею смеяться качеством - ум-
мир-раю - играю качествами. Скученность качеств - создание явлений наличных. Наличность
притягательна - проданный смех звучит неестественно - скучающий обогащается - но он неон
- не орел какающий смешливостью смелости предчувствуемых событий. С водородною
ажностью непререкаемых ра ритетов голос сатира акающий вновь окликает скучного и
занудного челоэка из леса Тиры.
-----------------------------------------------------------------------------
У - нюх
А - осязание
И - внутренний вкус
О - зрение
Э - слух
96
Ы внешний вкус
Произнести слово словно выдохнуть свежий воздух. Такое слово абсолютно утвердительно.
Утвердительность возДУХа отлична от утвердительности земли - она частотно-чистотно-
разделительно - синкопой, контрапунктом очевидного.
Апофатичность беспредельность.
НЕТ как иероглиф радикального различия.
АМБА - апофатическая мощь бескрайних альтернатив
Как получилось, что приставка "бес", указывающая на нехватку, недостачу, бедствие - стала
обозначать превосходное - "бесконечность, безмерность, бескрайность, безграничность"?
Для "жизни" конец не желателен = животная непрерывность ≥ влечение к жизни маркирует
конец жизни как негативное (ложь, зло, разрыв, смерть) - отсюда - идея "бесконечного
совершенствования", идея прогресса. Конечное здесь воображается как негативное,
апокалиптичное.
Идеал "конечного совершенства" выражает не общество, зацикленное на безопасности, но
97
рискующее обращаться к "конечному" других культур, существ - открытое общество, в
котором "завершенное" (конечное, совершенное, абсолютное) продолжает себя. Но по другому
= мультинатурализм.
Рон - инициация
Нейрон - образование
Дейтрон - воспитание
Звуки как и другие объекты могут быть знаками, но в собственном смысле (собственное
свойство как шарнир между прямым и метафорическим смыслом существительного) звуки
выражают сам объект. Смысл выраженный в назывании превращает объект в "вещь" -
вещающий объект.
Способы социализации:
Жизнь в соцсетях
Компьютерные игры
Феминистические проекты
Мысль - душа
Протяженность - тело
Различенное внешне и связное в мысли - анимизм
Связное внешне и различенное в мысли - натурализм
Различенное и внешне и внутренне - аналогизм
98
Сходство внешнего и сходство внутреннего - тотемизм
ПРЕАМБУЛА
Настоящий меморандум является основанием международного права и смысловой защитой от
варварства фашиствующей части человечества, в какие бы одежды оно ни рядилось.
На вопрос: кто есть русский? наилучшим ответом будет безмолвие, ибо это начало русской
речи, а вместе с ней и русскости. Безмолвие как начало слушания Другого и одновременно
вслушивание в собственные глубины. В гражданском смысле и метафорически русским
становится тот, кто идет в Древний Рим и на собрании сенаторов узнает, что значит быть
патрицием. Возвращаясь на русские земли, он создает государство. Русский - этот тот, кто
наилучшим образом выражает смыслы языка своего народа и обращается к языку другого
народа. Поэтому слово "русский" есть категория МЕЖДУНАРОДНАЯ, а не этническая.
Русский есть выразитель норм международного права и государственности особого рода. Это
слово каждый народ называет своим понятием. Таким образом, - владеющий французским
языком или английским или арабским или персидским - это уже "русский". Русским может
быть даже дерево, если мы обратимся к нему как к равному.
1. Добро - Благо. Подобно вдоху и выдоху. Быть на границе вдоха и выдоха, значит пребывать
в спокойствии МИРА. Эта граница, словно живая мембрана представлена процессом
напряжения на вдохе (жить, поживать - добро наживать) и процессом выдоха - блаженства,
благости, благодарения. Опыт благодарения как символический обмен, как действие
эстетического разума свободного от напряжения практического разума добра.
2. Жизнь - Мышление. Жизни противостоит мышление которое выражает бытие легкое и
невыносимо свободное. Мыслю - так как существую. Жизнь норовит превратить мышление в
непрерывность следования - мыслю - следовательно существую. Жизнь выражает связную
силу данного, тогда как мышление - всегда за-дание. Здесь проходит граница двух родов силы:
генетического обуславливания и телеологического намерения. Так вот и жили-были.
3. Правда - Истина. Правда выражает содержательность индивидуального смысла и потому
абсолютна. В ней язык заявляет себя всевластно и авторитарно. Живущий по правде
несокрушим никакими внешними обстоятельствами. Искажение пути правды ведет к разного
вида расстройствам - тела, души, разума. Правда совершенно утвердительна. Прав? Да!
Истина отлична от правды, поскольку обращает человеческое существо к другому, побуждает
не утверждать правду, но соотносить свою правду с правдой другого. Истинная правда - это
всегда лад в отношениях по-правде, несмотря на различное значение правды каждого.
4. Воля - Свобода. Оппозиция воли и свободы есть оппозиция содержательно этического и
формально эстетического. Власть языка - это индивидуальная воля к совершенству, форма
которой и есть СВОБОДА. Но свобода не только форма воли, но и процесс особого рода, в
котором заявляет себя актив эстетического разума с его проективными соображениями и
уподоблениями. Свободная воля не есть "свободный выбор", но слаженность двух выборов -
вольного и свободного, своеобразный амбивалентный выбор. За понятием привычного
"свободного выбора" лежит ложь множества желаний и потребностей, среди которых человек
якобы "свободно" выбирает. У воли нет "свободного выбора", она следует путем
единственного высшего желания. Воля противопоставляет себя множеству частных желаний и
потому создает разные неудобства для человеческого существа, лишая его привычных
удовольствий от исполнения типичных желаний. Воля словно преследует человека и
устрашает его как некое "безумие". Человек не открывший в себе Волю, которая и есть
выражение сущности языка, - находится в ситуации саморазрушения, каких бы
коллективистских надуманных ценностей и "синтезов" он не придерживался. Воля утверждает
человека в статусе Князя. Так среди людей мы находим наиболее "демократичных",
великодушных и миролюбивых - вольных существ - авторитарных князей духа.
5. Тело - Сознание (лицо). Сознание не есть что-то отвлеченно абстрактное, но такая же
конкретная как и наше физическое тело реальность. Форма и процесс. Относительно сознания
наше физическое тело кажется виртуальным, как виртуальными представляются формы
сознания. Наше единственное тело и есть наша единственная правда в совокупности всех
связей с данным фактически миром. Сознание раскрывает формы истины. Отсюда и личность
как форма сознательного тела. У нездорового тела, наверняка и формы сознательных мотивов
искажены, но это не значит зависимость сознания от причинных связей физической
реальности. Сознание есть форма бодрствования внутри сновидения. Тело есть исходное
основание сновидений наяву - реальных. Личность есть пробуждение внутри снознания.
101
Властный язык выражает интерес только единственной индивидуальности и никогда не
выступает на стороне коллективных интересов. В этом смысле "русский" всегда "один".
Русское наречие всегда обращено к носителям властного языка, у него нет господствующей
или подчиненной позиции. Таким образом, "русский" исключен из областей языка власти, как
светской так и "духовной".
До тех пор пока властный язык находится на обочине человеческой культуры, эта культура
обречена на вырождение. Подлинная власть не доказывает свою властность силой, но
абсолютно миролюбива и великодушна в лице действительно властных индивидов. Власть
имущие никогда не властвуют над другими носителями языка, но только над своими
обстоятельствами жизни. Власть всегда по-велительна и никогда не "над" или "под" кем-то.
Свободное СЛОВО есть слово властное и исходит эта власть из сущности языка.
Мы полагаем уместным русские гласные понимать как выразители этих модальностей. Тогда
“русский проект” будут реализовывать оглашенные, и никто иной. В храм никогда не заползает
жаба, когда из храма не уходит монах. Восстановление Руси начинается с неожиданной
стороны, а не там, куда все по привычке смотрят. В гласных растворяется переусложненный и
противоречивый предметный контекст жизни, но выявляется само зерно духа, его особая
абсолютная структура, за пределами релятивизма. Когда гласные , подлинные маркеры разума
наших эмоций, освоены, то только тогда этот разум вступает в игру и может управлять
ситуацией. Эмоции не “оглашенные”, всегда склонны к войнам и конфликтам, ибо в них не
действует интегральная эмоция мирового трансверсума. Потому необходимо УПРАВЛЯТЬ
людьми (это к вам также относится, ребята из институтов власти).
Могут ли другие языки приобщиться к гласным, по сути, к “русскому духу”? Легко. Проиграв
105
все свои внутренние и внешние войны. Кто действующее лицо истории? Никак не народ,
приобщенный к стихийным силам при-роды, но личности, владеющие интегральным смыслом
мирового языка, преодолевшие власть смысла избитых рассудочных дихотомий – “мир-
война”, “жизнь-смерть”, “истина-ложь”, “добро-зло”. Разум духа (=эмоций) есть различения
другого рода – “мир-человек”, “жизнь-мышление”, “истина-правда”, “добро-благо”, “бытие-
событие” (но никак не “небытие). В сочетании двух слов – элементарном синтаксисе -
выражает себя смысл отношения одного существа и другого. В первом случае, второе
существо полагается негативным и его требуется уничтожить, во славу “единственного”
верного слова (существа). Ближайший пример первого (порченного) различения – “единая
россия” – “не единая россия” (по сути, все остальные). Разумному существу, в отличие от
оглушенных, здесь понятно, что под общим определением “единой россии” снова заявляют
себя люди мелкие, далекие от благородства и великодушия. Как легко они заменяют
“соборность”, не сводимую ни к какой однозначности единого объема “единством”, за
которым всегда таится частный хитрожопый интерес “власть имущих” и полная рознь, и
гражданская беспомощность остального населения. Русь – это множество различных
государств со своими особыми русским языками. Даже язык Руси нельзя называть одним, в
строгом смысле слова, поскольку одно в нем, только славянская племенная составляющая, но
огромное количество значимых слов заимствованные - это не плохо, - и каждое может увлечь
в сторону некоторой специфичной общности. “Единым” же россиянам это представляется
сепаратизмом и, чуть ли не уголовным делом. Согласен. У-головным. Но в другом значении.
Вам, рассеяным “рассеянам” выбирать с кем быть (=мыслить) и жить. РУсь выводит из
рассеяния, с-У-МИР-уя в русском особом наречии все разрозненные смыслы временного
существования. Есть резон говорить об особой деятельности подлинно высшего сословия
Руси на фоне пестрого смешения народностей и лиц россиянских. И эта деятельность
формулирует внятно нормы между-народного права, а не посылает истребители бомбить кого-
то. Нормальные существа совершенно не нуждаются в инструментах ведения войны, в особых
военных формированиях. Но в прокаженных государства, война записана в разряд
необходимых. Пропаганда мира в них есть уголовное преступление. Война всегда
преподносит себя “заботящейся” о народе. Война проникает в каждый дом, в каждую голову и
легализуется в формах привычного понимания. Увидеть масштаб непрерывной войны всех со
всеми и не ужаснуться, может только совершенно оглохшее существо, оно и жертва и палач
одновременно. То, что сейчас происходит в МИРЕ, совершенно не замечается таким
оглушенным существом, называющим “миром” воинственную среду обитания.
Надеюсь, что мой проект поддержат, как минимум, здоровые дети, еще не потерявшие
интереса к СОЧЕТАНИЮ слов, ради обнаружения новых смыслов. Они то и могут открыть
дорогу к подлинным со-бытиям. Забывая смысл старых оппозиций, мы пророчествуем о
жизни новой.
Русским языком говорю. Смотри в корень. А русский корень соединяет в себе одним гласным
две согласных. ТАК? Каждый, кто находит согласие с собой любимым, способен подступиться
через гласную (свой голос, =модальность своего “несогласия”) к существу другого согласия.
Каждый из нас не просто слово, но еще острее – живая буква, способная всем своим
мышечным поставом артикулировать корневые истины. Правда одной буквы, соединенная с
правдой другой буквы называется истинным отношением (истина есть отношение). Таким
образом, звуки истины среди значений правдивых – это звуки голоса нашего, всегда
106
модулируемого ПРИСУТСТВИЕМ другого. А? Среди гласных можно выделит соответственно
три “цвета”, которые ответственны за модулирование воли и правды одного существа, правды
другого существа (да будет воля твоя, но не моя) и истины отношения равных. А(Э) – И(Ы) –
О(У). Общеутвердительное вместе с общеотрицательным суждением (А,Э) выявляют правду
одного лица. Частно отрицательное – правду другого лица (О,У) с его собственным
общеутвердительным (согласный) и общеотрицательным (гласный) смыслом и
частноутвердительное (модальность И, Ы) – истину взаимоотношения. Континуум связи Я и
Ты всегда открыт и не стянут в некое коллективное общеутвердительное “Мы”. Мы всегда не в
йА и не всЕ, но в частно утвердительном мЫ. У каждого автореферентного существа (вещи)
свое частное МЫ, не сводимое ни к какому единству. Три цвета гласных вместе можно назвать
алетической модальностью целого. Подобно трехцветному флагу заявляющему общий смысл
целостного образования. Мир А – гипотетический мир открытый в модальности
воображаемого (знак иконический) к другому. Мир О – мир дОлжного, мир твОй. Здесь знак
становится индексом. Присутствие другого уплотняет иконический знак до сигнального знака-
индекса. Онто-логия индексов это онтология силы действующей извне на самосознание
Одного. Другой это не мой сон, но то, что пробуждает меняА ото сна. Знак связующий одно и
другое есть символ. Мир Ы есть символическое единство одного и другого, когда каждый из
мирОв предъявляет себя в общеутвердительном смысле мирового существа (соло), а не
частички “единого мира”.
ПРОЕКТ РУСЬ.
(РУСЬ ДА-НЕТ РУСЬ)
АКСИОМЫ АКТУАЛЬНОСТИ
Все гностики без исключения говорят о «семени высшей природы», которое оплодотворяет
способных принять его избранных. Подобно семени, упавшему в плодородную почву, гнозис
развивается в душе и приносит плод – знание пути спасения. Напротив, тот, кто не способен
воспринять это семя, подобен бесплодной почве – земному праху. Такой человек обречен на
погибель. Его ничто не спасет.
А--так --А
(Москва. Известный путешественник, альпинист, писатель и философ Николай
Гурский передал Всемирной библиотеке путешественника свою книгу "Смех ласточки". Книга
предваряет основную работу Николая Гурского, над которой он работает сегодня - "Амба", -
книгу о границах полномочий человека, о тонкой кромке, которая отделяет понимание
человеком жизни от реального положения вещей, о внутренних решениях, о личном
достоинстве, морали и любви, о "мужестве быть" и "мудрости осуществления" (определения
автора). Николай Гурский, более пяти лет проживший в хижине в долине Суграна (Памир,
2800), многие годы являлся признанным гуру альпинистов, скитальцев и просто
любознательных людей, ищущих правду жизни и ответы на нерешаемые вопросы. Николай
много раз бывал на Полярном Урале, в горах Кавказа, Центрального Алтая, Саян. (06.09.2008))
"СТОЯ" - пусть это слово будет словом призыва для нас -- стоя-щих мужчин.
Тезы:
Первое: Конкретная Личность. Ее речь, по которой можно определить, вполне ли она разумна.
Ее воля, которая вполне миролюбива и благожелательна и, при том, - совершенно авторитарна.
Личность формирует социальное и обратно формируется им. Личность всегда есть
отношение. Как индивидуальность она может быть рассмотрена самостоятельной единицей.
Или, по другому, индивидуальность - центральный элемент биоса, генетики, тогда как,
личность есть центральное звено нооса, социального дискурса. Отсюда, радикальное отличие
отношений мужчин и женщин как индивидуальностей и как личностей. Индивидуальность
предельно содержательна, тогда как личность, как бы пуста (личина).
Второе: Круг Правителей. Народ не выбирает их, но либо признает, либо нет. Ибо выбирают
всегда негодных, поскольку у простых людей нет критериев выбора. Вполне зрелую личность
мы называем правильной (правящей). Правовая общность предельно отличается от
жизненной, как небо и земля, как мужчина и женщина. Правовая инстанция исключительно
108
мужского рода. Философия правителей есть философия правосознания, не "любовь к
мудрости", но мудрость правящей любви.
Третье: Конституция Республики. Основа гражданского равноправия. Ни одна коллективность
(юридическое лицо) не вправе иметь больше прав чем физическое лицо. Конституция как
несокрушимая "твердыня". Конституцию формулирует круг вполне определенных лиц.
Именно их уместно называть национальным сословием. Различие народа и нации -
основополагающее в деле управления одних другими. Управление не есть подавление и
подчинение, но ясное свидетельствование и воля.
Четвертое: Категорическое неприятие старшей дружиной любой религии. Нет никаких
"высших разумов" как и "низших" для вполне разумного существа. "Бог" появляется только в
ситуации, когда человек еще не "пришел в себя", не додумал себя, не вполне рефлективен.
Пятое: Исходный, инициирующий личную силу, "образец" (эйдос) -- ОТЕЦ. Связь с
отцом условие личного достоинства, состоятельности, авторитарного статуса. Сын своего отца
ни перед кем не склоняет головы и никого не ставит ниже себя. Даже презирая
простолюдинов, мы не превозносимся над ними и всегда готовы протянуть руку помощи тем
из них, кто стремятся к реальному знанию.
И, наконец, шестое: Гражданское общество - это не социальный "организм", но система
доверия друг к другу. Национальная идентификация - чудовищная ложь. Нация есть
воображаемое. Реальная идентификация есть исключительно определенность Личности, ее
особенность и отличие от других. Связи внутри национального мифа есть связи доверия на
основе личных идеалов. Нация не данность, но система отношений. Гражданское общество -
это созидание образов веры, но не подчинение людей мифической данности. Я русский,
поскольку единственный в своем роде рус, мечтающий о своей Руси, и с подобными себе
сознаю (создаю) полное родство. Независимо от цвета кожи, этнической принадлежности,
особых умений каждого. Руслом общей силы, общего наречия.
Белый свет есть смешение цветов. Белая раса есть смешение цветных наций. Русь есть
смешение разных народностей. Культура Руси становится культурой Белой расы когда эти
109
народности вполне самоопределяются в своем языке, политическом строе, нормах жизни.
Смешение - это неслиянность и предельная выразительность элементов целого. Толпа людей
не есть смешение людей, но однородная масса. Ребенок рожденный родителями представляет
собой не однородную единицу, но смешение родовых начал. Смешение никогда не
разрешается "синтезом", но является четырехсторонним союзом. Первое значение --
различимость и противопоставленность элементов смешения, подобно змеям, обвивающим
посох Кадуцея. Второе значение -- целостность, конъюнктивного союза. Третье --
совершенная утвердительность такого союза, по отношению к любому другому
предполагаемому элементу смешения исходная смесь выступает как совершенное единство,
оставаясь внутренне двуединым. Четвертое значение представляет смесь как множество
дизъюнктивно выделенных элементов при совершенном согласии их друг с другом. Таким
образом Смешением мы называем материю "святого духа", в которой пульсируют различные
субъективные силы, границей действия которых, собственно, и является эта материя.
"Смешение" = "сатира". Со стороны смешения - Русь иронична, со стороны единства -
эпически величественна.
Согласно нашей логике, можно рассмотреть тему весьма злободневную - права человека. Здесь
у нас есть соответствующий образец для неподражания, неподражаемый образец "всеобщих
прав". Этим "всеобщим правам" часто приписывается значение "естественных", например,
право на жизнь. Чудовищный блуд правовых формулировок при явном чудовищном различии
людей и лучших из них, - предельном, бросается сразу в глаза, если они не замылены
соответствующей навязанной установкой. "Право на жизнь" - этта что? Есть жизнь, ищущая
свои особые формы, жизнь, внятливость которой коренится в собственном нутрянном
источнике, жизнь с разной степенью о-правленности, от предельно неряшливой до предельно
собранной, стильной, правдивой по форме выражения. Жизнь в праве, в смысловой о-праве, но
никак не "право на жизнь", логическая химера, якобы пекущаяся о живых, но по существу
унижающая, искажающая искания живых. Когда есть "право на жизнь", но нет Правителя в
качестве образца для подражания, существа вполне оправленного, декана (10) родового
смысла, мы получаем то, что дискредитирует само понятие уникальной личности. Вместо
правителей имеем власть имущих, всегда обремененных внутренними комплексами
неполноценности, внутренне неустроенными, отсюда и желание устраивать жизнь других. Мы
говорим: право жизни (быть в о-праве, целостности), но отвергаем любое "право на жизнь".
Если мы судим преступника покусившегося на жизнь другого, то судим его силовыми
формами своего, вполне правосудного права жизни, но не отвлеченными нормами
юридического закона.
Наше право есть мера нашей свободы, вне всякого навязываемого извне понимания норм
права, в отрыве он исключительности нашей свободной воли.
Тема ГРАНИЦА нам представляется САМОЙ актуальной из всех тем. Безобразия в жизни
людей начинаются всегда с нарушения границ. Уточняя смысл и назначение границы, мы
решаем человеческие проблемы самым разрешительным способом. Метафора в нашем
понимании есть слово которое выражает саму суть ГРАНИЦЫ. Метафора смерти - явно и
буквально говорит о границе человеческой жизни в целом. Гласные звуки речи есть
проводники инстинкта смерти. Кто-то перед лицом смерти Муууу… (др). Кто-то перед лицом
смерти - Раааа… (д).
В философии можно отчетливо заметить две мощных традиции, две ветви мышления.
Несмотря на общую лексику, они располагают совершенно разным синтаксисом понимания.
Можно сказать, что каждое понятие каждая школа философии понимает совершенно
противоположно. На простонародном уровне происходит величайшая путаница, когда
философы выступают якобы из одного лагеря "любителей мудрости" и не отмечают
принципиальное различие своих подходов. Даже понятие "философия" одна школа переводит
как "любовь к мудрости", поиск мудрости, другая же, - как "дружба с мудростью". В первом
случае - мудрость изыскивается существом далеко не мудрым, скорее самоуверенным, во
втором полагается реальной дружба мудрости одного рода с мудростью другого рода. У
древних греков есть ионийская и италийская ветвь философии. В ионийской платонической
ветви доминирует принцип вертикали - нисхождение и восхождение к эйдосу (единому). Здесь
доминируют представления о "низшем мире" и "высшем мире". В аристотелевской школе
доминирует принцип горизонтали, здесь индивиды сополагаемы на уровне горизонта со-
бытий. Стремление к высоте или глубине здесь не главенствует. К этой ветви можно отнести и
скептиков и Демокрита и Дж. Бруно и Лейбница и Хайдеггера. Любую религию, конечно же,
питает исключительно платоническое направление мышления, в котором верховный эйдос
обуславливает существование всех вещей, располагая их в "едином мире". В лице (маске)
Декарта мы можем видеть "последний класс" школы вертикальной мысли. С этого момента,
начиная с Декарта, философия разворачивается по горизонту событий. Декарт вынужден для
разрешения проблемы двух родов субстанции - res cogitans и res extensa использовать "бога",
восполняющего зазор между ними. На свой лад рассуждают о боге и Спиноза, и Беркли, и
Лейбниц. Даже у Уайтхеда ("бог питает вечные качества") мы можем проследить отголоски
"божественного вмешательства". Последнюю неудачную попытку сохранить связное единство
платонической традиции осуществляет Делёз с его понятием "складки". Создав мощный
корпус барочной философии, он выпрыгивает из окна. Оказионализм оказывается крайней
формой платонического мышления, способом стояния на краю.
Противоположная школа есть скептическая и смеющаяся как у Демокрита. Философ здесь
стоит не на краю, но на ГРАНИЦЕ, отчетливо узревая два разных мира, находя каждую
единичную вещь сущей одновременно в двух мирах. Потому-то и смеет смеяться над
тяжеловесной серьезностью озабоченных одиночек упершихся своим взглядом в единичные
вещи. Вместо "бога" в этой школе мудрости господствует "его величество случай". Скептиком
можно назвать такого философа, отличая его, при этом, от эмпирического скептика (Юм),
который просто переносит проблему окказионализма на план человеческого психологического
113
опыта, методом от противного, - обращает "бога" в "человека". Эмпирический скептик не
отказывается от монополии единственной сущности на отношения. Только кажется, что он
придерживается более строгой (атеистической) позиции, но, по существу, заявляет
гуманизированную форму древнего окказионализма. ООО выявляет метафизического
скептика, которому власть "единого" интересна только в метафорическом ключе. Метафору
скептик понимает буквально, именно как "ключ", а не эпитет-приложение к чему-то
актуальному. Метафорический язык метафизического скептика - начало со-бытийной
философии, начало дружбы между со-бытийными существами. Семиголосие МС
(метафизического скептика) есть камертон синхронизирующий отношения реальных объектов
между собой. Интуицию такого прозревающего семигласия средневековые схоласты выразили
через грамматику музыкального лада. До, ре, ми, фа, соль, ля, си - есть ООООООО Целого
объективной реальности, где последнее "си" СИнхронизирует гаЛАктические (=млечность
социальности, ее кипящее молоко, прыгнув в которое старец обращается в молодца)
отношения суверенных СОЛярных существ.
Никакая эпистемическая реконструкция объекта с тайной надеждой на власть над ним, не
заменяет реального объекта и даже не может прикоснуться к нему, он всегда неуловим для
познающего. Но объект доступен метафоре. Именно метафора в самом буквальном смысле
говорит нам о реальном объекте. Объект не редуцируем ни по восходящей ветви индуктивного
знания, ни по нисходящей дедуктивной. Метафора и есть прямое непосредственное
"соприкосновение" с реальным объектом.
R - Зримый
M - Слышимый
N - Обоняемый
L - Осязаемый
J - Вкушаемый
"Пять хлебов" - это системный объект отличий. "Две рыбы" - отношение солидарности двух
отдельных системных объектов.
Логика отрицания или Гласные звуки как финальные означающие индивидуального языка и
онтологические начала речи.
Радикальное толкование.
Гласные звуки есть метафоры "конца", завершенности шести родов понимания. А - понимание
начала, различения, абстрактности. Э - понимание отношения, взаимности, противодействия.
115
О - понимание единства, самости, конкретности, определенности правды. У - понимание
метафоричности, инаковости, чуждости, относительности истины. Ы - понимание сущности,
символа, высшего смысла. И - понимание интерсубъективности, солидарности, доверия.
Гласные звуки в буквальном смысле являются окончаниями понимания. Но особый характер
метафоры в том, что в ней содержится никогда не проясняемый для формального понимания
"остаток" - само намерение, заключенное в том, кто пользуется метафорой, поэтому метафора
всегда представляется для формального понимания "ложью". Гласные звуки - как метафора
метафорического знания в целом. Поскольку незаконченность лежит в основании любого
буквального значения, что позволяет ему вступать в игру под названием "правила выводов",
"теории референции", то метафора как окончательность порывает с такой игрой, начиная
формулировать правила игры - интенсиональное измерение жизни. Но это не значит, что в
метафоре два значения - буквальное и иносказательное. Метафора имеет буквальное значение,
но его регистр отличается от режимов дословного денотативного понимания. Она
послесловна. Уникальность метафоры как таковой метафорически выражает звук "У",
носитель интенции непрестанного у-дивления букве - буквальному значению слов.
Ы - отношение других как высший вид относительности. Мироздание как мировой каталог.
ИСТИНА как абсолютная теория относительности. Предшествующий вид гносеологической
относительности в Ы - выявляется в синкретическом ЕДИНСТВЕ с онтологией со-бытийности
и это единство не семантическое единство, но отношение РЕШИМОСТИ. Индивидуальная
квинтэссенция расслаивается в своей когнитивной знаковой понятной сфере, создавая
проективное поле солидарности дружества в акте решимости обратиться к другому как
чужеродному. Значимый предмет обращается в отдельное существо.
Если в бытии как возможности содержится вся возможная реальная определенность, то она
конкретизируется в конечных вещах через ограничения, определенного вида отрицания
бесконечных возможностей. Бесконечность как условие отрицания. Отрицание как качество
бесконечного бытия.
Никогда еще хранители Слова не были так сильно отстранены от реальной власти, уступив
место ловким жонглерам словами, ловкачам информационных технологий, создающих
иллюзию необходимости рационально организованной экспертизы, конечно, за пределами
логики языка. Именно такие эксперты и создают проблемы для людей. Спецификации
экспертного знания сделали невозможным общее понимание и совместное скоординированное
действие. Заявляющие себя "междисциплинарными исследователями", отнюдь не заботятся об
общем языке, создавая еще большие спецификации. Внимательно вглядевшись в исходник,
смещая внимание от семантики к синтаксическим отношениям, мы пробуждаем силу Слова,
вполне критического, то есть рассудителного. Ибо критика есть здравое рассуждение особого
рода, отличное от рациональности обслуживающей специалистов. Слово - не подконтрольная
инстанция, оттого то ее и боятся больше всего институты власти, и уводят Слово в болото
бестолковой болтовни. Пусть лучше массы молятся святым мощам и болотным кикиморам,
лишь бы не вооружались несомненностью Слова с его Правдой. Философ, превратившись в
своего рода эксперта в области заумных мыслей, выступает на стороне властей, кастрируя
воображение общества. Язык здесь становится средством защиты для тех, кто им владеет.
А. Отрицание как чистое качество есть ОТРИЦАЕМОЕ. То что стоит за понятием "бытия" в
Хайдеггеровском смысле, то на что невозможно опереться, - это "невыносимая легкость
бытия", как размыкающее качество чистой всеразличиаемой относительности. Это
нейтральное качество абсолютно безразлично к любой данности, реальной или воображаемой,
но качество проясняющее любую данность до самого основания. Желаем прояснить что-либо -
бросаем в бездну исходного отрицания как отрицаемого, бездну онтологической ан-архии, а-
гностицизма и, тем запускаем действие отрицания - мысль. Бытие не отрицает ничего, оно
чистое не-сущее, само отрицаемое. Отрицает мышление. Мысль отрицая отрицаемое уже
заявляет себя в глаголе-связке "есть". Отрицаемое и отрицание - это время бытия. Отрицанием
(Э) отрицающий (О) отрицаемое (А) есть субъективное основание сущего. Всякое сущее
укоренено в самом отрицающем. Отрицающий побуждает сущее к существованию, через
отрицающего сущее является исключительно особенным, никогда не повторяющимся и
единственным в многоразличии единичных атомов сущего, возникающих в момент акта
мышления. Помыслить, - это не дление времени, но мгновенный акт создания атома сущего, в
котором заключено его особое мыслимое им пространство. Объективным оно представляется,
только через инородную мысль, атомы смысла относительно друг друга - совершенно
объективное сущее, с единственным субъективным содержанием в каждом. "Каждый" как
местоимение единственного числа, парадоксально представленное (репрезентация)
множеством атомов. Со стороны субъективного - это атомы с-мысла, со стороны объективного
119
- атомы материального мира. Отношение одного атома к другому двояко: физическое
объективирующее, порождающее физический мир и субъективное, как отношение мыслящего
существа к другому предполагаемому как мыслящее, всегда сущего через гипотетическую
модальность возможной субъективности. Помыслив самость, - самое себя, мыслящий
(репрезентант) тотчас вступает в отношения с "привходящим" (У) - самостью другого
индивида, вы-мысливает ее, хотя она представлена ему предельно объективно, то есть внутри
его атома. О - обращается в У - винительным падежом-склонением.
======================================
Пятизначное пирроново отрицание - "НЕ ЗНАЮ" говорит о человеке как средоточии этого
незнания.
--------
АЭО - добро (сущее). У - красота (мир). Ы - истина (человек). И (+ йотированные или мягкие 5
гласных) - социализация.
Первый знак с которого мы начинаем - это знак ОТРИЦАНИЯ, его неоднозначность в том что
он содержит в себе РАЗЛИЧЕНИЕ, затем - ОТНОШЕНИЕ различенного и, наконец, -
АСИММЕТРИЮ в отношении. Так из трех значений складывается внутренний
утвердительный смысл отрицания. В отрицающем который отрицает отрицаемое
утверждается, по существу смысл необратимого существования. В системе отрицания -
АЭОУЫ и И - каждое отрицание содержит эти три элемента утверждаясь как семантический
атом (протон, нейтрон, электрон). Можно сказать что система отрицания является системой
относительности (ЭТО - элементарная теория относительности), системой всеразличения
(разум) и системой асимметрии (а-социальность). Отличной иллюстрирующей моделью ЭТО
может стать модель года. Весна А, лето Э, осень - О, зима - У, другой год - Ы и год как модель
встречных отношений одной индивидуальной квинтэссенции и другой, что выражает смысл И.
Здесь интереснейший момент - через отношение Ы - к другому году - новый год - мы словно
вновь возвращаемся к одному году, но здесь он по другому моделирует отношения - в нем не
12 месяцев-мер индивидуальной ГОДности, но 10 месяцев-мер где 5 выражают прямой ход
года, а еще 5 - встречный. Апполоническая стыковка (Й) - это день летнего солнцестояния.
Через отношение нового года (рождество) начинается год как система двуликого Януса:
январь, февраль, март, апрель и май как система прямых действий индивидуальности;
декабрь, ноябрь, октябрь, сентябрь, август - обратная связь. Поскольку июнь и июль выходят
за пределы индивидуальных полномочий, они НЕ СЧИТАЮТСЯ в социальной модели года -
июнь значится активом обращения к Другому, июль (рак, пятится назад) - слушанием Другого
(Ы - Рождество, И - Воскрешение). Подобно тому как в индивидуальной 12-ричной модели
года стыкуются один год и другой. Таким образом, И выражает расслоение года как вовне, так
и внутри года, изменением самого метода моделирования, И (Й) указывает на сдвоенность
АЭОУЫ с мягкими (йотированными) ЯЕЁЮИ. Год из 10 месяцев (декабрь - десятый, а не
двенадцатый) самое загадочное и интригующее моделирование реальности - год предельного
СВЕРШЕНИЯ ИСТИНЫ, когда истина - суть слаженная система гармоничных
межиндивидуальных отношений. Если мы имя Христа рассмотрим в системе гласных -
ИЭО(ш)УА, то получим надежный гармонический модуль, который подобно камертону
позволит оценивать достоверность (АЭОУЫ) и истинность (И) социальных связей и
отношений. Если в А мы находим троичность утвердительного отрицания, то в Я - троичность
утвердительного утверждения (А-социальное) через отрицание другим отрицающим
утвердительного отрицания одного, выявляющееся в асимметричности ассоциаций
возникающих в такой утвердительности. Истина такого утверждения в НЕравноправности
участников отношения - утверждение Единственного и признание его Другим условно
122
единственным - слушающим. Стоит кому-то одному заговорить в системно утвердительном
смысле и тотчас его речь словно уничтожает факт существования Другого, оставляя за ним
только условный образ. Говорящий словно выпадает из света, сгущаясь в звучание, оставляет в
свете Другого, и апеллирует к его свету, сам пребывая в звучащей речи (Ваша Светлость!).
Подлинное утвердительное утверждение, с необходимостью представленное как минимум
двумя участниками, может подвигнуть реальных индивидов (проживающих себя в опыте
Рождества, а не случайного рождения) к дальнейшему сгущению, теперь уже звучащей речи в
тело. Так плоть земная предстает как образ Воскрешения (в конце июня).
Концепция языка есть концепция слога. Или концепция отношения согласия с собой
совмещенная с радикальным несогласием (отрицанием). Это концепция ЙА - звука.
Отрицание позволяет обращать язык в РЕЧЬ. Суть отрицания - в различении и асимметричном
соотношении, разрушающем принцип тождества, непротиворечивости и исключенного
третьего и тем разрешающего обновление смысла языка. Язык мысли, основанный на
отрицании никогда не застревает на себетождественной данности, субстанциальности.
Самоидентификация в нем складывается исключительно через акт тотального отрицания
понимания удерживаемого памятью, акт превосхождения того, что дает память. Начальный
вид отрицания - А - ведет к различению бытия (онтология) и мышления (гносеология) и
асимметричному отношению их. Бытие всегда А-гностично, гнозис всегда антибытиен. Со-
отношение в отличие от линейности отношения есть перекрестное отношение двойного
отрицания А-гнозис бытия выражается кроме отношения с мышлением также А-
симметричным отношением с собой: бытие гетерогенно и со-бытийно. Отношение с собой в
онтологическом смысле есть отношение с собой - существование как со-существование.
Реальная соотносительность есть перекрестье гетерогенного бытия и двойного мышления, -
мышления до-мысливающего бытие (до сущего) и вымысливающего себя в нем (мир).
Существо языка есть своеобразное сгущение мысли в бытии - квинтэссенцией
осуществления. ЙА - зычное.
Тотальность различения обусловленная чистым онтологическим отрицанием позволяет
понимать сферу науки и сферу философии как две принципиально разные области в первой из
которых мысль обращена к миру, во второй - к сущему. На пределе, обращение к сущему
выявляет морально-этическое измерение жизни, обращение к миру - эстетическое. Философия
становится религией, а наука искусством. Осмысление онтологических основ философии,
науки, религии, и искусства есть осмысление универсальной утвердительности Человека в
тройном отрицании формальной (на стороне бытия), деятельной (на стороне мышления) и
целевой (на стороне должного сущего) при-чинности его. Выход за пределы необходимого в
мышлении сущего есть материальность с ее отрицательностью как принципом вероятности и
случайности. Найдя дух отрицания в форме индивидуации своего Я в поле четырех сторон
мира: философской, научной, моральной и эстетической, - человек выходит в политическое
измерение личного права - безупречным логосом НИЧЕГО (ничто=кто).
Детально формализуя любую систему знания и доводя ее до концептуальной схемы, мы, рано
или поздно, доходим до онтологической схемы-смеха в которой находим смешение
(=смешное) гетерогенного бытия (не-бытие). Мысль в этом смешении может возникнуть
внезапно из "точки пустоты", как пускающее не-что. Такая мысль от-пускает сущее в
очевидность его понимания как целого. Через смех сущее освобождается от гнета онтических
123
моделей мира, обретая онтологическое измерение.
Когда растают все слова как облака, тогда мы снова обретем слова сполна.
------------------------------
Когда все значительные вещи потеряли свою значительность, в дело вступает само ничто и в
опыте пусто-порожнего находит дух преображения в лице действующих богов, суть которых в
сгущении отношений различия, выраженных существом дела с ресурсами эстетического
соотносительного разума. Чудотворение продолжается. В материальном мире эта
соотносительность выражена как восемь видов относительности, в свое время отображенных
десятью категориями Аристотеля (8 категорий+ сущность + отношение).
Высший вид отрицания есть отдельность по существу дела. Здесь то и возникает невиданная
ранее а-социальность, - солидарные отношения равных, и абсолютно разных. Мы их называем
И-отношения, отношения Истинного.
Логика как политический проект (ничего себе!) - это человеческая деятельность выраженная
особым порядком языка, - способность активно включиться в хронику прошлого,
воплощенную нашим телом, разблокировать генетическую предопределенность жизни
смертью. Наше тело вполне способно быть носителем нашего личного сознания на сроки не
менее тысячи лет. Бросая существо в существование как сущее, тем самым, открываем доступ
к управляющей сущим сущности. Сущность выражает себя в биологическом теле как влечение
к смерти. Это влечение блокируется инстинктом самосохранения и потому сущность заявляет
себя негативно-разрушительно. Сняв блокировку, можно найти формы намного более
продолжительного существования в физическом теле. Одно но. Преобразование языка не такая
простая вещь как кажется и связана со способностью расщепить свое Я.
--------------
Различение как первая треть отрицания не понимается, поскольку от-нимается. Разумеется
разумом, являясь его онтологическим основанием. Если бытие есть А-различение, различение
как таковое, всеразличение, то сущее есть не-А. В этом качестве сущее является различимым
родовым единством, но различимым со стороны множества различающихся включенных в это
единство. Каждая единичность как порождаемое существует, отличая себя от родового
единства. Являясь атомом (неделимым единством) мира. Атом мира совершенно отделенный
от другого атома, полностью автономен. В этом качестве он родоначален, - также способен
вынашивать в себе потенциальные единицы мира другого порядка. Различение мировых
единиц - акцидентально, - различение случайного. Здесь causa, в отличие от причинного
сущего - это случай множества сущих. Никакое отдельное сущее никак не обуславливает и не
обусловлено другим сущим.
Отношение как вторая треть отрицания есть вначале отношение мышления с бытием. Через
это отношение любое сущее репрезентируется как бытийное. Когда говорят о четвертом
измерении времени, то это не линейное время, но складывающееся из микро отношений
множества сущих, - мерцательное время.
ОТРИЦАНИЕ. Речь пойдет о Разуме и его способности вы-являть ИСТИННОЕ, без всяких
отсрочек и откладывания нахождения истинного в неопределенное будущее в перспективе
бесконечного позитивного прогресса. Если отрицающий отрицает "все" без исключения, то в
этом он сам сразу и незамедлительно становится "светильником" истинного. Есть огромное
количество всякого рода утвердительного понимания и поэтому ресурс для горения этого
светильника истины бесконечен. Когда отрицающий действительно отрицает крайнюю
инстанцию - самого себя, - свое утверждение, пусть и отрицательное, - он отрешается от себя
и сияет неким неземным не истовым светом. И он смеется, замечая, что отрицать некого и
нечего, замечая, что никакая "ложь" не противостоит "истине". Наверное, это и есть
чистейший мимезис бытия. Здесь то и возникает реальность САМО СОБОЙ разумеющаяся,
когда "собой" не то же самое, что "само". Отрицание словно острейший алмазный меч
рассекает данность существования и высвобождает энергию НАСМЕШЛИВОГО
БОДРСТВОВАНИЯ. Ибо в отрешенности самого от себя индивид действительно безупречен и
способен к истинным отношениям, основанными не на утвердительных и серьезных
программах, мотивах, обязательствах, но на сверкании алмазного (не реального) меча своего
НЕТ. Только этот меч отрицательного разума не вредит никому, тогда как говорящий ДА, рано
или поздно вынужден столкнуться с ситуацией палача и жертвы, усугублением своих
"человеческих" проблем.
Отрицающий ничего и никого не отвергает, будучи от-решенным от любых нужд сущего. Нет
никакого резона что-либо отвергать. Отрицающий действительно дружелюбен, поскольку в
оптике отрицания способен заметить Другого, от-решившись от Себя, от своего
всеобъемлющего "единого мира". Слово ОТРИЦАНИЕ звучит красиво и поэтично. Ясно и
вполне целомудренно. Отлично - в каждом слове, в каждом слоге его окончанием, - тем
выражая готовность к правильному начинанию другого слова. Так рождается
необычный синтаксис отрицающего. Ничто выражает решимость быть Кто. Кто - бесконечно
сложен (всемогущий, всезнающий...), в отличие от наипростейшего существования.
Мышление простирающееся от существования до сущего, актуализирующее Сущее, я
называю Отрицанием.
Отрицание есть Бытие как Ничто. Ничто не однозначно, оно есть цифровая
(цифра=сефира=пустое) система и только в этом смысле Ничто существует, определяя порядок
Сущего (нечто). Ничто - условие абсолютной ясности мысленного понимания.
Актуальным Ничто становится во втором отрицании. Когда Парменид говорит, что сущее есть,
а не сущего нет, то тем самым, он актуализирует Отрицание, парменидовское сущее всегда
относительно, всегда в диалектике становления и мышление здесь сопровождает сущее словно
божество.
Если Отрицание есть Отношение, то выражает его Слог (syllaba, conceptio). Речь гласных есть
речь от-речения от того позитивного значимого смысла который выражен согласными.
Собственно, концепция отрицания есть Слог. Согласные именуют содержательный
позитивный смысл по логике тождественного, что совершенно неприемлемо для гласных.
АЭОУЫ выражают пять модусов отрицания, которые в целом отражают онтологическую
структуру. Вы знаете другие знаки, более приемлемые для выражения Ничего? Пожалуй, в
китайском - интонирование слога. Язык Отрицания есть язык поэзии, он легкокрылый,
беспечный, ясный, прямодушный, непосредственный. От-рицание как откровение Безмолвия.
Следы этого откровения - метафоры.
Скажи, что ты отрицаешь, кто в тебе отрицает, как ты отрицаешь, - и я скажу чего ты стоишь.
С позитивными отверждениями не торопись, дабы не прослыть идиотом, как минимум, в моих
глазах.
Отрицание как система позволяет увидеть поле битвы различных моделей знания и мысли.
Общая почва для разрешения к совместному удовольствию противостояния этих моделей и их
представителей - это не единое основание. Удовольствие здесь также особого рода. Единое
здесь молчит. Как и разъединенное множество. Множество - да, но особого рода. Так ли уж
велики "принципиальные различия", скажем, Карнапа и Поппера, - одного с идеей
128
верификации и преимуществом индукции, другого - фальсификации и дедукции? Здесь
уместно дать еще одно определение Отрицанию как системе. Если речь, дискурс это
различение (РАЗ), то Об-раз явно показывает совершенно общий смысл отрицания. Узрение
всего круга отрицаемого и высвобождение эстетического чувственного ОБРАЗА. Отрицание
высвобождает чувственный Образ из плена рассудочных идей. Что это за образ? Религиозным
языком можно сказать, что это Образ воскрешенной сущности, не образец для подражания, но
нечто неподражаемое складывающееся словно созвездия на небе из Отличий, отдельными
импульсами, собственно, хаотической природы. Неподражаемое подражание.
Прямая линия. Она отрицает точку. Прямая линия есть возможность прямолинейных
отношений между точечными объектами, но в действительности, она всегда искривляется. Да
и что есть точка? Ничего. Прямолинейность как отношение бытия и мышления. Ресурс
вымысливания. Прямолинейность остается всегда только возможностью. Действительность
криволинейна, взвихрена. Но если кривая замкнута в круг (не кольцо), она реанимирует точку
с ее ресурсом возможностей. Круг как цель криволинейной действительности, значит круг
есть фигура должного, необходимого. И оно случается. Случаемость отрицает
закольцованность круга на единичной точечности центра. Случаемость как принцип
материального. Уже эллипс не соглашается с внутренней точкой и "прямодушно" растягивает
круг-кольцо. Круг куражится-кружится, случается в самобытности суверенного объемного
тела, отделенного от другого. Атомная точечность здесь обращена в атомизированную
материю. А - прямая, Э - кривая, О - круг, У - атом, Ы - атомные обращения. Различение,
Эволюция, Самость, Другость, Сам-друг.
Быть самим собою - это быть свободным. Свобода (собственное) = Самость = "свет
божественного совершенства", отличность. Волна - со стороны самости (связь с интенцией
наблюдающего) и частица - со стороны другости. Привходящее = Другость =
материальность, отдельность. Атом - другой самому себе.
Эстетика как учение о формах чувствования. Право как эстетический феномен позволяет
отдельной самости (не путать с субъектом) быть отдельной от другой. Эстетика права
призвана анулировать чувство вины укореняющееся в отделившемся по поводу разъединения с
родовой (родительской, материнской) самостью. Отдельное по праву отделилось
когда оправлено, отлично, отличило себя от порождающей самости. Собственно, когда
человеческое существо становится самостоятельным, отдельным? Когда оно представляет
собой отличную вещь. Но. Разрывая отношения родовой связности, получив наследие -
129
чувство вины, на котором непрестанно играют различные властители с их пристрастностью к
"единству", а по сути к индивидуальной власти над другими, - отделившийся, родившийся в
собственное пространство, достаточно долго сопровождаем чувством вины во всех его
разновидностях, которое побуждает вернуться в лоно родителя. Время, каким бы оно не
представлялось объективным, отвлеченным - заражено желанием возвращения. Время = верни
меня. Время - вполне чувственная реальность.
Глупости, совершенные глупости полагать, что в стране можно что-то изменить к лучшему не
изменив, при этом формат мышления, не трансформировав его, не освоив другой алгоритм
понимания. А начинается все с антиллигенции. Антиллигения сейчас блуждает в своих
странных фантазиях по поводу и без повода, нагруженная таким количеством всяческих
фактов, обстоятельств своей личной жизни, что о какой-то реальной целеустремленности
социального рода и говорить не приходиться. А выход, где? В стороне противоположной
входу. Потому-то и сообщаю о необходимости переоценки формата мышления. Как минимум -
отстраниться от сверхозабоченности существительными - кем-то, чем-то, "я", "мы". Перестать
обслуживать существительное определениями, прилагательными... В прилагательных узревая
самородную сущность бытия. Все части речи сводя к этой сущности. Так вступают в мир
красоты и благополучия, с ПРАВОСОЗНАНИЕМ как эстетической категорией, превосходящим
130
даже моральный императив, идущий от существительного.
Различение, как исходное число - РАЗ. Число действия - ДВА. Число смысла и понимания -
ТРИ. Число значения и толкования (метафоры) - ЧЕТЫРЕ. Число единственного существа
дела (индивидуальности) - ПЯТЬ. Число социализации - ШЕСТЬ (пять к пяти). Так, называя
ГРАНИЦУ "числом", мы следуем логике "чистого" - сферой пустоты обусловленного
намерения, от-рицая пустоту, обращая ее в качество точки пространства. В пространстве
"точка пустоты" проявляется как некий пусковой (пусть!) момент - "черная дыра" которая
создает на нашей стороне целую вселенную. Точка пустоты обеспечивает сингулярность,
каузальный разрыв, квантовый характер этой вселенной и, в конечном счете - разум в
человеческих существах. Точка пустоты в ее десятизначности является главным
координатором любых явлений, определяя их время существования через моменты нолевых о-
пределенностей. Число РАЗ определяет всеразличные возможности, число ДВА определяет
действительное, число ТРИ определяет необходимое, число ЧЕТЫРЕ="которое" определяет
случайное. Число ПЯТЬ о-пять и о-пять определяет исключительный случай - существо
целеполагающего действия. В ШЕСТОМ границу можно понимать во всеобъемлющем
холистическом смысле.
------------------------------------------
ПРЕДМЕТЫ И ВЕЩИ
Кто утром на четырех, днем на двух и вечером на трех ногах? Вопрос Сфинкса.
Только то, что разделено, может быть прочно соединено. Разделим само единое мировое
основание, где люди запутались в своих устроениях. Получим две реальности. Разделилось и
время и пространство. Мир и Человек. Самое смешное, что это две абсолютно разделенные
реальности. Бытием назовем здесь исключительно принцип разделения.Самое со-бытийное
ощущение - когда смотришь на одну вещь, а видишь две - Смех. Декарт говрил: "я мыслю,
следовательно существую". Мысль и Я. В отличие от него, я говорю, смеясь: у Мира есть свое
Я и у Человека есть свое Я. И каждое мыслит. Но по своему. Я Мира создает физический мир
и утверждается на вершине его в существе физического человека. Я Человека вымысливает
воображаемые миры и каждый из них равноценен единственному физическому миру. Мир
дарует Человеку его единственное существо - авторитарное и превосходное. Человек -
соответственно, обращает-возвращает единственному миру Множество миров. Человек -
рассадник Миров. Больше всего человеческое существо боится в себе этой взрывоопасной
способности. Потому отдает себя в руки Я единого для всех Мира. И запутывается в паутине.
Но вдруг появляется существо которое говорит: "Я не из вашего Мира". Естественно, ему
сначала никто не верит. Легче поверят зеленым человечкам, они, все же, - из одного с ними
мира. Что человеческому Я делать среди людей с их одинокими Я, которые я-вляются частями
134
единого мира? Смеяся, осмелиться смешивать единичные факты единого мира с их
зеркальными отображениями в реальности Человека. Производя новую амбивалентную
семантику и синтаксис необычайный, по которому выстраивают свое поведения существа из
разных Миров.
Мы полагаем, что для бодрствующего сознания можно донести весьма тонкие моменты,
касающиеся весьма серьезных обстоятельств, если прибегнуть к технологии, которую мы
назвали "соль земли". Для спящего сознания, которое только пассивно "отражает"
существующие факты, но не способно к созданию новых, как говориться, "пока гром не
грянет…" - бесполезны логические доказательства и аргументы. Смысловая суть технологии
заключена в логическом квадрате, который является "расширенной версией" логического
квадрата Аристотеля, а потому, мы смеем надеяться - есть универсальный ракурс
позволяющий радикальнейшим образом справиться с проблемными обстоятельствами
человеческой жизни, сохранить в ней все ценное ("посолить") и решительно отсечь то, что
незначительно и вредоносно - грибницы порченного сознания. Метод "куба" ("Кааба") мы
показываем в двух аспектах - сохраняющем и активно преображающем. И соль и солнце.
Преображающий аспект заключен в рефлексивном отношении к четырем смысловым
моментам квадрата (отсюда - куб), что позволяет вывести экзистенциальность теоретического
мышления на уровень поведенческого умно-мышечного деяния. Таким образом, технология
"соль земли", как система критериев, позволяет выявлять образцовые статусные фигуры в
обществе, по которым общество может сверять себя, узнавать степень своей нормальности.
Как принято у нас на востоке, сначала мы показываем фигуру целостного содержательного
общего смысла, затем разъясняем его в формах частных проявлений. В отличие от западного
подхода - от частного к общему, где "общее" всегда оказывается "недоношенным",
погруженным во множество и размываемое им.
L - улавливает вещь концептуально. Вещь здесь находит свое обоснованное место в общей
картине мира, поддерживаема миром и концептуально обоснована. Истинная вещь далее всего
отстоит от вещи по правде, поскольку заражена всеми формами человеческой гносеологии. Но,
именно здесь, она предельно нагружена "экзистенциальным смыслом. Правда здесь
прорывается только через прямое "вторжение" конкретного субъекта, со своим
метафизическим ощущением в отношении к "смыслу" предметов и явлений. Платонический
эйдос истины будучи подвергнут рефлексии оборачивается выходом за пределы понятного
мира и столкновением с реальностью других миров. Здесь то и начинается самое интересное...
Итак, клетка "правды", "обмана", "лжи" и "истины". Со всем этим желательно корректно
разобраться, со всей возможной проницательностью, не застревая на
полудохлых дескрипциях (R) и дефинициях (L) знания.
С точки зрения полноценного СОФИЙНОГО логоса, необходимо отчетливо видеть три логиче
ских области, в каждой из них три закона формулируются согласно своей специфике. То что в
логике предметной "ничто", в логике смысловой (вЕщей) - "нераздельность". Ядро софийного
логоса выражается 9 законами.
Путаться в трех логосах, значит создавать проблемы в индивидуальной и социальной жизни. С
офиология должна быть основой всех наук. Софийная О-краина с необходимостью заявляет се
бя правовым контуром самой великой государственности из всех когда-либо существовавших
на земле. ТРИ-ДЕВЯТОЕ ЦАРСТВО, ТРИ-ДЕСЯТОЕ ГОСУДАРСТВО о котором мечтают все
здоровые души, снова подступается к нам. Это и есть РУСЬ У-КРАИННАЯ.
===================================
Порядок вещей и порядок предметов.
Итак. В начале было слово, в ночи ли было слово, в ночи любили словом и славой воссияли из
ночи.
Предмет и Вещь. Предмет всегда представлен нашему познающему уму двояко, в двух
138
модальностях - либо он есть в наличии, либо его нет. Если предмет или явление есть, его
неизбежно сопровождает его двойник - нечто масштабное и грандиозное, размером с целую
вселенную, - то, где предмет отсутствует. Отсюда начинаются злоключения разума, а с ним и
все бедствия человеческих существ. "Беда" - значит "без чего-то". Зараженность предметного
ума модальностью отрицания, грозит самоликвидацией человечества, подобно киту,
выбрасывающему себя из океана вещей - "соляриса". Зараженный ум тщательно разрабатывает
скептические, релятивистские парадигмы знания, совершенно не замечая гибельности
мотивации поведения на основе этих схем и парадигм. Исцеляет только ВЕЩЬ. У вещей нет
модальности отсутствия. Значит каждая из них является вечной. Вечное - не значит бес-
смертное, скорее, наоборот, - смерть обрамляет каждую вещь, наделяет ее своеобразием.
Смерть - мастер высокого стиля. Никаких "бес-", кроме как в беседе смертных, то есть вечных.
Вече. Надеющиеся на бессмертие находятся на стороне зараженного фальшивого сознания.
Смертные вечны и они носители вещей вести. Конец вещи в ее совершенстве, отсюда - начало
другой вещи. У вещи нет модальности отсутствия! Конец предмета - это его пиздец. Отсюда
возникает стремление связать предметы некой причинной связью, правилами выводимости,
опутать предметы гносеологической познавательной сетью. В сети оказываются необычные и
"полезные" материальные предметы, например, компьютер, самолет, ракета… Но даже самые
устойчивые из предметов падают и разбиваются. Начинаются плачь и рыдания по поводу
потери. Вещь стоит в сторонке и тихо улыбается.
Вещь онтологична, она располагает только одним значением - существования. Все остальное -
ее свойства. Предмет на основании “сущего”, лишаясь значения существования через свою
отрицательную модальность, нагружен огромным количество признаков, тщетно пытающихся
отобразить его свойства. Изучением признаков занимается наука с ее "бесконечным
познанием". Вместо освоения, овладения вещью, наука предлагает "познание вещи", что в
принципе невозможно. Познанный предмет всегда, в какой-то момент ускользает из рук.
Предметное житие-бытие человека всегда печально и эту печаль не замаскирует его показное и
шумное веселье, его романтический бред. Мы ставим единственную задачу перед этим
печальным существом ( веселые мартышки пусть скачут по своим веткам) - овладение
вещами, начиная с единственной уникальной вещи - себя. Се - не бяка предметности, се -
вещего смысла зов.
Привычно думать, что вещие существа “отделяют себя от всех людей”, отстраняются от их
бедствий и всяческих проблем. Это очередная глупость. Самобытные существа не отделяют
себя от других людей, но строго отличают себя от предметности людского понимания своей
приверженностью собственным свойствам и настроенностью на освоение реальности других с
ее особой грамматикой отношений. Овладеть другим существом предметно, значит
властвовать над ним, свести его к одному пониманию, свести на нет его своенравие. Овладеть
другим существом как вещью, значит быть в-ладу с ним, быть в со-бытии соприсутствия и
неснимаемой инаковости каждого перед лицом друг друга. Потому то язык такой власти
необходимо обходителен, иносказателен, символичен. Высшие существа никогда не
отчуждались от людей, но превратно понятая “свобода выбора” занесла массы людей так
далеко от собственных свойств, что вернуться на исходную, уже равноценно подвигу. А
вернуться на исходную – значит столкнуться с высшими существами и признать их со всей
возможной степенью доверия. Вы разучились признавать и доверять друг другу. Возможно это
облегчит вам доверие к высшим существам “не от мира сего”. Их “чудотворческая” мощь в их
способности формулировать свой собственный язык перед другими. Само понятие “свободы”
есть понятие “особости” и эту особость необходимо явно обнаружить и уразуметь, овладеть ее
особым наречием, особым логосом. Порядок вещей есть вечевой порядок от вечности, в
отличие от порядка предметного – временного. В вечности – вольные души сущи в
обрамлении свободы – формой самобытности. Во времени живут те, кто постоянно
отсрачивают свое будущее, никогда не находя его в настоящем. Засирающие настоящее
производством предметов.
Вес вопроса – кто ты человек, предмет или вещь? – невыносимо тяжел ли или легчайший из
всех?
Когда мы спрашиваем: «что это?», направляя своё внимание на какой-то объект, и получаем
ответ в виде – «это нечто», то обычно не замечаем, что и в случае вопроса и в случае ответа,
мы однозначно направляем все своё внимание на объект. Внимание к «это» сведено к
минимуму, «это» представляется служебным словом в синтаксической конструкции вопроса
или ответа. Если мы отвлечёмся от объекта, а это возможно в легкомысленно созерцательном
отношении к нему, то в «это» можем выявить нечто удивительное. «Это», являясь словом
отношения, присутствуя как в вопросе, так и в ответе, оказывается по своему смыслу
амбивалентным. Оно не может собой маркировать предмет как некий его признак, а значит
находится не в поле гносеологических, когнитивных построений, но в другой сфере. И эта
сфера есть сфера эмоций. Эмоции двойственны – активно-пассивны. Эмоция,
141
подобно эху сопрягает собой прямое и обратное отношение к вещи. «Э» как двустороннее
взаимодействие – и вещи и того, кто указывает на вещь и указывая, тотчас вызывает ее,
подобно тому как в случае крика в горах – откликается эхо. Эмоция позволяет слушать то, как
откликается вещь по поводу вопрошания о ней. Эмоция есть непосредственное раскрытие
вопроса в ответе, вне когнитивных и сугубо однозначных и потому кастрирующих
эмоциональное взаимодействие маркеров. Я спрашиваю о вещи: «что это?», но я спрашиваю у
вещи (увещевание) или у чего-то (кого-то) другого? Если я спрашиваю у чего-то другого, то
откуда это другое может знать эту вещь? Начинается бесконечный бег «познания». Эмоция же,
сразу и решительно дает ответ со стороны самой вещи. «Т» - живое трепетное отношение к
окружающим вещам. «О» - собственная уникальная природа каждой вещи. Через «э-т-о»
каждая вещь о которой мы вопрошаем, приобретает оправленность. Это правомочная
правильная вещь, оправленная не гносеологическими призначными определениями, но
онтологическими экзистенциальными эмоциями. Артикулировать эмоции – правословить
вещи, прославлять их в их собственной уникальной природе и вызволять вещее из казематов
«духовного» православия или светского релятивистского познания. Различие «веры» и
«знания» хоть и кажется резким, но это две стороны когнитивного подхода, каждая по своему
пытается овладеть эмоциональностью, словно челюстями схватывая ее своими
определениями. Самое удивительное, что подлинная эмоция, не прирученная ни чувствами,
ни разумом, остается единственной несокрушимой твердыней, в стороне от чудовищ,
созданных верой и знанием. Эмоция не есть чувство, восприятие или желание, но нечто более
тонкое и всегда двустороннее. Более удивительного, кроме того, что эмоционально доступно
для человеческого существа, в мире ничего нет.
Говорю вещи, которые оцениваю как предельно актуальные. В них обозначен крайний угол от
которого НЕОБХОДИМО плясать в деле восстановления человечности. А именно -
методологический. Это - Закон Утвердительного смысла в человеке. Абсолютное его ДА.
Когда две силы вполне выявлены как равноценные, но разных родов, двузначная логика
сознания РАССЛАИВАЕТСЯ, становится четырехзначной. Эти 4 смысловых момента мы
соотнесем с логическим квадратом (АEIO) Аристотеля. Квадрат этот необходимо
переосмыслить. Когда мы вполне уяснили смысл общеутвердительного суждения ("истина"),
тогда общеотрицательное суждение осознается не в значении отсутствия из которого,
собственно, и проистекает понятие "лжи", но значением предела, значением границы
общеутвердительного суждения, которая пробуждает род частноутвердительного (I), которое
не является частью общего, а совершенно другим родом общего, а именно, субъективного и
граница которого очерчивается частноотрицательным. Второй слой двузначности мы
предлагаем маркировать понятиями "правды" и "обмана". Так получаем объективную
двузначность истины-лжи и субъективную, внутреннюю - правды и обмана. Да-Нет, Да-Нет.
Пока мы не уяснили предельного значения "А" (истина), наше "E" будет весьма
двусмысленным ээээ... (ложь). И первая порча сознания -- в понимании "отрицания" как
отрицания существования чего-либо, в появлении "небытия". Подлинное же отрицание есть
вторая форма утверждения, рассекающая Одно на двоих разного рода утверждаемых.
Аналогично с I и О. Если существо разума не вполне истово (=воля) в своей индивидуальной
правде, то его частноотрицательность отграничивает частные территории, включая и свою
внутреннюю. Партикуляризм. Постмодернизм. Субъект вроде есть, но постоянно рассекаем
внутренним обманом, не вполне утвердителен, мельчает, мельчает... Вторая порча сознания -
дробление целого. Когда индивидуальная правда нерассекаема, неделима, тогда
частноотрицательное О становится лучшим облачением правды, стилем, в котором индивид
проживает свою свободу. Как самобытность.
В жизни каждый может заметить моменты, когда его желание тотчас и сразу приносит
удовольствие самим фактом желания, а не получением объекта желания. Когда это происходит
высвобождается "квант радости". Только тогда и можно говорить о радости, пребывая в ней
как в ситуации, где нарушается принцип последовательности с ее диахронией, а заявляет себя
СИНХРОНИЧНОСТЬ. Пребывая полностью на стороне своего высшего желания, которое
называют "волей", мы можем заметить, что сам факт наличия такой воли порождает
БЛАГОДУШИЕ, исключительное состояние ума, отличное от благорасположенности
чувств. Благоговение перед жизнью как форма благодушного отношения к существам жизни
есть выражение именно умственно понимания и принятия воли к жизни, начиная с себя. Стоит
совсем чуть-чуть отступить от синхронии, и мы снова попадаем в привычный мир тройных
противоречий, нас захватывает мотивация "лучшего будущего", которую культивируют
146
социальные институты власти от лица "единого мира", - неважно, - "единого человечества",
"единой россии", единичной личности. Парадокс в том, что к лучшему будущему
устремляются только те, кто не может вполне радоваться настоящему и такие сразу
оказываются на развилке - кому возможности овцы, кому значения и нормы барана, кому
законы и правила хищника. Машина будущего, которую человек создает на первой ступени
своего антропогенеза и сращивает с ней свой язык, свои понятия, - не разрешает проблему
конфликтной (противоречивой) природы его существа, но как-бы зажимает и запирает его
энергию в бастилию привычек, ментальных установок. Радость радикально заявляет себя
умственным феноменом юмора, особой эмоции с позиции которой не существует единичного,
единого, одного вообще. Все привычно одинокое, двоится - отсюда и смех. В этом двоении
заявляет себя двусторонняя природа эмоциональной протоплазмы. Неконфликтность чело-
вечного существа определяется нераздельной и неслиянной единотроичной субстанцией
именно ЭМОЦИИ смешливости, ничем не обусловленной радостности. Желания и воля,
поддерживаемые чувством - это один склон эмоции, - ее склонности, где начинается
спецификация. На пределе мы получам "материальность" как вырожденную форму
односторонней эмоциональной энергии. Другой склон формирует умопостигаемое
пространство, пространство ПОНИМАНИЯ. Если по этому склону скатываться мы попадаем в
совершенно фантастические пространства воображения. Когда мое желание поддерживается
моим ментальным аппаратом отсрочивающим исполнение желания, - это значит, что я
скатываюсь только по одному склону своих эмоций. Но, в тот момент, когда я своим умом
понимаю свое желание и оттого наслаждаюсь, я стою на вершине эмоциональности и
способен править свою ра-дость, как свою гор-дость амфибии. Такое существо склонами
своими ищет стиль причастности к склонам веер-шинных существ, то есть гор-ДЫХ. Язык
амфибий своей двуслойной семантикой и своим особым синтаксисом разительно отличается
от языка обывателя катящегося по склонам своих желаний. Эмоциональная гордость не
катится по склону чувств или желаний, она стоит на абсолютно покоящемся основании и тем
определяет НАСТОЯЩИХ уникальных существ - "сверхчеловеков", настоявшихся в опытах
самых разнообразных своих склонностей.
В обыденном сознании легко уяснить "бытие" как общее основание для всего
многоразличного сущего, как закон общего основания. Труднее подобрать слово, которое
открывает сущее как "единое", - единичные существа сущего в поле единого.
147
Мне представляется понятие "бога" идеально подходит для определения
ВСЕРАЗЛИЧАЮЩЕГО бытия. Всеразличение позволяет элементам сущего соединяться,
сходиться, солидаризироваться, кооперироваться по существу сущего, а не в силу "единого
бытия". Именно существо сущего - едино. Бытие как ВСЕРАЗЛИЧИМОСТЬ в своем
отношении к сущему определяется как трехсторонняя модальность сущего. Возможного,
действительного и необходимого. Сущее определяется тремя видами знаков: собственно
знаками (икона), индексами и символом. Самореферентность как символ позволяет нарушать
метонимические связи и выводы привычного синтаксиса, поскольку открывает через
дизъюнкцию (раздельность) каждого с каждым удивительное и совершенное сходство именно
КАЖДОГО с несравненным другим КАЖДЫМ, жестко отделяясь от сходства всех со всеми,
промаркированного "коллективной волей". И это сходство раскрывается через склонности
метафорической речи. Конъюнкция и импликация для метонимических (в поле общего
основания) отношений и дизъюнкция и соответствие в поле метафорических отношений
(расслоение общего основания). "Единственнй и его собственность" оказывается не
единственным. Чему же противопоставлено "бытие"? Сущему. Единство сущего и бытия
(сущее в бытии) и есть эмоция единственного в своем роде "жили-были". Как в сказке. В
житии - время, в бытии - вечность. Восстановление исходной эмоциональности в людях с ее
желаниями и грезами, есть основная цель для тех, кто восстановил ее в себе. Это ситуация
"вечного мира". В стороне от рыскающих хищников, упрямых баранов и наивных овец.
Разумное существо потому и является "исключенным четвертым", поскольку в себе несет и
различает "овцу, барана и хищника". Его деятельность в мире, подлинно миротворческая и
целительная именно тем, что у него особый экстраординарный статус и полномочия,
невозможные для овец, нереальные для баранов и лукавые для хищников.
Люди, по преимуществу, - это собаки и овцы, некоторые, при этом, чувствуют себя пастухами.
Как же мыслит волк? Речь поведем о негативности, своеобразном оскале человека-волка в
отношению к любой активной позитивности людей.Основание этого оскала, похожего на
улыбку, - отношение противостояния. Отрицательность здесь выступает как резкое неприятие
ценностей, утверждаемых людьми. Отрицательность как различение себя на стороне
несогласного. Если люди понимают отрицание как указание на отсутствие чего-либо, на
ложность, зло, то человековолк всей своей конкретной природой утверждает себя на стороне
"небытия" - "смерти", "зла", "лжи", "вражды". Он на стороне отвратительных слов. Но это его
слова и за ними не стоит порченное людское понимание, за ними стоит его собственное
воление, его актуальность, его смысл. Так, в вопросе о дереве (любой вещи) человек начинает
с: "дерево есть", тотчас порождая отсутствие дерева - "дерева нет" - фантастическое
высказывание, определяющее "становление" и всяческие "синтезы". Волк на этот вопрос
отвечает своим восприятием дерева и восприятием деревом себя. Дуальная реальность
тотального соприсутствия и с полным отутствием "отсутствия". Предельно конкретная
обратимая (волк-оборотень) ситуация, в которой в принципе нет отсутствия, "небытия" как и
существующих на стороне небытия фантомов негативности, постоянно мешающих
"позитивному" настрою людей. Субъективность волка (дух) относится прямо и
непосредственно к любой вещи, овладевая ею через прихотливые движения своей
субъективности, но и вещь воспринимает и по своему окликает волка. Двойная ассертивность
(действительность). Отрицая отрицание напрочь, волк (=воля) пребывает не в позитивной
реальности, но конструктивной, сложенной двумя разными тезами, а не тезой и антитезой.
Отрицание обращается в двойное РАЗЛИЧЕНИЕ. Здесь основание языка разума. Разума,
отличающего волка от людей. Волк всегда противостоит, в этом его "добродетель". И где те,
собратья по воле, способные к невиданным сочетаниям. Ведь противостояние есть также
сочетание, предельно напряженное, в отличие от расслабленных добродетелей людских. Когда
напряжение достигает своего невыносимого для биологического существа пика, волк
разрешает себе смеяться, или умирает.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Во времена, когда раз-руш-а-ется связность общего смыслового поля - пространства, времени,
морали, истины, красоты - необходимо выразить "прописными истинами" осколки взорванной
человечности. Эти "осколки" - дислексии, когда-то актуального, а ныне занудного и
фантомного - сродни фантомным ощущениям инвалидов -лексуса, удивительны тем, что
каждый представляет собой потенциальный зародыш принципиально нового размышления,
ткань которого создает новую телесность среди руин - нетленную личность новых времен,
149
личность избавленную от бед врЕменного существования. Пепел и прах отгоревшего пламени
сверкает алмазами в этих сколах Реальности.
Есть Мир и есть Человек. Является ли Человек частью Мира? Если да, то нет и
принципиального отличия Человека и Мира. Человек есть самостоятельная реальность по
другую сторону Мира. Две строго раздельные реальности. Если на вершине мира находится
нечто предельно возвышенное и великое, то и оно никак не обуславливает Человека. Такова
исходная диспозиция.
Теперь научимся говорить Да и Нет. Четыре позиции. Сначала скажем и Миру и Человеку Нет.
Утвердительное Нет, в отличие от утвердительного Да, если что и ничтожит, то только
содержательнось посылок утвердительного Да, оставляя их форму.
Мозг. Что это за вещь? Различим вещь и предмет. Предмет может быть в наличии и
отсутствовать. Такая диспозиция проявляется как сущестование во времени. Предмет
существует во времени. И человек, как предмет, во времени движется к своему отсутствию.
НО. Человек как вещь, не может отутствовать, поскольку вещь существует не во времени, он в
бытии. Человек брошен в существование. Он не может не быть. "Небытие" - избыточный
мусорный термин, ведущий к искажению вещего понимания. Без вещего смысла вещи
зловещи, - предметны. Насколько предметна вещь, настолько человеческое сознание ближе к
уничтожению присутствия вещи в мире. Когда человек узревает вещи и себя, как одну из них,
происходит своеобразный катарсис. Открывается пространство Вечности, в котором вещи со-
вещательны, каждая пребывает в своем вневременном статусе.
Мозг. Не предметное узнавание мозга есть уяснение его вне материально-предметного
контекста. Предметность, материальность здесь разряжается мириадами индивидуальных
импульсаций микросовещательности зеркальных нейронов.
Золотой ключик для реальных алхимиков духа. Сложность простого и праздность сложного.
Технология пути:
Простую формулу "Я - САМ" необходимо расшифровать. Здесь первое слово единотроичное, а
второе исключенное четвертое, - слово автономии, самореферентности и, собственно,
СВОБОДЫ (сам, свое, свойство, себе, способ, свет, свобода, софия). "Сам" - это второе имя, в
котором достигнута полнота самоидентификации. Имя невозможное, - тотчас становящееся
"псевдонимом", "погонялом", - в случае если "я" не достигло необходимой завершенности
своей индивидуальности в трех определениях.
Наш проект 4 пути есть необычайно простой и ясный для каждого действительно
самостоятельного существа. Чужакам он представляется непонятным, заумным, неактуальным
и даже враждебным. Потому мы утверждаем, что расовая культура свободных и
легкомысленных людей должна складываться в стороне от масовой культуры чужаков, с их
культом насилия и показной "общечеловечностью". Среди чужаков попадаются чудаки, в
которых теплится потенциал САМОСТИ. Их можно пытаться вовлечь в дружество свободных.
С помощью легчайших касаний символическими образами. Соблазняя, интригуя, очаровывая
"сверхреальностью" "неописуемого сообщества".