Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Адриан
ПОСЛЕДНИЙ ЗАВОЕВАТЕЛЬ
Между 101 и 106 гг. Траян развязал против Дакии две войны. К моменту начала
военной кампании на счету Траяна еще не было военных побед, однако после
его возвращения в Рим это уже больше никого не волновало. Начатая им война
стала самой грандиозной со времен покорения Британии Клавдием. Перед
началом кампании никто не мог предугадать, сколь яростной и отчаянной будет
схватка. В истории Рима, полной жестоких войн, всего лишь несколько могут
сравниться по кровопролитности с битвами за Дакию. В ходе войн
первоначальная задача — смещение Децебала — была забыта. Целью битвы за
Дакию стало то, что сейчас зовется геноцидом — уничтожение древней
«варварской» культуры, насаждение «правильных», «цивилизованных» и
преданных Риму колоний и разграбление богатств страны на благо империи.
На весь трагизм случившегося нам указывает современное название Дакии —
Румыния, происходящее от слова «Рим».
Перед смертью Траян успел провести еще одну военную кампанию, перед ним
лежал еще один рубеж, который он хотел покорить. Многократно превзойдя
военные успехи отца, Траян возжелал сравняться с Александром Македонским
и с этой целью обратил взор на Восток. Земли богатейшего Парфянского
царства простирались от Турции и рубежей принадлежавшей римлянам Сирии
до Афганистана, занимая территории Ирака (Месопотамии) и Ирана. Война
против заклятого врага Рима открывала Траяну дорогу к завоеваниям, которые
Александр Македонский завершил в Индии. Повод к войне был уже
привычным. Царь Парфии снова вмешался во внутренние дела Армении,
буферного государства, верного Риму. Баланс сил на римской границе был
снова нарушен, и создавшееся положение требовало от императора принятия
срочных мер.
В 144 г. армия Траяна двинулась на Восток. Царь Армении быстро сдался, а его
государство вскоре было превращено в римскую провинцию. Судьбу Армении
разделила Северная Месопотамия, область, лежавшая на пути римского войска,
направлявшегося к северной части современного Ирана. К 116 г. Траян вновь
расширил пределы Римской империи, выйдя к новым рубежам. В этот год он
достиг западной оконечности Персидского залива и, встав на берегу, устремил
взгляд на море. Траян смотрел туда, где раскинулись земли, о которых он
прежде только мечтал. С печалью заметил, что, будь моложе, он непременно бы
последовал по стопам Александра Македонского и двинулся бы на Индию.
Теперь же, измученный двухлетней войной и беспощадным жаром солнца
аравийских пустынь, Траян был вынужден признать, что Александр
Македонский был более великим завоевателем, чем он. Тем не менее
свершения Траяна все равно можно было по праву назвать выдающимися.
Вместе с гонцами, которых Траян отправлял в Рим, он отсылал списки народов
с непроизносимыми названиями, которые он покорил за время своих войн. Все
это обещало беспрецедентные по своей роскоши празднества и торжества после
возвращения Траяна в метрополию. Однако дожить до них ему было не
суждено.
Земли, захваченные Траяном, были утрачены еще быстрее, чем завоеваны. Чем
дальше император продвигался на Восток, тем сложнее становилось
удерживать области, которые он уже покорил. В 117 г. Траян заболел, и его
свита с армией в мрачном расположении духа начали отступать к Италии. К
августу ослабевший император достиг побережья юга Турции, где с ним
случился удар, от которого он умер. В то время ему уже шел седьмой десяток, но
детей он не оставил. Зато оставил наследника.
Так, по крайней мере, утверждали наиболее близкие Траяну люди — его жена
Плотина и племянница Матидия, чьи подписи еще не успели высохнуть на
официальном документе, в котором назначался наследник. По их словам, им
стал приемный сын Траяна, в то время являвшийся наместником в Сирии. Этот
человек был двоюродным братом Траяна, близким другом Плотины и мужем
Сабины, дочери Матидии.
НОВЫЕ ОРИЕНТИРЫ
Когда армия признала ставленника Траяна и провозгласила Адриана
императором, его шансы оказаться на престоле стали если уж не совершенно
неоспоримыми, то куда более серьезными. Однако для подстраховки следовало
принять кое-какие меры предосторожности. В течение нескольких дней после
оглашения воли покойного императора в Риме было убито четыре человека, и
все четверо — влиятельные, талантливые сенаторы и бывшие консулы. Адриан
до конца своих дней утверждал, что не имел к их гибели никакого отношения.
По мнению некоторых историков, четверо погибших сенаторов планировали
заговор, желая сместить нового императора, однако на самом деле причиной их
смерти стали богатство и влияние, представлявшие собой подлинную угрозу
Адриану, который взошел на престол в столице Сирии, Антиохи, 11 августа 117 г.
После того как власти Адриана над огромным государством уже ничего не
угрожало, он без спешки отправился из Сирии в столицу империи, теперь уже
принадлежавшей ему. Человеку, путешествовавшему с присущей римскому
кесарю пышностью, шел пятьдесят второй год. Он был высок ростом и на фоне
своих предшественников казался фигурой необычной. Точно так же, как и в
случае с Траяном, происхождение Адриана было нетипичным для римских
императоров. Он появился на свет не в Риме и даже не в Италии, а в Южной
Испании, неподалеку от Севильи, в знатной и богатой римской семье. Его
предки были римскими поселенцами, осевшими в Испании во время ее
завоевания на рубеже III-II вв. до н. э. Семья вкладывала деньги в сельское
хозяйство и серебряные копи и разбогатела, став опорой местной римской
знати. Речь Адриана выдавала его происхождение. На латыни он говорил с
сильнейшим акцентом, которого всегда очень стеснялся. Адриана, в бытность
помощником Траяна, всякий раз поднимали на смех, стоило ему раскрыть рот и
произнести хоть слово. То же самое касалось и его бороды.
ГРАНИЦЫ
Однако утверждая, что Адриан приказал возвести стену через всю Британию
исключительно из желания продемонстрировать несокрушимую силу Римской
империи, нам следует проявлять некоторую осторожность. Есть и другие
свидетельства, указывающие на то, что было бы ошибочным считать стену
исключительно оборонительным сооружением. Помимо обороны стену вполне
могли использовать и в наступательных операциях, например в качестве
исходного пункта при походах и набегах на северные области Британии. Все-
таки стена была не только преградой на пути варваров, она также являлась и
важным элементом в системе путей сообщения, соединяясь с широкой сетью
дорог и перевалочных лагерей, покрывавших всю Римскую империю. Власть и
контроль над обширными областями в Римской империи зависели именно от
таких путей сообщения. Наличие многочисленных римских крепостей дальше к
северу от стены также опровергает предположение о том, что А д -рианов вал
являлся конечным и окончательным рубежом империи. Во время
строительства стены, как к северу, так и к югу от нее, римской армии удавалось
сосуществовать с местными племенами бриттов в относительном мире и
согласии. Народы, проживавшие к югу и северу от стены, было довольно
сложно категорически поделить на «римские» и «варварские», что сильно
отличает тогдашнее положение вещей от сегодняшнего, имеющего место во
многих пограничных областях. Население Британии в культурном плане было
очень смешанным, поэтому его разделение на «варваров» и «римлян» не
совсем справедливо. Таким образом, оборонительное назначение стены было
только одним из аспектов. На самом деле имелся еще целый ряд причин, в силу
которых она была построена.
Главное, неоспоримое преимущество, которое получили римляне благодаря
Адрианову валу, заключалось в том, что стена стала для приписанных к ней
гарнизонов великолепным наблюдательным пунктом в самом широком смысле
этого слова. Благодаря ей можно было узнать, кто именно попадал в пределы
Римской империи, кто ее покидал, кто торговал на ее территории, кто говорил
на латыни и носил римское платье, кто платил налоги и как эти налоги
тратились. То есть стена подчеркивала власть Рима над миром. Только
впоследствии, в менее благополучные и куда более неспокойные времена,
назначение стены изменилось, как это, собственно, обычно происходило со
стенами на протяжении всей истории. Только потом Адрианов вал стал орудием
и символом сдерживания, непроницаемым затвором, форпостом угасающего
государства, некогда преисполненного жизненных сил.
При этом следует признать, что стена хотя и стала символом нового
политического курса, которым Адриан повел империю, отнюдь не являлась
поворотом на сто восемьдесят градусов, и вал был возведен не в силу осознания
уязвимости империи, а совсем по обратной причине.
Так что же это была за империя, чью северную оконечность украсил Адрианов
вал? Давайте окинем ее взглядом, начав с солдат в казармах, примыкающих к
самому валу. Повсюду слышится говор на латыни с самыми разными
акцентами, доносятся голоса и тех, кто говорит на других языках Все это рисует
перед нами картину невероятной мобильности обитателей империи. Солдаты
британских гарнизонов родом не только из Британии, но и из Бельгии,
Испании, Галлии и Дакии. В Арбее (крепости возле современного города Саут-
Шилдс) дислоцировалось военно-морское подразделение из Месопотамии. Не
менее завораживающую историю нам может поведать украшенное дивной
красоты скульптурами надгробие Регины, супруги человека по имени Барат.
Барат, который скорее всего был легионером или маркитантом, прибыл из
Пальмиры в Сирии, влюбился в свою рабыню из Хартфордшира, дал ей
вольную, женился на ней и осел в Британии. Прощальное напутствие покойной
жене высечено на его родном языке — арамейском. Имя Артерий Непо тоже
может рассказать немало, поскольку встречается в записях не только в северной
Британии, но и в Армении и Египте. Так мы можем проследить жизненный
путь этого человека.
Адриан правил двадцать один год, и не менее половины этого срока он провел
за границей. Между 121-м и 125-м гг. он проделал длинный путь от Северной
Британии до Южной Испании, Северной Африки, Сирии, Черного моря и
Малой Азии. Позднее, в 128–132 гг., он посетил Грецию, Иудею и Египет. Где
бы Адриан ни находился — в Йорке, Севилье, Карфагене, Луксоре, Пальмире,
Трабзоне или Эфесе, он все равно продолжал оставаться в пределах одного
государства, правителем которого он являлся и в котором повсеместно
говорили на греческом или латыни. Он всегда путешествовал с супругой
Сабиной и свитой друзей, носильщиков, охраны, рабов и секретарей,
останавливаясь во дворцах наместников или известных представителей
местной знати. Иногда, путешествуя по тщательно распланированному
маршруту, император с кортежем ночевал в дороге, поставив шатры.
ЦИВИЛИЗАЦИЯ И РАБСТВО
Суть еще одного сильнейшего контраста того времени была куда печальнее.
Процветающая, наслаждающаяся покоем империя Адриана зиждилась на
чудовищном неравенстве. Например, рабы по численности значительно
превосходили свободных граждан, отчего последние испытывали сильное
беспокойство. В случае объединения и наличия четкой организации рабы
могли стать грозной силой. Еще одна беда была связана с вопросами
собственности. Государство ставило себя на службу и защищало в первую
очередь крупных земельных собственников, а не простых крестьян, работавших
в полях. Тогда как богачи вовсю пользовались благами торговых путей
Средиземноморья и потчевали за обедами друзей павлинами из Аравии,
большинство бедняков питались скудно и потребляли только то, что
производилось в той области, где они проживали. Права, предоставлявшиеся
гражданам, также отделяли имущих от неимущих; люди, не имевшие римского
гражданства, могли его получить, но для большинства это означало фактически
пожизненную службу в рядах римской армии.
Несмотря на то что в империи порой надолго наступал покой, она все равно
представляла собой опасный, полный неожиданностей мир. На удалении от
крупных городов и городских советов многие сферы жизни законами не
регулировались. Система римского правосудия не помогала. Она была
благосклонна к богачам, дела пересматривались только в том случае, если
человек, желавший отстоять свою правоту, был знатным и обладал запасом
времени, деньгами и связями. Подобное положение вещей нашло отражение в
римском законодательстве. Во время Адриана началось развитие
двухуровневой судебной системы, делившей людей на два класса. Такие
наказания, как бичевание, пытки, отсечение головы, распятие и ссылка, могли
назначаться только «смиренным» гражданам, не имевшим собственности;
более «уважаемые» ветераны, члены городских советов, граждане из сословия
всадников и сенаторы, в отличие от представителей первой группы, были
защищены от жестоких кар, предусматриваемых римским законодательством.
Подобное разделение с течением времени не исчезло, а, наоборот, стало еще
более четким.
Золотой век Римской империи длился еще долго после смерти Адриана,
который скончался в 138 г. При Антонине Пии в государстве царил все тот же
мир и порядок, но во время правления Марк а Аврелия, еще одного бородатого
философа-императора, на pax Romana обрушились орды германцев. Судьба
Аврелия преисполнена горькой иронии: человек, желавший мира, был
вынужден практически всю свою жизнь сражаться с варварами, теснящими
империю с севера. После того как на смену ему пришел его сын Коммод,
человек взбалмошный и ветреный, более интересующийся играми и боями
гладиаторов, нежели безопасностью империи, все успехи Марка Аврелия в
войнах с германцами пошли прахом. В 193 г. Септимием Севером, первым
«африканским» императором Рима, была основана новая династия. Император
принял необходимые меры, в результате которых империя снова зажила в
Золотом веке, начавшемся во время правления Адриана. Однако этих мер
оказалось недостаточно, чтобы предотвратить наступление неизбежного
упадка. К середине III в. н. э. Римская империя оказалась ввергнутой в пучину
нового чудовищного кризиса, поставившего ее на грань гибели.