На правах рукописи

Дроздова Марина Андреевна

Эволюция женского образа в русской литературе XV–XVII веков

Специальность 10.01.01 –
Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата

филологических наук

Мытищи – 2019
Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном
учреждении высшего образования «Литературный институт имени
А.М. Горького» на кафедре русской классической литературы и славистики.

Научный руководитель:
Ужанков Александр Николаевич, доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты:
Федорова Елена Алексеевна, доктор филологических наук, профессор,
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего
образования «Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова»,
профессор кафедры теории и практики коммуникации;

Первушин Михаил Викторович, кандидат филологических наук, Федеральное

государственное бюджетное учреждение науки Институт мировой литературы
им. А.М. Горького Российской академии наук, старший научный сотрудник.

Ведущая организация: Федеральное государственное автономное

образовательное учреждение высшего образования «Балтийский федеральный
университет имени Иммануила Канта»

Защита состоится «26» сентября 2019 г. в ___ ч. ___ м. на заседании

диссертационного совета Д 212.155.01 по филологическим наукам на базе
Государственного образовательного учреждения высшего образования
Московской области Московского государственного областного университета по
адресу: 105005, Москва, ул. Фридриха Энгельса д. 21А
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГОУ по адресу: 105005,
Москва, ул. Радио д. 10А, а также на сайте: http://mgou.ru

Автореферат разослан «___» ____________2019__г.

Ученый секретарь
Диссертационного совета Д 212.155.01,
кандидат филологических наук Ю.Н. Сытина

2
 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Во все времена отношение к женщине могло служить мерилом

нравственного состояния общества. Как заметил М. Горький, «высота культуры
определяется отношением к женщине»1, а роль женщины в современном мире
все более возрастает, что, несомненно, имеет своими основаниями процессы,
происходившие еще в древности. Поэтому представляется важным обратиться к
теме изображения женщины в словесности Древней Руси, чтобы исследовать то,
как именно проявляется мировоззрение средневекового автора при воплощении
женского образа, какие аспекты содержания произведений оказываются
наиболее значимыми в связи с этим, как эволюционирует женская тема в
литературе на протяжении веков, от одной литературной формации к другой и
внутри них.
Как писал П.Н. Сакулин, «древний период не должен составлять особого
исключения. Вся разница между древней и новой литературой состоит в том, что
первая представляет ранние, иногда эмбриональные стадии развития»2. Этот
факт обусловливает несомненную важность изучения женского образа в
древнерусской словесности, поскольку мы приобретаем неоценимые знания о
преемственности (а это позволяет оценить степень новаторства) в изображении
женщины на протяжении нескольких веков развития русской письменности.
Актуальность темы диссертационного исследования состоит в том, что
впервые предпринимаемый системный анализ женских образов в древнерусской
литературе позволит по-новому взглянуть на отечественную письменную
словесность XV–XVII вв., ее содержательные, стилевые и эволюционные
особенности, даст возможность уточнить генезис женской темы, столь значимой
и популярной в последующие века развития русской литературы вплоть до
сегодняшнего дня.
Впервые интерес к женским персонажам в древнерусской литературе
1
Горький М. Собрание сочинений: В 30 т. Т. 19. Жизнь Клима Самгина. Ч. 1. М.: ГИХЛ, 1953. С. 128.
2
Сакулин П.Н. Концепция литературоведческого синтеза // Сакулин П.Н. Филология и культурология. М.:
Высшая школа, 1990. С. 28.
3
проявился в статье Ф.И. Буслаева «Идеальные женские характеры Древней
Руси»3. Ученый рассматривает женские образы двух «прекрасных сказаний»
XVII в.: «Повести о Марфе и Марии», «Повести об Ульянии Осорьиной». Не
ставя перед собой задачи целостного литературоведческого анализа женских
образов, автор акцентирует внимание на нравственном облике – добродетелях
героинь, дает необходимый исторический комментарий бытовых деталей
произведения, свидетельствующих о положении русской женщины XVII в.
Как историк, гражданин, принадлежащий к русской православной
культурной традиции, В.О. Ключевский в своей публичной лекции «Добрые
люди Древней Руси» с восхищением говорит о подвиге милосердия русской
женщины – главной героини «Повести об Ульянии Осорьиной»4.
Схожими особенностями отличаются обобщенные характеристики
женских персонажей в «Очерке литературной истории старинных повестей и
сказок русских» А.Н. Пыпина5. Важно, что в поле зрения филолога попадает уже
более объемный материал: и «Повесть о царице Динаре», и «Повесть о семи
мудрецах», и переводные рыцарские романы. Однако приведенная
литературоведом оценка женских персонажей носит сугубо описательный
характер. Целью работ ученых XIX в. еще не было научное исследование
женских образов в древнерусской литературе. Историки литературы лишь
восхищенно описали наиболее яркие женские персонажи, как примеры высоты
человеческого духа, «возвышенного и… трогательного образа
благотворительной любви к ближнему»6.
В середине XX в. интерес к изображению женщины в древнерусской
литературе проявили М.О. Скрипиль7 и В.П. Адрианова-Перетц8. Их работы

3
Буслаев Ф.И. О литературе. Исследования. Статьи. М.: Художественная литература, 1990. С. 262–293.
4
Ключевский В. О. Литературный портреты. М.: Современник, 1991. С. 258-274.
5
Пыпин А.Н. Очеркъ литературной исторiи старинныхъ повестей и сказокъ русскихъ. СПб: въ типографiи
императорской академiи наукъ, 1857. 360 с.
6
Ключевский В.О. Литературные портреты. М.: Современник, 1991. С. 265.
7
Скрипиль М.О. «Повесть о Петре и Февронии» и эпические песни южных славян об огненном змее // Научный
бюллетень Ленинградского гос. университета им. А.М. Жданова. 1946. № 11–12. С. 35–39; Скрипиль М.О.
Повесть о Петре и Февронии Муромских в ее отношении к русской сказке // Труды Отдела древнерусской
литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома). Т. VII. М.; Л.: Издательство Академии наук
СССР, 1949. С. 131–167; Скрипиль М.О. Литературная история «Повести о Иулиании Вяземской» // Труды
Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома). Т. IV. М.; Л.:
4
чрезвычайно важны для исследуемой нами темы. Внимание ученых вполне
обоснованно было сфокусировано на нескольких наиболее ярких и известных
женских персонажах (Евдокия, Феврония, Иулиания). Ученые не затрагивают
вопрос о способе изображения главной героини, привычно именуя его
«образом», а основное внимание уделяют историческому и текстологическому
комментарию к рассматриваемым произведениям.
Среди других работ, в которых частично рассматривается воплощение
женской темы в древнерусской литературе, следует назвать статьи
Ю.М. Соколова9, М.Н. Сперанского10, О.И. Подобедовой11, В.Д. Кузьминой12,
Т.Р. Руди13, О.В. Гладковой14, монографии Л.В. Титовой15, Р.П. Дмитриевой16 и
С.А. Семячко17, диссертации Л.В. Солоненко18 и О.А. Ложкиной19.
Перечисленные исследования XX–XXI вв. внесли свой вклад в изучение
темы изображения женщины в древнерусской словесности. Однако они
представляют, как правило, фрагментарный анализ отдельных женских
персонажей в единичных памятниках древнерусской литературы. Отсутствие
системного подхода и незначительный объем привлеченных к анализу

Издательство Академии наук СССР, 1940. С. 159–175; Скрипиль М.О. Повесть об Ульянии Осорьиной. (Тексты и
комментарии) // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома).
Т. VI. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1948. С. 256–323; Скрипиль М.О. Повесть о Марфе и Марии //
Русская повесть XVII века. Л., 1954. С. 359–365.
8
Адрианова-Перетц В.П. Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского //
Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома). Т. V. М.; Л.:
Издательство Академии наук СССР, 1947. С. 73–96.
9
Соколов Ю.М. Повесть о Карпе Сутулове. (Текст и разыскания в истории сюжета) // Древности. Труды
Славянской комиссии Москов. археолог. об-ва. Т. IV. вып. 2. М., 1914. С. 3–40.
10
Сперанский М.Н. Повесть о Динаре в русской письменности // ИОРЯС АН СССР. Т. XXXI. Л., 1926. С. 43–92.
11
Подобедова О.И. «Повесть о Петре и Февронии» как литературный источник житийных икон XVII века //
Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома). Т. X. М.; Л.:
Издательство Академии наук СССР, 1954. С. 290–304.
12
Кузьмина В.Д. Повесть о Бове-королевиче в русской рукописной традиции XVII–XIX вв. // Старинная русская
повесть. Статьи и исследования / Под ред. Н.К. Гудзия. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1941. С. 83–
134.
13
Руди Т.Р. Об одной реалии в «Повести об Ульянии Осорьиной» // Литература Древней Руси. Источниковедение.
Л., 1988. С. 177–179; Руди Т.Р. Праведные жены Древней Руси // Русская литература. 2001. № 3. СПб.: Наука. С.
84–92.
14
Гладкова О. В. Тема ума и разума в «Повести от жития Петра и Февронии» (XVI в.) // Герменевтика
древнерусской литературы. М.: Наследие, 1998. Сб. 9. С. 223-235.
15
Титова Л.В. Беседа отца с сыном о женской злобе. Новосибирск: Наука, 1987. 416 с.
16
Дмитриева Р.П. Повесть о Петре и Февронии. Л.: Наука, 1979. 337 с.
17
Семячко С.А. Повесть о Тверском Отроче монастыре. Исследование и тексты. СПб.: Наука, 1994. 135 с.
18
Солоненко Л.В. Поэтика древнерусских женских житий.: дисс. … канд. филол. наук. Владивосток, 2006. 176 с.
19
Ложкина А.О. Образы святых жен в житийной литературе XII–XVII веков: агиология и поэтика.: дисс. … канд.
филол. наук. Ижевск, 2012. 186 с.
5
произведений, а главное, невнимание к теоретическим аспектам, принципам и
способам изображения женского персонажа в литературе Древней Руси
обусловливают в основном частный характер выводов данных исследований.
Монография Д.С. Лихачева «Человек в литературе Древней Руси»20 –
единственное на сегодняшний день комплексное исследование, посвященное
«образу человека» в древнерусской словесности. Ученый выделяет
литературные стили, в контексте которых изображены как мужчина, так и
женщина: монументальный историзм XI–XIII вв., экспрессивно-эмоциональный
стиль XIV–XV вв., психологическая умиротворенность XV в., идеализирующий
биографизм или ложный монументализм XVI в. и «реализм вымысла», процесс
становления и проблеразвития литературного характера в XVII в.
Ученый обращается к характеристике женского персонажа домонгольской
эпохи, где женщина «неизменно выступает в обаянии нежной заботливости,
проникновенного понимания <…> своих мужей и братьев»21, где она предстает
образцом мудрости, стойкости и даже героизма.
Нам представляется, что подобная характеристика женского образа
отнесена лишь к одному литературному стилю несколько искусственно.
Вышеописанные черты принадлежат большинству положительных женских
персонажей древнерусской словесности. Возможно, поэтому исследователь не
обращается к анализу образов женщин в остальных литературных стилях, за
исключением характеристики Февронии Муромской, «подобной тихим ангелам
Рублева»22. Ценными, хотя и фрагментарными, являются изыскания ученого в
вопросе изменения, трансформации женских образов в житийном жанре XVII в.
В теоретико-методологическом плане следует обратить внимание на
статьи А.Н. Ужанкова23, где исследователь, опираясь на теорию стадиального

20
Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М.: Наука, 1970. 178 с.
21
Там же. С. 70.
22
Там же. С. 93.
23
Ужанков А.Н. Повесть о Петре и Февронии Муромских. (Герменевтический опыт медленного чтения) //
Русский литературоведческий альманах. М.: Пашков дом, 2004. С. 7–35; Ужанков А.Н. Благочестивые
Муромские жены // Русское искусство. 2006. № 2. С. 133–137; Ужанков А.Н. Образы женского благочестия в
древнерусской словесности // Вестник Литературного института им. А.М. Горького. 2007. № 1. С. 49–58;
Ужанков А.Н. Идеальные жены Древней Руси // Образ женщины в русской литературе. Первая половина XI –
6
развития русской литературы XI – первой трети XVIII в.24, стремится
проанализировать женские персонажи как проявленные в словесном искусстве
образы, способ изображения которых соответствует определенным стадиям
развития мировоззрения писателя Древней Руси.
На сегодняшний день не существует общепризнанной методологии и
принципов анализа «образа человека» в древнерусской литературе25. Этот
теоретический пробел обусловливает пестроту терминов, используемых при
характеристике женских персонажей. Так, понятия «образ», «характер», «тип»
используются исследователями в отношении женских персонажей любого
периода развития древнерусской литературы без должного обоснования
выбранного понятия или термина.
Научная новизна данного диссертационного исследования состоит в том,
что изображение женщины в древнерусской литературе XV–XVII веков на
исчерпывающем фактическом материале впервые проанализировано системно.
Опора на современную научную методологию, в частности на теорию
литературных формаций А.Н. Ужанкова, позволила четко определить вектор
смены художественных доминант при воплощении женской темы в
произведениях различных жанров и различных периодов истории древнерусской
литературы.
Методологическую основу диссертации составляют труды ученых-
теоретиков, принадлежащих к отечественной филологической традиции:
Ф.И. Буслаева, А.А. Потебни, А.Н. Веселовского, П.Н. Сакулина,
В.М. Жирмунского и других, а также медиевистов: В.П. Адриановой-Перетц,
И.П. Еремина, Д.С. Лихачева, В.В. Кускова и других. Особое значение для
нашей работы имеют методологические открытия, содержащиеся в трудах

начало XXI в. Хрестоматия в 4-х частях. Часть 1. Древнерусская книжность. Жены Древней Руси. М.:
Физматкнига, 2017. С. 4–18.
24
Ужанков А.Н. Стадиальное развитие русской литературы XI – первой трети XVIII в. Теория литературных
формаций. М.: Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2008. 528 с.
25
Дорофеева Л.Г. Образ смиренного человека в древнерусской агиографии X – первой трети XVII века: дисс. …
докт. филол. наук. Москва, 2013. С. 5.
7
А.Н. Ужанкова26. В интерпретации понятий «схемы», «аллегории», «образа»,
«типа», «характера» мы следуем за работами А.Ф. Лосева27.
Методы, применяемые в диссертации, определяются целью и задачами
исследования: сравнительно-исторический (генезис и эволюция воплощения
женского образа), структурно-типологический (доминантные черты женского
образа), герменевтический (выявление общих черт, свойственных культурной
эпохе, жанру при воплощении образа женщины) и семантико-стилистический
(художественно-речевые средства воплощения женского образа).
Говоря обобщенно об изображении женщины, мы используем понятие
персонаж, под которым понимаем «изображенного в произведении человека
безотносительно к тому, в какой мере глубоко и верно он изображен писателем,
хотя бы он был обрисован крайне бегло»28, поскольку лишь оно применимо к
любому литературному периоду. В остальном выделяются способы изображения
женских персонажей, наиболее соответствующие различным этапам развития
древнерусской литературы.
Первый способ изображения женского персонажа мы именуем структурно-
семантической категорией «схема», или «персонификация отвлеченного
понятия», в значении, предложенном А.Ф. Лосевым. При схематическом способе
связи идеи и ее выражения «общее и индивидуальное не находятся в
равновесии»29, исследователь фиксирует «очень богатый предмет и весьма
скудное его изображение». Следующий способ, «аллегория», понимается как
такая иллюстрация заданной идеи, которая «гораздо содержательнее, пышнее,
художественнее, чем эта отвлеченная идея»30. Наиболее совершенным
изображением женщины является художественный «образ», переход к которому
стал возможен благодаря формированию подлинно художественного метода в

26
Ужанков А.Н. Историческая поэтика древнерусской словесности. Генезис литературных формаций. М.:
Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2011. 511 с.
27
Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. 320 с.
28
Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. М.: Просвещение, 1971. С. 68.
29
Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. С. 115.
30
Там же. С. 112.
8
древнерусской литературе XVII в.31 Образ принципиально отличен от схемы и
аллегории, поскольку его «идейная и образная стороны… неразрывно связаны
между собой»32. Ему свойственны «самодостаточность», «автономно-
созерцательная ценность»33. Одновременно с возникновением женского образа
зарождается литературный характер как «вид литературного образа»34.
Так, женский персонаж из идеализированно-риторической, вполне
однозначной схемы или аллегории превращается в индивидуальный, сложный и
многоплановый образ, из типа в характер. Вслед за В.Е. Хализевым мы
понимаем тип как «один из способов художественного воссоздания человека.
Это воплощение в персонаже какой-то одной черты, одного повторяющегося
человеческого свойства… Типическое при этом связывается с представлением о
предметах стандартных, лишенных индивидуальной многоплановости,
воплощающих некую повторяющуюся схему»35. «Характер» же мы
интерпретируем как «лицо самоопределяющееся, выбирающее собственную
роль и в жизни в целом, и в качестве участника отдельного события. Такое
самоопределение… представляет собою… не просто стереотип поведения, а
соотнесенную с ним в той или иной степени осознанную жизненную
позицию»36.
Представляемая диссертация – это системное и комплексное
исследование масштабного процесса эволюции женского образа в литературе
Древней Руси от схематического описания к аллегорическому и, наконец,
образному. Анализ не только наиболее репрезентативных, но вообще всех
опубликованных древнерусских текстов по интересующей нас теме в пределах
столь обширного исторического периода дает возможность проследить историю
31
Азбелев С.Н. О художественном методе древнерусской литературы // Русская литература, 1959. № 4. С. 9–22;
Робинсон А.Н. Литература Древней Руси в литературном процессе Средневековья (XI–XIII вв.). М.: Наука, 1980.
С. 5–44.; Кусков В.В. История древнерусской литературы. М.: Высшая школа, 2006. С. 9–12; Ужанков А.Н.
Стадиальное развитие русской литературы XI – первой трети XVIII в. Теория литературных формаций. М.:
Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2008. С. 363.
32
Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. С. 113.
33
Там же.
34
Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства // Теория литературы. Основные проблемы в историческом
освещении. Образ, метод, характер. М.: Академия наук СССР, 1962. С. 313.
35
Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2002. С. 45.
36
Теория литературы. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа,
С.Н. Бройтман. В 2 т. Т. 1. М.: Академия, 2014. С. 253.
9
изменения значимой эстетической категории (женский образ). Как известно,
образ человека в художественном произведении отражает развитый эпохой тип
человеческой личности37, поэтому анализ способов изображения женских
персонажей и генезиса женского образа позволяет также сделать выводы об
изменении восприятия женщины писателем и человеком Древней Руси.
Материалом исследования послужили произведения древнерусской
литературы XV–XVII вв. различных жанров: жития, сказания, слова, поучения,
повести, новеллы, в которых проявился женский персонаж. Источниками
древнерусских текстов были серийные издания «Памятники литературы Древней
Руси» (кн. IV–XII), «Библиотека литературы Древней Руси» (т. VI–XV), сборник
«Русская бытовая повесть» (1991), Полное собрание русских летописей (т. IV,
вып. 2) и др.
Объектом исследования стали женские персонажи в произведениях
древнерусской словесности XV–XVII вв.
Предмет исследования – способы изображения женских персонажей на
разных этапах развития древнерусской литературы XV–XVII вв.
Цель данной работы – выявить способы и приемы создания женского
образа в древнерусской литературе XV–XVII вв. и проследить их эволюцию.
В диссертационном исследовании решаются следующие задачи:
1) описать и теоретически обосновать способы изображения женских
персонажей в древнерусской литературе XV–XVII вв.;
2) классифицировать женские персонажи рассматриваемых памятников на
основании способа их изображения;
3) выявить особенности изображения женских персонажей в различных
жанрах древнерусской литературы;
4) проследить смену способов изображения женских персонажей в
древнерусской литературе XV–XVII вв.;
5) проанализировать генезис женского образа и литературного характера в
37
Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Образ, метод, характер / Ред. коллегия
Г.Л. Абрамович, Н.К. Гей, В.В. Ермилов, М.С. Кургинян. М.: Издательство Академии наук СССР, ИМЛИ, 1962.
С. 316.
10
древнерусской словесности XVII в.;
6) провести сравнительный анализ отличительных черт женских образов в
оригинальной и переводной литературе XVII в.
Положения, выносимые на защиту:
1. Эволюция женского образа в древнерусской словесности XV–XVII
вв. представляет процесс постепенной смены способов изображения женских
персонажей, перехода от персонификации важнейшей средневековой дихотомии
добра и зла в схемах «добрых жен» и «злых жен» к их аллегорическому
изображению и затем самостоятельному художественному образу в литературе
XVII в.
2. Появление художественного образа женщины в древнерусской
литературе стало возможным благодаря развитию разных способов изображения
персонажей, что является следствием формирования осознанного творческого
метода в древнерусской словесности во второй половине XVII века.
3. Развитие женских персонажей в произведениях XV–XVII вв. шло по
направлению от обобщенного типа к индивидуальному характеру. Значение
женских образов в художественной системе произведений древнерусской
словесности постепенно возрастало: они перемещаются от периферии к
смысловому центру текста, их статичность сменяется сюжетной активностью. В
XV в. женские персонажи являются лишь эпизодическими, в XVI в. было
создано немалое количество произведений (в основном житий и
агиографических повестей) с центральным женским персонажем. В XVII в.
появляются главные героини в светских литературных жанрах.
4. С течением времени менялась сущность женских персонажей. На
смену реально существовавшим историческим лицам (прототипам) пришли
вымышленные художественные образы.
5. Влияние переводных женских образов на оригинальные женские
образы в древнерусской литературе было незначительным. Оно характеризуется
редким использованием аналогичных мотивов, переработанных древнерусским

11
книжником в соответствии с собственной самобытной мировоззренческой
позицией.
6. Развитие женского образа в древнерусской литературе отражает
процесс изменения восприятия женщины писателем и человеком Древней Руси.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что впервые был
разработан адекватный литературному материалу научный филологический
инструментарий для изучения способов и приемов изображения женских
персонажей в древнерусской литературе XV–XVII вв., выявлены механизмы
эволюционных процессов в отечественной словесности указанного периода,
проведена стыковка полученных результатов с теорией литературных формаций
А.Н. Ужанкова.
Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что его
результаты позволят по-новому осмыслять воплощение женских образов не
только в древнерусской литературе, но и в отечественной словесности
последующих периодов. Материалы диссертации найдут применение в учебных
курсах по истории древнерусской литературы, а также в школьных курсах
литературы, могут быть востребованы в научно-популярной и просветительской
сферах.
Апробация работы. Основные моногвыводы диссертации апробированы в
цикле лекций «Евангельские основы русской литературы», прочитанном в
Литературном институте им. А.М. Горького, на международных и межвузовских
конференциях: XI, XII Пасхальные чтения (2014, 2015), Кусковские чтения
(2015), Горшковские чтения (2016). Ключевые положения диссертации
обсуждались на заседаниях кафедры русской классической литературы и
славистики Литературного института им. А.М. Горького, а также были
опубликованы в девяти научных статьях по теме исследования, четыре из
которых – в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав,
заключения, списка литературы, включающего 252 наименования.

12
 ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обоснована актуальность и научная новизна
диссертационного исследования, сформулированы цель и задачи, указаны
предмет и объект изучения, определены положения, выносимые на защиту.
Также оговаривается степень разработанности темы эволюции женского образа в
древнерусской словесности XV–XVII вв., уточняются основные
терминологические и методологические принципы.
В первой главе – «Специфика изображения женщины в древнерусской
литературе: схематизм и типология» – теоретически обосновывается и
рассматривается на практических примерах первый способ изображения
женских персонажей – «схема». Персонификация важнейшей средневековой
дихотомии «добро» – «зло» в литературе Древней Руси38 реализуется в виде
схематически изображенных «добрых жен» и «злых жен». Это эпизодические и
статичные персонажи, чья краткая характеристика (именование и закрепленный
эпитет «благочестивая», «мудрая» или «злохитрая») остается неизменной в
процессе развития сюжета, поэтому они легко узнаваемы читателем как
положительный или отрицательный тип.
В § 1 – «Дихотомия “добрая жена” – “злая жена” в древнерусской
литературе XV–XVII вв.» – ставится вопрос о правомерности употребления
термина «художественный образ» в отношении редких эпизодических женских
персонажей словесности Древней Руси XV века, лишенных речевой
характеристики, портретного описания. Взамен предлагается использование
структурно-семантической категории «схема», более соответствующей
специфике изображения женщины этого периода. Анализируется схематичное
изображение женского персонажа, который является вторичным, дополняющим
образ главного героя. Разделение жен на «добрых» и «злых» предопределяет
морально обусловленную роль героини в произведениях XV в.: наперсницы или
искусительницы мужчины.

38
См. Писарь Н.В. Дихотомия «Бог – дьявол» в древнерусской языковой картине мира: дисс. … канд. филол. наук.
Калининград, 2011. 197 с.
13
 В § 2 – «Положительные женские образы в древнерусской литературе XV
в. как схематическая персонификация “доброго” начала мира» – анализируются
формальные и содержательные особенности изображения положительных
женских персонажей в различных памятниках древнерусской словесности XV в.
В первой части параграфа – «Женщина-супруга» – рассматриваются
женские образы «Жития Кирилла Белозерского» (в котором проявилось
наибольшее количество «добрых жен» литературы XV в.). Его автор заменяет
изображение индивидуальных женских персонажей описанием четы,
благочестивого союза, образ которого был сформирован к XV в. как готовый
топос. Характеристика княгинь включает в себя лишь именование, пояснение
роли супруги и редкие «застывшие» эпитеты религиозного, морально-
идеологического характера, крайне однообразные: «благочестива и милостива
зѣло», «боящаяся Бога», «благочестивая княгини». Схема женского идеала не
нуждается в подробном описании, для ее фиксации достаточно формальных
признаков. Княгини (на данном этапе женские персонажи – как правило,
исторические лица высокого социального положения) представляют образец
смирения и беззаветной веры, глубокой почтительности к праведникам, к
супругу. «Идеальные женские характеры Древней Руси», по меткому
выражению Ф.И. Буслаева, и являются реализацией мыслимой «доброты»,
«христианского идеала» в женском лице.
Во второй части параграфа – «Женщина-мать» – анализируются
памятники древнерусской литературы XV–XVII вв., где проявился образ матери.
Вслед за религиозными авторитетами книжник с благоговением описывает
материнский лик в литературных произведениях. Почитаемый и уважаемый, он
покоится на традиционном представлении о важности рода. Изображение матери
выделяется из общей массы женских персонажей более высоким уровнем
условности и влиянием этикета. Принципиальные изменения этого редкого
эпизодического персонажа не зафиксированы в древнерусской словесности XV–
XVII вв., он воплощается как готовая схема на протяжении всего периода
(«Повесть о стоянии на Угре», «Хронографы» 1512, 1617 годов, «Повесть об
14
Ульянии Осорьиной», «Повесть о Савве Грудцыне» и др.).
В § 3 – «Отрицательные женские персонажи в древнерусской литературе
XV–XVI вв. как олицетворение мирового “зла”» – рассматриваются особенности
схематичного изображения «злых жен». Более распространенные, чем
положительные персонажи, они обладают постоянным набором типических,
повторяющихся качеств. В произведениях XV в. отрицательный персонаж
изображается с помощью узнаваемых формул-характеристик, эпитетов
(«безумная», «окаянная», «злохитривая», «лвица») как «сочетавшееся с
дьяволом» существо. Эмоционально-оценочная лексика, преобладающая в
описании «злых жен», вульгаризмы и брань придают характеристике данного
типа чрезвычайную экспрессивность («Слово о злых женах», «Словеса
избранные», «Хронограф» 1512 года, «Казанская история» и др.).
В § 4 – «Образ “злой жены” и его типологические черты в древнерусской
словесности XV–XVII вв.» – на основе анализа отрицательных женских
персонажей в памятниках древнерусской оригинальной и переводной
литературы («Повесть о благочестивом рабе», «Повесть о купце Григории»,
«Повесть о Савве Грудцыне», «Сказание об убиении Даниила Суздальского и о
начале Москвы», «Повесть об Иване Пономаревиче», «Повесть о Бове
королевиче», «Повесть о семи мудрецах») формулируются типологические
черты, присущие образу «злой жены». Этими чертами являются: 1) объяснение
пороков героини вмешательством дьявола в ее судьбу; 2) несамостоятельность
характера персонажа, который обыкновенно лишь выполняет определенную
функцию и устраняется из сюжета после ее исполнения; 3) безымянность
героини, если та не является историческим или псевдоисторическим лицом; 4)
похотливость и страстность «злой жены»; 5) молодость и внешняя
привлекательность; 6) целеустремленность и желание осуществить порочные
замыслы любым путем; 7) хитроумие, злая смекалистость; 8) лицемерная
словоохотливость. Отмечается, что тип «злой жены» остается схематичным и
неизменным на протяжении XV – начала XVII вв., поскольку сохраняется
одинаковым отношение книжников к отрицательным персонажам. Оно
15
выражается «его (автора. – М. Д.) глубокою внутреннею непричастностью
изображаемому миру, тем, что этот мир как бы ценностно мертв для него <…>,
познавательно-этическая установка его героев совершенно неприемлема»39.
Критическое неприятие «зла» заставляет писателей делить мир на добрых и злых
– чествовать одних и порицать других. Лишь в переходном XVII в. можно
говорить о зарождении человеческого характера, и, как следствие, именно в этот
период формируется женский художественный образ при сохранившихся и
существующих параллельно в литературной реальности схемах «злых жен» и
«добрых жен».
Во второй главе – «Развитие способов изображения женщины в
литературе Древней Руси: аллегоризм» – рассматривается аллегорический
способ изображения женских персонажей, который нашел наибольшее
воплощение в житиях и житийных повестях XVI в. с центральным женским
персонажем.
В § 1 – «Аллегория как способ изображения женского образа в
древнерусской литературе» – определяется понятие аллегории как такой
иллюстрации заданной идеи, которая «гораздо содержательнее, пышнее,
художественнее, чем эта отвлеченная идея»40. Обосновывается использование
данного термина в отношении женских образов древнерусской словесности.
В § 2 – «Элементы аллегоризма в изображении женских персонажей XV
в.» – рассматривается сосуществование схематического и аллегорического
способов изображения женских персонажей в произведениях, отнесенных Д.С.
Лихачевым к эмоционально-экспрессивному стилю. Отмечается, что зарождение
аллегорического, «лирически приподнятого» изображения жен обусловлено и
мотивировано риторическим стилем повествования («Слово о житии Дмитрия
Донского», «Житие Сергия Радонежского», «Летописная повесть о Куликовской
битве»).
В § 3 – «Аллегорическое изображение женщины в житийной литературе

39
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. С. 169.
40
Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. С. 112.
16
XVI в. Эволюционное движение от второстепенного персонажа к главной
героине» – акцентируется внимание на трансформации женских персонажей в
агиографии XVI в. «Служебная» функция персонажей, состоявшая в освещении
«лиц первого плана», характерная для словесности XV в., сменяется главной
ролью женщины в произведениях XVI в. Анализируются центральные женские
персонажи «Жития… преподобной Евфросинии, игумении Спаса-Вседержителя
в граде Полоцке», «Сказания о княгине Ольге», «Повести об Иулиании
Вяземской», «Повести о Петре и Февронии Муромских», которые изображаются
как сильные личности, поражающие качествами, не присущими смиренным
эпизодическим персонажам предшествующей литературы. Отмечается ведущее
влияние житийного жанра в эволюции женского образа, который из
второстепенного становится все более значимым и даже главным. Этот факт
обусловлен спецификой поэтики древнерусской литературы до XVII в., согласно
которой удостоиться центрального места в произведении могла лишь женщина,
обладающая высоким духовным авторитетом.
В § 4 – «Трансформация женского образа в светских жанрах
древнерусской литературы XVI в.: от «типа» к «характеру» – рассматривается
центральный женский персонаж «Повести о царице Динаре». Качества, не
свойственные женщинам предшествующей литературы (гиперболизированная
мужественность, рассудительность), создают образ новой, сильной героини,
которая отличается неординарностью социальной роли: женщина-царица и
девица-воин, что свидетельствует о зарождении нового подхода древнерусского
книжника к изображению не схематически готового типа, а индивидуального
сложного характера.
В третьей главе – «Эволюция изображения женщины в русской
литературе XV–XVII вв.: художественный образ и литературный характер» –
рассматривается переход к наиболее совершенному изображению женщины –
художественному образу, который был следствием формирования осознанного

17
творческого метода в древнерусской литературе XVII в.41 Отступление от
идеализации, абстрагирования, этикетных формул-характеристик
трансформирует женский персонаж, который уже не является изначально
заданной персонификацией или иллюстрацией отвлеченной идеи. Образное
воплощение женщины характеризуется самодостаточностью и самоценностью.
Для объективности выводов проводится сопоставительный анализ, выявляющий
общность и различия женских образов оригинальной и переводной литературы
Древней Руси XV–XVII вв.
В § 1 – «Развитие способов изображения женского образа в религиозной
повести XVII в.» – выявляются изменения жанра религиозной повести. Акцент
на стилистике текста («словесне украсити»), занимательности повествования
сменяет фиксацию событий в богоугодных целях. Трансформация жанра влияет
на изображение женских персонажей: снижение героической идеализации
приводит к открытию ценности простого человека, что влечет за собой
изображение многопланового, разноликого литературного характера. В
«Повести об Ульянии Осорьиной» и «Повести о Марфе и Марии» показателен
переход от аллегории высокого героического идеала к художественному образу
простой, всегда разной, индивидуальной и вместе с тем типически узнаваемой
женщины.
В § 2 – «Формирование женского литературного характера в
оригинальной и переводной мирской повести XVII в.» – рассматривается
сосуществование различных способов изображения женщины, от схемы,
аллегории до противоречивого литературного характера в оригинальных и
переводных мирских повестях XVII в. Этот факт интерпретируется как
сосуществование элементов средневекового синкретического метода и
художественных элементов, присущих переходному периоду к Новому времени.
В § 3 – «Женские литературные характеры в переводном рыцарском
41
Азбелев С.Н. О художественном методе древнерусской литературы // Русская литература, 1959. № 4. С. 9–22;
Робинсон А.Н. Литература Древней Руси в литературном процессе Средневековья (XI–XIII вв.). М.: Наука, 1980.
С. 5–44.; Кусков В.В. История древнерусской литературы. М.: Высшая школа, 2006. С. 9–12; Ужанков А.Н.
Стадиальное развитие русской литературы X – первой трети XVIII в. Теория литературных формаций. М.:
Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2008. С. 363.
18
романе и русской приключенческой повести XVII в.» – разбираются особенности
изображения женских образов в переводной повести («Повесть о Бове
Королевиче», «Повесть о Петре Златых Ключей», «Повесть о Брунцвике»).
Лишенные положительной или отрицательной характеристики, героини ведомы
не однозначной авторской установкой, а вариативностью, зависимой от
художественных принципов. Рассматривается их отличие от женских
персонажей оригинальной древнерусской литературы XVII в.
В § 4 – «Женский образ в оригинальной новелле XVII в.» – анализируются
женские персонажи «Повести о Карпе Сутулове», «Повести о Фроле Скобееве»
как художественные образы и литературные характеры. Переход к
принципиально новому изображению женщины стал возможен благодаря
появлению героини с вымышленной биографией. В жанре новеллы XVII в.
женские образы впервые обретают самостоятельные, глубоко личные качества в
противовес женским персонажам исторической литературы XV–XVII вв.,
которые выделяются синкретичностью личного и общего начал. Именно в не
обремененном идеологией свободном смеховом тексте новеллы становится
возможным действие отдельного человека, за которым не стоит обобщение;
индивидуальный характер уже не является выразителем общих тенденций.
В Заключении подводятся итоги исследования.
На основании анализа всех выявленных женских образов в древнерусской
литературе XV–XVII вв. описан сложный эволюционный процесс, в результате
которого женский персонаж проходит путь развития от схематического, затем
аллегорического изображения к художественному воплощению. В рамках
ведущего способа изображения в древнерусской словесности XV в. (схема)
характеристика персонажа заключалась в использовании сходных абстрактных
формул, общих риторических топосов, застывших эпитетов и изредка этикетных,
коротких слов самих жен.
В литературе XVI в. женские персонажи теряют абстрактную
схематизацию и изображаются как аллегории – яркие, изощренно выписанные
иллюстрации заданной идеи: образцы идеала или порока. Схематическому и
19
аллегорическому способу изображения присущи тождественность личного и
общего начал: женщины действуют согласно этикету или провидению,
осознание персонажем собственного поведения не акцентируется автором,
поскольку совпадает с божественной волей или внушено дьяволом. Поэтому
женский образ до XVII в. не нуждается в развернутой многоплановой
характеристике – «характер» на данном этапе всецело определяется поступком и
является изначально заданным и однозначным.
Постепенный и плавный переход к изображению женщины как
самостоятельного художественного образа наблюдается в религиозных повестях
XVII в., где женский персонаж теряет героизацию и в центре повествования
появляются простые, земные женщины, которые проявляют собственные,
индивидуальные и вместе с тем типические черты.
В повести XVII в. характеристика персонажа усложняется, его поступки
приобретают психологическую обусловленность. Появляется косвенная
характеристика с такими приемами, как описание внешности героини, одежды,
интерьера, в котором она находится. Постепенно становится информативным
стиль речи персонажа (зарождается речевая характеристика), выбираемые им
темы разговора.
Наиболее полно в рамках древнерусской словесности женский образ
проявляется в оригинальных новеллах XVII в. Персонаж наделяется осознанием
собственного поступка как следствия свободного нравственного выбора,
действует как индивидуальная личность, за которой не стоит обобщение.
Из вышесказанного следует, что развитие женского образа в
древнерусской литературе XV–XVII вв. есть путь от схемы и типа к аллегории, а
далее – к художественному образу и литературному характеру.

20
 Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях
Статьи в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
1. Дроздова М.А. Черты секуляризации в образе автора и в женских персонажах
«Повести о Марфе и Марии» // Вестник Ленинградского государственного
университета им. А.С. Пушкина. Т. 1. Филология. – СПб., 2014. № 3. – С. 7–13. –
0,45 п.л.
2. Дроздова М.А. Образ «злой жены» в произведениях древнерусской
словесности XVII века // Вестник Ленинградского государственного
университета им. А.С. Пушкина. Т. 1. – СПб., 2015. № 4. – С. 9–15. – 0,5 п.л.
3. Дроздова М.А. Образ «злой жены» в переводном рыцарском романе XVII века
// Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2016. №
3, Ч. 1. – С. 20–22. – 0,4 п.л.
4. Дроздова М.А. Женские образы в переводной новеллистической литературе
XVII века // Новый филологический вестник. М.: РГГУ, 2017. № 1 (40). – С. 57–
67. – 0,4 п.л.
Публикации в других научных изданиях:
5. Соломатова М.А. Женский образ в древнерусской литературе XVII века:
трансформация православного идеала // XI Пасхальные чтения. Материалы
Одиннадцатой научно-методической конференции «Гуманитарные науки и
православная культура». М.: МПГУ, 2014. – С. 61–65. – 0,25 п.л.
6. Дроздова М.А. «Женский образ» в «Повести о царице Динаре» // Вестник
Литературного института им. А.М. Горького. М.: Издательство Литературного
института им. А.М. Горького, 2014. № 1. – С. 20–23. – 0,25 п.л.
7. Дроздова М.А. Образ супруги в древнерусской словесности XV века (на
примере «Слова о житьи и о преставлении великаго князя Дмитрия Ивановича,
царя Рускаго») // XII Пасхальные чтения. М.: МПГУ, 2015. – С. 111–116. – 0,3
п.л.
8. Дроздова М.А. «Злая жена» в древнерусской словесности // Русская речь. М.:
Наука, 2016. № 4. – С. 67–74. – 0,45 п.л.

21
9. Дроздова М.А. Образ «злой жены» и его антиподы в «Повести о Савве
Грудцыне» [Электронный ресурс] // Язык как материал словесности. Сборник
статей. – М.: Литературный институт им. А.М. Горького, 2016. – С. 22–
27. 0,3 п.л. Режим доступа:http://litinstitut.ru/sites/default/files/yazyk_kak_material_
slovesnosti_sbornik_statey_2.pdf

22