МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Учреждение образования
«Частный институт управления и предпринимательства»

Кафедра правовых и гуманитарных дисциплин

Специальность «Правоведение»

Допущена к защите:
Зав. кафедрой, к.и.н.
__________________Емельянов С.Г.
«___ »_________ 2020 г.

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

на тему: «Недействительные сделки по законодательству Республики

Беларусь»

Студентка: Полякова О.В.

__________________________
Курс 6, группа 161 Пзс
Факультет юридический

Научный руководитель:
Бондаренко В.М.
магистр юридических наук,
ст. преподаватель кафедры правовых
и гуманитарных дисциплин
__________________________

Нормоконтролёр:
старший преподаватель кафедры
правовых и гуманитарных
дисциплин
Герловская Е.Е.
__________________________

Минск 2020

0
 ОГЛАВЛЕНИЕ

РЕФЕРАТ………………………………………………………………………4

РЭФЕРАТ………………………………………………………………………5

ABSTRACT…………………………………………………………………….6

ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………………………………7

ГЛАВА 1. Теоретические аспекты недействительности сделок …………9

1.1 Сущность и понятие сделки… ………………………………………….9
1.2 Правовая природа недействительной сделки………………………….11
1.3 Классификация недействительных сделок……...……………………….26
ГЛАВА 2. Анализ недействительных сделок в соответствии с
законодательством Республики Беларусь………………………….………….29
2.1 Анализ ничтожных и оспоримых сделок………………………………….
2.2 Характеристика конвалидации недействительных сделок………………
ГЛАВА 3. Предложения по совершенствованию законодательства в области
недействительных сделок…………………………….………………………...53

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………....66

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ………………………………70

1
 РЕФЕРАТ
Дипломная работа состоит из 70 страниц.
СДЕЛКА, НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ СДЕЛКА, ОСПОРИМАЯ СДЕЛКА,
НИЧТОЖНАЯ СДЕЛКА, ОСНОВАНИЯ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
СДЕЛОК, ПРЕЗУМПЦИЯ НИЧТОЖНОСТИ, КОНВАЛИДАЦИЯ.
Цель работы – выработка взвешенной научно-обоснованной позиции
по наиболее важным теоретическим и практическим аспектам проблематики
недействительности сделок в целях комплексного совершенствования
действующего законодательства.
Объект исследования – урегулированные нормами права
общественные отношения, возникающие вследствие признания сделок
недействительными.
Предмет исследования - нормы гражданского законодательства в их
историческом развитии, регулирующие вопросы недействительности сделок,
а также доктринальные источники по теме.
Методологическую основу составляют исторический, сравнительно-
правовой и формально-юридический методы. Сравнительно-правовой метод
использован при сопоставлении точек зрения цивилистов на изучаемые
вопросы, а также анализе норм законодательства. Формально-юридический
метод использован для раскрытия содержания и смысла норм действующего
законодательства. Исторический метод применяется при изучении истоков
развития и формирования научных теорий.
Теоретическая и практическая значимость полученных результатов
исследования заключается в том, что они могут быть использованы для
построения современной концепции недействительных сделок,
соответствующей требованиям стабильного добросовестного гражданского
оборота, для проведения соответствующей реформы гражданского
законодательства.

2
 РЭФЕРАТ

Дыпломная праца складаецца з 70 старонак.

ЗДЗЕЛКА, ЗДЗЕЛКА НЕСАПРАЎДНАЯ, ОСПОРИМАЯ ЗДЗЕЛКА,
НІКЧЭМНАЯ ЗДЗЕЛКА, ПАДСТАВЫ НЕСАПРАЎДНАСЦІ ЗДЗЕЛАК,
ПРЭЗУМПЦЫЯ МІЗЭРНАСЦІ, КОНВАЛИДАЦИЯ.
Мэта працы – выпрацоўка ўзважанай навукова-абгрунтаванай пазіцыі
па найбольш важным тэарэтычным і практычным аспектах праблематыкі
несапраўднасці здзелак у мэтах комплекснага ўдасканалення дзеючага
заканадаўства.
Аб'ект даследавання – ўрэгуляваныя нормамі права грамадскія
адносіны, якія ўзнікаюць з прычыны прызнання здзелак несапраўднымі.
Прадмет даследавання - нормы грамадзянскага заканадаўства ў іх
гістарычным развіцці, якія рэгулююць пытанні несапраўднасці здзелак, а
таксама дактрынальныя крыніцы па тэме.
Метадалагічную аснову складаюць гістарычны, параўнальна-прававы і
фармальна-юрыдычны метады. Параўнальна-прававой метад выкарыстаны
пры супастаўленні кропак гледжання цивилистов на вывучаемыя пытанні, а
таксама аналізе нормаў заканадаўства. Фармальна-юрыдычны метад
выкарыстаны для раскрыцця зместу і сэнсу норм дзеючага заканадаўства.
Гістарычны метад прымяняецца пры вывучэнні вытокаў развіцця і
фарміравання навуковых тэорый.
Тэарэтычная і практычная значнасць атрыманых вынікаў даследавання
заключаецца ў тым, што яны могуць быць выкарыстаны для пабудовы
сучаснай канцэпцыі несапраўдных здзелак, адпаведнай патрабаванням
стабільнага добрасумленнага грамадзянскага абароту, для правядзення
адпаведнай рэформы грамадзянскага заканадаўства.

3
 ABSTRACT

Thesis consists of 70 pages.

THE TRANSACTION, INVALID TRANSACTION, VOIDABLE
TRANSACTION, VOID TRANSACTION, REASONS OF INVALIDITY OF
TRANSACTIONS, THE PRESUMPTION OF NULLITY, CONVALIDARE.
The aim of this work is to develop a balanced science-based position on the
most important theoretical and practical aspects of the issues of invalidity of
transactions in order to comprehensively improve the current legislation. 
The object of study is regulated by legal norms of social relations arising
from the recognition of transactions void.
The research subject was the civil law in their historical development,
regulating the issues of invalidity of transactions, as well as doctrinal sources on
the topic.
The methodological basis consists of historical, comparative legal and
formal legal methods. The comparative legal method is used when comparing
points of view of jurists on the issues to be studied, as well as the analysis of the
legislation. Formal legal method used to disclose the content and meaning of
current legislation. The historical method applied in the study of the origins of
formation and development of scientific theories.
Theoretical and practical significance of the results lies in the fact that they
can be used to construct the modern concept of invalid transactions meeting the
requirements of a stable of bona fide civil transactions, to assist in the reform of
the civil.

4
 ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время участниками гражданского оборота заключается

большое количество сделок, однако далеко не всегда должное внимание
уделяется условиям их действительности.
Согласно данным судебной статистики количество дел, в которых
рассматриваются требования о признании сделок недействительными,
неуклонно растет [17]. Суды при разрешении данных споров нередко
сталкиваются с проблемами в области правового регулирования
недействительности сделок.
Признание сделок недействительными нарушает стабильность
гражданского оборота. Однако если не соблюдены условия действительности
сделок, то данные сделки не будут способствовать развитию гражданско-
правовых отношений. Соответственно институт недействительности сделок
необходим в гражданском законодательстве, а четкость изложения
положений данного института и единообразная практика применения
правовых норм приобретает важное значение.
С переходом к рыночной экономике принципы, на которых базируется
регулирование гражданских отношений, серьезно изменились. В свою
очередь, это привело к кардинальному пересмотру основ функционирования
многих институтов гражданского права, к числу которых относится и
институт сделок. Учет экономических интересов участников гражданского
оборота отразился на современном понятии сделки, взгляде на правовую
природу недействительной сделки и ее последствия. Получили развитие
новые правовые инструменты, связанные с проблематикой недействительных
сделок, которые еще предстоит должным образом развить и вписать в
развивающуюся теорию недействительных сделок (например, механизм
конвалидации недействительных сделок).
Исключительно актуальным и широко обсуждаемым также является
вопрос, какая законодательная презумпция – «презумпция ничтожности» или
«презумпция оспоримости» – в большей степени отвечает потребностям
5
гражданского оборота и современному пониманию недействительной сделки.
Следовательно, актуальность научных исследований, которые позволят
совершенствовать правовое регулирование в области недействительности
сделок, не вызывает сомнений.
Объектом исследования являются урегулированные нормами права
общественные отношения, возникающие вследствие признания сделок
недействительными.
Предмет исследования - нормы гражданского законодательства в их
историческом развитии, регулирующие вопросы недействительности сделок,
а также доктринальные источники по теме.
Целью данной работы является выработка взвешенной научно
обоснованной позиции по наиболее важным теоретическим и практическим
аспектам проблематики недействительности сделок в целях комплексного
совершенствования действующего законодательства.
В соответствии с поставленной целью определяются следующие
задачи:
- исследовать правовую природу недействительной сделки и
определить ее место в системе юридических фактов;
- классифицировать недействительные сделки;
- проанализировать целесообразность закрепления в Гражданском
кодексе Республики Беларусь деления недействительных сделок на
ничтожные и оспоримые, а также установить формально-юридические и
материальные (сущностные) критерии их разграничения;
- оценить обосновать сохранения в действующем законодательстве
действия принципа презумпции оспоримости недействительной сделки;
- исследовать особенности конвалидации недействительных сделок;
Теоретическую базу исследования составили труды дореволюционных,
советских и современных авторов: М.М. Агаркова, А.А.Андреева, А.П.
Белова, О.А.Беляевой, Н.Г. Вавина, В.Г.Голышева, А.М. Гудиевой, В.И.
Добровольского, О.С. Иоффе, А.А. Киселева, Н.В. Рабинович, О.А.
Красавчикова, И.В. Матвеева, С.В. Моргунова, И.Б. Новицкого, И.С.
6
Перетерского, Л.В. Пулова, М.З. Прилуцкой, М.А. Рожковой, В.П.
Шахматова, М.И. Брагинского, В.В. Витрянского, О.Н. Садикова, Ф.С.
Хейфеца и др.
Методологической основой являются исторический, сравнительно-
правовой и формально-юридический методы. Сравнительно-правовой метод
использован при сопоставлении точек зрения цивилистов на изучаемые
вопросы, а также анализе норм белорусского и российского
законодательства. Формально-юридический метод использован для
раскрытия содержания и смысла норм действующего законодательства.
Исторический метод применяется при изучении истоков развития и
формирования научных теорий.
Структурно работа состоит из введения, трех глав, заключения и
библиографического списка. Первая глава посвящена изучению правовой
природы недействительных сделок, их соотношению с понятием сделки,
анализу существующих взглядов ученых-цивилистов на правовую природу
недействительных сделок, а также вопросу классификации недействительных
сделок. Во второй главе исследованы ничтожные и оспоримые сделки,
проанализированы формальные и сущностные критерии их разграничения,
дана оценка господствующей презумпции ничтожности сделки. Третья глава
посвящена изучению вопросов конвалидации недействительных сделок
(понятие, сфера применения, способы, перспективы законодательной
реализации).
 

7
 ГЛАВА 1. Теоретические аспекты недействительности сделок
1.1 Сущность и понятие сделок
В исследовании такого правового явления, как «недействительная
сделка», необходимо отправляться от существующего законодательного
определения сделки и проанализировать ее признаки. В соответствии со ст.
154 ГК сделками признаются действия граждан и юридических лиц,
направленные на установление, изменение или прекращение гражданских
прав и обязанностей.
Из дaнного oпределения очевиднo, что сделкa – это действие лицa,
имеющее юридичеcкие поcледствия. Выделение cвойств дейcтвия, как
оcновы юридичеcкого соcтава cделки, путем утверждения необходимых и
достаточных его признаков, отграничивает сделку от иных социально
значимых актов поведения.
Данное действие должно отражать наличие воли и ее изъявление вовне.
Воля опосредует все элементы социально значимого акта поведения, в том
числе цель действия и процесс его исполнения. Так, например, Е.А. Суханов
определял волю как «детерминированное и мотивированное желание лица
достичь поставленной цели». Предполагается, что воля лица формируется без
какого-либо воздействия извне, посредством осознания лицом
необходимости наступления определенных правовых последствий.
Необходимым условием является отсутствие каких-либо факторов, которые
могли бы исказить представления лица о существе сделки, или об ее
отдельных элементах (заблуждение, обман), либо создать видимость
внутренней воли при ее отсутствии (угроза, насилие) [11].
Вoля станoвится извеcтнoй другим учаcтникам грaжданcкого oборота и
может порoждать правoвые пoследствия тoлько путем вoлеизъявления. Воля
и вoлеизъявление имеют знaчение для дейcтвительности cделки в их
единcтве. То есть cделка предcтавляет собой вoлевой aкт.
Гражданским кодексом (ст. ст. 159-162, 164ГК) регламентировано, что
волеизъявление на совершение сделки должно быть выражено в
предусмотренной законом форме для такого рода сделок.
8
 Лица, которые совершают сделку, называются ее субъектами. В
качестве разумного целенаправленного акта сделка выражается в
сознательно совершаемых действиях. Из этого и исходит закон в своих
требованиях к участникам сделки.
Анализ норм ГК, содержащих положения о сделках (в частности ст. ст.
172, 173, 174, 176, 177, 178) позволяет утверждать, что лицо, совершающее
сделку, должно осознавать свои действия и руководить ими, обладать
соответствующими правами, способностью исполнять свои обязанности и
нести ответственность, т. е. быть правосубъектным.
Каждая сделка нацелена на получение определенного правового
результата, и хотя в легальном определении сделки согласно ст. 154 ГК не
указано, каким именно должен быть данный результат, исходя из общих
принципов деятельности гражданского общества, презюмируется, что этот
результат должен быть правомерным. Отсюда вытекает cледующая
харaктерная черта cделок – их правомерноcть, которая позвoляет oтличать
сделки от таких юридичеcких фaктов, как прaвонарушения.
Законодательcтво предусматривает возмoжность зaключения любой сделки,
не нарушающей прямо или косвенно требований законов и иных
нормативно-правовых актов.
Поскольку зaкон cвязывает с совершением cделки уcтановление,
изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, сделки
отнoсятся к категoрии юридических фактов, общий перечень которых
содержится в ст. 7 ГК.
Традиционной в науке гражданского права считается следующая
классификация юридических фактов: юридические факты по критерию
зависимости от воли человека подразделяются на события и действия;
действия по критерию соответствия законодательству дифференцируются на
правомерные и неправомерные.
Как юридические факты сделки представляют собой наиболее
распространенную группу правомерных действий, т.е. действий, отвечающих
требованиям закона и других актов. Этим сделки отличаются от
9
неправомерных действий-деликтов (гл. 58 ГК), а также неосновательного
обогащения (гл.59 ГК), если такое обогащение возникает в силу действий
субъекта гражданского права.
Таким образом, сделки занимают самостоятельное место в системе
юридических фактов.
Учитывая все вышесказанное, можно попытаться сформулировать
следующее определение сделки: сделкой признается волевой акт участников
гражданского оборота выраженный во вне и направленный на установление,
изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей.
Из законодательно закрепленной дефиниции и анализа
соответствующих норм ГК усматривается перечень требований, которым
должно отвечать действие, чтобы получить статус сделки:
1. соответствие требованиям законодательства;
2. правоспособность и дееспособность субъектов;
3. единство воли и волеизъявления;
4. совершение сделки в установленной законом форме.
Наличие требований, предъявляемых к сделке, которые вытекают из ее
правовой природы, порождают проблемы квалификации в качестве сделки
такого действия, которое не содержит всех необходимых элементов сделки.
1.2. Правовая природа недействительной сделки.
В римском праве не было разработано общего учения о
недействительности сделок. Для римлян юридический акт не мог не иметь
силы, если он получил существование. В отличие от современных юристов
они смотрели не на эффект, а на сам акт. С другой стороны, никогда не
говорилось о сделке, действительной в материальном плане, но оспоримой
или обратимой в плане процессуальном, что она недействительна. Римские
юристы рассуждали о возможностях добиться лучшего эффекта или
парализовать наступление нежелательных последствий, принимая
произведённую сделкой перемену в правовом положении сторон как
данность. Однако уже в Древнем Риме практические потребности оборота

10
заставляли юристов классифицировать договоры, имеющие те или иные
юридические пороки, по различным категориям.
В зависимости от «степени недействительности» договоры делились
на:
- несуществующие (negotium nullum) – к которым относились договоры
с невозможной обязательственной престацией и с недостатками формы.
Такие договоры ни при каких обстоятельствах не могли быть признаны
юридически действительными;
- абсолютно недействительные (negotia irrita) – договоры с
существенными недостатками, которые судья принимал во внимание по
своей должности (ex officio) и которые также не могли иметь юридической
силы, пока существовали причины их абсолютной недействительности.
Такие договоры были недействительны уже с момента их заключения (ex
tune);
- относительно недействительные, или нарушенные, (negotia
rescindibilia) – договоры с недостатками, которые не обязывали судью их
аннулировать до тех пор, пока об этом не попросит заинтересованное лицо.
При этом в отличие от двух первых видов относительно
недействительные договоры могли иметь юридическую силу либо по воле
должника (путем отказа от их оспаривания или от применения возражения
(эксцепции) о недействительности), либо по прошествии времени (fructus
temporis) [13].
Все эти договоры обладали одним общим свойством –
недействительностью, под которым следует понимать отсутствие
юридических последствий (юридического эффекта) у того или иного
договора.
Для периодов советской и постсоветской цивилистики характерен
поиск научного определения понятия сделки, которое смогло бы вобрать в
себя все ее характерные черты, и по которому можно было бы отличить ее от
иных юридических фактов. В зависимости от того, как тот или иной
исследователь определял сделку, выражался и его подход к пониманию
11
недействительной сделки. Это обусловило научную дискуссию относительно
сущности недействительности сделки. Несмотря на многообразие
высказанных точек зрения, все предложенные варианты могут быть сведены
к трем основным концепциям:
1.Недействительная сделка как вид сделки;
2.Недействительная сделка как правовое явление, не охватываемое
понятием «сделка»;
3. Недействительная сделка как правонарушение.
Недействительная сделка как вид сделки. Укоренившееся в
отечественной науке грaжданского права и нoрмативно закрепленнoе
положение о том, что недействительная сделка не создает правовых
последствий для сторон, ее совершивших, привело к выделению
доктринальной позиции, что термин «сделка» должен включать в себя и
недейcтвительные cделки, так как незавиcимо от того, были ли применены к
ничтожной cделке последствия недействительноcти либо оcпоримая сделка
признана недейcтвительной, фактический cостав дейcтвия, направленного на
вoзникновение, изменение или прекрaщение гражданских прав и
обязанностей (пусть даже и непрaвомерный), имел место.
Данной точки зрения в разное время придерживались такие известные
цивилисты как Д.М. Генкин, Д.В. Дождев, О.А. Красавчиков, Г.Ф.
Шершеневич, Б. Виндшейд, Д.Д. Гримм, А.А. Киселев, И.Б. Новицкий, Н.В.
Рабинович, В.А. Рясенцев, И.С. Самощенко, В.П. Шахматов, Н.Д. Шестакова
и другие [4, 14, 18, 21, 24, 25, 26, 29, 33, 34, 41,].
Истоки данной концепции можно искать еще в римском праве. Так,
И.Б. Новицкий утверждал, что именно о сделках говорилось, что они могут
быть nullum (незаключенными), nullius (ничтожными), а также их можно
resindere (считать недействительными), dissolvere (расторгнуть). То есть, с
очевидностью усматривается отнесение недействительной сделки к
разновидности сделки.

12
 Определяя недействительную сделку как разновидность сделки,
сторонники такого подхода в обоснование своей позиции приводят
следующие аргументы:
- недействительная сделка как юридический факт имеет место быть, раз
воля сторон выражена и направлена на определенный результат
(установление, изменение или прекращение правоотношений), этот факт
наступил и не наступившим стать не может;
- обязательное включение в фактический состав сделки ее юридических
последствий является неправомерным, так как признание действия сделкой
не зависит от того, возникли ли из него права и обязанности, которые
являлись целью их совершения, важно, чтобы действия имели
соответствующую направленность. Не правовое последствие вызывает факт,
а, наоборот, факт определяет юридические последствия, а как факт даже
недействительная сделка состоялась;
- утверждение, что недействительная сделка не влечет за собой никаких
юридических последствий, не является верным. Недействительная сделка не
приводит к тем юридическим последствиям, на достижение которых была
рассчитана, но она порождает некоторые другие последствия: обязанность
передать полученное по сделке тому, от кого оно получено, либо в доход
государства;
- в некоторых случаях недействительная сделка все-же порождает те
последствия, которые желали стороны. Например, при отсутствии
оспаривания со стороны заинтересованного лица оспоримой сделки.
Наступление желаемых последствий возможно и в случае совершения
ничтожной сделки, при условии, что она не станет предметом судебного
рассмотрения, так как часть таких сделок может быть исполнена
контрагентами;
- правомерность либо неправомерность действия не является
необходимым признаком сделки как юридического факта, а определяет
лишь те или другие последствия сделки. И действительная, и

13
недействительная сделки все же являются сделками, а правомерность
действия относится только к признаку действительности сделки.
- недействительны только сделки ничтожные либо оспоримые, по
которым существует соответствующее решение суда – остальные действия,
даже не соответствующие каким-либо положениям закона, являются
сделками действительными.
К числу тех, кто давал положительный ответ на вопрос, является ли
недействительная сделка «сделкой», относилась и Н.В. Рабинович. Ход ее
рассуждений, на наш взгляд, является логичным и обоснованным:
«недействительная сделка: а) представляет собой волевое действие,
выражающее в определенной форме волю субъекта; б) волеизъявление в ней,
как и во всякой сделке, направлено на установление, изменение или
прекращение правоотношения; в) в результате совершения недействительной
сделки возникает определенное правоотношение; г) участники ее, возможно,
стремились к установлению того или иного правомерного отношения и
никаких иных целей не преследовали».
Мы также полагаем, что действующее законодательство не дает
оснований для включения в понятие «сделки» тех правовых последствий, на
которые она направлена. Указанная в ст. 154 ГК дефиниция сделки позволяет
утверждать, что критерием для отнесения действий к категории сделок
является именно их направленность, а не результат этих действий.
Довод о том, что правомерность либо неправомерность действия не
является необходимым признаком сделки, подтверждается отсутствием
признака «правомерности» сделки в качестве нормативно закрепленного как
в советских гражданских кодексах, так и в ныне действующем ГК.
Анализируя действующее законодательство можно с уверенностью
утверждать, что не все недейcтвительные сделки непрaвомерны. В некоторых
недействительных сделках cовершаемые сторонами дейcтвия не являются
непрaвомерными. В качестве примера можно привести cделки,
недействительные вследствие несоблюдения требуемой законом формы
(например, зaвещание, не удоcтоверенное в нотaриальном порядке). Такие
14
дейcтвия не являются непрaвомерными, т.к. не нaрушают ни повелений, ни
запретов зaкона. Нельзя считать прaвонарушением cделку, совершенную
недееспособным лицом, лицом, не способным пoнимать значения cвоих
действий и руководить ими.
Кроме того, чисто этимологическое сoотношение «cделки» и
«недейcтвительной cделки» как целого и части вполне лoгично и привычно
для русского языка, поскoльку определяет дейcтвие и его разновидность.
Отметим также, что в ст. 167 ГК законодатель указывает на такую
категорию сделки как «оспоримая сделка». Оспоримая сделка может быть
признана недействительной по решению суда. Таким oбразом, приoбретение
cделкой статуса недейcтвительной зависит от вoли определенных, указанных
в законoдательном акте лиц. До тех пoр, пока cуд не поставит под
сомнение дейcтвительность cделки по иску какой-либо из cторон, в
отношении оcпоримой сделки более прaвильно иcпользовать термин
«дейcтвительная cделка» вместо термина «недейcтвительная сделка».
Недействительная сделка как правовое явление, не охватываемое
термином «сделка». Данная концепция в цивилистике появилась достаточно
давно и продолжает существовать до сегодняшнего дня в новейших работах
по теории сделки. Ее наиболее видными представителями являются Д.И.
Мейер, И.С. Перетерский, С.Ф. Хейфец, А.О. Ковалев, Т.Ш. Кулматов, Ю.К.
Толстой, Д.О. Тузов [12, 15, 19, 23, 31, 37, 40,].
Ее современные стoронники выcтупают с критикой ныне
действующего законодательства за то, что, продолжая традицию советского
периода, оно лишь ограничилось определением возможного круга
недействительных cделок, не предoставив полного, всеобъемлющего
определения сделки как правомерного действия, что мoгло бы иcключить
научные разногласия.
Попытки законодательного закрепления категории «сделка» в России
начали предприниматься уже к концу XIX в. при разработке Проекта
гражданского уложения. Согласно ст. 56 этого Проекта: «Действия,
совершаемые для приобретения и прекращения гражданских прав (сделки),
15
суть: 1) изъявление воли одного лица, как-то: завещательные распоряжения,
и 2) договоры или соглашения двух или нескольких лиц». Это стало
определенным рубежом научных изысканий виднейших представителей
российской дореволюционной цивилистики, таких, как Д.И. Мейер, Г.Ф.
Шершеневич, которые были единогласны в своем понимании юридической
природы сделки как исключительно правомерного действия.
Так, профессор И.С. Перетерский в 1929 году попытался отграничить
от сделок «недействительные сделки». Он указывал, что не всякое действие,
направленное на установление, изменение или прекращение гражданских
юридических отношений, порождает те юридические последствия, для
достижения которых произведено это действие. «Сделка – это действие,
дозволенное законом. Действия, хотя бы и вызывающие юридические
последствия, но не те, которые имели в виду участники, не пользуются
защитой закона и не являются сделками».
В литературе можно встретить следующие аргументы в пользу
рассматриваемого подхода:
- юридический факт - это факт реальной действительности, с которым
закон связывает наступление определенных юридических последствий. В
случае недействительности сделка не влечет никаких правовых последствий,
стало быть, представляет собой отсутствие юридического факта, действие
для права безразличное... Недействительность, таким образом, есть
отрицание юридического смысла, правовое ничто;
- если недействительная сделка и влечет за собой какие-либо
последствия, то только «отрицательные», то есть последствия, связанные с
недействительностью сделки, наступления которых стороны не желали, а это
уже не есть последствия, вызываемые сделкой как позитивным явлением
гражданского оборота. Поэтому сделка и недействительная сделка обладают
различной правовой природой, так как первая достигает или может достичь
необходимого юридического результата, а вторая - этот результат не создает
(ничтожная сделка), либо он аннулируется судом (оспоримая сделка);

16
 - существование традиционно используемого отечественной
цивилистикой набора условий действительности сделок (законность
содержания сделки; способность субъекта к участию в сделке, соответствие
волеизъявления участника сделки его подлинной воле; соблюдение формы
сделки), говорит о том, что хотя данные условия определены в законе в
качестве условий действительной сделки, по сути, они определяют правовую
природу юридического явления сделки как таковой. Если действие имеет вид
сделки, но содержит в себе нарушение условий ее действительности, то вне
зависимости от юридических последствий, она утрачивает право на охрану
со стороны закона и государства, а потому – не может являться сделкой[1,
10].
- с точки зрения русского языка термин «недействительный» означает
не что иное, как «несуществующий», «неподлинный», «ненастоящий», и в
этом смысле признание сделки недействительной свидетельствует именно о
том, что действия граждан, юридических лиц, совершенные в виде
недействительной сделки, являются юридически несуществующими в силу
их противоречия законодательству, как и сама сделка [16].
На вопрос о том, к какой категории можно относить недействительную
сделку, если она не является сделкой, немногие авторы смогли дать ответ.
Например, В.Б. Исаков предлагал относить недействительные сделки к так
называемым дефектным юридическим фактам: «Дефектность юридического
факта имеет в своей основе дефектность социально-юридической ситуации.
Дефектной следует считать такую ситуацию, в которой отсутствуют
некоторые необходимые признаки» [13].

Недействительная сделка как правонарушение. Как отмечал М.М.

Агарков «уже в конце XVIII и начале XIX вв. русская юридическая мысль,
разрешая вопрос о системе юридических фактов, отчетливо
противопоставляла вопрос правонарушения и волеизъявления (сделки)». [1].
Так, Г.Ф. Шершеневич писал о том, что «юридической сделке
противополагается правонарушение как такое юридическое действие,
17
которое хотя и влечет за собой юридические последствия, но не те, которые
желало лицо» [42].
Предпосылкой послужило толкование римских источников, в которых
различались действия, соответствующие современному пониманию мнимых
сделок, а также сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы,
злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной
или стечения тяжелых обстоятельств, рассматриваемые в качестве delicta
privata - частного правонарушения.
Сторонники данной теории утверждают, что недействительная сделка
по своей природе представляет собой правонарушение, несмотря на то, что
по содержанию и форме возникла как сделка. Подобные представления мы
можем наблюдать в работах И.Б. Новицкого, И.В. Матвеева. В.Л., Слесарева,
В.П. Грибанова и др. [22, 26, 28, 30].
В обоснование своей позиции авторы указывают на:
- факт судебного аннулирования правоотношения, возникшего на
основе недействительной сделки, и, соответственно, тех правовых
последствий, на которые сделка была направлена. Правовую природу этого
явления они рассматривают как охранительное правоотношение,
возникающее в силу судебного решения. Иными словами, субъекты
недействительной сделки, заключая и исполняя ее, совершают гражданское
правонарушение, за которое действующим законодательством
предусмотрены соответствующие санкции;
- то, что, являясь гражданско-правовым правонарушением,
недействительная сделка порождает гражданско-правовую ответственность,
которая выражается в не достижении того правового результата, на который
была направлена сама недействительная сделка, а также возложении
невыгодных имущественных последствий на лицо, допустившее нарушение
гражданских прав и обязанностей. Взыскание в доход государства, на их
взгляд, является по своей природе конфискацией, а реституция –
имущественным взысканием;

18
 - то, что в качестве правонарушителя выступает недобросовестная
сторона, добросовестная сторона (и (или) третье лицо) является
пострадавшей от данного гражданского правонарушения, защита интересов
которой является важнейшей задачей при признании ничтожным или
оспоримым соответствующего правоотношения;
- то, что в соответствии с критерием правомерности сделка
«отграничивается от всех тех юридических действий, которые
противоречат закону, хотя в ряде случаев внешне они и выглядят как
сделки, а не как неправомерные действия», ввиду чего признание
недействительных сделок сделками ведет к стиранию граней между сделками
и правонарушениями.
Противники данной концепции в своих возражениях указывают на то,
что правомерность не составляет необходимого признака сделки. Сделки и
правонарушения нельзя противопоставлять друг другу, сделка и
правонарушение не исключают друг друга: вполне возможна
правонарушающая сделка, однако недействительность сделки может и не
быть санкцией за ее неправомерность (например, недействительность
односторонней сделки, совершенной полностью недееспособным, действия
которого вообще не могут быть неправомерными) [33].
Для сделки как юридического факта, в отличие от деликта,
характерно наличие действия (воли), направленного на установление,
изменение, прекращение гражданского правоотношения, тогда как при
деликте лицо, его совершившее, вовсе не желает наступления тех или
иных правовых последствий» [4].
Особенности понимания противоправности применительно к
недействительным сделкам можно проследить в подходах таких видных
ученых как Д.О. Тузов и О.В. Гутников. По мнению первого,
недействительность и противоправность – две несовпадающие и даже
непересекающиеся категории. Если недействительность сделки обусловлена
прямым ее противоречием закону, то произведенное по такой сделке
предоставление является правонарушением. [37].
19
 Гутников О.В. критикует данную позицию, указывая, что
противоправные элементы недействительной сделки начинают проявляться
уже на стадии ее заключения (до непосредственного предоставления), когда
контрагенты или один из них виновно нарушают юридические нормы,
регулирующие условия действительности сделки. То есть противоправно
даже еще не исполненное, но уже заключенное соглашение, обладающее
признаками недействительной сделки [13].
Н.В. Рабинович видела в недействительной сделке «двойную» природу:
сделки (по содержанию, форме и направленности) и правонарушения
(нарушает норму закона, установленный правопорядок). Автор, пытаясь
разработать особую категорию «неделиктных правонарушений», к которым,
по ее мнению, относятся в том числе, и недействительные сделки, при этом
указывала, что правомерность должна рассматриваться как непременный
признак не сделки вообще, а только действительной сделки. В то же время
она предлагала считать недействительную сделку правонарушением особого
порядка, одним из видов правонарушений в широком смысле этого слова[24].
В связи с изложенным, представляется необходимым раскрыть суть
понятия «правонарушение».
В настоящее время отечественная правовая наука рассматривает
правонарушение как виновное общественно опасное деяние (действие либо
бездействие), которое нарушает санкционированные государством правовые
нормы, за совершение которого правонарушитель привлекается к
юридической ответственности. Имеющиеся научные работы позволяют
выделить признаки общественной вредности (опасности), противоправности,
виновности, наказуемости, которые неизменно характеризуют любое
правонарушение [13].
Общественная вредность (опасность) – объективный основной признак
правонарушения, ограничивающий правомерное поведение от
противоправного, который проявляется в том, что правонарушение всегда
сопряжено с посягательством на приоритеты и ценности человеческого
общества, ущемляет частные и общественные интересы. Применительно к
20
недействительным сделкам – их общественная вредность выражается в том,
что они могут причинять вред лицам, которые, участвуя в сделке, не
обладают необходимым уровнем сделкоспособности, либо стали жертвой
обмана, заблуждения, угрозы, насилия и других указанных в законе
обстоятельств при заключении договоров. В случае взаимного
недобросовестного действия каждой из сторон, общественная вредность
проявляется в посягательстве на правопорядок, установленный и
поддерживаемый законодателем и на морально-нравственные устои
общества, что, безусловно, наносит вред нормальному развитию
общественных отношений и гражданского оборота[35].
Признак противоправности традиционно означает, что всякое
правонарушение посягает на те социальные блага, которые закреплены в
праве и защищаются им, то есть предполагает противоречие деяния норме
права, закрепленной в соответствующем источнике. Противоправность
недействительной сделки подразумевает, что то условие (условия), которое
порождает ее противоправность, юридически запрещено законом и не
порождает тех юридических последствий, которых стремились достигнуть их
участники. Однако, в ряде случаев недействительные сделки не посягают на
общественные ценности.
Например, cделка, совершенная под влиянием заблуждения (ст.179 ГК
Республики Беларусь), не содержит в себе ничего противозаконного. Обе
стороны добросовестно заключали cделку, направленную на достижение
определенного правомерного правового результата, а то обстоятельство, что
одна из сторон ошибалась в определении правовой природы или предмета
сделки, еще не cвидетельствует о том, что тем самым совершено
«неделиктное правонарушение».
Полагаем также неоправданным утверждать о неправoмерном действии
и во всех тех случаях, когда недейcтвительная cделка совершается лицом,
пoлностью или частичнo ограниченным в дееcпособности (ст.ст. 172, 173,
176, 177, 178 ГК Республики Беларусь).

21
 Признак виновности в теории права означает совершение деяния с
умыслом или по неосторожности. Недействительная сделка является
правонарушением лишь в случае ее виновного совершения. Умысел
участника недействительной сделки выражается в том, что он осознает, что
нарушает установленные правила нарушения сделок, предвидит
неизбежность или возможность наступления общественно вредных
последствий, желает их наступления либо сознательно их допускает.
Совершение недействительной сделки умышленно может выступать в
качестве обстоятельства, отягчающего ответственность. Так в ст. 170 ГК
умысел как форма вины имеет значение в качестве квалифицирующего
признака. При отсутствии умысла в качестве правовых последствий
применяется предусмотренная ч.2 ст.168 ГК двусторонняя реституция, а при
наличии такового - специально предусмотренное в ст.170 ГК взыскание того,
что было передано контрагенту или причитается ему в доход государства.
В ряде случаев сама правовая природа недействительной сделки
предопределяет единственно возможную форму вины. «Большинство
недействительных сделок совершается с умыслом. Так, недобросовестный
контрагент прибегает к обману или угрозе при заключении сделки, в случаях
мнимости, притворности, кабальности сделок. Неосторожная форма вины
имеет место, когда субъект не имел умысла нарушить условия
действительности сделок, при этом он должен был предвидеть возможность
наступления общественно вредных последствий своего поведения, но
легкомысленно рассчитывал на их предотвращение, либо вообще не
предвидел этих последствий. Неосторожность возможна при добросовестном
заблуждении лица, например, при отсутствии информации об уровне
дееспособности потенциального контрагента либо когда один контрагент
ввел другого в заблуждение, не имея не это умысла». Вместе с тем, нельзя не
заметить, что не все недействительные сделки совершаются виновно: ст. 169
ГК, устанавливающая общие условия недействительности сделки, связывает
ее с объективным несоответствием требованиям закона, независимо от вины
субъектов (субъекта) сделки. Правонарушения же определяются как
22
виновные противоправные деяния участников общественных отношений
[30].
Признак наказуемости предполагает обязанность cубъекта
правонарушения претерпевать oпределенные неблагоприятные последствия,
предуcмотренные в нoрмах права. Законодательство содержит запрет
совершения любой недейcтвительной cделки, поэтому заключение и
исполнение cделки сторонами будет oснованием для взыскания в доход
государства полученного по недейcтвительной cделке, реституции, а также в
ряде случаев применения иных неблагоприятных мер (возмещения
cстоимости утраченного или пoврежденного имущества, причиненного
реального ущерба).
На наш взгляд, не совсем oбоснованным является cуждение о том, что
применение последствий недейcтвительности cделки является санкцией за
правoнарушение. При наличии предоставления по недейcтвительной cделке
cуд по требованию иcтца применяет реституцию, которая восстанавливает
правовое полoжение cторон в cделке путем возврата ими друг другу
пoлученного по cделке. Cтороны в данном случае не несут никаких
неэквивалентных имущеcтвенных лишений, поэтому реcтитуцию можно
отнести к мерам зaщиты, и aнализируемой мере приcущ восстановительный
характер.
Исключением является взыскание полученного по cделке в доход
гоcударства, где вина учитывается. Это касается только виновной cтороны в
сделке (при наличии умыcла), а потерпевшей cтороне возвращается все
полученное виновной cтороной; при невозможности возврата в натуре
компенсируется в денежной форме. Но с учетом тoго, что термины
«конфискация» и «взыскание в доход государства» не совпадают по объему,
различаются по cфере и основаниям применения, а также то, что
конфискация в оcнове своей характерна для публичных отраcлей прaва, то
более правильным будет отнеcение взыскания в дохoд государства по cвоей
природе к штрафным cанкциям. Это админиcтративно-правовая мера, не
харaктерная для cделок. Она не cвойственна природе cделок, но
23
необхoдимость этих взысканий в виде штрафных cанкций предoпределяется
стремлением законодателя иcключить уcиление aдминистративного дaвления
в гражданском прaве.
Таким образом, анализ юридической литературы позволяет выделить
следующие признаки правонарушения: общественная вредность,
противоправность, виновность и наказуемость. Однако, все эти признаки в
отношении недействительных сделок появляются очень специфично.
Подводя итог дискуссии о правовой природе недействительной сделки,
отметим следующее. Именно практическая сторона проблематики
недействительности сделок убеждает нас в необходимости признания за
недействительной сделкой статуса сделки. При этом главными являются
следующие аргументы:
Во-первых, тoгда как правoнарушение oбъективно и не может зависеть
от субъективного oтношения к нему правoнарушителя, oспоримая сделка
может быть признана недейcтвительной тoлько по заявлению
заинтереcованной стороны. Дейcтвие, сoдержащее в себе признаки
оспоримой cделки, cтановится недейcтвительной cделкой лишь после
признания ее такoвой судoм, до вступления в силу судебного акта –
вышеуказанное юридичеcкое дейcтвие правoмерно, а с наступившими
юридичеcкими поcледствиями дoлжны cчитаться как стoроны, так и третьи
лицa.
Во-вторых, если недейcтвительная сделка это правoнарушение, то нет
смысла ставить вопрос о ее конвалидации. Ведь если государство что-то
порицает, то зачем продумывать механизмы оздоровления? При таком
понимании природы недейcтвительности cделки нелегко объяснить, каким
образом правонарушение в форме недействительной сделки может
впoследствии по решению cуда превратиться в правoмерное действие,
порождающее позитивные прaвовые последcтвия.
В-третьих, если недействительная сделка является правонарушением,
то ее правовые последствия не могут быть признаны. Вместе с тем, правовые
последствия недейcтвительной сделки не могут быть ликвидирoваны и
24
закрепляются по иcтечении cрока иcковой давности.
Таким образом, понимание недейcтвительной сделки как cделки в большей
степени сoответствует природе cделки, как частноправовому инструменту,
направленному на удовлетворение интересов участников гражданского
оборота.
1.3. Классификация недействительных сделок.
Действительность сделки зависит от действительности образующих ее
элементов. Большинство авторов при анализе оснований недействительности
исходя из четырехэлементной структуры сделки, выделяют следующие виды
недействительных сделок:
Сделки с пороками субъектного состава, которые можно разделить на
виды в зависимости от того, является субъектом данной сделки юридическое
или физическое лицо. Порок субъектного состава в сделках, где субъектом
является физическое лицо, определяется в соответствии с критерием
дееспособности (ст.ст. 172-173, 178 ГК). Порок субъектного состава в
сделках, где субъектом выступает юридическое лицо, определяется такими
критериями как правоспособность юридического лица, а также наличие
полномочий органа юридического лица на совершение той или иной сделки
(174-175);
Сделки с пороками воли, это сделки, в которых воля участника не
соответствует его волеизъявлению. К ним относятся: сделки, совершенные
гражданином, не способным понимать значение своих действий или
руководить ими (ст. 177 ГК), сделки, совершенные под влиянием
заблуждения (ст. 179 ГК), сделки, совершенные под влиянием обмана,
насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с
другой стороной или вследствие стечения тяжелых обстоятельств (ст. 180
ГК).
Сделки с пороками формы, которые подразделяются на сделки, при
совершении которых не соблюдена обязательная письменная форма (п. 2 ст.
163 ГК) и сделки, при совершении которых не соблюдена обязательная
нотариальная форма (п. 1 ст. 166 ГК). Соблюдение надлежащей формы
25
способствует тому, чтобы воля участников cделки, была верно
зафиксирована, позволяет более четко сформулировать основные условия
юридических действий кoнтрагентов, при заключении договора-сделки в
пиcьменной форме возмjжен (в дoпустимых законом cлучаях) отход
контрагентов от диспoзитивных норм гражданского законодательства и
урегулирование соответствующих отношений по воле сторон, придание
сделки требуемой формы cпособствует прaвильной хозяйственной
отчетнoсти субъектов предпринимательcкой деятельноcти и одновременно
надлежащему осуществлению фиcкальной функции нaлоговых оргaнов.
Сделки с пороками содержания признаются недействительными
вследствие расхождения условий сделки с требованиями закона и иных
правовых актов. Сделки с пороками содержания бывают двух видов: не
соответствующие требованиям законодательства (ст.169 ГК) и запрещенные
законодательством (ст.170 ГК).
Наряду с делением сделок по основаниям недействительности
действующий ГК дает основания для деления недействительных сделок на
ничтожные и оспоримые. Детальному изучению правовой природы
ничтожных и оспоримых сделок будет посвящена вторая глава нашей работы
ввиду объемности, а также исключительной важности этого вопроса на
данном этапе развития теории недействительности сделок и законодательной
практики.

26
 ГЛАВА 2. Анализ недействительных сделок в соответствии с
законодательством Республики Беларусь
Ст. 167 ГК указывает на деление недействительных сделок на
ничтожные и оспоримые. Суть различия между ними заключается в том, что
сделка является недействительной по основаниям, установленным
настоящим Кодексом либо иными законодательными актами, в силу
признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого
признания (ничтожная сделка).
На вопросы разграничения ничтожных и оспоримых сделок обращается
внимание в Постановлении Пленума Высшего Хозяйственного Суда
Республики Беларусь от 28 октября 2005 г. N 26 «О некоторых вопросах
применения хозяйственными судами законодательства, регулирующего
недействительность сделок» (далее – Постановление № 26) [32]. Как
подчеркивается в п.2 указанного Постановления, ничтожная сделка является
недействительной в силу факта несоответствия ее требованиям
законодательства. Она недействительна в момент ее совершения независимо
от признания ее таковой судом. Что же касается оспоримой сделки, то она
может быть признана недействительной только по решению суда.
Однако, тот факт, что ничтожная сделка является недействительной
независимо от признания ее таковой судом, не означает, что
заинтересованная сторона не может быть заинтересована в том, чтобы
обратиться в суд с требованием об установлении факта ничтожности сделки.
Во многих случаях, для того чтобы констатировать недействительность
сделки в правовом поле, необходимо судебное решение, которое
принимается на основе достаточно весомых доказательств. Например,
необходимо определить отсутствие совпадения воли и волеизъявления в
притворных и мнимых сделках. Например, в случае исполненной сделки с
недвижимым имуществом ликвидация последствий невозможна без
установления в суде факта ничтожности сделки.
В Постановлении № 26 указывается на ряд процессуальных
особенностей, связанных с реализацией судебной защиты в случае
27
совершения сделки, являющейся ничтожной или оспоримой. Так, суды
вправе с соблюдением правил подведомственности рассматривать иски о
признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий
ее недействительности; об установлении факта ничтожности сделки и
применении последствий ее недействительности (п. 3).
Требование об установлении факта ничтожности сделки истец вправе
предъявить, если имеется спор о наличии либо отсутствии такого факта.
Предъявление отдельно такого требования, без применения последствий
недействительности, является правом истца, поэтому в случае его
предъявления оно подлежит рассмотрению по существу с констатацией в
резолютивной части факта ничтожности сделки либо отказе в этом (п.3).
Вместе с тем, если истец не заявлял отдельно требование об
установлении факта ничтожности сделки, а ссылается на ее ничтожность в
обосновании другого предъявленного требования, суды не вправе ссылаться
на отсутствие решения об установлении факта ничтожности сделки, а
должны дать оценку таким доводам истца в мотивировочной части решения
(п.3).
На практике отличие в предмете иска между ничтожными и
оспоримыми сделками имеет следующее значение: если при рассмотрении
иска о признании сделки недействительной в силу ее оспоримости и
применении последствий недействительности будет установлено наличие
предусмотренных законодательством оснований считать данную сделку
ничтожной, хозяйственные суды отказывают в удовлетворении иска о
признании сделки недействительной в силу ее оспоримости, одновременно
констатируя в мотивировочной части решения ничтожность такой сделки.
Если при заявлении требования о признании сделки недействительной
как оспоримой в исковом заявлении указываются основания, по которым она
является ничтожной, в удовлетворении иска хозяйственным судам следует
отказывать. Отказ в иске в данном случае не препятствует истцу предъявить
в дальнейшем иск об установлении факта ничтожности сделки.

28
 Пример: Между фирмой «А» и фирмой «В» был заключен договор
перевода долга. Фирма «С», перед которой у фирмы «А» изначально была
задолженность, обратилась с иском в хозяйственный суд с заявлением о
признании данной сделки недействительной в силу того, что компетентные
представители фирмы «С» не извещались и не давали своего согласия на
данный перевод долга, что в силу п.1 ст.362 ГК неправомерно.
Хозяйственный суд, отказывая в удовлетворении исковых требований,
исходил из следующего. В соответствии с п.1 ст.362 ГК перевод должником
своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора.
Отсутствие согласия будет означать несоответствие договора
законодательству. Таким образом, истец в обоснование своей позиции о
недействительности сделки указывает на отсутствие его согласия на перевод
долга как кредитора, что определяет наличие факта ничтожности сделки.
Если при рассмотрении иска об установлении факта ничтожности
сделки будет установлено наличие иных оснований ничтожности сделки, чем
те, на которые ссылается истец, хозяйственные суды отказывают в
удовлетворении иска об установлении факта ничтожности сделки по
заявленным основаниям, одновременно констатируя в мотивировочной части
решения ничтожность данной сделки.
Пример: Между фирмой «А» и фирмой «В» был заключен договор
перевода долга, хотя фирма «В», как выяснилось, не имеет какого-либо
обязательства перед первoначальным дoлжником. Впоследствии в
хозяйственный суд обратилась фирма «А» с исковым заявлением об
уcтановлении факта ничтoжности сделки на основании ст.169, 546 ГК.
Однако хозяйственный суд отказал в удовлетворении иcковых требований.
Согласно ст.546 ГК не допуcкается дарения между коммерческими
организациями. Следовательно, дoговор перевода долга между cубъектами
предпринимательской деятельности должен носить возмездный характер,
выражaющийся в том, что новый должник принимает на cебя обязательство
по погашению дoлга первoначального дoлжника на определенных условиях,
подтверждающих возмездность сделки.
29
 Поскольку и фирма «А», и фирма «В» — коммерческие oрганизации,
договор перевода долга между ними должен иметь возмездную основу.
Статьей 169 ГК предусматривается, что сделка, не соответствующая
требованиям законодательства, ничтожна, если законодательный акт не
устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривает иных
последствий нарушения. В соответствии же со ст.170 ГК сделка, совершение
которой запрещено законодательством, ничтожна.
Исходя из вышеизлoженного cуд отказал в требованиях об
установлении факта ничтожности сделки по дарению между юридическими
лицами на основании ст.169 ГК с одновременной констатацией в
мотивировочной части решения ничтожности данной сделки на основании
ст.170 ГК [17].
Некоторыми авторами в литературе отмечается, что прямое
закрепление в ГК доктринального деления недействительных сделок на
ничтожные и оспоримые в том виде, как это предусмотрено в п. 1 ст. 167, не
совсем удачно. Они полагают, что законодательная формулировка о том, что
ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой
судом, является не совсем корректной и неоднозначно толкуется в
правоприменительной практике. А именно, она дает повод для отрицания
возможности заявлять в суд требование о признании ничтожной сделки
недействительной. Кроме того, по их мнению, данная формулировка ставит
под сомнение обязательную силу судебного решения, поскольку даже в
случае отказа судом в иске о признании ничтожной сделки недействительной
дает повод заинтересованному лицу утверждать, что сделка все равно
является ничтожной независимо от признания ее таковой судом. Тем самым
остается под сомнением действительность сделки, которую суд отказался
признавать недействительной, что не идет на пользу стабильности
гражданского оборота [13]. Полагаем, что приведенные опасения
безосновательны, о чем свидетельствуют четкие разъяснения, содержащиеся
в Постановлении № 26. Правоприменительная практика наглядно

30
демонстрирует, что судебный метод установления недействительности не
является сущностным признаком только оспоримых сделок.
Интересно, что необходимость судебного оспаривания оспоримых
сделок также не является бесспорной. Разница в юридических последствиях
между оспoримыми и ничтожными сделками исчезла после того, как в
Германии оспоримые cделки cтали признавать недейcтвительными с об-
ратной cилой, ввиду чего после oспаривания оcпоримая cделка считалась
недейcтвительной с самого начала, по cути приравниваясь к ничтожной.
Устранение необхoдимости судебного оспаривания оспоримых сделок в
германском праве до сих пор вызывает неoднозначную реакцию в
юридичеcкой литературе, рaзделив мнения по этому вoпросу на два течения:
«либеральное», выcтупающее за отмену oбязательной судебной процедуры
оспаривания оcпоримых сделок, и «конcервативное», наcтаивающее не
только на сохранении этого порядка в отношении оспоримых сделок, но и на
распространении его также и на ничтожные cделки.
Представители либеральнoго подхода приветcтвуют oперативность, с
которой потерпевшая сторона может уcтранить нарушение cвоего права, если
судебное решение для признaния недействительности не являетcя
обязательным.
Существующее в отечественном праве положение о том, что оспоримая
сделка недействительна лишь «в силу признания ее таковой судом» (п. 1 ст.
167 ГК Республики Беларусь), ведет к тому, что решaющее значение при
уcтановлении недейcтвительности оспоримой сделки придается не фак-
тическим обстоятельствам зaключения cделки, не волеизъявлению
заинтереcованной cтороны и даже не нaрушению прав этой cтороны
совершением оcпоримой cделки, а cудебному решению, котoрое приобретает
тaким образом правoустанавливающее знaчение. До мoмента признания
оспoримой сделки недейcтвительной cудом она cчитается действительной,
однaко суд свoим решением может преврaтить ее в недейcтвительную с
обратной силой. Без cудебного решения при тaких условиях стороны не
могут своим cоглашением преoбразовать сделку из дейcтвительной в
31
недейcтвительную, в том числе применить поcледствия недействительности
оспоримой сделки.
По мнению многих российских авторов, устранение обязательного
судебного признания оспоримой сделки недействительной способствовало
бы лучшей защите интересов пострадавшей стороны и большей
оперативности при применении последствий недействительности оспоримой
сделки. Так, Н.Д. Шестакова, указывала, что «аналогичная норма в
российском законодательстве способствовала бы освобождению судов от
рассмотрения тех дел, когда очевидно, что при фактических обстоятельствах
дела решение о недействительности будет вынесено судом, и когда
обращение в суд объясняется лишь предписанием закона, в соответствии с
которым решение суда является конститутивным, то есть юридическим
фактом, который необходим для прекращения (изменения, возникновения)
правоотношения, прав и обязанностей между сторонами» [25].
Что касается применения последствий недействительности, то
сторонники «либерального» направления считают, что даже по
действующему российскому законодательству применение реституции
совершенно не обязательно должно происходить через суд.
Недействительная сделка (и ничтожная, и оспоримая) недействительна с
самого начала, поэтому исполнение по ней сразу порождает за собой
реституционное обязательство (вернуть исполненное обратно), которое
может иметь место как на добровольной, так и на принудительной основе
через обращение в суд, то есть может быть реализовано и в добровольном
порядке, если стороны готовы это сделать и у них нет спора относительно
состава и размера встречных предоставлений.
Похожей теоретической позиции придерживается и Д.О. Тузов,
указавший, что реституция - это не санкция за совершение сделки, а
«правовое последствие неосновательного предоставления, произведенного по
недействительной сделке, а не самой этой сделки и не факта объявления ее
недействительной», тем не менее, полагая, что «для применения последствий

32
исполнения ничтожной сделки, конечно, необходим акт юрисдикционного
органа» [38].
С другой стороны, сторонники «консервативного» направления
считают, что отсутствие обязательного судебного признания оспоримых
сделок недействительными и применения последствий их
недействительности порождает больше проблем, чем достоинств: вместо
одной сделки, по поводу которой идет спор, получается две спорные сделки
(собственно оспоримая сделка и сделка (волеизъявление) по ее
оспариванию), что влечет за собой соответствующее усложнение процедур
доказывания и установления недействительности. Лучшим способом
упрочить гражданский оборот и защитить его от нарастающего вала
недействительных сделок считают введение процедуры обязательного
судебного оспаривания не только для оспоримых, но и для ничтожных
сделок (за исключением случаев, прямо указанных в законе), так как
недействительность многих ничтожных сделок не является очевидной и
требует судебного доказывания [5, 24, 36].
И.В. Матвеев, рассматривающий практически все недействительные
сделки как гражданские правонарушения, также приходит к необходимости
судебного оспаривания и применения последствий как оспоримых, так и
ничтожных сделок, указывая, что «судебное аннулирование этого
правоотношения, с применением к нему установленных законом последствий
недействительности сделок, влечет за собой появление охранительного
правоотношения, возникающего в силу судебного решения. Поэтому
реституционное обязательство возникает только в силу судебного решения,
носит принудительный характер и обеспечено действиями судебных
приставов-исполнителей» [22].
Как видно, обязательный судебный порядок признания
недейcтвительности сделок и применения последствий этой
недействительности в юридической литературе постепенно перестал
рассматриваться как неотъемлемый признак оспоримых сделок.
Предcтавители «консервативного» нaправления выступают за
33
распространение этого порядка практически на все виды недействительных
сделок. Представители «либерaльного» направления, наобoрот, являются
сторонниками отмены обязательного судебного порядка признания
оспоримых сделок недействительными.
«Рaзмывание» признaков оcпоримых сделок, появление ничтожных
cделок, «видимость» которых требует судебного устранения, применение
реституции, как универсального cпособа защиты прав в ничтожных и оспо-
римых сделках, в итoге привели к тому, что многие авторы cтали обращать
внимание на нечеткость деления cделок на ничтожные и оспоримые, ут-
верждая, что порой можно говорить о почти полнoм тoждестве ничтожных и
оспоримых сделок, укaзывая на неправильность такого деления.
Так, И.Б. Новицкий oтмечает: «Оспоримость указывает на
необходимость совершения известного действия для того, чтобы устранить
юридические последствия сделки, а ничтожность указывает на результат,
получающийся от сделки (вернее - на отсутствие результата). Кроме того,
противопоставление оспоримых и ничтожных сделок не вяжется с тем, что
оспоримая сделка в результате оспаривания становится ничтожной», поэтому
«противопоставление ничтожным сделкам оспоримых сделок не покоится на
принципиальной основе: если оспаривание осуществляется, оно приводит к
ничтожности сделки, притом не с момента оспаривания, а, по общему
правилу, с момента совершения сделки, то есть с обратной силой.
Следовательно, по конечному результату между ничтожной и оспоримой
сделкой разницы нет» [26]. И.Б. Новицкий, В.С. Ем полагают термин
«ничтожность» неудачным, поскольку «наталкивает на мысль, что ничего не
возникает», указывая на то, что некоторые последствия у ничтожных сделок
все же возникают (обязанность переда ть полученное в доход государства и
т.п.) Вместо деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые
предлагает делить их на «абсолютно недействительные» и «относительно
недействительные», сведя различие « к тому, что в одном случае суд
действует независимо от чьей-либо просьбы, по своей инициативе, лишь бы
до его сведения дошло обстоятельство, служащее причиной
34
недействительности сделки, а в другом необходимо заявление
заинтересованной стороны», поэтому «можно провести разграничение сделок
абсолютно недействительных, то есть недействительных непосредственно в
силу закона, и относительно недействительных, которые становятся не-
действительными в силу признания суда по специальному заявлению
заинтересованного лица» [26, 27].
Ф.С. Хейфец также отмечает: «Нам представляется необоснованным
противопоставление оспоримых сделок и ничтожных, как и первоначально
ничтожных и ничтожных в результате оспаривания, ибо и ничтожные, и
оспоримые сделки относятся к одной категории, одному виду юридических
фактов к гражданским правонарушениям (недействительным сделкам),
которые противопоставляются сделкам». Правовые последствия оспоримых
и ничтожных сделок, по мнению Ф, С. Хейфеца, ничем не отличаются.
Предложение И.Б. Новицкого делить сделки на абсолютно недействительные
и относительно недействительные Ф.С. Хейфец считает необоснованным. По
его мнению, «этот терминологический спор, во-первых, не имеет
теоретического и практического значения, а во-вторых, признание
оспоримой сделки относительно недействительной приводило бы к
неопределенности правовых отношений, ибо в этом случае получалось бы,
что независимо от оспаривания сделка признается недействительной, а
действительной она может стать только в случае не возбуждения спора. Вряд
ли такое положение можно признать допустимым» [40].
Таким образом, разграничение ничтожных и оспоримых сделок по
признакам, укаaзанным в закoне, по мнению многих aвторов, зашло в тупик.
Вообще существует большая дискуссия по поводу разграничения
ничтожных и оспоримых сделок, истоки которой относятся к Римскому
праву. Идея ничтожных сделок возникла из идеи несуществующих
договоров, то есть cделок, с самого начала «мертвoрожденных» и не
порождающих никаких правoвых последcтвий, а в более позднее время к
ничтожным стали oтносить и те cделки, которые внешне существовали,
однако oбладали такими серьезными недоcтатками, с которыми
35
действующий правoпорядок не мог мириться и oтказывал им в юридической
силе, приравнивая к несуществующим.
Идея оспоримости возникла как необходимость oтменять с помощью
института публичной влaсти (магистрата или суда) пoследствия
действующего догoвора в отношении oпределенного заинтересованного лица
по его требованию. Именнo дейcтвительность oспоримых сделок многими
рассматривается как одно из oсновных отличий oспоримых сделок от
ничтожных.
Основания деления cделок на ничтoжные и оспоримые можно
разделить на два вида:
а) формaльные (когда для признания сделки ничтожной или оспоримой
достаточно наличия прямо указанных в законе признаков
недействительности);
б) материальные (позволяющие объяснить отнесение той или иной
сделки к ничтожной или оспоримой).
Сторонники формальных критериев деления недействительных сделок
на ничтожные и оспоримые разграничивают данные сделки:
- по кругу субъектов, исходя из которого требование о признании
недействительной оспоримой сделки может быть заявлено только
заинтересованным лицом, прямо указанным в законе, а требование об
установлении факта ничтожности сделки может быть заявлено любым
заинтересованным лицом (п. 2 и 3 ст. 167 ГК);
- по срокам исковой давности: по общему правилу иск об установлении
факта ничтожности сделки и о применении последствий ее
недействительности может быть предъявлен в течение десяти лет со дня,
когда началось ее исполнение. Иск о признании оспоримой сделки
недействительной или о применении последствий ее недействительности
может быть предъявлен в течение трех лет со дня прекращения насилия или
угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 180), либо со
дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах,
являющихся основанием для признания сделки недействительной.
36
 В отдельных случаях об оспоримости свидетельствует обязанность
одной стороны доказывать недобросовестность другой стороны при
совершении оспоримой сделки. Так, в статье 174 ГК (Недействительность
сделки юридического лица, выходящей за пределы его правоспособности)
указывается, что сделка может быть признана недействительной, если будет
доказано, что другая сторона в сделке знала или в силу акта законодательства
обязана была знать о ее неправомерности. Как правило же об оспоримости
сделки свидетельствует формулировка о том, что данная сделка может быть
признана недействительной судом.
Однако, казанные выше отдельные признаки ничтожных и оспоримых
сделок могут использоваться лишь для механического распознавания в
законодательстве ничтожных и оспоримых сделок, не давая ответа на
главный вопрос: в чем состоит материальное основание отнесения тех или
иных сделок к ничтожным или оспоримым. Отсутствие ясного ответа на
данный вопрос приводит к тому, что вышеуказанные признаки ничтожных и
оспоримых сделок воспринимаются как их единственные юридические
характеристики, в результате чего отнесение той или иной сделки к
ничтожной или оспоримой производится исключительно по формальным
основаниям. А именно, если в норме, описывающей состав недействительной
сделки, имеются указания на судебный порядок признания сделки
недействительной или на ограниченный круг субъектов оспаривания
(например, «по иску акционера», «в судебном порядке», «может быть
признана судом недействительной»), то это воспринимается как
доказательство оспоримости данной сделки. Если такие указания в норме
отсутствуют, то делается вывод о ничтожности сделки, поскольку, ст. 169 ГК
устанавливает презумпцию ничтожности недействительной сделки.
Объективные основания, позволяющие отнести ту или иную сделку, в
зависимости от допущенных при ее заключении нарушений
законодательства, к ничтожной или оспоримой, имеют большое значение в
нормотворчестве, поскольку выступают ориентиром для законодателя.

37
Попытаемся сформулировать данные основания, исходя из существующего в
ГК перечня ничтожных и оспоримых сделок.
Согласно ГК ничтожными сделками являются:
- сделки, не соответствующие требованиям законодательства (ст. 169
ГК);
- сделки, совершение которых запрещено законодательством (ст. 170
ГК);
- мнимые и притворные сделки (ст. 171 ГК);
- сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным (ст.
172 ГК);
- сделки, совершенные несовершеннолетним, не достигшим 14 лет (ст.
173 ГК).
К оспоримым сделкам относятся:
- сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы,
злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной
или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 180 ГК);
- сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст. 179 ГК);
- сделки, совершенные гражданином, не способным понимать значение
своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК);
- сделки, совершенные гражданином, ограниченным судом в
дееспособности (ст. 178 ГК);
- сделки, совершенные несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет
(ст. 176 ГК);
- сделки, совершенные с превышением ограниченных полномочий (ст.
175 ГК);
- сделки юридического лица, выходящие за пределы его
правоспособности (ст. 174 ГК);
- сделки, совершенные без соблюдения нотариальной формы сделки и
требований ее регистрации (ст. 166 ГК).

38
 Сторонники разных вариантов применения материальных критериев,
позволяющих разграничить недействительные сделки, на первое место ставят
различные сочетания следующих признаков:
- степень серьезности пороков в составе сделки (отсутствие
существенных элементов сделки влечет ее ничтожность, а отдельные менее
серьезные недостатки существенных элементов – оспоримость);
- степень общественной опасности нарушения, причиненного
совершением недействительной сделки (особо опасные нарушения
«караются» ничтожностью сделки, а менее опасные – оспоримостью);
- характер нарушаемых недействительной сделкой прав и интересов
(публичный или частный).
Как видно, эти подходы основаны на выявлении тех или иных
особенностей предмета регулируемых отношений, связанных с совершением
недействительной сделки.
На степень серьезности пороков в составе существенных элементов
сделки указывал целый ряд авторов [26]. Однако степень серьезности
пороков в составе существенных элементов сделки является весьма
относительной и дискуссионной, так как если порок существенного элемента
носит такой характер, что ведет к недействительности сделки, то он должен
рассматриваться таким же серьёзным, как и полное отсутствие этого
элемента. К тому же само понятие существенного элемента сделки является
неоднозначным.
Так, обязательное наличие внутренней воли при совершении сделки
практически всеми авторами признается в качестве существенного элемента
сделки. Логично, что полное отсутствие воли при совершении сделки должно
влечь за собой ничтожность сделки, а несоответствие воли волеизъявлению –
оспоримость. Однако, в действующем законодательстве имеются случаи,
когда полное отсутствие воли влечет за собой оспоримость сделки, а
несоответствие воли волеизъявлению – ничтожность.
Так, в ст. 180 ГК Республики Беларусь, не делающей различия между
грубым физическим насилием и угрозой, все случаи сделок, совершенных
39
под влиянием насилия и угрозы, признаются оспоримыми, хотя при грубом
физическом насилии воля полностью отсутствует, и данная сделка должна
относиться к ничтожной. При угрозах воля присутствует, но она
существенно искажена наличием страха, и такие сделки должны
рассматриваться как оспоримые.
Согласно статье 177 ГК, сделка гражданина, не способного в момент ее
совершения понимать значение своих действий или руководить ими, то есть
лишенного воли, является оспоримой.
Сделки лиц, за которыми закон в принципе не признает наличия воли –
недееспособные, малолетние, несмотря на отсутствие, воли могут быть при-
знаны судом действительными (п. 2 ст. 172, п. 2 ст. 173 ГК). С другой
стороны, при совершении мнимых и притворных сделок (ст. 171 ГК)
внутренняя воля присутствует, но не соответствует волеизъявлению, однако,
при этом они признаются ничтожными, а не оспоримыми.
Некоторые авторы [26, 27] деление ничтожных и оспоримых сделок
пытаются обосновать с точки зрения степени серьезности и общественной
опасности соответствующего нарушения, полагая, что менее серьезные
нарушения влекут за собой оспоримость сделки, а более серьезные – ее
ничтожность, аргументируя это тем, что при совершении ничтожной сделки
нарушается публичный интерес, а при совершений оспоримой сделки –
частный интерес.
Однако данный критерий также весьма спорный. При совершении
некоторых оспоримых сделок важность и общественная опасность
нарушений порой бывает более существенной, чем при некоторых составах
ничтожных сделок. Например, ничтожной будет сделка, в которой не
соблюдена обязательная нотариальная форма или требование о
государственной регистрации (п. 1 ст. 166 ГК), в то время как оспоримой
будет сделка, совершенная под влиянием насилия (ст. 180 ГК). Очевидно, что
в первом примере, хотя сделка ничтожна, общественная опасность такой
сделки сведена к нулю, в то время как во втором случае оспоримая сделка

40
настолько вредна и опасна, что может по степени этой опасности поспорить с
самыми вредными составами ничтожных сделок.
Безусловно, оспоримые сделки нарушают частный интерес лица,
которому предоставлено право оспаривать сделку, но это не означает, что
при совершении ничтожной сделки нарушаются только публичные интересы,
а частные интересы не нарушаются, и наоборот.
Любая недействительная сделка (и ничтожная, и оспоримая) является
категорией гражданского (частного) права, ввиду чего она нарушает прежде
всего интересы частного, а не публичного характера, иначе пришлось бы
признавать ничтожные сделки административными проступками или уго-
ловными правонарушениями, что не соответствует действительности.
Частноправовой характер нарушения при совершении сделки на первое
место выдвигает необходимость защиты в любой недействительной сделке
частного лица, чьи права или интересы нарушены. Об этом свидетельствует и
специальный характер последствий, призванных защитить права и интересы
конкретных участников недействительной сделки, применяемых при
совершении любой недействительной сделки – двусторонняя реституция (п.
2 ст. 168 ГК), которая может рассматриваться как частный случай такого
способа защиты гражданских прав, как восстановление положения,
существовавшего до нарушения права.
Меры публично-правового воздействия в виде взыскания полученного
по недействительной сделке в доход государства предусмотрены лишь в
некоторых случаях, причем, как в случаях ничтожных сделок (ст. 170 ГК),
так и в некоторых случаях оспоримых сделок (ст. 180 ГК). Поэтому
признание недействительной и ничтожной, и оспоримой сделки призвано
защитить в первую очередь интересы частных лиц, и лишь в некоторых,
прямо указанных в законе случаях недействительность сделок установлена в
защиту публичных интересов (ст. 170 ГК). Причем, в отношении некоторых
нарушающих публичный интерес сделок законом может быть установлен
режим оспоримости: в соответствии со ст. 169 ГК сделка, не
соответствующая требованиям законодательства, ничтожна, если
41
законодательный акт не устанавливает, что такая сделка оспорима или не
предусматривает иных последствий нарушения.
Некоторые составы недействительных сделок явно установлены в
целях защиты одновременно как частных, так и публичных интересов.
Например, при совершении мнимых и притворных сделок обе стороны
умышленно совершают сделку без намерения создать соответствующие
правовые последствия или с целью прикрыть другую сделку (ст. 171 ГК). Та-
кая сделка признается ничтожной, так как правопорядок порицает
притворные сделки независимо от того, чьи права или интересы данной
сделкой нарушены. Если притворная сделка совершена исключительно с
целью причинения ущерба государству путем уклонения от уплаты налогов в
крупном размере, то правом будут защищаться публичные интересы. Если же
совершением такой сделки нарушены частные интересы (например,
незадолго до смерти наследодатель совершает мнимое дарение имущества
постороннему лицу с целью обойти нормы наследственного права об обяза-
тельной доле несовершеннолетних наследников), то правом будут
защищаться частные интересы наследников соответствующего
наследодателя.
Как следует из вышеизложенного, правомерно говорить в равной
степени как о нарушении ничтожной сделкой частных интересов, так и о
нарушении оспоримой сделкой публичных интересов.
Подведем итог. Анализ указанных в ГК составов недействительных
сделок значительно затрудняет выработку критериев сущностного
разграничения ничтожных и оспоримых сделок. Тем не менее, эту попытку
надо предпринимать, так как выделение оспоримых и ничтожных сделок
должно быть логически основано общими чертами, свойственными
определенному виду недействительных сделок. Данное деление
недействительных сделок на ничтожные и оспоримые практически
целесообразно, поскольку, с одной стороны, позволяет упростить признание
недействительными наиболее очевидных незаконных сделок, а с другой
стороны – затрудняет признание недействительными сделок, в которых
42
основания недействительности не связаны с грубыми нарушениями,
нарушения не столь очевидны и требуют особых доказательств.
В соответствии с п. 2 ст. 168 ГК РФ ничтожными являются сделки,
нарушающие требования закона или иного правового акта и при этом
посягающие на публичные интересы либо права и охраняемые законом
интеерсы третьих лиц, если из закона не следует, что такая сделка оспорима
или не должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с
недействительностью сделки.
На наш взгляд, при разграничении ничтожных и оспоримых сделок
безусловно необходимо учитывать как формальные, так и сущностные
критерии разграничения ничтожных и оспоримых сделок. Из числа
формальных критериев необходимо учитывать круг субъектов,
управомоченных оспаривать действительность сделки, и сроки исковой
давности. Наиболее значимым сущностным критерием разграничения
недействительных сделок является публичный или частноправовой характер
нарушения, а также степень серьезности данных нарушений.
В настоящий момент исключительно актуальным и широко
обсуждаемым является вопрос, какая законодательная презумпция –
«презумпция ничтожности» или «презумпция оспоримости» – в большей
степени отвечает потребностям гражданского оборота и современному
пониманию недействительной сделки. 6 реформу гражданского
законодательства Российской Федерации, начало которой было положено
Указом Президента РФ от 18.07.2008 г. № 1108 «О совершенствовании
Гражданского кодекса Российской Федерации». Положения о
недействительных сделках первоначально были включены в Концепцию
совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской
Федерации, разработанную группой под руководством В.Ф. Яковлева,
которые впоследствии были переработаны и сведены в один документ
- Концепцию развития гражданского законодательства Российской
Федерации, которая 7 октября 2009 года была одобрена Президентом РФ
[20].
43
 Действующий ГК Республики Беларусь исходит из презумпции
ничтожности недействительной сделки. Согласно ст. 169 ГК – сделка, не
соответствующая законодательству, ничтожна, если законодательный акт не
устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных
последствий нарушения (ст. 169 ГК). Это означает, что ничтожность имеет
место всякий раз, когда в законодательном акте, которому противоречит
сделка, не предусмотренное иное, оспоримость – лишь в случаях, когда это
специально установлено законодательным актом.
Целый ряд обстоятельств позволяют усомниться в том, что презумпция
ничтожности сделки отвечает потребностям стабильного гражданского
оборота и интересам самих участников сделки.
Во-первых, из презумпции ничтожности сделки вытекают достаточно
широкие полномочия суда. Суд вправе установить факт ничтожности сделки
по своей инициативе. В этом случае суд применяет последствия
недействительности ничтожной сделки (ст. 167 ГК), независимо от того,
заинтересованы ли в этом стороны. Полагаем, что это не соответствует
некоторым общим принципам гражданского законодательства, например,
принципу недопустимости произвольного вмешательства в частные дела. Ст.
2 ГК указывает на то, что для такого вмешательства должна быть достаточно
веские основания – в интересах национальной безопасности, общественного
порядка, защиты нравственности, здоровья населения, прав и свобод других
лиц.
Во-вторых, признание факта ничтожности сделки является
распространенным и эффективным способом защиты гражданских прав и
применяется довольно широко. При этом значительная часть исков
инициируется недобросовестными лицами, стремящимися избежать
исполнения принятых на себя обязательств. Положение последних в случае
ничтожности сделки значительно упрощается. В то же время, более
целесообразным было бы в каждом конкретном случае исследовать
обоснованность и аргументированность признания соответствующей сделки
недействительной.
44
 В-третьих, содержащееся в ст. 169 ГК формулировка о несоответствии
сделки требованиям законодательства является очень широкой и позволяет
отнести к ничтожной (при отсутствии указания на иное) сделку, не
соответствующую любым, даже самым незначительным, требованиям
законодательства.
Важно подчеркнуть, в основе идеи установления презумпции
оспоримости лежит понимание сделки как частноправового инструмента,
посредством которого участники гражданского оборота реализуют свои
экономические интересы. Вмешательство государства в частные дела должно
быть минимизировано и сведено к защите публичных интересов, а также
прав и охраняемых законом интересов третьих лиц. В случае же
законодательно закрепленной презумпции ничтожности стороны
практически лишены возможности сохранить в силе ничтожную сделку и ее
последствия, даже при наличии обоюдного желания, в силу императивного
характера нормы ст. 169 ГК.
С целью недопущения дальнейшего разрушения стабильности
гражданского оборота в Концепции развития гражданского законодательства
Российской Федерации было не только продекларировано изменение
законодательства в направлении сокращения легальных возможностей
признания сделок недействительными во всех случаях, когда
недействительность сделки как гражданско-правовая санкция является
неоправданной и явно несоразмерной характеру и последствиям допущенных
при совершении сделки нарушений, но и определены способы решения этой
задачи, в том числе, с помощью совершенствования правового
регулирования института недействительности сделок.
Провозглашение «принципа нерушимости сделки» [20] повлекло
изменение механизма правового регулирования ничтожных и оспоримых
сделок. В ГК РФ была закреплена презумпция оспоримости сделок.
В соответствии с п. 1 ст. 168 ГК в редакции Закона от 7 мая 2013 N 100-
ФЗ за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи
или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного
45
правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны
применяться другие последствия нарушения, не связанные с
недействительностью сделки.
При этом ст. 168 ГК РФ устанавливает общие критерии ничтожности
сделки. Согласно п. 2 данной статьи, сделка, нарушающая требования закона
или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы
либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из
закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться
другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Итак, закрепив презумпцию оспоримости сделки, законодатель
предоставил гражданам и юридическим лицам возможность самим
определять, нужно ли им обращаться в судейские органы для охраны
собственных интересов, или такой необходимости нет, и стороны сами
решают этот вопрос.
Принципиальные изменения повлекли и корректировку норм,
устанавливающий круг лиц, могущих оспривать сделку или ставить вопрос о
признании ее ничтожной. Согласно ст. 166 ГК РФ требование о признании
оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной
сделки или иным лицом, указанным в законе. При этом оспоримая сделка
может быть признана недействительной, если она нарушает права или
охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе
повлекла неблагоприятные для него последствия. В случаях, когда в
соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она
может быть признана недействительной, если нарушает права или
охраняемые законом интересы таких третьих лиц. Требование о применении
последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить
сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.
Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от
применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено,
если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом
интерес в признании этой сделки недействительной. Важно то, что суд
46
вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по
своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и
в иных предусмотренных законом случаях.
Также в целях стабилизации гражданского оборота и в защиту
интересов добросовестной стороны сделки законодатель установил
дополнительные барьеры для признания сделки недействительной: заявление
о недействительности сделки (и ничтожной, и оспоримой) не имеет
правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо
действует недобросовестно, в частности, если его поведение после
заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на
действительность сделки (п. 5 ст. 166 ГК РФ); сторона, из поведения которой
явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по
основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при
проявлении ее воли (абз. 3 п.2 ст. 166 ГК РФ); лицо, которое знало или
должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки,
после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим
добросовестно (абз.2 п.1 ст. 167 ГК РФ).
Наличие указанных законодательных барьеров для признания сделки
недействительной будет способствовать устранению правовой
неопределенности, а также искоренению многочисленных злоупотреблений,
возникающих при предъявлении иска о признании сделки недействительной.
В целом можно констатировать, что и было отмечено некоторыми
авторами, что воплощенные в законодательстве РФ положения Концепции
развития гражданского законодательства Российской Федерации в части
ввода презумпции оспоримости недействительных сделок, привели к
сближению правовых режимов ничтожной и оспоримой сделки:
1) они могут признаваться недействительными лишь в случае, если
нарушают чьи-либо права и законные интересы (неважно, сторон сделки или
третьих лиц, или публичные интересы);
2) возможность судебной санации (оздоровления) любых
недействительных сделок (если в соответствии с намерениями сторон можно
47
применить правила о другом виде сделки, которую стороны действительно
имели в виду, сделка не нарушает ничьих прав и законных интересов, либо
когда требование о признании сделки недействительной представляет собой
злоупотребление правом);
3) последствия недействительности любой сделки могут применяться
судом только по инициативе стороны сделки или иного лица, указанного в
законе;
4) применение ко всем недействительным сделкам правила
«эстоппель», т.е. невозможность заявлять о недействительности
недобросовестному лицу, которое своим поведением после совершения
сделки признавало действительность сделки и давало основание другим
лицам полагаться на действительность сделки, зная об основаниях
недействительности;
5) принятие исполнения по любой сделке должно лишать сторону
права требовать признания сделки недействительной сторону, не
исполняющую сделку, кроме случаев, грубо нарушающих волю такой
стороны сделки (насилие, обман, угрозы);
6) ограничение круга лиц, которые могут предъявлять требования о
признании сделки недействительной и о применении последствий
недействительности (это может быть либо сторона сделки, либо лицо,
указанное в законе) [44].
Несмотря на очевидные преимущества, презумпция оспоримости в
таком виде, в котором она была закреплена в ГК РФ, имеет и определенные
недостатки. Наибольшую сложность при этом составляет поиск ответа на
вопрос, посягает ли сделка на публичные интересы либо права и охраняемые
законом интересы третьих лиц. То есть всякий раз прежде чем отнести ту
или иную сделку к оспоримым, законодателю необходимо поверять, а не
нарушаются ли данной сделкой публичные интересы или охраняемые
законом права и интересы третьих лиц, а также не предусматривает ли
совершение данной сделки иных последствий нарушения, не связанных с ее
недействительностью. Еще один спорный момент состоит в том, что
48
требование о признании недействительной сделки независимо от применения
последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо,
предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в
признании этой сделки недействительной. Однако отсутствие четкого
законодательного определения понятия «охраняемый законом интерес»
может стать формальной причиной невозможности отказа судом в принятии
исковых заявлений подобного типа.
Тем не менее, проанализировав аргументы «за» и «против», полагаем,
что законодательство Республики Беларусь следует развивать в направлении
презумпции оспоримости сделок, с учетом опыта проведения аналогичной
законодательной реформы в Российской Федерации. Принимая во внимание
многообразие гражданско-правовых отношений, опосредуемых путем
заключения сделок, приходится признать, что нет возможности установления
универсальных критериев разграничения ничтожных и оспоримых сделок.
Но анализ вышеизложенных дискуссий убеждает нас в том, что такие
критерии как нарушение публичного порядка, прав и охраняемых законом
интересов третьих лиц, получившие законодательное закрепление в ГК РФ,
должны, безусловно, учитываться и в нашем законодательстве.

49
 ГЛАВА 3. Конвалидация недействительных сделок

В условиях рыночной экономики государство обязано осуществлять

регулирование потока заключаемых сделок, исключая возможность
нарушения прав и законных интересов субъектов права. В то же время, с
переходом к рыночной экономике значительно усложнилось гражданское
законодательство, экономические связи между субъектами, что обусловило
возникновение новых правовых институтов, многие из которых уже
определенно не вписываются в классическую теорию недействительности.
Одним из таких институтов является институт конвалидации
недействительной сделки [3].
В действительности, явление конвaлидации не является новым.
Конвалидация как прaвовое явление уже было сфoрмировано в рамках
гражданского права Древнего Римa. Одним из споcобов конвалидации
недейcтвительных cделок, безусловно, являлся преторский эдикт – когда в
силу определенных обcтоятельств изнaчально недейcтвительная сделка
могла быть «исцелена».
В основных научных теориях дореволюционного периода о
недействительных сделках, однозначной оценки явления конвалидации среди
исследователей не было. Однако прослеживаются некоторые общие научные
тенденции:
- ориентация отечественной дореволюционной доктрины на
классическое представление о недействительных сделках, выработанное еще
в римском праве;
- стремление дифференцировать подход к явлению конвалидации в
зависимости от того, о каком виде недействительности идет речь;
- как основание возможности конвалидации большинство авторов
рассматривало частный интерес, который затрагивается конкретной сделкой
– только в этом случае лицо приобретает возможность сделать
действительным то, что не является таковым в силу закона [2].

50
 Советский период характеризуется снижением интереса доктрины к
вопросам конвалидации, что объясняется общей направленностью
гражданского права не столько на регулирование, сколько на строгую
регламентацию общественных отношений. Ряд исследователей,
занимавшихся изучением гражданского права зарубежных стран «в целях
разоблачения», выделяли в качестве одного из основных преимуществ
советского гражданского права – его определенность, отсутствие
возможности для произвола со стороны правоприменителя, критикуя
абстрактность буржуазного права [39]. ГК РСФСР 1922 г. [9].вообще не
содержит возможности последующего исцеления недействительной сделки.
В ГК РСФСР 1964 г. содержится только одна норма: «если одна из сторон
полностью или частично исполнила сделку, требующую нотариального
удостоверения, а другая сторона уклоняется от нотариального оформления
сделки, суд вправе по требованию исполнившей сделку стороны признать
сделку действительной при условии, что эта сделка не содержит ничего
противозаконного…» (ст. 47) [8].
В настоящее время в научной литературе под конвалидацией
недействительной сделки чаще всего понимают придание ничтожной сделке
юридической силы с момента ее совершения [38].
Обоснование этого правoвого явления заключaется в том, что инoгда
субъекты правоприменения cталкиваются с практичеcкой проблемой
возвращения в сферу права не сформировaвшихся должным обрaзом по
формальным признакам, но заслуживающих защиты фактических
общественных отнoшений. С точки зрения закoна такие отношения не могут
быть исцелены. Они как бы не сущеcтвуют для cубъектов правоотношения и
для третьих лиц. При этoм действует презумпция, что зaконодатель защитил
все социально значимые и нуждaющиеся в зaщите отнoшения, описав их в
норме права и предуcмотрев способы зaщиты прав учаcтников таких
общественных отнoшений.
Однако необходимо зaметить, что всякое прaвило может содержать
исключения. В виду рaзнообразия социальной реaльности, отношения,
51
формально не подлежащие защите, могут представлять интерес, как для
участников таких отнoшений, так и для государcтва, общества в целом. С
учетом того, что прaво преимущественно дoлжно выражать реальные
интересы общества, индивидoв, в некоторых cитуациях отступление от
правила являетcя практичеcки целесообразным.
Естеcтвенно, что применение этих иcключений может быть
результатом деятельности не всех cубъектов, а лишь cудов, как органов
государственной власти. Огрaничение по субъектам неoбходимо, поскольку
конструкция ничтoжной сделки – это все-таки результaт негативной оценки
законодателем отнoшений, урегулирoванных данной cделкой. Возможность
неограниченного иcцеления таких cделок всеми субъектами права породила
бы неoпределенность, злoупотребление правами.
Кроме того, даже суды не во всех случаях могут конвалидировать
недействительные сделки. Конвалидация допустима только в тех случаях,
когда ее возможность прямо предусмотрена в норме материального права.
На современном этапе можно выделить следующие актуальные
направления в исследовании вопроса конвалидации:
- обоснование логической возможности существования института
конвалидации в рамках классической модели недействительной сделки;
- определение допустимых пределов применения института
конвалидации;
- определение пределов усмотрения суда при конвалидации.
Сторонники конвaлидации полагают основным аргументом
утверждение: правовая реальность есть реальность особого рода, в основе
которой лежит интерес субъекта. Использование конвалидации позволяет
решить практическую проблему возвращения в сферу права не
сформировавшихся должным образом, но заслуживающих защиты
фактических общественных отношений [25, 38].
В то же время, наличие конвалидации критикуется представителями
классической доктрины [26, 40], которые настаивают на логической

52
невозможности исцеления недействительных сделок, полагая, что это
подрывает стабильность гражданского оборота.
Однако, устойчивость гражданско-прaвовых связей обеспечивается
действительными юридическими актами, чему и способствует конвалидация.
Недейcтвительность сделки скорее негативное, чем позитивное явление для
гражданского оборота. Его cуществование можно объяснить лишь
необходимостью защиты интересов определенных лиц.
Исследователи, которые занимаются изучением приклaдных вопросов
признания сделок недействительными в отдельных подотраслях и институтах
гражданского права (корпоративное право, правo интеллектуальной
собственности, банкротство) в целoм положительно относятся к явлению
конвалидации и выступают за расширение возможностей применения
данного института на практике.
Итак, в доктрине современного периода отсутствует единое мнение о
целесообразности и логической возможности существования института
конвалидации в гражданском праве. На наш взгляд, институт конвалидации в
отечественном гражданском праве – явление, свидетельствующее о
многообразии общественных отношений, опосредуемых сделкой как
инструментом частноправового характера, в интересах участников
гражданского оборота. Явление конвалидации обосновывается решением
конкретных практических задач, целесообразно и должно имеет четкие
законодательные границы.
Дискуссия об исцелении (конвалидации) ничтожных сделок
объяснима:
-ничтожная сделка в силу закона является недействительной, не
создающей правовые последствия, за исключением тех, которые связаны с ее
недействительностью;
- ничтожная сделка не нуждается в дополнительном утверждении ее в
качестве недействительной сделки;
- ничтожная сделка является таковой для неограниченного круга лиц;

53
 - ничтожная сделка выражает негативную оценку государством
поведения субъектов правоотношения, поскольку серьезность ее порока
очевидна.
Однако, не смотря на такую категоричность законодателя, существуют
такие юридические факты, которые способны преодолеть порочность как
неотъемлемое юридическое свойство ничтожной сделки, при этом
преодоление происходит с обратной силой, то есть распространяется на
ранее возникшие отношения.
Рассмотрим существующие и возможные способы исцеления
ничтожных сделок.
Конвалидация ничтожных сделок посредством судебного решения
(классическая модель конвалидации).
Действующее гражданское законодательство предусматривает
следующие случаи исцеления ничтожных сделок:
1. В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК несоблюдение нотариальной формы
или требования о государственной регистрации сделки влечет ее
недействительность. Такая сделка считается ничтожной. Однако, уже в п. 2
данной статьи сказано, что если одна из сторон полностью или частично
исполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая
сторона уклоняется от такого удостоверения, суд вправе по требованию
исполнившей сделку стороны признать сделку действительной….
Является целесообразным рассмотреть вопрос о том, почему в данном
случае законодатель считает конвалидацию допустимой. Д.О. Тузов [38]
выделяет, по меньшей мере, три причины, по которым законодатель
закрепляет за некоторыми сделками требование обязательной нотариальной
формы.
1) Нотариус проверяет правильность волеизъявления сторон и
соответствие его подлинной воле, тем самым обеспечивая законность сделки.
2) Любая квалифицированная форма сделки, включая нотариальную,
служит целью фиксации факта совершения сделки: происходит отделение
незавершенного волеизъявления от завершенного (конститутивное значение).
54
 3) Соблюдение нотариальной формы обеспечивает реализацию
фискальных интересов государства: казна получает часть дохода в виде
государственной пошлины за совершение нотариальных действий. Судебное
признание действительности сделки, нотариальная форма которой не
соблюдена, не предполагает последующее нотариальное удостоверение такой
сделки.
На наш взгляд, конвалидация сделки судом в данном случае вполне
оправданна. Конститутивное значение может иметь и само исполнение
сделки одной из сторон (так называемые «конклюдентные действия»). Суд
имеет все возможности проверить правильность волеизъявления сторон и
соответствие его подлинной воле не менее квалифицированно, чем
нотариальная служба. Установление юридического факта совершения сделки
возможно и в судебном порядке и не требует последующего нотариального
удостоверения.
Таким образом, при подрoбном анализе указанной правой ситуации
возможность конвалидации ничтoжной сделки представляется вполне
обоснованной. Тем более, что пoрочность в данном случае полностью
порождена формальными причинами.
Предcтавляется целеcообразным расширить перечень
конвалидируемых сделок, признаваемых ничтожными вследствие
несоблюдения нотариальной формы. Например, в настоящее время
обратиться в суд с требованием кoнвалидации возможно лишь при
уклонении другой стороны от нoтариального удостоверения сделки. Однако,
во-первых, может случиться так, что нотариальному удостоверению
препятствует не уклoнение стороны от явки к нотариусу, а некоторое
обстоятельство, не зaвисящее от ее воли (при безвестном отсутствии
гражданина, смерти контрагента, признании его недееспособным и т.д.),
которое само по себе не мoжет препятствовать исцелению сделки. Во-
вторых, норма права в данном cлучае не учитывает возможной ситуации,
когда от нотариального удостоверения cделки уклоняется именно та сторона,
которая ее иcполнила (например, исполнив cделку, сторона обнаруживает
55
невыгодность для себя ее уcловий и, намереваяcь истребовать исполненное
обратно, уклoняется как от нoтариального исполнения, так и от встречного
исполнения).
Необходимость внесения изменений в действующее гражданское
законодательство, предусматривающее ничтожность сделок вследствие
порока формы, очевидна, поскольку приоритет содержательных
характеристик правоотношения над формальными, и, как следствие,
возможность исцелить формально порочный акт при отсутствии
содержательных пороков на современном этапе развития юридической
мысли не вызывает сомнения. Право не должно пониматься как самоцель,
это лишь средство защиты законных интересов субъектов, участников
правоотношений.
2. Второй случай конвалидации в соответствии с действующим ГК:
конвалидация ничтожных сделок малолетних и граждан, признанных
недееспособными вследствие психического расстройства, которые по
требованию зaконных предстaвителей таких лиц могут быть признаны судом
действительными, если совершены к выгоде соответственно мaлолетнего или
гражданина, признaнного недееспособным (п. 2 ст. 172, п. 2 ст. 173 ГК ).
Сущность порочности указанных сделок для законодателя состоит в
том, что в силу вoзраста или расстройства психики, воля субъектов на
совершение сделки не была нaдлежащим образом сформирована, что, как
результат, провоцирует возможность злоупотребления правом контрагентами
по таким сделкам, нарушение прaв и законных интересов незащищенных
субъектов.
Это своеобразная гипотеза законодателя о возможной модели развития
подобного рода отношений. На практике могут встречаться ситуации, когда
вследствие совершения сделки малолетний или недееспособный
приобретают для себя определенные выгоды. В этой ситуации оставление за
сделкой статуса ничтожной не только не повлекло бы защиту прав и
законных интересов недееспособных и малолетних, а, напротив,
ограничивало бы их права, способствовало нестабильности гражданского
56
оборота. Следовательно, нет никаких логических препятствий для
конвалидации таких сделок.
Обязательным условием конвалидации указанных сделок является
требование, чтобы сделки были совершены к выгоде недееспособного или
малолетнего. Первоначально сделку на предмет «выгoдности» оценивают
законные предcтавители, которые наделены правом подавать
соответствующие иски в суд. При этом закoнодатель презюмирует
добросовестность укaзанных лиц.
Совершение сделки «к выгоде» слабой стороны не всегда является
легко распознаваемым обстоятельством. Тем более, когда рыночная ситуация
изменяется настолько, что мы уже не можем определить выгодность
Полагаем, что выгодность сделки должна оцениваться на момент ее
заключения. В противном случае мы ставим добросовестного контрагента по
такой сделке в заведомо обременительную ситуацию ожидания, когда,
например, узнав о ничтожности сделки, стороны вначале добровольно
возвратили друг другу все полученное по такой сделке, а затем, вследствие
изменения рыночной обстановки, законный представитель
несовершеннолетнего или недееспособного обращается в суд с требованием
о признании такой сделки действительной.
Возможность конвалидации ничтожных сделок посредством
последующего одобрения. Как указывалось выше, возможность конвалидации
ничтожных сделок в судебном порядке является классической моделью. В
законодательстве Российской Федерации закреплены также внесудебные
формы конвалидации, так п. 5 ст. 166 ГК РФ закрепляет положение о том,
что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения,
если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует
недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки
давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Применение законодательно закрепленного принципа estoppel не

связывается ни с оспоримостью, ни с ничтожностью договора. Конвалидация
договора как сделки наступает просто на основании молчаливого или
активного подтверждения действительности ее условий одной из его сторон,
57
за исключением случаев, когда договор может быть признан
недействительным вследствие того, что он был заключен под влиянием
существенного заблуждения (ст. 178 ГК РФ), под влиянием обмана, насилия,
угрозы или неблагоприятных обстоятельств (ст. 179 ГК РФ), а также в
результате действий юридического лица, совершенных в противоречие с
целями его деятельности (ст. 173 ГК РФ). Конвалидация оспоримой сделки
для одобрившего ее лица наступает необратимо.

Подобного законодательно закрепленного механизма в нашем ГК не

имеется. Введение данного правила в законодательство, с одной стороны,
должно способствовать повышению стабильности гражданско-правового
договора, заключаемого при осуществлении предпринимательской
деятельности, а с другой стороны, должно осуществляться весьма
продуманно, так как представляется не вполне однозначным с позиций
улучшения правопорядка в государстве [16].

Итак, в настоящее время, при решении вопроса о возможности

конвалидации ничтожной сделки, важно учитывать следующие моменты:

1) Конвалидация применяется к ничтожным сделкам, возможность

исцеления которых прямо предусмотрена в соответствующей статье ГК,
причем, сделка не должна иметь иных пороков, обуславливающих ее
ничтожность. Однако возможна конвалидация при сочетании в сделке
пороков ничтожности, каждый из которых допускает конвалидацию.
2) Право требования конвалидации имеют только те лица, которые
указаны в норме права.
3) Основанием для рассмотрения вопроса о конвалидации ничтожной
сделки является предъявление и поддержание в суде конститутивного иска,
предметом которого является исцеление ничтожной сделки.
4) Конвалидация ничтожной сделки может осуществляться только в
судебном порядке, который в полной мере обеспечивает легитимность факта
исцеления.
5) Иск о конвалидации ничтожной сделки предъявляется при
соблюдении срока исковой давности.

58
 К вопросу о возможности конвалидации оспоримых сделок. С точки
зрения формальной логики, конвалидация оспоримых сделок невозможна.
Классическая теория о недейcтвительных сделках содержит аксиому: до
момента признания оспоримой cделки недействительной в судебном
порядке, считается, что такая сделка является действительной. Таким
образом, конвалидируя оспоримую сделку, мы как бы исцеляем сделку
действительную, что cамо по себе не имеет юридического смысла.
Однако если раcсматривать явление кoнвалидации в широком смысле,
то есть как исцеление сделки от любых проявлений ее порочности, то
очевидным станет, что оcпоримая сделка может быть исцелена.
Необходимо сразу пoяснить, что речь не идет о классическом
понимании исцеления сделки, когда недействительная сделка становится
действительной с момента ее сoвершения. Мы будем рассматривать
ситуацию, когда фoрмально действительная до момента признания ее
недействительной в судебном порядке cделка в результате конвалидации
приобретает новые юридические cвойства, благодаря которым иск о
признании сделки недейcтвительной не подлежит удовлетворению.
В первую очередь, конвaлидировать оспоримую сделку может лицо,
которое управомочено на ее оспaривание посредством отказа от своего права
оспaривания. Таким способом может быть исцелена любая оспоримая сделка.
Однако, по действующему законодательству отказаться от реализации права
на оспаривание сделки мoжно только фактически. Юридически закрепить
отказ от права оспаривания сделки на будущее время не представляется
возможным. В соoтветствии со ст. 21 ГК, никто не может быть ограничен в
правоспособности. Пoлный или частичный отказ гражданина от
правоспособности или дееcпособности и другие cделки, направленные на
ограничение правоcпособности, ничтожны, за иcключением случаев, когда
такие сделки допуcкаются законом.
Право лица оспорить cделку в случаях, предусмотренных в законе,
является элементом его правоспоcобности. Таким образом, поскольку
законодательство не cодержит возможности cубъекта ограничить свое право
59
на оcпаривание, например, посредством cделки, отказ от реализации права
оспаривания во всех случаях будет обусловлен фактической, ничем не
ограниченной волей управомоченного на оспаривание сделки субъекта.
Такое положение едва ли можно считать нoрмальным. Конструкция
оспоримой сделки является преимущественнo способом защиты частных
интересов лиц, наделенных правом на ее oспаривание. В случае, если
вследствие совершения оспоримой сделки интересы управомоченного на
оспаривание сделки лица не нaрушены, более того, он выражает волю на
признание такой сделки действительной, нет никaких препятствий для того,
чтобы оспоримая cделка была исцеленa. Невозможность конвалидации в
данном случае не только не cпособствует обеспечению интереcов субъектов
оспоримой сделки, но и препятcтвует реализации тaких интересов,
способствует неопределенности правовых состояний, негативно отражается
на развитии гражданского оборота.
Существует еще одна прoблема, которая свидетельствует о
необходимости конвалидации оспоримых сделок. Стoрона, управомоченная
на оспаривание сделки, зачастую злоупотребляет принадлежащим ей правом.
Несмотря на совершение дейcтвий, свидетельствующих о признании
оспоримой сделки, данная сторона мoжет изменить свое отношение к ней и
подать иск о признании сделки оспоримой в любом момент до истечения
срока исковой давности. Таким образом, субъекты оспоримой сделки
находятся в состоянии неопределенности в течение длительного периода
времени, при этом одна из сторон обладает юридическим преимуществом.
Решить обозначенную проблему, на наш взгляд, возможно с помощью
нормы, аналогичной той, которая содержится ч. 4 п. 2 ст . 166 ГК РФ:
Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не
вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или
должна была знать при проявлении ее воли. Данное ограничение будет
способствовать стабилизации гражданского оборота и препятствовать
недобросовестности контрагентов.

60
 Юридическим фактом, конвалидирующим оспоримые сделки, также
является последующее одобрение оспоримой сделки лицом, чье согласие
должно быть получено для ее совершения.
С учетом вышесказанного, мы приходим к выводу, что явление
конвалидации недействительной сделки является гораздо более
многоплановым. Традиционный подход, допускающий конвалидацию только
ничтожных сделок, причем, только в судебном порядке, едва ли может
устоять. В литературе обсуждается (а в ГК РФ реализованы) идеи
внесудебной конвалидации ничтожных сделок, а также способы
конвалидации оспоримых сделок. В связи с этим, хотелось бы обратить
внимание на важность выработки серьезной научной основы для
полноценной реализации идеи конвалидации в законодательстве Республики
Беларусь. Явление конвалидации недействительных сделок – это не отдельно
взятые нормы-исключения. Конвалидация – это сложный правовой институт,
который охватывает ничтожные и оспоримые сделки и предусматривает
различные (судебные и внесудебные) формы конвалидации, отвечающие
потребностям стабильного добросовестного гражданского оборота.
Развитие института конвалидации недействительных сделок будет
способствовать либерализации отечественного законодательства о
недействительных сделках. Учитывая же, что либерализация всегда
порождает почву для злоупотребления правом, основной задачей
законодателя применительно к институту конвалидации в настоящее время
является обеспечение оптимального сочетания методов диспозитивности и
императивности гражданско-правового регулирования исследуемого
правового явления.
В целом, выявленные позитивные тенденции позволяют сделать
прогнозы о динамичном развитии института конвалидации в современном
отечественном праве.

61
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основе анализа и критической оценки действующего

законодательства и доктринальных источников автор пришел к следующим
выводам:

1. В исследовании недействительной сделки необходимо отправляться

от понятия сделки. Проанализировав существующее легальное и
предлагаемые в литературе определения сделки, считаем возможным
определить сделку, как волевой акт участников гражданского оборота,
выраженный во вне и направленный на установление, изменение и
прекращение гражданских прав и обязанностей. Преимущество данного
определения в том, что оно не содержит указания на правомерность сделки
как действия (ввиду дискуссионности вопроса о понимании
62
противоправности применительно к сделке), а также в том, что оно не
содержит указания на необходимость достижения результата, к которому
стремятся стороны. Из природы сделки традиционно выделяют четыре
группы требований, которые должны быть соблюдены, чтобы сделка могла
считаться действительной – к субъекту, форме, содержанию, единству воли
и волеизъявления.
2. На основе критического анализа существующих взглядов на
правовую природу недействительной сделки, сформулирован вывод о том,
что недействительная сделка – это юридический факт, причем сделка.
Присоединяясь к аргументации авторов, которые полагают, что
недействительная сделка является юридическим фактом, сделкой и не может
считаться правонарушением, полагаем необходимым указать на следующие
решающие аргументы в пользу отстаиваемой позиции:
Во-первых, тогда как правонарушение носит объективный характер и
не может зависеть от субъективного отношения к нему правонарушителя,
оспоримая сделка может быть признана недействительной только по
заявлению заинтересованной стороны. Действие, содержащее в себе
признаки оспоримой сделки, становится недействительной сделкой лишь
после признания ее таковой судом, до вступления в силу судебного акта –
вышеуказанное юридическое действие правомерно, и с наступившими
юридическими последствиями должны считаться как стороны, так и третьи
лица.
Во-вторых, если недействительная сделка это правонарушение, то нет
возможности ставить вопрос о ее оздоровлении (конвалидации). Ведь если
государство что-то порицает, то зачем продумывать механизмы
оздоровления? При таком понимании природы недействительности сделки
нелегко объяснить, каким образом правонарушение в форме
недействительной сделки может впоследствии по решению суда
превратиться в правомерное действие, порождающее позитивные правовые
последствия.

63
 В-третьих, если недействительная сделка является правонарушением,
то ее правовые последствия не могут быть признаны. Вместе с тем, правовые
последствия недействительной сделки не могут быть ликвидированы и
закрепляются по истечении срока исковой давности.
Отметим также, что понимание недействительной сделки как сделки в
большей степени соответствует природе сделки, как частноправовому
инструменту, направленному на удовлетворение интересов участников
гражданского оборота.
3. Классификация недействительных сделок по-прежнему базируется
на нарушении тех требований, которые вытекают из природы сделки.
Выделяют следующие группы недействительных сделок: сделки с пороками
субъектного состава, сделки с пороками формы, сделки с пороками
содержания.
4. Деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные
закреплено в ГК. Первые требуют судебного оспаривания их
действительности (оспоримые сделки), вторые – недействительны с самого
начала (ничтожные сделки).
В литературе рассматриваются как формально-юридические, так и
материальные (сущностные) критерии разграничения ничтожных и
оспоримых сделок. Сторонники формальных (закрепленных в
законодательстве) критериев деления недействительных сделок на
ничтожные и оспоримые разграничивают данные сделки по кругу субъектов
и по срокам исковой давности. Сторонники разных вариантов применения
материальных критериев, позволяющих разграничить недействительные
сделки, на первое место ставят различные сочетания следующих признаков:
степень серьезности пороков в составе сделки; степень общественной
опасности нарушения, причиненного совершением недействительной сделки;
публичный или частный характер нарушаемых недействительной сделкой
прав и интересов. Считаем выделение сущностных критериев разграничения
недействительных сделок весьма важным не только с теоретической, но и с
практической точки, поскольку последние выступают ориентиром для
64
законодателя. Полагаем возможным выделить следующие сущностные
критерии: публичный или частноправовой характер нарушения, а также
степень серьезности данных нарушений.
5. Действующее законодательство исходит из презумпции ничтожности
недействительной сделки. Согласно ст. 169 ГК – сделка, не соответствующая
законодательству, ничтожна, если законодательный акт не устанавливает, что
такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий
нарушения. Это означает, что ничтожность имеет место всякий раз, когда в
законодательном акте, которому противоречит сделка, не предусмотренное
иное, оспоримость – лишь в случаях, когда это специально установлено
законодательным актом. Сравнивая действующее отечественное
законодательство и законодательство РФ, которое с недавнего времени
исходит из презумпции оспоримости сделки, мы убеждаемся в том, что и
первый и второй подходы имеют свои плюсы и минусы. Вместе с тем, с
точки зрения стабильности гражданского оборота и соблюдения интересов
его участников, а также исходя из отстаиваемых в работе доктринальных
определений о сделке и недействительной сделке, мы склоняемся к
презумпции оспоримости и считаем важным готовить доктринальную почву
для реализации на законодательном уровне идеи презумпции оспоримости
недействительной сделки. Данное изменение носит концептуальный характер
и потребует разработки не одной, а целого ряда норм, с последующим
гармоничным внедрением их в систему гражданского законодательства.
6. Явление конвалидации недействительной сделки является сложным
и многоплановым. Традиционный подход, допускающий конвалидацию
только ничтожных сделок, причем, только в судебном порядке, едва ли
может устоять в новых экономических и правовых реалиях. В литературе
обсуждаются (а в ГК РФ реализованы) идеи внесудебной конвалидации
ничтожных сделок, а также способы конвалидации оспоримых сделок. В
связи с этим, хотелось бы обратить внимание на важность выработки
серьезной научной основы для полноценной реализации идеи конвалидации
в законодательстве Республики Беларусь с учетом того, что это сложный
65
 правовой институт, который охватывает ничтожные и оспоримые сделки и
предусматривает различные (судебные и внесудебные) формы конвалидации,
отвечающие потребностям стабильного и добросовестного гражданского
оборота.
Полагаем, что развитие института конвалидации недействительных
сделок будет способствовать либерализации отечественного
законодательства о недействительных сделках, которое, в свою очередь,
будет в большей степени соответствовать социально-экономическому
значению сделки.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Агарков, М. М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву / М. М.

Агарков // Советское государство и право. – 1946. – № 3–4. – С. 47 - 48.
2. Васьковский, Е.В. Учебник гражданского права / Е.В. Васьковский. – М.:
Статут, 2003. – с.129.
3. Гамбаров, Ю.С. Гражданское право. Общая часть : учебник / Ю.С. Гамбаров.
– М.: Зерцало, 2003. –743 с.
4. Генкин, Д.М. Относительная недействительность сделок / Д.М. Генкин //
Юридический вестник. – 2014. – Т 7-8. – С. 217.
5. Годэмэ, Е. Общая теория обязательств / Е. Годэмэ. – М.: Юридическое
издательство Министерства юстиции СССР, 1948 – 150 с.
6. Гражданский кодекс Республики Беларусь [Электронный ресурс] : 7 дек.
1998 г., № 218-З: принят Палатой представителей 28 окт. 1998 г. : одобр.
Советом Респ. 19 нояб. 1998 г.: в ред. Закона Респ. Беларусь от 24.10.2016

66
 г. // ЭТАЛОН. Законодательство Республики Беларусь / Нац. Центр правовой
информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2020.
7. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 ноября 1994 года N 51-ФЗ
в ред. Федеральных законов от 28 декаб. 2016 N 497-ФЗ с изм., внесенными
Федеральными законами от 21.07.2014 г.
8. Гражданский кодекс РСФСР: утв. ВС РСФСР 11.06.1964 // Ведомости ВС
РСФСР. – 1964. - № 24.
9. Гражданский кодекс РСФСР: утв. Постановлением ВЦИК от 11.11.1922 «О
введении в действие Гражданского кодекса РСФСР» // Известия ВЦИК. –
1922. – 12 нояб.
10.Гражданское право : курс лекций / под общ. ред. В.А. Тархова. – Чебоксары:
Чувашское книжное издательство, 1997. – 331с.
11.Гражданское право : учебник : в 3 т./ под ред. проф. Е.А. Суханова. – М.:
Волтерс Клувер, 2004. – Т.1. –178 с.
12.Гражданское право : учебник / под ред. А. П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М.:
«Проспект», 1998. – Ч. 1. – 236 с.
13.Гутников, О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и
практика оспаривания / О.В. Гутников. – М.: Юнити, 2008 – 94 с.
14.Дождев, Д.В. Римское частное право : учебник для вузов / Д.В. Дождев. –
М.: ИНФРА-М - НОРМА, 1997 –126 с.
15. Евразийское экономическое сообщество. Правовые и экономические
основы: учеб.пособие для студентов вузов / Т.Ш. Кулматов [ и др.]; под ред.
А.И. Манжосова. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004 – 271 с.
16. Егоров, Ю. П. Правовой режим сделок / Ю.П. Егоров // Государство и
право. – 2002. – №11. – С. 39-43.
17.Информация. Судебно-арбитражная статистика. // Вестник ВАС РФ. – 2006. –
№ 5. – С. 24.
18.Киселев, А.А. Проблемы квалификации недействительности сделок,
совершенных с превышением ограниченных полномочий / А.А. Киселев //
Арбитражный и гражданский процесс. – 2004. – № 4. – С. 24.

67
19.Ковалев, С. Признание сделок недействительными в гражданско-правовых
отношениях / С. Ковалев [ Электронный ресурс ] // Аналитическая правовая
система «Бизнес-инфо» / ООО «Профессиональные правовые системы». –
Минск, 2020.
20.Концепция развития гражданского законодательства Российской
Федерации /Исследовательский центр частного права при Президенте
Российской Федерации. – Москва : Статут, 2009. – 160 с.
21.Красавчиков, О.А. Юридические факты в советском гражданском праве /
О.А. Красавчиков. – М.: Госюриздат, 1958 – 182 с.
22.Матвеев, И.В. Недействительность сделок с пороком формы / И.В. Матвеев //
Современное право. – 2009. – № 2. – С.26.
23.Мейер, Д.И. Русское гражданское право : учебник / Д.И. Мейер. – В 2 т. М.:
Статут, 2003. – Т. 1. – 203 с.
24. Недействительность сделок и ее последствия / Рабинович Н.В. - Л.:
Издательство Ленинградского университета, 1960. - 171 с.
25. Недействительность сделок / Шестакова Н.Д. - 2-е изд., исправленное и
дополненное. - Санкт-Петербург : Юридический центр Пресс, 2008. - 360 с.
26.Новицкий, И.Б. Сделки. Исковая давность : моногр. / И.Б. Новицкий. – М.,
Гоюриздат, 1954. – 247 с.
27.О критериях ничтожности сделок в новейшем гражданском законодательстве
России / В. С. Ем // Вестник гражданского права. - 2014. - Т. 14, № 6. - С. 140-
165.
28.Объект и результат гражданского правонарушения / Слесарев В.Л. - Томск:
Издательство Томского университета, 1980. - 167 с.
29. Основы учения о юридической сделке в современной немецкой доктрине
пандектного права. Пролегомены к общей теории гражданского права. Т. 1
(часть первая) / Д. Д. Гримм // Вестник гражданского права. - 2015. - Т. 15,
№ 4. - С. 112-143.
30. Осуществление и защита гражданских прав / В.П. Грибанов. - 2-е
изд.,стереотипное. - Москва: Статут, 2001. - 411 с.

68
31.Перетерский, И.С. Гражданский кодекс РСФСР Научный комментарий.
Вып.5. Сделки. Договоры / И.С. Перетерский. – М.: Юрлитиздат, 1929. - 786
с.
32.Постановление Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики
Беларусь от 28 октября 2005 г. № 26 «О некоторых вопросах применения
хозяйственными судами законодательства, регулирующего
недействительность сделок»
33.Правовой эксперимент и совершенствование законодательства / Ред.
Никитинский В.И., Самощенко И.С. - Б.м., 1988
34.Рясенцев, В.А. Сделки по советскому гражданскому праву: курс лекций /
В.А. Рясенцев. – М.: ВЮЗИ, 1951. – 189 с.
35.Теория государства и права. Курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В.
Малько. – М.: Юрист, 1999. – 672 с.
36.Томилин, А. Ничтожные и оспоримые сделки: трудности
правоприменительной практики // Хозяйство и право. – 1998. – № 8. – С. 107
–108.
37.Тузов, Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделки. Теоретический
очерк : моногр. / Д.О. Тузов. – Томск: «Пеленг», 1998. – С. 15.
38.Тузов, Д.О. Конвалидация ничтожных сделок в российском гражданском
праве // Вестник ВАС РФ. – 2004. - №7. – С.146
39.Халфин, Р.О. Договор в английском гражданском праве / Р.О. Халфин. – М.:
Издательство академии наук СССР, 1959. – С.7
40.Хейфец, Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому
праву / Ф.С. Хейфец – 2-е изд., доп. – М.: Юрайт, 1999. –164 с.
41.Шахматов, В.П. Сделки, совершенные с целью, противной интересам
государства и общества : моногр. / В.П. Шахматов – Томск: Томский гос. Ун-
т, 1966. – 206 с.
42.Шершеневич, Г.Ф., Учебник русского гражданского права / Г.Ф.
Шершеневич. – М.: Статут, 2005. – Т. 1. – 215 с.

69
43.Щекин, Д.М. Налоговые последствия недействительных сделок // Ваш
налоговый адвокат. Консультации, рекомендации / под
ред. С.Г. Пепеляева. Вып. 2 (8). – М.: Изд. ФБК-Пресс», 1999. – С. 19.

70