УДК 81-139

Концептуальные основы саморепрезентации индивидуального и

коллективного субъектов научного познания в коммуникативной функции
адресанта
Д.Е. Барашева

Изучение взаимодействий в научной сфере является одним из

приоритетных направлений современных гуманитарных исследований.
Коммуникация – как интра-, так и интер-групповая, приобретает особое
значение, поскольку любое научное взаимодействие осуществляется
посредством ее. Успешность и взаимопонимание в научной коммуникации, в
первую очередь определяется тем, как субъекты репрезентируют себя в
дискурсе научной коммуникации – поскольку специфика саморепрезентации
позволяет участникам коммуникативного процесса идентифицировать друг
друга, определить особенности субъектности партнера и, соответственно,
выработать адекватные способы взаимодействия.
Идентичность личности обусловлена, в первую очередь, именно
коммуникацией (I.V. Komadorova, E.V. Kuznetsova [7: 2934]). Идентичность
создается из текстов, в которые мы вовлечены, и лингвистических выборов,
которые мы делаем, таким образом «перемещая» ее из «спрятанного» процесса
когниции в социальную конструкцию в дискурсе (B. Benwell, E. Stokoe [5]).
Дискурсивный контекст определяет то, как будут интерпретированы и поняты
значения и смысл высказывания (базовый постулат теории дискурсивной
репрезентации – H. Kamp, J. Van Genabith, U. Reyle [6]).
Дискурс научной коммуникации отличается закрытостью
функционального регистра и соответствующим стилем коммуникации, что
влияет и на саморепрезентацию субъекта научной коммуникации.
Так, например, по результатам исследования Б.Ю. Нормана и А.М.
Плотниковой: «В формулах самоидентификации местоимение ‘мы’ служит
средством выражения коллективистской идеи, подавляя отдельность его членов
и фиксируя целостность того множества, которому приписывается индекс
‘мы’» [4: 20].
О.А. Крапивкина обнаружила, что в англоязычных статьях начинающие
ученые избегают использовать личное местоимение первого лица
единственного числа ‘I’, тогда как опытные ученые широко его используют; в
русскоязычных статьях ученая не обнаружила использования личного
местоимения первого лица единственного числа [8: 38].
 В другом своем исследовании О.А. Крапивкина аргументировала
тенденцию англо- и русскоязычных авторов научных публикаций «скрыть свое
присутствие, придав дискурсу объективный характер»: предпочтения
русскоязычных авторов репрезентировать себя посредством личного
местоимения первого лица во множественном числе и «имплицировать свое
присутствие в дискурсе в бессубъектных конструкциях», и предпочтения
англоязычных авторов имплифицировать себя через «персонифицированный
объект» [3: 121].
P.M. Martin изучал персональную атрибуцию в английских и испанских
текстах и выявил высокую тенденцию к безличности в обоих случаях –
большинство английских и испанских ученых предпочитают стратегии
деперсонализации (strategies of depersonalisation): использование «без-
агенсных» пассивных и безличных конструкций (agentless passive and
impersonal constructions), которые служат средством уменьшения присутствия
автора в текстах [9].
В общем и целом, выходит, что в дискурсе научной коммуникации
авторство собственной идентичности и собственная ресурсность маскируются
за разнообразными речевыми ухищрениями. Вопросом остается, какими
лингвистическими способами выражается концептуальная саморепрезентация
субъекта научного познания – индивидуального и коллективного, в
коммуникативной функции адресанта.
Целью данной работы стало определить концептуальные основы и
лингвистические способы саморепрезентации индивидуального и
коллективного субъектов научного познания в коммуникативной функции
адресанта.
В основу были положены принципы когнитивно-матричного анализа,
«предполагающего одновременное обращение к нескольким концептуальным
областям» и участие когнитивных механизмов в языковой категоризации и
интерпретации модусных концептов, и позволяющего описать их структуры
как единицы знания (Н.Н. Болдырев [1]).
В качестве материалов были определены современные научные тексты (в
области филологии, психологии, философии) смежной с данным
исследованием тематики (цитаты в форме законченных предложений
приведены в Приложении А, ссылки на источники – в Приложении Б).
Результаты изучения саморепрезентации индивидуального субъекта
научного познания обобщенно представлены в таблице 1.
Таблица 1 – Концептуальные основы лингвистической саморепрезентации
индивидуального субъекта научного познания
Уровни саморепрезентации индивидуального субъекта научного познания /
научной деятельности Когнитивные
механизмы
Концеп Языковая категоризация
 лексико-семантическая грамматическая
туализа
концептуальные син модусная
ция лекс. репрез. морфолог.
области т.

активном залогеФункция подлежащего, согласуемого с глаголом-сказуемым в

Индивид Я Местоимение Эвидентно Профилиров
Автореферент I 1-го л., ед. ч. сть ание
Автор Конкр., одуш. Аппроксим Конкретизац
Агент
Деятель

The author сущ., ед. ч. ация ия

Мы Местоимение
Делегат Эксклюзия
Группа

We 1-го л., мн. ч. Обобщение

Ученые Конкр., одуш. Инференция
Член Scientists
Инклюзия
сущ., мн. ч.
Субъектность

Интеллектуальный Исследование
ед.ч.
процесс The study
Результаты
Абстрактный The results
мн.ч.

Существительное
Абстр.
Деятельность

Метод
The ед.ч.
Партикуля
Результат

Интеллектуаль clarification Метонимия

ный Данные ризация
The мн.ч.
characteristics
Конкр.

Статья
Материальный The paper
ед.ч.

1. Через концептуальную область автореферентности (автореферент)

индивидуальная субъектность реализуется посредством когнитивного
механизма профилирования, интерпретируется через модус эвидентности и
выражается формой местоимения первого лица единственного числа – «Я», ‘I’.
Например: (1) «Я думаю, можно утверждать, что…»; (2) “So, I should begin
with...”
В подобных случаях интерпретация осуществляется посредством модуса
эвидентности – в данном случае как самоочевидности субъекта, который
репрезентирует себя в контексте научной коммуникации. Концептуальный
профиль основан на концептуальной области определения субъектной
автореферентности и задает такие параметры, как личностная конгруэнтность
(согласованность, целостность), аутентичность (подлинность,
самотождественность), субъектность (свойство быть субъектом, управлять
собственной активностью и нести ответственность).
2. Через концептуальную область определения агентности (агент)
индивидуальная субъектность реализуется посредством когнитивного
механизма конкретизации, интерпретируется через модус аппроксимации и
выражается формой конкретного одушевленного существительного в
единственном числе, лексическим репрезентантом которого является слово
«Автор», ‘Author’. Например: (3) «Автор статьи заостряет внимание на…»;
(4) “The author is not someone who is offering...”
Интерпретация субъектности в данном случае осуществляется
посредством модуса аппроксимации – через замену на близкую, но более
простую, суженую (в сравнении с автореферентностью) концептуальную
область, область агентности. Соответственно, «включается» механизм
конкретизации: репрезентация субъектности осуществляется в более узкой
области и конкретизируется, детализируется в контексте третьего лица – агента,
действующего «по поручению» первого лица.
3. Через концептуальную область делегирования (делегат) индивидуальная
субъектность реализуется посредством когнитивных механизмов обобщения и
инференции, интерпретируется через модус эксклюзии, и выражается формой
местоимения первого лица множественного числа в лексическом репрезентанте
«Мы», ‘We’. Например: (5) «Подводя определенные итоги сказанному, мы
можем утверждать, что…»; (6) “We shall return later to consider... For now
we can further question...”
Интерпретация индивидуальной субъектности реализуется посредством
модуса эксклюзии – субъект интерпретируется как элемент системы и
эксклюзивный «уполномоченный» член научного сообщества. Соответственно,
задействуются механизмы обобщения и инференции. Первый связан с
актуализацией более широкой концептуальной области – группы, а не
отдельного человека. Второй обеспечивает «недосказанность» и необходимость
выведения индивидуальной субъектности из репрезентируемой совместности.
4. Через концептуальную область определения групповой
принадлежности, членства (член) индивидуальная субъектность реализуется
также посредством когнитивных механизмов обобщения и инференции,
интерпретируется через модус инклюзии, выражается формой конкретного
одушевленного существительного во множественном числе. Лексическими
репрезентантами могут быть, например, слова «Психологи», ‘Cognitive
psychologists’ и т.п. Например: (7) «Психологи хорошо знают, что…»; (8)
“Cognitive psychologists try to build up...”
Интерпретация индивидуальной субъектности реализуется посредством
модуса инклюзии – субъект интерпретируется через указание на включенность
в группу. Такую интерпретацию обеспечивают когнитивные механизмы
обобщения и инференции. Посредством обобщения осуществляется переход от
частного к общему, в результате чего появляется своеобразный гипероним (не
«я, Петр Васильевич Иванов, занимающийся научной деятельностью в области
когнитивной лингвистики, знаю», а «когнитивные лингвисты знают»).
Посредством инференции осуществляется контекстуальное выведение
референции индивида к указываемой им группе (т.е. «если когнитивные
лингвисты знают, а я – Петр Васильевич Иванов, занимающийся научной
деятельностью в области когнитивной лингвистики, это заявляю, то,
подразумевается, что и я это знаю»).
5. Через концептуальную область процессуальности (процесс
интеллектуальной деятельности) индивидуальная субъектность реализуется
посредством когнитивного механизма метонимии, интерпретируется через
модус партикуляризации, выражается формами абстрактных существительных
в единственном и множественном числе. Лексическими репрезентантами могут
быть, например, слова «Исследование» / «Исследования», ‘Study’. Например:
(9) «Исследование чтения показало, что…»; (10) «Исследования показали,
что…»; (11) «Все наши наблюдения, приводимые выше, и ставили целью
показать…»; (12) “This study sought to determine…”
Интерпретация индивидуальной субъектности реализуется посредством
модуса партикуляризации – субъект интерпретирует себя не через собственную
целостность и авторство собственной активности, а через часть – процесс
осуществляемой им деятельности, который репрезентируется как своеобразный
агент этой деятельности (не «я исследовал то-то, и, как следствие, показал то-
то», а «исследование / исследования показало / показали то-то»). Подобная
интерпретация обеспечивается когнитивным механизмом метонимии, когда
референция субъекта-деятеля реализуется посредством репрезентации части
концептуальной структуры (процесс) вместо целой структуры (взаимосвязь
предиката и аргументов).
6. Подобным же образом индивидуальная субъектность репрезентируется
на основе концептуальной области результативности (результат). В основе
интерпретации также лежит модус партикуляризации. В данном случае из
целостной концептуальной структуры вычленяется значение результата (в
вариантах абстрактного результата – вообще как следствие деятельности,
интеллектуального – формы знания, и материального – продукта деятельности
в материальной форме), который выдвигается для репрезентации всей
структуры.
Например: А. Репрезентация субъектности через абстрактный результат:
(13) «Результаты детерминации могут…»; (14) “These results show…”. Б.
Репрезентация субъектности через интеллектуальный результат деятельности:
(15) «Разработанный нами метод… позволяет решить…»; (16) «Полученные
данные позволяют судить…»; (17) “The proposed clarification may add...”; (18)
“the following characteristics for acceptability emerged.” В. Репрезентация
субъектности через материальный результат: (19) «Статья рассматривает
проблему…»; (20) «Данные тезисы раскрывают…»; (21) “The paper
argues…”
Подобную интерпретацию также обеспечивает когнитивный механизм
метонимии. Вместо целого выдвигается результат как часть целого: абстрактно
(не «я показываю то-то», а «результаты показывают»); в форме знания (не «я
разработал такой-то метод, и, как следствие смог решить такие-то задачи», а
«разработанный метод позволил решить»); в форме материального продукта (не
«я рассматриваю такую-то проблему таким-то образом», а «статья
рассматривает»).
Обобщение результатов привело к выделению взаимосвязанных областей
определения модусного концепта индивидуального субъекта научной
деятельности – рисунок 1.

АВТОРЕФЕРЕНТ ДЕЛЕГАТ

ИНДИВИД ГРУППА
ЧЕЛОВЕК

АГЕНТ ЧЛЕН
ИНДИВИДУАЛЬНАЯ
СУБЪЕКТНОСТЬ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МАТЕРИАЛЬНЫЙ
ПРОДУКТ
ПРОЦЕСС РЕЗУЛЬТАТ
ПОЗНАНИЯ

ЗНАНИЕ

Рисунок 1 – Концептуальные области определений индивидуального

субъекта научной деятельности в структуре модусного концепта
Саморепрезентация индивидуального субъекта научного познания
основана на актуализации следующих концептуальных областей определений и
когнитивных механизмов. 1. Автореферент: ссылка на самого себя
(интерпретация через модус эвидентности посредством когнитивного
механизма профилирования). 2. Агент: перепоручение собственной
субъектности третьему лицу (модус аппроксимации; когнитивный механизм
конкретизации). 3. Группа: объединение себя с другими представителями
научной деятельности в группу. Один вариант – делегат: имплицитная
саморепрезентация через объединение с другим / другими в группу, и
наделение себя полномочиями данной референтной группы
самоидентификации (модус эксклюзии; когнитивные механизмы обобщения и
инференции). Другой вариант – член: имплицитная саморепрезентация
посредством причисления себя к представителям научной деятельности и
включения себя в референтную группу; «растворение» и имплицитное
присутствие в ней (модус инклюзии; когнитивные механизмы обобщения и
инференции). 4. Деятельность: репрезентация себя в вычлененной области –
научной деятельности (модус партикуляризации; когнитивный механизм
метонимии). Один вариант – интеллектуальный процесс: партикулярная
саморепрезентация через выдвижение признака процесса деятельности. Другой
вариант – результат: партикулярная саморепрезентация через выдвижение
результата деятельности: абстрактный результат; знание – интеллектуальный
результат; материальный продукт – материальный результат научной
деятельности.
В коммуникативной реализации используются формы личного
местоимения первого лица – как единственного, так и множественного числа,
существительного в третьем лице, формы одушевленных и неодушевленных,
абстрактных и конкретных существительных в единственном и множественном
числе. В предложении данные формы выполняют функцию сказуемого,
согласующегося с глаголом-сказуемым в действительном (активном) залоге.
Результаты изучения саморепрезентации коллективного субъекта научного
познания обобщенно представлены в таблице 2.
Таблица 2 – Концептуальные основы лингвистической саморепрезентации
коллективного субъекта научного познания
Уровни саморепрезентации коллективного субъекта научного познания / научной
деятельности Когнитивные
механизмы
Языковая категоризация
Концеп
туализа лексико-семантическая грамматическая
ция концептуальные модусная
лекс. репрез. морфолог. синт.
области
Функция подлежащего, согласуемого с глаголом-

Мы Местоимение Эвидентно Профилиров

Автореферент We 1-го л., мн. ч. сть ание
конкр.,
Авторы Аппроксим Конкретизац
Существительное

одуш.,
Деятель

Группа

The authors ация ия

мн. ч.
Агент
Субъектность

Коллектив собират.,
The unit
Инклюзия Обобщение
ед.ч.

Исследование
ед.ч.
Существительное

Интеллектуальный This analysis

Деятельность

процесс Исследования
мн.ч.
Абстр.

Our analyses Партикуля

Результаты
Метонимия
ризация
Результат

Абстрактный The results

мн.ч.
Концепция
The view
ед.ч.
 Интеллектуаль These
мн.ч.
ный considerations
Книга
The ед.ч.
publication

Конкр.

сказуемым в активном залоге

Материальный
Очерки
Chapters
мн.ч.

1. Через концептуальную область автореферентности (автореферент)

коллективная субъектность реализуется посредством когнитивного механизма
профилирования, интерпретируется через модус эвидентности и выражается
формой местоимения первого лица множественного числа – «Мы» / ‘We’.
Например: (22) «Мы не можем рассматривать…»; (23) “We want to
concentrate on…”
Интерпретация осуществляется посредством модуса эвидентности – в
данном случае как самоочевидности коллективного субъекта (в данном случае
заявлены имена авторов статьи). Концептуальный профиль основан на
концептуальной области определения коллективной субъектной
автореферентности и задает такие параметры, как групповая конгруэнтность,
аутентичность, субъектность в совместной деятельности.
2. Через концептуальную область определения агентности (агент)
коллективная субъектность реализуется посредством когнитивного механизма
конкретизации, интерпретируется через модус аппроксимации и выражается
формами собирательного существительного в единственном числе и
конкретного одушевленного существительного во множественном числе.
Лексическими репрезентантами в первом случае могут быть «Коллектив», ‘The
Unit’, во втором – «Авторы», ‘Authors’. Например: (24) «Коллектив школы
надеется…»; (25) “The Science Communication Unit in the Faculty of Health &
Life Sciences at the University of the West of England (UWE) has…”; (26)
«Авторы кратко рассматривают…, уточняют…, характеризуют…, а
также подробно описывают…»; (27) “We, the authors of this introduction, owe
a considerable debt to...”
Интерпретация коллективной субъектности осуществляется посредством
модуса аппроксимации – через замену на близкую, но суженую (в сравнении с
автореферентностью) концептуальную область агентности. Посредством
когнитивного механизма конкретизации коллективная субъектность
конкретизируется в третьем лице – сингулярного агента («Коллектив», ‘The
Unit’) или множественного агента («Авторы», ‘Authors’), действующих «по
поручению» первого лица – сингулярного коллективного субъекта.
 3. Через концептуальную область процессуальности (процесс
интеллектуальной деятельности) коллективная субъектность реализуется
посредством когнитивного механизма метонимии, интерпретируется через
модус партикуляризации, выражается формами абстрактных существительных
в единственном и множественном числе. Лексическими репрезентантами могут
быть, например, слова «Исследование» / «Исследования», ‘Analyses’.
Например: (28) «Исследование в целом показывает…»; (29) “This analysis
indicated...”; (30) «Проведенные в рамках этих подходов исследования
указывают…»; (31) “Moreover, our corpus analyses clearly demonstrate...”
Интерпретация коллективной субъектности реализуется посредством
модуса партикуляризации – субъект интерпретирует себя через часть сложной
концептуальной структуры коллективного субъекта, а именно через процесс
осуществляемой им деятельности, который репрезентируется как своеобразный
агент этой деятельности (не «мы исследовали то-то, и, как следствие, показали,
указали, продемонстрировали то-то», а «исследование / исследования
показало / показали»). Интерпретация в данном случае обеспечивается
когнитивным механизмом метонимии, когда референция субъекта реализуется
посредством репрезентации части концептуальной структуры (процесс) вместо
целой структуры (не «мы выявили», а «анализ выявил»).
4. На основе концептуальной области результативности (результат)
коллективная субъектность репрезентируется схожим образом. В основе
интерпретации также лежит модус партикуляризации. В данном случае из
целостной концептуальной структуры вычленяется значение результата (в
вариантах абстрактного результата, интеллектуального как формы знания, и
материального как продукта деятельности в материальной форме), который
выдвигается для репрезентации всей структуры.
Например: А. Репрезентация коллективной субъектности через
абстрактный результат: (32) «Результаты деятельности научной школы
получили…»; (33) “Results of this study provide...”. Б. Репрезентация
коллективной субъектности через интеллектуальный результат деятельности:
(34) «Разумеется, наша концепция будет развиваться и уточняться…»; (35)
“Furthermore, the usage-based view sees… and assumes…”; (36) “These
considerations lead to…” В. Репрезентация коллективной субъектности через
материальный результат: (37) «Предлагаемая вниманию читателей книга
раскрывает... Данная книга обобщает…»; (38) “This publication on science
education offers… This expert report identifies...”; (39) ««Очерки»
отражают…»; (40) “Some chapters provide... Others offer... Others point... If
some are in flat disagreement with others…”
Интерпретацию также обеспечивает когнитивный механизм метонимии.
Вместо целого выдвигается результат как часть целого: абстрактно (не «мы
обеспечили то-то», а «результаты обеспечили»); в форме знания (не «мы будем
развивать знания далее», а «концепция будет развиваться»); в форме
материального продукта (не «мы предлагаем то-то», а «публикация
предлагает»).
Взаимосвязанные области определения модусного концепта коллективного
субъекта научной деятельности представлены на рисунке 2.

КОЛЛЕКТИВ
АВТОРЕФЕРЕНТ АГЕНТ

ГРУППА ЛЮДЕЙ

ЧЛЕНЫ
КОЛЛЕКТИВНАЯ
СУБЪЕКТНОСТЬ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МАТЕРИАЛЬНЫЙ
ПРОДУКТ
ПРОЦЕСС РЕЗУЛЬТАТ
ПОЗНАНИЯ

ЗНАНИЕ

Рисунок 2 – Концептуальные области определений коллективного

субъекта научного познания в структуре модусного концепта
Саморепрезентация коллективного субъекта научного познания основана
на актуализации следующих концептуальных областей определений и
когнитивных механизмов. 1. Автореферент: коллективная ссылка на
собственную группу (интерпретация через модус эвидентности посредством
когнитивного механизма профилирования). 2. Агент: перепоручение
субъектности собственной группы третьему лицу (модус аппроксимации;
когнитивный механизм конкретизации). Один вариант – сингулярный агент:
саморепрезентация коллективного субъекта по принципу включенности и
объединения его членов в группу (модус инклюзии; когнитивный механизм
обобщения). Другой вариант – множественный агент: саморепрезентация
посредством перепоручения коллективной субъектности сингулярной группы
конкретизируемым представителям этой группы (модус аппроксимации;
когнитивный механизм конкретизации). 3. Деятельность: саморепрезентация
коллективной субъектности в вычлененной области – научной деятельности
(модус партикуляризации; когнитивный механизм метонимии). Один вариант –
интеллектуальный процесс: партикулярная саморепрезентация через
выдвижение признака процесса деятельности. Другой вариант – результат:
партикулярная саморепрезентация через выдвижение результата деятельности:
абстрактный результат; знание – интеллектуальный результат; материальный
продукт – материальный результат научной деятельности.
В коммуникативной реализации используются формы личного
местоимения первого лица множественного числа, собирательных
существительных в третьем лице единственного числа, формы одушевленных и
неодушевленных, абстрактных и конкретных существительных в единственном
и множественном числе. В предложении данные формы выполняют функцию
сказуемого, согласующегося с глаголом-сказуемым в действительном
(активном) залоге.
Сопоставление результатов анализа саморепрезентации индивидуального
и коллективного субъектов научного познания в категории числа и функции
подлежащего позволило выявить типичные сходства и определенную
специфику саморепрезентации индивидуального и коллективного субъектов
познания.
В структурах модусных концептов индивидуальной субъектности (рисунок
1) и коллективной субъектности (рисунок 2) выделяются такие общие области
определений, как автореферент и агент, а также процесс познания и его
результат (знание, материальный продукт). Следовательно, когнитивная
матрица, основывающая данные саморепрезентации, для обоих случаев
представляется тождественной – рисунок 3.

Р
Ч Е
Е З
ИМЯ СУБЪЕКТА
Л НАУЧНОЙ У
О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Л
В Ь
Е Т
К А
ПРОЦЕСС
Т

Рисунок 3. – Когнитивная матрица, определяющая семантическое

содержание наименований субъекта научной деятельности
В обоих случаях – саморепрезентации индивидуального и коллективного
субъектов, не определяется какое-либо одно типичное для субъекта имя,
которое выражалось бы через семантическую роль агенса в синтаксической
функции подлежащего. Для этого могут использоваться имена, соотносимые с
любой из выделенных областей – человека, процесса или результата
деятельности. В результате создается определенная семантическая энтропия. В
терминах С.В. Гусаренко – «критическая энтропия когнитивно-семантических
структур оперативной обработки речевых произведений», которая «может быть
следствием преднамеренной деятельности адресанта по созданию текста со
специфическими характеристиками» [2].
Основные выводы.
В процессе дискурсивной саморерезентации и индивидуального и
коллективного субъектов познания в семантической роли агенса и
синтаксической функции подлежащего используются личные местоимения
первого лица, а также в основном идентичные или схожие по значению
существительные, реализуемые в категории числа, как в форме сингулярности,
так и множественности. Очевидные различия по критерию категории числа
наблюдаются только в плане материального использования личного
местоимения первого лица единственного числа («Я» / ‘I’) и существительного
со значением авторства в единственном числе («автор» / ‘the author’) – они
используются только индивидуальным субъектом научной коммуникации.
Несмотря на то, что в остальных случаях для коммуникативной
саморепрезентации субъектов задействуются схожие лингвистические
средства, и, несмотря на то, что семантическое содержание наименований
индивидуального и коллективного субъектов научной деятельности определяет
общая когнитивная матрица, процесс их интерпретации специфичен.
Использование личного местоимения первого лица множественного числа
(«Мы» / ‘We’) коллективным субъектом непротиворечиво – множественность
репрезентирует себя в множественности, интерпретируется через модус
эвидентности, актуализация которого обеспечивается когнитивным
механизмом профилирования. Групповой субъект указывает на себя в активной
реализации действия.
Эксплуатация же данного местоимения индивидуальным субъектом
противоречива – сингулярность репрезентирует себя через множественность,
интерпретация осуществляется посредством модуса эксклюзии и когнитивных
механизмов обобщения и инференции. Автореферентность субъекта
размывается.
Подобное же дискурсивное «размывание» субъектности происходит в
случае, когда субъект репрезентирует себя через определение своего значения в
концептуальных областях процесса и результата собственной научной
деятельности, когда интерпретация осуществляется через модус
партикуляризации, обеспечиваемый когнитивным механизмом метонимии.
Акцент с фигуры субъекта смещается путем выдвижения на первый план
процесса или результата его деятельности, которые выражаются в
семантической роли агенса и в предложении выполняют синтаксическую
функцию подлежащего, и часто становятся «действующими лицами» –
персонифицируются. Будучи следствием свойства активности субъекта, они
парадоксальным образом дискурсивно позиционируются как причинности и
инициаторы активности, а не следствия – осуществляемые субъектами
исследования начинают что-то показывать, проведенные анализы выявлять,
наблюдения ставить цели, тезисы раскрывать, статьи доказывать, публикации
предлагать, главы книги спорить друг с другом и т.п.
В результате в дискурсе научной коммуникации актуализируется
критическая энтропия когнитивно-семантических структур оперативной
обработки речевых произведений, обусловленная четырьмя основными
выявленными тенденциями интерпретации и саморепрезентации субъекта
научного познания.
Тенденция к перепоручению субъектной роли адресанта. Субъект
(сознательный и ответственный деятель) замещает себя «упрощенным»
объектом – агентом (лицо, действующее по поручению субъекта –
исполнитель). Реализуется через модус аппроксимации, когда посредством
конкретизации субъект «прячет» свое лицо, замещая его исполняемой научной
ролью «автор/-ы».
Тенденция к обобщению субъектности адресанта. Не называя себя прямо,
субъект подразумевает свое дискурсивное присутствие за счет принадлежности
к группе. Реализуется за счет механизмов обобщения (субъект отождествляется
с группой – групповая идентичность) и инференции эксклюзивности или
инклюзивности подразумеваемого в группе, но прямо не называемого,
субъекта.
Тенденция к безличности адресанта. Субъект не называет себя, но
репрезентирует через концептуальные области процесса и результата
собственной деятельности. Реализуется через модус партикуляризации, когда
посредством метонимии семантика субъекта деятельности замещается
семантикой процесса или результатов, выдвигаемых на первый план,
наделяемых ролью агенса и выполняющих функцию подлежащего,
согласованного с глаголом-сказуемым в активном залоге.
Тенденция к семантической диффузии индивидуального и коллективного
субъекта научного познания как адресантов. В силу того, что оба субъекта
используют местоимение первого лица множественного числа, происходит
размывание семантических границ между ними и смешивание их семантики, и
тогда без дополнительной информации (например, указание авторства работы)
адресату невозможно определить, является ли адресант индивидуальным или
коллективным субъектом.
В итоге следует задаться вопросом, какова прагматика подобной энтропии
в дискурсивной саморепрезентации субъекта научного познания – стоит ли за
этим скромность ученого, или следование установленным стандартам и
шаблонам, или редуцирование личностной ответственности. Ответ на него
требует дальнейших исследований.
Библиографический список
1. Болдырев Н.Н. Концептуальная основа языка // Когнитивные
исследования языка. Вып. IV. Концептуализация мира в языке:
коллективная монография. М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов:
Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. С. 25-77.
2. Гусаренко С.В. Системное взаимодействие и энтропия когнитивно-
семантических структур дискурса: диссертация ... доктора
филологических наук: 10.02.19 / Гусаренко Сергей Викторович; [Место
защиты: ГОУВПО «Ставропольский государственный университет»]. –
Ставрополь, 2009. – 440 с.
3. Крапивкина О.А. Вербализация субъекта в академическом дискурсе //
Вектор науки ТГУ. 2015. № 4 (34). – С. 121-124.
4. Норман Б.Ю., Плотникова А.М. Конструкции с местоимением Мы:
формирование актуальной или окказиональной коллективной
идентичности // Вестник Новосибирского государственного
педагогического университета. – Издательство: Новосибирский
государственный педагогический университет. № 6 (34). 2016. – С. 126-
138.
5. Benwell B., Stokoe E. Discourse and identity. 2006. Edinburgh: Edinburgh
University Press. pp. 256.
6. Kamp H., Genabith J., Reyle U. Discourse Representation Theory. Manuscript.
259 pp. Available: http://www.ims.uni-
stuttgart.de/institut/mitarbeiter/uwe/Papers/DRT.pdf (дата обращения:
27.12.2017).
7. Komadorova I.V., Kuznetsova E.V. Subject’s Identity in the Process of
Communication / European Researcher. 2013. Vol.(65). № 12-2. Pp. 2930-
2935.
8. Krapivkina O.A. Pragmatic Effects of First-Person Pronouns in Academic
Discourse // European Journal of Social and Human Sciences. 2015. Vol.(5).
Is. 1. Pp. 35-39.
9. Martin P.M. Personal Attribution in English and Spanish scientific texts:
http://www.publicacions.ub.edu/revistes/bells12/PDF/art09.pdf (дата
обращения: 26.12.2017).
Works Cited
1. Boldyrev N.N. Konceptual'naya osnova yazyka // Kognitivnye issledovaniya
yazyka. Vyp. IV. Konceptualizaciya mira v yazyke: kollektivnaya
monografiya. M.: In-t yazykoznaniya RAN; Tambov: Izdatel'skij dom TGU
im. G.R. Derzhavina, 2009. S. 25-77.
2. Gusarenko S.V. Sistemnoe vzaimodejstvie i jentropija kognitivno-
semanticheskih struktur diskursa : dissertacija ... doktora filologicheskih nauk :
10.02.19 / Gusarenko Sergej Viktorovich; [Mesto zashhity: GOUVPO
"Stavropol'skij gosudarstvennyj universitet"]. – Stavropol', 2009. – 440 s.
3. Krapivkina O.A. Verbalizacija sub#ekta v akademicheskom diskurse // Vektor
nauki TGU. 2015. № 4 (34). – S. 121-124.
4. Norman B.Ju., Plotnikova A.M. Konstrukcii s mestoimeniem My:
formirovanie aktual'noj ili okkazional'noj kollektivnoj identichnosti // Vestnik
Novosibirskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. –
Izdatel'stvo: Novosibirskij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet. № 6
(34), 2016. – S. 126-138.