sS B F О рения Я ф ф е - Я н а и

Орения Яффе-Янаи

Генетический код
личности
Как найти и реализовать
свое призвание
2-е издание

Перевод с английского
Екатерины Сысоевой

Киев
Издательствоз Алексея Капусты
2011
 У Д К(Н )5.% 1

ЬЬК 65.29-24
О Я 89

Общая редакцияЛимШим (мвицкам

Перевод hmm’jruna Сысиеяа
Литературный редактор Светшна <Кспить
Вьнгускаииций редакторЛ«:* Нетрпш)
Дизайн обложки АнЛ/нИ Янович
Вороха Апек1 аш)р Кохан

Орали ЯффгЯмал
♦Генетический код личности. Как наигги и реализовать свое призвание*
Лер. с англ. И. Сысоевой. - К.: Издательство Алексея Капусты, 2011. - 240 с.

В книге »Генетический код личности» представлены факторы, влияющие на профессиональный

выбор человека Используя новаторский подход под названием «анализ семейной генограммы», ав­
тор помогает своим героям выявить глубинные генетические связи между поколениями и таким об­
разом определить первопричины неудовлетворенности собой и различных тупиковых ситуаций в
профессиональной деятельности и карьере.
Книга адресована психологам, специалистам в области профессиональной ориентации и лич­
ностного развития, выпускникам средних школ, студентам, преподавателям психологических и
управленческих дисциплин, всем, кого интересуют вопросы выбора профессии и эффективного
взаимодействия представителей разных поколений семьи.

ISBN 978-966- 2469-06-6 УДК 005.961

ЬЬК 65 29-24
ОЯ-89

Все права защищены. Никакая часть этой книга не может быть

воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни
было средствами без письменного разрешения владельца автор­
ских прав.

О Orenia Yaffc-Yanai, 2007

This tran.slation is published with permission of the copyright
owner Orenia Yaffe-Yanai.
All rights reserved. No part of this publication may be reproduced,
r stored in a retrieval system, or transmitted, in any form or by
any means, electronic, mechanical, photocopying, recording or
otherwise, without the prior written permission of the publishers.

О Екатерина Сысоева, перевод на русский язык, 2009

О Издательство Алексея Капусты, 2011
01135, Киев, ул. Павловская, 26/41, оф. 108
Свидетельство №3727 от 10.03.2010.
http://www.books.web-standart.net
+ 380 (044) 494-4079
а
 Вступительное слово

Тема книги Орении Янаи, психолога, снискавшего широкое признание в мире как
специалист в области определения истинного призвания человека, без преувеличе­
ния, заинтересует всех. Ведь вопрос о поиске своей миссии в жизни актуален для
каждого человека, а тот, кому удалось найти на него ответ, по-настоящему счастлив.
В этой книге описаны сложные и увлекательные путешествия по жизни очень
непохожих друг на друга людей - разных по возрасту, социальному статусу и роду
занятий, которым Орения помогает раскрыться и найти свой истинный путь. Она
скрупулезно исследует генетический профессиональный код своего собеседника и
помогает ему по крупицам выстроить дорогу в будущее.
Несомненно, книга заинтересует и собственников семейных компаний. ВУкраине
вопрос семейного бизнеса более чем актуален. Сегодня компаниям, крепко ставшим
на ноги, пятнадцать и более лет. Это как раз тот срок, когда собственники начинают
задумываться о смене поколений 1 о том, как вовлечь вуправление бизнесом, который
они создали, своих наследников. Один из самых сложных моментов в этом процессе
1 передача дел. Для бизнеса это своего рода кризис, ведь меняется руководство.
Критически важным фактором успеха здесь будет определение истинного призвания
наследников, которые должны занять руководящие посты.
Например, я после многолетнего изучения семейного бизнеса воспринимал про­
цесс перехода дел, а по сути - власти от отца к сыну как неизбежный конфликт. Или я,
или он. Мои ценности против его ценностей. Я сдал - он принял. Орения же помогла
мне увидеть в этом процессе сотрудничество и приверженность общим ценностям.
Работая с ней как с консультантом моей компании, я не переставал удивляться. Я был
просто потрясен ее уникальной способностью интегрировать генетические связи
между поколениями, ее мастерскому умению помогать человеку увидеть именно в
этом ключевой элемент профессионального успеха.
Название одной из глав книги - «Чем лучше взаимоотношения, тем успешнее
карьера*. Это правда: прочность отношений между собственниками - это действи­
тельно их ключевой актив. Любые отношения нужно периодически обновлять.
Орения сравнивает отношения супругов с автомобилем. Если купить новую машину
и поставить ее в гараж, а потом десять лет к ней не подходить, то маловероятно, что по
прошествии этого времени можно будет сесть за руль и поехать.
 То же самое в семьях, нужно периодически бывать на СТО, заправляться, мыть
машину и менять масло. Так вот, Орения и есть тот самый мастер семейного СТО,
который дает очень нестандартные рецепты.
Впервые в истории Украины в этом году будет открыто подразделение FBN (Family
Business Network) - мирового сообщества владельцев семейного бизнеса, в котором
на сегодняшний день числится 3000 человек Основная его миссия - передача знаний
о владении и управлении семейными компаниями. «Генетический код личности»
открывает серию книг об аспектах семейного бизнеса.

Вас ждет увлекательное путешествие, дорогие читатели...

Владислав Бурда,
президент концерна «Европродукт»
 Моему отцу РахмимюЯффе,
подарившемумнелюбовь
и жажду самовыражения в слове
 Содержание
Вступительное слово___________________________________ ______щ
Предисловие к русскому изданию_____________________ _________ IX
Выражаю любовь и благодарность.............................................................XI
Вступление-------------------------------------------------------------------------- XIII
Глава 1. Когда на светофоре загорается зеленый......................................... 1
Мне нужно было, чтобы кто-то разрешил мне добитьсяуспеха
1)тава 2. Болезнь I это зов о помощи_____________________________11
Мои головные боли заставили меня пересмотреть
свой профессиональный путь
Става 3. Разрывая оковы поколений.................................................. ......... 29
Расшифровав семейные гены, я смогла определить
свое истинное призвание
Глава 4. Познать себя................................................................................... 47
Осознание собственной индивидуальности стало дляменя пропуском
к профессиональной реализации
Глава 5. Здравствуй гнев - прощай карьера...............................................57
Разочарование и ярость разрушили мою карьеру
Глава 6. Как война уничтожила мои мечты...............................................77
Травмаразрушила мою любовь к жизни
Глава 7. Вступление к самоанализу............................................................ 91
Теряя последние силы, я задумалась над внутренней пустотой
Глава 8. Личное видение - тоже искусство.............................................. 101
Кем я хочу быть, когда вырасту?
Глава 9. Чем лучше взаимоотношения, тем успешнее карьера................ 117
Я не замечала собственных ошибок
Глава 10. Разрываясь между работой и семьей........................................ 131
Вместо того чтобы искать новуюработу, я нашлалюбовника
Сива 11. Предпринимательство - это глубинная потребность...............„„147
Уменя быламечта, но я не знала, как ее осуществить

Плава 12. Соперничество с братьями и сестрами

положительно сказывается на бизнесе__ _____ ____________ 159
Наши детские драки были отличной тренировкой
перед жизненными битвами

Глава 13. Каждая семья - это маленькое предприятие.................................169

Я и представить себе немогла,
что намоем семейном древе такмного «яблок*

Глава 14. Объединяя поколения................................ ................................... 183

Непрерывный диалог сродителями определил
мое профессиональное призвание
Приложение.
Путешествие за границы безысходности.................................................... 197
О видах профессиональных тупиков и о выходе за их пределы
Библиография..............................................................................................215
 Предисловие к русскому изданию

Мой отец родился в России. Русский - родной язык его матери. Первую в моей жизни
колыбельную бабушка спела мне по-русски. Мое знание русского сводится к несколь­
ким словам, но, слушая этот язык, я испытываю какие-то нежные чувства, наполняю­
щие меня внутренним теплом. Поэтому я безмерно рада возможности представить
свою книгу русскоязычной аудитории. Надеюсь, что описанные в ней инструменты и
подходы помогут читателям найти свое истинное призвание, сделать верный
профессиональный выбор и в итоге - обрести в работе внутреннюю свободу,
испытать удовлетворенность и даже страсть.
Если раньше профессиональный выбор людей был в значительной мере предо­
пределен, то теперь мы живем в мире безграничной широты выбора, в мире, в кото­
ром предпринимательство - скорее даже не возможность, а необходимость. Новые
условия требуют от нас новаторских подходов к изучению своих глубинных
профессиональных потребностей.
Что мешает нам понять, какую профессию выбрать и как добиться в ней успеха?
Как мы можем определить, чем на самом деле хотим заниматься?
Даже если работа нас вполне удовлетворяет, что мы можем сделать, чтобы стало
еще лучше?
В каких организациях нам будет наиболее комфортно работать?
Что мы можем предпринять (какие условия выбрать или создать), чтобы претво­
рить свои идеи и мечты в реальность?
Какой объем работы, какая ее интенсивность и какой уровень ответственности
подходят нам лучше всего и позволяют сбалансировать свою профессиональную дея­
тельность с другими сферами жизни?
Ответы на эти и другие вопросы ищут и находят герои книги. Они совершают
путешествия к своему истинному призванию, к своему истинному«я*, расширяют
горизонты собственного видения и получают необходимые для самореализации
инструменты. Читатель же, становясь как бы их попутчиком, углубляет понимание
сути своего призвания и прокладывает карьерную тропу к вершинам профессио­
нального успеха.
X

Издание книги на русскомязыке стало возможным благодаря поддержке, энтузиазму

и невероятной энергии Владислава и Нины Бурды. Их компания «Европродукт» -
первый семейный бизнес, который я консультировала по-русски (правда, с помощью
переводчика). Эта компания первой в Украине начала внедрять концепцию лидерства,
соединяющего в себе несколько поколений, таким образом открыв в истории украин­
ского рынка новую главу, которая называется «Семейный бизнес».

Прения Яффе-Янаи
Абирим, 2009
 Выражаю любовь и благодарность

Моей маме, Рашель Яффе, и семье Крок-Шеров, без которых моя жизнь была бы не столь
яркой.
Моемумужу, партнеру по бизнесу и родноймне душе,ДовуЯнаи, который, предвосхитив
мои возможности, трепетно взращивал семена и неустанно трудился над тем, чтобы эта
идея обрела крылья.
Нашим детям - Гони, Натали и Элад, научившим меня любви и здравому смыслу.
Друзьям, которые всегда были со мной и помогали при написании этой книги. Это Плана
Кедрон, Айяла Малах-Пайнс, ТцефиДжилад, Ханна Нир, Риеке Нарди, Плана Рево и Иехуде
Атлас. Ювалу Штерну за его рисунки. Семье Штраусов, у которых слова не расходятся с
делом ни в жизни, ни в бизнесе. ШулеМодан, которая верим. ВанессеРакин -литературному
редактору английской версии этой книги, без упорства которой я не одолела бы этот
сложный путь. И Тамар Мило, моей подруге поAMI, с котороймы вместеросли духовно.
А еще - всем моим пациентам и тем, кто помогал мне советами. Всем тем, т о, отпра­
вившись в собственный путь, поверил мне и в меня, всем тем, кто, сделав выбор, вышел за
рамки своих возможностей и помог мне выйти зарамки моих.
 Вступление

Дорога мудрее того, кто по ней идет

Бедуинская пословица

Кажется, все началось со смерти отца. Сначала - нестерпимое страдание, за ним -

бесконечные дни мучительной тоски. А потом - потом стало еще больнее. Пришло
пронзительное понимание, от которого невозможно было скрыться. Чудесный,
талантливый человек, он так и не сумел найти применение своим способностям. И в
конце концов его убила работа, которая не соответствовала его призванию.
Прошли годы, и профессиональная гибель моего отца стала центральной
темой моей профессиональной деятельности. То, что начиналось как дань его
памяти, превратилось в мою путеводную звезду. За десятки лет работы я смогла
переместить его боль в более объемное измерение и трансформировать ее в соб­
ственную карьеру. Я познакомилась с сотнями людей, которые «застряли профес­
сионально», под совершенно иным углом посмотрела на их усилия и старания
найти путь к самовыражению. Всем сердцем сочувствуя их поражениям и радуясь
победам, я поняла: работа или карьера может быть и болезнью, и исцелением. Все
зависит от того, какой выбор сделает человек.
«Какая профессия подходит именно мне? Чем я должен заниматься, вопреки
любым внешним обстоятельствам? Каково мое истинное призвание?» Многим
людям ответить на этот, казалось бы, очень простой вопрос крайне сложно.
Японяла, что нереализованный потенциал может разрушить человека, и не толь­
ко его одного. Порожденное нереализованностью душевное страдание глубоко вре­
зается в семейные «психические» гены и сказывается порой на многих поколениях.
Яконсультировала разных людей. Одни стояли перед профессиональным выбором.
Другие искали подходящую работу. Третьи хотели что-то изменить в своей жизни,
стремились к карьерному росту. И однажды меня озарило: одна из самых больших
обид детства - это обида на родителей, упустивших свой шанс, не сумевших про­
жить значимую жизнь. Эта обида сильнее недовольства из-за финансовых проблем,
горечи из-за незаслуженных наказаний, даже из-за развода родителей, когда один
из них, уходя из семьи, бросает своего ребенка.
К написанию книги «Генетический код личности» меня подтолкнуло желание
рассказать об опыте, собранном на дорогах, по которым я шла много лет. По
которым я шла одна и на которых встречала людей, дошедших до мертвой точки в
работе, в карьере, в реализации своей жизненной миссии. Люди, о чьих путях я
 XIV Кинетический код личности

рассказываю в книге, отправились на поиски себя, вдохновленные собственным

выбором, и достигли желанной цели. Эта книга родилась из моей давней веры в то,
что «дорога мудрее того, кто по ней идет». Мне кажется, что глубоко в душе каждый
человек чувствует, идет ли он верной дорогой, немного отклонился от цели или
вообще повернул не туда.
Возможно, чтобы реализовать свое видение, вам придется проделать долгий
путь подобно Аврааму, оставившему родной Ур ради исполнения миссии, совер­
шить то, что у маори называется хождением в народ. Не колеблясь, оставляйте все,
к чему вы привыкли, с чем срослись, и отправляйтесь в дорогу, чтобы раскрыть
себя и скрытые в вас миры. Путешествуя вдали от родины, вдали от всего, что вам
известно и знакомо, в особенности - от дома и семьи, вы сможете приблизиться к
своим мечтам и желаниям. Отъезды и прощания - очень важные моменты процес­
са познания себя, они помогают реализовать собственное видение, а новые виды и
незнакомые страны вдохновляют. Вы вновь ощутите собственные корни, вы еще
раз оцените свои ♦психические* гены - но уже совершенно по-новому, посмотрите
на них творчески.
Чтобы облегчить поиск собственного пути, нужно выстроить генеалогическое
профессиональное древо трех поколений своей фамилии - своего рода карту, кото­
рая подскажет маршрут. Взгляду путешественника, имеющего такую карту (я
называю это семейной генограммой), открывайся обширная панорама собствен­
ной профессиональной ДНК.
1-сли человек рождается без профессионального призвания, свой выбор он дела­
ет, руководствуясь «но умолчанию* какой-то из глубоко укоренившихся моделей
профессионального поведения, которая в его представлении и есть его свободный
выбор. А вот когда призвание становится профессией - это как раз тот идеальный
случай, когда профессия овладевает человеком, ведет его по жизни.
«Работа», «карьера», «призвание*, «профессия* - это разные понятия, они отража­
ют разные стороны человеческой души. Я использовала их в зависимости от душев­
ного состояния и эмоций моих клиентов.
Мой подход одновременно и аналитический, и интуитивный. В его основе -
стремление расшифровать индивидуальные поведенческие модели, связанные с
профессиональной реализацией. Те из них, которые ей способствуют, и тс, которые
с завидным постоянством загоняют человека в карьерный тупик.
Тупик, состояние безысходности порой бывает толчком к изм енениям , к даль­
нейшему росту и развитию. Делать ту работу, в которой м ож н о реализовать себя, -
одна из основных потребностей человека. Борьба за жизнь, наполненную смыслом,
тяжела и многострадальна. Она заставляет делать жесткий, иногда очень жестоки
выбор, несмотря на то, что идти и без того нелегко. Но именно борьба наполняет н-
жизненной силой и творческой энергией. Недостаточная настойчивость, л **

_______ . . . . . . '. - » т . М Ш В Я Ш Л Е Ч Ч ' Ч" ' " е т

 Вступление XV

непреодоленная преграда, что угодно, что помешает человеку пройти свой путь,
может обернуться мучительными страданиями и даже фатальным исходом.
Каждому из вас я желаю пройти этот путь - только ваш и больше ничей. Пройти
его до конца с искренней верой в себя. Возьмите с собой в дорогу друга, ибо не зря
говорят: «Узник не может сам освободиться от пут». Учитесь у других и учите других.
Пусть ваши мечты станут явью. Они-то знают, кто вы на самом деле.

Ищите свой путь.

Доверяйте своей мудрости.
Следуйте велениям внутреннего голоса.
Выходите за порог своего дома
и отправляйтесь на поиски Земли обетованной.
Оремия Яффе-Яиаи
Глава 1. Когда на светофоре
загорается зеленый

Мне нужно было, чтобы кто-то разрешил мне добиться успеха

Сколько себя помню, всегда в глубине души надеялась, что в один прекрасный день
он придет с работы счастливым. Еще ребенком я, закрывая глаза, молилась: «Пусть
папа проснется утром и сделает что-то такое, что принесет ему радость, что подарит
ему счастье». Мне так хотелось, чтобы он наконец почувствовал, что живет не
напрасно. Очень хотелось не видеть в его глазах того виноватого, болезненного
выражения, которое бывает у неудачников, несостоявшихся людей, не сумевших
себя выразить. Я никак не могла понять, почему его огромнейшая любовь к своей
семье, и особенно ко мне, не могла принести счастье и удовлетворение ему самому.
Когда его не стало, я (уже как специалист по клинической и профессиональной пси­
хологии) задумалась: в чем же все-таки таился секрет его жизни и смерти? И я поня­
ла, что в его профессиональной среде отсутствовали два очень важных компонента.
Во-первых, в ней не было никого, кто был бы для него значим, чье мнение было бы
для него важно или кто замечал бы, что он делает важную, нужную работу. Не было
никого, кто оценил бы, даже критически, его результаты и усилия. Во-вторых, в его
работе было очень мало созвучного с его внутренними потребностями, с его душой.
И это его опустошало.
Мой отец был учителем, который хотел быть Наставником. Преподавателем,
который желал вбирать в себя опыт, получаемый в общении с учениками, и переда­
вать его другим. Но из школы он всегда приходил разочарованным, и с каждым день
его разочарование росло. Единственным живительным источником были для него
мимолетные встречи и спонтанные беседы с людьми. Но эта радость была редка; в
окружающем его мире для нее практически не было места. Он чувствовал себя пере­
вернутой вчера страницей, человеком без будущего, обреченным до конца своих
дней прозябать на неправильно выбранной работе.
Больше всего на свете мой отец хотел выразить себя как писатель, но так и не
сумел выйти за рамки, в которые сам себя поставил, не смог извлечь из себя разре­
шение на то, чтобы творить. Мне тоже хотелось писать, но, как я поняла за годы
работы консультантом, невозможно получить благословение от родителей на то, в
 Генетический код личности

чем они не смогли себя реализовать. Если ребенок решает посвятить себя тому, о чем
всю жизнь мечтали, но так и не смогли заняться его родители, ими овладевает слож­
ное чувство горького счастья. Радость за ребенка, который осуществил свою и их
мечту, омрачается болью, недовольством, даже какой-то завистью I признанием
собственного поражения. Ведь ты сам не смог этого сделать. Такой конфликт очень
опасен для человеческой психики, и здесь получить искреннее родительское благо­
словение практически нереально. За него нужно бороться - бороться в одиночку, а
это всегда нелегкая задача.
Любопытно то, что именно я разрешала своему отцу писать. Я вовлекла его в игру,
правила которой мы никогда не оговаривали, но и не нарушали. Когда в школе нам
задавали сочинение, я приходила домой и говорила- «Пап, у меня ничего не получается.
Может, напишешь за меня?» Он всегда с радостью соглашался. И, как мне казалось, счи­
тал само собой разумеющимся то, что я неспособна написать сочинение. А я всегда с
радостью жертвовала возможностью выразить себя ради того, чтобы предоставить
такую возможность ему. Многим людям занятие, которым они зарабатывают на жизнь,
их профессиональный выбор приносит неимоверные страдания. Вместе со страдания­
ми приходит ощущение, что ты что-то пропустил или застрял где-то на обочине. У
некоторых это душевное страдание бывает настолько сильным, что перерастает в отча­
яние, человек отгораживается от реальности, утрачивает всякий интерес к жизни.
Десятилетия работы с людьми, которые сталкивались с трудностями профессио­
нальной самореализации, привели меня к мысли, что больше всего я сочувствую тем,
кто напоминает мне отца. Они стали для меня друзьями, попутчиками в моем соб­
ственном путешествии к реализации, они бередили во мне ту внутреннюю рану, кото­
рая полностью так и не затянулась.
Одним из них был Даниэль. На самом деле он выбрал подходящую для себя про­
фессию, правда, ни он сам, ни его работодатель об этом и не подозревали. Даниэль не
осознавал, что в его жизни отсутствовало что-то важное; то самое разрешение себе от
себя самого, без которого профессиональная реализация невозможна. Не было у него
и родительского благословения на выбранную работу.
Когда он пришел ко мне, ему было 35, на работе ему только что сообщили, чтобы
он подыскивал себе другое место. Не то чтобы его очень удивило неожиданное уволь­
нение, просто что-то глубоко в душе заставило Даниэля обратиться ко мне, задать себе
некоторые вопросы, прежде чем приступить к поиску новой работы и поинтересо­
ваться у начальства, почему его решили уволить.
Меня потрясло сочувствие, которое Даниэль испытывал к людям. Я была поражена
его мощным интеллектом и тем мужеством, с которым он подошел к решению встав­
ших перед ним дилемм.
Не то чтобы совсем несимпатичный, но особого впечатления Даниэль не произво­
дил. Приземистый, лысеющий, неуклюжий, он сильно потел, было заметно, что он мало
 Когда на светофоре загорается зеленый 3

внимания уделяет своей одежде. Зато его глаза были всегда внимательны, в них чита­
лась готовность принять мир таким, какой он есть. Он обладал аналитическим умом,
ставил точные вопросы и упорно искал на них ответы. И пришел к заключению, что его
карьера не удалась в основном потому, что он не чувствовал признания со стороны
работодателя и коллег. Я поняла, как сильно он страдал из-за упущенных шансов, из-за
того, что слишком часто оказывался на обочине жизни. Мне было несложно это понять,
ведь я видела страдания моего отца, который испытывал такие же чувства.
Но сначала Даниэль не мог четко описать проблему. Не мог найти причину, по
которой мультимедийная компания, где он работал со дня основания, вдруг решила с
ним распрощаться. При этом он понимал, что его подход к выполняемой работе в
чем-то неверен. Когда я спросила его о семье, он сказал, что живет в гражданском
браке, что детей у них нет, но его подруга очень много для него значит.
Первая наша встреча прошла очень напряженно. Даниэль сидел передо мной,
неестественно выпрямившись, растянув губы в вежливой искусственной улыбке, пот
катился с него градом.
- Я не понимаю, что со мной происходит, - сказал он. - Наверное, нужно поменять
профессию.
IА почему вы решили, что профессия вам не подходит? - спросила я.
1 Если люди не ценят то, что я делаю, значит, я делаю это неправильно, - ответил
он немного резковато.
Эти слова и эта резкость затронули в моей душе знакомую струну...
Очень часто люди, зашедшие в профессиональный тупик, думают, что выход в
изменении сферы, характера или содержания, им даже в голову не приходит, что
менять надо что-то другое.
Даниэль рассказал, как он рос вместе с этой софтверной компанией, как шел к
тому, на чем специализируется сейчас, - к визуальным коммуникациям и мультиме­
диа. Он не понимал, почему и чем конкретно недовольно начальство. Я задала вопрос
Влоб:
- Вы хорошо выполняете свою работу?
- Да. Думаю, хорошо. Хотя мне никто этого не говорил.
- Иногда люди просто этого не слышат, потому что не распознают форм похвалы
и одобрения. Потому что мало общаются с коллегами, и когда те хвалят их работу, их
не оказывается рядом или в своих размышлениях они где-то далеко. А бывает, люди
просто не позволяют себе думать, что делают свою работу хорошо, несмотря на то,
что выкладываются полностью.
IЯ довольно неорганизованный человек, - продолжил Даниэль после некоторой
паузы, I но я прислушиваюсь к окружающим...
| Я это заметила, I сказала я. - Но обращаете ли вы внимание на то, что люди гово­
рят вам комплименты?
 ■V I I I 1 \ 1 Ш |\ и / ^ Л П ' Ш Ш . | и Р Щ

Пожалуй, что нет, - отвечал он, тщательно взвешивая слова. - Мне кажется, я
никогда Серьезно не задумывался, нравится ли мне то, чем я занимаюсь, не говоря уже
о том, хорошо ли я это делаю.
Довольно быстро мы с Даниэлем пришли к пониманию, что место, занимаемое им
в организаций, четко не определено, а его отношения с руководством и коллегами
надо серьезно проанализировать, Оказалось, что он систематически (и успешно) пре­
секал попытки начальства и клиентов похвалить его, просто поблагодарить или
высказать какие-то конструктивные пожелания. Он даже умудрился многих убедить,
что его работа далека от совершенства. И вот результат: руководителей что-то не
устраивает в работе Даниэля.
Однако все это, казалось, волновало сто гораздо меньше, чем только что осознан­
ная неспособность вовремя понять, что он далеко не бездарен в сфере обожаемых им
мультимедиа и визуальных коммуникаций.
| Вот если бы я пришла к вам в студию, - продолжала я давить на него, - и спроси­
ла у ваших коллег, насколько, по их мнению, вы удовлетворены своей работой, что бы
мне ответили?
Вопрос удивил Даниэля, в подтверждение чего одна его бровь приподнялась, но
ответ, как и все предыдущие, последовал предельно откровенный:
- Я никогда над этим не задумывался, но вот вы спросили, и знаете, наверное, вам
бы сказали, что работой я не удовлетворен. Хотя именно сейчас, когда я это говорю,
что-то внутри меня возражает, потому что в глубине души мне очень нравится то, чем
я занимаюсь.
- А окружающие вас люди могут об этом узнать? И можете ли вы громко сказать им
это? - не отставала я.
Я отчетливо вспомнила свое состояние, когда я боролась за удовлетворенность
собой и тем, что я делала, несмотря на то что отец каждый день возвращался с
работы, преисполненный разочарования. Нелегко быть счастливым, когда рядом
кто-то страдает.
Эти каждодневные болезненные встречи натолкнули меня на мысль, что неудо­
влетворенность человека своей работой, то ли обоснованная, то ли воображаемая,
напрямую зависит от того, что наиболее близкому для него родителю была в тягость
выполняемая работа. Поэтому сын отца, не сумевшего себя реализовать, может
испытывать разочарование, даже если работа ему абсолютно подходит и позволяет
выразить себя.
Нам с Даниэлем обязательно нужно было прийти к осознанию его подсознатель­
ного желания чувствовать себя нереализовавшимся и неудовлетворенным. Мы вместе
должны были найти корни столь сильной его потребности доказать это коллегам.
Вполне возможно, что незнание и непризнание себя самого заставляло его провопи*
ровать ситуации, в которых его работу оценивали отрицательно.
 Когда на светофоре загорается зеленый 5

Ярассказала Даниэлю нашу с отцом историю и предложила проанализировать ситу­

ацию в его семье - насколько его родители были удовлетворены своей работой.
Постепенно мы подошли к истокам проблемы. Даниэль посмотрел на меня, словно
летчик-испытатель, у которого впервые в жизни закружилась голова. Инструменты, ока­
завшиеся перед ним, отражали реальность, противоречащую той, на которую указывали
его чувства... Ему нужно было понять, какая из этих двух реальностей более реальна?
Даниэль доверился мне. И рассказал историю профессиональной реализации
своих родителей. Раньше он ни с кем об этом не говорил.
- Я родился, - начал он с иронией, - у не реализовавших себя родителей. Мой отец
работал художником-оформителем. У него был талант, но его никто не разглядел. Он
разочаровался в жизни. У него было ощущение, что ему, по сути, уже все равно чем
заниматься. Но все же больше всего на свете он хотел быть художником.
1 Ваш отец всегда был грустным? - спросила я, вспомнив страдания своего отца.
1 Да, очень, - ответил он. - Его работу, старания, талант никто так и не оценил. Он
впал в меланхолию и запил. Он ушел из дому, когда мне было четыре года.
- То есть фактически он ушел и от вас тоже.
I Да, но я очень сильно любил его, и он отвечал мне такой же сильной любовью,
| ответил Даниэль без тени сомнения в голосе.
I Вас тяготили неудачи отца, его неспособность найти себя?
1 Это было ужасно, - вспоминал Даниэль, - и совершенно непонятно. Почему он
ушел? Что происходило у нас дома? Почему его никто не уважал? Что с ним было не
так? И сейчас я этого не могу понять.
Я снова увидела отца. Представила, как он жил своей отдельной жизнью рядом с
женой - моей мамой. Как в эмоциональном плане он бросил самого себя и ее тоже.
Как он ушел от нас, даже оставшись физически в доме, в котором мы жили вместе. На
этом очень тягостном для меня примере я убедилась, что для человека, стремящегося
ксамореализации, развитию, желающего творить, семья может быть как учебным, так
и ядерным полигоном. Человек, поглощенный страданием и отчаянием, может разру­
шить и свою жизнь, и тех, кто его любит.
- А как вы думаете, есть люди, которые уходят из дому, потому что не смогли рас­
познать свое профессиональное предназначение? - задумчиво спросил Даниэль.
- Конечно, - ответила я. - Очень часто отчаяние, которое охватывает людей, осо­
знавших, что они упустили нечто важное, не сумев реализовать себя в работе, приво­
дит к тому, что разбиваются пары и рушатся семьи.
- Почему моего отца никто не ценил?
- Вы пришли ко мне с таким же вопросом, - я попыталась указать на связь между
поколениями. - И ответ на него будет в такой же мере относиться и к вам, Даниэль.
- Меня никогда не покидала мысль, - продолжил Даниэль, - что мой отец, который
больше всего на свете хотел быть художником, отказался от искусства и обрек себя на
6 Генетический код личности

ремесло оформителя. Когда я был совсем маленьким, то боялся, что с ним что-то слу­
чится... Аможет, он оставил мою маму из-за того, что разочаровался в своей работе?
Мне показалось, что Даниэля напугали собственные слова. Он вдруг осознал наи­
более вероятную причину случившегося.
Я предложила Даниэлю выяснить, насколько высоко родители отца оценивали его
профессиональные успехи. Полезный прием в такой ситуации - составить «профес­
сиональное семейное дерево», или «профессиональную генограмму», охватывающую
три поколения. Я спросила у Даниэля, было ли принято в их роду считать мужчин
победителями, чем они зарабатывали на жизнь и как относились к «мужским» про­
фессиям. Как правило, поведенческие модели и отношения передаются из поколения
в поколение. И если не выявить их на сознательном уровне, представители каждого
последующего поколения будут проживать свою профессиональную жизнь по схеме
предыдущих - снова и снова.
Я поделилась с Даниэлем своими знаниями, которые почерпнула из жизни и мно­
гих других источников. Унас обоих появилось ощущение, что он не может выпутаться
из условностей, навязанных предшествующими поколениями, и что на самом деле на
неправильный путь ступил не он, а кто-то из его предков. Его душа уже была готова к
тому, чтобы пережить новые чувства, чтобы дать ему добро на достижение успеха.
Мы с Даниэлем закончили беседу именно на этом этапе его путешествия вглубь себя.
Он ушел, получив домашнее задание: поговорить с матерью и отцом об их профессио­
нальной деятельности и о том, что они, по их мнению, упустили в своей жизни.
На следующую встречу он пришел крайне взволнованным.
- Знаете, я обнаружил, что я неудачник. Сын неудачника и внук неудачника. Не
только мой отец, но и его отец (он был обычным маляром) считал себя неудачником.
Более того, родные им люди тоже видели в них неудачников. Мама говорит, что ее
отец тоже был неудачником. Как вы думаете, это у нас такая семейная традиция?
- Возможно, если воспринимать родовое послание как судьбу. Но человек всегда
может позволить себе измениться. Разрешить себе это, - ответила я. - Кстати, а кем
видит вас подруга?
- Она считает меня гением, - ответил Даниэль, практически не задумываясь.
- Многообещающее начало, - обрадовалась я. - Вы нашли человека, который в вас
верит.
Мне показалось, что в ответ я услышала вздох облегчения.
- Знаете, I продолжал Даниэль, - когда я разговаривал с отцом, то заметил, что ему
тоже очень многое непонятно. Ему совершенно непонятна вся эта запутанная ситуа­
ция с живописью и декорированием.
Но под конец он сказал мне: «Мой отец не ценил свою работу, потому что его отец
(мой дед) хотел, чтобы сын сделал то, что не удалось ему, - стал художником... Тогда я
высказал предположение, что, может быть, он и не хотел быть живописцем и вполне
 Когда на светофоре загорается зеленый 7

мог бы быть счастлив, работая художником-оформителем, если бы только отец его

поддержал. Отец задумался. Когда на следующий день я снова об этом заговорил, он
не стал ничего отрицать. Думаю, он тоже начал делать свое домашнее задание...».
- Ачто рассказала мама?
- Сначала она особо не вникала в мои вопросы. Даже отмахнулась: «Твой отец
никогда не умел зарабатывать, впрочем, как и твой дед...» «Впрочем, как и я?» -
вырвалось у меня. И тут в ней словно что-то щелкнуло. «Разве у тебя не все хорошо?»
- видно было, что она испугалась. «Меня хотят уволить», - ответил я. Мама как-то
печально посмотрела на меня. Тогда я решился (впервые в жизни) поинтересоваться,
чего она от меня ожидала, чего ей хотелось, чтобы я добился. Она не знала, что ска­
зать. Аза обедом я почувствовал, что она как-то иначе на меня смотрит.
Даниэль был тронут. Во время нашего с ним общего путешествия он, уже взрослый,
иной, встретился со своими родителями, тоже совершенно другими.
Он устроился на стуле поудобнее. Меня в очередной раз поразило то, насколько
возможность посмотреть на свою работу и работу своих родителей одновременно
глазами взрослого и ребенка способствует взрослению. Эти два взгляда никогда не
совпадают. Порой очень трудно разобраться, какой из них объективнее. Я склоняюсь
к мысли, что взгляд взрослого более важен для прощения, а взгляд ребенка играет
решающую роль в подсознательном выборе.
Даниэль-ребенок был уверен, что его мама бросила политехнический институт,
чтобы стать хорошей женой и матерью, гостеприимной и любезной домохозяй­
кой, что она пожертвовала карьерой ради семьи, ради него. Даниэль-взрослый осо­
знал, что его мать, умная и талантливая, могла быть закончить учебу, если бы захо­
тела, но она сама предпочла создавать не чертежи, а домашний уют, и от этой роли
испытывала огромное удовлетворение. Даниэль вспомнил, что после службы в
армии он начал изучать туристический бизнес и даже какое-то время руководил
рестораном. Возможно, так проявились попытки идентифицировать себя с мате­
рью. Потом его увлек мир компьютеров. Он написал приложение для программы
по разработке визитных карточек, начал писать софт для образовательных про­
грамм. И в конце концов устроился в мультимедийную компанию, где работает и
сегодня.
- У меня действительно все хорошо получалось, вот только... - он запнулся, и я
продолжила, возможно, немного резковато:
- Сын оформителя, который сам не выбирал визуальные коммуникации, а просто
стал специалистом в этой сфере.
Мыоба улыбнулись.
При следующей встрече Даниэль рассказал, что на работе у него есть перемены.
Один проект, который он решил закончить до ухода, завершился с потрясающим
успехом, и руководитель компании дал ему еще один шанс. Даже спросил, как он смо­
 8 Генетический код личности

трит на то, чтобы занять более ответственную должность, правда, обязанностей будет
больше, но они будут четче обозначены. Даниэль сказал, что смотрит на это положи­
тельно - новая должность предполагала и прямую ответственность, и большую само­
стоятельность, к чему он, собственно, и стремился, хотя еще и не вполне осознанно.
- Аеще, - добавил он восторженно, - моя подруга беременна. Мы думаем, что это
будет сын.
Даниэль буквально сиял, его распирало от гордости. Я подумала, что его готов­
ность к отцовству, счастье ожидания сына, наверное, не в последнюю очередь
порождены тем, что ему удалось осуществить переход от детского взгляда на своих
родителей и жизнь, прожитую вместе с ними, к восприятию взрослого человека, уви­
деть в родителях не только своих папу и маму, но и обычных людей.
Теперь Даниэль по-другому, гораздо шире и глубже, смотрел на вещи. Он осознал
свою внутреннюю связь с профессиональным выбором отца. Понял, почему его отец
и дед чувствовали себя неудачниками. Его отец просто не смог принять свой выбор,
признать, что профессия художника-оформителя - действительно его дело. Он видел
в себе неудачника, потому что так воспринимали его родители. Даниэль осознал, что
в их роду из поколения в поколение передавался запрет на личную удовлетворен­
ность, поэтому у него, по сути, не было шансов ощутить, что работа может принести
ему радость и что он способен реализовать себя и добиться успеха. Он понял, почему
у него появилось желание сменить профессию. А еще ему стало понятно, почему он
раньше этого не понимал. Раньше он вообще не осмеливался задавать себе вопросы
относительно своей профессии и своего к ней отношения.
- Люди, которые ставят для себя планку очень высоко, - продолжила я нашу бесе­
ду, - порой чувствуют себя свободнее, если выбор за них сделал кто-то другой. Того,
кто следует чужому выбору, не сравнивают с эталонами. Такой человек получает пре­
имущество в виде сомнений и может жить дальше, мечтая о совершенстве.
Даниэль принял осознанное решение идти к успеху, опираясь на свободу выбора.
У него родился сын. Он добился высоких результатов в продаже мультимедийных
услуг. Список клиентов, довольных сотрудничеством с ним, постоянно увеличивался.
Но он не переставал сомневаться. Действительно ли все у меня получается как надо?
Смогу ли удержаться на этой волне успеха? На его собственные страхи и опасения
накладывались страдания несостоявшегося и неуспешного отца, который так сильно
хотел, чтобы его сын достиг запланированных высот, но при этом настолько завидо­
вал ему, что не мог даже подбодрить похвалой. У отца Даниэля были такие же
завышенные требования к себе, как и у его отца. И если он сам так и не нашел в себе
смелости даже на то, чтобы задуматься над тем, чем он занимался, то как он мог пред­
ложить свободу выбора своему сыну?
В успех Даниэля вкрапливалось еще одно неприятное чувство. «Если я добьюсь
того, чего не смог добиться отец, - думал он. - если я буду успешен, останусь ли я
 Когда на светофоре загорается зеленый 9

по-прежнему сыном своего отца? Если я добьюсь выдающихся результатов, как меня
будут оценивать по сравнению с ним? Как будет выглядеть его профессиональный
провал на фоне моего восхождения?»
Явспомнила Г]рега. Он многого достиг в профессиональной сфере и был успешным
сыном неуспешного отца. Однажды, находясь на волне своего очередного успеха,
Г]рег сказал мне с болью в голосе: «То, чего достиг и чего добиваюсь я, каждый день
напоминает моему отцу о том, что упустил в своей жизни он. Это очень больно, мучи­
тельно больно. Но я не сдаюсь, потому что, помимо страдания, в моей душе живет
гордость за собственные достижения и чудесное ощущение того, что я состоялся. А
без этого я просто не смог бы жить».
Через месяц после рождения сына Даниэль потерял отца. Последние его дни
Даниэль был все время рядом. Возможно, впервые в жизни отец и сын общались как
друзья. Отец радовался тем успехам, которых добился сын, был счастлив тем, что у
него есть внук
Меня всегда поражало то, насколько смерть родного, очень дорогого человека,
отца - пусть даже всю жизнь его не покидало отчаяние от осознания упущенных воз­
можностей 1 может облегчить ребенку выбор, помочь измениться.
Тяжелая утрата Даниэля натолкнула меня на мысль, что, наверное, это счастье,
когда удается отделиться от родителей, пока они еще живы. Даниэль сумел это сде­
лать. Шаг за шагом изучая свой путь, он все больше и больше понимал своего отца,
впитывал в себя не его страдания, а все то, что было в нем хорошего, и смирялся с
тем, чего в нем не было. И вот что важно: за это смирение ему не пришлось платить
слишком высокую цену. Я подумала: как же везет людям, которым не приходится
перечеркивать жизнь своих родителей, чтобы прожить собственную жизнь, быть
свободным, иметь широкие возможности выбора и при этом не утратить счастья
семейного родства.
Через год Даниэль заехал ко мне в гости. Он был со вкусом одет, отлично подстри­
жен и заметно постройнел, килограммов десяток сбросил.
- Наконец-то я знаю, что действительно люблю делать, - весело заявил он прямо с
порога. Его лицо буквально светилось от этого недавно пришедшего откровения.
- А над чем вы сейчас работаете? - поинтересовалась я.
- Знаете, я делаю то, что действительно люблю, и получаю удовольствие от каждо­
го мгновения на работе. Я создаю приложения для людей, которые сами не разбира­
ются в природе визуальных коммуникаций и мультимедиа, но эти вещи очень нужны
им для работы или еще для каких-то целей. Я испытываю страстную любовь к своей
работе и одновременно желание помогать людям удовлетворять их потребности. Тот
диалог, который я веду с людьми, разрабатывая для них приложения, очень важен для
меня. Может быть, у меня все так хорошо получается благодаря тому диалогу, который
когда-то состоялся у нас с вами, - те же вопросы, ответы, реакции, такая же готовность
10 Генетический код личности

помочь, непреодолимое желание сделать свой неповторимый вклад. Это позволяет

выразить себя и мне, и моим клиентам. Вы со мной согласны?
Я улыбнулась. Мы оба чувствовали, что совершили большой прорыв.
- Дело не только в том, что вам удалось выразить себя. Очень важно, что вы помо­
гаете многим людям выражать свои способности, чувства, придумывать и воплощать
какие-то новые идеи, как-то оформлять их графически.
- Пожалуй, что так Я действительно чувствую, что счастлив, когда просыпаюсь по
утрам.
Я задумалась. Мне моя роль всегда представлялась мне чем-то вроде повитухи. Я
помогаю людям, пребывающим в состоянии замешательства и незнания, вновь
родиться. Уменя это получается потому, что я смогла понять, что упустил в жизни мой
отец, примириться с этим и вновь родиться.
- А сейчас вы испытываете угнетение, если люди не ценят то, что вы делаете? -
спросила я.
- Меньше, чем раньше, - ответил Даниэль. - Но дело в том, что сейчас меня ценят
больше.
- И вы уверены, что отлично делаете свою работу, - констатировала я.
- Однозначно!
На нашей последней встрече Даниэль сказал, что задумал основать собственный
бизнес, осуществить давнюю мечту - открыть свою мультимедийную компанию.
- У моей компании, - гордо заявил он, - уже есть имя. Image Ltd.
Как единственный ребенок в семье, выросший практически без отца, и как
свободный предприниматель (он выбрал типичный «безотцовский» жизненный
путь) Даниэль считал, что собственная компания станет для него подходящим «инку­
батором», новой возможностью отдаться на волю своего видения. Даниэль не только
дал себе разрешение на успех, но и вышел за его пределы.
Общение с Даниэлем было для нас обоих поиском пути из темноты к свету, от без­
молвия к звуку. Мы оба почувствовали, что в момент, когда вырисовалась область
запретов, страдания неудачника отступили и пришли разрешение на успех, самореа­
лизация, оптимальный рабочий ритм, признание и самовыражение. Все это породи­
ло радость и удовлетворение - и Даниэля, и мою.
А еще - благодаря этому партнерству в борьбе Даниэля за разрешение на успех я
смогла расширить и свои возможности.
Мои головные боли заставили меня пересмотреть свой
профессиональный путь
Мама рассказывала, что у моей бабушки была привычка забираться на несколько
дней в постель на «спячку» перед и после того, что мама называла «припадками твор­
чества». Начинались они, например, после завершения весенней генеральной уборки.
Дважды в год, весной и осенью, бабушка затевала большую чистку дома от чердака до
подвала, меняла зимнее убранство своего жилища на летнее или наоборот. В таких
«припадках творчества» она преображала абсолютно все. Появлялись новые краски и
тона, другая мебель, изысканные цветы, в общем - создавалось полное ощущение
того, что на сцене ставятся декорации под новый спектакль. Как говорила мама, весь
город собирался посмотреть на новую бабушкину постановку, а когда все заканчива­
лось, бабушка погружалась в сон.
И вот пришло время, когда моя мама, как достойная дочь своей мамы и моей
бабушки, начала делать то же самое. До того как взяться за создание картины и после
ее завершения спала по несколько дней - в этом своем творческом чудачестве она
вполне могла бы потягаться с Рипом Ван Винклем1. Создавалось впечатление, что
прорыв творческого начала и восстановление потенциала требовали полного отклю­
чения от будничных забот. Иногда такие спячки сопровождались головными болями,
общей слабостью, тошнотой или депрессией.
Шли годы. Я замечала, что подобные приступы «спячки» случались у мамы всякий
раз, когда ей нужно было воплотить свои уникальные способности не в отдельном
акте творчества, а в масштабном действе, или заявить о своей недюжинной натуре
внешнему миру. Такие случаи бросали меня в дрожь.
Много лет назад я серьезно заболела. Мне сделали операцию. Наступил новый
период в моей жизни. Нежданно-негаданно я вынуждена была взять отпуск у жизни.
Во мне поселилось какое-то совершенно новое чувство. Какое-то угнетение.
Одновременно и облегчение, и панический страх. После ряда тщетных попыток
выбраться из этого состояния я пришла к заключению, что просто-напросто превра­

1 «Рип Ван Винкль» (Rip van Winkle) - название новеллы и легендарный персонаж американского писателя Вашинг­
тона Ирвинга. Проспал 20 лет в горах и спустился оттуда, когда все его знакомые умерли. Символ человека, безна­
дежно отставшего от своего времени и прожившего жизнь впустую. - Прим. ред.
12 Кнетический код личности

тилась в трудоголика - я не могу без работы. И мне пришлось признать это своей про­
фессиональной неудачей. Постепенно я начала понимать, что такая всепоглощающая
увлеченность работой не давала мне возможностей выбора и не оставляла места для
творчества. Аведь и то и другое было мне нужно как воздух. Я почувствовала, что хочу
изучить себя, заняться самоанализом. И это мое желание шло скорее от свободы
выбора, чем от необходимости или силы привычки.
Болезнь и связанная с ней ограниченность в движении разбудили во мне потреб­
ность научиться переходить из режима продуцирования в режим творения, от интен­
сивной, напряженной деятельности к досугу и бездействию. Мне захотелось
высвободить место для споров с собой и накопления нового опыта, которые положи­
ли бы начало новым возможностям. Я решила вместе с семьей переехать в деревню.
Уход от привычной жизни должен был облегчить мне предстоящие непростые
перемены. Я решила поменять офис, в котором за месяц проводила встречи с десятка­
ми людей, на пристанище, где можно было бы часами размышлять в одиночестве. Я
хотела переключиться с рабочих дней, заполненных беготней и общением, на дни
праздности и ничегонеделания. Подготовиться к встрече с новыми вопросами и труд­
ностями. И наконец - чтобы можно было спокойно отправляться спать вечером, не
совершив ничего значимого за весь день. А еще я хотела создать условия для рожде­
ния какой-то идеи, которая дала бы толчок моей самореализации. И постепенно,
откуда-то из болезни, из спячки, унаследованной от мамы и бабушки, из пустоты, из
фальстартов и вопросов пробился росток творчества. Я начала писать. И наконец-то
почувствовала, что состоялась.
Когда в моем кабинете появился Алан, я была во всеоружии, готовая не медля ни
секунды отправиться с ним в путешествие. И такой инструмент, как «спячка», показал­
ся мне в этом случае вполне уместным. В период спячки организм превращается в
своего рода инкубатор - с благодатными условиями для пробуждения, укоренения,
пробивания к свету истинного предназначения личности.
Как правило, люди отказывают себе в удовольствии взять отпуск у жизни. Боятся,
что потеряют время или окажутся на обочине, если хоть ненадолго сойдут со сцены.
И если встает вопрос о более-менее длительной отлучке, все очень тщательно
обдумывается и взвешивается. Многих пугает даже мысль остаться наедине с собой -
без ежедневника с расписанными задачами, без структурированных планов, без
целей. Да и окружение давит. «Как? Ты не работаешь?!» И, конечно же, есть еще такая
проблема, как средства к существованию. Очень часто, когда не виден выход из про­
фессионального кризиса, начинает разрушаться физическое тело. Оно разрывается
между разумом и чувствами, его исподволь подтачивает необходимость выходить на
публику, когда уже нет никаких сил просто нормально функционировать.
Когда Алан пришел ко мне, ему было 39. Выходец из европейской семьи с хороши-
ми связями, эмигрировавшей в США в начале 60-х, он женился на девушке из род3
*7
 Болезнь - это зов о помощи 13

французских аристократов. Поскольку средств для безбедной жизни в обеих семьях

хватало с лихвой, необходимости работать у Алана не было. И он не работал. Этот
талантливый, преисполненный вдохновения человек ограничился общественной и
филантропической деятельностью. Своим трудом он не зарабатывал ни гроша, хотя
его время было расписано по минутам. Состоянию его банковских счетов позавидо­
вал бы любой, но мало кто знал, что его талант, шарм и приятная внешность не имели
никакого отношения к приумножению его финансового состояния.
У Алана было все и не было ничего. Его уважали в обществе, его имя мелькало в
светских хрониках, но при этом он ощущал пустоту и собственную несостоятель­
ность. Работал без азарта, ценность его работы практически никак не подтвержда­
лась. Он не видел и не находил возможностей для выражения своего потенциала и
был не в состоянии вразумительно объяснить, что же с ним не так.
Этот утонченный эстет, красивый, видный мужчина с проницательными и
нежными глазами пришел ко мне на пороге своего сорокалетия, после того как
эмигрировал в Израиль, чтобы там пересмотреть свое профессиональное будущее.
Расположившись в кресле напротив меня, он положил на столик темные очки фирмы
«Christian Dior» и ключи от припаркованного у входа лэнд-ровера и печально сооб­
щил: «Ядошел до ручки».
Он производил впечатление человека абсолютно беспомощного, находящегося в
глубочайшей депрессии. Его истощили бесконечные усилия, потраченные на то,
чтобы изображать из себя победителя в светских салонах. К этой высасывающей все
жизненные силы роли его готовили много лет. Только люди из ближайшего окруже­
ния знали, что он пытался покончить жизнь самоубийством. Это был его крик о помо­
щи, который никто не расслышал. После долгих месяцев депрессии и одиночества,
ужасающей пустоты и гнетущей тишины он наконец-то собрал в себе какие-то силы,
чтобы обратиться за профессиональной помощью.
Довольно быстро мы выяснили, что его кризис фактически связан с профессио­
нальной нереализованностью. На одной из первых встреч, когда мы обсуждали
способы и приемы, которые он уже использовал, и те, которые мог бы использовать в
будущем, я отважилась спросить:
- Если бы вам пришлось изменить свою жизнь сейчас, то какое поворотное
событие могло бы стать для вас точкой отсчета, началом нового этапа?
- Землетрясение, - ответил Алан.
Его опущенные плечи наталкивали только на одну мысль: передо мной само
воплощение душевного крушения и коллапса.
- Чтобы разрушить плотину, - добавил он. И в этот момент в его смутном взгляде
промелькнула какая-то отчаянная решимость.
И я все поняла. Мы имеем дело с глобальной катастрофой, а не точечной пробле­
мой, с угрожающим потоком, а не маленькой течью.
14 1ЬнетическиЙ1^^^Р^ости

1 Хорошо, если уж мы заговорили об угрозе масштабного наводнения, потопа, что

бы вы сделали, чтобы к нему подготовиться? I спросила я.
Алан включился в игру:
- Построил бы ковчег и забрался бы в него.
- А кого бы вы взяли с собой? - продолжала я.
- Жену и детей. Их я не могу потерять.
Он улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Я знала: если семейный якорь незыблем, все,
что бы ни унесло с корабля во время шторма, можно восполнить.
- А еще? - наступала я. - Мне очень хотелось не потерять время - потоп пока не
начался, а ковчег уже ждал своего часа пустой. Перед Аланом появился шанс вернуть­
ся к жизни, что-то изменить для самого себя и своих близких. Правда, он еще не знал,
как будет дрейфовать его ковчег и в каком направлении, но ему было точно известно:
этот шанс упускать нельзя. И он не собирался его упускать. Жизнь готовила ему кру­
той поворот, и он очень остро ощущал его приближение. - Кроме жены и детей, кого
или что еще вы бы взяли с собой? Что захватили бы из дома?
- Из какого дома? - последовал встречный вопрос.
- Дома, где вы жили с отцом и матерью, - ответила я.
Алан рассказал, что его отец служил офицером во французском Иностранном
легионе, а мать принадлежала к французской аристократии. В ходе обсуждения мы
поняли, что в свое дальнее путешествие в неизвестность он может взять с собой сме­
лость отца и решительность матери. С этого момента Алан начал предпринимать
попытки описать свой новый путь, облечь свое видение будущего в слова, в конкретные
формулировки.
- Еще я возьму на ковчег чувство, что обратного пути нет, - сказал он.
1 А что еще? 1 не унималась я, чувствуя, что в доме, который он выстроил в своем
сердце, есть немало ресурсов, которые помогут ему в пути.
Оказалось, что Алан, как, впрочем, и многие из нас, не знал, чего он мог бы
достичь в жизни благодаря своим задаткам и способностям. Он страдал дислекси­
ей2, плохо учился в школе и при этом был удивительно одаренным и обладал блес­
тящим интеллектом. Проблема детей с дислексией заключается в том, что они
живут в своем очень сложном внутреннем мире. Они умны и пытливы, но школа их
почему-то отторгает, они не получают высоких оценок. Алан был из их числа, из
рода людей с очень развитой интуицией, которая, как я бы сказала, вступает в про­
тиворечие со здравым смыслом или, точнее, с тем, как его трактуют в академичес­
кой среде. Таким образом, из-за определенных психологических трудностей годы
учебы в школе превратились для Алана в жестокое испытание. Умный,
сообразительный, талантливый, на академическом фронте он потерпел пораже­
ние, но главный удар был нанесен по его самовосприятию. Финансовое положение
2 Речевые нарушения, проявляющиеся в стойких и повторяющихся ошибках чтения и письма. - Прим ред.
 Болезнь - это зов о помощи 15

семьи позволяло ему не работать. Он воспользовался этой возможностью, что

повлекло за собой очень серьезные последствия.
- Едва ли у вас есть качества, необходимые для получения университетского
диплома, - сказала я ему, - зато у вас есть отличные предпосылки добиться успеха там,
где ваш ум и ваши индивидуальные качества могут оказаться важнее документа о
высшем образовании.
Напряженность в комнате ослабла. Индивидуальные особенности, которые меша­
ли Алану успешно учиться, по-прежнему казалась весьма серьезной угрозой, но
теперь мы уже не сомневались, что эта проблема отнюдь не была плотиной, перегора­
живающей поток его жизни. Я решила пойти еще дальше и в очередной раз спросила,
что еще он взял бы с собой в ковчег.
Он на мгновение закрыл глаза.-
- Мою потребность быть с людьми, способность общаться, влиять на них, побуждать
к действию и творить для них добро. Но меня по-прежнему что-то останавливает, не могу
упаковать все это в один чемодан, - его плечи вновь опустились, брови нахмурились.
- Вы хотите делать людям добро, но не можете? Что вас останавливает? Что не
позволяет этому свершиться?
- Какой-то запрет, - пояснил он.
- Запрет, поставленный чем? - настаивала я, стараясь помочь ему выбраться из
тернистых зарослей. - Или кем?
Алан разрыдался. Слезы градом брызнули из его глаз. Тернии, цепко державшие
его годами, вдруг ослабили хватку.
Последний раз Алан плакал, когда ему было пять лет. Постепенно я поняла, что за
аристократическим фасадом дома, в котором он вырос, скрывались демонические силы.
Ребенком Алан страдал от жестокого обращения. Совсем маленьким он узнал, что и
существовать-то ему, собственно, запрещено. Боль не всегда была физической. В осно­
вном это были критические шлепки и тяжелые удары по его самолюбию со стороны отца
- военного, неспособного справиться со своим всеми силами подавляемым гневом. Отец
Алана, единственный еврей среди французских военных аристократов, отчаянно взби­
рался по карьерной лестнице. Этот еврейский солдат впитал жесткую систему,
навязываемую ему другими, и привел ее в исполнение, к несчастью собственной семьи, у
себя дома. Не то чтобы он был лишен любви и способности любить - в глубине души у
него теплились нежные чувства Однако жизненные обстоятельства привили ему мысль,
что жесткость и дисциплина - единственный путь к выживанию. В таком духе он
воспитывал сына, чтобы подготовить его к жизни в большом и жестоком мире.
Рядом с таким отцом - настоящим военным - мать Алана выглядела воплощением
спокойствия. Очень красивая женщина, с детских лет впитавшая культуру гостепри­
имства, она практически выросла в большой гостинице, владельцем которой был ее
дед. В ее системе ценностей роль гостеприимной хозяйки была главной.
 16 Генетический код личности

Гостеприимство стало для нее и для ее семьи обязательным элементом жизни, а под­
чинение его законам - основной жизненной целью.
Вот в какой атмосфере рос Алан. Чувствительный ребенок, быстро научившийся
вести себя так, как от него требовали, он не бунтовал, не пытался выразить собственные
желания. Его детство прошло в доме, где ни один взрослый ни разу не спросил: «Алан,
чем бы ты хотел сегодня заняться?» Внешне жизнь семьи представляла собой улыбки,
вечеринки, фантастические пикники, а внутри она была холодной и суровой. В этом
доме пожертвовали любовью ради общественных норм и принципов, которым следо­
вали с рабским послушанием.
Поэтому меня не удивило, что Алан постоянно возвращался к теме неудачного
брака родителей. По своему опыту могу сказать, что проблемы с выбором профессии
чаще возникают у тех детей, родители которых или разошлись, или, живя вместе, на
самом деле были очень далеки друг от друга. Такие дети боятся отвечать на вопрос:
♦Кого ты любишь больше - маму или папу?» Ребенок, отец и мать которого любят и
понимают друг друга, подсознательно чувствует, что любой его ответ не будет угро­
жать браку родителей.
Случай Алана был очень сложный. Первые сигналы наводнения уже поступили, и
надо было спешить, чтобы успеть обустроить ковчег. К концу нашей следующей встре­
чи мы едва успели закрыть пролом в плотине - нас уже накрывало потоком. Алан взял
с собой в путешествие все необходимое, хотя ни он, ни я не догадывались, сколько бурь
и штормов ему придется выдержать, прежде чем над горизонтом появится радуга.
Через день мне позвонила его жена и сказала, что Алана положили в больницу с
высокой температурой и какими-то непонятными болями и что диагноз никак не
могут поставить. Я испугалась. А что если тело Алана пошло дальше той точки, на
которой остановились слова? Или таким образом его организм сигнализировал, что
мы вышли за пределы его способности переносить страдания, и сейчас он пытается
выторговать короткое перемирие у конфликтующих внутри него сил?
Позже мы все поняли. Ковчегом-убежищем для Алана стала больница. Там он
абсолютно законно, никому ничего не объясняя, ни перед кем не оправдываясь (ни
перед самим собой, ни перед окружающими), мог бороться с захлестнувшим его
потопом. Чтобы получить для этого очевидный повод, он весьма успешно вызвал у
себя физическую боль и высокую температуру - этих симптомов было достаточно,
чтобы его уложили на больничную койку и позволили взять у жизни отпуск
Алан идеально справился с этой ролью. Через несколько лет я поняла, что не следует
сбрасывать со счетов время, которое нужно человеку для того, чтобы реализовать жиз­
ненно важные для него процессы. Именно это происходило с Аланом. Его утонченная
натура обеспечила ему превосходное алиби для временного пребывания в больнице.
Врачи, наконец, попытались поставить своему пациенту диагноз, который
соответствовал бы проявляющимся симптомам. Но они не подозревали, что странные
 Болезнь - это зов о помощи 17

боли на самом деле были выбраны Аланом намеренно. Он счел их наилучшим сред­
ством для того, чтобы выпасть из потока жизни на какое-то время, а потом начать
новую жизнь. Больница должна была обеспечить надлежащее убежище, и она
выполнила эту функцию как нельзя лучше.
Ему назначили необходимое терапевтическое лечение. Госпитализация была
весьма длительной. Между Аланом и лечащим врачом, который был моложе его, сло­
жились особые доверительные отношения. Врач взял своего пациента под опеку.
Каждый раз, осматривая его и принося лекарство, он присаживался на стуле возле
кровати, и они подолгу разговаривали. Врач старался таким образом обнаружить
корни загадочной болезни, расспрашивал обо всем, что происходило в жизни Алана,
когда он считался здоровым.
Эти беседы способствовали личностному росту обоих. Говоря о праве быть
независимым и быть к кому-то привязанным, оба неосознанно руководствовались
классическими подходами. Современные психологи все больше склоняются к тому,
что курс лечения будет действительно успешным только тогда, когда предоставляю­
щий помощь будет расти вместе с пациентом, когда между ними ведется диалог на
равных.
Я не сомневаюсь, что именно так развивались отношения мевду молодым врачом
и Аланом. Один - со стетоскопом на шее, другой - в больничной пижаме. Один -
молодой человек с профессиональной властью в руках, взявший на себя функцию
квазиотца. Другой 1 взрослый мужчина с отчаянной, как у маленького ребенка,
потребностью получить официальное одобрение его выбора и столь значимое для
него разрешение на новый путь.
Через девять месяцев вода пошла на убыль. Алан обрел защиту, в которой нуждал­
ся. Ему больше не нужно было соответствовать навязанным нормам и требованиям.
Не нужно было представать перед обществом сильным и успешным, богатым и
блистательным. Наконец-то он мог быть самим собой. Еще через девять месяцев Алан
с женой и детьми сошли с ковчега. Теперь он был вооружен своей восстановленной
смелостью и приобретенными навыками выживания.
Болезнь Алана - это объяснение широко распространенного психологического
состояния. Очень часто физические недуги и травмы дают возможность или даже
требуют, чтобы человек переоценил свою жизнь, посмотрел на нее по-другому. Как
правило, этот новый взгляд помогает прийти к совершенно иному восприятию окру­
жающего мира и себя в нем. У человека меняются приоритеты, появляются новые
ценности. Борясь за право жить, люди глубоко и тщательно анализируют свою жизнь,
бесконечно задают себе вопросы.
Доволен ли я своей личной и профессиональной жизнью? Не ошибся ли я в своем
выборе, верные ли решения принимаю? Живу ли я в соответствии со своими внутрен­
ними желаниями?
 18
Пгнетический код личности

Иногда к решающему моменту пациент подходит с осознанием, что устои его

дома содрогаются, что стены вот-вот упадут и единственный выход из положения -
разрушить дом до основания. Происходит полное крушение. И приходится все начи­
нать сначала. Но для этого нужно найти и не упустить возможности. Исследуя
развалины своей жизни, некоторые люди не находят сил, чтобы начать все заново.
Они боятся. И отказываются от представившегося шанса обустроить все по-другому.
Ступив наконец с ковчега на твердую землю, Алан понял, что его прежняя жизнь
- руина. Но он осознал и другое: те духовные ценности, с которыми он пришел на
ковчег, по-прежнему с ним, и теперь они отделены от материальных ресурсов,
которые ранее служили основой его жизни. За долгие месяцы госпитализации Алан
успешно расстался с большей частью своего материального состояния. Мы оба знали,
что пренебрежение материальными ценностями и предстоящие финансовые
проблемы - это сознательный выбор Алана. Им двигало что-то вроде непреодолимо­
го стремления к внутренней личностной перестройке на основе собственного «я», а
не материальных ценностей.
Алан мог бы заниматься своими финансами, находясь в больнице, но он этого не
делал. Иногда нужно потерять все, по крайней мере - все, приобретенное благодаря
везению, а не заработанное собственным трудом, чтобы перестроить свою жизнь и
привнести в нее недостающие элементы. Алану надо было потерять нечто большее, чем
имущество. Ему надо было раз и навсегда освободиться от жестокой критики отца и
длинного шлейфа необходимых светскому обществу, но абсолютно не нужных ему
вещей, обязывающих вести такой образ жизни, который он сам никогда бы не выбрал.
Утратив практически все свое состояние, Алан не мог продолжать филантропичес­
кие проекты, которые раньше заполняли его дни и наполняли жизнь смыслом. Но
понесенные им финансовые и профессиональные потери были освобождающими и
целебными. Алану пришлось самому зарабатывать себе на жизнь. Но наконец-то он
был свободен в выборе образа жизни, мог посвятить себя семье.
Раны в материи существования Алана начали затягиваться. Сначала замкнулся
круг взаимоотношений с отцом. То, что роль целителя выпала врачу, с которым Алан
подружился в больнице, неслучайно. Он был не только товарищем и наставником, но
и духовным соратником, потому что тоже пребывал в поисках собственного пути. Он
был дня Алана не просто влиятельной фигурой, а человеком, который в психологи­
ческом плане восполнил то, чего не дал ему отец. Именно от него Алан получил разре-
шение на исцеление, на кардинальное изменение курса, по которому следовал его
жизненный ковчег. В лице молодого врача он обнаружил иной отцовский образ,
целостный и дополняющий духовную сущность его родного отца. Врач, хоть и вопло­
щал в себе власть и влияние, не был лишен чувственности и лучше понимал потре
ности и желания Алана. Диалог между ними был не просто бальзамом на душу ' 011
стал фундаментом для установления новых критериев самооценки. У Алана появи
 Болезнь - это зов о помощи 19

лась возможность идентифицировать себя с человеком-творцом и впервые за все эти

годы - с личностью, способной реализовать себя и радоваться жизни.
Он почувствовал, что воды потопа отхлынули, обнажив землю, которая готова
принять семена и подарить ему счастье собирать плоды своего труда. Он чувствовал,
что готов отправиться на поиски того, к чему звало его сердце, и постепенно осозна­
вал, что свое призвание надо искать где-то в сфере работы с людьми, каким-то обра­
зом связанными с гостиничным или развлекательным бизнесом. Зародившуюся идею
он поместил в тигель и поддерживал на слабом огне, и его мечта постепенно приоб­
ретала форму.
Однажды весной Алан приехал ко мне на прием одетый в джинсы и футболку. На
лице довольная улыбка, глаза сияют.
- Мне приснилось, - сказал он, - что я, как и вы, создал место для людей, где они
могут реализовать свои мечты. Это была гостиница - с яркими красками, чудесными
картинами, цветами и мягкими коврами. Люди со всего мира отдыхали в моей гости­
нице... Как вы считаете, это могло бы стать моей работой?
Я улыбнулась:
1 Как занятие оно уже существует в вашем воображении. Остается приобрести
необходимые знания для реализации своей мечты и воплотить ее в реальность.
Алан тоже улыбнулся:
1 Знаете, после выздоровления я стал гораздо сильнее и больше не боюсь отца. Я
больше не чувствую себя виноватым. Скорее у меня такое чувство, что все долги
уплачены.
Алан понял, что его пребывание в больнице было одновременно и временем
выздоровления, и отпуском, взятым у жизни. Постепенно уверенность в том, что его
призвание - принимать гостей и управлять гостиничным бизнесом, упрочилась.
Кроме того, он все больше убеждался, что у его призвания - семейные корни. Это дед,
мать, та гостеприимная атмосфера, которую она создала в родительском доме.
Пока стороны, воюющие внутри Алана, побеждали, сдавались, находили
компромиссы и шли на перемирия, рождался новый человек - целостный и
решительный, достаточно сильный, чтобы выбирать, двигаться вперед, расти и доби­
ваться успеха в гостиничном бизнесе. Алан ощущал свою связь с истоками, осознавая
при этом ее уникальность. Он чувствовал себя уверенно, как никогда ранее.
За период болезни и выздоровления многие эмоциональные оковы пали, но Алану
еще нужно было привести свою жизнь в порядок. Чтобы получить профессиональное
образование, он решил пройти курсы по гостиничному менеджменту и общему
управлению бизнесом. Алан выбрал для этого небольшой колледж, в котором акцент
делался не столько на теории, сколько на практических навыках.
Занимаясь на курсах, он параллельно совершенствовал свою способность пони­
мать людей, учился использовать связи и доверительные отношения, установленные
20
диетический код личности

во время филантропической деятельности. Он развивал в себе качества, которые

перенял от родителей, - отцовскую смелость и материнскую решительность.
Все это помогло ему постепенно, начав практически с нуля, создать гостиницу,
которая быстро стала очень популярной. Причем успех к Алану пришел тогда, когда
он еще не закончил курс гостиничного менеджмента.
- Если бы не срыв и не больница, - рассказал он мне незадолго до открытия
гостиницы, - я бы ничего этого в жизни не достиг.
Вот так потоп восстановил жизнь. Только пройдя через кризис, Алан увидел, что за
ним скрывалась новая, полная исцеляющей силы жизнь. Целина, которая годами не
давала урожая, потому что некому было ее вспахать и засеять, оказалась удивительно
благодатной почвой. Сокровища, скрывавшиеся от Алана долгие годы под слоем стра­
даний, наконец засияли и дали ему возможность пересмотреть свой образ жизни.
Причем все обнаруженные качества были в нем изначально - их нужно было только
встряхнуть. Когда вода спала, над оплодотворенной землей засияло яркое солнце.
Опыт Алана научил меня, что отношение к проблеме критически важно. То, что
воспринимается человеком как катастрофа, финансовое крушение, разрушенная
карьера, физический распад, в конечном итоге может оказаться началом нового пути,
созвучного с его душой, - его истинной стезей.
Во многих отношениях Алан напомнил мне Дэнни - красавца-солдата, доставлен­
ного в иерусалимский госпиталь «Хадассах», где я работала, в разгар Войны Судного
дня3 осенью 1973 года. Для военного времени рана Дэнни не считалась серьезной -
просто пулей задело голеностопный сустав. Ранение привело к небольшой хромоте
(правая нога стала немного короче), однако простой супинатор, подложенный в
правый ботинок, сделал бы этот изъян едва заметным.
Для семьи ранение Дэнни стало катастрофой, а для него самого - спасением.
| Сказать по правде, - рассказал он мне через несколько дней, когда я встретила
его во дворе госпиталя и никак не могла понять связи между гипсом на ноге и сияю­
щим лицом, - эта рана - как единственный шанс в жизни. Прямо на заказ!
Сначала я не поняла. Понимание пришло позже, когда в госпиталь явилась очень
элегантно одетая женщина, вернее, не явилась, а с истерикой ворвалась на его терри­
торию. Контраст между ее картинной элегантностью и видом раненых людей,
кровавых пятен на простынях создавал сюрреалистическое впечатление. Она вломи­
лась в ортопедическое отделение и, обнаружив в одной из палат своего обожаемого
сына, начала кричать: «Умоего сына Дэнни нет ни одного изъяна, и выйдет он отсюда
тоже без изъяна. Б-Е-3 И-З-Ъ-Я-Н-А! А если нет, то лучше ему умереть!*
Персонал госпиталя, проводящий дни и ночи в очаге бесконечных страданий, был
на грани изнеможения. Мы прилагали огромные усилия, чтобы сохранять ясность

| в Л Ш Е » в°йна (Война Судного дня, Октябрьская война) - военный конфликт между Египтом и
и риеи с одной стороны и Израилем - с другой, продолжавшийся 18 дней в октябре 1973 года. - Прим. ред.
 Болезнь - это зов о помощи 21

рассудка, несмотря на всю бесчеловечность войны, и действовать профессионально.

Женщину усадили на стуле в углу и дали стакан воды. А еще, как ни сложно это было в
условиях нехватки врачей и других специалистов, организовали для нее встречу с
социальным работником.
Рут, мать Дэнни, была из тех людей, которые не приемлют советов и указаний.
Избалованная девочка, выросшая в одной из богатейших израильских семей и став­
шая строптивой своенравной женщиной. Чтобы взять себя в руки, ей приходилось
прилагать огромные усилия, это было очевидно. Застывшее холодное выражение
лица маскировало материнский страх. Она поглядывала на всех свысока, в том числе
и на медицинский персонал.
IС такими, как мы, всегда так, - сказала она, когда я попыталась с ней заговорить.
- С нами всегда все должно быть в порядке.
Она сделала движение руками, как бы разглаживая свою идеально выглаженную
синюю юбку. В контрасте, который она составляла раненым, потерявшим руки или
ноги, таилась какая-то злая ирония. Они не могли чувствовать боль в утраченных час­
тях тела. Она не могла сочувствовать людям потому, что в эмоциональном плане утра­
тила часть себя.
В тот день я долго беседовала с Дэнни, несколько часов подряд. Его сильно
сконфузило поведение матери: истерика, которую она здесь устроила, неспособ­
ность осознать, что происходит вокруг нее, неумение и нежелание понять ни себя,
ни сына.
День сменился ночью, а мы все беседовали и беседовали. Все профессиональные
правила были нарушены. Я, психолог, сидела с сигаретой в руке. Он, офицер и
джентльмен, не сдерживал слез. Близилась полночь.
- Знаете, - сказал он, - я ведь никогда не плакал. То есть в детстве, наверное, пла­
кал, но потом - никогда!
- Слезы разрушают совершенство, - предположила я, вспомнив его подчеркнуто
элегантную мать.
Но Дэнни плакал. Несмотря на крайнюю усталость, я не могла уйти, я видела, что
этот плач нельзя прерывать.
Потом, наплакавшись, Дэнни, наверное, подсознательно почувствовал, что другой
такой возможности может и не представиться, и решил воспользоваться ею по
полной. Он говорил, говорил, говорил... Уже начинало светать и веки у него слипа­
лись, но он продолжал с энтузиазмом:
- Сейчас я наконец-то чувствую, что смогу избежать этой ловушки совершенства.
Теперь-то, похоже, я смогу стать самым обыкновенным, самым нормальным челове­
ком. Аведь знаете, - прошептал он с таким выражением в глазах, которое мне никогда
не забыть (со времени нашей беседы прошло уже тридцать лет), - я ни разу не позво­
лил себе влюбиться в женщину. Ни разу не провалил экзамен. Не сделал ни единой
 и генетический код личности

ошибки. Я не мог сделать что-то неправильно, потому что просто не мог довести себя
до состояния, в котором допустил бы ошибку.
Именно о таких, как Дэнни, слагали меланхоличные баллады трубадуры той
войны. Он был красив, умен, вызывал восхищение. Он был нежным воином, ранен­
ным завоевателем. С момента появления Дэнни в госпитале все медсестры бредили
им. Но, несмотря на такую его привлекательность, чувствовалось какое-то странное,
непонятное противоречие между его мягкими движениями и холодным, почти
враждебным взглядом. Как оказалось, весь этот лоск был всего лишь видимостью,
щитом, за которым он прятался много лет.
- Было так страшно, - рассказал он мне где-то через неделю, прояснив наконец-то
тайну противоречия, - когда люди внезапно улавливали неуверенность в моем голо­
се. Или недостаточную решительность... Поэтому я всегда разыгрывал из себя круто­
го, и в конце концов превратился в него. Меня уже ничто не трогало.
Ранение дало ему новый шанс. Хромота, ставшая его пожизненным изъяном, и
«совершенное» поведение матери в палате среди раненых подтолкнули его к при­
нятию решения. Однако за поворотом Дэнни ожидала длинная череда испытаний.
Он решил выбраться из скорлупы совершенства в большой мир со всеми его недо­
статками. Чтобы жить в этом мире, ему нужно было приобрести новые инструменты,
которые отражали бы его новую реальность и помогали выполнять сложные, само­
стоятельно составленные планы. Дэнни постепенно определял, что он хочет оста­
вить в своей жизни, а что из нее исключить. Дэнни был смелым парнем.
После того как он принял решение, поднялся занавес, отделявший его от мира и от
людей.
- Моя прежняя жизнь была ненастоящей, какой-то бутафорской, - сказал он мне,
заглянув на плановый медосмотр в госпиталь через несколько недель. - От нее меня
отделял тяжелый занавес. Я смотрел через него на людей и все, что происходило
вокруг меня. Асейчас, похоже, все потихоньку меняется.
Я предупредила Дэнни, что сразу срывать этот занавес опасно, что надо сначала
сделать его гибче, прозрачнее, легче - и постепенно раздвигать. Я посоветовала ему
не оставлять себя без защиты, но и не упускать того, что предоставляет каждый новый
момент.
Процесс был долгим. Жизнь Дэнни действительно сильно изменилась. Ему уда*
лось установить мысленные связи с жизнью во всем ее разнообразии. И создать
собственный риелторский бизнес, о котором он всегда мечтал, но не позволял себе
в этом признаться. Мы никогда больше не встречались. Но время от времени я его
вспоминаю. Тридцать лет спустя, когда я общалась с Аланом, отважившимся на
создание собственного гостиничного бизнеса, перед моим мысленным взором
вновь возник Дэнни. Путь Алана был гораздо сложнее. Он был старше, а жертвы
которые ему пришлось принести, - намного тяжелее. Но этих людей объединяло
■
Болезнь - это зов о помощи 23

то, что путь их личностного созревания проходил через болезнь, а не только через
эмоциональные страдания.
У всякой медали, как известно, две стороны. Дэнни и Алан использовали физичес­
кие недуги как инструменты, чтобы изменить собственную жизнь, совершить прорыв.
Много ли среди нас таких, как они? Много ли тех, кто выбирает иные пути? Например,
выстраивает для себя баррикаду в виде болезни и превращает ее в святилище - свое­
образную замаскированную систему торможения, останавливающую их про­
фессиональный рост. Среди нас есть очень талантливые люди, очень сильные, которым
просто не хватает средств, чтобы выразить свои способности в полном объеме. Здесь
напрашивается ассоциация с человеком, который надел на себя пояс шахида. Он знает,
что малейшее резкое движение может привести к взрыву, к саморазрушению. Поэтому
он очень осторожен, не отходит далеко от дома, в общем, делает все, чтобы ослабить
угрозу своему существованию. Алану, чтобы найти свой путь, пришлось потерять прак­
тически все, что у него было. Для Дэнни, который был моложе, физический недостаток
стал толчком к тому, чтобы проложить для себя новый путь.
В отличие от Алана и Дэнни, Бэт ограничивала сферу своих способностей, даже не
осознавая, что делает это.
Бэт была руководителем с незаурядными организационными способностями. Ко
мне ее привели жестокие регулярные приступы паники и маниакальная потребность
проверять и перепроверять все, что делала она сама и ее подчиненные. Все это отни­
мало у нее массу времени и вызывало ужасные головные боли. Медицинское обследо­
вание никакой патологии не выявило. Психологическое тестирование показало, что
передо мной творческий человек, выдающийся руководитель с поразительной спосо­
бностью принимать нестандартные решения, преодолевать кризисы, находить очень
оригинальные способы увлекать свою команду и вести за собой через огонь, воду и
медные трубы. Мы быстро поняли, что головные боли и превратившиеся в навязчивый
ритуал проверки Бэт подсознательно использовала для того, чтобы связывать себе
руки, что-то сдерживать. Но что? Я не знала. Может, свои недюжинные способности?
Или поток бушующей в ней энергии? Или какие-то чувства, которых она не осозна­
вала, которым не могла найти объяснение?
Вторую встречу мы начали, по сути, со старых вопросов: «Что же вызывает такие
глубокие и постоянные страдания? Что преграждает путь творческому порыву?» Я
была уверена, что в глубине души она знает правильный ответ и что это знание могло
бы помочь ей запустить процесс внутреннего преобразования.
- Боль, она как маяк Правильно воспользоваться ею - значит, распознать опасные
подводные камни. Если бы вы не чувствовали столь настоятельную потребность все
проверять и перепроверять и если бы вас не беспокоили эти ужасные головные боли,
I спросила я, | что происходило бы в вашей жизни и что изменилось бы в карьере?
Ее ответ меня не удивил.
 24 диетический код личности

Тогда я моментально взлетела бы по карьерной лестнице, - сказала она без тени

сомнения.
- А что случилось бы, если бы вы взлетели на самый верх?
- Я бы просто взорвалась, меня бы не стало.
| Почему?
- Не знаю, но я абсолютно уверена, что было бы именно так.
Бэт словно попала в западню. Она была похожа на электростанцию, маленькую,
но очень мощную. И производимая ею энергия почему-то не использовалась по
назначению. Вместо того чтобы выполнять полезную работу снаружи, она взрывалась
внутри. Пусть это звучит парадоксально, но именно мощнейшая жизненная энергия
и недюжинные творческие способности, таившиеся внутри Бэт, были ее проблемой.
Они угрожали ее хрупкой в эмоциональном плане личности. Ей не хватало надежных
инструментов, чтобы справиться со своим потенциалом и глубиной собственных
чувств. Это был как раз тот крайний случай, когда отсутствие энергетического балан­
са приводит к физическим болям.
Бэтначала искать и тщательно взвешивать возможности для наиболее эффективного
применения своих способностей, разрабатывала системы распоряжения своим време­
нем и энергией. К своим головным болям она отнеслась очень серьезно. Для нее это
были колокола, которые предостерегали о грозящей опасности.
Как правило, плохое настроение и легкая депрессия - недостаточное оправдание
отсутствия на работе или некачественного ее выполнения. Вот боль в желудке,
высокая температура - это уже серьезно. Высокая температура - это еще и хороший
повод для того, чтобы позволить себе побыть самим собой. Физический недуг -
отличная возможность на время освободиться от своих каждодневных обязанностей,
что-то вроде бонуса. На больного направлено внимание окружающих, а на работе
никто от него в ближайшем будущем практически ничего не ждет.
Бэт решила изучить свои потребности и определить их границы. Она осознала,
что боится большого успеха и предпочитает оставаться маленькой и незаметной.
Сила ее личности и выдающиеся способности не соответствовали ее подсознатель­
но ограниченным потребностям. Выявив свои ограничения, она поняла, что может
больше не сдерживать себя, может сделать свой выбор и расти с такой скоростью,
какую она сможет развить, постепенно увеличивая и свои запросы. Как только Бэт
вышла на необходимое соотношение, порог ее страха снизился, а уверенность,
необходимая для управления собственным профессиональным ростом, возросла.
То, что нашему сознанию еще предстоит узнать, уже открыто нашему подсозна­
нию. Это касается и эмоциональной основы, которая все прожитые нами годы
поддерживала контакт с нашими физическими системами. Вот почему некоторые
люди, сталкиваясь с перегрузками, внезапно заболевают. И когда они, искренне веря­
щие в то, что болезнь - это плохо, узнают, что, возможно, сами сделали такой выбор,
 Болезнь - это зов о помощи 25

для них это становится настоящим шоком. А на других нисходит озарение, благодаря
которому они ощущают масштаб выпавшей им возможности. Для них болезнь - это
шанс сделать свою жизнь интереснее, взяться за те задачи, за которые они никогда не
взялись бы в добром здравии. Бэт нужно было такое озарение.
Болезнь пугает людей, многие видят в ней конец пути. Но ведь сигналы, поступающие
к нам, скажем так, через незначительные нарушения здоровья, можно заметить гораздо
раньше. Сегодня, когда наше самоосознание так разительно углубилось, многие понима­
ют, что можно просто сказать: «Я хочу, чтобы это было так». Все больше и больше людей
осознают, что они должны найти в себе смелость признаться самому себе и заявить дру­
гим: «Яне хочу больше работать на этой должности, в этой сфере, в этой компании». Без
каких-либо объяснений и отговорок Мир стал намного терпимее и принимает нас таки­
ми, какие мы есть. Признав свои ограничения, даже ведьма может превратиться в прин­
цессу, с которой можно выстроить лучшую и более полную жизнь.
Образ принцессы ассоциативен. Он из мудрых сказок, прочитанных нами в детстве.
Всем известна история прекрасной принцессы, которой старая колдунья предрекла,
что она уколет себе палец веретеном и умрет. Это случилось из-за оплошности родите­
лей. Как вы помните, они забыли пригласить старую фею на праздник в честь рождения
дочери. Дабы избежать несчастья, король запретил всем подданным пользоваться вере­
теном и вообще держать этот инструмент у себя дома. И что же в результате? Принцесса,
которую родители старались оградить от опасности, страдала от их избыточной опеки.
Ведь ей, по сути, вообще запретили чем-либо заниматься 1 чтобы, не дай бог, не уко­
лоться. Но как можно жить, ничего не делая, не создавая? Это нонсенс. Тем, кто слагал
сказки, это тоже было понятно. И вот принцесса, следуя каким-то необъяснимым жела­
ниям, оставшись однажды без присмотра родителей, отправилась гулять по дворцу, а
как оказалось - на поиски того самого веретена. Повинуясь запрету, она не могла дать
себе разрешение на занятие чем-то значимым и не имела нужных для этого инструмен­
тов. Когда инструмент наконец-то попал ей в руки, то избежать печальной участи не
удалось. Она укололась. А с болью ее тоже не учили справляться. Уколовшись, принцес­
са окаменела - и погрузилась в глубокий сон на сто лет. Не столько страшное предска­
зание, сколько рамки, которыми родители старались оградить свою дочь от опасности,
повергли ее в бездействие. А вместе с ней и все живое, что было на тот момент во двор­
це. Только настоящая любовь смогла вернуть принцессу к жизни.
По личному опыту знаю: чтобы добиться успехов, человеку нужно приобрести
такие орудия для саморазвития, которые позволят выйти за рамки, в которые человек
поставлен. Чтобы дерево нашей души выросло и зацвело, нужно пробудиться и про­
йти через процессы внутренней трансформации. Иногда нужно, чтобы человека кто-
то разбудил, как это произошло с принцессой. Часто именно усвоенный на подсозна­
тельном уровне запрет родителей разрушает способность ребенка действовать, не
позволяет состояться. Только наша зрелая, неподдельная любовь к себе или же любовь
26 Генетический код личности

другого человека, который внимателен к нашим реальным потребностям, может про­

будить нас к новой жизни, заставить действовать сообразно нашему выбору. Когда нет
любви, а есть только критика, отчаяние и упущенные возможности, трудно овладеть
инструментами, необходимыми для развития, творческого и наполненного смыслом
труда. Успешные руководители и бизнес-консультанты очень хорошо это знают.
Озлобленный, неудовлетворенный сотрудник, завязший в бездействии, может
оказывать разлагающее, разрушительное воздействие не только на себя, но и на тех,
кто работает рядом с ним, а то и на организацию в целом.
Принцесса - это пример-квинтэссенция. При отсутствии инструментов для
борьбы с возникающими противоречиями поток жизни наталкивается на запруду.
Принцесса окаменела и душой, и телом - на сотню лет. Наши тела и души на самом
деле гораздо гибче и совершеннее, чем мы себе представляем. И зачастую нам вовсе
не нужно отключать систему полностью - у нас достаточно мудрости, чтобы опреде­
лить тот единственный критически значимый для нашей профессиональной деятель­
ности компонент, от которого мы хотим избавиться. И когда это происходит, наши
умные тела сами его отбрасывают.
Многие преподаватели, которые приходили ко мне и говорили, что вынуждены
поменять профессию из-за хронического ларингита, на самом деле испытывали глу­
бокую неудовлетворенность выполняемой работой. При этом очень многие на словах
сожалели и отмечали, как сложно им оставить работу, которая, с одной стороны, обес­
печивает им определенный статус, а с другой - финансовую стабильность. И в то же
время практически все они больше не видели себя в роли педагога. Им требовалось
внутреннее разрешение на то, чтобы изменить жизнь. И тут на помощь приходило
тело. Заболев ларингитом, учитель получает такое разрешение и шанс, распрощав­
шись с профессией, которая не приносила ему ничего, кроме разочарования, реали­
зовать себя в другой сфере. Ларингит становился вполне приемлемым поводом для
прекращения работы по специальности, которую человек в свое время счел благород­
ной и соответствующей его призванию.
Такая история приключилась и с Карен, которая стала школьной учительницей под
давлением родителей. Они были уверены, что учительство сделает ее хорошей матерью
и отличной женой. Но ее ученики, как и она сама, видели, что она не учитель. Эта рабо­
та не была ее осознанным выбором, сделанным с целью состояться профессионально.
- Ярость застыла комом у меня в горле, - сказала она мне при первой встрече. - Я
знала, что увязла в учительской работе, как в трясине, совершив насилие над соб­
ственной личностью. Но я была послушной девочкой, поэтому сидела тихо и не воз­
мущалась.
Приняв свой профессиональный провал, на физическом уровне проявившийся в
форме ларингита, Карен бросила школу. Сегодня она успешная владелица риелтор­
ской фирмы в Чикаго.
 Болезнь - это зов о помощи 27

Алан, Дэнни, Бэт и Карен сумели понять свое профессиональное послание. Они
сделали выбор, использовав болезнь как возможность пересмотреть свою жизнь.
Их физические тела настоятельно требовали больше не опираться велению души.
В каждом из этих случаев больной распознал в сигналах своего тела предупрежде­
ние об утрате внутреннего баланса, какой-то сбой, который необходимо было
исправить.
Исаак, еще один мой пациент, на постоянные сигналы своего тела отреагировал
по-другому. Он пришел ко мне в период реабилитационного лечения после несчаст­
ного случая на работе. Ему отрезало пальцы заточным станком, и рука полностью
утратила чувствительность.
Страдавший дислексией Исаак был старшим ребенком в большой семье, эмигри­
ровавшей в Израиль из Ирака. Он едва умел читать и писать, поэтому его профес­
сиональные перспективы были весьма ограничены. Но его никогда не устраивало
то, что на жизнь приходится зарабатывать физическим трудом. Неудовлетворенность
работой он компенсировал общественной деятельностью. Исаак, человек, едва ли
прочитавший в своей жизни хоть одну строчку, принимал активное участие в делах
своей общины, и там его уважали. Там он получал признание, которое не получал за
свою работу на заводе.
Меня удивило его отношение к столь серьезной травме. Было похоже на то, что
Исааку приятно, что с ним такое случилось. Когда я пыталась обсудить с ним другие
способы зарабатывать на жизнь, он отказывался идти на контакт. Вскоре я поняла, что
он и не собирается искать какое-то решение для возвращения к профессиональной
жизни потому, что такое решение он уже давно нашел. Но мне было важно и интерес­
но выяснить, как с таким хорошим специалистом, как Исаак, мог произойти подобный
несчастный случай.
- Просто так получилось, - услышала я в ответ.
Что-то в его глазах заставило меня настоять:
- Ну тогда все равно расскажите мне об этом.
Он посмотрел на меня, и в его глазах я прочитала все, что он сказал буквально
через секунду:
- Знаете, что я вам скажу? Мне никогда не нравилось работать за станком.
Поэтому я и не сосредотачивался на работе полностью. И вообще не обращал вни­
мания на то, в каком состоянии мой станок. Я знал, что рано или поздно случится то,
что случилось.
- А когда вы думали о последствиях, вы знали, чем займетесь потом? - спросила я.
- Нет, зато я точно знал, что мне не надо будет больше работать.
| То есть вы не хотели там работать?
I Вам сказать правду? Станок, производство - это работа не для меня.
| А что было бы работой для вас?
 Генетический код личности

- Если бы я выучился в свое время, умел читать и писать? - спросил он.

- Если бы вы могли выбирать, - сказала я.
- Думаю, я был бы учителем, - сказал он с уверенностью.
Несмотря на то что напрямую этот вопрос не прозвучал, Исаак больше не боялся на
него отвечать. Оказалось, что до ответа на самом деле было рукой подать, просто он ждал
своего часа. И все же сто ответ меня удивил. Казалось, между выбором и способностями
Исаака расстояние было - как от Северного полюса до Южного. Человек, который никог­
да не учился, мечтал учить других. Но, когда я узнала историю его семьи, картина прояс­
нилась. Исаак осиротел еще совсем ребенком. Когда они переехали в Израиль, ему было
восемь лет. И он вынужден был работать, чтобы приносить в семью деньги.
- Я ничего не знал, - рассказал Исаак. - Я даже не говорил на иврите. Моей первой
работой была работа коридорного в маленькой гостинице. Когда через пару лет у
меня начала болеть спина, я нашел место на фабрике, поближе к дому. Трудился там
много лет и всегда с нетерпением ждал уроков по ивриту в вечерней школе, а еще -
посиделок с рабочими постарше меня, на которых мы пели, учились, просто разгова­
ривали. Многое я узнавал из телепередач.
- Вам нравилось учиться? - спросила я.
- Очень! - ответил Исаак.
- А если бы вы получили стипендию?
- Это было бы просто здорово!
Исаак - яркий пример человека, прошедшего путь самоосознания и сумевшего
сделать выбор - выбор в рамках собственных ограничений и той ограниченной
свободы, которую ему предоставила жизнь.
Но, сколько мы с ним беседовали, он утверждал, что несчастный случай был чистой
случайностью. Как человек, получивший инвалидность на работе, он имел право на
страховые вьи глаты. Но это не было для него важно. Ведь теперь он знал, как удовлетворить
свое страстное желание учиться, воспользовавшись вновь обретенной свободой. Он вос­
станови;! связь со своими семейными корнями: начал учить мальчиков, готовящихся к
обряду «бар мищва» (посвящения мальчика в мужчину), петь стихи из Ветхого Завета.
- Как это делается, мне подсказывает моя музыкальная память, - сказал он мне с
улыбкой.
Параллельно Исаак занимался в специальном классе, где устно изучали Святое
Писание. Он понимал, что его теоретическая подготовка не позволяет занять сколько-
нибудь значимую учительскую должность, поэтому пошел по пути грамотности
духовной, сосредоточившись на развитии своих природных данных. Его желание
учиться было настолько сильным, что за его удовлетворение он был готов платить
даже ценой собственного увечья.
Выигрыш, с его точки зрения, того стоил. Отрезанные пальцы и потерянная рабо­
та стали его билетом к свободе, самовыражению и самореализации.
Глава 3*Разрывая оковы поколений

расшифровав семейные гены, я смогла определить

свое истинное призвание
Всю жизнь мама только и рассказывала, что о нем. С годами образ моего прадеда - ее
дедушки I превратился в семейную легенду, которая, в принципе, не подвергалась
сомнению. Мендель Крок был представителем мира, практически неизвестного
нашему поколению.
Он жил в Польше, был довольно богатым человеком, занимался тем, что сплавлял
лес по Висле, а на заработанные деньги обеспечивал своей семье всевозможные
жизненные блага - и это во времена, когда евреи его городка не знали, где и чем им
придется зарабатывать на кусок хлеба завтра.
Оплот городской индустрии и торговли, Мендель Крок оказался превосходным
бизнесменом. Никто не сомневался, что последующие поколения семейства пойдут
по его стопам, и многим в процветающей Европе 20-х казалось, что династии его пре­
восходительства Крока гарантировано вечное блаженство. Однако легко сказка
сказывается, да нелегко дело делается.
Еще маленькой девочкой я часто спрашивала у мамы: почему у нее вообще нет
денег, если ее дедушка был так богат? То, что для меня было чистейшей воды парадок­
сом, у мамы вопросов не вызывало, она твердо знала, что виноват в этом только один
человек
«Мой отец, - рассказывала мама, - дедушкин зять, был бездарью, а не коммерсан­
том. Бесталанный неудачник, к тому же крайне ленив! За несколько лет он спустил
почти все дедушкины деньги, прогорев на ряде сделок».
Я слушала мамины рассказы, но вопрос для меня оставался открытым.
Миф о моем фантастически талантливом и успешном прадедушке окончательно
развеял мой муж Дов. «Если бы в вашем роду был талантливый коммерсант, - объяснил
он, молодой прадедушкин родственник, - было бы логично предположить, что среди
ваших родственников должны быть и другие талантливые коммерсанты. Почему бы
тебе не поинтересоваться, не поискать ген коммерческих способностей по родствен­
никам - может, кто-то и отличился по этой линии? Проанализируй свое генеалоги­
ческое дерево с точки зрения того, у кого как сложилась карьера. Потому что, - доба­
вил он, подмигнув, - я во всем твоем семействе не заметил ни единого успешного
30 Генетический код личности

дельца. Так что, может, и не было никакого семейного гена? Даже в случае с „фантас­
тически талантливым прадедушкой”...*
Это был толчок к построению профессиональной родословной моей фамилии,
потом я часто использовала такой подход в работе с клиентами.
Оказалось, что Дов прав. Анализ моих фамильных корней убедительно доказал: в
нашем роду были учителя, воспитатели, клоуны, художники, гуманисты - и ни одного
коммерсанта. Создавалось впечатление, что Великий Прадедушка уверенно рассеял
среди своих младших родственников множество психогенетических наследственных
зерен, но такое качество, как умение зарабатывать деньги, не досталось никому.
Прояснив ситуацию для себя, я осознала простую истину, которую не хотели призна­
вать мои мама и бабушка. Я поняла, что мой прадед фактически был ♦коммерсантом
по необходимости». Он унаследовал большие деньги от родственников жены и, вмес­
то того чтобы заняться архитектурой или другим видом искусства, к чему у него дей­
ствительно лежала душа, вынужден был податься в коммерцию.
Сначала я попыталась отстоять для самой себя идею, что, возможно, это сложные
военные годы убили ускользающий ген коммерческого таланта, но вскоре мне стало
ясно, что это не так.
За годы, проведенные за расшифровкой профессиональных родословных сотен
моих клиентов, я убедилась, что выбор человеком карьеры связан с людьми,
сыгравшими в его жизни наиболее значимую роль. Эти связи проходят сквозь время,
отдельные профессиональные склонности передаются из поколения в поколение.
Исследуя эту концепцию, я подошла к гипотезе, что выбор карьеры и занятия вообще
и то, как человек работает, в частности очень тесно связано с психогенетикой и ♦про­
фессиональной наследственностью».
Поэтому очень вероятно, что мой дорогой прадедушка на самом деле в бизнесе
никаких успехов не добился, потому что вовсе не годился для такой деятельности. А
следовательно, коммерческих способностей передать детям и внукам не мог. Но впол­
не логично предположить, что его потомкам достались другие его таланты, в частнос­
ти - в сфере изобразительного искусства, различных прикладных ремесел,
архитектуры и дизайна.
С годами моя убежденность в том, что профессиональный выбор человека,
основанный на его индивидуальных особенностях и призвании, складывается под
влиянием представителей рода, возросла. Но точно так же в роду может передаваться
чувство принадлежности к определенной профессии, а это уже отсутствие выбора.
Мне удалось открыть еще один ген в роду по матери. Я отследила, что он переда­
вался по мужской линии по меньшей мере в трех поколениях. А потом, к собственно­
му удивлению, я обнаружила похожий ген по отцовской линии...
Моя мама воспринимала моего отца точно так же, как ее мать воспринимала свое­
го мужа, моего дедушку, и точно так же выражала недовольство по поводу его
 Разрывая оковы поколений 31

профессиональных качеств и результатов. В свою очередь, мой отец, точно так же, как
и его отец, свыкся с отрицательной оценкой со стороны жены, считавшей и его, и
своего свекра бесталанными.
Ричард Докинз в книге «The Selfish Gene» («Эгоистичный ген») (1989) характеризу­
ет мимов как единицы, впитавшие в себя психокультурное наследие. Эдвард Бек и
Кристофер Коэн в книге «Spiral Dynamics» («Спиральная динамика») (1996) расширя­
ют это понятие, утверждая, что точно так же, как биохимические гены содержат био­
химическую ДНК, мимы содержат в себе собственную психокультурную ДНК То есть
концепция мима - это, по сути, идея психогена, или единицы психокультурной
информации, которая распространяется среди индивидуумов, семей, организаций и
наций через коллективное подсознание.
Опыт позволяет мне утверждать, что существует и профессиональный ген (или
точнее I психопрофессиональный). Так, ребенок, который растет в семье, где посто­
янно звучат рассказы об успешной карьере, несомненно, впитает послание успеха, а
ребенок, растущий в семье неудачников, впитает послание безуспешности. Если
отец семейства в душе бизнесмен, логично будет заключить, что хотя бы кто-то из
его детей понесет дальше огонь его призвания и, возможно, даже передаст его после­
дующим поколениям. Но что произойдет, если человек, в душе тяготеющий к искус­
ству, станет неудачливым коммерсантом? Вероятно, по крайней мере один из его
наследников воспримет это как образец и передаст такую модель поведения следу­
ющим поколениям.
Можно ли этот «дефектный ген» переделать? Ответ однозначен: да, хотя усилия пона­
добятся немалые. Цепи (или лучше сказать - оковы) профессиональной наследственнос­
ти можно разорвать, если удастся взломать генетический код. Это происходит, когда
представители рода начинают осознавать его присутствие и осторожно менять направ­
ление потока. В определении скрытых компонентов, влияющих на профессиональный
выбор человека, огромную помощь может оказать семейная генограмма. Чтобы взло­
мать генетический «профессиональный код рода» и дать возможность его представите­
лям делать индивидуальный, соответствующий их призванию выбор, необходимы упор­
ство, оптимизм и особенно - смелость. Смелость менять то, что считалось наследствен­
ностью или было усвоено как подсознательная модель поведения.
Первые шаги в понимании того, как фамильная модель поведения может переда-
ваться по наследству, ясмогла сделать благодаря американскомупсихологу Вирджинии
Сатир. Без нее я могла и не догадаться, что новые позитивные характеристики,
которые замещают старые негативные, можно включить в цепочку наследственнос­
ти, что для этого стоит только признать существование наследственной предопреде­
ленности до момента выбора. А ведь раньше само упоминание о том, что профессио­
нальная жизнь человека каким-то образом связана с семейными генами, вызывало у
меня бурное неприятие.
32 ГЬнетический код личности

Прозрение наступило на семинаре по семейной терапии, который много лет

назад Вирджиния Сатир, психотерапевт с мировым именем, проводила в Тель-Авиве.
Вирджиния попросила подняться на сцену добровольца. Вышла женщина лет пятиде­
сяти. «Меня зовут Нина. Я психолог, - начала она. - У меня жуткие проблемы с тремя
невестками. - Такое ощущение, что я схожу с ума. Стараюсь сблизиться с ними,
помочь чем-то, а они все больше от меня отгораживаются, только эксплуатируют как
могут. Я злюсь, чувствую обиду и горечь. Просто не представляю, что делать».
Сатир взяла в руки микрофон и попросила Нину проанализировать отношения
между тремя поколениями ее семьи, преимущественно по линии «свекровь - невест­
ка». История Нины, которая начиналась с жалоб и признания беспомощности,
внезапно повернулась другой стороной. Оказалось, что из-за различных обстоя­
тельств - войны, смертей и тяжелых утрат - в роду Нины на протяжении трех поколе­
ний просто отсутствовали отношения «свекровь - невестка»! Когда появлялась
невестка, свекрови уже не было. Никакие поведенческие модели по этой линии не
могли передаваться, потому что самой линии не было. Нина просто не знала, как себя
вести: она не видела образцов отношений свекрови с невесткой. Она начиталась книг
о свекровях, завершив это сомнительное теоретическое образование просмотром
фильмов и разговорами с подругами. Образ свекрови был для нее чем-то из области
фантастики. Несмотря на отчаянные усилия стать идеальной свекровью, она, в прин­
ципе, не представляла себе, в чем состоит эта роль на бытовом уровне.
На семинаре Нина поняла, что ее общение с невестками было просто обречено на
неприятие. Делая все, как ей казалось, ради них, она не слышала того, что говорили
они, и, следовательно, не обращала внимания на их истинные потребности. Да и саму
себя она тоже не слышала. Она поместила и себя, и невесток в коробочки, как
коллекционных бабочек, и не допускала, что в этой «коллекции» должно остаться
место для гнева и споров. Не допускала никаких выяснений, никаких переговоров.
Я не сразу поняла, какой шикарный подарок сделали мне Вирджиния и Нина. Но
когда Нина спустилась со сцены, в моем сознании внезапно вырисовалась картинка.
Ведь у меня в роду тоже на протяжении трех поколений отсутствовали свекрови! Я
подумала, что это может стать источником проблем, и сделала мысленную зарубку
принять это во внимание, когда надумаю выйти замуж
В тот момент я еще не знала, что выйду замуж за сироту...
Позднее я пришла к допущению, что недостаточная выраженность или отсутствие
у человека какого-то психогена в эмоциональной или семейной с ф е р е сказывается и
на его профессиональной деятельности, и на других аспектах жизни. Ч то человек, в
роду которого не передавались поведенческие модели профессиональной состоя­
тельности, скорее всего, не будет осознавать, что ему для достижения у сп ех а недоста-
ет именно этого. Я поняла, что определение недостающего элемента, точно так же, как
распознание имеющихся и их источников, критически важно для диагностирования
 Разрывая оковы поколений 33

проблемы и ее удовлетворительного разрешения и что в итоге это поможет человеку

реализоваться в профессиональной сфере. Когда профессиональная родословная
ясна и отношение к различным профессиям в семье четко определено, гораздо легче
справиться с профессиональной самоидентификацией.
Через много лет после того семинара, когда я уже была замужем, мы с Ниной слу­
чайно встретились на конференции. Для меня эта встреча была очень поучительной.
То, о чем рассказала мне Нина, было вполне ожидаемо.
- После семинара, - начала она, - я решила в конце концов разорвать эти
наследственные оковы. Мне пришлось хорошенько побороться с невестками. Но я все
же заставила их понять, что намерена изменить наше общение и рассчитываю на
определенные компромиссы и с их стороны. И знаете что? Начав с себя, я облегчила
жизнь и своим невесткам.
Яулыбнулась и сказала Нине, что ее история породила во мне желание разобрать­
ся в багаже, который я унаследовала от своего рода. Рассказала, что мой
профессиональный и жизненный опыт, особенно в сфере понимания
профессиональных тупиков, существенно обогатился, когда я разобралась во влия­
нии семейных генов на работу и карьеру. Выбор профессии, призвание и личностное
видение очень тесно связаны с мифами и эмоциональным опытом предыдущих поко­
лений. Девушка, по призванию выбравшая для себя работу школьной учительницы,
скорее всего, обнаружит, что ее мать, хоть и неграмотная, учила молодых женщин
вести хозяйство, а ее бабушка была умелой рассказчицей...
Очень важно понять, что осознание обеспечивает нам свободу выбора, и, хоть
наши судьбы предопределены, мы все же обладаем этой свободой.
Майкл Уайт, известный австралийский врач и исследователь, специализирующий­
ся на тематике семьи, еще в 1991 году писал, что семьи похожи на государства или
племена. В каждой - свои уникальные законы и ценности, поведенческие нормы, свое
общение, свои вожди и секреты. Поэтому, наряду с генетической семейной наслед­
ственностью в узком смысле слова, следует говорить также о большом количестве
психогенов, или, перефразируя Докинза, профессиональных мимов. Изучение соб­
ственной родословной - это антропологическое исследование, полное удивительных
открытий. Каждый ребенок, пропитывается атмосферой и нормами той семьи, в кото­
рой рождается, и вносит свою собственную уникальность в ее инфраструктуру.
Понимание багажа, полученного от своего рода-племени, дает человеку возможность
очертить собственную уникальность, воспользоваться свободой выбора, а также при­
знать ограничения и пределы, неизбежно налагаемые на наш выбор.
Мюррей Боуэн в 1980-м описал процесс (преимущественно неосознаваемый)
передачи психогенетической информации от поколения к поколению, в ходе кото­
рого личностные качества, эмоциональные послания и поведенческие модели пере­
двигаются, как по шелковой нити, от отцов к детям. Мы идем по предначертанной
34 Генетический код личности

семейной стезе, не осознавая, что, по сути, лишены возможности выбора, что выбор
мы делаем не по свободной воле, что вообще его делает за нас кто-то другой.
Профессиональное исследование структуры и психодинамических характерис­
тик конкретных семей на основании их родословных представлено в книге Моники
Макголдрик и Рэнди Герсон « G e n o g ra m s in F a m ily A sse ssm e n t* («Генограммы в оцени­
вании семьи») (1985). В ней описаны интересные наблюдения и сформулированы
убедительные выводы о роли представителей рода в его жизнедеятельности, о стилях
копирования эмоций и моделей межличностных взаимоотношений.
В этом контексте проанализированы профессиональные призвания некоторых
известных родов. К удивительному открытию привело, например, детальное изуче­
ние истории рода Александра Грэма Белла, изобретателя телефона. На протяжении

- Актер, Шотландия
учитель риторики - Автор классического
(1790-1865) учебника по фонетике
■ Разработал методику 1819
лечения заикания Хирург королевского флота
9изоМ бй 1814-31 Элизабет Колвилл e q

шяшшг шт Родственные связи и число родственников неизвестны

о 1
■ 1 1

Актер Дэвид Элизабет Очень умная

Учитель риторики Художница, мастер миниатюр
1819 1809-97
- Преподавал риторику Глухая
- Написал книгу по этой теме
Александр - Разработал фонетический алфавит Элизабет
Мелвилл Белл " Грейс
- 5/1870 Саймондс
1848 5/67
-

Мелвилл Джеймс 9 1847-1922 Й

Глухая
Александр Грэм Белл
Мейбел Хаббард
Обучал глухих
Изобрел телефон

Рисунок. Александр Грэм Белл

Ві о

Представители рода Беллов (занятия, достижения, способности, физическое состояние)

 Разрывая оковы поколений 35

трех поколений в его роду наблюдались заикание и глухота среди женщин, а все
мужчины этого рода имели дело с фонетикой, проблемой заикания и техникой арти­
куляции звуков. В третьем поколении количество родовых талантов перешло в каче­
ство, выразившееся в изобретении телефона. Александр, сын глухой матери и муж
глухой женщины, занимавшийся, как и его брат, отец и дед, проблемами слуха, создал
телефонный аппарат.
Получается, что в нескольких поколениях Беллов мужчины волей-неволей стано­
вились специалистами по слуху и речи. Они старались компенсировать дефекты
слуха членов своей семьи, искали решения их коммуникационных проблем.
Физический изъян у женщин рода Беллов стал источником профессионального
вдохновения и даже изобретательства для нескольких поколений мужчин этого рода.
Каждая семья 1 это сложная система с собственной структурой эмоций и ценнос­
тей, с уникальной моделью взаимосвязей. Но даже поверхностный анализ професси­
ональной родословной может показать, как один представитель рода, отважившийся
пойти стезей изменений, может повлиять на жизнь и выбор представителей последу­
ющих поколений.
Как это ни удивительно, но зачастую люди даже не представляют себе, какое мно­
жество поведенческих моделей влияет на их выбор профессии и других видов дея­
тельности. Незнание источников влияния значительно усугубляет проблему.
Недостаточное осознание роли представителей предыдущих поколений отрицатель­
но сказывается на способности человека признать сделанный выбор, мешает ему
реализовать предоставляющиеся возможности изменить свою жизнь. Во многом по
этой причине человек чувствует себя беспомощным, когда оказывается в состоянии,
которое я называю «хроническим профессиональным тупиком».
Когда приходит осознание, а с ним и отчетливое видение своей профессиональ­
ной истории, диапазон выбора расширяется. И соответственно, легче взвесить, что
осуществимо, а что - нет. И принять это. Например, вы мужчина и вам надо выбрать
для себя профессию и карьеру. Вам стоит тщательно отследить не только то, какие
профессии выбирали мужчины в вашем роду, но и как они делали свой профессио­
нальный выбор, как он воспринимался членами семьи. Ценилось ли в семье то, что
делали на службе дед, отец, сын? Полезно также отследить влияние других наслед­
ственных факторов. К примеру, можно задаться вопросом, как мужчины вашей фами­
лии выбирали свои профессии, почему выбирали именно это? Чем еще они занима­
лись, какие у них были хобби, не приносившие дохода? Насколько успешными были
эти мужчины? На какие профессии и занятия в роду смотрели с большим одобрени­
ем? Выше ценили работу старших или младших? Важно также проанализировать,
какие профессии выбирали в вашем роду женщины.
Часто оказывается, что уважение и личную удовлетворенность человеку приносит
хобби, дающее ему ощущение собственной успешности и признания окружающих.
36
диетический код личности

ТГл ,
> исследуя профессиональную родословную, важно обращать внимание не
только на то, чем человек зарабатывал на жизнь, но и (а может, и в первую очередь) на
то, что он любил делать. Женщине, бабушка которой была домохозяйкой, я рекомен­
довала бы поинтересоваться, какими талантами ее бабушка выделялась среди членов
своей семьи или в своем окружении. Например: кулинарным (была «великой повари­
хой»), организаторским (»устраивала отличные вечеринки»), коммуникативным
(была семейным »психотерапевтом») и так далее.
Отследив, каким занятиям в вашем роду уделялось особое внимание, вы узнаете,
какие профессии больше всего ценились вашими предшественниками, осознаете,
что для вас значат эти профессии и занятия.
Профессиональная родословная, или генограмма, - простой, но очень полезный
инструмент для определения собственной системы координат. Ищущему он поможет
распознать скрытые таланты - »утраченные» призвания, «запрещенные» занятия и
профессии, которые превратились в «джентльменский набор» его рода.
Фарра, отец библейского Авраама, занимался изготовлением идолов. Авраам
последовал семейной традиции в том смысле, что обрел своего Бога - духовного.
Но только после того, как разбил всех богов-идолов своего отца... Он не разрушил
«богосозидательный» ген - просто он нашел своего Бога, того, которого искал... То
есть не полностью порвал с генетически заложенными ограничениями, угрожав­
шими его свободе самовыражения, а возвысил их до абстрактного, морального
уровня.
Профессиональное «путешествие» сестер Ханны и Гейл привело к разрыву наслед­
ственной цепочки, которая на протяжении нескольких поколений заставляла муж­
чин и женщин их рода выбирать путь, не соответствующий призванию, противореча­
щий душевным предпочтениям. Их случай - пример борьбы за профессиональную
самореализацию, на которую отважились женщины рода. Все мужчины этого рода,
решившиеся на такую борьбу, потерпели поражение. А женщины - победили!
Когда Ханна пришла ко мне на прием, она была на последних месяцах беремен­
ности. От природы красивая женщина, она спрятала свою красоту под безвкусно
подобранной бесформенной одеждой. Она производила впечатление человека,
позволившего жизни пройти мимо. Если бы не хорошо поставленная речь, можно
было бы подумать, что передо мной типичная обитательница одного из соседних
бедных кварталов. Ханна рассказала, что не видит для себя даже малейших перспек­
тив на профессиональном поприще и ощущает нечто похожее на приступы удушья.
Я сразу же объяснила Ханне, с какими специфическими сложностями связано
консультирование беременных женщин, но она спокойно ответила, что к визиту ко
мне ее подтолкнула именно беременность. Предродовой период сложный прежде
всего в психологическом смысле. Нужно многое переоценить, по-новому расставить
акценты в своей жизни. Это вызывает у женщины растерянность и тревогу. Вместо
 Разрывая оковы покачений 37

того чтобы сосредоточиться на каком-то занятии, постараться реализовать себя в

работе, многие берут законный отпуск у жизни под предлогом беременности.
Бывают, конечно, случаи, когда женщины используют этот период как возможность
поставить новые цели, поднять для себя планку, наладить отношения, решить
важные вопросы. Или пересмотреть свой подход к профессиональной деятельнос­
ти, переоценить свой выбор. Бывает, что и мужчины аналогичным образом исполь­
зуют период беременности жены и собственное отцовство, хотя выражается это не
так явно, как у женщин.
Чем больше мы общались, тем лучше понимали, что беременность готовила Ханну
к еще одному важному событию - перерождению ее самой. Она была вторым ребен­
ком в семье, и сейчас ей предстояло дать жизнь своему второму ребенку. Нам обеим
было ясно, что она пришла за советом потому, что почувствовала приближение имен­
но такого особого момента.
В Мать часто идентифицирует себя с ребенком, очередность появления которого
на свет совпадает с ее. И к этому ребенку у нее особые чувства, - рассказывала я Ханне,
основываясь на своем богатом опыте. - Часто эти два ребенка - тот, что должен вот-
вот родиться, и «ребенок»-взрослый - в ее подсознании составляют как бы одно
целое, но нет четкого понимания, что именно меняется, какое направление выбирает
жизненный поток.
Ханна внимательно слушала, но от своих позиций не отступала. Она чувствовала,
что в ситуации есть особая срочность, ведь до момента рождения времени осталось
очень мало.
- Видите ли, - сказала она, - если я не решу свои профессиональные проблемы до
родов, то позволю дочери унаследовать мою ограниченность и несвободу жизненно­
го выбора.
Мне так редко предоставлялась в жизни возможность отправиться в путешествие
по жизни с человеком, который говорил на одном со мной языке еще до нашего зна­
комства!
Отправившись в путешествие, мы решили сначала собрать информацию и тща­
тельно изучить фамильные корни Ханны. Мы начали выстраивать ее профессиональ­
ную родословную, чтобы пролить свет на то, в каких делах ее родственники добива­
лись успеха, а в каких терпели поражение.
Ханна сразу же сказала, что мечтала и мечтает о том же, о чем мечтали ее мама и
бабушка, - о творческой работе, о занятии каким-то искусством. Ни бабушка, ни мама,
к сожалению, не смогли, не нашли способа себя в этом реализовать. Ханна, в отличие
от них, решила это сделать.
Она четко знала, что завело ее в профессиональный тупик: на протяжении многих
лет она руководила бизнесом мужа, хотя ее неудержимо влекло ко всему, что было
связано с живописью, скульптурой и ткачеством.
38 Генетический код личности

- Я уверена, что хочу рисовать, - настойчиво твердила она на нашей первой встре­
че. —Глубоко в душе я чувствую себя художником. Я хочу выражать себя при помощи
цвета и формы. А еще - во мне что-то надломилось. Я думаю, что частично это из-за
унаследованной от предков ноши. А может, это проклятие?
Ханна понимала, что оковы наследственности она еще не разорвала, даже не при­
близилась к распознанию всех ее составляющих.
Мы продолжили анализ ее профессиональной родословной.
- Моя мама была учительницей, - рассказывала Ханна. - Но всегда мечтала о
живописи.
- А вы о чем мечтали? - спросила я.
- Я... У меня тоже есть мечты... Но я стараюсь их реализовать... Если это получится
у меня, то моя дочь сможет реализовать свои мечты, когда придет ее время...
В тот момент мы еще не знали, что Ханна, состоявшись сама, облегчит путь к само­
реализации не только своей дочери, но и матери, и сестре.
- Мой папа был военным, работал в службе безопасности, - Ханна резко перешла
к рассказу об отце, словно хотела сохранить хрупкое равновесие между ним и мате­
рью. - Насколько мне известно, он любил свою работу и домой всегда приходил с
улыбкой. После того как родились мы с сестрой, мама, измотанная постоянными
переездами из города в город, с одной военной базы на другую, предложила переехать
в кибуц, теперь уже навсегда. Там я обнаружила, - лицо Ханны, как мне показалось, в
этот момент как-то вроде постарело, - что кибуц может быть отличным инкубатором
для людей, обреченных на профессиональный тупик.
Тогда в кибуцах люди выполняли в основном работу, которая была нужна коллек­
тиву, коммуне, но не соответствовала и даже противоречила их желаниям.
Мать Ханны занялась воспитанием детей и приготовлением еды, а отец устроился
на фабрику по выпуску пластмассовых изделий.
- Мой отец, - продолжала Ханна, - который до переезда в кибуц служил в армии и,
естественно, пребывал в постоянном движении, постепенно погружался в депрессию.
Переходил с одной работы на другую, но так и не нашел себе ничего по душе. Атем
временем в его душе копились недовольство и гнев. Он все больше отдалялся от мате­
ри, отчуждение между ними нарастало.
- Это вся история вашего отца? - спросила я. Мне было бы интересно выяснить,
была ли его военная карьера успешной? Вряд ли он бросил бы армию только из-за
жены и детей.
- Конечно же, нет, - горько согласилась Ханна. - Незадолго до его смерти всплыли
некоторые семейные тайны.
Путешествие продолжалось. Нам хотелось проникнуть глубже, обнажить еще один
слой истории семьи Ханны. И она знала, как это сделать, - от отца она унаследовала
психогены работника разведслужбы.
 Разрывая оковы поколений 39

По мнению Ханны, в армейской карьере отца, которой он так гордился, сложилась

какая-то кризисная ситуация.
- Наш переезд в кибуц, - делилась она со мной своими мыслями, - это было что-то
вроде попытки оградить себя от необходимости бороться с кризисом, с разочарованием
Умоего отца было трудное детство. Он рано осиротел. Когда ему было два года, при родах
умерла его мама. Через три года, в пять лет, он потерял отца. Причем отец моего папы
умер вскоре после гибели из-за несчастного случая его родителей. Умоего папы понятие
смерти было связано с рождением и отцовством. Он хотел быть лучшим отцом, но не
знал, что для этого надо делать, с какой стороны подойти к этой задаче. В каком-то
смысле кибуц освобождал его от необходимости справляться с жизненными реалиями.
В этот момент я поняла, что Ханна тоже боялась утратить часть себя, дав жизнь
своему ребенку.
| Фактически, I подвела она итог, - мои родители никогда не пытались решать
свои проблемы, поэтому их основные жизненные системы начали разрушаться -
брак, семья, карьера.
Ханна поняла, что выбор профессии - это составляющая какого-то масштабного
эмоционального и функционального целого.
1 В конечном счете, - добавила я, - ваш отец снова прожил жизнь сироты, но на
сей раз рядом с женой и детьми. Возможно, умом он и пытался сблизиться с вами, но
на деле все больше и больше отдалялся.
I Да, - согласилась она. - И в конце он тяжело заболел. У него совсем опустились
руки... Он практически убил себя...
В комнате повисло какое-то болезненное и гнетущее ощущение. У меня не шла из
головы мысль: насколько же деликатным и одновременно сильным нужно быть,
чтобы укрощать такую невыносимую боль... Сколько нужно изменить в себе, чтобы
не позволить состояться срыву в такой ситуации кажущейся неизбежности, даже
несмотря на видимые возможности выхода из нее.
При следующей встрече я заметила, что Ханна похорошела той красотой молодой
женщины, которая вот-вот даст начало новой жизни. Выражение ее лица было так
близко к выражению удовлетворения, в том числе от того, что она состоялась... Ханна,
в отличие от своего отца, умела и могла анализировать трудности, преодолевать
преграды и идти дальше. Кроме того, она принадлежала к другому поколению, для
которого профессиональная реализация была жизненной необходимостью.
- Вы не хотите отказываться от своей мечты? - спросила я, перефразируя
высказанное ею ранее желание.
- Нет. И это самое главное, - ответила Ханна. - Я понимаю, что это будет очень
больно. Я чувствую потребность вернуться назад, в прошлое, и понять, что случилось
с моими родителями, у которых были желания и мечты, почему они не смогли их реа­
лизовать. Я должна понять, что произошло со мной, их любимой дочерью, которая
40 Генетический код личности

мечтает так же, как мечтали они, и которая вынуждена бороться с такими трудностя­
ми на пути к своей мечте.
Ханна секунду помолчала, а потом, как мне показалась, немного колеблясь, про­
должила:
- Мне кажется, ни мама, ни папа не осознавали, что именно завело их в тупик... И
начали отдаляться, даже ненавидеть друг друга. Мы с сестрой были тогда еще
маленькими, но, помню, постоянно пребывали в состоянии какого-то тревожного
ожидания.
Морщинки на лице у моей собеседницы вдруг стали более отчетливыми, особенно
одна, над переносицей.
Откуда в ней эта смелость - изменить код, переданный предыдущими поколения­
ми? Я задала этот вопрос сначала себе, а потом ей.
- У моей старшей сестры 1£йл все намного хуже, - продолжила Ханна. - Мне,
конечно, жилось несладко, но я, по крайней мере, была папиной любимицей. А вот
Пгйл... Нет, вы не подумайте, она страдала не от физических наказаний, мама ее ни
разу не побила. Но ведь ни разу и не похвалила. Что бы гейл ни сделала, все было
плохо. Папу интересовала только моя учеба. Я знала: если подойду к нему с домашним
заданием по математике, то получу немного любви и внимания. Но не более. Словно я
не была его дочерью. Не припомню ни одного случая, когда я побежала бы к нему
поделиться какой-то идеей, пришедшей мне в голову, или просто умостилась бы
рядом с ним и рассказала о какой-то интересной встрече. Такое впечатление, что он
просто не видел, что с нами происходило, или не хотел видеть.
- Повзрослев, - рассказывала дальше Ханна, как будто бы обращаясь к самой себе,
- я задумалась: как вообще мне удалось увидеть отца в отце, который был сиротой и
едва ли знал, что такое родительская любовь? Исход этой борьбы был предопределен
изначально, - прошептала она. Впервые за все время нашего путешествия я заметила
в ее глазах слезы. - Знаете, я не плакала с тех пор, как умер отец.
Я взяла ее за руку. Она в ответ крепко сжала мою руку.
Прошло несколько минут. За пеленой слез появилась слабая улыбка. Ханну, словно
покрывалом, окутывало новое чувство - успокоение. Мы обе это почувствовали.
После этого продвигаться вперед стало легче. Ханна поняла, что ее желание материн­
ства связано с желанием обретения собственной целостности и удовлетворения
потребности выразить себя в искусстве. Она хотела объединить две стороны, два спо­
соба проявления своей личности. Осознав это, она пообещала самой себе состояться
- пройти свой путь до конца.
Понадобился не один месяц упорного труда, но в итоге Ханна создала успешную
мультимедийную компанию и теперь управляет ею в свое удовольствие, занимаясь
при этом творчеством и двигаясь вперед. Живопись в ее жизнь тоже пришла, хоть и
немного позже.
 Разрывая оковы поколений 41

Вскоре после завершения моего путешествия с Ханной в моем кабинете появилась

ее старшая сестра Гейл.

* * *
- Мне посоветовала обратиться к вам моя сестра Ханна, - едва слышно прогово­
рила Гейл, словно пришла рассказать мне историю кого-то другого, а не свою соб­
ственную.
Оказалось, что Гейл бросила своего парня, оставшегося жить в Зимбабве. Его звали
Джоном. Он был алкоголиком и наркоманом, который ни копейки своим трудом не
заработал, ничем, по сути, не занимался. Старания наставить его на путь истинный
стали для Гейл, как она выразилась, «делом всей ее жизни».
1 Что привлекло вас в Джоне? - поинтересовалась я. Из рассказа я поняла, что
Джон был той же Гейл, только в мужском облике, - отвергнутым ребенком, не знав­
шим ни любви, ни ласки.
І Может быть, любить Джона означало любить Гейл? - предположила я.
і
- Может быть, пролепетала она невнятно и замерла в молчании. А после долгой
паузы добавила:
- Только после того как я научилась заботиться о Джоне и принимать его таким,
какой он есть, со всеми его недостатками, я смогла принять себя... Я как будто была
матерью, принявшей отвергнутую девочку Гейл.
У Гейл, как и у Ханны, был богатый словарный запас, такой же выразительный
язык, такая же манера говорить.
I С самого детства меня никто не любил, - рассказывала она. - Никто не хотел
видеть меня рядом і ни мать, ни семья, ни кибуц. Я была ужасным ребенком. Меня
просто терпеть не могли.
- Не бывает ужасных детей! - прервала я ее. - Есть только жестокое окружение,
которое наклеивает на ребенка ярлык «ужасного».
Гейл пристально посмотрела мне в глаза и разрыдалась. И сколько мы после
этого говорили, она все время всхлипывала. Гейл все говорила и говорила, и
семейный портрет, который в моем воображении начала рисовать Ханна, становил­
ся все отчетливее.
- Моего отца практически никогда не было дома. А когда он, в конце концов, при­
ходил, то рядом с нами было только его тело. Он вроде был, но не с нами. Он сидел с
нами в гостиной, но его мысли блуждали неизвестно где.
- Получается, что вы тоже были сиротой, - воскликнула я.
- Да, я была сиротой. Причем и без отца, и без матери. У моей сестры по крайней
мере был отец. Когда Ханна просила его помочь с задачками по математике, он сидел
с ней часами. Помогал ей, а она приносила ему отличные отметки. А вот на меня даже
не смотрел. Вся моя память о нем - это пустые глаза, иногда І гнев в этих глазах.
42
Пгнетнческии код личности

Моему отцу не нужна была я - его дочь. Я была для него пустым местом. Иногда я даже
чувствовала, что сама его от себя чем-то отталкиваю.
- Расскажите мне о матери, - попросила я.
Глаза Гейл наполнились страхом, плечи сжались, губы сомкнулись, и она заговори­
ла тоном, выдающим страшные усилия, чтобы скрыть бушевавшую в ней бурю.
- Моя мать была еще хуже, - прошептала она. - Она назвала меня в честь своей мате­
ри, с которой у нее были очень напряженные отношения. Она просто ненавидела меня.
Кащый раз, когда ей приходилось со мной общаться или просто видеть меня, она зли­
лась. Что бы я ни сделала, все оборачивалось катастрофой, и все, что не сделала, - тоже.
При следующей встрече Гейл рассказала, что и сама привыкла не обращать на себя
никакого внимания, не расчесывалась, не чистила зубы, не подстригала ногти.
Она стала для себя самым суровым судьей: приговорила себя к изгнанию из обще­
ства, к изгнанию, причиной которого было пренебрежение к самой себе. У нее не
было никого, кто бы ее защитил. Ни отцу, ни матери не было до нее дела... Ангел, спас­
ший ее, появился в интернате, куда ее отправили с глаз долой.
Однажды, когда она сидела в классе, как обычно, уставившись в пустоту, ей на
плечо легла незнакомая рука, и она услышала низкий женский голос*. «Я буду тебя
учить. Я вижу: у тебя умные глаза. Со мной ты многому научишься и будешь получать
хорошие отметки».
- Эти удивительные слова произвели потрясающий эффект, - сказала Гейл. - Они
заставили меня принимать душ, подстригать ногти, постоянно заниматься и получать
отличные отметки. Эта учительница была первым человеком, который остановился и
посмотрел на меня. Она была первой, кто меня увидел. Но проблема заключалась в
том, что по окончании учебы я вернулась домой.
Но жить там было невыносимо, и Гейл решила, что ей надо бежать из дома.
- Тогда я этого не осознавала, - вела она дальше свой рассказ. - Сейчас, когда снова
проживаю все эти события, я вспоминаю отца, который постоянно на меня злился, и
мать, здоровье которой таяло рядом с ним. Только в Зимбабве, за тысячи километров
от родителей, я наконец-то почувствовала, что могу быть собой.
То, что не могли дать ей родители, она решила дать себе сама.
Как и Ханну, Гейл притягивало искусство, но она боялась даже близко подойти к
этому предмету. В Зимбабве она бралась за первую подвернувшуюся работу и постепен­
но от должности официантки поднялась до управляющей рестораном. Когда она верну­
лась в Израиль, кто-то предложил ей заняться уже освоенным делом - открыть ресторан.
Однако в этот раз Гейл нашла в себе смелость сказать «нет». У нее не было никаких источ­
ников дохода на тот момент, но она решила довериться е ж о й себе и пришла ко мне,
чтобы лучше изучить свои корни, понять свои мечты и найти путь их реализации.
Постепенно укреплялось желание объединить свои уже приобретенные управлен­
ческие навыки с еще не реализованной способностью творчески себя выражать -
 Разрывая оковы поколений 43

способностью, которую она решила в себе развить. Результаты тестов показали, что
она обладает множеством талантов, и это повысило ее самооценку.
В конце концов Гейл смогла соединить в своей жизни эти две любви - тюрчество
и менеджмент. Она прошла кулинарные курсы и стала поваром в маленьком рестора­
не с хорошей репутацией. Затем продолжила обучение во Франции, и ее взяли на
работу в известный французский ресторан.
Не знавшая заботы, никому не нужная маленькая девочка, не чувствовавшая
сытости всю свою жизнь, Гейл сама взялась исцелять свою душу, заботясь о сытной еде
для незнакомых людей. Процесс приготовления еды она превращала в акт творче­
ства. И не забывала о своей главной мечте - открыть собственный ресторан.
Гейл осознала и продемонстрировала мне ту особую связь со своим призванием,
которую могут ощущать только истинные повара.
| Мое возрождение было связано с чем-то самым глубоким во мне, - поясняла она,
пользуясь своими «фирменными» выражениями. - Для меня еда связана с двумя поня­
тиями I «дарить» и «кормить».
У меня возникла ассоциация с детворой, строящей замки из песка на морском
берегу, девочками, которые лепят «пирожки» из глины. А еще почему-то вспомни­
лось, что в детском садике самые популярные занятия - рисовать любимых героев
на бумаге и лепить «пирожки» в песочнице. Корни создания блюд и образов - в
нашей общей сущности. Может, именно по этой причине художники создают
шедевры, как они выражаются, «из материала своего детства»? Для меня не было слу­
чайностью, что Гейл смогла заняться скульптурой только после того, как стала
успешным шеф-поваром.
Процесс исцеления Ханны и Гейл, инициированный ими самими, начался с жен­
ской стороны их натуры. Они помогали друг другу изменяться.
Душевному исцелению Ханны, помимо прочего, пошла на пользу ее беремен­
ность. Огромную роль сыграло и рождение дочери - ее второго ребенка. Гейл возрож­
дала себя через кулинарию и участие в «путешествии» сестры.
Но, несмотря на все это, до полного выздоровления было еще далеко. Это про­
звучит грустно, но сестры оказались неспособными использовать потенциал
своих возрожденных жизней из-за болезни отца, которая была для них еще одной
возможностью исцелиться. Когда он заболел, Гейл уехала из страны. Она не нашла
в себе сил заботиться о нем, когда он уже не вставал с постели. Она понимала, что
еще слишком слаба и все еще зла на него. Я помогла Гейл нормально воспринять
свое отношение к болезни отца и продолжить поиски новых способов
самовыражения.
Ханна, в отличие от сестры, была решительно настроена на то, чтобы отпустить
прошлое и позаботиться об отце. В свое время он уделил ей внимание и был вправе
рассчитывать на взаимность.
 Генетический код личности

- Он в буквальном смысле слова таял у нас на глазах, - вспоминала она. - Именно

тогда, столкнувшись с собственной слабостью, отец в конце концов увидел во мне
личность. Наверное, поэтому я смогла ухаживать за ним. Мы смогли общаться.
Я понимала Ханну, потому что в свое время сама наломала дров там, где она спра­
вилась на отлично. Когда заболел мой отец, я провела у его постели три месяца, но его
злость на себя и мой страх оказались слишком сильны, и мы упустили свой шанс. И
все же хотя бы то немногое, что мы смогли дать друг другу, хотя бы какая-то близость,
родительские чувства, пусть теперь обращенные в обратном направлении, успокоили
душу и мне, и ему. Три месяца заботы друг о друге дали нам очень много. Моя спо­
собность любить переросла в преданность - новое для меня чувство.
Ханна простила отца - это прощение расчистило ей путь к собственному призва­
нию, к миру графики и мультимедиа. Причем она чувствовала, что это был ее
осознанный выбор, к которому ее никто не принуждал. Она не ощущала и тени вины,
которая обязательно возникает, если человек не получает разрешения реализовать
себя. Она нашла в себе силы сделать это, не заходя в тупик, установив непосредственный
контакт со своей способностью выразить собственное глубинное «я».
Ханна осознала, что отец не желал ей зла, а тупик, в котором она оказалась, не был
обусловлен какими-то проблемами лично в ней. Причина оказалась в другом: ее отец
не чувствовал, что ему разрешено выражать себя и вести искренний диалог - с самим
собой и с дочерью. Теперь-то Ханна знала, что его способности выбирать и ощущать
бурление жизни в себе самом были ограничены - впрочем, как и его способности
творчески реализовать себя в профессиональной сфере.
Я сказала, чтобы Ханна поинтересовалась у отца, чем ему хотелось заниматься,
когда он был молод.
- Как вы и предложили, - начала Ханна при следующей встрече, - я спросила папу,
о какой работе он мечтал в детстве. Знаете, что он ответил? Сказал, что даже не зада­
вался таким вопросом. Что его поколение об этом себя не спрашивало... И умер.
В его последнем взгляде на мир Ханна прочла выражение вновь обретенной
целостности и успокоения.
- Вдруг там, рядом со мной, он перестал быть сиротой, - сказала она. - Он смог
посмотреть на себя как-то по-другому, более положительно, что ли. Благодаря ему я
тоже развивалась и росла. Для нас обоих это стало большой счастливой переменой.
Ханне удалось обрести отца на несколько коротких месяцев, а ему самому - полу­
чить заботу, которой он никогда не ощущал. Обрести в лице дочери мать и отца,
которых он не помнил. В последние проведенные вместе недели души отца и дочери
исцелялись в счастливом взаимодействии.
Вот так Ханна, пройдя через этот новый для себя опыт, сумела изменить струк*
туру отягощавшей ее психогенетической цепи, связанной с сиротством отца и
отторжением ее самой собственными родителями, убрать преграду, которая дол-
 Разрывая оковы поколений 45

гие годы угрожала ее будущему как в эмоциональном плане, так и в профессио­

нальном. Она смогла подарить себе то, что не смог позволить себе ее отец, - она
приняла себя. Только приняв себя, Ханна дала себе разрешение на полноценную
самореализацию.
Вот так ситуация кардинально изменилась, и в биографии Ханны началась новая
глава, в первых строках которой - описание того, как родилась новая Ханна, цельная,
самодостаточная личность. За время путешествия мы поняли, насколько важно было
для Ханны пройти этот процесс, прежде чем родится ее дочь. Отмершее чувство, что
она «чья-то дочь», освободило место для чувства, что она - «чья-то мать».
- И вот теперь, после длительной беременности продолжительностью в тридцать
четыре года, я наконец-то могу открыть путь моему неудержимому желанию творчес­
ки выразить себя, - с радостью сказала Ханна.
Путь Гейл оказался намного длиннее. То, что младшая сестра Ханна дала себе столь
необходимое разрешение, вселяло в Гейл надежду, что и ей удастся найти свой путь,
что она тоже состоится как личность.
Ханна и Гейл были детьми родителей, которые не состоялись профессионально.
Их незнание себя и неосознанное ощущение профессионального тупика передались
следующему поколению - дочерям.
- Я с детства знала, чем буду заниматься, когда вырасту, - говорила Ханна. - Уже в
первом классе поля всех моих тетрадок были разрисованы. Все, что мне было нужно,
I это оправдаться перед собой и получить разрешение. В конце концов я его получила
через способность быть дочерью своего отца. А еще 1 благодаря нашему с вами путе­
шествию, тому пути, который мы прошли вместе с вами, рука об руку, шаг за шагом. И
благодаря вашей решимости научить меня выражать собственную личность.
- Но ведь была еще и ваша мать, которая тоже сделала определенный вклад, разве
нет? - я специально добавила нотку утвердительности в свой вопрос.
Ее злость к тому времени уже немного угасла.
- Мать тоже дала нам определенный толчок к творчеству, - ответила Ханна. - Она
дала нам способность выживать и право бороться за свою жизнь...
Не напрасно Ханна, а потом и Гейл, говорили сами себе то, что говорят себе в душе
миллионы людей по всему миру: «Если я не смогу делать со своей жизнью то, что хочу,
я перестану существовать». Но проблема в том, что миллионы людей отступают от
своей мечты.
Расстояние, разделявшее Гейл и отца, было больше, чем то, которое отделяло его
от Ханны. Поэтому исцеление потребовало больше времени и усилий. Однако Гейл
тоже, даже если и не отдавала себе в этом отчет, знала, что может помочь ей выйти из
тупика. В заботе о Джоне, никому не нужном сироте-наркомане, у которого в жизни не
было ничего, который представлял собой, можно сказать, клинический случай, она
находила спасение.
 генетический код личности

Когда я поинтересовалась, любит ли она Джона, она посмотрела на меня и удив­

ленно спросила:
- Думаете, я знаю, что значит любить?
Я растерялась. И тут же осознала степень отчаяния, с которым Гейл пыталась спра­
виться со своим постоянным стремлением к любви.
Где-то года через два Гейл сказала:
- Мне нужно что-то большее. Мне уже недостаточно готовить еду, которая немед­
ленно исчезает. Я хочу готовить «пищу», которая будет более долговечной. Я хочу тво­
рить, создавать что-то, что будут уважать люди, что-то, что останется навсегда.
Постепенно Гейл входила в мир изобразительного искусства, пока в конце концов
не открыла для себя скульптуру. И почувствовала, что это ее. Ее настоящее призвание.
- Статуи остаются навсегда, - сказала Гейл на нашей последней встрече. В руках у
нее была небольшая статуэтка - вылепленная собственноручно женская фигура, каж­
дая линия которой излучала независимость и самодостаточность.
Ханне нужен был ребенок, которому она могла бы передать свою любовь и право
самовыражения. Гейл предпочла выражать себя в изваяниях.
Ханна, которой удалось пережить принятие отца лично в самом конце его жизни,
на нашей последней встрече сказала:
- Хочу воспитать дочь, родившуюся у матери, которая разрешила себе родиться. У
нее горизонты приятия будут гораздо шире. Она сможет быть, выражать, делать. И
самое важное - она будет ребенком своей матери, матери, которая позволяет себе
выбирать и осознает свои потребности и ограничения.
Ханна и Гейл осмелились разорвать генетические цепи, сковывавшие не одно
поколение их рода. В этом им помогла расшифровка преград, стоявших на пути к их
профессиональной реализации, и реализованные ими самими важные жизненные
процессы. Они практически одновременно решили идти к самореализации и созна­
тельно выбрали путь перерождения. Такое случается не каждый день. И, как правило,
с теми людьми, родители которых не состоялись ни как родители, ни как
профессионалы.
Когда кто-то один в семье отправляется на поиски и запускает процесс изменений,
те, кто рядом с ним, проходят через подсознательные параллельные процессы.
Изменение в одной системе ведет к изменению во всех остальных. Семьи, как органи­
зации, строятся по системному принципу, и если какой-то участок подвергается изме­
нениям, изменяется вся система - то ли к лучшему, то ли к худшему
Глава 4. Познать себя

Осознание собственной индивидуальности стало для меня

пропуском к профессиональной реализации
Мне всегда казалось, что люди все-таки знают, что их держит, не пускает дальше.
Некоторые из оказавшихся в профессиональном тупике даже представляют себе
возможный путь к самореализации. Им надо только осознать, что именно это их бес­
покоит, признать, что такая преграда существует, и найти инструменты для ее прео­
доления.
Когда мне было пять лет, родился мой брат Зорик. Треть его очень короткой жизни
пришлась на тяжелую болезнь. Когда мне было шесть с половиной, он умер. Его
смерть наполнила моих родителей отчаянием. Они винили себя за то, что не смогли
его спасти. Это событие и чувство вины, которое поглотило их, изменили мое положе­
ние в семье, а затем и в мире. Я стала невидимым наблюдателем. Никто больше не
видел во мне ребенка, хотя я им была, не замечал формирующейся личности. В своем
горе по ушедшему сыну родители выделили мне только часть своей жизни, в которой
они действовали. Ата, в которой они чувствовали, многие годы простояла в почетном
карауле над тяжелой семейной утратой.
Эмоциональная ниша, занимаемая ребенком в семье, и его семейная история
могут стать как трамплином, так и преградой для его будущих достижений. Ребенок
растет, и ему нужен кто-то, кто научил бы справляться со страданиями и препятстви­
ями, неизбежно встающими на жизненном пути. Только в таких условиях семечко
даст росток и со временем подарит миру прекрасные цветы.
Моя встреча с Натаном была именно таким путешествием к взрослению. Это был
путь от неимения к обладанию. От состояния человека, живущего в мире, где суще­
ствование допускается только при условии, что тебя не видно и не слышно, к жизни,
наполненной удовлетворением и реализованностью.
Натан пришел ко мне за результатами теста на выявление профессиональных спо­
собностей. И был просто потрясен. В отчете, который лежал у меня на столе, значи­
лось, что он «исключительно одарен в целом ряде сфер: технической, математичес­
кой, языковой, творческой» и тд. и при желании «может стать непревзойденным
журналистом, инженером-электронщиком или финансистом».
48
диетический код личности

- У этого человека масса талантов, - заметил консультант, подготовивший этот

отчет. - Он мог бы стать руководителем высокого ранга, как думаешь?
Ответить было непросто. Разрыв между результатами тестирования и реальнос­
тью, в которой жил Натан, был настолько разительным, что мне требовалось какое-то
время, чтобы переварить информацию. Если честно, задача представлялась мне про­
сто непосильной. Как можно соотнести такие потрясающие выводы с Натаном,
который чуть ли не спал на ходу, а если говорил, то голос его звучал сухо и монотонно,
словно речь шла о чем-то от него очень далеком. А может быть, в Натане меня привле­
кла именно его отстраненность от реальности?
Позже я поняла, что история Натана - это тот случай, когда смерть близкого чело­
века превращается в фактор, определяющий будущее того, кто остался жить. Родители,
убитые горем смерти, не замечают своих живых детей, их чувств, потребностей,
талантов.
- Я всегда мечтал работать в сфере бухгалтерского учета, - напрямую, несколько
неуклюже сказал Натан. - Но ничего для этого не делал. И я не понимаю, что меня
держит, почему я застрял там, где застрял.
Интересно, почему он даже не удосужился спросить себя, подходит ли ему эта про­
фессия. Перед ним лежали результаты недавнего тестирования, к которым, по его
предположению, он пока еще не дорос.
Было очевидно, что Натан запутался в лабиринте собственной жизни, столкнулся
со сложнейшей головоломкой. Почему, несмотря на такие разносторонние спо­
собности, довольно четкое представление желаемой сферы профессиональной реа­
лизации, он уже несколько лет работает помощником слесаря в маленькой компании
по обслуживанию холодильных установок?
Сомнений не вызывало одно: Натан представлял собой сложную психологичес­
кую задачу, серьезный вызов, с которым мне нелегко будет справиться. Но когда мне
удавалось отбросить это ощущение, Натан представлялся мне одиноким островком
печали. Я чувствовала, что должна вытянуть его из этой личной тюрьмы, но пока не
представляла, как это сделать.
Во время первой встречи мы отчаянно и, казалось, бесцельно палили из пушек
куда-то в туман. Один за другим я настойчиво производила выстрелы по тому, что
казалось мне неприступной цитаделью, надеясь за что-то зацепиться, пробить
брешь. Я начала со стандартных вопросов: семейное положение, возраст, долж­
ность, образование и т.д. Это был очень тяжелый старт на очень длинной поиско­
вой дистанции. Я спрашивала, он отвечал. В его тусклых и безразличных глазах я
видела только пустоту. Он просто присутствовал в моем кабинете, просто сидел
напротив.
- Меня жена отправила пройти тест, - в конце концов признался он.
Язамерла, прислушиваясь к новой интонации в его голосе.
 Познать себя 49

I Не могу сказать точно, зачем я к вам пришел. Может, чтобы вы мне что-то посо­
ветовали, подсказали направление. Если по правде, я вообще никогда не пытался себе
представить, каким я стану... когда вырасту... А расту я уже так много лет... - прогово­
рил он все с тем же выражением отстраненности в глазах.
- Чем вы занимаетесь? - спросила я.
- Я механик, - ответил он сразу же.
- Хороший?
- Ну и что с того? 1 этот непрямой ответ прозвучал так, словно слова из него
вырвали. - Мне никогда не нравилось учиться!
Это было первое, что Натан сказал от себя, по собственной инициативе.
- Тогда как же вы учитесь? - спросила я в надежде услышать этот только что зая­
вивший о себе другой голос из-под руин его желаний и чаяний.
Я пыталась установить контакт, задавая обычные вопросы психотерапевта. Что вы
любите читать, если любите? Что делаете в свободное от работы время? Какую нагруз­
ку даете своим глазам? Быстро ли читаете? Делаете ли орфографические и граммати­
ческие ошибки и если да, то какие? Какой у вас темперамент?
В конце концов нам это надоело. Как я ни старалась сдвинуться с мертвой точки,
ничего не получалось. Плечи Натана все больше сжимались, и, наконец, он на моих
глазах ссутулился до невозможности. Такого запутанного случая в моей практике еще
не было.
И вдруг ни с того ни с сего он изрек:
- Что-то внутри удерживает меня.
В этот момент в его ссутуленных плечах и отсутствующем взгляде я распознала
типичные черты человека, которому запретили добиться успеха.
Пристально посмотрев на Натана, я наконец поняла, что это за одиночная камера,
в которую он себя заключил. Оставалось найти ключ от ее двери. И выяснить причину
заключения. По собственному опыту я уже знала, что зачастую подобные «приговоры»
связаны с моделями поведения, которые передавались в семье от родителей к детям. Я
поняла, что не могу упустить эту возможность, и спросила:
- Натан, а чем занимались ваши родители? Они были довольны своей работой? У
вас с ними были хорошие отношения?
Он смущенно улыбнулся и, почесав затылок, начал говорить:
- Отец всю жизнь проработал на производстве. Был простым рабочим. Помню, он
нам постоянно повторял, что работа - это работа, а развлечения - это развлечения, и
смешивать их нельзя. На работу ходят, чтобы работать, а не развлекаться. По правде
сказать, у меня с отцом были проблемные отношения, а если точнее, не было никаких
отношений, пока я не вырос. Он был человеком без каких-либо желаний - упрямый,
безразличный ко всему. Но руки у него были золотые.
- Но что-то же вы делали вместе? I подталкивала я его к дальнейшим откровениям.
50 Пгнетический код личности

Несмотря ни на что, я верила в способность отцов общаться со своими сыновьями.

Ответ Натана меня удивил:
- Мы вместе играли в футбол. Каждую субботу. Обычно мы играли на маленьком
поле за нашим старым домом.
У меня вырвался вздох облегчения: я почувствовала, что где-то здесь скрыт источ­
ник жизненной силы Натана.
| А как у вашего отца обстояли дела с работой? - не отставала я.
| Особых каких-то успехов у него не было.
- А у матери?
- Мама убирала в чужих домах. Она была очень душевной, очень доброжелательной.
- А на кого вы больше похожи, как вам кажется?
- В чем-то я больше похож на мать: меня многое волнует, я хочу помогать Людям,
как и она.
Я улыбнулась. В голосе Натана мелькнула нотка успешности. О матери он говорил
с теплотой и гордостью. В его метафорической тюрьме словно зажегся свет.
До раскрытия тайны было еще далеко, но некоторые детали прояснились. Опыт
заставлял меня давить на Натана. Я знала, что мы приближаемся к цели. Я стала рас­
спрашивать дальше. И когда мы заговорили о его бабушках и дедушках, пришло пони­
мание, что корень проблемы не в психогенетическом аспекте (хоть его сложность
нельзя сбрасывать со счетов). Что-то еще было в его одиночной камере, что-то тем­
ное, тяжелое и угрожающее, какие-то оковы, которые цепко держали Натана. Но у
него не было сил разорвать эти путы.
Я попыталась подойти с другой стороны. Начала задавать Натану вопросы о жене,
о его браке.
- Моя жена? - повторил он, и на миг в его глазах снова загорелся огонек. - Жена
всегда заставляла меня учиться. Семинары, тренинги, новые проекты - чего только не
было. Но все как-то без толку.
Лицо Натана снова приняло безразличное выражение
- А чем занимается ваша жена? - спросила я, продвигаясь дальше.
- Кэрол работает зубным техником. Она действительно молодец. И большая опти­
мистка.
- Расскажите мне о своих родственниках, - попросила я. Надо было обнаружить
как можно больше ответвлений в родословной, а поводов для расспросов оставалось
все меньше, поэтому мой мозг лихорадочно выискивал, за что бы еще зацепиться.
Натан даже не представлял себе, чего мне стоили все эти усилия.
I Нас в семье трое, - начал он. - Хотя нет, был еще один брат, но умер, когда ему
только год исполнился. Меня тогда еще не было... Я уже после его смерти родился.
Я заметила, насколько важно было для него подчеркнуть время своего рождения,
а если точнее - то даже зачатия. Это был зеленый свет на нашем пути.
 Познать себя 51

Я попросила рассказать, что он знает о своем умершем брате, от чего он умер.

1 Мой брат Мики умер из-за врачебной ошибки. У него был аппендицит, пошли
осложнения. Я никогда не интересовался подробностями. Из-за него, я думаю, я занял
особое место, I Натан говорил очень тихо, практически шепотом. - Думаю, я пришел
в этот мир, как бы это поточнее сказать, чтобы занять его место.
Натан даже не представлял себе, насколько точно он выразился. Действительно,
нередко у родителей, потерявших ребенка, возникает потребность в заполнении пустоты,
они решают, что им нужен другой ребенок - взамен утраченному. Упоявившегося на свет
с такой миссией ребенка-замены не оказывается собственного места в мире, в который
он пришел. Ведь он пришел, чтобы заполнить кем-то занимаемое до него пространство.
Его для этого родили. Надежды, которые родители возлагали на сына или дочь, которых
теперь нет, переносятся на хрупкие плечи «замены». Причем требования выдвигаются
порой настолько большие, что ребенок-замена подсознательно отказывается от этой
непосильной для него миссии. При тщательном рассмотрении подобного психогенети­
ческого наследия - проигранной битвы за существование - становится ясно, какие
огромные силы нужны человеку, чтобы хоть как-то выражать себя.
Страдания этих детей начинаются с первого дня их жизни. Возложенная на них
миссия 1 быть не одной личностью, а двумя, а то и тремя - невыполнима. Печаль,
тоска, боль 1 вот чувства, которые овладевают родителями с уходом ребенком, отсут­
ствие которого компенсирует живой самим своим существованием. «Я - ходячий
надгробный памятник. Я - живая могила», - говорил один из моих пациентов,
который тоже потерял в детстве брата.
А Натану ведь пришлось нести на себе еще одну тяжелую ношу.
I Через год после меня родился мой брат Макс, - рассказывал он. - Что бы я ни
взял в руки, Макс сразу требовал, чтобы это дали ему. И я всегда уступал.
- А почему? Вы когда-нибудь задумывались над этим? - спросила я, скорее для
того, чтобы дать ему возможность выразить то, что он чувствовал в детстве, постоянно
сталкиваясь с несправедливостью.
- Из-за мамы. Мама так страдала, и все, о чем я мечтал, - это чтобы она была счаст­
лива. Я хотел, чтобы она не переживала так сильно.
- Ваша мать любила вас?
- Я был особым ребенком. Только вот сейчас, когда вы завели этот разговор, начи­
наю понимать, что я заполнил пространство, предназначенное сразу для двоих
сыновей 1 живого и мертвого.
- Вы не единственный, кому пришлось с этим столкнуться. И не единственный, кто
так себя чувствовал и так реагировал. Мне уже приходилось общаться с такими людьми.
И я хочу вам сказать, что невозможно жить за двоих - неимоверно трудно чувствовать
удовлетворение от того, что делаешь, если приходится соответствовать двойным ожи­
даниям в квадрате. Каких бы результатов ты ни достиг, чего бы ни добился. Ребенок, от
52 диетический код личности

которого ждут, что он будет одновременно и за себя, и за умершего, обречен на неудачи

- что бы он ни делал, он никогда не сможет оправдать надежд своей семьи.
Я пояснила Натану, почему дети, поставленные в такие условия (а позже - и
взрослые), предпочитают бездействовать. Просто у них в голове крепко засела мысль:
«Я не знаю, кем хочу быть, когда вырасту». Или: «Я должен сделать что-то такое, чего
никто до меня не делал*. Или: «Ядолжен добиться чего-то совершенно невероятного,
иначе меня ждет разочарование».
Натан заметно заволновался.
- Именно так я себя и чувствую, - начал он. 1 Я хочу сделать что-то особое. Может,
даже больше ради матери, чем ради памяти покойного брата. Она всегда все для меня
делала, а я не мог ее никак отблагодарить. Не знал как. Я даже как-то пробовал, как бы
это сказать, »вернуть умершего брата к жизни». Однажды я попросил маму называть
меня Микки | она расплакалась. Мне так хотелось, чтобы она обрадовалась тому, что
я придумал, а она сильно расстроилась и ничего не сказала. В конце концов, мне так
кажется, я решил убить живого ребенка - себя.
- Вот это и называется сдаться, - сказала я, соглашаясь. - Отказаться от своих
потребностей, от своих поисков и особенно - от попыток самореализоваться, от их
изначального признания недостаточными и, вероятно, невозможными.
- Азнаете что? Я никогда так не думал, - сказал он, выпрямляясь на стуле. - Нелегко
понимать такие вещи, когда они внутри тебя. Я... Я ведь почти всегда молчал. Никогда
не советовался с собственным отцом. Я всегда был тише воды ниже травы. И в отноше­
ниях с матерью по большей части слов не было. Достаточно было ей посмотреть на
меня - и я уже был готов сделать все, что она пожелает, просто из любви к ней.
Я чувствовала, что время дать выход неизбежному гневу и разочарованию еще не
наступило. Что еще слишком рано заводить с Натаном разговор о тяжести той ноши,
которую на него возложили.
- После меня в семье родились еще двое братьев, I продолжил он. і Ни один из нас
не получил нормального образования, хотя я уверен, что у каждого хватило бы
способностей как минимум закончить университет.
1 0 Натан, утешитель страждущих, вы, как и раньше, не понимаете, каких высот
могли бы достичь, 1 не удержалась я. I Несмотря на то, что на нашей первой встрече
вы упомянули, что знаете, в какой области хотели бы себя реализовать...
- Конечно, - сказал он и вдруг остановился.
- Еще до того, как вы пришли ко мне, - я сделала паузу, чтобы подчеркнуть важ­
ность того, что собиралась сказать, - вы довольно хорошо понимали, чего хотите. Мне
кажется, ваша проблема заключается в том, чтобы определить, чего вы хотите для
себя, а не для матери. Или брата, которого нет.
Для меня было очевидно, что Натан, как и многие из тех, кто обращался ко мне за
советом, очень хорошо осознавал собственную ценность и то, чего он хочет.
 Познать себя 53

Психологическое тестирование и оценка профессиональной предрасположенности

была нужна им исключительно для подтверждения этого знания.
Дети тоже хорошо знают, чего хотят. Желания Натана были похоронены в нем
самом - глубоко внутри. Он знал направление, был потенциал, чтобы совершить
соответствующие действия, и что самое главное 1 в нем была необходимая для этого
искра. Однако меня волновало то, что само существование этой искорки могло ока­
заться под угрозой.
Прошел месяц. Натан многое обдумал, а многое еще продолжал «переваривать».
1 Подростком я пытался писать, - вспоминал он. - Писал о чем угодно - просто
излагал свои мысли, впечатления, идеи, которые приходили в голову. Все написанное
я складывал далеко в ящик письменного стола. Сейчас не пишу, а другой возможности
выразить себя так и не нашел. Ничего не нашел...
- Вообще ничего?
- Ну, не совсем так. Я знал, что конфронтация с матерью будеттяжелым испытанием
для нее, не для меня. Я не могу так поступить, - сказал Натан, пожалуй, больше обра­
щаясь к себе самому.
Мать Натана была женщиной хрупкой и нежной, из-за чего он научился воспри­
нимать ее не только как маму, но и как человека, как женщину с очень ранимой душой.
Он не мог пойти на риск потерять ее. И не мог позволить себе обвинить ее или разо­
злиться на нее за то, что она заставила его нести ношу умершего брата.
Смерть маленького ребенка наполняет души родителей виной и злостью на самих
себя за неудачные попытки быть хорошими родителями для живого ребенка. Но ведь
если не получилось быть родителями умершего ребенка, как можно испытывать
радостные чувства по отношению к живущему? Как вообще можно чему-то радоваться?
Ребенок, которому суждено было стать «заменой», впитывает эти чувства с моло­
ком матери. Послание, получаемое от матери, которая живет с такими чувствами, -
опаснейший «коктейль». С одной стороны, можно все, а с другой - ничего нельзя. Будь
одновременно и живым, и мертвым.
Натан заговорил очень откровенно:
- Если бы я писал, то от меня ожидали бы по меньшей мере гениальности
Шекспира или Уордсворта, и в то же время никто бы и не надеялся, что я могу напи­
сать хоть строчку. Я сочинял стихи, которые многим нравились, как мне казалось,
затрагивали чувства. Но надолго меня не хватило. Я просто сдался. Именно это давнее
переживание до сих пор мучает меня. Я умираю от желания писать, но не могу заста­
вить себя взять ручку в руки. А отказываясь от этого желания, я себя убиваю.
I От чего еще вы отказались? - спросила я.
Натан не переставал меня удивлять:
- Вы не поверите, но в школе я бегал быстрее всех. Но как только получил первую
медаль за победу в соревнованиях, перестал бегать.
54
1ЬнетическшНщд личности

Вот так мы вернулись к страху успеха и чувству вины, которое мог бы такой успех
вызвать.
- Я перестала рисовать после того, как один из моих рисунков выиграл на конкур­
се, мне тогда было пятнадцать, - рассказала я. - Успех буквально парализовал меня.
Мне понадобилось почти сорок лет, чтобы вернуться к этому занятию... И начать все
сначала.
Помешать достичь успеха нам могут три фактора: желание добиться чего-то очень
большого, страх неудачи и страх успеха. С первыми двумя все более-менее понятно, с
третьим | сложнее.
Боязнь успеха побеждает, если у человека нет разрешения реализовать свои
глубинные желания. Для многих цена успеха представляется непосильной ношей.
Реакция на наш успех людей, которых мы любим, от которых зависим, может отрица­
тельно сказаться на наших с ними отношениях и даже напрочь их разрушить. Если,
например, радость от успехов Натана вызывает у его матери печаль и чувство вины за
то, что она не смогла спасти своего первого сына (его брата), то лучше будет обойтись
без такой радости...
Я очень хотела зацепиться за слабо мерцающую искру глубоко запрятанного, но
настойчивого желания Натана и за то, что некоторых успехов он все же добивался. Я
сказала, что ему нужно продолжать свое путешествие, не останавливаясь.
Постепенно мы с Натаном узнали о нем гораздо больше. Мы узнали, что он был
одарен, упрям, печален и отгорожен от мира. Он был человеком, который упорно
бьется над решением какой-то задачи, не чувствуя к ней влечения. А еще мы узнали,
что в Натане скрыто море гнева и глубокое желание быть обычным, простым чело­
веком. Ребенком, от которого никто не ждет, что он выиграет Олимпийские игры,
станет новым Шекспиром или окажется полным неудачником. Он хотел, чтобы его
принимали таким, какой он есть. Мы фокусировались в основном на двух аспектах
его личности: решительности и силе характера, осознать которые он, уже давно
взрослый человек, так и не осмелился. Создавалось впечатление, что Натан предпо­
чел познакомиться только с частью себя. Мать относилась к нему исключительно
как к отражению умершего старшего сына. Натан точно так же отказался от
собственных чувств, от своих истинных потребностей - он не научился их призна­
вать, оценивать и ценить. К счастью, в глубине души он знал: то, от чего он себя огра­
дил, никуда не исчезло.
Фактически разрешение на существование Натану дал отец, который хоть и не
общался с сыном, но играл с ним в футбол. Пусть разрешение было символичным,
важно то, что оно было. К сожалению, отец Натана, как и мать, не смог передать сыну
по наследству определенную жизненную направленность.
Эмоциональная жизнь Натана отражала его раздвоенную личность. Он чувство­
вал, что его существование замечали только в его отсутствие. Когда он был рядом и
 Познать себя 55

отваживался подавать признаки жизни, то ответной реакции никогда не получал. Как

живого человека Натана игнорировали - слишком много чувства вины было в душах
родителей.
Мне вспомнился мой покойный брат. Именно он помог мне проложить тропинку
к сердцу Натана. После смерти моего брата мать слегла, погрузилась в депрессию и
отчаяние. Обо мне забыли. И где-то через год, когда у матери практически не осталось
сил, врач сказал ей: «У вас ведь есть живая дочь, которой вы нужны. Если вы не поза­
ботитесь о ней, она тоже умрет».
Когда я стала постарше, мама рассказала мне, что ее так напугали слова врача, что
она решила жить дальше. Но мне тоже понадобились годы работы над собой и
семейными отношениями, чтобы выстроить успешную жизнь, наполненную радос­
тью и творчеством. А ведь кто-то на моем месте мог бы просто удовлетвориться фак­
том своего существования и всю жизнь промучился бы. Однако мои родители, собрав
последние силы, все свое мужество, переступили через свое горе, чтобы подтолкнуть
меня к более надежным берегам.
Во время путешествия с Натаном я не раз спрашивала себя, не моя ли рука подтал­
кивает его к спасительному берегу. Оказалось - не моя. Я только помогла нащупать
необходимую ему руку. Это была рука его жены Кэрол - настоящего воина. Именно она
задавала курс и подставляла плечо, на которое Натан смог бы опереться. Я чувствовала,
что за фразой «к вам меня отправила жена» стоит огромная сила, а не слабость. Эти
слова выражали силу Натана. Долгие годы Кэрол была двигателем его жизни. Она была
той женщиной, которая позволила ему существовать и задавала направление.
После того как Кэрол подключилась к нашему путешествию, силы Натана только
возросли.
- Жена верит в меня, а она очень умна, - сказал Натан на одной из встреч. - Вы
каждый раз спрашиваете меня, кем бы я хотел быть. На самом деле я давно это знаю.
- Мы оба это знаем, - ответила я уверенно. Однако нам еще не было известно, на
какие рычаги надо нажать, чтобы запустить процесс реализации его желаний. Я
попросила Натана рассказать, чего он хочет.
- Я хочу жить, как живой человек, - сказал он уверенно, - хочу изучать бухучет.
Бухучет непосредственно связан с наведением порядка в торговле и финансах, то есть
позволяет понять, что ты получаешь, что отдаешь, а что у тебя остается...
Сила его откровения потрясла нас обоих. Простейшая азбучная истина.
Следующий вопрос я просто не могла не задать:
- А как вы, Натан, собираетесь этого достичь?
Теперь было очевидно, что Натан знает, каким путем ему надо идти к достижению
цели. А еще мне было ясно (и Натану, очевидно, тоже), что в технической сфере, в
которой Натан работал, в сфере, «унаследованной» от отца (причем вместе с неудача­
ми отца), Натан никогда бы ничего не достиг.
56 Пгнетический код личности

- В бухгалтерском учете я добьюсь успеха, - ответил он.

В отчете о тестировании, которое прошел Натан, особо выделялись его способнос­
ти к бухгалтерии, внутренняя потребность придавать всему упорядоченность, оформ­
лять системы, консультировать людей. Несомненно, бухгалтерия была той областью,
в которой он мог бы работать в качестве финансового консультанта и получать от
этой работы удовлетворение.
Натан уже не сдерживал чувств. Он был счастлив. И воскликнул:
- Не просто консультант по оптимизации налогообложения, а бухгалтер. А писать
я буду для того, чтобы позволять себе выразиться. Это будет мое хобби.
Откинувшись в кресле, я облегченно вздохнула. Трудная миссия по спасению
Натана подходила к завершению. Спасенный был передо мной, готовый совершить
крутой поворот на своем жизненном пути. Все, что ему оставалось, это стряхнуть с
себя грязь и металлическую стружку прошлого, переодеться - и приступить к
выстраиванию новой карьеры в совершенно другой области. Бухгалтерский учет был
отличным решением. При этом нам обоим было ясно, что Натан добьется большего,
если будет работать сам на себя, а не на предприятии. Я предложила, чтобы он не увле­
кался поисками работы в какой-нибудь крупной корпорации.
- Карьера независимого специалиста выведет вас наверх гораздо быстрее, - посо­
ветовала я.
Подобное случается сплошь и рядом, особенно с людьми, для которых семья
никогда не была конструктивной системой, способной подтолкнуть их к прогрессу, а
наоборот - часто требовала и не помышлять о каких бы то ни было попытках преу­
спеть. И все же, решив измениться, такие люди преуспевают, когда работают не по
найму, а занимаются самостоятельной предпринимательской деятельностью, в кото­
рой только они отвечают за свою судьбу.
Глава 5. Здравствуй гнев - прощай карьера

Разочарование и ярость разрушили мою карьеру

Огубоко скрытый гнев, невысказанное возмущение, постоянная неудовлетворенность
могут стать серьезными преградами на профессиональном пути человека. Вот так вот
все просто. Я могу вспомнить не одну и не две ситуации, когда что-то в жизни казалось
мне невыносимым или я была страшно зла на кого-то. И что же? Я не могла двинуться
с места в своей профессиональной сфере. Как я ни старалась, что ни делала, в итоге
застывала, словно парализованная. Мой мозг просто отказывался работать, а память,
казалось, что-то наглухо перекрывало.
Помню, сдавала я как-то экзамен по литературе. Битых два часа просидела в ауди­
тории, охваченная отчаянием, не отрывая глаз от чистого листа бумаги, - ничего не
могла вспомнить. Все, что учила, словно испарилось из головы. Когда злость в конце
концов подвигла меня на действия, я начала строку за строкой, страницу за страни­
цей заполнять освобождающими фразами: «он - дурак», «он 1 мерзавец», «он -
садист»... (другие эпитеты привести я здесь не решаюсь, и, думаю, не стоит объяснять,
кем был означенный «он».) Приблизительно через 15 минут такой «психотерапии»
мощный поток памяти, который временно был перекрыт яростью и гневом, в один
момент чудесным образом прорвал все преграды.
Альберт и Мюриэль, чьи истории я хочу рассказать в этой главе, были детьми роди­
телей, у которых долгие годы копилось недовольство работой. Не достигшие в жизни
того, к чему на самом деле стремились, они ожидали, что их чада будут хватать звезды
с небес. За время путешествия с Альбертом и Мюриэль я поняла, что семена гнева
родителей «успешно» проросли в почве жизни детей, заблокировав развитие их спо­
собностей и даже отбив у них всякое желание работать.
Альберт, казалось, был рожден для успеха. Для него, очень привлекательного
мужчины, не составляло труда завоевать сердце женщины и утвердиться в среде
деловых мужчин. Он получил диплом бакалавра по специальности «Экономика и
управление бизнесом» и степень магистра философии. У него было великолепное
чутье на прибыльные начинания, финансовые результаты которых он мог просчи­
тать в мгновение ока. Таким ребенком, как Альберт, можно только гордиться. Он
родился в богатой семье, и в жизни ему, как говорится, только птичьего молока и не
58 Генетический код личности

хватало. Никто не сомневался, что однажды он добьется успеха, причем ошеломи­

тельного.
Но Альберт не оправдал ожиданий. В 28 лет он бросил службу, начал жить на посо­
бие и занялся поисками новой работы, а если точнее - предпринимал хаотические и
бесплодные попытки поисков. Казалось, он никуда не спешил и никаких особых
целей или желаний у нею не было. Создавалось ощущение, что он просто приговорен
к безделью. Он читал объявления о работе, звонил, но - безрезультатно.
Так проходили дни. Дни складывались в месяцы, а месяцы - в годы. Восемь лет
Альберт просидел дома, пока, в конце концов, мне не позвонила его жена.
- Сделайте что-нибудь! - умоляла она голосом человека, дошедшего до крайней
степени отчаяния. - Я не знаю, что делать.
Часто бывает, что за помощью к психотерапевту обращается кто-то из родствен­
ников человека, которому нужна помощь. Когда Альберт приехал на первую встречу,
я была очень удивлена: для человека, восемь лет живущего на пособие по безработи­
це, он выглядел очень даже презентабельно. Подтянутая фигура, отлично сидящая
одежда в спортивном стиле, короткие волосы аккуратно подстрижены и причесаны.
Намеком на то, что он столько лет не работает, была какая-то скука в глазах. И еще -
время от времени пробегающий нервный тик, крививший уголок его рта.
В отличие от большинства людей, с которыми мне приходилось общаться, Альберт
проскочил этап отрицания.
- Я здесь, потому что я в тупике, I сказал он убедительно. - Вот уже восемь лет, как
я ничего не зарабатываю. Моя жизнь, как телега, застряла в глубокой луже - и ни туда
ни сюда. Надо ее оттуда вытаскивать.
1 Вас это мучает? - поинтересовалась я.
- До сих пор я бы не сказал, чтобы мучило. Но вот с недавних пор - да, действи­
тельно.
- Что же изменилось?
Альберт задумался. Прошло минуты две, прежде чем он ответил:
- Может, рождение сына...
Рождение ребенка и переход в статус родителя может существенно изменить
отношение человека к работе. Я это давно знала, поэтому спросила, чтобы прояснить
ситуацию:
- Ав луже застряла только телега?
- Не совсем так, - сказал Альберт. - Думаю, речь больше идет о лошадях. Похоже,
они просто не очень стараются вытащить телегу. То есть телега-то исправна, а лошади
в хорошей форме. Понятия не имею, почему они не могут сдвинуть ее с места. Как вы
думаете, мне можно помочь?
- Попытаюсь, - ответила я, захваченная врасплох его прямотой. Не одному чело­
веку мне приходилось помогать выбираться из профессионального тупика, и каждый
 Здравствуй гнев - прощай карьера 59

раз я вынуждена была распутывать сложный клубок жизни - начиная с нуля. И всегда
вставал этот вопрос. Если кажется, что почти все в порядке, откуда же тогда проблемы?
В чем причины тупика? Какова связь между телегой и лошадью? И что происходит с
тем, кто управляет телегой?
Случай Альберта снова подводит нас к сложной проблеме, стоящей перед каждым
человеком и связанной с его призванием и самореализацией. Почему у Альберта не
было ни малейшего представления о том, куда он хочет идти? Действительно ли он не
знал, чем хочет заниматься? Почему он раньше не задавал себе этот вопрос?
Результаты психологического тестирования указывали на впечатляющие спо­
собности, в том числе в финансовой сфере, на, без преувеличения, дар быстрого реа­
гирования, которому позавидовали бы мастодонты медиабизнеса. Кроме того, у
Альберта была жена - женщина, не желающая сдаваться. Мне стало интересно, что
представляют собой его родители. Я спросила Альберта, на какие средства живет
семья, если ее глава восемь лет не работает.
- Мои родители помогают, - ответил Альберт, смутившись, как ребенок, пойманный
на горячем. Но еще в его глазах мелькнуло что-то сродни злорадству.
I Без них я бы давно пропал, - продолжал он. - Мой отец работает в сфере финан­
сов. Так что в семье есть по крайней мере один человек, который чего-то добился и
доволен тем, что делает.
Я в душе усмехнулась. Появилось ощущение, что я вышла на след. Наверное, что-то
подобное чувствует следователь, который прижал упрямого свидетеля к стенке и
теперь ждет, когда тот чем-то себя выдаст. Эти несколько невинных фраз стали кончи­
ком нити из первого клубка, который я собиралась размотать. Отец Альберта тоже
был очень одаренным человеком, его уважали коллеги. Я спросила сама себя, не
может ли этот случай быть затянувшимся параличом, который случается с подростка­
ми, чьи родители добились очень многого в жизни. Может быть, я столкнулась с клас­
сическим случаем травы и фикуса?
Теорию о траве и фикусе мне в свое время поведал старый друг Джордж, садовник
по профессии. Он рассказал, что трава всегда лучше растет там, где есть немножко
тени, 1 она старается спрятаться от палящего солнца. Получается, что молодой фикус
обеспечивает траве благодатную тень, но со временем возникает проблема - тени
становится слишком много: фикус, вроде бы защищая траву, на самом деле не пропус­
кает к ней ни одного солнечного лучика. И тогда трава перестает расти.
Не был ли отец Альберта, успешный финансовый гений, возглавляющий крупную
фирму, таким вот фикусовым деревом? Не лишал ли он своих детей возможностей
расти и добиваться в жизни чего-либо самостоятельно?
Теория травы и фикуса навела меня на мысли о Мюриэль. Мюриэль была одаренным
скульптором, а еще I матерью-одиночкой. После рождения дочери она заболела
экземой: ладони рук у нее покрылись язвами. Она в буквальном смысле слова не могла
 60
Генетический код личности

прикоснуться к дочери и на много лет вынуждена была оставить работу. Как и Альберт,
которого отправила ко мне жена, Мюриэль пришла ко мне в сопровождении родите­
лей, которым было уже за 60, и содержать дочь им становилось все труднее и труднее.
Альберт решился на переворот в своей профессиональной деятельности, когда у
него вот-вот должен был родиться первый сын. Мюриэль попыталась это сделать,
когда ее дочь, которой исполнилось десять лет, начала отдаляться от нее и плохо
учиться в школе.
Именно Мюриэль научила меня присматриваться к окружению, в котором растут и
взрослеют дети, исследовать тень, которая на них падает. Что касается детства Мюриэль,
то все намного прозрачнее, чем в случае с Альбертом. У Мюриэль проблемой была ее
профессия, собственно - ее работа. Подобный вид профессионального тупика - не
работать и жить за счет родителей - передавался в ее семье по женской линии.
Как я уже отмечала, существует интересная связь между профессиональной дра­
мой человека и его родителями: внутренний мир и поведение матери больше
сказывается на профессиональной деятельности дочери, а отец, соответственно,
больше влияет на сына.
Трудовая биография матери Мюриэль началась с девяти лет. Она нанималась нян­
чить детей, убирать в домах. Постепенно она стала основным добы тчиком в семье -
семье иракских эмигрантов, которым нелегко приходилось после переезда в Тель-
Авив. Но тяжелая работа не отбила у нее горячего желания учиться. Сразу же по окон­
чании школы она устроилась секретарем в бухгалтерской ф ирм е и записалась на
вечерние бухгалтерские курсы, которые закончила с отличием.
Устроилась ревизором в текстильной компании. Особых талантов у нее не было,
но благодаря упорству, впечатляющим результатам и лояльности к ф ирм е заработала
хорошую репутацию. Коллеги ее уважали. Но она постоянно чувствовала какое-то
недовольство. Ее не покидало чувство, что она выбрала не совсем ту сферу деятель­
ности. А еще она считала, что, несмотря на все ее старания и даже в каком-то смысле
жертвы, по-настоящему ее никто не ценит.
Развязка наступила, когда ей исполнилось сорок. У нее, разо ч ар о ван н о й , озлоб­
ленной и недовольной отнош ением к себе ж енщ ины (по ее м нению , не отражав­
шем должного признания ее способностей), и зн уренн ой р аб о то й н а и зн ос на про­
тяжении долгих лет, вконец испортились отнош ения с руководством, которое она
изводила спорами и препирательствами. Генеральный директор, окончательно
расставшись с надеждой привести в чувство вечно недовольную ревизоршу, при­
гласил ее к себе и сказал, что она уволена. Для нее это был шок. О на понимала, что,
в принципе, такое возможно, но никогда всерьез не думала, что это мож ет случить­
ся именно с ней! Охватившая ее ярость была настолько сильна, что на поиски сле­
дующей работы ушло целых десять лет. М юриэль бы ло девять лет, когда мать поте­
ряла работу. Ее отрочество и юность прош ли под знаком д еп ресси и и гнева м атери ,
 Здравствуй гнев - прощай карьера 61

которая отбрасывала на небольшую семью огромную тень отчаяния, горечи, злобы

и безнадежности.
| Я заслуживаю лучшего, - постоянно говорила она, сначала мужу, а потом детям.
КЯ не понимаю, почему мои способности никто не признает и почему я не могу полу­
чить место, которого достойна.
На десять лет семейство Мюриэль погрузилось в эмоциональную и финансовую
пучину. Когда Мюриэль исполнилось девятнадцать, она задалась вопросом «на милли­
он долларов»: «Чем я буду заниматься в жизни?* Только тогда ее мать поняла, что надо,
наконец, взять себя в руки и по-иному посмотреть на свое профессиональное буду­
щее. Она начала консультировать частных лиц по финансовым вопросам. Постепенно
клиентов, довольных сотрудничеством с ней, становилось все больше. Она осознала,
что время, отпущенное ей на исцеление в домашних условиях, закончилось, равно
как и то, что теперь она была готова к тому, чтобы из наемного работника превратить­
ся в независимого профессионала - частного предпринимателя.
Финансовая стабильность в семье была восстановлена. Но не было атмосферы
личной самореализации.
I Всех нас постоянно преследовало чувство, что дела могли бы идти и получше, -
рассказывала Мюриэль. 1 Что мама могла бы и побыстрее крутиться и зарабатывать
побольше. У всех нас было ощущение, что чего-то не хватает, что что-то в жизни мы
пропустили.
В запутанной истории Мюриэль был еще один персонаж - ее отец. Он занимал
какую-то невысокую должность в рекрутинговой компании, выполнял серую и скуч­
ную офисную работу. В свободное время он демонстрировал домашним свои
недюжинные кулинарные и кондитерские способности. Он обожал выдумывать на
кухне всякие чудеса, и семья очень высоко ценила эту его способность, не скупилась
на похвалу.
- Это был единственный лучик света в моей жизни. Да и, по большому счету, в
жизни всех нас, - сказала Мюриэль в ответ на один из моих вопросов. Я хотела понять,
как развивались события и что сыграло решающую роль в том, что она оказалась в
профессиональном тупике.
I Может быть, - добавила она неуверенно, - радость и удовлетворение, которое
испытывал отец от приготовления своих кулинарных шедевров, подарили мне
надежду и заставили желать большего в жизни, зародили во мне чувство, что мне раз­
решено выражать себя в творчестве...
Мы с Мюриэль поняли, что на самом деле семена удовлетворенности работой
скульптора заронил в ней отец. Однако складывалось впечатление, что ей предстояло
пережить то, что произошло с матерью, | профессиональный крах. Позднее мы
выяснили, что сочетание эмоциональной идентификации себя с матерью и выбора
скульптуры, который как бы продолжил работу отца в создании блюд, было
62 Лнетический код личности

гармоничным до тех пор, пока у Мюриэль не появилась дочь. Рождение ребенка нару­
шило это равновесие.
Сделав следующий шаг в процессе отделения себя от той деятельности, которой
занималась ее семья, Мюриэль углубила этот внутренний конфликт. Она стремилась
к полной состоятельности, к большему, чем смогла добиться ее мать, но при этом хоте­
ла выбрать что-то наподобие отцовского хобби - что-нибудь очень сильно подходя­
щее ей по душе.
И у нее получилось. Она выбрала то, что хотела, и нашла в этом занятии себя.
- И все равно я зашла в тупик, - рассказывала Мюриэль. - Диагноз - «аллергия к
скульптурным материалам*. А еще - экзема. Вдруг я оказалась загнанной в угол: не
могла лепить, не могла прикоснуться ни к чему, что связывало меня с работой. И это
случилось именно тогда, когда родилась дочь. Я так долго ждала ее, так хотела к ней
прикоснуться. И что же? Все точно как у матери: я просидела дома десять лет, в полном
непонимании, что происходит, не прикасаясь ни к чему из того, с чем работала, и
ничем больше не занимаясь.
Однако в эти годы в жизни Мюриэль происходили очень важные процессы.
Постепенно на поверхность сознания начали выходить ярость и гнев, которые нако­
пились в ней за годы юности, - чувства, о существовании которых она даже не подо­
зревала. Мюриэль поняла, что объектом этого гнева, скрытого глубоко в подсознании,
была в первую очередь ее мать.
- Вдруг я поняла, что из того, что я делала, ей ничего не нравилось, всегда было
что-то не так, что-то ее не устраивало, - озлобленно говорила Мюриэль. - Особенно
она никак не могла смириться с тем, что в качестве работы я выбрала искусство.
«Лепить безделушки - и это ты называешь профессией?» - спрашивала она меня с
иронией и даже с издевкой. Я неплохо зарабатывала на прикладной керамике. Кроме
того, я преподавала изобразительное искусство. И, тем не менее, маму моя работа про­
сто выводила из себя. «Ты не Пикассо или Микеланджело, это все пустая трата време­
ни!» - часто заявляла она.
К концу своего долгого путешествия Мюриэль смогла справиться с гневом на
мать, принять ограничения, укоренившиеся в ее сознании. Только после этого она
смогла провести границу между собственной личностью и личностью м а т е р и . «Я -
не моя мать; я всего лишь ее дочь...* - сказала она себе. Мюриэль научилась л у ч ш е
соотносить себя с огромным желанием матери реализовать себя в чем-то су щ еств ен ­
ном и состояться как профессионал, а в процессе этой учебы она научилась п рощ ать
мать. Все это было ей необходимо, чтобы исцелиться от профессионального пара­
лича и позволить себе быть здоровой матерью, способной поддержать свою подрас­
тающую дочь.
Как показал дальнейший анализ, бабушка Мюриэль тоже заболела, когда родила
дочь, мать Мюриэль. И она точно так же десять лет не занималась домашней работой.
 Здравствуй гнев - прощай карьера 63

с которой, вообще-то, великолепно справлялась. Оказалось, что Мюриэль получила в

наследство от бабушки семейный психоген. И семейная программа сработала. Однако,
в отличие от матери и бабушки, Мюриэль нашла способ заглянуть в себя и решилась
расшифровать генетический код, который связывал ее с прошлым фамилии. Она смо­
гла доказать свое отличие от женщин двух предыдущих поколений. Мюриэль поняла,
что не обязана быть роботом, очередным звеном в цепи поколений, поверила, что
обладает свободной волей и может выбирать самостоятельно. Преодолев эти преграды,
она смогла вернуться к своим творческим занятиям, зарабатывать себе на жизнь и
бьггь матерью, которая гордится своей дочерью. А когда Мюриэль завершила этот
цикл возрождения, у ее дочери лучше пошли дела в школе. Мюриэль предпочла не
быть более жертвой ярости и недовольства, с которыми не смогли в свое время спра­
виться ее мать и бабушка.
Ситуация с Альбертом казалась несколько иной, по крайней мере изначально.
Нам понадобилось время, чтобы понять, что Альберт, как и Мюриэль, не мог спра­
виться с недовольством и гневом на неудовлетворенного собой отца, который на
самом деле не смог себя реализовать. А еще - с огромными ожиданиями, которые к
нему предъявлялись, при том что на его реальные потребности никто не обращал
внимания.
Когда я впервые поинтересовалась, насколько его успешный отец был удовлетво­
рен своим профессиональным выбором и успехами, Альберт уверял, что его отец -
счастливый человек, что он нашел себя в той работе, которую выполнял.
1 История моего отца 1 это история успеха, - настаивал Альберт.
Но когда мы продвинулись в нашем путешествии дальше, он начал воспринимать
отца немного по-другому.
- Отец работал финдиректором одной крупной корпорации, - рассказывал
Альберт. - Он был своего рода финансовым гением, не раз спасал компанию в крити­
ческих ситуациях. За это его очень уважали. Проблемы начались, когда должность
генерального занял новый человек и запустил в компании далекоидущие
организационные изменения. Отец решил уйти в отставку. Он получил неплохой
компенсационный пакет, но чувство того, что его «списали», осталось. Вместе с мамой
он основал фирму, которая занялась инвестированием венчурных предприятий. И
все, казалось бы, наладилось, но домашние чувствовали, что он неудовлетворен: вроде
путешествует по миру в целях бизнеса, на самом же деле - пребывает в свободном
плавании и не знает, к какому берегу плыть. Человек, который для нас всегда был
воплощением стабильности, вдруг начал бросаться из одной крайности в другую - от
энтузиазма до полного отрицания.
| Точно также, как, похоже, поступали вы в последнее время, - прокомментирова­
ла я осторожно. I И точно так же, как ваш отец, когда, вы не попытались понять, куда
на самом деле хотите идти.
 диетический код личности

- Сказать вам правду? Уже и не хочу, - ответил он.

Альберт молчал, молчала и я.
- Может быть, - предложила я в конце концов, - стоит подумать, что удерживает
вас от того, чтобы понять, чем именно вы хотите заниматься. Попробуйте задуматься
над тем, о чем вы мечтаете.
Мысль, стоявшая за моим вопросом, была проста. Я хотела побольше узнать об
Альбсрте-мечтателе, Альберте как творческой личности, Альберте, который выбирает.
Я хотела понять, кто или что ограничивает его мечты и блокирует его творческое
начало. Однако на этом этапе нашей совместной работы такой вопрос был
преждевременным. Чтобы получить исчерпывающий и действительно правильный
ответ, требовалась определенная подготовительная работа.
- Чем-то это похоже на ситуацию, когда человек, соблюдающий диету, отправля­
ется в изысканный ресторан, - начала я, пытаясь пояснить свою мысль. - Он знает,
чего ему есть нельзя ни в коем случае, но, видя все эти пасты, стейки, пирожные,
вдыхая все эти фантастические ароматы, чувствует, что не может сдвинуться с места.
Не в силах выбрать то, что ему действительно хочется и можно съесть, он вовсе утра­
чивает способность ориентироваться и начинает злиться. То же самое происходит с
человеком, который пришел в ресторан, где цены для него высоковаты. Вместо того
чтобы подумать, что он хотел бы съесть, он злится оттого, что очень многое, что видит
перед собой, он съесть не может, потому что на это у него не хватит денег. Понимаете
меня, Альберт? В ресторане, точно как в жизни, слишком много энергии вкладывается
в то, что запрещено.
Альберт ничего не сказал, но его лицо залилось краской. Я подумала, что забежала
слишком далеко вперед, и попыталась подойти с другой стороны.
- Расскажите мне, - попросила я, прощупывая почву, - чем занималась ваша мать,
когда отец был занят работой.
- О, моя маман... - сказал он, расплываясь в иронической усмешке, - она. знаете
ли, была и швец, и жнец, и на дуде игрец. Отлично умела распределять время между
различными ипостасями: старшего советника по образованию, популярного лек­
тора, неутомимого помощника для моего отца и отличной хозяйки дома.
Представляете себе такое чудо? Такие успешные родители... а мы, трое детей,
выросли, что называется, неприкаянными - без какого бы то ни было желания
чего-то добиться в жизни.
- Без желания чего-то добиться в жизни? Что вы имеете в виду?
- Да вы посмотрите на нас троих, - ответил он. - Кто хоть чего-то добился?
Я поняла, что он прав: двое братьев и их старшая сестра всегда были среди лучших
учеников. Отличные отметки в школе, результаты тестирования такие, что их приня­
ли бы в любой вуз. Но учеба закончилась, пришло время использовать свой природный
потенциал для построения карьеры. Туг-то и начались проблемы. Пока игра заключи-
 Здравствуй гнев - прощай карьера 65

лась в том, чтобы приносить домой табель с хорошими отметками, не было проблем,
миссия выполнялась на «отлично». А когда пришлось выйти во взрослый мир и при­
менить свои таланты хоть на каком-то рабочем месте, когда нужно было выбирать и
брать на себя обязательства I все трое терпели неудачи, причем раз за разом. В конце
концов мы поняли, что все дети в этой семье страдали от того, что слишком близко
себя идентифицировали с исключительно талантливыми родителями, чей внутрен­
ний, причем очень жесткий, запрет на определение своей истинной мотивации пере­
дался всем троим.
Передо мной был очередной пример родителей, которые, не сумев состояться в
профессиональной сфере, выставляли своим детям слишком высокие требования,
абсолютно не соответствующие истинным потребностям детей. В случае с Альбертом
оба в высшей степени успешных родителя не сумели прислушаться к своему соб­
ственному голосу, удовлетворить свои запросы, потому и предъявляли к детям
завышенные требования.
Данные психологического тестирования, которое прошел Альберт, свидетельство­
вали, что он мог бы добиться многого практически в любой сфере, поэтому на следу­
ющей встрече я сказала ему:
- Задумайтесь над тем, с какой именно неудовлетворенностью вам приходится
справляться I так много талантов и так мало возможностей для их выражения.
Альберт посмотрел на меня, и вдруг я уловила в его глазах новый блеск картинка в
его представлении начала приобретать конкретные очертания.
- А знаете, - сказал он, взвешивая каждое слово, - мне не нужно думать, что
делать. Я это уже знаю. И я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то мне помог понять, на что
я способен, потому что мне это понятно. В первую очередь мне нужно подходящее
окружение, в котором я смог бы выстраивать реальные отношения с людьми, зани­
маться творческой деятельностью и получать четкие задачи. Именно это - одна из
основных причин, почему мне приходилось так трудно. Я знал, что должен добиться
успеха, но не знал, на какой именно успех с моей стороны рассчитывают. Именно в
этом, в отсутствии четких ориентиров и установленной на определенном уровне
планки, причина моей неудовлетворенности. Мне нужно было, чтобы кто-то меня
направлял. Мне нужно было, чтобы кто-то определял границы для моего неуемного
желания добиться абсолютного успеха, для моих завышенных ожиданий постоян­
ного триумфа.
- И эта неудовлетворенность привела вас к полному безразличию? - спросила я.
- Думаю, да, - при этих словах в глазах Альберта я заметила какую-то боль. - Шло
время, | добавил он спокойно, - и эта неоднозначность вышла за пределы работы,
распространилась на всю мою жизнь.
- А вы можете заглянуть поглубже в себя и попробовать преодолеть эту неодно­
значность, обойти ее?
66
диетический код личности

Могу, но не хочу. Слишком много там, в глубине, накопилось гнева и страданий.

- Каких именно?
- Страданий от впустую растраченного таланта, неудовлетворенности из-за без­
возвратно потраченных на работу лет, от всего того хорошего и прекрасного, что я
мог бы сделать, но не сделал. Правда, были годы, когда я хотел чего-то и получал это,
но мне всегда было мало. С достигнутой вершины всегда открывалась следующая, на
которую нужно было карабкаться.
- Это вы чувствовали, что нужно карабкаться на следующую вершину, или окружа­
ющие рассчитывали, что вы будете на нее взбираться?
И тут Альберт взорвался. Очевидно, он решил, что наступило время менять прави­
ла игры.
- Если вы до сих пор этого не поняли, то я говорю сейчас не об окружающих - я
говорю о моих родителях. О моих отце и матери. Мой брат, моя сестра и я выросли с
чувством, что все, что бы мы ни сделали, можно было бы сделать лучше. Когда мы при­
носили в дневниках хорошие отметки, даже если они были самые высокие в классе,
отец в сто первый раз объяснял нам, что «в этой семье получают только пятерки с
плюсом». Если мы занимали вторые места, отец, как правило, спрашивал: «Акто занял
первое?» Мы чувствовали, что от нас постоянно ждут покорения новой вершины, но
никогда не знали, что она собой представляет, насколько она высока. Мы знали толь­
ко, что за взятой вершиной ждет другая, такая же неопределенная.
- Когда не знаешь, где начинается небо, - заметила я, - лучше вообще не взлетать.
- Однозначно, - отреагировал Альберт.
- Получается, - продолжила я, стараясь замкнуть круг, - раз вы не работали, вас и
вашу семью содержал ваш отец?
- Я не задумывался над этим, - ответил Альберт. - Я только чувствовал, что беско­
нечное давление - слишком тяжелое испытание для меня и что на самом деле что-то
не так Но что не так - я не знал.
Страдания Альберта передались и мне. Я сочувствовала ему, застрявшему и стра­
дающему от собственной беспомощности, обуреваемому гневом и злостью в отно­
шении родителей за навязанные ему неправильные установки и нереальные ожида­
ния. Я задала самой себе вопрос: что на самом деле могут знать дети о той завуалиро­
ванной, но очень жестокой конкурентной борьбе, которая идет между ними и их
родителями? В случаях, когда человека предоставили самому себе еще ребенком?
Как это было с матерью Мюриэль, которой пришлось самой, без поддержки родных,
справляться с такими отрицательными явлениями в душе, как ревность и осознание,
что ты от кого-то зависишь. И давалось ей это ох как нелегко. Больше того: давление
усиливающейся конкуренции может быть настолько путающим, что в конечном
итоге места для взаимных компромиссов и поддержки не останется вовсе. Это
может произойти между родителями и детьми, между другими родными людьми. И
 Здравствуй гнев - прощай карьера 67

тогда, пожалуй, единственный способ выбыть из соревнования - это нарушить пра­

вила конкуренции.
Есть семьи, в которых умеют удерживать свое стремление к достижениям на
разумном уровне - и тогда конкуренция и борьба за победу уравновешиваются взаи­
мопомощью и поддержкой. Между родителями и детьми ведется конструктивное
соревнование, в котором стороны дополняют друг друга. Конкуренция в таких семьях
поддерживается в четко обозначенных пределах, согласно установленным правилам
игры. Только при таких условиях каждый член семьи может получать удовлетворение
от борьбы и превращать ее в полезный инструмент собственного развития и достиже­
ния собственных целей.
В семьях, привыкших не просто добиваться успеха, а ставить рекорды, проблемы
чаще всего опускаются, а границы четко не обозначены. Тогда неопределенность
высоты, на которой установлена планка, и риск «попасть в немилость», если высота не
будет достигнута, ведут к неудовлетворенности и разочарованию. И дети теряют спо­
собность выбирать и конструировать инструменты, которые помогли бы им спра­
виться с реальностью и управлять собственной жизнью так, чтобы состояться. Они не
могут дать себе разрешение на профессиональную самореализацию. И принять его
тоже не в силах.
Дети, выросшие в семьях, где родители привыкли брать самые высокие планки,
как правило, едва ли могут справиться с каким-либо реальным делом без помощи и
поддержки. Все становится сложнее во сто крат, если окружающие считают дости­
жения родителей выдающимися, а в душе у родителей зреют скрытые и
противоречивые чувства заниженной самооценки, ведется постоянный критичес­
кий монолог, направленный против самого себя, их не покидает ощущение, что
выполнить эту работу можно было и получше, можно было добиться большего. В
подобных случаях происходит своего рода диффузия: дети впитывают чувства
родителей. Раньше или позже они придут к неприятию того, что родители игнори­
ровали свою истинную сущность и свои желания. Со временем идентификация с
этими очень мощными чувствами может стать настолько сильной, что наступит
профессиональный паралич.
И здесь появляется несколько вопросов. Что нужно сделать, чтобы создать условия
для конкуренции, которая обеспечивала бы нормальное, здоровое развитие? Как сти­
мулировать стремление к достижению вершин, которые соответствовали бы потреб­
ностям и способностям человека? Что нужно сделать, чтобы развить в человеке осо­
знание основных, его собственных потребностей? Как научиться конкурировать друг
с другом и при этом поддерживать друг друга? И наконец, самый главный вопрос: как
облегчить этот процесс для человека, родители которого ориентируются или ориен­
тировались исключительно на высочайшие достижения на фоне недостаточной уве­
ренности, беспокойства, которые жили или живут со всеохватывающим и всепрони-
 68 Генетический код личности

кающим ощущением неудачи, невыполнения того, что им было предназначено сде­

лать в этой жизни?
На эти вопросы я пыталась ответить, работая с Альбертом.
- Во-первых, очень важно определить все компоненты ваших внутренних потреб­
ностей. И начать новую, здоровую жизнь с разумным, обоснованным уровнем желае­
мого успеха, - сказала я, пытаясь определить нашу общую цель.
Альберт слушал очень внимательно.
- Вы имеете в виду, - в конце концов спросил он, - что я сам могу обозначить
разумные границы своих достижений, которые будут реальны именно для меня? То
есть вы хотите сказать, что я могу составить перечень обоснованных целей и затем
попытаться их достичь?
- Вы должны составить перечень целей, которые хотели бы реализовать в своей
жизни, - ответила я, стараясь интонационно подчеркнуть именно аспект собственно­
го выбора и собственных обязательств, которые такой выбор подразумевает.
- Может, я даже смогу найти какую-то систему взглядов (пусть даже она будет не
внутри меня, а снаружи), которая выполнит роль суррогатного родителя. Взглядов
рациональных, таких, чтобы я мог на них опереться и черпать в них уверенность, -
добавил Альберт.
Мне понравилось это рассуждение.
- Правильно, - сказала я. - Некоторые должности и профессии на том или ином
уровне выполняют функции подобных систем. Выполняемая человеком работа долж­
на вознаграждать его за достижения - достижения, которые были определены зара­
нее. Более того, работа должна создавать для вас новые «генетические» коды, отлича­
ющиеся от тех, которые управляли, условно говоря, трясиной вашей семейной жизни.
И еще один важный момент: здоровая рабочая среда станет гарантией, что вы не буде­
те получать двойных посланий.
Альберт был уже готов перейти на следующий этап в обсуждении этой идеи. Он
сказал:
- Знаете, это именно то, чего никогда не делали мои родители. Они гордились
статьями, которые я писал, но каждый раз повторяли, что самое важное - это изучать
право или финансы. Хорошая профессия - залог того, что я смогу зарабатывать на
достойную жизнь, когда стану самостоятельным.
- С одной стороны, они гордились продуктами вашего творчества, а с другой -
каждый раз подчеркивали ценность иной профессии, - перефразировала я его слова. |
Они игнорировали вашу ключевую потребность, отрицали само существование вашего
инстинктивного желания творить, которое идет из глубины вашей души Учитывая то,
что они запутались в отношении собственной профессиональной деятельности и отка­
зались от удовлетворения своих глубинных потребностей, они запутали и вас, ведь так?
Альберт не сводил с меня изумленного, даже испуганного взгляда.
■ Здравствуй гнев - прощай карьера 69

- Подождите секундочку, я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Они хотели мне

добра, ведь так?
IЯ говорю о том, что ваши родители создали противоречие между данным вам от
природы творческим началом и практическим аспектом, в который вас поставили.
Возможно, все эти прагматичные разговоры сковали вашу свободу и право творить.
Может быть, ключ от ваших внутренних оков лежит в маленьком ларце, на котором
написано: «Разрешение осознать собственные потребности и желания». Ваш отец сам
в свое время не получил такого разрешения, и очень может быть, что мать тоже... Есть
очень много семей, похожих на вашу, которые страдают от паралича, являющегося
результатом их собственного прагматизма.
- Да, но у меня действительно диплом экономиста. И диплом магистра филосо­
фии! - сказал он, все еще пытаясь отогнать понимание новой реальности, которое
вот-вот должно было его настигнуть.
IА философия тоже имеет непосредственное отношение к прагматизму. Вы може­
те преподавать ее в школе, в университете, проводить семинары, писать книги,
выступать в роли консультанта, участвовать в телевизионных программах и так далее
и тому подобное...
В кабинете повисла тяжелая тишина. Альберт, казалось, съежился и на какую-
то секунду снова превратился в маленького мальчика, местного гения, способ­
ности которого собирались подвергнуть очередной проверке. Только сейчас он
стоял не перед школьной доской, а перед родителями и, возможно, передо мной
тоже... По мере того как картина в его мозгу прояснялась, поднималась волна
закипающего гнева:
I Ну как вы не хотите понять?! Это не просто противоречие между моими
истинными желаниями и прагматизмом. Это закон, который гласит: «Неважно, чего
ты там добьешься, главное - быть человеком»!
1 Но лично для вас этого было многовато... - возразила я, колеблясь, стоит ли
делать следующий шаг.
Картина прояснялась все больше. Альберт утратил связь со своими способностя­
ми. У него не было инструментов для изучения себя, и он представления не имел, как
связать первое со вторым. Всю свою жизнь он получал двойные послания, поэтому не
смог найти профессию по душе.
Под слоем задавленного гнева в душе Альберта скрывалась мучительная боль от
того, что он не знал, какой дар, какую радость предложить собственным родителям. Он
не нашел способа узнать, что они действительно оценили бы. Разноплановые послания
родителей не позволяли понять, что на самом деле доставило бы им радость.
Созерцание продуктов собственного труда, размышления о своей работе и удо­
вольствие от творчества обычно сопровождаются желанием, чтобы твои заслуги при­
знали. Но когда рядом не оказывается никого, кто по достоинству оценил бы твои
70 Генетический код личности

достижения, твой творческий импульс слабеет. Люди, которые не видят смысла своей
работы, не знают, ради кого или чего творить, зачастую приходят к выводу, что лучше
вовсе ничего не делать - не начинать, не создавать... И что их больше всего останавли­
вает, так это страх перед тем, что созданный ими дар некому будет дарить.
Работа и семья. Семья и работа. По сути, отношения между родителями и детьми -
это первое рабочее место. Там мы учимся добиваться успехов и конкурировать с теми,
кто нас любит, хочет помочь, а порой выступает даже ярым соперником. Семья учит нас
работать в системе, которая выдвигает определенные требования и при этом дарит
любовь. В семье мы учимся принимать критику вместе с восхищением и поддержкой.
Семейное гнездо - та почва, в которой мы прорастаем. А когда гнездо повреждено или
не оснащено инструментами для роста, не снабжено необходимыми ресурсами, вполне
логично предположить, что будут проблемы. Члены такой семьи, как правило,
оказываются не подготовленными к встрече с реальным миром за пределами семьи, в
том числе с миром, в котором предстоит реализовать себя профессионально.
У Альберта, несмотря на все его супердостижения, не было возможности научить­
ся вести искренний диалог с самим собой. По мере того как мир вокруг него услож­
нялся, его профессиональное развитие замедлялось. Он менял одну неподходящую
работу на другую. А потом, окончательно отчаявшись и обозлившись, сбитый с толку,
просто остановился и отказался вообще что бы то ни было делать.
Кульминации его личная драма достигла в момент рождения первого сына.
Наступило внезапное крушение всего. Может быть, Альберт лгал бы себе и дальше, но
теперь, когда он стал отцом, это стало невозможно. Когда родился сын, Альберт
решил, что больше не намерен уступать окружению собственное право быть свобод­
ной и творческой личностью.
- В этот самый момент, - сказал он, подводя итог 36 прожитым годам, - я почув­
ствовал, что хочу быть отцом, который содержит свою семью. Я больше не хотел
финансово зависеть от своих родителей.
| Это и не удивительно, - ответила я, - потому что у таких суперуспешных родите­
лей, как ваши, которые не привыкли довольствоваться достигнутым, причина подоб­
ного поведения заключается в невозможности или неспособности удовлетворить
свои потребности и недостаточной уверенности в себе. Таким родителям трудно сми­
риться, что их ребенок живет в собственном пространстве. Часто за слишком
высокими требованиями стоит страх. Таковы движущие силы их жизней, и почти
наверняка родителей их родителей тоже. И если они не примут решение выбрать
иной способ жизни, то точно так же будут жить их дети. Кстати, раз уж разговор зашел
о детях, каким вы были ребенком?
- Я боялся, что вы об этом не спросите, I широко улыбнулся Альберт. - Я обожал
игры, в которых кем себя только ни воображал.
- А в обычные детские игры часто играли?
 Здравствуй гнев - прощай карьера 71

- Не то чтобы очень. Меня считали неженкой, чуть ли не тряпкой. Мои игры имели
мало отношения к реальности. Как правило, другие дети в них не участвовали.
IА когда вы играли на детской площадке, вы часто вымазывались?
Альберт пристально и как-то обиженно посмотрел на меня, а потом засмеялся:
I Куда там! Я был из породы вечно чистых детей - ребенком не от мира сего.
- А ведь все дети испытывают огромную естественную потребность в играх, -
продолжила я. - Те, кому не удалось пережить радость игры - возможность громко
смеяться, пачкать одежду, разбивать коленки, со временем, став взрослыми, сталки­
ваются с трудностями в реальной жизни, в которой нет путей без попыток и оши­
бок. Это касается и взрослых людей, которые отказываются разрешить себе
вымазаться, не могут позволить себе упасть, а затем вновь подняться. Им трудно
идти по жизни 1 личной и профессиональной, где далеко не всегда так легко осво­
бодиться от грязи, а падения могут причинять очень серьезные страдания. Но если
вы не играли в детские игры, - подчеркнула я (мне было очень важно выяснить,
насколько далеко заходят в этом плане его способности), - тогда, может быть, вы
играли в каком-нибудь другом смысле? На музыкальном инструменте, например?
- К человеку из такой семьи, как моя, подобные вопросы, можно сказать,
излишни, 1 ответил Альберт с улыбкой. - Конечно же, я учился играть. Целых
десять лет. На пианино.
- А что было потом? - настаивала я.
1 Потом, после девятого класса, я бросил.
1 Почему? Вам не нравилось играть? - не отставала я.
1 Да нет, нравилось, действительно нравилось, но играть на пианино в моей семье
означало быть музыкальным гением. Я хотел играть ради удовольствия, а не для того,
чтобы стать новым Артуром Рубинштейном. Для меня было достаточно проводить за
инструментом час в день, ну два, а потом мне хотелось в парк рядом с домом, где я мог
побыть обычным ребенком. Я хотел играть точно также, как другие дети. Странно, что
я только теперь начинаю это понимать. Родители всегда на меня давили: «Ты не такой,
как все, у тебя огромный потенциал. Стыдно пускать по ветру талант, бегая по парку,
как все. Ты должен заниматься каждую свободную минуту». Поэтому я занимался и
страдал, страдал и занимался. И поглядывал при этом через окно в парк, где бегали
дети, они иногда звали меня присоединиться. Постепенно моя любовь к игре на пиа­
нино как-то иссякла. Я злился, что меня заставляли играть больше, чем я в том нуждал­
ся. Думаю, что в какой-то момент я вовсе потерял к этому интерес. И перестал играть.
- Вы перестали играть, а потом перестали и чувствовать, - сказала я спокойно,
подводя итог этой маленькой драме, такой характерной для детей, которых
воспитывают слишком требовательные родители.
| Все верно, - согласился Альберт. Его окаменевшее лицо и застывший взгляд
выдавали всю силу его чувств в тот момент. - Когда не хочешь чувствовать, то попада­
72 Пгнетический код личности

ешь в какую-то серую унылую паутину, в которой тебя укачивает, и ты засыпаешь. Я

так вот и спал до недавних пор. Но - именно поэтому я к вам и пришел - в последнее
время даже сон стал меня избегать. Если бы вы знали, как меня это все достало!
Ощущение такое, что у меня серьезная проблема, и я должен ее решить.
Альберт решился рискнуть и поговорить об этом по отдельности с отцом и с мате­
рью. То, что он услышал, стало для него самым настоящим потрясением. Он и поду­
мать не мог, но оказалось, что в его семье не у него одного были тайны. Его очень
успешные, многого добившиеся в жизни родители никогда не чувствовали, что они
реализовали свои истинные желания. Сильнее всего ощущение несостоятельности
было выражено у отца, он, пожалуй, больше других страдал из-за утраты значимости
собственной жизни. Это было очень тяжелое чувство, и в нем самом был запрет на то,
чтобы назвать это чувство своим именем.
Для родителей, не желающих выглядеть неудачниками в собственных глазах,
неспособность найти истинное призвание и настоятельная потребность как-то неор­
динарно выразить свое «я» стали тайной за семью печатями. Яркая праздничная упа­
ковка (новая машина, шикарная вилла и т.д.) развеивала какие бы то ни было сомне­
ния в их состоятельности. Родители Альберта попали в эмоциональную ловушку,
непосредственно связанную с профессиональной самореализацией. Пусть они рабо­
тали, пусть они были успешны в своей работе 1 любви к ней они не испытывали. А
поскольку они не знали иных способов жить, то чувствовали себя обязанными
поддерживать этот фасад успешности. Истинные же стремления были напрочь
отброшены. Приоритетом оказались деньги и потребность их демонстрировать.
- Я так не хочу, - сказал Альберт. - Я хочу следовать зову сердца. Я хочу найти свой
истинный творческий путь.
Альберт замолчал, а потом, как бы пробираясь по кочкам через болото, добавил:
- Я чувствую себя неловко по отношению к отцу. Он так тяжело работал все это
время, подавляя свои истинные желания, если они у него оставались. Может, он тоже
хочет состояться, но не решается? Почему я могу, а он нет?.. В конце концов, это ведь
дорогое удовольствие...
- А не может быть так, что вы оба застряли на одном и том же, оказались в одина­
ковом тупике? И если это действительно так, может быть, вы освободите друг друга?
Как вы думаете, - я пошла на смелый шаг, - возможно, стоит пригласить вашего отца
на нашу следующую встречу?
На лице Альберта появилось выражение крайнего удивления. По правде сказать, я
и сама была удивлена не меньше: эти слова вырвались в импульсивном порыве, я не
руководствовалась логикой. И, тем не менее, оглядываясь назад с позиций сегодняш­
него дня, могу признать: это была хорошая идея.
На следующую встречу отец и сын приехали вместе. Вопрос добывания средств на
жизнь возник практически сразу.
 Здравствуй гнев - прощай карьера 73

- Ты думаешь, - обвинительным тоном начал отец, - что работа - это детские

игрушки, что людям она обязательно должна нравиться? Твой прадед умер, когда его
поймали на воровстве - он таким образом добывал еду для семьи. Работа - это еда, а
еда - это не игрушки. На работу просто ходят - и точка.
Альберт не сдавался. Я видела, что ребенок в нем весь сжался от страха, но этот
ребенок знал: пришел его час, и ему нужно делать выбор - либо сейчас, либо никогда.
Он мог бы оставаться в своей стеклянной клетке, озлобленным и безразличным,
жадно созерцающим окружающий мир, а мог разорвать цепи, которые сковывали уже
не одно поколение. И потребовать, а то и просто взять себе такое желанное разреше­
ние, принадлежащее ему по праву. На кону стояла жизнь, на которую можно было
зарабатывать творческой и значимой работой. При поддержке и заботе окружения,
предъявляющего к нему разумные требования.
Альберт решил пройти этот путь до конца.
- Я готов зарабатывать на жизнь, - сказал он, встав перед отцом во весь рост, - но
я не готов отказаться от самого себя. Я не готов бросить писать. Я не готов отказаться
от радости, которую я могу испытать от написанной мною философской статьи, от
прочитанной мною лекции. Ты хочешь работать и мучиться? Отлично. Это твой
выбор. Но не мешай мне выбирать мою жизнь.
Альберт был не меньше отца удивлен силой, вложенной им в сказанные слова и
своей очевидной решительностью. «И когда только она успела в нем вырасти?» - поду­
мала я.
Мы все трое молчали. Это было начало конца, начало распада пыльной серой тучи,
которая долгие годы покрывала скапливающиеся гнев и недовольство. Прорваться
через эту пелену значило бы для сына и отца наконец-то прочувствовать страдания
друг друга.
Отец был искренне удивлен (впрочем, сын был удивлен еще больше) способнос­
тью сына столь уверенно и резко отстаивать свои желания и при этом просить отцов­
ского благословения. Возможно, Альберт тоже пытался предоставить отцу возмож­
ность преодолеть то, с чем десять лет боролся сам.
Отец Альберта заговорил прерывисто, почти шепотом, губы его дрожали:
| Ты думаешь, я действительно хотел открыть венчурную компанию? Ты думаешь, я
мечтал обо всех этих заграничных поездках, маркетинге, продажах и бесконечной борь­
бе с конкурентами? Нет. Как и ты, я хотел изучать философию. Но потом я женился, и все
говорили мне, что философия - это забава, на нее нельзя содержать жену и детей...
- И поэтому ты изучал финансы? - спросил Альберт отеческим тоном, с улыбкой,
которая, хоть и казалась циничной и злой, но почему-то ободряла.
- Именно по этой причине, - подтвердил отец. - Если ты думаешь, что я обожаю
все эти расчеты и цифры, то ты ошибаешься. Но я это хорошо делал. Друг предложил
мне работу ревизора. Предложение было заманчивым, у меня получилось, и я пошел
74
Генетический код личности

дальше почти против собственной воли. Мне не нравилось то, чем я занимался. Со
временем мы с матерью создали свой венчурный бизнес. Между нами говоря, мне до
сих пор это не нравится. Может, твоей матери это тоже не по душе. Потому-то пред­
приятие не развивается. Однако оно дает мне деньги и власть, а еще - большое уваже­
ние, где бы я не появился.
Откровенность и смелость отца Альберта меня удивили. Я решила ковать железо,
пока горячо.
- Может, вы хотели бы присоединиться к сыну? Возможно, такое путешествие
позволит вам понять, какое именно занятие обогатит вашу жизнь и станет для вас
источником истинного удовлетворения?
Застигнутый врасплох, отец Альберта в очередной раз почесал в затылке.
- Хотите знать правду? Я никогда не позволял себе мечтать. Но, - сказал он, обра­
щаясь к Альберту почти с упреком, - я не переставал работать, кормить и одевать
семью. Возможно, это даже помогало...
Альберт не дал ему договорить. Он просто закричал:
- Не понимаю, зачем ждать до пенсии, чтобы заговорить о несбывшихся мечтах! Я
хочу научиться сейчас определять то, чего хочу, и хочу выбрать такую работу, которая
будет соответствовать моим желаниям сейчас! И я буду сам решать, как далеко я пойду
и как высоко поднимусь!
Он на миг остановился и добавил:
- Прошу прощения, что до меня это дошло после стольких лет безделья, а ты
вынужден был все это время меня содержать.
- Да, действительно, почему ты наказываешь своих отца и мать? Почему мы
должны содержать тебя? - ответил его отец.
Я решила вмешаться:
- Может, потому, что это так мучительно? Может, потому, что сын не знал, как
попросить у вас разрешение, и не знал, как его взять самому? Мне кажется, что это был
способ, который Альберт выбрал для борьбы с вами, чтобы через давление добиться
от вас какой-то реакции, каких-то изменений и решить таким образом скрытые
конфликты.
Альберт прервал и меня:
- Возможно, это был мой способ рассчитаться с вами обоими, но особенно - с
тобой, папа, за нестерпимое разочарование и злость, которые я чувствовал все эти
годы. Потому что все, что бы я ни делал, все вас не устраивало. Я для вас готов был
звезду с неба достать, вот только вы не могли четко сказать какую!
- Это был долг, который мы заплатили тебе и твоей семье? - тихо спросил отец.
- Возможно, это была подсознательная попытка вернуть свой родительский долг.
Вы обеспечили Альберту и его семье финансовую поддержку, чтобы он мог стать на
путь исцеления, - предположила я осторожно.
 Здравствуй гнев - прощай карьера 75

- Вы хотите сказать, - начал отец, все еще с недоверием, - что нежелание моего
сына работать и обеспечивать себя было чем-то вроде декларации о намерениях? А
может быть, даже его шансом?
I Да! - сказала я. - Альберт отказывается оставаться таким, каким он был прежде, но
по вашему пути он тоже пойти не может. Он не очень хорошо знаком с механизмом
внутреннего выбора и хочет его изучить. Ему придется узнать и понять много нового,
стать независимым и построить свой новый мир. Вы можете помочь ему, позволив
делать то, что исходит от его внутренних потребностей, исходит от любви. Если вы
благословите его на внутренние успехи, а не только на внешние достижения, возмож­
но, ему удастся зарабатывать на жизнь не только ради зарабатывания и выбрать тот
образ жизни, который достоен вашего уважения. Может быть, то, что он будет делать,
станет следствием его истинного выбора. Не столь важно, в какой именно сфере... А
кроме того, это шанс для вас стать его другом и попутчиком.
И отец меня понял. Он повернулся к Альберту и улыбнулся:
1 Вы преподали мне трудный урок.
- Для меня он тоже был нелегким, - ответил Альберт.
Я улыбнулась им обоим. Я знала, что эта встреча была еще одним шагом вперед.
Альберт благодаря себе получил два замечательных подарка: разрешение злиться на
отца и разрешение различать гнев, любовь и заботу. Он начал писать, прошел курс
футурологии, занялся инвестиционными портфелями. Возможно, это был его способ
заявить миру, а особенно своему отцу, что его успех тем или иным образом обеспечи­
вает ему существование. Обратившись за поддержкой и одобрением, он в результате
получил их, а со временем даже научился добиваться уважения окружающих.
Альберт знал, что ему предстоит длинный, тщательно распланированный учебный
курс, в ходе которого он должен научиться распознавать свои возможности и ограни­
чения. Научиться рассчитывать необходимое количество горючего на определенное
расстояние, взвешивать, на что у него хватит способностей, и вычислять, как высоко
он сможет взлететь. Альберт знал, что перед ним длинный и тяжелый путь, но он не
сомневался в том, что начал прокладывать для себя верную дорогу, основным приори­
тетом на которой будет призвание и самореализация. Но самое важное было то, что
Альберт чувствовал возвращение надежды.
 Глава 6. Как война уничтожила мои мечты

Травма разруш ила мою лю бовь к ж изни

Профессиональные тупики бывают иногда очень серьезными. Некоторые случаи

можно назвать «профессиональной инвалидностью», а иные и «профессиональной
смертью». Человек в таком положении очень остро чувствует вину и позор, и они его
полностью дезориентируют. Он совершенно не осознает, что его профессиональная
деятельность просто парализована, что он находится в карьерном или профессио­
нальном тупике.
Мне пришлось пережить такое состояние где-то между Шестидневной войной 1967
года и Войной Судного дня (октябрь 1973-го). В моей эмоциональной системе произош­
ло нечто вроде короткого замыкания, но я продолжала работать. Не знаю, как у меня это
получалось - работать, несмотря на неспособность переживать и чувствовать.
Был второй день Войны Судного дня. Я упала в обморок возле кровати солдата, у
которого была ампутирована нога, а придя в себя, вдруг поняла, что целых шесть лет
смертельно боялась пережить страх. Целых шесть лет я игнорировала свой страх и
скрывала его от окружающих и от самой себя.
Когда началась Шестидневная война, я была молодым психологом. Пошла добро­
вольцем на срочную военную службу, попала в госпиталь «Сорока» в пустыне Негев. Я
была не готова к работе с ранеными: не было ни жизненного опыта, ни соответствую­
щего образования. Как психолог я была готова работать с людьми, с любыми наруше­
ниями психики, но не могла видеть страданий людей без рук и ног. У меня было доста­
точно знаний, чтобы врачевать душевные раны, но не физические. Особенно тяжким
испытанием оказалась для меня встреча со смертью. Я не знала, что делать. Рядом со
мной были искалеченные, совершенно беспомощные люди. И было очень трудно
совладать с собственной беспомощностью!
Как-то поздно вечером в приемный покой привезли раненого, сейчас я уже не
припомню его имени. Помню только его рыжие волосы. Он был контужен, правая
часть лица была скрыта под повязкой. Он смотрел на меня одним карим глазом, в
котором читалось замешательство. Увидев ужас на моем лице, он с наигранной брава­
дой сказал: «Адавайте вы попробуете угадать, какого цвета был мой второй глаз!» Мы
 — і "і гші птш
78
ІЬнетический код личности

оба взорвались истерическим смехом, который через секунду перешел в рыдания. Эти
рыдания частично высвободили чувства, которые я долго в себе подавляла. В ту войну
я ни разу не позволила себе проанализировать происходящее с каких-то личных
позиций - считала, что не время и не место задумываться над тем, что чувствую лично
я и что происходит лично со мной. Я просто делала свое дело. Никаких ночных кош­
маров, никаких истерик
После 1967 года я вернулась к учебе, но чувствовала, что в эмоциональном плане
не могу сдвинуться с места. Это состояние я не связывала с войной, потому что солда­
том я не была.
Проходили дни и годы. Исцеления не было - травма просто ждала своего часа.
Разразилась Война Судного дня. Меня отправили консультантом в ортопедическое
отделение госпиталя «Хадасса» в Иерусалиме. В белом халате, в окружении врачей и
медсестер, я вошла в первую палату отделения. Остановилась у первой кровати, на
которой лицом к стене лежал молодой парень. «Он отказывается разговаривать», -
сказала медсестра. В карточке я прочла: «Ампутация ноги выше колена». И в этот
момент у меня в глазах все поплыло. Потом - ряд ярких вспышек: приемный покой,
сцены, которые довелось увидеть еще в 1967 году в госпитале «Сорока»: десятки носи­
лок с раненными солдатами, вынесенными из Синайской пустыни, открытые раны,
внутренние органы на всеобщее обозрение и никаких простыней, которые бы их
скрывали. Я потеряла сознание и опустилась на пол.
Поразительно, но все семь лет, которые разделяли эти две войны, я, консультируя
десятки и сотни солдат, страдавших от военного невроза и прочих последствий
войны, ни разу не позволила себе в полной мере ощутить боль и страх. Я, подобно
тому молодому солдату, закутавшему свой остаток ноги белой простыней, шла по
жизни, прикрывая свою боль полотном из слов и показным пониманием.
Я искренне пыталась... До тех пор, пока не сдала моя душа. Пока я не упала в обмо­
рок, который позволил мне осознать, насколько сильно и глубоко я подавляла в себе
отрицание. Очнувшись, я присела рядом с кроватью этого солдата и рассказала ему,
что тоже пыталась спрятаться от самой себя, но благодаря ему мое отрицание реаль­
ности наконец-то нашло выход...
Позже я смогла рассказать ему, что все еще вижу его с раной, разорванной сна­
рядом, истекающего кровью, хотя сейчас он лежит на белой простыне. Что вижу,
как он борется за жизнь, старается не потерять сознание, не уйти. Я рассказала ему
о войне, которая шла в моей душе. Рассказала о том, что сама страшно боюсь
посмотреть на его рану. О том, в какое замешательство повергают меня просьбы о
помощи. Еще я говорила ему о том, что стараюсь представить, насколько тяжело
ему справиться с реальностью, в которой он оказался, преодолеть шок и принять
себя другим, что теперь нужно начинать новую жизнь - жизнь, в которую надо
идти на одной ноге.
 Как война уничтожила мои мечты 79

Для меня борьба раненного солдата была неразрывно связана с моей борьбой.
Признать существование ран, причиненных этой болью, и пытаться справиться с
ними, не скрывая, не маскируя, было очень нелегко.
После того как я поделилась с ним всеми этими мыслями, парень очень медленно,
но все-таки повернулся ко мне. И разрыдался.
Когда с человеком случается что-то страшное, когда он сталкивается с невыносимой
болью, он вынужден справляться с переживаниями, которые связаны не только с этим
событием. В его памяти всплывают другие болезненные чувства, и чем глубже в себя
он их запрятал когда-то, тем сложнее приходится потом, тем более тяжким грузом
они ложатся на дальнейшую жизнь.
Давид появился в моем кабинете через 20 лет после Войны Судного дня, положив­
шей конце его карьере. Он страдал от посттравматического стресса, связанного с
войной, хотя сам об этом не знал. Это всплыло случайно. Кто-то из армейского
начальства решил узнать, как сложились судьбы выживших бойцов одного практи­
чески полностью разбитого подразделения. Давид был одним из выживших.
Специалисты хотели знать, как герои той войны чувствуют себя в мирной жизни, уда­
лось ли им восстановить здоровье, создать семьи, реализовать себя профессионально
в гражданской жизни. Выяснилось, что Давид за двадцать послевоенных лет так и не
смог найти работу по своим способностям. Унего были жена, дети, дом, но с карьерой,
которая бы его удовлетворяла, не сложилось. Его школьные товарищи закончили
вузы, получили дипломы и более-менее успешно трудились в различных отраслях.
Давид остался далеко позади. Благодаря своей интуитивной изобретательности он
выжил на поле боя, но не сумел найти занятия, которое позволило бы ему раскрыть
свой потенциал. Он работал в ночную смену мясником на птицефабрике.
То, что у него посттравматический стресс, стало для него полнейшим сюрпризом.
- Я подозреваю, что вы до сих пор страдаете военным неврозом, - сказал ему
штатный психолог клиники при большой военной базе в центральной части страны.
- Я посоветовал бы вам обратиться к психологу, который занимается вопросами про­
фессиональной деятельности. У таких специалистов есть опыт решения проблем,
подобных вашей, они будут рады помочь вам.
Давид был в полном замешательстве. Прошло так много лет с тех пор, как его
вытащили из ада. Он полагал, что восстановил здоровье. Ему даже в голову не прихо­
дило связывать свои профессиональные неудачи с последствиями войны. И тут вдруг
оказывается, что у него военный невроз! А ведь он был героем, сам главнокомандую­
щий армией вручил ему медаль.
- Мне кажется, - сказала я Давиду во время нашей первой встречи, - то, что вы
работаете на бойне, - очень знаменательно.
Тогда Давид еще был не в состоянии осознать символический смысл своего про­
фессионального выбора.
 Н Я 8П Н Я
80 генетический код личности

- Когда я понял, что ночные кошмары все равно не дадут мне заснуть, я нашел себе
работу в ночную смену, - пояснил он весьма прозаичным тоном. - Я многим пробовал
заниматься, брался за любую работу, какая попадалась, а потом нашел место на птице­
фабрике, где можно было работать по ночам.
- Место кровавого поля боя заняла кровавая бойня. Вы убежали от ночных кошма­
ров в реальность, связанную с кровью, - сказала я, не в состоянии сдержать эмоции.
С тупиковой ситуацией в профессиональной сфере Давид столкнулся дважды.
Первый раз, когда оказался на бойне. Второй - когда перешел на место клерка в этой
же фирме. Люди приходили и уходили, клерки становились менеджерами и со време­
нем уходили с бойни на более привлекательные должности в другие сферы. И только
Давид оставался младшим клерком и выполнял рутинную работу, не решаясь сделать
хотя бы шаг вверх по карьерной лестнице.
На первый взгляд, его профессиональный выбор можно объяснить логически.
Поскольку Давид был волен делать что хочет, в дневное время он мог заниматься
домашними проблемами, общаться с семьей. Зарплата, пусть небольшая, позволяла
решать некоторые вопросы. Внешне все выглядело вполне нормально. Но только на
первый взгляд.
Уже на нашей первой встрече Давид признался, что сам понимает странность
ситуации, в которой оказался, но объяснить свою профессиональную несостоятель­
ность не мог. Причины тому, что он, хорошо окончивший школу и однозначно обла­
давший достаточными способностями, чтобы получить высшее образование, застрял
в самом низу карьерной лестницы, не в силах двинуться дальше, он не видел. Как
можно объяснить то, что из ночи в ночь он занимался работой, которую ненавидел, о
которой никогда не мечтал, практически никак не используя свои способности?
А вдруг там, где люди убивали друг друга, убили что-то и в Давиде? Не получи­
лось ли, что война убила и его надежды на выбор той профессии, которая была бы
ему по душе?
Нам нужно время, чтобы лучше узнать друг друга, прежде чем мы сможем понять
истинный смысл выбора «бойни». Начали мы с изучения того, что происходило после
войны, с возвращения к мирной жизни, ставшей для Давида кошмаром.
- После войны я решил осуществить то, о чем мечтал. Сколько себя помню, - ска­
зал он, I я хотел изучать медицину. Я видел только один путь I в Италию, учиться.
Когда я в первый раз провалил вступительные экзамены, то удивился. Однако не в
моих привычках было сдаваться. Но вот я стал проваливать экзамены год за годом,
каждый год. Это превратилось в наваждение. Я проваливал вступительные экзамены
пять лет подряд. Пять лет бесплодных попыток. И тогда я стал забойщиком птицы.
- Ачто, по вашему, случилось? - спросила я спокойно.
- Моя профессия была убита... Пять лет во мне убивали мечту... До попытки пост)'
пления в институт в моей жизни не было такого, чтобы я не добился своего. Даже на
 Как война уничтожила мои мечты 81

войне - я сразился со смертью и вышел из этого боя победителем, вопреки всему. А

когда попытался воплотить свою мечту, то потерпел поражение...
1 А как это произошло, как убили вашу профессию? - не отставала я.
Давид продолжал, в голосе его звучала смелость, к которой я уже стала привыкать.
| Когда передо мной человек, страдающий серьезным недугом или получивший
опасную травму, в моей памяти всплывают картины войны. Раненые товарищи...
Бои... Взрывы... Я, на войне ни разу не потерявший сознания, прошедший через
ужасы, видевший, как друзей детства разрывает в клочья на минах, - падал в обморок
при виде пациента, нуждавшегося в операции...
- Может быть, то, что вы сошли с пути в медицину, стало частичным признанием
вашего бессилия? - спросила я.
- Это и есть бессилие, - подчеркнул он.
- А работа мясника?
- Это от злости на свое бессилие... От злости на смерть... Забивая птицу, я стараюсь
убедить себя в том, что у меня отключено сочувствие к испытывающим страдание.
Физическое или душевное... Но самое тяжелое и самое страшное - это чувствовать,
что люди могут увидеть страх, написанный у меня на лице.
- Возможно, - высказала я догадку, - ваша работа на бойне - своего рода заявле­
ние о том, что ваше бессилие существует, что вы его признали и больше не хотите
бояться того, что его заметят люди?
- Возможно, - пробормотал Давид, - война убила эмоциональную часть меня. Не
ту, что контактирует с моей семьей, с детьми, а ту, что связана с желанием работать и
выражать себя. Она убила мое будущее, убила во мне способность мечтать, творить,
трудиться на благо общества.
I И, тем не менее, вы попробовали пойти дальше, тогда, после войны, - напомнила
я, процитировав его же слова об упорной борьбе за поступление в медицинский уни­
верситет.
| Да. Как будто все было в полном порядке, - Давид заговорил торопливо и громко.
- Во мне царил эмоциональный хаос, в голове крутился рой вопросов, на которые я
не мог найти ответов, но снаружи все было вроде бы хорошо. Я пытался игнорировать
этот внутренний хаос. Старался забыть, искал обходные пути. И вот нашел. Моя про­
фессиональная жизнь оказалась тонкой нитью, которая в итоге разорвалась. Почему-
то эта часть жизни оказалась самой сложной.
Давид остановился. Он тяжело дышал. Я тоже молчала, в очередной раз поражен­
ная тем, насколько тесна связь между работой человека и его сутью.
I И как долго это будет продолжаться? - спросил Давид, немного успокоившись.
I Чем сильнее боль, тем дольше исцеление... - ответила я негромко.
Я попросила, чтобы Давид рассказал мне свою историю войны. Я слышала много
рассказов о войне, но история Давида была не просто страшной и шокирующей. Он
82 Генетический код личности

уходил от смерти невероятное количество раз, и истории своего спасения готов был
рассказывать снова и снова.
- Смерть ходила рядом со мной все время, - начал он. - Все, кто был рядом со
мной, умирали. Знаете, один раз танковый экипаж отказался выезжать, когда уже все
было готово, из-за того, что с ними должен был ехать я. Можете себе такое предста­
вить? Знаете, что значит отказаться идти в бой? В те дни каждый танк был на вес золо­
та. А в полку ходили слухи, что находиться рядом со мной | все равно, что позволить
смерти себя поцеловать. Все были уверены, что за мной по пятам ходит смерть...
- И вы тоже в это верили?
- Да. Потому что это не вписывалось ни в какие рамки совпадений.
В комнате повисла тяжелая тишина.
- Тишина - это самое страшное, - первым нарушил молчание Давид.
- По-видимому, это настолько тяжкое испытание, что с ним просто невозможно
справиться, - сказала я спокойно.
- Да, это величайшая из тайн, - откликнулся Давид на мои мысли.
Неудивительно, что с самого начала Давид не вписывался в классическую модель
солдата, страдающего военным неврозом. Он был интересным мужчиной, заботливым
отцом и мужем, человеком, полным жизненной энергии. Его речь была приятная, лег­
кая, можно даже сказать - почти литературная. Его многое интересовало, он был
легок на подъем и открыт во всем, что касалось его самого. И при этом на протяжении
двадцати лет Давид скрывал тайну своей профессиональной смерти от семьи, от окру­
жающих и от себя самого.
Многие верят, что скрытая боль - это на самом деле запретная тайна, своего рода
грех. Мне вспомнился Ари, еще один солдат, страдавший от посттравматического
стресса, вызванного войной. Ари заставил меня иначе взглянуть на то, как может
подавляться страдание и как человек застывает в своем развитии от бессилия прео­
долеть шок от полученной травмы. По мнению Ари, ужас, в который его повергла
контузия, был связан в первую очередь с чувством греха и позора, которые сопровож­
дались страхом и бессилием.
- Ощущение беспомощности - это словно кто-то нападает на тебя, что-то прони­
кает в душу против твоей воли, овладевает ею, поселяется в ней. И это не логично,
потому что я должен был бы предотвратить это нападение, - пояснял Ари. У меня,
казалось, было достаточно сил, чтобы помешать страху проникнуть в меня.
Для Ари контузия, полученная при неожиданном артобстреле, была двойным
нападением - снаружи и изнутри. Унего было чувство, что он не просто не смог поме­
шать этому нападению, а, возможно, даже содействовал ему. Он так сильно хотел
жить. Почему же он позволил, чтобы это с ним произошло? Он и люди, которые были
рядом, стали пассивными свидетелями, а точнее - участниками греха. Никто не
воспрепятствовал его свершению. Не отвратил позора
 Как война уничтожила мои мечты 83

О подобных «событиях» никому не рассказывают, чтобы избежать подозрений в

соучастии и заставить самого себя и других забыть, как кто-то провалил испытание.
Во многих случаях подобная тайна так давит на человека, на ее хранение уходит
столько энергии, что в других сферах жизни образуется застой. И чаще всего страдает
сфера профессиональная.
Состояние, когда травма становится глубоко скрываемой тайной и замедляет, а то
и вовсе тормозит профессиональное развитие, знакомо людям, подвергшимся сексу­
альному насилию. Дети, пережившие такой ужас, со временем как бы забывают
сопровождавшие его чувства. Факт фиксируется в их памяти, но без травмирующих
переживаний. Во многих случаях, повзрослев, они оказываются неспособными
достичь успеха в профессиональной сфере и утрачивают право на самореализацию.
Так было с Сюзан.
Сюзан подверглась сексуальному насилию со стороны своего деда, которого
она очень сильно любила. Справившись с первой преградой I воспоминаниями
о перенесенной боли (точно так же, как солдаты - с посттравматическим стрес­
сом), Сюзан смогла говорить о том, что с ней произошло. Подобно солдатам,
I страдающим военным неврозом, Сюзан подавила эмоции, сопряженные с изна-
| силованием. Это была ее тайна. Позор, ужас, разочарование, ярость - все эти чув­
ства и многие другие она загнала в дальний угол, в тайник своей души. И застави­
ла себя о них забыть. Она вышла замуж, родила четырех замечательных детей и
жила с мужем в мире и согласии. Но она никогда не знала, что ей делать с собой.
Когда Сюзан обратилась ко мне по просьбе своего мужа, ей было пятьдесят. Она
никогда не задумывалась о том, что между ее тайной и неспособностью найти
значимую работу была прямая связь. Как только ей удалось выяснить, какую
именно преграду она не могла преодолеть, и признать это, ее депрессия и чувство
«я - ничтожество» начали все громче о себе заявлять. И тогда она решила отпра­
виться в путешествие - на поиски жизненной цели. В конце концов Сюзан сумела
состояться профессионально - она работает с семьями, в которых кто-то постра­
дал от сексуального насилия.
Как психологу мне часто приходилось иметь дело с тайниками, скрывающими
травмы, боль и забвение. Несколько лет назад в Мюнхенском университете проходил
семинар по вопросам лечения посттравматического невроза. Я была там основным
докладчиком. Среди участников были свидетели Холокоста. Я тогда узнала, что для
многих немцев внутренние травмы тоже стали непреодолимой преградой. Они тоже
скрывали от себя и от окружающих боль прошлого - вместе с планами на будущее и
попытками реализовать себя в какой-то сфере деятельности.
Особенно запомнился очень тяжелый случай профессионального тупика, от кото­
рого страдала немецкий психотерапевт по имени Ренате. Отец Ренате, которого она
очень любила, которым восхищалась, когда была ребенком, исчез на целых пять лет.
 ^ (диетический код личности

Это были пять военных лет. Ренате знала: в том времени скрывалась какая-то тайна.
Но она не хотела признать это. не хотела об этом помнить.
Когда война закончилась, ее отец вернулся домой, жизнь вошла в свою колею, о
войне же не было сказано ни слова. Ни утром перед семинаром, ни до того Ренате ни
слова не произнесла, ни разу не упомянула о том, где был ее отец и что ему довелось
пережить в годы войны.
В ходе практической части семинара выяснилось, что Ренате всегда «знала, но не
хотела знать». Постепенно она раскрыла нам подробности. Она вспомнила, что ее
отец хорошо говорил на нескольких иностранных языках, что они получали деньги
из неизвестного источника, что ее мать всегда боялась смотреть прямо перед собой.
Она рассказала, что за всю жизнь отец ни разу не посмотрел ей прямо в глаза. Однако
Ренате вспомнила не только страх, ужас, отвращение и позор. Была и любовь. Не
понимая сама почему, она заточила это чувство в глубины своей памяти. Эту тайну
Ренате принесла с собой в кабинет, где принимала пациентов.
4 Пережить эти чувства самой, - сказала Ренате, - означало бы сказать самой себе,
что мой отец работал на гестапо, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это
было невозможно. Его тайна должна была остаться тайной навсегда.
И в случае с Ренате, и в случае с Давидом я столкнулась с запретом на воспоминания.
Любые попытки проникнуть в эту запретную область угрожали разрушить существен­
ную часть души, хранившей секрет. Чтобы предать эту тайну и сопутствующие ей
эмоции забвению, человеку приходится дорого платить, буквально затыкая себе рот.
- Немцы убивали не только евреев, которые жили среди них, - написала мне
Ренате через год. - Они убивали душу собственного народа. Эта убитая душа забрала
с собой и эмоциональную намять - возможно, именно по этой причине я решила
стать психотерапевтом. Я делала все, чтобы забвение уступило место воспоминаниям.
Я пыталась разобраться в том, что произошло с моим отцом, понять его, чтобы осо­
знать связь между болью, ответственностью, забыванием и воспоминанием. Я хотела
быть полноценной матерью... личностью... Но, сказать по правде, пока на поверх­
ность сознания не вышла моя старая тайна, я была роботом. Я говорила правильные
слова, но они шли не от сердца.
Благодаря Давиду я узнала больше о «забывании«, которое все-таки неспособно
полностью преградить путь «запоминанию». Когда я общалась с Давидом, в памяти у
меня вставали солдаты, с которыми мне довелось работать, - люди, которые не могли
ни хранить в памяти ужасы войны, ни забыть о них. Как и Давид, они стали жертвами
профессионального паралича.
Вернуть солдата, страдающего от военного нервоза, в обычную рабочую жизнь -
нелегкая задача. В 1973 году мы с доктором Шаломом Литманом работали в госпитале
«Хадасса* в Иерусалиме с группами демобилизованных солдат, страдавших от пост-
травматического стресса. Мы старались вернуть этим людям способность іюлноцен-
 Как война уничтожила мои мечты 85

но работать. Пытались помочь им снова научиться творить, позволять себе обретать

уважение и восхищение окружающих. Но эти люди отказывались возвращаться в
обычную жизнь, они не могли вести себя так, «как если бы ничего не случилось».
Бывшие солдаты, обозленные и обессиленные, не могли просто так вернуться к
обычным рабочим будням.
| После того, что я пережил, - рассказывал Михель, один из них, - мне нечего
предложить людям.
Неудивительно, что только после четырех лет психотерапии Михель рискнул и
начал записывать некоторые из пережитых эпизодов. Еще два года понадобились ему,
чтобы вернуться к учебе, и только через десять лет после окончания войны он начал
работать. Не зря Ицхак Рабин в 1975 году на проходившей в Израиле конференции по
вопросам войны и мира сказал: «У нас, израильтян, искореженный войной взгляд на
вещи. Именно он определяет решения, которые мы принимаем, толкает нас на геро­
изм, заставляет концентрировать усилия, выбирать особый способ восприятия себя в
обычной жизни и на поле битвы».
Глядя в глаза сорокалетнего Давида, когда мы мысленно возвращались в пески
Синайской пустыни, я ощущала, насколько долгим и нелегким был его путь. Вместе
мы искали ту искру жизненной энергии, которая вновь зажгла бы в нем глубинную
потребность следовать своему призванию. Порой эта искра как будто проскальзывала
рядом, когда мы говорили о его детях. Тогда его глаза излучали любовь к жизни, кото­
рая никак не соответствовала его видимой решимости напрочь отказаться от надежды
когда-нибудь продвинуться дальше по профессиональной линии.
Нам пришлось встретиться много раз, прежде чем Давид решился рассказать мне
об ужасах, перенесенных им в первые три дня на фронте. Наконец-то, как мне показа­
лось, он был готов раскрыть свои тайны.
В первые три дня Давид находился под артиллерийским огнем. Он не мог ни есть,
ни спать. За эти дни, казавшиеся сплошным адом, он успел повоевать в четырех тан­
ках, которые взрывались один за другим. Он видел, как горели его товарищи. А сам
оставался жить. Когда он хотел перейти в пятый танк, бойцы отказались принять его
в экипаж «Ты приносишь несчастье», - сказал один из них.
- Я чувствовал себя одиноким, всеми отвергнутым. Я обозлился на всех. И в то же
время я чувствовал себя виноватым. И еще... мне было очень стыдно, - рассказывал он.
- Мне было стыдно из-за того, что я радовался, когда оставался жить. Мне было очень
тяжело, просто невыносимо от того, что судьба со мной так играет. Однажды я стоял в
очереди за водой, и в какой-то момент на секунду наклонился, чтобы завязать шнурки.
Надо же было такому случиться: именно в этот момент по выстроившимся в очередь
солдатам враг ударил из пушки. Сначала упали стоявшие передо мной, потом - стояв­
шие сзади... Ая остался стоять. Один. Пришибленный... Если б вы знали, как одиноко
мне было! Но самым ужасным был мой страх. После страха пришел гнев. Я ненавидел
86 Пгнетический код личности

всех командиров, всех политиков, которые послали нас на эту ужасную бойню, допус­
тили ее и позволили нам столкнуться с этим кошмаром тогда, когда мы были
беззащитны. Они сидели в уютных креслах, в теплых кабинетах и делали ошибки, за
которые мы платили своей кровью. Мой командир тоже погиб. Я остался в полном
одиночестве. И вот я, предоставленный сам себе, только я и танк, - против десятков
вражеских танков. Ничто уже не имело для меня значения. Да какой там из меня герой,
ради Бога! Я был перепуганным насмерть мальчишкой, которому дали в руки автомат,
которого превратили в машину. И за это я получил медаль?
Негодование было в каждом слове, в каждом жесте Давида. Ярость, рожденная бес­
помощностью и одиночеством, стала центральной темой наших последующих
встреч. В конце концов Давид заставил себя справиться с гневом, который он
испытывал чуть ли не ко всему человечеству. Он злился на тех, кто умер и оставил его
без поддержки. Негодовал из-за того, что за свой невольный героизм получил медаль.
Негодовал на командиров, которые никак не подготовили его к таким испытаниям.
Командир, под началом которого он служил, был убит, а нового командира он не знал,
поэтому злился на обоих. Злился сам на себя за то, что выжил, и в то же время был без­
умно рад этому. Но ему было очень неловко испытывать эту радость.
Откуда-то из-под этого гнева начал прорываться протест бунтующей души,
который в какой-то мере пояснял состояние застоя в профессиональной деятельнос­
ти Давида.
- Сегодня я не готов ничего делать для других, - сказал он.
- Адля себя? - спросила я, как будто ситуация наконец стала для меня ясна.
- И для себя тоже нет, - ответил он и немного успокоился.
Постепенно картина начала выкристаллизовываться. Невольный свидетель
безжалостных убийств, Давид подсознательно решил остаться, скажем так, «на поле
боя», откуда не могла убежать его душа. В этом и состоял символический смысл его
специфического профессионального выбора. Я подумала: может, любая профессия
- это своего рода непрерывный акт созидания, имеющий как эмоциональное напол­
нение, так и ценностную значимость?
Слово «профессия» пришло к нам из латыни. Professio 1 это официально указан­
ное занятие, a profiteer дословно означает «объявляю своим делом» (даю обет). Давид
же дал антиобет, сделал антизаявление. Именно это и стало причиной столь долгого
застоя в его профессиональной жизни. Негодование, страх, вина и подавленные вос­
поминания подорвали его природную склонность добиваться успеха, а возможно,
даже его желание осуществить свою мечту - стать врачом. Давид сам постоянно ста­
вил барьеры на выбранном пути, словно в нем выжгли природную потребность тво­
рить и дарить.
Я мысленно вернулась к конференции 1975 года по вопросам войны и мира. Там
был выработан руководящий принцип, который гласил, что каждая нация должна
 Как война уничтожила мои мечты 87

сама бороться со своими проблемами. Каждое государство должно предоставить

своим людям - как гражданским лицам, так и военным - все возможности для исцеле­
ния от личных травм. Люди смогут освободиться от своих душевных недугов, сдать их
в архив истории и воспользоваться свободой, чтобы раскрыть личный потенциал,
только тогда, когда государство поймет и примет тот факт, что его история - и на
уровне нации, и на уровне отдельных индивидуумов - это часть не только коллектив­
ной памяти, но и настоящего.
Это касается не только людей, переживших войну и страдающих военным невро­
зом, но и тех, кто столкнулся с иными видами стресса, например, пережил «шок в
связи с увольнением». Специалист, которого уволили, отправляется на собеседование
в новую компанию не только с желанием быть принятым. Факт увольнения пробуж­
дает в нем гнев, ярость, страх, ощущение несправедливости, неуверенность, глубокое
сожаление, обиду и отчаяние. Все эти чувства отзываются эхом в его душе, срастают­
ся, а в конечном итоге могут разрушить обычный процесс принятия новой рабочей
среды и даже затормозить дальнейшее профессиональное развитие.
Давиду удалось очистить - в метафорическом смысле - многие сферы своей
жизни. Его работа, в буквальном смысле, была неразрывно связана с грязью. Давиду
повезло не только на поле битвы, но и во многом другом: я знала многих солдат,
которые из-за психических травм, нанесенных войной, оказались неспособными
найти путь к исцелению собственной души. Давид справился с этой задачей. Через
десять лет он даже пришел к пониманию того, что ему предстоит новая борьба - за
примирение с окружающим миром. Только пройдя этот этап, он мог отправиться в
решающий бой - за реализацию себя в работе.
Посмотрев в лицо гневу, рожденному психической травмой, полученной на войне,
мы смогли перекинуть мостик к гневу Давида-мальчика и Давида-юноши на
собственных родителей. По мере того как мы продвигались дальше, на поверхность
начали всплывать новые и новые тягостные чувства, которым Давид не давал выхода
все эти годы.
- Я был словно ребенок, родители-командиры которого после единственной ночи
безумной битвы повысили его до офицерского чина, почти отеческого, - протестовал
Давид. - Без каких бы то ни было подготовительных курсов к взрослой жизни. Я не
прошел через промежуточные этапы позднего отрочества, юности, не достиг стадии
зрелости, независимости, я не стал личностью.
Теперь, когда у Давида было на это разрешение, он негодовал на свою беспомощ­
ность и на ужасную реальность, с которой столкнулся по милости своих командиров.
Все, в чем Давиду виделась хоть какая-то неясность, доводило его до ярости.
Осознание этого указало путь к другим откровениям. Давид увековечил ужас,
пережитый на поле боя. выбрав работу на бойне. И продолжал испытывать судьбу где
только можно. Когда он садился за руль автомобиля, то подсознательно чувствовал,
88 Пгнетический код личности

что ведет в бой танк, поэтому неудивительно, что по несколько раз в месяц он каким-
то необъяснимым образом попадал в аварии. Бывало, машина переворачивалась
вверх дном, разбивалась, а Давид выбирался из нее, когда с травмами, а когда и без
единой царапины... И так каждый раз. Шоссе для него превратилось в зону боевых
действий. Его боль и ярость, а еще страх и безумное желание испытать судьбу до
конца искали выход и дома. Именно эти чувства заставляли его вытворять на дороге
невероятные вещи, они же заставили его работать на бойне.
- А вы не думали объявить перемирие? - спросила я, потрясенная тем, сколько сил
требовалось на продолжение этих боев.
Давид не готов был еще ответить на этот вопрос.
Но во время нашей следующей встречи он вдруг встал и сказал:
- Я готов подумать о других путях и, может быть, даже рассмотреть возможность
смены работы. Что вы по этому поводу думаете?
Я была несказанно рада это услышать. Чтобы не помешать стартовавшему процес­
су заживления ран, мы пообещали друг другу, что пока удовлетворимся только этой
мыслью, не будем переводить ее в обязательство или в выбор. И вот пришло время,
когда мы были готовы продолжить наши поиски.
| А какая работа устроила бы вас сейчас? - спросила я Давида. Его ответ меня
удивил.
- Сейчас, мне кажется, стоило бы заняться строительством нескольких вольеров
для домашних животных у нас на заднем дворе. И дети могли бы там играть с
животными. Я научил бы их, играя, заботиться, - он улыбнулся, - о братьях наших
меньших. И я тоже получал бы от этого огромное удовольствие.
Его слова привели меня в замешательство. Столь разительное расхождение
между детской мечтой и послевоенным выбором работы и вместе с тем - явственно
просматриваемая связь. Давид в этот момент тоже понял, что заставило его, бывшего
солдата, прийти к такому выбору. Давид-ребенок хотел играть с животными и забо­
титься о них. Давид-солдат, замкнувшийся в своей боли, отправлял животных под
нож. Давид-мужчина был готов и, более того, желал учить детей ухаживать за
животными и играть с ними.
Я подумала: сколь ужасные события приводят порой к выявлению истинных жела­
ний! Войны убивают не только людей, но и мечты тех, кто в них выживает, и их
способность ставить цели, которые можно было бы реализовать.
| Думаю, начну подыскивать места, где мне можно было бы поучиться, - улыбаясь,
сказал Давид на прощание.
Я осталась одна в комнате. И не удивилась тому, что мне вспомнились Джейк и
пещеры Сидни-Али на морском побережье неподалеку от Герцлии. Когда мои дети
еще были маленькими, мы часто взбирались на высокую скалу над морем, «чтобы
побыть с волнами*. Примерно в то же самое время неподалеку оттуда человек по
 Как война уничтожила мои мечты 89

имени Джейк начал незаконно строить замок на холме. Сначала он выкопал пещеру,
затем поставил над ней домик, а потом возвел башню и окопал ее рвом...
Однажды Джейк разрешил нам пройти в свой маленький зоопарк, в котором каких
только животных не было: напыщенные павлины, переваливающиеся с боку на бок
утки, индюки с красными ♦сережками*, кошки, собаки...
Этот удивительный человек Джейк буквально заворожил меня. Это была личность,
наполненная до краев жизненной энергией и жаждой творчества. В отличие от боль­
шинства из нас, Джейк не боялся осуществлять свои мечты.
Как-то раз, когда мы пришли в его маленький зоопарк, он пригласил нас в свой
замок, и оттуда мы увидели великолепный закат.
- Почему вы решили здесь поселиться? - спросила я.
Его ответ был прост и совершенно прозрачен:
- Я умею мечтать и я не боюсь мечтать. Я всегда знал, что реализую свою мечту. Я
хотел иметь дом у моря, и я его построил. Людей, которые не могут осуществить свои
мечты, нет, - сказал он очень резко. - Есть люди, которые не осмеливаются мечтать...
На следующей встрече я рассказала Давиду о Джейке. И попросила его попробо­
вать пробиться к этой очень важной своей способности, которая пострадала при
получении травмы, - способности мечтать. Способность Давида мечтать была утраче­
на частично. Давид взялся за дело.
Движение к исцелению ускорилось. На следующей встрече Давид рассказал мне о
своем желании построить рядом с домашним зоопарком ресторанчик.
Еще через месяц его мечта пошла в направлении маленького семейного предпри­
ятия гостиничного типа.
- Домашний зоопарк останется моим хобби, - сказал он. - А моим профессио­
нальным выбором будет гостеприимство.
Размышляя над тем, чему нужно научиться, чтобы реализовать свою мечту, как
стать высококлассным специалистом, он вышел на свою дорогу. Возрождающаяся к
жизни мечта начала обретать плоть и кровь. Очень медленно, постепенно Давид
выбирался с полей смерти и возвращался к своим истинным потребностям. Он нала­
дил контакт со своей личностью, которая всегда любила заботиться о других.
Давид сумел возродить свою способность мечтать и научился осуществлять свои
мечты.
- Моя мечта скромна, и пока я еще не многого добился, я все еще ощущаю какое-
то бессилие внутри себя, - сказал он. - Но я снова полюбил жизнь. Теперь я хочу
жить и любить других. И знаете что? Ничто не проходит бесследно и ничто не
забывается. Но очень важно научиться прощать.
Прошло три года...
I Алло, здравствуйте, это я, Давид, - услышала я в трубке радостный голос. - Я
хотел сказать вам, что получил диплом специалиста по гостиничному менеджменту. Я
90 Пгнетический код личности

сделал это! - И после короткой паузы он как-то неуверенно добавил: - Это Давид,
помните такого?
- Ну как же, Давид, - хотелось воскликнуть мне, 1 ведь именно благодаря тебе я
поняла, что сама убила свои воспоминания о боли. - Однако это было бы слишком
пространно, поэтому я просто засмеялась и спросила: - А как поживает ваш домаш­
ний зоопарк?
- Я не отказался от этой идеи, - весело ответил он. - Но сейчас это всего лишь
хобби, дело для души...
Давид напомнил мне слова одного моего коллеги: «В каждом из нас есть сосуд. У
края его - боль. Ниже - безразличие, еще ниже - печаль и уныние. Глубже покоятся
гнев и ненависть. Если извлечь все это на свет Божий, то под ними окажутся дружба и
привязанность, а на самом дне - любовь.
Сосуд души Давида стоял закрытым долгие годы, заполненный болью, яростью,
запечатанный безразличием. Любовь и дружба не могли найти выхода, он сам не
допускал этого. Но потом, убрав из сосуда безразличие к собственной работе и про­
бравшись к ярости и боли, он сумел вновь открыть для себя привязанность и любовь.
Я никогда не забуду слова Давида: «Ничто не проходит бесследно и ничто не забы­
вается. Но очень важно научиться прощать». Эти слова затронули во мне струну, кото­
рая на протяжении многих лет работы психологом звучала во мне, не давая покоя.
Глава 7. Вступление к самоанализу

Теряя последние силы, я задумалась над внутренней пустотой

В середине жизни я переехала в горы Галилеи. Оставив почти все, что знала, позади,
отправилась в неизвестный мне край, чтобы продолжить исследование собственного
жизненного пути. Трудоголик, страстно влюбленный в свое дело, я вдруг обнаружила,
что могу целыми днями сидеть на одном месте, практически ничем не занимаясь. Я
чувствовала, что мне нужен этот тайм-аут, и, тем не менее, искала и не могла найти
способ справиться с ним. Порой окружающая меня оглушительная тишина причиня­
ла даже боль, а крик, звучавший во мне, пугал. У меня не было ни малейшего представ­
ления о том, как оправдать свое существование и чем будет доказана ценность того,
что я делаю, когда уйду со сцены жизни и уже не нужно будет искать чьего-либо одоб­
рения | своего собственного или других людей.
Один день сменялся другим - ничего не происходило. Позади я оставила мир, в
котором жила активная, деятельная часть моей натуры. А новый мир, в котором зано­
во раскрылась бы моя творческая составляющая, все еще был для меня недоступен.
Было страшно. Вспоминался страх, пережитый тогда, когда я впервые испытала ощу­
щение свободного падения, спускаясь со скалы на веревке. Точка, от которой я отор­
валась, была мне отчетливо видна 1 узкий черный валун, скользкий и гладкий, но
несмотря на это - надежный и настоящий. Точка, куда я спускалась, была загадкой -
темная пропасть на неизвестном расстоянии где-то далеко подо мной. Гце мне было
найти силы, чтобы прыгнуть в пустоту и отпустить то единственное, за что я держа­
лась, не зная, приземлюсь ли и если да, то где?! Пожалуй, тогда я оказалась очень близ­
ко к страху смерти. Но одновременно это был старт, та точка, с которой мое самоува­
жение действительно начало расти. У меня появилось ощущение, что, отпустив эту
вроде бы такую безопасную и надежную опору, совершив прыжок в неизвестное, я не
причиню себе вреда. Наоборот - обрету свободу благодаря своей дерзкой отваге. Это
были новые для меня чувства, я никогда не ощущала подобного освобождения. Когда
я научилась отпускать себя, все идеи, о которых раньше я боялась даже думать, вдруг
показались мне абсолютно реальными.
92 Генетический код личности

Так получилось, что как раз на этом переломном этапе моей жизни мне пришлось
отправиться в путешествие с Генри. Ему тоже нужно было научиться обращаться с
пустотой внутри себя и с неизвестностью. Возможно, именно потому, что этот опыт
выживания мы проходили вместе, мы смогли успешно пройти весь путь, не отклонив­
шись от заданного нами самими курса. Мы пришли к пониманию, что без прыжка в
неизвестность очень тяжело что-то изменить в своей жизни, извлечь скрытые в самой
глубине сокровища.
Благодаря совместному путешествию мы поняли, насколько важно найти силы и
инструменты для того, чтобы, осознавая свое намерение, подготовить пространство
для тайм-аута. Мы поняли, насколько важно суметь услышать и правильно истолко­
вать сигналы о страданиях собственной души, об изнеможении нашей личности. Не
прислушиваясь к ним, а обнаружив, не пытаясь истолковать, мы все больше изнемога­
ем, пока в конце концов - так бывает всегда - не оказываемся в небытии. Проблема,
однако, заключается в том, что это ограничивает наш выбор и усугубляет наши стра­
хи. И даже тайм-аут, который в конце концов сваливается на нас как несчастье -
например, из-за перегрузки, в которой мы не отдавали себе отчета, может открыть
перед нами интересные возможности и задать новые векторы развития.
Внутреннюю пустоту Генри ощутил, когда признал, что зашел в тупик. Вместе мы
поняли, что это связано прежде всего с работой. К счастью, после того как мы опре­
делили характер этого тупика, Генри сумел перейти к следующему этапу - продвиже­
нию в пустоте.
Часто временное пребывание в пустоте сопровождается печалью и ощущением
какого-то странного чувства небытия, несуществования. Это очень сложный
эмоциональный опыт. Это промежуточный этап, стадия неопределенности, когда
человек уже разорвал связь с прошедшим, но еще не вошел в настоящее, остановился
где-то там, за углом...
Временное пребывание в этом внутреннем вакууме неизбежно влечет за собой
острое ощущение одиночества и утрату контроля. Бывает, пустота страшит настоль­
ко, что человек предпринимает отчаянные попытки заполнить ее, занимая себя, по
сути, ненужной деятельностью, - просто для того, чтобы не оставаться наедине с
собой.
Человек борется с собой, старается увернуться от тайм-аута, из-за которого при­
дется оставить все знакомое и привычное. Самоанализ, когда снимаются все покровы
и когда человек предстает перед самим собой без прикрас, - процесс сложный, заде­
вающий глубинные струны души. Вопрос заключается в том, возможны ли, если не
поднимать завесу, отгораживающую человека от мира, - какие-то серьезные измене­
ния в нем самом.
Ко мне Генри попал случайно: кто-то из коллег дал ему мой номер телефона и ска­
зал: «При таких раскладах все равно нечего терять».
 Вступление к самоанализу

ГЬнри воспользовался советом. На первой встрече он приложил все усилия, чтобы

выглядеть этаким «парнем, у которого все в полном порядке*: костюм от Армани, золо­
той «ролекс* и, конечно же, хорошо отрепетированная улыбка. Он был напряжен,
скорее даже на взводе, говорил, явно стараясь сказать то, что я рассчитывала услышать,
и произвести впечатление успешного бизнесмена.
А дело было в том, что Генри-звезда, вундеркинд, человек, который в считанные
годы поднялся к сверкающим высотам и поверг в изумление элиту израильского фон­
дового рынка, вдруг начал забывать.
Симптомы нарушения памяти появлялись постепенно. Сначала он начал попадать
в неловкие ситуации у себя в офисе, когда куда-то совершенно необъяснимо стали
пропадать записки-напоминалки. Потом дала сбой его фантастическая память, и он
стал пропускать совещания. Память просто предавала его. По настоянию жены Генри
прошел всестороннее медицинское обследование. Никаких объяснений. Врачи не
находили физических нарушений и делали заключения, что он здоров. Генри рьяно
цеплялся за ежедневные офисные дела, которые были для него смыслом существова­
ния, но его эффективность рушилась, как снежная лавина.
Этот человек был просто истощен - страдал от накопившейся усталости. Долгие
годы он делал только то, чего от него ждали родители, потом - командиры и товари­
щи в армии, дальше - начальники, коллеги и подчиненные. Ходил на «правильные*
концерты и спектакли, смотрел «правильные1» фильмы и был одним из первых, кто
начал совершать пешие походы (сегодня уже такие привычные) в отдаленных угол­
ках Индии, Африки и Южной Америки.
Жизнь Пгнри очень наноминала «мыльные» сериалы, в которых красивым мужчи­
нам полагается и позволяется быть только сильными и чувственными, и никак иначе.
т

Он был самым лучшим учеником в своем классе, лучшим спортсменом в университе­

те, связистом в лучшей разведроте, закончил университет с красным дипломом, удач­
но женился и быстро занял место уникального специалиста в успешной и известной
компании.
Генри был идеальным - а потом вдруг начал забывать: имена, встречи, цифры. Не
мог вспомнить, куда собирался поехать и зачем. Никто не мог сказать, к чему приведет
в следующий раз его рассеянность. Она заставила его остановиться и взять тайм-аут,
когда половина жизни была пройдена.
Уже на первой встрече мы с Генри поняли, что он едва ли хоть раз за всю жизнь
сделал что-то потому, что хотел этого сам. Он делал то, что делал, потому что этого от
него требовало окружение. Читал умные книги, не получая от них никакого удоволь­
ствия. Изучал финансы, хотя мечтал рисовать и строить дома.
Генри-суперзвезда доказывал свою «идеальность* даже в отпуске, где люди вроде бы
должны отдыхать. Он всегда брал на себя роль руководителя, начиная с первых минут
планирования. Десятки семей, собравшись вместе, следовали по маршрутам,
94 Генетический код личности

разработанным Генри. Во время самого похода, пока друзья отлеживались после долгих
миль нелегких переходов, Генри брал на себя все проблемы: договаривался с проводни­
ками, закупал провизию и т.д. и т.п. Он был безустанным и почти маниакально
безукоризненным организатором. Такой была его жизнь в его микрокосме.
Непревзойденный руководитель, он не умел расслабляться и наслаждаться плода­
ми своего труда. Он просто не умел быть таким, какой он есть, - жить для себя.
Покоренная вершина никогда не оказывалась для него конечной целью 1 она была
лишь этапом на пути к другой вершине, к следующей горе.
Сложнее всего для Генри было «притормозить». Он не мог смириться с простым
диагнозом: его жизнь настолько насыщенна, что в ней больше ни для чего не осталось
места. И в первую очередь - для него самого. В ней не было места для Генри. Что бы он
ни пытался туда втиснуть, все выплескивалось наружу.
- Но почему я? Почему у всех остальных все нормально? - он был в отчаянии.
I Судя по вашим словам, со мной что-то не в порядке. Может быть, я просто сошел
сума?
- Мне так не кажется, - ответила я с улыбкой. - Другие люди тоже страдают от
избыточных нагрузок и совершают ошибки. Может быть, случившееся даже пойдет
вам на пользу. Может, глубоко внутри у вас накопилось слишком много гнева, и вну­
тренний голос пытается вам что-то сказать. Может быть, вы по горло сыты своей
ролью «отличника» и «хорошего мальчика». Ваша душа просит уделить ей внимание.
Она хочет воссоединиться с настоящим Генри.
- Это какая-то психологическая абракадабра, - злился Генри. - А впрочем, может,
вы и правы. Но мне-то что с этим делать?
Его вспышка, как мне показалось, частично была негодованием, а частично - кри­
ком о помощи. В ней отразились тревога из-за непонимания происходящего и страх
утратить контроль над ситуацией.
- Что же мне делать-то? I повторил он.
- В этом-то и загвоздка! - ответила я, улыбаясь. - Ничего!
Генри в удивлении уставился на меня:
- И это все, что вы, с вашим опытом, можете мне предложить?
Что еще могла я сказать ему в тот момент? Ситуация была классической: в жизни
Генри наступил переходный этап - от пустоты к поворотному моменту, с которого
должна была начаться новая глава. Правда, сам он об этом еще не знал.
Не следует забывать, что в человеке, который остановился, будучи не в силах сде­
лать хоть шаг, таится клубок внутренней энергии, и она продолжает двигать его впе­
ред. Внешне вулкан выглядит спокойны м - а внутри в нем кипит лава. И эти процессы,
хоть они и болезненны, и незнакомы, все же носят конструктивный, созидательный
характер. На этом этапе очень важно, чтобы человек сумел совладать с происходя­
щим, чтобы за бурлением кипящ ей лавы расслыш ал то, что определит его будущее.
 Вступление к самоанализу 95

Способность услышать внутреннее «я» критически важна для понимания того,

удовлетворены ли мы собственной жизнью, счастливы ли мы или нуждаемся в изме­
нениях. Здесь не обойтись без ряда вопросов: что следует изменить, как это следует
делать и в каком направлении должны идти изменения. А то, что этот процесс повер­
гает в страх и замешательство, совершенно естественно.
То, что видится неопределенностью или пустотой, на самом деле может оказаться
переходным периодом I временем, когда нужно нажать на тормоза, избавиться от
хлама и написать новые планы, которые помогут добиться успехов в будущем. Таким
образом мы расчищаем пространство для любви, выбора и новых идей, которые
больше для нас подходят.
Такое часто случается с бизнесменами и руководителями высокого ранга. В их
жизни (точно так же, как в жизненных циклах их организаций) бывают моменты,
когда они делают все, чтобы идти вперед, продвигая новые инициативы, но все вокруг
оборачивается против них. Самые нетерпеливые в таких случаях прошибают лбом
стены - и все для того, чтобы в итоге увидеть, как многообещающая сделка приносит
убытки, а программа изменений терпит крах. Кто-то старается найти иные пути для
вложения средств и сил 1 но тоже напрасно. Кто-то пытается заполнить пустоту, заво­
дя новый роман, хотя на самом деле жизнь в браке его более чем устраивает. Кто-то
еще решает, что тут может помочь смена работы, но очень скоро убеждается, что
ошибся, ведь корни проблемы кроются вовсе не в профессиональном выборе. Только
очень немногие прислушиваются к посланию своей души и пытаются отнестись к
нему с должным вниманием.
Как я уже отмечала, внутренняя пустота, несмотря на ее огромную силу и значи­
мость, может быть истолкована как катастрофа, грозящая разрушением жизни,
профессиональным крахом. Для женщин, для которых такая опустошенность - тяж­
кое испытание, решением может стать уход в декретный отпуск - родить ребенка,
чтобы заполнить вдруг образовавшееся пространство. Пары, столкнувшиеся с такой
ситуацией, бывает, переезжают в новую квартиру, хотя на самом деле никакое улучше­
ние жилищных условий им не нужно. Кто-то еще с головой погружается в учебу,
записывается на дорогие, сложные, длительные курсы, содержание которых на самом
деле их не интересует. А некоторые даже серьезно заболевают или начинают созда­
вать на работе ненужные конфликты.
Генри, угодивший в такой тупик, буквально изнемогая от непосильных нагрузок,
настолько боялся изменений, что начал все забывать.
I Вы должны понять, - сказала я ему на одной из встреч, - что у природы - свой
ритм, и она жестоко наказывает желающих «срезать путь». Дорога мудрее того, кто по
ней идет.
Я решила пересказать Генри главу из одной чудесной книги - «Work and Love»
(«Работа и любовь») 0 аУ Rohrlich, 1980) - об успешном президенте компании,
 96 Генетический код личности

которому жена на сорокалетие решила устроить сюрприз - отпуск на волшебном

острове.
За два часа до отъезда в аэропорт этот президент еще работает у себя в шикарном
кабинете, потом, в конце концов решив, что с него хватит, несется домой, и они вмес­
те с женой мчатся в аэропорт, садятся в самолет и летят на далекий остров. А вечером,
к концу первого дня отпуска, этот президент умирает от обширного инфаркта.
- Понимаете, - сказала я Генри, 1 это был первый в его жизни отпуск! Столь
быстрый переход от движения вперед к «зависанию в пустоте» оказался слишком рез­
ким и слишком болезненным для него. А ведь сделай он несколько промежуточных
остановок по пути, возможно, остался бы жить.
- Хорошо, тогда скажите мне, что делают люди, чтобы остановиться? - спросил
Генри.
- Одни, как вы, например, начинают забывать. Другие провоцируют семейные
кризисы, третьи попадают в больницу, четвертые впадают в депрессию и выбывают
из нормальной жизни, а пятые, которых немного, - останавливаются и прислушива­
ются к себе.
Генри поглядывал на меня скептично. Тогда я решила рассказать ему о той пустоте,
через которую прошла сама, переехав в Галилею.
| Как раз после ряда впечатляющих побед, когда, казалось, можно было наконец-то
расслабиться, я вдруг ощутила, что наполненность моей жизни поставила под угрозу
целостность моей личности. Было такое чувство, что я вот-вот взорвусь. Я больше не
могла созидать. Все, что я пыталась вложить в себя, выплескивалось наружу, как из напол­
ненного до краев сосуда. Даже в роли матери я зашла в тупик «Ты притворяешься, - зая­
вили тогда мои дети. - Даже когда ты здесь, тебя нет с нами». «Что это значит, что меня нет
с вами?» - разрыдалась я. «Тебя просто нет, - стояли они на своем. - Ты не слушаешь, ты
не видишь, ты просто бежишь с места на место. Может, тебе надо взять себя в руки?»
Генри чуть заметно улыбнулся, я продолжала:
I Вне всяких сомнений, это был мой заход на посадку. Он начинался постепенно,
вызывая у меня немалое замешательство, с любопытством и тревогой напополам. В
конце концов я решила собрать вещи и уехать куда-нибудь подальше от городской
суеты. Дети согласились поехать со мной. Им, подросткам, было очень сложно расстать­
ся с друзьями, но в то же время они понимали, что их мать пытается справиться с
новыми вызовами и что, возможно, они будут ей лучшей в этом подмогой. Даже сейчас
меня удивляет, насколько глубоко дети осознали то, что многим взрослым, в том числе
и мне, так трудно порой объяснить. Точно так же, как тогда с моей семьей и моим физи­
ческим телом не было меня, вы тоже сейчас где-то далеко, - закончила я, пристально
глядя на Генри. - Может быть, именно поэтому память стала вам отказывать.
Последовало долгое молчание. Генри, энергичный и влиятельный бизнесмен,
который несся по жизни, как в бесконечной гонке, наконец-то остановился, чтобы
 Вступление к самоанализу 97

услышать и переварить послания собственного тела. Тело заставило его задуматься

над тем, хочет ли он бежать дальше в принципе и хочет ли бежать в том же направ­
лении.
- Даже сын махнул на меня рукой... Мы не находим больше общего языка, - сказал
Генри тихо.
Мы оба пришли к выводу, что нужно ковать железо, пока оно горячо. Во-первых,
решили не бросать Генри на милость этой страшной внутренней пустоты, которая
могла бы привести его к отказу вообще от какой бы то ни было деятельности. Первой
нашей целью было подобрать для него другое занятие, которое стало бы промежу­
точной фазой. В ежедневнике Генри появились обязательные посещения спортзала.
На следующем этапе Генри предстояло научиться отвлекаться от рабочей рутины,
занимаясь чем-то новым и интересным для себя. Например, читать не те книжки,
которые «обязательно надо прочесть», а те, которые были ему действительно в
радость. К своему удивлению Генри обнаружил, что даже чтение ежедневной газеты
можно начинать не с финансовых сводок, а со страниц, на которых пишут, напри­
мер, об искусстве.
Вместо того чтобы смотреть «правильные» киноленты, он начал смотреть боеви­
ки, фильмы на разные темы и разных режиссеров I все, что всегда хотел посмотреть,
но никогда не разрешал себе этого. Иногда вместо спектакля он отправлялся на кон­
церт и домой из офиса стал возвращаться в шесть, а не в полночь. Генри не просто
изменил свое расписание - он начал искать в нем место для себя и расставлять
собственные приоритеты. И когда он избавился от мертвого груза, оказалось, что в его
жизни есть пространство для множества чудесных вещей.
Дальше изменения уже пошли по инерции. Если на наши первые встречи Генри
появлялся одетый с иголочки - эдакий холеный яппи, то через некоторое время куда-
то исчез галстук, потом - строгий пиджак, а затем лощеный бизнесмен уступил место
красавцу в джинсах и футболке.
Бурлящие в нем водовороты изменений, конечно же, повергали Генри в состояние
паники, но он не отступал. Он начал возить детей по вечерам на кружки, чего никогда
раньше не делал, а для этого ему нужно было помнить дни, когда жена была занята на
курсах.
И тогда его память снова заработала.
На нашей седьмой встрече, когда Генри сообщил, что его забывчивость постепен­
но отступает, я рассказала ему об официальной встрече, которую один тибетский
лама устроил для молодого монаха, пожелавшего стать его учеником. Потенциальный
ученик, который долгие годы изнурял себя тренировками, был приглашен на чайную
церемонию. В назначенный день он вошел в маленький домик учителя и поклонился
до земли. Несколько часов он, боясь шевельнуться, наблюдал за тем, как учитель тор­
жественно застилает стол шелковой скатертью, аккуратно раскладывает чайные лис­
98 ГЬнетический код личности

тья, заливает кипящую воду в чайник и медленно расставляет фарфоровые чашки, все
это время не произнося ни слова, как того требуют правила чайной церемонии.
Ученик наблюдал за действиями учителя, затаив дыхание. Он так долго ждал этого дня
и теперь боялся, что любое неосторожное движение с его стороны нарушит ход вещей.
Он словно замер в благоговении, следя глазами за каждым жестом учителя, пока
тот наконец не начал наливать горячий чай в одну из изящных фарфоровых чашечек
Учитель лил, и лил, и лил... Чашка наполнилась до краев, но даже тогда, когда чай
полился на скатерть, учитель продолжал лить...
Молодой монах знал, что должен бы молчать, но его нервы не выдержали. Он не
понимал того, что происходит, или того, почему учитель решил нарушить церемонию.
- Но, уважаемый учитель, I вырвалось у него, - чай льется на стол!
Старый лама усмехнулся и поставил чайник. Потом наклонился к монаху и почти
прошептал ему:
- Ты - как эта чашка. Ты слишком полон собой. Поэтому, что бы я ни вливал в тебя,
это все равно выплеснется на землю. Приходи на следующую церемонию, когда в тебе
появится место и ты сможешь впитать то новое, что тебе еще предстоит узнать.
Генри история понравилась.
- Кстати, о новом! 1 добавил он с энтузиазмом. - Ко мне обратились из благотво­
рительного фонда, который помогает детям-инвалидам, с просьбой поучаствовать в
привлечении средств.
- Это то, чем вы на самом деле хотели бы заниматься? - спросила я многозначи­
тельно.
- Это то, что я хорошо умею делать, - ответил он быстро.
Я была рада тому, что Генри начал работать над определением своих истинных
потребностей и желаний, но я сложила два и два и спросила:
- Авы уверены, что именно с этого хотели бы начать? Многие люди автоматически
останавливают выбор на том, что умеют делать, в ущерб тому, что им действительно
нравится. Не отражает ли этот выбор желание, которое у вас было какое-то время, а не
вашу настоящую страсть и не ваши мечты? Как мне кажется, вы пока еще не умеете
определять, чего действительно хотите. Может, вы хотите попробовать себя в совер­
шенно иной сфере, но боитесь заявить об этом на весь мир. Люди-то вас знают как
специалиста в совсем другой области.
Генри молчал. Он еще работал над тем, чтобы разрешить себе и дальше ставить
вопросы и рассматривать альтернативы.
Чем быстрее происходили изменения, тем больше Генри нуждался в тишине, чтобы
определить, оценить и осознать характер и направление собственного развития.
Как музыка состоит не только из звуков, но еще и из пауз между ними, так и наша
жизнь состоит не только из периодов активности I между этими периодами есть
разделительные лакуны.
 Вступление к самоанализу 99

Точно так же тайм-аут нужен женщине, готовящейся в ближайшем будущем дать

начало новой жизни. Многим женщинам, пребывающим в состоянии напряженнос­
ти, непросто забеременеть, так как они не позволяют себе расслабиться и перейти в
состояние небытия, превращения в чудесный сосуд для созревания новой жизни.
Постоянная гонка лишает их возможности творить, точно так же, как не позволяет
другим выбрать в своей деятельности продуктивный путь, который наполнил бы их
жизнь свежими идеями.
- То есть вы мне советуете, - уточнил Генри на нашей следующей встрече,
улыбаясь, - бросить все и открыться изменениям? Вы представляете, что мне скажут
на работе? А как на меня посмотрит семья?
I Действительно, на работе вы можете столкнуться с множеством ситуаций, когда
на вас будут давить, 1 добавила я. - Но ведь может быть и по-другому. Можно
попытаться по-новому посмотреть на все, тщательно обдумывая в тишине и спокой­
ствии, и, что не исключено - приходя к иным выводам. Давление - плохой механизм
для интуитивных мыслителей вроде вас.
Мои слова снова застали Генри врасплох.
і А что мне делать тем временем? - спросил он.
- Я посоветовала бы устраивать небольшие перерывы и открыть себя новому
опыту, і предложила я. - Взгляните на жизнь иными глазами. Дайте себе немного
свободы.
С минуту поразмыслив над моими словами, Генри кивнул:
- Что же, жребий брошен.
С тех пор Генри начал каждый день устраивать себе получасовой тайм-аут - даже в
дни, заполненные деловыми встречами, и «несмотря на то, что это было практически
невозможно», как он выразился. Оставляя все свои дела, Генри выбирался из офиса,
который находился в районе Тель-Авива, выходящем на морское побережье, и отправ­
лялся на пляж Там он садился на скамью неподалеку от волнореза, отключал мобильный
телефон и размышлял. Или, в качестве альтернативы, просто закрывал дверь своего
кабинета на ключ и слушал музыку. Иногда он выбирался побродить по рядам располо­
женного недалеко от офиса рынка или прогуляться по центру Тель-Авива. Постепенно
его внутренняя пустота из врага превратилась в надежного друга. Его фотографическая
память не просто возвращалась, а становилась даже лучше, чем была раньше.
Генри явно изменился, это отмечали все: он стал получать комплименты по поводу
внешности и изменений в его манере говорить и смеяться. Одним из новых занятий
Генри стало привлечение средств для фонда детей-инвалидов. Успешно справившись
с этим заданием, он взялся за обучение двенадцатилетнего мальчика, который не мог
ходить. Получилось так, что этот бизнесмен, который годами едва находил время для
собственных детей, увлекся претворением в жизнь программы, помогающей детям
входить во взрослую жизнь и добиваться успеха.
100 Генетический код личности

- Вы не поверите, - рассказывал Генри с энтузиазмом, - всего лишь одна встреча с

этим ребенком дает мне больше творческих идей, чем целый семинар по менеджмен­
ту. Не знаю почему, но когда я нахожусь там, далеко от раздраженных толп, в мою
голову приходят самые лучшие идеи. Правда, как ни странно, я никак не решаюсь
рассказать об этом жене.
- А чего вы боитесь? Что она будет ревновать? - осторожно спросила я.
- Может быть, - сказал он. - То, что я сделал для этого ребенка, мне все еще сложно
сделать для своих детей.
- Почему бы не попробовать поделиться этой загадкой с женой? - предложила я.
На самом деле Генри просто нужно было разрешение. Он уже знал, как начать пред­
стоящий диалог. Мы оба понимали, что в глубине души решение уже принято. Какая-то
часть его менялась прямо у меня на глазах. Этот процесс начался с наших встреч и
успешно продолжался все то время, которое он называл «время Генри для Генри».
Неожиданно для себя он обнаружил в себе то, о существовании чего и не подозревал.
- Подумать только, я мог прожить всю жизнь, так и не узнав Генри, - сказал он на
нашей последней встрече. I Даже страшно об этом думать.
Многие моменты и вещи в своей жизни Генри стал понимать гораздо лучше. Он
осознал, что подобные тайм-ауты нужны не только ему, но и тем, кто работает рядом
с ним. А еще он понял, что эти перерывы на размышления были нужны ему, чтобы
придумать, как обойти конкурентов.
- Внутренняя пустота позволяет мне увидеть себя таким, какой я есть, - заключил
Генри. - Она позволяет мне иначе мыслить, задавать иные вопросы, позволяет выйти
на поверхность иным идеям. Бывает я, как и раньше, вовлекаюсь в беготню, чтобы
убежать от реальности. Но ненадолго. Сразу замечаю, что не остается времени побыть
наедине с собой. Я ведь пообещал, что буду делать перерывы, а вам-то известно, что я
умею держать обещания.
Есть люди, которые могут вытащить себя из внутренней пустоты, воссоединив­
шись с давно забытым хобби: рисованием, общественной деятельностью, участием в
любительских театральных постановках и т.д. Они берут тайм-аут для самовыраже-
-ния, которое помогает им достойно встретить и исцелить внутреннюю пустоту.
Пример Генри - одно из тысяч и тысяч доказательств того, что в каждом из нас есть
какая-то часть себя, которая боится столкнуться с «жителями» внутренней пустоты -
опустошенностью и молчанием.
Нужно помнить, что пустота - это переходный этап, а порой даже период зарож­
дения и развития новых идей. На этом этапе следует глубже заглянуть в себя и терпе­
ливо выждать, пока с весной не взойдут новые всходы. В конце концов после зимней
спячки всегда приходит весна.
Глава 8. Личное видение - тоже искусство

Кем я хочу бы ть, когда вырасту?

Когда моей дочери Натали было пять лет, она дружила с девочкой Мелиссой. Как-то
раз, придя за Натали, я застала девочек за ожесточенным спором. Они играли в
«Биржу». Мелисса проводила крупные операции с игрушечными деньгами через
банки, кассы и биржу, в роли которых выступали пустые коробки из-под обуви. Моя
Натали отстаивала свой способ зарабатывания денег и пыталась объяснить Мелиссе,
чем он лучше.
- Но все, чего я хочу, - это заработать много денег, 1 кричала Мелисса.
I Но ведь деньги I это еще не все! 1 не сдавалась Натали. 1 И если сделать так, как
говорю я, то будет еще и весело.
Мы с отцом Мелиссы с изумлением слушали этот громкий диалог. Отец Мелиссы,
финансист международного уровня, извиняющимся тоном (но не без гордости) сказал:
- Должно быть, это у нее от меня.
- Ау Натали, - искренне отреагировала я, - мои взгляды...
Не знаю, кто первым поднимает вопрос будущей профессии - родители или ребе­
нок. Но пятилетние дети часто донимают родителей: «Акем я буду, когда вырасту?» Иу
многих уже есть готовые ответы. Конечно же, они по-детски наивные, но, если при­
слушаться к ним, то можно рассмотреть поведенческие схемы, которые ребенок,
повзрослев, применит в своей профессиональной жизни.
Когда ребенок начинает задавать вопросы физиологического характера (напри­
мер, о половой принадлежности), спрашивает родителей, почему он выглядит так, а
другие дети иначе, он начинает осознавать себя как существо, как личность и как
участника того, что совершается в окружающем его мире. Дети, как и взрослые,
уникальным образом сочетают в себе личностные черты, унаследованные генетичес­
ки, впитанные подсознательно или скопированные с кого-то.
Долгие годы работы психотерапевтом дают мне право констатировать, что боль­
шинство людей, проведя тщательный самоанализ, приходят к какому-то видению
 102 Генетический код личности

того, чем им следует заниматься, и где-то в глубине души они знают, какая профессия
или миссия позволит им реализовать себя. К сожалению, дорога к открытию этого
знания и к дальнейшей его актуализации сложна и полна преград.
Рэчел, учительница рисования, пришла ко мне в нелегкий период своей жизни.
Она страдала от депрессии и тяжелого ощущения, что упустила что-то в своей жизни.
Она пришла ко мне за советом, но сразу же сама сказала:
I На самом деле я знаю, чем хочу заниматься.
| Чем? - спросила я.
- Я очень хочу быть художником, - ответила она, едва не шепотом. - Аучить рисо­
ванию я терпеть не могу.
- Хорошо, тогда в чем проблема?
- Я не могу справиться сама с собой. Чувствую, что есть какая-то часть меня, кото­
рой работа учителя нужна. Эта профессия как бы удерживает мою жизнь в четко
определенном русле. Но вы даже не представляете себе, что для меня значит стать
художником... Это значит - изменить весь мой мир, может быть, даже стать женой
другого мужчины, носить совершенно другую одежду, жить в другой культуре, мыслить
и мечтать совсем иначе... Найти новых друзей. Переселиться в другой дом...
Перевернуть вверх дном привычную жизнь... Это страсть. Это сумасшествие. А моя
нынешняя жизнь разложена по полочкам, все в ней уравновешено. Единственное,
чего не хватает, так это желания жить. И это сводит меня с ума.
По опыту я знаю, что люди, которые сумели четко сформулировать свою мечту, но
по каким-то причинам не стали ее воплощать, лучше мирятся со своей жизнью, чем
те, кто так и не отважился осознать свои истинные желания.
Рэчел принадлежала к тем, кто не следует собственной мечте и отказывается от
слишком рискованного, по их представлению, путешествия.
Дети, родители которых определили свою мечту, лучше справляются с выбором
профессии. Как правило, их минует горькое ощущение, что в жизни что-то упущено,
так часто овладевающее людьми, которые сдались, не предприняв ни единой попытки
принять свою мечту.
Мечта и призвание - это не всегда что-то особенное и выдающееся. Это может
быть просто желание выражать свои мысли на письме, даже если потом написанное
отправится в ящик стола. Это может быть желание готовить детей к религиозному
ритуалу вступления во взрослую жизнь. Или желание выращивать дома какие-то
особенные растения. Но до тех пор, пока истинные желания не определены и не
сформулированы, они могут приобретать нереальные, порой даже устрашающие
масштабы. И люди начинают бояться своей мечты.
Бен был из тех, кому непременно нужно было реализовать себя. И он готов был
отправиться в путешествие к этой цели. На протяжении ряда лет мы встречались с
ним в моменты, когда он оказывался на важных для себя перекрестках.
 Личное видение - тоже искусство 103

На первую встречу Бен пришел в расстроенных чувствах. Весь его облик говорил
о том, что ему глубоко наплевать на свою внешность: подранные старые джинсы,
пестрая заношенная рубашка, длинные волнистые волосы. Но что меня особенно
поразило, так это печальные глаза и пронизывающий взгляд. Его шея и руки были
увешаны браслетами и подвесками - стильными свидетельствами недавней поездки
в Индию, место паломничества многих молодых людей, ищущих ответы на важные
жизненные вопросы.
IЯ пришел сюда, - начал он негромко, - потому что я хочу чего-то, но не знаю
чего. Я знаю, что, возможно, в ваших глазах выгляжу взбалмошным и смешным. Один
мой друг у вас консультировался и посоветовал к вам обратиться. Я в полном отчая­
нии, но он заразил меня своим оптимизмом и сказал, что здесь я найду решение своих
проблем.
Бен напоминал разбитый колокол. Я знала: чтобы услышать отзвук, нужно дей­
ствовать очень осторожно. Речь Бена напугала меня, мне показалось, что он находит­
ся под воздействием наркотиков или какого-нибудь галлюциногенного гриба, при­
везенного с Востока. Но через его сбивчивые интонации прорывалась боль - он весь
был передо мной как на ладони. Прежде чем прийти сюда, он преодолел долгий путь
и теперь не знал, куда и как двигаться дальше.
- Правда в том, - продолжал он печально, - что на самом деле все, что бы ни про­
изошло здесь сегодня, не имеет никакого значения. Что бы ни случилось, я в этом году
пойду в университет, на учетно-финансовый. Мой отец этим занимается, и я буду
этим заниматься.
- А сами-то вы хотите заниматься финансами? - поинтересовалась я. В его тоне я
уловила презрение к самому себе, какую-то злость. Что-то в нем протестовало против
того выбора, который ему навязывали.
- Не важно, чего хочу я, - ответил он раздраженно. - Важно то, чего хочет мой
отец. Важно то, что делает он. И мой успешный и гениальный братец. Поэтому мне
просто придется этим заниматься.
- А вы сами, в чем вы талантливы? - спросила я.
- Я? Я всегда плохо учился, - вызывающим тоном, чуть ли не с гордостью сказал
Бен.
Я подумала, что вся его бравада может быть обыкновенной защитой, попыткой
выставить барьер между собой и родными. Или желанием выразить свою неповтори­
мую индивидуальность.
- Может, вы просто не хотели хорошо учиться? - предположила я. - Просто были
маменькиным сынком.
Похоже, в этот момент лед тронулся.
I Так и было, - ухмыльнулся он. - Но откуда вы знаете?
Яулыбнулась:
104 1Ьнетический код личности

- У природы свои законы, и порой они определяют всю нашу жизнь. Когда стар­
ший сын в семье выбирает профессию отца, что бывает нередко, младший, как пра­
вило, предпочитает путь матери. Когда старшая дочь выбирает профессию матери,
то очень велика вероятность, что младшая пойдет по стопам отца.
- И что, такой вот выбор без выбора делает пятилетний ребенок, родители которо­
го развелись? - саркастически поинтересовался Бен.
- Да, даже пятилетний ребенок потому что, хоть вам и кажется, что это очень уж рано,
пять лет - особенно важный этап в формировании профессиональных предпочтений.
♦Кем я буду, когда вырасту?» - этот вопрос впервые встает чаще всего в пятилетием
возрасте, в тот самый период, когда происходит половая идентификация. «Когда я
вырасту, я буду как папа» (или - как мама). «Когда я вырасту, то буду летчиком».
Казалось бы, стандартные фразы, причем сильно напоминающие газетные и
журнальные заголовки, но они удивительно точно указывают на вид деятельности, к
которому склонен ребенок или которым он действительно займется, когда станет
взрослым. У кого-то с годами мечты и предпочтения изменятся, кто-то так и не рас­
познает своего призвания. Профессиональный выбор многих «бывших» детей не
будет сильно отличаться от провозглашенного в пять лет, хотя в детстве мы не опери­
руем точными терминами из реестра профессий: исследователь, торговый работник,
преподаватель, художник и т.д.
Бен усмехнулся:
- Когда мне было пять лет, мне говорили, что я буду руководить людьми и пред­
приятиями. А еще я любил слушать, что рассказывают люди, и сочинять всякие исто­
рии. Я так себе думал: если мне нравится не только всеми верховодить (я ведь был
дворовым заводилой), но и фантазировать, оставаясь наедине, то у меня как-нибудь
получится это соединять. Правда, сейчас я в этом совсем не уверен...
Дети подсознательно выстраивают себе модели будущего, но что-то происходит,
например - родители разводятся, и все валится, летит в тартарары... Дом, папа, мама
- для ребенка это уютный и безопасный мир. И в одночасье все рушится, лопается, как
мыльный пузырь. Душевные травмы, полученные в детстве, могут коренным образом
изменить мечты и предпочтения и очень сильно усложнить путь к профессиональ­
ной самореализации.
Человек, выбирая профессию или вообще любое занятие, которое позволит ему
реализовать свой потенциал и чувствовать удовлетворение, старается укрепить вну­
тренние связи между тем, что он будет делать, собственно - работой, и значимостью
этого дела для него самого. На его выбор серьезное влияние может оказать работа
родителей, старших братьев и сестер, бабушек и дедушек, других людей, которые в его
жизни много значат.
Складывается своего рода схема. Скажем такая: сын матери-программиста и отца-
дизайнера, наиболее вероятно, будет зарабатывать на жизнь компьютерной анима-
 Личное видение - тоже искусство 105

цией или составлением программ, а в свободное время будет заниматься, скажем,

фотографией. Такое сочетание двух видов деятельности - своеобразный сплав психо­
генетических и эмоциональных кодов, унаследованных от родителей. Семя, получен­
ное от матери и отца, прорастает в ребенке, создавая новое целое.
Однако у этой медали есть и обратная сторона: когда две «половинки» - отец и
мать - неспособны создать устойчивый союз, ребенок не может усвоить и интегриро­
вать полученное от них моральное и эмоциональное наследство. Часто бывает так,
что заложенное каждым из родителей приживается в сознании ребенка отдельно,
связь между этими двумя началами не формируется.
Ребенок разведенных родителей, стараясь быть хорошим мальчиком или хоро­
шей девочкой, может подсознательно запретить себе делать выбор в пользу кого-то из
них. И тогда он не осмеливается последовать ни по пути отца, ни по пути матери.
«Лучше перестраховаться, - считает он. - Ведь если я стану художником, как мама, а не
компьютерщиком, как папа, то я как будто бы предам папу». Корни этой дилеммы - в
вечном вопросе: «Кого ты больше любишь - папу или маму?»
Такой выбор профессии может иметь критические последствия. Как показывает
мой опыт - и для детей, и для родителей.
Родители не всегда отдают себе отчет в том, что дети разрываются между ними, и не
только эмоционально. Каждый старается выиграть войну за собственного ребенка. Это
очень сложный и запутанный конфликт, и он может оказать решающее влияние и на
профессиональный выбор, и на саму профессиональную деятельность даже взрослых
людей. «Перетягивание каната» между родителями может длиться годы. И если кому-то
все-таки удается доказать свое превосходство, то ребенок почти наверняка, вместо того
чтобы сделать собственный независимый выбор, отдаст предпочтение профессии того
из родителей, кого он больше любит. Или кто больше любит его.
Мир Бена и, очевидно, его видение профессионального будущего разбились вдре­
безги, когда ему было пять - когда развелись родители.
Бен был болезненным ребенком, и все считали его маменькиным сынком.
- У моей мамы была склонность к живописи, - начал рассказывать Бен на следую­
щей встрече. - И у меня тоже. Мы оба, я - пятилетний и она - тридцатилетняя, нахо­
дились как бы в самом начале своего профессионального пути.
Помолчав, он продолжил:
- Уже тогда я чувствовал себя художником. Мы часто сидели с мамой дома и рисо­
вали. Может, я таким образом пытался облегчить ее одиночество. Это сегодня мама
выставляет свои работы в престижных галереях Нью-Йорка и Парижа, а тогда на них
никто не смотрел. Она перебивалась случайными заказами, занималась домашними
делами. И очень часто болела. Дом и я - вот это был весь ее мир, она практически
нигде, кроме дома и магазина, не бывала. Отца, когда он еще жил с нами, постоянно не
было дома.
106 Генетический код личности

IИ вы оставались с матерью после их развода, - добавила я деликатно.

-Н уда.
Мне это напомнило историю жизни Генри Мура, которому ребенком пришлось
заботиться о матери, парализованной после какой-то болезни позвоночника. Его
обязанностью было массировать матери спину. Кто знает, может, именно тогда в нем
зарождался великий скульптор, передавший в своих первых работах изгибы материн­
ской спины...
- Вы были рядом с матерью, чтобы заботиться о ней, - предположила я.
Бен какое-то время сидел молча, осмысливая мои слова. Прошло несколько минут,
прежде чем он сказал с явным сомнением в голосе:
- Я так никогда не считал, но, думаю, так оно и было. В нашем доме было два лаге­
ря. Влагере победителей были отец и мой старший брат Джим. Ав лагере побежденных
- я и мама.
Бен дорого заплатил за то, что защищал мать, что не захотел оставить ее одну в
трудной ситуации.
Во многих семьях роли распределяются раз и навсегда в зависимости от поло­
жения и доминирующих качеств того из родителей, с кем себя идентифицирует
ребенок.
В семье Бена отец играл роль сильного, а матери, соответственно, досталась роль
слабого. Ей не дали другого выбора. И этот ее вынужденный выбор автоматически
был навязан Бену, ее младшему сыну. Старший принял сторону своего могуществен­
ного отца.
Трудности, через которые прошли Бен с матерью, возвращают меня к собственной
истории - в тот эмоциональный водоворот, в который попала моя мама, выйдя замуж.
Женщина очень одаренная и энергичная, она должна была бы реализовать себя в
сфере искусства, но, соединив судьбу с моим отцом, не смогла это сделать. Между
отцом и мной был заключен своего рода «договор интеллектуалов». Маме, женщине
интуитивного склада, досталась роль слабого. Она часто болела. Когда ее художе­
ственная натура все-таки брала верх, она становилась просто сумасшедшей. Какой
ребенок захотел бы быть на нее похожим и, соответственно, принадлежать к ее лаге­
рю? Нет ничего удивительного в том, что я стала «умной женщиной с дипломом»,
одной из тех, от которых никто не ждет, что они станут возиться у плиты и взвалят на
себя всю стандартную ношу домашней хозяйки. Я, конечно же, не могла и подумать о
том, чтобы что-то сочинить, это было бы все равно что бросить вызов отцу, размахи­
вать перед его глазами красным флажком... Я была папенькиной дочкой - успешной,
мужеподобной женщиной, и этим все сказано. Иногда я даже была его сыном. Ядоро­
го заплатила за то, что не позволила состояться женской половинке меня, не дала
выхода моим художественным склонностям, за то, что не хотела признавать
унаследованные от матери творческие способности.
 Личное видение - тоже искусство 107

Я не позволяла себе воссоединиться со слабостью матери. Бен, принявший сторо­

ну матери, тоже не смог принять ее слабость... Мы оба проиграли: Бен - потому что не
прислушался к своим художественным наклонностям, я - потому что не по! ала в ака­
демию искусств, хотя так об этом мечтала. А еще я не осмеливалась выразьть себя в
художественном слове.
Я хотела поделиться с Беном чувствами, которые бурлили в моей душе. Но просто
спросила:
- Вы когда-нибудь пытались воссоединиться с силой вашего отца или идентифи­
цировать себя с ним?
Бен удивился:
| С его силой? Его сила пугает меня. Я никогда об этом не думал.
| А ваш отец когда-нибудь рассказывал вам о своем детстве? - спросила я.
- Он был старшим сыном в семье, самым талантливым и успешным, - ответил Бен.
- А что вы можете сказать о его братьях и сестрах?
Бен задумался.
- Что я о них знаю? - начал он с вопроса. - У отца был младший брат, очень
мнительный и робкий. Еще в юности у него обнаружили диабет. Здоровье у него было
очень слабое, он постоянно чем-то болел. А когда стал взрослым, перебивался
случайными заработками: что-то кому-то покрасить, отремонтировать, кран почи­
нить. Так и не занялся чем-то одним.
- Может, он был в душе художником, как и вы, и через такие вот занятия, предпо­
лагающие работу руками, искал свой путь к искусству? - предположила я.
Бен молча слушал.
Я решила сделать выстрел вслепую, положившись на свое знание закономернос­
тей, характерных для профессиональных родословных.
- А нет ли в вашей семье чего-то такого, что связывало бы искусство и слабость?
- И как я сам об этом не подумал? - спохватился Бен. - Мы его никогда не призна­
вали, его уникальность, его таланты...
Я рассказала Бену о Салиме, мастере-строителе из маленькой арабской деревушки в
Галилее. Салим всегда хотел учиться искусству - рисовать, лепить, но жестокие реалии
жизни диктовали свое. Тем не менее Салим старался воплотить эту свою мечту в каждом
заказе, за который брался. Каждый заказ был для него своего рода проектом, в котором он
видел возможность реализовать свое вдохновение. Его очень уважали, и его работы поль­
зовались большим спросом. «Ремонтировать дом, - однажды сказал мне Салим, ремонти­
руя мой, - мне не в радость, если я вижу, что в этой работе нет ничего нового и оригиналь­
ного. Если я вижу, что проект не требует от меня особых талантов, я за него не берусь».
I Наследственность - великая вещь, - я снова обратилась к Бену. - Возможно, ваш
дядя, мастер на все руки, был таким же несостоявшимся художником, как и Салим, но
не был признан собственной семьей?
 108 1£нетический код личности

- Как трогательно получается: человек ведет себя определенным образом в угоду

отцу или матери, - констатировал Бен с горечью. - И вы верите, что именно так и про­
исходит в реальной жизни?
- Такое у меня сложилось впечатление, - ответила я. - Мы делаем массу вещей,
чтобы заслужить любовь или признание по крайней мере одного из наших родите­
лей. И мы готовы многое отдать, чтобы не оказаться отвергнутыми. Вы не по своей
воле приняли сторону матери, здесь сработало то, что отец предпочитал старшего
брата, и вы это осознали. Возможно, все так сложилось потому, что ваш брат как пер­
венец автоматически заполучил любовь отца, а может, потому, что вы напоминали
ему его собственного младшего брата.
Бен почесал затылок и, пытаясь изобразить безразличие, сказал:
| Правда в том, что мой вечно занятый отец Джима всегда любил больше. Это все
знали.
И это была отличительная черта семьи Бена: четкое разделение сфер влияния.
Возможно, его отец хотел быть справедливым в каком-то собственном понимании
и, взяв старшего сына под свою опеку, младшего предоставил жене, чтобы она его
воспитала на свое усмотрение и чтобы кто-то заботился о ней. Сам того не осозна­
вая, он оттолкнул второго ребенка, по сути, признал его для себя ненужным. А на
самом деле I просто воспроизвел модель отнош ений, утвердившихся в семье, в
которой вырос он сам.
- Отец брал вас когда-нибудь к себе на работу? - спросила я. Мне очень хотелось
больше узнать об отношениях Бена с отцом.
- Редко-редко. Джим там частенько бывал, а мне контора отца и не нравилась
никогда, I прозвучал притворно равнодушный ответ.
I Почему?
I Не знаю, - ответил Бен раздраженно.
Я задумалась над тем, действительно ли Бену не нравилось в конторе у отца или
его туда просто не очень хотели брать. В семьях, где родители настолько отдалились
друг от друга, что воссоединение уже не представляется возможным, и при этом уси­
ливается тенденция к перетаскиванию детей на ту или иную сторону, между взрослыми
заключается своего рода договор о разделе семейного имущества. К сожалению, дети
в таких условиях тоже выступают собственностью, подлежащей разделению. Похоже,
так было и в семье Бена.
Однако именно разделение семьи на два лагеря с последующим полным разрывом
стало для Бена и его матери счастливым билетом. Мать, освободившись от авторитар­
ного влияния мужа, обрела возможность для самовыражения. Получив после развода
материальную поддержку в виде весьма щедрых алиментов на ребенка, она дерзнула
дать себе свободу и занялась изучением новой для себя сферы - фотографии.
Постепенно она начала продавать свои работы знакомым со связями, через какое-то
 Личное видение - тоже искусство 109

время те представили ее владельцам художественной галереи в Нью-Йорке, и вско­

рости там состоялась ее первая выставка. После Нью-Йорка была выставка в Лондоне,
а дальше - по всему миру.
- В те годы нам здорово жилось, - подвел итог Бен. - Я тоже почувствовал себя
сильнее, а мир вокруг меня стал более приветливым и надежным. Я был с мамой, Джим
- с отцом. Я верил, что все будет хорошо. Начал писать стихи. Знаете, из тех, которые
никому не показывают.
- Никто не видел ваших стихов? - спросила я.
- Вы шутите?
- Даже ваша мать?
- Даже моя мать, не говоря уж об отце и Джиме.
- Кстати, о Джиме, как складывалась его жизнь в эти годы?
- По классическому сценарию. Сначала он дослужился в армии до офицерского
чина, потом закончил с отличием университет, а потом начал работать в конторе у
отца. Вот и все.
-А вы?
- О, я! - сказал он с жаром. - Со мной все было совсем по-другому. В армии я стал
консультантом по работе с новобранцами, у меня здорово получалось. Я это знал, и
мама это знала. Даже отец одобрял мои успехи.
- Вы наконец-то вступили в мир взрослых мужчин?
- Наверное, так
Мне на секунду даже показалось, что передо мной сидит не Бен, а какой-то другой
парень. И он, наверное, заметив это, улыбнулся. Я подумала, что в армии он, впервые
в жизни оказавшись вдали от матери и авторитарного отца, сумел воссоединиться с
теми качествами, которые ценились в мире мужчин, - с властью, успехом и способ­
ностью влиять на других. Конечно же, офицером, как брат, он не стал, но уважение со
стороны друзей и командиров стало его пропуском в мужской мир побед и успеха -
тех понятий, которые всегда были для него такими чужими. Однако случилось так, что
вхождение Бена в жесткий мужской мир напрочь сломало его внутренний компас -
чувствительный, типичный интеллигентный ребенок с художественными склоннос­
тями стал пленником успеха.
I Как вы не понимаете, - говорил он на нашей следующей встрече, - после службы
в армии я почувствовал себя умным, успешным, признанным, этаким настоящим
мужчиной. Я решил для себя, что хочу сохранить это ощущение любой ценой. Я
решил, что буду изучать финансы и бухучет.
| Как ваш отец и как Джим, - отметила я.
- Но ведь хочу я не этого! - взорвалась я, говоря как бы от его имени.
Бен уставился на меня непонимающими глазами, а я продолжала:
110 Лнетический код личности

- Неужели не понятно? Для меня и для моей семьи искусство и фотография - заня­
тие для женщин и никчемных личностей. А вот финансы - это для настоящих
успешных мужчин. Поэтому я решил изучать финансы. Так ведь?
Этой вспышкой завершилась первая часть нашего совместного путешествия. Бен
утвердился во мнении, что точно так же, как его успех в армии, изучение финансов,
сферы, в которой его брат и отец добились успехов, I необходим ое условие его
эволюции, даже если это не его призвание.
Бен исчез с моего горизонта надолго. Когда я попробовала дозвониться ему на
домашний номер, женский голос ответил, что Бен там больше не живет. В ответ на
следующий вопрос мне весьма нелю безно пояснили: «Мой сын не хочет, чтобы его
беспокоили, поэтому мы его номер не даем, и в телефонном справочнике его нет». Я
поняла, что Бен решил сжечь мосты. И с уважением отнеслась к этому его решению.
Прошло около пяти лет. В один прекрасны й день Бен I тот самый Бен - просто
вошел ко мне в кабинет и сел напротив. Только через несколько секунд в стильно
одетом молодом человеке я узнала Бена I вместе с длинными волосами исчез и
растерянный ребенок, которого я знала. Его место занял (по крайней мере, так мне
сначала показалось) этот представительны й бизнесм ен, который решительно
направлял свою лодку по ж изненном у морю . Казалось, между тем Беном и этим,
сидевшим передо мной, не было ничего общ его, разве что улыбка, чуть скошенная
набок, и то же самое выражение в глазах 1 выражение человека, несущего тяжелое
бремя. Создавалось впечатление, что этот бизнесмен выкопал где-то очень глубокую
яму, в которой похоронил свое внутреннее «я».
- Я пришел, чтобы выяснить, в чем мое призвание. И в этот раз я не собираюсь
сдаваться! - заявил Бен.
- А я и не думала, что вы сдались! - возразила я, увидев огонек в его глазах.
I Я не уверен, | ответил он, выждав несколько секунд, пока я успокоюсь. I Вы же
помните, как я тогда исчез. Должен сказать, что пришлось мне несладко. Провалил
экзамены в бизнес-школу. Расстроился. Потом понял, что не очень-то и хотел туда
поступить. Но ведь это был мой собственный выбор. Когда я это осознал, принял
решение, что рано или поздно, но я добью сь успеха. На следующий раз я поступил.
Особой радости учеба мне не доставляла, но и больших проблем тоже не было.
Бен не понимал, почему он должен мучиться, несколько лет подряд изучая то, что
ему не нравилось, но, очевидно, его душа лучше знала, что делать. Учеба в бизнес-
школе была для него своего рода курсом взросления, инициацией. Ему нужна была
закалка, надо было заложить надежный фундамент мужественности, что-то, на что
можно было бы опереться в дальнейшей борьбе за успех. И он задался целью освоить
профессию, в которой преуспели члены его семьи.
- Я понимал, | рассказывал он, - что на этом фундаменте смогу нарастить свою
способность реализовывать собственный выбор. Финансы - это не то, чего я на самом
 Личное видение - тоже искусство 111

деле хочу, но это платформа, которая, по меркам общества, обеспечит мне законные
основания и средства на то, чтобы выбрать профессию по душе. Ту, которая будет
соответствовать моему призванию.
IА потом? - спросила я нетерпеливо.
Мне приходилось общаться со многими молодыми людьми, клюнувшими на при­
манки шикарной жизни - дорогой кожаный портфель, часы «Breitling» и ручку
«Waterman* - признаки успеха и престижа.
- А теперь я успешный бухгалтер в фирме отца и брата. Я хорошо зарабатываю,
живу в шикарной квартире, но при этом я знаю, что это все не то, - он сделал ударение
на последних словах, и его губы растянулись в такой знакомой скошенной набок
улыбке. - Мне кажется, вы с самого начала знали, что фокус не сработает. Знали тогда,
когда я еще не знал.
Я улыбнулась, и Бен спросил:
- Ну скажите мне, почему вы постоянно улыбаетесь?
I Из-за вашего тона. Вы стали настоящим бизнесменом, таким деловым, без иллю­
зий...
- Ну а если мы скажем, что просто первый этап успешно завершен. И теперь
вопрос в том, что произойдет на втором этапе? - парировал Бен, слегка обуздывая
мой энтузиазм.
I Но я сгораю от любопытства, - решила не сдаваться я. - Может, расскажете мне о
том, что я пропустила. Что происходило с вашим внутренним «я» в последние пять лет?
И тут я увидела практически того самого ребенка, который пришел ко мне пять лет
назад. Но только на мгновение. Бен сразу же взял себя в руки.
1 Если честно, I рассмеялся он, но как-то с горечью, - понятия не имею, куда поде­
вался тот ребенок
- А вы пришли сюда случайно не для того, чтобы его найти? - спросила я.
- Кто знает, - ответил он, и в глазах его мелькнула грусть.
Я поняла, что Бен появился вновь не только для того, чтобы найти себя прежнего,
найти Бена-ребенка. Еще он хотел осознать свое призвание, убедиться в его истин­
ности, увидеть его как единое целое. Как и многие другие люди, Бен знал, к чему у него
есть склонности, но ему нужно было найти точку фокусировки. Ему нужна была
опора, возможность определить новые умения, которые потребуются на новом пути,
по сути, уже выбранном.
Задача была не из легких. Бену, взрослому человеку, наделенному рядом талантов
и способностей, уже познавшему, что такое победы и успех, нужно было заново
познакомиться с Беном-ребенком и принять собственные мечты. И тогда, применив
силы, обретенные в мире бизнеса, он смог бы укрепить внутреннюю связь между
двумя призваниями, унаследованными от родителей: матери - теперь уже известного
фотографа и художника и отца - успешного бизнесмена. Объединить два противопо­
112 ГЬнетический код личности

ложных полюса - «сильного» отца и «слабую* мать. Бен чувствовал, что его призвание
находится где-то между этими двумя полюсами.
Мы несколько минут молчали. Потом я нарушила тишину.
- Ваш отец женился? Создал новую семью? - спросила я, возвращаясь к исходной
точке.
- Нет, - ответил Бен. - У него бывают романы, но так, ничего серьезного. У мамы
то же самое.
Я поняла, что Бен, как и прежде, ощущает острую потребность установить в своем
сознании баланс между родителями, и добавила:
- Вы и сейчас не можете ассоциировать себя с одним из них, не вспоминая о другом.
Бен не ответил.
- А у Джима как на этом фронте? - поинтересовалась я, решив расширить исход­
ное поле и возможности для построения отношений.
- Джим - настоящий мачо... Но самая большая его любовь - это деньги и бизнес,
- сказал Бен.
- А вы? Встречаетесь с кем-то?
- Пока никого не нашел... Но все же не будем забывать о некоторых конструктивных
изменениях, - улыбнулся Бен. - Хотя бы что касается мамы. Помните, я рассказывал,
что она все время болела, бывало, целыми днями лежала в постели, ничего не делая.
Если бы вы увидели ее сейчас, то не поверили бы. Она так изменилась, после того как
стала знаменитой. Выбросила все таблетки, каждую свободную минуту посвящает
своему творчеству.
- А вы по-прежнему ее защищаете.
- Да... Но меньше, - ответил он и после коротенькой паузы добавил: - Знаете, все-
таки я не понимаю, зачем я к вам сегодня приехал. Может, вы знаете? - он подмигнул
в унисон директорской интонации.
Я не смогла сдержать улыбку: в том, что он знал ответ, у меня уже не было сомнений.
- Вы, психологи, - продолжал Бен подстрекательским тоном, - никогда напрямую
не говорите. Все улыбаетесь, и максимум, что из вас можно выжать, так это намек
Я поддержала его тон:
- Наверное, вы пришли ко мне, чтобы замкнуть круг. Вы ведь сами это сказали,
разве нет?
Его улыбка моментально исчезла.
- Скажите правду, - резко проговорил он. - Вы действительно верите, что в этом
мире много людей, занимающихся делом, которое они действительно любят?
Бен, очевидно, знал, куда и к кому идти. Я абсолютно уверена в том, что молодое
поколение решительно настроено на то, чтобы найти работу, которая приносила бы
удовлетворение. Сегодня, как мне кажется, все больше людей не желает отказываться
от права заниматься действительно любимым делом.
 Личное видение - тоже искусство ИЗ

- Таких людей, | начала я, собираясь посвятить Бена в свои мысли, - все больше с
каждым днем. Разумеется, дорога им предстоит нелегкая. Те, у кого хватает упорства,
пожинают плоды самореализации. А тем, кто опустил руки, жить все тяжелее и тяже­
лее. Мир сегодня таков, что можно и на жизнь зарабатывать, и чувствовать себя
реализованным в рамках всего лишь одного занятия. Можно быть успешным,
выполняя работу, созвучную истокам вашей души. И не исключено, что наступит день,
когда только такая работа будет вести к победе и успеху на рынках с самым высоким
уровнем конкуренции.
Эти слова послужили толчком для Бена.
- Если уж говорить об успехе, I сказал он, хватаясь за соломинку, которую я ему
протянула, | то внешне все выглядит отлично. У меня пристойный доход, шикарный
джип, много друзей. Я разъезжаю по миру, ужинаю в роскошных ресторанах. А на
самом деле... Когда я прихожу поздно вечером домой, такое ощущение, что ничего не
сделал из того, что мне предназначено.
Я рассказала Бену о синдроме хронической усталости 1 болезни яппи, осно­
вная причина которой - физическое, умственное или эмоциональное переутомле­
ние. О том, что у некоторых людей эта болезнь I всего лишь синдром профессио­
нального тупика и эмоциональной неудовлетворенности, что очень часто она
поражает тех, кто не прислушивается к своему телу или теряется в собственном
успехе. Рассказала, что иногда она заставляет человека взять тайм-аут и отправить­
ся на поиски себя самого - наконец-то научиться себя слушать. Привела примеры,
когда люди побеждали такую болезнь и, утверждаясь профессионально, обогаща­
лись духовно.
Бен снова решил отправиться на поиски собственного видения. Он постепенно
освобождался от пут, от сковывавших его законов мира бизнеса. В этот сложный
период я видела в нем одновременно и ребенка, и успешного финансиста. И мы шли
все дальше и дальше.
- Вы живете в нескольких мирах. Попробуйте их соединить, - предложила я на
одной из встреч.
- Во мне всегда было много миров, - признался Бен, причем в его словах было
гораздо больше уверенности, чем раньше.
- Может, поэтому вы и здесь, - вела дальше я. - Вы здесь, потому что наконец-то
почувствовали, что готовы свести влиятельного бизнесмена со слабым болезненным
ребенком, который плохо учился в школе. Может быть, наконец-то настало время
соединить вашу внутреннюю сущность с внутренним миром матери, которая, лежа в
кровати, мечтала об искусстве, и миром отца - человека практичного и умного,
который добился больших успехов в области финансов. Может, это как раз тот
момент, когда нужно соединить в себе два начала 1 успешную мать и сильного отца.
Собрать в одно целое все пока еще разрозненные части.
 114 Генетический код личности

В комнате в который раз повисла тяжелая тишина. Ее причиной была значимость

вопроса. Я чувствовала, что теперь, после стольких лет со дня нашей первой встречи,
Бен наконец-то обрел силу и способность дать себе то разрешение от имени отца и
матери, которое они ему так и не дали. Я подумала, что именно сейчас, когда его мать
добилась успеха, он мог бы связать в своей жизни искусство - область, в которой таи­
лись его основные способности и глубинные устремления, I и успех в бизнесе. И
таким образом реализовать себя профессионально.
Но Бен пока не видел финишной прямой. И не мог сказать однозначно, сколько
еще до нее идти. Он застрял где-то совсем недалеко, уже почти выбравшись из состо­
яния пустоты и взяв направление к состоянию готовности. Казалось, что этот вну­
тренний поиск близок к завершению и увенчать его должны зрелость и успех. Из-за
незримости таких процессов может сложиться впечатление, что ничего не происхо­
дит, тогда как на самом деле внутри человека идет стремительное развитие и рост. В
должный момент видение вдруг само предстает перед его глазами, как младенец,
которого мать девять месяцев вынашивала в своем лоне. Мы не видим его, но мы
знаем, что он есть, чувствуем его присутствие. Любые попытки обойти этап созрева­
ния продлевают путешествие.
- Похоже, сумеречный период вашей жизни близится к концу, - сказала я Бену, -
хотя новый путь пока еще не виден. Вы по-прежнему хотите каждое утро приходить в
офис и сидеть там до вечера рядом со своим успешным отцом и братом-карьеристом.
Таким образом вы удовлетворяете свою потребность поддерживать родовую связь,
следуя примеру старших, выполняя программу успешного мужчины. Эта связь помо­
гает вам заложить фундамент, на котором вы сможете выстроить собственный
уникальный дом. Пока еще все необходимые для самореализации внутренние связи
не сформированы, каких-то звеньев все еще не хватает. Надо преодолеть еще один
сложный этап - этап ошибок, заблуждений и промашек
В жизни Бена - за пределами работы - начались изменения. На одной из
фотовыставок матери он познакомился с женщиной-фотографом на несколько лет
старше его; они обменялись визитками. Постепенно деловое сотрудничество пере­
росло в романтические отношения. В отличие от предыдущих романов Бена, этот
развивался медленно, его лейтмотивом были терпеливость и любовь. Через какое-то
время Бен вместе со своей новой подругой поехал в Яффу на семинар по журналисти­
ке, который проходил в небольшой студии в квартале художников. И он был на седь­
мом небе от счастья, когда подруга попросила его написать текст к серии фотогра­
фий, которые она сделала в школе для одаренных детей. Эти наполненные любовью
отношения с женщиной, которая находила его привлекательным и принимала таким,
каким он хотел быть, облегчили его рост и развитие и дали разрешение двигаться
дальше. Бену повезло с товарищем по путешествию. Или, возможно, он сделал очень
хороший выбор.
 ■I ■ ■ ■ ■ ■■■■

Личное видение - тоже искусство 115

Потом он куда-то пропал. Позже я узнала, что, продолжая работать в фирме отца,
Бен стал посещать вечерние курсы для социальных работников. Несколько лет спустя
он начал работать с молодыми инвалидами. Постепенно неотъемлемой частью его
жизни стала еще и журналистика. Ряд успешных бизнес-проектов, в которых он уча­
ствовал, и удачных инвестиций, которые он отлично просчитал, дали ему возмож­
ность больше времени посвящать заботе о людях. Приблизительно в то же время он
начал вести колонку в популярной ежедневной газете - писал о молодых людях,
которых консультировал, об их успешных начинаниях в бизнесе.
Прошло еще пять лет, и Бен появился вновь. В этот раз он выглядел как человек
наконец-то нашедший гармонию в жизни. Много говорил, смеялся, рассказывал о
своих детях.
- Погодите, что-то я не пойму - вы говорите сейчас о своих собственных детях? -
перебила я.
- И о них тоже, - ответил Бен с улыбкой. 1 Но в первую очередь - о тех, которых я
консультирую, оказывая им психологическую поддержку.
- Вы стали психотерапевтом для детей, как когда-то - для собственной матери?
- Да, вы же знаете, у меня был большой опыт, и я добился немалых успехов.
- И подарили много любви, - добавила я. - А как дела у вашей матери?
- Отлично!
- Не удивительно - у нее ведь был отличный психотерапевт. Лечение, основанное
на такой огромной любви, обречено на успех. А как дела у отца и у Джима?
- Они в своей стихии - такие же отъявленные трудоголики и такие же отъявленные
плейбои.
- А у в а с как?
1У меня просто здорово. Мама никак не может успокоиться - она не ожидала, что я
смогу вести колонку в газете. Отец гордится моими успешными инвестициями в акции и
недвижимость. А что касается моих публикаций, то мне кажется, что порой он мне даже
завидует. Недавно он написал весьма внушительную статью для специализированного
издания. За эти годы, я думаю, мне наконец-то удалось соединить в своей душе их обоих
I отца и мать. Выражаясь вашими словами, внутри меня - их воля и желания, их восхи­
щение и поддержка. Мне больше не приходится раздумывать над тем, что я люблю боль­
ше - искусство или успехи на финансовом поприще. И мне не приходится переживать
из-за того, кого я люблю больше I маму или папу. Я просто чувствую свое единство с
ними обоими. Понимаете? Сначала выбрать отца... потом маму... потом соединить их...
кое-что добавить, немножко откорректировать... а потом - выбрать профессию.
Нам обоим было понятно, что пройден сложный путь - путь собственного
выбора.
Случай Бена и его семьи 1 всего лишь одно из множества свидетельств того, как
много нужно энергии, чтобы выстроить собственное видение, и насколько важную
116 диетический код личности

роль оно играет в системе семейных отношений. Именно сложнейшая многокомпо­

нентная система под названием «семья» задает направление, в котором человек
отправляется на поиски самореализации и самоосуществления.
Путешествие Бена в очередной раз убедило меня, что профессиональное развитие
человека очень тесно связано с системой отношений в его семье. Пытаться реализо­
вать себя тогда, когда одни шестерни в этой системе износились, другие - поржавели,
а третьи соскочили с места, - задача не из легких даже для наделенных особой силой.
Часто мы обнаруживаем, что на самом деле нам нужно было сначала сблизиться со
своими родными и вовлечь их в процесс собственной профессиональной реализа­
ции. А сделав это, мы чаще всего убеждаемся, что самые родные для нас люди, их
жизнь, таланты й стремления как раз и являются центральной составляющей всего
нашего путешествия - до самого его окончания.
Глава 9. Чем лучше взаимоотношения,
тем успешнее карьера

Я не замечала собственных ошибок

Когда я ходила в детский сад, меня очень удивляло и расстраивало то, что надо учить­
ся делать совершенно, по-моему, неважные вещи, чтобы потом заняться чем-то
интересным. Например, перед тем как сесть рисовать, мы все должны были вымыть
руки, привести в порядок свои столы, подобрать подходящую бумагу, краски, каран­
даши, прослушать инструктаж, выбрать того, с кем хочешь сесть рядом, решить, будет
ли это серьезный рисунок или так - «каляки-маляки», и только после всего этого
наконец-то можно было начать рисовать.
Когда я выросла, то обнаружила, что в мире взрослых действуют те же правила, и,
чтобы следовать своему призванию, нужно много учиться, ко многому готовиться.
Человек принявший решение о дальнейших шагах в своей карьере или на пути к жиз­
ненной цели, должен четко эти шаги спланировать и выбрать соответствующий
«подготовительный курс». Какой именно «курс» нужен нам и где его проходить? Кто
тренирует или обучает путника? Кто проходит этот курс-путь с нами вместе? Нужно
учесть контекст и разобраться в системе методов и подходов, которые откроют нам
путь к развитию, позволят отправиться в наше внутреннее путешествие.
Для Сильвии таким контекстом было замужество.
Ее тайным ключом к успеху стало развитие способности проводить границу
между собой и супругом, быть самодостаточной личностью, не теряя при этом доро­
гого человека. Процесс, подобный этому, чем-то похож на взросление подростков,
когда нужно отделить себя от любящих и любимых родителей, не теряя связи с ними.
Это как бы подготовительный этап, обязательное условие для получения добра на
выполнение значимой, очень важной для вас работы.
Сильвия давно определила свое истинное видение и собралась в конце концов его
реализовать. Но что-то ее волновало, не было чего-то очень ва жного, чтобы отпра­
виться в путешествие.
Мы познакомились по телефону.
118 Генетический код личности

- Меня зовут Сильвия. Я хотела бы записаться к вам на прием, но не хочу встре­

чаться в клинике, - несмотря на торопливость речи, голос был уверенный, как у чело­
века, знающего, как получить желаемое.
- Где бы вы хотели встретиться? - я спросила ее, невольно соглашаясь на ее усло­
вия. Она выбрала ресторан на побережье.
То, что Сильвию что-то тревожит, сомнений не вызывало. Даже в первом телефон­
ном разговоре я почувствовала отзвуки множества ее внутренних голосов. Но при
этом у меня сложилось впечатление, что Сильвия знает, как использовать свои силы,
и что я не первая, кто с готовностью пошел ей навстречу.
Я не удивилась, когда увидела ее идущей по дорожке в ресторан, где мы договори­
лись встретиться. Сильвия была из тех женщин, в которых идеальным образом соче­
тались хрупкость и сила. Или мирно сосуществовали.
Не заметить ее было невозможно, но в то же время от нее исходила какая-то неуло­
вимость, как будто ее здесь нет. На самом деле - вот она, перед вами, смотрит на вас,
внимательно слушает, не отводя проницательного взгляда, и при этом держит дистан­
цию, оценивает ситуацию со стороны, а точнее - издалека. Была в Сильвии, кроме
изящества и силы, какая-то осторожность.
Вней сосуществовали обиженный ребенок и сильная зрелая женщина. Такое соче­
тание, казалось бы, полярных характеристик привлекло мое внимание и, возможно,
послужило причиной того, что я сделала исключение и согласилась на ее весьма
необычную просьбу провести профессиональную консультацию на территории,
удобной для нее.
Начало сеанса не предвещало хоть какого-то развития событий. Сильвия пила
кофе и ковыряла ложечкой яблочный рулет. И вдруг на меня обрушился поток
сбивчивых фраз - несвязных и туманных. Из всего этого я мало что сразу поняла.
Сильвия была адвокатом и ее основным орудием труда была речь. Она пришла
ко мне, чтобы понять, почему в момент, когда ее кандидатуру выдвинули на долж­
ность судьи, она запаниковала. Она знала, что эта работа ей нужна, но что-то ее
сдерживало.
- Уже не один год мною владеет желание как-то выразить свой внутренний мир,
- говорила Сильвия. - Без проблем могу составить любой юридический документ,
дать экспертное заключение. Но вот когда надо сделать что-то новое, изложить его,
создавать прецедент, меня вдруг охватывает тревога, и я не могу найти правильные
слова. Как будто немею. Вернее, я говорю и формально мои выражения правильны, но
в них нет тепла, нет души. Яхочу, чтобы моя речь звучала совсем не так.
Сильвия годами подавляла свою потребность в самовыражении. Она пыталась
довольствоваться репутацией успешного известного юриста, но тщетно - беспокой­
ство и потребность самовыражения только усиливались. Она боролась с собой до тех
пор, пока не поняла, что нужно дать выход нарастающему внутреннему напряжению.
 Чем лучше взаимоотношения, тем успешнее карьера 119

Она знала, что только на должности судьи сможет работать над реализацией своего
видения.
Еще меня поразил очевидный контраст между смятением и упорядоченностью,
мягкостью и жесткостью, покорностью и борьбой - все это было в речи Сильвии.
Я поделилась с ней своими мыслями, и она вдруг заплакала. Ее страдания и труд­
ности, с которыми она столкнулась, не могли не вызвать моего сочувствия.
Сильвия, производящая впечатление сильной личности, не могла собрать в одно
целое разнородные и разрозненные составляющие этой своей личности. Сидящая
передо мной хрупкая женщина, погруженная в себя, разрывалась между разными
желаниями и разными измерениями своего бытия. Первое, что бросалось в глаза, -
это отчаянная потребность упорядочить хаос в себе, потребность выбраться из колод­
ца, состоящего из множества колец - ее внутренних миров. Выбраться с чем-то
определенным в душе.
Какое-то время мы сидели молча. Успокоившись, Сильвия повернулась ко мне и
улыбнулась:
1 Вы, наверное, хотите услышать историю моей жизни? Ведь вы психолог.
Интуиция подсказывала мне, что Сильвия совершила уже не одно внутреннее
путешествие. Как мне показалось, она принадлежала к тому типу женщин, которые не
ищут легких путей, подвергая тщательному анализу все встающие перед ними пре­
пятствия и требуя пристального внимания к собственной персоне. И я почему-то
подумала, что на следующих встречах она попытается выяснить, каковы мои наибо­
лее уязвимые места, скорее всего - подсознательно, не задумываясь над тем, как я на
это буду реагировать.
Ее родители были «профессиональными сиротами», иными словами - ни у
матери, ни у отца не было родительской модели поведения. Такое было время и
такие были обстоятельства. Родители Сильвии вынуждены были зарабатывать на
жизнь далеко от дома. И практически не видели, как взрослели их дети. Детям же,
любознательным и способным, просто некому было задавать вопросы, и они рано
научились решать все проблемы самостоятельно. Поэтому не вызывало сомнений,
что Сильвия, третий ребенок в семье, была просто обречена на эмоциональный
вакуум.
Родители могут дать своим детям только то, чем обладают сами. В случае с родите­
лями Сильвии проблема заключалась в том, что их эмоциональные ресурсы были
очень ограничены. Настолько ограничены, что не давали возможности выстроить
эмоциональный фундамент, который обеспечил бы их дочери достаточную уверен­
ность в себе. За годы практики я научилась распознавать людей наподобие Сильвии.
Основной показатель для меня - потеря ориентации, которая заявляет о себе иногда
даже на первом сеансе. В таких людях зрелость и здравомыслие переплетаются с
наивностью и ранимостью.
120 Генетический код личности

Сильвия была маленьким единомышленником для отца и куклой для матери. Ее

дом был полон книг. Отец, служивший бухгалтером, перед каждым праздником
закрывался в своей комнате на несколько дней и писал. Десять строчек или около
того, прочитанных им вслух дрожащим голосом в день торжества, его самого никогда
до конца не устраивали, даже если слушатели говорили, что сказано просто замеча­
тельно. Спустя годы его дочь рассказывала мне, как больно ей было видеть обожаемо­
го отца страдающим и разочарованным.
- А когда вы выросли, - спросила я, - вы могли поговорить об этом с отцом?
- Нет. Мы об этом никогда не говорили. Я об этом даже и не думала. Это, наверное,
первый раз я позволила себе почувствовать, сколько его боли я носила с собой.
Я снова подумала о своем отце. Сильвия заставила меня оглянуться на свое про­
шлое, вернуться к так долго волновавшему меня вопросу взаимоотношений отца и
дочери. Одни отцы дают своим дочерям разреш ение на самореализацию, другие - не
помогают и даже не позволяют состояться. Я в очередной раз убедилась в том,
насколько трудно приходится родителям, которые, сами будучи детьми, не получили
внутреннего разрешения вырасти и полностью раскрыться. Сильвия была из таких
детей: ей было суждено самой научиться брать себе разрешение.
- Знаете, - сказала она, прервав мои размышления, - когда я училась во втором
классе, то часто просила отца, чтобы он делал за меня домашнее задание.
Должны были пройти двадцать лет, прежде чем Сильвия смогла впервые оглянуть­
ся на события своего детства.
- Отец советовал мне, с какими девочками мне стоило водить дружбу, а с какими
I нет. Когда я читала художественную литературу, он злился: «Все эти повести и
романы - пустая трата времени. Надо быть практичнее... Делом надо заниматься, а не
книжки читать!» Я поступала, как он велел... Все мои мысли и чувства полностью
соответствовали представлениям отца о том, какими они должны быть...
Сильвию переполняли эмоции, и я подумала: насколько же ей, Сильвии-ребенку,
было тяжело жить двойной жизнью и как сложна ее нынешняя жизнь - жизнь успеш­
ной женщины.
За многие годы консультирования я поняла, что люди, переживающие глубокий вну­
тренний конфликт (как это было с Сильвией), часто чувствуют себя беспомощными, как
бы парализованными в эмоционально напряженных ситуациях, требующих выбора и
решительности. Такой паралич, притупляя боль, блокирует природные способности
человека, тем самым лишая его радости спонтанных реакций и стремления к победе.
Я решила сконцентрироваться на том, что привело к ее внутреннему параличу;
который она переживала сейчас, и понять, что привело ее ко мне на этом этапе, а точ­
нее - на перекрестке ее жизни.
- Что еще есть в вашей жизни, кроме работы? Что-то происходит? - спросила я. -
Как вы сочетаете работу со своими другими мирами?
 Чемлучше взаимоотношения, тем успешнее карьера 121

Ее лицо окаменело: очевидно, я коснулась больной темы.

| Мне обязательно отвечать? I спросила она, прищурив глаза. - Вы, психологи,
всегда что-то с чем-то связываете, даже если между этими вещами нет абсолютно
никакой связи... Так с чего же мне начать?
Она как-то по-детски сконфузилась в ожидании, что я буду делать какие-то пред­
положения.
- Расскажите мне о своем муже, I попросила я, стараясь вложить в свои слова
побольше твердости.
- Хорошо, расскажу, но какое он имеет ко всему этому отношение? - ответила
Сильвия-ребенок, даже не пошевельнувшись.
Я решила обратиться к Сильвии-взрослой, стараясь не задеть в ней обидчивого
ребенка.
- Часто в отношении человека к работе отражается его отношение к партнеру по
браку, - ответила я. - И там, и там человек нередко использует один и тот же набор
инструментов.
- Извините, но я сюда не за этим пришла, - проговорила Сильвия очень быстро,
резко взмахнув рукой в знак отрицания. - Мне нужен совет по поводу моей профес­
сии. Я не нуждаюсь в семейном психологе.
Я поняла, что опередила события. Обращаться нужно было в первую очередь к
Сильвии-ребенку: держать ее за руку и осторожно идти вперед, шаг за шагом
нащупывая почву. И я вернулась назад:
- Насколько я понимаю, вы очень сильно любили своего отца.
- Больше всего в жизни. Он был для меня всем. И я хотела дать ему все, что было у
меня. И все, чего не было у него, - ответила она тихо.
- Это непростая задача для маленькой девочки, - тоже тихо ответила я.
Сильвия вздрогнула и заплакала. А тогда сказала очень-очень тихо:
- Мой отец недавно умер.
Вокруг были люди, они с любопытством поглядывали на нас, но ни меня, ни
Сильвию это не трогало. А за окном за нами в море садилось солнце.
Я, словно ловец жемчуга, погружалась в глубину себя туда, где таилась великая
любовь моего отца ко мне. И моя любовь к нему. Мысленно я вернулась кдавно-давно
происходившей между нами борьбе за право на самореализацию и право быть
самодостаточными личностями. Я очень хорошо помнила, насколько сильную боль
может причинить решение близкого человека отделиться, отправиться в свой путь
самостоятельно.
Прошлым летом я отдыхала на Синайском побережье и совершила свое первое
погружение под воду возле кораллового рифа. До этого я видела кораллы только через
стеклянное дно экскурсионного катера. Я близорука и никогда бы не поверила, что
смогу увидеть то, что происходит в глубине моря, без каких-то специальных прибо­
122 Генетический код личности

ров. Не знаю, что заставило меня все-таки попробовать. Возможно, возраст, или жара.
А может, я просто решила побаловать себя, сейчас это уже неважно. Я сняла очки -
перегородку, отделявшую меня от мира, и надела маску. Прозрачная голубая вода, в
которую я погрузилась, скрывала невероятной красоты мир, населенный
многоцветными рыбами и заполненный неимоверной тишиной. Не знаю, что впечат­
лило меня больше - красота природы или то, насколько просто я вдруг смогла с ней
соединиться. Меня переполняли эмоции, я не замечала, как наступаю на морских
ежей и до крови режу себе ноги об острые кораллы. В тот день мои трое детей по оче­
реди дежурили возле меня, меняя влажные салфетки на моих исцарапанных и
изрезанных ступнях.
I Мам, - упрекали они меня, - неужели нельзя быть поосторожней? Почему ты
всегда должна так сильно страдать, когда пробуешь что-нибудь новое?
От мыслей о море и боли я вернулась к Сильвии и той долгой дороге, в которую ей
еще только предстояло отправиться. Рассказывая ей о дайвинге, делясь незабываемыми
впечатлениями, я подумала: а умеет ли Сильвия беседовать с собой, когда остается в оди­
ночестве, сможет ли она нырнуть сама в мир своих внутренних ресурсов и разглядеть
прекрасные кораллы, несмотря на боль, неразрывно связанную с радостью открытия?
- Чтобы разобраться в своей связи с тем, что вы хотите делать, но почему-то не
можете, вам нужно понять свое отношение к разным предметам и явлением, их влия­
ние на вас. Это поможет вам...
- Хорошо, - оборвала она меня на полуслове, - я полностью в ваших руках. Теперь
я готова рассказать вам о своем муже Мэтти. Я не могу говорить с ним о том, что меня
волнует. Когда я начинаю ему что-то рассказывать, он засыпает. И чем больше я стара­
юсь его разбудить, тем глубже он спит. Из-за этого я чувствую себя ужасно беспомощ­
ной и разочарованной.
Сильвия снова меня удивила - вот так без всяких предупреждений она вдруг взяла
и нырнула вниз головой.
Меня пронзила какая-то болезненная грусть. Я подумала: как же часто нас, жен­
щин, особенно женщин-экстравертов, переполняют чувства, которые, словно потоп,
захлестывают наших мужчин, тем самым лишая нас возможности вести диалог на
равных, результатом которого могло бы стать сближение двух душ. Мы преуспели в
создании собственного имиджа, выросли чуть ли не в профессиональных ораторов,
но при этом все мы друзья по несчастью: у нас нет близости в общении со своими
супругами. У меня сложилось впечатление, что Сильвия, как и многие, питает иллю­
зию в этом отношении: считает, что она лучше, чем ее муж умеет общаться и
выстраивать близкие отношения.
Казалось, Сильвия читала мои мысли:
I я всегда беру на себя ответственность за жизнь других людей. Особенно за жизнь
мужа. Я считаю себя ответственной за его внешний вид, за то, чем он занимается, как
 Чем лучше взаимоотношения, тем успешнее карьера 123

развивается его карьера... Порой я забываю, что у меня есть собственная жизнь и соб­
ственная работа.
Сильвия была одной из многих. Многие женщины (а иногда и мужчины) ведут
себя так, вроде у них нет никаких других дел, кроме как заботиться о ком-то и
воспитывать кого-то. Удовлетворяя потребности других, они обеспечивают себе
отличное оправдание, упрекни их кто-нибудь в нежелании расти и развиваться.
- Для меня всегда было важно, чтобы мой муж занимался чем-то значимым, - про­
должила она. - Я считала, что он особенный человек, рожденный для высоких постов
и реализации великого призвания, точно так же, как и мой отец. Я ведь, кстати, очень
много в свое время говорила с отцом о его карьере, о самореализации. Может быть, я
подталкиваю Мэтти к более тесным отношениям, потому что мне не хватает той осо­
бой близости, которую я испытывала, выслушивая жалобы отца. Мне кажется, что на
самом деле я ни разу не выслушала мужа...
- Я думаю, | добавила она, 1 что, возможно, я и вправду пришла сюда из-за него.
На прошлой неделе он исчезал из дому и приходил только утром. И ничего не
объяснял. Нам обоим понятно, что это объявление войны. Мы уже прошли этап вос­
стания и мятежных заявлений, сегодня мы находимся на этапе открытого противос­
тояния. Очевидно, он сыт по горло моими требованиями. Знаете, когда я шла сюда, я
чувствовала себя несправедливо обиженной, потому что мой муж засыпает, когда я
хочу поговорить с ним, но вот сейчас я вдруг понимаю, что на самом деле бездушный
кукловод - это я. Похоже, он понимал происходящее гораздо лучше меня. Именно он
попросил меня обратиться к психологу.
1 Все то время, - сказала я, 1 когда вы считали себя жертвой своего мужа, вы фак­
тически вымещали на нем страдания своего детства.
Сильвия была поражена. Чтобы переварить все, что на нее вдруг обрушилось,
нужно было время. Но она спросила практически сразу же:
- Тогда получается, что мой муж не так плох?
- По-моему, ваш муж заслуживает того, чтобы вы дали ему послабление. Очевидно,
он сильно любит вас, раз отправил ко мне, - ответила я. Мысленно я уже готовилась к
«взлету» - как второй пилот, который проводит предполетную проверку механизмов.
Яхотела деликатно предложить, чтобы Сильвия попробовала воссоединиться с собой.
Это, вероятно, потребовало бы постоянного стимулирования «мышц» ее души и
«нервов» ее воли, которые - в этом я была уверена практически на сто процентов -
занемели за время ее брака, а может быть, даже задолго до него.
Я никак не могла избавиться от мысли, что Сильвия, как и многие женщины, с
детства научилась заниматься делами других, но никогда не прислушивалась к
самой себе.
Явспомнила о Роне, который, в отличие от мужа Сильвии, в один прекрасный день
просто ушел из дому, потому что его жена не разрешала ему плотничать, а именно это
124 Генетический код личности

он любил больше всего. Жена хотела, чтобы он руководил собственной компанией.

Неудачи преследовали Рона одна за другой, но жена не отказывалась от своей мечты
і в отношении к своему мужу. И только тогда, когда он нашел себе другую женщину,
принявшую его в роли плотника, бывшая жена отправилась в долгое и трудное путе­
шествие к самой себе. Ей пришлось по-другому посмотреть не только на него, но и на
себя, на свою работу. И на проблему самореализации. Пока ее не бросил муж, она не
решалась спросить себя, чего же хочет от жизни она сама и в чем могла бы себя реа­
лизовать. Она не хотела признавать, что ее игнорирование потребностей мужа сопро­
вождалось игнорированием ее собственных потребностей.
Сильвии повезло больше. Ее муж знал, что у каждого - свой путь, и подтолкнул ее
в единственном возможном направлении - к самой себе, к собственному пути
Сильвии, к профессиональному самовыражению. Каким-то образом она сумела это
принять. Более того - она смогла ухватиться за эту возможность и использовать обо­
стрившийся кризис как трамплин к успеху.
Рассказывая дальше о своем муже, Сильвия постепенно подошла к той особой,
зачастую неотъемлемой связи, которая устанавливается между браком и карьерой.
| На этой неделе я впервые попросила его прийти домой в семь, - сказала она,
казалось, сама не веря в свое достижение. - Я всегда так боялась указывать ему, когда
приходить домой. Я боялась признаться в том, что у меня есть свои потребности. Я
боялась требовать его присутствия...
- Аеще на этой неделе я впервые задумалась над тем, 1 продолжала она отстранен-
но, - что я скажу, когда меня назначат судьей. Мне стало страшно. Вдруг я подумала,
что, может быть, мне на самом деле нечего сказать. Как вы считаете, здесь есть какая-
то связь? Может быть, все эти годы, что я занималась отцом и мужем, я убегала сама от
себя? И вот еще что: меня не слишком волнует то, чем занимается моя дочь. Я уверена,
что у нее все будет хорошо. И у нее действительно все хорошо.
Наступил вечер, с моря подул прохладный ветерок, и по мере того как на побере­
жье опускалась ночь, пейзаж менялся на глазах.
IА может быть, - сказала она вдруг, как мне показалось, неожиданно даже для себя
самой, | мне нужно спросить себя, хочу ли я вообще быть судьей. Может быть, это
очень желанное повышение в должности, но на самом деле не то, чего я хочу. Может
быть, на самом деле это я несу в себе стремление моего отца к «настоящим» победам?
Может быть, все, что мне нужно, - это сбросить с себя ненужную ношу и отправиться
своим путем. А может, и нет...
В душе у Сильвии царило замешательство: она искала для себя новый путь.
- Похоже, вы уже начали свои поиски, - улыбнулась я, - и на этом пути
неправильных вопросов нет. Но здесь очень важно правильно отделять свои вопросы
от унаследованных от отца. О том, что вы проглядели собственный путь и движетесь
по чужому, говорит хаос внутри и вокруг вас. Вам непонятно, чей путь кому принад-
 Чем лучше взаимоотношения, тем успешнее карьера 125

лежит. Только ощущение, что значимые для вас люди - отделены от вас, а их пути -
отделены от ваших, однозначно указывает на то, что вы идете по своему пути. Когда
вам начнут сниться сны, в которых ваш отец будет вам завидовать, знайте: вы начали
отделять себя от него. Если отец или муж в вашем восприятии - обычные люди,
независимые от вас личности, живущие своими проблемами, будьте уверены: вы
по-прежнему идете своим путем. Осознанно или неосознанно, люди стараются делать
на своем пути отметки. Они готовы принимать помощь, но только тогда, когда сами о
ней просят. Если в попытке защитить себя человек представляет свое призвание в
искаженном виде, его путь переплетается с путями близких людей: матери, отца, мужа
и жены и так далее. За потерей ориентации и путаницей приходят злость, гнев и обви­
нения. При этом, если кто-то попытается вам помочь, хотя вы об этом не просили, вы,
вероятнее всего, постараетесь избегать настойчивых попыток спасти вас, вы просто
постараетесь не слышать, заснуть, как это делает Мэтти. Я уверена, вы научитесь рас­
познавать признаки такого поведения. Это сложно, это очень медленный процесс, но
заверяю вас: это возможно.
Сильвия выглядела уставшей, но радостно-взволнованной.
- А вы еще со мной встретитесь? - спросила она, как спрашивает избалованный
ребенок, который знает наперед, что ему скажут «да». - Теперь я могу прийти к вам в
кабинет, как все нормальные люди, 1 подвела она черту в разговоре. Мой кабинет она
уже не называла «клиникой», как это было в начале разговора. Вероятно, она просто
перестала рассматривать себя как «больную».
- Буду рада видеть вас у себя в кабинете, - ответила я.
Сильвия ушла. А я почему-то не находила в себе для этого сил. Я хотела подняться
со стула прямо сейчас 1 в конце концов, было уже поздно! Но вдруг меня захлестнул
поток гнева и разочарования. Я не хотела оставлять это место, это море, это разреше­
ние чувствовать. Часто ли я в последнее время позволяла себе чувствовать пустоту,
вакуум, переживать встречу собой? Почему Сильвии это было можно, а мне - нет? Что
дало ей смелость набрать мой номер и попросить о встрече с совершенно незнакомым
человеком там, где это было удобно ей? Мною овладевали зависть и сочувствие, а еще
1 старое семейное стремление учиться у других, искать в них источник вдохновения.
Я хотела учиться у Сильвии. И в то же время мой другой внутренний голос напоминал
мне о давней, вытянувшей из меня много сил борьбе за то, чтобы не чувствовать себя
несчастной.
Наш следующий разговор начался совершенно неожиданно для меня. Сильвия
рассказала свой сон:
I Мне приснилось, что я пришла к гадалке. Комната напоена густым цветочным
ароматом ее духов. Я знаю, что пришла, чтобы спросить о причине моих ужасных
головных болей. Толстуха-гадалка по имени Флора сидит напротив меня на фоне
ярких обоев.
 126 Генетический код личности

♦Твои головные боли, - начинает она, опустив веки и обнажив беззубые челюсти,
- это не настоящая проблема». Вдруг тембр ее голоса снижается, как будто бы где-то
внутри в ней говорит мужчина, и она повторяет: «Твои головные боли - это не та про­
блема. Тебя волнует что-то другое. Тебе грозит что-то страшное. Кто-то... какой-то
мужчина зовет тебя с иного мира... ты нужна ему. Ты знаешь его?» Перепуганная, я
покачала головой. «Думай», - говорит Флора. «Может, это мой покойный отец? Может,
свекор, я не знаю». Я лихорадочно искала ответ.
«Кто он? Ты должна сказать мне, кто он! - кричит Флора. - Давай же, ну! А то мне
придется зажечь в полночь свечи... И молиться духам. Эта борьба вымотала тебя. Ты
хочешь остаться здесь, но он тебе этого не позволит. Тебе кто-то должен помочь. Нет-
нет-нет, не твой муж! Тебе должна помочь женщина, твой муж в таком деле не помощ­
ник. Найди женщину, с которой ты сможешь поговорить. Позаботься о себе, потому
что больше никто этого не сделает».
- Я все до слова запомнила. Это точные слова Флоры, - завершила Сильвия. - Что
вы об этом думаете, что бы это могло значить? Вы верите в подобные вещи?
Сильвия была очень встревожена.
Мы обе однозначно понимали, что призыв позаботиться о себе был ключом к
выходу из ситуации, и не только для нее, но и для меня.
Успокоившись, Сильвия начала рассказывать мне следующую историю, на первый
взгляд, совершенно не связанную с первой.
- Где-то за неделю до этого сна, - вспоминала она, 1 мы с мужем поехали в
отпуск. Я больше часа приводила себя в порядок перед выходом в первый наш
вечер, который мы договорились провести со своими друзьями. Уже выходя из
номера, я обратила внимание на длинные уродливые ногти на ногах моего мужа,
они торчали из поношенных кожаных сандалий, они просто вывели меня из себя.
Его позорные ногти и его небритые щеки выглядели так ужасно по сравнению с
итальянскими кожаными мокасинами мужа моей подруги Лили. Пытаясь обратить
на это внимание Мэтти, я думала: «Почему он так поступает по отношению ко мне?»
Я была уверена, что он делает это нарочно. Он знает, как много для меня значит его
внешность. Возможно, это был очередной маленький бунт против его матери,
умершей десятки лет назад. Я чувствовала, как во мне поднимается мощная волна
гнева, как она раздувается и охватывает меня. Я уже решила, что молчать не буду.
Но другой голос во мне настаивал, что игра уже проиграна. И я чувствовала, что эта
мощная волна уже накатывает, поднимается надо мной и мне не избежать момента,
когда она разобьется с ужасным грохотом. Так всегда бывает с волнами. Так случи­
лось со мной...
После долгого молчания она продолжила:
І Мы приехали в ресторан, сели за столик... Звук сандалий Мэтти, шаркающих по
гравию сандалий Мэтти стоял у меня в ушах. Я попыталась взять себя в руки и повер­
 Чем лучше взаимоотношения, тем успешнее карьера 127

нулась к нему с улыбкой: «Красиво здесь, правда?» И заметила на его рубашке ужасную
мятую складку. И еще на ней не хватало двух пуговиц. Рядом с мужем Лили, в идеально
выглаженной рубашке и галстуке, неряшливый Мэтти был для меня как граната с
выдернутой чекой. Я убеждала себя в том, что надо проявить хоть немного сочувствия
к нему, но знала, что все напрасно.
Волна нависала надо мной, я все больше и больше уходила в себя, и вдруг Лили
спросила: «Сильвия, что с тобой такое?» Это было последней каплей! Я знала, что
войны на двух фронтах просто не выдержу. Не могла же я на нее наорать! А ведь она
должна была видеть, что со мной происходит, то есть, она ведь тоже там была, разве
нет? «Ты всегда все портишь! - кричала я на своего любимого мужа. - Ты даже не
пытаешься одеться так, как мне нравится, тебе обязательно нужно было напялить эти
ужасные сандалии! Все вещи, которые я тебе покупаю, валяются в шкафу, а ты надева­
ешь какие-то обноски. Я знаю, что ты делаешь это нарочно. Если бы ты действительно
уважал мои чувства, то хотя бы сегодня приложил бы какое-то усилие. Что, одеть
наглаженную рубашку и обуть нормальные туфли - это для тебя подвиг?
Сильвия горько улыбнулась:
1 Мой муж был в шоке. «Возьми себя в руки, - сказал он убийственно спокойно,
- ты теряешь контроль». Я чувствовала себя ужасно неудобно, а он продолжал все
тем же холодным и бескомпромиссным тоном: «Когда же ты наконец от меня
отстанешь? Когда же ты поймешь, что все эти завывания и жалость к себе не рабо­
тают? Когда ты наконец-то поймешь, что все, чего ты от меня требуешь якобы в
знак любви к тебе, меня просто бесит? Ты что, думаешь, что ты моя мать? Когда ты
поймешь, что если тебе что-то от меня нужно, об этом нужно договариваться, как
двум взрослым людям?»
1 Я глотала слезы, но понимала, что терять мне нечего: «Я готова договариваться,
- сказала я ему быстро, не обращая никакого внимания на сидевших рядом смущенных
друзей. - Чего ты хочешь?» «Чего я хочу? Просто будь собой. Мне не нужно, чтобы ты
постоянно что-то там для меня делала, - сказал Мэтги со злостью. - Мне ничего от
тебя не нужно». Эти слова прозвучали как пощечина. Было очень больно. Но он повто­
рил еще раз: «Мне ничего от тебя не нужно... У меня все есть». Тогда я ему сказала: «Если
я тебе уже все дала, значит, тебе от меня больше ничего не нужно?»
Сильвия остановилась. По ее щекам катились слезы, мне хотелось ее успокоить.
- Сильвия, - сказала я, колеблясь, - я знаю, что это больно, но, может быть, боль
нужна вам, чтобы воссоединиться со своими силами. Может быть, в вас есть внутрен­
ние ресурсы, которые вы боитесь затронуть, осознавая, что открыть их для себя зна­
чило бы обречь себя на независимость и на индивидуальность.
Я понимала, что слова эти были для нее сейчас слишком сложны, но нужно было
что-то сказать, чтобы Сильвия сосредоточилась на себе, а не на потребности зани­
маться своим мужем и пережевывании собственных обид.
 128 ІЬнетический код личности

- Вы действительно очень устали, Сильвия, - вела дальше я. - Может, вам стоит

сделать перерыв в своем переживании по поводу мужа и отца. На самом деле ваш муж,
в котором вы видите запрещающего вам жить так, как вам хотелось бы, отца, сделал
вам подарок Может быть, именно это имела в виду Флора из вашего сна. Мэтги хочет,
чтобы вы от него отстали, а вы продолжаете к нему придираться. Может быть, насту­
пило время отпустить все то, что привязывает вас к прошлому, и проложить себе
новый путь - к независимости? Может быть, наступило время позаботиться о себе,
вкладывать силы в свою новую и успешную карьеру?
Похоже, мои слова не очень нравились Сильвии. Она молча сидела, вжавшись в
кресло.
- Вы так устали, Сильвия, - повторила я.
Между нами повисла тяжелая тишина, которую прервало тихое всхлипывание.
Плечи и руки Сильвии задрожали, она съежилась.
| Вы думаете, мне не надо было все это говорить? Думаете, что на самом деле было
неважно, во что он одет и как он...
Сильвия не закончила. Она расплакалась, просто разрыдалась, но в этом рыдании
было уже меньше отчаяния. Был страх. Сильвия боялась долгой и одинокой дороги,
только что раскрывшейся перед ней...
Тогда я не сказала ей, но подумала, что и в своем сне, и в ресторане, когда у нее
случился срыв, Сильвия столкнулась с дилеммой собственного существования. И чув­
ством, что вскоре ей придется стать человеком для самой себя. Ей нужно было отпус­
тить окружающих людей, прекратить подгонять их под свои мерки. Ее пугало чувство
одиночества, но именно оно могло обеспечить ей возможность наконец-то создать
пространство для самой себя.
- Более того, - продолжила я, - я знаю, что каждый раз, когда вы отпускаете своего
мужа, умирает какая-то частичка вас, но ведь частичка вас и рождается...
Сильвия поняла, что я прошла такой же путь, но еще сомневалась в собственной
способности идти вперед и дойти до конца.
Прошло шесть месяцев с тех пор, как Сильвия отказалась от нашей третьей встре­
чи. Но, даже не видя ее, я знала, что она идет по своей дороге, ориентируясь по само­
стоятельно составленной карте, используя ресурсы, выявленные в себе во время
наших двух встреч. Ей нужно было найти себя и продолжить путешествие.
Когда она наконец позвонила и попросила о новой встрече, я ждала ее с
любопытством и волнением. И эта встреча, точно так же, как первая, стала для меня
неожиданностью. Сильвия просто светилась счастьем. В ней появилось что-то, чего
раньше я в ней не замечала. Шаг ее стал легче, стройная фигура еще стройнее, она вся
излучала уверенность.
- Я кое-что написала, я хочу это вам показать, - Сильвия достала из сумки запис­
ную книжку и протянула ее мне.
 Чем лучше взаимоотношения, тем успешнее карьера 129

- Знаете, - сказала она, - я начала писать дневник. Записываю туда самые простые
вещи. Свои мысли. Описываю встречи с людьми. Даже те, которые не состоялись. И
чем больше я пишу, тем проще и понятнее все для меня становится. А ведь я давно
могла это делать.
Она рассказала мне, что получила должность судьи и что теперь радуется каждому
мгновению жизни. Что легко составляет судебные прецеденты. Рассказала, что посту­
пила на курсы сценаристов, что ей очень нравится все, что она делает. И от этого она
получает огромное удовольствие.
- Меня начала интересовать собственная жизнь, 1 добавила Сильвия. - И знаете,
что самое удивительное? Мой муж тоже совершил прорыв в своей профессии.
Буквально на пустом месте возникла возможность создать венчурный бизнес, и он
ухватился за нее обеими руками. Дела у него идут отлично, он счастлив. Поразительно,
насколько быстро происходят все эти изменения. Нам сегодня так хорошо вместе. Да,
конечно, то, через что мы прошли, было нелегким испытанием, но я не сомневаюсь,
что эта борьба сделала нас сильнее.
1 Интересно отметить, 1 подытожила я, - что в профессиональной и личной
жизни двух людей происходят параллельные процессы. Прослеживается тесная связь
в том, насколько высоко и далеко они оба пойдут. Профессиональный рост супругов
строится на взаимозависимости. И еще: там, где есть эмоциональный рост, есть и
профессиональный...
Мне это было известно не понаслышке - в этом убеждал опыт многих пар и мно­
гих лет.
I Может быть, 1 размышляла я, 1 так происходит потому, что рост каждого из
супругов очень сильно переплетается с профессиональным развитием его половин­
ки. Там, где наблюдается эмоциональный рост, есть и профессиональный...
Но Сильвию все еще что-то беспокоило. Я сказала ей об этом.
- Вы правы, - согласилась она. - Не могу избавиться от чувства тревоги. Очень
боюсь, что вдруг все это куда-то исчезнет, что случится какая-то ужасная катастро­
фа...
- Вы хотите сказать, что разрешения получать удовольствие от того, чем вы зани­
маетесь, у вас все еще нет? - спросила я.
I Думаю, да... Может быть, вы согласитесь совершить со мной еще одно путеше­
ствие, чтобы я научилась справляться с тревогой, связанной с самореализацией?
Я пообещала Сильвии, что буду с ней столько, сколько ей будет нужно.
Глава 10. Разрываясь между работой
и семьей

Вместо того чтобы искать новую работу, я нашла любовника

За годы своей деятельности я научилась воспринимать работу и профессию, любовь
и брак как разные аспекты единого целого - жизненного источника, или колодца
страсти, которые Фрейд обозначил понятием «либидо». Когда у Аниты Родик,
основательницы сети магазинов The Body Shop, спросили, что помогло ей добиться
успеха, она ответила одним словом: «Страсть!»
В каббале - еврейской мистической традиции - страсть считается одним из самых
сильных средств духовного продвижения и обретает божественные черты. В иврите
слово «страсть» обозначается сочетанием из понятий «желание» и «Бог». Если пона­
блюдать за детьми, становится очевидным, что многие их игры I не что иное как
воплощение некоего желания, идущего из их глубинной сути. По прошествии лет
детские игры превращаются во взрослую работу. Через различные занятия уже
взрослый человек выражает уникальность своей личности, превращаясь в индивиду­
ума, который творит, ищет значимые для себя виды деятельности, добивается желае­
мого. Если удается распознать эти виды деятельности и прожить их как свое видение
или призвание, возникает какое-то возвышенное чувство воссоединения с первичным
замыслом Творца мироздания.
Ни любовь, ни профессиональная жизнь не могут состояться в вакууме. Почвой, в
которой произрастает любовь, служат наши жизненные системы. И первая из них,
представляющая собой фундамент для всех остальных, - семья, в которой мы рожда­
емся. Это первая организация, в которой мы начинаем познавать мир и учимся дей­
ствовать. Мы живем в постоянно развивающейся, изменяющейся системе. За свою
жизнь мы создаем множество функциональных контекстов для любви и работы.
Строим другие системы, новые семьи. Свою вторую семью, новую жизненную систе­
му мы строим с человеком, которого выбрали. В этой нами созданной семье рождают­
ся и вырастают наши дети. И разыгрываются наши личные трагедии. Параллельно с
132 Генетический код личности

этой системой мы выстраиваем другие, на основе нашей «профессиональной семьи».

Они служат контекстом, определяющим нашу карьеру или призвание.
После того как мы сформулировали свои цели и видение, работа не заканчивается.
Она не заканчивается никогда. Нам постоянно нужно искать какой-то особый кон­
текст, который обеспечил бы профессиональные условия, способствующие реализа­
ции нашего видения и достижения наших целей.
Для моего мужа Дова и меня партнерство в профессиональной сфере стало поли­
гоном для нашего развития, причем не только профессионального, но и личностного.
Не сразу, но мы поняли, что в других семьях совершаются аналогичные процессы.
Построение и поддержка партнерских отношений в профессиональной сфере,
точно так же, как в любви и браке, очень тесно связаны с той работой, которую
каждый из нас делает.
Мне за годы работы пришлось контактировать с разными людьми, и много было
таких, которые утверждали, что выбрали себе именно этого партнера, мужа, именно
эту жену потому, что каким-то образом осознавали, что в союзе с ними им гарантиро­
ван карьерный взлет. Многие видели в своих партнерах основной источник вдохно­
вения и через них выражали себя и осуществляли свои мечты.
Великолепный психолог Даниэла Кедар (ныне покойная), с которой я имела счас­
тье сотрудничать, говорила: «Если я не найду того, кого ищу, я просто сама стану таким
человеком...»
Есть люди, которые, будучи, казалось бы, полностью поглощенными работой,
позволяющей обеспечивать семью, стараются вкладывать максимум сил в творчес­
кую деятельность партнеров, реализуя таким образом собственную творческую
энергию, удовлетворяя собственные потребности в творчестве, которые они, возмож­
но, никогда не смогли бы позволить себе реализовать. Или приближая собственную
мечту, навстречу которой они сами никогда бы не осмелились пойти.
Если профессия и личность соответствуют друг другу, тогда выбор партнера (или
решение о разрыве партнерства, об отказе от сделанного ранее выбора) связан с тем,
какуюработу выбирает партнер, и, возможно, даже с тем, как он себя идентифицирует
со своей профессией.
Паула пришла ко мне, потому что не знала, в каком направлении ей дальше дви­
гаться на своем поле деятельности. Она хотела понять, куда направляет ее сама жизнь.
Зачастую профессиональная направленность определяется самой историей жизни
человека. Чтобы помочь Пауле разобраться в ее карьерных перипетиях, мне нужно
было как можно больше узнать о ее жизни и о том, что ее разочаровывало в работе.
Ход изменений в ее жизни и карьере, которые казались упорядоченными и
организованными, задали любовь и предательство.
- Это был обычный день, который начался тоже обычно - с готовки, подачи завтра­
ка и стирки, - начала Паула, как будто возвращаясь в свою прошлую жизнь. - Это был
 Разрываясь между работой и семьей 133

вторник... Прошел только месяц после рождения моей дочери. Я была еще очень слаба.
И у меня была депрессия. Это утро я помню, как будто все происходит сегодня. Явышла
немножко проветриться и оказалась на улице Шенкин, в центре тель-авивской богемы.
При входе в ювелирный магазин меня как будто током прошибло - я увидела Мартина.
Не спрашивайте, откуда я знала, что этот мужчина предназначен для меня... И это при
том, что я была замужем и у меня была крошечная дочь.
В тот день Паула так и не вернулась домой. А к работе редактора в издательстве она
не вернулась уже никогда.
I Я помню, как вечером, дрожа всем телом, шла к телефону-автомату, чтобы
набрать номер дома, который еще утром был моим, моего мужа, моей семьи.
Удивленному мужу я объявила, что нашла свою настоящую любовь и домой больше не
вернусь. С того дня прошло двенадцать лет, и все эти годы я с Мартином - любовью
всей моей жизни. Это было для меня как переезд в другую страну...
Ограничиться историей жизни Паулы в таком виде я не могла, поэтому попросила
ее рассказать мне больше о браке и работе до того переломного дня и о том, что было
после. Для меня было важно сравнить два мира. То, что она начала с истории своей
любви, только подчеркивало, насколько это важно.
- А какая здесь может быть связь? - удивленно спросила она.
| Укаждого из нас есть как минимум два человека, с которыми мы поддерживаем
партнерские отношения. И бывает, что мы их путаем, принимая одного за другого.
Один в это партнер по романтическим отношениям, второй - по профессиональным.
И чаще всего именно последний выступает источником сложностей.
Профессиональные отношения мы принимаем порой так близко к сердцу, что они
искажают наше видение. Причина в том, что эти отношения тоже могут приобретать
форму любви и страсти, включать в себя элементы страданий и предательства, - стала
рассказывать я.
Однако Паула предпочитала говорить только о своей второй любви.
I Поймите, - сказала она, - моя работа - вопрос очень запутанный.
IА разве ваша личная жизнь проста? 1 улыбнулась я. - Профессиональная и лич­
ная жизнь переплетены и связаны куда теснее, чем нам кажется...
- А в чем проблема? - проговорила Паула, не моргнув глазом. - Ялюбила одного, а
потом полюбила другого.
- Если бы все было так просто, - ответила я. В этот момент я уже знала, что мне
предстоит распутать очень запутанный клубок отношений между Паулой, ее мужем,
любовником и работой.
Я попросила ее рассказать больше о муже, о том, как она делала свой выбор, в
частности В выбор профессии. Как получилось, что она бросила и работу вслед за
семьей. Мне хотелось больше узнать и о семье Паулы, и о том, как складывалась ее
карьера. Я хотела понять, что это за вулкан эмоций, который долгие годы спал,
134 ГЬнетический код личности

пока вдруг в одночасье не произошло извержение, и горячая лава смела все, что
1
было до этого.
- В таких катаклизмах, - делилась я мыслями, - почти наверняка существует
серьезный эмоциональный барьер, который блокирует естественное развитие чело­
века. Возможно, так было и у вас.
- Я единственный ребенок родителей-евреев, сумевших выжить в Холокост, - начала
Паула. - Им не удалось реализовать свой профессиональный потенциал. Всю свою
энергию, все силы они вкладывали в меня - единственную дочь. Иу мамы, и у папы их брак
был вторым. Холокост они пережили, но им довелось стать свидетелями гибели своих
первых семей - супругов и детей. Этой темы в нашей семье никогда не касались. Может
быть, именно из-за этого они никогда не позволяли себе по отношению ко мне, ребенку от
второго брака, быть обычными родителями. Преследуемые чувством вины, они работали
с утра до ночи, оставив меня, их любимую дочь, наедине с голосами мертвых.
Паула была хорошей дочерью - помогала убирать в доме, приносила домой
высокие отметки. Особенно она любила рисовать, ее работы занимали первые места
на школьных конкурсах и украшали школьные коридоры.
- Разве не странно, I почти воскликнула Паула с каким-то даже ожесточением, -
что за все эти годы они не повесили дома ни одной моей картины. Ни одной.
Паула выросла, закончила художественное отделение университета. Однако эта
талантливая девушка, которой известные преподаватели прочили большое будущее,
так и не стала выдающейся художницей. В самом начале она попробовала выставить
свои работы в небольшой галерее в Тель-Авиве, но выставка прошла как-то незаметно.
Позже она сняла недалеко от моря небольшую квартиру под мастерскую и начала
заполнять белые полотна своими образами. В определенный момент всем стало ясно,
что ее «великое будущее» стало «великим разочарованием». Паула сошла со сцены:
что-то внутри загнало ее в тупик Она отказалась от аренды помещения, порвала
холсты, выбросила краски, выучилась на учителя и стала работать в школе. А когда
учительская работа и ученики ее совсем достали, переключилась на прессу. До того
утра, в которое произошла встреча с Мартином, Паула работала редактором в газете.
- Я была не в состоянии поддерживать дисциплину в классе, - пояснила она. -
Ученики мне на голову садились.
Редакторство стало для Паулы выходом, но оно не было ее выбором. Вполне оче­
видно, что оно не принесло ей удовлетворения. Свою профессиональную дилемму
она не решила. Страдание было настолько невыносимо, что в определенный момент
она сказала себе, что вообще не хочет иметь ничего общего с искусством. Паула пере­
стала думать о карьере, и в таком состоянии, разочарованная и неудовлетворенная,
прожила несколько лет.
- Я так сильно хотела рисовать, - вздохнула она. - Я хотела выразить что-то важ­
ное, но у меня ничего не получалось.
 Разрываясь между работой и семьей 135

I Что ж, похоже, я не ошиблась, - среагировала я. - Типичный случай профессио­

нального тупика - в работе и в карьере.
- И муж, и родители были так рады, что у меня стабильная работа, - продолжала
Паула. - Но как я могла стимулировать в своих учениках творческое начало, если сама
была не в состоянии творить? Откуда было взяться творчеству в моей редакторской
работе? Я застряла на этом редакторском месте, и во мне была причина морального и
профессионального тупика других людей.
1 Как долго все это тянулось? - спросила я, чтобы ввести в наш разговор какие-то
временные рамки, найти хоть какое-то мерило накопленных страданий и фрустрации.
I Слишком долго, - ответила она. - В первые несколько лет я еще справлялась. Но
постепенно мучения нарастали, пока не стали невыносимыми. Я взяла отпуск на год,
я пыталась вырваться из смертоносных объятий этой боли, которая меня душила.
Пробовала что-то делать - рисовать, писать, но I безрезультатно. Решила сменить
тематику своей редакторской работы, но стало только хуже. Вот в таком состоянии и
жила, пока не узнала, что беременна. Тогда я сказала себе: «Ну что ж, вот это и прои­
зошло, теперь пора отсюда выбираться».
- Выбираться отсюда? - эхом повторила я.
- Из этой убийственной ситуации, - ни секунды не колеблясь, ответила Паула.
Жесткость этой фразы поразила нас обеих.
- Что вы имеете в виду? - спросила я.
- Уменя было ощущение, что я умираю изнутри. Словно у меня какая-то страшная
неизлечимая болезнь, - сразу же прозвучал ответ.
Паула была красивой женщиной, но мало заботилась о своей внешности. Меня
поразили ее острый ум и эта резкая объективность суждений. Когда я смотрела в заво­
раживающую пустоту ее черных глаз, возникало чувство, будто меня поглощает прон­
зающая темень двух бездонных колодцев.
- Я не знаю, почему меня покинуло вдохновение, - выдохнула Паула.
- Может быть, оно было чем-то блокировано, что мешало ему развиваться? - бро­
сила я пробный камешек и в этот момент подумала, что любовь и брак рушатся, когда
человек не может реализовать себя в профессиональной деятельности, не может
выразить себя в работе, которую выполняет.
- А чем занимался ваш муж? - продолжила я, направляя ее мысли к тому аспекту
отношений, который часто становится одним из факторов, подавляющих профес­
сиональную реализацию супруга.
- Мой бывший муж был очень успешным и творческим человеком. Он работал
старшим консультантом по компьютерным технологиям. Но он не понимал, чего
хотелось мне... А я не знала, как ему объяснить, чего я хочу. Я пыталась быть хорошей
женой, хотела, чтобы нам было хорошо вместе... И старалась не делать из моих про­
блем слона.
136 ГЬнетический код личности

Опыт научил меня, что при отсутствии диалога справиться с профессиональной

фрустрацией очень сложно. В тот момент я уже начала понимать, что восприятие
Паулой профессионального успеха не обязательно должно было совпадать с тем, как
понимал успех ее муж поскольку стало очевидно, что в общении этой пары были
серьезные проблемы.
- Трудно вам было жить с успешным человеком? Вы рассказывали ему о том, что
переживали? - спросила я.
- Сказать по правде, мы никогда об этом не говорили, - ответила Паула. - То, что
семью обеспечивал, по сути, он, было удобно. Для меня было легче, что проблемы
только у меня.
- А он вас понимал? - осторожно спросила я.
Из опыта я знала, что браки, в которых у одного или обоих партнеров есть психоло­
гические проблемы в профессиональной сфере, имеют больше шансов состояться,
если эти проблемы обсуждаются, если ведется полноценный диалог. Сложнее, когда
один из партнеров успешен в профессиональной сфере, а другой - нет. Тогда первому
может быть сложно выслушать желающего с ним поговорить супруга, а тот может при­
йти к ошибочному выводу, что его проблемы игнорируются. И ситуация только усугу­
бляется. Образовавшаяся трещина со временем может превратиться в пропасть. Бывает
и так, что проблемы действительно игнорируются 1 не из-за недостаточного внимания
со стороны супруга, а скорее потому, что один из партнеров избегает касаться в разго­
воре каких-либо проблем, связанных со своей работой. С наибольшей вероятностью
этого можно ожидать, когда работа одного из них производит впечатление стабиль­
ной. «Неудачник» предпочитает выдерживать дистанцию, боясь столкнуться с послед­
ствиями, если он вдруг откроет «ящик Пандоры» со всеми своими незадачами.
Отказ от обсуждения профессиональных проблем в браке практически всегда
приводит к взрыву, хотя этот взрыв может иметь и положительные результаты, если
подтолкнет пару к преодолению этих проблем. Такой взрыв может заставить каждого
из партнеров по-другому оценить ситуацию и свое поведение в ней. Отгораживаясь
от проблем, отрицая их наличие, можно только углубить кризис. В таком случае
партнеры отдаляются друг от друга все больше, пока в конце концов не разойдутся,
так и не поняв причины. Не важно, по какому сценарию развиваются события. Если
профессиональные проблемы одного из партнеров остаются без внимания, они пре­
вращаются в бомбу замедленного действия.
Перевороту в жизни Паулы и ее дальнейшим шагам, возможно, предшествовал
сложный и медленный процесс саморазрушения, а рождение дочери просто макси­
мально ускорило события. Я предположила, что ее первый «мирный» брак на самом
деле служил фиговым листком, скрывавшим проблемы самоопределения, професси­
ональную дилемму и страдания от неспособности реализовать себя в живописи.
Выслушав меня, Паула нахмурила брови.
 Разрываясь между работой и семьей 137

- Интересная мысль, - осторожно отреагировала она. - Ведь и правда, после того

как я буквально сбежала из дому, моему мужу пришлось пройти через кризис на рабо­
те. Получается, то, что все объясняли как его реакцию на кризис в личной жизни,
связанный с моим уходом, на самом деле было неизбежным последствием его осво­
бождения от связи со мной...
- Возможно, одним из краеугольных камней вашего брака была ваша поддержка
мужа. Именно вы помогали ему чувствовать себя успешным, уверенным, знающим,
чего он хочет, и удовлетворенным тем, что он делает, - сказала я после долгого молча­
ния. - Оказывается, это была не только ваша проблема, но и его. Когда вы его бросили,
он утратил свою роль сильного и успешного партнера. Проблемы профессионально­
го характера всплыли на поверхность только с распадом его семьи. После развала
брака то же самое произошло с его якобы успешной карьерой.
Чтобы обдумать сказанное, Пауле нужно было время.
Наш следующий разговор она начала с энергичного заявления:
- Проблема была в недостатке любви. Когда я встретила свою любовь, мои
профессиональные проблемы решились.
Я ничего не сказала в ответ - хотела, чтобы она сама продолжила внутренний
поиск.
- Что же со мной произошло? - спросила Паула сама себя, возвращаясь к плавному
темпу беседы, в котором прошла наша предыдущая встреча.
- Давайте еще раз вспомним, как это произошло, - попробовала настоять я.
IЯ так сильно любила Мартина, просто обожала его, 1 вернулась Паула к своей
излюбленной теме. - Я не хотела работать и вообще чем бы то ни было заниматься. Я
просто хотела все время проводить с ним...
- А какой была ваша совместная жизнь? - спросила я.
- С моей стороны это было сплошное самопожертвование, 1 сказала Паула. -
Мартин был из свободных профессионалов, он рисовал. Однажды он заболел, оказа­
лось, у него серьезные проблемы с почками. Я заботилась о нем. И только увидев,
насколько тяжело ему стало рисовать, я поняла, что у его боли и моего страдания -
общие корни: боль мешала ему реализовать себя. Я жила с мужчиной, который уже
сумел выразить себя в полной мере, как вдруг болезнь отобрала у него возможность
творить...
1 И тогда ясизнь обрела для вас новый смысл? - я упорно стояла на своем.
Мою правоту подтвердила усталая улыбка Паулы, но она не произнесла ни слова.
- Только в этот раз неизлечимо болен был он, а не вы, - продолжала я. - Или, быть
может, вы оба были поражены неизлечимой болезнью?
Паулу мои слова удивили, если не сказать ошарашили. Она все поняла момен­
тально.
I я никогда не смотрела с этой стороны. Но в браке с Мартином мы были равны.
138 диетический код личности

В ее голосе не было горечи, только сожаление.

| А потом? - спросила я.
- После нескольких лет нашего чудесного брака, его болезни и моей заботы о нем
он умер. А я осталась - жить и самостоятельно зарабатывать на жизнь, - решительно
сказала Паула.
| Адо того на какие средства вы жили?
- Занимала у родителей, - ответила она. - Я фактически вытянула из них все соки,
но сейчас уже все позади. Деньги, оставленные родителями, я уже истратила. Несколько
лет ни Мартин, ни я не работали. Я обеспечила ему настолько хорошую жизнь,
насколько смогла. Я была ему нужна, я о нем заботилась. Я выращивала экологически
чистые овощи в теплице, которую построила на крыше, готовила для него диетичес-
кие блюда. В какой-то мере такое вот дарение было своего рода отдачей долгов, ком­
пенсацией. Вместе с деньгами моих родителей я дарила любимому человеку все то,
чего они мне не дали. Часто он был мной, а я была его родителями, готовыми испол­
нить любое его желание...
- Как если бы вы и Мартин были одним человеком...
| Да... Когда ему было больно, я тоже страдала. Когда он чего-то хотел, для меня
самой большой радостью было исполнить его желание.
- Ну а теперь, готовы ли вы найти работу, которая будет удовлетворять ваши
потребности? Вам придется приобрести новые умения, определить собственные
потребности и желания, - констатировала я.
I Да, придется, я и сама этого хочу, хоть никогда этого не делала. Меня этому никто
не учил, - ответила Паула.
- Вам придется найти себе работу? - спросила я.
- Да. Мне нужно зарабатывать на жизнь, и еще, что очень важно, мне нужно чем-то
себя занять.
Яснова повторила, сделав особый акцент:
1 Вы ищете работу, только чтобы заработать на жизнь, или вам нужно что-то боль­
шее? Не говорит ли в вас долго молчавшая потребность воссоединиться с утверждени­
ем себя в некоей форме?
Паула не ответила.
- Может быть, вы наконец-то позволите себе воссоединиться со своим желанием
рисовать? I продолжала я. - Вам больше не нужно заботиться о больном художнике.
Может быть, вы уже готовы взращивать своего внутреннего художника, который тоже
♦болел» или которого что-то долго удерживало? Не пришло ли время составить план
самоисцеления?
Паула сочла мои вопросы неактуальными. Казалось, она зациклилась на своих
материальных потребностях.
I Но мне нужно зарабатывать себе на жизнь, у меня вообще нет денег.
 Разрываясь между работой и семьей 139

1 Если речь идет только о том, чтобы заработать на жизнь, - продолжала я, созна­
тельно провоцируя ее, - то, может быть, стоит вернуться к преподаванию или редак­
торской работе?
Паула просто ужаснулась тому, что услышала. В ее глазах читалось огром юе разо­
чарование:
- После всех наших разговоров вы по-прежнему считаете, что это для меня воз­
можно?
- Из чего я делаю вывод, что вы не собираетесь работать учителем или редакто­
ром, - подвела я за нее итог.
Взгляд Паулы подтвердил сказанное мною. Теперь нам обеим было понятно, что
мы говорим не о зарабатывании на жизнь - мы ведем диалог о чем-то гораздо боль­
шем. Очевидно, Паула решила, что уже заплатила свои долги и наконец-то готова
занять свое место в мире - посредством работы, которую собиралась делать. И готова
принимать себя такой, какой она есть на самом деле.
- Очевидно, мне были нужны те двенадцать лет «восстановительного лечения», -
сказала Паула на нашей следующей встрече. Она выглядела более умиротворенной,
чем раньше.
- И что же теперь? Вы собираетесь работать доброй самаритянкой? - пошутила я.
- Почему бы и нет? - пошутила в ответ Паула, впервые за все время улыбнувшись,
от чего в кабинете сразу посветлело.
А через несколько недель она меня удивила:
- Теперь я начинаю понимать, - сказала она с вновь обретенной уверенностью, -
что любовь, какой бы страстной она ни была, иногда может быть оружием от боли,
своего рода душевным буфером.
В течение нескольких часов мы разбирали следующую гипотезу: Паула бросила дом
и семью прежде всего из-за невыносимых душевных страданий, причиной которых
была крайняя неудовлетворенность своей профессиональной деятельностью.
I Я бежала от неспособности и невозможности полноценно себя реализовать, -
рассуждала Паула, - Проблемы в браке были просто следствием профессиональной
фрустрации. Отдаление и непонимание - прямыми результатами. Ухаживая за
Мартином и любя его, я как будто бы заботилась о Пауле. Мартин и я были как одно
целое. Я была он, а он был я.
Не сразу, но Паула все же смогла озвучить свое глубочайшее стремление прорвать­
ся сквозь преграды к собственному творческому началу. Этот момент стал переломным:
она приняла решение найти источники вдохновения. Одной из новых потребностей,
которые она смогла для себя обозначить, была потребность заботиться о детях...
Вот так Паула решила стать учителем-психотерапевтом. Эта работа позволила ей
объединить творчество с отчетливо выраженным желанием заботиться о людях,
попавших в сложную ситуацию, и таким образом взращивать саму себя и заботиться
140 Генетический код личности

о себе. Понадобилось немало времени, чтобы потребность реализовать себя в искус­

стве заставила Паулу снова изменить свою жизнь. Она уже не вернулась к работе
художника, но любовь к искусству, когда она начала брать уроки живописи, стала
живительным источником для ее души.
Успешная карьера и личная удовлетворенность создают в душе человека благодат­
ную почву для романтических отношений. Поэтому неудивительно, что, найдя себя в
профессиональной деятельности, Паула нашла и новую любовь.
Меня это нисколько не удивило. У Паулы и не должно было возникнуть
эмоциональных проблем в связи с поисками нового партнера по браку. Перед ней
стояла иная проблема: найти себя и признать свое право на самовыражение. Как толь­
ко она смогла воссоединиться с творческой частью себя, остальные осколки мозаики
сложились самым естественным образом.
Часто люди, не находя удовлетворения в работе, создают кризисы в браке. Нередко
эти кризисы оказываются ложными маневрами, и после разрешения проблем в про­
фессиональной сфере кризис в браке рассасывается сам собой.
Но ведь бывает и так, что женщина годами монотонно занимается бытом или какой-
нибудь работой, которая не позволяет ей реализоваться, зато позволяет дополнить зарабо­
ток мужа, чтобы помочь ему вырасти профессионально. И когда она захочет построить
более значимую карьеру, может оказаться (или так может показаться ей), что единственный
способ обрести свободу - это действовать вопреки всем нормам и правилам.
В таких случаях следует четко разделять систему брака и систему карьеры, даже
если связь между ними очевидна. Мне часто звонят мужчины, чтобы пожаловаться:
♦Моя жена меня уже достала. Она угрожает разводом, но я не уверен, что проблема
заключается именно в браке. Думаю, имеет смысл проверить, как обстоят дела на
работе... у нее или у меня...»
В большинстве случаев проблемы доказывают правоту звонящих. То, что кажется
проблемой брака, чаще всего оказывается проблемой профессиональной реализа­
ции или поиска призвания. Если причину продолжительной фрустрации сложно
определить, почти наверняка речь идет о том, что перепутаны недовольство, разоча­
рование и прочие гнетущие чувства, проистекающие из разных источников.
Я вспомнила Тодца, офицера полиции, дослужившегося до достаточно высокого
звания и уволенного по причине несоответствия занимаемой должности. В один
далеко не прекрасный день ему просто сказали убираться из организации, которая за
долгие годы работы стала ему второй семьей. Находясь в состоянии шока и отчаяния,
Тодд где-то через неделю познакомился с женщиной своей мечты, влюбился в нее,
ушел из дому, и началась новая глава его жизни. Прошло года два, прежде чем он
понял, какую ошибку совершил. Он ушел от своей подруги и попытался, очень осто­
рожно, найти обратный путь в свою первую семью, хотя в тот момент было уже очень
сложно вернуть все на круги своя.
 Разрываясь между работой и семьей 141

Пример Тодда наталкивает меня на следующий вопрос: как может человек,

преданный своей семье, за пару дней или месяцев подорвать ее фундамент, который
сам же выстраивал не один год?
Увольнение Тодда было для него как снег на голову. Свое отчаяние он вымещал на
всем, что в буквальном смысле слова попадало под руку. Понадобилось два года, пре­
жде чем он научился рассматривать разные аспекты своей жизни, не смешивая их. И
получилось это только после того, как он понял, что увольнение было следствием
серьезного конфликта в отношениях с его непосредственным начальником, но не с
организацией и не с женой.
История Давида прямо противоположна истории Тодда. Когда Давид появился у
меня в кабинете, он находился в состоянии душевного замешательства, ему нужен
был совет. Незадолго до этого он по собственной инициативе ушел с должности пре­
зидента крупной корпорации и основал с партнером новую компанию.
Он создавал впечатление человека, только что очнувшегося от кошмарного сна.
Растрепанные волосы, налитые кровью глаза, мятый и грязный костюм - словно толь­
ко что с поля боя.
- Я совершенно не приспособлен к тому, чтобы работать на себя, - сказал он мне,
и я услышала в его голосе панические нотки. - К тому же я не в состоянии работать с
партнером. Парень, которого я выбрал себе в партнеры, - это кошмар: ненадежный,
думает о чем угодно, только не о деле... И что на меня нашло тогда?
Давид был уверен, что допустил ужасную ошибку. Только сейчас он понял, что
занимаемая им раньше должность главы крупной продовольственной компании
была его естественной нишей, ступенькой на пути к успеху. Он скучал по компании,
по работавшим там людям, по тому, как там было налажено дело.
- И что на меня нашло? - вновь прозвучал его вопрос.
1 Наверное, вы хотели работать сами на себя, хотели быть независимым челове­
ком? - спросила я.
- На моей последней работе я был настолько независим от других, насколько это
вообще возможно. Меня уважали, я был нужен. Совет директоров не мог нахвалиться
моей работой, - ответил он.
- Тогда, может, вы хотели быть независимым в каком-то другом понимании, в дру­
гой сфере? - спросила я его, имея в виду дом и семью.
Казалось, мой вопрос поверг Давида в шок.
- Но какая здесь связь? - пробормотал он.
- Жизнь бывает очень запутана, и мы часто принимаем одно за другое, - сказала я.
Давид опустил голову, но в последний момент, когда он еще смотрел на меня в
замешательстве, я поняла, что корни его жизненных метаморфоз действительно
лежат в плоскости семьи и брака.
Давиду нужно было время, чтобы освоиться с этой мыслью.
142 Кинетический код личности

- Думаю, - наконец признался он, - я долго не понимал, что моего брака как тако­
вого уже нет. Я не знаю, когда это произошло. Может, когда моя дочь пошла в первый
класс. Тогда я вдруг почувствовал, что между мною и моей женой осталось мало обще­
го. Нас разделяло огромное пустое пространство I совершенно пустое.
- И тогда вы запаниковали? - сказала я, больше в качестве комментария, чем
вопроса.
- Похоже, что так, - ответил он. - Когда пришлось посмотреть правде в глаза и при­
знать, что, возможно, мой брак распался уже несколько лет назад, меня это повергло...
Проблема заключалась в том, что Давид ушел не из той «семьи». Он ушел с работы,
из компании, частью которой он был. Он сделал ужасную ошибку, оставив свою
потрясающую работу, а не жену.
| Но почему? Как такое могло со мной случиться? I ожесточенно спрашивал он.
- Это как несчастный случай на дороге: вы оказались в аварийной ситуации.
- Хорошо, допустим, - сказал он, - но давайте разберемся. Мои родители разве­
лись, когда мне было четыре года. Но я помню, как это было ужасно 1 семья расколо­
лась, отец уехал из страны... Когда я подрос, то поклялся себе, что со мной такое никог­
да не произойдет, что я ни за что не разведусь. А клятва, которую я дал жене, тоже ведь
должна была быть нерушимой.
I Не исключено, что именно из-за этой клятвы, - предположила я, - вам было
трудно признать, что в вашем браке возникли серьезные проблемы. А кризис в семье
требовал вашего внимания.
- Да, это абсурдно, I рассуждал Давид, - но для меня оказалось гораздо легче о т ­
вить работу, на которой я чувствовал себя уверенным и успешным, чем семью, в кото­
рой я чувствовал себя чужаком.
Понять такой шаг сложно. Принять то, что ты его совершил, тоже непросто.
- Иногда, - продолжила я, - бывает легче сделать резкий поворот в ситуации, кото­
рой мы управляем сами и знаем, что располагаем необходимым инструментарием
для того, чтобы в один прекрасный день все исправить. Гораздо страшнее столкнуться
лицом к лицу с собственной слабостью и уязвимостью в ситуации, которая болезнен­
на для нас, в которой признаки разрушения уже очевидны.
Брак и семья Давида были наиболее уязвимой его стороной.
Осознав и приняв это, он оставил недавно основанное предприятие и нашел новую
работу, похожую на ту, с которой ушел и о которой очень жалел. Давид снова занял пост
президента компании. Мыубедились, что теперь его работа и должность соответствуют
его желаниям и способностям, что он доволен этой сферой своей жизни и теперь
можно приступать к очень сложной задаче - восстановлению его брака.
На выход из затянувшегося кризиса в собственной семье Давид потратил много
времени и сил. И в конце концов понял, что спасать что-либо слишком поздно. К
сожалению, закончилось все разводом.
 Разрываясь между работой и семьей 143

Случай Джоан позволяет посмотреть на сложную проблему брака, семьи и работы

под иным углом.
Джоан обратилась ко мне за консультацией, потому что хотела уйти из семейного
предприятия (ювелирного бизнеса), в котором она в качестве наемного сотрудника
проработала многие годы. Она хотела создать собственный бизнес.
На первой встрече Джоан сказала, что хочет как-то упорядочить свою жизнь.
- Я пришла на фабрику ювелирных изделий сразу после школы. Взяли меня на
должность секретаря. Основной моей обязанностью было отвечать на телефонные
звонки, - рассказывала она. - После армии вернулась на фабрику. Поступила в уни­
верситет. Выбрала себе специальность - «экономика и менеджмент». Училась и рабо­
тала в производственном отделе. Получила диплом. Владельцы предприятия - муж и
жена - предложили мне попробовать себя в маркетинге. Я отлично справлялась с
работой на новой должности. Вышла замуж. Это семейное предприятие было для
меня вторым домом. Постепенно я расширяла наш рынок, сначала в Израиле, потом
вышла на международный уровень. Год назад попросила о повышении: я хотела стать
партнером по бизнесу или уйти в другое предприятие, где могла бы расти дальше. Но
это был семейный бизнес, и сотрудник, не связанный с владельцами родственными
узами, не мог быть партнером. Значит, возможностей для роста в этой компании у
меня не было. Вот так после пятнадцати лет работы я решила уйти оттуда и основать
собственный бизнес. Муж поддерживал меня. Я знала, что у меня хватит сил и способ­
ностей, чтобы добиться успеха. У меня было желание делать то, что я задумала. И все-
таки меня что-то удерживало. Проходили месяцы, мною начало овладевать ощуще­
ние, что я потеряла интерес к работе. Я не ушла с работы, но и не приступала к плани­
рованию собственного бизнеса.
I В одной заграничной поездке, - вела дальше Джоан, - я познакомилась с
Амосом. Он, как и я, не был свободен. Он работал в сфере коммуникаций, был на два
года моложе меня, часто бывал в командировках, часто заводил романы... Я отчаян­
но влюбилась в него. Снова начала улыбаться... Планы открыть собственную компа­
нию и оставить ювелирную фабрику постепенно испарились... Как ни удивительно,
это вообще никак не сказалось на моей жизни в браке. Мои отношения с мужем оста­
вались такими же хорошими, как и раньше. Я чувствовала себя виноватой, запутав­
шейся, но странным образом любовь к мужу во мне жила... Это была измена, но
очень странная...
Этот парадокс Джоан анализировала с наивностью женщины, переживающей
свой первый роман. Она сама была очень удивлена, когда ни с того ни с сего решила
рассказать обо всем мужу.
- Не спрашивайте меня почему, - продолжала она. - Это все произошло так нео­
жиданно. Я вообще ничего не планировала...
- А что было потом?
144 ІЬнетический код личности

і Муж ничего не сказал. Он был потрясен. Утром он ушел из дома, не сказав ни

слова. Меня тоже охватил ужас. И я осознала, насколько сильно его люблю. Вдруг я
поняла, что весь этот роман и сам Амос мало что значат для меня. Больше всего в
жизни я хотела спасти свой брак Прошло два месяца. Я по-прежнему не находила
никакого рационального объяснения своему поведению. Никак не могла понять, с
какой стати я вообще завела этот роман и почему решила признаться... Может быть, я
просто хотела, чтобы меня кто-то остановил...
Казалось, Джоан была совершенно разбита, ее взгляд выражал непереносимое
страдание.
- А ко мне вы пришли, потому что... - начала я осторожно.
- Я не знаю, зачем вам все это рассказала, - продолжала Джоан. - Я пришла за сове­
том, потому что никак не могу уйти из этого семейного бизнеса, у меня нет сил, чтобы
подняться и уйти оттуда. И двигаться дальше... А теперь еще это - похоже, я разрушила
собственный брак причем без каких бы то ни было причин. Мне нужно очень тща­
тельно обдумать свои планы...
Было понятно, что Джоан совершенно запуталась. Это ее состояние никак не вяза­
лось с рассудительной и уверенной Джоан, какой она была все эти годы для людей и
самой себя. В ней были какие-то несоответствия, на первый взгляд казавшиеся
необъяснимыми.
- Работу, которой человек отдал пятнадцать лет, особенно если она первая и един­
ственная, действительно тяжело так сразу оставить, - сказала я.
- Оставить этот бизнес, даже если он не мой, - все равно что уйти из семьи. Это все
равно что обмануть их...
Наши взгляды встретились, и мы одновременно поняли, что Джоан нашла
объяснение своему странному роману, может быть, единственное логичное
объяснение.
- Возможно, вместо того чтобы предать вашу «профессиональную семью»,
семью владельцев вашей компании, вы обманули ту, которую создали сами, - изме­
нили мужу. Может, вышло так, что для вас оставить свою работу, людей, которые
стали для вас почти родными, было в большей степени предательством, чем завес­
ти любовника.
| То есть я обманула мужа, чтобы не обмануть компанию, которая не могла удо­
влетворить мои возросшие потребности? Вы так думаете?
Джоан была сильно рассержена таким моим предположением.
- Только вы глубоко в душе чувствовали, что это было бы предательством, - сдела­
ла я акцент на этой мысли. - Вы не могли найти этому логическое объяснение, осо­
бенно после того, как хозяева «разрешили» вам уйти...
Оставить семью - это очень трудно. Очень тяжело признать свою зависимость от
нее, признать, что ты привязан к семье своей потребностью принадлежать к целому'-
 Разрываясь между работой и семьей 145

Джоан довольно быстро поняла, что ею овладел страх - и страх отделиться, и

страх стать независимой. А еще она поняла, что, вооруженная новым пониманием,
она сможет простить себя и получить прощение, а значит - ответить на вызов и
построить свой собственный бизнес.
На прощание Джоан сказала:
- Я и подумать не могла, до какой степени любовь и зависимость неотъемлемы о
моего отношения к работе... Насколько они взаимосвязаны в жизни каждого челове­
ка. Эта связь настолько сильна, что порой становится страшно.
Действительно, работа - это источник силы, могучий источник страсти и любви,
который может стать как разрушающим, так и созидательным началом нашей
жизни.
Глава 11. Предпринимательство -
это глубинная потребность

У меня была мечта, но я не знала, как ее осуществить

Мне было тридцать два, когда мы с мужем стали партнерами по бизнесу. Мы основали
Adam Institute I Институт прикладной психологии. Ничто в моей жизни до этого
момента не предполагало, что я хочу стать или стану владельцем бизнеса, даже если
было предельно ясно, что работать на кого-то я не смогу никогда.
Предприниматели, которых я консультировала и чьи «путешествия» всегда стара­
лась сопоставить со своим, научили меня по-разному смотреть на этот процесс. За
годы работы я поняла, что людям, вышедшим из семей, в которых роль родителей
хаотична и мало на что влияет, часто бывает сложно работать в упрочившихся систе­
мах, поэтому они стараются выстроить свои собственные. А выходцы из семей с четко
определенными уровнями власти и однозначными правилами тяготеют к работе в
организациях с четкой структурой на должностях, созвучных ролям, которые человек
выполнял в своей семье еще в детстве.
Когда мне было девять лет, родители решили купить новую квартиру. Прежде чем
подписать контракт, они попросили меня прочитать его. Они объяснили, что переезд
касается и меня и что это решение на треть зависит от меня. Я очень серьезно отнес­
лась к этому и прошлась по квартире, тщательно ее изучая. Вернувшись к родителям
через несколько минут, я задала три вопроса: стоит ли эта квартира больше, чем та,
которая у нас уже есть, чем она для нас лучше старой и что лично для себя они увидели
в новой квартире.
Родители ответили, что по цене квартиры приблизительно одинаковы. После
малоубедительного диалога и спора они сошлись на том, что действительно не могут
с абсолютной уверенностью сказать, чем именно новая квартира лучше, и что на
самом деле они хотели бы не совсем этого. Я их серьезно выслушала и сказала: «Эта
сделка никуда не годится». Такого заявления они явно не ожидали, и отец не сдержал­
ся: «Кто тебе дал право это решать, а, девица-красавица? Что за наглость!» Хоть я и
148 Генетический код личности

знала, что к моему мнению должны прислушаться, я сильно обиделась, я не ожидала

такого. Пережитые в тот момент обида и замешательство долго преследовали меня.
Многие годы после этого я боялась принимать серьезные решения.
Со временем я поняла, что родиться или вырасти в атмосфере предприниматель­
ства не достаточно. Помимо определенных личных качеств и врожденной предпри­
имчивости, предпринимателю нужна масса других умений и навыков, которые, к
счастью, можно приобрести.
Я давно заметила, что существует зависимость между тем, какой уровень человек
занимает в компании, и тем, каким по порядку ребенком он был у своих родителей, а
еще - что в его общении с сотрудниками часто прослеживаются особенности отно­
шений со своими братьями и сестрами. В специализированной литературе это явле­
ние описано, можно сказать, исчерпывающе. В книге «Born to Rebel» («Рожденный для
бунта*)(1997) Фрэнк Саллоуэй приводит сотни зарисовок из жизни политических и
религиозных деятелей, известных людей искусства и науки. Во всех рассматриваемых
им случаях прослеживается такая закономерность: самый старший ребенок в семье
идентифицируется с властью, а младшие против этой власти восстают. Выводы, сде­
ланные автором на основе тысяч проанализированных им случаев, показывают чет­
кую зависимость между тем, каким по счету ребенок появился в семье, и тем, какую
позицию он занимает в разных структурах, какой управленческий стиль предпочита­
ет и какие предпринимательские инициативы генерирует.
Саллоуэй обращается и к другим важным факторам, определяющим выбор орга­
низационной структуры и своей ниши в этой структуре. Насколько авторитарным
был отец, насколько жесткой была система воспитания, как воспринимается челове­
ком конкретный стиль управления, насколько он уважает или не уважает руководство
вообще. Все это влияет не только на работу этого человека, но и на то, какую органи­
зацию он выбирает или создает самостоятельно, равно как и на то, принадлежность к
какой организации вызывает у него чувство удовлетворенности.
В большинстве случаев предпринимательская деятельность выстраивается вокруг
личности предпринимателя, а не наоборот. Люди, окружающие предпринимателя, не
всегда понимают, к чему, собственно, он стремится. Сами же предприниматели очень
хорошо знают, куда идут, даже если их пути проходят по неизвестной и сильно пере­
сеченной местности. Им часто приходится осваивать разные сферы деятельности и
профессии, чтобы удовлетворить свои потребности.
Мое «путешествие» с бизнесменом по имени Андрэ было наукой и для меня. Я узнала,
какие качества необходимы предпринимателю, и научилась распознавать ловушки, в
которые можно угодить на этом пути. На первой нашей встрече мне не удалось точно
определить его проблему. Андрэ тогда было уже около сорока. В нем сочетались необыч­
ные личностные качества, которые, должно быть, и вымостили ему дорогу на самый верх
куда он поднялся очень быстро. Он отличался приятной обезоруживающей внешностью
 Предпринимательство - это глубинная потребность 149

и тончайшим предпринимательским чутьем, врожденным и отточенным, обладал обшир­

ными знаниями в области фармацевтики и довольно точно прогнозировал тенденции
развития международного рынка медицинских препаратов. Предприниматель в класси­
ческом понимании этого слова, он постоянно выдвигал оригинальные идеи удовлетворе­
ния запросов потребителей и расширения рынка за счет инноваций.
Хотя при таких исходных данных успех, казалось бы, был ему гарантирован,
Андрэ регулярно преследовали неудачи. На местном фармацевтическом рынке он
пользовался не очень хорошей репутацией. Он озвучивал какую-то интересную мно­
гообещающую идею, быстро приступал к ее воплощению, но потом по непонятным
причинам уже на этапе разработки что-то обязательно давало сбой - и проект завер­
шался неудачей. Бизнес продавался за долги, права на инновационный продукт поку­
пал какой-нибудь другой дальновидный предприниматель, который зарабатывал на
идее Андрэ бешеные деньги.
На грани капитуляции Андрэ все-таки нашел в себе силы обратиться за профес­
сиональной консультацией.
- Я в полном отчаянии, - сказал он. - Уже больше двадцати лет я основываю пред­
приятия, чтобы реализовать стопроцентно выигрышные идеи, я выстраиваю инфра­
структуру, организовываю логистику, набираю штат и обеспечиваю первый тур
финансирования. Я работаю день и ночь, а потом по какой-то причине, которую я
никак не могу понять, все летит в тартарары.
| А почему вы пришли ко мне именно сейчас? - спросила я. Обстоятельства и
время, подтолкнувшие человека обратиться за помощью, очень важны для определе­
ния истоков.
- Я пришел, потому что потерял надежду. Я почувствовал, что просто умру, если не
пойду к вам сейчас за советом.
Я посмотрела на него. У меня возникла ассоциация с тлеющей свечой, которую
вот-вот задует слабым сквознячком.
Андрэ смотрел на меня отсутствующим взглядом, а я думала о том, сколько разно­
образных талантов нужно предпринимателю на его трудной дороге к успеху, каким
широким спектром качеств он должен обладать. Любознательность, инновационное
чутье, четкое видение, финансовая смекалка, умение извлекать выгоду из появляю­
щихся возможностей I все это очевидно. Собака же, как говорится, зарыта зачастую в
каком-то потайном уголке мира эмоций и чувств. Эмоциональная блокировка спо­
собна свести на нет весь процесс развития и роста, как если бы цветок, выращенный
в теплице, лишили условий, необходимых для цветения.
- Как мне кажется, - обратилась я к Андрэ, - ключ к изменениям лежит в необхо­
димости осознать неоднократные провалы, которые случались с вами на определен­
ных этапах. Если вам это удастся, вы сможете преломить любую ситуацию и держать
ее под контролем.
 150 Генетический код личности

Я посоветовала Андрэ попробовать применить метод фермера, который заключа­

ется в том, что, обнаружив больное растение, надо сначала тщательно обследовать его
корн и. Андрэ уже знал, в какой плоскости лежит проблема. Теперь ему нужно было
выяснить, что же происходит на уровне корней. Что происходило с ним каждый раз,
когда до успеха, казалось, было уже рукой подать?
Андрэ с облегчением принял факт, что выбор у него все-таки есть и есть инстру­
менты, при помощи которых можно проанализировать проблему и решить ее в крат­
чайшие сроки. Когда он уходил от меня в тот день, я уловила в его глазах искорку
надежды.
На следующей встрече Андрэ рассказал мне о своем счастливом детстве в
Марокко.
- У моего отца был успешный бизнес - кожевенная фабрика, - вспоминал Андрэ,
довольно улыбаясь. - Он буквально фонтанировал оригинальными идеями и был
невероятно трудоспособен. Он знал, как оценить потребности рынка, и всегда шел на
шаг впереди конкурентов. Дом у нас был полная чаша. Хотя мне в то время было толь­
ко три, я понимал, что большая кожевенная мастерская рядом с рынком тканей была
тем местом, которое давало мне вкусную еду, классные игрушки и красивую одежду. Я
рос и, наблюдая за отцом, как-то абсолютно естественно учился основам бизнеса,
учился определять потребности рынка, вести переговоры. Отец учил меня, как вести
себя с рабочими, как общаться с деловыми партнерами. Сложно передать словами,
как я им гордился.
Катастрофа случилась в начале 50-х. Семья Андрэ, которая жила в великолепной
вилле в Касабланке, захваченная волной эмиграции, оказалась в дырявой палатке в
лагере для переселенцев, путь которых лежал в Израиль.
1 С этим, - с печалью вспоминал Андрэ, - мой отец не сумел справиться. За одну
ночь он превратился в собственную тень. Если в Марокко все, к чему он прикасался,
обращалось в золото, в Израиле любая его затея завершалась провалом. Конечно же,
он был не из тех, кто легко сдается. Оклемавшись от этого страшного переезда, он
выучил язык страны, в которой теперь надо было жить, собрал остатки средств, при­
везенных из Марокко, нашел партнера и основал новое дело. И полностью прогорел.
Это был тяжелейший стресс.
Но это не стало его окончательным поражением. Поскольку денег на собственный
бизнес уже не осталось, он попытался найти работу управляющего на кожевенной
фабрике, но особых успехов не добился. Мой отец не был рожден для роли наемного
работника. Предприниматель - это личность, а не профессия. Даже мне, шестилетие-
му мальчишке, было понятно, что отец практически тает на глазах. Чтобы спасти его,
мама заложила все свои драгоценности, все ценности, доставшиеся ей в приданое, и
отдала ему деньги на новый бизнес.
- И у него получилось? I спросила я, затаив дыхание.
 Предпринимательство - это глубинная потребность \ 11

I Поезд уже почти ушел, но он собрал последние силы и сумел открыть новую
фабрику. Через несколько месяцев мы поняли, что фамильные драгоценности моей
матери больше не вернутся в семью. У отца были фантастические идеи, он знал коже­
венный бизнес, как я знаю самого себя, но он не знал, как управлять предприятием в
новой среде. Эта фабрика была для моего отца как внутривенные вливания для боль­
ного: по мере того как бизнес приходил в упадок, угасал и он. В итоге компания обан­
кротилась, а через несколько месяцев у моего отца случился обширный инфаркт, и он
умер по дороге в больницу. Но, как по мне, он умер от разрыва сердца.
Андрэ, десятилетний мальчик и предприниматель по крови и духу, через неделю
после того как потерял отца, дал себе клятву.
- Я видел пустой холодильник дома, рыдающую мать, ее руки, когда-то усыпанные
бриллиантами, и фотографию отца на комоде. Тогда я решил, что моя семья никогда
не будет голодать, и поклялся продолжить дело отца, - очень тихо говорил Андрэ.
- Вы поставили себе нелегкую задачу, - заметила я.
Андрэ печально улыбнулся, и я уловила в его взгляде горькую иронию.
- Когда я вырос, - сказал он, - я выбрал фармацевтику, потому что она невозможна
без химии и химических веществ. Фармацевтические препараты применяются во
многих сферах и приносят хорошую прибыль. Если повезет и твой препарат выйдет
на международный рынок, можно заработать состояние. Мне удалось завязать кон­
такты с самыми лучшими специалистами нашей страны, у меня очень хорошие связи,
но при всем при этом меня каждый раз ждет провал...
В моей голове как будто раздался предупредительный звонок, звук его мне что-то
напоминал...
На последующих сеансах мы поняли, что Андрэ угодил в классическую, хорошо извест­
ную западню, в которую попадали многие выдающиеся предприниматели. Он не учиты­
вал особенностей разных этапов бизнеса. От старта нельзя сразу перейти к зрелости. На
разных стадиях и для разных функций - создания бизнеса и управления им - нужныраз­
ные инструменты и различные наборы умений. Как раз управленческих умений Андрэ не
хватало, а отдать бразды правления кому-нибудь другому, менеджеру с необходимым опы­
том, он не мог. То, что он осиротел в детстве, жестко закрепило в нем поведенческую
модель выживания, он был просто неспособен перейти к этапу институционализации.
Многие предприниматели чувствуют растерянность, приближаясь к пределу
своих умений и возможностей. Они руководствуются ошибочным предположением,
что их способность изобрести выдающийся продукт и вывести его на рынок равно­
сильна способности управлять этим процессом. «Этот бизнес - мое дитя, - с гордо­
стью говорят многие. - А кто лучше родителей знает, что нужно ребенку?» При этом
они забывают, что способность дать жизнь ребенку не гарантирует способности при-
вить ему необходимые для жизни качества —даже если помогают няньки, бабушки-
дедушки и старшие дети.
152 Генетический код личности

Управление бизнесом - это профессия, успехов в которой добиваются единицы

предпринимателей, а впрочем, мало кого из них оно на самом деле интересует. Но
наверняка все они очень тяжело переживают утрату контроля над своим бизнесом,
которая неизбежна при передаче управления профессионалу. Кроме того, им бывает
очень сложно начать процесс личностного развития, научиться быть собственником
бизнеса и видеть четкую границу между собственностью и рутинным управлением.
Очень многих предпринимателей, с которыми меня сводила жизнь, я определила
бы в одну из двух категорий: прирожденные предприниматели, которые, как правило,
рождаются в семьях предприимчивых людей, и те, которые становятся предпринима­
телями потому, что так сложились их жизненные обстоятельства. И те, и другие стре­
мятся (по крайней мере в контексте своей работы) быть сами себе «отцом или началь­
ником». Они сами хотят управлять бизнесом. Они не просто владеют им, а сливаются
с ним в одно целое - они становятся бизнесом.
Как правило, история их жизни такова. Они не готовы, не хотят, а порой и не спо­
собны работать под чьим-то началом, когда кто-то отдает им распоряжения. Одни,
затрачивая очень много сил и средств, могут научиться управлять своим детищем.
Другие берут на работу профессионального управленца и продолжают успешно соз­
давать новые предприятия. А все остальные терпят неудачу: они не могут управлять
сами, не хотят позволить кому бы то ни было управлять ими или их бизнесом и не
способны работать на кого-то.
Укротить предпринимателя и превратить его в успешного наемного работника -
практически нереально. В такой ситуации для предпринимателя будет лучше, если он
отправится в путь: займется собственным развитием и научится управлять собой или
же поставит на свое место менеджера, а свою энергию собственника направит на вос­
питание этого менеджера по своему вкусу. Быть хорошим собственником - этому
тоже нужно учиться.
Андрэ был предпринимателем, который вырос без отца. Сидя в кабинете напротив
него, я размышляла о своем отце, который тоже потерял отца в детстве. Всю свою
жизнь он проработал на других. Его отношение к начальству было убийственной ком­
бинацией из страдания, гнева, подавляемого возмущения и страха. Ему было нужно,
чтобы кто-то, наделенный властью, говорил ему, что делать, но при этом он не мог
примириться с самой сущностью власти.
Я посмотрела на эту ситуацию под эмпирическим углом и задумалась о том, как
мой отец отказался от роли властного начала, которую должен был сыграть по отно­
шению ко мне. Точно так же, как Андрэ, я сама научилась брать инициативу в свои
руки и самостоятельно управлять своей жизнью, а потом, что вполне естественно,
создала для себя рабочую среду, в которой была сама себе и родителем, и начальни­
ком. Но несмотря на это, поскольку я не усвоила модели авторитарного отца, до хоро­
шего управленца мне было очень далеко. Прорыв к успеху произошел только тогда,
 Предпринимательство - это глубинная потребность 153

когда - по завершении длительного процесса - я смогла наконец-то понять, что

точно так же, как ребенку нужен опытный воспитатель, прошедший соответствующее
обучение, моей собственной компании нужен профессиональный менеджер.
Этот скачок во внутреннем развитии потребовал от меня огромных усилий. Япри­
знала собственную неспособность управлять, но мне нужно было еще превратить
нашу семейную компанию в организацию, дать возможность профессионалу успеш­
но ею руководить и осмыслить свою функцию собственника.
Это привело меня к следующему скачку в личностном развитии. Когда бремя
управления компанией спало с моих плеч, я смогла переключиться на приобретение
умений из тех областей, в которых моя эффективность была гораздо выше. Весь этот
процесс был бы невозможен без своего рода инкубационного периода и готовности
перейти к новым видам деятельности.
Профессиональная безысходность, с которой столкнулся Андрэ, объяснялась его
неспособностью определить у себя как предпринимателя, кроме конкретных умений
и талантов, еще и ограничения.
Неудачные попытки управления усугублялись у Андрэ тем, что на тот момент он
еще в полной мере не развил свои предпринимательские способности, в том числе и
готовность принимать помощь от других людей и брать на себя полную ответствен­
ность за решение поставленных задач.
Несмотря на двадцать лет неудачного предпринимательства, Андрэ очень сложно
было согласиться, что надо прекратить попытки построения новых предприятий и
заняться выстраиванием самого себя. Одной из его проблем оказались оригинальные
идеи, которыми он буквально фонтанировал и все до одной хотел реализовать само­
лично!
После точного определения задач самореализации Андрэ надо было сфокусиро­
ваться на процессе обучения, к которому он собирался приступить. Сначала нужно
было научиться развивать бизнес дальше после завершения этапа организации. А
ключевым моментом в этом процессе должно было стать развитие способности доби­
ваться успеха. Андрэ осознал, что ему необходимо расширить диапазон своих эмоций
и приобрести новые знания и навыки для создания крепких организационных и ком­
мерческих инфраструктур. Следующей задачей было обозначение целей и составле­
ние календарных планов. Кроме того, нужно было определить для себя приоритет­
ность получения результатов и выбрать пути и способы их достижения.
Анализируя свои неудачи, Андрэ осознал, что ему не хватало знаний и навыков для
построения организационно-семейной структуры. Ему нужно было научиться пра­
вильно ставить цели, определять продукты, формировать рабочие команды и объеди­
нять все это в рамках компании профессионалов со своим набором ценностей.
- Это похоже на создание семьи, 1 сказал однажды Андрэ, когда в очередной раз
сбился с пути, и прибыль его предприятия пошла на спад. - Шаг за шагом, через
 Генетический код личности

любовь и постоянное общение. Но самое главное то, что я должен взять на себя пол­
ную «родительскую» ответственность за свой бизнес, а не только за то, что я его при­
думал.
На приобретение необходимых знаний и умений ушло пять лет. Андрэ научился
управлять своим бизнесом, делегировать задачи профессиональным менеджерам,
которые работали под его началом. Но что особенно важно - он стал ответственным
родителем для самого себя и успешно справился с последствиями трагических собы­
тий, пережитых в детстве.
Семья - это первая в нашей жизни организация. И очень велика вероятность, что
тин этой организации, наше место и роль в ней по отношению к родителям, братьям
и сестрам, дедушкам и бабушкам (а порой даже дядям и тетям) повлияет на выбор
организации, в которой мы решим работать. Концепция этой первой организации и
приобретенный в ней опыт (который связан прежде всего с местом, занимаемым в
семье) во многом определяют отношение взрослого человека к рабочей среде. Для
организационного климата, как и для климата семейного, характерен свой дух, какой-
то особый аромат. Он может привлекать, вдохновлять на успехи, а может быть и при­
чиной неудач.
1]рейс была нетрудоспособной. Она страдала от дегенеративного заболевания
мышц, но по духу была из тех, кто отказывается принимать помощь и даже призна­
вать собственные ограничения.
Казалось, Грейс не останавливалась даже затем, чтобы перевести дыхание.
Передвигаться она могла только в коляске, но это не мешало ей вести активный образ
жизни, даже очень активный. Она говорила быстро и периодически поглядывала на
часы. С первого взгляда было понятно, что Грейс - предприниматель до мозга
костей.
В шестнадцать лет она вместе с подругой основала бизнес по приготовлению
сэндвичей, который позже очень выгодно продала. Вместо того чтобы, как большин­
ство ее ровесников, жить в свое удовольствие и развлекаться, 1]рейс основала следую­
щее предприятие - ночной магазин, который буквально с первых дней стал очень
популярным в округе - от покупателей не было отбоя. Грейс почти не отдыхала, она
была полностью поглощена своим бизнесом. Такого понятия, как время, для нее не
существовало.
- Я как-то незаметно потеряла сама себя, - рассказывала она. - Я была так занята
делами своего предприятия, что просто перестала существовать как человек. Я была
пьяна успехом и горда своими победами.
Когда начался перелом, ей было двадцать семь. Появилась слабость и боли во всем
теле. Врачи пришли к заключению, что ее мышцы атрофируются и этот процесс про­
грессирует. Грейс назвала это «коротким замыканием из-за перегрузки системы*. С
депрессией она справилась очень быстро и снова вернулась к обычным делам. Ей
 Предпринимательство - это глубинная потребность 155

было удобнее игнорировать болезнь. Она по-прежнему работала на износ, по два-три

дня без передышки. Продуктивность и результаты перестали играть для нее первосте­
пенную роль, она постоянно неслась куда-то вперед, крутя колеса своей спортивной
коляски. А когда почувствовала себя измотанной окончательно, обратилась ко мне за
консультацией. Она поняла, что должна как-то приспособиться к новой реальности.
Нам обеим стало смешно: мы знали, что речь идет не просто о приспосабливании, -
нам предстояла серьезная борьба с ее натурой трудоголика.
Грейс была классическим примером предпринимателя без границ. Такие люди
используют свои запасы энергии очень интенсивно и не останавливаются до тех пор,
пока не выгорят совсем. Они оказываются в тупике из-за неспособности установить для
себя пределы, и многие не могут принять в качестве родителя даже психотерапевта. Как
правило, они не планируют свое время на работу и отдых, дом и офис. Цели и задачи,
поставленные вчера, сегодня они с легкостью меняют, не обращая особого внимания
на условия работы и собственную эффективность. Единственное, что они видят, - это
следующую высоту, которую нужно взять. Если такие люди идут в альпинисты, они не
могут долго довольствоваться победой: после покорения вершины они не успокаива­
ются до тех пор, пока не взберутся на следующую, и так до бесконечности.
Грейс не могла снизить темпы движения и уровень активности, и из-за этого нам
было сложно определить альтернативные цели. И ей, и мне было ясно, что надо
менять стиль жизни. Только так она сможет себе помочь. Грейс нужно было время,
чтобы понять, сможет ли она принять послание своего тела и что-то сделать со своей
приверженностью к работе.
Грейс была не готова и, как она думала, не способна пройти через такой процесс.
- Я и так уже все потеряла. Зачем же тратить время зря? - сказала она на нашей
последней встрече. IЯ не могу вести себя иначе, я не могу изменить себя, не могу при­
ступить к этому сейчас. Я зашла слишком далеко. Это очень больно, а я абсолютно
истощена.
- Но что же с вами будет? - спросила я встревожено.
- Буду бежать, пока не упаду, пока не иссякнут силы.
У Грейс не было сил на то, чтобы укротить свой предпринимательский дух и про­
йти через болезненный процесс восстановления, который избавил бы ее от не менее
болезненной потребности работать на износ. Отмирание мышц стало для нее тормо­
зом, переходным этапом от бешеной гонки по жизни к жестокой и окончательной
остановке.
Избавиться от приверженности к чему-либо, тем более в одиночку - это сродни
подвигу. Как профессионал я должна была уважать выбор Грейс, каким бы я его ни
считала.
Кроме прирожденных предпринимателей, есть люди, которые оказываются на
этой стезе в силу обстоятельств. Им тоже очень сложно признать, что их выбор -
 156 диетический код личности

неправильный, и отказаться от роли предпринимателя, которая им совершенно не

подходит.
Сэмми обратился ко мне за консультацией, когда ему было тридцать восемь лет.
Он работал на себя: брался за самые разные дела, владел несколькими небольшими
предприятиями, преимущественно в издательской сфере, однако ни одно из них
нельзя было назвать успешным.
- У меня такое чувство, что, может быть, я никогда по-настоящему не хотел рабо­
тать сам на себя, - ответил Сэмми на мой вопрос о том, почему его избегает удача. -
Где-то глубоко в душе я чувствую, что мне всегда хотелось стабильности, но меня
пугало это мое непонятное желание работать за зарплату. Я боялся быть частью систе­
мы. Не знаю почему, но мне никогда не удавалась роль наемного работника, впрочем,
как и бизнесмена. Раз за разом я терпел неудачи. Не такие, чтобы остаться вовсе без
гроша, на жизнь хватало, но не более того.
Сэмми родился в семье евреев, которым удалось благодаря собственным усилиям
выжить в Холокост. После войны родители нашли работу: мать устроилась бухгалте­
ром, отец - клерком. Однако для сына они хотели иного будущего. Они мечтали,
чтобы он стал предпринимателем. Возможно, они, не осознавая этого, проводили
параллель между собственной инициативой в профессиональной сфере и смекалкой,
которая помогла им пережить Холокост. Они думали (и, конечно же, ошибались), что
предпринимательство гарантирует их сыну безопасную жизнь и даст инструменты,
которые позволят справиться с любыми преградами.
- И это действительно можно о вас сказать? - спросила я.
- Боюсь, что нет, - ответил он и сразу же добавил: 1 Вот так. Я сказал это. И знаете
что? Я произнес это вслух впервые в жизни!
Черты его лица смягчились, оно озарилось радостью.
По своему духу, по характеру Сэмми не был предпринимателем, на неверный путь
его подтолкнули родители. Сделав выбор за сына, они подавили в нем естественную
потребность быть наемным работником.
В глубине души он всегда знал, что не был предпринимателем от Бога. Но признать
это было для него сродни вынесению смертного приговора собственной карьере,
поэтому он мучился много лет подряд. Кроме того, он боялся разочаровать мать и
отца.
- Меня это угнетало, но я принял их послание, пусть и не облаченное в слова, -
сказал Сэмми с горечью. - А теперь я чувствую, что могу выбрать то, что больше под­
ходит мне по характеру. Наконец-то я могу вырваться за колючую проволоку конц­
лагеря.
После этого откровения в жизни Сэмми начались изменения. Он закрыл свои
маленькие предприятия и нашел работу продавца в молодой компании. Там высоко
оценили его опыт. Теперь он понял, что относится к типу людей, которым нужна
 Предпринимательство - это глубинная потребность 157

структура, которые получают удовлетворение от работы в команде. Став наемным

сотрудником, Сэмми почувствовал, что нашел семью 1 на работе он чувствовал себя
как дома.
I Работа одиночки, - заключил он, подводя итоги короткого процесса осознания,
который мы прошли вместе, - все эти битвы с властями и бюрократами, налоговика­
ми - я все это терпеть не мог.
Определив для себя подходящую среду, Сэмми сделал правильный выбор.
Многие люди чувствуют то же, что и Сэмми. Для них предпочтительнее быть
частью большой системы, чем выстраивать собственную. Они предпочитают разви­
ваться и творить в узких рамках, затерявшись среди многочисленного персонала
крупных компаний. Таким людям нужны организации, культура которых проповеду­
ет внимание к личности и командный дух. Есть также люди, которые обретают силы
только в огромных компаниях. Они гордятся тем, что работают на крупную корпора­
цию, и не чувствуют даже малейшей потребности сближаться с коллегами.
Сэмми был выходцем из семьи с четкой, упорядоченной иерархией. Родительская
опека заключалась в обеспечении безопасности жизни и защите от внешнего мира.
Влившись в маленькую организацию, он почувствовал себя в безопасности и был
полон энергии.
Для любого человека очень важно осознать собственные потребности в предпри­
нимательстве и определить вид организационной структуры, в которой ему будет
комфортно. Для некоторых людей предпринимательство - экзистенциальная потреб­
ность, однако всегда принципиально важно распознать и признать личностные
потребности и поставить однозначный диагноз. Тогда вторая часть «путешествия»
пройдет значительно легче.
Глава 12. Соперничество с братьями
и сестрами положительно
сказывается на бизнесе

Наши детские драки были отличной тренировкой перед

жизненными битвами
Я очень любила своего младшего брата Зорина и очень ему завидовала. Он умер в
полтора года, но его смерть не смогла потушить мои чувства. Иногда я думаю, что
смерть сделала его в каком-то смысле вечным. Я сильно скучала по нему, а то особое
чувство солидарности, которое часто устанавливается между братьями и сестрами и
порой объединяет их против родителей, с годами только усилилось. Какие-то из
своих детских эмоций я вложила в партнерские связи, сложившиеся в моей уже
взрослой жизни. Как я со временем убедилась, партнерство каким-то образом вытя­
гивает из меня все самое лучшее, хотя в одиночку я могу работать намного продук­
тивнее. Каждый раз, когда я работаю в паре, я испытываю всю богатейшую гамму
чувств, свойственных союзу детей в семье, все то, чего мне так не хватало из-за поте­
ри брата. Я осознала, что этот детский дружественный союз или противостояние
враждующих душ - своего рода мостик к партнерству (успешному или не очень) во
взрослой жизни.
То огромное влияние, которое смерть брата оказала на мою личную жизнь и рабо­
ту, научило меня и тому, что мы мало обращаем внимания на особые отношения,
которые складываются между детьми в семье. Они в значительной мере определяют
наше отношение к работе, карьере и жизни вообще.
Тридцатидвухлетняя Дженни, обратившаяся ко мне за консультацией, была вдо­
вой. Ее муж погиб на войне. Она работала в школе, но учительская профессия радости
ей не приносила. Министерство обороны, которое взяло Дженни под свою опеку,
отправило ее ко мне, чтобы я помогла ей с выбором сферы деятельности, потому что
именно работа в школе послужила причиной нескольких случившихся с ней за
 160 Генетический код личности

последнее время нервных срывов. Дженни, которую я увидела на нашем первом сеан­
се, была воплощением ригидности. Казалось, она просто неспособна активно на что-
либо реагировать. Об этом говорил ее внешний вид в целом и каждая его составляю­
щая в частности. Мне она напомнила мумию. Она, казалось, была не одета, а завернута
в тонкую бело-синюю полоску-костюм. Жемчужины в ушах и жемчужное ожерелье.
Окаменевшее выражение лица. До нее невозможно было достучаться. В первые же
минуты я задумалась: кто же облачил ее в эту пелену и зачем? Я спросила об этом
Дженни. Она тут же выдала словно заготовленный ответ:
- Меня прислало к вам министерство обороны, чтобы рассмотреть возможности
трудоустройства. Это входит в пакет компенсаций, на которые я имею право как
вдова.
Ее настороженность заставляла меня искать брешь, какое-то окошко, через кото­
рое можно было бы установить контакт.
Мне хотелось как можно скорее добраться до настоящей Дженни, но я решила, что
лучше двигаться постепенно, и взяла медленный темп. Первый сеанс был просто зна­
комством: мы всего лишь обменялись информацией друг о друге. Ко второй встрече я
уже подготовилась. Я решила, что попытаюсь пробудить любознательность Дженни и
нащупать какой-то другой путь, который бы привел ее ко мне. Поскольку я чувствова­
ла, что терять нам нечего, то сразу раскрыла карты, представив ей две возможности:
- Мы можем рассмотреть перечни профессий и обсудить, насколько каждая из
них подходит вам с функциональной точки зрения. А можем проанализировать
историю вашей жизни и разобраться, как она влияет на вашу профессиональную
деятельность.
Дженни хотя и несколько удивилась, но постаралась сохранить внешнюю отстра­
ненность.
- Хорошо... Я, конечно, не готова к подобной процедуре, - сказала она, - но, если
вы будете говорить мне, что делать, я это сделаю.
Я чувствовала себя как человек, которому предстояло первый раз сесть на лошадь.
Сначала мы обсудили значимость выбора в глобальном смысле - так сказать, в
пользу жизни и смерти. Потом - выбора в пользу самореализации и отказа от нее.
Поговорили о том, что может сковывать наш выбор, и о цене, которую приходится
платить при выборе той или иной дороги. Так мы оттачивали свои мечи, постепенно
и осторожно переходя к более глубокому диалогу. Несмотря на взаимные усилия, этот
раунд тоже закончился без заметных результатов.
На нашу третью встречу я пришла уставшей. Конечно, Дженни к этому не имела
никакого отношения, но, возможно, именно моя усталость и пассивность позволили
ей взять инициативу в свои руки.
- Я терпеть не могу учительскую работу, - сказала она после десяти минут тишины.
- Это был не мой выбор, и я больше не хочу никого учить. Все, сыта по горло.
 Соперничество с братьями и сестрами положительно 161
сказывается на бизнесе

Мою усталость как рукой сняло. Дженни приоткрыла окно, через которое я увиде­
ла другую Дженни, разрешившую себе отвечать на вопросы о том, что ей позволено
желать и делать. Это вселило в меня огромную надежду.
- Как вы стали учителем? I спросила я очень осторожно.
- Мама умерла, когда мне было двенадцать. Отец решил, что его дети, или, лучше
сказать, его сыновья, пойдут по его стопам: будут изучать фармакологию или химию,
чтобы потом работать с ним в семейной аптеке. А меня, свою единственную дочь,
отправил учить языки, чтобы со временем я смогла работать учителем. Понимаете?
Все решает отец, а дочери - это не сыновья. Я всегда завидовала братьям и хотела
быть с ними. Я была девчонкой-сорванцом. Домой являлась только поесть и пере­
ночевать. Не было такого дерева, на которое я бы не взобралась. Все мое тело было в
ссадинах и царапинах. Но это не помешало отцу отправить меня учить языки и
играть на фортепиано. Я подчинилась, но радости мне это не приносило.
- Ваш отец решил, что вы будете хорошей девочкой, хорошей дочерью, и вы ею
были. Со временем сделали то, чего от вас ожидали, - стали учителем, вышли замуж и
свили уютное гнездышко, - сказала я, делая акцент пассивности Дженни на том пути,
который она проделала.
- Это не имеет никакого значения, - сказала Дженни раздраженно. 1 Я могла бы
сделать все это и все равно быть ровней моим братьям.
Было очевидно, что одной из проблем, с которыми нам предстояло сразиться,
была глубоко запрятанная ревность Дженни к братьям. Обойти ее было невозмож­
но. Затем мы обратились ко второму барьеру - злости на отца, который отвел ей в
доме место маленькой женщины, поставив таким образом ниже братьев.
Разрешение познавать науки, полезные для семейного бизнеса, отец дал только
сыновьям. Несмотря на горячее желание Дженни изучать фармакологию, она не
могла выйти за рамки продиктованной ей роли женщины. Более того, она вынуж­
дена была жить с болезненной мыслью, что отец предпочел приблизить к себе
братьев, а ее отдалил.
Соперничество между детьми в семье ведется с начала времен. Библия проводит
водораздел между Каином и Авелем на основании их природных склонностей и оче­
редности рождения, что позволяет по-разному оценить их личности. Отличие Каина
от Авеля представлено исходя из предпочтений Господа как высшего родителя, кото­
рому занятие одного брата было угоднее занятия другого: пастух ему был милее зем­
ледельца. Зародившаяся на этой почве ревность оказалась настолько сильной, что
привела к братоубийству.
Сегодня всем известно, что если одного ребенка в семье любят больше другого, то
это не лучшим образом сказывается на отношениях между детьми. И на их дальней­
шей жизни. Как показывает мой опыт, этот фактор существенно влияет на выбор про­
фессии и саму деятельность в рамках этой профессии. И предпочтение, и отторжение
162 ГЬнетический код личности

со стороны родителей одинаково сильно сказываются на психике ребенка и его жиз­

ненном выборе.
Фрэнк Саллоуэй в упоминавшейся выше книге «Born to Rebel» пишет, что первен­
цы предпочитают занятия, которые позволяют в первую очередь сохранить статус-
кво и удержать власть, а младшие дети готовы к переменам и больше ориентируются
на предпринимательскую инициативу. В то время как первенцам нужно защитить
свое «высшее» положение и освоенную территорию от вторжения, у младших ярко
выражена потребность найти себе определенную нишу, которая ценилась бы в рам­
ках семьи. Младшие братья и сестры хотят и должны каким-то образом стать исклю­
чительными, не ущемляя при этом верховенства старших. Поэтому младшим нужно
готовить себя к изменениям, новым впечатлениям и риску.
По мнению Саллоуэя, дети никогда не перестают конкурировать за внимание
родителей, стараясь добиться максимального одобрения с их стороны. Младшие не
хотят мириться с тем, что им достается после первенца. Родители, как правило, боль­
ше сил вкладывают в своего первого ребенка. А каждый следующий ребенок рождает­
ся, по сути, уже в иной семье по сравнению со своими старшими братиками и
сестричками. И сплошь и рядом приходится слышать, как родители вопрошают: «Как
же так - оба ребенка родились в одном и том же доме, а выросли такими разными?»
В профессиональной среде всегда можно распознать классических первенцев.
Зачастую эти люди занимают первые позиции на предприятии. Они ответственны,
принципиальны и консервативны. Они руководят людьми, распределяют задачи,
многого требуют от других и от себя. В отличие от них, классические вторые номера,
к которым относятся и любимчики родителей, и те, которые занимали промежуточ­
ные позиции между первенцем и последним ребенком, чаще занимают должности
замов. Для нас привычно видеть их правой рукой № 1. А вот самые младшие дети чаще
всего оказываются «бунтовщиками».
Иногда личностные качества человека формируются в соответствии с описанным
выше профессиональным ранжированием, и когда успешный №2 добивается больших
успехов на своем месте и его продвигают на место №1, он почти всегда обречен на
неудачу, и во многом - из-за недостаточной психологической приспособленности к
новому рангу. Чтобы «вторые лица» смогли успешно справиться с переходом на более
высокий уровень и преуспеть в роли №1, необходим сложный трансформационный
процесс. Немаловажно и то, в каком окружении жил ребенок в семье.
Дженни чувствовала, что она не глупее братьев и способна изучать фармакологию
наравне с ними. Единственная сестра в окружении братьев, она привыкла работать в
мужской команде, но в ее семье с традиционным укладом и представить нельзя было,
что девочке разрешат изучать фармакологию. Это было бы нарушением традиции и
отцовской воли. Дженни запретили выбрать собственный путь в жизни на том про­
стом основании, что она была девочкой. Чтобы изменить эту ситуацию, ей требова-
 Соперничество с братьями и сестрами положительно 163
сказывается на бизнесе

лось эмоциональное перерождение. Она должна была позволить Дженни - непокор­

ной девочке восстать против всех и выразить себя.
Как правило, в семьях между детьми распределяется общий объем унаследован­
ных от родителей психогенов. Такое распределение помогает смягчить и, по возмож­
ности, предотвратить ревность и конкуренцию между детьми, а также позволяет им
избирательно развивать в себе те или иные психогены. Ведь нередко бывает, что
одному брату достается роль «красавца», а другому - «гения» или «умницы-технаря», в
отличие от сестры с «гуманитарным складом ума». Такое распределение, задающее
детям вектор развития, может оказаться и обоюдоострым мечом. Иногда ярлык
«везунчика» или «неудачника» человек переносит с детства во взрослую жизнь.
Последний может оказаться очень тяжелой ношей.
Подобные ситуации противостояния иногда возникают в случаях, когда сами
родители вынуждены были соперничать с собственными братьями и сестрами.
Конкуренция между детьми в семье передается из поколения в поколение. В некото­
рых семьях венец первенца какими-то уловками удается перехватить младшему брату
или сестре, и это тоже может передаться следующим поколениям (см. «Genograms in
Family Assessment» McGoldrik et al.) («Генограммы в оценивании семьи», Макголдрики
др.). Бывает, что «право первенца» отвоевывает второй ребенок и добивается больших
успехов, чем другие дети. Конечно же, эти идущие из глубины веков модели отноше­
ний можно изменить, но для этого сначала необходимо распознать их, докопаться до
корней и только затем начинать разрабатывать новые.
Задавать направление чьим-либо способностям - сложная задача. Ярлыки вроде
«умный брат» или «обожающая точные науки сестра» при тщательном рассмотрении
не всегда оказываются правдой. Скорее всего, дети отправляют послания относитель­
но своей личности и талантов в том или ином направлении, реагируя не на то, что они
хотели бы выразить сами, а на то, что от них ожидают. Только объективная оценка
или глубокое изучение профессиональной генограммы поможет выяснить, действи­
тельно ли такой выбор был сделан для предотвращения конкуренции между детьми.
Мне часто приходилось наблюдать, как люди вдруг осознают, что они не менее умны
и способны к точным наукам или искусству, чем их братья и сестры, что бы там ни
говорили окружающие.
Жесткая конкуренция за выбор областей самовыражения ведется во многих
семьях. По своему опыту могу сказать, что изначально распределение этих областей
между детьми ведется по половому признаку. Как правило, мальчики выбирают
сферы, в которых работали в их роду мужчины, а девочки повторяют выбор старшего
поколения женщин.
Если в семье два мальчика, как правило, один из них (чаще - старший) выбирает
основное занятие отца, а второй - вторую отцовскую профессию или хобби. Иногда
второй сын идет по стопам матери или кого-то из мужчин своей фамилии, профес-
 164 Пгнетический код личности

сиональиый выбор которог о в семье высоко ценят. Но в любом случае младшему сыну
достается то, что осталось от старш его.
А как обстоят дела с девочками? Старшая дочь чаще всего выбирает то, чем зани­
малась или занимается мать. Если в семье две дочери, велика вероятность, что вторая
выберет что-нибудь из занятий отца. В некоторых семьях все сыновья или дочери
выбирают одну и ту же профессию, а потом между ним и начинается конкуренция.
Такое случается часто, если родители воспитывают детей в духе здорового соперниче­
ства. Со временем эти дети-игроки проходят процесс диф ф еренциации, так что даже
если все братья-сестры выбрали искусство или бизнес, скорее всего, один из них ста­
нет предпринимателем, второй - управленцем, а третий возьмет на себя ответствен­
ность за общ ение между остальными.
Просто удивительно, насколько тесная связь обнаруживается между нами и наши­
ми сестрами и братьями, когда речь заходит о достиж ениях и карьерном росте. Долгие
годы я наблюдала за изм енениям и в карьерах выходцев из одной семьи и поняла, что
изменение, случившееся в жизни одного из них - независимо от того, прогресс это
или регресс, - может по-разному повлиять на его братьев и сестер.
Более того, если так называемый «не очень умный» ребенок сможет избавиться от
своего ярлыка и его станут считать «умным», это серьезно скажется на ребенке с ярлы­
ком «успешный».
Для Дженни утрата мужа стала крахом отнош ений, игравш их в ее жизни особую
роль - отнош ений, в которые она вложила массу сил, пытаясь сохранить свою роль
«маленькой женщины». Придя в себя после первого потрясения, она была готова
изменить отнош ения с братьями.
- Может быть, сейчас, - сказала я, - вы наконец-то приступите к изучению фарма­
кологии, как это сделали ваши два брата, и при этом будете оставаться папиной доч­
кой. Тесты на проф пригодность показывают наличие у вас способностей и склонно­
сти к точным наукам, а это подтверждает, что вы унаследовали семейные гены.
Ее лицо просветлело:
- Это значит, что я смогу быть наравне с братьями?
I Конечно же, сможете, - сказала я. - Эта область точно так же принадлежит им,
как и вам, а вот преподавание - однозначно не ваша сильная сторона.
Вскоре Дженни подала заявление на фармацевтический факультет.
- Меня приняли несмотря на возраст! - радовалась она.
- А что сказали братья? - поинтересовалась я.
- Оии еще не знают, - ответила Дженни. - Я решила, что скажу им только тогда,
когда меня примут. Боюсь, что они станут надо мной смеяться. Но, в любом случае,
мне кажется, что хоть они и получили благословение отца на работу по этой специ­
альности, они всегда завидовали моим хорошим отметкам и особому отношению ко
мне со стороны отца.
 Соперничество с братьями и сестрами положительно 165
сказывается на бизнесе

Только сейчас Дженни смогла увидеть ревность в глазах братьев.

«Люта, как преисподняя, ревность», - сказано в Библии. Некоторым родителям
бывает очень сложно справиться с соперничеством между детьми, особенно если оно
принимает крайне агрессивные формы, когда дети настойчиво пытаются превзойти
друг друга на пути к успеху. Бывает, что родители заключают негласный договор с
одним из детей и тем самым метафорически «жертвуют» другими детьми, принижая
их достижения. Иногда подобным образом в жертву приносится лишь какая-то часть
внутреннего мира другого ребенка.
За годы работы психотерапевтом я поняла, что можно провести параллель между
ревностью и конкуренцией в поведенческих моделях детей из одной семьи и их отноше­
ниями с коллегами на работе. Люди, отношения которых с братьями и сестрами вылива­
лись в совместно проживаемые радостные эмоции, став взрослыми, успешно и с радо­
стью работают в команде. Противоположные отношения дают обратный эффект. Вот
почему я советую людям, у которых в детстве были сложные отношения с братьями или
сестрами, работать самостоятельно, без партнеров. Человек, который привносит в отно­
шения с партнером неразрешенные проблемы с братьями и сестрами, обречен на посто­
янное повторение разрушительных поведенческих схем, даже если реальных оснований
для этого нет. Поэтому, прежде чем приступать к сотрудничеству, нужно разобраться со
своим прошлым, разрешить проблемы, связанные с детским соперничеством.
Одни люди вкладывают много энергии в рабочие баталии, которые очень напо­
минают войны детей в семье, а другие постоянно ищут возможности для партнерских
отношений только для того, чтобы в очередной раз от них пострадать. И все это про­
исходит вопреки тому, что подобный мучительный опыт может приводить к тяжелым
конфликтам, финансовым утратам и даже болезням. Люди, в профессиональных
отношениях которых есть эмоциональные проблемы, часто тяготеют к семейным
поведенческим схемам в надежде возродить их или исправить.
Но все же в конкуренции между братьями и сестрами есть и благодатное зерно.
Соперничество между детьми одного «выводка» заставляет каждого оценивать свои
силы в сравнении с другими. Через это соперничество мы изучаем общественные
устои: кто старше, кто младше; кто сильнее, кто слабее и т.д. Связь с братом или
сестрой отличается от связи с партнером тем, что не мы выбираем эти отношения, а
оборвать их - маловероятно. Эта связь успокаивает нас, вселяет чувство принадлеж­
ности к чему-то и запускает самые важные для нас механизмы - любви, ощущения
своей территории, способностей, родительского внимания, уважения и т.д.
Рик, старший управляющий в одной рекламной фирме, рассказывал мне, что
перебранки по мелочам, абсолютно не относящиеся к делу, между ним и его коллегой,
который много лет проработал в этой компании, сильно напоминали ему отношения
между ним и его старшим братом. И ему пришлось приложить немало усилий, чтобы
избавиться от этого груза детства и наладить нормальные отношения с коллегой.
166 диетический код личности

Иногда ужасающие формы и размеры может приобретать соперничество между

любящими друг друга детьми из одной семьи. Оно всеми силами каждым из них
подавляется, а на поверхность может вырваться уже через годы - в совершенно
ином контексте.
И все же такое соперничество может стимулировать человека, подталкивать к
постановке и достижению конкретных целей и поиску собственной уникальности в
профессиональном плане. Вот как выразил эту мысль один мой клиент, работавший с
братом на семейном предприятии: «В нашей семье заведено получать высокие отмет­
ки - не важно, по какому предмету. Поэтому я получал высокие баллы по точным
наукам, а мой брат добивался их в спорте. Вот так сложились наши отношения».
Как правило, отношения между детьми в семье не заканчиваются со смертью
одного из них, наоборот - смерть может стать толчком к карьерному росту того, кто
остался жить, и даже коренным образом изменить его жизнь.
Утрата взрослого брата или сестры серьезно влияет на братьев и сестер, оставших­
ся жить. Мне на ум приходит история Тимоти - исключительно талантливого управ­
ленца, добившегося огромных успехов в своей области. Его жизнь была историей
успеха до тех пор, пока не погиб в автомобильной аварии его брат. «После его смерти,
- рассказывал мне Тимоти, - у меня появилось чувство вины. Меня постоянно пре­
следовала одна мысль: „То, что он умер, а я остался жить - неправильно”. Я хотел уме­
реть вместо него. Сейчас, оглядываясь назад, я прихожу к другой мысли: живя с жела­
нием „убить” себя, я „убил” свою карьеру. Я все время спрашивал себя: „Как я могу жить
и быть успешным, когда мой брат мертв?”»
Потеря брата или сестры в детстве, как правило, порождает в человеке желание
превратить свою жизнь в нечто экстраординарное или же внести какой-то особый
вклад в развитие человечества. Часто на плечах оставшихся в живых тяжким грузом
лежат чувства вроде «что бы я ни делал, этого все равно мало» или «я знаю, что должен
сделать больше, но не знаю что».
История Гая и Джона - вдохновляющий пример того, как партнерство, которое
дублирует асимметричные отношения между детьми в семье, помогает восполнить
этот урон и исцелить души. Гай и Джон работали в сфере высоких технологий. Они
пожелали пройти тест на совместимость в деловом партнерстве.
Гай поразил меня своими профессиональными качествами: он отлично понимал
рынок, у него были впечатляющие рекомендации. И вообще, он был человеком из
эпохи Возрождения - трудолюбивым и деловитым. Джон был личностью совершенно
другого склада. Его коммуникативные способности вызывали у меня сомнения, он
производил впечатление человека, постоянно в чем-то нуждающегося и далекого от
реальности. Его мысли постоянно где-то блуждали, и хотя некоторые его формули­
ровки были просто блестящими, я заметила, что ему не всегда легко четко выразить
свою мысль, даже относительно того, где, когда и кем ему приходилось работать. Как
■ ■• — МШВВШИШ ЗШ Ш ЗШ Ш

Соперничество с братьями и сестрами положительно 167

сказывается на бизнесе

следовало из предоставленной им информации, начало его карьеры было многообе­

щающим, но потом он допустил немало серьезных просчетов.
Опыт научил меня доверять людям, которые приходят ко мне за консультацией, не
меньше, чем себе самой, во всех аспектах делового партнерства. Но этот случай ока­
зался для меня крепким орешком. Когда я поделилась с Гаем и Джоном мыслями по
поводу их потенциального партнерства, они со мной не согласились. Удивительно, но
они в унисон твердили, что верят в его возможность. И я придумала для них хитрый
тест. Сначала, подумала я, пусть они сделают что-либо отдельно друг от друга, а затем
пусть сделают что-либо вместе. Я предложила им раздельно изобразить схемы дея­
тельности их совместного предприятия. Как я и ожидала, схема Гая впечатляла своей
системностью и подробностью, схема Джона была просто наброском, запутанным и
со многими пробелами. Второе задание было совместным. Результат меня поразил.
Гай, по сути, «соединил» беспорядочные точки и хаотичные линии, нарисованные
Джоном. Плод их совместного труда впечатлял своей многогранностью, точностью и
простотой. Сомнения рассеялись: мы все трое четко видели, что сотрудничество Гая и
Джона может быть успешным.
Однако настоящий сюрприз меня ожидал впереди. Просмотрев «профессиональ­
ные родословные» потенциальных партнеров, я обнаружила, что брат Гая, гениаль­
ных способностей человек, заболел шизофренией, когда Гаю было шестнадцать.
1 Я так и не смог смириться с болезнью старшего брата, - рассказал он. - Я очень
сильно его любил. Он был таким ранимым, таким уязвимым, я привык постоянно
заботиться о нем. Вместе мы продумывали изобретения и действительно много чего
изобрели. Нам было так хорошо вместе, даже после того, как он заболел.
Джон, в отличие от Гая, был поздним ребенком родителей-беженцев. Уходя утром
на работу, они оставляли его со старшим братом.
- Он заботился обо мне, обо всем, что мне было нужно. Он вырастил меня, - пояс­
нил Джон.
Джон и Гай выросли в особой атмосфере любви и взаимного уважения. Им не дове­
лось пережить болезненного соперничества с родными людьми, своими братьями. В
душе у обоих будущих партнеров царила уверенность, что в партнерстве с братом они
могут вырасти и выразить себя в творчестве. Прошло время. И когда империя Гая и
Джона приобрела конкретные очертания, стало понятно, что партнерство стало для
обоих и возможностью самовыражения, и исцелением. Они развивали свой бизнес и
себя одновременно.
Случается, что люди ощущают необходимость в партнере по бизнесу по причи­
нам, которые собственно к бизнесу не имеют никакого отношения. Так было с
Говардом. Только после сорока он начал постепенно осознавать, что на протяжении
двадцати лет, а то и больше, он занимался тем, что поддерживал своего партнера,
потому что очень боялся, что сам не сможет добиться успеха. Половина прибыли ухо-
168 диетический код личности

дила к партнеру, вклад которого в общее дело был намного меньше, только потому,
что Говард считал, что без партнера не сможет заработать и двадцати процентов полу­
чаемой прибыли.
- Я был уверен, что без него мой успех невозможен, - рассказывал Говард. - Он
был моим амулетом.
Когда Говард почувствовал, что готов испытать себя в одиночном плавании, он
решил избавиться от «амулета*.
Как Говард попал в такую ситуацию? Почему только в сорок лет он признал, что
может самостоятельно управлять бизнесом? Когда Говарду было шесть лет, его брата
сбила машина и он остался инвалидом. Присматривать за братом отец поручил
Говарду. Брат вырос, выучился на художника-графика, добился успеха, но Говард все
равно чувствовал себя в ответе за него. С годами границы стерлись, и было уже непо­
нятно, кто о ком заботится и кто в ком больше нуждается.
Говард пришел ко мне где-то через полгода после смерти отца. Когда отец умер, у
Говарда появилось чувство, что теперь-то ему разрешено снять с себя ответственность
стража и няньки. Только тогда он смог покончить со своей старой системой взглядов
и приступить к созданию новой - самостоятельно, без партнера, который, по сути,
постоянно присматривал за ним.
Кульминацией этой драматичной истории стал момент, когда Говард почувство­
вал, что после окончательного отделения от брата и бизнес-партнера винить будет
некого, если что пойдет не так. И никого не надо опекать, потому что нет беспомощ­
ных. Говард начал выстраивать новую систему восприятия мира. Он чувствовал, что
может справляться с жизненными задачами самостоятельно. Способность повзрос­
леть, чувствовать себя независимым и обособленным делает человека уникальным. И
свободным. Аеще эта способность позволяет ему с любовью объединить в своем серд­
це всех важных для него людей.
- Возможно, и вашему партнеру будет комфортнее и приятнее крепко стоять на
своих ногах? - спросила я. - Возможно, он не был особо успешен, потому что нахо­
дился под вашим крылом? Не думаете, что, работая с кем-то другим или самостоятель­
но, он сумеет добиться большего?
Такой возможности Говард не отрицал. Позже мы разработали план поэтапного
завершения этого партнерства, основанный на зрелых деловых переговорах.
Реализовав этот план, Говард и его партнер пошли каждый по своей дороге. В расста­
вании они оба видели начало нового путешествия к независимости и личностному
развитию. Иногда расставание, каким бы трудным оно ни казалось, - это необходи­
мое условие, старт на пути к реализации собственного видения.
Глава 13. Каждая семья -
это маленькое предприятие

Я и представить себе не могла, что на моем семейном древе

так много «яблок»
Вмоей семье границы между родителями и дочерью всегда были несколько размыты.
Отец, мать и я - мы все обладали равными правами. Различие же заключалось только
в наших обязанностях. Отец ходил на работу, мать занималась домом, иногда добав­
ляя к семейному доходу заработок от случайных заказов, а я ходила в школу.
Дома у нас был один «банковский счет», туда шли деньги всех членов семьи. Я
могла «снять» с него столько, сколько мне было нужно, и тогда, когда хотела.
Родители полностью доверяли мне. Еще ребенком я имела полное право голоса в
принятии семейных решений, и потому у меня так и не выработалось внутреннее
ощущение «организационной дисциплины». Я привыкла к тому, что мной никто
никогда не командовал, и это помешало мне стать «солдатиком», который просто
выполняет приказы.
Смерть брата стала тем фактором, который помешал мне научиться вести себя как
равная с ровесниками и стать частью сообщества в рамках организационных систем
и корпоративных контекстов.
Мне было тридцать, когда я оставила академическую карьеру и заключила парт­
нерский договор с мужем. Тогда мне еще только предстояло узнать, что наше успеш­
ное начинание станет отличным учебным полигоном для нас обоих как пары и семьи.
Прошло время, я много работала с предпринимателями и владельцами семейного
бизнеса, и в моей голове постепенно начала складываться интересная концепция.
Любую семью можно определить как единственный в своем роде «семейный биз­
нес». Семья, как и предприятие, может переживать времена финансового расцвета и
упадка, развития и стагнации, обеспечивать эффект синергии через работу в команде
и благоприятную для творчества и партнерства атмосферу. Но она может стать и орга­
низационным хаосом, в котором доминируют невзгоды и несостоятельность.
170 Генетический код личности

Сегодня, оглядываясь назад, я понимаю, что моя семья стала для меня многолет­
ним учебным курсом по превращению детских впечатлений в позитивный опыт.
Именно семья обеспечила меня инструментарием, посредством которого я помогла
многим людям проанализировать профессиональную реализацию разных поколе­
ний их фамилий, определить доминирующие роли и осознать поведенческие схемы
в семейных организациях.
Наше с мужем партнерство, которое развивалось и на личном, и на профессио­
нальном уровне, заставило нас пройти через страдания, угрозы и споры, пережить
всю гамму эмоций, включая гнев, ревность и разрушающее чувство соперничества.
Чтобы справиться со всем этим, потребовалось немало сил, в том числе на изучение
потребностей друг друга и различий между нашими личностями. Это позволило нам
улучшить взаимоотношения и укрепить дружбу, что положительно сказалось на
нашей совместной работе. Наше путешествие - пары, которая проводила время вме­
сте и дома, и на работе, - послужило нам еще и школой для родителей.
С годами я начала осознавать, что мое призвание в том, чтобы помогать людям
совершать прорывы в профессиональной сфере. Я была уверена, что первый шаг на
этом пути - расшифровка «профессиональной» Д Н К рода, или психогенов, которые
передаются от поколения к поколению. Собственный семейный бизнес помог мне
оформить свое видение и пойти дальше в поисках себя. Со временем я вместе с док­
тором Тамар Мило, известным консультантом по организационным вопросам и моей
давней приятельницей, открыла консалтинговое агентство AMI, уникальность кото­
рого состоит в специализации на проблемах семейного бизнеса.
Среди первых моих клиентов в этом агентстве, которые поняли, насколько важно для
успеха семейного предприятия вкладывать силы и средства в личное видение каждого
участника, были члены семьи Гафни. Они обратились ко мне по вопросу организации.
Любая попытка привести свой бизнес-дом в порядок заканчивалась для них тем, что
запутанные семейные отношения отбрасывали их к исходным хаотичным структурам.
I Будучи отцом, - объяснял Марк, глава семейства, - я не знал, что делать с детьми,
пока они были маленькими. Это была епархия жены. Она не вмешивалась в дела
семейного бизнеса, а я не лез в воспитание детей.
Когда дети подросли, Марк пришел к выводу, что бизнес мог бы дать ему второй
шанс выполнить свои родительские обязанности, стать для них настоящим отцом.
Первая трансформация, через которую он вынужден был пройти, заключалась в том,
чтобы научиться передавать детям свои знания и навыки, свой опыт управления биз­
несом, в чем он был признанным асом.
- Как отец я не добился особых успехов, но мои шансы как наставника в бизнесе
были высоки, я это знал, - сказал Марк.
Дети, которым наконец-то выпала возможность поучиться у отца, настоящего
мастера своего дела, с энтузиазмом взялись за работу.
 Каждая семья - это маленькое предприятие 171

Бизнес рос, развивался, второе поколение семьи перешагнуло тридцатилетний

рубеж. Талантливые потомки Марка, очень многому у него научившиеся, начали заду­
мываться о своей роли в семейном бизнесе, о том, как соотносится их видение с буду­
щим предприятия. Марк, который не мог понять их потребностей в реализации соб­
ственного видения, учуял в этом опасность, почувствовал себя преданным I и как
отец, и как наставник.
Мне надо было объяснить Марку, что он в свое время не получил разрешения на
личный выбор, войдя в семейный бизнес по настоянию отца.
Осознав и приняв глубинную человеческую потребность в свободе выбора, в
которой ему было отказано, он начал освобож даться от враждебных чувств по
отношению к детям, которые заявили о своих правах и выставили ему свои тре­
бования. И предоставил им возмож ность выбора и реализации собственного
видения.
Его сыновья остались в семейном бизнесе: один - на должности президента ком­
пании, другой взял на себя ответственность за будущее компании, заняв пост вице-
президента по развитию. Дочь, самая младшая в семье, на время ушла из бизнеса,
чтобы получить экономическое образование. Таким образом, семья прошла кон­
структивную психологическую трансформацию , от которой выиграл не только
семейный бизнес, но и семья 1 каждый в отдельности и все вместе.
Похожие проблемы существуют практически в каждой семье, хотя там, где нет
семейного бизнеса, они могут быть хорош о замаскированными (порой навечно). В
семейном бизнесе конфликты гораздо сложнее, потому что на карту могут быть
поставлены все активы семьи.
В семейном бизнесе огромную роль играют родственные чувства. Приходится
одновременно строить и семью, и карьеру, что требует особого подхода, поскольку
развитие индивидуума и команды должно осуществляться в рамках системы «семья
I бизнес». Для разрешения семейных проблем и конфликтов, которых в семейном
бизнесе не избежать, требуются особы е инструменты.
1 Покажите мне хоть одного человека, который ушел из семейного бизнеса и
смог это счастливо пережить! - восклицал Боб, владелец фирмы, занимавшейся
поставками стройматериалов. - Это как тюрьма: оттуда могут выпустить, но сбежать
1 невозможно. Когда я, учась в университете, захотел попробовать себя в драматур­
гии, мне пришлось просить на это разрешения у всей семьи, хотя речь шла всего
лишь о попытке. И не думайте, что кто-то особо поспешил мне его дать, - прошло два
года, прежде чем семейство вообщ е начало обсуждать эту идею. От меня потребова­
ли отработать еще год, и только после этого отпустили учиться. Но даже сейчас,
когда публикуются мои книги, мне ясно одно: если в один прекрасный день затрубит
труба, призывая меня, я встану и пойду, - вздохнул он. - Вот такая жестокая штука
семейный бизнес.
 172 Генетический код личности

- Но, - настаивала я, - личный выбор, каким бы неудобным он ни был для других,

дает человеку истинную свободу. Можно одновременно быть и драматургом, и соб­
ственником бизнеса, даже если фактически вы в бизнесе не работаете.
- Это так, 1 согласился он. - Но у нас ушло семь лет на то, чтобы увидеть разницу
между собственником бизнеса и его управляющим. Когда мечешься между ролями
члена семьи и личности, индивида, не остается времени на реализацию своего про­
фессионального видения. Та тяжелая работа, которую мы проделали вместе, одно­
значно помогла мне привести в порядок собственную жизнь. Она заставила меня не
медлить с ответами на главные вопросы: чего я хочу? что имею? чем для меня будет то,
что я хочу создать практически с нуля? Мои друзья отложили все эти вопросы до более
позднего возраста...
Человеку со стороны сложно понять, что означают в семейном бизнесе такие
понятия, как «враг», «любовник», «конкурент», «ребенок» и тд. Разрешение конфликтов
здесь требует очень мягких механизмов и прозрачного «семейного этикета». Такие
процессы обогащают и семью, и бизнес, и его связанных родственными узами игро­
ков, требуя от них мужества и самодисциплины. Они учат работать в команде, опреде­
лять общие ценности, выстраивать уважительные отношения и заключать справедли­
вые партнерские договоренности. Если семейный бизнес переживет этап хаоса, если
все его игроки будут соблюдать правила «семейного этикета», он сможет развиваться,
расти, занять прочную позицию на рынке и привлекать талантливых специалистов.
Нэнси было тридцать пять лет, когда она обратилась ко мне за консультацией. Ее
назначили президентом семейной компании, работавшей в сфере коммуникаций.
Она очень переживала за успех дела и чувствовала, что работа затягивает ее точно так
же, как в свое время затянула отца, занимавшего пост президента до нее, что из-за
работы она все больше отдаляется от мужа и детей.
- Для моего отца работа была как будто любовницей, - рассказывала Нэнси. - Моя
мать ненавидела его, в ее присутствии о бизнесе нельзя было и слова сказать. Отец же
без него жить не мог. Не мог жить без него и не мог жить с ним. Мы, дети, понимали
отца, но в то же время защищали маму. И получилось, что мы выросли с негативным
отношением к бизнесу нашей семьи.
Семейный бизнес превращает жизнь родственников в бесконечный спектакль.
Такой взгляд помогает понять, почему банальные конфликты, которые случаются в
любой организации, в семейной принимают неимоверные масштабы. Соперничество
и успех в семейном бизнесе порой становятся сверхценностями.
Нэнси, которую преследовало подсознательное желание превзойти отца, не могла
дать себе однозначного ответа на многие вопросы. «Не унижаю ли я отца тем, - думала
она, - что мне удалось превратить его бизнес в процветающую торговую империю.
Или, может, именно мне удалось воплотить его заветную мечту?»
 Каждая семья - это маленькое предприятие 173

Мы с Нэнси осознали, что барьером, через который она не могла перешагнуть,

чтобы подняться на новую ступень успеха, был страх: она боялась соперничать с
отцом, боялась доказать своей работой ограниченность его возможностей. Как пока­
зывает мой опыт, дочерям гораздо сложнее конкурировать с отцами, чем сыновьям,
для которых мужская «дуэль» - вещь более естественная.
Положительным здесь было то, что Нэнси и ее отец имели одинаковое видение и
у обоих была страстная увлеченность делом. Поэтому Нэнси смогла открыто обсудить
с отцом свои опасения и наладить плодотворные и уважительные отношения. Отец и
дочь создали команду не только как родственники, но и как партнеры. А когда их ком­
пания решила выйти на IPO, предложение о продаже акций они разработали вместе.
И вместе отмечали свои успехи.
Я никогда не забуду разговор с Яковом, владельцем процветающего семейного
предприятия. У него было два сына, которым на тот момент исполнилось по двадцать
лет. Яков хотел, чтобы я оценила их профессиональную пригодность. Несмотря на то
что молодые люди были одинаково талантливы как бизнесмены и музыканты, оба
решили последовать своему увлечению - сделать карьеру в музыке. И тут процесс
достиг своего апогея - разъяренный отец потребовал встречи со мной.
Яков сидел напротив меня, его лицо пылало гневным румянцем. Сверля меня
взглядом, он с силой стукнул кулаком по моему маленькому деревянному столу:
- Скажите, пожалуйста, а кто, по-вашему, будет управлять бизнесом, который я
создал вот этими руками? Ну-ка расскажите мне, почему я должен пахать один, пока
мои драгоценные детки будут учиться музыке в консерваториях и завоевывать разные
премии?
В комнате воцарилась тишина. Яков был мужчиной внушительного роста, хариз­
матического склада, но в тот момент, когда искра энтузиазма погасла в его глазах, он
выглядел просто уставшим и одиноким седым стариком.
Надо сказать, что за несколько месяцев до этого Яков обращался ко мне с просьбой
помочь ему сформулировать свое видение будущего семейного бизнеса, унаследован­
ного им от отца. Яков тогда с гордостью вспоминал, как он сделал из маленькой
фабрики отца успешное и процветающее предприятие. Он рассказывал о годах тяже­
лой работы, взлетах и падениях. И только под конец разговора как-то невзначай упо­
мянул о двух сыновьях, уже повзрослевших и покинувших родительское гнездо.
- Но поймите меня правильно, - сказал он, почти извиняясь, - даже если они не
работают в семейном бизнесе, у обоих просто выдающиеся деловые качества. Их
музыкальный талант проявился чуть ли не с пеленок, поэтому я нанимал им лучших
частных преподавателей и отправлял их учиться в ведущие консерватории мира.
Подталкиваемые амбициями отца и собственным талантом, сыновья решили
выйти на мировой уровень. Отец по вечерам закрывался у себя в кабинете на заводе и
с наслаждением и ревностью слушал игру сыновей. Они присылали ему записи из
 174 Пенетический код личности

Нью-Йорка, Лондона, Парижа и Токио. Он гордился их достижениями, но в то же

время хотел, чтобы сыновья работали вместе с ним в бизнесе, чтобы они последовали
тому, что он считал их истинным призванием.
- Послушайте, - сказала я Якову с некоторым колебанием, - здесь просто ничего
не поделаешь, ваши сыновья - одаренные музыканты...
Он не дал мне закончить:
- Как, черт побери, как вы смеете мне говорить, что они созданы больше для музы­
ки, чем для бизнеса?! А как же семейное дело, которым он и должны управлять, когда я
уйду? Что вы там лепечете об осущ ествлении мечты? Думаете, я хотел работать на
маленькой и пыльной фабрике, которую мне оставил отец?!
От его крика, казалось, затряслись даже стены м оего кабинета. Это уже станови­
лось страшно, но вспышка гнева была мгновенной.
- Интересно, откуда во мне вся эта злость? - спросил Яков удивленно.
Если человек не чувствует в себе сил, чтобы поддерж ать свои х детей в поиске и
реализации их видения, он должен разобраться в собствен н ом видении, проанализи­
ровать, что он с ним сделал.
- А представьте, что вся эта энергия, - сказала я, - кипела, как в котле под закрытой
крышкой, которой была ваша работа.
Яков невольно улыбнулся, словно фрагменты слож ной м озаики наконец-то выстро­
ились в картинку в его голове. Он понял, что глубоко в душ е так и не смог взять на себя
полную ответственность за выбор, сделанный в пользу продолж ения сем ейного дела.
Он был втянут в этот бизнес мощным течением, противостоять которому не смог.
- Мой дед был известным в нашем городке певцом и музыкантом, правда, играл на
жалком аккордеоне, 1 начал Яков, раскрывая п ер едо м ной картины прош лого и при­
хлебывая чай, который я ему сделала после того, как он в конце концов начал пони­
мать, какая ужасная злость кипела в нем долгие десятилетия. - Н о ведь, играя на свадь­
бах и всяких праздниках, заработать на ж изнь, а уж тем бол ее разбогатеть было невоз­
можно. Но мы все знали, что у деда талант - его пальцы п росто творили чудеса.
| И, разумеется, у него была предпринимательская жилка, | добавила я.
- Конечно, - Яков усмехнулся. - Деловая хватка у нас в крови. Дедушка начинал с
того, что ремонтировал разны е бытовые приборы , а потом , когда приехал в Израиль,
открыл лавку. Он почти забыл о том, что когда-то хотел стать профессиональны м пев­
цом, потому что надо было зарабатывать на ж изнь. Когда в тридцать девять лет он
умер от инфаркта, магазин переш ел к м оем у отцу. Всем в сем ье изначально было
понятно, что бизнес никто продавать не собирается и что я как старш ий сын должен
буду со временем принять его в свои руки. Так и случилось.
I Несмотря на то, что вы играли на скрипке и брали уроки пения, - заметила я
тихонько, - и даже на то, что ваш отец знал о вашей заветной мечте учиться музыке за
границей. Не думаете ли вы, что у него была такая ж е мечта?
 Каждая семья - это маленькое предприятие 175

I Конечно! - вздохнул Яков. | Мой отец тоже отказался от своей мечты. - Он

замолчал, и вдруг я заметила, что его плечи дрожат. Слезы, скопившиеся за сорок лет
страданий, градом покатились по его щекам. Этого человека всегда считали безраз­
личным отцом и строгим начальником. Его интересовала только собственная работа.
Здесь, в моем кабинете, он наконец-то воссоединился со своими погребенными жела­
ниями и страданием от того, что так и не смог вплести нить нежности и доброты в
ковер своей жизни.
- Может быть, 1 предположила я мягко, - вы потому и отправили своих сыновей
учиться музыке у лучших учителей мира. Возможно, вы хотели разрешить им вопло­
тить мечту, которая была и вашей, только похороненной?
Яков совладал с чувствами и сказал громко:
- Но кто же будет управлять империей, которую я построил? Думаете, мечты могут
строить фабрики?
- Да, действительно, - сказала я ему, - сегодня всем понятно, что простоять века
может только тот бизнес, который родился из мечты и видения, выстроенного на
истинных ценностях.
Я предложила Якову рассказать сыновьям о своих мечтах, мечтах своего отца,
своего деда, о том, как они не смогли осуществить свои мечты, и о чувстве долга и вер­
ности семейному бизнесу. Я посоветовала также, чтобы он попробовал разбудить в
сыновьях предпринимательскую жилку, оставив за ними полное право реализовать
собственные мечты, конечно же, при его отцовской поддержке. Многие родители, не
сумевшие осуществить мечты своей юности, стараются сделать это за счет детей, под­
талкивая их к осуществлению того, о чем мечтали, когда были такими, как они сейчас,
вместо того чтобы позволить своим детям расти, а не топтаться на месте.
Яков принял мое предложение. Он понял, что, сам того не осознавая, подталкивал
детей к реализации мечты о музыкальном самовыражении, которую не смогли осуще­
ствить мужчины предыдущих поколений его рода.
Как только Яков это осознал, он почувствовал, что готов поговорить с сыновьями
напрямую. Он понял, что сам помешал детям войти в семейный бизнес. Когда они
были маленькими и просили взять их с собой на работу, например, во время летних
каникул, он говорил им: «Сначала вы пойдете и отыграете свои гаммы». Когда они под­
росли, формулировка изменилась: «Бизнес от вас никуда не денется, а пока что поль­
зуйтесь возможностью позаниматься музыкой».
Вникнув в смысл посланий, идущих из его прошлого, Яков сумел четко сформули­
ровать их. Мы составили график семейных встреч, на которых обсуждали вопросы
идентификации личностей детей и родителей, проблемы выбора и профессиональ­
ного управления бизнесом, говорили о том, что при уважении к потребностям детей,
при должном к ним внимании всегда можно найти золотую середину и позволить, а
также помочь удовлетворить эти потребности...
 76 диетический код личности

Такой подход не только помог всем членам семьи Якова продвинуться в личност­
ном развитии, но и существенно повлиял на их подходы к управлению, на их поведе­
ние и взаимодействие с клиентами.
Через десять лет их семейный бизнес вышел на международный уровень, и руково­
дящие позиции 1 нем занимали профессионалы. Сыновья вошли в совет директоров, в
помещении, где он заседал, красовались их музыкальные награды. Один из сыновей
был председателем совета директоров, второй отвечал за семейные инвестиции.
Семейный бизнес от всего этого только выиграл.
- А как ваши дети, что они делают? - поинтересовалась я у сыновей Якова. - Они
тоже музыканты или занялись семейным бизнесом?
В кабинете, где мы сидели втроем, раздался дружный смех.
- Они все играют на музыкальных инструментах, так что можно сказать, что у нас
семейный ансамбль, - последовал ответ. - Но и в бизнесе дела у них идут отлично.
Они участвуют во всем, что происходит на предприятии.
- Получается, вы научились сочетать семейные таланты, - сказала я.
- Надеемся, - ответил один из братьев, а второй кивнул. - Знаете, они ведь уже
стали следующим поколением этого бизнеса.
- Это правильно, I сказала я. - Они - поколение, объединившее в себе все семей­
ные гены, унаследованные от старших. А как дела у вашего отца?
I О, сейчас отец работает гораздо меньше. Он по-прежнему президент компании,
принимает решения по всем ключевым вопросам бизнеса. Вы не поверите, чем он
еще занимается. Когда ему было уже ирилично за семьдесят, он решил, что его пред­
принимательский талант не помешает миру музыки - и стал членом совета директо­
ров одного из известнейших в мире оркестров. А кроме того, он поет на семейных
торжествах и даже берет уроки вокала. Он счастлив, у него отличные отношения с
самим собой и с нами. В конце концов, нам всем повезло родиться в этом семейном
бизнесе. А иначе кто научил бы нас всему и как бы мы научились понимать отца и
ладить с ним? Вам нужно обязательно с ним встретиться, тогда вы сами убедитесь,
насколько богата и разнообразна его жизнь сейчас, в его возрасте!
Несмо тря на почтенные годы, Яков сумел дать новый толчок своему личностному
росту, сделав это через семейный бизнес и собственное видение. Он просто вовремя
понял, как, используя свои таланты успешного бизнесмена, воспитать взрослых
детей.
Это семейное путешест вие в поисках себя стало ценнейшим опытом для всех чле­
нов семьи и подарило сыновьям исключительную возможность научиться лучшему У
своего отца.
11о уйти из семейного бизнеса намного сложнее, чем остаться в нем. И нтересно, что
люди, которым удается это сделать, чаще всего выстраивают собственный семейный
бизнес, 1 это, но сути, то же самое, что остаться в прежнем. Бывает, что человек, поки-
 щ Я р э.ге 5ш оа1 З ш и к м р Щ |
в В ш эца й т 1 и со э а э ц д \ 31ЭВГ

Каждая семья - это маленькое предприятие 177

нувший родовое гнездо, не может поддерживать нормальные отношения со своими

родственниками, потому что те смотрят на него как на белую ворону. Оставить семей­
ный бизнес - почти что отказаться от наследства, поэтому не многие родители способ­
ны благословить детей на уход. Но сегодня в семейном бизнесе наблюдаются тенден­
ции к предоставлению детям большей свободы, чтобы они могли осознать свою роль,
находясь в нем или живя параллельно с ним и не теряя при этом семейного наследия.
Для одних людей уход из семейного бизнеса страшнее измены жене или мужу, для
них сделать такой шаг - это что-то невообразимое, все равно что дать пощечину роди­
телям. Удругих обострено чувство долга, как будто оно въелось в семейный генотип.
Интересно отметить и то, что дети, выросшие в семьях, в которых бизнес переда­
ется из поколения в поколение, женятся и выходят замуж за выходцев из таких же
семей. Складывается впечатление, что они глубоко понимают душевные порывы друг
друга. Их притягивает то общее, с чем они росли. Во многих случаях они даже осно­
вывают свой семейный бизнес. Возможно, именно чувство принадлежности к сход­
ным организационным системам заставляет их повторять этот опыт, как только они
начинают сознавать, что им тоже достались семейные предпринимательские таланты
и деловая хватка.
Лиза и Дэн поженились после длительного романа. Через год они решили реализо­
вать свою романтическую мечту: основать совместный бизнес. Они не думали, что за их
карьерными устремлениями стояло неосознанное желание решить проблемы, с кото­
рыми не смогли справиться предыдущие поколения их семей. Со стороны Лизы это
была тоска отца по семейной пекарне, со стороны Дэна - давнее желание его отца зани­
маться кожевенным бизнесом деда. Лизе и Дэну помогли их природная одаренность и
ярко выраженные предпринимательские способности, нежелание работать под чьим-
либо началом в иерархических структурах и мечта создать что-либо вместе.
- Мы были наивны, как младенцы, - рассказывал Дэн, - как два неоперившихся
птенца. Мы надеялись, что основанная нами компания по производству косметики
через несколько лет будет процветать. Но мы начали конкурировать, не успев даже
расправить крылья. Мы начали соперничать друг с другом, доходило даже до того, что
мы ссорились из-за клиентов.
- То, что мы были мужем и женой, обеспечило нашему предприятию хорошую
почву для быстрого роста, - соглашалась с ним Лиза. - Однако с годами, хотя компа­
ния росла и приносила прибыль, наше эмоциональное пространство как пары и наше
личностное пространство стало сужаться. В нашем уютном инкубаторе стало как-то
слишком шумно и суетно. Мы как-то неохотно стали оказывать друг другу поддержку.
Постепенно мы начали сознавать, что нас разделяет глубоко скрытый гнев, а совмест­
ный бизнес высасывает из нашей жизни радость. Очнулись мы от того, что не могли
двигаться дальше. Мы не могли выйти из своих бизнес-ролей, которые сами себе не
выбирали. Но ведь это был наш бизнес, мы ведь сами его создали.
178 Генетический код личности

- Нам пришлось начать разговор об этом соперничестве, иного выбора не

было, - продолжала Лиза. - Сначала это ничего не дало. Дэн отдалился, отгородил­
ся от меня. Он работал один, по ночам, я осталась сама с детьми, изучала балансо­
вые отчеты дома. Я чувствовала, что это отнимает у меня последние силы. Мы с
Дэном вместе смогли выстроить торговую империю, а теперь медленно убивали
друг друга. Каждый день я задавала себе один и тот же вопрос: «Зачем мне нужен
этот бизнес? Я что, обречена на бесконечные догонялки с собственным мужем в
компании, которую мы вместе создали?* И примерно тогда Дэн признался мне, что,
если бы не компания, он давно поставил бы крест на нашем браке, как когда-то
сделал его отец. Я была просто в отчаянии. АДэн сказал, что многие пары проходят
через кризисы и соперничество.
Он мне говорил: «Может быть, только то, что мы „пара в квадрате” - в семье и в
бизнесе - и держит нас на плаву. Ведь в бизнесе так просто не разойдешься*.
Дня меня это был единственный лучик надежды. Я понятия не имела, что делать.
Думала, может, стоит развестись и продать бизнес. Или завести любовника? Или уйти
из этого бизнеса и основать собственную компанию, а может, найти работу в какой-
нибудь другой фирме? Или же, как вариант, сохранить наш брак, просто продав биз­
нес, чтобы каждый мог пойти своей дорогой? Я даже думала, не попробовать ли себя в
иной профессиональной сфере. И каждый раз я возвращалась к мысли, что хочу
сохранить бизнес. Я знала, что нахожусь на своем месте, но не была уверена, что со
«своим партнером*. И вот тогда я поняла, что наши партнерские отношения отчаянно
нуждаются в оценке и рекомендациях профессионала.
- Я тоже отвратительно себя чувствовал, - добавил Дэн, - но, несмотря ни на что,
я все же верю в нас и в наш бизнес. Я уверен, что наш успех однозначно доказывает,
что мы отлично подходим друг другу как партнеры. Я убежден, что в нашем браке
наступил кризисный период, который углубляется совместной работой и тем, что мы
не смогли озвучить и преодолеть конфликты и проблемы в профессиональной сфере.
Мне кажется, что наша преданность общему делу может помочь нам устранить про­
блемы и не допустить саморазрушения. Все-таки не стоит забывать, какой огромный
груз лежит на наших плечах: мы и родители, и владельцы бизнеса, и менеджеры, и
профессиональные химики - и мы живем вместе.
В целом моя работа с этой парой сводилась к тому, что я была посредником в их
диалоге и обеспечивала их инструментами для разрешения конфликта. Мы определи­
ли их сильные и слабые стороны, чтобы четко дифференцировать роли, и разработа­
ли программу со строгими корпоративными протоколами и повестками заседаний
совета директоров, менеджеров службы продаж.
Все вместе эти меры позволили успешно отделить их профессиональную жизнь
отличной. И они оба сделали для себя однозначные выводы. Дэн был абсолютно пре­
дан бизнесу и браку, а Лиза сконцентрировала все свои усилия на перестройке бизне­
 Каждая семья - это маленькое предприятие 179

са и их эмоциональной жизни. С этой точки зрения очень полезной оказались кон­

сультации семейного психолога.
По мере продолжения конструктивного диалога этой пары каждый определял то,
что ему нужно и что он хотел бы изменить в себе и в бизнесе. Они перераспределили
свои роли - и родительские, и профессиональные. Дэн считал, что нужно нанять про­
фессионального управленца на пост президента компании, а Лиза хотела привлечь
профессионального химика, который отвечал бы за разработку новых продуктов.
Кроме того, Лиза считала, что ей стоит отойти от дел на пару лет, чтобы пройти курс
управления бизнесом, расширить свои знания по маркетингу и финансам. Это наме­
рение устраивало Дэна. Сам он хотел попробовать себя вне семейного бизнеса, соз­
дать совместное предприятие с давним приятелем.
На одном из наших последних сеансов Лиза сказала:
- Пройденный нами этап подобен тому, что проходят родители выросшего ребен­
ка, которому они уже больше не нужны ежедневно и ежечасно. Все, что нужно ребенку
в этот период, это чтобы его уважали, поддерживали, любили и помогали советом,
когда он об этом просит. Точно так же сегодня обстоит дело с нашим бизнесом... Этот
серьезный кризис позволил нам вырасти, но игра стоила свеч. Мы нашли нужную
точку отсчета.
Мы с Лизой и Дэном провели много часов, анализируя их профессиональные
родословные с точки зрения отношений в браке и партнерства в бизнесе. Мы отмети­
ли, что с обеих сторон, как только та или иная семейная пара сталкивалась с кризи­
сом, их отношения заканчивались разрывом или абсолютным отдалением. Дэн и
Лиза сумели расшифровать схемы своих семейных ДНК и трансформировать кризис
в процесс роста. Это помогло им обрести очень ценный дар - уважение к себе и ува­
жение к своему партнеру, без чего никакие отношения не заработают. Кроме того, они
научились пользоваться инструментами разрешения проблем, которые неизбежно
рано или поздно возникают в партнерстве.
Иногда семейный бизнес становится стартовой площадкой для личностного раз­
вития в иных сферах. Так было с Рэчел, моей клиенткой, отправившейся на поиски
собственной женственности.
Рэчел занимала один из руководящих постов в семейной компании, уже давно
добившейся успеха на международном уровне. Харизматичная и привлекательная
женщина в расцвете лет, Рэчел хотела реализовать свое личное видение в сфере меж­
дународного менеджмента, которое заключалось в частности и в том, чтобы сохра­
нить женственность в мире, где первую скрипку играют мужчины.
Как оказалось, в душе у Рэчел жила маленькая девочка, которая очень хотела
играть на сцене, но ужасно боялась огней прожекторов. Она страдала от регулярных
ночных кошмаров и детских воспоминаний: потери родителей и постоянного давле­
ния старшей сестры.
180 Генетический код личности

Старшая сестра безжалостно дразнила ее, но всегда была готова прийти на

помощь. В глубине души Рэчел обожала ее и нуждалась в ней. Сестринские узы были
настолько тесные, что Рэчел оказывалась в состоянии ступора, когда ощущала духов­
ный отрыв от сестры, даже если та и была рядом, причем независимо от того, удава­
лось ей выполнить задачу хорошо или нет.
- Когда умерли наши родители, - терпеливо объясняла Рэчел, - мы в буквальном
смысле сами стали бизнесом. Бизнес был нашей сутью. Я знала, что являюсь частью
гигантской корпорации, я жила с чувством этой принадлежности. Выше меня могло
быть только небо, а силы, которые я черпала в бизнесе и в семейных отношениях,
давали мне уверенность, что я смогу покорить мир.
Бизнес семьи Рэчел к моменту, когда ей исполнилось двадцать, уже был крупной
корпорацией. Корпорация требовала от всех членов семьи максимальных усилий и
практически не оставляла времени и пространства для удовлетворения личных
потребностей. Рассказ Рэчел о том, как развивался их бизнес, напоминал настоящую
сагу о наделенных могучей волей и невероятной энергией членах ее семьи. Я физиче­
ски огцулцала ту внутреннюю силу и то фантастическое упорство, которые воспитыва­
ет в человеке подобная семейная атмосфера. Когда она, доверившись, рассказала мне,
каким жестким было ее воспитание, я была пораж ена ее жаждой ж изни и силой воли,
которые помогли ей выжить!
Выбор начинающей профессиональную деятельность Рэчел ни у кого не вызывал
сомнений ей предстояло возглавить семейны й бизнес. Однако в определенный
момент она почувствовала потребность принимать собственные реш ения и само­
стоятельно определять свой курс. Она осознала, что чего-то в ее ж изни недостает.
- Я пыталась взрастить в себе женщину, - вспоминала она двадцать лет спустя, - но
не могла. Сначала, когда я еще только начинала работать, я следовала схеме агрессив­
ного мужского поведения, хотя и чувствовала себя в этой роли неуютно. Я хотела
оставаться в бизнесе, но не хотела играть главную роль. Саму себя я всегда видела как
интуитивного, женственного лидера и ценного командного игрока. Я хотела отли­
чаться от матери и отца, стиль управления которых был жестким диктатом. Но оказа­
лось, что я не в силах изменить этот стиль. Недовольство собой проецировалось на
другие сферы моей жизни. После развода я больше не хотела так дорого платить за
что бы то ни было. Я понимала, что должна на время ф изически отойти от бизнеса, от
всего унаследованного от семьи, чтобы потом «вернуться к своим».
Рэчел, искавшая себя и свой путь, вызывала у меня искреннее сочувствие. Она пра­
вильно поняла, что потребность оставить все знакомое и идти дальше должна облег­
чить процесс ее внутренней трансформации, которая позволит ей комфортно чув­
ствовать себя наедине с собой и окончательно вернуться в семейный бизнес. Ее слова
напомнили мне строку из Книги Бытия: «Поэтому оставит человек отца своего и мать
свою и прилепится к жене своей; и будут они одна плоть*.
 Каждая семья - это маленькое предприятие 181

| А почему вы были уверены, что когда-то вернетесь? - спросила я.

I Я все время знала, что моя судьба неразрывно связана с семейным бизнесом.
Итак, Рэчел решила вырваться из золотой семейной клетки и пожить за границей.
Управление компанией она передала сестре. Расстояние, второй брак и отличная
карьера в одной из общественных организаций заставили ее иначе посмотреть на
реалии собственной жизни, увидеть ее вне семейного бизнеса.
- Я уехала за границу, I рассказывала Рэчел, - потому что просто не могла уже
оставаться в стране моих родителей. Остаться тогда означало позволить моей лично­
сти раствориться вообще. Процесс приспособления к новой жизни оказался очень
сложным. Я чувствовала себя, как русалочка, которая, чтобы найти любовь, вынужде­
на была жить на земле. Я запуталась в ролях, не понимала, кем должна быть - ребен­
ком, женщиной, мужчиной, руководителем? Кто я вообще? Мне нужно было научиться
принимать собственные слабые и сильные стороны, полюбить в себе то, что никогда
во мне не любила моя мать.
- Как вы думаете, может быть, она тоже не любила ту часть себя, которая была
маленьким ребенком? 1 предположила я, пытаясь сконцентрировать внимание на
этом моменте.
- Моя мать принадлежала к поколению, для которого наивысшей ценностью был
долг, - сказала Рэчел, неохотно воспринимая мою попытку смягчить жесткость ее суж­
дений. - Когда она вошла в бизнес, бок о бок с моим отцом, ей пришлось доказывать,
что она чего-то стоит. Она полностью отдалась бизнесу и заплатила за это очень доро­
го.- отказалась от материнства, женственности, своих эмоциональных потребностей и,
не исключено, даже от своего брака. Она хотела быть воплощением успеха. А я не хоте­
ла платить так, как мама. Я хотела большего, но не знала, как этого достичь. Мне каза­
лось, что если я добьюсь успеха там, в другом мире, вне семейного бизнеса и его все­
видящих цепких глаз, то смогу вернуться. Теперь, дойдя до середины жизни и сделав
отличную карьеру в Community Transformations, я вернулась в семейный бизнес дру­
гой, более целостной личностью, руководителем с индивидуальным стилем управле­
ния, который отлично мне подходит. Сегодня я знаю, что только мое расширенное
видение и углубленное понимание своего истинного призвания вернуло меня домой,
в семейный бизнес.
В ходе нашей совместной работы Рэчел осознала, что для нее возвращение в
семейный бизнес было дорогой роста, которая открыла перед ней новые возможно­
сти. После многолетнего отсутствия в бизнесе она приобрела как бы внутреннее зер­
кало, которое помогало ей увидеть собственную правду.
- У меня наконец-то появились настоящие партнеры по бизнесу, ими оказались
люди, которых я знаю всю свою жизнь. Теперь я могу спокойно воспринимать крити­
ку в профессиональном контексте, потому что знаю: она не связана с какими-то
семейными ссорами. И наконец, я в состоянии объективно анализировать функцио­
182 диетический код личности

нирование нашего бизнеса и могу дать волю обретенным или выявленным в себе
умениям, своим инициативам, хотя раньше считала это исключительной привилеги­
ей сестры. Кроме того, я открыла для себя ценную заповедь: семейный бизнес, кото­
рый я раньше считала помехой своему развитию, необходим мне как воздух.
Семейный бизнес может оказаться отличной базой для самореализации и старто­
вой площадкой для личностного развития, налаживания семейных связей и поисков
собственного видения. Каждый семейный бизнес - это жизненный спектакль, роли в
котором играют члены семьи, основываясь на собственных ценностях, страсти,
любви и ненависти, ревности и жадности, верности и предательстве. Одни поколения
могут больше других нуждаться в разделении территории, ролей и сфер влияния.
Если им это не удается, то недовольство и гнев могут разрушить все положительные
аспекты их отношений. Но в случае успеха наградой, как правило, становится зрелое
и плодотворное партнерство. Существенный положительный фактор здесь - родство
по крови. А это общее наследие и общие ценности - вещи, практически недоступные
людям извне.
Помня о крепкой родственной связи с сестрой, Рэчел поставила себе задачу
выстроить с ней новые отношения. Обе женщины со всей серьезностью подошли к
диалогу | такому диалогу, который может быть только между детьми одних родите­
лей. Они обсуждали конфликты, не разрешенные в детстве, и те, через которые им
пришлось пройти уже взрослыми. Они вели этот диалог с любовью, мужеством и все
большим взаимным уважением.
- Пространство, которое я высвободила для себя и сестры, дало нам обеим воз­
можность обозначить для себя различные, но, тем не менее, влиятельные позиции в
семейном бизнесе, - рассказывала Рэчел. - Установление дистанции между нами в
физическом мире было необходимым благословенным даром, а знание того, что мы
друг у друга есть, поддерживало нас в годы этой трудной разлуки. Мы были приятно
удивлены тем, что наш диалог и произошедшие в нас перемены стали источником
вдохновения для нас самих и повлияли на людей вокруг нас.
Эти слова Рэчел созвучны тому, что однажды я прочитала у Джона Донна: «Нет
человека, который был бы как остров, сам по себе. Каждый человек есть часть матери­
ка, часть суши...»
Глава 14. Объединяя поколения

Непрерывный диалог с родителями определил мое

профессиональное призвание
Любовь - самое важное условие самореализации. Каждый, кто знает, что такое
любовь, черпает силы для творчества в этой страсти и внутреннем огне.
Около года назад я познакомилась с Эстер, восьмидесятилетней женщиной, полной
жизненных сил и энергии, которая ни одного дня в жизни не ходила на работу. Она
всегда находила применение своим способностям: писала, рисовала, лепила... Но ника­
кую работу не могла довести до конца. Ее отправила ко мне на консультацию пятидеся­
тилетняя дочь, которая сама находилась на пороге коренных изменений: у нее вот-вот
должен был произойти карьерный прорыв, а в ее браке, казалось, открылось второе
дыхание. Такие случаи нередки: дочь, преодолевая профессиональный тупик, подводит
мать к переоценке неудач в реализации ее призвания.
- Моя мать хотела бы встретиться с вами, 1 сказала мне как-то дочь Эстер, - чтобы
проконсультироваться по вопросам своей работы. Я поддержала ее инициативу,
поскольку абсолютно уверена в том, что от родителей к детям передается определен­
ная энергия.
- Я хотела кое-что у вас спросить, 1 сказала Эстер, I хотя, может быть, уже и
поздно. Может ли то, что мне не пришлось пережить настоящую любовь, быть как-то
связано с тем, что мне не удалось построить карьеру и найти свое настоящее при­
звание?
Я была поражена: сколько мудрости содержали эти слова. Я годы потратила на то,
чтобы понять истину, которую так просто изложила сейчас Эстер.
- Я родилась в Польше. Моя семья уехала оттуда, когда мне еще не было десяти. Лет
десять назад, - продолжала Эстер, - я посетила Польшу и как-то зашла в сад возле
собора в центре Кракова. Я присела на скамью. По дорожке шел пожилой священник
с огромным букетом бело-сиреневых лилий. Все те годы, что я прожила вдали от
Польши, я грезила именно о бело-сиреневых лилиях, об их запахе и вдруг увидела их
прямо перед собой. «Глазам своим не верю, какие красивые цветы*, - вдруг вырвалось
184 Пгнетический код личности

у меня, и священник, словно услышав мое желание, подошел ко мне и подарил мне
этот огромный букет. Это было началом самой близкой дружбы за всю мою жизнь. Я
нашла родную душу. С той встречи мы виделись только дважды, но наше обоюдное
пристрастие к выражению мыслей на бумаге привело к тому, что за десять лет мы
написали друг другу море писем. В конце концов меня озарило: наша любовь разбуди­
ла во мне дремлющую тягу к писательству. Два месяца назад он отошел в мир иной...
Сейчас я пишу сборник стихов, и мне пришло в голову, что, может быть, этой удиви­
тельной дружбе на самом деле было суждено разрешить мне воссоединиться со своей
истинной страстью.
Эстер напомнила мне о Мэри - одной моей клиентке, у которой обнаружили рак.
Какое только лечение ей ни предлагали, она ни о чем не хотела и слышать.
- Почему бы нет? - спросила я. - Вам ведь нет и пятидесяти.
Мэри печально посмотрела на меня и сказала:
- Я поняла, что никогда не смогу любить или позволить кому-либо любить меня...
Хотя я очень старалась... Любовь мне так и не встретилась. Жить так не имеет смысла.
Может быть, я просто неспособна на творчество...
Порой в истинной любви кроется секрет не только личной жизни, но и реализа­
ции себя в работе, наполненной смыслом.
Мэри была талантливым журналистом. А кроме того, она очень любила готовить.
Мать научила ее радости кулинарного искусства, но не искусства выражать себя в сло­
вах. Прошли годы, и Мэри перестала готовить. Парадоксально, но именно ее успех в
журналистике заглушил в ней истинное призвание, не дал реализовать себя в работе,
непосредственно связанной с ее глубинными потребностями, через которую она
могла бы выразить богатейшую гамму своих чувств и желаний. И только заболев лей­
кемией, она вернулась к кулинарии. Через приготовление еды она вернулась к себе и
своим истокам.
- То, что я создавала как журналист, - рассказывала мне Мэри, - никогда не шло
от души. Оно рождалось в голове. Меня исцелила кулинария: я с удовольствием
подбирала ингредиенты для моих блюд и составляла новые рецепты. Я стала сорев­
новаться с мамой в мастерстве, увлеклась специализированной литературой. Я вер­
нулась к играм, в которые играла в детстве. Вы можете сказать, что я просто верну­
лась к себе здоровой, но для меня кулинария стала настоящим воплощением моей
любви к жизни.
Мэри осознала, что для нее журналистика была воплощением успеха, - такое
представление сформировалось у нее под влиянием отца, который был учителем и
великим ценителем печатного слова. У приготовления пищи, в теперешнем понима­
нии Мэри, был вкус любви.
Неспособность реализовать себя в жизни и работе может уходить корнями в
любовные отношения, которые у нас не сложились, а восстановление способности к
 Объединяя поколения 185

самореализации в некоторых случаях приводит к оздоровлению отношений в паре.

Иногда это может оказаться ключиком к восстановлению связи с родителями, не
сумевшими по каким-то внутренним причинам выстроить отношения с ребенком и
наполнить их любовью.
Нора обратилась ко мне за консультацией в самый разгар кризиса в ее личной
жизни, который был связан как с ее управленческой карьерой, так и с отношением к
самой себе. Нора искала способ наладить общение в семье. Она считала это еще
одной возможностью для достижения успеха, о чем говорила с уверенностью, прису­
щей любимым дочерям своих отцов. Как выяснилось позже, у нее хватило мужества
не порвать дружбу с матерью.
Нора была руководителем крупной финансовой корпорации. На первой встрече
она произвела впечатление очень жесткой женщины, которая тщательно следит за
своей внешностью. Правда, отличный, сшитый на заказ костюм не мог скрыть охва­
тившего ее волнения.
На одном из сеансов она рассказала:
- Мой отец хотел сына, но первой в семье родилась моя сестра. Второй была я. И,
наверное, отец тогда решил, что я буду его «любимым сыном».
Я только улыбнулась и подумала, какие силы дает ребенку знание, что мама или
папа выделили его среди других детей и, возможно, наделили большей любовью.
Более чем сорокалетний опыт работы психотерапевтом убеждает меня в том,
что за человеком, добившимся определенных успехов в какой-то сфере, часто
стоят родители или один из них, который верил в него, постоянно помогал и
поддерживал.
I Я один раз была замужем, но только сейчас, когда мне уже за сорок, я впервые в
жизни полюбила мужчину, - рассказывала Нора.
Найдя свою настоящую любовь, Нора обнаружила, что зашла в профессиональный
тупик Она больше не хотела руководить предприятием, не могла заставить себя утром
выбраться из постели, не могла сосредоточиться на работе, перестала распознавать
появляющиеся перед ее бизнесом возможности, принимала неудачные решения.
Нора была влюблена, но в душе ее царил хаос.
- Я не понимаю, что со мной случилось. Захотелось вдруг сменить профессию...
Что из того, что я влюбилась? Что со мной происходит?
На лице этой безукоризненно одетой женщины было какое-то непонятное
выражение то ли отчаяния, то ли счастья. Я буквально чувствовала, как она счастлива
в личной жизни, насколько значимо для нее это приобретение. Но это ее состояние
было омрачено подавленностью и замешательством, которые шли из другой сферы
I из ее работы.
Моя интуиция предупреждала: надо быть очень осторожной. Передо мной не про­
сто сорокалетняя женщина, полюбившая впервые в жизни. Здесь есть что-то еще.
186 Пгнетический код личности

Почти все мои клиентки, поднявшиеся до высоких постов, были папенькиными

дочками. Да, сегодня руководителями работает множество женщ ин, матери которых
тоже были руководителями. Для них управление - естественная среда, но это
управленцы особого, женского склада. Нора же напоминала женщину-кремень,
железную леди из мира, в котором доминируют мужчины.
В ее умных и проницательных глазах читалась уверенность в собственны х силах,
под которой скрывалось чувство безы сходности.
- Расскажите мне, что вы сейчас чувствуете? - попросила я.
- Смятение, - как будто выдохнула она. - Но это смятение со мной всегда. Сколько
себя помню. Я никогда не понимала, откуда оно, потому что всегда была победитель­
ницей.
- А был в вашей семье кто-то, кого считали неудачником?
Это был провокационный вопрос - по опыту знаю, что успешные любимые доче­
ри отцов несут в себе боль матерей, которые не добились успеха в ж изни и чувствуют
себя нереализованными. Страдания и разочарование матерей часто оказываются для
дочерей непосильной ношей. Многие из таких матерей, отчаявшись, разочаровав­
шись в муже, браке, любви и в конце концов в дочерях тоже, жертвуют собственными
потребностями. Таким матерям трудно общаться с дочерьми, а дочерям - с ними.
«Покинутые мужья» в таких семьях все свое внимание концентрируют на дочерях,
зачастую - на одной из них, любимой, и эта папина дочка отдаляется от матери, теря­
ет связь с ней, по сути - отказывается от матери, даже если эта утрата болезненна, а
пустота невосполнима. Очень много случаев, когда таким дочерям так и не удается
устроить свою судьбу, они остаются одни, каких бы успехов ни добились в работе.
- Раньше, в каком бы тупике я ни оказалась, я всегда была в состоянии проанали­
зировать ситуацию и справиться с ней самостоятельно. Но в этот раз все по-другому,
- задумчиво сказала Нора.
- А в чем разница? - спросила я.
Нора объяснила мне, что теперь, когда она влюбилась, кардинально изменился ее
взгляд на жизнь. Она поняла, что в детстве и позже, когда подросла, все серьезные
проблемы решала при содействии отца, что ей понадобилось очень много времени,
чтобы понять, что она, взрослая женщина, по-прежнему ведет себя так, как будто она
все та же маленькая папина дочка. На работе это выражалось в том, что на руководя­
щие посты в своей компании она всегда старалась подбирать мужчин, чтобы было на
кого опереться.
- Осознав, что не могу управлять людьми самостоятельно, - продолжала она, - я
начала работать над собой. Постепенно я становилась все более независимой, научи­
лась брать на себя полную ответственность за людей и за их действия. Старалась реже
обращаться за советами, перестала просить на все разрешение у президента компании
или совета директоров... В течение года я поднялась до поста президента компании.
 Объединяя поколения 187

1 А разрешение отца вы на это получили? - спросила я.

і Вы это серьезно? і Нора разрыдалась. 1 Он даже не догадывался, что такая про­
блема существует... Управлять самостоятельно - это очень сложно, очень сложно
сознательно отказаться от защиты и поддержки отца. От семейного тепла.
Мне показалось, что в этот момент Норе пришлось мысленно пережить те страда­
ния, через которые ей довелось пройти, отказавшись от сильного отцовского плеча. А
ее слезы были отражением жестокой борьбы, через которую неминуемо проходят те,
кто хочет получить разрешение расти по-своему и найти собственный путь.
- Сейчас мне кажется, - добавила Нора, немного успокоившись, - что это было толь­
ко начало следующей битвы. У меня такое чувство, что впереди - еще одна схватка.
«Готова ли Нора к установлению новой для себя связи, в этот раз - с матерью? -
подумала я. - Сможет ли она разбудить в себе любовь и не принесет ли ей эта попытка
разочарование?» Я чувствовала, что Нора уже отправилась в свой новый путь, но я не
была уверена, что она представляет себе, какими будут последствия и куда, собствен­
но, она идет.
І Нора, і сказала я, - расскажите мне о своей матери.
Она посмотрела на меня долгим взглядом, ее голубые глаза помрачнели.
1 Моя мать из хорошей семьи. Умная, образованная. Всегда модно одевалась. Жизнь
ее вращалась вокруг того, что она называла «своим долгом». Я не понимала, что это за
долг и что на самом деле ею движет. Но при этом где-то глубоко в душе я чувствовала ее
нежелание выполнять «свой долг» и стремление заняться чем-то другим. Еще в детстве
я впитала в себя эти ощущения. И уже тогда знала, что свою жизнь проживу иначе.
і 1
Моя мать дочь владельца текстильной фабрики. Она вышла замуж за человека,
который работал в этой же сфере и был там довольно заметной фигурой. Я думаю, что
именно после замужества ее жизнь застыла на месте. Она нигде не работала, но каза­
лось, она никогда не была с нами - никогда. Что бы мы ни делали, ей всегда было мало.
Нам редко удавалось понять, чего же она на самом деле хочет от нас, детей. Впрочем,
я сомневаюсь, что она знала, чего хочет даже от себя, - Нора сделала паузу, о чем-то
задумавшись. - Наверное, изучение собственных желаний, - продолжила она, - это
умение, которому тоже нужно учиться. И, похоже, я хочу глубже в этом разобраться.
- Нора снова погрузилась в размышления.
- Знаете, - вернулась она к нашей беседе, - моя мать жила в своего рода
эмоциональной коме. У нее, несмотря на возраст, очень ясное мышление, а слушать,
как она рассказывает о какой-то новой книге или спектакле, і одно удовольствие. Но,
к сожалению, на большее она не способна. Дальше - ничего. Может быть, я только
сейчас начинаю взрослеть, когда моя дочь уже подросток Все так перемешалось и в то
же время все так тесно взаимосвязано. Я это чувствую. Смотреть на мамину жизнь
очень печально. Она прожила жизнь зря! Вот почему я не хочу жить как она. Вы
должны мне помочь.
188 Генетический код личности

Я улыбнулась.
- Даже если ваша мать действительно упустила свой шанс, это не значит, что с
вами должно произойти то же самое. Вы можете сделать иной выбор. Это нелегко, но
однозначно возможно. Особенно из ревности.
- Какой еще ревности? - громко переспросила Нора.
Я не торопилась объяснять. Папины дочки могут немало рассказать о ревности,
особенно о ревности матерей к дочерям. А еще они завидуют тем, кто способен
любить и со всей страстью отдаваться реализации собственного призвания. Я считаю,
что эти два начала взаимосвязаны.
Наши встречи с Норой продолжались. Ее роман, который перерастал в зрелые
отношения, был источником неисчерпаемого удовлетворения. Невозможно было не
заметить мягкость, которую теперь излучала Нора. И в таком возвышенном состоя­
нии она смогла обратиться к болезненной теме - скуке, в которой жила ее мать, и к ее
неудовлетворенности жизнью.
Постепенно к Норе пришло понимание того, что ее мать каким-то образом обес­
печила пространство для профессионального самовыражения ее, Норы. Возможно,
мать хотела, чтобы дочь получила то, без чего осталась она сама. Замкнувшись в коко­
не своей эмоциональной жизни, мать позволила отцу Норы стать для нее любящим
наставником. Но, как позже узнала Нора, в отнош ении матери к ней всегда присут­
ствовала тихая ревность, пусть мало, но все же заметная.
Мой опыт показывает, что матери, которые не чувствуют себя вершителями соб­
ственной карьеры, редко когда бывают способны поддержать дочерей в их професси­
ональной реализации. Случается и так, что дочери таких матерей не находят своего
истинного призвания, даже сделав неплохую, как может показаться на первый взгляд,
карьеру. Не всякая успешная карьера означает, что человек нашел и реализовал свое
призвание.
Я поделилась этими мыслями с Норой, и мы занялись исследованием отношений
в треугольнике «отец - мать - дочь». Поскольку я сама выросла в похожем треугольни­
ке, то хорошо понимала Нору и чувствовала, что у меня достаточно сил и знаний,
чтобы провести ее к разрешению проблемы.
- Насколько я понимаю, ваша мать махнула рукой на установление близких отно­
шений с вами, - сказала я. - Но она же не отказалась от общ ения с вами, и абсолютно
очевидно, что она гордится вашими достижениями.
- Вы правы, - сказала Нора, впервые за все время нашего общения улыбнувшись
мне. - Когда моя мама с кем-то говорит обо мне, видно, что она горда мною и моими
успехами в работе. Однако само послание 1 как стать успешной женщиной, как себя
реализовать - она не смогла передать мне, потому что сама не добилась профессио­
нального успеха. Она смирилась с тем, что у меня блестящая карьера. Но удовлетворе­
ние и от работы, и от личной жизни - это уж слишком. Слишком для нее - слишком
 Объединяя поколения 189

для меня. Хотя на самом деле не удовлетворена-то она! Не я! У меня нет причин не
быть счастливой в любви.
- Вы вольны выбирать, - согласилась я с ней.
Шли недели. Нора училась прислушиваться к своим чувствам - как мать, как жен­
щина, как возлюбленная и как друг. И делать все это не в ущерб своей профессиональ­
ной успешности. Она поставила себе цель I соединить все элементы в новом треу­
гольнике: любить и быть любимой, быть счастливой со своим возлюбленным и полу­
чать удовольствие от успешной карьеры.
Наступил момент, когда Нора почувствовала, что готова продолжить поиски свое­
го призвания. Я думала, что теперь ей будет легче справиться с вызовами в области
профессионального управления, которые теперь были гораздо понятнее. Мы начали
с анализа того, насколько ее стиль управления соответствует ее личности, ее личным
целям и целям компании, в которой она работает. Надо было определить, в нужном ли
месте находится Нора и внужное ли время. Постепенно она осознала, что используемый
ею стиль управления не соответствует должности, которую она занимает, и она хоте­
ла бы несколько его изменить. Нора хотела работать в более прогрессивной органи­
зации, в которой больше командной работы и больше внимания к потребностям
людей.
Теперь она была готова к этому путешествию.
- По какой дороге нам нужно идти? - спросила она.
- Решать вам, - ответила я с облегчением. - Но мне кажется, что вы это уже знаете...
Переход от мужского стиля управления к женскому женщины-менеджеры совер­
шают, как правило, в среднем возрасте. У одних причиной может стать улучшение
отношений с любимым человеком, какое-то событие, заставившее увидеть в себе жен­
щину, у других I изменение рабочего контекста: переход от роли работника к роли
работодателя, с местного уровня на международный, из государственного сектора в
частный и т.д.
Услышав мои комментарии, Нора удивилась:
- Получается, изменение видения относительно моего положения в семье может
повлиять на мое положение на работе. Из семьи я могу откорректировать не только
свой стиль управления, но и его масштаб и контекст.
- Это все взаимосвязано, - сказала я. - Если вы научитесь по-иному управлять
отношениями со своими родственниками, изменятся ваши отношения с руководите­
лями, коллегами и подчиненными. И наоборот, если тренировочной площадкой
будет рабочее место, то происходящие там изменения повлияют на ваши отношения
с родными и близкими людьми. Приобретая новые умения в одной сфере своей
жизни, вы влияете и на другие ее сферы.
Прошло несколько месяцев, и Нора, осознав, как сильно ей не хватало тесной
связи с матерью и старшей сестрой, почувствовала, что способна восполнить эту пус-
 190 Генетический код личности

тоту. Ее старшая сестра занималась домашним хозяйством, нигде не работала и была

постоянно недовольна собой. Только год назад она записалась на курсы ювелирного
дизайна и вот недавно даже начала продавать украшения, которые сама придумывала
и делала. Я предложила Норе поразмыслить над тем, не сможет ли шаг ее сестры в про­
фессиональном направлении посодействовать зарождению той женской солидар­
ности и близости, которой им не хватало в детстве. Начавшийся между ними диалог о
детских обидах и переживаниях сблизил их, позволил реализовать свою способность
любить и поддерживать друг друга, стал основанием, на котором развилась потреб­
ность двух сестер в профессиональном самовыражении.
По мере того как налаживалась связь между ними, как сестры становились ближе,
их личная жизнь тоже обогащалась. Нора начала одеваться иначе - более женственно,
и выглядела она гораздо счастливее. Где-то через полгода она вышла замуж за своего
любимого человека.
- Вы так хорошо выглядите, - сказала я, искренне радуясь тому, как расцвела жен­
ская сущность Норы за время ее путешествия.
В ответ Нора заметила как бы невзначай:
- Может быть, мне стоит заняться модной одеждой? Хотя нет, что вы! - смутилась
она. - Какая глупая идея. И говорить об этом не стоит.
Я насторожилась. Многолетний опыт научил меня, что важные мысли, как прави­
ло, высказываются случайно, мимоходом, человек не придает им значения, как будто
не признает их важности.
Я в который раз удивилась устройству человеческого подсознания. Порой оно
знает и очень тонко указывает на то, что содержится в нашем будущем, подсознанию
известно многое задолго до того, как мы это поймем или будем готовы признать это и
начать действовать.
Я знала, что замечание Норы - не случайность. Она и сама знала, что эта ее, каза­
лось бы, банальная фраза не останется не замеченной мною.
Но я также знала, что здесь нужно быть осторожной - было очень важно, чем я
наполню свой ответ. Я помолчала, ожидая ее реакции, признания важности как бы
вырвавшихся у нее слов.
Нора не стала долго ждать:
| Так что вы скажете, если я подамся в этот бизнес?
Ее вопрос усилил мою интуитивную уверенность в том, что с ней происходило. Я
не исключала, что это было связующее звено с матерью, знавшей толк в моде, ибо если
у матери Норы и была страсть в жизни, то это была мода. Возможно, это был еще один
шаг навстречу матери. Или сестре, занявшейся дизайном украшений. А, может, это
был рывок на пути к самой себе, к своей женственности.
Соединение заинтересованности миром моды с управленческим опытом было
для Норы отличным способом совместить все свои миры: ей не пришлось бы
 Объединяя поколения 191

отказываться от роли папиной дочки, но при этом она могла бы выражать свои спосо­
бности, унаследованные от матери.
Я ответила ей коротко и однозначно:
| Я буду одной из ваших первых и самых лояльных клиенток! Я даже не сомнева­
юсь, что вы уже готовы приступить к реализации этой идеи. Вашей маме очень нра­
вится мода, а отец обожает текстильный бизнес! У вас отличный вкус и великолепное
чутье. Аесли добавить сюда еще и ваш опыт в финансовой сфере, получаем идеальное
сочетание составляющих успеха!
| Знаете, вот сейчас, когда я об этом заговорила, мне кажется, что о работе в инду­
стрии моды я размышляла уже очень давно, - Нора заговорила очень быстро. - Я не
рассказывала вам, что несколько месяцев назад сделала капитальный ремонт в доме
моей бабушки? Она была очень известной портнихой. Сначала работала в Вене, а
потом здесь, в Тель-Авиве. После окончания ремонта я отправилась по магазинам и
закупила весь текстиль для дома, это было так здорово. Правда, если честно сказать,
ничего серьезного - так, развлечься в выходные.
Нора выглядела растерянной, в ее глазах читались радость и огромное желание
получить разрешение. Заявление о себе ее скрытых талантов привело ее в замеша­
тельство, она была удивлена и в то же время уверена в своей способности осуществить
мечты матери и бабушки.
За несколько месяцев Нора превратила дом бабушки в колыбель новой концепции
моды. Все произошло так быстро: подбор моделей, закупка, выкладка товаров, наем
продавцов и I моментальный успех! Коллекция была распродана в считанные дни.
Так Нора I «папина дочка» смогла воссоединиться с Норой-женщиной, похожей на
маму и получить высокую оценку со стороны всей семьи, в том числе и отца. Но при
этом она могла идти собственным путем - в ее жизни теперь было все, к чему она
стремилась.
Уйти с поста руководителя крупной финансовой структуры Норе было нелегко.
Это была жестокая борьба с собой, ведь, по сути, ей надо было совершить карди­
нальный переворот в своей жизни. То, что отец принял и одобрил ее новый шаг в
профессиональном развитии, было для Норы очень важно. Он словно снарядил ее в
путь. Как и раньше, Нора черпала силу и вдохновение в любви к отцу. Но был в этом
процессе еще один очень важный момент. Впервые в жизни вместе с Норой была
мать. И она была не просто ее помощником и опорой, а деловым партнером и кон­
сультантом. Позже, когда они вместе рассматривали новые направления в дизайне,
Нора увидела счастье и восторг в глазах матери. Это было их общим успехом.
- Возрождение семьи - явление очень благотворное, - сказала Нора, вместив в эти
несколько слов сущность всего процесса.
Трансформация Норы стала возможной благодаря тому, что она сумела прислу­
шаться к собственной мудрости. Вглядевшись в себя, она смогла по-другому посмо­
192 Генетический код личности

треть на родителей, поставить их на иные пьедесталы. Мать, до этого отделенная от

дочери эмоционально, наконец дала ей разрешение изучить новые возможности
для самовыражения. А в отце, своем любимом папочке, который всегда поможет в
трудную минуту, Нора увидела еще и просто взрослого человека. Этот процесс
потребовал от Норы значительных усилий, как умственных, так и эмоциональных.
Но как только она отдалась любви к себе и сделала шаг навстречу самовыражению,
перед ней открылись новые возможности в работе и отношениях с самыми близки­
ми людьми.
Мать дает ребенку жизнь, жизненную энергию, наполненную эмоциями, учит
общению и взаимодействию с окружающим миром. То, что роль матери гораздо важ­
нее отцовской в этом процессе ежедневного познания связей и зависимостей, из
которых выстраиваются основные модели поведения и даже будущий стиль работы,
не вызывает сомнения.
Отец, как правило, берет на себя роль наставника в выборе ребенком профессио­
нальной направленности, учит его искусству выживать. Хорошие слова для подтверж­
дения этого есть в Талмуде: «Отец обязан научить его (сына) ремеслу». И еще: «Кто не
учит своего сына мастерству или ремеслу, тот учит его воровать».
На основании тысяч исследованных мною ситуаций с уверенностью могу сказать:
около 80% людей считают, что движущей силой в их ежедневном обучении была мать!
И в очень многих случаях, когда я консультировала руководителей-мужчин, обнару­
живалось, что в их профессиональном росте или, наоборот, безысходности, ключе­
вую роль сыграла мать.
Так было с Нилом, менеджером, которого заставил обратиться ко мне «синдром
выгорания». Когда мы начали подготовку к путешествию, ему было уже за сорок Он
был успешным и независимым специалистом в области финансов. Карьера являлась
осью егожизни, адобрая слава, что называется, бежала впереди него по международным
высокотехнологичным рынкам. Под его руководством было подготовлено одно из
самых первых инвестиционных предложений Израиля на Уолл-стрит. И вот в какой-
то момент (причем конкретного события, с которого все началось, Нил назвать не
мог) все пошло на спад - и на работе, и в семье. Он не справлялся с обязанностями
отца, остался совсем без друзей, его жизнь превратилась в пустоту, и Нил заподозрил,
что, возможно, ему стоит пересмотреть свое профессиональное призвание.
Глядя в его пустые глаза и невозмутимое лицо, больше похожее на маску, я чувство­
вала, что за потерей интереса к работе стояло нечто более серьезное - потеря вкуса к
жизни.
Сначала мы поговорили о работе Нила, затем я попросила его рассказать о семье.
Он ответил неохотно:
- Домашние мало влияют на мою жизнь. Почему вы, психологи, всегда думаете,
что, столкнувшись с трудностями, нужно вернуться в детство?
 Объединяя поколения 193

| И тем не менее, - еще раз попросила я.

Со скрипом душевным Нил согласился и начал свой лаконичный рассказ:
- Отец мой был бизнесменом, мать - домохозяйкой. У меня есть старший брат, он
разведен, и сестра, на десять лет моложе меня. Отец меня всегда поддерживал. Не могу
сказать, что он упустил свой шанс в жизни, он, что называется, реализовал себя. Мать
моя была по натуре человеком холодным, постоянно всех критиковала. Кто-кто, а она
точно не нашла возможности реализовать свои таланты. Выглядит она потрясающе,
даже сейчас, в свои шестьдесят пять. Она очень требовательна, непреклонна, никого
не слушает и часто впадает в гнев. Глубоко она ни во что не вникает - всегда скользит
по верхам.
Нил много рассказывал о своем отце, а все мои попытки перевести разговор на
мать были безуспешными.
- Забудьте о матери, это пустая трата времени. Разговаривать с ней - все равно
что разговаривать с камнем. Ее ничего не волнует. У нас нет ничего общего, - гово­
рил он.
До Нила я консультировала многих мужчин-руководителей. Ошибки быть не
могло - я столкнулась с классическим симптомом: Нил, высококвалифицированный
специалист, способный справиться с задачей любой сложности, внутри был малень­
ким мальчиком, больше всего мечтавшим о близкой связи с матерью. Когда я спроси­
ла, есть в его жизни другие женщины, кроме жены, Нил ответил:
- Меня не интересуют другие женщины.
- Нил, - заметила я, - люди не могут жить в состоянии постоянной неудовлетво­
ренности.
К моему удивлению, он сразу же уловил связь:
- У меня такое чувство, что я высыхаю изнутри. Может быть, вы и правы. Может,
это действительно как-то связано с детством и родителями... Знаете, я ведь не сам
выбирал работу. Когда я был на распутье, не знал, чему себя посвятить, отец подтол­
кнул меня в направлении менеджмента. Под влиянием матери я устремился к власти,
деньгам и управлению людьми - классическим атрибутам успешности.
Нил принадлежал к особой категории успешных управленцев: его отец был
успешным менеджером, нежно любящим сына, а мать, хоть эмоционально и недося­
гаемая, была очень практичной женщиной с определенными амбициями по отноше­
нию к сыну. Таких матерей чувства сыновей особо не волнуют. Они нацеливают их на
самые высокие вершины, покорение которых требует огромных усилий. Их скрытое
послание гласит: только твои высочайшие достижения могут принести мне радость.
- Почему же я не могу двинуться дальше? - рассуждал Нил подавленно. - Вроде бы
и способности есть, но я словно окаменел. Что-то держит меня. Я уже не тот классный
специалист, которым был. И я не могу разобраться в своих чувствах, я постоянно ищу
что-то, не находя внутреннего покоя.
 - А вам довелось когда-нибудь в жизни испытать покой, о котором вы говорите? -
спросила я.
Нил, помолчав пару минут, ответил:
I Да, когда я был влюблен.
Этот ответ удивил и меня, и его самого.
- И что случилось с любовью? - спросила я.
- Я упустил ее. Не смог пройти путь до конца...
| А когда из вашей работы исчезла любовь?
Нил рассказал, что за какой бы проект он ни брался, начиналось все со страстной
увлеченности, а потом она постепенно угасала и в какой-то момент просто испаря­
лась, хотя работал он намного больше.
- Знаете, что мне нравится в начальных стадиях проектов? - задал он вопрос и, не
дожидаясь ответа, продолжил: - Это как влюбленность: в самом начале душа горит и
поет, но если не ухаживать заботливо за этим пламенем, оно гаснет...
Нил описывал процессы управления словами, к которым прибегают, говоря о
любви, сексе, беременности, рождении ребенка, родительских чувствах. Я чувствовала
его бесконечную тоску по этим истокам, по самому началу, по связи с матерью. Нил
страстно желал вернуться ко времени, когда он был неразрывен с матерью - к периоду
своего младенчества. Он хотел быть с ней вместе и быть с ней одним целым - как тогда,
когда мать носила его под сердцем. Он даже готов был сам стать для себя матерью, если
таковой не смогла стать для него женщина, подарившая ему жизнь. Ему очень нужна
была мать.
Я замерла в нерешительности, не зная, как лучше выбраться из этой ситуации.
- Когда вы в последний раз говорили с матерью по душам? - спросила я, пытаясь
подойти с другой стороны.
Нил удивился:
- Я не разговариваю с матерью, - сказал он жестко, - максимум два-три слова, и
это все. Точка!
- Интересно, - сказала я. - Вы ведете себя, как она. Точнее - точно так, как вы ее
описываете, - проговорила я с нарастающей решительностью.
Нил был очень удивлен, даже поражен. Я стояла на своем:
- Копирование своим поведением недосягаемой матери - просто еще один спо­
соб сблизиться с ней. Так бывает, когда начинают видеть в матери личность, женщину,
просто человека.
С большой неохотой, но Нилу все же пришлось принять мысль, что за последние
годы он, вопреки самому себе, становился все больше и больше похожим на тот образ,
который ассоциировал с собственной матерью: отстраненного и холодного человека,
отвернувшегося от всех, едкого, циничного и одинокого. Точно так же, как у матери,
его контакты с миром стали весьма поверхностными.
 Объединяя поколения 195

Признать свою потребность в воссоединении с самыми жесткими чертами мате­

ринского характера было для Нила задачей на грани его возможностей. И, тем не
менее, признать означало бы для него примириться с матерью, с некоторыми ее
негативными чертами, которые на сознательном уровне он отрицал, но неосознанно
имитировал в своем поведении.
| Расскажите мне больше о матери, 1 снова попросила я.
Не сразу, но все-таки Нил согласился.
- Моя мать - очень талантливая женщина, - повторил он. - В три года она осталась
без матери, и вырастила ее мачеха. Наверняка, она не питала вообще никаких чувств
к сироте. По ее «благословению» мать вышла замуж за мужчину, который был намного
старше ее, и вскоре родила сына. Очевидно, в тот момент она была еще совершенно
не готова к материнству и своего первенца практически не замечала. А во мне, втором
сыне, она наверняка увидела того, кто реализует ее ожидания.
Нил начал «знакомиться» с собственной матерью, как взрослый со взрослым,
вглядываясь в нее глазами не только забытого ребенка, жаждущего побед ради внима­
ния матери.
Постепенно он научился замечать моменты, когда начинал вести себя как мать. И
это все происходило как бы против его воли. Научившись, с одной стороны, прини­
мать это поведение, а с другой 1 находить ему альтернативы, Нил сумел приблизиться
к миру матери.
- С недавних пор я начал говорить с ней больше. Спрашиваю, как дела, и даже стал
замечать в ее глазах страх одиночества и неспособность сблизиться с людьми... -
осторожно рассказывал Нил.
Нил снова стал вновь видеть в своей работе источник стабильности и творчества,
начал изучать свои отношения с другими людьми. Постепенно он осознавал то поло­
жительное, что мать привнесла в его жизнь, например - способность анализировать,
планировать, управлять другими и добиваться успеха.
- Вдруг все стало абсолютно очевидно: я все время старался угодить матери, - ска­
зал Нил, - я просто не мог себе позволить разочаровать ее чем бы то ни было.
У Нила было много общего с Норой, в частности - потребность воссоединиться
с матерью, связь с которой была утеряна или не налажена. Нил, как и Нора думал
только о профессиональном успехе: основал инвестиционную компанию для
финансирования фирм, производящих семена, заработал репутацию гуру «старта­
пов». Однако, в отличие от Норы, он не был готов наслаждаться результатом. Он
вкладывал в овладевшую им идею значительные средства и I либо бросал свое дети­
ще на начальном этапе, либо, если все-таки доводил проект до завершения, сразу же
продавал созданную компанию за хорошие деньги.
Связь с матерью Нил сумел наладить, но это было только начало сближения. Он
отлично понимал, что в этом направлении нужно еще работать и работать. На данном
196 ГЬнетический код личности

этапе путешествия Нилу необходима была свобода, полная независимость от всех.

Возможно, он еще не был готов к погружению в себя - пока это виделось ему непо­
сильной задачей.
Думая о Ниле, я спрашиваю себя, почему мои ожидания в отношении его способ­
ности клюбви и выстраиванию отношений оказались настолько высокими, что резко
разошлись с реальными результатами, несмотря на огромные его старания. Возможно,
я, как и его мать, каким-то образом тоже его разочаровала.
Отношения между родителями и детьми, сходства и отличия, самореализация и
успех - аспекты очень широкие и очень глубокие. Работа дает нам возможность сое­
динить все эти измерения наших внутренних миров - те, которыми овладеваем, и те,
которыми нам сложно овладеть. Чтобы принять как свое то, что кажется непосильным,
нужна особая подготовка, нужен серьезный и предельно честный диалог с собой.
Наша личность строится, как пирамида, основываясь на отношениях между наши­
ми родителями, на отношениях каждого из них с нами и наших отношениях с други­
ми значимыми для нас людьми. И только если нам удастся воссоединить свои вну­
тренние миры так, чтобы наша душа их приняла, мы сможем выбрать свой путь и
совершить самое благодатное из всех наших путешествий, которое поможет нам реа­
лизовать себя в личной и профессиональной жизни и найти свое призвание.
Приложение.
Путешествие за границы безысходности

О видах профессиональных тупиков и о выходе за их пределы

На различных этапах жизни многие люди сталкиваются с выраженной более или

менее остро неудовлетворенностью своим положением в жизни и при этом не нахо­
дят в себе сил и способностей выйти из проблемной ситуации самостоятельно. Если
вы чувствуете себя именно так, то в первую очередь попытайтесь ответить на вопрос:
если бы в вашей жизни не было вообще никаких ограничений, чем бы вы занима­
лись? Если бы на вашем пути не было преград - реальных или воображаемых, что бы
вы обязательно сделали?
Честный ответ позволит вам понять, что на самом деле вы хотели бы сделать со
своей жизнью. Только избавившись от иллюзий, страха и неуверенности, вы сможете
принять свои истинные цели и понять, что вы сами считаете обстоятельствами, кото­
рые вас якобы ограничивают. Все эти размышления - материал для подготовитель­
ных работ по изменению себя и своей жизни. Вы можете обнаружить в ней опасные
зоны там, где, как вы считали, все развивается нормально. Можете выявить страхи или
ожидания, тормозящие процесс вашего развития. А еще на поверхность могут
всплыть новые идеи, например, когда вы скажете: «Ялюблю философию, но работать
в сфере высоких технологий - вот это действительно здорово».
Не каждый специалист в области высоких технологий хорошо зарабатывает и не
всякий философ беден. Определяющий фактор здесь - насколько человеку подходит
его работа. Чем больше внимания вы сможете уделить своим ключевым потребно­
стям, тем больших результатов достигнете. В этом ключ к успеху на стремительно
меняющихся рынках с жесткой конкуренцией, где от каждого игрока требуется
быстрое и правильное реагирование на перемену обстоятельств.
Как правило, каждый в глубине души знает, чем он на самом деле хотел бы зани­
маться. Формируя среду, соответствующую своим потребностям, и выстраивая отно­
шения, обеспечивающие ему поддержку, человек тем самым развивает свою способ­
ность фокусироваться на самом важном, чтобы сделать правильный профессиональ­
ный выбор.
198 генетический код личности

Тупиковые ситуации бывают в эволюции каждого индивидуума. Но профессио­

нальный тупик | это не обязательно неудача. Его можно расценить как возможность
остановиться и прислушаться к своему внутреннему голосу, к своим истинным
потребностям, распознать и оценить свои основные поведенческие схемы. Это
поможет выявить и устранить причину «синдрома сгорания» и подтолкнуть к ново­
му росту. Тупик I это и конец, и начало. Он может быть болезненным, может повер­
гнуть в замешательство и разочарование. Но если человек примет случившееся как
факт и будет над собой работать, то сможет выйти из тупика окрепшим и внутренне
обогащенным.
- Я никогда не забуду, - рассказывал Фред, опытный журналист одной ведущей
ежедневной газеты, - как в детстве часами лежал на траве, глядя на облака и прокру­
чивая в уме бесконечные истории. С тех пор, скажу я вам, ничего не изменилось: я
точно так же создаю истории, только теперь я их записываю и получаю удовольствие
от каждой секунды этого процесса. С годами удовольствие не стало меньше, и про­
фессию я менять не собираюсь. Однако мне понадобилось много времени, чтобы
понять, что именно таков мой выбор. А ведь до того я был постоянно без копейки,
тыкался то туда, то сюда в попытках заработать на жизнь...
Как показывает мой опыт, в возрасте от четырех до шести лет дети начинают
задавать вопросы, касающиеся их половой принадлежности, о том, на кого они
больше похожи, что будут делать, когда вырастут. Их суждения о будущих профес­
сиях, как правило, стереотипные: мальчики хотят быть милиционерами, космонав­
тами или спортсменами, девочки - актрисами, фотомоделями или певицами.
Часто на подобные вопросы маленькие дети отвечают, что хотят быть «как папа»
или «как мама». Наблюдая за тем, что больше всего любит делать ребенок, напри­
мер, рассказывать истории, собирать конструктор, командовать другими детьми,
можно понять, какая сфера ему по душе, и уже в таком раннем возрасте готовить
его к правильному выбору профессии. Многие из тех, кого я консультировала, ана­
лизируя свою карьеру, вспоминали, что уже лет в пять знали, чем хотели бы зани­
маться, когда будут взрослыми, но тогда, да и позже они не думали, что именно это
и будут делать, потому что очень часто слышали: «Эта профессия тебе не подходит»
или что-то в этом роде.
Фред получил разрешение следовать велению своего сердца в раннем возрасте.
Выстраивать миры и выдумывать истории, глядя в облака, было его игровой формой
самовыражения, которая через много лет превратилась в образ жизни. Родители ува­
жали право маленького Фреда на самовыражение, и это приносило ему огромную
радость. Свои «статьи» он начал писать в уме где-то с пяти лет. Лежа на траве и играя
словами, он развивал свои творческие способности, практиковал собственные мето­
ды самовыражения. Прошло двадцать лет, у него в руках оказались уже новые инстру­
менты для самовыражения, но творческое воображение было все то же. Фреду пона­
 Путешествие за границы безысходности 199

добилось время, чтобы понять, что его детская игра в сочинение историй была путем
в журналистику. И только через несколько лет журналистской работы он смог задним
числом дать себе разрешение интегрировать свое увлечение с работой и получать от
этого удовольствие.

КАК ПОНЯТЬ, ЧТО ВЫ ОКАЗАЛИСЬ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ ТУПИКЕ

A. Почему я зашел в тупик?
Б. Что собой представляет мой тупик?
B. Что нужно, чтобы продолжить движение?

А. ПОЧЕМУ Я ЗАШЕЛ В ТУПИК?

Десять видов профессиональных тупиков
В приведенной ниже классификации, которую я разработала, основываясь на соб­
ственных наблюдениях за людьми, описаны десять видов профессиональных тупи­
ков. Помимо них, конечно же, существуют и другие, но я хочу обратить ваше внима­
ние именно на эти наиболее распространенные тупиковые ситуации.

1. Мне запрещено следовать собственному профессиональному выбору

В отличие от Фреда, который знал, что ему нравится делать, и сам решил, что это
будет его профессиональным выбором, Эрик знал, чего хочет, но чувствовал, что на
осуществление этого его желания наложен некий запрет. Успешный финансист, Эрик
пришел ко мне, когда ему было уже за пятьдесят. Он решил обратиться за советом к
профессиональному психологу, потому что ему не давала покоя мысль о смене рода
деятельности. Он достиг немалых успехов в работе, но теперь все острее чувствовал,
что застрял на месте.
- Я не знаю, чем хотел бы заниматься на самом деле, - сказал он мне.
- Если бы вас ничто не ограничивало и вам была бы дана возможность заниматься
тем, к чему лежит душа, I спросила я, подбираясь к моему «волшебному» вопросу, -
что бы вы предпочли?
- Не знаю, - сказал Эрик, - зато знаю, чем хочу заниматься, когда выйду на пенсию.
- И чем же?
- Я бы хотел изучать и преподавать философию, - сказал он решительно. - По
правде сказать, я бы хотел быть философом.
- А почему вы думаете, что уже им не стали? - упорствовала я.
I Да что вы, это невозможно, не могу же я вот так просто все бросить и пойти
учиться. Да я никогда и не отличался особыми способностями. Но знаете что? Даже
если я не буду изучать философию, глубоко в душе я все равно буду философом.
Психометрическое тестирование показало, что у Эрика очень высокий уровень
обучаемости, ярко выражены абстрактное мышление и способности к обучению.
 200 Генетический код личности

Будучи финансово независимым, он мог позволить себе работать неполный день и

пойти учиться. Мы оба знали, что ему нужно сделать только первый шаг. Выбор был
за ним.
- Что удерживает вас от того свободного выбора, который вы можете сделать
прямо сейчас? - спросила я.
- Не знаю, - последовал ответ, - просто чувствую, что не могу двинуться дальше.
Какая-то неведомая сила запрещает мне делать то, к чему склоняется моя душа. Может
быть, у меня на это нет разрешения. Но как же это так, чтобы уважаемый и уже немо­
лодой человек вдруг стал делать то, чего душа пожелает?
- А почему бы и нет?
- Знаете что? Действительно, почему не сделать это сейчас?
После минутной паузы Эрик озвучил свои размышления:
- Действительно, почему бы и нет? Может, и вправду не надо ждать до пенсии?
Это был первый шаг Эрика по длинной и трудной дороге. Сложности, связанные с
предоставлением себе разрешения состояться, исходили из далекого прошлого. Эрик
вынужден был бороться не только с самим собой, но и с памятью о покойном отце,
который восемьдесят лет назад потерял своего отца и в одночасье вынужден был пре­
вратиться из блестящего студента - истинного философа - в кормильца семьи,
добытчика.
- Он был уже давно не бедным человеком, - вспоминал Эрик, - но всякий раз,
когда я начинал обсуждать с ним философские темы, в его глазах появлялся живой
огонек. Но, правда, очень быстро этот огонек гас, и отец говорил: «Ладно, хватит фан­
тазировать, надо жить реальной жизнью». Мы оба знали, что его влекут философия,
этика, глубины человеческого духа. Но как мог человек, которому нужно было зараба­
тывать на хлеб насущный для семьи, тратить время на «роскошь для духа»? Тогда люди
не задумывались над тем, чтобы превратить философию в способ добывания средств
к существованию.
Этот запрет передался от отца к сыну. Ситуация Эрика - классический конфликт с
отцом, который, не сумев себя реализовать, хочет видеть, как реализуются мечты его
наследника, но не может этого допустить. Сожаление и страдание от того, что соб­
ственный шанс упущен, переплетаются с неосознаваемой завистью по отношению к
своему ребенку, который стремится к самовыражению. Родители, не получившие в
свое время разрешения реализовать веление собственной души, неспособны дать
такое разрешение детям.
Эрик был одним из категории людей, знающих, чем хотят заниматься, но, тем не
менее, оказавшихся в профессиональном тупике, связанном с самоидентификацией
с родителями, которые не смогли посвятить себя истинному призванию и сильно
из-за этого страдали. Дети не могут реализовать себя просто потому, что не хотят
соперничать с родителями.
 Путешествие за границы безысходности 201

2. Мне запрещено знать, что мой выбор правильный

Такое часто происходит с детьми, родители которых расстаются - разводятся
официально или просто отдаляются эмоционально.
Яркий пример «эмоционального развода» привела Тамми, рассказывая о своих
родителях:
- Когда мои родители выясняли отношения, кто-то из них, как правило, спраши­
вал меня: «Тамми, дорогая, ты кого больше любишь - мамочку или папочку?» Я никог­
да не отвечала. Я боялась, что случится что-то ужасное, если я скажу, что кого-то из
них люблю больше, что тот, кого я обижу своим ответом, уйдет из дому.
Тамми научилась не выбирать. Она не могла выбрать имя своей дочери, не могла
решить, хочет заказать рыбу или мясо в ресторане, колебалась с выбором профильных
предметов в колледже. Боязнь выбирать, заложенная в далеком детстве, отразилась на
всех сферах ее жизни. Только серьезная помощь психолога помогла Тамми постепенно
понять, что ни один ребенок не в состоянии спасти распадающийся брак родителей.
Запрет знания и выбора может произрастать также из чувства ответственности.
Выбор и самопознание подразумевают действия. Для многих людей совершить необ­
ходимые действия невероятно сложно. С раннего возраста их приучают не знать, что
для них предпочтительно. А когда не знаешь, чего хочешь, не приходится делать
выбор, а значит, и шаги, за которые пришлось бы самому нести ответственность.
Изменения, кроме всего прочего, требуют приобретения, усвоения новых знаний
и интегрирования их с уже имеющимися, как это пришлось сделать Тамми, когда она
поняла, что не может спасти брак родителей. Запрет, с которым столкнулся Фред,
состоял в его отношении к собственным действиям. Для Фреда-журналиста осозна­
ние того, чего он хочет, было связано с наличием разрешения выбирать и обязатель­
ством действовать. Он должен был сделать шаг в известном направлении. Если в
незнании заключается первопричина и оно, по сути, является для человека защитой,
то знание становится для него угрозой. Ведь если ты знаешь, чего хочешь, то ничего
не делать в этом отношении очень опасно, действовать надо обязательно. А любые
действия дают результаты, что, в свою очередь, подразумевает покорение или непо-
корение определенной высоты.

3. Я не знаю, что выбрать или что делать

В такой тупик попадают люди, которые предпочитают не знать, чем хотят зани­
маться. Классический пример - Питер Пэн. Земная, реальная жизнь ему однозначно
не по душе, другое дело - свободный полет без каких бы то ни было обязательств!
Взрослый человек, он отлично чувствует себя среди детей, словно общение с ними -
его призвание, правда, неоплачиваемое. Я не исключаю, что среди миллионов детей,
которые без ума от образа Питера Пэна, найдется кто-то, кто задумается над вопро­
сом: а чем, собственно, занимается Питер Пэн, кем он работает?
202 Пгнетический код личности

Вечный студент, неспособный пустить корни (читай - взять обязательства) на

каком-то определенном участке, - вот вам современное воплощение образа Питера
Пэна. Он перескакивает с одного факультета на другой, переключается с одной отрас­
ли на другую, с предмета на предмет, а когда его спрашивают, чем же он зарабатывает
на жизнь, выдает стандартный ответ: «Я еще не закончил университет». Иначе говоря
- «я еще не выбрал, потому что я еще не знаю*.
К категории «я-не-знаек* относятся люди, послушно следующие в юности тому
профессиональному выбору, который за них делают родители, а далее - общеприня­
тым нормам. Лучшие из них становятся учителями, врачами и инженерами, прозяба­
ющими в постоянном недовольстве собой. Их выбор соответствует ожиданиям окру­
жающих, но, к сожалению, не соответствует, а то и вовсе противоречит их собствен­
ным потребностям. Это может перерасти в хроническую неудовлетворенность собой
и бесконечный поиск путей самореализации.
Наоми, одна из моих клиенток, 1 классический пример хорошей дочери, которая
не знает, что выбрать. Ее отправили учиться в пединститут. Как предполагалось, такое
образование должно было обеспечить ей достойный уровень жизни и помочь стать
хорошей матерью и женой. Наоми, тогда еще не состоявшаяся как личность, не смогла
противостоять выбору, сделанному за нее родителями, которые очень плохо пред­
ставляли себе ее внутренний мир и глубинные потребности. Неуверенная в себе
девушка приняла выбор родителей и стала посредственным учителем. И только осо­
знав, что реализовать себя в работе невозможно, не зная собственных потребностей,
Наоми поняла, что имеет право взять на себя ответственность за выбор дороги, по
которой ей идти, и профессии, которой она себя посвятит.
Мой отец, который тоже был неудовлетворен своей жизнью и работой учителя,
часто повторял мне: «Забудь весь этот психологический бред и иди работать учите­
лем. У тебя будет все: достойная зарплата, каникулы, а еще - женский коллектив, кото­
рый всегда поможет*. Когда я получила диплом специалиста по клинической психо­
логии, который, кстати, превратился в предмет гордости для моих родителей, отец
слегка расстроено и, возможно, немножко завидуя, сказал мне: «Это значит, что ты не
будешь учителем?* А я, чтобы успокоить его, улыбнулась: «Не расстраивайся, пап, я
могу преподавать психологию в университете». И решила начать с работы помощни­
ка преподавателя.
Большая часть людей, выбирающих «надежную профессию» - инженера, юриста
или врача, думают, что эта профессия гарантирует им стабильный доход. Интерес к
этой деятельности - фактор менее важный в их глазах. Как и то, что их способности и
таланты порой абсолютно не соответствуют выбранной сфере.
- Вы правы, - сказал мне как-то один папаша, признавая противоречие между
способностями и сферой деятельности своего сына, | но мне важно знать, что у моего
сына хорошая специальность, даже если он никогда не будет по ней работать...
р р ц ц э т л -Слті Ш А'ИС ЭАСЧ ПОЛ 0(1 і р в р

Путешествие за границы безысходности 203

Миф о выборе хорошей профессии со временем видоизменился: сейчас в таком

выборе определяющую роль должны играть лучшие качества человека, его умения и
желания.

4. Мне запрещено признавать, что мой выбор соответствует

моему истинному «я»
В профессиональные тупики четвертой категории попадают те, кому разрешено
выбирать и реализовывать себя, но не разрешено признавать это и получать от этого
удовольствие - чувствовать это и как-то проявлять. Даниэль, специалист в области
мультимедиа, о котором я рассказывала в первой главе, относится именно к этой груп­
пе. Он был убежден, что занимается не тем, чем должен, и поэтому производил впечат­
ление человека, настолько неудовлетворенного своей работой, что едва не попал под
увольнение.
Люди, сталкивающиеся с подобного рода запретом, как правило, являются детьми
родителей, которые не сумели реализовать себя и продолжают жить с бременем такой
неудовлетворенности. Они выбрали работу по душе, но были неспособны признать,
что сделали это. Отец Даниэля работал оформителем, художником-графиком, но
из-за давнего дедушкиного вердикта, который гласил, что «только живописец - насто­
ящий художник», и Даниэль, и его отец долгие годы прожили с чувством, что оформи­
тельство - это слишком мелко, хотя на самом деле именно графика была их истин­
ным призванием.
В подобных случаях первым шагом к выходу из профессиональной ловушки, в
которую попадает одно поколение за другим, должно стать осознание, что ты в нее
попал. Второй шаг 1 переосмысление негативных семейных установок и создание
собственных определений и формулировок на основании исконного призвания
твоей семьи.

5. Я не знаю, как реализовать свой выбор

В такой ловушке оказываются люди, которые знают, чем хотят заниматься, но не
знают, с чего начать или какие профессиональные инструменты им необходимы.
Бездействуя, они подвергают себя очень большому риску «опоздать на поезд» -
остаться нереализованным, не состояться. Среди них немало людей харизматичных,
с очевидными талантами, настойчивых и смелых. Но они не могут или не хотят сфо­
кусироваться на чем-то одном и сделать рывок в конкретном направлении. Цель свою
они видят четко, но не способны очертить дорогу к ней или найти средства дія ее
достижения.
Стюарт был талантливым бизнесменом, но не имел представления о том, как
определить границы собственной рабочей среды. Он был не способен инициировать
подписание контракта или провести переговоры, которые поспособствовали бы
204 №нетический код личности

достижению его целей. Несмотря на коммерческую хватку, Стюарт, казалось, был

обречен на сизифов труд на вечное балансирование между успехом и неудачей.
Стюарт родился и вырос в очень бедной, почти нищей семье. Физический голод его
детства превратился в желание поглотить все, когда он стал бизнесменом. Он никогда
не ставил четких целей, не очерчивал пределов желаемого. Поскольку Стюарту в дет­
стве родители никогда не покупали мороженого, став взрослым, он захотел стать вла­
дельцем кафе-мороженого. Поскольку его всегда мало волновали затраты на питание,
неразумные с экономической точки зрения решения ставили его инвестиции под угро­
зу. К счастью, Стюарт начал анализировать свои ошибки и, постепенно нарабатывая
новый, реконструктивный опыт, научился более взвешенно подходить к созданию
новых предприятий, не бросаться в омут головой, как бывало раньше.
Не сразу, но Стюарт понял, что, устанавливая границы и соблюдая порядок - пра­
вила, стандарты, регламенты, он сумеет создать эффективную систему, которая выжи­
вет и в хорошие, и в плохие времена.

.
6 Я не хочу знать, каково мое истинное призвание
У людей, пребывающих под воздействием такого стереотипа, завышенные требо­
вания к себе, из-за чего им крайне сложно принять свое истинное призвание, потому
что следование ему требует полной самоотдачи и, возможно, даже принесения в
жертву собственной внутренней правды.
В их концептуальной системе взглядов не предусмотрено место для подобных
компромиссов. Такие люди порой предпочитают не прислушиваться к себе до тех
пор, пока не улучшатся условия.
Среди них много перфекционистов, которые четко формулируют для себя задачи,
но путь к их осуществлению видится некоторым из них настолько сложным, что они
предпочитают сложить оружие, не вступая в бой. Потребность в совершенстве - вещь
жестокая. Сдаться без попытки осуществления своего замысла - очень легкий выход
из ситуации, и перфекционисты часто выбирают именно его. Они рассматривают все
♦за» и «против», после чего очень редко предпринимают конкретные действия.
Типичный перфекционист в первую очередь спрашивает себя, стоит ли вся эта
работа его времени и усилий. И, как правило, не хочет задуматься над двумя другими
очень важными вопросами. Над тем, что речь идет о его собственной, а не чьей-либо
жизни, и над тем, сможет ли он реализовать иную, пусть не столь амбициозную цель,
но которая, как ни парадоксально это звучит, поможет ему стать гораздо счастливее.
Именно так было с Лео. Мать умерла сразу после его рождения. Лео был исключи­
тельно благоразумным и последовательным ребенком. Отец-тиран - несостоявшаяся
личность с ярко выраженным стремлением контролировать все и вся - внутренне
обвинял сына в смерти жены, снимая таким образом с себя вину за ее тяжелую беремен­
ность и трагическую смерть. С первых дней он воспитывал сына в предельной жестко-
 Путешествие за границы безысходности 205

ста и строгости при полном отсутствии доброты и тепла. Ребенку было позволительно
только идеальное поведение. Отца удовлетворяло только абсолютное совершенство.
Однозначно «компромисс» не был словом, которое Лео усвоил бы от отца как состав­
ляющую его лексикона или как поход к решению жизненных ситуаций.
- Я сократил свой мир до минимума потребностей и к выполнению каждой новой
задачи подходил столь основательно, что мне не оставалось ничего иного, кроме
достижения успеха, - рассказывал Лео.
Лео был очень одаренным ребенком, но так и не смог выбрать для себя одну-
единственную область деятельности, распознать свое истинное призвание.
Специалист за специалистом повторяли ему: «Если бы только вы решились на
выбор, то вполне могли бы получить Нобелевскую премию». Но Лео реагировал стан­
дартной фразой: «Может, тогда лучше и не выбирать». Личность, которая жила в нем,
не могла выбраться из жесткого кокона абсолютного перфекционизма. Лео считал,
что посвящение себя какому-то одному делу, только одной области из всех, в которых
он был талантлив, заставило бы его страдать, а награда за эти страдания была бы
слишком мала. Болезненная самокритичность заставляла его верить, что в любом
случае ничего стоящего для себя он не получит.
Для многих людей этой «породы» принять свое истинное призвание - непосиль­
ная задача. Только очень длительная, упорная и целенаправленная работа над собой
может ослабить их завышенные требования к себе.

7. Я очень нерешителен, но где-то глубоко в душе знаю, чем хочу заниматься

Как-то мне довелось общаться с одним мудрым человеком, который очень удачно
описал эту седьмую категорию: «Когда в самолете вы заказываете себе на обед цыплен­
ка, вы одновременно решаете отказаться от говядины». Принятие любого решения
связано с определенными ограничениями, а для людей с хаотичными желаниями
сделать однозначный выбор - серьезная проблема.
Но ведь многие способны принимать серьезные решения и в молодом возрасте, в
частности, выбирая спутника жизни или занятие для самореализации. Часто такие
люди чувствуют что-то вроде внутреннего голоса, который направляет их к правиль­
ному решению. Двадцатилетние девушки и парни не так уж и редко выбирают для
себя партнеров, с которыми выстраивают счастливую жизнь.
Эти внутренние подсказчики помогают людям принимать решения, касающиеся
не только профессии и карьеры, но и других сфер жизни. Многие выбирают свою
профессию в юности и продолжают черпать в ней радость до глубокой старости.

8. Я нерешителен и не могу сфокусироваться на реализации одной цели

Очень многие талантливые люди не способны принимать решения. Кто-то, напри­
мер, не может сфокусироваться на юриспруденции, считая, что это помешает ему
206 Пгнетический код личности

серьезно изучать другие предметы. Таких людей я называю «профессиональными дон­

жуанами*. Они хотят сохранить за собой возможность «усидеть на всех стульях». Они
обожают осваивать профессии в считанные дни и легко меняют занятия, всякий раз
соблазняясь более романтичной перспективой. Они несутся по бесконечному лаби­
ринту, теша себя мыслью, что где-то там, за углом, есть ниша, которую им предстоит для
себя открыть. И даже признав, что постоянные перебежки из сферы в сферу означают
на самом деле неудачу, они с огромным трудом заставляют себя на чем-то остановить­
ся. Человек, постоянно избегающий принятия важных решений относительно своей
профессиональной деятельности, как правило, упускает шанс распознать свою истин­
ную профессию, стремление к которой скрыто в самой глубине его души.
- Страх принятия решений сводит меня с ума, - сказал мне однажды Дик, очень
талантливый и успешный человек, который постоянно менял место работы. - Вот
сейчас я хочу изучать архитектуру и собираю сь в университет, но что будет, если
через четыре года я вдруг пойму, что мне и этим скучно заниматься?
- И что же будет? - спросила я.
- Поменяю профессию, - ответил Дик.
Мы оба знали, что процесс смены проф ессий будет продолжаться до бесконечно­
сти или до тех пор, пока Дик не возьмет на себя ответственность и не найдет свое
истинное призвание где-то в пределах досягаемости. Первопричина проблемы Дика
заключалась не столько в сложности принятия окончательного решения о профес­
сиональном выборе, сколько в боязни посвятить себя какому-то одному роду деятель­
ности, взять на себя такое обязательство. Людям, подобным Дику, непросто связывать
себя долговременными отношениями в лю бой сф ере жизни. Чем больше они сближа­
ются с чем-то или с кем-то, тем сильнее им кажется, что они задыхаются в этих отно­
шениях, и они стараются как можно скорее сбежать - чтобы в сотый раз пройти через
такую же ситуацию.

9. Я выбрал профессию под влиянием личностной травмы

К этой категории я отношу людей, которые пережили какие-то ужасные события,
из-за которых их выбор существенно отклонился от «запрограммированного» при­
родой. Случаев, когда физическая или душевная травма каким-либо образом сказыва­
ется на дальнейшей жизни человека, немало. Например, ребенок, обладающий худо­
жественным дарованием, после смерти от тяжелой болезни отца или матери пере­
ключается на совсем иной род занятий, никак не связанный с его исконными устрем­
лениями. Он может потратить долгие годы на освоение сложной профессии, и все для
того, чтобы лет в сорок понять, что имеет право следовать своему призванию.
Яркий пример такого внутреннего конфликта - история Крэйга. Его мать долгие
годы болела рассеянным склерозом, и он решил, что, став специалистом в этой обла­
сти, сам изобретет способ вылечить маму и других людей с таким диагнозом.
 Путешествие за границы безысходности 207

| Я считал, что если буду хорошо учиться, - рассказывал Крэйг, - то обязательно

изобрету какое-то лекарство, которое спасет ей жизнь. Я был решительно настроен на
карьеру врача и именно этим занимался на протяжении нескольких лет после смерти
матери. Сегодня я отличный врач, но никак не могу избавиться от чувства, что в жизни
что-то упустил.
Короткий анализ фамильной истории Крэйга позволил сделать один интересный
вывод: все остальные члены его семьи были успешны в бизнесе. Осознав, чего Крэйг хочет
на самом деле, я убедилась, что семейный талант не обошел и его, просто он сбился с пути
под влиянием травмы от продолжительной болезни и медленного угасания матери.
Я посоветовала Крэйгу не делать каких-либо резких поворотов в своей судьбе. Он
действовал постепенно, начал с организации поставок импортного лекарства от кожных
заболеваний, которое оказалось очень успешным продуктом на внутреннем рынке.
1 Когда я буду уверен, что бизнес - это моя стихия, I сказал Крэйг на нашей
последней встрече, - то соединю мои знания медицины с коммерческими способно­
стями. До недавних пор я чувствовал, что, спасая жизни своим пациентам, я возвра­
щаю к жизни свою мать. Но сейчас я, пожалуй, уже готов расстаться с иллюзией, что
исцеляю ее и весь мир. В последнее время мне приносит все больше и больше удо­
вольствия возможность ощущать, как пробуждается во мне предприниматель.
Крэйг смог позволить себе отпустить личную травму и двинуться вперед, к своему
истинному выбору. Он освободился от тяжелого обязательства, которое когда-то на
себя взял, I спасти жизнь матери и смог перенаправить всю свою энергию на коммер­
ческие проекты, в которых действительно хотел себя реализовать.

10. На мое профессиональное развитие влияют детские впечатления

В последнюю из представленных здесь категорий профессиональных тупиков
попадают люди, которые на раннем этапе жизни приобрели определенный опыт,
помешавший им в дальнейшем реализовать свои таланты или распознать предпочте­
ния. Некоторые из них даже пребывают в уверенности, что обязаны превратить эти
детские впечатления в дело всей своей жизни.
Джеральдин пришла ко мне, когда уже совсем отчаялась. Ей было двадцать шесть
лет, и у нее не было никакой профессии.
- Меня ничто по-настоящему не интересует, - сказала она, - я никак не могу найти
сферу, которая была бы мне по душе.
Ключ к загадке крылся в ее детстве: будучи ребенком, Джеральдин терпела частые
обиды от отца.
- Отец просто затравил меня, - рассказывала она. - Постоянно все проверял: что я
недоделала и что сделала не так, какие уроки не выучила, какие задания и поручения
не выполнила. Мне досталась судьба не дочери, а падчерицы - одни тычки и ни грам­
ма любви.
208 Генетический код личности

Пропуском Джеральдин в жизнь стала армия. Далеко от дома она открыла для себя
нишу, нашла применение своим способностям в помощи солдатам, терпевшим изде­
вательства командиров. Все соответствующие законы, постановления и приказы она
знала наизусть и смело указывала армейским командирам на их ошибки, стоило
кому-то из них допустить малейшее нарушение. Многие офицеры ее недолюбливали,
зато солдаты обожали.
- А сейчас, через несколько лет после демобилизации, как вы думаете, есть ли у вас
профессия?
- Нет, - ответила Джеральдин.
- А что, если я скажу, что на самом деле у вас уже есть профессия и вам нужно лишь
перевести ее в реальную плоскость вашей жизни?
На последующих сеансах мы рассмотрели несколько вариантов деятельности
Джеральдин, ведь было очевидно, что она могла бы консультировать людей, страда­
ющих от давления со стороны бюрократов разных уровней и государственных
чиновников высокого ранга. В конце концов Джеральдин вернулась за парту, чтобы
освоить профессию консультанта по налогообложению, и со временем стала спе­
циализироваться на помощи людям, которые подвергались запугиванию со сторо­
ны налоговых органов.
Свой эмоциональный опыт, вынесенный из детских обид, и умение справляться с
давлением Джеральдин перенесла в свою профессиональную деятельность. Все, что
ей было нужно от меня, - это чтобы кто-то понял, что выбранный ею способ справ­
ляться с проблемами - важное, уважаемое занятие и ее личное призвание. Джеральдин
было нужно, чтобы ее выбор приняли.

Б. ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ МОИ ТУПИК?

Четыре уровня изменений
Определив, в какой (или какие) именно из описанных выше профессиональных
тупиков вы попали или каким-то иным образом выяснив, где именно вы застряли,
нужно оценить свою ситуацию и продумать выход из нее, решить, что нужно изме­
нить в своей жизни. Ниже приведены обобщенные описания уровней изменений, а
порядок их расположения определяется степенью сложности предстоящей личност­
ной или карьерной трансформации.

1. Смена рода занятий

Подразумевается, что человек не может полноценно выразить себя в конкретной
профессии, потому что такой возможности в данной сфере для него действительно
нет. На выход из этого тупика понадобится много времени и сил, ведь речь идет о
смене профессии, кардинальном повороте в карьере, фундаментальных изменениях
в характере и содержании работы. А это влечет за собой и личностную трансформа­
 Путешествие за границы безысходности 209

цию. Люди, столкнувшиеся с подобным профессиональным тупиком, чувствуют, что

выбранный ими способ зарабатывания на жизнь не позволяет им выражать себя, не
соответствует их истинным потребностям, поэтому нужно пересмотреть свой про­
фессиональный выбор.

2. Профессиональный рост
В таких изменениях нуждается человек, который на определенном этапе достиг
пика своего эмоционального и личностного развития и не может продвигаться
дальше в том же профессиональном направлении, хотя чувствует потребность в
росте. Часто оказывается, что такие люди не готовы (и прежде всего - эмоциональ­
но) к переходу на новый, более сложный уровень. Хотя подобное явление расцени­
вается многими как кризис, на самом деле оно может стать катализатором и под­
толкнуть человека к новым горизонтам эмоциональной зрелости. Столь серьезный
сдвиг требует дальнейшего эмоционального развития и нового восприятия как
самого себя, так своих отношений с окружающими. Результаты такого процесса
иногда проявляются в изменении масштаба профессионального выражения чело­
века: росте дохода от среднего до высокого, переходе с должности менеджера
среднего звена на высокий руководящий пост, от выполнения несложных опера­
ций к ведущим ролям.
Чтобы эти изменения произошли, человеку нужно развить свою способность
эффективно взаимодействовать и с собой, и с окружением. Иногда для этого нужно
улучшить свой имидж, научиться смотреть в глаза определенным страхам, которые
удерживают на месте. Это может быть страх выразить агрессию, страх неудачи, страх
успеха. Саморазвитие и самосовершенствование человека часто выражаются в том,
что он берет на себя большую ответственность, ярче выражает себя в творчестве, в
менеджменте, в других аспектах, имеющих отношение к его работе.

3. Корректировка сферы и рода деятельности в рамках одной профессии

Это контекстные изменения, требующие прежде всего анализа и оценки положе­
ния, роли и места человека в организации, содержания и характера его деятельности.
Без этого движение вперед в рамках данной системы невозможно. Многие люди чув­
ствуют глубокую внутреннюю потребность расти дальше в контексте выбранной ими
профессии. Чтобы повысить эффективность своей работы и быть ею удовлетворен­
ным, человеку необходимо видение рабочего контекста, в котором ему комфортно и
в котором он может себя выразить, а еще - знание семейных поведенческих схем и
ролевых взаимоотношений, передающихся из поколения в поколение. Такого рода
изменения могут подразумевать переход из небольшой организации в крупную и
наоборот, с позиции наемного работника на позицию фрилансера, от партнерства к
индивидуальной деятельности и тд.
210 ГЬнетический код личности

4. Расширение масштаба самовыражения

Когда вы чувствуете, что дело, которым вы занимаетесь и которое вам нравится, не
позволяет вам раскрыться полностью, можно расширить свое самовыражение через
работу или занятия, с ней не связанные. Деятельность человека - как многослойный
пирог, она включает в себя всю совокупность его занятий на работе, дома, в других
сферах жизни. Когда потребность выразить себя настолько сильна, что убивает жела­
ние добиться высоких результатов и всякую надежду на удовлетворенность собой,
скорее всего, речь идет о «синдроме сгорания». Порой бывает достаточно тщательно
проанализировать ситуацию, найти какое-то значимое для себя занятие или хобби
(не имеет значения, будет оно связано с работой или нет) и сделать его элементом
своей жизненной формулы. Это будет избавлением от профессиональной фрустра­
ции и источником удовлетворенности.

В. ЧТО НУЖНО, ЧТОБЫ ПРОДОЛЖИТЬ ДВИЖЕНИЕ?

Шесть этапов путешествия
Человеку, который чувствует, что топчется на месте, и не видит путей для своего
профессионального развития, полезно отправиться в путешествие, состоящее из
шести этапов, которое, на мой взгляд, способно вывести его из застоя.

Этап 1. Осознание
На старте карьерных изменений необходимо оценить и описать ситуацию, в которой
вы оказались, и заявить самому себе: «Я в карьерном тупике», подтверждая тем самым, что
вы застряли именно в профессиональной, а не в какой-либо иной сфере жизни.
Нужно собраться с духом и признать, что происходящее с вами связано с ощущени­
ем безысходности на профессиональной стезе. На этом этапе люди чаще всего говорят:
«Моя карьера застыла на одном месте, шагу не могу ступить дальше», «Япотерял интерес
к работе», «Это все не то», «Я должен сменить работу, только не знаю, что теперь
выбрать», «Мне по утрам не хочется вставать», «Иду на работу, как на каторгу» и т.п.
Люди боятся самой мысли, что они столкнулись с кризисом в профессиональной
жизни, отказываются признать это как свершившийся факт. Но, как правило, рано
или поздно им приходится это сделать, потому что душевное напряжение нарастает
день ото дня.
С моей точки зрения, ощущение безвыходности в профессиональной сфере - это
здоровая и динамичная составляющая жизни в целом, лишь этап в эволюции индиви­
дуума. Люди, воспринимающие свою работу как нечто, чем они вполне могут управлять,
позволяют себе время от времени проводить «инвентаризацию» жизни. Иногда они
испытывают удовлетворенность тем, чем занимаются, иногда чувствуют безвыходность
текущей ситуации. Одних ощущение безысходности пугает, они бросаются из крайно­
сти в крайность, хватаются то за одно, то за другое, совершают обходные маневры или,
 Путешествие за границы безысходности 211

наоборот, окапываются и пытаются ему противостоять. Другие видят в безвыходности

возможность изменений и плацдарм для прорывов. Но в любом случае осознание тупика
в профессиональной сфере - обязательное условие перехода на следующий этап.

Этап 2. Распознавание
Этот этап еще можно назвать диагностированием тупика, и главная цель здесь -
определить, что привело к безвыходной ситуации в вашей карьере. Здесь вам помогут
приведенные выше описания десяти видов профессиональных тупиков и четырех
уровней изменений.
При распознавании и анализе тупика, в который вы попали, вы можете обнаружить
признаки двух и более из описанных ситуаций. Соответственно, выход из него потре­
бует от вас удвоенных или даже утроенных усилий. Объяснение 1 в нашей человече­
ской природе: люди I существа сложные, их невозможно классифицировать односто­
ронне и однозначно, как бабочек Вы должны исходить из того, что точное диагности­
рование поможет определить этапы работы с каждым из тупиков. Концентрируя вни­
мание на одном вызове, вы будете продумывать и проделывать конкретные шаги, без
которых дальнейшее путешествие к своей удовлетворенности невозможно.

Этап 3. Конфронтация
Следующий этап 1 противостояние пустоте или ощущению вакуума. Это трудный
этап, хотя и не самый сложный вданном путешествии. Выуже признали существование
проблемы, распознали ее и проанализировали, но еще не знаете, как с ней справляться.
Нужно прислушаться к своему внутреннему голосу, на время отстраниться от работы
или домашних хлопот, чтобы справиться с неразберихой в душе. Можно найти себе
душевного собеседника, читать книги, содержащие практические советы по психоло­
гии, проконсультироваться у профессионального психолога. Чтобы в вас вошло новое,
нужно освободить для него место, а значит - необходимо избавиться от ненужного
старого. Период ухода от дел необходим, чтобы услышать свой внутренний крик и плач
и сконцентрировать усилия на воссоединении со своими истоками, восстановить свое
личностное видение. Услышать свой внутренний голос - обязательное условие пере­
хода на следующий этап. Многие люди воспринимают душевную пустоту как катастро­
фу, но только пройдя через нее, можно наполниться новыми силами. Этот участок
будет гораздо легче пройти, если помнить, что он - непродолжительный.

Этап 4. Видение
Славная задача здесь - формулировка своего видения и принятие решения. Нужно
четко определить, куда вы хотите идти и куда движетесь в данный момент. Для многих
людей, которые не знаюг, куда двигаются, или еще не определили свое видение, это непро­
стой шаг, потому что их пугает неизвестность или какой-то другой конкретный страх.
212 Генетический код личности

Десятилетия работы психологом научили меня очень внимательно относиться к

неспособности человека четко распознать свои устремления или мечты, относящиеся
к профессиональной сфере. Торопиться здесь я не советую. Ваша неспособность при­
нять ту или иную правду о себе или примирить свою мечту с реальностью может быть
сопряжена с объективными факторами, хотя вы, возможно, и не понимаете, какими
именно. Иногда воплотить мечту человеку мешает запрет, отсутствие разрешения (со
стороны семьи или общества), подчинение общепринятым законам, чье-то предвзятое
мнение. У него может просто не быть инструментов для реализации своей мечты,
незнание же того, что они собой представляют, - это способ избежать конфронтации с
фрустрацией. Ведь люди предпочитают думать, что они максимально используют
шансы, которые им дает жизнь. Ощущение нераспознания своего призвания - разру­
шительное чувство, и, возможно, не только для вас, но и для вашей семьи.
Глубоко в душе большинство людей интуитивно знают свое предназначение.
Порой осуществление мечты требует умения выстоять в неблагоприятных условиях:
в атмосфере зависти и соперничества, жадности и страха. Признав свою мечту, чело­
век, практически не осознавая этого, возлагает на себя ответственность за ее осущест­
вление. В ином случае он запрещает себе посмотреть в лицо правде и признать, что
живет с неосуществленной мечтой. А тот, кто предпочитает игнорировать свою мечту
или вообще похоронить ее, страдает от еще более жестокого наказания - живет с чув­
ством, что жизнь проходит мимо, а он так и не реализовал свое призвание, не стал тем,
кем хотел стать. Чем не смерть при жизни?

Этап 5. Обучение
На этом этапе путешествия вы вооружаетесь инструментами и обращаетесь за
помощью к знающим людям, которые научат вас, подскажут, подведут к пониманию
того, как реализовать свое видение или сделать следующий шаг на пути к изменениям.
Как только вы определитесь, к какому маяку хотите плыть, начнется практический
этап, на котором нужно будет задать себе целый ряд конструктивных вопросов.
Например, таких:
1Как из точки А, где я нахожусь сегодня, пройти к точке Б, где я хочу быть завтра?
- Какой маршрут мне для этого выбрать?
■Какие инструменты мне понадобятся?
- С какой скоростью мне следует двигаться?
- Кто будет направлять меня и давать мне советы?
- Кто разделит со мной эту трудную дорогу?
- С кем я расстанусь на этом пути?
Чем яснее обозначены направление и цель, тем больше шансов на успех. Прилагая
максимум усилий, вы получите максимум помощи и будете заражать своей увлечен­
ностью окружающих. Иначе говоря, Бог помогает тем, кто помогает себе сам.
 Путешествие за границы безысходности 213

Надо сконцентрировать все свои силы и тщательно спланировать свой путь, не

упустив ни одной важной детали, не поддавшись соблазну сократить дорогу и улов­
кам лицемеров. Методичное следование по всем этапам пути - это и есть самая корот­
кая дорога к своей мечте.

Этап 6. Самоосуществление
Цель заключительного этапа - прийти к чувству свершения. Хочу обратить ваше
внимание на то, что этот этап длится постоянно. Но вполне вероятно, что в один не
очень прекрасный день вы столкнетесь со следующим тупиком... А за ним вырисуется
еще один... Люди, живущие с ощущением, что занимаются тем, что им суждено, и
воплощают свое профессиональное видение, выражают чувство свершения такими
словами: «Каждый день приносит мне новую радость», «Наконец-то я занимаюсь тем,
чем всегда хотел заниматься», «Я никогда не чувствовал себя настолько целостно», «Я
полон энергии».
На этом этапе будут времена получше и похуже, но, столкнувшись однажды с
новым тупиком, вы сумеете его распознать и понять, что это дверь к дальнейшему
вашему развитию.

Заключение
Итак, дорогие читатели, мы подошли к концу книги... но не истории.
В этом приложении я привела описание некоторых процессов и инструментов,
которые могут быть вам полезны. В любом случае распознавание того, что с вами про­
исходит и что это означает, потребует приложения колоссальных душевных сил и
много-много времени. Я предпочитаю видеть в этих процессах путешествия, которые
ведут человека к новым горизонтам его жизни, в том числе и профессиональной. Во
всех путешествиях, которые я проделала вместе с людьми, обратившимися ко мне за
помощью, мне довелось, помимо страданий и фрустрации, наблюдать радость и удо­
влетворение, которые приходят с ростом и самореализацией, когда человек находит
свой путь и идет по нему.
Всем, кто проделал со мной это виртуальное путешествие, я желаю, чтобы ваш
личный путь был истинным и, несмотря на все трудности, привел вас к глубокой вну­
тренней удовлетворенности.

Учитесьу других и учите других.

Ищите свой путь.
Доверяйте своей мудрости.
Следуйте велению внутреннего голоса.
Выходите за порог своего дома и отправляйтесь на поиски Земли обетованной.
 Библиография

Adler, A. (1959). Understanding Human Nature, New York: Fawncett

Bank, S.P. & Kahan, M.D. (1982). The sibling Bond, New York: Basic Books.
Barner, R. (1996). The new Career Strategist: career management for the year 2000 and
beyond, in E. Cornish (Ed.). Exploring Your Future. Bethesda Maryland: World Future
Society, 12-18.
Barnett, E. & Barnett, S. (1988). Working together: Entrepreneurial Couples. Berkeley:
Ten Speed Press.
Beck, E.D. & Cowan, C. C. (1996). Spiral Dynamics; Exploring the new Science of
Memetics (Eds). Cambridge: Blackwell Publishers Inc. Becker, E. (1973).
Becker, E. (1973) The Denial of Death. New York: Free Press.
Bowen, M. (1980). Key to the Genogram. Washington DC: Georgetown University
Hospital.
Bolles, R. N. (1996). What Color is Your Parachute? Berkeley, Ten Speed Press.
Bordin, E.S. (1968). Psychological Counseling (2nd Ed.). New York: Appleton Century,
Crof.
Bratcher, W.E. (1982). The influence of the family on career selection: A family systems
perspective. The Personnel & Guidance Journal, 61,87-91.
Brill, A.A. (1949). Basic Principles of Psychoanalysis. New York: Doubleday. Dagley, G.
(1984). A Vocational Genogram (mimeograph). Athens: University of Georgia.
Datan, N. & Ginsbert, L. (1975). Life span Developmental Psychology, New York:
Academic Press.
Dawkins, R. (1989). The Extended Phenotype, Oxford: Oxford University Press.
Dawkins, R. (198-9). The Selfish Gene, (New Ed.). Oxford: University Oxford University
Press.
De Vries, Kets. M.F.R. & Associates (1991). Organizations on the Couch. San Francisco:
Jossey-Bass.
Fairbairn, W. R D. (1952). An Object Relations Theory of the Personality. New York: Basic
Books.
Fenichel, 0. (1954). On the Psychology of Boredom, in; Collected Papers of Otto
Fenichel, I. London: Routledge & Kegan Paul.
Fores, B.R. (1953)- Personality factors in Occupational Choice. Educational Psychological
Measurements. 13,361-366.
Freud, S. (1959). Instincts and their Vicissitudes, in Collected Papers 4. New York: Basic
Books.
216

Galinsky, M.D. & Fast, I. (1966). Vocational choice as a focus of the identity search.
Journal of Counseling Psychology 13,89-92.
Ginsberg, E., Ginsberg, S.W., Axelrad, S. & Herman, J.L. (1951). Occupational choice. New
York: Columbia University Press.
Greenvald, H. (1964). Why do so few people find work satisfying? In L. Freeman, M.
Theodore (Eds.). The Why Reports Purchase, New York: Arthur Bernhard.
Gysbers, N.C. Heppner, N.J. & Johnston, J.A. (1998). Career Counseling: Process, Issues
and Techniques. Boston: Allyn & Bocon.
Hall, D.T. (1996). Long live the career., in D.T. Hall & Associates (Eds.). The Career is
Dead - Long Live the Career. San Francisco: Jossey-Bass.
Holland, J.L (1964). Making Vocational Choices: A Theory of Vocational Personalities
and Work Environment. (2nd Ed.). Englwood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall.
Holland, J.L (1964). Major Progress of research on Vocational behaviors. In Borow, H.
(Ed.). Man in a world of work. Boston: Haughton Mifflin.
Hoppock, R. (1963). Occupational Information. (2nd Ed.). New York: McGraw-Hill.
Han, E. (1963). The Problem of motivation in the educator’s vocational choice. The
Psychoanalytical Study of the child, 18,266-285.
James, J. (1996). Thinking in the Future Tense. New York: Simon & Schuster.
Klein, M. (1959). The Psychoanalysis of Children. London: Hogarth. Krau, E. (1997). The
Realization of Life Aspiration through Vocational Careers. New York: Draeger.
Lamb, M.E. & Sutton-Smith, B. (Eds.). (1982). Sibling Relationships-Their Nature and
Significance across the Life Span. Hillsdale, New York: Erlbaum.
Leibowitz, Z. & Lea, D. (Eds.). (1986). Adult Career development: Concepts, Issues and
Practices. Alexandria: National Career Development Association.
Maddox, RJ. (1995). INC. Your Dream. Penguin Books USA INC. Marshack, K. (1994).
Love and work: How co-entrepreneurial couples manage the boundaries and transitions in
personal relationship and business partnership. Doctoral dissertation, Santa Barbara: The
Fielding Institute. Maslow, A.H. (1954). Motivation and Personality. New York: Harper.
McClelland, D. (1962). On the psychodynamics of creative physical scientists, in Gruber
H.F., Terrell, G., Wertheimer, M. (Eds.). Contemporary Approaches to Creative Thinking: New
York: Atherton Press.
McGoldrik, M & Gerson, R. (1985). Genograms in Family Assessment. New York: W.W.
Norton & Co.
McKelvie, W.H., & Friedland, B.U. (1978). Life Style: Theory, Practice and Research.
Dubuque: Kendall/Hunt.
Nachmann, B. (I960). Childhood experience and vocational choice in law, dentistry and
social work. Journal of Counseling Psychology. 7,243-250.
Obholzer, A., & Roberts, V.Z. (1994). The Unconscious at Work. London: Routledge.
 Okiishi, R.W. (1987). The Genogram as a tool career counseling. Journal of Counseling
and Development. 66,255-259.
Osipow, S.H. & Fitzgerald, L.F.(1996). Theories of Career Development. (4th Ed.) Boston
Allyn &Bacon.
Parsons, F. (1989). Choosing a Vocation. Garret! Park: Garrett Park Press. Pines, A.M.
(1993)- Burnout: An Existential Perspective, in W. Schaufeli, C. Maslach, & T. Marek (Eds.)
Professional Burnout. Washington DC: Taylor & Francis.
Pines, A.M., &Aronson, E. (1988). Career Burnout. New York: Free Press.
Pines, A. M., & Yanai O. (2000). Unconscious Influences on the Choice of a career:
Implications for organizational consultation. Journal of Health and Human Services
Administration, 21,502-511.
Pruyser, P.W. (1980). Work: Curse or Blessing? Bulletin of the Menninger Clinic. 44,
59-73.
Roe, A. (1964). Personality structure and occupational behavior, in H. Borrow (Ed.). Man
in a World of Work. Boston: Houghton Mifflin, 196-214.
Roe, A. (1956). A psychology of Occupations. New York: Wiley & Sons.
Rohrlich, J. B. (1980). Work and Love: The Crucial Balance. Summit Books.
Savickal, M.L. & Walsh, B.W. (Eds.). (1996). Handbook of Career Counseling: Theory and
Practice. Palo Alto: Davies-Black Publishing.
Segal, S.J. (1961). Psychoanalysis of personality factors in vocational choice. Journal of
Counseling Psychology. 8, 202-210.
Siegelman, M. & Peck, RF.Z. (I960). Personality patterns related to occupational roles.
Genetic Psychological Monograph. 61,291-349.
Stern, G.G. Stein, M.I. & Bloom, B.S. (1956). Methods in Personality Assessment. Glencoe:
Free Press.
Sulloway, F.J. (1997). Bom to Rebel. Boston: Vintage Books.
Super, D.E, (1965). Vocational Development. New York: Colombia University Bureau of
Publications.
Vroom, V.H. (1964). Work and Motivation. New York: Wiley & Sons.
Walsh W. B. & Osipow, S.H. (1995). Handbook of Vocational Psychology. Hillsdale, New
York: Erlbaum.
Watchtell, E. F. (1992). The family psyche over three generations: The Genogram
Revisited. Journal of Marital Therapy. 8.335-343.
White, M. (1995). Re-Authoring Lives: Interviews and Essays. Adelaide, South Australia:
Dulwich Centre Publications.
White, R.W. (1954). Lives in progress. New York: Drydem.
Winnicott, D.W. (1965). The Family and Individual Development. New York: Basic
Books.
 КНИЖКОВЕ
ВИДАВНИиТВО
ОЛЕКСІЯ КАПУСТИ

КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
АЛЕКСЕЯ КАПУСТЫ:
РАСШИРЯЯ КНИЖНЫЕ ГРАНИЦЫ
www.books.web-standart.net

В современном мире книга уже не просто источник знаний. Это еще и инвестиция
в сотрудников, клиентов, партнеров. Мы воспринимаем каждую книгу как событие не
только для нас, но и для всех думающих и читающих людей в Украине. Поэтому мы
воплощаем только самые амбициозные и дерзкие проекты.
Мы работаем с авторами первой величины. Среди мировых звезд менеджмента,
которых мы открыли для Украины, - Филип Котлер, Джек Траут, К. К. Прахалад, Майкл
Портер, Роберт Хит и другие.
Все книги мы издаем в тесном сотрудничестве с ведущими украинскими компа­
ниями: UMC, KMBS, Kraft, Profix, «Эксперт Украина» и многими другими.
Наши книги представлены во всех ключевых книжных магазинах Украины, веду­
щих интернет-магазинах.
 КНИЖКОВЕ
ВИДАВНИиТВО
ОЛЕКСІЯ КАПУСТИ

www.books.web-standart.net

«ИЗДАТЕЛЬСТВО АЛЕКСЕЯ КАПУСТЫ» ПРЕДСТАВЛЯЕТ

СЕРИЯ «БИБЛИОТЕКА ЖУРНАЛА "НОВЫЙ МАРКЕТИНГ»

«Интернет-маркетинг. Новые инструменты влияния на новых потребителей»,

2010 г., на русском языке
Мир стремительно меняется. С развитием Интернета потребители все меньше внима­
ния обращают на привычные источники информации (телевидение, радио, прессу и
т. д.). В результате они становятся все менее эффективными, уступая пальму первен­
ства цифровым каналам коммуникации, и прежде всего - Интернету7. Чтобы досту­
чаться до потребителей, компаниям из разных сфер деятельности нужно осваивать
инструменты интернет-маркетинга.
Книга «Интернет-маркетинг: новые инструменты влияния на новых потребителей'» -
о том, как маркетологам с максимальной выгодой использовать цифровые каналы
коммуникации. Представленные в ней практические решения и инструменты про­
анализированы с учетом специфики развития отечественного рынка интернет-ком-
муникаций.

«Программы лояльности. Как влюбить в себя клиентов»,

2010 г., на русском языке
Программы лояльности давно вошли в арсенал маркетологов. Миру известно немало
примеров успешных программ, не только побуждающих потребителей совершать
повторные покупки, но и по-настоящему стимулирующих их эмоциональное взаи­
модействие с брендом. Однако наряду с эффективными программами встречаются и
неудачные, не принесшие своим создателям ничего, кроме затрат и разочарования.
Эта книга о том, как получить от программы лояльности максимальную пользу. В из­
дании представлены практические решения и инструменты, а также бизнес-кейсы
ведущих отечественных и зарубежных компании, программы лояльности которых
по праву могут считаться примером.

«Целевой маркетинг. Сегментация и позиционирование »,

2011 г., на русском языке
Сегментация и позиционирование - два слова, хорошо знакомые каждому маркето­
логу. За ними кроется целый пласт подходов и моделей, разрабатываемых не один
десяток лет. Но, как водится, применить их на практике зачастую очень непросто.
Книга вобрала в себя полезный практический опыт ведущих отечественных и зару­
бежных маркетологов, который поможет читателям извлечь максимальную пользу
из сегментации и позиционирования у себя в компании.

«Разработка новых продуктов. От идеи до запуска»,

выйдет в 2011 г., на русском языке
Разработка продукта - ключевой аспект деятельности любой компании. Однако из­
вестно, что абсолютное большинство новинок терпит неудачу на рынке. В чем же се­
крет тех счастливчиков, чьи инновации снискали успех и принесли их создателям
славу и деньги? И какие инструменты позволяют сделать разработку продуктов мак­
симально эффективной, а риски - минимальными?

«Секреты каналов продаж. Как наладить эффективное сотрудничество

с дистрибьюторами и розницей», выйдет в 2011 г., на русском языке
Производители товаров широкого потребления не мыслят своей жизни без торговых
посредников - дистрибьюторов и розницы. Именно они помогают донести товар до
конечных потребителей. Однако они же становятся серьезным барьером между про­
изводителями и покупателями. О том, как наладить взаимовыгодное сотрудничество
с каналами продаж, читайте в этой книге.

СЕРИЯ «БИБЛИОТЕКА ЖУРНАЛА "УПРАВЛЕНИЕ КОМПАНИЕЙ"»

«Тайм-менеджмент. Простые инструменты, которые меняют жизнь»,

2009 г., на русском языке
Это книга о личной эффективности и управлении временем. Она адресована и тем,
кто только знакомится с инструментарием тайм-менеджмента, и тем, кто ищет новые
подходы, кто хочет переосмыслить сложившуюся и отработанную практику. Тайм-
менеджмент очень тесно связан с фундаментальной составляющей человеческого су-
ществования - поиском смысла жизни, призвания, а это путь бесконечный и глубоко
индивидуальный.
Преложенные в книге методики и рекомендации помогут находить иремя на то, что
для вас действительно очень важно.

«Лучшие продажи. Технологии для быстрого внедрения»,

2009 г., на русском языке
Как продавать, если как раньше не продается? Как перестроить систему продаж и
заставить продавцов работам, эффективнее? Как научить продавцов работать с ти­
пичными для кризисного периода возражениями? Как выявить узкие места в системе
продаж и определить потенциал отдела? Это только некоторые из вопросов, проана­
лизированных в сборнике.
В книге собраны материалы об управлении продажами, технологии, апробирован­
ные практиками программы, разработанные и реализуемые ведущими украинскими
и российскими бизнес-тренерами.

«Теория ограничений в действии. Как создать решающее конкурентное

преимущество», 2009 г., на русском языке
Как определить, что в данный момент ограничивает компанию, мешает ей увеличи­
вать прибыл), и постоянно поддерживать рост? Как находить решения, которые кон­
куренты не смо1уг повторить? Как решать фундаментальные дилеммы в управлении?
Как обеспечить доступность своих товаров в рознице на постоянной основе? Как
организовать синхронное взаимодействие всех подразделений компании? Как в ус­
ловиях кризиса принимать правильные решения о ценообразовании? Ответы на эти
и многие другие вопросы дает теория ограничений, разработанная Эли Голдраттом.

«Инновации. Маршрут к идее»,

2010 г., на русском языке
Дли нынешнего бизнеса инновация - это жизнь. Но какие же инструменты помогут
найти действительно прорывную идею, увидеть то, чего не видит конкуренты? Что
нужно для того, ч тобы воплотить удачную идею п повысить эффективность иннова­
ционного процесса?

«Методология Адизеса»,
выйдет в 2011 г., на русском языке
Подход Ицхака Адизеса к управлению - эго не только теория жизненных циклов и
идеи о менеджерских ролих-«витамннах». »то целостная система для реограннзацни
компаний и повышении их эффективности в краткосрочной и долгосрочной пер-
 •йзткиимк зцз а с) *&кн|} лэло
11(2и ЭЛ? 5ШООЛ ЗшЬ'Баф ОЦД, 3|Л »р«Э [е§
^IIО Ш Э ф .й з 1 и в о А 1 Э Ц Д \ Э|31?|'
ЭП}Ц ллии и? шпсрэш
К в,ЭЛ^Н • • ор ЭЛЛ 'ЗЭД Э[.ХЭр$Э[е$
сЭ1\[С] ллви ш ли и а\иц пел 0 (] 5р®Г

спективе. Читайте о том, в чем суть методологии и как ее применить на практике, а

также интервью с гуру.

«Тайм-менеджмент в корпоративном формате»,

выйдет в 2011 г., на русском языке
Сборник статей о методиках и инструментах тайм-менеджмента, которые помогут
повысить эффективность компании: улучшить управление временем ваших сотруд­
ников, обозначить приоритеты в работе, настроить систему делегирования и контро­
ля выполнения поручений.

По вопросам приобретения книг обращайтесь по телефону: (044) 225-03-20,

www.books.web-standart.net
 Общая редакция Людмила Савицкая
Перевод Екатерина Сысоева
Литературный редактор Светлана Охтень
Выпускающий редакторЛеся Петренко
Дизайн обложки Андрей Янович
Верстка Александр Кохан

Подписано в печать 27.04.2011.

Формат 1б5 х 210.
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Печат. листов - 25. Уч.-издат. листов - 5,2.
Заказ 3-09/11.

© Издательство Алексея Капусты, 2011

www.books.web-standart.net
01135, Киев, ул. Павловская, 26/41, оф. 108
Свидетельство №3727 от 10.03.2010.

Напечатано в типографии
ООО «Издательство „Вперед”»,
97534, АРК, Симферопольский район,
с. Строгановка, ул. Лечебная, 1,
тел.: (0652) 593-112,593-148
 Орения Яффе-Янаи
Украина
Генетический код АССОЦИАЦИЯ ВЛАДЕЛЬЦЕВ СЕМЕЙНЫХ КОМПАНИЙ

ЛИЧНОСТИ

Книга «Генетический код личности» - это сборник реальных

историй о выборе профессии и подходах, которые помогли людям
преодолеть сложнейшие препятствия на пути к самореализации.
Орения Яффе-Янаи ведет читателей запутанными лабиринтами
драматичных ситуаций, в которых оказались ее герои.
Главная цель каждого путешествия - проанализировать
профессиональное наследие предыдущих поколений и распознать
свою «профессиональную ДНК». Автор убедительно доказывает,
что карьерный тупик - это необходимый этап на пути
«профессионального исцеления». Он может быть сигналом того,
что мы подошли к критически важному, поворотному моменту
в своем профессиональном развитии. После преодоления тупика
работа из источника наших страхов и проблем превращается
в плацдарм и мощнейший инструмент самовыражения.

Д-р Орения Яффе-Янаи -учредитель и партнер Израильского

института прикладной психологии Adam Group, сооснователь фирмы
AMI [дочернего предприятия всемирной консалтинговой компании
FBCG International], занимающейся вопросами семейного бизнеса.
Читает лекции в университетах Тель-Авива, Иерусалима, Лондона,
Мюнхена, Вашингтона и Софии. На протяжении 30 лет консультирует
семейные компании, финансовые и правительственные организации
Израиля, Иордании, США и ряда европейских стран.
Ее первая книга «Генетический код личности» вошла в число
национальных бестселлеров.

ISBN 978-966-2469-06-6