АКАДЕМИЯ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ОХРАНЫ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Кафедра иностранных и русского языков

Общественно-политический перевод

«Международные отношения современной России»

Выполнили:
Курсанты 472 учебной группы
рядовой А.С. Леонов
рядовой Р.А. Горбатько

Руководители:
начальник кафедры № 41
полковник Н.В. Шишкин

доцент кафедры № 65

Н.В. Карева

ОРЕЛ 2021
 Рецензия

Общественно-политический перевод на тему «Международные

отношения современной России», подготовленный курсантами 472 учебной
группы А.С. Леоновым и Р.А. Горбатько, выполнен на достаточно высоком
уровне для курсантов четвертого года обучения.
В процессе работы курсанты Леонов А.С. и Горбатько Р.А. показали
хорошие знания терминологии, касающиеся данной предметной области,
навыки работы со словарями и компьютерным программным обеспечением.
Материал данного общественно-политического перевода планируется
использовать на занятиях по дисциплине «Страноведение», а также в рамках
предстоящих научных работ.
Качество выполнения задания и оформления работы соответствуют
требованиям, которые были поставлены руководителем.

Рецензент:

начальник кафедры № 41 Н.В. Шишкин

17. 06. 2021 года
 Оглавление
Аннотация ............................................................................................................. 4
Введение ............................................................................................................... 4
Наследие Советского Союза ................................................................................ 7
Совет Безопасности наложил вето .................................................................... 14
Роль в боснийском конфликте ........................................................................... 16
Роль в косовском конфликте ............................................................................. 21
Роль России в борьбе с терроризмом в Ираке .................................................. 24
«Арабская весна» и политика России ............................................................... 27
Россия при Путине ............................................................................................. 41
Резюме, выводы и будущее ............................................................................... 45
Литература .......................................................................................................... 50
 Аннотация
В работе рассмотрены пути развития советского государства и
причины его распада. Исследованы основные тенденции развития
современных международных отношений России. Подробно изложена
внутренняя и внешняя политика Российской Федерации в период правления
Владимира Путина. Особенно подчеркивается роль и место России в
урегулировании современных конфликтов и противостоянии
международному терроризму.

Введение

Внешняя политика и международные отношения – это медленный

процесс изменений, диалогов и разногласий под влиянием отношений,
которые имеют место на протяжении всей истории. По этим причинам
формирование внешней политики часто характеризуется как относительно
медленный процесс, основанный на длительном сотрудничестве, дружбе и
конкуренции с другими государствами. Существенные изменения в
международных отношениях, как правило, редкие и одновременно важные
события в том контексте, что являются главным катализатором,
оказывающим большое влияние на устойчивые связи между странами.
Интересным примером с этой точки зрения, является изучение сущности
внешней политики России. Отличительной особенностью истории развития
России, в культурной и политической сфере, является ее нестабильность по
сравнению с большинством европейских стран. Катализатором значимых
событий стал уже современный период. Изменения, происходящие в истории
развития России, связаны с изменениями ее политических целей в связи с
разногласиями в правительстве, падением и крушением экономики,
социальной структуры, но последующим полным их восстановлением.
Другой аспект, вызывающий интерес в области изучения внешней
политики России - это ее всеми признанный статус мировой сверхдержавы.
До революции в 1917 году Россия была страной относительно отсталой
страной в технологическом и промышленном отношении. Одной из главных
целей революции была индустриализация и модернизация России, даже если
это было сопряжено с большими издержками для населения и сельской
промышленности. Таким образом, СССР смог сохранить образ серьезного
конкурента США и другим западным странам, благодаря своим
технологическим достижениям и развитию военной промышленности. Даже
несмотря на разрушенную советскую экономику, Россия возродилась после
падения как мощное политическое и экономическое государство.
Общей тенденцией является то, что могущественные страны
принимают более активное участиe в политике и событиях за рубежом.
Россия не была исключением из этого правила, и даже в условиях
нестабильной постсоветской экономики политические и экономические
лидеры вмешивались в глобальные проблемы. Бурно развивающаяся
внешняя политика России внесла большие изменения в международные
отношения, заставив Россию сделать выбор в рамках взаимодействия с
другими государствами. В частности, я рассматриваю отношения между
Соединенными Штатами и современной Россией.

До Октябрьской революции между СССР и США было относительно

слабое взаимодействие и отношения между ними в общих чертах можно
охарактеризовать как антагонистические. Распад СССР стал важным
событием для Соединенных Штатов, у которых появился шанс
нормализовать отношения с "крупной" мировой сверхдержавой. С этого
момента отношения между двумя странами претерпели большие изменения и
обострялись разногласиями по критическим вопросам. Многие в США по-
прежнему считают Россию чужой, опасной державой во всем мире, несмотря
на первоначально успешную дипломатию с постсоветским государством.
В этой диссертации я буду рассматривать историю отношений между
современной Россией и Соединенными Штатами, прежде всего в контексте
их внешнеполитических соглашений и разногласий, конфликтов, которые
произошли после распада Советского Союза. Я буду использовать
информацию, полученную от политического руководства стран, а также
заявления дипломатов и представителей в Совете Безопасности Организации
Объединенных Наций в качестве основных доказательств политических
позиций. Я намерен обобщить информацию о развитии отношений между
двумя странами на протяжении последних двух десятилетий, а также
провести дальнейший анализ основных факторов, обуславливающих
нынешнюю ситуацию в российско-американских отношениях. В частности,
остается вопрос, был ли неизбежен переходный этап России, являющейся
далекой "вражеской" державой Соединенных Штатов, исходя из
географических и политических интересов, или же Владимир Путин,
осуществляющий единое руководство и находившийся долгое время на посту
президента России, повлиял на ход российско-американских отношений и
существенно изменил их.
 Наследие Советского Союза

В любой дискуссии, связанной с современной Россией, необходимо

иметь общее представление о путях развития советского государства в
прошлом и причинах его распада. Советский Союз освободился от тяжелого
прошлого России, произвола имперской России и безысходности рабочего
класса. Хотя прошло уже более двух десятилетий, Советская Россия до сих
пор является предметом широких политических дискуссий. За период своего
долгого существования Советская Россия оказала большое влияние на
развитие русской культуры, что является важным для современной России.
Образование Советского Союза произошло после нескольких
революций 1917 года, сменивших имперский российский царский режим.
Революции последовали после ряда неудачных бунтов низших классов
общества и сопровождались подъемом рабочих и крестьян, воодушевленных
коммунистической философией мышления. Социальная культура России
испытывала большие проблемы, находясь на этапе развития монархического
общества. Несмотря на попытки проведения реформ, низшие классы
столкнулись с исключительно жестоким и репрессивным обращением со
стороны представителей дворянского общества. Это проявлялось в крайне
тяжелых условиях труда, особенно в сфере новой формирующейся
индустриальной экономике в городах.
Экономические, социальные и политические реформы, проведенные
царем Николаем, были неудачными. Его политикой были недовольны из-за
низкого уровня жизни в стране, экономического застоя и нехватки
продовольствия. Кроме того, Николай считался не самым «сильным» царем
после ряда военных поражений в русско-японской и Первой мировой войнах.
Пытаясь заручиться поддержкой в войне, царь Николай принял на себя
полномочия главнокомандующего, затем оставил столицу, чтобы напрямую
командовать армией. Он оказался плохим полководцем, но утверждал, что
внес вклад в стратегическое планирование, настроив тем самым своих
военачальников против себя. В стране Николай ассоциировался с войной,
поэтому не был популярным. Управление государством в его отсутствие
было передано его жене, немецкой царице Александре Федоровне, а также ее
личному советнику Григорию Распутину и совету министров Николая.
Царица так же не пользовалась популярностью у народа из-за своего
происхождения.
Кульминацией недовольства стала Февральская революция 1917 года.
Она началась с массовых протестов в феврале, которые продолжались до
начала марта. В этот период большая часть предприятий закрылась в связи с
постоянными протестами против правительства и ведения войны.
Первоначально в Петрограде использовали военную силу с целью
подавления толпы. Между военными и народом происходили частые
стычки, во время которых на первых этапах мало было человеческих жертв.
К середине марта военные полки дезертировали, чтобы поддержать
население, и военное командование советовало царю отречься от престола.
Он отрекся от престола15 марта, а 16 марта – его брат и преемник. Вместо
этого в Петрограде было сформировано временное правительство, в
основном состоящее из левоцентристской аристократии. Соперником
временного правительства был Петроградский совет, городской совет,
состоящий из рабочих и военных представителей государства. Данные
органы власти заявляли о праве представлять Россию и управлять ею, но
согласились на ограниченное двоевластие правительства.
Двоевластие правительства просуществовало всего семь месяцев,
закончившись Октябрьской революцией 1917 года. Петроградский Совет под
руководством большевиков возглавил вооруженное восстание, почти
бескровно захватив большинство центров власти в городе и, наконец,
захватив плохо защищенный Зимний дворец. В считанные дни большевики
сформировали официальный съезд, одобрив революцию, арестовав членов
соперничающей партии и начав процесс национализации и
перераспределения земли и услуг в России.
 Однако сопротивление большевикам продолжалось, и в лице Белой
армии появилась слабо организованная группа антибольшевистских сил,
включая меньшевиков, националистов и различные конгломераты правых
социалистов и богатых землевладельцев. Белая Армия воевала против
новообразованной большевистской Красной Армии с конца 1917 по 1923 год
по всей сельской местности России и во многих недавно созданных
советских республиках Кавказа.
Ближе к концу гражданской войны состоялась встреча нового
Советского правительства с правительствами недавно образовавшихся
советских республик, в конечном итоге сформировав и одобрив создание
Союза Советских Социалистических Республик. Первые экономические
планы были рассчитаны на 10-15 лет, предусматривая полную
индустриализацию и электрификацию страны. Советское государство
стремилось к созданию высокого уровня индустриализации, поддерживая
низшие классы и создавая рабочие места для всего народа в стране. Кроме
того, в некоторых сферах правительство допустило создание ограниченного,
регулируемого капиталистического рынка в рамках новой экономической
политики с целью более легкого перехода экономики.
В конце 1920-х годов Иосиф Сталин стал лидером большевистской
партии и Советского российского государства. Его приход к власти
ознаменовал собой быстрый переход от ограниченного идеалистического
социализма в лице Ленина и Троцкого и создание расширенного
центрального государства. Сталин ввел пятилетние планы, чтобы заменить
новую экономическую политику, повернув вспять любую частную
промышленность и подчеркнув роль интенсивной индустриализации по всей
стране. В сельской местности была проведена коллективизация фермерских
хозяйств, была предпринята попытка объединить сельскохозяйственные
земли и продовольственные запасы, полагая, что это увеличит объемы
производства сельскохозяйственной продукции и покончит с периодической
нехваткой продовольствия.
 Планы Сталина были направлены на расширение состава полиции и
органов службы безопасности Советского государства. В начале 1920-х годов
Сталин реформировал государственную полицейскую службу в НКВД,
Народный комиссариат внутренних дел, организацию, которая действовала
по всей территории России. В течение следующего десятилетия роль НКВД
постепенно усиливалась. А в 1934 году НКВД стал официально называться
органом безопасности всего Советского Союза, а не только России. Орган
безопасности взял под свой контроль все регулярные полицейские силы, а
также центры содержания под стражей людей по всему Советскому Союзу.
1940 год является самым ярким примером широких полномочий и активного
использования тайной полиции в сталинскую эпоху. Это был период, когда
НКВД используется в качестве инструмента совершения шпионажа за
рубежом и ему предоставляется право на убийство Льва Троцкого в Мехико.
Период сталинского правления на протяжении десятилетий в
Советской России перед началом Второй мировой войны стал культовым в
плане создания нового облика внутренней жизни СССР во всем мире. Сталин
создал систему жизни, в которой управление обществом осуществлялось
через систему страха и паранойи, путем запугивания людей. При этом тайная
полиция России обладала огромной властью и юрисдикцией, которые она
использовала против миллионов людей1. Сталинский режим вселял страх и
ужас в людей, проживающих на территории России.
Другой отличительной чертой сталинского режима было разрушение
аграрного сектора экономики. Коллективизация сельского хозяйства по всей
стране означала, что у фермеров и сельских рабочих практически не было
возможностей чтобы выжить самостоятельно, а высокие производственные
квоты часто приводили к острой нехватке ресурсов. Коллективизация
разрушительно влияла на Россию, что привело к массовому голоду в
деревнях.

1
Галеотти, Марк. «Перестройка, перестройка, перестройка: полицейские в России в эпоху перемен». Европа-Азия
Исследования. Vol. 45, № 5 (1993). С. 769-786. http://www.jstor.org/stable/153055
 Начало Второй мировой войны и вторжение Германии в Советский
Союз только усугубили кризис. После Второй мировой войны Советский
Союз активизировал деятельность на международной арене, став
сверхдержавой, конкурирующей с США. В центре внимания Советского
Союза было развитие высоких технологий за счет других секторов
экономики и огромные ресурсы были вложены в вооружение, технологии и
космические разработки, чтобы опередить Соединенные Штаты. В период
«холодной войны» Советский Союз превратился в врага, который вкладывает
деньги в оружие и войны по всему миру, пытаясь уменьшить американское
влияние.
После смерти Сталина следующие представители власти Советского
Союза осознали, что Сталин нанес большой ущерб экономике и
инициировали серию действий, направленных на то, чтобы исправить
положение и изменить направление развития Советского Союза.
Государственный деятель, пришедший на смену Сталина, Никита Хрущев,
быстро начал процесс искоренения культа личности, на котором Сталин
построил свое правительство, и ослабления репрессивной политической
тюремной системы. После правления Хрущева высшую руководящую
должность занимал Леонид Ильич Брежнев, который проводил внешнюю
политику на международном уровне аналогичную политике Хрущева,
пытаясь сгладить нарастающую напряженность в отношениях между СССР и
США. Брежнев наблюдал за исполнением условий договора ОСВ (договора
об ограничении стратегических вооружений), Хельсинкских соглашений и
множества других соглашений, направленных на разрядку международной
напряженности.
После смерти Брежнева во главе Советского Союза находились
партийные лидеры, которые правили страной короткий срок, пытаясь просто
сохранить статус-кво. Следующим лидером, сыгравшим большую роль в
истории Советского Союза, был Михаил Горбачев, политический деятель,
пришедший к власти в 1985 г. За время своего пребывания в должности
генсека Горбачев внес существенные изменения в советскую систему,
пытаясь спасти государство и экономику от огромного ущерба и кризиса,
который продолжался в течение многих десятилетий. Прежде всего,
Горбачев известен политикой «гласности» и «перестройки», политикой
либеральных движений, направленных на реструктуризацию всей
политической системы и экономики России. В период перестройки
происходили радикальные изменения цензуры. В Совете Безопасности СССР
играл очень пассивную роль, поддерживая позицию США почти по каждому
вопросу2.
Горбачев столкнулся с серьезными внутренними конфликтами со
стороны членов правительства, которые давно находились у власти, которые
все еще хотели сохранить статус-кво в Советском Союзе. Сторонники
жесткой линии Коммунистической партии Советского Союза считали, что
действия, которые предпринимал Горбачев, были губительными для
Советского Союза, и, в конце концов, предприняли попытку совершения
насильственного переворота, успешно взяв под контроль несколько
основных учреждений в течение нескольких дней, прежде чем их арестовали
органы полиции. Политика либерализации и политическая разобщенность
привели к этническим конфликтам во многих советских республиках,
которые ранее подавлялась полицией. Проблемы продолжали нарастать по
мере того, как республики провозглашали свою независимость. Это
продолжалось до тех пор, пока 24 декабря 1991 года Горбачев не объявил об
окончательном распаде Советского Союза, передав все полномочия Борису
Ельцину.
Советский Союз хранится в памяти русского народа, а это оказывает
сильное влияние на мировоззрение россиян и их отношение к политике.
Жизнь в Советском Союзе была огромным бременем страданий для многих
людей, что привело к серьезному разочарованию людей и недоверию к

2
Сэмюэлс, Г. «Россия скатывается на советский престол». Новый лидер. Том 75, выпуск 2 (10 февраля 1992 г.).
http://web.ebscohost.com.proxy.lib.utk.edu:90/ehost/detail?sid=3fc3a383-012d-49ad-bd2e f38cfdbafba3% 40sessionmgr114 &
vid = 1 & hid = 121 & bdata = JnNjb3BlPXNpdG = 9206292134
правительству. Люди испытывали скрытый интерес и страсть к западной
культуре, которая была диаметрально противоположна культуре Советского
Союза и считалась намного лучше, чем образ жизни советских граждан. В то
же время Советский Союз укрепил свои позиции на мировой арене во имя
русского народа, создав ему надежный тыл в будущем. Распад Советского
Союза заставил страну вновь утверждать свои позиции в регионе и
восстанавливать свое влияние в бывших советских республиках3.

3
«Все еще на охоте». Экономист. Vol. 328, Issue 7826 (28 августа 1993 г.). С. 11-12.
http://proxy.lib.utk.edu:90/login?url=http://search.ebscohost.com/login.aspx?direct=true&db=aph&AN=9309030 061 & scope =
site.
 Совет Безопасности наложил вето

Здесь у меня есть список всех вето, примененных в Совете

Безопасности, а также описание темы и формулировок проектов резолюций.
Первое число в названии резолюции - это год, когда она была предложена,
второе число - это ее номер ссылки. Когда я указывал причины провала
проекта, я ссылался на Россию и Соединенные Штаты, являющихся
основными действующими лицами, которые голосовали против друг друга.
S / 1994/1358 - Торговое эмбарго Югославии / Боснии, наложенное вето
Россией
S / 1995/394 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 1997/18 - Международное вмешательство в Гватемалу, наложенное
вето Китая
S / 1997/199 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 1997/241 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 1999/201 - Продление миссии в Македонии, наложено вето Китая
S / 1999/328 - Осуждение НАТО в Косово, наложено вето всеми, кроме
Беларусь, Индия и Россия
S / 2000/1171 - Израиль / Палестина, наложено вето со стороны России,
США и т. Д.
S / 2001/270 - Израиль / Палестина, наложено вето США, Россия
воздерживается
S / 2001/1199 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2002/712 - Расширенный мандат в боснийском мире, наложено вето
США
S / 2002/1385 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2003/891 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2003/980 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2004/240 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2004/313 - Вмешательство ООН на Кипре, на которое наложено вето
со стороны России
 S / 2004/783 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2006/508 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2006/878 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2007/14 - Международное вмешательство в Мьянму, наложенное
вето Россией и Китаем
S / 2008/447 - Безопасность в Зимбабве, наложено вето со стороны
России и Китая
S / 2009/310 - ООН в Грузии, на которую наложено вето со стороны
России
S / 2011/24 - Израиль / Палестина, наложено вето США
S / 2011/612 - Сирийское вмешательство, наложенное вето Россией и
Китаем
S / 2012/77 - Сирийское вмешательство, наложенное вето Россией и
Китаем
S / 2012/538 - Сирийское вмешательство, наложенное вето Россией и
Китаем

Почти за два десятилетия право вето использовалось только 26 раз, что

указывает на то, что страны прибегают к нему не так часто. Из них 14 раз
США использовали право наложения вето по вопросам Израиля и
Палестины. Материалы дела свидетельствуют о том, что США
поддерживают Израиль, и это не подлежит обсуждению, в то время как
Россия не раз колебалась по этому вопросу. Россия использовала право вето
всего один раз по вопросу сирийского конфликта. Россия и Китай
заблокировали каждый проект резолюции, придающий легитимность
вмешательству иностранных государств в конфликт.
 Роль в боснийском конфликте

Первый крупномасштабный конфликт, после распада Советского

Союза, произошел в Восточной Европе, когда в Боснии и Герцеговине
вспыхнула гражданская война. Гражданская война, разразившаяся в начале
1992 года, продлилась три года. Это был высокой интенсивности конфликт,
который в конечном итоге привел к серьезному вмешательству Организации
Объединенных Наций и НАТО. Босния была первым масштабным событием,
с которым столкнулась современная Россия, возникшая на руинах
Советского Союза. Российское правительство при Борисе Ельцине
столкнулось с внутренним экономическим кризисом, успокоив остатки
коммунистических элементов в правительстве и сохранив позицию России в
международном порядке. Боснийская война повлияла на возможность
Ельцина разработать внешнюю политику, которая определит, как Россия
будет смотреть в лицо миру и работать в Организации Объединенных Наций.
Боснийская война была продолжением насилия и нестабильности в
более крупных югославских конфликтах, уходящих корнями в распад
Советской Союзной Республики Югославии. Конфликт привел к тому, что
федеративные республики, составляющие Югославию, вступили в
гражданскую войну, поскольку основные этнические группы хорватов,
сербов и боснийцев восстали против центрального правительства и боролись
друг с другом за независимость. Сербская фракция отклонила заявки на
создание независимого боснийского мусульманского государства, вместо
этого выступив за собственное независимое боснийско-сербское государство,
поддерживаемое сербским государством. Боснийские сербы организовали
Республику Сербию, в то время как боснийские мусульмане организовали
официальные вооруженные силы Республики Боснии и Герцеговины в союзе
с этническими хорватами из Хорватского совета обороны.
Конфликт в Боснии в последующие годы сопровождался тем, что с тех
пор считалось военными преступлениями, включая попытки проведения
кампаний геноцида и крупномасштабные массовые убийства, которые в
значительной степени стали основой для международного вмешательства
НАТО. Мотивом для вмешательства послужили эти ужасы, особенно в
Сараево, который в течение четырех лет находился в осаде, что привело к
огромным жертвам среди гражданского населения и огромному ущербу для
самого города, а также в резне в Сребренице в 1995 году, когда было убито
более 8000 этнических боснийцев.
Организация Объединенных Наций принимала активное участие в
Боснии и Герцеговине на гуманитарной и миротворческой основе, частично
основываясь на участии в гуманитарных миссиях предыдущих соседних
югославских конфликтов, обеспечивая защиту определенных ключевых
районов для оказания гуманитарной помощи в начале войны. Однако по мере
того, как война продолжалась, а жертвы среди гражданского населения в
Сараево росли, требовался более сильный международный ответ. ООН
полагалась на НАТО, чтобы обеспечить соблюдение бесполетной зоны,
чтобы защитить мирных жителей от ударов с воздуха и контролировать
поток торговли и гуманитарной помощи в Боснию, а в 1994 году НАТО
полностью участвовала в поддержке Сил ООН по охране страны.
Россия в первые годы конфликта занимала нейтральную позицию в
переговорах по кризису с западными державами. Россия только что
восстановилась после распада Советского Союза и столкнулась с уникальной
позицией изменения своей политики и места на международной арене. Борис
Ельцин стал лидером России, намеревающейся проводить дружественную
Западу международную политику, и с этой целью Россия в целом повторила
цели Соединенных Штатов в отношении конфликта в Боснии. С этой целью
Россия в первые годы очень активно сотрудничала с США в формировании
мирных планов и санкций в Боснии. Российские дипломаты ООН
воздерживались от использования своего права вето в Совете Безопасности,
поддерживая каждую резолюцию, в которой оказывалось давление на
сербское правительство с целью прекращения поддержки и войны в Боснии и
Герцеговине.
 Стремясь работать с западными державами, Ельцин проигнорировал
огромное количество растущей внутренней критики в стране, и стремился
отказаться от советской прошлой России. Несмотря на это, Ельцин
продолжал поддерживать США на протяжении 1990-х годов, создавая и
отправляя недавно обученные российские миротворческие силы вместе с
силами ООН и НАТО с 1992 года 4. Оппозиция Ельцина продолжала
преследовать его, как это было видно на референдуме 1993 года о доверии
президенту5. Однако, как только эти внутренние вызовы были решены, стало
ясно, что российские дипломаты неустанно работали с Западом, чтобы
двигаться вперед и создать решительный ответ на сербские военные
преступления.
Несмотря на общую поддержку, которую Россия оказала в войне в
Боснии, он подчеркнул, что в будущем станет важным спором, который
Россия будет иметь в будущем почти при каждом международном
вмешательстве, - о роли и использовании воздушных ударов для того, чтобы
встать на чью-то сторону и нанести вред вооруженным силам.
Первоначально российские дипломаты выразили стремление к более
жесткому контролю над авиаударами НАТО в Боснии, требуя, чтобы все
удары были одобрены Советом Безопасности 6. Хотя это провалилось, и
русские признали, что генеральный секретарь может отдать приказ о
нанесении ударов после первоначального согласия Совета Безопасности на
вмешательство, многие российские правительственные чиновники
продолжали выражать решительную оппозицию применению воздушных
ударов в Боснии.

4
Маски, Дэвид. «Американо-российские отношения». CQ Исследователь. Том 8, выпуск 20 (22 мая 1998 г.).
http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre1998052200.
5
«Босния кипит». Национальное обозрение. Том 45, выпуск 9 (10 мая 1993 г.). С. 10-12.
http://proxy.lib.utk.edu:90/login?url=http://search.ebscohost.com/login.aspx?direct=true&db=aph&AN=9304280
016 & scope = site.
6
"Pax Russiana?" Экономист. Том 330, выпуск 7851 (19 февраля 1994 г.). стр. 57.
http://go.galegroup.com.proxy.lib.utk.edu:90/ps/i.do?id=GALE%7CA15092582&v=2.1&u=tel_a_utl&it=r&p=A
ОДИН & SW = W.
 Это может быть отражено отчасти в вето 1994 г. на S / 1994/13587,
резолюцию США, направленную на ужесточение торговых эмбарго в
регионе. В редких случаях российский дипломат при использовании права
вето в Совете Безопасности был единственной оппозицией проекту
резолюции. Его заявление на встрече отражает культурную поддержку
русских этнических сербов, противоречащую политической поддержке
боснийской войны. Он размышляет о том, как ужесточение ограничений
может привести только к «закручиванию гаек», увеличивающему поддержку
боснийских сербов. Вместо этого он говорит о том, как следует использовать
более позитивный подход, ссылаясь на некоторые другие экономические
соглашения, которые были недавно заключены в Хорватии. Это отражает
позицию, которую Россия начала занимать ранее в том же году, когда она
стала посредником в серии переговоров по выводу сербского тяжелого
вооружения из окрестностей Сараево. В том, что изначально было
ультиматумом НАТО сербскому правительству, российские дипломаты
убедили сербское правительство принять его под контролем российских
миротворцев. Этот дипломатический успех стал грандиозным триумфом для
Ельцина, который закрепил их позицию как важнейшую составляющую
успеха в Боснии.
Боснийский конфликт стал первым испытанием новой России в
международном сообществе. Борис Ельцин столкнулся с трудностями в
работе правительства, которое пытается реструктурировать российское
правительство и экономику. Но даже более того, Россия столкнулась с
проблемой поиска места в международном порядке и адаптации к нему, а
также того, как они могли бы заполнить пустоту в международном
сообществе, оставшуюся после Советского Союза. Положение, в котором
оказалась Россия, было случайным, поскольку она стала центральным
партнером НАТО в конфликте, в котором для продвижения вперед была
необходима их поддержка в Совете Безопасности. Поддержка Россией
7
S / 1994/1358. Проект постановления. Совет Безопасности ООН. 2 декабря 1994 г.
http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/1994/1358.
начальных шагов по сдерживанию войны в Боснии была встречена
международным сообществом, и Россия использовала свои связи с регионом,
чтобы сделать их поддержку критически важной для успеха интервенции.
 Роль в косовском конфликте

Несколько лет спустя снова разгорелся югославский конфликт, теперь

уже в автономной республике Косово в Югославии. Конфликт в Косово стал
свидетелем гораздо более решительных международных действий, чем
любая предыдущая югославская война, причем война длилась всего один год
и закончилась всего через три месяца после вмешательства НАТО.
Первоначально война была начата Освободительной армией Косово, группой
в Косово, которая вела небольшую партизанскую войну против сербских
властей с середины 1990-х годов. В 1998 году ОАК активизировала свои
операции, в первую очередь, преследуя югославских официальных лиц и
власти. Югославия ответила усилением вооруженных сил, нацеленных на
членов ОАК и сочувствующих ей, в потоке атак по Косово.
Реакция России в 1998 году разительно отличалась от той политики,
которую они проводили в более ранних югославских войнах. В то время как
во время боснийских войн Россия была чрезвычайно открыта для
сотрудничества с Западом, когда разгорелся конфликт в Косово, Россия резко
выступила против риторики США и НАТО. В начале 1999 года Россия
представила резолюцию с требованием немедленного прекращения
интервенции НАТО, которая была немедленно прекращена. В протоколах
встречи российский дипломат постоянно подчеркивает незаконность и
безответственность своего вмешательства. Реакция резюмирует эволюцию
российского взгляда на международное вмешательство, которое можно
рассматривать как большое уважение к международным институтам и
действующим законам.
С самого начала Россия рассматривала войну в Косово как чисто
внутреннее дело Югославии, а не как законный международный инцидент.
Российский делегат в Совете Безопасности на первом заседании для
обсуждения резолюции сказал о ней: «... ситуация в Косово, несмотря на ее
сложность, не представляет угрозы региональному, а тем более
международному миру и безопасности 8». Принимая во внимание это
конкретное положение, переговоры с Россией в начале войны в Косово были
направлены на ослабление напряженности и сдерживание вопроса, который
должен быть решен югославскими властями на местном уровне. Россия
продолжала относиться к ОАК как к террористической организации в
нарушение международного права, поскольку НАТО начало поддерживать
дело ОАК. На встрече намного позже в том же году российский дипломат
заявил: «В нарушение резолюции 1160 (1998) Совета Безопасности
материальная и финансовая поддержка из-за рубежа продолжает
предоставляться косовским экстремистам, в первую очередь с территории
Албании, которая находится серьезно дестабилизирует ситуацию и
провоцирует напряженность в Косово 9». Россия даже не стала делать первый
логический шаг к интервенции, как это сделала НАТО в поисках поддержки
движения за свободу, вместо этого осудив ОАК за террористическую
деятельность и Албанию за то, что она разрешила поставки оружия
повстанцам.
Сильная оппозиция конфликту в Косово, когда Россия совсем недавно
поддержала вмешательство в боснийскую войну, в большей степени
проистекает из характера вмешательства. Вмешиваясь в Боснию,
международное сообщество следовало «правильным» шагам, проходя через
Совет Безопасности, ставя четко определенные цели, пытаясь сосредоточить
внимание на защите гражданского населения, а не на поддержке одной-
единственной армии. Россия проявила большую поддержку этому, потому
что это была контролируемая операция, в которой участвовали все
участвующие страны, и была прозрачна через ООН. Россия добилась успеха
в институциональной работе через Организацию Объединенных Наций,
чтобы повлиять на боснийский конфликт, и, похоже, оказала значительное
влияние на концепцию международно – оправданных действий.
8
S / PV.3868. Совет Безопасности ООН. 31 марта 1998 г.
http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.3868.
9
S/PV.3930. United Nations Security Council. 23 September 1998.
http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.3930 .
 С другой стороны, конфликт в Косово обернулся совершенно
противоположным образом. Кампания бомбардировок НАТО в Косово была
полностью предпринята силами НАТО, не имела большого международного
участия и проводилась вне рамок мандата ООН или Совета Безопасности 10. В
ходе кампании НАТО были нанесены явные враждебные удары по одной
военной группе, напрямую поддерживая и снабжая другую группу,
претендующую на гуманитарную миссию. Война в Косово показала в глазах
России, что Запад был готов игнорировать институциональные традиции и
закон, чтобы навязать свою волю миру.

10
Линч, дов. «Россия лицом к Европе». Документы Шайо. № 60 (май 2003 г.).
http://www.ciaonet.org.proxy.lib.utk.edu:90/wps/lyd03/lyd03.pdf.
 Роль России в борьбе с терроризмом в Ираке

Избрание нового президента России Владимира Путина, сменившего

Бориса Ельцина, обещало России и США новый шанс наладить
международное партнерство. Отношения значительно ухудшились в годы,
предшествовавшие войне в Косово, почти не было никаких оснований
предполагать, что будут внесены какие-либо улучшения. Путин был своего
рода аномальной сущностью, долгосрочным игроком в российской политике,
но мало времени проводил в центре внимания, пока в 1999 году не стал
исполняющим обязанности президента. Ранние встречи между президентом
Бушем и Путиным казались многообещающими, и эти двое, по-видимому,
стали весьма перспективными и дружескими на протяжении нескольких
встреч. Многие надеялись, что это может привести к новой оттепели в
отношениях России и США, а не спуститься к новой современной холодной
войне.
После 11 сентября казалось, что отношения могут только наладиться.
Путин был первым иностранным лидером, переписавшимся с президентом
Бушем, и на следующие несколько месяцев стал ключевым союзником в
предоставлении разведывательной информации и поддержке военных США,
когда они изучали возможные варианты нападения на террористические
группировки. Россия решительно поддерживала интересы США в
Афганистане, предоставляя информацию, которую Россия получила из
своего опыта работы в стране, а также доступ к военным объектам в
соседних бывших советских республиках, таких как Узбекистан. Концепция
глобальной войны с террором, безусловно, имела для России такую же
значимость, как и для Соединенных Штатов в то время. С момента распада
Советского Союза в России не прекращалась проблема террора, в первую
очередь сосредоточенного на мусульманской территории Чечни. Время от
времени США критиковали российское руководство за их помощь
чеченскому народу. Активное вовлечение США в дела мусульманского
экстремизма на Ближнем Востоке помогло России получить определенную
международную поддержку для их собственной борьбы с исламским
терроризмом.
Однако многообещающие отношения, основанные на борьбе с
религиозным экстремистским терроризмом, быстро испортились, когда
президент Буш вместо этого решил сосредоточить свои усилия на вторжении
в соседний Ирак. Соединенные Штаты осуществили одностороннее
вторжение в суверенное государство, выставляя напоказ в глазах России
международное право в обход ООН. Отношения между США и Россией
часто характеризуются как негативные, и часто многие люди говорят, что
российская позиция является антиамериканской в международной сфере. Тем
не менее, менее чем за десять лет до неоднозначной войны в Ираке, Россия
применила относительно успешную международную стратегию поддержки
руководства США через ООН в подавлении конфликта в Боснии. Используя
ресурсы ООН, и активные международные дискуссии, и переговоры, Россия
смогла внести активный вклад и поддержать миссию в Боснии. В Косово
США возглавили миссию через НАТО, основанную на очень быстром и
жестком ударе в обход институтов, в которые Россия старалась включить
себя. В глазах России это повторилось снова в Ираке, в котором действовали
США несправедливо и в одностороннем порядке, в обход любых
международных ограничений или дискуссий, чтобы навязать свою волю
миру.
Война в Ираке продолжила тенденцию, начавшуюся в Косово, так как,
с точки зрения России, Соединенные Штаты стали все более ненадежным,
односторонним государством и отказывались от международного
сотрудничества. Это привело к самоусиливающемуся циклу в российской
международной политике, когда Россия все больше подчеркивает
верховенство международного права через Совет Безопасности как ответ на
некоторые предполагаемые нарушения со стороны Соединенных Штатов. В
то же время они поддерживают отношения с Соединенными Штатами, чтобы
избежать конфронтации и усиления присутствия США в ООН. В Совете
Безопасности Россия приложила все усилия, чтобы протолкнуть вопрос
Ирака к обсуждению национального суверенитета и, « позволить иракским
силам безопасности взять на себя полную ответственность за поддержание
долгосрочной стабильности и безопасности в стране, позволяя
многонациональным силам выполнить свой мандат и полностью уйти из
Ирака». В конце концов, Россия оказалась еще более дистанцированной от
Соединенных Штатов из-за того, что США настаивали на том, чтобы
вступить в конфликт в странах близких к территории России, имея слабые
юридические основания.
 «Арабская весна» и политика России
А. Тунис и Египет

В начале 2011 года в странах Северной Африки прошли протесты,

которые удивительно быстрым образом распространялись в другие страны и
охватили почти всю Северную Африку и Аравийский полуостров. Различные
страны мира по-разному прореагировали на волну протестов. Некоторые
государства выступали за то, чтобы сохранить нейтралитет и не желали
вмешиваться в данный политический процесс. Взаимодействие,
сотрудничество или отсутствие сотрудничества между Россией и
Соединенными Штатами свидетельствует о развивающихся отношениях
между данными странами или столкновении их интересов. Несмотря на
широко распространенный и подстрекательский характер этих мятежей,
международные действия до сих пор предпринимались преимущественно
только в одной стране. В Ливии, спустя месяц после начала революции и
организации отдельной повстанческой армии, Совет Безопасности ООН
одобрил участие в конфликте в интересах защиты гражданского населения. В
Сирии обсуждался этот вопрос, но никаких официальных шагов по
вмешательству не предпринималось. Сирия оказалась самой больной точкой
для России и США, у которых всегда были разногласия по вопросу военной
интервенции на территорию Ближнего Востока. Самой главной темой спора
между странами было применение военной силы. Серьезные разногласия
возникли между США и Россией по поводу Ливии и Сирии.

Россия и США одинаково отреагировали на события Арабской весны в

Тунисе, а затем месяц спустя в Египте. Следует отметить, что обе страны
имеют общие причины возникновения революций. В Тунисе волна все более
ожесточенных протестов привела к свержению президента Бен Али, а также
роспуску бывшей правящей партии и выборам нового правительства. Точно
такие же результаты революционных волнений в виде протестов можно было
наблюдать в Египте. Протесты продолжались до тех пор, пока президент
Мубарак не ушел в отставку, передав власть военным во время переходного
периода и реформирования правительства.
Россия и Запад одинаково отреагировали на данные события, призывая
правительства обеих стран к мирной реакции и необходимости
прислушиваться к мнению людей. Временами российская администрация
опасалась, что события, происходящие в Африке, могут повториться и в
России.
Президент Медведев и премьер-министр Путин часто призывали
правительство и военных придерживаться осторожной и сдержанной
политики. Однако общая риторика была направлена на поддержку движения.
Россия согласилась с США относительно той позиции, которую занимали
протестующие. На ранних этапах "арабской весны" российская
администрация, по-видимому, поддерживала Запад и движение к демократии
в регионе.
Российская административная риторика в период тунисской и
египетской революций сигнализировала о готовности сотрудничать в
достижении целей Запада. Тунисская революция казалась достаточно
оптимистичным начинанием, народным восстанием, полностью органичным
и не подверженным влиянию западных держав. Дмитрий Медведев отметил:
“Я думаю, что то, что произошло в Тунисе, стало большим уроком для всех
государств мира... Когда правительства не поддерживают социальные
изменения в стране и не оправдывают надежд людей, то, к сожалению, в
стране наступает дезорганизация и хаос.” Россия мало вкладывала средств в
Тунис, а предыдущий египетский режим в течение многих лет
поддерживался США.

Российское правительство поддерживало прежнее сотрудничество с

Западом, хотя и начало проявлять признаки нерешительности, когда
"Арабская весна" охватила весь регион. Возможно, видя признаки более
насильственного, экстремального исхода, российские официальные лица
действовали очень осторожно. Считали, что самые заметные события
Арабской весны в Тунисе и Египте напоминали «цветные революции» менее
чем за десять лет до их наступления. Несмотря на опасения, Президент
Медведев продолжил выступление в поддержку движения, призвав
“полностью восстановить демократические процессы в Египте и применить
для этого все законные избирательные процедуры. Сильный,
демократический Египет-важный фактор продолжения мирного процесса на
Ближнем Востоке”, - продолжил Медведев, указывая на то, что политические
перемены в арабском мире, по крайней мере, в нынешних условиях,
приемлемы.

Б. Ливия

Следующее крупное событие Арабской весны произошло в феврале в

Ливии, где протесты переросли в насилие, а протесты быстро переросли в
восстание. Мир обратил гораздо более серьезное внимание на эти события,
что вызвало споры на международном форуме о том, что должно или может
быть сделано. Поскольку повстанцы захватили несколько критических точек,
а военное возмездие возросло в геометрической прогрессии, ООН удалось
добиться воздержания Китая и России участвовать в этих событиях и, таким
образом, убедить их принять резолюции, допускающие создание бесполетной
зоны и интервенцию в Ливию для защиты мирных граждан и протестующих
против военных. Благодаря этому силы под руководством НАТО смогли
оказать помощь ливийским военным в предотвращении использования
авиации для нападения на повстанческие силы и оправдали многие
нападения на военные объекты, чтобы ослабить режим. Это закончилось в
конечном итоге захватом власти и гибелью Муаммара Каддафи, а также
перестройкой правительства силами повстанцев.

Ливия стала первой причиной разрыва отношений между Россией и

США в этой череде событий. Ранее, как и прежде, российские официальные
лица выступали с теми же заявлениями, что и все страны, осуждая
чрезмерное и быстрое применение силы против мирных демонстрантов.
Более чем через неделю после начала революции в Ливии, в Совете
Безопасности была вынесена на голосование первая резолюция и принята
единогласно. Резолюция S/RES/1970 (2011) резко осудила ливийскую
администрацию, наложив запрет на поездки и активы ливийских лидеров и
передав всю ситуацию на рассмотрение Международного уголовного суда.

В заявлении по резолюции представитель России в Совете

Безопасности Виталий Чуркин решительно высказался в поддержку
резолюции. Однако он не только поддержал меры, принятые резолюцией, но
и особо подчеркнул, каковы пределы этой резолюции. Он выдвинул
принцип, согласно которому “урегулирование ситуации в Ливии возможно
только политическими средствами.4

Однако резолюция не предусматривает санкций, даже косвенных, за

силовое вмешательство в дела Ливии, которое может ухудшить ситуацию.”
Здесь Россия установила границы, которых они были готовы придерживаться
вместе с Западом в решении быстро обостряющегося кризиса в Ливии.
Представитель дал понять, что Россия решительно выступает против прямого
вмешательства в Ливию, намекнув на главный аргумент, который они позже
выдвинут, что вмешательство только усугубит и затянет конфликт.

Через несколько недель после начала конфликта стало ясно, что

ливийский режим будет продолжаться. Был поставлен вопрос о более
жестких мерах, вплоть до прямого военного вмешательства. 17 марта в Совет
Безопасности была внесена резолюция S/RES/1973 (2011), санкционирующая
все необходимые средства для защиты человеческой жизни, беспилотную
зону и дальнейшее замораживание активов. За резолюцию проголосовало 10
человек и 5 воздержалось, причем в их числе были Россия и Китай.
Российский представитель выступил с резкой критикой в адрес резолюции и
Совета Безопасности, который ее разрабатывал, заявив, что резолюция
“меняется на наших глазах, выходит за рамки первоначальной концепции,
заявленной Лигой арабских государств.” Лига Арабских государств
первоначально обратилась в Совет Безопасности с просьбой о создании
беспилотной зоны для защиты граждан, поскольку принципы предыдущей
резолюции 1970 (2011) не были соблюдены. Г-н Чуркин утверждал, что при
разработке проекта многие вопросы были проигнорированы, например,
вопрос об ограничении применения военной силы и правилах ведения
боевых действий. Некоторые положения новой резолюции Совета,
продолжил он, "потенциально открывают дверь для проведения масштабной
военной интервенции".

Однако Россия воздержалась при голосовании по проекту о Ливии,

позволив тем самым принять проект и начать интервенцию НАТО в Ливию.
Несмотря на серьезную критику, еще до того, как резолюция была
подготовлена, казалось, что Россия была более заинтересована в том, чтобы
отношения с Соединенными Штатами работали. Однако российская
политика по данному вопросу превратилась в запутанный лабиринт,
поскольку Медведев и другие официальные лица все чаще выступали против
вмешательства. Медведев продолжал предупреждать о том, что непонятная
затянувшаяся война усилит экстремистские волнения. Он прямо критиковал
предпринятые действия, отмечая ущерб, нанесенный стране: гибель мирных
жителей и разрушение инфраструктуры".” Резкий переход от нерешительных
действий к резкой критике свидетельствует об отсутствии четкости в
российской внешней политики, и г-н Чуркин обратно напоминает об этом на
заседании, состоявшегося 4 мая в ответ на расследование МУС
(расследование Международного суда) в Ливии. Вопрос, на который должна
была ответить российская администрация, состоял в том, чтобы сделать
приоритетными дальнейшие отношения с Соединенными Штатами или
ограничить прямое влияние США на движения "арабской весны".

Самый показательный эпизод конфликта в отношениях "арабской

весны" и США произошел всего несколько дней спустя. 21 марта премьер-
министр Владимир Путин выступил с резкой критикой резолюции СБ ООН
по Ливии, сравнив ее со средневековым призывом к крестовому походу.
Буквально через два часа выступил президент Медведев, который прямо
раскритиковал замечания Путина, назвав его выражение о "крестовых
походах" недопустимым. Медведев, подчеркнув, что его приоритетом
является продолжение урегулирования отношений с Соединенными
Штатами. Хотя некоторые наблюдатели утверждали, что это мероприятие
было просто шоу, чтобы порадовать внутреннюю аудиторию и в то же время
сохранить международные отношения. Медведев продолжал поддерживать
политику вмешательства во внутренние дела Ливии для устранения Каддафи,
даже предлагая российскую поддержку и посредничество на саммите
"Большой восьмерки".

После этого события политика России в отношении вмешательства в

Ливию, как правило, строилась вокруг позиции Медведева. Критика со
стороны администрации по поводу вмешательства утихла, сделав краткое
заявление на заседании Совета Безопасности по поводу дальнейших
действий, подчеркнув необходимость отмены беспилотной зоны,
ограничений и санкций, о которых шла речь в предыдущих резолюциях.
Президент Медведев, казалось, стремился оказать влияние на «арабскую
весну», чтобы сохранить отношения с США и продолжать их выстраивать
после соответствующих выборов.

Общий характер российско-американских отношений на протяжении

всего ливийского конфликта казался запутанным, но обнадеживающим.
Поначалу казалось, что Россия проводит грань между отношениями и готова
была отодвинуть ее еще дальше, воздержавшись от резолюции о бесполетной
зоне, уступив желаниям Запада вмешаться. Данное высказывание
подверглось критики со стороны Медведева, за которым последовал полный
отказ от заявлений премьер-министра Путина. Этот отказ был особенно
показателен для прошлой и будущей внешней политики России, потому что
он исходил непосредственно от Путина в то время, когда у него не было
надлежащих полномочий для проведения политики. Внешняя политика-это
область, которая, как правило, принадлежит президенту, а не премьер-
министру России, должность, которую Путин ранее занимал и намеревался
вновь занять в 2012 году. Преждевременное заявление было характерно для
последних лет его президентства между Россией и Соединенными Штатами и
могло бы свидетельствовать о его подходе в ближайшем будущем.

В Сирия

Самые драматические события Арабской весны начались в конце

января, и протесты не утихают до сих пор. В Сирии власти применяли
жесткие меры против массовых протестов, которые переросли в настоящую
гражданскую войну. По сообщениям, революция в Сирии носила
насильственный характер, который проявлялся в гораздо большей степени,
чем в других странах. После протестов в стране начались затяжные
вооруженные бои, военные осады и воздушные бомбардировки
оппозиционных городов. Сирия сегодня остается в состоянии гражданской
войны с постоянным конфликтом между повстанческой Свободной
Сирийской армией и Сирийскими вооруженными силами.

Этот конфликт, безусловно, был самым большим предметом

разногласий в международном сообществе. В гражданской войне, которая,
казалось бы, обострилась до крайности, многих разочаровало то, что
наступил самый серьезный разрыв между Россией и Соединенными
Штатами. Кроме предотвращения военных действий в Сирии, Россия
выступает против любых ограничительных мер против Сирии, включая
замораживание активов и санкции. Россия прямо выступила против
легитимности оппозиционного движения, что, по сути, заморозило любые
действия ООН, которые могли бы быть предприняты для оказания помощи
сирийской оппозиции.

Россия не предпринимала никаких попыток сотрудничать с Западом в

отношении Сирии. Весной после начала конфликта президент Медведев и
министр иностранных дел Лавров выступили с заявлениями,
предостерегающими от международного вмешательства в Сирию.
Неоднократно заявлялось, что Россия не поддержит санкции против
сирийского режима, не говоря уже о полной смене режима. Об этом
упоминалось уже неоднократно, судя по первоначальной реакции на
ливийскую интервенцию. Однако ранее Россия не делала таких прямых
заявлений относительно Ливии.

К августу Совету Безопасности удалось лишь подготовить заявление

председателя, призывающее к прекращению огня с обеих сторон конфликта.
Следующее заявление Совбеза прозвучало лишь в конце января следующего
года, на встрече с представителем Лиги Арабских Государств в докладе о
ситуации в Сирии. В нем российский представитель говорил о том, что он
назвал “решающим моментом, который, возможно, является последней
возможностью разорвать круг насилия ...” Чуркин напомнил о заявлении
президента, утверждавшего, что оно является ключом к разрешению
сирийского кризиса, уже принятом Советом Безопасности месяцами ранее.
Далее он определяет два важных критерия, изложенных в заявлении:
прекращение насилия с обеих сторон и необходимость инклюзивного,
возглавляемого Сирией процесса урегулирования спора. Только на основе
этих критериев можно достичь подлинного решения, а не какой-либо формы
насильственного вторжения. Чуркин говорит, что Россия возглавила
движение к миру по этому вопросу в сотрудничестве с Лигой Арабских
Государств, осуществляющей мониторинг в Сирии.

Чуркин указывает на зимние отчеты Лиги Арабских Государств,

свидетельствующие о том, что некоторые вооруженные
неправительственные силы нападали как на органы безопасности, так и на
мирных протестующих, и что в городах, находящихся под контролем
повстанцев, участились насильственные нападения, избиения и грабежи.
Российские официальные заявления последовательно совпадали с этой
точкой зрения, отказываясь даже признать значительную часть сирийского
сопротивления легитимным движением.

Несколько дней спустя Совет Безопасности вновь собрался для

обсуждения предложенной резолюции на основе предыдущего заявления
председателя. В резолюции используются очень схожие формулировки с
заявлением председателя, и действительно, в ходе последующей дискуссии
большинство представителей подняли этот вопрос в своих заявлениях, когда
резолюция не смогла преодолеть вето России и Китая. Российское заявление
в Совете отразило их страх перед Ливией. Г-н Чуркин заявил Совету после
голосования, что “некоторые влиятельные члены международного
сообщества...подрывали любую возможность политического урегулирования,
призывая к смене режима, поощряя оппозицию к власти, потворствуя
провокациям и разжигая вооруженную борьбу.”

Россия была обеспокоена ситуацией в Сирии, обострившейся в ходе

«арабской весны». Ее волновало какие интересы преследовали США в
данном регионе. После Ливии, Россия явно чувствовала себя обманутой
США, оказывая прямую поддержку повстанческим силам, выходя за рамки
мандата Совета Безопасности, о котором Россия прямо заявила, что
обеспокоена широкой формулировкой. Несмотря на некоторое отступление
Медведева, позиция России в отношении прямого вмешательства, особенно
оказания прямой помощи неизвестным повстанческим силам, была
предельно ясна.

У России есть основания опасаться поддерживаемых Западом

революций. В середине 2000-х годов произошла серия революций в
Восточной Европе, Центральной Азии и на Ближнем Востоке, которые
обычно называют "цветными революциями". Югославия была первой из них
в 2000 году, когда мирное протестное движение свергло Слободана
Милошевича. Затем, в 2003 году, грузинские протесты вспыхнули после
подозрительных парламентских выборов. Революция роз, как ее называли,
закончилась отставкой президента Эдуарда Шеварднадзе, сменившего
Михаила Саакашвили. В 2004 году в ответ на президентские выборы
произошла серия протестов, обвиненных в массовых фальсификациях и
коррупции. Опять же, это привело к аннулированию результатов и победе
оппозиции на повторных выборах. В 2005 году в Кыргызстане началась
Тюльпановая революция, последовавшая за парламентскими выборами 2005
года. На ранних этапах этой революции наблюдался заметный рост насилия,
в отличие от других ненасильственных революций, закончившихся отставкой
президента Аскара Акаева.

Все цветные революции были во всеуслышание поддержаны

Соединенными Штатами, каждая из которых происходила в странах, ранее
имевших очень тесные отношения с Россией. Российская администрация
могла бы провести параллели между предыдущими Цветными революциями
и этими новыми революциями Арабской весны. Цветные революции стали
напоминанием россиянам о том, что стабильность часто бывает иллюзией, а
быстрые перемены могут произойти практически везде. Хотя Россия,
возможно, и не признает этого, но у них есть подобное социальное и
гражданское неравенство и волнения, назревающие в их собственной
молодежи. Однако Россия также многому научилась у Цветных революций, и
они будут использовать этот опыт, чтобы притупить последствия Арабской
весны в своих собственных границах.

Кроме того, Россия всегда настороженно относится к революционной

площадке на своем заднем дворе в Чечне, в регионе, где происходит
нестабильность уже многие годы. Чечня была в какой-то степени укрощена в
последнее десятилетие, хотя все еще время от времени там происходят
насильственные случаи. Чечня-это преимущественно мусульманский район
Северо-Кавказского региона России, который на протяжении веков был
очагом революционной деятельности в России. Почти в каждый
неспокойный момент российской истории чеченский народ использовал
сиюминутную нестабильность как шанс вырваться к суверенитету. Чеченцы-
мусульмане, этнически более похожие на турок из Османской империи,
которые давно чувствуют себя не в своей тарелке с более европейскими
русскими-христианами.

Имея в виду российские проблемы в Чечне, легко понять, почему

массовое популистское мусульманское восстание в соседнем регионе
глубоко беспокоит Россию. Чечня уже давно пользуется региональной
нестабильностью для укрепления собственных позиций. Пламя
революционного движения в мусульманском арабском мире могло легко
распространиться через Центральную Азию и на Кавказ, разжигая чеченское
стремление к независимости. Таким образом, императив российского
правительства в первые дни Арабской весны состоял в том, чтобы
подчеркнуть, что эти движения могут оставаться законными и актуальными
только до тех пор, пока они остаются мирными. Идея мирной реформы могла
бы донести до чеченских наблюдателей, а также представить Россию в более
благоприятном свете, как сочувствующую нацию, жаждущую мирных
переговоров.

Однако сама по себе "Арабская весна", возможно, не единственная

воспринимаемая угроза российскому правлению в Чечне. Россия не
выступала против движений "арабской весны", предполагая, что какая-то
волна революционного пыла вряд ли, по их мнению, продлится так долго и
так далеко, чтобы достичь Чечни и существенно повлиять на нее. Вместо
этого Россия оказывала некоторую поддержку или, по крайней мере, молчала
по этому вопросу, пока не прозвучала решительная поддержка Запада,
особенно в отношении возможностей вмешательства. Россия видела
результаты поддерживаемых Западом революций в прошлом, во время
Цветных революций, а затем в Ливии. Поддержка Запада, даже чисто
дипломатическая, неизменно является одной из самых легитимирующих сил
в мире. Когда США выражают поддержку движению, или лидеру, или
населению, большая часть мира, как правило, вторит этой поддержке, и
противостоящая сила, как правило, страдает от дипломатических и
экономических последствий противостояния США. И поэтому Россия
обеспокоена, что США могут увидеть, что чеченский народ находится в
состоянии репрессий, нуждающийся в гуманитарной помощи.

Когда глобальный терроризм стал врагом международного сообщества,

следуя примеру США после 11 сентября, Россия ускорила программу,
направленную на то, чтобы образ чеченского конфликта соответствовал
образу терроризма в глобальном масштабе. Российские официальные лица
заявили, что в Чечне больше нет войны и что конфликт идет против
незаконных террористических элементов, передав власть над конфликтом и
регионом Министерству внутренних дел. Россия признала опасность
западной поддержки протестного движения и в ответ делегитимизировала
это движение, изобразив его как символ зла, с которым мир борется уже
более десяти лет.

Россия, как известно, оказывает некоторую незначительную поддержку

Ирану, но это больше противоречит интересам США на Ближнем Востоке и в
Центральной Азии, чем каким-либо реальным отношениям между режимами.
Вместо этого Россия на протяжении многих лет демонстрировала реальную,
последовательную поддержку Асаду в Сирии, давнему союзнику российской
администрации, позиция которого во многих вопросах нестабильна. На
протяжении многих лет Россия поставляла большинству сирийских военных
современное вооружение. Кроме того, в сирийском портовом городе Тартус с
советских времен размещалась военно-морская база, а после распада
Советского Союза она подверглась реконструкции для поддержки
расширенного современного российского флота. Российские энергетические
и инфраструктурные компании имеют значительное присутствие в Сирии,
особенно в сфере строительства объектов природного газа и трубопроводов.
Отношения России с Сирией были долгими и процветающими как в
экономическом, так и в стратегическом плане.

Неожиданный взрыв "арабской весны" на раннем этапе внес

определенную напряженность в отношения между Соединенными Штатами
и Россией, которые теперь переросли в относительно серьезные последствия
между ними. Россия с самого начала предпринимала усилия по сближению с
Западом, выражая аналогичную поддержку и поддержку демократическим
движениям в Тунисе и Египте. Россия мало что потеряла в отношениях с
предыдущими администрациями этих стран и много выиграла в добрых
отношениях с Соединенными Штатами. Относительно мирное движение в
регионе не представляло особого риска для российских интересов и
позволяло России демонстрировать продемократический и пропопулистский
голос на международной арене.

По мере того как Арабская весна распространялась на Ливию, Россия

становилась более консервативной, более замкнутой в своей поддержке.
Россия начала говорить об относительно неизвестном составе повстанцев,
долгосрочных последствиях боевых действий и в целом прекратила растущие
отношения с США по этому региону. Россия явно сопротивлялась идее
реального, определенного участия Запада в регионе, но Медведев, по
крайней мере, был готов смотреть сквозь пальцы и поддерживать США в
Ливии. Прошедшее десятилетие показало России, как мало контроля она
может иметь, как только американские державы вмешаются и поддержат
революцию. И тем самым, Россия извлекла определенные нюансы из
ситуации с Ливией, а именно, что она не может просто ожидать какого-либо
утешения от США за поддержку и уступки в политике в Ливии. Выгоды,
которые Россия могла бы ожидать в отношениях с США, больше не
перевешивали потерю стратегического и экономического союзника или
потерю внутреннего "престижа" при отступлении перед США. Сирия стала
переломным моментом в отношениях изначально оптимистичной арабской
весны.
 Россия при Путине
Важный вопрос, поставленный в начале этой статьи, был ли Владимир
Путин значимым в смещении российской политики в сторону столь
яростного противостояния Соединенным Штатам в последние годы, остается
важным. Конечно, Путин построил вокруг себя культ личности, как это
делали бывшие советские лидеры Сталин и Ленин, в качестве основного
способа укрепления влияния внутри страны и на международном уровне.
Срок пребывания Путина на посту президента России в течение более чем
десяти лет, похоже, говорит о том, что он был движущей силой в российской
политике. Путин явно имеет власть над большей частью российской
политической жизни, оставаясь чрезвычайно популярной фигурой, несмотря
на его долгосрочные и непопулярные позиции в социальных вопросах.

Тем не менее, предпосылка о том, что Владимир Путин повел Россию

по пути антизападной политики, подразумевает, что ранее Россия имела
значительный поворот в отношениях с Западом. Сразу же после распада
Советского Союза, Россия испытала огромный всплеск прозападных чувств,
надежды и желания подражать успеху, который был противопоставлен
страданиям, которые были на тот момент в Советском Союзе. Это
выразилось в открытии западного бизнеса в России, в международной
политике России, в приветствии поддержки США и МВФ в содействии
реструктуризации российской экономики. Россия, под руководством МВФ и
при поддержке США, должна была пройти курс "шоковой терапии", чтобы
стимулировать экономическое развитие России, наряду с быстрой
приватизацией того, что было ресурсами и промышленностью Советского
Союза. Однако вместо того, чтобы обеспечить новую эру процветания в
России, которая не могла поддерживать новую экономику, она погрузилась в
новую рецессию, поскольку элита России купилась на нефть и
энергетические ресурсы, сформировав новый класс олигархии.
 Ближе к концу второго срока президента Бориса Ельцин, неудачи
экономической перестройки подстегнули новую волну антиамериканизма в
России в середине-конце 1990-х годов. На международном уровне Россия
стала более публично не соглашаться с США только ближе к концу
Боснийской войны и очень сильно на протяжении всей войны в Косово.
Россия никогда не была на пути к тому, чтобы стать безусловным партнером
Запада в международной политике из-за огромных различий во взглядах на
то, какова должна быть роль и пределы международных интервенций.
Внутри страны Борис Ельцин столкнулся с резко усиливающейся оппозицией
как в его международной политике, так и в экономической политике.
Мощная американская поддержка в России начала угасать задолго до того,
как Владимир Путин вступил в должность.

Кроме того, первые годы правления Владимира Путина были отмечены

оптимизмом в отношениях между США и Россией. В связи с угрозой
международного террора некоторые наблюдатели дошли до того, что заявили
о возможности вступления России в НАТО. Владимир Путин и Джордж Буш
неоднократно встречались до начала войны в Ираке, как в Америке, так и во
всем мире, выстраивая взаимопонимание между двумя лидерами, на котором
можно было бы заложить основы международного альянса. Россия все еще
находилась под сильным влиянием западных ценностей, развивая ценности
по аналогии с Японией, основанной на отдельной истории, но с
аналогичными общими целями на международном уровне.

Прекращение партнерства между путинской Россией и США

произошёл в момент вторжения в Ирак, где Совет Безопасности подорвал
своё уважение перед Россией. Россия при Ельцине четко заявляла, что
международные интервенции должны осуществляться в жестких рамках,
регулируемых и одобренных международным сообществом через Совет
Безопасности. Босния была таким конфликтом, в котором Россия играла
большую роль из-за участия ООН, в то время как Косово было гораздо более
односторонней для НАТО. Война в Ираке явно благоприятствовала
последнему направлению, поскольку США вели боевые действия даже со
своими союзниками по НАТО, безрассудно продвигаясь вперед, несмотря на
международные крики.

Когда Борис Ельцин внезапно покинул свой пост, Путин был

человеком, оставшимся на посту исполняющего обязанности президента. До
этого он много лет работал в правительстве, неуклонно продвигаясь по
служебной лестнице в правительстве Ельцина, пока не стал вторым. Он был
известен как человек, который служил в КГБ до распада Советского Союза,
известный как сильный политик, но в целом не был широко известной
фигурой до того, как стал президентом. Однако он быстро стал известен как
очень сильный лидер, в целом бескомпромиссный в своих позициях, в
отличие от Бориса Ельцина, который был в целом непопулярен и считался
скомпрометировавшим Россию в интересах Запада. На выборах 2000 года
традиция демократии все еще не была особенно сильна, и только одна
первичная политическая партия существовала против остатков
Коммунистической партии, той самой партии, которая поддерживала Бориса
Ельцина, а теперь поддерживает его преемника Путина.

Внутри страны Путин изобразил очень сильный образ бывшего

солдата, защищающего Россию от внешних угроз и поднимающего ее на
видное место в мире. Он всегда выступал в роли клише "альфа-лидера",
заполняя пробел, оставленный Ельциным. Когда в России царил беспорядок,
первый президент внезапно ушел в отставку в разгар экономического
кризиса. Путин взял под свой контроль страну, которая быстро теряла свое
место в мире, и восстановил порядок в рушащемся правительстве. Он
решительно отреагировал на сепаратистское движение в Чечне, положив
конец прямому конфликту и подавив террористические движения. Путин
вдохновил вокруг себя культ личности, выступая в роли сильного лидера,
которого русские хотели проецировать на свою нацию как на мир.
 Личность Путина, однако, определенно не вызвала раскола между
Соединенными Штатами и Россией. Однако его политика не была
уникальной или новой для России. Его раннее президентство было периодом
ярких надежд в американо-российских отношениях, и раскол, который
разделил их, был построен на переломе, который можно проследить до
Боснийской войны, если не дальше. Русский народ очень дорожил своим
неприятием международных интервенций и особенно односторонних
интервенций без должного обсуждения, и консенсуса со стороны
международного сообщества.
 Резюме, выводы и будущее
Внешняя политика и международные отношения часто остаются под
влиянием культурных предубеждений и истории в большей степени, чем
любое рациональное прагматическое руководство. Таким образом, когда
такая нация, как Россия, узурпирует власть с целью "перезагрузки"
собственной культуры, происходящие внешнеполитические сдвиги
необычайно драматичны. Свержение империи в Советский Союз,
государство, которое пыталось сделать всех равными и стереть различия в
обществе, с последующим распадом на современное капиталистическое
государство России, частично движимое своей историей, частично новыми
западными культурными идеалами, создало захватывающую ситуацию, в
которой мощное государство на грани краха должно было адаптироваться к
новому глобальному институту и найти свои приоритеты в международной
политике. Главный вопрос, стоявший перед современной Россией,
заключался в том, каковы будут отношения с бывшим величайшим врагом,
превратившимся в культурный идеал, - Соединенными Штатами. Эволюция
российской международной политики в определении того, как они видят
Соединенные Штаты, насколько полагаются на Соединенные Штаты и
какова их роль в мире по сравнению с Соединенными Штатами, - это
чрезвычайно интересная история.

В течение первых нескольких лет после распада Советского Союза,

современная Россия не была сильно вовлечена в мир. Борясь с рядом
экономических кризисов, ростом элитарной олигархии и повстанческими
движениями в Чечне, Россия оставалась внутренне сосредоточенной, пытаясь
стабилизировать свое новое правительство. Когда они действительно
выступали на мировой арене, то во многих случаях очень уступали Западу.
Первая крупная попытка России вернуться в международные отношения
была в Боснийской войне, в которой никто не мог отрицать происходящих
зверств, и НАТО было соответствующим образом приказано через Совет
Безопасности ООН действовать в защиту гражданского населения. Из-за
направленности действий через Совет Безопасности Россия получила
возможность влиять и принимать участие в переговорах и действиях,
создавая прочную базу ранней поддержки операций США и НАТО.

Окончание Боснийской войны ознаменовалось некоторыми

незначительными спорами между Россией и США по поводу масштабов
применения силы, в частности воздушных ударов, в международных
интервенциях. Этот спор в течение следующих нескольких лет перерос в
войну в Косово, в ходе которой НАТО нанесла сильный односторонний удар
в помощь движению сопротивления в Косово. Россия резко выступила
против этого, назвав всю операцию незаконной и неоправданной в Совете
Безопасности. Здесь Россия продемонстрировала резкое расхождение
политики с Западом: Россия соглашалась с общей идеей вмешательства для
спасения жизней мирных жителей, но решительно сопротивлялась идее
действовать в прямой поддержке той или иной стороны конфликта.

Разница между российской и американской ролью интервенций стала

еще более заметной, когда США в одностороннем порядке вошли в Ирак в
2003 году. Незадолго до этого они создавали мощную сеть поддержки для
борьбы с международным терроризмом, особенно в Афганистане. Однако
переключение внимания США на Ирак вбило глубокий клин между Россией
и Америкой, после чего отношения между ними так и не восстановились. С
этого момента России казалось, что США взяли на себя роль, в которой они
могли отвергнуть идею международного права, пройти мимо институтов,
созданных для урегулирования и разрешения конфликтов, и навязать свое
"правосудие" везде, где была обнаружена или сфабрикована угроза.

Извержение Арабской весны было серией новых событий, к которым

никто в мире по-настоящему не был готов, и создало новую ситуацию, на
которую должны были отреагировать Соединенные Штаты и Россия.
Предварительная поддержка гражданских протестов в России в связи с
первыми актами в Тунисе и Египте была сопоставима и превзойдена
поддержкой в Америке того, что казалось движением за свободу. Однако по
мере того, как движение распространилось на Ливию и вылилось в худшие
мировые страхи, кровавую гражданскую войну, вновь появились дебаты,
подобные тем, что были в прошлом в Боснии и Косово. Россия, возможно
ободренная сдержанностью НАТО в ожидании соответствующего
разрешения Совета Безопасности, предварительно согласилась поддержать
интервенцию на жестких условиях защиты гражданского населения. Однако
Россия быстро закричала о предательстве, когда операция НАТО начала
наносить удары непосредственно по армии Каддафи, расчищая путь для
повстанцев-борцов за свободу, чтобы занять позиции власти внутри страны.

Башар Асад оставался сторонником российского правительства в

течение многих лет, и Россия считала сирийское правительство одним из
своих близких союзников в регионе. Таким образом, когда Арабская весна,
казалось, пришла в Сирию самым кровавым образом, это стало наихудшим
сценарием для России. В Боснии Россия поддерживала НАТО, несмотря на
тесные культурные связи и поддержку коренного сербского населения.
Теперь история повторилась, и Россия столкнулась с близким союзником,
которому угрожал весь мир, и Россия решила не рисковать, поддерживая
"ограниченную" миссию, как это было в Ливии. Хотя, возможно, зная, что
Асад не прав, Россия в принципе выступала против любого вида
иностранного вмешательства в страну, полагая, что после Ливии Западу
нельзя доверять в военных ситуациях.

История, сотканная вовлеченностью современной России в мировое

сообщество, - это история о том, как страна пытается найти свое место в
мире, заставляя западные альянсы играть по правилам, которые они
изначально установили в Совете Безопасности. В каждом случае
драматических международных инцидентов Россия неизменно
придерживалась одного и того же принципа: какие бы действия ни
предпринимались, они должны быть оправданы в Совете Безопасности и
должны предполагать переговоры и согласие мирового сообщества. Россия
остается непоколебимой противницей идеи того, чтобы одна нация или союз
проецировали свою силу на мир, игнорируя волю или суверенитет других
региональных держав в мире. Российская международная политика была
относительно четко определена с момента их первого вторжения в мировую
политику и оставалась относительно последовательной на протяжении
последних двух десятилетий, независимо от нынешнего президента или
внутренней ситуации.

Делать прогнозы на будущее никогда не бывает ясным или надежным

занятием, но как только общая тенденция или политическая ориентация
определены, не повредит размышлять о том, каким образом эта политика
будет направлять нацию вперед. Наиболее очевидным этапом для
спекуляций является Сирия, где гражданская война продолжается, несмотря
на относительное отсутствие освещения в средствах массовой информации.

За пределами Сирии многие другие международные проблемы, по-

видимому, зависят от того же вопроса. Доминирующим направлением
американской внешней политики часто оказывается поиск угроз и
устранение этих угроз, как только они перерастают в крупномасштабный
гуманитарный кризис. Другими общими "врагами" в Америке сегодня
являются Иран и Северная Корея, обе страны, которые были осуждены за
нарушения прав человека. Россия проявляла умеренную поддержку Ирану в
последние годы, поскольку США становятся все более угрожающими в
отношении своей ядерной программы. Иран, похоже, предлагает тот же
сценарий, который сейчас разыгрывает Сирия – соседнее государство с
хорошими отношениями с Россией и гуманитарный спор с лежащими в
основе оружия и угроз безопасности западному миру. Трудно представить
себе ситуацию, в которой Россия не поддержит суверенитет Ирана, как это
было в Сирии.
 В Северной Корее Россия играла аналогичную роль наряду с Китаем,
выступая в качестве единственной благодетельной мировой державы в
международном сообществе. Россия демонстрирует, что национальный
суверенитет превыше всего, и необходимо принимать непреклонный отказ
все более жестких ограничений для нации. Что касается общих
внешнеполитических целей, то в последние несколько лет Россия была
гораздо более неумолима во внешней политике США, и трудно увидеть, как
это резко изменится. Политика односторонних действий в последние годы
эволюционировала с появлением ударов беспилотных летательных
аппаратов, особенно в Пакистане, предпринимая действия против отдельных
целей из относительной безопасности почти без контакта или признания
принимающей страны. Этому развитию событий, естественно, противостоит
Россия, а также Пакистан, часто становящийся жертвой ударов
беспилотников. Правительство США заявило, что они будут продолжать
использовать эти формы атак низкого риска, которые будут продолжать
ставить США и Россию в противоречие в международном сообществе.
 Литература
1. “Босния Кипит.” Национальный обзор. Том 45, выпуск 9 (10 мая 1993
г.): стр. 10-12.
2. Купер, Мэри. “Политическое будущее России.” Исследователь CQ.
Том 6, выпуск 17 (1996): с. 385-408.
3. Данилов, Дмитрий, Сергей Караганов, Дов Линч, Алексей Пушков,
Дмитрий Тренин, Андрей Загорский. "То, Что Видит Россия." Бумага
Шайо. Номер 74 (2005).
4. “Дмитрий Медведев выступил на Всемирном экономическом форуме в
Давосе.” Кремль. 26 января 2011 года.
5. Фламини, Роланд. “Дело с "Новой" Россией”. Том 18, выпуск 21 (6
июня 2008 г.).
6. Галеотти, Марк. “Перестройка, Перестройка, Перестройка:
Полицейская Россия в Эпоху перемен.” Европейско-азиатские
исследования. Том 45, № 5 (1993). С. 769-786.
7. Кац, Марк. “Россия и Арабская весна.” Институт Ближнего Востока. 3
апреля 2012 года.
8. Линч, Дов. “Россия Стоит Лицом К Европе.” Бумаги Шайо. Num 60
(май 2003).
9. Маши, Дэвид " Американо-российские отношения.” Исследователь
CQ. Том 8, выпуск 20 (22 мая 1998 г.).
10. Маши, Дэвид " Американо-российские отношения.” Исследователь
CQ. Том 12, выпуск 2 (18 января 2002 г.).
11. “Pax Russiana?” Экономист. Том 330, выпуск 7851 (19 февраля 1994 г.).
стр. 57.
12. “Россия усиливает критику кампании НАТО в Ливии.” Рейтер. 20 мая
2011 года.
13. S/1994/1358. Проект резолюции. Совет Безопасности ООН. 2 декабря
1994 года.
14. S/PV.3930. Совет Безопасности ООН. 23 сентября 1998 года.
15. S/PV.3868. Совет Безопасности ООН. 31 марта 1998 года.
16. S/PV/5300. Совет Безопасности ООН. 8 ноября 2005 года.
17. S/PV.6498. Ситуация в Ливии. Совет Безопасности ООН. 17 марта
2011 года.
18. S/PV.6710. Ситуация на Ближнем Востоке – Сирия. Совет
Безопасности ООН. 31 января 2012 года.
19. S/PV.6711. Ситуация на Ближнем Востоке – Сирия. Совет
Безопасности ООН. 4 февраля 2012 года.
20. S/RES/1970 (2011). Мир и безопасность в Африке. Совет Безопасности
ООН. 26 февраля 2011 года.
21. Самуэльс, Г. “Россия скользит в Советское кресло”. Том 75, выпуск 2
(10 февраля 1992 г.).
22. “Заявление Президента России о ситуации в Египте”. 12 февраля 2011
года.
23. Все еще на охоте. Том 328, выпуск 7826 (28 августа 1993 г.). Стр. 11-
12.
24. Голден, Джеймс фон и Льюис Зигельбаум. ” Семнадцать мгновений
советской истории", 2013.
25. Протоколы заседаний Совета Безопасности Организации
Объединенных Наций. Организация Объединенных Наций.
26. Уир, Фред. “Медведев резко критикует комментарии Путина о
"непростительном" ливийском "крестовом походе".” Монитор
Христианской науки. 22 марта 2011 года.
27. Zikibayeve, Aigerim. “What Does the Arab Spring Mean for Russia,
Central Asia, and the Caucasus?” Center for Strategic and International
Studies. September 2011.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Contemporary Russian International Relations

Joshua Burnett

Political Science 488

 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Table of Contents

1. Introduction

2. Background/Effects of the Soviet Union

3. Summary of Security Council Vetoes

4. Role in the Bosnian War

5. Role in the Kosovo War of Independence

6. Role in the Iraq War

7. Role in the Arab Spring

(a) Tunisia and Egypt

(b) Libya

(c) Syrian

8. Putin's Russia

9. Summary, Conclusions and the Future

 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Introduction

Foreign policy politics and foreign relations are a slow process of changes, dialogues, and

disagreements, influenced by relationships that extend as long as history has been recorded. For

these reasons, the movement of foreign policies is often characterized as relatively slow, set in

long-lasting alliances, friendships, and rivalries. Dramatic shifts in foreign relations are

generally a rare and significant event, in response to some major catalyst, which can significantly

shift commonly accepted associations between nations. The nature of foreign policy as a slow

change then makes nations such as Russia a fascinating case to study. Russia has had a political

and cultural history no more volatile than most European countries, but the most dramatic events

have happened within a more relatively contemporary time period. The recent volatility in

history has meant that Russia has suffered from somewhat dramatic shifts in policy goals, as its

government, economy, and social structures have collapsed and been entirely rebuilt.

The other aspect of Russia that makes it an interesting study in foreign policy study is the

widely regarded status as a world superpower. Before the revolution, Russia was a relatively

backwards nation in terms of technology and industry. One focal point of the revolution was

industrializing and modernizing Russia, even if it came at a major cost to the population and

predominantly rural industries. Thus, the USSR was able to maintain an outside image to the

world as a serious competitor to the US and other western nations, through their technological

achievements and war industries. Even despite the ruinous Soviet economy, Russia re-emerged

after the fall as a powerful nation, politically and economically.

As a general tendency, more powerful nations have a strong tendency to be more

involved in foreign events and politics. Russia was no exception to this rule, and even with the
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

precarious post-Soviet economy, political and economic leaders inserted themselves in issues

globally. Russia's tumultuous history, which has caused multiple instances of dramatic shifts in

foreign relations, has only magnified Russia's foreign policy choices. In particular, I am looking

at the relationship between the United States and contemporary Russia. The two nations had

relatively little interaction before the Russian Revolution, and the US-USSR relationship can be

broadly summarized as antagonistic. The fall of the USSR was widely seen as a major success in

the United State, and a chance to normalize relations with the other 'major' superpower in the

world. Since then, the relationship between the two nations can in many cases be described as

having a rocky evolution, marred by disagreements in critical areas. Many in the US still seem

to regard Russia as a foreign, dangerous power across the world, despite the successes of early

diplomacy with post-USSR state.

In this thesis, I will be reviewing the history of the relationship between contemporary

Russia and the United States, primarily through the context of their foreign policy agreements

and disagreements in the series of wars and conflicts that have occurred since the fall of the

Soviet Union. I will be using statements and information taken from the political leadership the

nations and statements by diplomats and representatives to the United Nations Security Council,

as representatives the respective countries, as primary evidence of policy positions and goals. I

intend to define and summarize the development of the relationship between the two nations

throughout the stages of the past two decades, and to further analyze the primary factors leading

to the current situation of Russian-US relations. In particular, the question of the whether the

transition of Russia as the 'far-away enemy' power of the United States was inevitable, based on

geographical and political interests, or whether the defining single leadership of Vladimir Putin,
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

the long-serving president of Russia, affected or significantly altered the course of US-Russian

relations.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Legacy of the Soviet Union

In any discussion on modern Russia, an understanding of the preceding Soviet state, and

the causes for its collapse, is essential. The Soviet Union emerged from a significant trauma in

Russia's past, coming out of the abuses of Imperial Russia and the desperation of the large

working class. Though over two decades past, Soviet Russia is more than recent enough to still

exist in any modern political discussion on Russia. Soviet Russia existed for such a long period

in history, that the effects it bore on Russian culture and significant and still relevant to

contemporary Russia today.

The Soviet Union was created after a series of revolutions in 1917, replacing the Imperial

Russian Tsarist regime. The revolutions were inspired by a long series of perceived failings of

the lower classes of society, combined with the rise of communist philosophies of thought,

particularly within the lower working and peasant classes. Russian social culture had been

suffering for a long time, stuck in an archaic class-based monarchical society. Despite attempts

at reforms, the lower classes faced exceptionally cruel and repressive treatment from the upper

noble classes of society. This manifested in extremely poor and hostile work conditions,

especially in the newly emerging industrial economy in the cities.

Tsar Nicholas was seen as failing in any sort of reform, social, economical or political,

responsible for the poor standard of living, economic stagnation and food shortages in the

empire. Additionally, the Tsar was seen as personally weak, after a series of military defeats in

the Russo-Japanese war and the First World War. In an attempt to bolster support for the war,

Tsar Nicholas assumed the position of Commander-in-Chief from his generals, leaving the

capital to go directly command the military. Tsar Nicholas proved to be a poor commander, but
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

insisted on his input and interference in strategy planning, turning his military commanders

against him. Domestically, the population came to associate Nicholas with the war personally,

contributing to his unpopularity. The governance of the realm in his absence was left to his wife,

the German Tsarina Alexandra Fyodorovna, as well as her personal adviser, Grigori Rasputin,

and Nicholas's council of ministers. Ultimate authority was left to the Tsarina, however, who

was unpopular with the public due to her heritage and the war.

The discontent culminated in the February revolution in 1917. It began with mass

protests throughout February, leading into early March. By March, a significant majority of

industries had shut down, with constant protests against the government and the war. The

military in Petrograd initially were used for crowd control, and skirmishes with the crowds did

occur, but in the early stages there were little to no fatalities. By mid-March the military

regiments were showing signs of defecting to support the population, and military commanders

were advising the Tsar to abdicate. He did so on March 15th, followed by his brother and

successor on March 16th. Instead, a provisional government was formed in Petrograd, primarily

comprised of center-left aristocrats. Rivaling the provisional government was the Petrograd

Soviet, a city council made of the workers and military representatives of the state. These two

bodies both claimed the right to represent and govern Russia, but agreed to a limited dual-power

government.

The dual-power government lasted for only seven months, ending in the October

Revolution of 1917. The Petrograd Soviet, under Bolshevik leadership, led an armed

insurrection, taking most centers of power in the city nearly bloodlessly, and finally capturing the

poorly-defended Winter Palace. Within days, Bolsheviks had formed an official Congress,
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

ratifying the revolution, arresting rival party members, and began the process of nationalizing

and redistributing land and services in Russia. However, resistance to the Bolsheviks continued,

and a loosely-organized group of anti-Bolshevik powers, including Mensheviks, nationalists, and

various conglomerations of right-wing, wealthy land owners, emerged in the form of the White

Army. The White Army fought against the newly-formed Bolshevik Red Army from late 1917

until 1923, throughout the Russian countryside and in the many newly-created Soviet Caucasus

republics.

Near the end of the civil war, the new Soviet government met with the governments of

the newly forming Soviet republics, eventually forming and approving the creation of the Union

of Soviet Socialist Republics. Early economic plans were set for 10-to 15-year periods, and

focused on the total industrialization and electrification of the country. The Soviet state pushed

for a high level of industrialization, supporting the lower classes and creating work for everyone

in the state. Additionally, the government allowed for a limited, regulated capitalist market in

certain industries under the New Economic Policy at this time, as a way to ease the transition of

the economy.

In the late 1920's, Joseph Stalin became the leader of the Bolshevik party, and the Soviet

Russian state. His rise to power marks a vast transition from the limited idealistic socialism of

Lenin and Trotsky, and the beginning of a vastly increased central state. Stalin instituted Five-

Year Plans to replace the New Economic Policy, reversing any private industries, and

emphasizing an intense industrialization throughout the country. In the countryside, farms were

collectivized, attempting to consolidate agricultural land and supplies, believing that it would

increase agricultural outputs and end the periodic food shortages.

 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Stalin also saw the tremendous expansion of the police and security side of the Soviet

state. Early in the 1920's, Stalin reforged the state police services under the NKVD, the People's

Commissariat for Internal Affairs, an encompassing organization for the Russian homeland

territory. In the next decade, the role of the NKVD slowly expanded, until in 1934 it was

officially made the security force of the entire Soviet Union, rather than just Russia. It took

control of all regular police forces, as well as the detention centers throughout the union. The

greatest example of Stalin's expansion and use of the secret police comes in 1940, in which the

NKVD is used as a foreign espionage tool, when they are given approval to assassinate Leon

Trotsky in Mexico City. The decades of Stalin rule in Soviet Russia before World War II became

the iconic, defining image of USSR domestic life worldwide. Stalin created a system of living in

which the government drove society by fear and paranoia, where the secret police of Russia had

tremendous amounts of power and jurisdiction, and were ordered to use it against millions of

people1. Stalin's regime was highlighted by the paranoia and fear of these forces within Russia.

The other defining feature of Stalin's Soviet Union was the immense economic burden

placed upon the population, and the relative failures of the agricultural sector of the economy.

Collectivization of farms throughout the nation meant that there was little to no personal security

for the farmers and country workers to survive off, and high production quotas often led to a

severe lack of resources being rewarded to farming communities. The overall affect of

collectivization was devastating to Russia, leading to massive famines throughout the

countryside. The outbreak of World War II and the invasion of the Soviet Union only served to

1 Galeotti, Mark. “Perestroika, Perestroika, Perestroika: Policing Russia in a Time of Change.” Europe-Asia

Studies. Vol. 45, No. 5 (1993). pp. 769-786. http://www.jstor.org/stable/153055

 Joshua Burnett
Political Science Thesis

deepen the crisis, drawing people away from farms into the military and creating additional

demand for supplies. Following World War II, the Soviet Union took a more active role

internationally, emerging as a superpower opposed to the United States in Eastern Europe. The

focus of the nation became high-tech development, at the expense of the other economic sectors,

and massive amounts of resources were poured into weapons, technology, and space

development to outpace the United States. In this Cold War period, the Soviet Union developed

to be the enemy that we often think of today, the threatening red nation pouring money into

weapons and wars throughout the world, in an attempt to diminish American influence.

Following Stalin's death, the next leaders of the Soviet Union recognized the damage

Stalin had done do much of the economy, and initiated a series of policies seeking to undo that

damage and shift the direction of the Soviet Union. The leader immediately following Stalin,

Nikita Khrushchev, quickly began a process of culling the cult of personality Stalin had built the

government upon, and reeling in the repressive political prison system. Following Khrushchev

was Leonid Brezhnev, who took the Soviet Union in a similar direction internationally, trying to

reverse some of the tensions that had been built up between the USSR and the US. Brezhnev

oversaw the SALT agreements, the Helsinki Accords, as well as numerous other policies and

agreements designed to halt the intense tensions and military threats between the two nations.

After Brezhnev passed away, there were a series of short-lived leaders who attempted to

merely hold the status quo. The next significant leader of the Soviet Union came in 1985, when

Mikhail Gorbachev was selected to lead the Soviet Union. Throughout his tenure, Gorbachev

made significant changes and reforms to every aspect of the Soviet system, attempting to salvage

the government and economy from the extreme damage and crisis that had been building for
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

many decades. Gorbachev is primarily known for the policies of 'glasnost' and 'perestroika',

liberal movements intended to restructure the entire political system and economy of Russia, and

to radically revert the censorship and oppression ingrained in the government. In the Security

Council, the USSR took a very passive role, essentially echoing the stance of the U.S. nearly

every issue2.

Gorbachev faced significant internal battles from the older members of the government

who still wanted to maintain a status quo relationship in the Soviet Union. Hard-line elements of

the Communist Party of the Soviet Union believed that what Gorbachev was undertaking was

ruinous for the Soviet Union, and eventually attempted a violent coup, successfully taking

control of several key institutions for several days, before being captured and arrested by the

loyalist elements of the army. The liberalization policies, and the political disunity, brought to

the forefront the ethnic tensions in the many soviet republics which had been previously

suppressed by the police forces. These problems continued to grow as the republics declared

their independence in the coming months, until on December 24, 1991 Gorbachev announced the

final dissolution of the Soviet Union, handing all powers to his president, Boris Yeltsin.

The Soviet Union commands a dominant position in Russian memory, dramatically

affecting the Russian world view and approach to politics. In a large part, living in the Soviet

Union was an immense burden of suffering for many people, which led to a serious

2 Samuels, G. “Russia Slips into the Soviet Seat.” New Leader. Vol 75, Issue 2 (February 10, 1992).

http://web.ebscohost.com.proxy.lib.utk.edu:90/ehost/detail?sid=3fc3a383-012d-49ad-bd2e-

f38cfdbafba3%40sessionmgr114&vid=1&hid=121&bdata=JnNjb3BlPXNpdGU%3d#db=aph&AN=9206292134

.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

disillusionment of the people from trusting the government. The other large affect was in

encouraging a hidden interest and passion for Western culture, which was seen as diametrically

opposed to the Soviet Union and thus, a much better option than their current lifestyle. At the

same time, the Soviet Union created a strong position in the world in the name of the Russian

people, something that they became comfortable with and would come to expect in the future.

The collapse of the Soviet Union left the nation yearning to reassert themselves in the region and

regain influence with the former Soviet republics3.

3 “Still on the Prowl.” Economist. Vol. 328, Issue 7826 (August 28, 1993). pp 11-12.

http://proxy.lib.utk.edu:90/login?url=http://search.ebscohost.com/login.aspx?direct=true&db=aph&AN=9309030

061&scope=site.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Security Council Vetoes

Here I have a record of all the vetoes used in the Security Council, and descriptions of the

topic and language of the draft resolutions. The first number in a resolution title is the year it

was proposed, the second number is its its reference place number. When recording why a draft

resolution failed, I wrote it with the frame of Russia and the United States as the primary actors,

who voted opposed to each other, unless otherwise specified.

S/1994/1358 – Yugoslavia/Bosnia trade embargo, vetoed by Russia

S/1995/394 – Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/1997/18 – International intervention in Guatemala, vetoed by China

S/1997/199 – Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/1997/241 – Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/1999/201 – Extending mission in Macedonia, vetoed by China

S/1999/328 – Condemnation of NATO in Kosovo, vetoed by everyone but
Belarus, India, and Russia

S/2000/1171 – Israel/Palestine, vetoed by Russian, U.S., etc

S/2001/270 – Israel/Palestine, vetoed by U.S., Russia abstains

S/2001/1199 – Israel/Palestine, vetoed by U.S.

S/2002/712 – Extended mandate in Bosnian peace, vetoed by U.S.

S/2002/1385 – Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/2003/891 – Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/2003/980 – Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/2004/240 - Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/2004/313 – UN intervention in Cyprus, vetoed by Russia

S/2004/783 - Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/2006/508 - Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/2006/878 - Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/2007/14 – International intervention in Myanmar, vetoed by Russia and China

S/2008/447 – Security in Zimbabwe, vetoed by Russia and China

S/2009/310 – UN in Georgia, vetoed by Russia

S/2011/24 - Israel/Palestine, vetoed by the U.S.

S/2011/612 – Syrian intervention, vetoed by Russia and China

S/2012/77 – Syrian intervention, vetoed by Russia and China

S/2012/538 – Syrian intervention, vetoed by Russia and China

In nearly two decades, the veto power has only been used 26 times, giving some

indication that nations do have some respect for its' usage. Of those uses, 14 were United States
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

vetoes on the issues of Israel and Palestine, of which Russia was for on nearly every vote. The

record shows that the U.S. has a support for Israel that is absolutely non-negotiable, while Russia

has wavered on the issue on more than one occasion. The only comparable use of the Russian

veto has been in the recent Syrian conflict, in which Russia and China have blocked every draft

resolution giving legitimacy to a foreign intervention in the conflict.

 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Role in the Bosnian Conflict

The first large-scale conflict to take place after the fall of the Soviet Union was in Eastern

Europe, with the civil war breaking out in Bosnia and Herzegovina. The civil war broke out in

early 1992, lasting for three years in a conflict eventually involving heavy United Nations and

NATO intervention. Bosnia was the first challenge modern Russia faced emerging from the

ruins of the Soviet Union. The Russian government, under Boris Yeltsin, was faced with a

domestic economic crisis, quieting the remnants of the communist elements in the government,

and maintaining a position for Russia in the international order. The Bosnian War presented the

first major opportunity for Yeltsin to create a foreign policy that would determine how Russia

would face the world and work in the United Nations.

The Bosnian War was a continuation of the violence and instability in the larger

Yugoslavian conflicts, rooted in the breakup of the Soviet Federal Yugoslavia Republic. The

conflict saw the federated republics composing Yugoslavia fall into civil war, as the primary

ethnicities of Croatians, Serbians, and Bosnians rebelled against the central government and

fought each other for independence. The Serbian faction had rejected bids for an independent

Bosnian Muslim state, instead moving for their own independent Bosnian Serbian state,

supported by the Serbian state. The Bosniak Serbs organized into the Republika Srpska, while

the Muslim Bosniaks organized the official military for the Republic of Bosnia and Herzegovina,

allied with the ethnic Croatians of the Croatian Defense Council.

Conflict in the Bosnian War in the later years was plagued by what has since been

considered atrocities of war, including attempts at ethnic cleansing campaigns and large-scale

massacres, which largely became the basis for international intervention by NATO. Motivation
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

to intervene came from these horrors, particularly in Sarajevo, which was put under siege for

four years, inflicting tremendous civilian casualties and immense damage to the city itself, and

the Srebrenica massacre in 1995, where more than 8,000 ethnic Bosniaks were killed.

The United Nations was actively involved in Bosnia and Herzegovina on a humanitarian

and peacekeeping basis, based partially on the involvement in the humanitarian missions of the

prior nearby Yugoslav conflicts, providing protection to certain key areas for humanitarian aid at

the outset of the war. As the war continued, however, and the civilian casualties in Sarajevo

grew, a stronger international response was demanded. The U.N. relied on NATO to enforce a

no-fly zone in an effort to protect civilians from air strikes and to control the flow of trade and

humanitarian relief into Bosnia, and NATO became fully involved in supporting the UN

Protection Force in 1994.

Russia, in the early years of the conflict, was generally quiet and malleable in

negotiations over the crisis with Western powers. Russia was just re-emerging from the fall of

the Soviet Union, and faced the unique position of reinventing its policy and place in the world.

Boris Yeltsin emerged as the leader of a Russia intending to take a Western-friendly international

policy, and to that end Russia generally echoed the United States sentiments regarding the

conflict in Bosnia. To that end, Russia was very cooperative with the U.S. in the early years in

forming peace plans and sanctions in Bosnia. Russian U.N. diplomats refrained from using their

Security Council veto power, supporting every resolution put forth pressuring the Serbian

government in ending the support and war in Bosnia and Herzegovina until very late in the war.

In an effort to work with the Western powers, Yeltsin ignored a tremendous amount of

mounting domestic criticism in his pursuit of abandoning Russia's Soviet past. Despite this,
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Yeltsin continued to support the U.S. throughout the 1990's, creating and sending newly-trained

Russian peacekeeping forces in with U.N. and NATO forces from 1992 onward4. Yeltsin's

opposition continued to hound him, as seen in the 1993 referendum on confidence in the

President5. However, as soon as those domestic challenges were met, it was seen that Russian

diplomats worked tirelessly with the West to move forward and create a strong response to the

Serbian war crimes.

Despite the overall support Russia lent in the Bosnian War, it highlighted what would

become an important dispute Russia had in the future with nearly every international intervention

– the role and use of air strikes to take sides and cripple a military force. Russian diplomats

initially expressed a desire for much tighter control over NATO air strikes in Bosnia, demanding

that all strikes be approved by the Security Council6. Though this fell through, with the Russians

conceding that the secretary-general could order strikes after the initial Security Council consent

to the intervention, many Russian government officials continued to express a deep opposition to

the use of air strikes in Bosnia.

4 Masci, David. “U.S.-Russian Relations.” CQ Researcher. Vol 8, Issue 20 (May 22, 1998).

http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre1998052200 .

5 “Bosnia Boils Over.” National Review. Vol 45, Issue 9 (May 10, 1993). pp 10-12.

http://proxy.lib.utk.edu:90/login?url=http://search.ebscohost.com/login.aspx?direct=true&db=aph&AN=9304280

016&scope=site.

6 “Pax Russiana?” The Economist. Vol 330, Issue 7851 (Feb 19, 1994). pp57.

http://go.galegroup.com.proxy.lib.utk.edu:90/ps/i.do?id=GALE%7CA15092582&v=2.1&u=tel_a_utl&it=r&p=A

ONE&sw=w .
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

This might be seen reflected, in some part, in the 1994 veto of S/1994/13587, a U.S.

resolution aimed at tightening trade embargoes in the region. In a rare use of the veto power in

the Security Council, the Russian diplomat was the only opposition to the draft resolution. His

statement in the meeting reflects the cultural Russian support for the ethnic Serbs conflicting

with the political support given to the Bosnian war. He reflects on how tightening restrictions

could only lead to a, “tightening of screws” movement, increasing the support for the Bosnian

Serbs. Instead, he talks about how a more positive approach should be taken, referencing some

other economic agreements that had been made recently in Croatia. This mirrors the attitude

Russia had began taking earlier that year, when they became the mediator in a set of negotiations

to withdraw Serbian heavy weapons from around Sarajevo. In what was originally a NATO

ultimatum to the Serbian government, the Russian diplomats convinced the Serbian government

to accept, with the supervision of Russian peacekeepers. This diplomatic success was a

tremendous triumph for Yeltsin, which entrenched their position as a critical part of the success

in Bosnia.

The Bosnian conflict was the first test of the new Russia in the international community.

Boris Yeltsin was faced with a barely-coherent government struggling to restructure the Russian

government and economy. But even more so, Russia was faced with the challenge of finding a

place in and adapting to the international order, and how they might fill the void in the

international community that the Soviet Union left. The position Russia found itself in was a

fortuitous one, making itself a central partner with NATO in the conflict, in which their support

7 S/1994/1358. Draft Resolution. United Nations Security Council. 2 December 1994.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/1994/1358 .
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

was necessary in the Security Council to move forward. Russian support of the initial moves to

contain the Bosnian War were met with welcome in the international community, and Russia

used their ties to the region to make their support critical to the success of the intervention.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Role in the Kosovo Conflict

Several years later, the Yugoslavian conflict again flared up, now in the autonomous

republic of Kosovo in Yugoslavia. The Kosovo conflict saw much more decisive international

action than any previous Yugoslav war did, with the war lasting only one year, ending only three

months after NATO involvement. The war was initially started by the Kosovo Liberation Army,

a group within Kosovo who had been waging a small-scale guerrilla war against Serbian

authorities since the mid-1990's. In 1998, the KLA enhanced their operations, heavily targeting

Yugoslavian officials and authorities. Yugoslavia responded with an increased military force,

targeting KLA members and sympathizers, in a rush of attacks across Kosovo.

The reaction from Russia was drastically different in 1998 than the policy they had

carried out in the earlier Yugoslav wars. Where in the Bosnian wars, Russia had been extremely

open towards Western cooperation, as the Kosovo conflict flared, Russia expressed severe

opposition to the rhetoric of the U.S. and NATO. Russia submitted a resolution in early 1999

demanding an immediate end to the NATO intervention, which was immediately struck down.

In meeting notes, the Russian diplomat consistently reiterates the illegal and irresponsible nature

of the intervention. The reaction summarizes how the Russian view of international

interventions evolved, in what can be seen as a great respect for international institutions and

laws in place.

From the very outset, Russia viewed the Kosovo War as a purely internal affair of

Yugoslavia, and not a legitimate international incident. The Russian delegate in the Security

Council, upon the first meeting to discuss a resolution, said of it, “...the situation in Kosovo,

despite its complexity, does not constitute a threat to regional, much less international peace and
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

security8.” With that specific provision in mind, Russian negotiations in the beginning of the

Kosovo War were intended on easing tensions and containing the issue to be solved locally by

the Yugoslavian authorities. Russia continued to treat the KLA as a terrorist organization in

violation of international laws, as NATO began to support the KLA cause. In a meeting much

later that year, the Russian diplomat says, “In violation of Security Council resolution 1160

(1998), material and financial support from abroad continues to be provided to Kosovo

extremists, first and foremost from the territory of Albania, which is seriously destabilizing the

situation and provoking tensions in Kosovo.9” Russia never even began to take the first logical

step towards an intervention the way NATO did in finding support for a freedom movement,

instead condemning the KLA for terrorist activities and Albania for enabling weapons shipments

to the rebels.

The strong opposition to the Kosovo conflict, when Russia had just so recently supported

the Bosnian War intervention, stems more so from the nature of the intervention. In intervening

in Bosnia, the international community followed the 'proper' steps in going through the Security

Council, setting clearly-defined goals, attempting to keep the focus on protecting civilians, rather

than favoring one single army. Russia showed a good deal of support for this because it was a

controlled operation, which had input by every nation involved and transparency through the

UN. Russia had success in working institutionally through the United Nations to influence the

8 S/PV.3868. United Nations Security Council. 31 March 1998.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.3868 .

9 S/PV.3930. United Nations Security Council. 23 September 1998.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.3930 .
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Bosnian conflict, and seemed to put a good deal of influence into the concept of internationally,

legally justified actions.

On the other hand, the Kosovo conflict played out in a completely opposite manner. The

NATO bombing campaign in Kosovo was entirely undertaken by NATO forces, had very little

other international input, and was operating outside of the UN or Security Council mandate10.

The NATO campaign made clear hostile strikes on a single military group, directly supporting

and supplying the other group claiming a humanitarian mission. The Kosovo War showed, in

Russia's eyes, that the West was willing to ignore institutional tradition and law in order to force

their will upon the world.

10 Lynch, Dov. “Russia Faces Europe.” Chaillot Papers. Num 60 (May 2003).

http://www.ciaonet.org.proxy.lib.utk.edu:90/wps/lyd03/lyd03.pdf .
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Role in the Iraq War on Terror

The election of a new president in Russia, Vladimir Putin replacing Boris Yeltsin,

promised a new chance for Russia and the U.S. to create an international partnership. The

Russian-U.S. relationship had suffered tremendously in the years before with the Kosovo War,

there was little to suggest any improvements would be made. Putin was a sort of anomalous

entity, a long-term player in Russian politics, but had spent little time in the spotlight until being

raised to acting President in 1999. Early meetings between President Bush and Putin seemed

promising, with the two apparently becoming quite friendly over the course of several meetings.

It was the hope of many that this could lead to a new thaw in Russian-U.S. relations, rather than

moving down towards a new modern Cold War.

After September 11, it seemed like the relationship could only go up. Putin was the first

foreign leader to correspond with President Bush, and became a key ally for the next few months

in providing intelligence and support to the U.S. military as they explored what options were

available in attacking terror groups. Russia was strongly supportive of U.S. interests in

Afghanistan, providing information Russia had from their experience in the nation, as well as

access to military facilities in the neighboring former Soviet states, such as Uzbekistan11. The

concept of a global War on Terror certainly held the same appeal for Russia that it held for the

United States at the time. Russia has had an ongoing terror problem since the breakup of the

Soviet Union, primarily focused in the Muslim territory of Chechnya. The U.S. has, from time

11 Masci, David. “U.S.-Russia Relations.” CQ Researcher. Vol 12, Issue 2 (Jan 18, 2002).

http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre2002011800 .
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

to time, criticized the Russian leadership of their treatment and responses of the Chechen people,

which has generally elicited a strong military response. The U.S. becoming deeply involved in

the home territories of Muslim extremism in the Middle East could, in Russia’s eyes, garner

some international support for their own fight against Islamic terrorism.

However, the promising relationship based off a fight against religious extremist

terrorism quickly turned sour, when President Bush chose instead to focus his efforts on an

invasion in the nearby nation of Iraq12. The United States pursued a unilateral invasion of a

sovereign nation, flaunting in the eyes of Russia international law and bypassing the UN. The

relationship between the U.S. and Russia is often characterized as negative, and often many

people say that the Russian position is anti-American in the international realm. Yet, less than a

decade before the controversial War in Iraq, Russia had undergone a relatively successful

international strategy supporting the U.S. leadership, via the U.N., in quelling the conflict in

Bosnia. Using UN resources and strong international discussion and negotiations, Russia was

able to actively contribute and support the mission in Bosnia. In Kosovo, the U.S. led a more

unilateral mission through NATO, based upon a very quick, hard strike, bypassing the

institutions that Russia had worked to include themselves in. In Russia's eyes, this repeated

again in Iraq, in which the U.S. acted 'unfairly' and unilaterally, bypassing any international

restraints or discussions to enforce its will upon the world.

The Iraq War continued a trend that began in Kosovo in ways, from the Russian

perspective, of the United States becoming an increasingly unreliable, unilateralist state and

12 Flamini, Roland. “Dealing with the 'New' Russia.” CQ Researcher. Vol 18, Issue 21 (June 6, 2008).

http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre2008060600 .
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

forgoing international cooperation. This led to a self-reinforcing cycle in Russian international

policy, where Russia increasingly emphasizes the primacy of international law through the

Security Council as a response to some perceived breach by the United States. At the same time,

they pursue a relationship with the United States in order to avoid confrontation and reinforce the

U.S. presence in the U.N. Within the Security Council, Russia made every effort to push the

issue of Iraq into a debate on national sovereignty and, “allow the Iraqi security forces to assume

full responsibility for maintaining long-term stability and security in the country, permitting the

multinational force to fulfill it's mandate and fully to withdraw from Iraq13.” In the end, though,

Russia ended up even further distanced from the United States, bitter over the U.S. insistence on

forcing itself into conflict so near to Russia's territory with weak legal justifications.

13 S/PV/5300. United Nations Security Council. 8 November 2005.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.5300
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Role in the Arab Spring

A. Tunisia and Egypt

In early 2011, the northern African nations became the unexpected stage of a dramatic

series of protests, which surprised the world in both their rapidity and intensity. As protests

ended in one country, the spark spread across borders, touching every country in North Africa

and into the Arabian Peninsula. The reactions by the various powers worldwide were varied and

inconsistent from many nations in response to each new uprising. In some states, international

powers have advocated for remaining neutral and uninvolved, while later pushing for action in

later revolutions, or vice versa. The interplay, cooperation, or lack thereof, between Russia and

the United States can be very telling of their evolving relationship and conflicts of interest.

Despite the widespread and inflammatory nature of these revolts, international action has,

so far, only predominantly undertaken in a single country. In Libya, a month after the revolution

had broken out and a distinct rebel army had organized, the UN Security Council approved

actions to enter the conflict in the interest of protecting civilian lives. In Syria, action has been

talked about, but no official moves have been passed to intervene in any way. Syria has proven

to be the greatest pressure point dividing Russia and the U.S., who have had disagreements

throughout on the use of military intervention in the Middle East. The use of military force has

seemed to be the most defining feature of the argument between the two, which began hesitantly

in Libya, and has stalemated in Syria.

The early events of the Arab Spring in Tunisia, and followed a month later by Egypt,

were met with mostly similar reactions by the United States and Russia. These two nations are
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

often grouped together as the first two major, remembered uprisings, because of their similarity

in time-lines and outcomes. In Tunisia, the wave of increasingly violent protests led to the

overthrow of President Ben Ali, as well as the dissolution of the former ruling party and elections

of a new government. In Egypt, the revolution had a very similar path of protests, with some

moderate early violence, which was eventually tempered by the government. This was, of

course, too little too late, and the protests were not satisfied until President Mubarak resigned,

handing over power to the military during the transition and reformation of the government.

The response from Russia was very much in line with the Western response, emphasizing

the governments' responsibility to a peaceful response and a need to listen to the people. At

times, the Russian administration did hint at an underlying fear, perhaps seeing some similarities

between the movements in Africa, and the relationship with their own population. President

Medvedev and Prime Minister Putin often urged for a cautious, peacefully restrained approach

by both the government and the military. However, the overall rhetoric was supportive of the

movement, agreeing with the U.S. on the direction and message that the protesters had taken up.

The Russian administration appeared, in the early stages of the Arab Spring, to be supportive of

the West and the movement towards democracy in the region.

Russian administrative rhetoric during the period of the Tunisian and Egyptian

revolutions signaled a cooperative willingness to work along the goals of the West. The Tunisian

revolution seemed an innocent and optimistic enough venture, a popular uprising entirely organic

and not influenced by Western powers. Dmity Medvedev noted as much, saying that, “I think

that what happened in Tunisia was a big lesson for governments all around the world...When

governments fail to keep with social change and fail to meet people's hopes, disorganization and
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

chaos follow, sadly.14” Russia has little invested in Tunisia, and the previous Egyptian regime

has been backed by the US for years, a loss Russia would hardly weep over. The opportunity to

improve the relationship with the US, a slow, but steady process over the past few years,

outweighed the costs the movement could incur in either country for Russia.

In Egypt, the Russian government kept overall the same underlying cooperation with the

West, though started showing signs of hesitation as the Arab Spring blazed through the entire

region. Perhaps seeing signs of a more violent, extreme outcome, Russian officials consistently

took a more cautious tone. It was speculated that the most prominent events in the Arab Spring,

Tunisia and Egypt, were beginning to resemble the Color Revolutions less than a decade prior.

Despite any apprehensions that may have been developing, President Medvedev continued to the

speak with support of the movement, urging, “that democratic processes in Egypt will be fully

restored and all legitimate electoral procedures will be applied to this effect...A strong,

democratic Egypt is an important factor in continuing the peace process in the Middle East.15”

Medvedev continued to indicate that political change in the Arab world was, at least in the

current circumstances, acceptable.

B. Libya

The next major event in the Arab Spring came in February, in Libya, where protests

turned violent and the protesters quickly turned into a rebelling population. The world turned a

14 “Dmitry Medvedev addressed the World Economic Forum in Davos.” Kremlin. January 26, 2011.

http://eng.kremlin.ru/news/1684.

15 “Statement by the President of Russia on the situation in Egypt.” Kremlin. February 12, 2011.

http://eng.kremlin.ru/news/1768.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

much more serious eye to these attacks, giving rise to warnings and debates in the international

forum about what should, or could, be done. As rebels captured several critical points, and the

military retaliation increased exponentially, the United Nations managed to secure the abstention

of China and Russia, and thus the passage of a resolution, allowing for a no-fly zone and

intervention in Libya to protect the peaceful citizens and protesters from the military. With this

in place, the NATO-led forces were able to provide assistance preventing the Libyan military

from using aircraft to attack rebel forces, and justified many attacks on military targets to weaken

the regime. This ended in the eventual capture and death of Muammar Gaddafi, and the

restructuring of the government by the rebel forces.

Libya showed the first public signs of a break between Russia and the U.S. in this string

of events. Early on, as before, Russian officials had the same statements as every nation,

condemning the excessive and rapid use of force against peaceful protesters. A little over a week

after the revolution first began in Libya, the first resolution in the Security Council was brought

to a vote and passed unanimously. The resolution, S/RES/1970 (2011), condemned the Libyan

administration harshly, imposing travel and asset bans on the Libyan leaders, and referring the

entire situation to the International Criminal Court.

In a statement on the resolution, the Russian representative to the Security Council, Vitaly

Churkin, spoke strongly in support of the resolution. However, he did not only support the

measures the resolution took, but specifically highlighted what the limits to the resolution were.

He advanced the principle that, “A settlement of the situation of Libya is possible only through

political means...However, [the resolution] does not enjoin sanctions, even indirect, for forceful
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

interference in Libya's affairs, which could make the situation worse.16” Here, Russia had set the

boundaries they were willing to go up to with the West in handling the rapidly worsening crisis

in Libya. The representative made it clear that Russia was staunchly opposed to direct

intervention in Libya, hinting at the primary argument they would later make, that intervention

would only serve to worsen and prolong the conflict.

Some weeks into the conflict, however, it became clear that the Libyan regime had no

intention of backing down. The question of more stringent measures was raised, going as far as

direct military intervention. On March 17, the resolution S/RES/1973 (2011), authorizing all

necessary means to protect human life, a no-fly zone, and even further asset freezes was put forth

to the Security Council. The resolution passed with 10 votes for and 5 abstentions, Russia and

China among the abstentions. The Russian representative offered severe criticism of the

resolution and the Security Council during the drafting process, claiming that the resolution was,

“morphing before our very eyes, transcending the initial concept as stated by the League of Arab

States.17” The League of Arab States initially approached the Security Council asking for a no-

fly zone in order to protect citizens, as the previous resolution 1970 (2011) had not been

observed. Mr. Churkin claimed that drafting was done in a non-standard way, ignoring a great

many questions on the limits of force and rules of engagement, which, “could potentially open

the door to large-scale military intervention.”

16 S/RES/1970 (2011). Peace and Security in Africa. United Nations Security Council. 26 February 2011.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/RES/1970(2011).

17 S/PV.6498. The Situation in Libya. United Nations Security Council. 17 March 2011.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.6498.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

At the end of the vote, however, Russia merely abstained from the vote, allowing its

adoption and the beginning of the NATO intervention in Libya. Despite serious criticism, even

before the resolution had been drafted, it appeared that Russia was more intent on making a

relationship with the United States work. Russian policy on the issue became a twisted,

confusing maze, however, as Medvedev and other officials increasingly spoke against the

intervention. Medvedev continued to warn of another muddied, drawn-out war, which would

influence even more extremism in the years to come. At other times, he directly criticized the

actions undertaken, speaking to the direct collateral damage, “killing civilians and destroying

infrastructure.18” The abrupt shift from the hesitant abstention to harsh criticism speaks to the

uncertain direction of Russian foreign policy. Mr. Churkin repeats this allegation in a meeting

later on May 4, in response to the ICC investigation in Libya. The question the Russian

administration needed to answer was to prioritize further relations with the United States, or

limiting the direct influence of the US in the fledgling Arab Spring movements.

The most telling episode of the conflict in handling the Arab Spring and US relations

occurred only several days later. On March 21, Prime Minister Vladimir Putin issued a

statement comparing the resolution to a medieval call to a crusade. This was followed barely

two hours later by President Medvedev, who directly contradicted the earlier remarks, stating

that, “It is absolutely inexcusable to use expressions that, in effect, lead to a clash of

civilizations, such as 'crusades,' and so on. That is unacceptable.19” Medvedev made clear his

18 “Russia steps up criticism of NATO Libya campaign.” Reuters. May 20, 2011.

http://www.reuters.com/article/2011/05/20/us-russia-libya-idUSTRE74J5K820110520.

19 Weir, Fred. “Medvedev slams Putin's 'inexcusable' Libya 'crusade' comments.” Christian Science Monitor.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

priority to continue dismantling tensions with the United States. Though some observers

maintained that the event was merely a show to please domestic audiences while at the same

time maintaining international relationships, Medvedev continued to show support of the

intervention to remove Gaddafi, even offering Russian support and mediation at the G-8 Summit.

Following this event, Russian attitudes in regards to the Libyan intervention tended to

realign around Medvedev's stance. Criticism from the administration of the intervention quieted,

limited mostly to brief statements in Security Council meetings while discussing the how to

proceed once the damage had been done, stressing the need to undue the no-fly zone, restrictions,

and sanctions that had been levied in earlier resolutions. For all intents and purposes, President

Medvedev had seemed to go against the early opposition to influencing, in any regard, the Arab

Spring, in order to preserve the relationship that he and Obama had worked to build since their

respective elections.

The overall tone of the US-Russian relationship throughout the Libyan conflict seemed to

be confused, but hopeful. Russia had initially seemed to draw a line in the sand, but was willing

to push it back further in abstaining from the no-fly zone resolution, conceding to the Western

desires to intervene. The message became muddled by an onslaught of criticism by Medvedev,

followed by a complete reversal while shutting down the statements by Prime Minister Putin.

This exchange was particularly indicative of the past and future foreign policy of Russia, because

it came directly from Putin at a time where he did not have the proper authority to issue policy.

Foreign policy is an area typically falling to the president, not the prime minister, of Russia, a

March 22, 2011. http://www.csmonitor.com/World/Europe/2011/0322/Medvedev-slams-Putin-s-inexcusable-

Libya-crusade-comments.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

position that Putin formerly held, and intended to seek again in 2012. The premature statement

was indicative of the latter years in his presidency between Russia and the United States, and

could be indicative of his approach in the near future.

C. Syria

The most dramatic act of the Arab Spring began in late January, and the fires of those

early protests continue to burn today. In Syria, protests were met with extreme force from

authorities, escalating into a complete civil war. Reports from Syria have indicated violence on a

much more intense scale than in other revolutions. Protesting has stopped entirely in the country,

replaced by drawn out armed combat, military sieges, and aerial bombardments of opposition

cities. Syria remains in a state of civil war today, with constant conflict between the rebel Free

Syrian Army and Syrian Armed Forces.

This conflict, by far, has been the biggest point of contention in the international

community. In a civil war that has been seemed to escalate to the most extreme, it has frustrated

many that the divide occurred most deeply between Russia and the United States. Going even

further than preventing military action in Syria, Russia has opposed any action that would restrict

Syria in any way, including asset freezes and sanctions20. Turning completely from the

sympathetic abstention in Libya, Russia has outright opposed the legitimacy of the opposition

movement. This has essentially frozen any legitimate, United Nations sanctioned action that

could be carried out to aid the Syrian opposition.

20 Katz, Mark. “Russia and the Arab Spring.” Middle East Institute. April 3, 2012.

http://www.mei.edu/content/russia-and-arab-spring.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Russia made no attempts to cooperate, compromise, or make any concessions with the

West in dealing with Syria. In the Spring following the start of conflict, President Medvedev and

the Foreign Minister Lavrov both made statements warning against international interference in

Syria. It was stated, time and again, that Russia would not support so much as sanctions on the

Syrian regime, let alone a full regime change. Though this language is somewhat repeated from

the initial reactions to the Libyan intervention, Russian officials had not come out so bluntly

before against Libya. The early reactions to Syria marked a much stronger, pronounced reaction

from Russia, who would not be so appeasing.

By August, the Security Council had managed only to produce a presidential Statement

calling on a ceasefire from both sides of the conflict. The next statement by the Security Council

did not come until late January of the next year, in a meeting with the representative from the

League of Arab Nations to report on the situation in Syria. In it, the Russian representative

spoke to what he called, “a crucial moment, which is perhaps the last opportunity to break the

vicious circle of violence….21” Churkin recalled the presidential statement, claiming that it was

the key to resolving the Syrian crisis, already having been accepted months earlier by the

Security Council. He goes on to define the two important criteria laid out in the statement; the

end of violence by both sides, and the necessity of an inclusive, Syrian-led process to resolve the

dispute. Only by these criteria, by encouraging dialogue, can a true resolution be reached, rather

than any form of forceful intrusion. Churkin says that Russia has led the drive to peace on that

belief, in cooperation with the League of Arab Nations monitoring in Syria.

21 S/PV.6710. Middle East Situation – Syria. United Nations Security Council. 31 January 2012.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.6710.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Russia’s extreme opposition to aid given to the Syrian rebels can be traced back to the

fear of extremist involvement subverting the rebel movements. Churkin points to the winter

reports from the League of Arab Nations observer reports, showing evidence that some armed

nongovernmental forces were attacking security and peaceful protesters alike, and that violent

assault, beatings, and looting rose in cities under rebel control. Russian official statements

consistently lined up with this view, refusing to even acknowledge large parts of the Syrian

resistance as a legitimate movement. This, coupled with the resistance to even more Western

influence in Russia's backyard, created a situation in which nearly no agreement or progress

could be made in moving Syria towards peace.

Days later, the Security Council convened again to discuss the proposed resolution based

on the prior presidential statement. The resolution uses very similar language to the presidential

statement, and indeed in the following discussion most representatives brought this up in their

statements when the resolution failed to a Russian and Chinese veto. The Russian statement to

the council reflected their fear of a second Libya, rather than any actual language or intent in the

draft resolution. Mr. Churkin said to the council, after the vote, that, “some influential members

of the international community...have undermined any possibility of a political settlement,

calling for regime change, encouraging the opposition towards power, indulging in provocation

and nurturing the armed struggle.22” Comparing the draft resolution the presidential statement,

which Russia had previously supported in a unanimous vote, reveals that very little had changed

in the text.

22 S/PV.6711. Middle East Situation – Syria. United Nations Security Council. 4 February 2012.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.6711.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

In Syria, Russia's latent fears and reservations about the Arab Spring, and about US

interests in the region, came to the forefront. After Libya, Russia clearly felt cheated by the US

in lending direct support to the rebel forces, exceeding the Security Council mandate, which

Russia had explicitly stated was a concern with the broad wording. Despite Medvedev

backtracking somewhat afterward, Russia's position on direct intervention, especially giving

direct aid to a relatively unknown rebel force, was made very clear. Russia, more or less

willingly, went along without blocking the Libya intervention, and they perceived the US as

betraying the goodwill of their abstention and further undermining state sovereignty in Libya,

something they would not allow to happen again.

Russia has cause to be wary of Western-supported revolutions based on recent history in

addition to Libya. The mid-2000's saw a series of revolutions in Eastern Europe, Central Asia,

and the Middle East, commonly referred to as the Color Revolutions. Yugoslavia was the first of

these, in 2000, when a peaceful protest movement overthrew Slobodan Milosevic. Then, in

2003, Georgian protests erupted following a suspect parliamentary election. The Rose

Revolution, as it was termed, ended with the resignation of President Eduard Shevardnadze,

replaced by Mikhail Saakashvili. In 2004, a series of protests occurred in response to the

presidential election, accused of massive fraud and corruption. Again, this led to the annulment

of the results, and the victory of the opposition in the repeat elections. In 2005, the Tulip

revolution kicked off in Kyrgyzstan, following the 2005 parliamentary elections. The early

stages of this revolution saw a marked increase in violence, as opposed to the other nonviolent

revolutions, ending with the resignation of President Askar Akayev.

Though Russia is keen to build up better relations with the United States, the propensity
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

for US-backed revolutions to have an anti-Russian slant has not been ignored over the years.

The Color Revolutions were all vocally supported by the United States, each occurring in nations

that formerly had very close relations with Russia, against regimes that were strongly supported

by Russia. The Russian administration could possibly draw parallels between the previous Color

Revolutions, and these new Arab Spring revolutions. The Color Revolutions were a reminder to

Russians that stability can often be an illusion, and rapid changes can occur nearly anywhere.

Though Russia may not admit it, they have similar social and civic inequalities and unrest

brewing in their own youth, and the dangers of the color revolution, and more recently the Arab

Spring, offers a supportive vision for the restive groups. However, Russia had also learned much

from the Color Revolutions, and they would use that experience to dull the effects of the Arab

Spring in their own borders23.

Additionally, Russia is always wary of the revolutionary playground in its backyard in

Chechnya. A region plagued by instability for years, Chechnya has been tamed in the past

decade to some degree, though still suffers occasional violence24. Chechnya is a predominantly

Muslim district in the North Caucasus region of Russia, which has been a hotbed for

revolutionary activity for centuries in Russia. During nearly every turbulent point in Russia’s

23 Zikibayeve, Aigerim. “What Does the Arab Spring Mean for Russia, Central Asia, and the Caucasus?” Center

for Strategic and International Studies. September 2011.

http://csis.org/files/publication/110912_Zikibayeva_ArabSpring_Web.pdf.

24 Cooper, Mary. “Russia's Political Future.” CQ Researcher. 6.17 (1996): p.385-408.

http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre1996050300&type=hitlist

&num=0.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

history, the Chechen people have used the momentary instability as a chance to break away to

sovereignty. The Muslim Chechens, ethnically more similar to Turks from the Ottoman Empire,

have long felt ill at ease with the more European Christian Russians. The relationship between

Russia and Chechnya can show some insight into the troubling nature of the Arab Spring, and the

Western support, to Russia.

With the Russian troubles in Chechnya in mind, it is easy to see why a mass populist

Muslim-centric uprising in a nearby region is deeply troubling to Russia. Chechnya has long

taken advantage of regional instability to bolster its’ own position. A wildfire revolutionary

movement in the Muslim Arab world could easily spread through Central Asia and into the

Caucasus, reigniting the Chechen desire for independence. Thus the imperative of the Russian

government, in the early days of the Arab Spring, to stress that the movements can only remain

legitimate and relevant for as long as they remain peaceful. A strong message of peaceful reform

from the Arab Spring could translate through to Chechen observers, as well as paint Russia in a

more favorable light, the sympathetic nation yearning for peaceful negotiations.

The Arab Spring itself, however, may not be the only perceived threat to Russia’s

governance over Chechnya. Russia did not oppose the Arab Spring movements, suggesting that

some wave of revolutionary fervor is unlikely, in their eyes, to prolong for so long and so far as

to reach, and significantly impact, Chechnya. Instead, Russia was somewhat supportive, or at

least quiet on the matter, until strong Western support was voiced, especially in the possibilities

of intervention. Russia has seen the results of Western supported revolutions in the past, during

the Color Revolutions, and then in Libya. Western support, even merely diplomatic, is

consistently one of the most legitimizing forces in the world. When the US voices support for a
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

movement, or a leader, or a population, much of the world tends to echo that support, and the

opposing force tends to suffer from the diplomatic and economic repercussions of opposing the

US. Attempting to distance the US from supporting a revolution so near the Caucasus is the

Russian reaction to the fear that the US may eventually come to see the Chechen people in a state

of repression, needing humanitarian assistance.

In trying to spread doubt about the Libyan and Syrian revolutionaries, painting them as

terrorists in disguise, Russia is doing similar to what occurred early on in the War on Terror to

dissuade the West. When global terrorism became the enemy of the international community,

following the US lead after September 11, Russia accelerated a program intended to make the

image of the Chechen conflict fit the image of terrorism globally25. Russian officials said there

was no war in Chechnya any longer, and that conflict was against unlawful terrorist elements,

transferring authority of the conflict and region to the Ministry of the Interior. Russia has

acknowledged the dangers of Western support for a protest movement, and responds by de-

legitimizing the movement, painting it as the symbol of evil that the world has fought against for

over a decade now.

Russia's opposition to direct intervention is not entirely ideologically based, however.

Assad is a long-time ally of the Russian administration, in a region that is both unstable and has

little love for Russia. Russia has been known to offer some little support for Iran, but that is

more in opposition to US interests in the Middle East and Central Asia, rather than any real

25 Danilov, Dmitry, Sergei Karaganov, Dov Lynch, Alexey Puskov, Dmitry Trenin, and Andrei Zagorski. "What

Russia Sees." Chaillot Paper. 74 (2005): p. 16. October 16, 2012.

http://www.ciaonet.org.proxy.lib.utk.edu:90/wps/lyd06/lyd06.pdf.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

relationship between the regimes. Instead, Russia has shown a real, consistent support for

Assad in Syria over the years. Russia has enjoyed supplying a majority of the Syrian military

with modern arms and weaponry over the years. Additionally, the Syrian port city of Tartus has

been host to a naval base since the Soviet-era, and has undergone renovations since the fall of the

Soviet Union to support an expanded, modern Russian fleet. Russian energy and infrastructure

companies have a significant presence in Syria, especially in natural gas facility and pipeline

construction. Russia's relationship with Syria has been long and prosperous, both economically

and strategically in location.

The unexpected explosion of the Arab Spring delivered a certain strain early on to the

relationship between the United States and Russia, which has developed now into a relatively

serious fallout between the two. Russia did make efforts to align with the West early on, voicing

similar support and encouragement for democratic movements in Tunisia and Egypt. Russia had

little to lose with the previous administrations in these countries, and much to gain in good will

with the United States. A relatively peaceful movement in the region posed little risk to Russian

interests, and enabled Russia to show a pro-democracy, pro-populist voice in the international

stage.

As the Arab Spring spread to Libya, Russia became more conservative, more withdrawn

in their support. Russia began to speak about the relatively unknown makeup of the rebels, the

long-term impact of fighting, and overall dropped the growing relationship with the US over the

region. Russia was clearly resistant to the idea of real, definite involvement by the West in the

region, but Medvedev, at least, was willing to see past this and support the United States in

Libya. Syria, however, became the point at which no Russian government would cross with the
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

United States thus far. The past decade has shown Russia how little control it can have once US-

led powers intervene and support a revolution, and Russia had learned in Libya that it cannot

simply expect any consolation from the US for the support and concession in policy in Libya.

The gains that Russia might expect to see in relations with the US no longer outweighed the loss

of a strategic and economic ally, or the loss of domestic 'prestige' in backing down to the US.

Syria became the breaking point of the relationship of the initially optimistic Arab Spring.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Putin's Russia

The important question posed at the start of this, whether Vladimir Putin was significant

in shifting Russian policy to oppose the United States so vehemently in recent years, remains an

important one. Certainly, Putin has built a cult of personality around him, not unlike past Soviet

leaders Stalin and Lenin did, as a primary way to build influence domestically and

internationally. Putin's term as President of Russia for over a decade seems to suggest that he has

been a driving force in Russian politics and shows no signs of abandoning that seat. Putin

clearly has a grasp over much of Russian political life, remaining an enormously popular figure

despite his long term and unpopular social issue positions.

Yet, the premise that Vladimir Putin has led Russia down an anti-Western policy path

implies that Russia had a significant turn in relations previously with the West. Immediately

after the fall of the Soviet Union, Russia experienced a huge surge of pro-Western feelings, hope

and desire to emulate the success that was opposed to the misery that had been life in the Soviet

Union. This expressed itself in the opening of Western business in Russia, in the international

politics of Russia, and in the welcoming of the U.S. support and the IMF in aiding to restructure

the Russian economy. Russia, under guidance of the IMF and support from the United States, as

to undergo a 'shock-therapy' treatment to spur economic development in Russia, along with the

rapid privatization of what had been Soviet Union resources and industries. However, rather

than bring about a new age of prosperity in Russia, which could not sustain the new economy,

Russia dove into a new recession, as the elite of Russia bought into the oil and energy resources,

forming a new oligarchy class.

The failures of the economic restructuring spurred a new wave of anti-Americanism in

 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Russia in the mid-to late-1990's, near the end of the second term of president Boris Yeltsin.

Internationally, Russia began to disagree more publicly with the U.S. near the end of the Bosnian

War, and very strongly throughout the Kosovo War. Russia was never on track to be an

unconditional partner with the West in international politics, due to the vast differences in views

on what the role and limits in international interventions should be. Domestically, Boris Yeltsin

was facing dramatically intensifying opposition to both his international policy and economic

policies. Strong American support in Russia had begun to died off long before Vladimir Putin

took office.

Furthermore, the early years of Vladimir Putin were highlighted by optimism of the

relationship between the U.S. and Russia. Bonding over the threat of international terror, some

observers had gone as far as to claim that the possibility of Russia entering into NATO was not a

far-off possibility. Vladimir Putin and George Bush met on many occasions before the War in

Iraq began, both in American and worldwide, building rapport between the two leaders on which

to set the beginnings of an international alliance. Russia was still heavily influenced by Western

values, developing values along similar lines of Japan, based in a separate history but with

similar overall goals internationally.

The divide between Putin's Russia and the U.S. came with the onset of the invasion in

Iraq, which cut through the respect Russia had built for the institutional powers of the Security

Council. Russia under Yeltsin had made a clear statement that international interventions should

occur under tight limits, regulated and approved by the international community through the

Security Council. Bosnia was such a conflict, which Russia played a part in because of the U.N.

involvement, while Kosovo was a much more unilateral, one-sided activity by NATO. The Iraq
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

war clearly favored the direction of the latter, as the U.S. engaged in fighting even with their

allies in NATO, recklessly moving ahead despite international cries.

When Boris Yeltsin left office suddenly, Putin was the man left to take over as Acting

President. He had been working in government for many years prior, steadily advancing through

the ranks of Yeltsin's government until he was the second in charge. He was known as having

served in the KGB prior to to the fall of the Soviet Union, known as a strong politician, but in

general was not a widely-known figure before becoming president. However, he quickly became

known as a very strong leader, generally uncompromising in his positions, as opposed to Boris

Yeltsin, who was generally unpopular and seen as having compromised Russia for Western

interests. The tradition of democracy was still not extraordinarily strong in the 2000 elections,

and only one primary political party existed opposed to the remnants of the Communist party, the

same party that had supported Boris Yeltsin, now supporting his successor Putin.

Domestically, Putin has portrayed a very strong image, that of an ex-soldier defending

Russia from foreign threats and raising her up into prominence in the world. He has, in ways,

stepped into a cliché 'alpha leader' role, filling the gap left by Yeltsin. At the turn of the century,

Russia was left in disorder, the first president suddenly stepping down, in the midst of an

economic crisis. In taking control of Russia, Putin took control of a nation that was quickly

losing its place in the world, and restored order to a collapsing government. He responded

strongly to the secession movement in Chechnya, ending outright conflict and stifling terrorist

movements. Putin inspired a cult of personality around himself, appearing as the strong leader

that Russians wanted to project their nation as to the world.

Putin's personality, however, did not definitely cause a divide between the United States
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

and Russia. Putin is a strong leader with an equally strong personality, a possible flair for

dramatic media stunts, who healed a fracturing government. However, his policies have not been

unique or novel to Russia. His early presidency was a period of bright hope in U.S.-Russian

relations, and the divide that split the two was built on a fracture that can be traced back to the

Bosnian War, if not further. The Russian people have held very dearly to their opposition to

international interventions in general, and especially to unilateral interventions without a proper

discussion and consensus by the international community. Though Putin has surely in some

ways influenced Russian politics in ways a competitor may not have through his powerful

personality, it is more true that the general tendency of Russian international policy in the past

two decades has always been directed by this principle, which remains largely in opposition with

the American view of attacking threats as they appear worldwide.

 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Summary, Conclusions and the Future

Foreign policy and international relations often remain steeped and steered by cultural

bias and history more so than any sort of rational pragmatic guide. Thus, when a nation such as

Russia has a usurpation of power with the intents of 'resetting' its own culture, the foreign policy

shifts that occur are unusually dramatic. The overthrow of the empire into the Soviet Union, a

state that attempted to make everyone equal and erase differences in society, followed by the

dissolution into the modern capitalist state of Russia, partially driven by its history, partially by

the new Western cultural ideals, created a fascinating situation in which a powerful state on the

brink of collapse had to adapt into a new global institution and find where it's priorities in

international policies lay. The foremost issue that lay before contemporary Russia was what the

relationship would be with the former greatest enemy-turned cultural ideal, the United States.

The evolution of Russian international policy in defining how they view the United States, how

much to rely on the United States, and what their role is in the world compared to the United

States is a tremendously interesting story.

Contemporary Russia was not strongly involved in the world for the first few years

following the fall of the Soviet Union. Wrestling with a series of economic crises, the rise of the

elite oligarchy, and the rebellion movements in Chechnya, Russia remained inwardly focused as

they tried to stabilize their new government. When they did act on the world stage, it was often

very compliant with the West in many cases. The first major foray of Russia back into

international relations was in the Bosnian War, in which no-one could deny the atrocities

occurring, and NATO was appropriately ordered through the U.N. Security Council to act in

defending civilian populations. Because of the focus of acting through the Security Council,
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Russia was enabled to influence and take part in the negotiations and actions, building a solid

early support base with the U.S. and NATO operations.

The end of the Bosnian War saw some minor disputes between Russia and the U.S. over

the extent of force, particularly air strikes, was in international interventions. This dispute

carried over the next few years into the Kosovo War, in which NATO led a strong unilateral

strike to aid the resistance movement in Kosovo. Russia was dramatically opposed to this,

calling the entire operation illegal and unjustifiable in the Security Council. Here Russia

demonstrated a dramatic divergence of policy from the West: Russia agreed with the general idea

of intervening to save civilian lives, but strongly resisted the idea of acting in direct support of

one side or another in a conflict.

The difference between the Russian and U.S. role of interventions only became more

pronounced when the U.S. entered Iraq unilaterally in 2003. Just prior, the two had been

building a strong support network to combat international terrorism, particularly in Afghanistan.

However, the U.S. switch of focus onto Iraq drove a deep wedge between Russia and America,

from which point the relationship between the two has never really recovered. From that point

on, it seemed to Russia that the U.S. had taken up a role in which they could dismiss the idea of

international law, pass by the institutions created to moderate and resolve conflicts, and force

their 'justice' wherever a threat was found or manufactured.

The eruption of the Arab Spring was a series of novel events which no-one in the world

was truly prepared for, and created a novel situation for the United States and Russia to respond

to. Tentative support for the civil protests in Russia for the first acts in Tunisia and Egypt was

matched and surpassed by support in America for what appeared to be a pro-freedom movement.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

However, as the movement spread into Libya and developed into the worlds' worst fears, a

bloody civil war, a debate similar to those of the past in Bosnia and Kosovo appeared again.

Russia, perhaps encouraged by the restrained of NATO in waiting for proper Security Council

authorization, tentatively agreed to support an intervention on the strict terms of protecting the

civilian population. Russia quickly cried out betrayal, however, as the NATO operation began

striking directly at Gaddafi's army, clearing the way for the rebel freedom fighters to take

positions of power within the country.

Bashar al-Assad remained a supporter of the Russian government for many years, and

Russia counted the Syrian government among its close allies in the region. Thus, when the Arab

Spring appeared to come to Syria in the bloodiest fashion possible, it became a worst-case

scenario for Russia. In Bosnia, Russia had supported NATO, despite the close cultural ties and

support for the native Serbian population. Now, history had repeated, and Russia was faced with

a close ally threatened by the world, and Russia decided not to take the same risks in supporting

a 'limited' mission like it had in Libya. Though perhaps knowing Assad is in the wrong, Russia

has on principle stood against any type of foreign intervention in the country, believing that after

Libya, the West cannot be trusted to restrain itself in any war situation.

The story weaved by contemporary Russia's involvement in the global community is one

of a nation struggling to find relevance in the world by making the Western alliances play by the

rules they initially set up in the Security Council. In every case of dramatic international

incidents, Russia has consistently stood by the same principle that whatever action is taken must

be justifiable in the Security Council, and must involve the negotiation and consent of the global

community. Russia has remained staunchly opposed to the idea of one nation or alliance
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

projecting its force upon the world, dismissing the will or sovereignty of the other regional

powers in the world. The Russian international policy has been relatively clearly defined since

their first foray into world politics, and remained relatively consistent throughout the past two

decades, regardless of the current president or domestic situation.

Looking forward into the future is never a clear or reliable occupation, but once a general

tendency or policy orientation has been determined it cannot hurt to speculate in what way that

policy will guide a nation moving forward. The most obvious stage to speculate on is in Syria,

where the civil war continues despite the relative lack of media coverage. Russia has, to this

point, shown no signs of relenting in opposition to a NATO-led intervention in the region. In

Russia's view, they have learned from Libya that any lines set can be broken with no

consequences by NATO, and so they cannot allow action in a situation where it is important to

their interests.

Beyond Syria, many other of the international issues would seem to hinge on the same

issue. A predominant focus of American foreign policy often seems to be seeking out threats and

eliminating those threats once they have become a large-scale humanitarian crisis. The other

common 'enemies' in America today are Iran and North Korea, both nations who have been

decried for their human rights abuses. Russia has shown moderate support for Iran in the past

years, as the U.S. grows increasingly more threatening in regards to their nuclear program. Iran

seems to offer the same type of scenario that Syria currently is playing out – a nearby state with

good relations to Russia, and a humanitarian dispute with underlying weapons and security

threats to the Western world. It is difficult to see a situation occurring in which Russia does not

back the sovereignty of Iran just as it has in Syria.

 Joshua Burnett
Political Science Thesis

In North Korea, Russia has played a similar role along with China in acting as the nations'

only benefactor world power in the international community. Russia shows the same signs of

putting the national sovereignty above all else, and an adamant refusal to accept increasingly

harsher constraints on the nation. In terms of general foreign policy goals, Russia has been much

more unforgiving in the past few years of U.S. foreign policy, and it is difficult to see this

changing dramatically. U.S. policy of unilateral action has, in recent years, evolved with the

advent of drone strikes, particularly in Pakistan, taking action against individual targets from

relative safety with almost no contact or recognition of the host country. This development is

naturally opposed by Russia, as well as Pakistan, the frequent victim of drone strikes. The U.S.

government have indicated that they will continue using these forms of low-risk attacks, which

will continue to put the U.S. and Russia at odds in the international community.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

Bibliography

“Bosnia Boils Over.” National Review. Vol 45, Issue 9 (May 10, 1993): p.10-12.

http://proxy.lib.utk.edu:90/login?url=http://search.ebscohost.com/login.aspx?direct=true&db=aph&AN=93

04280016&scope=site.

Cooper, Mary. “Russia's Political Future.” CQ Researcher. Vol 6, Issue 17 (1996): p.385-408.

http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre1996050300&type=

hitlist&num=0.

Danilov, Dmitry, Sergei Karaganov, Dov Lynch, Alexey Puskov, Dmitry Trenin, and Andrei

Zagorski. "What Russia Sees." Chaillot Paper. Num 74 (2005).

http://www.ciaonet.org.proxy.lib.utk.edu:90/wps/lyd06/lyd06.pdf.

“Dmitry Medvedev addressed the World Economic Forum in Davos.” Kremlin. January 26,

2011.

http://eng.kremlin.ru/news/1684.

Flamini, Roland. “Dealing with the 'New' Russia.” CQ Researcher. Vol 18, Issue 21 (June 6,

2008).

http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre20

08060600.

Galeotti, Mark. “Perestroika, Perestroika, Perestroika: Policing Russia in a Time of Change.”

Europe-Asia Studies. Vol. 45, No. 5 (1993). pp. 769-786. http://www.jstor.org/stable/153055.

Katz, Mark. “Russia and the Arab Spring.” Middle East Institute. April 3, 2012.

http://www.mei.edu/content/russia-and-arab-spring.

Lynch, Dov. “Russia Faces Europe.” Chaillot Papers. Num 60 (May 2003).
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

http://www.ciaonet.org.proxy.lib.utk.edu:90/wps/lyd03/lyd03.pdf.

Masci, David. “U.S.-Russian Relations.” CQ Researcher. Vol 8, Issue 20 (May 22, 1998).

http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre19

98052200.

Masci, David. “U.S.-Russia Relations.” CQ Researcher. Vol 12, Issue 2 (Jan 18, 2002).

http://library.cqpress.com.proxy.lib.utk.edu:90/cqresearcher/document.php?id=cqresrre20

02011800.

“Pax Russiana?” The Economist. Vol 330, Issue 7851 (Feb 19, 1994). pp57.

http://go.galegroup.com.proxy.lib.utk.edu:90/ps/i.do?id=GALE%7CA15092582&v=2.1&u=tel_a_utl&it=r

&p=AONE&sw=w.

“Russia steps up criticism of NATO Libya campaign.” Reuters. May 20, 2011.

http://www.reuters.com/article/2011/05/20/us-russia-libya-idUSTRE74J5K820110520.

S/1994/1358. Draft Resolution. United Nations Security Council. 2 December 1994.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/1994/1358.

S/PV.3930. United Nations Security Council. 23 September 1998.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.3930.

S/PV.3868. United Nations Security Council. 31 March 1998.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.3868.

S/PV/5300. United Nations Security Council. 8 November 2005.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.5300.

S/PV.6498. The Situation in Libya. United Nations Security Council. 17 March 2011.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.6498.
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

S/PV.6710. Middle East Situation – Syria. United Nations Security Council. 31 January 2012.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.6710.

S/PV.6711. Middle East Situation – Syria. United Nations Security Council. 4 February 2012.

http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/PV.6711.

S/RES/1970 (2011). Peace and Security in Africa. United Nations Security Council. 26

February 2011. http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/RES/1970(2011).

Samuels, G. “Russia Slips into the Soviet Seat.” New Leader. Vol 75, Issue 2 (February 10,

1992). http://web.ebscohost.com.proxy.lib.utk.edu:90/ehost/detail?sid=3fc3a383-012d-49ad-bd2e-

f38cfdbafba3%40sessionmgr114&vid=1&hid=121&bdata=JnNjb3BlPXNpdGU%3d#db=aph&AN=92062

92134.

“Statement by the President of Russia on the situation in Egypt.” Kremlin. February 12, 2011.

http://eng.kremlin.ru/news/1768.

“Still on the Prowl.” Economist. Vol. 328, Issue 7826 (August 28, 1993). pp 11-12.

http://proxy.lib.utk.edu:90/login?url=http://search.ebscohost.com/login.aspx?direct=true&db=aph&AN=93

09030061&scope=site.

Goldern, James von and Lewis Siegelbaum. “Seventeen Moments in Soviet History.” 2013.

http://www.soviethistory.org/index.php?page=aboutus.

United Nations Security Council Meeting Records. United Nations.

http://www.un.org/en/sc/meetings/.

Weir, Fred. “Medvedev slams Putin's 'inexcusable' Libya 'crusade' comments.” Christian

Science Monitor. March 22, 2011.

http://www.csmonitor.com/World/Europe/2011/0322/Medvedev-slams-Putin-s-
 Joshua Burnett
Political Science Thesis

inexcusable-Libya-crusade-comments.

Zikibayeve, Aigerim. “What Does the Arab Spring Mean for Russia, Central Asia, and the

Caucasus?” Center for Strategic and International Studies. September 2011.

http://csis.org/files/publication/110912_Zikibayeva_ArabSpring_Web.pdf.