Бисексуальность, между влечениями и структурами

Николас DE
КУЛОН
*

Наша теория должна учитывать

мужской элемент и женский элемент
у мальчиков и мужчин, у девочек
и у женщин.
Д.У. Винникотт, Игра и реальность
.

Характеристики бисексуальности продолжают ставить под сомнение психоаналитиков. В

частности, его психическое измерение, тем более что риск конкретности очень высок в
отсылке, где воплощение влечения раскрывает тела, отношения и естественные жанры (de
Coulon, 2015). Вопрос уже задавался Фрейдом: почему выбор объекта влечения гендерно
обусловлен, обозначает ли он своего рода пристрастие? Детерминанты, по-видимому,
многочисленны как со стороны семьи, так и со стороны общества и культуры. Они
поэтому в значительной степени избегают любых требований к личной свободе.
Присвоение пола должно доказать это, и с этим борются активисты ЛГБТ. Со своей
стороны, мы в основном сосредоточены на бессознательной части этой операции.
Как говорит Жан-Мишель Леви (2019), организация бисексуальности
«Превосходит проблему сексуальной идентичности и остается предполагаемой,
независимо от пола или пола». Однако, даже если его поместить раньше, ниже
психопатологической организации, он примет форму, продиктованную побуждениями и
вписанную в структуры. Поэтому она «воплотится» в клинике. Отсюда следует, что мы
можем быть бисексуалами по-разному.
Истерический подход довольно быстро приводит к появлению новаторских образов
(Freud, 1908a; Lévy, 2019), лежащих в основе открытия бисексуальности.
Когда великий истерический кризис упоминается как представление, в котором
присутствуют оба пола в эротической борьбе, которая показывает с одной стороны
фаллическую руку мужчины, который стремится раздеть свою партнершу, а с другой -
женщину, которая защищает, защищает или сдается. Эта пара, для которой мы можем
использовать термины активы и обязательства, показана в иконографии, которая
заставляет нас «мечтать» во время зарождения психоанализа. Он богат символикой.
Однако мы не забыли, что эта сцена происходит в условиях помутнения сознания, которое
позволяет одновременно воспроизводить оба пола. В более обычных, бдительных
условиях невротической жизни одна из сексуальных позиций вытесняется, и мы
обнаруживаем классическую оппозицию между явным и скрытым с относительной
гибкостью. Отказ на месте и вытесненная часть не проявляется, за исключением
разрозненных и необязательно разборчивых симптомов, никоим образом не видимых, как
это могло бы быть в беспорядке жанра. Либидинальное измерение и его нарушения
оказываются в центре проблемы.
В «уравновешенном» контрпереносе практикующий исцеление может находиться в
аналогичном положении (менее омрачено!), А именно в мужской и женской
восприимчивости.

Есть еще один, более ограниченный способ быть бисексуалом, который проявляется.
иначе. Это уже не гипноидные состояния, раскрывающие бессознательное, а способ
присутствия в мире, который выявляет расщепления, либо разыгрывания, эвакуации,
либо, с более процессуальной точки зрения, того, что открывает путь к символизации. На
сцену вторгается некое опустошение, не говоря уже о разрушительности.
Функционирование эго сильно изменено.
Пациент из Германии направил меня коллегой из Берлина. Он предложил ей лекарство,
которое она приняла, прежде чем сообщить ей, что немедленно переезжает в мой город по
профессиональным причинам!
Это происходило с ней не в первый раз, и ее профессиональная нестабильность была
значительной, однако ее тревожило меньше, чем то, что только что произошло после
романтического разрыва. Сама она называет свои романтические отношения хаотичными
и непонятными. Не вдаваясь в подробности, мы можем сослаться на тип контакта,
который она устанавливает, разделяя ее чувство незащищенности, которое быстро
помогает в отношениях. Главное впечатление - наши встречи можно прервать в любой
момент. Поэтому нетрудно выделить серьезную нетерпимость к разлуке, какой бы она ни
была, даже если для нее это постоянно возобновляемый сюрприз.
Эта пациентка быстро рассказала мне о своем образе жизни, который ее беспокоит.
Временами, особенно с мужчинами, она чувствует себя в безумной конкуренции, она
хочет поступать так же хорошо, как они, лучше, категорически побеждать их на их самой
почве, профессионально, спортивно, в различных провокациях.
Тогда она чувствует себя на удивление агрессивной. Она даже заметила, что его голос
стал хриплым, низким, мужским, и в итоге она сказала это сама, по-мужски. Более того,
этот переход от одного пола к другому можно также наблюдать, воплотить, во время
аналитической встречи лицом к лицу. Наша сессионная работа над этим материалом
позволяет нам обнаружить, что его родители совершенно открыто желали мальчика и
имели его в детстве и юности, предлагали более мужской выбор, толкали его в
мальчишеском направлении. Однако этого осознания недостаточно, чтобы решить
вопрос, потому что следующая фаза для нее состоит в том, чтобы найти это колебание, где
она иногда чувствует себя очень женственной, умеренно соблазнительной женщиной;
иногда мужчина, почти «парень», агрессивный и даже жестокий, готовый переспать с кем
угодно. Итак, мы видим внутреннее сосуществование элементов обоих полов. Дело не в
том, что один элемент отодвигается за другим в более или менее устойчивой конструкции,
показывая один элемент и скрывая другой. Этот пациент временами ощущает почти
«сознательное» превращение в противоположный пол. Было бы точнее сказать, что это в
сеансах что она осознает это, когда раньше она уже заметила в некотором смущенном и
необъяснимом предчувствии то, что мы можем назвать разделенной бисексуальностью.
Вопрос о наших различных способах быть бисексуалом можно продолжить, уводя нас
дальше от психической внутренней сущности и исследуя изменения в сексуальной
идентичности. Я поступлю иначе, вернувшись к Винникотту о «расхождении мужских и
женских элементов в мужчинах и женщинах» (Winnicott, 1971). Эта известная статья тоже
очень противоречива. Вначале Винникотт рассказывает о пациенте и пересказывает
впечатляющую клиническую сцену, в которой он заявляет: «Я слушаю девушку ... это я
вижу девушку и слышу, как девушка говорит. что на самом деле это мужчина на моей
кушетке. Если здесь и есть сумасшедшие, то это я! Великолепный клиницист обнаружил
то, что ускользнуло от многих лет анализов, а именно женскую часть тела, сидящую на
корточках над объектом. Ему также удается интерпретировать это с учетом окружающей
среды, интегрируя тот факт, что он сам помещен в переносе на место матери.

Эта клиническая последовательность показывает третью возможную форму проблемного

функционирования бисексуальности. Винникотт комментирует это, помещая в историю
предмета то, что мы в настоящее время рассматриваем под термином «гендерное
назначение», и, позвольте уточнить, в его бессознательном измерении, чтобы четко
отличить его от общественного осуждения гендерных теорий.
Этот мужчина, должно быть, согласился с идеей своей матери, что он должен был быть
девочкой в младенчестве. Значит это было. Этот случай имеет определенное сходство с
только что рассмотренной клинической ситуацией.
Во второй части статьи Винникотт предлагает теорию, которую мы можем как
критиковать, так и поддерживать. Ему надлежит различать формирование в психике
мужских и женских элементов, «чистых, очищенных, дистиллированных», как он сам их
называет. Мы можем понять его как вклад в исследования психической бисексуальности.
В итоге,
он будет различать «чистую» женственность, которая возникает из состояния
изначального слияния, в котором мать и ребенок являются одним целым. Это глагол
«Быть» с большой буквы. «Чистое» мужское начало, передаваемое параллельно отцом и
матерью, включает в себя элемент, который может появиться только позже,
инстинктивно, после периода абсолютной зависимости. Это о действии, о «делании».
Мужской элемент присутствует, а женский элемент есть как у мужчин, так и у женщин.
В этом смысле для Винникотта мы все бисексуалы, потому что в основном состоят из
чисто женских элементов и чисто мужских элементов. Что может быть подвергнуто
критике, как это прекрасно сделал Андре Грин (2013), так это постулат Винникотта о
неинстинктивности этого первого элемента, который сводится к следующему:
спросите нас, как можно представить себе сенсорную связь с телом младенца без какой-
либо ссылки на инстинктивную активность?
С другой стороны, то, что можно сохранить, - это проем, который
Винникотт делает первичную идентификацию в попытке приблизиться к условиям
возможности, в которых формируются характеристики психической бисексуальности. В
самом деле, влечение не может оставаться плавающим, и оно приходит к организации
психических структур, инстанций и т. Д. Возможно, поэтому он стремился определить
базовый элемент психики, базовую женственность, разделяемую с матерью, которая затем
могла бы стать структурой.
rale, в диалектике с инстинктивным, обозначенное затем как мужское начало.
Джойс Макдугалл (1973) также постулирует, что существует идеал слияния, который
объединяет ребенка с материнской маткой и что он эволюционирует в идеал
гермафродита, на этот раз на стороне детского всемогущества.
Короче говоря, центральный организатор между влечением и структурой находится на
уровне нарциссизма. Его построение следует по пути первичной идентификации и
построения эго до или одновременно с вложением объектов и вторичных идентификаций.
Их многочисленные опасности приведут к сексуальному выражению как инстинктивных
движений, так и идентичности, к сексуальному выбору, организованному вокруг
отдельных историй, которые мы находим на наших диванах, в сопровождении плюса или
меньше психических страданий.
В заключение я хотел бы сохранить две переменные, которые мы можем контролировать
клинически: место тела и место отыгрывания.

Прежде всего, место тела занимает центральное место в этом бисексуальном становлении.
Мы больше не хотим превращать его в опору биологической или анатомической судьбы, о
которой говорил Фрейд. Однако тело занимает особое положение на границах психики,
как снаружи, так и внутри. Как объяснил Дидье Анзье (1974), существует определенная
толщина тела, объем, который может располагаться ниже или за пределами эго-кожи.
Таким образом, телесная сцена, либидинализированная или движущаяся, является сценой,
в которой бисексуальность может быть выражена в большей или меньшей «внешности»
по отношению к психике. Психопатологические конфигурации смогут использовать его
как экран, а точнее как проекционный объем. Пограничные функции воплощаются иначе.
Это уже не тело истерика. Что касается пациента Винникотта, мы могли говорить об
интроекте противоположного пола. Для немецкой пациентки это довольно пугающее
расколотое чередование, которое она пережила почти как демонический захват.
Вторая переменная - это размер акта. Мы
здесь мы ограничимся обсуждением различных форм переодевания. Некоторые фигуры
трансвеститов очень хорошо известны, особенно в мире театра и развлечений. Иногда они
доверяются книгам, фильмам и т. Д. Они объясняют удовольствие, а иногда и
необходимость трансформироваться, чтобы стать персонажем другого пола, который
одновременно является таким же и другим видимым, чувствительным, чтобы обитать,
показать. Их откровения, которые я не буду подробно описывать, чтобы избежать
карикатуры, выражают разные степени, что касается необходимости регулярно ступать в
шкуру альтер-эго, чтобы не иметь возможности расставаться с ним слишком долго и тем
более окончательно. Таким образом, они, кажется, подчиняются более или менее
императивным требованиям для лечения бисексуального расстройства. В постановке-
разыгрыше можно найти все степени символизации, обратно пропорциональные размеру
действия. Мы находим те же нюансы, которым следовали, между истерической
театральностью или обязательным разделением, идентичностью, другим человеком
внутри себя.
Рассмотрение места тела и размера действия открывает некоторые из возможных судеб
бисексуальности, зажатой между влечениями и структурами. Поэтому в этом отношении
мы все в высшей степени бисексуалы, каждый по-своему! Это наша нарциссическая
«реализация».