Лекция Кравцова. Нарциссизм. Кляйнианский подход.

Двойственность у всех авторов. Ее можно обрисовать способом

понимания нарц патологии с двух сторон. Каждый автор делает свои
акценты.
С одной стороны, нарциссизм понимается как защита против
неблагоприятных объектных отношений, с окружающими объектами, в
первую очередь с родительскими фигурами. А с другой – как проявление
фундаментальной враждебности к этим самым объектным отношениям и их
глубокая непереносимость. Эту двойственность можно обнаружить в самом
мифе о Нарциссе.
Два года изложения- 1- классический в пересказе Овидия,
где Нарциссс считает всех недостойными любви, кроме самого себя. И за это
наказан богами и влюбляется в свое отражение в зеркале воды и погибает.
Вторая версия, он утратил сестру близнеца и ошибочно отражение в воде
принимает за утраченную девушку и не может от нее оторваться. Так как
нигде не может больше ее встретить в реальности.
Фр в работе о нарциссизме видно, что сама работа у Фрвосторга не
вызывала и в своем письме к своему ученику и
последователю К.Абрахаму он пишет: «Статья о нарциссизме была рождена
в муках, несет на себе все следы соответствующей деформации. Роды были
трудные и ребенка не назовешь вполне здоровым». Эта одна из наибкритик
работ Фр. Самое интересное для нас там, это две концепции, которые он там
предлагает. Фрейд говорит о первичном нарциссизме и вторичном. Под
первичным понимается такая фаза психического развития, которая
предшествует объектным отношениям. То есть, которая происходит в одном
из самых ранних периодов жизни младенца и поскольку никаких
объектных отношений еще нет, то все либидо сосредоточено на Я с точки
зрения Фрейда. А это неизбежным образом означает, что этот период
свободен от конфликтов, которые для Фрейда являются первоисточником
любого понимания психической проблематики- конфликтов влечения к
смерти и влечения к жизни, это если мы говорим о второй топике Фрейда, но
поскольку речь идет про 1910-ые годы, то свободе от сексуальных
конфликтов и влечения Я. И это наиболее критикуемая конструкция. Потому
что с одной стороны бесконфликтность в принципе противоречит модели
Фрейда, а с другой стороны сам Фрейд не вполне последователен в своем
изложении. Он в некоторых работах утверждает, что грудь является
первичным объектом, предшествующим любым отношениям ребенка, в том
числе нарциссизму. Более того, если мы предполагаем, что все либидо в
нарциссическую фазу сосредоточено на Я, то тогда нам хочется
поинтересоваться у Фрейда а что такое Я. Потому что никто иной как Фрейд
говорит нам, что Я это совокупность констелляций и идентификаций. А
идентификация тогда, собственно говоря, с чем? Идентификация с
объектами. А если никаких объектов прежде не было, то откуда взялось Я.
Вобщем, проблем появилось больше, чем решений и ответов от нее.
Вторая концепция- вызывает меньше колебаний и сомнений и
определяет нарциссизм как возврат либидо от объектов к Я в более позднюю
эпоху и такое явление может наблюдаться на большом промежутке
состояний от вполне нормальных, до таких как болезнь (больной человек,
сосредоточен на себе и становится отвратительным и несносным, и судьба
его близких, даже очень дорогих людей если полностью не утрачивает для
него свое значение, то значительно редуцируется в его психической
реальности). Также сюда относится влюбленность, как одна из любимых
нами форм болезни, когда любимый нами оказывается покрыт проекциями
своих частей Я человека и вместе с этим идеальным возлюбленным можно
позабыть обо всем в мире. А в самом тяжелом случае- картина
полномасштабного психоза, когда внешняя реальность
и либидо направленное на нее, то есть интерес подменяется бредо-
галлюцинаторным внутренним переживанием.
Из этого тупика Фрейд вышел из тупика в работе Я и Оно.
Поговорим о М.Кляйн. У нее не там много ссылок на нарц. В ранних
работах ее идеи входят в противоречие с Фрейдом об идее о первичном
нарциссизме, потому как Кляйн утверждает, что объектные отношения и
бессознательные фантазии, эти объектные отношения охватывающие,
присутствуют с самого рождения. И что не существует такого отрезка в
жизни человека, который был бы свободен от тревог, фантазий и других
чувств, связанных с отношениями с внешним или внутренним объектом.
Долгое время Кляйн не вступает в прямую дискуссию с Фрейдом и
утверждает, что эти явления- объектные отношения и нарциссизм-
существуют одновременно. Ее изящный выход из этой дилеммы выглядит
следующим образом. В работе Источники переноса она пишет- Многие годы
я придерживаюсь мысли, что аутоэротизм и нарциссизм младенца совпадает
по времени с первыми отношениями к объекту -внешними
и интернализованными. Кратно повторю, аутоэротизм и нарциссизм
включают в себе любовь к внутреннему хорошему объекту и отношения с
ним, которые включают отношение к любимому телу и самости. Именно к
этому интернализованному объекту происходит отход при нарциссизме. То
есть говоря о нарциссизме, по мнению Кляйн, мы не имеем абсолютно
безобъектную среду, а скорее с объектами исключительно внутренней
психической реальности. Их сложно распознать в материале пациента. Это
объекты, представленные скорее более футуристическим миром частичных
объектов. Отсюда пугающие термины ее теории вроде преследующей груди
или объединенной родительской фигуры, которая приносит одновременно и
массу наслаждения и вызывающей дикий ужас разрушения в половом акте.
Это входит в противоречие с Фрейдом, что объектные отношения
появляются только после нарциссизма.
 Еще ее работы- Заметки о некоторых шизоидных механизмах (1946г), в
которой она описывает как устроены объектные отношения на самом раннем
этапе психического развития.
Первый период развития, примерно первые 6 месяцев жизни,
называется Кляйн параноидно-шизоидной позицией, выстроен вокруг двух
основных психических защит- расщеплении и проективной идентификации.
Расщепление подразумевает, что все внутренние объекты, которые являются
в той или иной степени проекциями объектов внешних, разделяются на
плохие и хорошие. На те, которые приносят удовольствие и те, которые
доставляют неудовольствие. И психика занята тем, чтоб выживать. Для этого
необходимо все хорошее интроецировать в себя, а плохое исторгать и
располагать где-то возможно дальше. Физических способностей у младенца
для этого довольно мало, зато с избытком хватает психических. И на помощь
приходят механизмы проекции и проективной идентификации.
ПИ- возможность исторжения из себя не только каких-то представлений
и чувств, но и частей Я или частей собственной самости, которые
ощущаются реально расположенными во внешнем объекте. И в момент
идентификации, тот человек, в которого направлен механизм ПИ полностью
превращается в то, чем я его наполнил. Он больше как личность не
существует, а только как то, что в нем живет то, что обусловлено моим
проективно-идентификационным процессом.
У Сигал есть работа о символизации- пишет о символическом равенстве,
буквальном приравнивании того что символизируется к тому что
символизируемо. При ПИ происходит аналогичный процесс. Если человек
оказывается вместилищем какой-то части меня, (жалкая, детская зависимая
часть меня), то этот человек мне больше никем другим не представляется. А
выглядит как маленький, обиженный, зависимый ребенок, который ждет от
меня похвалы и поддержки. Здесь открывается доступ к возможности
размещать фрагменты себя в других объектах и, с одной стороны, это
позволяет мне избавляться от собственных ненавидимых, отрицаемых частей
себя и размещать в других людях и вступать таким образом с ними во
взаимоотношения. С другой стороны, хорошие части также могут быть
размещены в других людях, что объясняет нам знаменитую черту нарциссов-
идеализацию. И тогда процессы идеализации и обесценивания могут быстро
проворачиваться в цикле отношений.
Касаемо ПИ, Кляйн говорит, что она является
фундаментом нарциссических объектных отношений, так как эти аспекты
самости, которые ощущаются как хорошие приводят к идеализации объекта,
а враждебные, деструктивные импульсы, отщепляясь, могут проецироваться
в другой объект, таким образом создается безопасное пространство, где я
хороший, нужные мне объекты хороши, все остальные могут быть плохи, а
самое главное мы содержим их в отдельных контейнерах. Они не
встречаются внутри одного объекта и тогда нет опасности, что кто-то кого-то
своей плохостью попортит. Но неизбежным последствием этого механизма
 оказывается, что субъекты относятся к своему объекту не как к отдельной
личности, со своими собственными качествами, особенностями,
характеристиками, а относятся так, как он относился бы к себе самому
будучи он таким. То есть он может пренебрегать теми качествами объекта,
которые не соответствуют проекции и устанавливать контроль над объектом,
принуждать его, заставлять его исполнять требуемую роль, то есть некий
насильственный характер. Это может ощущаться на сессии, когда пациенты
подталкивают аналитика к определенным действиям. Например, давать
какие-нибудь жесткие садистические интерпретации, поддерживая
их мазохистическое ядро.
Также в ПИ важно, что она вызывает такие состояния в которых
истинная отдельность объекта и человека не переживается более, позволяя
избавиться от тревог и фрустраций, а самое главное, от зависти. Поскольку
нет больше никакого ценного объекта, который настолько важен и значим,
что я в нем нуждаюсь, что я могу ему больше не завидовать. Вообще, больше
могу никому не завидовать, жизнь полна радостей.
Еще работа- Зависть и благодарность, 1957г. Показывает, как зависть
является основным пунктом понимания нарциссизма. Завистливый человек
не может ничего хорошего принять от объекта, поскольку это подразумевает
признание, что у этого объекта есть качества и достоинства, которые мне
важны и ценны и которыми я сам не обладаю. Поэтому и возникает такое
быстрое обесценивание идеализированных объектов, при ярко выраженной
зависти. Если мы посмотрим как в своих работах Кляйн описывает
нарциссизм, то мы можем выделить такие три категории.
1- Говоря о нарциссических состояниях, можно подразумевать более-менее
временный отход от нормальных зрелых объектных отношений к
идеализированным внутренним объектам. Это происходит в параноидно-
шизоидной позиции в отношении с идеальным объектом и это является
нормальной фазой развития и это то, что Фрейд, по мнению, Кляйн называет
первичным нарциссизмом. Но понятно, что во взрослой жизни мы время от
времени регрессируем к этому состоянию и происходить это может в самом
широком диапазоне жизни. Например, сося палец, ребенок представляет, что
имеет дело с интроецированным идеальным, полным молока, материнским
объектом, и самостоятельно может доставлять себе удовольствие. Мама ему
в этот момент не нужна. Такие нарциссические состояния могут возникать и
в период влюбленности, когда появляется ощущение воссоединения с
идеальным объектом. Или, например, при утрате важного объекта, такой
нарциссический отход позволяет справиться с агрессией, направленной
на хороший утраченный объект и вызывающий чувство вины.
2- С другой стороны, Кляйн говорит о нарциссических объектных отношениях
и это уже то, что соотносится с проективной идентификацией и они
подразумевают более устойчивую структуру, когда объект здесь
подвергается всемогущему слиянию. Объект становится мной, я становлюсь
объектом, в зависимости от того, что нужно предпринять- усвоить себе что-
то хорошее от объекта или, наоборот, исторгнуть в него нечто плохое. И эти
нарциссические объектные отношения, отсылающие нас к параноидно-
шизоидному функционированию, как раз помогают защититься на долгом
промежутке времени от переживания чувства зависти и нужности внешнего
объекта. Кляйн не говорит о нарциссических структурах, как это принято в
других работах по психоанализу, по сути, речь идет об устойчивой
психической конструкции, которая выстроена вокруг этих самых
нарциссических объектных отношений. И подобных структур мы может
обнаружить пестрый и обширный список описаний, если мы обратимся к
Розенфельду, то он, например, говорит о деструктивном
и либидинозномнарциссизме. Также в своих статьях, он упоминает
толстокожий и тонкокожий нарциссизм.
Бриттон описывает состояния, такие как нарциссическая
отстраненность, либо противоположные нарциссические прилипания.
Б. Джозеф находит свое отношение к нарциссизму, хотя ни разу не
упоминает в ней слово нарциссизм, в своей статье под названием
Зависимость от состояния близости к смерти. Но это не самое точное
понимание перевода.
Стайнер говорит о нарциссических убежищах.
Дж.А.Рэй упоминает сумчатое пространство. По аналогии с сумкой
кенгуру, в которой младенец физически находится после рождения, но
психически еще находится во внутриутробной психике матери.
Какие же характеристики нарциссических личностей можно указать,
характеризуя эту структуру?
Скука, зависть, грандиозность, обесценивание, зависимость от мнения
других, фокус на внешнем проявлении, зависимость от результата и
достижений, превосходство над другими, холодность, пустота,
одиночество, жадность, ничтожность, орогантность, высокомерие,
чувство собственного превосходства, заметное презрение к слабостям,
как к своим собственным, так и других людей. Чувство стыда, которое
важно не путать с другими важными чувствами, такими как чувство
вины. Склонность к рационализации и интеллектуализации в
аналитической работе, интересную подачу идей собственного
всемогущества, попытки заставить аналитика думать и
функционировать в свойственном нарциссу ключе.
Что еще важно.
Отрицание собственной зависти, которую он отрицает, отщепляет и
проецирует, и тогда ощущает большую угрозу, исходящую от зависти
извне. Многие нарциссические пациенты рассказывают, как им
завидуют и как от этого плохо и тяжело. Отсюда проистекает доля
параноидных тревог быть использованным другими в аспекте денег,
власти, связей. Или я демонстрирую, что вы от меня зависимы, или я
переживаю, что люди вступают со мной в отношения только потому,
что это у меня есть.
 Вследствие проективной идентификации такой пациент будет
окружен идеализированными или обесцененными фигурами. Такому
пациенту удается избегать классических кляйнианских тревог-
параноидных тревог преследования, опасности, происходящей от
других объектов, но они могут встречаться. А вот с депрессивными
тревогами будет гораздо хуже- скорее это будет состояние
самоуспокоенности, так как я никакого вреда своим объектам
наносить не могу, не хочу, не буду. Все со мной в порядке, а если кто-
то расстроился и думает, что я могу с ним что-то сделать, так это его
проблемы.
Кроме того, можно добавить сюда такую специфическую категорию,
не всегда свойственную нарциссическим пациентам, как различные
формы самодеструктивного поведения. Начиная от алко, нарко,
заканчивая опасными видами
активности, абьюзивными отношениями. Нарциссы сами большие
специалисты создания таких отношений, но это не значит, что они не
могут там жить и извлекать свои определенные выгоды.
Также надо обратить внимание на особенности Кпаналитика,
работающего с такими пациентами. КП не самый благоприятный.
Аналитик часто ощущает себя тупым, бесполезным или
парализованным, поскольку путем проективной идентификации он
наполняется как раз большим количеством именно этих отщепленных
частей самой личности пациента, а они как мы знаем им презираемы.
Есть другая тенденция с восприятием самоуспокоенности таких
пациентов, так как у них довольно низкий уровень тревог, то аналитик
может втягиваться в это состояние и долгое время ощущать, что все
хорошо, работа идет, все в порядке, поскольку они часто направлены
не на изменения, а на поддержание психического равновесия. И это
может быть очень удобный и стабильный сеттинг. Ходят исправно, не
опаздывают, оплачивают вовремя, на пространство аналитика сильно
не нападают, не звонят вне сессий.
Некоторые ощущения связанные с переживанием общего
пространства- между клаустрофобией и агарофобией. С одной
стороны, бывает ощущение, что этого пациента так много в кабинете,
что он уже практически залез вам под кожу и вы не чувствуете
пространства для собственной мысли, собственных слов,
переживаний, ощущаете себя с ним слитым. В других разновидностях,
более распространенных, это скорее отдаленность от пациента, что
никакими усилиями до него не достучаться, ни одна интерпретация не
долетает. Другими словами, все наши рассуждения относительно
нарциссических пациентов, упираются в различные формы из
сопротивления аналитического лечения.
Розенфельд связывает это сопротивление и большую часть
проблематики нарциссических пациентов с тем, что Фрейд описывал как
влечение к смерти. Это влечение считается клинически
немым. но кляйнианцы с этим не согласны и находят различные варианты
того, как оно может быть продемонстрировано пациентом в кабинете.
Розенфельд пишет, что это такая смертоносная сила в пациенте,
напоминающая Фрейдовское влечение к смерти, существует и может быть
клинически наблюдаемой. У некоторых пациентов она может быть как
хронически парализующее сопротивление, способное многие годы
задерживать анализ. А у других, принимает вид скрытой, но смертоносной
силы, удерживающей пациента в стороне от жизни и иногда вызывающей
тревоги и перегрузки и даже насильственной смерти.
Говоря о деструктивном нарциссизме, в противовес более приятному
нам либидинозному, Розенфельд выделяет такую категорию нарциссических
пациентов, у которых идеализация удивительным образом подвержена
деструктивная часть их личности. Все части связанные с садизмом,
насилием, разрушением в очень грубом спектре, либо устраненностью от
контактов и отношений на другом, более мягком, таким образом в личности
пациентов происходит разделение, при котором одна часть, более мощная и
сильная, а другая маленькая, представляющая оппозицию. В первой -
деструктивные силы, а во второй- часть, способная признать нуждаемость в
объекте, связи с ним, в контакте, а также в аналитике. Такие пациенты часто
демонстрируют огорантность, высокомерие, превосходство над аналитиком,
практически никак это не скрывая. Они могут искусно присваивать себе
интерпретации аналитика, делая их своими. И никакой связи между тем, что
говорили вы и что спустя время говорит он, у него не ощущается, что как раз
и позволяет им избегать переживания зависти, маскировать их. Розенфельд
показывает, что эти две части пациента представлены в виде некой
криминальной банды и заложника. Однако, все не так просто, так как
заложники обладают стокгольмским синдромом и ощущают себя
зависимыми от этой деструктивной банды и не готовы идти против этой
части.
Розенфельд вспоминает своего пациента Саймона, который в
отношениях с аналитиком всячески старается умертвить эту зависимую,
нуждающуюся в аналитике часть самости. И свет на эту конфигурацию его
объектных отношений позволило пролить сновидение. В этом сновидении
маленький мальчик лежит, умирая от отравления, на кровати, во дворе. Ему
угрожало жаркое полуденное солнце, которое начинало надвигаться на него.
Саймон стоял в стороне, но не сделал ничего, что могло бы защитить
мальчика. Он только чуял свое превосходство над доктором, который не мог
ничего сделать.
Мальчик -маленькая отщепленная часть, доктор- аналитик и
превосходство над аналитиком. И сам Саймон, стоящий и бездействующий.
Он также репрезентирует зависимую, нуждающуюся часть пациента,
парализованная. Но она захвачена этими переживаниями и деструктивностью
и ничего не может сделать, даже если бы и хотела. Тревога и по отношению к
аналитику и к тому, что если аналитик поможет, то та, другая часть,
представляющая собой эту деструктивную нарциссическую организацию,
может подвергнуть его репрессиям внутреннего свойства.
В работе с такими пациентами важно найти и спасти вот эту здоровую,
зависимую часть самости из ловушки такой нарциссической, психотической
структуры. Поскольку, только эта часть оказывается важной для
установления позитивной связи с объектами и в отношении к аналитику и
наполнена позитивным переносом.
Розенфельд говорит, что надо стараться содействовать полному
осознанию пациентом отщепленных, деструктивных, всемогущественных
частей самости, контролирующих жэту организацию, поскольку она может
оставаться такой всемогущественной только в изоляции. Пример- Северная
Корея со своим режимом и полностью закрытыми границами, через которую
не просачивается никакая информация.
И когда пациенту удается обнаружить эту деструктивную часть самости,
он постепенно начинает осознавать, что она над ним господствует, но это не
какая-то страшная угроза, а скорее какая-то инфантильная часть его самого,
которая не только подталкивает его осторожно к чему-то наподобие смерти,
но и инфантилизирует его самого, мешает ему получать радость от контакта
с объектами и всячески препятствует его развитию.
Также важно интерпретировать обе стороны конфликта, так как если мы
поддадимся соблазну интерпретировать только вот эти опасные, злобные
части самости, то в голове пациента произойдет идентификация аналитика со
злобным, жестким СверхЯ пациента. И это будет ощущаться, что аналитик не
ценит те хорошие части самости пациента, которые есть, которые стремятся к
контакту. Они почувствуют себя еще более отверженными, и устремятся под
защиту той самой грозной нарциссической организации, которая это все и
организует.
Приводит пример пациента, который всем своим видом активно зевал,
будто выбрасывал интервенции аналитика. Его проблемой был поиск
постоянной страны проживания. Куда бы он не приезжал, везде ему что-то не
нравилось. Всегда были надежды, но каждый раз находил в чем
разочароваться- климат, бардак, грязь, люди плохие и так далее. Выяснилось,
что за этой идеей поиска идеальной принимающей родины, стоит попытка
найти место, где бы его ничего не раздражало. Он был вспыльчив от мелочей
и в этот момент он выходил из укрывающей нарциссической организации и
наружу вырывается его собственная деструктивность, которая была прибрана
внутрь, когда он все держал под контролем. Она разрушала все объектные
отношения.
Б.Джозеф выделяет специфическую, разрастающуюся категорию
пациентов, чей злокачественный тип саморазрушения выражался как в
повседневной жизни, так и в переносе. Такие люди склонны к переработкам,
к различным проблемам с пищевым поведениям (переедание ночью),
психоактивные вещества, в том стадии, когда это угрожает нормальному
функционированию. Это она и назвала состоянием близости к смерти,
которая сама никогда не наступает. Это не попытка самоубийства, это некая
попытка мазохистического наслаждения, которое Джозеф обнаруживает
подобное же расщепление. Есть часть, которая образует садистический
агломерат, а есть другая, которая мазохистически наслаждается всеми этими
муками и страстями, которые на нее обрушились. Джозеф пишет- У меня
сложилось впечатление, что эти пациенты в младенчестве не просто
отворачивались от разочарований, ревности или зависти, замыкаясь в себе,
но и не были способны гневаться и кричать на свои объекты. Думаю, они
уходили в тайный мир насилия, где часть я была обращена против другой
части. А части тела отождествлялись с частями оскорбляющего объекта. Это
насилие было сексуализированным и зачастую физически выраженным. Мы
видим, что вместо того, чтоб двигаться вперед и использовать реальные
объектные отношения контакт с людьми или телами, они, по-видимому,
уходили в себя и переживали свои отношения в выраженной насильственной
фантазии. Такой мазохистское состояние оказывает на пациента влияние
куда сильнее, чем тяга к человеческим отношениям. Это похоже на идею
Розенфельда, но в работе Джозеф обращает внимание, что наиболее
модифицирующими, мутативными интерпретации оказываются не те,
которые направлены на разоблачение этой нарциссической банды, а те,
которые обращают внимание на мазохистический компонент, на особое
удовольствие от того, что я сам причиняю себе такие страдания, с которыми
никто и ничего не может поделать. И можно спросить причем здесь
нарциссизм, да здесь идея всемогущества- такие страдания и мучения, какие
я доставляю себе сам, мне не может доставить ни один объект. В конечном
итоге все эти объекты мне по барабану, я получаю
удовольствие собственными действиями, собственным телом (аутоэротизм),
но это не обязательно телесные конструкции, они могут быть и
психическими.
На моей памяти, один такой пациент мог заполнять целые сессии
удивительно однообразными повторяющимися жалобами на свое окружение
и эти жалобы, если их собрать, заключались в том, что люди вокруг все не
чуткие, они не чувствуют и не понимают, чего он хочет и в чем нуждается.
Хотя при этом он никогда вслух это не произносил и не обращался с тем, что
ему в действительности нужно. А лишь ожидал, что он сам будетделать для
людей, что может и в ответ получит то, что нужно ему. И тоже можно было
молчать всю сессию, он сам был заворожен этой конструкцией и ему было
неважно мое согласие или не согласие с ним. Единственная точка, которая
позволила подвинуть эти переживания, что он как бы разочаровался в
реальных отношениях с реальными людьми и ощущает, что единственное на
что он может рассчитывать это триумф себя как христианского
великомученика в окружении холодных и не интеллигентных, не чутких
людей.
Бриттон. (Нарциссизм и нарц расстройства).
 Он связывает нарциссические состояния со сбоем контейнирования в
младенчестве и детстве и это дает начало его деструктивному сверх
Я. Развиваются такие нарциссические организации использующие
такие объектные отношения, чтоб уклоняться от враждебного сверх я. И оно
может носить преимущественно либидинозный характер или
преимущественно деструктивный. Он описывает очень похожие на
Розенфельда случае, но полагает, что либидинознаяорганизация, то есть
построенная вокруг возвеличивания собственного Я скорее возникает когда
главный фактор в исходном сбое контейнирования находится на стороне
родителей. То есть либидинозный нарциссизм- это дети тяжелых
нарциссических или психотических родителей, чье детство было глубоко
травматичным и чьи объектные отношения были совершенно
неудовлетворительными. В том время как деструктивная организация
в подоплеке своей имеет фактор чрезмерного враждебного отношения самого
пац к объектным отношениям. То есть люди, у которых более выражены
влечение к смерти. Это интересная идея, которая была подвергнута
критике Х.Сигал, которая пишет, что
никакого либидинозногонарциссизма не существует как устойчивой
системы, таккак либидинозный нарцизм есть не что иное, как те самые
нарциссические состояния, это временный отказ от
отношений с идеальным объектом, который призван не столько разрывать
отношения с объектами реальными, сколько должен их поддерживать. А если
мы говорим о нарциссических пациентах, то это всегда деструктивная
история, слишком мощные деструктивные тенденции. Кроме того, у нее в
этом тексте есть замечательный пассаж относит Сверх Я. В работе с
пациентами, которые сильно ограничены в силу своих
нарциссических конструкций, аналитику важно не идеализировать себя в
качестве такого дополнительного Сверх я, А что так можно было- да можно.
Таким ПА станов не должен. Это не любящее сверх я. Типа, что нам теперь
надо говорить о жестком сверх я и ужасные родители, а не о том что вы
завидуете-аналитику, родителям.
Современные психоаналитики говорят, что из всех чувств
пациенту сложнее всего вынести это опасное примитивное чувство зависти,
как нападения на хороший любимый объект. И аналитику там тяжко и тогда
куча способов избежать и интерпретировать что-то, а не это.
Бриттон- Нарциссические проблемы пребывания в общем пространстве.
Параллель между браком и психоанализом. Делят одно пространство. И
не только кабинет, но и психическое пространство. И это сложность, которая
возникает -клаустрофобия, другой поглощает все пространство. И пац хотят
вытолкнуть нас, а другие хотят нас поглотить и сожрать, включив себя в эту
психическую конструкцию. Называет отстраненными
нарциссическимирасстройствами, или прилипающими. И либо стена между
аналитиком и пациентом, засыпает, не приходит. А другие- усваивают и
приращивают себе слова аналитика и нет дистанции.
 Другая идея репетиции- это не настоящий брак, не настоящий анализ, но
настоящее может так и не наступить.
Прилипание, пример, не психотический, но пациентимеет
нарциссический элемент. М, профи, внимание у Ж, холодная мама, но иногда
удивит ласковая и соблазняющая. Заботливый отец отодвинут. Пац очарован
слиянием с мамой, идеей всемогущества. В работе всегда находил
располагающую женскую фигуру и ощущал себя на вершине мира, но ценой
взлета становилась полное слияние вплоть до потери себя- желаний,
способностей, и в итоге разочарованием и сменой работы или отношений.
Ключ к его проблематике был в сновидениях- он начал анализ с них. И
поняли их только через пару лет. А сон он принес сразу на самую первую
встречу.
Сон- идет к новому аналитику, ко мне, до этого был в другом анализе 3
года. Оказывается в окраинном районе типовой застройки, какая жопа мира.
В парадной дверь, встречает аналитик, принимает в кабинете, квартире.
Там растеленная постель, он ложится. Аналитик говорит, что это новая
система анализа, а сама выходит из комнаты. Следующая сцена- прогулка с
аналитиком. Это тоже часть терапевтического процесса, как она нежна и
обходительна с ним. Но зачем я к ней пришел, я же собирался к Кравцову.
Она предлагает ему скидку, но он говорит, что анализ важен и деньги он
найдет.
Второй сон- Он должен представить какой-то проект на работе на
собранакционеров. Он договорился об этом с коллегой, но забыл и придя
понимает, что не готов. Нет документов с собой. Он пытается набросать план
по памяти, но никак не получается это сделать, так как постоянно кто-то
ходит и мешает ему. В этот момент он понимает, что он в огромной
квартире будущего аналитика. И в итоге все за большим овальным столом,
он должен представиться. И он начинает доклад и понимает, что какая-то Ж
ведет себя непотребно и изображает оральный секс с мужчиной азиатской
наружности, смеется, непристойно. Остальные не обращают внимание. Он
останавливается и типа не буду продолжать, пока они так. А Ж грит что она
м делать что хочет. Пац возражает. Замешательство за столом. Он видит во
сне Кравцова и гоаорит- чтоб она прекратила. Ж- ну мы же договаривались.
Кр- эти договоренности были прежде. Пациентговорит, что чует
поддержку от своего аналитика.
Видим 2аспекта нарц проблематики.
1- Способ достижения им своих целей, сговор саналитиком, путем
соблазнения, основанный на взаимном восхищении и любви, которые тем не
менее будут так дорого ему обходиться. Мы видим это в постели и прогулке
под ручку и предложение финансовой темы.
2- Надежды, что новый аналитик позволит ему справится с
этой соблазняющей сексуальной бандой беспредельщиков,
представленной коллегой и этой дамой.
 Присутствие и идеализация аналитика в огромнойквартире и стремление
вырваться из ограниченногопространства функционирования, но все-равно
проникнуть в психику и тело аналитика и жить там безопасно. Другое дело,
когда такие пац достигают своих целей, он провоцирует аналитика на
особенное место в его жизни и чувствуют, что допуск в это является доброй
волей аналитика. Но далее это привилегированное место
станет нападающим и он будет на вас нападать.

Резюме.
1- Отношения с идеализированным объектом, проблематика зависти и
защиты от нее.
Проективная идентификация как инструмент контроля над объектом и
эвакуация неприемлемых частей самости.
2- Большая проблема работы с ними вокруг кп и п приводит к
множественной классификации. Хорошо, когда наш опыт укладывается уже в
предложенные описания. Но приходиться соединять элементы разных
концепций и не везде мы встречаем либо деструктивный, либо
прилипающий… нет чистых вариантов. Но нам надо оценить схему ОО.
3- Одни считают, что нарциссизм- результат плохих отношений в
детстве, травматической истории. (поздний Розенфельд)
Другие, кто настаивает на доминирующей роли деструктивности (Сигал
и Джозеф).
Это сложная работа и нам оказывается необходимо найти ресурс чтоб
выдерживать это и контрперенос. Зачастую, аналитик как контейнер
способен сгладить эти травматические опыты.
Другим- две части в личности- банды и заложника и тогда дать голос
уязвимой части. Каждый выбирает свой способ сохранять
эмпатический контакт с пациентом.
Но есть ряд технических рекомендаций для всех-
1- особое внимание к сновидениям (они часто не
только показывают нам факт наличия нарциссич ОО, но и их конфигурацию.
2- Чуткость к здесь и сейчас. КП и П. Тонкости отношений с объектом.
Что он делает сейчас рядом с вами, как он уклоняется сейчас от контакта.
3- Разоблачение спутанности хороших и плохих объектов, плохих
аспектов самости. Так как в хорошей терапии происходит интеграция
хороших и плохих частей, которая приводит к нормальному развитию
того, что идеальный объект становится просто хорошим, ужасающее и
жесткое сверх я смягчаются собственными и объекта хорошими аспектами.
Но если прежде не устранить их спутанности, то их вновь объединение будет
грозить катастрофой. Проще говоря, все плохое сожрет все хорошее.
4- Проработка зависти и защит от нее.
5- Осторожность интерпретаций, которые способны вызывать у пац
чувство вины. Они склонны к стыду, персекуторным тревогам, но не
способны принимать вину. И аналитик будто пытается вменить им ее
обратно.

Коротецкая. Нарциссизм.
Разочарование определяет нарциссическоефункционирование.
Разочарование настолько велико что является травматичным.
Цель разъяснить метапсихологию этого сложного феномена
психического. Нарциссизм имеет разные понятийные формы. Само по себе
понятие нарциссизмапришло к Фрейду не сразу, а когда его важные и самые
главные произведения имевшие отношение к первой теории влечений, тому
как объяснялось им появление и проявление разных состояний вроде как
было им собрано и он дал стройную картину первой теории влечений. Мы
часто говорим и привыкли, что теории влечений Фрейда это та основа на
которой строится весь ПА и что мы привыкли что у Фройда две теории
влечений. И согласно 1 мы имеем дело с
влечениями самосохранения и либидинальными. А согласно второй-
влечение к жизни и влечение к смерти. Однако мы можем твердо говорить о
том, что теория влечений Фройда подразделяется немного по-другому.
Влечение к самосохранению и либидинальныевлечения до 14 года, до
написания статьи о введении понятия нарциссизм. И введение этого понятия
указывает и в этой статье вводит новую судьбу влечения и новый вид
влечения. Это нарциссическое влечение. В некоем подвешенном состоянии
это нарциссическое влечение так и осталось. Он не сделал из
нарциссизма отдельную главу теории влечений. Однако же, эта отдельность,
эта очень специфичность нарциссизма была отмечена и толкнула Фрейда на
совершенно новый вид своей теоретическоймысли, которая привела его к
созданию 2 теории влечений, где он уже все состояния клинические, которые
не укладывались и не описывались с помощью 1, клиника деструктивности,
психотическая клиника, пограничнаяклиника, все это он смог изложить с
точки зрения 2 теории влечений.
Первые 5 слайдов имеют отношение к статье введения термина
нарциссизма и к тому как Фрейд пытается объяснить то, что происходит
внутри психическго аппарата, когда речь идет о том, что мы называем
нарциссизм. Само понятие нарциссизм было не придумано, оно было
позаимствовано из психиатрии, описания сексуальныхперверсий и уже было
описано как перверсия, при которомобъектом сексуального желания
становится тело индивида. Но он уходит в другое измерение, а именно
в метапсихологическое. Именно эта статья 14г вводит новую концепцию и
новую инстанцию Я, потому что, до сих пор до 14 г, Фрейд говорит об
инстанции Я, описывает, но по другому, как о том, что представляет
индивида во внешнейсреде, в коммуникациях. А именно в 14 г
появляетсясовершенно новая концепция инстанции, которая в принципе
ответственна за массу вещей- за то, как взаимодействует человек, индивид с
окружающим миром и самим собой. Введя инстанцию Я, которая изначально
говорит нам Фрейд не является самостоятельной инстанцией, а как бы
появляется на границе между внутренней составляющей
психического аппарата, между Оно и внешней реальностью. Вокруг самого
ядра восприятия, где локализованы органы восприятия образуется нечто,
вокруг чего начинает развиваться инстанция, которая будет ответственна за
взаимодействиеиндивида и окружающего его мира. Она обеспечивает не
только связь с реальностью. Но и проявление индивида вовне.
Фрейд в Я и Оно располагает Я ближе к сфере реальности и дает этому Я
оснащение в виде органов чувств, … По мнению Руссийона мы сталкиваемся
с некоторым недоразумением маленьким, так как Фрейд не раз говорит, что
органы восприятия имеют ту же функцию для Я как и влечения для Оно и
как функция идеала для сверхЯ (СЯ). Органы восприятия не напрямую
связаны с Я и не напрямую влияют на развитие этой инстанции. В наших
представлениях, Фрейд помещает Я на поверхности психического аппарата,
ближе к внешней реальности и на ней рисует органы восприятия. В другом
полюсе этогорисунка, обращен к соме. А она то место, где укореняется Оно и
получается, что органы восприятия имеют отношениевроде как к
внешнему миру, к поверхности психическогоаппарата, тогда как мы знаем,
что все органы восприятиярасположены и имеют прямую связь с сомой. И
Руссийон к этому Фрейда рисунку делает приписку. То восприятие, которое
соединяет нас с внешним миром воспринимаемое не попадает напрямую
через органы восприятия, через Я в наш психический аппарат, эти
восприятия попадают в наш психический аппарат с другого боку, из сомы. И
через сому опять попадают в инстанцию Я. Эта инстанция Я формируется
благодаря тому, как мы взаимодействуем благодаря нашим
органам восприятиям и окружим нас миром и как они в конечном итоге
влияют на то, как мы функционируем в нашем психическом. Потому
что, если мы говорим про нарциссизм, то он является тем…
Само название самосохранение недостаточно верно характеризует их
функцию и чем они занимаются. Потому что в нашем
психическом функционировании мы достаточно скоро утрачиваем чистоту
этой цели самосохранения. Жизнь начинается с того, что именно эти
влечения требуют своего удовлетворения. Родившийся младенец нуждается в
телесный заботах для того, чтоб он смог дальше жить. Он нуждается в пище,
в достаточно безопасной атмосфере, чтоб о нем заботились и эта вся
потребность изначально на стороне самосохранения вроде. Ничего лишнего.
Мне надо кушать чтоб жить. Однако же, достаточно скоро чистота этого
самосохранения теряется, потому что, то человеческое существо, которое
обеспечивает удовлетворение этих потребностей – мать, явл взрослым
человеком, который уже давно вышел за пределы такого
психического функционирования, в котором бы сохранялись
влечения самосохранения в чистом виде. Тут мы сталкиваемся о так
называемую теорию опоры, а именно о том, что первичными
являются влечения самосохранения, но именно они становятся той основой,
из которой вырастают либидинальные влечения. Когда мы хотим кушать, и
мы припали к груди, наше желание просто покушать самым грубым образом
нарушается, потому что просто покушать никак не получается у материнской
груди. Почему.
По многим, многим причинам. У Руссийона есть целая история как наши
влечения самосохранения достаточно быстро теряют свою чистоту. Так как
когда мы хотим кушать, с этим желанием мы обращаемся к матери. У мамы
есть желание нас накормить, но кроме этих двух желаний, в этом акте
кормления встречаются одновременно очень много разных
психических движений. Когда мама берет на руки своего ребенка, чтоб она
его накормила, да у нее грудь наполнилась и надо освободить грудь. В этом
есть освобождение, облегчение физическое. Однако, когда она берет на
руки, ведет к переживанию массы психическихчувств, аффектов, связанных с
тем, чем является младенец для своей матери. Реальное появление ребенка
у женщины, явл яется материализацией ее инфантильных представлений и
фантазий о том, откуда берутся дети. Эта инфантильнаяфантазия зарождается
на фаллической стадии, вместе с фантазмом о первосцене и эта фантазия
имеет свое развитие, специфичность, ибо не все мы женщиныпсихически
развивались в стабильной ситуации. И этот инфантильный фантазм о
происхождении детей есть в психике мальчика и девочки, но переживается
по-разному. И в итоге только девочки рожают детей. И
некая финальностьэтого фантазма переживается девочкой, но
у мальчиков тоже есть, но по другому представлено. И появляется этот
фантазм рано, с самого начала жизни, но и
даже первофантазмы являются некими эскизами будущих психических
элементов. Все, что касается первофантазмовмы можем расположить
в допсихическое в ранг и разряд преконцепции (Бион). То есть
некая заданность, некое содержание до появления психического аппарата.
Нечто, что будет задавать тон развитию психики впредь.
Эти первофантазмы являются структурирующими. Они являются схемой,
вокруг которой и строится вся динамика психическая.
Фрейд назвал их первофаназмами, Бион- преконцепциями. То есть нечто,
что предсуществует в психическом, допсихическое человека и что
будетразвиваться вместе с развитием психического аппарата. И влечения,
которые усложняются и развиваются- оральные, анальные, фаллические,
генитальные- эта структура и путь влечений меняется на протяжении
времени. Так и с первофантазмами. Изначально, чем меньше мы можем себе
представить, тем проще.
Это та возможность объяснения, которая была доступна человечеству на
том уровне развития (как люди объясняютсебе явления мира). Все
наблюдения позволили создать понимание устройства Земли и Вселенной.
Тоже самое происходит в нашем психическом. На каком-то уровне нам
3месяца от родов, какие пестики и тычинки- нет еще этих пониманий. Есть
что-то другое. Есть какие-то движения, звуки, какие-то физические явления,
которые будут объяснять то, что происходит в человеческом мире между
этими взрослыми людьми. Этот фантазм первосценыменяется со временем и
появляется понимание между полами, предназначение гениталий чтоб два
пола соединялись друг с другом, к чему это приводит и тогда у детей
появляются первые представления о том, откуда берутся дети. И все время
спрашивают, как рассказывать детям, откуда они берутся.
Не важно как. Дети уже в 5 лет спрашивают. Если мы будем про
сперматозоиды, яйцеклетки. Нужно конкретно из какого места. Низ живота.
А до живота. И тд. Это о том, что понимание, такое очень индивидуальное и
мы можем читать лекции в 5 лет, как сперматозоид внедряется я яйцеклетку,
это будет недоступно тому уровню понимания вообще, каким обладает этот
ребенок. Но к тому времени как мама родила ребенка, предполагаем что у
мамы есть уже достаточно зрелый фантазм о первосцене. В голове это
сложилось. Что ребенок появляется из встречи М и Ж и она носит
творческий характер. И когда мама берет на руки ребенка чтоб накормить,
она каждый раз помимо того, что кормит, она в этом момент активизирует
все эти знания о первофантазме. Она бсз как-то проживает заново свое
это психосексуальное развитие от маленькой дев, играющей в куклы и
представляла своим реб, до появления живой куклы. И это
внутреннее повторение развития связано с физиологическим развитием, что
она еще получила много знаний как устроен мир, человек. И она кроме всего
прочего, получает удовольствие от этих знаний. Удовольствие, что она
смогла это сделать, что она родив ребенка утвердилась в своем женском
качестве. Она как бы имея большой потенциал что она стала Ж, она созрела в
этом качестве. Даже если всего этого нет, этого окончательного развития как
Ж, допустим этот фантазм так и остался на уровне, что дети от плохой пищи
или еще что-то, но она уж точно помнит каким образом дети делаются. И
этот процесс кормления сразу же перепутывается с теми
сексуальными влечениями, которые переполняют Ж, когда она берет на руки
ребенка, а он плод сексуального акта двух взрослых людей. И это
самосохранение сразу теряет чистоту смешиваясь с
сексуальным либидинальным влечением, которые переполняют ее. И мамина
сексуальность становится тем, что смешивается с самосохранением и оно
теряет свое истинное презназначение удерживать жизнь индивида в
норм состоянии и продолжить его. И в этом находим то, что стало основой
для теории опоры. Что сексуальное влечениеразвивается на основе
влечений самосохранения, а также в этом находит однородность этих двух
влечений. Они схожи между собою. Они не гетерогенны, а гомогенны.
Поэтому между ними мб совсем другие взаимоотношения. Гасить
противоположные, гасить противоречия, так как они одной весовой
категории. Кодекс дуэли- кто кого может вызвать на дуэль- не кого попало, а
только дуэлеравного себе человека.
Влечения самосохранения и сексуальные могут вызывать др др на дуэль.
Они имеют не просто разные цели, они имеют разную долю своего влияния.
Влечениясамосохранения или влечения Я (но Я до введения инстанции Я как
его представлял Фрейд в 14г, это просто Я как представитель индивида), так
вот эти влечениясамосохранения или влечения Я стоят на страже жизни
индивида. А влечения сексуальные, они стоят на страже жизни вида. И когда
Фрейд говорит о введении термина нарциссизм, он
пишет очень хорошую фразу. Об этом позже.
Это разделение на влечения сексуальные и влечениясамосохранения.
Как бы имеют под
собой обьяснениечеловеческого функционирования следующего плана-
вотесть влечения самосохранения, которые должны сохранить жизнь, а есть
сексуальные, для поиска объекта с помощью которых, эту сексуальность
реализовать и этот объект, он всегда находится где то вовне. И вроде все в
порядке. Есть одно влечение и есть другое.
Все что происходит побудило Фр к такому уровню размышлений, что он
… и вдруг появляется некие клинические состояния, которые не попадают ни
под описание, ни под то, что они дают нам понимание того, как работают
влечения самосохранения, а эти дают понимание как
работают сексуальные влечения, как вытесняются, как от них защищаются…
Оказывается, есть такие состояния, которые в принципе, не совсем
объяснимы, потому что есть психика, которая таким образом ведет себя с
этими сексвлечениями, что это сексвлечение, оно не расположено в бсз, его
вытеснение не дает достаточного уровня понимания что с ним происходит,
куда оно девается. И Фрейд предполагает, что у влечений может быть и
немного другое развитие или другой поворот. До 14г, он уже описывает
влечение с торможением цели, когда описывает что
существует сексвлечение, которое направлено на объект, но цель этого
влечения никогда не достигается, но по этой траектории это влечение
сохраняет свое отношение к объекту, однако это отношение не реализуется.
Речь идет о сексжелании направленном на объект тормозится внутри самого
влечения, и вместо сексвлечения мы имеем дело с нежным отношением к
кому-то. Вся дружба как раз основана на торможении влечения к цели. Мы
любим своих друзей нежной любовью, хотим им добра, нам хорошо вместе,
но мы не доходим до акта сексуального. До этого, он уже описывает нам
Леонардо и говорит о том как эта …
Оказывается сексвлечения также могут быть подвергнуты
так называемому процессу десексуализации. И она как раз и характерна для
сублимации, когда секс влечения настолько теряют изначальную свою
сексуальность, что в конечном итоге, когда мы
сталкиваемсяс продуктом сублимации, там сексуальности уже нет. Но то
удовольствие или неудовольствие, или что мы сталкиваемсяс продуктом
творчества дает нам исподтишка знание о том, что тут когда-то была
сексуальность, в этом процессе сублимации. Всякие разные судьбы
этого сексвлечения уже описываются Фрейдом и тут когда речь пошла о
достаточно своеобразном отношении между субъектом и
окружающиммиром, когда субъект как бы на внешний взгляд
самостоятельно отказывается от любого взаимодействия с другим объектом,
оставаясь наедине с самим собой, Фрейдпредполагает, что в таких случаях
происходит либидинизация, тесть эротический компонент присущий
влечению, присоединяется к влечению Я или самосохранения, и в таких
случаях, это влечениесамосохранения, начинает как бы большей частью
носить сексуальный характер, но субъект этого сексвлечения не ищется за
пределами субъекта, а этим объектом становится само Я, носитель этих
влечений. Если взять весь этот теоретический курс предложенный Фрейдом,
когда он говорит о нарциссизме, он одновременно дает нам эскиз
формирования инстанции Я и объясняет нам, что для того, чтобы этот
психический аппарат знал достаточно хорошего развития, ему необходимо,
чтоб части его были бы в каком-то конструктивном виде, все части
составляющие (Я, СверхЯ) и инстанцией Я назначается та инстанция,
которая будет в свою очередь следить, чтоб влечения сексуальныенаходили
свою дорогу к объекту, доходили до этих объектови устраивали отношения с
этими объектами. И Я как инстанция, она имеет очень важные функции-
органы восприятия. И когда говорит о развитии инстанции Я, то Фрговорит о
том, что эта инстанция и строится вокруг ядра восприятия и строится из двух
сторон. И из внутренней стороны материалом являются влечения Оно, а
снаружи -Я становится результатом или Я является остатком того, что
происходит при встрече между влечениями и внешними объектами.
И Фр говорит что Я является остатком взаимодействия между
влечениями психаппарата и объектами этих влечений. По-другому, Я
является и становится как бы продуктом идентификации с объектом. И когда
мы говорим слово идентификации, то мы оказываемся на очень зыбкой
территории. Этот термин на слуху, однако перегружен значениями, так как
идентификаций очень много. И поэтому, когда мы говорим про
виды идентифик, мы грим про идент, лучше всего уточнять какой именно
процесс имеется в виду. Потому что существуютидентификации вследствие
инкорпорации, вследствие интроекции, эндо…, истерическая идент,
проективная идент. Дело в том, что каждый раз говоря об идент мы должны
четко понимать, о чем мы говорим в данный конкретный момент. Итак, Я как
и инстанция, строится и из идентификаций с объектом, которая в самом
начале является процессом, основанном на недифференциациимежду
объектом и субъектом. В какое-то время нашего
психического существования мы находимся в
абсолютнойнедифференциации между Я и не Я. Нет разделения на то, что
является собой и собой не является. Состояние полного слияния с объектом.
Материнская психика, наша, наши тела, не имеют никаких границ. Все то,
что мы воспринимаем из окружающего мира, оно помещается внутрь, в нас,
именно теми органами чувств, однако, в зависимости от нашего возраста,
органы чувств по разному развиты и если в начале своей теории Фр говорил
что существуют влечения оральные, анальные, фаллические и мы знаем, что
на оральной стадии дети все воспринимаютчерез рот. Он является обладает
чрезмерностью чувств. Но эта оральность характерна для всего человека. На
оральной стадии мы проглатываем, помещаем, заглатываем, кладем в рот не
только ртом, мы поедаем глазами, мы помещаемвнутрь себя руками. Как
ребенок сосет грудь- он сосет не только ртом. Он охватывает ее руками, он
руками приближает к себе, он смотрит на эту грудь. Он буквально всем свои
существом помещает то, что с ним происходитвнутрь себя.
Руссийон в истории развитии Я, что у Я как инстанцииесть некая
последовательность развития и она создает как бы три разных конверта. Три
слоя последовательных, которые как луковица с оболочками. Все что имеет
отношение к прикосновению, что человеческое тело ощущает своей кожей,
все это создает что тело реб переживает, это в непосредственной близости,
соприкасается с этим его телом. Даже взгляд соприкасается. На первом этапе
эти восприятия приклеенные. Они приклеиваются к телу и к психическому
ребенка. Он так называет (у Мельтцера -адгезивная идентификация, но она
имеет чуть другое развитие, но речь о том, что объект и субъект не
различны др с др, они как приклеены, их нельзя отделить и лишь потом,
когда при этом Русс говорит о том, что это развивается во 2-3 году жизни,
следующий этап развития, когда развивается бинокулярное зрение. Когда
можно уже видеть на некотором расстоянии. И это соответствует тому, что
Лакан называет стадией зеркала. Когда млад находится в первой стадии
слипания с объектом, он этот объект не различает с собой, он не видит его.
Чтоб ребенок увидел мать необходимо чтоб он потерял материнскую грудь,
чтоб она ушла от него. Навсегда, а не просто между кормлениями. Тогда она
будет располагаться не на его теле, а на теле другого. Это даст достаточное
расстояние между субъектом и объектом и этот объектстанет субъектом и
тогда можно будет прийти к моменту, что они отклеятся др от др. Появится
расстояние между и это расстояние между позволит увидеть другого, а также
увидеть себя со стороны другого. Ребенок с катушкой- он играл и видел свое
изображение в зеркале и он то прятался и одновременно этой катушкой
бросал за кроватку, держал за нить, но когда бросал, он сам прятался. И когда
он ее к себе дергал, он принимал другое положение и видел свое отражение в
зеркале. Он как бы контролировал приход/уход мамы, но и утверждал
взаимодействие с объектом, что он появляется тогда, когда
появляется объект. Он появляетсятогда, когда он появляется в глазах своего
объекта. Эта история написана не только Фр и Лаканом, Русс, но
и нарцииссическое функционирование, но которое описывает самые начала
формирования пситхического аппарата, с тзрсовременной науки. И когда
Винникотт рассказывает об этапах субъективизации (мы вначале не явл
субъектами, мы непонятно какие сущ. Субъект тот, что может говорить я. И
понимает, что он в этот момент переживает и может когда говорит я
выражает свои переживания). Это состояние я к нам приходит на 3 ем году
жизни. По Малер -к концу 36 месяца жизни, когда
заканчивается процессиндивидуации-сепарации. Когда
этап субъетивацииописывает Винникотт, он говорит, что вначале мы не явл
субъектом точно, мы переживаем состояние субьективногообъекта. То есть
материнский объект переживается нами как я. Тк в самом начале мы
живем засчет ее психики, мы не можем сами справляться с задачами
реальности, а мама помогает этими функциями. Далее, из-за того, что все
равно взаимодействие с мамой предполагает ее временные отсутствия
приносят понимание того, что она не являетсячастью меня, а что она имеет
где-то автономное существование. Этот момент Винникотт описывает как то,
что объект переживается нами как наш двойник. Именно зеркальное
отображение и лишь следующим этапом, как наш близнец. Он немного
отличается от нас. Есть я и другой я, чуть другой. А близнец уже на
некотором расстоянии и в этом и есть различие. И потом появится понимание
того, что другой является другим.
Вернемся к схеме Фр измененную Руссийоном, что восприятия, которые
вроде как Фр связывает с сознанием, на самом деле, расположены в соме и
все то, что следует за восприятием, следует до того же сознания донести
другим путем, через переработку.
Фр привязывает восприятие к сознанию, следовательнолюбое
восприятие должно быть сознательным. Вроде как. И если всякое
восприятие сознательное, то часть восприятия нами переживания тк оно все-
равно остается в нашем психаппарате, то тогда оно
должно быть репрезентировано каким-то образом и тогда откуда берутся
нерепрезентированные восприятия. И Русс объясняет, что всякое
восприятие связано с сомой. Что попадает в сому, не означает что оно… Что
если оно в соме, о оно имеет соматический характер, а не психический. И это
восприятие, которое вроде как является психическойфункцией, вроде как, на
самом деле является когнитивной функцией, то есть не переработанной.
Психическое означает переработанное. И тогда мы имеем переживание,
которые никогда не стали психическим элементами, а так и остались на
уровне соматической записи. Как-то мы говорили, о том, что
когда Фр говорил о восприятии, и восприятие сделал
одним из главных элементоввзаимодействия с объектом и говорил, что
объектпоявляется тогда, когда он не воспринимается. А для того, чтоб этот
объект вообще появлялся в принципе, нужно чтоб он изначально был
воспринят. Период восприятия, потом нет и в этот момент он
появляется внутри психического. И когда речь шла о восприятии, Фр говорит
о том, что существуют первые восприятия и они являются калькой, на
которую будет ориентироваться наша психика при
последующем восприятии. Эти первые восприятияпереживаются
субъектом чувствами удовольствия, удовлетворения, то они становятся тем,
что в дальнейшем будет искаться субъектом, то что объект будет искать-
повторение этого восприятия. То есть психическое будетсуществовать
согласно поиску идентичности восприятия и эта идентичность будет
обеспечиваться засчетгаллюцинаторного удовлетворения желаний. Этовоспр
иятие, которое ищется, оно имеет достаточно специфическую судьбу. Все
воспринятое, то, что мы воспринимаем через сому попадает через сому, через
часть психического аппарата, которая ближе всего к соме (Оно),
попадает в психаппарат, и это восприятие перерабатываетсяи выдается
сознательному уже как бы в другом виде. Оно вроде
является симбиотическим процессом и должно быть одинаковым у каждого
чел, оно явл процессом внефизиологическим, не когнитивным, а
психическим. И это восприятие подвергается такой переработке, что мы
составляем некий каталог нами воспринятого не в соответствии с тем, что мы
восприняли, а в соответствии с тем, что то что мы восприняли, было
переработано нашим психическим аппаратом. Руссийон приводит примеры,
что оказывается есть языки, в которых очень мало слов, которые
соответствуют определенным нюансам цветов. И если нет слова салатовый,
то глаз его и не видит, у носителей этого языка. И наоборот, если масса слов
цветов, то носители этого языка видят все эти оттенки. Это о том, что
оказывается, это наше восприятие, которое вроде как
является физиологической данностью, ничего не данность, а зависит как
наш психаппарат взаимодействует с этим нашим восприятием. Это о том, что
то, что воспринимается в самом начале жизни, оно воспринимается как …
наше Я создает из всех восприятий, которые падают на тело и поглощаются
телом как поглощается пища и как бы становится частью телесности. Это
названо первичной оболочкой я, соответствующей Кожа-Я Д. Анзье,
следующая оболочка- визуальная (описана Русс), то есть то, как субъект себя
видит тогда, когда он взаимодействует со своим объектом, или когда в этих
взаимодействиях с материнским лицом (зеркальная функция
материнскоголица, взгляда матери) …важно для младенца успеть увидеть
себя в материнском взгляде, прежде чем увидеть ее. Для того, чтоб создать
представление о том, кто он есть. Это визуальная оболочка, она
появляется когда появляетсябинокулярное зрение и появляется возможность
дистанции между Я и не Я. Там где появляется это пространство, которое
разделяет субъект и объект, пространство, которое очень по разному
трактуется и имеет важное значение в том, как мы себя ощущаем в своей
субъективности и как потом с этой субъективностью будем себя вести. В это
пространство, когда мы видим свой объект на расстоянии, когда
мы понимаем как этот объект видит нас, появляется как раз понимание того,
что наш объект также являетсясубъектом и появляется необходимость и
желание этот объект узнать в качестве субъекта. Это немного другая история,
но что нас интересует сейчас то, что эта визуальная оболочка, которая
создается из взаимодействиясуб/об- суб, важна, чтоб субъект как бы
построил свою личность. Потому что в тот момент, когда ребенок впервые
видит себя в зеркале (очень знаковое), и он себя не узнает и только то, что
мать которая смотрит с ним одновременно в зеркало узнает его там в зеркале,
он через этот материнскийвзгляд себя узнает, а иначе он для себя так и
остается незнакомцем. Когда речь идет о нарциссизме важное значение имеет
взгляд.
Миф об Эдипе. О представлении об этом персонаже.
Главные герои психмифологии Эдип и Нарцисс. Больше как-то никого и нет.
Нарцисс. И про Эдип пьесы, спектакли, мы на него смотрим как он ходит по
сцене, что-то делает, взаимодействует, как себя казнит, ссорится со всеми. О
нем можно писать сценарий. Он взаимодействует с другимилюдьми. Он есть,
он присутствует, существует в этих взаимодействиях. Фильмы, спектакли,
истории. А о Нарциссе? Что мы имеем про него. Лишь миф. Лишь картину,
красивого юношу, все. Но знаем миф. И никаких историй. И никого кто бы
рассказал что-то. Никаких сценариев взаимодействия с кем-то с чем-то. Есть
только картина. И она достаточно статичная. На всех картинах красивый
юноша с тоской смотрит в воду. И кто лишь может нам рассказать историю
Нарцисса? С кем он взаимодействует? Лишь с Эхо. А что нам расскажет Эхо.
Она лишена способности рассказывать. Это же не просто так миф соединил
воедино Нарцисса и Эхо. У Нарц своя доистория, а у нее своя. У него была
еще одна трагическаялюбовная история. В него влюбился юноша, но
Нарциссему не ответил.
А Эхо вместе с нимфами была в услужении Геры, жены Зевса. И когда
Зевс ходил налево, Эхо прикрывала его. Какой же мужчина проживет, желая
жену тысячу лет. А у Эхо был дар так рассказывать, что когда она
рассказывала, все кто слушал, все остальное уже не имело значение. Он шел
на очередное свидание и просил, ты заговори Геру. И когда Гера узнала, она
очень прогневалась и наказала Эхо проклятием, что она не сможет
рассказывать свои истории, лишила Эхо этого дара. Ты больше никогда не
сможешь выражать себя, ты не сможешь говорить о себе. То что тебе можно
говорить, лишь повторять чужие слова. Чем обрекла ее на одиночество.
Потому что, чтоб общаться, надо выражать себя. И она влюбляется в
Нарцисса. Нарцисс знал о себе, что он очень красив, но он никогда не видел
себя, потому что, когда он родился, пошли к Тересию спроситьчто с ним
будет. Каким нагружается смыслом эта новая жизнь, это тот, кто пришел
родится или это мое продолжение, это замещение кого-то, кого я потерял или
это моя функция, которую я хочу получить посредством этого ребенка.
И если побежали за советом, то наверно я не ждал его. Потому что, если я
жду ребенка как другого человека, я буду принимать его жизнь как
отдельную жизнь отдельногочеловека, которая от меня не зависит. Так и
родители Эдипа, побежали, узнали, избавились, тк не соответствовал их
ожиданиям. И эти пошли к Тересию (Грин назвал его 1ым
психоаналитиком, тк он давал интерпретации. Он никогда не говорил четко.
И говорит- доживет до старости, если не познает никогда себя, не увидит
свое отражение). И его как Белоснежку изолировали от веретена, вот и его
убрали от зеркал. Миф как раз о том, что человек, который никогда не увидит
себя, это означает, что он никогда не встретиться с зеркалом материнского
взгляда. Она не увидела этого ребенка, она не увидела в нем нового человека,
она увидела в нем некую опасность. У нее своя история, но не важно. Важно,
что одна Эхо, которая не может рассказать ничего про этого бедного
Нарцисса, она его любила, она может и смогла бы, но у нее не было слов.
Она могла лишь таять от этой любви к нему, могла лишь наблюдать как он
влюбился в свое отражение и как он там умирал. Она наблюдала за его
самоубийством, но ничего не могла делать. Она любила Нарцисса, умерла,
она растаяла, остался один лишь голос от нее. До этого в нее влюбился Пан и
сделал ей ребенка, но Пан не однозначная личность. У Пана по сто невест за
день. Вот с таким постоянно эрегированным членом. Он всех любил, но он
был влюблен в нее. В одного полюса Пан, который всех любит и с др Нарц
который никого не любит,и она между. История Нарцисса такой и остается.
Она достаточно плоская, не в 3Д. Какие там переживания, глубины, мы не
знаем. Мы видим лишь картину. В древних мифах существует еще какая-то
история, что у Нарциссабыла сестра близнец, которая умирает в родах. Это
тоже подходит под нарциссизм. И юноша под
нарциссическоерасстройство личности подходит. Есть еще версия рассказ
Оскаром Уальдом, что когда потеряли след Нарц, он бегал там по лесам,
вдруг его не стало и стали искать. И вот типа на берегу этого ручья его
видели. Подходят к этому ручью и спрашивают- Был такой юноша?
Ручей говорит- Да, но давно его не видно. Он приходил и садился на мой
берег.
-Он такой красивый, с такими глазами?
Ручей- Да, он был красивым? Да, он был красивым? Я не видел, я видел
свою красоту, которая отражалась в его глазах. И это свойство
взаимодействия с окружающими объектами, когда тебя не видят. Вот эта
оболочка, визуальная, которая должна развиться в кокон Я,
все моменты когда мы имеет дело с недостаточно хорошим объектом (а в
нарциссическом случае мы не может говорить о достаточно хорошем
материнском объекте, который развил бы нариссический уровень). Мать
недостаточно видела, не смогла давать ребенку сведения о том, что он из
себя представляет- кто он, как он существует. И там, где не было этого
взгляда, там и остались бреши в этой оболочке.
Следующая оболочка- нарративная оболочка. Она создается из слов,
произнесенных, услышанных, проговоренных. Слова всегда обращены к
кому-то. Слова являются тем, что связывает субъект с другими. В слове
вложено влечение, которое стремится соединить внутреннее с внешним,
основать взаимодействие. Мы в самом начале обладаем способностью
переживать аффекты, эмоции, складывать внутрь себя представление о том,
что происходит между нами и окружающим миром и лишь потом
появляется возможность об этом говорить с кем-то и кому-то. Эта
способность появляется значительно позже в наших способностях
психических, тогда когда как бы речь начинает развиваться и когда
эта способность она как бы развивается параллельно с тем, у человека
появляется кроме пространства еще и время. Потому что речь достаточно
редко бывает безвременной. Мы говорим о чем то, то мы говорим во
времени- я был, я иду, я побегу. Мы ориентируем, располагаем свою речь во
времени и в пространстве. Тем самым будто организовываем некую веру, в
которой мы можем контролировать взаимодействие между собой и
окружающим миром. Речь, которая является вторичным продуктом
символизации, также может выдать способ функционирования
психического. Мы знаем о речи психотика, что она мб не ориентирована во
времени и не иметь под собой никакого адресата, а как бы она эта речь
утопает в некоем безвременье. Пациенты с развернутым бредом, например.
Им сложно найти адресата и расположить эту речь во времени. Но
развиваясь, речь располагается в пространстве и времени. И кроме всего
прочего, появление слова как такового, становитсярезультатом того, что все
те переживания, которые уже скопились в нашем психическом аппарате, они
начинают подвергаться тому, что называется символизацией. Мы говорили,
что есть период развития психического, когда идут поиски идентичности
восприятия. Мы ищем того восприятия, которое уже было в наших
переживаниях. Сперва это с помощью первичного объекта- матери. Нам
месяц от роду, мы ищем восприятие, когда нам было неделя от роду. Потом
нам полгода, мы ищем того же, но мама другая, мы другие. И тогда как бы
психика идет на компромисс -из тех восприятий, которые нам более ценны и
важны мы как бы формируем нечто, что осталось неизменным на
протяжении всего нашего взаимодействия с нашим объектом. Мама полгода
назад была одной. У нее был тот же голос, та же теплота, нечто из того, что
можно мы создаем некий символ матери и этот символ матери уже ищем
идентичности, чтоб мама была такой же какой была. Важно иной раз чтоб
она была такой же. Ищется идентичность восприятия вначале, а потом
происходит процесс символизации, материнское восприятие полное
заменяется группой восприятий, которое будет символизировать эту маму
целиком. И тогда переходит наше функционирование на поиски
идентичности мышления. То есть символизация запускает глубину и
усложняет наш процесс мышления. Этот процесс символизации еще более
усложняется, когда появляется слово. Слово является очень сгущенным
символом целого явления. Весна- просто слово, но в нем много
составляющих. Сгущенная форма передачи нашего переживания. Этот
нарративная оболочка она развивается попозже, но она также зависит от
того, как складываются разговоры между субъектом и его
первичнымобъектом. Говорит или не говорит мама со своим ребенком, о чем
и как. Я не знаю как это происходит у незрячих, неговорящих, неслышащих.
Конечно, по-другому. Но мы говорим о самых типических явлениях. И когда
мы говорим о нарциссическом функционировании, мы имеем дело с тем, что
эти три оболочки (по Русс), они обеспечивают некую целостность Я и дают
ему возможность справляться более менее, со всеми теми нелегкими
задачами, которые у него есть. Эти задачи сложные. Я нужно сделать так,
чтоб удовлетворялись влечения из Я, из Оно, при этом оно должно
производиться с минимальными потерями для этого психич аппарата. Чтоб
не травмировало психаппарат, окружающих. Это невозможная задача в
принципе. Для хорошего функционирования необходима хорошая
целостность. И она и носит название здорового нарциссизма,
нарциссизма жизни. Эти хорошо построенные оболочки, это видение в глазах
мамы, это слушание, поддержка, вся эта подпитка либидо материнским
нового, строящегося психаппарата, обеспечивает достаточную цельность и
силу инстанции Я и следовательно, достаточное количество здорового нарц,
которое будетспособствовать тому, что это Я будет пытаться делать нас
счастливыми в этой жизни. Будет распределять наши влечения, искать
объекты, с помощью которых они будутудовлетворяться, проталкивая нас в
жизнь. Когда это не произошло, мы сталкиваемся с тем, что эти бреши в этих
оболочках должны быть залатаны засчет тех сил, той психэнергии,
которая должна была поддерживать Я. На всякую работу по
удовлетворению влечений, для справляться с травмами, Я тратит свою
нарциссич энергию, при условии, что эти оболочки хорошие. Если они в
дырах, то эта нарциссическая энергия идет на латание этих оболочек, а не
на то что удовлетворяет влечения Оно, искать людей, а лишь удерживать
внутреннее равновесие. Получается, что наш здоровый нарциссизм, наша
способность справляться с жизнью в принципе, зависит во многом,
от того как строятся наши взаимоотношения с нашим объектом. Потому что
в самом начале у нас нет никаких знаний, ощущений, что с нами происходит
и это все то, что с нами происходит становится нам знакомым и понятным
лишь благодаря тому, что наш объект дает понимание этого. Мама
откликается на то, что с нами происходит.
Все что было с нашим первичным объектом все повторяется с нашими
супружескими отношениями.

В своих московских лекциях Рене Руссийон говорил о концепции

первичного нарциссизма — краеугольном камне психоанализа. Об этот
камень продолжают ломаться копья теоретиков разных школ — реальные
процессы, происходящие в детской психике в первые дни жизни, по-
прежнему скрыты от аналитиков, что и открывает пространство для гипотез.
Данные камер наблюдения интерпретируются по-разному даже самыми
внимательными и опытными исследователями, а воспоминания взрослого
человека об этом периоде всегда возвращаются в искаженном виде.
«Первичного нарциссизма не существует, — убеждал слушателей Рене
Руссийон. — Это всего лишь фантазия взрослых».
Французский психоаналитик поделился своим видением того, как
устроены отношения матери и ребенка. Принципиальное отличие его
взглядов от большинства других представителей французской школы
психоанализа заключается в том, что Руссийон расшатывает устоявшуюся
идею слияния на стадии первичного нарциссизма. «Первичный нарциссизм
— не безобъектный», — сказал Руссийон, отмечая, что классический
психоанализ имеет дело с абстракцией универсального ребенка и
универсальной матери, тогда как в реальности и ребенок, и мать переживают
разные состояния в каждый момент времени. «Если не ясно, с чем мы имеем
дело — с процессом слияния или сепарации, то нам стоит думать об
установлении контакта», — сделал вывод Руссийон.
Объятия матери буквально собирают ребенка в единое целое («все
зависит от того, как мать, а затем ваше окружение, вас держит»), а
удовольствие, которое он читает по ее лицу, формирует и усиливает его
удовольствие («первое удовольствие ребенка — это удовольствие матери,
которая ухаживает за ним»). Таким образом, задача матери в ранний период
детства — быть эмпатичной. Материнское лицо становится первым зеркалом
для ребенка и его эмоциональной колыбелью, как выразился французский
психоаналитик. В дальнейшем оно влияет на то, как человек видит, слышит и
чувствует себя. («Образ нас самих внутри нас — это то, как нас видели
другие»). Руссийон уточнил: «нарциссичный пациент испытывает сложности
с тем, чтобы увидеть себя, он не знает, что другие чувствуют по отношению
к нему и хочет, чтобы его увидели».
Объясняя основы первичного нарциссизма, современный теоретик
психоанализа расширил понятие аутоэротического удовольствия, которое
понималось Фрейдом как способность доставлять удовольствие своему телу,
и разбил его на отдельные компоненты. По мнению Руссийона, оно включает
не только удовлетворение телесных потребностей, которое осуществляется
через эротические зоны, но и удовлетворение инстинкта самосохранения,
коммуникационный обмен с матерью, а также удовлетворение любопытства
и исследование самого себя («когда младенец сует палец в рот матери, он
хочет понять, что чувствует она, когда он сосет ее грудь»).
Настаивая на субъективности ребенка, Руссийон тем не менее отметил,
что осознание ребенком матери как объекта в полной мере формируется на
стадии вторичного нарциссизма и рождается в гневе, ненависти и
фрустрации, а осознание себя субъектом происходит лишь в том случае,
когда человек способен интроецировать влечения, то есть понимать, что
источник влечений находится внутри него, а не снаружи. Это означает, что и
другой начинает пониматься им как отдельный субъект, способный вызывать
и испытывать амбивалентные чувства.
Снятие собственной ответственности за чувства других людей открывает
выход из состояния нарциссического всемогущества и позволяет
трансформировать внутренние представления о себе, задавшись вопросом об
их происхождении, поскольку то, что кажется человеку присущим ему
органически, в реальности привнесено извне, другими.

Часть 2.
Начнем с обобщения прошлого раза.
Нарциссизм имеет несколько пониманий и в 1 очередь можно говорить о
нем, как о судьбе влечения.
 Не то что судьба влечения, а другой вид влечения. Ранее
были Сексуальные влечения и влечениясамосохранения, а тут вдруг вводит
понятие инстанции Я, и говорит о влечении Я по другому. Вкладывает туда
не только аспект самосохранения, а нечто еще другое, чего не было
до 1914года. А именно, что либидо изначально отлично от
влечения самосохранения или влечений Я и имеет отношение к Я как к
инстанции, а именно, что инстанция Я на каком то этапе развития станов
объектомдля либидинальных влечений, которые исходят из Оно.
Надо четко понимать, что такое либидо и какие его свойства. У либидо-
цель конечная- удовлетворить именно секс влечения индивида с
помощью другого объекта, чтоб это привело к секс отношениям и
продолжению вида. Влечения Я и самосохранения стоят на страже индивида,
а влечение либидо на страже вида. Либидо, которое имеет своей целью найти
объект и создать новую жизнь, это свойство содержится в сексуальности. Мы
знаем и вторую теорию влечений Фройда и мы знаем как часто в
теоретической литературе мы сталкиваемся с выражением-
десексуализация либидо. И вроде как либидо, то что являетсобой именно
сексуальное, а тут десексуализация. Так вот это означает, что либидо теряет
эту часть, ответственную за поиск объекта и новой жизни. Когда
Фрейд предлагает нам в 14 г новый термин, он говорит нам о том, что
эта инсанция Я, которая изначально не совсем сочеталась с
сексуальностью. В принципе, Я и сексуальность несовместимы. Или Я или
сексуальность. Или Я сохраняетсвою целостность и единство, либо
будет искать удовлетворение своего либидо. И он говорит, Я
становитсяобъектом для либидо из Оно. Каким бы ни было количествоэтого
либидо, сила напряжения, союз Я и либидо из Оно не может привести к
появлению новой жизни. И Фрейдговорит, что это
либидо десексуализировано. И называет его нарциссическим влечением.
Которое расходуется на инстанцию Я для удовлетворения тех потребностей,
которые у нее появляются.
Все то, что согласно Фрейду носит названиепсихическая работа, все это
происходит в инстанции Я и вся эта психиескаяч работа
происходит засчет нарцичссическихвлечения. Того влечения, которое в этой
инстанции Я находится. Когда Фрейд предлагает историю нарц
влеченийи Я где протекает любая психическая работа, он называет состояние
называемое первичным нарциссизмом.
Грин говорит, что Фрейд предполагает под этим термином, имеет
несколько прочтений. 1- такое состояние, при котором уровень
возбуждения энергии влечений приближается к нулю, то что в принципе,
изначально как цель работы психического аппарата. Довести уровень этого
возбуждения до нулевого уровня, чтоб этот псих аппаратизбавился о чувства
неудовольствия и фрустраций.
2-Определенное состояние инстанции Я, которое разворачивается в самом
начале ее развития, тк Фрейдговорит, что изначально нет такой единицы как
инстанцияЯ. Она должна развиться. И она развивается из
энергии влечений Оно (у Оно есть влечения, тк это самое ближнее к соме, а у
сомы есть изначально потребности, требующиеудовлетворения, эти
потребности достаточно скоро превращаются в то, что называется влечения,
которые нужно удовлетворять. Но для инстанции Оно нет такого понятия как
внешний мир. А мы знаем, что влечения можетудовлетворить лишь объект, а
они (объекты) во внешнем мире только. И Оно само не может, ему нужен
медиатор, кто будет его представителем во внешнем мире. И там, где оно
ближе всего к внешнему миру, там развивается Я. Я развивается вокруг ядра
восприятия с одной стороны, то что имеет отношение к восприятию, а с
другой стороны,энергия влечений из Оно и там рождается Я в точке
соприкосновения.
Винникотт говорит, что нет интегрированного Я. И Фрейд- вначале нет Я,
его надо создавать. Строительныематериалы берутся из Оно. Влечения
Оно остаются на уровне инстанции Я, чтоб ее построить и она наберет силу и
будет проводить свою работу в итоге. Фр говорит, что первичным
нарциссизмом мы можем считать ту психическую энергию влечений,
которая никуда не уходит за пределы Я. Тк Я строится
из материалов Оно вокруг ядер восприятия, то они связаны с сомой, они
телесные, и Фрговорит, что таким образом Я является самой поверхностной
частью психеского аппарата, и само является проекцией поверхности.
Поэтому, Я как инстанция строится из энергии влечений, но при помощи
телесности. Поэтому вся телесность имеет непосредственное отношение (мы
вначале имеем сому, мясо. Мы устроены как все люди, но это не является
еще телом, тк тело это нечто, что уже наполнено смыслом, смыслом
функций. И это тело появляется в процессе развития. Вот есть оральная
стадия и знания о своей оральной части. Все остальное тело ему незнакомо и
неведомо. Мало кто из нас может сказать, что четко чует свое тело. Мы
присваиваем свое тело себе полностью. Женщины, смотря в зеркало, смотрят
на те части, которые нравятся. А остальные типа не мое. Вот это
присваивание собственного тело приходит вместе с психическим развитием.
И лишь в подростковом возрасте, мы можем говорить, что наше тело
становится телом наслаждающимся. То место, которое может давать нам
удовольствие и наслаждение. Однако, оно формируется не самостоятельно, а
в результате инвестиций в тело. Наш объект заботиться о нашем теле, тогда
только мы получаем тело в свое распоряжение и формируется бсз образ тела.
Оно репрезентируется в нашем бессознательном.
Тело бывает нам не принадлежит, особенно когда у пациентов, которым не
повезло иметь достаточно хороший объект, который бы инвестировал их
функции телесные. Они не получают тело в собственное распоряжение.
Напр, статья Швека- ребенок, как ипохондрический орган матери. Мать
помещает в ребенка свою деструктивность. Или Макдугал, понятие одно тело
на двоих. Когда мать использует тело ребенка для своих проблем
собственных.
Пример- Ж при об оргазме испытала, что она испытывает оргазм, а ее мама
нет и пришла с запросом почему теперь нет оргазма. Она не хозяйка своего
тела.
Все, что имеет отношение к нашему тело, имеет прямое отношение к
нарциссизму. Тело территория нарциссизма. Тело территория Я. Мы читаем
нарциссизм- думаем Я и наоборот. Все что остается на территории Я, все
влечениякоторые не покидают территорию Я носят названиенарцисических.
И Я имеет два полюса. 1- нарциссический, то есть не должны идти на поиски
объекта, и означает, что это либидо лишенное сексуальности, оно выбрало
своим сексуальным объектом Я, чтоб обеспечивать, что Я как
инстанция, будет справляться со своей психическойработой. Саму идею
психической работы Фр предлагает в работе сновидений. И эта работа
абсолютно нарц, осуществляется без вмешательств со стороны объекта или
внешнего мира. Это все лишь внутри Я засчет его нарциссического влечения.
Любая другая работа, горе, меланхолия, работа подростковости,
работа соматизации, работа перехода ДеМюзана (умирание)
производится засчетнарциссических влечений. И Я как инстанция является
таким медиатором между глубинной психикой Оно и внешним миром, то все
влечения, которые идут из Оно и требуют свое удовлетворение, за
инстанцией Я стоит задача найти пути к объекту, найти это объект.
Фр приводит метафору яйца, так должна развиваться эта инстанция Я.
Говорит, мы же не будем требовать, что яйцо раскололось извне. Так он
нежизнеспособен. Мы должны ждать, когда он сам выйдет наружу. Это
созревание инстанции Я происходит изнутри. Надо достаточное время и
ресурсы, чтоб Я как то начало формироваться и обрелоцельный
вид. Фр говорит, что Я единственная организация в психическом
аппарате, между разными частями Я есть связь, не хаотическая, а
обеспечивает некое единство этой инстанции и за нее она и борется- свое
единство, чтоб не распалось на части. Однако, мы так устроены, что в самом
начале наше психическое развитие это наше брезжущее на горизонте Я, (его
еще почти нет, но оно о себе уже очень высокого мнения). Фр приводит для
описания этапов развития Я вводит некое определение, океаническое
чувство. Р Ролан говорит Фройду о своей религиозности и что он верит в
Бога и переживал это чувство единения с Богом и называет его
океаническим. Это не Фройда слова. Он их у Ролана стырил. Итак, это
океаническое чувство, точто переживает индивид в самом начале своего
существования, когда он еще не в состоянии (Фройда объясняет судьбу
человека несколькими тезисами- абсолютная незрелость и абсолютная
зависимость от других при рождении). Второй
момент- двухфазовость нашего сексуального развития и 30- необходимость
СверхЯ. Эта абсолютная беспомощность перед силами природы должныкак-
то уравновеситься за счет чего-то, и это происходит за счет того, что
младенец не осознает что он беспомощен, ткв момент рождения он
полностью использует психику матери. Он с ней неразлучен, он не отделяет
себя от окружающего мира, он вселенная, он есть все. Мамина психика
это его психика. Винникотт- стадия субъективного объекта. Будто нет еще
кого-то, все есть я. Я есть грудь, которой я себя кормлю, когда надо. И лишь
постепенно начинает происходить отделение от этой вселенной. Вот эта
работа по различению Я, не Я, мое/не мое- долгая тяжелая работа, которая и
обеспечивает инстанции Я способность установления дистанции между
собой, присвоении себе собственных качеств, расположение вовне того, что
не мое. Но это очень большая работа и часто она не удается.
Руссийон описывает такой эксперимент, подтверждающий какая это тяжелая
работа. Подверг эксперименту,предлагали одеть перчатки и делали что-то и
снимали лишь руки. И потом показывали- и спрашивали- это ваши руки. Да,
мои. Они их чуяли как свои. А потом показ чужие руки.И лишь 30% уловили,
что это не их руки. Они видели чужие как собственные.
Инстанция Я развивается из-за идентификации с объектом, а с другой
стороны за счет энергии влечения из Оно. И непосредственное участие в
формировании Я и нарциссизма зависит каким будет взаимодействие с
объектом. Мы говорим, что цель ПА- субъективизацияиндивида, чтоб он
присвоил себе собственный опыт. С нами много что происходит, и оно
происходит под давлением сил влечений. Но в момент, когда индивид
охвачен собственными влечениями, он не знает о качестве, содержимом
своего влечения. Напр, младенец 3 недели жизни, у него еще нет
переживания голода. У него есть пережив дискомфорта что мало сахара в
крови, пусто в желудке и это раздражает и больно. У него дискомфорт, он не
знает, что с ним. Но он пытается его унять. Он направляет свою
деятельность наружу к объекту, который его видит и понимает, что надо
накормить. Мама кормит и ребенок получает удовлетворение и делает связь
(постепенно), появляется некое понимание того, что этот дискомфорт связан
с голодом. И эти знания не приходят с неба, он узнает, что с ним происходит
лишь благодаря своему объекту, которые ему показывает- ты сейчас
голоден.
Мать не всегда понимает, не всегда адекватна на желания ребенка, но при
достаточно хорошей матери правильныхответов больше, чем
неправильных, и они дают ребенкузнание, что с ним происходит. Мы
зависимы от других изначально. Человеку нужен другой человек. Когда мама
видит ребенка, она дает ему представление, что с ним происходит, он
интегрирует и это становится его сутью, субъективностью, что станет потом
его психическим аппаратом. Если мать не видит, не дает ответы. Он просит, а
она не дает ему ответы. Мы говорили про 3 оболочки. Когда слишком много
неправильных отражений со стороны объекта, в этих оболочках формируется
брешь, место, через которое беспрепятственно выливается из инстанции Я
энергия, которая далее должна служить Я. Нарциссическая геморрагия. Есть
пациенты, которые жалуются, как после интенсивного общения лишаются
сил, будто обесточились, будто общались с вампиром. Они сами
изливают, тк по другому не могут и извивают свою психическую кровь
вовне. И для нарциссических личностей характерна нарциссическая ракушка,
панцирь как некая оболочка между собой и миром, чтоб избежать
чрезмерного общения, которое их изводит.
У французских ПА -первичный нарциссизм стоит на страже жизни, то, что
связано с физическим здоровьем, зависит от первичного нарциссизма. Он
обеспечивает далее хорошую работу инстанции Я. Люби ближнего как
самого себя. То есть мерилом любви, условием для способности любить
другого, является способность любить самого себя. Первичный нарциссизм
обеспечивает нормальноефункционирование Я и Я может от щедрот
отсыпать и объектам. Когда ему не надо экономить каждый грамм либидо,
тогда направляет вовне на поиски объекта. Другое дело, что это объектное
либидо может столкнутся с тем, что объект по каким то причинам
недоступен, нет его и тогда это либидо как бы возвращается обратно и опять
попадает в инстанции Я и Я пытается мимикрировать под объект, и сделать
так, чтоб это либидо осталось в Я и Я пытается заменить собой этот
отсутствующий объект. Это сопровождается десексуализацией,
невозможностью иметь отношения извне. Это вторичный нарциссизм. Это
обязательная программа на некоторых стадиях нашего развития. Напр,
на эдипе. Когда влечение либидо направлены к родит, а они не подходят в
качестве сексуальных объектов, есть запрет. И тогда под давлением Сверх Я,
это либидо вынуждено вернутся в Я и оттуда уже будет искать другие
объекты. Вторичный нарц стоит на страже взрослой сексуальной жизни.
Когда мы говорим, что это психическое развитие осталось на уровне
нарциссическом, то мы предполагаем, что этот психический аппарат,
столкнулся с переживанием и принятием страха кастрации и не смог с ним
справиться, ткинстанция Я чахнет над своим единством. Единство Я этото,
что Я должно отстаивать до конца. Это некая цельная форма, единое,
неделимое. А кастрация- необходимость отдать часть, столкнуться с тем, что
это может перестать быть целым. Когда мы говорим, что нарцисса и эдипа,
это две модальности психического развития, которыенепосредственно
связаны др с др. Они перетекают одно в другое и из одного в другое. При
нормальном развитии, нарциссический этап перетекает в эдип с принятием
страха кастрации и переходом на уровень объектных отношений. Однако же,
когда такая невротическая структура, которая имеет отношения с объектом,
сталкивается с какой-то потерей, эта объектность пропадает вместе с
объектом и идет возврат на нарциссический уровень. Мы должныусвоить что
есть нарциссический способ отношений- когда субъект не может
принять другость другого. Другой- враг номер 1 для нарциссического Я. Тк с
самого начала это развитие Я происходит следующим образом. Есть Я, потом
появляется различие (психическое рождение. Оказывается эта грудь не моя.
А вчера это был Я. А тут не Я). Это является важным моментов и
травматическим. Еще важно какие были обстоятельства вокруг. И чтоб это
открытие было не таким травматическим, это не Я принимается и оснащается
новыми качествами, расстояние между Я /не Я увеличивается, однако это не
Я также как Я (зеркальное отображение меня), но есть некие различия. Это
происходит поэтапно. А если что-то не так пошло, что это не Я становится
источником больших травм. Эта необходимостьиметь отношения с объектом,
является источником травмы. Мы знаем, что влечения
удовлетворяются только с помощью объекта, когда мое Я является моим
объектом, то я завишу только от себя и более-менее мы это контролируем.
Что нельзя сказать об объекте, он внешняя часть и как внешняя часть, она
самая непредсказуемая, самая изменчивая часть.

«Вопрос о бесконечной мастурбации до психоза.

Ответ- всегда говорим про отношения с объектом. И когда из цепи
выпадает объект и похоже, это психотическая история, мастурбировать
до истощения, но тут …почему плохо для физического развития все
знать и видеть (напр все про откуда берется дети). Все что не было
репрезентировано в детстве, возбудило, но не разрядилось. И теперь
требует постоянной разрядки. Все остальное идентичность мышления.
Когда Фр говорит, что сновидение есть исполнение желания. Он об этом
говорит, а о том, что образование этой истории сновидения, это
идентичность мышления. Мы замещаем восприятие того, что мы
желание, но это желание никуда не девается. На м30 лет и мы хотим
грудь, но мы замещаем это восприятие идентичностью мышления. У нас
появляется мысль сновидения, что когда-то было восприятием. «

Когда мы имеем дело с тем, что

Статья Фр Жуткое. Тревожащая инаковость. Он описывает событие
своей жизни и ехал в поезде, заходит в купе, там мальчик неприятный. И
понимает, что видел свое отражение в зеркале, и это не мальчик, а
он. Зеркало, его же надо было придумать. И Фрейда зеркало, толкнуло к
тому, что в нем есть часть, о которой он не ведал, не был с ней в
контакте. И когда наш объект не отражает (мамино лицо есть первое
зеркало). Ребенок долго себя не видит, но у нас есть представление о
себе, но оно формируется не их объективных источников. Мы строим
представляет о себе, что передает нам наш объект. Как мама нас видит,
так мы себя тоже начинаем видеть. Мы такие, какими нас видят наши
первичные объекты. Напр, красавица писаная, а ощущает
себя страшной и никто никогда не убедит в обратном. Тк представление
о себе приходит из материнских глаз. Когда у индивида
появляетсявлечения, дискомфорт, он ждет объяснений от объекта, а тот
не в контакте с ним и дает ему не то. Что ребенок ждет, 1,2,3раз, ребенок
и не знает, чего он ждет. Он ждет, что объект даст нужное. А тот дает
другое. То индивид испытывает разочарование в своем объекте. Он
ждет, а ему дают не то. И никто не в состоянии дать ему то, что он ждет.
И он так и не узнает никогда чего же он ждал. Часть себя он никогда и
не узнает, потому что эту часть он не получил. Если говорить о нарц
расстройствах, то в их основе стоит меланхолическое ядро. Оно
означает, что часть Я потеряна для индивида навсегда. Он ее не получил.
Он мог получить, когда его влечения объект удовлетворил бы. А раз
объект не смог понять его влечение и дать ответ, эта часть
неразвилась, и он ее не получит никогда. И в этом большая проблема
работы с нарциссическимпациентом, потому что то, что у них внутри
отсутствует, не узнаваемо для них. Конечно же, эти взаимодействия с
объектом, в самом начале жизни достаточно своеобразны и
недостаточно хорошийобъект имеет свои причины и дефекты и это
проявляет со своим ребенком и это выливается в то, что между
объектом и психикой ребенка никак не может установится безопасное
расстояние. То есть такое расстояние, которое дало бы ощущение
свободы от объекта, и одновременно дало бы ощущение
опасности, связанное с присутствием объекта. То есть
объект удовлетворяет влечение и субъект может сам тогда побыть один
какое-то время, а когда объект не может дать что нужно, тогда надо
держать его рядом с собой, а вдруг он имеет что мне нужно. Я как-то
попрошу, и он даст. И эта чрезмерная близость с
объектом предполагается из-за того, что он не может удовлетворить. Это
слияние, диадность. И этот объект разочаровывает и вызывает у
субъекта массу негативных переживаний и делает этот объект плохим. А
у психики есть идея держать подальше плохой объект, тк близость
вызывает еще большее неудовольствие и субъект как бы постоянно в
этих ножницах- и близко очень, либо он в очень далеких отношениях с
объектом. И то и другое положение вызывает страх, что он может
потерять этот объект, который может когда-то удовлетворит его. И
нарциссический девиз- между страхом быть брошенными страхом, что в
него внедряться. И это то постоянное состояние, которое постоянно
переживается нарциссическим индивидом и это дает трудности в
работе, тк чтоб мы ни делали мы вызовем обострение этих страхов. Если
мы четко попадем в интерпретации, мы усилим страх интрузии и
реакцией на это будет сопротивление. Если мы не будет давать никаких
интервенций, это будет переживаться как брошенность и снова страх и
сопротивление. Что делать. Лавировать между этими крайностями,
надеясь, что страх будет уменьшаться за счет стабильности
собственного состояния и собственной креативности. Грин в своих
трудах на тему нарц, неоднократно говорит, что техника работы с ними,
несомненно, не такая как с невротическими. И с ними желательно
забыть о молчаливости аналитика. Аналитик должен присутствовать и
пациент должен это чуять и понимать. И Грину импонирует мочь
работать как Винникотт. Руссийон напоминает про Пиглю- девочка с
гастритом, не ела, угасала. Шпатель у Винникотта. Девочка сидела на
руках у матери, сползла с коленок и заинтересовалась дядей и дошла до
его руки. Она взяла его палец и сильно укусила, до крови. И в этом он
УСЛЫШАЛ, что этот ребенок ему сказал- Мне больно. У меня есть
источник большой боли.
У нее гастрит и она укусила Винникотта до крови, так она рассказала
ему, что с ней происходит и что она переживает. На второй
консультации, его палец она засунула в рот. Но Винникотт предложил
ей шпатель вместо пальца. И она его укусила. Потому, что он понял, о
чем она ему рассказывает. И Руссийон – с такими пациентами
нарциссического спектра, аналитик должен быть креативным и сделать
нечто, что отличает его от первичного объекта пациента.
У инстанции Я масса инструментов для психическойработы. И это
механизмы защиты. У невротиков- вытеснение, то для нарциссич
уровня- главные защиты- отрицание и расщепление. Да, мы привыкли
что это психотические механизмы, но Грин говорит о том, что он ставит
знак равенства между пограничнымфункционирование и
нарциссическим, что нет никакого развития. Коротецкая считает также,
но сложноуловить, почему другие говорят о различии этих уровней.
Винникотт говорит, пограничное функционирование это психотическое
ядро, вокруг которого собираются ближе к
невротическомуфункционированию способы взаимодействия. Нарц
имеет в основе психотическое ядро. Расщепление и отрицание
необходимы (Фр описывает в фетишизме, где надо отрицать
отсутствие пениса у матери, то есть разницу между полами невозможно
пережить. Ибо, я приму женский пол и отсутствие пениса у матери,
значит я смирюсь с кастрацией, значит она существует. И еще
инаковость и другость невозможно принять. А тут еще и пол другой. И
тогда есть необходимость сохранять отсутствие разницы между полами,
чтоб не было кастрации. Ведь это касается не тела, а психики. Единство
Я будет тогда нарушено). В первой теории страха, Фр либидо и страх
как уксус с вином, а потом- страх становится сигналом об опасности,
которая грозит целостности Я. И это результат взаимодействиямежду Я
и Сверх Я.
Естественно, когда мы грим нарциссизм и кастрация, мы не можем
пройти мимо вопроса женского и различий между полами. Нарциссизм и
разница полов идут рука об руку, и кто более нарциссически уязвим-
мужчина или женщина, можно сказать, что в постоянном нарц страхе
пребывает М, а Ж в нарциссической пораженности пребывает, тк надо
уже принять потерю части себя. И Фрейд говорит, что главный элемент
Ж есть ее нарциссическая рана. Когда мы говорим о нарциссе, мы
говорим, что нарц означает переживание неполноценности, переживание
какой-то недоидеальности. Субъект потерял навсегда часть себя и не
имеет части себя, и вся работа нарциссизма нацелена на то, чтоб
справится с этим недостатком- собственной неполноценности, чтоб ее не
видели другие. Когда нам дают портрет нарцисса, говорят, что он в
центре и ему надо восхищение собою, он пытается получить
инвестиции, не полученные вначале. Либо меланхолия, как другая
крайность. Когда никто абсолютно не нужен, уйду в изоляции. Спектр
нарциссических расстройств широк, но нет возможности разделить Я/не
Я, и часть Я попалась в область тени объекта. Часть Я так никогда и не
станет Я, тк эта часть занята тенью объекта. И если мы возвратимся к
женскому, то скажем, что Ж более нарциссически уязвима, однако, (она
строит свое психическое вокруг этого отсутствия и можетпостроить
весьма хорошую структуру), она держит на коротком поводке и то, чего
не хватает внутри, возмещается тем, что есть снаружи- муж, дети у кого
как получается.

Вопрос о трансгендере- трансгендеры сами себя делают, тк есть слияние

с матерью, нет разделения, значит нет разделения полов, то тогда откуда
берутся дети. И если я Ж, то я никогда не буду М, а я должен быть тем и
тем. И трансгендер должен быть и тем и тем.