Адские Вторжения

Демоны проводят большую часть своего существования в бесконечных войнах Царства

Хаоса, но что такое время для существ, которые видят смерть и рождение звёзд? Годы,
десятилетия и века эфемерны для тех, кто стал свидетелем взлёта и падения цивилизаций.
Демоны Хаоса относятся к миру Боевого Молота как к мимолётному видению, игровой
площадке для их капризов и полю брани, на котором пожиратели душ могут воплотить все
желанные ужасы.
Благородные эльфы, решительные гномы, доблестные люди Империи, зеленокожие варвары
или неповоротливые огры... Смертные – ничто для демонов, которые относятся к ним с
презрением, подобным безразличию, с которым злой мальчик относится к муравьям, мучая
при помощи увеличительного стекла или кружкой кипятка. Для пожирателей душ смертные
лишь игрушки, полезные лишь тем, что из их жалких тел можно вырвать удовольствие. И
поэтому демоны совершают набеги из Царства Хаоса и врываются в измерение смертных,
дабы воплотить скрытые в своих сердцах кошмары.
Такие вторжения всегда приводят к великому кровопролитию, потому что ничто не может
подготовить к чудовищной мощи Царства Хаоса. Нёргл испытывает свои лучшие моры, когда
демонические легионы просачиваются в материальный мир, и величественные вспышки
заболеваний и мучительных смертей демонстрируют, на что способна чума. Среди толп
смертных демоны Слаанеш упиваются излишествами жестокой войны и предаются
удовольствию неистовой резни, а окровавленные пехотинцы Кхорна показывают своё
воинское превосходство над всеми, кто встанет на их пути. Даже служители Тзинча
наслаждаются разрушением, принося неосторожным изменения, и упиваются вызванным
безумием.

Смерть Вечной Королевы.

Немногие события в истории Высших Эльфов несут такой груз ужаса и горя, как гибель
Вечной Королевы в садах Авелорна. Ультуан был потрясён, когда произошло убийство –
гамбит, на который демоны положились в войне против детей Азуриана. Астариэлль, символ
чистоты и решительности, прогневила демонов Кхорна, потому что лидеры всегда должны
быть воинами. У демонов Слаанеш были свои причины для ненависти к прекрасной
королеве Высших Эльфов, как и у детей Нёргла, чьи тлетворные благословения так часто
отражала живительная чистота Астариэлль. Однако причиной её смерти стали демоны
Тзинча, которые стали посредниками и сплели заклинания, давшие пехотинцам Кхорна
шанс совершить убийство.

Битва Падения Небес.

Точные хроники демонических вторжений трудно найти, что возможно и к лучшему, но в

2031 году известный бретонский бард Тинесс Эваин в пугающих деталях описал осаду
Монфорта. Несомненно, что сия грозная твердыня бы продержалась месяцы при обычной
осаде, но демоны Тзинча разорвали небосвод, чтобы напасть на напуганных защитников
сверху. Сотни лучников-крестьян погибли, когда известное как Судьбоплёт двуглавое
чудовище превратило восточные валы в бурлящий шлак, и тридцать рыцарей на пегасах
ринулись на перехват, но оказались втянуты в головокружительные воздушные поединки с
косяками крикунов. Среди детального и в чём-то богохульного описания событий есть
восхваления мириадов цветов и сверкающих узоров многотысячного демонического
воинства, а также остроумные рифмы на тему опаляющего глаза облика армии, но
повествование становиться убийственно серьёзным, когда Эваин описывает искрящуюся
шкуру князя демонов, который проломил ворота когтями. Бард превозносит доблесть Сэра
Каллаина, который отчаянно сражался, чтобы защитить Пророчицу Леди, но в его виршах
появляется меланхолия, когда рыцарь дрогнул, щит был расколот, а нагрудник разбит.
Знатокам колдовства подобный рассказ открывает многое о природе демонов и способов
организации их нападений. Эваин описывает сомкнутые ряды розовых ужасов, которые
торжествующе лепетали под святотатственными стягами, и направлявшего их злобу
двуглавого Кайроса. Он повествует о стаях огневиков Тзинча, что опалили укрепления
колдовским огнём, и братствах князей демонов, разрывавших рыцарей Бретоннии.
Душераздирающий рассказ с невероятно яркими описаниями позволяет обрести леденящее
душу понимание демонических атак.

Кровавый Прилив.

В архивах гномов Карак Кадрина есть история о вторжении другого демонического

воинства, и она написана в книге обид, которую до сих пор хранит Унгрим Железный Кулак.
Пока решительные обитатели Карак Кадрина бились с неистовыми любимцами Кровавого
Бога, болезнетворные дети Дедушки Нёргла начали коварное нападение, и Мур’Гагх
Трижды Заразный повёл свой Круг Разложения по туннелям и катакомбам. Доспехи
железоломов плохо защищали от потока нечистот, который хлюпал под бесформенными
лапами демонов и растекался по стенам проходов, поэтому уже через несколько часов
дружина чумоносцев Мур’Гагха сокрушил Подземных Стражей и затопил нижние уровни
смрадной смесью крови и дерьма. Король Крам Звёздный Молот понял, что над его народом
нависла погибель, собрал Кузнецов Рун и лично возглавил контратаку в недра земли. Со
временем король и его телохранители загнали Круг Разложения в угол и изгнали демонов
своим руническим оружием, но ужасающая несправедливость уже произошла. Над
поверхностью гномам удалось отбросить демонов, но три Жаждущих Крови прорвались
сквозь ряды защитников Карак Кадрина. Выкрикивая нечестивые боевые кличи,
неудержимый Тетрагор Сокрушителя Черепов прорубился сквозь твердыню гномов к
мастерским Владыки Рун Скальфа Железнолобого. Скальф был мудр и могуч, но у него было
немного шансов пережить ярость Тетрагора. Демоны расчленили старого гнома, а затем с
животной яростью набросились на его работы, расколов драгоценную Кузницу Кронга и ещё
десяток незаменимых рунических предметов. Невероятно усталый король Крам сумел
изгнать из своей твердыни Тетрагор, но братство Жаждущих Крови Сокрушителя Черепов
оставило за собой кровавую баню, и залы Карак Кадрина были завалены мёртвыми
гномами.
Чего же хотел добиться альянс демонов Кхорна и Нургла? Это вызывает споры среди
Владык Рун и скальдов Карак Кадрина даже тринадцать веков спустя. Одни утверждают, что
это было бесцельным, неподготовленным и незапланированным актом жестокости. Другие,
возможно более мудрые, проводят связь между тем, что Скальф Железнолобый хвастался
новой руной, которая пристыдит самих богов, и фактом, что Тёмные Боги не любят
насмешек.

-4449.
Князь Демонов Фа‘ваир Гибкий заручился поддержкой десятков демонов Нёргла, а затем во
главе грозного воинства вторгся в Нагарит. Погибли тысячи, и эльфы Ультуана плакали
горькими слезами.

-2388.
Ворасс Пожиратель Родичей, Жаждущий Крови Кхорна, подчинил две тысячи низших
демонов и во имя возмездия повёл своих новых вассалов в материальный мир. Его адское
воинство появляется как раз вовремя, чтобы помешать За’Руззану Пернатому получит
кровавые клятвы бесчисленной орды зверолюдей. Пока Ворасс душил перепуганного
За’Руззана, его воинство перерезало всех собравшихся тварей.

-1979.
Фа‘ваир Гибкий обнаруживает, что его силой воли поработил Великий Нечистый Гург’Рех.
Следующие три века князь демонов сражается как раб под кнутом Правой Руки Нёргла,
пока полностью не выплачивает свой долг.

-429.
Под руководством Сс’Сэта десять тысяч демонов бушуют в Дурных Землях. Никто не
сражается лучше Костяного Ада Кхорна и его Адских Палачей.

3.
Собиратель Черепов преследует по всему миру Боевого Молота служителя Тзинча Тзорка,
который навлёк на себя гнев Кхорна. И даже в Царстве Хаоса Тзорк не оказывается в
полной безопасности, потому что служители Чемпиона Кхорна начинают осаду Невозможной
Твердыни.

801.
В ответ на вызов демона Тз’аркана десятки чемпионов Кхорна возводят укрепления вокруг
Алтаря Абсолютной Тьмы. Кровопускатели, известные как Похитители Черепов, убивают
больше двух тысяч тёмных эльфов прежде, чем их изгоняют обратно в Царство Хаоса.

2303.
Во время Великой Войны против Хаоса союзы расторгаются и сплетаются вновь. Демоны
борются друг с другом за власть и могущество, а Бога Хаоса наслаждаются разрушениями,
которые их дети учинили в мире.

2412.
Князья Демонов Сс’Сэт и Костяной Ад сражаются в жестоком поединке, во время которого
разносят в щепки деревушку Шумная Надежда. После поражения Костяной Ад клянётся
служить Сс’Сэту во главе своей банды.

2512.
Блистательное Воинство Лаурен Мудрой уничтожено Воющим Шабашом в ущелье к югу от
Салзенмунда. Выжили лишь дракон Аргер и горстка воинов-теней.

2519.
Ру’Кааб Чёрный предупреждает Собирателя Черепов о предательстве Аазеллы Шелковистые
Бёдра. Чемпион Кхорна присоединяется к Ру’Каабу в Гневе Пламени Тахенвальда, чтобы
вернуть долг.

2522.
Морати пытается призвать и подчинить себе Судьбоплёта на древних проклятых ступенях
Гнусного Алтаря, но Перевёртыш срывает чёрный ритуал. Кайрос врывается на свободу,
воинство демонов вселяется в служителей Королевы Ведьм, и начинается сражение, в
результате которого мать Короля-Колдуна едва спасает свою жизнь.

2523.
В этом году произошла битва при Тахенвальде или, как это сейчас называют, Гнев Пламени.
Ру’Кааб Чёрный, Трижды Заклятый сын Тзинча, повёл объединённую армию демонов против
самозваного Властелина Огня Эрнста Рахенбаха. Эрнст не знал, что спустя лишь два года он
объявил бы себя ‘повелителем магии и величайшим колдуном в бытии’. И поэтому Ру’Кааб
решил отомстить за оскорбление, которое ещё не было нанесено.

Воинство демонов, которое участвовало в Гневе Пламени.

Ру’Кааб Чёрный.
Лишь жестокость и высокое положение в рядах служителей Тзинча обеспечивает среди
адских легионов Хаоса безопасность князя демонов, которого в равной мере ненавидят
Кхорн, Нёргл и Слаанеш.

Собиратель Черепов.
Он пришёл во главе своего яростного воинства на помощь Ру’Каабу, потому что ещё не
вернул долг. Князь демонов точно знает, что Собиратель Черепов презирает махинации
Изменяющего Пути, и поэтому держится от него на разумной дистанции независимо от того,
оплачен долг или нет.

Кровные Братья.
Эти кровопускатели сражались рядом с самим могучим Кхорном во время разграбления
Склепов Веков глубоко в королевстве Тзинча.
Блистательный Карнавал.
Некогда поверженные и опозоренные Кровными Братьями ужасы строят планы в надежде
отомстить пехотинцам Кхорна. Лишь страх получить наказание от Ру’Кааба помешал им
совершить попытку во время атаки на Тахенвальд.

Танцовщицы Черепов.
Когда кричащую Аазеллу утащили в топки Кхорна, демонессы быстро принесли клятвы
служения Собирателю Черепов, чтобы избежать её судьбы.

Ходячие Гнойники Сифолиза.

Поверженные во время Разграбления Садов Дедушки Ходячие Гнойники всё-таки заслужили
неохотное одобрение Ру‘кааба, который пригласил заразных служителей Нёргла в своё
воинство.

Томные Наездницы.
Искательницы вновь и вновь скачут по материальному миру в поисках смертных, которых
можно замучить. И пока что они не нашли ничего столь же приятно беспомощного как
сцинки Ластрии.

Мясники Хакстила.
Предводителя кровокрушителей и Собирателя Черепов объединяет лишь общая любой в
кровавой бане – и эта связь сильнее любого родства смертных.

Сибеллиант, Пллеть и Каресса.

Трёх извергов Слаанеш не приглашали в воинство, но таково их неестественное
притяжение, что даже Собиратель Черепов не захотел их прогнать.

Начиная отсюда - материалы безвременно почившего  Нуб_Сайбота.

Расхищение Душ.

Лаурен Мудрая была высшей эльфийкой-провидицей и обладала исключительным

пониманием того, как развязываются переплетения знамений и возможностей. Летом 2512
ей начали сниться кошмары, в которых Лаурен видела осквернение прекрасного Авелорна и
гибель Вечной Королевы от рук воинства адских демонов. И на вершине мерцающей башни
провидице явилось видение – вызов на бой, который прислала эльфийке злобная сущность.
Лаурен, горделивая и надменная, как и все эльфы, не обратила внимания на
предостережения своего спутника Аргера Золотого и вызвала Блистательное Воинство –
грозную армию, которая давно принесла клятву служить ей. Направляемое ужасными
видениями и зловещими намёками из снов провидицы воинство отплыло в Старый Мир и
собралось в ущелье, где высохли деревья и трава.
Лаурен поняла свою ошибку, когда в её ушах раздались пронзительные голодные вопли
прорывающихся в мир демонических легионов Воющего Шабаша. Демоны сыграли на её
высокомерии. Пышные луга и леса Авелорна из видений поблёкли и превратились в склоны
низкого ущелья, а увядающие деревья возникли на месте плодородных лесных полян.
Богохульные здания Царства Хаоса вырвались из земли, и Лаурен поняла, что убитая в её
снах золотоволосая красотка была не Вечной Королевой Ультуана, но гораздо более
доверчивой эльфийской леди...

Костёр Черепов.
Первым из Воющего Шабаша на поле брани явился Отец Кровопролития (Goremonger) –
победитель тысячи поединков и любимец Кхорна. Пять раз он заваливал костёр телами
убитых, и с каждым подношением Кровавый Бог даровал ему новые силы.

Алтарь Бесконечной Злобы.

Над полем битвы в ущелье нависла зловещая тень двуглавого Кайроса, который сидел на
Алтаре Бесконечной Злобы. Чистая ненависть камней алтаря вырывала души всех эльфов,
которые сражались слишком близко, потому что дух ни одного смертного не может устоять
перед видом скалы, которую изрыгнуло Царство Хаоса.

Кровавое Святилище.
Возможно, что менее привычные к ужасам войны эльфы дрогнули бы при виде Кровавого
Святилища. Но оно оказалось спасением для отряда Каила Грозное Перо, потому что
нечестивая аура лишь разожгла ненависть воинов-теней.

Баракс Дважды Проклятый.

На пике резни Баракс, владыка-посредник (barter-lord) Воющего Ковена, вознёсся в
материальный мир на вершине Храма Черепов Хаоса. Небеса заплакали пеплом и кровью,
покрыв обе армии смрадной грязью, когда явился демон, который некогда поклялся
служить каждому из богов. Аргер дрогнул перед лицом гнева Баракса, и Лаурен погибла.
Весь Ультуан проклинает его имя.

Череп Кранолакса.
Многие эльфы сошли с ума от отчаяния при виде непристойного медного Черепа Кранолакса
прежде, чем покрытый порезами Яэр повёл Серебряных Шлемов, чтобы изгнать его во
владения Хаоса.

Минарет Греха.
Сами земля и небо содрогнулись, когда в бытие ворвался Тольмек Похотливый. И десятки
эльфов обезумели от страсти при виде колдовских символов Минарета Греха прежде, чем
Мерсим Остроглазый покончил с безумием одним метким выстрелом Орлиного Когтя.

Портал Разложения.
Заразные колонны Портала Разложения обрамляли проклятые врата в Сады Гноя. Эльфы
смогли лишь замедлить хлынувший из портала нечистый поток.

Жуткие баррикады.
Чудовищный просчёт Хонфира, знаменосца и личного герольда Лаурен, привёл к погибели
Копий Хоэта и Братства Меча, когда баррикады стали для них не укрытием, а проклятием.
Звери Нургла пожирали мастеров меча, пока Плотоядные Сестрички отрывали головы
копейщикам.

Тольмек Похотливый.

Гордыня и алчность всегда сильно влияли на демонические воинства, но распутность

Тольмека вошла в легенды обитателей Царства Хаоса. Он - отпрыск Воющего Шабаша,
грозного сборища Высших Демонов и Князей, которых объединяет жажда крови и презрение
к смертным.
Тольмек, как и любой избранный сын Слаанеш, полон непомерного тщеславия.
самовлюблённости и потворства своим слабостям, которые смертным тяжело даже
представить. И более двух тысячелетий порочный князь демонов лелеял горькую зависть к
Морати, ведьме-королеве тёмных эльфов. Эльфийка, которую многие считают величайшей
красавицей мира Боевого Молота, избежала бы внимания Тольмека, если бы не её
непомерная гордыня.
Полный решимости опозорить Морати и доказать, что его красота несравненна, Тольмек во
главе своей банды напал на свиту Морати, когда она направлялась в Клар Наггронд.
Началась свирепая битва с демонами, искажавшими всё вокруг. Тёмные воины были сбиты с
ног, когда Минарет Греха подобно копью вознёсся к небесам, и Тольмек горделиво предстал
перед Морати. И таково был величие порочного князя, что десятки тёмных эльфов
вырывали свои глаза или бились в корчах от шока. Впрочем, Морати оказалась сделана из
более крепкого теста.
В последовавшем поединке Морати сражалась не на жизнь, а на смерть с огромным князем
демонов, пока её свиту рубили кровопускатели и разрывали демонессы. Королева Ведьм
повергла Тольмека благодаря доблести своего верного скакуна. Князь демонов так увлёкся
ненавистной целю, что открылся удару рога Сульфета, который пронзил его живот, и поток
демонического ихора хлынул на землю. Тольмек отшатнулся от Морати, а его приспешники
устремились к Королеве Ведьм с блеском жажды мести в глазах.
- Нет, - тихо зарычал Тольмек, словно рассекая лезвиями плоть, - Если я не заполучу её, то
она не достанется никому.
И с этими словами воинство похотливого демона исчезло, и лишь одинокая окровавленная
Морати осталась стоять среди резни...

Желчный Дух, Жнец Праага.

В 2302 году по Имперскому Календарю мир Боевого Молота погрузился в смертельное

безумие, когда силы Хаоса попытались завладеть всей планетой. Царство Хаоса
расширилось, а Империю поглотило кровопролитие.
Зимой 2302-2303 величественный город Прааг был разорён и превращён в настоящий
кошмар. В последовавшей бойне захватчики перебили сотни тысяч человек.
Сим безумием и смертью упивался Желчный Дух – могучий князь демонов, который
посвятил свою жизнь служению Хаосу примерно за двадцать-тридцать лет до Великой
Войны. Некогда это существо было малоземельным дворянином, но променяло место в
Империи на поклонение Тёмным Богам и обещание их покровительства. Годами изгой
странствовал по Империи, убивал и предавал, чтобы привлечь внимание сил Хаоса – и
однажды ночью отступник получил награду за свою тайную службу, когда придушил Ганса
Коблера, лектора Бегенхафена, и убил всех злосчастных обитателей его Храма Сигмара.
Деяния изгнанника привлекли интерес Кхорна и Тзинча, которые даровали ему изменения
тела. Руки предателя стали более длинными и мускулистыми, на пальцах выросли острые
шипы, а глаза расширились и начали светиться. Отныне Желчный Дух не мог скрываться
среди обитателей Империи, и поэтому он направился на север, оставляя за собой след из
жестоких убийств. И в пустошах к северу от Империи изменник наткнулся на племя северян
– Ссар. Грубые и могучие воины сочли искажённый облик Желчного Духа знаком
благосклонности Тёмных Богов. Изгой стяжал славу во время бесчисленных небольших
налётов. В Кислёве он вырвал глотку у Радькова Илльича, чемпиона Царицы, а у
Вульфенбурга перегрыз горло воина-жреца Эрнста Клинта. Десятки пали от рук предателя,
но редко когда ярость Желчного Духа была сильнее, чем когда он сражался со
священниками Культа Сигмара.
В дни перед тем, как племена северян обрушились на неготовую Империю, Ссар готовили
себя кровавыми ритуалами, во время которых многие пили кровь пленников и молили о
благословении Хаоса. Желчный Дух получил величайшую награду – его тело было
разрушено и возрождено под звук раскатов грома и вспышки молний, которые разрывали
небеса. Отныне Желчный Дух был не горбатым смертным, но князем демонов ростом с двух
людей.
В последовавшей войне Желчный Дух с нескрываемой яростью вёл Ссар на юг и всюду
стремился перерезать заблуждающихся жрецов Сигмара. Могучий князь демонов забрал
души нескольких известных жрецов, прежде чем осада Кислёва была снята, а Ссар
обратились в бегство.
Ныне, спустя двести с лишним лет, Желчный Дух витает среди племени северян, которые
относятся к нему как к могучему тотему, живому символу мощи своих богов. И когда Ссар
идут на войну, демон гордо шагает с ними, с нетерпением ожидая возможности заполучить
души для своих хозяев и подкосить мощь церкви Сигмара.

Гхоррос Боевое Копыто.

Предок Тысячи Младых.

Сей зверолюд – упрямый древний кентигор, который только и делает, что всегда сражается,
охотится или напивается. Его неестественно долгая жизнь длиться уже много веков, за
которые он прорубил кровавые просеки в бесчисленных врагах и ни разу не уступил ранам.
Ни минута впечатляющих похождений Гхорроса не была проведена праздно, ибо Боевое
Копыто наделен нечистой живучестью и безграничной мужской энергией, сравнимой лишь с
глубиной его плотских порывов, из которых одно сильнее многих других – жажда насилия и
битвы. Воистину редки луны, которые кентигор не проводит на войне.
Часто говорят, что Гхоррос Боевое Копыто – папаша тысячи младых, но это приуменьшение
его подвигов. От крови сего кентигора пошел зверинец искаженных кошмаров, который
покрывает Старый Мир от края до края. Гхоррос часто хвастается своими достижениями и
заходит в этом очень далеко. Он даже утверждает, что породил всю расу кентигоров, и что
все представители этого клана драчливых пьяниц являются его потомками. Немногим
хватает духа перечить Боевому Копыту, ибо у пьяного кентигора кошмарный характер, а
трезв он редко.
Нужно отдать ему должное, что у Гхорроса воистину очень много сыновей и
последователей-кентигоров, каждый из которых фанатично предан вспыльчивому и,
несомненно, могучему предводителю. Боевое Копыто галопирует на битву в окружении
самых крупных и грозных из четвероногих потомков, каждый из них готов охотно отдать
жизнь во имя своего бесчестного отца.
Но не только кентигоры выполняют семейный долг перед Гхорросом, ибо тот абсолютно
непривередлив. В его орде собраны все виды безымянных зверей и полукровок, которые
относятся к Боевому Копыту с уважением независимо от своих размера, свирепости или
степени варварства. Воистину, благословенна возглавляемая Гхорросом армия, ибо одно его
присутствие сплачивает презренных порождений темных лесов на глубоком первобытном
уровне.

Сокрушитель Людей.
Гхоррос сражается грозной шипастой булавой, столь же примитивной и неукротимой, как и
её хозяин. Сокрушитель Людей бесхитростен, но благословен десятками шаманов-ревунов и
омыт кровью древних династий.

Череп Властелина Единорогов.

Гхоррос носит на макушке пробитый череп Арсила, Князя Единорогов, которому не повезло
столкнутся с Боевым Копытом на залитой лунным светом поляне много веков назад.

П.С. Чтобы в полной мере оценть слова о Тысяче Младых...

Бармаглоты.

Се один из самых древних и мерзких порождений глубоких чащоб. Они – воистину

омерзительные существа, чья внешность столь гротескна и искажена, что даже самые
чистые пруды не осмелятся её отразить. Бармаглот – тошнотворная помесь жабы, илового
селезня и многоного насекомого, в котором собрана и умножена стократ вся мерзость на
свете.
Неловкие неповоротливые существа мутировали, чтобы лучше ловить шуструю добычу,
такую как жужжащие мухи, что вьются вокруг логова, или подобравшихся слишком близко
безрогов. Бармаглоты способны в мгновение ока выстрелить длинным липким языком-
хоботом, которым можно удержать и затянуть в зияющую пасть существо размером с
лошадь. Внутри запавших глаз тварей сверкает хищный интеллект, а вместо крови течёт
смрадная едкая желчь. Из мельчайших ран хлещут мощные струи шипящей черной
жидкости, которая сжигает всё на своём пути. Нельзя и спрятаться от бармаглотов. У тварей
есть рудиментарные крылья, позволяющие лететь короткими неуклюжими рывками,
стрижающие когти, которыми можно разрубить дуб, и чудовищная настырность при виде
добычи.
Но самым ужасающим оружием бармаглота является его омерзительная внешность. В этих
тварях есть нечто столь неестественное и выбивающее из колеи, что простого взгляда на
них достаточно, чтобы мгновенно раз и навсегда сойти с ума. Те, кто слишком долго
смотрел на бармаглота, могут царапать свои глаза, ползти по плотному кругу, лепетать на
тарабарщине бессмысленные рифмы, заливаться истерическим маньячным хохотом или
даже потрошить себя собственным оружием, чтобы спастись от кошмарных видений,
которые опаляют рассудок. Такие неудачники – легкая добыча для бармаглотов, которые
ковыляют к беспомощным жертвам, капая кислотной слюной из приподнятых уголков
усеянной клыками пасти.
Грохот боевых барабанов зверолюдей способен выманить бармаглотов из логовищ, ибо
твари знают, что в такие времена их ждёт роскошный пир трупами. Звуков рёва, криков или
даже празднества может быть достаточно, чтобы вечно голодное существо поскакало на
охоту, взмахивая короткими крыльями. В свою очередь, зверолюди изо всех сил стараются
игнорировать бармаглотов, ибо даже они не наделены иммунитетом к источаемому тварями
безумию. Но бармаглота не прогонит даже самый неопытный боерог, поскольку одарённый
шаман-ревун может направить неловкий сумасбродный полёт существа в направлении
врага, а не военного стада. Зверолюдям воистину приятно наблюдать, как строй
дисциплинированного врага рассыпается от ужаса и безумия при виде бармаглота, который
начал своё кровавое дело.

-Сначала мы это услышали. Причитание и мяуканье. Нарастающие и затихающее. Деревья

встали на дыбы и закричали, а я подумал, что они пытаются вырвать свои корни и сбежать
от того, что приближалось. Ах, если бы мы были столь же мудры...
Мы видели, как оно приближается под покров тьмы, ползя в грязи, взмывая ввысь, словно
тварь не могла решить – змея она или воробей? Затем мы увидели в лунном свете, что оно
из себя представляет. Мы сражались? Не могу сказать. Я помню лишь свернувшийся мех и
обволакивающую слизь. Искаженные лапы. Рвущиеся камни. Гниющий металл. Плавящиеся
пальцы. Запах кадавров и жженого меда. Мои глаза вопили, язык дрожал, а колени
блевали. Оно сожрало моих друзей и выпило мою душу. Оно забрало мой разум не знаю
куда, ибо со мной его больше нет...
Беседа с единственным выжившим из рейклвальдского лесного патруля (сто человек),
который заточен в Саниториуме Фредергейма.

Лунный Коготь, Сын Моррслиб, Лунатический Принц, Дитя Беременной Сферы.

Не смертные существа родили то, что известно как Лунный Коготь, что вырвался из
бледного брюха Моррслиб, когда она раздулась сильнее всего. Он – не от мира сего, хотя на
первый взгляд кажется лишь особенно уродливым зверолюдом. Лунатический Принц
полностью и необратимо безумен, а его действия столь же беспорядочны, сколь и
смертоносны.
В ночь Гехеймнишначт, когда Лунный Коготь пришел в этот мир, подобная брюху
беременной ведьмы Моррслиб низко повисла в небесах. Леса огласились звуками
оргазмического пиршества племён зверолюдей. Настал ведьмовской час, а меж звезд
пронеслась сверкающая рогатая комета. На мгновение она оставила в небесах зеленый
шрам, а затем прорвалась сквозь облака и обрушилась на священную рощу у подножия
Бесплодных Холмов. Волна черно-зеленой энергии повалила деревья на мили вокруг. Никто
не пережил катастрофического столкновения, кроме самого вспотевшего Лунного Клыка,
который вышел из потрескавшихся остатков подобной яйцу глыбы чистейшего варпового
камня. Сверкающий мех прилипал к телу из-за безымянных жидкостей. Затем Сын Моррслиб
зашагал прочь от колдовской субстанции свой лунной матери в Старый Мир.
С тех пор Лунный Коготь как в тумане бродит по земле и говорит гортанные слоги на
вымершем языке. Его сверкающие козлиные глаза словно видят другое измерение, а
беспорядочные жесты оставляют в воздухе призрачные следы. Но все зверолюди падают на
колени в преклонении, едва увидев облизывающее Лунного Когтя мерцающее зеленовато-
черное пламя.
Сила Лунатического Принца достигает пика, когда Моррслиб ближе всего к земле. В такие
времена Лунный Коготь призывает странного двухглового зверя, Умбралока, и скачет на
нём во главе великой армии. В эти ночи он охотится на усеявшие старый мир путевые камни
– сооружения, что старше расы людей. Больше всего на свете Сын Моррслиб желает
повергнуть и осквернить их, чтобы сдерживаемые путевыми камнями тёмные силы хлынули
в мир. И поэтому Лунный Коготь ведёт своих приспешников против цивилизованных рас на
спине своего адского скакуна, а его мутировавшие тело трещит от еле сдерживаемой силы.
Немногие могут устоять перед волной безумия, которая истекает из Лунатического Принца в
самые жуткие ночи, а тем более сохранить решимость, когда острые осколки лунного камня
срываются с небес, чтобы изничтожить всех, кто заслужил неудовольствие Лунного Когтя.

Тёмная Ночь Карак Хирна.

Во времена, которых не помнит не один из зверолюдей, обитающих в глубинах кишащих
пауками Черных Чащоб, произошла необычная битва, чья история бессчетными
поколениями передавалась из уст в уста. Это легенда о боероге по имени Скарр Чернорог и
его военном стаде, который однажды тусклым утром охотился на лесистом перевале и искал
врагов, на которых можно выместить свою ожесточенную ненависть.
Говорят, что утренний туман ещё цеплялся за деревья, когда желание было исполнено.
Боерог выглянул с наблюдательного поста на скалистом отроге и увидел растянувшийся на
милю караван из сотни вагонов, который по извилистой тропе двигался навстречу
зверолюдям. Каждый вагон охраняла компания дородных гномов. Скарр мало знал об это
враге, ибо обычно сражался против гоблинов и людей, но превосходно разбирался в
выпивке. Его рот наполнился слюной от предвкушения того, как он будет запивать
жилистую плоть огромными глотками пьянящей жидкости.
Гномьи стражи бились подобно воителям-королям ради защиты своего груза, но когда
последний пал от расколовшего череп удара тесака Чернорога, дикая битва сменилась
неуправляемым празднеством. Боерог выбрал самый большой бочонок, который был
размером с племенной камень, и поднял его над головой. За считанные минуты Скарр
выпил всё и швырнул на скалистую землю бочку, которая раскололась на бессчетные
осколки. Со звучной отрыжкой, эхо которой разнеслось повсюду среди утесов, Чернорог
разрешил боевому стаду забрать свою долю добычи.
Возможно, что уже это было впечатляющим зрелищем, но имя Скарра Чернорога вписали в
историю дальнейшие события. Впавшее в ярость берсерков от крепкого гномьего эля пьяное
боевое стадо промчалась по перевалу далеко за пределы территории, которую обычно
атаковали одинокие гурты. К вечеру зверолюди добрались до предгорий гномьей цитадели
Карак Хирн, а ночью началась кровавая бойня. За одну ночь все владения гномов за
пределами Карак Хирна превратились в пепел, земли их предков были попраны и сожжены,
а лучших воителей повергли дебоширящие зверолюди.
Пьяные бестигоры состязались в сокрушении одними рогами твердокаменных статуй
древних гномьих владык, чьи ряды стояли вдоль горных дорог. Горы вешали сотни
отрубленных голов на примитивные тотемы, привязывали их за бороды к ветвям ведьминых
деревьев или делали боевые рога из драгоценных фамильных питьевых рогов. В ту ночь
даже безроги, непривычные к действию таких крепких пьянящих жидкостей, совершали
кошмарные выходки. Многие из них сражались друг с другом за рогатые шлемы гномов,
которых ухитрились убить, чтобы хотя бы в пьяных мечтах улучшить своё положение в
боевом стаде.
Гномы были абсолютно не подготовлены к учиненной в их поселениях бойне, убийству
клановой родни, истреблению домашнего скота и разрушению древних зданий. Когда
черное небо стало серым, и приближался рассвет, толпы беженцев из внешних горных
выселок бежали в безопасность Карак Хирна от орды тысяч пьяных дебоширящих
зверолюдей.
Говорят, что на следующее утро, когда мерзкое солнце ярко засверкало, Скарр Чернорог и
его воины проснулись с ещё большего бодуна, чем обычно. Они обнаружили себя прямо
перед воротам Карак Хирна. В затуманенных головах зверолюдей эхом отдавался шум,
поднятый защитниками, которые готовились к тому, что в страхах гномов было долгой
осадой могучей ордой.
Чернорог, пусть от него и ускользали детали ночных похождений, знал, что проделанной
работы было достаточно для того, чтобы заслужить расположение Тёмных Богов. Поэтому
боерог приказал стаду возвращаться через перевел в Черные Чащобы, с мрачным
удовлетворением глядя на учинённое в землях гномов опустошение.
Таковы деяния Скарра Чернорога, о которых рассказывают племена к югу от Черных Гор, а
кто может их оспорить? Истинный размах событий той ночи ведом лишь гномам Карак
Хирна, которые навеки занесли всю сагу на потрескавшиеся страницы Великой Книги Обид.

Время погибели

VI, 1 Роковой сон

Со сменой сезонов в судьбе эльфов произошли необратимые перемены. Пророчице Найет,
верховной провидице Атель Лорена, явилось видение, в котором лес обуяли пламя и Хаос.
Детали предсказания как всегда были размыты, но Найет смогла понять, что судьба эта
ждала не только Атель Лорен, но и весь мир.
Найет сообщила об этом великому совету. Многие лорды и леди ей не поверили, но это не
имело значения, ведь незадолго до этого Ариэль ощутила колебания Пряжи и почувствовала
в этой дрожи знамение грядущей катастрофы. Собрав пятьсот самых достойных чароплётов
царства, Ариэль и Найет отправились в Грезящий лес – опасный край Атель Лорена, чьи
тропы и поляны ведут в иные времена и места. Там, спустя много месяцев опасных
блужданий по проклятым демонами чащобам, они нашли часть ответов, которые так долго
искали.
Насколько смогла понять Ариэль, судьба мира, а вместе с ним и Атель Лорена, зависела от
выживания существ, таких как она сама, Орион и Владычица Озера. Во время путешествия
в Грезящем лесу королева к своему смятению обнаружила, что некоторые из божественных
аспектов уже были убиты, что и вызвало колебание Пряжи. Некоторые пали в битвах, ведь
они, несмотря на всю свою мощь, не были бессмертными. Других пожрал Извратитель, и их
утрату Ариэль ощутила острее всего, ведь её она могла предотвратить. Уже веками
Волшебная Королева скрывалась от голода Моргура за Владычицей Озера, а не сражалась
со зверем, ведь какое дело было лесным эльфам до Извратителя, когда он не угрожал их
владениям? Да, такого ответа Волшебная Королева не ждала…
Когда Ариэль и Найет покинули Грезящий лес, с ними вышло меньше половины чароплётов.
Большинство лишились разума, увидев проблески судьбы, другие были сожраны таящимися
в чащобах чудовищами. На следующем Великом совете Ариэль рассказала об увиденном
придворным, и вновь начались споры, ведь никто не хотел верить в наступление столь
страшных времён. Однако Волшебная Королева отмела все возражения и провозгласила,
что жители Атель Лорена не будут сидеть сложа руки, пока погибают оставшиеся аспекты, и
миру грозит уничтожение. Лесные эльфы будут сражаться.

VI, 19. Бешенство Дричи

В этот год Дрича, служанка Коэддила, собрала огромную стаю лесных духов и
бесчинствовала в южной Бретоннии. После разгрома герцога Каркассонского на переправе
через Бриенн она осадила аббатство ла Халд. Прибывшие подкрепления обнаружило лишь
разорённое аббатство, откуда были украдены все реликвии.

VI, 25 Отказ от союзов

Сочтя, что лесные эльфы станут ценными союзниками в грядущих войнах, король-чародей
Наггарота и король-феникс Бель-Хатор решили отправить посланников в Атель Лорен.
Особенно встревожило такое решение Финубара, посла Ультуана, ведь его вошедшие в лес
предшественники так и не вернулись, исчезнув при загадочных обстоятельствах.
Однако, как ни удивительно, лесные эльфы крайне радушно встретили обе делегации и
пошли на многое, чтобы не дать им встретиться. Возможно даже, что никто из посланников
так и не узнал о присутствии врагов, однако обоих оскорбило то, что Ариэль отказалась
встретиться с ними лично, предпочитая вести переговоры через придворных на Великом
совете. Следует отметить, что гнев посланников нисколько не изменил решения Волшебной
Королевы.
Так лесные эльфы выслушали оба народа и отказали обоим. Высшие эльфы относились к
Атель Лорену так, словно тот был не суверенным царством, а заблудшей колонией, которую
следовало снисходительно принять обратно. Тёмные же эльфы обещали великую славу, но
слова их и сердца были холодны и пусты. Обоим послам велели покинуть Атель Лорен и
никогда не возвращаться. В грядущие годы лесные эльфы не сойдут с собственного пути, по
которому шли уже много веков.

VI, 77 Ужасы Сводов зимы

В тот год грозные ветра магии пронеслись под Сводами зимы, и пробудили демонов,
замороженных в их колдовских пещерах. Демонессы и изверги хлынули в Арранок,
истребляя всех, кто не склонялся перед их порочной волей. Амадри Рассветное Копьё,
воин-правитель Арранока, возглавил ответную атаку. Но тщетна была его отвага, и вскоре
на озарённой пробивающимися лучами солнца земле остались лишь тела его воинов, а
самого Рассветное Копьё схватили жестокие демоны, сделав своей игрушкой.
Тело Амадри не выдержало жестоких ласк демонесс, но его дух остался непреклонен.
Бежавшая вглубь Атель Лорена в миг освобождения душа воина-правителя укоренилась в
стволе мёртвого дерева. Так Амадри Рассветное Копьё возродился и стал древнем Амадри
Железная Кора. И вернувшись в Арранок во главе грозного сонма дриад и древесных
владык, Амадри изгнал мерзких демонов с древних лугов. Затем он в одиночестве
отправился к Сводам зимы и навсегда завалил их врата огромными булыжниками,
принесёнными с горных пиков.

VI, 167 Оборона Иврессе

Аралот, владыка Талсина, привёл свою дворцовую стражу через Мировые корни на Ультуан,
на помощь лорду Мораниону из Атель Тамары. В те времена тёмные эльфы-налётчики
безжалостно разоряли королевство Иврессе, где и находилась Атель Тамара. Изумление
Мораниона, уже давно сражавшегося с наггаротцами вместе со своим старшим сыном
Эльтарионом, быстро сменилось мрачной радостью. Многие воины Иврессе сражались за
морем по воле короля-феникса, а оставшиеся не могли покончить с врагом, но теперь на
место ушедших встали отряды вечной стражи Аралота. Вскоре тёмные эльфы были
вынуждены принять бой и были разбиты на острове Эстуниак.
После сражения Моранион спросил Аралота, почему тот решил вмешаться. Владыка лесных
эльфов ответил, что его предки родились в Атель Тамаре, и он не стал сидеть сложа руки и
смотреть, как горят леса его родины. Странно воодушевлённый ответов Моранион
попрощался с ним и вернулся домой. Лишь спустя много лет он обнаружил, что Аралот его
обманул, но правды так и не узнал…

VI, 195 Гнев Дурту

В то время странствующие рыцари Бретоннии изгнали зеленокожих из сердца страны в
дикие уголки королевства. Так уж случилось, что одним из этих диких уголков оказался
Атель Лорен, и срединные чащобы леса захлестнула волна бегущих тварей.
Однако, это сослужило лесным эльфам и добрую службу, ведь взбешённые орки и гоблины
вскоре перебили детей Хаоса, зверолюдей. Лесные эльфы были так довольны резнёй, что
не тронули бы зеленокожих, если бы те решили добровольно покинуть лес. Однако это было
не в природе орков и гоблинов. Вскоре почувствовавшие себя в безопасности после
избиения зверолюдей зеленокожие начали рубить и жечь лес, и тем обрекли себя на
гибель.
К несчастью для зеленокожих, первые из ощутивших топоры рубил дубрав находились под
надзором Дурту. Первый костёр едва разгорелся, а из глубин леса уже хлынули сонмы
духов. Дриады с жестокой радостью обрушились на гоблинов, разрывая в клочья
крошечных дикарей. Древни топтали толпы орков, тщетно пытавшихся разрубить их кору
жестокими ударами. Видя смятение своих парней, босс Брака рычал и орал, требуя не
отступать, однако его заставила умолкнуть опустившаяся громадная сучковатая ступня
Дурту. И уже скоро могучий древесный владыка начал выхаживать пострадавшие рощи,
используя в качестве удобрений обильно пролившуюся кровь и тела орков.

VI, 207, битва при Сумрачной Сопке

В разгар лета возвращающиеся домой огры-наёмники, возглавляемые легендарным
огнебрюхом Грагтаром Горящее Сердце, столкнулись в Серых Горах с огромной ордой
зеленокожих. Казалось, что огров ждёт верная смерть, но затем ожили деревья, и воинство
лесных эльфов спустилось с холмов. После славной битвы против орков Грагтар был весьма
разочарован, ведь эльфы отказались остаться на победный пир из пригоревших
зеленокожих.

VI, 213 Прославленные стрелки

В этот год Скарлок и его родичи начали тридцатилетнее путешествие по людским
королевствам. Во время наёмнической службы они многое узнали о сильных и слабых
сторонах людей.

VI, 224 Бегство Извратителя

В тот год среди деревьев Поляны Горя разнёсся зловещий стон, и Ариэль поняла, что вновь
возродился Моргур. Вскоре разведчики нашли мерзкую тварь в Арденском лесу, и
Волшебная Королева, не желая оставлять ничего на волю случая, отправила армию, чтобы
убить зверя, пока тот ещё молод.
И тогда Аралот, лорд Талсина, и пророчица Найет повели многие рода воинов на охоту. Они
выслеживали Моргура и его стадо во тьме, стрелами и клинками убивая отставших в лесу
зверей. Наконец, эльфы настигли прислужников Извратителя и загнали зверя в угол. Но,
когда Аралот уже готовил клинок для смертельной схватки, в чаще разнёсся рёв тяжёлых
рогов и блеяние нечистых тварей. Лесные эльфы так увлеклись преследованием добычи,
что не заметили следящих за каждым их шагом жалких унгоров. И когда эти лазутчики
привели на помощь Моргуру других зверолюдей, многократно превзойдённые числом
лесные эльфы были вынуждены отступать.
До этого часа их потери были невелики, ведь эльфы сами выбирали места для сражений, но
теперь пришла пора кровавой мести зверолюдей. Лесные стражи опустошали свои колчаны,
но на место каждой пронзённой стрелой твари вставали новые звери. С тяжёлым,
терзаемым гневом и скорбью сердцем Аралот оставил добровольцев сдерживать
наседающих горов, а сам возглавил отчаянный прорыв из Арденского леса.
Но спастись удалось только ему, Найет и горстке воинов, и лишь благодаря тому, что
пророчица пробудила дремлющие деревья, вырастив на пути зверолюдей стены из
непролазных колючих кустов. Вскоре пристыжённый неудачей Аралот вернулся в
Арденский лес во главе гораздо большего воинства, но Моргур уже исчез – зверолюди
воспользовались своей примитивной магией, чтобы перенести тварь прочь. Лишь спустя
много лет Аралот сможет отомстить…

VI, 229 Странная и нежданная помощь

Лесные эльфы вмешиваются, когда демоны обрушиваются на жалкую имперскую деревушку
Лахенбад. Под надёжным руководством Наэстры и Арахан рейнджеры Диколесья
сдерживают вырвавшиеся из иного мира кошмары. Лишь после окончательной победы
лесные эльфы исчезают, уходя через Мировые корни, оставив изумлённых и завороженных
крестьян глотать пыль.

VI, 239 Арденская битва

В Арденском лесу вновь заметили Моргура, и Аралот Зазубренный Клинок взмолился, прося
королеву позволить ему возглавить охоту. Сначала Ариэль отказала ему, понимая, что
может сделать с эльфом месть, но выступивший на стороне Аралота Орион убедил королеву
согласиться.
И на сей раз Аралот выступил на охоту во главе грозного воинства. По земле эльфы прошли
через Бретоннию, скрываясь от глаз любопытных рыцарей и крестьян в колдовском тумане,
и по приходу в лес обнаружили, что он пропитан смрадом порчи, чернейшей магии.
Арденский лес стал логовом Извратителя.
Лесные эльфы крались по заросшим красной как кровь травой полянам среди деревьев,
рыдающих чёрными слезами. Впереди и позади воинства шли следопыты, ведь Аралот не
собирался повторять прошлых ошибок. В течение многих дней пути эльфы не видели ни
следа преследуемых зверолюдей, но в лесу хватало и других опасностей. Отправившиеся с
воинством Аралота дриады и древни кипели от гнева, видя судьбу, выпавшую плодородным
дубравам. Сам лес жаждал плоти, и многие эльфы погибали, исчезая в зияющих провалах,
или их разрывали ветви. То тут, то там белели кости бретоннских рыцарей, вместо
обретения Грааля ставших перегноем для порчи. Сквозь подлесок пробирались
мутировавшие лесные звери, жутко сверкали во тьме их глаза, а на острых как бритва
клыках блестела отрава…
Наконец, воинство Атель Лорена вышло на проклятый луг, где собралось стадо Моргура. В
центре луга возвышался громадный племенной камень, собранный из обломков некогда
славного святилища Грааля, а на вершине его скакал и завывал сам Извратитель.
Увидевший свою добычу Аралот натянул тетиву длинного лука и выпустил стрелу. Выстрел
был меток, он поверг с камня Моргура, раненного, но ещё живого, на землю. Это стало
сигналом, и с боевыми кличами эльфы ринулись в бой.
Последовала отчаянная схватка за луг, лесные эльфы и духи сражались не только со
зверолюдьми, но и с пришедшими на зов Извратителя жуткими тварями Ардена. Но воины
Атель Лорена наступали, даже когда разъярённые звери вцеплялись в них клыкам и рвали
ядовитыми когтями.
В первых рядах в бой устремились дриады, чьим ударам придавала сил давно тлеющая
ярость. Взревевший громадный горгон вырвался из толпы и разбросал дриад, но был
повержен на землю и разорван бежавшими за ними древнями. Следопыты, прятавшиеся в
тени деревьев, меткими выстрелами выбивали зверей, ревущими приказами направлявших
стада. Стрелы вонзались в глаза и открытые пасти, роковые быки и зверолорды падали на
опалённую землю, а в центре поляны зверогоры сражались с Вечной Стражей Аралота, но
не могли сдержать их. Копья сверкали во тьме, словно солнечные лучи, пронзая мерзких
тварей, прежде чем те заносили тяжёлые топоры. Однако, зверогоры бились до последнего
жестокого воина и унесли с собой многих эльфов. Аралот едва замечал схватку – он
смотрел лишь на Моргура, ведь теперь, когда пали зверогоры, он мог нанести удар. Перед
отбытием из Атель Лорена Ариэль дала ему бутыль сока, взятого из Дуба Веков, и теперь
Аралот открыл её и выплеснул зачарованную воду прямо в лицо твари. На свете не было
более чистой жидкости, и когда она прикоснулась к плоти Моргура, то вспыхнула белым
пламенем. Извратитель вспыхнул как свечка и страшно завыл, заскулил, вызывая в сердцах
лесных эльфов и жалость, и радость. А затем он сгорел. Так, до следующего возрождения,
оборвалась угроза лесам.
После гибели Моргура остальные зверолюди разбежались. Аралот повелел повергнуть
племенной камень и разжечь в центре луга великий костёр, дабы очистить порченые тела
врагов. Исполнившие своё предназначение эльфы покинули лес, но не сразу. Для
уничтожения Моргура хватило и части сока, и теперь Аралот капал им на подножие каждого
порченного дерева, мимо которого шёл. И каждый раз, благодаря древнему волшебству,
вспыхивало очищающее пламя, но оно не поглощало деревья, как Моргура, а лишь
выжигало порчу. Так лорд Талсина принёс в Арденский лес новую жизнь. С тех пор он
считался одним из святейших мест в Бретоннии, хотя ни рыцари, ни дамзели этого
самодовольного королевства так никогда и не узнали причины.

VI, 245 Резня на Холодном Лугу

В этот год собравшиеся в Атель Лорене стада зверолюдей разрослись так, как никогда
ранее, и осадили все главные твердыни. На востоке Наэстра и Арахан возглавляли защиту
Сосновых Кряжей. На западе пророчица Найет собрала всю общину, чтобы защитить Поляну
Вечного Лунного Света. Было атаковано даже Лихолесье, и дикие духи этого безумного
места яростно бились с вторгшимися зверолюдьми. Но самые страшные битвы шли на лугах
вокруг Вековечного Дуба, где лесная стража и дикие всадники непрерывно сражались,
пытаясь прогнать копытных прочь от святейшей из святынь.
В этот год были одержаны великие победы, но свершились и великие трагедии. На холме
Гартада Аралот, чемпион Волшебной Королевы, во главе лесной стражи сразился с
родичами Горроса Боевое Копыто, и выжившие в схватке кентигоры обратились в бегство. В
своей родной лощине Груат Укротитель сражался и умер, душа варгора, убившего его
любимых саблезубых тигров. Зверолюди обрушились на Торгованн, завывая и упиваясь
резнёй, но пали от рук одного воина в золотых доспехах. Даит мастер-кузнец поклялся не
пустить в свои оружейные ни одну мерзкую тварь, и в этот раз вышел с оружием, которое
не дал бы замарать никому другому. В вечном тепле Летних Земель Амадри Железная Кора
вёл своих собратьев-древней против чудовищ столь ужасных, что один их вид повергал в
безумие бесчисленных эльфов.
В те дни спали немногие, ведь эльфов всегда ждали новые битвы. Крепко не спал никто,
ведь ветер разносил вой и пение зверолюдей. Утешало в эти мрачные времена лишь то, что
вторжение не возглавлял Моргур, Владыка Черепов, ведь если бы он был там, то всё было
бы гораздо, гораздо хуже. Понемногу и ценой бесчисленных жизней зверолюди были
выбиты из всех регионов Атель Лорена, кроме одного. Огромное стадо из тысяч тварей всё
ещё бушевало на порченых полянах вокруг Древа Скорби, и там же развевались рваные
знамёна Мограка, Владыки Воронов.
Усталые и терзаемые скорбью после смерти стольких родичей лесные эльфы собирались на
последний бой, чтобы изгнать детей Хаоса из леса. Все знали, что это будет самый
кровавый бой в долгом и ужасном году, но не было временил залечивать раны. Надвигалась
зима. Если они не победят зверолюдей до первых морозов, то Орион исчезнет, а лесные
духи развеются, и тогда надежды на победу не будет. И тогда ещё способные к бою эльфы
перевязали раны и в последний раз бросились на врага.
Тогда же пришла и помощь, пришла с самой нежданной стороны. Финубар, ставший теперь
королём-фениксом Ультуана, давно размышлял, ища возможности наладить отношения
между двумя великими эльфийскими народам. Услышав о бедствии Атель Лорена, он
повелел князю Элдиру собрать армию и отправиться на помощь лесным эльфам. И теперь
задержавшиеся из-за бурь высшие эльфы пришли на помощь собратьям.
Даже вместе эльфийские армии сильно уступали зверолюдям числом, но это сполна
возместили решимость и вернувшаяся надежда. Маги Ультуана призывали бури молний и
заглушали чары шаманов-ревунов, позволяя чаропевцам Атель Лорена пробуждать и
направлять оживший лес. Копейщики из Кортика бились плечом к плечу с вечной стражей,
Белые Львы из Шрама – вместе с рейнджерами Диколесья. Драконьи принцы и дикие
всадники смыкали копья, намереваясь доказать превосходство своего братства рыцарей-
эльфов. Скарлок бился вместе с Истранной из дев-стражей, Аралот Храбрый вместе с
князем Элдиром.
Мограк видел, что победа ускользает, но отказывался сдаваться. По приказу шамана
нечистые воины ринулись вперёд под почерневшим и терзаемым бурей небом. Земля
содрогнулась, когда минотавры обрушились на строй эльфов, рубя направо и налево,
каждым ударом повергая двух или трёх эльфов. Мограк завыл, призывая изуродованных
чудовищ, таящихся в глубинах леса, и мёртвая трава Увядающих Земель содрогнулась от
отвращения: на поле боя вышли твари, когда-то славные существа, искажённые по воле
Богов Хаоса.
Мограк надеялся сломить дух эльфов, но дети Ишы не дрогнули. Свистящие стрелы
повергали гхоргонов и цигоров. Боевые танцоры кружили в гуще боя, сверкающими
клинками рассекая глотки и рубя хребты. Превзойдённые числом, но отнюдь не умением
эльфы начали побеждать. К заходу солнца в тот судьбоносный день большая часть орды
была перебита, а выжившие зверолюди начали отступать. Мограк бежал, спасая свою
мерзкую шкуру, бросив приспешников на произвол судьбы. Это дорого стоило детям Хаоса,
ведь без руководства отступление скоро вылилось в бегство, а бегство привело к резне.
После победы недоверие между двумя эльфийскими народами вернулось. Многие из высших
эльфов винили в тяжёлых потерях своих лесных собратьев, а тех возмущало высокомерие
союзников. Да, они заслужили уважение друг друга, но до настоящей дружбы было ещё
далеко. Лишь отдельные эльфы благодарили друг друга, сближая великие народы Атель
Лорена и Ультуана.

VI, 253 Битва в Чёрном Лесу

Хроники Наггарота рассказывают, что в этот год ищущая потерянную Корону Хотека Морати
попала в засаду воинов-теней. Также с явным недоверием в них упомянуто, что королеву
ведьм и её спутников спасло лишь вмешательство сонма дриад.

VI, 278 Безумие Ориона

После полной недобрых знамений зимы Орион возродился безумным. Лесной Царь всегда
был вспыльчив и дик, но теперь его ярость казалась неудержимой, и вместе с ним
чувствовала себя в безопасности лишь Ариэль. Никто не мог понять вызвала ли безумие
ошибка в давшем ему новую жизнь ритуале или же мания, таившаяся в избранном стать им
эльфе, и хуже того, безумие Ориона стало заразительным. Многие эльфы и духи Атель
Лорена вцеплялись друг другу в глотки, и в тот год Дикая Охота, ставшая почти в четыре
раза больше чем обычно, учинила великие разрушения ещё в лесу, а затем обрушилась на
Бретоннию.
В тот год в землях Квинелла творилась страшная резня, столь страшная, что Фредфар,
герцог этого города, был вынужден собрать рыцарей и дать бой Ориону. Другие
аристократы королевства пытались отговорить герцога, но Фредфар, человек бывший
настоящим воплощением рыцарских добродетелей, просто не мог сидеть, сложа руки, пока
истребляли его крестьян.
Так и погиб Фредфар, герцог Квинелльский, пав в бою с силой природы, которую не мог
удержать. Вместе с господином пали и многие из славнейших рыцарей, столь многие, что
гарнизон Квинелла ослабел. И когда Дикая Охота отправилась на север, в сам город,
полчища обезумевших эльфов и духов прорвались внутрь. По улицам хлынула кровь.
Ярость Дикой Охоты не могли удержать ни доблестные рыцари, ни ощетинившиеся копья
ополченцев.
Великий город спасло лишь то, что неистовство Ориона привело его в священную рощу в
самом сердце Квинелла. Едва он вступил внутрь, как опустился туман, и Орион замер в
первый раз после своего возрождения. Немногие могут рассказать о произошедшем дальше,
ведь извивающаяся дымка обманывала глаза всех смотревших. Ясно лишь, что в тумане
рядом с Орионом появилась хрупкая фигура, но кто это был, и о чём они говорили, не знает
никто. На рассвете следующего дня Орион и Дикая Охота покинули разорённый Квинелл и
вернулись в Атель Лорен. В тот год Лесной Царь отправился на костёр за много месяцев до
назначенного срока, хотя впоследствии никто не смог назвать причины.

VI, 294 Вторжение в Авелорн

Вдали от Атель Лорена началась Эра Возмездия тёмных эльфов, и армии наггартоцев
обрушились на Ультуан. Наступающие армии сжигали древние рощи Авелорна, но их
настоящую цель – Алариэлль Лучезарную, Вечную Королеву Ультуана – увёл князь Тирион.
И тогда Малекит выпустил на охоту демона Н’Кари, повелев ему убить Вечную Королеву и
всех её окружавших.
Узы между Авелорном и Атель Лореном были тесны, и причинённые вторжением тёмных
эльфов муки ощутили духи великого леса. Ариэль не хотела, чтобы её народ ввязывался в
очередную распрю собратьев, но видела она и происходящие среди резни важные события.
И потому несравненный Скарлок и отряд его лучших скаутов отправились по мировым
корням в Авелорн с приказом задержать демона Н’Кари любыми хитростями.
Неделями разведчики Скарлока сдерживали Хранителя Тайн. Они не атаковали самого
зверя, но преследовали его через леса. Вновь и вновь Скарлок и его товарищи ловили
демонесс и извергов-загонщиков Н’Кари, повергая их стрелами, или заманивали на ложные
следы. Это было опасно, ведь демонов было много, а лесных эльфов – мало. Что ещё хуже,
леса Авелорна кишели тёмными эльфами, и не раз Скарлоку приходилось сходить с пути,
чтобы устранить патрули наггаротцев или скрыться от них.
Лишь однажды Скарлок встретился с самим Н’Кари, и встреча не была долгой. В то время
демон был лишь в часе пути от укрытия Вечной Королевы, и Скарлок, у которого не
оставалось особого выбора, вместе с выжившими скаутами появился перед Н’Кари, осыпая
его стрелами. Скарлок знал, то ему будет сложновато победить разъярённого высшего
демона, и потому даже не пытался. Вместо этого он заманил зверя к армии тёмных эльфов,
которые, ужаснувшись при виде Н’Кари, обстреляли его из арбалетов, и тем навлекли на
себя весь гнев Хранителя Тайн.
Пока Н’Кари разрывал наггаротцев, позабыв о лесных эльфах и Вечной Королеве, Скарлок
ускользнул через мировые корни. Последняя смертельная погоня стоила многим его
товарищам жизни, и он рассудил, что Алариэлль теперь сможет позаботиться о себе. По
возвращении в Атель Лорен Скарлок и его товарищи – Глам, Смеющийся Воин, Арафлан
Боевой Скальд и чароплёт Кайя Громоведьма – были встречены похвалой. Случилось так,
что Н’Кари нашёл свою добычу лишь спустя несколько дней и был изгнан волшебством
брата Тириона, Теклиса. Среди обугленных останков Тирион нашёл стрелу, чудом
уцелевшую в молниях и огне. Она явно была создана не на Ультуане и, хотя братья не
смогли определить её происхождение, вскоре была забыта…

VI, 333 Падение Гашрака

В разгар лета Ваааргх! Гашрака прошёл над Сводами и спустился в Атель Лорен, но на свою
беду врезался прямо в Дикую Охоту Ориона, направлявшуюся в низины Парравона. После
недолгой, но кровавой битвы на берегах реки Грисмерье парни Гашрака были изгнаны в
горы. Сам босс был повержен копьём Ориона, а тело его посадили на кол на краю Атель
Лорена как предупреждение его сородичам.

VI, 378 Вековечная обида

Гномы Карак Норна выступили на Атель Лорен, как поступали не раз после столь давней
смерти Грунгни Златоискателя. И, как и в прошлые разы, они были обращены в бегство с
большими бессмысленными потерями.

VI, 425 Резня в Рейквальде

Служанки Дричи напали на святилище Таала в Рейквальде. Несмотря на внезапность
нападения мстительного Духа Ветвей, один ловкий охотник смог ускользнуть и принёс вести
в Альтдорф прежде, чем умер от ран. Отправленные подкрепления угодили в засаду дриад и
древесных владык на альтдорфско-вейсмундской дороге. К тому времени, как армия
прорвалась сквозь блокаду, святилище уже сравняли с землёй, защитников перебили, а
святейшую реликвию – Клык Таалрота – украли. Нигде не было видно ни следа Дричи и её
служанок…

VI, 488, Битва при Каирнах

Гейнрих Кеммлер, Личмастер и вечно невольная марионетка Богов Хаоса, зимой этого года
пришёл в Атель Лорен. Скрывшись под тёмными чарами, некромант проскользнул через
внешние барьеры дремлющего леса. Наконец, он пришёл в Каирност, место последнего
упокоения огромной орды варваров, и начал колдовские ритуалы, дабы поднять грозную
армию мстительных мертвецов.
Лесные всадники слишком поздно заметили ритуальные огни некроманта и напали на него.
Слишком поздно. Воины Кеммлера уже восставали, цепкие пальцы оживших древних
скелетов вырывали эльфов из сёдел. Вскоре Личмастер собрал огромную орду умертвий и
мертвецов и, влекомый необъяснимым желанием, позабыв о намерении направиться на
запад против выскочки-герцога Парравона, повёл её вглубь леса. Даже изменяющиеся
тропы Атель Лорена не могли обмануть столь знающего некроманта, и вскоре его ноги
ступили на путь к Вековечному Дубу и самому сердцу эльфийского царства.
Кеммлер ошибся. Да, Личмастер выбрал время нападения так, чтобы воспользоваться
зимней дремотой леса, но Атель Лорен ещё не уснул. Зловещее присутствие наступающей
нежити пробудило дриад из тревожного сна. И тогда визжащие лесные духи обрушились на
воинов Кеммлера, разрывая и круша их когтями. Дриады были разбиты, как и лесные
всадники, но их боевые кличи пробуждали лес.
Дурту, величайший из древесных владык, первым откликнулся на крики дриад. Едва его дух
начал пробуждаться, как он учуял принесённый ветром колдовской смрад нежити, и
оцепенение сменилось гневом. Едва пала последняя дриада, как на орду обрушился Дурту,
круша и дробя древние кости. Сам Личмастер обрушил на Дурту тёмные чары, видя, что его
приспешники не устоят перед владыкой леса. Дурту шатался под ударами, но наступал.
Возможно, что Кеммлер смог бы повергнуть Старейшину Леса, если бы у него было больше
времени, но судьба решила иначе.
Из-за деревьев полетели стрелы, вонзаясь в щиты, ломая кости. Лорды Арлас и Эдраэль,
правители ближайших лугов, собрали свои воинства на битву. Их лучники пробивали
огромные прорехи в рядах скелетов, а вечная стража двух домов пробивалась в эти бреши,
коля копьями. На флангах скакали лесные всадники, осыпая меткими выстрелами
мертвецов.
Отчаявшийся Кеммлер призвал иные силы. Жутко закричав, он призвал с раздираемых
бурей небес дюжину жутких крылатых террогейстов, и когда ужасные чудовища
обрушились на вечную стражу, начал поднимать своих рассыпающихся воинов. После
шепелявых приказов расколотые кости вновь собрались, и скелеты вновь бросились в
битву. При виде возрождения уже поверженных врагов лесные эльфы дрогнули и начали
отступать. Не ужаснулся лишь сам Дурту, ставший сражаться лишь яростнее.
И теперь пришло время Арласу и Эдраэлю сплотить своих воинов. Лорд Эдраэль, знавший
что дела говорят куда громче слов, сел на своего благородного союзника-дракона, Бегейра
Сеуна, и ринулся в бой. Вместе эльф и дракон повергли одного из ужасных террогейстов, и
эта победа вновь зажгла искру надежды в сердцах воинов. И тогда лорд Арлас
воспользовался достойнейшей магией, разжигая из этой искры ревущее пламя. Все как один
эльфы вновь ощутили отвагу и бросились на врага.
Ряды мертвецов смешались, когда на них вновь обрушились градом стрелы. Терроргейст
сбросил Эдраэля со спины Бегейра Сеуна, но сам Дурту придавил немёртвую тварь к земле
и раздавил её кости в порошок. Рейнджеры Диколесья взмахами глеф с презрительной
лёгкостью парировали удары умертвий, а ответными выпадами крушили их, повергая на
поляну костяки и ржавую броню.
В этот раз даже колдовство Кеммлера не могло спасти его от разгрома. Ветра магии
кружились в вихре, и Личмастеру едва хватало сил, чтобы затянуть собственные раны.
Неохотно признав поражение, некромант бежал, пожертвовав ради своей жалкой жизни
остатки некогда великой армии. Призвав последнего из терроргейстов, он улетел на юг, в
горы. Лишь спустя много лет он осмелится ступить в Атель Лорен снова…

VI, 491 Пиршество Скаломордого

Огр Браггат Скаломордый и его наёмники-камнебрюхи перешли Серые Горы и спустились в
Атель Лорен. Как ни странно, лесные эльфы не перебили громил, а радушно их приняли.
Объевшиеся всевозможных чудесных блюд и выпившие бесчисленные флаконы вина фей
огры покинули лес невредимыми, хотя и случился один напряжённый момент, когда людоед
попытался съесть живого единорога.
Изрядно надравшиеся и одурманенные огры не заметили, что тропа вывела их не в
империю, куда они шли, а прямо в лабиринт крысунов на краю Парравона. Огры скоро и
пьяно перебили крысолюдей, и когда битва закончилась, к Скаломордому подошла
эльфийская дева и дала ему чудесные сокровища, сказав, что это назначенная цена за
истребление грызунов. Скаломордый, не помнивший никакой сделки, золото взял и
поклялся больше никогда не заходить в Атель Лорен.

VI, 496 Резня при Вейсе

Когда огромное стадо минотавров готовилось перейти в Атель Лорен через Серые Горы,
Ариэль повелела своим чароплётам отвести бурные воды реки Вейс, чтобы загнать зверей
обратно в Империю. И тогда император Карл-Франц сделал то, что не делал никто из его
предков – вошёл под кров Атель Лорена, чтобы попросить о помощи. Великий совет не был
склонен выслушивать требования всяких там императоров, ведь владыки Лорена считали,
что в них нет внутреннего величия, лишь мантия. Но логики в такой просьбе они отрицать
не могли.
И тогда Орион повёл Дикую Охоту через горы на помощь Империи. Пока Карл-Франц
готовил к бою армию Виссенланда, Орион и пророчица Найет устремились вперёд во главе
быстрейших всадников Атель Лорена и обрушились на фланги орды. Следом за своим
владыкой скакали лесные всадники и почитатели Курноуса, вгоняя всё глубже копья, и вот
Лесной Царь поверг Рокового Быка, с чьего неистовства и началось буйство стада.
Выкашиваемые меткими залпами мушкетов, разрываемые пушечным огнём минотавры
отступали, самые яростные их воины пали от рук эльфов. Видя смятение своих врагов,
воины Империи ликующе взревели, но слишком рано. Ветер переменился и принёс запах
крови, вогнавший минотавров в боевое безумие. Внезапно атакованные уже опрокинутым
врагом храбрые воины Виссенланда погибали. Звери разрывали отряды алебардщиков и
великих мечей, и запах свежей крови вгонял и во всё большее бешенство. Карл-Франц
направился туда, чтобы укрепить строй, но его сшиб с коня брошенный цигором булыжник.
Даже с другой стороны поля битвы острые глаза Ориона видели падение императора.
Лесной царь помедлил. Он устал, был серьёзно ранен в схватке с исполинским гхоргоном, и
его мало заботило выживание Карла-Франца. Насколько мог судить Орион, жалкая жизнь
человека мало что значило в обширной Пряже. Даже если бы виссенландцы бежали, лесные
эльфы просто оступали бы через разлившиеся воды Вейса. Почувствовав нерешительность
Ориона, Найет тихо напомнила своему господину, что судьба мира зависит не только от
родившихся божествами. Она сказала, что неважно, что замыслы императора превосходили
его возможности, важно было их благородство. Орион повернулся к пророчице с таким
гневом на лице, что та испугалась за свою жизнь… и захохотал, а затем затрубил в
огромный рог так громко, что ветер донёс его рёв до самого Атель Лорена.
Все как один лесные эльфы вновь устремились на прорыв, на этот раз к строю людей и
поверженному императору. Опьянённые жаждой крови минотавры слишком поздно заметили
новую опасность. Пели луки, обрушивались копья, и вскоре ход боя вновь обернулся против
зверей.
Лесной Царь пробился к Карлу-Францу, упёрся копытами по обе стороны от раненого
человека и проревел вызов, который обезумевшее стадо просто не могло не услышать.
Когда же минотавры наконец-то поняли во что ввязались и бежали, то от копья Ориона
пали уже три десятка их величайших чемпионов. В бою Лесной Царь был тяжело ранен,
божественный ихор хлестал из десятка рваных ран, но потерявший сознание Карл-Франц не
получил даже царапины за все долгие часы, пока Орион стоял на страже. Не смог
император и отблагодарить своего спасителя, ведь едва стало ясно, что дух минотавров
сломлен, как эльфы забрали мёртвых и ушли с поля боя.
Через месяц посланник Атель Лорена прибыл во дворец Альтдорфа. Он не назвал своего
имени, но принёс дар и послание. Даром было яйцо грифона, взятое, по словам посланника,
с высочайшего пика Серых Гор. Послание было простым, принесённым с дружбой, но всё
равно зловещим «Мы будем наблюдать…»
VI, 499 Предательство гномов
В этот год Унгрим Железный Кулак, король-убийца Карак Кадрина, дал бой армии
зеленокожих на окраине Атель Лорена. Увидев благородство цели гномов, Таландор
Роковая Звезда привёл воинство на помощь жителям гор. В битве зеленокожие были
разбиты, но в час победы гномы обрушили свои топоры и на лесных эльфов, решив
отомстить за тысячелетнюю обиду. Поклявшись отплатить им за погибших родичей,
Таландор отступил.

VI, 500 Месть Роковой Звезды

Внешние шахты и укрепления Карак Кадрина осаждены мстительными лесными эльфами,
возглавляемыми Таландором. Воинство Таландора удерживает блокаду больше года,
сокрушив бесчисленные вылазки защитников, и дважды разбивает посланные снять осаду
армии Жуфбара. Владыка Аргвилона приказывает воинам вернуться в лес лишь тогда, когда
считает кровавый долг за смерти прошлого года оплаченным сполна.

VI, 511 Коэддил Освобождённый

После внешне бессмысленной резни в землях вокруг Парравона, Дрича находит последнюю
из нужных реликвий. Пробравшись в Атель Лорен в разгар зимы, Дух Ветвей высвобождает
мощь украденных артефактов и разбивает обереги, созданные Ариэль чтобы удержать
Коэддила в Диколесье. Слишком поздно поднятые по тревоге рейнджеры бросились к
темнице, но Старейшина уже исчез.

VI, 514 Преданная дружба?

В лунное затмение этого года королевский ублюдок Маллобад из Музильона выступил,
чтобы отобрать корону Бретоннии у отца. Ни один честный рыцарь не встал бы на его
сторону, но у музильонского змея хватало последователей, ведь он давно готовился к этому
дню и собрал огромную армию порочных и бездушных людей.
Отринув эдикт Лоена Леонкура, призывавшего армии Бретоннии собраться для
противостояния угрозе, Арманд, герцог Аквитанский, дал Маллобаду бой. Но даже с
расположением феи-заклинательницы Арманд был бы вскоре разбит, если бы Дрича не
привела к нему на помощь сонм лесных духов Шалонского леса. Однако духи не были
заинтересованы в победе Арманда, и вскоре исчезли, оставив герцога на произвол судьбы –
отложенной, но неизменной. Что ещё хуже, вместе с лесными духами исчезла и фея-
заклинательница, и никто в Бретоннии так и не узнал, какая ей выпала судьба.
Во время Пира Вселетья дух-наяда появилась в Атель Лорене. Она принесла послание
Владычицы Озера, потребовавшей, чтобы Ариэль явилась в Серебряный Шпиль. К
изумлению всех, Волшебная Королева согласилась с властным требованием и отправилась
на север. Три дня и три ночи северные небеса освещали вспышки дикой магии, и когда
Ариэль вернулась, то сказала, что у них был спор, случающийся среди родни, но теперь
вопрос решён.

VI, 515 Смена времён

Более трёх лет эльфы Атель Лорена наблюдали, как армии Лоена Леонкура и Маллобада
Змея разрывали Бретоннию, наблюдали и не делали ничего, чтобы этому помешать.
Предсказанное Найет безумие охватило мир, и по сравнению с ним борьба за превосходство
двух полководцев-людей казалась ничем.
Но теперь Маллобад дал эльфам повод проявить внимание. Отчаянно желая победить, он
заключил сделку с нежитью, и теперь в его армиях было больше упырей и умертвий, чем
ополченцев, ходили даже слухи, что сам предатель получил кровавый поцелуй и стал
вампиром. Вокруг армии Музильона мир увядал, а Пряжа кричала от боли. Многие земли к
западу от Квинелла уже вымерли или погибали. Если бы Маллобада не остановили, то
Бретонния превратилась бы в царство нежити рядом с Атель Лореном.
И тогда эльфы начали готовиться к самой страшной битве. Собирались тысячи лесных
стражей и диких всадников. Чароплёты шли по чащобам, пробуждая дриад и древесных
владык. Драконы выбирались из вековечных разломов. Наэстра, Арахан, Скарлок, Сцеолан,
Скау Сокольничий – все величайшие герои леса готовились к войне. Но Ариэль знала, что
этого будет недостаточно. Лишь вместе воинства Бретоннии и Атель Лорена могли надеяться
на победу.
И поэтому Волшебная Королева вновь отправилась в Серебряный Шпиль, чтобы попросить у
Владычицы Озера прощения за разлучившее их деяние. Дух Серебряного Шпиля тоже
чувствовала суровые времена, и поэтому неохотно приняла извинения Ариэль. С
исчезновением феи-заклинательницы Владычица Озера лишилась герольда, но она была
духом земли, и теперь её голос взывал к чистым сердцем рыцарям, рассеянным натиском
Маллобада. Одни слышали её песню как шёпот на ветру, другие как голос в рёве водопадов
и запруд, но все внимали зову Владычицы. Рыцари направлялись в Квинелл, хотя причину
понимали немногие.
Там рыцари видели армию короля, строящуюся рядом с воинством Ориона, знамёна
герцогов Бретоннии гордо развевались рядом со стягами Атель Лорена. С запада
надвигалась армия Маллобада, гонимая чёрной магией, ковыляющая орда, растущая с
новыми жертвами. Во главе её ехал сам Змей, облачённый в тёмную как беззвёздная ночь
броню, сопровождаемый рыцарями Чёрного Грааля.
Когда опустилась тьма, люди и эльфы обнажили мечи. Они шептали молитвы Владычице,
Ише и Старейшинам леса. Затем зазвенела тетива, и стрела полетела прямо в чёрное
сердце Маллобада. Началась последняя битва за Квинелл…

Забытое время
(С пр. -10.000 по – 1501 по имперскому календарю)

Давным-давно, до пришествия Хаоса, ещё до рождения эльфов в мире начал расти великий
лес. Он, как и многие порождения тех незапамятных времён, был создан загадочными
Старейшими, посадившими его саженцы и семена в ходе великих экспериментов. Лес не
превратился в пропитанную магией чащобу, какой однажды станут южные джунгли, но
наполнился жизнью, невиданной в иных уголках мира. Конечно, прежде возникали другие
леса и возникнут вновь, но по сравнению с этим они были жалкими, заселёнными
деревьями, не обладавшими ни голосом, ни мыслями, неспособными защитить себя от
топоров тех, кто рубил их ради костров и домов.
Этот великий лес был иным, ведь под сенью его деревьев поселились могущественные духи.
Никто не может сказать наверняка, было ли это вызвано замыслом Старейших, трудами
эльфийских богов или причудливой энергией, наполнившей души деревьев, но со временем
они начали мыслить так, как не мыслили никогда, и учиться чувствам, таким как ярость и
гнев. Вскоре великий лес осознал самое себя и существ из плоти, кишащих в мире словно
муравьи. К некоторым великий лес относился терпеливо, даже дружелюбно. Других,
видевших в деревьях лишь готовый источник топлива, он встречал с праведной яростью, и
так рождались передающиеся веками легенды о безжалостных лесных чудовищах.
К тому времени выросший в сердце великого леса Вековечный Дуб протянулся к дальним
землям, и так возникла сеть мировых корней, по которым могли странствовать лесные духи.
Так великий лес впервые и обнаружил летние земли Авелорна, где встретился с эльфами
Ультуана. Ни одно живое существо во всём мире не стало ближе к духам, чем эльфы,
невинные и поражённые чудесами великого леса, вслушивающиеся в шелест древних
духов, желая узнать их тайны. И один из духов, Дурту, названый на Ультуане Дубовым
Сердцем, полюбил народ Авелорна, особенно их Вечную Королеву Астариэлль. Вскоре он
согласился научить их придавать деревьям форму, не вредя ветвям и коре, и одарил
многими иными тайнами своего рода.
Так начался недолгий золотой век Авелорна, принёсший невиданное величие. Под надзором
порождений леса и эльфов расцвели прекрасные дубравы и луга, многие из духов великого
леса даже покинули дом, намереваясь пробудить деревья чудесного Авелорна так же, как
некогда пробудились и они. Но, несмотря на все красоты и величие королевства эльфов, его
деревья молчали.
А затем пришли демоны.

Демоническое вторжение

С разрушением великих полярных врат в мир ворвался Хаос. Повсюду сгорали цивилизации,
безумие пожирало порядок. Сильнее всех земель пострадал Ультуан, ведь многие отродья
дьявольских полчищ превыше всего жаждали эльфийских душ. Если бы не появление
великих героев, то весь народ Ультуана был бы истреблён, а его земля стала бы кругами
бесконечного ада.
Величайшим из героев был Аэнарион Защитник, первый из королей-фениксов. Именно он
сплотил эльфов и остановил тёмный прилив, своим примером вдохновив многих на великие
подвиги. Со временем Аэнарион женился на Вечной Королеве Астариэлль, и она родила ему
двух детей: Морелиона и Иврэйну. И пока король-феникс сражался, защищая Ультуан,
Вечная Королева скрывалась в глубинах священных лесов Авелорна, воспитывая детей
вдали от войны. До сих пор Авелорн был избавлен от ужасов вторжения, ведь демоны
чувствовали нечто близкое себе в пришедших с Дурту духах, и потому предпочитали не
рисковать, пока вокруг было полно лёгкой добычи. Но так не могло продолжаться вечно. В
один судьбоносный день, когда армия Аэнариона сражалась вдали от Авелорна, невиданное
доселе и ужасное воинство демонов обрушилось на леса, и началась резня. Авелорн горел,
а Дурту и его родичи сражались плечом к плечу с эльфами, решив остаться и помочь
друзьям, а не бежать в великий лес. Многие лесные создания были уничтожены, другие
обезумели от отчаяния, но порождения леса сражались. Увы, ни доблесть, ни сила духов не
могли спасти Авелорн. С каждым часом защитников теснили вглубь чащоб, пока отступать
не стало некуда.

Мольба Астариэлль

И на закате последнего дня Астариэлль пришла к Дурту, в отчаянии умоляя его спасти её
детей от грядущей погибели. Сначала Дурту молчал, глядя на горящий вокруг лес, словно
не слыша ни слёз, ни мольбы. Пронеся существ из плоти по корням самого Вековечного
Дуба, он бы совершил страшное кощунство. Дурту не хотел навлекать на себя гнев родичей,
но за проведённое в Авелорне время он увидел, как эльфы и лесные духи вместе
становились мудрее и сильнее, чем поодиночке, и потому если им суждено пережить тьму,
то эта сила достойно послужит великому лесу.
И потому заговоривший Дурту согласился на просьбу Астариэлль, но предостерёг её, сказав
и о грядущей цене. Если он спасёт отпрысков Вечной Королевы, то великий лес однажды
заберёт себе многих эльфов, чтобы те служили и защищали его, заботясь, как о земле
Авелорна. Дурту спросил, готова ли Вечная Королева пожертвовать будущим ради
настоящего? И теперь умолкла Астариэлль, услышав нечто зловещее в голосе великого
духа. Но у неё не было выбора, ведь со смертью Иврэйны оборвался бы и род Вечных
Королев, а за ними последовал бы в небытие и весь народ эльфов.
И тогда же громадный демон прорвался сквозь строй эльфов, торжествующе ревя и
разрывая последних телохранителей Астариэлли. Даже в полный ужаса день это было
жуткое зрелище, ведь то был не простой пехотинец дьявольской орды, но страшный Н’кари,
первейший из служителей жаждущей Слаанеши. Он был не просто осквернителем тел, но
пожирателем духов, и жестокие объятия его несли не смерть, но погибель души. Поцеловав
в последний раз своих детей, Вечная Королева отдала их Дурту. И когда дух увёл
Морелиона и Иврэйну, Астариэлль призвала остатки своей магии и спокойно отправилась в
бой навстречу судьбе.
Когда Дурту вернулся в великий лес вместе с погружёнными в колдовской сон детьми, то
ужаснулся, увидев размах бедствия. От тянувшегося во все уголки света леса осталась лишь
частица, плодородную землю опалило пламя и дикая магия, гнавшая чащи прочь, и даже её
окраины осаждали бесчисленные демоны. Казалось, что он лишь променял одну
безнадёжную битву на другую.
Но внешность бывает обманчива. В самые мрачные дни битвы за выживание великого леса
природа его духов, особенно юнцов-саженцев, изменилась. Многие стали гневливыми и
агрессивными, иногда даже жестокими, а их хрупкие и гибкие тела изменились,
приспосабливаясь к боям. Оказалось также, что уничтоженные в отсутствие Дурту леса
сгорели много лет назад. Оставшиеся заросли, раскинувшиеся в тени двух грозных горных
хребтов, уже больше десятилетия удерживали землю и теперь даже расширялись вновь.
Да, лес уцелел, но Дурту не ошибся, ожидая гнева иных старейшин. Аданху, мудрейший из
древесных владык, был крайне недоволен, видя кощунство над святостью мировых корней.
Коэддил, долгими веками обрушивавший гнев великого леса на осквернителей и
поглощённый горькой яростью, даже требовал убить чужаков. Сначала Аданху согласился с
Коэддилом, но затем смягчился. Он был старейшим и боялся перемен, но боялся он и того,
что ценой жизни леса станет жертва его доброй и мирной части природы. Несдерживаемые
ничем духи великого леса стали бы столь же страшной угрозой, как и противостоящие им
демоны, и уговор Дурту заключал в себе надежду, возможность изменить судьбу. И потому,
несмотря на яростные возражения Коэддила, Аданху согласился оставить в великом лесу
наследников Астариэлль до тех пор, пока на их родину не вернётся мир, при условии, что
они не проснутся в лесу от колдовского сна.
Так Морелион и Иврэйна и спали, пока мир сотрясали последние кошмары войны. Авелорн
был очищен. Однажды он вновь станет прекрасен, но никогда не вернёт былое величие.
Духи великого леса сражались изо всех сил, зная, что они могут лишь сдерживать прилив
зла. Обезумевший от гибели жены и детей Аэнарион погрузился во тьму, но затем искупил
свои грехи. Мир спасло не грозное оружие, но хитрость эльфийского мага, изгнавшего
демонов великим ритуалом.
С исчезновением демонов Дурту смог исполнить некогда данное обещание. Вновь пройдя по
мировым корням, он привёл Морелиона и Иврэйну в чудесную долину Гэан, где их и нашли.
Никто из детей не помнил, как покидал Ультуан – лишь Дубовое Сердце, спасшего их в ночь
самопожертвования матери. Иврэйна стала новой Вечной Королевой, а Морелион – её
верным защитником. Дурту хотел вернуть Авелорну славу, но он знал, что теперь в его
надзоре больше нуждается великий лес. Собрав с собой почти всех переживших вторжение
духов, Дубовое Сердце покинул Ультуан и отправился домой.
Прошли века. Постепенно духи великого леса и их уроки исчезали в легендах эльфов,
помнящих лишь позабытые традиции и рассказы. Величие и слава Ультуана росли, эльфы
основывали заморские колонии. Мир содрогнулся от землетрясений, оборвавших многие
мировые корни, что отрезал великий лес от внешнего мира. И всё это время Старейшины
терпеливо наблюдали, ожидая возможности забрать долг Астариэлль.

Старейшины леса
Старейшины великого леса – древнейшие из его владык. Лесные эльфы знают, что перед
пришествием Хаоса их были сотни, но Старейшины ничего не знали о войне, и потому до
изгнания демонов дожили лишь трое Старейшин: Аданху, наделённый даром провиденья,
Дурту, сильный сердцем и корой, и коварный Коэддил. Конечно, они были не одни, многие
другие древесные владыки пережили войну, но это были лишь росшие веками побеги, не
знающие ничего о былых славных днях леса.