УНТЕРКУЛЬТУРА

Июль-август 2019
#3
 «С новыми бумажными чудищами выступаем на бой!»

М. Арцыбашев. У последней черты.

Предисловие к третьему выпуску.

Бумажное чудище. Ну это почти что про меня. Я начну с того, что немного
заебался. Да, ко всему привыкаешь. В том числе и к выступлениям. Люди, которых я уже
по первому взгляду делю на знакомые типажи, приходят послушать как я буквально в
четырнадцатый раз читаю те же самые слова. Задают одни и те же вопросы. Одинаково
реагируют на мои ответы. В сотый раз говорят своё "спасибо за творчество". А мне это
всё нахуй не нужно. Мне нужны ваши деньги, чтобы не сдохнуть с голода и чтобы
женщина регулярно брала мой хуй к себе в рот.

Бубунгида был глубоко не прав (видно, что у человека не было реального опыта),
говоря, будто бы из-за частых выступлений реперы начинают находить в своих текстах
нечто особенное. Быть может, это справедливо в отношении некоторых особо
самолюбивых дегенератов... однако меня мои тексты уже стали заёбывать.

Попробуйте прочесть повесть Хармса "Старуха". Она вам, наверное, понравится.

На следующий день прочтите её ещё раз.

...

Потом ещё.

...

...

...

И ещё разочек.

...

...

...

Читайте её каждый день после обеда...

 ...

...

...

Читайте, мудилы, не отвлекайтесь.

...

...

...

Я уверен, что уже на четвёртый день вы возненавидите Хармса, эту ебучую повесть
и в целом литературу.

Когда я вижу, что условные макулатуры собираются провести 40 выступлений за

два месяца, то понимаю, что ими движет исключительно жажда бабла. Прикинь, чувак,
40 дней подряд читать хуйню про то, что ты экзистенциальный мудель и живёшь в говне.
Если МЕНЯ уже тошнит от своих рассказов, то как должно тошнить тех, кто выступает не
первый год... просто, бля, подумайте об этом, идя на чьё-то выступление.

В концертах нет творчества. Меня пёрли только первые три-четыре выступления.

Дальше всё пошло на автомате. Энергия, эмоции, общение, возможность высказаться -
всё это хуйня. Человек существо по природе обиженное, его преследует вечная
неудовлетворённость. Ну вот ты зарабатываешь условные 100к... я, например, никогда
столько не зарабатывал... а тебе и этого мало, тебе пиздец как мало... и такое абсолютно
со всем.

Вот не было у меня тёлки, а тут появилась, да. Так мало ж одной, хочется и ту, и
эту, и вон ту ещё... да и если бы проблема была только в тёлках...

Как вы уже поняли, выступать я в ближайшее время не планирую. Я получил

новый для себя опыт и теперь буду искать следующий... может, сяду на наркотики
(алкоголь уже давно не приносит никаких ощущений) или перееду в мацкву на
заработки… ну а может, начну себя резать и лягу в дурку. Хотя, в сущности, мне ничего
из этого не нужно, новым опытом я просто пытаюсь заполнить злую бессмысленность
происходящего.
 Я чего сдеанонился-то. Из-за любви сдеанонился. Любовь это просто кусок пизды.
Пизда это просто кусок любви. Думаете, шо кого-то из ваших любимых артистов заботит
образ? Образ нужен, чтобы привлекать внимание и зарабатывать бабки. А не для того,
чтобы развлекать каких-то вонючих мудил. Все эти пакеты, оксимироны, техники,
бабангиды, овсянкины, петросянкины и все прочие существуют только у вас в голове и
этом вашем интернете. А в реальной жизни есть конкретные люди с печатями в
паспорте и кучей говна в кишках.

Но это так, предыстория-с.

Сейчас 01.08.19. 6:55. Послезавтра я выступаю в пятнадцатый раз. Я ничего не жду

от квартирника, хочется уже скорее отвыступать и съебаться обратно в Красноярск.
Встречусь с несколькими приятелями, и всё, пока-пока.

Ну а ниже, вернувшись домой, я расскажу о том, как прошли последние шесть

квартирников.
 I. Опыт реальной жизни
Сердца четырёх
Маша. Ксыня. Вера. Соня.

Красноярск. Ленинград. Москва. Свердловск.

У каждого города есть своя девушка. Начнём с той, что ближе.

Маша
Вся моя жизнь – это один сплошной еот-тред. Моя первая любовь в 18 лет
рассказала мне больше, чем все прочтённые книги. А всё потому, что от чтения ты не
получишь реального опыта и не научишься вести себя с людьми. Эрудиция – это что-то
вроде кучи мусора у бабаки на балконе. Там лежит множество всяких вещей, но ни одна
из них ей никогда не понадобится. В один чудесный день бабака умирает, и внучок,
получивший в наследство хату, выносит весь мусор вместе с бабакой на свалку.

У нас с Машей всё хорошо. Я люблю Машу. Маша любит меня. Мы помогаем друг
другу кончить. Она простила мне Алису и "Коричневую площадь". Проблема в
квартирном вопросе. Мы живём в тридцати четырёх квадратных метрах. Из которых
жилых – 16. Нам тесно вдвоём в одной комнате. Однако теперь у нас нет и этого. Теперь
мы тусуемся в пятидесяти метрах у моей мамки. Долго так продолжаться, конечно, не
может. Однако мамке так не кажется. Родственники хотят, чтобы у нас завёлся ребёнок.
Хуле с них взять, они вчерашние крестьяне. Где и на что растить ребёнка их мало
волнует.

Сегодня я еду знакомиться с Машиными родителями. Её отец умер полгода назад.

Ему был всего сорокет. Это случилось на третий день нашего личного знакомства. По
правде говоря, хорошо, что это случилось – мне бы не очень хотелось знакомиться с её
отцом-мусором. Вряд ли он по достоинству оценил бы мою футболку со свастикой.

Захожу в хату. Меня встречает Машина мама. Она сильно ниже меня ростом,
отчего мне кажется, будто бы я старше её. Она много пьёт. Женский алкоголизм это
нихуя не шутка и не сказка. Недели две назад она смотрела мою "Голову-свастику". Ей,
на удивление, понравилось. В зале сидит машина младшая сводная сестра. Саша. Ей
девять или десять лет. Милая девочка. Скоро она тоже начнёт бухать и ебаться. Мать
Маши подходит к Саше и начинает её щекотать – "это мой бумажный пакет, ха-ха-ха-ха-
ха".

Мы сели с Машей на диван. Через несколько минут в квартиру заходит отчим с

пакетом еды и бухла. Мужик немного за тридцать. У нас нет ничего общего, однако нам
удаётся разговориться на отвлечённые бытовые темы. Они с Машей хотят заказать кое-
чего покушать. Примерно через час нам привезли пару пирожков. Выходим на балкон.
Едим пирожки, стоя прямо напротив какого-то православного храма. Пирожки хорошие,
минут через 10 меня мягко расслабило. На севере, где живёт Машина родня, пирожков
нет, так как их дорого и слишком тяжело везти. Чтобы расслабиться, люди плавают на
торпедах до Енисейска, а потом едут на машине или автобусе в Красноярск.

Через два дня мы с Машей узнали, что её родители попали в аварию по пути в
Енисейск. Хорошо, что прибывшие мусора не обыскивали их и не нашли оставшиеся
пирожки...

В квартиру заходят какие-то родительские друзья. Машина мама представляет

меня зятем. Я поочерёдно здороваюсь с каждым вошедшим. Минут через двадцать мы
с Машей собираемся и едем обратно домой. Знакомство с родителями прошло
успешно.

Примерно два месяца у меня ушло на написание музыки к "Маше". Делал всё с
нуля. Проигрыш в конце я сыграл вживую в Сайленте на пресете "Dream Trump". Над
текстом я старался не так сильно, так как мне это не очень интересно... всё то же самое
я мог бы рассказать прозой.

В семь утра у меня вылет из аэропорта Емельяново. Пять часов в небе. Я

специально выбрал место у прохода, чтобы иметь возможность вытянуть ноги. "Мы
находимся на высоте 10 тысяч 600 метров, температура за бортом -60 градусов". Где-то
над уральскими горами самолёт сильно затрясся. Загорается табло "Пристегнуть
ремни". Чувствую, как впервые за долгое время у меня начинают дрожать руки. Жизнь
одна, другой уже не будет... в наушниках играет трек Бордс оф Канады "Хэппи
сайклинг", там глубоко на фоне ещё звучит этот жуткий атональный хор... да, именно
под эту музыку меня отвезут в ад...

Во Внуково пересадка восемь часов. Я сдвинул два ряда сидений и как бомж лёг
посреди них. Голову обмотал футболкой, чтобы яркий свет не попадал в глаза. Похоже,
что здесь это обычная практика, так как никто не обращает на меня внимания.

Ещё час полёта из Москвы в Ленинград. Я порядочно заебался за последние сутки.

Северная столица пролетает за окном такси, не вызывая у меня никакого интереса.
Добрался до нужного мне дома. На пороге меня встречает какой-то чувак с модной
бородой. Говорит, он не ожидал моего приезда. Парень вообще не в курсе кто я, и даже
не был предупреждён, что на его съёмной хате будет проводиться реп-квартирник.
Ждём, пока приедет пацан-организатор.

Немного разговорились. Бородатый чувак, оказывается, родом из Салехарда.

Отвечаю, что у меня есть один клип, снятый в этом городе моей сторчавшейся
подружкой... рассказывая друг другу криминальные истории этого ублюдочного
ледяного города, дождались второго чувака.

Организатор тоже из Салехарда. Его зовут Жора. Я – убеждённый детерминист, и

давно уже понял, что случайностей не бывает. В россии больше тысячи городов... какова
вероятность, что оба этих парня окажутся родом из того места, в котором был снят один
из моих самых печальных клипов? Впрочем, возможно, я просто подгоняю имеющиеся
факты под готовую теорию...

Пропиздев минут 40, мы всё же договорились о двух выступлениях на выходных,

и я, довольный тем, что на сегодня все дела завершены, лёг спать. Уже лёжа на диване
отзвонил Маше по скайпу, что со мной всё в порядке.
 Ксыня
Четверг.

Проснулся утром часов в восемь. В пятницу, субботу и воскресенье я должен буду

выступать, так что мне нужно поторапливаться, если я хочу успеть осмотреть
моднейший город россии.

Для начала мы с Жорой решили сходить в дом-музей Достоевского. Перед

заходом в метро, я позвонил своей давней интернет-приятельнице КСЮШЕ. Однако во
время бесед я называю её немного иначе... Ксыня, Сосыня, Сеня, Ксуня... она, вероятно,
самая умная девушка из всех, которых я знаю. Она умнее подавляющего большинства
знакомых мне пацанов. Наверно именно поэтому мы так легко с ней заобщались два
года назад.

По образованию она фармацевт, и для двадцати однолетней женщины имеет

очень широкий кругозор – биология, химия, музыка, кино, философия, алхимия...
помимо обширных чисто научных знаний, она ещё и владеет некоторыми
практическими навыками... она, например, была бы неплохой напарницей для Уолтера
Уайта...

Примерно половина посетителей дома-музея Достоевского - иностранцы. Мы с

Жорой ходим по старым комнатам. За стеклом лежат пожелтевшие страницы
ДНЕВНИКА ПИСАТЕЛЯ. В уголке титульного листа примерно следующая надпись:
"Доставка по Петербургу - 3 рубля, за город - 3 рубля 50 копеек". Интересно, да, сто
пятьдесят лет назад основным досугом образованных людей было чтение вот таких вот
журналов и походы в театры... а крестьяне в это же время копались в земле и жрали
брюкву... за это время почти ничего не изменилось – разве что театр постепенно сдох и
уступил место кинематографу, а бумажные журналы сменились блогами. Ну а потомки
крестьян так и живут у себя в земле... глубинный народ, хули.

Проходив по квартире около получаса, мы вышли на улицу. Там нас ждала Ксыня.
Маленькая девушка с ироничной улыбкой и овальными батонами. Мы знакомы с ней
уже около двух лет, так что с первых же слов легко находим общий язык.

Гуляем по Невскому Проспекту. Пожалуй, это самая красивая из виденных мною

улиц. Множество церквей, колонны каких-то дворцов, старинные европороссийские
домики... ну и поверх этой петроградщины всеми возможными огнями сверкает
молодой злой киберпанк – реклама, вывески, видеокамеры... и кругом, конечно же,
куча ментовских двоечек.

Площадь Восстания. На каком-то красивом здании стоят огромные буквы ГОРОД-

ГЕРОЙ ЛЕНИНГРАД. Мы решили зайти в армянскую католическую церковь. Внутри очень
тихо и спокойно. Закрыв тяжёлые двери, мы оказались совершенно отрезаны от звуков
города. Теперь я понимаю, почему в древности, да и сейчас, так много людей верило в
бога. Даже на меня, атеиста, всё это каменное пространство оказывает странное
воздействие... здесь хочется остаться... мы втроём сели на деревянную скамью. Изнутри
церковь выглядит точно так же, как показывают в американских фильмах – несколько
рядов скамеек, что-то вроде трибуны в центре и множество витражей... посидев минут
десять, мы вышли обратно в город.

Ксыня решила сводить нас в книжный магазин. Она хочет подарить мне "Морфий"
Булгакова. Там про врача, который подсел на наркотики... это, вероятно, один из первых
текстов в русской литературе, в котором описывается употребление и последствия
употребления опиатов. Ксыня сказала, что почти никогда не делает мужчинам
подарки... немного позже, прочтя "Морфий" и "Записки юного врача", я убедился, что
реалистские тексты Булгакова мне много интереснее, чем вся эта его мистическая
проза... чего только стоит описание того, как он режет на операционном столе
маленькую девочку, лишившуюся ноги...

Проходив часа три по центру Ленинграда, мы попрощались. Договорились, что в

воскресенье она со своим парнем придёт ко мне на квартирник. Мы с Жорой пожали ей
руки и отправились обратно на хату.

Пятница.

Первый квартирник в Ленинграде. Я уже заранее знаю, что и как будет

происходить. Придёт полтора десятка человек, я их всех отмечу, поприветствую,
объясню правила мероприятия и начну чтение. Потом мы немного поболтаем, я прочту
еще несколько текстов и все разойдутся по домам. Так оно, собственно, и произошло.

Суббота.

В этот день я должен был выступать на другой хате. Какая-то сралинка в

Петроградском районе. Часов в 12 выхожу из дома и сажусь на метро.
 Район считается центром Питера. Я во второй раз удивляюсь красоте местной
архитектуры. Похоже, что именно здесь проходили съёмки БРАТА.

Посреди улицы меня останавливает какой-то тридцатилетний мужик.

Оказывается, он хозяин хаты, на которой я буду сегодня выступать. Мужик представился
Андреем. Поднимаемся на шестой этаж. Разговорились. Андрей - строительный
альпинист и имеет ключи ко всем крышам в районе. Немного посидев, выходим на
крышу сралинки.

Сверху все эти домики выглядят ещё атмосфернее. Где-то в этом районе, судя по
всему, репер оксимирон снимал свой знаменитый клип на крыше. Встали возле
небольшой кирпичной стенки. Андрей уже пятнадцать лет сидит на скоростях. По нему
это отчасти видно, однако мужик держится бодряком.

Чувак откуда-то достал устройство для поедания пирожков. За разговорами об

Афекс Твине и Кровостоке, мы скушали несколько штук. Чувствую, что меня начинает
пошатывать. Надо бы поскорее спуститься и сесть в кресло... падать с такой высоты
сегодня не в моих планах...
 Должен сказать, что алкоголь больше не моя тема. Примерно месяц назад у меня
начались проблемы со здоровьем, и я твёрдо решил навсегда отказаться от бухла. Не
хочу, как мой отец, получить в сорок пять лет инсульт... лучше уж кушать пирожки с чаем
раз в месяц.

Через два часа мне стало полегче и мы решили прогуляться на велосипедах. Я не

катался уже около трёх лет и поэтому испытал от поездки некоторое приятное
ностальгическое чувство. Все эти узкие Ленинградские дворики будто бы специально
затачивались под велосипедистов. Ещё ни разу я не катался по такой плотной городской
застройке.

Вернулись. Потихоньку начали заходить ребята. Сценарий абсолютно тот же – все

рассаживаются, я проговариваю вступительную речь и начинаю чтение.

Перед сном покушали ещё немного. Пришла девушка Андрея и парочка его
друзей. Они все переехали в Ленинград из Челябинска. Хуле, при возможности, я бы
тоже сюда перебрался из своего индустриального ада. Говорят, Сибирь сейчас вся в
смоге от лесных пожаров. Ещё перед моим отъездом в воздухе висела странная дымка...
сейчас же жители Красноярска уже во всю ходят по улицам в медицинских масках... и
всем на это, конечно же, похуй...

Воскресенье.

Раскланявшись с Андреем и договорившись, что как-нибудь ещё раз загляну к

нему в гости, я отправился обратно на первую хату.

Сегодня на квартирник должна прийти Ксыня со своим парнем. Он меня немного

к ней ревнует, но чувство это, разумеется, беспочвенно. Ксыня порядочная девушка и
очень любит его. По крайней мере, так она говорит мне.

Третье выступление... для меня, человека уже привыкшего, квартирники

воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Однако для гостей всё
происходит впервые. Посему, очевидно, они получают от квартирника куда больше
впечатлений, чем я.

На этом выступлении я познакомился с одним интересным человеком – Сашей.

Он профессиональный фотограф и, как оказалось, неплохой блогер. Через несколько
дней после выступления он прислал мне в лс заметку следующего содержания:
 Скинув деньги на карту, месье Пакет выслал мне адрес: Дыбенко ** к* кв **
(далеко, почти в сраке). Прибыв на место, я нашел нужный подъезд и поднялся на 4
этаж. Стучусь – пустота. Звоню – тишина.

Пишу Пакету: мол открой, я за дверью. После небольшой паузы проверяю

адрес... не тот дом, нужен соседний.

Дом был идентичный прежнему: ничем не примечательная панелька постройки

70х. Дверь распахнута. На пороге стоял Пакет.

Квартира представляла собой крайне странной планировки трёшку с

минимальными удобствами. Грязно и накурено. В зале, где происходило мероприятие,
уже сидели полтора десятка подпитых и не великовозрастных людей.

В руках трещали банки и звенели бутыли с алкоголем. Один малец пил водку
странного цвета. (Он ее допил, кстати, и после стал рассказывать куда-то в
пустоту свои достижения по части алкоголизма).

Слева у стены сидел парень с камерой и что-то в ней ковырял. Далее, на

надломленном диване ютилась молодая и нетрезвая пара (миловидная крошечная
девушка и долговязый горбоносый парень). Девушка представилась Сеней. Говорит,
фармацевт. Если нужно, может сварить что душе угодно. Она в основном только
про это и рассказывала, не считая того, что крайне упорно предлагала ночлег
господину Пакету. Настолько упорно, что мне пришлось его позвать на пару слов,
дабы сменить атмосферу и закончить безумный долбоебический штурм
воспалённого мозга.

Правее сидела молодая особа наполовину выкрашенная краской. Пила коктейль

лазурного цвета (объём полтора литра). Сидела молча, ничего не говорила.

Рядом сидел НАСТОЯЩИЙ ЦЕНИТЕЛЬ и Башкирский авантюрист. Ценитель

колесит по стопам Пакета и ходит на его квартирники. Читая по губам скажу с
уверенностью – парень знает все тексты наизусть.

Башкирский авантюрист? Да, рослый парень с бородой "от уха до уха". Примчал
на самолете в Питер из Уфы одним днем. (После он высказался: "Мне там ваще нехуй
делать").

На этом диван закончился. Начались стулья. Я описываю все это для того,
чтобы вы прониклись сегодняшним днем, кульминацию которого ну никак нельзя
было предугадать.

Далее, возле дверного проёма уместились двое ребят. Один такой крупный,
даже, наверное, тучный. Почти ничего не говорил, только едва сдерживал свои
трясущиеся руки и тяжело дышал. Рядом сидел его друг, с виду напоминавший зайца
из Винни-Пуха. Как эта парочка вывезла Пакетовы текста - вообще хуй знает.

В соседней комнате сидел бритоголовый малец с тяжёлым кольцом в ухе и

решетом порезов на левой руке. В "концертный зал" он почти не выходил. На кухне,
сквозь висящий в дыму топор, стоял мальчишка – хозяин квартиры. Рядом, что-то
громко обсуждая, стояла ещё пара ребят. Судя по всему они там были ещё до
концерта, и, вероятнее всего, после.

Имён не запомнил, потому что не спрашивал. В левом дальнем углу стояла

тумба, а на ней крайне шатко взгромоздилась еще одна. Сверху стоял ноут маэстро,
к которому была подключена миниатюрная колонка Сони. Под верхней тумбой стоял
еще один ноут, но уже обращенный к публике. На нем транслировалась подборка
видеороликов, характер которых можно было описать как: да вообще хуй знает, как
их можно описать. Там и майдан тебе, и бытовуха, и вообще все что угодно.

За этим довольно шатким сооружением стоял Пакет. С первого взгляда он мне

показался приветливым, спокойным и непоколебимым молодым человеком. Взгляд
твердый. Речь чистая (не без мата конечно, но вполне уместного). На футболке –
свастика, а на ногах салатовые носки.

В первом этапе встречи он около часа зачитывал свои текста. Не буду

описывать то, что можно послушать. Во время антракта молодежь крепко
надралась. Водка допита, феназепам сожран. В комнате квадратов на тринадцать
возникло всеобщее помутнение рассудка. Начался классический расклад старой
доброй вписки. Всё, друзья, давайте поговорим о чем угодно, кроме как о творчестве.
Башкирский авантюрист откланялся.

Чтобы разгрузить уже загруженный мозг Пакета, я позвал его на балкон, дабы
сделать пару портретов на память. После мы разговорились о прошлом, о Сибири и
о всём том, что повлияло на него в большей степени. Не хочу описывать всех
моментов, но если кратко: котята всех видов и фракций, бытовуха во всей ее
сибирской красе, хулиганство и пр. По образованию – историк археологического
направления и юрист. Обе специальности не окончил. Клал хуй на армию.

До конца я не остался. Есть у меня такая привычка уходить немногим раньше

завершения мероприятия.

По-моему, отличное описание того, что происходило. С Сашей, приславшим этот

текст, мы позднее ещё встретимся в Москве. Ну а покамест я попробую рассказать, как
выглядел квартирник из моих глаз.

За тот час, что я читал реп, Ксыня успела подвыпить водки. Она, оказывается,
немного боится людей, и без алкоголя не может чувствовать себя комфортно в
незнакомой компании. Шо ж, для девушки поведение простительное. Познакомился с
её парнем Игорем. Он примерно одного с ней уровня. Тоже интеллигентный средне-
молодой парень, не имеющий, однако, каких-либо особых профессиональных навыков.

Учитесь плавать... первый человек, который процитировал мне стихотворение

Головина. Говорит, что мне стоит прочесть повесть Мопассана "Орля", упоминавшуюся
в стихотворении выше. Ксыня всё это время сидела рядом и хихикала. Никто из гостей
не знает, что мы знакомы около двух лет, и какое-то время назад, ещё до Алисы и Маши,
когда она была в разладе с Игорем, я предлагал ей свои услуги... но она отказалась.

Один парень, Руслан, который пришёл на мой квартирник во второй раз,

поделился с нами небольшой историей из своей жизни... не так давно Руслан работал
сутенёром в интернете и сводил между собой турок и проституток из россии. На самом
деле это тяжёлая работа - устроить так, чтобы два максимально тупых представителя
человечества пересеклись в одном месте в одно время, изначально находясь друг от
друга в нескольких тысячах километров. У некоторых гостей загорелись глаза - многие,
видимо, были бы не прочь поменяться с Русланом работой...

Был ещё человек, имя которого я, к сожалению, не запомнил – он подарил мне

книгу, на которую делал обзор Иван Смех - "История российского кино в 50 фильмах".
Планирую в дальнейшем использовать её как список того, что я должен посмотреть в
ближайшее время. Вообще, ленинградцы оказались скупы на подарки... был, правда,
один парень, который вручил мне виниловую пластинку с гимнами СССР и Союзных
республик. Жаль, что мне её не на чем слушать.

Люди потихоньку расходятся. Ксыня в последний раз настойчиво зазывает меня к

ним с Игорем в гости. Я вежливо отказываюсь, так как не вижу в этом ни малейшего
смысла. Второй ссоры мой гражданский брак может не пережить.
 Вера
Понедельник.

Время ехать в Москву. Я решил сэкономить нервы и поехал на сапсане. Модный

высокоскоростной поезд. Больше половины пассажиров – итальянцы, французы и
испанцы. У них очень живые, подтянутые лица. В питерском метро я видел двух
пятидесятилетних француженок. Для своих лет они выглядят довольно сексуально...
особенно на фоне пятидесятилетней мешковатой русской бабы, сидящей с ними по
соседству.

Поезд едет почти бесшумно. За окном с огромной скоростью проносятся леса,

поля и избушки. Через четыре часа я уже стою на Ленинградском вокзале.

Москва воняет. Нет, серьёзно. Я ощутил неприятный запах, как только сошёл с
поезда. Чуть позже мне расскажут, что это вонь от горящей свалки где-то на севере.
Первое что я вижу - двадцать мусорских буханок, стоящих вдоль железного забора. Да,
на этой неделе либеральные пидорашки планируют немного побунтовать на Трубной.
Мусоров, похоже, свезли со всех соседних областей.

Встретились с Тёмой. Он хозяин хаты в Москве, на которой я выступал месяц

назад, и на которой буду выступать через пять дней. Разговорились про либеральные
митинги – он любитель этого дела, и, похоже, не пропустил почти ни одного. Говорит,
что на прошлой неделе собралось 20 000 человек... будь я в его возрасте, я, наверно, то
же был бы не прочь поскакать на площади с друзьями... зеа из ноу фьюче фо юююююю,
ноу фьюче, ноу фьюче, ноу фьюче...

Месяц назад, на этой же хате, я пытался узнать у Ивана Смеха историю

происхождения Секс Пистоловской фразы БУДУЩЕГО НЕТ. Он объяснил это, по моей
памяти, примерно так:

У фразы БУДУЩЕГО НЕТ есть два истока.

Первый. Американское поколение, пережившее вторую мировую войну, сумело

восстановить экономику своей страны. Однако поколение, пришедшее после, родилось
уже на всём готовом, что, очевидно, воспринималось им как нечто само собой
разумеющееся. Еда, напитки, жилье, машины, музыка, кино - всё это чудесно, когда не
воспринимается тобой КАК ДАННОСТЬ. Для военного поколения, многие представители
которого своими глазами повидали голод и смерть, все эти БЛАГА
КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО СУПЕРКОМФОРТА казались чем-то невероятным. Однако для их
детей эти чудеса науки и техники представлялись обыденностью...

Второй. На самом деле мировая война не закончилась, а перешла в мягкую стадию

– стала Холодной. Антикоммунистическая пропаганда и страх ядерной войны сделали
своё дело – многие американцы, англичане и в целом люди запада всерьёз считали, что
сегодня-завтра наступит ядерный апокалипсис, а значит нет смысла чего-то ждать от
завтрашнего дня, нужно прямо здесь и сейчас взять от жизни всё – отчасти именно из
этого страха растут корни сексуальной революции и массового употребления новых
наркотиков.

Третий. Добавил этот пункт от себя. У тогдашних англичан были свои особенности,
отличавшие их от американцев – они только что проебали мощнейшую империю на
планете и попали в политическую зависимость от США. Жёсткая иерархическая
структура британского общества, хуёвые условия труда, расстроенная послевоенная
экономика так же не располагали к тому, чтобы ожидать чего-то от будущего.

Собсна, из этих трёх моментов и образуется лозунг БУДУЩЕГО НЕТ, который

объединил как британскую, так и американскую молодежь. А впоследствии и
советскую.

Мне кажется, было бы куда логичнее, если бы либералы взяли себе на

вооружение именно этот лозунг... прекрасная россия будущего... какое будущее воще...
лол кек… алё, бля, будущего нет... ведь будущее уже наступило и мы живём при
коммунизме.

Тёма оставил мне ключи и поехал на другую хату. Он живёт там уже несколько
недель. Мало кому захочется спать с тараканами, ползающими по твоему лицу.

Вторник.

За ночь в кружке недопитого чая, которую я оставил у матраса, утонула тараканья

семья... три больших таракашика и пять-шесть маленьких. Эти ублюдки здесь повсюду.
Днём, правда, они забиваются в щели и спят.

Среда.

Съездил в гости к Ивану Смеху на другой конец Коричневого Города. Пока ехали в
метро, рассказал ему свою идею про Арцыбашева. Он, вроде как, одобрил. Приятно
видеть живого человека, который читал Арцыбашева! Его жена приготовила нам гречку
с мясом... лишний раз убедился, что случайностей не бывает, и наше знакомство просто
не могло не состояться.

Четверг.

Сидел дома и читал роман Сенчина "Дождь в Париже". Боюсь когда-нибудь

превратиться в героя этой книги. Немного ниже я наверное напишу на неё отзыв.

Пятница.

В гости заехала Вера. Я знаком с ней около четырёх лет по интернету, но вживую
мы встретились только теперь. Хорошо помню, как начал общаться с ней. Мои
отношения с первой любовью уже давно шли по пизде и мне нужен был кто-то ПРО
ЗАПАС. Мы сидели тогда дома у моей матери... я отработал неделю в МВДЦ "Сибирь" и
на руках было немного денег. Подарил своей первой любви "Тропик рака". Пока она
читала какую-то эротическую сцену, трахнул её сзади... дырка была суховатой... до этого
мы не трахались уже несколько месяцев... именно в этот день мы с Верой начали
переписываться.

Безобидная лоля завлекает педофила к себе домой, угощает его чаем с

конфетами, они вместе смотрят телевизор, держатся за руки... потом лоля
превращается в монстра, отгрызает педофилу голову, рвёт его грудь, съедает сердце,
кромсает когтями член... оставшиеся от педофила кусочки она растворяет в своей
ядовитой слизи. С момента расставания я стал видеть любовь к женщине именно так.

Потом, когда уже разошёлся с первой любовью, думал переехать к Вере во

Владивосток. Сейчас я, конечно, понимаю, что идея была бредовой, но тогда это
казалась мне единственно верным решением. Уехать куда-нибудь из Красноярска...
потом что-то пошло не так, Вера проебалась, я, разумеется, познакомился с кем-то ещё,
и всё постепенно забылось... ну и теперь, спустя четыре года, мы с Верой сидим в
Москве на какой-то разъёбанной квартире с мошками и тараканами.

У неё здесь мама и парень. Он старше её на 11 лет, Вера снимает с ним квартиру
где-то на северо-западе. Жизнь у девки, вроде бы, удалась. Если бы не одно НО. У Веры
есть наркотическая зависимость. Именно про неё я написал в первой части первого
куплета "Атлантов улиц Енисейска". Моя знакомая влезала в долги, чтобы было на что
долбить... Вера при мне скручивает в трубочку тысячерублёвую купюру и снюхивает две
дорожки муки с экрана телефона... она стала заметно веселее и разговорчивее. Я же, в
свою очередь, подзалип, так как скушал немного пирожков.

Разговоры за жизнь. Вера старается походить на пацана, но женские манеры в

виде закатывания глаз и ироничных улыбок выдают в ней чувственную бабёнку. Она,
как понятно из моего прошлогоднего сторителлнига – художница, и некоторое время
даже училась в изобразительном колледже или в чём-то таком. Вера берёт краску и
расписывает одну из ещё чистых стен. Выглядит мило.

Вера работает барменом и за последние месяцы наслушалась всякого говна от

посетителей. Как-то раз она села обдолбанная в такси на переднее сиденье.
Разговорившись с водителем (под мукой вообще похуй с кем и о чём говорить), она на
несколько секунд отвлеклась в телефон и водила полез её облизывать. Она тут же
закричала, что посадит его и что у него будут проблемы. Мужик тут же отстранился. В
итоге он бесплатно её довез и ещё купил ей попить и поесть. Такая вот бабская
смекалочка.

Через пару часов за ней заехал парень. Мы договорились, что в воскресенье они
придут ко мне на выступление. Это уже примерно десятая парочка, которая услышит
меня вживую.

Суббота.

Тёма пишет, что на Трубной два кольца ОМОНа и что он находится в самом центре
оцепления. Чуть позже приходит смс – ЕСЛИ ЧЁ, МЕНЯ ЗАДЕРЖАЛИ. По телефону он
сказал, что их уже несколько часов катают в буханке... квартирник мне совершенно не
запомнился.

Воскресенье.

Вера и её парень пришли одними из последних. Сели прямо передо мной. Чуть не
заржал, когда читал "Атлантов". Большую часть выступления Вера постукивала ногой в
такт. Вот она, бля, главная сегодняшняя награда - красивой даме нравится моя музыка.
 Сделали несколько совместных фото. Все эти ниточки, тянущиеся ещё с 2015 года,
наконец-то пересеклись. Друг Тёмы, пришедший на выступление, сказал, что завтра
состоится суд. Чуть позже я узнаю, что Тёма отделался штрафом в 10 000 рублей. У него
немного подбито лицо, так как он пару раз упал на кулак товарища омоновца...
 Соня
Понедельник.

Люди приходят на мои выступления послушать реп и пообщаться. Для них это
своего рода событие. Я же, как вы можете прочесть, в процессе всех этих разъездов
занят другими мыслями. Между слушателем и исполнителем всегда будет дистанция...
поклонникам не нужна искренность, им, как пишет Сергей Жариков, нужно лишь
зеркало... и желательно кривое.

Сегодня я должен ехать в Свердловск. Саша, приехавший по делам в Москву,

предложил проводить меня до поезда. Сидим на Ярославском вокзале. Саня,
оказывается, служил в Крыму в 2014 году... рассказывает, как все обосрались, когда
объявили военную тревогу. Офицеры тупо смотрели в пол и не знали, как на это
реагировать. Несколько рядовых в буквальном смысле сошли с ума. Одно дело трясти
еблом на парадах и пиздить сослуживцев – другое, когда тебя скоро отправят на
реальные боевые действия... к тебе приходит осознание, что всё это происходит всерьёз
и ты можешь сдохнуть. Или не сдохнуть, а стать инвалидом. Или оказаться в плену.

Вчера, говорит, на него напала уёбищная тоска. Думал покончить с собой. У меня
недавно возникли те же самые мысли после чтения Арцыбашева. Всё это бессмыслица,
для чего жить дальше, впереди только смерть, даже в редкие радостные моменты ты
всё равно ощущаешь чувство неполноты и неудовлетворённости... я пишу сейчас об
этом очень коряво, но когда подобное лезет в голову, то в какой-то момент становится
жалко себя. Поганое такое чувство, от которого хочется разрыдаться как пятилетняя
девочка.

Мы сделали совместное фото на перроне и попрощались.

 Вторник.

Еду с двумя пенсионерами. Забавный факт - в поезде нет ни одного хача или чурки.
Русские потихоньку мигрируют из Коричневого города...

Среда.

С Сони всё началось, Соней и закончится. Именно благодаря ей я смог выехать за

пределы Красноярска. 2 февраля этого года она приехала из Свердловска на мой самый
первый квартирник... после выступления, стоя на кухне в одной из моих фуражек, она
предложила провести аналогичное мероприятие у неё дома. О своей поездке в
Свердловск я уже писал в первом номере журнала. Собсна, если б не она, все эти
полгода сложились бы как-то иначе.

По профессии она архитектор и работает сейчас в каком-то строительном бюро.

Вечером мы договорились встретиться возле её офиса. Хорошо выспавшись после
поездки, я собрался и поехал в центр города.

В Свердловске множество православных храмов. Дойные титьки куполов ржаво

блестят в лучах заходящей свастики. Совсем недавно в Свердловске были митинги
против постройки очередной церкви на месте какого-то парка. Строительство в итоге
отменили, однако теперь власти планируют снести другой парк... по словам Сони,
находясь в любой точке города, ты можешь за 20 минут дойти до какой-нибудь церкви.
Настолько их здесь много.

Решили из интереса зайти в Храм на Крови. Сто

лет назад на его месте замочили царскую семью.
Ещё на подступах к храму я заметил кучку бомжей,
бухающих на бордюре. Зашли внутрь. Какой-то
полумусор подскочил к моей спутнице и сказал,
чтобы она надела платок и длинное платье. На
стенке рядом с иконами висит киберпанковая
надпись ВНИМАНИЕ, ВЕДЁТСЯ ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЕ.
Ко мне подошла бабка в чёрном одеянии и
протянула штук тридцать картонных иконок с
изображением царской семьи. Говорит, чтоб я
раздал их своим друзьям и знакомым.
 В глубине храма какие-то пятидесятилетние дяди васи подходят к пластмассового
вида статуи Иисуса, садятся на колени и крестятся. Некоторые стоят возле икон и то ли
кланяются, то ли целуют их. Здесь жутко. Всё это похоже на какое-то кино про
душевнобольных... я живу с этими людьми в одной стране... в одном городе и на одной
улице... мы ходим в те же самые супермаркеты и питаемся теми же самыми сырными
продуктами... если дела пойдут так и дальше, то очень скоро я стану похожим на этих
ребят. Вряд ли во времена своей комсомольской юности они предполагали, что
однажды будут стоять на корячках перед статуей какого-то полумифического
персонажа.

Перешёптываясь об увиденном, мы тихонько развернулись и пошли обратно к

выходу. Надеюсь, это был первый и последний раз, когда я по собственной воле
оказался в подобном месте.

Четверг.

Сижу дома и читаю про митинги. В субботу, говорят, будет следующий.

Пятница.

Мы с Соней поехали в Ельцин-центр. Музей первого президента россии.

Разглядываем витрины с личными вещами Бориса Николаевича. У него тут что-то вроде
поля-чудес. Есть всё - от ружей и кинжалов до шлема космонавта. Больше всего мне
понравилась комната с атрибутикой 90-х: денди, дискеты, жвачка, огромные мониторы,
видики, музыкальные проигрыватели... помню, мне было примерно 4 года... я играл в
марио на старом телевизоре, ко мне часто заходили пацаны со двора, так как денди и
сега были далеко не у всех. В 6 лет мне купили первый компьютер. Я играл во второй
варкрафт, старкрафт, нид фо спид андеграунд, первый халф-лайф, первого вора,
мегамена, арканум, диабло... на самом деле я много во что играл – что на денди, что
на пк, однако сейчас уже не так просто вспомнить все тогдашние модные названия.
Меня триггернуло, что это было всего 20 лет назад, однако та эпоха уже официально
является историей и её атрибутика сейчас стоит в музее.

Есть небольшой зал с тогдашним искусством. Мне радостно видеть, что там лежит
тот самый журнал КОНТРКУЛЬТУРА.
 Идём вдоль исторической ленты. Глубоко символично, что после зала с
последними ельцинскими годами следует пустота... десяток метров ничем не
заставленных стен... стыдно, видимо, признавать, что Ельцин никакой не демократор, а
очередной русский царёк в череде прочих. И оставил он после себя такого же жадного
до власти ублюдка.

Больше всего раздражает лицемерие последней комнаты – на огромном экране

говорящие головы вроде жида макаревича зачитывают куски из конституции.
Зачитывают столь пафосно и жеманно, что я чувствую себя неловко, стоя в этом
помещении. Из динамиков меня слащавят монологами о свободе слова и совести, а у
себя в смартфоне я вижу, как мусора недавно отпиздили толпой какого-то парня.

Где были все эти либеральные журналисты, защищавшие ивана говнова, когда
моего друга детства отправили на год в пнд за лишнюю хуйню в кармане? Их не ебут
чужие проблемы, они копошатся, только когда за жопу взяли кого-то из их круга...
сколько людей сейчас сидит из-за наркотиков? Дохуя и больше. Сотни тысяч, бля, живых
людей. Из-за них все эти дырявые сми почему-то не устраивают столько шума.

Я знаю, что меня никто не спасёт в случае чего.

...

...

...

И тебя не спасёт.

...

...

...

И тебя.

...

...

...

Тебя тоже.

...

...

...

И вас, уважаемые.

...

...

...
С новым старым 37-м вас, дорогие россияне!
 Суббота.

Проснулся за пару часов до квартирника. Нужно быстро просраться, помыться и

поесть. Расставил всю свою скромную аппаратуру. Одним из первых пришёл Сёма –
хозяин хаты в Перми, на которой я выступал в апреле. Вы, вероятно, читали о том
квартирнике в предыдущем номере. Сёма теперь работает столяром на заводе. Делает
на станке валы. Он немного прихрамывает, так как недавно уронил себе на ногу какую-
то пятидесятикилограммовую деталь. Он устроился на завод по знакомству через того
интеллигентного мужика Рудольфа, с которым мы втроём бухали несколько месяцев
назад. Сёма получает тридцатку, что, пермским меркам, очень даже солидные деньги.
Это, по правде говоря, единственный гость, которого я жду. Спустя пять часов,
выпроводив последних слушателей, мы сидим с Соней и Сёмой в опустевшей квартире.
Ещё во время выступления я заметил, что Сёма ей приглянулся.

Разговоры о музыке и лингвистике. Сёма недавно пристрастился слушать

Маргинала, так как он сам уже очень давно на довольно-таки высоком уровне
занимается языками. Я был, вероятно, одним из первых, кто в 2015 году стал его
форсить. И примерно в это же время подсел на лекции Дугина, Савельева, а потом и
Головина. Теперь я уже почти ничего не слушаю кроме западной электронной музыки.
Она, по крайней мере, не пытается меня наебать и не требует ничего в ответ.

Сёма пробует перевести мои тексты на французский и эсперанто. По его словам,

это трудно сделать из-за наличия жаргона и некоторой странной лексики. В этих языках,
говорит, нет адекватного эквивалента многим словам и выражениям. Беда ещё и в том,
что иностранцы абсолютно не понимают контекст написанного. По итогу, условный
француз будет читать не тексты Пакета, а странные сёмины переводы.

Сёма подарил мне оригинальную пластинку с речами товарища Сракина.

Приобрёл он её на авито. Продавцом оказался какой-то дед, торгующий всякими
совковыми вещами. Помимо пластинки, он предложил Сёме купить у него
огнестрельное ружьё за 16 000 рублей. На авито, говорит, в открытую огнестрел
продавать нельзя…
 Примерно в четыре утра я пошёл спать в соседнюю комнату. А набуханные Соня и
Сёма легли вместе на диване.

Воскресенье.

Сёме завтра утром на смену, так что уже к обеду он спешно ретировался обратно
в Пермь. Проведя весёлые ночь и утро, Соня сделала мне несколько бутербродов в
дорогу и легла отдыхать под альбомы Брайана Ино. На прощание она подарила мне
футболку УРАЛ... такая вот милота.
 Понедельник и вторник. Эпилог.

На обратной дороге не мог не случиться очередной пиздец. Где-то под Ачинском

(примерно 200 км от Красноярска) взорвался склад боеприпасов. В это время я как раз
проезжал мимо.

(Эта картинка мне чем-то напоминает фотографии гулага)

Подслушав разговоры на перроне, узнал, что на федеральной трассе в районе

Ачинска сейчас огромные пробки, так как люди массово покидают город. Из-за взрывов
наш поезд задержали примерно на час. Пострадавших, для оказания помощи,
перевозят на автобусах в Красноярск.

Маша встретила меня прямо у выхода из вагона. Минуты две стоим в обнимку. Я
рад, что наконец-то вернулся из общества непонятных людей к кому-то родному. На
самом деле меня не ебут ни либеральные митинги, ни строительство православных
храмов, ни взрывы на складах с оружием. С возрастом понимаешь, что ты такой же как
и все обыватель, и не можешь ничего сделать. Смерть в итоге перечёркивает всё то,
ради чего мы здесь дрочимся.

Мне не нужно светлое будущее, колонизация других планет, какие-то научные

открытия… всё это скучно. Вот я сейчас сижу и печатаю на сверхсовременном
компьютере. Ну и что дальше? Стал я счастлив от этого? А ведь недавно подобное
техническое устройство казалось фантастикой. Любые научные свершения перестают
быть удивительными уже в момент их открытия. Это не значит, что нужно агрессивно
отбросить науку и технику, нет, это лишь говорит о том, что ЧЕЛОВЕК КО ВСЕМУ
ПРИВЫКАЕТ.

Посему вера в прогресс кажется мне абсурдной… то, что вчера думалось
прогрессивным, уже сегодня общее место. Людям никогда не узнать «тайны
вселенной», а если б они и узнали, то им тут же стало бы скучно… людям известно
множество законов физики, химии, биологии… но это не делает человека
принципиально счастливее, достижениями науки он лишь накапливает уровень
суперкомфорта…

Если бы завтра доказали существование бога, то бог стал бы общим местом. Кому
нужны все эти суперкомпьютеры и смартфоны, если они есть прямо здесь и сейчас у
каждого? Они нужны разве что каким-нибудь бомжам… но и бомжам они на самом деле
не нужны, ведь у них немного другие потребности… бухнуть у православного храма…
стрельнуть у меня мелочь, когда я прохожу мимо…

Кому нужна демократия? При ней человек точно так же умирает. Точно так же
ощущает принципиальное одиночество и бессмысленность круга смерти-
деторождения. Политический строй – это лишь вопрос количества суперкомфорта.
Сегодня его средне-нормально. Завтра, говорят, будет чуть меньше.

Но вы ко всему привыкнете, пидорашки ебаные, ко всему. Забудьте о будущем,

завтра будет только хуже. Но это самое «хуже» будет казаться вам таким ровно до того
момента, пока вы к нему не привыкнете.

А вы, говноеды, привыкнете, обещаю вам. Не было ещё такого в истории, чтоб не
привыкли.
 У меня есть один лучший друг и я привык к нему.

Я поступил на бюджет в модный университет и привык к нему.

Я встретил первую любовь и привык к ней.

Я лишился с ней девственности и привык к этому.

Я бросил университет, пошёл на работу и привык к этому.

Я бросил работу, начал делать видеоблоги и привык к этому.

Меня бросила первая любовь, я погрустил, а потом привык к этому.

Я сел мамке на шею и привык к этому.

Я начал зарабатывать в интернете, получил возможность не выходить из дома и

привык к этому.

К 23 годам я записал четыре реп-альбома на свою музыку и не ощутил ничего

особенного.

Я стал кем-то вроде андеграунд-реп-звезды и привык к этому.

Мне начали респектовать такие же полузвёзды и я стал воспринимать это как само
собой разумеющееся.

Я скатался по нескольким городам рф, получил новый опыт и продолжить жить

как раньше.

Всё это ровным счётом ничего не значит, как зачитывал Манагер… на этой ноте я
хочу перейти к одному декадентскому роману начала XX века.
 II. Что прочёл и посмотрел.
Михаил Арцыбашев – У последней черты
Роман не является реалистским произведением, я
воспринимаю эту книгу скорее как пример РУССКОГО ДЕКАДАНСА
или СИМВОЛИЗМА. Посему и поговорить я хочу не о сюжетных
нестыковках (которые предугадываются уже в аннотации, что в
одном городе, дескать, произошла волна странных самоубийств),
а о чисто философских рассуждениях автора и его персонажей. Не
могу назвать себя критиком, мне неинтересно энциклопедически
описывать достоинства и недостатки той или иной вещи, гораздо приятнее не
критиковать, а вступать в диалог… пусть даже автор уже давно мёртв, но ведь сегодня
наверняка есть люди, которые разделяют его взгляды, правда? Вот с ними, вспоминая
куски из Арцыбашева, мне и хочется пообщаться. Для начала беседы я хочу
процитировать пламенную речь инженера Наумова после самоубийства Краузе:

– Послушайте, вы!.. Ну, скажите... взгляните в лицо своей собственной жизни...

Только прямо, без страха и готовых слов!.. Неужели вы счастливы? Неужели вам
никогда не приходило в голову, что лучше бы не родиться?.. Неужели у вас в жизни
есть хоть один момент, который вам действительно хотелось бы вновь
пережить?.. Ну, да... минуты хорошие были, но что – минуты?.. Но такое, чтобы всю
жизнь прожить с начала, лишь бы этот момент повторился?.. Ну?..

– Так что же вы хотите от меня?.. Вам зачем эта жизнь?.. Зачем она была
несчастному Краузе, зачем она миллиардам задыхающихся, умирающих, обманутых
людей?.. Зачем?.. Я вижу всю эту бесконечную, нудную историю... От каменного века
до наших дней – борьба и борьба!.. Народы исчезают, рушатся культуры, погибают
искусства, стираются с лица земли города, а мы все идём и идём вперёд, падаем,
задыхаемся, проклинаем, грызём друг друга, как заклятые мертвецы, обливаем своею
кровью и слезами всю землю!.. То воздвигаем пророков, то тащим их на крест, то
верим, то проклинаем, то курим фимиам, то топчем ногами... бьёмся, как рыба об
лед... и зачем же, наконец, это?..

Голос Наумова звучал резко и властно, точно он спрашивал на каком-то

страшном суде.
 – Ради веры в какое-то лучшее будущее?.. Какое?.. Да ведь это же смешно!..
Разве оно может быть?.. Ведь страдание – единственный двигатель жизни и не
одного человека!.. Ведь всё, что движется, всё, что мы делаем, все наши науки,
философии, религии и искусства, всё, что мы так гордо вознесли, точно башню
Вавилонскую, ведь это всё страдание выгнало из нас, как нарыв из гнилого тела!..
Ведь если бы человечество хоть на одну минуточку почувствовало себя счастливым
и удовлетворенным, всё рушилось бы в ту же секунду, потому что никому и в голову
не пришло бы пошевелить рукой, а не то что возиться над какими-то тайнами и
проблемами!.. Всё движется страданием и вечной тоской неудовлетворенности!..
Без них нет жизни, это и есть жизнь!.. Так зачем же это?.. Скажите!

Наумов помолчал, точно и в самом деле ждал ответа. Он даже переводил свои
блестящие глаза с одного лица на другое. Никто ему не ответил. Михайлов
пристально смотрел на огонь, Арбузов, широко расставив ноги и опустив тяжелую
лобастую голову, упорно не спускал глаз с лица Наумова.

– И никто не скажет! – опять заговорил инженер, – а если скажет – солжёт,

потому что не знает и знать не может, как бы ни хотелось уверить себя, что знает
и верит. От трусости, от растерянности выдумали себе богов, ближних и дальних,
высокие слова и туманные идеалы... весь этот пышный арсенал полной
беспомощности, нечто вроде тех бумажных драконов, с которыми китайцы
выступали против французских пушек!.. Жизнь, как картечь, в клочья разносит и
бумажные страшилища, и самих китайцев, а они только удивляются... Как же так:
так страшно, так пышно, а никто не боится!.. Бедные дикари!.. И никому из них в
бедную голову не придёт, что это только чучела из бумажки.

– Ни богов никто не видел, ни царствия небесного представить не может, ни

бессмертия души вообразить... Что ж делать?.. Швырнуть свои чучела?.. Нет, надо
сделать другие: золотой век, торжество пролетариата, будущее принадлежит
социализму!.. С новыми бумажными чудищами выступаем на бой!.. Вот, наконец, во
что уперлись тупые и трусливые лбы, которым страшно взглянуть правде в глаза,
страшно очутиться вдруг одним, с голым фактом в руках!..

Голос Наумова зазвучал настоящей ненавистью.

– Им не понять, что социализм и пролетариат только мгновения этого

безграничного будущего, что золотой век не может просуществовать трёх дней,
потому что опаршивеет и надоест всем до смерти, до того же отчаяния, потому
что и в золотом веке будет то же непонятное будущее... тот же недоуменный
вопрос: ну, хорошо... золотой век... а дальше?.. А потом?.. И опять-таки зачем же,
зачем, в конце концов?..

Наумов задохнулся от напряжения, сжал кулак и заговорил спокойнее и глуше.

– Этот вопрос никогда не перестанет мучить людей. А если бы и перестал,

если бы, наконец, узнать всё... есть такой рассказ "О великом знании"...
полуфантастический, иронический рассказ... Там некий человек продал душу черту за
то, чтобы знать всё... И узнал!.. И на другой же день пошел, засунул голову в
помойную яму и так и сдох!.. Автор не говорит почему, что он узнал?.. Но ведь это
так и есть, так и должно быть: ведь если узнать всё до конца, до самого последнего
слова, то ведь тогда-то и наступит последний ужас уже полного, конечного
бессмыслия! Тогда уже окончательно и навсегда не для чего и незачем будет жить!..
И в самом деле, останется одно: пойти и засунуть голову куда попало, хоть в
помойную яму, чтобы только ничего не видеть, не слышать, не понимать и не
знать!..

Наумов опять замолчал, кусая губы и странно бегая взглядом по сторонам.

– Допустим, – заговорил он снова и уже совсем обычным голосом, – что это не

так, когда разверзнутся небеса и сам Господь Саваоф предстанет перед нами во всей
славе своей, и узнаем мы все, то тут-то и обнаружится такой смысл, какого мы и не
предчувствовали, такие цели, о которых слабым своим человеческим умом и
предполагать не могли, и тут сразу всё разъяснится и наступит полное и хотя
совершенно бесцельное, но фактическое блаженство...

Но на что же оно нам "тогда"?.. Ведь я человеческим разумом от него

отказываюсь!.. Ведь я, как человек, запутался в бессмыслии, и, как человек, я никогда
не выйду из него! Что же мне до того, что дух мой там воссияет, как звезда
утренняя, когда я тут, в смраде бессмыслия и муки, задыхаюсь, как собака!.. А тем
паче, если бессмертия, как на грех, и вовсе не окажется, то что мне в том, что кто-
то, когда-то, где-то воссияет!.. Да ведь я того, кто воссияет, даже и представить
себе не могу!..

Да будь он проклят!.. Что мне до того, что какой-то там Иван Иванович в
четыреста биллионном столетии будет ходить в голубых ризах и пальмовой веткой
обмахиваться? Он будет в голубых ризах с пальмой прохаживаться, а я буду тут,
сейчас, как собака издыхать в грязи и мерзости?.. Да не хочу я этого вовсе!.. Не
только не хочу страдать и жить для этого Ивана Ивановича, а пропади он пропадом!
Пусть сдохнет он со своими пальмами и блаженствами!.. Если я по отношению к нему
чего и хочу, так только одного: чтоб ему и вовсе не родиться!..

Наумов засмеялся со злостью.

– Так чего же вы хотите от меня, кроме ненависти?.. Я толкнул Краузе на

смерть?.. Ну, да... я!.. И вас толкну, и весь мир толкнул бы, если бы мог, с
наслаждением великим!.. И, толкнув, знал бы, что, кроме утоления своей ненависти,
я еще и величайшее благодеяние окажу миллиардам миллиардов несчастных
существ, которые где-то там, в тумане вечности, ещё ждут своей очереди, чтобы
причаститься у чаши страданий человеческих!

Голос Наумова сорвался и смолк. Он, видимо, сам страдал, до наслаждения

страдал той нестерпимой болью, которую рисовал перед собой и слушателями. На
него было жутко смотреть, и видно было, что даже грудь у него подымается и
расширяется мучительно и трудно от страшных сил ненависти и злобы, которых он
не может излить так широко, чтобы захлестнуть ими весь мир.

Он схватил стакан и долго пил, почти захлебываясь, красное вино.

– Н-да, – сказал Арбузов, – расписал!.. Да застрелился бы ты там, инженер

проклятый! – вдруг выкрикнул он со страшной злобой. – Поди ты к черту!.. Идём по
домам!.. Нечего тут... А то я или убью кого-нибудь, или сам... Идем!..

Роман написан после первой русской революции, за несколько лет до начала

Великой войны. Нужно ли здесь что-то комментировать? У меня есть мысль сделать на
свою музыку спокен-ворд альбом с цитатами из этой книги. Я бы мог привести сейчас
ещё парочку подобных речей от других персонажей, но, боюсь, на цитирование уйдёт
половина журнала.

К «Прекрасной России Будущего» у меня примерно те же претензии. Ну вот

скинули вы пуклера, а дальше-то что? Человеческую природу не изменить одной лишь
политикой, которая, как я сказал выше, для простого человека обозначает лишь меру
суперкомфорта. Но у вас, либералов, и тех, кто себя так называет, подобная цель и не
стоит… вы лишь хотите (ради себя самих) увеличить количество противоречащих друг
другу прав и свобод… вы хотите, например, получить в стране реальную свободу
совести, но при этом боитесь мусульман… хотите свободу слова, но затыкаете рот
нацикам и совкам… говорите об одинаковых правах и свободах для граждан, забывая,
что в действительности люди очень и очень не равны… серьёзная проблема ещё и в том,
что большинство из вас не является юристами или историками и плохо представляет
себе историю появления «либерализма»… вы ничего не знаете о естественном праве…
не понимаете в чём отличие ПРАВА от СВОБОДЫ. То бишь зачастую не имеете каких-
либо теоретических представлений о том, ЗА ЧТО ЖЕ КОНКРЕТНО ВЫ БОРЕТЕСЬ. И такое
у вас абсолютно со всем.

Я говорю это не для того, чтобы как-то принизить сегодняшнюю российскую

оппозицию и возвеличить пуклера. Нет, я лишь хочу сказать, что всё это хуйня. Выборы,
митинги, коррупция, взрывы домов, проёбанная экология… ваша жизнь ничего не стоит,
вы умрёте, дай бог, в 60 лет от какой-нибудь старческой болючей телесной проблемки,
обгадитесь, почернеете и понесётесь в землю, принадлежащую мафии от ритуального
бизнеса.

Наумов прав, что счастья нет… счастье – это, может, одна только минута, а потом
начинается привыкание к новым условиям. Отвечая на его вопрос «Вам зачем эта
жизнь?», я бы сказал, что нужна она только по инерции… человек, как заведённая
игрушка, жутко идёт вперёд, пока не споткнётся или не застопорится об стенку. На
самом – это не люди совершают самоубийства (потому что у них нет свободы воли), это
лишь внутренние и внешние обстоятельства так сталкивают между собой материю, что
она меняет своё состояние. Это не ты подумал и накинул верёвку на шею, это верёвка
накинулась на шею при помощи рук осознающего себя мяса.

Говоря о будущем Ивана Ивановича из двадцать второго века… мне нет до него
совершенно никакого дела… если мне безразличны даже соседи по лестничной клетке,
почему же я должен заботиться о том, как будут жить чьи-то потомки? Сам-то я вряд и
заимею детей. Да и почему меня должно волновать будущее моих детей… всё равно
они когда-нибудь помрут… поэтому у нас так и выходит, что размножается лишь
наиболее приспособленная часть популяции, а все лишние исчезают. Ты не прошёл
природный отбор. Но и что ж с того? Вы тоже не прошли. По имеющимся научным
сведениям, сама эта вселенная не прошла… звёзды не будут горечь вечно.
 – Всё умирает! – с какою-то мрачной верой ответил Наумов. – Всё растет,
достигает полного расцвета и умирает. Таков закон. Почему дух человеческий вы
исключаете из этого закона?.. Рано или поздно настанет время, когда ум
человеческий, достигнув зенита, пойдет вниз и станет, как туман над болотом. Все
надоест человеку!..

Неужели вы думаете, что можно вечно тешиться борьбой друг с другом,

вечно менять свои крошечные правительства, вечно малевать картинки, вечно
лечить больных, вечно писать книжки, вечно лепить статуэтки, вечно строить
театрики, вечно влюбляться, вечно копать землю, вечно лепить кирпичи... вечно
жить и жить!..

Поймите, ведь прежде всего это скучно и глупо!.. Наступит момент, когда
опустеет поле человеческой деятельности... Люди для развлечения начнут
стрелять друг в друга, будут массами топиться, вешаться, бросаться со скал...
Матери станут с тоской зачинать и вынашивать младенцев, никому не нужных,
никому не интересных... ни одна не поверит, что ее ребёнку предстоит какая-то
необыкновенная красивая судьба... в колыбели, ею наполненной, она будет видеть
только грядущее несчастье, будущие муки, болезни, идиотизм, вырождение!.. И они
апатично откажутся рожать или будут бросать рожденных на том месте, где
родили!..

Хочется заметить, что это проблема лишь урбанизированного человечества. В

Африке плодят по 7-8 детей на свинобабу. Сельских индийцев вообще никто не считает…
чем образованнее человек, тем яснее он понимает, что единственную отведённую ему
жизнь лучше потратить на себя, чем на рост и воспитание очередных унтерменшей.
Описываемое выше вырождение – это, скорее, проблема лишь отдельно взятой
европейской цивилизации. Остальные народы и по сей день активно размножаются.

– А все-таки у меня есть вера, доктор!.. – кричал он, тщетно стараясь

оторваться от забора. – Пусть я пропал... пусть мне конец тут... пусть я сопьюсь
совсем, а всё-таки я верю! Верю, доктор!.. Во что бы то ни стало верю! Я в
человечество верю, доктор!.. В народ!.. В прол... пролетариат!.. Вперёд, подымайся,
рабочий народ! - фальшиво заорал маленький студент. - Будущее принадлежит
народу, доктор!.. Я пролетарий, доктор, я - бедный, нищий Чиж, никому не нужный
Чиж... но этот Чиж верит, доктор!.. Твердо верит! Верю!.. Отречёмся от старого
мира!.. Давайте споём, доктор!.. Отречёмся от ста-арого ми-ира... Пойте, доктор!

– Идём лучше спать, – старался увести его доктор Арнольди.

– Куда?

– Домой.

– Домой?.. У меня нет дома, доктор!.. Отречёмся от старого мира-а, отрясём

его прах с наших ног... Доктор, а я вас всё-таки...

Дирижировавший невидимым хором Чиж вдруг выскользнул из рук доктора,

сделал какое-то нелепое па, поскользнулся обеими ногами вперед и сочно сел в грязь.
Доктор Арнольди с трудом поднял его, опять надел фуражку, окончательно мокрую
и грязную.

– Ну, будет, идём!

Чиж посмотрел, как бы протрезвившись, замолчал и, усиленно сопя, как-то

боком, потому что доктор слишком высоко держал его под руку, зашагал дальше.

– А здорово я пьян! Ну, и наплевать! Погибать, так с музыкой, доктор!..

Правильно?

– Правильно, правильно! – устало согласился доктор Арнольди.

– Потому что всё равно, доктор... всё равно!.. Разве это жизнь?.. Разве я
человек?.. Погибаю, доктор... конец...

И Чиж вдруг заплакал, спотыкаясь, скользя и размахивая руками.

Значительную часть повествования персонажи романа проводят в КУТЕЖЕ. Ходят

на пикники, бухают в пивных, ебут малолеток… в этом, собсна, и есть процесс жизни –
развлекайся, пока позволяет здоровье, и поменьше работай. Все они: социалисты,
нигилисты, гедонисты, провинциальные актрисы, старые заёбанные хрычи – живут
попойками и развратом. Красиво быть монахом на вершине горы, живущим в
одиночестве уже тридцать три года и не проронившим ни слова… в реальности же
человек при таком образе жизни тихонько съезжает с катушек.

Что такое норма? Норма – это когда ты можешь родить и обеспечить потомство.
Вполне строгий критерий. Не можешь – ну, значит, ты неправильное животное, которое
забраковала природа. В романе, что интересно, я не припомню ни одного ребёнка. Мир
Арцыбашева – это мир взрослых людей, которые устали от жизни, глубоко в ней
разочаровались и ничего уже не ждут. Единственный ребёнок в этом произведении
рождается мёртвым.

Человечество положило массу труда, принесло неисчислимое число жертв, с

неимоверным трудом заложило фундамент огромного, колоссального здания… на
кровавых волнах донесло нас до этой точки и передало нам всю свою великую
работу… в надежде, что мы благодарно примем это драгоценное наследие и понесём
дальше, а тут… извольте видеть… какие-то разочарованные субъекты на свой риск
и страх начинают ныть: ничего не нужно, всё ерунда, и вы, великие умы, принесшие
себя в жертву, были просто-напросто идиоты!.. Идиоты! — засмеялся Чиж этому
абсурду, но смех его был невесел.

Да, время великих проектов подошло к концу… скажите, что человечество начнёт
завтра колонизировать Марс, и я, листая на сосаке новости, подумаю об этом не больше
минуты. Почему бы, например, вместо этой идеалистской хуйни, не сделать хотя бы так,
чтобы я имел гарантированную возможность не сдохнуть с голода? Однако такие как я
не нужны обществу, обществу нужны пенсионеры, одинокие матери, беспризорники,
инвалиды, сумасшедшие, солдаты-срочники, охранники, мусора, чурки всех сортов… в
конечном счёте, я уверен, что Марс будет колонизирован таким же вонючим быдло́ м,
что и Сибирь. И жизнь в этих ваших марсианских садах будет настолько же
киберпанковая.
 Роман Сенчин – Дождь в Париже
Когда тебе за сорок и ты живёшь в КЫЗЫЛЕ (это
немного ниже Красноярска), то вряд ли ты будешь мечтать
о чём-то высоком… какое-то время назад главный герой
этой книги хотел оказаться в Париже… ну и шо же – на
старости лет его желание сбылось. Все дни пребывания во
Франции он просидел в номере отеля, выходя на улицу
лишь за бухлом. Примерно так же я провёл неделю в
Москве – сидел на матрасе с тараканами, читал Сенчина на
сверхсовременном сенсорном ноутбуке и иногда выходил
за продуктами в супермаркет, за кассами которых стояли
чернявые узкоглазые женщины. Когда-нибудь природа окончательно заменит нас всех
хачами-трюкачами, белая цивилизация со всеми своими науками и философиями
наконец-то сдохнет, численность обезьянок, в свою очередь, тоже значительно
подсократится, и затем оставшиеся в живых будут воевать между собой за пресную воду
и всё ещё действующие источники электроэнергии.

Продай, купи, продай, купи… конец цивилизации заложен уже в самом её

основании – вы не можете бесконечно производить товары и стимулировать спрос,
планета обладает конечным количеством ресурсов, в то время как ваше дрочево на
график ВВП не имеет предела. АППЕТИТЫ РАЗБЛЯДЕВШЕГО ХОМО САПИЕНСА
НЕВОЗМОЖНО УМЕРИТЬ.

Проблема героя Сенчина в том, что он, так сказать, не хочет крутиться кабанчиком.
Даже не то что крутиться – он, бля, не хочет приложить даже малейшие усилия. Не
пользуется выпавшими ему шансами (далеко не у каждого россиянина есть родня в
Прибалтике), довольствуется малым (сидит-пердит в диван с банкой пива, пока жена
мутит бизнес), безответственен к собственной семье (оставил сына на воспитание
матери). Такой вот сибирский Обломов. Понятно, что когда он вернётся обратно в
Кызыл, он не переедет к родственникам… будет и дальше сидеть с бутылкой, смотреть
в стенку и вспоминать молодость. Жизнь хуйня, да, остаётся только бухать. Однако дело
тут вовсе не в жизни, дело исключительно в характере конкретного человека.

Интересно описание феномена так называемой «пидорашки в пидорашке», когда

в отдельно взятом регионе рф (в данном случае Тыве) творится криминальный ад и
геноцид русских людей. Хотя со стороны малых народов, конечно же, по-животному
правильно изгонять со своей родной земли русаков. К чему это в итоге приведёт –
покажет лишь дальнейшая история, а покамест можно наслаждаться глубоким
лицемерием российской власти, которая радеет за русских в Прибалтике и на востоке
Украины, и кладёт при этом огромный хуй на тех из них, кто проживает в «наших»
национальных окраинных республиках.

Евгений Алёхин – Рутина

Читается как блог в ЖЖ. То есть там много
подробностей личной жизни (с кем бухал, кого ебал), но
отсутствует какая-либо мораль. Если бы эту книгу не
называли художественной, то у меня не было бы никаких
претензий. Ну а так – хуле, НАЗВАЛСЯ ПИСАТЕЛЕМ, ЗНАЧИТ
СООТВЕТСТВУЙ.

Должен, опять же, сказать, что у меня нет большого

желания критиковать, хочется вступить в диалог. Но в
данном случае вступать в диалог не с кем. Главным героем
романа мог бы быть мой сосед по подъезду или одногруппник. О чём мне говорить с
ними? Сравнивая Алёхина с Сенчиным, можно выделить несколько недостатков:

1. У Алёхина очень простой язык. Это, может, и хорошо, когда ты с кем-то

чатишься, но от художественного произведения всё-таки ждёшь каких-то красивых
словесных оборотов. Помимо отсутствия морали, текст лишён ещё и ЭСТЕТИКИ.

2. Как я сказал выше – в тексте отсутствует вскрытие каких-либо СОЦИАЛЬНЫХ

ПРОБЛЕМ, НЕТ ФИЛОСОФИИ, НЕТ МОРАЛИ. Нет, толком, концовки. Если Сенчин говорит
о реальных общественных бедах (Зона затопления, Ёлтышевы), то здесь идёт лишь
описание разного рода БЛЯДСТВА.

3. Зацикленность на себе. Вне «тусовки» роман мало кому может быть интересен.
Не сомневаюсь, что некоторым фанатам макулатуры понравился данный опус, так как в
нём содержится множество личных подробностей, однако за пределами круга
поклонников этот текст воспринимается лишь как очередной рассказ о чьих-то
васянских бытовых делах.
 В принципе, мне уже пару лет назад стало ясно, шо «макулатура» это своего рода
бренд, под маркой которого выходит множество аудиовизуальной продукции – репы,
клипы, сериалы, фильмы, книги… однако за такой разноплановой деятельностью
угадывается не многогранность таланта господина Алёхина и господина Сперанского, а
лишь желание срубить бабла… что, впрочем, не осудительно. Разочаровательно, но не
осудительно.

Фёдор Достоевский – Вечный муж

Тема куколдства одна из основных тем Достоевского.

Его первая повесть БЕДНЫЕ ЛЮДИ описывает как раз жизнь
типичного куколда по имени МАКАР ДЕВУШКИН. Герой
романа упоённо строчит письма своей возлюбленной, но та
в итоге женится на другом. А Макару остаётся лишь
тихонечко скулить и трясти кулачком.

Другой знаменитый куколд – Лев Мышкин. О нём я уже

писал ранее в статье «Искусство унтерменшей».

Павел Павлович Трусоцкий – он же «вечный муж», куколд в квадрате. Даже

осознав своё куколдство, не может с этим ничего сделать. Он бухает, ебёт проституток,
находит себе новую жену, но всё равно остаётся в роли рогатого скота.

Павел Павлович вдруг, совсем неожиданно, сделал двумя пальцами рога над
своим лысым лбом и тихо, продолжительно захихикал. Он просидел так, с рогами и
хихикая, целые полминуты, с каким-то упоением самой ехидной наглости смотря в
глаза Вельчанинову. Тот остолбенел как бы при виде какого-то призрака. Но
столбняк его продолжался лишь одно только самое маленькое мгновение;
насмешливая и до наглости спокойная улыбка неторопливо появилась на его губах.

– Это что ж такое означало? – спросил он небрежно, растягивая слова.

– Это означало рога-с, – отрезал Павел Павлович, отнимая наконец свои пальцы
от лба.

– То есть... ваши рога?

– Мои собственные, благоприобретённые! – ужасно скверно скривился опять

Павел Павлович.
 Оба помолчали.

– Храбрый вы, однако же, человек! – проговорил Вельчанинов.

– Это оттого, что я рога-то вам показал? Знаете ли, что, Алексей Иванович,
вы бы меня лучше чем-нибудь угостили! Ведь угощал же я вас в Т., целый год-с, каждый
божий день-с... Пошлите-ка за бутылочкой, в горле пересохло.

Боб Блэк – Миф о правах человека, Упразднение работы

Безусловно, то, о чём он пишет, невесть какое

открытие. О том, что «права человека» это просто
философский концепт, я слышал ещё лет в 17 на
первом курсе университета. То, что работа – это
современный аналог рабства, не знают, пожалуй,
только фанатичные социалисты, мозолисто
дрочащие на ПРАВО И ОБЯЗАННОСТЬ ТРУДИТЬСЯ.

Описанная мной унизительная система доминации подчиняет себе

большинство женщин и подавляющее большинство мужчин половину их активного
времени – причем десятилетиями, большую часть их жизни. В определенном смысле,
неправильно называть нашу систему капитализмом, или демократией, или – еще
хуже – индустриальным обществом; ее настоящие имена – фабричный фашизм и
офисная олигархия. Всякий, кто называет этих людей "свободными" – или дурак, или
врёт. Ты это то, что ты делаешь. Если ты делаешь скучную, тупую, монотонную
работу, скорее всего ты сам станешь скучным, тупым и монотонным.

Последнюю строчку можно напечатать на листе А4 и вывесить на своём рабочем

месте, чтобы поскорее с него убежать. Есть ещё аналогичная фраза Ивана Смеха – ЕСЛИ
МУЗЫКАНТ СЛУШАЕТ ГОВНО, ТО ОН РАНО ИЛИ ПОЗДНО САМ НАЧИНАЕТ ДЕЛАТЬ ГОВНО.
 Наталья Мещанинова – Комбинат Надежда
Кино о жизни простого норильского быдла́. Основная тема
фильма – звериная атомизированность россиян, живущих в
условиях заполярья в самом грязном городе планеты. Когда вы
в конец заёбываетесь от жизни в средней полосе рф, то просто
вспомните о жителях Магадана, Салехарда или Норильска… если
мы живём в аду, то эти люди находятся где-то в самых глубоких
его впадинах. У меня есть мнение, что эти города служат для
остальной россии неким мотивационным примером, дескать, ты, конечно, живёшь в
говне, однако тебе так только кажется – в этой стране нет дна и всегда можно упасть
ещё ниже. Просто представьте, что для норильчан такой индустриальный город как
Красноярск это ЮЖНЫЙ КУРОРТ.

Дарья Жук – Хрусталь

Фильм примечателен тем, что в нём репер Хаски трогает
мужика за жопу… по сюжету один из героев фильма выходит из
армии «сукой», о чем недвусмысленно напартачено чуть ниже
его спины. Роль модного репера заключается в том, что он
работает тату-мастером, который перебивает этому мужику
нехорошую надпись… при всех имеющихся связях репера Хаски,
довольно странно, что он получил именно такую роль…

На самом деле главный момент фильма заключён в философском

противопоставлении МОДНОГО ЗАПАДНОГО ТЕХНО И ШУМА ПОСТСОВЕТСКОГО
ЗАВОДА. Очевидно, что все западные музыкальные страшилки о жестоком
индустриальном обществе не идут ни в какое сравнение с реальным бытием на шумном
производстве… у меня недавно по этому поводу была ещё такая строчка:

Я НЕ СЛУШАЮ ВАШ МОДНЫЙ БРИТАНСКИЙ ИНДАСТРИАЛ И ЯПОНСКИЙ НОЙЗ

ПОТОМУ ЧТО Я И ТАК ЖИВУ, БЛЯ, ВОЗЛЕ ЗАВОДА

Понимаете ли вы, в чём тут шутка юмора, господа хорошие? В моём предыдущем
опусе про поездку в Москву у меня ещё была мысль, что заместо концертов всех этих
шумовиков, куда дешевле и разумнее было бы просто спуститься в метро…
 III. Музыкальная археология
Один из самых частых вопросов на квартирниках:

ПАКЕТ, А ЧТО ТЫ СЛУШАЕШЬ??

Отвечая на это, хочется немного рассказать, каким образом я нахожу музыку:

Во-первых, я пользуюсь англоязычной википедией – в ней, в отличие от

отечественной, есть подробная информация о каждом интересующем меня
музыкальном жанре. В концовке большинства статей чаще всего есть список из 15-20
основных имён. Просто берёшь и поочерёдно их включаешь.

Во-вторых, для нахождения похожей музыки, я, очевидно, использую ласт.фм –

для этого там есть специальный раздел. Вбиваешь название нравящегося музыканта и
затем слушаешь ВСЕХ, кого сайт выдаёт в качестве «похожих».

В-третьих, я использую discogs.com. Это огромная база всех когда-либо

выходивших альбомов. Вбиваешь нужные тебе теги, например:

Electronic, Rock, Germany, Synth-pop, 1980s. Потом копируешь выданные названия

в гугл и слушаешь. Таким же образом я раньше находил музыку для семплов. Вбиваешь,
допустим:

Folk, World, & Country, Electronic, France, Folk, 1970s. И далее так же копируешь
полученные название в гугл. Чаще всего подобную старую музыку можно найти на
ютубе (западные люди, очевидно, всё заливают в основном туда), либо в вк или на
какой-нибудь яндекс-музыке. А ещё можно пользоваться рутрекером, хотя там,
конечно, есть далеко не всё.

В основном я слушаю электронную музыку – техно, хаус, эйсид, эмбиент,

даунтемпо… реже, классическую – Чайковский, Рахманинов, Прокофьев, Шостакович…
вокал в данном случае является лишь необязательным инструментальным
дополнением. Песня - это, скажем так, музыка для мещан. Для восприятия любого
серьёзного искусства необходим некоторый культурный опыт, которого у быдла́,
очевидно, нет. Поэтому и приходится по-скотски слушать лишь ПОНЯТНЫЕ СЛОВА НА
РОДНОМ ЯЗЫКЕ, наложенные на БУМ-БУМ-БУМ, так как ЯЗЫК МУЗЫКИ (как и язык
кинематографа, художественного искусства и прочего) простому люду непонятен и
оттого не вызывает у него ответной эстетической реакции.

Почему именно электронная и классическая музыка? Потому что в подавляющем

большинстве случаев её пишут одиночки. Люди, играющие в группе – фашисты, так как
устанавливают между собой иерархию. По-настоящему свободный artist работает один.
Он сам себе фюрер.

Перечислю конкретные имена:

Ceephax Acid Crew – младший брат Squarepusher’a, человек пишет

ностальгический эйсид, для начала стоит послушать альбом United Acid Emirates (какое
эстетское название), если понравится, можно заценить Ceeland, ну а дальше по вкусу.

Burial – пишет (писал) ЮК гараж, стоит послушать оба альбома нулевых Burial и
Untrue.

Boards of Canada – знаменитый даунтемпо-дуэт, иногда их в шутку называют

первым вапорвейв-проектом, так как они ещё в конце 90х стали использовать старые
телевизионные семплы. На мой взгляд, наиболее интересны альбомы Twoism, Music
Has the Right to Children и Geogaddi.

Daedelus – любителям американского хип-хопа нулевых он должен быть известен

как автор музыки, с которой Мадлиб срезал семпл для культового трека МФ Дума
ACCORDION. Для всех остальных это довольно заёбистый, задротистиый, внимательный
к микромоментам IDM’щик. Как-то раз я пил с другом под музыку Дэйдлэса, и он сказал,
что этот парень, походу, просто выёбывается перед другими IDM’щиками своим
высочайшим скиллом семплинга. Рекомендую послушать в оригинале тот самый семпл
аккордеона, это очень красиво – трек называется Experience. Для начала знакомства
советую послушать трек Red-Tail & Peregrine. Потом, если понравится, остальное.

Brian Eno – классический эмбиент. Под его музыку можно спать, отдыхать,
смотреть в окно или стенку, думать о чём-то, писать тексты… альбомы: On Land, Discreet
Music, Music for Airports, Thursday Afternoon, Neroli. Это фактическое воплощение идей
Сати о салонной музыке. Это не то, что нужно слушать, это музыка, под которую нужно
просто заниматься своими делами, как под шум дождя за окном.

Shlohmo – что-то среднее между эмбиентом и инструментальным хип-хопом.

Одна из вариаций идей Сати. Альбом - Dark Red. Потом можно послушать остальное.
 Dollkraut – техно/хаус с вокалом. Послушайте треки Valium и Rollercoaster. Потом
прочее.

Delroy Edwards – типичное техно, рекомендую к прослушиванию трек For club use
only.

Oliveros, Dempster, Panaiotis (это три разных человека) – то, что называется
контемпорари классик. На самом деле мне трудно объяснить в чём с философской
точки зрения заключена разница между контемпорари и эмбиентом, поэтому я бы не
стал выёбываться терминами и просто назвал бы это фоновой музыкой. Альбом – Deep
Listening. Лично мне больше нравится вторая его половина.

Konflict – классическая группа драм-энд-бейса. Слушать трек Messiah.

Volatile Cycle – дуэт, играют нейрофанк. Трек – Wrench.

Ash ra temple – классическая группа краутрока. Если понравятся Jenseits и le

berceau de cristal, то можно и остальное.

Trisomie 21 – группа колдвейва. Трек - Le Fête Triste.

Drexciya – классический техно-коллектив. Заводной трек – Darthouven Fish Men,

потом по вкусу остальное.

Autechre – классический IDM-коллектив. Пример типичного звука – Gelk.

F Ingers – коллектив дарк вейва (эфиреал вейва). Альбом - Awkwardly Blissing Out.

Vektroid (или MACINTOSH PLUS) – то, что музыкальная критика называет одним из
первых вапорвейв-проектов. Слушать, собсна, вот это трек –リサフランク420 / 現代の
コンピュ. Потом, при желании, можно и остальной альбом.

Selofan – греческий синти-поп. Трек - For Real.

Blawan – пост-дабстеп. Трек – Potchla Vee. Потом остальное.

Fakear – арабозвучащий инструментальный хип-хоп, даунтемпо. Для начала

слушать Morning In Japan.

Squarepusher – один из создателей дрилл-энд-бейса. Трек - Port Rhombus, потом

остальное.
 Aphex Twin – один из создателей дрилл-энд-бейса, куда более модный и
попсовый. Начать стоит с альбома drukqs.
Bogdan Raczynski – очень злой дрилл-энд-бейс. Альбом - Boku Mo Wakaran.
Особенно охуенен трек под номером 18. Под такую музыку хочется убить человека.
4 Позиции Бруно – довольно презрительно отношусь к их трекам с вокалом, и
терпимо к тем, что без него. Начните с трека Вий под Стаффом. Как-то раз жена после
ссоры выгнала меня ночью из съёмной квартиры и я довольно долго шёл домой к
мамке под этот трек. Также интересен проект Ты23, а у Пореза на Собаке неплохие
клипы.
Ясно, что это далеко не все имена. Отталкиваясь от имеющегося списка можно
находить в гугле аналогичную музыку. Также подобную музыку можно отыскать на
лейблах Warp Records, Ninja Tune, Planet Mu и прочих.
 Послесловие к третьему выпуску.
С каждым годом мне становится всё очевиднее, что эта страна не переживёт XXI
век. Я такой же россиянин, как и все остальные, и посему не могу отгородиться от
проблем кухонной русофобией, что, дескать, все эти беды происходят с какими-то
злыми пидорашками, а не со мной. Нет, когда ебанёт, то волна насилия и
несправедливости коснётся абсолютно всех слоёв общества, а не только так
называемых «дорогих россиян». Вы не спрячетесь в Коричневом городе за высокими
зарплатами и ровно выложенной плиткой. Не спрячетесь в горящей сибирской тайге. То,
о чём я говорю, касается ВСЕХ, КТО ЖИВЁТ ЗДЕСЬ НА ПОСТОЯННОЙ ОСНОВЕ.

ВСЁ – это не когда кучка хипстеров выносит пуклера из кремля и начинается

гражданочка. Нет. ВСЁ – это когда наводнение тут, взрыв там, радиоактивное
загрязнение здесь… ВСЁ – это кислотные дожди, сгоревшие (сожжённые) леса,
отравленные реки, разъёбанная инфраструктура, искусственная еда, подростковая
наркомания, засилье чужаков с враждебной культурой…

Мы, жители городов (особенно крупных), в той или иной мере являемся
индивидуалистами. Каждый сам за себя. Что объединяет меня и моих соседей по
лестничной клетке? Разве что нас одинаково раздражает шум перфоратора с верхнего
этажа… встретившись вживую со своими слушателями, я не нашёл почти ни одного
единомышленника. Все пришедшие – люди очень разные, зачастую с
противоположными характерами и увлечениями. Им не о чем говорить друг с другом.
И даже ещё страшнее – ИМ ВООБЩЕ НЕ ХОЧЕТСЯ ДРУГ С ДРУГОМ ОБЩАТЬСЯ. Они боятся
друг друга.

Ведь что такое «другой человек»? У меня свои проблемы, я вижу мир из своих
глаз, трогаю его своими руками, какое мне дело до кого-то ещё… так тяжело общаться с
людьми… кажется, будто бы вот-вот наступит тупая пауза и вам уже будет нечего сказать
друг другу.

И она наступает.