Буддизм в России - 1

А.
Терентьев
Буддизм в России –
царской и советской
(старые фотографии)
Издание А. Терентьева
Санкт-Петербург
2014
УДК 294.3
ББК 63.3(2)6
Т 35
Терентьев А. А. Буддизм в России – царской и советской (старые фотографии) : [на рус., англ. яз ] /
А. Терентьев. – Санкт-Петербург: издание А. Терентьева, 2014. – 484 с.: ил.
ISBN 978-5-901941-39-3
Фотоальбом А. Терентьева «Буддизм в России – царской и советской», продолжающий выставку Гос.

Музея истории ГУЛАГа «Репрессированный буддизм», – это коллекция 454 старых фотографий, с конца
XIX века до горбачёвской «перестройки». Помещённые в контекст исторического повествования,
фотографии дают возможность прикоснуться к забытому уже быту российского буддизма, воочию
увидеть десятки сметённых с лица земли старинных храмов Бурятии, Калмыкии и Тувы, взглянуть в
глаза выдающимся духовным учителям прошлого.
Как в волшебном зеркале, старые фотографии показывают нам расцвет буддизма в России, где к 1917
году было около 150 буддийских монастырей и более 20000 духовных лиц, одетых в бордовые одежды
монахов тибетской традиции. Затем в этом же зерцале непостоянства мы видим, как все монастыри
закрываются, разрушаются, а буддийских монахов расстреливают или сажают в тюрьмы... После
Великой Отечественной войны буддизм реанимируют с помощью немногих выживших в сталинских
лагерях лам, и светоч Дхармы полвека тлеет в двух маленьких монастырях Бурятии, чтобы вспыхнуть
с новой силой после краха советского тоталитаризма в 1988–1989 годах. Книга рассчитана на всех
интересующихся духовной историей нашей страны.
О выставке «Репрессированный буддизм»

На выставке «Репрессированный буддизм» в Музее ГУЛАГа (май-октябрь 2014) представлены фото-
и видеоматериалы, иллюстрирующие быт бурятского, калмыцкого и тувинского народов конца XIX
– первой трети ХХ в., период гонений на буддизм и репрессий в отношении духовенства, а также
последующего за этим контролируемого властями возрождения буддизма в России. Через реплики
религиозных изображений – танка – из собрания Российского этнографического музея, бытовавших
в Бурятии в конце XIX – начале ХХ вв., посетитель знакомится с морально-этическими нормами
и основными философскими положениями буддизма. «Репрессированный буддизм» – первая
масштабная выставка, посвященная гонениям на буддистов в советское время.
Gmig.ru
© А. Терентьев
© Владельцы фотографий, указанные в подписях к фотографиям
A. Terentyev
Buddhism in Russia –
Tsarist and Soviet
(old photographs)
Published by A. Terentyev
Saint-Petersburg
2014
УДК 294.3
ББК 63.3(2)6
Т 35
Terentyev A. Buddhism in Russia – Tsarist and Soviet (old photographs). – Saint-Petersburg: Published by A.
Terentyev, 2014. – 484 р.
«Buddhism in Russia – Tsarist and Soviet», A. Terentyev’s photo-album, continues the «Repressed Buddhism»
exhibition by the State Museum of the History of Gulag - and includes a collection of 454 old photographs, dat-
ing from the end of the 19th century to Gorbachev’s «perestroika». Placed in the context of the historical nar-
rative, the photographs provide an opportunity for a glimpse into the already forgotten daily life of traditional
Buddhism in Russia, a chance to witness dozens of long-extinct Buddhist temples of Buryatia, Kalmykia and
Tuva, to look into the eyes of outstanding spiritual masters of the past.
As if in a magic mirror, the old photos show us flourishing of Buddhism in Russia, where, by 1917, there were
about 150 Buddhist monasteries and more than 20,000 clerics dressed in maroon Tibetan tradition monks
robes. In the same mirror of impermanence, we can then see how all these monasteries are closed, demolished
and how Buddhist monks are shot or imprisoned... After the Second World War, Buddhism is revived by the
few lamas who survived through Stalin’s purges, the cresset of Dharma is smoldering for half a century in two
small monasteries in Buryatia, only to flare up brightly again after the collapse of Soviet totalitarianism in
1988–1989.
The book is provided with the English language summary, all photographs have English captions. The article by
Prof. Jeffry Hopkins The Kalmyk Contribution and some other materials are also given in English.
© A. Terentyev
© Owners of photographs indicated in captions.
ISBN 978-5-901941-39-3
Посвящается моему учителю, дост. Жимбе-Жамсо Цыбенову,
выжившему в кошмаре сталинских лагерей,
и тысячам бурятских, калмыцких и тувинских лам,
которые там не выжили.
Содержание
Предисловие.......................................................................................................7
English summary...............................................................................................13
1. Появление буддизма на территории России....................................20

1.1. Калмыкия.....................................................................................................25
1.2. Бурятия.........................................................................................................29
2. Российский буддизм в XIХ – нач. ХХ в.............................................33

2.1. Бурятия.........................................................................................................33
2.2. Калмыкия.....................................................................................................44
2.3. Урянхайский край (ныне Тува/Тыва).....................................................48
2.4. Петербургский буддийский храм...........................................................56
3. Период от революции 1917 г. до 1929 г. ............................................74

3.1. Калмыкия.....................................................................................................74
3.2. Бурятия.........................................................................................................48
3.3. Тувинская народная республика............................................................104
4. Завершение разгрома буддизма в СССР...........................................106

4.1.Тува................................................................................................................106
4.2. Бурятия.........................................................................................................111
4.3. Калмыкия.....................................................................................................127
Дж. Хопкинс. Калмыцкий вклад в развитие буддизма на Западе...........131
4.4. Разгром буддологии...................................................................................139
5. Эпилог: Осколки разбитого вдребезги.............................................143

Калмыкия............................................................................................................161
Тува.......................................................................................................................164
Расширение географии буддизма..................................................................168
Альбом / Plates.........................................................................................191
1. Бурятия............................................................................................................196
2. Калмыкия........................................................................................................394
3. Тува..................................................................................................................428
Индекс имён.......................................................................................................457
Индекс названий храмов.................................................................................472
Список сокращений..........................................................................................476
Библиография....................................................................................................477
Буддизм в России
Предисловие
«Буддизм», конечно же, значит для людей разное: для кого-то это основа миро-
воззрения, для кого-то – маркер национальной или этнической принадлежности,
для кого-то – образ жизни, идеология, просто вера, наконец. По моему убежде-
нию, учение Будды в его сердцевине – наиболее глубокое (антидогматический
подход «взаимозависимого возникновения»), нравственно здоровое (антиэгои-
стическая установка «бодхичитты») и наиболее важное, что только может быть,
для осознания смыслов нашей жизни – а ведь от этого осознания зависят и выбор
нашего жизненного пути и наше счастье. Притом буддизм не претендует на моно-
полию истины, а значит, не несёт в себе семени вражды типа евангельского «кто
не со мной, тот против меня» (Матф. 12:30), перефразированного в большевист-
ское «кто не с нами – тот против нас!»1.
Восхваляя буддизм, я не хочу принизить другие религии или учения – ведь, как
когда-то сказал Эдвард Конзе, «в каждой большой религии есть всё то, что есть в дру-
гих больших религиях» – и плюсы и минусы. Совершенно верно, те же «мудрость и
сострадание» (главный «брэнд» буддизма) есть и в христианстве, и в исламе, и вне ре-
лигиозных доктрин, но важны акценты: в буддизме эти вещи стоят на первом плане,
в чистом виде, без каких-либо оговорок или условий, вроде тех или иных «символов
веры» или идеологий, и – более того, – указан путь к их реализации. И мне кажется,
что, наподобие того, как вкус котлет зависит «от количества положенного в них лука»,
экзистенциальная важность и релевантность других учений зависят от того, «сколько
в них мудрости и сострадания» (то есть – буддизма J).
Может быть, поэтому, когда я узнал о физическом уничтожении при Сталине
всех буддийских монастырей в нашей стране (а их, оказывается, было примерно
полторы сотни) и об истреблении почти всех буддийских монахов (из прибли-
зительно 20000 выжили в сталинских лагерях, по-видимому, меньше шестисот),2
1
Этот момент мне кажется особенно важным буквально для выживания человечества в нынешнюю эпоху
глобального конфликта авраамических цивилизаций – иудео-христианской и мусульманской. Каждая из
них опирается на дуалистическое разделение добра и зла, истины и не-истины и прочие дилеммы, исходя-
щие из принципа исключённого третьего, согласно которому есть только одна истинная религия. Из этого
следует трагический конфликт «истинных» религий: чтобы спасти ближнего от геенны огненной, с точки
зрения искренне верующего мусульманина или христианина, необходимо обратить его или в ислам или в
христианство соответственно.
2
Из приблизительно 15000 буддийских священнослужителей, имевшихся в Бурятии в 1920-е гг., вернулись
из лагерей и дожили до 1948 года только 565 (Национальный архив Республики Бурятия, фонд Р-248с., оп.4,
д.68, л.32. – См: Ванчикова Ц.П., Чемитдоржин Д.Г.. История буддизма в Бурятии: 1945-2000 гг. Улан-Удэ:
Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. С.58.) В Калмыкии и Туве дело обстояло ещё хуже – туда после войны вернулось
не более нескольких десятков бывших лам из приблизительно 8000.
7
предисловие
я был глубоко потрясён и решил когда-нибудь рассказать то, что сумел узнать
об этой истории – так родился замысел этой книги. Альбом был почти готов для
издания к 1990 году (конечно, не в СССР), но тут началась «перестройка», по-
явилась возможность выводить буддизм из подполья, публиковать книги – и это
издание затормозилось больше, чем на четверть века. Только в конце 2013 г., когда
Гос. Музей истории ГУЛАГа привлёк меня к работе над выставкой «Репрессиро-
ванный буддизм», – появилась возможность наконец доделать и выпустить в свет
эту работу.
Вообще, о том, что буддийская традиция существует и в СССР, я узнал только в
1973 г., через несколько лет после того, как начал интересоваться духовными уче-
ниями – йогой, буддизмом, христианством и т.д. Это было как откровение – ока-
зывается, можно поехать в Забайкалье и увидеть живое воплощение сказочной
Индии, не покидая пределов страны (а поехать в Индию обычному советскому
человеку было всё равно что полететь на Луну). Как я впоследствии узнал, акаде-
мик Ф.И. Щербатской, видимо, так же был пленён российским буддизмом: вот он
что пишет об Агинском дацане Бурятии:
«...всё, что происходит в Аге, есть, по всей видимости, полнейшая копия того,
что происходило в VII веке в Наланде»3.
Теми же чувствами был переполнен ученик Ф.И. Щербатского М.И. Тубянский,
впервые приехавший в Бурятию:
«…главное ощущение, которое я испытал ещё в первый день автомобиль-
ной поездки, при виде издали – Загустайского дацана, что я в Индии, да ещё в
Древней Индии. Всё это создало во мне в первый же день состояние настоящей
зачарованности…»4
Приехав в Бурятию впервые в 1978 году в поисках духовного наставника, и я
испытал те же чувства. Правда, у меня было ещё и другое – чувство опасности:
«Имей в виду, – наставлял меня Владимир Монтлевич (я попал в 1975 г. работать
на его место в Музей истории религии и атеизма после того, как за принадлеж-
ность к буддийской группе Дандарона его выгнали с работы и посадили в пси-
хушку), – как только ты сойдёшь с трапа самолёта в Улан-Удэ, – за тобой станет
наблюдать КГБ. В Бурятии всё ещё 30-е годы». Так оно и было, как я узнал впо-
следствии...
Необходимость прятаться от КГБ и властей, от идеологической цензуры созда-
вала для буддийских духовных искателей того периода совершенно особую атмос-
феру напряжения (и романтического героизма!) – особенно после свежего ещё
в памяти суда 1972 г. над ламой Дандароном и его учениками – у нас шла особая
игра с «органами», с периодическими допросами, задержаниями, опасностью по-
терять работу, если не хуже, – и всё это продолжалось вплоть до светлой эпохи,
3
Архив РАН (ПФ РАН). Ф. 208. Оп. 3. Д. 685. Л. 27. Письмо Ф.И. Щербатского из Агинского дацана С.Ф.
Ольденбургу, 3 августа 1907 (возможно, это 1917 г., дата нечёткая). Цит. по: Андреев А.И. Поверженные да-
цаны // Он же. От Байкала до священной Лхасы. Санкт-Петербург-Самара-Прага: Агни, 1997. С. 232.
4
Из письма М.И. Тубянского С.Ф. Ольденбургу из Урги, от 29 октября 1927 // Архив СПб.ФИВРАН (ныне
Институт восточных рукописей. – А.Т.). Ф.138. Оп.1(1927). Д.88 Л.20 об. Цит. по: Андреев А.И. Поверженные
дацаны… С. 301.
8
принесённой Горбачёвым, – когда стало можно говорить правду и не прятать свои

убеждения даже от собственных детей. С 1989 года, когда, наконец, разрешили
регистрировать буддийские группы и общества, для буддийских народов России
началась новая эра. Но до неё во всей стране дожили всего несколько лам старого
поколения – последним в 1996 г. умер мой учитель Ж.-Ж. Цыбенов. Но эта книга –
о прошлом времени, до перестройки.
Материалы альбома включают больше сотни фотографий из моей личной кол-
лекции, которую я собрал приблизительно за 12 лет ежегодных поездок по Буря-
тии и Туве в 1978-1990 гг., а также фотографии, переснятые в музеях и архивах
Улан-Удэ, Читы, Агинского, Кызыла и Ленинграда.
По мере возможности я пополнял собрание фотографий и в последующие годы,
и сейчас в нём около 800 старых фотографий, относящихся к периоду до 1989
года. Собрание это неровное – доминируют фотографии из Бурятии. Это и понят-
но: во-первых, Бурятия была всё-таки цитаделью буддизма – там было намного
больше лам и монастырей, чем в Калмыкии или Туве. Во-вторых – калмыки, прак-
тически, утратили свои архивы при депортации. Когда в один зимний день 1943
г. весь калмыцкий народ погрузили в теплушки, дав час на сборы, – понятно, что
всё богатство, все документы храмов остались на местах. А когда после смерти
«отца народов» калмыкам разрешили вернуться, они не нашли ни единого здания
храма (за исключением стен каменного Хошеутовского хурула), не говоря уже о
том, что было внутри этих храмов...
В этой связи я очень признателен Эльзе Петровне Бакаевой и Галине Шира-
повне Дорджиевой, предоставившим для этого издания ряд фотографий по Кал-
мыкии. Несколько старых открыток по Калмыкии любезно позволил переснять
владелец питерского антикварного магазинчика «Старый альбом».
Что касается Тувы, – там с буддизмом, похоже, произошло что-то ещё худшее,
чем в Калмыкии. Тува была присоединена к Российской империи (в статусе про-
тектората) только в 1914 г. Со времён гражданской войны и до 1944 г. она была как
бы независимой – вроде нынешних Абхазии и Южной Осетии. Пока мне не из-
вестны более или менее подробные исследования относительно разгрома буддиз-
ма в Туве, но результаты я видел сам: ни в одной юрте, ни в одном доме в Туве (за
исключением жилищ двух бывших лам – Коджугета и Оюна Люндупа) я не увидел
НИ ОДНОГО буддийского предмета – даже открытки с изображением Будды или
белой раковины. Как мне рассказывали тувинцы, – за хранение таких вещей в
период правления Токи (тувинского мини-Сталина) грозила суровая расправа.
Расспросить подробнее было не у кого: лама Коджугет уже умер, когда я при-
ехал; лама Оюн Люндуп умер до моего второго приезда; лама Генден Цырен (по-
тувински Кенден Сурен) был застрелен безумцем в Иволгинском дацане; больше
никого из старых лам мне найти не удалось. Буддийское духовенство в Туве было
уничтожено почти поголовно. Очень надеюсь, что тувинские исследователи ког-
да-нибудь напишут подлинную историю этого периода.
Немного тувинских фотографий удалось добыть только в архиве Тувинского
краеведческого музея имени 60 богатырей и в Питере – в архиве Географического
общества и Российском Этнографическом музее (РЭМ). Также я признателен кол-
9
легам из Тувинского музея, которые в этом году по моей просьбе отсканировали

и прислали для данного альбома ещё несколько важных фотографий.
Однако найти фотографии было ещё полдела, ведь надо было их идентифи-
цировать. К сожалению, подавляющее число материалов такого рода в музеях и
архивах оказались или не аннотированными или очень поверхностно аннотиро-
ванными. Ни в описях, ни в других документах зачастую не указывалось, что изо-
бражено на снимке, не говоря уже об имени фотографа и дате съёмки. Особенно
сложно было с именами лам – единственной опорой здесь оставалась память ста-
рых информаторов – по Бурятии подавляющее число отождествлений смог сде-
лать дост. Ж.-Ж. Цыбенов. Его идентификации всегда были точны. Я пытался ра-
ботать и со старыми ламами Агинского и Иволгинского дацанов, но вскоре понял:
если не знает Жимба-Жамсо, – не знает никто. Однако и он мог узнать далеко не
всех, а иногда знал только прозвище сфотографированного ламы, например: «Ун-
дур-лама». Подлинное имя и годы жизни мне зачастую так и не удавалось разуз-
нать, а жаль – некоторые из безыменных образов весьма впечатляющи, светятся
умом и знанием и наверняка были достаточно известными людьми. Тем более,
что фотографии многих замечательных учителей Бурятии до нас не дошли. Я ре-
шил всё же включить в этот альбом ряд таких неотождествлённых фотографий –
может быть, другие исследователи разгадают их имена.
То же самое с храмами: есть ряд фотографий дацанов, хурулов и хурэ, названия
которых установить мне не удалось. Я тоже включил их в альбом – для будущего.
Технические замечания
В подписях под фотографиями я указываю название, которое даю сам данному

изображению, если оно отличается от названия, данного в соответствующей описи
музея или архива, где хранится оригинал фотографии. Если на обороте фотографии
были подписи, – они приводятся курсивом (переводы монгольских подписей вы-
полнил А. Сазыкин). Также я привожу номер фотографии, под которым она числит-
ся в моём архиве, без общей сквозной нумерации работать с большим количеством
фотографий было бы невозможно.
Имена и технические термины я старался сохранять в той транскрипции, в ко-
торой они используются бурятами, или калмыками, или тувинцами, – обычно они
слегка отличаются и, конечно, не совсем похожи на тибетское лхасское произноше-
ние. Поскольку правописание этих имён и названий ещё не устоялось, встречают-
ся разночтения в их правописании даже внутри отдельных буддийских регионов,
которые я не пытался унифицировать и приводил в том виде, в каком они были в
соответствующих источниках. Так, в транскрипции тибетских названий бурятских
дацанов я ориентировался в основном на их написание в книге: Г.-Д. Нацов. Мате-
риалы по ламаизму в Бурятии. Часть 2. Улан-Удэ, 1988. С.172–174.
10
Благодарности
Эта книга – плод участия многих людей, и прежде всего я благодарен моему по-
чившему в 1996 г. Учителю – бурятскому ламе Жимбе-Жамсо Цыбенову, который
не только ввёл меня в буддийское учение, но и кое-что рассказал о том, каким был
бурятский буддизм в его время – дост. Жимба-Жамсо был для меня источником
вдохновения и богатейшим (хотя и лаконичным) кладезем информации о людях,
дацанах и событиях, отражённых на старых фотографиях.
Затем хочу поблагодарить тех многих бурятских, калмыцких, тувинских и русских
людей, кто дарил мне фотографии, положившие начало этой коллекции и замыслу
об издании этого альбома. Это были и друзья, такие как лама Цеван Дашицыренов,
фотограф Леонид Пшеничников, калмыцкие учёные Э.П. Бакаева и Г.Ш. Дорджи-
ева, тувинская исследовательница М.В. Монгуш, а иногда – совсем малознакомые
люди, как, например, М.А. Воронин, владелец антикварного магазинчика «Старый
альбом». Из ленинградских буддистов особенно я признателен за предоставленные
фотографии А. Бреславцу и В. Монтлевичу, а также историку А. Андрееву.
Также я благодарен фотографу Олегу Полещуку, который ездил со мной в Сибирь
для пересъёмки фотографий в бурятских и тувинских музеях – большая часть пу-
бликуемых здесь фото – это сделанные им отпечатки. Жаль, что он не дожил до их
публикации. Сбор материалов в музеях был для меня сильно облегчён благодаря
английскому издателю Лоуренсу Кингу, который оказал мне в то время финансовую
поддержку, – этот альбом я собирался издать в его издательстве, ибо в СССР это
было, конечно, невозможно. К сожалению, обстоятельства у г-на Кинга изменились,
и в 1989 г. он отказался от завершения этого проекта.
Очень сердечно и понимающе ко мне отнеслись сотрудники всех музеев и архи-
вов, в которых я тогда, в 1980-е годы, работал, – это фотоархивы
Государственного Музея истории религии и атеизма в Ленинграде (ныне Государ-
ственный Музей истории религии, ГМИР);
Бурятского объединения музеев в Улан-Удэ (ныне Национальный музей Респу-
блики Бурятия);
Читинского областного краеведческого музея (ныне Забайкальский краевой кра-
еведческий музей имени А.К. Кузнецова);
Тувинского республиканского краеведческого музея им. 60-ти богатырей (ныне
Национальный музей им. Алдан-Маадыр Республики Тыва);
Музея этнографии народов СССР (ныне Российский этнографический музей,
РЭМ);
Географического общества Союза ССР (ныне Русское географическое общество,
РГО);
Центрального гос. архива кино-фото-документов г. Ленинграда (ныне Централь-
ный государственный архив кинофотодокументов Санкт-Петербурга).
Ещё хочу выразить глубокую признательность тем, кто помог осуществить этот
проект на его последней стадии: особенно Вадиму Сидорову, который потратил два
месяца жизни на безвозмездное компьютерное ретуширование фотографий, вошед-
11
ших в этот альбом; если бы не он, – альбом стоил бы вдвое дороже, так как рету-
ширование – работа весьма дорогостоящая. Также я признателен тем, кто оказал
непосредственную финансовую помощь в публикации этой книги: Шаджин-ламе
Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче и Администрации Центрального хурула Калмыкии
“Золотая обитель Будды Шакьямуни”, лично министру образования и науки Респу-
блики Тыва, академику РАЕН и РАСН Каадыр-оолу Алексеевичу Бичелдею и руко-
водителю Службы по охране объектов культурного наследия (памятников истории
и культуры) Республики Тыва, доктору религиоведения Ульяне Павловне Бичелдей,
музыканту и мыслителю Борису Гребенщикову, а также основательнице и главному
врачу клиники тибетской медицины “Наран” Светлане Чойжинимаевой.
Благодарю коллег и друзей за ценные консультации: по Бурятии – С.Б. Бардалее-

ву и Н.Б. Бадлаеву; по Калмыкии – Э.П. Бакаеву и Г.Ш. Дорджиеву, по Тыве – д.и.н.
М. В. Монгуш, а также шамана и поэта, д.ф.н. М. Б. Кенин-Лобсана, с которым мы
подружились в годы, когда я работал в Туве. Коллеги помогли мне исправить мно-
гое, но, наверное, не всё... вина за оставшиеся ошибки, конечно, моя.
И должен принести извинения за ещё один дефект этой работы: в бурной жизни
последней четверти века не все мои документы, относящиеся к периоду пересъёмки,
сохранились, – и в некоторых случаях я не смог восстановить в памяти, где именно
переснимал те или иные фотографии, и не могу указать их источник.
Также благодарю Елену Уиттакер (Elena Whittaker), которая перевела на англий-
ский язык подписи к фотографиям, и Марио М. Вестпхала (Mario M. Westphal) за
эффективную поддержку при работе с его замечательной компьютерной програм-
мой iMatch, без которой моё копание в тысячах фотографий заняло бы годы...
Данная работа является не новым историческим исследованием, а скорее собра-

нием материалов. В изложении истории я по большей части опираюсь на опубли-
кованные работы коллег5, и только изредка дополняю их собственными находками,
сделанными в архивах или в полевых исследованиях.
5
Так, для Бурятии на сегодняшний день наиболее полно материалы представлены в коллективной моногра-
фии под ред. Ц.П. Ванчиковой «Земля Ваджрапани»; по Калмыкии – в работах Э.П. Бакаевой и Г.Ш. Дорджи-
евой; по Туве – в книгах М.В. Монгуш и О.М. Хомушку. Наиболее полный общий обзор советского периода
подавления буддизма даёт книга московского историка Ф.Л. Синицына «Красная буря» – см. Библиографию.
12
English language summary
English language summary of the Introduction.
It was not possible for me to give the full English language translation of all Russian texts
and documents, due to the shortage of time I was able only to offer a brief introduction to
the History of Buddhism in Russia and to provide short captions under the photographs.
Also the English Language reader can look at the article by Prof. J. Hopkins on The Kalmyk
Contribution to the Western Buddhism, and occasionally meet some biographical tips in
the bulk of the Russian text. For easier identification the English inclusions are given in
different colour.
A. Terentyev
A Brief History of Buddhism in Russia

Transl. into English by Tom Dykstra (USA)
The Tibetan form of Buddhism that first spread to Russia in the seventeenth and eigh-
teenth centuries when the nomadic Mongol tribes of Oirats (present-day Kalmyks) and
Buryats migrated to the lower reaches of the Volga and to the east of Lake Baikal. Much
later another mass of Buddhist practitioners joined Russia when the tsarist government an-
nexed Tuva (a region west of Lake Baikal and north of Mongolia) and made it a protector-
ate of the Yenisei province. Besides some fractions of Altai and Evenk peoples also joined
local Buddhist practices. Although the Buryats, Kalmyks, and Tuvans all shared a com-
mon religion, within each group Buddhism evolved independently. The result was distinct
national systems of monasteries (Buryat datsans, Kalmyk khuruls, and Tuvan khure) and
separate national ecclesiastical structures.
Buddhism had been known among the western Mongolian Oirat tribes of Derbets and
Torguts since the thirteenth century, but it did not become widely practiced by them until
the beginning of the seventeenth century. During the second half of that century these
tribes migrated to the region of the lower Volga and Don, created the Kalmyk khanate, and
made Buddhism its official religion. The Oirats arrived on Russian territory with nomadic
monasteries (khuruls) consisting of three or more tents. Stationary monasteries quickly
began to appear. One of the earliest was Darkhan-Dorzhin-kit (Russian Семь Палат or
«seven chambers») built before 1616 in the region of present-day Semipalatinsk. Others
followed, including Ablain-kit (1656), Botoktukhan-kit (1670), Dzhalin-obo, Ohirtukhan-
kit, and Tsagan-sume. In 1771 as a result of persecution by the tsarist government the
bulk of the Kalmyks fled back to Dzungaria (in present-day China). The 11258 families
of Kalmyks who remained in Russia were resettled along the Ural, Terek, and Kuma riv-
ers. Not counting the khuruls that migrated out of Russia in 1771 with the mass of the
Kalmyk people, by the end of the eighteenth century fourteen Buddhist monasteries re-
mained among the Kalmyks.
Religious leaders among the Kalmyks were called «lamas,» while the remaining religious
individuals – monks and novices – were khuvaraki (singular khuvarak). The Buddhist
church was decentralized and each hurul had its own head Lama called Bagsha. There were
13
Buddhism in Russia
three ranks of khuvaraki: mandzhi, getsul’, and geliung. Since the beginning of the eigh-
teenth century advancement through these ranks was controlled by a system of monastic
education: a young mandzhi would study for five years to reach the first monastic rank of
getsul’, after which eight more years of education would be required to reach the rank of
geliung. Finally there would be five to seven more years of study, generally completed by
the age of thirty.
It is interesting to observe that it is apparently among the Kalmyks that for the first time
in world history we find a legal system requiring universal compulsory education for chil-
dren. This is prescribed in section seven of the second chapter of the law code promulgated
in the reign of khan Dondok-Dashi (1741–1753):
If any of the sons of the noble people shall not be taught reading and writing in todo
ueeg [the Oirat alphabet], then the father shall pay a three-year-old horse as a fine and the
son shall be given to a teacher for instruction. The fine for the same offense from a person
known to society: a three-year-old sheep. From a commoner: fifteen kopecks6, and the son
is given to instruction just as in the above situation. If he does not educate his son before age fif-
teen, he will be punished for this.
Buddhism penetrated the area east of lake Baikal at around the same time. The first
reports of the Buddhist cult among the Buryats come from Moscow in 1647 (by the
Cossack captain K. Moskvitin). By 1741 eleven «lama temples» and 150 lamas were
registered in Transbaikalia. Agvan Puntsok, a Tibetan was the head lama. (Historians
frequently cite an ukaz of Empress Elizabeth from 1741 officially recognizing Buddhism
in Russia, but so far we have been unable to discover evidence of this among the collec-
tions of state documents.)
The first Buryat temples (sume) were composed of yurts and traveled along with their
nomadic parishioners. Not until approximately 1753–58 did the first wooden Buddhist
temple begin to be built – the Tsongol datsan (later called Khilgantuiskii). The head of
the monastery was Damba Darzha Zaiaev7 (1711–1777), an aide and disciple of Agvan
Puntsok.
The wooden buildings of Gusino-ozero (Goose Lake) datsan were probably built a little
later. It was founded by Lubsan Zhimba Akhaldaev, who had been educated in Tibet.
A rivalry between these two Buryat monastic centers continued up to the beginning of
the nineteenth century, at which time the tsarist administration recognized the priority of
the Goose Lake datsan. The head of that monastery was given the title «Bandido Khambo
Lama» of all Buryat datsans. The title consists of a Mongolized pronunciation of Sanskrit
pandita meaning «learned» and Tibetan khenpo-lama meaning «head lama». Until this
time both leaders of the rival groups carried the title Bandido Khambo Lama.
6
A ‘kopeck’ is 1/100 of a Russian ruble. – A.T.
7
It is funny to note the recent claim of the present nationalist-minded Buryat Head Lama Ayusheev, who says that
Buryats received the Dharma not from Tibetans, because the 1st Buryat Khenpo Zaiaev received the Teachings «in
his first incarnation from the Buddha Kashyapa, and in his 2nd incarnation – from the Buddha Shakyamuni»(! See
http://savetibet.ru/2008/03/26/ayusheev.html )
14
By 1846 144 buildings in 34 monasteries had been built in Buryatia, and the number of
clergy was increasing rapidly. While there were just 150 Lamas8 in 1741, by 1796 there were
700, and in 1831 there were 4,637.
The Russian government tried to put a stop to the development of Buddhism among
the Buryats as part of its efforts to facilitate the Christianization of the region. In 1853
it forbade the building of new datsans other than the already existing 34 in a law titled
«Regulation Concerning Lamaist Clergy in Eastern Siberia». It also attempted to limit
the growth of the number of lamas by stipulating that only one lama per 200 parishio-
ners would be tax-free. This would have resulted in a limit of 285 «established lamas,»
and the remaining thousands of clergy would be taxed just like ordinary peasants. As
a practical matter, however, the 1853 law was not actively enforced because the govern-
ment had plans for expansion in the East and was afraid of stirring up too much dissat-
isfaction among the population of this key region. And so Buryat Buddhism continued
its rapid growth.
This growth was facilitated by the establishment of a system of uninterrupted Buddhist
education. After the appearance in Buryatia of Buddhist faculties of tsannit (philosophy),
completion of such a course of studies became obligatory for the clergy of datsans. The
base curriculum lasted for fourteen years, beginning after two years of primary educa-
tion. It included the following themes: fundamental theories of knowledge and logic in
the third and fourth years; the system of Buddhist paths of development (paramita) in the
fifth through ninth years; in-depth study of the teaching of emptiness (madhyamaka) in
the twelfth and thirteenth years; and an introduction to monastic discipline (vinaya) in the
fourteenth year. The fourteenth year was not the end, for a complete course of study in
monastic discipline would take eight years. Those who completed the entire program took
exams leading to the rank of gabzha, equivalent to a doctorate.
In addition, a person who completed the tsannit program could go on to study in the
tantric program. In Buryat tantric datsans after ten years one could receive the title of
zhedrimba, i.e., attain the first of two ranks of Vajrayana. Ten more years after that were re-
quired to receive the rank of zogrimba which signified complete mastery of the techniques
of meditative control of the sources of internal energy. This highest level of perfection was
given the honorary title of Dorzhezinba (Sanskrit: Vajradhara).
The Buryats expended a tremendous amount of effort and material resources in order to
import a mass of treasured literature from Tibet, China, and Mongolia, and to adopt many
living traditions from Tibetan Buddhism. One of these traditions was Tibetan medicine.
In 1869 in the Tsugolsky datsan the official teaching of Indo-Tibetan medicine began (it
had been practiced informally since the eighteenth century). By the end of the nineteenth
century it had attained such success that doctors of Tibetan medicine Tsul’tim (Aleksandr)
Badmaev (d.1873) and his younger brother Zhamsaran (Petr) Badmaev (1810-1920) trav-
eled to St. Petersburg and treated famous people and even the imperial family.
In 1878 in the Aginsk datsan the school Duynkhor-Kalachakra was founded, marking
the final stage in the building of a system of higher education following the Tibetan model.
Book printing and publishing developed quickly. In 1887 there were already twenty-
8
In Buryatia all those, who dwell within the monasteries, even before full gelong ordination are named ‘Lamas’.
15
Buddhism in Russia
nine publishing houses, which together managed to publish around 2,000 titles in the Ti-
betan and Mongol languages until their demise under the Communists in the 1930s.
In Kalmykia, located far closer to the center of Russia than Buryatia, the tsarist govern-
ment took a much more active role in trying to prevent the spread and growth of Bud-
dhism. At the end of the eighteenth century, after the independent Kalmyk khanate was
swallowed up and after the out-migration of most Kalmyks to Dzungaria, the «Kalmyk
steppe» was transformed into one of the administrative regions of Russia. It was placed
under the authority of the military governor of Astrakhan, and its Buddhist church was
also completely subjected to government control. The church’s head, the Shadzhin-Lama,
or «Lama of the Kalmyk people,» received his salary from the government.
The tsarist administration attempted to restrict the spread of Buddhism through its
«Regulation on the Administration of the Kalmyk People» of 1838, which limited the num-
ber of clergy to 2,650 in 76 khuruls at a time when the real number of clergy was 5,270 and
the real number of khuruls was 105. Nine years later the «Regulation» of 1847 reduced
the legal limits to 1,656 clergy and 67 khuruls. Nevertheless, the first choira – a school for
education of Kalmyk clergy -- was opened in 1907, and in 1908 the second such school was
opened. After 1910 the Baksha-Lama of the Don Kalmyks, Mynko Barmanzhinov, opened
a third choira. Thus the position of the Buddhist church was well established right up to
the time of the Revolution.
In 1914 another Buddhist people joined Russia. The Tuvans were the only Turkish peo-
ple who confessed Buddhism, and they became subjects of the tsar when Russia annexed
Tuva and made it a protectorate named Uriankhai, after the fall of the Manchurian dynasty
in China. At the time of annexation there were already twenty-two Buddhist monasteries
(khure) and about 4,000 lamas and khuvaraki in the Uriankhai province. About half of the
lamas lived not in monasteries but as householders with families.
Stationary (as opposed to nomadic) Buddhist monasteries began to be built in Tuva in
the 1770s. The greatest of these at the turn of the century were Erzinsk (founded 1772),
Samgaltaisk (1770), Oiunnarsk (1773), Upper-Chadan, and Lower-Chadan (1873). The
Buddhist clergy of Tuva was subjugated to the Buddhist church of Mongolia. Many khure
had schools in which children were given an elementary religious education. Tuvans usu-
ally sought higher theological education in Mongolia.
By the beginning of the twentieth century Russia was interested in strengthening its ties
in the East, and it especially wanted to establish direct contact with the theocratic govern-
ments of Mongolia and Tibet. Toward this end, a Buddhist temple was built in St. Peters-
burg. The construction and operation of this temple was overseen by Agwan Dorzhiev
(1853-1938), the outstanding Buryat lama who was nominated as a dabate-partner to a
young 13th Dalai Lama, gained his confidence and acted as representative of Tibet in Rus-
sia. Working closely with him was D.-D. Itigelov (1853-1924), who occupied the post of
Bandido Khambo Lama from 1911 through 1918. Itigelov’s body was exhumed in 2002
in accordance with his will and found to be incorrupt, which is considered by many Bud-
dhists to be evidence that he had attained the highest level of holiness.
Educated Kalmyk and Buryat lamas began to cooperate with Russian orientalists, and
the resulting Buddhological school began to take a leading position in worldwide scholar-
16
ship. It was led by F. I. Shcherbatsky (1866–1942), who in 1905 traveled to Mongolia to

meet the thirteenth Dalai Lama. At this time Buddhism also began to exert an influence
on Russian creative intelligentsia: Bal’mont translated into the Russian language The life
of Buddha, and the Roerih family traveled to Tibet. Certain mystical ideas, extracted from
Buddhism, penetrated later even into the OGPU (predecessor of the KGB). A circle for the
study of the Kalachakra, one of the most treasured doctrines of Vajrayana Buddhism, was
established there with the help of G. I. Bokii, head of the Special Section (department of
cryptography). At the Institute of Oriental Studies in Leningrad in 1928 a new Institute of
Buddhist Culture was created, but it did not survive the Stalinist terror. In 1937 almost all
of its scholars were arrested.
The vortex of post-revolution political struggle sucked in the Buddhist church. Some la-
mas participated in attempts to create a «pan-Mongol»movement. The Kizhinga lama Sandan
Tsydenov established the so-called «Bulagat» theocratic movement, and the schism that had
begun at the end of the nineteenth century between reform-minded («Renovationist») and
conservative clergy grew even sharper. The Renovationist party headed by A. Dorzhiev was
prepared to cooperate with Soviet authorities for the sake of saving religion, to seek parallels
between the teachings of Buddha and Marx, and to eliminate the inequalities of property own-
ership among monks. The conservatives wanted everything to remain as it was.
However, at the beginning of the 1930s, as the period of ‘collectivization’ began, it be-
came clear that the real question was whether the Buddhist clergy could survive at all, and
even the Renovationist party’s program was set aside in the face of new tragedies. Lamas
were stripped of the right to own land, and taxes on them were increased so much that
for many it was impossible to stay in the monasteries. Arrests and pogroms began, during
which works of art and literature were mercilessly destroyed. By 1935 approximately one
third of Buryat datsans were empty because all of the clergy had either fled or been impris-
oned or executed. In 1936 the remaining ones were closed and the lamas were arrested as
«enemies of the people» or «Japanese spies».
An analogous process took place in Kalmykia and the formally independent Tanna-
Tuva. In Kalmykia over the period 1917-1937 79 khuruls were liquidated. The cancella-
tion in 1943 of Kalmyk autonomy and the genocide-like resettlement of the Kalmyk people
to Siberia left no one willing or able to stop the destruction of temples and Buddhism in
Kalmykia. In Tanna-Tuva, supposedly «independent» since 1921, at first the church was
untouched, and in 1928 the Malyi Khural (parliament) even passed a law proclaiming Bud-
dhism the state religion. This apparently provoked the destruction of religion that began in
1929 and intensified in 1930 by Resolution II of the Plenum of the Central Committee and
TsKK ARP «On the Lamaist Question». According to eyewitnesses, they started to come
for the lamas systematically: at first they took the upper levels of the clergy, then the next
level down, and so on until all had been removed.
In Tuva, as in Kalmykia, all of the temples were burned to the ground. And if among the Kalmyks
nevertheless there remained one stone building – the stone Khosheutov khurul of the Tiumen
princes – in Tuva there remained only remains of the one-meter-thick walls of the Chadan khure.
The very small portion of Buddhist manuscripts, sculpture, and tapestries which were
saved ended up in Moscow and Leningrad museums, making them the richest collections
in the world of Buddhist art.
17
Buddhism in Russia
At the end of the 2nd world war Stalin softened his attitude toward religion, and this was
reflected in the government’s relations with Buddhism. Taking into account the patriotic
activities of Buddhists during the Great Fatherland War, the government gave the Bud-
dhists of Buryatia permission to rebuild their church.
A congress of leading Buddhists from the Buryat-Mongol Autonomous Republic took
place May 21-23, 1946 in Ulan-Ude, organized by a group of lamas and believers headed
by former monks A. Galsanov and L.-M. Darmaev. It established a «Law of Spiritual Ad-
ministration of Buddhists» and a «Regulation for Buddhist Clergy of the USSR» in which
lamas were obligated to «honor the Fatherland of workers on an equal level with their holy
Buddhist faith and in every way promote its strengthening and flourishing».
The governing organ of the Buddhist church was the Central Spiritual Board of Bud-
dhists of the USSR (‘TsDUB’), headed by a Chairman who was given the old title ‘Bandido
Khambo-Lama’. The residence of TsDUB was the new temple Khambin sume (now the
Ivolginsky datsan), constructed in a swamp area some thirty kilometers from Ulan-Ude.
The first Bandido Khambo-Lama of the new era was Lobsan-Nima Darmaev (1890-1960).
Soon permission was given to open a second Buddhist temple – the Aginsky datsan in the Chita
region. Despite the strict control of the government, these two datsans preserved the Buddha’s
teaching over the all the long decades preceding the beginning of «perestroika».
After L.-N. Darmaev, from 1956 to 1963, the post of Bandido Khambo-Lama was occupied by
Eshi Dorzhi Sharapov (1885-1963), and after that by Zhambal Gomboev (1897-1983).
Besides these centers, for which all of twenty or so clergy were permitted, throughout
the Buddhist lands about a hundred of former lamas were illegally active, having been re-
leased from camps. They carried out religious ceremonies for fellow villagers and practiced
Tibetan medicine. The KGB carefully watched them but did not interfere, limiting itself to
«warnings». Some of the lamas started to take on disciples informally, outside the tradi-
tional Buddhist structures. The most famous such group formed around the Buryat lama
B. Dandaron. In 1972 Dandaron was arrested for organizing a «Buddhist sect» and two
years later perished in the Soviet Gulag.
The government began to make use of legal Buddhism for the service of its political
needs in the East and to demonstrate to the nations of Asia «freedom of conscience» in the
Soviet Union. For this purpose in 1956 the TsDUB SSSR was entered into the International
Brotherhood of Buddhists, and in 1969 a new international organization was created, the
so-called «Asiatic Buddhist Conference for Peace». This was composed of Buddhist coun-
tries loyal to the Soviet Union or dependent on it.
In the 1970s a Buddhist College of higher education was established and began to pre-
pare new cadres for Mongolia and Buryatia to replace the outgoing generation, by means
of a short five-year course of studies.
With the start of «perestroika» Buddhism’s renaissance and growth throughout the coun-
try began in earnest. In 1988-89 the first Buddhist communities were registered in Tuva,
Kalmykia, and Leningrad. In 1991 for the first time the 14th Dalai Lama openly visited
Moscow and Buddhist regions9 of the country, giving a powerful impulse to the Buddhist
renaissance. Today more than 200 Buddhist communities are active in Russian territory.
9
His earlier visits of 1979 and 1981 were not advertised by press.
18
Besides the Tibetan Buddhism native to the Kalmyks, Buryats, and Tuvans, other branches
of the Dharma are now flourishing as well: Theravada, Korean Son Buddhism, and the
Japanese tradition of Lotus Sutra.
The Tibetan tradition itself is not limited, as it was in the pre-war period, to a monopoly
of the Gelug school. By the end of the twentieth century in Russia all the other Tibetan
schools had appeared: Nyingma, Kag’iu, Sakya, and Dzogchen as taught by Namkhai Nor-
bu Rinpoche (b.1938), which unites Buddhist and Bon versions of this doctrine. The ma-
jority of Buddhist communities are united by a centralized organization: the old TsDUB
renamed «The Buddhist Traditional Sangha of Russia» in 1996. Besides the Buryat com-
munities, several organizations from the European part of the Russian Federation joined
this organization. Since 1991 the «Union of Buddhists of Kalmykia» has been active there,
led by Telo Rinpoche– i.e., a lama reincarnated from the great Indian yogi Tilopa (who is
currently the only Rinpoche native of the Russian Federation).
In all three «Buddhist» republics the renaissance of Buddhism is seen as a sign of the
strength of indigenous national non-Russified culture and accordingly is supported by the
state. According to the 1997 Russian Federation law on religion, «On Freedom of Con-
science and Religious Associations,» Buddhism is counted as one of the four ‘traditional
religions of the Russian Federation’ other than Orthodox Christianity (Judaism and Islam
are the other two).
19
1. Появление буддизма на территории России
Карта буддийских регионов России

http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Buddhism_in_Russia.png?uselang=ru
The map of the Buddhist areas of Russian Federation.
Первые свидетельства о существовании буддизма на территории современной РФ

относятся к VIII веку н. э. и связаны с государством Бохай, которое в 698–926 гг. за-
нимало часть сегодняшних Приморья и Приамурья. Бохайцы исповедовали буддизм
махаяны, привнесённый из Китая, Кореи и Маньчжурии. Также имеются следы буд-
дизма в эпоху империи чжурчженей Цзинь (1115–1234). В ХV веке при китайской
династии Мин в низовьях Амура «на скале Тыр были построены несколько буддий-
ских храмов: храм Юннин-сы в честь бодхисаттвы Гуань-инь (1413 г.) и др. Однако
буддийская проповедь не встретила поддержки приамурских жителей. Храмы вско-
ре были разрушены».10 В России суждено было укорениться другой форме буддизма.
Индийский буддизм, распространяясь по странам Азии, постепенно приобрёл
три основные этнокультурные формы, которые обычно принято называть юго-вос-
точный, дальне-восточный, и северный (тибетский) буддизм, который в XIX – на-
чале ХХ века в Европе также называли «ламаизмом»11.
10
Аниховский С.Э. Трансформация религиозных традиций эвенков под воздействием буддизма и религи-
озных верований китайцев в XIX-начале ХХ вв. // Религиеведение. 2009. №2. С.13. Также см.: Артемьев А.Р.
Буддийские храмы XV в. в низовьях Амура. Владивосток, 2005.
11
Интересно отметить, что калмыцкие буддисты уже давно пытались протестовать против этого названия. Так,
Г.Ш. Дорджиева сообщает: «На имя председателя Особого совещания графа А. Игнатьева поступила докладная жи-
телей 1-го и 2-го икитугтунова, багабурулова, бюдермисова, цоросова родов, составленная 30 июня 1905 года в уро-
чище Кердата, с просьбой именовать их не ламаистами, а буддистами... Такие же докладные, ходатайства в адрес Осо-
бого совещания поступали от ламы калмыцкого народа, духовенства астраханских и донских калмыков». Источник:
http://www.bumbinorn.ru/history_articles/1165134153-bagsha_setenov_48654.html
20
Эвенки-буддисты
в национальных одеждах
с буддийскими гау на груди.
Эвенки, проживающие
в Восточной Сибири, тоже
частично исповедовали
тибетский буддизм.
Архив А.Т. №356.
Evenki Buddhists in national
clothes with Buddhist gau
on their chests. Some of
Evenki in Eastern Siberia also
practiced Tibetan Buddhism.
Именно тибетская форма буддизма начала распространяться в России в XVII–

XVIII вв., когда в низовья Волги и в Забайкалье прикочевали монгольские скотовод-
ческие народы: ойраты (калмыки) и буряты. Калмыки добровольно вошли в состав
Российской империи в 1609 г. – это время можно считать и началом официального
появления буддизма на российской территории. Значительно позже, после распа-
да маньчжурской империи Цин, в 1914 г. в состав Енисейской губернии вошла на
правах протектората Тува (Урянхайский край), народы которой также исповедовали
буддизм, зачастую сочетая его с шаманизмом.
Распространился в этот период буддизм также и у соседей бурят – эвенков (тун-
гусов). По данным С.К. Патканова, в конце XIX в. 9258 тунгусов, или 14,9% всего
тунгусского населения Сибири, считали себя буддистами.12
12
Патканов С. Опыт географии и статистики тунгусских племён Сибири. Ч.1. СПб., 1906. Цит. по: Анихов-
ский С.Э. Трансформация религиозных традиций эвенков под воздействием буддизма и религиозных веро-
ваний китайцев в XIX-начале ХХ вв. // Религиеведение. 2009. №2. С. 14.
21
Впрочем, буддизм у них, как и у монгольских племён, вполне уживался и сочетался с

древними шаманистскими верованиями. О существовании собственно эвенкийских буд-
дийских храмов или священнослужителей нам не было известно, однако в собрании Пе-
тербургской Кунсткамеры оказалась фотография эвенкийского ламы, сделанная в 1930-е
годы сотрудником Кунсткамеры Монзелером на территории Агинского округа:
Эвенкийский лама с помощником. Коллекция МАЭ РАН. Архив А.Т. №766.

Evenki Lama with his assistant.
22
Практиковали буддизм и алтайцы. Они переняли его у ойратов при включении

Алтая в состав Джунгарского ханства в первой пол. XVII в. Так, в героическом эпосе
алтайцев «Маадай-Кара» главный герой сказания Когюдей едет за советом к семи
ламам:
Семь всемогущих мудрецов

Определяют наперёд –
Кто, как и сколько проживёт,
Чьей и когда кончины год,
Какая, где душа живёт,
И что кого в грядущем ждёт.
Ханы множества племен
Ходили к ламам на поклон,
Упрашивали желтых лам:
Скажите, – умоляли, – нам,
Как мирно и свободно жить,
Предел несчастья положить?13
Ступа в честь ламы Боора. Алтай, 1996 г.

Архив А.Т. №С029.
Stupa in honor of Lama Boor. Altai, 1996.
13
Цит. по: Арчын Торбоков. Алтайский полумесяц: http://gorno-altaisk.ru/index.php/environ/history/2066-
altajskij-polumesyats
23
1.1. калмыкия
Поселение бурханистов на Алтае. Открытка «Старого альбома». Архив А.Т. №696.

Settlement of Burkhanists in Altai. Postcard from «The Old album».
Буддизм получил некоторое распространение в ак-теленгитских и алтай-телен-

гитских отоках (родах) алтайцев, и есть много свидетельств, начиная с 1826 г., о
буддийских ритуалах, приездах монгольских лам14, но буддизм никогда не был го-
сподствующей религией среди алтайских шаманистов. Тем не менее, сохранились
сведения и об алтайцах-ламах. 28 июня 1996 г. в Каракольской долине на террито-
рии Онгудайского района Республики Алтай состоялось освящение субургана, воз-
двигнутого на месте кремации алтайского ламы Боора, жившего в XVIII столетии и
получившего в Тибете ученую степень геше. Вернувшись на родину, Боор оказался
вовлеченным в освободительную борьбу своих соплеменников против маньчжуров.
Лама Боор прославился как мудрец и как бесстрашный воин, защитник народа...
Утверждают, что в тибетских буддийских монастырях учились и другие алтай-
цы, и к моменту вхождения в состав России (1756 г.) на Алтае уже имелись свои
ламы. Архивные материалы подтверждают, что алтайские князья – зайсаны, при-
соединяясь к России, в своих письмах к русским властям клялись именем Будды
следовать российским законам, и среди подписей, стоящих под этими письмами,
есть и подпись алтайского ламы Лобзанг Зундуя, пользовавшегося большим авто-
ритетом в отоке зайсана Омбы. О наличии лам среди алтайских родов свидетель-
ствуют и данные переписи, проведенной среди алтайцев, принявших российское
подданство.
Кроме того, с начала ХХ века у жителей Алтая существовала своеобразная но-
вая религия, «бурханизм», в которой тоже прослеживаются некоторые элементы
буддизма.
14
См., напр.: Сагалаев А.М. Мифология и верования алтайцев. Центрально-азиатские влияния. Новосибирск:
Наука, 1984. С. 81 и далее. Также см. очень интересное изложение истории и современного состояния алтайского
буддизма: Стрелков А. Буддизм на Алтае // Буддизм. Каноны. История. Искусство.М., 2006. С. 466–471.
24
1.1. Калмыкия
Ойратские (то есть западномонгольские) племена дербетов и торгоутов прикоче-
вали в низовья Волги и Дона в начале XVII века из Джунгарии и получили в России
наименование «калмыки». Добровольно присоединившись к России в 1609 г. (Рос-
сии требовалась защита южных границ – калмыки же были отличными воинами15),
они образовали Калмыцкое ханство, официальной религией в котором был буд-
дизм, известный ойратам еще с XIII века, но широкое распространение получивший
лишь в начале XVII в., когда торгоутский тайша Тэнэс-Мэргэн-Тэмэн пригласил во
владения ойратов своего монашествующего сына Номин-хана Очирдару Майдари-
Хутукту, известного как Нейджи-тойн, и так ввел ойратов в учение Будды.16
Наиболее известным учеником Нейджи-тойна стал Зая-пандита, который про-
учился в Тибете 32 года; вернувшись на родину, составил новый ойратский алфавит
тодо бичиг («ясное письмо») и перевёл на ойратский язык, как говорят, 177 буддий-
ских текстов.17
Зая-пандита (Габка Номин-хан Майдари

рабджамба цорджи Намка Джамцо;
1599–1662), великий буддийский
просветитель ойратов. Художник
Г. О. Рокчинский.
Zaya-Pandita (Gabka Nomin-khan Maidari
rabdzhamba tsordzhi Namkha Dzhamtso;
1599–1662), a great Buddhist educator of
Oirats (Artist: G. O. Rokchinsky)
15
Впоследствии Пётр Первый, восхищенный победой калмыцкой конницы над шведами, даже заменил
боевой клич русской армии с ‘виват’ на калмыцкое ‘ура!’ (так звучал калмыцкий клич ‘уралан’ – от монголь-
ского ‘урагшаа’ = ‘вперед!’).
16
Подробнее см., напр.: Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии. Элиста: Калмыцкое книжное издательство,
1994. С.11–15.
17
Там же.
25
Ойраты /калмыки/ прибыли на территорию России, уже имея кочевые монасты-

ри /хурулы/, состоящие из трех и более специальных кибиток. По пути к Волге, ок.
1616, они построили и первый стационарный монастырь Дархан Цорджийн-кит
(распространённое написание Доржин-кит, видимо, неправильно, поскольку в мон-
гольских источниках упоминается, что храм был построен Эрхэ Цорджи18). Русские
называли его «Семь палат» – по числу строений, от чего произошло название города
Семипалатинска.
Также в XVII в. в верховьях Иртыша возникли монастыри Аблайн-кит (1656),
Ботоктухан-кит /1670/ и др.
Руины ойратского монастыря «Семь палат»,
по-казахски называвшегося Дологон-Ка-
рагай («семь палат») (по рисунку русского
путешественника Фёдора Байкова): http://
yvision.kz/post/352245
Oirat Monastery «Seven Chambers».
Аблаинкит – гравюра Томаса Николаса по

рисунку русского путешественника Фёдора
Байкова из ‘Путешествия профессора Палласа
в разные провинции Российской Империи’.
Париж, 1794). Основан в 1654 тайшой Абла-
ем. В 1671 в ходе междоусобной борьбы взят
ханом Галданом и обречен на запустение. Раз-
валины монастыря находятся на территории
Уланского р-на Восточно-Казахстанской
области в 15 км от села Никитинка.
Ablain-kit monastery (1653).
18
Кашляк В.Н. Храмы Семипалатинска: прошлое и настоящее. Семипалатинск, 2004. С.7.
(Благодарю Э.П. Бакаеву, указавшую мне на этот источник.)
26
За стенами монастыря стояли два храма, из которых в начале XVIII века в Пе-
тербургскую Кунсткамеру были привезены рукописи на монгольском и тибетском
языках и буддийские изображения, опубликованные Палласом и давшие начало от-
ечественной буддологии.
Остатки стены Аблайн-кита. Здесь когда-то стоял Аблайн-кит.

Фото Э. Бакаевой. 2007. Фото Э.Бакаевой. 2007. (Архив А.Т. №764).
The remains of Ablain-kit wall. Here once stood Ablayn-kit...
После принятия в 1609 г. российского подданства калмыкам некоторое время

жилось привольно. Но постепенно начались притеснения царской администрации,
и в 1771 г. бóльшая часть калмыков откочевала обратно в Джунгарию (почти все
они там погибли от рук маньчжуров...). Калмыцкое ханство было ликвидировано,
и в России остались всего 11258 семей калмыков. В настоящее время Калмыкия
или «Хальмг Тангч», как ее называют калмыки, занимает площадь 75,9 тыс. кв. км
между Волгоградской областью и Каспийским морем. Без учета хурулов, откоче-
вавших в 1771 году вместе с основной массой калмыцкого народа, у калмыков к
концу XVIII века оставалось 14 буддийских монастырей. Духовные руководители
у калмыков именовались «Лама» или «Багша», остальные духовные лица именова-
лись «хувараки».
Буддийская церковь у калмыков была децентрализована, и в каждом районе /улу-
се/ избирался свой Багша. Хувараки же имели три духовные степени: гелюнг, гецуль
и манджи /ср. тиб.: dge slong, dge tshul, ban de/, причем уже с начала XVIII в. полу-
чение духовного сана было связано с системой монастырского образования: юные
манджи 5 лет учились до получения сана гецуля и 8 лет готовились к принятию пол-
ных монашеских обетов гелюнга, после чего образование продолжалось еще 5-7 лет,
завершаясь, как правило, к 30 годам.
27
«Калмыцкие (буддийские) священники.

Астраханская губерния. Негатив
Саратовской мастерской световых картинъ».
Открытка. Архив А.Т. № 210.
«Kalmyk (Buddhist) priests.
Astrakhan Province.
Интересно отметить, что именно у калмыков мы встречаем, возможно, первый в

мировой истории пример законодательного оформления системы всеобщего народ-
ного образования (правда, только для мальчиков), зафиксированный в ст.7 второй
главы свода законов, принятого в правление хана Дондок-Даши /1741–1753/:
«Если кто из сыновей знатных /лучших/ людей не будет просвещаться /
учиться/ грамоте на «тодо узэг»/ название ойратского алфавита Зая-панди-
ты. – А.Т./, то, в штраф взяв с отца трехлетнюю лошадь, сына отдать на
обучение учителю; штраф за то же с известного обществу человека – трех-
летняя овца; с простолюдина – 15 копеек; а отдача сына на обучение подобна
предыдущему положению. Если не будет просвещать сына до 15 лет, то за
это наказывается».
По-видимому, немалую роль в оформлении этого законодательства сыграл тог-
дашний глава калмыцкого духовенства Лама Лобзан Джамцо.
Помимо буддизма, у калмыков, как и у бурят, тувинцев, продолжали бытовать
древние шаманские верования. Но в 1640 году съезд монгольских и ойратских ной-
онов принял свод законов «Ики цааджин бичик», где шаманизм официально запре-
щался. Благодаря этому, в Калмыкии он постепенно сошёл на нет, во всех же сибир-
ских регионах шаманизм продолжал существовать, иногда образуя причудливые со-
четания с культами северного буддизма.
28
1.2. Бурятия
Покорение Сибири русскими казаками происходило в битвах с местными жителями -
которые могли противопоставить огнестрельному оружию завоевателей лишь луки и стре-
лы. Однако бурятские источники сообщают, что некоторые «бурят-монгоьские роды при-
няли российское подданство без споров и сражений с сотниками Похабова и Бекетова»19
Покорение Сибири Ермаком. В.И. Суриков. 1895.

Surikov. The Conquest of Siberia by Yermak.
Вряд ли в XVII веке народы Сибири считали установление царской власти фактором
прогресса. Вот фрагмент из «Челобитной ясашных бурят, поданной в Енисейске в съез-
жай избе о насилиях, производимых сыном боярским Иваном Похабовым» около 1658 г.:
«…Государю царю… бьют челом сироты твои, иноземцы ясачные людишки князцы брац-
кие Бахайко з братом своим Толтохаем… В нынешнем… году, будучи на твоей государевой
служи в Брацком (т.е. Бурятском – А. Т.) Нижнем остроге… Иван Похабов чинил нам ве-
ликие обиды и всякие насильства и во всем изгоняет и утесняет и жен наших и детей емлет
к себе на постелю для блуда и нас ясачных иноземцев бьет и мучит и животы имущество
наше грабит, и всякими страстями угрожает от такие его смертные угрозы нам и женам на-
шим и детям житья не стало…»20
19
Краткая история шести отоков и восьми отцов. // Ванчикова Ц.П. История бурятского буддизма:
Письменные источники. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ. 2006. С.68.
20
Цит. по: Сборник документов по истории Бурятии. XVII в. Улан-Удэ. Вып. 1, 1960.
29
1.2. бурятия
Однако, как бы там ни было, – Сибирь стала неотъемлемой частью России. Наро-
ды Сибири в то время исповедовали разные религии, в основном шаманизм.
Постепенно буддизм в суровой борьбе, отголоски которой ещё в конце прошлого
века помнили старики, рассказывавшие о мистических поединках лам и шаманов,
потеснил шаманизм вначале у селенгинских бурят, затем утвердился у хоринцев и
только в XIX веке – у добайкальских, тункинских, баргузинских и аларских бурят.
А шаманизм сохранялся, также бытовали и сохранились до сего дня и различные
формы переплетения шаманских и буддийских представлений и религиозных прак-
тик. Примером тому может служить культ обо – жилищ духов местности.
В 1741 г. в Забайкалье зарегистрировано 11 «ламских капищ» и 150 лам, главным
из которых был официально в 1732 г. назначен Агван Пунцок, тибетец, бывший сор-
жи-лама амдоского монастыря Чонэ, пришедший в Россию вместе с цонголами в
1694 г. То есть первым главой буддистов Бурятии на протяжении около 30 лет был
тибетец, о чём сейчас теоретики «полной самобытности бурятского буддизма» в Бу-
рятии предпочитают не вспоминать, выводя на первый план помощника и замести-
теля Агвана Пунцока – Д.-Д. Заяева, бурята по национальности, который первым
получил титул «Бандидо Хамбо-ламы».
С 1741 годом многие современные авторы также связывают «официальное при-
знание» бурятского буддизма неким «указом» императрицы Елизаветы. Однако
такого указа или закона времён Елизаветы пока никто не обнаружил, хотя многие
старались, и Н. Цыремпилов, внимательно исследовавший этот вопрос, полагает,
«Цаган-обон в Адун Чолоне (Чалуне)». Забайкальский краевой краеведческий музей имени

А.К. Кузнецова. Архив А.Т. №070.
«Tsagan-obon in Adun Cholon».
30
Портрет Екатерины II. Ф. С. Рокотов. 1763. Белая Тара.

Portrait of Catherine II. Artist: F.S. Rokotov. 1763. White Tara.
что это был не «указ императрицы о признании буддизма», а, скорее всего, какой-то
ограничивающий деятельность и число лам указ местных властей, который, тем не
менее, косвенно признавал за ними и некие права.21
Надо сказать, что ламы с самого начала тесно сотрудничали с властями, прово-
дили особые молитвы за здравие царствующей фамилии, и сохранилось немало тек-
стов на тибетском языке, специально составленных для этих целей. Более того, в
следующем веке дело дошло до того, что «Екатерина Вторая была объявлена вопло-
щением богини Саган Дара эхе (то есть Белой Тары – А.Т.) 21 апреля 1785»22.
Этому можно особо не удивляться, такой метод изъявления почтительности был
достаточно традиционен для буддизма, достаточно вспомнить, что маньчжурский
император признавался воплощением Манджушри (и само наименование «мань-
чжуры» произошло от имени Манджушри). Но для XXI века это уже выглядит не-
сколько анахроничным, и недавняя верноподданническая попытка бурятских буд-
21
Цыремпилов Н.В. Буддизм и империя: Бурятская буддийская община в России (XVIII-нач.ХХв.). Улан-
Удэ: ИМБТ СО РАН. 2013. С.55-63.
22
Нацов Г.-Д. Материалы по ламаизму в Бурятии. Часть II. Предисловие, перевод, примечания и глоссарий
Г.Р. Галдановой. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1998. С.6. «Нацов» – это псевдоним; настоящая его фамилия Шой-
жолов (1901-1942). Это известный бурятский этнограф и краевед, получивший образование в буддийском
монастыре, но ушедший оттуда в 1921 году. Подробнее см., напр.: Дугар-Нимаев Ц.-А. и др. Описание архи-
ва Г.-Д. Нацова. Улан-Удэ, 1972.
31
1.2. бурятия
дистов объявить президента Медведева воплощением Белой Тары успеха у него не

имела, и вызвала дружный смех интернет-сообщества и праведный гнев православ-
ной церкви.23
Но вернёмся к истории. Первые бурятские «капища» – сумэ – помещались в юртах
и кочевали вместе со своими прихожанами. Лишь в 1753 – 58 гг. /существуют и дру-
гие датировки/ был построен деревянный буддийский храм – Цонгольский /позднее
Хилгантуйский, также Чикойский/ дацан, названный «Балдан Брайбун линг» в честь
тибетского монастыря Дрепунг (в монгольском произношении Брайбун), традиции
и обычаи которого он унаследовал. Главой этого монастыря после Агвана Пунцока
стал Дамба Даржа Заяев (иначе – Заяин, 1710–1777), проучившийся в Тибете семь
лет. В 1764 г. после аудиенции с Екатериной II он был утверждён в титуле «Бандидо
Хамбо-ламы» /монголизированное произношение санскритского «пандита» и ти-
бетского «кхенпо-лама»/, что в совокупности значит «ученый главный лама»24.
Чуть позже, по-видимому, было построено первое деревянное здание Гусиноо-

зерского дацана «Даши Гандан Даржайлин». Основал его Лубсан Жимба Ахалдаев,
получивший образование в Урге, в хурэ Джебцун-дамба-хутухты под руководством
Манджушри Мэргэн-хамбо-номун-хана.
Между этими двумя дацанами возникло соперничество: Ахалдаев ещё в 1754 г.
выражал нежелание быть в подчинении у цонгольского ширетуя – главного ламы
Агвана Пунцока, но начальству всегда нужна «вертикаль власти», и пограничный
комиссар генерал-майор В. Якоби, курировавший дела буддизма в Забайкалье, Ука-
зом от 17 июня 1752 г. требует от Ахалдаева оставаться «в послушании у цонголь-
ского Главного ламы».25 Но соперничество продолжалось вплоть до начала XIX века,
когда звание Бандидо Хамбо-ламы было отдано настоятелю Гусиноозерского дацана
Данзану Гавану Ишижамсо (Ешижамсуеву), который оставался в этой должности с
1809 по 1839 г.
Третьим центром распространения буддизма в Забайкалье был Хоринский район,
где в 1752 г. тибетец Лувсан Шираб был утвержден главой местных дацанов, в кото-
рых служили более 30 лам. В 1778 г. Хоринский дацан сгорел, и духовное руковод-
ство региона перешло в Кудунский дацан.
Во второй половине ХVIII и первой половине XIX века буддизм в Забайкалье про-
должал активно развиваться, и по хоринской летописи Вандана Юмсунова к 1846
г. в Бурятии было уже 34 дацана и в них 144 сумэ. Шел быстрый рост численности
бурятского духовенства. Если в 1741 г. у бурят имелось 150 лам, а в 1756 – 324, в 1774
г. их было уже 617, в 1796 – 700, в 1822 г. – 2502, в 1831 г. – 463726.
23
См., напр.: http://www.buddhismofrussia.ru/news/203/
24
Подробнее об этом титуле см. Н. Цыремпилов, цит. соч., с.77–80.
25
Н. Цыремпилов, цит. соч., с.81.
26
Галданова Г.Р. и др.: Ламаизм в Бурятии XVIII-начала ХХ века. Структура и социальная роль культовой
системы / Новосибирск: Наука, 1983. С.26.
32
2. Российский буддизм в XIХ – нач. ХХ в.
Несмотря на общность религии, её формы у бурят, калмыков и присоединённых к

России позже, в 1914 г., тувинцев развивались самостоятельно, национальным своео-
бразием отличались даже системы организации буддийских монастырей – бурятских
«дацанов», калмыцких «хурулов», тувинских «хурэ» – и всей церковной системы.
2.1. Бурятия
Стремясь приостановить развитие буддизма и облегчить христианизацию бурят27,
царское правительство в «Положении о ламаистском духовенстве в Восточной Си-
бири» в 1853 г. запретило строить новые дацаны помимо уже существовавших 34-х,
а также ограничило рост числа лам, утвердив постоянное количество не облагаемых
налогом буддийских священнослужителей из расчета один лама на 200 прихожан, то
есть 285 «штатных лам». Остальные тысячи лам были обложены налогом наравне с
простыми крестьянами.
Уже в 1794 г. в правительство поступает заявление от самих бурят, в котором они
просят ограничить число лам из расчета одного ламы на 100 человек прихожан. И на
то, вероятно, были причины.
Беда в том, что этнически формируемые религиозные институты волей-неволей привносят в ре-
лигию и негативные элементы. Одно дело, когда во времена Будды в монахи можно было уйти только
сознательно, во взрослом возрасте и с разрешения родителей, – и совсем другое, когда в дацан, хурэ
или хурул отдают 7-летнего несмышлёныша, который, может быть, и не имеет никаких склонностей
к духовной жизни. Такие люди становятся профессиональными служителями культа, иногда весьма
образованными, но в душе могут иметь совершенно светские интересы, и даже пороки.
«Ламское сословие есть язва бурятского племени»,— писал сосланный в те края декабрист Бес-
тужев, наблюдая, как жиреющие ламы собирают подношения с трудящихся в поте лица крестьян.
И бурятский просветитель Доржи Банзаров тоже говорил: «Хотя есть люди, знающие сан-
скритский и тибетский языки, и читают они священные книги, но сущности их не понимают, они
подобны опрокинутому сосуду, внутрь которого ничего не попадает. Из этих книг не извлекают
они понятие о добродетели, а стараются только о существенной /для себя/ выгоде».28
То есть не следует идеализировать буддийское духовенство – люди везде есть люди, и очень раз-
ные. Знавший эту среду не понаслышке Г.-Д. Нацов рассказывает довольно много историй о том,
как средства на постройку дацанов, заказ книг и статуй и прочие благочестивые дела собирались
с народа в добровольно-принудительном порядке29, не всегда собранные средства использовались
по назначению – бывало, их кто-то из лам просто присваивал30. Иные ламы даже просто воровали:
«В этом деле участвовало девять лам Хужиртайского дацана... Один из моих сыновей – миря-
нин – связался с ними, совершил кражу и сейчас сидит в Удинской тюрьме. Я много расспраши-
вал, чтобы выяснить, правда это или враньё, и узнал: ламы Хужиртайского дацана действительно
занимались воровством, и хотя сельские жители знали об этом, они их жалели, или из-за своей
веры, суеверия не предпринимали никаких мер против них. Сейчас можно слышать, как говорят,
что государство, власти уничтожили религию, это совершенно неверно. Правда то, что ламы сами
уничтожили свою религию – это было здесь, на виду у всех».31
27
На эту тему есть интересная повесть Н. Лескова «На краю света».
28
Цит. по: http://burunen.ru/articles/detail.php?ELEMENT_ID=1114
29
Нацов Г.-Д. Указ. соч. С.74,77,78, 102 и далее.
30
Там же. С.76, 93,98.
31
Там же. С.92.
33
2.1. бурятия
В этих горьких словах бывшего хуварака Нацова много буддийской мудрости: внешние собы-
тия – только одно из условий происходящего, внутренние причины глубже.
Рассказывает Нацов и о том, сколько добра увозили из Бурятии иные приезжие ламы – за-
езжавшие туда заниматься, как сейчас говорят, «фандрайзингом». Так, Хоршид-гегэн по имени
Галсан Содба из хошуна Ара Хорчин Южной Монголии увёз в 1820 г. из Агинского аймака 1000
лошадей, 2000 голов крупного рогатого скота, целый караван верблюдов, навьюченный разным
добром. Жаягсан-гэгэн из Лаврана, который находился в Аге в 1890-х гг., вывозил из Агинского
дацана «каждой зимой четыре года подряд караван в двойной упряжке из 22 верблюдов. Вьюки
были наполнены редкими в то время, дорогими материями типа российской парчи и такими до-
рогостоящими предметами, как часы, и, конечно, золотом, серебром, кораллами, жемчугом, ору-
жием и т.д».32
Так что в каком-то плане не напрасны были старания российской администрации пресечь не-
контролируемые приезды заграничных лам, которые, с точки зрения властей, просто обирали
российских подданных. Хоршид-гэгэн был арестован русскими властями и выслан; и у некоторых
других приглашённых лам тоже бывали неприятности.
Тем не менее, опасаясь вызвать недовольство населения в этом районе, игравшем

важную роль в стратегических планах царизма на востоке, администрация избегала
активности в ограничении роста бурятского буддизма.
Этому росту способствовало установление единой системы непрерывного буд-
дийского образования. После появления в Бурятии буддийских школ цаннита /тиб.:
mtshan nyid/, также именуемых чойра /тиб.: chos grwa/, прохождение этой школы ста-
ло обязательным требованием для продвижения по дацанской иерархии. Программа
цаннит-дацана, рассчитанная на 14 лет, после двух лет начального обучения включа-
ла следующие темы: в 3-4-м классах изучались основы теории познания и логики, в
5–9-м классах – парамита, т.е. Праджняпарамита (на базе сочинения Майтреи Абхи-
самая-аламкара), в 10-11-м классах – философия «срединного пути», мадхъямака; в
12–13 классах – абхидхарма. В 14-м классе начиналось изучение основы монашеской
дисциплины, т.е. Виная, полный курс которой был рассчитан на 8 лет.
Кроме того, прослушавшие курс цаннита могли поступать на факультет тантры –
в «жуд-дацан» /тиб.: rgyud/. В Бурятии обучение тантре велось по двум традициям –
основанной в 1433 г. учеником Цонкапы Шейрабом Сенге /тиб.: shes rab seng ge/
системе джуд-мад /тиб. : rgyud smad/ и по системе джуд-дод /тиб. гьюто: rgyud stod/
созданной в 1474 г. Кунга Дондубом /тиб.: kun dga don grub/.33
В бурятских тантрийских дацанах лет за 10 можно было получить звание жедрим-
бы, т.е. освоить первую из двух ступеней совершенствования на уровне ваджраяны.
Ещё около 10 лет требовалось затем для получения степени зогримбы, т.е. полностью
овладеть техникой медитативного управления потоками внутренней энергии. Эта
высшая ступень совершенства почетно именовалась уровнем Доржезинба (санскр.:
Ваджрадхары).
Затрачивая массу усилий и материальных средств, буряты сумели импортировать

из Тибета, Китая, Монголии громадное количество сокровенной литературы и пере-
нять многие живые традиции тибетского буддизма.
32
Там же, с.56–57, 68–69.
Г.Р. Галданова, К.М. Герасимова, Д.Б. Дашиев, Г.Ц. Митупов. Ламаизм в Бурятии хVIII-нач. ХХ в. Новоси-
33
бирск: Наука, 1983. С.63.
34
Вообще же процессы получения тантрийских учений в Бурятии очень напоми-

нают времена хождения тибетцев в Индию. И здесь и там мы узнаем о полных ри-
ска многомесячных путешествиях, о бесценных подарках Учителям, о хитростях,
применяемых для обретения тщательно скрываемых тайных доктрин, и о победном
распространении добытой мудрости на родине. Вот одна из подобных историй, до-
шедшая до нас в устной традиции34:
«Центральное место в тантрийском учении школы Гелуг отводится грозному
Ваджрабхайраве /тиб.: ‘jigs-byed/. Буряты стремились любой ценой обрести это
учение в полном объеме, в то время как, согласно тибетским пророчествам, оно
не должно было покидать Страну снегов больше трех раз – а два раза оно уже было
даровано почтенным ламам соседних с Тибетом стран.
И вот известный своим экстравагантным поведением, а также многолетним
подвижничеством на святой горе Алханай, лама Агинского дацана, известный под
именем
Намнаней» /сын Намняна»35/, отправился в Тибет добывать тантру Ямандаги
/санскр.: Yamantaka/, как еще именуют Ваджрабхайраву. Добравшийся после долгих
приключений до Лхасы, алханайский подвижник поселился около Поталы, дворца
Далай-ламы, и в конце концов сумел получить доступ в библиотеку. Там он нашел
наисокровеннейшее сочинение о Жедриме и Зогриме Ваджрабхайравы, написанное
знаменитым Люндуп-пандитой, ослепшим в своей пещере во время создания этой
рукописи. Намнаней выучил это объемистое произведение наизусть и тайком по-
кинул Тибет.
Догадавшись о случившемся, тибетцы снарядили за ним погоню и много дней пре-
следовали. Добравшись до Кяхты, Намнаней понял, что вскоре будет настигнут,
и зашел прятаться в ближайшую деревню. Деревня оказалась русской, но великий
йогин тут же овладел русским языком и попросил, чтобы его закопали в земле по-
дальше от воды, а «когда придут люди из Тибета, надо сказать, что он, мол, умер
и похоронен. Они пойдут к могиле, чтобы вывести меня из самадхи. Но для этого
нужна вода, а поскольку воды там нет, они махнут рукой и уйдут».
Как он сказал, так и случилось. Вернувшись в Агинск, Намнаней-лама продикто-
вал книги печатникам, и они были вырезаны на досках и размножены.
В Бурятии этот лама почитается как перерожденец Ра-лоцзавы – великого ти-
бетского святого, известного установлением в Тибете тантры Ваджрабхайравы».
34
Рассказана автору в 1980 г. ныне покойным Б. Дугаровым.
35
Стихотворное жизнеописание этого замечательного человека, настоящее имя которого было Жанчуб
Цултим: dpal ldan bla ma dam pa rnal ‘byor gyi dbang phyug byang chub tshul khrims dpal bzang po’i rtogs brjod
gus ldan dad pa’i chu gter phel pa’i zla ba’i snang ba zhes bya ba bzhugs so// опубликовано в 2009 г.: Терентьев А.,
Кугявичус А. Жизнеописание Намнанай-ламы Чжанчуб Цултима // От Дуньхуана до Бурятии: по следам ти-
бетских текстов (Российские тибетологи к 80-летию со дня рождения Р. Е. Пубаева). Улан-Удэ: Издательство
Бурятского научного центра СО РАН. 2009. С.222-245. Вскоре в Улан-Удэ вышла и вторая его биография, на-
писанная Агваном Доржиевым: Агван Лубсан Доржиев-Вагиндра. Краткое жизнеописание Намнанэ ламы –
могущественного йога и сиддха «Постижение и восхваление учителя-владыки осуществлённой святости
Жанчуб Сультим Палзанпо, называемое ‘‘Лунный свет раскрывшегося друга жасмина сверкающей благой
судьбы’’». Введение, примечания, статьи Дугбимы Чимитдоржин. Перевод Эрдени Болотова. Улан-Удэ, 2010.
35
2.1. бурятия
Ритод Намнаней-ламы. Важное место в бурятском буддизме занимали и йогические традиции.

Вот в этом «ритоде» в тайге близ горы Алханай много лет сидел выдающийся Намнаней-лама
Чжанчуб Цултим – учитель главных бурятских лам рубежа XIX-XX веков. В избушке нет печки,
нет окон и дверей, есть только отверстие, через которое ученик передавал пищу... Фото А.Т., 1978 г.
Ritod Namnane-lamas.
Шираб Сунуев (1860–1930). Фото предоставлено Баиром

Дугаржаповым. Архив А. Т. №205
Shirab Sunuyev.
36
В 1869 г. в Цугольском дацане под руководством монгольского ламы Чой-манрамбы

началось изучение индо-тибетской медицины, которое затем распространилось и в
других местах.
Лама Цугольского дацана Ш. Сунуев был эмчи, врачом тибетской медицины. Он известен тем,
что (по одной из версий) именно он привёз в Цугол знаменитый «Атлас тибетской медицины», ко-
торый сейчас считается «буддийской святыней» Бурятии. Кстати, интересно: вообще считается, что
этот Атлас в 1926 г. был передан по просьбе Агвана Доржиева в медицинскую школу Ацагатского
дацана.36 Когда в 1936 году пришел черёд закрытию Ацагатского дацана, один из лам сумел спрятать
Атлас в тайнике. Чтобы оградить этого ламу от опасности и сохранить Атлас, в том же году боль-
шой знаток сокровищ и раритетов бурятского буддизма Ж.Ж. Жабон уговорил спасителя Атласа,
передать этот свод иллюстраций в музей. В то время Жабон занимал должность ответственного
инструктора Союза воинствующих безбожников. Лама согласился, и Атлас был передан в фонды
Республиканского краеведческого музея г. Улан-Удэ.
С того времени место пребывания Атласа не менялось. (Менялось лишь название музея: с 1937 г.
он назывался Антирелигиозным музеем, позднее, в начале 1950-х гг., был переименован в Краевед-
ческий музей и уже в годы перестройки – в Музей истории Бурятии им. М.Н. Хангалова, ныне – На-
циональный музей Республики Бурятия.)
Однако Агинский окружной гос. архив содержит другую информацию. Там сообщается, что этот
Атлас в кол-ве 84 листов (!) был изъят именно в Цугольском дацане: «...Тебетско-медицинский ат-
лас в описях числится 13 эк., а обнаружено 84 эк. ... (орфография источника сохранена. Под словом
«эк»., очевидно, имеются в виду листы Атласа – А.Т.)»37. Выходит, было два комплекта «буддийской
святыни»?
Нина Базаровна Бадлаева, много лет служившая главным хранителем Музея им. Хангалова, со-
общила мне, что, действительно, в фондах музея хранятся ещё 11 листов этого атласа, странным
образом избежавшие внимания исследователей, уже написавших тома об этом замечательном про-
изведении. Может быть, это и есть то, что уцелело от второго комплекта, изъятого в Цугольском
дацане? Однако, по её словам, эти 11 листов Ж. Жабон привёз тоже из Ацагатского дацана, о чём
лично ей рассказывал. Как сказала Нина Базаровна, «Эти 11 листов Атласа были спрятаны в 1950-
х годах и обнаружены только в 1968 году. Были завернуты в ватман и спрятаны среди многочислен-
ных плакатов. Для правильного определения листов были приглашены Донир-лама (эмчи Иволгин-
ского дацана), Жимба-ламхэ (то есть Ж.-Ж. Цыбенов – А.Т.), который тогда работал в БНЦ. Они
определили как копии».
В нижнюю часть рамки фотографии Сунуева вставлены ещё две фотографии: слева – Санда-
ловый Будда в Эгитуйском дацане, а справа – Ганжирва-гэгэн Д. Норбуев с неотождествлённым
тибетским монахом.
В 1878 г. в Агинском дацане была основана школа Дуйнхор – Калачакры, чем и

завершилось построение основных направлений высшего духовного образования
по тибетскому образцу. Быстро развивалось книгопечатание. В 1887 г. действовало
уже 29 типографий, которые до их разрушений в 1930-х гг. успели издать около 2000
названий книг на тибетском и монгольском языках.
Развитие капитализма открыло новую эру в истории Сибири: всё стало быстро
меняться. Только за 10 лет с начала строительства транссибирской ж.-д. магистрали
население Сибири увеличилось на 71%. В конце XIX – начале ХХ в. царское прави-
36
См.: Ламожапова И.А., Дашицыренов Ж. Агинские эмчи-ламы // Земля Ваджрапани..., С.339.
Также см.: Атлас тибетской медицины. М.: Галарт, 1994; Жуковская Н.Л. Атлас тибетской медицины на пере-
крестке религии и политики//О буддизме и буддистах: Статьи разных лет. 1969-2011. М.,»Ориенталия», 2013.
С.188–212. Болсохоева Н.Д. К истории приобретения Улан-Удэнской копии «Атласа тибетской медицины».
Новосибирск, 2004. и др.
37
Протокол №4 Заседания комиссии по ликвидации Цугольского дацана Агинского аймака. Состоявшего
2/ XII 35 года // Агинский окружной гос. архив (АОГА). Фонд 42. Ед. хр. 63 (по описи; на титульном листе
стоит №62) Л.62.
37
2.1. бурятия
Ламы-печатники – печатают с
досок-баров буддийские книги.
Нач.20 в. «Ламы-печатники».
1908 г. РЭМ. Архив А.Т. №509.
Two monks print Buddhist books
with ‘bars’ – xylographic boards.
Beginning of the 20th century.
Типография Цугольского (?) дацана.

Склад баров – досок с вырезанными
текстами книг. «Печатня (Агинско-
го или Цугольского – А.Т.?) дацана».
Склад баров (т.е. печатных матриц
вырезанных на досках – тиб. – А.Т.)
Архив РГО. Архив А.Т. №391.
Printing House of Tsugolsky (?)
datsan. ‘Bar’ warehouse.
тельство проводит в Бурятии земельную и административную реформу, по своему

значению равносильную отмене крепостного права в России. При этом правитель-
ство стремилось подорвать сословные привилегии бурятской знати – нойонов. Ре-
форма вызвала массовые волнения в Забайкалье и расколола бурятское общество на
две враждующие группировки: противящихся реформе нойонов во главе с тайшой
хоринских бурят Эрдени Вамбоцыреновым – и сторонников реформы, «прогресси-
стов», в число которых входили зажиточные буряты и нарождавшаяся бурятская
интеллигенция – Б. Барадин и другие.
Раскол в бурятском обществе прошёл и через буддийскую церковь. Концентра-
ция богатства в немногих руках имела место и в дацанах. Ухудшение материально-
го положения низшего духовенства приводит к росту количества так называемых
38
«степных лам» – т.е. лам, ушедших из дацана жить в улусы. Несколько позднее в
приходах Янгажинского и Цугольского дацанов даже возникает особый институт
нищенствующих лам, как бы знаменуя возврат к образу жизни индийских монахов
Древней Индии.
В этих обстоятельствах такие буддийские лидеры, как Агван Доржиев и Банди-
до Хамбо-лама Иролтуев совместно с бурятскими просветителями Жамцарано, Ба-
радийном и др. начали кампанию за «обновление» бурятского буддизма, стремясь
очистить его от невежества и стяжательства, вернуть к этическим идеалам раннего
буддизма. «Обновленцам» противостояла группировка лам и нойонов во главе с тем
же тайшой Э. Вамбоцыреновым.
Взаимные разоблачения и доходившая до крайностей вражда этих группировок
получат свое продолжение уже в советское время.
Тайша Эрдени Вамбоцыренов

(справа) и Дылыков.
Taisha Erdeni Vambotsyrenov
(on the right) and Dylykov.
Тайша Вамбоцыренов был инте-
ресный и активный человек: до
революции он возглавлял оппо-
зицию консерваторов социально-
экономическим переменам, потом
боролся с обновленческим движе-
нием, затем придумал и возглавил
«нирванистов» – крайне левое
движение бурятского ламства, а
между делом успел и Конститу-
цию написать для теократического
правительства Сандана Цыденова.
Он жил в Анинске, был другом
князя Э.Ухтомского, а с 1893 по
1903 г. – главным тайшой хорин-
ской Степной Думы. Родился в
1861 г., был родственником
П.А. Бадмаева, переписывался с
Г.Н. Потаниным.
39
2.1. бурятия
Базар Барадиевич Барадийн (также пишут «Барадин»)

Ага-Хамгильского с/с. Лектор Петербургского у-та.
Автор книги «Путешествие в Лаборан»38 в 1900 году».
Базар Барадиевич Барадийн (Барадин) родился 16 июня 1878 в улусе Могойтуй, Агинского ай-

мака (ныне Забайкальского края) – бурятский учёный-востоковед, общественный и литературный
деятель. Родился в семье кочевника-скотовода старшим из 11 детей. В 1891 году окончил Агинскую
четырёхклассную приходскую школу, в 1895 году выехал в Санкт-Петербург.
В 1901 г. Б. Барадийн поступил на юр. фак. Петербургского университета, но вскоре оставил
его, став вольнослушателем Восточного факультета, где вместе с Ц. Жамцарано учился под
руководством С.Ф. Ольденбурга и Ф. И. Щербатского. В 1905—1907 годах был командирован
Русским комитетом при Академии наук сопровождать Далай-ламу, возвращавшегося из Урги
в Тибет. Там Б. Б. Барадийн провёл 8 месяцев в монастыре Лавран. За это путешествие и при-
везённые материалы Русским географическим обществом ему была присуждена премия имени
Пржевальского. (Дневники этого путешествия были недавно опубликованы Ц. Ванчиковой:
Б. Барадин. Жизнь в Тангутском монастыре Лавран: Дневник буддийского паломника
1906-1907 гг. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002.)
Базар Барадийн в детстве39.

Национальный музей Республики
Бурятия. Архив А.Т. №039.
38
Правильно «Лавран».
39
Отождествление в книге Башкуев Г. Буряты: Традиции и культура. Улан-Удэ: Изд-во «Соёл-культура»,
2003. С.105. Также см. о нём: Байкал. 1990. №1.
40
Второй справа в среднем ряду (видимо, между отцом и матерью в составе всей их семьи).
Базар Барадиевич Барадийн Ага-Хамгильского с/с. Фото из cобрания ИВР РАН. Архив А.Т. №711.
Second from right in the middle row – Bazaar Baradievich Baradiyn.
На первом съезде Советов Бурят-Монгольской АССР в 1923 г. Б. Барадин был избран в ЦИК. При
формировании правительства БМАССР он был назначен наркомом просвещения. В 1935 году он был
командирован Институтом культуры в Институт востоковедения Академии наук СССР в Ленингра-
де. Там 20 февраля 1937 года Б. Б. Барадийн был арестован. В справке 3 Отдела УНКВД Лен. области
указано, что «следственным путем вскрыта контрреволюционная повстанческо-шпионская органи-
зация, возглавляемая представителем Тибета в СССР Агван Доржиевым и подданным МНР проф.
Жамсарано Цыбен». 24 августа 1937 года в Ленинграде Б.
Барадийн был осуждён по статьям 58-1а, 58-7, 58-8, 58-9 и
58-11 Уголовного кодекса РСФСР и расстрелян.
Решением Верховного суда СССР от 27 марта 1958
года дело Б. Б. Барадийна было пересмотрено. Военная
коллегия постановила: «Приговор Военной коллегии
Верховного суда СССР от 24 августа 1937 года в отноше-
нии Барадина Базара Барадиевича по вновь открывшим-
ся обстоятельствам отменить и дело прекратить за отсут-
ствием состава преступления».
На празднование, связанное с открытием памятни-

ка Б. Барадийну в 2012 г. в Бурятию приехали около 300
российских ученых и 100 представителей Индии, Китая,
Монголии, Норвегии, Турции, США, Японии, Казахстана
и Узбекистана.
Источник:http://fedpress.ru/news/society/news_society/
Памятник Барадину в Улан-Удэ. deputaty-khurala-prinyali-uchastie-v-otkrytii-pamyatnika-
buryatskomu-uchenomu
41
2.1. бурятия
Бурятское буддийское духовенство всеми силами поддерживало инициативы

царского правительства.
Генерал-майор Селиванов
с ламами Иролтуевым
(с краю слева от нас) и
настоятелем Гусиноозерского
дацана Баниевым
(с другого края). «Генерал-
майор Селиванов с ламами»
(На монг. яз.: «Хамбо
Ваниев»)
Национальный музей
Республики Бурятия. Архив
А.Т. №016.
Major General Selivanov with
lamas Iroltuev (on our left,
on a side) and Baniev,
Abbot of Gusinoozersky datsan
(opposite end).
Цесаревич Николай на троне среди бурят. Фотография из книги: Ухтомский Э.Э. Путешествие на Восток
Его Императорского Высочества государя наследника цесаревича, 1890-1891: [в 3 т., 6 ч.] / Авт.-изд.
Э. Э. Ухтомский; ил. Н. Н. Каразина. СПб. ; Лейпциг: Ф. А. Брокгауз, 1893–1897. Архив А.Т. №498
Crown Prince Nickolas on the throne among Buryats.
42
В связи с начавшейся в 1913 г. мировой войной в Бурятии проводят сбор средств

в помощь фронту, открывают госпиталь.
Ламы (Итигэлов
и Баниев) и офицеры
в Тамчинском дацане
Архив А.Т. № 464.
Lamas (Itigelov and
Baniev) and Russian
officers at Tamchinsky
Datsan.
Эмчи-лама Иролтуев (будущий Хамбо-лама), священник, офицеры и дамы-медсёстры в Санкт-Петербургском

военном лазарете, открытом в 1914 г. Национальный музей Республики Бурятия.40 Архив А.Т. №346.
Обратим внимание на мемориальную доску в левом углу – над кроватью «Его Императорского Высочества
Цесаревича Великого Князя Алексея Николаевича».
Emchi Lama Iroltuev, an orthodox priest, officers and nurse ladies in a Saint-Petersburg military hospital opened in 1914.
Подробнее об открытии лазарета см.: Ванчикова Ц.П. История бурятского буддизма:

40
Письменные источники. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ, 2006. С.61.
43
После ликвидации в конце XVIII века Калмыцкого ханства «калмыцкая степь»
превратилась в один из административно-территориальных районов царской Рос-
сии, подчиненный астраханскому военному губернатору. Согласно высочайше ут-
вержденному «Положению об управлении калмыцким народом», принятому в 1834 г.,
буддийская церковь была полностью подчинена царской администрации.
Как уже говорилось, в отличие от Бурятии, в Калмыкии только главный священ-
нослужитель именовался «ламой» в XIX в.: это был председатель астраханского «Ла-
майского духовного управления», носивший титул «Ламы калмыцкого народа», или
«Шаджин-ламы». Кандидатура Ламы выдвигалась астраханским военным губерна-
тором и по представлению министра внутренних дел подлежала «определению вы-
сочайшего указа». Лама получал от царского правительства жалованье 2500 рублей
в год, т.е. выполнял свои функции как обычный правительственный чиновник.
Однако эта система управления распространялась не на все территории, заселён-

ные калмыками: глава духовенства донских калмыков, Бакша-лама, не был подчи-
нен Ламе калмыцкого народа и позднее тоже стал именоваться Ламой. А уральские
и оренбургские калмыки имели вообще независимое духовенство.
В XIX в. в Калмыкии, как и в Бурятии, идут процессы усиления буддизма, несмо-
тря на все попытки царской администрации ограничить количество хурулов и ду-
ховенства. Стремясь cледовать «Положению об управлении калмыцким народом»,
принятому в 1834 году, царское правительство сократило штат духовенства до 2650
священнослужителей в 76 хурулах против реально имевшихся 5270 священнослу-
жителей в 105 хурулах. Новое «Положение об управлении калмыцким народом»,
принятое в 1847 году, пошло дальше и уменьшило разрешённое число духовных лиц
до 1530.41
Несмотря на ограничительные меры, по инициативе А. Доржиева в 1906 г. в уро-
чище Амта-Бургуста Малодербетовского улуса на средства Далай-ламы ХIII и лично
Доржиева была построена и открыта первая «чёря» – высшая школа для подготовки
калмыцкого буддийского духовенства.42
При этом в Калмыкии в не меньшей степени, чем в Бурятии, рост духовенства

сказался и на падении его нравов. Наиболее ярко подверг его критике первый ди-
ректор Малодербетовской чёря лхарамба Боован Бадма в своей поэме «Услаждение
слуха» («Чикнэ хужр»).
Бакаева Э. Буддизм в Калмыкии. С. 39.

41
42
Подробнее об этой и остальных двух чёря см.: Дорджиева Г.Ш. Буддизм Калмыкии в вероисповедной по-
литике Российского государства (середина XII – начало ХХ вв.). Элиста, 2012. С.137-145; Бакаева Э.П., Очи-
рова Б.В. Открытие высших конфессиональных школ Цанит-Чееря в Калмыкии: Исторический контекст //
Становление и развитие высшего профессионального образования в национальных республиках Юга Рос-
сии. Материалы региональной научной конференции (22-24 апреля 2010 г.). Элиста, 2010.
44
Родился он в 1880 году в аймаке Бага-Чонос

Малодербетовского улуса. В восьмилетнем воз-
расте его определили в местный хурул, затем он
учился в Тибете, получил степень лхарамбы и
вернулся в 1911 году. Агван Доржиев увидел в
нём единомышленника и назначил директором
чёря43. Впоследствии Боован Бадма уехал в Пе-
троград, где в 1916 г. издал поэму «Услаждение
слуха», которая своей критикой падения нравов
духовенства «буквально взорвала общественную
ситуацию в Калмыцкой степи»44. Летом 1917 года
он вместе с В. Л. Котвичем и Б. Я. Владимировцым
читал лекции калмыцкой молодежи в Башанте –
нынешнем Городовиковске. Осенью того же года
при невыясненных обстоятельствах Боован Бадма
погиб в Петрограде под трамваем.
По свидетельству Б.Я. Владимирцова, Боован
Бадма «резко отличался от представителей своего
круга пламенной любовью к философскому буд-
дизму, который он только и признавал за буддизм.
Боован Бадма. Фото из архива Э.Бакаевой. Он хорошо знал теорию тантризма и дивился до-
Архив А.Т. №626. стижениям тантрических волхвов, но решительно
отказывал тантризму в месте в буддизме. За буд-
Boovan Badma. Photo from archive of дизм он признавал то, что находится в сутрах и
E.Bakaeva. творениях великих индийских писателей эпохи
расцвета буддизма в Индии». Известно, что на ти-
бетском языке им было написано сочинение, которое опиралось на содержание трактата «Возраже-
ние против идеи творения [мира] Ишварой и опровержение идеи единого творения богом Вишну»
Нагарджуны. Об этом его сочинении упоминает Ф.И. Щербатской: «Великий буддийский философ
Нагарджуна написал небольшой трактат против единобожия, где опровергал его и указывал на все
логические его несообразности. Это сочинение послужило примером для целого ряда позднейших
сочинений, направленных против единобожия, появляющихся вплоть до наших дней. Наш соот-
ечественник, калмык лама Боваев, написал на тибетском языке сочинение, в общем повторяющее
аргументы Нагарджуны, но развивающее и дополняющее их».
Из письменного наследия Боован Бадмы сохранилось только упомянутая выше поэма «Услада
слуха». Вот строфы из главы «Песнь, пропетая о бакши»:
Мастера выдавать себя за учеников Будды, –

обидно, что не следуют основам самой религии.
Мастера проповедовать пользу благодеяний, –
обидно, что не способны объяснить основу религии.
Мастера проповедовать пользу подношений, –
обидно, что нет способных дать наставление...
Увидишь построенные ими дворцы – богатые купцы, –

увидишь самих бакши – красно-жёлтые [монахи] .
Посмотришь на посевы их – таврические купцы, –
посмотришь на их алтари – истинные хувараки.
Посмотришь на запряжённую карету – донские купцы, –
а послушаешь их речь – послушники Будды...
43
Калмыцкие авторы по-разному транскрибируют на русский язык тибетское название «духовная школа»
(тиб.: чойра: chos grwa). Принятая в этой книге транскрипция «чёря» не является единственной.
44
Боован Бадма. http://krkrub.kubannet.ru/navig/page/65/message/265/
45
В 1908 г. в урочище Санзыр Ики-Цохуровского улуса была открыта вторая по-

добная школа. После 1910 г. Бакша-лама донских калмыков Мунко Борманжинов
открыл третью чойру.
Таким образом, позиции буддийской церкви Калмыкии оставались прочными
вплоть до революции.
Мункэ Борманжинов – религиоз-

ный глава («Бакша») донских
калмыков45. «Буддийский священ-
нослужитель. Петербург, 1913 г.».
Центральный государственный
архив кинофотодокументов
Санкт-Петербурга. Размножению
не подлежит. Архив А.Т. №225.
Mongke Bormanzhinov – a
religious head («Baksha») of Don
Kalmyks (see Khamaganova E.A.
Mongke Bormanzhinov – Baksha
of Don Kalmyks // «Almanac
«Orient». 1998. vol. 2-3, pp. 238–
251). «Buddhist Priest. Petersburg,
1913» Central State Archive of Film
and Photo Documents, Leningrad.
Reproduction is prohibited».
45
См.: Хамаганова Е.А. Мункэ Борманжинов – Бакша донских калмыков. Страницы жизни // Orient. Вып.
2–3. 1998. С. 238-251; см.: рус. пер. его сочинения «Путь к истине», выполненный Ш. Тепкиным и Б. Тепши-
новым: Там же. С. 252-265.
46
2.3. Урянхайский край (ныне Тува/Тыва)
Незадолго до революции 1917 года к семье российских буддистов присоедини-

лись и буддисты Южной Сибири, тувинцы (раньше их ещё называли сойотами или
урянхами) – единственный (если не считать их соседей, алтайцев) тюркский народ,
исповедующий буддизм.
Тыва, занимающая площадь около 170 тыс. кв. км, расположена в верховьях Ени-
сея, по границе с Монголией. Это, пожалуй, самая красивая из стран, где мне довелось
побывать. До середины IX века территория Тывы входила в состав Тюркского и Уй-
гурского каганатов, в XIII веке была завоевана войсками Чингисхана, в XVIII веке –
маньчжурами. Именно при маньчжурах особое распространение у тувинцев полу-
чает буддизм, хотя знакомство с ним в этих местах началось много раньше46. После
краха Маньчжурской империи Тыва в 1914 году под именем Урянхайский край ста-
новится протекторатом России. В начале 1900-х годов в основных кожуунах Тувы
численность коренного населения составляла 56 300 человек.
Буддизм так и не смог вытеснить в этих местах шаманизм, тем не менее, ко време-
ни вхождения Урянхайского края в состав Российской империи на его территории
действовали уже 22 буддийских монастыря, «хурэ», около 4000 духовных лиц, «лам»
и хуураков-учеников. Правда, около половины лам жили в миру, вне хурэ, вели свое
хозяйство, имели семьи и участвовали в жизни своих поселков – хожуунов.
Стационарные буддийские монастыри стали сооружаться в Тыве с 70-х гг. XVIII
века. Наиболее крупными из них к началу века были Эрзинский (Кыргызский) –
1772, Самагалтайский (Оюннарский) – 1773, Верхне-Чаданский, Нижне-Чаданский
(1873), Хендергейский, Верхне-Чаа-Хольский. В 1809 г. был построен Бай-Кара хур-
ме, в 1811 – Чак-хольский, в 1815 – Овгон-хурэ, в 1824 – Сырын-Булун, в 1850 На-
Подробнее см., напр.: Монгуш М. История буддизма в Туве (вторая половина VI – конец XX в.).
46
Новосибирск: Наука, 2001. С.20 и далее.
47
2.3. тува
рынский (Чооду), в 1857 Коп-Соок. Остальные были построены в начале XX века.47

Также строились субурганы.
Некоторые хурэ были довольно большими: так, например, Самагалтайский со-
стоял из восьми храмов, 141 дома лам, владел тысячами голов скота. Но внача-
ле, как и у всех монгольских народов, хурэ кочевали в юртах. Самым большим
тувинским хурэ стал Верхне-Чаданский – «Уусту-хурэ». Он был построен влия-
тельнейшим в то время Хайдып-угердой. Для его создания Хайдып специально
пригласил из Лаврана Кунтана Ринпоче48. В качестве основного строительного
материала здесь использовалась не характерная для тувинских строений глина –
Гунтан Жамбиян – kun thang ‘jam

pa’i dbyangs – 22-й настоятель
Лаврана, перерожденец 21-го
настоятеля – Жамьяна Шадпы
(Гончога Донби Донме, 1764-1853. –
А.Т.). Фото около 1913 г. –
Информация ламы Ж.-Ж.
Цыбенова.
Guntan Zhambiyan – Tib: «kun thang
‘jam pa’i dbyangs» – 22nd Abbot of
Lavran Gompa, the reincarnation
of Jamyang Shepa (Gonchog Donbi
Donme. 1764 –1853 – A.T.), the
21st Abbot. Photo about 1913».
Information courtesy of Lama Zh.-
Zh. Tsybenov.
В книге «Земля Ваджрапани...»

(С.249) при наборе подписи к этой
фотографии допустили ошибку,
пропустив слово «перерожденец»
и назвав Гунтана Жамбияна
Гончогом Донби Донме.
Монгуш М. Указ. 002. С. 44.

47
Там же. Очевидно, это был Гунтан Жамбиян – 22-й настоятель Лаврана. Позже, в 1914 г., он посетил и
48
Бурятию,в том числе Анинский дацан.
48
«Главный храм Верхнего Чаданского

хурэ. 1925». Национальный музей
им. Алдан-Маадыр Республики Тыва.
«Main temple of the Upper Chadansky
hure.1925».
Вот что осталось от этого храма...

от остальных тувинских хурэ не осталось
и этого – они были деревянные. 2007 г.
Фото С. Романовой.
49
2.3. тува
остальные хурэ Тувы построены из дерева. Строительство длилось два года и за-
вершилось к лету 1907 г.
«Белостенный квадратной формы храм стоял, точно отличительный межевой
знак на пространстве многих миль, безусловно придавая характер некоторой осед-
лости этой кочевой по существу местности... с трех сторон стены лишены были окон
и дверей, а вся четвертая сторона была занята портиком, поддерживаемым колонна-
ми, между которыми внутрь храма вели проходы к четырем широким створчатым
дверям. Эмблемы буддизма возвышались по четырем углам и были даже вырезаны
на дверях», – писал посетивший тогда Туву английский исследователь А. Д. Карру-
терс49.
Настоятелем Верхне-Чаданского хурэ стал старший брат Хайдыпа – кешпи (тиб.:
геше) Ондар Чамзы50
Камбы-лама Ондар (или Лупсан?)
Чамзы «Хамбо-лама».
Альбом С.Р. Минцлова
«Урянхайский край»51.
1914 г. Архив Географического
общества. Архив А.Т. №439.
Kamby-lama Ondar (or Lupsan?)
Chamsy «Hambo-lama».
S.R. Mintslov «Uriankhai Region».
Album. 1914. Archive оf the Russian
Geographical Society.
» 51
49
Каррутерс Д. Неведомая Монголия. В двух томах. Т. I [и единств.]: Урянхайский край / Пер. с англ. Н. В. Турчани-
нова. Пг.: Изд. Переселенч. Управл. Землеустр. и Землед., 1914. С. 197. Цит. по: Монгуш М. Указ. соч. С. 51.
50
Монгуш М. Указ. соч. С. 51. По многим источникам, о чём упоминает также и М. Монгуш, это был другой
брат – Лопсан Чамзы.
51
Сергей Рудольфович Минцлов (1870-1933) – русский писатель, археолог, библиограф, с судьбой, полной
приключений. См.: Минцлов С.Р. Секретное поручение /Путешествие в Урянхай./ Рига: Сибирское книгоиз-
дательство, 1915. Вот отрывок из его книги:
«Переселенческое управление посылает меня для осмотра и изучения страны…
Земля и горы в Урянхае, по слухам, богатейшие; край этот никем исследован не был и, естественно, у приграничных
властей зародилась мысль присоединить его к России. Согласился с нею весь кабинет министров, за исключением
Сазонова. Он рекомендовал крайнюю осторожность и против доказательств того, что край принадлежал нам еще в
семнадцатом веке, выдвинул то, чего, очевидно, не знали ни министры, ни генерал-губернатор Князев – Чугучагский
договор, в силу которого мы получили от Китая Уссурийский край, взамен Урянхайского. Дело рухнуло, но через год, в
истекшем марте месяце, правительство сделало один, довольно неуверенный, шаг: урянхов, ходатайствовавших о при-
еме их в русское подданство, приняли под «покровительство» России…
Против подданства восстал опять-таки тот же Сазонов и заявил, что такое действие чревато последствиями и будет
сочтено державами за начавшийся раздел Китая. Приема в это подданство сойоты ожидали долго, и, наконец, не-
сколько хошунов (княжеств) отделились от своих и приняли подданство монгольское. Теперь – несколько поздновато
– меня посылают для подробного ознакомления с краем, для выяснения его природы, почвы, численности населения,
50
Судьба первого и последнего настоятеля Верхне-Чаданского хурэ кешпи Ондара (или Лоп-
сана? разные источники называют разные имена) Чамзы сложилась драматично, как и у боль-
шинства его современников. Родился он в 1857 г. и, получив образование в Тибете (М. Монгуш
предполагает, что в Лавране), вернулся в Туву и снискал всеобщее уважение как истинный
монах, соблюдающий все обеты, в том числе и обет безбрачия, чему в Туве следовали лишь не-
многие. В начале гражданской войны он совершил поездку к адмиралу Колчаку, видимо, чтобы
подтвердить, что Тува остаётся в составе России. Еще раньше Ондар Чамзы писал представи-
телю Колчака А.Турчанинову, что единственное спасение Тувы состоит «в тесном сближении
с Россией и ее покровительстве»52. При встрече Колчак вручил ему орден Св. Анны третьей
степени, легковую машину и моторную лодку.53 Как говорят, Ондар Чамзы уже в то время по-
нимал, что революция – «страшное зло, надвигающееся на Туву... Чтобы спасти нашу религию
от красных, мы должны сплотиться и дать отпор...».54
Когда волна репрессий докатилась из СССР до Тувы, Чамзы припомнили и его слова, и
поездку к Колчаку. Узнав о том, что ему грозит, Чамзы попытался скрыться, но был пойман.
Связанного 73-летнего монаха везли на лошади из Чадана в Кызыл больше 200 км. Доехав до
Адар-Теш, измученный пытками и долгой дорогой, он попросил привести приговор в исполне-
ние. Его расстреляли в мае 1930 г. По одной версии, это сделал некий Кара Лопсан, по другой –
»Балдан Агбан-оол. Ночью ламы забрали его тело и тайно совершили обряд погребения.55
ископаемых богатств и степени пригодности для переселения. Отныне наш план сводится к тому, чтобы бесшумно
заполнить край русскими и заполучить его явочным порядком. Мне предложено ехать в качестве якобы совершенно
постороннего министерству человека, ученого, интересующегося этнографическими особенностям и археологией
страны.
Туран. Главная достопримечательность села – каменный фаллус, стоящий теперь перед окнами школы, в палисаднике.
Ранее он находился на одном из крестьянских огородов в юго-восточной части села и перевезен на настоящее место
по распоряжению Габаева (помощник Церерина А.П., заведующего пограничными делами Усинского округа).
Рядом с ним в земле найден был истлевший скелет мамонта…
Вышина камня – около сажени; стороны его покрывают полустертые надписи на неизвестном языке.
Урянхай, находящийся между 50º и 53º сев. широты и 59 – 69 восточной долготы и занимающий площадь в 142.220
кв. верст, жил культурною жизнью за много веков до Рождества Христова: об этом свидетельствуют частые находки в
разных местах его древнейших предметов, из меди и бронзы, содержимое курганов и, наконец, «мочаги», как имену-
ются в нем оросительные канавы древних. В горах его разбросано множество рудников; около хребта Танну-Ола мне
довелось открыть место целого поселка с плавильною печью.
Через несколько веков после Р.Х. на край нахлынули монголы; на смену культуре пришла дикость, земледелие исчезло,
край наполнился кочевниками, что подтверждают бесчисленные могилы, усеивающие своими насыпями из камней
все пространство его.
Туранские крестьяне часто выпахивают на своих полях всякие бронзовые и железные предметы. Мне удалось приоб-
рести кое-что, но раскопок предпринять в окрестностях села времени не было…
… Мы сошли с коней и познакомились. Господин в фуражке оказался хозяином тех мест Николаем Михайловичем
Черневичем, дама – Эмилией Петровной Колбасьевой, вдовой его друга, приехавшей с сыном в Урянхай. Другие, сто-
явшие с ними, были горный инженер англичанин Нокс и двое членов зоологической экспедиции, посланные нашей
Академией наук в хребты Танну-Ола…
Черневич – единственный дворянин среди Урянхайского магнатства… Замысел основания Белоцарска, по словам
Черневича, принадлежит ему. Он же предложил Габаеву «даром» место для города, то самое, на котором растет теперь
Белоцарск (ныне Кызыл.)
– И этот господин, – с негодованием продолжал Черневич, – составил план города и роздал и распродал все участки
в нем и не счел нужным быть даже вежливым со мной: хоть бы потрудился предложить мне один участок в будущем
городе!...
– Жили мы здесь, как у Христа за пазухой, – говорил Черневич, – не было ни начальства, ни урядников, а как завелось
и то и другое – пошло черт знает что! Многие русские люди уходят теперь отсюда далее, в Монголию, где ещё нет сей
прелести и где, несмотря на всю дикость, есть все же право и справедливость и нет такого произвола!
Месторождения золота у Черневича богатые: англичане-эксперты при мне говорили, что они работали в южной Аф-
рике и в Австралии, но такого огромного процентного содержания золота, как в Урянхае, еще не встречали…»
52
Белов Е.А. Россия и Монголия: (1911–1919 гг.). М., 1999. С. 165.: Цит. по: Монгуш М. Указ. соч. С. 83.
53
Там же. С. 82.
54
Партархив Тувинского ОК КПСС Ф.1, Оп.1. Ед. хр.324, Л.8. – Цит. по: В.С. Овчинников. К вопросу об
антисоветской деятельности тувинских лам (1917-1921 г.) // Общественные и исторические науки. Сборник
работ Читинского пединститута. Вып. 10, Чита, 1966. С.46.
55
Монгуш М. Указ. соч. С. 83.
51
2.3. тува
За короткое время этот монастырь стал одним из главных образовательных цен-

тров Тувы, в школе которого (по сведениям информаторов М. Монгуш) помимо
традиционных дисциплин изучали также боевые искусства. Также изучались тибет-
ский и монгольский языки. Школы, где мальчики получали начальное религиозное
образование, имелись при многих хурэ. Высшее богословское образование тувинцы
обычно получали в Монголии.
Настоятель хурэ в Туве назывался на тибетский манер «камбы-лама» (тиб.: khen

po), а не «ширет» – как в Бурятии и Монголии. Заместителем его был «соржу» (монг.:
цорж). В храме камбы-лама имел самое высокое сидение с олбуком (подушкой) жел-
того цвета. Всем остальным полагались олбуки на полу. Олбуки красного цвета
предназначались для соржу и даа-ламы, коричневые – для демчи, ловуна, кеския и
кунзата.56
В отличие от Монголии, где выделяли четыре уровня обетов (убаши, баньди, ге-
цула и гелуна), в Туве были освоены три: генина (мирянина – тиб.: генен), кечила
(тиб.: гецул) и хелина (тиб.: гелонг). Женского монашества в Туве не было, хотя по-
жилые женщины (тув.: шываганчылар; монг.: шабаганца), исполнившие обязанно-
сти жены и матери, могли обрить голову и посвятить себя Дхарме.57
Простые хуураки, кечилы и хелины составляли низшее и среднее ламство, а мо-
нахи, имеющие ученые степени, – высшее. М. Монгуш сообщает, что в Туве были
известны только две степени учености: кешпи (тиб.: геше) и гаарамба (тиб.: геше-
лхарамба) и были монахи, получившие их в монгольских и тибетских монастырях.58
Были в Туве и бадарчы, «странствующие» ламы; в Бурятии таких называли «степ-
ными». Бадарчы занимались выполнением обрядов, живя среди народа и ведя хозяй-
ство. Их готовили в хурэ по годовой программе, и по окончании обучения выдавали
особую одежду, снабжали ритуальными предметами (танки, четки и пр.), которые
они, кочуя по аалам, должны были продавать аратам, объясняя их предназначение.
Вырученные деньги сдавались в казну монастыря, а бадарчы получали небольшие
проценты. Они не только занимались продажей монастырских поделок, но иногда
были и сказителями буддийских притч.59
Специфическим явлением Тувы были особые деятели культа, которых в народе
называли «бурхан-хам» (букв.: будда-шаман). Они выполняли функции и ламы и
шамана. С буддийской стороны их, как и бадарчы, готовили в хурэ в течение года,
после чего выдавали униформу, в которой сочетались элементы одеяний ламы и ша-
мана: головной убор, например, представлял собой шапку ламы, по краям которой
была нашита бахрома от головного убора шамана; к халату бурхан-хама полагалась
накидка с текстами молитв на тибетском языке.60 Кроме того, к началу XX века в
Тыве действовали около 2000 обычных шаманов.
56
Там же. С.53.
57
Там же. С.53-54.
58
Там же.
59
Там же. С.57
60
Дьяконова В.П. Ламаизм и его влияние на мировоззрение и религиозные культы тувинцев // Христиан-
ство и ламаизм у коренного населения Сибири. Л., 1979. С. 170. – Цит. по: Монгуш М. Указ. соч. С. 59.
52
«Ургинский Богдо-гэгэн». «Г. Чита. О. Кузнецовъ».

Фотография сделана, вероятно, в Урге ок. 1880 г.
В Чите сделана репродукция. Архив А.Т. №240.
«Urga Bogdo Gegen». Photo taken,
probably, about 1880.
Как и в других регионах, где буддизм стал институционализированной религией,

и в Туве мы видим падение нравов части духовенства и злоупотребления довер-
чивостью верующих. С.Р. Минцлов, посетивший Туву в 1914 г., сокрушается: «Бич
божий для края – это ламы. Как только они узнают, что имеется в юрте умирающий,
сейчас же они являются целыми стаями для свершения молитв и в продолжение
многих дней буквально обжирают и обдирают хозяев: такие молитвы и похороны
зачастую даже богатых людей превращают в нищих».61
Но были и другого рода ламы, об одном из которых пишет, например, Н. Леонов:
«Прежде всего, меня поразило в нем его бескорыстие, отсутствие личной заинтере-
сованности и свойственной нам суеты. Одна мысль о том, как бы помочь танну-ту-
винскому народу, наладить его жизнь, постоянно владела целостной душой старого
ламы. В этом отношении он был изумительным „однолюбом«, служителем одной
идеи. Это благородное однолюбие сочеталось в нем с национальным своеобрази-
ем, с глубоким знанием людей и внутренним сродством с жизнью скотоводческого
народа»62
61
Минцлов С.Р. Секретное поручение. Путешествие в Урянхай. Рига, 1915. С. 208–209. Цит. по: Монгуш М.
Указ. соч. С. 58-59.
62
Леонов Н. Танну-Тува. Страна голубой реки. М., 1927. С. 36. Цит. по: Монгуш М. Указ. соч. С. 59-60.
53
2.3. тува
Несмотря на значительное число монастырей, в Туве не было «вертикали власти»:

тувинские хурэ были частью монгольской буддийской церкви и подчинялись Бог-
до-гэгэну. В последние годы жизни создатель Чаданского хурэ Хайдып очень хотел
пригласить его в свою ставку, однако осуществить это удалось только его приемно-
му сыну Буяну-Бадыргы. Восьмой Богдо-гэгэн посетил Туву по его приглашению в
1910 г.
В. Родевич, проезжая через Хемчикский кожуун, стал свидетелем этого визита.
Он пишет: «Для кормления и услуги гэгэна и его свиты и всего монастыря была на-
значена целая большая сойотская деревня, гэгэну и его желаниям вообще отказа
нет, он святой, и сойоты доставляют ему скот и всякое добро для отвоза в Монголию
именно столько, сколько он пожелает».63
Религиозную утварь, священные изображения и тексты тувинцы получали из
Монголии, Тибета, Китая, а также из Бурятии. Комплект буддийского тибетского ка-
нона, Ганджур, Ургинского издания в 100 томах был приобретен тувинскими хурэ в
Урге за 33000 рублей, что по тем временам составляло фантастическую сумму (овца
стоила три рубля). Сейчас это собрание Слова Будды хранится в Тувинском Нацио-
нальном музее.
Если до революции в Туве было 22 монастырских комплекса, то уже после неё были
построены хурэ Дагылган (1922) и Инек-Даш (1925) в Каа-Хемском кожууне; Эрти-
не-Булак (1922), Межегей (1923) и Чагытай (1926) в Тандынском кожууне; Тарлашкын
(1922), Торгат (1925) и Баир-Нур (1925) в Эрзинском кожууне и Сарыг-Булун (1926) в
Барун-Хемчикском кожууне.64 Итого, число тувинских хурэ достигло 30.
В заключение интересно отметить, что, помимо буддизма и шаманизма, на терри-

тории Тывы какое-то распространение, видимо, имела и древняя тибетская религия
бон, о чём говорит наличие бонских рукописей, обнаруженных мной в Тувинском
Республиканском краеведческом музее в 1985 г. Некоторые из этих рукописей, в
частности биография основателя бон – Шенраба Миво, судя по бумаге, переписыва-
лись уже в 1950-е годы.
63
Родевич В. Урянхайский край и его обитатели. СПб., 1912. С. 161. – Цит. по: Монгуш М. Указ. соч. С. 40–41.
64
ЦАДПОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 244. Л. 4; Д. 252 Л. 5; Д. 1803 Л. 35, 227; РФ ИГИ РТ. Д. 56. Л. 29. – Цит. по. Мон-
гуш М. Указ. соч. С. 77.
54
55
Последние из выживших во время репрессий тувинские ламы Оюн Люндуп и Генден Цырен (Кенден Хомушку) аннотируют хранящийся в музее
Ганджур. Фото 1970-х гг. Архив А.Т. №Б160Б.
Lamas Oyun Lyundup and Genden Tsyren (Kengen Khomushku), the last of the survivors of the repressions in Tuva, are annotating Kagyur stored in the Tuva
museum. Photo: 1970s.

2.4. Петербургский буддийский храм
«Буддийский храм. (Общий вид во время постройки.) 1913 г. Петербург».

Центральный гос. архив кино-фотодокументов г. Ленинграда. Архив А.Т. №229.
«Buddhist temple. (General view during construction). 1913. Petersburg.
В связи с развитием международных связей России на востоке и, в частности,

для установления прямых связей царского правительства с теократическими прави-
тельствами Монголии и Тибета, в Петербурге, столице Российской империи, стро-
ится буддийский храм65 на средства Далай-ламы и на пожертвования, собранные в
Бурятии и Калмыкии.
Значительную сумму на строительство пожертвовал также и Богдо-гэген, глава
буддистов Монголии. Строительством и деятельностью храма руководил выдаю-
щийся бурятский лама цанит-хамбо Агван Доржиев (1853-1938).
Будучи послом Далай-ламы в России и курсируя между Лхасой и Санкт-
Петербургом, Доржиев посещал и Европу.
65
Подробнее см.: А. Н. Андреев. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Изд-е А. Терентьева, 2012.
56
Хамбо Агван Доржиев. Архив А.Т. №230.

Khambo Aghvan Dorzhiev.
Феликс Регамей. Буддийская служба в

Музее восточных искусств в Париже, 27 июня
1898 г. Из собрания Музея Гимэ. Опубл.
в кн. А. Н. Андреева «Храм Будды в Северной
столице». С. 25. Указ. соч. С. 25.
«Buddhist Mess in Paris». By. F. Regamѐ.
Так в 1901 г. в Париже он прочёл, насколько нам известно, первую буддийскую

проповедь в европейской стране и исполнил буддийские ритуалы. На этой пропове-
ди присутствовали и несколько русских – в частности, М. Волошин. Макс. Волошин
был сильно впечатлён выступлением Доржиева, а И. Анненский даже написал об
этом стихотворение:
57
Иннокентий Анненский
Буддийская месса в Париже
1
Колонны, желтыми увитые шелками,
И платья рёсhе и mauve в немного яркой раме
Среди струистых смол и лепета звонков,
И ритмы странные тысячелетних слов,
Слегка смягченные в осенней позолоте, –
Вы в памяти моей сегодня оживете.
2
Священнодействовал базальтовый монгол,
И таял медленно таинственный глагол
В капризно созданном среди музея храме,
Чтоб дамы черными играли веерами
И, тайне чуждые, как свежий их ирис,
Лишь переводчикам внимали строго мисс.
3
Мой взор рассеянный шелков ласкали пятна,
Мне в таинстве была лишь музыка понятна,
Но тем внимательней созвучья я ловил,
Я ритмами дышал, как волнами кадил,
И было стыдно мне пособий бледной прозы
Для той мистической и музыкальной грезы.
4
Обедня кончилась, и сразу ожил зал,
Монгол с улыбкою цветы нам раздавал,
И, экзотичные вдыхая ароматы,
Спешили к выходу певцы и дипломаты,
И дамы, бережно поддерживая трен, –
Чтоб слушать вечером Маскотту иль Кармен.
5
А в воздухе жила непонятная фраза,
Рожденная душой в мучении экстаза,
Чтоб чистые сердца в ней пили благодать...
И странно было мне, и жутко увидать,
Как над улыбками спускалися вуали

И пальцы нежные цветы богов роняли.
58
59
Агван Доржиев, выступающий в качестве посла Далай-ламы XIII, выходит из Большого Петергофского дворца после аудиенции у Николая II 23 июня 1901 г.
Национальный музей Республики Бурятия. Архив А.Т. №013.
Agvan Dorzhiev, acting as an Ambassador of the Dalai Lama XIII, comes out of the Peterghof Palace after an audience with Nicholas II. 1901.
Академик Ф.И. Щербатской в Урге

(Монголия), куда он выезжал в 1905 г.,
чтобы встретиться с Далай-ламой XIII,
бежавшим в Монголию от английских
войск, захвативших Лхасу. 1905 г.
F.I. Stcherbatsky in Urga (Mongolia), where
he went out in 1905 to meet The Thirteenth
Dalai Lama, who had fled to Mongolia from
British troops, which invaded Lhasa. 1905.
Archive of the Russian Geographical Society.
Российские востоковеды начинают сотрудничать с образованными калмыцкими

и бурятскими ламами 66, благодаря чему Петербургская буддологическая школа,
руководимая Ф.И. Щербатским (1866–1942), выдвигается на передовые позиции в
мировой науке.
Буддизм начинает оказывать заметное влияние на российскую творческую ин-
теллигенцию: Бальмонт переводит на русский язык житие Будды67, семья Рерихов
(Н.К. Рерих тоже участвовал в оформлении интерьеров Петербургского буддийско-
го храма) затем отправляется в Тибет.
О перипетиях, возникавших при строительстве храма, рассказал А. Андреев.68
Построенный храм получает тибетское название:
«Источник чистого Учения Всесострадательного Владыки мудрецов»
(тиб.: kun la brtse mdzad thub dbang dam chos ‘byung ba’i gnas).
66
Подробнее см., напр.: УлановМ.С. Буддизм в русской культуре конца ХIХ – первой половины ХХ в.
Элиста, 2007 и Алекеев-Апраксин А. Буддизм в Петербурге: История и современность. СПб., 2008.
67
Ашвагхоша. Жизнь Будды. Перевод К. Бальмонта. Москва, 1913.
68
А. Андреев. Храм Будды в Северной столице. СПб., 2012.
60
Далай-лама XIII. Перевод тибетской подписи: «Хвала 13-му воплощению могучего владыки Далай-ламы,
неизменно [хранящему] Слово Будды». Подпись на обороте картонки: «Фотография Юй-син-цзай.
ст. Маньчжурия. Пушкинская ул. №3086 (?)». Подпись на отпечатке: «Фотография В. Клавенъ. С.Петербургъ.
Кадетская линия 7–2. Преемник Н. Каминский».
Архив А.Т. № 251.
The Thirteenth Dalai Lama. The translation of the Tibetan inscription: «Homage to The 13th Incarnation of the
mighty Lord Dalai Lama, who invariably [stores] the Word of Buddha». The inscription on the back of the card:
«Photography of Yu-hsing-tsai. Manchuria. Pushkinskaya street №3086».
61
Первая служба в незавершённом ещё храме была проведена в честь 300-летия

Дома Романовых.
В штат храма поначалу входят всего три монаха из Бурятии и шесть из Калмыкии.
Официальное открытие храма состоялось в 1915 г.
Петербургский буддийский храм. Вид с Елагина острова. Около 1927 г. Национальный музей
Республики Бурятия. «Руку приложил Цыренжапов. Дацан в Петербурге».
(На монг. яз.: «Руку приложил Балдан Цыренжапов») Архив А.Т. №001.
Petersburg Buddhist Temple. View from Yelagin Island. About 1927 (?).
Группа монахов
на ступенях
Петербургского
храма. В центре
верхнего ряда –
Ганжирва-гэгэн
Норбуев; слева от
него лама из Тибета;
третий слева –
агинский лама Жамсо.
Фото ГМИР. Архив
А.Т. №497.
Group of monks
on the steps of St.
Petersburg temple. In
the centre of the top
row – Ganzhirva-gegen
Norbuev; third from
left – Zhamso Lama
from Aginsky.
62
Группа бурят с орденоносным Бандидо Хамбо-ламой Иролтуевым у дверей Петербургского храма. 1-й ряд
слева: Ц. Доржиев, С.Ч. Жигжитов (?). За спиной Иролтуева, в третьем ряду три бурятских гулвы – тайши,
затем 4-ый – купец 1-й гильдии Ханхасаев69. Сзади, выше всех, в белой рубашке – Барадийн?
Центральный государственный архив кинофотодокументов Санкт-Петербурга. Надпечатка «Размножению
не подлежит». Архив А.Т. №501.
Group of Buryats with the Bandido Khambo-Lama Iroltuev, at the door of the Petersburg temple. 1st row from the
left: Ts. Dordzhiev, S.Ch. Zhigzhitov (?).Archive of Film and Photo Documents. Overprint: «Reproduction
is prohibited».
«Отсор Будаев. Янв. 1930 г.». Забайкальский

краевой краеведческий музей имени
А.К. Кузнецова. Архив А.Т. №71.
«Osor Budaev. Jan. 1930».
69
Отождествление С.Б. Бардалеевой.
63
Родился Осор (Отсор) Дугарович Будаев в 1886 году в местности Судунтуй Читинского уезда За-
байкальской области. Воспитывался в семье дяди, брата матери. В одиннадцать лет Осор посту-
пил в послушники Агинского дацана. В 1904 ушел пешком в Ургу, где находился в это время Да-
лай-лама, учиться у сопровождавших Далай-ламу знаменитых тибетских иконописцев. А. До-
ржиев устроил его в мастерскую известного китайского мастера. В годы учения Будаев общался
в Урге с востоковедами Ф. И. Щербатским, Б. Барадиным, Ц. Ж. Жамцарано, Г. Ц. Цыбиковым.
В 1912 году Агван Доржиев вызвал О. Будаева в Петербург для оформлению интерьеров буд-
дийского храма. Будаев принимал участие в росписи центрального фонаря храма, эскизы для
которого были выполнены Н. К. Рерихом. В 1927 году он участвовал в первой бурятской ху-
дожественной выставке в Верхнеудинске, в 1928 году – в выставке в Чите, а в 1930 – В Санкт-
Петербурге, в Эрмитаже. На этих выставках экспонировались работы художника не только
буддийского содержания, но и картины, воссоздающие быт степных скотоводов. Осор Будаев
участвовал в историко-этнологических экспедициях Буручкома, делал зарисовки быта бурят-
ских кочевников. Сейчас эти рисунки хранятся в Читинском историко-краеведческом музее.
С 1930 года Будаев работал в Ленинграде художником буддийского храма. Одновременно, с 1932
г., он работал в Музее истории религии и атеизма. В частности, в 1933 году он, при содействии А.
И. Вострикова и В. А. Казакевича, отреставрировал и установил макет рая Сукхавати, привезенный
в начале века из Бурятии князем Э. Э. Ухтомским. Создал картину-триптих «Быт дацана» (в экспо-
зиции музея названную «Взимание церковных податей»). Жил О. Будаев в общежитии при храме.
В 1937 году вместе со всеми обитателями буддийского храма Осор Будаев был арестован, пригово-
рен к высшей мере наказания. В тот же день расстрелян. Реабилитирован в 1959 году. Работы Осора
Будаева входят в золотой фонд бурятского буддийского искусства. (По материалам: http://minkultrb.
ru/publications/detail.php?SECTION_ID=92&ELEMENT_ID=137)
Художник О. Будаев у ступеней Осор Будаев – в бытность хувараком.

Гусиноозерского (?) дацана. Архив А.Т. №238. (Информация С. Цыбиктаровой) Архив А.Т. №359.
Artist O. Budaev on the steps of Gusinoozersky(?) Osor Budaev when he was a khuvarak. Information
Datsan. courtesy of Svetlana Tsybiktarova.
64
Неофициально – в храме живут и работают и другие священнослужители. Так, на

время своего отъезда в Тибет в 1917–1920 гг. в качестве настоятеля храма А. Доржи-
ев оставил эстонского монаха Карла Теннисона.
Карл Август Теннисон. Первый европеец – буддийский монах. Он принял монашеские обеты в Баргузинском
дацане Бурятии в 1900 (?) г. Из архива Вэлло Вяртну. Архив А.Т. №613.
Carl August Tennyson (the first European to become a Buddhist monk. He took monastic vows at the Barguzin
Datsan in Buryatia in 1900(?). From the archive of Vello Vaartnou.
65
Тибетское удостоверение
Теннисона как настоятеля
Петроградского буддийского
храма. Фото предоставлено
А. Андреевым.
В 1919 г. храм был разграблен остановившейся в нём на постой красноармейской

частью. Её командир несмотря на протесты Щербатского выселил ученого из зани-
маемой квартиры, заверив его, впрочем, что постой красноармейцев не нанесет хра-
му никакого ущерба. Храм в присутствии ученого был заперт на ключ и опечатан.
Тем не менее, вскоре после этого он подвергся страшному разгрому и осквернению.
Похищены были практически все предметы, имевшие какую-либо ценность, вплоть
до металлических дверных ручек и гвоздей... У статуи большого Будды погромщики
отбили голову и проломили отверстие в груди, надеясь найти спрятанные внутри
драгоценности; варварски уничтожили храмовую библиотеку, состоявшую в основ-
ном из монгольских и тибетских книг. Бесследно исчезла и собранная Доржиевым
коллекция ценнейших документов, относящихся к его многолетней дипломатиче-
ской деятельности и освещавших характер взаимоотношений с Тибетом в 1890–1910
гг. России, Англии и Китая.70
70
Андреев А.И. Храм Будды в Северной столице. С.84–85.
66
Свидетельство К. Теннисона о погроме Буддийского храма в Петрограде
АКТ
1920 года октября 26 дня, я, сотрудник Бюро Жалоб и Заявлений при Рабоче-Крестьянской
Инспекции в Петрограде ст. инспектор Г.Л. Пинкус, явился в помещение Буддийского храма
– Старая деревня, Благовещенская ул. 15 для расследования дела по заявлению представителя
Тибета Агвана Доржиева.
При храме в настоящее время проживает одно лишь лицо – буддийский монах Карл Август
Михайлович Теннисон. Уехал он из Петрограда весной 1917 г. и вернулся обратно в июле 1920
г. После возвращения он застал картину полного разрушения храма, вполне соответствующую
с изложенным в заявлении Доржиева, которое было ему, Теннисону, оглашено.
По словам Теннисона, храм строился от 1908 до 1915 г., причём главное его назначение было
служить как бы музеем и центром буддизма в Европе, ибо нигде в Европе второго подобного
не было и нет в настоящее время. Этим обстоятельством объясняется и то, почему при храме
была сосредоточена огромная библиотека (около 50000 экземпляров), состоявшая вдобавок в
значительной части из весьма редких и исключительно редких и ценных экземпляров, насчи-
тывающих много тысяч лет.
Никаких следов ни библиотеки, ни вообще архивных документов Теннисон уже не застал;
всё было расхищено уничтожено, разгромлено. Равным образом исчезло и другое храмовое
имущество, драгоценные сосуды, материи и около 300 штук серебряных и золотых карманных
часов, предназначенных как подарки лицам, которые работали по постройке и украшению хра-
ма. Кто виновник разграбления и разгрома – установить, по словам Теннисона, очень трудно.
Всё окрестное население на почве религиозного фанатизма всегда враждебно относилось к
буддийскому храму и его обитателям (сам Теннисон неоднократно получал письма с угрозами
убить его, если он не покинет храм). Разгром храма произошёл, по-видимому, после выселения
из него проф. Щербацкого. В настоящее время ни живущие по соседству красноармейцы, ни
окрестные жители в храм не заходят, тем более что всё, что представляло какую-либо цен-
ность, уже расхищено. Он, Теннисон, уже предпринимал хлопоты насчёт того, чтобы оградить
храм от дальнейшего разрушения, производимого ныне уже самой природой, ввиду того, что
стёкла, покрывающие крышу и верхушку храма (дорогие, зеркальные), кем-то сняты, разобра-
на также и часть цинковой крыши и чрез образовавшиеся отверстия проникают внутрь храма
атмосферные осадки.
По словам Теннисона, летом 1920, в первые дни после его возвращения, когда о храме никто
ещё не знал, в храм являлись люди из окрестных жителей, по-видимому, – с пилами и топора-
ми, очевидно, собиравшиеся рубить двери и вообще деревянные части храма, но в силу ока-
занного отпора и энергичных протестов со стороны Теннисона этому скандалу был положен
предел и больше таких посещений не было.
Ввиду позднего времени осмотр храма и прилегающих к нему помещений мною отложен на
другое число. В дополнение к вышеизложенному, Теннисон заявил, что в начале июля 1920 г. он
отправился в Петроградский Губ. ЧК с заявлением о происшедшем разгроме храма. Ему было
сообщено, что ЧК недавно получила об этом сведения, возбудила следствие, которое было по-
ручено следователю С. Матвееву (с последним Теннисону повидаться не удалось, но он узнал,
что следствие никаких результатов в смысле обнаружения виновных или расхищенного иму-
щества не дало).71
71
Цит. по: Андреев А.И. Храм Будды... С. 162–163.
67
После активных протестов Доржиева храм был кое-как восстановлен, – Москва нуж-
далась в помощи Доржиева при отправке тайной экспедиции к Далай-ламе.72
В начале 1930-х гг., когда началась активная фаза ликвидации буддизма, ситуация в хра-
ме стала тяжёлой. По воспоминаниям местного краеведа В. А. Иванова, приводимым в
книге Андреева, «чтобы прокормить себя, ламам приходилось браться за любую работу –
пилить дрова и обрабатывать огороды местным жителям, лечить скот, который в то время
имели многие, ловить рыбу в Большой Невке – для себя и на продажу, плести корзинки из
лозы, за которой ездили в Лахту, и т.д. За небольшую плату ламы также справляли заказ-
ные требы – в храм, особенно в 1936–1937 годах, приходило немало русских с просьбами к
Будде уберечь от ареста близких.
В эти тревожные годы храм жил напряженной жизнью. После ареста бурятского хамбо-
ламы Мункужапова и Ламы калмыцкого народа Тепкина (последнего «взяли» летом 1931
года) Доржиев автоматически стал неофициальным главой буддийской церкви России, и
в его резиденцию при буддийском храме в Ленинграде устремился поток бурятских и кал-
мыцких «ходоков» с жалобами на притеснения властей, за советом и поддержкой».
Но в этот период протесты Доржиева уже потеряли эффективность. Он сам, уже преста-
релый и больной человек, понимал безысходность ситуации и перед возвращением в род-
ную Бурятию в 1936 г. оставил попечителем храма своего внучатого племянника С. Д. Ды-
лыкова, в ту пору 24-летнего аспиранта Института востоковедения.
Однако Дылыков совсем не горел желанием вступать в права наследника-преемника
Доржиева. Напротив, летом 1937 года, в самый разгар арестов, он попытался избавиться от
явно компрометировавшего его «наследства» и передать храм в ведение Комитета по делам
искусств в Москве с целью превращения в музей. Комитет, однако, ответил ему отказом.
72
Об этих экспедициях, нацеленных на экспорт «мировой революции» в Центральную Азию см.: Андреев
А.И. Большевики в борьбе за Тибет. Тайные экспедиции Наркоминдела в Лхасу в 1920-е гг. // Андреев А.И.
От Байкала до Священной Лхасы. Санкт-Петербург-Самара-Прага: «Агни», 1997. С.121–226.
68
Письмо С. Д. Дылыкова в президиум Ленсовета, 21 марта 1938 г.
В Президиум Ленинградского Совета РК и КД

[от] научного сотрудника Института востоковедения АН СССР
Дылыкова С. Д.
Заявление
Прошу обратить Ваше внимание на нижеследующее: в Старой Деревне, по Стародеревен-

ской ул. № 13 и 15, находятся владения бывшей так называемой «Тибето-Монгольской миссии
СССР» – официально не признанной Советским Союзом, состоящие из буддийского храма и
двух каменных зданий – 4-х этажного и 2-х этажного. Храм со всеми внутренними музейны-
ми и культовыми редкостями выстроен в период с 1909 по 1916 г. по инициативе тогдашнего
посланника Далай-ламы при царском правительстве хамбо А. Доржиева, на средства, в основ-
ном собранные среди бурят и калмыков, а также в Монголии. Указанные дома выстроены в
1916 г. тем же А. Доржиевым на те же средства – как общежитие для лам буддийского храма и
приезжающих из Бурятии, Калмыкии и Монголии. В 1924–29 гг. дома были общежитием для
студентов Ленинградского Восточного института. После этого были заселены русскими жиль-
цами и отчасти бурятами и монголами, преимущественно ламами. В 1933–34 гг. вышеупомяну-
тая «миссия», предъявив довольно сомнительные права перед судебными органами, выселила
часть русских жильцов и заселила «сотрудниками миссии», состоявшими главным образом из
лам, кулаков и др. темных лиц, бежавших из мест ссылки. Часть из них была выселена в период
паспортизации, а остальная часть арестована органами НКВД в 1937 г. Таким образом, «мис-
сия» фактически ликвидирована. Еще до ликвидации «миссии» в конце 1936 г. по договоренно-
сти с нашими советскими органами, а также с «согласия» самого руководителя «миссии» хамбо
А. Доржиева, управление «делами миссии», домами с храмом было возложено, наряду с моей
аспирантской работой в АН СССР, на меня. Мое положение – исключительно номинальное и
никакой зарплаты за эту работу я не получал.
Нужно было в свое время воспользоваться «доверием» руководства «миссии», в особенно-
сти А. Доржиева, с целью осуществления некоторого контроля за деятельностью «миссии», по
существу контрреволюционной организации.
Дома эти находятся на хоз. расчете и поступающий доход от кварт. платы едва покрывает
текущие расходы. О кап. ремонте говорить не приходится, впрочем с 1916 г. никакого ремонта
не производилось. В дальнейшем в таком положении [дело] оставаться не может.
Исходя из всего вышеуказанного прошу Президиум Ленсовета вынести решение о призна-
нии Ленинградского буддийского храма с двумя домами как гос. собственности СССР и при-
нятии их в ведение Ленсовета.
Краткий очерк истории постройки храма и домов с перечислением ценностей храма, а так-
же мотивировки для вынесения такого решения, именно органами Советской власти, прила-
гаю особо.
21 марта 1938 г.
С. Дылыков
P.S. Прилагаемая докладная записка была подана мною в Комитет по делам искусств при
СНК летом 37 г., но ответ был получен такого характера, что Комитет считает в данное время
нецелесообразным принятие в свое ведение буддийского храма и превращение его в музей.73
73
Цит по кн.: Андреев А.И. Храм Будды в Северной столице. С.171–172.
69
«Правильный подход» Дылыкова получил достойную оценку «наших советских

органов». Он не только не был арестован, но и сделал вполне пристойную карьеру,
став в 1971 г. доктором исторических наук, а когда понадобилось – и «буддийским
деятелем» – в качестве такового он в советское время регулярно ездил за границу
на международные буддийские съезды и даже был избран одним из вице-прези-
дентов Всемирного братства буддистов. Не знаю, какое у него было звание.74
А вот список лам и востоковедов, работавших в этой, как писал Дылыков, «по
существу контрреволюционной организации»:
1. БАНЗАРАКШЕЕВ Даши Доржи, 1884 – (?), лама, обучался в Лхасе в 1909–1915
и 1922–1925, где получил уч. степень «Дорамбо-лама». В Ленинграде проживал с
1932 г., совершал богослужения в храме. Арестован 30 мая 1935, осуждён на 5 лет
ИТЛ. Срок отбывал в Карлаге.
2. БАРАДИН (Барадийн) Базар Барадиевич, 1878–1937; востоковед, драматург,
прозаик. Преподаватель Ленинградского историко-философского и лингвисти-
ческого института в 1936–1937 гг. Арестован 22 февраля 1937 , 24 августа 1937 г.
приговорён Военной Коллегией Верх. Суда СССР к высшей мере наказания. Рас-
стрелян 24 августа 1937 г.
3. БАТУЕВ Тогмит Батуевич, 1902 – (?), лама, обучался в Цугольском дацане. В
Ленинграде с 1934 г. Работал сторожем при Тибетско-Монгольской миссии, а за-
тем сторожем ЦПКиО. Арестован 30 мая 1935, осуждён на 5 лет. Срок отбывал в
Карлаге.
4. БУДАЕВ Осор Будаевич, 1887–1937, лама-художник Агинского дацана, рабо-
тал художником в Музее революции. Арестован 22 февраля 1937. Приговорён к
расстрелу. Расстрелян 29 августа 1937 г.
5. ГАРМАЕВ Цырен-Доржи Дондукович, 1902 – (?), лама, работал бухгалтером
Союзтрансстроя. Арестован 30 мая 1935. Заключён в ИТЛ сроком на 3 года.
6. ДУГАРОВ Дава-Самбу, 1898 – (?), лама, обучался в ламской школе в Бурятии
и затем в Тибете. В течение двух лет служил при дворе Далай–ламы XIII. В 1924 г.
вернулся в СССР, обучался в Восточном институте в Ленинграде. Вторично при-
ехал в Ленинград в 1934 г., работал в типографии АН СССР, а затем сторожем
ЦПКиО. Арестован 30 мая 1935, осуждён на 5 лет. Срок отбывал в Сиблаге (Ново-
сибирск).
7. ЖАЛСАНОВ Нима Жалсанович, 1899–1989, лама-служитель буддийского
храма. До 1932 г. проживал в Агинском дацане, затем был выслан в Канск. В ян-
варе 1935 г. приехал в Ленинград. Арестован 30 мая 1935, осуждён на 5 лет ИТЛ.
Срок отбывал в Беломоро-Балтийском ИТЛ.
8. ЖАМСАРАНО, Доржи Жамсаранович, 1900–1937, лама Чисанского дацана. В
74
Я встречался с Санджи Данциковичем Дылыковым, когда в 1980-е гг. работал в Музее истории религии и атеизма
над проектом реставрации Буддийского храма. Он был приятен в общении, показал мне в какой именно квартире жил
Доржиев в доме при храме, и ответил на важный вопрос: сообщил, что гением-хранителем храма, которого ставят
обычно в самую верхнюю комнатку, был «бурхан, едущий на чём-то», а не стоящий (названий он, конечно, не знал).
Это означало, что хранителем был не Ваджравега из системы Калачакры (а скорее всего Лхамо, как в Бурятии), – то
есть питерский храм не был «храмом Калачакры», как полагали некоторые.
70
1927 г. избран членом Духовного Совета Бурятии. Духовным Советом назначен

заместителем уполномоченного представителя при Ленинградском буддийском
храме. В 1931–1936 гг. – управдом и управделами Тибетско-Монгольской миссии.
Арестован 17 января 1937. Приговорён к расстрелу. Расстрелян в Ленинграде 24
августа 1937.
9. ЖАМЦАРАНО Цыбен Жамцаранович, 1881–1942; востоковед-монголист,
фольклорист, литератор. В 1932–1937 гг. сотрудник Института востоковедения в
Ленинграде. Арестован 10 августа 1937. По постановлению ОСО при НКВД СССР
от 19 февраля 1949 заключён в ИТЛ сроком на 5 лет.
10. ЖАМЬЯНОВ Олцор (Осор) Жамьянович, 1892 – ( ?), лама Агинского дацана.
В Ленинграде с 1932 г., работал уборщиком в храме. Арестован 30 мая 1935, осуж-
дён на 5 лет ИТЛ. Срок отбывал в Сиблаге.
11. ЗОДБОЕВ Балжир Роднаевич, 1886–1937, тибетский врач, личный врач Агва-
на Доржиева. До приезда в Ленинград работал врачом и преподавателем в Ацагат-
ской медицинской школе. Арестован 23 февраля 1937. Приговорён к расстрелу.
Расстрелян в Ленинграде 24 августа 1937.
12. НОРБОЕВ Данзан, 1888–1935, лама, обучался в Тибете, имел уч. степень
«Лхарамба», 5-й хубилган монгольского Ганжирвы-гэгэна из Долоннора, замести-
тель А. Доржиева по управлению Тибетско-Монгольской миссией. Погиб в Ле-
нинграде.
13. САМБУЕВ Батма-Цырен Самбуевич, 1914 – (?), лама. Арестован 30 мая 1935,
осуждён на 5 лет ИТЛ. Срок отбывал в Архангельске.
14. СОДНОМПИЛОВ Доди Содномпилович, 1889 – (?) С 1927/28 г. управдела-
ми Тибетско-Монгольской миссии. До ареста работал инспектором по фонду
лошадей РККА Управления коневодства Ленинградского областного земельного
управления. Арестован 2 июня 1935. Осуждён на 3 года ИТЛ. Срок отбывал в Ар-
хангельске.
15. ТОМИРГОНОВ Чайжи-Дава, 1893–1937, тибетский врач. В Ленинграде с
1929 г. Арестован 17 января 1937. Приговорён к расстрелу. Расстрелян 24 августа
1937.
16. ЦЫБЕНОВ Намжил Цыбенович, 1896–1937, лама, сторож Тибетско-Мон-
гольской миссии. Арестован 4 сентября 1937. Приговорён к расстрелу, расстрелян
15 ноября 1937.
17. ЦЫБИКОВ Жан Цыбикович, 1892–1937, служащий Тибетско-Монгольской
миссии. Арестован 4 сентября 1937. Приговорён к расстрелу, расстрелян 15 ноя-
бря 1937.
18. ЦЫДЕНОВ Дамбин Цыденович, 1904–1937, лама, работал наборщиком типо-
графии АН СССР. Арестован 4 сентября 1937. Приговорён к расстрелу, расстре-
71
лян 15 ноября 1937.75
В 1938 г. Президиум Ленсовета постановил передать здание бывшего буддийского
Разборка алтаря храма после демонтажа центральной статуи Будды. Фото 1938 г. из фондов ГМИР.
Dissassembling the altar of the temple after dismantling the central Buddha statue. Photo 1938.
храма облкому Профсоюза рабочих жилищного хозяйства под физкультурную базу.

Сохранившиеся вещи были переданы в фонды Музея истории религии и атеизма.
В 1942 году – после начала блокады Ленинграда, командование Ленфронта по-

строило на территории храмовой усадьбы длинноволновую радиостанцию. В 1957
году она была закрыта. В 1962 г. здание было передано Зоологическому институту
АН для размещения в нем Музея функциональной морфологии и нескольких лабо-
раторий. 16 ноября 1970 года здание храма было взято под государственную охрану
«как памятник архитектуры местного значения».76
75
Цит. по: Андреев А.И. Храм Будды... С.173–175.
76
Там же. С. 133-134.
72
Хамбо-лама Итигэлов у могилы гелонга Янгажинского дацана Дамбы Ирдыниева, скончавшегося

в С.-Петербурге в 1910 г. и похороненного на Смоленском лютеранском кладбище. Архив А.Т. №510.
Khambo Lama Itigelov by the tomb of gelong D. Irdyniev from Yangazhinsky Datsan. He died in St.- Petersburg in
1910, and was buried at the Smolensk Lutheran Cemetery.
73
3. Период от революции 1917 г. до 1929 гг.77
Великая Октябрьская социалистическая революция и начавшаяся гражданская
война, проходившая на территории Калмыкии, не могла не затронуть и буддистов.
Им тогда туго пришлось: несмотря на то, что 99% духовенства отмежевались от про-
тивостояния и никакого участия в войне не принимали78, красноармейцы с удоволь-
ствием громили хурулы и уничтожали священные тексты и изображения – так что
даже коллегия Совета депутатов трудового калмыцкого народа в 1920 г. «просила
Астраханский губисполком, Военный комиссариат и комитет партии большевиков
выразить протест против действий красноармейцев».79
Печальную картину этого времени нарисовал писатель И. Бунин:
«Погиб целый народ – калмыки. В прошлом году при Деникине работала комиссия по расследо-
ванию большевистских злодеяний, состоявшая из видных общественных и судебных деятелей и со-
бравшая богатейший и достовернейший материал, который частично привезен на днях в Париж80.
Я видел прибывшего вместе с этим материалом приятеля, ближайшего сотрудника этой комиссии, из-
вестного земского деятеля и писателя. Он между прочим говорит: – Нам документы давал главным об-
разом, конечно, лишь Юг России. Но и этого было слишком достаточно, чтобы просто в тупик стать перед
той картиной, которая развертывалась перед нами за нашей работой. Взять хотя бы один уголок этой
огромной и страшной картины – тот отдел наших документов, который касается религиозных кощунств,
религиозных гонений и мученичества верующих и священнослужителей. Я убежден, что еще мало кто
отдает себе ясный отчет, что сделано большевиками, вот хотя бы в этой области. С трудом верится, а
меж тем это факт, что Россия XX века христианской эры далеко оставила за собой Рим с его гонениями
на первохристиан и прежде всего по числу жертв, не говоря уже о характере этих гонений, неописуемых
по мерзости и зверству. А что до калмыков, о которых я давеча упомянул, то, выражаясь фигурально, на
моих глазах произошла почти полная гибель этого несчастного племени. Как известно, калмыки – буд-
дисты, жили они, кочуя, скотоводством. Когда пришла наша «великая и бескровная революция» и вся
Россия потонула в повальном грабеже, одни только калмыки остались совершенно непричастны ему.
Являются к ним агитаторы с самым настойчивым призывом «грабить награбленное» – калмыки только
головами трясут: «Бог этого не велит!» Их объявляют контрреволюционерами, хватают, заточают – они
не сдаются. Публикуются свирепейшие декреты – «за распространение среди калмыцкого народа ло-
зунгов, противодействующих проведению в жизнь революционной борьбы, семьи виновных будут ис-
требляемы поголовно, начиная с семилетнего возраста!» – калмыки не сдаются и тут. «Революционное
крестьянство захватывает земли, отведенные некогда царским правительством для кочевий калмыков,
для их пастбищ», – калмыки принуждены двигаться куда глаза глядят для спасения скота от голодной
смерти, идут все к югу и к югу. Но по дороге они все время попадают в полосы военных действий, в «сфе-
ры влияния» большевиков – и снова лишаются и собственных жизней, и скота – рогатый скот и отары их
захватываются и пожираются красноармейцами, косяки лошадей отнимаются для нужд красной армии,
гонятся куда попало – к Волге, к Великороссии и, конечно, гибнут, дохнут в пути от голода и беспризор-
ности. Так, изнемогая от всяческих лишений и разорения, скучиваясь и подвергаясь разным эпидемиям,
калмыки доходят до берегов Черного моря и там останавливаются огромными станами, стоят, ждут, что
придут какие-то корабли за ними, – и мрут, мрут от голода, среди остатков дохнувшего скота... Говорят,
их погибло только на черноморских берегах не менее 50 тысяч! А ведь надо помнить, что их и всего-то
было тысяч 250. Тысячами, целыми вагонами доставляли нам в Ростов и богов их – оскверненных, часто
на куски разбитых, в похабных надписях Будд. От жертвенников, от кумирней не осталось теперь, может
быть, ни единого следа...».
Источник: Общее дело (Париж). 1920.1 135. 27 ноября.
77
Подробнее об этом периоде см.: Ф.Л. Синицын. Красная буря. Советское государство и буддизм в 1917–
1946 гг. СПб.: Издание А. Терентьева и Фонда «Сохраним Тибет». 2013.
78
Cм.: Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь в Калмыкии в конце XIX – первой половине ХХ века. М., 2001. С. 67.
79 Там же.
80
«Особая комиссия по расследованию злодеяний большевиков» была создана в декабре 1918 г. по указанию
держав Антанты. Издавала сборники собранных документов. Предисловие к французскому изданию этих
материалов подготовлено П.Б. Струве (1919).
74
3. Период от революции 1917 г. до 1929 гг.
The whole nation – the Kalmyks – has perished. Last year, under Denikin a committee was estab-
lished to investigate villainies of the Bolsheviks*. It consisted of prominent public and judicial figures
and accumulated richest and most reliable material, which partially was recently brought to Paris.
I have met a friend who came with this material; he is an intimate member of this committee
and a well-known Zemskii leader and a writer. He said in particular: We were given documents
mainly, of course, on the Southern part of Russia. Even that was enough to be merely stumped by
the picture that revealed to us during our work. Let’s take small piece of this huge and horrendous
picture of the part of our documents that referred to religious blasphemy, religious persecution, and
torture of believers and clergymen. I am convinced that a few fully realize what the Bolsheviks, at
least in this particular region, have done. It is hard to believe, though it is a fact, that 20th century,
Christian Russia is far ahead Rome with its persecution of the first Christians especially on the
number of victims. Not to mention the character of those persecutions that goes beyond descrip-
tion in vileness and brutality. As far as Kalmyks, whom I have mentioned recently, almost com-
plete execution of this poor tribe happened, figuratively speaking, in front of my eyes. As known,
Kalmyks are Buddhists; they lived nomadic live and bred cattle. When our «great and bloodless
revolution» came and all Russia drowned in pervasive plundering, only Kalmyks stayed out of it.
Propagandists would come to them with insistent call «to pillage pillaged» and Kalmyks would
only shake their heads: «God doesn’t allow this». They were called counter-revolutionists, snatched,
imprisoned and still they did not give up. Most ruthless decrees were issued, «for circulation among
Kalmyk people slogans which are counteractive to the realization of revolutionary struggle, fami-
lies of those who are guilty would be executed without exception starting from seven-year olds!»
– Kalmyks did not give up even then. «Revolutionary peasantry seizes the land allotted once by
the Tsarist government for the Kalmyks to roam, for their pastures» – then, Kalmyks were made to
move and wander in order to save their cattle from hungry death, they move further and further
South. But on their way, they always get in the way of military actions, into Bolsheviks’ «sphere of
influence», and again loose both their own lives, and cattle, – their cattle and herds are captured
and devoured by Red Army men, horses are taken away for the need of the Red Army. Kalmyks
are driven out elsewhere to the Volga, to the Great Russia, and of course, they die, croak on the
way from hunger and homelessness. Thus, exhausted from all kinds of deprivations and pillage,
convolving from various diseases, Kalmyks reach Black seashores. There they stop with their hu-
mongous camps, stand and anticipate, that some ship would reach for them and they die, die from
hunger, among the remnants of falling cattle. They say that not less than 50,000 of Kalmyks died
only on the Black seashores! And we should remember, there were only 250,000 of them. Thou-
sands, whole trains delivered to us in Rostov their Gods, desecrated Buddhas, often broken into
pieces, with obscene handwritings. Perhaps, nothing now has been left from altars and joss houses...
Common Cause (Paris). 1920. 135. November 27
* Special committee was formed in December, 1918 with the instructions from the Entente states. It published a
set of collected material. Introduction to the French edition of these documents was prepared by P.B. Struve (1919).
Significant number of Kalmyks were in exile. There were a few organizations of Kalmyk emigrants. Most
popular of them are «Cultural commission» in Czechoslovakia (from 1927 it published periodically bulletin
«Ulan Zalata» in Kalmyk and Russian languages), «Kalmyk Committee on the affairs of refugees» in Bul-
garia, and «Kalmyk émigré union» in France.
Translated by Danara Dourdoussova: http://www.agama.ru/r_club/journals/DRUSHBA.NAR/n2/bunin.htm
75
Такие события и атеистическая риторика Советской власти не могли не вызвать

враждебности большинства калмыцкого духовенства. Бакша донских калмыков
Менке Борманжинов благословил зюнгарский полк на борьбу с красными81, некото-
рые духовные лица по окончании войны эмигрировали вместе с белыми. Значитель-
ное число калмыков оказалось в эмиграции. Существовало несколько организаций
калмыков-эмигрантов. Наиболее известные из них – «Культурная комиссия» в Че-
хословакии (с 1927 г. ею издавался непериодический журнал «Улан Залата» на кал-
мыцком и русском языках), «Калмыцкий Комитет по делам беженцев» в Болгарии,
«Калмыцкий эмигрантский союз» во Франции.
Но многие калмыки воевали и на стороне красных.

В годы гражданской войны возник вопрос о назначении Шаджин-ламы, так как
«консерватор» Ч. Балданов был снят с этой должности. Он придерживался мнения,
что «хотя Учение Будды и говорит щадить существ, не убивать что-либо живое, но я
«Маруся (Нормá) Шапшукова –

калмычка, партизанка-доброволец
с 1918 г. Участвовала во всех боях
1-го калмыцкого кавполка в борьбе
с Деникиным». Архив А.Т. №101.
«Maroussia (Normá) Shapshukova –
Kalmyk partisan volunteer since 1918.
She participated in all the battles of
the 1st Kalmyk Cavalry Regiment in fights
against Denikin».
81
Дорджиева Г.Ш., Буддийская церковь в Калмыкии... С. 68.
76
Чимид Балданов (1844- ?). Лама калмыцкого народа

в 1910–1922. У его ног переводчик Союнта Гаряев.
Фото 1909 г. Автор фото Л.Ш. Шарбер. – Фото
предоставлено Э. Бакаевой. Архив А.Т. №622-2.
Chimid Boldanov (1844 – ?). At his feet there is a translator
Soyunta Garyaev.1909. Photographer L.S. Sharber. –
E.Bakaeva. (Photo courtesy of E. Bakaeva.)
думаю, что сейчас ... мы должны встать на стороне монархии». Генералов Алексеева
и Деникина он называл «спасителями калмыцкого народа»82, и когда приехал к Кол-
чаку – тот поддержал восстановление его статуса. Удивительно, что по окончании
Гражданской войны он, как пишет Э. Бакаева, не был расстрелян – дожил ещё до
30-х годов83.
В то же время генерал Корнилов поддержал назначение на должность Шаджин-ла-
мы калмыков бакшу Манычского улуса Бову Кармакова (он же Цеден Шарапов).
Но недолго он пробыл в этом звании: в начале 1920 г. его расстреляли большеви-
ки. А. Басхаев рассказывает эту историю следующим образом:
«Не обходилось и без трагических случайностей. Так, багша Манычского улу-
са Бова Кармаков в 1918 году, спасая свою жизнь от различных бандформиро-
ваний, действовавших на территории Калмыцкой степи под различными ло-
зунгами, вынужден был выехать в Донскую область. В городе Новочеркасске он
82
Цит. по: Овчинников В.С. Борьба парторганизаций с реакционной деятельностью ламаистского духовенства
(на материалах Бурятской, Калмыцкой и Тувинской АССР и Агинского бурятского округа, 1917–1936 гг.)
// «Ученые зап. Читинского гос. пед. ин-та им. Н.Г. Чернышевского». Вып. 15. 1968. С. 50.
83
Бакаева Э. Ламы калмыцкого народа: http://www.bumbinorn.ru/customs/1138956009-lamy_kalmyckogo_
naroda.html
77
встретил князя Тундутова, который, несмотря на отказ Кармакова, рекомендо-

вал генералу Деникину назначить его верховным ламой калмыцкого народа. Ге-
нерал Деникин по предложению князя Данзана Тундутова утвердил верховным
ламой калмыцкого народа Бову Кармакова, в противовес Шаджин-ламе Чими-
ду Балданову, который находился в это время в своей резиденции, в поселке
Яшкуль Ики-Цохуровского улуса, на занятой красными войсками территории.
Но фактически Бова Кармаков как верховный лама калмыцкого народа этой де-
ятельностью не занимался. После отступления частей белой армии с территории
Калмыцкой степи и прекращения на ее территории активных боевых действий он
вернулся в Алексеевский хурул в Манычском улусе, где 14 апреля 1920 года был
арестован органами Астраханской губЧК. На допросах он показал, что, являясь
гелюнгом, ни к какой политической партии не принадлежал и антисоветской дея-
тельностью не занимался. Из протокола допроса Кармакова от 20 апреля 1920 года:
«В происходящей политической борьбе я совершенно не ориентируюсь, ни к какой
политической партии не принадлежу и как гелюнг занимаюсь делами исключитель-
но духовными». Но все же он был обвинен в антисоветской, контрреволюционной
деятельности и 27 апреля 1920 года расстрелян в г. Астрахани».84
Бова Кармаков. (из кн.: Басхаев А.Н. Буддийская церковь

Калмыкии 1900-1943 гг. Элиста: НПП Джангар, 2007.
Bova Karmakov.
84
Источник: http://www.bumbinorn.ru/customs/1138959438-mezhdu_molotom_i_nakovalnejj_okazalas_
buddijjskaja_cerkov_v_grazhdanskuju_vojjnu.html
78
Буддийский храм в Белграде. Архив А.Т. №607.

Buddhist temple in Belgrad.
Бежавшие от гражданской войны за рубеж калмыки возводят в начале 1920-х гг.

буддийский храм в Белграде.
Агван Доржиев в разгар гражданской войны не раз бесстрашно посещал Калмы-
кию, привозя с собой воззвание Ленина «Братья калмыки!»85 и агитируя за Совет-
скую власть. После войны ему разрешили созвать в 1923 г. в Калмыкии буддийский
съезд, прошедший под демократическими обновленческими лозунгами. Высшим
органом теперь стал Духовный собор, избираемый на три года, а исполнительным
– Центральный духовный совет (ЦДС) во главе с Ламой.86 По новому Уставу пола-
галось обобществить всё имущество, запрещалось исполнять обряды без письмен-
ного разрешения, носить дорогие одежды и т.д. Ламой был избран обновленец (и,
как выяснила Г.Ш. Дорджиева87, осведомитель ОГПУ) Гавва Саперов, бакша хурулов
Малодербетовского улуса.
Надо сказать, что конфронтация обновленцев и консерваторов, возглавлявшихся
бывшим Ламой Чемидом Балдановым, в Калмыкии ограничивалась хоть и бурной,
но лишь словесной полемикой и не достигала такой степени враждебности, как в
85
Что в устах Ульянова-Ленина, в жилах которого, возможно, текла и калмыцкая кровь, звучало вполне ис-
кренне.
86
Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь в Калмыкии... С.38–40.
87
Там же. С. 49. Надо сказать, что ярлык «осведомитель» не следует безоговорочно воспринимать как клеймо по-
зора. В разных обстоятельствах многие люди вынуждены были входить в отношения с ОГПУ, НКВД и т.д., даже
Солженицын это делал. А. Доржиев тоже сотрудничал с этой организацией. Поэтому каждый такой случай тре-
бует индивидуального отношения. Про Г. Саперова у меня в этом плане нет никакой информации.
79
Бурятии. Так, например, на пленуме ЦДС 17 июля 1924 г. Гавва Саперов был демо-
кратическим путём заменён консерватором Чемпилем Баслиевым.88
К середине 1920-х годов ОГПУ сумело установить контроль и наблюдение за со-
бытиями в буддийской среде, завербовав осведомителей, известными нам пока под
кличками «Орест», «Степняк», затем был завербован друг Доржиева старший бак-
ша Санджиев, старший бакша хурулов Малодербетовского улуса Базар Наранов,
известный по путешествию в Тибет Овше Норзунов89 и другие. Доржиев готовил
новый съезд, и власти стремились полностью управлять им, провести осведомите-
лей в ЦДС. Местом проведения съезда стараниями ОГПУ (под предлогом эпидемии
чумы) был выбран Калмыцкий Базар (так как там было больше осведомителей), а не
чёря, как хотел Доржиев; тезисы доклада Доржиева и резолюции были выработаны
ОГПУ.90
Решения калмыцких съездов предполагалось утвердить на Первом Всесоюзном
буддийском соборе, который планировался на 1927 год.
История о нетленном теле калмыцкого монаха Багши Дангке.91
Среди всех хурулов, бывших в калмыцкой степи в 19 веке, а их было немало, самым почи-
таемым был хурул рода Зюнгар Ики-Цохуровского улуса, находившийся в урочище Чапчачи.
Почему же его так почитали? Он был самым бедным из всех калмыцких хурулов, не было в
нем драгоценных реликвий, которым поклоняются люди, А славу ему принес настоятель этого
храма – Багша Дангке. О его доброте, сострадании и мудрости ходили легенды. Он строго со-
блюдал заповеди буддизма, и этого же требовал от других священнослужителей, а мирян при-
зывал следовать учению Будды.
Багша Дангке умер в середине XIX века, но верующие не забывали его еще долгие годы.
Посетивший Зюнгарский хурул в конце XIX века (то есть через пятьдесят лет после смерти
Багши) этнограф Иродион Житецкий был очевидцем того, как калмыки рода Зюнгар чтили его
память. В своей книге «Очерки быта астраханских калмыков» Житецкий пишет: «Один из бед-
ных хурулов в Калмыцкой степи – это Зюнгаров хурул Икицохуровского улуса. Начальником
этого хурула 30 лет назад был Бакша Дангке, почитавшийся за святого человека. При жизни он
отличался бескорыстием, проповедовал аскетизм, убеждая других, что богатство есть главный
источник несчастия людей и их греховности, и, умирая, просил избегать богатства. Его тра-
диции Зюнгарский хурул стремится придерживаться и теперь. И вот в этом хуруле хурульные
средства заключаются в 6 лошадях и 200 овцах. В других хурулах число скота сравнительно
больше». ...
Калмыки называли настоятеля храма Кегшн Багша (старый учитель). Настоящее его имя
было Шевен Давга. Удивительна не только жизнь этого священнослужителя, но и обстоятель-
ства его смерти. После того, как Багши похоронили, жители стали замечать, что над его мо-
гилой появляется свечение и радуги. Они обратились к ламам, и те сказали, что могилу надо
вскрыть. Когда ее вскрыли, то все увидели нетленное тело святого, он как будто спал, лежа на
боку, подложив руку под голову, как сказали ламы, в позе барса.
88
Там же, с. 45.
89
Ему и Цыбикову принадлежат первые фотографии Тибета.
90
Архив ФСБ РФ по РК. Ф.11в. Оп.61. Д.6. Л. 60-60об. Цит. по: Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь... С.48.
При этом Дорджиева приводит забавную реакцию недовольного зам. начальника Восточного отдела ОГПУ
СССР Волленберга в адрес начальника ОКО ОГПУ Ш. Илистанова, ответственного за эти тезисы: «Тезисы
по решающему вопросу составлены применительно к антирелигиозному, а не религиозному докладу. Не уч-
тено, что доклад будет делать не атеист, а один из крупнейших идеологов религии». (!)
91
Полина Шарвенова: http://khurul.ru
80
Нетленное тело Учителя поместили в специальный саркофаг под стеклом в отдельной ки-
битке, а затем в специально построенной часовне. Верующие поклонялись ему вплоть до 1929
года, и тело святого оставалось неизменным. Но пришли времена воинствующего атеизма, и
чиновники от Советской власти стали говорить, что зюнгарцы поклоняются мумии. По их тре-
бованию в 1929 году часовню разрушили, саркофаг разбили, тело извлекли.
Как вспоминают старики, весь путь, по которому на телеге везли тело святого в районный
центр Яшкуль, люди простирались, подходили и, чтобы получить благословление, прикаса-
лись к бортам и колесам телеги. Те, кому уже за семьдесят, помнят этот день. Они рассказыва-
ют, как маленьких их поразило то, как люди выбегали из домов и совершали поклоны. «Они
все ложились на землю, плакали, а я все удивлялась, почему они лежат на земле», – рассказы-
вала одна из старых женщин. Люди также помнят, как тело ламы растрясло в телеге и из двух
царапин потекла кровь.
В Яшкуле всего на одну ночь его поместили в здании клуба, и всю эту ночь шли к своему святому
верующие, чтобы проститься с ним. Солдаты, стоявшие в охране, рассказывали, что в пустом зда-
нии клуба слышались голоса буддийских лам, читавших молитвы. А наутро тело святого в сопрово-
ждении вооруженной охраны увезли в Элисту. Больше они его не видели. По слухам, его отправили
в Ленинград для научного исследования. С тех пор его судьба неизвестна».
3.2. Бурятия
29 июня 1918 г. образованное в Омске Временное сибирское правительство взя-
ло на себя власть и отменило все декреты Совета Народных Комиссаров. Началась
гражданская война в Сибири. В духовенстве усилился раскол обеих партий – «об-
новленцев» и «консерваторов». Кроме того, касаясь истории этого периода, нельзя
не упомянуть о таких важных эпизодах, как попытка создания «панмонгольского»
государства и «балагатское/булагатское движение». С этого и начнём.
Атаман Семёнов. Забайкальский краевой

краеведческий музей имени А.К. Кузнецова.
81
3.2. бурятия
Барон Унгерн в сопровождении командира красных

партизан Щетинкина, которому 19 августа 1921 года,
монгольский князь Бишерельту-гун передал пленного
Унгерна. Забайкальский краевой краеведческий музей
имени А.К. Кузнецова. Архив А.Т. №050.
Arrested Ungern with the red partizan commandor
Schetinkin.
Панмонголизм
Идеи о самостоятельном государственном объединении монголоязычных племен –

как во времена Чингисхана – высказывались в России еще в 60-х годах XIX века.
Тогда уже агинский бурят Вампил Бадмаев (брат известного врача П.А. Бадмаева)
рассказывал: «Я задумал создать независимое монголо-бурятское государство, для
этого я вошел в сношения с выдающимися лицами, как у нас, так и у монголов – ки-
тайских подданных...».92.
Любопытно отметить, что эти идеи в конце XIX века были в резонансе с геопо-
литическими настроениями Петербурга. Часть российского истеблишмента была
непрочь присоединить к себе и Тибет. Н.М. Пржевальский в 1880-е годы неодно-
кратно предлагает это своему начальству в Генштабе:
«Здесь мы найдём такие груды золота, которые не только вознаградят все из-
держки войны и окупят администрацию края, но также помогут нашим финансам
вообще... Заняв бассейн Тарима мы делаемся ближайшими соседями Индии через
Ладак и Кашмир».93
92
Письма Вениамина, епископа Иркутского // Чтения общества истории и древностей при Московском уни-
верситете, 1913 г., книга 4-я, с. 68.
93
Записка Н.М. Пржевальского о возможной войне с Китаем, о природных условиях, ископаемых богатствах и до-
быче золота в Центральной Азии, 1884–1888. РГИА. Ф.971. Оп.1. Д.181. Лл.103-104. Цит. по: А. Андреев. Секретная
миссия в Лхасу Нарана Ульянова // А. Андреев. От Байкала до священной Лхасы. С. 14. В 1893 г. уже и сам Петр Бад-
маев выдвигает проект, развивающий идеи своего брата Вампила, о включении в сферу влияния России или даже
присоединении Монголии и Тибета. Этот тайный проект получает высочайшую поддержку и финансирование. Бад-
маеву дают два раза по миллиону рублей, но в третий раз отказывают и проект закрывается. Подробнее см.
За кулисами царизма: Архив тибетского врача Бадмаева. Изд.2-е, испр. 2011.
82
Но виды «панмонгольской» конференции, которая открылась 25 февраля 1919

года в Чите, были скромнее. Там провозгласили всего лишь создание буддийского
государства «Великая Монголия», которое должно было объединить территории
Внешней и Внутренней Монголии, Бурятии, Тувы и части Маньчжурии. Главой
правительства «Великой Монголии» был избран представитель Внутренней Мон-
голии Ничи-тойн Мендебаир/Мэндэбаяр (Nichi Toin Mendebair), более известный
как Нейсе-гэгэн.
Важную роль в руководстве «Великой Монголии» играл атаман Семенов, бурят
по происхождению. Его ближайшим сподвижником был выходец из Прибалтики
барон Унгерн фон Штернберг94, называвший буддизм своей второй религией. Од-
нако и Семёнов и Унгерн в конце концов были разбиты Красной армией.
Балагатское (булагатское) движение
В 1919 г. в Бурятии имеет место и совсем иная попытка построения буддий-

ского государства – так называемое балагатское /ещё его называют «теократи-
ческое»/ движение. Его зачинатель, кижингинский лама-созерцатель Сандан
Цыденов, в ответ на широкое недовольство населения, противившегося насиль-
ственному призыву в армию Семёнова – когда ему поднесли «мандал-прошение»
о совете, как избежать военной службы, – высказал мнение, что лучше всего было
бы создать своё отдельное государство. И почитавший его народ этим активно
занялся: началась подготовка к созыву Великого Учредительного собрания. Оно
состоялось в мае 1919 г. Было решено основать государство «Кодунай Эрхидж
Балгасан» и объявить Цыденова его Ханом – Дхармараджей (титул правивших
в соответствии с Дхармой правителей Индии), подданных именовать «харлики»,
переименовать административные единицы: сомоны – в тосхоны, а хошуны – в
балагаты (отсюда пошло и наименование этого движения как «балагатское»)95. В
государстве Дхармараджи царил буддийский пацифизм и были упразднены вся-
кие полицейские и военные силы. Обитель Сандана Цыденова объявили столицей
государства под названием Соемпкус.96 (Очевидно, Соемпкус – это искажённое
монгольское «Соёмбо» – от санскр.: svayambhu - самозародившийся, самосущий;
монг.: soyombu, soyongbuю.)»97
94
Подробнее об Унгерне см.: Кузьмин С.Л. (сост., ред.). Барон Унгерн в документах и мемуарах. М.: КМК.
2004. Кузьмин С.Л. История барона Унгерна: опыт реконструкции. М.: КМК. 2011.
95
Изложение следует статье: Лепехов С.Ю., Нестеркин С.П. Начало и конец теократии Дхармараджи // Зем-
ля Ваджрапани... С. 289–291.
96
97
Дарибазарон Э.Ч. Теократическое движение в Хоринском ведомстве Бурятии (1919–1926 гг.) Автореф.
дис... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2008. Цит по: http://baigalmirny.ru/index.php?option=com_content&view=article
&id=1340:symbols&catid=90:istoriya&Itemid=130
83
3.2. бурятия
84
Министры правительства ламы С. Цыденова: 1. Цангит Цыремпилов; 2. Гэлэк-Жалсан Гамбалов; 3. Дашицырен Базарсанов; 4. Максыр-Тогтохо Гылыков;
5. Содном Сондуев; 6. Аюши Очиров; 7. Самдэлэк Гоючик Даруев; 8. Агван-Доржи Бадмаев; 9. Доржи Иролтуев; 10. Санжимытыб Гендын-Цыбенов;
11. Биликту Дымбрылов; 12. Цыденжап Цыремпилов; 13. Очир Доржиев; 14. Эрдыни Цыремпилов; 15. Бадманцырен Баниев. (Фото из книги Ф.Л. Синицына
«Красная буря».) Архив А.Т. №597.
Ministers of Sandan Tzydenov Government: 1. Tsangit Tsyrempilov; 2. Gelek-Zhalsan Gambalov; 3. Dashitsyren Bazarsanov; 4. Maksyr-Togtokho Gylykov; 5. Sodnom
Sonduev; 6. Ayushi Ochirov; 7. Samdelek Goyuchik Daruev; 8. Agvan-Dorji Badmaev; 9. Dorji Iroltuev; 10. Sanzhimytyb Gendyn-Tsybenov; 11. Biliktu Dymrbylov; 12.
Tsydenzhap Tsyrempilov; 13. Ochir Dorjiev; 14. Erdyni Tsyrempilov; 15. Badmatsyren Baniev. (From the book of F.L. Sinitsyn «Red Storm»).
Лама Сандан Цыденов со своим помощником Агваном

Силнамом Тузол-Доржи (Доржи Бадмаевым, отцом
известного впоследствии ламы Дандарона,
Лама Сандан Цыденов. 1919 г. Национальный музей продолжателя этой духовной традиции). Национальный
Республики Бурятия. (На монг. яз.: «Этот снимок музей Республики Бурятия. Архив А.Т. №005.
сделал в своё 71-летие в городе Верхнеудинске Lama Sandan Tsydenov with his assistant Agvan Silnam
13 апреля 1919 г.».) Архив А.Т. №036. Tuzol-Dorji (Dorji Badmaev, father of the famous Lama
Lama Sandan Tsydenov. 1919. Dandaron, a successor of this spiritual tradition).
Атаман Семенов немедленно арестовал Сандана Цыденова вместе с созданным

им правительством, но через несколько дней выпустил. Пришедшая на смену Се-
мёнову Советская власть была менее либеральна: Цыденова снова сажают и уже не
выпускают: 16 мая 1922 г. он умирает в тюрьме Новониколаевска (Новосибирска)98.
Однако «булагатское» движение успевает пустить корни и продолжает существо-
вать еще несколько лет, а как буддийское направление – до сих пор, в учениках ламы
Дандарона.
Для истории нашего буддизма это наиболее важный аспект теократического
движения.
98
Архив КГБ РБ. Д.5556 (С. Цыденов). Ед. хр.1.21. Цит. по: Дандарон Б.Д. Избранные статьи.
Санкт-Петербург: Евразия, 2006. С. 271-274.
85
3.2. бурятия
Джаяг-гэгэн. Архив А.Т. №150.

Jayag-gegen.
Лама Сандан Цыденов – был учеником того же Нямнанэ-ламы, что и Агван Доржиев, и умер в
руках тех же чекистов, но жизненный путь его сложился иначе. Родился он в Кижинге, в детстве был
отдан в Кижингинский дацан на обучение и в 35 лет получил здесь свою первую учёную степень.
Затем ещё несколько лет проучился в Гусиноозёрском дацане до степени габжу. Как один из самых
учёных лам он вошёл в состав бурятской делегации, отправившейся в 1886 г. на коронацию Нико-
лая II, о чём он потом написал на тибетском языке поэму, исполненную восхищения перед процве-
танием Москвы и Петербурга и пышностью церемонии коронации.99 Встречавшийся в Петербурге с
Цыденовым проф. Позднеев назвал его реформатором буддизма – «поддерживающим мистическое
направление на основе критики желтошапочников и преследующим цели воссоздания классическо-
го индийского (первоначального) буддизма»100.
На самом деле реформаторство Цыденова, как мы теперь знаем, имело несколько другое направ-
ление: вместе со своим тибетским учителем – приезжавшим в Бурятию Джаяк-гэгэном – он считал
необходимым обновить практику господствующей в Бурятии школы Гелуг не возвращением к чи-
стоте первоначального буддизма (как его оппонент Доржиев), а, напротив, через уход в ваджраяну
с привлечением всего лучшего, что было выработано в различных тантрических направлениях ти-
бетского буддизма.
99
См.: Цыремпилов Н.В. Поэма Л.-С. Цыденова «Лечу по небу» // Земля Ваджрапани... С. 292–295.
100 Цит. по: Лепехов С.Ю., Нестеркин С.П. Начало и конец теократии Дхармараджи // Земля Ваджрапани...
С.286.
86
Подпись на тиб. яз.: «А mdo sku ‘bum dgon

gyi rgya yag mkhan po bla mas pho’o tur khu
rtsi mu ci hol lob khyed la mi brjed pa’i ched
du ‘bul| ston pa’i ‘khrungs lo (2871) pa zla ba
gsum pa’i rtsis (30)». Подпись переведена на
монг. яз., а перевод на русский яз. записан
рукой самого Козлова: «От Тебетского Джа-
як-Хамболамы изъ Гумбума /в Амдо/ Петру
Кузьмичу Козлову на вечную память. 30 чис-
ло III месяца 2871 г. от рождения Будды. Кли-
ше 7/8. ПК». Этот лама, который был одним
из учителей Сандана Цыденова, важен для
истории российского буддизма в ХХ веке: в
Бурятии он известен под именем Джаяксы-
гэгэна, и Б.Д. Дандарон считается именно
его перерождением. В Гумбуме про Данда-
рона ничего не знали, линия перерождений
не прерывалась, и сейчас там есть очередное
перерождение Джаяк-гэгэна. Но с точки зре-
ния тибетского буддизма не исключается,
что возможны несколько перерождений од-
ного человека. Такие прецеденты известны.
Signed in Tibetan, translation by hand of
Kozlov. «From Tibetan Jayak-Hambo Lama of
Gumbum /in Amdo/ to Peter Kuzmich Kozlov
for eternal memory. 30 th of the 3rd month,
year 2871 from the birth of the Buddha. Cliche
7/8. PK»
Было решено сочетать тантры, практиковавшиеся в школе Гелуг (такие как Ваджрабхайрава)
с сакьяпинской Хеваджрой, махамудрой из Кагью, и ньингмапинским дзогченом и сдобрить это
жодом (тиб.: чод=gcod) из школы Шижед. Агван Силнам даже перевёл на бурятский язык «Карна-
тантру» великого ньингмапинского учителя Лонгченпы (Нацог Рандола)101.
При этом Цыденов планировал сориентировать духовную практику на отшельнический и на

мирской, а не монастырский образ жизни: дацаны, по его мнению, были поглощены сансариче-
скими заботами. Это можно было бы, пожалуй, назвать, по аналогии с тибетским внесектарным
движением «римэ», «бурятским римэ» (от тиб. rigs med = «вне традиций»). Получилось ли что-то
долговременное из его усилий, пока судить трудно, но идея, как кажется, была интересной.
Вернувшись из Петербурга, С. Цыденов, воплощая в жизнь свои идеи, удалился из Кижингин-
ского дацана в лес для медитации и провёл там в затворе с ближайшими учениками 23 года.
В 1908 г. он был заочно избран настоятелем Кижингинского дацана, но не пожелал прервать
затворничество, а назначил исполняющим обязанности ширетуя Гэнина Цыремпилова (он же Ты-
хейн-лама или Намжил Цыден Абидуев). Его затворничество прервала только гражданская война,
и Сандан Цыденов стал одним из первых лам – жертв большевиков.
101
Там же.
87
3.2. бурятия
Значительная часть руководства бурятского буддийского духовенства в 1919 г.

поддерживала силы, сопротивлявшиеся большевикам. Бандидо Хамбо-лама Гуро
Дарма Цыремпилов (1919–1922)102 призывал духовенство «... на деле участвовать в
падении власти Советов в Забайкалье...».103
Однако, гражданская война завершалась победой большевиков, и лидеры будди-
стов вынуждены были прислушаться к словам Агвана Доржиева, говорившего, что
«... в современных условиях сохранение религии возможно только в признании Со-
ветской власти, в совместной работе с Советами».104 Он и сторонники обновленче-
102 Автобиография Хамбо-ламы (1920-1923 гг.) Гуро-Дармы Цыремпилова (пер. с монг. Н. Цыремпилова:
http://imbtarchive.ru/index.php?topic=10&id=1002):
«Я сын скромного середняка. В возрасте 7-8 лет по желанию родителей я был отдан в монахи. Два года
я прожил в дацане, но, поскольку мой учитель был строгим, я более не смог там жить и вернулся в дом
отца. Отец привез меня в город Верхнеудинск и устроил в русскую школу. Так я стал школяром. Там я
немного выучился читать и писать по-русски, а затем решил восстановить прежние монашеские обеты
и снова стал монахом. В возрасте 23 лет у меня возникло желание отправиться в Амдо и Тибет для того,
чтобы учиться цанниду (буддийской философии). В общей сложности я провел 30 лет в учебе, время от
времени ненадолго возвращаясь домой. Иногда я вел жизнь странствующего монаха (бадарчина), часто
находящегося в пути. В конце концов, при содействии Агвана Доржиева (вероятно, имеется в виду фи-
нансовая поддержка: сдача экзамена предполагала большие пожертвования монястырям – А.Т.) я защи-
тил степень дорамбы и вернулся домой. В 1917 году буряты избрали хамбо-ламой монаха по фамилии
Лайдапов, меня же выбрали дид-хамбой или же заместителем. Рядом с Лайдаповым я провел 3 года, а
после этого старик Лайдапов скончался. Затем в Забайкалье пришла Октябрьская революция. В это вре-
мя буряты выбрали меня Хамбо-ламой. Некоторые называли меня красным Хамбой (улан хамбо). В 1922
году, когда я ездил в г. Иркутск, я повстречался с Занданом Ханхасаевым и он спросил меня: «Вы и есть
тот самый красный Хамбо?».
В 1920 году резиденция Хамбо-ламы находилась в Хулуннурском (т.е. Гусиноозерском – А.Т.) дацане.
Со стороны Верхнеудинска банда русских крестьян, ставших разбойниками, занимаясь грабежом и
убийствами, добралась до Хулунского (=Хулуннорского – А.Т.) дацана. Они ограбили много лам, и в За-
байкалье от них пострадали и русские и бурятские крестьяне. По дороге в город Кяхта они прибыли в
Хулунский дацан и обратились с угрозами в мой адрес: «Раз ты занимаешь высокую должность Хамбо,
то обязан предоставить нам гужевую повозку». Они говорили мне много оскорбительных слов. «Если не
сделаешь этого, то неизвестно, что с тобой будет!» – угрожали они. От этой напасти меня избавили чи-
новники Селенгинского аймака – Бальчинов Дондоп и другие буряты, которые предоставили этим раз-
бойникам транспорт и тем самым спасли мне жизнь. Затем в 1923 году в Ацагатском дацане состоялся
большой религиозный съезд под руководством Агвана Доржиева. Я выступил на этом съезде со следу-
ющими словами: «Никто не запрещает нам следовать буддийской религии, но нужно откровенно спро-
сить себя: На что мы, монахи, будем существовать? Вот об этом нам следует серьезно подумать!» Однако
мои слова не были приняты участниками съезда. Тем не менее, был составлен Устав, регламентирующий
присвоение степеней «габжи» и «гэбши», программу обучения, соблюдение обетов и другие вопросы.
Было решено добиваться признания этого Устава со стороны высшей власти. Это решение было призна-
но Агваном Доржиевым. На этом же съезде я снял с себя полномочия Хамбо, и на мое место был выбран
ширетуй Хулуннурского дацана Баниев Шираб. Для того, чтобы обеспечить признание властями Устава,
принятого на съезде, я вместе с Агваном Доржиевым отправился в Москву. Мы долгое время пробыли
в Москве, но поняли, что добиться признания нельзя, и вернулись домой. Впоследствии еще не раз про-
водились съезды для распространения и усиления религии, но я в них не участвовал. Впоследствии мне
пришлось испытать и заключение в тюрьму и ссылку».
103 Цит. по: Овчинников В.С. О реакционной и антисоветской деятельности бурятского ламаистского ду-
ховенства. «Забайкальский краевой ежегодник. 1967. №1,. С.130.
104 Цит. по Овчинников В.С. Борьба парторганизаций с реакционной деятельностью ламаистского духо-
венства (по материалам Бурятской, Калмыцкой и Тувинской АССР и Агинского бурятского округа. 1917–
1936 гг.) // «Уч. зап. Читинск. гос. пед. ин-та им. Н. Г. Чернышевского», вып. 15, 1968. С.77.
88
89
Агван Доржиев с лидерами обновленческого движения Ганжирвой-гегэном Данзаном Норбоевым (в центре) и Ламой калмыцкого народа Ширабом Тепкиным
у дверей цитадели буддийского обновленческого движения – Ленинградского буддийского храма. 30 августа 1929 г. «1) Агван Доржиев 2) Ганжирва гэгэн Данзан
(Данжа) Норбоев 3) Калмыцкий хамба Тибхенов (Тепкин. – А.Т.)» (Подпись на монг. яз. тождественна). Национальный музей Республики Бурятия.
Agvan Dorjiev with the leaders of renovation movement Ganzhirva-gegen Danzan Norboev (in the centre) and Kalmyk Lama ShirabTepkin at the door of the citadel of
Buddhist renovation movement – Leningrad Buddhist temple. August 30, 1929.

3.2. бурятия
ского движения, видимо, надеялись использовать новую политическую ситуацию для

очищения местного буддизма от всего наносного и чуждого учению Будды. Пытаясь
подчеркнуть близость антиэгоистических идеалов коммунизма и буддизма, они призы-
вали вернуться к «древним идеалам чистоты нравов и бескорыстия» раннего буддизма.
В этот период начавшаяся ещё в конце ХIХ века борьба реформаторов-«обновленцев»
и «консерваторов» резко усилилась. Партия «обновленцев» во главе с А. Доржиевым
готова была для спасения религии сотрудничать с Советской властью, искать параллели
в учениях Будды и Маркса и ликвидировать имущественное неравенство монахов. Кон-
серваторы же хотели, чтобы всё осталось, как было.
«Учение Будды и наша современность говорят нам, – утверждал А. Доржиев, – что
дело простого народа, за которое он пролил кровь, восторжествует, так как все идет
по учению Будды...».105
Его полностью поддерживал калмыцкий гелюнг (впоследствии Лама калмыцкого
народа) Ширап Тепкин: «Уравнять всех и вся, сделать ламаистские церкви дешёвыми
и понятными, организовать огородничество, самообслуживание лам и хувараков и
тем самым «показать верующим, что духовенство само себя кормит и не является
тунеядческим».106
Как пишет Овчинников, лидеры консерваторов «Цыремпилов, Чимит Балданов,
Лупсан Чамзы и др. развернули открытую агитацию против Советской власти и вся-
чески пытались сорвать обновленчество и их новый Устав «О внутренней жизни
монашествующих в буддийских монастырях в Сибири и Калмыкии». Отказывались
от совместных служб, избивали обновленцев...».107
Для понимания всего драматизма борьбы внутри буддийской церкви нужно
вспомнить политическую ситуацию периода, когда формировалось отношение Со-
ветского государства к религии.
«Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви», изданный Совнар-
комом в январе 1918 года и в советское время именовавшийся ленинским «Декретом о
свободе совести», стал проводиться в жизнь в Сибири только в 1923 году, после оконча-
ния гражданской войны. Отметим, что в то время этот документ рассматривали лишь
как юридическую основу для конфискации церковного имущества.
Расскажем, как он проводился в жизнь в Бурятии, опираясь на сухой язык документов,

оставляя по возможности без изменений их пунктуацию и орфографию.
Правила о порядке проведения в жизнь декрета об отделении церкви от государства и школы

от церкви.
1/ Все имущество... берется в непосредственное заведование местных ревкомов...
Об имуществах богослужебных:
[передаются в пользование верующим бесплатно. – А.Т.]
Об имуществах небогослужебных:
«9/ Имущества небогослужебные, как движимые, так и недвижимые, принадлежащие учрежде-
ниям и организациям, указанным в п.1-м...в чем бы они ни заключались, от них отбираются.
105
ГА КАССР. Ф.41. Оп.3. Ед. хр.4. Л.9.
106
ГА КАССР Ф.3. Оп.2. Ед. хр. 508. Л.139. Цит.по: Овчинников В.С. Борьба парторганизаций... С. 78.
107
90
Примечание: к имуществам недвижимым хидов /дацанов/ принадлежат все дома и постройки,

возведенные на территории дацана. К имуществам движимым хидов принадлежат предметы, на-
ходящиеся в пользовании лам, кроме необходимого ношебного платья и постели. /подчеркнуто в
оригинале. – А.Т./.
11/ Если наличные капиталы [лам. – А.Т.] находятся в сберегательных кассах или банках, – то
держатели сберегательных книжек или документов банка, – обязаны представить их Ревкому по
первому требованию, и по сделанной на них Ревкомом надписи об аннулировании они приобща-
ются к делу /п.11/, а Сберегательным Кассам и банкам сообщается о перечислении этих капиталов
в доход казны, о чем извещается Народный Комиссариат Просвещения и Р.К.И. и Дальревком по
Отделу Юстиции.
12/ Капиталы, находящиеся у частных лиц, должны быть истребованы от них в двухнедельный
срок под страхом уголовной и имущественной ответственности за растрату...
13/ Местный Ревком, в случае нужды, может оставить по своему усмотрению в распоряжении
лиц, заключивших договор об использовании богослужебного имущества, некоторую сумму на те-
кущие расходы по совершению религиозно-обрядовых действий до конца текущего года.
14/ Все действия по отбиранию богослужебного и прочего имущества должны быть закончены
к 2 февраля 1923 года...».108
Как же практически осуществлялось столь сложное мероприятие? Вот отрывки из инструкции

по его проведению:
Циркулярная инструкция разъездным комиссиям по учету дацанов Агинского аймака, 1923 г.
«... Учет следует производить в таком порядке:

1/ учет всех жиса /касс/, предусмотренных в учетной картотеке;
2/ персональный учет лам и их имуществ;
3/ учет цокчен-дугана /главного храма/;
4/ учет прочих дуганов...».
«Что касается техники учета, то комиссия, прибыв на место работы, предъявляет мандат шире-
тую и немедленно требует сбор всех нирб /т.е. материально ответственных лиц. – А.Т./, не исключая
нирб хубилганов... выдачи всех документов... При этом желательно для предупреждения сокрытия,
собирать документы самим членам комиссии непосредственно по домам, не упуская из виду храни-
телей документов. В случае отсутствия на месте лиц, держащих при себе документы, следует про-
извести обыск...Только после отобрания документов следует объявить всем ламам декрет СНК об
отделении церкви от государства, на основе которого производится учет, и о тех карах, которые
будут по отношению ко всем лицам, так или иначе противодействующим или уклоняющимся от
закона...».109.
Можно себе представить, какой эффект производила такая реализация «свободы совести», и ка-
кое отношение к Советской власти возникало в результате у почти поголовно верующего бурятско-
го населения. К февралю 1923 года учет осуществить не удается, комиссии по учету имущества да-
цанов приступают к работе только в начале апреля, и, естественно, сталкиваются с сопротивлением.
Телеграмма Ревкома Бурят-Монголии: «Ревком Бурято-монгольской Автономной области. Всем
Председателям Аймачных Ревкомов Дальнего Востока. Совершенно секретно. Срочно. Апрель 27
дня 1923.
Проведение декрета об отделении церкви... внесло определенную суматоху и недоумение в рядах
лам... предлагаем:
1/ работы по проведению декрета... проводить неспеша, с большой изворотливостью, не прини-
мая никаких репрессивных мер...».110
Как же реагируют на эту телеграмму на местах?
«Протокол заседания членов Агинского аймачного Ревкома и Центральной Комиссии по учету

дацанских имуществ. 1923, апрель 28...
108
АОГА. Ф.38. Оп.1. Ед. хр. 56. Лл. 13–15.
109
Там же. (лист не нумерован по ошибке, стр. инструкции 4 – А.Т.).
110
АОГА. Ф.39. Оп.1. Ед. хр. 56. Л.34.
91
3.2. бурятия
Слушали: 1/ Доклад ... Дугар Барадина о создавшемся положении в связи с пассивным сопротив-
лением лам Цугольского дацана к работам Комиссии.
Постановили: ...2/ просить начальника Аймачной милиции принять меры... вплоть до ареста
противодействующих к учету лам».111
Тем не менее, возмущение верующих было настолько велико, что учет и реквизиция по реко-
мендации Дальбюро ЦК РКП/б/ были приостановлены до официального утверждения местных по-
становлений о правовом положении буддийской церкви в Бурятии, которое последовало только в
1925 году.
Происходившее в 1923–1924 годах ярко описано в письме вновь посетившего За-

байкалье в 1924 г. Ф.И. Щербатского – С.Ф. Ольденбургу от 01.09.1924:
«Для буддизма обстоятельства складываются неблагоприятно. Из трёх да-
цанов, стараниями Агвана не так давно открытых в Иркутской губернии, два
уже закрылись, ламы разбежались, а строения национализированы. Сначала
уходят хувараки, и в особых школах им открывают глаза на противоречия
Дост. Хамбо Агван Доржиев. Подпись на ти-

бетском языке: «Цэншаб хамбо ринпоче Лобзанг
Пэлзангпо Агван» («Цэншаб хамбо» – название
официальной должности Доржиева как учителя
по искусству диспута Его Святейшества Далай-
ламы ХIII). Декабрь 1925 г.Улан-Удэ, Нацио-
нальный музей Республики Бурятия.«Снято в
декабре 1925 г. в. г. Улан-Удэ на II Духовном съезде
в Верхнеудинске. Взято из Бургултайского дацана
Джидинского аймака 27/VII 38 г.».. (На монг. яз.:
«Снимок гоншог хамбо ринбучи Лубсан-Агван
Доржиева. Снято в декабре 1925 г. на Втором
религиозном соборе в Верхнеудинске. Этот лама
избран в 72-летнем возрасте».) Архив А.Т. №017.
Ven. Agvan Dorjiev. Inscribed in Tibetan: «Tsenshab
Кhambo Rinpoche Lobsang Pelzangpo Agvan
«(Tsenshab Кhambo» – is the title of the official
position of Dorjiev as a teacher in dialectics to His
Holiness the Dalai Lama XIII). December, 1925.
(Mong.: «The picture of gonshog khambo Rinpoche
Lubsan-Agvan Dorjiev. Taken in December 1925 at the
Second religious council in Verkhneudinsk. This Lama
was elected at 72 years of age».
111
Там же. Л. 35.
92
буддийского учения современной науке, юноши принимаются в комсомол и

как комсомольцы возвращаются агитаторами к дацану. При всех торжествах
и праздниках устраиваются митинги, например в Ацагатском дацане про-
цессия с Майдари направляется слева направо, а навстречу идёт с красными
флагами комсомольская процессия и при встречах устраивается митинг, на
котором ламы поносятся как тунеядцы и эксплуататоры народной темноты.
Хуварак, по-видимому, накануне исчезновения как тип, ибо и закон запреща-
ет приём в религиозные школы юношей до 18 лет. Дацаны, с точки зрения за-
кона, рассматриваются как доходные предприятия, каждый лама облагается
налогом от 20 до 90 рублей по рангу, чего теперь большинство заплатить не
может, и [многие] покидают дацаны»112
Вот в такой обстановке шла отчаянная борьба между «обновленцами», пытавшимися
реорганизовать духовенство так, чтобы оно смогло выжить в Советской России, и «кон-
серваторами», цеплявшимися за прежние привилегии. Для обсуждения сложившегося по-
ложения решают созвать Второй Всебурятский съезд буддистов. 17 декабря 1925 года, на-
кануне съезда, ЦИК и СНК Бурреспублики принимают новое постановление №221 о про-
ведении в жизнь Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви, которое
публикуется в печати в день открытия съезда – 22 декабря.
В своей программной речи председательствовавший на съезде Доржиев гневно говорил:
«Производится накопление богатства, размножение скота, торговля и спе-
куляция... Высшим блаженством вместо науки и совершенствования призна-
ется богатство... Совершенно игнорируется учение Будды о необходимости
немедленного удаления из обители лиц, нарушивших духовную дисципли-
ну... Неудивительно поэтому, что лам... вполне справедливо называют пара-
зитами-хубалза, это – клещ, с виду маленькое насекомое, но, впившись в тело
какого-либо животного и высасывая кровь, он увеличивается в двадцать раз.
Поймите, до чего мы дожили! Не пора ли нам оставить прошлое и обновить
нашу жизнь, согласно божественному откровению Будды. Только приняти-
ем новых положений и установлением строгой дисциплины среди хувараков,
учеников Будды, мы можем достигнуть того, что буддийская религия сможет
воссиять, подобно солнцу. Только при таких условиях мы можем спасти ре-
лигию от самоуничтожения, которое неизбежно через 5–10 лет, если не будут
приняты меры со стороны самого духовенства».113
Наибольшие споры во время съезда вызвали вопросы реорганизации быта духовенства.
Авторы проекта Устава предлагали: «Ламы, желающие в дальнейшем войти в новый строй
жизни без частной собственности, должны совершенно отказаться от личной собствен-
ности, от своих домов и все свое имущество должны передать дацанской коммуне, а так-
же должны отказаться от своего имущества, находящегося у родственников, собственные
112
Архив СПб. Ф РАН (ныне Институт восточных рукописей – А.Т.). Ф.208. Оп. 3. Д. 685 Л. 66. Цит. по: Ан-
дреев А.И. Поверженные дацаны … С. 234–235.
113
Цит. по: Герасимова К.М. Обновленческое движение бурятского буддийского духовенства. Улан-Удэ, 1964.
С. 107–110.
93
3.2. бурятия
книги должны сдать в библиотеку дацана и пользоваться на общих основаниях, должны

также организовать общую столовую, питаться на началах коммуны, квартира, питание,
одежды и прочие нужные предметы должны употребляться со строгим соблюдением «Ви-
наи»...Производство ламами всяких сборов, пожертвований по их произвольной личной
инициативе должны строго воспрещаться».114
Реорганизация образовательной системы в дацанах предусматривала переход к пре-
подаванию на родном языке, по европейской методике, без зубрежки и побоев. При этом
прием в философскую школу предполагал окончание начальной светской школы.
Модернизации должны были подвергнуться также и все остальные сферы дея-
тельности духовенства – медицинская практика, система присвоения ученых зва-
ний, передача функций руководства выборным органам, состоящим из лам и мирян.
Когда по всем вопросам наметилась победа обновленцев, имевших на съезде зна-
чительный численный перевес, уже упоминавшийся ранее консерватор Э. Вамбо-
цыренов неожиданно для всех провозгласил декларацию третьего направления, а
именно: «независимой группы буддистов, посвятивших себя изучению истинных
путей в нирвану»115.
«Независимые нирванисты» пошли еще дальше обновленцев и объявили искаже-
нием подлинного буддизма всю внешнюю сторону религии – храмы, иконы, ритуа-
лы, молитвы, ламские звания... Вамбоцыренов подверг резкой критике обе противо-
борствующие партии – как обновленцев, так и консерваторов.
Тайша Эрдени Вамбоцыренов.

Taisha Erdni Wambotsyrenov.
114
Там же. С.65.
115
Там же, с.114.
94
Но сторонников у него оказалось немного, и после долгих дебатов документы

съезда были одобрены большинством делегатов. Несогласные с новшествами кон-
серваторы создали свой отдельный «Устав», зарегистрированный при Эгитуевском
дацане 21 июня 1925 г.
В 1923-24 гг. в период первых местных попыток проведения в жизнь Декрета об
отделении церкви от государства в среде обновленческого духовенства стали возни-
кать земледельческие ламские коммуны, прежде всего в Анинском, Кижингинском,
Койморском дацанах.
Однако Народный комиссариат юстиции РСФСР в инструкции от 19 июня 1923 г. пред-
ложил отказаться от практики предоставления религиозным объединениям прав земле-
дельческих коммун и производственных товариществ, и они не прижились в Бурятии.
По Конституции РСФСР, подкрепленной инструкцией Президиума ВЦИК от 4 ноя-
бря 1926 г., все служители религиозных культов были лишены избирательных прав.
В поисках спасения от реквизиций имущества, налогов и притеснений властей
многие обитатели дацанов – прежде всего низшее ламство, не имеющее богослов-
ского образования – устремились было снять с себя духовный сан и вернуться к
трудовой деятельности в родных деревнях-сомонах. Но не тут-то было! «Нельзя!» –
сказала Советская власть:
«РСФСР. Агинский аймачный исполком Бурреспублики. Август-июнь 11
дня 1924. Секретно, циркулярно Всем ХИКам /хошунным исполнительным
комитетам? – А.Т./
ХИКам поступают коллективные и единоличные заявления от лам... об

уходе из дацанов и разрешения им зачисляться в те сомоны (т.е. поселки –
А.Т.), откуда они происходят и приписаны. ... Учитывая, что при безпрепят-
ственной приписке этих лам обратно... может возникнуть целый ряд нежела-
тельных последствий и что в этом вопросе еще нет определенных указаний
из центра... категорически впредь до особых распоряжений от приема заяв-
лений и приписки воздержаться.
Пред. АИКа Плешков
Зав. Общим отделом Пидинов
Секретарь Дементьев»116
116
АОГА. Ф. 39. Оп.1. Ед. хр. 68. Л. 129.
95
3.2. бурятия
Решения II Бурятского съезда подлежали утверждению на I Всероссийского со-

боре буддистов в Москве, но в период подготовки к нему борьба в Бурятии разгоре-
лась с новой силой. Это было связано с развернувшейся в полном масштабе нацио-
нализацией дацанов и передачей их зарегистрированным группам верующих. Сто-
ронники обновленцев составляли меньшинство, но, пользуясь покровительством
властей, сумели организоваться быстрее и получили в пользование большую часть
дацанов по праву первой заявки. В результате отношения между консерваторами и
обновленцами настолько обострились, что между ламами стали происходить драки,
избиения, поджоги.117 Из-за распрей духовенства срывались праздники, обе враж-
дующие партии отказывались от совместных богослужений. Консерваторы стали
строить себе отдельные храмы.
Агитации цугольских лам-консерваторов очень мешал обожествляемый верую-
щими единственный îфициально признанный в Бурятии хубилган «Ганжирва-гегэн»
Данзан Норбоев (Норбуев), стоявший на стороне обновленцев. Ему стали угрожать,
и ночью 24 марта 1926 года он вынужден был бежать из своего дома, а через неко-
торое время вообще уехал из Бурятии в Ленинградский буддийский храм. Об этом
можно рассказать языком документов, в то время ещё совсем не «сухим».
Ганжирва-гэгэн VI Лобсан
Лундог Данби-нима (Данзан Норбуев/
Норбоев) в детстве. Из архива А.И. Бреславца.
Ganjirva Gegen Danzan Norboyev as a child.
117
Герасимова К.М. Обновленческое движение… С. 118–119.
96
«Постановление Агинского Аймачного финотдела БМ АССР 22-го октября 1934г. С. Агин-

ское. №1. (Орфография и синтаксис оригинала сохраняются – А.Т.)
...В Цугольском Дацане (храм Буды) начиная от до революционных времен по 1929 год проживал лама
/монах/ Норбоев Данзан. ...в период 1928/29 гг. когда стал он чувствовать политику советского правитель-
ства по обложению не трудовых элементов налогами и платежами, он стал объявлять в местной /бурято-
монг/ печати о том, что якобы он бросает свой духовный сан ... после чего смылся из цугольского дацана,
оставив в цугольском дацане «своих» строений, имуществ, ... постановляет: взыскать с Норбоева Данзана
... всего 17389 руб. 68 коп. (для оценки размера этой суммы можно иметь в виду, что весь главный, трёх-
этажный каменный храм Цугольского дацана оценивался в 55000 руб.118 – А.Т.)... срок уплаты установить
50% к 30/XI и 50% к 30/XII с/г ... в случае не уплаты всрок будут приняты меры принудит. взыскания путём
описи и продажи имущества в цугольском дацане.
Завед Аг. Айм фин отд. Очиров».119

«Начальнику Айм. Отд. НКВД. Докладная записка по обложению ламы Цугольского дацана
Норбоева Данзана.
...Названный Норбоев... пробравшись сам в Ленинград ... постарался сфабриковать документ...
и послать в Цугольский дацан... о том, что якобы он является полпредом Тибетского госуд. в СССР,
что якобы имущество в Цуголе принадлежит Тибетскому государству...
В апреле месяце в секретном порядке нами запрошено в г. Москву Н.К.И.Д. Зав Восточным отделом ...
сообщили: «Норбоев Данзан, так же Агван Доржиев не является полпредом Тибета в СССР, никто таких
полномочий ему не давал. В прошлом Агван Доржиев имел лишь отдельные поручения от Тибетского
государства. Норбоев Данзан является помощником Агвана,об имуществе в Цуголе нам ничего не из-
вестно. Что касается обложения их налогом, то никаких поблажек для них быть не может...».120
«21/XI при поездке в Цугол я сам заходил к охранникам и спрашивал: будут ли они уплачивать.
... достали телеграмму от Норбоева, где я прочитал: «...вхожу ходатайством ЦИК СССР о сложении
недоимки. Ждите. Норбоев»
Подпись: Очиров»121
Следующий документ уже от Агвана Доржиева:
Бланк: Тибето-Монгольская миссия в СССР.

Ленинград-10, Стародеревенская набережная ул. д.№15 тел.В-1-12-16.
№35-813.ХI. 1934.
Председателю Центрального исполнительного комитета союза ССР М.И.Калинину
копия: Народный комиссариат по иностранным делам – 2-й Восточный отдел.
копия: дипломатическому представителю НКИД в Ленинграде.
[От] Полномочного представителя Тибета в СССР Хамбо Агвана Доржиева
Заявление
Состоящий Заместителем Полномочного Представителя Тибета в СССР и аккредитованный

при Вашем Правительстве тибетский подданный Данзин Норбуев получил из Агинского аймака
БМАССР извещение об обложении его имущества в Цугольском Дацане налогом в размере 17389
р. 68 коп. При этом в своём постановлении, полученном в копии Норбуевым, местный аймачный
Финотдел позволяет себе грубо искажать факты, касающиеся общественного и имущественного
положения Норбуева. Так, говорится о том, что Норбуев занимался в широком размере спекуляци-
ей, что оставленные им в качестве хранителей его имущества лица «продолжают его дело, вымогая
средства с населения для религиозных целей» и т.д.; наконец, говорится о том, что Норбуев вовсе не
есть представитель Тибета.
Помимо всего следует отметить, что в постановлении аймачного Финотдела,составленного,
кстати сказать, весьма безграмотно, изобилуют выражения, употребление которых в официальном
118
Опись строение дуганов и дацанов по ним оценка Цугольского дацана. АОГА. Ф.42. Оп.1. Ед.хр. 63. Л.65.
119
АОГА. Ф.42. Оп.1. Ед.хр. 65. Л.8.
120
Там же. Л.11.
121
Там же. Л.12.
97
3.2. бурятия
документе,исходящем от органа власти, кажется весьма странным,ибо от государственного учреж-

дения можно было бы ожидать во всяком случае культурного языка. Так, говорится о «выкрутасах»
Норбуева, о том, что он «смылся» в Ленинград, и т.д.
В связи с этим считаю необходимым отметить, что:
1/ Данзин Норбуев является тибетским подданным с 1912 года; следовательно, всё имущество
его в Цугольском Дацане безусловно должно рассматриваться как имущество иностранного под-
данного; в настоящее же время к этому присовокупляется факт состояния его, Норбуева, Замести-
телем Полномочного Представителя Тибета в СССР.
2/ Недвижимое имущество Норбуева, состоящее из ряда строений в Цугольском Дацане, переда-
но им отчасти Кресткому, Сельсовету, а отчасти Духовному совету Дацана, так что он, Норбуев, не
является в настоящее время владельцем упомянутых недвижимостей. Кроме того, принадлежавшие
ему повозки, экипажи и лошади, равно как и имевшиеся в его распоряжении посевные площади
также добровольно отданы им до 1929 года. Таким образом, только находящаяся в домах утварь и
проч. является сейчас собственностью Норбуева.
3/ Находящееся в указанных строениях имущество в значительной степени составляет соб-
ственность Тибетского государства.
4/ До 1929 г. все налоги аккуратно выплачивались Норбуевым.
Доводя об изложенном до Вашего сведения, прошу Ваших срочных распоряжений об отмене
постановлений Агинского Финотдела и об аннулировании возложенного на Норбуева налога, сроч-
ность дела обусловлена тем, что названный финотдел требует первого внесения платы уже к 20-му
сего ноября, угрожая в противном случае описью имущества.
Приложения: документы о передаче строений и инвентаря.
Полномочный Представитель Тибета в СССР (подпись) Хамбо Агван Доржиев»122
Советское правительство, в то время ещё де-факто признававшее независимое Тибетское госу-

дарство, рассмотрело заявление А.Доржиева:
«Секретариат Президиума ЦИК Союза ССР
21 ноября 1934 г.416/24
Д.Т. Смидович
«Направляя Вам заявление Тибето-Монгольской миссии в СССР, Секретариат Президиума ЦИК

Союза ССР по распоряжению Секретаря ЦИК Союза ССР т. А.С. Енукидзе просит сообщить Ваши
соображения и одновременно вернуть прилагаемый материал»
Видимо, эти «соображения» отсрочили финал этой истории почти на год – имущество Норбуева
было описано только 3-го сентября 1935 года.123
Национализация Цугольского и Цонгольского дацанов и передача их в руки об-

новленцев встретила особенно яростное сопротивление и смогла осуществиться
только в 1927 году после ареста группы руководителей духовенства. Часть лам и ве-
рующих в это время эмигрировала во Внутреннюю Монголию, и там, в Барге, возни-
кает центр бурятской эмиграции – Шенехенский дацан, где поселились в основном
бывшие цугольские ламы.
122
Там же. Л. 43. Пример прилагаемых документов:
«Духовный Совет Буддистов Цугольского хида Дальнего Востока.
4 июля 1929 №105 Адрес: ст. Оловянная
Уполномоченному Тибетского Правительства в СССР Норбуеву
Настоящим докладываем, что переданные Вами на постоянное /безвозвратно/ пользование Общин духовен-
ства /хувараков/ нашего хида, дома, амбары и прочие строения с глубокой благодарностью приняли, опись
коих при сем представляем». (Следует опись 18 строений. – А.Т.) – Там же. Л.44.
123
Там же. Л. 58.
98
Бурятская эмиграция
Несколько тысяч бурят, спасаясь от советской власти, сумели покинуть родину и оказались в Китае, в
районе Шэнэхээн (бур.: Шэнэхээн) в Эвенкийском хошуне Хулун-Буирского городского округа Внутрен-
ней Монголии Китая, недалеко от административного центра Хайлар. Среди беженцев было много лам.
В 1927 году по инициативе бурятских священнослужителей был восстановлен старый разрушенный
храм. Первая служба в Шэнэхэнском дацане («Дагба Даржаалинг») состоялась в сентябре 1928 года. Тогда
в дацане числилось около 70 лам. Большую роль в строительстве дацана для местных жителей сыграли
выборные лица от живущих здесь бурят – дарга (глава) Бурятского хошуна Минлагай Мыжит, дид-дарга
(заместитель главы) Жамсаранай Аюша, занги (должность) сомона Абидын Хулхандяа, от духовенства –
Наяатайн Жалсан, Бальчиг габжа, Хэшэгтын Шираб. В те годы в Шэнэхэнском дацане служили ламы Цу-
гольского, Агинского, Цонгольского, Чисанского и Эгитуйского дацанов. Сюда прибывали также ламы из
других дацанов, направленные когда-то для учёбы в буддийские монастыри Тибета и Внутренней Монго-
лии и боявшиеся вернуться на родину.
Эмчи-ламами (Максар-лама, Еши марамба, Мунхын Доржо, Чойжолой Содном и др.) в Шэнэхэнском
дацане был основан центр тибето-монгольской медицины. «Дагба Даржаалинг» – официальное название
дацана, дарованное Богдо-гэгэном. К 1938-1939 гг. общее число лам в Шэнэхэнском дацане достигло 300.
Первым ширетуем (настоятелем) был Наялтай Жалсан. Всего же до китайской «культурной революции»
сменилось восемь ширетуев.
А. Стрелков рассказывает, что, когда в 1945 г. на эту территорию вошли советские войска, лучшие 18
лам были арестованы и больше о них никто не слышал...124
В период «культурной революции» в КНР Шэнэхэнский дацан был стерт с лица земли за один день.
Многие ламы были осуждены, по примеру СССР, как японские шпионы. Молодых послушников отправ-
ляли по домам пасти скот. Потом кое-что восстановили.
В настоящее время в дацане официально служат 14 лам, среди них есть ещё ламы, которые прошли
учебу в монастырях Тибета и Китая. Некоторые старые бурятские ламы, такие как дост. Гелег Балбар, по-
сле 1990 г. вернулись в отстроенные бурятские дацаны. (Интересно отметить, хотя это непосредственно
и не относится к теме, что у 3600 бурят, живущих в Хулун-Буирском округе, сейчас 150000 голов скота –
больше, чем во всей Бурятии с её 300000-ным населением.)
Дост. Гелег Балбар. Архив А.Т. №721. Шэнэхенский дацан. http://www.predistoria.org/forums/

Ven.Geleg Balbar. index.php?topic=80.0 Архив А.Т. №723.
Shenehensky Datsan.
В 2009 году построено новое здание главного храма Шэнэхэнского дацана – по образцу бурят-
ского Цугольского дацана.125
124
Стрелков А. Буддизм в Бурятии // Буддизм. Каноны. История. Искусство. Под ред. Н.Л. Жуковской.
М.: ИПЦ «Дизайн, Информация. Картография», 2006 . С.438.
125
В статье про Шенехенский дацан использованы материалы http://savetibet.ru/2009/08/18/inner_mongolia.html
99
3.2. бурятия
Ганжирва-гэгэн Данзан Норбоев

(Норбуев) на престоле Петроградского
буддийского храма. 1920-е гг. (?)
Из фондов ГМИР.Архив А.Т. №785.
Danzan Norboyev at Petrograd
Buddhist Temple.
20–29 января 1927 года состоялся Первый Всесоюзный собор буддистов СССР,
который закрепил победу обновленцев почти по всем вопросам. Но вездесущий
тайша Эрдени Вамбоцыренов и там успел в последний день возмутить спокойствие
своим выступлением от имени нирванистов, обвинив Доржиева во всех склоках бу-
рятского духовенства, – но это ничего не изменило.
Единственное, чего смогли добиться консерваторы, – это отказа до ликвида-
ции раскола среди ламства от создания предполагавшегося Всесоюзного духовно-
го управления буддистов СССР и замены его временным «Представительством»
буддийского духовенства в СССР» в составе двух членов – «уполномоченного»
Арагвы Насанкиева126 и его заместителя из Бурятии Дагдана Дамбаева. Резиден-
цией Представительства стал Ленинградский буддийский храм.
6-й буддийский съезд Калмыкии, состоявшийся в июле 1928 г., и 3-й буддий-
ский съезд в Бурятии в августе того же года закрепили решения Всесоюзного со-
бора.
Насанкиев, как выяснила Г.Ш. Дорджиева, тоже был в 1929 г. завербован ОГПУ – для противодействия
126
Доржиеву. Видимо, у них был конфликт: осведомитель «Искра» донёс, «что А. Доржиев недоволен поведени-
ем Насанкиева, его страстью к выпивкам и курению». Г.Ш. Дорджиева. Буддийская церковь в Калмыкии.
См. С. 96–98.
100
«Бандидо Хамбо-лама Мункужапов, А. Доржиев, Насамкиев – Уполномоченный будд. духовенства

Калмыкии». Национальный музей Республики Бурятия. Архив А.Т. №018.
«Bandido Khambo Lama Munkuzhapov, A. Dorjiev, Nasamkiev – the representatives of the Buddhist clergy
of Kalmyks».
101
3.2. бурятия
Некоторые мистические идеи, почерпнутые из буддиз-

ма, проникают в 20-е годы даже в ОГПУ, где при участии
таких лиц, как старый большевик, руководитель Спецотде-
ла ОГПУ, Г.И. Бокий, создаётся
кружок по изучению Калачакры,
одной из наиболее сокровенных
доктрин Ваджраяны.127
На базе Института восто-
коведения в Ленинграде в 1928
году создаётся Институт буд-
дийской культуры, просуще-
ствовавший, впрочем, недолго –
в 1937 году почти все его со-
трудники были арестованы и
расстреляны128 (как и участники
кружка по Калачакре).
Калачакра. Глеб Бокий. Архив А.Т. №722.
Kalachakra. Gleb Bokiy.
Тем временем жизнь шла своим чередом, крепли международные связи СССР – в
том числе с Германией. Для испытаний лекарств от сифилиса (в то время чуть ли не
половина бурятского населения была заражена этой болезнью129) и антропологиче-
ских исследований в Бурят-Монголию в 1928 г. приезжают врачи и антропологи из Ле-
нинградской Кунсткамеры и Германии. Тибетский буддизм в бурятском изводе весьма
интересует немцев, которые через десятилетие отправят экспедиции и в Тибет.
Подводя итоги деятельности обновленцев, Третий Съезд буддистов Бурятии, в частно-
сти, постановил, что «поддержка Советской власти и выполнение принятых ею мероприя-
тий являются священной обязанностью всех буддистов и монашествующих»130.
Но ситуация уже менялась: ответ Сталина на вопрос в беседе с американской деле-
гацией в 1927 г. «Подавили ли мы религиозное духовенство? Да, подавили. Беда только
в том, что оно ещё не полностью ликвидировано», – услышали все, кого это касалось.131
И начала «ликвидации» оставалось ждать недолго, поэтому изъявления верноподданни-
ческих чувств уже не могли ничего изменить в печальной судьбе российского буддизма: в
1929 г. начался «великий перелом», кошмарная ломка всего социально-экономического и
культурного уклада жизни крестьянства – «раскулачивание» и «коллективизация». Одно-
временно началась идеологическая атака на традиционную культуру, и прежде всего – на
религию. Встал вопрос о самом существовании буддийского духовенства, и проблемы об-
новления были оставлены перед лицом новых бед.132
127
См., напр., Андреев А.И. Оккультист Страны Советов // А. Андреев, В. Бережков. Оккультисты Лубянки.
М.: Издатель Быстров, 2006.
128
См. об этом напр.: Биобиблиографический словарь репрессированных востоковедов «Люди и судьбы».
СПб.: Петербургское востоковедение, 1992.
129
Башкуев В. Ю. Советско-германская экспедиция по изучению сифилиса в Бурят-Монголии как элемент
программы социальной модернизации азиатского фронтира СССР: http://library.ikz.ru/georg-steller/aus-
sibirien-2013-2009/bashkuev-v.-yu.-sovetsko-germanskaya-ekspediciya
130
Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь в Калмыкии... С.123.
131
132
Подробнее см. книгу Синицын Ф.Л. Красная буря...
102
103
«Участник советско-германской медико-антропологической экспедиции во время съемки мистерии [в Агинском дацане]». Коллекция МАЭ РАН.
(Советско-германская медико-антропологическая экспедиция в Бурятию, 1928 г.) Архив А.Т. №724.
German operator is shooting the Maidary Khural in Aginsky. Tha Soviet-German medico-antropological expedition to Buryatia of 1928.
3.3. Тувинская народная республика
3.3. Тувинская народная республика

Тува, как уже говорилось, стала в результате гражданской войны «независимым
государством», правда не более «независимым», чем была, например, Дальневосточ-
ная Республика. И там всё происходило своеобразно – поскольку в Урянхайском крае
практически не было ни рабочих, ни партий, ни внерелигиозного образования.
Как повествует М. Монгуш: «Первый Председатель Совмина ТНР Монгуш Бу-
ян-Бадыргы был учеником монгольского ламы Оскала Уржута, благодаря кото-
рому он стал одним из образованнейших людей своего времени. Впоследствии
он занимал руководящие посты в высших эшелонах власти: был Генеральным
секретарем ЦК ТНРП, министром иностранных дел ТНР. Второй Председатель
Совмина Куулар Дондук получил образование в Монголии, имел ученую степень
кешпи, был одним из ведущих лам Верхне-Чаданского хурэ. Третий Председатель
Совмина Сат Чурмит-Дажы учился в Верхне-Чаданском хурэ, где его обучал вы-
шеупомянутый лама Оскал Уржут. Председатель Госбанка ТНР Оюн Танчай тоже
имел монастырское образование. Последний амбын-ноян Тувы Соднам Балчыр
занимал пост министра юстиции ТНР. Многие другие руководящие и канцеляр-
ские работники периода ТНР были выходцами из ламской среды. Именно под их
руководством осуществлялись мероприятия по социальному, экономическому и
культурному преобразованию ТНР».133
Поначалу в Туве всё было спокойно – СССР занимался в эти годы своими вну-
тренними проблемами. Важным событием для тувинского буддизма стал Первый
Тувинский буддийский съезд 1928 г.
Для участия в работе съезда прибыли 33 ламы-делегата, представляющие все
хурэ Тувы. В качестве почетных гостей были приглашены деятели буддизма из
Тибета, Монголии, Бурятии и Калмыкии. Тибет представлял Агван Доржиев,
Монголию – Бадма Гарба, Бурятию – Мункужапов, Калмкию – Тепкин.134
Съезд носил обновленческий характер, и в своем докладе лама Сивен из Верх-
не-Чаданского хурэ сделал акцент на том, что «хотя ламы приняли обет желтой
религии, они не соблюдают его, т.к. имеют связи с женщинами и девицами, пьют
вино, курят табак, торгуют, обманывают, занимаются воровством и поступают в
несколько раз хуже, чем миряне»135.
Съезд открыл Генеральный секретарь ЦК ТНРП Соднам, который заявил: «Се-
годня перед нами встал вопрос о религии. Мы все знаем, что религию нужно сде-
лать чистой, эта задача лежит на делегатах данного съезда...».136 То есть партия,
правительство и Сангха Тувы в едином порыве хотели сделать местный буддизм
лучше. Но это трогательное единство Советской власти и буддизма под боком у
СССР не могло продолжаться долго.
133
ЦГА РТ. Ф. 689. Оп. 1. Д. 1. Л. 14–15, 19–22; Д. 2 Л. 29, 36–37; Хомушку О.М. Религия в истории культуры
тувинцев. М., 1998. С. 71–72. – Цит. по Монгуш М. История буддизма в Туве (вторая половина VI – конец
XX в.). Новосибирск: Наука, 2001. С.77.
134
Там же. С.79. ( У Монгуш вместо Тепкин указано «Тенжин»)
135
РФ ИГИ РТ. Д. 11. Л. 213. Цит. по: Монгуш М. ... С. 79.
136
Там же. Л.146. Цит. по: Монгуш М. ... С. 79.
104
Разгром начался в 1929 году после решений VII Съезда Тувинской Народно-
революционной партии, а в марте 1930 г. был подкреплен особой Резолюцией II
Пленума ЦК и ЦКК АРП «по ламскому вопросу». Уже к концу 1930 г. в стране
осталось лишь 5 монастырей из 25. В ответ в марте 1930 г. произошло восстание
отчаявшихся, в котором приняли участие 30 лам и шаманов. Власти объявили
виноватым в организации восстания камбы-ламу О.Л. Чамзы, и уже в мае он был
расстрелян.
В 1932 в Туве остался лишь один монастырь с 15 ламами (из приблизительно
2200137, постоянно живших в монастырях в 1917 г.).
Ламы – делегаты съезда. Архив А.Т.№443.

Lamas – the Congress delegates.
137
Синицын Ф.Л. Красная буря... С.317, 315.
105
4.1. тува
4. Завершение разгрома буддизма в СССР
В год «великого перелома» начало конца буддизма в РСФСР было положено по-
становлением ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» (апрель 1929)
и соответстующая Инструкция НКВД (октябрь 1929), которые уж совсем урезали
степень свободы верующих. Даже на проведение собрания и избрание руководите-
лей надо теперь было получать разрешение. В Конституцию была внесена поправка,
отменившая свободу религиозной агитации. Но главное – пошла принудительная
коллективизация, а также выселение и репрессирование «кулаков» и всех, кто когда-
либо был замечен в чём-то нелояльном. Доведённый до отчаяния народ во многих
местах брался за оружие. Начались массовые аресты духовенства, особенно после
принятия 11.02.1930 Постановления ЦИК и СНК РСФСР «О борьбе с контрреволю-
ционными элементами в руководящих органах религиозных объединений»...
4.1. Тува
В начале 1930-х годов и в Туве вслед за РСФСР перешли к жестким репрессивным ме-
рам против хурэ и ламства. Курс на это был дан январским Пленумом ЦК ТНРП 1929 г.,
после которого Президиумом Малого Хурала было принято постановление, согласно кото-
рому монастыри лишались собственности, а сангха – поддержки органов народной власти
и прав юридического лица.138 По новой, четвертой, Конституции республики, принятой в
1930 г., ламы лишались избирательных прав, и им было запрещено носить монашескую
одежду. Запретили также праздновать традиционный Новый год – Шагаа.139
Вслед за этими мерами по всей Туве прокатилась волна репрессий, многие мона-
стыри стали закрываться.
М. Монгуш рассказывает, что в 1941 г. был репрессирован лама Лопсан-Чимит (также Чемит)
Монгуш, разработчик тувинской письменности. Это была яркая личность.
«Родился он в 1888 г. в Ак Барун-Хемчикском кожууне в семье состоятельных родителей. Духов-
ному образованию посвятил 18 лет своей жизни, причем обучался сначала в монгольском Гандан
хурэ, затем в тибетском Лавране, где получил звание кешпи».140
Под его руководством группа лам Верхнечаданского хурэ, в которую также входили лама Сивен,
Дондук и др., создала новый вариант тувинского алфавита.
Они создали алфавит, «не имеющий ничего общего с монгольским и в то же время охватываю-
щий все звуки тувинского языка»141. Работа Лопсан-Чимита представляла собой двухтомное учеб-
ное пособие под названием «Основы тувинской письменности», к которому прилагались переводы
на русский и монгольский языки.
Причём, прежде чем приступить к этой работе, Лопсан-Чимит ознакомился с письменными тра-
дициями Месопотамии, Индии, Китая, Тибета, Монголии и некоторых европейских стран, в част-
ности Англии, Германии и Франции. Составлением национальной письменности он занимался по
поручению тувинского правительства. На заседании ЦК Политбюро ТНРП в 1929 г. на него была
возложена ответственность за эту работу специальным постановлением, а Министерству иностран-
ных дел ТНР поручены контроль за ее исполнением и обеспечение доставки первого отпечатанного
тиража учебников из Москвы в Туву. Пока его проект проходил экспертизу в Москве (без этого в
138
Монгуш М. История буддизма в Туве... С. 81.
139
140
141
Мачавариани В., Третьяков С. В Танну-Туву. М.; Л., 1930. С. 85–87. Цит. по: Монгуш М. Указ. соч. С.60.
106
«независимой» Туве было не обойтись. – А.Т.), в самой Туве, по словам М. Монгуш, им уже начали
пользоваться.142 «Однако, – продолжает она, – вскоре на VIII съезде ТНРП в ноябре 1929 г. офици-
ально прозвучало: «…составление письменности ламой считать совершенно недопустимым как с
моральной точки зрения, так и с политической». Так был положен конец работе Лопсан-Чимита и
его помощников. Появился другой проект тувинской письменности на основе латинизированного
алфавита, авторами которого были советские ученые во главе с известным тюркологом А. Пальмба-
хом... Официально он был введен 28 июня 1930 г.». 143 Сам же Монгуш был расстрелян и место его
захоронения до сих пор не найдено.
Комиссия по составлению нового алфавита ТНР. В центре – Лопсан-Чемит.

Из фондов Национального музея им. Алдан-Маадыр Республики Тыва. Архив А.Т. №736.
Comission on developing a new Tuvinian script. Lopsan-Chemit is in the center.
В 1930 г. был постепенно разрушен Самагалтайский хурэ, несколько его дуганов

уничтожались один за другим, пока не остался последний, который сторожил хелин
Дуктуг. Но и его снесли полностью.
Один из очевидцев вспоминал: «…предметы буддийского культа можно было
увидеть везде, все было разбросано, сутры, священные книги были выброшены на
улицу. Ламы куда-то исчезли, словно растворились. О религии боялись даже упоми-
нать. Был какой-то страх перед правительством Тувы».144
142
Разбирая тибетские тексты в Кызыле в 1980-е гг., я натолкнулся на несколько диковинных рукописей в
довоенных ученических тетрадках, написанных алфавитом, который не смогли распознать знакомые восто-
коведы. Вероятно, это и были образцы алфавита, составленного Лопсан-Чимитом...
143
144
Кужугет Алдынай. Достоин ли памятника Монгуш Лобсан-Чимит?
http://nsportal.ru/ap/drugoe/library/dostoin-li-pamyatnika-mongush-lobsan-chimit (24.04.2014)
107
4.1. тува
Летом 1934 г. в Эрзинском хурэ был проведен последний праздник круговраще-

ния Майтреи, – вскоре и этот хурэ разрушили, а его руины трактором сровняли с
землей.145
Но, как рассказывает М. Монгуш, тогда ещё «параллельно с разрушением этих
хурэ в кожууне шло возведение трех новых буддийских храмов. Они были построе-
ны в 1934 г. в разных местах. По данным на январь 1935 г., в них находились 56 лам, а
к концу года их стало 41. Один из храмов был сооружен недалеко от озера Бай-Хол,
известный в народе как Бажан-Нурский хурэ, принадлежавший нояну Талаа Сюрю-
ну. Инициаторами его строительства были ламы Калзан, Палдан, Кынырын, Арыя,
Оюн и Сарыг-оол».146
В 1928 г. после девятилетнего обучения из Монголии в сумон Кара-Хол Бай-
Тайгинского кожууна вернулся лама Чалзан в звании кешпи. Застав Сукпак хурэ в
упадке, он собрал лам Чымба, Шыырапа, Карма и Быдаачы и возобновил ежеднев-
ные службы в храме, но ненадолго... Вскоре ламы были разогнаны, а храм превращен
в «красный уголок», где каждый вечер собиралась молодежь, устраивала собрания,
диспуты и вечера танцев. Во дворе хурэ отвели специальное место, куда складывали
Лопсан-Чимит. Из фондов Национального

музея им. Алдан-Маадыр Республики Тыва.
Архив А.Т. №752
145
146
Там же.
108
буддийскую литературу, принадлежности храма, шаманские бубны и обереги, что-

бы затем демонстративно сжигать их.147
Как пишет М. Монгуш: «Если на рубеже XIX–XX вв.... добровольное участие в
строительстве монастырей считалось священным долгом каждого верующего арата,
а особо отличившимся в этом деле выдавали в качестве вознаграждения небольшой
кусок хадака, пачку чая, табака, соли и прочие мелочи, то в период ТНР таким же об-
разом поощряли уже тех, кто активно участвовал в уничтожении буддийских ком-
плексов, что воспринималось не иначе как проявление высокой гражданской созна-
тельности. Многие пожилые информанты признаются, что за свою жизнь им при-
ходилось сначала строить храмы, а несколькими десятилетиями позже разрушать
их же. Достигнув более зрелого возраста и живя в иных исторических условиях, они
весьма критично оценивали свои поступки, считая их ошибочными и недальновид-
ными, хотя признавали, что в то время подобная политика казалась обоснованной и
правомерной. В сущности, эти люди, устроившие жестокую расправу над монасты-
рями и глумившиеся над религиозными чувствами своих соотечественников, ис-
кренне верили, что совершают благое дело, пусть и сопряженное с мучениями дру-
гих людей».148
Мне кажется, это очень зрелое наблюдение Марины Монгуш, и его следует пом-
нить всегда, когда бы мы ни ужасались тому, что люди творили и творят. «Понять –
значит простить», – писал Лев Толстой. Но теперь, наверное, мало понять – хо-
телось бы запомнить и сделать некоторые выводы – чтобы не повторить ошибки.
«Перегибы в то время – продолжает М. Монгуш, – имели место на всех уровнях
без исключения, иногда доходя до полного абсурда. Во многих источниках зафик-
сированы случаи, когда любого наголо стриженного мужчину принимали за ламу
и автоматически лишали его избирательных прав».149
В 1930 г. вышел указ, требующий добровольной сдачи бурханов и иных культовых
принадлежностей, имевшихся у людей. Для выполнения его создавались специаль-
ные группы из комсомольцев, которые ходили по аалам и конфисковывали у аратов
буддийскую литературу и т.д. Чтобы спасти свои ценности, многие прятали такие
вещи в пещерах.150
Австрийский ученый О. Менхен-Хельфен, посетивший Туву в 1929 г., писал

о студентах, обучавшихся в КУТВе в Москве: «Сотни юных восточников – яку-
ты, монголы, тувинцы, узбеки, корейцы, афганцы, персы воспитываются там в
продолжение трех лет для того, чтобы у себя на родине взорвать все старое. В
три года шаманисты становятся атеистами, поклонники Будды – поклонниками
147
Там же. С. 86–87
148
Там же.
149
Там же.
150
Там же. С.87. Буддийская коллекция Тувинского республиканского краеведческого музея в большой
степени и состоит из найденных впоследствии пещерных «кладов». Многие из них обнаружил и привёз
работавший долгие годы в музее поэт и тайный шаман, кандидат филологических наук Монгуш Борахович
Кенин-Лопсан. В одну из таких кладоискательских поездок в 1985 г. он взял и меня – но в тот раз пещера
оказалась пустой...
109
4.1. тува
трактора. Эти славные ребята со скудным знанием русского языка, начиненные

боевыми словами и лозунгами, настроенные столь же фанатично, как это требо-
валось от миссионеров, получают задачу продвинуть своих соотечественников
в XXI столетие».151 Видимо, эти «славные ребята» и становились потом ударной
силой, уничтожавшей старую культуру.
Помимо одурманенных агитками комсомольцев, важную роль в Туве, как и в
России, играл, конечно, политический сыск. А он был особенно актуален в Туве –
ведь, как уже говорилось, многие руководящие работники были (и втайне остава-
лись!) духовными лицами, что теперь считалось непозволительным. М. Монгуш
иллюстрирует этот тувинский «синкретизм» на таком примере: «Летом 1935 г. у
жены жителя сумона Эжим Улуг-Хемского кожууна Калзана начались схватки. Он
обратился за помощью к Самданчыку, одному из местных руководителей, члену
ТНРП, пользовавшемуся репутацией хорошего тудугжу, т.е повитухи и гадаль-
щика одновременно. Предварительно погадав по бараньей лопатке, Самданчак
предсказал неблагоприятный исход родов, но тут же совершил специальный пре-
дохранительный обряд. Этот факт интересен тем, что в нем один и тот же чело-
век предстает сразу в нескольких ипостасях. Он и руководящий работник, и член
партии, и повитуха, и гадальщик, и заклинатель злых духов, что по тем временам
было если не распространенным, то во всяком случае обычным явлением».152
Счастливое пионерское детство пришло к тувинским школьникам. Кызыл. 1930 г. Из фондов Национального
музея им. Алдан-Маадыр Республики Тыва. Архив А.Т. №441.
Happy pioneer childhood has come to Tuvinian school children. Kyzyl. 1930.
151
Цит. по: Хомушку О.М. Религия в истории культуры тувинцев… С. 85. (М. Монгуш...,с.88).
152
М. Монгуш..., с. 88.
110
На таких и писали доносы. Как сообщает М. Монгуш, «...значительная их часть

составлена одним и тем же человеком – начальником секретной службы Комите-
та госбезопасности ТНР под псевдонимом Сенгил, который, надо полагать, имел
широкую агентурную сеть в каждом кожууне».153
К началу 1940-х годов на территории Тувы, как и в СССР не осталось, практи-
чески, ни одного действующего буддийского монастыря. По рассказам очевидцев,
за ламами приезжали в несколько приёмов: сначала брали верхушку духовенства,
затем следующий слой – и так до конца. В 1928 г. в Туве было приблизительно 3500
лам154 – вскоре их не стало.
В Туве, как и в Калмыкии, все храмы были сожжены дотла. И если у калмыков все
же сохранилось одно каменное здание – Хошеутовский хурул князей Тюменей – в Туве
остались лишь фрагменты метровой толщины стен Верхне-Чаданского хурэ.
4.2. Бурятия
В 1927–29 гг. после издания законов о лишении их права на землю, ламы стали
уходить из дацанов но с 1927 г. этих прав были лишены также и «степные» ламы, – то
есть живущие вне дацанов.
В 1916 году в Бурятии было 11276 лам, в 1923 г. – 9134, в 1924 – 6628, в 1929 – 5928.
Налоговое обложение для них настолько увеличилось, что для многих пребыва-
ние в дацане стало просто невозможным. Тяжесть положения духовенства усугу-
блялась тем, что рьяные местные власти сплошь и рядом незаконно ещё и повышали
налоговые ставки для лам, о чем свидетельствует, например, следующий документ
Наркомфина БМАССР:
«Наркомфин БМАССР. 29 сентября 1931 г. Циркулярно. Не подлежит пу-

бликации. Агинскому, Кяхтинскому, Хоринскому... аймфинотделам.
«Несмотря на наши указания о приостановлении взыскания с лам до пере-
смотра обложения /телеграмма от 26/III 1931... Имеются вполне незаконные
факты исчисления налогов в значительно большей сумме, чем это предус-
мотрено Циркуляром № 68 /Еравнинский, Эгитуевский, Хоринский аймак,
Ацагатский дацан/.
По сообщению представителя Тибета Агвана Доржиева, в Янгажинском
дацане Селенгинского аймака один лама, вследствие того, что С/С не раз-
решил продать его же дом для погашения недоимки – не имея выхода из по-
ложения – покончил жизнь самоубийством.
В Муринском дацане /Ехир (правильно: Эхирит – А.Т. ) – Булагатского ай-
мака/ местные власти, воспользовавшись временнным отсутствием лам, за-
няли под разные учреждения их дома и после их прибытия им не вернули –
не имея никаких на то оснований.
153
Там же.
154
История Тувы. М., 1964. Т.2. С.120.
111
4.2. бурятия
В Онахинском (правильно: Ольхонском – исправление С.Б. Бардалеевой)

дацане – дома лам опечатали, а самих лам выгнали на улицу.
Как видно из сообщения представителя Тибета – к ламам применяются со-
вершенно незаконные действия, возбуждающие массы, противоречаща всем
нашим указаниям об осторожном подходе к обложению ламства.
Бурнаркомфин предлагает выполнить предложения нашего Циркуляра от
11/VI-31 г. і0233/с
Подпись Наркомфин БМР Тэлин
Сектор массовых платежей Максименко»155
В мае 1936 года была подготовлена «Особая папка» Бурят-Монгольского ОК

ВКП(б), в которой содержались специальные рекомендации о методах сокращения
численности бурятских лам: более широкий масштаб «привлечения» лам в дорож-
ном строительстве, лесоразработках; выселение за пределы республики и края по
мотивам обвинения в антисоветской контрреволюционной деятельности, в хище-
нии национализированного имущества; усиление налогового обложения; увольне-
ние с работы в колхозах, совхозах, на новостройках; закрытие столярных, кузнеч-
ных и прочих мастерских, которые дацанские и степные ламы организовывали для
обслуживания населения, конфискации сырья и оборудования этих мастерских; ли-
шение избирательного права; решительная чистка в колхозах, опермероприятия по
ламским организациям.
В целях дальнейшего сокращения лам НКВД осуществлял строгую проверку па-
спортного режима. В апреле 1936 года ЦИК и СНК БМАССР приняли совместное
постановление «О воспрещении лечения населения методом тибетской медицины»,
в результате чего число эмчи-лам сократилось с 440 до 53 человек156
В это же время в ходе борьбы периода коллективизации начались захваты и по-
громы дацанов. При этом безжалостно уничтожались произведения искусства и
памятники письменности. Разграблены были дацанские хранилища деревянных
матриц с вырезанными на них текстами для ксилографической печати.
Как сообщается в Докладной записке, хранящейся в архиве академика Щербатско-
го, «…такого рода досок... в одном только Агинском дацане, который располагает са-
мой большой печатней в Бурято-Монгольской АССР, до ста тысяч штук. Десятки ты-
сяч досок имеются также в дацанах Цугольском, Гусиноозерском и в других.
При этом необходимо заметить, что значительная, если не большая, часть этих
досок не имеет собственно религиозно-культового содержания, представляя собою
клише для печатания самых разнообразных тибетских и отчасти монгольских со-
чинений. В число их входят тибето-монгольские словари, грамматики, повествова-
тельные и поэтические произведения и руководства по поэтике, многочисленные и
интересные сочинения по истории, медицине, астрономии и философии... редчай-
155
АОГА. Ед. хр. 68 Л. 67.
156
Архив Управления ФСБ России по Республике Бурятия. Ф. 3. Оп. 1 Д. 56. Л. 64. Цит. по: Курас Л.В., Цы-
ремпилова И.С. Религиозные конфессии в Бурят-Монгольской АССР в 20-30-е годы ХХ в. http://mion.isu.ru/
filearchive/mion_publcations/sb-confess/1_9.html
112
шие экземпляры важнейших памятников тибетской науки, философии, литературы

и искусства... Встречаются также и рукописи, которые вообще имеются в одном эк-
земпляре и отсутствуют даже в самом Тибете... Между тем они в настоящее время
подвергаются риску полного уничтожения. Местные организации не имеют ни сил,
ни средств, ни достаточной компетенции, чтобы осуществить охрану и использо-
вание этих рукописей. ... В 1931 году экспедиция АН СССР, работавшая в Агинском
аймаке Бурято-Монгольской АССР, констатировала возмутительные факты исполь-
зования тибетских рукописей и ксилографов, поступивших в органы милиции, для
оклейки оконных рам в районных учреждениях и для уборных. Рукописи и ксило-
графы... систематически выбрасывались из своих оберток и шли на свалку или сжи-
гались, т.к. местные работники были заинтересованы не рукописями, а их оберт-
ками, поступавшими в аукционную продажу. Об этих фактах были поставлены в
известность и Секретарь РК партии тов. Шаданов и Гос. Институт культуры Бурято-
Монгольской АССР и ряд ответственных партийных работников.
Священные тексты из взорванного в Агинском дацане субургана Брайбун Шодон.

Фото из фондов ГМИР. Архив А.Т. №783.
The sacred texts from the blown up Aginsky suburgan Braibun Shodon.
113
4.2. бурятия
В 1932 г. в том же Агинском районе летом, несмотря на специальное предупреж-

дение и просьбы сотрудников Института востоковедения т.т. Вострикова и Казаке-
вича, находившихся в экспедиции в этом районе, было выброшено во дворе Район-
ного Отделения Милиции свыше трех возов тибетских рукописей и ксилографов,
которые и сгнили под дождем. Подобного рода факты имели место и в других райо-
нах Бурято-Монгольской АССР.
... в Агинском дацане было выброшено на улицу несколько сот тибетских томов.
Как выяснилось, книжное и культовое имущество, находившееся в ликвидиро-
ванном Гуновском дацане, выброшено в реку Онон. Великолепная коллекция тибет-
ских и монгольских ксилографических досок, находившаяся в Цугольском дацане и
составлявшая вторую по количеству коллекцию после Агинской, пошла на топливо.
Вся полнота ответственности за все эти и подобные им факты уничтожения руко-
писей, ксилографов и ксилографических досок, находившихся в дацанах Б.-М. АССР
... падает целиком на гос. учреждения Б.-М. АССР и в первую очередь на Гос. Инсти-
тут культуры, которому было передано монопольное право хранения их и научного
использования, и который на деле заботился только о том, чтобы отстоять это своё
монопольное право от посягательств центральных научных учреждений». 157
«Общий вид сожжённых Банзаракшеевым в Гуновском дацане разных бурханов, книг в общем
количестве 1000 с лишним томов, танок, глиняных и деревянных статуй, архивов и проч».
Фото предоставлено А. Андреевым. Архив А.Т. №774.
The view of burned statues, Tibetan block-prints, archives, etc. at Gunovsky Datsan. 1935.
157
Архив СПб отделения РАН. Архив Ф.И. Щербатского. Ф.725. Оп.2. Ед. хр.19. №43 Лл.45–47.
114
115
«Общий вид состояния внутренности Гуновского дацана (нижний этаж). По полу везде и всюду разбросаны сломанные бурханы, дацанский архив
и религиозные книги (на тибетском и монгольском языке) уполн. АИКа Банзаракшеевым». Архив А.Т. № 773.
«General view of the ground floor of destroyed Gunovsky Datsan». 1935.

4.2. бурятия
Погром Токчинского дацана.
«Панчаракша» (это санскритский оригинал монгольского произношения «Банзаракса»: На-

цов проявляет здесь знание санскрита. – А.Т.) ликвидировал три Приононских дацана – Гу-
новский, Токчинский и Хужиртаевский. Как сообщает А.И. Андреев158, после Постановления
БурЦИК от 22 февраля 1934 г. о закрытии этих дацанов председатель Агинского аймачного
исполкома (АИКа) Уртюбаев распорядился «произвести изъятие» их имущества, для чего ай-
мачный финотдел отрядил в дацаны своего чиновника – Б.Ж. Банзараксаева. О его действи-
ях рассказал в докладной записке сотрудник Антирелигиозного музея Верхнеудинска (ныне
Улан-Удэ) Г.-Д. Нацов:
«Банзараксаев ... через правление от имени аймачных организаций мобилизовал около 10
человек колхозников для изъятия дацанских вещей и производства торгов. Опись имущества
дацана, хранившаяся у того же Загдо, даже не была просмотрена Банзараксаевым.
По прибытии в дацан к вечеру того же дня с мобилизованными им колхозниками, туда же
собралось около 70 человек колхозников и единоличников, главным образом Судунтуйского и
Токчинского сомонов и несколько человек русских из Борзинского района Читинской области.
Банзараксаев, забравшись на третий этаж сумэ, вытащил из глубины храма из шкапа бурхана
сахюс[ан] (хранитель дацана) и, стоя на крыше 3-го этажа, на глазах у всех присутствовавших
отломал у него руки и ноги и бросил на землю со словами: «Вот, у главного командира вашего
отрублены лапы, он мною убит». Эти его слова теперь распространяются среди массы как ил-
люстрация разрушения дацана Банзараксаевым.
Затем он спустился вниз и приступил к поломке других бурханов. При этом они вытаски-
вались наружу, здесь им разрубались топорами тела и головы, выкалывались ломом глаза, вы-
брасывалось содержимое и т.д. Не был оставлен в целости ни один бурхан Гунейского дацана.
Такая же поломка была произведена в ближайшие два дня в дацанах Токчинском и Кужер-
тайском. Также были сожжены дореволюционные дацанские архивы всех трех дацанов. При
этом вынесенные и сложенные в порядке книги и бумаги были разбросаны Банзараксаевым
ударами ноги, со словами «что вы защищаете бурханов»…
По трем дацанам сожжено и разорвано икон около 750 шт. Бурханов медных, золоченых
и незолоченых по трем дацанам уничтожено 1500 с лишком, деревянных и глиняных, лежав-
ших на улице, сожженных и полусожженных число точно не известно. Уничтожено 9 полных
комплектов дацанских оркестров. Совершенно разрушено три деважина (буддийских рая). …
В районе трех дацанов степь на территории около 100 кв. км. покрыта разнесенными ветром
листами книг».159
Справедливости ради отметим, что за свой «подвиг» Банзараксаев был не поощрён, а нака-
зан: он получил год принудительных работ за действия, «роняющие достоинство и авторитет
органов власти в глазах трудящихся масс», а также за то, что не принял мер к «сохранению
металлических изделий, могущих быть использованными в промышленности, кроме того, со-
вершил поломку годных для использования в хозяйстве чайников».160
Более того, даже председатель АИКа тов.Уртюваев получил выговор от Бюро Бур.-Монг.
Обкома ВКП(б)!
158
Андреев А.И. Поверженные дацаны // От Байкала до Священной Лхасы. С.272.
159
НАРБ. Фонд 475-с (ЦГА Бур.АССР), оп.1, д.1, лл.66-67. Цит. по Андреев А.И. Поверженные дацаны //
А.Андреев. От Байкала до священной Лхасы. Санкт-Петербург – Самара – Прага: изд-во «Агни», 1997,
с.272–273. Перепечатка в кн. Ф.Л. Синицын. Красная буря.
160
Там же. Лл.104-107. Цит по Андреев А.И. … с.273.
116
117
Погром Токчинского дацана (интерьер).1935 г. На монг. яз.: Тугчинский дацан. Снимок разорения, сделанного Панчаракшей
(то есть Б.Ж. Банзараксаевым. И фотография и подпись на ней сделаны Г.–Д. Нацовым. – А.Т.) Архив А.Т. №008.
Destruction at Tokchin Datsan (interior). 1935 (Mongol: «Tugchin datsan. Picture of ruin, made by Pancharaksha».
(i.e. B.J. Banzaraksaev.Both photo and inscription on it made by G.-D. Natsov – A.T.)
4.2. бурятия
В Акте, который составил автор снимка, он описывает, что мы видим на фотографии:

«Перед главным храмом Хужиртаевского дацана и вокруг него валялись повсюду глиняные
и деревянные бурханы, сожженные дотла или разбитые, искрошенные (фото 3). Внутри
дацана – разбросанные, расколотые культовые атрибуты, музыкальные инструменты, бур-
ханы. Книги, такие как Ганджур и Данджур, лежали рассыпанные, с развернутыми жанши
как внутри, так и вне дацана, на улице. Лучшие культовые предметы, представляющие ис-
тинную ценность, были намеренно разрушены, разбиты. Некоторые деревянные бурханы,
вынесенные на улицу и подожженные, всё ещё тлели здесь и там. Общее впечатление от
этой картины было удручающим...».161
Нельзя сказать, что руководство Бурят-Монгольской АССР совсем не пыталось
спасти культурные ценности. Принимались даже соответствующие постановления:
«Не подлежит оглашению. Постановления Президиума ЦИК БМАССР №307 от

16 мая 1934 года. «Об охране предметов музейного значения при ликвидации мо-
литвенных зданий и выморочного имущества служителей культов».
«Заслушав сообщение директора Антирелигиозного Музея тов. Герасимо-
вой... В результате существующей недооценки и безобразного отношения к
охране имущества музейные ценности, имеющие нередко валютное значе-
ние, подвергаются порче, истреблению и расхищению...
Президиум ЦИК БМАССР постановляет
1. Предложить под личную ответственность председателей АИК-РИК и
Горсоветов обеспечить охрану вещей...
4. Предложить музеям усилить связь с местами по сбору и учету экспонатов..
/всего 7 пунктов/»162
«В Агинский АИК /от 3/1 1935, ? 19-20/

При ликвидации дацанов и др. молитвенных зданий работники ... чрезвы-
чайно небрежно поступают с культовым имуществом.
Так, в Агинском аймаке при ликвидации дацанов бурханы выбрасывались
на улицу и валялись перед дацаном. Редчайшие рукописи и ксилографиче-
ские издания, как, например: Данжур163... сжигаются, расхищаются, употре-
бляются в качестве папиросной бумаги и папье-маше.
Такое недопустимое отношение к памятникам музейной ценности надо
прекратить...
...Предлагается немедленно во всех ликвидируемых дацанах принять...
меры к приведению в надлежащий вид и охране рукописей, книг, ксилогра-
фических досок, бурханов и других культовых предметов, представляющих
исторически музейную ценность.
Председатель ЦИКа
Ответственный Секретарь по вопросам Культа Пелонова».164
161
Нацов Г.-Д. Указ. соч. С. 94–95.
162
АОГА. Ф.39. Оп.1. Ед. хр.291. Л.43.
163
Название второй части тибетского буддийского канона, состоящего из более 300 томов.
164
АОГА. Ф.39. Оп.1. Ед. хр.291. Л.34..
118
119
Погром Хужиртаевского дацана. Подпись на монг. яз.: «Фотография сделана в последние дни Хужиртаевского дацана Агинского аймака Бурят-Монголии.
18 июля 1934 г. Генин-Дарма Нацов». Из архива В.М. Монтлевича. Архив А.Т. №298.
Destruction at Huzhirtaevsky Datsan. Inscription in Mongol: «The photo was taken in the last days of the Huzhirtaev Datsan in Aginsky aimak
of Buryat-Mongolia. July 18, 1934. Genin-Darma Natsov».

4.2. бурятия
Вопрос этот, видимо, стараниями Щербатского и других, пытались решить и на

всесоюзном уровне. Комитет по охране памятников при Президиуме ВЦИК «в на-
чале 1935 г. рассмотрел вопрос «Об охране исторических памятников буддийской
культуры», по которому было предложено ЦИК Бурят-Монгольской АССР и ОИКу
КАО организовать учёт и охрану памятников буддийской культуры (рукописи, буд-
дийские иконы,ксилографические доски, тибетские, монгольские книги и т.д.) как
собранные из закрытых храмов, так и в действующих».165
Разрушенные субурганы Гусиноозерского дацана. Фото из фондов ГМИР. Архив АТ№789.

Destroyed stupas at Gusinoozersky Datsan.
К сожалению, и этот документ не возымел заметного эффекта. Но та небольшая

часть буддийских рукописей, скульптуры и танок, которую в конце концов удаётся
спасти, попадает в музеи Улан-Удэ, Москвы и Ленинграда и делает их самыми бога-
тыми в мире собраниями буддийского искусства.
165
Цит. по: Андреев А.И. Поверженные дацаны... С. 279.
120
Как именно проводилась работа по закрытию дацанов, можно составить пред-

ставление из статьи на диво хорошо осведомлённого В. Мащенко «Антирелигиозная
работа в Бурято-Монгольской АССР». Критикуя повсеместно происходящие «пере-
гибы» «безбожников», автор приводит следующие примеры:
«Агинский РС СВБ в плане проведения кампании (утверждённой РК ВКП(б)) при-
нял следующие формулировки: «Организовать налёт на духовный совет дацана с це-
лью проверки типографии» ... о практическом преломлении этого пункта умолчим.
«Бурятские юноши на
военных занятиях для
призывников. 1939 г.». (?)
Для потенциальных
хувараков нашли более
важное занятие.
«Buryat young men
in military training. 1939».
Избач в Хангальском сомоне объявил, через сельисполнителей, что все, кто будет
праздновать «цагалган» (новый год у ламаитов), подвергнутся штрафу в сумме 30
руб., а кто вывесит у себя бурхана (статуэтку божка) – в 25 руб. Сельисполнители,
переусердствовав, говорили некоторым сумму не в 30 р., а в 300 руб.166
В резолюции пленума (СВБ. – А.Т.), созванного для утверждения плана, было на-
писано: «Подготовить общественное мнение к закрытию дацанов и молитвенных
домов вообще и добиться закрытия не менее трех дацанов (монастырей)...».
Уполномоченный (СВБ – А.Т.) по Закаменскому р-ну ... наметил себе линию: до-
биться на общих собраниях закрытия дацанов и церквей ... отказаться от тибетской
медицины. Причем он заявлял: «Мне надо добиться этих постановлений во всех со-
монах (сёлах), чтобы перегнать Агинский район»...
... Уполномоченный по посевкампании Козлов за закрытие церкви агитировал
следующим образом: «Если вы не дадите церковь под клуб, то вы – контрреволюци-
онеры ( а в то время люди уже понимали, чем для них грозит такой ярлык. – А.Т.)»
(с. Дульдурга, Ага)». 167
166
А в Оронгойском сомоне вообще людей, собравшихся у дацана на празднование цагалгана, разгоняли
силой вооружённых активистов – Архив УФСБРФ по РБ, д. 1574, л.2–3. – Цит. по: Доржиев Д.Л. К вопросу о
проведении «антирелигиозной» кампании в Бурятии на рубеже 1920–1930-х гг. // Бурятский буддизм: исто-
рия и идеология. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ. 1997. С.76.
167
В. Мащенко Антирелигиозная работа в Бурято-Монгольской АССР // Антирелигиозник. 1930. №8-9. С.53–56.
121
4.2. бурятия
Руководитель Бурят-Монголии был награждён орденом Ленина

за продвижение республики к социализму. Подпись на фотографии:
«1936. Вручение ордена М.Н. Ербанову». Подпись в описи: «Авт. Киселёв.
Февр. 1936 г. [надпечатка красным цветом:] «хранить в особой фототе-
ке». 2 февраля на заседании Президиума ЦИК Союза ССР состоялось вруче-
ние орденов награждённым знатным людям Бурят-Монгольской АССР.
На снимке: I секретарь Бурят-Монгольского Обкома ВКП(Б) т. Михей
Николаевич Ербанов, награждённый орденом Ленина. Москва».
Центральный государственный архив кинофотодокументов
Санкт-Петербурга. Архив А.Т. №227.
Head of Buryat-Mongolia was awarded the Order of Lenin for the promotion
of the Republic to socialism. Inscription on the photograph: «1936. The
award of the Order to M.N. Erbanov». Overprint in red: «stored in a special
photolibrary». «On February 2 the prominent people of the Buryat-Mongol
ASSR were awarded with Orders at the session of the Presidium of the Central
Executive Committee of the USSR. On picture: The First Secretary of the Buryat-
Mongolian Regional Committee of the CPSU(B) Mikhey Nikolaevich Erbanov was
awarded with the Order of Lenin. Moscow».
Орден Ленина-то Ербанову вручили, но посмотрите на его невесёлые глаза – че-

рез год расстреляли, а Бурятию разделили на части – отрезали от неё Агинский и
Усть-Ордынский округа. По этому примеру КНР потом поступила и с Тибетом.
«Прямое покровительство оказывал ламам сидящий у руководства БМАССР враг
народа Ербанов, который в целях отвлечения трудящихся масс от борьбы против
буржуазных националистов и ламства занялся идеализацией «обновленческого»
движения...». – писал председатель местного отделения «Союза воинствующих без-
божников» Базыр Николаевич Вампилов. 168 Это Бурятское отделение СВБ, как гово-
рят, много потрудилось, содействуя репрессиям.
«27.V.47 г. Репр. ЛенТАСС
«В книжные магазины Агинского
Бурят-Монгольского нац. округа
поступил 3-й том сочинений И.В.
Сталина. На сн.: подписчики полу-
чают 3-й том Соч. И.В. Сталина».
Центральный государственный
архив кинофотодокументов Санкт-
Петербурга. Архив А.Т. №226.
«Aginsky bookstores in the Buryat-
Mongolian Nat. District received
the 3rd volume of the Works of I.V.
Stalin. On picture: Subscribers receive
the 3rd volume of the works of I.V.
Stalin».
Надо же, как агинские буряты,

едва научившиеся читать по-
русски, радуются новому тому
Сталина, который только что раз-
громил их религию!
Вампилов Б.Н. Политическая роль ламаизма. М., 1940. (Цит. по рукописи в Рукописном отделе Музея
168
истории религии. Ф.31. Д.16. Оп.1. Ед. хр.16. Л.30.)
122
Новые хозяева осматри-

вают опустевшие здания
Агинского дацана.
Фото из фондов ГМИР.
New owners are exploring
the empty buildings of
Aginsky Datsan.
Там же, в Улан-Удэ, в 1932–1940 гг. работал в качестве зам. директора по науке бу-
рятского Антирелигиозного музея будущий «главный» советский атеист-буддолог
А.Н. Кочетов.
Мне довелось встретиться с обоими этими людьми: Вампилова я посетил в под-
московной Балашихе, где он жил в старости, подальше от Бурятии, а с Кочетовым
говорил в Ленинграде. И вот что удивительно: оба эти человека во время своих пер-
вых и единственных встреч со мной, незнакомцем, быстро перешли на воспомина-
ния о трагическом прошлом, и, хотя я никого из них ни о чём подобном не спраши-
вал, Кочетов стал говорить, что доносы писал не он, а Вампилов; Вампилов же – что
доносы писал не он, а Кочетов... жаль этих людей.
«B хронологии расправ над буддийским духовенством прослеживаются следую-
щие периоды: 1931 – 1932 гг., 1935 – 1936 гг., 1937 г. Физические репрессии, прохо-
дили в три этапа: первый – уничтожение верхушки духовенства; второй – гонения
среднего звена буддийской иерархии; третий – массовые репрессии, совпавшие c
«большим террором» в Советском Союзе 1937 – 1938 гг.
Партия большевиков, проводя непримиримую борьбу c религией, ни перед чем не
останавливалась, вплоть до физического истребления духовенства всех конфессий,
разрушения храмов, церквей, мечетей, хурулов, конфискации их имущества. Для
этой цели были мобилизованы коммунисты, комсомольцы, специально созданные
общественные организации, активисты, a также средства массовой информации и
т.п. Все это проводилось c активной помощью карательных, внесудебных органов
на уровне партийной и государственной политики, сопровождавшейся идеологиче-
ским и правовым обоснованием происходящего».169
169
Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь... С.162.
123
4.2. бурятия
«Ширетуй – настоятель Агинского

дацана. Сидит на ковриках,
с четками в руках». 1923. РЭМ.
D. Jamsaranov, the 9th Abbot
of Aginsky Datsan.
Это 9-й ширетуй – Данби Жалсан Жамсаранов («Убгэн ламахай»). Был настояте-
лем с 1912 по 1925 г. В 1925 был снят с должности и в 1932 арестован. В 1933 умер в
Удинской тюрьме.170
«Умер в тюрьме». Эти скупые слова много говорят тем, кто имеет хоть какое-то
представление о советских тюрьмах того времени. Вот как описывает «Удинскую»
(Улан-Удэнскую. – А.Т.) тюрьму один из её тогдашних заключённых: «Арестовали
в Бурятии столько людей, что КПЗ (камеры предварительного заключения) были
переполнены так, что нечем было дышать. В центральной тюрьме г. Улан-Удэ были
заполнены все четыре этажа, включая подвальный. Людям негде было лежать. В за-
падном подвале сделали двойные нары. Острые языки с печальным юмором назы-
вали лежащих на верхних нарах «верхнеудинцами», лежащих на цементном полу –
«нижнеудинцами», а кто лежал на средних нарах – «улан-уденцами»... Перед следо-
вателем стояла главная цель – добейся подписи! Если он этого не достигнет, значит,
никуда не годный работник или сообщник подследственного. Отсюда, чем больше
подписей «врагов народа», тем больше похвалы и роста его по служебной лестнице.
Такого принципа придерживались вплоть до верхних этажей следственной машины.
Во многих случаях во время следствия человека доводили до такого состояния, ког-
да ему казалось – лучше подписать любой приговор, даже смертный, лишь бы ско-
рее! К такому решению приходили многие».
170
Цыжипов, указ. соч., с. 116.
124
А вот как о том же писали сами НКВД-шники, когда после очередного оборота
«красного колеса» аппарат НКВД в очередной раз ликвидировался, на него «веша-
ли» все совершённые за этот период преступления и направляли на получение кар-
мического воздаяния.
В это время был арестован и расстрелян и сам Ежов (которого заменил Берия),
затем – подчинённый ему аппарат НКВД. В Бурятии в 1939 г. был арестован нарком
внутренних дел В.А. Ткачёв (расстрелян в июне 1941) и затем – другие ответствен-
ные работники НКВД БМАССР:
«...следствием было установлено, что арестованные Ткачев и другие злоупотре-
бляли властью, встали на путь перегибов и искривлений в деле проведения опера-
ций по изъятию контрреволюционного элемента, практикуя массовые необосно-
ванные аресты советских граждан и партийно-советского актива.
Наряду с этим была введена практика противозаконных методов в следствии –
конвейерный беспрерывный допрос, стойки арестованных по нескольку суток, из-
биение палками и другие издевательства с нанесением тяжёлых телесных повреж-
дений, в результате чего от арестованных добивались признания не совершённых
ими преступлений, и на основе полученных таким образом показаний, не отвеча-
ющих действительности, фабриковались следственные групповые дела, сопрово-
ждавшиеся новыми арестами невинных советских граждан.
Но и в Монголии в старое время в тюрьмах было, по-моему, не многим лучше: осуждённых за тяжкие
преступления просто запирали в ящики – зачастую пожизненно. И не выпускали оттуда даже по нужде.
Тюрьма в Монголии. Нач. ХХ в. Из фондов ГМИР. Архив А.Т. №784.
125
4.2. бурятия
Санкции на арест давались, как правило, по телефону или спискам,

предоставляемым районными отделениями НКВД. Оперативным отделам
наркомата внутренних дел и райотделениям НКВД устанавливались кон-
трольные цифры на арест, сверх установленных НКВД СССР лимитов для
республики171, вследствие чего было арестовано сверх представленного
лимита 2000 человек. От следователей руководство НКВД БМАССР требо-
вало одиночные следственные дела оформлять в групповые, во главе груп-
пы предлагалось ставить руководящих работников партийных и советских
органов.
Следственные дела на «тройке» докладывались без проверки и зачастую не-
оформленными, без обвинительных заключений, а иногда и по одним справкам.
Кроме того, на тройке рассматривались дела, подсудные Военной Коллегии и су-
дебным органам.
При приведении приговоров в исполнениене была установлена соответ-
ствующая проверка лиц, приговорённых к высшей мере наказания, в резуль-
тате чего вместо последних расстреливались другие.
В результате извращённых методов следствия смертность только в одной
Улан-Удэнской тюрьме достигла за 1938–1939 годы 518 человек (истощение,
переломы ребер, кровоизлияния, воспаления мозговой оболочки и т.д...».172
К 1935 году примерно треть дацанов пустовала из-за отсутствия духовенства –
бежавшего или репрессированного. В Бурятии, насколько мне известно, до сих пор ме-
ста массовых растрелов лам никак не отмечены, хотя некоторые из них сохранились ещё
в народной памяти. Так, А. Стрелков пишет, что «под Хоринском, у горы Нарын-хада
находится место, известное с 30-х гг. как Ламская падь. Здесь было убито множество
лам – их самих заставляли копать могилы, а затем на краю могил расстреливали. ... Рас-
стреливали лам в овраге за Лысой горой в 30-х гг.».173 Были и другие места.
171
Здесь надо пояснить, что в это время Сталин расстреливал советский народ не за какие-то нехорошие дела,
а просто по плану. Так, Ц.С. Даширабданов сообщает: «На основе решения заседания Политбюро ЦК ВКП (б)
«Об антисоветских элементах» Протокол №51, п.94 от 3.07.1937 г. был издан оперативный приказ НКВД СССР
№1000447 от 30.07.1937 г. «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и антисоветских
элементов», предусматривающий решениями «троек» репрессировать подучётный контингент в соответствии с
утверждёнными ориентировочными цифрами по краям и областям. Этим приказом репрессировали не только
кулаков, но и партийных, советских работников, руководителей предприятий, совхозов, колхозов, священнос-
лужителей, красных партизан, военнослужащих и других. Восточно-Сибирскому краю, в состав которого до 26
октября 1937 года входила Читинская область, была дана контрольная цифра:
– первая категория (наиболее враждебные элементы из числа перечисленных, подлежащие расстрелу) – 1000
человек;
– вторая категория (менее активно враждебные элементы, подлежащие аресту и заключению в лагеря на
срок от 3 до 10 лет) – 4000 человек». (Даширабданов Ц.С. Некоторые вопросы истории ламаизма в периоды
политических репрессий на территории Агинского аймака (на основе архивных данных ФСБ) // Мир буд-
дийской культуры: Буддизм и межкультурный диалог: Мат-лы межд. симпозиума, посвященного 200-летию
Цугольского, 190-летию Агинского дацанов. Чита-Агинское, 2001. С.120).
172 Из материалов бригады особоуполномоченного НКВД СССР, проводившей проверку жалоб заклю-
чённых с выездом в БМАССР в 1940 году – Архив УФСБ РФ по РБ. Д.4030/с. Л.255. Цит. по: Цыжипов Э.Б.
История политических репрессий в Бурят-Монголии: 1928 – июнь 1941 гг.: Дис. на соискание уч. ст. к.и.н.
Улан-Удэ, 2006. С.160–161.
173
А. Стрелков. Буддизм в Бурятии ... С.440–441.
126
В 1936 г. под предлогом, что 22 из 29 действующих дацанов находились в погра-

ничной зоне, все они были закрыты, а ламы выселены и репрессированы как «враги
народа» и «японские шпионы».
Аналогичные процессы шли в Калмыкии и в формально независимой Тыве.
Как и в Бурятии, в Калмыкии одной из форм экономического давления государ-
ства на духовенство служило налогообложение. В Калмыкии духовенство должно
было уплачивать: единый сельскохозяйственный налог, основной (классовый) по-
доходно‑поимущественный денежный налог, уравнительный сбор (уравсбор), мест-
ный сбор, гражданский налог, душевой денежный налог, военный налог, единов-
ременный налог, прогрессивный налог. Кроме этого, уездные (улусные) налоговые
комиссии обязывали плательщиков подоходно-поимущественногo налога, оклад
которых превышал пять рублей, приобретать за I и II полугодие 1923 – 1924 гг. две
облигации государственного выигpышного займа достоинством каждой по пять ру-
блей. А постановлением Калмоблисполкома от 8 февраля 1930 г. были введены ещё
местные налоги co строений, скота, c транспортных средств (волов, выездных лоша-
дей и так далее, которыми располагали хурулы, церкви), целевой квартирный налог
и т.п., сборы за санитарный осмотр скота и сырых животных продуктов (шерсти,
кожи и т.п.). Налоговая тяжесть заставила многих отказаться от религиозной служ-
бы и от духовного звания. Служители культа не только облагались увеличенными
налогами, но и были лишены избирательных и других гражданских прав, социаль-
ных благ, которыми пользовались другие слои населения. Снятие c себя духовного
сана позволяло восстановиться в общегражданских правах и участвовать в обще-
ственной жизни. Поэтому многие гелюнги были вынуждены «добровольно» пере-
ходить к мирской жизни.
Об этом свидетельствуют письма гелюнгов Малодербетовского, Сарпинского,
Западного улусов, направленные в 1931 г. в Совет Центрального буддийского ду-
ховенства, a также обращение ЦДС в Калмоблисполком от 28 февраля 1931 г. B
письме гелюнгов Сальского хурула Малодербетовского улуса от 7 февраля 1931 г.
указывалось, что y четверых из них за неуплату подоходно-имущeствeнного на-
лога за 1930 г. местные власти описали все домашнее имущество и распродали c
торгов. B связи c чем бакши Зунгpу Илиджиринов, Шагджа Доржиев, Балджир
Утнасунов, Самтaн Чилегиров вынуждены были сложить c себя духовные звания.
Несмотря на это, последние двое подверглись еще и тюремному заключению сро-
комна два года.174
При этом далеко не все полученные в буддийских монастырях средства идут на
общенародные нужды. B информационном сообщении заместителя областного про-
курора Корсаева от 21 октября 1934 г. на имя первого секретаря обкома ВКП(б) ука-
зывались факты присвоения конфискованного имущества руководящими работни-
174
Доржиева Д.А. Репрессии против духовенства в Калмыкии (1917–1940-е гг.: Канд. дис. Ставрополь, 2007. С.90–91.
127
4.3. КАЛМЫКИЯ
ками Центрального улуса. B нём также отмечалось, что конфискованные y кулаков,

церквей, хурулов драгоценности и вещи не заносились в опись и по ним не состав-
лялись акты, в результате чего многие вещи были расхищены.
Так, секретарь улусного комитета ВКП(б) Л.Б. Кукенов присвоил два новых ков-
ра, отрез сукна, 10 м шевиотa, трюмо, сундук, двуствольное охотничье ружье, обме-
нял старое ружье на новое, a также взял овец, курей. Председатель уисполкома A.Т.
Тарчиeв взял ружье и овец; заведующий районным финансовым отделом Гукаев –
овец; председатель Селькетовского сельского совета O. Манджиев – серебряные ху-
рульные чашки, хромовые сапоги, шапку; парторг Верхне-Яшкульского сельского
совета C. Насунов – две хурульныe дудки c серебряной отделкой; секретарь улусного
комитета ВЛКСМ К. Лиджиев – ковер, судья улуса Азыдов – серебряную чашу; быв-
ший председатель улусного исполкома Аджиев – железную кровать, большой ковер,
тулуп, трюмо, товары для обуви, одну овцу; бывший председатель улусного испол-
нительного комитета Y. Бадмаев – ковер, трюмо, две золотые десятирублевые и одну
пятирублевую монеты.175
Обычными стали случаи издевательств, угроз и запугивания людей за малейшее
проявление интереса к религии. Так, например, в письме Кaлмыцкогo обкома от 13
сентября 1928 г. говорилось, что «по имеющимся в Kaлмыцком областном комитете
сведениям: член ВКП(б) Городовиковского аймака C.E. Бурланков в день националь-
но-религиозного праздника принял участие в богомольи»; также o том, что «в день
открытия вновь организованного при Багутовско-Аршинском хуруле Чере c Хамбо
Агван Доржиевым в хурул прибыли председатель Багyтовского аймачного исполни-
тельного комитета Хархутов и ответственный секретарь КСМ (коммунистический
союз молодежи) – У. Бадмаев, которые подходили «на поклонение к Хамбо, уделив-
шем им несколько минут». B связи с чем обком ВКП(б) предлагает «принять со-
ответствующие меры к устранению ненормальностей и о результатах сообщить не
позднее чем через 2 недели». B трех хотонах Шанбинского сельсовета Хошеутов-
ского улуса активисты изъяли y граждан изображения богов, причем полотна cо
священными изображениями были употреблены на портянки. Выступавшие против
этого вандализма граждане были лишены избирательных прав. B Красинском сель-
совете Яндыко-Мочажного улуса верующие, протестовавшие против таких методов
антирелигиозной пропаганды, выводились из собрания с ярлыком «подкулачники»,
лишались пайков.176
В Калмыкии за период 1917–1937 гг. было ликвидировано 79 хурулов. Вскоре после ре-
волюции закрыли одну из двух чёря, духовных академий, вторая просуществовала до 1935
г. В 1931 г. приговаривают к расстрелу Ламу калмыцкого народа Л.Ш. Тепкина.
175
176
Там же. С. 67-68.
128
В последний момент расстрел ему заменяют на 10 лет лагерей.

Биография Тепкина вкратце описана Э. Бакаевой.177
Родился Тепкин в станице Денисовской Войска Донского в зажиточной семье. Он получил свет-
ское образование в приходском училище, а духовное – в Денисовском (Бокширгайн) хуруле, под
опекой высокообразованного бакши Менке Борманжинова (1855-1919). С 1909 г. он учится в Лхасе.
В Тибете он со временем (вероятно, по рекомендации А. Доржиева) становится одним из советни-
ков 13-го Далай-ламы. В 1922 году Тепкин возвращается в Россию и становится заместителем До-
ржиева как представителя Тибета. По совместительству некоторое время он преподавал языки на
Восточном факультете. В 1925 г. избран Ламой калмыцкого народа. Арестован 18 июня 1931г. После
заключения он жил на поселении в Казахстане и только около 1950 г., незадолго до смерти, переехал
в Киргизию к сосланным туда родственникам.
Шарап Тепкин. Казахстан, ок. 1948 г.

Фото предоставлено Э. Бакаевой.
Sharap Tepkin. Kazakhstan, about 1948.
Photo courtesy of E. Bakaeva.
Lubsan Sharab Tepkin (1875-1941?) was a Buddhist priest of Kalmyk origin who was born in the
Bokshirgankan aimak in the Salsk District of the Don Cossack Hostsometime in 1875.
Lubsan Tepkin was born to Dandun Tepkin, a horsebreeder and a member of a prominent family. He
joined the Kalmyk clergy at a young age and became Baksha of the khurul in his native aimak by the age
of 28 in 1903. In so doing, Lama Tepkin replaced Menko Bormanzhinov who became Lama of the Don
Kalmyks. In 1911, Lama Tepkin abdicated his position and moved to Tibet, where he would remain until
the fall of 1922.
Lama Tepkin moved to Petrograd, Russia in the fall of 1922 to become a deputy Tibetan envoy and a
lecturer in Mongolian and Tibetan at the Leningrad Institute of Oriental Living Languages. Three years later
in 1925, Lama Tepkin traveled to the Kalmyk Autonomous Oblast to attend the second conference of the
Kalmyk Buddhist clergy where he was elected the Šajin Lama of the Kalmyk people.
Lama Tepkin held the position of Šajin Lama until his arrest by the NKVD in 1931. He was sentenced to
imprisonment without a formal trial by an NKVD tribunal. Lama Tepkin reportedly spent the last years of
his life working as a clerk on a dairy farm near Tashkent where he was last heard of in 1941. (English version
is from Wikipedia).
177
Бакаева Э.П. Лувсан Шараб Тепкин и его время // Шамбала. 1997. №5-6 (август-сентябрь). С.9–17.
129
В результате «последовательной борьбы за молодое поколение» в 1937 г. в хурулах

не осталось ни одного послушника-манджи.178
Духовенство обычно репрессировали по статье 58-10 «Контрреволюционная аги-
тация и пропаганда», в которой говорилось:
«Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или осла-
блению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных пре-
ступлений преступлений (ст. 58–2 – 58–9 Кодекса), a равно распространение или из-
готовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой лишение
свободы на срок не ниже шести месяцев.
Те же действия при массовых волнениях или c использованием религиозных и
национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях,
объявленных на военном положении, влекут за собой меры социальной защиты,
указанные в ст. 58-2 настоящего Кодексa».
Статья 58-2 предполагала «высшую меру» социальной защиты – расстрел или
объявление «врагом трудящихся» c конфискацией имущества и c лишением граж-
данства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР навсегда, c допу-
щением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок
не ниже трех лет, c конфискацией всего или части имущества.
7 октября Президиум ВС РСФСР отменил положение о Центральной и местных

комиссиях по религиозным вопросам. Теперь и жаловаться стало некуда. С 1938 г.
единственным органом, продолжавшим заниматься религией, оставался спец. цер-
ковный отдел в НКВД.179
К осени 1942 г. большая часть Калмыкии была захвачена германскими войсками.
Оккупационные власти не препятствовали воскрешению религиозной жизни на-
селения: возобновили службы православная церковь в с. Троицком, молитвенный
дом баптистов в Элисте и некоторые хурулы.180 Но весь калмыцкий народ, мужчины
которого в это время сражались в рядах Советской Армии, был объявлен народом-
предателем и после освобождения территории Калмыкии от гитлеровцев в 1943 г.
был депортирован в азиатскую часть СССР.
Упразднение в 1943 г. калмыцкой автономии и выселение калмыцкого народа сня-
ли сам вопрос о существовании храмов и буддизма в Калмыкии.
Однако одному из калмыцких хувараков, Навангу Вангьялу, посланному учить-
ся в Тибет Агваном Доржиевым в составе группы 14 наиболее способных юношей,
суждено было прославить калмыков во всём мире.
178
Более подробно этот период описан в кн.: Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь в Калмыкии... С.86–110.
Также см.: Синицын Ф.Л. «Красная буря»... С. 89–125.
179
Доржиева Д.А. Репрессии против духовенства в Калмыкии... С.75.
180
См.: Калмыкия в Великой Отечественной войне 1941–1945 г.г. Сборник документов. Элиста, 1966. Инте-
ресные материалы об этом периоде также приведены в книге: Хоффманн Иоахим. Немцы и калмыки 1942–
1945. http://www.e-reading.ws/bookreader.php/1007038/Hoffmann_-_Nemcy_i_kalmyki_1942-1945.html.
130
Калмыцкий вклад в развитие буддизма на Западе181

Джеффри Хопкинс, США
Пер. Антона Андреева
Развитие тибетского буддизма в Соединенных Штатах, возможно, пошло бы совсем иным путем,
не попади в Америку горстка эмигрантов, чья удивительная одиссея по земному шару продолжает-
ся уже четыре столетия. 23 ноября 1952 г. небольшое сообщество беженцев, этнических монголов из
Советского Союза, известных как калмыки, освятило свой первый «молитвенный дом» в Америке,
в местечке Фривуд Эйкрз, в НьюДжерси182. Этот ритуал фиксировал самую западную точку, куда
довелось проникнуть тибетскому буддизму за его тысячелетнюю историю. (Предки калмыков ранее
принесли буддизм и в Европу из Западной Монголии в первой половине 17-го столетия.)
Они назвали свой храм Раши Гемпил Линг, что в переводе с тибетского означает «Святыня, при-
умножающая благость и заслуги». Их благочестивый поступок выявил решительное изменение их
положения сравнительно с тем, что было всего год назад. В феврале 1951 г., в шестой год безра-
достного заключения в лагерях перемещенных лиц в Баварии, американская Комиссии по имми-
грационным обращениям поддержала законное утверждение калмыков, что положения о расовых
ограничениях в Американском законе об иммиграции не должны к ним относиться. Это социаль-
но прогрессивное решение удалило последний барьер к их иммиграции в Соединенные Штаты. К
концу того года первые из почти шестисот калмыков начали прибывать и поселяться, по большей
части, в городе Филадельфия и в деревне Фривуд Эйкрз в Нью-Джерси.
Именно в эту общину в Нью-Джерси 3 февраля 1955 г. прибыл из Индии калмыцкий монах и
ученый геше Нгаванг Вангьял. Геше-ла оставил калмыцкие степи ради Тибета в 1922 г. по воле свое-
го духовного наставника, несравненного бурят-монгольского ламы Агвана Доржиева.
Способный ученик ламы Доржиева провел уже
почти 30 лет в Тибете (также некоторое время в Пе-
кине и Монголии), но китайское коммунистическое
вторжение в 1950 г. вынудило его переехать в Калим-
понг в Западной Бенгалии. В этом бывшем центре
британской власти геше-ла узнал об удаче калмыков и
немедленно захотел присоединиться к ним в их новом
пристанище. Мало кто, если таковые вообще имеют-
ся, предсказал бы тогда непосредственное и долго-
срочное влияние, которое он оказал на тибетские буд-
дийские исследования следующих трех десятилетий.
Геше Вангьял был уникален среди других священ-
нослужителей в калмыцкой общине из-за его (само-
стоятельно освоенного) беглого английского языка и
его степени геше в буддийской философии, получен-
ной на факультете Гоман монастыря Дрепунг в Лхасе.
Эти факторы вскоре после прибытия привели его к
должности преподавателя в университете Колумбии,
которая предоставила ему неслыханную в калмыцких
духовных кругах России или Соединенных Штатов
экономическую и личную независимость. Это также
привлекло к нему внимание со стороны разных групп
людей, жаждавших соприкос нуться с интеллекту-
альной, философской и духовной традицией, до того
времени недоступной где-либо вне ее гималайского
источника. В ответ на этот устойчивый рост интере-
Геше Наванг Вангьял (фото предоставле- са геше-ла основал и зарегистрировал Ламаистский
но проф. Р. Турманом) Архив А.Т. №610. буддийский монастырь Америки (ЛБМА/ LBMA) в
Geshe Nawang Wangyal (photo courtesy of 1958 г., первое учреждение для научного исследова-
R. Thurman). ния тибетского буддизма в этой стране. С помощью
181
Эту статью проф. Хопкинс написал по моей просьбе для юбилейного выпуска «Буддизма России», посвя-
щенного 400-летию добровольного присоединения калмыков к Российской империи. См.: Буддизм России.
2009. № 42.
182
NY Times. 11/24/52. Р. 5.
131
команды калмыцких плотников он построил храм/здание школы в Фривуд Эйкрз. Это скромное и
типично сельское сооружение стало хорошей основой для будущего распространения тибетского
буддизма, чему способствовали драматические и трагические события, происходившие в Тибете.
В марте 1959 г., после десятилетней оккупации страны коммунистическим Китаем, тибетцы ор-
ганизовали несколько восстаний в своей стране, которые привели к еще большим китайским ре-
прессиям и в конечном счете – к бегству Его Святейшества Далай-ламы в Индию в поисках полити-
ческого убежища в 1959 г. Первая политическая демонстрация в Америке с осуждением китайского
подавления Тибета и в поддержку Далай-ламы имела место перед зданием ООН 27 марта 1959 г.
Демонстрантами были калмыки из Нью-Джерси и Филадельфии.183
Тем временем геше Вангьял составил свой собственный план действий. В течение года после
установления Тибетского правительства в эмиграции в Индии геше-ла запросил и получил амери-
канское гражданство и паспорт. Тогда он немедленно отправился посоветоваться с Далай-ламой,
как калмыцко-американское сообщество может помочь растущему тибетскому населению бежен-
цев в Индии. Контакты геше Вангьяла с Его Святейшеством были очень облегчены его дружбой с
Такцером Ринпоче184, старшим братом Далай-ламы, постоянным посетителем калмыцких общин,
где его очень тепло встречали, помимо всего прочего, из-за его прекрасного знания монгольского
языка – коренного языка калмыков. В результате начала сотрудничества с Его Святейшеством че-
тыре ламы, представлявших два из основных направлений тибетского буддизма, приехали в LBMA
для изучения английского языка. (Они были первыми из многих тибетских монахов и ученых, кто
впоследствии прибыл в Америку при субсидировании LBMA и временно или постоянно, как Кэн
Ринпоче Лобзанг Тарчин, жил в калмыцкой общине.)
По счастливому совпадению, вскоре после прибытия этих лам из Индии в 1962 г. ЛБМА принял
первых трех постоянных студентов-американцев, Роберта Турмана (Гарвард), Кристофера Джор-
джа (Йельский университет) и Джеффри Хопкинса (Гарвард). В обмен на обучение ими англий-
скому языку тибетоязычных лам тибетцы преподавали этим студентам тибетский язык и буддий
скую философию. Все члены этого «первого класса» «доморощенных» студентов ЛБМА после на-
чального обучения поощрялись геше Вангьялом к дальнейшему академическому продвижению.
Все трое получили степень доктора наук, и двое из них, Турман и Хопкинс, создали собственные
университетские программы для продвижения исследований тибетского буддизма в американской
академической сфере. Многие из их студентов получили докторские степени и престижные акаде-
мические должности, создавая второе и уже начало третьего поколения исследователей тибетского
буддизма, корни которых могут быть прослежены до Фривуд Эйкрз.
Выпускник Гарварда, который был студентом Роберта Турмана (к тому времени аспиранта в Гар-
варде) и впоследствии в течение долгого времени учеником геше Вангьяла, спровоцировал кванто-
вый скачок интереса к тибетскому буддизму, происшедший в 1979 г., во время первого посещения
Далай-ламой Америки. Работая за сценой как член персонала Белого дома при президенте Картере,
Джоуль Макклери систематически вёл к отказу от старой двадцатилетней политики официального
негативного отношения к выдаче визы для посещения США Его Святейшеству Далай-ламе185. Воз-
действие этого сейсмического изменения в политике США по отношению к тибетскому буддизму
и ненасильственной борьбе тибетского народа за реальную автономию нельзя переоценить, и оно
слишком серьёзно, чтобы описать его здесь достойным образом. Достаточно сказать, что этот пер-
вый визит Его Святейшества Далай-ламы навсегда изменил лицо буддизма в Америке и дал толчок
головокружительному процессу, благодаря которому твердо установилось достойное место тибето-
логии в академической сфере как и положительное отношение к тибетскому буддизму в широких
слоях населения.
Другой выпускник Гарварда, Джошуа Катлер, после многих лет ученичества у геше Вангьяла, по-
сле смерти геше-ла в 1983 г. стал преемником ламы как директор ЛБМА (переименованного позднее
в Тибетский буддийский исследовательский центр, ТБИЦ) и продолжил, вместе со своей женой,
Дианой М. Катлер, работу, которую начал их учитель более 50 лет назад. Под управлением четы Кат
леров связанные с ТБИЦ ученые двенадцать лет сотрудничали в переводе всех трех томов главного
сочинения Цонкапы «Большое руководство к этапам пути Пробуждения».186 В знак признания пре-
183
NY Times. 03/28/59. Р. 3.
184
В России, куда он тоже неоднократно приезжал, Такцер Ринпоче был более известен под своим светским
именем Тубтен Норбу. – Прим. А.Т.
185
Gyatso, Tenzin. Kindness, Clarity, and Insight. Snow Lion, 2006. Р. 7–12.
186
Tsong-kha-pa. The Great Treatise on the Stages of the Path to Enlightenment, Vols. I–III. Snow Lion, 2000, 2002, 2004. (Рус-
ский перевод этого тибетского текста, выполненный А. Кугявичусом, был издан в 1994-2000 гг. – А.Т.)
132
восходного результата их деятельности Его Святейшество Далай-лама даровал беспрецедентное ше-

стидневное обучение по этому существеннейшему для тибетского буддизма тексту в июле 2008 г. –
событие, организованное совместно ТБИЦ и университетом Лехай.
Когда геше Вангьял в начале 1970-х переместил ЛБМА на северо-западные холмы Нью-Джерси,
исследования в области тибетского буддизма во Фривуд Эйкрз продолжались под руководством
геше Лобзанга Тарчина, выпускника колледжа Мей монастыря Сера в Тибете, ранее завершившего
учебную программу Его Святейшества Далай-ламы и геше Вангьяла, начатую в 1962 г. Ко времени
прибытия геше Тарчина в 1972 г. акцент программы переместился к приглашению в США монахов/
ученых для преподавания тибетской буддийской философии более широкой и все более осведом-
ленной американской аудитории. В середине 1970-х гг. геше Тарчин оставил ЛБМА, чтобы стать
первым тибетским настоятелем монастыря Раши Джемпил Линг. На базе монастыря он неустан-
но продвигал изучение тибетского буддизма, обучая тибетскому языку, инициируя переводческие
проекты, даруя учения, принимая известных учителей и основывая свою собственную организацию
Дхармы – Махаянский центр сутры и тантры с подразделениями во Фривуд Эйкрз и Вашингтоне,
округ Колумбия. Его срок пребывания как настоятеля первого тибетского буддистского религиоз-
ного центра Америки был на время прерван в 1991 г. , когда он был назначен настоятелем воссоз-
данного монастыря Сэра Мэй в Южной Индии – своей alma mater. После этого он возобновил свои
проекты в США и занимался ими вплоть до своей смерти в 2004 г. Его организация и много его
студентов продолжают работу своего ламы и духовного друга на базе Рэши Джемпила Линга.
Летом 1991 г., спустя неделю после заключительной агонии Советского Союза, Его Святейше-
ство Далай-лама нанес исторический визит в Калмыцкую республику России. Как только он ступил
на землю аэропорта в Элисте, столице республики, кто-то крикнул: «Ваше Святейшество, почему
Вы здесь?» Без колебания ответил Далай-лама: «Я здесь из-за моего друга, геше Вангьяла!».
Так личная одиссея геше Вангьяла совершила полный круг. Он покинул дом молодым человеком,
чтобы изучить буддийскую философию в Тибете с надеждой по возвращении разделить это приоб-
ретенное знание со своими соотечественниками и соотечественницами.
Произошедшие коммунистические революции, мировые войны (горячие и холодные) и дру-
гое насилие помешали этим планам, и путь геше Вангьяла закончился среди его соплеменников,
брошенных войной беженцев, которые чудесным образом нашли землю дос уга и возможностей,
которую почти все воспринимали и хвалили как непревзойденный рай по сравнению с их прошлы-
ми местами жительства. Укоренившаяся в их культуре потребность охранять свою веру, развитая
за столетия существования
в откровенно враждебной
политической, духовной и
циальной среде Южной
со
России, теперь служила им
достаточно хорошо, чтобы
создать необходимые и до-
статочные условия для её
распространения в относи-
тельно свобод ной атмосфе-
ре. Калмыки Америки соз-
дали духовно плодородную
почву, которая ждала ква-
лифицированного возделы-
вания калмыцким ученым –
образованным, талантли-
вым, энергичным, и с желез-
ной решимостью, – чтобы
принести первые цветы му-
дрости и сострадания, кото-
рые глубоко резонировали
не только повсюду на новой
земле, но охватили океаны
и континенты, чтобы снова
пустить корни в том месте,
Калмыцкий хурул в Нью-Джерси, США. Архив А.Т. №693. где они зародились.
Kalmyk khurul in New Jersey, USA.
133
THE KALMYK CONTRIBUTION

Jeffrey Hopkins
The growth of Tibetan Buddhism in the United States could not have occurred the way it did
without the contributions of a little-known band of stateless immigrants whose remarkable odys-
sey spans four centuries and half the globe. On November 23, 1952, a tiny community of refugees,
ethnic Mongols from the Soviet Union known as the Kalmyks consecrated their first-ever «house
of worship» in America in Freewood Acres, New Jersey.1 This rite marked the westernmost expan-
sion of Tibetan Buddhism in its thousand-year history. (The Kalmyks’ forebears had also brought
Tibetan Buddhism to Europe from western Mongolia in the first half of the 17th Century.) They
named their temple Rashi Gempil Ling, Tibetan for «Sanctuary for the Increase of Auspiciousness
and Virtue». Their communal act of piety represented an extraordinary reversal of the group’s for-
tunes from just a year earlier. In February, 1951, well into the sixth year of a mirthless confinement
in the Displaced Persons Camps of Bavaria, the US Board of Immigration Appeals sustained the
Kalmyks’ legal assertion that racially exclusionary provisions in US immigration law should not
apply to them.2 This novel and socially progressive decision removed the final, and most daunting,
barrier to their immigration to the United States. By the end of that year, the first of nearly six hun-
dred Kalmyks began to arrive and settle, for the most part, in urban Philadelphia and in the rural
New Jersey hamlet of Freewood Acres.3
It was to the New Jersey community the Kalmyk monk and scholar Geshe Ngawang Wangyal
arrived from India on February 3, 1955.4 Geshe-la left the Kalmyk steppes for Tibet in 1922 at the
behest of his ecclesiastic mentor, the incomparable Buriat-Mongol Lama, Agvan Dorjieff, a tower-
ing figure in the modern history of Inner Asia.5 Lama Dorjieff’’s able disciple would spend nearly
30 years in Tibet (also with some time in Beijing and Mongolia) before the Chinese Communist
invasion in 1950 convinced him to relocate to Kalimpong, West Bengal. From this former hill sta-
tion of the British Raj, Geshe-la first learned of the Kalmyks’ good fortune and was instantly moti-
vated to join them in their new-found sanctuary. Few, if any, could have predicted the immediate
and long-term impact he would have on Tibetan Buddhist studies over the next three decades.
Geshe Wangyal was unique among fellow clerics in the Kalmyk community because of his (self-
taught) fluency in English and his Geshe degree in Buddhist philosophy from Gomang College at
Drepung Monastery in Lhasa. These factors led to a teaching position at Columbia University
shortly after his arrival that provided him a measure of economic and personal independence un-
heard of in Kalmyk clerical circles either in Russia or in the United States. It also brought him to the
attention of a diverse group of personalities eager for exposure to an intellectual, philosophical and
spiritual tradition hitherto unavailable anywhere outside its Himalayan origins.6 In response to this
steady growth in interest, Geshe-la founded and incorporated the Lamaist Buddhist Monastery of
America (LBMA) in 1958, the first institution dedicated to the academic study of Tibetan Bud-
dhism in this country. He built a temple/schoolhouse in Freewood Acres with assistance from a
legion of Kalmyk carpenters who had gravitated to that occupation in response to the burgeoning
1
NY Times, 11/24/52, p. 5.=
2
In the Matter of R, 4 I & N Dec. 275 (BIA, 1951), also, NY Times, 08/03/51, p. 8.=
3
NY Times, 10/28/51, p. 65.=
4
NY Times, 02/04/55, p. 23.
5
Snelling, John. Buddhism in Russia. Rockport, MA: Element, 1993.
6
NY Times, 02/24/57, p. 204 7 NY Times, 04/03/59, p. 1 8 NY Times, 03/28/59, p.
134
housing market in central New Jersey during the mid-1950s. This unassuming and typically subur-
ban structure would become the wellspring for the future expansion of Tibetan Buddhism, aided
by the dramatic and tragic events then taking place in Tibet. In March of 1959, after a decade of
Chinese Communist occupation, Tibetans staged several uprisings throughout their country that
led to even greater Chinese repression and ultimately resulted in the flight of His Holiness the Dalai
Lama to India seeking political asylum in 1959.7 The first political demonstration in America to
denounce Chinese subjugation of Tibet and in support of the Dalai Lama took place in front of the
United Nations on March 27, 1959. The demonstrators were the Kalmyks of New Jersey and Phila-
delphia.8 Geshe Wangyal, meanwhile, formulated his own plan of action. Within a year of the in-
stallation of a Tibetan government-in-exile in India, Geshe-la applied for and received US citizen-
ship and an American passport. He immediately set off for 3 consultations with the Dalai Lama on
ways the Kalmyk-American community could assist the rapidly growing Tibetan refugee popula-
tion in India. Geshe Wangyal’s connection to His Holiness was greatly facilitated by his friendship
with Tagster Rinpoche, the Dalai Lama’s older brother, a frequent visitor to the Kalmyk communi-
ties where he was endeared for, among other things, his fluency in Mongolian, the root language of
the Kalmyks.9 As a result of this initial collaboration with His Holiness, four lamas, representing
two of the major lineages of Tibetan Buddhism, came to LBMA to learn English. (They were the
first of many of monks and scholars who, over the years, would come to America under LBMA
sponsorship and live, some temporarily and some, like Khen Rinpoche Lobsang Tharchin, perma-
nently in the Kalmyk community.) Quite fortuitously, shortly after the arrival of these lamas from
India in 1962, LBMA received its first three American-born resident students, Robert Thurman
(Harvard), Christopher George (Yale), and Jeffrey Hopkins (Harvard).10 In return for teaching Eng-
lish to the Tibetan-speaking lamas, these students were taught Tibetan and Buddhist philosophy.
All members of this «first class» of LBMA’s homegrown students were encouraged by Geshe Wang-
yal to pursue higher academic credentials once they had received their initial training at LBMA. All
three completed their PhDs, and two of them, Thurman and Hopkins began their own university
programs to promote Tibetan Buddhist studies in American academia. Many of their students have
gone on to receive doctorate degrees and prestigious academic postings, creating a second, and the
beginnings of a third, generation of Tibetan Buddhist scholars whose roots can be traced to Free-
wood Acres. A Harvard graduate who, as an undergraduate, was a student of Robert Thurman (by
then a graduate student at Harvard) and subsequently a longtime disciple of Geshe Wangyal would
spark the quantum leap in interest that Tibetan Buddhism experienced in 1979 with the first visit
of the Dalai Lama to America. Working behind the scenes as a member of President Carter’s White
House staff, Joel McCleary methodically engineered the demise of a two-decade old policy of offi-
cial antipathy toward issuing His Holiness the Dalai Lama a visitor’s visa to the US.11 The full im-
pact of this seismic shift in US policy forTibetan Buddhism and for the Tibetan people’s non-violent
struggle for meaningful autonomy cannot be underestimated and, unfortunately, is too vast to ad-
equately recount here. Suffice it to say, this initial visit by His Holiness the Dalai Lama forever al-
tered the face of Buddhism in America and jumpstarted the meteoric process by which Tibetan
Buddhism’s academic credibility, as well as general acceptance by large segments of the population
7
NY Times, 04/03/59, p. 1
8
NY Times, 03/28/59, p. 3
9
NY Times, 05/05/55, p. 5
10
NY Times, 12/15/63, p. 71 4
11
See, pp 7-12, Gyatso, Tenzin. Kindness, Clarity, and Insight. Ed. & Tr. J. Hopkins. Co-Ed. E. Napper. Ithaca: Snow Lion, 2006.
135
at large, became firmly established. Another Harvard graduate, Joshua Cutler, after many years of
apprenticeship with Geshe Wangyal, succeeded his lama as the Director of LBMA (since renamed
Tibetan Buddhist Learning Center, TBLC), following Geshe-la’s death in 1983 and continues, along
with his wife Diana M. Cutler, to extend and enhance the work their teacher began more than 50
years ago.12 Under the Cutlers’ stewardship, TBLC-affiliated scholars collaborated over a twelve-
year period to translate all three volumes of Tsong-kha-pa’s magnum opus, The Great Treatise on the
Stages of the Path to Enlightenment.13 In recognition of their superlative accomplishment, His Holi-
ness the Dalai Lama bestowed an unprecedented six-day teaching on this quintessential Tibetan
Buddhist text in July 2008, an event jointly sponsored by TBLC and Lehigh University. When
Geshe Wangyal permanently moved LBMA to the northwest hills of New Jersey in the early 1970s,
Tibetan Buddhist studies in Freewood Acres continued under Geshe Lobsang Tharchin, a graduate
of the Mey College of Sera Monastery in Tibet and an alumnus of the program His Holiness the
Dalai Lama and Geshe Wangyal started in 1962. By the time of Geshe Tharchin’s arrival in 1972 the
program’s emphasis had shifted toward importing monk/scholars to teach Tibetan Buddhist phi-
losophy to a wider, and increasingly knowledgeable, American audience. In the mid-1970s Geshe
Tharchin left LBMA to become Rashi Gempil Ling’s first Tibetan abbot. From that base he tire-
lessly promoted Tibetan Buddhist studies by teaching Tibetan, sponsoring translation projects,
giving teachings, hosting renowned teachers and founding his own Dharma organization, the Ma-
hayana Sutra and Tantra Center with branches in Freewood Acres and Washington, DC. His ten-
ure as abbot of America’s first Tibetan Buddhist worship center was briefly interrupted in 1991
when he was appointed abbot of his reconstituted monastic alma mater in southern India. There-
after, he resumed his projects in this country until his death in 2004. His organization and his many
students continue the work of their lama and spiritual friend from the grounds of Rashi Gempil
Ling. In the summer of 1991, just weeks from the final death throes of the Soviet Union, His Holi-
ness the Dalai Lama made an historic visit to the Kalmyk Republic of Russia. As he stepped onto
the airport tarmac in Elista, the capital, someone shouted, «Your Holiness, why are you here?»
Without hesitation, the Dalai Lama responded, «I’m here because of my friend, Geshe Wangyal!»14
Geshe Wangyal’s personal odyssey had come full circle. He left home as a young man to study Bud-
dhist philosophy in Tibet with the hope of returning to share this acquired knowledge with his
countrymen and women. Intervening Communist revolutions, World Wars (hot and Cold), and
other violence thwarted those plans, and Geshe Wangyal ended up among his tribesmen, them-
selves war-tossed refugees who had miraculously stumbled into a land of leisure and opportunity
that all but a few recognized and celebrated as an unrivaled paradise compared to their past domi-
ciles. The culturally ingrained imperative to preserve their faith, developed over centuries of exis-
tence amid the openly hostile political, spiritual and social environment of southern Russia, now
served them well enough to create the necessary and sufficient conditions for its propagation in
relatively unfettered circumstances. The Kalmyks of America created a spiritually fertile seedbed
that awaited skillful cultivation by a Kalmyk scholar with the training, talent, energy, and steely
determination to bring forth its first blossoms of wisdom and compassion that would profoundly
resonate not only throughout the new land but would, eventually, span the oceans and continents
to take root, once again, in the place where they all started.
12
See, History of the Tibetan Buddhist Learning Center, http://www.labsum.org/history.html.
13
Tsong-kha-pa. The Great Treatise on the Stages of the Path to Enlightenment, Vols. I, II & III.
Editor-in-Ch. J. Cutler. Ed. G. Newland. Ithaca: Snow Lion, 2000, 2002 and 2004.
14
March 25, 2008. Oral reminiscence of David Urubshurow. Member, Dalai Lama’s entourage, Kalmykia Visit, July 1991.
136
Геше Вангьял был одним из немногих буддийских монахов из России, кто пережил
сталинские репрессии – поскольку в это время был в Тибете. Таких были единицы.
В начале 1938 г. были также арестованы все 50 лекарей знаменитой школы тибет-
ской медицины Ацагатского дацана. Все 50 были расстреляны.187
В Бурятии накануне революции было примерно 12000 священнослужителей, в
Калмыкии – приблизительно 5500, в Туве – около 4000. Всего около 21500.
Куда все они делись, если, например, всего в Бурятии, как сообщается в коллек-
тивном труде «История Бурятии»188, в 1937–1938 годах к 1 ноября 1938 года было
арестовано 1864 ламы, из них к высшей мере наказания приговорены 520189? Другие
источники и исследователи сообщают разные, но не особенно отличающиеся сведе-
ния о числе репрессированных. Где же остальные ламы?
Ясный ответ на этот вопрос дают сведения, обнародованные Ц.С. Даширабдано-
вым, в статье, написанной на материалах архивов ФСБ «Некоторые вопросы исто-
рии ламаизма в периоды политических репрессий на территории Агинского айма-
ка». Там он в заключение сообщает: «В период сталинских репрессий, по неполным
данным, на территории Читинской области было арестовано не менее 3000 лам и
Взорванный субурган у Гусиноозерского дацана. Из фондов ГМИР. Архив А.Т. №780а.

The blown up stupa by Gusinoozersky Datsan.
187
Цыжипов Э.Б. История политических репрессий в Бурят-Монголии. 1928 – июнь 1941 гг. Диссертация на
соискание уч. ст. к.и.н. Улан-Удэ, 2006. С.82
188
История Бурятии. Век ХХ. Конец XIX в. – 1941. Ч.1. Улан-Удэ, 1993. С.66.
189
Цыремпилова И. С. Религия и власть в Республике Бурятия : История взаимоотношений (1917–1940 гг.),
2000. С.148–149.
137
4.4. Разгром буддологии
хувараков».190 А в начале этой статьи автор пишет: «В Агинском аймаке до револю-

ции насчитывалось в общей сложности более 3000 лам».191
Это значит, что репрессированы были поголовно все, за исключением стариков,
кто успел умереть своей смертью. И это в точности подтверждается моим личным
опытом: за время работы в Бурятии я общался со многими ламами и не видел НИ
ОДНОГО, кто бы не сидел. Впоследствии, когда я задал этот вопрос коллегам и дру-
зьям в Бурятии, вместе нам удалось вспомнить всего лишь двух монахов, которые в
1930-е гг. сумели убежать из Бурятии и тем самым спастись.
То же происходило и в других буддийских регионах – «мудрая политика партии
и правительства» была одна для всех.
Из лагерей в Бурятию, насколько мне известно, вернулись и дожили до 1970-х годов
лишь около 600 бывших монахов, а в Калмыкию и в Туву, видимо, – по несколько десятков...
Поэтому сегодня мы уже знаем: то, что писали о репрессиях против лам такие
авторы, как, например, В.С. Овчинников:
«К началу Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в нашей стране не сохранилось
ни одного действующего дацана и хурула. Ламство было приобщено к ... работе. Пожилые
ламы перешли на жит-во к престарелым родственникам, и только незначительная часть за
активную антисоветскую и открыто враждебную деятельность была репрессирована»,192 –
не соответствует действительности. Репрессированы были все, или почти все.>
Новая пролетарская атеистическая культура заменила религиозные предрассудки бурятского населения

Агинского бурятского национального округа. 1930-е гг. (?) Архив А.Т. №089.
New proletarian atheist culture has replaced the religious prejudices of the Buryat population of the Aginsky Buryat
National District.
190
Даширабданов Ц.С. Некоторые вопросы истории ламаизма в периоды политических репрессий на терри-
тории Агинского аймака (на основе архивных данных ФСБ) // Мир буддийской культуры: Буддизм и меж-
культурный диалог: Мат-лы межд. симпозиума, посвященного 200-летию Цугольского, 190-летию Агинско-
го дацанов. Чита-Агинское, 2001. С.123.
191
Там же. С.120.
192
Овчинников В.С. О реакционной и антисоветской деятельности бурятского ламаистского духовенства //
Забайкальский краевой ежегодник. 1967. №1. С.114.
138
4.4. Разгром буддологической школы акад. Щербатского

Вместе с буддизмом великий Сталин ликвидировал и тех, кто его изучал – все-
мирно известную буддологическую школу академика Ф.И. Щербатского. Первым из
непосредственных учеников Щербатского репрессиям подвергся Б.В. Семичов.
Борис Владимирович Семичов (Семичев) (8 ноября 1900 года — 15 января 1981
года) в 1919 году, учась в Петроградском политехническом институте, был мобили-
зован в армию А. И. Юденича, за что потом два года отбыл в наших лагерях. После
выхода на свободу поступил в Ленинградский гос. университет и в 1928 году окон-
чил индо-тибетский разряд ф-та общественных наук. С момента окончания универ-
ситета принят в Институт изучения буддийской культуры в должности научного
сотрудника. Владея санскритом, пали, урду, тибетским, монгольским, польским, ан-
глийским, немецким и французским языками, занимался изучением Абхидхармы.
После реорганизации востоковедных учреждений Академии наук в 1930 году Бо-
риса Владимировича зачисляют в Институт востоковедения АН СССР. Летом 1930
года, вместе с экспедицией Ботанического музея АН СССР в качестве тибетолога
Б. В. Семичов отправляется в Ацагатский аршан (школу тибетской медицины, осно-
ванную Агваном Доржиевым в Ацагатском дацане Бурятии) для изучения традици-
онной тибетской медицины.
Б.В. Семичов с бурятским ламой

в Ацагате. Архив А.Т. №511.
Semichov with a Buryat Lama
at Atsagatsky Datsan.
139
4.4. Разгром буддологии
Андрей Востриков. Фото из собрания ИВР РАН.

Andrey Vostrikov.
В 1933 году он опубликовал статью, содержащую порочащие сведения о пред-

ставителях тибетской медицины и лично Агване Доржиеве:
«...таким образом, оставляя в стороне все другие точки зрения, мы можем гово-
рить, что изучение тибетской медицины не имеет никакого смысла, ибо изучение
это не даст никакого вклада в современную научную медицину. ...Если не имеется
основания закрыть Аршан административным путём, то нужно создать условия,
при которых Аршан сам бы сошёл как можно быстрее на нет».193
Эта статья вызвала негодование коллег Семичова по Институту изучения буд-
дийской культуры194 и дала властям СССР основание расправиться с ламами и
врачами.
193
Семичов Б.В. Тибетская медицина в Бурят-Монгольской АССР // Советская этнография. 1932. №5–6.
С.216–228.
194
Вот отрывок об этом из письма Е. Обермиллера Ф.И. Щербатскому: «Два дня назад у меня была большая
неприятность, причинившая мне столько волнения, что я даже стал плохо ходить. Мне привезли письмо
Хамбо [Агвана Доржиева] вместе с последним номером журнала «Советская Этнография». Там имеется ста-
тья Семичова, в кот. он отвратительно отзывается об Ацагате, тиб. медицине (кот. он выставляет как нечто
ненужное и не имеющее права на существование) и о самом Хамбо, якобы преследующем корыстные цели.
В конце он прямо предлагает меры к тому, чтобы «Аршан как можно скорее сошёл на нет» и «чтобы уско-
рить смерть (sic!) Аршана». Хамбо находится в ужасном состоянии и просит меня составить ответную ста-
тью, но от моего имени и напечатать. Согласитесь, что моё положение ужасное. Конечно, о такой статье не-
возможно и думать. Но как это дать понять старику? Я ему ответил, но не знаю, как он примет... Я всё-таки
не ожидал от С. такого выпада. После всего, что ему было оказано в Ацагате по личному распоряжению
Хамбо, я считаю, что это бесконечно гнусно. Теперь находит объяснение всё происшедшее там за последнее
время». – опубл. Е.А. Хамагановой: Письма из Ацагата // Orient. Вып.2-3.1998. С.144–145.
140
Несмотря на такую статью, 17 марта 1933 года Борис Семичов был арестован
ПП ОГПУ и обвинен по статье 58–4, 11 УК СССР («являлся активным участни-
ком контрревол. монархической организации „евразийцев’’»). 5 июля осужден
сроком на пять лет Исправительно-трудовых лагерей (что спасло ему жизнь: все
его коллеги, осуждённые позже, в 1937 были просто сразу расстреляны). После
освобождения Семичову не разрешалось посещать крупные города и в 1955 году
Борис Владимирович устроился на должность сотрудника сектора буддологии
Бурятского института общественных наук и вернулся к исследованиям тибетско-
го перевода Абхидхармакоши. Умер Семичов в г. Томске 15 января 1981 года. Реа-
билитирован только в 1989 году.
Андрей Иванович Востриков (1902–1937), ученик академиков Ф. И. Щербат-
ского и Б. Я. Владимирцова, был совершенно выдающимся учёным. Родился он в
с. Огаревка (Агаревка) Саратовской губернии в семье священника. В 1924 г. окон-
чил Петроградский университет. Был сотрудником Азиатского музея (с 1926 г.)
и Института буддийской культуры (1928–30), преподавателем Ленинградского
института живых восточных языков и ЛГУ. С 1930 г. Cтарший научный сотруд-
ник Института востоковедения АН СССР.
С 1928 по 1932 г. пять раз был в командировках в Агинском дацане в Бурят-Мон-
гольской АССР для изучения буддизма. В этих поездках А. И. Востриков овладел
письменным и разговорным тибетским языком, стал знатоком тибетских истори-
ческих источников и привёз огромное количество тибетских рукописей и ксилогра-
фов. В 1930-е гг. занимался текстами философской системы ньяя и сочинениями
А. Востриков. Фотография из следственного дела. Предоставлена архивом ФСБ. Архив А.Т. №781.
A. Vostrikov. Photo from his NKVD file. Courtesy of FSB Archives.
141
по буддийской логике, изучал «Калачакра-тантру». Его работа «Тибетская историче-

ская литература», написанная в 1930-х годах, опередила мировую науку на полвека:
когда она была впервые опубликована (в 1962 г., после реабилитации Вострикова), –
она произвела сенсацию, сразу же была переведена на английский и стала настоль-
ной книгой всех тибетологов мира.
Дид-хамбо лама Ж.-Ж. Эрдынеев, ещё помнивший Вострикова, рассказывал мне
в 1979 году, что из всех учеников Ф.И. Щербатского, приезжавших в Бурятию, один
Востриков оставался атеистом: остальные начинали практику буддизма.195
В апреле 1937 г. Востриков был арестован НКВД и расстрелян по приговору Во-
енной коллегии Верховного суда СССР (Ст. 58-10, 11 УК РСФСР) 26 сентября 1937 г.
Реабилитирован в 1956 г.
Михаил Израилевич Тубянский

(1893–1937) тоже был учеником акад.
Ф. И. Щербатского и Б. В. Владимир-
цова. В 1920-е участник (вместе с Н. И.
Конрадом) «кантовского кружка» М.
М. Бахтина. В 1929 кружок разгромлен,
многие участники арестованы; Тубян-
ского, по-видимому, спас его отъезд в
1927 г. в Монголию. Основоположник
отечественной бенгалистики, первый
исследователь и переводчик (непосред-
ственно с бенгали) Р. Тагора. В сферу
его интересов входил индуизм, а так-
же буддийская философия. Знал сан-
скрит, тибетский и китайский языки. В
1927–36, работая в Монголии, выпол-
нил полный аннотированный перевод
фундаментального тибетского тракта-
та Цонкапы «Большое руководство к Михаил Тубянский. Фото из собрания ИВР РАН.
этапам пути Пробуждения», который Архив А.Т. №793
пропал при аресте Тубянского и был Michail Tubyansky.
полностью переведён заново только А.
Кугявичусом в 2000 году. После возвращения на родину арестован 12 авг. 1937 и
приговорен к расстрелу. Расстрелян в Ленинграде 24 нояб. 1937 г. Реабилитирован
посмертно.
Талантливейший из учеников Щербатского Е.Е. Обермиллер был всю жизнь тя-
жело болен и успел умереть до начала арестов.
Сам академик Щербатской, лишившийся всех своих учеников, умер последним –
в эвакуации в Казахстане в 1942 г.
О работе Вострикова и Тубянского см., напр.: Васильков Я.В. Отчёты Ф.И. Щербатского о работе его уче-
195
ников в Бурятии и Монголии в 1928 г. // Orient. Вып.2–3.1998. С.106–112.
142
Осколки разбитого вдребезги
Эпилог: Осколки разбитого вдребезги
Хотя на словах почти все в СССР отреклись от веры, перепись 1937 г. показала
иное: среди грамотного населения верующими себя признали 44,5% (более 30 млн.
человек!), а среди неграмотных старше 16 лет – 84,5 % (25 млн. человек). Среди кал-
мыков и бурят верующими признали себя 82139 чел. из 340448, входивших в эту
группу.196
Видимо, учитывая этот фактор, в ходе войны Сталин смягчил отношение к рели-
гии. Неофициально был распущен Союз воинствующих безбожников.197 В мае 1944 г.
при Совнаркоме создаётся «Совет по делам религиозных культов», под руковод-
ством начальника 2-го («антисоветского») управления НКВД И.В. Полянского, ко-
торый совмещает обе должности до 1947 года198, а уволившись из МГБ по состоянию
здоровья, остаётся руководить Советом вплоть до своей смерти в 1956 г.
МГБ начинает разрабатывать проект утилизации сохранившихся ещё остатков
буддизма. С отсидевших уже своё в лагерях лам вначале собирают деньги в Фонд
обороны: так, Хайдап Галсанов сдаёт 60 тыс. руб., Лубсан-Нима Дармаев – 34 тыс.
руб. и т.д. – всего, после выпуска патриотического воззвания к верующим199 и нача-
ла сбора средств, было собрано около полумиллиона.200 За это они получают личные
благодарности Сталина и разрешение на массовые молебствия в аймаках.
«Необходимо подчеркнуть, что эта работа проводилась под непосредственным
руководством НКГБ БМАССР»,201 – сообщают нам Ванчикова и Чемитдоржин. (Раз-
умеется! Кто бы мог в те годы без санкции «органов» начать собирать деньги с верую-
щих? Он бы два дня их не пособирал... Вон, Анатолий Иванов, у которого я когда-то
начинал заниматься йогой, даже в 1977 г. получил 4 года общего режима, когда начал
собирать деньги в своих группах202.) Затем эта работа продолжается далее: формиру-
ется инициативная группа лам и верующих, которую возглавили бывший член Цен-
трального Духовного совета буддистов Восточной Сибири Хайдап Галсанов (Агин-
ский дацан) и кандидат в члены ЦДС Лубсан-Нима Дармаев (Сартул-Булаковский
дацан); эта инициативная группа пишет обращение о разрешении открыть заново
буддийский храм.
На основании постановления СНК СССР №1603 от 19 ноября 1944 г., 3 мая 1945 г.
СНК Б-М АССР издаёт постановление №186ж «О порядке открытия молитвенных
зданий религиозных культов», гласящее: «Удовлетворить ходатайство групп веру-
ющих об открытии буддийского храма «Хамбинское сумэ» в улусе «Средняя Ивол-
196
Доржиева Д.А. Репрессии против духовенства в Калмыкии... С.163.
197
Синицын Ф.Л. Красная буря... С.128.
198
Ванчикова и Чемитдоржин (Ванчикова Ц.П., Чимитдоржин Д.Г. История буддизма в Бурятии: 1945–2000 гг.
Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. С.19) пишут, что Полянский был всего лишь «бывший» работник
НКВД, забывая, что «бывших» чекистов не бывает.
199
Рус. пер. текста этого воззвания впервые опубликован Х.Ж. Гармаевой в ж-ле «Легшед», №6 за 2001 г.
200
НАРБ. Ф. Р-248с. Оп. 4. Д.68. Лл.1–5. Цит. по: Ванчикова Ц.П., Чимитдоржин Д.Г. История буддизма в Бу-
рятии... С.19.
201
Там же. С.18.
202
Подробнее см.: Дело Анатолия Ивановича Иванова // Хроника текущий событий. 1978. № 48.
143
га», и Уполномоченный Совета по делам религиозных культов при СНК СССР по

БМАССР Н.Г. Гармаев отправляет в Совнарком секретную докладную: «На основе
проверки и изучения заявлений верующих-буддистов разработаны мероприятия по
буддийскому духовенству: Открыть буддийский храм под названием «Хамбинское
сумэ» в улусе Средняя Иволга (в пригородной зоне Улан-Удэ)... зарегистрировать
при «Хамбинском сумэ» 10–15 лам...».203
4 сентября это постановление утверждается на заседании Совета по делам рели-
гиозных культов при СНК СССР – и вот, наконец, «Хамбинское сумэ» 11 декабря
1945 года было открыто – в переданном ему бывшем молитвенном доме «Мани».
Судя по секретному обращению Полянского к Молотову от 10 октября 1945 г., в
этот период планировалось также провести эту операцию и в остальных буддий-
ских регионах, за исключением ликвидированной в 1943 году Калмыкии: «В бли-
жайшее время Совет по делам религиозных культов встанет перед необходимостью
такого же решения вопроса в Тувинской и Ойротской (т.е. Горно-Алиатской. – А.Т.)
автономных областях, и в Иркутской, Читинской областях, где имеются верующие
ламаиты. ... Не считая необходимым в настоящее время широкого съезда и Собо-
ра буддистов, Совет по делам религиозных культов полагает возможным организа-
цию совещания в г. Улан-Удэ руководящих ламаистских деятелей Бурят-Монголии,
Тувинской, Ойротской, Читинской и Иркутской областей, в задачу которого будет
входить организация Временного Центрального Духовного управления буддистов
указанных областей, борьба с бродячими ламами и подготовка мероприятий к соз-
данию постоянного, юридически полномочного Духовного управления».204
Но, по каким-то причинам дальше Агинска – то есть Читинской области – дело не
пошло.
А тувинцы, видимо, надеялись. Ведь двое тувинских лам – Хомушку Амурта Де-
мир и Хомушку Карима Даржа были в Улан-Удэ среди делегатов буддийского со-
вещания 1946, где решилось официальное воскрешение буддизма в СССР и, более
того, тувинцы Амурта Хомушку и Дава Хазага Монгуш были на этом совещании
избраны в руководящий орган ВЦДУБ.205
Итак, в Улан-Удэ 21–23 мая 1946 г. под контролем московских представителей
Совета по делам религиозных культов Совещание буддийских деятелей принимает
«Положение о буддийском духовенстве СССР», в частности, обязывавшее лам «по-
читать наравне со своей священной буддийской верой Родину трудящихся и всемер-
но содействовать ее укреплению и расцвету»206. Это «Положение» основывалось на
принципах обновленческого движения 1920–1930 гг. – где во главу угла ставилась
выборность, общественный контроль за финансами207, участие простых верующих в
выборных органах. Тибетская медицина пока что осталась под запретом.
203
Цит. по: Ванчикова Ц.П., Чимитдоржин Д.Г. История буддизма в Бурятии... С.20.
204
ГАРФ. Ф.6991. Оп.3. Д.10. Л.81. Цит по: Ванчикова Ц.П., Чимитдоржин Д.Г. История буддизма в Бурятии...
С.23-24.
205
Там же. С.126, 128.
206
ЦГА Бур.АССР. Ф.248. Оп.4. Д.71. Л.36.
207
Это помимо главных видов контроля – каждый год дацан должен был представлять финансовый отчёт и
в Совет по делам религий.
144
Верховным органом буддийской церкви становится Центральное Духовное

Управление буддистов (ЦДУБ) СССР (для международного употребления нелепое
выражение «духовное управление» умный переводчик передал как «Central Buddhist
Board») во главе с его Председателем, получившим старый титул «Бандидо Хам-
бо-лама». Резиденцией ЦДУБ СССР становится новый храм «Хамбин сумэ» (ныне
«Иволгинский дацан»), построенный на отведенной для этой цели болотистой мест-
ности в 30 км от Улан-Удэ, а первым Бандидо Хамбо-ламой нового периода избира-
ется габши Лобсан-Нима Дармаев.
Бандидо Хамбо-лама
Лобсан-Нима Дармаев.
Bandido Khambo Lama
Lobsang-Nyima Darmaev.
145
бурятия
Иволгинский дацан. Ламы с бэрээ. 1968. Фото Л. Пшеничникова. Архив А.Т. №Б195.
Old Lamas with ‘buree’ – Ivolginsky Datsan. 1968. Photo: L. Pshenichnikov.
В начале 1946 г. в Иволгинском дацане было зарегистрировано 4 ламы, в 1948 –

14, в 1962 – 27, причём в основном это были высокообразованные монахи, имевшие
учёные степени габжа или гэбши.208
Вскоре разрешают открыть и второй буддийский храм – Агинский дацан в Чи-
тинской области, который разместился в одном из сохранившихся дуганов (Дива-
жан-сумэ) бывшего Агинского дацана (цогчен дуган – главный храм – в это время
использовался как туберкулезный санаторий и казарма для проходивших принуди-
тельное лечение алкоголиков).
Несмотря на жесткий контроль со стороны государства, эти два дацана хранят
светоч Учения Будды на протяжении всех десятилетий, прошедших до начала гор-
бачевской «перестройки».
Ц.П. Ванчикова, Д.Г. Чимитдоржин. История буддизма в Бурятии: 1945–2000 гг. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ
208
СО РАН. 2006. С.58–59.
146
147
Агинский дацан. Фото ок. 1950 г. Архив А.Т. №Б213.
Aginsky Datsan by 1950.
14-й настоятель Агинского дацана

(1963–1973)
Галсан-Жимба Гончиков.
Архив А.Т. №Б004, №Б005.
The 14th Abbot of the Aginsky Datzan
(1963–1973)
Galsan-Zhimba Gonchikov.
148
После Л.-Н. Дармаева с 1956 г. пост Бандидо Хамбо-ламы занимает Еши Доржи
Шарапов (1892–1963), а затем – бывший лама Агинского дацана и офицер Советской
Армии Жамбал Гомбоев (1897–1983), руководивший деятельностью советских буд-
дистов вплоть до своей кончины.
Настоятелем Хамбинского сумэ в 1960-е годы был
Жамбалов. Эта фотография Жамбалова всегда стояла
на столе Бронислава Ивановича Кузнецова – ведущего
тибетолога СССР в 1960-1970-е годы. У Кузнецова
учились все советские тибетологи этого времени,
а Жамбалов был одним из его учителей тибетского
языка. Фото из архива Б.И. Кузнецова.
Архив А.Т. №Б206.
The abbot of Khambin sume Zhambalov.
About 1960.
Аюр-лама на ступенях Агинского дацана. 1978 г. Архив А.Т. №Б097.

Ayur-Lama at the porch of Aginsky Datsan. 1978.
149
бурятия
Бандидо Хамбо-лама Еши Доржи Шарапов (1892–1963). Архив А.Т. №198/Б002.

Bandido Кhambo-Lama Yeshi Dorzhi Sharapov (1892–1963).
150
151
Ламы Агинского дацана. 1977 г. В первом ряду справа сидит Бандидо Хамбо-лама Гомбоев, слева лама Шираб. Крайним слева стоит недавний
выпускник Улан-Баторского буддийского колледжа Дашинима. Фото А.И. Бреславца. Архив А.Т. №Б213.
Lamas of Aginsky Datsan. 1977.

бурятия
Ж. Гомбоев на троне Иволгинского дацана.

Bandido Khambo Lama Zh. Gomboyev.
152
Путь к храму. Фото А.Т. 1978. Архив А.Т. №Б051.

The path to the temple. Photo: A.T. 1978.
Правила поведения на территории дацана. Фото А.Т. 1978.

Rules of Conduct in the territory of the datsan. Photo: A.T. 1978.
153
осколки разбитого вдребезги
Старый Цогчен-дуган Иволгинского дацана, 1978 г. На ступеньках сидит впервые приехавший сюда будущий
профессор тибетской живописи А. Кочаров. Фото А.Т. Архив А.Т. №Б028.
Tsogchen Dugan of Ivolginsky Datsan. 1978. Photo by A.T.
По инициативе Гомбоева, сильной личности и хорошего организатора, в марте

1969 г. собирается VI Съезд ЦДУБ, на котором принимается новое «Положение о
буддистском духовенстве в СССР», согласно которому, в частности, разрешалось
принимать на службу в дацаны мирян, не имеющих монашеского статуса. Это было
связано с тем, что старых монахов уже не хватало, а новым неоткуда было взяться –
обучение и новые монашеские посвящения были запрещены.
Особым пунктом в новом Положении была прописана международная де-
ятельность ЦДУБ, направленная «на укрепление движения за мир во всём
мире», 209 – имелось в виду обязать ЦДУБ работать на усиление позиций совет-
ской политики в Азиатском регионе, в особенности в странах, традиционно ис-
поведующих буддизм, и способствовать общему улучшению имиджа СССР как
страны, где якобы существует свобода совести.
Помимо двух дацанов, где разрешено было иметь около трёх десятков свя-
щеннослужителей, во всех буддийских регионах продолжают действовать около
двух сотен бывших лам, выпущенных уже к этому времени из лагерей. Они вы-
209
Ванчикова Ц.П., Чимитдоржин Д.Г. История буддизма в Бурятии... С. 30.
154
полняют на дому религиозные церемонии для односельчан и приезжих, тайком

практикуют тибетскую медицину. КГБ внимательно наблюдает за их деятель-
ностью, но особо не репрессирует, ограничиваясь «собеседованиями» и «пред-
упреждениями». «Всех, кто посещал дацан и лам или проводил какой-нибудь
обряд, ,,брали на заметку’’, ,,прорабатывали’’ на комсомольских, партийных и
профсоюзных собраниях, иногда доходило до увольнения с работы и лишения
партийного билета». 210
Иллюстрируя внимательное отношение спецслужб к посетителям дацанов, Ван-
чикова и Чемитдоржин приводят отчёт Уполномоченного Совета по религиозным
культам за первый квартал 1951 года о посетителях хурала из разных районов Буря-
тии (– всех они знали поименно!):
«Посетили молебствие «Ирол»:
Заиграевский [аймак] 70
Хоринский 15
Кижингинский 20
Еравненский 13
Мухоршибирский 22
Кяхтинский 10
Кударинский 2
К-з им. Сталина 66
К-з им. Молотова 80»211
Официально в Бурятии были зарегистрированы только две общины буддистов –
вокруг Хамбинского сумэ в Иволге и у Агинского дацана Читинской области. Одна-
ко существовало ещё около 15 незарегистрированных.212
210
Там же. С.35-36.
211
Цит. по Ванчикова Ц.П., Чимитдоржин Д.Г. История буддизма в Бурятии... С.46.
212
Сафронова Е.С. Буддизм в России. М.: Изд-во РАГС, 1998 С.91. Цит. по: Ванчикова Ц.П., Чимитдоржин
Д.Г. Указ. соч. С.35.
155
бурятия
Священные тексты, отнесённые кем-то из дома на место, где когда-то стоял

Курумканский дацан. Бурятия. 1982. Фото А. Т. Архив А.Т. №Б058.
Sacred texts brought by somebody to the place of destroyed Kurumkan Datsan. 1982.
Photo by A.T.
156
Субурган, тайно построенный верующими близ колхоза им. Ленина в Дульдургинском р-не.
Фото А.Т. (За субурганом прячется от объектива ответственный по делам религии
Дульдургинского РК КПСС тов. Бавлов.) Архив А.Т. №Б218.
Secretely built stupa in a lonely place by kolhoz called after Lenin in the Duldurga locality
of Aginsky district. Photo by A.T.
157
бурятия
Верующие
в Иволгинском
дацане. Ок. 1984 г.
Фото А.Т.
In Ivolginsky
Datsan. 1984.
Хурдэ в Агинской степи. 1978 г. Фото А.Т. Архив А.Т. №Б107.

‘Khurde’ at the steppe near Aginsk. Photo by A.T.
158
Придорожная стела с мантрой «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ» в степи близ Алханая. 1978 г. Фото А.Т.
The stone engraved with mantra ‘OM-MANI-PADME-HUM’ it the steppe near Alkhanai mountin. Photo by A.T.
Алханайский дуган. 1978. Фото А.Т.

Dugan at Alkhanai mountin. Photo by A.T.
159
калмыкия
Хотя буддизм давно был разрушен, в степях и лесах Бурятии даже в конце 1970-х
годов можно было встретить и старые маниин-хурдэ, и камни с вырезанными на
них мантрами, и, конечно, обо.
Алханай – самое священное место Бурятии был в 1970–1980-е годы безлюден и
заброшен.
Но там жил замечательный знаток тибетской медицины Жондуй Жапов.
Жондуй Жапов держит в кейсе на коленях главные медицинские тексты, а в руках – монгольскую открытку
с изображением богини – Охранительницы медицинских тантр. 1979 г. Фото А.Т. Архив А.Т. №Б193.
Emchi-Lama Zhondui Zhapov.
160
Калмыкия
Пока мужчины Калмыкии сражались в Советской Армии, их семьи 28 декабря
1943 г.213 были депортированы в Сибирь и Среднюю Азию.
«Прощай, земля калмыцкая...». Художник Г.И. Бембеев, 1993 г.

Deportation of Kalmyks. Artist G. Bembeev.
Э. Бакаева сообщает, что преследования бывших духовных лиц продолжались и

в Сибири.214 Только 17 марта 1956 года калмыки были реабилитированы, и им было
разрешено вернуться на родину.
После возвращения, пишет Э. Бакаева, «неоднократные попытки верующих до-
биться открытия храма не имели успеха, причём о самих действиях обычно умал-
чивалось, а ходатаи подвергались «обработке» в соответствующих органах... Но в
республике сформировались неофициальные центры ... – в местах проживания быв-
ших духовных лиц. Наиболее важными считались такие центры, как п. Цаган Аман,
213
После окончания войны демобилизованных калмыков (более 15 000 человек) отправили туда же. Офице-
ров – в Ташкент и Новосибирск, а рядовых – на строительство Широковской гидроэлектростанции в Перм-
ской области. А из 97-98 тысяч депортированных калмыков с 1943 по 1950 в ссылке умерло более 40 тысяч
человек. Подробнее см., напр.: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B5%D0%BF%D0%BE%D1%80%D1%
82%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F_%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D0%BC%D1%8B%D0%BA%D0%BE%D0
%B2.
214
Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии... С.20.
161
калмыкия
Намка Кичиков 1901 – 1985. Архив А. Т. №614. Лора багши (п. Бага-чонос).
Namkha Kichikov 1901–1985. Фото Э. Бакаевой, 2006. Архив А. Т. №624-ЭБ.
Lora-Bagshi.
где проживал до 1980 г. высокообразованный лама, имевший степень «гавжи», –

О.М. Дорджиев; совхоз «Заливной» – до 1985 г. там проживал известный гелюнг Н.Д.
Кичиков215; с. Троицкое, где до 1990 г. практиковал С.У. Улюмджиев... в п. Ханата
проживает Б.П. Павлов, а в совхозе им. Володарского люди съезжаются к З.Л. На-
тырову; в Элисте проживает истинный гелюнг С.У. Уланов, к которому обращается
множество верующих».216 Народ помнит своих духовных учителей, – и тех немногих,
кто уцелел в период репрессий и депортации. Вот ещё несколько сохранившихся
фотографий с сайта Хурула:
215
Намка Кичиков был одним из первых выпускников высшей буддийской школы калмыцкого монастыря Цанит
Чееря... В шестилетнем возрасте Намка начал изучать основы буддийского учения. После десяти лет обучения он
был направлен для дальнейшей учебы в Тибет, там поступил одновременно на два факультета и впоследствии полу-
чил дипломы доктора народной медицины и астролога.
«Отец был очень скромным человеком, – рассказывает старшая дочь Кичикова Надежда. – Это потом мы узнали от
Санджи-ламы, что поступить сразу на два факультета мог только такой одаренный человек, как наш отец».
«Удивительный человек, подвергшийся немалым гонениям за свои религиозные убеждения и уникальные познания
врачевания со стороны партийных функционеров, не отказывал никому, и даже им, казалось бы, своим врагам, когда
те под покровом ночи приезжали к нему лечиться», – признается один из бывших советских руководителей.
Так же было и в Сибири. Коменданты, не раз наказывавшие ссыльного лекаря за отлучки по зову страждущих, сми-
рились с его призванием и сами, также под покровом ночи, привозили к нему больных детей и родственников. Лю-
бого, кто приезжал за помощью в дом Намки Кичикова, вначале кормили-обогревали и только после приглашали в
комнату врачевателя.
«На отца в то время много клеветали, – рассказывает его дочь Надежда. – К примеру, говорили о том, что он всяче-
ски принуждал нас, родных, к религии. А когда я, как и все мои сверстники, стала пионеркой, а потом и комсомол-
кой, написали, что сделала это вопреки его воле. Все было не так. До сих пор помню, как отец сказал мне: «Молодец,
дочка, благословляю тебя на добрые дела, ведь принцип в коммунизме и в буддизме один – не убей, не укради, не
обижай никого…». Ист.: Намка Кичиков – сила неба, открытая в душе http://khurul.ru/?p=8548
216
Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии... С.20.
162
Тугмюд Гваджи (1887–1980) Бадма Гадеев (1890–1973)

Tugmyud Gavdzhi (1887–1980) Badma Gedeev (1890–1973)
Хара Балданов (1894–1968) Санжи Уланов (1903–1996)

Hara Baldanov (1894–1968) Sanji Ulanov (1903–1996)
Габжи Тугмюд (в миру Очир Манджиевич Дорджиев) служил по приглашению

А. Доржиева в Ленинградском буддийском храме с 1921 по 1928 г. Вернувшись в Кал-
мыкию, он сначала преподавал в чёря, потом служил в Аршинском хуруле на Кал-
мыцком базаре. Он получил свои 5 лет в середине 30-х, отбыл ссылку на Северном
Кавказе и вернулся домой как раз под начало депортации...217
А вот Санджи Уланову посчастливилось дожить и до возвращения религиозной
свободы в стране...
217
Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь... С.99–100.
163
тува
Тува
После окончания войны вблизи Верхне- и Нижне-Чаданских хурэ, здания которых были
полностью разрушены «безбожниками», работали несколько оставшихся лам. Очевидцы
рассказывают, что они пытались сохранить хурэ, перенеся его на другое место. В местности
Теве-Хая, недалеко от Чаданской долины, ламы поставили шесть юрт и два молитвенных
дома, в которых стали отправлять службы. Инициатором этого был лама Чымба Монгуш.
В 1946 г. дело начинали шесть лам; к 1947 г. их число увеличилось до девяти. С 1946 по 1953
г. камбы-ламой этого хурэ был лама Амырта Демир Хомушку (род. в 1893 г.), уроженец
Барун-Хемчикского кожууна, сын известного ламы, обучавшийся в хурэ с восьмилетнего
возраста, а в 1913–1926 гг. служивший в одном из ургинских монастырей. После его смерти
на эту должность пришел келин Тюлюш Чамдылай (род. в 1912 г.) из Чаа-Хольского кожу-
уна. Он руководил хурэ с 1953 по 1958 г. Потом его сменил лама Тюлюш Тере-Комбу (род. в
1897 г.), уроженец Чаа-Хольского кожууна, имевший ученую степень кешпи.218
Видимо, эта деятельность стала возможной в связи с начавшейся работой по легализа-
ции буддизма – Амурта Хомушку участвовал в буддийском соборе 1946 г. и, как говорилось
выше, был даже избран в ВЦДУБ.
В 1960 г. верующими Дзун-Хемчикского кожууна была собрана значительная по тем вре-
менам сумма – 45 тыс. рублей – на строительство храма. Но так как хурэ официально не
был зарегистрирован как самостоятельная религиозная организация, разрешения на его
постройку не дали. Тем не менее, в знак поддержки ЦДУБ передало из Улан-Удэ Чаданско-
му хурэ набор культовых предметов, тексты и т.п. Тувинец Кенден Хомушку был зачислен
в штат Иволгинского дацана и часто приезжал в Туву, помогая работе местных лам.219
Активность тувинских лам, число которых к этому времени достигло 20, вызвала обе-
спокоенность у государственных органов. В начале 1960 г. им, наконец, было отказано в
регистрации хурэ и предложено разъехаться. Деятельность молитвенных домов была пре-
кращена, имущество передано в местные колхозы, а деньги (41 375 рублей) отобраны в
областной бюджет. Параллельно с этим решением в ЦДУБ направили указания о том, что
«впредь нежелательно командировать в Туву из Иволгинского дацана ламу Хомушку Кен-
дена220, поскольку его приезд будет возбуждать часть лам к возобновлению деятельности»221.
Итак, в 1960 г. был закрыт последний буддийский центр в Туве, оставшиеся ламы верну-
лись к подпольной работе. Наиболее активные были в Дзун-Хемчикском, Барун-Хемчик-
ском, Бай-Тайгинском, Овюрском и Тоджинском кожуунах.222
В сумоне Кызыл-Даг Бай-Тайгинского кожууна жил лама Дамба Салчак (1900-1980
гг.). Он занимался траволечением, отправлением обрядов бытового характера. Очевидцы
вспоминают, – по свидетельству М. Монгуш, – что проводить его в последний путь при-
шло очень много людей и среди них – партийные работники, отвечавшие за атеистическую
пропаганду.
218
Хомушку О.М. Религия в истории культуры тувинцев. М., 1998. С. 97–98
219
Монгуш М.В. История буддизма в Туве... С. 93-94.
220
Сейчас эмчи-лама Кенден-Сурун (также Сюрюн; или Церен) Езуту-оглу Хомушку внесён
в книгу «Лучшие люди Тувы 20-го века». Он был убит в Иволгинском дацане 23 декабря 1985г.
221
Хомушку О.М. Указ. соч. С.100.
222
Монгуш М.В. Указ. соч. С.94.
164
Оюн Люндуп, один из последних

тувинских лам. 1983 Фото А.Т.
Архив А.Т. № Б159.
Oyun Lyundup, one of the last
Tuvinian Lamas. 1983.
Photo by A.T.
Очень известным ламой был Александр Очуржап (род 1908 г.), живший в сумоне
Кара-Тал Улуг-Хемского кожууна. Восьмилетним мальчиком он был отдан родите-
лями в хуураки. После семи лет в монастырской школе Ак-Тал (Тюлюш) хурэ он еще
три года учился в Верхне-Чаданском монастыре. Имел посвящение кечила. Часть
средств, которые поступали к нему в виде пожертвований, он отвозил в Иволгин-
ский дацан223.
В Тувинском краеведческом музее им. 60-ти богатырей хранилась большая коллекция тибетских
и монгольских текстов, включая ургинское 100-томное издание Ганджура, за которое тувинцы в
своё время заплатили 33000 рублей, и многое другое.
223
Там же. С.95.
165
тува
Фондохранилище Тувинского краеведческого музея. 1985. Фото А.Т. Архив А.Т. №Б162.
The storehouse of the Central Tuvinian Museum, where the collection
of the Buddhist texts was preserved. Photo by A.T.
При начале погромов в 1930-е годы много книг было спрятано в пещерах. И вот в 1970-е годы,
когда хранители тайн этих кладов состарились, – некоторые решались отдать книги в музей – и
тогда сотрудники Краеведческого музея отправлялись в тайгу и в горы и по приметам находили
спрятанные там сокровища. Больше всего мешков книг принёс, наверное, Монгуш Борахович Ке-
нин-Лобсан.
166
Кенин-Лобсан Монгуш. Фото АТ.

Архив АТ №Б153.
Kenin-Lobsan Mongush.
Photo by A.T.
Пещеры, в которых были спрятаны

буддийские тексты. Фото А.Т. Архив
А.Т. №Б156.
The caves where the sacred texts were
hidden. Photo by A.T.
По данным, приводимым в работе О.М. Хомушку, в 1981 г. в Туве практиковали 12

лам; в 1984 г. – 11. Когда я впервые приехал в Туву в начале 1980-х годов, были живы,
насколько мне тогда удалось выяснить, только шесть старых лам, вернувшихся из
лагерей; а ко времени визита в Туву Его Святейшества Далай-ламы в 1992 году –
остался всего один... Репрессии сталинских времён практически полностью лишили
тувинский народ его духовной элиты.
167
Расширение географии буддизма в послевоенном СССР

Ванчикова и Чемитдоржин в своей книжке отмечают: «В этот период дацаны использо-
вались в политических целях, в основном для демонстрации существования принципов
«свободы совести» в СССР. Как уже говорилось выше, в начальный период ламы с тру-
дом соглашались вести религиозную деятельность, опасаясь репрессивных мер со стороны
властей, а верующие предпочитали отправлять религиозные обряды на дому. Гонения и
репрессии на религию оставили глубокий след в сознании верующего населения, многие из
которых боялись посещать дацаны. Под особым контролем властей находились интелли-
генция, госслужащие и молодежь. Ламам категорически запрещалось иметь учеников».224
Тем не менее, у некоторых лам ученики появляются, и даже за пределами традицион-
ных буддийских ареалов. Наиболее известна группа, сложившаяся вокруг бурятского
ламы Б. Дандарона (преемника ламы Сандана Цыденова – см. выше) в которую входи-
ли люди из Бурятии, европейской части России, Украины и Прибалтики.
Об этом написано уже много книг. В 1972 г. с Дандароном сотрудничали некото-
рые другие ламы, например мастер Калачакры Цыренжаб Гатавон (Гатабон), просла-
вившийся, как рассказывал Б. Дугаров, тем, что некогда выиграл диспут в знамени-
том тибетском монастыре Лавран. По просьбе Б.Д. Дандарона, он даровал посвяще-
ние Калачакры известному ныне буддологу и философу А.М. Пятигорскому.
«Ульдургинский лама Гатабон-багша имел богословскую степень – габжа и выс-
шую степень ламы-тантриста – аграмба. В Чесанском дацане ему присвоили особен-
но почетное и редкое звание Доржезинба – «Держатель Ваджра».
С началом репрессий Гатабон-лама покинул родные места и направился в сторону
железной дороги. Когда через насколько дней он добрался до железной дороги, то по-
шел вдоль ее полотна «куда глаза глядят». Была зима, стоял лютый мороз, проходящий
товарный поезд вдруг остановился посреди голой степи – машинист увидел одинокого
путника и проникся к нему состраданием. Этот русский человек стал для бурятского
ламы настоящим Бодхисаттвой. Машинист жестом подозвал Гатабона, посадил его в
паровоз и увез в Черемхово, где Гатабон-лама на свободе пережил смутное время»225.
Учителем Готавона был Хуваргэ-багши (Хубургай-лама).
«Хубургай (прозвище от слова «хуварак»; имя никто не вспомнил) – лама из Эги-
туйского дацана (Еравнинский район) был знаменитым дуинхорвой (тибет. «кала-
чакринец», практик системы Калачакра).
Эгитуйский дацан славился своим Дуинхор-дацаном – факультетом Калачакра-
тантры. По всей Бурят-Монголии это был самый известный факультет данного на-
правления. Хубургай-лама прошел обучение в Дуинхор-дацане и впоследствии стал
его главой. Как практик он достиг такого уровня, что давал высшие посвящения –
ван (тиб.: «правомочность») – в систему Калачакра. Последний ван Калачакры он
поставил в Эгитуйском дацане в 1926 г.»226
224
Ванчикова Ц.П., Чемитдоржин Д.Г. История буддизма в Бурятии: 1945-2000 гг. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО
РАН, 2006. С.34.
225
Стрелков А.М. Буддизм в Бурятии... С. 443.
226
168
Лама Б. Дандарон.
(Фото предоставлено С. Нестеркиным).
Архив А.Т. №Б112А.
Lama B. Dandaron.
(Photo courtesy of S. Nesterkin).
Лама Готавон (Гатабон). Из архива А.М. Стрелкова.

Lama Gotavon (Gatabon).
From the archive of A.M. Strelkov.
169
Группа учеников Б. Дандарона (Фото предоставлено С. Нестеркиным). Архив А.Т. №Б205.

Group of disciples of B. Dandaron (photo courtesy of S. Nesterkin).
Хуваргэ-бакши (Хубургай).
Huwarge (Huburgai)-bakshi.
170
В личном сообщении А.М. Стрелков добавляет свидетельство Дымы Санжимы-

тыповны Мункиной, племянницы Б. Д. Дандарона: – «Красные убили Хубургай-ла-
му, сбросив его в колодец, а потом все списали на несчастный случай – дескать, сам
в колодец упал».227
Б. Дандарон был арестован за организацию «буддийской секты» и через два года

погиб в лагере. Его ближайших учеников помещают в психиатрические лечебницы,
а всех остальных выгоняют с работы.
Дандарон, насколько мы знаем, был первым, но не единственным бурятским ла-

мой, согласившимся учить русских. Появились ленинградские ученики у великого
мастера медитации ламы Буды, жившего в с. Могойтуй Агинского округа. Он (или
другой агинский лама – «бородатый», как его называли, – имя мне неизвестно)
трижды – как мне рассказывали кагэбэшники – восстанавливал на Алханае ступу,
построенную Намнанэ-ламой228, после того как её взрывали доблестные атеисты.
К 1980 году сложилась группа учеников (в основном из Ленинграда и Литвы) вокруг
обладавшего поистине энциклопедическими познаниями ламы Ж.-Ж. Цыбенова,
жившего в то время в п. Курорт-Дарасун Читинской области.
Дост. Жимба-Жамсо Цыбенов (1904–1995), последние годы жизни прослуживший настоятелем

Цугольского дацана в Агинском бурятском национальном округе, был последним из плеяды заме-
чательных бурятских учителей, успевших получить основы буддийского образования в двадцатые
годы и сохранивших подлинные традиции Дхармы в нашей стране. С его уходом завершилась целая
историческая эпоха в истории бурятского, да и российского в целом буддизма.
Цырен (имя Жимба-Жамсо он получил впоследствии, в Агинском дацане) родился 6 ноября
1904 года в селе Зокдоши Дульдургинского района Читинской области в семье бедняка-скотовода
Цыбена и его жены Лхамо. Уже в шесть лет он убежал из дома учиться грамоте к учителю Аюру-
бакши, и, по совету учителя, родители отдали его в Тарбагатайский дацан. Через три года перевели в
Жимба-Жамсо Цыбенов
с А. Кочаровым и А. Терентьевым.
Курорт-Дарасун, 1978.
Архив А.Т. № Б072.
Lama Jimba-Jamtso with A.
Kocharov and A. Terentyev.
227
Письмо Стрелкова автору от 15.04.2014.
228
О нём см. с.33–34
171
Ученик ламы Цыбенова Даши Дорже показывает мандалу Шри Чакрасамвары,

написанную Ж.-Ж. Цыбеновым. Фото А.Т.
Shri Chakrasamvara mandala, drown by Lama Jimba-Jamtso Tsybenov, – in the hands of Dashi Dorje,
his student at Aginsky datsan. Photo by A.T.
Агинский дацан, затем в числе наиболее способных хувараков Жимба-Жамсо продолжил обучение
в Монголии. В Брайбун-хиде Хэнтейского аймака он получает ученую степень гэбши и встречается
с одним из главных своих учителей – аграмбой Бадма Цыреном и монгольским учителем поэтики
Ундуром-хунцо, а также с учителем живописи боро Лобсаном, писавшим танки в тибетской манере.
Затем Жимба-Жамсо перебирается в Ургу, где продолжает образование в монастыре Гандан. Там он
изучает тантру под руководством известного чахорского ламы Лодоя Жамсо и учится тибетской ме-
дицине у мэнрамбы Шейраб Жамсо. Продолжает он и занятия живописью, знакомясь с китайскими
стилями буддийской живописи.
Лама Цыбенов на крыльце Агинского дацана.

Lama Jimba-Jamtso Tsybenov at the porch of Aginsky Datsan.
Photo by A.T.
172
Цугольский дацан. 1980 г. В Цугольском

дацане была расквартирована воинская
часть, замполит которой в 1980 г.
провёл меня как экскурсовод по дацану,
рассказав, как подаренные царём
чеканные внешние лестницы ламы
освящали человеческой кровью и как
настоятель дацана владел правом первой
ночи по всей округе и водил девушек
перед свадьбой на сопку рядом с
дацаном... Вот так в СССР представляли
себе буддизм... Фото А.Т. Архив А.Т.
№Б143.
Tsugolsky Datsan, 1980.
Photo by A.T.
В Монголии же встречает Жимба-Жамсо двух главных своих учителей – Сандака Дорже Бал-
занпо229 и Кэлсана Галдана, вместе с которыми и пытается скрыться в монгольских степях от на-
чавшихся арестов духовенства. Арестуют его в 1934 году и после девяти месяцев предварительного
заключения дают десятку, как всем. Срок отбывает он в Коми, и мастерство художника несколько
облегчает его лагерное бытье: ведь и в лагере нужна наглядная агитация – Ленина и Сталина с той
поры Жимба-Жамсо изображал одним росчерком пера.
Срок ему скостили до пяти лет, и как считал Жимба-Жамсо, благодаря практике специального
дхарани, которому его научил в лагере один монгол, тоже быстро отпущенный на волю.
Архив А.Т. №Б197; Архив А.Т. №Б198

Lenin and Stalin. Scetches by Lama Tsybenov.
В книге «Буддизм: Персоналии» (с.44), говорится, что этот лама был цугольским геше и приходился дост.
229
Жимбе-Жамсо дядей по материнской линии.
173
После лагеря Жимба-Жамсо два года проработал на поселении в Томске, а в 1941 г. был призван
в армию. Войну он отслужил в тылу, близ Ачинска, а после войны, женившись, поселился в г. Юрга
Кемеровской обл. В 1953 году переехал поближе к родным местам – в посёлок Курорт Дарасун Чи-
тинской области, где до выхода на пенсию по инвалидности работал маляром-художником, тайно
исполняя обряды для верующих и леча народ.
Глубокие познания в тибетской медицине послужили поводом для приглашения Жимбы-Жам-
со на работу в Улан-Удэ, Бурятский филиал Сибирского отделения АН СССР, где он числился мл.
научным сотрудником, консультируя тибетологов и буддологов всего института. Проработав так
11 лет, заслужив медаль «Ветеран труда» и став автором ряда научных работ, Жимба-Жамсо вернул-
ся в Курорт Дарасун.
Широта мысли и полное отсутствие суеверий и предрассудков у Жимбы-Жамсо производили
сильное впечатление. С юмором он комментировал строгие наставления пожилых служителей да-
цана о том, что можно и что нельзя фотографировать в храме, о том, что женщинам не полагается
подниматься на второй этаж, и т.п. «Дацаны, хуралы – это не так важно, – сказал он уже в начале
нашего знакомства, – главное, что у тебя в сердце».
Когда в 1982 году умерла его жена Лхамажап – он вновь принял на себя монашеские обеты и
переехал в Агинский дацан.
Когда верующим вернули Цугольский дацан, Жимба-Жамсо Цыбенов стал руководить его вос-
становлением. Ибо вернули дацан в ужасном состоянии:
До последних дней, уже больной, он оставался в Цугольском дацане, окруженный заботой семьи
и учеников. Ушел из этой жизни Жимба-Жамсо 16 июня 1995 г. Его тело было кремировано близ
Цугольского дацана.
Мы с Александром Кочаровым (ныне известным танкописцем и профессором тибетской живо-
писи) стали в 1978 году его первыми учениками.
Сожжение тела Ж.-Ж. Цыбенова. Архив А.Т. №С081.

Cremation ceremony of Lama Jimba-Jamtso.
174
Эгитуйский лама Гомбо Цыбиков, служивший теперь в Агинском дацане, стал учите-
лем литовца Альгирдаса Кугявичуса, впоследствии осуществившего первый в мире
перевод 5-томного «Ламрима» Цонкапы (в бурятском произношении Цзонхавы) на
европейский (русский) язык, и ленинградца Александра Пубанца.
Дост. Гомбо Цыбиков. Фото предоставлено

А. Кугявичусом. Архив А.Т. №Б094.
Ven. Gombo Tsybikov. From the archives
of A. Kugyavichus.
Лама Гомбо Цыбиков. Фото предоставлено

А. Пубанцем. Архив А.Т. №Б094Б.
Ven. Gombo Tsybikov. From the archives of A. Poubanz.
175
Альгирдас Кугявичус за работой. 1982? г. Архив А.Т. №Б211.

Algirdas Kugyavichus, the translator of the great Tibetan Buddhist classic Lamrim Chenmo
and Ngagrim Chenmo, at work. 1982.
Появились ученики из Ленинграда, Москвы и других городов у служившего в

Иволгинском дацане удивительного, «сделавшего три тантры» (как он мне сам рас-
сказывал) ламы Дармадоди Жалсараева. ...
Рассказывают, что Дармадоди-лама, 10-й настоятель Иволгинского дацана, славился тем, что мог
возвращать к жизни людей, находящихся в состоянии клинической смерти. Однажды к нему при-
ехала женщина и стала умолять спасти ее сына, попавшего в автокатастрофу и находящегося в ре-
анимации. Когда они приехали в город, санитары уже собирались вынести труп умершего. Каково
же было их изумление, когда «труп» открыл глаза и принял сидячее положение! Сын той женщины,
вырванный из лап смерти, до сих пор живет в Улан-Удэ.
*****
У Дармадоди-ламы на стене висел рисунок коровы, вымя которой свисало под тяжестью молока.
Каждое утро на столике, стоявшем под рисунком, его ученики обнаруживали кружку, полную пар-
ного молока.
*****
Однажды Дармадоди-лама возвращался с хувараками с молебна, когда внезапно начался сильный

дождь. Пока ученики проводили уже старенького своего Учителя до его дома, все промокли до нит-
ки, кроме их Учителя.
176
Лама Дармадоди. Архив А.Т. № Б018.

Lama Darmadodi.
Группа буддистов из Эстонии – «Эстонская Ньингма», руководимая Вэлло Вяр-

тныу – ориентировалась на лам Иволгинского дацана, – будущих Хамбо-лам дост.
Мунко Цыбикова и Ж.–Ж. Эрдынеева.
Под их руководством уже в 1980-х гг. наши эстонские братья построили первые
европейские буддийские ступы в п. Тууру. Ступы были посвящены Будде Шакьяму-
ни, Гуру Падмасамбхаве и Махакале.
Вся эта деятельность, конечно, проходила в подполье.
Легализованный же буддизм начинают активно использовать для нужд советской
политики на Востоке и демонстрации странам Азии «свободы совести» в СССР. Для
этой цели в 1956 г. ЦДУБ СССР вводится во Всемирное братство буддистов, но там
руководящих позиций нашим добиться не удаётся, хотя С.Д. Дылыков (племянник
А. Доржиева, сдавший питерский храм государству) и становится одним из вице-
президентов этой организации. Поэтому в 1969 г. советскими «борцами за мир» соз-
дается более управляемая международная структура – так называемая «Азиатская
буддийская конференция за мир» со штаб-квартирой в Монголии, в которую вклю-
чаются буддийские страны, лояльно относящиеся к СССР или зависимые от него.
177
Лама Мунко Цыбиков и Вэлло

Вяртныу. Архив В. Вяртныу.
Lama Munko and Vello Vaartnou.
Дост. Ж.-Ж. Эрдынеев и В. Вяртныу. Иволгинский дацан, 1985 (?) год. Архив В. Вяртныу. Архив А.Т. № Б011.
Ven. J.-J. Erdyneev and V.Vyartnu. Ivolginsky Datsan. 1985.
178
179
Слева направо в первом ряду: Martin Steinke (Tao Chun) из Германии, Кушок Бакула Ринпоче из Индии, Фридрих Люстиг и Карл Теннисон, представ-
ляющие буддистов Латвии – на Третьей конференции Всемирного братства буддистов в Рангуне (Бирма), в декабре 1954. Архив А.Т. №499
Left to right in the first row: German Buddhist Martin Steinke (Tao Chun), Kushok Bakula Rinpoche, Ven. Friedrich Lustig, Ven. Carl Tennyson, representing the Buddhists
of Latvia at the Conference of the World Fellowship of Buddhists in Rangoon (Burma).1954.

Весьма примечательные люди: Бакула Ринпоче был учителем, светочем и вестником

свободного мира для российского буддизма в 1970-80-е годы230, эстонец Карл Теннисон
был одним из первых, если не первым западным монахом и в течение года заведовал Пе-
троградским буддийским храмом, а Фридрих Люстиг – его верный ученик, следовавший
за учителем по всему миру и не покидавший его до самой кончины. Люстиг и Теннисон
очень хорошо знали на собственной шкуре, что стало с буддизмом в СССР. Как расска-
зывал встречавшийся в Бирме с Ф. Люстигом российский дипломат Н.А. Листопадов, К.
Теннисон выступил на той конференции с большой речью.231
Несмотря на политически коньюнктурный характер международных буддийских
связей, простые буддисты СССР очень много получают от них: страну начинают по-
сещать буддийские делегации из внешнего мира.
Появление в России крупных духовных учителей позволяет верующим увидеть
воочию, что есть ещё на свете места, где Дхарма по-прежнему процветает, и поднять
головы. Религиозные чувства и энтузиазм воскрешаются. Особенно важную роль
начинают играть визиты в Бурятию Кушока Бакулы Ринпоче из Ладакха.
Впервые он приезжает в СССР в 1968 г. и, являясь одной из ведущих религиозных фи-
гур тибетской традиции, к которой относились буддисты России, Бакула Ринпоче обо-
жествляется верующими и много содействует возрождению Учения, передавая монахам
и мирянам утраченные доктрины и посвящения махаяны. Невзирая на возможные непри-
ятности, Бакула Ринпоче также тайно встречается и с представителями осваивавших буд-
дийское учение подпольных групп Москвы, Ленинграда, Прибалтики и в индивидуальном
порядке передаёт им различные наставления и посвящения.
Светящиеся ступы
Эстонии.
Архив В. Вяртныу.
Glowing stupas in
Estonia.
230
Подробнее о его роли в российском буддизме см.: Кожевникова М.Н. Повесть об Учителе. Бакула Ринпоче
в России. СПб.: Нартанг, 2003.
231
Личное сообщение Н.А. Листопадова, советского дипломата, работавшего в Бирме.
180
181
Приезд тибетского гостя в Иволгинский дацан. Слева – Бандидо Хамбо-лама Гомбоев. Архив А.Т. №Б016.
Arrival of a Tibetan guest at Ivolginsky Datsan. On the left – Bandido Khambo-Lama Gomboev.
Хамбо-лама Гомбоев встречает Бакулу Ринпоче в Иволгинском дацане. 1968г.

Kushok Bakula Rinpoche and Khambo Lama Gomboev at Ivolginsky Datsan. 1968.
182
Народ встречает Бакулу Ринпоче в Иволгинском дацане. 1988 (?). Архив А.Т. №С002.
Buryat Buddhists are greeting Bakula Rinpoche at Ivolginsky Datsan. 1988 (?).
183
Его Святейшество Далай-лама и сопровождающие его лица на Красной площади. 1979 г. Рядом
с Его святейшеством – Дид Хамбо-лама Эрдынеев, далее тибетские помощники Далай-ламы.
С противоположного края – сотрудники Совета по делам религий Дулма Шагдарова. За спиной
Его Святейшества – Том Рабданов, работавший в ту пору секретарём Иволгинского дацана.
His Holiness the Dalai Lama and his retinue on The Red Square. 1979. Near His Holiness –
Did Khambo-lama Erdyneev, next – Tibetan attendants of the Dalai Lama. Opposite end – the staff of
the Council For Religious Affairs Dulma Shagdarova and ... Behind His Holiness –
Tom Rabdanov, who worked at that time as a Secretary at the Ivolginsk Datsan.
Невероятным счастьем для буддистов становятся «неафишируемые» визиты Его Святейшества

Далай-ламы в 1979 и 1986 гг. Мы не знаем, почему вдруг приехал тогда Его Святейшество Далай-ла-
ма. Это был период жесткой конфронтации СССР с маоистским Китаем, и после военных действий
на Даманском советская тибетология резко изменила курс: вместо восхвалений журналистом В. Ов-
чинниковым благодеяний КНР, ликвидировавшей «феодализм» в Тибете, появляются объективные
публикации,такие как книга А. Богословского «Тибетский район КНР».
Что делал Далай-лама в Москве, я не спрашивал (в 1991–1992 гг. я путешествовал с Его Святей-
шеством по всей России в качестве переводчика в общей сложности около двух месяцев – и у меня
была возможность расспросить его о многом), но одну интересную вещь об этом первом визите он
мне тогда рассказал: после первого прилета в Москву в 1979 г. с утра он не смог сосредоточиться в
обычной утренней медитации – такая была тяжёлая духовная атмосфера в Москве. «За пару дней
я с этим справился, – добавил Его Святейшество, – но опыт был интересный, раньше я с этим не
сталкивался...».
Пробыв несколько дней в Москве, Далай-лама полетел в Бурятию – посетить Иволгинский да-
цан, что, видимо, было официальной целью его визита.
184
Его Святейшество Далай-лама рядом с Бандидо Хамбо-ламой Гомбоевым в Иволгинском дацане.

За спиной Гомбоева, в шляпе – секретарь дацана Том Рабданов, выступавший в роли переводчика.
HH the Dalai Lama and Khambo Lama Gomboyev at Ivolginsky Datsan.
Весной 1979 г. я как раз жил в доме ламы Жимбы-Жамсо Цыбенова в п. Курорт-Дарасун – и,
получив благую весть по «буддийскому радио», со всей семьёй Цыбеновых мы тут же перекочевали
из Читинской области в Улан-Удэ. За три часа ожидания в толпе у Иволгинского Цогчен-дугана со-
трудники КГБ переписывали мои паспортные данные четыре раза – русских в этой тысячной толпе
было всего несколько, и мы, видимо, вызывали у «органов» искренний интерес.
Тогда я увидел Далай-ламу впервые, и был сильно впечатлён: я никогда ещё не видел настолько
свободного и сильного человека. Он скромно шёл в окружении серых костюмов с галстуками (види-
мо, какое-то бурятское начальство), и когда, поприветствовав народ, сел на трон и начал говорить, –
сразу стало ясно, кто здесь царь...
Говорил Далай-лама по-английски, не очень долго, прочёл несколько молитв, потом передал ряд
лунгов на мантры главных бодхисаттв и начал давать благословение верующим, которые выстрои-
лись в бесконечную очередь, занимая её по несколько раз. Фотографировать моей «Сменой» и вести
звукозапись можно было только тайком – это было строго запрещено, – но всё же пару кадров мне
удалось сделать (прошу прощения за качество). Возвращаться из дацана пришлось обходными пу-
тями, через поле и лес, – чтобы обойти блок-посты на шоссе, где милиция могла отобрать фото- и
аудио-плёнки. Это был очень счастливый день моей жизни.
185
Далай-лама в Иволгинском
дацане. 1979 г.
Фото А.Т. Архив А.Т. №Б050.
The Dalai Lama in the
Ivolginsky Datsan. 1979.
Photo: A.T.
В 1986 году Его Святейшество XIV Далай-лама Тензин Гьяцо посетил Ленинград во время своего
второго неофициального визита в СССР, зашёл в Эрмитаж и даже без спросу заглянул в закры-
тый буддийский храм. Произошло это 10 сентября, в пасмурный, непогожий день, запомнившийся
многим необычным явлением – яркой радугой, неожиданно вспыхнувшей над гостиницей «Ленин-
град», где остановился высокий гость.
И местный настоятель православного храма пришёл встретиться с Его Святейшеством.

Russian Orthodox priest also came to greet the Dalai Lama at Ivolginsky Datsan.
186
Его Святейшество Далай-лама в Эрмитаже. На снимке (слева направо): экскурсовод Эрмитажа,

тибетолог Бадма Нормаев, куратор тибетской коллекции Эрмитажа Г. Леонов, Далай-лама,
директор Эрмитажа Б.Б. Пиотровский, сотрудницы Восточного отдела Эрмитажа Н.В.
Дьяконова и М.Л. Пчелина, Р.Е. Пубаев, тибетолог из Улан-Удэ. Архив А.Т. №Б063.
The Dalai Lama in Hermitage. On photo (left to right): a guide to the Hermitage, Tibetologist Badma
Normayev from the Leningrad State University, Curator of the Tibetan collection of the Hermitage
G. Leonov, The Dalai Lama, Director of the Hermitage B.B. Piotrovsky, scholars of the Oriental
Department of the Hermitage N.V. Dyakonova and M.L. Pchelina, R.E. Pubaev, Tibetologist from
Ulan-Ude.
Чтобы сохранить слабое функционирование буддизма, который теперь оказался

нужен для азиатской политики КПСС, в 1970-е годы Москва решает создать высшее
духовное буддийское заведение, которое готовило бы кадры священнослужителей
для Монголии и Бурятии.
Ванчикова и Чемитдоржин рассказывают, что свою роль в создания этой школы
сыграл Юрий Рерих, который, приехав в 1959 на конференцию в Монголию, обсуж-
дал этот вопрос с монгольским Хамбо-ламой Гомбожавом и ведущими монгольски-
ми востоковедами Ц. Дамдинсурэном и Б. Ринченом.232 В 1965 г. Бандидо Хамбо-
лама Гомбоев вновь обсуждает этот вопрос с монгольскими коллегами и подаёт хо-
датайство в Совет министров СССР об открытии в Монголии духовного учебного
заведения. В июне 1969 г. обоих Хамбо-лам – нашего и монгольского – вызывает в
Москву Куроедов (он возглавил Совет по делам религий после Полянского), и во-
прос, наконец, решается.
232
Ванчикова Ц.П., Чимитдоржин Д.Г. Указ. соч. С.87.
187
Первые выпускники Улан-Баторской буддийской школы прибыли в Иволгинский дацан. Архив А.Т. №Б200.
The first graduates of the Ulan-Bator Buddhist School came to Ivolginsky Datsan.
Этот вуз разместили в Улан-Баторе, и он начал работать по 5-летней программе,

включавшей помимо традиционных буддийских дисциплин также тибетский и ан-
глийский языки и основы марксизма. Преподавание велось на монгольском языке,
понятном бурятам, а попасть в Улан-Батор могли только абитуриенты, политическая
благонадежность которых не подвергалась сомнению (что должно было удостове-
ряться, как мне говорили, соответствующей бумагой из местного райкома КПСС).
Конечно, 5-летняя подготовка в Улан-Баторе была далека от стандартной тибетской
системы образования, занимавшей пятнадцать-двадцать лет, тем более что студенты
начинали учить тибетский язык – язык своих учебников – лишь при поступлении. Тем
не менее, это позволило подготовить некоторое количество лам, усвоивших основы
теории и практики буддизма и умевших проводить необходимые ритуалы.
Именно выпускники этого вуза начинают в восьмидесятых годах выдвигаться на
ведущие должности в Иволгинском дацане. Когда в 1983 году, после смерти дост. Ж.
Гомбоева, Бандидо Хамбо-ламой становится 76-летний агинский лама дост. Жимба-
Жамцо Эрдынеев, практической деятельностью ЦДУБ СССР начинает руководить
его молодой заместитель Жамьян Шагдаров, который после смерти следующего, по-
следнего из старшего поколения, Хамбо-ламы дост. Мунко Цыбикова (1909–1992) и
избирается первым Бандидо Хамбо-ламой нового поколения.
188
Приём японской буддийской делегации в Иволгинском дацане. В центре – Бандидо Хамбо-лама Эрдынеев,
Жамьян Шагдаров (будущий Хамбо-лама) – крайний слева в первом ряду. Архив А.Т. №Б017.
The Japanese Delegation at Ivolginsky Datsan. Khambo Lama Erdyneev is at the centre,
his young Deputy Jamyan Shagdarov is at the left of the first raw.
Начиная с 1987–1988 гг. в СССР прекращаются преследования буддизма: откры-

тые лекции о Дхарме американского переводчика Его Святейшества Далай-ламы
Александра Берзина в Ленинграде, Москве, Прибалтике, Бурятии, Калмыкии и Туве
проходят беспрепятственно, после чего во всех этих местах начинают регистриро-
ваться буддийские религиозные общества.
Но восстановление и распространение буддизма после вернувшей нам религиоз-
ную свободу горбачёвской перестройки – это уже совсем другая история – история
о том, каким стал российский буддизм в XXI веке...
189
Ж.-Ж. Эрдынеев в бытность Дид Хамбо-ламой.

Ок. 1982 г. Архив А.Т.
J.-J. Erdyneev as Did Кhambo Lama. Approx. 1982.
Буддийский храм в Ленинграде ждёт своих настоящих хозяев. 1988. Фото Р. Кузнецова. Архив А.Т. №Б217.
The Buddhist Temple of Leningrad is waiting for its real hosts. 1988.
190

Буддизм в России - 1

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Буддизм в России - 1

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

А.

Фотоальбом А. Терентьева «Буддизм в России – царской и советской», продолжающий выставку Гос.

О выставке «Репрессированный буддизм»

1. Появление буддизма на территории России....................................20

2. Российский буддизм в XIХ – нач. ХХ в.............................................33

3. Период от революции 1917 г. до 1929 г. ............................................74

4. Завершение разгрома буддизма в СССР...........................................106

5. Эпилог: Осколки разбитого вдребезги.............................................143

принесённой Горбачёвым, – когда стало можно говорить правду и не прятать свои

легам из Тувинского музея, которые в этом году по моей просьбе отсканировали

В подписях под фотографиями я указываю название, которое даю сам данному

Благодарю коллег и друзей за ценные консультации: по Бурятии – С.Б. Бардалее-

Данная работа является не новым историческим исследованием, а скорее собра-

English language summary of the Introduction.

A Brief History of Buddhism in Russia

ship. It was led by F. I. Shcherbatsky (1866–1942), who in 1905 traveled to Mongolia to

1. Появление буддизма на территории России

Карта буддийских регионов России

Первые свидетельства о существовании буддизма на территории современной РФ

Именно тибетская форма буддизма начала распространяться в России в XVII–

Впрочем, буддизм у них, как и у монгольских племён, вполне уживался и сочетался с

Эвенкийский лама с помощником. Коллекция МАЭ РАН. Архив А.Т. №766.

Практиковали буддизм и алтайцы. Они переняли его у ойратов при включении

Семь всемогущих мудрецов

Ступа в честь ламы Боора. Алтай, 1996 г.

Поселение бурханистов на Алтае. Открытка «Старого альбома». Архив А.Т. №696.

Буддизм получил некоторое распространение в ак-теленгитских и алтай-телен-

Зая-пандита (Габка Номин-хан Майдари

Ойраты /калмыки/ прибыли на территорию России, уже имея кочевые монасты-

Аблаинкит – гравюра Томаса Николаса по

Остатки стены Аблайн-кита. Здесь когда-то стоял Аблайн-кит.

После принятия в 1609 г. российского подданства калмыкам некоторое время

«Калмыцкие (буддийские) священники.

Интересно отметить, что именно у калмыков мы встречаем, возможно, первый в

Покорение Сибири Ермаком. В.И. Суриков. 1895.

«Цаган-обон в Адун Чолоне (Чалуне)». Забайкальский краевой краеведческий музей имени

Портрет Екатерины II. Ф. С. Рокотов. 1763. Белая Тара.

дистов объявить президента Медведева воплощением Белой Тары успеха у него не

Чуть позже, по-видимому, было построено первое деревянное здание Гусиноо-

2. Российский буддизм в XIХ – нач. ХХ в.

Несмотря на общность религии, её формы у бурят, калмыков и присоединённых к

Тем не менее, опасаясь вызвать недовольство населения в этом районе, игравшем

Затрачивая массу усилий и материальных средств, буряты сумели импортировать

бирск: Наука, 1983. С.63.

Вообще же процессы получения тантрийских учений в Бурятии очень напоми-

Ритод Намнаней-ламы. Важное место в бурятском буддизме занимали и йогические традиции.

Шираб Сунуев (1860–1930). Фото предоставлено Баиром

В 1869 г. в Цугольском дацане под руководством монгольского ламы Чой-манрамбы

В 1878 г. в Агинском дацане была основана школа Дуйнхор – Калачакры, чем и

Типография Цугольского (?) дацана.

тельство проводит в Бурятии земельную и административную реформу, по своему

Тайша Эрдени Вамбоцыренов

Базар Барадиевич Барадийн (также пишут «Барадин»)

Базар Барадиевич Барадийн (Барадин) родился 16 июня 1878 в улусе Могойтуй, Агинского ай-

Базар Барадийн в детстве39.

На празднование, связанное с открытием памятни-

Бурятское буддийское духовенство всеми силами поддерживало инициативы

В связи с начавшейся в 1913 г. мировой войной в Бурятии проводят сбор средств

Эмчи-лама Иролтуев (будущий Хамбо-лама), священник, офицеры и дамы-медсёстры в Санкт-Петербургском

Подробнее об открытии лазарета см.: Ванчикова Ц.П. История бурятского буддизма:

Письменные источники. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ, 2006. С.61.

Однако эта система управления распространялась не на все территории, заселён-

При этом в Калмыкии в не меньшей степени, чем в Бурятии, рост духовенства