317

Ссылка на материал: https://ficbook.
net/readfic/10062852
317
Направленность: Слэш
Автор: Злой вампир Фёдор (https://ficbook.net/authors/2528777)
Фэндом: Mo Dao Zu Shi, Неукротимый: Повелитель Чэньцин (кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Сюэ Ян/Сяо Синчэнь, Лань Чжань/Вэй Ин, Лань
Юань/Цзинь Лин
Рейтинг: R
Размер: Миди, 58 страниц
Кол-во частей: 14
Статус: закончен
Метки: Отклонения от канона, Сборник драбблов, Современность, Как
ориджинал, AU: Без магии, ООС, Нецензурная лексика, Романтика, Юмор,
Флафф, Повседневность, AU, AU: Все хорошо
Описание:
Сюэ Яна не любили соседи ровно так же, как и он не любил их. И когда на
нижний этаж заселился Сяо Синчэнь, Сюэ Ян уже больше по привычке, нежели
по прихоти, начал доставать и его, только что-то пошло не так, и теперь эти
двое живут в одной квартире, спят в одной кровати и носят одежду друг друга,
а из-за тонкой стены стали часто слышаться крики: "Трахайтесь тише!", на что
Сюэ Ян гордо отвечал: "Это месть!"
Посвящение:
@twMary25 и @yesmymirai за эту шикарную идею
Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
Модерн ау, в котором у СюэСяо все хорошо. Скорее всего будет сборником
драбблов, но я еще до конца не решила.
!ВНИМАНИЕ! Основной пейринг идет сюэсяо, но также значительное внимание

уделяется пейрингам Лань Чжань/Вэй Ин и Лань Сычжуй/Цзинь Лин.
ОЧЕНЬ! ОЧЕНЬ! ОЧЕНЬ! МНОГО РОЗОВЫХ СОПЛЕЙ И ФЛАФФА, АККУРАТНО,

ПОЖАЛУЙСТА
Upd. 01.01.2021. 100 понравившихся..... Вау...... Ребят, до слез прямо, спасибо,

махарошие....... ❤️
Оглавление
Оглавление 2
Назойливый сосед, ферезол и первые трудности взрослой и
самостоятельной жизни 3
Примечание к части 5
Новый сосед, куриная кровь и проклятый африканский еж 6
Попойка, завтрак и фикус-алкаш 11
Хомяк, снежный хер и разбитые очки 15
Свидание, покер и юная госпожа 19
Экстра 1. Один день из жизни Сюэ Яна и Сяо Синчэня в
сравнительной характеристике 23
Экстра 2. Дяди, скакалка и вечер под ивой 27
Коньки, клюшки и соль 30
Экстра 3. Новый год, драконы и фиолетово-желтая гирлянда 34
Экстра 3.1. Новый год в общежитии при академии Гусу Лань 39
Дружок-скрипач, спор об Эдипе и Пьяццолла 43
Поезда, родственники и кольцо 49
Экстра 4. Брат и сестра Сюэ, которые опять довели своего отца
Экстра 5. Альбом с фотографиями 59
Назойливый сосед, ферезол и первые трудности
взрослой и самостоятельной жизни
Соседи ненавидели Сюэ Яна. Этот мелкий пакостник заселился в их

дом чуть больше года назад, но казалось, что они терпят его выходки уже
целую вечность. Он переплюнул даже Вэй Усяня — соседа Сюэ Яна. Если у
первого были безобидные проказы, последствия которых можно было легко
устранить, то проказы второго нередко разгребали всем домом. Этот засранец
знатно действовал всем на нервы. Многие молились, чтобы он быстрее съехал,
только, похоже, Сюэ Ян этого делать не собирался ближайшее энное количество
лет — рядом была его работа, да и жилье было удобное и, что самое главное, не
требовало огромных денег на содержание.
Сам Сюэ Ян не горел желанием жить здесь, но его опекунша сказала, что
уже стара для всего дерьма, что творит этот парень, и либо он съезжает от нее
в другую квартиру (желательно в другом городе, в другой стране и на другой
планете), либо идет жить на улицу. В общем, его просто выгнали.
И Сюэ Ян искал квартиру. Искал долго и усердно, и в итоге он нашел две

комнаты с небольшой квартплатой рядом с местом его работы. Его радости не
было предела, поэтому он, в мгновение ока собрав все свои немногочисленные
пожитки, переехал туда. И в первую же ночь он обнаружил первый
недостаток — стены были слишком тонкими.
— Ах… Л-лань Чжа-а-а-ань… Глубже, а-ах!
Сюэ Ян честно терпел. Терпел первый час, второй час, на третий его нервы
сдали.
— Да вы заебали громко трахаться!
Казалось, что от его крика весь дом пережил маленькое землетрясение,

только это не остановило его соседей — даже наоборот, один из них начал
специально стонать еще громче.
Наутро Вэй Усянь — тот самый громкий сосед, о котором уже говорилось
ранее — обнаружил у себя под дверью записку, содержание которой сообщало,
что если он будет таким громким, то ему не поздоровится. Но Вэй Усянь был
человеком принципа, поэтому в следующую ночь все повторилось.
Утром весь второй этаж и прилегающие к ним лестничные пролеты были

пропитаны запахом сельского туалета. Сюэ Ян всю ночь размазывал ферезол по
стенам, брызгал им пол и потолок, разливал по углам — в общем, мстил. Один
очень впечатлительный сосед — Не Хуайсан, кажется — упал в обморок, его
старший брат матерился на чем свет стоит, а Вэй Усянь неожиданно согнулся
пополам от смеха. Только Лань Ванцзы — муж Вэй Усяня — оставался таким же
«кирпичом».
Ферезол отмывали всем подъездом, но эта штука просто так не поддавалась.

Даже спустя неделю запах держался, пусть и не так стойко, но все равно
ощутимо.
3/60
Именно это событие положило начало войне, разгоревшейся между Вэй
Усянем и Сюэ Яном.
Через несколько дней Сюэ Ян, вернувшись с работы, увидел на своей двери
три приклеенных крысиных трупа, которые жутко воняли. Он потратил
достаточно много времени, чтобы отодрать их. В голове парня уже зрел план
мести.
Некоторое время все было спокойно. Потом Сюэ Ян вспомнил, что его
опекунша, когда он был совсем ребенком, решила отдать его в музыкальную
школу на гитару, только мальчика оттуда выгнали, но кое-какие навыки у него
все же остались. С наступлением темноты Сюэ Ян, дождавшись «правила
каждой ночи», взял свою видавшую жизнь ленинградку, сел на кровать, что
стояла у стены, граничившей со стеной соседей, и донельзя фальшиво запел,
еще и отвратительно аккомпанементируя на гитаре.
У Вэй Усяня было музыкальное образование. Он был флейтистом, иногда

принимал участие в концертах, также редко читал лекции в местном
музыкальном училище. К тому же, Вэй Усянь отлично пел и обладал
совершенным музыкальным слухом, поэтому, когда он услышал очень громкое и
очень безобразное пение, ему захотелось подойти к этому горе-музыканту и
треснуть его по голове его же гитарой, оторвав к чертям все эти неумелые
пальцы. Естественно, «каждая ночь» тогда не удалась от слова «совсем», и
утром Вэй Усянь ходил мрачнее тучи.
На следующий день Сюэ Ян обнаружил на своей светло-коричневой и

многострадальной двери нарисованный перманентным маркером половой член.
А когда он кое-как отмыл его, то оказалось, что этот гаденыш-сосед его еще и
краской из баллончика намалевал.
— Вэй Усянь, ты сукин сын!
Но Вэй Усяня называли и похуже, поэтому он просто не обратил на это

внимания, в глубине своей души радуясь недолгой победе.
Сюэ Ян отомстил точно так же, только член он нарисовал прямо как
настоящий и во всю дверь.
И примерно так каждый божий день. Второй этаж дома №33 превратился в
поле боя. И страдал от этого, кажется, весь дом.
Не Минцзуэ — еще один житель второго этажа, который делил квартиру с

младшим братом — больше всех пострадал от выходок Вэй Усяня и Сюэ Яна.
Когда первый приклеивал крыс, то случайно пролил клей на новые туфли
«старшего господина Не». Также его случайно обрызгали краской из
баллончика, а в те ночи, когда Сюэ Ян пел, он не спал, так как их квартиры были
смежными. Про то, что именно его гоняли за водой, чтобы смыть ферезол, и
говорить нечего.
Не Минцзуэ по своей натуре был человеком вспыльчивым и довольно

агрессивным, и всю злость он срывал на своем младшем брате, в последствии
очень долго извиняясь перед ним, потому что «Хуайсан очень впечатлительный
и ранимый, а я не должен был срываться на нем». Не Хуайсан никогда на брата
не обижался (исключением был случай, когда Чифэн-цзюнь в порыве злости
4/60
сломал любимую фарфоровую статуэтку Хуайсана).
Еще прилично досталось Лань Ванцзы — мужу Вэй Усяня. Вэй Ин стал ходить
задумчивый и часто разозленный, и Ванцзы не устраивал такой расклад вещей.
Также пострадал старичок Вэнь, которого все ласково называли дядюшкой,
потому что он жил прямо над Сюэ Яном, и ему тоже очень хорошо было слышно
его ночное пение.
Остальные толком и не пострадали (случай с ферезолом мы не считаем),

поэтому через некоторое время стали привыкать к новому соседу.
В таком темпе минуло полгода — Сюэ Ян до сих пор пел по ночам на

лестничной площадке, Вэй Ин и Лань Ванцзы до сих пор не нарушили ни единого
«правила каждого раза», Не Минцзуэ до сих пор (но редко) срывался на
младшем брате, а дядюшка Вэнь до сих пор иногда не мог уснуть.
Только вскоре в пустующую квартиру на первом этаже под квартирой Сюэ

Яна вселился один донельзя прекрасный человек, и имя ему было Сяо Синчэнь.
Примечание к части
Я не умею оценивать свои работы, поэтому всегда надеюсь на худшее, да.

Пишите все, что думаете
5/60
Новый сосед, куриная кровь и проклятый
африканский еж
Сюэ Ян впервые увидел Сяо Синчэня, когда стоял в подъезде и

заливал куриной кровью почтовый ящик квартиры №316, которая принадлежала
Вэй Усяню. Ради этого он купил целых десять тушек, и в тот момент старался
лить аккуратно, прямо на квитанции за свет и отопление, не проливая ни единой
капли. Сюэ Ян уже представлял, как его громкий и злопамятный сосед тянет
руку и обнаруживает не сухие листы, а жижу из некачественной бумаги ярко-
красного цвета. И тогда появился он.
Сяо Синчэнь переехал из небольшого провинциального городка в город

побольше, надеясь на успешное и светлое будущее. Он любил помогать людям,
поэтому, решив, что в почти-что-столице в нем нуждаются больше всего, пошел
работать психологом в старшую школу. «Чаще всего именно старшеклассникам
нужна помощь психолога, — говорил он, — так как в такую пору жизни дети
чаще всего поддаются дурному влиянию, сталкиваются со многими
трудностями, испытывают большое эмоциональное напряжение. Я хочу помогать
им справляться с этим».
Жители его небольшого городка считали Сяо Синчэня ангелом,

спустившимся с небес на эту грешную землю.
В чем-то они были правы, Сяо Синчэнь действительно напоминал ангела. Он

был божьим одуванчиком во всех смыслах — от внешности до поступков. Да
даже очки он носил в оправе светлого цвета!
Переехал он в прекрасный весенний день, когда все уже расцвело, и

небольшой дворик дома №33 был полон запаха цветущих сирени и яблони. И
первым, что Сяо Синчэнь увидел, был какой-то мужчина, поющий песенку
«Евреи, евреи, вокруг одни евреи» и капающий на пол чем-то красным.
— Молодой человек, — тихо позвал он, но тот мужчина в черной рубашке

даже ухом не повел, продолжая напевать песенку на разные мотивы.
Тогда Сяо Синчэнь положил руку на плечо этого неизвестного, и

неизвестный оказался парнем примерно его возраста.
— Тебе чего?
— У вас краска капает на пол. Вытрите потом все, пожалуйста. В конце

концов, будет очень невежливо, если вы не уберете все, заставив делать это
кого-то другого.
— А ты вообще кто? — Сюэ Ян как-то очень нехорошо хмыкнул и посмотрел

на Сяо Синчэня так, что последнему стало плохо. Однако виду парень старался
не подавать.
— Я ваш новый сосед из 307 квартиры.
— Из 307, значит. — Задумчиво протянул Сюэ Ян и вернулся к своему очень

увлекательному занятию.
6/60
Естественно, убирать он ничего не собирался, не его это дело. И вообще,
чего этот малый к нему привязался?
Хотя, Сюэ Ян был бы не против, если бы новый сосед привязался к нему еще
раз.
Сюэ Ян сразу понял, что парень из 307 квартиры ему понравился, и он даже
не собирался переубеждать себя. Такое случалось редко, и Сюэ Ян мог только
посочувствовать бедному парнишке, ведь он решил добиваться его всеми
способами.
Сбегав на первый этаж, Сюэ Ян выяснил, что квартира нового соседа

находится прямо под его квартирой. Посчитав, что ему нужен повод, чтобы
вновь заговорить с ним, парень решил затопить этого парня.
…Что он, собственно, и сделал.
Сяо Синчэнь просто спокойно разговаривал со своим фикусом. Тот все никак
не желал цвести, поэтому его хозяин ежедневно проводил с ним беседы,
вычитав где-то, что это положительно влияет на растения. Однако цветок был
упрям, но Сяо Синчэнь был еще упрямее.
Решив, что на сегодня достаточно, парень пошел в ванную комнату, дабы

наполнить пустую лейку водой.
И тут на него что-то капнуло сверху.
Делать было нечего, поэтому он пошёл на второй этаж и постучался в

квартиру №317. Дверь ему открыл тот самый парень, который встретился ему в
подъезде. Он улыбнулся ему и пригласил войти в квартиру. Сяо Синчэнь не стал
откладывать разговор в долгий ящик и сразу начал:
— Извините, а у вас ничего не разлилось?
— Ох, это я должен извиняться, я мыл куриц и, видимо, случайно затопил

вас.
— Мыли… Куриц?
— Ну да. Могу одолжить штук так пять. — На самом деле Сюэ Яну
действительно было некуда девать все десять штук, что он купил ради своей
мести, поэтому он решил подарить половину своему соседу, чтобы хоть как-то
начать с ним отношения.
— Простите, но я не ем мясо. Прошу, устраните свои неполадки с водой.
— Конечно. Извините за неудобства. А как ваше имя?
— Сяо Синчэнь. А ваше?

7/60
— Сюэ Ян. Будем знакомы.
И Сяо Синчэнь ушёл, а Сюэ Ян думал, как же все-таки завоевать этого

молодого человека. И, не придумав ничего, он, вздохнув настолько тяжело, что
этим вздохом можно было проломить пол аж до подвала, постучался в квартиру
№316.
Открыл ему Вэй Усянь. Выглядел он, мягко говоря, очень разгневанно.
Видимо, уже получил маленький подарок Сюэ Яна.
— Чего тебе?
— Мне очень противно тебя об этом просить, но не мог бы ты научить меня

играть на гитаре? Нормально играть. — Дополнил Сюэ Ян. Вэй Ин, кажется,
немного впал в ступор.
— Зачем?
— Да тут такое дело… — Сюэ Ян даже замялся. Не говорить же своему врагу

про то, что он хочет закадрить нового соседа?
— Ну, А-Ян? — этот нахал выгнул бровь и издевательски так ухмыльнулся.

Так издевательски, что Сюэ Яну захотелось ударить его.
— Ну ты ведь видел нашего нового соседа из 307 квартиры, да? — Сюэ Ян

решил начать издалека, надеясь на тупость Вэй Усяня, но тот от природы
обладал проницательностью и блестящим умом, к несчастью «А-Яна».
— То есть ты думаешь, что если сыграешь ему парочку романсов, то он будет

твоим? Ты что-нибудь другое пробовал?
— Пробовал.
— И что же?
— Я затопил его и предложил пять тушек курицы, но он оказался

вегетарианцем.
Вэй Ин откровенно заржал.
Сюэ Ян уже и сам понял, что поступил очень глупо, но он не умел

знакомиться с людьми, а про ухаживания за любимым человеком и речи быть не
могло. Да, он это понял, и этому говнюку Вэй Усяню не стоило говорить ему о
том, что он…
— Ты самый настоящий и беспросветный идиот! — прокряхтел мужчина,

вытирая выступившие в приступе смеха слезы.
— Да я знаю! — огрызнулся Сюэ Ян. — Поэтому я и обратился к тебе за… Ну

ты понял.
— Ладно, бери гитару и заходи. Лань Чжань еще не пришел, а то у него очень
тонкий музыкальный слух, знаешь ли.
8/60
— Иди ты.
Вэй Ин оказался тираном. Сюэ Ян так и не понял, на хера ему теория музыки,
когда он пришел учиться практике. Он некоторые термины даже выговорить
нормально не мог, а уж запомнить, что каждый из них значит, тем более. Но,
часа через три, Вэй Усянь все же приступил к обучению Сюэ Яна игре.
И тут же Сюэ Ян сел в лужу.
Во-первых, его пальцы были не такими гибкими, во-вторых, на его левой руке
не было мизинца, что немного усложняло игру. Но он старался, выдерживал
каждый мозготрах от Вэй Усяня, каждую ночь упражнялся и в итоге смог-таки
научиться играть нормально.
И он играл под дверью Сяо Синчэня. Тому вроде как нравилось, но в

квартиру Сюэ Яна все равно не пускали. Но он не расстраивался. Сюэ Ян умел
ждать.
Кто же знал, что их сведет еж?
Сюэ Ян возвращался с работы и уже по обыкновению проходил мимо

квартиры №307. Дверь была приоткрыта, и соблазн заглянуть в щель был очень
велик. Вдруг в коридор выбежало что-то маленькое и светлое, и Сюэ Ян больше
инстинктивно, нежели сознательно, поймал это «что-то». И тут же он цыкнул от
боли — его рука превратилась в подушку для иголок. Для ежовых иголок!
Из квартиры уже выбежал взволнованный Сяо Синчэнь, но, увидев, что ежа
удалось поймать, он заметно успокоился. Подошел к Сюэ Яну, аккуратно взял
зверька на руки, но тут же наткнулся взглядом на пострадавшую ладонь соседа
сверху, в которой застряла парочка игл.
— Пошли, нужно обработать рану.
— Да само заживет.
— Нет, не заживет. Пошли.
Сюэ Ян входил в эту квартиру как в храм.
— Сыунь, сколько раз я говорил тебе не убегать? Почему ты не слушаешь?
— Это твой еж?
— Да, мой. Он еще совсем маленький, поэтому многого не понимает, но у

него все впереди, да, Сыунь?
Сяо Синчэнь посадил ежа в клетку и достал из аптечки бинт и перекись

водорода. Аккуратно вытащил иголки, обработал, приложил ватку к
кровоточащим местам и замотал, завязав узелок. Сюэ Ян, кажется, не дышал все
это время, смотря на то, как осторожно парень делает свою работу.
9/60
И вдруг Сюэ Ян произнес то, чего сам никак не ожидал:
— Сяо Синчэнь, а давай жить вместе?
Неловкое молчание, длившееся несколько минут, сильно действовало на

нервы. А потом раздалось тихое:
— Давай.
Сыунь - терновое облако.

Комментарии дают повод автору писать быстрее.
P.S.: Я решила поступить почти как Михаил Афанасьевич и не описывать долгое
познание романтических чувств, ибо я ленивая срака, да
10/60
Попойка, завтрак и фикус-алкаш
Ничто так не сближает людей как переезд. В случае Сюэ Яна они с
Сяо Синчэнем сближались два дня, в первый из которых он матерился потому,
что нужно было тащить бесконечные коробки наверх, а во второй — потому что
нужно было их разбирать. Но это испытание они выдержали, и Сюэ Ян подумал,
что им больше ничего не страшно, однако он ошибся. Впереди было еще
множество испытаний, одним из которых стал… еж.
Сыунь сразу невзлюбил Сюэ Яна. То ли потому, что тот вечно грозился убить
его и подкинуть трупик соседу, то ли потому, что теперь Сяо Синчэнь уделял
гораздо больше внимания этому странному и, порой, страшному человеку, чем
маленькому ежу. Стоило выпустить Сыуня из клетки, как тот сразу бежал к
проводам, метил углы (что было ему совсем несвойственно), подбегал к Сюэ Яну
и начинал грызть его тапок. Когда Сяо Синчэнь в качестве наказания два дня не
выпускал Сыуня, зверек понял, что больше так делать не стоит, но все равно не
упускал возможности цапнуть Сюэ Яна. Последний стойко терпел, ибо любил
Сяо Синчэня, а еж был тому как сын.
Также Сюэ Ян очень много узнал о своём соседе. Например, он каждый день
после работы ходил в одно и то же кафе, садился на самое дальнее и тихое
место у окна и заказывал один и тот же кофе — карамельный латте. Сюэ Ян
тоже стал туда ходить, якобы случайно, и вскоре Сяо Синчэнь сразу занимал ему
место и заказывал то же, что и себе.
Оказалось, что Сяо Синчэнь очень вкусно готовит. Сюэ Ян узнал об этом в
первое их совместное утро, когда проснулся часов в десять утра от вкусного
запаха омлета с зеленью и ветчиной.
— Доброе утро.
— Доброе.
Сяо Синчэнь повернулся и так лучезарно улыбнулся, что Сюэ Яна чуть не
хватил удар.
— Я тебе тут завтрак готовлю.
— А ты не будешь?
— А я уже ел. Я встал четыре часа назад. Решил не будить тебя.
Теперь же сердце Сюэ Яна пустилось в пляс. Определённо, оно танцевало

польку.
— Ты готовишь завтрак для… Меня? — никто и никогда не готовил для него

еду. Опекунша заставляла делать все самому, а когда Сюэ Ян стал жить один, он
мог не есть неделями, потому что было лень готовить.
— А ты видишь рядом со мной ещё одного Сюэ Яна? — и Синчэнь опять

улыбнулся ему.
Сюэ Ян позволил себе расслабиться и, кажется, снова уснуть, пока его не

11/60
разбудил Сяо Синчэнь, поставив перед ним тарелку.
Этот омлет оказался самой вкусной едой, которую Сюэ Ян ел до тех пор.
С переездом Сяо Синчэня в квартире теперь царили порядок и чистота.
А ещё везде были эти чёртовы растения.
Сяо Синчэнь обожал цветы и всякие росточки. Сюэ Ян наоборот — он

ненавидел растения, так же, как и растения ненавидели его. Вся зелень в
первую же неделю умирала, и опекунша уже оставила всякую надежду. Однако,
если Синчэнь любил цветы, то и Сюэ Яну пришлось их полюбить. Особенно почти
увядший фикус.
В первую уборку Сюэ Ян вообще хотел его выбросить, но Сяо Синчэнь его
остановил.
— Я уверен, что рано или поздно он оживёт. Я с ним разговариваю каждый

день, ухаживают за ним, удобрения подсыпаю. Оставь его.
Сюэ Ян думал, говорить ему или уже не разочаровывать, но фикус поставил.
В общем, ему все больше и больше нравилось жить с Сяо Синчэнем, и

никакие испытания были им нипочём.
Так он думал.
Пока в один вечер не пришёл Вэй Усянь.
В тот день у Сюэ Яна был не запланированный выходной…
(— Сюэ Ян, тебе уже пора!
— Детка, у меня сегодня собрание, а я как-то ебал это в рот, поэтому я лучше
посплю.)
… Поэтому он тихо ждал возвращения Сяо Синчэня, в который раз говоря

Сыуню, что когда-нибудь убьёт его и подкинет соседу. И вдруг раздался звонок
в дверь.
«Вспомнишь говно — вот и оно», — мрачно подумал Сюэ Ян, посмотрев в

глазок.
— Чего тебе?
— Пусти, по-братски.
Вэй Усянь выглядел ещё мрачнее, чем сам Сюэ Ян. В руках у него была
бутылка виски. Войдя, Вэй Ин испустил пиздец какой тяжёлый вздох.
— Ну, А-Сянь? — Сюэ Ян издевательски выгнул бровь, прямо как Вэй Ин в тот
раз.
— Око за око, добро за добро, А-Ян. К нам приехал дядюшка Лань.

12/60
— Язвительно выплюнул Вэй Усянь слово «дядюшка».
— Пошли на кухню, там все расскажешь. Синчэнь ещё на работе, его не

будет часов до девяти.
Сначала они молчали. Потом выпили по стакану виски. Потом по второму,

потом Вэй Ин начал рассказывать:
— Этот старик явился как гром среди ясного неба, ей-богу. Ещё и А-Юаня
притащил. Тот успел убежать, но вот я… Я выискал момент, когда старик
отлучился подышать свежим воздухом. — Вэй Ин глотнул алкоголя.
— Почему ты его так не любишь?
— Ну-у, вообще, он был против нашего брака с Ванцзы…
И дальше начался очень удивительный пьяный рассказ, который ушёл

далеко в прошлое. Оказывается, Вэй Усянь и Лань Ванцзы учились в одном
классе, а Лань Цижэнь был директором этой школы. Лань Чжань являлся его
гордостью, а Вэй Ин «нагло посмел испортить его мальчика». Однако Ванцзы
было как-то наплевать на мнение его дяди, ибо он любил Вэй Ина, а Вэй Ин
любил его. Потом они в тайне от господина Лань поженились (не без помощи и
поддержки старшего брата Лань Ванцзы — Сичэня), а когда Цижень все-таки
узнал, то был просто в бешенстве и кричал так, что казалось, весь дом снесет
звуковой волной. А после Вэй Ин и Лань Ванцзы усыновили мальчика лет пяти —
Юаня. Повзрослев, он пошел в ту же школу, что и его отцы, и жил в общежитии
при ней, так как от дома родителей было очень далеко добираться.
— Вообще, А-Юань большой молодец. Он старается, учится, еще и на

выходные успевает к нам приезжать. Благо, он весь пошел в Лань Чжаня, а не в
меня. — Хохотнул Вэй Усянь.
— А, этот тот паренек лет семнадцати, да? Я его видел пару раз.
— Припомнил Сюэ Ян. А потом подумал, что было бы, если бы они с Синчэнем
тоже взяли сына. Тогда мальчик был бы настоящим дьяволом, или даже хуже.
Но, если бы он вырос таким же, как Сяо Синчэнь, то у Сюэ Яна было бы аж два
ангела.
«Так, рано об этом пока думать», — решил Сюэ Ян и налил себе и

собутыльнику еще виски.
— Да, он самый. Ну, выпьем!
И они выпили. А потом еще, и еще, и еще. А потом случился фикус.
Вставая, Сюэ Ян взял стакан и, пошатнувшись, случайно вылил содержимое в

горшок.
«Синчэнь меня убьет, если узнает», — подумалось ему.
А через неделю фикус зацвел.
В тот день, как у двух соседей случилась попойка, дядюшка Лань даже не
остался на ночь — нервы у него сдали. Лань Ванцзы утащил пьяного мужа
13/60
домой, а Сяо Синчэнь понес Сюэ Яна на кровать. Тот уже спал, и наутро очень
слабо все помнил, но одно в его памяти отпечаталось очень точно —
ненавистный фикус.
Сюэ Ян уже приготовился к тому, что будет успокаивать Сяо Синчэня, потому
как он обязательно расстроится из-за цветка, но случилось чудо.
Прошел день. Второй. Третий. На четвертый у фикуса позеленели листья. На

шестой у него распустился белый цветок.
Нужно было слышать эти радостные крики и визги Синчэня. Он все говорил,
что его методика сработала, однако Сюэ Ян был немного другого мнения. И
тогда он решил провести эксперимент.
Каждый день он подливал в горшок по рюмке виски. Фикус оживал на

глазах. Потом он неделю ничего не делал, и фикус начал увядать.
Поэтому с тех пор Сюэ Ян хранил на чердаке бутылку. Слишком уж радостно

выглядел его Даочжан. «Можно и потерпеть», — думал парень.
К слову, он так и не сказал Сяо Синчэню, почему цветок так внезапно ожил.
Автор немного заебался (вернее, его заебали, и далеко не мужики, а учителя), а

еще автор очень плохо себя чувствует и скоро пойдет к врачу, поэтому я так
долго тянула эту главу. Простите
14/60
Хомяк, снежный хер и разбитые очки
— Сюэ Ян, у меня к тебе очень серьезный разговор.
Сюэ Ян аж поперхнулся. Чтобы Синчэнь назвал его полным именем, а не «А-

Ян», «Ян» или «Янь-Янь» (но так он его звал редко), должно было случиться либо
что-то ужасное, либо что-то очень серьезное. Сюэ Яна не устраивали оба
варианта.
— Д-да? — спросил парень, все еще кашляя.
— Нам нужен хомяк.
— Чего?
— Сыуню одиноко.
Сюэ Ян подавился во второй раз.
Но в итоге уже через час он стоял перед целой клеткой хомяков и смотрел на
счастливого Синчэня, который брал то одного, то другого на руки и тискал.
— Вот эта. Хочу эту. Руанунь.
— Что?
— Ее имя.
Сюэ Ян взял зверька на руки и повертел в разные стороны.
— И правда мягкая.
А потом надо было покупать клетку, корм, наполнитель и все остальное, что
нужно хомяку, и после того, как Сюэ Ян вышел из треклятого зоомагазина, он
подумал, что они с Синчэнем следующие две недели до зарплаты будут
питаться святым духом и солнечным светом. Но, глядя на счастливое лицо этого
ангела, Сюэ Ян подумал, что можно и потерпеть.
Когда он был маленьким и жил с опекуншей, ему было как-то не до

животных. Нужно было подрабатывать, чтобы их не вышвырнули из квартиры
вон, помогать по дому и учиться, причем учиться хорошо, иначе Сюэ Яна ждали
березовые розги и ремни с тяжелыми бляхами. Животные к нему не подходили,
да и он к ним особо не тянулся. Его даже просили как-то раз утопить котят,
потому что сердобольная бабушка-старушка этого сделать не могла. Эта же
самая бабушка давала Сюэ Яну конфеты и иногда защищала от пьяной
опекунши, но когда ему исполнилось шестнадцать, та умерла от инфаркта.
Тогда побои стали случаться куда чаще, а сладкое исчезло из жизни парня на
неопределенное время. Он не мог потратить лишней копейки, и это было
ужасно. Поэтому он стал реже приходить домой, иногда пропадал на несколько
дней, лишь бы не видеть ненавистную опекуншу. А когда Сюэ Ян закончил
университет, та его вышвырнула.
Когда они только-только начинали жить с Сяо Синчэнем, Сыунь не вызывал у

15/60
Сюэ Яна никаких эмоций, кроме редкого раздражения. Потом он как-то свыкся и,
возможно, даже перестал чувствовать неприязнь, что было, несомненно,
достижением. А теперь появилась еще и хомячиха…
Клетку решили поставить около клетки с Сыунем. Тот, учуяв новый запах,
даже проснулся и повел носом в сторону Раунунь. Она же в свою очередь
испугано посмотрела на ежа.
Вообще, Сяо Синчэнь боялся, что Сыунь будет обижать Раунунь, но

случилось все наоборот. Еж и хомячиха сдружились. Они даже спали вместе.
Также они играли в догонялки по ночам (их переселили в одну клетку, большую,
потому что просто так спать они отказывались), и из-за этого Сюэ Ян не мог
уснуть. Тогда он подходил к ним и говорил, что заведет кота, но только это не
помогало.
— А почему именно еж? — одним воскресным утром спросил Сюэ Ян.
— Ну, на кошек у меня аллергия, а с собакой надо гулять, а у меня нет на это
времени.
— А ты не думал о хорьке?
— Я не люблю хорьков. Они… злые. А ежи и хомяки добрые.
Сяо Синчэнь с самого детства любил животных, и они тоже его очень
любили. Когда он был ребенком, у них были три большие собаки — лабрадор,
колли и золотистый ретривер. Он любил с ними спать, особенно когда было
холодно. Сейчас в холода было так не погреться, но он до сих пор иногда спал
со своими животными. Еж и хомячиха очень любили дремать на груди Синчэня, а
тот и рад был. Одного Сюэ Яна это немного раздражало, потому что «я
единственный, кто имеет право спать с этим ангелом, ясно?». Его парень только
смеялся и чмокал того в нос, и вся обида Сюэ Яна мигом улетучивалась.
Зима пришла раньше, чем обычно. У Вэй Ина в тот день был выходной, и он
хотел как следует поспать, но какой-то сукин сын разбудил его пятью (!)
звонками в дверь подряд в половину восьмого утра. Лань Чжань был уже на
работе, поэтому Усяню пришлось поднимать свою тушку, чтобы открыть.
За дверью никого не было, если не считать какой-то коробки, которая была

обернута в праздничную бумагу. На боку, кстати, красовался кривоватый бантик
красного цвета. Заинтригованный Вэй Ин открыл коробку. Там была еще одна, а
в ней еще одна. В седьмой, очень маленькой коробочке, был листик, сложенный
в четыре раза. На листике была надпись.
«Выгляни в окно».
И рожица.
Вэй Ин нахмурился, но все-таки посмотрел в окно.
На улице был вылеплен из снега огромный хер, и головка его была

16/60
направлена прямо на окно Вэй Ина.
Не нужно было гадать, кто это сделал.
— Сюэ Ян, сукин ты сын!
Синчэнь был удивлен тем, что его А-Ян встал в шесть утра, чтобы побесить
соседа.
— Ты не понимаешь, это искусство боя. — И он ушел.
А потом пришел, помылся, потому что жутко вспотел, переоделся и улетел

на работу со скоростью макаки, которой подожгли зад, потому что опаздывал.
Но поцеловать Сяо Синчэня он не забыл.
Сюэ Ян сидел и разгребал какие-то ненужные бумаги. Он уже заканчивал и

собирался пойти домой, как вдруг услышал звонок телефона.
— Синчэнь?
— А-Ян, забери меня, пожалуйста.
Сюэ Яну поплохело. Его парень никогда не просил его забрать. Случилось
что-то плохое, в этом он был уверен.
Уже через пятнадцать минут Сюэ Ян был у школы. Там у входа стоял его
любимый, а придерживала его какая-то женщина. Коллега, наверное.
— Синчэнь!
Сюэ Ян подошел ближе и тут заметил что-то странное. На Сяо Синчэне не

было его очков.
— Привет. Пошли?
— Пошли.
Пока они добирались домой (медленно, потому что без очков Сяо Синчэнь
спотыкался просто обо все), Синчэнь все рассказал. Оказалось, что его сбил
какой-то старшеклассник, поэтому очки отлетели куда-то в сторону и разбились.
Зрение у парня было очень плохое, поэтому он не мог идти сам. Благо, дома
были запасные очки.
Сюэ Яну нравилось наблюдать за таким Синчэнем. Он был очень милым и

настолько несамостоятельным, что хотелось просто взять, прижать к себе и
спрятать от всего остального мира, потому что он был слишком опасным для
этого невинного ангела.
17/60
А когда очки были найдены, обоим захотелось поиграть в снежки на улице.
Позже к ним присоединились Вэй Ин и Лань Ванцзы, и Усянь старался изо все сил
закопать Сюэ Яна в сугробе, только у него ничего не получалось.
А потом случилось самое отвратительное, что могло случиться — Сяо

Синчэнь заболел.
И Сюэ Ян его выхаживал. А когда тот совсем поправился, Сюэ Яну

захотелось, чтобы Сяо Синчэнь еще немного поболел, ну, или хотя бы дня три
провел дома, потому что «ну мы с тобой так мало времени провели вместе!»
— Ты не отходил от меня неделю. Тебе разве этого мало?
— Я бы не отходил от тебя вечность. — Серьезно ответил Сюэ Ян, а потом

они оба засмеялись.
Руанунь переводится как "мягкое облако"

Напоминаю, что Сыунь переводится как "терновое облако"
Я знаю, что не умею нормально писать флафф, ибо у меня обязательно появится
маленькая часть стекла. Просто автор еще не отошел от стеклянных хэдканонов
по маленькому Лань Сичэню, которые подкинул один очень замечательный
человек, да. Поэтому и вы наслаждайтесь)
Кстати, надеюсь, что вы любите розовые сопли, ибо под конец там только одни.
Из крайности в крайность, да.
Переписывала, кстати, раза три или четыре главу полностью, потому что она
мне все никак не нравилась.
18/60
Свидание, покер и юная госпожа
Весь второй этаж дома №33 праздновал аж два события. Первое —

Не Минцзуэ наконец-то съехал, забрав с собой еще и брата. Второе — новоселье
А-Цин.
Этой девчонке было лет девятнадцать, и она являлась студенткой на первом

курсе журналистики. Она заняла ту самую квартиру, в которой некогда жили
братья Не, и получалось, что Сюэ Ян и Сяо Синчэнь стали ее соседями. И вот
первому она не понравилась сразу.
Вообще, Сюэ Яну никто не нравился. Редкими исключениями были его ангел
и Лань Сычжуй. Этот невинный ребенок однажды пришел к своим приемным
отцам, а тех дома не оказалось, поэтому Синчэнь его впустил. Они
разговорились, попили чай, и Сюэ Ян сказал, что если у них когда-нибудь будет
приемный сын, то он должен быть таким же (ну или почти) ангелом, как
маленький Лань. Ну или его Синчэнь.
После Сычжуй еще частенько приходил, ел еду Синчэня («Я люблю нашу
домашнюю еду, но у одного отца она очень пресная, а у другого она слишком
острая»), сидел с домашкой по химии, которую все никак не мог понять (благо,
Сюэ Ян был химиком от бога) и тискал Сыуня и Раунунь. Вэй Ин и Лань Чжань
были очень благодарны своим соседям за то, что они иногда пускали к себе А-
Юаня, потому что оба были слишком заняты в будние дни, да и по выходным
тоже.
Но вернемся к А-Цин.
Сюэ Ян увидел ее в первый раз, когда та постучалась к ним в дверь и

спросила, не найдется ли у них штопор. А потом она постучалась во второй раз,
когда штопор сломался. Ущерб она, конечно, возместила, но неприязнь у Сюэ
Яна осталась.
А потом он однажды пришел домой и увидел, что эта маленькая чертовка

сидит на их кухне и ест суп, заботливо приготовленный Синчэнем.
— Что ты тут делаешь?
— Даочжан предложил мне поесть, это разве плохо?
После она еще приходила, потому что у Синчэня было большое и доброе
сердце и потому что «их там совсем не кормят». И в какой-то момент Сюэ Яну
это надоело.
— Ангел, собирайся, мы уходим.
— Куда?
— На свидание.
19/60
Сяо Синчэнь знал, что Сюэ Ян далеко не романтик. Чего стоит то, что для
того, чтобы познакомиться с ним, этот бес затопил его! Но он все равно любил
этого немного сумасшедшего.
Когда Сюэ Ян позвал его на свидание, Синчэнь подумал, что он спит. Но нет,
они действительно пошли на свидание. А-Ян водил своего ангела в парк, потом в
кафешку, где они пили карамельный латте, а в конце они пошли в цветочный
магазин, где Сюэ Ян купил Сяо Синчэню маленький кактус с цветочком на боку.
— Ты говорил, что хочешь эту штуку. Вроде эту. — Парень неловко почесал
затылок.
— Да, эту. — Синчэнь улыбнулся и поцеловал своего беса.
И неважно, что Сяо Синчэнь хотел эхеверию.
С тех пор Сюэ Ян каждую пятницу звал Синчэня на свидание. Они уже где
только не были. Боулинг был, рок-фестиваль был, концерт Мельденсона для
скрипки тоже был. Был даже бильярд (Синчэнь, кстати, победил). Они не были
разве что в казино, но когда к ним приходили Вэй Ин, Лань Ванцзы и их сын, то
они все вместе играли в покер.
Оказалось, что Сычжуй не так прост, как выглядит. Он тасовал колоду и

раздавал карты как профессиональный крупье. Лань Ванцзы тоже оказался не
пальцем деланый. Он три раза обыграл Сюэ Яна. Сюэ Яна, которому в его время
не было равных! Один только Синчэнь не умел играть, но его быстро научили, и
он начал мастерски манипулировать своим парнем.
— А что вы хотели от психолога? — спросил он, забирая двадцать фишек по

пятьдесят.
Сычжуя вскоре подменил Ванцзы, дав юноше поиграть. Тогда Сюэ Ян понял,
в кого мальчик пошел.
И все же, Сюэ Ян уже считал Сычжуя своим племянником. Сяо Синчэнь
считал также, и отцы этого маленького небожителя были согласны с таким
раскладом вещей. Только им приходилось терпеть еще и А-Цин, которая очень
сдружилась с А-Юанем и которая частенько приходила поесть. Синчэнь был рад,
а Сюэ Яну оставалось терпеть.
И одним прекрасным пятничным вечером, когда Вэй Ин и Лань Ванцзы были

еще на работе, в дверь квартиры №317 постучали.
«Ну кого там еще принесло?», — устало думал Сюэ Ян, надеявшийся сейчас
вздремнуть, а не принимать незваных гостей. Он даже не посмотрел в глазок,
поэтому был очень удивлен.
— Сычжуй?
20/60
А потом он заметил еще одного парня, который мялся за спиной юного Ланя.
— Это кто?
Видимо, голос его звучал слишком грозно и недоброжелательно, ибо тот

парень сжался еще сильнее. На вид он был ровесником Сычжуя, в желтой
футболке, бежевых джинсах, с высоким и довольно длинным хвостом. На одной
руке была красно-фиолетовая фенечка.
«Выглядит как юная госпожа», — про себя хмыкнул Сюэ Ян.
— Дядя Ян, это Цзинь Лин, и мы встречаемся! — быстро протараторил

Сычжуй, сильно покраснев.
Сначала Сюэ Ян не понял смысла сказанных слов. Он просто смотрел на эту

парочку и не въезжал. А когда до него все-таки дошло, он просто втащил парней
в квартиру, посадил их за стол на кухне, налил им чаю, а сам залпом выпил
стакан виски. Потом пришел Синчэнь, который повторил сие действие после
того, как узнал о новой парочке.
— Как долго вы встречаетесь? — начал Сюэ Ян.
«Ну, ладно, я был готов к допросу. Сам ведь и привел Цзинь Лина сюда», —
подумал юный Лань.
— Уже полтора месяца.
— Как вы познакомились?
— Мы одноклассники.
— Вы уже занимались сексом?
— Нет!
Юань заметил, как его дядюшки облегченно выдохнули.
— Ну, а кто из вас в роли ведущего? — хитро улыбнулся Сюэ Ян. Синчэнь
легонько пнул его локтем, но тоже внимательно посмотрел на юношей.
— Чего?
— Кто из вас сверху?
Цзинь Лин сразу покраснел и опустил взгляд в пол, у Сычжуя покраснели

только уши.
— Дядя!
— Ну что сразу «дядя»? Я знаю, что я твой дядя. Ну так кто?
— Ну… Я.
21/60
— Значит все-таки он юная госпожа… — задумчиво протянул Сюэ Ян, смотря
на Цзинь Лина.
Синчэнь особо в допросе не участвовал, но внимательно за ним наблюдал и

вслушивался в каждое слово.
После мальчишек накормили, выслушали все как есть и отпустили, перед

этим пустив слезу гордости и шепча «наш мальчик уже такой большой». Перед
порогом Сюэ Ян остановил Сычжуя и отвел в сторону для разговора, пока его
ангел щебетал с Цзинь Лином.
— А родители-то знают?
— Нет.
— Тогда почему вы им не сказали?
Юань хитро улыбнулся.
— Жулань боялся с ними знакомиться, поэтому я сказал ему, что если он

познакомиться с тобой, дядя Ян, то мои родители уже будут ему не страшны.
И они оба прыснули.
— Ну, мы пошли.
Лань Сычжуй и Цзинь Лин помахали на прощание и ушли, а Сюэ Ян и Сяо

Синчэнь уже делали ставки, насколько громко будет плакать от счастья Вэй Ин.
Да, если хотите знать, про себя Сяо Синчэнь называл Сюэ Яна бесом. Он даже в
контактах у него так записан. И что вы мне сделаете, я живу в другом городе,
хы.
Эхеверия, она же каменная роза - красивое растение из семейства толстянок,

выглядит действительно как роза или пион, только вместо нежных лепестков у
нее толстые короткие зеленые листья.
В этой АУшке Цзинь Лин не является племянником Вэй Усяня, он даже не знает,
кто это. Поняли и приняли, хорошо?
Плавно этот фик перетекает из сборника драбблов по сюэсянам с сборник

драбблов по сюэсянам, вансяням и... А как называется пейринг Лань
Сычжуй/Цзинь Лин? (надеюсь, вы не против этого)
Могут быть опечатки, потому что автор ленивая срака, которая не хочет
перепроверять.
P.S.: Три гейские пары в одном фанфике это не так уж и много. За идею с Цзинь
Лином спасибо маленькой красной птичке.
22/60
Примечание к части Глава вообще не имеет отношения к сюжету, просто мне
некуда девать идею для милой зарисовки. Если не хотите топиться в розовый
соплях и флаффе, то пропускайте. Кстати, у меня на подходе еще несколько
маленьких экстр, поэтому да.
P.S.: Автор ленивая задница, которой лень проверять текст, поэтому по поводу
ошибок и опечаток пишите в публичную бету, спасибо.
Кстати, в отрывке "животные" нет Сяо Синчэня, потому что ранее говорилось,
что он очень любит животных, и вроде там все очень подробно расписывалось,
да.
Экстра 1. Один день из жизни Сюэ Яна и Сяо

Синчэня в сравнительной характеристике
Пробуждение
Сюэ Ян
Сюэ Ян любил поспать. С самого раннего детства его всегда поднимали рано,
и как только он съехал от опекунши, то первую неделю своей взрослой и
самостоятельной жизни он посвятил сну. Вообще, он был по своей натуре совой,
поэтому чаще всего спал днем, но в те дни он спал по двадцать часов, потому
что он мог себе это позволить. Потом он, конечно, восстановил свой режим, но
никогда не упускал возможности поспать.
И поэтому ранний подъем был для Сюэ Яна огромной проблемой.
Сначала он пытался разлепить глаза и выключить противный будильник,

потом он чаще всего опять засыпал, а потом приходил Синчэнь, целовал Сюэ Яна
в лоб и тащил в ванную комнату, чтобы парень привел себя в порядок, пока он
будет готовить для него завтрак. Как правило, Сюэ Ян засыпал на ходу еще
несколько раз.
Сяо Синчэнь
Отродясь Сяо Синчэнь был жаворонком. Ложился он рано, вставал еще

раньше. Иногда прямо с рассветом, иногда даже до него.
Он всегда просыпался раньше Сюэ Яна и никогда не будил его без

надобности. С утра Синчэнь был бодрым, выспавшимся и очень продуктивным,
поэтому, пока Сюэ Ян еще спал, он готовил завтрак, поливал цветы, кормил
хомяка и ежа и еще успевал прочитать утреннюю газету или книгу. А потом
просыпался (по крайней мере, старался проснуться) Сюэ Ян, и у Синчэня
появлялись другие заботы.
Готовка
Сюэ Ян
Сюэ Ян умел готовить. Если за «умел» можно считать разогрев покупных

сосисок в микроволновке и залив Доширака горячей водой, конечно. Всю жизнь
23/60
до того, как встретил Сяо Синчэня, он только этим и питался. Ну, и еще
пирожками сердобольной старушки-соседки, пока та не умерла. Еще странно,
как он не получил язву или гастрит.
Он готовил, казалось, из ничего. В холодильнике только яйца, сыр и кусок

колбасы? Ничего, значит будет омлет, сделанный в духовке! Сяо Синчэнь с
самого юношества любил готовить, а так как его семье не всегда хватало денег
на шикарную еду из ресторана, то парню пришлось научиться проявлять
фантазию, да так, что потом у него самого стали заказывать блюда. Не
бесплатно, разумеется.
Когда он только переехал, то не знал, куда девать все свои кулинарные

шедевры, но потом в его жизни случился Сюэ Ян, который любил хорошо поесть.
Очень хорошо поесть.
Работа
Сюэ Ян
Сюэ Ян работал менеджером в одной хорошей фирме. Работу он выполнял

качественно и быстро, но… Он был еще тем распиздяем. На собрания часто не
ходил, иногда опаздывал, часто делал что-то по-своему. Если бы он не был
таким ценным сотрудником, его бы давно уволили к собачьей матери, если
честно. Но Сюэ Ян знал, что он слишком хорош, поэтому нагло этим пользовался
(в пределах разумного, разумеется).
Он был школьным психологом и уже вытянул из ямы множество учеников. К

работе он относился очень ответственно, поэтому в его кабинете всегда были
чай, кофе, сладости и что-нибудь из выпечки. Ученики приходили к нему, пили
горячие напитки и рассказывали обо всем — о школьных трудностях, проблемах
в семье и еще о многом другом. Сяо Синчэнь слушал, не перебивал, после давал
совет, помогал разобраться детям в себе, и те уходили от него уже не такими
печальными, как приходили. Да и чего греха таить, иногда к нему заходили и
учителя. Тогда Синчэнь доставал бутылку вина и давал коллегам высказаться.
«Иногда людям нужен только человек, который их выслушает и не будет
критиковать и обсуждать его проблемы. Я как раз такой человек», — говорил он
и снова приступал к работе.
Уборка
Сюэ Ян
Сюэ Ян ненавидел уборку, но стабильно проводил ее раз в неделю.

Единственное, что он отказывался делать — вытирать пыль.
С пылью у него были очень сложные отношения. Сначала нужно было

снимать все с полок и стола, потом несколько раз вытирать, потом обратно все
ставить… Нет, это было точно не по его части.
— Ангел, давай я буду мыть полы, а пыль вытирать ты?

24/60
И Сяо Синчэнь не мог ему отказать.
Не сказать, что Синчэнь любил уборку. Он понимал, что она необходима,

поэтому также стабильно раз в неделю он проводил генеральную, а еще раз в
три дня вытирал ненавистную пыль.
Забота
Сюэ Ян
Сюэ Ян не умел заботиться правильно, поэтому делал это по-своему. Он

заматывал Синчэня в шарф, говоря, что если тот заболеет, то в больнице будет
лежать один, приносил горячий чай, когда старый остывал, грозился убить
каждого, кто обидит его ангела, помогал донести пакеты, даже если там была
только одна буханка хлеба. И Синчэню нравилась такая забота.
Синчэнь обожал заботиться о других. Когда он еще жил с родителями, то

постоянно заботился о младшей сестре, после о Сыуне, а теперь еще и о Сюэ
Яне. Он следил, чтобы бес не опоздал на работу, всегда клал ему перчатки
зимой, готовил ему поесть, укрывал одеялом ночью, когда оно оказывалось на
полу, вязал шерстяные носки, потому что дома было холодно и покупал
лекарства, когда тот болел.
Поначалу Сюэ Яну было непривычно, но уже через несколько недель он не

мог представить, как обходился без заботы Синчэня раньше.
Сычжуй
Сюэ Ян
Лань Сычжуй давно стал Сюэ Яну и Сяо Синчэню племянником, и первый
учил его отнюдь не правильным вещам. Например, Сюэ Ян научил Сычжуя
материться, играть на гитаре похабные частушки, растворять труп в кислоте
(для этого использовали крыс из подвала), играть в бильярд, взламывать
некоторые сайты и еще много чего. Также Сюэ Ян подтянул парня в химии, и
теперь Юань обгонял школьную программу.
Синчэнь любил А-Юаня не меньше, чем его родители и Сюэ Ян. Он

периодически кормил мальчика, помогал с гуманитарными науками, научил
готовить, вязать и плести узлы. Такие, что хрен развяжешь. А после того, как
Синчэнь увидел руки Цзинь Лина, связанные лентой по этой технике, то
подумал, что все-таки не зря обучил этому паренька.
Животные
Сюэ Ян
25/60
Сюэ Ян не любил животных, и это знали все — соседи, знакомые и коллеги.
Но ради своего ангела он принял ежа и хомяка. И однажды, когда Сяо Синчэнь
шел в гостиную, он увидел очень странную картину — его бес гладил Раунунь и
кормил с ладони Сыуня.
Сюэ Ян не так уж и не любил животных, только Синчэнь об этом никому не

говорит.
Водные процедуры
Сюэ Ян
Жестокое и суровое детство приучили Сюэ Яна к быстрому принятию душа.

Он никогда лишнюю минуту не стоял под каплями воды и не думал о смысле
жизни, и эта привычка у него осталась. Ему было достаточно десяти минут,
чтобы помыться полностью, и большего не требовалось.
Синчэнь любил воду, и в отличие от Сюэ Яна он предпочитал не быстрый

душ, а долгую ванную. Он набирал горячей воды, кидал желтых резиновых
уточек и ложился. Он мог пролежать час, два, два с половиной, пока вода не
станет ледяной, а кожа не распухнет как губка. Иногда Синчэнь засыпал в воде,
и тогда Сюэ Ян его вытаскивал, вытирал и клал спать.
Подготовка ко сну
Сюэ Ян
Обычно Сюэ Ян умывался перед сном, переодевался в ночную футболку и

сразу ложился, но так было до того, как в его жизни появился Сяо Синчэнь.
После перед сном Сюэ Ян еще и расчесывал его длинные волосы, целовал в
макушку и обнимал со спины.
Синчэнь обычно расстилал кровать, взбивал подушки, ждал, пока Сюэ Ян его
расчешет и заплетет косу на ночь, а после, когда свет был уже выключен,
прижимался к бесу и засыпал, уткнувшись носом в его шею.
26/60
Экстра 2. Дяди, скакалка и вечер под ивой
Лань Сычжуй был уверен в том, что ему уже ничто не страшно, ведь
его дядей был, пожалуй, самый страшный человек, которого он встречал за свою
жизнь — Сюэ Ян. Но оказалось, что Сюэ Яну еще далеко до двух других человек.
Этими людьми были дядья Цзинь Лина.
Когда Сычжуй познакомил Жуланя со своей родней, тот решил познакомить

парня со своей. Мать А-Лина очень понравилась Юаню. Госпожа Цзинь Яньли
испекла очень вкусные кексы и болтала с мальчишками весь вечер. Отец Цзинь
Лина тоже произвел на Сычжуя хорошее впечатление. В общем, с родителями он
поладил.
Но Сычжуй забыл о том, что у его Жуланя есть еще и два дяди, каждый из
которых обладает довольно скверным характером.
Первый дядя, с которым Цзинь Лин решил познакомить Сычжуя, был Цзян
Ваньинь. И знакомство было не из самых приятных.
— Ты, главное, смело смотри ему в глаза и не нарывайся на неприятности, а

то дядя Чэн может и ноги сломать. У него есть скакалка, фиолетовая такая, так
он ей всех моих обидчиков дубасил. — Цзинь Лин хихикнул в кулак, а у Лань
Сычжуя почему-то подогнулись коленки.
— Серьезно?
— Серьезно. Но ты не бойся, я думаю, ты ему понравишься.
Юань не был так уверен.
Когда они подошли к огромному трехэтажному дому, выполненному в стиле

барокко, ноги Сычжуя, казалось, вообще парализовало, ибо он не мог
пошевелить даже мизинцем. Цзинь Лин как мог успокаивал парня, но ничего не
помогало. В итоге они все же кое-как зашли, и встретил их сам Цзян Чэн
собственной персоной.
— Дядя! — Цзинь Лин подбежал к мужчине и обнял его. Потом вернулся к

дрожащему Сычжую и взял его под локоть.
— Господин Цзян, здравствуйте. — Юань не знал, как ему удалось не

заикнуться, но, в любом случае, юноша был горд собой.
Цзян Ваньинь только недобро хмыкнул и прошелся взглядом по нему, отчего

Сычжую захотелось спрятаться за какой-нибудь стеной. Но он стойко держался
ради Цзинь Лина.
Все трое пошли в гостиную, где уже был накрыт маленький столик. На одной
из стен висела… скакалка. Сычжуй подумал, что ему показалось, но это
действительно была скакалка.
— Что, нравится моя плеть?
27/60
— Плеть?
— А что это по-твоему?
Лань Юань понял, что это было испытание. Если бы он сказал, что это
скакалка, то его бы наверняка ей же и побили, и Жулань ничего бы не смог
сделать.
— Ну да, интересная… плеть. Да, плеть.
Сычжуй слышал, как Цзинь Лин тихо выдохнул.
В общем, ужин прошел более или менее спокойно, если не считать того, что,
когда Юань и Жулань уже собирались уходить, господин Цзян остановил
Сычжуя и тихо сказал, что сломает ему ноги, если он обидит его племянника.
Только-только юный Лань спокойно выдохнул, как Цзинь Лин сказал, что они
идут в гости ко второму его дяде.
Сычжуй представлял кого-то, похожего на Цзян Ваньиня, но его ждала

полная противоположность. Правда, с небольшой жаждой убийства, но это
пустяки.
Второго дядю Жуланя звали Цзинь Гуанъяо, и он был предельно вежлив,

обходителен и добродушен, но его взгляд… Его взгляд ясно давал понять, что
он может налить тебе в чашку с чаем аммиак или хлор, и хрен ты что в суде
докажешь, потому что, во-первых, ты вряд ли выживешь, а во-вторых, у
отравителя были связи, и еще какие.
В общем, ни один из дядь Цзинь Лина не нравился А-Юаню.
После того, как все друг с другом познакомились, Цзинь Лин и Лань Сычжуй
гуляли по вечерней набережной, и Жулань вдруг остановился.
— Ты не думай, что мои дяди такие плохие! Вовсе нет, просто они по-своему
защищают меня и заботятся, и…
— Я понимаю, — Юань улыбнулся, — я и не говорю, что они плохие. просто

они умеют наводить страх.
— В любом случае, ты прошел отбор. Даже у дяди Чэна. — Цзинь Лин

довольно улыбнулся.
Они спустились к воде и стали кормить уток, переговариваясь, поэтому они

не заметили две мужские фигуры, которые притаились в кустах и наблюдали.
Сычжуй честно думал, что сумасшедшие дядья Цзинь Лина одобрили его
кандидатуру. Он честно думал, что может выдохнуть спокойно. Поэтому он
совсем не ожидал, что, когда они с Жуланем спокойно сядут под иву и будут
28/60
смотреть на закат, на него нападет огромная собака и станет вылизывать его
лицо.
— Фея, нельзя! Что ты тут делаешь?!
Собака был успешно оттащена от Юаня, лицо его было благополучно вымыто
водой, а Цзян Ваньинь и Цзинь Гуанъяо честно вышли к берегу.
В тот вечер Лань Сычжуя уже окончательно приняли как парня А-Жуланя,
лайка по кличке Фея была рада поплавать на мелководье, а Цзинь Лин успел
наделать кучу фотографий, которые через много лет бережно хранились в
семейном альбоме.
Короче меня тянет на маленькие зарисовки. На ошибки и опечатки не обращайте

внимания, да. Обещаю, что в следующей главе я напишу про Сюэ Яна и Сяо
Синчэня, честно. Я не знаю, нормальная ли экстра вышла, поэтому если что-то не
так, то скажите, пожалуйста.
Пы. Сы. Ребят, «дядья» это не ошибка, хватит это отмечать, пожалуйста
29/60
Коньки, клюшки и соль
— А-Ян, а ты умеешь кататься на коньках? У нас недалеко открыли

каток, давай сходим?
Не такое начало утра представлял себе Сюэ Ян.
Не то чтобы Сюэ Ян не любил зиму, нет. Но постоянный гололед, мороз и снег

его порядком раздражали. В юношестве он старался не выходить на улицу
зимой без надобности, а повзрослев и вовсе стал всю зиму сидеть дома (редкие
походы в магазин и на работу не считаются).
— Нет, я не умею.
— Тогда я тебя научу. Ешь и собирайся.
Синчэнь улыбнулся своей ангельской улыбкой, и Сюэ Ян вдруг подумал, что

если это последнее, что он увидит перед своей смертью, то умрет без
сожалений.
А в своей скорой смерти он не сомневался.
На улице было довольно холодно. Термометр показывал минус двадцать два

градуса по Цельсию, однако это не остановило Сяо Синчэня. Он уверенно и
целенаправленно шел в сторону катка, таща Сюэ Яна за собой.
— Зато будет мало людей, и ты сможешь падать без стыда.
— Я вообще не хочу падать.
— Это не значит, что я не заставлю тебя надеть коньки, дорогой.
Сюэ Ян вздохнул и поплелся следом за Синчэнем.
На катке действительно было мало людей. Точнее, там был только тот
мужичок, что выдавал коньки напрокат, и то он в скором времени замерз и
пошел греться в ближайшее кафе, оставив ключи где-то на полке. Сяо Синчэнь
времени не терял, поэтому сразу взял две пары и пошел к Сюэ Яну.
— Надевай.
— А как?
Сюэ Ян ненавидел лед и все, что с ним связано. Лед всегда означал, что
будет скользко, а значит, падения не избежать. Всю зиму парень ходил в
синяках, потому что не обладал талантом ходить по льду.
Поэтому, стоило ему только надеть коньки и ступить на каток, как он тут же
упал с громким «Сука!». Синчэнь улыбнулся и помог Сюэ Яну подняться. Тот
вцепился в его руку и никак не хотел отпускать, и в следующий раз они упали
30/60
вместе.
Два часа Сюэ Ян мучился на катке. Наконец Синчэнь дал добро на перекур, и,
кое-как добравшись до лавочки, Сюэ Ян упал на нее, притворившись мертвым.
— А-Лин, не отставай. Давай, пошли!
— Сейчас! Мне осталось взять только клюшки.
Сяо Синчень думал, что ему послышалось, однако нет, на каток

действительно пришли Сычжуй и Цзинь Лин. Они, увидев дядей, приветливо им
помахали и только потом заметили, что один из них не подает признаков жизни.
— Дядя Чэнь, что с дядей Яном?
Цзинь Лин потыкал Сюэ Яна клюшкой, но это не подействовало.
— Я пытаюсь научить его кататься. Он не выдержал и лег.
— Я умер.
— Ого, оно живое!
Все трое прыснули, но Сюэ Яну было как-то все равно. Все, что он хотел —
прийти домой и лечь в горячую ванную. И чтобы Синчэнь потер ему спинку.
— Есть один способ… — задумчиво начал Сычжуй. — Меня так папы учили
кататься…
— Какой? — в унисон спросили Сяо Синчэнь и Цзинь Лин.
— Мне протягивали концы клюшек и тянули. Потом я сам начинал

потихоньку отталкиваться ногами, так и научился.
— А что, может сработать. — Синчэнь посмотрел на полуживого Сюэ Яна и

мысленно попросил у него прощения.
— Дядя, предоставь это нам.
Сюэ Яна кое-как растолкали. Он даже научился кататься, но немного не так,

как описывал Сычжуй. Он просто хотел уйти подальше от этих двоих, со
странными улыбками и клюшками, поэтому ему пришлось встать на коньки и
покатиться к другому концу катка. Цзинь Лин и Лань Сычжуй дали друг другу
пять, а Сяо Синчэнь несколько раз похлопал в ладоши.
— Ну все, теперь давай пойдем домой, пожалуйста.
Дома Сюэ Яна все же ждала заслуженная горячая ванная и Синчэнь,

держащий в руках губку.
С самого первого дня Сюэ Ян и Сяо Синчэнь спали вместе. Так было теплее и
31/60
уютнее. Всегда, когда Сюэ Ян просыпался ночью, его ангел был рядом, под
боком.
Только в ту ночь его не оказалось.
Сюэ Ян подумал про себя, что паниковать глупо, но все же какое-то

противное скользкое чувство зашевелилось в груди против его воли.
— Синчэнь, — тихо позвал Сюэ Ян, но ответа не получил.
Тогда он встал и пошел обыскивать квартиру. Сяо Синчэнь нашелся быстро.

Он был на кухне и… высыпал соль на стол?
— Синчэнь, — уже громче позвал Сюэ Ян, но ответа так и не дождался.

Парень даже голову в его сторону не повернул.
Сюэ Ян подошел ближе.
— Что ты делаешь?
И опять в ответ тишина. И только тогда Сюэ Ян заметил, что глаза у его
Синчэня какие-то стеклянные. Он будто смотрел сквозь вещи, а не них самих.
Вдруг Синчэнь смахнул всю соль на пол и пробормотал:
— А-Ян, у нас кисточки заканчиваются.
Сюэ Ян откровенно не понимал. Что за кисточки? Зачем было брать соль? Но

ещё больше он не понимал того, что после всего этого Сяо Синчэнь как ни в чем
не бывало пошёл обратно спать.
Много мыслей было в голове у Сюэ Яна, и одна была нелепей другой. В итоге
он просто решил оставить все до завтрашнего дня, и, убрав соль с пола, пошёл
спать.
Утром Сяо Синчэнь вёл себя как обычно. Сюэ Ян наблюдал за ним, но это был
его прежний ангел. Он готовил завтрак, пил кофе со сливками и читал наизусть
стихи во время готовки.
— А-Ян, а где у нас соль? Вчера же была.
— А ты не помнишь? — нет, Сюэ Ян определённо чего-то не понимал.
— Не помню что? — Синчэнь обернулся и озадаченно посмотрел на парня.
— Вчера ночью ты рассыпал всю соль, а ещё говорил что-то про кисточки.
— Какие кисточки?
— Это я у тебя хотел спросить.
32/60
Нет, Сюэ Ян точно что-то не понимал.
— Ну, — протянул Синчэнь, — такое бывает. Я лунатик, знаешь? Совершаю

действия во сне, а утром ничего не помню. Я с самого детства такой.
— Я испугался, если честно.
— Я бы на твоём месте тоже испугался. И, дорогой, — Синчэнь неловко

улыбнулся. — Сходи за солью, пожалуйста.
Да, да, в конце одни диалоги и что.
Кстати, автор просит прощения, эта глава валялась в черновиках неделю, но у

меня были кое-какие проблемы, поэтому выкладываю эту главу только сейчас.
А ещё я не до конца отошла от чжулинов, поэтому да.
По поводу опечаток и ошибок пишите в пб
33/60
Экстра 3. Новый год, драконы и фиолетово-
желтая гирлянда
Сяо Синчэнь знал, что Сюэ Ян не особо любил Новый год. Во-первых,
все время до того, как тот встретил Синчэня, встречать этот праздник ему было
не с кем, а во-вторых, под Новый год умерла та бабушка, которая давала Сюэ
Яну сладости. Но когда Синчэнь спросил, будут ли они отмечать, Сюэ Ян
ответил: «Если хочешь, то, конечно, будем».
На том и порешили, и первое, что они сделали — пошли в магазин.
Синчэнь всегда писал списки покупок от руки, и выглядели они как письма
на конкурс каллиграфии. Международный.
— Зачем ты так старательно выводишь все буквы? — как-то раз спросил Сюэ
Ян, смотря на то, что им нужно купить.
— Это я еще не старался. У меня привычка с детства так писать. Мой отец
каллиграф, дед тоже, его дед и дед его деда — все каллиграфы. У меня не было
выбора, понимаешь?
Сам Сюэ Ян писал, казалось, левой пяткой правой ноги, и разобрать его
«древние скрижали, написанные на каком-то неизвестном языке», как любила
говорить его учительница, не представлялось возможным. Но Сяо Синчэнь
вертел это «невозможно» и был одним из немногих (читать как
«единственным»), кто мог понять, что написал Сюэ Ян.
Именно поэтому все важное записывал Синчэнь.
Походы по магазинам были отдельной историей. Когда Синчэнь всегда

покупал только то, что было написано в списке покупок, Сюэ Ян носился по
помещению и брал все, что под руку попадется. Особенно конфеты.
— Ну, гэгэ! Смотри какие красивые, давай купим парочку.
— Килограмм? — усмехнулся Синчэнь, проходя мимо.
— Хотя бы двести грамм! Пожалуйста!
— А-Ян, у нас нет столько денег.
Сюэ Ян обычно на такое вздыхал и шел опечаленный, пока дома его ангел не
приносил ему тарелку с порезанными фруктами.
В этот раз все было по-другому.
Сяо Синчэнь сам привел Сюэ Яна к полке с конфетами и сказал:
— Бери все, какие хочешь.
— Все?
34/60
— Все.
Сюэ Ян, казалось, только не визжал от счастья. Вскоре вся тележка

наполнилась конфетами на любой вкус и цвет, и Синчэнь кое-как покатил ее к
кассе.
— Стой, гэгэ. Дай мне, я сам. Она тяжелая.
— Да ничего.
Но Сюэ Ян к тому времени, как его ангел договорил, уже оттолкнул Синчэня
и сам покатил тележку.
Сюэ Ян откровенно не понимал, зачем украшать квартиру и наряжать елку.

Но раз Синчэнь сказал, что сделать это надо, значит, сделать это надо. Откуда-
то из кладовой они вдвоем вытащили три огромные коробки с украшениями и
еще одну с разобранной елкой.
— Как это собирать? — Сюэ Ян вертел в руках части подставки и пытался их

соединить.
— Смотри.
Синчэнь взял две части елки и как-то их вставил друг в друга, потом собрал
подставку (как, Сюэ Ян так и не понял) и стал расправлять ветки. А потом
пришлось тащить коробку с игрушками и пытаться ее открыть, потому что Сяо
Синчэнь замотал ее скотчем так, что даже нож не помог.
— Зачем?
— Я боялся, что при переезде она раскроется, и все игрушки попадают и

разобьются.
Сюэ Ян был упорным человеком. Настолько упорным, что им с Синчэнем

пришлось потом покупать новую коробку под игрушки, так как старую Сюэ Ян
разрезал на маленькие кусочки.
— Осталось ее нарядить.
Да, но это было не так легко, как казалось. Два шарика Сюэ Ян разбил
(случайно, конечно), а потом (опять же, случайно) порезался, и половину от
всего времени Синчэнь убирал осколки и обрабатывал рану своего беса. А потом
они тысячу раз перевешивали с места на место шарики, потому что «тут уже был
голубой, это не смотрится».
Но с елкой рано или поздно было покончено, и, обмотавшись мишурой, Сюэ

Ян и Сяо Синчэнь пошли в зал.
— Криво. Левая часть примерно на полтора сантиметра больше правой.

35/60
Сдвинь центр.
Сюэ Ян вздохнул. Он развешивал мишуру, а Синчэнь смотрел за тем, чтобы

все было ровно. Но только он был перфекционистом, поэтому Сюэ Ян уже в
миллионный раз пытался сделать так, чтобы правая часть завитушки из мишуры
была равна левой.
— Так?
— Нет, теперь правая часть больше левой. Немного.
— Оно ведь не должно быть ровным?
— Нет, оно должно быть ровным.
И опять этот вздох.
Сюэ Ян уже думал, не выброситься ли ему в окно, на которое они как раз
собираются вешать гирлянду. Синчэнь был человеком принципа, и если он
сказал, что все должно быть идеально ровным, то так оно и будет, и не важно,
нравится ли Сюэ Яну перевешивать все много раз или нет. Он должен терпеть.
Но вот с украшением квартиры было покончено, и оба облегченно выдохнули.
— А-Чэнь, а давай сделаем парные тату?
— Что?
Сяо Синчэнь подумал, что ему послышалось. Очень давно, когда они только
начинали жить вместе, он как-то сказал, что хочет что-нибудь набить на руку.
Кто же знал, что Сюэ Ян это вспомнит?
— Тату.
— Серьезно? — Сяо Синчэнь аж подпрыгнул с дивана.
— Ну… Да. Я нашел хорошего мастера. Что ты хочешь набить? — ему

показалось, или Сюэ Ян действительно… смутился?
— Хочу драконов.
Уже через час эти двое стояли в салоне и смотрели, какие татуировки
драконов есть.
— Вот эта. Хочу эту. Белую. — Сяо Синчэнь ткнул пальцем в понравившийся
ему рисунок и посмотрел на Сюэ Яна.
— Тогда мне черную.
36/60
Они заплатили мастеру и сели в кресла. Было больно и долго, но оно того
стоило.
— Через час-два часа промойте татуировку и вновь обмотайте пленкой. Кожа

будет красной два-три дня, это нормально. Смазывайте тату мазью раз в
полчаса-час. Старайтесь не мыться в горячей воде. Если что-то будет не так, то
приходите.
— Спасибо. До свидания.
Сяо Синчэнь был счастлив. Он с самого детства мечтал о тату, но родители

были против. Поэтому, как только он переехал в другой город, мысль о
татуировке никак не покидала его. А тут еще Сюэ Ян сам предложил.
— Спасибо.
Сюэ Ян сделал вид, будто не услышал, но уши его все равно покраснели.
Новый год пришел очень быстро. Весь день Синчэнь готовил холодные
закуски на стол, Сюэ Ян сервировал стол, а Вэй Ин и Сычжуй, которые должны
были прийти только к вечеру, помогали.
— Ну не вам же одним пахать, что вы как не родные! — воскликнул Усянь и,

показав всем видом, что возражения не принимаются, пошел на кухню.
Оказалось, что Вэй Ин не пользовался теркой, а резал все ножом, а еще

перец он клал только в конце готовки. Он пообещал, что не будет класть его в
этот раз, а потом добавит его себе в тарелку. Синчэнь кивнул. Ему нравилось
работать с другом на кухне. Они поделили работу и все делали настолько
слаженно, что казалось, будто они всю жизнь готовили вместе.
Сычжуй же помогал Сюэ Яну. Он расставлял тарелки и столовые приборы на

столе согласно правилам этикета, пока его дядя таскал стулья. Потом он
расставлял стулья, пока дядя таскал бесконечные плошки с салатами и
горячими блюдами. Потом пошли стаканы и бокалы, и два из них Сюэ Ян разбил
(случайно, конечно. Как и елочные игрушки).
А потом пришел Лань Ванцзы, который принес вино, и праздник начался.

Семьи обменялись подарками, а Сяо Синчэнь еще втихую сунул Юаню три
тысячи.
— Прости, но больше мы пока дать не можем, Сюэ Яну опять задерживают

зарплату.
— Да дядь, не надо было… — начал Сычжуй, но Сюэ Ян его перебил.
— Надо, ты же наш племянник.
37/60
Время пролетело очень быстро, и наконец пробило двенадцать ночи. Начался
Новый год, Вэй Ин и Сюэ Ян выпили на брудершафт, потом еще раз и еще.
Начались песни, Сычжуй притащил дядину гитару, начались танцы. Пили все, и
даже Лань Ванцзы. Только он почему-то сначала проспался, а потом уже
опьянел. Потом начали играть в прятки («Но это не значит, что мы
пенсионеры!» — кричал тогда Вэй Усянь заплетающимся языком), Сюэ Ян опять
что-то разбил, а Лань Чжань уснул лицом в салате. Потом, правда, проснулся.
умылся и пошел спать на диван в зале, прихватив с собой своего мужа.
Лань Юань же тем временем под шум сбежал из квартиры и пошел к парку,
где он договорился встретиться в Цзинь Лином. Тот уже ждал его, сидя на
скамейке и выдыхая облачка пара.
— Привет.
Жулань улыбнулся, и они с Сычжуем, взявшись за руки, пошли по парку, где

то тут, то там ходили смеющиеся люди. Все вокруг кричали «С Новым годом!»,
Цзинь Лин тоже время от времени кричал, а Юань не мог насмотреться на это
чудо.
— …а когда дядя Чэн и дядя Яо напились, они взяли фиолетовую и желтую

гирлянды и начали ими драться, представляешь? Теперь у нас одна фиолетово-
желтая гирлянда.
Но тут кто-то запустил салют, и красно-желтые искры осветили все вокруг.

Цзинь Лин отвлекся от своего рассказа и посмотрел на небо восхищенным
взглядом, а Сычжуй достал телефон и сделал фото.
И только когда оно вошло в их семейный альбом, Жулань его увидел.
Мне лень проверять ошибки и опечатки, поэтому пб как всегда.
Да тут много диалогов и что что хочу то ворочу.
И всех с наступающим Новым годом!
38/60
Экстра 3.1. Новый год в общежитии при
академии Гусу Лань
Лань Сычжуй вернулся в общежитие сразу после Нового года,

потому что его заставили. Он хотел ещё два-три дня побыть с семьёй, но Жулань
силой вытащил его рано утром из тёплой постели и сказал собираться. Зачем, он
не объяснил, но Сычжуй всеми фибрами души чувствовал подвох.
И, как оказалось, зловещее предчувствие его не подвело.
Они поехали в общежитие, в котором уже собрались все, кому не лень.

Приперлись даже студенты местного колледжа, общежитие которых стояло
рядом с общежитием учеников академии. Среди них было смутно знакомое лицо,
которое Сычжуй все пытался вспомнить. Но лицо вспомнило его раньше.
— Эй, это ведь ты Лань Юань, да? Сын моих соседей?
— А вы… А-Цин? — робко спросил юноша, боясь ошибиться.
— Ага. — Довольно ответила девушка и пошла дальше смешивать напитки, в

безопасности употребления которых Сычжуй очень сильно сомневался.
— Коменданта не будет до третьего января, формально, общага закрыта, но

нам разрешили остаться, если мы не будем нарушать правила. — Пояснил Цзинь
Лин.
— Но ведь мы нарушаем.
— Да кто ж видит-то?
— Но…
— Не-не-не, без «но». Надо же по-человечески отпраздновать!
Ученики академии Гусу Лань славились тем, что были самыми воспитанными,
ведь они соблюдали три или четыре тысячи правил. Ну или просто умели их
обходить.
Как каждая порядочная академия, Гусу тоже устраивала ученикам праздник

в честь Нового года, но было до того скучно на этом празднике, что ученики
пытались сбежать с него уже через полчаса.
Сначала все собирались в актовом зале в официальных строгих костюмах,

слушали очень долгую и нудную речь замдиректора Лань Цижэня, после коротко
поздравление директора Лань Сичэня, потом был праздничный обед, на котором
были только безвкусные овощные блюда, бальные танцы как в восемнадцатом
веке, выступления бедных учеников, которых заставили что-то готовить к
Новому году (чаще всего это были музыкальные номера, где пели что-то из
оперы или играли что-то из классики того же восемнадцатого века) и вручение
подарков. Все мероприятие занимало примерно четыре часа, и вытерпеть это
было настоящим подвигом.
39/60
А потом у всего состава академии был выходной, который длился пять дней,
и все возвращалось на круги своя.
И в эти пять дней ученики отрывались как могли. В общежитии начиналась

полная анархия. Везде были бутылки, мишура, яркие лампочки, карты и все, что
в академии запрещено.
Старшие ребята закупали алкоголь и сигареты, те, кто был младше, готовил
острые и горячие закуски, накрывал на столы и настраивал аппаратуру. Потом
включали музыку (и далеко не ту, что сочиняли в восемнадцатом веке), причем
на полную, звали студентов из соседнего общежития, и начиналось дикое
веселье.
И в этот раз было все также. Студенты тоже притащили алкоголь, и

некоторые из них (например, та же самая А-Цин) смешивали их, делая коктейли.
Получалось плохо, но никого это не волновало. Вдруг что-то резко взвизгнуло и
тут же затихло.
— Простите, у меня тут колонки немного того. — Сказал Оуян и вновь

принялся что-то настраивать. Цзинь Лин пошел ему помогать, а Сычжуй решил
найти Цзинъи.
Это был их друг с самого поступления в академию. Он был веселым, никогда

не делал домашнее задание и всегда и в любой ситуации ел. Было не
удивительно то, что он готовил закуски.
— Привет, тебе помочь?
— А? А, Сычжуй, да, вот.
Они стояли и резали что-то, что было похоже на колбасу пепперони, и

разговаривали обо всем.
Потом стукнуло восемь вечера, и все студенты и ученики разделились на

маленькие группки по пять-шесть человек, на «раз-два» прокричали «С Новым
годом!» и приступили к празднику.
К Сычжую, Жуланю и Цзинъи присоединились еще и А-Цин и Мо Сюаньюй —

тоже студент на журналистике. Они поели, потанцевали, покричали песни
(именно покричали!) и отправились в комнату №463, которая принадлежала
Цзинь Лину и Лань Сычжую. К ним все пытались заселить кого-нибудь третьего,
но стоило Юаню попросить, и «дядя Сичэнь» сразу находил другую абсолютно
свободную комнату. Коменданту не нравилось, что директор академии
вмешивается в его дела, но возразить ничего не мог.
Уже полчаса длилась эта бесконечная партия в карты. Сычжуй вышел

первым, А-Цин второй, Цзинь Лин третьим, а вот Цзинъи и Сюаньюй все
подкидывали друг другу карты. И хотя колода уже давно закончилась, они все
находили карты. Сычжуй подозревал, что они брали из биты, но доказать этого
он не мог, ибо давно перестал следить за игрой, отвлекшись на Жуланя. Он
всегда на него отвлекался.
40/60
— Король!
— Туз!
— Король!
— Туз!
— Король!
— … Блядь!
Мо Сюаньюй издал какой-то непонятный клич, а Цзинъи готов был разнести

все на своем пути.
— Это нечестно, ты брал из биты!
— Ты тоже брал!
«Так я все же был прав», — отстраненно думал Сычжуй, слушая перепалку

друзей.
— Ничего не сделать, тебе придется выполнять желание Сюаньюя.
Тот сразу улыбнулся, очень гаденько так, и полез в свой рюкзак.
— Я знал, что это понадобится.
В комнате была мертвая тишина.
— Это…
— Это ведь не то, что я думаю, правда?
— О нет, это как раз оно…
— О нет, я пропал.
Сычжуй просто смотрел на… костюм горничной? и бедного Лань Цзинъи,

которому придется этот костюм надеть.
— Давай.
— Я отказываюсь.
— У тебя нет выбора.
— Будто меня кто-то спрашивал.
— Ты знал, на что идешь.

41/60
В итоге все просто отвернулись, а через семь минут снова повернулись.
Цзинъи смущенно оттягивал короткую юбку вниз, но она не поддавалась. Мо
Сюаньюй восхищенно вздохнул, а А-Цин уже успела несколько десятков раз
сфотографировать Цзинъи со всех возможных ракурсов. Сычжуй как повернулся,
так и отвернулся, перед этим закрыв глаза Жуланя своей ладонью.
И в тот момент, когда А-Цин помогала развязать Цзинъи тугой узелок на

фартуке, чтобы развязать его, послышались топот и шиканье.
— Что случилось? — Юань выглянул из комнаты.
— Кто-то доложил на нас, и приехал сам Лань Цижэнь!
Глаза всех в комнате были близки к тому, чтобы вылезти из орбит.
— Нам конец.
Не найдя варианта лучше, все пятеро выпрыгнули из окна, благо, жили они
на втором этаже. Цзинъи, как был в платье, так и побежал подальше от
общежития, и все последовали за ним.
— О нет, — остановилась А-Цин, когда опасность уже миновала. — Мы же

забыли подарки друг другу вручить!
А если А-Цин вспомнила про подарки, то ее было уже не остановить.
На второй этаж залезали через пожарную лестницу, потом тихо шли в свою
комнату и снова прыгали из окна, только Цзинъи на этот раз успел переодеться.
— Было весело! — вспоминал Сычжуй события прошлой ночи.
— Да, не тебе ведь Цзинъи подарил трусы с оленями! — буркнул Жулань.
— Да, у меня носки. Хочешь обменяться?
— Не стоит. Лучше просто сожгу их.
— Ну все, не ворчи.
И Юань притянул Цзинь Лина к себе.
Во-первых, эта глава полностью посвящается Марине, а во-вторых, нет, мне не

стыдно за костюм горничной и трусы с оленями.
И да, я могу позволить себе две новогодние экстры, и что вы мне сделаете?
42/60
Дружок-скрипач, спор об Эдипе и Пьяццолла
Сюэ Ян не любил весну. Весной всегда случалось что-то хреновое.

Например, весной у него начиналась аллергия на, казалось, буквально все,
весной он завалил три экзамена в выпускном классе и весной же пошёл их
пересдавать. А ещё весной к ним на несколько дней приехал этот дружок-
скрипач.
Но обо всем по порядку.
В прекрасное воскресное утро Сюэ Ян проснулся отдохнувшим и почти

счастливым. Он двинулся на кухню, где Синчэнь уже готовил ему завтрак. Но его
ангел был немного не такой, как обычно. Было что-то, что его сильно волновало.
— Что случилось? — прямо спросил Сюэ Ян, когда Сяо Синчэнь сел за стол с
кружкой чая, поставив перед ним тарелку с омлетом.
— А-Ян, у меня для тебя очень важная новость, и ты ей не обрадуешься.
«Еще один хомяк или еж? К нам приходит полиция, потому что они нашли то
по пьяни украденное полотенце? Синчэнь от меня уходит? Что?!»
— На четыре дня к нам приезжает мой друг детства Сун Лань. У него
выступление с оркестром здесь, и он скрипач-солист. Я знаю, как ты не любишь,
когда у нас кто-то живет, если это не Сычжуй, но, пожалуйста, пойми, мы
знакомы с самых пеленок и давно не виделись, и…
— Ладно, — беззаботно сказал Сюэ Ян.
— То есть… Ты не сердишься?
— Не-а, — промычал Сюэ Ян, уже доедая омлет и приступая к кружке кофе.
— Главное, чтобы он в мои вещи не лез. Что такое четыре дня? Продержимся.
Сюэ Ян действительно думал, что продержится эти четыре дня. Он ошибся.

Его нервы начали сдавать уже на следующий день.
Первое впечатление у Сюэ Яна о Сун Лане было испорчено. Этот скрипач
явился в четыре утра и сразу же уронил что-то с полки. Это что-то, судя по
звукам, с каким оно разбилось, было стеклянным. «Только не та ваза, только не
та ваза», — молился Сюэ Ян. Ваза, которая стояла на полке в коридоре, была
семейной реликвией семьи Сяо и стоила целое состояние. Если этот гаденыш ее
разбил…
— Не-ет, только не она! Это же наша семейная реликвия! Сун Лань!
— Прости! Я буду аккуратнее!
«Я его убью», — подумал Сюэ Ян.
Потом Сун Лань стал очень громко извиняться, и Сюэ Ян совсем проснулся. А
если он просыпался утром, то уснуть больше не мог.
43/60
Сяо Синчэнь выглядел опечаленным, но все равно радостным оттого, что к
нему приехал его друг детства. Они сидели на кухне и все говорили, говорили,
говорили, и если поначалу Сюэ Ян еще пытался вникнуть в разговор, то уже
через два часа плюнул на это дело.
— У меня есть одна просьба, Синчэнь, — начал непутевый скрипач. — Можно

я буду играть? Мне нужно повторять программу, а скрипка — это довольно
громкий инструмент.
— Конечно, можно. Ты нам не помешаешь, будь уверен в этом. — Сяо Синчэнь

посмотрел на Сюэ Ян и одними глазами попросил прощения. — А что вы играете?
— «Времена года в Буэнос-Айресе», Пьяццолла.
Сяо Синчэнь был немного удивлен.
— Ты играешь танго? Соло? Серьезно?
— Ну, да… — смущенно улыбнулся Сун Лань.
— Мне интересно это послушать. Можно мы придем на концерт вместе с тем

другом-флейтистом, о котором я говорил? Уверен, он оценит.
— Конечно!
— А-Ян, ты пойдешь с нами?
— Пойду, — буркнул Сюэ Ян.
Ему все это откровенно не нравилось. Он не особо любил все эти концерты в
консерваториях и огромных душных залах. Но и отпускать Синчэня одного он не
хотел. Ладно, он выдержит, сколько бы все это не длилось.
Скрипка начала надоедать к концу первого дня, и Сюэ Ян стал ее

ненавидеть. Сун Лань пилил и пилил скрипку, не прерываясь даже на чай.
«Да сколько можно? Он сам не устал?»
Судя по звукам, не устал. И все продолжалось бы до поздней ночи, если бы

не Сяо Синчэнь.
— Ну все, хватит. Ты приехал не только для выступления, но еще и ко мне.

Пошли ужинать.
Сюэ Ян выдохнул.
Они сели за стол, и Сун Лань был прямо напротив Сюэ Яна. На шее виднелось
красное пятнышко, которое парень заметил еще утром.
— Сун Лань.
44/60
— Да, господин Сюэ?
— Ну что ты, оставим формальности. Скажи, мне чисто для

профессионального интереса. Это… засос? — и он показал на шею.
Синчэнь прыснул и рассмеялся, а дружок-скрипач покраснел.
— Это мне скрипкой натерло!
— А.
Ничего кроме этого «а» Сюэ Ян выдавить не смог, но на помощь опять

пришел его ангел, сказав, чтобы они не разговаривали за едой.
— Сун Лань, — обратился Синчэнь. — Можно я возьму твою скрипку, вспомню

молодость?
— Конечно.
Сюэ Ян думал, что ему послышалось. Но он понял, что это не так, когда
услышал несмелую мелодию на скрипке, которая превращалась в более
уверенную с каждым штрихом.
Сюэ Ян готов был взять свои слова назад.
Он любил скрипку.
Четыре дня тянулись бесконечно долго. Во второй день Сун Лань игрался с
ежом и случайно забыл Сыуня на диване в гостиной, куда потом Сюэ Ян сел. В
тот же день скрипач рассыпал весь кофе, и пришлось переться на другой конец
города за новой банкой, потому что Сюэ Ян пил не абы какой кофе, а только
определенный. В третий день Сун Лань ничего особенного не сделал, но
постоянно слушать скрипку, да еще и одну повторяющуюся мелодию, было
очень тяжело. Но настал, наконец, четвертый день, день концерта.
Сун Лань ушел на два часа раньше, чем концерт начинался, и у Сюэ Яна были
долгожданные часы тишины. Через полтора часа он, Сяо Синчэнь и семья Ланей
(Сычжуй и Ванцзы тоже захотели пойти) уже были в большом зале. Людей было
много, поэтому они решили прийти раньше, чтобы не стоять в бесконечных
очередях. Только они пришли недостаточно рано, поэтому некоторую очередь
все же пришлось вытерпеть.
Вскоре на сцену вышли оркестр и дирижер. Сун Лань встал перед первым
пультом скрипок и приготовился. Дирижер взмахнул палочкой, и оркестр
заиграл.
Это было очень странно, слышать, казалось бы, уже впаянную в мозг
мелодию скрипки с сопровождением оркестра. Сюэ Ян узнавал эту мелодию, но
она была совсем другая. Такая… живая, наверное, будто у нее есть душа.
«Времена года» приобретали новые краски, новый смысл и давали ответы на те
вопросы, на которые нельзя было найти ответ в простой партии скрипки.
45/60
Сычжуй и Усянь смотрели восхищенно, Лань Ванцзы — заинтересованно, Сяо
Синчэнь был доволен, а во взгляде Сюэ Яна нельзя было выделить какую-то
конкретную эмоцию, их было слишком много. Понимание, восхищение, грусть,
испуг, удивление и еще куча всего.
Да, Сюэ Ян не хотел этого признавать, но…
Ему понравилось.
И Синчэнь это заметил.
На самом деле, Сяо Синчэнь знал, что Пьяццолла понравится Сюэ Яну. Сюэ Ян
сам иногда что-то сочинял на гитаре, и эта музыка была как яркий огонь в
кромешной тьме. Совсем как музыка этого аргентинского композитора. Синчэнь
заметил, как Сюэ Ян смотрел и слушал, и тихо хмыкнул.
На этой неделе будет еще два больших концерта, где будут играть танго
нуэво Пьяццоллы, и Сяо Синчэнь поклялся себе сводить своего беса туда.
После концерта все поехали, естественно, домой к Сюэ Яну и Синчэню

праздновать успешное выступление. Не поехал только Сычжуй, который
договорился встретиться с Цзинь Лином после концерта. Они купили вино, сыр в
качестве закуски, потом пришли и сели за стол. Вина было много, но также была
бутылочка коньяка на всякий случай. Виски, которым Сюэ Ян поливал фикус, он
никому не отдал, но всем хватило и вина с коньяком.
Пьяная речь стала бессмысленной и какой-то шумной, Сюэ Ян, Сун Лань и Вэй
Ин о чем-то бурно спорили, а Лань Чжань и Сяо Синчэнь просто смотрели на
своих бешеных и улыбались, как будто прекраснее ничего в жизни не видели.
— И вообще, я придумываю такие загадки, какие никто не может разгадать!

— крикнул Сюэ Ян.
— А ну-ка, загадай, А-Ян.
— Ну, ты сам напросился, — Сюэ Ян ухмыльнулся. — Кто утром ходит на

четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?
Вэй Ин где-то чувствовал подвох, но Сун Лань вдруг вскочил и закричал:
— Врун! Это не ты придумал! И вообще, правильная загадка звучит так: кто

утром ходит на двух ногах, днем на четырех, а вечером на трех? Ты присвоил
себе загадку из древнегреческого эпоса!
— Ну и что? И вообще, моя загадка правильная, а не твоя.
— Да о чем вы вообще говорите? — в непонимании воскликнул Вэй Ин.
— Есть миф о древнегреческом царе Эдипе, — начал Сун Лань. — Его отец
узнал от Оракула, что его сын его убьет, поэтому он проколол новорожденному
Эдипу ноги и оставил в лесу.
46/60
— Да, но мальчик вырос и все-таки убил своего отца, — продолжил Сюэ Ян.
— Но он не знал, что это его отец. После он взял в жены свою родную мать,
переспал с ней, а потом только узнал о том, что совершил отцеубийство и
опорочил собственную мать. В наказание он выколол себе глаза и ходил всю
оставшуюся жизнь с тростью. Когда он пошел прочь из царства своего
покойного отца, он проходил через сфинкса, который загадывал всем загадку, и
если путник отвечал неверно, сфинкс съедал его.
— И тут у ученых есть разногласие, — опять перехватил рассказ Сун Лань.

— Одни говорят, что загадка была такой, как сказал Сюэ Ян. Кто утром ходит на
четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех. Ответ прост — человек. Утро,
день и вечер — этапы человеческой жизни.
— А-а-а, я понял, — сказал Вэй Ин. — Утро — это младенчество, ведь

младенцы ползают на четвереньках. День — это молодость, а вечер — старость,
ведь часто пожилые люди ходят с тростью. Но, — Усянь задумался, насколько
это было возможно в его состоянии. — А какой ответ на ту загадку, что сказал
ты? Кто утром ходит на двух ногах, днем на четырех, а вечером на трех? Это
ведь уже не человек.
— Да, — согласился Сюэ Ян, перебив Сун Ланя. — Это сам Эдип. В начале он
был человеком, потом, убив отца и трах… и переспав с матерью, он стал
животным, что ходят на четырех лапах, а потом он выколол себе глаза и стал
ходить с тростью.
— И сейчас все спорят о том, какую же загадку на самом деле загадал

сфинкс. Человека или самого Эдипа?
— Во всех книгах пишут загадку про человека, поэтому…
— Поэтому мы сейчас не будем заморачивать голову трудными загадками, а

лучше выпьем вина. — Оборвал спор Вэй Ин и налил всем еще по бокалу.
— Ладно, но мы еще не закончили.
Наутро никто ни о каком споре, конечно же, не вспомнил.
Маленький бонус
Лань Сычжуй был уверен в том, что его родителя сегодня останутся у дяди
Яна и дяди Чэня, поэтому домой он пришел поздно. На лестничной клетке его,
правда, поджидал сюрприз в виде Цзинъи, который пытался скрепкой отпереть
замок на двери квартиры А-Цин.
— Что ты тут делаешь?
— А?! — парень испугался, но потом увидел Сычжуя. — Тьфу ты, напугал! Я

ничего не делаю.
— Ага, еще свали все на скрепку, милая горничная. — Так теперь называли
47/60
Цзинъи в их компании. — А действительно, зачем пришел?
— Попросить удалить А-Цин те фотки.
— Врешь.
— Вру.
— А что тогда? — Юаню не нужно было слышать ответ, чтобы понять, в чем
дело.
— Ну, понимаешь, там, как бы, ну это, ну так…
— Все ясно, заходи.
Лань Сычжуй понял, что всю ночь будет слушать рассказ влюбленного в его
соседку идиота, но, впрочем, это не самое худшее окончание вечера, которое
можно представить.
https://www.youtube.com/watch?v=vsWkXGMonKg интересная аранжировка

"Времен года в Буэнос-Айресе" для трио, а не оркестра (автор хочет признаться
в своей любви к партии виолончели в "осени", это слишком прекрасно)
Здесь очень оосный Сун Лань, ибо в каноне он не такой, совсем не такой. Хотя,
тут все оосные, но Сун Лань особенно, простите
Две главы за день, чувствую мощь
Да, а еще меня понесло в древнегреческий эпос, поэтому вот
48/60
Поезда, родственники и кольцо
Сюэ Ян очень волновался. Уже неделю он ходил дерганый и какой-

то нервный. Когда Синчэнь подходил к нему, то Сюэ Ян просто шарахался, а все
потому, что он не мог подобрать подходящий момент, чтобы подарить своему
ангелу кольцо.
Обручальное кольцо.
Когда они с Вэй Ином собрались дома и стали выпивать (как всегда в
пятницу после работы, когда Лань Ванцзы и Сяо Синчэнь в это время устраивали
маленький концерт для скрипки и фортепиано), Усянь неожиданно спросил:
— А когда ты собираешься сделать Синчэню предложение?
— А?
— А-Ян, не тупи. Вы уже год живете вместе. Ты не думаешь, что вам уже
стоит пожениться?
Сюэ Ян подавился пивом.
На самом деле он думал об этом, и не раз, но руки никак не доходили до

этого. И потом, никто из этих двоих даже не поднимал эту тему.
Поэтому в понедельник, отпросившись с работы пораньше, Сюэ Ян стал

обходить ювелирные магазины. Обхаживал часа три, наверное, потому что все
никак не мог найти подходящее. То слишком простое, то слишком большое, то
«да кто вообще такие носит?».
Наконец, поиски увенчались успехом. Выбранное кольцо было изящным и

тонким, и казалось, что оно сделано изо льда и ярких пылинок. На самом деле
это было золото, украшенное драгоценными камнями. Посередине больше, по
бокам меньше, они образовали какой-то замысловатый узор.
— Ну что, купил? — интересовался Вэй Усянь.
— Да, это необычайно красивая железка с каким-то камнем посередине.
Но дело было в том, что не было подходящего момента, чтобы сделать

предложение. А потом Сяо Синчэнь подошел к Сюэ Яну и поставил его перед
фактом:
— А-Ян, мы едем к моим родителям. Я не смог им отказать.
Сюэ Ян уже был в доме у семьи Сяо, когда Синчэнь знакомил его со своими
родителями. Мать приняла Сюэ Яна как родного сына и все пыталась накормить
пирожками, а отец относился с подозрением. Сюэ Ян даже прошел несколько
испытаний от господина Сяо. Также у Синчэня была младшая сестра, которая
постоянно просила Сюэ Яна помочь ей с домашней работой.
— Джу-мэй, давай тебе помогу я.
49/60
— Гэгэ, я хочу, чтобы мне помог Ян-гэ.
И Сюэ Ян, со вздохом поднимаясь, шел помогать Джу.
В общем и целом, Сюэ Яну не то чтобы не нравилось в доме семьи Сяо, но все
равно было как-то не очень комфортно, поэтому он не особо обрадовался тому,
что им придется ехать.
— Я знаю, что ты недоволен. Но тебе придется потерпеть неделю. Плюс

четыре дня на дорогу туда и обратно.
— Нет, только не говори, что мы поедем на поезде!
— Я сам не в восторге от этой идеи, но все билеты на самолет разобрали.
Сюэ Ян тяжело вздохнул.
Поезд отходил в шесть утра и приходил через два дня в восемь утра.
Частенько Сюэ Ян в это время только ложился.
Он не любил поезда. Он очень не любил поезда. В них всегда было много

народу, постоянно трясло, и в добавок ко всему этому не было нормальной воды.
Но билеты были уже куплены, вещи собраны, а Сюэ Ян разбужен за полтора

часа до отправки. На поезд они чуть не опоздали — на шоссе случилась авария.
Но они прибыли и благополучно отправились в путь.
Когда Сюэ Ян зашел в их купе, он обрадовался, не увидев никаких соседей.

Только радовался он недолго. В два часа дня они остановились в очередном
городе, и к ним подселился мужчина с псом. Этот пес начал выть, как только
поезд тронулся. У Синчэня разболелась голова, а у Сюэ Яна начали сдавать
нервы. Однако, когда он думал, что хуже уже быть не может, он ошибся.
Ночью к ним в купе подселили молодую мать с грудным ребенком. Ребенок

этот очень громко плакал, потому что выл пес, пес выл, потому что ехал поезд.
Новая соседка начала ругаться с хозяином собаки, тот в свою очередь орал на
животное, пес выл все громче. Синчэнь уже выпил три таблетки
обезболивающего, которые какого-то хрена не действовали, а у Сюэ Яна
окончательно сдали нервы.
Он наорал на всех (кроме Синчэня, разумеется). Он кричал на мать с ее

ребенком, на соседа с собакой, на жителей других купе, которые пришли
жаловаться, а потом и на кондуктора, который пришел на шум.
В итоге собаку угомонили, ребенка успокоили, голова Синчэня прошла, а Сюэ

Ян смог нормально уснуть, чтобы встать через несколько часов.
Утро было очень туманное, поэтому Сюэ Ян и Сяо Синчэнь не сразу нашли
господина Сяо, который приехал их встречать.
Жила семья Сяо за городом в большом доме, который Сюэ Ян называл

особняком. К этому дому прилагались еще и сад с прудом, где плавали разные
рыбки, небольшой сквер, некоторая территория леса. Сам дом имел три этажа и
еще чердак с подвалом. Дорога до города обычно занимала около получаса на
50/60
машине, но из-за тумана пришлось ехать час, поэтому, когда все прибыли домой,
было девять часов утра или около того.
Стоило Сяо Синчэню зайти в дом, как к нему тут же бросились две большие
собаки, а за ними его младшая сестра. После, когда все друг с другом
поздоровались и когда вещи уже были занесены в комнату, госпожа Сяо повела
всех в гостиную, где уже был накрыт стол.
Несмотря на все богатство дома снаружи, внутри он был обставлен просто,

но со вкусом. Примерно так была обставлена любая квартира. Не было каких-
либо дорогих статуэток, картин, оригиналов и тому подобное, было много
растений, книг (серьезно, они были в каждой комнате, не считая ванную и
кухню) и мягких пуфиков.
За завтраком родители много спрашивали о жизни в городе, о работе и еще

обо многом, а Синчэнь на все отвечал. Господин Сяо все так же с подозрением
смотрел на Сюэ Яна, тот смотрел в ответ, пока госпожа Сяо не надавила на ногу
своему мужу, а Синчэнь — Сюэ Яну.
Несколько дней прошли без происшествий. Сюэ Ян все пытался подобрать

подходящий момент, Синчэнь все пытался выяснить у Сюэ Яна, почему он такой
нервный ходит, госпожа Сяо все приносила пирожки, Джу все лезла с домашним
заданием. В общем, ничего не изменилось.
И когда Сюэ Ян в четвертый раз не смог сделать предложение, он пошел на

крайние меры.
Он постучался в кабинет господина Сяо.
— Входи.
Честно говоря, господин Сяо был очень удивлен, когда увидел на пороге
своего кабинета Сюэ Яна и еще больше удивлен, когда тот спросил:
— А как вы делали предложение руки и сердца своей жене?
— Я его вообще не делал.
— То есть как?
— Я просто отвез ее в ЗАГС, и мы расписались. А тебе зачем?
«Действительно, — подумал Сюэ Ян. — Жену вашу красть собираюсь, что же

еще».
— Подожди, — до господина Сяо, кажется, стало доходить. — Ты хочешь

попросить руки и сердца у моего сына? Так ведь, да?
— Да. Я пытаюсь сделать это уже неделю и несколько дней, но ничего не

выходит.
51/60
— Ты, конечно, обратился не по адресу, да и не в восторге я от тебя, но я
вижу, что А-Чэнь счастлив с тобой, поэтому помогу тебе, насколько смогу.
— Спасибо.
— Сюэ Ян, — господин Сяо очень серьезно посмотрел на него. — Ты

действительно любишь моего сына?
— Иначе бы я не жил с ним год и не покупал бы ему обручальное кольцо.

— Также серьезно ответил Сюэ Ян.
После они стали придумывать, как сделать все романтично, но в голову ни

Сюэ Яну, ни господину Сяо ничего не лезло. Так прошло еще два дня, и до
отъезда оставался день. Началась паника.
Кто же знал, что ситуацию разрулит Джу?
Вернее, Сюэ Ян и господин Сяо сами к ней пришли. За помощью.
— Нужно было сразу приходить! — проворчала девочка, но все-таки

спланировала все.
Сюэ Ян стоял у пруда уже добрых сорок минут и ждал, когда план придет в
действие. Он даже повторял свою речь, которую сначала отрепетировал перед
Джу и господином Сяо.
«Главное не забыть слова, не забыть, не забыть слова», — как мантру

повторял про себя Сюэ Ян.
Согласно их плану, Джу должна была прибежать к Синчэню и сказать что-то

вроде «срочно, вон туда», а потом побежать в нужном направлении. Потом она
должна была затеряться среди деревьев и сесть в кусты к господину Сяо,
который тайно наблюдал за тем, чтобы все прошло хорошо. Синчэнь, потеряв
свою мэймэй из виду, должен был направиться в сторону пруда, где его уже
поджидал Сюэ Ян. Потом Сюэ Ян романтично вставал на одно колено, говорил
речь и протягивал коробочку.
Но парень боялся, что что-то может пойти не так, и чувство тревоги

постепенно росло. Из-за кустов выглянул господин Сяо и кивнул Сюэ Яну в знак
поддержки.
В этот самый момент Джу прибежала и спряталась в кустах, а минут через

пять следом за ней пришел Синчэнь.
— Ангел!
Сюэ Ян пошел навстречу ему.
— А-Ян, ты не видел Джу? Она сказала, что есть что-то важное.
— Да, есть. Синчэнь, я…

52/60
Он забыл слова.
Он забыл абсолютно все слова, что так старательно учил.
Где-то в кустах послышался стук ладони о лоб.
— Ай, к черту! — сплюнул Сюэ Ян и, встав на одно колено, начал

импровизировать. — А-Чэнь, я знаю, что я далеко не романтик и не идеал. Я
часто совершал ошибки на своем пути, делал много зла и пакостей другим
людям, но когда я встретил тебя, то… Ну, в общем, я не умею говорить красиво,
поэтому спрошу прямо: Сяо Синчэнь, ангел мой, ты выйдешь за меня?
Сюэ Ян достал коробочку с кольцом и открыл ее.
— Да. Я выйду за тебя, Сюэ Ян.
Конец
Хоть здесь и написано "конец", будет еще две экстры (я хотела написать еще
три, но хватит меня только на две, простите). Мне кажется, что эта глава какая-
то нудная и скучная, а еще не особо интересная, простите. Что есть то есть
53/60
Экстра 4. Брат и сестра Сюэ, которые опять
довели своего отца
Сюэ Ян не знал, что он такого сделал в прошлой жизни, что ему

достались такие дети. Нет, он искренне любил двойняшек, но иногда они
переходили все границы.
Через несколько лет после свадьбы Синчэнь заговорил о детях. А уже на

следующей неделе они с мужем поехали в детский дом. Двойняшки просто
вцепились в них и не хотели отпускать. Так в семье Сюэ появились Сюэ Ван и
Сюэ Сюань.
Эти двое росли очень активными и шумными детьми, и, хоть они и не были
родными по крови Сюэ Яну, но переняли от него все самые худшие черты.
Они много проказничали (например, подбрасывали дохлых крыс в кровать

родителей, разбили статуэтку кошки, разукрасили стены гуашью, дрались
стульями и много еще чего), но также смиренно терпели наказания.
Конечно, Сюэ Ян предполагал, что в будущем двойняшки не сильно

изменятся, но он не подозревал, что, даже когда им будет по шестнадцать лет,
его будут вызывать к директору за их шалости.
На самом деле, в кабинете директора и Сюэ Ян, и Сяо Синчэнь (а после

свадьбы Сюэ Синчэнь) бывали чаще, чем у себя дома. Ван и Сюань были
отличниками, но чуть ли не каждый день дрались или ломали что-нибудь в
школе.
В этот раз директор был мрачнее обычного, Сюэ Ян определил это по его
голосу, поэтому он уже был готов прибить «этих мелких засранцев».
— Входите, господин Сюэ.
Сюэ Ян вошел. Рядом с директорским столом стояли его дети, а на

противоположной стороне стояли двое других учеников, который Сюэ Ян не
знал. Двойняшки тревожно переглянулись.
— Что произошло на этот раз?
— Ваши дети опять ни с того, ни с сего полезли в драку. Это уже

неконтролируемая агрессия, прошу, сделайте…
— Лжец! — выкрикнула Сюань. — У нас была причина!
— Молчать! — приказал директор.
В этот момент в дверь постучались, и в кабинет вошел Синчэнь. Он выглядел

уставшим и сердитым, и двойняшки притихли.
54/60
— Что случилось? Почему нас опять вызвали?
— Драка. — Ответил Сюэ Ян, уступая единственный свободный стул своему

мужу.
— Не только. — Добавил директор. — Они еще парту сломали.
— Ну, парту-то не мы сломали, а они…
— Я сказал замолчать.
— Господин директор, давайте выслушаем обе стороны. — Сказал Синчэнь.
Директор ничего против школьного психолога сделать не смог, поэтому дал

слово ученикам.
— Мы с Ли спокойно шли по коридору, а тут эти бешеные. Мы ничего не

делали, честно!
— Как же! — фыркнул Ван. — Пап, пап, мы серьезно сначала просто

предупреждали, словами, а не действиями, но потом…
— Да, они нас просто вынудили!
— Так что они сделали-то?
У близнецов была очень дурная привычка говорить одновременно, и от этого

у Сюэ Яна часто кружилась голова.
— Они просто крысы!
— Да, они продумывали план мести Юань-гэ, ну, то есть, учителю Ланю!
Лань Юань поступил в педагогический институт, и у него как раз была

практика в той школе, где учились брат и сестра Сюэ.
Ученики опять чуть не подрались, но Сюэ Ян вовремя их остановил. Всем

четырем было назначено наказание — уборка классного кабинета после уроков
целую неделю.
Когда пятилетних Вана и Сюань привезли домой, Сюэ Яну казалось, что эти
дети просто ангелы. Они были робкими, всегда спрашивали разрешения, чтобы
что-то сделать, вели себя настолько тихо, что казалось, будто их вообще нет. Но
прошла неделя, за ней другая, и двойняшки сосем освоились. Они быстро начали
звать своих приемных родителей не «дядя Ян» и «дядя Чэнь», а «папа» и «папа»,
и очень часто они не уточняли, какой именно. Начались проказы, веселье, а
потом оба получали наказание, правда, не строгое, и все повторялось снова.
Сюэ Ян любил своих детей. Он многому их научил (вспомнить тех же крыс),

иногда бесился с ними, водил их на охоту, когда был сезон и играл с ними в
карты, но иногда Ван и Сюань переходили все границы.
55/60
И, придя домой, Сюэ Ян уже морально подготовился к разговору. Все
воспитательные беседы проводил Синчэнь, но после них Сюэ Ян всегда его
успокаивал. Близнецы отправлялись в свою комнату, а после всеми силами
пытались вымолить прощение «папы Чэня». Тогда они из маленьких бесов
превращались в ангелов, и Сюэ Ян порой удивлялся, как им это удается.
Синчэнь сел в свое любимое кресло и жестом пригласил на диван Вана и

Сюань. Те тоже сели, и начался разговор, больше похожий на допрос.
— А теперь еще раз объясните мне, что произошло, потому что я не понял ни
слова из того, что вы сказали в кабинете у директора. — Синчэнь устало потер
переносицу, а Сюэ Ян подумал, что неплохо бы сегодня сделать ему массаж.
— У нас был урок с Юань-гэ, и он собирал домашнее задание. Те двое его не

сделали, и, конечно, Юань-гэ поставил им «неудовлетворительно».
— Они накричали на него, вышли из кабинета, а после урока начали

обсуждать, как ему отомстить. Они хотели намазать клеем его стул!
— И подложить туда иголок!
— И спрятать весь мел!
— Стоп. — Остановил поток речи Синчэнь. — Вы не могли просто сказать

Сычжую об этом?
— Ну пап, ты же знаешь Юань-гэ, — начала Сюань.
— Он же очень переживает из-за всего этого. — Продолжил Ван.
— Представь, что с ним было бы, если бы мы ему обо всем рассказали. Он же
с ума сошел бы!
Тут Синчэнь не мог не согласиться, но он все еще был расстроен тем, что эти
двое полезли в драку.
— Ладно, идите.
Когда Сяо Синчэнь взял Вана и Сюань из детского дома, он не думал, что
будет так сложно. Он часто переживал, что не сможет воспитать из них
достойных людей, и с каждой новой их провинностью он переживал все больше
и больше. Сколько бы воспитательных бесед он не провел, сколько бы
замечаний не делал, все было в пустую. Синчэнь действительно сильно
расстраивался.
— Ангел мой, — Сюэ Ян поцеловал его в макушку. — О чем ты задумался?
— А-Ян, скажи честно, я плохой родитель?
— Что?
56/60
— Ты слышал.
— Синчэнь, — Сюэ Ян серьезно посмотрел на него. — Ты говоришь глупости.

Ты прекрасный родитель, просто они еще дети, которые не могут понять то, что
понимаешь ты.
— Они никогда не прислушиваются к моим замечаниям.
— Неправда. Они прислушиваются. Правда, по-своему.
Синчэнь устало закрыл глаза и лег на живот, и Сюэ Ян начал массировать его
спину.
— Я поговорю с ними.
— Хорошо.
Ван и Сюань сидели в своей комнате и играли в карты, когда к ним зашел их
отец. Папа Ян выглядел очень злым, и по спинам подростком пробежал холодок.
— А теперь послушали меня, — угрожающе сказал Сюэ Ян. — Папа Чэнь

очень расстроился, вы его довели. Он лежит и чуть не плачет, вы довольны? Вам
уже шестнадцать лет, пора задуматься о том, что все, что вы делаете,
отражается на нас с Синчэнем. Вы уже не дети, пора взрослеть. Еще одна такая
выходка, и вас ждет суровое наказание. Я не шучу. — Взгляд Сюэ Яна метал
молнии.
— Мы поняли, пап.
Сюэ Ян вышел, громко хлопнув дверью, а Ван и Сюнь действительно

задумались над своим поведением. Они любили папу Чэня, а также думали, что
у него безграничное терпение, но это оказалось не так. И им было стыдно за то,
что из-за них столько проблем.
— Мы отвратительны.
— Согласна. Нужно это исправлять.
Каждое утро Сяо Синчэнь вставал в шесть, чтобы приготовить завтрак. И на

этот раз он проспал.
Он всегда заводил будильник, чтобы встать, но либо он забыл его вчера

завести, либо кто-то специально его выключил.
Часы показывали семь утра, а значит, нужно было вставать, будить детей и
собираться на работу.
57/60
Только детей в их комнате не оказалось.
Ван и Сюань стояли на кухне. У Сюань была скрипка, у ее брата виолончель,

а на столе уже стоял завтрак.
— Пап, садись и поешь, мы все приготовили.
Они играли Баха, которого Синчэнь очень любил, а тот ел и не понимал, что
случилось с его детьми.
Через полчаса встал Сюэ Ян, быстро выпил кофе, собрался и пошел
прогревать машину, чтобы отвезти мужа и двойняшек в школу, а после и себя на
работу. Все это время двойняшки по мнению Синчэня вели себя странно: то
посуду за ним сами моют, то дверь машины открывают.
В школе они вели себя как ангелы. Не дрались, ничего не ломали, не

грубили, даже помогли кому-то с домашним заданием. Это было удивительно, и
Синчэнь не понимал, что послужило причиной таких перемен.
Ответ пришел в семь вечера, когда Сюэ Ян приехал забирать мужа с работы.
— Докладываю, они вынесли мусор, убрались в квартире и даже пыль

вытерли, в магазин тоже сходили.
— Что на них нашло?
— Ну, я вчера им немного всего рассказал и…
— Ты сказал мне, что просто поговоришь с ними, А-Ян.
— Я просто поговорил, а все это они делают сами, потому что думают, что ты
обижен.
Дома Ван и Сюань, конечно, попросили прощения, а Синчэнь их простил, и

все вернулось на круги своя.
Только вести двойняшки себя стали куда лучше.
Да, тут много диалогов и не очень связный текст, но мне нравится, поэтому вот.
Надеюсь, вам зашло.
58/60
Экстра 5. Альбом с фотографиями
Цзинь Лин часто пересматривал фотографии в их семейном

альбоме. Он брал эту большую толстую книгу всегда, когда было скучно,
грустно, одиноко, и, смотря на фотографии, он вспоминал такие моменты,
которые заставляли улыбаться.
Например, в самом начале, на третьей странице, было фото маленького

Цзинь Лина и такого же маленького щенка. В тот день ему подарили Фею, и
Жулань сначала очень долго просто смотрел на нее, а потом не хотел выпускать
из рук.
А вот другое фото. На нем дядья Сычжуя — Сюэ Ян и Сяо Синчэнь — были в
красных ханьфу, а сам Сычжуй встал посередине и обнимал их. Свадьба длилась
очень долго. Сначала официальная часть, где были принесены три поклона,
потом неофициальная, на которой все собравшиеся гуляли до утра. Цзинь Лин
выдержал только до трех часов ночи, поэтому Сычжуй увел его домой. Тот день
запомнился обоим очень хорошо, потому что Жулань впервые попробовал ром,
Сычжуй увидел, как его «папа Чжань» прослезился, Вэй Ин подрался с Цзян
Чэном вилкой (и, кстати, победил), а Сюэ Ян посвятил Усяню песню про алкоголь.
Если перевернуть две страницы, то можно найти фото с выпускного. На нем

Лань Сычжуй, Цзинь Лин и Лань Цзинъи держали дипломы в руках и счастливо
улыбались. Несмотря на то, что выпускной был довольно скучным (как, в прочем,
и все праздники в академии Гусу), кто-то все же протащил алкоголь и,
естественно, некоторые напились. Тогда еще Жулань и Цзинъи поспорили на
сотню юаней, что последний сматерится перед замдиректором Цижэнем. В
итоге пришлось отдавать этому бессмертному сотню, а еще спасать его от гнева
дедушки Юаня.
Примерно в середине альбома находилось то фото, сделанное в Новый год

Сычжуем. Цзинь Лин долгое время не подозревал о его существовании, но
потом, когда они уже переехали в собственную квартиру, Юань сам отдал
Жуланю фотографию.
— Я случайно нашел его в какой-то книге, когда разбирал вещи. Положи в

альбом.
И Цзинь Лин, конечно, положил.
На той же самой странице было еще одно фото, которое Сычжуй очень
любил, хотя Жулань не понимал, почему. На нем был сам Цзинь Лин, который
запускал в небо бумажный фонарик. Он делал его сам, и расписывал он его тоже
сам. Узор был прост: пион и лотос.
— Почему именно эти цветы? — как-то спрашивал Юань.
— У моей бабушки по папиной линии целый сад с пионами. Папа все детство
провел там. А у бабушки с маминой линии пруд с лотосами. Мама любила
собирать там семена.
— То есть это в честь твоих родителей?
59/60
— Можно и так сказать.
В том году день, в который проводили Фестиваль Небесных Фонарей,

выдался пасмурным, и примерно через полчаса, как все запустили свои
фонарики, пошел дождь, но это не помешало празднику. Ярмарку не закрыли,
туристы и местные не разошлись. Так появилось еще одно фото.
На нем был уже Сычжуй, который покупал новые каллиграфические кисти.

Когда он пробовал их в деле, то случайно измазался тушью, и на его щеке
остался черный след. Отмыть его смогли только дома, и то с помощью
маленькой щетки и большого количества мыла.
— Жулань, я дома!
Цзинь Лин улыбнулся, отложил альбом с фотографиями и пошел накрывать

на стол.
Напоминаю, что "дядья" - не ошибка, хватит это отмечать, пожалуйста.
Вот и все, это конец. Я знаю, что в последних главах было очень много текста и
очень мало юмора, а не так, как это было в начале, поэтому прошу меня
простить. Хочу выразить благодарность всем, кто оставался со мной до конца,
спасибо, дорогие.
Особую благодарность хочу выразить Марине и Роме (хоть он это и не читает),

которые поддерживали и помогали.
Еще раз всем большое спасибо ❤️
60/60

317

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Вам также может понравиться

317

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

317

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Ссылка на материал: https://ficbook.

Публикация на других ресурсах:

!ВНИМАНИЕ! Основной пейринг идет сюэсяо, но также значительное внимание

ОЧЕНЬ! ОЧЕНЬ! ОЧЕНЬ! МНОГО РОЗОВЫХ СОПЛЕЙ И ФЛАФФА, АККУРАТНО,

Upd. 01.01.2021. 100 понравившихся..... Вау...... Ребят, до слез прямо, спасибо,

Соседи ненавидели Сюэ Яна. Этот мелкий пакостник заселился в их

И Сюэ Ян искал квартиру. Искал долго и усердно, и в итоге он нашел две

— Ах… Л-лань Чжа-а-а-ань… Глубже, а-ах!

— Да вы заебали громко трахаться!

Казалось, что от его крика весь дом пережил маленькое землетрясение,

Утром весь второй этаж и прилегающие к ним лестничные пролеты были

Ферезол отмывали всем подъездом, но эта штука просто так не поддавалась.

У Вэй Усяня было музыкальное образование. Он был флейтистом, иногда

На следующий день Сюэ Ян обнаружил на своей светло-коричневой и

— Вэй Усянь, ты сукин сын!

Но Вэй Усяня называли и похуже, поэтому он просто не обратил на это

Не Минцзуэ — еще один житель второго этажа, который делил квартиру с

Не Минцзуэ по своей натуре был человеком вспыльчивым и довольно

Остальные толком и не пострадали (случай с ферезолом мы не считаем),

В таком темпе минуло полгода — Сюэ Ян до сих пор пел по ночам на

Только вскоре в пустующую квартиру на первом этаже под квартирой Сюэ

Я не умею оценивать свои работы, поэтому всегда надеюсь на худшее, да.

Сюэ Ян впервые увидел Сяо Синчэня, когда стоял в подъезде и

Сяо Синчэнь переехал из небольшого провинциального городка в город

Жители его небольшого городка считали Сяо Синчэня ангелом,

В чем-то они были правы, Сяо Синчэнь действительно напоминал ангела. Он

Переехал он в прекрасный весенний день, когда все уже расцвело, и

— Молодой человек, — тихо позвал он, но тот мужчина в черной рубашке

Тогда Сяо Синчэнь положил руку на плечо этого неизвестного, и

— У вас краска капает на пол. Вытрите потом все, пожалуйста. В конце

— А ты вообще кто? — Сюэ Ян как-то очень нехорошо хмыкнул и посмотрел

— Я ваш новый сосед из 307 квартиры.

— Из 307, значит. — Задумчиво протянул Сюэ Ян и вернулся к своему очень

Сбегав на первый этаж, Сюэ Ян выяснил, что квартира нового соседа

…Что он, собственно, и сделал.

Решив, что на сегодня достаточно, парень пошел в ванную комнату, дабы

И тут на него что-то капнуло сверху.

Делать было нечего, поэтому он пошёл на второй этаж и постучался в

— Извините, а у вас ничего не разлилось?

— Ох, это я должен извиняться, я мыл куриц и, видимо, случайно затопил

— Простите, но я не ем мясо. Прошу, устраните свои неполадки с водой.

— Конечно. Извините за неудобства. А как ваше имя?

— Сяо Синчэнь. А ваше?

И Сяо Синчэнь ушёл, а Сюэ Ян думал, как же все-таки завоевать этого

— Мне очень противно тебя об этом просить, но не мог бы ты научить меня

— Да тут такое дело… — Сюэ Ян даже замялся. Не говорить же своему врагу

— Ну, А-Ян? — этот нахал выгнул бровь и издевательски так ухмыльнулся.

— Ну ты ведь видел нашего нового соседа из 307 квартиры, да? — Сюэ Ян

— То есть ты думаешь, что если сыграешь ему парочку романсов, то он будет

— Я затопил его и предложил пять тушек курицы, но он оказался

Вэй Ин откровенно заржал.

Сюэ Ян уже и сам понял, что поступил очень глупо, но он не умел

— Ты самый настоящий и беспросветный идиот! — прокряхтел мужчина,

— Да я знаю! — огрызнулся Сюэ Ян. — Поэтому я и обратился к тебе за… Ну

И тут же Сюэ Ян сел в лужу.

И он играл под дверью Сяо Синчэня. Тому вроде как нравилось, но в

Кто же знал, что их сведет еж?

Сюэ Ян возвращался с работы и уже по обыкновению проходил мимо

— Пошли, нужно обработать рану.