Санкт-Петербургская консерватория имени Н.А.

Римского-Корсакова

Эссе по дисциплине: «История искусств»

Тема: «Критская культура и творчество Пабло Пикассо»

Студента: Качаева Н.Л.

Факультет: Фортепианный
Курс: I

Проверил:_______________
Дата:___________________
Оценка:_________________
Подпись:________________

Санкт-Петербург
2017
Предисловие

В данной работе мы, скорее, заострим внимание не на исторических

сведениях, фактах и периодизации, а на искусстве непосредственно,
на символах, на идеях, которые остались от критской цивилизации, на
том, какие выводы мы можем сделать на основании этого, какие
неожиданные связи найти между древним Критом и другими
культурными традициями. Выбор жанра обусловлен почти полным
отсутствием материала, литературы по выбранной теме и желанием
выразить свое личное, часто субъективное отношение к вопросам.

Вступление

О критской культуре (говоря о ней, мы имеем в виду цивилизацию,

которая предшествовала античной и исчезла при не выясненных
полностью обстоятельствах примерно в XII веке до н.э.) мы знаем
относительно немного, а точнее - вообще ничего. В нашем
распоряжении нет ни дешифрованных текстов (которые приоткрывали
бы завесу тайны; о расшифрованном линейном письме мы не говорим,
т.к. оно не дает ответа на важнейшие вопросы), ни конкретного знания
о том, чем именно занимались критяне. Крит - это молчание. «Весь
Крит - сплошная цитата из утраченного текста»[1]. Критскую культуру
также называют и минойской, в честь царя Миноса, о котором
рассказывается в греческом мифе. Но греческий миф возник гораздо
позже, и критяне, конечно, не имели к нему отношения.
Изобразительными их сюжетами греческие мифы никак не
подтверждаются. Крит - это очень самобытная культура, со своим
особым художественным языком, своей образностью, своей историей и
мифологией. Их нельзя назвать в полном смысле предшественниками
греков, они не были ассимилированы, они не перешли в них, они всего
лишь жили на том же месте. И в определенный момент исчезли,
исчезли еще до прихода дорийцев и ахейцев. Пришедшие племена
сожгли все, что могли, но и некому было сопротивляться, цивилизации
уже не существовало. Начал возникать новый мир, а Крит стал его
началом - концом догреческого мира и местом рождения Зевса -
рождения нового мифа.

Накопленный этой цивилизацией опыт, безусловно, не исчез. Он

частично был перенят, частично перешел в новое качество. Но кем? В
первую очередь, и это всем известно, греческой античностью.
Греческая архитектура, керамика - все это не возникло на пустом
месте. Был некий переход, усвоение опыта. Эстетические же
особенности, миропонимание, мышление, художественный язык
исчезли, канули в небытие. На первый взгляд.

Свидетельства культуры

Критская культура фантастична, уникальна, нерегулярна и

необъяснима. Хаотичная на первый взгляд архитектура дворцов-
лабиринтов, асимметрия, отсутствие канона - совершенно другое
мировосприятие. Древнее, доантичное, неуловимое, сложное.
Кносский дворец или, вернее, то, что от него осталось, то, что нам
доступно, наиболее полно отражает идею Крита, этот культурный
текст, который мы не можем прочитать. Архитектура - как система
миропонимания. Эта идея - прежде всего, лабиринт: нечто не
поддающееся фиксации, неуловимое, безвыходное - пропасть, из
которой нет выхода, где нет ответа на вопрос. Кносский дворец -
немыслимое сооружение, по технике постройки в чем-то
превосходящее египетские пирамиды, с перевернутыми с ног на голову
колоннами, семиэтажным лабиринтом, водопроводом, потрясающими
по своей красоте фресками. Эти фрески во многом напоминают
египетскую традицию изображения: поза, профиль, некоторые формы.
К Древнему Египту нас отсылает и водопровод, и, между прочим, бык,
как покровитель - мы помним белого быка - покровителя северного
Египта. Весь средиземноморский мир был в культурном
взаимодействии.
То, что мы узнаем от Крита, связано с первичным ощущением
пребывания в мире, как композиция дворца связана с окружающим
пейзажем (отсюда и вытекает асимметрия), как критские вазы
подчиняются изображенному на них сюжету, растениям или морским
обитателям, приобретая удивительную форму, становясь скульптурой,
продолжением мира. Но мира с другим смыслом и значением.

Кносский дворец был местом мистерий, коллективных мистических

обрядов: на это нам указывает и лабиринт, и фрески, изображающие
ритуальные игры с быком. Бык - это настоящее божество Крита. С его
изображением связаны все главные сюжеты росписей (тавромахия),
скульптур, прикладного искусства. На фресках мы можем увидеть и
участников, и зрителей мистерий, и женщин-критянок с
замечательным маникюром и удивительными, изысканными
прическами. Одежда, критская мода не имеет аналогий - она
уникальна. Подробнее мы можем ее рассмотреть на фигуре «критской
жрицы» («богини со змеями»). Судя по всему, женщина играла в том
мире большую роль, как священная жрица, богиня-мать и, к тому же,
участница тавромахии.

Испания

Культ игры с быком, ярусные юбки, черные волосы, причудливые

головные уборы, тонкие талии - все это мы можем встретить сейчас в
Испании. Традиция, изменившаяся с течением времени, но невероятно
схожая по своей сути и наполнению. Можно лишь догадываться, каким
образом произошел такой переход: непосредственно (загадочное
исчезновение критской цивилизации) или напротив - через другие
народы, через знание. Коррида - национальная испанская идея,
берущая свое начало, скорее, в глубокой памяти древнего народа, чем
в спонтанно возникших деревенских играх с быком или в ритуальном
убийстве священного животного. На наш взгляд, здесь важную роль
имеет сам процесс: игра, как категория. Игра и движение, которое
изображалось на фресках Кносского дворца.

Пикассо

Наметив, хоть кратко и неполноценно, эти связи критской культуры с

испанской, перейдем к XX веку, к тому времени, когда в искусстве,
помимо прочего, возрастает интерес к «древнему», к национальным
традициям, когда в музыке активно идет осмысление фольклора,
когда появляется неоклассицизм Стравинского и многое другое; когда
живопись какой-то своей частью возвращается к истокам, к древнему
ритуалу, к принципам наскальных рисунков, к иному мышлению.
Искусство модерна во многом близко стилю кносского дворца - и это
как раз время раскопок Артура Эванса.

Пабло Пикассо, абсолютно испанский художник, в определенной мере

«человек своего времени», подтверждающий тенденцию, описанную в
предыдущем абзаце, но и гений, человек сверх и вне своего времени:
художник, обращающийся к культурной памяти тысячелетий, которая
проходит через Испанию и через Крит.
Тема тавромахии и корриды - одна из ключевых для творчества
Пикассо. Он обращается на протяжении всей жизни к образу быка, как
к своему внутреннему двойнику (фотография Пикассо с бычьей
головой). Он создает три серии офортов Минотавромахии, большое
количество картин, включая знаменитую «Гернику» (там бык уже
имеет иную сущность - нечто хаотичное, разрушительное, неистовое.
«Глобальная метафора возвращения мира хаосу»).
Особое слово нужно сказать о керамике и вообще о том, что Пикассо
обращается к этому виду искусства: он интересовался керамикой
неслучайно. Пикассо изучал иберийскую и средиземноморские
цивилизации и предметы, сохранившиеся от этих культур: возможно,
это было желание узнать о своих корнях. И здесь его гений выходит к
Криту: сосуды, органически подчиняющиеся изображенному,
выдающиеся носики кувшинов и, между прочим, многократное
изображение быков (тарелки) - как исторического развития
тавромахии. Первое блюдо в этой серии - белое, на обратной стороне
которого продавлено изображение быка в стиле наскальных росписей -
лишь идея. Дальше она воплощается, постепенно появляются зрители,
кносские трибуны, целая мистерия - вырастает большая драматургия.
Другие изображения на тарелках тоже буквально намекают на
критские фрески: женщины Пикассо - их изображения в профиль, и
часто - техника письма - отсылают нас к «Парижанке» и женщинам из
кносского дворца.

Среди примеров обращения Пикассо к критской теме можно выделить:

Тавромахия (роспись блюд)

Минотавромахия (офорты)
Серия литографий «бык»
Головы быка (Свеча, палитра, голова Минотавра и др.)
Керамика: кувшины, профиль Жаклин и др.

Лишь рассказав о самых очевидных связях, я надеюсь, что тайны,

которые скрывает и критская культура, и испанская, предметы,
которые мы видим в музеях - и отношение к этому огромному и
неразгаданному пласту станет более живым, вызовет больше вопросов
- а важнее именно ставить вопросы, отвечать на них нужно далеко не
всегда.