Karskiyi A. Na Frontah Pervoyi Mirovo.a4

Александр
Карский
На фронтах Первой
мировой войны. 18-й
гусарский Нежинский полк
«Алетейя»
2016
УДК 94(47)"1914/18"
ББК 63.3(2)524
Карский А. А.
На фронтах Первой мировой войны. 18-й гусарский Нежинский
полк / А. А. Карский — «Алетейя», 2016
ISBN 978-5-906860-69-9
В книге документально воспроизведен боевой путь 18-го гусарского

Нежинского полка на фронтах Первой мировой войны. Повествование
основано на архивных материалах, научной литературе, мемуарах, записной
книжке участника событий. Исследование проиллюстрировано фотографиями
из старых семейных альбомов, находящихся в распоряжении автора.
УДК 94(47)"1914/18"
ББК 63.3(2)524
ISBN 978-5-906860-69-9 © Карский А. А., 2016

© Алетейя, 2016
А. А. Карский. «На фронтах Первой мировой войны. 18-й гусарский Нежинский полк»
Содержание
Вводная информация 7
Часть I. 1914 год 8
1. Мобилизация 8
2. Первые боевые столкновения 10
3. Рейд на Раву-Русску и Камионку-Струмилову 12
4. Первая Галицийская битва 17
5. Полковник Д. И. Ромейко-Гурко 19
6. Сражение на реке Сан 21
7. Бои в Западной Галиции 24
8. Лимановское сражение 27
9. В конце года 31
Часть II. 1915 год 34
1. Загадочная поездка в Петроград 34
2. Зимние бои в Карпатах 38
3. Накануне Горлицкого прорыва 42
4. Горлицкий прорыв 44
5. Бой у Прухника 47
6. Отступление из Галиции 49
7. Летние бои на Волыни 53
8. Бои за Железницу 59
9. Стабилизация фронта 63
10. Расставание с полком 66
11. В конце 1915 года 69
Часть III. 1916 год 72
1. Вторая военная зима 72
2. Полковник А. А. Богородский 74
3. Весна на Волыни 76
4. Майское наступление 78
5. Июньские сражения 81
6. «Ковельская бойня» 83
7. Третья военная осень 87
8. Третья военная зима 88
9. Семейные предания и реликвии 90
Часть IV. 1917 – 1918 годы 93
1. Январь: полк реформируется 93
2. Накануне Февральской революции 95
3. Революционный март 98
4. В Особой армии 101
5. Июньское наступление и июльское отступление 105
6. Тревожный август 107
7. Осень 1917-го 108
8. История 18-го гусарского Нежинского полка подходит к концу 110
Заключение 111
Источники 113
I. Архивные фонды 113
II. Использованная литература 114
4
III. Интернет 115
IV. Журналы 116
V. газеты 117
Приложение 1. Список офицеров 18-го гусарского Нежинского полка 118
Пеший Cтрелковый эскадрон 125
Офицеры пешего Стрелкового полка 16 КД из 18-го гусарского 130
Нежинского полка:
Распределение офицеров по четырем эскадронам при 135
проведении реформы кавалерийских полков и дивизий
Список офицеров 18 гусарского Нежинского полка, 137
переведенных в Стрелковый полк 16 КД
Приложение 2. Список награжденных офицеров полка 138
Список офицеров 18-го гусарского Нежинского полка, 141
награжденных различными орденами
Приложение 3. Списки погибших офицеров 18-го гусарского 147
Нежинского полка
Приложение 4. Список убитых нижних чинов полка 149
Условные сокращения 152
5
Александр Карский
На фронтах Первой мировой войны.
18-й гусарский Нежинский полк
© А. А. Карский, 2016
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2016
6

Вводная информация

Полк сформирован как 52-й драгунский Нежинский 16 сентября 1896 года. Для этого по
одному эскадрону было выделено от 3-го, 18-го, 24-го, 27-го, 30-го и 36-го драгунских полков.
Полковой штандарт простой, без надписи, пожалован Высочайшей грамотой в том же году 5
октября. Полковой праздник – Покрова Пресвятой Богородицы,1 октября. Место постоянного
расположения – город Елец Орловской губернии.
Вместе с 51-м драгунским Черниговским Ее Императорского Высочества Великой Кня-
гини Елизаветы Феодоровны полком, расквартированным в Орле, 52-й драгунский Нежин-
ский полк составлял 2-ю Отдельную кавалерийскую бригаду. Оба полка приняли участие в
Русско-японской войне 1904–1905 годов.
6 декабря 1907 года, в ходе проводившейся тогда реформы, драгунские полки переиме-
новали: Черниговский полк стал называться 17-м гусарским, а Нежинский полк – 18-м гусар-
ским. Приказом по Военному ведомству № 213 от 7 мая 1912 года 18-му гусарскому Нежин-
скому полку установлено старшинство с 28 июня 1783 года, когда был учрежден Нежинский
конный полк, имевший затем славную боевую историю. Благодаря этому, офицеры полка 26
августа 1912 года получили медаль «В память 100-летнего юбилея Отечественной войны», а
полк принял участие в юбилейных торжествах. К этому времени полк уже имел 12 серебряных
труб с надписью «За отличие в 1904–1905 гг.» (пожалованы 5 июля 1909 года). На головных
уборах знак с надписью «За отличие» был пожалован еще в 1898 году в память подвигов в
войне с Турцией в 1828–1829 годах Нежинского конно-егерского полка.
2-я Отдельная кавалерийская бригада относилась к Московскому Военному округу, была
приписана к XIII армейскому корпусу 2-й армии. В предгрозовой обстановке, когда стало ясно,
что начало грядущей войны будет развиваться по стратегическому плану А (основные силы
России направлены против Австро-Венгрии), ее включили в состав 5-й армии Юго-Западного
фронта (командующий армией – генерал от кавалерии П. А. Плеве, начальник штаба гене-
рал-лейтенант Е. К. Миллер).
Из 2-й и 3-ей Отдельных кавалерийских бригад (в последнюю входили два уланских
полка – 16-й Новоархангельский и 17-й Новомиргородский) сформировалась Сводная кава-
лерийская дивизия, во главе которой был поставлен начальник 3-й бригады – генерал-майор
Сергей Петрович Ванновский.
7

Часть I. 1914 год

1. Мобилизация

Мобилизационная готовность полков российской кавалерии в пограничных округах
определялась в 6 часов, а во внутренних – в двое суток. Поэтому уже утром в субботу, 19 июля,
полк был готов к боевому походу.
В Ельце 17 июля начались, а 18 июля продолжились массовые патриотические манифе-
стации. «Елецкий Вестник» сообщал: в городском «Семейном саду» полковой оркестр играл
поочередно российский и сербский гимны, а также «Марсельезу», толпа качала полковника
А. Д. Дросси, затем направилась через Сенную площадь, по Великокняжеской улице, к штабу
18-го гусарского Нежинского полка. Тут с балкона несколько офицеров – штаб-ротмистр Л. Д.
Кишкин, подполковник Н. П. Коломнин – произнесли речи.
Жители Ельца гордились расположенным в городе полком. Еще за неделю до объявле-
ния мобилизации, 11 июля, очевидно, когда уже предощущались грядущие грозные события,
на плацу перед казармами состоялась торжественная церемония подношения полку икон. При
многочисленном стечении публики прибыли депутации во главе со всей верхушкой местной
власти. После молебствия с провозглашением многолетия Царствующему Дому и Нежинскому
полку, после окропления выстроившихся гусарских шеренг святой водой, выступил с краткой
речью уездный предводитель дворянства А. С. Бехтеев и под конец попросил принять от елец-
кого дворянства икону. Затем городской голова Н. П. Ростовцев поднес икону «Покров Пре-
святыя Богородицы». Третья икона была передана местным полицмейстером С. В. Сченсно-
вичем от чинов полиции. И, наконец, члены общества хоругвеносцев поднесли полку хоругви.
Об этом с некоторым опозданием, 19 июля, когда уже полным ходом шла мобилизация, пове-
дала местная газета «Елецкий Вестник». В старом семейном альбоме, доставшемся автору по
наследству, сохранились уникальные фотографии, запечатлевшие это событие. Они приведены
в блоке иллюстраций.
В этом же альбоме имеются фотографии построения полка 19 июля и затем повзводного
прохождения эскадронов к вокзалу, на погрузку. Как удалось выяснить из «Полевой книжки»
полкового адъютанта поручика А. В. Полякова, уходили один за другим три эшелона. В пер-
вом предполагалось отправить 8 офицеров, 216 гусар и 234 лошади, во втором – 14 офицеров
(фактически уехало 12), 219 гусар и 248 лошадей и, наконец, в третьем – 5 офицеров, 222
гусара и 238 лошадей. Путь следования составов: Елец – Орел – Брянск – Гомель – Барановичи
– Лунинец – Волковыск – Брест – Холм.
Мобилизационное расписание № 20 от 25 сентября 1913 года («Основные соображения
по развертыванию наших вооруженных сил при войне с державами Тройственного союза») к
началу войны не было введено, армия мобилизовалась по расписанию № 19 1910 года, однако
при стратегическом развертывании войск руководствовались и последними «Основными сооб-
ражениями». 5-я армия должна была подготовиться к наступлению на фронт Любачев – Жол-
киев. Сосредотачивалась 5-я армия в районе Ковель – Холм – Брест-Литовск. Первоначально
Штаб армии находился в Брест-Литовске, затем с 7 августа он уже в Холме.
23 июля Нежинский гусарский полк от вокзала в Холме, поседлав коней, походным мар-
шем отправился в деревню Чулчице, где и разместился на постой. 25 июля в 5 часов утра 1-
й и 2-й эскадроны выступили на службу наблюдательных застав. Они встали южнее г. Холм
на линии Селец – Удалец и наблюдали район, ограниченный с запада деревнями Раколупы,
Хородыско и Кукавка, а с востока – деревнями Чернеев, Розтока и Седлище. 26 июля полк
начал выдвигаться к границе через Рейовец и Красностав, далее 27 июля через г. Замостье
8
(Замосць) к местечку Бархачев. Тут была устроена дневка. 29 июля штаб полка уже в деревне
Комаров (д. Комарув), причем от 4-го эскадрона выставлены были три поста – у деревень
Вулька Лабуньска и Ятутов и, наконец, у самого Замостья.
9

2. Первые боевые столкновения

В РГВИА отсутствует «Дневник военных действий» Нежинского гусарского полка за пер-
вые месяцы войны, нет и подшивки приказов за 1914 год. События приходится восстанав-
ливать по отрывочным записям в «Полевых книжках донесений», по описаниям подвигов в
наградных листах и по фрагментарным воспоминаниям генерала А. М. Драгомирова, еще с
довоенной поры командовавшего 2-й Отдельной бригадой. Воспоминания, опубликованные в
1963 году в журнале «Военная Быль», дают живые зарисовки первых боевых действий подчи-
ненной ему бригады, но составить на их основе полную картину не представляется возможным.
Любопытно, что генерал получил ошибочный мобилизационный наряд и уехал в Ека-
теринодар для формирования там 2-й Кубанской казачьей дивизии. Когда ошибка выясни-
лась, он поспешно отправился в обратный путь и разыскал свою бригаду уже вблизи границы
с Австро-Венгрией, южнее городка Грубешова (Хрубешув).
К этому времени Нежинцы понесли первые потери. 30 июля, рано утром, из д. Комаров
вышли три отряда. Полуэскадрон 4-го эскадрона отправился на станцию Любыча для реко-
гносцировки. 3-й эскадрон двинулся к д. Ярчев (Ярчув), при этом был обстрелян слева от
фольварка и справа из д. Журавце. Тут был убит мл. унтер-офицер Михаил Батов – православ-
ный, неженатый, уроженец Рязанской губернии. Он открывает скорбный список боевых потерь
полка в мировой войне.
Самая трудная задача в тот день выпала 2-му эскадрону под командой ротмистра Фёдора
Хакольского: предстояло зайти на неприятельскую территорию, подобраться к станции Угнов
(ст. Угнув), выяснить, какими силами она охраняется, после чего прорваться на станцию и
нанести ей максимальный ущерб, заложив взрывчатку.
В «Полевой книжке» осталась копия рапорта, написанного ротмистром Ф. Хакольским
сразу после возвращения с задания. Эскадрон прошел через деревни Чертовчик, Семнице,
Вулька Пукаржовска, Гопке, Подледов (Подледув). Тут были назначены три офицерских разъ-
езда. Разъезд корнета Есипова двинулся через деревни Губинек, Ржечица и Дыниска прямо к
ст. Угнов. У д. Губинек заметили 5 кавалеристов, под Ржечицей попали под сильный ружей-
ный обстрел. В 200 метрах перед станцией оказалась застава силою до взвода. Она встретила
разъезд пальбой. Из станционной теплушки выбежали солдаты и, подбежав к заставе, также
принялись стрелять. Но тут, пройдя по гати к каменной мельнице, подтянулись основные силы
эскадрона. Ротмистр Хакольский решил выбить стрелков. Он спешил свой отряд, коноводов
оставил за строениями под командой штаб-ротмистра Ланцуцкого. В рапорте сказано:
«…Цепь в 2 взвода при офицерах Гринцове и Везенкове выслал на окопы
перед станцией… Я открыл огонь. В это время с тыла правого фланга
меня стали обходить шагах в 50 около 35 солдат в синих мундирах, почему
приказал Везенкову переменить фронт его цепи направо. В это время ко
мне подбежал корнет Везенков, заявил, что он ранен в руку, и просил
разрешения атаковать, на что я приказал ему вернуться и обстреливать
его цель. Продвинувшись вперед с резервом, я заметил, что выстрелы
угрожают коноводам и обходящий противник может захватить гать – мой
единственный путь отступления. Из цепи донесли, что Везенков и гусар
Ретайчик убиты. Корнету Гринцову приказано огнем прикрыть посадку на
коней… Посадив под беспорядочным огнем со всех сторон эскадрон, я рысью
отвел его на гать».
Ротмистр Хакольский особо отметил четкие действия во время боя корнета Гринцова, а
также спокойные распоряжения коноводам, под сильным огнем, штаб-ротмистра Ланцуцкого.
10
За телами убитых товарищей дважды посылали ст. унтер-офицера Маслова, но из-за сильного
огня он оба раза возвращался назад. Гусар Прунков, тащивший тело Везенкова, сам был ранен
в левую руку, с переломом кости. Были и другие раненые. Таким – тяжелым, неуспешным –
оказался первый бой Нежинских гусар в разгоравшейся войне.
Но погибшие не были оставлены на поле сражения. Ротмистр поступил просто: добрав-
шись до ближайшего фольварка, он приказал его владельцу доставить тела, пригрозив в случае
невыполнения сжечь не только хутор, но и соседнюю деревню Дыниска. Ночью тело корнета
Везенкова доставили в д. Шлятин. При нем были часы, полевая сумка и нательный крест, но
кошелька с деньгами не оказалось. Похоронили корнета в тот же день, 31 июля, при церкви
в д. Верщица.
За этот бой штаб-ротмистр Леон Ланцуцкий и корнет Иван Гринцов были представлены к
ордену Св. Станислава с мечами и бантом. Ст. унтер-офицера Павла Маслова и гусара Николая
Прункова наградили Георгиевской медалью 4-й степени.
Представление к наградам подписывали командир полка полковник Я. – Ф. Ф. Витков-
ский и генерал А. М. Драгомиров, вступивший в командование бригадой 1 августа. Штаб
Нежинского полка находился тогда в д. Василов (Васылюв). Сводная дивизия готовилась к
дерзкой и рискованной операции.
11

3. Рейд на Раву-Русску и Камионку-Струмилову

Об этом рейде крупного кавалерийского соединения в тыл противника, за 40–50 верст от
границы, еще до начала общего наступления 5-й армии, сведений крайне мало, специальных
исследований выявить не удалось. А событие это весьма примечательное и требует серьезного
анализа.
Перед Сводной дивизией была поставлена задача: глубокая разведка расположения
австро-венгерских войск и разрушение путей сообщения. С начала августа основные силы
дивизии начали сосредотачиваться в районе д. Хулче у самой границы. 4 августа дивизия, сме-
тая на своем пути небольшие отряды противника, ворвалась на территорию Восточной Гали-
ции. Конная лавина двигалась с севера на юг, между пограничным городом Белз и станцией
Угнов, через местечки Домашев (м. Домашув) и Доброва. Удар оказался, видимо, неожидан-
ным для австро-венгерского командования. Крупное конное соединение российской импера-
торской армии устремилось к г. Рава-Русска (в 10 верстах от границы) не с северо-запада, как
того ожидали, а с северо-востока и востока, беря город в полукольцо.
Завязались бои на подступах к станции. Кавалеристы спешились и атаковали как заправ-
ские пехотинцы. Вот описание действий взводного унтер-офицера 6 эскадрона Семёна Кула-
кова:
«4 августа в бою под Рава-Русской командуя взводом, наступал вдоль
деревни, обстреливаемый из каждого дома, и, выбивая противника, очистил
деревню и тем обеспечил наступающую цепь от флангового огня противника».
С такой же решительностью действовал и ст. унтер-офицер Пётр Даниленко:
«…командуя взводом, с отличною храбростью вел цепь вперед и выбил противника из
каменного здания, причем вошел в него первым, увлекая за собой своих товарищей».
Вскоре важный железнодорожный узел был захвачен. Подробности атаки можно также
узнать из приказа о награждении Георгиевским оружием командира 5-го эскадрона 18-го
гусарского Нежинского полка ротмистра (с 17 августа за отличие в делах против неприятеля
– подполковника) Кургоко Дударова:
«…в бою под Рава-Русска 4-го августа 1914 г., командуя боевым
участком в стрелковой цепи, атаковал австрийцев во фланг в штыки и заставил
их очистить позиции, что повлияло на благоприятный исход боя».
Раненый ротмистр Дударов был отправлен в тыловой госпиталь. Из наградных списков
нижних чинов полка, получивших за этот бой Георгиевские кресты 4-й степени, известно, что
первыми заняли станцию, под сильным огнем противника, мл. унтер-офицер 1-го эскадрона
Фёдор Фомин, ефрейтор Станислав Францев и гусары Павел Ермаков, Дмитрий Крысанов и
Бронислав Райт.
Жаркий бой разгорелся вокруг старого замка и прилегающей к нему
усадьбы. Атаку повел взводный унтер-офицер Сергей Ботырев: «4 августа
под Рава-Русской за отсутствием офицера принял командование спешенным
взводом и, личным примером увлекая за собой взвод, под сильным огнем
противника, бросился в штыки на укрепленный замок и выбил оттуда
противника».
Первым в замок ворвался мл. унтер-офицер Иван Сергеев. Затем отличился взводный
унтер-офицер Егор Молодкин:
12
«…командуя взводом, за отсутствием офицера, когда противник, выбитый из замка,

занял прилегающую усадьбу и открыл оттуда сильный огонь, бросился в штыки и выбил про-
тивника».
Из «Полевой книжки донесений» видно, что наряду с захватом станции
было осуществлен и подрыв железнодорожного полотна: «Для разрушения
железной дороги на участке Рава-Русска – Жолкиев назначается от дивизии
две партии. Правая партия (подполк. Лермонтов) – 6 эск. ул. 16 п., 2 пулемета
на вьюках и 3 разъезда, предназначенных для порчи ж. д. Состав разъезда 11
человек… Левая партия (полк. Дросси) в составе 1 эскадрона, 2 пулемета на
вьюках и 7 разъездов для порчи ж. д.». Запись относится, вероятно, к 4 или 5
августа. Диверсанты должны были выступить в 9 часов утра из м. Домашева
(это южнее Белза). Очевидно, на первом этапе операции тут располагался
резерв дивизии. Оба отряда вместе следовали через д. Пролуки до д. Доброва,
тут разделялись, а затем выбрасывали на железнодорожный путь в общей
сложности десять разъездов с подрывниками.
5 августа адъютант 18-го гусарского Нежинского полка поручик Поляков написал жене
письмо:
«Дорогой Зинусик.
Из Австрии шлю тебе свой привет и поцелуи. Я жив, здоров. Посылаю
эту весточку на ура. Может быть, дойдет до тебя как-нибудь. Любимая моя,
счастье моё, целую тебя и Глеба. Андрей».
6 августа основные силы дивизии с обозами обосновались на ночлег в селении Кунин.
Это верстах в 20 к юго-востоку от Равы-Русской, за железной дорогой на Жолкиев (Жолква,
Жовква), который в тот день был захвачен. Вероятно, этим маневром командование хотело
ввести в заблуждение противника. Могло показаться, что направление рейда – дальше на юг.
Однако в планах было совсем другое. Поздно вечером до полков был доведен приказ:
«Завтра 7 августа лошадей начать седлать в 4½ ч. утра. В 5 ч. утра
всем полкам одновременно начинать вытягиваться на общий сборный пункт
на поле, что находится к северу от восточного конца д. Кунин. Строиться
в резервный порядок: полки в одну линию в двойных взводных колоннах
фронтом на д. Доброзин (на северо-восток)… Полкам стать в резервной
колонне справа налево в следующем порядке: Нежинцы, конно-пулеметная
команда Черниговского полка, Черниговцы, Новомиргородцы, уланская конно-
пулеметная команда, Новоархангельцы…».
Итак, направление было взято на северо-восток – вглубь вражеской территории. В сере-
дине дня штаб дивизии уже в селе Желдец, всего в десятке верст от г. Камионка-Струмилова.
В ночь на 8 августа конно-саперные команды отправились по заранее намеченным маршрутам.
Главной целью был большой железнодорожный мост через реку Буг. Охрана моста, не выдер-
жав атаки превосходящих сил, отошла. Важный стратегический объект был взорван. В то же
самое время 4 эскадрон, выполняя отдельное задание, ворвался на станцию Куликово (Кули-
ков), находящуюся юго-восточнее г. Жолкиев. Произошел бой. В наградном листе вахмистра
подпрапорщика Исидора Селивончика написано:
«Преследовал засевшего противника на ст. Куликово, выбил его с этой
станции и под обстрелом разрушил телеграфную линию».
Другой вахмистр подпрапорщик этого же эскадрона, Семён Пуцко, умело отразил контр-
атаку:
13
«8 августа, когда ст. Куликово была взята и было приступлено к ее

разрушению, он со взводом преследовал противника, пытавшегося снова
завладеть станцией, и привел его в бегство, чем способствовал уничтожению
станции».
Выполнив задания, эскадроны и отряды подрывников должны были собраться и отойти
на свою территорию. Однако на обратном пути возникли осложнения: все дороги оказались
перерезаны. Генерал А. М. Драгомиров вспоминал:
«…противник (2-я Авст. – Венг. Кавал. дивизия и два отряда егерей)
начал нас окружать, чтобы не выпустить из лесисто-болотистого района, в
котором действовала дивизия… Вывод частей, участвовавших во взрыве
моста, был задержан огнем противника из двухэтажной каменной казармы,
окруженной палисадом. Попытка овладеть ею нахрапом – не удалась. Генерал
Ванновский был смертельно ранен, а командир Нежинского гусарского полка
полковник Витковский – убит».
А. М. Драгомиров умалчивает, что тяжело раненый в живот командир дивизии, сорока-
пятилетний генерал-майор С. П. Ванновский, попал в плен. Это явилось, несомненно, сильным
ударом по престижу императорской армии. Генерал С. П. Ванновский был сыном генерала от
инфантерии П. С. Ванновского (1822–1904), военного министра в 1882–1897 годах, а также
непродолжительное время министра народного просвещения (1901–1902). О пленении такой
важной персоны, конечно, раструбили все газеты Австро-Венгрии и Германии. С. П. Ваннов-
ский скончался через два дня, 10 августа, в полевом госпитале во Львове (тогда – Лемберге).
Посмертно он был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (ВП от 29.9.1914), ему также
было присвоено звание генерал-лейтенанта (ВП от 11.05.1916, старшинство с 8.8.1914).
За вынос из-под огня тяжело раненного командира – полковника Я. – Ф. Ф. Витковского –
два гусара (Иосиф Палубский и Сергей Савушкин) впоследствии получили Георгиевские кре-
сты 4-й степени. Полковник скончался тут же, на поле боя возле г. Камионка-Струмилова. Для
полка это было серьезным ударом. Тяжело восприняли эту потерю и в Ельце. Полковника все
хорошо знали, он был заметной фигурой в городе. Происходил он из дворян Минской губер-
нии, окончил Тверское кавалерийское юнкерское училище, ротмистром участвовал в войне с
Японией. Жил Яков-Феликс Витковский на Великокняжеской (Орловской) улице, в простор-
ной шестикомнатной квартире в доме Бобковых, неподалеку от штаба полка, находившегося
на Орловской площади. В некрологе, опубликованном в газете «Новое Время» 24 августа, ска-
зано, что он был женат и имел троих детей. Перепись жителей Ельца, впрочем, показывает
только двух дочерей, проживавших перед войной вместе с отцом – Елену и Ядвигу. Млад-
шую, Елену, которой в год войны было только 12 лет, домашние и подруги называли Нелли.
В семейном альбоме автора хранится выцветшая фотография, на которой можно различить
белокурую девочку с косой, сидящую на скамейке в углу сада. Имеется пометка: «Любовь Васи
Шевченко». Васе, приёмному сыну ротмистра В. А. Шевченко, было в ту пору 13 лет.
В субботу, 23 августа, газета «Елецкий Вестник» сообщила:
«20 августа в 5 час. вечера в Воскресенском соборе в присутствии
военных и гражданских чинов города, представителей всех казенных и
сословных учреждений и многих ельчан была совершена панихида по павшим
в бою с неприятелем 8 августа полковнике Витковском, корнетах фон-Рутцене
и Веденкове, а также и нижних чинов квартировавшего в Ельце полка».
Присутствовали на панихиде, разумеется, и дочери полковника, выражали соболезнова-
ния жены и дети офицеров полка, подошел к Нелли и Вася Шевченко. Вскоре ему самому
предстояло отправиться на фронт…
14
Но вернемся на поле боя под г. Камионка-Струмилова. После получения известия о

потере командира дивизии и командира Нежинцев на место выехал генерал А. М. Драгомиров.
Он так описывает положение наших бойцов, атаковавших казарму:
«Редкие цепи гусар и улан лежали, прижавшись вплотную к палисаду.
На каждую попытку двинуться вперед или назад сыпались ружейные пули
из бойниц палисада и окон обоих этажей. Офицеры ползком пробирались
между кочанами капусты, чтобы вытащить стрелков, находившихся впереди.
А время всё уходило, и каждая потерянная минута ухудшала общее положение
дивизиона.
Я вызвал конно-пулеметную команду 2-й бригады и приказал начать
обстрел окон и бойниц казармы, а трубачу Ивану Гороховец (17-го гусарского
Черниговского полка) трубить сигнал «назад». Услышав сигнал, наши цепи
начали отходить. Австрийцы открыли бешеный огонь, но наши пулеметы
заставили их замолчать. Скоро между нами и нашим противником установился
неписаный договор: пока ты молчишь, и мы тебя трогать не будем, но на
каждую твою пулю ты получишь несколько десятков наших. В силу этого
договора все участники боя были благополучно выведены и присоединены к
своим частям».
Вахмистр подпрапорщик Родион Супрунов вызвался охотником подобрать раненых,
оставшихся на поле боя перед палисадом, что ему и удалось выполнить, несмотря на возоб-
новившийся огонь из-за стен. За отвагу и самоотверженность был награжден Георгиевским
крестом 4-й степени.
Казалось, в полках удалось восстановить походный порядок. Но на этом проблемы не
закончились. Отходя в западном направлении, дивизия чуть не попала в окружение возле
деревни Туринка. Генерал А. М. Драгомиров вспоминал:
«В тот же день, в самый разгар солнечного затмения, Гороховцу
пришлось еще раз трубить «сбор», но уже в иной обстановке, когда окруженная
со всех сторон дивизия, в конном строю, шла на прорыв из неприятельского
кольца. Этот сигнал дал возможность собрать дивизию, растянувшуюся на
забитых лесных дорогах, по которым передача приказаний через ординарцев
оказалась невозможной».
Из приказов о награждении нижних чинов 18-го гусарского Нежинского полка Георгиев-
скими крестами 4-й степени можно восстановить несколько эпизодов прорыва из окружения.
Взводный унтер-офицер Иван Демешин самоотверженно устремился в атаку:
«8 августа в бою под д. Туринкой врезался во взвод неприятельской
пехоты, сбил несколько человек, но, попав под пулеметный огонь, раненый или
убитый остался на поле сражения».
Вахмистр подпрапорщик Иван Журавлев также шел на прорыв:
«…во время атаки под д. Туринкой, заметив сзади застрявших не менее
полуэскадрона всадников разных частей, несмотря на сильный огонь и будучи
сам контужен в голову, вернулся, нашел выход из болота и, восстановив
порядок, вывел всех людей»
Атака захлебнулась. К бойцам был послан мл. унтер-офицер Егор Болашов:
«…в бою под Туринкой под пулеметным и ружейным огнем противника
отыскал цепь и передал приказание отступить».
15
За вывоз пулеметов награждены были ст. унтер-офицер Василий Рязанов и гусары Пётр
Осипов и Фёдор Чесноков. Особо отмечен вахмистр Иван Нагаев:
«В бою под Туринкой 8 августа под огнем пулеметов водворил порядок
среди коноводов, чем дал возможность пулеметам присоединиться к полку».
А выход из ловушки был найден мл. унтер-офицерами Иваном Крючковым и Михаилом
Рощупкиным:
«…при отходе дивизии из-под д. Туринка, вызвавшись охотниками, под
сильным неприятельским огнем отыскали брод, по которому и перешел весь
отряд».
Списки потерь всех четырех полков дивизии под г. Камионка-Струмилова и у д. Туринка
производят гнетущее впечатление.
В 16-м уланском Новоархангельском полку: 2 убитых, 15 раненых (2 оставлены на поле
боя) и 152 пропавших без вести (в том числе 14 человек из пулеметной команды, 14 фельдше-
ров и санитаров, писарь и несколько человек из обоза).
В 17-м уланском Новомиргородском полку: 14 убитых, 7 раненых, 96 пропавших без
вести.
В 17-м гусарском Черниговском полку: 4 тяжело раненых оставлены на поле боя, 7 ране-
ных доставлены к своим, пропали без вести 37 человек (в том числе 2 трубача и 5 обозных
рядовых).
Наконец, в 18-м гусарском Нежинском полку: убиты командир полка, корнет Николай
фон-Рутцен и 7 нижних чинов (в том числе 2 трубача), 23 раненых (из них 9 остались на поле
сражения), 78 человек пропали без вести. Среди пропавших без вести – штаб-ротмистр Дмит-
рий Потапьев, ст. врач коллежский советник Л. Ф. Холодилов, мл. врач лекарь А. А. Козляни-
нов, заведующий лазаретом К. А. Грузинский, медицинские фельдшеры С. Р. Дембовский и А.
Е. Базин, мл. ветеринарный врач титулярный советник М. Я. Ильинский, эскадронные фельд-
шеры А. Е. Васин и И. М. Цветков и три лазаретных служащих. В руки противника попал весь
обоз 1 разряда с людьми, лошадьми, двуколками.
Таким образом, при прорыве из окружения в мареве солнечного затмения дивизия
потеряла около четырехсот человек. А среди погибших – сам начальник дивизии и коман-
дир Нежинского полка. Чувствительные потери! Видимо, поэтому командование сочло рейд
неудачным. О нем не писали газеты. 10 августа, когда кавалеристы уже находилась на нашей
территории, в «Новом Времени» промелькнуло запоздалое лаконичное сообщение:
«От штаба Верховного Главнокомандующего. Австрийский батальон
выбит из Равы Русской».
16

4. Первая Галицийская битва

Потрепанную во время рейда Сводную кавалерийскую дивизию для отдыха и пополне-
ния на время отвели в тыл. Штаб 18-го гусарского Нежинского полка 10 августа находился в
д. Потуржин. Затем полк двинулся в северном направлении – через д. Мирче и г. Грубешов
(Хрубешув) к окрестностям г. Холм. Тут на эскадроны была возложена задача сопровождать
движущиеся на фронт транспорты с боеприпасами и продовольствием.
После прибытия 16 августа из Холма очередного транспорта дивизия была направлена на
участок южной группы корпусов (XIX, V и XVII). В это время неудачное для 5-й армии Тома-
шевское сражение уже заканчивалось. Справа по фронту 4-я русская армия в двух боях под
Красником понесла тяжелые потери. Под натиском 1-й и 4-й австро-венгерских армий 4-я и 5-
я русские армии отступили. Сводная кавдивизия 17 августа атаковала у м. Невирков (Невир-
кув) и сбила противника с позиций, при этом Нежинцы захватили пулемет. На следующий
день, 18 августа, разведчики, посланные через д. Яновка (Янувка) к д. Домброва, уже занятой
неприятелем, увидели приближение крупных соединений. Поступил приказ отойти в восточ-
ном направлении, на крайний левый фланг армии, в район г. Грубешов. Прикрывал отход в
д. Дуб, у переправы, спешенный 6 эскадрон Нежинцев. Полком тогда временно командовал
полковник Карл-Болеслав Тупальский. В конце июля он Высочайшим приказом был переведен
в 10-й драгунский Новгородский полк, но после гибели полковника Я. – Ф. Витковского его
срочно вернули.
Противник наступал. С юга, от станций Угнов и Белз, настойчиво продвигалась группа
эрцгерцога Иосифа-Фердинанда (XIV корпус и 41-я гонведная дивизия). 19 и 20 августа разъ-
езды Нежинцев постоянно сталкивались с неприятелем в районе деревень Мирче, Теребин,
Жабче, Долгобычев (Долгобычув). Полк по приказу отступил за р. Буг. 22 августа разъезд
штаб-ротмистра Рюмина, перейдя Буг вброд, выяснил расположение неприятельских войск
около г. Крылов (Крылув). В тот же день разведчики донесли, что взвод австрийцев занял
переправу у д. Слипче. Но это был последний успех неприятеля на данном направлении.
Еще 21 августа Главнокомандующий Юго-Западным фронтом (генерал от артиллерии
Н. И. Иванов) подписал директиву (телеграмма № 761) о переходе 5-й армии в наступление.
Командующий армией (генерал от кавалерии П. А. Плеве) назначил выступление на следую-
щий день. К этому времени, после успешных сражений на Золотой Липе (13–14 августа) и
Гнилой Липе (16–18 августа), 3-я армия вступила во Львов (21 августа), а 8-я армия захватила
Галич (20 августа).
Директива № 765 от 22 августа была обращена ко всем командующим армиями фронта
(9-й, 4-й, 5-й и 3-й):
«…армиям ген. Лечицкого, Эверта, Плеве и Рузского неотступно
следить за неприятелем, находящимся между Вислой и Бугом, не дать ему
уйти, принудить его к бою, нанести поражение, отбрасывая дружными общими
усилиями к Висле».
После потери Львова австро-венгерское командование поставило заслон против 5-й рус-
ской армии и собрало главные силы для удара по 3-й и 8-й армиям. Однако 22 августа 5-я
армия перешла в наступление, при этом XXV и XIX армейские корпуса помогали находя-
щимся справа 4-й и 9-й армиям, а V и XVII корпуса – находящимся слева по фронту 3-й и
8-й армиям. Это внезапное выдвижение 5-й армии в конечном итоге и привело к успешному
исходу первой Галицийской битвы. Сводная кавалерийская дивизия находилась при XVII кор-
пусе, который атаковал противника юго-западнее Грубешова, наступая на линию Чесники –
Комаров (Комарув).
17
24 августа был сформирован Сводный кавалерийский корпус, в состав которого вошли

Сводная кавалерийская дивизия (обязанности начальника выполнял генерал А. М. Драго-
миров), 4-я Донская казачья дивизия и бригады 1-й Донской казачьей дивизии. Перед кор-
пусом поставили задачу преследовать неприятеля в общем направлении на Билгорай, захва-
тить этот пункт и выяснить положение противника на путях далее к реке Сан. 18-й гусарский
Нежинский полк в 9 часов утра выступил к г. Замостье (Замосць). К вечеру штаб полка и обоз
II разряда находились в д. Плоске, а обоз I разряда – у д. Мокре.
На следующий день, 25 августа, в 5.30 утра полк выступил в южном направлении, к д.
Липско. В голове колонны следовали офицерские разъезды от 5-го и 6-го эскадронов.
26 августа кавалеристы генерала Драгомирова занял Красноброд (Краснобруд), где было
только две роты рабочей команды австрийцев. На левом фланге корпуса 6-й эскадрон Черни-
говских гусар у д. Зелёне изрубил эскадрон венгерских гусар, а на правом фланге казаки из 4-
й Донской дивизии разгромили у Фрамполя большие обозы.
18-й гусарский Нежинский полк утром 27 августа находился в д. Сусец: от 5-го эскадрона
выставлена застава на переправе у д. Рыбница, произведена разведка на деревни Паары и Хута
Ружанецка. Затем полк вместе со всем корпусом направился к м. Нароль, в тыл австрийцев,
действовавших против 3-й и 8-й армий. У д. Ловче (Лувче) отличился мл. унтер-офицер 5-го
эскадрона Николай Чухраев:
«28 августа у д. Ловче эскадрону было приказано пройти лавою и занять
ее; правый фланг лавы, пройдя деревню, был обстрелян из лесу и начал
отступать. Чухраев подскочил к флангу лавы, заставил ее опять выдвинуться
вперед, спешился и выбил противника из леса».
Далее Сводный кавалерийский корпус двинулся на линию Цешанов (Цешанув) – Люба-
чев (Любачув), продолжая наносить удары в тыл австро-венгерским войскам. 29 августа раз-
ведка Нежинцев у д. Залужье попала под сильный огонь противника, а у д. Пасека была отра-
жена яростная контратака. Наконец, 30 августа противник дрогнул и стал поспешно отходить.
В этот день Нежинские гусары вступили в м. Любачев.
5-я армия соединила свои корпуса с целью дальнейшего наступления на р. Сан. Кавале-
рии было приказано преграждать противнику путь к переправам, сбрасывая его к юго-востоку.
Поэтому в последний день августа штаб 18-го гусарского Нежинского полка уже в д. Кобыль-
ница Русская. Тут было установлено, что большие массы вражеских войск отступают по шоссе
южнее д. Млыны. В 4 часа ночи 1 сентября офицерский разъезд 6-го эскадрона отправился в
разведку по маршруту Кобыльница Русская – Кобыльница Волоска – Будзынь – Краковец. В
этот день отличился мл. унтер-офицер Василий Кусочкин:
«1 сентября выяснил окопы противника и провел свой разъезд целым из-
под огня».
В 12.30 выступил авангард, в 12.35 двинулись главные силы Сводной кавдивизии через
деревни Кобыльница Волоска, Будзынь, Гнойница, Воля Гнойницка до д. Малнов (Малнув),
где и обосновался штаб. Тем самым выполнялись директивы, данные 5-й армии: теснить всеми
корпусами отходящего противника, стараясь отбросить его к юго-востоку, а кавалерии пре-
граждать противнику отступление к р. Сан и вести разведку.
18

5. Полковник Д. И. Ромейко-Гурко

30 августа командиром 18-го гусарского Нежинского полка был назначен полковник
Дмитрий Иосифович Ромейко-Гурко (23.09.1872–19.8.1945). Он стоял в Генеральном штабе
первым в очереди на получение полка. При этом сам он в то время находился в Швейцарии.
Д. И. Ромейко-Гурко – личность примечательная во многих отношениях. Военная
службы была предопределена ему с рождения, поскольку он – сын фельдмаршала И. В.
Ромейко-Гурко (1828–1901). Бабушка его Евгения Васильевна Салиас де Турнемир (урожден-
ная Е. В. Сухово-Кобылина) – известная в середине XIX века писательница, выступавшая под
псевдонимом Евгения Тур, а дядя, Евгений Салиас, был популярным в конце XIX – начале XX
века историческим романистом. Быть может, поэтому написанные живо и объективно «Вос-
поминания генерала» Д. И. Ромейко-Гурко читаются с огромным интересом и, несмотря на то,
что память иногда подводит мемуариста, являются ценным историческим документом.
Дмитрий Иосифович получил образование в гимназии и Пажеском корпусе (1893), затем
окончил по I разряду Николаевскую академию Генерального штаба (1900), участвовал в Рус-
ско-японской войне (1904–1905). С апреля 1908 года вплоть до начала войны он служил
военным агентом в Швейцарии (в декабре 1908 года произведен в полковники). Его деятель-
ность имеет отношение к нескольким крупным шпионским скандалам кануна Первой мировой
войны.
Во-первых, военный агент в Швейцарии Д. И. Ромейко-Гурко поддерживал регулярные
письменные контакты с полковником австро-венгерского Генерального штаба Альфредом Ред-
лем (в «Воспоминаниях» назван Ределем, лично они, по всей видимости, не встречались).
В 1907–1911 годах А. Редль был заместителем начальника Эвиденцбюро (военной разведки
Австро-Венгрии), причем занимался как раз разведкой и контрразведкой против России. От
него было получено огромное количество копий подлинных документов австрийского Ген-
штаба, с другой стороны, через него вбрасывались фальшивые документы российского воен-
ного командования. Пересылкой денег А. Редлю приблизительно до 1912 года как раз и зани-
мался Д. И. Ромейко-Гурко (в своих воспоминаниях он пишет, что суммы шли через нотариуса
как бы от реализации вымышленного наследства). Об этой шпионской операции имеется боль-
шая литература, но подлинные факты тонут в потоке дезинформации, домыслов и версий.
Есть, например, версия, что полковник А. Редль сбывал подложные документы с ведома сво-
его начальства, а покончить жизнь самоубийством 12 (25) мая 1913 года его вынудили посред-
ством хитроумных политических интриг. Впрочем, в Генеральном штабе Австро-Венгрии в те
годы был и другой изменник, так и оставшийся неразоблаченным. Таким образом, очевидно,
русской разведкой были добыты сведения о минных заграждениях, секретные инструкции об
охране железнодорожных сооружений и другие важные документы. Утверждается также, что
был получен и ценнейший «План наступления австро-венгерской армии против основного
противника», иными словами, план стратегического развертывания в случае войны с Россией.
Военное руководство Австро-Венгрии сделало такой вывод из анализа денежных средств на
счетах полковника А. Редля – в 1911 году поступило 59 тысяч крон. Интересно, что провал А.
Редля в мае 1913 года случился после того, как Д. И. Ромейко-Гурко избавили от обязанности
пересылать деньги. Доставка гонораров А. Редлю была поручена другому русскому военному
агенту, тот стал просто отправлять пакеты с деньгами на Венский почтамт «до востребования».
На почте пакеты показались подозрительными – и вскоре предатель был разоблачен.
В связи с этой шпионской историей, на мой взгляд, следует обратить более присталь-
ное внимание на рейд Сводной кавалерийской дивизии 4–8 августа 1914. По моей версии,
эта поспешная и рискованная вылазка была предпринята с целью выяснения, в какой степени
можно доверять сведениям, полученным от австрийских двурушников (в том числе, вероятно,
19
и А. Редля), и насколько противник успел изменить прежние инструкции и планы. То, что
дивизия попала в окружение и еле вырвалась из ловушки, наводит на определенные размыш-
ления.
Второй случай, характеризующий деятельность военного агента в Швейцарии Д. И.
Ромейко-Гурко, также интересен. Ему удалось в начале 1911 года подслушать разговор гер-
манских дипломатов, из которого он понял, что немцы имеют в русском посольстве в Берлине
своего агента по фамилии Рехак. Об этом было доложено в Главное управление Генштаба.
Проверка выявила, что в посольстве, действительно, около 20 лет работает в должности стар-
шего канцелярского служителя некий Юлиус Рехак. В его обязанности входило получение и
отправка почты, уборка помещений, у него на руках были ключи от всех дверей канцелярии
посольства, во время уборки все шкафы посольства находились в его распоряжении. Поэтому,
несомненно, перед войной Германия была осведомлена о многих секретных планах России,
в том числе и о намечавшейся большой военной реформе в 1914–1918 годах. Такая осведом-
ленность, очевидно, должна была подстегивать стремление опередить вероятного противника
и, таким образом, подталкивала к войне.
Добирался полковник Д. И. Ромейко-Гурко из Швейцарии до нового места назначения
очень долго – более месяца…
20

6. Сражение на реке Сан

5-я армия 1 сентября 1914 года занимала XXV, XIX и V корпусами участок от Замх до
Любачева, имея за левым флангом XVII корпус. Перед фронтом армии отходили части 4-й
австрийской армии. Ее главные силы перешли пограничную реку Сан, оставив арьергарды у
Сплавы и Ярослава. Армейская конница 5-й русской армии, в том числе и Сводная кавалерий-
ская дивизия, преследовала отходящего противника. 7 сентября в реке Сан начался подъем
воды, броды исчезли, мосты, наведенные для переправы, были снесены. В течение ночи на 8
сентября V корпус подтянул понтонный батальон, перешел реку и занял Ярослав, найдя все
его укрепления в целости и в них 44 брошенных орудия. Причиной поспешного отхода непри-
ятеля послужил бунт в чешских и польских частях гарнизона.
В это время создалась тревожная обстановка на Варшавском направлении, в районе
Ивангорода. Начались перегруппировки войск. 4-я русская армия была переведена на левый
берег Вислы, ее место поспешно занимали второочередные дивизии и армейская конница 5-й
армии, растянувшей таким образом свой фронт. Когда разведка установила признаки наступ-
ления противника, пришла новая директива командующего фронтом: теперь 5-й армии сле-
довало отойти в район Люблин – Красник, а ее прежние позиции должна была удерживать
3-я армия. Именно в тот момент, в первой декаде сентября, в составе 3-й армии появилась
переданная из 5-й армии Сводная кавалерийская дивизия генерала А. М. Драгомирова. Перед
дивизией была поставлена задача прикрывать фронт 3-й армии, обозначенный как Рудник –
Жолыня – Яворник, и вести активную разведку между реками Сан и Вислока.
10 сентября конница А. М. Драгомирова заняла м. Прухник и устремилась на запад. 12
сентября она прошла деревни Дынов (Дынув) и Барыч. 13 сентября она уже у г. Кросно, а
14 сентября сходу захватила г. Ясло. Фактически действия дивизии – глубокий рейд вслед за
отступавшим противником. 20 сентября генералу А. М. Драгомирову был пожалован орден
Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4 степени:
«…за вывод Сводной кавалерийской дивизии из Каменки-Струмиловой
8-го августа и за взятие Ясло 14-го сентября 1914 г.».
Из Ясло, после короткого отдыха, части Сводной дивизии выступили на север, к м. Пар-
кош, где имелся мост через р. Вислоку. Но отмечено и продвижение в западном направлении
к м. Биеч (Бич, Беч) разведывательного 5-го эскадрона Нежинцев. 17 сентября гусары Пётр
Денисов и Иван Чемисов обнаружили отход заставы противника. Эскадрон бросился преследо-
вать уходящих. Однако, похоже, этот манёвр австрийцев был ловушкой. Вскоре боковой дозор
наткнулся на неприятельскую засаду, собиравшуюся обстрелять эскадрон. Завязался бой, про-
тивник был сбит с позиции, но его цепи залегли неподалеку. Георгиевским солдатским крестом
4-й степени отмечена удачная разведка гусара 5-го эскадрона Петра Чуткова:
«17 сентября у м. Бич, вызвавшись охотником, пробрался мимо
цепи противника и обнаружил неприятельскую батарею, снимавшуюся с
передков, и своевременно донес командиру разведывательного эскадрона,
дав возможность последнему переменить позицию, прежде чем артиллерия
открыла беглый огонь по старому месту».
Эскадрон избежал потерь, но дальнейшее продвижение на запад оказалось невозмож-
ным. Ушедшая в северном направлении дивизия 19 сентября достигла местечек Пильзно и
Паркош. Достойны внимания успешные разведывательные действия взвода Нежинских гусар
под командой корнета Георгия Макарова. В представлении к награждению его орденом Св.
Георгия 4-й степени говорится:
21
«…19-го сентября 1914 г. со взводом гусар выступил из деревни Паркош,

с целью разведки противника, ночью прошел сквозь сторожевое охранение
противника, зашел к нему в тыл и, несмотря на то, что неоднократно
попадал со взводом под ружейный и пулеметный огонь противника, продолжал
находиться в тылу его, давая ценные сведения о силе и направлении движения
противника, чем сильно способствовал выполнению задачи, возложенной на
отряд».
20 сентября юго-восточнее м. Паркош, у д. Седлиска, отряд в 10 человек под командой
мл. унтер-офицера Николая Петрова обнаружил неприятельский офицерский разъезд, атако-
вал его и уничтожил Но это было тревожным сигналом: похоже, противник собирался окру-
жить дивизию, отрезав ей пути к отходу. К этому времени поступили неприятные известия:
с 16 сентября на участок реки Сан от ее устья до м. Рудник надвигались V и Х корпуса 1-й
австро-венгерской армии.
Сводная кавалерийская дивизия, обойдя г. Дембица, устремилась еще севернее, к г.
Мелец. У переправы через р. Вислока начался жестокий бой. Тут отличился мл. унтер-офицер
5-го эскадрона 18-го гусарского полка Павел Трофимов:
«21 сентября у г. Мелец, когда эскадрон, подходивший к переправе
был сильно обстрелян, унтер-офицер Трофимов, будучи старшим бокового
дозора, быстро спешился со своими 5-ю гусарами, занял ближайший к реке
окоп, открыл частый огонь, привлек на себя весь огонь противника, чем дал
возможность эскадрону спешиться, занять позицию и отвести коноводов».
В этом бою всё решили действия мл. унтер-офицера 6-го эскадрона Поликарпа Абрии-
мова:
«21 сентября у г. Мелец, когда эскадрон занимал окопы у этого
города, со взводом зашел во фланг противника и выбил его и преследовал
по собственному почину, чем значительно облегчил эскадрону движение
вперед».
Позицию у переправы удалось захватить. Но в тот же день боевой разъезд 4-го эскад-
рона доложил о замеченной колонне противника, обходящей дивизию. На следующий день
бой у переправы разгорелся с новой силой. Вскоре у бойцов из 5-го и 6-го эскадронов стали
заканчиваться патроны. Их поднесли по открытой местности, от укрывшихся вдали коново-
дов, трубач унтер-офицерского звания Ян Дзюк, ефрейтор Григорий Горбачёв и гусары Алек-
сей Кромский и Степан Сергеев. Положение стало критическим, когда гусар 4-го эскадрона
Николай Абраков в боевом разъезде обнаружил скрытно стоявшую неприятельскую батарею.
В тот день избежать потерь полку не удалось. Погиб гусар Иван Павлов, были ранены поручик
Тихон Данилов, ефрейтор Митрофан Переяславцев и гусар Вячеслав Литвинский, гусар Тихон
Дунаев пропал без вести.
Сводная дивизия генерала А. М. Драгомирова была вынуждена повернуть на восток и
начать отход. На пути следования происходили небольшие стычки: 23 сентября у д. Топоров
(Топорув), 24 сентября у д. Липница. У д. Седлунка (Седлянка) была обнаружена идущая напе-
ререз вражеская колонна, но обходным маневром боя удалось избежать. Самое крупное столк-
новение произошло 26 сентября уже на подходе к р. Сан, у д. Бжоза-Крулевска (неподалёку от
г. Лежайск). В РГВИА хранится рапорт командира 2-го эскадрона ротмистра Ф. Хакольского с
припиской полковника А. Д. Дросси, подтвердившего всё изложенное и особо подчеркнувшего
энергичность, быстроту и решительность действий арьергардного эскадрона. Приняли участие
в том столкновении и другие эскадроны Нежинцев. Так, гусар 4-го эскадрона Григорий При-
пекин получил Георгиевскую медаль 4-й степени с надписью «За храбрость»:
22
«26 сентября в бою под д. Бжоза-Крулевска будучи в цепи, отлично

командовал отделением, подавая своим мужеством и храбростью пример
товарищам».
Вероятно, в тот же день дивизия переправилась через р. Сан. Таким образом, за две
недели было пройдено с боями более двухсот вёрст. Впечатляющий рейд!
В начале октября 18-й гусарский Нежинский полк располагался со своим штабом в
д. Буковина, немного западнее м. Тарногруд, что недалеко от г. Билгорай. Туда вечером 2
октября и прибыл новый командир полка полковник Д. И. Ромейко-Гурко. Вот как он описы-
вает первую встречу со своим полком на построении 3 октября в 10 часов утра:
«Люди имели бравый вид, но были ободраны, плохо обуты. Я это заметил
старшему полковнику, который мне сказал, что у людей нет иголок, ниток и
пуговиц. Я сделал тотчас распоряжение, чтобы послали во Львов и там на мой
счет купили ниток, иголок, крючков, пуговиц, подошв и сколько-нибудь кожи
для сапог. Тут же я объявил, что через три дня буду смотреть полк и лучший
взвод получит от меня по 2 рубля на рядовых, 25 рублей взводному и по 5
рублей на унтер-офицеров…».
На следующий день новый командир полка обнаружил, что ковка в отчаянном состоянии
– у половины полковых лошадей копыта задних ног стерты до красной линии. Во Львов на
поиски подков был срочно послан офицер, но он раздобыл мало железа – всего несколько лоша-
дей смогли подковать. Тем временем пришел приказ перейти в наступление. Д. И. Ромейко-
Гурко вызвался идти со своим полком в авангарде – специально для того, чтобы по пути сни-
мать с павших лошадей подковы и перековывать полковых коней. Таково было состояние рус-
ской кавалерии в период контрнаступления на Сане.
6 октября в нескольких пунктах переправ закипели бои, однако сил для оттеснения про-
тивника не хватило. Очередную атаку на Рудник наши войска провели в ночь с 18 на 19
октября, на сей раз удалось овладеть замком, вокруг которого строилась оборона местечка
и всего нижнего течения р. Сан. Узнав о падении Рудника и Сандомира, командующий 4-
й австро-венгерской армией генерал от инфантерии барон Мориц Ауффенберг фон Комаров
решил в ночь на 22 октября отойти левым флангом назад. Этим и закончилось сражение на
реке Сан, продолжавшееся 18 дней и унесшее около 50 тысяч жизней наших воинов.
23

7. Бои в Западной Галиции

В конце октября 3-я армия двигалась от реки Сан на запад. Сводная кавалерийская диви-
зия преследовала части отходящей 4-й австро-венгерской армии, высылая вперед разведыва-
тельные эскадроны. Вся местность была заражена холерой. «Воспоминания» Д. И. Ромейко-
Гурко рисуют неприглядные картины тяжелой военной повседневности. По мере сил он ста-
рался навести порядок: наказывал начальников разъездов, которые были изобличены в грабеже
и незаконном изъятии провизии и фуража, предлагал крестьянам деньги за понесенный ущерб.
Наши конники делали за сутки по 30–35 вёрст. Почти каждый день, под вечер, неприя-
тель давал короткие арьергардные бои. В результате ежедневно брали в плен десятки пленных.
Обозы и пехота всё больше отставали.
27 октября Главнокомандующий Юго-Западным фронтом поставил перед 3-й армией
задачу захватить переправы на реке Вислока (правый приток р. Висла). Но прежде необхо-
димо было преодолеть реку Вислок (левый приток р. Сан). Как именно происходила переправа,
видно из представлений офицеров 18-го гусарского Нежинского полка к высоким наградам.
Поручик Борис Мостовой получил орден Св. Георгия 4-й степени:
«…28 октября 1914 г. первым во главе своего взвода, под сильным
ружейным огнем, переправился через реку Вислок у города Кросно,
утвердился на этом берегу и дал возможность переправиться отряду. Далее,
ворвавшись в город Кросно, несмотря на сильный огонь из окон домов, выбил
и очистил город от противника».
Похожие формулировки и в наградном листе командира полка Д. И. Ромейко-Гурко:
«…при овладении конным корпусом гор. Кросно 28 октября 1914 г.,
во главе командуемого им авангарда, под сильным огнем противника,
переправился через р. Вислок и, не взирая на сильный огонь на улицах и из
домов, выбил неприятеля из гор. Кросно и занял последний…».
В «Воспоминаниях» Д. И. Ромейко-Гурко этот эпизод воссоздан более подробно. Как
выясняется, переправа и захват Кросно были проведены вопреки прямому приказу А. М. Дра-
гомирова не переходить реку, так как генерал опасался встретить превосходящие силы про-
тивника. Однако штурм удался, потому что деморализованный австрийский полк и две бата-
реи орудий поспешно бежали из города.
В тот же день чуть севернее г. Кросно отличился взводный унтер-офицер 4-го эскадрона
Дмитрий Сухинин:
«28 октября у д. Корчина, находясь в разведке прапорщика Хвостова,
в конном строю атаковал пехотную цепь противника, обстрелявшую разъезд,
выбил их и тем способствовал всему отряду взять д. Корчина».
В этой деревне 18-й гусарский Нежинский полк и расположился со своим штабом и обо-
зом. Через два дня штаб полка был переведен в д. Ровне (Рувне), но долго там не задержался.
31 октября полк выступил в поход.
Сводная кавалерийская дивизия неуклонно продвигалась на запад по маршруту Ясло
– Биеч – Мощеница – Бобова – Корженна. Стычки с вражескими разъездами и заслонами
происходили ежедневно. 5 ноября взводный унтер-офицер 5-го эскадрона Семён Кулаков
ночью с тремя гусарами-охотниками разведал сторожевое охранение противника у д. Могилня
(Могильно), уничтожил пост и захватил в плен трех пехотинцев. 6 ноября у д. Недлисе отли-
чился другой взводный этого же эскадрона – Николай Чухраев:
24
«…посланный за начальника с тремя гусарами для осмотра местности,

атаковал неприятельский разъезд силою в 6 коней и захватил в плен офицера
и двух драгун».
Наконец, ночью с 6 на 7 ноября был занят г. Новый Сандец (Новы-Сонч). Поскольку
в литературе приводятся различные даты взятия города, сошлюсь на хранящийся в РГВИА
рапорт командира 18-го гусарского Нежинского полка. Полковник Д. И. Ромейко-Гурко 7
ноября в 8 часов утра сообщает уже из Нового Сандеца о потерях в 5-м разведывательном
эскадроне (ранены мл.у.о. Иван Сергеев и гусар Иван Родионов), при этом в качестве трофеев
были захвачены пять австрийских лошадей.
10 ноября Сводная кавдивизия выбила из г. Старый Сандец (Стары-Сонч) арьергард,
прикрывавший отход в карпатские ущелья главных сил противника. Генерал А. М. Драгомиров
вспоминал:
«Был очень холодный день с ледяным ветром. Резервы укрылись
по дворам. На главной улице стоял взвод конно-пулеметной команды с
пулеметами на двуколках. Прислуга понемногу разбрелась, оставив при
запряжках по одному ездовому… Начальники всех степеней сидели на балконе
школы и мирно беседовали.
Неожиданно все переменилось…
Шальная граната разорвалась позади самого пулеметного взвода.
Лошади шарахнулись, сбили с ног державшего передний унос ездового и
полным ходом понеслись по улице в сторону противника. Все обомлели…».
И тут вновь отличился Иван Гороховец: унтер-офицер Черниговцев на своем коне догнал
запряжки и медленно развернул их под самым носом у опешивших австрийцев. Генерал А.
М. Драгомиров был в восторге от такой находчивости и в тот же день приказом по Сводному
кавалерийскому корпусу наградил смельчака солдатским Георгиевским крестом 4-й степени.
Случай этот широко обсуждался в дивизии.
А на следующий день, 11 ноября, произошло событие, которое потрясло дивизию: про-
пал целый разведывательный эскадрон 17-го уланского Новомиргородского полка. Полковник
Д. И. Ромейко-Гурко тогда как раз временно командовал дивизией. Он узнал о происшествии
утром 12 ноября, когда на неоседланной лошади прискакал чудом спасшийся вахмистр. Оказа-
лось, в деревне, где эскадрон остановился на ночлег, на спящих улан напал хорошо вооружен-
ный отряд. Генерал А. М. Драгомиров пишет, что случай этот долго оставался загадкой, пока
о нем в начале 1930-х годов не рассказал в своих мемуарах “Mes premiers combats” маршал
Юзеф Пилсудский. Оказалось, эскадрон вырезали пилсудчики. Адъютант Пилсудского Боле-
слав Венява-Длугошовский по этому поводу даже сочинил песню «Шел улан раз на отдых»,
состоящую сплошь из скабрезностей.
Генерал А. М. Драгомиров вспоминает, что из разведывательного эскадрона спаслись и
добрались до своих около двадцати улан. При этом он не называет ни дату, ни место происше-
ствия. Д. И. Ромейко-Гурко о спасшихся, кроме вахмистра, ничего не пишет, зато приводит
название деревни – Чижовка. Однако, думается, тут мемуариста подвела память. В списке № 4
потерь нижних чинов 17-го уланского Новомиргородского полка напротив фамилий в длин-
ном перечне указано:
«… Без вести пропал… 11 ноября в разведке у деревни Чужовка».
Список производит тягостное впечатление. Погибли 7 старших унтер-офицеров, 11 –
младших унтер-офицеров, 9 ефрейторов, 41 улан и два фельдшера – один медицинский, а дру-
гой ветеринарный. Итого – 70 человек. В перечне этом приведены только нижние чины; ско-
рей всего, были жертвы и среди офицеров. Многое в этом деле неясно до сих пор. Непонятно,
25
почему погибшие значатся пропавшими без вести. Неужели их тела не были обнаружены?
Также вызывает сомнение формулировка – «у деревни Чужовка». Почему не «в деревне»?
Но самое странное другое: в окрестностях г. Лиманова, где в то время действовала дивизия,
нет населенного пункта с таким названием, а в десятке вёрст к юго-западу имеется деревня
Хишувки (Chyszówki). Вероятно, тут и произошла трагедия, а название места было передано
в неверной транслитерации.
Д. И. Ромейко-Гурко пишет, что он поклялся отомстить за гибель улан, но тут пришло
распоряжение из штаба армии – поскольку город Лиманова 12 ноября был взят, дивизии пред-
писывалось двигаться дальше на северо-запад, к предместьям Кракова.
26

8. Лимановское сражение

Атаки на г. Лиманова 18-го гусарского Нежинского полка начались сразу же после заня-
тия г. Новый Сандец. В первом же налёте отличился вахмистр подпрапорщик 6-го эскадрона
Иван Журавлёв:
«7 ноября находясь за начальника разъезда, следовавшего впереди
эскадрона впереди его движения, и пропущенный у г. Лиманова
неприятельской засадой, произвел в г. Лиманове своим внезапным
появлением панику среди обоза; в это время следовавший сзади эскадрон
подошел к заставе, открывшей по эскадрону огонь; засада, выбитая огнем
спешенного эскадрона, поскакала в Лиманов, оттуда была встречена огнем
подпрапорщика Журавлёва и принуждена была укрыться в домах, где и была
захвачена в плен».
За этот бой вахмистр получил Георгиевский крест 3-й степени. Однако в тот день 6-й
эскадрон в городе не удержался. Началось маневрирование и окружение этого важного желез-
нодорожного узла. Отмечены столкновения у деревень Ивкова, Воякова, Дружков (Дружкув).
По карте видно, что Нежинский полк обходил г. Лиманова с севера. Оттуда и был совершен 12
ноября решающий прорыв через местечки Райброт и Ржегоцин (Жегоцина). Разведывательным
в тот день был назначен 4-й эскадрон под командой ротмистра В. А. Шевченко. О смелых дей-
ствиях этого эскадрона красноречиво свидетельствуют записи в наградных листах. Так, гусар
Владимир Якушев у д. Райброт скрытно пробрался в тыл неприятельской пехотной заставы и
обнаружил пулеметную позицию. А у д. Ржегоцин отличился гусар Павел Миронов:
«…следуя в головном дозоре от разведывательного эскадрона, который
проходил ущельем и был с фронта обстрелян противником, а с фланга обойден
противником, готовившимся обстрелять его, Миронов с 4-мя гусарами по
собственному почину быстро занял находившуюся в стороне от дороги усадьбу
и залповым своим огнем привлек на себя весь огонь противника, чем дал
возможность эскадрону благополучно выйти из ущелья».
При штурме г. Лиманова в бой были введены другие эскадроны Нежинцев. Следовав-
ший в головном дозоре младший унтер-офицер 2-го эскадрона Иван Горбачёв, встреченный
яростным огнем, разобрался в обстановке и выявил залегшие неприятельские цепи. И тогда
взводный унтер-офицер Иван Котельников завел свой взвод во фланг австрийцев и принудил
их отойти в лес. А уже в самом городе проявил себя гусар 3-го эскадрона Михаил Гаврилов:
«…следуя в правом дозоре за старшего от спешенного наступавшего на
станцию эскадрона, нарвавшись на австрийскую засаду, огнем ее выбил, чем
обеспечил эскадрону дальнейшее продвижение».
На следующий день бои шли уже за станцию Тымбарк, западнее г. Лиманова. Отличился
гусар 1-го эскадрона Михаил Краснопольский:
«…следуя в головной заставе поручика Тарасова, своим примером
личной храбрости и быстротой действий способствовал выбитию противника
с моста и занятию нами города».
Стояли сильные морозы, но 16 ноября был жаркий бой за станцию Порамбка. Потери
понес 4-й эскадрон: один гусар убит, шестеро – ранены. И в 5-м эскадроне двое раненых. Ата-
ковали, похоже, верхом, поскольку в каждом из этих эскадронов ранено по девять лошадей,
убита же всего одна кобыла. Штаб полка в этот день располагался в д. Абрамовице. Дивизия,
27
оказавшаяся на острие наступления, неуклонно приближалась к р. Раба, за которой начина-

лись уже предместья и форты Кракова.
Тем временем противник подтянул к фронту свежие резервы. Вероятно, 18 ноября раз-
ведчики донесли полковнику Д. И. Ромейко-Гурко о появлении в долине у ст. Тымбарк гер-
манской пехотной дивизии. Впоследствии выяснится, что это была 47-я резервная дивизия
(12000 штыков, 36 полевых орудий). План неприятеля был прост: повести широким фронтом
наступление на север, в общем направлении на город Бохния (Бохня), нанося таким образом
удар во фланг и по тылам 3-й армии. Навстречу вражеским колоннам стала выдвигаться наша
только что прибывшая 74-я пехотная дивизия второй очереди. Полковника неприятно поразил
царивший в ней беспорядок. Впоследствии он вспоминал:
«Я видел, что скоро должно произойти столкновение, причем ясно было,
кто одолеет. Я отдал приказ двум эскадронам своего полка не ввязываться в
бой, а отойти на соединение со мной и донес о нашей резервной пехотной
дивизии, а также о том, что я отзываю свою заставу… Как я и предполагал
нашу пехотную дивизию наголову разбили под Лимановом».
Тем временем 18-й гусарский Нежинский полк подготовился к обороне позиции у д. Гора
Святого Яна. О характере двухдневного боя говорят скупые строки приказа о пожаловании
полковнику Д. И. Ромейко-Гурко ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-
й степени (Высочайше утверждено 19 мая 1915 г.):
«…20-го и 21-го ноября с геройским самоотвержением и беззаветной
храбростью руководил обороной позиции на горе Святого Яна, отбил 3
последовательные атаки противника на этот пункт и удержал его за собою, чем
была оказана большая помощь соседним частям армии».
22 и 23 ноября последовал тяжелый оборонительный бой на линии Загоржаны – Любо-
мерж. Кавалерийский корпус из двух дивизий (на левом фланге стояла спешенная Сводная
казачья дивизия) и восьми конных орудий защищал мосты, через которые отступала разгром-
ленная пехота. Тут был ранен разрывной пулей ординарец командира полка, корнет Николай
Шиваров (прикомандированный из 10-го драгунского Новгородского полка). Он промучается
два с половиной месяца и скончается от гангрены в львовском госпитале в феврале 1915 года.
Когда был получен приказ об оставлении позиции, прикрывал отступление отряд Нежин-
цев под командой корнета Георгия Маркова:
«В ночь с 23-го на 24-е ноября, не взирая на сильный ружейный
и пулеметный огонь противника, стрелявшего исключительно разрывными
пулями, последним оставался с небольшим числом стрелков на позиции,
обеспечивая посадку на коней конного корпуса и подавая мужеством и
самоотверженностью пример своим подчиненным, удерживал наступление
противника до окончания посадки на коней».
Начался мучительный отход к г. Тарнов. Люди буквально валились от усталости. Когда
подошли к городу, его обстреливала 14-дюймовая австрийская пушка. Разрыв каждого сна-
ряда был похож на гигантский гриб, высотой более 100 метров. Снаряды вырывали воронку
диаметром в 10–12 метров и глубиной в 5–8 метров. Дивизия встала на постой на безопасном
расстоянии. Денщик согрел для командира полка роскошную ванну, похожую на небольшой
бассейн, но тот, едва дойдя до нее, уснул на ступенях. На следующий день полковник посетил
в местном соборе могилу своего далекого предка, Тошатыча Ромейко-Гурко, удельного князя
в Тарнове в XV веке.
Вскоре положение на фронте переменилось. 8-я армия была усилена XXIX армейским
корпусом, а 3-я армия развернулась тремя корпусами на юго-запад, к предгорьям Карпат. 26
28
ноября 18-й гусарский Нежинский полк вновь выступил в поход. За два дня он добрался без
боев до уже знакомого г. Новый Сандец. Тут командир полка принял на себя обязанности
коменданта. В своих мемуарах Д. И. Ромейко-Гурко достаточно подробно описывает период
своего управления городом, главным образом, борьбу с пьянством.
«Я сказал городскому голове, что намерен уничтожить все бутылки с
вином. Городской голова меня просил этого не делать, так как это главный
доход города, где каждый дом имеет свой, в несколько десятков сажен, подвал,
где выстаивается венгерское вино. Оказывается, это вино приходит сюда из
Венгрии, препарируется и затем продается в Краков и Варшаву.
Я тогда решил опечатать все погреба и объявить жителям, что если кто-
нибудь продаст солдату или офицеру вина, то дом того будет сожжен. Вместе
с городским головой приступили к опечатыванию погребов…
В городе был большой винокуренный завод, в котором имелась цистерна
на 2000 литров спирта и около 1000 бутылок того же спирта. Его окрашивали
и сдабривали разными примесями, после чего он носил название разных
наливок: вишневки, сливянки, рома и других напитков. Его уже ночью казаки
пограбили. Чтобы его не охранять, я приказал своему офицеру корнету
Дарагану отправиться на этот завод и слить спирт в сточную канаву и разбить
1000 бутылок. Я его выбрал потому, что знал, что он совершенно не пьет. Через
4 часа он пришел доложить, что мое поручение исполнил. Одновременно он
просил не взыскивать с нижних чинов, так как они совершенно пьяны от
винных паров. Я его отправил спать, так как он тоже был пьян от алкогольных
паров.
…Рейншток за заводом выходил в сточную канаву. Местные жители
это тотчас открыли, легли на землю, стали пить спирт из сточной канавы
и перепились. Было около 20 градусов мороза, оставшиеся на воздухе –
замерзли».
На следующий день в полдень комендант принимал жалобы жителей. Одной молодой
польке, пожаловавшейся на то, что ее лишили невинности, он заплатил 30 крон из собствен-
ного кармана, и она ушла довольная. Пришли еще около пятидесяти женщин, и комендант
поначалу решил, что это жены замерзших пьяниц. Но оказалось – горожанки пришли побла-
годарить его за закрытие шинков.
Тогда же произошел один забавный случай. 6-й эскадрон ротмистра Михаила Колосова,
находясь в разведке, взял в плен около двухсот неприятельских солдат. Однако их пришлось
отпустить, когда на обратном пути эскадрон нарвался на кавалерию противника… Через неко-
торое время колонна пехотинцев противника вышла из переулка прямо на генерала А. М. Дра-
гомирова и полковника Д. И. Ромейко-Гурко, который схватился за шпагу, не понимая, как
австрийская часть проникла в город. Позже он вспоминал:
«Начальник этой части отделился от нее и, без винтовки, побежал в мою
сторону, держа в руках записку… Это была записка Колосова, в которой он
просил пропустить взятую им в плен роту через мост.
– Как же вы не ушли, – спросил я начальника, – и пришли сюда?
– Как же я мог убежать, ведь я уже был взят в плен, – ответил он.
Конечно, потом оказалось, что он был чех».
В самом конце ноября Д. И. Ромейко-Гурко сообщили, что он представлен к ордену Св.
Георгия 4-й степени. А Дмитрий Иосифович, оказывается, орден приобрел заблаговременно и
возил его в поклаже. Полковник тут же отправился к своим гусарам:
29
«Подъезжая к Нежинскому полку, я поздоровался с ним, а потом,

обращаясь к полку, сказал:
– Что вы сделали? Что вы наделали? Вот что вы сделали! – и показал им
мой Георгий, который уже украшал мою грудь».
30

9. В конце года

Известно, что в начале декабря Сводная кавалерийская дивизия была переименована
в 16-ую. При этом 2-я отдельная бригада (гусарская) стала считаться ее 1-й бригадой, а 3-я
отдельная бригада (уланская) – 2-й. Начальник дивизии с 12 декабря – генерал-лейтенант А.
М. Драгомиров (Высочайший приказ от 6 декабря, старшинство с 16.8.1914). Он же возглавил
Сводный кавалерийский корпус, в который кроме 16-й КД вошла еще 3-я Донская казачья
дивизия (начальник генерал-майор князь А. Н. Долгоруков). Полковнику Д. И. Ромейко-Гурко
частенько приходилось исполнять обязанности то командира 1-й бригады, то начальника всей
16-й кавдивизии. В эти периоды в полку его подменял опытный полковник Михаил Евграфо-
вич Аленич, помощник по строевой части, переведенный из Гвардейского запасного полка
(Высочайший приказ от 28.8.1914).
К 14 декабря Лимановское сражение закончилось, противник был остановлен, обста-
новка в районе Горлице стабилизировалась. В этот день Главнокомандующий армиями Юго-
Западного фронта генерал от артиллерии Н. И. Иванов выпустил следующую директиву:
«Дружными, доблестными усилиями 3, 8 и 11-й армий наступление
противника из-за Карпат на правом берегу Вислы окончилось для
него неудачно. Удерживаясь еще на Дунайце от Войнича до устья, на
остальном протяжении опрокинутый противник отступает… Всякую попытку
противника к наступлению отбивать решительною, энергичною контратакою
и нанесением ему поражения…».
Сводный кавалерийский корпус генерала Драгомирова был отведен к р. Сан, в резерв.
К сожалению, как уже сообщалось, подшивка приказов и «Журнал военных действий» 18-го
гусарского Нежинского полка за 1914 год не сохранились, поэтому установить все перемеще-
ния, особенно в конце года, когда бои стихли, вряд ли удастся. В мемуарах Д. И. Ромейко-Гурко
этот период также освещен весьма скупо, без точных дат и привязок к населенным пунктам:
«К … числу декабря, сделав несколько переходов, мы пришли в …
на несколько дней отдыха. Я помещался в доме ксендза… Приближалось
Рождество, и я уже давно послал в Россию штаб-ротмистра Кишкина, чтобы
он привез рождественские подарки. Мы скоро должны были стать на отдых, я
воспользовался этим, чтобы устроить, как в Любачеве, конкурс с одеванием.
В Новом Сандеце я обновил все дырявые, истоптанные сапоги, из Львова я
достал, как и раньше, нитки, иголки, пуговицы и крючки.
Кишкину я, в виде помощи, дал свои визитные карточки с просьбой
выдать для полка подарки. Он по этим карточкам получил столько подарков,
как я бы сам не мог получить. Он в Петербурге мобилизовал мою жену,
которая от склада Сухомлиновой получала кисеты с табаком и сахар. От города
Петербурга Кишкин получил папахи и перчатки. Я воспользовался отдыхом,
чтобы выписать жену во Львов и самому туда приехать на три дня».
В середине декабря на фронт пожаловал Великий князь Михаил Александрович, млад-
ший брат царя, лихой кавалерист, в 1909–1911 годах командовавший 17-м Черниговским
гусарским полком, а с 3 сентября 1911 года шеф этого полка. На встречу с ним поехали пред-
ставители от дивизии. Это событие отражено и в воспоминаниях Д. И. Ромейко-Гурко:
«Погода стояла то мороз, то слякоть. В это время великий князь Михаил
Александрович приехал в город Радомысль раздавать Георгии. От нас до него
было 12 верст, я думал, что легко сделаю их в три часа, но выслал на всякий
31
случай разъезд для того, чтобы издали видеть дорогу. Разъезд доложил, что
она отличная. Австрийская мостовая лежала на жидкой грязи, большая часть
балок стояла торчком, и дорога была похожа на стоящий торчком частокол,
который был скован морозом. По бокам дороги простиралось болото, тоже
скованное морозом, замерзший слой не держал на поверхности лошадь. Мы
поехали по ней без обоза и сделали 12 верст за 14 часов, лошади при этом
порвали себе ноги. Такой плохой дороги я за всю свою жизнь не видел…».
Вероятно, вскоре после награждения решено было сделать снимок на память. В домаш-
нем архиве автора хранится уникальная фотография, на которой запечатлена группа офицеров
18-го гусарского Нежинского полка. В центре сидит командир полка Д. И. Ромейко-Гурко с
белым Георгиевским крестом на груди. Хорошо различимы также два знака – об окончании
Пажеского корпуса и Николаевской Академии Генерального штаба. Не всех офицеров удается
идентифицировать, но определенно можно сказать, что во втором ряду стоит ротмистр А. М.
Бондарский. На его груди красуется орден Св. Равноапостольного князя Владимира 4-й сте-
пени с мечами и бантом. Мечи и бант к имевшемуся ранее ордену были пожалованы Высо-
чайшим приказом от 17 декабря 1914 года. Этот нюанс и позволяет приблизительно датиро-
вать фотографию. Кстати, у некоторых офицеров на снимке нет никаких наград. Очевидно,
среди них – поручик Борис Мостовой и корнет Георгий Марков, за отличие в боях удостоенные
ордена Св. Великомученника и Победоносца Георгия 4-й степени, однако пожалование будет
утверждено только в мае 1915 года.
Следует отметить помощь тыла фронтовикам в конце 1914 года.
В Ельце семьи офицеров и рядовых гусар, да и многие обычные, не связанные с армией,
горожане, переживали за Нежинский полк. Но сведения приходили неясные, по законам воен-
ного времени частная переписка и газетные сообщения подвергались цензуре, поэтому зача-
стую было непонятно, где и что происходит, каковы реальные потери. Распространять слухи
настоятельно не рекомендовалось. С самого начала войны, с 23 июля, в городе действовал
Дамский Комитет при местном отделении Российского Общества Красного Креста. Собира-
лись пожертвования – как денежные, так и вещевые. 11 октября из Орла и Ельца для Черни-
говских и Нежинских гусар был отправлен большой транспорт, в основном с теплым бельем
и махоркой. Офицеры, отправлявшиеся на фронт, также везли с собой огромное количество
подарков. 12 ноября штабс-ротмистр Л. Д. Кишкин отправился в путь с обозом, который вез
более тысячи фуфаек, около 600 теплых рубах, более 2 тысяч пар шерстяных носков и чулков,
100 папах, а также всевозможные набрюшники, наколенники, наушники… Проезжая через
Курск, он получил от Курского Городского Управления полторы тысячи пар перчаток, столько
же пар валенок и теплых чулков, 800 полушубков, 800 башлыков и еще 100 папах, а также
15 пудов шоколада, 40 пудов копченого сала и 50 тысяч папирос. На имеющихся в домашнем
архиве фотографиях, датированных зимой 1914–1915 годов, гусары в добротных полушубках,
у многих на голове папаха. Эти папахи позволяют приблизительно определить время съемки:
до Рождества 1914 года – или после. Эти папахи вспоминает и Д. И. Ромейко-Гурко в своих
мемуарах:
«…Кишкин немного отстал. Он набрал целый багажный вагон подарков
и с ним не расставался, боясь, не без основания, его потерять. Наконец он
пришел, и я отправил за ним два автомобиля…
22 декабря прибыл из Львова Кишкин с двумя автомобилями подарков.
Пришлось послать автомобили второй раз за недогруженными подарками…
Он привез с собой папахи (до сих пор мы носили только фуражки), рукавицы
и перчатки для офицеров и кисеты табака и чая с сахаром для нижних чинов.
32
24 декабря в 5 часов вечера я построил полк покоем и раздал подарки.

Больше всего люди были довольны кисетами табака, они его не видели недели
две. Офицеры курили клеверную трубку, завернутую в бумагу. У солдат и того
не было за неимением бумаги.
В половине шестого зажгли елку, и так как было совсем тихо, то свечей
не задували. Я раздал от себя и жены пакетики ландрина и разрешил курить».
В последний день года «Елецкий Вестник» опубликовал телеграмму, полученную с
фронта:
«Прошу Елецкий Дамский Комитет и лиц, принимавших участие в
присылке щедрого дара чинам Высочайше вверенного мне полка, принять
искреннюю благодарность. Полковник Гурко».
33

Часть II. 1915 год

1. Загадочная поездка в Петроград

В РГВИА полностью сохранились приказы по 18-му гусарскому Нежинскому полку за
1915 год. В приказе № 1 от 1 января указано, что штаб находится в д. Тухово-Народов (полагаю,
ныне это – Тушув-Народовы, местечко в нескольких верстах к северо-востоку от г. Мелец).
Очевидно, тут полк встретил Новый год.
Полковник Д. И. Ромейко-Гурко 30 декабря в очередной раз вступил во временное
командование дивизией. И офицеры, и нижние чины в начале января были загружены повсе-
дневными хозяйственными заботами. В полках шла поверка имущества. Между прочим, хра-
нитель Музея 18-го гусарского Нежинского полка, штаб-ротмистр Л. Д. Кишкин, в своем
рапорте доложил, что все вещи полкового Музея хранятся в Ельце в избранном им месте, там
же сложена и часть имущества офицерского собрания. Интересно узнать: какова судьба этого
склада?
5 января полк уже находился в д. Нечайна, возле м. Домброва-Тарновска. Тут он про-
стоял до 22 января. Многие получили из дома посылки. Служба не выглядела трудной, хотя с
9 января и начались обычные строевые занятия. В этот день вернулся из Львова генерал А. М.
Драгомиров, и полковник Д. И. Ромейко-Гурко вступил во временное командование 1-й гусар-
ской бригадой. Следует заметить, что он, как опытный военный агент в недавнем прошлом,
похоже, ведал в дивизии вопросами разведки и контрразведки. В «Полевой книжке» (за 13
февраля – 5 марта 1915 года) привлек внимание алфавитный список шести десятков австрий-
ских подданных. После имени и фамилии следуют особые приметы и повседневная одежда,
как правило, весьма непритязательная. Есть в списке комиссары полиции, известные враже-
ские разведчики и контрразведчики. Об одном лейтенанте сказано:
«…ходит сам на разведки, переодевшись в штатское платье…».
Но есть и совершенно тёмные личности. У некоторых – особые пометки:
«имеет подложный паспорт…», «имеет при себе очень маленький
фотографический аппарат…», «был лакеем, вид авантюриста…», «брюнет с
сильной проседью, лет 36, среднего роста, с усами, вид разбойника…».
Не лучше и женщины:
«очень веселая, среднего роста, блондинка, худая, миловидная,
интересная, хороший цвет лица… выглядит интеллигентной, в разговоре
вульгарна, тип уличной проститутки…», «выглядит маленькой девочкой…
боязливая, нервная, уличная проститутка…», «девица, проститутка, очень
малого роста, лет около 18–19…».
Создается впечатление, что в этом списке – и уже задержанные шпионы, и перевербо-
ванные, и еще только подозреваемые. Вот с таким контингентом приходилось работать интел-
лигентному полковнику, сыну фельдмаршала. В списке несколько жителей г. Новый Сандец.
Значит, Д. И. Ромейко-Гурко, будучи комендантом города, попутно занимался и контрразвед-
кой. Записан в этой «Полевой книжке» и капитан Ведерин, курировавший разведку в штабе
3-й армии.
15 января полковник Д. И. Ромейко-Гурко командирован по делам службы в г. Тарнов
(Тарнув). На следующий день он возвращается. Что-то не дает ему покоя. В своих воспомина-
ниях он пишет:
34
«…у меня лопнул пояс на животе, заболели мускулы живота и показалась

небольшая грыжа. Я отпросился на несколько дней во Львов для того, чтобы
там найти себе новый пояс».
В приказе по дивизии, подписанном генерал-лейтенантом А. М. Драгомировым, гово-
рится:
«Уволенного в г. Львов для совета с докторами специалистами
вр. командующего 1-й бригадой полковника Ромейко-Гурко полагать в
отпуску…».
Казалось бы, всё логично и всё законно. На автомобиле полковник добирается до адми-
нистративного центра Восточной Галиции. Но далее начинаются невероятные события. Сле-
дует стремительная поездка на поезде за 1750 верст, из Львова в Петроград. Д. И. Ромеко-
Гурко даже много лет спустя, в эмиграции, объяснял это тем, что во всем Львове не нашлось
нужного пояса, и, дескать, доктора эвакуировали его в столицу. Но почему не в Киев, всего за
550 верст? И что это за уникальный такой бандаж, который невозможно починить на месте?
Как пишет Д. И. Ромейко-Гурко, в столице он пробыл всего два дня, а затем отправился
обратно и оказался во Львове, видимо, в самом конце января. Тут он узнал, что дивизия уже не
на отдыхе, а в Карпатах. Действительно, 18-й гусарский Нежинский полк покинул д. Нечайна
22 января и к вечеру того дня был уже возле г. Пильзно. На ночлег гусары обосновались в
деревнях Липины, Пильзнионек и Козья Воля. 23 января штаб полка уже в д. Дембовец, а
вечером следующего дня – в д. Цеклин. 26 января полком была расчищена от снега горная
тропа через д. Фолюш до высоты 696. Это совсем близко от линии фронта, посреди поросших
густым лесом гор Низких Бескид (ныне вся эта местность – Магурский национальный парк).
В последние дни января полк усиленно готовился к грядущим боям.
Полковник Д. И. Ромейко-Гурко отправился из Львова по зимнику на штабном автомо-
биле. По дороге он заехал в Томашев, в штаб 3-й армии, где встретил своего давнего знакомого
по Пажескому корпусу полковника М. К. Дитерихса.
«Он мне сообщил, что Драгомиров на меня рвет и мечет, что несколько
дней тому назад он был в штабе армии, где сообщил, что я бежал из дивизии в
Петербург, и прибавил еще что-то менее правдоподобное. Дитерихс его поднял
на смех…».
Понятно, что генерал А. М. Драгомиров был возмущен долгой отлучкой подчиненного.
Возможно, у него также закрались подозрения, что полковник пытается действовать через его
голову, нарушая субординацию. В этом, думается, истинная причина конфликта. В своих мему-
арах Д. И. Ромейко-Гурко явно что-то недоговаривает. Он пишет:
«В тот же день я явился Драгомирову. Он меня очень нелюбезно принял,
сказав, что здесь другие за меня дерутся. Я ему ответил, что донес ему о моей
эвакуации в Петербург, откланялся и пошел к ординарцам…».
И это всё. Откровенного разговора не получилось. Между двумя военными словно про-
легла полоса отчуждения. История эта казалась загадочной, пока в архиве, в «Полевой книжке»
командира полка, не удалось обнаружить черновики рапорта полковника Д. И. Ромейко-Гурко
начальнику дивизии генералу А. М. Драгомирову. Листки помечены 9 февраля. В 10 часов 20
минут утра полковник писал с обстреливаемой позиции у д. Петна (Пентна):
«Доношу Вашему Превосходительству, что когда я представлялся Его
Императорскому Высочеству Вел. Кн. Николаю Николаевичу, Его Высочество
приказал мне Вам передать благодарность полкам 16-й кавалерийской
дивизии за их лихую кавалерийскую работу от лица Его Высочества, во-
35
первых, как бывшего Генер. Инспектора, а, во-вторых, как Верховного

Главнокомандующего. Прошу извинить, что за недостатком времени до сих
пор об этом письменно не донес. Полк. Гурко». Вот оно что! Оказывается,
действительно, полковник грубо нарушил устав: через головы многочисленных
начальников он, видимо, благодаря личным связям, попал на прием к самому
Верховному Главнокомандующему. Что же такое важное заставило его сделать
этот шаг? Что вызвало крайнюю обеспокоенность бывалого разведчика?
Соблазнительной представляется версия, что он каким-то образом узнал о планируемом
неприятелем ударе в районе Тарнув – Горлице. Однако это – маловероятно. Теория оператив-
ного прорыва начала складываться поздней осенью 1914 года, и германские военные разраба-
тывали ее так интенсивно, что к началу 1915 года она предстала уже достаточно разработанной.
Были установлены нормы материального обеспечения прорывов. Были разработаны инструк-
ции по преодолению войсками укрепленных позиций. Но практиковаться в новых приемах
боя германские войска начали в глубоком тылу ближе к весне, причем некоторые резервные
полки для этого были отправлены в окрестности разрушенных селений и городов в Бельгии и
во Франции. Разве могли об этом проведать перевербованные агенты из списка Д. И. Ромейко-
Гурко? Что касается конкретного плана большого наступления 11-й германской армии под г.
Горлице, то возник он только в марте и держался в тайне даже от австрийского командования.
Разумеется, никто не мог о нем знать в середине января.
Гораздо более правдоподобной представляется другая причина срочной поездки Д. И.
Ромейко-Гурко в Петроград. Очевидно, он узнал о намерении генералитета использовать для
начавшихся позиционных боев в Карпатах спешенных кавалеристов. Ему как командиру гусар-
ского полка это не могло понравиться. Действительно, решение выглядит странным. Кавале-
рия – дорогой род войск, предназначенный для выполнения определенных сложных задач на
равнинной или холмистой местности. Людей долгое время обучают маневрированию в конном
строю, взятию препятствий, боевому применению пик, сабель, шашек. Конечно, гусары умели
воевать и по-драгунски – спешившись, ведя плотный огонь из карабинов и пулеметов. Но вот
навыков окапываться в горах, строить блиндажи для защиты от горной артиллерии – у них нет.
Тут нужны специально подготовленные горные егеря, наподобие тирольских стрелков. Однако,
похоже, военное руководство свои серьезные просчеты в подготовке войск теперь, с началом
зимней кампании, пыталось компенсировать принесением в жертву части армейской кавале-
рии. Очевидно, в штабах после пяти месяцев сражений пришли к мнению, что в современной
войне, при обилии пулеметов и артиллерии, роль конницы снижается. В зимних же условиях
ее эффективность еще более падает. Потому-то коней предполагалось оставить в долинах, а
людей – двинуть в горы.
Вероятно, Д. И. Ромейко-Гурко как широко мыслящего офицера настораживало само это
устремление фронта в южном направлении. Армии неизбежно должны были увязнуть в Кар-
патах. Горы, как губка, вбирали в себя части, не имеющие не только специального альпийского
снаряжения, но ощущавшие нехватку даже обычного шанцевого инструмента. В то же самое
время наиболее перспективное направление, западное, на Краков, оставалось без движения.
Оно оказывалось как бы второстепенным, обезлюдевшим. Но именно тут и можно было ожи-
дать весной коварного и сильного удара врага…
Любезный ответ Верховного Главнокомандующего означал: решение принято, ничего
менять не будем, воюйте! Генерал-лейтенант А. М. Драгомиров его так и понял. В приказ по
16-й кавалерийской дивизии № 36 от 10 февраля был включен пункт 3:
«Командующий корпусом приказал объявить нижеследующее:
“Его Императорское Высочество Верховный Главнокомандующий через
полковника Ромейко-Гурко соизволил выразить благодарность полкам
36
Высочайше вверенной мне дивизии за их лихую кавалерийскую работу…

Счастлив объявить о столь лестной оценке нашей боевой работы и вполне
уверен, что все чины дивизии положат все силы, чтобы поддержать свою
боевую славу и в будущих делах. Генерал-лейтенант Драгомиров».
37

2. Зимние бои в Карпатах

4 февраля, под вечер, гусары сменили уланскую бригаду на позиции у д. Петна (Пентна).
Днем тут шли ожесточенные бои. Деревню пыталась захватить чешская бригада из двух полков,
по три батальона в каждом. Утром в 11 часов атаковал один полк, в 7 часов вечера – другой. В
17-м уланском Новомиргородском полку насчитали трёх убитых и пять раненых. Было холодно
– около 17 градусов мороза. Позиция оказалась совершенно не обустроенной: она проходила
по скалистому гребню, без каких-либо окопов. Ближайшие окоченевшие трупы лежали в 15
метрах от нашей линии.
Д. И. Ромейко-Гурко вспоминал:
«Я тотчас же велел принести из резерва шанцевый инструмент и соломы, последнюю для
того, чтобы люди могли укрыться, и начал окапываться. Сам я со штабом полка поместился
в полуобгорелой избушке. Она не согревала, но была тем хороша, что в ней можно было раз-
водить огонь без того, чтобы он был виден противнику… За ночь я несколько раз обходил
позицию, подбадривая людей…».
Сохранилась записка полкового адъютанта поручика А. Полякова за № 19 из д. Баница,
где находился штаб полка, с приказом командира срочно доставить патроны в эту деревню.
Время – 11 часов вечера 4 февраля. Очень показательна докладная полковника М. Е. Аленича:
«Доношу, что в полку имеется только 23 лопаты».
5 февраля с утра начался артиллерийский обстрел. Тяжелые австрийские гаубицы, как
потом подсчитали, выпускали в день по 500 снарядов. В ответ нашей батарее разрешалось рас-
ходовать всего 50 снарядов. Так уже через пять месяцев войны проявился пресловутый «сна-
рядный голод». В 11 часов, как по расписанию, началась атака пехоты противника. Главный
удар пришелся по левому участку, перед д. Баница, где оборону держали 3-й, 5-й и 6-й эскад-
роны. Руководил этим участком сам командир полка. В 12.45 он докладывал генералу А. М.
Драгомирову:
«Неприятель в данную минуту прекратил наступление, но продолжает довольно частую
стрельбу из своих окопов. Артиллерия его продолжает обстреливать мои позиции, в особен-
ности правый фланг Черниговского полка».
Потери оказались ощутимыми: в Черниговском полку было 7 убитых и 10 раненых и
контуженых, в Нежинском полку – 6 убитых гусаров и поручик Василий Орлов, назначенный
на этот день ординарцем командира. Д. И. Ромейко-Гурко так описывает его гибель:
«Он стоял лицом ко мне и спиной к противнику. Тут я заметил у моих ног красный
камень и нагнул голову, чтобы узнать, кровью ли он окрашен или от природы такой. В это время
что-то ударило меня по лицу и по папахе. Я обтер рукой лицо. На руке я увидел кусочки мозгов
и решил, что это мои мозги, но увидал у моих ног мертвого Орлова. Он даже не вскрикнул…
Это был самый лучший обер-офицер полка».
На следующий день тело поручика было доставлено в д. Цеклин, где его и похоронили
на деревенском кладбище.
От артиллерийского огня понес потери и правый боевой участок полковника М. Е. Але-
нича (1-й, 2-й и 4-й эскадроны). Тут был убит старший унтер-офицер 4-го эскадрона Андрей
Гавришин. Всего в полку к утру 6 февраля оказалось 17 раненых, а пятеро были контужены, в
том числе поручик Михаил Мохнин и корнет Александр Макаров.
В ночь с 5 на 6 февраля командир полка чуть не попал в плен. Вечером он отдал приказ
размотать два мотка колючей проволоки вокруг заставы и поперек долины, но с исполнением
затянули. И как раз этой ночью группа лыжников противника по глубокому снегу, в обход
заставы, проникла в д. Бартне. Разведчики были посланы для рекогносцировки местности, но,
38
узнав в деревне, что тут расположен штаб гусарского полка, принялись его разыскивать, осве-
щая фонариком ворота каждой хаты. В это время поблизости проходили, конвоируя пойман-
ного дезертира, унтер-офицер 6-го эскадрона Черниговцев Никита Сучков и два гусара 3-го
эскадрона Нежинцев, Дмитрий Большунов и Василий Загуляев. Они набросились на неприя-
тельский отряд с угрозами перестрелять всех. Австрийский офицер моментально улепетнул,
остальные поспешно сдались в плен. В отряде оказались в основном чехи, было и несколько
русинов. Наш унтер-офицер настолько расхрабрился, что привел пленных к штабу, даже не
разоружив их. Заспанный полковник Д. И. Ромейко-Гурко, выскочив из хаты, не растерялся,
а принялся громко отдавать команды по-немецки:
– Смирно! Стать в строй! Составить ружья в козлы!
Услышав знакомые команды, солдаты принялись их послушно выполнять. Вот так
несколько человек успешно справились с отрядом разведчиков.
Правый боевой участок полковника М. Е. Аленича значительно реже подвергался атакам.
Одно из ночных нападений было отбито с таким уроном для противника, что у того надолго
пропала охота испытывать тут оборону на прочность. Вот как об этом бое докладывал коман-
диру полка ротмистр 4-го эскадрона Василий Шевченко:
«В ночь с 7-го на 8-е февраля сего 1915 года вверенный мне 4-й
эскадрон под моим командованием, занимая в окопах на позиции юго-зап. д.
Петна участок цепи, отбил атаку противника, который в составе полуроты
пехоты с одним пулеметом приблизился на расстояние, не превышающее 150
шагов, и открыл сильный пулеметный огонь, а цепь стрелков продолжала
наступать.
Успеху в отражении атаки весьма способствовал своим мужеством
прапорщик Дерунов Борис, который, спокойно выждав удобный момент,
когда цепь ясно показалась, открыл своим взводом огонь залпами и обратил
противника в бегство. За означенные боевые действия прап. Дерунова Бориса
ходатайствую о представлении его к награде».
Каждый день полк нес потери от артиллерийских обстрелов и атак противника. Осо-
бенно тяжелыми выдались 8 и 9 февраля: был ранен ротмистр 5-го эскадрона Леон Ланцуцкий,
контужены полковник А. Д. Дросси, ротмистр 1-го эскадрона Алексей Бондарский, поручики
Михаил Морозов и Борис Мостовой, братья корнеты Шуриновы, Николай и Павел. 10 февраля
был также контужен ротмистр 2-го эскадрона Фёдор Хакольский. Происходило именно то, что
предвидел полковник Д. И. Ромейко-Гурко: в позиционных боях в заснеженных скалистых
горах выбивались лучшие кавалерийские кадры.
Полковник Д. И. Ромейко-Гурко в своих мемуарах вспоминает: «После семи дней при-
был на позицию Драгомиров. Я ему пожаловался на то, что мой полк несет бессменную службу.
Он мне ответил, что он умеет распределять службу и что он и без моих слов знает качество
своих частей. Я понял, что он нарочно, из личной неприязни ко мне, не сменяет моей части…
Я мог только досаждать Драгомирову тем, что предлагал ему пройтись на позиции, где падали
гранаты и пули. Он туда упорно не шел, но на время переставал хамить… Обидно было созна-
вать, что мои части страдают из-за личной неприязни ко мне Драгомирова».
Казалось, австро-венгерская армия вот-вот выдохнется, а затем рухнет. Это усыпляло
российский генералитет. Физическая и моральная усталость армии не настораживала. Потери
казались несущественными. Однако постоянная гибель военнослужащих оказывала удручаю-
щее воздействие на армию и гражданское население в тылу.
«Елецкий Вестник» в начале 1915 года еще рассказывал об удивительных стычках, когда
отряд Нежинских гусар в 50 человек изрубил и обратил в бегство 400 вояк противника, фак-
тически не понеся при этом потерь. Это походит на мифотворчество, но, возможно, похожий
39
эпизод был во время первого наступления на Новый Сандец. Однако затем в газете всё чаще
появляются сообщения о потерях в личном составе полка. Так, 17 января в № 4 опубликован
«Список нижних чинов, уроженцев Елецкого уезда, убитых, раненых и без вести пропавших».
В этом списке – один раненый гусар и 9 пропавших без вести. Вероятно, это отголосок Лима-
новского сражения. Но вот в № 14 от 21 февраля в заметке «Ельчане – герои долга» речь идет
уже о боях в Карпатах:
«5 сего февраля пали геройской смертью, при взятии неприятельских окопов, Нежин-
ского гусарского полка поручик В. И. Орлов и унтер-офицеры Парамонов, Журавлев, Зенин,
Харитонов и Богударов. В том же бою ранены поручик М. П. Мохнин, кор. А. А. Макаров и
сорок два гусара. Ранен и остался в строю ротмистр Л. А. Ланцуцкий, контужен поручик Б.
В. Мостовой; контужены и остались в строю: полковник Дросси, ротмистр Ф. И. Хакольский
и корнет Н. П. Шуринов».
Информация, к сожалению, неполная и неточная, но она помогает ощутить, как виделись
боевые действия из глубокого тыла. Многие уже осознали, что война затянется надолго.
18-й гусарский Нежинский полк находился на позиции в горах, на одном из самых опас-
ных участков, более двух недель. После смены гусары едва успели помыться в бане, как были
направлены на поддержку 3-й Донской казачьей дивизии, которой командовал князь А. Н. Дол-
горуков. Дивизия эта, как уже говорилось, входила в состав Сводного кавалерийского корпуса
генерал-лейтенанта А. М. Драгомирова. Похоже, стремление военного руководства к созда-
нию крупных кавалерийских соединений, целесообразных на равнинах, во время масштабных
наступательных операций, при использовании спешенной кавалерии в позиционной войне в
горах, в несвойственной ей обстановке, приводило только к неразберихе и дрязгам.
В конце февраля усилились атаки австро-венгерских войск на позиции 3-й и 8-й армий.
Начальник Генштаба генерал Конрад фон Хётцендорф решил двинуть 56 дивизий на помощь
армии генерала Кусманека, осажденной в Перемышле. Началась Вторая Карпатская битва.
Главный удар пришелся по 8-й армии, но и левому крылу 3-й армии в горах приходилось
нелегко. Разумеется, командирам полков трудно было оценить и понять общую ситуацию. Они
только удивлялись настойчивости противника и решали частные текущие задачи по отвоевы-
ванию позиций, с которых их потеснили.
Об одной из таких локальных стычек 24–25 февраля у д. Сенково (Сенкова) подробно
рассказывается в «Воспоминаниях» Д. И. Ромейко-Гурко. В ночную атаку он отрядил 15 гусар-
ских унтер-офицеров, вооружив их ручными гранатами, за каждым следовало пехотное отделе-
ние. Предварительно была произведена разведка: младший унтер-офицер 5-го эскадрона Иван
Крючков в одиночку подполз к неприятельским окопам и всё высмотрел.
В этой ночной атаке вел добровольцев поручик 18-го гусарского Нежинского полка Лео-
нид Свищев, удостоенный впоследствии (Высочайший приказ от 24 января 1917 г.) Георгиев-
ского оружия:
«…в ночь с 24-го на 25-е февраля 1915 г. участвовал с командой
охотников в ночной атаке окопов противника перед высотой 507 у деревни
Сенково, из каковых штыками выбил противника. Овладение окопами дало
возможность остановить наступление противника».
Вместе с поручиком шли младший унтер-офицер 4-го эскадрона Иван Евдокимов,
гусары Алексей Кромский и Алексей Зенин. Отличился в бою и трубач Бронислав Яненас. Все
они за мужество будут награждены Георгиевскими крестами 4-й степени. Пятнадцать человек
за этот бой получили Георгиевские медали разных степеней.
Отважный К. М. Дударов, произведенный 31 января за отличие в делах против неприя-
теля в подполковники, вел за собой пехоту в ночной атаке с 24 на 25 февраля. Утром выясни-
лось, что на крайнем левом фланге не заметили одно вражеское подразделение. С рассветом
40
австрийцы открыли огонь сверху вдоль отвоеванного окопа. В разгоревшемся бою командиру
Нежинского полка полковнику Д. И. Ромейко-Гурко пришлось самому подносить патроны. Тут
он был ранен в локтевой сустав правой руки, а затем еще и контужен. Вынес его из-под огня
ординарец, младший унтер-офицер 4-го эскадрона Алексей Зиборов.
В этот день Д. И. Ромейко-Гурко простился со своим полком. Он отправился во Львов
на лечение. Командование полком перешло к полковнику М. Е. Аленичу. Штаб полка до 18
марта находился в д. Бартне. Затем полк на передовой был сменен и спустился в предгорье.
21 марта штаб полка уже в д. Щепанцово (Щепаньцова), это в нескольких верстах к югу от
г. Кросно. Был как раз канун Светлого Воскресенья (в том году православная Пасха пришлась
на 22 марта). В газетах стали появляться внушительные списки награжденных и тех офицеров,
которым было объявлено Высочайшее благоволение за отличие в делах против неприятеля.
Орден святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом получили
полковник Михаил Аленич, ротмистры Василий Шевченко, Федор Хакольский и Леон Лан-
цуцкий, штаб-ротмистр Павел Шамшин и поручик Борис Мостовой. Семь поручиков и четыре
корнета получили орден Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, еще семь поручиков и два
корнета – орден Св. Станислава 2-й степени с мечами. За взятие Равы-Русской было пожало-
вано Георгиевское оружие подполковнику К. М. Дударову. Орден Св. Анны 3-й степени полу-
чили священник о. Николай Морачевич и капельмейстер Иосиф Шорф. Вскоре капельмей-
стеру подоспел еще и орден Св. Станислава 2 степени.
В полк были доставлены подарки, собранные ельчанами. Сопровождала груз предста-
вительница Елецкого Местного Комитета Красного Креста П. И. Шевченко – супруга рот-
мистра В. А. Шевченко. В семейном архиве сохранились две фотографии, относящиеся к
этому визиту. На одной из них запечатлен отъезд П. И. Шевченко, по-видимому, из д. Бартне.
В санях рядом с гостьей сидит ротмистр Ф. И. Хакольский, вокруг расположились полковник
М. Е. Аленич, подполковник К. В. Дараган, ротмистры Л. А. Ланцуцкий, К. К. Случевский и В.
А. Шевченко. На другой фотографии – обстановка иная, похоже, это д. Щепанцово. Тут можно
видеть штаб-ротмистра М. П. Рюмина, поручика Л. С. Свищова и других офицеров полка.
В «Елецком Вестнике» было опубликовано благодарственное письмо полковника М. Е.
Аленича:
«Присланные подарки от Елецкого Комитета Красного Креста получены в 18 гусарском
Нежинском полку и при мне лично розданы нижним чинам 25 марта 1915 года».
В семейном архиве хранится фотография, на которой запечатлены жены офицеров М.
Морозова и М. Рюмина в окружении офицеров 18-го гусарского Нежинского полка. На заднем
плане, на небольшом пригорке, рассыпались любопытные галицийские мальчишки. Снимок
сделан в конце марта или в начале апреля 1915 года, очевидно, в д. Щепанцово. В приказе по
полку № 143 от 2 апреля привлек внимание § 2:
«Корнет Шуринов I 26 марта принял фотографический аппарат…».
По-видимому, Николай Шуринов и сделал этот снимок, на котором все выглядят счаст-
ливыми и безмятежными. В тот момент ничто не предвещало близкой катастрофы на фронте.
41

3. Накануне Горлицкого прорыва

Штаб Юго-Западного фронта был озабочен положением дел в 8-й армии, преодолевшей
карпатские перевалы. Вместо генерала от инфантерии М. В. Алексеева новым начальником
штаба 23 марта был назначен генерал-лейтенант В. М. Драгомиров (брат А. М. Драгомирова).
6 апреля он отправил в Ставку донесение за № 5000:
«Настойчивые атаки на правый фланг 8-й армии в связи с большими потерями, поне-
сенными этою армиею, побудили отдать распоряжение о сосредоточении одной бригады 3-й
армии в районе Цисна-Воля-Михова. Это распоряжение может быть выполнено только за счет
образования резерва в районе Дукла…».
Таким образом, наступление противника в Карпатах привело к заметному ослаблению
3-й армии. Силы оттягивались на левый фланг в то самое время, когда мощный кулак враже-
ских армий нацеливался в центр и на правое крыло, растянутое по рекам Дунаец и Бяла на
протяжении около 90 верст. Это огромное пространство защищали IX и X корпуса при незна-
чительном армейском резерве.
Глубокая стратегическая разведка были поставлены слабо. Плохо обстояло дело и с
истолкованием немногих сведений, полученных войсковой разведкой. Начиная с 1 апреля
пленные сообщали, что ожидается прибытие на фронт германских частей. Но затем была вбро-
шена дезинформация, будто поезда с германскими войсками проследовали в южном направле-
нии. 14 и 15 апреля перебежчики показали, что германские дивизии должны сменить австро-
венгерские в районе Горлице, и, действительно, вскоре была замечена какая-то перегруппи-
ровка в этом районе. 16 и 17 апреля перед фронтом 3-й армии было замечено большое скопле-
ние подвижного состава, пленные говорили о прибытии на этот участок войск с французского
театра военных действий. 18 апреля от перебежчиков были получены сведения, что решитель-
ная атака начнется на рассвете следующего дня.
Позже военные историки выяснят, что же произошло. С западного фронта было снято
14 дивизий, составивших 11-ю армию генерала-полковника Августа фон Макензена. Войска
эти были переброшены в район Кракова в строжайшей тайне. Любопытно, что телеграмма
в Ставку военного министра Великобритании лорда Китченера еще за три недели до атаки,
28 марта, предупреждала о готовящемся германском ударе в районе Горлице – Тарнов. Но
никаких серьезных контрмер принято не было.
Не следует считать, что все дивизии, вошедшие в 11-ю армию, имели равноценный бое-
вой опыт. Так, 81-я и 82-я резервные дивизии, составившие 41-й резервный корпус, на Запад-
ном фронте лишь отрабатывали в тылу тактику прорыва укрепленных линий. Как видно из
описания боевых действий германского 270-го резервного пехотного полка (82-я резервная
дивизия), он был сформирован в военном лагере Вюнсдорф близ Цоссе только в декабре 1914
года. В полку было немало добровольцев, и многие из них прошли школу кайзеровской армии
в предвоенные годы.
5 апреля генерал-лейтенант А. М. Драгомиров простился с дивизией и всем Сводным
кавалерийским корпусом и отбыл из г. Кросно. Он был назначен командиром IX армейского
корпуса, штаб которого находился в г. Тарнов. Во временное командование 16-й кавдивизией
вступил командир 2-й бригады генерал-майор В. А. Константинов, но буквально через день
начальником дивизии был назначен генерал-майор Н. Г. Володченко. Он же вскоре возглавил
и Сводный кавкорпус 3-й армии, которым до него временно командовал начальник 2-й каза-
чьей Сводной дивизии генерал-лейтенант А. А. Павлов. Интересно, что 17-й гусарский Черни-
говский полк в это время оставался на позициях в горах, что нашло отражение в воспомина-
ниях генерала А. В. Горбатова (в то время унтер-офицера). Однако основная масса кавалерии
к середине апреля спустилась с гор.
42
Буквально перед самым началом боев 18-й гусарский Нежинский полк передислоциро-
вался. 18 апреля штаб полка находился в д. Лазы, что в десятке верст к югу от г. Тарнов.
43

4. Горлицкий прорыв

11-я армия генерала Макензена заняла исходную позицию между 4-й и 3-й австро-вен-
герскими армиями, которые тоже должны были принять участие в наступлении против ослаб-
ленной 3-й русской армии – ее IX и X корпусов. Преимущество неприятеля на узком участке
фронта было тройным в пехоте, а по количеству пушек – в пять раз. Фактически, учитывая
хронический снарядный голод в русской армии, превосходство германской артиллерии было
многократным.
Вечером 18 апреля (по европейскому календарю было 1 мая) на участках IX и X русских
армейских корпусов германцы начали мощную артподготовку. А утром 19 апреля перешли в
решительное наступление. На участке IX корпуса, преодолев слабое сопротивление ополчен-
ских частей, противник успешно форсировал Дунаец возле его устья. А X корпус был отбро-
шен фронтальным ударом на пять верст и занял позиции на линии Ржепенник – Биеч (Беч).
В образовавшийся между IX и X корпусами промежуток были направлены 3-я Кавказская
казачья дивизия и три полка 16-й кавалерийской дивизии с двумя пехотными полками – 19-м
Костромским и 251-м Ставучанским. Этот смешанный отряд возглавил генерал-лейтенант Н.
Г. Володченко. Таким образом, 18-й гусарский Нежинский полк уже в первые часы вражеского
наступления оказался на наиболее уязвимом направлении.
Сразу же выяснилась одна особенность. В австро-германской атакующей армии почти не
было конницы. Мощная артиллерия буквально сметала с поля боя любые очаги сопротивле-
ния, потом вперед шла пехота, закреплялась и пулеметами встречала контратакующие части.
А в русской армии были крупные кавалерийские соединения – бригады, дивизии, даже кор-
пуса. Но им не с кем было рубиться в открытом поле. Наскоки на авангарды противника попа-
дали под убийственные встречные залпы и пулеметные очереди. Использование же спешенных
кавалеристов в окопах не давало ощутимых результатов – их накрывали огнем и уничтожали
как обычную пехоту.
Впрочем, изредка случались и небольшие стычки с вражескими конными дозорными.
Два гусара 1 эскадрона, Михаил Антипов и Василий Маркин, получили Георгиевские кресты
4-й степени за такой случай:
«20 апреля будучи в разведке с корнетом Уваровым близ д. Реглице, находясь в головном
дозоре, неожиданно встретили неприятельский разъезд в 5 коней. Не растерявшись, смело
бросились на противника, обратили его в бегство, убив одного всадника, и, продвинувшись
далее вперед, дали ценные сведения о расположении противника».
Утром 20 апреля германо-австрийские войска ввели в бой большие силы и продолжили
наступление. Противник пытался взять в клещи X корпус, напирая на его фланги. К 4 часам
дня в 12- верстном промежутке между IX и X корпусами сосредоточились значительные силы
австрийцев. Костромской полк и кавалеристы оказались в тяжелейшем положении. К югу от
них сильному давлению подвергалась 31-я дивизия X корпуса. А севернее – была разгромлена
70-я дивизия IX корпуса. Костромской полк дрогнул и тоже стал с боем отходить к востоку
от местечка Зуров (Журова). К панически настроенным солдатам был послан старший унтер-
офицер команды ординарцев штаба 18-го гусарского Нежинского полка Иван Зорин. Он полу-
чил Георгиевский крест 4-й степени:
«За то, что в бою 20 апреля при д. Ольшина во время отступления частей пехоты под
сильным огнем противника останавливал бегущих, строил, восстанавливал порядок и отводил
их на позицию».
Вечером 20 мая командующий 3-й армией отправил Главнокомандующему Юго-Запад-
ным фронтом телеграмму с описанием происходящего, которая заканчивалась на трагической
ноте:
44
«Считаю долгом донести, что войска X корпуса дрались доблестно, что свидетельствуют
их огромные потери, но невозможность противодействовать губительному ураганному артил-
лерийскому огню противника сломила их силу сопротивления. Генерал Радко-Дмитриев».
Согласно приказу командующего 3-й армией № 1207 21 апреля смешанный отряд гене-
рала Н. Г. Володченко должен был действовать по-прежнему на участке между IX и X корпу-
сами. Кроме трех полков 16-й кавалерийской дивизии и четырех полков 3-й Кавказской каза-
чьей дивизии в отряде теперь было три пехотных полка (добавился 167-й Острожский), две
конные батареи и должна была подойти 3-я Донская дивизия. Штаб генерала Н. Г. Володченко
находился в м. Шержины (Шежины), юго-восточнее Тарнова.
21 апреля бой начался с того, что тяжелая артиллерия противника засыпала снарядами
наши окопы. Острожскому полку удалось отразить несколько атак, но потери его были очень
значительны. Еще оставалась надежда на выдвижение из резерва III Кавказского корпуса.
После полудня одна его дивизия, действительно, подошла к передовой, и с ее поддержкой уда-
лось даже перейти в наступление. Однако вскоре противник ввел в бой свежие силы, и наши
части вынуждены были отойти на Дембовец, что привело к образованию разрыва между X
и XXIV корпусами. Вечером главная атака противника была направлена именно сюда. В это
время дивизии резервного III Кавказского корпуса только подходили, согласно вчерашней
директиве, к правому крылу X корпуса, гораздо севернее нового участка прорыва. Подход этих
резервов дал возможность отвести обескровленный отряд генерала Н. Г. Володченко в район
д. Блашков (Блажкова). Но для X корпуса восточнее г. Горлице складывалась катастрофиче-
ская ситуация. Вечером командующий 3-й армией докладывал в очередной телеграмме:
«…Многие из полков насчитывают только несколько сот штыков… для защиты запад-
ного своего фронта армия располагает фактически не более пяти пехотных дивизий… прошу
принять радикальные меры для солидного усиления западного фронта 3-й армии, без чего
трудно будет удержаться даже на указанной несколько дней тому назад линии…».
На 22 апреля отряду генерала Н. Г. Володченко приказом № 1230 было велено занять
участок р. Вислока, штаб переносился на правый берег реки в г. Бржосток (Бжостек). В 6 часов
утра противник перешел в наступление против левого фланга X корпуса. Прорвавшие фронт
германские части устремились на г. Змигрод (Жмигруд) и без труда сбили его защитников.
Затем подошло подкрепление от г. Горлице, и, усилившись, противник продолжил движение
на юго-восток к г. Дукля, в обход правого фланга XXIV корпуса. Это была первая попытка
захлопнуть «карпатскую ловушку».
Вскоре Главнокомандующий Юго-Западного фронта получил от генерала Радко-Дмит-
риева телеграмму:
«…противник налегает на наш западный фронт подавляющими силами и многочислен-
ной тяжелой артиллерией, которая в короткое время буквально уничтожает все окопы, истреб-
ляя защитников местами поголовно… ополченские дружины в последних боях обнаружили
свою полную неустойчивость, сдаваясь в плен целыми дружинами… Подвоз новых частей по
железным дорогам идет крайне медленно и приводит к разреженным боям, в которых мы
имеем мало шансов на успех, вводя силы по частям. То, что до сих пор назначено, по мере
прибытия будет употреблено для наполнения образовавшихся разрывов, прикрываемых ныне
лишь кавалерийской завесой».
На этой телеграмме имеются пометки генерала-адъютанта Н. И. Иванова, из которых
видно, что он, стремясь обелить себя перед Ставкой и историей, пытается представить дело
так, будто вина за неправильное использование резервов и запоздалое решение привлечь части
с карпатского направления лежит на генерале от инфантерии Р. Д. Радко-Дмитриеве. Однако
прежде от него самого никаких указаний, исправляющих ситуацию, не поступало. А гене-
рал-квартирмейстер Ставки Г. Н. Данилов в тот день в телеграфном разговоре по прямому про-
воду с начальником штаба Юго-Западного фронта генералом-лейтенантом В. М. Драгомиро-
45
вым вообще заявил, что цель действий Юго-Западного фронта должна оставаться прежней –
через Карпаты в Венгрию. Это же подтвердила и телеграмма за № 66 начальника штаба Вер-
ховного Главнокомандующего. Оказывается, Великий князь Николай Николаевич не допус-
кал возможности отхода 3-й армии восточнее реки Вислоки. Этим он обрекал 8-ю и часть 3-
й армии на окружение в горах и полный разгром российских войск еще в 1915 году. К сча-
стью, с опозданием военное руководство все-таки разобралось в обстановке, и вскоре начался
отвод частей из назревавшего «карпатского мешка». О пешем марш-броске по горам за 180–
200 верст 17-го гусарского Черниговского полка рассказано в воспоминаниях А. В. Горбатова.
А 18-й гусарский Нежинский полк вечером 22 апреля по приказу перешел на правый
берег Вислоки. Севернее, вдоль нижнего течения этой реки, IX корпус генерал-лейтенанта А.
М. Драгомирова попытался организовать оборону. Весь день 23 апреля смешанный отряд гене-
рала Н. Г. Володченко, вместе с частями X и III Кавказского корпусов, удерживал правый
берег Вислоки в ее среднем течении. Однако южнее, на участках III Кавказского корпуса (от
д. Букова через г. Ясло до д. Едличе) и XXIV армейского корпуса (от д. Едличе до д. Сен-
тава), ситуация ухудшалась с каждым часом. Как было установлено войсковой разведкой, про-
тив III Кавказского корпуса, на который возлагалось столько надежд, сосредоточился герман-
ский гвардейский полевой корпус – пять свежих дивизий, впервые вступивших в бой с русской
армией и потому одушевленных необычайным порывом. К вечеру выяснилось, что III Кавказ-
ский корпус, атакованный превосходящими силами противника, форсировавшими реку, удер-
жать свои позиции не в состоянии.
Около полуночи генерал Р. Д. Радко-Дмитриев отдал приказ № 1288: отступить, разру-
шив мосты через Вислоку. Однако IX корпус, получив приказ с опозданием, не успел отойти в
течение ночи. С подходом частных резервов положение на левом фланге корпуса упрочилось,
и 24 апреля все атаки были отбиты. Вышло, что один только генерал-лейтенант А. М. Дра-
гомиров и стремился выполнить стратегический замысел Верховного удержаться на Вислоке.
Остальные корпуса, чуть подавшись назад на неудобные позиции, несли чудовищные потери.
Генерал Р. Д. Радко-Дмитриев телеграфировал Главнокомандующему Юго-Западного фронта:
«Истекая кровью, 3-я армия дерется мужественно уже пять суток, но напор противника
не только не ослабевает, а усиливается… Обещанные частичные подкрепления подходят мед-
ленно и в лучшем случае послужат для временного закрепления в наших арьергардных боях.
При создавшейся обстановке полагаю, что выход один: уходить по ночам форсированно в
согласии с соседними армиями».
С 24 апреля начался общий отход 3-й армии к реке Сан. Ночью 5-й эскадрон 18-го гусар-
ского Нежинского полка оказался в окружении у д. Яворжа (Яворже), на правом берегу р. Вис-
лока. За смелые действия в этот критический момент несколько гусар эскадрона впоследствии
были награждены Георгиевскими медалями. Так, гусары Даниил Андреев и Никонор Сотников
под сильным огнем противника прорвались к своему полку и сообщили о случившемся. Млад-
ший унтер-офицер Степан Силкин и гусары Егор Бурмистров и Михаил Самойлов при отходе
были посланы вперед; встретив заставу противника, они вступили с ней в затяжную пере-
стрелку. Эскадрон, избежав потерь, двинулся другим путем, однако отрезанными от основных
сил оказались два его дозора – левый боковой и тыловой. Младший унтер-офицер Александр
Железкин, гусары Иван Чемисов, Пётр Дёмин и Степан Сионковский приняли неравный бой
и всё-таки смогли вырваться из окружения и догнать своих. Но 9 человек пропали без вести.
Полк отступал по маршруту д. Навсе – д. Чудец – д. Богухвала (южнее г. Жешув) – д.
Тычин – г. Ланцут. Из г. Ланцут полк рано утром 29 апреля двинулся через деревни Маркова
и Каньчуга к местечку Прухник.
46

5. Бой у Прухника

Местность была хорошо знакома: прошлой осенью полк три раза проходил через это
местечко. Находится оно северо-западнее Перемышля и юго-западнее г. Ярослав, причем до
этих городов примерно одинаковое расстояние – около 30 верст.
Общая картина боя достаточно подробно обрисована генералом Н. Г. Володченко в при-
казе по 16-й кавдивизии № 105 от 29 апреля:
«…Когда дивизия прибыла в Прухник, обнаружилось наступление передовых частей 41-
го Резервного германского корпуса от Гуциско через высоту 363. Головной отряд германских
велосипедистов, быстро спустившись с высоты 363, залег у дороги на кладбище и открыл огонь
по Прухнику. Для противодействия им с фронта я выслал 2 спешенных эскадрона Новоархан-
гельских улан с пулеметами, а на правый фланг их направил 2 эскадрона Нежинских гусар
в конном строю под командой подполковника Дударова. В этой атаке приняли участие 3 и
5 эскадроны под командой ротмистров Случевского и Ланцуцкого в составе мл. офицеров 3
эскадрона: прапорщика Дараган-Сущева, прапорщика князя Голицына и прапорщика Колом-
нина, и 5 эскадрона: штабс-ротмистра Римского-Корсакова, поручика Свищева, корнета Мака-
рова 1-го, прапорщика Немирова, прапорщика Дерунова-1.
Лихим ударом молодцы Нежинцы изрубили более 60 велосипедистов, остальные же в
панике бежали за гору, при этом было захвачено более 30 велосипедов… К сожалению, в этой
молодецкой атаке пали смертью храбрых подполковник Дударов, ротмистр Ланцуцкий, вах-
мистр 3-го эскадрона подпрапорщик Касиванов и 11 гусар…».
Два отважных офицера, подполковник К. М. Дударов и ротмистр Л. А. Ланцуцкий,
посмертно были представлены к ордену Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й
степени (пожалование утверждено 26 августа 1916 года).
Из приказа о награждении К. М. Дударова:
«…29 апреля 1915 г. у деревни Прухник, командуя дивизионом, атаковал германскую
роту велосипедистов, которая была уничтожена. В этой конной атаке подполковник Дударов
явил высочайшее хладнокровие и мужество: впереди всех врезался в противника, увлекая за
собой своих подчиненных и подавая им пример беззаветной храбрости. В схватке этой, в линии
цепей, был убит, запечатлев свой геройский подвиг смертию храбрых».
Из приказа о награждении Л. А. Ланцуцкого:
«…командуя эскадроном, в составе дивизиона участвовал в атаке на германскую роту
велосипедистов, которая была изрублена. После того, как командовавший дивизионом подпол-
ковник Дударов был убит, самоотверженно со своим эскадроном бросился в конном строю на
кладбище, где залегла часть цепей противника и уничтожил ее; но в этой схватке был сам убит,
запечатлев кровью свой геройский подвиг».
Вахмистр подпрапорщик 3-го эскадрона Яков Касиванов (иногда пишут – Косеванов)
получил за свой подвиг Георгиевский крест 1-й степени:
«…при атаке германских велосипедистов-разведчиков заметил у кладбища немецкого
офицера и пять солдат, бросился с одним гусаром на них, нескольких зарубил, причем сам
был тяжело ранен. Выказав во время атаки массу смелости и находчивости, он закрыл собой
командира эскадрона и спас ему жизнь и был убит».
Убиты были также: в 3-м эскадроне – гусар Ион Бочаров, в 5-м эскадроне – млад-
ший унтер-офицер Константин Грузинцев, ефрейторы Дмитрий Касимовский и Яков Ячме-
нев, гусары Тихон Заварзин, Федор Липовский и Филипп Тинютин, в 6-м эскадроне – стар-
ший унтер-офицер Николай Барабаш, младший унтер-офицер Федор Блашков, гусары Степан
Шешнин и Мартин Шилинг. Ранены – ротмистр К. К. Случевский, штаб-ротмистр А. Ф.
47
Римский-Корсаков, прапорщик И. И. Дараган-Сущев (остался в строю) и двенадцать нижних

чинов, двое получили сильные ушибы при падении с подстреленных лошадей.
Ротмистр Капитон Случевский получил за этот бой Георгиевское оружие с ощутимой
задержкой. Высочайший приказ об утверждении пожалования был подписан только 24 января
1917 года:
«…будучи в чине ротмистра, в бою 29-го апреля 1915 г. в конной атаке при местечке
Прухник, командуя эскадроном в составе дивизиона, атаковал в конном строю роту германских
велосипедистов, которая и была изрублена. Во время этой атаки был убит командир дивизиона,
полковник Случевский принял командование дивизионом и стремительно атаковал вторую
линию цепей, затем резерв и уничтожил их. Во время этой лихой конной атаки был тяжело
ранен в пах, но не оставил строя до конца атаки».
Зримая мозаика боя складывается из коротких фраз в наградных списках нижних чинов.
Взводный унтер-офицер 3-го эскадрона Сергей Логвинов удостоен Георгиевского креста
2-й степени:
«…заметив на кладбище, находящемся в тылу эскадрона, идущего в атаку, партию про-
тивника, по собственной инициативе отделил половину взвода и, смело бросившись на про-
тивника, уничтожил его».
Младший унтер-офицер 3-го эскадрона Василий Гераскин:
«…в то время, как эскадрон шел в атаку, потерял убитой свою лошадь, но не растерялся
и в пешем строю кинулся на противника и начал действовать, чем показал пример нескольким
гусарам, лишившимся своих лошадей».
Эскадронный фельдшер 3-го эскадрона Фёдор Деревянко:
«…вынес с мл.у.о. Матюхиным под сильным огнем противника тяжело раненого своего
штаб-офицера подполковника Дударова».
Вахмистр 5-го эскадрона Семён Кулаков:
«…заметив в стороне засевших за прикрытием германцев, личным примером увлек за
собой несколько гусар, повел в атаку и уничтожил их».
Всего за участие в бою 29 апреля были награждены более пятидесяти человек. Особенно
отличился ефрейтор 3-го эскадрона Войцех Ковальчик, ему в приказе по 16-й кавдивизии
посвящен целый абзац:
«…зарубил в атаке германского офицера, но, потеряв лошадь, был окружен четырьмя
велосипедистами, сбит с ног, избит и захвачен в плен. Воспользовавшись замешательством
германцев, попавших под шрапнель Оренбургской батареи, ефр. Ковальчик, оглушив ударом
конвоира, вскочил на лошадь германского офицера и прискакал к полку, привезя важные доку-
менты в полевой сумке германского офицера».
«Елецкий Вестник» сообщил о гибели офицеров полка в нескольких номерах в первой
половине мая 1915 года. Как водится, газетчики многое перепутали, указав три даты гибели
героев (при этом – ни одной верной!). Не указано также место сражения и количество погиб-
ших нижних чинов. Известно, что вахмистр Я. Касиванов был похоронен 12 мая в Ельце на
Засосненском кладбище. В пятницу, 15 мая, в 10 часов утра в полковой церкви 18-го гусар-
ского Нежинского полка была совершена панихида по всем геройски павшим в конной атаке.
На следующий день на военном кладбище в Ельце было предано земле тело ротмистра Л. А.
Ланцуцкого. В воскресенье, 17 мая, местная газета сообщила о состоявшихся накануне похо-
ронах.
48

6. Отступление из Галиции

В начале мая 18-й гусарский Нежинский полк находился в районе крепости Перемышль.
Штаб полка был в д. Сосница на реке Сан, в нескольких верстах к юго-востоку от г. Радымно.
Отсюда ежедневно высылались разъезды на разведку. Враг наседал: 4 мая на рассвете 11-я гер-
манская армия захватила г. Ярослав и приступила к форсированию реки Сан. К 6 мая значи-
тельные силы противника уже перебрались на правый берег реки в ее среднем течении.
На донесении штаба 3-й армии о распределении конницы по армейским корпусам Глав-
нокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал-адъютант Н. И. Иванов положил
резолюцию:
«Опять кавалерию раздергивают по корпусам; 7-ю, 16-ю кав. дивизии и 3-ю Донск. диви-
зию собрать в одну группу».
Так в первой половине мая была сформирована Конная группа в составе 7-й и 16-й
кавалерийских и 2-й Сводной казачьей дивизий (вместо 3-й Донской). Вскоре Конная группа
получит название 4-го кавалерийского корпуса. 13 мая командующим корпусом был назначен
Свиты Его Величества генерал-майор Я. Ф. фон Гилленшмидт. В это время штаб 18-го гусар-
ского Нежинского полка находился в д. Воля-Олешицка.
11 мая началось наступление армии генерала Августа фон Макензена на правом берегу
р. Сан. Бои носили крайне ожесточенный характер. Наша артиллерия по-прежнему не имела в
достатке снарядов. К этой беде прибавилась еще и нехватка обычных патронов. В ночь с 13 на
14 мая 8-я армия отступила в район Мосциска – Краковец – Велки Очи. Для усиления своего
левого фланга новый командующий 3-й армией генерал от инфантерии Л. В. Леш разместил
за ним только что сформированный конный корпус. Штаб 18-го гусарского Нежинского полка
перебрался в д. Сопле, южнее м. Любачув, где и находился до 16 мая.
Отразив атаки противника, 3-я армия вечером 13 мая перешла в наступление – началось
сражение на реке Любачувке. Левофланговый XXIX корпус, натолкнувшись на упорное сопро-
тивление германцев, 15 мая вынужден был приостановиться. Но к этому времени определился
успех на правом фланге армии, в районе д. Сенява, где действовал III Кавказский корпус, и
еще севернее – там наступали XV, IX, XIV и X армейские корпуса. В случае удачного форси-
рования р. Сан на ее западном берегу в окружение могла попасть крупная группировка непри-
ятеля, что сняло бы угрозу захвата противником крепости Перемышль. Именно поэтому 18-й
гусарский Нежинский полк был за два-три дня переброшен с левого фланга армии на правый.
18 мая он останавливался в д. Добча, а уже, вероятно, 21 мая прибыл в м. Рудник. Именно в
этот день XIV армейский корпус овладел местечком.
Тут была налажена обычная штабная работа. Из приказа № 178 от 23 мая (§ 14) видно,
что, оказывается, еще 3 мая в полк прибыл на службу охотником Алексей Шевченко, приемный
сын ротмистра В. А. Шевченко. Молодому человеку недавно, 12 марта, исполнилось 17 лет,
он только что успешно закончил Елецкую гимназию. С детства увлекался он верховой ездой и
фотографией. В семейном архиве хранится немало сделанных им снимков, имеются и кадры,
на которых запечатлен он сам. Несколько фотографий сделаны, как указано в пометках на
обороте, в м. Рудник. На двух из них – офицеры Нежинского полка возле своего штаба. Еще
на одном снимке – построение 4-го эскадрона. Гусары держат пики, некоторые в фуражках,
но большинство – в папахах. Перед эскадроном на мощной вороной кобыле по кличке Зоя
– ротмистр В. А. Шевченко, а рядом с ним в форме рядового – его приемный сын Василий,
которому тогда было всего 14 лет (родился 15 декабря 1900 г.). Таким образом, выясняется,
доброволец Алексей Шевченко прибыл в полк не один, он привез и своего младшего брата.
Я прекрасно помню Василия Васильевича. О Первой мировой войне (в семье ее чаще
называли Германской) рассказывал он неохотно и крайне скупо, не любил о ней вспоминать.
49
Возможно, потому, что время его пребывания в полку пришлось на период долгого тяжелого
отступления.
Предполагалось, что как только на левом берегу р. Сан образуется прорыв, в него ринется
4-й кавалерийский корпус в направлении на г. Ржешув (Жешув), заходя тем самым в тыл глав-
ной группе противника. XIV корпус успешно продвигался к югу от м. Рудник. 22 мая было
занято с. Гробле. Передовые части X корпуса также переправились через р. Сан и овладели
окопами противника, а затем заняли д. Тарногура и д. Заржина (Сажина). Однако сопротивле-
ние противника было очень сильным, и корпусам пришлось перейти к обороне. И тут посту-
пило известие об оставлении нашими войсками 21 мая крепости Перемышль. Общая обста-
новка сразу резко ухудшилась: освободившиеся осадные части генерал А. фон Макензен сразу
же перенацелил на восток и северо-восток. Этим и объясняется то, что 4-й кавалерийский кор-
пус был срочно переброшен за 80 верст на свое прежнее место на левом фланге 3-й армии,
в район м. Любачув. 25 мая 18-й гусарский Нежинский полк получил в д. Опака шанцевый
инструмент: 420 лопат и 56 топоров. Это красноречиво говорит о том, что, по мысли военных
стратегов, кавалерии предстояло опять спешиться и вести окопные оборонительные бои.
С 26 мая штаб полка обосновался в д. Футоры, северо-восточнее м. Олешице. Сюда при-
шло известие, что полковник Д. И. Ромейко-Гурко за отличие в делах против неприятеля про-
изведен в генерал-майоры со старшинством с 25 февраля (ВП от 25 мая 1915 г.). И буквально
через три дня (ВП от 28 мая) выяснилось, что он отчисляется от занимаемой должности и
назначается в резерв чинов при управлении дежурного генерала штаба 6-й армии. Тем же при-
казом командиром 18-го гусарского Нежинского полка назначался полковник А. А. Богород-
ский, до того командовавший 10-м гусарским Ингерманландским полком. Пока новый коман-
дир не прибыл, должность продолжал исполнять полковник М. Е. Аленич.
В конце месяца 1-я бригада 16-й кавалерийской дивизии маневрировала в районе Люба-
чева. 31 мая оба гусарских полка, 17-й Черниговский и 18-й Нежинский, вновь оказалась в д.
Сопле. Сюда прибыл командир бригады генерал-майор П. И. Суковкин, принявший командо-
вание над боевым участком. В 5 часов утра германцы открыли артиллерийский огонь по пози-
ции. Разъезды доложили о приближении густых цепей неприятеля. По атакующим был открыт
пулеметный и ружейный огонь. Цепи противника залегли во ржи, но затем одно подразделе-
ние стало обходить нашу позицию с правого фланга. Ввиду начавшегося отступления пехоты
пришлось отойти и гусарам.
Следующую позицию оба полка заняли в 7 часов утра 2 июня у д. Борхов (Борхув), по
ручью Пржерва. После полудня Черниговский полк был отозван в д. Масланков (Масланкув),
где спешился в резервной колонне. Около 7 часов вечера послышались крики: «Кавалерия,
неприятельская кавалерия!!». Три эскадрона Черниговцев вскочили в седла и, со штандартом
в 4-м эскадроне, немедленно выдвинулись за околицу. Однако никакой вражеской кавалерии,
как и в предыдущие дни, не наблюдалось. Выйдя на гребень, временно командующий полком
полковник Д. И. Калинин увидел, что от м. Олешице поспешно отступает наша пехота, энер-
гично преследуемая немцами. Для поддержания духа пехоты и с целью ее повернуть он прика-
зал 4-му эскадрону рассыпаться и двигаться навстречу бегущим. Гусары настолько истоскова-
лись по атакам, что, миновав отступавших, пошли лавой на германскую пехоту. Сзади, немного
отстав, мчались еще два эскадрона Черниговцев – 1-й и 3-й. А справа присоединился эскад-
рон Кинбургских драгун, которым тоже, видимо, надоело нудное позорное отступление. Сметя
передовые цепи, эскадроны преодолели мелкий ручей Пржерва и, неожиданно влетев в Оле-
шице, врубились в гущу пехоты. Как выяснилось впоследствии, это был 91-й пехотный Оль-
денбургский полк, отличившийся еще в 1914 году под Льежем и на реках Самбра, Марна и Эн.
Однако яростный налёт, проведенный вопреки всем правилам военного искусства, вверг при-
выкших наступать пруссаков в панику, они стали бросать оружие и разбегаться. За несколько
минут большая часть полка была изрублена… Тем временем 6-й эскадрон Черниговцев, уви-
50
дев, что товарищи атакуют, тоже устремился вперед – прямо на германскую пехоту с четырмя
пулеметами. Кроме того, по эскадрону дала залп и полевая батарея. Но уже ничто не могло
остановить всадников. Неся большие потери от ружейного и пулеметного огня, эскадрон всё
увеличивал аллюр и продолжал нестись на врага неудержимой лавиной. Он все-таки дорвался
до неприятельских окопов и принялся рубить ошеломленную пехоту. Тут подоспела ободрен-
ные кавалерией наши солдаты – и довершили дело.
По итогам этой стихийной атаки у Черниговцев ранеными оказались два поручика, а из
нижних чинов – 38 убитых и 37 раненых. Поскольку на фоне изнуряющего беспрестанного
отступления этот эпизод сверкнул молнией, о нем заговорили и на самом верху. Многие офи-
церы, унтер-офицеры и рядовые гусары были награждены. Верховный Главнокомандующий
Великий Князь Николай Николаевич в специальной телеграмме на имя нового командующего
3-й армией генерала от инфантерии Л. В. Леша выразил «глубокую благодарность частям под
начальством генерала Володченко, проявившим геройскую лихость при атаке 91-го герман-
ского пехотного полка».
Однако случай этот показывает, что использование кавалерии против пулеметчиков при-
водило к удручающе большим потерям. В германской армии в Галиции в 1915 году конница
использовалась только для разведки. При обнаружении неприятеля разъезды сразу же исче-
зали. В результате кавалерия сохранялась – и это берегло силы и средства. Расчетливые немцы
не забывали, что обучение и содержание кавалериста обходится куда дороже, чем обычного
пехотинца. В 19-й армейской дивизии, состоявшей из трех пехотных полков (одним из кото-
рых и был изрядно потрёпанный 91-й Ольденбургский), имелось всего три эскадрона Браун-
швейгских гусар. Другие три эскадрона этого полка находились при 20-й армейской дивизии.
Становится понятно, почему наши крупные кавалерийские соединения – бригады, дивизии и
корпуса – безуспешно искали неприятельскую конницу для сражения.
В июне-июле 1915 года вооруженные силы Германии и Австро-Венгрии начали осу-
ществлять план, выполнение которого сорвалось у них в прошлом году. Основная идея этого
плана, наверно, приходила на ум любому при взгляде на политическую карту предвоенной
Европы: два направленных навстречу удара – из Восточной Пруссии и Галиции – приводили
к окружению военной группировки в Царстве Польском и, как следствие, к военному пораже-
нию России, к выведению ее из войны.
Оказалось, что у высшего руководства страны не было ясного понимания – как, какими
силами и на каких рубежах российское воинство будет отражать глубокие прорывы неприя-
теля. Лихие наскоки кавалерии не могли остановить наступление модернизированной, наде-
ленной огромной огневой мощью германской военной машины. Разведка в предвоенные годы
не уловила новых тенденций в армиях потенциальных противников. Реальное перевооруже-
ние и изменение военной концепции порой подменялось чисто декоративными мероприяти-
ями: так, постоянно подчеркивалось, что офицерство с восторгом приняло возвращение в 1907
году наименований гусарских и уланских полков, с привнесением в их форму традиционных
элементов – султанов, шнуров, кистей. Всё это хорошо для парада и, возможно, поднимало
настроение военных, но не увеличивало мощи армии. Всю зиму германские эшелоны подво-
зили к фронту снаряды и патроны, а русские – овес и сено.
Теперь, весной и в начале лета 1915 года, за несколько недель было утрачено всё, что
ценой колоссальных усилий удалось завоевать в прошлом году. Вскоре после сдачи Пере-
мышля, 9 июня, был оставлен и Львов. О настроениях кавалеристов в период отступления
поведал в своих воспоминаниях наблюдательный, вдумчивый генерал А. В. Горбатов, бывший
в 1915 году унтер-офицером 17-го гусарского Черниговского полка:
«…отход с Дукельского перевала в пешем строю ни в какой степени не ослабил… бое-
вого духа войск, хотя горечь отступления все же они испытывали. Но когда началось общее
отступление, когда без боя оставляли кровью завоеванные позиции и территории, тогда чув-
51
ство подавленности резко проявилось, и часто можно было слышать злые замечания солдат в
адрес командиров, особенно вышестоящих. Прибывающее из глубины страны пополнение еще
увеличивало такое настроение своими рассказами о близком голоде, о бездарности правите-
лей. Всё говорило о бедности нашей страны, о полной ее неподготовленности к войне. При
отступлении у нас в подсумках оставалось по пяти патронов, а в зарядных ящиках только по
два снаряда на орудие, да вдобавок еще дано было распоряжение: «Без особого приказа не
расходовать!».
Если неуверенность и уныние возбуждались нераспорядительностью властей и коман-
диров, то небрежное отношение офицеров к насущным требованиям солдат еще усиливало
недовольство. Бывало, приближаешься к населенному пункту для ночевки – ничего не приго-
товлено; стоишь, стоишь, дожидаешься, когда же разместят по квартирам смертельно устав-
ших солдат. Бывали и такие случаи: лошади уже расседланы, солдаты набрали в котелки ужин,
как вдруг раздается: «Седлать!». Оказывается, надо перейти на другую улицу или в другую
деревню, так как занятое нами место отведено другим. Тут уж в адрес начальников отпускается
полная мера едких эпитетов и ругательств.
Конечно, всё это способствовало упадку дисциплины, наиболее заметному в обороне…
Солдаты пали духом, стали приписывать противнику непобедимость, не верили в прочность
обороны и считали ее только отсрочкой дальнейшего отступления…».
Неприязнь и недоверие к штабистам нарастало еще и потому, что многие из них носили
немецкие или какие-то непонятные фамилии: фон Гилленшмидт, Леш, Эверт. А газеты при
этом раздували кампанию борьбы с «немецким засильем», повсюду видели предательство,
измену, впадали в шпиономанию. Отголоски тех настроений иногда припоминал в разговорах
со мной побывавший на фронте Василий Васильевич Шевченко.
На стыке отступавших 3-й и 8-й армий 1 июня была образована армейская группа гене-
рала от инфантерии В. А. Олохова. В нее вошел и 4-й кавалерийский корпус. Перед группой
стояла сложнейшая задача – сдерживать противника, устремившегося в разрыв между арми-
ями. Каждый день полки несли ощутимые потери. Так, 4 июня у д. Улазов (Улазув) под шрап-
нель попали 3-й и 4-й эскадроны Нежинцев. Ротмистр 4-го эскадрона В. А. Шевченко при
разрыве снаряда был контужен. В 3-м эскадроне оказалось шесть раненых шрапнелью и двое
контуженых. Полк отходил все дальше на северо-восток, к г. Томашов (Томашув).
Перестроив после взятия Львова фронт на север, ставший к этому времени фельдмар-
шалом А. фон Макензен перешел в решительное наступление 12 июня. После ожесточенного
Томашевского сражения (13–17 июня) группа генерала В. А. Олохова была отброшена к г. Гру-
бешов. 17 июля Нежинцы находились уже в д. Мирче. Тут и пригодился четырнадцатилетний
подросток Василий Шевченко. В сохранившейся записной книжке моего прадеда ротмистра
В. А. Шевченко имеется такая запись:
Доброволец Василий Васильев Шевченко.
17 Июня 1915 г. у д. Мирче в лесу будучи дозорным обнаружил
неприятельскую засаду, чем предупредил разведывательный эскадрон от
потерь, сам же был обстрелян ружейн. огнем противника.
Новый командир полка полковник А. А. Богородский прибыл 19 июня и сразу же вступил
во временное командование 1-й бригадой. Полковник М. Е. Аленич продолжил временное
командование Нежинскими гусарами. С 25 по 28 июня штаб полка находился в д. Слипче, на
самой границе с Волынью. 29 июня полк совершил многокилометровый переход и оказался в
деревне Иваничи. А это уже Волынь!
52

7. Летние бои на Волыни

Из Галиции 3-я и 8-я армии ушли с такими потерями в личном составе, что они были
уже не в состоянии вести наступательные операции. В конце июня группу генерала В. А. Оло-
хова Ставка преобразовала в 13-ю армию, командование которой было поручено генералу от
инфантерии В. Н. Горбатовскому.
3 июля группа армий Макензена вновь перешла в наступление. Одновременно началось
продвижение германских войск в районе реки Нарев, а чуть позже – в направлении Ковно –
Вильно. И опять у германцев на всех фронтах было огромное превосходство в артиллерии.
Участь всей российской вооруженной силы в Царстве Польском в этот критический момент
зависела от стойкости 12-й и 1-й армий на севере по Нареву, 3-й и 13-й – на юге у Люб-
лина и Холма. 17 июля русские войска покинули Люблин, 19 июля пал Холм. Но к этому вре-
мени крупные воинские соединения уже активно выводились из Польши. Происходило это на
фоне панического бегства гражданского населения. Оставление с большой скоростью огром-
ной территории подпадает под понятие катастрофа. Материальные и людские потери были
колоссальны.
В начале июля на Волыни 4-й кавалерийский корпус вел вязкие оборонительные бои, то
и дело переходя вброд р. Буг. Приказ № 203 (от 3 июля) по 18-му гусарскому Нежинскому
полку рисует такую картину:
«Под прикрытием ночной темноты полк занял боевую линию вдоль южной опушки д.
Городловицы и стал рыть окопы для упорного удержания этой линии. В окопах находились 2 и
3 эскадроны под общей командой ротмистра Офросимова, а в резерве остался 4 эскадрон. На
правом фланге полка были Черниговские гусары, а на левом Оренбургские казаки. Днем эскад-
роны сменяли друг друга. 2 эскадрон был послан на помощь Черниговцам, имевшим задачею
атаковать противника в д. Пичигуры… Затем второй эскадрон возвращен для удлинения к
западу линии окопов Нежинских эскадронов. Контужен прапорщик Ростовцев».
На рассвете 4 июля полк был сменен на позиции и отошел к своим коноводам в лес на
берегу р. Буг. К вечеру 4-й и 5-й эскадроны были вызваны на поддержку уланской бригады,
атаковавшей все ту же деревню Пичигуры, но противник сам перешел в наступление. При-
шлось под обстрелом уходить за реку.
5 июля гусарами полка, находившимися на фуражировке в районе леса юго-восточнее
д. Иваничи, был обнаружен неприятельский аэроплан, совершивший вынужденную посадку
вследствие отказа мотора. Взятых в плен двух германских офицеров – наблюдателя старшего
лейтенанта Доббе и его пилота – доставили в штаб конного корпуса.
С утра 6 июля полк выступил по направлению к д. Заболотцы и стал в районе колоний
Гуров и Выгранка для заполнения возникшего тут разрыва. Следующие две недели прошла в
боях на этой позиции. Постоянно ее усиливали, окопы углубили до роста человека, сделали
проволочные заграждения. Иногда гусары поддерживали пехоту в атаках на сильно укреплен-
ную противником д. Джары. В ночь на 10 июля противник осветил всю прилегающую мест-
ность большим количеством светящихся ракет и пошел в наступление. Из приказа по полку
№ 210:
«…залпами стрелков нашей боевой линии в составе 5 и 6 эскадронов, а затем и выдвину-
тым из резерва 4 эскадроном, атака противника была остановлена. Днем продолжались работы
по усовершенствованию окопов и ходов сообщения».
В 4 часа утра 12 июля противник открыл интенсивный шрапнельный огонь, длившийся
2 часа. Однако окопы выручили – потерь не было. В этот день полковник М. Е. Аленич был
назначен командиром 16-го уланского Новоархангельского полка и одновременно временным
командующим 2-й бригадой. Поскольку полковник А. А. Богородский все еще командовал 1-
53
й бригадой, полк временно возглавил полковник К. В. Дараган. Это «временно» вылилось в

два месяца.
Около полуночи с 18 на 19 июля был получен приказ отойти на линию Иваничи – Михай-
ловка, что было исполнено к 2 часам ночи. Полк приготовился к обороне д. Иваничи, но в
5 часов вечера поступил очередной приказ – отойти с этой укрепленной позиции на северо-
восток, в д. Орище. Затем началось маневрирование в районе местечек Колпочин, Ляхов и
Порицк.
20 июля в 3 часа дня 4-й, 5-й и 6-й эскадроны, два пулемета Черниговского полка и взвод
4-й казачьей Оренбургской батареи были посланы в помощь Оренбургской казачьей дивизии,
для обеспечения правого фланга, который пытался обойти неприятель, захвативший к этому
времени и д. Заболотцы, и колонии Гуров и Выгранка, и господский дом в д. Иваничи. Коман-
довал сводным отрядом ротмистр В. А. Шевченко. Он еще не восстановился после недавней
контузии. За несколько недель непрерывных боев накопилась огромная усталость. Но руково-
димый им дивизион довольно легко справился с поставленной задачей – причем не был поте-
рян ни один боец. А просто артиллерия открыла огонь по господскому дому в д. Иваничи – и
противник сразу же отошел в д. Заболотцы.
Казалось бы, успех? Тем удивительнее читать в приказе по полку № 227, что ротмистру В.
А. Шевченко было тогда же объявлено замечание за неполную осведомленность в обстановке:
он, оказывается, не знал, какие наши части находились в это время на восточной оконечности
д. Иваничи. Что-то тут не то… Похоже, как обстреливать господский дом – так и выставили
ротмистра. А потом на всякий случай его одернули. Дело в том, что с переносом боевых дей-
ствий на нашу территорию командованию посыпались жалобы – дескать, потравы, разрушение
частных строений, изъятия фуража и продовольствия. Генерал-лейтенант Н. Г. Володченко
даже выпустил специальный приказ № 199 по 16-й кавалерийской дивизии:
«…даром ничего не брать, не уничтожать и не портить посевов…».
Была ли когда-либо в истории более щепетильная армия?
21 июля полк отошел в д. Радовичи. Оттуда 23 июля, в 4 часа утра, двинулись вновь в
район местечек Ляхов и Клопочин, где охраняли переправы через р. Луга. 24 июля штаб полка
находился в фольварке м. Порицк. На следующий день гусары совершили большой переход в
восточном направлении, до д. Конюхи, где и расположились на ночлег. 26 июля в 10 часов утра
поступил приказ присоединиться к дивизии в м. Губин, однако уже на походе пункт назначения
поменяли на д. Бобичи. Тут была дневка.
28 июля, в 4 утра, полк двинулся в путь и через полтора часа был уже в селе Микуличи.
Тут кавалеристы спешились и направились в лес. В прикрытие в артиллерии остался только
3-й эскадрон. Около полудня 2-й и 6-й эскадроны под командой ротмистра Б. Н. Офроси-
мова поддержали атаку Черниговцев и Новомиргородцев на м. Селец. В то же время 4-й и
5-й эскадроны под командой ротмистра В. А. Шевченко сменили Черниговцев, занимавших
д. Честный-Крест. Три дня противник обстреливал наши позиции ружейным и артиллерий-
ским огнем. Вечером 29 июля начальник дивизии приказал организовать ночную разведку.
Ротмистр Николай Вааг разработал план переправы через р. Луга с заходом в тыл полевому
караулу противника, расположившемуся в хате на берегу. На задание пошли пять охотников,
все из 5-го эскадрона: младший унтер-офицер Николай Артамонов, ефрейтор Даниил Ивкин и
гусары Василий Беклемишев, Александр Кириллов и Иван Фетисов. В приказе по полку № 230
от 30 июля переданы подробности:
«Выступили, когда совсем стемнело. Переправившись на лодках на левый берег реки,
разведчики подкрались к противнику и, воспользовавшись удобным моментом, кинулись в
штыки на неприятеля, завязался бой, поддерживаемый со стороны противника ружейным
огнем ближайших частей, но молодцы разведчики успели взять в плен двух австрийцев и вер-
нулись с ними в эскадрон».
54
Той же ночью произошел захват пленных и в другом месте:

«…с наступлением темноты 3 эскадрон, расположенный в д. Честный-Крест, обнаружил
продвижение отдельных стрелков противника и стал следить за ними. Противник в числе 8–
10 человек стал переправляться на нашу сторону реки… Штаб-ротмистр Сухачев попросил
оттянуть время смены Нежинцев Черниговцами. Работа эскадрона увенчалась полным успе-
хом: гусары Павел Перцев и Владимир Попов кинулись на противника и двух взяли в плен…».
31 июля на рассвете Нежинцы, смененные Новомиргородскими уланами, отошли в
резерв в с. Микуличи. В 2 часа дня полк был построен и начальник дивизии генерал-лейтенант
Н. Г. Володченко, поблагодарив за службу, вручил отличившимся Георгиевские медали.
3 августа в 5.30 утра полк выступил из с. Микуличи и днем прибыл в район в десятке
верст к северо-востоку от Владимира-Волынского, уже занятого частями неприятеля. Тут было
приказано устроить оборонительную позицию по реке Турия, от д. Доминополь до колонии
Ясеновка. 4-й эскадрон занял позицию на левом берегу реки перед мостом, остальные эскад-
роны и Оренбургская батарея расположились квартиро-биваком в д. Доминополь. Несколько
дней рыли окопы и наблюдали за переправами, по которым отходили наши войска.
7 августа противник повел мощное наступление от Владимира-Волынского, вдоль желез-
ной дороги на Ковель. 4-й эскадрон весь день держал связь между деревнями Доминополь,
Рёвушки и Осса (куда перебрался штаб полка). 4-й кавалерийский корпус постепенно отсту-
пал на северо-восток. Черниговский полк занимал позицию от р. Турия через д. Туропин до
д. Боблы. 9 августа противник усилил давление именно на эту линию. Для прикрытия отхода
Черниговцев на западную околицу д. Осса был выдвинут 2-й эскадрон Нежинцев под коман-
дой ротмистра Фёдора Хакольского. Штаб полка еще в полдень перешел в д. Литин. 10 августа
под натиском двух батальонов противника стал отходить к м. Туличев и 2-й эскадрон. Около 4
часов дня он вступил в бой с ротой вражеской пехоты, наступавшей на д. Черниев. На помощь
подоспел 3-й эскадрон. Оба эскадрона удерживали позицию около часа, затем по приказу ото-
шли к м. Озеряны.
На следующий день, в 10 утра, полк выступил из местечка и через д. Гончий Брод и д.
Дроздень (Дроздни) в середине дня пришел в д. Вулька Любитовская. Но тут обозначилось
наступление противника с северо-запада. В 4.30 снаряды стали ложиться близко к деревне,
полк вышел из нее и стал возле шоссе Ковель – Ровно. Неприятель ввел в дело еще 4 орудия
и 2 пулемета. Пришлось отступить на восток, в д. Радошин. Ввиду близости противника полк
не расседлывался, но ночь прошла спокойно.
Утром обнаружилось, что на деревню с юго-запада наступают пехотные цепи. В 10.30
полк начал отходить на д. Марьяновку, а вечером продвинулся еще дальше, до д. Песочно,
оставив в д. Шкурат, в окопах у плотины, 2-й эскадрон. В этот день лошади были под седлом
22 часа.
На следующий день полк огрызнулся. В 7 часов утра гусары вернулись в д. Шкурат с
пушками и заняли два холма. Взвод артиллерии под прикрытием 4-го эскадрона обстреливал д.
Радошин и мелкие части противника на дороге в д. Марьяновку. Так продолжалось до вечера,
когда был замечен прибывший в деревню полк вражеской кавалерии, а из леса, на правый
фланг позиции, стали наступать густые цепи пехоты, видимо, около двух батальонов. Одно-
временно по Нежинцам открыли огонь шесть орудий. Полк, не приняв боя, свернулся и начал
отход к линии железной дороги Ковель – Сарны, в район ст. Повурск. В д. Шкурат для при-
крытия плотины остались 2-й и 4-й эскадроны. Подпустив вражескую пехоту к самому берегу,
бойцы открыли огонь пачками. Гусар 2-го эскадрона Николай Климов под огнем противника
доскакал до моста и поджег его. После этого эскадроны отошли.
В деревне Повурск повсюду лежали трупы умерших от холеры. Полк двинулся в север-
ном направлении и, перейдя болото, остановился биваком в лесу. От преследователей удалось
оторваться. В этот день лошади были под седлом 18 часов.
55
14 августа полк проследовал через деревни Смоляры – Стобыхва – Большой Обзир –

Боровно – Геленино (Оленино) в д. Рудка Червища. Тут он присоединился к дивизии и был
отведен в резерв. Наконец-то выдался день отдыха. Прибыл маршевый эскадрон, и пополне-
ние, 187 нижних чинов, было сразу же распределено. А 16 августа с утра продолжилась при-
вычная служба: для рекогносцировки подступов к р. Стоход выслан взвод корнета Владимира
Подушкина, для наблюдения за противником и связи с 3-м Донским казачьим полком выслан
по дороге на ст. Маневичи взвод прапорщика Георгия Ульянова. В 7.30 вечера полк выступил
через деревни Грива и Лешнёвка (Лишнёвка) в д. Карасин, куда прибыл в полночь. А на сле-
дующий день штаб полка уже в д. Галузия. Отсюда во все стороны на разведку высылаются
эскадроны: на юго-запад до д. Трояновка, на юг до м. Колки, на юго-восток до ст. Чарторийск
и на восток – в д. Рафаловку.
Как раз в это время 13-я армия была упразднена. Ее управление во главе с генералом от
инфантерии В. Н. Горбатовским перебрасывалось на крайний правый фланг фронта в Курлян-
дию, где заменяло полевое управление 12-й армией. А корпуса 13-й армии вновь переходили
в 3-ю армию (командующий – генерал от инфантерии Л. В. Леш). На дивизиях эти перемены
никак не отразились.
19 августа Нежинский полк совместно с 3-м Донским казачьим в районе ст. Маневичи
перешел железнодорожную линию Ковель – Сарны и расположился южнее, в с. Оконск, на
пересечении двух стратегически важных дорог. Отсюда в м. Колки для разведки и охранения
был выслан 4-й эскадрон. Подойдя к местечку, эскадрон вброд перешел неглубокую в этом
месте р. Стырь и занял окопы перед сожженным мостом, опередив подходившего противника.
Началась упорная борьба за выгодную позицию, и эскадрону удалось удерживать ее в тече-
ние трех дней. Противник маневрировал – то подходил, то отходил. За ним вели наблюдение
разъезды, посылаемые в западном и в южном направлениях. Ротмистр Василий Шевченко для
своих донесений использовал и сведения, полученные от местных жителей. 20 августа в 11
часов утра отправил докладную полковнику А. А. Богородскому:
«По пути к м. Колки многие крестьяне, следившие за противником,
сообщили мне, что из д. Розничи противник, силою до 200 чел. с двумя
пулеметами, ночью ушел по направлению на д. Копыли (к западу от Розничи).
Утверждают крестьяне, что противник находится в лесах у Грузятина,
а также в деревнях: Боровичи, Навоз, Углы. В Боровичах видели крестьяне
окопы и построенный австрийцами мост для переправы на южную сторону
реки Стырь».
Ценные сведения были получены и от пленного:
«У Тростенца пойман австриец, который препровождается в полк.
Австриец показывает, что в районе находится 21-я ландверная пех. див. – 6
австр. полков и 2 герм. кав. полка».
4-й эскадрон держал оборону не один. В тот же день, 20 августа, в поддержку ему был
выслан 5-й эскадрон. Были в местечке и другие разрозненные части. Вечером того же дня
ротмистр докладывал:
«В м. Колки в данное время находятся: 1) 11 Чугуевск. п. – один эск. 2)
7-го Белорусского п. 18 человек. 3) 18 гус. Неж. п. 4 эск. и три взвода 5 эск.
В 150 саж. от сожжен. моста найден брод глубиною до 1½ аршин… Ширина
реки от 30 до 40 шагов. Спуски у реки пологие…».
Эти данные сыграют важную роль в последующих событиях.
Утром 21 августа ротмистр Василий Шевченко сообщал в штаб полка, перебравшийся
к тому времени в д. Должице:
56
«Беспрерывно разведка Нежинцев ведется на дд. Гадомичи, Копыли,

Хопнев, Тростинец, Омельно, Журавичи, Софиевка…».
Враг постепенно окружал местечко. Но, судя по сохранившейся переписке, наши уже
готовили контрудар. Днем 21 августа ротмистр пишет:
«Для обеспечения подхода дивизии со стороны Четверня и Гадомичи
выслал два взвода гусар с офиц. в дер. Гадомичи, которые разведают дер.
Четверня. С остальной частью отряда буду обеспечивать переправу дивизии
на южный берег р. Стырь».
В это время к м. Колки уже начало выдвигаться крупное соединение под командой пол-
ковника К. В. Дарагана. В приказе № 262 от 22 августа он так передал обстановку:
«В 2½ часа 2 эск. и взвод 3 эск. с сотнями 3 Донского полка с 2 горными орудиями и 2
эскадронами улан выступил на м. Колки. Около 6 часов вечера, подходя к м. Колки, узнали,
что противник теснит наши разведывательные эскадроны и присоединившиеся к ним 3 эскад-
рона Чугуевских улан. Ротмистр Шевченко со своим соединенным разведывательным отрядом
занял южную опушку м. Колки и не давал противнику выходить из леса. По м. Колки был
открыт противником огонь из орудий и винтовок. Горный взвод стал на позиции на лугу между
Розничи и Колками, а весь отряд на рысях вошел в местечко и занял позицию на южной опушке
деревни. Правый боевой участок заняли казаки, а левый под моей командой эскадроны Нежин-
цев, Чугуевцев и Новоархангельцев с 2 пулеметами. С темнотою стрельба прекратилась».
На рассвете произошла перегруппировка: Чугуевцы ушли на присоединение к своей
дивизии, ушли и казаки, их место заняли Новоархангельцы. Четыре эскадрона Нежинцев рас-
положились на южной окраине местечка, слева от большой дороги. В течение дня перед фрон-
том полка неоднократно появлялись конные отряды противника, но каждый раз их отгоняли
ружейным огнем.
Противник уже привык к тому, что перед ним беспрестанно отступают. Возможно, упор-
ство обороняющих м. Колки его удивляло и немного раздражало. Но он никак не ожидал того,
что произошло 23 августа. Приказ по 4-му кавкорпусу № 34 сообщает:
«В этот день части генерала Володченко, переправивши свою артиллерию у Колки, лихим
наступлением на фронт Ситница – Голедница опрокинули конницу противника и, в молодец-
ком деле уланской бригады, комбинируя действия спешенных эскадронов с конной атакой
своих улан, изрубили противника, захватив 2-х офицеров и 150 нижних чинов».
Как известно, 23 августа царь Николай II возложил на себя обязанности Верховного Глав-
нокомандующего. Великий князь Николай Николаевич (Младший) был отправлен наместни-
ком на Кавказ. Ирония судьбы: за неделю до начала Горлицкого прорыва он был награжден
Георгиевской саблей, украшенной бриллиантами, с надписью «За освобождение Червонной
Руси». И затем всего за три месяца войска под его водительством оставили не только Галицию,
но и Польшу, а затем уже и часть Белоруссии и Волыни…
Возможно, ловкий царедворец, Свиты Его Величества генерал-майор Я. Ф. фон Гиллен-
шмидт заранее знал о решении царя возглавить армию, потому и подгадал атаку на 23 авгу-
ста. Этим самым как бы показывалось, что войска с энтузиазмом отнеслись к такой перемене.
Конечно, ни австрийцы, ни германцы не ожидали столь нелогичного натиска – и были разбиты.
А в 4-й кавалерийской дивизии после этого сражения посыпались награды. Не был забыт и
ротмистр 4-го эскадрона 18-го гусарского Нежинского полка Василий Шевченко. Он получил
золотое Георгиевское оружие (ВП от 16 октября 1916 года):
«…за то, что состоя в чине ротмистра, 21 августа 1915 г., будучи выслан на разведку с
двумя эскадронами гусар и увидевши, что противник превосходными силами стремится занять
важную позицию у местечка Колки, сам занял и упорно удерживал ее до прибытия нашего
авангарда, чем обеспечил успех своему отряду».
57
Приказ грешит неточностями: выше приведены выписки из приказов и донесений, пока-

зывающие, что прибыл ротмистр в м. Колки вечером 19 августа и удерживал подступы к
местечку более трех суток, до утра 23 августа.
58

8. Бои за Железницу

Неожиданная удачная атака 16-й кавалерийской дивизии у м. Колки не могла изменить
положения на фронте 3-й армии. У противника еще не иссякла наступательная энергия. Уже 24
августа он подтянул свежие силы и принялся теснить улан и гусар. 18-й гусарский Нежинский
полк в 4 часа дня перешел на левый берег р. Стырь. Для наблюдения за переправами от м.
Колки до м. Чарторыйск вновь был выслан 4-й эскадрон. На следующий день, в 5 часов утра,
полк в авангарде дивизии выступил через деревни Комарово и Новоселки к м. Чарторыйск.
Противник преследовал по пятам.
Несколько дней отдыха выдались в конце августа и в первых числах сентября. Штаб полка
до 4 сентября находился в д. Полица. Затем начался многокилометровый, долгий и извили-
стый, путь. Сперва двинулись на запад: Маюничи – Новоселки – Каменуха – Севериновка –
Яблонька. 6 сентября полк вновь оказался в окрестностях с. Оконск. Однако затем направле-
ние внезапно поменялось, дивизия устремилась на северо-восток, к городу Владимирец, куда
и прибыла вечером 7 сентября, пройдя около 60 вёрст. На следующий день в городской церкви
Нежинский полк слушал литургию, после чего начальник дивизии генерал-лейтенант Н. Г.
Володченко раздавал отличившимся в боях гусарам Георгиевские кресты и медали.
Далее путь лежал на северо-запад. 9 сентября в 10 часов вечера прибыли в д. Большие
Целковичи (Великие Телковичи). Утром следующего дня было получено приказание идти к
дивизии генерал-майора П. Н. Краснова для содействия ей в овладении д. Железница. Полк
выступил в 11 часов утра с двумя эскадронами Черниговцев, с двумя орудиями и двумя пуле-
метами. Проследовали через д. Кухоцкая Воля. В 7.30 вечера отряд прибыл в лес у хутора
Вайничи и вскоре сменил на позиции казаков. С этого момента начинаются бои невиданной
ожесточенности.
В полночь 2-й эскадрон был послан на фольварк Лядо, вытеснил оттуда части противника
и занял линию, обеспечивающую позицию полка с севера, от д. Судче. Вскоре ему на подмогу
пришел 6-й эскадрон. Их обстреливали беспрестанно. Впоследствии ротмистру 2-й эскадрона
Фёдору Хакольскому за бои у фольварка было пожаловано Георгиевское оружие (ВП от 16
октября 1916 года):
«…за то, что командуя двумя эскадронами гусар 10-го сентября 1915 г. с боя взял важ-
ный пункт в расположении противника – фольварк Лядо и в продолжение 2-х суток удерживал
его, несмотря на яростные атаки превосходных сил противника, чем обеспечил успех нашим
войскам, атакующим деревню Железница».
В 3 часа ночи 3-й и 4-й эскадроны Нежинцев, две сотни 1-го Волгского полка и два эскад-
рона Черниговцев начали наступление на д. Железница с востока. В это же время казаки гене-
рала П. Н. Краснова должны были атаковать с юго-запада. Штурм поддерживался огнем бата-
рей. Как докладывал ротмистр 4-го эскадрона Василий Шевченко, в 5 часов утра противник
был выбит из леса. Наступавшие с востока части, опрокинув заслоны, в 6.30 вышли на окраину
деревни. Тут выяснилось, что обходная колонна донских казаков еще не успела подойти. Про-
тивник пришел в себя, занял хорошо оборудованные окопы и открыл артиллерийский огонь
по наступавшим. Гусарам и терским казакам из Волгского полка пришлось отойти на опушку
леса, унося своих убитых и раненых. В 8.40 утра ротмистр Василий Шевченко докладывал:
«В лесу пока держатся две сотни казаков и 4-й эскадрон, ведут
перестрелку. Противник значительно сильнее нас и находится в окопах.
Взять деревню не представляется возможным».
Прибывший наконец генерал-майор П. Н. Краснов своим приказом назначил общий
штурм на 9 часов вечера. Отряд полковника А. А. Богородского составил правую штурмую-
59
щую колонну, казакам предписывалось атаковать с юго-востока, юга и юго-запада. Казалось,

на Железнице свет клином сошелся: германцы ни в какую не соглашались ее уступать. Они
подтянули, похоже, все свои резервы…
В 7 часов вечера наша артиллерия открыла ураганный огонь по Железнице и обстрели-
вала ее два часа. В приказе по Нежинскому полку № 282 от 12 сентября сказано:
«В 9 часов наши цепи под убийственным огнем начали наступать на деревню. Около 12
часов ночи наши цепи, первые из всех колонн, ворвались в деревню».
Получается, атакующие три часа преодолевали укрепленную линию обороны. Успеху
содействовала конно-пулеметная команда. В приказе по 16-й кавдивизии № 313 от 23 сентября
отмечено:
«Во время ночного штурма 11 сентября селения Железница командовавший пулеметным
взводом 18 гусарского Нежинского полка корнет Гринцов выдвинулся с пулеметом на рассто-
яние прямого выстрела и, расстреливая германцев в окопах, способствовал нашей атаке, при-
чем сам был ранен».
С большой задержкой (ВП от 7 февраля 1917 года) Ивану Гринцову, ставшему к тому
времени поручиком, был пожалован за этот бой орден Св. Великомученика и Победоносца
Георгия 4-й степени:
«…за то, что, будучи в чине корнета, 12-го сентября 1915 г., в бою у деревни Железницы,
под ураганным огнем противника, заняв с командуемыми им пулеметами позиции впереди
боевого отряда, будучи контуженным, но оставшись в строю, огнем своим ослабил ружейный и
пулеметный огонь противника, чем способствовал занятию штурмом окопов у деревни Желез-
ницы и захвату деревни».
Отличившийся в ночной атаке штаб-ротмистр 3-го эскадрона Никифор Сухачев был удо-
стоен Георгиевского оружия (ВП от 16 октября 1916 г.):
«…за то, что командуя эскадроном в бою 11-го сентября 1915 г., в особо трудных усло-
виях местности, увлек своим примером храбрости своих людей и ударом в штыки выбил про-
тивника из окопов у деревни Железница, чем способствовал овладению этой важной дерев-
ней».
При штурме из нижних чинов особенно отличился гусар 4-го эскадрона Иван Бонда-
ренко, награжденный впоследствии Георгиевской медалью 4-й степени:
«В ночной атаке сильно укрепленной позиции у д. Железница в ночь с 11 на 12 сентября
выделился доблестным выполнением своего долга в бою. Своим мужеством и храбростью под-
бадривал товарищей; результатом боя было взятие позиции и пулемета противника».
Сохранилась торопливая записка ротмистра 4-го эскадрона Василия Шевченко из самой
гущи боя. Она была отправлена полковнику А. А. Богородскому в 3 часа ночи:
«Северо-вост. и сев. – зап. окраины д. Железница еще заняты пр-ком в
крытых окопах, котор. упорно обороняется. Несколько наших атак отбиты;
продолжаем вести бой. Потери большие. На рассвете нужно ожидать огонь
артиллерии пр-ка. Люди очень утомлены боями».
Как складывался бой в деревне, описано в приказе по Нежинскому полку № 283 от 13
сентября:
«Германцы (егерского батальона, 82 пех. полка и спешенные драгуны и кирасиры) отча-
янно сопротивлялись ружейным, пулеметным, артиллерийским огнем и ручными гранатами.
Все-таки к 3 часам ночи деревня осталась за нами. Потери наших гусарских эскадронов при
штурме – ранен корнет Гринцов, убито 6 и ранено 19 гусар».
В приказе по 4-му кавалерийскому корпусу № 48 от 20 сентября, подписанном гене-
рал-майором Я. Ф. фон Гилленшмидтом, утверждается:
60
«…молодецкой атакой в пики, шашки и штыки было уничтожено около баталиона немец-
кой пехоты со спешенными частями кирасирского и драгунского полков…».
Обращает на себя внимание письмо начальника 2-й казачьей Сводной дивизии гене-
рал-майора П. Н. Краснова за № 468 от 19 сентября 1915 года. Письмо адресовано штабу 16-
й кавалерийской дивизии и выдержано в хвалебном тоне. Но в итоге остается ощущение, что
для прикрытия нерасторопности казаков и несогласованности действий разных начальников
приуменьшается значение первой атаки гусар.
«Не могу умолчать о доблестном участии Нежинских и Черниговских эскадронов в уси-
ленной рекогносцировке селения Железница на рассвете 10-го сентября, когда Нежинские
эскадроны доходили до самых домов селения, занятого 2-мя баталионами германской пехоты
при 6-ти пулеметах и спешенной германской конницей».
Самоотверженная атака хитроумно названа «рекогносцировкой». И в дате явная пута-
ница – ведь атака завершилась на рассвете 11 сентября. Так затушевывались негативные
последствия опоздания казаков. О второй атаке, в ночь с 11 на 12 сентября, рассказано более
подробно, но тут уже гусары «смешиваются» с казаками:
«…Руководство правой колонной, наступавшей на Железницу с востока, было возло-
жено на полковника Богородского. Сей доблестный штаб-офицер, находясь все время в сфере
ружейного и пулеметного огня, искусно направил свою колонну и фланговым ударом выбил
германскую пехоту 82-го пехотного полка из трех рядов окопов, после чего Нежинские гусары,
перемешавшись с казаками колонны войскового старшины Филимонова, ворвались в селение и
овладели одним действующим германским пулеметом. Ожесточение боя дошло здесь до такого
состояния, что окруженные со всех сторон в домах германцы не сдавались, дома поджигали и
германцы сгорали в них, но не выходили…».
Вот так творилась легенда о том, что якобы казаки по боевым качествам превосходили
армейскую кавалерию. Мнение это дожило и до наших дней, с чем мне неоднократно прихо-
дилось сталкиваться. А вот что на самом деле произошло в первой половине дня 12 сентября
(из приказа по Нежинскому полку № 283 от 13 сентября):
«…К 8 часам утра Нежинские и Черниговские эскадроны заменены в д. Железница каза-
ками и отошли в резерв в д. Кухоцкая Воля. В 3 часа дня было получено извещение, что д.
Железница опять перешла в руки противника и наш отряд снова стал по опушке леса, от моста
до х. Скоморохи».
Таким образом, казаки на удивление быстро оставили с неимоверным трудом завоеван-
ные позиции. 13 сентября ночь и день прошли спокойно. Противник, видимо, подтягивал
резервы. Теперь уже Нежинцы готовились к обороне. Из приказа по полку № 285 от 15 сен-
тября:
«14 сентября на рассвете на позиции сделано перемещение: полуэскадрон корнета
Бабича занял правый фланг от моста до х. Рава по опушке леса. Далее полуэскадрон ротмистра
Хакольского. Полуэскадрон корнета Макарова I-го занял выдвинутую вперед позицию у х.
Скоморохи. Левее его рота Чебоксарского пехотного полка. Далее полуэскадрон ротмистра
Вааг, левый фланг занял 3-й эскадрон. С 11 часов утра противник начал обстрел позиции, в
особенности х. Скоморохи. 4-й эскадрон занял позицию на правом фланге, передвинув весь
2 эскадрон влево».
Около 2 часов дня началось наступление противника, встреченное плотным огнем. В
5 часов был ранен ротмистр Фёдор Хакольский, и в командование 2-м эскадроном вступил
корнет Иван Бабич. В этой должности он пробудет более месяца. Довольно редкий случай,
чтобы эскадроном командовал корнет! Это показатель убыли офицеров в полку.
Перестрелка продолжалась далеко за полночь. А утром бой возобновился. В приказе по
полку № 286 от 16 сентября говорится:
61
«15 сентября с рассветом опять начался сильнейший огонь, причем справа из леса два
пулемета фланкировали нашу позицию. В особенности сильный огонь сосредотачивался на
выдвинутом вперед участке корнета Макарова. В 5 часов дня началось общее наступление
противника, главный удар обозначился на позиции 2 и 5 эскадронов, куда был выслан 6 эскад-
рон, влившийся в цепи 2 эскадрона. К нам подошли две сотни донских казаков. Противник
подвез пулеметы на 600 шагов и открыл огонь, но наши 2 пулемета смело вступили в борьбу
и заставили пулеметы противника замолчать. Донские казаки были направлены на х. Скомо-
рохи. Наступление противника было остановлено к 7 часам вечера, но обстрел продолжался.
Противник залег. Патроны у нас были на исходе, и было приказано штыками встретить про-
тивника. С темнотой стрельба прекратилась. Около 11 часов вечера, освещая ракетами, про-
тивник пытался снова повести атаку, но снова был отбит и отошел».
В 4 часа утра Нежинский полк был сменен на позиции 16-м Донским казачьим полком
и перешел в д. Кухоцкая Воля. Тут было получено приказание присоединиться к дивизии. В 8
часов утра 17 сентября полк отправился в путь и к вечеру прибыл в г. Владимирец.
Высочайшим приказом от 16 октября 1916 года утверждено пожалование Георгиевского
оружия за отвагу в упомянутых боях еще двум офицерам 18-го гусарского Нежинского полка.
Ротмистру Николаю Ваагу:
«…за то, что в период с 12-го по 15-е сентября 1915 г., командуя сводным отрядом из
трех эскадронов и одной роты у деревни Кухоцкая Воля, в исключительно трудной обстановке
упорно удерживал исключительно важный боевой участок, отбивая многочисленные атаки
превосходящих сил противника».
Штаб-ротмистру Борису Офросимову:
«…за то, что 14-го и 15-го сентября 1915 г. в исключительно трудной обстановке, упорно
оборонял дивизионом конницы боевой участок у села Железница и Кухоцкая Воля, личным
примером ободряя свои части, и 16-го сентября перешел в атаку и выбил противника из окопов
у деревни Железница».
Линия фронта, стабилизировавшаяся к концу осени 1915 года, проходила на Волыни
рядом с д. Кухоцкая Воля, по реке Веселухе. Деревня Железница оставалась в центре укреп-
ленного района противника почти десять месяцев. С середины октября ее занимал герман-
ский 270-й резервный пехотный полк, прошедший с боями от Горлице до Перемышля, затем
участвовавший во взятии Львова и наконец очутившийся на правом берегу р. Стоход. Мне
удалось разыскать изданную в Берлине в 1934 году книгу “Das Reserve Infanterei Regiment Nr.
270 im Weltkriege 1914 / 1918”. В книге имеется нарисованная от руки карта, озаглавленная
“Die Wesselucha Stellung” («Позиция на Веселухе»). На карте хорошо различимы линии окопов,
прикрывающих с востока и юга подступы к деревням Кухоцкая Воля и Железница. Видно, что
местность низкая, болотистая. Обозначен и мост, который был на правом фланге Нежинцев во
время их боя 14–15 сентября. Немцы дали ему название “Stabsbrücke” – «Штабной мост».
Ни на этой немецкой карте, ни на подробных современных не найти хуторов и фольвар-
ков, упоминавшихся в приказах и донесениях. Скорей всего, прошедшие войны стерли их с
лица земли. Сама же деревня Железница теперь называется на украинский манер – Залiзниця.
62

9. Стабилизация фронта

В г. Владимирец полк простоял три дня. 20 сентября двинулся в юго-западном направле-
нии. Поскольку полковник А. А. Богородский продолжал исполнять обязанности начальника
1-й гусарской бригады, 18-м Нежинским полком временно командовал подполковник Н. П.
Коломнин.
Проследовав по маршруту д. Суходоля – м. Рафаловка – д. Колодия – д. Костюхновка,
полк 23 сентября прибыл в д. Волька Галузийская. Посланный отсюда на разведку дороги к ст.
Маневичи 4-й эскадрон дошел до д. Волчецк. На его усиление был выслан 3-й эскадрон. 2-й
и 6-й эскадроны под командой ротмистра Бориса Офросимова тем временем направились в д.
Галузия. 5-й эскадрон оставался в резерве в д. Волька Галузийская. А 1-й эскадрон давно уже,
с лета, находился при штабе 4-й кавалерийского корпуса в качестве конвойного.
В окрестностях д. Волчецк оборону держала 77-я пехотная дивизия, в состав которой
входили 305-й Лаишевский, 306-й Мокшанский, 307-й Спасский и 308-й Чебоксарский полки.
Солдаты были измотаны в боях и угнетены долгой чередой военных неудач и отступлений.
Ротмистр 4-го эскадрона В. А. Шевченко регулярно посылал донесения из д. Волчецк времен-
ному начальнику 1-й бригады полковнику А. А. Богородскому. Из них можно составить пред-
ставление о ходе разведки.
23 сентября, 5 часов дня, № 1:
«Прапорщик Шулков, посланный для связи с пехотой, доносит, что
около четырех часов дня противник повел наступление на пехоту южнее жел.
дороги. Я поставил три поста по дороге Маневичи – Лисово, кроме того,
заставу у высоты, что западнее Волчецка…».
23 сентября, 5 часов 5 минут дня, № 2:
«Прапорщик Шулков доносит, что пехота, занимавшая позицию
севернее жел. дор. отступает в беспорядке по лесу».
23 сентября, 6 часов 30 минут вечера, № 3:
«Разъезды, высланные в юго-западном направлении от д. Волчецк,
донесли, что дойти до дороги Маневичи – Лисово не могли, так как были
обстреляны ружейным огнем противника… Пехота успокоилась и заняла
прежнее положение. С заставы № 1 привезены два австрийца, один из них
ранен».
23 сентября, 9 часов вечера, № 4:
«Представляю при сем донесение прапорщика Шулкова об отходе нашей
пехоты на другую позиции…».
24 сентября, 11 часов 30 минут утра, № 7:
«…Позиция противника фронтом на восток. Мелкие части пехоты
противника теснят мои посты, находящиеся в лесу, что к юго-западу от
Волчецка… имеют стремление отрезать разведывательным частям дорогу
на Волчецк захватом мостика, который находится в одной версте к западу
от кладбища (на карте мост не показан). Это единственный путь для разв.
частей, так как по сторонам болото».
24 сентября, 1 час 40 минут дня, № 8:
63
«…Моими разведчиками взят в плен еще один австриец (четвертый) 95-

го полка, который будет доставлен в штаб…».
Всего же было захвачено пять австрийских солдат. В итоге, разведку можно считать
успешной, однако общее положение на этом участке фронта выглядело угрожающим. Прапор-
щик Георгий Шулков в 1 час 25 минут отправил торопливую записку:
«Противник наступает на полки 305, 306, 308 по обеим сторонам
железной дороги и со стороны дер. Лисово. Против 305 полка около 5 рот,
306 и 308 – около 3 рот».
Этот листок ротмистр Василий Шевченко прикрепил к своему донесению № 9, отправ-
ленному в штаб в половине третьего. К этому времени дивизион ротмистра Бориса Офро-
симова отошел из д. Галузия, штаб полка перебрался на правый берег р. Стырь. Продолжал
держаться у Волчецка разведывательный 4-й эскадрон. При явной неустойчивости пехоты,
кавалеристам в который уже раз приходилось затыкать бреши в обороне. Но и они были вынуж-
дены отступать. Ротмистр Василий Шевченко докладывал:
25 сентября, 4 часа утра, № 10:
«Цепь пехоты противника, вышедшего из леса, что к юго-западу от
д. Волчецк, частью заняла наши окопы у кладбища к югу от Волчецка.
Полагаю, что утром, когда будет возможна артилл. стрельба, противник
займет д. Волчецк. При наступлении на деревню буду оборонять ее и в случае
невозможности удержать ее отступлю в лес по дороге на Костюхновку… От
связи с пехотой сведений от 8 ч. вечера не имею».
25 сентября, 9 часов 10 минут утра, № 11:
«Около роты стрелков противника вышли из леса, что юго-западнее
Волчецка и вытеснили нас из деревни, задержать их в лесу, что к северо-
востоку от Волчецка, не удается. Где возможно, задерживаю противника и
отхожу на дер. Костюхновку».
Начались упорные оборонительные бои у переправ и маневрирование на левом берегу
р. Стырь. Постепенно полк отходил вдоль реки на север – через деревни Собещицы, Бельская
Воля, Мульчицы. Три эскадрона Нежинских гусар (4-й, 5-й и 6-й) вошли в отряд генерал-май-
ора В. А. Константинова, начальника 2-й уланской бригады. Этот отряд ежедневно громил
наседавшего противника. Когда присоединились Черниговские гусары, действия кавалеристов
стали еще эффективней. Докладные ротмистра Василия Шевченко рисуют зримую картину
боев 28–29 сентября за фольварк Залядин.
28 сентября, 3 часа дня:
«4-й эскадрон при наступлении Черниговцев держал с ними тесную связь,
охраняя от обхода левый фланг. В настоящее время на ф. Залядин выслан
один взвод 4 эск. в конном строю для разведки ф. Залядин огнем. Кроме того, я
спешил всех оставшихся людей и совместно с Черниговским эскадроном повел
наступление на ф. Залядин с северной стороны, а еще три взвода Черниговцев
будут действовать на Залядин со стороны дороги от д. Бельска Воля».
29 сентября, 4 часа дня:
«Сегодня в атаке фольварка Залядин участвовали вместе с
Черниговцами спешенные люди трех взводов 4-го эск. 18 гус. Неж. полка, и один
взвод в конном строю был назначен в прикрытие артиллерии. В результате –
взято в плен 107 австрийцев, из них два офицера. Остальные разбежались».
64
Конечно, гусарам, прошедшим пекло у д. Железница, такие «сражения» с австро-венгер-

ской инфантерией могли показаться шутейными. Если верить спискам потерь, за два дня пере-
стрелок в обеих гусарских полках, Нежинском и Черниговском, всего один раненый. Ситуация
напоминала осень прошлого года, когда во время рейдов пленных брали сотнями. Видно было,
что и сейчас наступательная энергия неприятеля, особенно австрийцев, иссякает.
Это подтвердил и бой у ф. Мульчицкого. 1 октября у Нежинских гусар был полковой
праздник. Поскольку полк находился на позиции у фольварка, естественно, обошлись без тор-
жественного построения. Вечером было получено известие о подходе нашей пехоты с правого
берега р. Стырь. 2 октября весь день Нежинский полк находился в окопах и вел перестрелку с
пытавшимся атаковать противником. Приведу из приказа по полку № 308 от 3 октября фраг-
мент, описывающий события накануне:
«К 7 часам вечера отряд полк. Богородского занимал позицию от д. Крымно через высоту
76.6 и правым флангом загибая на запад у болота Зеблище. В это время обнаружилось появ-
ление густых неприятельских цепей в лесу, что к западу от д. Мульчицы, и наступление этих
цепей грозило отрезать отряд полковника Богородского от д. Мульчицы. Для противодей-
ствия этому полк. Богородский приказал 2 пулеметам Нежинского полка занять позицию у
лесного домика на ф. Мульчицкий, где находился штаб отряда… Кроме того, полк. Богород-
ский приказал 1 и 2 эскадронам Черниговцев занять позицию фронтом на запад западнее
озера у ф. Мульчицкого. Этим эскадронам, а также 5 эскадрону Нежинского полка прика-
зано обстрелять наступающие вражеские цепи во фланг. В это же время полк. Богородский,
заметя быстрое отступление нашей пехоты на дорогу, ведущую из Мульчицы на ф. Мульчиц-
кий, приказал пехоте повернуть назад и обстрелять наступающего противника. Все это вместе
с удачным артиллерийским огнем выехавшей нашей горной батареи… заставило неприятеля
быстро отступить…».
Несмотря на удручающую нестойкость пехоты, ситуацию удалось переломить. И вновь
скрепой обороны оказалась наша кавалерия!
За этот бой золотое Георгиевское оружие было пожаловано поручику 18-го гусарского
Нежинского полка Александру Макарову (ВП от 22 февраля 1917 года):
«…за то, что 2-го октября 1915 г. в бою у фольварка Мульчицкого, когда противник,
оттеснив части соседнего отряда, начал охватывать правый фланг и даже угрожать тылу назван-
ного полка, он, командуя эскадроном, принял на себя всю тяжесть удара охватывающей пехоты
австрийцев и, не взирая на сильный неприятельский огонь, воодушевив своим примером ниж-
них чинов, не только удержал свою позицию на правом фланге полка, но и сам перешел в
контратаку, чем, отразив противника, способствовал удержанию прежней позиции всем отря-
дом».
В 5 часов утра 3 октября эскадроны Нежинцев были сменены на позиции пехотными
частями. Днем отряд генерала В. А. Константинова переправился на правый берег р. Стырь по
мосту, выстроенному подполковником К. В. Дараганом, и отошел в резерв.
Положение постепенно стабилизировалось. Линия фронта выравнивалась.
65

10. Расставание с полком

Высочайшим приказом от 19 сентября ротмистры 18-го гусарского Нежинского полка
А. М. Бондарский и В. А. Шевченко за боевые отличия производились в подполковники. Об
этом известил § 1 приказа по полку № 309 от 3 октября. Старшинство для В. А. Шевченко
устанавливалось с 15 мая 1915 года.
В конце сентября в полк вернулся после лечения ротмистр К. К. Случевский. Теперь под-
полковник Василий Шевченко мог подать прошение об отпуске. Кроме того, он намеревался
показаться врачам: всё еще сказывались последствия контузии, полученной 4 июня в бою у д.
Улазов. Тем же приказом № 309 (§ 2) предписывалось подполковнику В. А. Шевченко сдать,
а ротмистру К. К. Случевскому принять во всем на законном основании 4-й эскадрон. При
этом следовало строго руководствоваться ст. 226 кн. XIX Свода Военных Постановлений 1869
года, то есть нужно было представить: а) сведения о численном составе эскадрона, б) сведения
о состоянии ротных сумм и провианта, в) список нижних чинов, предъявивших претензии, г)
ведомость недостаткам и неисправностям по хозяйственной части и т. п. К делу подключились
писари и эскадронный каптенармус. Не дожидаясь окончания оформления бумаг, подполков-
ник В. А. Шевченко направился прямиком в Москву.
В семейном архиве хранится небольшая (7 × 10,5 см.) записная книжечка в черном дер-
матиновом переплете. Она была начата еще до получения известия о повышении, потому что
на первой странице четким красивым почерком указано:
Ротмистр 18 Гусарского
Нежинского полка Василий
Алексеевич Шевченко
1915 г.
Первая запись – о полученном в м. Владимирец 18 сентября жаловании за август
(282 руб. 49 коп.) и авансе за сентябрь (300 руб.). Между прочим, жалованье нижним чинам
эскадрона (417 руб. 46 коп.) также было передано ротмистру для дальнейшей раздачи.
Из записной книжки видно, что подполковник поехал в Москву, обремененный множе-
ством просьб и поручений. И офицеры, и унтер-офицеры, и некоторые рядовые гусары – все
просили позвонить родным, послать весточку или денежный перевод. Необходимо было свя-
заться с детьми командира полка, Глебом и Татьяной Богородскими, и передать им всего-то
по 10 рублей. Имелись задания от подполковников К. В. Дарагана и Н. П. Коломнина, рот-
мистра К. К. Случевского, поручиков Л. С. Свищева и Б. В. Мостового, прапорщика Нико-
лая Северцева, унтер-офицера Василия Телегина и вольноопределяющегося Алексея Крюкова,
сына полкового оружейного мастера Павла Александровича Крюкова. Особенно беспокоился
корнет Всеволод Студенецкий: он давно не получал писем от своей невесты, Александры Вто-
ровой. На разных страницах записной книжки записаны адреса и этой девицы, и ее двоюрод-
ной сестры, и торговцев маслом в Ветошном проезде М. и Я. Деревщиковых, имевших к ней
какое-то отношение. Несчастный корнет, видимо, совсем потерял голову… В книжечке под-
полковник скрупулезно отмечал, когда и кому отправил телеграммы и переводы. Только так и
не ясно, удалось ли ему связаться с невестой корнета Студенецкого.
Занимался подполковник В. А. Шевченко и свои делами. Побывал во 2-м Московском
эвакуационно-распределительном пункте и выяснил, какие бумаги необходимо представить,
чтобы его причислили к нуждающимся в эвакуации для лечения. Оказывается, следовало
сперва обратиться в Гомельский тыловой эвакуационный пункт и пройти обследование в
тамошней комиссии. Показался подполковник и московским докторам. С их точки зрения
66
непонятно было, как такой измученный нарушениями в работе внутренних органов человек
вообще мог воевать. А ему не было еще и 45. Год войны очень тяжело отразился на здоровье…
Несомненно, В. А. Шевченко в тот первый приезд повидался со своей приемной дочерью
Ольгой: ей недавно исполнилось девятнадцать лет, по окончании общего курса наук в Елецкой
женской гимназии Е. М. Лысенко она приехала в Москву и в августе поступила в VIII допол-
нительный класс женской гимназии З. Д. Травниковой для углубленного изучения истории
и географии. Ей, конечно же, требовались немалые средства для проживания в златоглавой
древней столице.
Видимо, главное, что подполковник успел сделать за несколько дней пребывания в
Москве – это найти через контору объявлений «Двигатель торговли и промышленности»
и зарезервировать за собой квартиру в новом, только что построенном доме. В записной
книжке на одной из страниц в глаза бросаются четыре строчки:
Трамвай 16, 22
Тл. 5–56–55
Дом 1-го Моск. общ. квартир.
Скат. 22 кв. 27 Г. Шевч…
Серое массивное здание под № 22, относящееся к категории элитных, и по сию пору
украшает Скатертный переулок. Сооружено оно по проекту архитектора В. В. Воейкова в стиле
московского модерна. В нем нашли применение все новейшие для того времени технические
достижения: лифт, центральное отопление, газовая плита, прекрасная сантехника, ванна с
душем. Квартиры в этом доме приобретали в основном представители интеллигенции: артист
В. А. Кригер с супругой, балериной В. В. Кригер, литературный критик В. М. Волькенштейн,
пианист и композитор А. Б. Гольденвейзер… Их жизнь протекала в совершенно иных, далеких
от войны, сферах.
В двадцатых числах октября подполковник В. А. Шевенко вернулся на Волынь. В запис-
ной книжке имеется запись: жалование за октябрь получено 23 октября в д. Сопачев. Там нахо-
дились в то время штаб полка.
За три недели полк немало прошел, побывав в нескольких переделках. 4 октября в д.
Млынок прибыл маршевый эскадрон в составе 186 нижних чинов и влился в полк. 6 октября
пополненные 4-й и 5-й эскадроны с боем захватили фольварк Александрия в нескольких вер-
стах к западу от д. Мульчицы. Затем эти эскадроны поступили в резерв начальника 16-й кава-
лерийской дивизии генерала-лейтенанта Н. Г. Володченко и перешли в д. Сопачев.
В ночь с 14 на 15 октября 2-й, 4-й и 5-й эскадроны совместно с пехотными полками, 193-
м Свияжским и 194-м Троицко-Сергиевским, атаковали окопы неприятеля на высоте запад-
нее д. Сопачев и взяли 16 пленных (по другим данным – 22). На следующий день они были
сменены на захваченной позиции и вернулись в д. Сопачев, где после двухнедельной отсрочки
отметили, наконец, полковой праздник. А 21 октября в этой же деревне состоялся парад полка
по случаю годовщины восшествия на престол Государя Императора. Комендантом деревни был
в это время и. о. командира 4-го эскадрона ротмистр К. К. Случевский.
Вероятно, в конце октября, встретив в штабе полка своего друга, подполковника А. М.
Бондарского, В. А. Шевченко рассказал ему о новом замечательном многоквартирном здании
в центре Москвы, куда он намеревался переехать. Подполковник А. М. Бондарский в то время,
вероятно, тоже задумывался о месте проживания после войны. Как бы там ни было, а остается
фактом, что и он в 1916 году приобрел квартиру в том же доме № 22 в Скатертном переулке,
только с другого парадного входа.
1 ноября подполковник В. А. Шевченко и ротмистр К. К. Случевский рапортами №№ 17
и 18 доложили, что первый сдал, а второй принял 4-й эскадрон. Это вошло в приказ № 353 от
5 ноября (штаб полка уже находился в д. Бельская Воля). А на следующее утро подполковник
67
В. А. Шевченко простился с однополчанами и, получив новую порцию поручений, отбыл в

Гомель. Кстати, его собственная верховая лошадь, кобыла Зоя, еще месяц назад, в бою у ф.
Мульчицкого, была ранена пулей в заднюю правую ногу. Жаль, конечно, но пришлось и с ней
распрощаться: ее отправили в пункт сбора больных лошадей. В свой родной полк подполков-
ник вернётся нескоро – только в апреле 1917 года.
68

11. В конце 1915 года

Упорные позиционные бои в Полесье и на Волыни продолжались. Войска усиленно ока-
пывались, окружали свои позиции рядами колючей проволоки.
Любопытная подробность выясняется из приказа № 363 от 13 ноября: оказывается,
в Нежинский гусарский полк к этому времени из разных частей 3-й армии передали 1252
пленных австрийца и немца, всех их зачислили на провиантское и приварочное довольствие.
Видимо, гусары сторожили их до отправки в тыл.
16 ноября полк в 9.30 утра выступил из д. Бельская Воля и, проследовав через деревни
Мульчицы и Большие Целковичи, прибыл в с. Белое, в резерв 4-го кавалерийского корпуса.
Потянулись нудные тыловые будни: построение за построением, комиссия за комиссией! Про-
верялось всё: внешний вид бойцов, упитанность лошадей, целость оружия, правильность веде-
ния денежных книг, санитарное состояние лагеря. 20 ноября был произведен смотр полка. Все
эскадроны сильно поистрепались в походах и боях. Лошади в хороших телах оказались только
в 6-м эскадроне, которым временно командовал штаб-ротмистр Михаил Рюмин. Штаб-рот-
мистр Никифор Сухачев получил выговор за неудовлетворительное состояние лошадей в 3-м
эскадроне, прапорщик Виктор Шулков был подвергнут аресту на двое суток за то, что выехал
в строй не по форме одетым.
По итогам смотра, на основании приказа по 16-й кавалерийской дивизии № 428 от 20
ноября, в полку был сформирован пеший эскадрон. В него как раз и попали провинившиеся
офицеры: штаб-ротмистр Н. Г. Сухачев, корнет Григорий Клишин, прапорщик Виктор Шул-
ков. Конечно, добровольно никто не захотел бы спешиваться… В конце месяца новое форми-
рование влилось в пеший дивизион.
26 ноября в приходской церкви с. Белое по случаю дня Св. Великомученика Геор-
гия-Победоносца прошло богослужение. По окончании литургии было отслужено молебствие.
Затем состоялось торжественное построение и церемониальный марш. В строю были все Геор-
гиевские кавалеры полка – в шинелях, при полной боевой амуниции. Накануне, кстати, вышел
приказ о награждении многих нижних чинов Георгиевскими медалями.
30 ноября в 9 часов утра полк выступил из с. Белое и, проследовав через деревню Боро-
вой Млынок, в 4 часа дня прибыл к фольварку Александрия (в некоторых донесениях он назы-
вается хутором). Вскоре произошла смена на позиции 2-й Сводной казачьей дивизии: 5-й и 6-
й эскадроны, имея в резерве 4-й эскадрон, заняли окопы, 2-й эскадрон выставил посты вдоль
болота, 3-й эскадрон остался в общем резерве возле штаба полка.
Началось долгое, однообразное сидение в окопах. Изредка случались перестрелки с про-
тивником. Через трое суток, под вечер четвертого дня, происходила смена. 4 декабря Нежин-
цев сменили их товарищи из 17-го гусарского Черниговского полка. Полк со своим штабом
отошел в резерв в д. Рудка Бельско-Вольская. Тут 6 декабря, в день Николая Чудотворца
(день тезоименитства Николая II), состоялся парад, который принял начальник дивизии гене-
рал-лейтенант Н. Г. Володченко, при этом присутствовал новый командующий 1-й бригадой
полковник А. И. Линицкий.
Интересно, что за день до этого, 5 декабря, вышел приказ по 3-й армии № 672: команду-
ющий армией наградил Георгиевским оружием за отличия в делах против неприятеля (за бои у
м. Колки) подполковника В. А. Шевченко. Он в это время был далеко – проходил курс лечения
в госпитале Московского Биржевого Купеческого общества, и о награждении узнал из газет.
Полк вновь выдвинулся на позицию 8 декабря, 12 декабря был сменен, затем 16 декабря –
опять заступил. В основном углубляли окопы, улучшали землянки. По соседству располагался
308-й Чебоксарский полк 77-й пехотной дивизии. От них постоянно поступали просьбы одол-
жить им колючей проволоки. Огромные заснеженные пространства, покрытые рядами заграж-
69
дений, делали немыслимым применение не только кавалерии, но и пехоты. Казалось, война

зашла в тупик.
В 6 часов вечера 18 декабря Нежинские гусары были сменены на позиции 16-м уланским
Новоархангельским полком и к полуночи прибыли на квартиры в д. Мульчицы. На следующий
день они перебрались в д. Млынок. За неимением в деревне церкви, в канун Рождества Хри-
стова всенощная прошла в доме мельника, затем была отслужена литургия. А утром 25 декабря
перед фронтом полка – молебен по случаю избавления Отечества от нашествия врага в 1812
году. Затем состоялся парад, играл военный оркестр. Днем в деревне пели армейские хоры.
Полный тягот второй год войны уходил в историю. Но не было покоя гусарам. В самый
последний день года пришел приказ поменять расположение. Полк совершил многовёрстный
переход из д. Млынок в северо-восточном направлении до с. Дубровск (ныне – Дибривськ).
Здесь и встретили Новый год.
В заключение хочется рассказать о двух событиях, обсуждавшихся в дивизии в декабре
1915 года.
У вахмистра подпрапорщика 2-го эскадрона Исидора Селивончика вся грудь была в бое-
вых наградах: Георгиевские кресты трех степеней и Георгиевские медали тоже трёх степеней.
И вот вышел приказ по войскам 3-й армии о награждении его за бои в конце апреля, во время
неприятельского прорыва, медалью 1-й степени № 214. Приказ по полку, сообщавший об этом,
появился 3 декабря (№ 387). Среди Нежинцев Исидор Селивончик оказался первым обладате-
лем медалей всех четырех степеней. Но это еще не всё. Почти сразу же командующий армией
наградил вахмистра бронзовой медалью, пожалованной Президентом Французской Респуб-
лики (приказ по полку № 403 от 17 декабря). Награда была диковинной. Она напоминала о
том, что далеко на западе с врагом сражаются союзники, и они приветствуют отвагу своих бра-
тьев по оружию.
Второе обсуждаемое событие начиналось героически, а завершилось нелепым образом.
Речь идет о набеге на штаб 82-й германской пехотной дивизии у местечка Невель в ночь с
14 на 15 ноября. В операции участвовал сводный партизанский отряд 4-го кавалерийского
корпуса. По оценке очевидца, в нем было 250–300 человек. Думается, в набеге этом должны
были принять участие и партизаны Нежинского полка, но точных сведений об этом пока нет.
Один из участников набега впоследствии в журнале «Военная быль» (№ 91, 1968 г.) вспо-
минал о выступлении диверсионного отряда:
«…Командовал им пожилой подполковник… Я обратил внимание на то, что при нем все-
гда находился крестьянин-белорус, в лаптях, но с винтовкой. …Нам была разъяснена задача,
указаны направление и время, когда и в какой момент операция должна была начаться. Отряд
был разделен на несколько партий, и в полной темноте, приблизительно в 12 часов, мы двину-
лись через болото, заросшее высоким тростником, по тропинке, указанной крестьянином-про-
водником. На картах это болото обозначалось непроходимым, поэтому ни окопов, ни патру-
лей за ним с немецкой стороны не было, и проводник мог спокойно нас провести, не боясь
наткнуться на неприятеля.
Впереди, за линией фронта, приблизительно в 5 километрах, находилось местечко
Невель и барское поместье того же имени, в котором размещался штаб германской дивизии.
Тут же, в поместье, в больших амбарах, где складывался хлеб, были размещены два эскадрона
австрийской кавалерии, охрана штаба… Приблизительно через полтора часа, когда мы подо-
шли к имению, мы бесшумно сняли посты ничего не ожидавших часовых. В темноте они при-
няли нас за своих…».
Благодаря чёткому плану операция развивалась стремительно и очень успешно:
«Так, без выстрелов и крадучись, мы приблизились к стеклянной галерее барского дома,
за окнами которой были видны работающие у аппаратов телеграфисты. Ворвавшись внезапно
в галерею через открытые двери, мы также без выстрела захватили телеграфистов, которые
70
от изумления даже не успели поднять руки… Подбежав к дверям офицерской столовой, мы

увидели сидевших за отдельными столиками после ужина офицеров, часть которых сидела и
за центральным большим столом. В этот момент кто-то бросил гранату через окно снаружи,
и здесь произошла короткая и кровавая борьба, так как некоторые офицеры стали отстрели-
ваться. Некоторые из них пытались выскочить из окон или выбежать в другие двери, но всюду
натыкались на наших солдат…
Таким же внезапным было и нападение на эскадроны прикрытия штаба, где люди легли
уже отдыхать. В паническом ужасе австрийские кавалеристы разбегались во все стороны или
же, напоровшись на наших солдат, кончали свою жизнь на штыках. Вся операция продолжалась
менее часа, и отряд, разделившись на отдельные группы, уже не соблюдая мер осторожности,
с захваченными пленными, напрямик и бегом, направился к своим, через линию фронта…»
Начальник дивизии, генерал-майор Зигфрид Фабариус, был захвачен прямо в постели,
раздетый. Его, кое-как прикрытого одеялом, успешно доставили в наши окопы. Тут его наря-
дили в тулуп и шапку и, посадив в сани, под охраной отвезли в д. Мутвицу. Узнав о плене-
нии немецкого генерала, сюда наутро прибыл сам командир корпуса, генерал-майор Я. Ф. фон
Гилленшмидт.
О дальнейшем очевидец рассказывает так:
«На другой день утром из штаба корпуса прибыл молодой прапорщик с десятью гусарами
17-го гусарского Черниговского полка. Было очень холодно, но по странной прихоти генерал
ни за что не хотел надевать предлагаемую папаху… В дорогу ему были даны теплые шерстя-
ные вещи. Посадив генерала в сани, молодой прапорщик в сопровождении гусар повез его на
станцию железной дороги Ганцевичи, откуда он должен был быть направлен в штаб. Здесь,
на несчастье, этот прапорщик встретил своего приятеля, коменданта станции. Встреча была,
конечно, очень радостной, комендант пригласил приятеля к себе на квартиру. Время было
обеденное, и они остались пообедать. Не обошлось и без возлияний. Генерал вошел в сосед-
нюю комнату и попросил у денщика воды, чтобы умыться. Денщик вышел за водой, а генерал
схватил лежавший на столе револьвер и застрелился…».
По другим сведениям, пленник перерезал себе горло бритвой. Так или иначе, но это
был единственный за всю войну германский генерал, которого удалось пленить. Да и того не
довезли…
Конечно, в 18-м гусарском Нежинском полку сокрушались по поводу такой оплошности
братьев-Черниговцев. И сам собой возникал из этой истории такой вывод: всё-то мы можем –
и хитроумный план разработать, и дерзко напасть, и отчаянно сражаться, да вот только можем
всё легко и погубить своей расхлябанностью и недооценкой противника.
71

Часть III. 1916 год

1. Вторая военная зима

В РГВИА хранится «Журнал военных действий» 18-го гусарского Нежинского полка,
но, к сожалению, только за четыре месяца 1916 года – с 1 июля по 31 октября. А приказы по
полку за этот год имеются лишь за декабрь. Поэтому боевой путь в первом полугодии не всегда
удается отследить. Остаются белые пятна…
В начале января 1916 года полк находился в резерве – в селе Дубровск. Выдвижение на
боевую позицию произошло, по-видимому, в середине месяца. Линия разделения воюющих
сторон проходила в этой части Волыни по реке Веселухе. 16-я кавалерийская дивизия прикры-
вала широкий участок фронта напротив занятой противником д. Кухоцкая Воля.
Тем временем подполковник В. А. Шевченко заканчивал курс лечения в московской кли-
нике. В его личном деле сохранилась копия свидетельства, выданного врачебной комиссией
при 2-м Московском распределительном эвакуационном пункте (Покровка, 37) 16 января 1916
года за № 499. Заключение комиссии:
«К строевой службе не годен, изъявил желание отправиться в действующую армию, годен
на нестроевую службу в армии и подлежит зачислению в 1-ю категорию 2-й разряд».
Конечно, в стремлении продолжить службу был личный мотив: право на пенсию (60 %
содержания) приобреталось беспорочной выслугой не менее 25 лет, а до этого стажа не хватало
чуть больше года – и это при том, что и на русско-японской, и на текущей войне день засчиты-
вался за два. Кроме того, пенсии исчислялись по последнему чину или должности при выслуге
в них не менее 2 лет, и выходило так: чтобы получить пенсию подполковника, необходимо
было прослужить до конца апреля 1917 года. Но главное, думается, в другом: когда Отечество
в опасности – долг офицера защищать его!
Всё это объясняет, почему подполковник, находясь на излечении, активно искал место,
где бы он мог продолжить службу. Некоторые страницы записной книжки испещрены фами-
лиями различных военных начальников. Обилие и разнообразие тыловых служб впечатляет!
Подполковник даже ездил в Петроград, обращался в Генеральный штаб. Подходящих
вакансий не было. Наконец, согласно предписанию дежурного генерала Штаба Московского
военного округа, В. А. Шевченко был направлен на должность командира 513-го транспорта
103-го обозного батальона. Приказ по батальону о зачислении его в списки транспорта датиро-
ван 25 января 1916 года. При этом он продолжал значиться офицером 18-го гусарского Нежин-
ского полка.
Вероятно, и судьба восемнадцатилетнего Алексея Шевченко, приемного сына подпол-
ковника, решилась в начале года: по окончании школы прапорщиков он отправился в свой
родной Нежинский полк. В семейном альбоме хранятся фотографии, запечатлевшие его рас-
ставание с матерью, Пелагеей Игнатьевной. Они стоят на лестничной площадке, у входной
двери новой московской квартиры. Юный прапорщик в шинели, перетянутой кожаным рем-
нем с портупеей, на боку – шашка в ножнах, из-под фуражки опущены теплые наушники.
По имеющимся сведениям, штаб 18-го гусарского Нежинского полка в начале февраля
находился на хуторе (фольварке) Александрия. Знакомые места по осени прошлого года.
Правда, позиция, на которую выходили для несения боевого дежурства, располагалась теперь
несколько севернее – у д. Островск. В списке потерь Нежинского полка имеется запись о том,
что возле этой деревни 23 января был ранен вахмистр Георгий Иванов. Ранение оказалось,
очевидно, тяжелым, поскольку в дальнейшем этот человек в военной службе никак себя не
проявил. 7 февраля у этой же деревни был ранен ефрейтор, а через неделю, 15 февраля, еще
72
два ефрейтора. Выбиваются всё не рядовые гусары – и этот факт обращает на себя внимание.
Возможно, связано это с появлением той зимой на фронте снайперов, вооруженных винтов-
ками с оптическим прицелом.
Кстати, в 17-м гусарском Черниговском полку отмечен один убитый егерь 21 февраля,
также на позиции у д. Островск. Это подводит к двум выводам: во-первых, егерь был, скорей
всего, прикомандирован для борьбы с вражескими снайперами, а во-вторых, Черниговцы и
Нежинцы продолжали, как и в прошлом году, сменять друг друга в окопах. Последнее под-
тверждает в своих воспоминаниях и Константин Подушкин, выпускник Елисаветградского
кавалерийского училища, прибывший 9 февраля молодым корнетом в штаб полка, на хутор
Александрия. Командир Нежинцев полковник А. А. Богородский находился тогда в отпуске,
его обязанности временно исполнял полковник Константин Васильевич Дараган. О нем К. Н.
Подушкин впоследствии в журнале «Военная Быль» рассказывал так:
«Этот полковник Дараган был человек необыкновенно крупных размеров, и таких же раз-
меров было его исключительное добродушие, благодаря которому он был всеобщим любимцем
полка. Ездить он предпочитал на казенно-офицерской лошади – своем любимом «Крючке»,
который был исключительным экземпляром в полку и по своим размерам как нельзя лучше
подходил к своему седоку».
Из рассказа видно, что к тому времени сухой закон офицерами уже не соблюдался. В
полку «корнетским старостой», поначалу опекавшим молодежь, считался Георгиевский кава-
лер корнет Георгий Макаров 2-й. Во время первого же застольного знакомства он, засыпая
вопросами, регулярно подливал водку в рюмки только что прибывших корнетов Константина
Подушкина и Сергея Черкесова. Полковник К. В. Дараган только снисходительно, добродушно
спрашивал:
«Вот вы водку пьете, а мама вам это позволяет?».
Мемуары рисуют очень зримые, живые образы офицеров полка, передают подлинный
колорит того времени.
Как пишет К. Н. Подушкин, в середине февраля 18-й гусарский Нежинский полк сме-
нили на позициях братья-Черниговцы. Нежинцы отошли в резерв и расположились по хатам в
д. Мульчицы. Сюда же вскоре приехал и вернувшийся из отпуска командир полка полковник
А. А. Богородский.
73

2. Полковник А. А. Богородский

Александру Александровичу Богородскому шел 52-й год. Общее образование он полу-
чил в Воронежском кадетском корпусе. В службу вступил 26 августа 1882 года юнкером Нико-
лаевского кавалерийского училища. Через два года он окончил это училище по I разряду и
был определен корнетом в 31-й драгунский Рижский полк. В этом полку (с 1907 года – 11-м
Рижском) А. А. Богородский дослужился до полковника. Затем какое-то время он состоял в
рядах 9-го драгунского Казанского полка, а с началом войны, 23 июля 1914 года, был назначен
командиром 10-го гусарского Ингерманландского полка. 1 августа он прибыл в полк, входив-
ший в состав 10-й кавалерийской дивизии (начальник – генерал-лейтенант граф Ф. А. Келлер).
А через неделю, 8 августа, состоялся знаменитый конный бой двух кавалерийских дивизий,
нашей 10-й и 4-й австро-венгерской, у д. Ярославице. Ингерманландские гусары сыграли реша-
ющую роль в том сражении. Два их эскадрона шли слева от общей массы дивизии. Во время
столкновения всадников эти два эскадрона на полевом галопе повернули и ударили во фланг
первой линии неприятеля и во фланг и тыл второй линии. Удар вооруженных пиками гусар
был столь стремителен, что правый фланг австрийцев был смят, они сначала сбились в кучу, а
затем развернулись и бросились удирать. Во время преследования гусары на своих серых лоша-
дях стали удобной мишенью для стоявшей скрытно, за складкой местности, конной артилле-
рии. Полковник Богородский приказал: «На батарею!». Услыхавшие команду гусары, около 30
человек, бросились на орудия и после жестокой рукопашной схватки с прислугой, овладели
ими. Под командиром полка тогда была убита лошадь.
В последовавшем затем 17 августа бою на Гнилой Липе полковник А. А. Богородский
также отличился, за что был награжден Георгиевским оружием (пожалование утверждено
Высочайшим приказом от 10 ноября 1915 года):
«…будучи командиром 10-го гусарского Ингерманландского полка… лично повел в
атаку 2 эскадрона этого полка на неприятельский пехотный полк с пулеметами, занимавшими
сильную позицию у села Нидзелиско. Под сильным огнем противника прошел 5 его линий,
обратил его в бегство и захватил 2 пулемета».
И в дальнейшем, в августе и сентябре 1914 года, Ингерманландский полк под водитель-
ством своего лихого командира чуть ли не каждый день участвовал в стычках с отступавшими
австрийцами – это были нападения на обозы и пехотные арьергарды. В конце октября, когда
наши армии Юго-Западного фронта перешли в наступление, 10-я кавдивизия двинулась в
направлении на Санок и Риманов и, начиная с 26 октября, почти ежедневно вела бои с против-
ником. 19 ноября Ингерманландские гусары перешли Венгерскую границу, но уже на следую-
щий день был получен приказ вернуться. В конце ноября полк вел бои у д. Ласко, а с начала
декабря у местечек Фриштак, Тахово, Синява, Любашевка и Вислок Вельке. 3 марта 1915 года
полковнику А. А. Богородскому был пожалован орден святого Равноапостольного князя Вла-
димира 4-й степени с мечами и бантом. Как показано в предыдущей главе, в бою у д. Желез-
ница 11–12 сентября 1915 года, командуя соединением, атаковавшим с востока, он также про-
явил незаурядное мужество и упорство. Генерал П. Н. Краснов обратился с ходатайством о
награждении его офицерским Георгиевским крестом 4-й степени, но, видимо, из-за волокиты
награждение так и не состоялось.
О полковнике А. А. Богородском К. Н. Подушкин вспоминал в эмиграции:
«Командира своего мы, офицеры нежинцы, обожали, хотя был он строг и требователен,
но и души был необыкновенной… Он имел типично гусарскую фигуру – был маленький, но
плотно сшитый, и сам всегда говорил о себе своим хриплым баском: “Я – маленький, но я –
Богородский!”.
К. Н. Подушкин подробно восстанавливает сцену встречи с командиром:
74
«С чувством некоторого трепета я пошел ему представиться… Через минуту ординарец

вышел ко мне и, указывая на дверь комнаты, попросил в нее постучать. Я постучал и услышал
в ответ хриплым баском протяжное: “Да-а!”.
Войдя в комнату, где за столом сидел командир полка, я попросил разрешение явиться.
Не торопясь вставая и становясь смирно, Богородский ответил мне: “Пожалуйста!”. Отчетливо
отрапортовав ему о выходе в 18-й гусарский Нежинский полк и назначении в 6-й эскадрон,
я увидел пронизывающий взгляд командира, которым он измерил меня с головы до ног, и
после минутного молчания я услышал: “Собственная лошадь есть? Офицерское седло есть?
Цейсовский бинокль есть?”. За каждым этим вопросом я отвечал: “Так точно, есть, господин
полковник”. После этого строгость сошла с его лица, и он, протягивая мне руку, сказал: “Желаю
Вам служить так, как до сих пор служит Ваш брат!”».
Тут надо заметить, что в полку, действительно, служил с марта 1915 года старший брат
Константина – корнет Владимир Подушкин. В декабре к его боевому оружию был прикреплен
знак ордена Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».
75

3. Весна на Волыни

В начале марта Нежинцы сменили Черниговцев на позициях у д. Езерцы (сейчас это
– Озерцы). 3 марта прапорщик Алексей Шевченко был ранен разрывной пулей в тыльную
поверхность кисти левой руки. После перевязки он остался в строю. Но, похоже, стрелял опять
снайпер.
Для борьбы с вражескими разведчиками и снайперами в полку еще в 1915 году был
создан небольшой партизанский отряд. Возглавил его корнет Евгений Станкевич. В воспоми-
наниях К. Н. Подушкина о нем сказано:
«…исключительно храбрый офицер, в распоряжение которого для выучки “как нюхать
порох” при разных рискованных предприятиях посылалась необстрелянная молодежь. Нужно
сказать, что его вылазки для вылавливания “языка” так замучили австрийцев, стоявших против
нас, что они вытребовали на свой участок специальный контрразведывательный германский
отряд. Почти каждый день с какого-нибудь нового дерева корнет Станкевич брал на мушку
нового германского контрразведчика…».
Интересно, что на карте, приложенной к истории германского 270-го пехотного резерв-
ного полка, стоявшего тогда в районе деревень Железница и Кухоцкая Воля, показан лес по
берегам р. Веселуха, причем он обозначен как “Partisanen Wald”. Именно в этом лесу, выходит,
разворачивалось беспощадное противоборство спецотрядов.
А в Ельце в это самое время в очередной раз проводился сбор средств на подарки сво-
ему полку к светлому празднику Пасхи (в 1916 году он пришелся на 10 апреля). Газета «Елец-
кий Край» регулярно информировала о подготовке транспорта с подарками. Транспорт был
отправлен в конце шестой недели великого поста, в начале апреля. В 18-й гусарский Нежин-
ский полк доставлено: 50 мешков с различными подарками, рубашки, нижнее белье и, кроме
того, более 7 пудов табака, около 5 пудов сахара, 3 пуда мыла, 8 пудов грудинки и 2 окорока.
Вскоре после пасхи корнет Евгений Станкевич вновь отправился в лес. В его отряде на
сей раз были три прикомандированных егеря из 202-го пехотного запасного батальона – Алек-
сандр Копарев, Александр Ластиков и Николай Смирнов. К. Н. Подушкин пишет, что действия
наших партизан так разозлили немцев, что они решили сделать западню. Как она была под-
строена – не уточняется. Сообщается только, что отряд, действительно, угодил в ловушку и
был уничтожен. В списке потерь полка против четырех фамилий указано:
«…убит 14 апреля при д. Островск».
Подробные сведения о погибшем корнете можно найти в газете «Елецкий Край». На
первой странице вышедшего 2 мая 1916 года номера помещено два объявления в траурных
рамках. В первом из них сообщается:
† На поле брани 14-го Апреля с. г. пал смертью храбрых
Корнет Гусарского полка
Евгений Степанович Станкевич
о чем в глубоком горе извещают родственников и знакомых мать
и братья покойного.
О панихидах в г. Ельце по павшем защитнике Родины будет
особое извещение, в Мае с. г. состоится перевезение тела из
Действующей Армии в г. Киев, где будет погребение.
Из второго сообщения, от редакции, видно, что покойный сотрудничал с «Елецким
Краем». В этом же номере газеты, на 2-й странице, помещен некролог:
76
«…Покойный происходил из потомственных дворян Киевской губернии, недавно покой-

ному исполнилось 24 года (родился 16 февраля 1892 года). Среднее образование получил в
Одесском кадетском корпусе, специальное техническое за границей.
Летом 1913 года поступил для отбывания воинской повинности вольноопределяющимся
в один из гусарских полков, причем за ½ месяца до начала настоящей войны (1-го июля 1914
года) Высочайшим приказом по Военному ведомству был произведен в офицеры.
С самого начала войны покойный участвовал во всех боевых действиях полка, состоя
начальником разведочной команды полка, и за свою службу получил семь боевых наград:
ордена Св. Анны 4 ст., Св. Станислава 3 ст., Св. Анны 3 ст., Св. Станислава 2 ст., Св. Анны
2 ст. и Св. Владимира 4 ст. (все ордена с мечами и бантами) и кроме того был произведен в
следующий офицерский чин.
В течение настоящей войны покойный был трижды эвакуирован с театра военных дей-
ствий и всякий раз отправлялся в действующую армию, как только чувствовал себя немного
окрепшим».
В этом же номере «Елецкого Края» помещена большая статья издателя газеты А. Я. Нау-
мова «Полевой цветок в венок на могилу Е. С. Станкевича». Оказывается, отважный корнет и
маститый газетчик были лично знакомы: Евгений до войны сотрудничал с газетой «Елецкий
Дневник», печатал там свои поэтические опыты. Одно из его стихотворений помещено после
некролога. Статья же завершается такими словами:
«Редакция «Елецкого Края» располагает сведениями из частных источников о его
последних минутах; скошенный вражеским пулеметом, он умер с криком: “Вперед, за мной!”».
В статье упоминаются фотокарточки с Евгением Станкевичем, сделанные каким-то пол-
ковым фотографом (по тогдашней терминологии – «кодакистом»). Возможно, некоторые
кадры снял прапорщик Алексей Шевченко. В семейном альбоме хранятся выполненные им
фотографии, но на некоторых снимках видим и его самого. Значит, действительно, в полку был
еще один заядлый кодакист. Очевидно, всё тот же Николай Шуринов, получивший в прошлом
году фотоаппаратуру. Теперь он был уже поручиком.
77

4. Майское наступление

Прапорщик Алексей Шевченко погиб в конце мая на колючей проволоке перед неприя-
тельскими окопами. Это случилось в ходе спланированного Главнокомандующим Юго-Запад-
ного фронта генерал-адъютантом А. А. Брусиловым широкого наступления. Задача прорыва
оборонительные линии противника была возложена на войска 8-й армии (генерал от кавалерии
А. М. Каледин), которая должна была действовать в направлении Ковель – Брест. Незадолго до
начала штурма в состав 8-й армии был передан 4-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта
Я. Ф. фон Гилленшмидта (новое звание присвоено Высочайшим приказом от 7.05.1916, стар-
шинство с 8.10.1915). Также в 8-ю армию входили 5-й кавалерийский корпус генерала Л. Н.
Вельяшева (более 6 тысяч шашек, 1300 штыков и 31 пулемет) и 12-я кавалерийская дивизия
генерала барона К. – Г. Маннергейма.
Всего в 8-й армии насчитывалось около 23 тысяч шашек. Однако вся эта масса кон-
ницы была крайне неудачно расположена в топкой долине реки Стырь. Наступать предстояло
по болотистой низменности, изрезанной хорошо укрепленными оборонительными линиями, а
затем, в случае успеха, еще и форсировать р. Стоход.
Впрочем, действия Юго-Западного фронта, по замыслу Ставки, были всего лишь демон-
страцией. Предполагалось, что главный удар нанесет Западный фронт. Однако генерал-адъ-
ютант А. Е. Эверт тянул время, под разными предлогами откладывая момент начала активных
действий.
Тем временем при наступлении армий Юго-Западного фронта уже на начальном этапе
на отдельных участках наметился успех. Войска двинулись вперед 23 мая. Ударная группа 8-й
армии, состоявшая из четырех армейских корпусов (VIII, XXXII, XXXIX и XL) и получившая
условное наименование Ровенской, прорвала линию обороны 4-й австро-венгерской армии и
стала быстро продвигаться к Луцку. Однако конница в прорыв не была введена, так как основ-
ная ее масса находилась севернее, в составе так называемой Сарненской группы.
4-му кавалерийскому корпусу, поддерживаемому XLVI армейским корпусом гене-
рал-лейтенанта Н. М. Истомина, приказано было прорывать неприятельские укрепления на
линии Кухоцкая Воля – Езерцы – Серхов – Галузия – Костюхновка – Рафалвка. К 23 мая в
состав 4-го кавкорпуса вошли: 16-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта Н. Г. Волод-
ченко, 2-я казачья Сводная дивизия генерал-майора П. Н. Краснова, 3-я Кавказская казачья
дивизия генерал-лейтенанта П. Л. Хелмицкого, 7-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта
Ф. С. Рорберга. Настораживал слабый кадровый состав пехоты. В XLVI корпус входила вто-
роочередная 77-я пехотная дивизия и недавно собранная из ополченцев и новобранцев 100-
я пехотная дивизия. Они не прошли соответствующей подготовки и опыта прорыва сильно
укрепленных вражеских линий не имели. Намеченные для атаки части поддерживались только
легкой полевой артиллерией, да и то в недостаточном количестве, а крупных калибров не было
вовсе.
Участок, который предстояло штурмовать 4-му кавалерийскому корпусу, укреплялся
перед тем почти восемь месяцев. Его обороняли в основном спешенные 1-я, 9-я и 11-я австро-
венгерские кавалерийские дивизии и Польский Легион. Противник еще в 1915 году из спе-
шенных конников создал стрелковые дивизионы. К весне 1916 года они были развернуты в
стрелковые полки. Впрочем, нашим войскам противостояли не только спешенные кавалеристы
и польские легионеры. Из описания боевого пути 270-го резервного пехотного полка и прила-
гаемой схемы № 5 видно, что позицию у Кухоцкой Воли и Железницы по-прежнему удерживал
этот германский полк. Укрепленная полоса состояла из трех линий траншей с тремя полосами
проволочных заграждений по четыре ряда кольев. На наиболее опасных участках окопы были
усилены бетонными капонирами с пулеметами и противоштурмовыми 57-мм орудиями.
78
На атаку Сарненской группы руководство возлагало определенные надежды. Гене-

рал-адъютант А. А. Брусилов сообщил в Ставку генерал-адъютанту М. В. Алексееву относи-
тельно 4-го кавкорпуса:
«…при помощи части 77-й пехотной дивизии он имеет возможность прорвать тонкие
линии спешенной австрийской конницы».
В этих словах просматривается явная недооценка обороны противника. Военный исто-
рик и теоретик Е. Э. Месснер, участник тех событий, впоследствии резко критиковал бруси-
ловский план прорыва на этом участке, называя его невежественным:
«…невежественным уже потому, что главнокомандующий, располагая 13 кавалерий-
скими дивизиями, все 13 включает в ударные группы для атаки мощной и глубокой фортифи-
кационной системы, непосильной, может быть, и для пехоты».
Сарненская группа не спешила переходить в наступление на неудобной для прорыва
местности. Генерал от кавалерии А. М. Каледин свел роль конницы к прикрытию северного
фланга своей 8-й армии. Кавалерийские начальники – и генерал Я. Ф. фон Гилленшмидт, и
генерал Л. Н. Вельяшев – поддерживали командующего армией, разделяя его решение предо-
ставить кавалерийским корпусам пассивную роль. Генерал-адъютант А. А. Брусилов тщетно
требовал от 8-й армии дать коннице наступательную задачу. 5-й кавкорпус был отведен за 4-
й, а тот, в свою очередь, ожидал результатов удара слабой 77-й пехотной дивизии.
Согласно приказу генерал-лейтенанта Я. Ф. фон Гилленшмидта от 24 мая 77-я пехотная
дивизия должна была следующей ночью прорвать неприятельскую оборону на фронте Галузия
– Костюхновка. Удар не увенчался успехом. Венгерские кавалеристы и польские легионеры
отбили все атаки.
К Ковелю в это время уже подходили эшелоны с новыми германскими подкреплени-
ями. Наступал критический момент для всего наступления. Директива штаба Юго-Западного
фронта от 26 мая:
«Всей кавалерии, в особенности 4-му корпусу, во что бы то ни стало, не взирая ни на
какие потери, пробиться в тыл противника».
Вечером 26 мая генерал-лейтенант Я. Ф. фон Гилленшмидт отдал приказ об ударе спе-
шенными частями своего корпуса вследствие того, что XLVI армейский корпус застрял и не
может пробить брешь в обороне противника, чтобы пропустить в прорыв конницу. Впрочем,
для атаки были выделены главным образом казаки, а остальная кавалерия стояла в резерве,
ожидая результатов. О произошедшем бое в приказе по 4-му кавалерийскому корпусу сказано:
«…Славные Донцы, Волгцы и Линейцы, ваш кровавый бой 26 мая у Вульки-Галузинской
– новый ореол славы в истории ваших полков. Вы увлекли за собой пехоту, показав чудеса
порыва. Бой 26 мая воочию показал, что может дать орлиная дивизия под командованием
железной воли генерала Петра Краснова…».
Любопытно, что накануне, 25 мая, Главнокомандующий Юго-Западным фронтом отпра-
вил телеграмму командующему 8-й армией, указывая совсем другое направление удара:
«Еще раз повторяю мое непреклонное требование 4-му кавалерийскому корпусу немед-
ленно, во что бы то ни стало пробиться и произвести набег, не выжидая результатов для 46-го
корпуса. Пробиться должно на линии Кухоцка Воля, Езерна, Серхов, слабо занятой спешенной
конницей. Если Гилленшмидт это выполнить не может, то сменить, назначить Володченко».
Не сумев прорваться в районе Галузии и Костюхновки, генерал-лейтенант Я. Ф. фон Гил-
леншмидт приказал произвести атаку в центре указанной линии – у д. Езерцы. Именно здесь
и были задействованы гусарские полки – 17-й Черниговский и 18-й Нежинский. 27 мая были
сформированы отряды охотников для проделывания ходов в проволочных заграждениях. В
ночь на 28 мая они отправились перекусывать колючую проволоку. В одном из таких отрядов
добровольцев оказался и прапорщик 18-го гусарского Нежинского полка Алексей Шевченко.
79
В семейном архиве сохранилась ветхая выписка из приказа по полку (№ 657 от 4 июля 1916
года):
«§ 3. Согласно полученного задания, гусарская бригада совместно с 3 и
4 баталионами 398 пехотного Запорожского полка, под общим начальством
Полковника Николаева, заняла к началу 28 мая исходное положение и в 2
часа атаковала с севера и северо-востока дер. Езерцы; при чем из гусарской
бригады для атаки назначен был Нежинский полк под командой Полковника
Богородского: Черниговский полк был оставлен в резерве в ур. Высуш под
командой Полковника Дессино.
Во время этой ночной атаки имели место примеры высокой воинской
доблести: бывший в прикомандировании к 6 Оренбургской казачьей батарее
Прапорщик 18-го гусарского Нежинского полка Шевченко вызвался охотником
идти на штурм укрепленной позиции и во главе партизан полка первым
бросился к проволочным заграждениям, перерезал 2 ряда их, но на 3-м сражен
был пулей в грудь; последние слова умирающего Прапорщика Шевченко были:
“Передайте полку, счастлив умереть за Родину”».
Приказ подписан временно командовавшим полком полковником Дросси. В документе
имеется неточность: один из самых боеспособных полков 100-й пехотной дивизии – Запорож-
ский – имел порядковый номер 397.
В тот день Нежинцы понесли ощутимые потери: еще были убиты два ефрейтора и млад-
ший унтер-офицер, ранены штаб-ротмистр Борис Ставрович, корнеты Пётр Стародубский и
Сергей Черкесов. Из нижних чинов ранено тридцать человек и четверо контужены. Хотя Чер-
ниговцы находились в резерве, они также понесли потери: были убиты два ефрейтора, 15 ниж-
них чинов ранены, шестеро контужены. Вероятно, резерв попал под артиллерийский обстрел.
Спешенные казаки и гусары имели еще меньше огневой мощи, нежели 77-я и 100-я
пехотные дивизии XLVI армейского корпуса. Именно поэтому их атака захлебнулась под огнем
вражеских пулеметов и пушек. Генерал-лейтенант Я. Ф. фон Гилленшмидт вынужден был
отказаться от дальнейших попыток прорыва, дабы зря не терять войска.
Тем временем западнее Луцка наступление столкнулось со свежими германскими под-
креплениями. Там для ввода в прорыв не хватило именно той кавалерии, которая была сосре-
доточена на участке от Кухоцкой Воли до Костюхновки. Из-за этого к концу мая произошло
выравнивание фронта. Наступательные действия исчерпали себя. Но на самом верху, оче-
видно, не сразу осознали, какая промашка была допущена. Главнокомандующий Юго-Запад-
ным фронтом генерал-адъютант А. А. Брусилов 29 мая получил от императора телеграмму:
«Приветствую Вас, Алексей Алексеевич, с поражением врага и благодарю Вас, Команду-
ющих армиями и всех начальствующих лиц до младших офицеров включительно за умелое
руководство нашими доблестными войсками и за достижение весьма крупного успеха. Нико-
лай».
Конечно, на отдельных участках фронта успехи были, в частности, удалось захватить
Луцк, но в целом глубокого стратегического прорыва не получилось. Миф о Брусиловском
прорыве стал раздуваться пропагандистским официозом, стремившимся доказать, что с новым
Верховным Главнокомандующим армия воспрянула духом и неудержимо устремилась вперед,
от победы к победе.
80

5. Июньские сражения

В начале июня противник на Волыни существенно усилился. Сюда из Пикардии с необы-
чайной быстротой был переброшен германский 10-й армейский корпус, ставший ядром груп-
пировки. На флангах IV австро-венгерской армии, понесшей большой урон в живой силе,
появились крепкие немецкие полки. Ожидалось прибытие еще восьми австро-венгерских
дивизий, вызванных с Итальянского фронта.
Начиная с 3 июня, 8-й армии пришлось отбиваться от яростных контратак восемнадцати
австро-германских дивизий. Восемь дней длилось жестокое оборонительное сражение у Кисе-
лина.
10 июня 1916 года в состав Юго-Западного фронта вошла 3-я армия генерала от инфанте-
рии Л. В. Леша. Однако при этом Главнокомандующий Западным фронтом генерал-адъютант
А. Е. Эверт оставил в ней лишь один XXXI армейский корпус генерала П. И. Мищенко и кава-
лерию вместе со штабом армии, отправив прочие четыре корпуса в свою собственную ударную
группу на барановичское направление. Генерал-адъютант А. А. Брусилов передал в 3-ю армию
группу генерал-лейтенанта Я. Ф. фон Гилленшмидта, дабы появилась возможность удара на
Ковель по обеим берегам Припяти. В состав 4-го кавкорпуса в это время входили: 16-я кавале-
рийская дивизия генерал-лейтенанта Н. Г. Володченко, 3-я кавалерийская дивизия генерала Е.
А. Леонтовича, 2-я казачья Сводная дивизия генерал-майора П. Н. Краснова, Забайкальская
казачья дивизия генерал-майора И. Д. Орлова, 3-я Кавказская казачья генерал-лейтенанта П.
Л. Хелмицкого, 1-я Кубанская казачья дивизия генерал-лейтенанта А. Д. Кузьмина-Короваева.
Теперь под командованием генерала Л. В. Леша находилась целая конная армия – 25
тысяч шашек! Однако массированного конного удара опять не произошло. Фактически, пре-
восходные кавалерийские дивизии – и 16-я в том числе – завязли в бескрайних трясинах Поле-
сья и Волыни.
В середине июня неприятель произвел широкую перегруппировку своих сил к югу от
Припяти. 17 июня началось наступление войск генерал-полковника Александра фон Линзин-
гена на фронт 8-й армии. IV австро-венгерская армия, усиленная свежими германскими вой-
сками, набросилась на наш центр. За четыре дня 10-й германский пехотный корпус произвел
44 яростные атаки. Однако 8-я армия держалась.
Тем временем гораздо севернее, под Барановичами, разворачивалось наступление 4-й
армии Западного фронта. После ураганной артподготовки, на рассвете 20 июня, войска дви-
нулись вперед. Генерал-лейтенант А. М. Драгомиров, еще совсем недавно, в начале войны,
командовавший двумя полками 2-й Отдельной кавалерийской бригады, теперь возглавил удар-
ную группу из трех корпусов (IX, X и Гренадерского), атаковавших в лоб сильно укрепленные
позиции у д. Скробово. Местами тут доходило до 50 рядов колючей проволоки под электриче-
ским напряжением. Атакующие полки были расстреляны на заграждениях и истекли кровью.
Видя неудачу, штаб Западного фронта распорядился прекратить штурм.
22 июня войска Юго-Западного фронта, отразив атаку Линзингена, перешли в энергич-
ное наступление своими армиями правого крыла – 3-й и 8-й. В делах у д. Галузия, у д. Волчецк,
у ст. Маневичи 4-й кав-корпус генерал-лейтенанта Я. Ф. фон Гилленшмидта, XLVI пехотный
корпус генерал-лейтенанта Н. М. Истомина и Сводный корпус генерал-лейтенанта Н. И. Була-
това наголову разбили группу австрийского генерала барона Леопольда фон Хауэра. В этих
боях особенно отличилась конная группа генерал-лейтенанта Н. Г. Володченко. Так, после кон-
ной атаки у д. Волчецк 23 июня Черниговские гусары захватили батарею из трех тяжелых ору-
дий, а 16-й уланский Новоархангельский полк взял 13 полевых орудий. Велики были и потери.
В Нежинском полку 24 июня в бою у д. Ивановка были ранены поручик Борис Тарасов и еще 11
нижних чинов. Германская авиация, безраздельно господствовавшая в воздухе, забрасывала
81
наших кавалеристов бомбами. В 17-м гусарском Черниговском полку 25 и 26 июня у той же

д. Ивановка от налетов пострадало 38 человек, при этом один гусар был убит, его похоронили
на деревенском кладбище в Волчецке.
25 июня командующий германской группой армий генерал-полковник Александр фон
Линзинген отвел свои разбитые войска за р. Стоход. Германскому 270-му резервному пехот-
ному полку, как видно из схем, приложенных к описанию его боевого пути, пришлось оставить
позицию у д. Железница и также перейти на левый берег, в район г. Любешов. На следующий
день, 26 июня, южнее, в зоне действий 8-й армии, XXX армейский и I Туркестанский корпуса
с боем форсировали реку: Туркестанские стрелки вброд, по грудь в воде, под убийственным
огнем прошли один за другим семь болотистых рукавов.
Но эти победы не были развиты, поскольку не оказалось нужных резервов. Германцы
перешли в контратаку, и уже 28 июня нашим войскам пришлось отойти на правый берег.
Попытки вторично форсировать реку окончились неудачей. Неприятель подтянул свежие силы
и удержался на рубеже р. Стоход. Это дало ему возможность выиграть время и превратить
подступы к Ковелю в неприступную крепость.
82

6. «Ковельская бойня»

6 июля была произведена перегруппировка правофланговых армий Юго-Западного
фронта. Между 3-й и 8-й армиями втиснулась вновь созданная группа генерала-адъютанта В.
М. Безобразова, в которую вошли 1-й и 2-й гвардейские пехотные корпуса, гвардейский кава-
лерийский корпус, а также переданные из 8-й армии три корпуса – два пехотных и 5-й кава-
лерийский. Перед этой группой стояла задача форсировать Стоход и атаковать Ковель с юга
– по непростой местности с глубоко эшелонированной линией обороны, занятой отборными
германскими дивизиями. Тут неприятелем были оборудованы не только бункеры, долговре-
менные огневые точки и заграждения из колючей проволоки, но и целая сеть дорог и даже
подъездные железнодорожные пути.
В начале июля штаб 16-й кавдивизии находился в д. Нова-Руда (Новая Руда) в 6–7 вер-
стах к востоку от Стохода. 18-й гусарский Нежинский полк стоял в лесу, севернее этой деревни.
Конно-саперная команда занималась заготовкой материала для постройки моста, который
предполагалось навести в ходе наступления. 1-й эскадрон нёс службу летучей почты между
штабом дивизии и ст. Полицы, где располагался штаб 3-й армии. 6 июля в 5 часов вечера при-
ехал знакомиться с полком новый командующий гусарской бригадой – генерал-майор A. Г.
Бюнтинг. Полковник А. А. Богородский был в отпуске, полком временно командовал полков-
ник А. Д. Дросси. В этот день проходили эскадронные учения. А 13 июля прошло уже полко-
вое учение, на котором присутствовали генералы Н. Г. Володченко и А. Г. Бюнтинг. Чувство-
валось, что назревают важные события.
14 июля в 9 часов вечера был получен приказ генерала от инфантерии Л. В. Леша:
«Доблестные войска III армии, решительным ударом вы опрокинули врага и загнали его
за реку Стоход, верю твердо, что новым ударом вы погоните его дальше; артиллеристам расчи-
стить путь для нашей геройской пехоты, пехоте открыть ворота для молодецкой конницы, кон-
нице стремительно дружно броситься на врага и опрокинуть его окончательно, за нами Царь
и Россия, с нами Бог, вперед!».
15 июля в 5 часов утра началась артиллерийская подготовка по германским окопам. Юго-
западные армии перешли в наступление по всему фронту от Припяти до Прута. Для 3-й армии
и группы генерала B. М. Безобразова началась так называемая “Ковельская бойня”.
В 3-й армии правофланговый IV Сибирский корпус потерпел неудачу на Огинском
канале. На Припяти и Нижнем Стоходе дела шли несколько лучше, но заметного продвижения
вперед не было. На левом фланге XLVI армейский корпус имел небольшой успех у Заречья,
а I Туркестанский – у Гулевичей.
16 июля в 5 часов вечера 18-й гусарский Нежинский полк был поднят по тревоге. Постав-
лена задача: выступить в д. Бережница, переправиться через р. Стоход напротив м. Стобы-
хва, оттуда выслать разведывательные эскадроны в деревни Большой Обзор (Великий Обзыр),
Верхи, Карпиловка и Черемошно. Создается впечатление, что отдававший этот приказ полагал,
что мощная группировка противника на том берегу уже исчезла, разбежалась… Когда полк в 9
часов вечера прибыл в д. Бережница, выяснилось, что Стобыхва (Стобыховка) занята против-
ником, бродов не имеется, а мосты еще не готовы. Не зная, что предпринять, Нежинцы пол-
тора часа стояли в д. Бережницы под огнем тяжелой и легкой артиллерии. Наконец в 22.30 был
получен приказ генерал-майора А. Г. Бюнтинга отойти к востоку на полторы версты. В деревне
остался только 2-й эскадрон для наблюдения за наведением переправ и связи с 3-й Кавказ-
ской кавалерийской дивизией и 311-м пехотным Кременецким полком. Такое неопределенное
положение продолжалось около суток, пока вечером следующего дня не поступило приказа-
ние возвращаться на прежнее место стоянки. С таким пафосом объявленный удар закончился
полным фиаско.
83
Неприятель 19–20 июля сильными контратаками потеснил правый фланг 3-й армии,
после чего стало ясно, что наступление на г. Камень Каширский, в обход Ковеля с севера,
окончательно сорвалось.
Группа генерала В. М. Безобразова поначалу имела обнадеживающий тактический успех:
XXX армейский корпус вновь форсировал Стоход и глубоко вклинился в неприятельское рас-
положение. Вслед за тем гвардейцы, неся огромные потери, смогли разгромить несколько гер-
манских и австро-венгерских полков. Однако победное наступление было остановлено самим
генералом В. М. Безобразовым, опасавшимся фланговых ударов и окружения. Произошло
подравнивание по отстающим. Таким образом, результаты первого наступления на Ковель ока-
зались весьма скромными. Кавалерия никак себя не проявила.
На 25 июля был назначен повторный удар на Ковель трех армий – 3-й, Особой (так
стала называться группа генерала В. М. Безобразова) и 8-й. Наступление пришлось отложить
на сутки, так как Особая армия не успела изготовиться, затеяв сложную перегруппировку.
Это делу не помогло. Неприятель сильными контратаками заставил отойти все корпуса – том
числе и гвардейские – на исходные позиции. Вообще тут выяснилось, что гвардия, отличавша-
яся отчаянной смелостью, не была подготовлена к ведению современной войны. Обученная
передвижению в густых колоннах, она несла неоправданно большие потери. Неудача второго
наступления на Ковель стала ясна А. А. Брусилову, и 29 июля атаки были прекращены.
30 июля 3-я и Особая армии были переданы Западному фронту. Задача для них осталась
прежней – ковельское направление.
Произошедшее переподчинение 3-й армии никак не отражалось на повседневной жизни
полков. С 17 июля по 6 августа 18-й гусарский Нежинский полк в основном провел на биваке
в урочище Плоский лес у д. Нова-Руда. Впрочем, четыре дня, с 19 по 23 июля, он просидел
в окопах на позиции возле устья р. Череваха (приток р. Стоход). Да еще сутки, 26–27 июля,
дивизион из трех эскадронов (2-го, 4-го и 6-го) провел немного севернее этого же устья. К
счастью, обошлось без потерь.
6 августа по старому стилю – праздник: Преображение Господне. Утром в 9.30 был отслу-
жен молебен. А в 15.30, согласно приказанию начальника дивизии, полк выступил к оз. Лес-
ное, но, не дойдя до него, поздно вечером стал на биваке в лесу к юго-востоку от д. Грива. Со
стороны д. Червище – а до нее было менее десяти верст – доносилась постепенно стихавшая
канонада. Дело в том, что именно в этот праздничный день 4-я Финляндская стрелковая диви-
зия внезапно форсировала р. Стоход возле этой деревни. Было захвачено в плен 16 офицеров
противника, более тысячи нижних чинов, взято одно орудие, 4 миномета и 18 пулеметов. Для
закрепления успеха из 4-го кавкорпуса на левый берег была направлена 2-я Сводно-казачья
дивизия генерала П. Н. Краснова. Еще на подходе к реке ее атаковали шесть немецких аэро-
планов. От взрывов бомб пострадали многие казаки, тем не менее, переправа состоялась и,
как результат, нашим частям удалось закрепиться на участке, названном затем Червищенским
плацдармом.
7 августа Нежинский полк все-таки добрался до оз. Лесное. Он простоял тут три дня
готовый к переправе на плацдарм, но в итоге был отведен в резерв в так называемый Австрий-
ский городок. Этот лагерь, благоустроенный для своих солдат 4-й австро-венгерской армией,
находился южнее д. Езерцы. Здесь и нашел свой полк вернувшийся из отпуска полковник А. А.
Богородский. В штабах были колебания насчет плана дальнейших действий. Этим, вероятно,
и объясняется то, что уже 11 августа полк вновь двинулся на запад. Пройдя деревни Серхов,
Карасин и Нова-Руда, полк заночевал в лесу у д. Градиск. А 14 августа вернулся на старый
бивак в Плоском лесу у д. Нова-Руда, где провел последующие десять дней. Несколько раз
над лесом пролетали «Фоккеры», обстреливая из пулеметов расположение полка. В это время
проявилось полное господство вражеской авиации в небе.
84
Об августовских днях 1916 года летописец 18-го гусарского Нежинского полка ротмистр
К. Н. Подушкин вспоминал:
«Летом, во время тяжелых боев под Ковелем, с нашего Черевищенского плацдарма на
западном берегу реки Стохода готовился прорыв австрийского фронта. Наша дивизия (16-я
кавалерийская) стояла, спешенная, в резервной колонне, готовая каждую минуту броситься в
брешь, сделанную в австрийском фронте, чтобы сразу же начать движение прямо на Ковель.
Меня, как уроженца города Ковеля, знавшего его окрестности еще с кадетских времен
по объездам на велосипеде и верхом, вызвали в штаб полка. Познакомив меня с обстановкой
и объяснив задачу, командир полка приказал мне подготовить разъезд в 12 самых выносливых
коней и добавил: “Как только двинется наш полк, с места берите направление на Ковель и, не
увлекаясь гонкой за неприятельскими разъездами, наоборот, скрытно выбирайте кратчайшие
пути на город”. Потом, отечески похлопав меня по плечу, он пожелал мне первому вступить
в мой родной Ковель.
Волнуясь от желания возможно лучше выполнить возложенную на меня задачу, да еще
при малом моем опыте маневренной войны, а больше всего – от мечты, что я могу войти побе-
дителем в свой Ковель, я вернулся к эскадрону и приказал своему взводному унтер-офицеру
назначить мне разъезд в 12 самых выносливых коней, а сам пошел к командиру эскадрона
доложить о полученной задаче. Во время разговора с штаб-ротмистром Векиловым до моего
слуха донеслось что-то вроде препирательства взводного с гусарами. Я подошел к взводу и
спросил взводного, в чем дело. Смущенный взводный унтер-офицер как бы нехотя ответил
мне: “Так что, Ваше благородие, весь взвод говорит, что у всех выносливые кони”. Такой ответ,
который до сих пор отчетливо звучит в моих ушах, как нельзя лучше свидетельствует о духе
рядовых гусар на третий год войны…».
Однако дойти до Ковеля гусарам было не суждено. Атаки пехоты, стремившейся пробить
брешь в обороне врага, захлебывались одна за другой. Генерал-адъютант А. Е. Эверт, Главно-
командующий армиями Западного фронта, своей директивой назначил очередное наступле-
ние 3-й и Особой армий на 15 августа, но вскоре перенес удар на 23-е августа, а затем и на 24-е.
Когда же началась артиллерийская подготовка, 22 августа, он вообще отменил всю операцию
и донес в Ставку, что ввиду приближения осеннего времени шансов на удачу не предвидится.
18-й гусарский Нежинский полк 24 августа в 6 часов вечера выступил из д. Нова-Руда и
к полуночи расположился биваком в полутора верстах к северу от оз. Шины (Шини). Отсюда
на следующий день он отправился к берегу р. Стоход и занял окопы от д. Березвичи до южной
оконечности д. Угриничи. Правый боевой участок – 2-й и 6-й эскадроны под общей коман-
дой ротмистра М. П. Рюмина, левый -1-й, 3-й, 4-й и половина 5-го эскадрона – возглавил под-
полковник К. К. Случевский. Штаб полка с полуэскадроном расположились в круглой роще в
одной версте от д. Угриничи. На противоположном, левом берегу р. Стоход в это время нахо-
дился германский 270-й пехотный резервный полк. Противник усиленно окапывался, опасаясь
атаки с плацдарма, но изредка постреливал и через реку, отчего эскадроны несли досадные
потери.
27 августа неожиданно для Ставки и соседнего Юго-Западного фронта генерал-адъютант
А. Е. Эверт все-таки бросил вперед два корпуса с Червищенского плацдарма. Атака успеха не
имела…
Тем временем 18-й гусарский Нежинский полк 29 августа был сменен на позиции Ново-
миргородскими уланами и отошел к оз. Шины. 30 августа тут был отслужен молебен по случаю
эскадронного праздника 5-го эскадрона. В этот же день все поздравляли с именинами коман-
дира полка полковника А. А. Богородского. А на следующее утро офицеры отправили поздра-
вительную телеграмму генералу от кавалерии А. М. Драгомирову по случаю назначения его
командующим 5-й армией. Головокружительная карьера за два года!
85
На середину сентября планировалось очередное наступление на Ковель. Однако непри-

ятель спутал все расчеты. Уже 6 сентября он нанес сильный удар на р. Стоход у Заречья. 77-
я пехотная дивизия XLVI корпуса 3-й армии была отброшена на правый берег. Наступление
на Ковель Особой и 8-й армий все же началось с опозданием на двое суток, но уже через три
дня, 22 сентября, из-за нехватки снарядов и истощения сил пехоты атаки пришлось прекра-
тить. Особенно пострадала гвардия, семнадцать раз штурмовавшая по-крепостному оборудо-
ванные позиции. Однако и это еще не конец бойни. Последние дни сентября и начало октября
оказались самым тяжелым временем. От войск, чередовавших тяжелые инженерные работы
с малоуспешными атаками, потребовалось чрезвычайное напряжение. Потери были огромны,
а стратегических выгод – никаких. Болота Стохода поглотили цвет императорской Гвардии и
множество других наиболее боеспособных частей…
86

7. Третья военная осень

К осени в тылу всё сильнее ощущались лишения военной поры. На страницах газеты
«Елецкий Край» еще в начале года появились заметки, информировавшие о возникших про-
блемах: «Меры к обеспечению населения мясом», «К сокращению потребления мяса». И затем
перебои возникали то с одним, то с другим. Всё дорожало: продукты, одежда, строительные
материалы. С марта «Елецкий Край», сообщив о недостатке на рынке белой газетной бумаги,
начал печататься на желто-бурых листках. А в конце мая газета и вовсе прекратила своё суще-
ствование, поэтому узнать о жизни Ельца во второй половине 1916 года невероятно трудно.
Также непросто выяснить, что происходило в конце года в 18-м гусарском Нежинском
полку. Сохранившиеся в РГВИА «Журнал военных действий полка» и полевая книжка коман-
дира полка доведены только до 31 октября 1916 года. Что было в ноябре – неизвестно.
Впрочем, фронтовые будни протекали однообразно. Эскадроны заступали на позицию,
отсиживались в окопах, через четверо суток сменялись и отходили в лагерь у оз. Шины. На
позицию выдвигались: 3, 12, 20, 28 сентября, 6, 14, 22, 30 октября. Следовательно, можно
предположить, что в ноябре полк выходил на передовую 7, 15 и 23 числа. Верность расчетов
подтверждается тем, что очередной выход состоялся в первый календарный день зимы, а смена
Черниговцев затем пришла, соответственно, 5 декабря.
На левом берегу р. Стоход по-прежнему удерживал рубеж германский 270-й резервный
пехотный полк. Река в этом месте имела три рукава, посередине тянулись низкие топкие ост-
ровки, поросшие камышом и лозняком. Изредка возникали артиллерийские дуэли. Против-
ник постепенно пристрелялся к роще, где располагался штаб полка, так что обер-офицеры
были вынуждены 7 сентября перейти в расположение штаба бригады. В небе безнаказанно
летали германские самолеты-разведчики, поэтому противник был прекрасно осведомлен обо
всех перемещениях, о конфигурации окопов, о местоположении огневых точек и блиндажей.
Время от времени наши позиции поливались огнем из пулеметов. Постреливали и снайперы.
Список потерь у д. Угриничи пополнялся с каждой неделей. 28 августа ружейной пулей был
убит младший унтер-офицер 4-го эскадрона Егор Ларин, 6 сентября – погиб от разорвавше-
гося в блиндаже снаряда младший унтер-офицер 2-го эскадрона Василий Кусочкин. В сентябре
были ранены три человека и двое контужены, за октябрь – пятеро раненых, за ноябрь – трое.
В нудной череде фронтовых будней случались и приятные события. 8 сентября отметили
эскадронный праздник в 4-м эскадроне. 11 сентября состоялась раздача Георгиевских крестов
и медалей за бои 24 июня у д. Ивановка. Всего гусары полка получили сорок наград. 1 октября
священник отец Николай по случаю полкового праздника отслужил молебны в эскадронах
прямо на позиции, в окопах. А 4 октября, после возвращения на бивуак, молебен был проведен
перед парадным строем с развернутым штандартом. Затем состоялся парад, играли трубачи.
По случаю полкового праздника было получено 37 телеграмм, в том числе и от брата царя,
шефа 17-го гусарского Черниговского полка, Великого князя Михаила Александровича. 21
октября был молебен и церковный парад по случаю годовщины восшествия на престол Нико-
лая II.
87

8. Третья военная зима

Третья зима Мировой войны оказалась самой суровой. Мороз сковал р. Стоход. Стужа в
окопах, сырость в землянках и блиндажах. Снабжение продовольствием и фуражом станови-
лось всё хуже. В рацион время от времени вносились изменения: то мясо заменялось салом, то
сало – какими-то жирами или маслом. В начале декабря закончилось кормовое зерно, нового
не подвезли, пришлось лошадям скармливать жмых.
В ноябре-декабре бои продолжались только на юге – в Молдавских Карпатах, в Вала-
хии и Буковине. На всем остальном фронте активные боевые действия не велись – продолжа-
лись лишь ставшие привычными артиллерийские перестрелки. Войска пополняли убыль после
«Ковельской бойни».
Сохранившиеся приказы по полку №№ 852–893 (с 1 по 31 декабря 1916 года) дают ясное
представление о состоянии Нежинцев в начале той зимы. Бивак у оз. Шины обустроили капи-
тально: были отапливаемые печами бараки с вешалками, с пирамидами для ружей, кони сто-
яли в конюшнях. Каждый эскадрон регулярно мылся в бане. Для отработки навыков стрельбы
был построен тир. У каждого эскадрона имелась и площадка для выездки и проведения заня-
тий по применению холодного оружия – пик, шашек. Занятия шли по графику. Много внима-
ния уделялось химической защите, правилам применения противогазов, сигналам оповеще-
ния. Имелся метеорологический пункт, над которым вывешивались флажки: желтый – погода
неблагоприятная, возможна газовая атака, синий – погода благоприятная. Пулеметная команда
была увеличена до 56 человек, они постоянно занимались сборкой-разборкой пулеметов Мад-
сона и производили практические стрельбы.
5 декабря в 19 часов полк был сменен на позиции братьями-черниговцами. А на следу-
ющее утро по случаю тезоименитства Императора Николая II прошел молебен, а затем в 11
часов состоялся парад в полной боевой амуниции.
8 декабря была баня для нижних чинов, а на следующий день проведен медицинский
осмотр (надо заметить, в полку насчитали довольно много простуженных). После обеда, в
16.30, отправились менять Черниговцев.
В декабре полк заступал на позицию еще 17 и 25 декабря. Последний выход пришелся
на праздник Рождества Христова. Накануне полковой священник в помещении 4-го эскадрона
отслужил всенощную, а в 9.30 утра 25 декабря – Божественную литургию с молебном по случаю
избавления Отечества от нашествия врага в 1812 году.
В конце года начала проводиться в жизнь крайне непопулярная в войсках военная
реформа. Пехотные полки из 4-батальонного состава приводились в 3-батальонный. К выде-
ленным батальонам добавлялись новоиспеченные, наскоро собранные из маршевых рот, они
сводились в новые полки, и получались 12-батальонные дивизии 4-й очереди, развернутые
совершенно без артиллерии.
Роль конницы на полях сражений неуклонно снижалась. А пехоты требовалось много,
особенно после неудачного вступления в войну, на стороне Антанты, Румынии: теперь протя-
женность линии фронта существенно увеличилась. Поэтому решено было сократить кавале-
рию: из 6-эскадронного состава привести полки к 4-эскадронному. Однако это радикальное
нововведение будет проводиться в жизнь в начале следующего года. А в конце 1916 года, 24
декабря, приказ № 883 по Нежинскому полку лишь доводил до сведения нумерацию эскадро-
нов в развертываемом при 16-й КД двухдивизионном стрелковом полку. 1-й дивизион – гусар-
ский (Черниговского полка эскадроны № 1 и № 2, Нежинского полка эскадроны № 3 и № 4),
2-й – уланский (Новоархангельского полка эскадроны № 5 и № 6, Новомиргородского полка
эскадроны № 7 и № 8). Командиром гусарского дивизиона назначался ротмистр 18-го гусар-
ского Нежинского полка Николай Вааг (уже был подписан Высочайший приказ о его произ-
88
водстве в подполковники), командование спешенными эскадронами Нежинцев возлагалось на

штаб-ротмистра Георгия Векилова.
В 19 часов вечера 29 декабря Нежинцы были сменены на позиции Черниговцами и ото-
шли на бивак у оз. Шины. Здесь они и встретили Новый, 1917-й, год.
89

9. Семейные предания и реликвии

Тут, думается, уместно рассказать о деятельности на протяжении 1916 года, в отрыве
от родного 18-го гусарского Нежинского полка, моего прадеда, подполковника В. А. Шев-
ченко. Повествование построю, основываясь на его «Послужном списке», чудом сохранив-
шейся записной книжке и, разумеется, на семейных преданиях.
Из записной книжки можно узнать, что курс лечения после контузии был пройден с 30
ноября 1915 по 14 января 1916 года в лазарете Московского Биржевого и Московского Купе-
ческого Обществ. Жить поначалу пришлось в съемной комнате, платя по 30 рублей за жильё
и еще по 25 рублей в месяц за стол. При этом аккуратно выплачивалось жалованье 90 рублей,
добавочные за выслугу лет – 40 рублей и еще так называемые столовые – 30 рублей. Вообще
из этих, казалось бы, сухих финансовых записей возникает достаточно ясная картина жизни
госпитализированного в разгар войны офицера, во всяком случае – ее материальная составля-
ющая. Кстати, на 2-м Московском распределительном эвакопункте при выписке (14 января)
была получена еще сумма за лечение в течение 45 дней из расчета 1 рубль 50 копеек в сутки.
Конечно, на фронте, со всеми добавками, выходило существенно больше – около 300 рублей
в месяц.
Выше уже сообщалось, что, находясь на излечении в Москве, подполковник приобрел
в собственность просторную пятикомнатную квартиру. Очевидно, возвращаться в Елец после
войны уже не имело смысла: подходил пенсионный срок, на тогдашнюю военную пенсию обер-
офицера вполне можно было прожить в первопрестольной, а для детей в этом огромном городе
было больше перспектив. Но как же удалось собрать необходимую сумму на покупку дорогой
квартиры? Можно сказать, средства копились всю жизнь…
Всё началось с небольшого домика в Ельце, на Безымянной улице. В этом домике, рас-
положенном неподалеку от казармы и конюшен, в сентябре 1896 года снял комнату молодой
корнет Василий Шевченко, направленный после окончания Елисаветградского кавалерийского
училища в только что сформированный 52-й драгунский Нежинский полк. Строение принад-
лежало елецкому купцу Игнатию Аввакумовичу Батурину, а проживала в нем его дочь, Пела-
гея, со своим мужем Семеном Арефьевым и тремя дочерьми – Сашей (1893 г. р.), Аней (1894 г.
р.) и новорожденной Олей. Затем на свет появились мальчики – Алексей (1898 г. р.) и Васи-
лий (1900 г. р.). В феврале 1902 года С. И. Арефьев скончался. Через год вдова сочеталась
законным браком с квартирантом, к тому времени уже поручиком, и тот усыновил-удочерил
всех ее детей.
В 1905 году И. А. Батурин передал по дарственной домик своей дочери. Вскоре после
Русско-японской войны В. А. Шевченко приобрел одноэтажный деревянный дом с большим
садом на Успенской улице. Но при этом он сам с семьей продолжал жить на Безымянной. А
дом на Успенской, как видно из списка расквартирования офицеров 18-го гусарского Нежин-
ского полка, сдавался другу-однополчанину – Алексею Михайловичу Бондарскому. Тот, еще
будучи корнетом, в 1902 году женился на восемнадцатилетней Екатерине Николаевне Щеп-
киной. Между прочим, она была правнучкой великого русского актера Михаила Семеновича
Щепкина. Отец Екатерины, коллежский советник Николай Александрович Щепкин, в предво-
енные годы служил председателем Елецкого городского по квартирному налогу присутствия.
Ему полагались апартаменты в здании на Манежной улице, в котором находилась контора.
Однако молодая интеллигентная чета Бондарских, естественно, предпочла отделиться. Детей
становилось всё больше, и вот в 1908–1910 годах семья была вынуждена снимать уже целый
дом у ставшего к тому времени ротмистром В. А. Шевченко.
В 1910 году ситуация разрешается самым благоприятным образом: Бондарские покупают
дом на той же Успенской улице, семья Шевченко, пополнившаяся к тому времени еще двумя
90
детьми, Машей и Володей (1908 г. р.), занимает свое освободившееся владение. Друзья стали
соседями. Старый маленький домик на Безымянной улице в том же году был продан. На выру-
ченные деньги ротмистр В. А. Шевченко приобретает участок в конце Манежной улицы и при-
ступает к строительству большого двухэтажного каменного особняка.
Строительство нового дома завершилось в первой половине 1914 года. Переезд состо-
ялся перед самой войной. Но пожить с комфортом ротмистр не успел. В семейном альбоме
имеется фотография, на которой он запечатлен во дворе, похоже, перед уходом на фронт. На
снимке заднее крыльцо еще не достроено, виднеется куча песка, по углам строительный мусор.
Очевидно, тогда же встал вопрос: что делать с домом на Успенской? С началом войны
народ стал осторожнее. Инфляции в первый год не наблюдалось, цены сдерживались, но на
приобретение недвижимости не каждый отваживался. В начале октября 1915 года в «Елецком
Вестнике» появилось объявление о продаже деревянного дома в пять комнат, с передней, кух-
ней, флигелем во дворе, садом. И вот тут повезло! Как раз 1 октября в Елец приехал только
что назначенный министром внутренних дел Алексей Николаевич Хвостов, уроженец этих
мест. Родовое имение одной из ветвей Хвостовых находилось в нескольких верстах от Ельца,
возле села Шаталовка, на берегу Дона. По каким-то своим соображениям министр А. Н. Хво-
стов решил приобрести дом в Ельце. И тут ему на глаза попадается объявление в газете…
Вот откуда у В. А. Шевченко появились деньги для приобретения дорогой московской квар-
тиры. Конечно, пришлось подключить все ресурсы, припомнить всех должников. Странички
в записной книжке заполнились подсчетами. Отмечено, что первый взнос за квартиру соста-
вил 7000 рублей. Затем продажа дома в Ельце принесла 15000 рублей. И в итоге собственных
средств хватило, занимать не пришлось. Столь подробно останавливаюсь на истории приобре-
тения квартиры, чтобы выпуклей стали реалии давно ушедшей эпохи, чтоб понятней сделались
материальные возможности, да и сама жизнь офицеров армейской кавалерии.
Как и когда семья подполковника переехала в Москву – точно не известно, но, скорей
всего, в январе-феврале 1916 года. Впрочем, как сказано выше, дочь Ольга тут уже училась,
поэтому какое-то время она, видимо, оставалась одна в квартире после отъезда В. А. Шев-
ченко в действующую армию, по месту нового назначения. Вместе с Пелагеей Игнатьевной
прибыли пятнадцатилетний, уже успевший повоевать Василий, одиннадцатилетняя Мария и
семилетний Володя. Старшая дочь Александра была уже замужем. Вторая по старшинству
дочь, Анна (ей шел 22-й год), в это время обучалась на курсах сестер милосердия в Киеве.
А Алексей, которому не было еще и восемнадцати, заканчивал ускоренную школу прапорщи-
ков. В начале главы уже упоминалась фотография, на которой он в зимней форме одежды
прощается с матерью на лестничной площадке. Насчет места съемки у меня нет ни малейших
сомнений: прекрасно помню и эту площадку, и эту дверь. В молодые годы, бывая в Москве,
неоднократно останавливался в этой квартире. Она впечатляла размерами прихожей, высотой
потолков. Внутренним взором ясно вижу расположение комнат. Вскоре после революции в
квартире появились два семейства подселенцев. Это, конечно, страшно сковывало хозяев и
отравляло им существование.
Мне посчастливилось застать в живых Пелагею Игнатьевну. Помню, как в просторной
гостиной, за большим столом, над которым висела старинная люстра, по праздникам собира-
лась вся родня. На своих привычных местах, подле матери, сидели Александра, Анна, Ольга,
Василий и Владимир (Мария погибла в Латвии в самом конце войны). На стенах висели фото-
графии В. А. Шевченко в разные периоды его офицерской службы. Ко всем детям – и род-
ным, и усыновленным – он относился с одинаковой отеческой заботой. И ему платили ответ-
ной любовью, уважали его при жизни и хранили память о нем после его смерти в 1947 году.
Хорошо помню то почтение, с которым вспоминали о нем за большим столом в гостиной. И
я счастлив, что могу, наконец, этой книгой выразить свою признательность скромному муже-
ственному человеку и его боевым товарищам.
91
Назначение подполковника В. А. Шевченко командиром 513-го транспорта 103-го обоз-

ного батальона состоялось 7 апреля 1916 года (приказ № 553). Уже сообщалось, что прапорщик
Алексей Шевченко погиб 28 мая на Волыни, у д. Езерцы, вызвавшись добровольцем переку-
сывать колючую проволоку перед неприятельскими позициями. Родители не сразу узнали об
этом. Видимо, печальная весть сперва долетела до Москвы, ранив материнское сердце. А 103-
й обозный батальон в то время находился на просторах Белоруссии. В «Послужном списке»
В. А. Шевченко имеется запись о том, что 3 июня 1916 года он прибыл с 513-м транспортом
в окрестности города Борисова, затем 8 июня направился в Речицу и добрался туда 14 июня.
Через три дня обоз продолжил путь и 21 июня прибыл в Бобруйск. Вероятно, в период этих
трудных переездов, где-то на маршруте, подполковник и узнал о гибели усыновленного им
пылкого юноши.
Прапорщика А. В. Шевченко первоначально похоронили однополчане – на сельском
кладбище неподалеку от места боёв. В семейном альбоме имеется фотография: у невзрачной
деревянной ограды ряд холмиков с крестами. Родители убитого юноши приезжали на место
его гибели после того, как в ходе июньско-июльского наступления удалось сбить противника
с его позиций. Фотограф заснял Василия Алексеевича и Пелагею Игнатьевну на словно бы
помертвевшем поле, возле колючей проволоки, местами перекушенной… Тело Алексея Шев-
ченко в цинковом гробу доставили в Елец, где в полковой церкви состоялось его отпевание.
Это подтверждается и фотографией, и записанными мной еще пятьдесят лет назад воспоми-
наниями родственников. К сожалению, не удалось обнаружить в библиотеках елецких газет за
вторую половину 1916 года – возможно, к тому времени они уже перестали выходить из-за
дефицита бумаги. Но это факт – юноша был похоронен в Ельце. В 1930-е годы полковая цер-
ковь в Ельце была разрушена, кладбище пришло в запустение, оно оказалось в центре города,
во дворе местной телестудии. В последнее время энтузиасты пытаются привести в порядок то,
что осталось. В планах – устройство небольшого мемориала.
В середине августа 1916 года подполковник В. А. Шевченко, по-прежнему числясь офи-
цером 18-го гусарского Нежинского полка, продолжал несение службы в 103-м вьючном бата-
льоне. Из Белоруссии путь его пролег до бывших границ Австро-Венгрии и далее в Буковину,
где в то время вела тяжелые наступательные бои 9-я армия. В конце года, когда на большинстве
фронтов установилось затишье, он несколько раз попадал под артобстрелы. Записи об этом
имеются и в его «Послужном списке»:
«Согласно выданного командиром 41 пехотного Селенгинского полка
удостоверения, при подвозке продуктов к полку лично руководил, 30 ноября
1916 г. в 7 роту и 3 декабря в 9 роту, работами транспорта и подвергался
обстрелу артиллерийского огня противника».
Ни жена, ни дети, конечно, ничего об этом не знали. Но в доме, после гибели Алексея,
поселилась постоянная тревога. Впрочем, надо заметить, семья Шевченко не чувствовала себя
одиноко в чужом городе, ведь по соседству в том же доме проживало семейство Бондарских.
Судьба обер-офицера 18-го гусарского Нежинского полка Алексея Михайловича Бондар-
ского тоже складывалась непросто. Его сильно контузило в феврале 1915 года, во время боев в
горной Галиции, и он оглох на левое ухо. В июле того же года его назначили комендантом 4-го
кавалерийского корпуса и командиром конвойного эскадрона штаба корпуса. В сентябре 1915
года он был произведен в подполковники, а 24 июля 1916 года – в полковники (старшинство
с 19 ноября 1915 г.). Тогда у него было пятеро детей – три мальчика и две девочки, причем
самой старшей, Татьяне, исполнилось всего 13 лет. А в следующем, 1917 году, у него появится
еще один сын – Никита.
А надвигались трудные времена.
92

Часть IV. 1917 – 1918 годы

1. Январь: полк реформируется

В начале года полк находился в той же местности: базировался на бивуаке у оз. Шины,
по графику выходя на позицию у д. Угриничи на берегу р. Стоход. Сохранившиеся приказы
дают ясное представление о налаженной, размеренной жизни.
Обращает на себя внимание одно обстоятельство: многие болели. Под самый Новый год
в полк вернулся выздоровевший прапорщик граф Пётр де Шамборан, однако на следующий
день, 1 января, заболели двое – корнет Николай Селихов и прапорщик граф Александр Тол-
стой. Вместо корнета Селихова во временное командование взводом особого назначения всту-
пил корнет Николай Ветошкин.
Утром 2 января штаб-ротмистр Михаил Мохнин принял у полковника К. К. Случевского
4-й эскадрон. А в 16.30 полк выступил с бивуака и вскоре сменил на позиции Черниговцев.
Начальником правого участка был назначен ротмистр Михаил Рюмин, среднего – штаб-рот-
мистр Борис Тарасов и левого – командир уже находившегося в окопах Стрелкового эскадрона
штаб-ротмистр Георгий Векилов. Впрочем, 4 января последний был назначен временно и. о.
командира 5-го эскадрона. Вместо него командиром 4-го Стрелкового эскадрона стал корнет
Владимир Ильин.
6 января, в 19 часов, полк передал позиции всё тем же братьям-Черниговцам. И дальше
смены проходили с четкой отлаженностью: 10, 17, 24 января Нежинцы заступают на пози-
цию, 14, 20, 29 января их места занимают Черниговцы. Боевых потерь за весь месяц не было.
Изменение интервала в конце месяца связано с важным событием – переформированием 18-
го гусарского Нежинского полка.
С начала года дивизионному Стрелковому полку уделялось повышенное внимание. То
и дело производились изменения в офицерском составе. 3 января в Стрелковый полк были
переведены корнет Николай Мензелинцев и прапорщики Николай Протопопов и Константин
Щастный. Затем вместо корнета Георгия Попова, командированного в штаб 16-й кавдивизии, и
прапорщика Александра Иванова, направленного на учебу в Офицерскую Стрелковую школу,
в Стрелковый полк были назначены корнеты Аркадий Якубенко и Перч Марагянц. Но всё это
несущественные изменения по сравнению с тем, что началось с 21 января.
В этот день в полк прибыл Свиты Его Императорского Величества генерал-майор князь
Н. А. Енгалычев. В его обязанности входил отбор лошадей, пригодных для использования в
артиллерийских частях. С одной стороны, было понятно: существенно разраставшейся артил-
лерии требовалась в большом количестве тягловая сила Но все-таки было странно: гусар-
ские кони – это тщательно подобранные легконогие скакуны, специально обученные понимать
команды во время перестроений и в бою. И вдруг их бросают на перетаскивание пушек…
Однако за этим стояло и непреклонное желание военного руководства спешить треть конницы:
отныне полки из шестиэскадронных превращались в четырехэскадронные. Собственно, Рос-
сия не была в этом деле первопроходцем, скорее, она шла по стопам своих противников, Гер-
мании и Австро-Венгрии, начавших сокращать и спешивать свою кавалерию еще в 1915–1916
годах.
21 января в 12.30 напротив штаба полка выстроился 1-й эскадрон. Князь Н. А. Енгалычев
быстро произвел осмотр и выборку лошадей, после чего перешел ко 2-му эскадрону, постро-
енному на площадке возле обоза. А на следующий день, прямо с раннего утра, лошади выби-
рались у 3-го, 4-го, 5-го и 6-го эскадронов, у команды связи, у конно-саперной и пулемётной
команд, у обоза I-го разряда и даже у трубаческого взвода. Ничто не ускользнуло от цепких
93
глаз генерал-майора. Всего он отобрал 150 казенно-строевых и 3 обозные лошади. Кстати, из

команды связи были взяты 9 лошадей, а из конно-пулеметной команды – 15. Такое впечатле-
ние, что Нежинский полк был фактически разгромлен.
После спешивания одной трети всех кавалерийских полков 16-й кавдивизии Стрелковый
полк существенно разросся. Приказом по 18-му гусарскому Нежинскому полку № 927 от 26
января на должность командующего 1-м дивизионом Стрелкового полка был командирован
подполковник Николай Вааг, а на следующий день очередным приказом полковник К. К. Слу-
чевский назначен и. д. помощника командира стрелков.
30 января командир Нежинского полка полковник А. А. Богородский произвел опрос
претензий гусар 2-го и 5-го эскадронов, которым предстояло влиться в состав Стрелкового
полка (всего в пехоту переводились 187 нижних чинов). После этого, в 1 час дня, оставшиеся
конные эскадроны выстроились возле тира, где произошло их уравнивание по людям и лоша-
дям. Стояли холода. Все гусары были в полушубках, им – ничего, а вот лошади с заиндевелыми
ресницами выглядели понуро. Грустно было глядеть на поредевшие ряды Нежинцев. У многих
закрадывалось сомнение в достижимости скорой победы.
Недавно был зачитан приказ войскам 3-й армии № 1924:
«…враг… предложил нам мир… ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР и все наши доблестные
союзники от такого мира отказались…».
Итак – война до победного конца. Но хватит ли у России человеческих, материальных
и, главное, духовных ресурсов?
94

2. Накануне Февральской революции

1 февраля в 17 часов оставшиеся четыре эскадрона Нежинцев выступили с бивуака и
вечером сменили на позиции Черниговцев. Справа располагался 106-й пехотный Уфимский
полк, слева – стрелки из спешенных 2-го и 5-го эскадронов. Командирами этих эскадронов
были назначены поручики: 2-й эскадрон принял поручик Всеволод Студенецкий, а 5-й – пору-
чик Пётр Стародубский. Начальником правого участка обороны был, как повелось, ротмистр
Михаил Рюмин, наблюдателем назначили поручика Михаила Левандовского. Связь с пехотин-
цами Уфимского полка поддерживал корнет Сергей Черкесов.
Позицию в резерве у хутора Бегуны заняли спешенные партизаны и сапёры под общей
командой корнета Селихова. Внезапно нагрянул с проверкой сам начальник дивизии гене-
рал-лейтенант Н. Г. Володченко. Как нарочно, в это время не работал телефон. Меткой глаз
начальника заметил и другие недостатки: на его взгляд, было мало заготовлено костров. К
тому же, как выяснилось, на сторожевом посту не знали, кто соседи справа. Начальник остался
недоволен, командир 2-го эскадрона штаб-ротмистр Михаил Мохнин приказом по дивизии
№ 1215 получил выговор. (Тут имеется в виду новый 2-й эскадрон, этот номер после реорга-
низации получил бывший 4-й эскадрон, который штаб-ротмистр Михаил Мохнин принял в
начале года).
Если не считать этой неприятности, сидение на боевой позиции прошло благополучно.
Из-за холодов часовые сменялись каждый час. Фронт словно застыл в тишине. Никто не пред-
принимал активных действий. Обошлось без убитых и раненых.
Вечером 5 февраля произошла обычная смена. Только тут до полков был доведен приказ
начальника 16-й кавалерийской дивизии генерала-лейтенанта Н. Г. Володченко (№ 1213 от 4
февраля), окончательно разъяснивший суть произошедших перемен:
«ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР… признал за благо использовать в самых широких разме-
рах мощность артиллерии… Потребность громадного количества лошадей для новых батарей
может быть удовлетворена только путем спешивания части кавалерии… В этих-то видах и
предписано переформирование 6-ти эскадронных кавалерийских полков в 4-х эскадронные и
создалась необходимость части кавалеристов стать временно стрелками.
Вполне понимая тяжелое положение гусар и улан, отрываемых от любимого дела и род-
ных полков, я твердо верю, что они останутся на высоте своей заслуженной славы…».
На бивуаке дни проходили в занятиях и ученьях. Так, 7 февраля с 9 утра проводились
конные взводные ученья, а партизаны полка тем временем вышли в поле для отработки так-
тики. После обеда пулеметная команда проводила стрельбы в тире. В другом месте проводи-
лись практические занятия с бомбометчиками. На следующий день унтер-офицеры изучали
приемы разведки, учились читать карты и правильно составлять донесения. Как раз в этот день,
8 февраля, с инспекторской проверкой прибыл командир 1-й бригады генерал-майор граф П.
М. Стенбок. Состоянием 18-го гусарского Нежинского полка он остался доволен. В приказе
по 16-й кавдивизии № 1234 (§ 14) читаем:
«…На опросе претензий и жалоб чинами полка заявлено не было. Полк выглядит молод-
цевато, хорошо одет, оружие и снаряжение в порядке, одежда, обувь хорошие. Записные
книжки у всех гусар имеются.
Помещения гусар и конюшни в хорошем состоянии, тела лошадей и ковка хорошие… В
каждом эскадроне – своя баня, оборудованы хорошо. Полковое хозяйство ведется правильно,
книги, журналы и денежный ящик в порядке».
18-й гусарский Нежинский полк был готов к продолжению войны. И, кажется, ничто не
предвещало близких потрясений, которые поставят армию и государство на грань катастрофы.
95
9 февраля полк выступил на позицию, провел на ней положенные четыре дня, и 13 фев-
раля был по обыкновению сменен Черниговцами. В тылу вновь начались занятия. 15 февраля
командир полка провел конные учения на площадке у метеорологического пункта, при этом
для поддержания бодрости духа, несмотря на холод, в строю были и трубачи. После обеда
гусары стреляли в полевых условиях с надетыми противогазами. Пулеметная команда тем вре-
менем провела стрельбы в тире. Вечером все изучали полевой устав… Следующим утром
вновь прошло полковое конное учение. А в 14 часов был устроен экзамен для офицеров, про-
шедших телефонные курсы при дивизии – прапорщика Вацлава Пашковского и поручиков
Михаила Потапьева и Михаила Левандовского. В общем, как видно, полковник А. А. Богород-
ский никому расслабляться не позволял.
Полковой священник о. Николай Морачевич с 16 февраля был откомандирован в 40-й
запасной госпиталь. На его место в тот же день прибыл иеромонах Иоанникий.
17 февраля три эскадрона (1-й, 2-й и 4-й) вновь в окопах у д. Угриничи, 3-й эскадрон в
резерве. Разрыв в цепи на правом фланге заняли партизаны полка. Общее руководство участ-
ком осуществлял полковник К. В. Дараган, наблюдателем был поручик Федор Цирус, а его
заместителем – корнет Николай Ветошкин. Полковнику К. В. Дарагану через день было пред-
писано временно командовать полком, так как из-за ухода в отпуск генерал-лейтенанта Н. Г.
Володченко произошли перемещения: командир 1-й бригады генерал-майор граф П. М. Стен-
бок вступил во временное командование дивизией, а его место занял полковник А. А. Бого-
родский.
Полковник К. В. Дараган в должности вр. и. о. командира полка начал круто: на 30 суток
был арестован младший унтер-офицер 1-го эскадрона Николай Белоглазов, который, будучи
старшим на посту № 2, разрешил часовому, наблюдавшему за дорогой от д. Угриничи до х.
Заскородино, войти в блиндаж для согревания. А враг в это время находился на другом берегу
замерзшей реки, за многими рядами колючей проволоки… Впрочем, думается, из-под ареста
младшего унтер-офицера скоро освободили революционные события.
21 февраля Нежинцы сменились и отошли к оз. Шины. Поступил приказ от командую-
щего корпусом – готовиться к половодью. Стали делать плоты, приводить в порядок лодки.
Одновременно уделялось большое внимание внешнему виду бойцов: все помылись в бане, всех
постригли, унтер-офицерам и ефрейторам приказали нашить лычки на погоны, Георгиевские
кавалеры обязаны были носить ленточку в петлице. 24 февраля начались говения. Полевая
кухня перешла на приготовление постной пищи.
25 февраля полк вновь выдвинулся на позиции. Начальником участка на сей раз был
назначен полковник Н. П. Коломнин.
Производства и награждения тем временем шли своим чередом.
24 января Высочайшим приказом было утверждено пожалование командующим 3-й
армией золотого Георгиевского оружия полковнику К. К. Случевскому и штаб-ротмистру Л. С.
Свищеву – за отличия в делах против неприятеля еще в начале 1915 года: первому – за бой 29
апреля у Прухника, а второму – за ночную атаку 25 февраля окопов противника в предгорьях
Карпат, у деревни Сенково. Сообщение об этом появилось в «Русском Инвалиде» 5 февраля,
однако в приказ по полку было включено только в самый последний день месяца. 7 февраля
было утверждено пожалование ордена Св. Георгия 4-й степени штаб-ротмистру Ивану Грин-
цову за бой у д. Железница. Приказ по полку тоже появился с большим опозданием. Между
прочим, из приказа № 966 от 28 февраля видно, что в том бою Иван Гринцов, тогда еще пору-
чик, получил такое ранение, что был впоследствии причислен к 1-й категории 2-го разряда (не
годен к строевой службе).
В § 4 того же приказа № 966 сообщается о награждении большой группы офицеров полка:
«Приказом войскам III армии Западного фронта, от 6 февраля за № 2085, награждаются
гг. офицеры за отличия в делах против неприятеля:
96
Св. Анны 2-й ст. с мечами: штабс-ротмистр Владимир Уваров и поручик (ныне штабс-
ротмистр) Михаил Морозов;
Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом: поручик Иван Бабич, корнет (ныне поручик) Юлий
Яшке, корнеты: Николай Ветошкин, Николай Кудрявцев, Николай Северцев, Сергей Цыкин,
Борис Чарнецкий и прапорщик Вацлав Пашковский;
Св. Станислава 2-й ст. с мечами: поручик Всеволод Студенецкий, корнеты (ныне пору-
чики) Борис Дерунов, Дмитрий Петров, Фёдор Цирус и Сергей Якубенко;
Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом: корнеты (ныне поручики) Пётр Стародубский,
Василий Чернощеков, корнеты: Константин Подушкин, Георгий Попов, Николай Рознатов-
ский, Николай Селихов, Сергей Черкесов, Аркадий Якубенко, прапорщики Александр Иванов
и граф Александр Толстой».
22 февраля Высочайшим приказом было утверждено пожалование Георгиевского ору-
жия поручику Александру Макарову за бой 2 октября 1915 годы у фольварка Мульчицкого.
Таким образом, за годы войны золотое Георгиевское оружие было пожаловано десяти офице-
рам полка. А орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени награж-
дено в общей сложности шесть офицеров-Нежинцев.
97

3. Революционный март

1 марта ожидалась обычная плановая смена. Всё было спокойно, как вдруг противник
открыл беспорядочный огонь. Вероятно, немцы узнали что-то о событиях в Петрограде и на
радостях решили немного пострелять. В завязавшейся перестрелке был убит гусар 4-го эскад-
рона Николай Калашвили. Так получилось, что он стал последним убитым из полка на этой
войне. Затем были только раненые.
Проследить за боевым путем 18-го гусарского Нежинского полка после февраля 1917
года – довольно сложно. Дело в том, что в РГВИА нет приказов и журналов военных действий
за остальные месяцы того переломного года. Хоть как-то восстановить картину удается благо-
даря отрывочным воспоминаниям да сохранившимся спискам потерь с марта по сентябрь.
Кое-что можно предположить. Например, если смены продолжали идти по графику, то
полк должен был заступать на позицию 5, 13, 21 и 29 марта и, соответственно, сменяться 9, 17 и
25 марта. Ранение 16 марта ефрейтора 3-го эскадрона Федора Василенко как раз приходится на
одно из дежурств. Однако младший унтер-офицер 3-го эскадрона Иван Кузнецов был ранен 26
марта, а в этот день он, казалось бы, должен был находиться в резерве. Отсюда можно сделать
вывод, что график к концу месяца как-то изменился.
К этому времени поменялось многое. Царь Николай II в Пскове 2 марта отрекся от
престола в пользу своего брата Великого Князя Михаила Александровича, который, кстати,
совсем недавно, 19 января, был назначен Генерал-Инспектором кавалерии, с оставлением гене-
рал-адъютантом. Однако Великий Князь не стал цепляться за трон, по его мнению, решение
о форме правления в России должно было принять будущее Учредительное собрание. Власть
в стране перешла к Временному правительству, составленному из членов Государственной
Думы. Но повсеместно набирали силу и Советы. А в столице, в Петрограде, они сразу же стали
подминать Временное правительство. Ни одно решение кабинета министров не проходило без
рассмотрения Петросоветом. А вот свои собственные приказы Петросовет с правительством
не согласовывал. Так появился 1 марта (опубликован 2 марта в «Известиях Петрограского
Совета Рабочих и Солдатских Депутатов») приказ № 1, разрушивший принцип единоначалия
в армии. Приказ адресован был Петроградскому гарнизону, однако быстро разлетелся по всем
воинским соединениям. Вышедший затем уточняющий приказ № 2 (от 6 марта), пояснявший,
что приказ № 1 на фронтовые части не распространяется, уже не воспринимался.
Новости из столицы до Волыни доходили несколько дней. Об обстановке в 16-й кавале-
рийской дивизии в начале марта 1917 года можно узнать из воспоминаний генерала (в 1917
году – унтер-офицера 17-го гусарского Черниговского полка) А. В. Горбатова:
«Мы, солдаты, еще ничего не зная, все-таки заметили, что офицеры почему-то расте-
ряны: ходят один к другому, собираются группами, что-то обсуждают, горячатся. Что же слу-
чилось?
Денщикам удавалось иногда услышать из офицерских разговоров отдельные слова: “всё
прогнило, всё продажно”, “этого нужно было ожидать”, “бездарные правители”, “на краю про-
пасти” и т. п. Всё это немедленно передавалось нам. Начальство молчало, а “солдатский вест-
ник” работал, и скоро мы узнали об отречении царя.
Нас интересовало отношение офицеров к этому событию. Через денщиков мы старались
узнать их настроение. В солдатской же среде большинство считало так: “Раз покончено с царем,
значит, скоро будет покончено с войной”. Лишь немногие тревожились: как же мы будем жить
без царя?
Нашлись среди нас и такие люди, которые, как оказалось, разбирались в политике, пони-
мали, что к чему, и старались разъяснить события солдатам…
98
Официально об отречении царя Николая II от престола нам объявили через несколько

дней, – вероятно, ждали инструкций “сверху”. Ввиду того, что мы были на передовой, объ-
явили манифест поэскадронно. Командир нашего эскадрона… каким-то несвойственным ему
ласковым голосом после чтения манифеста объявил нам, что сейчас создано Временное пра-
вительство, которое состоит из людей умных, солидных. Нашей задачей по-прежнему оста-
ется крепкая дисциплина, безоговорочное выполнение приказов начальства; вся армия должна
подчиняться правительству, а солдат – своим начальникам. Будем вести войну с немцами до
победного конца».
Итак, многие унтер-офицеры и рядовые, как сказано выше, тогда посчитали: раз свергли
царя, то и войне – конец. Действительность оказалась сложнее…
7 марта была разработана присяга Временному правительству. В ней, в частности, гово-
рилось:
«…обещаюсь перед Богом и своею совестью быть верным и неизменно преданным
Российскому Государству, как своему отечеству. Клянусь служить ему до последней капли
крови, всемерно способствуя славе и процветанию Русского Государства. Обязуюсь повино-
ваться Временному Правительству, ныне возглавляющему Российское Государство, впредь до
установления образа правления волею народа при посредстве Учредительного Собрания… В
заключение данной мною клятвы осеняю себя крестным знамением и нижеподписываюсь».
Надо полагать, новую присягу спустили в полки к середине марта. Ротмистр К. Н. Подуш-
кин (в марта 1917 года – корнет) вспоминает, как ему удалось уклониться от присяги Времен-
ному правительству.
«Никогда не забуду, как полковник Богородский, подвергая себя возможным неприятно-
стям, скрыл мое нежелание присягать Временному правительству: явившись командиру полка,
я обратился к нему с просьбой, сказав, что я не в силах заставить себя присягать этому прави-
тельству и хочу сидеть на позиции бессменно с Нежинскими пулеметами (сменялись только
офицеры и прислуга, пулеметы же находились постоянно в окопах) до тех пор, пока не окон-
чится церемония с революционной присягой. Полковник Богородский пристально посмотрел
на меня, обнял и сказал, как сейчас помню: “Вижу в Вас сына 35-летнего Кинбурца (он хорошо
знал отца). Сидите в окопах, на присягу я Вас не вызову!”».
Революционная шумиха и братания с немцами закончились бойней на Червищенском
(Черевищенском) плацдарме. Вот что об этой трагедии на реке Стоход рассказывает А. В. Гор-
батов:
«Наша кавалерийская дивизия стояла в обороне на правом берегу этой реки…
Осенью 1916 года непосредственно левее нас была проведена операция по захвату плац-
дарма на левом берегу. Ценой больших потерь плацдарм небольшой глубины был захвачен.
Оборонялся он стрелковым корпусом в составе трех дивизий, из которых две находились на
плацдарме, а третья – на восточном берегу. Артиллерия дивизий также почти вся находилась
на плацдарме. Через долину реки были проложены три дороги с большим количеством мостов.
Немецкое командование боялось, что весной мы перейдем в наступление с этого плац-
дарма, и решило его ликвидировать при первой возможности. Для этой операции было
выбрано время весеннего паводка, когда всю долину зальет водой.
Нашему командованию было известно, что немцы готовят удар по плацдарму, но срок
его не был известен.
В конце марта вся долина реки была затоплена. Наши войска стояли в тревожном ожи-
дании.
Темной ночью (кажется, это было 24 марта) к войскам, расположенным на плацдарме,
перебежал немецкий солдат, по происхождению француз из Эльзаса. Он был хорошо осведом-
лен о предполагаемых действиях и сообщил, что утром немецкие войска перейдут в наступле-
ние, они сосредоточили много артиллерии, подвезли баллоны с отравляющими газами. Позд-
99
нее нам стало известно, что ночью наше командование долго колебалось: верить ли сведениям,
полученным от перебежчика, и что делать – вводить ли третью дивизию на плацдарм для его
удержания или выводить оттуда обороняющие его две дивизии? Было решено ввести третью
дивизию на плацдарм и удерживать его всеми способами и средствами.
На рассвете началась канонада, какой раньше мы не слышали. Огонь велся одновременно
по окопам, по всем мостам, по артиллерии, включая стоящую на восточном берегу Стохода. За
короткое время все мосты через реку были разрушены, так как большая часть их была хорошо
видна противнику.
К концу артподготовки немцы пустили тремя волнами газы. Ветер благоприятствовал
противнику. Вслед за волнами ядовитого тумана пошли в наступление плотные цепи пехоты.
Поскольку наши войска были предупреждены о наступлении заранее, они укрылись от
артогня, вовремя использовали противогазы и полностью отбили атаку, сами понеся сравни-
тельно мало потерь. Проникнуть за наши проволочные заграждения немцам не удалось, хотя
во многих местах оборонительные сооружения сильно пострадали от артогня. Противник ото-
шел в свои окопы, понеся большие потери. Но вскоре он повторил артиллерийскую и газо-
вую подготовку, а затем снова двинулась его пехота. На этот раз противнику удалось частично
вклиниться в нашу оборону и занять первую линию окопов. Немцы снова понесли большие
потери, но еще больше от огня потеряли наши дивизии, так как укрытия были в большей части
разрушены. Противник в третий раз провел артподготовку, а затем бросил свежие силы. Наша
пехота на плацдарме не могла уже сопротивляться. Длительное пребывание в противогазах
сделало людей небоеспособными. Большая часть наших артбатарей была подавлена и не могла
поддержать пехоту своим огнем. А отвести войска через залитую водой долину было невоз-
можно – поэтому наши потери были громадны.
Мы потеряли и плацдарм, и три пехотные дивизии».
Рассказ этот подробен и достоверен, только с датой появления перебежчика-эльзасца
очевидная неточность: по официальным источникам германское наступление на Черевищен-
ский (Червищенский) плацдарм началось 22 марта (4 апреля по н. ст.). Были разгромлены 73-
я пехотная и 5-я стрелковые дивизии из III армейского корпуса генерал-лейтенанта Г. Е. Яну-
шевского. Корпус потерял 12 тысяч человек, в том числе 9 тысяч пленными. После этого 3-ю
армию расформировали, а генерал от инфатерии Л. В. Леш 3 апреля был официально снят с
командования армией и зачислен в резерв чинов при штабе Минского военного округа.
100

4. В Особой армии

После расформирования 3-й армии 4-й кавалерийский корпус генерала Я. Ф. фон Гил-
леншмидта в начале апреля был передан в состав Особой армии Юго-Западного фронта, кото-
рой в то время командовал генерал от инфантерии П. С. Балуев. Против Особой армии стояла
IV австро-венгерская армия генерал-полковника барона Карла фон Кирхбаха, в которую вхо-
дила, в частности, армейская группа генерал-лейтенанта Фридриха фон Бернгарди. При этом
Ставка отводила Особой армии пассивную роль. Этим и объясняются мизерные потери в 16-
й кавдивизии за первую половину 1917 года.
В течение марта-апреля во фронтовых и тыловых частях повсеместно формировалась
многоуровневая система солдатских комитетов. В кавалерии возникли эскадронные комитеты,
полковые, дивизионные. Высшими органами на уровне корпусов и фронтов были съезды. В
комитеты входили выбранные офицеры, унтер-офицеры, ефрейторы и рядовые. Эта система
была закреплена постановлением Верховного Главнокомандующего № 51 от 30 марта и после-
довавшим через две недели постановлением военного ведомства.
По семейным преданиям, подполковник В. А. Шевченко входил в состав комитета 18-го
гусарского Нежинского полка. Больше года провел он в 103-м вьючном батальоне, командуя
то 513-м транспортом, а то и всем батальоном. Исколесил весь Юго-Западный фронт. Неодно-
кратно попадал под обстрелы, последний раз, как видно из его «Послужного списка», в конце
января 1917 года, когда доставлял к окопам на позиции 11-й пехотной дивизии продукты в
повозках и вьюках (приказ по батальону № 26 п. 4 от 25 января). 6 февраля он был исключен из
списка транспорта и прикомандирован, до отправления к новому месту службы, к управлению
103-го вьючного батальона. Затем он заболел и некоторое время находился в лазарете 11-й
пехотной дивизии. А по выздоровлении, на основании предписания Петроградского уездного
Воинского Начальника от 31-го Марта 1917 за № 4460, отправился к месту штатной службы
в 18-й гусарский Нежинский полк (приказ по батальону № 123 п. 2 от 4 апреля 1917). Вот
так: несмотря на инвалидность, различные недомогания, в смутное время офицер стремится
соединиться со своим родным полком. Прибыл он, вероятно, в первой половине апреля. Тогда
и был избран в комитет, поскольку пользовался заслуженным авторитетом у однополчан: за
плечами – большой боевой опыт, был контужен, имеет много наград, в том числе золотое Геор-
гиевское оружие, известен своей честностью и заботливым отношением к подчиненным, поте-
рял на этой войне сына. К тому времени в среде нижних чинов установилось уже недоверчивое
отношение к офицерам. В этом отношении подполковник В. А. Шевченко – довольно редкое
исключение.
О действиях полкового комитета в 18-м гусарском Нежинском полку известно немного.
Некоторые исследователи (в частности, Ярослав Тинченко) склонны считать, что членом пол-
кового комитета был некий Василий Антонович Сергеев. Свои соображения они строят на
крайне путаных мемуарах В. А. Сергеева под названием «В богатырском строю», включенных
в сборник «Против Деникина». Надо заметить, что эти «воспоминания» не внушают доверия.
И прежде всего потому, что В. А. Сергеев, якобы старший офицер, в Нежинском полку не
значился. Он дважды упоминает запасной полк 16-й кавдивизии в г. Лиски. Возможно, он там
и побывал. Но настораживает рассказ, будто он еще в начале 1915 года с маршевым эскадро-
ном прибыл в 18-й гусарский Нежинский полк. В приказах за 1915 год, сохранившихся полно-
стью, его появление не отражено. Он невпопад упоминает полковника А. А. Богородского, но
тот, назначенный командиром 28 мая 1915 года, как известно, до места назначения добрался
только 19 июня и сразу же принялся исполнять обязанности начальника 1-й бригады – и это
продлилось три месяца. А по Сергееву получается, что А. А. Богородский командовал полком
уже в начале 1915 года. Далее мемуарист повествует, как в первой половине всё того же 1915
101
года попал в окружение с полком у местечка Берестечки, шестнадцать раз бросался в атаку на
немцев и был ранен. Однако нет никаких сведений о боях Нежинцев в районе местечка Бере-
стечки. Быть может, мемуарист имел в виду Берестечко на Волыни, но полк появился в этом
населенном пункте не в 1915 году, а летом 1917 года, причем никто тут не был убит или ранен.
Нет и В. А. Сергеева в списках раненых – ни в 1915, ни в 1917 году. Он утверждает, что после
того боя получил в награду офицерский орден Св. Георгия 4-й степени и звание штаб-рот-
мистра. А уже на следующий год будто бы стал ротмистром. Стремительный карьерный рост!
Но ни штаб-ротмистра, ни ротмистра такого нет в списках награжденных офицеров полка. Его
фамилия встречается только среди лиц, бравших в 1963 году документы полка в РГВИА.
Однако этот человек утверждает, что он в 1917 году состоял в полковом комитете. Но
Нежинцев ли? Исследователей, возможно, ввело в заблуждение то, что автор несколько раз
завершает очередной этап своих сомнительных похождений фразами типа: «дня через два
отправился на фронт, в гусарский полк», «я снова отправился на фронт, в свой полк». Какой
же это «свой»? В одном месте автор рассказывает, как он корнетом вступил в войну:
«…Нашим гвардейским конным корпусом командовал Хан-Нахичеванский, тот самый
бездарный генерал, в полку которого я проходил срочную службу».
Тут тоже целая россыпь ошибок и несуразностей. Генерал-майор Эсхан (Гуссейн) хан
Нахичеванский являлся командиром лейб-гвардии Конного полка до 15 апреля 1911, после
чего перешел в распоряжение главнокомандующего войсками Гвардии и Петербургского Воен-
ного округа. С 18 апреля 1912 года он уже командир 1-й отдельной кавалерийской бригады, в
начале 1914 года произведен в генерал-лейтенанты с назначением начальником 2-й кавалерий-
ской дивизии. С августа 1914 командовал кавалерийской группой, в которой были две гвардей-
ские и две обычные армейские кавдивизии, но соединение это не называлось тогда корпусом –
и уж тем более гвардейским. Гвардейский кавалерийский корпус генерал-адъютант хан Нахи-
чеванский возглавил только в апреле 1916 года. В каком же полку проходил срочную службу
В. А. Сергеев, призванный в 1911 году, и в каком соединении вступил в войну?
В. А. Сергеев не похож на гвардейца, но, возможно, он числился в одном из полков
кавалерийской группы хана Нахичеванского, болтался по запасным полкам, в конце 1916 года
дезертировал (об этом он сам пишет), а после революции и объявился, списав свое отсутствие
на 18-й гусарский Нежинский полк. Туманная какая-то история… И какие только тёмные лич-
ности ни всплывали на подъеме мутной волны после Февральской революции!
В начале апреля в 16-й кавалерийской дивизии произошли кадровые изменения. Гене-
рал-лейтенант Н. Г. Володченко 7 апреля пошел на повышение – он стал командиром XLVI-
го армейского корпуса. В тот же день на его место был назначен генерал-майор Д. И. Ромейко-
Гурко.
Полковник А. А. Богородский 8 апреля за отличие в делах против неприятеля был про-
изведен в генерал-майоры (старшинство установлено с 11.10.1915). Обстоятельства его ухода
из полка достаточно подробно освещены в воспоминаниях ротмистра К. Н. Подушкина:
«Сам полковник Богородский очень тяжело переживал “российский бунт”, как он выра-
жался, и по совету генерала Володченко должен был воспользоваться производством в гене-
ралы и уйти в запас чинов. Сдав временно полк полковнику Дросси, полковник Богородский
уехал в штаб кавалерийского корпуса, но в это время нашу дивизию принял наш бывший
командир полка, генерал-лейтенант Гурко. Полк наш в это время находился в районе местечка
Берестечко, непосредственно в тылу 10-й пехотной дивизии, и должен был, ввиду ее небое-
способности, поддерживать прочность нашей позиции. Узнав о прибытии нового начальника
дивизии, тем более – бывшего командира Нежинцев, генерал Богородский решил сам предста-
вить ему наш полк и по старым правилам попрощаться с полком, несмотря на советы офицеров
не делать этого, так как полковой комитет был против «монархиста Богородского» и револю-
ционный душок исподволь ширился и в нашем полку…
102
Рано утром полк был построен в конном строю на окраине местечка. Из улицы, выхо-
дящей на площадь, где стоял полк в развернутом строю, с трубачами на фланге, широким
аллюром выехал командир полка, генерал-майор Богородский, на своем сером черногривом
красавце… Полк замер. Казалось, сейчас совершится что-то страшное… Раздалась команда,
трубачи заиграли полковой марш. Молча, держа руку у козырька, вглядываясь орлиным взгля-
дом в каждого гусара, шел тем же аллюром вдоль фронта полка старый воин, сумевший своим
мужеством и видом победить ложную ненависть его недавних соратников. Сделав вольт и оста-
новив трубачей, привычным голосом командир полка поздоровался с полком. Грянул друж-
ный ответ: “Здравия желаем, Ваше Превосходительство!” В этом ответе слышалась просьба о
прощении и неподдельная солдатская любовь… В те дни уже отвечали “господин генерал!” и
т. д., но в эти минуты перед командиром стоял славный, боевой, отвергший новые реформы и
воскресший в старых традициях полк. Командир полка построил карэ, скомандовал “смирно!”
и стал прощаться с полком. “Я прибыл сюда, чтобы в последний раз повидать и представить
вас новому начальнику дивизии, вашему бывшему командиру полка, такими же молодцами,
какими он передал вас своему преемнику и какими вы оставались во все дни моего командо-
вания. Благодарю вас, господа офицеры, и вас, гусары, за доблестную службу Его Император-
скому Величеству. Я оставляю вас только потому, что мне, старику, 35 лет прослужившему
верой и правдой Царю и Родине, теперешние новшества не по плечу. Покидая вас, я хочу
сохранить в своем сердце гордое воспоминание о лучшей в мире коннице и прошу показаться
начальнику дивизии теми старыми Нежинцами, которые не знали ни страха, ни упрека. Спа-
сибо вам!”
Повторилось неистовое: “Рады стараться, Ваше Превосходительство!” У многих по
щекам текли слезы…
Полк перестроился развернутым фронтом. Под звуки родного марша, в последний раз, с
последним командиром полка, Нежинские гусары проходили церемониальным маршем мимо
начальника дивизии, отдавая ему честь и “по-старому” отвечая на похвалу.
По окончании смотра эскадроны были разведены по квартирам своими вахмистрами.
Все офицеры были приглашены генералом Богородским в штаб полка на прощальную чашку
чая. Вечером командир полка выехал в штаб дивизии и никогда больше в полку не появлялся».
Прощание происходило, скорей всего, в середине апреля. Местечко Берестечко нахо-
дится южнее г. Луцка. От оз. Шины до него три-четыре дневных перехода. Вероятно, пере-
дислокация произошла в начале апреля, как только 4-й кавалерийский корпус был передан
Особой армии. До середины июня в этих местах было относительно спокойно. Участок ответ-
ственности 16-й кавалерийской дивизии находился в районе д. Диковины (Дзиковины).
Кавалерийские части к середине 1917 года в основном сохранили свою боеспособность. В
18-м гусарском Нежинском полку служба протекала по привычному распорядку. Своим чере-
дом шло и производство офицеров, и награждение. 12 апреля приказом по армии и флоту было
утверждено пожалование призванному из запаса штаб-ротмистру Фёдору Немирову сразу двух
орденов – Св. Станислава 2-й степени с мечами и Св. Анны 2-й степени также с мечами. Боль-
шая группа офицеров получила орден Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»: пору-
чики Всеволод Студенецкий, Сергей Хвостов и Сергей Якубенко, корнеты Иосиф Дараган,
Георгий Ульянов и граф Пётр де Шамборант. Поручику Всеволоду Студенецкому полагался
еще и Св. Станислав 3-й степени с мечами и бантом. Эту же награду получил поручик Иван
Бабич.
Поскольку происходило наращивание артиллерии, началось выдергивание офицеров из
пехоты и кавалерии. 10 мая поручик Николай Селихов был переведен во 2-ую конно-артилле-
рийскую батарею.
17 мая утверждено пожалование за отличие в делах против неприятеля сразу двух орде-
нов прапорщику Константину Запольскому – Св. Станислава и Св. Анны, оба ордена 3-й сте-
103
пени с мечами и бантом. На следующий день утверждено пожалование ордена Св. Станислава
2-й степени с мечами штаб-ротмистру Михаилу Морозову и Св. Анны 3-й степени с мечами и
бантом поручику Дмитрию Петрову. Наконец, 21 мая – большая группа награжденных орде-
ном Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом: поручики Николай Кудрявцев, Николай
Северцев, Борис Чарнецкий и Сергей Якубенко, корнеты Николай Ветошкин, Николай Кон-
стантинов, Константин Урбанович и граф Пётр де Шамборант.
10 июня подписано назначение генерал-майора А. А. Богородского командиром 2-й бри-
гады 16-й кавалерийской дивизии. До этого времени он, видимо, был исполняющим обязан-
ности. А 14 июня командиром 18-го гусарского Нежинского полка назначен полковник А. Д.
Дросси, который последние полгода являлся помощником командира по строевой части.
104

5. Июньское наступление и июльское отступление

Оставаясь верным союзническому долгу, Временное правительство задумало провести
летнюю наступательную кампанию. 22 мая генерал от кавалерии А. А. Брусилов назначен Вер-
ховным Главнокомандующим. Тем же приказом на освободившееся место Главнокомандую-
щего армиями Юго-Западного фронта назначен генерал-лейтенант Алексей Евгеньевич Гутор.
С 29 мая и. д. начальника штаба фронта был генерал-майор Н. Н. Духонин.
Начало наступления несколько раз переносилось. Войска митинговали. Одни полки
выносили постановление наступать, другие настаивали на обороне. Многие солдаты начали
самотеком уходить по домам. Главная работа по уговорам ложилась на комитеты, на Юго-
Западном фронте их возглавлял бывший террорист Б. В. Савинков. В дивизии и полки наез-
жали комиссары Временного правительства. Семейное предание гласит, что одного такого
гусары 18-го Нежинского полка выгнали вон, и он потом грозил различными карами членам
полкового комитета.
На фронт юго-западных армий приехал А. Ф. Керенский, получивший презрительное
прозвище Главноуговаривающий. На коне он сидеть не умел, поэтому объезжал войска на
автомобиле. Наступление, перенесенное с 10 на 12 июня, пришлось отложить еще на четыре
дня, чтобы дать возможность военному министру поораторствовать перед предназначенными
к атаке частями. В Особую армию он, по-видимому, не заезжал, поскольку она не находилась
на острие главного удара.
Артиллерийская подготовка продолжалась два дня. Наконец 18 июня началось наступле-
ние: 7-я и 11-я армии наносили главный удар на Львов, 8-я армия вела в долине Днестра вспо-
могательную операцию на Галич. На фронте Особой армии усилилась перестрелка. Именно
18 июня у д. Дзиковины был ранен поручик Сергей Хвостов. В последующие десять дней
Нежинцы потерь не имели, и только 29 июня получил ранение всё у той же деревни млад-
ший унтер-офицер 3-го эскадрона Григорий Клиншев. К этому времени наступательный порыв
армий Юго-Западного фронта уже окончательно выдохся.
Тем временем из Франции в Галицию прибыли семь германских гвардейских дивизий.
Они укрепили изрядно потрепанные II и III австро-венгерские армии. На рассвете 6 июля Зло-
чевский отряд генерала Арнольда фон Винклера перешел в стремительное наступление, под-
готовленное сокрушительным огнем 600 орудий и 180 минометов. Российские войска не про-
явили стойкости, распропагандированные дивизии хлынули с фронта… Прорыв неудержимо
расширялся и углублялся. Развалившаяся 11-я армия 8 июля продолжала стихийно катиться
назад, что привело к катастрофе всего фронта. В этот день генерал-лейтенант А. Е. Гутор был
отчислен от своей должности. Его место занял генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов.
9 июля поменялся командующий и в Особой армии. Генерал от инфантерии П. С. Балуев
был направлен спасать разгромленную 11-ю армию, а ее командующий, неудачливый генерал
от инфантерии И. Г. Эрдели, принял находящуюся в резерве Особую армию.
Как во время наступления, так и во время отступления Особая армия оставалась на своих
позициях. Сменявшиеся по графику полки 16-й кавалерийской дивизии удерживали окопы
западнее м. Берестечко. В ночь с 11 на 12 июля у д. Дзиковины был ранен поручик Владимир
Подушкин, старший брат корнета Константина Подушкина, ставшего впоследствии летопис-
цем 18-го гусарского Нежинского полка. Через неделю, 18 июля, тут были ранены младший
унтер-офицер 3-го эскадрона Войцех Ковальчик и гусар Яков Кульков, на следующий день
– опять двое раненых – прапорщик Андрей Раевский и гусар Николай Ермаков. Небольшие
потери в июне-июле несли и другие полки 16-й кавдивизии – и всё у той же деревни.
18 июля Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал-от-инфантерии
Л. Г. Корнилов был назначен Верховным Главнокомандующим. Фронт он сдал генералу от
105
инфантерии П. С. Балуеву, который официально пробыл в этой должности всего неделю (с 24

по 31 июля).
23 июля полковник А. М. Бондарский ввиду болезни был уволен от службы в 18-м гусар-
ском Нежинском полку, с пенсией и мундиром. Скорей всего, он отправился прямиком в
Москву, где к тому времени в новом доме в Скатертном переулке обосновалась его семья. Его
друг подполковник В. А. Шевченко тепло простился с ним, разумеется, попросив передать
весточку родным.
106

6. Тревожный август

2 августа Главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта стал генерал-лейтенант
А. И. Деникин.
16-я кавалерийская дивизия, по-прежнему входившая в 4-й кавкорпус Особой армии,
продолжала нести службу в районе м. Берестечко. Снабжение заметно ухудшилось. Из-за сбоев
в работе железнодорожного транспорта мука, мясо, жиры, другие продукты поступали теперь
нерегулярно. Недовольство в войсках нарастало. Тем не менее, кавалерийские части остава-
лись наименее разложившимися.
Своим чередом шло производство офицеров. Приказами по армии и флоту от 30 июля, 1
августа, 2 августа и 15 августа семь корнетов 18-го гусарского Нежинского полка были произ-
ведены в поручики. Николай Ветошкин, Николай Константинов, Николай Рознатовский, Алек-
сандр Прозоров, Аркадий Якубенко прибыли в полк в 1915 году, из кавалерийских училищ,
теперь за плечами был многотрудный боевой опят. Ричард (Рихард) Уритам и Владимир Кве-
тон оба пошли на войну добровольцами, служили унтер-офицерами, затем в 1915 году, выдер-
жав экзамены, выбились в прапорщики, а через год стали корнетами. Все они оказались достой-
ными офицерами.
Аркадий Якубенко получал поздравления с повышением, видимо, находясь на больнич-
ной койке. Приказ Военного министерства еще не дошел до полка, как он 7 августа был ранен у
д. Озерки. В списке потерь (№ 35) Аркадий Якубенко еще значится корнетом. Последняя бое-
вая потеря полка – раненый 15 августа у д. Дзиковины младший унтер-офицер Василий Орлов.
До полка события, происходившие в столицах, доходили отголосками. Верховный Глав-
нокомандующий, выступая 13 августа на Государственном совещании, назвал причиной кри-
зиса в армии законодательные нововведения правительства, настаивал на приравнивании тыла
к фронту, призывал объявить военную промышленность и железные дороги на военном поло-
жении с запрещением митингов и забастовок. В последующие дни он вел через посредни-
ков переговоры с правительством о передаче ему всей полноты власти. После колебаний А.
Ф. Керенский 29 августа отчислил генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова от должности с
преданием суду за мятеж. При этом глава Временного правительства опирался на Красную
гвардию, отряды которой, распущенные после неудачного вооруженного выступления в начале
июля, вновь получили оружие. Возглавлявшие Красную гвардию экстремисты еще раньше
были выпущены из заключения.
Если основываться на хронике событий, отчисление от должности 27 августа начальника
16-й кавалерийской дивизии генерал-майора Д. И. Ромейко-Гурко никак не связано с выступ-
лением Верховного Главнокомандующего. В причинах этой отставки много неясного. На посту
начальник 16-й кавдивизии бывший блестящий военный агент, герой боев 1914–1915 годов,
не смог себя ярко проявить, но причина этого, видимо, в том, что всей Особой армии тем
летом отводилась пассивная роль. Генерал-майор Д. И. Ромейко-Гурко был отправлен в резерв
чинов при штабе Московского Военного округа. Новым начальником дивизии оказался гене-
рал-майор Александр Александрович Оноприенко. Он тоже никак себя не проявил в трудной
обстановке осени 1917 года.
107

7. Осень 1917-го

О том, что происходило в 18-м гусарском Нежинском полку осенью 1917 года, известно
крайне мало. Весь сентябрь, очевидно, простояли на прежней позиции – на Волыни, в районе
м. Берестечко.
В «Послужном списке» В. А. Шевченко последняя запись такая:
«Производится из подполковников в полковники на основании приказа по
военному ведомству 1915 г., № 681, ст. 1, со старшинством с 27.04.1916.
Приказ по армии и флоту № 296, ст. 18, 7 сентября 1917».
В семейном альбоме хранится фото прадеда с погонами подполковника, без царских вен-
зелей. Ордена перед фотографированием были сняты, о чем ясно свидетельствуют проколы,
оставшиеся в материи. Отсюда можно сделать вывод, что снимок сделан в период с марта по
сентябрь.
Создается впечатление, что жизнь в армии осенью постепенно затухала. Занятия почти
не велись, учения фактически не проводились.
Однако 12 сентября были произведены в прапорщики ефрейтор и два унтер-офицера 18-
го гусарского Нежинского полка.
13 сентября переведен в резерв чинов при штабе Минского военного округа полковник
Н. П. Коломнин. А 22 сентября отчислен от занимаемой должности адъютант Главнокоман-
дующего армиями Северного фронта штаб-ротмистр Георгий Коротнев. Он стал адъютантом
генерала А. М. Драгомирова еще в 1914 году, когда тот командовал 2-й отдельной кавалерий-
ской бригадой, и прошел вместе со своим начальником трудными дорогами войны, продолжая
числиться в Нежинском полку. Генерал от кавалерии А. М. Драгомиров был снят с должности
после резких высказываний по поводу Декларации прав военнослужащих на совещании Глав-
нокомадующих в Зимнем дворце 4 мая 1917 года. Теперь, в конце сентября, пришла очередь
и его адъютанта.
29 сентября был подписан очередной приказ о производствах. Штаб-ротмистр Владимир
Есипов, прикомандированный к стрелковому полку 16-й кавдивизии, произведен в ротмистры,
а поручики Иван Бабич, Борис Дерунов, Михаил Левандовский, Владимир Подушкин и Всево-
лод Студенецкий – в штаб-ротмистры. Корнеты Сергей Цыкин и Константин Подушкин про-
изведены в поручики. Будущему летописцу 18-го гусарского Нежинского полка старшинство
в поручиках было определено с 1 марта 1917 года.
5 октября из ротмистров в подполковники был произведен Михаил Рюмин (со старшин-
ством с 21 марта 1917).
В начале октября в Нежинский полк поступили молодые офицеры, только что закончив-
шие кавалерийские училища и произведенные из юнкеров в корнеты: Владимир Пядышев и
Андрей Хрипунов из Николаевского кавалерийского училища, Георгий Кошелев – из Елиса-
ветградского и Вадим Ломакин – из Тверского. Вероятно, они прибыли в полк уже на походе.
Точных сведений, почему и в какие именно числа октября 16-я кавалерийская дивизия
была переброшена на Северный фронт, у автора не имеется. Поиски продолжаются, и, воз-
можно, со временем этот вопрос будет прояснен. Пока же можно только привести цитату из
воспоминаний А. В. Горбатова:
«В начале октября, по не известным для солдат причинам, наша дивизия перекочевала
в район города Нарва. Ходили разные слухи по поводу нашего прибытия в этот район: одни
говорили, что мы прибыли для борьбы с “большевистской крамолой” в Петрограде, другие –
для того, чтобы прикрыть Петроград от возможного наступления немецкой армии из Эстонии»
108
Однако никакого наступления на Петроград германцы не предпринимали. Они словно

предоставили возможность России самой окончательно разложиться и умереть в конвульсиях.
Уже после переворота, 29 октября, три корнета 18-го гусарского Нежинского полка –
Андреевский, Прошкин и Урбанович – были произведены в поручики. Поскольку в приказе
указаны одни фамилии, имена этих офицеров так и не выяснены.
Следует заметить, что первой потерей офицеров полка в начавшей разгораться Граждан-
ской войне был поручик Николай Алексеевич Северцев (другое написание фамилии – Север-
цов). В 1917 году он был полковым комендантом, следил за соблюдением порядка в располо-
жении полка и боролся с дезертирами. Но погиб он не на фронте, а в Москве, во время уличных
боев. Его отец, Алексей Николаевич Северцов, был профессором зоологии Московского уни-
верситета (с 1920 года – академик). Вероятно, тревожась за отца, поручик (находившийся в
отпуске? в командировке?) прибыл к нему в Москву, где и оказался в водовороте событий. Он
был убит 2 ноября.
Генерал А. В. Горбатов пишет о своем 17-м гусарском Черниговском полке:
«После Октября наш полк передислоцировался в район станции Волосово и был расквар-
тирован по близлежащим деревням…».
Очевидно, и 18-й гусарский Нежинский полк тоже был перемещен. Но куда? Исследо-
ватели, предполагающие Старую Руссу, строят свои рассуждения, как уже было доказано, на
путаных и малодостоверных мемуарах В. А. Сергеева. Однако выдвигать другую версию автор
пока не берется.
109

8. История 18-го гусарского
Нежинского полка подходит к концу

По-видимому, в полку из нижних чинов собралась группа добровольцев, которая в
ноябре или в начале декабря отправилась устанавливать Советскую власть в Донбассе и на
Дону. В «Записках о Гражданской войне» В. А. Антонова-Овсеенко несколько раз упоми-
наются Нежинские гусары. Первый раз – при перечислении большевистских колонн, двигав-
шихся из Орла на юг:
«В направлении Орел – Белгород “Северный летучий отряд” Сиверса – в составе 178-го
пехотного запасного полка (из Старой Руссы) под командой Шимановского – 889 штыков; 18-
й гусарский Нежинский полк – 47 сабель, 76 штыков, 10 пулеметов, 40 человек прислуги…».
Как видно, всадников не так уж и много, большую активность проявили распропаганди-
рованные стрелки из спешенных эскадронов. Любопытно упоминание в контексте города Ста-
рая Русса. Возможно, при своем движении на юг, к месту сбора, большевистская часть Нежин-
цев проходила этот древний город, где и соединилась с отрядом революционно настроенных
пехотинцев из 178-го запасного полка.
Однако эта история уже не имеет отношения к Первой мировой войне, поэтому боевой
путь большевистской части полка рассматриваться не будет.
5 марта 1918 года 18-й гусарский Нежинский полк был расформирован. Офицеры и ниж-
ние чины отправились по домам. По семейным воспоминаниям, супруга полковника В. А.
Шевченко, Пелагея Игнатьевна, к тому времени перебралась с младшими детьми из голодной и
страшной Москвы в Елец, где у семьи сохранялся недавно возведенный дом. Кстати, их преж-
ний дом на Успенской улице, проданный министру А. Н. Хвостову, вскоре после революции
был разграблен и сожжен. Да и вообще жизнь в этом некогда тихом городке теперь тоже была
полна тревог и неприятностей.
Сюда, в Елец, в свой дом на Манежной, и пришел изможденный, страшно похудевший и
как-то потемневший лицом, полковник В. А. Шевченко. Семейное предание гласит, что жена
его не узнала. А когда поняла, кто стоит перед ней, – разрыдалась.
110

Заключение

Исследование будет продолжено. У автора имеется обширный материал, относящийся
к участию 18-го гусарского Нежинского полка в Русско-японской войне (тогда это был 52-й
драгунский). Интересно также проследить судьбы некоторых офицеров полка после его рас-
формирования – в период Гражданской войны и позже, в эмиграции. А некоторые офицеры,
в частности, Георгиевский кавалер полковник Василий Алексеевич Шевченко и его друг пол-
ковник Алексей Михайлович Бондарский, остались в России и пережили вместе со страной
трудные, трагические годы.
Хочется сказать несколько слов об офицерах, сохранявших в долгой эмиграции память о
полке, о его традициях и славе. Полагаю, многие из них оставили воспоминания. К сожалению,
далеко не все мемуары дошли до наших дней. Впрочем, всегда есть надежда, что сенсационные
материалы еще обнаружатся.
Георгиевский кавалер генерал-майор Дмитрий Иосифович Ромейко-Гурко в Граждан-
скую войну находился на Северо-Западе, в Гражданской войне активного участия не прини-
мал, хотя и ездил от Русской Западной добровольческой армии генерал-майора П. Р. Бер-
монт-Авалова в штаб ВСЮР. Эвакуировался в 1920 из Одессы. Проживал во Франции.
Находясь в эмиграции, продолжал изучать и анализировать работу спецслужб европейских
государств до, во время и после Великой войны. Кроме того, он писал романы и воспоминания.
Фрагменты из его мемуаров приведены в данной книге. Умер генерал Д. И. Ромейко-Гурко в
1945 году в пригороде Парижа.
Командир полка (с 14 июня 1917 года) полковник Александр Дмитриевич Дросси участ-
вовал в Белом движении. В эмиграции проживал в Греции, где и умер. Возможно, после него
остались какие-то записки, но местонахождение их пока не известно.
Георгиевский кавалер полковник Капитон Капитонович Случевский, командированный
в феврале 1917 года в стрелковый полк 16-й кавалерийской дивизии на должность помощ-
ника командира, в 1918 был назначен помощником начальника Донской офицерской кавале-
рийской школы в Ростове-на-Дону, затем стал начальником этой школы. В августе 1919 был
командирован в распоряжение Дежурного генерала Добровольческой армии и в итоге назначен
начальником штаба запасных частей ВСЮР. Осенью 1919 пытался сформировать дивизион из
офицеров и гусаров своего полка. Эвакуирован в начале 1920 из Новороссийска. С мая 1920
в Югославии, затем в эмиграции во Франции. В 1933 в г. Медон – председатель полкового
объединения 18-го гусарского Нежинского полка. Вероятно, во Франции остались следы дея-
тельности этого объединения, есть смысл их поискать.
Согласно ротмистру К. Н. Подушкину в Гражданскую войну погибли следующие офи-
церы 18-го гусарского Нежинского полка: ротмистр Иван Владимирович Брандт 1-й, штаб-
ротмистр Владимир Николаевич Подушкин 1-й, поручик Сергей Алексеевич Хвостов, пору-
чик Сергей Черкесов, полковник Николай Петрович Коломнин, штаб-ротмистр Иван Бабич,
поручик Сергей Цыкин, корнет Вацлав Пашковский, корнет Андрей Хрипунов, прапорщик
Нарбут, штаб-ротмистр Георгий Алексеевич Макаров 2-й и штаб-ротмистр Петр Сергеевич
Стародубский.
Сам Константин Николаевич Подушкин с июня 1918 года служил во 2-м Конном гене-
рала Дроздовского полку, был ранен на Кубани, в июне 1919 года участвовал в боях под Харь-
ковом, а в сентябре того же года был произведен в ротмистры. С армией генерал-лейтенанта
барона П. Н. Врангеля в ноябре 1920 года эвакуировался из Крыма. В эмиграции долгое время
жил в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев, в 1945–1950 годах находился в лагере для
интернированных лиц, затем переехал в США. Был секретарем общества бывших юнкеров
Елисаветградского кавалерийского училища, председателем общекадетского объединения.
111
Ротмистр К. Н. Подушкин написал четырехтомную историю 18-го гусарского Нежин-

ского полка. Это сочинение при жизни автора не было опубликовано, видимо, из-за финансо-
вых трудностей. Имеется только небольшой фрагмент из 4-го тома в статье, опубликованной
в июле 1967 года в № 86 журнала «Военная Быль». Отрывок этот воспроизведен в части IV
книги (глава 4: «В Особой армии»).
Скончался ротмистр К. Н. Подушкин 11 декабря 1969 года в Нью-Йорке. Его архив был,
вероятно, выброшен на помойку. Рукопись полковой истории исчезла. По счастливой случай-
ности роскошный полковой альбом попал на толкучку, а затем в антикварный салон, где его
выкупил один известный русско-американский исследователь Белого движения. Он перепро-
дал его коллекционеру и военному реконструктору Алексею Евгеньевичу Шереметьеву (Киев).
В последние годы следы А. Е. Шереметьева потерялись, но, возможно, уникальный альбом 18-
го гусарского Нежинского полка еще увидит свет. Хочется в это верить. И потому невероятно
увлекательные поиски продолжаются!
2014–2016. Санкт-Петербург.
Автор выражает благодарность всем, кто поддерживал его и помогал в
работе над книгой: своей жене – Ботовой Надежде Петровне, московским
родственникам – А. Г. и В. Г. Кидияровым, А. Я. Беликовой и ныне
покойному В. К. Даудышсу, историкам 18-го гусарского Нежинского полка Т.
Г. Хотиной и И. А. Бондарскому (Москва), краеведу Н. Ф. Коноваловой (Елец),
сотрудникам РГВИА (Москва), ГБР (Москва), НРБ (СПб), директору Центра
фотографии (Минск) А. Шинкаренко.
Александр Карский
Контактный адрес: kars.kiy@mail.ru
112

Источники

I. Архивные фонды

РГВИА, ф. 409. Послужные списки.
1. Оп. 1, ед. хр. 97640. Послужной список подполковника 18 гусарского Нежинского
полка В. А. Шевченко.
РГВИА, ф. 3609. 18-й гусарский Нежинский полк.
1. Оп. 1, д. 13. Полевая книжка донесений адъютанта 18-го гусарского Нежинского полка
поручика Полякова с 19-го июля по 31 октября 1914 г.
поручика Полякова с 14-го октября 1914 г. по 5 мая 1915 г.
3. Оп. 1, д. 17. Оперативные приказания и распоряжения штабов 16-й кав. дивизии, доне-
сения командиров подразделений в штаб полка о боевых действиях, разведке и перемещении
полка. 1915 г. (с 4 февраля по 11 декабря).
поручика Полякова с 21-го января по 12 февраля 1915 г.
5. Оп. 1, д. 19. Полевая книжка донесений командира 18-го гусарского Нежинского полка
полковника Ромейко-Гурко с 4-го февраля по 13 февраля 1915 г.
поручика Полякова с 13-го января по 7 марта 1915 г.
7. Оп. 1, д. 41. Строевые материалы. Приказы по 18 гусарскому Нежинскому полку. 1915
год.
8. Оп. 1, д. 42. 18-го гусарского Нежинского полка журнал военных действий за июль и
август 1916 г.
9. Оп. 1, д. 43. 18-го гусарского Нежинского полка журнал военных действий за сентябрь
и октябрь 1916 г.
10. Оп. 1, д. 54. Строевые материалы. Приказы по 18 гусарскому Нежинскому полку.
1917 год (с 1 января по 28 февраля).
РГВИА, ф. 5311. Сводный кавалерийский корпус генерала Драгомирова (30 ноября
1914–17 апреля 1915).
РГВИА, ф. 16196. Именные списки потерь.
1. Оп. 1, д. 985. Списки потерь солдат 16-го уланского Новоархангельского полка.
2. Оп. 1, д. 986. Списки потерь солдат 17-го уланского Новомиргородского полка.
3. Оп. 1, д. 1003. Списки потерь солдат 17-го гусарского Черниговского полка.
4. Оп. 1, д. 1004. Списки потерь солдат 18-го гусарского Нежинского полка.
113

II. Использованная литература

1 А. В. Антонов-Овсеенко. Записки о гражданской войне. М. 1924. Т. 1.
2. И. А. Бондарский. Щепкины. История рода в письмах, документах, воспоминаниях,
фотографиях. М. 2010.
3. М. Бонч-Бруевич. Потеря нами Галиции в 1915 г. Часть II. Катастрофа в 3-й армии.
Москва. 1925.
4. А. В. Горбатов. Годы и войны. Москва. 1980.
5. Д. И. Гурко. Воспоминания генерала. – В сборнике: Ф. К. Гершельман, Д. И. Гурко.
Генералами рождаются. Воспоминания русских военачальников XIX – начала XX веков.
Москва. 2002.
6. Гусарский Ингерманландский полк. 1704–1954. Составил полковник С. Н. Ряснян-
ский.
7. К. А. Залесский. Первая Мировая война. Правители и военачальники. Биографиче-
ский энциклопедический словарь. М. 2000.
8. Кавалерия (кроме Гвардейских и Казачьих частей). Справочная книжка Император-
ской Главной Квартиры. Издание 2-е. По 27-е июня 1909 года. Исправлено и дополнено под
редакцией В. К. Шенк. В справочнике имеются исправления и дополнения, сделанные от руки
в 1912 году.
9. В. Н. Карпов, В. А. Авдеев. Военные тайны XX века. Секретная миссия в Париже.
Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. Глава первая. Накануне решающей
схватки.
10. Г. Матвеев. Пилсудский. М. 2008.
11. Наступление Юго-Западного фронта в мае – июне 1916 года. Сборник документов
империалистической войны. М. 1940.
12. М. Оськин. Крах конного блицкрига. Кавалерия в первой мировой войне. М. 2009.
13. С. П. Раевский. Пять веков Раевских. М. Вагриус. 2005.
14. В. А. Сергеев. В богатырском строю. В сборнике воспоминаний «Против Деникина».
М. 1969.
15. Б. А. Старков. Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи. 1903–
1914. СПб. 2006.
16. Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Часть I. Период от объявления войны до
начала сентября 1914 года. Первое вторжение русских армий в Восточную Пруссию и Гали-
цийская битва. Составил Я. К. Цихович. Москва. 1922.
17. Стратегический очерк войны 1914–1917 гг. Часть II. Составил Г. Корольков. Москва.
1922.
18. Стратегический очерк войны 1914–1917 гг. Часть III. Москва, 1922.
19. Хочешь мира, победи мятежевойну! Творческое наследие Е. Э. Месснера. М. 2005.
20. Albert Pethe. Oberst Redl. Глава из сборника «Секретные службы в мировой истории»,
под ред. проф. Вольфганга Кригера. Мюнхен, 2003. Перевод с немецкого В. Крюкова.
21. Deutsche Tat im Weltkrieg 1914 / 1918. Geschichten der Kämpfe deutscher Truppen. Band
56. Das Reserve Infanterie Regiment Nr. 270 im Weltkriege 1914 / 1918. Berlin. 1934.
114

III. Интернет

1. А. А. Керсновский. История Русской армии. Штурм Карпат. http://oldhat.ru/
army/15_12.htm.
2. А. А. Керсновский. История Русской армии. Июнь – июль 1915 года. http://oldhat.ru/
army/15_16.htm, http://oldhat.ru/army/15_18.htm.
3. В. Заусайлов. Ростовцевы. Письма. 2005. http://muzeum-1.narod.ruм/
SAUTI_PARALELI/Prose/PISMA-ROMAN/htm.
4. Музей 18 гусарского Нежинского полка в Ельце. http://www.ecoelets.ru/valuev-muzej.
5. Русская армия в Великой войне: Картотека проекта. http://www.grwar.ru/persons.html.
6. Т. Г. Хотина. Участники I Мировой войны. Выписки из приказов. http://www.zadonsk-
elets.ru/hotina-1.html.
115

IV. Журналы

1. «Военная Быль», № 61. Париж, 1963. С. 11–13. А. М. Драгомиров. Из войны 1914–
1917 гг. Черты подлинного русского геройства.
2. «Военная Быль», № 86. Париж. Июль 1967. С. 26–29. Ротмистр К. Подушкин. 18-й
гусарский Нежинский полк.
3. «Военная Быль», № 91. Париж. Май 1968. С. 40–42. Ротмистр К. Юнчик-Юцевич.
Набег на штаб германской дивизии у местечка Невель в ночь с 5-го на 6-е декабря 1915 г.
4. «Военная Быль», № 98. Париж. Июль. 1969. С. 6–12. В. Кочубей. Малоизвестное сра-
жение.
5. «Военная Быль», 1995, № 7, с. 19–23; 1996, № 8, с. 11–21. А. Васильев. Черниговский
гусарский полк в кавалерийской атаке при Олешице 2 июня 1915 года.
6. «Военно-исторический журнал». 1966. № 1. М. Мильштейн. Дело полковника Редля.
7. «Старый цейхгауз». 2011, № 4 (42). С. 82–87. Я. Тимченко. Гусарские части Красной
армии.
116

V. газеты

1. «Елецкий Вестник», 1914, № 25 от 19 июля и Экстренное прибавление к № 25.
2. «Новое Время». 1914. № 13797 от 10 августа. Война.
3. «Новое Время». 1914. № 13811 от 24 августа, с. 6. Некролог.
4. «Елецкий Вестник». 1914. № 50 от 14 октября, с. 2. Посылка теплого белья и табаку
родным героям. С. 3. Дамский Комитет при Елецком Местном Комитете Российского Обще-
ства Красного Креста имеет честь довести до всеобщего сведения…
5. «Елецкий Вестник». 1914. № 56 от 4 ноября, с. 3. Спешите с подарками. № 58 от 12
ноября, с. 3. Нежинскому гусарскому полку. № 62 от 25 ноября, с. 3. Нежинскому гусарскому
полку.
6. «Елецкий Вестник». 1914. № 71 от 31 декабря, с. 3
7. «Елецкий Вестник». 1915. № 1 от 6 января, с. 3. Ельчане на войне.
8. «Елецкий Вестник». 1915. № 4 от 17 января, с. 3. Список нижних чинов, уроженцев
Елецкого уезда, убитых, раненых и без вести пропавших.
9. «Елецкий Вестник». 1915. № 14 от 21 февраля, с. 3. Ельчане – герои долга.
10. «Елецкий Вестник». 1915. № 20 от 14 марта, с. 3. Боевые награды.
11. «Елецкий Вестник». 1915. № 22 от 22 марта, с. 2.
12. «Елецкий Вестник». 1915. № 27 от 16 апреля, с. 3.
13. «Елецкий Вестник». 1915. № 29 от 6 мая, с. 3. Смерть героя. № 30 от 14 мая, с. 1. † Л.
А. Ланьцуцкий. № 31 от 17 мая, с. 2. Местная хроника. Бессмертные подвиги родных героев.
С. 2. † Ротмистр Ланьцуцкий. † Подпрапорщик Косеванов.
14. «Елецкий Вестник». 1915. № 36 от 11 июля, с. 2. Высочайшие награды родным
героям.
15. «Елецкий Край». 1916. № 26 от 17 марта, с. 2. Елецкий Дамский Комитет.
18. «Елецкий Край». 1916. № 32 от 10 апреля, с. 4. В Елецком Дамском Комитете Рос-
сийского О-ва Кр. Креста.
19. «Елецкий Край», 1916, № 36 от 2 мая.
117

Приложение 1. Список офицеров 18-
го гусарского Нежинского полка

1914 год

Штаб полка:
Командир полка – полковник Витковский Яков-Феликс Францевич (убит 8.8.1914,
исключен из списков – ВП 30.8.1914).
Командир полка – полковник Ромейко-Гурко Дмитрий Иосифович (ВП 30.8.1914, при-
был 2.10.1914).
Полковник Тупальский Карл-Болеслав Владиславович – помощник командира полка по
строевой части (переведен в 10 драгунский Новгородский полк, ВП 29.7.1914, однако оста-
вался и. о. командира полка до 2.10.1914).
Полковник Аленич Михаил Евграфович – помощник командира полка по строевой части
(переведен из Гвардейского запасного полка, ВП 28.8.1914, вр. и. о. командира полка с 16.11
по 23.12).
Полковник (ВП 6.5.1914) Дросси Александр Дмитриевич.
Подполковник Дараган Константин Васильевич.
Подполковник Коломнин Николай Петрович – помощник командира полка по хозяй-
ственной части.
Полковой адъютант: поручик Поляков Андрей Венедиктович.
Делопроизводитель: колл. рег. Соколов Сергей Петрович.
Полковой священник: о. Николай (Морачевич Николай Орестович)
Ст. мед. врач: кол. сов. Холодилов Леонид Федорович
Мл. мед. врач: лекарь Козлянинов Александр Андреевич
Мл. мед. врач, и. о. ст. мед. врача: лекарь Савич Владимир
Зав. хоз. мед. лазаретом: кол. рег. Грузинский Константин Александрович
Ст. вет. врач: надв. сов. Савицкий Фабиан Клементьевич
Мл. вет. врач: тит. сов. Ильинский Михаил Яковлевич
Классный оружейный мастер: надв. сов. Крюков Павел Александрович
Капельмейстер: губерн. секр. Шорф Иосиф Францевич
Командиры эскадронов:
1-й эскадрон: ротмистр Бондарский Алексей Михайлович
2-й эскадрон: ротмистр Хакольский Федор Иванович;
ротмистр Случевский Капитон Капитонович – вр. и. д. командира эскадрона с 30.12.
3-й эскадрон: ротмистр Романов Василий Тимофеевич (в сентябре 1914 эвакуирован в
Россию ввиду болезни);
ротмистр Случевский Капитон Капитонович (переведен из Николаевского кавалерий-
ского училища, ВП 29.7.1914) – в должность командира эскадрона вступил в сентябре 1914.
4-й эскадрон: ротмистр Шевченко Василий Алексеевич
5-й эскадрон: ротмистр Дударов Кургоко Мухаметович
6-й эскадрон: ротмистр Колосов Михаил Петрович
Ротмистр Берг Эраст
Ротмистр Офросимов Борис Леонидович
Штаб-ротмистр Брандт 2-й Георгий Владимирович
Штаб-ротмистр Брандт 1-й Иван Владимирович
118
Штаб-ротмистр Вааг Николай Яковлевич

Штаб-ротмистр Кишкин Леонид Дмитриевич
Штаб-ротмистр барон Клейст Евгений Оскарович – ст. адъютант бригады
Штаб-ротмистр Кожин – ординарец командующего XIII АК
Штаб-ротмистр Ланцуцкий Леон Антонович
Штаб-ротмистр Потапьев Дмитрий Алексеевич – нач. учебн. ком.
Штаб-ротмистр Римский-Корсаков Александр Федорович – зап. полк
Штаб-ротмистр Рюмин Михаил Петрович
Штаб-ротмистр Сухачев Никифор Григорьевич (призван из запаса)
Поручик Данилов Тихон Николаевич – полковой квартирмейстер до 4.11.
Поручик Коротнев Георгий Платонович – ординарец ком. бригады
Поручик Морозов Михаил Николаевич – ординарец ком. 5 армией
Поручик Мостовой Борис Владимирович
Поручик Мохнин Михаил Петрович – ординарец нач. дивизии
Поручик Орлов Василий Ильич – завед. оружием
Поручик Поляков Андрей Венедиктович – полковой адъютант
Поручик Свищев Леонид Сергеевич
Поручик Ставрович 1-й Борис Николаевич
Поручик Ставрович 2-й Владимир Николаевич – пом. нач. уч. ком.
Поручик Тишнер Борис Августович
Поручик Шамшин Павел Павлович – нач. саперной команды (в штаб-ротмистры, ВП
10.9, ст. с 1.12.1913)
Корнет Бабич Иван (из портупей-юнкеров, ВП 1.10)
Корнет Везенков Борис Владимирович (из унтер-офицеров, ВП 12.7, убит 8.8.1914)
Корнет Векилов Георгий Давыдович (в поручики, ВП 10.9, ст. с 6.8)
Корнет Гринцов Иван Алексеевич – в пулеметной команде
Корнет Есипов Владимир Федорович (в поручики, ВП 10.9, ст. с 6.8)
Корнет Кветон 2-й Николай Иосифович
Корнет Клишин Георгий (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 12.7)
Корнет Литвинов Илья (из портупей-юнкеров, ВП 1.10, ст. с 12.7)
Корнет Макаров 1-й Александр Алексеевич
Корнет Макаров 2-й Георгий Алексеевич
Корнет Подушкин Владимир Николаевич (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 12.7)
Корнет Потапьев Михаил Александрович
Корнет Протопопов Дмитрий Михайлович
Корнет фон Рутцен Николай Александрович (убит 8.8.1914)
Корнет Тарасов Борис Павлович (в поручики, ВП 10.9, ст. с 6.8)
Корнет Шиваров Николай (прикомандирован из 10-го драгунского Новгородского полка)
Корнет Шуринов 1-й Николай Петрович
Корнет Шуринов 2-й Павел Петрович
Прапорщик Блохин (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 27 декабря)
Прапорщик Бове Александр (из запаса, решением комиссии 30.12 признан годным к
нестроевой службе, исключен из списков полка)
Прапорщик Вааг (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 15.11)
Прапорщик князь Голицын Константин (из унтер-офицеров, ВП 1.7)
Прапорщик Данилов Лев (из унтер-офицеров, ВП 15.11)
Прапорщик Дараган-Сущов Иосиф Иосифович
Прапорщик Демьянов (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 21.10)
Прапорщик Дерунов Леонид (из унтер-офицеров запаса, ВП 26.11)
119
Прапорщик Засецкий (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 15.11)

Прапорщик Измайлов (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 17.11)
Прапорщик Иконников (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 7.1)
Прапорщик Казаченко (из зауряд-прапорщиков, в запасе, ВП 2.12)
Прапорщик Кветон 1-й Владимир Иосифович (из унтер-офицеров запаса, ВП 26.11)
Прапорщик Кишкин (из унтер-офицеров запаса, ВП 26.11)
Прапорщик Коломнин Николай (из юнкеров, ВП 1.12)
Прапорщик Комиссаров (из унтер-офицеров запаса, ВП 26.11)
Прапорщик Левандовский Михаил (из юнкеров, ВП 1.12)
Прапорщик Лобачев (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 15.11)
Прапорщик Немиров Федор (призван из запаса)
Прапорщик Носков (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 15.11)
Прапорщик Рознатовский Николай (из юнкеров, ВП 1.12)
Прапорщик Ростовцев Александр (из унтер-офицеров запаса, ВП 26.11)
Прапорщик Смирнов (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 23.10)
Прапорщик Спицин (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 9.1)
Прапорщик Станкевич Евгений Степанович (из унтер-офицеров, ВП 1.7)
Прапорщик Стародубский Петр Сергеевич (из юнкеров, ВП 1.12)
Прапорщик Стрельников (из унтер-офицеров, ВП 15.11)
Прапорщик Студенецкий Всеволод Лукич (из юнкеров, ВП 1.12)
Прапорщик Тухшерер Владимир (призван из запаса)
Прапорщик Уваров Владимир (призван из запаса)
Прапорщик Урванцев (из юнкеров, ВП 1.12)
Прапорщик Харламов (из унтер-офицеров запаса, ВП 26.11)
Прапорщик Хвостов Сергей Алексеевич (из унтер-офицеров, ВП 1.7).
Прапорщик Хренников Александр Алексеевич (из унтер-офицеров запаса, ВП 26.11)
Прапорщик Шинкаренко Святослав (из запаса)
Прапорщик Шрейдер Константин (из юнкеров, ВП 1.12)
Прапорщик Шулков Георгий (из унтер-офицеров, ВП 15.11)
Прапорщик Яшке Юлий (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 15.11)

1915 год

Командир полка – полковник (генерал-майор – ВП 25.5.1915, ст. с 25.2.1915) Ромейко-
Гурко Дмитрий Иосифович (ранен 25.2, числился командиром полка до 28.5.1915).
Командир полка – полковник Богородский Александр Александрович (ВП 28.5.1015,
прибыл 19.6) – вр. и. о. командира 1 бригады с 19.6 по 14.9 и с 21.9 по 3.12.
Полковник Аленич Михаил Евграфович – вр. и. о. командира полка с 15.2 по 12.7, назна-
чен вр. и. о. командира 2 бригады и вр. и. о. командира 16 уланского Новоархангельского полка
12.7; назначен командиром 16 уланского Новоархангельского полка, ВП 18.10.1915.
Полковник Дросси Александр Дмитриевич
Подполковник Дараган Константин Васильевич – пом. командира полка по строевой
части (до 22,9), командир дивизиона полка с 7.3, вр. и. о. командира полка с 14.7 по 14.9, вр.
и. о. пом. командира полка по хоз. части (с 22.9).
Подполковник Дударов Кургоко Мухаметович (ВП 31.1, ст. с 17.8.1914, убит 29.4.1915).
Подполковник Коломнин Николай Петрович – вр. и. о. командира полка с 21.9 по 3.12.
Подполковник Колосов Михаил Петрович – пом. командира полка по хоз. части до 22.9.
120
Полковые адъютанты: поручик Поляков Андрей Венедиктович, прапорщик Дара-

ган-Сущов Иосиф Иосифович (и. д. полкового адъютанта).
Делопроизводитель по хоз. части – губерн. секретарь Соколов Сергей Петрович.
Полковые священники: о. Николай (Морачевич Николай Орестович).
о. Владимир (Теравский Владимир) – в прикомандировании.
Полковые врачи:
Ст. врач: коллеж. сов. Холодилов Леонид Федорович
И. о. ст. мед. врача, лекарь Урбанский (прикомандирован из 18 Оренбургского казачьего
полка, прибыл в полк 5.3, переведен в Черниговский полк 24.3).
Мл. мед. врач, и. д. ст. мед. врача лекарь Савич Владимир
Лекарь Михайлов
Ст. фельдшер: Кознер Иван
Ст. вет. врач.: надв. сов. Савицкий Фабиан Клементьевич (в кол. сов., ВП 12.7, ст.
с 1.4.1915).
Мл. вет. врач: Кан Людвиг
Мл. вет. фельдшер: Лайтеров Анатолий (командирован в 4 запасной кавалерийский полк
19.4).
Классный оружейный мастер: надв. сов. Крюков Павел Александрович
Ст. оружейный подмастерье: Келлер Иван
1-й эскадрон: ротмистр Бондарский Алексей Михайлович (в подполковники, ВП
19.9.1915, ст. с 15.5.1915) – с июля комендант 4 КК.
2-й эскадрон: ротмистр Хакольский Федор Иванович – на излечении с 14.9 по 14.11;
корнет Бабич Иван – вр. и. о. командира эскадрона с 14.9 по 15.10;
поручик Мостовой Борис Владимирович – вр. и. о. командира эскадрона с 15.10 по 14.11.
3-й эскадрон: ротмистр Случевский Капитон Капитонович – ввиду длительного излече-
ния после ранения 29.4 отчислен от занимаемой должности с 11.6;
штаб-ротмистр Сухачев Никифор Григорьевич – вр. и. о. командира эскадрона с 3.5,
принял эскадрон на законом основании с 11.6; на излечении после контузии с 13.6 по 21.6,
согласно приказу от 19.11 сдал эскадрон 22.11;
корнет Подушкин Владимир Николаевич – вр. и. о. командира эскадрона с 13.6 по 21.6;
ротмистр Брандт 1-й Иван Владимирович – согласно приказу от 19.11 принял эскадрон
22.11, болен с 24.12;
штаб-ротмистр Рюмин Михаил Петрович – вр. и. о. командира эскадрона с 27.12 по
31.12;
поручик Мостовой Борис Владимирович – вр. и. о. командира эскадрона с 31.12.
4-й эскадрон: ротмистр Шевченко Василий Алексеевич (в подполковники, ВП 19.9, ст.
с 3.5.1915) – согласно приказу от 3.10 сдал эскадрон 1.11;
ротмистр Случевский Капитон Капитонович – вр. и. о. пом. командира полка по строевой
части с 22.9; принял эскадрон 1.11.
5-й эскадрон: ротмистр Дударов Кургоко Мухаметович (в подполковники, ВП 31.1, ст.
с 17.8.1914) – согласно приказу от 15.2 сдал эскадрон 11.3, убит 29.4;
ротмистр Ланцуцкий Леон Антонович (из штаб-ротмистров, ВП 31.1, ст. с 17.8.1914) –
принял эскадрон 11.3, убит 29.4;
штаб-ротмистр Вааг Николай Яковлевич (в ротмистры, ВП 4.7, ст. с 17.8.1914) – вр. и.
о. командира эскадрона с 16.5; принял эскадрон во всем на законном основании 5.6; болен с
10.6 по 18.7;
поручик Свищев Леонид Сергеевич – вр. и. о. командира эскадрона с 10.6 по 18.7.
121
6-й эскадрон: ротмистр Колосов Михаил Петрович (в подполковники, ВП 25.8.1915, ст.

с 29.4.1915) – сдал эскадрон 16.1;
штаб-ротмистр Брандт 1-й Иван Владимирович (в ротмистры, ВП 22.7, ст. с 9.8.1912) –
принял эскадрон 16.1, ввиду болезни эвакуирован 20.5;
ротмистр Офросимов Борис Николаевич – вр. и. о. командира эскадрона с 20.5, принял
эскадрон на законном основании 20.7, эвакуирован в тыловой госпиталь 21.10;
штаб-ротмистр Рюмин Михаил Петрович – вр. и. о. командира эскадрона с 21.10 по 27.12
и с 31.12;
поручик Мостовой Борис Владимирович – вр. и. о. командира эскадрона с 27.12.
Ротмистр Берг Эраст (отчислен по болезни 10.5 и назначен ком. 390-го военного транс-
порта 78-го обозного батальона).
Ротмистр Романов Василий Тимофеевич (по болезни причислен к 3 категории II разряда
3.6).
Ротмистр Терликов (призван из запаса, прибыл в полк 2.2: установлено ст. с 9.1.1908) –
пом. коменданта 4 КК.
Ротмистр Троицкий Анатолий (призван из запаса, ВП 22.1, назначен адъютантом при
управлении коменданта г. Львова, исключен из списков полка 12.5).
Штаб-ротмистр Брандт 2-й Георгий Владимирович
Штаб-ротмистр Кишкин Леонид Дмитриевич – хранитель полкового музея.
Штаб-ротмистр барон Клейст Евгений Оскарович
Штаб-ротмистр Потапьев 1-й Дмитрий Александрович
Штаб-ротмистр Римский-Корсаков Александр Федорович (ранен 29.4, умер находясь на
излечении 22.10).
Штаб-ротмистр Рюмин Михаил Петрович
Штаб-ротмистр Сухачев Никифор Григорьевич – полковой квартирмейстер с 27.7.
Штаб-ротмистр Шамшин Павел Павлович – нач. команды связи: с 17.7 нач. конно-сапер-
ной команды.
Поручик Векилов Георгий Давыдович
Поручик Данилов Тихон Николаевич (в штаб-ротмистры, ВП 21.10, ст. с 20.3.1915; при-
числен у 2 разряду 3 категории, переведен на нестроевую должность с 1.6).
Поручик Есипов Владимир Федорович – ст. адъютант штаба 16 КД (до 5.10).
Поручик Коротнев Георгий Платонович (в штаб-ротмистры, ВП 21.10, ст. с 14.6.1915) –
ординарец начальника дивизии, с 25.1 начальника Сводного кавалерийского корпуса, с 6.4
командующего IX АК.
Поручик Морозов Михаил Николаевич – полковой казначей и делопроизводитель пол-
кового суда (отчислен от занимаемых должностей по болезни с 29.8).
Поручик Мостовой Борис Владимирович
Поручик Мохнин Михаил Петрович – зав. оружием с 11.3 по 23.11; нач. нестроевой
команды с 3.8.
Поручик Орлов Василий Ильич (убит 5.2).
Поручик Поляков Андрей Венедиктович
Поручик Свищев Леонид Сергеевич – нач. конно-пулеметной команды с 12.11.
Поручик Ставрович 1-й Борис Николаевич (в штаб-ротмистры, ВП 21.10, ст. с 14.6.1915).
Поручик Ставрович 2-й Владимир Николаевич – и. д. ст. адъютанта 16 КД (до 15.8),
командирован в Осовецкую крепость на должность ст. адъютанта штаба крепости.
Поручик Тарасов Борис Николаевич
Поручик Тишнер Борис Августович (в штаб-ротмистры, ВП 1.12, с увольнением по
болезни).
122
Корнет Бабич Иван (прибыл с резервным маршевым эскадроном 16.8) – зав. военно-
полицейской службой на участке 1-й бригады.
Корнет Гринцов Иван Алексеевич (в поручики, ВП 21.10, ст. с 6.8.1915).
Корнет Кветон 2-й Николай Иосифович – нач. нестроевой команды (обоза) до 3.8.
Корнет Клишин Григорий (прибыл из зап. кав. полка 25.3).
Корнет Литвинов Илья (прибыл из зап. кав. полка 15.2, убит 20.6).
Корнет Макаров 1-й Александр Алексеевич (в поручики, ВП 21.10, ст. с 6.8.1915).
Корнет Макаров 2-й Георгий Алексеевич
Корнет Подушкин Владимир Николаевич (прибыл в полк 5.3).
Корнет Потапьев Михаил Александрович (в поручики, ВП 21.10, ст. с 6.8.1915).
Корнет Протопопов Дмитрий Михайлович
Корнет Шиваров Николай (прикомандирован из 10-го драгунского Новгородского полка,
умер в госпитале 8.2).
Корнет Шуринов 1-й Николай Петрович (в поручики, ВП. 21.10, ст. с 6.8.1915).
Корнет Шуринов 2-й Павел Петрович
Прапорщик Ватель Михаил (из юнкеров, ВП 1.6, ст. с 1.4).
Прапорщик Верлинг Антон (из юнкеров, ВП 1.6, ст. с 1.4).
Прапорщик Ветошкин Николай (из юнкеров, ВП 1.2, ст. с 1.12.1914, в полку с 15.2).
Прапорщик Говоров (из юнкеров, ВП 1.2, ст. с 1.12.1914, в полку с 15.2).
Прапорщик князь Голицын Константин (в корнеты, ВП 7.12, ст. с 19.7.1915).
Прапорщик Гольберг Мартин (из унтер-офицеров, ВП 28.9).
Прапорщик Данилов (прибыл в полк 26.10, откомандирован в Новочеркасское казачье
училище на экзамены 29.10).
Прапорщик Дараган-Сущов Иосиф Иосифович
Прапорщик Дёгтев (из унтер-офицеров запаса, ВП 18.9).
Прапорщик Дерунов 1-й Борис (из вольноопределяющихся после сдачи экзамена; в кор-
неты, ВП 7.12, ст. с 19.7).
Прапорщик Дерунов 2-й Леонид (в корнеты, ВП 7.12, ст. с 19.7) – зав. оружием с 23.11.
Прапорщик Долманов (из унтер-офицеров, ВП 18.9).
Прапорщик Евдокимов (из юнкеров, ВП 1.6, ст. с 1.4).
Прапорщик Запольский Константин-Северин (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6).
Прапорщик Ильин Владимир (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6, прибыл в полк 16.10).
Прапорщик Кветон 1-й Владимир Иосифович (из охотников унтер-офицеров после
сдачи экзамена, прибыл в полк 25.3; в корнеты, ВП 7.12, ст. с 19.7).
Прапорщик Клейненберг (из унтер-офицеров, ВП 18.9).
Прапорщик Коломнин Николай (в корнеты, ВП 21.10).
Прапорщик Константинов Николай (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6).
Прапорщик Кудрявцев Николай (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6).
Прапорщик Левандовский Михаил (прибыл в полк 25.3 из зап. кав. полка; в корнеты, ВП
21.10) – нач. команды связи.
Прапорщик Марагянц Перч (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6, прибыл в полк 29.10).
Прапорщик Мензелинцев (из унтер-офицеров, ВП 26.6).
Прапорщик Немиров Федор (в корнеты, ВП 28.9, ст. с 29.4.1915).
Прапорщик Павлов (из унтер-офицеров, ВП 18.9).
Прапорщик Петров Дмитрий (из запаса, в корнеты, ВП 4.12) – ст. адъютант штаба 16 КД.
Прапорщик Рогов (из унтер-офицеров, с увольнением в запас, ВП 12.5).
Прапорщик Рознатовский Николай (в корнеты, ВП 27.9, прибыл с конно-пулеметной
командой из зап. полка 28.11).
Прапорщик Ростовцев Александр (после сдачи экзамена прибыл в полк 25.3).
123
Прапорщик Северцев (Северцов) Николай Алексеевич (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6,
прибыл в полк 29.10).
Прапорщик Селихов 1-й Владимир (из унтер-офицеров запаса, ВП 31.1; в корнеты, ВП
10.7, ст. с 12.7.1914).
Прапорщик Селихов 2-й Николай (из юнкеров, ВП 1.6, ст. с 1.4).
Прапорщик Станкевич Евгений Степанович
Прапорщик Стародубский Петр Сергеевич (в корнеты, ВП 27.9).
Прапорщик Студенецкий Всеволод Лукич (прибыл с резервным маршевым эскадроном
13.8; в корнеты, ВП 27.9).
Прапорщик Тиньков (из унтер-офицеров запаса, ВП 11.8).
Прапорщик граф Толстой Александр (прибыл в полк 10.10).
Прапорщик Тухшерер Владимир (в корнеты, ВП 4.4, ст. с 5.12.1914).
Прапорщик Уваров Владимир (в корнеты, ВП 4.4, ст. с 5.12.1914).
Прапорщик Ульянов Георгий (из юнкеров, ВП 1.2, ст. с 1.12.1914, в списках полка с 15.2,
прибыл с резервным маршевым эскадроном 13.8).
Прапорщик Урбанович Константин (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6).
Прапорщик Урванцев (в корнеты, ВП 27.9).
Прапорщик Харитонов Валентин (доброволец, из унтер-офицеров, ВП 18.9).
Прапорщик Хвостов 1-й Ал. (Алексей?) (из пажей, ВП 1.6, ст. с 1.4).
Прапорщик Хвостов 2-й Сергей Алексеевич (в корнеты, ВП 3.3, ст. с 5.12.1914) – пом.
нач. конно-саперной команды 16 КД.
Прапорщик Хренников Александр Алексеевич (прибыл в полк 26.10, откомандирован в
Новочеркасское казачье училище на экзамены 29.10).
Прапорщик Цирус Федор (переведен из Лейб-гвардии гусарского полка, зачислен в полк
28.2).
Прапорщик Цыкин Сергей (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6, прибыл в полк 20.10).
Прапорщик Чарнецкий Борис (из юнкеров, ВП 1.10, ст. с 1.6).
Прапорщик Чернощеков Василий (из юнкеров, ВП 1.6, ст. с 1.4, прибыл в полк 10.10).
Прапорщик граф де Шамборант Петр (из 1 лейб-драгунского Московского полка, прибыл
с резервным маршевым эскадроном 13.8).
Прапорщик Шамурзаев (из унтер-офицеров, ВП 11.5).
Прапорщик Шевченко Алексей Васильевич (доброволец, из унтер-офицеров, ВП 3.10).
Прапорщик Шинкаренко Святослав (из запаса, в корнеты, ВП 7.12, ст. с 19.7.1915).
Прапорщик Ширяев Георгий (из юнкеров, ВП 1.2, ст. с 1.12.1914, в полку с 1.2).
Прапорщик Шрейдер Константин (в корнеты, ВП 27.9).
Прапорщик Шулков Виктор (из вольноопределяющихся после сдачи экзамена, прибыл
в полк 25.3).
Прапорщик Якубенко Сергей (из юнкеров, ВП 1.2, ст. с 1.12.1914, в полку с 15.2).
Прапорщик Яшке Юлий (из запаса, в корнеты, ВП 7.12, ст. с. 19.7).
Зауряд-прапорщик Руденко Константин (прибыл в полк 25.3 из зап. кав. полка).
124

Пеший Cтрелковый эскадрон

На основании приказа по 16 КД от 20.11.1915 за № 428 сформирован пеший эскадрон,
включавший 5 обер-офицеров:
1. Штаб-ротмистр Сухачев Никифор Григорьевич – командир Стрелкового эскадрона.
2. Корнет Клишин Григорий
3. Прапорщик Шулков Виктор
4. Прапорщик Ростовцев Александр
5. Прапорщик Марагянц Перч

1916 год

Командир полка – полковник Богородский Александр Александрович – в кратковремен-
ном отпуске (конец ноября – 1.12), вр. и. о. командира 1 бригады с 10.12).
Полковник Дросси Александр Дмитриевич – вр. и. о. командира полка (конец ноября –
1.12, с 10.12 по 31.12).
Подполковник Бондарский Алексей Михайлович (в полковники, ВП 24.7, ст.
с 19.11.1915) – комендант 4 КК.
Подполковник Дараган Константин Васильевич (в полковники, ВП 29.1, ст. с 13.8.1915)
Подполковник Коломнин Николай Петрович (в полковники, ВП 25.5) – председатель
дивизионной ревизионной комиссии с 16.12.
Подполковник Колосов Михаил Петрович (в полковники, ВП 13.12, ст. с 24.6.1916)
Подполковник Шевченко Василий Алексеевич – по состоянию здоровья причислен к 1-
й категории II-го разряда и назначен командиром 513-го военного транспорта 103-го обозного
батальона (приказ № 553 от 7.4.1916), вр. и. о. командира 103-го вьючного батальона с 24.9
по 6.10 и с 19.12.
Полковой адъютант: поручик Поляков Андрей Венедиктович (до 1.8)
Полковой адъютант: поручик Шуринов Николай Петрович (с 1.8)
Вр. и. д. полкового адъютанта: поручик Гринцов Иван Алексеевич
Вр. и. д. полкового адъютанта: корнет Чарнецкий Борис (с 28.12).
Делопроизводитель по хоз. части – губерн. секретарь Соколов Сергей Петрович.
Полковой священник: о. Николай (Морачевич Николай Орестович).
Полковые врачи:
И. д. ст. мед. врача – лекарь Савич Владимир (с 19.9).
вет. врач – Лутс
Классный оружейный мастер надв. советник Крюков по болезни отчислен в резерв Мин-
ского военного округа и исключен из списков полка 24.12.
1-й эскадрон: штаб-ротмистр Уваров Владимир – вр. и. о. командира эскадрона до 8.12;
поручик Морозов Михаил Николаевич (ВП 27.11 даруется ст. с 16.3.1911; в штаб-рот-
мистры, ВП 11.12, ст. с 16.3.1915) – командир эскадрона с 8.12.
2-й эскадрон: ротмистр Хакольский Федор Иванович (в подполковники, ВП 14.12,1916
ст. с 6.6.1916) – ввиду болезни отчислен от должности командира полка с 7.8, Особой Вра-
чебной комиссией при Петроградском тыловом распределительно-эвакуационном пункте 7.12
причислен к III категории III разряда и командирован в распоряжение директора Пажеского
корпуса на должность офицера-воспитателя;
125
штаб-ротмистр Свищев Леонид Сергеевич – вр. и. о. командира эскадрона с 7.8, затем

во всем на законном основании.
3-й эскадрон: поручик Мостовой Борис Владимирович (в штаб-ротмистры, ВП 19.7, ст.
с 7.1.1915) – вр. и. о. командира эскадрона с 31.12;
штаб-ротмистр Тарасов Борис Павлович – вр. и. о. командира эскадрона с 22.8, утвер-
жден в должности 14.12.
4-й эскадрон: ротмистр Случевский Капитон Капитонович (в подполковники, ВП 29.1,
ст. с 25.4.1915; в полковники, ВП 28.11, ст. с 5.8.1916) – приказ о передаче эскадрона от 28.12;
штаб-ротмистр Векилов Георгий Давыдович – вр. и. о. командира эскадрона (приказ о
передаче эскадрона от 2.12);
штаб-ротмистр Мохнин Михаил Петрович – вр. и. о. командира эскадрона (приказ от
2.12), приказ о принятии во всем от 28.12.
5-й эскадрон: ротмистр Вааг Николай Яковлевич (в подполковники, ВП 28.11, ст.
с 11.10.1916) – в отпуск с 14.12;
штаб-ротмистр Векилов Георгий Давыдович – вр. и. о. командира эскадрона с 14.12;
поручик Бабич Иван – вр. и. о. командира эскадрона с 24.12.
6-й эскадрон: штаб-ротмистр Рюмин Михаил Петрович (в ротмистры, ВП 14.6, ст.
с 19.3.1914).
Ротмистр Брандт 1-й Иван Владимирович
Ротмистр Офросимов Борис Леонидович (в резерв чинов, ВП 4.7.1916)
Ротмистр Терликов – пом. коменданта 4 КК.
Штаб-ротмистр Брандт 2-й Георгий Владимирович (в ротмистры с увольнением по
болезни с пенсией, ВП 4.7).
Штаб-ротмистр Кишкин Леонид Дмитриевич (прикомандирован к штабу армий Запад-
ного фронта; в ротмистры, ВП 31.12, ст. с 1.9.1914).
Штаб-ротмистр Коротнев Георгий Платонович – адъютант командующего 5 армией.
Штаб-ротмистр Мостовой Борис Владимирович (ВП 19.7, ст. с 7.1. 1915).
Штаб-ротмистр Рюмин Михаил Петрович (в ротмистры, ВП 14.6, ст. с 19.3.1914).
Штаб-ротмистр Ставрович 1-й Борис Николаевич (ВП 20.12, даруется ст. с 15.6.1914).
Штаб-ротмистр Сухачев Никифор Григорьевич
Штаб-ротмистр Шамшин Павел Павлович
Поручик Векилов Георгий Давыдович (в штаб-ротмистры, ВП 16.8, ст. с 13.5.1916).
Поручик Гринцов Иван Алексеевич
Поручик Есипов Владимир Федорович
Поручик Макаров 1-й Александр Алексеевич
Поручик Морозов Михаил Николаевич
Поручик Мохнин Михаил Петрович (в штаб-ротмистры, ВП 24.7, ст. с 1.8.1915).
Поручик Немиров Федор (в штаб-ротмистры, ВП 23.12, ст. с 2.10.1916).
Поручик Поляков Андрей Венедиктович (в штаб-ротмистры, ВП 24.4, ст. с 16.9.1915).
Поручик Потапьев 2-й Михаил Александрович (в штаб-ротмистры).
Поручик Протопопов Дмитрий Михайлович
Поручик Свищев Леонид Сергеевич (в штаб-ротмистры, ВП 31.5, ст. с 19.7.1915) – нач.
конно-пулеметной команды.
Поручик Ставрович 2-й Владимир Николаевич (в штаб-ротмистры, ВП 12.7, ст. с 15.6).
Поручик Тарасов Борис Павлович (в штаб-ротмистры, ВП 20.7, ст. с 17.6.1916).
Поручик Уваров Владимир (в штаб-ротмистры, ВП 26.10, ст. с 11.8.1916).
Поручик Шуринов 1-й Николай Петрович (в штаб-ротмистры, ВП 21.10, ст.
с 27.8.1916) – нач. разведки 1 эскадрона.
126
Корнет Андреевский
Корнет Бабич Иван (в поручики, ВП 16.8, ст. с 8.5.1916) – нач. метеослужбы и химиче-
ского взвода полка.
Корнет Войно-Оранский
Корнет князь Голицын Константин
Корнет Дерунов 1-й Борис (в поручики, ВП. 28.11, ст. с 10.5.1916) – нач. разведки 5
эскадрона до 19.12.
Корнет Дерунов 2-й Леонид (в поручики, ВП 28.11, ст. с 28.8.1916).
Корнет Кветон 1-й Владимир Иосифович
Корнет Кветон 2-й Николай Иосифович
Корнет Клишин Георгий
Корнет Коломнин Николай (в поручики, ВП 4.9, ст. с 7.6.1916) – нач. разведки 3 эскад-
рона до 19.12.
Корнет Левандовский Михаил (в поручики, ВП 4.9, ст. с 6.6.1916) – нач. разведки 4
эскадрона
Корнет Макаров 2-й Георгий Алексеевич (в поручики, ВП 5.6, ст. с 19.7.1915) – второй
старший адъютант штаба 16 КД по службе Генерального штаба.
Корнет Немиров Федор (в поручики, ВП 9.9, ст. с 19.7.1914).
Корнет Петров Дмитрий (в поручики, ВП 28.11.1916, ст. с 19.7.1915) – ст. адъютант
штаба 16 КД; прикомандирован в распоряжение нач. железнодорожного сообщения Западного
фронта на должность командира роты эксплуатационного батальона с 13.12.
Корнет Подушкин 1-й Владимир Николаевич (в поручики, ВП 16.8, ст. с 22.5.1916).
Корнет Попов Георгий (прибыл в полк 25.7.1916 с 6 маршевым эск. 4 запасного полка).
Корнет Прошкин
Корнет Рознатовский Николай – нач. конно-пулеметной команды.
Корнет Селихов 1-й Владимир – нач. взвода особого назначения с 24.12.
Корнет Стародубский Петр Сергеевич (в поручики, ВП 23.12, ст. с 27.8.1916) – нач. раз-
ведки 3 эскадрона с 19.12.
Корнет Студенецкий Всеволод (в поручики, ВП 4.9, ст. с 8.6.1916)
Корнет Тухшерер Владимир
Корнет Урванцев
Корнет Уваров Владимир (в поручики, ВП 5.6, ст. с 19.7.1915, в штаб-ротмистры)
Корнет Хвостов Сергей Алексеевич (в поручики, ВП 4.12, ст. с 19.7.1915) – назначен адъ-
ютантом Главного начальника Петроградского военного округа (ВП от 23.4), адъютант Глав-
ного начальника снабжения армий Западного фронта.
Корнет Чернолынский Александр (из унтер-офицеров, ВП 29.9, ст. с 12.7.1915)
Корнет Чернощеков Василий (в поручики, ВП 23.12, ст. с 22.9.1916) – командир хими-
ческого взвода с 24.12.
Корнет Шинкаренко Святослав
Корнет Шрейдер Константин (в поручики, ВП 19.6, ст. с 10.5.1916)
Корнет Шуринов 2-й Павел Петрович (в поручики, ВП 16.8, ст. с 30.12.1915) Корнет
Якубенко 1-й Сергей (в поручики, ВП 20.11, ст. с 3.11.1916) – нач. разведки 5 эск. с 19.12.
Корнет Яшке Юлий (в поручики, ВП 23.12, ст. с 28.10.1916).
Прапорщик Березин Николай (из унтер-офицеров, ВП 30.12).
Прапорщик Борисов
Прапорщик Ватель Михаил (перевод во 2-й пограничный Заамурский конный полк, ВП
10.3)
Прапорщик Верлинг Антон (в корнеты, ВП 17.5, ст. с 1.12.1914)
Прапорщик Ветошкин Николай (в корнеты) – нач. взвода особого назначения до 16.12.
127
Прапорщик Говоров (в корнеты).

Прапорщик Гольберг Мартин
Прапорщик Дараган-Сущов Иосиф Иосифович (в корнеты, ВП 4.4, ст. с 19.7.1915).
Прапорщик Запольский Константин (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.2.1915) – зав. службой
связи 16 КД и нач. конно-саперной команды.
Прапорщик Иванов Александр (из унтер-офицеров, ВП 4.5, ст. с 25.2).
Прапорщик Ильин Владимир (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.2.1915) – нач. разведки 2 эск.
Прапорщик Кандауров Евгений (из унтер-офицеров запаса, ВП 10.3).
Прапорщик Кирюнин Михаил (из унтер-офицеров, ВП 25.3).
Прапорщик Кожевников Владимир (из унтер-офицеров, ВП 28.3, ст. с 27.8.1915).
Прапорщик Константинов Николай (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.2.1915).
Прапорщик Кудрявцев Николай (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.2.1915).
Прапорщик Кудрявцев Павел (из унтер-офицеров запаса, ВП 19.7).
Прапорщик Марагянц Перч (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.2.1915).
Прапорщик Мензелинцев Николай (в корнеты, ВП 6.9, ст. с 12.7.1914).
Прапорщик Ободынский Борис (из унтер-офицеров, ВП 19.7).
Прапорщик Пашковский Вацлав (из унтер-офицеров, ВП 9.7, ст. с 6.5) – вр. и. о. нач.
взвода особого назначения.
Прапорщик Подушкин 2-й Константин Николаевич (из юнкеров, ВП 1.2, в корнеты).
Прапорщик Прозоров Александр (из унтер-офицеров, ВП 19.9, ст. с 14.5.1915; в кор-
неты, ВП 13.12, ст. с 28.5.1916).
Прапорщик Протопопов Николай (из унтер-офицеров, ВП 8.4).
Прапорщик Пятницкий Константин (из унтер-офицеров, ВП 25.3).
Прапорщик Ростовцев Александр
Прапорщик Росчиславский Александр (из унтер-офицеров, ВП 25.3).
Прапорщик Северцев (Северцов) Николай Алексеевич (в корнеты, ВП 5.5, ст.
с 1.2.1915) – нач. разведки 6 эскадрона, полковой комендант с 28.12
Прапорщик Селихов 2-й Николай (в корнеты, ВП 9.6, ст. с 1.12.1914).
Прапорщик Станкевич Евгений Степанович (в корнеты, ВП 12.2, ст. с 19.7.1915; убит
14.4.1916)
Прапорщик Тарелин (причислен к 3 категории II разряда и командирован в распоряже-
ние дежурного генерала Главнокомандующего армиями Западного фронта для назначения на
нестроевую должность в тылу фронта).
Прапорщик граф Толстой Александр
Прапорщик Ульянов Георгий (в корнеты) – полковой комендант (нач. полковой полиции)
до 28.12.
Прапорщик Урбанович Константин (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.2.1915).
Прапорщик Уритам Рихард (Ричард) (доброволец, из унтер-офицеров, ВП 2.3; в корнеты,
ВП 9.11, ст. с 12.7.1915).
Прапорщик Харитонов Валентин (умер, ВП 4.3).
Прапорщик Хренников Александр Алексеевич
Прапорщик Цирус Федор (в корнеты, ВП 12.2, ст. с 19.7.1915, в поручики, ВП 28.11, ст.
с 16.10.1916).
Прапорщик Цыкин Сергей (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.2.1915) – командирован в Офицер-
скую Стрелковую школу для обучения пулеметному делу с 7.12.
Прапорщик Чарнецкий Борис (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.2.1915) – пом. нач. полковой
команды связи.
Прапорщик Черкесов Сергей (из юнкеров, ВП 1.2, в корнеты).
Прапорщик граф де Шамборант Пётр
128
Прапорщик Шевченко Алексей Васильевич (убит 28.5.1916).

Прапорщик Шулков Виктор (в корнеты, ВП 19.11, ст. с 15.2.1916).
Прапорщик Щастный Константин (из унтер-офицеров, ВП 19.7).
Прапорщик Якубенко 2-й Аркадий (в корнеты, ВП 5.5, ст. с 1.10.1914).
Зауряд-прапорщик Руденко Константин – полковой квартирмейстер.
129

Офицеры пешего Стрелкового полка 16
КД из 18-го гусарского Нежинского полка:

1. Ротмистр Вааг Николай Яковлевич (в подполковники, ВП 28.11, ст. с. 11.10) – коман-
дующий 1-м дивизионом (гусарским) Стрелкового полка 16 КД с 24.12.
2. Штаб-ротмистр Уваров Владимир – командир 3 Стрелкового эскадрона с 24.12.
3. Штаб-ротмистр Векилов Георгий Давыдович – командир 4 Стрелкового эскадрона с
24.12.
4. Корнет Клишин Григорий
7. Прапорщик Марагянц Перч

1917 год

Командир полка – полковник Богородский Александр Александрович (генерал-майор,
ПАФ 8.4, ст. с 11.10.1915; назначен командиром 2-й бригады 16 КД, ПАФ 10.6; ПАФ 6.8 уста-
новлено ст. в чине полковника с 6.12.1908) – вр. и. о. командира 1-й бригады до 10.1 и с 18.2.
Командир полка – полковник Дросси Александр Дмитриевич (ПАФ 14.6.1917; ПАФ
26.10.1917 устанавливается ст. с 6.5.1912) – вр. и. о. командира полка до 10.1, помощник
командира полка по строевой части до 14.6 (с перерывами).
Полковник Дараган Константин Васильевич (ПАФ 14.9, устанавливается ст.
с 13.8.1914) – наблюдающий за улучшением дорог в районе 1 бригады, наблюдающий за пуле-
метной командой, вр. и. о. командира полка с 18.2.
Полковник Бондарский Алексей Михайлович (уволен от службы по болезни, ПАФ 23.7).
Полковник Коломнин Николай Петрович (в резерв, ПАФ 13.9.1917).
Полковник Колосов Михаил Петрович (ПАФ 14.9 устанавливается ст. с 24.6.1915) – пом.
командира полка по хозяйственной части.
Полковник Случевский Капитон Капитонович – вр. и. д. помощника командира полка
по хозяйственной части с 8.1 по 21.1, вр. и. о. помощника командира полка по строевой части
с 21.1, и. д. пом. командира Стрелкового полка с 27.1.
Подполковник Вааг Николай Яковлевич – командирован 26.1 на должность командую-
щего 1 дивизионом Стрелкового полка 16 КД.
Подполковник Шевченко Василий Алексеевич (в полковники, на основании приказа
1915 года № 681, ПАФ 7.9, ст. с 27.4.1916) – вр. и. о. командира 103-го вьючного батальона
до 7.1, с 20.1 по 25.1 и с 30.1 по 2.2, сдал командование 513-м транспортом и прикомандиро-
ван в управлению 103-го вьючного батальона 6.2; на основании предписания Петроградского
уездного Воинского Начальника от 31.3.1917 за № 4460 по выздоровлении отправился к месту
штатной службы в полк 4.4.1917.
Подполковник Хакольский Федор Иванович – командирован в Пажеский корпус на долж-
ность офицера-воспитателя.
Полковой адъютант: поручик Шуринов 1-й Николай Петрович (в штаб-ротмистры, ПАФ
18.9, устанавливается ст. с 6.8.1915).
Полковые священники: о. Николай (Морачевич Николай Орестович) – командирован в
40 запасной госпиталь с 16.2.
И. о. полкового священника иеромонах Иоанникий с 16.2.
130
Полковой врач: зауряд-врач лекарь Савич Владимир

1-й эскадрон: штаб-ротмистр Морозов Михаил Николаевич
2-й эскадрон: полковник Дараган Константин Васильевич – назначен командиром эскад-
рона 8.1;
штаб-ротмистр Свищев Леонид Сергеевич – вр. и. о. командира эскадрона с 8.1, по при-
чине болезни эвакуирован 16.1;
штаб-ротмистр Уваров Владимир – вр. и. о. командира эскадрона с 16.1 по 30.1.
Эскадрон после реорганизации 30.1 вошел в Стрелковый полк.
3-й эскадрон: штаб-ротмистр Тарасов Борис Павлович (ВП 30.1, даровано ст.
с 17.6.1915);
штаб-ротмистр Уваров Владимир – вр. и. о. командира эскадрона с 1.2. по 25.2.
4-й эскадрон: полковник Случевский Капитон Капитонович – командир эскадрона до 2.1;
штаб-ротмистр Мохнин Михаил Петрович – принял эскадрон во всем на законном осно-
вании 2.1;
штаб-ротмистр Векилов Георгий Давыдович – вр. и. о. командира эскадрона с 16.2 по
26.2, уволен в месячный отпуск на Кавказ с 26.2;
штаб-ротмистр Уваров Владимир – вр. и. о. командира эскадрона с 26.2.
Эскадрон после реорганизации с 30.1 поименован 2 эскадроном.
5-й эскадрон: подполковник Вааг Николай Яковлевич – приказ сдать эскадрон от 13.1,
сдал эскадрон 26.1;
штаб-ротмистр Векилов Георгий Давыдович – вр. и. о. командира эскадрона с 4.1, приказ
принять эскадрон от 13.1, принял эскадрон 26.1, командир эскадрона до 30.1.
Эскадрон после реорганизации с 30.1 вошел в Стрелковый полк.
6-й эскадрон: ротмистр Рюмин Михаил Петрович (в подполковники, ПАФ 5.10, ст.
с 21.3.1917).
Эскадрон после реорганизации с 30.1 поименован 4 эскадроном.
Ротмистр Брандт 1-й Иван Владимирович (в резерве).
Ротмистр Брандт 2-й Георгий Владимирович (исключен из списков полка 6.2.1917).
Ротмистр Терликов – тыловой комендант 4 КК.
Штаб-ротмистр Векилов Георгий Давыдович.
Штаб-ротмистр Есипов Владимир Федорович (в ротмистры, прикомандирован к стрел-
ковому полку 16 кавалерийской дивизии, ПАФ 29.9, ст. с 11.6.1917).
Штаб-ротмистр Кожин
Штаб-ротмистр Коротнев Георгий Платонович (адъютант командующего 5 армией, адъ-
ютант Главнокомандующего армиями Северного фронта; отчисляется ПАФ 22.9.1917).
Штаб-ротмистр Мостовой Борис Владимирович
Штаб-ротмистр Немиров Федор
Штаб-ротмистр Поляков Андрей Венедиктович
Штаб-ротмистр Свищев Леонид Сергеевич
Штаб-ротмистр Ставрович 1-й Борис Николаевич (ВП 30.1, даруется ст. с 14.6.1914) –
старший адъютант штаба 16 КД с 4.2.
Штаб-ротмистр Ставрович 2-й Владимир Николаевич (в ротмистры, ПАФ 14.9, ст.
с 15.6.1916, с назначением старшим адъютантом штаба 8 кавалерийской дивизии, с переводом
в Генеральный штаб).
Штаб-ротмистр Уваров Владимир
Штаб-ротмистр Шамшин Павел Павлович (и. д. личного адъютанта командира 4 кавале-
рийского корпуса, ПАФ 27.7, ст. с 1.12.1911; в ротмистры, ПАФ 26.8, ст. с 1.12.1915).
131
Поручик Бабич Иван (в штаб-ротмистры, ПАФ 29.9, ст. с 28.5.1917) – нач. метеослужбы
полка и химического взвода.
Поручик Гринцов Иван Алексеевич (ВП 30.1, даруется ст. с 19.7.1914; в штаб-ротмистры,
ПАФ 12.7, ст. с 24.7.1915) – нач. конно-пулеметной команды.
Поручик Дерунов 1-й Борис (в штаб-ротмистры, с оставлением в запасе, ПАФ 29.9, ст.
с 10.5.1917).
Поручик Дерунов 2-й Леонид
Поручик Есипов Владимир Федорович (в штаб-ротмистры, ВП 14.2, ст. с 6.8.1915).
Поручик Коломнин Николай
Поручик Левандовский Михаил (в штаб-ротмистры, ПАФ 29.9, ст. с 6.6.1917).
Поручик Макаров 1-й Александр Алексеевич (в штаб-ротмистры, ПАФ 22.3, ст.
с 19.7.1915).
Поручик Макаров 2-й Георгий Алексеевич – и. д. второго ст. адъютанта 16 КД по службе
Генерального штаба (с декабря 1916), командирован в императорскую Николаевскую Военную
Академию для слушания подготовительного курса.
Поручик Петров Дмитрий – прикомандирован в распоряжение начальника железнодо-
рожного сообщения Западного фронта на должность командира роты эксплуатационного бата-
льона.
Поручик Подушкин 1-й Владимир Николаевич (в штаб-ротмистры, ПАФ 29.9, ст.
с 22.5.1917) – вр. и. д. начальника конно-пулеметной команды с 6.1.
Поручик Потапьев 2-й Михаил Александрович (в штаб-ротмистры).
Поручик Протопопов Дмитрий Михайлович
Поручик Стародубский Петр Сергеевич
Поручик Студенецкий Всеволод (в штаб-ротмистры, прикомандирован к стрелковому
полку 16 кавалерийской дивизии, ПАФ 29.9, ст. с 8.6.1917).
Поручик Хвостов Сергей – адъютант Главного начальника Петроградского военного
округа.
Поручик Цирус Федор – заведующий оружием.
Поручик Чернощеков Василий – вр. и. о. нач. метеослужбы полка и химического взвода
с 30.1.
Поручик Шрейдер Константин (прикомандирован к 4-му Сибирскому казачьему полку).
Поручик Шуринов 2-й Павел Петрович (в штаб-ротмистры, ПАФ 6.7, ст. с 30.12.1916).
Поручик Якубенко 1-й Сергей
Поручик Яшке Юлий
Корнет Андреевский (в поручики, ПАФ 29.10, ст. с 20.8.1917).
Корнет Верлинг Антон (в поручики, прикомандирован к 2-му пограничному Заамур-
скому конному полку, ПАФ 24.10, ст. с 17.5.1917).
Корнет Ветошкин Николай (в поручики, ПАФ 30.7, ст. с 7.8.1916).
Корнет Войно-Оранский (в поручики, ПАФ 6.7, ст. с 1.3.1917).
Корнет Говоров
Корнет князь Голицын Константин
Корнет Дараган-Сущов Иосиф Иосифович
Корнет Евдокимов
Корнет Запольский Константин (в поручики, ВП 4.2, ст. с 1.11.1916) – нач. полковой
команды связи, зав. полковым автомобилем.
Корнет Ильин Владимир (в поручики, ВП 14.2, ст. с 22.11.1916).
Корнет Кветон 1-й Владимир Иосифович (в поручики, ПАФ 15.8, ст. с 19.4.1916).
Корнет Кветон 2-й Николай Иосифович (в поручики, ВП 14.2, ст. с 19.7.1915).
Корнет Клишин Георгий
132
Корнет Константинов Николай (в поручики, ПАФ 30.7, ст. с 17.11.1916) – откомандиро-

ван в 6 Оренбургскую казачью батарею.
Корнет Кошелев Георгий (из юнкеров, ПАФ 1.10.1917).
Корнет Кудрявцев Николай (в поручики, ПАФ 14.2, ст. с 22.11.1916).
Корнет Ломакин Вадим (из юнкеров, ПАФ 1.10.1917).
Корнет Марагянц Перч (в резерв чинов при штабе Кавказского военного округа, ВП
16.1) – назначен в Стрелковый полк 7.1.
Корнет Мензелинцев Николай – командирован в Стрелковый полк 3.1.
Корнет Подушкин 2-й Константин Николаевич (в поручики, ПАФ 29.9, ст. с 1.3.1917).
Корнет Попов Георгий – командирован в штаб 16 КД с 7.1, нач. дивизионной химической
команды с 16.2.
Корнет Прозоров Александр (в поручики, ПАФ 1.8, ст. с 26.11.1916).
Корнет Прошкин (в поручики, ПАФ 29.10.1917, ст. с 21.7.1917).
Корнет Пядышев Владимир (из юнкеров, ПАФ 1.10.1917).
Корнет Рознатовский Николай (в поручики, ПАФ 30.7, ст. с 27.8.1916).
Корнет Северцев Николай Алексеевич (в поручики, ВП 4.2, ст. с 23.11.1916) – полковой
комендант.
Корнет Селихов 1-й Владимир (в поручики).
Корнет Селихов 2-й Николай (в поручики, ВП 14.2, ст. с 22.1.1917, переведен во 2-ю
конно-артиллерийскую батарею, ПАФ 10.5).
Корнет Станкевич Евгений Степанович (в поручики посмертно, ВП 5.1, ст. с 14.4.1916).
Корнет Тухшерер Владимир
Корнет Ульянов Георгий
Корнет Урбанович Константин (в поручики, ПАФ 29.10.1917, ст. с 1.11.1916).
Корнет Урванцев
Корнет Уритам Рихард (Ричард) (в поручики, ПАФ 30.7, ст. с 22.11.1916).
Корнет Хрипунов Андрей (из юнкеров, ПАФ 1.10.1917).
Корнет Цыкин Сергей (в поручики, ПАФ 29.9, ст. с 10.1.1917).
Корнет Чарнецкий Борис (в поручики, ВП 4.2, ст. с 23.11.1916).
Корнет Черкесов Сергей Александрович (ПАФ 3.9, установлено ст. с 1.6.1914).
Корнет Чернолынский Александр
Корнет Шамурзаев (в резерв, ПАФ 4.5).
Корнет Шинкаренко Святослав (в поручики, ПАФ 7.4, ст. с 19.4.1916, в запас).
Корнет Шулков Виктор
Корнет Якубенко 2-й Аркадий (в поручики, ПАФ 2.8, ст. с 1.3.1917) – назначен в Стрел-
ковый полк 7.1.
Корнет Яхонтов (переведен из 15-го Сандомирского пограничного конного полка, ПАФ
28.10.1917).
Прапорщик Березин Николай (из унтер-офицеров, ВП 30.12).
Прапорщик Борисов – командирован в Минск в мотоциклетное отделение Западного
фронта с 11.1.
Прапорщик Гольберг Мартин
Прапорщик Данилов
Прапорщик Заблоцкий Василий Каэтанович (из урядников Татарского полка, ВП 9.1, ст.
с 29.9.1915).
Прапорщик Иванов Александр (в корнеты, ПАФ 7.4, ст. с 25.9.1916) – командирован в
офицерскую Стрелковую школу с 7.1.
Прапорщик Кандауров Евгений
Прапорщик Кирюнин Михаил
133
Прапорщик Кожевников Владимир

Прапорщик Коновалов Тимофей (из унтер-офицеров, ПАФ 12.9. 1917).
Прапорщик Крючков Иван (из унтер-офицеров, ПАФ 12.9.1917).
Прапорщик Логинов Сергей (из вахмистров, ПАФ 13.6).
Прапорщик Музалевский Федор (из вахмистров, ПАФ 12.9.1917).
Прапорщик Наумов Сергей (из унтер-офицеров, ВП 16.2).
Прапорщик Ободынский Борис
Прапорщик Пашковский Вацлав (в корнеты, ВП 4.2, ст. с 6.12.1916).
Прапорщик Протопопов Николай (в корнеты, ПАФ 15.8, ст. с 11.9.1916) – командирован
в Стрелковый полк 3.1.
Прапорщик Пятницкий Константин
Прапорщик Раевский Андрей Иосифович
Прапорщик Ростовцев Александр
Прапорщик Росчиславский Александр
Прапорщик Руденко Константин (из зауряд-прапорщиков, ПАФ 1.10, ст. с 19.7.1915).
Прапорщик Самохвалов Николай (из унтер-офицеров, ПАФ 13.6, ст. с 17.4).
Прапорщик граф Толстой Александр (в корнеты, ПАФ 31.3, ст. с 5.1.1917).
Прапорщик Хренников Александр Алексеевич
Прапорщик граф де Шамборант Петр (в корнеты, ВП 20.2, ст. с 11.1.1917).
Прапорщик Шелкоплясов Михаил (из унтер-офицеров, ПАФ 15.7, прикомандирован к
1 Дагестанскому конному полку).
Прапорщик Ширяев Георгий (в корнеты, ПАФ 28.3, ст. с 1.10.1914).
Прапорщик Щастный Константин – командирован в Стрелковый полк 3.1.
Прапорщик Щербаков Иван (из унтер-офицеров, ПАФ 13.6).
Подпрапорщик Ботырев Сергей (в прапорщики, ПАФ 13.6).
Подпрапорщик Раевский Андрей (в прапорщики, ПАФ 13.6).
134

Распределение офицеров по четырем эскадронам при
проведении реформы кавалерийских полков и дивизий

На базе 2 и 5 эскадронов 30 января 1917 года сформированы роты для создававшегося в
дивизии Стрелкового батальона. После этого 4-й эскадрон стал именоваться 2-м, а 6-й эскад-
рон – 4-м.

1 эскадрон:

1. Командир эскадрона штаб-ротмистр Морозов Михаил Николаевич
2. Полковник Бондарский Алексей Михайлович
3. Полковник Дросси Александр Дмитриевич
4. Штаб-ротмистр Кожин
5. Штаб-ротмистр Немиров Фёдор
6. Штаб-ротмистр Поляков Андрей Венедиктович
7. Штаб-ротмистр Ставрович 1-й Борис Николаевич
8. Штаб-ротмистр Уваров Владимир
9. Штаб-ротмистр Шуринов 1-й Николай Петрович (полковой адъютант).
10. Поручик Шуринов 2-й Павел Петрович
11. Корнет Говоров
12. Корнет князь Голицин Константин
13. Корнет Кудрявцев Николай
14. Корнет Селихов 1-й Владимир
15. Корнет Урбанович Константин
16. Прапорщик Борисов
17. Прапорщик граф де Шамборант Пётр
18. Прапорщик граф Толстой Александр

2 эскадрон:

1. Командир эскадрона штаб-ротмистр Мохнин Михаил Петрович
2. Полковник Дараган Константин Васильевич
3. Подполковник Шевченко Василий Алексеевич
4. Штаб-ротмистр Мостовой Борис Владимирович
5. Штаб-ротмистр Ставрович 2-й Владимир Николаевич
6. Поручик Бабич Иван
7. Поручик Дерунов 1-й Борис
8. Поручик Левандовский Михаил
9. Поручик Макаров 1-й Александр Алексеевич
10. Поручик Макаров 2-й Георгий Алексеевич
11. Поручик Якубенко 1-й Сергей
12. Корнет Андреевский
13. Корнет Дараган-Сущов Иосиф Иосифович
14. Корнет Клишин Георгий
15. Корнет Рознатовский Николай
16. Корнет Чернолынский Александр
17. Корнет Шамурзаев
135
18. Корнет Шинкаренко Святослав

20. Прапорщик Руденко Константин

3 эскадрон:

1. Командир эскадрона штаб-ротмистр Тарасов Борис Павлович
2. Полковник Коломнин Николай Петрович
3. Ротмистр Терликов
4. Штаб-ротмистр Коротнев Георгий Платонович
5. Штаб-ротмистр Потапьев 1-й Дмитрий Александрович
6. Поручик Дерунов 2-й Леонид
7. Поручик Коломнин Николай
8. Поручик Потапьев 2-й Михаил Александрович
9. Поручик Цирус Фёдор
10. Поручик Чернощеков Василий
11. Корнет Запольский Константин
12. Корнет Кветон 2-й Николай Иосифович
13. Корнет Константинов Николай
14. Корнет Подушкин 2-й Константин Николаевич
15. Корнет Попов Георгий
16. Корнет Тухшерер Владимир
17. Корнет Цыкин Сергей
18. Прапорщик Пашковский Вацлав
19. Прапорщик Хренников Александр Алексеевич

4 эскадрон:

1. Командир эскадрона ротмистр Рюмин Михаил Петрович
2. Полковник Колосов Михаил Петрович
3. Подполковник Хакольский Фёдор Иванович
4. Ротмистр Брандт 1-й Иван Владимирович
5. Штаб-ротмистр Векилов Георгий Давыдович
6. Штаб-ротмистр Свищев Леонид Сергеевич
7. Штаб-ротмистр Шамшин Павел Павлович
8. Поручик Петров Дмитрий
9. Поручик Протопопов Дмитрий Михайлович
10. Корнет Ветошкин Николай
11. Корнет Евдокимов
12. Корнет Прошкин
13. Корнет Северцев Николай Алексеевич
14. Корнет Селихов 2-й Николай
15. Корнет Ульянов Георгий
16. Корнет Урванцев
17. Корнет Чарнецкий Борис
18. Корнет Черкесов Сергей Александрович
19. Прапорщик Данилов
136

Список офицеров 18 гусарского Нежинского
полка, переведенных в Стрелковый полк 16 КД

1. Полковник Случевский Капитон Капитонович – пом. командира Стрелкового полка
16 КД.
2. Подполковник Вааг Николай Яковлевич – командующий 1-м дивизионом Стрелкового
полка 16 КД с 26.1.
3. Поручик Есипов Владимир Федорович
4. Поручик Стародубский Петр Сергеевич – командир спешенного 5-го эскадрона, при-
каз о принятии эскадрона от 31.1.
5. Поручик Студенецкий Всеволод – командир спешенного 2 эскадрона, приказ о при-
нятии эскадрона от 31.1.
6. Поручик Хвостов Сергей – адъютант Главного начальника Петроградского военного
округа.
7. Корнет Кветон 1-й Владимир Иосифович
8. Корнет Ильин Владимир
9. Корнет Якубенко 2-й Аркадий
10. Корнет Уритам Рихард (Ричард)
11. Корнет Войно-Оранский
12. Корнет Прозоров Александр
13. Корнет Мензелинцев Николай
14. Прапорщик Гольберг Мартин
14. Прапорщик Протопопов Николай
15. Прапорщик Щастный Константин
137

Приложение 2. Список награжденных офицеров полка

Список офицеров 18-го гусарского Нежинского полка,
награжденных Георгиевскими наградами Орден
Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4 ст.

1. ВП от 19 мая 1915. Утверждено пожалование за отличие в боях против неприятеля
ордена:
Командиру 18 гусарского Нежинского полка полковнику Дмитрию Ромейко-Гурко:
«…при овладении конным корпусом генерала Драгомирова города Кросно 28-го октября
1914 г. во главе командуемого им авангарда, под сильным огнем противника, переправился
через реку Вислоку и, не взирая на сильный огонь на улицах и из домов, выбил неприятеля
из города Кросно и занял последний; 20-го 21-го ноября с геройским самоотвержением и без-
заветной храбростью руководил обороной позиции на горе Святого Яна, отбил три последова-
тельные атаки противника на этот пункт и удержал его за собою, чем была оказана большая
помощь соседним частям армии».
Поручику Борису Мостовому:
«…28-го октября 1914 г. первым во главе своего взвода, под сильным ружейным огнем,
переправился через реку Вислоку у города Кросно, утвердился на этом берегу и дал возмож-
ность переправиться отряду. Далее ворвавшись в город Кросно, несмотря на сильный огонь из
окон домов, выбил и очистил город от противника».
Корнету Георгию Маркову:
«…19-го сентября 1914 г. со взводом гусар выступил из деревни Паркош с целью раз-
ведки противника, ночью прошел сквозь сторожевое охранение противника, зашел к нему в
тыл и, несмотря на то, что неоднократно попадал со взводом под ружейный и пулеметный огонь
противника, продолжал находиться в тылу его, давая ценные сведения о силе и направлении
движения противника, чем сильно способствовал выполнению задачи, возложенной на отряд.
В ночь с 23-го на 24-е ноября, не взирая на сильный ружейный и пулеметный огонь противника,
стрелявшего исключительно разрывными пулями, последним оставался с небольшим числом
стрелков на позиции, обеспечивая посадку на коней конного корпуса и подавая мужеством
и самоотверженностью пример своим подчиненным, удерживал наступление противника до
окончания посадки на коней».
2. ВП от 26 августа 1916. Утверждается пожалование:
Убитому в бою с неприятелем подполковнику Кургоко Дударову:
«…29 апреля 1915 г. у деревни Прухник, командуя дивизионом, атаковал германскую
роту велосипедистов, которая была уничтожена. В этой конной атаке подполковник Дударов
явил высочайшее хладнокровие и мужество: впереди всех врезался в противника, увлекая за
собой своих подчиненных и подавая им пример беззаветной храбрости. В схватке этой в линии
цепей был убит, запечатлев свой геройский подвиг смертию храбрых».
Убитому в бою с неприятелем ротмистру Леону Ланцуцкому:
«…29 апреля 1915 г. у деревни Прухник, командуя эскадроном в составе дивизиона,
участвовал в конной атаке на германскую роту велосипедистов, которая была изрублена. После
того, как командовавший дивизионом подполковник Дударов был убит, самоотверженно со
своим эскадроном бросился в конном строю на кладбище, где залегла часть цепей противника
и уничтожил ее; но в этой схватке был сам убит, запечатлев кровью свой геройский подвиг».
138
3. ВП от 7 февраля 1917. Утверждается пожалование за отличие в делах против непри-

ятеля:
Штаб-ротмистру Ивану Гринцову:
«…будучи в чине корнета, 12-го сентября 1915 г., в бою у деревни Железница, под ура-
ганным огнем противника, заняв с командуемыми им пулеметами позицию впереди боевого
отряда, будучи контуженным, но оставшись в строю, огнем своим ослабил ружейный и пуле-
метный огонь противника, чем способствовал занятию штурмом окопов у деревни Железницы
и захвату деревни».

Золотое Георгиевское оружие

1. ВП от 9 марта 1915. Утверждено пожалование:
за отличие в делах против неприятеля, Георгиевского оружия подполковнику Куркого
Дударову:
«…в бою под Рава-Русска 4-го августа 1914 г., командуя боевым участком в стрелковой
цепи, атаковал австрийцев во фланг в штыки и заставил их очистить позиции, что повлияло
на благоприятный исход боя».
2. ВП от 10 ноября 1915. Утверждается пожалование:
Георгиевского оружия командиру 18 гусарского Нежинского полка полковнику Алексан-
дру Богородскому:
«…в бою на Гнилой Липе 17-го августа 1914 г., будучи командиром 10-го гусарского
Ингерманландского полка, лично повел в атаку два эскадрона этого полка на неприятельский
пехотный полк с пулеметами, занимавший сильную позицию у села Нидзелиско. Под сильным
огнем противника прошел 5 его линий, обратил в бегство и захватил 2 пулемета».
3. ВП от 16 октября 1916. Утверждено пожалование Георгиевского оружия за отличие
в делах против неприятеля:
Подполковнику Василию Шевченко:
«…состоя в чине ротмистра, 21 августа 1915 г., будучи выслан на разведку с двумя эскад-
ронами гусар и увидевши, что противник превосходными силами стремится занять важную
переправу у местечка Колки, сам занял и упорно удерживал ее до прибытия нашего авангарда,
чем обеспечил успех своему отряду».
Ротмистру Николаю Ваагу:
«…в период с 12-го по 15-е сентября 1915 г., командуя сводным отрядом из трех эскад-
ронов и одной роты у деревни Кухоцкая Воля, в исключительно трудной обстановке удерживал
важный боевой участок, отбивая многочисленные атаки превосходящих сил противника».
Ротмистру Федору Хакольскому:
«…командуя двумя эскадронами гусар 10-го сентября 1915 г., с боя взял важный пункт
в расположении противника – фольварк Лядо и в продолжении 2-х суток удерживал его,
несмотря на яростные атаки превосходящих сил противника, чем обеспечил успех нашим вой-
скам, атакующим деревню Железница».
Ротмистру Борису Офросимову:
«…14-го и 15-го сентября в исключительно трудной обстановке упорно оборонял диви-
зионом конницы боевой участок у сел Железница и Кухоцкая Воля, личным примером обод-
ряя свои части, и 16 сентября перешел в атаку и выбил противника из окопов у деревни Желез-
ница».
Штаб-ротмистру Никифору Сухачеву:
«…командуя эскадроном в бою 10-го сентября 1915 г., в особо трудных условиях мест-
ности, увлек своим примером храбрости своих людей и ударом в штыки выбил противника из
окопов у деревни Железница, чем способствовал овладению этой важной деревней».
139
4. ВП от 24 января 1917. Утверждается пожалование Георгиевского оружия за отличие

в делах против неприятеля:
Полковнику Капитону Случевскому:
«…будучи в чине ротмистра, в бою 29-го апреля 1915 г. в конной атаке при местечке
Прухник, командуя эскадроном в составе дивизиона, атаковал в конном строю роту германских
велосипедистов, которая и была изрублена. Во время этой атаки был убит командир дивизи-
она, ротмистр Случевский принял командование дивизионом и стремительно атаковал вторую
линию цепей, затем резерв и уничтожил их. Во время этой лихой конной атаки был тяжело
ранен в пах, но не оставил строя до конца атаки».
Штаб-ротмистру Леониду Свищеву:
«…будучи в чине поручика, в ночь с 24-го на 25-е февраля 1915 г. участвовал с командой
охотников в ночной атаке окопов противника перед высотой 507 у деревни Сенково, из како-
вых штыками выбил противника. Овладение окопами дало возможность остановить наступле-
ние противника».
5. ВП от 22 февраля 1917. Утверждается пожалование Георгиевского оружия:
Поручику Александру Макарову:
«…2-го октября 1915 г. в бою у фольварка Мульчицкого, когда противник, оттеснив
части соседнего отряда, начал охватывать правый фланг и даже угрожать тылу полка, он,
командуя эскадроном, принял на себя всю тяжесть удара охватывающей пехоты австрийцев и,
не взирая на сильный неприятельский огонь, воодушевив своим примером нижних чинов, не
только удержал свою позицию на правом фланге полка, но и сам перешел в контратаку, чем,
отразив противника, способствовал удержанию позиции всем отрядом».
140

Список офицеров 18-го гусарского Нежинского
полка, награжденных различными орденами

1. ВП от 17 декабря 1914:
Св. Анны 2 ст. с мечами: ротмистрам Михаилу Рюмину, барону Евгению Клейсту,
Николаю Ваагу.
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: ротмистру Федору Хакольскому, штаб-рот-
мистру Павлу Шамшину, поручику Андрею Полякову.
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: поручикам Леониду Свищеву, Михаилу Мох-
нину и Георгию Векилову; корнетам Ивану Гринцову и Николаю Шуринову; прапорщику князю
Константину Голицину.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Леону Ланцуцкому.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: корнету Ивану Гринцову.
Мечи и бант к имеющемуся ордену Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст.:
ротмистру Алексею Бондарскому.
Мечи к имеющемуся ордену Св. Анны 2 ст.: ротмистру Михаилу Колосову.
2. ВП от 15 января 1915:
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: поручику Владимиру Ставровичу.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: поручику Михаилу Мохнину.
Мечи к имеющемуся ордену Св. Станислава 2 ст.: подполковнику Николаю Колом-
нину.
3. ВП от 26 февраля 1915:
Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст. с мечами и бантом: полковнику
Михаилу Аленичу; ротмистрам: Василию Шевченко, Федору Хакольскому и Леону Ланцуц-
кому.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: корнетам Ивану Гринцову, Николаю Кветону и пра-
порщику Евгению Станкевичу.
4. ВП от 2 марта 1915:
Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст. с мечами и бантом: штаб-рот-
мистру Павлу Шамшину; поручику Борису Мостовому.
Св. Анны 2 ст. с мечами: ротмистрам Борису Офросимову и Федору Хакольскому,
штаб-ротмистру Павлу Шамшину, поручику Андрею Полякову.
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: поручикам Василию Орлову, Владимиру Ставро-
вичу, Леониду Свищеву, Михаилу Мохнину, Георгию Векилову, Борису Тарасову и Владимиру
Есипову; корнетам Александру Макарову, Георгию Макарову и Павлу Шуринову; прапорщику
Евгению Станкевичу.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: поручикам Леониду Свищеву, Василию Орлову, Андрею
Полякову, Михаилу Мохнину, Георгию Векилову и Владимиру Есипову; корнетам Ивану Грин-
цову и Николаю Кветону; прапорщику Евгению Станкевичу.
Мечи и бант к имеющемуся ордену Св. Станислава 3 ст.: ротмистру Федору
Хакольскому.
5. ВП от 25 марта 1915:
Св. Анны 2 ст. с мечами: прапорщику Иосифу Дарагану.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: прапорщику Иосифу Дарагану.
6. ВП от 29 марта 1915:
141
Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст. с мечами и бантом: подполковнику

Константину Дарагану, ротмистрам Михаилу Колосову и Капитону Случевскому, штаб-
ротмистру Николаю Ваагу.
7. ВП от 15 апреля 1915:
Мечи и бант к имеющемуся ордену Св. Равноапостольного князя Владимира 3
ст.: полковнику, командиру 18 гусарского Нежинского полка Дмитрию Ромейко-Гурко.
8. ВП от 24 апреля 1915:
Св. Станислава 2 ст.: штаб-ротмистру Александру Римскому-Корсакову.
9. ВП от 23 мая 1915:
Св. Равноапостольного князя Владимира 3 ст. с мечами: полковнику Михаилу Але-
ничу.
Св. Анны 2 ст. с мечами: поручику Михаилу Мохнину.
10. ВП от 15 июня 1915:
Св. Станислава 2 ст. с мечами: корнету Александру Макарову.
11. ВП от 27 июня 1915. Утверждается пожалование:
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: поручикам Георгию Коротневу, Тихону Данилову
и Борису Ставровичу; корнету Ивану Гринцову; прапорщику князю Константину Голицину.
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: поручикам Андрею Полякову, Тихону
Данилову, Борису Тишнеру, Василию Орлову, Владимиру Есипову и Борису Тарасову; корнетам
Александру Макарову, Михаилу Потапьеву, Павлу Шуринову, Дмитрию Протопопову, Геор-
гию Макарову и Сергею Хвостову: прапорщикам Евгению Станкевичу, Александру Бове и Свя-
тославу Шинкаренко.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: поручикам Андрею Полякову, Леониду Сви-
щеву, Михаилу Мохнину, Георгию Векилову и Владимиру Есипову; корнетам Николаю Шури-
нову, Николаю Кветону и Владимиру Уварову; прапорщикам Иосифу Дарагану и князю Кон-
стантину Голицину.
12. ВП от 5 июля 1915:
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: ротмистру Эрасту Бергу, штаб-ротмистру Ники-
фору Сухачеву, корнетам Владимиру Уварову и Николаю Кветону.
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: подполковнику Константину Дарагану,
ротмистру Эрасту Бергу, поручику Борису Ставровичу, корнету Владимиру Тухшереру, пра-
порщикам Федору Немирову и Леониду Дерунову.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: поручику Борису Тарасову; корнетам Павлу
Шуринову, Георгию Макарову, Александру Макарову и Михаилу Потапьеву; прапорщикам
Евгению Станкевичу, Федору Немирову и Святославу Шинкаренко.
Мечи и бант к имеющемуся ордену Св. Анны 3 ст.: ротмистру Борису Офросимову.
Мечи и бант к имеющемуся ордену Св. Станислава 3 ст.: подполковнику Констан-
тину Дарагану.
13. ВП от 9 июля 1915:
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: поручику Михаилу Морозову.
14. ВП от 27 июля 1915:
Св. Анны 2 ст. с мечами: ротмистрам Василию Шевченко, Василию Романову, Леону
Ланцуцкому и Ивану Брандту; штаб-ротмистру Дмитрию Потапьеву; поручику Борису
Мостовому.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: ротмистрам Федору Хакольскому и Борису Офроси-
мову; штаб-ротмистрам Леониду Кишкину и Павлу Шамшину; поручику Борису Мостовому.
Мечи к имеющемуся ордену Св. Станислава 2 ст.: подполковнику Кургоко Дударову,
штаб-ротмистру Михаилу Рюмину.
15. ВП от 29 июля 1915:
142
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: прапорщикам Борису Дерунову и Дмит-
рию Петрову.
16. ВП от 26 августа 1915:
Св. Анны 2 ст.: штаб-ротмистру Александру Римскому-Корсакову.
17. ВП от 12 сентября 1915:
Св. Равноапостольного князя Владимира 3 ст. с мечами: штаб-ротмистру Алек-
сандру Римскому-Корсакову; поручикам Владимиру Ставровичу и Андрею Полякову.
18. ВП от 12 октября 1915:
Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст. с мечами и бантом: поручику Миха-
илу Мохнину; корнетам Александру Макарову и Владимиру Уварову; прапорщику Иосифу
Дарагану.
Св. Анны 2 ст. с мечами: полковнику Михаилу Аленичу; подполковнику Кургоко Дуда-
рову.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: ротмистру Анатолию Троицкому; штаб-ротмистру
Никифору Сухачеву; поручику Владимиру Ставровичу.
20. ВП от 6 ноября 1915:
мистру Никифору Сухачеву; поручику Борису Тарасову.
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: поручику Николаю Шуринову.
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: ротмистру Федору Хакольскому; корне-
там Михаилу Левандовскому, Николаю Коломнину, Илье Литвинову, Владимиру Подушкину
и Владимиру Кветону.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: корнетам Леониду Дерунову и Борису Деру-
нову; прапорщику Федору Цирусу.
Мечи и бант к имеющемуся ордену Св. Анны 3 ст.: штаб-ротмистру Павлу Шамшину.
22. ВП от 23 февраля 1916:
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: корнету Сергею Хвостову.
23. ВП от 24 марта 1916. Утверждается пожалование:
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: прапорщику Федору Цирусу.
24. ВП от 22 апреля 1916. Утверждается пожалование:
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: корнетам Владимиру Подушкину, Сергею Хво-
стову, Борису Дерунову, Леониду Дерунову, Федору Немирову и Святославу Шинкаренко.
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: поручику Михаилу Морозову; корнету
Георгию Клишину: прапорщикам Виктору Шулкову и Александру Ростовцеву.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: корнетам Владимиру Подушкину, Михаилу
Левандовскому, Владимиру Тухшереру, Дмитрию Петрову, Юлию Яшке и Владимиру Кветону.
Мечи к имеющемуся ордену Св. Анны 3 ст.: полковнику Михаилу Аленичу.
Мечи и бант к имеющемуся ордену Св. Станислава 3 ст.: штаб-ротмистру Ники-
фору Сухачеву.
25. ВП от 6 мая 1916:
Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст.: штаб-ротмистру Леониду Киш-
кину.
26. ВП от 21 мая 1916:
Мечи и бант к имеющемуся ордену Св. Равноапостольного князя Владимира 4
ст.: подполковнику Николаю Коломнину.
27. ВП от 24 мая 1916. Утверждено пожалование:
Св. Анны 2 ст. с мечами: подполковнику Николаю Коломнину.
143

Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: поручику Николаю Коломнину, корнету
Георгию Клишину.
29. ВП от 20 сентября 1916. Утверждается пожалование:
мистру Николаю Сухачеву; корнетам Евгению Станкевичу и Иосифу Дарагану.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Борису Тарасову; поручику Георгию
Макарову; корнету князю Константину Голицину.
Мечей к имеющемуся ордену Св. Станислава 2 ст.: подполковнику Василию Шевченко.
30. ВП от 1 сентября 1916. Утверждается пожалование:
Мечей к имеющемуся ордену Св. Станислава 2 ст.: подполковнику Капитону Случев-
скому.
31. ВП от 28 октября 1916. Утверждается пожалование:
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: поручику Ивану Бабичу.
Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст. с мечами и бантом: ротмистру
Борису Офросимову; поручику Георгию Макарову.
Св. Анны 2 ст. с мечами: поручику Ивану Гринцову.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: корнету Сергею Хвостову.
Св. Анны 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Леониду Кишкину.
Св. Анны 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Георгию Векилову; поручику Георгию
Макарову; корнету князю Константину Голицину.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: штаб-ротмистрам Борису Ставровичу, Николаю
Шуринову, Георгию Коротневу и Владимиру Уварову.
37. ВП от 21 ноября 1916. Утверждено пожалование:
Св. Анны 2 ст. с мечами: поручику Александру Макарову.
38. ВП от 23 ноября 1916 Утверждено пожалование:
Мечей к имеющемуся ордену Св. Станислава 2 ст.: ротмистру Ивану Брандту.
Св. Равноапостольного князя Владимира 3 ст. с мечами: командиру 18 гусарского
Нежинского полка полковнику Александру Богородскому.
40. ВП от 16 января 1917. Утверждается пожалование:
Св. Анны 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Владимиру Ставровичу.
41. ВП от 9 февраля 1917. Утверждено пожалование:
Св. Станислава 2 ст. с мечами: поручику Павлу Шуринову.
42. ВП от 15 февраля 1917. Утверждается пожалование:
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: поручику Владимиру Ильину; корнетам Николаю
Константинову и Сергею Цыкину; прапорщику Николаю Протопопову.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: прапорщику Алексею Шевченко.
43. ПАФ от 24 марта 1917. Утверждается пожалование:
Св. Равноапостольного князя Владимира 3 ст. с мечами: полковнику Александру
Дросси.
Св. Равноапостольного князя Владимира 3 ст.: полковнику Алексею Бондарскому.
44. ПАФ от 12 апреля 1917. Утверждается пожалование:
Св. Анны 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Федору Немирову.
144
Св. Станислава 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Федору Немирову.

Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: поручикам Ивану Бабичу и Всеволоду Сту-
денецкому.
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: поручикам Сергею Якубенко, Всеволоду
Студенецкому и Сергею Хвостову; корнетам Георгию Ульянову. графу Петру Шамборанту
и Иосифу Дарагану.
45. ПАФ от 1 мая 1917. Утверждается пожалование:
Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»: состоящему адъютантом при командую-
щем 5-ю армиею штаб-ротмистру Георгию Коротневу.
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: поручику Константину Запольскому.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: поручику Константину Запольскому.
Св. Станислава 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Михаилу Морозову.
Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом: поручику Дмитрию Петрову.
Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом: поручикам Сергею Якубенко, Борису Чар-
нецкому, Николаю Северцеву и Николаю Кудрявцеву; корнетам Николаю Ветошкину, Констан-
тину Урбановичу, Николаю Константинову и графу Петру Шамборанту.

Список офицеров 18-го гусарского Нежинского
полка, отмеченных «Монаршим благоволением»

Полковник Дросси Александр
Ротмистр Бондарский Алексей
Ротмистр Колосов Михаил
Ротмистр Ланцуцкий Леон
Штаб-ротмистр Брандт Иван
Штаб-ротмистр Вааг Николай
Подполковник Дараган Константин
Ротмистр Случевский Капитон
Ротмистр Хакольский Федор
Штаб-ротмистр Шамшин Павел

Список офицеров 18-го гусарского Нежинского полка,
произведенных за отличие в делах против неприятеля

Командир 5 эскадрона ротмистр Дударов производится в подполковники (со старшин-
ством с 17.8. 1914).
Штаб-ротмистр Ланцуцкий производится в ротмистры (со старшинством с 17.8.1914).
Прапорщик Хвостов производится в корнеты (со старшинством с 5.12.1914).
3. ВП от 25 мая 1915:
Командир 18 гусарского Нежинского полка полковник Ромейко-Гурко производится в
генерал-майоры (со старшинством с 25 февраля 1915).
145
4. ВП от 4 июля 1915:

Штаб-ротмистр Вааг производится в ротмистры (со старшинством с 17 февраля
1915).
5. ВП от 22 июля 1915:
Штаб-ротмистр Брандт Иван производится в ротмистры
(со старшинством с 9 августа 1912).
6. ВП от 25 августа 1915:
Ротмистр Колосов производится в подполковники (со старшинством с 29 апреля 1915).
Ротмистр Шевченко производится в подполковники (со старшинством с 3 мая 1915).
Ротмистр Бондарский производится в подполковники (со старшинством с 15 мая 1915).
Прапорщик Немиров производится в корнеты (со старшинством с 29 апреля 1915).
Прапорщик Петров производится в корнеты (со старшинством с 24 мая 1915).
Подполковник Дараган производится в полковники (со старшинством с 13 августа 1915).
Ротмистр Случевский производится в подполковники (со старшинством с 25 апреля
1915).
11. ВП от 4 апреля 1916. Утверждается производство:
Прапорщика Дарагана в корнеты (со старшинством с 19 июля 1915).
12. ВП от 25 мая 1916:
Подполковник Коломнин производится в полковники.
Поручик Шуринов Николай производится в штаб-ротмистры (со старшинством с 27
августа 1916).
Прапорщик Шулков производится в корнеты (со старшинством с 15 февраля 1916).
Подполковник Колосов производится в полковники (со старшинством с 24 июня 1916).
Прапорщик Прозоров производится в корнеты (со старшинством с 20 мая 1916).
16. ВП от 9 января 1917. Утверждается производство:
Урядника Татарского конного полка, состоящего в 18-м гусарском Нежинском полку,
Заблоцкого Василий в прапорщики.
17. ПАФ от 8 апреля 1917.
Командир 18 гусарского Нежинского полка полковник Богородский за отличие в делах
против неприятеля производится в генерал-майоры.
146

Приложение 3. Списки погибших офицеров
18-го гусарского Нежинского полка

1914 год

1. Везенков Борис Владимирович, корнет, убит 30 июля у д. Застава перед ст. Угнов.
2. Витковский Яков-Феликс Францевич, полковник, командир полка, убит 8 августа в бою
у г. Камионка-Струмилова.
3. фон Рутцен Николай Александрович, корнет, убит 8 августа в бою у г. Камионка-Стру-
милова.

1915 год

4. Орлов Василий Ильич, поручик убит 5 февраля у д. Пентна.
5. Шиваров Николай, корнет (прикомандирован из 10 драгунского Новгородского полка),
ранен в бедро правой ноги 23 ноября в Лимановском сражении, скончался от гангрены 8 фев-
раля 1915 в госпитале Красного Креста в г. Львове.
6. Дударов Кургок Магометович, подполковник, убит 29 апреля в сражении у м. Прухник.
7. Ланцуцкий Леон Антонович, ротмистр, убит 29 апреля в сражении у м. Прухник.
8. Литвинов Илья, корнет, убит 20 июня в сражении у д. Тихобуж.
9. Римский-Корсаков Александр Федорович, штаб-ротмистр, ранен 29 апреля у м. Прух-
ник; умер, находясь на излечении, от воспаления легких в ночь с 21 на 22 октября.

1916

10. Станкевич Евгений Степанович, корнет, погиб 14 мая у д. Островск.
11. Шевченко Алексей Васильевич, прапорщик, погиб 28 мая у д. Езерцы.

Погибли в Гражданскую войну:

1. Бабич Иван, штаб-ротмистр, участник Белого движения, убит до 1920.
2. Брандт 1-й Иван Владимирович, ротмистр, в Добровольческой армии и ВСЮР, в рус-
ской Армии в инспекции кавалерии, убит при оставлении Крыма в ноябре 1920 в Симферо-
поле.
3. Коломнин Николай Петрович, полковник, участник Белого движения.
4. Макаров 2-й Георгий Алексеевич, поручик, в Добровольческой армии в Запасном кава-
лерийском полку, погиб в Польше.
5. Нарбут, прапорщик, участник Белого движения.
6. Пашковский Вацлав, корнет, участник Белого движения.
7. Подушкин 1-й Владимир Николаевич, штаб-ротмистр, в Добровольческой армии с
июня 1918 во 2-м конном (Дроздовском) полку, ранен 1.6.1918 под Тихорецкой, убит 9.1.1919
под Гуляй-Полем.
8. Северцев Николай Алексеевич, поручик, участник октябрьских боев в Москве, убит 2
ноября 1917.
147
9. Стародубский Петр Сергеевич, штаб-ротмистр, участник Белого движения, убит до

1920.
10. Хвостов Ал. (Алексей?), прапорщик, в Добровольческой армии с весны 1919 во 2-м
конном (Дроздовском) полку, убит в 1919 под Веркиевкой близ Чернигова.
11. Хвостов Сергей Алексеевич, поручик, во ВСЮР и Русской Армии, остался в Крыму,
расстрелян в ноябре-декабре 1920 в Ялте.
12. Хрипунов Андрей, корнет, участник Белого движения.
13. Цыкин Сергей, поручик, участник Белого движения.
14. Черкесов Сергей Александрович, корнет, в мае 1918 член тайной организации в Киеве,
участник попытки спасения Императорской семьи, участник Белого движения, произведен в
поручики, погиб в Сибири.
148

Приложение 4. Список убитых нижних чинов полка

1914 год

Из списка № 1 – с 25 июля по 11 августа:
1. Мл.у.о. 3 эск. Батов Михаил Семенович – 30 июля у д. Журавец.
2. Гусар 2 эск. Ретайчик Мечислав Станиславович – 30 июля у д. Застава.
8 августа в бою у г. Камионка-Струмилова:
3. Ст.у.о. Демишин Иван Романович
4. Ефр. Манохин Василий Матвеевич
5. Трубач Крылов Николай Григорьевич.
6. Трубач Мирошниченко Иван Пантелеймонович
7. Гусар Бахромкин Алексей Алексеевич.
8. Гусар Нужин Григорий Никитич
9. Гусар Хохлов Иван Кузьмич
Из списка № 2 – с 11 августа по 1 сентября:
10. Гусар Гавторник Ицек Гершевич
11. Гусар Шарапов Петр Ефимович
Из списка № 3 – с 1 сентября по 29 сентября:
12. Гусар 5 эск. Ковалёв Иван Семенович – 19 сентября в разъезде у р. Вислока.
13. Гусар Павлов Иван Сергеевич – 22 сентября в бою у г. Мелец.
14. Гусар 6 эск. Блохин Иван Егорович – 24 сентября в бою у д. Липница.
Из списка № 5 – с 1 ноября по 1 декабря:
15. Взв.у.о. Ратников Александр Григорьевич – 10 ноября в боях у г. Лиманова.
16. Гусар Залесский Герасим Иосифович – 10 ноября в боях у г. Лиманова.
17. Гусар Белозеров Афанасий Васильевич – 12 ноября в боях у г. Лиманова.
18. Ефр. Савин Алексей Герасимович – 16 ноября в боях у г. Лиманова.
19. Гусар Лапшов Иван Осипович – 16 ноября в боях у г. Лиманова.

1915 год

Из списка № 6 (с 4 февраля по 18 февраля) и приказа по полку № 40 от 22.2.1915
5 февраля на позиции у д. Пентна:
20. Ст.у.о. 3 эск. Парамонов Николай – из приказа по полку № 40.
21. Ст.у.о. 4 эск. Гавришин Андрей Елисеевич
22. Ст.у.о. 5 эск. Тюленев Василий Яковлевич – из приказа по полку № 40.
23. Гусар 6 эск. Благодуров Андрей Ульянович
24. Гусар 6 эск. Кузьмин Федор Николаевич
25. Гусар кск приком. Журавлев Степан Иванович
26. Гусар кск приком. Харитонов Игнатий Филиппович
14–15 февраля на позиции у д. Пентна:
27. Гусар Горенков Павел Михайлович
28. Гусар Фоломеев Иван Евлампиевич
Из списка № 8 – с 19 апреля по 10 мая 29 апреля в бою у м. Прухник:
29. Вахмистр подпрапорщик 3 эск. Касиванов Яков Исаевич
30. Ст.у.о. 6 эск. Барабаш Николай Анисимович
149
31. Мл.у.о. 6 эск. Блашков Федор Назарович

32. Мл.у.о. 5 эск. Грузинцев Константин Осипович
33. Ефр. 5 эск. Ячменев Яков Никифорович
34. Гусар 3 эск. Бочаров Ион Павлович
35. Гусар 5 эск. Заварзин Тихон Ефремович
36. Гусар 5 эск. Липовский Федор
37. Гусар 5 эск Тинютин Филипп Ильич
38. Гусар 6 эск. Шешнин Степан Иванович
39. Гусар 6 эск. Шилинг Мартын Яковлевич
40. Гусар Малышев Иосиф Давыдович – 7 мая в сражении у д. Жишки.
Не попали в список (умерли от ран в лазаретах) смертельно раненные 29 апреля
1915 в бою у м. Прухник:
41. Ефр. 5 эск. Касимовский Дмитрий.
42. Гусар 3 эск. Злобин Тарас
43. Гусар 5 эск. Косолапов Яков.
Из списка № 10 – с 6 июня по 23 июня
44. Гусар 5 эск. Суфянов Гатаулла Кусяккулович – 14 июня на позиции у д. Коршины.
Из списка № 11 – с 1 августа по 10 августа
45. Гусар Пономарёв Иван Устинович – 10 августа у д. Вержбицы.
Из списка № 13 – с 10 сентября по 20 сентября
46. Мл.у.о. (?) эск. каптенармус Гафилин Степан Петрович – у д. Железница.
47. Гусар Женицкий Эмир Карлович – у д. Железница.
Из списка № 14 – с 20 сентября по 30 сентября
48. Ст.у.о. 6 эск. Федулов Петр Кузьмич – 26 сентября у д. Вулька Галузийская.

1916 год

Из списка № 23 – с 20 по 30 мая 28 мая при штурме неприятельских позиций у
д. Езерцы:
49. Мл.у.о. Ванчугов Федот
50. Ефр. Воронин Филипп
51. Ефр. 4 эск. Маркварт Иван
Из списка раненым и убитым за июль и август (Ф. 3609, оп. 1. Д. 52) и из Днев-
ника военных действий за июль и август
52. Гусар пулеметной команды Лобастов Федот – 15 июля на биваке севернее д. Нова-
Руда.
21 июля на позиции севернее устья р. Череваха у д. Набруск:
53. Ефр. 5 эск. Лукин Андрей
54. Гусар 5 эск. Каргин Иван
55. Ефрейтор 1 эск. Студенков Алексей – 11 августа у д. Езерцы.
Из списка № 25 – с 30 июля по 1 сентября
56. Мл.у.о. 4 эск. Ларин Егор Афанасьевич – 29 августа на позиции у д. Угриничи.
Из списка № 26 – с 28 августа по 1 октября
57. Мл.у.о. 2 эск. Кусочкин Василий – 6 сентября на позиции у д. Угриничи.
Из списка № 30 – с 1 декабря по 1 января 1917
58. Ефр. 1 эск. Бурылин Яков Федорович – 20 декабря на позиции у д. Угриничи.
150

1917 год

Из списка № 32 – с 1 марта по 1 апреля
59. Гусар 4 эск. Калашвили Николай Михайлович – 1 марта на позиции у д. Угриничи.
К безвозвратным потерям следует отнести также:
1. Скончавшихся от ран в лазаретах и госпиталях (в полковые списки не попадали).
2. Оставшихся на поле боя ранеными (вероятно, попавших в плен, некоторые скончались
от ран в плену).
3. Пропавших без вести в разъездах, в разведке, в дозорах (за исключением дезертиров).
Общая сводка по раненым, контуженым, пропавшим без вести в 1914–1917 гг.
1. Раненых – 221 человек.
2. Раненых и оставшихся на поле боя – 16 человек.
3. Травмированных при падении с подстреленных лошадей – 4 человека.
4. Контуженых – 16 человек.
5. Пропавших без вести – 123 человека.
151

Условные сокращения

АК – армейский корпус
вет. – ветеринар, ветеринарный
взв.у.о. – взводный унтер-офицер
ВП – Высочайший приказ
вр. и. д. – временно исправляющий (исполняющий) должность
ВСЮР – Вооруженные силы Юга России
Г. – господин
г., гг. – год, годы
г. р. – год рождения
г., гор. – город
герм. – германский
губерн. секр. – губернский секретарь
гус. – гусарский
д. – дело (архивное)
д., дер., дд. – деревня, деревни
див. – дивизия
ед. хр. – единица хранения
ефр. – ефрейтор
ж. д. – железная дорога
зав. хоз. – заведующий хозяйством
зап. – запасной
кав. – кавалерийский
кв. – квартира
КД – кавалерийская дивизия
КК – кавалерийский корпус
кол. рег. – коллежский регистратор
кол. сов. – коллежский советник
ком. – командир
ком. – командующий
коп. – копеек
кпк – конно-пулеметная команда
кск – конно-саперная команда
м. – местечко
мед. – медицинский
мл. вет. врач – младший ветеринарный врач
мл. мед. врач – младший медицинский врач
мл.у.о. – младший унтер-офицер
надв. сов. – надворный советник
нач. – начальник
Неж. – Нежинский
о. – отец (полковой священник)
Общ., О-во – Общество
оз. – озеро
оп. – опись
п. – полк
п. – пункт
152
ПАФ – Приказ по армии и флоту (с марта 1917)

пех. – пехотный
полк. – полковник
пом. – помощник
пр-к – противник
р. – река
р., руб. – рублей
РГВИА – Российский государственный военно-исторический архив
с. – село
саж. – сажень
Св. – Святой, Святого (в названии орденов)
с. г. – сего года
ст. – станция
ст. – старшинство (при производствах)
ст. – статья (в приказе)
ст. – степень (для орденов)
ст. вет. врач – старший ветеринарный врач
ст. мед. врач – старший медицинский врач
ст.у.о. – старший унтер-офицер
тит. сов. – титулярный советник
тл. – телефон
ул. – уланский
уч. – учебный
уч. ком. – учебная команда
Ф. – фонд
ф. – фольварк
х. – хутор
хоз. – хозяйственная
ч. – час
чел – человек
эск. – эскадрон, эскадронный
153

Karskiyi A. Na Frontah Pervoyi Mirovo.a4

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Karskiyi A. Na Frontah Pervoyi Mirovo.a4

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Александр

В книге документально воспроизведен боевой путь 18-го гусарского

ISBN 978-5-906860-69-9 © Карский А. А., 2016

«…командуя взводом, за отсутствием офицера, когда противник, выбитый из замка,

«8 августа, когда ст. Куликово была взята и было приступлено к ее

Но вернемся на поле боя под г. Камионка-Струмилова. После получения известия о

24 августа был сформирован Сводный кавалерийский корпус, в состав которого вошли

«…19-го сентября 1914 г. со взводом гусар выступил из деревни Паркош,

«26 сентября в бою под д. Бжоза-Крулевска будучи в цепи, отлично

«…посланный за начальника с тремя гусарами для осмотра местности,

оказавшаяся на острие наступления, неуклонно приближалась к р. Раба, за которой начина-

«Подъезжая к Нежинскому полку, я поздоровался с ним, а потом,

24 декабря в 5 часов вечера я построил полк покоем и раздал подарки.

«…у меня лопнул пояс на животе, заболели мускулы живота и показалась

первых, как бывшего Генер. Инспектора, а, во-вторых, как Верховного

Высочайше вверенной мне дивизии за их лихую кавалерийскую работу…

Римский-Корсаков, прапорщик И. И. Дараган-Сущев (остался в строю) и двенадцать нижних

й бригадой, полк временно возглавил полковник К. В. Дараган. Это «временно» вылилось в

Той же ночью произошел захват пленных и в другом месте:

14 августа полк проследовал через деревни Смоляры – Стобыхва – Большой Обзир –

«Беспрерывно разведка Нежинцев ведется на дд. Гадомичи, Копыли,

Приказ грешит неточностями: выше приведены выписки из приказов и донесений, пока-

щую колонну, казакам предписывалось атаковать с юго-востока, юга и юго-запада. Казалось,

«…Моими разведчиками взят в плен еще один австриец (четвертый) 95-

Конечно, гусарам, прошедшим пекло у д. Железница, такие «сражения» с австро-венгер-

В. А. Шевченко простился с однополчанами и, получив новую порцию поручений, отбыл в

дений, делали немыслимым применение не только кавалерии, но и пехоты. Казалось, война

от изумления даже не успели поднять руки… Подбежав к дверям офицерской столовой, мы

«С чувством некоторого трепета я пошел ему представиться… Через минуту ординарец

«…Покойный происходил из потомственных дворян Киевской губернии, недавно покой-

На атаку Сарненской группы руководство возлагало определенные надежды. Гене-

наших кавалеристов бомбами. В 17-м гусарском Черниговском полку 25 и 26 июня у той же

На середину сентября планировалось очередное наступление на Ковель. Однако непри-

водстве в подполковники), командование спешенными эскадронами Нежинцев возлагалось на

Назначение подполковника В. А. Шевченко командиром 513-го транспорта 103-го обоз-

глаз генерал-майора. Всего он отобрал 150 казенно-строевых и 3 обозные лошади. Кстати, из

Официально об отречении царя Николая II от престола нам объявили через несколько

инфантерии П. С. Балуеву, который официально пробыл в этой должности всего неделю (с 24

Однако никакого наступления на Петроград германцы не предпринимали. Они словно

Ротмистр К. Н. Подушкин написал четырехтомную историю 18-го гусарского Нежин-

Штаб-ротмистр Вааг Николай Яковлевич

Прапорщик Засецкий (из унтер-офицеров, в запасе, ВП 15.11)

Полковые адъютанты: поручик Поляков Андрей Венедиктович, прапорщик Дара-

6-й эскадрон: ротмистр Колосов Михаил Петрович (в подполковники, ВП 25.8.1915, ст.

штаб-ротмистр Свищев Леонид Сергеевич – вр. и. о. командира эскадрона с 7.8, затем

Прапорщик Говоров (в корнеты).

Прапорщик Шевченко Алексей Васильевич (убит 28.5.1916).

Полковой врач: зауряд-врач лекарь Савич Владимир

Корнет Константинов Николай (в поручики, ПАФ 30.7, ст. с 17.11.1916) – откомандиро-

Прапорщик Кожевников Владимир

18. Корнет Шинкаренко Святослав

3. ВП от 7 февраля 1917. Утверждается пожалование за отличие в делах против непри-

4. ВП от 24 января 1917. Утверждается пожалование Георгиевского оружия за отличие

Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст. с мечами и бантом: подполковнику

28. ВП от 10 сентября 1916:

Св. Станислава 2 ст. с мечами: штаб-ротмистру Федору Немирову.

4. ВП от 4 июля 1915:

9. Стародубский Петр Сергеевич, штаб-ротмистр, участник Белого движения, убит до

31. Мл.у.о. 6 эск. Блашков Федор Назарович

ПАФ – Приказ по армии и флоту (с марта 1917)

Вам также может понравиться