Легче смертному человеку исследовать глубину моря и высоту звездного

неба, нежели глубину и высоту Божественной мудрости в Домостроительстве

человеческого спасения. Посему гораздо больше сынов человеческих
предаются исследованию первого, а не второго. Больше тех, кто исследует
глазами, а не духом.
Кто сии таинственные волхвы с Востока? И почему именно они пришли и
поклонились Рожденному Иисусу? Нам сложно точно сказать, из какой
восточной страны они пришли в Иерусалим, из Персии ли, или из Египта, или
из Вавилона, или из далекой Индии; или же они, как глаголет одно прекрасное
предание, отправились из этих нескольких восточных стран каждый наособицу,
а на пути встретились и вместе прибыли поклониться Мессии. Но то, из какой
именно восточной страны они пришли, имеет второстепенное значение;
главное, что они приходят от имени всего звездопоклоннического Востока,
дабы поклониться самой блистательной звезде на небе истории человеческой.
Сие и хочет сообщить нам Евангелист: они пришли на поклонение
Новорожденному с Востока и от имени Востока, а не от имени одной из
восточных стран или одного из восточных народов.
Забыв единого, живаго и всемогущего Бога, Восток со временем полностью
попал под власть сотворенной природы; а поскольку звезды являются
мощнейшими телами в сотворенной природе, то можно сказать — под власть
звезд. Сперва восточные народы верили, что звезды суть живые и
могущественные существа, управляющие течением всех вещей на земле, в том
числе и человеческой жизнью. Эти существа жители Востока обожествили.
Но в глубине человеческой души, исполненной сего астрологического мрака,
милость Божия не дала погаснуть одной маленькой искре — если не веры, то
хотя бы догадки, что человек все-таки свободное существо, что он сотворен для
свободы и идет в сретение свободе. Из этой догадки разгоралось стремление к
свободе, наперекор всему звездному котлу над человечеством. А из этого
стремления рождалась надежда, что появится человеколюбивая звезда, коя
изведет людей из темницы мира, украшенной звездами, и введет в царство
свободы, дабы люди таким образом умерли для стихий мира, жили же и были
свободны в Боге (Кол. 2:20). И сия желанная звезда появилась однажды ночью
над озабоченными головами ученых Волхвов; она манила их в некий
неведомый путь, и они быстро оставили все и пошли за нею. Похоже, что по
дороге они разговаривали с этой таинственною звездой и от нее узнали многое!
Похоже, от нее самой они узнали, что она не та звезда-освободительница, но
лишь путеводная звезда к новорожденному Царю, Который и есть истинный
Освободитель людей; что Царь Сей зовется Царь иудейский; что Он рожден в
Иудее; что они должны принести Ему в дар три вещи: золото, ладан и смирну!
Святые отцы мудро мыслили, что эта путеводная звезда, ведшая волхвов с
Востока в Вифлеем, и не была звезда, подобная прочим звездам, но была некая
духовная сила в виде звезды. Ибо если Господь мог явиться пастуху Моисею в
пламени купины, и Аврааму в лице трех юношей, и пророку Илии в веянии
ветра и голосе, то почему Господь, или Его ангел, не мог явиться волхвам в
виде звезды? По Своей милости Он снисходит к людям и является им в том
облике, в коем они более всего ожидают Его увидеть. Как звезда Он явился
волхвам, и искавшим Его в звездах. Но Он не хотел являться как звезда
израильтянам, и не искавшим Его в звездах. Потому звезда, сиявшая волхвам на
пути по всему Востоку, и скрылась над Иерусалимом. Иерусалиму Бог
открывался иначе, и не нужно было, чтобы Он открылся тому в виде звезды.
«Дабы иудеи, к своему стыду, от язычников приняли весть о Рождении
Христа, для того звезда появляется на Востоке». (Блж. Иероним. Толкование
на Евангелие от Матфея.)
Придя в Иерусалим, волхвы осведомили Ирода и его приближенных о
появлении удивительной звезды и о ее указании, что родился некий новый Царь
иудейский. Вместо того чтобы возрадоваться — ибо Ироду, старейшинам и
книжникам израильским и всему Иерусалиму дано было видеть то, что многие
пророки и цари желали видеть... и не видели (Лк. 10:24); вместо того чтобы
восклицать от радости, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. (Для
чего пришли волхвы в Иерусалим? Во осуждение иудеям. «Если волхвы, будучи
идолопоклонниками, уверовали (во Христа), какой ответ смогут дать иудеи?»
Блж. Феофилакт. Толкование на Евангелие от Матфея.) Почему смутились
говорившие о Нем каждый день и каждый день возносившие к Богу молитвы о
Его пришествии? Почему они убоялись пришествия Того, Кого праотцы их
ожидали тысячелетиями? Смутил их грех их, испугала их преступная их душа.
В лице Мессии праведник ожидал Друга, грешник же — Судию.
Прилепившиеся к земле и умом, и плотью, Ирод и книжники убоялись, как бы
новый Царь не принудил их отлепиться от земли. Ирод и старейшины народные
убоялись, как бы новый Царь не лишил их, как недостойных, их положения и не
взял бы себе других соработников и помощников; а книжники убоялись, как бы
Он не ниспроверг все их знание и не заставил бы на старости лет учить нечто
новое. «На что Он нам, — могли думать они, — нам и без Него хорошо. Пусть
Он явится другому поколению после нас, а не нам. Время есть. Потревожит Он
нас, принудит нас ко многим новым занятиям, обличит наши беззакония, узнает
о наших интригах, обнаружит нашу ничтожность, лишит нас нашего положения
и приведет новых людей, Своих людей. Он оставит нас голодными, совершенно
голодными, без хлеба и без власти; возьмет народ в Свои руки, нас же
отвергнет, а вероятно, и возьмет под стражу, будет судить и казнит». Все то, что
и ныне почувствовали бы и помыслили беззаконники, если бы им сказали: «Се,
Христос грядет!» — почувствовали и помыслили и иерусалимские
беззаконники под колпаками мудрецов и с жезлами власти в руках.
 Но никто не устрашился так, как Ирод. Исполненный ужаса, собирает он
первосвященников и книжников народных, чтобы они ясно сказали ему: как
написано, где должно родиться Христу? Он был не иудей, но чужестранец,
идумеец, и потому мог и не знать пророчеств о пришествии Мессии.
Зараженные страхом своего господина, слуги быстро развернули книги
пророческие и ответили: в Вифлееме Иудейском. И специально подчеркнули: в
Иудейском, а не в каком-нибудь другом Вифлееме, — по двум причинам. Во-
первых, потому что существовал еще один Вифлеем в земле Завулоновой (Нав.
19:15), а во-вторых, потому что Мессия ожидался только от колена Иудина, от
которого происходит и царь Давид. И сам пророк подчеркивает это: и ты,
Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя
произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля (Мих. 5:2; ср. Ин.
7:42). А что Сей Вождь произойдет от колена Иудина, прорек еще праотец
Иаков в Египте, когда пред смертью своею благословлял сыновей и прозорливо
возвещал будущее их потомства. Возложив свои руки на главу Иудину, Иаков
сказал: Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не
приидет Примиритель, и Ему покорность народов (Быт. 49:10).
Еще пророк Михей предвидел, что Христос будет пасти, или питать народ
Свой, Израиля. Это значит, что Он будет не как прочие цари и князья, которые
умеют лишь властвовать народами, но будет для народа питателем, как
родитель для своих чад. В то время, когда Господь явился в мир, мир воистину
алкал и жаждал пищи духовной. Что мир был таковым, лучше всего
показывают два факта, бывших при Рождестве Спасителя. Во-первых, тот факт,
что волхвы из далеких стран предпринимают долгое и опасное путешествие,
дабы прийти к Тому, Кого они считали богатым пищей духовною. И, во-вторых,
тот факт, что единственные мудрецы в тогдашнем мире, ведавшие о едином
живом Боге, а именно, иерусалимские мудрецы, уже настолько изголодались,
что даже не ощущали голода, словно потеряв сознание. Ибо, если бы они могли
хоть сколько-нибудь почувствовать голод, они бы устремились с волхвами в
Вифлеем, чтобы увидеть Царя иудейского, Царя и Мессию своего. Ибо у
человека, насыщенного пищею духовною, всегда появляется желание получить
еще более духовной пищи. Таково свойство истинного духовного человека и
истинной духовной пищи. Между тем, мудрецы иерусалимские в ответ на весть
о Мессии остались словно парализованы и питались только гневом на Него и
страхом за себя.
Сообщение мудрецов иерусалимских должно было вдвойне прогневать
бесчеловечного Ирода. Во-первых, пророчество не оставляет никаких
сомнений, что новому Царю подобает родиться в его, Ирода, царстве, то есть в
Иудее, и при этом в непосредственной близости от столицы. Во-вторых,
пророчество указывает и на характер нового Царя: Он упасет народ Свой, то
есть Он будет для народа истинным Пастырем и будет заботиться о том, чтобы
напитать алчущий народ Свой. И сие второе положение пророчества задело
Ирода точно так же неприятно, как и первое. Значит, новый Царь будет лучше
Ирода; Он будет заботиться о народе; Он будет питать и защищать народ, как
пастырь питает и защищает стадо свое. Потому Он будет любезнее народу, чем
Ирод, тиран и волк в человеческом обличье. Таким образом, подобный характер
нового Царя угрожает царствованию Ирода и его потомства столь же сильно,
как и Рождение Его у врат столицы. Страх быстро создал в голове Ирода и план
самообороны. Этот план в данном случае был таким же кровожадным, как и во
всех других, предыдущих, случаях, когда кто-либо дерзал посягнуть на престол
Ирода. Посему Ирод тайно призывает к себе волхвов и начинает их подробно
расспрашивать будто бы о появлении чудесной звезды. Но для него главное не
это. Он уже совершенно уверовал, что в мире родился его соперник, уверовал
как из-за ясных пророчеств, так и, еще в большей степени, из-за появления
звезды и прихода волхвов. Ибо если у Ирода вообще была хоть какая-нибудь
вера, то эта вера, конечно, имела характер астрологии и волхвований, как и вера
всех правящих кругов Римской империи того времени. Главное для Ирода —
то, чем он завершает свой разговор с волхвами и для чего он и призвал их к себе
тайно; а именно, чтобы дать им поручение: пойдите, тщательно разведайте о
Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться
Ему. Он хочет сделать волхвов своими шпионами, а затем и соучастниками в
своем злодеянии, кое он уже в себе замыслил. Своих возвышенных гостей,
которых жажда истины и свободы подвигла оставить свои дома и все земные
удобства, подвергнуть себя долгому и опасному путешествию, кровавый вождь
богоизбранного народа, Ирод, хочет вовлечь в свои интриги, в подготовку
ужасного преступления, ради своей волчьей уверенности в своем логове! Какая
адская бездна, и какой страшный плод на Адамовой ниве греха! Провидя такого
правителя в народе израильском и задуманное им злодеяние, пророк Иезекееиль
за много веков до того гремит против Ирода: И ты, недостойный, преступный
вождь Израиля, которого день наступил ныне, когда нечестию его положен
будет конец! так говорит Господь Бог: сними с себя диадему и сложи венец;
этого уже не будет; униженное возвысится и высокое унизится. Низложу,
низложу, низложу и его не будет, доколе не придет Тот, Кому принадлежит
он, и Я дам Ему (Иез. 21:25-27).
Оставив Ирода и власть имущую свору духовных и моральных бедняков
вокруг него, волхвы с Востока, жаждущие истины, вышли из Иерусалима и
отправились своим путем. Они шли по тем самым улицам, на коих в старину
богодухновенные пророки предвещали пришествие Того Царя, на поклонение
Которому они теперь следовали. Они шагали по могилам тех пламенных уст,
заранее описавших многие особенности Царя царствующих. Однако они не
знали ни об одной из Его особенностей; они не читали иудейских пророков, но
сердца их подсказывали им, что в Царе Сем — все благое. Выходя из города,
они должны были пройти мимо дома Давидова, на кровле коего Давид под
звуки псалтыри воспел величественного Потомка своего. Они наконец оставили
город, где живый Господь явил бесчисленные знамения о Христе, — оставили
Иерусалим и пошли за единственным знамением, данным им от Господа, за
блистающею восточною звездой, потаенно ждавшей их у врат Иерусалима.
И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец
пришла и остановилась над местом, где был Младенец. О, радость их! Они,
конечно, должны были ехать верхом на верблюдах, во-первых, из-за дальности
пути, а во-вторых, из-за песчаных пустынь, которые им надлежало миновать,
чтобы попасть в Иерусалим, и которые пешком не пройдешь. Из Иерусалима
они сперва поднимались в гору, потом ехали по каменистому плоскогорью,
полями и оливковыми рощами, огражденными камнем, мимо гроба Рахили — и
наконец прибыли в Вифлеем. Их очи смотрели на звезду, их сердца радовались
звезде, их мысли непрестанно вращались вокруг Новорожденного. Но какая
была радость, когда звезда остановилась над вифлеемскою пещерой!
Евангелист пишет: они возрадовались радостью весьма великою.
С благоговейным страхом и радостью волхвы вошли внутрь, увидели
Младенца с Мариею, Матерью Его, и пав, поклонились Ему. Разумеется, они
должны были увидеть Марию прежде, чем увидели Дитя, но Евангелист
намеренно говорит сперва о Младенце, а затем — о Марии, в то время как
Иосифа вообще не упоминает. Евангелист перечисляет членов Божественного
семейства в соответствии со значением, которое они имели для гостей с
далекого Востока. Для них самое важное — увидеть Царя, после — Его Матерь
и только потом — прочих. Иосифа Провидение поставило рядом с Мариею для
иудеев, а не для язычников. Из-за иудеев Иосиф должен был назваться мужем
Марии, чтобы таким образом защитить Ее от презрения законников и суровости
законов земных; для пришедших же издалека язычников Иосиф как будто и не
существует. Это и хочет сказать богомудрый Евангелист, упомянув Иисуса и
Марию и пропустив имя Иосифа. Хотя несомненно, что волхвы не могли не
видеть и Иосифа.
И пав, поклонились Ему. Они, падавшие пред звездами и поклонявшиеся им
со страхом и ужасом, ныне с великою радостью падают на землю и
поклоняются живому Господу, пришедшему на землю, дабы освободить их от
рабства звездам и веры в слепую судьбу.
И, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. Они
принесли Ему три вида даров, чтобы сим знаменовать, еще и несознательно,
Святую и Животворящую Троицу, во имя Которой и приходит Младенец Иисус
к людям; и чтобы сим обозначить троякое служение Господа Иисуса Христа:
царское, священническое и пророческое. Ибо золото представляет собою
царское достоинство, ладан — священническое, а смирна — пророческое или
жертвенное. Итак, Новорожденный Младенец будет Царем Царства
бессмертного, будет Священником безгрешным и будет Пророком, Который,
как и большинство пророков до Него, будет заклан. Всем людям ясно, что
золото означает царя и царствование. Ясно и то, что ладан означает
молитвенника, священника. И также ясно из Священного Писания, что смирна
означает бессмертие: се, смирною Никодим действительно помазал мертвое
тело Иисусово (Ин. 19:39; ср. Пс. 44:9; Мк. 15:23), а тело помазывали, чтобы как
можно дольше сохранить его от разложения и тления и хотя бы на некоторое
время спасти от страшного смертного уничтожения. От Христа мир засияет, как
от золота; и исполнится молитвы, как храм исполняется курения ладанного; и
заблагоухает вся вселенная от Его учения и Его тела, как от смирны. И кроме
того, все эти три дара представляют собою постоянство и неизменность: золото
остается золотом, ладан остается ладаном, смирна остается смирною; ничто из
них со временем не теряет своих свойств, но и спустя тысячу лет золото
блистает, ладан горит, а смирна благоухает. Нельзя было найти на земле три
вещи, которые бы так верно символизировали земную миссию Христову,
которые бы яснее и красноречивее выразили постоянство — и вечность —
Христова дела на земле и всех духовных и нравственных ценностей,
принесенных Им с небес людям. Он принес истину, Он принес молитву, Он
принес бессмертие. Какая другая вещь на земле представила бы истину лучше,
чем золото? Делайте с золотом, что хотите, — оно не перестанет блистать.
Какая другая вещь на земле представила бы молитву лучше, чем ладан? Как
благовонное курение ладана распространяется по храму, так молитва
распространяется по всей душе человеческой; как курение поднимается ввысь,
так молитва души человеческой возносится к Богу. Да исправится молитва моя,
яко кадило пред Тобою. Правда, и другие вещи могут куриться, но ни одно
другое курение не призывает душу к молитве, кроме курения ладана. И какая
другая вещь на земле представила бы бессмертие лучше, чем смирна? Се,
смертность порождает смрад, бессмертие же есть стойкий аромат. И так
восточные волхвы символически высказали все вероисповедание христианское,
начиная со Святой Троицы и заканчивая Воскресением и бессмертием Господа
Иисуса Христа и Его последователей. Посему они не просто поклонники, но и
пророки, пророки как христианского вероисповедания, так и жизни и служения
Христовых. Все это они не могли узнать сами по себе, по своей человеческой
мудрости, но узнали по Божию вдохновению, кое и подвигло их на путешествие
в Вифлеем, дав им дивную звезду в качестве путеводительницы.
Завершив свое поклонение в Вифлееме, волхвы собирались возвратиться в
Иерусалим, а потом тем же путем отправиться в свои земли. Ирод ожидал их с
нетерпением, и они думали, по наивности своей, пойти к нему и разделить
радость свою с сим безрадостным властителем. Но, получив во сне откровение
не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою. «Прежде нежели
они увидели Младенца, звезда указывает им путь, а после того как они Его
увидели, ангел беседует с ними (во сне), как с уже посвященными» (Монах
Евфимий Зигабен. Толкование на Евангелие от Матфея).
«Нечто великое напоминают нам волхвы тем, что они возвращаются в свое
отечество иным путем. Наше отечество есть Рай; поелику мы познали
Иисуса, нам запрещается возвращение в Рай тем путем, коим мы идем. Ибо
мы ушли из своего отечества путем гордости, непослушания, пристрастия к
видимому миру, вкушения запретных плодов; а для возвращения должно идти
путем плача, послушания, презрения видимого, обуздания плотских
вожделений.» Свт. Григорий Двоеслов. Беседы на Евангелия, книга I, беседа X.)
Конечно, это известие получили они чрез ангела Божия, как и праведный Иосиф
несколько раз. Во всем послушные Богу, они тут же отправились другим путем,
обошли Иерусалим и, радостно славя и хваля Бога и новорожденного Спасителя
мира, пошли домой к своим близким, неся им больший дар, нежели тот, что они
из своего дома взяли для Царя Христа. Ибо ныне они несли в сердцах своих
Самого Царя Христа; то есть вместо оставленного золота, ладана и смирны они
несли полные сердца истины, молитвы и бессмертного благоухания Христова.
И вот так за краткий промежуток времени под кров вифлеемской пещеры
вошли для поклонения Христу пастыри и волхвы, самые простые и самые
ученые люди в мире. Да покажут тем пример всем нам, как простым, так и
ученым; да покажут, что все мы одинаково нуждаемся в Господе Иисусе Христе
и все с равным смирением и послушанием должны поклоняться Ему как
Жизнодавцу и славить Его как своего Бога и Спаса, со Отцем и Святым Духом
— Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во
веки веков. Аминь.

Бог не имеет и не может иметь врагов, кои Ему, Богу, могут навредить. Быть
врагом Божиим значит не что иное, как быть врагом самому себе. Изгладить
Бога из своей жизни значит не что иное, как изгладить самого себя из книги
жизни. И гордые властители мира сего, и гордые ученые, думающие, будто они
изгладили Бога из своей жизни и из мира, на самом деле изгладили самих себя
из книги жизни.