Диалог

Прямая речь может представлять собой разговор двух или нескольких

лиц. В этом случае она называется диалогом.
Предложения, которые произносятся каждым из участников диалога,
называются репликами.
– Ты ученица, милая? – спросил Давыдов.
– Да, - тихо ответила девочка и смело снизу вверх взглянула на
Давыдова.
– Где тут живёт ваш заведующий?
– Его нет дома, они с женой за речкой, на огороде капусту поливают.
– Экая незадача… А в школе кто-нибудь есть?
– Наша учительница, Людмила Сергеевна. (Шолохов).
Если реплики в диалоге написаны в строку и не указано, кому они
принадлежат, то каждая из них заключается в кавычки и отделяется
от соседней тире.
– «Здорово, парнище!» - «Ступай себе мимо!» - «Уж больно ты грозен,
как я погляжу. Откуда дровишки?» - «Из лесу, вестимо . Отец,
слышишь, рубит, а я отвожу». (Н. Некрасов).
Если прямая речь или диалог начинаются с абзаца, перед прямой
речью и каждой репликой диалога ставится тире:
– Где это вы пропадали, братец? Как на вас сердится бабушка! –
сказала она. – Просто не глядит.
– Я у Леонтья был, - отвечал он равнодушно… (И. Гончаров).
– По-ми-ло-вать… Каз-нить… Лучше напишу «казнить» - это
короче.
– Ах, ваше величество, что вы написали!
– Вы, конечно, опять заметили какую-нибудь ошибку. Надо
писать «кознить», что ли?
– Нет, вы правильно написали это слово – и всё-таки сделали
очень грубую ошибку.
– Какую же? – Вы решили судьбу человека, даже не
задумавшись!
 – Ещё чего! Не могу же я писать и думать в одно и то же время.
– И не надо. Сначала надо подумать, а потом писать, ваше
величество!
– Дядя, - весело кричал он, - дай десять копеек!
Молодой человек вынул из кармана нагретое яблоко и подал его
беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился,
иронически посмотрел на мальчика и тихо сказал: – Может быть,
тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?
Беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и тихо
отстал.
Молодой человек солгал: у него не было ни денег, ни квартиры, где
они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы квартиру
отпереть. У него не было даже пальто…
Дойдя до красивого двухэтажного особняка, … молодой человек
остановился, чтобы прикурить у дворника, который сидел на каменной
скамеечке у ворот.
– А что, отец, - спросил молодой человек дворника, - в этом доме было
до исторического материализма?
– Когда было?
– Да тогда, при старом режиме.
– А, при старом режиме барин мой жил.
– Буржуй? – Сам ты буржуй! Сказано тебе – предводитель дворянства.
– Пролетарий, значит?
– Сам ты пролетарий! Сказано тебе – предводитель.
– Почему в провинции нет никакой игры мысли? – говорил Остап.
– Например, вот наша шахматная секция. Так она и называется:
шахсекция. Скучно, девушки! … Назвали бы, например, вашу секцию
«Шахматный клуб четырёх коней», или «Красный эндшпиль», или
«Потеря качества при выигрыше темпа». Хорошо было бы! Звучно!
Идея имела успех.
– И в самом деле, – сказали васюкинцы, почему бы не
переименовать нашу секцию в «Клуб четырёх коней»?
 Так как бюро шахсекции было тут же, Остап организовал под
своим почётным председательством минутное заседание, на котором
секцию единогласно переименовали в «Шахклуб четырёх коней»…
– Шахматы! – говорил Остап. - Знаете ли вы, что такое шахматы?
Они двигают вперёд не только культуру, но и экономику!
Знаете ли вы, что ваш «Шахклуб четырёх коней», при
правильной постановке дела, может совершенно преобразить город
Васюки?
Остап со вчерашнего дня ещё ничего не ел. Поэтому красноречие
его было необыкновенно.
– Да! – кричал он. – Шахматы обогащают страну! … Что вы
раньше слышали о городе Земмеринге? Ничего! А теперь этот
городишко богат и знаменит только потому, что там был организован
международный турнир. Поэтому я и говорю: в Васюках надо устроить
международный шахматный турнир.
– Как? – закричали все.
– Вполне реальная вещь, – ответил гроссмейстер, – мои личные
связи и ваша самодеятельность – вот всё необходимое и достаточное
для организации международного васюкинского турнира. Подумайте
над тем, как красиво будет звучать: «Международный васюкинский
турнир 1927 года». Приезд Хозе-Райля Капабланки, Эммануила
Ласкера, Алёхина, Нимцовича … и доктора Григорьева обеспечен.
Кроме того, обеспечено и моё участие!
– Но деньги! – застонали васюкинцы. – Им всем нужно деньги
платить! Много тысяч денег! Где же их взять?
– … Это же всё чрезвычайно просто. Ведь на турнир с участием
таких величайших людей съедутся любители шахмат всего мира.
Сотни тысяч богатых людей будут стремиться в Васюки. … Придётся
построить железную дорогу Москва – Васюки. Это – раз. Два – это
гостиницы и небоскрёбы для размещения гостей. … Четыре – для
передачи всему миру сенсационных результатов турнира придётся
построить сверхмощную радиостанцию. – Шесть – аэропорт «Большие
Васюки» – регулярное отправление почтовых самолётов и дирижаблей
во все концы света, включая Лос-Анджелес и Мельбурн… Мой проект
гарантирует вашему городу неслыханный расцвет. Подумайте, что
будет, когда турнир окончится и когда уедут все гости. Жители
Москвы, стеснённые жилищным кризисом, бросятся в ваш
великолепный город. Столица автоматически переходит в Васюки.
Сюда переезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-
Москву, Москва – в Старые Васюки… Нью-Москва становится
элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира.
– Всего мира!!! – застонали оглушённые васюкинцы.
– Да! А впоследствии и Вселенной… Из Васюков полетят
сигналы на Марс, Юпитер и Нептун. Сообщение с Венерой сделается
таким же лёгким, как переезд из Рыбинска в Ярославль. И там, как
знать, может быть, лет через восемь в Васюках состоится первый в
истории мироздания междупланетный шахматный конгресс!
Остап вытер свой благородный лоб. Ему так хотелось есть, что он
охотно съел бы зажаренного шахматного коня.
– Да-а, – сказал одноглазый, обводя пыльное помещение
сумасшедшим взглядом. – Но как же практически это сделать?
– Всю организацию, повторяю, я беру на себя. Материальных
затрат никаких, если не считать расходов на телеграммы.
Одноглазый подталкивал своих соратников.
– Ну! – спрашивал он. – Что вы скажете?
– Устроим! Устроим! – гомонили васюкинцы. – Сколько же
нужно денег на… это… телеграммы?
– Смешная цифра, – сказал Остап, – сто рублей. – У нас в кассе
только двадцать один рубль шестнадцать копеек. Этого, конечно, мы
понимаем, далеко не достаточно…
Но гроссмейстер оказался покладистым организатором.
- Ладно, - сказал он, - давайте ваши двадцать рублей…
Спрятав деньги в зелёный походный пиджак, гроссмейстер
напомнил собравшимся о своей лекции и сеансе одновременной игры
на ста шестидесяти досках и отправился в клуб «Картонажник» на
свидание с Ипполитом Матвеевичем.
 ОСТРОВСКИЙ НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(1904 - 1936)
Прозаик, публицист Родился в рабочей
семье. С 12 лет начал работать по най му1.
Когда он был подростком, ему особенно
нравились произведения, в которых
революционная, освободительная тема
сочеталась2 с романтическим пафосом и
динамичным3, авантюрным4 сюжетом. В 1919
году он вступил в комсомол и ушёл
добровольцем на фронт. В 1920 был тяжело
ранен. После демобилизации5 из Красной
Армии служил в органах ВЧК, участвовал в
борьбе против местных банд. Затем - этап
«ударного строительства». Спасая лесосплав,
одним из первых бросился в ледяную воду,
увлекая своим примером других
комсомольцев; последствия – жестокая
простуда, ревматизм, на этом фоне заразился
тифом. Позднее заболел страшной ,
неизлечимой болезнью – окаменения суставов
и позвоночника, которая в дальней шем
начала перерастать в прогрессирующий
паралич6. В 1929 его поразила слепота, и он не
раз задумывался о самоубий стве.
Но и в этом отчаянном, безысходном7
положении Островский делал всё возможное и
невозможное, чтобы остаться в строю. Он
начал очень много читать, пытаясь
наверстать8 упущенное в чтении, зная, что
ему отпущена, быть может, последняя
возможность самостоятельного чтения.
Каждая освоенная книга, каждый най денный
литературный и стилистический приём были
необходимы Островскому для овладения
нужной информацией или литературным
мастерством.
Первая его рукопись была потеряна во
время почтовых пересылок, и литературную
работу пришлось начинать заново. Наконец, в
апреле 1932 в журнале «Молодая гвардия»
начинается публикация 1-ой части романа
«Как закалялась сталь». «Сталь» у Островского
– символ революции, большевизма, твёрдости
и несгибаемости3 советского духа и связана
вольно4 или невольно5 с именем И. Сталина
(не упоминаемого, впрочем, в романе).
При жизни Островского вышло в свет 41
издание романа; в течение 20 века он
многократно переводился на десятки языков
мира и публиковался за рубежом. В
библиотеках за ней выстраивались огромные
очереди. Ядром успеха стал главный герой –
первый в своём роде образец идеального
героя – Павел Корчагин. Сюда, в эту тишину,
приехал он, чтобы подумать над тем, как
складывается6 жизнь и что с этой жизнью
делать. Пора было подвести итоги и вынести
решение… Коргачин обхватил голову руками
и тяжело задумался. Перед его глазами
пробежала вся его жизнь, с детства и до
последних дней . Хорошо ли, плохо ли он
прожил свои двадцать четыре года?
Перебирая в памяти год за годом, проверяя
свою жизнь как беспристрастный 8 судья, он и
с глубоким удовлетворением решил, что
жизнь прожита не так уж плохо. Но было
немало и ошибок, сделанных по дури, по а
больше всего по незнанию. Самое же главное –
не проспал горячих дней , нашёл своё место в
железной схватке за власть, и на багряном3
знамени революции есть и его несколько
капель крови… Как же должен он поступить с
собой сей час, после разгрома, когда нет
надежды на возвращение в строй ? … Что же
делать? Угрожающей чёрной дырой встал
перед ним этот неразрешё нный 5 вопрос: Для
чего жить, когда он уже потерял самое
дорогое – способность бороться?… Рука его
нащупала в кармане плоское тело браунинга,
пальцы привычным движением схватили
рукоять. Медленно вытащил револьвер… Дуло
презрительно глянуло ему в глаза… «А ты
попробовал эту жизнь победить? Ты всё
сделал, чтобы вырваться из железного
кольца?… Спрячь револьвер и никому и
никогда об этом не рассказывай ! Умей жить и
тогда, когда жизнь становится невыносимой .
Сделай её полезной ». Корчагин с трудом
вытянул из липкой глины ногу и по острому
холоду в ступне понял, что гнилая подошва
сапога совсем отвалилась. С самого приезда
сюда он страдал из-за худых сапог, всегда
сырых и чавкающих грязью; сей час же одна
подошва отлетела совсем, и голая нога
ступала в режуще-холодную глиняную кашу.
Сапог выводил из строя. Вытянув из грязи
остаток подошвы, Павел с отчаянием глянул
на него и нарушил данное себе слово не
ругаться. С остатком сапога пошёл в барак. Сел
около походной кухни, развернул всю в грязи
портянку и поставил к печке окоченевшую от
стужи ногу.