6

скаго государственнаго и національнаго бытія. Вы-

сокій постъ, который занималъ авторъ, дѣлалъ
его особенно чувствительнымъ къ ущербу нашего
національнаго достоинства. Но то, что было ис­
пытано имъ въ этомъ направленіи, было пережито
по качеству однородно многими тысячами созна-
тельныхъ русскихъ людей, и переживанія эти, от-
раженныя предлагаемой книгой, составляютъ пси-
хологическій этапъ высокой исторической цѣнно-
сти. Съ этой точки зрѣнія мы увѣрены, что запи­
ски К. Д. Набокова найдутъ читателя, который из-
влечетъ изъ нихъ не одинъ мастерской разсказъ о
красотѣ Востока или поведеніи британскаго Мак-
кіавелли, но и реальную пользу: онѣ заставятъ его
задуматься надъ важнѣйшими вопросами нашего
международнаго положенія и нашей будущей по­
литики.
ИСПЫТАШЯ ДИПЛОМАТА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
 Г Л А В А I.
Въ числѣ заграничныхъ постовъ, доступныхъ
русскому дипломату, однимъ изъ наиболѣе инте-
ресныхъ и привлекательныхъ (а быть можетъ и <са-
мымъ интереснымъ, если не считать посольскихъ
постовъ при Великихъ Державахъ) — несомнѣнно
является постъ генеральнаго консула въ Индіи.
Правильнѣе, пожалуй, было бы сказать «являлся»,
ибо врядъ ли значеніе этого поста останется неиз-
мѣннымъ, когда (если?) окончательно установят­
ся новыя нормы международнаго общенія, поро-
жденныя Великой Всемірной войной. Буду гово­
рить, поэтому, о значеніи русскаго генеральнаго
консульства до войны.
Отъ лицъ, поступавшихъ въ министерство ино-
странныхъ дѣлъ при старомъ режимѣ, требовались
помимо диплома университетскаго или одного изъ
привилегированныхъ высшихъ учебныхъ заведе-
ній — лишь знаніе французскаго языка и кое-какія
дополнительно вызубренныя свѣдѣнія по исторіи
трактатовъ. Остальные предметы, по которымъ
производился «дипломатическій» экзаменъ, врядъ
ли заслуживаютъ упоминанія. Благодаря этому.
 10
обширная область исторически и этнографически
обусловленныхъ взаимоотношеній между государ­
ствами Европы, Азіи, Африки и Америки была не-
вѣдома тѣмъ русскимъ чиновникамъ, которые по­
свящали свою карьеру дипломатіи. Въ частности,
— объ исторіи, а тѣмъ менѣе о современномъ
устройствѣ британскаго управленія Индостаномъ
врядъ ли хоть одинъ изъ сотни русскихъ диплома-
товъ имѣлъ хотя бы приблизительное понятіе. За­
бавной иллюстраціей этого невѣжества можетъ
служить слѣдующій фактъ: по поводу собрав­
шейся въ Симлѣ въ 1913 году Англо-Китайско-
Тибетской Конференціи я телеграфировалъ въ
Дальне-Восточный отдѣлъ министерства иностран-
ныхъ дѣлъ, причемъ указалъ, что «однимъ изъ де-
легатовъ состоитъ англійскій агентъ въ Сиккимѣ»
(государство на сѣверной границѣ Бенгала подъ
англійскимъ протекторатомъ). Черезъ нѣкоторое
время до меня дошла сдѣланная въ Дальне-Восточ-
номъ отдѣлѣ копія моей шифрованной телеграм­
мы, въ которой значилось: «однимъ изъ делега-
товъ состоитъ англійскій агентъ г. Сиккиминъ».
8іс! О существованіи Сиккима Дальне-Восточному
отдѣлу, конечно, знать не надлежало!
Признаюсь, что когда мнѣ, первому секретарю
посольства въ Вашингтонѣ, предложено было мѣ-
сто генеральнаго консула въ Индіи, я почувство-
валъ себя приблизительно такъ, какъ еслибы мнѣ
предстояло отправиться на планету Марсъ. Въ те­
ч е т е трехъ мѣсяцевъ, протекшихъ между моимъ
 11
отплытіемъ изъ Нью-Іорка и пріѣздомъ въ Бом­
бей, я съ лихорадочной поспѣшностью и все воз-
роставшимъ интересомъ занялся самообразова-
ніемъ по исторіи и современному государственному
устройству Индійской имперіи. Тема необычайно
увлекательная. Меня тѣмъ сильиѣе поражаетъ на­
блюдаемое сегодня банкротство государственной
мысли въ Англіи, что знакомство съ исторіей бри-
танскаго проникновенія въ Индію и примѣнявши-
мися тамъ пріемами управленія внушило мнѣ иск­
реннее и глубокое преклоненіе передъ англичанами.
Говорю безъ малѣйшаго колебанія, что въ исторіи
культурнаго человѣчества нѣтъ другого, столь яр-
каго примѣра просвѣтительнаго подвига, какъ
тотъ, который совершила Великобританія въ Ин-
достанѣ. Настоящая глава служитъ лишь введе-
ніемъ къ моему разсказу о пережитой мною въ
Лондонѣ тяжелой страдѣ. Я долженъ, поэтому,
отказаться отъ задачи подкрѣпить вышесказанное
заявленіе подробнымъ анализомъ современнаго
политическаго устройства Индіи.
До 1911 года вице-королевское (центральное,
высшее) правительство Индіи пребывало въ сто-
лицѣ Бенгальской провинціи — Калькуттѣ въ тече­
т е приблизительно пяти мѣсяцевъ; на остальную
часть года — когда въ Калькуттѣ стоитъ невыно­
симая жара —• оно перекочевывало въ Симлу —
живописную «лѣтнюю столицу» въ Гималайскихъ
горахъ. Въ 1911 году на королевскомъ Дурбарѣ
въ Дели провозглашено было перенесете мѣсто-
 12

пребыванія вице-королевскаго правительства изъ

Калькутты въ древнюю столицу Великихъ Мого-
ловъ; и зтотъ городъ, Дели, былъ объявленъ вновь
столицею Индіи. Для русскаго читателя, мало
знакомаго съ исторіей Индіи, «Дели» — пустой
звукъ. У меня является почти непреодолимое же-
ланіе болѣе подробно остановиться на этой «про-
кламаціи» 1911 года и ея государственномъ значе-
ніи, которое можетъ быть понято лишь въ истори-
ческомъ освѣщеніи . . . но я вынужденъ держать­
ся рамокъ своего разсказа. Отсылаю читателя къ
превосходному, талантливо и ярко написанному
труду г-жи Габріэли Фестингъ (Мівв О. ГевііпёО
«ЛѴЪеп Кіщ*8 гойе іо ВеІіЫ». Мало п р о ч есть ... и
перечесть ее. Нужно побывать въ Дели, пожить
одному среди развалинъ с е м и древнихъ сто-
лицъ, расположенныхъ въ окрестностяхъ Дели;
нужно умѣть оживить въ своемъ воображеніи Де-
лійскій «фортъ» съ его мраморными и краснока­
менными колоннадами. Проникнувшись такимъ пу-
темъ исторической атмосферой, начинаешь пони­
мать, что только та власть, которая устанавлива-
етъ своимъ постояннымъ мѣстопребываніемъ Д е­
ли, можетъ быть признана владычествующею надъ
Индостаномъ. Еще живописнѣе — Агра, другое
чудо восточной архитектуры, со своимъ фортомъ,
«жемчужной» мечетью и геніальнымъ «Тажъ-Ма-
галомъ» — величайшимъ, на мой взглядъ, творе-
ніемъ человѣческаго генія. Всю красоту и поэзію
этихъ памятниковъ, а въ особенности Тажъ-Мага-
 13
ла, также трудно постичь безъ знакомства съ исто-
ріей, безъ пониманія духа эпохи, къ которой они
принадлежать.
Согласно установившейся и ревниво охраняе­
мой по указаніямъ изъ Лондона традиціи, ино-
страннымъ консуламъ не разрѣшается въ Индіи оф-
фиціальное пребываніе внутри страны, а лишь въ
портовыхъ городахъ — Бомбеѣ и Калькуттѣ. Такъ
какъ жить въ этихъ городахъ въ лѣтніе мѣсяцы
для Европейца — невыносимо, въ исключеніе изъ
указаннаго выше правила иностранные консулы на
знойную пору года переселялись въ горы, въ одну
изъ «ЫіИ віаіюпв» въ Гималаяхъ. Изъ этихъ гор-
ныхъ дачныхъ мѣстъ Симла служить прибѣжи-
щ емь для центральнаго правительства и прави­
тельства провинціи Пэнжабь (зимняя столица
котораго — Л агорь), для Бенгальскаго прави­
тельства — Даржилингъ (сказочной красоты и
грандіозности). Правительства Мадрасскаго и
Бомбейскаго губернаторствь избираю ть своимь
лѣтнимъ мѣстопребываніемъ возвышенныя мѣст-
ности въ предѣлахь своихъ провинцій. Консу­
лы русскій, французскій, нѣмецкій, австрійскій
и персидскій въ послѣдніе годы жили лѣтомъ
въ Симлѣ. Такимъ образомъ въ теченіе все­
го года, пока правительство находилось попере-
мѣнно въ Калькуттѣ и Симлѣ, генеральные консулы
фактически были «въ столицѣ» и имѣли непосред-
ственныя сношенія съ вице-королевскимъ прави-
тельствомъ. Съ перенесеніемъ столицы въ Дели
 14
положеніе измѣнилось, и генеральные консулы
только полгода имѣли общеніе съ центральной
властью.
Въ Калькуттѣ первоначально не было русскаго
генеральнаго консульства, которое находилось въ
Бомбеѣ. Мой предшественникъ, Б. К. Арсеньевъ,
переѣхалъ въ Калькутту; ко времени моего назна-
ченія въ Индію въ русскія законодательный учре-
жденія былъ министерствомъ иностранныхъ дѣлъ
внесенъ проектъ о перенесеніи генеральнаго кон­
сульства изъ Бомбея въ Калькутту, причемъ мѣра
эта мотивировалась «необходимостью постановле-
нія русскаго представительства въ Индіи въ лич­
ный контактъ съ Индійскимъ правительствомъ».
Произошелъ курьезъ. Провозглашеніе перенесе-
нія столицы въ Дели имѣло мѣсто въ декабрѣ 1911
г. Въ маѣ 1912 года я пріѣхалъ въ Индію и уже бу­
дучи въ Симлѣ получилъ оффиціальное увѣдомле-
ніе о томъ, что генеральное консульство перено­
сится изъ Бомбея въ Калькутту по указанному вы­
ше мотиву!! Мы — въ Калькутту, а правительство
отъ насъ — въ Дели. Такимъ образомъ въ те­
ч е т е первыхъ двухъ «зимъ», проведенныхъ мною
въ Индіи, я вынужденъ былъ проводить 3-4 м еся­
ца въ Калькуттѣ безъ всякаго контакта съ прави­
тельствомъ, а стало быть и безъ живого дѣла.
Говорю «зимъ» — въ кавычкахъ, потому что это
терминъ, непримѣнимый къ Индіи. Англичане
вмѣсто « аи ттег» и «шіпіег» говорятъ «Ше іЬоі
ѵгеаіЪег» и «і;Ье соЫ \ѵе,аі1іег». Холодно въ Каль-
 15
куттѣ не бываетъ; не бываетъ, въ сущности, «холо-
довъ» и въ Дели, но тамъ въ теченіе 3 Ѵг-4 мѣся-
цевъ гораздо рѣзче разница температуры (днемъ и
ночью).
На третью зиму — уже во время войны — я
уѣхалъ въ Калькутту въ ноябрѣ, но вскорѣ полу-
чилъ отъ министерства иностранныхъ дѣлъ инстру-
кціи, для выполненія которыхъ необходимо бы­
ло имѣть личныя сношенія съ иностраннымъ де-
партаментомъ вице-королевскаго правительства.
По пріѣздѣ въ Дели я узналъ, что вице-король
лордъ Хардингъ, всегда относившійся ко мнѣ весь­
ма дружественно — согласенъ на то, чтобы я оста­
вался въ Дели. При этомъ онъ, однако, огово-
рилъ, что даетъ свое согласіе безъ вѣдома Лон­
дона, лишь въ видѣ особаго исключенія, вызывае-
маго военнымъ временемъ и въ знакъ особаго ко
мнѣ довѣрія. Мнѣ было сказано, что желательно
устроиться такъ, чтобы не подать повода другимъ
союзнымъ консуламъ претендовать на право жи­
тельства въ Дели. Выходъ нашелся быстро.
Одинъ изъ кавалерійскихъ полковъ индійской
арміи, имѣвшій стоянку въ Дели, въ средѣ котора-
го у меня были личные друзья, предложилъ мнѣ
сдѣлаться членомъ офицерскаго собранія и посе­
литься въ одномъ изъ бараковъ. Я съ благодар­
ностью принялъ приглашеніе. Такимъ образомъ,
когда въ Калькуттѣ спрашивали: «почему русскій
генеральный консулъ живетъ въ Дели»?, отвѣтъ
былъ: «гостить въ 11-мъ уланскомъ полку».
 16
Подробности эти, могущія показаться излишни­
ми, иллюстрируютъ то нѣсколько ненормальное
положеніе, въ которомъ находился русскій пред­
ставитель въ Индіи. Ненормальное въ томъ смы-
слѣ, что формально онъ являлся «торговымъ» кон-
суломъ. Фактически же, при нѣкоторомъ умѣніи,
могъ исполнять политическую работу первостепен-
наго значенія, служа освѣдомителемъ своего пра­
вительства по всѣмъ политическимъ вопросамъ,
въ коихъ равно заинтересованы на Востокѣ Россія
и Англія, т. е. Персіи, Афганистана. Что касается
Тибета — заинтересованность въ немъ Россіи на
самомъ дѣлѣ ничтожна, и только неосвѣдомлен-
ностью нашей дипломатіи можно объяснить тотъ
фактъ, что въ моментъ, когда возникло и налажи­
валось англорусское сближеніе, — Россія выста­
вляла призрачные и самимъ русскимъ диплома-
тамъ непонятные аргументы противъ проникнове-
нія англичанъ въ Тибетъ. Иллюстрацией этого
невѣжества можетъ служить разсказанный извѣст-
нымъ полковникомъ Ю нхэзбендомъ (8іг Ггапсіз
Уоип^ЬивЪапс!), начальникомъ экспедиціи англи­
чанъ въ Лхассу, анекдотъ. Графъ Бенкендорфъ,
тогдашній русскій посолъ въ Лондонѣ, получилъ
инструкціи «протестовать» противъ этой экспеди-
ціи. Когда же въ теченіе разговора по этому по­
воду съ лордомъ Лансдоуномъ министръ иностран-
ныхъ дѣлъ подвелъ графа къ картѣ Азіи, оказа­
лось, что графъ Бенкендорфъ не знаетъ, гдѣ на­
ходится Лхасса, и чрезвычайно удивился, убѣдив-
 17

шись въ томъ, какое огромное разстояніе отдѣля-

етъ священную столицу отъ русскихъ земель. Все
наше дальнѣйшее вмѣшательство въ похожденія
Далай-Ламы, переговоры съ его посланцами въ
Петроградѣ, не имѣли ни малѣйшаго р е а л ь н а -
г о государственнаго смысла и порождали раз-
драженіе англичанъ — вполнѣ, въ данномъ случаѣ,
естественное.
Когда я пріѣхалъ въ Индію, легенда о русскомъ
«Вгащ? пасіі Іпйіеп» была еще въ полной силѣ. На
русскаго генеральн. консула смотрѣли, какъ на «рус-
скаго шпіона». Немало произошло курьезныхъ ин-
цидентовъ, изложеніе которыхъ заняло бы слиш-
комъ много мѣста, доказывавшихъ, что англичане
относились съ большою подозрительностью — въ
особенности англо-индійскіе чиновники и нѣкото-
рые военные начальники — къ русскому представи­
телю. Задача, которую я себѣ поставилъ, была
двоякая. Во первыхъ, нужно было постараться
убѣдить русское министерство иностранныхъ дѣлъ,
что только вполнѣ дружелюбное и откровенное
обсужденіе политическихъ вопросовъ способно
привести къ ихъ разумному разрѣшенію, что
наши интересы во всемъ сходятся съ англійскими,
и что фактически усиленіе британскаго вліянія
въ Индостанѣ и смежныхъ съ нимъ областяхъ
не только не грозитъ никакими бѣдами государству
Россійскому, но наоборотъ служитъ ему гарантіей
мира и «культурнаго сосѣдства». Во вторыхъ,
нужно было убѣдить англичанъ, что политика Рос-
21— 2
 18
сіи на среднемъ Востокѣ зачастую въ прошломъ
является плодомъ кабинетныхъ размышленій лицъ,
абсолютно не освѣдомленныхъ объ истинномъ по-
ложеніи вещей, и что поэтому возможно полное
освѣщеніе этого положенія русскимъ представите-
лемъ необходимо въ нашихъ обоюдныхъ интере-
сахъ. Освѣдомленность же иностраннаго агента,
не прибѣгающаго къ подпольнымъ пріемамъ, воз­
можна лишь при полномъ довѣріи къ нему мѣст-
ной власти. Не мнѣ судить о томъ, насколько уда­
лось разрушить эти двойныя Іерихонскія стѣны
оффиціальнаго русскаго невѣжества въ индійскихъ
дѣлахъ и оффиціальной англійской подозритель­
ности. Тотъ фактъ, что вице-король Индіи во вре­
мя войны сносился съ Петроградомъ помимо Лон­
дона черезъ мое посредство, что управляющій
иностраннымъ д-томъ держалъ меня въ курсѣ се-
кретныхъ переговоровъ съ Афганистаномъ — слу­
ж ить нѣкоторымъ признакомъ того, что одну изъ
стѣнъ я хоть отчасти проломилъ.
Мнѣ посчастливилось быть въ Индіи въ истори-
ческій моментъ чрезвычайной важности — въ 1914
и 1915 годахъ. Когда получилось извѣстіе объ объ-
явленіи Англіей войны — многіе задавались во-
просомъ: какъ будетъ реагировать Индія? Удаст­
ся ли побудить туземныя войска принять участіе
въ борьбѣ, значенія которой они не понимали, ко­
торая началась на абсолютно чуждой имъ терри-
торіи Бельгіи.
Не знаю, кому принадлежитъ иниціатива приня-
 19

тія мѣры, приведшей къ неожиданно благотвор-

нымъ результатамъ, а именно — отправки огром-
наго большинства туземныхъ войскъ въ Европу,
Египетъ, Южную Африку и Месопотамію, съ замѣ-
ною туземныхъ войскъ въ Индіи англійскими «тер-
риторіальными» войсками. Т. к. мѣра эта оказалась
исключительно мудрою, естественно, что честь ея
изобрѣтенія приписываютъ себѣ Англійское пра­
вительство, вице-король и главнокомандующій въ
Индіи . . . словомъ, всѣ тѣ, кто участвовалъ въ ея
обсужденіи. Лордъ Хардингъ лично говорилъ мнѣ
черезъ три недѣли послѣ объявленія войны, что
намѣренъ послать 200 ООО войскъ изъ Индіи съ за-
мѣною ихъ англійскими, такъ что я лично склоненъ
думать, что мысль первоначально подана была
имъ. Случилось слѣдующее: не было въ Индіи
войсковой части, англійской или туземной, кото­
рая не рвалась бы на фронтъ. Слѣдуетъ пояснить,
что въ туземныхъ войскахъ офицерство наполо­
вину англійское, наполовину туземное, причемъ
туземцы не имѣли въ то время «К т& $ ооттіаэіоп»
и не могли командовать частями, т. е. полками,
эскадронами или ротами. (Война внесла коренныя
измѣненія въ устройство туземной арміи). Тотъ
полкъ, гостепріимствомъ котораго я пользовался
зимою 1914-1915 года, былъ оставленъ въ Дели
для охраны вице-короля — и считалъ себя глубо­
ко обиженнымъ. Въ началѣ 1916-го полкъ былъ
переведенъ на Сѣверо-Западную границу, гдѣ уже
съ того времени была опасность осложнены со
 20
стороны Афганистана, а позднѣе попалъ-таки на
фронтъ — въ Месопотамію.
Ни одинъ изъ предшественниковъ лорда Хар­
динга (а среди нихъ были люди болѣе выдающіеся,
какъ лордъ Лансдоунъ и лордъ Керзонъ) на посту
вице-короля не пользовался такою популярностью
среди индійскихъ независимыхъ князей, какъ онъ.
Всѣ эти князья — отъ Низама Хайдерабадскаго,
владѣнія котораго по территоріальному объему въ
нѣсколько разъ превосходятъ Францію, — до не-
значительныхъ князьковъ — съ подлиннымъ энту-
зіазмомъ откликнулись на призывъ помочь «Импе-
ріи», въ ея борьбѣ съ нѣмецкой коалиціей. Нѣтъ
счета денежнымъ и инымъ пожертвованіямъ, по­
сыпавшимся какъ изъ рога изобилія къ лорду
Хардингу отъ этихъ вассаловъ императорской ко­
роны. Само собою разумѣется, что туземное насе-
леніе и войска въ своемъ отношеніи къ войнѣ въ
значительной степени слѣдовали примѣру этихъ
мѣстныхъ царьковъ. И въ этомъ крупная заслуга
лорда Хардинга, которой не затмятъ его дальнѣй-
шія ошибки, на посту вице-короля — ни даже
главнейшая его оплошность — довѣріе къ главно­
командующему, о всѣхъ грѣхахъ котораго по от-
ношенію къ арміи и родинѣ распространяться бы­
ло бы тѣмъ болѣе неумѣстно, что . . . йе т о гіи із
піі пші Ъепе. Генералъ сэръ Бичамъ Д еф ф ъ по-
кончилъ съ собою по возвращеніи въ Англію.
Отправка туземныхъ войскъ на театръ войны по­
тому, главнымъ образомъ, была остроумнѣйшимъ
 21
рѣшеніемъ, что устранила всякую возможность
организованныхъ внутреннихъ смутъ. Для меня
до сихъ поръ не вполнѣ понятенъ энтузіазмъ, съ
которымъ шли на войну туземцы. Непонятенъ по­
тому, что во имя этого энтузіазма имъ пришлось
поступиться многими традиціями и кастовыми вѣ-
рованіями, казалось бы, играющими преобладаю­
щую роль въ ихъ міросозерцаніи. Но чудо совер­
шилось, — и этимъ чудомъ Англія вправѣ гордить­
ся . . . едва ли не болѣе, чѣмъ подвигами своихъ
собственныхъ войскъ на Кавказѣ и въ Сѣверной
области Россіи.
Въ той средѣ, въ которой я вращался въ Индіи,
—• среди такъ называемаго «общества», т. е. бюро-
кратіи, война воспринималась спокойно, почти
равнодушно. Помню, что потрясающая эпопея
Танненберга дош ла до насъ тамъ, въ Гималаяхъ,
съ значительнымъ опозданіемъ и въ такомъ крат-
комъ пересказѣ, что въ самомъ дѣлѣ трудно было
осмыслить весь ужасъ происшедшаго. Вице-король,
овдовѣвшій за нѣсколько недѣль до объявленія
войны, примѣрно черезъ годъ потерялъ сына-офи-
цера, умершаго отъ ранъ. Поэтому при «Дворѣ»
было тихо, и эта тишина отражалась на осталь-
ныхъ бюрократическихъ сферахъ.
Какъ ни интересна и во всѣхъ отношеніяхъ при­
влекательна была жизнь въ Индіи — невольно чув­
ствовалось, что во время войны только въ болѣе
живой и интенсивной работѣ можно находить удо-
влетвореніе. Назначеніе на постъ совѣтника по-
 22
сольства въ Лондонѣ явилось поэтому исполне-
ніемъ горячаго моего желанія, и я покинулъ Ин-
дію при первой возможности. О своемъ назначе-
ніи я узналъ изъ слѣдующаго частнаго письма ко
мнѣ лорда Хардинга: «Весьма секретно. Узнаю
частнымъ образомъ изъ Лондона, что вы состоите
кандидатомъ на постъ совѣтника русскаго посоль­
ства въ Лондонѣ. Я сдѣлалъ все отъ меня завися­
щее, чтобы поддержать вашу кандидатуру, ибо
знаю, какъ вы хотите получить этотъ постъ. На-
дѣюсь, что это осуществится, и что мы вскорѣ
встрѣтимся тамъ снова. Когда вы уѣдете, я бу­
ду сожалѣть о потерѣ друга, хотя бы временной».
Послѣ полученія мною этого письма прошло три
недѣли — и отъ министерства иностранныхъ
дѣлъ я не имѣлъ ни слова. Наконецъ, на мою
просьбу объ отпускѣ получилось извѣстіе о
моемъ назначеніи. Съ лордомъ Хардингомъ я,
дѣйствительно, снова встрѣтился въ Лондонѣ,
такъ какъ онъ, покинувъ постъ вице-короля
за истеченіемъ положеннаго пятилѣтняго срока,
вернулся къ своему посту «постояннаго» (т. е.
по назначенію внѣ Парламента) товарища мини­
стра иностранныхъ дѣлъ. О перемѣнѣ въ его
дружественныхъ и откровенныхъ отношеніяхъ со
мною будетъ рѣчь впереди.
Будущія судьбы Индіи и британскаго въ ней
владычества — одна изъ тѣхъ тайнъ, разгадкою
коихъ нельзя перестать интересоваться никому, кто
хоть поверхностно, какъ я, познакомился съ этимъ
 23
«міромъ инымъ». Война внесла коренныя перемѣ-
ны во взаимоотношенія между англичанами и
туземцами во многихъ областяхъ, въ особенности
въ арміи; доктрина «самоопредѣленія», легкомы­
сленно проводимая слѣпыми теоретиками вродѣ
президента Вильсона или плохо разбирающимися
въ подлинныхъ явленіяхъ народной жизни невѣ-
жественными политическими жонглерами вродѣ
Ллойдъ Джорджа — грозить неисчислимыми по-
слѣдствіями для единства и цѣлости Британской
имперіи. Ирландія, за Ирландіей Египетъ, а за Егип-
томъ и Индія уже вопіютъ, а скоро еще громче
будутъ вопіять о «самоопредѣленіи». Разъ на-
ціональность, раса, принимаются за достаточное
основаніе для самостоятельнаго государственнаго
существованія — нельзя найти разумнаго оправ-
данія пребыванію въ Индіи англійскаго чиновни­
чества, англійской опекѣ надъ туземными мага­
раджами. Англія, повторяю, совершила въ Индіи
величайшій подвигъ умиротворенія и просвѣще-
нія. Вопросъ въ томъ — какъ долго сознаніе куль-
турныхъ и апатія необразованныхъ слоевъ населе-
нія Индіи будутъ продпочитать продолженіе и за-
вершеніе этого подвига — пріобрѣтенію полити­
ческой независимости и полнаго «самоопредѣле-
нія». Современные англійскіе государственные
дѣятели, а чаще всѣхъ Ллойдъ Джорджъ, неустан­
но и «со смакомъ» повторяю сь слова о «развалѣ»
Россіи, объ «исчезновеніи съ лица земли» Великой
 24
Д ерж авы. Не придется ли кумѣ «на себя о б оро­
титься» ?

О 3 Ѵа годичном ъ пребываніи въ Индіи много

осталось у меня неизгладим ы хъ и свѣтлыхъ воспо-
минаній. Среди англичанъ много создалось у меня
друж ескихъ связей; о вниманіи и гостепріимствѣ
ихъ, о необы чайном ъ радуш іи, довѣріи и пріязни
— въ особенности въ военной средѣ — я вспоми­
наю съ умиленной благодарностью . Не приш лось
мнѣ, конечно, увидать и десятой доли тѣ хъ чудесъ,
которы м и полна Индія, — чудесъ какъ природ-
ныхъ, такъ и созданны хъ руками человѣка, памят-
никовъ индусскаго и мусульманскаго искусства.
Путеш ествовать по Индіи можно только съ но­
ября до апрѣля. Въ теченіе остальныхъ м ѣсяцевъ
— слиш комъ ж арко. Ж арко такъ, что къ ножу и
вилкѣ въ вагонъ-ресторанѣ непріятно притраги­
ваться, что крахмальный воротникъ черезъ 1 Чі
минуты превращ ается въ мокрую тряпку, и опас­
ность солнечнаго удара постоянная. Кромѣ того,
— быть одиноким ъ туристом ъ — не очень заман­
чиво. П обы валъ я, однако, въ разны хъ концахъ
Индостана и много видѣлъ такого, чего забы ть
нельзя. П оѣздкою , имѣвшею нѣкоторое значеніе
— было посѣщ еніе Пешавера, главнаго города
провинціи «С ѣверо-Западной Границы». Въ нѣ-
сколькихъ верстахъ отъ города начинается Хайбар-
ское ущ елье — одинъ и зъ запретны хь д яя ино-
 25
странцевъ путей, ведущихъ изъ Индіи въ Афгани-
станъ. Проѣхали мы это ущелье на автомобилѣ,
посѣтили англійское офицерское собраніе на самой
границѣ въ фортѣ Ъапсіі Коѣаі и прогулялись да­
же по афганской территоріи въ сопровожденіи
охраны съ заряженными винтовками; фактъ, самъ
по себѣ, незначительный и интересный лишь съ той
точки зрѣнія, что я былъ первымъ и, надо думать,
послѣднимъ русскимъ дипломатомъ, получившимъ
доступъ подъ эгидою верховнаго коммиссара про-
винціи — къ Хайбарскому ущелью и своими гла­
зами видѣвшимъ англійскія укрѣпленія на афган­
ской границѣ. Не стану описывать Пешавера. О
немъ можно написать книгу — а нѣсколькими
штрихами его не изобразишь.
Небольшое княжество въ самомъ сердцѣ Радж-
путаны — Удайпуръ — поистинѣ рай земной. По-
павъ въ этотъ сказочный бѣлый городъ на берегу
озера, съ двумя островами, окаймленными бѣлымъ
мраморомъ — вы переноситесь сразу въ восточ­
ное средневѣковье. Тамъ по садамъ и по озеру ле-
таютъ стаи маленькихъ зеленыхъ попугаевъ — и
полетъ ихъ необычайно быстръ и изященъ; тамъ
по окрестнымъ полямъ и кустарникамъ бродятъ
дикіе кабаны, тигры и пантеры, шмыгаютъ по де-
ревьямъ и по крышамъ обезьяны, по ночамъ уныло
и страшно визжатъ шакалы — и среди этой веселой
вакханаліи животнаго царства особенно плѣняетъ
лѣнивое спокойствіе человѣка. Преобладаютъ бѣ-
лыя одежды. Кажется, будто всѣ счастливы тамъ,
 26
въ Удайпурѣ, подъ державою Магараны (таковъ
титулъ князя Удайпура) — прекраснаго, величава-
го старика съ благородными чертами лица и длин­
ной бѣлой бородой, которая кажется особенно
бѣлой на смугломъ лицѣ. Принималъ онъ меня,
сидя на бѣломъ мраморномъ креслѣ, на мраморной
крытой верандѣ, окружавшей небольшой тропи-
ческій садъ. Весь въ бѣломъ, опираясь на мечъ,
— онъ казался вырвавшимся изъ восточной сказки.
Изъ Удайпура я попалъ въ Агру. Тамъ —• кра-
сотъ не перечтешь. Разъ шесть, потомъ, возвра­
щался я въ Агру, и съ каждымъ разомъ все сильнѣе
было впечатлѣніе, все больше хотѣлось никогда не
покидать этого благодатнаго чуда. Ни прозою,
ни въ стихахъ, ни въ краскахъ нельзя передать
дивной красоты тѣхъ памятниковъ величія Акбара
и Шахъ-Жехана, которыми полна Агра. Только
музыка, пожалуй, способна выразить поэзію Тажъ-
Магала или Фатепуръ-Сикри —• полуразрушеннаго
города-форта недалеко отъ Агры.
Совершенно иное впечатлѣніе производитъ Бе-
наресъ. Только общую панораму «набережной»
можно назвать величественной и прекрасной — но
красота природы, свѣта, красокъ — пожалуй боль­
ше, чѣмъ красота зданій. Не столько «любуешься»
Бенаресомъ, сколько онъ интересенъ тѣмъ, что въ
немъ, какъ въ фокусѣ, отражаются и по сей день
вѣрованія, суевѣрія, бытъ и темпераментъ инду-
совъ — въ противоположность мусульманамъ.
Совершенно исключительное, незабвенное впе-
 27
чатлѣніе произвелъ на меня Дарж илингъ. Выѣ-
халъ я и зъ Калькутты въ ж аркій день въ началѣ
ноября. Д о елѣдую щ аго утра п о ѣ зд ъ ш елъ по
равнинѣ. Ч асовъ въ семь утра — пересадка на у з­
коколейную дорогу, по которой п о ѣ зд ъ ползетъ
около восьми часовъ, невѣроятны ми изгибами
взбираясь на высоту 7500 ф утовъ. Внизу — паль­
мы, орхидеи, тропическія растенія всевозмож ны хъ
видовъ, чайныя плантаціи. Ч ѣ м ъ выше вы подни­
маетесь, тѣ м ъ прекраснѣе видъ на равнину. Ко­
гда поѣздъ, въ 2 Ѵа часа дня, подош елъ къ станціи
Дарж илингъ, пош елъ дож дь, потом ъ градъ. Н ача­
лась буря. Въ гостиницѣ, плохо оборудованной,
лишенной элементарнаго ком ф орта, было пусто,
уныло и холодно. Неистово холодно. Т отчасъ
послѣ ранняго об ѣ д а приш лось укры ться въ п о­
стель, ибо это было единственнымъ способом ъ
согрѣться — укрывшись, помимо одѣяла, всѣмъ
платьемъ, имѣвш имся на лицо. Вспомнивъ совѣты
друзей, я заручился комнатою съ видом ъ на горы.
Ч асовъ въ 5 утра, чуть забрезж ило, я вы лѣзъ изъ
кровати, подош елъ къ окну и откры лъ занавѣски.
То, что я увидѣлъ, было до того ош еломляю щ е
прекрасно, что я не въ силахъ бы лъ удерж аться
отъ слезъ. Этого момента я въ жизни не забуду.
Прямо передо мною, высоко въ небѣ — озолочен­
ная лучами восходящ аго солнца — виднѣлась
снѣжная вершина Кинчинджанги. Весь остальной
пейзаж ъ еще въ темнотѣ, чуть видны очертанія
другихъ снѣж ныхъ вершинъ, а подъ ними камен-
 28
ныхъ горъ, хвойныхъ и лиственныхъ лѣсовъ. Тѣмъ
чудеснѣе эта золотая шапка, словно висящая вы­
соко въ воздухѣ. Кинчинджанга — вторая по вы-
сотѣ гора въ Гималаяхъ послѣ Эвереста и только
на нѣсколько сотъ футовъ ниже. Высота его
около 28 500 ф. Отъ Даржилинга до Кинчин-
джанги примѣрно 80 километровъ — но вамъ
кажется, что гигантъ находится отъ васъ на раз-
стояніи полуверсты. За нимъ — вся снѣжная цѣпь,
а отдѣляетъ его отъ васъ глубокая долина, затѣмъ
зеленыя горы, хвои, голыя скалы. Я отправился
на центральную, возвышенную площадку, съ кото­
рой открывается видъ на всѣ четыре стороны.
Тамъ я, буквально въ оцѣпенѣніи, просидѣлъ съ
6 11г часовъ до 11ХІ2 — наблюдая ежеминутно мѣ-
нявшуюся съ движеніемъ солнца по небу панораму
вѣчныхъ снѣговъ, глубокихъ долинъ и зеленыхъ
рощъ. Когда я вернулся въ гостиницу, случайный
посѣтитель въ отвѣтъ на мои выраженія восторга
по поводу видѣннаго замѣтилъ: «Вамъ исключи­
тельно посчастливилось, что въ эту пору года въ
теченіе пяти часовъ горизонтъ на 80 километровъ
былъ чистъ. Чтобы еще разъ это увидѣть, вамъ
придется прождать недѣли двѣ». Въ Даржилингѣ
было такъ одиноко, такъ неуютно, и такъ х о те­
лось мнѣ сохранить яркое воспоминаніе о всемъ
видѣнномъ въ это одно утро — что я въ тотъ же
день уѣхалъ обратно въ Калькутту.
Бомбей — одинъ изъ живописнѣйшихъ портовъ
во всемъ мірѣ. Домъ губернатора расположенъ на
 29
берегу моря, и доступъ къ нему — по широкой до-
рогѣ, на протяженіи примѣрно двухъ верстъ о г ­
ненной густой аркой изъ тропическихъ деревъ и
ползучихъ растеній. Въ теченіе послѣднихъ трехъ
дней пребыванія въ Индіи я пользовался гостепрі-
имствомъ тогдашняго губернатора — лорда Уил-
лингдона и его супруги. Помимо роскошнаго по-
мѣщенія, смущавшаго меня своими размѣрами, не-
смѣтнаго количества прислуги и всевозможнаго
комфорта — трудно передать, съ какимъ забот-
ливымъ вниманіемъ относились ко мнѣ какъ сами
хозяева, такъ и многочисленный штатъ губернато­
ра. Хотя былъ конецъ ноября — стояла такая ж а­
ра, что весь день были въ ходу электрическіе вѣе-
ра, и только около 4-хъ часовъ пополудни можно
было выѣзжать и двигаться, не страдая отъ жары.
Такая же прекрасная, теплая, солнечная погода
сопровождала насъ на всемъ пути черезъ Индійскій
Океанъ, гладкій, какъ озеро, и вплоть до Портъ
Саида. Какъ ни хотѣлось попасть въ Лондонъ —
центръ, уже тогда, міровой политики, — я съ стѣ-
сненнымъ сердцемъ покинулъ чудесную страну,
изъ которой, кромѣ самыхъ яркихъ и неизглади-
мыхъ впечатлѣній отъ всего видѣннаго, я вынесъ
отраднѣйшія воспоминанія о сердечномъ, дружест-
венномъ отношеніи большинства людей, съ кото­
рыми меня тамъ свела судьба. Говорятъ, не слѣ-
дуетъ возвращаться туда, гдѣ было «сердцу мило».
Меня, однако, никогда не перестанетъ прельщать
мысль и манить надежда вновь увидать снѣжныя
 30
вершины Гималаевъ и опять провести счастливые
часы въ саду Тажъ-Магала, въ созерцаніи дивнаго
памятника супружеской любви Шахъ-Жехана «Ве-
ликолѣпнаго».
 Г Л А В А II.
Насколько радужна была природа и привѣтливо
дружественны люди при моемъ отъѣздѣ изъ Ин-
діи — настолько же мраченъ, холоденъ и угрюмъ
былъ Лондонъ, когда я добрался до него послѣ
всевозможныхъ злоключеній, начавшихся еще въ
Средиземномъ морѣ, гдѣ пароходъ нашъ въ тече-
ніе двухъ сутокъ подвергался преслѣдованію под-
водныхъ лодокъ. Ко всему человѣкъ привыкаетъ
— даже къ климату Лондона. Но послѣ ЗѴг лѣтъ,
проведенныхъ въ лучезарной Индіи — Лондонскіе
туманы и зимнія бури переносятся съ трудомъ.
Русскимъ посломъ въ Великобританіи я засталъ
графа Александра Константиновича Бенкендорфа.
Среди русскихъ дипломатовъ старой школы онъ
занималъ одно изъ первыхъ мѣстъ. Владѣя въ со-
вершенствѣ французскимъ, нѣмецкимъ и итальян-
скимъ языками, онъ говорилъ довольно свободно
по англійски и не только, такимъ образомъ, могъ
находить «общій языкъ» съ англійскими минист­
рами, но и съ послами Великихъ Державъ. Къ со-
жалѣнію, русскій языкъ онъ зналъ недостаточно,
а потому на соотечественниковъ производилъ впе-
 32
чатлѣніе иностранца. Впечатлѣніе, разумѣется, по­
верхностное и въ корнѣ ложное, ибо графъ Бенкен-
дорф ъ былъ горячимъ и просвѣщеннымъ пат-
ріотомъ. Онъ былъ не только преданъ «Державѣ
Россійской», но и русскому народу, и служилъ ин-
тересамъ Россіи съ пламенной вѣрой въ свою ро­
дину. По рожденію и личнымъ родственнымъ и
дружескимъ связямъ онъ принадлежалъ къ самому
тѣсному придворному кругу и къ высшей аристо-
кратіи. Несмотря, однако, на эту принадлежность
къ кругамъ, ненавидѣвшимъ всякое проявленіе жи­
вой политической мысли, всякой общественности,
словомъ, къ той средѣ, гдѣ даже рыхлые «мирно-
обновленцы» считались опасными — нашъ посолъ
рѣзко отличался отъ этой среды въ своихъ взгля-
дахъ на внутреннюю русскую политику. Врядъ ли
можно сомнѣваться въ томъ, что тринадцатилѣт-
нее пребываніе въ Англіи, гдѣ до настоящаго вре­
мени монархическій принципъ такъ мудро соче­
тается съ широчайшей политической свободой —
сильно повліяло на графа Бенкендорфа и внушило
ему такіе взгляды на русское самодержавіе, кото­
рые казались преступною ересью его друзьямъ и
сверстникамъ въ Россіи. Среди англичанъ графъ
пользовался всеобщею любовью и уваженіемъ. Съ
тогдашнимъ главою правительства Асквитомъ, съ
сэромъ Эдуардомъ Греемъ, съ французскимъ пос-
ломъ Полемъ Камбономъ — его связывали узы
личной дружбы. У графа Бенкендорфа была одна
замѣчательная особенность: въ разговорѣ онъ
 33
излагалъ свои мысли съ необычайной ясностью, и
мысли эти всегда были настолько проникновенны,
обличали такое глубокое пониманіе истинныхъ
пружинъ, двигавшихъ международный отношенія
въ Европѣ въ періодъ 1905 — 1915 годовъ, что на
самаго предубѣжденнаго слушателя онъ произво-
дилъ впечатлѣніе подлиннаго мудреца. Но какъ
только онъ брался за перо (писалъ онъ в с е г д а
по французски) — такъ въ большинствѣ случаевъ
эта яркость и проникновенность мысли куда-то
улетучивались. Телеграммы и политическія пись­
ма его редактированы были то изысканно, длинны­
ми, запутанными періодами, то отрывочными ф ра­
зами — такъ что подчасъ трудно было уловить его
мысль. Въ этомъ, пожалуй, единственномъ недо­
с т а т ь графа, какъ одного изъ важнѣйшихъ д е я ­
телей русской международной политики — заклю­
чалось серьезное несчастіе. Въ своихъ донесені-
яхъ и телеграммахъ за послѣдніе годы онъ не разъ
указывалъ, что продолженіе въ Россіи режима ре-
прессій неизбѣжно приведетъ къ катастрофѣ для
монархіи, что англійское общественное мнѣніе не
можетъ не относиться отрицательно къ такимъ
вопіющимъ явленіямъ, какъ, напримѣръ, премьер­
ство Штюрмера. Но излагалъ онъ эти свои предо-
стереженія такъ, что они теряли свою убѣдитель-
ность.
Въ 1915 году убитъ былъ любимый сынъ посла,
и смерть эта очень сильно на него подѣйствовала.
За время войны произошло значительное охлаж-
21-3
 34
деніе между нимъ и Сазоновымъ. По поводу одно­
го изъ совѣщаній представителей Англіи, Франціи
и Россіи въ Лондонѣ, на которомъ приняты были
нѣкоторыя рѣшенія въ связи съ вступленіемъ въ
войну Италіи, Сазоновъ написалъ личное письмо
графу, содержавшее въ себѣ рѣзкую критику его
дѣйствій. Сазонову всегда свойственна была не-
пріятная рѣзкость не только въ личныхъ отношені-
яхъ, но въ особенности въ перепискѣ. Скажу съ
увѣренностью, что отъ впечатлѣнія, произведенна-
го на графа этимъ письмомъ, рѣзкимъ и оскорби-
тельнымъ, онъ никогда не оправился.
За время (годъ) моей службы въ Лондонѣ при
графѣ — онъ не держалъ меня въ курсѣ своей ра­
боты — иначе говоря, я зналъ только то, что знали
секретари. Участія въ дипломатической работѣ,
въ тѣсномъ смыслѣ слова, я, такимъ образомъ, не
принималъ.
Къ началу 1916 года — когда мнѣ пришлось
стать непосредственнымъ наблюдателемъ, на мѣ-
стѣ, теченія событій въ Англіи въ связи съ войною,
положеніе было, въ краткихъ словахъ, слѣдующее:
англійскія войска, совершивъ цѣлый рядъ герой-
скихъ подвиговъ и понесши огромныя жертвы,
очистили Галлиполи — что было тяжкимъ уда-
ромъ для ихъ самолюбія. Въ то же время отрядъ
генерала Тоунсенда оказался осажденнымъ въ Ку-
тѣ, въ Месопотаміи, и войска, посланныя ему на вы­
ручку, не сумѣли выполнить своей задачи. Въ ра-
бочемъ раіонѣ на рѣкѣ Кляйдѣ происходили ра-
 35
бочіе безпорядки. Ирландія оказалась исключен­
ной изъ билля о воинской повинности. Въ то же
время англійская армія продолжала увеличиваться
и совершенствоваться, производство вооруженія
росло съ чрезвычайной быстротой. Замѣна лорда
Френча сэромъ Дугласомъ Хейгомъ на посту глав-
нокомандующаго была арміей встрѣчена сочувст­
венно. На западномъ фронтѣ начался періодъ
«окопной» войны, уносившей крупное число
жертвъ, но не приводившей къ «эффектнымъ» ре-
зультатамъ. Въ февралѣ началась эпическая обо­
рона Вердена, и единственнымъ благопріятнымъ
для общаго дѣла союзниковъ яркимъ событіемъ
было взятіе Эрзерума русскими войсками. Чувство­
валось уже, хотя смутно, что для достиженія побѣ-
Ды понадобится напряженіе всѣхъ силъ в с ѣ х ъ со­
юзниковъ. Этимъ опредѣлялись и взаимоотноше-
нія союзниковъ, начинавшихъ уже съ крайнею чут­
костью относиться къ малѣйшимъ признакамъ
«упадка энергіи» другъ у друга.
Россія была въ этотъ моментъ въ апогеѣ попу­
лярности. Впервые за цѣлое столѣтіе оказавшись
нашими «братьями по оружію», англичане словно
хотѣли изгладить изъ памяти своей и нашей всѣ
прежнія недоразумѣнія и прежнюю вражду, Крымъ,
Берлинскій конгрессъ, сочувствіе къ Японіи, ди­
пломатическую затяжную распрю въ Персіи. Оффи-
Ціальныя сферы, въ особенности военныя, широко
Щли на встрѣчу нашимъ требованіямъ, щедрою ру­
кою давали намъ снаряженіе. Наиболѣе отзывчи-
 36
вымъ къ нуждамъ Россіи былъ въ то время лордъ
Китченеръ. Какъ извѣстно, единственнымъ круп-
нымъ государственнымъ дѣятелемъ, при самомъ
началѣ войны предсказавшимъ, что война будетъ
затяжная — былъ Китченеръ. Срокъ, имъ намѣ-
ченный, былъ — три года, и предсказаніе его, вѣ-
роятно, сбылось бы точно, еслибы не развалъ рус­
ской арміи, предвидѣть котораго онъ не могъ, ибо
онъ не могъ учесть тѣхъ роковыхъ для государст­
ва послѣдствій, которыя повлекла за собою безум­
ная мѣра царскаго правительства — одновремен­
ная мобилизація многомилліонной арміи, прокор­
мить, обмундировать и вооружить которую не мог­
ло бы н и к а к о е правительство, а тѣмъ менѣе
наша бюрократія, отказавшаяся отъ содѣйствія об-
щественныхъ силъ. Мнѣ извѣстно, что бывали слу­
чаи, когда лордъ Китченеръ по своей иниціативѣ
санкціонировалъ поставки намъ боевого матеріала
въ б о л ь ш и х ъ размѣрахъ, нежели мы сами про­
сили. Китченеръ придавалъ первостепенное значе-
ніе русскому фронту и готовъ былъ на крупныя
жертвы, чтобы поддержать его. Не подлежитъ
сомнѣнію, что трагическая кончина этого замѣча-
тельнаго человѣка была крупною потерей не для
Англіи только, а и для Россіи.
Симпатіи къ Россіи проявлялись чрезвычайно
ярко во всѣхъ слояхъ общества. Появился цѣлый
рядъ книгъ о Россіи, организовывались по всей
странѣ «англо-русскія» общества, имѣвшія цѣлью
культурное сближеніе. Въ нѣсколькихъ универ-
 37

ситетахъ на частныя пожертвованія открылись ка-

ѳедры по русскому языку. Мнѣ лично пришлось
выступать на собраніяхъ, устраиваемыхъ въ этихъ
цѣляхъ, и неизмѣнно наблюдалось искреннее со-
чувствіе присутствовавшей публики. Къ какой бы
аудиторіи мнѣ ни приходилось обращаться (и въ
то время, и въ позднѣйшее) — аргументомъ, или,
вѣрнѣе, свидѣтельствомъ, производившимъ силь­
ное впечатлѣніе, бывало указаніе на популярность
въ Россіи англійской литературы, на нашу любовь
и преклоненіе предъ Шекспиромъ, Диккенсомъ,
предъ великими поэтами, въ теченіе прошлаго сто-
лѣтія вдохновлявшими русскую музу. Въ сознаніе
широкихъ массъ англійской интеллигенціи начина­
ла проникать мысль, дотолѣ чуждая, что русская
культура не исчерпывается романами Льва Толсто­
го, Достоевскаго и Тургенева. Принести хоть не­
большую пользу въ этомъ дѣлѣ культурнаго сбли-
женія Англіи и Россіи казалось для меня тогда осо­
бенно благотворнымъ заданіемъ, а отзывчивость
англичанъ служила могучимъ стимуломъ. Теперь
объ этомъ вспоминаешь съ глубокою горечью,
теперь, когда русская культура съ каждымъ днемъ
гибнетъ, разрушаемая безпощадиыми руками раз-
вращенныхъ большевиками невѣжественныхъ по-
донковъ русскаго населенія. Не будетъ преувели-
ченіемъ сказать, что за первые два года войны на
пути культурнаго сближенія съ Россіей Англія
пошла гораздо дальше, нежели Франція за 25 лѣтъ
своего съ нами союза. И это вполнѣ понятно. Союзъ
 38
Россіи съ Франціей былъ чисто утилитарнымъ,
существовалъ для одной определенной цѣли; до
русскаго народа, его психологіи, творчества, исто-
ріи — французамъ не было никакого дѣла. Сво­
бодолюбивый англійскій народъ инстинктивно не-
навидѣлъ русскій р е ж и м ъ. Тотъ патріотиче-
скій подъемъ, который вызвала въ Россіи война,
тотъ героизмъ, съ которымъ шли на вѣрную смерть
несмѣтные русскіе солдаты, показалъ англичанамъ
«подлинный ликъ» Р оссіи . . . и имъ стало стыдно
своего невѣжества.
Весною 1916 года Англію посѣтила депутація
журналистовъ, а позднѣе — въ маѣ — депутація отъ
Государственной думы и совѣта. Депутація жур­
налистовъ имѣла въ своемъ составѣ: Василія Ива­
новича Немировича-Данченко, графа Алс. Толсто­
го, Чуковскаго, Башмакова, Егорова и В. Д. Набо­
кова, причемъ «вожакомъ» Немировича, ни звука
не понимавшаго по англійски, служилъ корреспон-
дентъ «Таймса» въ Петроградѣ Вильтонъ. Каждый
изъ членовъ делегаціи далъ, насколько мнѣ извѣ-
стно, отчетъ въ русской печати о своихъ впечат-
лѣніяхъ, такъ что о пребываніи ея въ Лондонѣ мнѣ
было бы излишне распространяться. Депутація
была разношерстная и не всѣхъ ея членовъ можно
было счесть подходящими для выполненія цѣли,
то есть, ознакомленія съ настроеніями политиче-
скихъ и общественныхъ круговъ. Пріемъ, ока­
занный англійскимъ правительствомъ и печатью
этой делегаціи, бывшей для всѣхъ «анонимами»
 39
(за исключеніемъ моего брата) —• явился, однако,
яркимъ показателемъ симпатій англичанъ къ Рос-
сіи. Вскорѣ послѣ отъѣзда этой депутаціи въ
Россію графъ Бенкендорфъ, по моему усиленному
настоянію, возбудилъ переписку съ Петроградомъ
о желательности приглашенія въ Россію «отвѣт-
ной» депутаціи англійскихъ журналистовъ. Пере­
говоры эти умышленно затягивались министерст-
вомъ иностранныхъ дѣлъ въ Петроградѣ. Снача­
ла оно предложило, чтобы составлена была смѣ-
шанная делегація изъ французскихъ и англійскихъ
журналистовъ — подъ тѣмъ предлогомъ, что наши
журналисты побывали и во Франціи. Мы возра­
жали, что такая амальгама несуразна, что одно­
временное присутствіе въ Россіи двухъ группъ, го-
ворящихъ на разныхъ языкахъ, вызоветъ тренія и
затрудненія, вполнѣ очевидныя. Наконецъ, послѣ
долгой переписки, получено было принципіальное
согласіе на пріѣздъ англійской делегаціи. Путемъ
переговоровъ съ издателемъ газеты «Баііу Теіе-
^гарЬ» лордомъ Бернамомъ, согласившимся стать
во главѣ делегаціи, удалось разрѣшить трудную
задачу подысканія среди журналистовъ, предста-
вляющихъ различныя политическія теченія —
охотниковъ на поѣздку въ Россію. Тогда начались
снова разговоры о срокѣ пріѣзда. Изъ Петрогра­
да подъ всякими предлогами начались оттяжки.
Затѣмъ англійскій посолъ телеграфировалъ свое­
му правительству, что по политическимъ сообра-
женіямъ пріѣздъ делегаціи нежелателенъ. . . и въ
 40
концѣ концовъ поѣздка такъ и не состоялась.
Этотъ фактъ, самъ по себѣ незначительный, не
могъ не послужить для здѣшняго правительства, а
тѣмъ болѣе для печати, руководители которой
были непосредственно заинтересованы въ вопросѣ
о поѣздкѣ делегаціи, нѣкоторымъ тревожнымъ ука-
заніемъ на то, что въ Россіи — то есть, въ Петро-
градѣ, на фронтѣ и въ тылу — не все благополучно.
О паденіи духа арміи, о безпорядкахъ въ тылу, о
безчинствахъ Распутина и потерѣ престижа цар­
ской власти уже тогда ходили смутные слухи, къ
которымъ здѣсь стали, съ этихъ поръ, прислу­
шиваться съ все возраставшею чуткостью.
Нѣсколько раньше, въ серединѣ мая 16-го года,
Англію, Францію и Италію посѣтила депутація отъ
Государственной думы и совѣта. Составленная изъ
членовъ, принадлежавшихъ къ различнымъ пар-
тіямъ, включавшая тогдашнихъ лидеровъ оппози-
ціи и критиковъ правительства, какъ-то Милюко­
ва, Шингарева — депутація имѣла цѣлью подтвер­
дить правительствамъ и общественному мнѣ-
нію главныхъ Союзныхъ державъ полную солидар­
ность всѣхъ партій въ дѣлѣ доведенія войны до
побѣды. Въ то время, разумѣется, никто не пре-
дугадывалъ головокружительно быстраго круше-
нія всѣхъ умѣренно-либеральныхъ элементовъ въ
Россіи, наступившаго послѣ паденія монархіи. То­
гда казалось, что одержаніе этими именно умѣрен-
ными элементами побѣды надъ ультра-реакціон-
ными вліяніями, давившими на монарха, — явилось
 41
бы желаннымъ разрѣшеніемъ назрѣвавшаго кри­
зиса. Исходя изъ этой мысли, англичане, естест­
венно, привѣтствовали одновременный выступленія
такихъ людей, какъ Гурко, Милюковъ, Протопо-
повъ (числившійся въ то время либераломъ). И
въ этомъ отношеніи делегація, несомнѣнно, свою
задачу здѣсь отчасти выполнила и подкрѣпила
ненадолго вѣру въ прочность участія Россіи въ
войнѣ.
Въ Англіи съ делегаціей произошло немало тя-
желыхъ и непріятныхъ инцидентовъ «внутренняго
порядка». Началось съ того, что не было подо­
бающей встрѣчи со стороны посольства. Вышла
какая-то невообразимая путаница; поѣздъ при-
шелъ въ 5 часовъ утра; депутаты начали вылѣзать
изъ своихъ спальныхъ вагоновъ въ 7 утра, и ока-
завшійся на вокзалѣ къ этому времени неопытный
и мало находчивый секретарь посольства только
подлилъ масла въ огонь негодованія «государст-
венныхъ» людей, проявившихъ по этому поводу
не вполнѣ достойную ихъ высокаго званія мелоч­
ную обидчивость. Впрочемъ намъ, лондонскому
посольству, всегда нарочито не везло съ «встрѣ-
чами». То попадали мы не на тотъ вокзалъ, то
поѣздъ приходилъ за полчаса до полученія нами
телеграммы о прибытіи «особы». Мы, въ концѣ
концовъ, примирились съ этимъ рокомъ, и наши
Гапх раз въ этой области служили всегда съ тѣхъ
поръ предметомъ товарищескихъ шутокъ.
Немедленно по пріѣздѣ делегаціи произошелъ.
 42
однако, инцидентъ болѣе серьезный. При соста-
вленіи программы чествованія русской делегаціи,
англійское министерство иностранныхъ дѣлъ преж­
де всего пожелало узнать, кого изъ членовъ ея
слѣдуетъ почитать старшимъ. Кто, слѣдовательно,
долженъ быть посаженъ на «банкетѣ» подъ пред-
сѣдательствомъ премьера на почетное мѣсто, и кто
будетъ отвѣчать на привѣтствіе. Въ виду того, что
по служебному своему положенію баронъ Р.Р.
Розенъ, какъ бывшій посолъ въ Вашингтонѣ, не-
сомнѣнно былъ старшимъ, посольство въ такомъ
смыслѣ и отвѣтило. По пріѣздѣ въ Лондонъ, ба­
ронъ Розенъ, какъ давнишній коллега графа Бен­
кендорфа, посѣтилъ его отдѣльно, и они сгово­
рились о томъ, что барону Розену будетъ доста-
вленъ проектъ привѣтственной рѣчи Асквита, какъ
только посолъ его получитъ изъ канцеляріи премь­
ера. Баронъ Розенъ долженъ былъ, составивъ
свой отвѣтъ, въ свою очередь предварительно об­
судить его съ графомъ Бенкендорфомъ. Вернув­
шись изъ посольства въ гостиницу, баронъ Р о ­
зенъ пригласилъ къ себѣ своихъ товарищей по
Государственному совѣту и сообщилъ имъ о при-
нятыхъ мѣрахъ. Тутъ то сыръ боръ и загорѣлся.
Одинъ изъ членовъ делегаціи, человѣкъ громкій,
рѣшительный и рѣзкій, определенно заявилъ, что
баронъ Розенъ не имѣлъ ни права, ни полномочія
единолично рѣшать вопросъ о старшинствѣ; тутъ
же сдѣланы были крайне оскорбительные для Р о­
зена намеки на его «инородчество» и германскія
 43
симпатіи. Розена это страшно потрясло. Графъ Бен-
кендорфъ имѣлъ, разумѣется, полную возможность
и полное основаніе уладить этотъ инцидентъ долж-
нымъ образомъ, указавъ строптивому недругу Р о ­
зена, что послу въ такого рода дѣлахъ принадле-
житъ рѣшающій голосъ. Но баронъ Розенъі на­
столько почувствовалъ себя оскорбленнымъ, что не­
медленно и безповоротно рѣшилъ отстраниться
отъ делегаціи. Онъ пошелъ на первый банкетъ,
но послѣ этого уклонился отъ дальнѣйшаго уча-
стія въ странствіяхъ делегаціи: не поѣхалъ ни въ
экскурсію по Великобританіи, ни на континентъ,
оставался въ Лондонѣ и проводилъ большую
часть времени въ клубѣ. Среди бывшихъ сослу-
живцевъ, подчиненныхъ барона Розена, наиболѣе
близкія отношенія сохранялись у него съ княземъ
Н. А. Кудашевымъ, нынѣ посланникомъ въ Пекинѣ,
и со мною. Расходясь съ Розеномъ въ оцѣнкѣ
имъ самимъ подписаннаго Портсмутскаго догово­
ра съ Японіей, не раздѣляя его въ то время — то
есть въ періодъ 1905-1911 годовъ — крайне реак-
ціонныхъ взглядовъ, я тѣмъ не менѣе цѣнилъ и
уважалъ въ немъ живость ума, огромный опытъ и
убѣжденность. Во что онъ вѣрилъ, онъ вѣрилъ
упорно и искренно. Тутъ впервые, въ Лондонѣ,
разномысліе наше обострилось настолько, что
привело къ охлажденію личныхъ отношеній. За
время своего пребыванія въ Россіи послѣ оставле­
ния поста посла въ Америкѣ, Розенъ отрѣшился
отъ своихъ реакціонныхъ убѣжденій. Всѣмъ па-
 44
мятны краснорѣчивыя предупрежденія, съ которы­
ми онъ обращался къ правительству съ трибуны
Государственнаго совѣта. Казалось бы, Розенъ дол-
женъ былъ быть убѣжденнымъ сторонникомъ
«борьбы до конца» съ германскимъ абсолютиз-
момъ. Между тѣмъ, — потому ли, что обстанов­
ка, при которой онъ вышелъ изъ делегаціи въ Лон-
донѣ, повліяла на него настолько сильно, что за­
тмился его политическій кругозоръ, или счелъ онъ
себя вправѣ свободно высказывать мнѣ, какъ част­
ное лицо, свои затаенныя мысли, — но онъ неожи­
данно сталъ съ горячею убѣжденностью доказы ­
вать мнѣ, что Германію побѣдить нельзя, что всѣ
наши мечты о Константинополѣ — миражъ, и что
союзъ нашъ съ Англій и Франціей — фатальная
ошибка. Въ одномъ баронъ Розенъ былъ правъ.
Онъ говорилъ, что «Америка права, воздерживаясь
отъ участія въ безсмысленной б о й н ѣ, к о т о ­
р а я ни к ъ че му, к р о м ѣ к р у ш е н і я Е в ­
ропы, привести н1е м о ж е т ъ». Но въ
этотъ моментъ оправдываніе позиціи, занятой Аме­
рикой подъ лидерствомъ Вильсона — казалось
ересью, ибо въ странахъ Согласія, вѣровавшихъ
въ правоту своего дѣла и терпѣвшихъ звѣрства
враговъ — позиція эта возбуждала негодующее
недоумѣніе. Въ англійской печати со времени
большевистскаго переворота появлялись сбивчи-
выя и отрывочныя свѣдѣнія о деятельности баро­
на Розена. Хочется вѣрить, дабы не омрачать
 45
свѣтлаго облика выдающагося русскаго диплома­
та, что всѣ эти свѣдѣнія — сплошная клевета.
Такъ какъ Россія, какъ указано выше, была въ
то время въ апогеѣ популярности въ Англіи,
пріемъ оказанъ былъ делегаціи самый горячій.
Мнѣ пришлось сопровождать делегацію въ ея путе-
шествіи по Великобританіи и быть свидѣтелемъ
того исключительнаго вниманія, которымъ она
была окружена, и интереса, ею возбужденнаго.
Особенно памятенъ мнѣ банкетъ въ Глазго. На
этомъ банкетѣ тосты за Россію, рѣчи русскихъ
гостей принимались съ энтузіазмомъ, котораго
трудно было ожидать отъ невозмутимыхъ шот-
ландцевъ. Характерно то, что огромное большин­
ство присутствовавшихъ — общее число которыхъ
было свыше 500, были люди пожилые. На этомъ
обѣдѣ отъ имени делегаціи рѣчь на англійскомъ
языкѣ произнесъ А. Д. П ротопопову и произнесъ
вполнѣ удовлетворительно, хотя самъ, кажется, не
понималъ и половины произносимыхъ имъ словъ.
Протопоповъ, котораго мы въ посольствѣ увида­
ли впервые, произвелъ на насъ странное впечатлѣ-
ніе. Сквозь маску либеральнаго патріотизма нѣтъ
нѣтъ да проглядывала какая-то паясническая гри­
маса. Графъ Бенкендорфъ выразился про него
кратко и, пожалуй, не вполнѣ исчерпывающе:
«с’еа!; ш і ітЬёеіІе». Принявъ съ остальными чле­
нами посольства ласково-интимный тонъ, онъ
разсказывалъ намъ самыя невѣроятныя вещи про
то, что творилось при дворѣ, про Распутина, про
 46
митрополита. Но раза два обмолвился такими
презрительными фразами по адресу Государствен­
ной думы, что оставилъ насъ въ недоумѣніи. Сэръ
Эдуардъ Грей, говорятъ, выразился про Протопо­
пова: «Въ немъ есть что-то персидское».
Впечатлѣніе, произведенное на англійское об­
щественное мнѣніе посѣщеніемъ русской деле-
гаціи, быстро изгладилось подъ вліяніемъ собы-
тій, имѣвшихъ мѣсто вскорѣ послѣ ея отъѣзда:
Ютландскаго морского боя и гибели лорда Китче­
нера. Затѣмъ наступилъ и продолжался мѣсяца
три періодъ, сравнительно блѣдный событіями.
На западномъ фронтѣ шли непрерывные бои, съ
перемѣннымъ счастьемъ, но безъ рѣшительныхъ
результатовъ. Успѣхъ наступленія генерала Бру­
силова снова усыпилъ тревогу за положеніе рус­
ской арміи. Прошли осенніе мѣсяцы, и наступила
роковая для русской монархіи зима. Хотя графъ
Бенкендорфъ отнюдь не усматривалъ въ Сазоновѣ
непогрѣшимаго оракула по иностранной политикѣ,
тѣмъ не менѣе уходъ его и назначеніе Штюрмера
повергли графа въ глубокое уныніе. Когда пришла
телеграмма изъ Петрограда съ извѣстіемъ объ
этомъ назначеніи, графъ сказалъ: «с’вв! 4е Да сіё-
шепсе» («это — безуміе»). Всякій разъ, когда до
него доходили слухи или подлинныя вѣсти о раз-
личныхъ попыткахъ (Самарина, Родзянки, княгини
Васильчиковой, сэра Джорджа Бюканана) повлі-
ять на Императорскую чету и открыть имъ глаза
на истинное положеніе вещей, посолъ загорался
 47
надеждою, что Николай II, наконецъ, образумится
и призоветъ къ власти отвѣтственное, либераль­
ное министерство. Рѣчь Милюкова въ Думѣ и
уходъ Штюрмера подняли его духъ. Когда же все
снова пошло по старому и хуже, когда стало ясно,
что кризисъ неминуемъ, графъ окончательно палъ
Духомъ. Послѣднимъ событіемъ, нѣсколько его
подбодрившимъ, было назначеніе Н. Н. Покров-
скаго министромъ иностранныхъ дѣлъ. «Оеіиі-Іа,
ап тоіп8, с’езі пп Іюппёіѳ Ь о т т е » , говорилъ онъ.
Но уже въ то время у графа начала проявляться
нѣкоторая безнадежность. Хотя онъ мнѣ почти
никогда не передавалъ содержанія своихъ бесѣдъ
съ Греемъ (а потомъ Бальфуромъ) ■ — все же было
ясно, и сквозило даже въ его секретныхъ телеграм-
махъ Покровскому, — что англійскіе государствен­
ные люди съ чрезвычайною тревогою слѣдили за
событіями въ Россіи.
Въ концѣ 1916 года произошелъ въ Англіи ми-
нистерскій кризисъ, вызванный, главнымъ обра-
зомъ, упорною агитаціей «прессы лорда Нортклиф-
фа» («Тіте»», «Ваііу МаЖ» и др.) противъ Аск­
вита, котораго эта вліятельная часть печати упре­
кала въ недостаткѣ энергіи, въ нерѣшительности.
Во главѣ кабинета сталъ Ллойдъ Джорджъ, въ те­
ч ет е сравнительно краткаго времени занимавшій
послѣдовательно посты канцлера казначейства, ми­
нистра «военнаго снаряженія» («типіііопз») и во-
еннаго. Сэра Эдуарда Грея въ новомъ коалиціон-
номъ министерствѣ замѣнилъ Бальфуръ. Уходъ
 48
Асквита для Россіи былъ явленіемъ, скорѣе, бла-
гопріятнымъ, такъ какъ симпатіи Асквита въ меж­
дународной политикѣ клонились, конечно, не въ
нашу сторону. Страна повѣрила, что Ллойдъ
Дж ордж ъ — тотъ человѣкъ, который сумѣетъ
вдохнуть въ бюрократическую машину максимумъ
энергіи и поддержать въ массахъ патріотическое
настроеніе на высотѣ, достаточной для принесе-
нія новыхъ и тягчайшихъ жертвъ во имя побѣдо-
носнаго окончанія войны.
Въ началѣ января 1917 года графъ Бенкендорфъ
простудился, заболѣлъ воспаленіемъ въ легкихъ
и черезъ пять дней скончался (12-го числа). До
самой послѣдней минуты онъ не сознавалъ бли­
зости конца и живо интересовался дѣлами. Та-
кимъ образомъ онъ скончался, какъ часовой на
посту; прекрасный конецъ, завершившій прекрас­
ную карьеру просвѣщеннаго патріота. И счастье
для него, что не дожилъ онъ до сегодняшняго дня.
Всѣхъ тѣхъ униженій, которыя несчастная Россія
пережила за послѣніе три года, покойный графъ
и представить себѣ не могъ . . . и эти униженія
свели бы его въ могилу нравственно разбитымъ и
изстрадавшимся. Этихъ страданій онъ, благода-
реніе Богу, избѣжалъ.
На другой день послѣ смерти посла я получилъ
рядъ писемъ, выражавшихъ соболѣзнованіе.
Лордъ Хардингъ писалъ: . . . «Смерть его для меня
— тяжелый ударъ, ибо мы очень хорошо знали
другъ друга и очень велико было наше взаимное
 49
довѣріе. Потеря не только для вашей страны, но и
для моей: ни одинъ посолъ не пользовался такимъ
уваженіемъ общества, какъ онъ, и всякій знаетъ,
какое огромное участіе онъ лично принялъ въ дѣ-
лѣ улучшенія отношеній между Англіей и Россіей,
улучшеніе, которое уже представляетъ собою вели­
чайшее политическое событіе нынѣшняго столѣ-
тія». Французскій посолъ Камбонъ писалъ: «Страш­
ное несчастіе, о которомъ я узналъ по возвращеніи
Въ Лондонъ, глубоко меня огорчаетъ. Будучи кол­
легой графа Бенкендорфа въ Лондонѣ въ теченіе
болѣе одиннадцати лѣтъ, я имѣлъ съ нимъ друже-
скія отношенія, ежедневно становившіяся болѣе
тѣсными. Я болѣе, чѣмъ кто-либо, цѣнилъ его круп-
ныя и чарующія качества. Это потеря для Россіи
и для Франціи, гдѣ онъ воспитывался. Франція
знала, сколько опыта и мудрости онъ вносилъ въ
сложнѣйшіе переговоры, которые велись въ
Лондонѣ».

21 - 4
 ГЛАВА III.
Съ кончиною графа Бенкендорфа совпала по-
ѣздка въ Петроградъ особой миссіи подъ главен-
ствомъ лорда Мильнера. Не имѣя до настоящаго
времени доступа къ архивамъ министерства ино-
странныхъ дѣлъ, то есть къ документамъ, опубли-
кованнымъ большевиками послѣ захвата ими вла­
сти — не знаю, сдѣлались ли достояніемъ публи­
ки протоколы засѣданій въ Петроградѣ русско-
англійскаго совѣщанія (въ которомъ, кажется,
принимали участіе и другіе союзные представите­
ли), имѣвшаго главною цѣлью опредѣленіе размѣ-
ровъ вооруженія, снабженія, кредитовъ, которые
Русское правительство желало и могло расчиты­
вать получить отъ Великобританскаго. Историчес­
кое значеніе этой поѣздки лорда Мильнера и совѣ-
щаній его съ Русскимъ правительствомъ — не
столько въ практическихъ результатахъ, достигну-
тыхъ переговорами, сколько въ томъ взаимоотно-
шеніи между Россіей и Англіей, которое эта кон-
ференція установила. Россія стала въ
полную матеріальную зависимость
о т ъ А н г л і и. За тѣ жертвы, военнымъ мате-
 51

ріаломъ, тоннажемъ, капиталомъ, которыя прино­

сила Англія для снаряженія нашей арміи — Россія
не въ состояніи была отплачивать м а т е р і а л ь -
н ы м и средствами. Она платила л и ш ь кро­
вью сотенъ тысячъ своихъ сыновъ, погибавшихъ
въ бою. Россія всегда п р о с и л а , Англія —
д а в а л а . Создавшееся такимъ образомъ взаимо-
отношеніе несомнѣнно оказало огромное вліяніе
на психологію англійскаго общественнаго мнѣнія
и правительства. За все время моего пребыванія
въ Лондонѣ я не помню случая, чтобы Англія про­
сила отъ насъ в з а и м н о й услуги м а т е р і а л ь -
н а г о характера. А наши жертвы людьми . . .
умѣлъ ли кто оцѣнить ихъ въ «фунтахъ стерлин-
говъ?» Въ значительной степени тѣ же взаимо-
отношенія были налицо, разумѣется, между Англі-
ей и ея другими союзниками — Франціей, Италіей,
Бельгіей. Но помощь, оказываемая Италіи и Бель-
пи, въ то время — да и пожалуй, до самаго конца
войны — по сравнительному своему размѣру бы­
ла незначительной; что же касается Франціи, то
врядъ ли подлежитъ сомнѣнію, что въ англійскомъ
народномъ сознаніи интересы Франціи и Англіи
сливались в п о л н ѣ ; то есть, всѣми понималось,
что разгромъ Франціи означалъ бы пораженіе
Англіи. Совершенно иное отношеніе было у ан-
глійскихъ народныхъ массъ къ Россіи. Въ самомъ
началѣ войны преступно-близорукими журнали­
стами широко пущена была въ ходъ идея о рус-
скомъ «віе-атгоііег»; иначе говоря, вѣрилось, что
 52
Россія «шапками закидаетъ», численностью своей
арміи задавитъ Германію. Та самая коренная
ошибка, которая послужила, на мой взглядъ, од­
ною изъ главныхъ причинъ развала русской арміи
— единовременная мобилизация чуть ли не 18-и
милліоновъ людей — принята была нашими союз­
никами за вѣрнѣйшій залогъ успѣха. И соотвѣт-
ственно росли разочарованіе и раздраженіе, когда
оказалось, что этотъ «віеатгоііег», докатившись
до Танненберга и Карпатъ — покатился назадъ,
разрушая все на этомъ своемъ обратномъ пути.
Психологія, повторяю, въ Англіи была несо-
мнѣнно такова: «мы — кредиторы, благодѣтели,
Россія —- должники, просители». Какъ было уже
выше упомянуто, Англійское правительство очень
широко шло на встрѣчу нашимъ требованіямъ. Но
уже въ первые два года войны оно начало про­
являть нѣкоторое безпокойство по поводу спосо­
ба распоряженія Россіей — добромъ, принадле-
жащимъ Англіи.
Миссія лорда Мильнера имѣла, разумѣется, и
другую, болѣе сложную политическую задачу —
удостовѣриться, насколько основательны опасенія,
въ то время уже высказывавшіяся въ Лондонѣ от­
крыто, въ неминуемости революціи въ Россіи. Въ
этой области свидѣтельства заинтересованныхъ
лицъ расходятся. Нѣкоторые утверждаютъ, что
какъ самому лорду Мильнеру, такъ и сопрово-
ждавшимъ его военнымъ и гражданскимъ англій-
скимъ чиновникамъ въ Петроградѣ и въ Москвѣ —
 53
совершенно опредѣленно было заявлено отвѣт-
ственными лидерами, что революція неминуема въ
ближайшее время, что авторитетъ власти достигъ
послѣдней степени паденія, и что продолженіе за-
мѣнившей «распутинство» — «протопоповщины»
не можетъ быть долѣе терпимо, ибо грозитъ рас-
падомъ арміи и тыла. Съ другой стороны, пови-
димому, правительство доказывало англійской
миссіи, что всякая попытка революціи будетъ
подавлена. Будучи совершенно незнакомъ съ Рос-
сіей, съ ходомъ внутренно-политическихъ событій
за послѣдніе 15 лѣтъ, событій, подготовившихъ
революцію, лордъ Мильнеръ, насколько можно су­
дить изъ сдѣланныхъ имъ по возвращеніи въ Лон-
донъ заявленій, повѣрилъ правительству. При
первомъ моемъ свиданіи съ Ллойдъ Джорджемъ
(послѣ революціи) онъ категорически сказалъ
мнѣ: «Лордъ Мильнеръ завѣрилъ англійскій ка-
бинетъ, что до окончанія войны революціи въ Рос-
сіи не будетъ».
Вопреки лорду Мильнеру, сэръ Джорджъ Бюка-
нанъ продолжалъ упорно предупреждать свое пра­
вительство, что положеніе въ Петроградѣ съ каж-
дымъ днемъ обостряется. Посолъ былъ прекрасно
освѣдомленъ, ибо имѣлъ личныя связи не только
въ придворныхъ и бюрократическихъ кругахъ, но
и въ кругахъ думскихъ. Лидеры оппозиціи от­
кровенно высказывались передъ нимъ. Впрочемъ,
«скачка въ бездну» происходила у всѣхъ на гла-
захъ, и даже въ высшемъ петербургскомъ общест-
 54
вѣ сознавалось приближеніе развязки. И зъ появив­
шихся до настоящаго времени въ печати воспоми-
наній о недѣляхъ, предшествовавшихъ революціи,
записанныхъ людьми, принадлежавшими къ такъ
называемому «высшему обществу», наиболѣе инте­
ресна вышедшая недавно въ Бостонѣ книга княги­
ни Кантакузиной-Сперанской, жены гвардейскаго
офицера, американки по происхожденію и внучки
президента Гранта — «Ееѵоіиііопагу Ваув», гесоі-
Іееііопз о? Еош апоШ апсі ВоЫіеѵікі, (1914— 1917).
Первыя главы этого живого и умнаго повѣствова-
нія относятся къ періоду конца 1916 и начала 1917
года, и изъ нихъ вполнѣ ясно, что вплоть до са-
мыхъ приближенныхъ къ Царской семьѣ лицъ —
всѣми сознавалось, что «такъ продолжаться не мо-
жетъ». Къ этому времени относится попытка ан-
глійскаго посла повліять на Николая II и побудить
его очистить Россію отъ протопоповской «сквер­
ны» и призвать отвѣтственное министерство. Сэръ
Джорджъ Бюкананъ испросилъ на этотъ шагъ
санкцію своего правительства, но получилъ въ от-
вѣтъ лишь разрѣшеніе поступить по своему усмо-
трѣнію «на свой собственный страхъ и рискъ».
Ему было дано понять, что если въ отвѣтъ на его
выступленіе Русское правительство потребуетъ
его отозванія, таковое должно будетъ имѣть мѣ-
сто. Посолъ, однако, былъ настолько воодуше-
вленъ желаніемъ сдѣлать в с е возможное для
устранения условій, подвергавшихъ, по его убѣ-
жденію, опасности русскую армію и Русское госу-
 55
дарство, что рѣшился на разговоръ съ Государемъ
и послѣ уклончиваго отвѣта, полученнаго имъ изъ
Лондона. Результатъ разговора, въ теченіе кото-
раго посолъ, несомнѣнно, отступилъ отъ диплома-
тическихъ традицій не по формѣ, а по существу —
ибо дипломатическая традиція не позволяетъ ино­
странному дипломату вмѣшиваться во внутреннюю
политику страны, при коей онъ аккредитованъ (ес­
ли страна эта не расположена на Балканскомъ по-
луостровѣ или въ Азіи), — результатъ оказался
плачевнымъ. Николай II внимательно и вѣжливо вы-
слушалъ сэра Джорджа Бюканана, поблагодарилъ
его . . . и заговорилъ о постороннихъ предметахъ.
Примѣрно въ серединѣ февраля я началъ замѣ-
чать въ бесѣдахъ съ англійскими государственны­
ми людьми все возраставшую тревогу. Было ясно,
что къ правительству, наиболѣе вліятельнымъ
членомъ котораго состоитъ политическій оборо­
тень, шалый перебѣжчикъ изъ Государственной
думы Протопоповъ, ни довѣрія, ни уваженія быть
не могло. Въ обществѣ разсказы объ «изолиро­
ванности» Царской семьи, о настроеніи офицер­
ства, о сумасбродныхъ выходкахъ Протопопова
— составляли тему постоянныхъ разговоровъ и
пересудовъ. Въ печати появлялись корреспонден-
ціи изъ Петрограда, рисовавшія положеніе въ са-
мыхъ мрачныхъ краскахъ, такъ что даже самыя
консервативныя газеты забили тревогу, и появи­
лись передовыя статьи, заключавшія рѣзкое осу-
жденіе и серьезныя «предупрежденія». Одну изъ
 56
такихъ статей, помѣщенную въ газетѣ «Могите:
Ро8І», я цѣликомъ передалъ» по телеграфу въ Пе-
троградъ. Когда я вскорѣ послѣ вступленія въ
управленіе посольствомъ, представился королю
Георгу, онъ въ продолжительномъ разговорѣ весь­
ма недвусмысленно отозвался о государынѣ, вы­
ражая сожалѣніе по поводу оказываемаго ею па-
губнаго вліянія на ходъ событій въ Россіи. Послѣ
одного изъ моихъ разговоровъ съ Бальфуромъ,
въ теченіе котораго онъ высказалъ самыя живыя
«опасенія» и заявилъ, что правительство крайне
озабочено донесеніями своего посла, я телеграфи-
ровалъ объ этомъ Покровскому, причемъ приба-
вилъ, что счелъ своимъ долгомъ завѣрить Баль-
фура въ непоколебимой рѣшимости государя про­
должать войну до конца, несмотря ни на какія ко-
лебанія внутренней политики. Слова эти были го-
сударемъ подчеркнуты и сдѣлана была помѣта:
«Конечно».
Тѣмъ временемъ положеніе представителя Рос-
сіи въ Англіи становилось все болѣе тяжелымъ.
Лордъ Хардингъ, въ силу прежнихъ личныхъ
отношеній, былъ со мною откровеннѣе, чѣмъ Баль-
фуръ; оставаясь въ границахъ того, что позволя­
ла, опять-таки, дипломатическая традиція, онъ
сокрушался по поводу происходящаго въ Россіи,
и слова его нерѣдко проникнуты были горечью и
раздраженіемъ. Все болѣе настоятельнымъ пред­
ставлялся долгъ открыто и рѣшительно освѣдо-
мить Русское правительство о настроеніи по от-
 57
ношенію къ нему англійскихъ правящихъ круговъ
и общественнаго мнѣнія.
Въ концѣ января 1916 года мнѣ пришлось при­
нимать участіе въ конференціи по мало-азіатскимъ
дѣламъ, созванной въ Лондонѣ по настоянію Ита­
лии. Участвовали на этой конференціи Бальфуръ,
французскій посолъ Камбонъ, итальянскій по-
солъ маркизъ Имперіали и я. Италія настаивала
на участіи въ дѣлежѣ Малой Азіи, и послѣ долгихъ
проволочекъ три державы (Россія, Англія, Фран-
ція), заключившія соглашеніе до вступленія Ита-
ліи въ войну, сочли себя вынужденными сообщить
Италіи текстъ этого соглашенія. Возникшіе въ
февралѣ 1916 года по настоянію Италіи перего­
воры въ Лондонѣ не привели къ соглашенію,
вслѣдствіе, главнымъ образомъ, почти ультима-
тивнаго требованія Италіи объ уступкѣ ей Смир­
ны. Въ виду особаго историческаго интереса, ко­
торый представляютъ эти переговоры, а также и
потому, что къ вопросу о Смирнѣ пришлось воз­
вращаться черезъ нѣсколько мѣсяцевъ, въ быт­
ность министромъ иностранныхъ дѣлъ М. И. Те­
рещенко, исторіи этихъ совѣщаній будетъ посвя­
щена особая глава.
На театрѣ войны во Франціи положеніе было
«безъ перемѣнъ»; французскія и англійскія войска
стойко выносили лишенія и невзгоды въ мерзлыхъ
окопахъ. Долгая агонія Вердена окончилась по-
бѣдою французовъ. Въ Месопотаміи дѣла пошли
лучше, Кутъ былъ освобожденъ и началось быст-
 58
рое наступленіе на Багдадъ. Въ то же время Гер-
манія объявила о своемъ намѣреніи вести безпо-
щадную подводную войну, и съ каждымъ днемъ
длиннѣе становился списокъ торговыхъ судовъ,за-
топленныхъ нѣмецкими подводными лодками.
Америка все еще не рѣшалась вступить въ войну,
и въ сознаніе англичанъ глубже проникала мысль,
что идетъ борьба не на жизнь, а на смерть. Насе-
леніе еще не испытывало лишеній, но контроль
предметовъ продовольствія становился все стро­
же. Войска пополнялись уже людьми, перешед­
шими сорокалѣтній возрастъ.
Было, если можно такъ выразиться, «пасмурно,
но тихо». Въ военныхъ бюллетеняхъ съ русскаго
фронта не было ничего такого, что приковывало
бы вниманіе публики къ Россіи. Къ корреспон-
денціямъ о внутреннихъ русскихъ дѣлахъ относи­
лись безучастно — отвѣтственные государственные
люди испытывали тревогу и опасенія. Первыя
газетныя телеграммы о безпорядкахъ въ Петро-
градѣ послужили, однако, сигналомъ къ внезапно­
му пробужденію напряженнаго вниманія публики;
въ правительствѣ и въ печати настроеніе стало до
крайности нервнымъ.
 Г Л А В А IV .
За 2 Ѵз года великой міровой войны европейскіе
народы привыкли къ «экстреннымъ» изданіямъ ве-
чернихъ газетъ, къ сенсаціоннымъ извѣстіямъ, въ
теченіе нѣсколькихъ минутъ облетавшимъ столи­
цы и страны. Изъ всѣхъ «сенсацій», которыя мнѣ
пришлось пережить въ Лондонѣ, ни одна не была
такъ ярка, ни одна такъ не «захватила» публику,
какъ извѣстіе о потопленіи крейсера, на которомъ
лордъ Китченеръ шелъ въ Россію, и о гибели это­
го англійскаго народнаго героя. Въ Англіи въ то
время не было человѣка, престижъ имени котора-
го равенъ былъ бы престижу имени Китченера. Но
интенсивности сенсаціи способствовало съ одной
стороны то обстоятельство, что о поѣздкѣ въ Рос-
сію лорда Китченера знали только весьма немно-
гіе; она, по вполнѣ понятнымъ причинамъ, держа­
лась въ строгой тайнѣ; съ другой стороны — из-
вѣстіе оглашено было около полудня, когда пульсъ
лондонской жизни бьется съ особенной силой.
Впечатлѣніе было потрясающее. Идя по улицѣ,
вы чувствовали, что имя Китченера — у всѣхъ на
 60
устахъ и въ умѣ, и что не было никого, кто отнес­
ся бы безучастно къ его гибели.
Извѣстіе объ отреченіи отъ престола Николая II
пришло въ Лондонъ вечеромъ. На другое утро
оно было объявлено въ газетахъ. Можно съ увѣ-
ренностью сказать, что ни авторы передовыхъ ста­
тей, ни читающая публика въ это утро не поняли,
что открылась новая эра въ исторіи не одной
Россіи, но всего человѣчества. Русская рево-
люція еще и нынѣ не завершилась. Процессъ
разрушенія, безпримѣрный по своей жесто­
кости и по своимъ размѣрамъ, еще продолжа­
ется; всѣ сознательные русскіе люди въ настоя­
щее время испытываютъ душевныя терзанія
двоякаго рода: стыдъ и горе по поводу системати-
ческаго уничтоженія русской культуры, попранія
элементарныхъ правъ человѣка и гражданина. Но
еще, быть можетъ, мучительнѣе — чувство неиз-
вѣстности будущаго, сомнѣнія въ томъ, что хва­
тить у освободителей Россіи отъ большевистско-
нѣмецкаго гнета государственной мудрости для
того, чтобы возсоздать Россію на новыхъ нача-
лахъ подлинной свободы, равенства, законности и
просвѣщенія. Въ день отреченія отъ престола Ни­
колая II врядъ ли кто в ъ Р о с с і и понималъ
неизбѣжность, неминуемость той «бездны», до ко­
торой дошла Россія. Тѣмъ менѣе, разумѣется,
могла предугадывать эту «бездну» лондонская пе­
чать, а съ нею и лондонское общественное мнѣніе.
Извѣстіе объ отреченіи отъ престола произвело
 61
на русскую колонію въ Лондонѣ впечатлѣніе ош е­
ломляющее. Колонія подраздѣлялась на двѣ рѣз-
ко другъ отъ друга отграниченныя группы: рус-
скихъ правительственныхъ чиновниковъ, находив­
шихся въ Лондонѣ по долгу службы, связанной
съ участіемъ Россіи въ войнѣ въ качествѣ союзни­
цы Англіи. Группа эта насчитывала примѣрно
500 человѣкъ, въ томъ числѣ и всѣхъ должност-
ныхъ лицъ, принадлежащихъ къ посольству и къ
представительству отдѣльныхъ вѣдомствъ — воен-
наго, морского, финансовъ и другихъ. Въ этой
средѣ, само собою разумѣется, значительно пре­
обладали монархисты. Слѣпыхъ приверженцевъ
династіи было, однако, немного — исключительно
среди военныхъ наблюдалось сохранившееся въ
теченіе всего послѣдующаго смутнаго періода на-
строеніе ненависти къ Временному правительству
и затаенныя мечты о возвращеніи къ старому ре­
жиму. Временное правительство изъ благородна-
го побужденія, изъ нежеланія производить «чист­
ку» и удалять, быть можетъ, технически цѣнныхъ
работниковъ, проявило по отношенію къ личному
составу заграничныхъ установленій большую тер­
пимость. Терпимость, быть можетъ, даже чрез-
мѣрную, ибо въ нѣкоторыхъ случаяхъ люди, при-
сягнувшіе Временному правительству, совершенно
определенно кривили душою; для англичанъ от­
нюдь не былъ тайной ихъ истинный образъ мы­
слей, — а это, разумѣется, подрывало довѣріе и
 62
уваженіе къ нимъ и соотвѣтственно умаляло цен­
ность ихъ работы.
Другая группа русской колоніи, болѣе много­
численная — политическіе эмигранты, нашедшіе
въ Англіи убѣжище отъ преслѣдованій русской
«охранки». Въ этой средѣ вѣсть о паденіи монар-
хіи встрѣчена была, разумѣется, восторженно. Со­
ставь Временнаго правительства внушалъ полную
вѣру въ то, что въ Россіи водворится подлинная
свобода и новая государственность, которая явится
осуществленіемъ всѣхъ вожделѣній и идеаловъ
этихъ изгнанниковъ. «Безкровная» революція при­
дала особую интенсивность этой радости, и можно
съ увѣренностыо сказать, что не было ни одного
культурнаго русскаго либерала, который въ эти
первыя недѣли послѣ отреченія государя могъ
предвидѣть, въ какую пропасть Россія покатилась.
Въ это первое время существованіе, наряду съ Вре-
меннымъ правительствомъ, совѣта рабочихъ депу-
татовъ не привлекло къ себѣ достаточно вдумчи-
ваго вниманія; никто въ эти дни не могъ понять,
что съ самаго перваго дня въ Россіи ф а к т и ч е ­
с к а я , настоящая власть была въ рукахъ «сов-
рабдепа», и что изъ этой среды выйдутъ люди, ко­
торые разруш ать все зданіе государственности.
При императорскомъ режимѣ русское посоль­
ство въ Лондонѣ (какъ и въ другихъ иностранныхъ
столицахъ) не имѣло, собственно говоря, никакого
общенія съ колоніей, было совершенно изолиро­
вано. Поскольку бюрократія, военная и чиновни-
 63
чья среда, проѣзжіе русскіе — нуждались въ со-
дѣйствіи посольства — они обращались къ нему;
но нужно признать, что «объединяющимъ цент-
ромъ», «роднымъ островомъ» въ чужой землѣ —
посольство не служило. Объ эмигрантахъ и гово­
рить нечего. Очевидно, они его чуждались и не
знали. Революція сразу и въ корнѣ измѣнила по-
ложеніе посольства, задачи котораго значительно
расширились. Дѣятельность русскаго представи­
теля, такимъ образомъ, силою вещей приняла но­
вое направленіе. Съ одной стороны — ему пред­
стояло установить, наладить и укрѣпить отноше-
нія между новымъ русскимъ режимомъ и Англій-
скимъ правительствомъ, общественностью и печа­
тью; съ другой — объединить, примирить и по
возможности направить русскіе круги въ Англіи.
Постараюсь описать свои усилія къ выполненію
этой двойной задачи.
Врядъ ли подлежитъ спору, что мартовская ре-
волюція въ Россіи была привѣтствована въ Англіи
съ болыпимъ единодушіемъ. Объ отношеніи ли-
беральныхъ и радикальныхъ круговъ говорить не­
чего. Что касается правительства — какъ явству-
етъ изъ моего предшествующаго разсказа, оно бы­
ло настолько испугано теченіемъ событій, пред-
шествовавшихъ революціи, такъ боялось ослабле-
нія боевой мощи Россіи при правительствѣ, поте-
рявшемъ престижъ и опору въ народѣ, — что пер-
вымъ побужденіемъ при полученіи извѣстія объ
образованіи Временнаго правительства были сим-
 64
патія и радость. Внѣшнимъ проявленіемъ этой
симпатіи послужило почти немедленное признаніе
новаго режима въ Россіи.
Французскій текстъ перваго обращенія Времен-
наго правительства къ Союзнымъ державамъ по-
лученъ былъ въ посольствѣ въ воскресный день,
когда министерство иностранныхъ дѣлъ иностран-
ныхъ представителей не принимаетъ. Тѣмъ не ме-
нѣе, въ виду исключительнаго значенія этого до­
кумента, я сдѣлалъ попытку увидать Бальфура.
Придя въ министерство въ 4 Ѵг часа пополудни, я
прождалъ наудачу до шести часовъ. Бальфуръ,
противъ обыкновенія, заш елъ въ министерство и
немедленно принялъ меня. Выслушавъ деклара-
цію Временнаго правительства, онъ ее «принялъ
къ свѣдѣнію», не сдѣлавъ, однако, никакого ука-
занія на то, какъ Англійское правительство намѣ-
рено отвѣтить. Въ разговорѣ, между прочимъ, я
высказалъ мысль о желательности огласить де-
кларацію Русскаго правительства въ засѣданіи па­
латы общинъ на другой день. Я имѣлъ въ виду,
что отношеніе палаты къ этому представляло бы
несомнѣнную нравственную цѣнность для Россіи.
Бальфуръ отнесся къ этой мысли сочувственно и
полу-обѣщалъ ее выполнить. Каково же было мое
огорченіе, когда, вернувшись въ посольство, я
прочиталъ полный текстъ деклараціи на англій-
скомъ языкѣ въ незначительной и пошлой вечер­
ней газеткѣ, въ передачѣ агентства Рейтера. Про­
изошло это потому, что П. Н. Милюковъ, естест-
 65
венно, въ эти первые дни послѣ своего вступленія
въ управленіе министерствомъ иностранныхъ дѣлъ
не м огъ услѣдить за правильнымъ ходомъ рабо­
ты и допустилъ преждевременное сообщеніе теле­
графному агентству деклараціи, которую слѣдо-
вало, предварительно ея опубликованія, сообщить
представителямъ Россіи заграницею. О публико-
ваніе ея въ Лондонѣ, само собою разумѣется, сде­
лало невозможнымъ осуществленіе моего предло-
женія объ оглашеніи ея въ палатѣ.
Въ этой стадіи моего разсказа умѣстно сдѣлать
краткое замѣчаніе рго сіопю 8иа. М ой первый раз-
говоръ съ Бальфуромъ «далъ тонъ», какъ говорит­
ся, всему моему дальнѣйшему отнош енію къ рус­
ской революціи и моимъ къ ней комментаріямъ
въ глазахъ англичанъ. Я совершенно определен­
но далъ понять Бальфуру, что лично глубоко со­
чувствую происшедшей перемѣнѣ. Эти мои сим-
патіи къ революціи вызвали со стороны нѣкото-
рыхъ государственныхъ людей и, въ особенности,
въ лондонскомъ обществѣ, рѣзкое осужденіе. Вы­
сказывалось негодованіе по поводу того, что чело-
вѣкъ, служивш ій государю и старому режиму —
гром ко выражалъ радость по поводу паденія ста-
раго строя. Я считалъ, что люди, преданные ста­
рому режиму, поступили бы логично и честно, ес-
либы отказались служить новому строю. Но тѣ
люди, которые, какъ я, исповѣдывали откры то до
революціи либеральные взгляды и определенно
желали перемѣны — вправѣ были откры то выска-
21 — 5
 66
зывать сочувствіе новому строю, при которомъ
они продолжали свое служеніе Россіи. Какъ бы
то ни было, съ этого момента лондонское об­
щество, дотолѣ оказывавшее мнѣ весьма радушный
пріемъ, рѣзко измѣнило свое ко мнѣ отношеніе.
Ту же разницу замѣтилъ я и въ отношеніи ко мнѣ
со стороны лорда Хардинга. Интересную для
историка аналогію моему тогдашнему положенію
и отношенію лондонскаго общества къ человѣку,
«представлявшему» сначала монархію, а затѣмъ
революціонное правительство — можно найти въ
донесеніяхъ французскаго повѣреннаго въ дѣлахъ
при дворѣ Екатерины II во время французской ре-
волюціи. Ему, какъ и мнѣ въ Лондонѣ, сначала
дворъ, а потомъ и общество «повернули спину».
Донесенія этого французскаго дипломата, удачно
скомпилированныя, изложены въ высшей степени
любопытной монографіи, написанной нашимъ рус-
скимъ дипломатомъ Л. В. Иславинымъ. Съ этого
же момента началась злобная ненависть ко мнѣ
всѣхъ реакціонно-монархическихъ русскихъ кру-
говъ.
Дня черезъ три я впервые встрѣтился съ Ллойдъ
Джорджемъ по его иниціативѣ. Любопытно, что
приглашеніе притти къ нему внушено было совер­
шенно частнымъ образомъ одною моей знакомой
дамой, имѣвшей обширныя личныя связи въ пра-
вительственныхъ кругахъ. Премьеръ-министръ
встрѣтилъ меня сдержанно. Чувствовалось, что
онъ не зналъ, какъ приступить къ разговору. Сви-
 67
даніе происходило въ большой комнатѣ, въ кото­
рой обыкновенно засѣдаетъ кабинетъ. Послѣ то ­
го, какъ мы усѣлись, наступило молчаніе, и Ллойдъ
Джорджъ началъ съ безцвѣтной фразы: «Въ Рос-
сіи происходить крупныя событія». —- «Въ связи
съ этими событіями», отвѣчалъ я, «помните ли вы
тѣ общія мѣста, которыми вашъ предшественникъ
и вы сами обмѣнивались по телеграфу съ различ­
ными, быстро за послѣднее время чередовавшими­
ся первыми министрами въ Россіи? Теперь пред­
ставляется случай для васъ послать новому рус­
скому премьеру, князю Львову, привѣтствіе, кото­
рое будетъ имѣть историческую цѣнность и зна-
ченіе». Ллойдъ Джорджу эта мысль улыбнулась,
и онъ тутъ же попросилъ меня зайти къ нему на
другое утро, чтобы вмѣстѣ обсудить проектъ те­
леграммы, которую онъ обѣщ алъ составить въ те­
ч е т е вечера. Разговоръ перешелъ затѣмъ на тему
о поѣздкѣ лорда Мильнера въ Росеію, причемъ
премьеръ замѣтилъ, что Мильнеръ оказался пло-
химъ пророкомъ. Когда я снова увидалъ Ллойдъ
Джорджа на другое утро, — принялъ онъ меня го­
раздо болѣе привѣтливо. Прочитавъ мнѣ приво­
димый ниже текстъ телеграммы, онъ спросилъ
меня, имѣю ли я какія-либо замѣчанія. Въ отвѣтъ
я сказалъ ему, что намѣревался просить его о
томъ, чтобы привѣтствіе новому режиму въ Рос-
сіи исходило не отъ «Соединеннаго Королевства
Великобританіи и Ирландіи», а отъ всей Имперіи, и
что это легко осуществимо потому, что въ насто-
 68
ящій моментъ въ Лондонѣ засѣдаетъ обще-импер­
ская конференція при участіи представителей Ин-
діи, колоній и владѣній («Вотіпіопв») имперіи.
« Э то мое желапіе вы уже исполнили, поэтому я
могу только поблагодарить васъ за ту нравствен­
ную поддержку, которую вы въ настоящій труд­
ный моментъ оказываете Россіи». Телеграмма
Ллойдъ Джорджа гласила: «Народы Великобри-
таніи и Британскихъ владѣній за океаномъ съ чув-
ствомъ глубочайшаго удовлетворенія узнали, что
ихъ мощная союзница, Россія, отнынѣ принадле-
житъ къ націямъ, основывающимъ свой строй на
отвѣтственномъ правительствѣ. Мы высоко цѣ-
нимъ лояльное и упорное сотрудничество, полу­
ченное нами отъ бывшаго императора и русскихъ
армій за истекшіе 2 Ѵг года. Но я вѣрю, что рево­
люция, благодаря которой русскій народъ поста-
вилъ свою судьбу на прочную основу свободы —
есть величайшая услуга, оказанная имъ тому прин­
ципу, во имя котораго Союзные народы ведутъ
борьбу съ августа 14-го года.
Эта революція обнаруживаетъ основной фактъ
— что настоящая война въ основѣ своей есть борь­
ба за народное правительство и за свободу. Она
показываетъ, что благодаря войнѣ, принципъ сво­
боды, служащій единственной вѣрной гарантіей
мира на землѣ, — уже одержалъ громкую побѣду.
Она есть вѣрный залогъ того, что прусское воен­
ное самодержавіе, начавшее войну, и служащее
 69
нынѣ единственнымъ препятствіемъ къ миру, са­
мо скоро будетъ сброшено.
Свобода — необходима для мира, и я не сомнѣ-
ваюсь, что послѣдствіемъ установленія прочнаго
конституціоннаго правительства въ Россіи будетъ
укрѣпленіе въ русскомъ народѣ рѣшимости про­
должать войну до тѣхъ поръ, пока не будетъ раз-
рушенъ послѣдній оплотъ тираніи на европей-
скомъ континенТѣ, и свободные народы всѣхъ
странъ соединятся, чтобы обезпечить себѣ и по-
слѣдующимъ поколѣніямъ блага братства и
мира».
На другой день — или въ ближайшіе дни — те­
леграмма эта была опубликована въ газетахъ. Не­
смотря на то, что я подробно по телеграфу извѣ-
стилъ Милюкова о своемъ свиданіи съ премьеромъ
и просилъ немедленно передать мнѣ текстъ отвѣ-
та Временнаго правительства, — отвѣта этого ни
мнѣ, ни печати сообщено не было, и я до сего дня
не знаю, откликнулся ли князь Львовъ на привѣт-
ствіе. Такихъ досадныхъ оплошностей въ даль-
нѣйшемъ наше Временное правительство (въ осо­
бенности послѣ ухода Милюкова) совершило цѣ-
лый рядъ — и болѣе крупныхъ. А это, разумѣет-
ся, раздражало Англійское правительство и въ
особенности дорожащ ихъ «формою» высшихъ чи-
новниковъ министерства иностранныхъ дѣлъ.
Ллойдъ Джорджъ былъ, несомнѣнно, искрененъ,
когда привѣтствовалъ возникновеніе въ Россіи но-
ваго строя. Въ значительной мѣрѣ, думается мнѣ,
 70
вся его послѣдующая антипатія къ Россіи — анти-
патія, вызванная причинами болѣе сложными —
объясняется тѣмъ, что обмануты были его надеж­
ды на способность людей, взявшихъ власть изъ
рукъ государя, искоренить ошибки стараго строя
и ускорить побѣду демократіи Западной Европы
надъ Германской коалиціей. Съ первыхъ же ша-
говъ однако, обнаружилась внутри самого прави­
тельства, возглавляемаго Ллойдъ Джорджемъ, та
двойственность въ отношеніи къ новому строю
Россіи, которая, постепенно обостряясь, создава­
ла такія тяжкія осложненія во взаимоотношеніяхъ
Россіи и Англіи. Отвѣтственные представители
англійскаго министерства иностранныхъ дѣлъ съ
первыхъ же ш аговъ русскаго Временнаго прави­
тельства отнеслись къ нему скептически. Они ис­
ходили изъ убѣжденія, что внутреннее потрясеніе
неминуемо повлечетъ за собою о с л а б л е н і е
Россіи, какъ воюющей державы, и примѣняли къ
Временному правительству только этотъ критерій,
а именно: поскольку оно окажется въсилахъуспѣш -
но продолжать войну, постольку они склонны
были намъ сочувствовать. По мѣрѣ того, какъ
стало обнаруживаться безсиліе Временнаго пра­
вительства противостоять давленію совѣта рабо-
чихъ депутатовъ и крайнихъ теченій, — настрое-
ніе это углублялось.
Англійскому министерству иностранныхъ дѣлъ
антипатично было мое личное отношеніе къ рус­
ской революціи и открыто высказываемое мною
 71

чувство удовлетворенія по поводу паденія дома

Романовыхъ. Поэтому министерство не замедли­
ло сообщить Временному правительству чрезъ
великобританскаго посла въ Петроградѣ, что оно
ожидаетъ назначенія русскаго посла въ Лондонъ.
Таковымъ назначенъ былъ Сазоновъ, и это назна-
ченіе было горячо привѣтствовано министерствомъ
иностранныхъ дѣлъ. Прошло нѣсколько недѣль,
а Сазоновъ все не пріѣзжалъ. Будучи въ то же
время назначенъ посланникомъ въ Швейцарію, я,
естественно, по личнымъ соображеніямъ интере­
совался вопросомъ о пріѣздѣ Сазонова и неодно­
кратно запрашивалъ министерство въ Петроградѣ,
но получалъ неопределенные отвѣты. Однажды
въ разговорѣ съ лордомъ Хардингомъ я спросилъ
его, не извѣстно ли ему, когда Сазоновъ думаетъ
пріѣхать. «Какъ только мы», отвѣчалъ товарищъ
министра, «сможемъ послать за нимъ крейсеръ:
Сазоновъ боится морского перехода». Выйдя изъ
кабинета лорда Хардинга, я встрѣтился въ корри-
дорѣ съ редакторомъ иностраннаго отдѣла одной
изъ крупнѣйшихъ газетъ. «Что же, пріѣзжаетъ
Сазоновъ?» спросилъ онъ. «Повидимому, очень
скоро». «Скажите пожалуйста», продолжалъ мой
собесѣдникъ, «какъ можетъ дипломатъ стараго
режима и старой школы, типичный представитель
прежняго русскаго имперіализма — представлять
въ Лондонѣ русскую революціонную демократію?»
«Если русская революціонная демократія», отвѣ-
чалъ я, «и ея лидеры даютъ Сазонову постъ посла
 72

—• значить, ему довѣряютъ, значитъ, онъ можетъ

взять на себя задачу этого представительства. На­
ша съ вами оцѣнка этого мандата — это наше лич­
ное мнѣніе». Сазоновъ, какъ извѣстно, задер-
жанъ былъ на вокзалѣ въ Петроградѣ, такъ какъ
предположенный отъѣздъ его совпалъ съ отстав­
кою Милюкова и назначеніемъ министромъ ино-
странныхъ дѣлъ Терещенко. Лично мнѣ съ сама-
го начала казалось мало вѣроятнымъ и въ сильной
степени несуразнымъ назначеніе Сазонова. «Ди­
пломатической побѣдой» этого министра, ко­
торая ставилась ему въ заслугу, было согласіе со-
юзниковъ на передачу (послѣ войны) Россіи Кон­
стантинополя. Между тѣмъ, уже въ ближайшія
недѣли послѣ революціи появилось обратившее
на себя вниманіе всей печати заявленіе Керенскаго
(бывшаго еще тогда министромъ юстиціи) о томъ,
что Россія не будетъ добиваться Константинополя,
и начала выясняться тенденція Русскаго правитель­
ства въ пользу отказа отъ «имперіалистическихъ»
пріобрѣтеній. Поэтому я лично вполнѣ раздѣлялъ
упомянутыя выше сомнѣнія нѣкоторыхъ руково­
дителей англійской прессы въ целесообразности
назначенія Сазонова, не вѣрилъ тому, что онъ су-
мѣетъ справиться съ задачей. Отмѣна его пріѣзда
не была, поэтому, для меня неожиданностью.
Къ этому, приблизительно, времени относится
поѣздка въ Петроградъ Хендерсона. Недавнія ра-
зоблаченія, сдѣланныя этимъ лидеромъ рабочей
партіи въ печати, касались его поѣздки въ Петро-
 73

градъ и ухода его изъ кабинета въ связи съ несо-

стоявшейся Стокгольмской конференцией 1917 го­
да. Насколько во второй своей части заявленія
Хендерсона были «полу-правдой» — ясно будетъ
изъ послѣдующаго моего изложенія Стокгольм-
скаго инцидента. Но въ томъ, что касается поѣзд-
ки въ Петроградъ, Хендерсонъ, по всей вѣроятно-
сти, говоритъ правду. Онъ заявляетъ, что Ллойдъ
Джорджъ далъ ему полномочіе замѣнить сэра
Джорджа Бюканана на посту посла, буде онъ,
Хендерсонъ, по ознакомленіи съ мѣстной обста­
новкой признаетъ такую замѣну желательной.
Найдется, несомнѣнно, со временемъ, правдивый
русскій государственный дѣятель изъ числа тѣхъ,
кто весною 1917 года имѣлъ близкое соприкосно-
веніе съ правительствомъ или принадлежалъ къ
его составу, — который разскажетъ русскому чи­
тателю подлинную исторію пребыванія Хендерсо­
на въ Россіи, его сношеній съ правительствомъ и
«соврабдепомъ». Участіе русскаго посольства въ
Лондонѣ въ этой неудачной и по существу нелѣ-
пой «миссіи» ограничилось формальностями. По-
слѣ окончанія поѣздки Хендерсона мнѣ пришлось
передать министерству иностранныхъ дѣлъ состав­
ленную въ трафаретныхъ выраженіяхъ благодарст­
венную телеграмму Временнаго правительства за
«цѣнное содѣйствіе», оказанное Хендерсономъ дѣ-
лу сближенія демократій Россіи и Англіи. На са-
момъ дѣлѣ Хендерсонъ, будучи человѣкомъ ту-
склымъ и малодаровитымъ, не зная русскаго язы-
 74
ка, не будучи знакомь ни съ исторіей Россіи, ни съ
ея бытомъ, ни съ ея государственнымъ и общест-
веннымъ строемъ — оказался въ положеніи глухо-
нѣмого и близорукаго свидѣтеля непонятнаго
ему революціоннаго движенія и вывезъ изъ Рос-
сіи въ корнѣ ошибочныя и поверхностныя впе-
чатлѣнія. У него, впрочемъ, хватило добросовѣст-
ности и разума, чтобы понять, что замѣнить сэра
Джорджа Бюканана онъ абсолютно не въ состоя-
ніи. Хотя ни англійскому министру иностранныхъ
дѣлъ, ни его ближайшимъ сотрудникамъ неиз-
вѣстны были въ то время данныя Хендерсону
премьеромъ полномочія — все отношеніе мини­
стерства иностранныхъ дѣлъ къ поѣздкѣ Хендер­
сона было не то ироническое, не то отрицательное..
Эта «миесія» дала укрѣпиться сознанію, что въ от-
ношеніяхъ съ Россіей поневолѣ приходится отсту­
пать отъ рутины международныхъ традицій — а къ
такому отступленію отъ традицій министерство не
было подготовлено и принимало эту необходи­
мость неохотно.
Практическаго результата отъ поѣздки Хендер­
сона не было никакого. Высказывая мнѣніе, что
поѣздка его была нелѣпа, я отнюдь, однако, не
хочу этимъ сказать, что нелѣпа была основная
мысль Ллойдъ Джорджа: помимо оффиціальнаго
представителя — посла, имѣвшаго дѣло съ мини­
страми Временнаго правительства, онъ хотѣлъ
установить личный контактъ съ лидерами русска-
го освободительнаго движенія, стоявшими внѣ
 75
правительства, ради того, чтобы легче и полнѣе
оріентироваться въ подлинномъ настроеніи народ-
ныхъ массъ и ихъ руководителей. Но нелѣпо было
посылать Хендерсона, абсолютно неспособнаго вы­
полнить эту задачу.
Временное правительство, какъ я уже выше за-
мѣтилъ, на первыхъ порахъ старалось избѣгнуть
коренной «ломки» нашего заграничнаго предста­
вительства. Мнѣ думается, что если бы оно въ то
время прислало въ союзныя столицы, въ качествѣ
хотя бы такихъ же «чрезвычайныхъ» посланцевъ,
какими были въ Россіи Хендерсонъ и Альбертъ
Тома, видныхъ дѣятелей русскаго освободитель-
наго движенія, такихъ, какъ Н. В. Чайковскій, Г. В.
Плехановъ, задача достиженія взаимнаго понима-
нія между правительствами Россіи, Англіи и Фран-
ціи значительно облегчилась бы. Въ глазахъ пе­
чати и общественнаго мнѣнія деятельность та­
кихъ лидеровъ, ихъ заявленія въ печати, ихъ пу-
бличныя выступленія, несомнѣнно, были бы болѣе
убѣдительны и вліятельны, нежели попытки въ
этомъ направленіи дипломатовъ, сохранившихъ
свои посты послѣ паденія стараго режима.
Къ сожалѣнію, такую возможность воздѣйствія
на общественное мнѣніе Союзныхъ странъ прави­
тельство упустило. Въ теченіе первыхъ мѣсяцевъ
послѣ мартовскаго переворота единственнымъ ли-
цомъ, посѣтившимъ Европу съ спеціальнымъ пол-
номочіемъ Временнаго правительства былъ ком-
миссаръ С. Г. С-въ.
 76

Поѣздка его не имѣла политическаго значенія;

нужно обладать геніемъ Н. В. Гоголя, чтобы подо-;
бающимъ образомъ описать пребываніе въ Лон-
донѣ этого современнаго Хлестакова. Я, поэтому,
постараюсь возможно короче разсказать эту буф­
фонаду.
Г-ну С., невидимому, дано было спеціальное
порученіе разслѣдовать деятельность загранич-
ныхъ отдѣловъ прежней русской охранки, глав-
нымъ образомъ, въ Парижѣ, и въ частности взаи-
моотношенія между русскими дипломатическими
установленіями (посольскими и консульскими) —
и этими полицейскими участками на чужой терри-
торіи. Такъ какъ лондонское посольство за 13
лѣтъ управленія графа Бенкендорфа никакого от-
ношенія къ охранкѣ не имѣло и я, какъ глава по­
сольства, не зналъ даже о существованіи въ Лон-
донѣ русскихъ агентовъ этой охранки — естест­
венно было предположить, что «ревизоръ» изъ Пе­
тербурга недолго задержится въ Лондонѣ, и что
разговоры съ нимъ будутъ кратки. Не тутъ-то
было. Г-нъ С., уже на пути своемъ черезъ Скан-
динавію успѣвшій «нагнать страху» на русскія ди-
пломатическія учрежденія, принялъ тонъ какого-
то «сверхъ-ревизора», предъ которымъ должны
были трепетать всѣ русскіе чиновники отъ мала
до велика.
Встрѣченный на вокзалѣ однимъ изъ секрета­
рей, Г-нъ С. пріѣхалъ въ посольство въ 2 часа дня,
то есть въ такое время, когда чины посольства
 77

уходятъ завтракать. Не заставъ никого, кромѣ ан-

глійской прислуги, «изволилъ гнѣваться». Въ
шесть часовъ вечера я отправился къ нему — въ
меблированныя комнаты неподалеку отъ гене-
ральнаго консульства. Г-нъ С. былъ «обходи-
теленъ, но важенъ». Фигура, по внѣшности, нео­
быкновенно комическая, — онъ еще усиливалъ
этотъ комизмъ своею «важною осанкой». Заявилъ,
что пріѣхалъ «ревизовать посольство и другія уч-
режденія». Выразилъ намѣреніе получить аудіен-
ціи у министровъ и чуть ли не у самого Ллойдъ
Джорджа. При послѣдующемъ посѣщеніи имъ по­
сольства, однако, выяснилось, что главная его за­
дача — установить казавшуюся ему несомнѣнною
связь между нами и охранкой. Послѣ того, какъ я
категорически заявилъ ему, что ничего подобнаго
нѣтъ, онъ направилъ всѣ свои стрѣлы противъ
растеряннаго и сбитаго съ толку генеральнаго кон­
сула барона Гейкинга, вскорѣ затѣмъ уволеннаго
въ отставку, и оставилъ посольство въ покоѣ. Ни-
какихъ свиданій съ министрами, разумѣется, не
имѣлъ. На «учредительномъ» засѣданіи англо-
русскаго общества «Братство» подъ предсѣда-
тельствомъ лорда Роберта Сесиля, имѣвшемъ мѣ-
сто въ зданіи парламента — такъ какъ въ числѣ
учредителей съ англійской стороны были члены
палаты общинъ — по оплошности нѣкоторыхъ
членовъ «Русскаго правительственнаго комитета»
(желавшихъ, повидимому, заслужить симпатіи
«ревизора»), — С. выступилъ съ рѣчью. Это было
 78

нѣчто невообразимое. Съ невѣроятнымъ выгово-

ромъ, онъ произнесъ чудовищную по пошлости и
трафаретности рѣчь о русской «свободѣ» . . . при-
сутствовавшіе англичане иронически улыбались, а
я не зналъ, куда дѣться отъ неловкости и стыда.
Пробывъ нѣкоторое время въ Лондонѣ и набрав­
шись цѣлаго вороха навѣтовъ и доносовъ на по­
сольство и генеральное консульство, Г-нъ С. уѣ-
халъ въ Парижъ. Тамъ, по слухамъ, его «приняли
въ серьезъ» . . . точь въ точь, какъ Ивана Алексан­
дровича Хлестакова. По пріѣздѣ въ Римъ, Г-нъ С.,
повидимому, проявилъ еще большую «важ­
ность» и сталъ чуть ли не смѣнять представителей
вѣдомствъ. Тѣмъ временемъ молва объ этихъ его
безчинствахъ дош ла до Петрограда. Тамъ, пови­
димому, смекнули, что дѣло неладно, что вся эта
хлестаковщина только роняетъ достоинство Вре-
меннаго правительства. Въ Парижъ и Лондонъ
посланы были Керенскимъ телеграммы съ предпи-
саніемъ объявить Г-ну С., что его полномочія
должны считаться отмѣненными, и что ему слѣ-
дуетъ немедленно возвращаться въ Россію. Отъ
нашего повѣреннаго въ дѣлахъ въ Парижѣ я по-
лучилъ сообщеніе, что «йвиду установившихся
дружескихъ отношеній съ Г-мъ С. (віс!) онъ не
считаетъ возможнымъ передавать послѣднему со-
держаніе телеграммы Керенскаго». По пріѣздѣ
Г-на С. въ Лондонъ нѣсколько дней спустя, теле­
грамма Керенскаго была передана ему, по моему
порученію, секретаремъ посольства. Г-нъ С. про-
 79

былъ въ Лондонѣ короткое время, держался

«тише воды, ниже травы», въ посольство не заѣз-
жалъ. При отъѣздѣ передалъ секретарю посоль­
ства, провожавшему его, просьбу ко мнѣ «засту­
питься за товарища Чичерина», — въ то время уже
посаженнаго англичанами въ тюрьму за агитацію
среди рабочихъ.
Посылку этого комическаго типа, сочетавшаго
Хлестакова съ Держимордою, въ заграничную ко­
мандировку нельзя слишкомъ строго ставить въ
упрекъ Временному правительству. Въ средѣ этого
правительства не было (среди министровъ) ни од­
ного человѣка, способнаго оцѣнить послѣдствія
подобнаго рода «заграничныхъ гастролей». Под­
чиненные же вѣдомственные чиновники, въ томъ
числѣ чиновники министерства иностранныхъ
дѣлъ, очевидно, въ этотъ періодъ времени боя­
лись «смѣть свое сужденіе имѣть». Поѣздка Г-на
С., повторяю, политическаго значенія не имѣла.
Но вреда она принесла много. Она дала поводъ
къ цѣлому ряду лживыхъ доносовъ и обнаружила
— въ другихъ столицахъ болѣе, чѣмъ въ Лондонѣ,
раболѣпный страхъ чиновниковъ стараго режима
за свои «теплыя мѣста», страхъ, движимые кото-
рымъ они въ буквальномъ смыслѣ слова раболѣп-
ствовали передъ вороною, которую сами же наря­
дили въ павлиньи перья.
 Г Л А В А V.
Одною изъ первыхъ мѣръ, которыми озабочено
было Временное правительство по своемъ возник-
новеніи — было возвращеніе на родину всѣхъ рус-
скихъ гражданъ, нашедшихъ заграницею убѣжи-
ще отъ преслѣдованій полиціи прежняго режима.
Съ этими эмигрантами, какъ я уже указалъ выше,
у русскаго представительства заграницею сноше-
ній не было. Вслѣдъ за сообщеніями объ обстоя-
тельствахъ, сопровождавшихъ паденіе монархіи, и
за деклараціями международнаго и внутренно-по-
литическаго значенія, изданными Временнымъ
правительствомъ, посольство получило инструк-
цію отъ Милюкова принять мѣры къ обезпеченію
проѣзда въ Россію всѣхъ тѣхъ русскихъ граж­
данъ, которые пожелаютъ вернуться на родину. Съ
этою цѣлью мнѣ предписывалось образовать «ко-
митетъ изъ эмигрантовъ» и наладить дѣло водво-
ренія при сотрудничествѣ этого комитета. Задача,
казалось бы, трудно выполнимая, принимая во
вниманіе отчужденность и подозрительность, съ
которыми относились политическіе эмигранты къ
русскому посольству. Въ Лондонѣ, однако, основ-
 81
ныя трудности оказались на первыхъ порахъ
менѣе значительными благодаря иниціативѣ, при­
нятой на себя эмигрантскими кругами. Наканунѣ
полученія посольствомъ телеграммы Милюкова, ко
мнѣ пришли О. М. Кругляковъ и Г. В. Чичеринъ въ
качествѣ представителей лондонскихъ эмигран-
товъ, и въ результатѣ моихъ переговоровъ съ ни­
ми рѣшено было создать «эмигрантскую комис-
сію». Мысль Милюкова была, такимъ образомъ,
въ Лондонѣ предвосхищена.
Но съ первыхъ же ш аговъ стало ясно, что дѣло
водворенія на родину эмигрантовъ окажется по-
добнымъ протаскиванію не одного верблюда, а
цѣлыхъ каравановъ чрезъ игольное ухо. Въ самой
Англіи эмигрантовъ были тысячи. Кромѣ того,
Лондонъ естественно сталъ, въ непродолжитель-
номъ времени, пунктомъ, къ которому стекались
русскіе, желающіе вернуться домой изъ всѣхъ ев-
ропейскихъ странъ, отдѣленныхъ отъ Россіи не-
пріятельскими землями. Въ то же время весна
17-го года была періодомъ особо напряженной
подводной войны; союзническій тоннажъ распре-
дѣлялся съ особой экономіей, и пассажирское дви­
ж е т е урѣзывалось до минимума. Сообщеніе со
Скандинавскими странами поддерживалось посред-
ствомъ крайне ограниченнаго числа неболыпихъ
пароходовъ, совершавшихъ еженедельные рейсы
подъ конвоемъ англійскихъ миноносцевъ. При та-
кихъ условіяхъ ясно, какія требовались усилія, что­
бы получить хотя бы незначительное количество
21 — 6
 82
мѣстъ на этихъ пароходахъ. При этомъ въ первое
время у посольства не было спеціальныхъ креди-
товъ на удовлетвореніе нуждъ колоніи, а въ даль-
нѣйшемъ полученіе этихъ кредитовъ сопряжено
было, вслѣдствіе низкаго курса рубля, съ огром­
ными потерями и проволочками. Чѣмъ дальше,
тѣмъ труднѣе оказалась также задача выработки
разумнаго паспортнаго контроля.
Совокупность всѣхъ этихъ факторовъ привела
къ тому, что помимо возникшей въ скоромъ вре­
мени политической необходимости, трудно удо­
влетворяемой, оградить Россію отъ наплыва боль-
шевиковъ — въ то время ихъ называли «поражен­
цами» — техническія затрудненія были такъ мно­
гообразны, что д ѣ л о в о д в о р е н і я п о л и т и -
ческихъ эмигрантовъ можно безъ
преувеличенія причислить к ъ с лож-
н ѣ й ш и м ъ з а д а ч а м ъ, с ъ к о т о р ы м и п р и ­
шлось справиться посольству въ
Л ондонѣ послѣ революціи.
На первыхъ же порахъ мнѣ лично довелось
встрѣтиться, при ихъ проѣздѣ черезъ Лондонъ, съ
вожаками русскаго освободительнаго движенія,
впослѣдствіи игравшими видную роль въ Россіи.
Кажется, единственнымъ изъ этихъ людей, не при-
бѣгнувшимъ къ содѣйствію посольства, не прео-
долѣвшимъ десятилѣтіями изгнанничества впитан­
ной ненависти къ оффиціальнымъ представителямъ
Россіи, былъ князь Крапоткинъ. Вопросомъ о воз-
вращеніи въ Россію нѣкоторыхъ русскихъ эми-
 83
грантовъ заинтересовался Ллойдъ Джорджъ. Од­
нажды ко мнѣ явился одинъ изъ его личныхъ сек­
ретарей и, предъявивъ мнѣ списокъ 16-и русскихъ
эмигрантовъ, просилъ меня оказать имъ содѣйст-
віе, причемъ завѣрилъ, что премьеръ министръ съ
своей стороны «приметь всѣ зависящія мѣры». Въ
спискѣ этомъ были Б. В. Савинковъ, Н. Д. Ав-
ксентьевъ и Левъ Дейчъ съ женою. На другое утро
Дейчъ пришелъ ко мнѣ, чтобы просить меня не-
премѣнно отправить его на одномъ пароходѣ съ
его женою. Уже въ то время гораздо труднѣе бы­
ло получать мѣста для женщинъ и дѣтей, рискъ за
жизнь которыхъ англійское адмиралтейство нео­
хотно принимало. Мнѣ особенно памятна эта пер­
вая встрѣча съ Дейчемъ. «Скажите», обратился
онъ ко мнѣ подъ конецъ нашего разговора, «вы не
сынъ ли Д. Н. Набокова, который былъминистромъ
юстиціи въ 1877—79 годахъ?» На мой утверди­
тельный отвѣтъ онъ замѣтилъ: «Вашъ отецъ —
кстати сказать, одинъ изъ просвѣщеннѣйшихъ д е ­
ятелей того времени — самъ меня допрашивалъ, и
я былъ сосланъ въ Сибирь. Сорокъ съ лишнимъ
лѣтъ я — въ революціонномъ движеніи, четыре
раза нелегально бывалъ въ Россіи, бывалъ аресто-
ванъ и снова бѣжалъ. Мнѣ очень отрадно, что
впервые возвращаюсь въ Россію полноправнымъ
гражданиномъ, и что мнѣ въ этомъ способствуетъ
сынъ того Набокова, который вмѣсто смертной
казни послалъ меня на каторгу. Тетрога птіап-
іиг».
 84
Савинковъ и Авксентьевъ заходили въ посоль­
ство на нѣсколько минутъ, такъ что побесѣдовать
съ ними мнѣ не удалось. Съ пребываніемъ этой
«группы» эмигрантовъ въ Лондонѣ совпалъ прі-
ѣ здъ Виктора Чернова. Мѣста на отходившемъ въ
ближайшіе дни пароходѣ были всѣ отданы. Од­
нажды ко мнѣ въ комнату вошелъ мрачнаго вида
сѣдой человѣкъ, съ злобнымъ взглядомъ изъ-под-
лобья, и сталъ въ очень рѣзкихъ выраженіяхъ про­
тестовать противъ «безобразія», что ему прихо­
дится сидѣть въ Лондонѣ въ ожиданіи парохода.
«Къ сожалѣнію», говорю я, «на ближайшемъ паро-
ходѣ свободныхъ мѣстъ нѣтъ». «Для меня мѣсто
д о л ж н о найтись. Я — Черновъ». Признаюсь,
что имя это было мнѣ неизвѣстно, и я въ эту ми­
нуту не испыталъ ни малѣйшаго «трепета», ибо не
зналъ, что предо мною столь важная особа. Чер­
нова это, повидимому, приводило въ бѣшенство,
во мнѣ же высокомѣрное самомнѣніе его возбуж­
дало нѣкоторое отвращеніе. Негодованію Чернова
не было границъ, когда онъ узналъ, что на томъ
самомъ пароходѣ, на который онъ не попалъ, ушли
другіе — по его мнѣнію, менѣе нужные Россіи
люди. Къ счастью, онъ уѣхалъ нисколькими
днями позже.
Путемъ почти ежедневныхъ сношеній съ эми­
грантской коммиссіей —■ причемъ сношенія эти,
благодаря, главнымъ образомъ, такту и благора­
зумию О. М. Круглякова, Я. О. Гавронскаго и ста­
рика Зунделевича — носили вполнѣ дружествен-
 85
ный характеръ, изрѣдка нарушаемый непреодоли­
мой ненавистью Чичерина ко всему составу посоль­
ства — удалось кое-какъ наладить очередь въ от-
правленіи эмигрантовъ. Для этого пришлось, меж­
ду прочимъ, вести по телеграфу упорную борьбу
съ эмигрантскими комитетами, создавшимися въ
Парижѣ, Римѣ и Бернѣ. Комитеты эти стремились
«сбывать» въ Лондонъ возможно большее коли­
чество людей, желавшихъ вернуться въ Россію, воз­
лагая на насъ заботу о ихъ дальнѣйшемъ путе-
шествіи и пребываніи въ Лондонѣ. Мы сообщали,
что Лондонъ и безъ того переполненъ, что средствъ
на содержаніе эмигрантовъ у насъ мало. Намъ от-
вѣчали, что «если Англія не поможетъ» — эми-
грантамъ не будетъ другого выхода, какъ послѣ-
довать примѣру Ленина и проѣхать въ Россію че-
резъ Германію. Несмотря на то,что эмигрантская
комиссія взяла на себя задачу быть посредникомъ
между эмигрантами и посольствомъ — появленіе
въ послѣднемъ партій въ 15—20 человѣкъ него-
дующихъ нашихъ согражданъ стало вскорѣ обыч-
нымъ явленіемъ. Никакіе аргументы не действо­
вали. Большинство этихъ людей считали аксіомой,
что «революционное» правительство обязано со­
держать ихъ на казенный счетъ.
Съ трудностями техническими, повторяю, уда­
валось все же кое-какъ справляться. Но черезъ нѣ-
которое время положеніе осложнилось и обостри­
лось до крайности, когда стало обнаруживаться,
что въ эмигрантской комиссіи преобладаютъ
 86
большевистскія теченія, и что Чичеринъ, Литви-
новъ и другіе усиленно «проталкиваютъ» въ Рос-
сію именно большевиковъ. Къ тому же, комиссія
самостоятельно распоряжалась суммами, ассигно­
вываемыми правительствомъ на водвореніе эми-
грантовъ. При слабой поддержкѣ, даваемой посоль­
ству правительствомъ, я не имѣлъ возможности
добиться контроля надъ расходованіемъ этихъ ас-
сигнованій, хотя до меня доходили слухи о неумѣ-
ломъ веденіи дѣла и чрезвычайной щедрости, съ
которою надѣлялись деньгами нѣкоторые эмигран­
ты. . . въ зависимости отъ симпатій Чичерина.
Какъ извѣстно, въ самомъ началѣ революціи Вре­
менное правительство оказалось не въ силахъ вы­
держать натискъ соврабдепа въ вопросѣ о допу-
щеніи въ Россію в с ѣ х ъ эмигрантовъ безъ разли-
чія политическихъ партій. Мнѣ неизвѣстна въ точ­
ности обстановка, при которой Ленинъ, проѣхавъ
черезъ Германію, оказался въ Петроградѣ. Хотя
Англійское правительство, разумѣетея, въ это вре­
мя не могло себѣ представить той роли, которую
сыгралъ затѣмъ Ленинъ — я утверждаю, на осно-
ваніи разговоровъ на эту тему съ англійскимъ ми-
нистерствомъ иностранныхъ дѣлъ, что фактъ до-
пущенія Ленина въ Россію черезъ Германію и по-
слѣдующаго безвольнаго попустительства его про­
паганд^ — непоправимо подорвалъ престижъ Вре-
меннаго правительства. По телеграфу изъ мини­
стерства иностранныхъ дѣлъ посольству дана была
инструкція просить объ освобожденіи отъ ареста
 87
(въ Галифаксѣ) и пропускѣ въ Россію Троцкаго.
Зная Троцкаго по его дѣятельности въ Америкѣ,
Англійское правительство недоумѣвало: «Что это
— злая воля, или слѣпота?» Англичане пожимали
плечами, понимали опасность, предупреждали
насъ.
Дѣло, наконецъ, приняло настолько серьезный
оборотъ, что я счелъ нужнымъ вполнѣ определен­
но заявить русскому министерству иностранныхъ
дѣлъ слѣдующее: «Нужно принять мѣры къ тому,
чтобы остановить наплывъ большевиковъ въ Рос-
сію. Если вы будете продолжать водворять і\а ро­
дину всѣхъ безъ разбора — вы этимъ самымъ под­
рубите тонкій сукъ, на которомъ сидите». Таковъ
былъ смыслъ моихъ словъ. Министерство какъ
будто соглашалось съ моими доводами, но на дѣлѣ
происходило все то же самое. Къ этому времени
относится разрывъ между докторомъ Я. О. Гав-
ронскимъ и эмигрантской комиссіей, вызванный
тѣмъ, что Гавронскій понималъ опасность массо-
ваго проникновенія болыпевистскихъ агитаторовъ
въ Россію и боролся съ Чичеринымъ. Вскорѣ Гав-
ронскій выѣхалъ въ Россію, откуда вернулся уже
«комиссаромъ» по эмиграціи — но пробылъ въ
этомъ званіи недолго, ибо послѣдовалъ больше-
вистскій переворотъ.
Чичеринъ, при частыхъ посѣщеніяхъ посольства
и въ своихъ «бумагахъ», которыми онъ бомбарди-
ровалъ насъ ежедневно (думаю, что онъ страдалъ
графоманіей) — держался крайне вызывающаго
 88
тона. Т р е б о в а л ъ , чтобы я передавалъ ши-
фромъ въ Петроградъ его телеграммы Керенскому,
Вѣрѣ Фигнеръ, Чхеидзе, Церетели и такъ далѣе не
только по вопросу о водвореніи эмигрантовъ, но и
по политическимъ вопросамъ. Мнѣ пришлось ве­
сти упорную борьбу противъ этого стремленія не
только вторгаться въ область политики, но «дик­
товать» ее, — со стороны безотвѣтственныхъ и
враждебныхъ Англіи и «антантѣ» большевистствую-
щихъ круговъ русской эмиграціи. Это была на­
стоящая страда. Я чувствовалъ — при Терещенко
еще яснѣе, чѣмъ при Милюковѣ — что правитель­
ство находится въ плѣну у совдепа. Я мечталъ о
томъ, что между мною и руководителями мини­
стерства иностранныхъ дѣлъ установится насто-
ящій, живой контактъ. Вмѣсто этого — кромѣ от-
малчиваній, увертокъ и скрытыхъ признаній без-
помощности —• я ничего не получалъ. Чѣмъ дву-
смысленнѣе и трусливѣе отвѣты изъ Петрограда
— тѣмъ наглѣе становились Чичеринъ и его соу­
мышленники.
Англійское правительство зорко слѣдило за д е ­
ятельностью эмигрантской комиссіи, и чѣмъ
яснѣе обнаруживалось направленіе ея усилій въ
сторону, опасную для Россіи и державъ Согласія,
тѣмъ съ большею осторожностью давались разрѣ-
шенія на проѣздъ въ Россію. А это въ свою оче­
редь обостряло отношенія между посольствомъ и
эмигрантами. Посольство, разумѣется, не могло не
сочувствовать взглядамъ правительства. Въ началѣ
 89
осени арестованъ былъ Чичеринъ. Когда онъ по-
лучилъ предупреждение отъ п о л и ц і и о предстоя-
щемъ арестѣ, ко мнѣ явилась депутація отъ эми­
грантской комиссіи съ цѣлью просить меня до­
биться его освобожденія отъ ареста. Насколько я
помню, заступниками за Чичерина были старикъ
Зунделевичъ, нѣкто Іозеф ъ и Литвиновъ. Я от-
вѣтилъ депутаціи, что у правительства имѣются,
очевидно, къ аресту Чичерина основанія такого
рода, оспаривать которыя для меня является невоз-
можнымъ. Обѣщалъ добиться двухъ-недѣльной
отсрочки и постарался убѣдить своихъ собесѣд-
никовъ, что наилучшимъ разрѣшеніемъ вопроса
былъ бы добровольный отъѣздъ Чичерина въ Рос-
сію. Не допуская въ то время и мысли о томъ, что­
бы этотъ озлобленный графоманъ могъ «играть
роль» въ Россіи, и считая, что тамъ онъ былъ бы
менѣе зловреденъ, чѣмъ въ Лондонѣ — я желалъ
этого исхода. Двухъ-недѣльную отсрочку ареста
Чичеринъ, по моей просьбѣ, получилъ, но катего­
рически отказался ѣхать въ Россію. На письмо къ
нему А. М. Ону, нашего генеральнаго консула въ
Лондонѣ, онъ изъ тюрьмы отвѣтилъ отказомъ
ѣхать въ Россію; въ этомъ письмѣ, какъ мнѣ пере-
давалъ Ону, заключалась, между прочимъ, фраза:
«Я не вижу разницы между Александрой Федоров­
ной и Александромъ Федоровичемъ». И зъ этой ци­
нической и отвратительной игры словъ было ясно,
что Чичеринъ определенно мечталъ о низверженіи
Временнаго правительства, того самаго Керенска-
 90
го, котораго прежде возводилъ въ герои, и о за­
хват^ власти Ленинымъ.
Послѣ ареста Чичерина — мѣсто его въ эми­
грантской комиссіи занялъ Литвиновъ — Фин-
кельштейнъ. Этотъ послѣдній былъ также при-
знанъ «нежелательнымъ» (ипсІеаігаЫе), и генераль­
ное консульство наше получило довѣрительное
сообщеніе лондонской полиціи, что Литвиновъ под-
лежитъ высылкѣ изъ Англіи. Правительство толь­
ко тогда приняло рѣшеніе арестовать Чичерина,
когда получило неопровержимыя и документаль-
ныя данныя объ его агитаціи среди рабочихъ. Не­
смотря на то, что Временное правительство сочло
нужнымъ «требовать объясненій» по поводу этого
ареста — я весьма категорически далъ понять въ
Петроградѣ, что заступничество за Чичерина счи­
таю совершенно невозможнымъ. Н е л ь з я было
представителю дружественной державы отстаивать
человѣка, вся дѣятельность котораго была вдохно­
вляема ненавистью къ Англіи и «пораженчествомъ».
Литвиновъ, разумѣется, былъ того же поля ягода.
Къ величайшему сожалѣнію, я имѣлъ несторож-
ность оставить въ рукахъ одного изъ чиновниковъ
англійскаго министерства иностранныхъ дѣлъ пись­
мо начальника лондонской полиціи къ нашему
вице-консулу, извѣщавшее о рѣшеніи выселить
Литвинова. Документъ этотъ представлялъ нѣкото-
рый интересъ — ибо черезъ примѣрно 4—5 дней
послѣдовало назначеніе Литвинова «посломъ» въ
Лондонъ. . . . и Англійское правительство, уже по-
 91
лучившее норвежскую визу для Литвинова и мѣсто
на пароходѣ, разрѣшило этому «нежелательному»
господину остаться въ Лондонѣ.
Врядъ ли подлежитъ спору, что огромное боль­
шинство руководителей большевистскаго движенія
проникло въ Россію изъ Германіи, изъ нейтраль-
ныхъ и союзныхъ странъ, благодаря попуститель­
ству Временнаго правительства, которое такимъ
образомъ само способствовало разложенію Россіи.
Другой вопросъ — была ли у Временнаго прави-
тельства действительная возможность помѣшать
введенію этого яда въ государственный организмъ
Россіи. Возникшее въ первые дни революціи и за-
тѣмъ все усиливавшееся давленіе соврабдепа на
правительство въ этой области, какъ и во всѣхъ
остальныхъ, было непреодолимо и сыграло свою
фатальную роль. Не будь нѣмецкихъ подводныхъ
лодокъ — быть можетъ, натискъ большевизма об­
наружился бы еще быстрѣе. Впрочемъ, нѣмцы бы­
ли, разумѣется, прекрасно освѣдомлены о томъ,
какого сорта пассажиры переходятъ Сѣверное мо­
ре подъ конвоемъ англійскихъ миноносцевъ, и па­
роходы эти рѣдко, весьма рѣдко подвергались
опасности.
Временное правительство проявило по отноше-
нію къ эмигрантамъ большую щедрость. Не имѣя
подъ рукой отчетности посольства за 1917 годъ, не
могу назвать точной цифры средствъ, отпущен-
ныхъ на эмигрантовъ. Но цифра эта, несомнѣнно,
была не ниже 3—4 милліоновъ. Помню, что за нѣ-
 92
сколько недѣль до большевистскаго переворота
посольство получило 50.000 фунтовъ стерлинговъ
на нужды эмигрантовъ, и эта сумма была затѣмъ
цѣликомъ конфискована Англійскимъ правитель-
ствомъ вмѣстѣ съ прочими суммами, находивши­
мися на текущемъ счету посольства и другихъ рус-
скихъ правительственныхъ учрежденій въ лондон-
скихъ банкахъ. Между тѣмъ, къ октябрю мѣсяцу
1917 г. большинство русскихъ политическихъ эми­
грантовъ уже возвратились въ Россію. Изъ этого
можно заключить, что правительство не жалѣло
средствъ на содержаніе и водвореніе эмигрантовъ.
Попутно небезынтересно упомянуть, что въ ре-
зультатѣ большевистскаго вторженія въ Ригу, от­
куда англичане вывезли около 400 человѣкъ бѣ-
женцевъ, а также послѣ дружескихъ услугъ, ока-
занныхъ Франціей Россіи на южномъ берегу Кры­
ма и въ Одессѣ — въ періодъ времени отъ марта
до сентября 1919 года въ Лондонѣ скопилось нѣ-
сколько сотъ «контръ-эмигрантовъ», если можно
такъ выразиться, то есть бездомныхъ и разорен-
ныхъ русскихъ, бѣжавшихъ отъ болыневиковъ. На
неоднократно возбуждаемыя мною ходатайства
объ освобожденіи отъ запрета вышеупомянутой
суммы въ 50.000 фунтовъ стерлинговъ, имѣвшей
особое назначеніе — помощи русскимъ гражда-
намъ — Англійское правительство отвѣтило отка-
зомъ.
Отношеніе къ посольству русскихъ круговъ въ
Лондонѣ, не принадлежавшихъ къ бюрократіи, бы-
 93
ло различное въ зависимости отъ степени ихъ пре-
дубѣжденности противъ «чиновниковъ стараго ре­
жима». Никакія усилія членовъ посольства оказы ­
вать всѣмъ русскимъ людямъ всю зависящую отъ
посольства помощь, вниманіе и содѣйствіе — не
могли преодолѣть антипатіи и недовѣрія такихъ
людей, какъ Чичеринъ, людей, у которыхъ уже тог­
да вполнѣ опредѣлилась психологія: «6іе4оі ротіг
дне іе т ’у теМе». Къ счастью, однако, большин­
ство русскихъ не отличалось такою непримири­
мостью, какъ этотъ отталкивающій образецъ вы-
рожденія. Случаи, въ которыхъ приходилось про­
являть крайнюю сдержанность и самообладаніе при
столкновеніяхъ съ заносчивостью и грубостью от-
дѣльныхъ лицъ, зараженныхъ маніей скороспѣлаго
величія — были единичными и рѣдкими.
Мнѣ удалось, поэтому, завязать личныя пріятель-
скія —^а съ некоторыми и задушевно дружескія —
отношенія съ людьми, принадлежавшими къ эми-
грантскимъ кругамъ, сочувствіе и поддержка ко­
торыхъ были для меня впослѣдствіи, въ тяжелый
періодъ большевистскаго режима — большимъ и
цѣннымъ нравственнымъ подспорьемъ.
 Г Л А В А VI.
При старомъ режимѣ дѣло освѣдомленія рус-
скихъ заграничныхъ установлений о ходѣ внутрен-
но-политическихъ событій было въ полномъ за-
гонѣ. Предполагалось, что послы, посланники и
секретари читаютъ русскія газеты, изъ нихъ чер-
паютъ достаточный данныя для сужденія о поло-
женіи дѣлъ въ Россіи, и въ этомъ сужденіи, разу-
мѣется, вдохновляются преимущественно оцѣнкою
событій, дѣлаемою «Новымъ Временемъ». Въ по-
слѣдніе мѣсяцы, предшествовавшіе революціи, объ
освѣдомленіи насъ министерствомъ иностранныхъ
дѣлъ не могло быть и рѣчи. Графъ Бенкендорфъ
получалъ изрѣдка частныя письма отъ своихъ дру­
зей въ Петроградѣ, но не очень щедро дѣлился съ
нами этими извѣстіями. Только отъ случайныхъ
путешественниковъ изъ Россіи узнавали мы петро-
градскія новости. Помню, что мы въ теченіе нѣ-
сколькихъ дней не могли удовлетворить любозна­
тельности газетныхъ корреспондентовъ, интересо­
вавшихся тѣмъ, кто такой новый премьеръ —
князь Голицынъ, ибо мы не знали, который изъ
князей Голицыныхъ назначенъ предсѣдателемъ
 95
Совѣта министровъ. По вступленіи въ управленіе
министерствомъ иностранныхъ дѣлъ Милюкова у
меня явилась надежда, что эта отрасль деятель­
ности министерства — освѣдомленіе русскихъ
представителей заграницею — будетъ поставлена
на правильную почву. Я неоднократно указывалъ
сперва Милюкову, а потомъ Терещенко — въ
своихъ телеграммахъ и путемъ личныхъ обраще-
ній черезъ ѣхавшихъ въ Россію друзей — на не­
обходимость точно, подробно и своевременно ос-
вѣдомлять насъ. Къ сожалѣнію, надежда моя не
сбылась. О томъ, что происходило въ Россіи и въ
частности въ Петроградѣ, несмотря на мои повтор-
ныя просьбы, мы узнавали только изъ газетъ и отъ
случайныхъ проѣзжихъ русскихъ, но не отъ ми­
нистра. Несмотря на то, что П. Н. Милюкова я
зналъ давно, и на дружескія его связи съ моимъ
братомъ — онъ ни разу не обратился ко мнѣ съ
личною телеграммой, какъ то было въ обычаѣ у
прежнихъ министровъ по отношенію къ посламъ,
которымъ они довѣряли, какъ личнымъ друзьямъ.
Ни одного письма я отъ министра не получилъ.
Тѣснаго контакта, откровеннаго обмѣна мыслей,
такимъ образомъ, не установилось. Съ назначе-
ніемъ Терещенко я вновь возобновилъ свои прось­
бы объ освѣдомленіи. Передачею этихъ телеграф-
ныхъ просьбъ въ Парижъ я побудилъ своего па-
рижскаго коллегу присоединить свой голосъ къ
моему, и министерствомъ сдѣлана была попытка на­
ладить правильное освѣдомленіе. Но, увы, теле-
 96
граммы эти, съ одной стороны, были не всегда со­
гласны съ истиной, представляли дѣло въ болѣе
благопріятномъ свѣтѣ, чѣмъ действительность; съ
другой стороны, извѣстія запаздывали. Яркимъ
примѣромъ этого опозданія можетъ служить слѣ-
дующій ф акты на другой день послѣ опубликова-
нія въ лондонскихъ газетахъ подробнаго разсказа
о выступленіи генерала Корнилова и объявленія его
«измѣнникомъ», ареста его и ликвидаціи всего
этого трагическаго эпизода — мы получили теле­
грамму, относившуюся къ кануну начала всей эпо­
пеи и гласившую: «Отношенія между правитель-
ствомъ и верховнымъ командованіемъ налажива­
ются въ благопріятномъ направленіи . . .» Не по­
мню точныхъ словъ, но таковъ былъ смыслъ теле­
граммы.
Освѣдомительныя телеграммы эти я прозвалъ
«валеріановыми каплями»: ихъ составленіе пору­
чено было Валеріану Николаевичу Муравьеву, та­
лантливому юношѣ, унаслѣдовавшему отъ отца
талантъ краснорѣчиваго стиля, но силою вещей
поставленному въ необходимость говорить намъ
только успокоительную полу-правду. Признаюсь,
что по прошествіи нѣкотораго времени я пересталъ
даже читать эти «валеріановыя капли» и интересо­
вался ими только тогда, когда секретари посоль­
ства обращали на нихъ мое вниманіе. Для освѣ-
домленія англійскаго министерства иностранныхъ
дѣлъ и печати эти телеграммы только въ рѣдкихъ
случаяхъ были пригодны, такъ какъ донесенія по-
 97
ела министру иностранныхъ дѣлъ и газетный кор-
респонденціи были полнѣе и правдивѣе.
Такимъ образомъ, для того, чтобы еоетавить
себѣ понятіе о внутреннемъ положеніи Россіи и въ
чаетноети о етепени авторитета и силы Временнаго
правительства — приходилось руководствоваться
сообщеніями изъ англійскихъ оффиціальныхъ
источниковъ — поскольку министерство иностран­
ныхъ дѣлъ этими сообщеніями желало со мною
дѣлиться, русскими и англійскими газетными теле­
граммами и корреспонденціями. Ясно само собою,
насколько такая обстановка затрудняла задачу
русскаго представительства, лишая его возможно­
сти аргументировать во всеоружіи полнаго и до-
стовѣрнаго освѣдомленія. Было, фактически, не
легче, чѣмъ при Штюрмерѣ.
Отношеніе Великобританскаго правительства къ
Русскому Временному правительству за 8 мѣсяцевъ
его существованія можетъ быть подраздѣлено, въ
общемъ, на три послѣдовательныхъ фазиса: 1)
благожелательнаго наблюденія, 2) недовѣрія, окра-
шеннаго досадой, и 3) полнаго разочарованія и
раздраженія. Въ дальнѣйшемъ я буду разумѣть
главнымъ образомъ отношеніе министерства ино­
странныхъ дѣлъ и его руководителей. Отдѣльныя
экскурсіи Ллойдъ Джорджа въ область иностран­
ной политики и въ частности его вліяніе на отно-
шенія съ Россіей были в ъ т о в р е м я «эпизоди­
ческими» и мало, въ концѣ концовъ, вліяли на
ходъ событій.
21 — 7
 98
Въ теченіе марта и апрѣля министерство ино-
странныхъ дѣлъ «приглядывалось» къ новому ре­
жиму. За это время произошли на театрѣ воен-
ныхъ дѣйствій нѣкоторыя событія, создавшія оп­
тимистическое настроеніе. На западномъ фронтѣ
произошло «стратегическое отступленіе» Гинден-
бурга. Взятіе англичанами Багдада смыло позоръ
сдачи Кута. Но самымъ крупнымъ событіемъ бы­
ло вступленіе въ войну на сторонѣ союзниковъ —
Сѣвероамериканскихъ Соединенныхъ Штатовъ.
Лично я глубоко убѣжденъ, — и убѣжденіе это ос­
новано на личномъ знакомствѣ съ психологіей аме-
риканцевъ, — что паденіе монархическаго режима
въ Россіи послужило г л а в н ы м ъ доказатель-
ствомъ, въ глазахъ американцевъ, того, что Евро­
па, въ самомъ дѣлѣ, борется за идеалы свободной
демократы. Американцамъ претила мысль о сою-
зѣ съ русской монархіей, ибо она в ъ и х ъ г л а ­
з а х ъ была такимъ же символомъ милитаризма и
тираніи, какъ Германская имперія. Присоединеніе
Америки къ странамъ Согласія, само собою раз-
умѣется, значительно облегчало матеріальное бре­
мя, несомое Англіей, и вызвало въ англійскихъ пра-
вящихъ сферахъ и общественномъ мнѣніи соот-
вѣтственный подъемъ духа. Къ сожалѣнію — го­
воря мимоходомъ — Временное правительство
проявило плачевную близорукость, не использо-
вавъ этого момента для установленія тѣснаго обще-
нія не только съ правительствомъ Соединенныхъ
Штатовъ, но и со страною въ самомъ широкомъ
 99
смыслѣ слова. Возможности тутъ представлялись
необъятный. Мы могли въ этотъ моментъ навсегда
закрѣпить за собою симпатіи американскаго наро­
да, если бы начата и организована была соотвѣт-
ствующая пропаганда. Временное правительство
не сдѣлало н и ч е г о — кромѣ замѣны одного
Бахметева другимъ на посту посла. Ушедшій въ
отставку Ю. П. Бахметевъ — ярый монархистъ,
ненавистникъ Милюкова, умный циникъ, на во-
просъ о томъ, находится ли онъ въ родствѣ съ но-
вымъ посломъ, своимъ однофамильцемъ, отвѣ-
тилъ: «между нами приблизительно такое же род­
ство, какъ между Георгомъ Вашингтономъ и Бу-
керомъ Вашингтономъ» (негромъ).
Итакъ, англійское правительство «приглядыва­
лось». Въ силу свойственнаго руководителямъ ми­
нистерства иностранныхъ дѣлъ политическаго мі-
росозерцанія, они симпатизировали всему тому, что
указывало на стремленіе Временнаго правитель­
ства, и въ частности нашего министерства ино­
странныхъ дѣлъ — не производить коренной лом­
ки тѣхъ основъ государственнаго строя, которыя
нуждались лишь въ приспособленіи къ новому де­
мократическому режиму. Иными словами, они
надѣялись, что кадетская партія останется у власти
и всякое проявленіе уступчивости кадетскихъ ли-
деровъ болѣе крайнимъ элементамъ вызывало д о ­
саду и страхъ. Съ уходомъ Милюкова и началомъ
премьерства Керенскаго, фактически закончился
 100
первый изъ указанныхъ выше фазисовъ — благо-
желательнаго наблюденія и ожиданія.
Хотя, насколько мнѣ извѣстно, сэръ Джорджъ
Бюкананъ въ своихъ донесеніяхъ отзывался очень
лестно о М. И. Терещенко, — я не могъ не замѣ-
чать, что авторитетъ и вѣсъ его въ глазахъ англи-
чанъ — англійскихъ сановниковъ, которымъ я дѣ-
лалъ «представленія» отъ его имени — значитель­
но ниже тѣхъ, которыми пользовался въ ихъ гла­
захъ Милюковъ. Оборотъ, который начали при­
нимать событія въ Россіи — казался правительству
и общественному мнѣнію опаснымъ и внушающимъ
сомнѣніе въ томъ, что Россія «устоитъ». Донесе-
нія англійскихъ военныхъ представителей были
проникнуты глубокимъ пессимизмомъ. Расправы
Керенскаго съ русскими генералами, которыхъ онъ
третировалъ съ пренебреженіемъ, постоянно пере-
мѣщалъ съ одного командованія на другое, введе­
т е въ арміи комитетовъ, систематическое уничто-
женіе дисциплины — давали представителямъ со-
юзныхъ армій полное основаніе опасаться распада
арміи. Военнымъ агентомъ (англійскимъ) былъ
въ то время полковникъ Ноксъ. Прекрасно вла-
дѣя языкомъ, этотъ спокойный, энергичный и ис­
ключительно хорошо освѣдомленный офицеръ
пользовался глубокимъ и заслуженнымъ уважені-
емъ лучшихъ людей въ нашей арміи. Онъ гово-
рилъ людямъ правду въ глаза безъ малѣйшихъ
прикрасъ; рѣзко осуждалъ оппортунизмъ и недо-
бросовѣстность тамъ, гдѣ замѣчалъ ихъ. Импони-
 101
ровалъ своими знаніями — а въ малодушныхъ и
карьеристахъ вызывалъ ненависть. Ноксъ не л ю -
б и л ъ Россію отвлеченно. Но отдавалъ должное
русскому солдату и талантливымъ военачальни-
камъ. Впослѣдствіи Ноксъ навлекъ на себя грани­
чащую съ ненавистью антипатію русскаго офицер­
ства за высокомѣрное и презрительное отношеніе
въ бытность его военнымъ представителемъ Англіи
при ставкѣ адмирала Колчака. Я, лично зная Нок­
са, увѣренъ, что эта антипатія имъ не заслужена.
Ноксъ — типичный с у х о й англичанинъ, под­
линный душевный обликъ котораго, за этой сухой
оболочкой, непонятенъ, а потому и антипатиченъ
русскому человѣку. Какъ бы то ни было, Ноксъ
правдиво доносилъ уже въ маѣ 1917 года въ самыхъ
мрачныхъ краскахъ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ, нельзя было не видѣть, какимъ
быстрымъ темпомъ шло нарастаніе политическаго
преобладанія соврабдепа надъ правительствомъ въ
Петроградѣ.
Не только изъ русскихъ круговъ, близкихъ къ
Временному правительству, но также и отъ англій-
скихъ радикаловъ — въ частности отъ тогдашняго
члена палаты Рамзая Макдональда — мнѣ прихо­
дилось слышать упрекъ въ томъ, что Англійское
правительство не оказало Временному правитель­
ству достаточно сильной поддержки. Упрекъ этотъ
по совѣсти слѣдуетъ признать неосновательнымъ.
Къ серединѣ 1916 года относится начало корен­
ного заблужденія въ русскомъ общественномъ
 102
мнѣніи касательно размѣровъ содѣйствія другимъ
союзникамъ, на которые с п о с о б н а была Ан-
глія. Иными словами — отказъ Англіи отъ выпол-
ненія нѣкоторыхъ предъявляемыхъ къ ней Рус-
скимъ правительствомъ притязаній въ области во­
енной и финансовой помощи — неизмѣнно толко­
вался, какъ нежеланіе помочь. Между тѣмъ, въ
большинствѣ случаевъ было не нежеланіе, а невоз­
можность или, по меньшей мѣрѣ, такая затруднен­
ность, что помощь, сопряженная съ рискомъ, для
англичанъ казалась угрозою ихъ собственнымъ ин­
тересами Тѣмъ не менѣе, Англія продолжала по­
сылать въ Россію боевое снабженіе — всѣмъ извѣ-
стно, какихъ огромныхъ размѣровъ достигло это
снабженіе ко времени паденія Временнаго прави­
тельства. Въ области же поддержки политической
дѣло, очевидно, обстояло нѣсколько иначе. Авто-
ритетъ Временнаго правительства падалъ. Дема-
гогическіе пріемы Керенскаго — не говоря уже о
допущеніи въ Россію Ленина — роняли этотъ авто-
ритетъ въ глазахъ англійскихъ государственныхъ
людей. Какими же средствами располагали они
для того, чтобы поддержать этотъ авторитетъ и
власть, вырываемую изъ рукъ Временнаго прави­
тельства соврабдепомъ? Какіе были пути воздѣй-
ствія? Сэръ Д ж ордж ъ Бюкананъ относился къ
Временному правительству въ высшей степени
благожелательно и не переставалъ въ самой дру­
жеской и деликатной формѣ указывать ему на его
ошибки. Терещенко же не переставалъ высказы-
 103
вать оптимистическіе взгляды и твердилъ, что все
обстоитъ благополучно. Такимъ образомъ, все
углублялось несоотвѣтствіе между оффиціальны-
ми заявленіями русскаго министерства иностран-
ныхъ дѣлъ великобританскому послу — и факти-
ческимъ положеніемъ, несоотвѣтствіе, которое бы­
ло вполнѣ ясно для лондонскаго правительства.
Отношенія между государствами, стоящими на
одинаковомъ или почти одинаковомъ уровнѣ куль­
туры, опредѣляются правилами и обычаями, освя­
щенными исторіей; все, что есть въ этихъ истори­
чески сложившихся нормахъ фальшиваго и по су­
ществу вреднаго, настолько, однако, вошло въ при­
вычку, что преступать эти нормы было невозмо­
жно. Говорятъ: Англія не поддержала Временнаго
правительства. Англія и Россія были союзницами
въ общей борьбѣ противъ нѣмцевъ. Временное
правительство издало цѣлый рядъ приказовъ, раз-
рушавшихъ дисциплину въ арміи. Временное пра­
вительство пустило въ Россію Ленина, Троцкаго и
цѣлыя полчища «пораженцевъ». Завѣдомо пусти­
ло. Англія, какъ и другія союзныя державы, съ
болылимъ, чѣмъ онѣ, правомъ, могла сказать Рос-
сіи: мы не можемъ помогать вамъ одной рукой со­
здавать то (боевую мощь Россіи) — что вы сами
другой рукой разрушаете. Вы пускаете больше-
вистскихъ агитаторовъ въ армію — мы не можемъ
давать этой арміи пушки и снаряды, которые она
броситъ на произволъ врага. Этого рода ульти-
матумъ былъ бы на мой взглядъ болѣе ч е с т -
 104
н ы м ъ, чѣмъ постепенное молчаливое разочаро-
ваніе и пожиманіе плечъ. Но . . . онъ шелъ бы
противъ принятыхъ и освященныхъ традиціей
«формъ» невмѣшательства во внутреннія дѣла, и
поэтому къ нему никто изъ союзниковъ во-время
не прибѣгъ. Какъ видно будетъ изъ дальнѣйшаго
разсказа, Ллойдъ Джордж ъ смутно сознавалъ, что
что-то надо предпринять въ этомъ направленіи —
но выполнилъ свою мысль неудачно.
Къ началу іюня 1917 г. относится вторая попыт­
ка назначенія Временнымъ правительствомъ посла
въ Лондонъ. Въ первыхъ числахъ іюня я получилъ
инструкцію испросить согласіе правительства на
назначеніе бывшаго товарища председателя го­
сударственной думы барона Александра Феликсо­
вича Мейендорфа. Въ отвѣтъ на сдѣланное мною,
при передачѣ письменной ноты, личное сообщеніе
министерству иностранныхъ дѣлъ мнѣ было сказа­
но, что отъ сэра Джорджа Бюканана была три дня
тому назадъ получена по этому поводу телеграм­
ма, и что король уже изъявилъ согласіе. Снова,
такимъ образомъ русскій повѣренный въ дѣлахъ
оказался неосвѣдомленнымъ во-время о дѣйстві-
яхъ своего правительства. Къ барону А. Ф. Мей-
ендорфу, котораго я зналъ еще съ университетской
скамьи, я питалъ чувство искренняго уваженія; но
въ то же время не могъ не счесть этого назначенія
несуразнымъ, такъ какъ не имѣлъ никакого сомнѣ-
нія въ томъ, что сближеніе съ Англіей противно
политическому міросозерцанію Мейендорфа. Въ
 105
это время въ Лондонѣ проѣздомъ былъ одинъ
видный русскій дипломатъ. Въ качествѣ бывшаго
коллеги лорда Хардинга, онъ посѣтилъ его въ ми-
нистерствѣ иностранныхъ дѣлъ. Разговоръ кос­
нулся назначенія барона Мейендорфа, и русскій ди­
пломатъ совершенно определенно далъ понять
лорду Хардингу, что баронъ Мейендорфъ «въ ка-
чествѣ благороднѣйшаго джентельмэна не смо-
жетъ отрѣшиться въ своей деятельности отъ сво-
ихъ принциповъ и взглядовъ, противныхъ идеѣ
англо-русскаго сближенія». Мнѣ неизвѣстна не­
посредственная причина, помѣшавшая пріѣзду ба­
рона Мейендорфа въ Лондонъ. Слухи въ то вре­
мя ходили противорѣчивые. Одни говорили, что
Мейендорфъ самъ отказался, другіе — что совраб-
депъ не пустилъ, третьи —• что назначеніе никогда
не состоялось. Снова, стало быть, «кустарная го­
сударственность»! Инцидентъ этотъ, разумѣется,
не способствовалъ укрѣпленію престижа Русскаго
правительства въ глазахъ англійскаго министер­
ства иностранныхъ дѣлъ — а съ другой стороны —
не облегчилъ моей задачи, ибо усугубилъ впеча-
тлѣніе, что мое управленіе посольствомъ есть «ип
рів-аііег», подлежащій возможно скорѣйшему
устраненію.
Надвигался второй изъ упомянутыхъ выше фа-
зисовъ въ отношеніи Англійскаго правительства
къ Русскому, фазисъ «недовѣрія, окрашеннаго д о ­
садою». На русскомъ фронтѣ уже началось «бра-
таніе» съ нѣмцами. Донесенія англійскихъ офи-
 108
церовъ изъ ставки были соотвѣтственно мрачны­
ми. Яркой иллюстрацией крутого поворота въ
отношеніи къ Временному правительству служить
слѣдующій эпизодъ.
Въ концѣ іюля въ Лондонѣ должна была со­
браться междусоюзническая конференція. Собра­
ния эти имѣли мѣсто періодически, примѣрно разъ
въ 2 мѣсяца, когда назрѣвали въ связи съ ходомъ
войны вопросы, требовавшіе для успѣшнаго раз-
рѣшенія полной солидарности между державами
Согласія въ лицѣ главъ правительствъ и главноко-
мандующихъ. За два дня до срока, назначеннаго
для перваго засѣданія, въ Лондонъ прибыли фран-
цузскіе министры, во главѣ съ тогдашнимъ премье-
ромъ Рибо. Встрѣтивъ французскаго повѣренна-
го въ дѣлахъ (посолъ г. Камбонъ былъ въ кратко-
временномъ отпуску), я узналъ отъ него о пріѣздѣ
Рибо, причемъ мой коллега выразилъ крайнее уди-
вленіе по поводу того, что я не получилъ пригла-
шенія принять участіе въ конференціи, и приба-
вилъ, что сообщ ить объ этомъ Рибо. Прошелъ
день, и настало утро, въ которое должно было со­
стояться первое засѣданіе конференціи. Полу-
чивъ тѣмъ временемъ изъ Петрограда инструкціи
по текущимъ дѣламъ, вынуждавшія меня имѣть
личное свиданіе съ Бальфуромъ (дѣло касалось,
насколько я помню, оказанія англичанами содѣй-
ствія нашимъ войскамъ въ Малой Азіи) — я по-
звонилъ по телефону около 11 Ѵг час. утра одному
изъ секретарей Бальфура, прося о свиданіи съ ми-
 107
нистромъ. Послѣдовалъ отвѣтъ: «Сегодня въ 12
час. начинается междусоюзническая конференція, г.
Бальфуръ будетъ очень занять и потому не мо-
жетъ васъ принять раньше, какъ черезъ 4 дня».
«Благодарю васъ», сказалъ я, «за интересное со-
общеніе о созывѣ междусоюзнической конферен-
ціи, о которой представитель Россіи слышитъ отъ
васъ впервые». Примѣрно черезъ 20 минутъ по-
слѣдовалъ звонокъ по телефону, и мнѣ передано
было приглашеніе прибыть на междусоюзническую
конференцію! Такимъ образомъ я еле-еле успѣлъ,
не переодѣваясь въ надлежаще торжественную
«визитку» и цилиндръ, добраться во-время до
Во'ш ш щ 81;гееі — Конференція собиралась въ до-
мѣ главы кабинета. Тамъ я засталъ всѣхъ въ сбо-
рѣ. Вдоль одной стороны длиннаго стола разсѣ-
лись всѣ члены англійскаго кабинета: Ллойдъ
Джорджъ, Бальфуръ, лордъ Керзонъ, лордъ Миль-
неръ, сэръ Эдуардъ Карсонъ, Бонаръ Лоу, Хендер-
сонъ, генералъ Робертсонъ, посолъ въ Парижѣ
лордъ Барти. Противъ нихъ заняли мѣста фран-
цузскіе министры: Рибо, Пэнлэве, Альбертъ Тома,
генералъ Фошъ (впослѣдствіи главнокомандую-
щій) и другіе. Итальянскій министръ Соннино,
посолъ маркизъ Имперіали и другіе заняли мѣста
вдоль узкой части стола; напротивъ нихъ, въ дру-
гомъ концѣ комнаты, сидѣли переводчики. Для
меня мѣста не оказалось, такъ что пришлось при­
двинуть кресло къ углу стола — между француза­
ми. Занявъ председательское мѣсто по серединѣ
 108
(имѣя противъ себя Рибо), Ллойдъ Д ж ордъ от-
крылъ засѣданіе слѣдующими словами: «Прежде
чѣмъ приступить къ обсужденію вопросовъ, стоя-
щихъ на повѣсткѣ, считаю долгомъ сдѣлать внѣ-
очередное заявленіе. Нами получены телеграммы
отъ нашего посла въ Петроградѣ и отъ генерала
Нокса, въ которыхъ они рекомендуютъ намъ обра­
титься отъ имени Союзниковъ къ Русскому прави­
тельству съ рѣшительнымъ («вігоп^») протестомъ
противъ усиливающихся въ Россіи анархіи и раз-
ложенія. Я хотѣлъ бы знать, что думаетъ объ
этомъ французскій кабинетъ». Слова Ллойдъ
Джорджа были переведены на французскій языкъ.
(На засѣданіяхъ междусоюзническихъ конферен-
цій принято было, что рѣчи, произносимыя по ан-
глійски, переводились на французскій языкъ и ѵі-
се ѵегаа. Соннино говорилъ по англійски). Ста-
рикъ Рибо, пожимая плечами, заявилъ, что сомнѣ-
вается въ практической цѣлесообразности испол-
ненія совѣтовъ сэра Джорджа Бюканана и генера­
ла Нокса. Затѣмъ попросилъ слова Альбертъ Тома.
Волнуясь, онъ съ большой горячностью выска-
залъ, что такого рода выступленіе со стороны Со­
юзниковъ не только не приведетъ къ желаемому
результату, но произведетъ на Русское правитель­
ство самое отрицательное впечатлѣніе. Онъ очень
удивляется тому, что предложеніе подобнаго рода
исходить отъ сэра Джорджа Бюканана, такъ хоро­
шо знакомаго съ обстановкою въ Петроградѣ. Ба-
ронъ Соннино на обращенный къ нему вопросъ
 109
Ллойдъ Джорджа отвѣтилъ сдержанно, присое­
динившись къ мнѣнію Рибо. Тогда Ллойдъ
Дж ордж ъ обратился ко мнѣ: «Я желалъ бы знать,
что думаетъ русскій повѣренный въ дѣлахъ»? «Я
думаю», отвѣчалъ я по англійски, «что цѣль на*
стоящаго засѣданія — дружеское обсужденіе Со­
юзниками мѣръ къ успѣшному продолженію вой­
ны». Въ это время Бальфуръ, сидѣвшій на дру-
гомъ концѣ стола, вслухъ замѣтилъ: «Не ои&Ы іо
зреак ГгепсЬ» (ему слѣдовало бы говорить по-
французски). «Простите», — прервалъ я себя —
«рѣчь моя, если бы я ее произнесъ по французски,
все равно была бы переведена на англійскій языкъ.
Я изъясняюсь свободнѣе по англійски, чѣмъ по
французски, поэтому прошу разрѣшенія продол­
жать, какъ началъ». Ллойдъ Д ж ордж ъ кивнулъ
головой, Бальфуръ улыбнулся, и я продолжалъ:
«Прошу васъ вѣрить, что я говорю отъ имени Рос-
сіи и Руескаго правительства, и что тѣ мысли, ко-
торыя я выскажу, служатъ отраженіемъ мыслей
Русскаго правительства. Признаюсь, что меня по­
коробило («I лѵак іаікеп аЪаек»), когда изъ устъ ан-
глійскаго премьера раздалось слово «протестъ».
Позволяю себѣ спросить г-на Ллойдъ Джорджа:
противъ чего онъ протестуетъ? Въ то время, ко­
гда правительство замѣняетъ генерала Брусилова
на посту главнокомандующаго самымъ талантли-
вымъ, самымъ блестящимъ и популярнымъ гене-
раломъ — Корниловымъ (— перемѣна только что
произошла) —- въ то время какъ группа людей,
 по
не имѣющихъ опыта въ управленіи огромной стра­
ной, истомленной огромными потерями на войнѣ,
революціонной лихорадкой и полнымъ разруше-
ніемъ экономической жизни — дѣлаютъ сверхъ-
человѣческія усилія, чтобы удержать войска на
фронтѣ и противостоять натиску крайнихъ лѣвыхъ
партій, — вы обращаетесь къ нимъ съ протестомъ.
Какъ, думаете вы, будетъ истолкованъ такой про-
тестъ? Какъ актъ дружелюбія? Да, по случаю со­
зыва междусоюзнической конференціи крайне же­
лательно коллективное обращеніе къ Русскому пра­
вительству, но не съ протестомъ, а со словами сим-
патіи и поддержки. Ихъ нужно ободрить, а не вы­
говаривать имъ». Ллойдъ Дж орджъ на это отвѣ-
тилъ: «Жалѣю, что я выразился слишкомъ рѣзко.
Слово «протестъ» было неумѣстно. Если вы, гос­
пода, согласны послать телеграмму въ Петроградъ,
я предлагаю поручить г. Альберту Тома редакцію
этой телеграммы». Предложеніе было принято, и
черезъ 2 дня, по окончаніи конференціи, послана
была нижеслѣдующая телеграмма:
’Ъвй гергёвепіаіііб йев ©опѵіегііетепФв аШёв, гёшііб
а Ъомсігев 1е 7 аойі, ваіпіепі; (1е ѣоаііе Іеиг вутраі-Ые
Гагйепі е^ о гі сіе геог^атіі^аіюп дие роигбшѵепі
(1ап8 1а Еиввіе ІіЪге 1е Сгоиуегпетеп! ргоѵівоіге еі
8оп сЬоГ.
ІІ8 сопвіаіепѣ аѵес «аіів^асііоп аи’еп оеЪЬе Іібиге
Іга^ідие, іотііва 1е8 Гогсев гиевев ее веггепі аиіоиг <іи
8^>игѵегпетепі; роиг гепГогсѳг вон роиѵоіг еі дие 1а
ѵоіопіё рориіаіге, ех р гітёв &оив сіев Гогтев (1е ,]оиг
 111

еп зоиг ріив ейге» ѳі раг шіѳ гергѳаепіаііоп ріив со т-

ріёіе, ргосіате ігёв Ьаиі 1а тіёеевбііё сіе Ііа йеГепѳе
паііопаіе.
Ш асігеввепі Іеигк ѵоеих Іѳ» і)!кі8 еііаіеигеих а
Мопзіеиг К егеш ку еі а »ев соІІяЬогаіеигв еі ехргі-
т е п і ипе і‘іг т е сопііапое сіапв Іеиг аиіюгііё сгоІ8-
вапіе еі (Іапв 1е гёіаЪИ®8етепі (Гіте вігісіе сіівсір-
]іпе, іпсІійреіііВіаЫе ваш сіоиіе а іоиіе агтѳе, т а І8
ріив епсоге аих агтёев сіѳ8 реиріеа ІіЪгѳа. С’еэ! раг
]а (Іівсірііпе дне Г агтёѳ гиввѳ авэигега іочі а 1а ?оІ8
1а НЬегіё рориіаіге, ГЬоппеиг сіе 1а паііоп, еі 1а гёа-
Ііааііоп (1е8 Ъиіѳ (1е "-иетте с о т т и п е а Іои» ІѲ8 аіііёв.”
Въ этомъ посланіи ясно сквозитъ «урокъ», но
преподанъ онъ въ дружеской формѣ, исключающей
всякую возможность усмотрѣть въ немъ обиду на-
ціональному самолюбію.
Дальнѣйшее мое участіе въ трехъ засѣданіяхъ
конференціи ограничилось лишь нѣкоторыми за-
мѣчаніями, такъ какъ обсуждался вопросъ о пе-
реводѣ англійскихъ войскъ (одной или двухъ ди-
визій) изъ Салоникъ на другіе фронты, и въ част­
ности въ Месопотамію. Изъ нѣсколькихъ заявле*
ній, сдѣланныхъ въ разговорѣ со мною тогдаш-
нимъ начальникомъ англійскаго главнаго штаба
генераломъ Робертсономъ было ясно, что онъ уже
тогда мало вѣрилъ въ возможность для русской
арміи долго сопротивляться растлѣвающему влія-
нію «комитетовъ», нѣмецкихъ агитаторовъ и боль-
шевиковъ.
Признанной цѣлью и задачей междусоюзниче-
 112

скаго совѣщанія было, такимъ образомъ, разрѣше-

ніе чисто военнаго вопроса о перегруппировка
войскъ. Но въ дѣйствительности, можно думать,
что Рибо и Соннино пріѣхали въ Лондонъ глав-
нымъ образомъ для того, чтобы совмѣстно съ
Ллойдъ Джорджемъ принять рѣшеніе касательно
допущенія делегатовъ отъ рабочихъ и соціалисти-
ческихъ партій на Стокгольмскую конференцію.
Мнѣ извѣстно, что эти три министра — два пре­
мьера и Соннино — имѣли продолжительныя со-
вѣщанія внѣ общаго собранія конференціи. Ллойдъ
Джорджъ какъ то даже проговорился мнѣ, что
не можетъ просить меня участвовать, дабы не по­
ставить меня въ затруднительное положеніе. Слѣ-
дующая глава покажетъ, что онъ былъ правъ.
Характерно, что о приглашеніи на междусоюзни­
ческую конференцію, обсуждавшую военные во­
просы, русскаго военнаго представителя не было
и рѣчи. Генералъ Дессино, бывшій въ то время
представителемъ отъ ставки русскаго главнокоман-
дующаго при англійской главной квартирѣ, силь­
но сѣтовалъ на меня за то, что я не настоялъ на
его приглашеніи. Мнѣ стоило не малаго труда
убѣдить его, что умолчаніемъ о приглашеніи на
конференцію русскаго военнаго представителя я
избавилъ его отъ выслушанія далеко не лестныхъ
замѣчаній генерала Робертсона.
 Г Л А В А V II.
При оцѣнкѣ обстоятельствъ, сопровождавшихъ
отказъ правительствъ державъ Согласія въ паспор-
тахъ делегатамъ на Стокгольмскую конференцію,
слѣдствіемъ чего была отмѣна конференціи — слѣ-
дуетъ отдать себѣ ясный отчетъ въ общ емъ ха-
рактерѣ международныхъ отношеній въ этотъ мо-
ментъ и, въ особенности, положенія на театрѣ во-
енныхъ дѣйствій. Сѣвероамериканскіе Соединен­
ные Штаты объявили войну Германіи. Русская ар-
мія, хотя и прекратила съ осени 16-года свои на-
ступательныя дѣйствія, все же стояла на фронтѣ.
Вооруженіе и снабженіе ея союзниками протекало
нормально, и можно было надѣяться, что къ осе­
ни 17-го года она будетъ вполнѣ оборудована. Та-
кимъ образомъ, несмотря на успѣхи подводной
войны, серьезно подрывавшей боевую силу союз-
никовъ, надежда на пораженіе германской коали-
ціи была лучше, чѣмъ когда-либо, обоснована.
Этимъ объясняется яростная агитація всѣхъ сто-
ронниковъ, въ государствахъ «Согласія», компро-
мисснаго мира, агитація, несомнѣнно, подогрѣва-
емая и внушаемая изъ Германіи. Если бы Герма-
 114
нія тогда уже не пришла къ сознанію невозможно­
сти, благодаря, съ одной стороны, вступленію Аме­
рики, а съ другой — ослабленію, почти параличу
Австріи и Турціи — одержать рѣшительную побѣ-
ду — врядъ ли агитація въ пользу созыва социали­
стической конференціи исходила бы изъ Германіи.
Это убѣжденіе легло въ основу моихъ дѣйствій
въ вопросѣ о Стокгольмской конференціи; дѣй-
ствій, въ которыхъ я руководился двоякими моти­
вами. Прежде всего, разумѣется, интересами Рос-
сіи въ тѣсномъ смыслѣ слова, а затѣмъ сохранені-
емъ за Россіей положенія равноправнаго и вѣсска-
го члена въ комбинаціи державъ, борящихся съ
германской коалиціей. Для меня было и осталось
аксіомой, неизмѣнно вдохновлявшей всю мою ди­
пломатическую работу, что освобожденіе отъ нѣ-
мецкаго засилья и созданіе тѣснаго политическа-
го, культурнаго и экономическаго союза съ Вели-
кобританіей —- лучшій залогъ мирнаго развитія и
процвѣтанія Россіи. Русское посольство въ Лон-
донѣ н е б ы л о освѣдомлено объ истинномъ
политическомъ и военномъ положеніи Россіи. Какъ
уже было выше указано, освѣдомительныя теле­
граммы за подписью Терещенко были сплошнымъ
«втираніемъ очковъ». Ни разу, никогда не имѣлъ
онъ смѣлости, — а быть можетъ и возможности,
по создавшимся уже тогда условіямъ, въ которыхъ
работали министры, то есть подъ давленіемъ сов-
рабдепа — сказать мнѣ правду. Я исходилъ, по­
этому, изъ увѣренности, что русская армія пред-
 115
ставляетъ собою мощную боеспособную силу; въ
то же время я полагалъ, что Германія приметъ всѣ
мѣры къ распространенію извѣстія о созывѣ кон-
ференціи въ рядахъ русской арміи и къ истолкова-
нію этого извѣстія, какъ начала мирныхъ перего-
воровъ. А это, въ свою очередь, не могло бы не
отразиться гибельно на настроеніи войекъ.
Агитація англійскихъ рабочихъ лидеровъ и со-
ціалистовъ — сторонниковъ компромисснаго ми­
ра и конференціи въ Стокгольмѣ была направлена
къ тому, чтобы убѣдить общественное мнѣніе и ра­
бочую среду въ томъ, что «правительство Керен-
скаго» не только сочувствуетъ конференціи, но счи-
таетъ ее необходимой и едва ли не намѣрено вы­
ставить ультимативное требованіе о ея созывѣ, а
слѣдовательно, о выдачѣ правительствами Согласія
паспортовъ делегатамъ — грозя въ противномъ
случаѣ сепаратнымъ миромъ. На эту агитацію
поддались не только радикальныя, но и умѣренно
либеральныя газеты. Было полное основаніе ду­
мать, что возможность такого отношенія Р у с -
с к а г о п р а в и т е л ь с т в а къ вопросу о кон-
ференціи серьезно озабочивала Союзниковъ, а
въ особенности Англію, подрывала вѣру въ Россію
и грозила дальнѣйшимъ паденіемъ ея престижа.
Разобравшись во всѣхъ этихъ обстоятельствахъ
и принимая во вниманіе, что 9-го августа должна
была собраться въ Лондонѣ рабочая конференція,
я послалъ 3-го августа Терещенко нижеслѣдующую
телеграмму: «Вопросъ объ участіи представите-
 116
лей англійской рабочей партіи въ Стокгольмской
конференции рѣшится въ будущую пятницу; тѣмъ
временемъ въ средѣ самой рабочей партіи идетъ
сильная агитація противъ этого участія, и на оппо-
зицію поѣздкѣ англичанъ въ Стокгольмъ, безъ со-
мнѣнія, сильно повліяетъ отвѣтъ, данный американ­
ской «федераціей труда» французской федераціи. Въ
этомъ отвѣтѣ категорически указано, что конфе-
ренція въ настоящее время не можетъ имѣть по-
лезныхъ результатовъ, и что американская феде-
рація туда делегатовъ не пошлетъ. Бонаръ Лоу
заявилъ вчера въ палатѣ, что правительство ни въ
коемъ случаѣ не пошлетъ своихъ представителей,
что одобреніе конференціи зависитъ не отъ пра­
вительства, а отъ рабочей партіи, выразилъ надеж­
ду, что эта послѣдняя конференціи н е одо­
брить, и указалъ, что правительство еще не рѣши-
ло, позволить ли оно кому бы то ни было участво­
вать въ конференціи (отъ англичанъ), причемъ
прибавилъ: «Разрѣшеніе это не будетъ дано безъ
тщательнаго обсужденія и в ѣ р о я т н о д а н о
н е б у д е т ъ » . Считаю крайне желательнымъ, ра­
ди огражденія прочности нашихъ союзническихъ
отношеній съ Англіей, въ которой огромное боль­
шинство общественнаго мнѣнія и само правитель­
ство относятся къ конференціи отрицательно, что­
бы мнѣ дана была возможность к а т е г о р и ­
ч е с к и заявить г. Бальфуру, что Русское прави­
тельство, также какъ и Великобританское, счита-
етъ это дѣло партійнымъ, а не государственнымъ,
 117

и рѣшенія конференціи, если таковая состоится,

отнюдь не связывающими дальнѣйшаго хода рус­
ской политики въ отношеніи Россіи къ Союзни-
камъ. Предвижу конфиденциальный запросъ Баль-
фура по этому предмету и ожидаю отъ васъ опре-
дѣленныхъ указаній».
Слѣдуетъ отмѣтить, что за нѣсколько дней до
отправки этой телеграммы г. г. Хендерсонъ (въ то
время членъ кабинета) и Рамзай Макдональдъ
(членъ палаты общинъ, пацифистъ и интернаціо-
налистъ) ѣздили въ Парижъ для переговоровъ съ
французскими единомышленниками, сторонниками
конференціи. По поводу выдачи этимъ господамъ
паспортовъ на поѣздку во Францію въ печати и въ
парламентѣ поднялась цѣлая буря, которую съ тру-
домъ удалось утишить. Было ясно, что палата и
общественное мнѣніе рѣзко противятся конферен-
ціи. Въ то же время въ Лондонъ прибыли четве­
ро р у с с к и х ъ делегатовъ совѣта рабочихъ
депутатовъ — Эрлихъ, Гольденбергъ, Смирновъ и
Русановъ, для агитаціи въ пользу конференціи.
Эти делегаты приняли по отношенію къ посоль­
ству позицію «хозяевъ положенія», требовали пра­
ва пользоваться ш ифромъ для сношеній съ Чхеид­
зе, Церетели, Керенскимъ и такъ далѣе. Ежедневно
и постоянно видѣлись и переговаривались съ Хен-
дерсономъ и Макдональдомъ. Весь тонъ, все по­
вед ете этихъ депутатовъ дали мнѣ впервые совер­
шенно ясное, ощутительное представленіе о томъ,
какъ велико было засилье соврабдепа надъ расте-
 118
ряннымъ и ежедневно терявшимъ подъ собою почву
Временнымъ правительствомъ.
Въ виду того, что оставался очень краткій срокъ
до созыва въ Лондонѣ рабочей конференціи, я съ
напряженнымъ нетерпѣніемъ ожидалъ отвѣта отъ
Терещенко. 8-го августа, въ 4^2 часа пополудни, я
получилъ, наконецъ, этотъ отвѣтъ, гласившій:
«Вполнѣ одобряю предложенное вами заявленіе
Англійскому правительству. Можете высказаться
предъ министромъ иностранныхъ дѣлъ въ томъ
смыслѣ, что Русское правительство, не находя
возможнымъ воспретить участіе русскихъ делега-
товъ въ Стокгольмской соціалистической конфе-
ренціи, считаетъ, однако, эту конференцію дѣломъ
исключительно партійнымъ и рѣшенія ея не могу­
щими ни въ какой мѣрѣ связать свободу дѣйствій
правительства».
Немедленно мною послана была нота Бальфуру,
текстъ которой привожу дословно.
«Строго конфиденціально и спѣшно. Ваше Пре­
восходительство. Въ телеграммѣ, посланной 3 или
4 дня тому назадъ русскому министру иностран­
ныхъ дѣлъ, я отдалъ ему отчетъ въ заявленіяхъ,
сдѣланныхъ премьеръ министромъ и г. Хендерсо-
номъ въ палатѣ общинъ касательно поѣздки по-
слѣдняго въ Парижъ, а также въ заявленіяхъ г. Бо-
наръ Лоу касательно Стокгольмской конференціи
и того обсужденія, которому подвергается въ раз-
личныхъ рабочихъ организаціяхъ въ Великобри-
таніи вопросъ о желательности послать делега-
 119

товъ въ Стокгольмъ. Я также обратилъ вниманіе

русскаго министра иностранныхъ дѣлъ на отвѣтъ,
данный американской федераціей труда француз­
ской Соп^ёсіёгаііоп Оёпёгаіе сііі Тгаѵаіі. Въ заклю-
ченіе я сказалъ нижеслѣдующее: «Считаю крайне
желательнымъ, ради огражденія прочности нашихъ
союзническихъ отношеній съ Великобританіей, въ
которой огромное большинство общественнаго
мнѣнія относится къ конференціи отрицательно,
чтобы мнѣ дана была возможность категорически
заявить г. Бальфуру, что Русское правительство,
такъ же, какъ и Англійское, считаетъ это дѣло пар-
тійнымъ, а не государственнымъ, и рѣшенія конфе-
ренціи, если таковая состоится, отнюдь не связы­
вающими дальнѣйшаго хода русской политики въ
отношеніи къ союзникамъ». Въ отвѣтъ на это я
только что получилъ нижеслѣдующую телеграмму
отъ М. И. Терещенко: «Вполнѣ одобряю» . . .
и т. д.
«Спѣшу сообщить вамъ изложенное, ибо опаса­
юсь, что до настоящаго времени господствуетъ
впечатлѣніе, что, какъ выразилась одна лондонская
газета, «Россія страстно жаждетъ» Стокгольмской
конференціи, и что этотъ аргументъ былъ выста-
вленъ, дабы повліять на общественное мнѣніе въ
Великобританіи въ пользу участія британскихъ ра­
бочей и соціалистической партій въ этой конфе-
ренціи».
Нота эта была доставлена Бальфуру около 6-и
часовъ вечера и немедленно сообщена имъ Ллойдъ
 120
Джорджу. Состоялось тутъ же засѣданіе военнаго
кабинета, членомъ котораго былъ Хендерсонъ.
На имѣвшей мѣсто на другой день рабочей кон-
ференціи Хендерсонъ, поддерживая съ прежней на­
стойчивостью идею конференціи, замѣтилъ мимо-
ходомъ, что «въ отношеніи Русскаго правитель­
ства къ конференціи произошла, повидимому, не­
значительная (зІі&М) перемѣна». Такимъ обра-
зомъ то впечатлѣніе, разсѣять которое было въ
тотъ моментъ существенно важно, что «Россія
страстно жаждетъ конференціи» — у участниковъ
конференціи осталось непоколебленнымъ.
Вечеромъ того же дня я получилъ приглашеніе
посѣтить Ллойдъ Джорджа на другое утро. Явив­
шись къ нему въ назначенное время (9 час. утра)
—- я засталъ премьера въ сильномъ возбужденіи.
На столѣ у него лежала телеграмма изъ Парижа
за подписью Альберта Тома: «Кегепвку пѳ ѵеиі
рае сіе сопГёгепсе». Въ рукахъ у Ллойдъ Джорджа
была копія моей ноты Бальфуру. Съ большою го­
рячностью, гуляя взадъ и впередъ по комнатѣ, онъ
говорилъ мнѣ: «Ваша нота Бальфуру — доку-
ментъ величайшей важности. Онъ доказываетъ,
что мы ошибались, что Русское правительство не
«инсценируетъ Стокгольма», и даетъ намъ поэто­
му полную свободу наложить запретъ на конфе-
ренцію. Я далъ третьяго дня Хендерсону, какъ
члену военнаго кабинета, категорическое указаніе
представить такъ дѣло на рабочей конференціи.
Только дуракъ или предатель (а ічюі ог а ігаііог)
 121
могъ не понять моихъ словъ. Хендерсонъ не не-
полнилъ моихъ инструкцій и долженъ немедленно
выйти въ отставку. Прочтите письмо, которое я
ему посылаю».
Дальнѣйшій разговоръ происходилъ въ столо­
вой, за ЪгеакГа^’омъ, въ присутствіи присоединив-
шагося къ намъ г. Скотта, издателя газеты «Мап-
еііевіег Сгиагсііап». Премьеръ, продолжая съ чрез­
вычайной горячностью говорить на ту же тему
«преступленія», совершеннаго Хендерсономъ, ска-
залъ мнѣ: «Я намѣренъ во всеуслышаніе заявить,
что Хендерсонъ не оказалъ на конференцію рабо-
чихъ должнаго вліянія, нарушилъ свой долгъ по
отношенію къ странѣ и правительству и потому
долженъ выйти изъ состава правительства. Я ри-
сковалъ многимъ, ставъ на его защиту предъ стра­
ною по поводу его поѣздки въ Парижъ — и вотъ
чѣмъ онъ мнѣ отплатилъ». Далѣе Ллойдъ
Джорджъ сталъ упорно убѣждать меня согласиться
на опубликованіе моей ноты Бальфуру цѣликомъ.
Я сначала рѣшительно воспротивился, но затѣмъ
согласился на то, чтобы послѣдняя часть ноты бы­
ла оглашена въ печати. Разговоръ нашъ коснулся
и другихъ «вопросовъ дня». По возвращеніи въ по­
сольство я отдалъ отчетъ о разговорѣ съ Ллойдъ
Джорджемъ въ телеграммѣ Терещенко, въ кото­
рой, послѣ передачи разговора въ части, касаю­
щейся Хендерсона и конференціи, говорилось, ме­
жду прочимъ, слѣдующее: «затѣмъ премьеръ пе-
решелъ къ вопросу, затронутому на только что
 122
имѣвшей мѣсто междусоюзнической конференціи,
и сказалъ мнѣ: «Англія, Франція и Италія держ ать
западный фронтъ, Россія — восточный. Для до-
стиженія побѣды необходима полная и постоянная
координація. Скажу вамъ прямо, что пока рус­
ское верховное командованіе будетъ сноситься съ
нами телеграммами, пока оно будетъ представлено
Жилинскими и Палициными, или молодыми гене­
ралами, знающими меньше нашего о положеніи
русскаго фронта и планахъ, намѣреніяхъ и возмо-
жностяхъ русскаго кабинета и верховнаго коман-
дованія, до тѣхъ поръ координаціи этой не будетъ.
Ни разу, ни на одной конференціи по военнымъ во-
просамъ мы не слышали освѣдомленнаго, вполнѣ
авторитетнаго слова отъ русскаго генерала».
Ллойдъ Дж ордж ъ настоятельно просилъ меня о
томъ, чтобы на предстоящей около 15-го сентября
«самой важной за всю войну» военной конференціи
былъ авторитетный и вполнѣ уполномоченный ге-
нералъ изъ Россіи, и чтобы онъ по возможности
прибылъ въ Лондонъ заранѣе . . . По поводу по­
сылки генерала я еще до разговора съ Ллойдъ
Джорджемъ намѣревался самымъ настоятельнымъ
образомъ просить васъ прислать генерала Алек-
сѣева. Я знаю, что пріѣздъ его сюда оказалъ бы
огромное вліяніе, не только по существу, но и бла­
годаря тому престижу, которымъ онъ пользуется.
Далѣе, совершенно необходимо, чтобы я былъ ва­
ми освѣдомляемъ болѣе полно. Только при та-
кихъ условіяхъ могу я служить постояннымъ ис-
 123
толкователемъ Россіи предъ Англійскимъ прави-
тельствомъ и использовать тѣ личныя отношенія,
которыя даютъ мнѣ возможность выполнять мою
задачу. Прошу срочнаго отвѣта, прошу рѣшенія о
пріѣздѣ Алексѣева или Рузскаго». Ни освѣдомле-
нія, ни срочнаго отвѣта, ни рѣшенія о пріѣздѣ от-
вѣтственнаго генерала, разумѣется, по обыкнове-
нію, не послѣдовало.
Отъ англійскаго министерства иностранныхъ
дѣлъ я получилъ сообщеніе, извѣщающее о полу-
ченіи моей ноты. Въ сообщеніи этомъ заключа­
лось «завѣреніе, что правительство Его Величества
искренно привѣтствуетъ это новое доказательство
идентичности взглядовъ Русскаго и Великобритан-
скаго правительствъ на вопросъ о Стокгольмской
конференціи».
До сихъ поръ для меня является загадкой про-
исхожденіе телеграммы Тома къ Ллойдъ Джорджу:
«Кегепвку пе ѵеиі рая (1е оопГёгепое». И зъ даль-
нѣйшихъ событій, однако, выяснилось, что Керен-
скій непосредственно съ такимъ заявленіемъ къ То­
ма не обращался.
Терещенко впослѣдствіи говорилъ мнѣ, что Ке-
ренскій въ личномъ разговорѣ съ нимъ высказы­
вался противъ конференціи, и что онъ, Терещен­
ко, довѣрительно сообщ илъ объ этомъ г-ну Пети,
члену французскаго посольства въ Петроградѣ, на­
ходившемуся въ непосреХственныхъ сношеніяхъ
съ Тома. Этимъ, быть можетъ, объясняется фактъ
посылки телеграммы Тома Ллойдъ Джорджу. Ке-
 124
ренскій и тутъ, стало-быть, не имѣлъ смѣлости сво-
ихъ сужденій и не поколебался отъ нихъ отречься,
дабы не навлечь гнѣва соврабдепа.
Въ тотъ же день были опубликованы слѣдую-
щія письма, которыми обмѣнялись Хендерсонъ и
Ллойдъ Джорджъ.
Отъ Хендерсона къ Ллойдъ Джорджу: «Изъ на­
шего вчерашняго свиданія я вынесъ впечатлѣніе,
что вы пришли къ заключенію о невозможности
дальнѣйшаго совмѣщенія мною должностей секре­
таря рабочей партіи и члена военнаго кабинета.
Опытъ послѣдняго времени указываетъ мнѣ на
затруднительныя осложненія, вызываемыя этимъ
совмѣстительствомъ. При такихъ обстоятель-
ствахъ я считаю, поэтому, цѣлесообразнымъ про­
сить васъ освободить меня отъ дальнѣйшаго уча-
стія въ вашемъ правительствѣ. Я продолжаю раз­
делять ваше желаніе, чтобы война была доведена
до успѣшнаго окончанія и надѣюсь, что, состоя внѣ
правительства, я смогу въ этомъ направленіи при­
нести посильную помощь». 11-го августа 17 года.
Отъ Ллойдъ Джорджа къ Хендерсону: « Я полу-
чилъ ваше письмо отъ сегодняшняго утра, заклю­
чающее вашу просьбу объ отставкѣ отъ должно­
сти члена военнаго кабинета, и имѣю разрѣшеніе
Его Величества, которому я представилъ ваше
прошеніе, принять вашу отставку. Мои коллеги и
я освѣдомились съ удовлетвореніемъ о выражен-
номъ вами неизмѣнномъ желаніи содействовать
доведенію войны до успѣшнаго окончанія, и они
 125
крайне сожалѣютъ, что вы не можете долѣе, непо­
средственно и оффиціально, быть ихъ сотрудни-
комъ въ этой работѣ. Есть, однако, нѣкоторые
факты, о которыхъ общество должно быть освѣ-
домлено, дабы имѣть возможность правильно оцѣ-
нить событія, приведшія къ этой печальной раз-
вяз^.
«Первое, это то, что для вашихъ коллегъ было
полною неожиданностью положеніе, занятое вами
на рабочей конференціи вчерашняго дня. Вы знае­
те, что они при нынѣшнихъ обстоятельствахъ бы­
ли единогласно противъ Стокгольмской конферен-
ціи, и вы сами готовы были согласиться на заявле-
ніе въ такомъ смыслѣ нѣсколько дней тому назадъ.
По предложенію вашему и вашихъ товарищей по
рабочей партіи рѣшено было, однако, сдѣлать это
заявленіе послѣ вчерашняго засѣданія.
«Послѣ нѣсколькихъ бесѣдъ съ вами я находил­
ся подъ впечатлѣніемъ, что вы намѣрены были ис­
пользовать ваше вліяніе противъ встрѣчи съ не-
пріятельскими представителями въ Стокгольмѣ.
То, что произошло въ Россіи за послѣднія нѣ-
сколько недѣль —• значительно повліяло на об­
щее положеніе вопроса объ этой конференціи. Вы
сами признались мнѣ, что положеніе совершенно
измѣнилось за послѣднія 2 недѣли, и что каковы
бы ни были основанія, побуждавшія васъ еще 2
недѣли тому назадъ допустить возможность уча-
стія делегатовъ союзныхъ странъ на такой конфе-
 126
ренціи, — событія послѣднихъ дней показали вамъ
неразуміе такого участія.
«Въ этомъ вы меня ясно убѣдили. Такое же впе-
чатлѣніе осталось и у вашихъ коллегъ по кабине­
ту и вашихъ коллегъ по рабочей партіи въ пра-
вительствѣ. Каково же было мое удивленіе, когда
я получилъ ваше вчерашнее письмо, заключавшее
заявленіе, что вы «считаете долгомъ увѣдомить
меня, что по зрѣломъ обсужденіи вы пришли къ
заключенію о невозможности уклониться отъ то­
го пути, который вы совѣтовали избрать по сво-
емъ возвращеніи изъ Россіи». Не менѣе были уди­
влены ваши коллеги, когда прочли отчетъ о про­
изнесенной вами рѣчи.
«О такомъ вашемъ заключеніи вы, несомнѣнно,
обязаны были извѣстить вашихъ коллегъ прежде
чѣмъ выступать на конференціи. Когда вы высту­
пили на ней, вы были не только членомъ рабочей
партіи, но и членомъ Кабинета, отвѣтственнаго за
веденіе войны. Тѣмъ не менѣе, вы не сочли нуж-
нымъ увѣдомить конференцію о взглядахъ ва­
шихъ коллегъ, и делегаты поэтому вправѣ были
заключить, что даваемыя вами указанія не проти-
ворѣчатъ взглядамъ членовъ Кабинета.
«Второе — вотъ что. Вчера утромъ1) мы получи­
ли весьма важное сообщеніе отъ Русскаго прави­
тельства, въ которомъ насъ извѣщаютъ, что «хотя
Русское правительство и не сочло возможнымъ по-
мѣшать русскимъ делегатамъ принять участіе въ
*) Это неточно. Моя депеша была получена вечеромъ. Авт.
 127

Стокгольмской конференціи, — оно смотритъ на

нее, какъ на партійное дѣло, и рѣшенія ея отнюдь
не связывающими свободу дѣйствій правитель­
ства. Далѣе, въ препроводительномъ письмѣ къ
этому сообщенію содержатся слѣдующія слова:
«спѣшу сообщить вамъ изложенное, ибо опаса­
юсь, что до настоящаго времени господствуетъ
впечатлѣніе, что, какъ выразилась одна лондон­
ская газета, «Россія страстно жаждетъ Стокгольм­
ской конференціи», что этотъ аргументъ былъ вы-
ставленъ, дабы повліять на британское обществен­
ное м^нѣніе въ пользу участія британскихъ рабо­
чей и соціалистической партій въ этой конферен-
ціи». Тотчасъ по полученіи этого сообщенія я
переслалъ его вамъ съ просьбою, чтобы вы о немъ
освѣдомили конференцію. Вы этого не сдѣлали.
Правда, вы въ своей рѣчи вскользь упомянули о
«нѣкоторой перемѣнѣ» въ отношеніи Русскаго
правительства къ конференціи. Но есть явное
различіе между впечатлѣніемъ, которое произве­
ло бы на любую аудиторію подобнаго рода без-
цвѣтное указаніе — и впечатлѣніемъ отъ оффиці-
альнаго сообщенія, указывающаго, что отношеніе
Русскаго правительства къ Стокгольмской кон-
ференціи очень существенно отличается отъ того,
каковымъ оно предполагалось.
«При такихъ обстоятельствахъ вашъ образъ дѣй-
ствій представляется недобросовѣстнымъ (сіоез
поі арреаг іо Ьаѵе Ъееп Гаіг) по отношенію какъ къ
правительству, такъ и къ делегатамъ, къ которымъ
 128
вы держали рѣчь. Они оставлены были въ невѣ-
дѣніи о «жизненномъ» (ѵііаі) фактѣ, который не-
сомнѣнно повліялъ бы на ихъ рѣшеніе. Я посы­
лаю копію этого письма въ прессу». 11 авгу­
ста 1917 г.
Письмо Ллойдъ Джорджа было написано р а н ь-
ш е, чѣмъ письмо Хендерсона, ибо онъ показы-
валъ мнѣ проектъ письма рано утромъ. По полу-
ченіи же письма Хендерсона — очевидно, какими
нибудь путями узнавшаго о готовящемся «уволь-
неніи»изабѣжавш аговпередъ — измѣнена была, по
всей вѣроятности, редакція вступительной части.
Такимъ образомъ, не заслуживаетъ довѣрія сдѣ-
ланное осенью 1919 года заявленіе Хендерсона о
«добровольномъ» его выходѣ изъ состава военна-
го кабинета.
Когда вечернія газеты помѣстили текстъ пись­
ма Ллойдъ Джорджа къ Хендерсону, среди рабо-
чихъ лидеровъ и соціалистовъ поднялась буря.
Наши русскіе делегаты — Эрлихъ, Гольденбергъ и
Русановъ (Смирновъ, помнится, задержался въ Па-
рижѣ) — стали во всю мочь телеграфировать въ
Петроградъ, требуя разъясненій. Въ понедѣль-
никъ 13-го въ газетахъ появилась телеграмма изъ
Петрограда, извѣщающая, что «Керенскій въ него-
дованіи», что «русскій повѣренный въ дѣлахъ пре-
высилъ свои полномочія», и т. д. Словомъ, полу­
чалось впечатлѣніе, что Временное правительство
само не знаетъ, чего хочетъ, и подъ давленіемъ
соврабдепа «играетъ назадъ». Въ тотъ же день,
 129
предвидя дальнѣйшіе запросы въ палатѣ со сто­
роны Рамзая Макдональда и его группы, я счелъ
нужнымъ переговорить съ Бальфуромъ. Будучи
приглашенъ на квартиру Ллойдъ Джорджа, гдѣ за-
сѣдалъ въ это время кабинетъ, я былъ принятъ
самимъ премьеромъ. Я заявилъ ему, что изъ га-
зетныхъ сообщеній, исходящихъ отъ англійскихъ
корреспондентовъ въ Петроградѣ, ясно, насколь­
ко неправильно были поняты тамъ извѣстія объ
отставкѣ Хендерсона и обстоятельствахъ, ее вы-
звавшихъ. Для того, чтобы разсѣять это недора-
зумѣніе, мнѣ кажется желательнымъ, чтобы отъ
имени правительства палатѣ были даны исчерпы-
вающія объясненія, которыя я могъ бы протеле­
графировать въ Россію.
Несомнѣнно, что «недоразумѣніе», то есть, не-
правильныя свѣдѣнія, посланныя по телеграфу изъ
Лондона въ Петроградъ, отчасти произошло отто­
го, что телеграмма Тома объ отрицательномъ от-
ношеніи Керенскаго къ Стокгольмской конферен-
ціи была концеляріей Ллойдъ Джорджа сообщена
журналистамъ. Въ пылу «сенсаціи», они перепу­
тали эту телеграмму съ моею нотою Бальфуру. А
такъ какъ телеграмма была, повидимому, апокри­
фическою — естественно, что Керенскій «съ него-
дованіемъ» отъ нея отрекся. Меня впослѣдствіи
увѣряло лицо, въ то время близко стоявшее къ
Керенскому, что моей переписки по телеграфу съ
Терещенко по поводу конференціи Керенскій ни-
21 — 9
 130
когда не читалъ. Если это такъ — удивляться ли
«разноголосицѣ» ? ?
На другой день лидеръ палаты далъ надлежащія
разъясненія, причемъ замѣтилъ, что иниціатива
разъясненія истиннаго отношенія Русскаго прави­
тельства къ конференціи была р у с с к о ю , то
есть, принята была безъ давленія со стороны ан-
глійскаго кабинета.
Дня черезъ три я получилъ отъ Терещенко слѣ-
дующую телеграмму: «Изъ опубликованной пе­
реписки Ллойдъ Джорджа съ Хендерсономъ вид­
но, что передавая Англійскому правительству на­
шу точку зрѣнія на Стокгольмскую конференцію,
вы включили въ препроводительную ноту нѣкото-
рые комментаріи по тому же вопросу. Прошу
васъ сообщить по телеграфу текстъ вашей ноты.
Понимаю, что вы руководились соображеніями
мѣстной обстановки. Однако, въ виду чуткости,
съ которою общественное мнѣніе у насъ относится
къ вопросу о цѣляхъ войны и трудности для ми­
нистерства при дальности разстоянія держать на-
шихъ дипломатическихъ представителей въ по-
стоянномъ курсѣ всѣхъ теченій въ этой области,
желательно, чтобы вы на будущее время строго
ограничивались передачею правительству, при ко-
емъ вы аккредитованы, точнаго текста нашихъ
заявленій по принципіальнымъ политическимъ
вопросамъ».
Я отвѣтилъ слѣдующее: «Телеграммою № 2 пе­
редаю текстъ строго конфиденциальной ноты, по-
 131
сланной мною Бальфуру 8-го числа; обращаясь къ
нему въ этой довѣрительной формѣ, я счелъ нуж-
нымъ дать понять ему, что опредѣленное заявле-
ніе, вполнѣ вами одобренное и на которое вы ме­
ня уполномочили, было испрошено мною у васъ
для того, чтобы разсѣять несомнѣнно существо­
вавшее въ странѣ и въ правительствѣ убѣжденіе,
что Русское правительство само «затѣяло» конфе­
ренцию и требуетъ ея. Цѣлый рядъ газетныхъ ста­
тей здѣсь пропагандировалъ идею, что «Керенскій
умоляетъ о томъ, чтобы конференція состоялась».
Выйдя такимъ образомъ въ строго довѣритель-
номъ письмѣ за предѣлы оффиціальности, я сдѣ-
лалъ это для того, чтобы предотвратить упрекъ,
который и былъ сдѣланъ затѣмъ Макдональдомъ
въ палатѣ и должнымъ образомъ устраненъ лиде-
ромъ палаты, что заявленіе Россіи «вырвано у нея»
Англіей. И зъ переданнаго вамъ агентствомъ за-
явленія Бонаръ Лоу вы усмотрите, что онъ поста-
вилъ дѣло на правильную почву. Правительство
было убѣждено, что Русское правительство не
только сочувствуетъ конференціи, но и содѣйству-
етъ ей. Это ложное мнѣніе нужно было опроверг­
нуть. Когда я былъ у Ллойдъ Джорджа въ про­
шлую субботу, онъ у меня просилъ разрѣшенія опу­
бликовать конецъ моей ноты, такъ какъ онъ счи-
талъ, что существенно важно, чтобы общественное
мнѣніе ясно поняло, что Русское правительство —
которое я и Англійское правительство отожествля-
емъ съ Россіей — не «устраиваетъ» Стокгольмской
 132
конференціи. По соображеніи всѣхъ мѣстныхъ ус-
ловій я счелъ необходимымъ помочь Англійскому
правительству въ чрезвычайно трудную минуту.
Еслибы я отказалъ Ллойдъ Джорджу, страна уз­
нала бы только точный смыслъ вашихъ словъ,
безъ моихъ комментаріевъ, составлявшихъ строгую
дипломатическую тайну; эту мою помощь прави­
тельство оцѣнило и Ллойдъ Джорджъ сказалъ
мнѣ: «Вы оказали Россіи и Англіи услугу, значеніе
которой трудно оцѣнить, а Хендерсонъ своимъ не-
ожиданнымъ поведеніемъ испортилъ дѣло». Про­
шу васъ оцѣнить трудность моего положенія. За
восемь дней я не имѣлъ отъ васъ ни одной теле­
граммы, между тѣмъ какъ въ газетахъ появились
интервью Керенскаго и ваше, которыя выставля­
ются здѣшней крайней печатью, какъ «подлинное
оффиціальное заявленіе Россіи» — въ противо-
вѣсъ моему сообщенію. Между тѣмъ, Англійское
правительство считается только съ тѣмъ, что вы
говорите англійскому послу, или что я говорю отъ
вашего имени. Во вчерашней рѣчи Бальфура въ
палатѣ вполнѣ ясно указано, что сношенія мини­
стра иностранныхъ дѣлъ съ представителями дер-
жавъ возможны лишь при условіи, что не будетъ
провозглашено открыто то, что оглашенію не под-
лежитъ. «Дипломаты», сказалъ онъ, «часто не ус-
пѣваютъ, если обстоятельства сильнѣе ихъ. Но
вся цѣль и всѣ усилія дипломатовъ — устранять
конфликты, а не создавать ихъ, и это достигается
лучше конфиденциальными разговорами съ тѣми,
 133
кто уполномоченъ выражать мнѣніе правитель­
ства, нежели провозглашеніемъ политики на ули-
цѣ». Я сознавалъ отвѣтственность, которую взялъ
на себя, пославъ ноту Бальфуру и согласившись
затѣмъ по просьбѣ премьера на опубликованіе ча­
сти ея, сознавалъ, что передачею вашихъ словъ
безъ малѣйшихъ комментаріевъ я оградилъ бы се­
бя лично. Но я въ то же время, по соображеніи
всѣхъ условій серьезнаго момента пришелъ къ за-
ключенію, что полная откровенность въ строго
довѣрительномъ документѣ была необходима, и
что съ моей стороны было бы малодушіемъ убо­
яться той злостной кампаніи, которую поведутъ
противъ меня лично нѣкоторые круги и здѣсь, и
въ Россіи. Прошу васъ вѣрить, что во всемъ
этомъ инцидентѣ я руководствовался не только
соображеніями мѣстными, но желаніемъ поставить
на должную высоту авторитетъ Русскаго прави­
тельства. Еще разъ убѣдительно прошу васъ бо-
лѣе полно освѣдомлять меня о томъ, что не соста-
вляетъ предмета всеобщаго свѣдѣнія».
Съ этой моей телеграммой разошлись двѣ ко-
роткія телеграммы Терещенко, извѣщавшія, что
«какія либо отрицательныя заявленія въ отноше-
ніи Стокгольмской конференціи или политики
соврабдепа со стороны министра председателя не
представляются по мѣстнымъ условіямъ возмо­
жными», но подтверждавшія, что Временное пра­
вительство «смотритъ на конференцію, какъ на
партійное дѣло и не считаетъ возможнымъ ни по-
 134
ощрять, ни препятствовать ей». «Вслѣдствіе это­
го», прибавляетъ Терещенко, «со стороны нашихъ
дипломатическихъ представителей въ этомъ дѣлѣ
необходима величайшая сдержанность».
Этимъ обмѣномъ телеграммъ закончился «инци-
дентъ». Великобританское, Французское и Италь­
янское правительства отказали въ паспортахъ де­
легатам ^ и конференция не состоялась. Нѣсколь-
ко мѣсяцевъ спустя, я получилъ отъ друзей изъ
Петрограда номеръ газеты «Новая жизнь», отъ
3— 16 декабря, въ которой опубликована была моя
телеграмма къ Терещенко, заключавшая въ себѣ
отчетъ о моемъ разговорѣ съ Ллойдъ Джорджемъ,
вмѣстѣ съ другою, болѣе позднею. Въ томъ же
номерѣ помѣщена была статья подъ заглавіемъ:
«Дипломаты о войнѣ». Статья эта содержитъ цѣ-
лый рядъ обвиненій по моему адресу, обвиненій
въ симпатіи «дѣлу имперіалистической войны».
Привожу отрывокъ изъ этой статьи:
«Не удивительно, что Ллойдъ Дж орджъ и Пу-
анкарэ (?), учитывая эту усталость населенія (въ
позднѣйшей телеграммѣ моей было указаніе на
утомленіе войной во Франціи и въ Англіи) — при­
няли самыя рѣшительныя мѣры къ недопущенію
Стокгольмской конференціи. Тотъ же Набоковъ
сообщаетъ, съ какою ненавистью говорилъ англій-
скій премьеръ о Хендерсонѣ, который осмѣлился
интересы рабочаго класса поставить выше нуждъ
союзныхъ имперіалистовъ. Ллойдъ Дж орджъ по-
требовалъ отъ рабочаго лидера дать такое освѣ-
 135
щеніе вопроса о созывѣ конференціи, какое было
на руку сторонникамъ «войны во что бы то ни ста­
ло». За ослушаніе Хендерсонъ былъ выброшенъ
изъ кабинета. Попытки созвать рабочихъ депута-
товъ въ Стокгольмѣ были рѣшительно прекраще­
ны, — воспрещеніемъ выдачи заграничныхъ пас-
портовъ. Такими средствами пытались и пытают­
ся Союзный правительства затянуть бойню и от­
тянуть заключеніе мира.
Надо отмѣтить, что во всѣхъ этихъ махинаці-
яхъ 8оі-с1і»апі представитель революціонной Россіи
въ Лондонѣ игралъ роль покорнаго слуги людей,
затягивавшихъ войну и губившихъ Россію. Онъ
былъ сторонникомъ оттягиванія союзной конфе-
ренціи. Онъ старался убѣдить Англію въ готовно­
сти Россіи воевать до конца. Онъ просилъ Вре­
менное правительство воспретить делегатамъ со-
вѣта агитировать за созывъ конференціи въ Сток-
гольмѣ. Онъ помогалъ Ллойдъ Джорджу срывать
конференцію и в ъ к о н ц ѣ к о н ц о в ъ с о ­
р в а л ъ ее. По его словамъ, онъ прилагалъ всѣ
усилія къ тому, чтобы поднять въ Англіи вѣру въ
Россію и въ конечное торжество у насъ демокра-
тически-національной идеи, а съ нею и боевой мо­
щи Росеіи» . . .
Такъ оцѣниваетъ большевистскій органъ мою
деятельность въ Лондонѣ. Долженъ сознаться,
признаніе, что я «въ концѣ концовъ сорвалъ» кон-
ференцію — переоцѣнка моей роли въ этомъ дѣ-
лѣ, но переоцѣнка, дающая мнѣ величайшее нрав-
 136
ственное удовлетвореніе. Стокгольмская конфе-
ренція, по моему глубокому убѣжденію, котораго
я придерживаюсь и пынѣ — привела бы къ ком­
промиссному миру, а стало быть къ тому, чего въ
то время уже желала Германія. Если въ предотвра-
щеніи этой международной катастрофы и принад­
л е ж и м мнѣ нѣкоторая доля участія, — этимъ уча-
стіемъ я не перестану гордиться.
Для меня представляется загадкою, какимъ об-
разомъ М. И. Терещенко удалось оградить меня
отъ того, чтобы -стать немедленною жертвою гнѣ-
ва петроградскаго соврабдепа. Правда, вскорѣ имѣ-
ла мѣсто третья по счету попытка назначенія по­
сла въ Лондонъ (послѣ Сазонова и барона Мейен-
дорф а). Но новый кандидатъ — князь Григорій
Трубецкой — врядъ ли ставленникъ соврабдепа, по
примѣру своихъ предшественниковъ, не появлялся
въ Лондонѣ, и я продолжалъ управлять посоль-
ствомъ.
 ГЛАВА VIII.
За періодъ времени съ августа до конца октября
1917 г. наиболѣе крупными событіями въ великой
войнѣ были слѣдующія:
Раскрыта была деятельность германскаго по­
сланника въ Аргентинѣ графа Люксбурга, напра­
вленная къ «безслѣдному» потопленію подводны­
ми лодками пароходовъ, грузы которыхъ напра­
влялись въ страны Согласія. Его выраженіе «вриг-
1о8 ѵегзепкі;» — стало ходячей фразой, символомъ
нѣмецкаго міросозерцанія. Этого дипломата я
зналъ въ Индіи. На посту германскаго генераль-
наго консула въ Калькуттѣ онъ смѣнилъ принца
Генриха XXXI Рейсса, котораго я засталъ тамъ по
пріѣздѣ своемъ въ 1912 году. «Принцъ» былъ на-
значенъ посланникомъ въ Персію, гдѣ дѣятельно
орудовалъ противъ державъ Согласія, пока не былъ
по настоянію Англіи «водворенъ» на родину.
Врядъ ли подлежитъ сомнѣнію, что и Рейссъ, и
Люксбургъ занимались въ Индіи тайною агитаціей
противъ англичанъ, проявлявшихъ по отношенію
къ этимъ дипломатамъ необычайную довѣрчи-
вость. У Рейсса была личина добродушія, и чело-
 138
вѣкъ онъ бы лъ хитрый, но недалекій. Л ю ксбургъ
же отличался больш им ъ самомнѣніемъ, чван-
ствомъ, и личность его была крайне антипатична.
У ѣхалъ онъ и зъ Индіи в ъ началѣ мая 1914 года —-
йскорѣ послѣ «переселенія» въ Симлу на лѣтній се-
зонъ. О тъ ѣ зд ъ этотъ, внезапный и имѣвш ій мѣ-
сто въ обстановкѣ, указывавш ей на увѣренность
Л ю ксбурга въ том ъ, что онъ въ Индію не вернется
— заставляетъ предполагать, что онъ, благодаря
своимъ личнымъ связям ъ въ «высшихъ сферахъ»
въ Берлинѣ, бы лъ предувѣдом ленъ о надвигаю ­
щ ейся войнѣ.
«8рпгІ 08 ѵег8епкЬ>, разумѣется, въ сильнѣйшей
степени взволновало правительство и общ ествен­
ное мнѣніе въ Англіи. П родовольственный во-
просъ стоялъ уже довольно остро —- и опасность,
которой подвергались благодаря деятельности
Л ю ксбурга въ Аргентинѣ шедшіе въ Англію и зъ
портовъ этой «житницы» хлѣбные грузы, была
чрезвычайно серьезна. Раскры тіе работы Л ю кс­
бурга и его удаленіе и зъ Аргентины слѣдуетъ, п о­
этому, признать крупны мъ и благопріятны м ъ для
д ерж авъ Согласія событіемъ.
Англійскія войска продолж али одерж ивать по-
бѣды въ Палестинѣ и продвигаться къ Іерусалиму.
На западном ъ ф ронтѣ они стойко держались, въ
то врем я какъ нѣмцы несли колоссальны я потери
въ своихъ безплодны хъ усиліяхъ прорвать
ф ронтъ. Велики, однако, были потери и на сторо-
нѣ англичанъ.
 139
Къ осени 1917 года относится первый сильный
натискъ нѣмецко-австрійскихъ войскъ на Италію;
сначала она его выдержала, но къ октябрю про-
изошелъ прорывъ на Капоретто и на Изонцо, и
пришлось посылать на подмогу англійскія войска.
Отвѣтственность за эти пораженія возлагалась
на Россію. Въ августѣ уже «братаніе» на нашемъ
фронтѣ было въ полной силѣ, и въ результатѣ это­
го братанія въ сентябрѣ нѣмцами была взята Ри­
га. Послѣдняя «судорога» нашей арміи — частич­
ное наступленіе подъ непосредственнымъ руковод-
ствомъ (?) Керенскаго — была кратковременна —
результаты ея извѣстны. «ТЪе Ки&віап соііарв» —
уже сдѣлалось обычнымъ выраженіемъ, все чаще
мелькавшимъ въ газетахъ.
Періодъ времени съ конца августа 1917 до пере­
ворота 7 ноября (25 октября) является третьимъ
фазисомъ въ отношеніи Англійскаго правитель­
ства къ Россіи, фазисомъ «разочарованія и раз-
драженія».
Сношенія русскаго представителя съ министер-
ствомъ иностранныхъ дѣлъ становились все болѣе
трудными. Каждый разъ, какъ приходилось имѣть
личныя свиданія съ Бальфуромъ или лордомъ Хар-
дингомъ, —• въ ихъ словахъ звучали нотки упрека,
недоумѣнія и досады по адресу «правительства Ке­
ренскаго». Русскому читателю, думается мнѣ, осо­
бенно памятны событія этихъ трагическихъ дней
— съ августа до конца октября, закончившіяся ка-
питуляціей Керенскаго и другихъ передъ Лени-
 140
нымъ и Троцкимъ. Англійское правительство,
какъ я уже упоминалъ, негодовало и недоумѣвало
по поводу допущенія этихъ явныхъ враговъ Со-
гласія въ Россію. Іюльская попытка захвата вла­
сти большевиками казалось всякому здравомысля­
щему человѣку достаточнымъ предостереженіемъ.
Нельзя было найти разумнаго, согласнаго съ инте­
ресами государства объясненія попустительству
большевистской пропагандѣ, попустительству, от­
рицать которое не было возможности.
Созывъ московскаго совѣщанія внесъ нѣкоторую
искру оптимизма. Но результатъ совѣщанія ра-
зочаровалъ даже самыхъ благожелательныхъ и
терпѣливыхъ. Одинъ изъ англійскихъ государ-
ственныхъ людей въ эту пору въ совершенно ин-
тимномъ разговорѣ со мною сказалъ: «Ясно, что
Керенскій выдохся («ріауесі оиі»). Скажите, въ
чемъ видите вы спасеніе?» Я отвѣчалъ, что по мо­
ему мнѣнію есть только одинъ человѣкъ, имя ко-
тораго внушаетъ настолько глубокое и всеобщее
уваженіе, что ему, б ы т ь м о ж е т ъ, удалось
бы, ставши во главѣ правительства, сохранить въ
кабинетѣ Керенскаго и оставить за генераломъ
Корниловымъ верховное командованіе. Это —
генералъ Алексѣевъ. Мой собесѣдникъ высказалъ
мнѣніе, что премьерство генерала Алексѣева несо-
мнѣнно подняло бы вѣру въ прочность правитель­
ства среди союзниковъ. И это, конечно, такъ. Имя
генерала Алексѣева пользовалось огромнымъ пре-
стижемъ въ глазахъ англичанъ.
 141
И зъ приведенной въ предыдущей главѣ теле­
граммы моей къ Терещенко видно, что гене-
ралъ Алексѣевъ пользовался уваженіемъ Ллойдъ
Джорджа. Получивъ по прошествіи довольно
продолжительнаго времени отъ Терещенко увѣ-
домленіе, что генералъ Алексѣевъ не можетъ ис­
полнить просьбу премьера и пріѣхать въ Англію и
Францію — я понялъ, что мысль моя о его пре­
м ь е р о в — запоздалая, и что самъ генералъ
Алексѣевъ уже считаетъ положеніе безнадежнымъ.
Я, однако, не терялъ надежды на его пріѣздъ.
Одному офицеру генеральнаго штаба, отправляв­
шемуся въ Россію, я поручилъ пойти отъ моего
имени къ генералу Алексѣеву, разъяснить ему
здѣшнюю обстановку и передать вновь мою насто­
ятельную просьбу о томъ, чтобы онъ пріѣхалъ въ
Лондонъ и въ Парижъ, указавъ, какъ сильно жела-
ютъ этого англичане. Черезъ нѣсколько дней по-
слѣ большевистскаго переворота я получилъ пись­
мо отъ этого офицера, пробывшее въ пути болѣе
трехъ недѣль, съ извѣщеніемъ, что онъ выполнилъ
мое порученіе, и что генералъ Алексѣевъ послѣ
долгаго колебанія изъявилъ готовность пріѣхать,
но не въ качествѣ уполномоченнаго отъ русскаго
верховнаго командованія, а лишь подъ предло-
гомъ посѣщенія западнаго фронта. Судьба суди­
ла иное.
Когда появились въ печати извѣстія о выступле-
ніи Корнилова, — здѣшнее министерство иностран-
ныхъ дѣлъ, разумѣется, воздерживалось отъ ка-
 142
кихъ бы то ни было комментаріевъ, могущихъ
служить указаніемъ на то, на чьей сторонѣ были
симпатіи Англійскаго правительства. Но угадать
направленіе этихъ симпатій было нетрудно. При­
близительно въ это время имѣло мѣсто совмѣстное
выступленіе французскаго, англійскаго и итальян-
скаго пословъ, одновременно посѣтившихъ Ке-
ренскаго и предъявившихъ ему тотъ «протестъ»,
который удалось предотвратить еще въ началѣ ав­
густа. У министерства иностранныхъ дѣлъ на ос-
нованіи полученныхъ имъ изъ Петрограда доне-
сеній создалось мнѣніе, что Керенскій по этому
случаю держалъ себя крайне вызывающе, и это не
способствовало престижу правительства. Правды
въ этомъ дѣлѣ я не знаю, такъ какъ отчеты лицъ,
присутствовавшихъ на этомъ свиданіи — другъ
другу противорѣчатъ. Передавая мнѣ о проис-
шедшемъ, Бальфуръ замѣтилъ: «Вы, кажется, бы­
ли правы, когда въ августѣ возражали противъ та­
кого рода коллективнаго выговора. Пользы онъ
не принесъ».
Можно съ увѣренностью сказать, что послѣ
Корниловскаго эпизода Англійское правительство
«махнуло рукой» и ожидало казавшагося ему не-
минуемымъ краха Временнаго правительства. Въ
тонѣ и въ словахъ отвѣтственныхъ руководителей
министерства иностранныхъ дѣлъ произошла пе-
ремѣна; все чаще сквозило огорченіе и недоволь­
ство. Долженствовавшая собраться въ Парижѣ въ
серединѣ сентября конференція была отложена
 143
примѣрно на мѣсяцъ. Та самая конференція, на
которой Ллойдъ Джорджу хотѣлось видѣть гене­
рала Алексѣева.
Въ это время въ Петроградѣ развалъ шелъ уже
все глубже, все настойчивѣе становились требова-
нія соврабдепа. Возникало предположеніе о по-
ѣздкѣ въ Парижъ, вмѣстѣ съ Терещенко, предста­
вителя соврабдепа — Скобелева. Помню, съ какою
категоричностью —■ чтобы не сказать больше —
мнѣ было заявлено въ министерствѣ иностран-
ныхъ дѣлъ, что Союзники, и въ частности Англія,
будутъ вести переговоры только съ о т в ѣ т -
ственными представителями прави­
т е л ь с т в а . Около этого времени Русское пра­
вительство, уразумѣвъ, повидимому, изъ донесеній
своихъ представителей заграницею, что авторитетъ
его падаетъ, рѣшило прибѣгнуть къ чисто внѣшней
мѣрѣ для поддержанія этого авторитета, то есть
назначить пословъ въ Парижъ и (снова!) въ Лон-
донъ. Во Францію назначенъ былъ В. А. Макла-
ковъ, вскорѣ прибывшій въ Лондонъ на пути въ
Парижъ. Вмѣстѣ съ нимъ прибылъ М. А. Стахо-
вичъ, назначенный посломъ въ Мадридъ. Обстоя­
тельства, вызвавшія это послѣднее назначеніе, та­
ковы:
Примѣрно въ серединѣ сентября представители
державъ Согласія — послы французскій, амери-
канскій, японскій и повѣренный въ дѣлахъ италь-
янскій и русскій были приглашены на совѣщаніе
къ Бальфуру. Когда мы собрались, Бальфуръ про-
 144
читалъ намъ телеграмму отъ англійскаго посла въ
Мадридѣ, сообщавшую нижеслѣдующее: Ему, сэ­
ру Артуру Хардингу, заявилъ испанскій министръ
иностранныхъ дѣлъ, что въ разговорѣ съ испан-
скимъ посломъ въ Берлинѣ одна «высокая особа»
(рѣчь шла, разумѣетея, объ императорѣ Вильгель-
мѣ) сообщила, что Германія была бы рада освѣ-
домиться, — на какихъ условіяхъ Великобританія
согласна была бы приступить къ мирнымъ перего-
ворамъ. Прочитавъ телеграмму, Бальфуръ сказалъ
намъ, что пригласилъ насъ для того, чтобы обсу­
дить это сообщеніе. Попросивъ слова внѣ очере­
ди старшинства и «званія», я заявилъ слѣдующее:
«Настоящему собранію извѣстно, что нынѣ въ
Петроградѣ усиливается, подъ вліяніемъ крайнихъ
партій, то есть большевиковъ и ихъ нѣмецкихъ
вдохновителей («тавіегв») — давленіе на Времен­
ное правительство. Я долженъ со всею откровен­
ностью, присущею такого рода секретнымъ совѣ-
щаніямъ, предостеречь своихъ коллегъ, что моя
обязанность —- точно передать русскому министру
иностранныхъ дѣлъ содержаніе бесѣды. Вмѣстѣ
съ тѣмъ, я знаю, что не могу поручиться головой
за соблю дете тайны «на другомъ концѣ телеграф­
ной проволоки». Если же въ соврабдепъ проник-
нетъ извѣстіе о германскомъ «предложеніи» — та­
кое извѣстіе способно усилить агитацію и прине­
сти неисчислимый вредъ. Это положеніе вещей въ
Петроградѣ я просилъ бы имѣть въ виду при даль-
нѣйшемъ нашемъ разговорѣ.» И зъ обсужденія вы-
 145
яснилось, что мы всѣ согласны на толкованіи это­
го «пробнаго шара», какъ попытки внести разладь
между союзниками, и было поэтому рѣшено отвѣ-
тить уклончиво, указавъ, что н и к а к і е разго­
воры невозможны иначе, какъ въ результатѣ обра-
щенія непріятельскихъ державъ к о в с ѣ м ъ дер-
жавамъ Согласія одновременно съ конкретными
предложеніями. Въ такомъ смыслѣ я телеграфи-
ровалъ Терещенко. Впослѣдствіи я узналъ, что
моя телеграмма (опубликованная послѣ переворо­
та ) была неправильно истолкована, какъ признакъ
того, что п е р е г о в о р ы о м и р ѣ н а ч н у т ­
с я в ъ М а д р и д ѣ ! ! Легкомысліе такого вы­
вода ясно само собою . . . и жертвою этого
легкомыслія оказался М. А. Стаховичъ, котораго
Терещенко убѣдилъ ѣхать въ М адридъ «для того,
чтобы тамъ находился на время мирныхъ перего-
воровъ видный политическій и общественный д е я ­
тель, какъ представитель Россіи». Такъ, по край­
ней мѣрѣ, объяснилъ мнѣ свой поздній дебю тъ на
дипломатическомъ поприщѣ самъ М. А. Стахо­
вичъ. Разсказъ о мытарствахъ его на посту не-
признаннаго и не представившаго вѣрительныхъ
грамотъ посла въ Мадридѣ выходитъ изъ рамокъ
настоящихъ записокъ, но надо надѣяться, что рус­
ское общественное мнѣніе когда-нибудь о нихъ
узнаетъ и по достоинству оцѣнитъ горячій патрі-
отизмъ, по вдохновенію котораго только и возм о­
жно было пережить и перестрадать все то, что вы­
пало на долю М. А. Стаховича.
21 — ю
 146
Назначеніе посла въ Лондонъ продолжало зани­
мать вниманіе Временнаго правительства. Князь
Григорій Трубецкой, на принятіе котораго послѣ-
довало третье по счету со времени революціи со-
гласіе короля — заявилъ, повидимому, что пред-
почелъ бы поѣхать въ Римъ — и я получилъ ин-
струкцію испросить согласіе на назначеніе въ Лон­
донъ нашего посла въ Римѣ М. Н. Гирса. Долженъ
сознаться, что при всей моей личной симпатіи къ
М. И. Терещенко, я не могъ не почувствовать жи-
вѣйшей досады на него за введеніе «кинематогра­
фа» въ область посольскихъ назначеній, на то, что
будучи круглымъ невѣждою въ области диплома-
тіи, онъ самоувѣренно распоряжался, не спрашивая
предварительно совѣта опытныхъ представителей
русской дипломатіи — въ данномъ случаѣ меня са­
мого. Сознавая, что дни Временнаго правитель­
ства сочтены, и не желая ставить въ фальшивое
положеніе заслуженнаго русскаго дипломата, стар-
шаго изъ нашихъ пословъ, я лишь частнымъ об-
разомъ сообщ илъ лорду Хардингу о полученной
мною инструкціи и заявилъ, что намѣренъ въ
частномъ письмѣ къ нему предложить отсрочить
оффиціальные переговоры о назначеніи новаго по­
сла до пріѣда въ Лондонъ Терещенко, если тако­
вой состоится. Съ живостью, мало свойственной
этому сдержанному и холодному англійскому ди­
пломату, лордъ Хардингъ отвѣтилъ мнѣ: «Три ра­
за Временное правительство испрашивало — поми­
мо васъ — согласія короля на назначеніе посла.
 147
Трижды это согласіе было дано. Но лица, назна-
ченныя на посольскій постъ, не появлялись въ
Лондонѣ, причемъ ваше правительство ни разу не
дало себѣ труда представить извиненія или, по
меньшей мѣрѣ, объясненія по поводу того, что ихъ
кандидатамъ не заблагоразсудилось пріѣхать, или
что ихъ смѣняли. Какъ ни доброжелательно наше
отношеніе къ Временному правительству, мы обя­
заны прежде всего ограждать достоинство короля
и правительста. Поэтому могу заявить вамъ, что
прежде, нежели мы дадимъ согласіе на назначеніе
Гирса, слѣдуетъ представить намъ удовлетвори­
тельное объясненіе причинъ, помѣшавшихъ пріѣз-
ду послѣдняго кандидата — князя Трубецкого.
Впрочемъ, ваша мысль о частномъ письмѣ, я ду­
маю, наиболѣе целесообразна. Я вамъ отвѣчу тоже
частнымъ образомъ». Этотъ обмѣнъ писемъ со­
стоялся . . . но Терещенко въ Лондонъ не пріѣхалъ,
ибо черезъ нѣсколько дней Временное правитель­
ство было свергнуто.
На главнѣйшемъ изъ театровъ войны — запад-
номъ фронтѣ во Франціи — къ началу зимы
1917 года положеніе становилось все болѣе
серьезнымъ. Съ все возростающимъ смятеніемъ и
волненіемъ ожидались въ Лондонѣ получаемые 2
раза въ день военные бюллетени. Все длиннѣе ста­
новились ежедневно печатаемые списки убитыхъ и
раненыхъ. Къ этому же времени относится начало
періода постоянныхъ ночныхъ налетовъ герман-
скихъ аэроплановъ на Англію и на Лондонъ. Какъ
 148
только наступало новолуніе — такъ въ теченіе
примѣрно двухъ недѣль жители Лондона ежеднев­
но, при условіи яснаго неба — ждали этихъ нале-
товъ. Въ моментъ появленія аэроплановъ въ раіо-
нѣ наблюдательныхъ постовъ — по всему Лондону
раздавались сигналы, обозначавшіе приближеніе
врага; по этимъ сигналамъ населеніе «приглаша­
лось» укрываться въ подвалы, станціи подземныхъ
дорогъ и тому подобное. Когда аэропланы доле­
тали до города, начиналась стрѣльба по нимъ изъ
пушекъ, расположенныхъ по окраинамъ и въ цен-
трѣ города. По небу проносились, необычайно жи­
вописно, переплетающіеся снопы свѣта отъ гигант-
скихъ прожекторовъ. Трудно себѣ представить
зрѣлище болѣе поразительное, чѣмъ аэропланъ,
когда на него на 2—3 секунды падалъ свѣтъ тако­
го прожектора: точно гигантская серебряная пчела!
Отъ етрѣльбы пушекъ въ воздухѣ стоялъ стонъ —
и опасность для жизни обывателя была больше отъ
падавшихъ осколковъ снарядовъ, чѣмъ отъ бомбъ.
Налеты, стрѣльба, шумъ и смятеніе длились ино­
гда часа 3—4. Въ декабрѣ 1917 года имѣло мѣсто
поистинѣ чудесное избавленіе зданія русскаго по­
сольства отъ разрушенія. Въ холодный день, при
нависшемъ низко надъ городомъ густомъ туманѣ,
часовъ около бѴг пополудни — уже стемнѣло —
раздалось «предупрежденіе». Секретари и при­
слуга посольства укрылись въ подвалы. Бу­
дучи фаталистомъ и не испытывая, н у т р о м ъ
своимъ, ни малѣйшаго страха или волненія при по-
 149
явленіи аэроплановъ, я остался у себя въ кабинетѣ,
въ обществѣ доктора Я. О. Гавронскаго и Н. Н.
Нордмана. Часовъ въ 8, хотя не было еще «от­
боя», секретари посольства разошлись по домамъ.
Ушелъ и Гавронскій. Докончивъ въ 8 ч. 40 м. пар-
тію въ шахматы, мы съ Н. Н. Нордманомъ пѣш-
комъ отправились по домамъ. Пять минутъ спу­
стя послѣ того, какъ мы вышли за ворота, прямо
противъ этихъ воротъ на узкой улицѣ, на углу ко­
торой находится посольство, другимъ фасадомъ
выходящее на площадь, упала бомба. Яма, кото­
рую прорыла бомба, была сажени три глубиною и
почти во всю ширину улицы. Въ цѣломъ рядѣ до-
мовъ на улицѣ и на площади выбиты были окна,
во дворъ посольства свалился вылетѣвшій изъ мо­
стовой каменный блокъ величиною съ карточный
столъ. Но въ самомъ зданіи посольства выбито
было только одно окно. Будь бомба сброшена на
десятую долю секунды раньше — она несомнѣнно
разрушила бы зданіе посольства. Такъ какъ мѣ-
ста паденія бомбъ тщательно скрывались, то есть,
о нихъ не печаталось въ газетахъ, дабы не указы­
вать врагу на вѣрность его «прицѣла» — случай
этотъ прошелъ незамѣченнымъ. Принимая во вни-
маніе продолжительность періода налетовъ и не-
имовѣрныя усилія нѣмцевъ причинить какъ можно
больше разрушенія Лондону — слѣдуетъ признать,
что усилія эти увѣнчались сравнительно неболь-
шимъ успѣхомъ. Къ счастью, число невинныхъ
жертвъ нѣмецкаго «культурнаго» веденія войны
 150
в ъ э т о й о б л а с т и было сравнительно незна­
чительно. Но я отвлекся всторону, возвращаюсь
къ разсказу.
Итакъ, на фронтѣ было напряженіе. А между
тѣмъ американскія войска прибывали медленно, и
боеспособность ихъ была, по вполнѣ понятнымъ
причинамъ, ниже боеспособности французовъ и
англичанъ, Настроеніе правительства было, поэто­
му, нервнымъ и сумрачнымъ. И это, естественно,
отражалось на отношеніи къ Россію. Россія, об­
манувшая легкомысленныя надежды на «навод-
неніе» Германіи милліонами русскихъ штыковъ;
Россія, во время войны совершившая внутренній пе-
реворотъ; Росеія, потерявшая вслѣдствіе этого пе­
реворота боевую энергію и поддавшаяся пропаган-
дѣ воинствующаго анархизма, вдохновляемой Гер-
маніей — эта Россія н е м о г л а сохранить сим-
патій правящей англійской бюрократіи. Разби­
раться въ томъ, насколько русскій народъ оказал­
ся жертвою прошлыхъ ошибокъ, насколько безна­
дежною была задача Львовыхъ, Милюковыхъ и
другихъ . . . — никому не было ни досуга, ни охо­
ты. Оцѣнивалась трагическая, гибельная действи­
тельность, — а не причины, ее вызвавшія.
Имѣютъ ли русскіе люди право обвинять Англію
з а е я т о г д а ш н е е отношеніе къ Россіи? Что
могли сдѣлать союзники и въ частности Англія для
оказанія Россіи такой поддержки, которая пред­
отвратила бы катастрофу? Отвѣта на этотъ во-
просъ я не нахожу. Конецъ 1917 года былъ момен-
 151
томъ величайшаго напряженія всѣхъ силъ Велико-
британіи для предотвращенія разгрома Франціи и
побѣды германской коалиціи. Несмотря на это,
несмотря на невѣроятныя трудности въ дѣлѣ снаб-
женія Россіи — черезъ Мурманскъ! — армія наша
получила огромное количество снаряженія. Помню
слова лорда Мильнера, тогдашняго военнаго мини­
стра, на завтракѣ, данномъ въ его честь русскимъ
правительственнымъ комитетомъ въ Лондонѣ и
имѣвшемъ мѣсто вскорѣ послѣ послѣдняго насту-
пленія русской арміи, предводимой уже Керен-
скимъ, наступленія, кончившегося такъ плачевно.
«Пока Россія остается союзницею Англіи», сказалъ
онъ, «она будетъ получать отъ насъ помощь въ мѣ-
ру нашихъ силъ и возможностей. Но вы должны
понять, господа, что каждый патронъ, каждый сна-
рядъ, каждая пушка намъ самимъ «до зарѣзу» нуж­
ны, и что съ нашей стороны было бы преступно
отдавать то, чѣмъ наши собственныя войска н а -
в ѣ р н о е смогутъ воспользоваться для борьбы, —
русской арміи, если у насъ возникнетъ основатель­
ное сомнѣніе въ томъ, что она сумѣетъ использо­
вать наше снабженіе». Можемъ ли мы, по совѣсти,
осудить лорда Мильнера за это заявленіе?
Что касается поддержки политической — также
трудно сказать, въ чемъ она могла проявиться. Въ
самомъ корнѣ отношеній между Росеіей и союзни­
ками (а въ томъ числѣ и Англіей) лежало уже не-
Доразумѣніе и существовала ф а л ь ш ь . Много
времени спустя — много, ибо одинъ мѣсяцъ пере-
 152
несенной нами, русскими, страды въ Лондонѣ гю-
истинѣ могъ считаться за годъ! — когда Россія
уже переживала крайніе ужасы торжествующаго
большевизма — я убѣдился изъ разговоровъ съ
нѣкоторыми видными русскими дѣятелями періода
«правительства Керенскаго», что были въ Россіи
отдѣльные смѣлые и честные патріоты, которые за­
являли правительству: «съ тѣхъ поръ, какъ вы до­
пустили разложеніе арміи и оказались безсильны-
ми въ борьбѣ съ соврабдепомъ, Ленинымъ и нѣ-
мецкими агитаторами — Россія не въ силахъ про­
должать войну. Вы должны объ этомъ заявить
союзникамъ. Умолчаніе, утаиваніе дѣйствительнаго
положенія Россіи равносильно обману». Но этотъ
совѣтъ принятъ не былъ. Керенскій продолжалъ
свою пошлую демагогію, а Терещенко продолжалъ
посылать представителямъ Россіи при союзникахъ
успокоительныя, оптимистическія телеграммы.
Между тѣмъ Союзныя правительства получали
отъ своихъ представителей въ Россіи все болѣе и
болѣе мрачныя сообщенія. Мы, представители
Россіи, оказались такимъ образомъ участниками и
орудіемъ политики, основанной на обманѣ.

Въ предшествующихъ главахъ я пытался обри­

совать читателю отношеніе къ Россіи п р а в и -
т е л ь с т в е н н ы х ъ круговъ и мало касался то­
го, какъ реагировало на событія въ Россіи общ е­
ственное мнѣніе, п у б л и к а . Замѣчательно, что
 153
несмотря на пріостановку, съ конца 1916 года, вся-
кихъ наступательныхъ дѣйствій русской арміи, на
цѣлый рядъ газетныхъ корреспонденцій изъ Рос-
сіи, съ очевидностью указывавшихъ, что боевая
мощь Россіи безвозвратно изсякла — симпатіи ан-
глійскаго н а р о д а все еще сохранялись. Я имѣлъ
тому доказательства въ разсказахъ личныхъ, близ-
кихъ друзей, офицеровъ англійской арміи, о томъ,
какъ обсуждались англійскими солдатами на фрон-
тѣ извѣстія изъ Россіи. Эти простодушные люди
старались находить оправданіе нашему развалу въ
чрезмѣрности уже свершеннаго нашими арміями
усилія и подвига. Несомнѣнно, что «массы» въ Ан-
гліи были и великодушнѣе, и человѣчнѣе, чѣмъ
раздраженные «верхи».
Но наиболѣе яркое доказательство глубины сим-
патій къ намъ я получилъ слѣдующимъ образомъ.
Еще въ началѣ сентября 17-го года одинъ изъ ан-
гличанъ, посвятившихъ себя дѣлу англо-русскаго
сближенія, сталъ упрашивать меня съѣздить въ
Эдинбургъ и Глазго, чтобы прочитать членамъ «ан-
гло-русскихъ» обществъ въ этихъ городахъ до-
кладъ о Россіи, о ея участіи въ войнѣ и о положе-
ніи ея въ текущій моментъ, — для того, чтобы
оживить интересъ къ Россіи и предотвратить пере-
мѣну въ настроеніи общественнаго мнѣнія. Подъ
вліяніемъ извѣстій изъ Россіи, съ каждымъ днемъ
становившихся все болѣе безнадежными, я подъ
разными предлогами оттягивалъ эту поѣздку, и въ
концѣ концовъ вынужденъ былъ на нее согласить-
 154
ся въ серединѣ октября, то есть за три недѣли до
большевистскаго переворота, въ тотъ моментъ,
когда у меня самого уже не было и тѣни сомнѣнія
въ неизбѣжности катастрофы. Въ собраніяхъ ан-
гло-русскихъ обществъ въ Эдинбургѣ и Глазго
мною были прочитаны лекціи о современномъ по-
ложеніи Россіи. Собранія имѣли мѣсто въ теченіе
одного дня — въ Эдинбургѣ днемъ, въ Глазго —
вечеромъ. Обоимъ собраніямъ предшествовали
«банкеты»,то есть завтракъ въ Эдинбургѣ и обѣдъ
въ Глазго. На эти банкеты приглашены были
«именитые» граждане и представители научной сре­
ды въ обоихъ городахъ, и произнесены были при-
вѣтственныя рѣчи, проникнутыя искренней, глубо­
кой симпатіей къ Россіи. Отвѣчая на эти привѣт-
ствія, я явственно чувствовалъ, что жертвы, прине-
сенныя Россіей, вполнѣ оцѣнены, и что къ скорби
по поводу «болѣзни», одолѣвшей Россію, не при-
мѣшивается никакой горечи. Доклады мои встрѣ-
чены были въ высшей степени сочувственно — и
настроеніе аудиторіи произвело на меня неизглади­
мое впечатлѣніе.
Эта поѣздка въ Шотландію была послѣднимъ от-
раднымъ впечатлѣніемъ, послѣднимъ яснымъ
днемъ. Черезъ три недѣли начался періодъ стра-
даній и униженій, безпримѣрныхъ въ исторіи ди-
пломатическихъ сношеній представителей великихъ
европейскихъ державъ съ иностранными прави­
тельствами.
 Г Л А В А I X.
25-го января 1917 года мною было получено при-
глашеніе отъ Бальфура принять участіе въ совѣща-
ніи съ французскимъ и итальянскимъ послами по
мало-азіатскимъ дѣламъ, причемъ первое засѣда-
ніе было назначено на 29-ое. Поставленный въ из-
вѣстность объ этомъ совѣщаніи великобритан-
скимъ посломъ въ Петроградѣ, Н. Н. Покровскій
сдѣлалъ попытку добиться отсрочки совѣщанія,
мотивируя ее, между прочимъ, отсутствіемъ въ
Лондонѣ русскаго посла. Во вниманіе къ передан­
ному мною желанію Русскаго правительства, Баль-
фуръ телеграфировалъ въ Римъ, дабы склонить
Итальянское правительство отложить переговоры.
Но баронъ Соннино остался непреклоненъ, и пер­
вое засѣданіе состоялось въ назначенный день.
Оно началось съ заявленія итальянскаго посла,
маркиза Имперіали, что ему поручено поддержи­
вать пожеланія Италіи, изложенные въ двухъ ме-
морандумахъ. Французскій посолъ Камбонъ пред-
ставилъ возраженія противъ притязаній Италіи на
Адану, Мерсину и прилегающую къ нимъ область
До мыса Анамуръ, указавъ, что Адалія является бо-
 156
лѣе естественнымъ выходомъ къ морю для Коніи,
чѣмъ Мерсина, и что Аданскій округъ имѣетъ исто-
рическія связи съ Сиріей и является ея житницею;
далѣе, онъ высказалъ, что югозападная часть Ана-
толіи — область, въ которой намѣчались для Ита-
ліи территоріальныя пріобрѣтенія — является наи-
болѣе плодородной и надѣленной естественными
богатствами, легко поддающимися эксплоатаціи,
тогда какъ территоріи, долженствующія отойти
къ Россіи, Франціи и Англіи, хотя по пространству
и обширнѣе, но значительно менѣе богаты. Баль-
фуръ заявилъ, что цѣль совѣщанія — соблюсти
букву и духъ лондонскаго соглашенія (на основа-
ніи котораго Италія вступила въ войну), то есть,
отвести Италіи зону, справедливо соотвѣтствую-
щую зонамъ другихъ державъ, не отступая отъ
установленныхъ уже соглашеніями державъ разме-
жеваній.
На это я замѣтилъ, что къ руководящимъ осно-
ваніямъ нашихъ переговоровъ, кромѣ высказан-
ныхъ англійскимъ министромъ, слѣдуетъ приба­
вить слѣдующее: раздѣляемое всѣми нами убѣжде-
ніе, что на малоазіатскомъ полуостровѣ должна
найти мѣсто «жизнеспособная» Турція, для чего, по
мнѣнію Русскаго правительства, существенно важ-
нымъ является сохраненіе за Турціей Смирны. Въ
отвѣтъ на эти мои слова, итальянскій посолъ, въ
тонѣ котораго сразу начало сквозить нѣкоторое
возбужденіе, просилъ меня вспомнить ту «друже­
ственную готовность», съ которою Италія безъ ко-
 157
лебаній согласилась на уступку Россіи Константи­
нополя, и выразилъ надежду, что въ вопросѣ о
Смирнѣ мы проявимъ по отношенію къ Италіи ту
же благожелательность.
По предложенію Бальфура совѣщаніе рѣшило
поручить бывшему англійскому послу въ Констан-
тинополѣ Маллету выработать планъ разграниче-
нія итальянской и французской зонъ, и слѣдующее
засѣданіе отложено было до представленія имъ
своего проекта.
И зъ перваго засѣданія я вынесъ вполнѣ опредѣ-
ленное впечатлѣніе, что Италія очень дорож ить
пріобрѣтеніемъ Смирны, и что только твердое за-
явленіе наше, поддержанное другими союзниками,
о важности этого порта для Турціи — можетъ со­
кратить чрезмѣрныя вожделѣнія Италіи.
На другой день, въ бесѣдѣ съ лордомъ Хардин-
гомъ я высказалъ ему, насколько Англія, какъ
крупнѣйшее «мусульманское» государство (мусуль-
манъ въ одной Индіи свыше 70 милліоновъ), заин­
тересована въ жизнеспособности будушаго мало-
азіатекаго турецкаго султана, а слѣдовательно и въ
сохраненіи за нимъ Смирны, гдѣ, кромѣ того, имѣ-
ются и крупнѣйшіе интересы у самихъ англичанъ.
Лордъ Хардингъ со мною вполнѣ согласился, со­
славшись, однако, на то, что точку зрѣнія прави­
тельства на вопросъ о Смирнѣ долженъ формули­
ровать не онъ, а Бальфуръ. Сообщая по телегра­
фу Н. Н. Покровскому объ этой бесѣдѣ въ личной
и строго довѣрительной телеграммѣ, я просилъ его
 158
по возможности поддержать сдѣланныя мною на
совѣщаніи заявленія въ бесѣдѣ съ англійскимъ по-
сломъ въ Петроградѣ, для передачи Бальфуру.
Второе засѣданіе совѣщанія по малоазіатскому
вопросу, 12-го февраля, открылось заявленіемъ
Бальфура, что во Исполнеше принятаго нами рѣ-
шенія англійскимъ министерствомъ иностранныхъ
дѣлъ выработана схема территоріальной зоны,
подлежащей пріобрѣтенію Италіей. Граница на-
мѣчалась отъ западнаго побережья «Скалы Новы»
по прямой линіи до Эржисъ-Яга, сворачивала на
югъ и шла затѣмъ до мыса Анамура, вдоль фран­
цузской зоны. При этомъ Бальфуръ пояснилъ, что
область, уступаемая Италіи, признана экспертами
«равноцѣнною» пріобрѣтеніямъ другихъ Союз-
ныхъ державъ. Смирна оставалась за Турціей. Ан-
глія, ради достиженія соглашенія, уступала Айдин-
скую желѣзную дорогу.
Итальянскій посолъ отказался войти въ обсу-
жденіе этого предложенія, какъ не соотвѣтствую-
щаго итальянскимъ требованіямъ, и всѣ усилія на­
ши заставить его отказаться отъ своего «поп ров-
«шптів» не привели на сей разъ ни къ чему. П оэто­
му рѣшено было передать Итальянскому прави­
тельству меморандумъ съ изложеніемъ мотивовъ,
поведшихъ къ предложенному разграниченію, и
высказано было пожеланіе, чтобы маркизу Импе-
ріали дано было полномочіе обсуждать вопросъ
по существу, не ограничиваясь простымъ отка-
зомъ. Меморандумъ, заключавшій въ себѣ без-
 159
пристрастный и исчерпывающій анализъ предла­
гаемой Италіи зоны на ю го-западномъ побережьѣ
Малой А зіи, въ отношеніи народонаселенія, пло-
дородія, естественныхъ богатствъ, путей сообще-
нія и пр., былъ, поэтому, сообщенъ въ Римъ.
Засѣданіе произвело, въ общемъ, очень тягост­
ное впечатлѣніе на Бальфура и на французскаго
посла. На другой день, въ довѣрительной бесѣ-
дѣ со мною лордъ Хардингъ заявилъ мнѣ, что, ес­
ли итальянскій посолъ и впредь будетъ держаться
того взгляда, что никакія возраженія противъ
итальянскихъ притязаній не м огутъ подлежать
обсужденію, то намъ ничего не останется, какъ,
сговорившись между собою, сообщ ить ему наше
рѣшеніе въ окончательной формѣ. По этому по­
воду я напомнилъ лорду Хардингу разговоръ,
имѣвш ій мѣсто между нами весною 1915 года. Я
лежалъ въ госпиталѣ въ Симлѣ, оправляясь отъ
тифа. Вице-король, лордъ Хардингъ, посѣтилъ
меня, и съ воодушевленной радостью сообщилъ
мнѣ полученное имъ извѣстіе о присоединеніи
Италіи къ державамъ Согласія. Мое крайне рав­
нодушное отношеніе къ этому извѣстію озадачи­
ло его, и онъ спросилъ меня, чѣмъ оно м отивиро­
вано. «Итальянцы», сказалъ я, «поютъ сладко, но
разговариваютъ рѣзко. Вы увидите, что участіе
Италіи въ войнѣ будетъ незначительно по сравне-
нію съ тѣмъ, во что оно вамъ обойдется, и съ
тѣмъ, чего она потребуетъ, когда сядетъ за «зеле­
ный столъ». Лордъ Хардингъ впослѣдствіи — по
 160
поводу притязаній на Смирну, призналъ, что мое
тогдашнее предсказаніе было недалеко отъ ис­
тины.
Нѣсколько времени спустя я узналъ отъ Камбо-
на, что итальянскій первый министръ сдѣлалъ по­
пытку склонить Францію къ уступчивости въ во-
просѣ о мало-азіатскомъ разграниченіи путемъ
личнаго обращенія къ Бріану, но что французскій
первый министръ отклонилъ обсужденіе вопроса
по существу и сослался на Совѣщаніе представи­
телей 4-хъ державъ въ Лондонѣ. М аркизъ Импе-
ріали сдѣлалъ также попытку обратиться непо­
средственно къ Ллойдъ Джорджу — но потер-
пѣлъ неудачу.
22 февраля мною получена была отъ Н. Н.
Покровскаго телеграмма, сводившаяся къ тому,
что въ видахъ устраненія «мертвой точки», на ко­
торую стали переговоры, и для того, чтобы раз-
сѣять впечатлѣніе о разладѣ между Союзниками,
онъ находитъ возможнымъ предложить на обсу-
жденіе Бальфура слѣдующую мысль, которая мо­
гла бы лечь въ основу нашего компромисса съ
Италіей: Россія продолжаетъ настаивать на оста-
вленіи Смирны за Турціей въ предположены, что
вновь образуемое государство будетъ жизнеспо­
собно; если же по ходу дѣлъ обнаружится, что
оно жизнеспособностью не обладаетъ, и возник-
нетъ вопросъ о его ликвидаціи, то Россія согла­
сится на присоединеніи къ Италіи Смирны при
условіи, что Италія этимъ удовлетворится и предо-
 161

ставить Союзникамъ свободу дѣйствій въ мало-

азіатскихъ дѣлахъ. Покровскій также передалъ
мнѣ, что Соннино поручилъ послу въ Петроградѣ
Карлотти передать ему сѣтованія на ту «обструк-
цію», которую, будто бы, я л и ч н о дѣлалъ на
засѣданіяхъ всѣмъ притязаніямъ Италіи.
Предварительно какихъ либо объясненій съ
Бальфуромъ я послалъ Покровскому простран­
ную телеграмму, содержаніе которой сводилось
къ слѣдующему: Указанія итальянскаго посла
на несговорчивость державъ не соотвѣтствуютъ
истинѣ. Перерывъ совѣщанія созданъ не нами, а
Италіей, то есть ея посломъ въ Лондонѣ, отказав­
шимся обсуждать наше предложеніе и вынудив-
шимъ насъ направить его въ Римъ. О составлен-
номъ въ англійскомъ министерствѣ иностранныхъ
дѣлъ меморандумѣ я высказался, что онъ напи-
санъ «настолько исчерпывающе и основательно,
что запасъ имѣющихся у итальянскаго посла зна-
ній о географіи, естественныхъ богатствахъ и тор-
гово-промышленныхъ возможностяхъ удѣляемой
Италіи зоны оказался бы недостаточнымъ для
опроверженія данныхъ меморандума, еслибы онъ
взялся обсуждать его по существу». (Дѣйстви-
тельно, меморандумъ этотъ представлялъ собою
документъ скорѣе научный, чѣмъ дипломатиче-
скій, и нужно было самому быть спеціалистомъ,
чтобы обсуждать его). Далѣе, я указывалъ, что
рѣшающій голосъ въ малоазіатскихъ дѣлахъ дол-
женъ принадлежать Россіи и Англіи; что Россія,
21 - п
 162
Англія и Франція принесли дѣлу торжества права
и свободы неизмѣримо большія жертвы, чѣмъ
Италія; что дали Россіи Эрзерумъ и Трапезундъ
русскія войска, а не предварительныя соглашенія,
и что возникшее съ Италіей недоразумѣніе слѣду-
етъ пытаться устранить путемъ передачи Италіи
порта Мерсины, о чемъ телеграфировалъ нашъ
посолъ въ Римѣ. Въ виду важности оставленія
Смирны за Турціей по соображеніямъ, отнюдь, съ
моей точки зрѣнія, не опровегнутымъ упрям-
ствомъ Италіи — я считаю, что предложенная По-
кровскимъ уступка можетъ быть сдѣлана лишь то­
гда, когда всѣ остальные пути къ улаженію спора
будутъ закрыты. На этихъ основаніяхъ я просилъ
разрѣшенія выждать отвѣта Итальянскаго прави­
тельства на нашъ меморандумъ, прежде чѣмъ бе­
седовать съ Бальфуромъ, и указалъ на необходи­
мость срочнаго отвѣта. Отвѣтъ этотъ былъ мною
полученъ въ слѣдующей редакціи: «Раздѣляемъ
высказанныя вами соображенія».
6-го марта итальянскій посолъ передалъ Баль-
фуру сообщенный затѣмъ послѣднимъ Камбону и
мнѣ меморандумъ съ возраженіями противъ пред-
ложеннаго нами разграниченія. Центръ тяжести
этихъ возраженій состоялъ въ указаніи на имѣю-
щіеся во французской зонѣ оборудованные порты
— Бейрутъ и Александретта — и на отсутствіе та-
ковыхъ въ зонѣ итальянской, если въ нее не вой-
детъ Смирна.
Между тѣмъ, въ Италіи положеніе дѣлъ обо-
 163
стрялось. Соннино нервничалъ, жаловался на об-
разъ дѣйствій Союзниковъ, не желавшихъ удовле­
творять итальянскія притязанія; онъ не могъ при­
мириться съ тѣмъ, что уже послѣ вступленія Ита-
ліи въ войну —• между Франціей и Англіей было въ
^ѳап йе Матігііетіе заключено тайное согла-
шеніе о дѣлежѣ Малой Азіи; соглашеніе, много мѣ-
сяцевъ отъ Италіи тщательно скрываемое. Оппози-
ція, въ лицѣ главнымъ образомъ Джіолитти и Тит-
тони, готовилась использовать малоазіатскій во-
просъ для причиненія правительству серьезныхъ
затрудненій и для попытки сверженія его. Прав­
да, Соннино придерживался въ парламентѣ систе­
мы не отвѣчать на запросы и умалчивать о между-
народныхъ соглашеніяхъ, но струна натягивалась
— и даже нашъ посолъ, всегда осторожный въ
своихъ предсказаніяхъ, допускалъ возможность
министерскаго кризиса въ Италіи. Соннино, одна­
ко, удалось удержаться.
Между тѣмъ, въ Россіи произошла революція.
Покровскаго замѣнилъ Милюковъ. На посланный
мною 22 марта телеграфный запросъ о томъ, одо-
бряетъ ли онъ высказанныя мною ранѣе сообра-
женія о нежелательности уступокъ въ вопросѣ о
Смирнѣ — на случай возобновленія переговоровъ
— новый министръ иностранныхъ дѣлъ отвѣтилъ
мнѣ — много позже — телеграммой, гласившей,
что «въ вопросѣ о Смирнѣ мы продолжаемъ оста­
ваться на прежней точкѣ зрѣнія».
На прежней точкѣ зрѣнія стояла и Италія, что
 164
не замедлило особенно рельефно обнаружиться на
состоявшемся въ половинѣ апрѣля совѣщаніи ан-
глійскаго, французскаго и итальянскаго мини-
стровъ въ Савойѣ. На этомъ совѣщаніи, имѣв-
шемъ главною цѣлью урегулированіе греческаго
вопроса, — Соннино потребовалъ уступки уже не
только Конійскаго вилайета и Смирны, но и всего
Смирнскаго вилайета. Рибо и Ллойдъ Джорджъ
на его настоянія отвѣтили лишь обѣщаніемъ дове­
сти о его требованіяхъ до свѣдѣнія своихъ прави-
тельствъ.
Въ серединѣ мая Милюковъ ушелъ изъ состава
правительства, и его замѣнилъ Терещенко. Вско-
рѣ затѣмъ итальянскій посолъ въ бесѣдѣ съ нимъ
коснулся вопроса о возобновленіи малоазіатскихъ
совѣщаній въ Лондонѣ. Терещенко отвѣтилъ, что
въ принципѣ ничего противъ этого не имѣетъ, но
что находитъ желательнымъ участіе въ нихъ рус-
скаго посла (опять!) — относительно назначенія
котораго еще не было принято рѣшенія . . . послѣ
задержанія на вокзалѣ Сазонова.
Потому ли, что посла въ Лондонъ назначить не
удалось, или теченіе событій на театрахъ войны
отодвинуло вопросъ о малоазіатекомъ разграни-
ченіи на задній планъ — переговоры въ Лондонѣ
(при участіи русскаго представителя) не возобно­
влялись, и Смирна «по предварительному согла-
шенію» уступлена Италіи не была.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
 Г Л А В А X.
25 октября (7 ноября) 1917 г. великобританское
посольство въ Петроградѣ получило утромъ до-
стовѣрныя свѣдѣнія о предстоящемъ въ этотъ
день переворотѣ и арестѣ членовъ Временнаго
правительства. Къ завтраку сэромъ Джорджемъ
Бюкананомъ были приглашены Терещенко и, ка­
жется, еще двое изъ состава Временнаго прави­
тельства. Посолъ сообщ илъ о дошедшихъ до не­
го свѣдѣніяхъ Терещенко, который беззаботно
увѣрилъ его, что ничего подобнаго не будетъ, что
правительствомъ приняты всѣ необходимыя мѣры,
и оно вполнѣ «хозяинъ положенія». Не прошло
шести часовъ, какъ Временное правительство бы­
ло арестовано . . . за исключеніемъ Керенскаго.
Снова, такимъ образомъ, какъ и прежде, русское
посольство въ Лондонѣ узнало о переворотѣ въ
Петроградѣ изъ агентскихъ телеграммъ.
Трудно въ конкретныхъ словахъ описать впеча-
тлѣніе, произведенное въ Лондонѣ извѣстіемъ о
захватѣ власти въ Россіи Ленинымъ и Троцкимъ.
 168
Всѣмъ, разумѣется, было ясно, что произошло
событіе, безповоротно исключающее Россію изъ
числа Союзныхъ державъ, ведущихъ съ напряже-
ніемъ всѣхъ силъ борьбу противъ общаго врага.
О томъ, что удалились со сцены Керенскій и его
товарищи — жалѣть Союзникамъ не приходилось,
ибо неспособность Временнаго правительства
управлять Россіей была для всѣхъ очевидною. За-
хватъ власти людьми, нарочито «доставленными»
изъ Германіи, возбуждалъ враждебное отношеніе
и негодованіе противъ всего русскаго народа. Но
ни общественное мнѣніе, ни правительство въ то
время не имѣли понятія о томъ, до какихъ предѣ-
ловъ способна была дойти звѣрская разрушитель­
ность большевистскаго режима; въ то же время —
преобладало убѣжденіе, что переворотъ есть яв-
леніе кратковременное, что удержаться у власти
Ленинъ, казалось бы, не имѣвшій никакой опоры
въ народныхъ массахъ, — не сможетъ. Гадали,
какъ скоро они будутъ въ свою очередь свергну­
ты, и кто ихъ замѣнитъ.
Русскіе люди были ошеломлены, но и въ ихъ
средѣ немногіе отдавали себѣ отчетъ въ размѣ-
рахъ постигшаго Россію позора и ужаса и въ
длительности ихъ. «Дѣло нѣсколькихъ дней», —
отзывъ, который чаще всего приходилось слы­
шать и который, помнится, былъ данъ въ газет-
номъ интервью однимъ виднымъ русскимъ поли-
тическимъ дѣятелемъ.
Большевистскій переворотъ знаменуетъ собою
 169
новую страницу въ исторіи англорусскихъ отно-
шеній. Дальнѣйшему повѣствованію о тяжелыхъ
временахъ, пережитыхъ русскими людьми въ Лон-
донѣ, и въ частности русскимъ посольствомъ, не­
обходимо предпослать нѣкоторыя замѣчанія об-
щаго характера, въ свѣтѣ которыхъ яснѣе будутъ
происшедшія событія, колебанія и кажущіяся во-
піющими нѣкоторыя дѣйствія Англійскаго прави­
тельства.
Слѣдуетъ при оцѣнкѣ событій неизмѣнно имѣть
въ виду, что всѣ силы націи, всѣ шаги правитель­
ства были направлены къ одной цѣли — къ побѣ-
дѣ надъ Германіей. Поэтому мнѣ представляется
разумнымъ примѣнять къ истолкованію дѣйствій
Англійскаго правительства двѣ различныя мѣрки
сообразно двумъ періодамъ, на которые я подраз­
деляю англо-русскія отношенія за послѣдніе два
года, а именно: до 11-го ноября 1918 г., фактиче­
ской даты окончанія войны, и послѣ этого дня.
«Россія перестала воевать, перестала быть на­
шей союзницей. Въ Россіи находятся полтора
милліона военноплѣнныхъ-нѣмцевъ и австрійцевъ.
Россія располагаетъ колоссальными боевыми за­
пасами, полученными ею отъ насъ. Намъ слѣду-
етъ, поэтому, приложить всѣ усилія къ тому, что­
бы удержать правительство Ленина отъ передачи
этого огромнаго числа боеспособныхъ непріятель-
скихъ солдатъ и боевого матеріала — Германіи.
Для достиженія э т о й цѣли всѣ средства хоро­
ши». Таковъ, думается мнѣ, былъ ходъ мыслей и
 170
девизъ Союзниковъ и главный руководящій мо-
тивъ ихъ дѣятельности. Я не сомнѣваюсь, что
будущій безпристрастный историкъ распознаетъ
этотъ мотивъ и имъ оправдаетъ многое изъ того,
что совершили Союзники (а въ особенности Англія
и Франція) въ Россіи съ 7 ноября 1917 по 11 ноя­
бря 1918 года. Для насъ, русскихъ людей загра­
ницею,трудно было въ эти жестокіе 12 мѣсяцевъ
пріобрѣсти «историческую перспективу» . . . какъ
трудно не стонать человѣку, котораго оперируютъ
безъ хлороформа!
Въ особенности въ періодъ времени между за-
ключеніемъ брестъ-литовскаго мира и осенними
военными операціями Союзниковъ во Франціи, за­
вершившимися полнымъ пораженіемъ Германіи —
нельзя не понять и не оцѣнить всей трудности по-
ложенія Союзниковъ. Нѣмецкія войска были въ
50-и верстахъ отъ Парижа — гдѣ же было думать
о «спасеніи Россіи»!!
Самообладаніе — характерное качество англи-
чанъ — какъ отдѣльныхъ людей, такъ и общества
— проявилось въ эти весенніе мѣсяцы 18-го года съ
необычайной яркостью и силой. Всѣ сознательные
элементы націи, правительство, печать, сама армія
— чувствовали, что исходъ войны, а съ нимъ и
судьба Европы —- виситъ на волоскѣ. Еще удачный
натискъ нѣмцевъ, еще крупный прорывъ фронта
— и участь Франціи рѣшена. Какъ я уже указы-
валъ, въ Англіи понимали, что разгромъ Франціи
равносиленъ побѣдѣ надъ Англіей. В с е годное
 171

къ строю населеніе Англіи (исключая Ирландію)

было уже призвано. Брали стариковъ: служившій
у меня лакей, старше 50-и лѣтъ и с о в е р ш е н -
н о глухой, былъ призванъ. Несмѣтное коли­
чество женщинъ служили уже въ различныхъ
вспомогательныхъ корпусахъ. Словомъ —• было
ясно, что войну нужно вести имѣющимся на лицо
живымъ матеріаломъ, убыль котораго свѣжими
силами пополнена быть уже не можетъ. И за все
это время не раздалось въ Англіи ни одного пани-
ческаго выкрика, ни одного ясно выраженнаго сло­
ва злобы и ненависти по отношенію къ русскому
народу. Сравнивая это отношеніе къ намъ со сто­
роны Англіи . . . съ тѣмъ, что приходилось испы­
тывать и выслушивать въ это же время въ дру-
гихъ странахъ, я не могу, несмотря на всѣ послѣ-
дующія ошибки англійскихъ государственныхъ
людей, не признать, что по отношенію къ Россіи
Англія проявила большее великодушіе, нежели
Другіе наши союзники.
Съ заключеніемъ перемирія въ ноябрѣ 1918 го­
да обстановка радикально измѣнилась и съ этого
момента политика Союзниковъ по отношенію къ
Россіи можетъ подлежать разбору и критикѣ подъ
инымъ угломъ зрѣнія. Насколько, до 11-го ноя­
бря, отсутствіе дальновидности и благородства
могло быть оправдываемо безпокойствомъ и бо­
язнью «за завтрашній день», — настолько же осво-
божденіе отъ германской угрозы налагало на Со-
юзныя державы нравственный долгъ всѣми до-
 172

ступными имъ средствами притти на помощь Рос-

сіи. Этого долга Союзники н е исполнили. Бу­
дущее покажетъ, одна ли Россія окажется постра­
давшею отъ этого коллективнаго грѣха нынѣш-
нихъ вершителей судебъ міра, — или и другіе на­
роды Европы за грѣхи своихъ вождей подвергнут­
ся тяжкимъ испытаніямъ и потрясеніямъ.

Согласно всѣмъ международнымъ традиціямъ и

праву — паденіе Временнаго правительства озна­
чало прекращеніе формальныхъ полномочій пред­
ставителей Россіи заграницею. Иностраннымъ дер-
жавамъ предстоялъ, поэтому, выборъ между про-
долженіемъ неоффиціальныхъ (или полу-оффи-
ціальныхъ) сношеній съ представителями послѣд-
няго законнаго Русскаго правительства и призна*
ніемъ совѣтской власти, необходимымъ послѣд-
ствіемъ котораго было бы прекращеніе дѣятель-
ности прежнихъ русскихъ представителей и всту-
пленіе большевистскихъ агентовъ въ должности
представителей Россіи.
Державы Согласія, всѣ, кромѣ Англіи, избрали
первый путь, причемъ отношенія правительства къ
русскимъ представителямъ нѣсколько разнились
въ зависимости отъ мѣстныхъ условій, а впослѣд-
ствіи видоизмѣнялись въ силу измѣнявшихся об-
стоятельствъ. Въ Римѣ, Токіо и Вашингтонѣ —
въ первые мѣсяцы послѣ переворота отношеніе
правительствъ къ русскимъ посламъ остались по-
 173
чти безъ перемѣны, и лишь въ Вашингтонѣ приз­
нано было необходимымъ установить нѣкоторый
контроль надъ кредитами, принадлежавшими Рос-
сіи. Нѣсколько иное было положеніе В. А.
Маклакова, назначеннаго Временнымъ правитель-
ствомъ, но не успѣвшаго представить своихъ ввѣ-
рительныхъ грамотъ. Въ сношеніяхъ съ Француз-
скимъ правительствомъ его л и ч н о с т ь , дума­
ется мнѣ, имѣла большее значеніе, чѣмъ званіе
посла.
Англія вскорѣ послѣ переворота примѣнила нѣ-
сколько иной методъ. А именно — на ряду съ
русскимъ посольствомъ, на фонды котораго былъ
наложенъ арестъ, которое лишено было права сно­
ситься шифрованными телеграммами съ другими
русскими учрежденіями заграницею, и которое
подверглось всякого рода ограниченіямъ и стѣсне-
ніямъ, въ Лондонѣ появился (при обстоятель-
ствахъ, уже упомянутыхъ въ главѣ У) «посолъ»
отъ болыпевиковъ, Финкельштейнъ-Литвиновъ, съ
которымъ министерство иностранныхъ дѣлъ имѣ-
ло постоянныя сношенія. Хотя этотъ «посолъ» оф-
фиціально признанъ не былъ, не подлежитъ сомнѣ-
нію, что сношенія съ нимъ были о ф ф и ц і а л ь -
н ы я, и что онъ пользовался нѣкоторыми приви-
легіями (шифрами, правомъ посылать дипломати-
ческихъ курьеровъ), которыхъ посольство было
лишено,и которыми,разумѣется, ч а с т н о е л и ц о
ни въ какомъ случаѣ надѣлено быть не могло.
 174

На другой день послѣ полученія изъ Петрогра­

да министерствомъ иностранныхъ дѣлъ оффиці-
альнаго подтвержденія о сверженіи Временнаго
правительства и захватѣ власти большевиками, я
имѣлъ свиданіе съ Бальфуромъ. На мой вопросъ
о томъ, будутъ ли продолжаться сношенія Вели-
кобританскаго правительства съ посольствомъ въ
Лондонѣ, министръ иностранныхъ дѣлъ отвѣтилъ
утвердительно и прибавилъ, что хотя формально
онъ не можетъ считать меня «представителемъ за-
коннаго правительства», онъ всегда будетъ радъ
видѣть меня и выслушивать отъ меня все, что я
сочту нужнымъ ему сказать. Перейдя затѣмъ къ
обсужденію положенія, я высказалъ Бальфуру
мнѣніе, что желательно 1) приложить всѣ усилія
къ поддержанію румынскаго фронта, гдѣ остава­
лись еще не вполнѣ поддавшіяся всеобщему раз-
ложенію арміи русскія части, 2) немедленно при­
нять мѣры къ отъѣзду изъ Рассіи всѣхъ оффиці-
альныхъ представителей союзниковъ и въ томъ
числѣ Англіи, съ передачею заботъ объ охранѣ и
защ итѣ подданныхъ Союзныхъ державъ предста-
вителямъ дружественныхъ нейтральныхъ державъ,
и 3) изыскать способъ обратиться отъ имени Со­
юзниковъ съ воззваніемъ къ русскому народу, ко­
торое указало бы всѣмъ сколько нибудь созна-
тельнымъ элементамъ въ Россіи на всѣ тѣ бѣд-
ствія, которыя причинитъ Россіи продолженіе ре­
жима ставленниковъ Германіи.
Передавая на другой день содержаніе своего
 175
разговора съ Бальфуромъ французскому послу
Камбону, я просилъ его поддержать эти мои пред-
ложенія предъ своимъ правительствомъ, и особен­
но настаивалъ на воззваніи къ Россіи. Посолъ от-
вѣтилъ мнѣ, что «воззваніе къ народу» со сторо­
ны иностраннаго государства — дѣло необычное,
нарушающее дипломатическія традиціи, и поэто­
му врядъ ли осуществимое. Я возражалъ, что при
нормальныхъ условіяхъ воздѣйствіе со стороны
одного государства на общественное мнѣніе дру­
гого можетъ быть достигнуто путемъ опублико-
ванія обращеній, адресованныхъ прави-
тельствамъ, но п р е д н а з н а ч е н н ы х ъ для на-
родовъ; въ данномъ же случаѣ — когда нарушено
нормальное теченіе жизни государства, возможно
и уклоненіе отъ традиціонныхъ методовъ. Но
Убѣдить маститаго дипломата мнѣ не удалось.
Мѣсяца два спустя, въ бытность мою на короткое
время въ Парижѣ, я снова возбудилъ этотъ во-
просъ въ разговорѣ съ давнишнимъ знакомымъ,
американцемъ г. Кросби, въ то время стоявшимъ
во главѣ американской финансовой миссіи въ Па-
рижѣ, человѣкомъ, пользовавшимся полнымъ до-
вѣріемъ президента Вильсона. Кросби отнесся къ
моему предложенію очень сочувственно, предло-
Жилъ мнѣ составить текстъ воззванія и обѣщ алъ
телеграфировать Вильсону. Отъ составленія воз-
званія я отказался, замѣтивъ, что Президентъ
врядъ ли захочетъ писать подъ мою диктовку и
самъ владѣетъ стилемъ въ достаточной мѣрѣ. Не
 176

знаю, не получила ли эта мысль неправильнаго

осуществленія въ извѣстномъ воззваніи, послан-
номъ въ Москву — не по адресу! —• президентомъ
Вильсономъ съѣзду совѣтовъ вскорѣ послѣ моей
бесѣды съ г. Кросби.
Бальфуръ отвѣтилъ мнѣ, что помощь румынско­
му фронту — задача едва ли выполнимая не толь­
ко по причинамъ техническимъ, но и въ силу не­
возможности оттянуть даже незначительныя силы
отъ западнаго фронта. Что же касается отозва-
нія англійскихъ представителей изъ Петрограда —
Бальфуръ полагалъ, что слѣдуетъ предоставить
рѣшеніе вопроса имъ самимъ, то есть сэру Д ж орд­
жу Бюканану, въ зависимости отъ дальнѣйшихъ
событій. Я возражалъ, что пребываніе англій-
скихъ оффиціальныхъ представителей несомнен­
но составитъ благопріятную почву для «шантажа»,
то есть, что большевики будутъ требовать призна-
нія своихъ агентовъ и предоставленія имъ дипло-
матическихъ привилегій, угрожая въ случаѣ отказа
репрессіями надъ англійскими представителями.
Я указывалъ, что въ дѣлѣ защиты жизни и иму­
щества англійскихъ подданныхъ англійскія дипло-
матическія и консульскія учрежденія врядъ ли смо-
гутъ принести пользу, ибо разнузданные матросы
и красногвардейцы, а за ними и всѣ прочіе подон­
ки населенія столицы врядъ ли склонны будутъ ува­
жать авторитетъ иностранной власти. Наконецъ,
я самымъ серьезнымъ образомъ предостерегъ г.
Бальфура, что жизнь и безопасность самого посла
и другихъ англійскихъ оффиціальныхъ лицъ не-
сомнѣнно будутъ въ опасности, если они не вос­
пользуются нѣкоторой растерянностью, царящею
въ Петроградѣ, и во время не покинуть Россію.
Позднѣйшее убійство капитана Кроми и разгромы
посольствъ и миссій — сперва англійскаго, а за-
тѣмъ и другихъ, казалось бы, подтвердили пра­
вильность моего тогдашняго предостереженія!
Сэръ Дж ордж ъ Бюкананъ, какъ извѣстно, оста­
вался еще нѣкоторое время въ Петроградѣ и вы-
ѣхалъ только тогда, когда ему стало вполнѣ оче­
видно, что большевики всецѣло служатъ орудіемъ
Германіи, и что его дальнѣйшее пребываніе ан-
глійскаго посла въ Совдепіи безцѣльно и безпо-
лезно. Совѣтникъ посольства г. Линдлей, послы
французскій и американскій, какъ извѣстно, не
пропущены были «красными» черезъ финскій вну-
тренній фронтъ и были «эвакуированы» сначала въ
Вологду, затѣмъ послѣ цѣлаго ряда мытарствъ —
въ Архангельску а позднѣе — всѣ покинули Россію.
Послѣ захвата Троцкимъ министерства ино-
странныхъ дѣлъ, естественно, прекратились всякія
сношенія русскихъ посольствъ и миссій съ Петро-
градомъ. Произошла «всеобщая забастовка» слу-
жащихъ, и только нѣкто Доливо-Добровольскій,
изъ П-го департамента, оставшись на службѣ у
болыпевиковъ, прислалъ намъ нѣсколько дѣло-
выхъ телеграммъ, на которыя посольство не от-
вѣчало. На циркуляръ Троцкаго, предлагавшій
признать большевистское правительство и при-
21 — 12
 178

нять на себя его представительство — посольство

въ Лондонѣ, разумѣется, не отвѣтило. Насколько
мнѣ извѣстно, Троцкій получилъ отвѣтъ только
отъ повѣреннаго въ дѣлахъ въ Лиссабонѣ, русска-
го барона Унгернъ-Штернберга. Послѣдній при-
слалъ и мнѣ копію своего отвѣта, на что получилъ
отъ меня открытую телеграмму, извѣщавшую,
что поступокъ его я считаю предательствомъ и
прекращаю съ нимъ всякія сношенія.
Любопытно, что въ своемъ обращеніи къ пред-
ставителямъ Россіи Троцкій указывалъ на пре­
дельную сумму жалованья, которую они сохрани­
ли бы, оставшись на службѣ у болыневиковъ; онъ,
повидимому, допускалъ возможность того, что нѣ-
которые изъ насъ признаютъ болыпевистскій ре-
жимъ. И зъ состава министерства иностранныхъ
дѣлъ только, кажется, нѣсколько въ свое время
обиженныхъ начальствомъ — ибо оказавшихся не­
пригодными — чиновъ консульской службы въ
Персіи — превратились въ большевистскихъ ди-
пломатовъ. Слѣдуетъ безусловно поставить въ
заслугу петроградскимъ чиновникамъ ихъ бойкотъ
болыневиковъ; о н и рисковали состояніемъ и
даже, вѣроятно, жизнью, между тѣмъ какъ со сто­
роны нашей, представителей Россіи заграницею,
рискъ былъ лишь «отдаленный» — рискъ потери
имущества, находившагося въ Россіи. Когда по­
явилось въ лондонскихъ газетахъ извѣстіе, что
мои «имѣнія» конфискованы и что я, вмѣстѣ съ
Маклаковымъ, Крупенскимъ и другими долженъ
 179
явиться на революціонный судъ — я получилъ
рядъ соболѣзнующихъ писемъ отъ друзей-англи-
чанъ, которыхъ утѣшилъ отвѣтомъ, что никакого
имущества большевики конфисковать не могутъ,
ибо у меня такового въ наличности не имѣется.
Вскорѣ затѣмъ начались попытки со стороны
Троцкаго навязать иностраннымъ державамъ боль-
шевистскихъ «пословъ» и «посланниковъ». Изъ
нейтральныхъ державъ, кажется, только Швеція и
Швейцарія допустили болыневистскія «миссіи»,
причемъ въ Бернѣ прекращены были всякія сно-
шенія съ представителями Временнаго правитель­
ства, которые вынуждены были даже выѣхать изъ
помѣщенія миссіи и предоставить его бандѣ пья-
ныхъ авантюристовъ, называвшихъ себя предста­
вителями Совдепіи. Нѣсколько мѣсяцевъ спустя
имѣло мѣсто «выселеніе» этой банды изъ Швей-
царіи при обстановкѣ, отъ которой стыдно должно
быть не намъ, а Швейцарскому правительству.
Большевистскихъ «пословъ» «еп іопсііопв» бы­
ло двое: въ Лондонѣ — Финкелыптейнъ и въ Бер-
линѣ — Іоффе.
Телеграмма Троцкаго, извѣщавшая Финкель-
штейна-Литвинова о его назначеніи, была опубли­
кована во всѣхъ газетахъ. Въ погонѣ за сенсаціей,
вся пресса отвела этому знаменательному факту
почетное мѣсто на своихъ столбцахъ. Появились
портреты Литвинова, его жены (англійской еврей­
ки), его біографія и такъ далѣе. Безчисленные
 180
«интервью» новоявленнаго «дипломата» печата­
лись ежедневно.
Нѣсколько позднѣе — забѣгаю впередъ, чтобы
не возвращаться болѣе къ вопросу о представи-
тельствѣ Совдепіи внѣ Англіи — сдѣлана была по­
пытка прислать въ Парижъ большевистскаго по­
сла, каковымъ былъ назначенъ Каменевъ. Англій-
ское правительство, не справившись предваритель­
но во Франціи о томъ, будетъ ли Каменевъ при­
нять, разрѣшило ему въѣздъ въ Англію. Узнавъ
объ этомъ, я спросилъ одного изъ старшихъ чи-
новниковъ министерства иностранныхъ дѣлъ,
справедливо ли извѣстіе о данной Каменеву визѣ
въ Англію, и думаетъ ли министерство, что Фран­
цузское правительство допустить большевистска­
го агента въ Парижъ. «Сомнѣваюсь», отвѣчалъ онъ.
«Тогда какой же смыслъ», спросилъ я, «пускать его
въ Англію, гдѣ онъ несомнѣнно займется зловред­
ною пропагандой»? Мой собесѣдникъ сталъ объяс­
нять мнѣ, что симпатизирующая болыпевикамъ
группа соціалистовъ въ палатѣ настаиваетъ на
пропускѣ Каменева. Долженъ признаться, что по
этому случаю впервые я не выдержалъ «диплома-
тическаго» тона и сказалъ своему собесѣднику:
«Вы влѣзли въ грязь и въ этой грязи выпачка­
лись». Визитъ Каменева въ Англію окончился,
однако, довольно плачевно. Получивъ катего­
рическое заявленіе Клемансо, что Каменевъ во
Францію допущенъ не будетъ, и видя, что пребы-
ваніе его въ Англіи ведетъ къ усиленію пропаган-
 181
ды большевизма, англійскія власти въ концѣ
концовъ рѣшились его водворить обратно въ Рос-
сію, причемъ дѣло не обошлось безъ протестовъ
со стороны Каменева и его спутниковъ, такъ что
пришлось даже, какъ я слышалъ потомъ отъ
«властей», непосредственно участвовавшихъ въ дѣ-
лѣ выпроваживанія русскихъ гостей, примѣнить
нѣкотораго рода вѣжливое насиліе.

Очутившись въ положеніи представителя «быв-

шаго» правительства, я счелъ необходимымъ ис­
кать опоры и помощи русскихъ круговъ въ Лон-
донѣ. Прежняя изолированность посольства и
оторванность его отъ русскаго общественнаго мнѣ-
нія, отмѣченныя мною выше, уже въ значительной
степени были устранены со времени революціи.
За восемь мѣсяцевъ существованія Временнаго
правительства произошла большая перемѣна въ
этихъ взаимоотношеніяхъ, и мнѣ казалось, что
Цѣль превращенія посольства въ подлинный
«центръ», доступный и пріемлемый для русскихъ
людей «всякаго званія» и независимо отъ ихъ по-
литическихъ убѣжденій — была уже до нѣкоторой
степени достигнута. Одною изъ первыхъ моихъ
задачъ послѣ большевистскаго переворота было
Достичь полнаго объединенія русскихъ людей въ
вопросѣ объ отношеніи къ этому событію. Съ
 182
этою цѣлью я собралъ въ посольствѣ въ послѣд-
нихъ числахъ ноября засѣданіе изъ представите­
лей русской общественности и бюрократы, на ко-
торомъ принята была составленная мною нижеслѣ-
дующая резолюція:
«Мы, граждане возрожденной Россіи, живущіе
заграницею, не можемъ остаться молчаливыми сви­
детелями униженія и позора, причиненныхъ роди-
нѣ узурпаторами, преступно захватившими власть
путемъ насилія и предательства; провозглашая
справедливость и свободу, они въ действи­
тельности ведутъ къ насилію и деспотизму. Они
успѣли уже принести разореніе и крамолу, и бы­
стро ведутъ Россію къ гибели.
Для того, чтобы нарушить братскій союзъ съ
западными демократіями и расчленить Великую
Россію, отдавъ ее въ руки Германіи, они порвали
священный договоръ, заключенный Россіей съ Со­
юзниками, и, по ихъ собственному выраженію,
«бросили въ корзину» этотъ договоръ. Отовсюду
—- со всѣхъ концовъ Россіи — доходятъ къ намъ
вѣсти о возмущеніи и противодѣйствіи противъ
этого насильственнаго захвата власти, и мы счита-
емъ своимъ долгомъ присоединиться къ этому
движенію и заявить, что преступная кучка не смѣ-
етъ говорить отъ имени русскаго народа. Мы,
русскіе граждане въ Великобританіи, сознаемъ, что
дѣятельная помощь, которую мы можемъ прине­
сти нашимъ согражданамъ въ Россіи въ борьбѣ
противъ предателей — не можетъ быть значитель-
 183
ной, благодаря тому, что мы находимся вдали отъ
нихъ. Мы тѣмъ не менѣе даемъ зарокъ объеди­
ниться и использовать всѣ доступныя намъ сред­
ства для того, чтобы активно бороться съ измѣн-
никами, нынѣ съ помощью врага губящими честь,
независимость, единство и свободу Россіи. Въ
этой борьбѣ мы расчитываемъ на отзывчивую под­
держку всѣхъ вѣрныхъ сыновъ Россіи, не подчи­
няющихся волѣ захватчиковъ власти и своимъ ге-
ройскимъ сопротивленіемъ поддерживающихъ въ
насъ и нашихъ союзникахъ вѣру въ скорое тор­
жество правды и свободы».
(У меня подъ рукою только англійскій текстъ
резолюціи, такъ что въ вышеприведенномъ пере-
водѣ могутъ быть несоотвѣтствія съ оригиналомъ,
который я составилъ одновременно на обоихъ
языкахъ).
Резолюція была сообщена лондонской печати
черезъ агентство Рейтера, передавшаго ее также
въ Парижъ. Только газета «М огите Рові» помѣ-
стила ее цѣликомъ, причемъ «не нашлось мѣста»
Для всѣхъ подписей. По поводу этого моего ш а­
га — открытаго, публичнаго заявленія отъ имени
представителя Россіи, поддержаннаго русскою об­
щественностью въ Лондонѣ — о нашей рѣши-
мости всѣми доступными намъ средствами вести
борьбу противъ большевистскаго режима — сра­
зу обнаружилось разномысліе между англійскимъ
министерствомъ иностранныхъ дѣлъ и мною. Они
определенно «не одобрили» этого выступленія,
 184
считая, что «полемика» наша съ одержавшимъ въ
Россіи верхъ режимомъ «противна дипломатиче­
ской традиціи» и является д л я н и х ъ затруд-
неніемъ.
 Г Л А В А XI .
Въ теченіе ноября 1917 года нашимъ посломъ
въ Парижѣ Маклаковымъ и мною была одновре­
менно сдѣлана попытка установить полную согла­
сованность дѣйствій между представителями Рос-
сіи заграницею, въ особенности же между предста­
вителями при державахъ Согласія. Этого един­
ства, однако, не удалось достичь. Сразу же обна­
ружилось несогласіе во взглядахъ между Макла­
ковымъ, Гирсомъ и Бахметевымъ съ одной сторо­
ны, —- и мною. Всѣ трое считали, что слѣдуетъ
«выждать событій», не предпринимать никакихъ
«слишкомъ рѣшительныхъ» мѣръ, и «въ случаѣ
образованія въ Россіи какой-либо коалиціи или
компромисса между большевиками и другими
партіями — выждать ихъ програмнаго отношенія
Къ войнѣ, сообразоваться съ отношеніемъ къ та­
кому компромиссу Союзниковъ» и тому подобное.
Въ отвѣтъ на полученныя мною телеграммы въ
этомъ смыслѣ отъ Маклакова, Гирса и Бахметева,
я телеграфировалъ Маклакову слѣдующее:
«Въ виду того, что въ телеграммахъ Гирса и
Бахметева имѣется указаніе на то, что они раздѣ-
 186
ляютъ вашу точку зрѣнія на возможность образо-
ванія новаго правительства на почвѣ соглашенія съ
большевиками, и на наше отношеніе къ этому ис­
ходу, считаю долгомъ высказать слѣдующее. Мнѣ
представляется несомнѣннымъ, что въ глазахъ Ан-
глійскаго правительства и общественнаго мнѣнія,
такое правительство, если бы оно и было формаль­
но признано ради избѣжанія полнаго разрыва съ
Россіей, ни престижемъ, ни авторитетомъ, ни до-
вѣріемъ пользоваться не могло бы. Говорить и
дѣйствовать отъ имени такого правительства здѣсь
было бы поэтому задачею, которую я ни въ ко-
емъ случаѣ не могъ бы взять на себя. Въ настоя-
щій моментъ, разумѣется, ничего предрѣшать нель­
зя. Но я считаю, что только такое правительство
способно будетъ возстановить честь и силу Россіи,
которому обезпечено будетъ полное довѣріе и
помощь Союзниковъ. Поскольку это соображеніе
способно повліять на тѣхъ людей въ Россіи, кто
возьметъ власть, узурпированную большевиками,
— мнѣ кажется, что намъ нужно будетъ его выска­
зать вполнѣ опредѣленно, если къ тому предста­
вится возможность».
Послѣ этого обмѣна телеграммъ, переговоры
между тремя названными послами и мною по прин-
ципіальнымъ вопросамъ свелись на нѣтъ. Боль­
шинство русскихъ представителей въ союзныхъ и
нейтральныхъ странахъ высказали мысль о жела­
тельности предоставить Маклакову «руководство»
нашими дѣйствіями. Считая, съ одной стороны.
 187
что по формальнымъ основаніямъ такое руковод­
ство должно бы — въ случаѣ его необходимости
и целесообразности — принадлежать Гирсу, какъ
старѣйшему и «надлежаще аккредитованному» по­
слу Россіи, а съ другой — усматривая, что по
принципіальнымъ соображеніямъ я не въ состоя-
ніи былъ бы принимать директивъ, выполненіе ко-
торыхъ сопряжено было бы съ «компромиссами»,
— я определенно высказался противъ какого бы
то ни было руководства изъ Парижа. Прошло ни­
сколько недѣль, и вопросъ потерялъ практическое
значеніе, ибо Англійское правительство лишило
меня права пользоваться шифромъ для сношеній
съ моими товарищами по службѣ заграницею.
Начавшись 7 ноября 1917 года — свыше 12 мѣ-
сяцевъ длился періодъ полной «автономіи» или,
выражаясь по модному, «самоопредѣленія» русска-
го посольства въ Лондонѣ. Правительства, отъ
котораго посольство получало указанія — не су­
ществовало. Всѣ мои дѣйствія, всѣ сношенія съ
англичанами предпринимались исключительно на
основаніи моего личнаго сужденія. Само собою
разумѣется, что въ исключительно трудныхъ об-
стоятельствахъ, при которыхъ пришлось работать,
я не могъ обойтись безъ поддержки и содѣйствія
русскихъ общественныхъ силъ въ Лондонѣ, съ ко­
торыми въ теченіе всего этого страднаго времени
я сохранялъ самое тѣсное соприкосновеніе. Наи-
болѣе цѣнными моими совѣтниками, людьми, при­
дававшими мнѣ бодрость духа и ясность мысли за
 188
это время, людьми, которымъ я до конца жизни
буду благодаренъ за оказанную ими мнѣ нравствен­
ную поддержку, были: бывшій корреспондентъ
«Новаго Времени» Г. С. Веселицкій-Божидаровичъ
(82-хъ лѣтній старикъ, человѣкъ совершенно ис-
ключительныхъ ума, сердца и знаній), давнишній
мой другъ Г. А. Виленкинъ (бывшій русскій финан­
совый агентъ въ Лондонѣ, Вашингтонѣ и Токіо), С.
Л. Поляковъ—Литовцевъ («Русское Слово») и
лейтенантъ Абаза — свѣтлѣйшій образецъ само-
забвеннаго патріотизма. Въ моменты тягчайшихъ
испытаній, въ тѣ мрачные дни, когда я начиналъ
терять вѣру въ благородство англичанъ и въ воз­
можность дальнѣйшей работы на пользу Россіи
подъ знаменемъ вѣрности ея союзу съ Англіей, ко­
гда мнѣ начинало казаться, что прекращеніе вся-
кихъ сношеній съ англичанами со стороны посоль­
ства принесетъ меньше ущерба Россіи, чѣмъ заслу-
женныхъ затрудненій и возмездія англичанамъ за
ихъ издевательства надъ нами —- эти люди своимъ
совѣтомъ, помощью и болѣе покорнымъ патріо-
тизмомъ, нежели мой, словомъ, «благоразуміемъ»,
минутами покидавшимъ меня подъ вліяніемъ бо-
лѣзненно испытуемой національный гордости — не
разъ уберегли меня отъ непоправимыхъ шаговъ.
Прошло 2 мѣсяца. Большевики заключили пе-
ремиріе съ Германіей, и послѣдовало объявленіе о
предстоящихъ мирныхъ переговорахъ въ Брестъ-
Литовскѣ. Въ то же время выяснилось съ несо-
мнѣнностью, что захватъ власти большевиками не
 189
есть «чудовищный эпизодъ», который продлится
4—5 дней. Люди, еще 25-го октября увѣрявшіе
иностраннаго посла, что они «хозяева положенія»
— сидѣли въ Петропавловской крѣпости. Вчера-
шній кумиръ толпы, неудавшійся Наполеонъ —
Керенскій — исчезъ безслѣдно (къ своему соб­
ственному несчастью, онъ «всплылъ» въ Англіи б
мѣсяцевъ спустя). И никто не поднимался въ за­
щиту этихъ воспріемниковъ «свободной Россіи».
Стало ясно, что русскій народъ, доведенный чрез-
мѣрными жертвами и усиліями до состоянія изне-
моженія и желающій только одного — окончанія
войны — не пойдетъ ни за кѣмъ, кто попытается
отнять власть у болыпевиковъ во имя «вѣрности
союзникамъ». Отнявъ у арміи лозунгъ «за Царя», —
Временное правительство не сумѣло замѣнить его
лозунгомъ «за отечество». Приказавъ «нести зна­
мена» въ обозѣ, военный министръ Временнаго
правительства лишилъ саратовскихъ и пензенскихъ
мужиковъ стимула воевать съ нѣмцами за Вилен­
скую губернію. Тотъ стягъ, съ котораго Времен­
ное правительство смыло двуглаваго орла, на мѣ-
стѣ котораго оно пыталось разрисовать непонят-
ныя русскому солдату слова: «равенство, братство,
свобода» — стягъ этотъ большевики сорвали, ском­
кали и бросили въ кроваво-помойную яму, а на мѣ-
сто его выбросили лозунгъ: «ступай домой, а на
пути грабь и убивай, кого хочешь».
Стало ясно также, что культурные элементы въ
 190
Россіи оказались вполнѣ изолированными и без-
сильными.
Передъ Англіей всталъ вопросы не целесообраз­
но ли было бы войти въ оффиціальныя сношенія
съ совѣтскимъ правительствомъ, съ тѣмъ, чтобы
оказать посильное вліяніе на ходъ брестъ-литов-
скихъ переговоровъ. Этимъ, мнѣ кажется, объяс­
няется тотъ фактъ, что въ февралѣ 1918 года при-
знаніе совѣтской власти не только обсуждалось
между Союзниками, но было весьма близко къ
осуществленію.
Къ этому времени относится первая и единствен­
ная попытка большевистскаго «посла» Финкель-
штейна (Литвинова) водвориться въ русскомъ по-
сольствѣ въ Лондонѣ и заставить насъ прекратить
нашу деятельность. Попытка эта сдѣлана была
слѣдующимъ путемъ: ко мнѣ обратился по теле­
фону нѣкто В. А. Крысинъ (членъ правленія народ-
наго банка, кооператоръ) съ просьбою «принять
его по дѣлу». Такъ какъ я поставилъ себѣ непре-
ложнымъ правиломъ принимать всѣхъ соотече-
ственниковъ, обращавшихся ко мнѣ, и поручать
разговоръ съ ними совѣтнику или первому секре-
тарью посольства только въ тѣхъ случаяхъ, когда
дѣло входило всецѣло въ компетенцію канцеляріи
посольства, — я попросилъ г. Крысина притти на
другой день. Явившись въ назначенный часъ, онъ
предъявилъ мнѣ письмо отъ Финкельштейна (под­
писанное: Максимъ Литвиновъ). Г. Крысинъ чрез­
вычайно волновался; губы его дрожали, и онъ уси-
 191
ленно старался принять «уничтожающій» тонъ,
разбивавшійся однако, къ вящшему его смущенію,
о добродушно-любезную иронію, съ которою я об­
ращался къ этому растерянному болванчику въ
рукахъ несуразнаго, трагическаго паяца-еврея —
эмигранта, притворявшагося представителемъ Рос-
сіи. (Я считаю, что положеніе «Литвинова» было
поистинѣ трагическимъ: въ то время, какъ онъ,
будучи несомнѣнно человѣкомъ неглупымъ, н е
м о г ъ принимать самого себя въ серьезъ, вели­
кобританское министерство иностранныхъ дѣлъ
— ехстз&ег (М реи! — сносилось съ нимъ оффиці-
ально!!). Въ письмѣ «Литвинова» (для краткости
буду въ послѣдующемъ изложеніи называть Фин-
кельштейна Литвиновымъ въ кавычкахъ) заклю­
чалось предложеніе «передать ему посольство»,
мотивированное тѣмъ, что Временное правитель­
ство болѣе не существуетъ и власть въ Россіи при-
надлежитъ большевикамъ. На мой вопросъ, что
собственно г. Литвиновъ подразумѣваетъ подъ
«передачею посольства», Крысинъ отвѣчалъ: «Ан-
глійское правительство очень дорожитъ тѣмъ, что­
бы имѣть сношенія съ совѣтской властью. Для
установленія этихъ сношеній представитель совѣт-
ской власти долженъ имѣть въ своемъ распоряже-
ніи надлежащій «аппараты», то есть зданіе посоль­
ства, личный составъ, архивы, шифры и фонды».
«Зачѣмъ вамъ шифры?» спросилъ я. «Вѣдь г.
Бронштейнъ-Троцкій проповѣдуетъ принципъ
открытой дипломатіи». — «Бываютъ такія важ-
 192

ныя сообщенія», отвѣчалъ Крысинъ, «въ полученіи

которыхъ Троцкому долженъ принадлежать пріо-
ритетъ; отъ него будетъ зависѣть, опубликовывать
ли или нѣтъ такого рода сообщенія». «Если Ан-
глійское правительство — въ чемъ я не сомнева­
юсь —• дорож ить переговорами съ Троцкимъ — я
увѣренъ, что оно приметъ мѣры къ секретной пе-
редачѣ ему своихъ сообщеній. Но я способство­
вать этому любовному дуэту не могу. Кромѣ то­
го, зданіе посольства, личный составь, архивы,
шифры, фонды посольства были мнѣ ввѣрены за-
коннымъ Русскимъ правительствомъ, и я считалъ
бы измѣною по отношенію къ Россіи и къ власти
— передачу чего бы то ни было въ руки предста­
вителя банды измѣнниковъ Россіи. Если бы эта
шайка была Англійскимъ правительствомъ при­
знана законною россійскою властью — для меня та­
кое признаніе не было бы обязательно, и я коне­
чно принялъ бы всѣ мѣры къ тому, чтобы ввѣрен-
ное мнѣ достояніе Русскаго государства осталось въ
сохранности и не попало въ руки измѣнниковъ».
— «Это ваше послѣднее слово?» — спросилъ
Крысинъ. «Разумѣется. Такъ и передайте г.
Литвинову». Крысинъ удалился. Одновременно
съ его визитомъ ко мнѣ — въ генеральное кон­
сульство (помѣщающееся въ другомъ кварталѣ
Лондона) явился другой посланецъ съ требовані-
емъ «передачи», причемъ заявилъ, что «Набоковъ
сегодня передаетъ посольство «Литвинову». Ге­
неральный консулъ (А. М. Ону), разумѣется, этому
 193
не повѣрилъ и выпроводилъ большевистскаго по­
сланца. Послѣ этого эпизода до насъ дошелъ
слухъ, что большевики собираются произвести
«набѣгъ» на посольство и захватить его силою.
Лично я сомнѣваюсь, что такое намѣреніе суще­
ствовало — но для огражденія отъ возможности
всякихъ попытокъ въ этомъ направленіи отдалъ
распоряженіе, чтобы по прошествіи присутствен-
ныхъ часовъ ворота, ведущія въ посольство, запи­
рались; полицейскія власти по собственной ини-
ціативѣ поставили къ воротамъ второго «полис-
мэна» — и дальнѣйшихъ покушеній на «захватъ»
посольства сдѣлано не было.
Англійское правительство понимало, что только
въ случаѣ признанія большевистскаго правитель­
ства и полнаго прекращенія сношеній съ предста­
вителями Временнаго правительства возможно
удаленіе наше изъ посольства. Вмѣстѣ съ тѣмъ,
сознавая, что мы потеряли право голоса въ ме-
ждународныхъ дѣлахъ, оно пришло къ заключенію
о своевременности примѣненія къ посольству цѣ-
лаго ряда стѣснительныхъ мѣръ. Послѣдовалъ от-
казъ въ пользованіи шифромъ, превратившій «ав-
тономію» посольства въ полную его изолирован­
ность; конфискованы были всѣ деньги, числившія-
ся на текущемъ счету посольства и другихъ рус-
скихъ правительственныхъ установленій въ Лон-
донѣ, и произошло «принудительное» закрытіе рус-
скаго правительственнаго комитета.
Пріемы, примѣненные Англійскимъ правитель-
21 — і з
 194
ствомъ при закрытіи русскаго правительственнаго
комитета и конфискации русскихъ кредитовъ были
таковы, что даже теперь, два года спустя, вспоми­
нать о нихъ — мучительно.
Закрывая правительственный комитетъ, задачею
котораго было снабженіе русской арміи, прави­
тельство по существу было совершенно право.
Нельзя также отрицать того, что комитетъ, по сво­
ей организаціи, по чрезмѣрной величинѣ окладовъ,
получаемыхъ отъ мала до велика всѣми служащи­
ми, общее число которыхъ превышало 700 — ну­
ждался въ коренныхъ преобразованіяхъ. Бывшій во
главѣ комитета генералъ Э. К. Гермоніусъ — чело-
вѣкъ безупречный, стоящій выше всякаго подозрѣ-
нія въ смыслѣ честности и добросовѣстности, не
имѣлъ возможности вникать во всѣ детали админи-
стративнаго характера и достаточно строго слѣдить
за личнымъ составомъ комитета, въ которомъ бы­
ли «черныя овцы». Въ своихъ телеграммахъ и до-
несеніяхъ Временному правительству я неоднократ­
но указывалъ на эти недостатки комитета, на
слишкомъ щедрое расходованіе имъ казенныхъ
суммъ, и просилъ о назначеніи ревизіи. Но, какъ
и въ вопросѣ о смѣнѣ военнаго агента, престарѣ-
лаго генерала Ермолова, совершенно непригодна-
го къ несенію обязанностей этого поста —■такъ и
тутъ всѣ мои представленія, къ несчастью, остались
неуслышанными. За исключеніемъ описаннаго вы­
ше комическаго «номера», — посѣщенія Лондона
коммиссаромъ С. и 2—3 мелкихъ чиновниковъ, при-
 195
сланныхъ изъ Россіи съ ограниченными полномо-
чіями — Русское правительство не сдѣлало ни ма-
лѣйшей попытки ближе ознакомиться съ дѣятель-
ностью комитета. Все это, однако, не можетъ слу­
жить оправданіемъ тому грубому «наложенію
рукъ», которому подвергся комитетъ со стороны
Англійскаго правительства. Подробный докладъ
объ этомъ актѣ насилія, составленный отвѣтствен-
ными членами комитета, несомнѣнно будетъ со
временемъ опубликованъ, и я поэтому считаю не-
умѣстнымъ въ настоящихъ своихъ запискахъ бо-
лѣе подробно останавливаться на этомъ печаль-
номъ инцидентѣ.
Фонды наши были конфискованы безъ остатка,
включая всѣ суммы, стоявшія на текущемъ счету
посольства. За исключеніемъ небольшой суммы,
къ счастью, бывшей на личномъ текущемъ счету
перваго секретаря посольства, мы оказались такимъ
образомъ безъ всякихъ средствъ къ существо-
ванію. Правительство, однако, заявило мнѣ, что
имѣетъ намѣреніе «поддерживать» насъ. Призна­
юсь, что всѣ связанные съ матеріальнымъ обезпе-
ченіемъ посольства переговоры мои съ правитель­
ством ^ запросы въ палатѣ и комментаріи печати
одно изъ самыхъ болѣзненныхъ, жгучихъ вос-
поминаній всего этого страднаго періода.
Согласно смѣтѣ, утвержденной Временнымъ
правительствомъ, на расходы посольства — содер-
жаніе штата посольства, прислуги, канцеляріи, пла­
та за отопленіе, освѣщеніе, и такъ далѣе, включая
 196
содержаніе церкви — ежемѣсячное ассигнованіе
было 829 фунтовъ стерлинговъ. Предвидя, что ан-
глійское казначейство, опасаясь запросовъ въ па-
латѣ, будетъ возражать противъ заимообразнаго
ассигнованія всей указанной суммы, я взялъ ини-
ціативу, обратившись съ письмомъ къ министер­
ству иностранныхъ дѣлъ, въ которомъ предста-
вилъ сильно сокращенную смѣту. Мотивировалъ я
это сокращеніе «нежеланіемъ отягощать казначей­
ство излишнимъ бременемъ з а и м о о б р а з н о й
выплаты намъ содержанія въ полномъ размѣрѣ». Въ
отвѣтъ я получилъ извѣщеніе, что мнѣ будетъ вы­
плачиваться сумма въ 286 ф. ст. на жалованье лич­
ному составу (повѣренный въ дѣлахъ, совѣтникъ
посольства, 1-ый секретарь, 2 вторыхъ секретаря,
четверо причисленныхъ, письмоводитель и англій-
ская стенографистка-переписчица), 200 — на содер-
жаніе дома (8 человѣкъ прислуги — минимальное
число по сравненію съ размѣрами помѣщенія,
уголь, электричество, канцелярскія принадлежно­
сти, телефонъ, телеграммы, почтовые расходы и
такъ далѣе) и 100 фунтовъ на церковь (вмѣсто
полагавшихся по штату 286 — на священника, діа-
кона, псаломщика, пѣвчихъ и содержаніе церков-
наго дома), причемъ было прибавлено, что ассиг-
нованіе на церковь временное, ибо таковая должна,
по мнѣнію казначейства, содержаться на счетъ при-
хожанъ.
Смѣты военной и морской агентуръ были также
подвергнуты безпощадной урѣзкѣ, такой, которая
 197
вынудила бы эти агентуры прекратить свое суще-
ствованіе, еслибы въ ихъ распоряженіи не оказа­
лось нѣкоторыхъ суммъ, отчетомъ въ коихъ онѣ
будутъ обязаны возстановленному въ Россіи закон­
ному правительству, а не англичанамъ.
Вскорѣ затѣмъ вопросъ о денежной помощи,
оказываемой Англійскимъ правительствомъ пред-
ставителямъ бывшаго Временнаго правительства,
привлекъ вниманіе сочувствующихъ большевикамъ
членовъ палаты общинъ. Мнѣ достовѣрно извѣст-
но, что постоянно дѣлавшіеся въ палатѣ запросы
на эту тему диктовались русскими большевистски­
ми агентами въ Лондонѣ. Имя русскаго повѣрен-
наго въ дѣлахъ упоминалось со всевозможными
комментаріями пренебрежительнаго характера. Въ
то время, какъ лидеры большевиковъ въ Петро-
градѣ и Москвѣ при своихъ выступленіяхъ въ
соврабдепахъ глумились надъ державами Согласія
и ихъ правительствами — въ англійской палатѣ
болѣе утонченному издѣвательству подвергалось
представительство анти-большевистской Россіи.
Ни разу за все это время ни одинъ представитель
правительства (не говоря уже о прочихъ членахъ
палаты) не счелъ нужнымъ указать, что русскій
повѣренный въ дѣлахъ остается на своемъ посту
по чувству долга, и что личныя нападки на него не
только, поэтому, неумѣстны съ точки зрѣнія ме­
ждународной вѣжливости, но по существу непри­
личны. Отвѣчая на одинъ изъ подобнаго рода за-
просовъ, товарищъ министра иностранныхъ дѣлъ
 198
лордъ Робертъ Сесиль однажды заявилъ, что «г.
Набоковъ получаетъ субсидію (а і&гшіі) отъ Ве-
ликобританскаго правительства». Попросивъ на
другой день свиданія съ нимъ, я указалъ, что въ
той формѣ, въ которой онъ отвѣтилъ на запросъ,
кроется недомолвка, извращающая существо дѣла.
Въ качествѣ русскаго представителя, призванна-
го по мѣрѣ силъ отстаивать интересы Россіи —
той Россіи, которая остается вѣрной союзу съ Ан-
гліей, — я, разумѣется, нахожусь въ не полноправ-
номъ положеніи въ силу того, что большевики за­
хватили власть. Но пока это правительство за-
хватчиковъ не признано, пока я продолжаю имѣть
сношенія съ Англійскимъ правительствомъ, я дол-
женъ сохранить уваженіе русскихъ людей и самихъ
англичанъ. Милостыни (а что такое «субсидія»,
какъ не милостыня) я поэтому принимать не могу,
не могу допустить, чтобы кто бы то ни было
имѣлъ право сказать, что я состою на содержаніи
иностраннаго правительства. Заимообраз­
н о я могу принимать суммы, которыя будутъ за­
числены въ національный долгъ Россіи, соста­
вляя къ этому долгу очень незначительный прида-
токъ. «Не упомянувъ о заимообразномъ характе-
рѣ ссуды», сказалъ я лорду Роберту, «вы дали по-
водъ къ толкованію, несовмѣстимому съ моимъ
достоинствомъ не только какъ представителя Рос-
сіи, но какъ уважающаго себя русскаго человѣка».
Лордъ Робертъ Сесиль призналъ свою ошибку, но
первоначально предложилъ исправить ее путемъ
 199
отвѣта на оффиціальную ноту протеста, адресован­
ную Бальфуру, копію которой я предъявилъ ему
при нашемъ разговорѣ. Онъ при этомъ замѣтилъ,
что поднятіе вновь этого вопроса въ палатѣ гро­
зило бы дальнѣйшими «непріятными комментарія-
ми» по моему адресу. «Повѣрьте», отвѣчалъ я, «я
уже настолько привыкъ къ тому, что мое имя тре­
плется въ палатѣ общинъ, что лишній разъ это ме­
ня не пугаетъ. Но вы сдѣлали заявленіе публично
и вамъ, казалось бы, слѣдовало бы п у б л и ч н о
ж е его исправить». Съ этимъ доводомъ онъ со­
гласился и черезъ нѣсколько дней на вторичный
запросъ отвѣтилъ въ должномъ смыслѣ.
Вспомоществованія эти длились немного болѣе
года и прекратились 31-го марта 1919 года, когда
стали поступать къ намъ ассигнованія отъ Омска-
го правительства. За это время мы (то есть всѣ
русскія учрежденія въ Лондонѣ) получили заимо­
образно около 190 ООО ф. ст. И по поводу этой сра­
внительно ничтожной суммы мы воистину испили
до дна чашу униженія.
Къ тому же времени — ранней веснѣ 1918 г. —
относится другая мѣра Англійскаго правительства,
которая будетъ всесторонне освѣщена русскому об­
щественному мнѣнію въ свое время, когда будетъ
написана подкрѣпленная документами подробная
исторія нашихъ отношеній съ Англіей. Я разумѣю
реквизицію русскаго торговаго флота. Описаніе
тѣхъ пріемовъ, которые были примѣнены англи-
 200
чанами при этой реквизиціи, обращенія ихъ съ
командами, русскимъ флагомъ и такъ далѣе, заня­
ло бы цѣлый томъ. По существу, опять-таки, ан­
гличане были правы. Суда, рисковавшія благода­
ря броженію командъ перейти къ непріятелю, ли-
шенныя возможности въ то время обслуживать
Россію, заключившую миръ съ Германіей — есте­
ственно было обратить на нужды войны. Все дѣ-
ло было въ томъ, к а к ъ они были захвачены. Мнѣ
пришлось выдержать тяжелую борьбу съ нѣкото-
рыми соотечественниками, ближайшимъ образомъ
прикосновенными къ этому дѣлу, настаивавшими
на томъ, что мнѣ слѣдуетъ «рѣзко протестовать»
и противиться этому захвату. Сознавая, что рѣз-
кіе протесты лишь тогда достигаютъ цѣли, когда
за предъявляющимъ ихъ дипломатомъ стоитъ пра­
вительство, способное поддержать этотъ протестъ,
— я вынужденъ былъ избрать методъ устныхъ
протестовъ и письменныхъ «представленій» и пе-
реговоровъ. Въ результатѣ этихъ переговоровъ я
получилъ оффиціальное увѣдомленіе, что реквизи-
рованныя суда будутъ намъ возвращены, какъ
только окончится война или установится въ Россіи
такое правительство, которое будетъ признано и
сможетъ принять на себя распоряженіе русскими
судами. Слѣдуетъ отмѣтить, что Англійское пра­
вительство лояльно выполнило это обязательство.
Непоправимыми остались, конечно, ошибки, сдѣ-
ланныя имъ по отношенію къ офицерскому составу
 201
и командамъ нѣкоторыхъ судовъ, которыхъ сни­
мали и съ большою поспѣшностью выселяли изъ
Англіи на сѣверъ Россіи. Нѣкоторые эпизоды,
связанные съ этими реквизиціями, не скоро изгла­
дятся изъ памяти ихъ свидетелей и участниковъ.
 Г Л А В А XII.
Одновременное присутствіе въ Лондонѣ предста­
вителей Временнаго правительства и совѣтской
власти было, разумѣется, явленіемъ ненормаль-
нымъ и порождало ежедневный затрудненія и не-
доразумѣнія. Но были послѣдствія и болѣе се-
рьезныя. Приведу въ примѣръ слѣдующій эпи-
зодъ.
Весною 1918 года на одномъ изъ русскихъ ми-
ноносцевъ, стоявшихъ въ Ливерпулѣ, произошелъ
бунтъ. Нѣсколько дней офицеры замѣчали возбу­
жденное настроеніе команды, проявлявшей такіе
признаки зараженія большевистскимъ лозунгомъ
«избіенія офицеровъ», что пришлось день и ночь
не разставаться съ заряженными револьверами.
Наконецъ, въ одинъ прекрасный день команда по­
требовала офицеровъ на «митингъ», причемъ об-
ращеніе съ офицерами было таково, что они счи­
тали себя уже обреченными на смерть. Въ это
время на миноносецъ явился англійскій офицеръ
и заявилъ, что желаетъ переговорить съ команди-
ромъ. Команда не противодѣйствовала. Остав­
шись наединѣ съ командиромъ и отдавъ себѣ от-
 203
четъ въ положеніи, англійскій офицеръ спросилъ:
«Какой вашъ совѣтъ? Хотите, я арестую всю ко­
манду. Хотите — только зачинщиковъ. Хотите
— освобожу всѣхъ офицеровъ, а потомъ по-
смотримъ, какъ быть». Въ это время въ каю­
ту вбѣжалъ одинъ изъ младшихъ офицеровъ
и заявилъ, что команда окончательно разбуш ева­
лась, и что черезъ нѣсколько минуть несомнѣнно
произойдетъ расправа съ офицерами. Англичанинъ
отвѣчалъ: «Идите на мостикъ. Даю вамъ полчаса».
—• И немедленно сошелъ на берегъ. Команда бун­
товала, раздавались крики: «Бей ихъ», «за бортъ»
и тому подобное. Ч е р е з ъ семь минутъ
на миноносецъ взошло 20 человѣкъ англійскихъ
матросовъ съ винтовками. Наступило гробовое
молчаніе. Команда въ одинъ мигъ присмирѣла,
затряслись губы, опустились руки — и ихъ, чело-
вѣкъ 150, какъ безсловесныхъ ягнятъ, отвели въ
тюрьму. Такъ спасена была находчивостью и смѣ-
лостью одного англичанина жизнь пяти русскихъ
офицеровъ.
Дознаніе выяснило, что подстрекателемъ къ бун­
ту былъ Литвиновъ. Когда я, разсказавъ лорду
Хардингу этотъ фактъ, въ осторожной формѣ об-
ратилъ его вниманіе на вредъ, причиняемый пре-
бываніемъ въ Лондонѣ большевистскаго посла, то-
варищъ министра отвѣтилъ мнѣ: «Намъ вовсе не
пріятно имѣть дѣло съ болыпевистскимъ пред-
ставителемъ. Но, разъ мы это признаемъ не-
обходимымъ — это н а ш е д ѣ л о » . — «Со-
 204
вершенно вѣрно», возразилъ я — «насъ, Рос-
сіи, это не касается, и не мы будемъ нести по-
слѣдствія большевистской пропаганды въ Ан-
гліи». Впервые, по этому случаю, мелькнула у
лорда Хардинга нотка раздраженія противъ меня
лично, которая вскорѣ перешла въ откровенную
враждебность.
Цѣлый рядъ мелкихъ эпизодовъ, подобныхъ
вышеописанному, не могъ не наложить извѣстнаго
отпечатка холодности и неловкости на мои личныя
сношенія съ министерствомъ иностранныхъ дѣлъ.
Чувствовалось, что струны натянуты настолько,
что когда-нибудь должны будутъ лопнуть. Въ се-
рединѣ іюля произошелъ инцидентъ, поведшій къ
фактическому прекращенію моихъ л и ч н ы х ъ
отношеній съ лордомъ Хардингомъ.
15-го іюля, выходя изъ клуба, я встрѣтилъ се­
кретаря японскаго посольства, который спросилъ
меня, съ моего ли вѣдома и согласія Россія «вы­
черкнута изъ дипломатическаго списка». Мой
коллега при этомъ прибавилъ, что крайне былъ
удивленъ увидать въ дипломатическомъ спискѣ:
«Ктібйіа — ѵасалі;». «Въ Токіо положеніе вашего
посла ни на іоту не измѣнилось, и мы относимся къ
нему, какъ къ законному представителю Россіи».
Слѣдуетъ пояснить, что «списокъ дипломатическа­
го корпуса», періодически составляемый министер­
ствомъ иностранныхъ дѣлъ, является до нѣкото-
рой степени «дипломатическимъ паспортомъ», то
есть нахожденіе въ этомъ спискѣ даетъ цѣлый
 205
рядъ привилегій и преимуществъ, связанныхъ съ
званіемъ дипломата. Исключеніе изъ списка, та-
кимъ образомъ, равносильно формальному отрица-
нію за тѣми, кто снять со списка, тѣхъ правъ, ко­
торыми пользуются члены дипломатическаго кор­
пуса. Отвѣтивъ японскому секретарю, что тутъ,
вѣроятно, произошла канцелярская ошибка, я тот-
часъ поручилъ секретарю посольства отправиться
въ министерство иностранныхъ дѣлъ и узнать, въ
чемъ дѣло. Ему сказали въ министерствѣ, что
«свыше» (то есть министромъ иностранныхъ дѣлъ)
отдано было приказаніе исключить русское по­
сольство изъ дипломатическаго списка. Можно бы ­
ло, разумѣется, отнестись къ этой мѣрѣ, какъ къ
чистой формальности, не вносящей никакой ф ак­
тической перемѣны въ сношенія посольства съ
правительствомъ и не являющейся «лишеніемъ
правъ» въ глазахъ общественнаго мнѣнія, для ко-
тораго она могла пройти незамѣченной. И это,
впрочемъ, сомнительно, ибо большевиствующіе
члены палаты общинъ несомнѣнно, по наущенію
своихъ «русскихъ» друзей, обратили бы на этотъ
фактъ вниманіе печати.
Но исключеніе изъ списка — безъ всякаго пре-
дупрежденія — было, такъ сказать, кульминаціон-
нымъ пунктомъ цѣлаго ряда унизительныхъ и стѣ-
снительныхъ мѣръ — и я, поэтому, пришелъ къ
заключенію, что слѣдуетъ бросить министерству
иностранныхъ дѣлъ рѣшительный вызовъ, дать
понять ему, что пока въ Лондонѣ существуетъ
 206
представительство Россіи, вѣрной союзу —• этому
представительству должно быть оказываемо над­
лежащее уваженіе. Слѣдуетъ отмѣтить, что, не въ
примѣръ министерству иностранныхъ дѣлъ, ан-
глійскія военное министерство и адмиралтейство
сохраняли съ посольствомъ и въ частности со мною
наилучшія отношенія. Благодаря полной непри­
годности нашей военной агентуры къ веденію де-
ликатныхъ сложныхъ переговоровъ въ связи съ от­
правкою въ Россію офицеровъ для борьбы съ боль­
шевиками — мнѣ приходилось имѣть постоянныя
и довѣрительныя сношенія съ военнымъ министер-
ствомъ. Лѣто 1918 года было какъ разъ періо-
домъ самыхъ оживленныхъ сношеній, ибо, съ одной
стороны, нарождались движенія въ Сибири и на
югѣ Россіи, а съ другой — шла подготовка посыл­
ки союзныхъ отрядовъ въ сѣверную область. Еще
тѣснѣе, быть можетъ, были мои сношенія съ адми-
ралтействомъ, — ни на одинъ день — за все время
болыпевистскаго режима, не измѣнившимъ своего
отношенія къ намъ, какъ къ союзникамъ, доказав-
шимъ н а д ѣ л ѣ , что оно цѣнило и помнило
оказанныя Россіей услуги въ общей борьбѣ, и не
перестававшимъ оказывать намъ самую деятель­
ную помощь.
Явившись къ лорду Хардингу, я сказалъ ему, что
пришелъ съ нимъ распрощаться. «Вы объявили,
что русское посольство «вакантно». Р азъ это
такъ, мнѣ и моимъ товарищ амъ тамъ не мѣсто.
Одновременно съ посольствомъ завтра прекраща-
 207
ютъ свою дѣятельность военная и морская агенту­
ры, генеральное консульство и всѣ другія русскія
учрежденія». Лордъ Хардингъ выразилъ крайнее
удивленіе, что я придаю такое значеніе «мелочи»,
и затѣмъ, увѣряя меня въ отсутствіи у министер­
ства иностранныхъ дѣлъ намѣренія прекратить
сношенія съ нами, сталъ довольно раздраженно
указывать мнѣ, что я «никого не представляю», что
сношенія со мною носятъ частный характеръ, и
что Литвиновъ имѣетъ, по меньшей мѣрѣ, такое же
право быть помѣщеннымъ въ дипломатическомъ
спискѣ, какъ я. «Для меня», отвѣтилъ я, «нѣтъ
ни чести, ни радости въ этомъ «равноправномъ съ
Литвиновымъ» положеніи, которое я занимаю въ
Лондонѣ благодаря тому, что Англія, единственная
изъ Союзныхъ державъ, допустила присутствіе
большевистскаго агента. Но въ глазахъ Россіи, въ
глазахъ русской колоніи въ Лондонѣ, на мнѣ ле-
житъ долгъ отстаивать по мѣрѣ силъ интересы
Россіи, а это возможно лишь при соблюденіи ва­
ми по отношенію ко мнѣ извѣстныхъ формъ. Ес­
ли вы желаете прекратить со мною сношенія —
моментъ, вами избранный 8 мѣсяцевъ послѣ пере­
ворота въ Россіи — врядъ ли удаченъ. Вы посы­
лаете войска въ Россію (англійскія войска находи­
лись уже на пути въ Архангельскъ) — и одновре­
менно объявляете безправнымъ русское представи­
тельство! Вамъ нужны русскіе офицеры — какъ
вы ихъ получите безъ содѣйствія военной агенту­
ры?» Разговоръ, принимавшій временами доволь-
 208
но острую форму, длился около часа. Видя, что
лордъ Хардингъ стоить на своемъ, и что продол-
женіе разговора грозить непоправимымь разры-
вомь, — я откланялся, заявивь, что завтра будеть
обьявлено о прекращеніи дѣятельности посольства
и подвѣдомственныхь ему учрежденій.
Вернувшись вь посольство, я немедленно по те­
лефону предупредиль военное министерство и ад­
миралтейство, причемь оба мои собесѣдника вь
свою очередь «крайне удивились» и отвѣтили мнѣ,
что недоразумѣніе слѣдуеть во что бы то ни стало
уладить. Одновременно мною вызваны были вь
посольство военный и морской агенты и генераль­
ный консуль. Черезь нѣсколько минуть мнѣ бы­
ло передано оть имени лорда Хардинга, что онь
просить меня вь теченіе ближайшихь 2-хь дней
его вынужденнаго отсутствія и зь Лондона ничего
не предпринимать, впредь до новаго свиданія сь
нимь, или же немедленно вернуться вь министер­
ство. Я тотчась согласился на второе предложеніе
и поспѣшиль вь министерство, оставивь своихь
товарищей, разумѣется, вь сильномь смущеніи.
Л ордь Хардингь встрѣтиль меня слѣдующими
словами: «Я только что переговориль сь г.
Бальфуромь, который поручиль мнѣ задать вамь
вновь вопрось: кого вы представляете? Счи­
таете ли вы возможнымь, чтобы мы смотрѣли на
вась, какь на оффиціальнаго представителя Рос-
сіи, когда Временное правительство, которымь вы
были аккредитованы, больше не существуеть» ?
 209
Тонъ лорда Хардинга въ этомъ второмъ разговорѣ
былъ не менѣе высокомѣренъ, и раздраженіе его
было также плохо скрыто подъ тонкою маскою
вѣжливости и п р е ж н я г о дружелюбія, какъ
при первой нашей бесѣдѣ въ этотъ день; мнѣ, по­
этому, чрезвычайно трудно было держаться въ
рамкахъ «дипломатическаго этикета». «Не думай­
те», отвѣчалъ я, «что вопросъ г. Бальфура заста-
етъ меня врасплохъ. На другой день послѣ боль-
шевистскаго переворота я спросилъ г. Бальфура,
считаетъ ли онъ возможнымъ мое дальнѣйшее пре-
бываніе на посту представителя Россіи, и онъ
отвѣтилъ утвердительно. 16-го января г. Баль-
фуръ заявилъ въ палатѣ общинъ, что Ан-
глійское правительство не признаетъ ни «йе
Іиге», ни «йе Іасію» правительствомъ Россіи
«администрацію Петрограда», и что «г. Набоковъ
останется, надо думать, на своемъ посту, пока не
будетъ утвержденъ или смѣненъ». Что же съ тѣхъ
поръ перемѣнилось»? — «Наша ошибка», сказалъ
лордъ Хардингъ, «что мы 8 мѣсяцевъ тому назадъ
не дали вамъ понять съ достаточной ясностью, что
не можемъ разговаривать съ вами иначе, какъ съ
частнымъ лицомъ». — «Частныхъ разговоровъ я
съ вами вести не могу. Я «представляю» то же
самое, что представлялъ до переворота — ту Рос-
сію, которая не признаетъ измѣнниковъ, подписав-
Шихъ брестъ-литовскій договоръ, ту Россію, съ ко­
торой вы возобновите формальныя сношенія, ко­
гда большевистскій режимъ будетъ изжитъ».
21 — 14
 210
Разговоръ окончился предложеніемъ лорда Хар­
динга возстановить русское посольство въ дипло-
матическомъ спискѣ, съ помѣткою «представители
бывшаго Временнаго правительства». Это пред-
ложеніе я принялъ, замѣтивъ, что по существу оно
правильно, ибо указываетъ, что Англійское прави­
тельство не прекращаетъ сношеній съ представи­
телями послѣдняго законнаго правительства въ
Россіи, которымъ есть мѣсто среди представителей
другихъ державъ, несмотря на болыпевистскій пе­
ревороту и въ то же время обозначаетъ, что пред­
ставитель большевистской «власти» не имѣетъ ди-
пломатическаго статуса.
Эта моя бесѣда съ лордомъ Хардингомъ была
послѣднею. Въ теченіе полугода, прошедшаго по-
слѣ нашихъ свиданій 15-го іюля, до отъѣзда лорда
Хардинга въ Парижъ въ составѣ англійской деле-
гаціи на мирной конференціи, я велъ переговоры
съ ближайшими помощниками товарища минист­
ра, избѣгая встрѣчъ съ нимъ.
Весною 1918 года, послѣ отъѣзда дипломатиче-
скихъ представителей державъ согласія въ Архан-
гельскъ, а затѣмъ выѣзда ихъ изъ Россіи, -— въ
Москву посланъ былъ особый представитель Ан-
глійскаго правительства, прежде управлявшій гене-
ральнымъ консульствомъ въ Москвѣ, г. Локхартъ.
Насколько мнѣ извѣстно, инструкціи, ему данныя,
можно, пожалуй, сравнить только съ заданіемъ раз-
рѣшить квадратуру круга. Нужно было, по сооб-
раженіямъ практическимъ, имѣть «око» въ Мо-
 211
сквѣ, слѣдить за дѣятельностью большевиковъ и
нѣмцевъ, и по мѣрѣ возможности ограждать ин­
тересы англичанъ въ Россіи. Не имѣя оффиціаль-
наго званія, тѣмъ не менѣе вести оффиціальные
переговоры съ Троцкимъ. Ясно, что это было вы­
полнимо только при условіи сохраненія «друже-
скихъ сношеній» съ совѣтской властью. Локхартъ,
невидимому, добросовѣстно работалъ надъ этой
неразрѣшимой задачей съ Чичеринымъ и К:о и въ
то же время имѣлъ тѣсныя сношенія съ организа-
Ціями, работавшими для сверженія Ленина и Троц-
каго. Какъ и слѣдовало ожидать, такая двойная
игра не могла долго продолжаться, и Локхартъ въ
концѣ концовъ попалъ подъ арестъ. Англійское
министерство иностранныхъ дѣлъ переполоши­
лось, и путемъ долгихъ переговоровъ добилось
освобожденія Локхарта. Въ этихъ попыткахъ «со­
хранить связь» съ большевиками многое для меня
До сихъ поръ неясно. Какъ бы то ни было, пра­
ктической пользы эта дипломатія «съ задняго
крыльца» англичанамъ принесла мало, а моральна-
го ущерба въ глазахъ сознательной Россіи, пожа­
луй, больше. Когда же окончательно выяснилось,
что попытки оказать вліяніе на большевиковъ —
безцѣльны, — вскорѣ послѣ возвращенія Локхарта
въ Англію, — Литвиновъ былъ удаленъ изъ Лон­
дона и черезъ Скандинавію вернулся въ Россію.
Какіе-то темные болыпевистскіе агенты все же ос­
тавались, судя по нѣкоторымъ признакамъ, но
Держались въ глубокомъ подпольѣ. Наступилъ
 212
моментъ примѣненія иныхъ методовъ — веденія
сношеній съ большевиками черезъ симпатизирую-
щихъ имъ добровольцевъ-дипломатовъ англичанъ
изъ среды журналистовъ.
Политическіе разговоры — иначе говоря, обсу-
жденіе положенія дѣлъ въ Россіи и указанія на ж е­
лательное отношеніе союзниковъ и въ частности
Англіи къ этому положенію — я велъ почти ис­
ключительно съ товарищемъ министра лордомъ
Робертомъ Сесилемъ, спеціально интересовавшим­
ся русскими дѣлами; къ нему же, во время отлу-
чекъ Бальфура, были обращены мои письма. Отъ
души надѣюсь, что всѣ эти письма когда-нибудь
станутъ извѣстны русскому общественному мнѣ-
нію, которое по нимъ сможетъ вынести приговоръ
этой области моей работы въ Лондонѣ. Не имѣя
подъ рукой всѣхъ документовъ, привожу одно изъ
этихъ писемъ — отъ 18-го апрѣля 1918 г.
«При послѣдней нашей бесѣдѣ вы были такъ до­
бры, что выразили готовность выслушать всѣ со-
вѣты (ѳ п ^ ѳ а ііо ш ), которые я сочту нужнымъ вы­
сказать, и мои сужденія о положеніи дѣлъ въ Рос-
сіи. Надѣюсь, что вы позволите мнѣ воспользо­
ваться этою вашею готовностью, а также что вы
простите меня, если я приму смѣлость писать вамъ
съ полнѣйшей откровенностью.
«Вы помните, что въ началѣ послѣдняго фазиса
русской революціи, то есть, при захватѣ власти
большевиками въ Петроградѣ, я старался убѣдить
правительство Его Величества, что пока продол-
 213
жаются военный дѣйствія, есть не только пред-
логъ, но и серьезныя причины къ тому, чтобы по­
пытаться поддержать русскій фронтъ. Я тогда
указывалъ, что даже небольшой контингентъ бри-
танскихъ и французскихъ войскъ могъ бы создать
центръ, вокругъ котораго сплотились бы лояльные
элементы русской арміи для противодѣйствія гер­
манскому вторженію. Мнѣ извѣстно, что какъ рус­
скими, такъ и англичанами — людьми, не занимав­
шими оффиціальныхъ должностей, но несомнѣнно
правильно оцѣнивавшими положеніе Россіи — по­
даны были безчисленные меморандумы въ различ­
ные британскія министерства и въ военный каби-
нетъ. Различно, быть можетъ, оцѣнивая размѣры
помощи, о которой говорили эти меморандумы, —
въ одномъ они всѣ сходились, а именно въ томъ,
что если не будетъ помощи со стороны Союзни-
ковъ — большевистская власть достигнетъ своей
Цѣли, окончательно разрушитъ уже сильно расша­
танную военную организацію въ Россіи, уничто-
житъ армію, создастъ въ странѣ анархію и отдастъ
Россію въ руки Германіи. Все это сбылось. На-
Деждамъ, которыя питали Союзники —^ и въ осо­
бенности Великобританское правительство, что
анархія проникнетъ въ Германію, а позднѣе — что
Дипломатическіе таланты г. Троцкаго одолѣютъ
суровую логику нѣмецкаго милитаризма, — наде-
Ждамъ этимъ, наоборотъ, не суждено было осуще­
ствиться. Этотъ исходъ былъ болѣзненно ясенъ
Бсѣмъ честнымъ русскимъ людямъ въ Россіи, съ
 214
которыми я лишенъ возможности имѣть личныя
сношенія, такъ какъ они находятся подъ угрозою
разстрѣла. Но я имѣю основаніе думать, что пра­
вильно истолковывалъ надежды и опасенія тѣхъ,
чьимъ представителемъ въ Лондонѣ я себя считаю.
«За послѣдній мѣсяцъ я не считалъ возможнымъ
обращаться къ вамъ съ какими бы то ни было за-
явленіями. Я понималъ, что въ моментъ кризиса,
вызваннаго германскимъ натискомъ на западномъ
фронтѣ, я врядъ ли могъ надѣяться отвлечь заботу
и вниманіе правительства отъ этого фронта. Я
зналъ, что просьба о помощи Россіи была бы гла-
сомъ вопіющаго въ пустынѣ. Въ настоящій мо­
ментъ, однако, положеніе таково, что призывъ
имѣетъ основаніе. Я замѣчаю, что нѣкоторая часть
печати въ Лондонѣ начинаетъ понимать, что, ради
предотвращенія полученія Германіей резервовъ съ
русскаго фронта въ ближайшіе мѣсяцы, должны
быть приняты практическія мѣры, дабы понудить
Германію сохранить войска на этомъ фронтѣ, и что
наилучшій для этого способъ — создать опорный
пунктъ для лояльныхъ русскихъ. Мнѣ кажется, что
этотъ взглядъ совпадаетъ съ тѣмъ, что думала все
время Россія, остающаяся вѣрною Союзникамъ.
Онъ подтверждается видными русскими, недавно
прибывшими въ Лондонъ, и британскими офицера­
ми, вернувшимися на родину послѣ трехлѣтняго
пребыванія въ русской арміи. Позвольте мнѣ при­
вести слова одного изъ этихъ офицеровъ, котора-
го можно считать авторитетнымъ истолкователемъ
 215
истиннаго положенія, ибо въ отличіе отъ большин­
ства своихъ соотечественниковъ, бывшихъ въ Рос-
сіи оффиціально или полу-оффиціально, онъ го­
ворить по русски, какъ русскій. «Я готовъ пору­
читься головой, что еслибы Великобританія по­
слала небольшое войско —• нѣсколько тысячъ —
хорошо дисциплинированныхъ и вооруженныхъ —
въ любой пунктъ Россіи; еслибы наше правитель­
ство поняло, что не кинематографами и брошю­
рами, а сапогами и платьемъ слѣдуетъ помочь и
привлечь къ себѣ тѣмъ симпатіи русскаго народа
— десятки тысячъ надежныхъ, здоровыхъ солдатъ
и офицеровъ стеклись бы къ тому пункту, гдѣ вы­
садилось бы это войско».
«Еще не поздно. Съ того момента, какъ Японія
сознала необходимость остановить проникновеніе
нѣмцевъ въ Сибирь, и до сего дня — японское
вмѣшательство («интервенція») служитъ предме-
томъ обсужденія въ печати и въ парламентѣ. По
моему мнѣнію, несвоевременные и основанные на
неполномъ освѣдомленіи комментаріи печати по
этому вопросу оказали самое пагубное вліяніе. Ес­
ли, поэтому, мысль о дѣятельной помоши будетъ
принята, необходимымъ условіемъ успѣха такого
предпріятія должна, казалось бы, быть полная
тайна.
«Правительству Его Величества, быть можетъ,
нужно было продолжать сношенія съ большевика­
ми, и я не считаю себя вправѣ обсуждать этотъ
вопросъ. Позволю себѣ, однако, указать на тѣ по-
 216

слѣдствія, которыя это положеніе вещей уже имѣ-

ло въ Россіи. Самаго факта допущенія правитель-
ствомъ Его Величества большевистскаго агента въ
Лондонъ достаточно, чтобы вызвать угнетенное
настроеніе въ средѣ интеллигентныхъ круговъ въ
Россіи, находящихся подъ впечатлѣніемъ, что Рос-
сія въ Великобританіи представлена т о л ь к о
большевистскимъ агентомъ. Я твердо и горячо
убѣжденъ, что сношенія съ этою шайкою предате­
лей никогда не приведутъ къ удовлетворительно­
му результату; они предали Россію, ихъ публичныя
рѣчи и частные разговоры — о которыхъ я освѣ-
домленъ черезъ вполнѣ надежныхъ лицъ, указыва-
ютъ, что даже тѣ изъ нихъ, кого можно ошибочно
принять за честныхъ идеалистовъ, особенно жела-
ютъ увидѣть въ Англіи революцію, подобную той,
которая вызвала крушеніе Россіи. Сколько нибудь
полагаться на ихъ попытку создать армію было бы
близоруко, чтобы не сказать больше.
«Всякія разъ, когда я имѣлъ случай (и я часто
упускалъ эти случаи изъ нежеланія затруднять
васъ и отнимать ваше время) обсуждать поло-
женіе въ Россіи и способы предотвратить, путемъ
энергичныхъ дѣйствій, дальнѣйшую опасность для
обще-союзническаго дѣла и для Великобританіи,
— мнѣ неизмѣнно задавался вопросъ, убивавшій
всю послѣдующую аргументацію: «Кто тѣ люди,
которые выказываютъ активное сопротивленіе
болыпевикамъ? Гдѣ та партія, на которую мы мо-
жемъ положиться? Кого намъ поддерживать?»
 217
Теперь имѣются неопровержимые признаки, что та
«партія», которая ожидаетъ помощи, есть не «пар-
тія», а «тонкій слой» нѣсколькихъ сотенъ тысячъ
разумныхъ русскихъ патріотовъ, въ томъ числѣ
десятки тысячъ офицеровъ; героизмъ, съ кото-
рымъ они терпятъ оскорбленія, нищету и смерть
будетъ оцѣненъ лишь безпристрастнымъ истори-
комъ. Этотъ тонкій слой покрываетъ 180 милліо-
новъ безграмотнаго крестьянства, включая нѣ-
сколько милліоновъ солдатъ, развращенныхъ и ли-
шенныхъ чувства долга и патріотизма тѣми самы­
ми людьми, которые теперь называютъ себя рус-
скимъ правительствомъ. Кто же въ Россіи имѣетъ
будущность? Настоящее ли правительство, или
разбросанные патріоты? Быть можетъ, сподручно
(ехресііепі) не порывать съ существующимъ режи-
момъ; но дальновиднѣе —• понимать, что если тѣ
элементы, которые стремятся возсоздать Россію,
будутъ приведены въ отчаяніе — тогда, послѣ не-
избѣжнаго паденія большевистскаго режима — ни­
что не остановитъ германскаго проникновенія въ
Россію, а черезъ Россію — въ Среднюю Азію.
«Такъ какъ помощь, за которую я ратую, глав-
нымъ образомъ мѣра военная — я не считаю себя
компетентнымъ для изложенія опредѣленнаго пла­
на. Я знаю, что имѣютея военные авторитеты, рус-
скіе и англійскіе, способные разработать такой
планъ, Вкратцѣ онъ сводился бы къ слѣдующему:
1) Создать изъ 2-хъ портовъ Сѣверной Россіи и
Владивостока базу для привлеченія русскихъ силъ,
 218
путемъ посылки отрядовъ, численность которыхъ
была бы въ зависимости отъ практическихъ сооб-
раженій и возможностей даннаго момента, а также
базу для снабженія не только боевымъ матеріа-
ломъ, но и такими припасами, которые обезпечи-
вали бы насущныя потребности хотя бы части на-
селенія Россіи. Само собою разумѣется, что если-
бы было признано возможнымъ послать эти отря­
ды въ сѣверные порты Россіи, главною задачею
такой экспедиціи было бы помѣшать нѣмцамъ от-
рѣзать Россію отъ всякихъ сообщеній съ Союзни­
ками, и захватить эти важные стратегическіе пунк­
ты. Нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что Германія
жаждетъ нанести Россіи этотъ послѣдній ударъ.
Если большевистскіе лидеры искренни въ своемъ
стремленіи противостоять Германіи — они должны
привѣтствовать такую помощь со стороны Союз-
никовъ. Если русскій народъ будетъ знать, что
Великобританія и Соединенные Штаты принима-
ютъ мѣры къ удовлетворенію его насущныхъ по­
требностей — онъ пойметъ, что слѣдуетъ охранять
склады, доставленные въ Россію, ибо при суще-
ствующемъ хаосѣ иначе невозможно было бы ра­
зумное и справедливое распредѣленіе припасовъ.
Грабежъ и разрушеніе теперь производятся въ
Россіи тѣми солдатами, на которыхъ опирается
большевистская власть.
«Я вполнѣ сознаю, какъ тяжела въ настоящій мо-
ментъ задача Великобританскаго правительства,
которому приходится требовать все новыхъ жертвъ
 219
отъ страны. Все же я не могу не чувствовать, что
настоящій моментъ — критическій, и что если ни­
чего не будетъ сдѣлано, чтобы теперь помочь Рос-
сіи — послѣдствія могутъ быть непоправимыми, и
могутъ явиться противовѣсомъ самой полной по-
бѣдѣ надъ Германіей на западномъ фронтѣ, побѣ-
дѣ, которую я считаю несомнѣнной».
Отвѣтовъ по существу на такого рода письма я
не получалъ. Приходили «увѣдомленія о получе-
ніи», изрѣдка съ прибавкою, что высказанныя
мною соображенія приняты въ самое серьезное
вниманіе.

Вопросъ о военной помощи со стороны япон-

цевъ въ крупныхъ размѣрахъ началъ обсуждаться
между Союзниками въ январѣ 1918 года. Не безъ-
интересно упомянуть, что еще лѣтомъ 17-го года,
по обсужденіи съ нѣкоторыми военными автори­
тетами въ Лондонѣ, стоявшими внѣ правительства,
желательности болѣе серьезнаго участія Японіи въ
военныхъ дѣйствіяхъ противъ германской коали-
ціи, я выдвинулъ въ телеграммѣ, адресованной въ
Петроградъ, идею о посылкѣ 200 ООО японцевъ на
нашъ фронтъ; но идея эта встрѣтила отпоръ со
стороны нашего верховнаго командованія и дви-
женія не получила. Переговоры же, начатые въ
январѣ 1918-го, происходили уже безъ участія рус-
скихъ представителей. Отъ англичанъ не было
возможности освѣдомиться о ходѣ переговоровъ,
 220
и только отъ французскаго посла я изрѣдка полу-
чалъ отрывочныя извѣстія, причемъ онъ предста-
влялъ мнѣ дѣло такъ: Японцы сначала заявили, что
двинутъ войска лишь при условіи невмешатель­
ства со стороны другихъ державъ въ Сибири. На
это Америка наложила ѵеіо. Затѣмъ усиліями, по-
видимому, главнымъ образомъ, англичанъ удалось
убѣдить президента Вильсона послать американ-
скія войска —■а японцевъ — согласиться на между-
союзническій характеръ экспедиціи. Недѣлями,
если не мѣсяцами шли пререканія о сравнительной
численности союзныхъ отрядовъ, о томъ, кому бу-
детъ принадлежать верховное командованіе — и
въ результатѣ всѣхъ этихъ проволочекъ и споровъ
— союзническая помощь запоздала и оказалась не­
достаточной, то есть произошло буквально то же
самое, что и на сѣверѣ (а позднѣе на югѣ)
Россіи.
Эпопея архангельско-мурманской союзной экс-
педиціи настолько печальна, что при чтеніи выше-
приведеннаго моего письма къ лорду Роберту
Сесилю невольно напрашивается вопросъ: разумно
ли было настаивать на этой экспедиціи, не слѣдо-
вало ли предвидѣть ея фіаско. Мы говорили: по­
шлите войска, и русскіе десятками тысячъ при­
мкнуть къ вамъ. Этого-то и не случилось. И вотъ
въ апатичности русскихъ, въ отсутствіи у нихъ на-
стоящаго патріотизма насъ упрекаютъ сами же
Союзники. Кто же правъ? На этотъ вопросъ мо-
жетъ исчерпывающе отвѣтить только тотъ, кто
 221
всесторонне и на основаніи личнаго опыта или сви-
дѣтельствъ ч е с т н ы х ъ очевидцевъ знакомъ со
всѣми фазисами союзническихъ выступленій на
сѣверѣ Россіи. Такая задача — внѣ рамокъ моихъ
записокъ. На основаніи того, что мнѣ извѣстно, я
прихожу къ слѣдующимъ выводамъ: 1) Прежде
всего — о посылкѣ войскъ я заговорилъ въ я н -
в а рѣ 1918 года, когда большевики еще не укрѣ-
пились, когда не было к р а с н о й а р м і и , и
оставались еще крупныя части, не разложившіяся.
Англичане высадились въ Архангельскѣ 2-го а в -
густа. Ясно, что за семь мѣсяцевъ обстановка
и настроеніе въ Россіи измѣнились.
2) Очевидцы утверждаютъ, что когда въ Петро-
градѣ получено было извѣстіе о высадкѣ англичанъ
въ Архангельскѣ, большевистскіе лидеры впа­
ли въ панику и уже складывали свои чемоданы.
Они думали, что пришла серьезная сила, которая
пойдетъ впередъ и будетъ серьезной угрозой Пе­
трограду. Когда же они узнали, что высадилось
менѣе 3000 человѣкъ — они сразу поняли, что ни­
чего, кромѣ самой желанной пищи для растлѣваю-
щей пропаганды на тему о «засиліи иностранцевъ»,
эти жалкіе осколки союзной арміи имъ не при-
несутъ.
3) Вслѣдствіе того, что въ сѣверной области на-
селеніе разбросано по обширнымъ пространствамъ
и союзныя войска никогда не доходили до мѣст-
ностей, сколько-нибудь густо населенныхъ, — впол-
нѣ естественно, что никакія «сотни тысячъ» подъ
 222
знамена союзниковъ не пошли. Многія безобра-
зія, творимыя отдѣльными лицами изъ числа со-
юзныхъ командировъ, ихъ пререканія между со­
бою и пренебрежительное отношеніе къ русскимъ
властямъ и къ русскому населенію, спекуляция и
бездѣлье создали атмосферу взаимной вражды и
раздраженія, обрекавшую все предпріятіе на
вѣрный неуспѣхъ.
4) Ошибка англійскаго командованія, составив-
шаго боевую часть изъ плѣнныхъ большевиковъ,
повела за собою печальный эпизодъ бунта на
фронтѣ и убійства нѣсколькихъ англійскихъ офи-
церовъ. Это вызвало негодованіе всей лондонской
печати и ускорило эвакуацію, которая, впрочемъ,
сдѣлалась неизбѣжной подъ давленіемъ рабочей
партіи.
Другая область, въ которой на территоріи рус-
скаго государства оперировали англійскія войска
— Закавказье. Вдаваться въ оцѣнку этихъ опера-
цій и ихъ послѣдствій я не считаю себя вправѣ по
той простой причинѣ, что не имѣю о нихъ точна-
го освѣдомленія. Вслѣдствіе полной оторванности
юга Россіи отъ сообщеній съ посольствомъ, я ни
разу ни отъ одного отвѣтственнаго русскаго поли-
тическаго дѣятеля или генерала не получилъ ни
одного ни письма, ни донесенія о томъ, что твори­
лось въ Закавказьѣ. Эта область дружественнаго
содѣйствія возсозданію Россіи со стороны англи-
чанъ подлежитъ, поэтому, изслѣдованію людьми
болѣе меня компетентными.
 223
Въ приведенномъ выше письмѣ моемъ къ лорду
Роберту Сесилю содержится указаніе на то, что въ
первые мѣсяцы послѣ большевистскаго переворо­
та одною изъ отговорокъ, которыми Англія оправ­
дывала свое бездѣйствіе по отношенію къ Россіи,
было то, что въ Россіи не было «партіи», съ кото­
рою можно было сговориться. За это время успѣ-
ли — о чемъ рѣчь впереди — появиться Омское си­
бирское правительство. Уфимская директорія, став­
шая затѣмъ Омской директоріей, признанной Сиби­
рью, и правительство, возглавляемое Колчакомъ.
А англичане все еще днемъ съ огнемъ искали въ
Россіи союзника!
Военный министръ Лордъ Мильнеръ обмолвил­
ся въ началѣ декабря 1918 года заявленіемъ, что
считаетъ политику «умыванія рукъ» въ Россіи не
только недальновидною, но несовмѣстимою съ че­
стью Англіи и съ ея долгомъ по отношенію къ со-
юзницѣ за прошлыя жертвы въ великой войнѣ.
Послѣ того, какъ это заявленіе появилось въ газе-
тахъ, я обратился къ лорду Мильнеру съ пись-
момъ, въ которомъ, такъ сказать, «росписался въ
полученіи», отъ имени Россіи, его заявленія.
На отвѣтномъ письмѣ ко мнѣ лорда Мильнера
сдѣлана была помѣтка: «Частное». Само собою
разумѣется, это отнюдь не означало, что лордъ
Мильнеръ отвѣчалъ мнѣ въ качествѣ частнаго ли­
ца. Въ то время былъ уже твердо установленъ Ан-
глійскимъ правительствомъ принципъ, что сноше-
нія съ русскимъ посольствомъ должны носить не-
 224
оффиціальный характеръ. Въ качествѣ военнаго
министра, лордъ Мильнеръ, поэтому, не могъ пре­
ступить границъ «частныхъ сношеній». Помѣтка
его, однако, лишаетъ меня возможности опублико­
вать письмо; объ этомъ нельзя не пожалѣть, ибо
взгляды лорда Мильнера представляютъ значи­
тельный историческій интересъ.
Письмо его проникнуто не только искренней сим-
патіей къ Россіи, но и политической мудростью, ка­
кой не оказалось у растерянныхъ въ своемъ фото-
графическомъ величіи творцовъ «Принкипо» и ихъ
оффиціальныхъ совѣтниковъ — Бальфура, Робертъ
Сесиля и другихъ болѣе мелкихъ участниковъ въ
измышленіи этой недостойной нелѣпости. Къ со-
жалѣнію, съ переходомъ лорда Мильнера изъ воен­
наго министерства въ министерство колоній влія-
ніе его на политику Ллойдъ Джорджа, повидимо-
му, утратилось, ибо эта политика, какъ извѣстно,
в о в с е м ъ противорѣчитъ высказаннымъ лор-
домъ Мильнеромъ принципамъ. Впрочемъ, уже
въ моментъ, когда письмо было написано, въ Ом-
скѣ существовало правительство Колчака; былъ,
стало быть, тотъ «авторитетъ», объ отсутствіи ко-
тораго сокрушался лордъ Мильнеръ. Упрекъ его
въ отсутствіи солидарности между антибольше­
вистскими элементами былъ справедливъ въ кон-
цѣ 18-го года. Черезъ годъ, въ концѣ 19-го, онъ
еще справедливѣе, и еще болѣе суроваго осужденія
заслуживаютъ русскіе аиайі-государственные люди,
забывшіе избитый девизъ: «Кшііоп Гаіі ‘1а Гогсе».
 ГЛАВА XIII.
Послѣ исчезновенія изъ Петрограда Керенскаго,
избѣжавшаго такимъ образомъ участи своихъ
коллегъ, посаженныхъ большевиками въ тюрьму
— изъ которой, впрочемъ, они впослѣдствіи бла­
гополучно выбрались — и неудачной его попытки
снова «завоевать» Петроградъ, англійское обще­
ственное мнѣніе перестало интересоваться его
судьбою. Изрѣдка въ телеграммахъ упоминалось
его имя, — но успѣло укорениться впечатлѣніе, что
его роль, какъ политическаго дѣятеля — кончена.
Въ іюлѣ 1918 г. появилось извѣстіе, что Керенскій
бѣжалъ въ Америку. По странной случайности, въ
тотъ самый день, когда въ газетѣ «Ваііу М^аіі» на­
печатано было сообщеніе о пріѣздѣ его въ Нью-
Іоркъ, — Керенскій прибылъ въ Лондонъ. Прі-
ѣхалъ онъ инкогнито, съ паспортомъ сербскаго
подданнаго. Позвонивъ по телефону въ посоль­
ство, Керенскій передалъ мнѣ черезъ своего друга
(у котораго остановился) доктора Я. О. Гаврон-
скаго, что хотѣлъ бы меня видѣть, но не рѣшается
пріѣхать въ посольство, дабы не обнаружить сво­
его пребыванія въ Лондонѣ, и потому просить
21 — 15
 226
меня посѣтить его. Встрѣча съ человѣкомъ, сы-
гравшимъ столь видную роль, и о которомъ ходи­
ло столько разнорѣчивыхъ слуховъ и легендъ,ме­
ня интересовала и даже волновала. Первое наше
свиданіе носило задушевный характеръ. Живой
умъ и темпераментъ Керенскаго произвели на ме­
ня симпатичное впечатлѣніе. Онъ разсказалъ мнѣ,
что пріѣхалъ въ Лондонъ и собирается въ Парижъ
съ «мандатомъ» отъ Союза Возрожденія Россіи, съ
которымъ правительства Англіи и Франціи связа­
ны ф о р м а л ь н о (и французами будто бы да­
же письменно) д а н н ы м и обѣщаніями помощи
и поддержки. Значеніе этого «договора» своди­
лось, по словамъ Керенскаго, главнымъ образомъ
къ обѣщанію оффиціальнаго признанія законнымъ
правительствомъ Россіи Уфимской директоріи, ко­
торая должна была быть образована изъ среды
«Союза Возрожденія». Задача Керенскаго — на­
стаивать на военной и финансовой помощи про-
тивъ болыпевиковъ. Тутъ же онъ попросилъ ме­
ня устроить ему свиданіе съ Ллойдъ Джорджемъ,
причемъ выразилъ желаніе, чтобы я присутство-
валъ при разговорѣ и служилъ ему въ то же время
переводчикомъ. Я написалъ Ллойдъ Джорджу
письмо, текстъ котораго показалъ министерству
иностранныхъ дѣлъ, прибавивъ, что въ случаѣ от­
каза продпочелъ бы, чтобы этотъ отказъ сообщенъ
былъ Керенскому непосредственно, и что я желалъ
бы также уклониться отъ участія въ этой встрѣчѣ.
Ллойдъ Дж ордж ъ принялъ Керенскаго. Разговоръ
 227
произвелъ на премьера, повидимому, нѣкоторое
впечатлѣніе, ибо онъ въ тотъ же день въ палатѣ
далъ довольно рѣзкую отповѣдь противникамъ
интервенціи, причемъ упомянулъ вскользь о томъ,
что имѣетъ свѣдѣнія изъ Россіи отъ «авторитет-
наго» лица.
Рабочіе лидеры и газетный редакціи знали о пре-
бываніи Керенскаго въ Лондонѣ, но добросовѣстно
соблюдали т о і сГогсІге — не упоминать объ этомъ
публично и въ печати. Дней черезъ десять по-
слѣ пріѣзда Керенскаго въ Лондонѣ собралась ра­
бочая конференция, и рѣшено было выпустить на
ней Керенскаго въ качествѣ драматическаго Ьотв
«1’оепѵге. Выступленіе бывшаго главы Временнаго
правительства произвело на конференцію очень
сильное впечатлѣніе, умаленное, къ сожалѣнію,
тѣмъ, что онъ говорилъ по русски, причемъ рѣчь
«его переводилась «по кусочкамъ» и не русскимъ,
вдобавокъ, переводчикомъ — а такой методъ —
какъ я, впрочемъ, предупреждалъ друзей Керен­
скаго — всегда производитъ расхолаживающее
впечатлѣніе. Тѣмъ не менѣе, это выступленіе имѣ-
ло крупное и благопріятное значеніе, не столько
благодаря тому, что Керенскій говорилъ, сколько
вотъ почему: — Наканунѣ созыва конференціи въ
печати появился отчетъ о рѣчи Кюльмана въ рейхс­
т а г , содержавшей весьма прозрачныя указанія на
готовность Германіи пойти на компромиссный
ииръ. Рѣчь, несомнѣнно, была произнесена съ та-
кимъ расчетомъ, чтобы дать новое оружіе въ ру-
 228
ки англійскихъ пацифистовъ, имѣвшихъ случай ра­
товать на конференціи за прекращение войны, вос­
пользовавшись аргументами Кюльмана. Высту-
пленіе Керенскаго настолько поглотило вниманіе
конференціи, что о Кюльманѣ и его провокаціон-
ныхъ искушеніяхъ было забыто.
На другой день послѣ конференціи Керенскій
уѣхалъ въ Парижъ, гдѣ оставался нѣсколько не-
дѣль. О дѣятельности его въ Парижѣ я знаю лишь
по наслышкѣ и потому не имѣю опредѣленнаго
сужденія. Повидимому, онъ возбудилъ враждеб­
ное къ себѣ отношеніе какъ русскаго посольства,
такъ и Французскаго правительства и большинства
газетъ. Судя по тѣмъ французскимъ газетамъ, ко-
торыя мнѣ пришлось читать, онъ не сумѣлъ въ
Парижѣ взять надлежащій тонъ.
Возвращеніе Керенскаго въ Лондонъ совпало съ
моимъ «сообщеніемъ» на тему о международномъ
положеніи и отношеніи къ Россіи Союзниковъ, въ
частности —- Англіи, въ русскомъ кружкѣ въ
Лондонѣ.
Узнавъ о томъ, что имѣетъ мѣсто мое «сообще-
ніе», Керенскій часа за два до назначеннаго часа по
телефону попросилъ разрѣшенія пріѣхать. Со-
вѣтъ кружка выразилъ согласіе. Встрѣченъ былъ
Керенскій болѣе чѣмъ сухо, благодаря тому, что
въ числѣ членовъ кружка былъ контингентъ офи-
церовъ, — а въ офицерской средѣ онъ популярно­
стью, какъ извѣстно, не пользуется. Послѣ моего
сообщенія, Керенскій попросилъ слова и сталъ го-
 229
ворить на ту же тему, отчасти соглашаясь со мною,
отчасти опровергая мое заключеніе. Я гово-
рилъ, что Италія относится къ Россіи безразлич­
но, Франція —- враждебно, Англія же не можетъ
притти къ ясной политикѣ, такъ какъ ни государ­
ственные люди, ни политическія партіи не способ­
ны всесторонне освѣдомиться и вывести изъ мно-
гочисленныхъ, разнорѣчивыхъ свидѣтельствъ о
положеніи Россіи определенной точки зрѣнія.
Признаюсь, что, наслушавшись такъ много о не-
обычайномъ ораторскомъ талантѣ Керенскаго, я
былъ разочарованъ этимъ его выступленіемъ. Ни
ясности мысли, ни планомѣрности, ни яркости вы-
раженія въ его рѣчи не было. По всей вѣроятно-
сти, на него повліяло явно недружелюбное настрое-
ніе аудиторіи.
Въ это время Уфимское совѣщаніе изъ предста­
вителей «Союза Возрожденія» и членовъ учреди­
тельна™ собранія, преимущественно с-р’овъ, об­
разовали въ Омскѣ «директорію», претендовавшую
на признаніе ея Всероссійскимъ правительствомъ.
Керенскій считалъ себя не только облеченнымъ ос-
вѣдомительными полномочіями, но призваннымъ
отстаивать передъ англичанами права и интересы
Директоріи. Первая открытая попытка его въ
этомъ направленіи была неудачна. Англійское
правительство снабдило англійскимъ паспортомъ
на проѣздъ черезъ Англію (кажется, изъ Месопо-
таміи) въ Сибирь нѣкоего Завойко, которому по-
кровительствовалъ бывшій корреспондентъ въ Пе-
 230
троградѣ газеты «Тітев» —* Вильтонъ, ярый нена-
вистникъ Керенскаго. Завойко, съ которымъ я
въ Лондонѣ не встрѣчался, былъ, судя по отзы-
вамъ освѣдомленныхъ лицъ, однимъ изъ при-
ближенныхъ къ генералу Корнилову лицъ въ пе-
ріодъ извѣстнаго выступленія Корнилова. Выда­
вать Завойко англійскій паспортъ, разумѣется, ни­
какого основанія не было, и правительство посту­
пило бы правильнѣе, еслибы заявило ему, что пас­
портъ на проѣздъ въ Сибирь слѣдуетъ получить
въ русскомъ генеральномъ консульствѣ. Но въ
это время въ вопросѣ о паспортахъ царилъ хаосъ.
Военное министерство просило меня о выдачѣ ди-
пломатическихъ паспортовъ русскимъ офицерамъ,
отправлявшимся въ Сибирь, а министерство ино-
странныхъ дѣлъ этихъ паспортовъ не признавало
и ставило свои визы на паспорта, выдаваемые
Литвиновымъ. Были ли у правительства какіе-ли-
бо особые мотивы къ тому, чтобы способствовать
поѣздкѣ Завойко въ Сибирь безъ вѣдома посоль­
ства — я не знаю. Но самъ по себѣ этотъ фактъ
никакого значенія не имѣлъ. Керенскій, однако,
поднялъ по этому поводу неистовый шумъ. Сно­
ва попросивъ свиданія со мною, сталъ метать гро­
мы по адресу Англійскаго правительства, доказы ­
вая, что «лордъ Мильнеръ при посредствѣ Завойко
занимается организаціей монархическаго заговора
въ Сибири»! На мои доводы о томъ, что все это —
плодъ его фантазіи — Керенскій возражалъ, что я
«слѣпъ», что англичане меня обманываютъ, и такъ
 231
далѣе. В слѣдъ затѣм ъ онъ помѣстилъ во враж­
дебн ой правительству газетѣ « В а ііу N 6 ^ 18» «обли­
чительное» письмо, въ котором ъ были рѣзкія вы-
раженія по адресу правительства.
Англійское правительство склонялось къ оф ф и-
ціальному признанію директоріи. Д абы облегчить
мнѣ сношенія съ этою первою серьезною органи-
заціей для борьбы съ большевиками, приблизитель­
но въ серединѣ октября 1918 года мнѣ вновь было
продоставлено право посылать шифрованныя те­
леграммы въ Омскъ и своимъ коллегамъ заграни­
цею. Керенскій, имѣвшій нѣкоторыя связи въ
министерствѣ иностранныхъ дѣлъ, узналъ о б ъ
этом ъ и немедленно обратился ко мнѣ съ требова-
ніемъ предоставить ем у шифры для передачи его
освѣдомительны хъ телеграммъ. Въ подкрѣпленіе
своего требованія онъ предъявилъ мнѣ получен­
ную отъ пр едседателя директоріи Авксентьева т е­
леграмму, гласившую, что его освѣдомленіе «ож и­
дается». Такъ какъ въ письмѣ ко мнѣ министер­
ства иностранныхъ дѣлъ, извѣщ авш емъ о разрѣ-
шеніи посылать шифрованныя телеграммы, было
опредѣленно указано, что разрѣш еніе это дается
«какъ знакъ о со б а го личнаго довѣрія ко мнѣ», и
что я б у д у пользоваться ш иф ромъ только для пе­
редачи м о и х ъ политическихъ и дѣловы хъ те­
леграммъ, и въ виду того, что передача политиче-
скаго освѣдомленія отъ безотвѣтственны хъ лицъ
правительству путемъ посольскаго шифра против­
на элементарной дипломатической этикѣ и при-
 232
томъ практически вредна, порождая разногласія —
я отказалъ Керенскому въ шифрѣ. Бесѣда наша
была весьма тягостною. Керенскій, не вполнѣ, въ
то время, понимая, что политическая роль его в ъ
Р о с с і и безвозвратно окончена, принялъ край­
не рѣзкій тонъ, ссылался на свою «силу», упрекалъ
меня въ «пособничествѣ кознямъ англичанъ» и то­
му подобное. Онъ выказалъ, при этомъ, мало са-
мообладанія и много злобы.
Обо всемъ этомъ я тотчасъ же протелеграфиро-
валъ Авксентьеву и вскорѣ получилъ отвѣтъ изъ
Омска, что «Керенскій находится въ Лондонѣ въ
качествѣ частнаго лица», что никакихъ полномо-
чій отъ Союза Возрожденія ему не дано, и что мой
отказъ ему въ шифрѣ признается правильнымъ.
Копія этой телеграммы была мною передана Ке­
ренскому — около 25-го октября — и съ тѣхъ поръ
я съ нимъ не встрѣчался.
Послѣ роспуска директоріи и провозглашенія
Колчака верховнымъ правителемъ — Керенскій
велъ въ Парижѣ и Лондонѣ агитацію противъ
Омскаго правительства, чѣмъ вызвалъ отрицатель­
ное къ себѣ отношеніе со стороны всѣхъ русскихъ
прогрессивныхъ круговъ, ставшихъ выше партій-
ныхъ кличекъ въ стремленіи поддержать человѣ-
ка, поднявшаго знамя объединенія Россіи на де-
мократическихъ началахъ.
Будущее покажетъ — сумѣетъ ли Керенскій вер­
нуться въ Россіи къ сколько-нибудь видной и зна­
чительной политической роли. Лично мнѣ это
 233
представляется сомнительнымъ. Ненависть къ не­
му русскаго офицерства «отъ мала до велика» —
непримирима и въ значительной степени имъ за­
служена, если правдивы слышанные мною отъ
вполнѣ просвѣщенныхъ офицеровъ разсказы о на-
рочитомъ высокомѣріи и подозрительности, про-
явленныхъ Керенскимъ въ его сношеніяхъ съ рус­
скими генералами въ бытность его «штатскимъ
главнокомандующимъ». Раздающееся столь ча­
сто обвиненіе, что Керенскій «разложилъ армію»
— я считаю неправильными Возлагать отвѣтствен-
ность за это разложеніе на одного человѣка — ре­
бячество. Ясно, что произошло стихійное явленіе,
остановить которое ни Керенскій, ни кто-либо дру­
гой не былъ въ состояніи. Безспорно, что Керен-
скій, какъ глава Временнаго правительства, оказал­
ся не на высотѣ положенія. Безспорно, что онъ
страдалъ маніей величія. Безспорно, и никогда
опровергнуто имъ быть не можетъ, что въ дѣлѣ
корниловскаго выступленія онъ дѣйствовалъ дву­
лично, лгалъ и путалъ. Но хулителямъ и ненавист-
никамъ его не слѣдуетъ забывать, что нужно бы­
ло обладать сверхъ-человѣческимъ геніемъ, энер-
гіей и силой воли, чтобы совладать съ тою зада­
чею, которая выпала на долю Керенскаго. А онъ,
при всѣхъ своихъ качествахъ и недочетахъ — не
сверхъ-человѣкъ.
Оставшись въ теченіе 1919 года въ сторонѣ отъ
русскаго политическаго совѣщанія въ Парижѣ,
включавшаго, кромѣ русскихъ дипломатовъ, так-
 234
же и бывшихъ друзей и сотрудниковъ Керенскаго,
— онъ сталъ все больше и больше нервничать, и
повелъ систематическую атаку на тѣ государствен-
ныя образованія (въ Сибири и на югѣ Россіи) —
поддерживать которыя было задачею совѣщанія.
Керенскій, пріѣхавъ въ Лондонъ лѣтомъ 1918 г.,
усиленно ратовалъ за интервенцію. Годъ спустя,
увидавъ, что интервенція эта, ограничивающаяся
полу-мѣрами и сопровождающаяся со стороны
Ллойдъ Джорджа нерѣшительной и двойственной
политикой — онъ сталъ проповѣдывать прекраще-
ніе всякаго вмѣшательства. Опять-таки, не слѣду-
етъ ли нѣкоторымъ ненавистникамъ Керенскаго
спросить себя: имѣютъ ли они за собою такія за­
слуги предъ родиной, чтобы быть вправѣ осу­
ждать человѣка, видящаго спасеніе Россіи въ иной
политикѣ, нежели та, которую ведутъ они?
 Г Л А В А XI V.
Одинъ изъ моихъ сослуживцевъ, уволенный еще
Сазоновымъ съ важнаго и труднаго посланни-
ческаго поста, разсказывалъ мнѣ недавно слѣдую-
щее. Въ концѣ февраля 1918 г. онъ оказался въ
Петроградѣ, гдѣ проживалъ на скромную пенсію.
Прослышавъ о его пребываніи тамъ, большевики
пригласили его въ министерство иностранныхъ
дѣлъ для «бесѣды». Ему оказана была честь —
онъ былъ донущенъ къ самому Чичерину. На пред-
ложеніе поступить вновь на службу «совѣтской
власти» онъ отвѣтилъ отказомъ, причемъ съ при­
сущею ему откровенностью сказалъ, что заклю-
ченіе брестъ-литовскаго мира считаетъ актомъ по-
зорнымъ и безумнымъ. На это Чичеринъ (очеви­
дно, не своимъ умомъ додумавшись) возразилъ:
«Мы вынуждены были заключить миръ, потому
что воевать съ нѣмцами больше не могли. Но
брестъ-литовскій миръ — только на бумагѣ. Раз-
вѣ вы не понимаете, что Г е р м а н і я у ж е р а з ­
б и т а . Активная помощь Америки — уже рѣши-
ла войну въ пользу «Согласія». А когда Союзни­
ки побѣдятъ, брестъ-литовскій миръ уничтожатъ
или они, или мы сами». ♦
 236
Итакъ, въ Совдепіи, гдѣ хорошо были освѣдо-
млены о внутреннемъ положеніи Германіи, уже въ
февралѣ 18-го года, то есть при подписаніи мира,
считали Германію побѣжденной. Въ странахъ же
«Согласія» ничего подобнаго не думали. Въ апрѣ-
лѣ или маѣ (не помню точно) — въ одной изъ
лондонскихъ газетъ появился рядъ статей, авторъ
коихъ, по профессіи коммерсантъ, былъ съ начала
войны интернированъ въ Германіи, но благодаря
особымъ условіямъ имѣлъ возможность многосто­
ронне наблюдать то, что происходило въ странѣ.
Выбравшись, наконецъ, на родину, онъ помѣстилъ
рядъ статей, содержаніе которыхъ сводилось къ
слѣдующему: Германія еще способна продер­
жаться мѣсяцевъ шесть, и даже не исключена воз­
можность крупныхъ успѣховъ на фронтѣ; но вну­
треннее положеніе таково, что в н е з а п н ы й и
п о л н ы й крахъ — неизбѣженъ; вопросъ лишь
въ томъ, наступить ли онъ черезъ 3, 4 или 6 мѣся-
цевъ. Но крахъ будеть такой, что Германія капи-
тулируетъ.
Статьи эти, какъ ни рекламировала ихъ газета,
прошли сравнительно мало замѣченными. Поня­
ты онѣ были какъ н е у д а ч н а я попытка под­
нять настроеніе въ Англіи, гдѣ начинало рождать­
ся сомнѣніе въ возможности полной побѣды надъ
Германіей. Настроеніе было молчаливо-подавлен­
ное. Съ марта по августъ 1918 года, можно ска­
зать безъ преувеличенія, страна жила «стиснувъ
зубы, затаивъ дыханіе». П а р и ж ъ! Слово это
 237
было у всѣхъ въ мысляхъ и даже на устахъ. Ко­
гда началось послѣднее наступленіе нѣмцевъ на
столицу Франціи, въ то время уже обстрѣливаемую
изъ дальнобойной «Берты». . . казалось, что дѣло
проиграно. И только въ августѣ, послѣ отраженія
этого наступленія и при началѣ продвиженія впе-
редъ по разоренной Франціи союзныхъ войскъ
— Англія перевела дыханІе. :
Но до этого момента, съ самаго подписанія
брестъ-литовскаго мира — повторяю — исходъ
войны, казавшійся висящимъ на волоскѣ, былъ ис­
ключительной и единственной заботой англійскихъ
правительственныхъ сферъ и общественнаго мнѣ-
нія. Какъ же могло русское посольство, оказавшее­
ся совершенно изолированнымъ, оторваннымъ, не
только отъ сообщенія съ Россіей, но и отъ осталь-
ныхъ русскихъ представительствъ, дѣятельно
работать въ направленіи оказанія помощи Россіи?
Министры, члены военнаго кабинета и самъ глава
кабинета, съ все возростающимъ волненіемъ
ожидавшіе, два раза въ день, «военнаго бюллете­
ня» съ западнаго фронта — могли ли они «загады­
вать о днѣ грядущемъ»,смотрѣть далеко впередъ
и понимать т о г д а , что оставленіемъ Россіи на
произволъ большевиковъ они, какъ я выразился въ
приведенномъ выше письмѣ къ Сесилю, рискуютъ
парализовать послѣдствія даже самой полной по-
бѣды ? Нѣтъ, не могли. Они «отмахивались» отъ
Россіи, отъ вопроса о помощи Россіи; наши увѣ-
ренія, что въ Россіи всѣ сознательные ждутъ помо-
 238
щи и не мирятся съ брестъ-литовскимъ миромъ —
принимались скептически; разсуждалось такъ: по­
ка нѣтъ активнаго противодѣйствія — какое намъ
дѣло до того, что думаютъ и чувствуютъ люди,
н е у м ѣ ю щ і е съорганизоваться для низверже-
нія большевиковъ.
Эта психологія господствовала. Побороть ее —
не было силъ. А потому невольно деятельность
посольства — подъ постоянною угрозою «прикры-
тія» въ результатѣ оффиціальнаго признанія боль­
шевиковъ — свелась въ эти мѣсяцы, то есть до
начала сентября 18-го года, къ борьбѣ противъ на-
рушенія жизненныхъ интересовъ Россіи и русскихъ
гражданъ. Борьбѣ, въ которой орудіемъ моимъ
могло быть только слово горячаго убѣжденія и
призывъ къ благородству англичанъ, подкрѣпляе-
мый напоминаніями о понесенныхъ Россіей
жертвахъ.
Первую подлинную вѣсть о нарожденіи въ Рос-
сіи п р а в и т е л ь с т в е н н о й организации, имѣв-
шей цѣлью созданіе анти-большевистской власти,
я получилъ изъ Владивостока. За шесть или семь
мѣсяцевъ — первое обращеніе къ представителю
Россіи отъ русской «власти». Союзъ Возрожде-
нія, возникшій въ Москвѣ гораздо ранѣе (кажется,
въ мартѣ) — ни разу не обратился непосредствен­
но къ представителю Россіи въ Англіи. Потому
ли, что къ этому не представлялось фактической
возможности, или же «не приходило въ голову» —
не знаю. Думаю, что фактическая возможность
 239
была, ибо Локхартъ, англійскій представитель въ
Москвѣ, могъ посылать курьеровъ. Такъ или ина­
че — о существованіи «Союза Возрожденія» я по-
лучалъ отрывочный свѣдѣнія отъ случайныхъ бѣ-
женцевъ изъ Россіи, и ни разу, никогда не имѣлъ
случая говорить съ англійскимъ министерствомъ
отъ его имени. «Правительство», образовавшееся
во Владивостокѣ, возглавлялось г. Дерберомъ. О
составѣ правительства, о личности его главы —
свѣдѣній не было. На телеграмму Дербера я от-
вѣтилъ въ общихъ выраженіяхъ, заявляя готов­
ность сноситься съ Англійскимъ правительствомъ
отъ его имени, поскольку эти сношенія способны
были повести къ поддержкѣ власти, поставившей
себѣ задачею борьбу съ большевиками.
Почти одновременно получена была мною теле­
грамма отъ генерала Хорвата, сформировавшаго
другое анти-большевисткое правительство въ
Харбинѣ. Телеграммы ходили медленно, и по со-
держанію были таковы, что не было никакой воз­
можности отдать себѣ ясный отчетъ о подлинныхъ
событіяхъ. Приходилось дѣйствовать ощупью, ру­
ководствуясь случайными данными, телеграммами
англійскихъ корреспондентовъ и свѣдѣніями изъ
оффиціальныхъ англійскихъ источниковъ. По­
скольку это было въ моей власти — я дѣлалъ все
возможное, чтобы разъяснить сразу же подняв-
Шимъ партійные споры и вступившимъ въ кон-
фликтъ изъ за того, которое изъ нихъ имѣетъ пра­
во на признаніе — «правительствамъ» Дербера во
 240
Владивосток^ и Хорвата въ Харбинѣ, — а затѣмъ
и правительству, появившемуся въ Омскѣ и назвав­
шему себя «сибирскимъ», — что споры между ни­
ми — при общей цѣли борьбы съ большевиками
— губительны. Я писалъ, что имъ слѣдуетъ стре­
миться къ водворенію и сохраненію порядка и
предотвращенію политической и экономической
разрухи каждому въ своемъ районѣ, сговариваясь
по всѣмъ вопросамъ, для успѣшнаго разрѣшенія
которыхъ (какъ напримѣръ, желѣзнодорожнаго)
необходима координація. Словомъ, моя идея была
— образованіе, такъ сказать, автономныхъ адми-
нистративныхъ центровъ, на подобіе прежнихъ гу^
бернаторствъ, но, само собою разумѣется, . . . на
иныхъ началахъ, нежели эти губернаторства пре-
жняго режима.
Сибирскія газеты за лѣтніе и осенніе мѣсяцы
1918 года, матеріалы, изданные директоріей —да-
ютъ полную картину событій въ Сибири, завер­
шившихся объединеніемъ Сибири (увы, оказав­
шимся непрочнымъ и недолговѣчнымъ) и затѣмъ
признаніемъ директоріи всероссійскою. Отсылаю
читателя къ этимъ матеріаламъ.
Для русскаго представительства въ Лондонѣ по-
лученіе первой телеграммы отъ Авксентьева обо­
значало конецъ періода «висѣнія въ воздухѣ».
Наконецъ, появилась возможность сказать англи-
чанамъ: На далекомъ востокѣ возрождается рус­
ская государственность. Она ищетъ поддержки
державъ Согласія. Ради противодѣйствія нечести-
 241
вому союзу германскаго самодержавія съ русскимъ
болыпевизмомъ — окажите эту поддержку. На­
чалась, такимъ образомъ, снова активная полити­
ческая работа.
Съ этимъ моментомъ — появленія въ Россіи вла­
сти, возобновившей сношенія съ представителями
Россіи заграницею — совпала возможность для ме­
ня получать изъ Омска и Владивостока освѣдом-
леніе объ истинномъ положеніи дѣла отъ лицъ, со-
общеніямъ которыхъ я могъ б е з у с л о в н о до-
вѣрять. И вотъ изъ этихъ, вполнѣ достовѣрныхъ
источниковъ стали поступать извѣстія,указывавшія
на непрочность директоріи, на неспособность ея
создать необходимую для борьбы съ деспотизмомъ
болыпевиковъ твердую власть, и въ частности —
орудіе этой власти — армію. Свѣдѣнія эти под­
тверждались и изъ англійскихъ источниковъ. Не
прошло и мѣсяца со дня провозглашенія директо-
ріи всероссійскою властью, какъ стали получаться
извѣстія о неминуемости переворота, причемъ ука­
зывалось, что переворотъ этотъ долженъ клонить­
ся къ созданію сильной власти.
Наступило 11-ое ноября — безсмертная дата въ
исгоріи Европы. Пушечная пальба возвѣстила
Жителямъ Лондона, что перемиріе подписано. Ли-
кованіе населенія столицы не поддается описанію.
Въ теченіе цѣлой недѣли продолжалось это лико-
ваніе, принявшее форму блужданія веселыхъ пол-
чищъ народа по улицамъ до поздней ночи, ката­
нья на автомобиляхъ, пѣсенъ, костровъ, процессій.
21 — 16
 242
Въ сознаніи толпы, насколько я могъ наблюсти,
праздничное настроеніе порождено было не столь­
ко оцѣнкою капитуляціи Германіи, какъ междуна-
родно-политическаго событія, и даже не столь
чувствомъ торжествующаго національнаго подвига
—- сколько непосредственною животною, если мож­
но такъ выразиться, радостью по поводу того, что
прекратилась бойня, что не будутъ больше отцы и
матери, жены и сестры съ трепетомъ открывать
оффиціальныя телеграммы съ роковымъ извѣсті-
емъ объ убійствѣ сыновей, мужей и братьевъ. Ат­
мосфера лондонскихъ ресторановъ,улицъ,театровъ,
обычно такая спокойная, молчаливая и сдержан­
ная, въ эти дни преобразилась. И въ этомъ раз-
гулѣ —- лишенномъ, однако, грубости и эксцессовъ
— было что-то п о д л и н н о е , непосредственное.
Трудно, разумѣется, описать тѣ нравственныя
терзанія, которыя пришлось пережить намъ, рус-
скимъ людямъ, въ теченіе этихъ дней и затѣмъ при
всякомъ «празднествѣ», въ которомъ участвовали
«союзные представители» . . . но изъ которыхъ мы
были исключены.
Городъ разукрасился флагами — но среди этихъ
флаговъ не было русскаго. Только на военномъ
министерствѣ развѣвался нашъ флагъ, среди про-
чихъ, да немногіе англичане, друзья Россіи, вывѣ-
сили нашъ флагъ на своихъ домахъ.
Въ эти дни немало имѣло мѣсто всяческихъ
церемоній, сопровождавшихся ораторскими вы-
ступленіями членовъ кабинета. Ни одинъ изъ
 243
нихъ ни разу не обмолвился ни однимъ словомъ о
жертвахъ, принесенныхъ Россіей. Помню, какъ
глубоко поразилъ меня фактъ, что даже Бальфуръ,
этотъ просвѣщеннѣйшій и культурнѣйшій обра-
зецъ англійскаго джентельмэна, въ пространной
рѣчи, въ теченіе которой онъ упомянулъ о всѣхъ
Союзникахъ, включая даже доблестныхъ порту-
гальцевъ, умолчалъ о Россіи. На наивный вопросъ
одного англійскаго чиновника, «что я думаю о рѣ-
чи Бальфура», я отвѣтилъ: «Г. Бальфуръ позабылъ
упомянуть о княжествѣ Монако. Въ качествѣ рус-
скаго человѣка, не могу не соболѣзновать съ этимъ
союзникомъ, подвиговъ котораго Бальфуръ не
оцѣнилъ». О Россіи забыли. Помнили о ней,
впрочемъ, тѣ англійскіе офицеры, которые пробы­
ли нѣкоторое время въ рядахъ русской арміи. Еще
сердечнѣе было отношеніе къ намъ тѣхъ офице-
ровъ, которые въ нѣмецкомъ плѣну дѣлили съ рус­
скими всѣ невзгоды и лишенія этого плѣна. При
первомъ же свиданіи, которое я имѣлъ съ лордомъ
Робертомъ Сесилемъ послѣ заключенія перемирія,
я передалъ ему меморандумъ и подкрѣпилъ этотъ
Документъ словами горячей просьбы о томъ, что­
бы Союзники позаботились о судьбѣ русскихъ
Плѣнныхъ въ Германіи. «Если ихъ выпустятъ на всѣ
четыре стороны — они естественно устремятся въ
Россію, гдѣ попадутъ въ Совдепію, и гдѣ имъ гро­
зить альтернатива или итти въ красную армію, или
Умереть отъ голода, холода или разстрѣла». Собы­
тия подтвердили мое опасеніе . . . но въ пунктахъ
 244
перемирія о русскихъ плѣнныхъ не было упомяну­
то. Впослѣдствіи дѣлалисъ попытки установить
надзоръ за русскими лагерями и помѣшать тому,
чтобы наши плѣнные еп та»&е переходили въ Сов-
депію. Въ одномъ изъ отдѣловъ военнаго мини­
стерства, специально занимавшемся Россіей и рус­
ской арміей, работалъ одинъ (а впослѣдствіи трое)
офицеръ, проведшій въ плѣну нѣсколько мѣся-
цевъ въ русскомъ лагерѣ. Я могу удостовѣрить,
что онъ проявлялъ гораздо больше сердца, состра-
данія и заботы по отношенію къ русскимъ плѣн-
нымъ, чѣмъ всѣ наши военныя власти въ Лондонѣ,
и въ особенности наша бездарная и безсильная
военная агентура. Лично я испытываю чувства жи-
вѣйшей благодарности къ этимъ англійскимъ дру-
зьямъ за всѣ заботы. Увы, ихъ усилія были еди­
ноличными. «Сверху», отъ Ллойдъ Джорджа, кро-
мѣ повторяемой на всѣ лады фразы о томъ, что
Россіи «нѣтъ», что Россія «развалилась» . . . мы
ничего не слыхали.
Въ моментъ капитуляціи Германіи у Англійскаго
правительства имѣлъ мѣсто, въ политикѣ его по
отношенію къ Россіи, краткій моментъ прозрѣнія.
Думаю, что не ошибаюсь, приписывая иниціативу
этого Іисісіит іп ѣ егтііш п лорду Роберту Сесилю.
Англійское правительство въ этотъ моментъ поня­
ло, что признаніе законной русской власти — не­
обходимая предпосылка къ разрѣшенію всѣхъ
сложнѣйшихъ вопросовъ, связанныхъ съ пере-
устройствомъ Европы. Хотя мѣстные англійскіе
 245
агенты въ Сибири доносили, что директорія не
прочна, что между с-р’-ами и «военной партіей»
идутъ разговоры — тѣмъ не менѣе было рѣшено
признать директорію, и 17-го ноября была даже
заготовлена въ этомъ смыслѣ телеграмма въ
Омскъ.
Переворотъ 18-го ноября — роспускъ директо­
рш и провозглашеніе Колчака верховнымъ прави-
телемъ — заставилъ правительство задержать теле­
грамму. Когда я 19-го числа пришелъ къ лорду
Роберту Сесилю, онъ сказалъ мнѣ: «Мы были го­
товы признать директорію. Она насильственно
смѣщена. Кто можетъ поручиться, что не про-
изойдетъ черезъ три недѣли того же самаго съ
Колчакомъ? При такихъ условіяхъ намъ очень
трудно принять рѣшеніе. Подождемъ, посмо-
тримъ».
И съ тѣхъ поръ все ждутъ. Съ тѣхъ поръ, прав­
да, въ короткихъ умахъ укоренилась идея, что за-
хватъ Москвы является рѣшающимъ момен-
томъ . . .
Русскіе либеральные круги въ Лондонѣ встрѣти-
ли извѣстіе о сверженіи директоріи крайне вра­
ждебно. Пошли разговоры о «диктатурѣ», о ре-
акціонности Колчака, о нарушеніи преемственности
власти и такъ далѣе. И только по мѣрѣ того, какъ
стало обнаруживаться, что Колчака поддержива-
к>тъ не только группа офицеровъ, но и крупныя
общественныя организаціи — удалось убѣдить
 246
большинство нашихъ народниковъ въ Лондонѣ от­
казаться отъ активной агитаціи противъ Колчака
и усмотрѣть въ немъ человѣка, пытающагося объ­
единить всѣхъ въ борьбѣ съ болыневизмомъ.
Тѣмъ временемъ Западная Европа, очнувшись
отъ кошмара — опасности германской побѣды —
начала готовиться къ мирной конференціи. На
очередь сталъ вопросъ о томъ, будетъ ли допущ е­
на Россія къ участію въ мирныхъ переговорахъ.
Незадолго до отъѣзда въ Парижъ англійскаго ми­
нистра иностранныхъ дѣлъ, я имѣлъ съ нимъ про­
должительную бесѣду — послѣднюю, ибо онъ воз­
вратился въ Лондонъ уже послѣ того, какъ я былъ
смѣщенъ Сазоновымъ, въ концѣ сентября 1919 го­
да. На мои доводы о томъ, что отсутствіе рус-
скихъ представителей при обсужденіи вопросовъ
мірового значенія фактически приведетъ къ тому,
что эти вопросы не получатъ разрѣшенія, что пра­
вительство, возглавляемое Колчакомъ, представля-
етъ собою возрожденіе Россіи, и что я не сомнѣва-
юсь въ силѣ національнаго подъема въ Россіи,Баль-
фуръ указалъ мнѣ, на картѣ Россіи, всѣ области,
признающія болыневиковъ; «пока большая часть
Россіи въ ихъ рукахъ и пока Ленинъ сидитъ въ
Москвѣ — я не могу повѣрить въ національное
возрожденіе Россіи». И зъ заслуживающихъ пол-
наго довѣрія источниковъ мнѣ передавали, что
Бальфуръ относился всегда скептически, если не
отрицательно, ко всякимъ проектамъ оказанія по­
мощи Россіи въ широкихъ размѣрахъ державами
 247
Согласія и въ особенности Англіей. Онъ исходилъ,
будто бы, изъ убѣжденія, что сближеніе Россіи съ
Германіей въ близкомъ будущемъ — неотвратимо
и неизбѣжно. Всякое усиленіе Россіи, поэтому,
опасно для Англіи. Политика англичанъ за по-
слѣдній годъ съ несомнѣнностью доказываетъ, что
такая идея въ умахъ англійскихъ государственныхъ
людей существовала. Исходила ли она отъ само­
го Бальфура — сказать не берусь, но не подлежитъ
сомнѣнію, что Бальфуръ оказывалъ весьма слабое
сопротивленіе гибельнымъ экскурсіямъ Ллойдъ
Джорджа и его любителей — совѣтниковъ (раз-
личныхъ національностей) — въ области сношеній
съ Россіей.
Съ заключеніемъ перемирія открылись ворота,
отдѣлявшія насъ отъ юга Россіи, и крупнымъ фа-
кторомъ въ дѣлѣ возсозданія нашей государствен­
ности въ сотрудничествѣ съ Союзниками стала до­
бровольческая армія и политическое совѣщаніе
при ея главнокомандующемъ — генералѣ Деники-
нѣ. Русскіе люди, бѣжавшіе изъ Совдепіи на югъ,
получили доступъ въ Европу —^ и съ этого време­
ни начался притокъ въ Лондонѣ русскихъ, давав-
шихъ авторитетныя и правдивыя свѣдѣнія о вну-
треннемъ положеніи. Къ моменту созыва мирной
конференціи выяснилось, что имѣется на лицо три
государственныя единицы, — архангельское прави­
тельство, правительство Колчака и добровольческая
армія —• объединеніе которыхъ, при умѣломъ ру-
ковод|ствѣ, должно пріобрѣсти поддержку Союз-
 248
никовъ и восторжествовать надъ совѣтскимъ пра-
вительствомъ.
Наступилъ новый періодъ въ печальной исторіи
сношеній Западной Европы съ Россіей.
 Г Л А В А XV.
Открытіе Мирной Конференціи въ Парижѣ, по-
слѣдовавшее вскорѣ за заключеніемъ перемирія,
знаменуетъ собою начало послѣдняго фазиса мо­
ей дѣятельности въ качествѣ русскаго повѣренна-
го въ дѣлахъ въ Лондонѣ. Въ теченіе этого періо-
да моя дипломатическая работа крайне затрудни­
лась, по двумъ основнымъ причинамъ: Первая —
отъѣздъ въ Парижъ отвѣтственныхъ начальни-
ковъ министерства иностранныхъ дѣлъ, съ которы­
ми я до тѣхъ поръ велъ переговоры, и перенесете
центра Британской политики изъ Лондона въ сто­
лицу Франціи. Лордъ Керзонъ, замѣнившій г.
Бальфура, ни разу не оказалъ мнѣ чести принять
меня. Личные разговоры съ Сэромъ Рональдомъ
Грэхамомъ (помощникомъ Лорда Хардинга) и его
ближайшими подчиненными были, такимъ обра-
зомъ, въ значительной мѣрѣ «академичными». Ко­
гда же, слѣдуя установившейся въ «нормальныя
времена» традиціи, я подкрѣплялъ личныя объяс-
ненія представленіемъ нотъ, меморандумовъ и пи-
семъ, я получалъ извѣщеніе, что эти документы
передаются на обсужденіе въ Парижъ.
Второю причиною, парализовавшею мою рабо-
 250
ту, было образованіе въ Парижѣ политическаго
Совѣщанія и пріѣздъ въ Парижъ, въ Январѣ 1919
г. С. Д. Сазонова.
Вопросъ о представительствѣ Россіи на Мирной
Конференции занималъ вниманіе всѣхъ русскихъ
людей, и по этому вопросу не было разногласія.
Памятуя заявленіе гг. Бальфура и Ллойдъ
Джорджа, я лично ни минуты не сомнѣвался въ
томъ, что русскіе представители допущены не бу-
дутъ. Разрѣшеніе этого вопроса зависѣло, разу-
мѣется, всецѣло отъ оффиціальнаго признанія
Омскаго правительства. Я полагалъ, что если бы
такое признаніе состоялось, наилучшимъ мето-
домъ было бы назначеніе Омскимъ правитель-
ствомъ делегатами нашихъ пословъ въ Римѣ и Па-
рижѣ и Н. В. Чайковскаго, стоявшаго тогда во
главѣ Архангельскаго правительства, или С. Д.
Сазонова. Эти делегаты получали бы инструкціи
и з ъ Р о с с і и, т. е. отъ правительствъ Колчака
и Деникина.
Планы эти, однако, не осуществились, и событія
приняли совершенно иной оборотъ. Въ Парижѣ
образовано было политическое Совѣщаніе подъ
предсѣдательствомъ Князя Г. Е. Львова. Членами
его были послы въ Парижѣ, Римѣ, Вашингтонѣ и
Мадридѣ, посланникъ въ Швеціи К. И. Гулькевичъ,
А. П. Извольскій, С. Д. Сазоновъ, А. И. Коноваловъ,
Б. В. Савинковъ, И. В. Чайковскій, А. А. Титовъ.
Въ оффиціальномъ документѣ, оповѣщавшемъ о
созданіи Совѣщанія и о его составѣ, упомянуто
 251
было и мое имя. Я поспѣшилъ, однако, извѣстить
Омское правительство, что не принимаю участія въ
засѣданіяхъ, не согласенъ съ нѣкоторыми взгля­
дами Совѣщанія и считаю болѣе цѣлесообраз-
нымъ оставаться въ Лондонѣ.
Никто изъ членовъ Совѣщанія на Конференцію
приглашенъ не былъ. Совѣщаніе, однако, заседа­
ло ежедневно и представляло Конференціи ноты и
меморандумы, за подписями Львова, Маклакова,
Чайковскаго и Сазонова.
Недѣли двѣ спустя послѣ пріѣзда Сазонова въ
Парижъ, друзья посовѣтовали мнѣ съѣздить туда,
чтобы установить личныя сношенія съ человѣкомъ
«которому всецѣло довѣряю тъ Колчакъ и Дени-
кинъ и который снова сталъ моимъ «начальникомъ»
въ качествѣ министра иностранныхъ дѣлъ Омска-
го правительства».
По несчастному совпаденію, я пріѣхалъ въ Па­
рижъ въ тотъ моментъ, когда въ парижскихъ ве-
чернихъ газетахъ появилась знаменитая радіо-те-
леграмма, приглашавшая всѣ русскія «правитель-
ственныя образованія» на конференцію на Прин-
кипо.
Капитуляція Германіи послужила мощнымъ сти-
муломъ Русскому національному движенію. Рус-
скій народъ начиналъ понимать обманъ больше­
визма, обѣщавшаго миръ, свободу и благораство-
реніе воздуховъ, но на самомъ дѣлѣ принесшаго
рабство, обнищаніе и смерть. Россія вѣрила, что
державы Согласія, освободившись отъ кошмара
 252
войны, придутъ къ ней на помощь. Вмѣсто помо­
щи мы получили Принкипо. Въ исторіи человѣ-
чества едва ли можно найти болѣе позорный актъ,
чѣмъ это жалкое выраженіе коллективной мысли
представителей великихъ западныхъ Демократій,
торжествовавшихъ побѣду. Въ настоящее время
распространено мнѣніе, что Принкипо только уси­
лило большевиковъ. Оно, действительно, усили­
ло ихъ политическій престижъ, но на ряду съ этимъ
оно раскрыло глаза русскому обществу. Каждый
честный русскій патріотъ долженъ былъ понять,
что Россія можетъ спасти себя только сама, и что
всякія надежды на помощь со стороны недавнихъ
друзей несбыточны. «Раз сіе іёіе ріиібѣ ф і’ тішз
воиШиге аи Ггопі» сдѣлалось лозунгомъ всѣхъ по-
длинныхъ русскихъ патріотовъ. Таково мое мнѣ-
ніе о результатахъ Принкипо. Легко себѣ пред­
ставить, сколь горячее негодованіе было вызвано
этимъ зловѣщ имъ проектомъ, выдуманнымъ ано­
нимными совѣтчиками, въ пору, когда онъ явился
для публики какъ громъ изъ яснаго неба. Въ тѣ
дни были еще русскіе люди, полагавшіе, что З а­
падная Европа не можетъ оставаться въ роли рав-
нодушнаго свидѣтеля страданій русскаго народа.
«Принкипо» разрушило всѣ подобныя иллюзіи.
Сазоновъ, немедленно извѣщенный г. Диллономъ
объ опубликованіи пресловутой радіо-телеграммы
(Французское правительство о ней ему не сообщ и­
ло; въ эту пору его уже совершенно игнорировали)
— въ этомъ случаѣ взялъ вѣрный тонъ. Корре-
 253
спонденту газеты «Маііп» онъ въ ближайшемъ ин­
тервью горячо заявилъ, что предложеніе непріем-
лемо и оскорбительно.
На слѣдующій день я участвовалъ въ засѣданіи
русскаго политическаго Совѣщанія. Были выска­
заны мнѣнія, что намъ надлежитъ воздержаться
отъ какихъ-либо скороспѣлыхъ рѣшеній, выжи­
дать развитія событій и въ частности выяснить по-
зицію Французскаго правительства, прежнее отно-
шеніе котораго къ совѣтской власти позволяло
предполагать, что сами французы не вѣрятъ въ
возможность компромиссовъ съ большевиками.
Въ противоположность такимъ мнѣніямъ, я выска­
зался за то, чтобы безотлагательно и въ самой ка­
тегорической формѣ отвергнуть предложеніе, за­
ручившись одновременно, въ цѣляхъ поддержки,
резолюціями протеста со стороны русскихъ обще-
ственныхъ организацій въ Парижѣ и Лондонѣ. Я
замѣтилъ по этому поводу, что, поскольку дѣло
касается Англіи, странно было бы намъ, русскимъ
людямъ, предоставить газетѣ «М огите Ровѣ» из­
ливать негодованіе, оставаясь самимъ безмолвны­
ми. Нѣкоторые мои коллеги въ этомъ случаѣ,
считаясь съ установившимся мнѣніемъ, что иниціа-
торомъ Принкипо было Британское правитель­
ство, не преминули сдѣлать колкія замѣчанія от­
носительно отсутствія съ моей стороны вліянія на
политику названнаго правительства. Рѣшено бы­
ло выжидать развитія событій. Въ тотъ же самый
день въ посольствѣ состоялось многочисленное со-
 254
браніе всѣхъ политическихъ группъ русской коло­
ши въ Парижѣ. Единодушнымъ рѣшеніемъ было
постановлено не только отказаться отъ приглаше-
нія на «Зеленый Островъ», но также выразить не-
годующій протестъ. Присутствуя на этомъ собра-
ніи, я хотѣлъ было приложить и свою подпись къ
вынесенной резолюціи, но былъ удержанъ отъ это­
го указаніемъ на мое положеніе русскаго предста­
вителя въ Лондонѣ. На другой день мои британ-
скіе пріятели, въ частномъ разговорѣ, очевидно по
внушенію свыше, аргументировали слѣдующими
словами пріемлемость предложенія: «Вы должны
бы принять это предложеніе. Большевики его не
примутъ. Весь свѣтъ, британскіе общественные
круги, не исключая и симпатизирующихъ Ленину,
тогда поймутъ невозможность мира съ большеви­
ками. Тогда Великобританія будетъ въ состояніи
примѣнить силу для разрушенія большевизма. Ес­
ли вы откажетесъ, васъ обвинятъ въ сознатель-
номъ намѣреніи продолжать гражданскую войну,
вамъ придется расплачиваться за послѣдствія». Я
отвѣчалъ, что любой русскій представитель, при-
нявъ ихъ доводы и согласившись, несмотря на по-
зоръ брестъ-литовскаго мира, переговариваться съ
большевиками, тѣмъ самымъ подорвалъ бы довѣ-
ріе къ себѣ тѣхъ, кого онъ представляетъ, страна
отказалась бы отъ него и слѣдовательно цѣль не
была бы достигнута.
Такъ какъ дальнѣйшее мое пребываніе въ Пари-
жѣ было безполезно, причемъ была исключена
 255
возможность личнаго общенія съ С. Д. Сазоно-
вымъ, относившимся ко мнѣ съ предвзятой вра­
ждебностью, я возвратился вслѣдъ за тѣмъ въ
Лондонъ. Впечатлѣніе отъ всего, что я видѣлъ и
слышалъ въ Парижѣ, было весьма тягостно.
Какъ я уже ранѣе замѣтилъ, дипломатическая
работа въ Лондонѣ была очень затруднительна.
Въ своихъ сношеніяхъ съ правительствомъ Колча­
ка я всемѣрно старался выяснить послѣднему д е й ­
ствительное положеніе дѣлъ. Сазоновъ пытался
препятствовать этому. Въ февралѣ я получилъ
отъ него указаніе всѣ телеграммы по политиче-
скимъ вопросамъ направлять не въ Омскъ, а въ
Парижъ. Въ качествѣ представителя Омскаго пра­
вительства я естественно долженъ былъ считаться
съ указаніемъ лица, назначеннаго министромъ ино-
странныхъ дѣлъ этого правительства. Въ то же
время я сознавалъ, что въ дѣлѣ освѣдомленія Ом­
ска о политическихъ теченіяхъ и событіяхъ въ Ве-
ликобританіи я былъ болѣе компетентенъ, чѣмъ
Сазоновъ. Въ виду этого я отправилъ въ Омскъ
первому министру Вологодскому слѣдующую те­
леграмму: «Я не посылаю вамъ политическаго ос-
вѣдомленія, такъ какъ Сазоновъ этому противит­
ся. Если желаете получать освѣдомленіе, благо­
волите дать мнѣ соотвѣтствующія указанія». По-
слѣдовалъ отвѣтъ Вологодскаго: «Ваше освѣдо-
мленіе весьма цѣнно. Благоволите продолжать».
Работа посольства въ это время была также ос­
ложнена и въ другихъ отношеніяхъ. Послѣ заклю-
 256
ченія перемирія Британское правительство отмѣ-
нило нѣкоторыя ограниченія, коими до того было
обставлено прибытіе въ Великобританію русскихъ
гражданъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ пути слѣдованія изъ
Россіи въ Великобританію черезъ Архангельскъ,
Владивостокъ и порты Чернаго моря стали болѣе
доступными.
Много русскихъ стало пріѣзжать въ Лондонъ.
Наши соотечественники прибывали и изъ Сканди-
навскихъ государствъ и Финляндіи. Среди рус­
скихъ были политическіе и общественные дѣяте-
ли. Посольство дѣлало все возможное для уста-
новленія общенія между образовавшимися въ Лон-
донѣ различными политическими группами. Оно
также всемѣрно содействовало тому, чтобы вновь
прибывавшіе входили въ связь съ находившими­
ся уже въ Лондонѣ. Поэтому въ посольствѣ пе-
ріодически, съ небольшими промежутками, устраи­
вались собранія (въ небольшомъ числѣ) предста­
вителей политическихъ группъ, на которыхъ вновь
пріѣхавшіе сообщали свои впечатлѣнія о поли-
тическомъ и экономическомъ положеніи той части
Россіи, изъ которой они прибыли. Различія въ
мнѣніяхъ политическаго Совѣщанія, а особенно г.
Сазонова, съ одной стороны, — и моихъ, съ дру­
гой, были настолько серьезны, что, какъ это вско-
рѣ обнаружилось, продолженіе мной дипломатиче­
ской работы въ Лондонѣ въ данной обстановкѣ
было бы безплоднымъ. Прежде всего мы въ кор-
нѣ разошлись въ вопросѣ о признаніи Россіей —
немедленно и безъ оговорокъ — независимости
Финляндіи. Я держался мнѣнія, и сообщилъ его
Адмиралу Колчаку, что Россія должна бы притти
къ соглашенію съ Финляндіей и соглашеніе это
представить на санкцію Мирной Конференціи.
Свой взглядъ на отношенія русской власти, объ ­
единяющей широкіе политическіе и общественные
круги интеллигентной Россіи, на независимость
Финляндіи я изложилъ въ цѣломъ рядѣ теле-
граммъ въ Омскъ, изъ коихъ привожу здѣсь нѣ-
которыя почти полностью.
Телеграмма Вологодскому отъ 14 февраля:
«Профессоръ Петръ Струве, прибывшій на дняхъ
изъ Финляндіи по пути въ Парижъ, обратился ко
мнѣ въ качествѣ оффиціальнаго уполномоченнаго
существующихъ въ Гельсингфорсѣ организацій,
возглавляемыхъ ген. Юденичемъ и А. В. Карташе-
вымъ, съ оффиціальнымъ письмомъ, въ которомъ
заявляетъ, что, во-первыхъ, тамъ образовался подъ
предсѣдательствомъ А. В. Карташева «Русскій Ко-
митетъ», утвержденный Финляндскимъ правитель-
ствомъ. Включая различные по взглядамъ и со-
ціальному положенію элементы, онъ имѣетъ
цѣлью попеченіе о бѣжавшихъ отъ большевиковъ
русскихъ. Комитетъ работаетъ въ полномъ согла-
сіи съ Финляндскимъ правительствомъ и подъ его
контролемъ. Весьма вліятельную роль въ немъ иг-
раютъ представители торговли и промышленности,
преимущественно петроградской, которыхъ взоры,
конечно, обращены на Петроградъ.
21 — 17
 258
Рядомъ съ «Русскимъ Комитетомъ» въ Финлян-
діи образовался болѣе тѣсный политическій кру-
жокъ, стремящійся, въ согласіи съ другими госу­
дарственными силами Россіи — и прежде всего въ
согласіи съ адм. Колчакомъ и ген. Деникинымъ, —
содействовать освобожденію Россіи, особенно Пе­
трограда, отъ большевиковъ. Согласно своей ос­
новной военно-политической задачѣ кружокъ при-
зналъ своимъ руководителемъ ген. Юденича, а за-
тѣмъ наиболѣе вліятельной фигурой въ немъ яв­
ляется тотъ же Карташевъ. Обѣ эти организаціи,
тѣснѣйшимъ образомъ связанныя между собой,
уполномочили его, Струве, черезъ Парижское со-
вѣщаніе, а также черезъ законныхъ Россійскихъ
дипломатическихъ представителей, просить Союз-
ныя правительства: 1) оказать скорѣйшую продо­
вольственную помощь русскому населенію, спаса­
ющемуся въ Финляндіи, и тѣмъ облегчить бремя,
ложащееся на послѣднюю, и 2) оказать русскимъ
организаціямъ въ Финляндіи подъ руководствомъ
Юденича и Карташева содѣйстіе въ накопленіи
продовольстія для Петрограда, безъ чего освобо-
жденіе отъ большевиковъ не можетъ быть проч-
нымъ.
При этомъ Струве отмѣчаетъ, что 1) ген. Юде-
ничъ въ качествѣ руководителя указанной органи-
заціи формально сообщилъ адм. Колчаку, что при-
знаетъ его какъ Верховнаго Правителя и ставитъ
себя въ его распоряженіе; 2) что русекіе дѣятели,
группирующіеся вокругъ Юденича и Карташева,
 259
безоговорочно стали на почву лойяльнаго призна-
нія независимости Финляндіи и 3) что онъ, Струве,
состоитъ членомъ обѣихъ организацій въ Фин-
ляндіи.
Въ заключеніе Струве высказываетъ убѣжденіе,
что вопросъ о продовольствованіи Потрограда
долженъ и м ожетъ быть разрѣш енъ въ связи съ
существованіемъ въ Финляндіи названныхъ рус-
скихъ безпартійныхъ организацій.
Содержаніе письма сообщено мною Великобри­
танскому правительству. Полагаю, что, по выслу-
шаніи сообщеній Струве, Парижское Совѣщаніе
согласится съ его основными положеніями. Въ
виду того, что Мирная Конференція несомнѣнно
будетъ настаивать на независимости Финляндіи,
считаю, что насталъ моментъ Россіи принять ини-
ціативу. Послѣ японской войны въ самый день за-
ключенія мира я былъ свидѣтелемъ того, какъ
японцы просили насъ о назначеніи посла. Импе­
раторское правительство отклонило этотъ шагъ,
знаменовавшій признаніе Японіи Великой Д е р ж а ­
вой, и намъ потомъ пришлось итти за другими
державами. Не слѣдуетъ повторять эту ошибку и
откладывать неизбѣжное. Струве утверждаетъ —
а отзы въ его для меня достаточно убѣдителенъ —
что теперешнее правительство Финляндіи для насъ
наиболѣе благопріятно. Личныя мои отношенія
со здѣшними финляндскими представителями по-
казываютъ, что они крайне д орож атъ признаніемъ
нами ихъ новорожденной независимости и что бы-
 260
ло бы близоруко не использовать этого настрое-
нія. Думаю, что слѣдовало бы адм. Колчаку и ген.
Деникину войти черезъ Парижское Совѣщаніе въ
непосредственный контактъ съ Юденичемъ и Кар-
ташевымъ и придать имъ характеръ оффиціаль-
ныхъ представителей Россіи въ Финляндіи».
Передавая 17 февраля телеграмму ко мнѣ Карта­
шева изъ Гельсингфорса, я сдѣлалъ на ней ниже-
слѣдующій комментарій:
«Эта телеграмма, дополняющая предыдущія и
ближайшимъ образомъ выясняющая широкія за­
дачи русскихъ организацій въ Финляндіи, должна
служить для васъ убѣдительнымъ доказатель-
ствомъ того, насколько важно и настоятельно не­
обходимо немедленно поставить эти русскія орга­
низации въ наивыгоднѣйшее положеніе. Необхо­
димой предпосылкой является, по моему мнѣнію,
урегулированіе отношеній съ Финляндскимъ прави-
тельствомъ. Убѣдительно прошу васъ проник­
нуться сознаніемъ, что независимость Финляндіи
есть совершившійся фактъ. Державы Согласія ра­
но или поздно признаютъ ее, и нѣтъ никакихъ ос-
нованій думать, что онѣ будутъ серьезно считать­
ся съ тѣмъ или инымъ отношеніемъ къ этому того
Русскаго правительства, которое онѣ сами не рѣ-
шаются еще признать».
Наконецъ, 11 марта я высказалъ нижеслѣдую-
щее:
«По финляндскому вопросу моя точка зрѣнія не
вполнѣ согласна съ отзывомъ Сазонова. По ново-
 261
ду вашей просьбы обращенной къ нему: — «со-
дѣйствовать установленію дружественныхъ отно-
шеній съ Финляндіей и дать понять, что наше при-
знаніе независимости должно быть отложено до
Національнаго Собранія», полагаю, что одно дру­
гое исключаетъ, ибо Финляндское правительство
никогда не приэнаетъ никакого рѣшенія Русскаго
Національнаго Собранія, не санкціонирующаго не­
зависимости, а нашъ отказъ поставить признаніе
независимости въ основу нашихъ отношеній, по­
родить и уже порождаетъ тренія. Намъ слѣдуетъ
имѣть въ виду, что державы Согласія, Мирная Кон­
ференция, Лига Націй — всѣ эти рѣшающія инстан-
ціи несомнѣнно станутъ на точку зрѣнія независи­
мости, и что непринятіе нами иниціативы поколеб­
лешь наше положеніе. Поэтому мнѣ представля­
лось бы правильнымъ избрать другой путь, а
именно вступить нынѣ отъ имени объединенныхъ
правительствъ, — Омскаго, Екатеринодарскаго и
Архангельскаго — въ переговоры съ Финляндіей на
основѣ независимости ради огражденія нашихъ
военно-морскихъ и экономическихъ интересовъ, и
результатъ этихъ переговоровъ сообщить, какъ
свободное соглашеніе между Россіей и Финляндіей,
на санкцію Мирной Конференціи.
Это мое опредѣленное мнѣніе, основаннное на
показаніяхъ компетентныхъ свидѣтелей положенія
въ Финляндіи. Но я, разумѣетея, не считаю себя
вправѣ итти далѣе выраженія вамъ этого своего
убѣжденія».
 262
Всѣ эти телеграммы остались безъ послѣдствій.
Съ одной стороны, Колчакъ не считалъ возмож-
нымъ брать на себя отвѣтственность за признаніе
независимости Финляндіи, съ другой — за теле­
граммами слѣдовали телеграммы изъ Парижа, ча­
сто не сообщавшаяся мнѣ, въ которыхъ высказы­
вались противоположные взгляды. Результатомъ
было, что Колчакъ въ своихъ отвѣтахъ иностран-
нымъ представителямъ въ Омскѣ и политическое
Совѣщаніе въ Парижѣ, въ нотахъ, адресуемыхъ
Мирной Конференціи, настаивали на томъ, что при-
знаніе Финляндіи должно зависѣть отъ санкціи бу-
дущаго У чредительная Собранія. Такая точка
зрѣнія, хоть и правильная съ точки зрѣнія строга-
го конституціонализма, равносильна была практи­
ческому «поп роввитша» и не способствовала вы­
ходу изъ тупика. Мое предсказаніе оправдалось.
Въ настоящее время имѣются аккредитивные пред­
ставители Финляндіи при правительствахъ державъ
Согласія, а представители «лояльной» Россіи . . .
незавидна ихъ участь!
Такъ потеряна была возможность получить д е я ­
тельную поддержку Финляндіи въ первые мѣсяцы
1919 г. Въ іюнѣ мѣсяцѣ, Сазоновъ, въ бытность
свою въ Лондонѣ, рѣзко заявилъ мнѣ, что не усту-
питъ Финляндіи «ни шиша» !
Послѣдовалъ категорическій отказъ Финляндіи
участвовать въ операціи для взятія Петрограда.
Рѣшено было перевести «базу» въ Эстонію. Сно­
ва упрямый отказъ русскаго политическаго Совѣ-
 263
іданія въ Парижѣ войти въ непосредственный сно-
шенія съ «малыми национальностями» послужилъ
главною причиною провала всего дѣла. Разумѣет-
ся, не единственною причиною — политическихъ
причинъ было много.
Но основная причина заключалась въ томъ, что
Россія, Русскія власти были о т с т р а н е н ы Со­
юзниками, взявшими дѣло въ свои руки и произ­
ведшими невѣроятную, постыдную и недостойную
путаницу, загубившую десятки тысячъ жизней.
Какъ только рѣшено было перенести базу Юдени­
ча въ Эстонію, я обратилъ вниманіе англійскаго
министерства иностранныхъ дѣлъ на слѣдующія
основныя положенія, которыми слѣдовало бы руко­
водствоваться при выполненіи задачи умиротворе-
нія Балтики.
Есть основное различіе между
с т р о е м ъ Ф и н л я н д і и и б ы в ш и х ъ «Бал-
т і й с к и х ъ п р о в и н ц і й » Р о с с і и . Финлян-
дія имѣла свою конституцію, свою культуру, свою
классовую систему, словомъ, свое особое націо-
нальное «я». Ничего подобнаго въ Эстоніи не бы­
ло. Населеніе ея состояло изъ крестьянъ — эс-
товъ, землевладѣльцевъ — нѣмецкихъ или обру-
сѣвшихъ бароновъ и средняго класса — учителей,
торговцевъ, лицъ свободныхъ профессій — напо­
ловину русскихъ, наполовину нѣмцевъ. Послѣ
большевистскаго переворота, помѣщики или бы­
ли изгнаны, или бѣжали. Нѣмцы также высели­
лись, и эстонцы напрягли всѣ усилія къ тому, что-
 264
бы уничтожить русскихъ «буржуевъ». Но въ са­
мой Эстоніи нѣтъ интеллигентнаго класса, способ-
наго править страною по принципу самоопредѣ-
ленія.
Лишить Россію доступа къ п о р ­
та мъ Б а л т і й с к а г о м о р я з н а ч и л о бы
п о в т о р и т ь о п ы т ъ К а р л а XI I . Яна -
мекнулъ, что врядъ ли кому будетъ охота созна­
тельно стать въ положеніе «шведа подъ Полта­
вою».
Поощрять преувеличенны я вож-
делѣнія Балтійскихъ народностей
значить и г р а т ь въ руку Г е р м а н і и .
Въ ближайшемъ будущемъ Россіи придется раз-
рѣшать задачи несравненно болѣе сложныя, чѣмъ
Германіи. Германія, понятно, будетъ стремиться
проникнуть въ эти провинціи, лишенныя культур-
ныхъ элементовъ, способныхъ противодѣйствовать
такому проникновенію. Съ другой стороны, держа­
вы Согласія, поощряя созданіе н е з а в и с и м ы х ъ
государствъ на Балтійскомъ побережьѣ, принима­
ли бы на себя нравственное обязательство оказать
имъ политическую и ф и н а н с о в у ю поддерж­
ку. Финансовая поддержка зависѣла бы отъ сте­
пени ея прибыльности. Прибыль добывается пу-
темъ концессій. Концессіи же т о л к у ю т с я
какъ эксплоатація.
Единственнымъ правильнымъ методомъ поэто­
му кажется мнѣ, дать ясно понять этимъ «малымъ
народностямъ», что судьба ихъ — б ы т ь с в я -
 265
за иными съ Россіей на н а ч а л а х ъ
ф е д е р а ц і и , при широкой внутрен­
ней а в т о н о м і и .
Странно, что именно авторъ «14-ти пунктовъ»
проявилъ наибольшую проницательность въ во-
просѣ объ отношеніяхъ между Россіей и окраин­
ными государствами.
Идея Балтійской федераціи зародилась въ бри-
танскихъ канцеляріяхъ. Спеціалисты по русскимъ
дѣламъ сочиняли несмѣтные меморандумы по это­
му вопросу. Во всемъ мірѣ не хватило бы мусор-
ныхъ корзинъ, чтобы вмѣстить всѣ эти доклады,
ноты, статьи и записки . . . вызванные стремлені-
емъ оттѣснить Россію отъ балтійскаго побе­
режья.
Англійское министерство иностранныхъ дѣлъ
выслушивало меня в н и м а т е л ь н о и соглаша­
лось съ моими доводами. Но оно въ то же время
ясно понимало, что моя точка зрѣнія не раздѣля-
ется Парижскимъ синклитомъ, и потому старалось
вынимать каштаны изъ огня для себя, а не для бу­
дущей Россіи. Въ разговорахъ со мною, отвѣт-
ственные руководители англійской политики уго­
варивали меня воздѣйствовать на Омскъ и на Па-
рижъ — а подъ шумокъ Бальфуръ съ Сазоновымъ
сговаривались о томъ, чтобы «убрать» слишкомъ
«рѣзкаго» представителя.
 Г Л А В А XVI .
Убѣдившись, что русское политическое Совѣ-
щаніе въ Парижѣ и правительство Колчака не спо­
собны принять разумную политику по отношенію
къ Балтикѣ и Финляндіи, Союзники взяли дѣло въ
свои руки, и началась трагедія.
Расходясь во взглядахъ на эти вопросы съ Ом-
скомъ и Парижемъ, я не могъ «оффиціально» вы­
сказываться передъ Англійскимъ правительствомъ.
Впрочемъ, наша «оффиціальная» точка зрѣнія пе­
рестала приниматься въ соображеніе. Между тѣмъ
министерство иностранныхъ дѣлъ и военное при­
нимали и выслушивали несмѣтное число безотвѣт-
ственныхъ русскихъ людей. Сегодня г. Троцкій-
Сенютовичъ, завтра Струве, потомъ Гучковъ, Ше-
беко, Нератовъ, Ю. Гессенъ, Князь С. К. Бѣлосель-
скій . . . «имя же имъ легіонъ». Каждый изъ нихъ
высказывался по-своему. Какъ только выходили
они изъ кабинета той или другой крупной или
мелкой «особы», какъ черезъ ту же дверь входи­
ли всевозможные самозванные «представители» и
«делегаты» Эстоніи, Латвіи, Литвы,Трузіи,Азербей-
джана и т. д. Получалась подлинная Вавилонская
 267
башня . . . Нерѣдко, думается мнѣ, несчастный «на-
чальникъ русскаго отдѣла» въ министерствѣ ино-
странныхъ дѣлъ возвращался домой съ жесточай­
шей головной болью. Разобраться во всѣхъ этихъ
противорѣчіяхъ и найти выходъ изъ лабиринта вза­
имно другъ друга исключавшихъ показаній и со-
вѣтовъ было, однако, задачею весьма трудною.
Нить, которая могла бы помочь отысканію этого
выхода изъ лабиринта, а именно основной прин-
ципъ н е и з б ѣ ж н а г о объединенія всѣхъ ав-
тономныхъ областей съ Россіей на федеративныхъ
началахъ — была порвана самими русскими поли­
тическими дѣятелями. Они продолжали твердить
объ Учредительномъ Собраніи (на что, разумѣет-
ся, слѣдовало возраженіе: «Улита ѣдетъ, когда то
будетъ», а между тѣмъ надо что то строить сей-
часъ) и по настоянію Сазонова отказывались дѣ-
лать какія бы то ни было уступки Финляндіи. Этой
порванной русскими нити Союзники не подобрали.
Тѣмъ временемъ всевозможные гг. Булиты,
Стеффенсы и другіе имѣли свободный доступъ къ
«Большой Четверкѣ» (Клемансо, Вильсонъ, Ллойдъ-
Джорджъ и Орландо), всячески проводилась
мысль о желательности сговориться съ большеви­
ками. При такихъ условіяхъ русскіе оффиціаль-
ные представители лишены были послѣдняго шан­
са на авторитетность.
Когда въ печати появились первыя свѣдѣнія о
сформированіи правительства Сѣверо-Западной
Области, вслѣдъ затѣмъ подтвержденныя оффиці-
 268
альными телеграммами посольству, — я обратился
за разъясненіями въ англійское министерство ино-
странныхъ дѣлъ. Мнѣ было категорически заявле­
но, что министерству ничего не было извѣстно о
фантастическихъ нродѣлкахъ полковника Марша
(подъ руководствомъ Генерала Гофа). Подроб­
ная исторія этого эпизода уже появилась въ пе­
чати. Она представляетъ собою — поскольку дѣло
идетъ о вмѣшательствѣ англичанъ — рядъ нелѣ-
пыхъ и безпринципныхъ блужданій безотвѣтствен-
ныхъ подчиненныхъ офицеровъ въ области поли­
тики, которую имъ слѣдовало бы предоставить бо-
лѣе компетентнымъ изслѣдователямъ. Исторія
траги-комическая и въ достаточной степени по­
стыдная. Въ виду того, что русскіе читатели уже,
конечно, вынесли въ этомъ дѣлѣ свой приговоръ,
я не считаю нужнымъ на немъ останавливаться.
Генералъ Гофъ, бывшій въ то время британ-
скимъ представителемъ въ Балтикѣ, имѣлъ съ
тѣхъ поръ случай неоднократно высказываться по
вопросу о національномъ русскомъ движеніи про-
тивъ большевиковъ. Ноппу ®оіі сціі таіі, у репве.
Русское политическое Совѣщаніе въ Парижѣ не
имѣло въ этомъ вопросѣ ни опредѣленнаго взгля­
да, ни яснаго представленія о фактахъ. Попытка
посылки Н. И. Шебеко въ Финляндію и въ Ревель
«для ознакомленія съ обстановкою» ни къ чему не
привела. Немощность русскаго синклита прояви­
лась снова во всей несомнѣнности.
Я твердо убѣжденъ, что со времени созыва Мир-
 269
ной Конференции въ Парижѣ вліяніе русскихъ по-
литическихъ дѣятелей, дипломатовъ и случайныхъ
совѣтчиковъ на политику держ авъ Согласія по от-
ношеНію къ Россіи свелось къ нулю. Въ особен­
ности же въ Англіи. Почти тотчасъ послѣ заклю-
ченія перемирія проявилось рѣзкое разногласіе
двухъ теченій общественнаго мнѣнія, отражавш их­
ся въ печати и въ правительственныхъ кругахъ.
Одно теченіе представлено было военнымъ мини-
стромъ Черчилемъ, небольшою группою членовъ
палаты и 2— 3 газетами. На другой сторонѣ стоя­
ли лидеры рабочихъ и соціалистовъ, вся либераль­
ная и радикальная печать.
Будущій историкъ, который посвятитъ себя изу-
ченію событій, послѣдовавшихъ за заключеніемъ
перемирія, и отношенія къ Россіи Англійскаго пра­
вительства, печати и общественнаго мнѣнія, неиз-
бѣжно придетъ къ слѣдующему выводу: Съ 11-го
ноября 1918 г. Великобританское правительство
проводило политику, продиктованную крайне-лѣ-
вымъ крыломъ рабочей и соціалистической партіи.
Настоящія записки не являются историческимъ
изслѣдованіемъ, каждый тезисъ котораго подтвер-
жденъ и доказан ъ документами, приведенными
«мелкимъ шрифтомъ». Почти три года я несъ на
своихъ плечахъ отвѣтственность, сопряженную съ
званіемъ представителя Россіи. Я подвергался
критикѣ своихъ соотечественниковъ въ такихъ
размѣрахъ, о которы хъ и не снилось моимъ пред-
шественникамъ на посту русскаго представителя
 270
въ Англіи. За послѣдніе 8 мѣсяцевъ, вмѣсто под­
держки, на которую я вправѣ былъ расчитывать,
я получалъ удары въ спину изъ Парижа. Я поэто­
му не претендую на званіе историка. Я разсказы-
ваю лишь то, что я видѣлъ, слышалъ, выстрадалъ
и, худо ли, хорошо ли, выполнилъ. Степень инте­
реса, который способенъ вызвать мой разсказъ, за-
виситъ исключительно отъ степени довѣрія, имъ
внушеннаго.
Будущій историкъ этого трагическаго періода,
быть можетъ, наиболѣе знаменательнаго по своему
вліянію на дальнѣйшую судьбу англо-русскихъ
отношеній, будетъ имѣть въ своемъ распоряженіи
не только дипломатическіе документы, но и
англійскую печать и парламентскіе отчеты.
Вотъ къ какому заключенію онъ придетъ и под­
твердить оное параллельными цитатами изъ боль­
шевистской газеты «Ваііу НегаМ» и изъ парла-
ментскихъ отчетовъ: «Встревоженные исключи­
тельно благопріятною обстановкою для помощи
русскимъ національнымъ силамъ, создавшеюся въ
декабрѣ 1918-го года, нѣкоторые органы англій-
ской печати, а въ особенности «НегаЫ» (бывшій
въ то время еженедѣльникомъ),начали агитировать
за прекращеніе дальнѣйшей военной помощи Рос-
сіи. «Теперь война кончилась, исчезъ пред-
логъ «общаго врага». «Надо прекратить посылку
войскъ въ Россію». Съ этимъ правительство не­
медленно согласилось. «Всѣ союзныя вооружен-
ныя силы должны покинуть Россію», заявилъ
 271
«НегаМ». Сѣверная область была эвакуирована и
англійскія войска были уведены изъ Закавказья въ
той мѣрѣ, въ которой это соотвѣтствовало ч и -
сто британскимъ интересамъ. «Всякая
помощь Колчаку, Деникину и Юденичу должна
прекратиться», властнымъ голосомъ потребовали
«НегаМ» и его приспѣшники. Заявленіе въ этомъ
смыслѣ было вскорѣ сдѣлано правительствомъ въ
палатѣ. «Миръ и торговля съ Россіей и признаніе
правительства Ленина». Такова четвертая запо­
ведь болыпевиствующихъ пророковъ въ Англіи.
Мы вошли нынѣ въ этотъ четвертый фазисъ ан-
глійской политики по отношенію къ Россіи».
Вышеприведенныя строки — выдержка изъ мо­
ей статьи за подписью «Другъ Англіи» въ ежене­
дельнике «Новая Россія», издававшимся русскимъ
комитетомъ освобожденія въ Лондонѣ. Я не со­
мневаюсь, что историкъ подтвердитъ эти слова.
Я всецело отвергаю все стереотипные аргумен­
ты о «коварстве Альбіона», все подозренія въ не­
нависти Англіи къ Россіи и въ стремленіи продлить
муку Россіи съ темъ, чтобы ее ослабить и расчле­
нить. Я убежденъ и ныне, что англійскій народъ
искренно расположенъ къ Россіи, понимаетъ всю
огромность жертвъ, принесенныхъ ею на общее
дело и всю глубину ея теперешнихъ страданій.
«Томми Аткинсъ», жалевшій «Фритца» более,
чемъ ненавидевшій «человеческое мясо для пу-
шекъ» въ рукахъ Вильгельма II, не можетъ нена­
видеть Россію. Отъ Томми Аткинса до высшихъ
 272

генераловъ, британская армія была другомъ Рос-

сіи, быть можетъ болѣе преданнымъ, чѣмъ другіе
участники въ общемъ дѣлѣ.
Генералы Бриггзъ, Ноксъ, Хольманъ, Ханбери
Вильямсъ . . . были и останутся друзьями Россіи.
Никогда не забуду слѣдующаго инцидента:
Въ день торжественнаго шествія союзныхъ
войскъ по улицамъ Лондона (тутъ были японцы,
португальцы, но русскихъ не было) я встрѣтилъ
генерала Ханбери Вильямса. Съ д р о ж ь ю въ
голосѣ и с о с л е з а м и на глазахъ
этотъ типичный представитель корректности и
холодности, свойственныхъ англичанамъ, выразилъ
мнѣ симпатію и сказалъ: «Мнѣ невыразимо боль­
но видѣть эту процессію, въ которой нѣтъ рус­
скихъ войскъ. Я всѣмъ нутромъ своимъ чув­
ствую, какъ это несправедливо и дурно».
Тѣ, кто говорилъ, что имъ рѣшительно все рав­
но, голодаетъ или нѣтъ Петроградъ (такое заявле-
ніе было сдѣлано князю Львову въ ноябрѣ 1918
года однимъ высокопоставленнымъ лицомъ, хо­
лодная сухость котораго произвела на князя по­
трясающее впечатлѣніе) — были въ меньшинствѣ.
Я вѣрю, что въ тотъ день, когда на улицахъ Лон­
дона будутъ выкрикивать «послѣднюю новость»,
сверженіе большевиковъ, ликованіе п у б л и к и
будетъ всеобщимъ. Тамъ, гдѣ разочарованные или
предубѣжденные русскіе люди видятъ «коварные»
замыслы, враждебную предусмотрительность или
сухой расчетъ, я вижу лишь . . . пустое мѣсто.
 273
Разгадка этой, на первый взглядъ непонятной,
покорности правительства вліяніямъ, враждеб-
нымъ Россіи, заключается на мой взглядъ въ томъ,
что за послѣдніе І1^ года Англійское правитель­
ство блуждало въ потемкахъ, не вѣдало, что тво­
рило, и потеряло всякую способность видѣть даль­
ше «интересовъ сегодняшняго дня». Чѣмъ это
объясняется?
Въ 1917 и 1918 годахъ постоянно раздавался
призывъ: «Еще одно усиліе! Россія сдалась.
Россіи больше нѣтъ. Но Америка съ ними. Аме­
рика насъ спасетъ. Нужны еще люди, еще деньги.
Война стоитъ восемь милліоновъ фунтовъ въ день.
Мало хлѣба, мало мяса, мало угля. Терпите, уми­
райте. Мы должны спасти Европу и самихъ себя
отъ нѣмецкаго нашествія. Мы побѣдимъ, и бу-
детъ миръ, свобода и благоденствіе. Эта война
положитъ конецъ войнамъ».
Побѣдили. 11-го ноября зазвонили въ колоко­
ла . . . и немедленно стали разоружаться. Собра­
лись въ Парижѣ и начали вершать судьбы міра.
Вмѣсто того, чтобы заключать миръ съ Германіей,
стали производить на свѣтъ одного за другимъ
мертворожденныхъ «выкидышей» самоопредѣле-
нія. Юлій Цезарь, Вашингтонъ, Сократъ, Напо-
леонъ не заслужили бы безсмертія, если бы въ дни
ихъ земной жизни существовалъ кинематографъ.
Никто не можетъ быть фотографированъ, кинема-
тографированъ по 50-и разъ въ день, улыбаться,
морщиться, поднимать шляпу, спускаться съ лѣст-
21 — 18
 274
ницъ, влѣзать въ автомобили . . . подъ ударами
дюжины фотографическихъ камеръ . . . и не во­
зомнить себя безсмертнымъ. «Большая Четверка»
въ самомъ дѣлѣ и вообразила, что если она, по­
добно Іисусу Навину, скажетъ солнцу: «Остано­
вись», оно немедленно же и остановится.
Была побѣда. Но мира, свободы и благоден-
ствія не послѣдовало. Растерянные побѣдители
съ каждымъ днемъ съ изумленіемъ соображали,
что «времена мирныя» еще за горами, и что плоды
побѣды еще далеко не созрѣли. Запасы хлѣба,
угля и мяса не увеличились по мановенію волшеб-
наго жезла — «четырнадцати пунктовъ». Жить
было труднѣе, чѣмъ прежде. Народъ начиналъ
сердиться. Нѣмецкаго милитаризма больше нѣтъ.
Германскій императоръ, ненавистный символъ
всѣхъ золъ своего времени, мишень для каррика-
туристовъ и сатириковъ, — жалкій плѣнникъ въ
голландскомъ замкѣ — окончательно забытъ. А
жить трудно. Герои, спасители отечества, не нахо-
дятъ заработка. Ихъ сестры и жены, зарабатывав-
шія по десяти фунтовъ въ недѣлю на заводахъ для
изготовленія снарядовъ — уволены. А жизнь до-
рожаетъ. Все это вызвало крикъ: «Экономія».
Правительство должно считать каждый грошъ.
Армію надо сократить. Лишнихъ чиновниковъ на­
до уволить. Не надо могущественнаго флота. Мы
думали, что сдеремъ съ нѣмцевъ послѣднюю шку­
ру — и вдругъ оказывается, что платить они не
могутъ, потому что мирный договоръ лишилъ ихъ
 275
возможности быстро «встать на ноги». Все это
вызывало раздраженіе въ массахъ.
Такова была психологія, которою ловко вос­
пользовалась большевистская пропаганда, клик­
нувшая кличъ, столь понятный рядовому обывате­
лю: «Помощь Россіи связана съ расходомъ. А у
насъ нѣтъ лишнихъ денегъ». Поэтому, какъ бы
мы ни сочувствовали страданіямъ нашихъ русскихъ
друзей, мы помочь имъ не можемъ. Это было
лейтъ-мотивомъ пропаганды.
Мы находимъ этотъ лейтъ-мотивъ и въ иныхъ
кругахъ. Только двѣ изъ державъ Согласія н е -
посредственно заинтересованы въ судьбѣ
Россіи: Англія и Франція. Другія или слишкомъ
далеки, или слишкомъ незначительны (я исклю­
чаю Японію, которая «слушаетъ да ѣстъ»). Фран­
ция противится плану англичанъ мириться и тор­
говать съ Совдепіей. И зъ Лондона раздается го-
лосъ: «А вы готовы посылать войска и тратить
деньги для спасенія Россіи? Когда доходитъ до
Д ѣ л а, до «вынь да положь», — вы къ намъ.
Извините, — мы больше не можемъ».
И не м о г у т ъ . Въ этомъ-то и горе. Обще­
ственное мнѣніе въ этомъ убѣждено длительной
пропагандой. Оно теперь раздражено и разочаро­
вано и не хочетъ думать о тѣхъ гибельныхъ по-
слѣдствіяхъ, которыя неминуемо повлекло бы за
собою торжество большевизма. Общественное
мнѣніе не допустить новыхъ «жертвъ» для спасе-
нія Россіи. Напротивъ, оно жаждетъ, чтобы Ан-
 276
глія поживилась русскимъ сырьемъ. Настало вре­
мя, когда не принципы или устарѣлыя политиче-
скія соображенія, а «сырье» является путеводною
звѣздою , направляющею волхвовъ съ кинемато-
графическимъ ореоломъ безсмертія. «Сырье» —
это иШ щ а гаііо международныхъ отношеній, въ
особенности же отношенія Англіи къ Россіи.
Въ іюнѣ 1919 года я старался объяснить О мско­
му правительству, которое продолж алъ освѣдом-
лять о событіяхъ и о теченіяхъ въ правительствѣ
и общественномъ мнѣніи, что слѣдуетъ оконча­
тельно оставить надежду на помощ ь со стороны
Англійскаго п р а в и т е л ь с т в а въ размѣрахъ,
соотвѣтствую щихъ нашимъ потребностямъ. Я п о­
этому заявлялъ, что надо перестать попрош айни­
чать и постараться поставить весь вопросъ о ма-
теріальной поддерж кѣ на чисто дѣловую почву.
Было ясно, что наши потребности будутъ расти
по мѣрѣ продвиженія бѣлой арміи. Я считалъ, что
слѣдуетъ войти въ непосредственныя сношенія съ
англійскими и американскими фирмами. Мы мог­
ли бы платить «цѣнностями» за получаемыя цѣн-
ности. Этого Омскъ никакъ понять не могъ. Мой
совѣтъ и въ этом ъ случаѣ, какъ и во всѣхъ про-
чихъ, вы зы валъ возраженія и зъ Парижа. Прави­
тельство Колчака отвѣтило: «Мы получаемъ снаб-
женіе отъ Англійскаго правительства». У меня
опускались руки!
Въ серединѣ 1919 года ясно обнаружилась ос­
новная причина, долженствовавшая неминуемо при-
 277
вести къ краху «бѣлаго» движенія. Обнаружи­
лось, что ни одна изъ «бѣлыхъ» организацій не
способна установить въ тылу арміи элементарныя
условія экономическаго оздоровленія и полити-
ческаго мира, безъ которыхъ невозможно было
надѣяться на поддержку арміи населеніемъ и на
сопротивленіе большевистской пропагандѣ. Для
достиженія этихъ условій требовалось также уси-
ліе со стороны нашихъ бывшихъ союзниковъ, не
военное, а чисто коммерческое, на которое и они
уже были неспособны -в ъ силу внутреннихъ об-
стоятельствъ, ясно сознаваемыхъ государственны­
ми людьми. То, что въ неболыпомъ масштабѣ
произошло на сѣверо-западѣ — переходъ отъ
краснаго террора къ грабежамъ и разоренію бѣ-
лыми — повторилось въ грандіозныхъ размѣрахъ
въ Сибири, а позднѣе и на югѣ Россіи.
Съ середины 1919 года я потерялъ всякую наде­
жду на побѣду Колчака.
Работа моя становилась невыносимо тягостна.
Еженедѣльно пріѣзжали изъ Парижа друзья, пре-
Дупреждавшіе меня, что со дня на день долженъ
прибыть въ Лондонъ назначенный Сазоновымъ мой
замѣститель.
Наконецъ, 9-го сентября Е. В. Саблинъ пере-
Далъ мнѣ слѣдующее письмо отъ С. Д. Сазонова:
«Уже во время моего послѣдняго пребыванія въ
Лондонѣ (въ іюнѣ) я обратилъ ваше вниманіе на
то, что отсутствіе почти всякаго общенія между
вами и англійскими правящими кругами создаетъ
 278

положеніе, весьма вредно отражающееся на рус-

скихъ государственныхъ интересахъ. Въ настоя­
щее тяжелое время личное вліяніе нашихъ пред­
ставителей заграницей имѣетъ особенно важное
значеніе, такъ какъ имъ должно въ извѣстной мѣ-
рѣ восполняться временное умаленіе авторитета
Россіи въ международныхъ сношеніяхъ.
«Не считая возможнымъ долѣе нести отвѣтствен-
ность за создавшееся положеніе въ Лондонѣ, я
принужденъ поручить совѣтнику посольства Е. В.
Саблину принять отъ васъ управленіе посоль-
ствомъ».
Сазоновъ писалъ мнѣ «совершенно довѣритель-
но» ! . . Такова сила старыхъ привычекъ. Человѣ-
ку, пробывшему въ Парижѣ 8 мѣсяцевъ (въ мо-
ментъ написанія письма) министромъ иностран-
ныхъ дѣ лъ Омскаго и Екатеринодарскаго прави-
тельствъ и н и р а з у не в и д а в ш е м у ни
Клемансо, ни Вильсона, ни Ллойдъ Джорджа, ко­
торые принимали Чайковскаго и (кажется) князя
Львова, казалось бы, надлежало съ опаскою ка­
саться вопроса о восполненіи временнаго умаленія
авторитета Россіи «личнымъ вліяніемъ представи­
телей». Не мнѣ судить о томъ, насколько это уда­
лось моему замѣстителю.
Я благодаренъ Сазонову. Пославъ меня въ Нор-
вегію (откуда я подалъ въ отставку, когда убѣдил-
ся въ полной невозможности тамъ работать на
пользу Россіи), онъ избавилъ меня отъ тяжелаго
испытанія. Съ моимъ отъѣздомъ изъ Лондона по-
 279
чти совпала смерть Колчака и прекращеніе всякой
помощи Россіи со стороны англичанъ. Мнѣ, та-
кимъ образомъ, не пришлось вторично, какъ въ
1917 году, представлять «бывшее правительство».
Разница заключалась въ томъ, что въ 1917 году мы
вѣрили въ б у д у щ е е правительство. Въ 1919
мы это будущее правительство отпѣвали. Тогда
Литвиновъ входилъ къ англичанамъ съ задняго
крыльца. Теперь Красинъ подъѣзжаетъ къ «пара­
дному» ходу дома, въ которомъ живетъ Ллойдъ
Джорджъ.
 СОДЕРЖАНІЕ.

ГЛАВА I. Русское генеральное консульство въ

Калькуттѣ. Отношеніе англичанъ къ русскому
представителю въ Индіи. Двоякая задача, кото­
рую я себѣ поставилъ. Отношеніе Индіи къ мі-
ровой войнѣ. Заслуга Вице-Короля Лорда Хар­
динга. Нѣсколько словъ объ Индійской природѣ
и искусствѣ ............................................................... 9—30
ГЛАВА II. Мое назначеніе въ Лондонъ. Посолъ
графъ А. К. Бенкендорфъ. Международное поло-
женіе въ началѣ 1916 года. Отношеніе Англіи
къ Россіи. Посѣщеніе Англіи делегацией рус-
скихъ журналистовъ. Переговоры объ отвѣт-
номъ визитѣ и причины ихъ неуспѣха. Деле-
гація отъ Государственной Думы и Совѣта.
Уходъ Сазонова и назначеніе Штюрмера. Смѣна
его Покровскимъ. Смерть графа Бенкендорфа . . 31—49
ГЛАВА III. Миссія Лорда Мильнера въ Россію и ея
политическія послѣдствія. Тревога въ Англіи
по поводу внутренняго положенія въ Россіи.
Пологкеніе на театрѣ войны ................................... 50—58
ГЛАВА IV. Мартовская революція. Отношеніе къ
ней русской колоніи въ Лондонѣ. Впечатлѣніе
въ Англіи. Первые шаги Временнаго правитель­
ства. Телеграмма Ллойдъ Джорджа князю
Львову. Назначеніе Сазонова посломъ. Поѣздка
Хендерсона въ Россію. Первый оффиціальный
представитель Временнаго правительства въ за­
граничной командировкѣ — г. С.............................. 59—79
ГЛАВА V. Русская политическая эмиграція и ея
отношенія съ иосольствомъ послѣ революціи .. 80—93
 281
Г Л А В А V I. Н еосвѣ дом л ен н ость р у сск аго п о сол ьства
о в н у т р ен н ем ъ п о л о ж ен іи Р оссіи . О тнош еніе А н-
гліи к ъ В рем енн ом у п р ав и т ел ьс тв у . Т р и ф а зи с а.
М еж д у со ю зн и ч еск ая К о н ф ер е н ц ія в ъ Л о н д о н ѣ
в ъ А в гу ст ѣ 1917 г. и мое в ъ ней у ч а с т іе ............ 9.4 112
Г Л А В А V II. С то кго л ьм ская К о н ф ер е н ц ія. М оя те­
л егр ам м а Т ерещ ен к о и его отвѣ тъ . М оя н о та
Бальф уру. Н еи сп ол н ен іе Х ен д ерсон ом ъ у к а з а -
н ій Л л о й д ъ Д ж о р д ж а и о т ст ав к а Х ен д ерсон а.
О треченіе К ерен скаго отъ за я в л е н ій В рем енн аго
п р а в и т ел ь с тв а . О тк азъ д ел егат а м ъ в ъ п асп ор-
т а х ъ и п р о в а л ъ К о н ф ер е н ц іи ................................... 113— із е
Г Л А В А V III. М еж дун ародн ое пол ож ен іе. П олное
п а д е н іе п р е с т и ж а Р о с с іи п о с л ѣ К орн и лов скаго
э п и зо д а и М осковскаго С о в ѣ щ ан ія. П е р в а я п о ­
п ы т к а Г ер м а н іи заго вори ть о м и рѣ . Н ал еты аэро-
плановъ н а Л ондонъ. Н ервное н а стр о ен іе в ъ
А н гл іи и р а зд р а ж е н іе п р о т и в ъ Р о с с іи ................ 137— 154
Г Л А В А IX . С о в ѣ щ ан ія п р едстави тел ей Д е р ж ав ъ
С о гласія по м ал о -а зіат с к и м ъ д ѣ л ам ъ . П р и тяза-
н ія И т ал іи и ея в о зр а ж е н ія п р о ти в ъ п редлож ен -
наго С о в ѣ щ ан іе м ъ р а згр а н и ч ен ія зонъ. Т ел е­
гр ам м а П окровскаго с ъ п р едл о ж ен іем ъ у с ту п к и
по этом у в о п р о су и мой о т в ѣ т ъ ................................... 155— 164
Г Л А В А X . Б о л ы п е в и ст ск ій переворотъ. О тнош еніе
А н гл ій скаго п р ав и тел ьств а. П ерем и ріе н а рус-
ско м ъ ф р о н тѣ . П олож ен іе р усскаго п р е д с та в и ­
тел я в ъ Л о н до н ѣ . П о п ы т к а бо л ы п ев и к о в ъ з а в я ­
за ть д и п л о м ат и ч е с к ія сн о ш ен ія съ З а п а д н о й
Е вропой. Н азн а ч е н іе Л и тви н о в а. Резолю-ція
р у сск о й к о л о н іи в ъ Л о н д о н ѣ ................................... 167— 184
Г Л А В А X I. О бм ѣнъ м н ѣ н ій м еж ду п р ед став и тел я м и
Р о ссіи п р и В е л и к и х ъ Д е р ж а в а х ъ С о гласія объ
отно ш ен іи к ъ перевороту. П о п ы тк а Л и тви н о в а
за х в ат и т ь посольство. З а к р ы т іе Р у сскаго П рави-
тельствен н аго К ом итета и к о н ф и с к а ц ія государ-
с тв е н н ы х ъ к р ед и т о в ъ Россіи . З а х в а т ъ а н гл и ­
ч а н а м и р у с ск и х ъ с у д о в ъ ............................................ 185— 201
Г Л А В А X II. Б у н т ъ н а р у сск о м ъ м инон осц ѣ . Исклю -
чен іе п о со л ьства и з ъ ди п л о м ати ч еск аго сп и ск а,
мой р азго в о р ъ с ъ Л о р д о м ъ Х ар д и н го м ъ и возста-
но вл ен іе в ъ п р а в ах ъ . У д ал ен іе Л и т в и н о в а и з ъ
Л он до н а. Мое пи сьм о Л о р д у Роберту Сесилю. А р ­
х а н ге л ьс к ая эк с п е д и ц ія и З а к а в к а з ь е ................. 202— 224
 282
ГЛАВА XIII. Керенскій ............................................. 225— 234
ГЛАВА XIV. Настроеніе англичанъ по отношенію
къ анти-болыпевикамъ передъ окончаніемъ вой­
ны. Образованіе правительствъ въ Сибири.
Директорія и Колчакъ. Перемиріе ...................... 235— 248
ГЛАВА XV. Мирная Конференция въ Парижѣ. Рус­
ское Политическое Совѣщаніе. Принкино. На-
нлывъ русскихъ въ Лондонъ. Финляндія. Ко­
ренная ошибка русской политики. Мое расхо-
жденіе съ Сазоновымъ. Неправильная политика
Англіи въ Балтикѣ ............................................ 249— 265
ГЛАВА XVI. Послѣдовательные фазисы англійской
политики по отношенію къ Россіи. Невозмож­
ность успѣшной работы въ Лондонѣ благодаря
моему все возраставшему конфликту съ Сазо­
новымъ. Психологія англичанъ послѣ побѣды.
Потеря надежды на успѣхъ Колчака. Моя от­
ставка................... ............................................................... 266— 279
Содержаніе ................... ....................................................... 280— 282