Не часто ли в величественный час

Вечернего земли преображенья,

Когда душа смятенная полна
Пророчеством великого виденья…
В.А. Жуковский
Ревери

Впервые услышав о ревери в контексте теории Биона, это явление показалось мне
знакомым, и мне на ум невольно пришла ассоциация - стихотворение «Невыразимое» В.А.
Жуковского, которое я вынесла в эпиграф к этой работе. Я также обратила внимание и на то,
что У. Бион использовал не «dreaming» ,«daydreaming» или «dreaminess», а заимствованное из
французского языка «reverie».
Обратившись к Словарю Французской академии, я увидела, что слово «rêverie» во
французском языке изначально имело негативную коннотацию: бред, вызванный лихорадкой
или же в более широком смысле одержимость химерой, экстравагантные идеи нездорового
человека. Теперь же «ревери» в Словаре Французской академии трактуется как психическое
состояние, занятое смутными идеями, блуждающими мыслями; некая приятная задумчивость
(Dictionnaire de l'Académie française, 1992-2011) (Помимо определения слова, в данном
словаре были также указаны две фамилии: Ж.Ж. Руссо и Г. Башляр, а также их работы,
посвященные этому феномену.)
Как было сказано выше, значение слова «ревери» претерпевает семантический пересмотр,
и я могу предположить, что это связано со сменой культурного вектора Франции 18 века и
развитием идей романтизма. Ревери у Руссо и в романтической традиции в дальнейшем -
состояние задумчивости, некое дезертирство от реальности, которое помогает проникнуть в
суть дела, создавая благодатную почву для озарения. Это понимание ревери, знакомое мне из
художественного творчества романтиков, похоже на то, что вкладывал в него Бион, но все
также иллюстрирует лишь одну его сторону. Безусловно, романтики пересматривают процесс
мечтания, которое в их мировоззрении имеет сакральное значение, но, как мне кажется,
романтическое грезы скорее увеличивает дистанцию между героем и реальным миром,
усиливая внутренний конфликт.
Г. Башляр - философ, литературовед, большой любитель психоанализа, а также
современник самого Биона. «Воображение — прямая, непосредственная и целостная
деятельность. Это способность, наделяющая психическую сущность человека наибольшим

 единством; именно в воображении психика поистине обретает принцип своего единства»

(Башляр Г., «Грезы о воздухе. Опыт о воображении движения », 1943). В своей работе «Грезы
о воздухе», он говорит о том, что психика должна найти баланс между познанием и
воображением, однако именно второе он наделяет основополагающей ролью в генезисе
познания.
На рубеже веков (19-20), происходит первый огромный скачок в развитии науки, но
технический прогресс сопровождается двумя мировыми войнами в Европе. Рациональность
разочаровывает, а интерес в рядах писателей, поэтов, художников к бессознательному растет,
и носит предельно утрированный характер выражения. Заглавным художественным текстом
20 века бесспорно можно назвать «Улисс» Д. Джойса, являющийся не только протестом
классическим принципам искусства, но и образу мышления. Одержимость бессознательным
и его главенство над сознанием, процесс «автоматического письма» и феномен «потока
сознания» становятся культовыми, поэтому интерес того же Башляра к воображению и
мечтанию выглядит вполне созвучным настроениям своего времени.
У. Бион рассматривает идею ревери с психоаналитических позиций, а именно в ранних
объектных отношениях младенца с матерью. Если понятие α-функции намеренно остается
Бионом размытым, как некая переменная, то ревери становится ее фактором, что говорит о
том, что преобразование β-элементов зависит от способности матери пребывать в состоянии
мечтания.
В своей работе «Научение через опыт переживания» У. Бион пишет: «Например, если
мать любит младенца, что она делает с ним? Если не считать физических аспектов общения,
у меня создается впечатление, что ее любовь выражается посредством мечтаний.» (Бион У.,
«Научение через опыт переживания», 1962). Другими словами, посредством материнского
мечтания ребенок помимо физических благ (в виде удовлетворения потребности в еде)
усваивает и любовь, и понимание, и утешение.
Мечтание имеет тон сновидной мысли, грезы наяву. Отстраненная мать, пребывающая в
состоянии депрессии, или овеянная тревогами, не способна улавливать проективные
идентификации, адресованные ей, и как следствие не готова вместить и переработать
проецируемые объекты.
Как следствие, процесс контейнирования β-элементов становится невозможным. «Если
кормящая мать не может себе позволить мечтать или мечтание допускается, но оно не
связывается у ребенка или у его отца с любовью, то этот факт будет передаваться младенцу,
даже несмотря на то, что он непостижим для него». Характер мечтаний матери должен быть

 окрашен либидинозными импульсами, что позволяет ее контейнеру не быть слишком

жёстким и вмещать даже самые «плохие объекты». Материнское ревери способствует
становлению мышления (появлению α-элементов/функции и преконцепции). Преконцепция
связана с любовью или ненавистью матери, то есть в связи с наличием или отсутствием
мечтательности у матери ожидание, свойственное преконцепции, окрашивается либо
любовью, либо ее отстутствием. То есть можно сказать, что данные процессы закладывают у
младенца и некое представление об объектных отношениях, о любви и возможности
совместно преодолевать трудности или наоборот. Сталкиваясь с реализацией младенец
переходит от преконцепции (предвосхищения, ожидания) к концепции (мыслям, словам).
Благодаря материнскому ревери дифференциация психической реальности и мира объектов
становится доступной для младенца. Ревери у Биона приобретает еще и функцию
коммуникации, понимания Другого.
Т. Огден развивает идею ревери У. Биона, и посвящает данному явлению целую книгу с
«иллюстрациями»-клиническими примерами. Когда речь заходит о ревери в контексте
психоаналитического пространства, вспоминается концепция «свободно парящего внимания»
З.Фрейда. Эти два феномена являются своего рода синонимами, однако ревери является
неким аспектом переноса-контрпереноса, а значит процессом двусторонним, динамичным.
Т. Огден считает, что субъективный опыт аналитика и пациента носят индивидуальный
характер сами по себе, но бессознательно коммуницируют. Другими словами, субъективный
опыт как аналитика, так и анализанда находятся в неком поле диалога, из которого рождается
аналитический третий. Огден говорит, что способность к мечтанию обоих субъектов является
важным аспектом создания данного своеобразного аналитического альянса. С помощью
ревери аналитика интерсубъективный опыт, рожденный в диалоге, может быть доступен к
пониманию. Открытость аналитика к процессу мечтания, самоанализ собственных грез (и их
верная интерпретация) и соотношение их с интерсубъективным третьим, могут
способствовать улавливанию тонких материй бессознательного, скрытых в речи пациента.
Также Т. Огден говорит о ревери в контексте интерпретации сновидений. Он подчеркивает
ограниченность интерпретации, так как сновидение невозможно перевести на линейный
язык повествования в полной мере. И если «сновидение находится за пределами
интерпретации», то при наличии спонтанного мечтания перенос сна в аналитический
процесс и его трактовки могут стать более емкими, не ограниченными только пониманием
значения сновидения, не урезающими бессознательных процессов, невербальных ассоциаций
и т.д.

 Ревери часто могут стать полезным инструментом в процессе анализа, особенно, если они
верно интерпретированы аналитиком в рамках самоанализа. Это может обернуться более
живой, глубокой интерпретацией, способной улучшить качество аналитического процесса.
Также можно сказать, что ревери аналитика способно формировать наиболее безопасную
среду для субъекта, в которой можно быть более открытым, мечтающим, спонтанным.

Список использованной литературы:

1. Башляр Г., «Грезы о воздухе. Опыт о воображении движения», 1943
2. Бион У., «Научение через опыт переживания», 1962
3. Т. Огден «Мечты и интерпретации, 1997