Проклятие тайных желаний

Глава 1. Месть жрецу

Не играй с тем, кто играет лучше тебя.

— Ненавижу его! Он на меня смотрел как на какое-то...

насекомое! Даже хуже. Как на пустое место, — красивая
нарядная Тарума почти плачет.

Мы с близкими подружками и парой моих родных сестер сидим

на открытой террасе нашего семейного дома. Пьем, угощаемся и
сплетничаем.

В теплом воздухе разлиты мириады магических огоньков.

Деревья приветливо шуршат черными в полумраке листьями. На
небе, как и на земле, сплошные звезды.

Сейчас бы любоваться природой, рассказывать анекдоты и

смеяться. Но моей подруге плохо.

— Ну, вообще-то он на всех как на пустое место смотрит, —

Найрини, моя сестра, пытается разрядить обстановку.

Тарума подвывает:

— Все равно. Обидно! Ну посмотрите на меня, разве я какая-то

уродина? — она сегодня одета в прелестное зеленое платье с
кружевами и выглядит очень мило.

И фигура у нее на зависть, во вкусе любого мужчины.

Но мы все знаем: этот мужчина особенный. Абсолютно

непрошибаемый.

— Тари, ты ему что сказала-то? Что у вас было? — спрашиваю.

Как вообще можно убиваться из-за какого-то мужика?!

Ну а этот тем более внимания не стоит. Он же того. Очень

странный.

Главный жрец культа бога наслаждений, который отказывает во

внимании практически всем женщинам. На мужчин ему тоже
абсолютно наплевать. Не в этом дело.
Так какого демона такой мужик возглавляет культ
удовольствий?! Какого демона он расстраивает моих подруг?!

Что бы я ни слышала об этом жреце по имени Неро, все просто

возмутительно.

Тарума признается:

— Я была гостьей на празднике в храме... Объявили танцы, и

все выбирали себе парочки. Ты знаешь, гостьи могут выбрать
себе любого жреца по вкусу. Там было весело, такое легкое
настроение. И я при всех ему сказала, что хочу потанцевать с
ним. Понимаешь, при всех, — она всхлипывает.

Понимаю.

Память у эльфов абсолютная. Любой позор остается в веках.

— И он посмотрел на меня, как на пустое место. Просто

отвернулся. Якобы даже не расслышал мой писк. А потом стал
распоряжения младшим жрецам отдавать. Я стояла там, как
дура. Как оплеванная. На все меня смотрели со злорадным
сочувствием! И девушки, и мужчины. Потом стали расходиться в
пары, а я так и стояла. Меня уже никто так и не пригласил... Я
просто убежала оттуда, — Тарума снова срывается на плач.

Найрини философски замечает:

— Поговорят о тебе и перестанут. Ты не первая и не последняя.

Неро никого не выделяет.

— Меня выделит, — решительно ставлю бокал на стол. Он

жалобно звякает. — Я ему отомщу, Тарума. И за тебя нервы
помотаю, и за всех девушек, которых он оскорбил. Слушайте
мое слово, девы. Если через год жрец Неро не признается мне в
любви, то я приду в казарму к воинам и станцую им. Голая.

— Ты с ума сошла! — глаза Найрини расширяются от ужаса.

Тарума даже перестает плакать.

Все замирают.

За столом полная тишина.

А во мне говорят злость, вино и азарт:

— Жрец служит нам. Народу. Так? Вот и пусть качественно
служит. А раз не хочет — будет страдать.

— Но из-за него плясать у воинов голой? Ты же сама от позора

не отмоешься! Да и опасно.

— Да не буду я плясать. Вы все свидетельницы. Неро скажет,

что меня любит. А я рассмеюсь ему в лицо и прогоню прочь. При
всей толпе эльфов. Давайте за это выпьем!

Девушки возбужденно переговариваются. Мы поднимаем

бокалы.

Я довольна и немного зла. Просто так этот тип у меня не

отделается.

Тарума веселеет, и разговор перетекает на другие темы. Легкие

и непринужденные.

Вот и славно. Главный жрец Неро меня давно бесит.

Остается придумать, как к нему подобраться.

Времени выбить его признание у меня не так много, так что

начну уже завтра.

***

Аййй.

Утро совсем недоброе.

Я просыпаюсь и резко сажусь в постели среди кучи своих

покрывал и декоративных подушек. Оглядываюсь по сторонам.

Все в моей комнате на месте: и цветные мягкие пуфики, и

растения, ковры, и фонарики по самой последней моде. И шкаф
с платьями на месте.

А вот моя голова не на месте точно.

О чем я только вчера думала? Видимо, вино думало за меня.

Нет, ну правда... Ляпнуть при куче сплетниц, будто я где-то

станцую — точно перебор.
Вынудить жреца Неро мне признаться — аааа!!! Жуть!

Как я его буду вынуждать-то? Серьезно, это же не просто перед

народом его за руку взять.

Да и за руку его взять мало у кого получается.

Неро даже самых знатных девушек отвергает, хотя с ними он

более-менее вежлив.

Ну а я из простой семьи, и он на меня даже не взглянет. Буду,

как несчастная Тарума...

Стоп. На кого он прямо обязан глядеть, да еще проводить с ними

кучу времени — это его подчиненные.

Теперь мне одна дорога — в жрицы культа бога наслаждений

Сантоса.

Туда принимают всех желающих из любых сословий, но только

после собеседования.

А собеседования проводит как раз сам главжрец Неро. Никому

это дело не перепоручает.

Вот там-то мы с Неро и встретимся.

Причем шансов на провал у меня ноль. Если я не смогу получить

эту работу, то других вариантов просто нет.

Таруме еще повезло, что он ей какую-то гадость в лицо не

бросил.

А то сплетни про этого жреца ходят разные, но все

отвратительные.

***

Я встаю с низкой, застланной покрывалами и заваленной

подушками кровати и подхожу к зеркалу.

Высшие маги эльфов зеркал не держат, они себя могут со

стороны видеть. На то и высшие маги.

Ну а я хоть и эльфийка, сословия простого. Даже в чем-то

несуразного. Моя семья делает лодки.
Ничего знатного или почетного в этом нет.

И внешне я, может, не такая красоточка, как девушки из знати,

но я себя не стыжусь.

Мне нравятся и мои каштановые слегка волнистые волосы ниже

пояса, и серые глаза, и слегка курносый нос, и пухлые губы. И
гладкая светло-розовая кожа, и вся моя фигура.

Она, конечно, далековата от идеальной, но я не собираюсь из-за

этого страдать.

Я стою перед зеркалом голая. Как бы нарядиться сегодня?

По-простому нельзя, мне ведь надо сгонять в храм и узнать,

когда именно Неро проводит собеседования.

Может, вообще пару раз в год. И ближайший раз — через

полгода. Я вообще никогда этими делами всерьез не
интересовалась, не знаю о храме толком ничего.

Задала себе задачку...

В дверь неожиданно стучат.

— Армела, можно зайти?

Вот демоны его снова принесли! Это Донато. Мой поклонник,

если это так можно назвать. Поскольку сколько ему ни объясняй,
что ходить ко мне не нужно, этот тип не слушает.

Ему закроешь дверь — он полезет в окно.

— Нельзя! Я одеваюсь, — я быстро хватаю покрывало с

ближайшего дивана и обматываюсь.

Этому настырному все равно станется сунуться.

— Давай я твою красоту оценю? — и точно. Наглый

длинноволосый блондин открывает незапертую дверь и
застывает на пороге.

Донато мне охота прибить, но нельзя. Насилие вне специально

отведенных мест строго запрещено.

А еще у меня возникает неожиданная идея.

Дело в том, что я боюсь телепортироваться. Это же надо на
микрочастицы разобраться и потом собраться в новом месте.

И что, если что-то пойдет не так? Если я разлечусь на куски по

всему миру?

Храм находится в элитном центре столицы. И все главные

дворцы и прочие правительственные владения там же.

А от центра расползаются окраины. Чем семья менее знатная,

тем дальше ее владения.

Мы — небольшое исключение. Поскольку мы делаем лодки, то

живем у моря. Намного ближе к центру, чем могли бы.

Конечно, все дворцы правителей, и сам храм имеют выходы к

морю и частные пляжи. Так вот мы тоже пляж имеем.

Правда, наши владения соседствуют всего-то с общественным

пляжем, а не с дворцами.

В любом случае идти пешком до храма далеко. К вечеру я дойду

и потеряю день.

Потому долететь — проще.

Но летать я тоже боюсь.

Там чуть зазеваешься, шваркнешься о землю. Можно и в

воздухе с кем-то столкнуться.

Позор похлеще, чем у Тарумы, если ты вся такая нарядная и с

прической врезаешься в какого-нибудь хлыща.

Донато может мне пригодиться. Говорю ему:

— Давай ты сейчас выйдешь, подождешь меня во дворе, а

потом слетаем прогуляемся?

Блондин радостно улыбается:

— Слетаем? Я и ты? А куда?

Чем меньше эльфов в курсе, во что я влипла, тем лучше. Но от

этого скрывать бесполезно: даже если мы приземлимся за пару
кварталов до храма, Донато всяко за мной увяжется.
Да и потом сможет меня выследить.

— Мне нужно в храм Сантоса. А ты меня проводишь. Ты же

знаешь, как я боюсь летать? — я наивно хлопаю ресницами.

— Конечно, малявочка...

Ну да, малявочка. Донато рослый и плечистый, фигура у него не

как у воина, но тоже есть, чем гордиться. А я не сильно высокая,
скорее даже мелкая.

Из-за этого некоторые мужики думают, что могут руки

распускать. Ага, как бы не так.

— Быстрее выйдешь, быстрее я буду готова.

Уффф, это действует.

Я подхожу к шкафу и распахиваю дверцы. Покрывало

предусмотрительно не снимаю.

В дверь опять стучат.

Донато совсем с ума сошел?!

Я поворачиваюсь, готовая уже его вытолкать, но в проеме

голова моей сестры Найрини.

Киваю ей.

— Заходи. Поможешь мне нарядиться.

Сестра проскальзывает в комнату.

— Ари, ты серьезно? Там Донато ошивается. Он мне

похвастался, что вы полетите в храм Сантоса.

— Не «мы», а я. Он меня просто донесет. Лучше подскажи, в

каком восхитительном наряде можно впечатлить Неро.

— Ты не отказалась от этого безумства? — сестра вскидывает

брови.

— Нэй, нет. Слишком много девушек меня слышали. Давай

быстрее что-то сообразим, а то Донато снова сюда ворвется.
Сестра показывает глазами на дверь.

— Он тебе совсем не нравится?

— Ни капли. Блондины не в моем вкусе. Кудрявые не в моем

вкусе. Настырные не в моем вкусе.

— Но ты его используешь и этим даешь ему надежды...

— Правильная ты моя, как считаешь, вот это красное кружевное

с розами подойдет? Неро, конечно, привык к лучшим нарядам,
платьем его не возьмешь... Но оно одно из лучших, что есть у
меня. Не стыдно показаться в центре.

— Подойдет... И если ты сделаешь высокую прическу с

заколкой-розой, будет очень элегантно. Откроешь шею и плечи.
Так мало кто носит. А Неро... он тебе нравится?

— Неро мне не нравится, — я надеваю выбранное платье. —

Помоги мне волосы уложить. Внешне он нормальный, ну более-
менее. Но демоны, такой гадский характер недопустим даже для
правителя!!

— Ладно, ладно, не заводись. Сиди ровно. Какой у тебя план? —

сестра аккуратно и ловко делает из моих волос элегантную
прическу.

План — мое самое больное место.

— Нэй... У меня нет плана. Я буду действовать по

обстоятельствам. Как вообще женщина может влюбить
мужчину?

— Нууу...

— Быть у него на глазах, Нэй. И если он ее не оценит, то сам

дурак. Зови сюда Донато, не хочу, чтобы вся улица меня
рассматривала.

Если мы с Донато быстренько взлетим из маленького двора, я

избегу кучу вопросов.

Дело в том, что каждая эльфийская семья старается жить, что

называется, по средствам. По уровню сословия.
И если простая девушка надевает свое лучшее платье и куда-то
убегает — это вызывает огромное любопытство.

А у самого культа Сантоса репутация двоякая.

С одной стороны, в храме ежедневно собираются лучшие из

эльфов. Высший сорт и даже правители.

А с другой, самые развращенные из них.

Ну и считается, что простой девушке ничего не стоит там

вляпаться в дурную историю.

Не только получить отворот-поворот от главного сноба, а

заиметь намного худшие для репутации и всей дальнейшей
жизни последствия.

Донато входит в комнату вместе с Найрини и замирает, пожирая

меня взглядом.

— Ты шикарная... Ты...

— Я готова. Пойдем.

***

Я беру Донато за руку и буквально тяну его в боковой проход к

дворику.

У парня обескураженное лицо — видимо наоборот хотел всем

показать, что я такая красивая собралась на свидание с ним.

Да ну, в страшном сне не приснится.

Дворик маленький и окружен со всех сторон зеленью. Со

стороны нас не видно.

Донато тянется ко мне.

— Поцелуешь меня за проезд?

— Весь полет ты будешь меня обнимать. Этого достаточно. Не

хочешь — я еще кого-нибудь попрошу или пешком дойду, —
пожимаю плечами.

— Нет, Армела. Ты полетишь со мной, — а он ревнует.

— Будешь распускать руки, я на тебя пожалуюсь, понял?

Я шагаю в его объятия и утыкаюсь лицом в Донато так, чтобы он

при всем желании не мог меня поцеловать.

Изо всех сил стискиваю его торс, потому что одной или нет,
летать мне страшно. А так я даже мало что увижу.

Донато перехватывает меня поудобнее и взмывает в небо.

Правильно Найрини сделала мне прическу — такая от ветра

особо не растреплется. Не то что распущенные волосы.

Неро на все плевать, но я не хочу, чтобы другие смеялись, будто

в храм прилетела какая-то мочалка.

Я крепко зажмуриваюсь.

Ветер ударяет мне в лицо. Мы летим быстро, но не настолько,

чтобы я замерзла. Донато теплый. Ох и припомнит он это мне...

— Храм, красавица. Осторожнее.

Мои ноги мягко касаются земли.

Уффф, цела.

Донато отпускает меня и отходит на шаг. Он все еще слишком

близко.

Глаза у него темно-карие. Зрачки расширены. Любуется мной.

Я вынимаю из кармашка зеркальце и осматриваю себя.

Платье не сбилось. Мочалки из волос нет, прическа аккуратная.

Щеки горят.

Ну еще бы, от страха и ветра.

А от Донато надо избавиться, пока он со мной в храм не пошел.

— Спасибо, Донато! Ты меня дико выручил!

— Может, поцелуешь? — он искушающе, ну, как он думает,

улыбается.
На нас посматривают. Выгляжу я хоть и не как знатная
эльфийка, но эффектно.

Потом, когда я стану жрицей, кто-то припомнит, что я сразу была

популярна. Ну, раз меня поклонник в храм доставил.

— Сам целуй. Только если всерьез, мы рискуем увлечься, и моя

встреча сорвется. Тогда я буду очень на тебя зла, — я
подставляю щеку.

Резко уворачиваюсь, когда Донато пытается поцеловать меня в

губы.

— Еще встретимся. Мне очень-очень пора. Я побежала!

— С кем ты там встречаешься? — он нехотя убирает руки с моей

талии.

— С девочками, — ну да, всяко спрашивать о собеседовании

придется у жриц.

Прежде, чем Донато еще как-то приревнует, я резко

разворачиваюсь и направляюсь к золотым храмовым воротам.

Я мало что знаю о местных распорядках и на праздники сюда не

ходила, но на самой территории несколько раз была.

Больше всего в храме мне нравится окутывающее тебя прямо у

ограды ощущение радостной безмятежности.

Все темное и страшное, что творится тут за стенами, надежно

укрыто.

Перед глазами расстилаются ровные аллеи, изобилие

ароматной зелени и золотые крыши белоснежного дворца с
башенками, переходами и крытыми галереями.

Воздух пахнет цветами и теплом.

А мое сердце отчаянно колотится.

Где-то прямо здесь во дворце находится тот, кого я обязана

обыграть.

Так, надо заловить кого-нибудь из эльфов и спросить, где тут

жреческая приемная.
Я поворачиваюсь вправо и едва не ору от ужаса.

В паре шагов от меня, непринужденно заложив руки в карманы

черных брюк, стоит сам главный жрец Неро.

И смотрит он — этот давящий взгляд черных глаз ни с чем не

перепутаешь — прямо на меня.

Глава 2. Собеседование

Все слухи про этого Неро — неправда. Живьем он еще хуже.

Пару мгновений я соображаю, как не самая смелая девушка

вообще смогла пригласить жреца потанцевать.

От него веет настолько ощутимой аурой силы, что с ним и

разговаривать... страшно.

А какой у него тон голоса, я знаю. Он же иногда публично

выступает, и это транслируется.

Негромкий и спокойный, но очень властный.

Такой, будто нашей страной правит не совет правителей, а Неро

единолично.

Мне бы мимо него бочком, в приемную, чтобы...

Стоп.

Чтобы узнать расписание самого Неро и его собеседований.

Почему он здесь у ворот и один — странно. Но сейчас это не

важно.

Надо сейчас же хватать его и спрашивать, а не залипать, как

дура, разглядывая широченные плечи и отлично развитую
мускулатуру.

Неро одет в черный балахон, но то, что у него обалденное тело

воина, прекрасно видно.

А еще у него густые слегка вьющиеся черные волосы, широкие

брови, обжигающие глаза, высокие скулы, прямой нос и
чувственные плотно сомкнутые губы.
К такой бы внешности хороший характер, но это явно не его
достоинство.

Неро вынимает руки из карманов. Сейчас он уйдет.

Бежать за ним по двору — несмываемый позор и глупость. А

если он телепортируется — будет еще глупее.

— Эй, жрец! Стой!

Неро выгибает смоляную бровь и смотрит на меня в упор.

Я что, это вслух сказала?!

К лицу явно выше по сословию надо обращаться, указывая это

сословие. И в полном виде. Даже по имени ни в коем случае
нельзя, если не разрешит!

— Эээ... главный. Прости.

Так тоже нельзя! Надо говорить «главный жрец»!

Я... все провалила.

— Рот закрой, а то муха влетит, гостья. Приятного отдыха в

храме, — Неро разворачивается.

Отчаяние придает мне сил:

— А как же собеседование?!

Сколько я ни видела выступления этого жреца, обычно лицо у

него никакое. Спокойно-бесстрастное. Иногда Неро улыбается.

Но сейчас его лицо натурально вытягивается.

— Какое еще собеседование?

Я беру себя в руки. В конце концов я же по делу пришла.

— Как это какое? У тебя. В жрицы.

Краем глаза я замечаю, что на нас засматриваются.

Но в следующий миг я не вижу никого.

Только смуглое лицо главного жреца.

— Ах, в жрииицы, — Неро нехорошо, как-то плотоядно

улыбается. — Ну давай побеседуем.

Я ничего не успеваю сообразить — его горячие ладони уже на

моих бедрах.

Платье на мне длинное, почти до земли. Но еще несколько

мгновений, и Неро задерет мне подол до самого пояса.

На улице. При всех.

Неро, который совершенно равнодушен к гостьям!

Или со жрицами у него другие отношения?!

Не помня себя от возмущения, я резко толкаю его в грудь и ору:

— Помогите!

Но сама не слышу свой голос. Он как в вате тонет.

А Неро перехватывает меня за плечи, наклоняется к моему уху,

и раковинку опаляет его чувственный шепот:

— Помочь?

Он что, нарушит все мыслимые и немыслимые запреты и

возьмет меня прямо у храмовых ворот?!

Во мне не остается ничего, кроме слепящего ужаса... и злости.

— Отвали! Ты не Неро. Где у вас главный жрец, показывай! Я

пришла к нему на собеседование.

Меня колотит и знобит.

Но этот демон не дает мне сбежать.

Держит за плечи очень крепко. Не передавливает, но и с места

не сдвинуться.

Он так близко, что я вижу каждую его черную ресницу и не

понимаю, где все эльфы. Как такая жуть может твориться в
храме у всех на виду?!
А этот Неро или кто он там заявляет:

— Пойдем со мной.

— Еще чего! Я не!.. — договорить не могу.

Меня куда-то телепортируют против воли.

***

Телепортация похожа на то, что на несколько мгновений ты не

чувствуешь тело и вообще ничего не видишь. Перестаешь
существовать.

Но при этом твой дух бодрствует.

Я знаю одно: меня похитил какой-то бандит.

Явно знатный.

Простой эльф не сможет телепортировать хоть кого невесть

куда без его воли.

Возможно, это самого высшего уровня бандит...

И меня ждет...

Серо-бежевая комната.

Я оказываюсь в совершенно не знакомой мне комнате на

диване.

И на типичное жилье эльфов это комната не похожа.

Мы любим много света и воздуха. Это тут есть.

Зато никаких окон, драпировок, пуфиков, подушек, декоративных

безделушек, фонариков с магическими огнями, фонтанчиков и
даже зелени нет.

Вообще нет.

Мебель не мягкая и бесформенная, а наоборот угловатая и

лаконичная. Одни серые, оранжевые, коричневые
прямоугольники. Ножки мебели из меди. Все ткани грубоватые,
по ним не хочется мечтательно водить пальцами.
Надо бежать! И бежать срочно!

Я оцениваю обстановку за пару мгновений, а на третье понимаю:

я не одна.

Похититель тоже сидит на диване.

Уже меня не трогает.

В свободной расслабленной позе сидит. Абсолютно уверенный в

себе. На другом краю дивана.

А я вся взвинченная, как сжатая пружина.

Со стороны я себя не вижу, но наверняка ведь совершенно

растрепанная!

Хорошо, что платье лежит, как надо — не закатано никуда, а

покрывает колени.

Как быстро этот тип сможет меня раздеть, гадать не нужно.

И если я сейчас же не заору, он решит, что я какая-то

любительница легкомысленных приключений.

Ну а что. Пришла в храм. Заявила, что хочу быть жрицей

Сантоса.

Он и подумал, что меня можно утащить позабавиться.

А на знатных простые всегда падки.

И этот тип, может, даже думает что я сейчас от него теку?!

Эта комната и на жилье-то не похожа. Похожа — я холодею от

ужаса — на застенки.

Комфортабельные качественные застенки для любого сорта

мрачных развлечений.

Тут много удобной для разных целей мебели.

А можно позабавиться прямо на полу. И никакой горшок с

цветами или фонарик на голову не свалится.
Я не знаю, сколько я так зависаю от шока. Потом на суде это
будет мне на руку.

Нападать на девушек и доводить их до отчаяния нельзя.

— Ты. А ну сейчас же меня отсюда выпустил. Я с тобой ни о чем

не договаривалась. Выпускай нормально, через дверь. И веди до
ворот, где ты меня забрал. Никаких телепортаций, — не знаю,
каким чудом я не срываюсь на визг, писк или плач. Говорю ровно
и твердо.

Наверное, в опасных ситуациях у меня злость вытесняет весь

страх.

Настоящий Неро точно не может вести себя так дико.

А этот бандит просто им притворяется зачем-то. Высшие маги

могут подделывать чужую внешность.

По этому суд плачет.

Он пожимает плечами.

— А как же собеседование? — интонация в точности копирует

мою.

Едва не отвечаю его словами: «Какое еще собеседование?!».

Он выкручивается?! Продолжает притворяться Неро?! Какого

демона?!

— Ты не Неро. Хватит держать меня за идиотку! Я сказала

отвести меня к жрецу, а ты отвел меня не пойми куда. Хочешь
трахаться — найди себе кого-то еще! Выпускай меня сейчас же.
Неро я и без тебя найду.

Он смотрит на меня и...

Клянусь, он еле сдерживается от смеха.

Глумится гад. Весело ему.

Выходит, все истории, что храм опасен для простых девушек —

чистая правда.
А этот тип поднимается каким-то неуловимым резким
движением. И следующим ставит меня на ноги.

— Пойдем.

Просто за руку меня поднимает, но я даже не покачиваюсь в

своих туфлях на небольшом каблучке.

Несколько шагов — он меня ведет — до двери.

Распахивает ее и выводит меня в коридор.

— Узнаешь это место?

Я ошарашенно смотрю на дверь снаружи.

Она богато украшенная, из темного дерева. Справа от нее висит

ящик из такого же дерева с прорезью для бумаг.

Под ящиком стоят массивные стол и кресло. На столе лежат

ровные листы бумаги и красивые письменные принадлежности.

Это место знают все, кто мало-мальски знает Неро.

Именно так выглядит вход в личные покои главного жреца.

А в ящик надо опускать свои заявки и просьбы. Неро их

рассматривает и сам связывается с интересными ему
просителями.

Внутрь, откуда мы только что вышли, попадают далеко не все.

То есть...

Я наорала на Неро. Я приказывала самому Неро. И сейчас у

меня... реально собеседование с самим главным жрецом.

А я себя веду, как...

Как приличная девушка, не знающая, что у него настолько дикие

нравы! И точка.

Потому что его публичный образ со всем этим беспределом

никак не вяжется.

Неро вкрадчиво спрашивает:

— Отвести тебя до ворот? Или ты передумала? Может, хочешь
потрахаться?

Я уже ничего не хочу. Я настолько смятена, что наверное

станцевать в казарме голой было бы проще...

Но тогда я останусь в вечной памяти у всех как проигравшая

дура.

— Еще чего! Конечно, я тебя не хочу, главный жрец. Я хочу стать

жрицей.

Уже из принципа хочу.

— Тогда обсудим внутри, — Неро так и держит меня за руку. И

как послушную игрушку заводит в свои покои.

Ощущение, что этот порочный жрец контролирует каждое мое

движение.

— Обсудим, — я быстро высвобождаю ладонь из его ладони.

Это дико. Это просто невероятно. Я не хочу ходить с ним, как

парочка!

Сажусь в ближайшее серое одинокое кресло. Только чтобы Неро

не сел рядом.

Неро садится напротив.

— Мое имя и статус ты знаешь. Твои имя и статус? Чем

занимается твоя семья?

На миг мне делается стыдно. И очень неуютно под его

внимательным взглядом.

Но я справляюсь с собой: я не в пары ему набиваюсь. Влюбить и

посмеяться — это не в пары.

А жрица может быть любого сословия, лишь бы ее таланты

подходили.

— Армела. Моя семья делает лодки.

Неро вскидывает бровь.

— Они знают, что ты пришла сюда?

— Нет. Но это не запрещено. Я могу ходить куда угодно, не

отчитываясь.

Мне неуютно.

Этот Неро, который совершенно не привычный мне сноб Неро,

разглядывает меня с каким-то пристальным порочным
интересом.

Мои губы, грудь, живот, бедра.

Ему не запретишь. На жриц смотрят всегда... И все.

Жрицы — это образцы красоты и грации. Даже если они

простого сословия.

Аура бога Сантоса делает жриц особенными.

— Хочешь доставить мне проблемы, Армела? — Неро пожирает

взглядом мои губы.

Темно. Жадно.

Хочу. Очень хочу доставить ему проблемы. Помотать его нервы

и хорошенько на них поиграть.

Я вообще-то за этим и пришла.

Закидываю ногу на ногу. Так я чувствую себя увереннее.

— Какие еще проблемы?

Неро сидит, подавшись и наклонившись ко мне.

— Твоя семья не будет отпускать тебя на репетиции. На

праздники. Жриц мало, Армела. Зато они — лучшие. Носят
лучшие платья, а не забавные простые розочки. Покупают
платья за свой счет. Храм никого не одевает.

Я знала, что он хам.

Я думала, что со мной он сделает исключение и будет милым и

мягким?
Нет, конечно же я так не думала.

Мои вены заполняет темная холодная ярость.

— Сантос любит эльфов. Он светлый лучезарный бог. А ты, — я

смотрю прямо в яркие черные глаза, — какое-то недоразумение.
Не представляю, как Сантос поставил замещать его тебя!
Сантос подарил бы мне платья. А ты только и можешь унижать
женщин, — выплевываю.

— Все сказала? — Неро двигается ко мне так близко, что я снова

вижу каждую его ресницу. Они длинные и густые.

А еще вижу свои отражения в его зеркально-черных глазах.

Засасывающих, как омуты.

Гипнотизирующих.

Злость потихоньку уходит, и меня начинает знобить.

А сдаваться Неро мне нельзя.

Краем сознания я прекрасно понимаю, что для него это — только

работа. Очередное собеседование.

Очередная глупая девица, которая что-то мямлит, вяло дерзит и

потому ему совершенно не интересна.

А потом эта девица станет реветь с подружками где-то на

посиделках, обсуждая, насколько груб и ужасен главный жрец.

— Все. Я не хочу работать с тобой. Я хочу стать жрицей.

Приобрести новый, — его пристальный взгляд меня опаляет, —
опыт. Можно же быть жрицей и работать от тебя подальше? А со
своей семьей я сама разберусь.

Неро качает головой и отодвигается от меня. Резким, почти

неуловимым движением.

— На крупных праздниках работать от меня подальше — нельзя.

И девушки из массовки мне не нужны — их и так хватает.

Он просто играет со мной. Зачем-то забавляется, чтобы сейчас с

позором меня выгнать.
— Я не прошла собеседование? — нервно меняю ноги местами.

Под пристальным, раздражающе темным взглядом игрока.

Все, чего он хочет — меня раздавить. Я чувствую.

Но сидит он прямо и ровно.

Как будто теперь действительно деловые переговоры.

— Ты прошла собеседование. Прошла блестяще. Скажи мне

свой адрес.

Это еще зачем?! Или так нужно?

Называю адрес и показываю его мысленно. Так надежнее.

Неро говорит:

— Не будем медлить, Армела. Чтобы стать хорошей жрицей,

мало быть оригинальной и отлично владеть собой. Нужно уметь
танцевать и петь лучше, чем обычные эльфийки. Да и много еще
чего нужно. Культ Сантоса не так прост, как кажется. Завтра в
десять утра занятие у группы младших жриц. Нужно одеться
красиво и подойти вот сюда, — Неро мысленно показывает мне
адрес. — Ты на испытательном сроке. Он примерно из
пятнадцати групповых занятий, а также храмовых мероприятий.
Пропустишь — ну, ты поняла. Еще вопросы?

Вопросов у меня нет. Есть замечание. И оно крайне важное.

— Ты пристал ко мне у ворот, главный жрец. У всех на виду

задрал мне платье... и ощупал попу. Тебе все равно: у тебя
такая репутация, что никто не поверит, будто ты мог сделать
нечто подобное. Подумают на какого-нибудь знатного из самого
развращенного сословия Двоюродных. А как быть мне?

Неро отзывается негромко и спокойно. Но почему-то каждое

слово падает, как нож в масло.

Увесисто. Глубоко. Больно.

— Я забочусь о гостьях, Армела. О жрицах тем более забочусь.

Никто ничего не увидел. Я отгородил нас отдельным
пространством. Позволишь не провожать тебя до ворот,
лодочница? Схема выхода отсюда такая, — и он показывает
мысленно. Его тон холодный и сухой.

Я чувствую себя глупо. Ужасно глупо и унизительно.

Вроде я сегодня выиграла, но как будто проиграла.

Все, чего мне сейчас хочется — оказаться от Неро как можно

дальше.

Так далеко, где его горячие руки меня точно не достанут.

— И запомни, Армела. Чтобы не было иллюзий. У меня нет и не

бывает никаких личных отношений с жрицами. Только работа.
Она иногда требует жертв. Хорошего тебе дня.

Лапать меня было жертвой?!

Неро гад. Мерзавец. Просто мерзавец.

Но это мне и так прекрасно известно.

Я ужасно хочу разреветься от пережитого потрясения, но...

сколько нас таких глупых и жалких ревело у Неро на глазах?

Я встаю с кресла с прямой спиной.

И, мягко покачивая бедрами, иду к двери.

Плевать на Неро. Действительно он — просто недоразумение.

А Сантос эльфов любит. И служить Сантосу и греться в его

ласковом свете — прекрасно.

Я боюсь, что дверь окажется тяжелой, и придется тянуть ее изо

всех сил.

Нет, она поддается запросто.

Надеюсь... я еще не скоро увижу Неро?

Но раз уж я в храме, схожу на местный пляж. Он шикарный и

одновременно очень уютный.

Я выхожу по инструкции от Неро, сворачивая в многочисленные

коридорчики и спускаясь по лесенкам — оказывается, главжрец
живет довольно высоко — и оказываюсь у одного из боковых
выходов дворца.

Оглядываюсь: под буком на центральной аллее стоит Донато.

Явно меня ждет.

На Донато можно выместить всю свою злость... Все, что я не

сказала мерзкому жрецу.

Хотя я вроде все ему сказала. Прямо в лицо выплюнула, какое

он ничтожество.

А жрец даже не побледнел от моих слов, не разозлился, ничего.

Понимаю Таруму: как будто я что-то пропищала, как комар, а

Неро и не заметил.

Ненавижу его. Ненавижу!

Я в кого-то утыкаюсь.

Выходит, я только что шла куда-то, не разбирая дороги.

Поднимаю глаза.

— Армела, тебе плохо? И почему от тебя пахнет мужчиной?! —

Донато смотрит на меня встревоженно-подозревающе.

— Да, мне плохо. Проводи меня на пляж. Пешком, — и я беру

Донато под руку.

Если мерзкий жрец чего доброго следит за мной, а высшие маги

могут и сквозь расстояние отслеживать, пусть видит, что мне его
«жертва» отвратительна.

У меня есть личная жизнь. Ну, якобы есть.

Донато ведет меня к пляжу, а я кожей чувствую его ревность.

Пока этот парень мне еще нужен, надо объясниться.

— Слушай, тебя реально беспокоит, чем от меня пахнет? Тут

храм. Тут жрицы даже танцуют с мужчинами, прикинь. Тут куча
запахов смешивается друг с другом! — ну вот, я не вру, врать
глупо. Я просто увожу в сторону.
Впереди сияют радостными бликами волны, я их уже вижу, а
Донато заявляет:

— Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой, Армела. Я все для

тебя сделаю. Давай будем вместе?

Я влипла.

Глава 3. Сюрприз

Я хочу погулять в волнах и спокойно подумать о своих

дальнейших планах. Я не хочу выяснять отношения.

Но...

Если уж я стала жрицей, а после собеседования я вроде как

принята... у меня будет куча поклонников.

И отношения с ними выяснять придется. Учиться надо сейчас.

На ходу.

В храме жриц защищают, но когда девушка выходит на улицу,

она должна разбираться со сложностями сама.

— Все для меня сделаешь? Тогда стань знатным, Донато.

Будешь Двоюродным — я буду твоей девушкой, — я смотрю ему
прямо в лицо.

Условие выполнимое. Но очень сложное.

В ближайшие лет тысячу Донато его не осилить.

— Смеешься, Армела? Издеваешься? — парень явно

раздосадован.

— Нет. Я забочусь о тебе. Стать Двоюродным — это круче, чем

быть моим парнем. У Двоюродных все эльфийки — их.

— А мне нужна ты, — Донато останавливается и смотрит мне в

глаза.

Не как Неро, не на губы залипает.

Я по сравнению с Донато маленькая, и стоять перед грудой

мышц не очень приятно.
Хорошо, что Неро в основном сидел, когда мы разговаривали.

Иначе не знаю, что со мной было бы.

Донато не воин. А Неро...

Неро может сломать кого угодно чисто физически. Точно —

многих.

— И поэтому ты на меня давишь? — я отвечаю Донато прямым

взглядом.

Чуть не добавляю, что сегодня мне и так хватило давления.

— Нет... Прости... Я веду себя, как дурак... А ты и так бледная...

Как ты доберешься домой?

— Полечу с тобой. Если ты согласишься, конечно. И принесешь

меня обратно в тот же дворик, откуда мы вышли. А сейчас давай
уже дойдем до моря?

Волны меня успокаивают.

Я скидываю туфли рядом с сидящим в розовом песке Донато.

Брожу в волнах, не думая ни о чем, кроме резвящихся в воде
рыбок.

И о том, что если гадский жрец наблюдает, то со стороны у нас с

Донато нормальное свидание.

Ну и всяко для моей популярности полезно.

На мое платье поглядывают.

Оно слегка необычное тем, что кружевное. Более открытое, чем

принято носить. Хотя и без вырезов, а под кружевом подклад.

«Забавные простые розочки»

Урод он простой и не забавный совсем.

Хватит. Если я буду постоянно думать о Неро, моя жизнь станет

невыносимой.

Он-то поговорил и переключился, а я... лучше мне подумать, где

дальше брать платья на выход.
Жрица — это не только манеры и таланты. Это еще и
внешность.

И конкурировать нужно со знатными эльфийками, которые

магией правят себе все, что угодно.

«Не важно, какой ты родилась, важно, какой ты можешь стать»

— так они говорят.

И не просто говорят. Они делают. Постоянно друг с другом

спорят, щеголяя всем, чем только можно.

Если я одолжу несколько платьев у сестер, всяко поднимутся

вопросы, зачем мне это нужно. Для кого я одеваюсь.

А еще мне нужны туфли по статусу. И украшения.

Рано или поздно мне точно придется признаться семье.

Будет грандиозный скандал.

Вода теплая и ласковая. А Донато пристально, не отрываясь, за

мной следит.

И взгляд его мне не нравится.

Чем меньше он за мной наблюдает, тем меньше сможет

нафантазировать и потребовать.

Я возвращаюсь к парню по нежнейшему розовому песку и

надеваю скинутые туфли.

Снова обнимаю Донато, утыкаясь в него так, чтобы он смог

поцеловать лишь мою макушку. И то если очень извернется.

Мы покидаем пляж.

***

Приземляемся в садике.

— Извини, Донато. Я пойду к себе. Хочу подумать, — я

выскальзываю из мужских объятий и спешу в свою комнату.

Донато в доме не первый раз, выход сам найдет.

Играть в поцелуйчики мне абсолютно не хочется.

Я открываю дверь в комнату.

И обмираю от шока и ужаса.

Закрываю за собой дверь и сразу скидываю туфли. Чтобы не

упасть.

Падать есть от чего.

Всю комнатку заполонили манекены. Я пересчитываю. Семь

штук изящных статуэток.

А на манекенах платья и украшения. Под манекенами — туфли к

каждому платью.

И все это роскошество достойно...

Я в жизни не видела ничего более прекрасного!

Даже по кристаллам в программах и фильмах — только иногда.

Когда показывают Двоюродных и правителей.

Эти наряды запредельно высокого уровня!

Один такой комплект с украшением и туфлями стоит больше,

чем вся наша земля в пересчете.

Со всеми лодками, хозяйством и домишками.

А их семь.

Это... Это катастрофа.

Я вижу на манекене приколотую карточку.

Почерк небрежный, но хорошо читаемый. Скорее, мужской.

«Наряды от Сантоса».

Гааад.

Гад! Гад! Гад!

У меня просто слов нет!

Но значит, Неро я все-таки задела.

Не зря мое сердце сейчас бьется, как сумасшедшее.

И Неро не стал злиться, орать, хватать меня и насиловать у себя

в кабинете.

Ну да. Он как-никак главный жрец бога Сантоса, по статусу почти

правитель.

Это не какой-то там мужлан с соседней улицы.

Неро отомстил мне тонко, четко и очень хлестко.

Точнее, по его мнению он наверняка просто поставил меня на

место.

Эти платья не продашь и никуда не наденешь.

Даже если взять только туфельки и выйти в них, смотреть

сбежится вся улица. Без преувеличения.

Причем каждый сосед и соседка будут думать только о том, кто и

в каких позах меня имел.

Поскольку даже Двоюродные не имеют привычки быть настолько

щедрыми с простыми любовницами.

Кошмарно-восхитительные наряды заполняют все свободное

место в моей комнате.

И сюда регулярно заходит толпа родни. Да и Донато тоже

заходит.

Мне срочно нужна помощь!

Поскольку выходить из комнаты и оставлять ее без присмотра

теперь чревато, я зову сестер мысленно.

Найрини и Вирини. Вирини тоже была на посиделках, где я

необдуманно вызвалась влюблять жреца.
Самого гада мысленно не позовешь. Только старший по
сословию может открыть душу и разрешить общаться с ним
мыслями.

Сильно сомневаюсь, что для работы это прямо необходимо.

Так что скорее всего Неро с жрицами не общается.

Хотя я уже даже не подозреваю, с кем он общается за

закрытыми дверями.

Его публичный образ и он реальный — сильно разные. Мягко

говоря.

Может, у Неро и тайная возлюбленная есть?

Мысль меня неприятно колет.

Погрузиться в нее я не успеваю — на пороге появляется Вирини.

Хотя я попросила ее ничему не удивляться, вид у сестры явно

обалдевший.

Она замирает в дверном проеме, как неживая.

Шепчу ей:

— Тихо. Быстро заходи. Сейчас еще Найрини придет, обсудим

это все.

Сестра входит, а следом появляется вторая.

Найрини хватает одного взгляда на манекены, чтобы

решительно войти в комнату и молниеносно запереть дверь.

В следующую секунду она бросается к нарядам и начинает их

щупать и гладить.

— Они реальные!!! Жрицы такое носят?! — Найрини замечает

карточку.

— Погодите... Что тут происходит? Откуда у тебя это? Какие

жрицы?! — Вирини несмело касается рукава одного из платьев,
— Оно такое мягкое... Удивительная ткань!
Мне трогать ничего не хочется. Я пока еще не решила, как мне
быть.

— Главжрец Неро видимо подарил, — говорю мрачно. — Уже

наверное влюбляться начал. Я сегодня была в храме и успешно
прошла собеседование в жрицы, чтобы мозолить Неро глаза.
Только что вернулась домой — и увидела это.

— У вас с Неро что-то уже было? — у Вирини глаза, как блюдца.

— В каком смысле? Ты чего?! Конечно нет, — только мне не

хватало подозрений в разврате от родных сестер! — Я не из тех,
кому нравится секс с незнакомцем!

— А можно их померить? — Найрини показывает на синие

блестящие туфли. — Расскажи по порядку, чего у вас с
главжрецом было.

— Можешь их вообще себе забрать, если не боишься сплетен.

Догадываетесь, что о нас будут говорить из-за таких сокровищ в
доме? Вы обе меня дико выручите, если сейчас заберете по два
комплекта каждая. Три наряда я оставлю у себя, под них нужен
отдельный шкаф. Это же не повесишь с обычными платьями...
Кто-то случайно дверцы откроет — и нам смерть.

— А что будем делать дальше? — Вирини.

— Одежду мы пристроим. Ари, не уходи от темы, — Найрини.

Ну да, Нэй у нас дотошная.

— Завтра утром будет занятие в храме. Я естественно должна

быть на них на всех. Я схожу к Неро и поговорю с ним об этом
обо всем. От нарядов нужно срочно избавиться. Нам от них
только проблемы

Сестры горько вздыхают, но кивают.

Я продолжаю:

— Поскольку это типа подарок Сантоса, уничтожать их нельзя...

— Заканчивай нас убалтывать. Про наряды ясно. Про Неро и

причину его ненормальной щедрости не понятно, — Найрини
смотрит мне в глаза. — Раз секса у вас не было, а про
собеседование ты не говоришь, видимо это храмовая тайна, да?
Тебе уже не положено делиться тамошними порядками даже с
родней? Хорошо. Просто скажи мне одно: Неро тебя трогал?

— Нууу... Да, трогал, — от неожиданности я говорю как есть.

К чему сестра клонит?!

Сестрам я более, чем доверяю, но про то, как я позорилась,

лучше знать только мне одной.

— Значит... Теперь ты у Неро на крючке, Ари...

— Почему?!

— Подвиньтесь ближе... В общем, вы же знаете, что у жрецов

есть Дар идеальной совместимости? Сантос им дарит, — вид у
Найрини очень серьезный.

Мы киваем.

Все эльфы в курсе, что часть жрецов Сантоса видят любые

эротические фантазии гостей и могут их осуществлять.

Но у каких жрецов этот Дар есть, а у каких нет, не знает никто...

Или знают?

У Неро... У главного-то жреца Дар точно есть.

— Ходят слухи, что жрецы с Даром видят сами эти фантазии,

когда трогают гостей. Чем дольше жрец трогает — тем больше
он об эльфе знает. Ари, он тебя что, с рук не спускал?! Ты вся
белая!

— За руку много трогал. И дольше, чем пару мгновений. Что-то

уже знает... Думаешь, он это использует против меня? — говорю
и... лихорадочно вспоминаю.

Хватило ли мне самой когда-то глупости мечтать о Неро?

Чтобы он мне, например, нежно развел ноги и...

Уффф... Вроде нет.

Из конкретных мужчин я фантазировала только о правителях. Но

о них все эльфийки думают.
А так я даже реальными, не киношными Двоюродными не
увлекаюсь.

Ни с кем мне «теплую встречу» не подстроить и не поглумиться

надо мной.

Так тебе, мерзавец Неро, выкуси.

— Ари, чему ты как мстительно улыбаешься?! — голос Найрини

полон беспокойства. — Мы с Ви только добра тебе хотим. Ты
впуталась демоны знает, во что, а нам ничего не рассказываешь!
Знаешь, как все это выглядит со стороны? Вчера Неро и не
подозревал о твоем существовании, и еще века бы тебя не знал.
Это нормально — мы просто лодочники. А сегодня он внезапно
тебя так одаривает или подставляет, а ты только загадочно
улыбаешься — слушай, это пугает! Ты вообще понимаешь, что
Неро может против тебя сделать, если захочет?!

Она кругом права...

Мы с Неро из разных миров...

А теперь эти миры не просто резко сошлись — они врезались

друг в друга с оглушительным треском.

— Нэй... Я правда не понимаю, что происходит, и что дальше

будет. Мой план ты знаешь: влюбить Неро и бросить. Если за
год не получится — ну, схожу в казарму станцую. Могу и пять
секунд танцевать у них на черной лестнице — формально все
будет засчитано...

— Погоди, — это Вирини. — У тебя уже завтра занятия в храме?

Ты реально собираешься на них все ходить? И на ночные
праздники тоже? Ари, ты знаешь, что они там в основном ночами
развлекаются?

— А ты боишься летать и телепортироваться... Чего, под вечер

будешь ходить в храм пешком? А под утро обратно? — Найрини.

— Или вообще думаешь нас бросить и поселиться в храме? —

Ви.

Правы.

Боги, они обе абсолютно правы.

Я ни демона не продумала. Сначала я наболтала всякого на
кураже под вино...

А теперь... теперь я из принципа сдаваться не хочу.

Одно дело прослыть проигравшей перед компанией пьяных

подружек... Позорно и неприятно, но...

Почему-то и вполовину не так неприятно, как терпеть унижения

от Неро.

То, что сейчас творится у нас в доме, он не видит.

Высшие маги могут следить за простыми эльфами только на

публичных территориях. Иное — грубейшее нарушение законов
и запрещено.

Пока что это не я доставляю Неро проблемы, а он мне.

И я обязана отыграться.

— Слушайте, значит, мне пора учиться телепортироваться.

Прекратить бояться. Потому что ну правда жрицы в своих
платьях и на шпильках нигде не ходят и не летают. Они просто
телепортируются... А насчет ночных праздников давайте не
будем накручивать. Пока что занятия утром. Будет праздник
ночью — я как-то отмажусь. Или придумаю себе поклонника и
стану оставаться якобы у него. Рано или поздно у меня кто-то
появится, не все же терпеть Донато...

— Хорошо, Ари. Главное, не теряй голову. Раз жрец скоро всю

эту красоту у нас отберет... давайте всю ее перемеряем! Хоть
будет, что вспомнить! — Ви.

— И тихонько пронесем вещи по коридору. Надо их у себя

надежно спрятать, — Нэй.

— Я вас люблю! — обнимаю одновременно обеих сестер.

Мы — сила. Когда нас много, никакой мужик с нами не

справится!

А у меня один путь — покончить сегодня со страхом.

Если занятие в храме в десять утра, вставать на рассвете и идти
нарядной по улицам, собирая внимание сомнительных граждан
по пути — точно не вариант!

Кстати, а будет ли на этом занятии для младших жриц сам

Неро?

Или мне придется искать мерзавца по всему храму, чтобы

поговорить о подставе?!

Глава 4. Урок доверия

Для телепортации расстояние — совсем не главное. Главное —

четко представлять место, куда ты хочешь попасть. И мысленно
«держать себя в руках», чтобы не переместиться, например,
куда-то без юбки.

На пляже тренироваться бесполезно — все места похожи.

Я упражняюсь в большом саду и дома, и сестры меня

поддерживают.

А братья...

Мауро говорит:

— Куда ты все мелькаешь? Готовишься к соревнованиям по

экстренным перемещениям? Или тебе вконец надоел Донато?
Если что, скажи. Я его на порог не пущу, — брат демонстративно
напрягает мускулы.

— Отстань от Донато. Я с ним сама разберусь. Я просто учусь

качественно телепортироваться. А то будет у меня стая
поклонников, реально придется ведь убегать.

Найрини делает страшные глаза.

Не, Нэй, мне надо как-то тихо подготовить семью, что у них
рискует завестись артистка.

— Поклонников твоих лодок? — Мауро удивляется.

— Поклонников меня! Я чего, хуже Двоюродных девиц? А ну

отвечай, несчастный!

Мауро мотает головой и улыбается.

У нас все просто. В простых семьях братья и сестры реально
дружат, а не грызутся из-за амбиций.

Всякое случается, но чаще так.

А что творится у знатных, простым известно только из кино.

Ну, еще из сплетен и слухов, кто что где краем глаза углядел на
общественных территориях. И этот кто-то очень часто все
перевирает и в общем не прав.

Зато реальная правда о знати известна... жрецам и жрицам

Сантоса.

Они имеют доступ к таким тайнам, до которых идти пешком,

переходя из сословия в сословие, сотни лет.

Дать эльфу счастливый билет или нет — решает Неро.

Это меня сестрицы весь вечер просвещают, чтобы я не

наделала каких-то глупостей и «разговаривала с главным
жрецом разумно».

И они правы. Какие бы проблемы ни были с Неро у меня, семья

страдать не должна.

Наряды «от Сантоса» мы перемерили и спрятали. Организовали

в каждой комнате по дополнительному шкафу, аккуратно
поместили туда сокровища прямо на манекенах и закрыли
шкафы на замок. А сверху, как умеем, наложили отвод глаз.
Чтобы сами шкафы не отсвечивали. И еще для надежности
поставили перед шкафами большие кадки с цветами.

Вот прям лезть в чужое имущество никто не будет — не принято

у нас так. Но лучше, чтобы мама эти богатства даже не видела.
И папа — тоже.

Я сама почти ничего не померила. Больше наблюдала за

сестрами.

У меня почему-то странное ощущение, что трогать эти вещи —

все равно, что давать Неро себя обнимать.

А мои объятия мерзавец не заслужил ничем. И мне его «жертва»

вообще не нужна.
Так что я даже выдохнула, когда примерка закончилась.

***

Если занятие назначено на десять, а телепортация занимает

мгновение, встать надо в восемь.

Затем, чтобы собраться с мыслями и хорошенько

принарядиться.

Нэй и Ви обе тут как тут.

Я сказала им, что занятие «утром», и они пригрозили, что

вообще не выпустят меня из дома, если я вздумаю убежать на
рассвете и не показаться им.

Вирини объяснила:

— Мы сейчас будто кино смотрим. Только это кино, ну, оно про
нас. Это так странно!

Для моих сестер все, что происходит — чудо.

Типа фильма где некто Двоюродный обратил внимание на

простую девушку. И полюбил ее самой пылкой настоящей
любовью.

Это они реального Неро не видели и его горящие чем-то

жутковатым черные глаза.

А я им показывать не хочу.

Пусть мечтают, а не видят наяву эти засасывающие омуты со

странной, ненормальной жаждой.

Чем больше я вспоминаю, тем больше мне кажется, что Неро

хотел высосать саму мою душу.

И как его после этого «влюблять» — уже вопрос.

Я все больше склоняюсь к тому, чтобы годик поиграть в жрицу, а

потом станцевать на черной лестнице казармы и откупиться.

Я же обтекаемо заявила: «станцую воинам». Ничего конкретного.

Нэй командует:
— Прическа будет такая же, как вчера. Убираем волосы наверх.
У тебя красивая шея, гордись ей.

— Согласна, мало ли что там придется делать на занятии, — не

спорю. — А платье я хочу синее. Ну вот то, со вставками. Ви,
доставай.

Чем ближе время, тем больше я переживаю.

Сейчас надо как-то телепортироваться на реально большое

расстояние. И не разлететься на куски.

Все прочее — потом. Даже думать пока не хочу, как и где Неро
искать, чтобы с ним «душевно побеседовать».

Через его ящик с заявками не вариант — мало ли как часто или

редко он их просматривает.

По слухам, половина этих заявок — признания в любви. Чего там

смотреть-то.

— Ари, давай я телепортируюсь туда с тобой и подстрахую? Не

до комнаты занятий, а до храма?

— Спасибо, Нэй. Давай. Только сделай вид, что ты сама якобы

полюбоваться садом пришла, а не учить взрослую сестру
детским навыкам.

— Конечно.

Все готово. Я одета.

Украшение — снова заколка. Еще серьги.

Туфли на невысоком каблуке, чтобы на всякий случай можно

бегать.

Платье опять по щиколотку, выше эльфийки в публичных местах

ноги не открывают. Фасон обтягивающий, по фигуре. От бедер
чуточку свободнее. Платье совершенно глухое. Только по бокам
кружевные вставки. И подклада под ними нет.

Вдох. Выдох. Пора.

***
Никуда я не распадаюсь.

Вчера я столько тренировалась, пересиливая страх, что

перемещение проходит на ура.

— Ну вот, а ты боялась, — Найрини стоит рядом. — Может, все

это приключение для тебя и к лучшему? Хотя бы появился
стимул телепортироваться. А то так бы и летала. Ари, тебя
подождать с занятия?

В храме есть, чем заняться и на много часов, не только гулять по

саду и пляжу. Говорят, тут даже можно жить.

Но кому и при каких условиях, я пока не знаю.

— Нет, Найрини. Иначе я буду дергаться. Хочешь — оставайся,

но только если сама решишь. Меня не жди.

— Договорились. Поразвлекаюсь тут и домой пойду.

Следить за подарочками мы оставили Ви. В смысле если я

договорюсь с Неро, и он их уберет, Ви подтвердит, так ли это,
или жрец водит меня за нос.

Врать напрямую у нас не принято. Мало того, что память

абсолютная, так мы еще можем передавать мыслеобразы друг
другу. Не словами пересказывать, как что было, а вот взять и
показать, например, как Неро на меня глазюками своими
черными пялился. И какая была в комнате температура, и что я
при этом чувствовала, и чем там пахло.

Стоп. Донато еще обратил внимание, что от меня «пахнет

мужчиной».

Дееемоны... У Неро и правда вся комната чем-то пропахшая.

Запах очень приятный, я потому его вдыхала, как воздух. Это то
ли парфюм у жреца, то ли сам он так пахнет.

Демоны. Это же... подстава.

Посидишь так у Неро, и все поймут, что на тебе его метка...

Унюхают...

Мы с Найрини целуемся, обнимаемся, и я... снова

телепортируюсь.
Гадский Неро адрес-то мне дал, но этот адрес — просто
большущий танцевальный зал.

А как этот зал найти с улицы, жрец не сказал.

Хороша бы я была без телепортации.

Бояться уже некогда.

Сейчас я увижу настоящих жриц. Уиииии!

***

Я открываю глаза, готовая услышать шум: перешептывания,

смешки, даже громкие разговоры — все то, когда собирается
куча девчонок, и они вместе чего-то ждут.

Меня встречает тишина.

И около тридцати пар глаз.

Девушки стройным квадратом стоят и смотрят на меня и на...

мерзавца Неро слегка от меня позади.

Время десять утра. Даже чуть меньше. Зал тот самый.

Колонны, дорогие породы дерева, малиновый в окрасе стен и

огромные зеркала.

Свет льется сверху сквозь горизонтальные окна с закругленным

верхом.

По стенам зала кадки с растениями, несколько скрашивающие

торжественность и придающие уютный вид.

Тогда какого демона «в десять», если занятие или что у них тут
на самом деле уже идет?!

Девушки смотрят на меня, я на них. Нервно улыбаюсь.

По чертам лиц и фигурам можно примерно прикинуть их

сословие, а иногда даже род занятий семьи...

Тут все другие... Не как я.

Пара девушек похожи даже на Троюродных. Это знать.
Гигантский артистический клан — и лучший.

Остальные — просто артистки. Артисток узнаешь по несколько

преувеличенной, демонстративной внешности, и она часто без
гармонии.

Например, слишком большие губы, которые не вяжутся со всем

остальным лицом. Или груди-мячи. Или попа с корму лодки.

Как будто девушка поправила себе одну деталь внешности или

выклянчила ее в подарок, так тоже бывает, а на остальное у нее
способностей не хватило поправить.

Троюродные тоже яркие, но они броские и гармоничные

одновременно.

Девушек, далеких от артистических кланов, в зале вообще нет.

Одна я.

На плечи мне ложатся горячие ладони мерзавца.

— Итак, жрицы, раз наша новенькая прибыла, и все в сборе, я

дам вам урок доверия.

Я едва не шиплю от раздражения. Какого демона он меня

трогает?! Натрогался уже!

Но начать вырываться и оскорблять начальника при всех явно

не уместно.

Особенно при Троюродных. Будут еще думать, что обычные

эльфы совсем не знают манеры.

Самое противное, я не представляю, выпадет ли мне шанс

снова высказать все раздражение Неро в лицо.

Да я даже не знаю, что он сейчас задумал. Какое такое

«доверие»?!

И жрица ли я, раз «жрицы» все там, напротив.

Скулы сводит от улыбки. Да, я как ее натянула, так и улыбаюсь.

Неро меня не отпускает. Вещает с ладонями у меня на плечах:

— Итак, девушки, как вы знаете, жрица — это проводник к
удовольствию. Она не придумывает сама, как развлекать гостей.
Это не запрещено, но у храма немного другой профиль. В театре
вы можете играть, что хотите, и свободно выражать себя, а
здесь вы проводите волю Сантоса. Черпаете из его идей и
мудрости. Сами становитесь немного Сантосом. На каждом
вводном занятии вы будете узнавать что-то новое о нем, о мире
вокруг и, возможно, о вас самих.

По мере того, как Неро говорит, я чувствую себя все более

странно.

Будто меня... околдовывают.

Голос у главжреца все время довольно негромкий, но сейчас он

не властный, не приказывающий.

Он просто уверенный.

И какой-то спокойно-баюкающий.

А его горячие ладони — дикое чувство — они словно не дают

мне замерзнуть душой в этом зале.

Огромном зале, где другие все, кроме нас.

Он — единственный мужчина.

А я... я тут не пойми как затесалась. Мерзкое чувство.

Неро продолжает:

— Жрица проводит и удовольствие от гостя к Сантосу. Когда

гость чем-то делится с ней, а жрица открыта этому и довольна,
Сантос ощущает ее чувства как свои. Какое удовольствие
женщина может дать мужчине, если не обладает никакими
особыми навыками? — я настораживаюсь. — Армела, которую
вы видите, совсем не умеет танцевать, — чтооо?! — Но если она
доверится мне, я как гость получу удовольствие и обрадую
Сантоса. Все, что происходит на храмовой территории в честь
Сантоса, радует его и обогащает вас.

Мерзавец Неро опозорил меня и унизил перед всеми?!

Выставил какой-то неумехой...

Танцы — суть души эльфов. Умение танцевать — наше все.

Ясно, что артистки практикуются больше, но зачем

противопоставлять меня им?!

Или Неро хочет, чтобы я прямо сейчас осознала, насколько я

якобы убогая, и сбежала, хлопнув дверью?!

Не побегу. Из принципа не побегу.

Я просто прекращаю улыбаться.

Неро в тот же момент разворачивает меня к себе лицом.

Ловко, быстро и... очень плавно.

Взгляд упирается в его широченную грудь. Я маленькая и я стою

против него.

Прямо, как совсем недавно боялась оказаться.

Ворот черного верхнего одеяния гада украшен серебряной

вышивкой.

Будто кривые опасные молнии расчертили грозовое небо. А сам

Неро, как необъятная туча.

А я, я...

Мои руки оказываются на его плечах — он их туда кладет.

Чувствую себя загипнотизированной. Не сопротивляюсь.

— Доверься мне. Расслабься, Армела.

Не понимаю, звучит ли это мысленно или вслух, для всех.

Поворачиваю голову — жрицы за нами следят.

Кто-то с любопытством, кто-то с интересом, кто-то... с завистью.

Видимо, Неро трогает не всех?

А я словно оказываюсь окутана чем-то невидимым. И это

невидимое меня... ведет.
Обнимает все мое тело, и беззащитные голые участки,
прикрытые лишь кружевом — тоже.

Есть Неро, который танцует свою партию...

Есть запутавшаяся и потрясенная я...

Есть что-то ощутимое и неощутимое одновременно, что

помогает Неро со мной танцевать.

Если бы не оно, я бы просто застыла, как манекен, и ему

пришлось бы меня таскать насильно, волоком!

А это нечто очень мягко, нежно... но невероятно настойчиво

превращает меня в танцовщицу Неро под стать!

Смотрю на жриц — изумление, растерянность на их лицах и...

какой-то благоговейный восторг.

А мне жутко.

То, что сейчас творится — это правда воля Сантоса?

Но я не чувствую ничего нового в себе. Ничего, похожего на Дар

бога.

Значит, мной играет сам Неро?!

Я пробую затормозить и упереться ногами в пол.

Невидимое оно сильнее меня.

Мое тело продолжает покорно танцевать, поддаваясь злой воле

мерзавца!

— Хочешь сорвать урок, Армела? Может, ты уже хочешь уйти из

жриц? — это точно мысленный вопрос.

Значит, Неро разрешил мне так общаться... Мысленно. На

любом расстоянии.

Прямо сейчас или всегда?

Отвечаю:
— Это какое-то колдовство! Я не соглашалась! — смотрю в глаза
Неро, потому что невидимое нечто выгибает меня и заставляет
откинуться назад в его крепких и очень сильных руках.

В черных глазах таится смутный кровавый огонек.

Но я даже зажмуриться не могу. Это будет дико.

И очень глупо.

Лицо Неро совершенно спокойно, а его глаза сверлят меня,

затягивая, как страшная бездонная ночь.

— Хочешь пойти в театр и спорить там с режиссером, в какой

постановке ты согласна играть? Так можно. Если тебя возьмут. А
сюда я беру играть только тех, кто согласен исполнять мою
волю. Волю главного проводника Сантоса. Есть возражения,
лодочница?

Он меня выгоняет?

А пусть и да.

Только пусть заберет свои дурацкие наряды!

— Платья, туфли и украшения из моего дома убери. Мой дом —

это не «сюда». Не храм. Моя семья не должна нервничать из-за
твоей воли! Тут ты главный жрец, а...

Неро и его нечто разворачивают меня так, что я кружусь под его
уверенной рукой.

Будто игрушка. Безвольный волчок.

Неро мысленно ухмыляется:

— Куда мне их забрать? Ты видела мой кабинет? Может, мне

манекены по периметру поставить, чтобы посетители думали,
будто я модельер? Гости всегда одаривают талантливых жриц,
Армела. Неталантливых у нас нет. Что-то не нравится — уходи.
Наряды можешь передарить подружкам. Хорошая жрица всегда
принимает подарки, никогда не оскорбляет гостя отказами. Но не
значит, что она сама эти вещи носит или ими пользуется.

Кручение прекращается.
Мои руки снова на плечах Неро. Будто я обнимаю его.

— Но у меня нет подруг, которые могли бы такое носить!

— Это не мои проблемы, найди. Или ты уже настолько дерзкая,

что не желаешь принять подарки бога? — Неро заканчивает
танец, а его нечто нагибает меня, заставляя жрецу поклониться.
— Занятие закончено, жрицы. О дальнейших групповых уроках
вы узнаете от своих наставниц. Хорошего вам дня.

И он просто растворяется. Телепортируется.

Гад.

Глава 5. Темный огонь. Неро

НЕРО

Сантос сказал мне верить.

Когда на душе так паскудно, что волком воешь и крушишь

мебель и стены в труху. Обдираешь кожу в кровь. В мясо.
Ломаешь кости. Не видишь даже, куда попадают удары.

Одна марево боли...

Верить.

Когда стоишь в спарринге, а глаза от ярости заливает кровавый

пот. Шинкуешь противника на куски, как долбаное сашими.

Верить.

Когда в глухом лесу несешься между деревьями и бьешься о

сучья, чтобы чуточку притупить боль.

Верить.

Боль, она честная.

Честнее притворства, честнее даже любви.

Боль — это сама жизнь.

Когда больно, ты живой.

Ты чувствуешь. Ты орешь во всю глотку. Ты свободен и
счастлив.

Эльфы больше всего ценят это. Счастье каждого крохотного

момента.

Хорошо тебе в нем или не очень.

В каждой крохотной капельке бытия.

Сантос научил меня обращать боль в благодарность.

Брать лучшее из вины, из сожалений, из тошнотворной мути

обломанных надежд.

Брать свет и отстраивать свои замки снова.

Не давать гаснуть той безумной, отчаянно живучей вере, что

живет внутри.

Защищать ее всеми силами души.

Всеми. До остатка.

Быть собой там, где все иные.

Я не эльф.

Сантос дал понять, что когда-то у меня будет счастье.

Такое, которое не уменьшишь и не обесценишь.

И оно не долбаный призрак.

Оно не рассеется, как весенний снег под дождем.

Эльфы даже весну не знают, ну а я не эльф.

Я помню все вкусы и запахи. Помню тающие сугробы и

обманчивый призрак лета.

Вот-вот ухватишь тепло, но еще слишком холодно.

И над головой высоченное небо.

Легкие колет от морозного, кристально чистого воздуха.

Надежда очень похожа на весну.

Я не эльф. Когда-то я был человеком.

А потом Сантос перенес меня в другой мир и поставил

управлять своим культом.

Всему научил.

Я стал его главным жрецом и его любимейшим сыном.

Уникальным, таких больше нет.

Эльфийская долбаная знать про меня в курсе. И то не все

поголовно.

Правители знают, а простые эльфы даже не догадываются, что я

особенное, другое существо.

Моей расе у людей нет имени.

А у меня есть поле. Оно как продолжение моей души.

Его можно убрать в ноль, а можно заполонить им любой

танцевальный зал. Да хоть площадь.

Я чувствую все, чего поле касается, как будто трогаю даже не

руками. Самой душой трогаю.

Полем можно убить. Я убивал.

А можно залюбить так, что любая девка множественно

обкончается и не поймет, где она и с кем, в каких мирах...

И даже не поймет, кто ее трогал. Поле невидимо для эльфов.

Это власть. Безграничная, сладкая и вкусная власть.

Я постоянно вижу женщин.

Еще до того, как я стал главным у Сантоса, еще когда я был

просто человеческим подростком, женщины ко мне липли.

Всякие, любого возраста, красивые и не очень. Влиятельные и

властные. Неопытные и зеленые.
Я цеплял всех. Как наркотик.

Я был богат, хорош собой, имел склонности к порокам и вовсю

пользовался своей популярностью.

Женщины мне врали.

Постоянно врали, чтобы притереться ко мне поближе и урвать от

меня кусок пожирнее.

От души урвать или от тела урвать.

Чтобы я заласкал их до полнейшего безумия, когда теряешь

себя.

Женщины такое любят.

А другие пытались выслужиться. Задобрить меня.

Завоевать. Купить меня своими тайнами и хитростями.

Я ел их всех и выбрасывал, как пустые конфетные фантики.

Я научился играть. Имел их всех и никого не любил.

Постигал тайны тела, сделал секс ясным, как рассвет.

Как кровь в моих венах.

Я сам стал сексом, вынеся столько, что другим и не снилось.

Однажды это кончилось.

Мне встретились женщины классом выше.

Такие, как весеннее обманчивое небо.

Одна. Затем вторая.

Душу мне перетряхнули. Разбили.

Заставили самому выметать осколки.

Я собрался заново. Стал еще крепче. Еще злее. Еще сильнее.

Еще выносливее.
Сантос мне верить сказал. И я как одержимый верю.

Армела.

Она идиотка какая-то.

Какого хрена она приперлась в храм?

И какого хрена меня потянуло к воротам как раз тогда, когда она
туда явилась?

Ощущение, что меня сам Сантос туда вытащил и шваркнул

мордой об землю.

Вот тебе девка. Играйся.

Сантос, я уже не мальчик, чтобы вестись на какую-то странную

девку.

Слушай, ты как всегда смеешься?! На девку-лодочницу?!

Лодочники абсолютно бесполезная херня, поскольку страна не

имеет торговых связей с другой ближайшей страной.

Такая политика, тут свои нюансы.

Между странами магическая война.

Так что эти лодочники мало того, что никакие маги, так они
просто обычные бездельники.

Они сидят на пляже или где они там сидят и проектируют

прогулочные катерки, чтобы какие-то другие бездельники,
которым не хочется плавать рыбкой, сели в лодку и чуток
покатались у берега.

Эльфы вообще не слишком утруждаются работой, особенно

простые.

Чем статус эльфа выше, тем обязательств у него больше.

Конечно, проблемы все себе вешают сами и добровольно.

Тут вообще свобода воли во главе каждого угла.

Я долго к этому привыкал, но в конце концов привык.

Потому и не нагнул Армелу прямо там, в подворотне.

А хотелось.

Ооочень хотелось.

Просто до безумия хотелось поддать ей по упругой заднице и

отжарить так, чтобы она ходить не смогла. Только ползать.

Ничего изощренно-искушенного.

Просто смять ее, подмять под себя и до боли втискиваться в ее

рот.

Губами. Языком. Членом.

Болезненно, как одержимый. Как живой.

«Эй, жрец» было мне кипятком по нервам. Под кожу. Иглой в

мозг.

Так не смели говорить даже те, кто приходили меня убивать.

Армела такая дерзкая или просто поехавшая?

Ну, растерялась, испугалась меня?

Да ни хрена подобного.

Она меня не любит. Может, даже ненавидит.

Как я от этого отвык. Меня никто уже из женщин не ненавидит

лет... не считал, сколько.

А у этой пухлые губы. И она пахнет земляникой.

Орет, беснуется, прямо в лицо мне говорит такое, что хочется

зажать ей рот ладонью.

Пусть кусается, как дикое неразумное животное.

Горячее. Непокорное.

Иначе я ее укушу. Так укушу, что на ней места живого не

останется от укусов и поцелуев.
Она, как родник. И вода в нем чистейшая ключевая.

Эта ее ненависть — она же тоже боль. Только ее боль.

Ее сумасшедшие искренность и доверие.

Потому ломать ее грубо нельзя.

Нужно тихо и аккуратно окружить ее. Сплести паутину. Чтобы

жертва залипла.

Пусть Армела думает, что игру она ведет.

Армела ведь какую-то хрень непонятную ведет.

Думает, что гордая, подарки отвергает.

Хотя какой там подарок.

Меня слова ее не задели даже. Что она понимает?

А задело ее земляничное тело под кружевом.

Она приходит без трусиков. Все эльфийки без них.

Когда этого много, доступность раздражает.

Но как выглядит у нее там, мне дико хочется узнать.

Я нарисовал ей платья.

В древнем прошлом я работал художником.

Могу что угодно нарисовать, а теперь и магически воплотить.

Я рисовал и думал, какой Армела будет в этих нарядах.

Изящной. Холодной. Светской.

Не той, которую хочется повалить на пол. Которой хочется

накрыть груди ладонями и свести их вместе, лаская круговыми
движениями. Чтобы соски проступили сквозь ткань.

Землянички, мать их, как и она сама земляничная.

Вся неправильная, не такая, какой должна быть девушка ее
уровня.

Не почтительная, злая и...

Я могу создавать магические копии кого угодно. Ее я тоже

создал. Она стала моделью.

Смеющаяся, довольная. Просто мне позировала.

Я не сдернул ее с пьедестала за руку. Не порвал платья.

Толку трахать куклу, когда вся страсть в живых.

Моя страсть.

Самой этой девке на меня похрен.

Сколько я ее ни трогал, меня в ее фантазиях нет.

Ее фантазии наивные и непорочно смешные.

Там вообще ничего такого нет, что для меня — обыденность.

Чистая, мать ее. Во всем чистая. Родник.

Наиииивнаяяяя.

Но во что-то нелепое со мной играет.

Не понимает что ли, что одно неосторожное движение, и я ее

раздавлю?

Ты обречена, Армела.

Отношений со жрицами у меня нет.

Но ты не жрица. Ты вообще знаешь, кто такие жрицы и что они

делают?

У нас с тобой будет только секс.

Зато такой, который накормит всех демонов моей души.

Темный. Честный. Яростный. Горький. Настоящий.

Ты играешь, ну и я сыграю.

Играю я намнооого лучше.

И рабынь с темным голодом в глазах у меня уже было много.

Можешь бежать, можешь не бежать.

Я все равно тебя настигну.

А чувства... Армела-лодочница... Ты не заслуживаешь моих

чувств.

Игра на игру.

Давай посмотрим, кто кого?

Глава 6. Особенный подарок

На меня смотрят. Обо мне явно говорят.

Некоторые жрицы протыкают меня недобрыми взглядами, но

молча.

Чувствую себя ужасно.

Наставницы скажут всем об уроках. А мне где наставницу взять?

Неро же не выдал.

Остается идти домой и признать, что я проиграла.

Кругом проиграла. Даже наряды вернуть не смогла. И как от них

избавляться, ума не приложу.

Я понуро разворачиваюсь к выходу из зала.

Прямо на меня смотрит девушка, которую я бы отнесла к

Троюродным.

Яркая, эффектная, в изумрудном бархатном платье. А еще —

ярко-рыжая.

И глаза у нее необычные: миндалевидные, зелено-голубые, с

длиннющими ресницами.
Мне бы такие, эх...

— По кому скучаешь, подруга?

Неопределенно пожимаю плечами. Терпеть нападки от

Троюродной и ругаться — сил никаких.

А если она и впрямь Троюродная, потом мне весь их клан ссору

припомнит. Маловероятно, но кто знает, как раздуют скандал...
По слухам, артисты способны на все.

Я не понимаю, что со мной происходит.

Властные прикосновения мерзавца и то, как он со мной играл...

Это было отвратительно. Но не только.

Это было волнующе странно. Будто свободный полет, когда тело

совсем легкое и невесомое.

Ответ бьется тонкой жилкой почти на поверхности, но я никак не

могу его ухватить.

Мне что ли понравилось быть игрушкой Неро?

Не понравилось. Тут что-то другое.

Глубокое. Темное. Тайное.

Словно что-то роковое.

Я подумаю об этом, когда я останусь одна. Сейчас у меня

кружится голова.

— Подруга, не зависай. Я Арлена, твоя наставница. Слышишь?

Армела?

Смотрю на нее во все глаза.

Арлена улыбается. Кудрявая, но локоны красивые, не как

дурацкие завитки Донато.

— Троюродная? А тебе зачем... я? — не хочу говорить

«несуразная».
Откуда мне было знать, что все жрицы сделаны из другого
теста?!

— Троюродная, ага. Ну, я любимая жена Неро. Чего круглые

глаза делаешь? Да не сплю я с ним. Главный мне просто кучу
денег за тебя предложил и обещал бесценный опыт. Говорит, ты
уникальная. Ну я и сама вижу. Огранить твой алмаз в бриллиант
— и я смогу пойти в режиссеры, — Арлена заразительно
хохочет. — Пойдем-ка, дорогая, отсюда. Я бесплатный
благотворительный концерт пока не даю. Девчоночки, покааа!

Она просто и бесцеремонно, прямо, как Неро, берет меня под

руку и ведет из зала сквозь группу собравшихся вокруг нас жриц.

— Арлена... А мы... куда?

— Куда? Посидим где-нибудь, почирикаем. Хочешь, давай домой

ко мне сходим? Даже не представляю, где нам еще поговорить
без чужих ушей.

— А... Ну...

— Я Неро поколочу, совсем он тебя загипнотизировал! Не девка,

а какой-то болванчик. Что «а»? Не думай, я от тебя не отстану.
От таких денег не отказываются. Чего ты, как дикая? Ну да, если
Троюродная приглашает — значит, понимает, что делает. Ты из-
за этого переживаешь что ли? Давай мне руку, телепортируемся.

Я послушно киваю.

Происходит какое-то чудо.

И оно — моя настоящая новая жизнь?

***

— Хочешь экскурсию? — Арлена искушающе улыбается. — Я

тебе многое покажу у нас. Но при одном условии. Ты мне честно,
не увиливая, рассказываешь, зачем ты пришла в жрицы.

Я наивно думала, что сразу увижу у Троюродных что-то этакое.

Особенное. Недоступное простым эльфам.

Но Арлена приводит меня в маленький дворик, похожий на наш.

Тут тоже кадки с растениями — разве что поискуснее —
фонарики, столик и кресла вокруг него.
Этакое место для очень тайных узких посиделок.

Верчу головой — выхода из этого дворика нет. Сюда и отсюда

можно только телепортироваться.

— Не бойся, выпустить я тебя точно выпущу. Но, подруга, у тебя

свои интересы, а у меня свои. И возможностей у меня больше.
Так что заканчивай тупить и рассказывай, что ты делаешь в
храме. Решила денег заработать?

— Эээ... Какие деньги? — ничего не могу с собой поделать.

Выгляжу, как простая дурочка.

Хотя... ну наивно сравнивать мой опыт и любой из знатных

девиц.

— Понятно. Причина не деньги. А то за каждый вечер с гостями,

Ари, нам платят. Ставка фиксированная и зависит от уровня
жрицы, младшая она или старшая, наставница или нет, ну и
прочие нюансы. Личные выходы к гостям — чисто чаевые. Как и
чаевые на общих праздниках. Ты что, думала, девушки
веселятся только из любви к искусству, как Неро новичкам
втирает? Ничего подобного.

— А он хоть вовремя... выплачивает? — невольно спрашиваю.

От главного можно ждать любую подставу.

— Выплачивает вообще не он, у храма своя отлично отлаженная

бухгалтерия. И прекрасно известно, кто на каких праздниках был
и так далее. Участвуешь в праздниках — гарантированно
получаешь деньги. А наставница получает и сверх — за всех
воспитанниц, кого уговорила прийти. Ты хочешь тут с
Двоюродными познакомиться? Попасть в элитные любовницы и
искупаться в подарках? А как же потом разбитое сердечко и
страдания? Не страшно?

— Нет, я не хочу Двоюродных... Никаких сердечек, ты чего.

— Не может у тебя не быть никакого мотива, дорогая. Просто ты

пока не признаешься. А я как наставница всяко обязана
рассказать тебе то, что говорю. Не думай, что вызываешь меня
на откровенность.

— Я не хочу тебя обманывать, Троюродная...

— Ты мне оказываешь пассивное сопротивление. Как и Неро
сопротивлялась. Я заметила, что ты была вся сжатая от танца,
не расслабилась. Ну, Неро кого хочешь растанцует, у него
навыки есть... Ммм... Может, ты хочешь Дар от Сантоса получить
и потом радовать этим Даром всех своих парней?

— А как его получают?

— Серьезно? Дар? Сантос одаривает сам. Никто не знает, за что

и почему. Знаешь, чем отличаются младшие жрицы от старших?
Только Даром. Если завтра Сантос тебя одарит — ты уже
старшая. Другие ставки, другое отношение, другое все. А если
ты младшая, то можешь хоть сто лет работать, стать
наставницей, собрать огромный опыт... И все равно не
одаренная. Как вот я. Без Дара. Поэтому ищу другие способы к
успеху.

Столько нового...

— Об этом нельзя рассказывать дома?

— Почему нельзя, можно. Просто не стоит. Как минимум

сестрички твои тоже придут в храм пробоваться. А храм, знаешь
ли, не растягивается бесконечно. Гости платят за определенное
количество жриц в зале и определенного уровня. Младшие или
старшие — ну, тут ясно, кому повезло, а кому нет. Но многие
ходят к младшим, так как мы свежее, нас самих больше, а опыта
у младшей может быть в разы больше, чем у старшей, которая
от всех гостей нос воротит. Конкуренция, Ари, конкуренция. Чем
больше про храм всяких слухов, чем реально знаний, тем проще
нам работать.

— А испытательный срок... Он есть?

— Что? Срок? — теперь явно удивлена Арлена.

— Главный жрец мне сказал... про срок какой-то. Что я обязана

посещать и групповые занятия, и храмовые мероприятия. Иначе
он меня выгонит...

— О, — Арлена хитро прищуривается, — нащупала. Сейчас ты

мне, дорогая, все объяснишь. Какие у вас отношения с главным
жрецом Неро?
На чьей стороне эта женщина? На моей или... на его?
Отзывается о Неро она довольно тепло, но артисты это те, кто
притворяются профессионально.

— Никакие. У него же нет отношений со жрицами. Он провел мне

собеседование, принял и вот сегодня станцевал.

— Ааари... Вруша ты моя дорогая. С тобой у него отношения

есть. И мне это очень интересно. Неро не ставит никому никакие
испытательные сроки, милая. Его опыта ему хватает, чтобы
сразу оценить, годится девушка в жрицы или нет. Да — это
четкое да. Нет — ну нет. Если да, тебя зачисляют в штат и будут
выплачивать тебе за посещение платных мероприятий. На
бесплатные сама ходишь добровольно, собираешь
интересующихся тобой, повышаешь свою общую популярность и
так далее. Ну, это мероприятия типа общественных танцев,
когда танцуют вообще все эльфы на площади, а жрицы задают
тон. Такие завлекалочки на наши частные и даже приватные
вечеринки. И да, милая, попасть на хорошую вечеринку с
щедрыми гостями не прям просто. Вперед приглашают самых
популярных девушек, еще всякие квоты... Приходится стараться.
Испытательный срок у Неро только для тебя лично: не захочет
ли он вдруг тебя выгнать, видимо. Прочь из жриц два пути: не
справляешься с нагрузкой, находишь другие варианты и
уходишь сама... или так сильно портишь отношения с главным,
что он не хочет тебя больше терпеть. Чем ты так вывела из себя
Неро, которого не задевают простые акулы и пираньи, а?

Арлена забрасывает меня кучей слов, чтобы я растерялась и

выболтала ей то, что у меня на уме.

Может, стоит рискнуть? Она все равно будет допытываться и

рано или поздно меня раскроет.

Она явно более настырная, чем моя тактичная Найрини.

— Не знаю, чем я его задела, Троюродная. Мне просто хочется

отомстить главжрецу за то, что он женщин не уважает. Знаешь,
как он обращается с простыми эльфийками?

— Ооо, — Арлена выглядит очень довольной, а я не знаю, чему

она так радуется. — Можешь звать меня по имени, Ари. Значит,
ты мстишь Неро за успешный спектакль, который приводит к
нему новых поклонниц? Одну отверг, так другие на ее место
встанут? И как же ты мстишь?
Как у них все просто.

Спектакль. Популярность.

Может, Арлена и права, эти темы ей всяко виднее.

И Неро виднее тоже.

Но я помню слезы Тарумы. И помню свою собственную

беспомощность из-за дурацких нарядов. И другие унижения от
Неро помню, которые уж никак не поднимут его популярность
среди эльфиек.

— Слушай, Арлена... А хочешь наряды? Неро мне подарил

шикарные семь комплектов, а мне их некуда девать и некуда
носить. Забрать он отказывается. Передарить разрешает.

Арлена больше не улыбается.

Смотрит на меня прямо и серьезно.

Как будто оценила меня наконец. Или почему-то еще.

— Покажи.

Передаю ей вид нарядов мысленно. Давай, Троюродная жрица,

забирай. Тебе-то они по статусу. Тебе не придется
выкручиваться перед семьей, друзьями и соседями... Можешь
сама все носить, а можешь продать.

— Хочешь? — судя по тому, что я вижу, Арлена в таком же

восторге от вещей, как мои сестры, если не в большем. Ну да, ей
есть, с чем сравнивать.

— Они божественны... Главный жрец точно разрешил их

передаривать?

— Прямо во время показательного танца. Могу тебе его

разрешение показать.

— Верю.

— Сегодня заберешь?

— Заберу. И, Ари, у меня есть, чем тебя отблагодарить... Если

конечно ты захочешь принять подарок. Он особенный.
Что-то такое, что доставит мне больше проблем, чем радости?

— Слушаю, Троюродная.

— Давай-ка сперва угостимся. Выпьем за наше сотрудничество.

Для такого случая у меня есть вино от Сантоса... Не храмовое
под его маркой, а то, что делал он сам давным-давно...

— Соблазняешь меня лучшим на свете вином? Боишься, что я

передарю кому-то платья? — я теперь понимаю одно...

Моя инаковость мне уже не поможет.

Оставаясь «Армелой-лодочницей», я буду вызывать подозрения

в среде артистов.

С ними надо общаться, как они сами. Перенимать их манеры.

Это другая жизнь, другой уровень, и я не хочу уже

останавливаться.

Я просто не смогу теперь все отпустить. Не смогу сидеть дома,

просматривая сказочные фильмы и веря сплетням о тех, кто
продуманно делает для нас «спектакль».

Наверное, меня уже отравила храмовая жизнь.

А может, я просто намного более амбициозна, чем я о себе

думаю?

Арлена улыбается:

— Не боюсь, Армела. Не соблазняю. Ты меня удивляешь в

лучшую сторону. Это вино для особых случаев, оно не
обогащено никакой магией, просто очень вкусное. Выпьем!

Что ж, спаивать гостей опасно. По таким эльфам плачет суд.

Вряд ли Арлена замышляет что-то ужасное.

Бутылка и высокие инкрустированные драгоценностями бокалы

появляются из «ниоткуда».

Арлена их просто телепортировала.

Хотя я знаю, что маги ее уровня могут воплотить из «ниоткуда»,
из свободно рассеянной вокруг энергии что угодно. Все, что
приходит им в голову.

Мы пьем вино... правда, лучшее, чем я могла бы даже

вообразить.

— Как твоя наставница, я должна обеспечить тебя подходящими

жрице нарядами на первое время. Пока ты не собрала
достаточно чаевых или зарплат, чтобы купить их сама.
Разрешишь мне тебя одевать? Твоя популярность напрямую
мне выгодна. И нет, Ари, как на диковинку на тебя никто
смотреть не пойдет. Зачем платить обычной девушке, если с ней
можно попировать бесплатно? Прости, это правда жизни.

Да я уже поняла, что моя наставница бестактная.

Зато если она озвучивает свои расчеты и выгоды в лицо, можно

не ждать подвоха. Ну, если у нее только не какая-то особо
закрученная схема.

Всяко, это можно разоблачить, переговорив с другими

жрицами...

— Разрешаю. Мне нравится, как ты выглядишь, Арлена. Я

хотела бы так же...

— Так вот... Моя сестра Лала ведет курсы пластической магии. В

качестве подарка она может сделать из тебя... внешне
Троюродную. Подумай, хочешь ли ты.

— Погоди... Подарок твой или Лалы? Это он — особенный? Если

да, какая Лале выгода? — учусь на ходу.

— Да, ты явно не так проста, как кажешься, подруга... Мой

подарок — свести тебя с Лалой. А ей нужна такая модель,
которая доверится и разрешит поменять себе все. На
кардинальные изменения мало кто соглашается. И страшно, и
неудобно может быть с ними жить, и сами все контролировать
хотят, чтобы новая грудь внезапно не пропала и не съежилась,
— Арлена хихикает. — Получить модель, которую можно
целиком перекроить и сделать очень вкусной конфеткой, та еще
задачка.

Ну да, Лала сестре еще спасибо за меня скажет.

Арлена опытный игрок...

А мне нужно решить, готова ли я сделать шаг в пропасть или

нет.

— Полная корректировка внешности?

— Да, дорогая моя. Огранка. Или ты хочешь себе носик

уменьшить, как простые артистки, а все прочее так оставить? Я
не вижу смысла. Да и не хочу быть тебе должной за твои
наряды. Полная корректировка — это равноценный обмен.

Если я стану, как Троюродные, то и отношение ко мне будет, как

к Троюродной.

Но и такой же спрос.

«Армелы-лодочницы» не останется.

От меня будут ждать магию по высшему уровню. И не только

магию.

Связи, деньги, опыт... Все.

Хочу ли я?

***

— Разденься полностью, пожалуйста. Нужно тебя осмотреть и

прикинуть пропорции, — у Лалы глубокий и низкий хрипловатый
голос

Она выглядит прекрасной, как сон. Или даже лучше.

В знатных сословиях иногда воплощаются совершенные внешне

эльфы. Но они, как правило, еще и улучшают что-то магией.

Доводят красоту до степени, когда невозможно оторвать от нее

взгляд.

Если Лала сделает что-то такое со мной, не знаю, как я жить

буду.

Конечно, я ужасно боюсь.

Но после того, как я придумала, что скажу дома, дышать стало
легче.

Хотя на душе все равно очень тяжело.

Выгнать из дома меня не выгонят — это совершенно не принято,

и я не опасаюсь.

А вот всерьез поругаться и порвать отношения со мной могут.

Девушка, на которую будет сбегаться смотреть вся улица — это

тяжелое испытание для семьи.

То, что хорошо артистам, плохо лодочникам.

Не все любят жизнь на виду и постоянный шум вокруг себя.

Арлена рассказала мне, что в храме есть покои только для

старших жрецов, ну то есть тех, которые с Даром.

А гости в храме не живут, они просто перемещаются с одного

представления на другое, если хватает денег.

В древние времена, когда сам Сантос еще жил с эльфами, было

иначе. Гости жили прямо в его владениях, как самые обычные
настоящие гости. Ни за что они не платили. Пировали,
приходили и уходили свободно.

Милости и щедрости Сантоса с лихвой хватало на всех.

Тогда совсем не было нынешней храмовой системы, а теперь

так.

Неро постарался и устроил. Практически он и есть автор

нынешней храмовой системы с всеми обязанностями для
жрецов и жриц.

Есть, кому сказать очередное спасибо. Шучу.

В общем, если я разругаюсь с родными, спокойной жизни мне не

будет нигде.

Я даже не смогу ходить с представления на представление. Во-

первых, жрицы в качестве гостей их не посещают. Нельзя купить
билет, например, к старшей, и посмотреть, чем увлекает
посетителей она.
Храм полон тайн даже для его служителей...

Во-вторых, у меня не хватит ни денег, ни сил. Я же должна где-

то спать в конце концов, где-то переодеваться и отдыхать.

Ни одна жрица никогда не общается с мужчинами без перерыва.

В нашей культуре качество всегда важнее количества.

Надеяться, что какие-то мужчины будут щедры к уставшей

осунувшейся бедняжке — абсурд.

И все-таки я соглашаюсь на предложение Арлены.

Такой шанс выпадает раз в тысячу лет.

Мы телепортируемся к Лале в какую-то небольшую комнатку,

сплошь закрытую драпировками. Внутри ложе, подставка для
одежды и больше ничего.

Подозрительно...

— Расслабься, девочка, не так это и страшно. Ты мне нужна в

полном сознании и трезвости, иначе даже самая маленькая
ошибка повлечет за собой серьезные последствия.

Арлена стоит рядом, они обе одеты, а я полностью голая.

И нет, это не расслабляет.

— Лала, правь Ари на свой вкус, но пусть что-нибудь возмутит

Неро, — Арлена улыбается.

— Разберемся. Спасибо, Лени. Иди.

Я остаюсь с Лалой один на один.

— Предупреди родных, что ты здесь, девочка. Я не знаю,

сколько времени займет все вместе.

По спине проскальзывает липкий холодок.

— Хорошо, — я сообщаю сестрам, что, возможно, домой не

вернусь. Подробности при живой встрече.
— Что там Арлена говорит про главжреца? Хочешь
переделаться под его вкус?

Ну уж нет. Обойдется.

— Я хочу стать самой лучшей версией себя. А главжрец — ну,

чтобы ему не было противно на меня смотреть. Он же мой
начальник.

— Принято. Слушай меня девочка. Слушай и все в точности

исполняй.

Мы чуть изгибаем линию роста волос. Слегка меняем разрез

глаз и приподнимаем их уголки. Делаем гуще ресницы и
аккуратнее брови. Тоньше и прямее нос, четче скулы и еще
пухлее губы. Уменьшаем подбородок. Шея и уши становятся
изящнее.

Приподнимаем и заметно увеличиваем грудь, делаем тоньше

талию и площе живот. Увеличиваем и подтягиваем ягодицы.
Слегка удлиняем ноги. Чуточку корректируем форму пальцев.

Лала смущает меня: говорит, что мое самое интимное место

тоже нужно слегка поменять.

Слушаюсь.

По комнате плывет сиреневый ароматный туман, делая

очертания Лалы и комнаты нереальными.

— Спи, девочка. Завтра ты себя не узнаешь.

Посмотрим, что меня ждет...

Глава 7. Сила красоты

Говорят, красавицам можно все.

Можно просто улыбаться, думая о чем-то своем, а в твою честь

будут слагаться дивные легенды.

Лучшие мужчины станут бороться за твое внимание.

Лучшие воины сомкнутся грозной стеной, чтобы защитить тебя

от любой скверны.
Это магия красоты... Магия гармонии... Что-то невесомо хрупкое,
но ослепительно мощное.

Красота зажигает сердца, она дар и никогда не проклятье.

Я парю в бесконечном облаке и вижу себя как со стороны.

Яркие губы. Пышные длинные ресницы. Волнующие изгибы

тела.

Новое чудо. Новая любовь.

К облаку, на котором я лежу, стремительно приближаются

острейшие иглы.

Они прозрачные и ужасно холодные.

Они хотят проткнуть меня.

Красоте нечем себя защитить.

Я выныриваю в ужасе... и оказываюсь в маленькой комнатке

Лалы.

Заботливо укутанная одеялом.

Туман полностью рассеялся, мое платье висит на подставке.

Туфли рядом.

Смотрю на свои руки: та же светло-розовая кожа, ровные

ноготки, но... руки словно не мои.

Грудь... О боги...

Живот...

Я прекрасно помню, что вчера было. Эльфы ничего не

забывают.

Но эта я — она словно не я. Будто какая-то другая женщина,

чужая, незнакомая.

Мне срочно нужно зеркало.

Наколдовать его я себе не могу.

Нужно кого-то позвать.

Надо понять, сколько прошло времени. Мои внутренние часы

дали сбой.

Что сестры сказали родителям, и примут ли меня дома... не знаю

ничего.

— Арлена! Троюродная!

В комнатку просовывается голова незнакомой девушки.

— Ой! Красивая какая! Прямо сказка. Лала! Лал! Твоя пациентка

очнулась!

Надо одеться. Или не надо? Пусть Лала осмотрит меня.

Накрываюсь одеялом до подбородка.

У меня ничего не болит, но это чувство, что тело словно и не мое

— оно странное.

Глажу кожу — хм... Она стала нежнее.

Волосы тоже немного другие.

Удивительно.

В комнату входит Лала.

— Снимай одеяло, девочка, — я встаю с постели, и Лала

осматривает меня со всех сторон. — О да. Я превзошла саму
себя. Портить ничего не буду, не проси. Если к тебе начнут
подходить и спрашивать, кто автор работы, называй меня. И
своему преподавателю я тебя как дипломную работу сдам, зачет
и высший балл мне обеспечены.

— А кто твой преподаватель? Я должна ему показаться? — меня

охватывает смутное чувство тревоги.

— Нет, милая, не надо. Он правитель. Он меня мысленно

проверит. Так, тебе нужно зеркало и нужна Арлена. Она
говорила, у вас какое-то общее дело. Ты готова себя увидеть?

Киваю.
В комнате появляется напольное зеркало. Круговое. Я вижу себя
одновременно со всех сторон.

Эта обольстительная утонченно-чувственная красавица — я?

Она кому угодно сердце разобьет.

Поднимаю руку.

— Движения надо оттачивать, внешность одна, а грация другая.

Портит впечатление. Но это поправимо, — Лала безжалостна. —
Пару месяцев я буду за тобой наблюдать, станешь ко мне на
осмотр приходить. Дальше — как хочешь. Пока сама ничего не
поменяешь, все так и останется. Я свое дело знаю... Лени,
полюбуйся на свою подопечную куколку.

Вошедшая Арлена рассматривает меня со всех сторон.

— Лала, ты лучшая... Эта девочка принесет мне кучу денег, если

не сломается и не сбежит из жриц! Осталось ее только приодеть.
И учить всему до изнеможения.

— Это вы сами разбирайтесь. До встречи, Армела.

Лала покидает свой маленький кабинет.

Арлена прищуривается:

— Неро тебя увидит — умрет. Но так ему и надо. Сейчас пойдем

к твоим. Знаешь, сколько времени ты проспала? Два дня.

О нет...

Родители за мной, конечно, не следят, но они точно волнуются и

уже сильно переживают.

— Я надену свое платье, Арлена. В новом меня вообще не

узнают.

— Давай-ка я на тебя его подгоню. У тебя уже другая фигура,

Ари.

О боги. Весь мой шкаф одежды теперь бесполезный.

Ну ничего. Сейчас это меньшая из проблем.

Куда неприятнее другое.

— Арлена, можешь нас телепортировать ко мне домой? Я

боюсь, что не справлюсь со своим новым телом... и с тобой.
Если ты рассыпешься на части, я себе не прощу.

— Хорошо, дорогая. Да, тебе бы надо отсидеться пару дней

дома, привыкнуть. Заодно Неро попереживает, чего тебя в
храме нет. Ты сейчас как бы должна усиленно рваться на
обучение. Расстроим главжреца.

— А ты можешь не напоминать мне о нем, Троюродная?

Арлена колдует над моим платьем.

— Так и не могу понять: ты Неро ненавидишь или ты в него

влюблена?

Я просто молча отворачиваюсь.

Не влюблена. Конечно не влюблена.

Я все еще не могу простить Неро то странное чувство

невесомости во время танца.

Мою ярость и беспомощность вместе с каким-то невозможным

предательским удовольствием.

Мое тело прижималось к его телу, голая кожа к коже...

Не было ничего подобного.

А кажется, словно было.

И если бы Неро управлял в танце не моими руками и ногами, а

так уверенно и спокойно трогал бы меня... там, я бы...

О нет... Ни в коем случае! Нет!

Чего доброго, если он снова меня коснется, то уже увидит эту

дикую фантазию.

Я пропала.

Как наяву представляю, что Неро меня случайно трогает, видит,

как я его хочу и...
Я его не хочу. Я просто дико боюсь позора!

Совсем другое дело.

Новых унижений и презрения от мерзавца мне точно не нужно.

— Красотка, полетели. Дай мне свой адрес, дорогая. И не спи на

ходу, прошу. Мало быть красивой, красоту надо уметь применять
к месту.

Я показываю Арлене свою комнату и крепко беру ее за руку.

***

Не знаю, кто больше шокирован: я или мои родители и сестры с

братьями.

А еще в мою комнату на кой-то ляд приперся Донато.

Его-то кто позвал?!

Смотрю на Арлену: она одна полна достоинства, будто

правительница из фильма.

Смотрю на тайный шкаф: тот закрыт и опечатан.

Уффф.

Папа спрашивает:

— Простите, но что вы тут делаете, Троюродные? Я вызову

полицию.

Папа меня не узнал!

Арлена слегка ему кивает:

— Прости, уважаемый конструктор лодок, но Троюродная здесь

одна я. А это — твоя дочь Армела и моя подопечная. Я ее
выбрала, чтобы учить разным премудростям, а она согласилась.
Проверьте по ауре: это ваша Армела.

Она сказала чистую правду... но ни слова про храм.

— Армела?!
Родные смотрят на меня с неверием и непониманием. А Донато
— со смесью восторга и осуждения.

Больше нельзя с ним играть.

Нужно рвать. Сегодня же.

— Да, это я.

— Ох, ты хочешь чем-нибудь угоститься, Троюродная? — мама

вспоминает про этикет.

— Да, спасибо, какой-нибудь сок, — Арлена обворожительно

улыбается, — у нас с Армелой есть кое-какие срочные дела, мы
их тут обсудим, если позволите, а потом я оставлю вам вашу
дочурку.

— Какие у тебя дела с Армелой, Троюродная?! Я тебя знаю. Ты

— жрица в храме Сантоса! — Донато вот-вот лопнет от
возмущения.

— Да, кудрявенький. Я жрица Сантоса. И там на территории

храма я с Армелой и познакомилась. А ты вообще кто такой,
чтобы влезать в мой разговор с родителями Армелы? — голос
Арлены приторно-сладкий.

— Уходи, Донато. Между нами ничего нет и не было. Тебе

больше нечего делать в моем доме, — сейчас удачный момент.

— Донато, моя дочь тебе все сказала. Будь добр, покинь наши
владения и больше сюда не возвращайся, пока Армела тебя
лично не приведет, — это папа.

Я отворачиваюсь. Не хочу смотреть, какими взглядами парень

меня наградит. Знаю, он мне еще попортит крови за пределами
дома.

Но с этим я разберусь потом.

— Доченька, почему ты так выглядишь? — мама вносит

грушевый сок для Арлены.

— Благодарю. О, Армела выступила моделью для дипломной

работы моей сестры. Лала обучает пластической магии и
проходит курсы повышения квалификации у правителя. Так что
Армела ее ходячий дипломчик. Она сказала, что правитель
пришел в восторг от качества работы.

— Тебя видел сам правитель? — это Мауро.

— Да, видел конечно. Сказал, что Армела теперь гордость

нашего народа. Нехорошо, что я вместо нее отвечаю, — Арлена
сама непринужденность. Вот артистка!

Мои родные обескуражены.

Новостей много, и Арлена, надо отдать ей должное, подала все

блестяще.

Мне бы такое даже не пришло в голову.

Мама говорит:

— Главное, Ари, что ты нашлась. Хорошо, не будем вам с

подругой мешать. Приятно с тобой познакомиться, Троюродная.

Все выходят, и мы с Арленой остаемся вдвоем.

— Ну вот, а ты боялась. Про то, что ты жрица, им пока не говори.

Я вижу, они еще не готовы к правде. Все будущие изменения и
отлучки списывай на мои прихоти, Ари. Я все буду
подтверждать. А потом придумаю, как подать твоей родне
новости повкуснее, — она улыбается.

— А Донато? Он может все испортить, как сейчас.

— Этого сладкого мальчика я тоже возьму на себя. Если ты,

конечно, согласна и не приревнуешь. Он явно ходит к нам в
храм, видимо там к кому-то прикипел. Я выясню или сама им
займусь, так что минимум временно он точно оставит тебя в
покое. Ну как?

— Спасибо, Арлена. Хорошо.

— Значит, не думай о нем больше. Показывай скорее платья!

Умираю от нетерпения их увидеть!

Я открываю шкаф с легким волнением — вдруг Неро внезапно

забрал свои подарки?

Но нет, манекены на месте.

Сама не знаю, зачем отцепляю карточку с почерком Неро и
прячу ее.

Арлена увлечена украшениями, не видит.

С легкой тоской смотрю, как наряды навсегда телепортируются в

неизвестном направлении.

Потом мы тихонечко переходим в комнаты Ви и Нэй и молча,

чтобы нас не обнаружили папа с мамой или мои братья,
опустошаем их тайные шкафы.

Наконец-то можно выдохнуть.

— Дело сделано, дорогая. Остался твой новый повседневный

гардероб на разные случаи жизни. Я уже все продумала и
воплотила. Изучай наряды сама, — на моих глазах пустой шкаф
заполняется вещами, — подбирай обувь и украшения. Я собрала
все так, чтобы вещи подходили друг к другу, это целая
коллекция. Жрица должна воспитывать вкус, так что твоим
домашним заданием будет составить образы. Дня три я тебе
дам привыкнуть к новой внешности и отвыкнуть от праздного
образа жизни. А затем мысленно с тобой свяжусь, придешь в
храм пластику тренировать. Главжрец был груб, но попал в
точку: тебе не только танцевать надо учиться, но и ходить, и
сидеть, и вообще своим телом владеть.

— Слушай, Арлена, просто любопытно... А у тебя другие

подопечные есть?

— Ну конечно есть, я давным-давно наставницей работаю. Под

моими крыльями тьма девушек. Наставницу меняют, только если
становятся старшей жрицей. У старших они тоже есть. Ну все,
отдыхай, ни о чем не волнуйся, Ари. Я полетела. А, еще да. Если
главжрец будет тебя домогаться, пропади со связи, не отвечай
ему ничего нигде и никак. Это тебе экспресс-урок обращения с
мужчинами.

— А так можно? Он же начальник, — зачем бы Неро ко мне

приставать? Или Арлена знает больше, чем говорит? Я
холодею.

— Как начальник он должен о тебе у меня спрашивать. А я

подам ему все в лучшем свете. Смотри, не испорти мне игру.
Пока-пока, дорогая.
Игру?! Эта женщина играет мной?! Во что?

Спросить не успеваю: Арлена телепортируется.

Да и вряд ли она сейчас ответит.

Ну а мне предстоит разговор с семьей.

***

Из-за того, что Арлена рассказала, меня не особо мучают.

Семью больше всего занимают два вопроса.

Первый: почему Троюродная выбрала тебя?

Не знаю, говорю. Но когда выяснилось, что я могу стать

«работой», которую увидит правитель, то сомневалась мало.

Быть на виду у правителя — огромнейшая честь. Кто знает, чем

потом обернется такое «знакомство».

Второй вопрос занимает и меня саму.

Как и с кем я теперь свяжу свое будущее.

Ведь простые парни уровня Донато и чуть повыше больше не

вариант.

Такая красивая подруга — источник их постоянной ревности.

Да и жить по-простому, имея внешность на уровне даже не

Троюродной, а Двоюродной — глупость.

Мама переживает:

— Не прогадала ли ты, доченька? Теперь знатные будут мечтать

сделать тебя любовницей. А официально проходить Церемонию
не захотят: им нужна жена по уровню их способностей.

Это мой страх, и моя боль.

— Мам, у меня есть голова на плечах. Буду, значит, усерднее

учиться и повышать свои навыки. Что мне еще остается?

— А если к тебе пристанет Двоюродный, как ты отобьешься?

— В глаз ему дам. Пусть сперва меня чему-нибудь научит.
Просто так я ему не дамся.

В доме повисает тревога.

Как будто все чего-то ждут.

Словно нам уже не укрыться от опасности. Что-то жуткое,

разрастется и поглотит наш светлый домик...

Наверное, потому и спится мне плохо.

А снится...

Неро. Главжрец сидит на одном из своих серых диванов. Перед

диваном верблюжьего цвета палас. На паласе стою я. Такая, как
я сейчас.

С каждым днем я все больше привыкаю к тому, что это — я.

Другая — и такая же.

Я двигаюсь так же, а то, как ты двигаешься, отражает тебя

больше всего.

Это идет из самой души.

Ни один эльф еще не получил от богов Дар совершенного танца.

Это всегда личное мастерство, труды бесчисленных лет.

А я стою перед Неро в одном из новых нарядов от Арлены, но

почему-то без обуви.

Хочу что-то жрецу сказать и вдруг чувствую, что не могу

пошевелиться.

Это его колдовство — оно здесь. Нечто невидимое, но

совершенно реальное крепко меня держит.

Я хочу закричать, ужасно хочу пожаловаться, но... это нечто

словно ласкает и целует меня во всех местах одновременно.

Не пропуская ничего. Оно, как вода. Трогает все...

Мягко и упоительно нежит мне губы и шею. Ласкает мои плечи.

Бесстыдными касаниями сводит с ума соски, дерзко
проступающие сквозь ткань платья.

Ткань колдуну абсолютно не мешает.

Неро следит за мной с мрачной полуулыбкой. Ему явно нравится

эта полная сумасшедшая власть надо мной.

Он слегка приподнимает бровь, и касания становятся еще

интенсивнее, но еще нежнее.

Находят правильный ритм и темп.

Они, как расплавленная страсть. Дразнят и возбуждают.

Так, что невозможно терпеть.

Мои ноги подгибаются, а бедра лижет живой огонь.

Он подбирается туда, где ощущения сильнее всего.

Невыносимо сладко.

Мне дико, безумно стыдно. Я абсолютно беспомощна.

Я даже слова сказать не могу... не хочу.

И чем я больше смущена, тем сильнее эти ярчайшие ощущения.

Я изнемогаю... и кончаю у Неро на глазах, больше не в силах

терпеть эту острейшую пытку.

Неро порочно улыбается, и я слышу его мысленный голос:

— Жду тебя в храме, лодочница. Очень жду.

Нервное напряжение сводит меня с ума.

Я еле дожидаюсь, когда Арлена наконец позовет меня на

тренировку.

Увижу Неро, убежусь, что он самый обычный гад.

И только тогда успокоюсь.

***
Впрочем, прицельно проверять, собирается ли Неро поймать
меня в чувственную ловушку или нет, я не планирую.

Мне слишком страшно.

Мы заседаем у меня в комнате с Найрини и Ви.

Найрини предупреждает:

— И все-таки будь осторожнее, Ари. Эта твоя Арлена очень

скользкая. Мы-то с Ви знаем правду, но и то подкопаться не
смогли. Мало ли во что она тебя впутает. А еще говорят, что Дар
жрецов Сантоса вызывает безумие!

— Ну, сама Арлена без Дара. Погоди, жрецы что, психами

становятся? — и Неро уже того, чокнутый?

— Да нет же! Не они становятся. У этого Дара просто какие-то

особые свойства. Его владельцы как бы подсаживают на себя.
Конечно, это просто слухи, мало ли что рассказывают
влюбленные. Но ты знаешь: всем официально женатым эльфам
в храме присутствовать нельзя.

— Это значит... Если главжрец даже признается мне в любви, то

все равно никогда на мне не женится? — я потрясенно
замолкаю.

Я абсолютно не хочу замуж за Неро.

Просто эти странные сны. Страхи мамы. Моя тревога...

— Да, Ари. Он может в чем угодно тебе признаться, но за этим

ничего не последует. Жрецу жениться нельзя, иначе он все
потеряет. Потому будь с ним ооочень осторожна. Наставница
хочет на тебе заработать, тут понятно. А главжрец — все, что он
может от тебя хотеть — поиграть с тобой.

— Я сама с ним поиграю, вот увидите. Теперь, когда я такая

красивая, я чувствую себя еще увереннее!

— Хорошо бы так, Ари... Это твоя жизнь... Никто не может тебе

запрещать. Но знать правду ты должна, особенно раз теперь все
стало так серьезно. Теперь тебе сложно не быть жрицей, с этой-
то хваткой Троюродной...
— А сколько там платят за праздники? Оно хоть стоит нервов?
— это Ви.

— Пока не знаю, Вирини. Скорее всего, от уровня праздника

зависит... Я так думаю.

На закате мне приходит мысленное сообщение от наставницы:

«Дорогая, завтра в полдень жду тебя в храме, вот здесь.
Оденься для танцев и обуйся поудобнее. Юбку подбери такую,
чтобы ноги в ней не запутались. Это важно. В зале ты будешь
одна, особо не наряжайся».

Это своего рода искусство.

Когда ты не умеешь творить себе любую одежду из энергии,

приходится одеваться с учетом поводов, но так, чтобы тебя не
видели на мероприятиях в одном платье дважды.

Знать, которая создает что угодно по щелчку пальцев, этого не

поймет.

Арлена обмолвилась: «Отдельные вечера для бедняков мы не

делаем, это лишено всякого смысла. Они копят на билет и
приходят, если могут. Потому в основном приходит
состоятельная публика, и мы рассчитываем на их вкусы.
Бедняки ходят на публичные праздники на открытых площадях,
но и там нужно стараться... Там-то тебя видят все. Хорошая
жрица каждое мгновение думает, как блеснуть перед
потенциальными гостями».

Ну да. Жизнь артиста — всех развлекать.

И мне никто пока не объяснил, как именно это делается.

Что принято, а что не очень.

И самое жуткое и волнующее: замешан ли в праздниках секс.

Ежедневно я понемногу тренируюсь в телепортации. Не так

просто избавиться от старого страха.

А теперь надо учитывать и новую внешность, и новые одежды.

Три для пролетают абсолютно незаметно.

Глава 8. Урок обольщения

Я выбираю кремовое очень мягкое платье с открытыми плечами
и неширокой юбкой: она и ноги не стягивает, и от кружения не
запутается. Туфельки на плоской подошве.

Осматриваю себя и очень сильно переживаю.

Я вся, как на иголках.

Но виду подавать нельзя: не хочу, чтобы Арлена надо мной

подшучивала.

Телепортируюсь из дома прямо в храм.

Зал, куда она меня позвала, не большой и не маленький, очень

светлый: стены белые, полы из бука.

Массивные кадки с раскидистыми растениями в нем стоят

совершенно хаотическим образом.

Сама Арлена в белом, полностью закрытом платье, украшенном

кружевом поверх гладкой ткани. Облегающее сверху и с
широкими юбками снизу. Оно ей очень идет.

Хотя я не знаю, что может не пойти такой красотке.

Она говорит:

— Смотрю, ты попривыкла к себе, держишься увереннее.

Молодец. Подруга, у тебя три часа на тренировку. Дальше зал
займут. Твоя задача — просто кружиться по периметру зала,
обходя все препятствия. Кружись вокруг своей оси в любую
сторону. И зал тоже в любую сторону обходи, можешь их
чередовать. Твоя задача, во-первых, не запутаться в ногах, во-
вторых, не сильно побиться о кадки. Ну и третье самое сложное:
научиться все это делать грациозно. Руки как хочешь: можешь
использовать в этом танце, можешь, нет. Я тебя оставляю и
вернусь в последние полчаса. Посмотрю, чему ты научилась, ну
и дам новые указания. Подтягивать нам много чего надо...
Возможно, даже за пределами храма.

— Что ты имеешь в виду, Троюродная?

Арлена закатывает глаза.

— Стой прямее, плечи расправь. Курсы изящных разговоров,

например, храм не ведет. Понимаешь, в артистических семьях
все и так умеют себя подавать. Но у меня тоже были три дня об
этом подумать, так что ты не беспокойся. Время пошло, кружись.

И я остаюсь одна.

Задача вроде совсем не сложная, но ее невозможно выполнить,

если не чувствуешь пространство и свое тело в нем.

Спасибо хоть кадки не ездят по залу, стоят неподвижно.

Ай! Я больно бью ногу.

Тут винить некого, я просто должна научиться танцевать

идеально.

Лучше простых эльфиек. Лучше той себя, кто я есть сейчас.

Превзойти и смочь.

И ведь никто не будет ко мне снисходителен: на праздники

приглашают группу девушек, и впечатление о празднике у гостей
складывается из общего поведения жриц.

Ах, ну почему больно-то так... Я снова ударилась.

И кадки передвигать нельзя, в этом весь смысл упражнения...

Хорошо еще, что я не запуталась в широких и пышных листьях.

Хотя кружусь я с открытыми глазами, разницы мало. Все

сливается в светло-зеленую массу.

Солнце из незашторенных окон слепит глаза.

И голова начинает кружиться, а прошло всего ничего времени.

Получается... Если одна девушка позорит всю свою

сложившуюся на вечер группу, ее как-то наказывают.

Скорее всего, презрением. А может и как-то похуже.

Ее лишают возможности заработка?

Ей портят репутацию?
Это личный гость может быть снисходителен к своей
фаворитке... Но личные гости дарят только чаевые, храм встречу
не оплачивает. Любопытно, могут ли гости вообще ничего не
подарить, или так не принято? И где с ними встречаются, в
храме или у жрицы дома? А если дома, то чем это отличается от
обычных отношений?

Ой!

Нога подворачивается, и я лечу на пол.

Но ударяюсь не об пол: крепко впечатываюсь в мужчину в

черной одежде, возникшего из ниоткуда.

Аромат его парфюма не дает ошибиться: в главного жреца Неро.

Меня охватывает ужас: он узнает фантазии всегда, когда кого-то

трогает, или только когда хочет их знать?

Но вырваться невозможно: я лежу на Неро сверху, а он прямо на

деревянном полу.

Жрец явно хорошенько приложился.

Надеюсь, он ничего себе не сломал? И зачем он меня «спас»?

Самое жуткое, что его лицо находится прямо напротив моего и

очень близко.

Так-то я сильно ниже Неро и обычно спокойно могу на него не

смотреть, пользуясь преимуществом роста.

А тут никак. Я вновь отчетливо вижу и темные чувственные губы,

и прямой нос, и ровные черные брови. А еще каждую ресницу
вижу...

И затягивающие, обжигающие омуты глаз.

Беззвездная ночь с рассекающими ее вспышками молний.

Я не знаю, сколько времени так проходит: я словно опять в

невесомости, только теперь меня держит не колдовство жреца, а
он сам.

Вполне четкий и реальный. Более, чем твердый.

Моя грудь распласталась о его грудь, а его горячие ладони
лежат у меня на попе.

И ничего этого жреца не смущает!

То, что упирается в мое бедро, обмануться не дает.

И в глаз-то ему не заедешь.

Я вся целиком умещаюсь на этом мужчине и вообще ему не

соперник.

— Я... должна заниматься. Сейчас же отпусти меня! Арлена вот-

вот придет.

Его дыхание согревает мне лицо.

Слишком интимно.

— Не придет. Она занята. А если придет, я ее отошлю. Ты

ответственно подошла к работе, жрица... Такая эффектная, —
его руки сжимают меня крепче и... оглаживают.

Ласково, приятно, но...

Жрица, значит? Не лодочница уже.

Это не собеседование. Я не знаю, что это.

— Хочешь изнасиловать меня на полу, жрец? Я тебя не хочу! И

немедленно прекрати меня трогать!

Неро останавливается, но руки не убирает.

Ладони замирают, нежно и крепко обхватив мою попу.

— Лжешь, куколка. Ты такая же, как все. Я-то вижу. Дар при мне.
Даже если девушка ни разу в жизни не занималась сексом, Дар
ее читает... Вы приходите пачками, кричите мне что-то в лицо...
Меняете внешность, становитесь будто бы другими... А все
только затем, чтобы взять чуточку моего внимания. Потому что
больше всего вам хочется, чтобы я поставил вас на колени и
сказал поработать губами.

Уж этого я точно не хочу. Неро бредит.

Значит, Дар сводит с ума?

Тут уж больше главный жрец с его затуманенным взглядом

похож на психа!

Как будто у нас не что-то невразумительное...

Как будто у нас уже секс.

Мрак полный.

Я пытаюсь с Неро слезть. Он же, как диван, только еще и меня

держит.

— Не мешай мне заниматься, главный! Это что, какая-то еще

проверка на профпригодность?

— Это правда, Армела. Просто это твои настоящие желания, —

в следующее мгновение Неро подносит мое запястье к губам и
жарко целует его внутреннюю сторону. Меня словно молнией
прошибает. — Говори обо мне с подружками. Обсуждай меня со
всеми. Чем больше ты о ком-то говоришь, тем глубже ты в нем
увязаешь. А потом ты сама придешь просить меня о
блаженстве... Все приходят. Если бы ты не хотела меня, то
никогда бы не пришла в храм.

Это неправда. Это чудовищная ложь!

А в следующее мгновение мы со жрецом стоим на ногах, будто

ничего не было.

Я не знаю, что ему говорить в ответ на его дикие бредни.

Мне нужно обдумать то, что только что случилось.

Его непонятные действия.

Мои чувства.

— Кадки можно поменять, это непринципиально, — Неро

произносит вслух, и все жесткие поверхности и углы горшков
покрывает бархат. — Такое тело нужно беречь. Оно мне еще
пригодится.

Я хочу только, чтобы Неро ушел.

Он не прав. Он намеренно сочиняет всякую муть.

И сны про его колдовство — просто мои сны и страхи

беспомощности.

Я уверена, что сегодня мне что-то такое снова приснится.

Очень чувственное. Абсолютно непристойное и нелепое.

— Самое скверное и бесполезное — бегать от себя, Армела, —

негромкий голос Неро обволакивает мне уши. Скоро ты сама все
про себя поймешь. Но кто знает, не надоешь ли ты к тому
времени мне?

— С огромным удовольствием надоем, главжрец, — если

смотреть Неро на лоб, а не в глаза, они меньше затягивают. Но с
другой стороны, чего бы мне на жреца не смотреть? Разве я его
боюсь? Все его поведение просто возмутительно. — Я уже
говорила, что хочу не с тобой мутить, а хочу быть жрицей. Это
ты сам ко мне приходишь!

Жрец смотрит на мои губы в упор. Их будто печь начинает.

— Чем больше злишься, тем больше возбуждаешься, куколка.

Спорим, что ты вся мокрая? Давай проверю? У тебя
испытательный срок, Армела. Конечно, пока я лично все
отслеживаю. И что вижу: первое задание ты буквально
провалила. Следующее, спорим на что угодно, ты не сможешь
выполнить точно по инструкции. А получать премии на
основании моей личной симпатии ты тоже не хочешь. Очень
недальновидно. Ну что ж, Армела, до скорой встречи.

Я не прощаюсь.

Совершенно видеть его не хочу.

Пусть телепортируется, куда желает, мне все равно.

Как ни крути, сам этот Неро и его манера говорить смущающие.

Хаха, отказался танцевать с Тарумой.

Сноб.

Ну, сноб-то сноб, но меня этот жрец лапает буквально каждый

раз, как видит.
Качественно лапает, обнимашками не ограничивается.

Я обессиленно сажусь на пол. Кружиться мне еще и кружиться...

Плевать, если Арлена раньше придет. Скажу ей, что упала, и

ведь не совру.

Каждый раз, как жрец меня трогает, у меня мурашки по телу.

И я до сих пор никак не запретила Неро этот беспредел.

Ну да, ору ему в лицо и все. Как комарик писклявый.

В следующий раз нужно царапаться. Ударить мне его не выйдет,

могу и руку отбить о его каменные мускулы.

А расцарапать расцарапаю.

Бесит.

Вообще мне срочно нужен любовник.

Чтобы не вестись так на идиотские подначки жреца. Чтобы не

думать, будто лежать на этом хаме приятно.

И что на самом деле мерзавец меня вполне приятно гладил.

Интересно, это потому, что я долго без любовника... или потому

что этот жрец из-за Дара знает, как гладить?

Хотела бы я иметь такой Дар... Ответила бы Неро за все

унижения.

Дразнила бы его...

Нет.

Он прав: чем больше я о нем думаю, тем больше увязаю.

Думать нельзя, надо просто как-то его влюбить.

А пока я добилась лишь того, что жрец меня хочет.

С самой первой встречи хочет... И это не значит ровным счетом

ничего.
Мужчины много кого хотят... Имеет значение лишь, кого они
любят.

Взять Донато — мне ли не знать, что он тоже меня хотел... Но

подставил при первой же удобной возможности.

Я поднимаюсь с пола и принимаюсь кружиться.

Бьюсь о кадки, раза три путаюсь в листьях растений, но не

прекращаю попытки.

Интересно, что там за очередное задание, которое я якобы

завалю?

Хам ты самоуверенный, Неро...

Я вспоминаю его глаза, это странное выражение, будто Неро

находился в каком-то трансе.

У меня есть только его желание.

И его интерес. Без интереса жрец бы не являлся ко мне.

Надо подумать, как использовать их против Неро себе на пользу.

И одновременно надо не стать одной из тех девиц, что

приползают к нему в поисках удовольствия. Неужели они
действительно в ногах валяются и умоляют дать им отсосать?
Тогда не удивительно, что Неро женщин не уважает.

Впрочем...

То, как ревела у нас на террасе Тарума, вполне в картину

вписывается.

Давно я не видела девчонок... Хотя мне и не хочется хвастаться

перед ними новой внешностью.

Боюсь, у них будет только зависть.

— Хм, неплохо, неплохо... Молодец, Армела, заканчивай

тренировку. Сейчас тебе надо отдохнуть, а в семнадцать
подойдешь на урок обольщения, — не замечаю, когда в зале
появилась Арлена.

Стоп.
— Урок чего?

— Обольщения, милая. Ты же не думала, что гости платят чисто

за танцульки? Конечно, жрицы танцуют лучше всех, но это лишь
часть вечера.

У меня закрадывается нехорошее подозрение...

— А остальные части вечера?

Арлена создает из энергии широкую скамейку, садится на нее и

хлопает ладонью по сидению, чтобы я устроилась рядом.

— Секс, Ари. Самые крутые и дорогие вечеринки включают в

себя секс. А на обычных можно ограничиваться поцелуями. Эй,
не падай мне тут в обморок. И не говори, что ты думала, будто в
храме Сантоса оплот невинности.

Не то чтобы я так думала, но детали точно не представляла.

А Нэй и Ви знают не больше моего.

У простых девушек нет возможности покупать внимание

храмовых жрецов. А богатые тайнами не делятся, только слухи
распускают.

И никто никогда не снимает фильмы про храм.

Только ставят спектакли, на которые у простых опять же нет

денег.

— Погоди, Арлена. А если мне не нравятся гости, тогда я с ними

все равно обязана?

— Ты смешная и странная, Ари. Все время тебе что-то не

нравится. Конечно, мы заранее получаем списки гостей.
Разумеется, сами девушки, у которых есть квота посетить
вечеринку, решают, нравятся ли им эти гости или нет. Если не
нравится процентов тридцать, тебя к ним и не посадят. Гости
выражают пожелания, кого хотят видеть, но выбирают жрицы. А
если тебе вообще никто из потенциальных гостей не нравится,
на вечер ты не попадаешь, и твоя квота сгорает.

Тут есть какой-то подвох, но я еще не понимаю, какой.

— То есть жрица весь вечер сидит при выбранном госте?

— Неееа. Она может и к другим подходить. И к ней тоже гости
подходят. Если подходит кто-то совсем неприятный или
принуждает делать что-то противное, охрана его уводит. Но до
такого лучше не доводить. К нам приходят отдыхать. И кстати,
если ты сама хочешь поразвлечься, у нас есть садики. Мужской
и женский. Ну, для тебя актуален женский. Туда в специальный
зал приходят посетители, которые хотят чего-нибудь прямо
сейчас. Посетитель приходит — девушки, которым он
понравился, выходят к нему. А дальше выбирает он. Если
выбрал, вы как-то договариваетесь.

— Получается, все в храме про секс?

— Нет, милая, не все. Полно курсов магии, наук и всяких

искусств, которые тоже ведут жрецы. Ну, как моя сестра
пластическую магию преподает, только не в храме. Так что как
заработаешь деньги, можешь их посещать. А сегодня ты
придешь на урок обольщения.

— Обольщать должна... я?

— Ну конечно ты, дорогая. Жрецы и жрицы тренируются друг на

друге. Этот урок проводят старшие жрецы, которые с Даром. Ты
получишь их список, будто они — это гости. Выберешь себе
одного, который наиболее понравится, и будешь его обольщать.
Поскольку это первый урок, то ничего, кроме поцелуев, не нужно.
Ты будешь целовать его, а он тебя. Тебе точно понравится,
поскольку там все жрецы с Даром, а нужно сделать так, чтобы
понравилось и ему. Заодно и синяки свои подлечишь.

У эльфов есть особенность: сексуальная энергия нас исцеляет.

В прямом смысле восстанавливает.

Арлена намекает, что от поцелуев мои побитые кадками ноги

заживут.

— В семнадцать жду тебя вот тут, — зал Арлена показывает

мысленно. Почему-то он огромный. — Развейся, дорогая. Но
сбегать я тебе ооочень не советую. Я знаю про тебя все.

Арлена уходит.

А я не побегу.

Собственно, куда?
Можно сразу в полицию, мол, храм принуждает меня целоваться
с какими-то мужиками.

В полиции на меня посмотрят как на дуру.

Добровольно ли пришла в храм? Добровольно. Меня не пинали

и волоком не тащили.

Гостья или официальная работница. Официальная.

Угрожает ли кто-то, говорит ли, что если я откажу конкретному

мужику, меня или мою семью ждет расправа? Нет, никто ничего
подобного не говорит.

— Ари, тут у нас это... пионы... Грядка элитных пионов

появилась просто из ниоткуда. Сорт крайне дорогой, и с улицы
их видно, — внезапно Вирини. Мысленно.

— Скажи всем, что Троюродная подарила, и не паникуй, —

отвечаю так же мысленно.

А кто на самом деле?

Арлена, как предупреждение, или снова главный жрец?

Нравится ему портить мою репутацию слишком дорогими

подарками... или причина иная?

И не спросишь. Ну, то есть спросить-то я могу, но это снова

будет писк возмущенного комарика.

Я иду на храмовый пляж. Сегодня там поставили зонтики, и

солнце не очень припекает.

Хотела завести любовника? На вот, пожалуйста, выбирай аж из

жрецов с Даром.

Я влипла. Я очень по-дурацки влипла и что теперь делать, ума

не приложу.

Разве что действительно синяки подлечить. Поцеловаться на

отвали с кем попало, провалить урок... ну и пусть.

«Спорим на что угодно, ты не сможешь выполнить следующее

задание точно по инструкции».
А что, если назло Неро взять и смочь?

Хуже не будет. Поцелуи ни к чему не обязывают.

Я просто получу удовольствие, подлечусь и позлю главжреца.

Раз он меня хочет, то и ревновать скорее всего будет.

Теперь уж ясно: он за мной следит. За всем следит, что

происходит со мной в храме.

На этом и сыграю.

***

— Пришла, молодец, — Арлена цепко хватает меня за локоть.

Мы стоим в большущем незнакомом зале, и в отдалении я вижу
с десяток броских девушек и какого-то вполне симпатичного
мужчину за столом отдельно от девушек. Видимо, жрец и жрицы.
— Значит, так. Подходишь к девушкам и ждешь своей очереди.
Когда распорядитель за столом тебя позовет, то вручит тебе
книжку. В книжке те старшие жрецы, которые согласились пройти
с тобой это упражнение. Ну да, все добровольно, они тоже
выбирают. Там портрет жреца и краткое резюме о нем, как в
карточке гостя. Ткнешь в картинку, и распорядитель тебя
проведет за ширму к мужчине. Твоя цель — сделать ему
хорошо, но не больше поцелуев. Начнет уговаривать — делай,
что хочешь, но не соглашайся. Жрица должна уметь за себя
постоять, а гости часто наглеют. Но попробуй сделать все мягко.
Ничего страшного всяко не будет, это тренировка, а не праздник.
Ты меня поняла?

— Угу. Слушай, а пионы?

— Какие пионы? — Арлена искренне удивлена.

Так, значит, цветы это дело рук Неро. Какого демона?!

— Пионы? Я что, вслух сказала? Мне сестра сообщила про наши

домашние пионы...

Арлена хмурится:

— Попробуй не болтать с сестрами во время урока, хорошо? Ну,

давай. Ничего не бойся, — она зачем-то пожимает мне руку.
Забавная.

А вот девушки смотрят на меня с вызовом, любопытством и

неприязнью. Подозревают сильную конкурентку.

Внешне я превосхожу их всех. Ну да, теперь я красивее даже

яркой Арлены.

Гляделки длятся несколько мгновений.

Я молча улыбаюсь. Да, девушки, я не собираюсь с вами

ругаться.

Уж точно не сейчас.

Проходит еще немного времени, и жрицы расслабляются.

— Это мое самое любимое занятие. Жалко только, что каждый

раз нужно нового жреца выбирать.

— Да, жаль... Но это для того, чтобы мы находили подход к

каждому. У кого-то Дар, а мы зато можем через опыт.

— Все равно все эти жрецы не главный. Он-то в уроках не

участвует...

Жрицы горестно выдыхают.

И почему эти поклонницы Неро меня раздражают? Они мне

глупыми кажутся, или дело в чем-то еще?

— Армела, твоя очередь, — это распорядитель.

Я подхожу к нему, мягко покачивая бедрами.

— Привет, — говорю максимально кокетливо.

Это первый жрец, с которым я разговариваю... и прекрасный

способ позлить Неро.

— Пожалуйста. Выбирай кандидата, — он подает мне книгу,

похожую на увесистую папку.

Аккуратно беру ее и разглядываю мужчин.

А жрецы красавчики. Нет, правда.

Двоюродные в храме принципиально не работают, но и среди
Троюродных полно бриллиантов.

Хотя тут есть и простых сословий. А ведь все эти мужчины с

Даром.

Я листаю страницы, предложений много.

То ли потому, что я красивая такая стала, то ли поскольку это

мое первое занятие по обольщению.

Не верю своим глазам.

Неро?!

Сословие и должность: сын бога Сантоса и его главный жрец...

Всякие прочие заслуги, их полно и мелкими буквами.

Я мстительно улыбаюсь и тыкаю пальцем в картинку.

— Вот этого хочу.

Прогуляюсь по лезвию меча.

Глава 9. Кровь на коже

Распорядитель встает из-за стола и делает мне знак идти за

ним.

Теперь понимаю, зачем зал такой огромный: он весь

«расчерчен» комнатками по обеим сторонам от
импровизированного прохода.

Комнатки созданы тканями, натянутыми на деревянные рамки.

Все для удобства учениц: мы знаем, что рядом с нами находятся

другие, это почти что живая вечеринка. И в то же время мы
никого не видим и не слышим.

Ничего смущающего или отвлекающего. Никаких непристойно-

возбуждающих звуков.

Это, конечно, убрано магически. Такой вопиющей тишины быть

не должно.
Только если посмотреть иным зрением, на энергию...

О, в этом зале творится волшебство!

Вообще все колдовство в нашем мире творится благодаря

энергии.

Эта энергия разливается всюду: в россыпях ярких ночных

огоньков, в таинственных мелодиях, в загадочных сияниях.

Энергия рождается самими нашими душами.

Нашими чувствами, эмоциями и... сексом.

Каждый развязный танец и даже любая ласка обогащают мир

особенной магией.

Сейчас я тоже чего-нибудь натворю.

Моя комнатка находится в самом конце зала.

Я успеваю переволноваться, пока иду.

— Тебе сюда, заходи, — распорядитель показывает на ткань,

заменяющую дверь, ладонью.

И я захожу.

Аккуратно отгибаю ткань, проскальзываю внутрь и

останавливаюсь.

Не это я ожидала увидеть.

Пол-комнатки занимает ложе.

Это не диван, а как широкая низкая кровать без ножек. Поверх

нее покрывала и декоративные подушки.

Неро с откупоренной бутылкой вина полулежит на этих

покрывалах.

Темный и мрачный.

Он отпивает прямо из горлышка с таким видом, будто ничего

интереснее выпивки для него нет... а я... ну я будто не пойми
зачем пришла!
Я чего, еще уговаривать его целоваться должна?! Он совсем
обалдел?!

Я аккуратно сажусь на край ложа. Довольно неудобно: оно

слишком низкое. Тут действительно лучше полулежать.

Сижу и жду. Время на выполнение урока мне не дали? Нет.

Тренировка? Вот пусть главжрец меня и тренирует.

Конечно, у меня есть план, и расслабляться ни на мгновение

нельзя.

— Почему ты выбрала меня? — Неро по-прежнему выглядит так,

будто для него нет ничего важнее бутылки. На меня он даже не
смотрит.

— Эээ... Выбрала на это задание, или ты как гость

спрашиваешь?

— Как хочешь.

Воздух в комнатке сгущается, напоминая плотный туман.

Не знаю что, это, но я чувствую опасность каждой клеточкой

своего тела. Будто если я скажу что-то не то — меня сметет.

— Гость... Ты обалденный. Ты мне просто очень понравился...

Гостю я скажу так. А с тобой, главный жрец, у меня счеты.

— Счеты? — Неро впервые переводит взгляд на меня. —

Хочешь сказать, что ты мой враг, куколка? Тогда, враг, угощайся,
— и он протягивает бутылку мне.

Если я возьму ее и отопью, это будет непрямой поцелуй.

Но... не за этим ли я сюда пришла?

Пасовать сейчас — глупо.

Я решительно тянусь к бутылке... и падаю вперед.

Жрец мне ее не отдает, дергает бутылку на себя, а еще кладет

свою ладонь поверх моей.

— Будешь пить из моих рук. Пей.

Как я не учла, что ему нравится меня унижать!

— Что ты на самом деле хочешь от меня, главный жрец? — мою

руку Неро отпустил, но на ложе меня втянул.

Теперь я полулежу рядом с ним.

Платье не поправляю, хотя оно задралось и показывает ноги.

Туфли слетели.

— Какой нелепый вопрос. Выпей, — бутылка касается моих губ.

Как будто это не... бутылка.

Будто происходит именно то, о чем Неро якобы просят девушки.

Или действительно просят.

Будто жрец приглашает меня не угоститься вином, а приласкать

его самого.

Мне становится трудно дышать.

Чувствую себя крайне двусмысленно... От этого стыдно... Щеки

горят.

— Отвечай, жрец. Чего ты хочешь? — да и плевать, чем мне все

это кажется.

Плевать, насколько это жарко и непристойно, особенно когда

Неро смотрит на меня настолько жадно.

Я невольно любуюсь его блестящими глазами под длинными

густыми ресницами.

Делаю большой глоток, и вино приятно обжигает горло.

Изумительное вино... Хотя знать другое и не пьет.

— Я хочу целовать тебя, пока у меня не кончится дыхание. Что

еще? — Неро улыбается.

Я вздрагиваю. Это совсем не похоже на «заставить тебя сосать»

или что-то такое.
Я замираю и невольно упираюсь взглядом в его чувственные
темные губы.

Свет в комнате приглушенный, и кажется, будто сейчас не вечер,

а ночь.

И Неро — воплощение самой ночи со всеми ее страстями.

С ее голодом до изощренных наслаждений.

— Что скажешь, враг? Будешь меня целовать? Или ты ждешь,

что я поцелую тебя сам? Если я сам поцелую, то уже не
остановлюсь, — его голос звучит чувственно-низко. Искушает
меня.

— Эээ... По заданию нельзя! — я выставляю руку и упираюсь в

его грудь.

Демоны, он слишком горячий. А вино... оно слишком

неправильное.

Все кажется мне чересчур чувственным. Не настоящим.

Потому что я как будто совсем пьяная...

— По какому заданию и что нельзя сыну бога, куколка? Весь этот

храм — мой. И задания — мои. Смотри-ка, ты меня касаешься, и
я чувствую, что ты вся мокрая. Ты решила, что «не
остановлюсь» — это трахну тебя прямо тут?

Вообще да. Это я и решила.

А Неро что-то другое имел в виду?

Он говорит:

— Ты меня хочешь. Я сказал тебе еще утром. Прекрати самой

себе сопротивляться.

Мы оба полулежим и смотрим друг на друга в упор.

Очень близко.

Почти на расстоянии поцелуя.

Демоны... Я пьяна. Потому что сейчас жрец кажется мне безумно
красивым.

Медлить больше нельзя.

— Я просто выполняю задание. Чтобы кто-то не думал, будто я

не справлюсь с ерундой! — я подаюсь вперед и целую Неро в
порочно сладкие губы.

Просто так. Полуневинно. Без языка.

Он явно ждет больше — я вижу легчайшее изумление в черных

глазах.

— А это тебе за дурацкие пионы! И за все! — я мгновенно

запускаю руку под пуловер Неро — под ним он голый — и со
всей силы провожу глубочайшую царапину, настоящий порез
своими достаточно длинными ногтями по его горячей коже.

В ужасе сжимаюсь: я только что сама напала на эльфа.

Не защищалась. Напала.

И между нами пропасть в положениях.

Меня засудят и казнят!!!

И... меня куда-то телепортируют.

Это больше не храмовый зал, не крохотная комнатка из ткани —

совершенно другая незнакомая комната. Черные гладкие
простыни... Такие же подушки.

Я оказываюсь в чужой комнате... абсолютно голая. Ни туфель на

ногах, ни платья... Даже украшений нет... И мои волосы больше
не стягивают заколки.

Демоны, это...

То, что я «заслужила»

А надо мной нависает Неро. Сам... о боги... совершенно голый.

Все его рельефные мускулы напряжены. Я перед ним травинка.

Полосы от моих ногтей уродливо-рваные.

Неро меня сейчас...

В его черных глазах однозначный приговор.

Мрачная решимость, которую не остановить.

Он воин. А я добыча.

В следующее мгновение я просто теряюсь в ощущениях: так

волны во время шторма налетают на беззащитный берег.

Нападают, отступают и возвращаются.

Необратимо.

Я не знаю, колдовство ли это или сам жрец, но я больше не

принадлежу себе.

Он целует меня одновременно всюду — как в непристойных снах

— тело целиком во власти его распутного языка и умелых губ...

Больно. До ужаса стыдно. Жарко.

Я вскрикиваю, но мои вскрики тонут в горячих волнах

возбуждения, накрывающих тело.

Я не хочу возбуждаться, я хочу ненавидеть, но не могу, жаркие

бесчисленные поцелуи начисто лишают меня воли.

Я не могу не откликаться на них. Этот жар сильнее меня.

И наверное это все же колдовство, потому что сам Неро кусает

меня за шею — прикусывает и сразу же зацеловывает укус.

Больно и нежно.

Как наказание и как упоение.

Когда боль превращается в чистый восторг.

Он спускается ниже, к ключицам.

Еще ниже.

Он же меня сейчас трахнет... Просто и грубо.

А я ни закрыться не смогу, ни увернуться...

И не потому что я слабее...

Я погибла. Я сама хочу его...

Неро делает что-то невероятное с моей грудью — облизывает

ее, нежно гладит и играет с сосками...

Дар читает кого угодно Да пусть читает! Ааах!

Я готова умолять, чтобы он снова поцеловал меня вот так.

Под грудью. И чуть ниже.

Я лежу, с широко разведенными ногами. Я сама их развела, или

Неро меня так швырнул?

Не важно...

Но если Неро опустится еще ниже...

Не надо... Пожалуйста, мне слишком хорошо...

Кусай меня еще, Неро. Кусай, лижи и целуй.

Я схожу с ума от ритма его укусов и поцелуев.

Неро мягко обнимает меня, одновременно лаская и не давая

мне сбежать. Не давая даже увернуться от его сумасшедшей
ласки.

Я больше не я, я больше не могу это вытерпеть...

Я...

Ничем не привязана, свободна...

Надо бежать, надо прекратить все это, пока я окончательно не

сошла с ума и не растаяла в его бесконечно ласковых руках.

Я проиграла, я уже поддалась Неро, и мне больше нечего

терять.

Я царапаю Неро снова.

Пусть моя боль станет его болью.

Широченные плечи. Грудь. Не глядя.

Ненавижу его.

Я хныкаю от нетерпения, хочу его целиком, в себе...

Ненавижу его за это... Его и себя ненавижу.

То, что Неро делает со мной, слишком невыносимо сильно,

слишком хорошо.

Я даже не могу лежать спокойно, я вся извиваюсь и горю под его

ненасытными губами.

То, как он втягивает и облизывает мои соски... за это можно

умереть.

Он... Я... Месть...

Кровавые полосы на смуглых плечах — такие же дикие и

беспощадные, как его страсть.

Как моя страсть?

Неро не отпускает меня и не отстраняется — его поцелуи

становятся еще жарче.

Пока не кончится дыхание...

Я схожу с ума... Я хочу его...

Меня совсем ведет. До всхлипов. До стонов.

Пусть целует и гладит еще... Пусть крепко держит мои бедра, и

живот...

О боги, я в его крови...

Это жутко, но меня уже и так казнят за нападение...

Пусть будет кровь, пусть Неро знает, что меня нельзя так...
лизать... Ооох...
Я вся дрожу, извиваюсь, я придавлена тяжестью его сильного
тела и нет слаще этой тяжести... О нет...

Он же просто трахнет меня...

Нельзя...

Я пытаюсь сказать это вслух, но слышу лишь свои всхлипы...

А мысленно сказать уже не могу... Колдовство жадно целует

меня, присваивая мой рот, точно так же, как Неро оказывается
между моих широко разведенных ног.

Теперь он видит все...

Мне стыдно, и кажется, от этого я теку еще сильнее.

Я умру, если он... передумает.

Касания языка жесткие и сильные, плавные и ритмичные...

Я больше не могу...

Кончаю Неро на язык и не могу остановиться.

Меня бьет и выгибает, мне слишком хорошо, а колдовство и не

думает прекращать меня мучить.

Его член мягко надавливает внизу... Еще мгновение и...

Неро не входит в меня. Кончает на мой живот.

Сердце бьется, как загнанное.

Чувствую себя так, будто Неро меня сломал и выкинул.

Будто он лишил меня чего-то крайне важного...

Я же хотела, чтобы он не тронул меня? Или наоборот?

Потому что пару каких-то мгновений я готова умолять Неро,

чтобы он довел дело до конца. Умолять о том, чтобы снова
гореть с ним в обжигающем пламени ночи.

Неро нависает надо мной.

Его красивое лицо снова очень близко.

Только в черных глазах лед.

И меня медленно, сквозь сильнейший озноб и мурашки по всему

телу, окутывает прозрение.

Только что было... О нет... Нет...

— Ну, ты получила то, что хотела, враг? — Неро насмешливо

выгибает бровь.

Меня всю трясет.

Я совершенно не была готова к тому, что произошло.

Не понимаю, что я уже чувствую к Неро и вообще...

Поработил ли меня Дар, сошла ли я с ума из-за него, или, самое

страшное, жрец был прав?

Вдруг я сама желаю Неро, как распоследняя дура, вот и ищу

способы быть с ним?

Ведь служба в храме мне не то чтобы противна — не интересна.

Я не хочу принимать никаких чуждых мне гостей и развлекать их.

После сегодняшнего — точно.

Тогда чего я хочу?

Видимо, трясет меня очень заметно — Неро подцепляет откуда-

то плотное черное одеяло и укутывает меня им.

А следом — за мгновение — оказывается одетым в свой

неизменный черный балахон и брюки.

Так лучше. Так мне спокойнее.

Но... не пристанет ли кровь к ткани?

Если я сейчас расплачусь, если начну Неро обвинять в...

умопомрачительном сексе, это будет глупее некуда.

Кругом виновата я. Во всем, что произошло.

Я же ни капли не сопротивлялась.

Я и не хотела сопротивляться.

Тогда...

— Конечно, я получила, что хотела. Старшие жрецы храма и

впрямь хороши. Арлена сказала, что мне понравится.

Неро криво улыбается.

Я лежу под одеялом, а он сидит поверх него, свесив ноги в

сторону, и смотрит на меня сверху вниз.

— Тогда ты сейчас отдохнешь, и мы продолжим? Моей

выносливости хватит очень надолго. Ты не разочаруешься, —
черные глаза многообещающе блестят.

Неро говорит со мной без капли уважения.

Как с любовницей. Как с жадной до ласки шлюшкой, которой

совершенно все равно, с кем быть.

Я сама дала ему повод...

И все равно это бесит.

Он же знает, что я не такая!

— Нет, Неро. На этом хватит. Задание я выполнила, а дальше...

Арлена сказала, что будут только поцелуи, — я осекаюсь.

— Только поцелуи и были. Нет? Смотрю, ты недовольна, не

доласкана. Еще жалобу в храм на плохую услугу напиши. А я у
тебя теперь Неро, да? — он явно забавляется.

— Да чтоб тебя, главный жрец! Я хочу домой! Где я сейчас?

Верни мне мою одежду немедленно!

— Можешь звать меня Неро. Не-ро. Коротко и ясно. У тебя все

время плохо с манерами. Так хотя бы не ошибешься, куколка, —
он наклоняется и легонько стукает меня по лбу.

Намекает, что я тупая?!

— Иди ты к демонам, Неро! Ты меня похитил! Издеваешься!

Неро явно не ожидает — я перехватываю его руку и резко
царапаю смуглое запястье.

Вид его крови завораживает меня.

Это что-то ненормальное, противоестественное...

И когда запястье утыкается мне в губы, я провожу по нему

языком, слизывая эту кровь.

— Психованная. В полицию хочешь?

— Ты же все равно меня сдашь... Потому и не выпускаешь

отсюда...

Неро наклоняется ко мне близко-близко.

— На самом деле я не теряю надежды продолжить сладкий

вечер. Имей в виду, Армела: еще одна такая царапина, и я тебя
трахну. За каждую царапину будет очень бурный секс. Я
предупредил.

— А за эти?... Которые уже были? — я поддалась... зря? Мне

ничего не угрожало?

— Я не ты, царапка. Если я пожалуюсь в полицию на любовницу,

ржать будут еще полвека.

— Я тебе не любовница!

— Я уже слышал от тебя много лжи. Хочешь быть никем? Чисто

секс и никаких подарков? Чем тебе не понравились пионы?
Разве ты их видела? Смотри-ка, одеяло с груди сползло.
Можешь меня так не соблазнять, куколка — достаточно просто
сказать, что ты меня хочешь. Мысленно тоже можешь говорить...

Неро, как Арлена, только еще хуже.

Во всем — своя игра.

Любое слово вывернет, как нужно ему.

Надо прекращать разговоры.

— Если ты сейчас не вернешь мне платье, я просто

телепортируюсь домой голой.
— Нет, куколка. Во-первых, отсюда ты телепортироваться не
сможешь. Отсюда можно выйти только через дверь. Поскольку у
меня нет владений, а есть только покои в храме, они защищены
примерно, как владения. Даже лучше. Так что выйдешь ты
отсюда, только когда я тебя отпущу. И только если я этого
захочу. Теперь давай жалуйся, что я тебя похитил. И
обязательно царапайся, — Неро приподнимает свой балахон,
показывая потрясающий пресс.

М-да, легко мне не будет.

Глава 10. Прошлое. Неро

НЕРО

Как там представляются в клубах анонимных отбросов?

Привет, меня зовут Неро, и я феерический идиот.

Фантастически наивный кусок дебила.

Когда Сантос переродил меня из человека, я уже был взрослым.

Память я не потерял.

Невольно продолжаю считать события, как если бы еще жил той

жизнью.

Только у людей я сейчас был бы истлевший скелет.

Древнее, мать его, всяких умудренных старцев из человеческих

сказок.

И тем горше, что я все еще такой романтически наивный тупица.

Или такая тупица?

Ну да ладно, не важно.

Важно, что даже моя работа начальником в двусмысленном

храме меня менее романтичным не сделала.

Как говорят, художник — это диагноз. А я на всю голову

художник.

Армелу я сдал Троюродной Арлене.

У этой девицы лучшие качества их семьи: она без мыла
пролезет куда угодно, пробивная, яркая, уверенная, жадная до
выгоды, остро ищущая популярности, хваткая...

Идеальная прямо смесь пороков и выгод, все для тебя сделает,

если банально предложить условия труда получше и денег
побольше.

Если Сантос даст ей Дар, я сильно потеряю...

Так что, пап, прошу, не давай этой девице Дар. Она нам
слишком круто младших жриц готовит.

Сантосу я верю. Мы с ним видимся безумно редко, но каждое его

явление — праздник. Шок и тихие слезы радости.

Он реально бог, и кто бы что ни болтал про то, что творится в

храме... у храма своя жизнь, а за осквернение имени отца я
убью. Догоню и снова убью.

Старшие жрецы живут совсем иначе, чем младшие.

У младших помесь театра с борделем.

Но у эльфов секс в почете. Людям это не объяснишь.

Эльфы просто ревнивые очень, а вот сам секс как таковой ценят.

У старших — один театр.

Разные полоумные платят дохренища за то, чтобы...

Впрочем, похрен на храм. Не хочу сейчас о нем.

Я и так живу одним храмом, влезая в каждую щелку и организуя

дела так, чтобы кто угодно из заместителей справлялся без
меня.

Если я однажды брошу храм, ничего тут не развалится.

Главное, вовремя готовить кадры: растить других Арлен на

замену, если эта получит Дар, или выйдет замуж, или еще чего с
ней случится.

Но пока не случается.
Пока она берется воспитать Армелу как жрицу и...

Мать честная, как у нее это получается?!

Если я и раньше был готов трахать сладкую земляничную

Армелу хоть у всех на виду, настолько дикий на нее стояк, то
сейчас...

Мать вашу... Мне словно опять тринадцать, когда я впервые

трахнул девицу...

Да, тогда именно трахнул, чтобы себе доказать, будто я типа

крутой.

Это не было любовью или даже ее имитацией.

Отец нас с матерью бросил, когда мне было то ли четыре, то ли

не помню.

До сих пор не знаю, почему.

То ли мать от него всегда гуляла, то ли он ее характер

своеобразный не выдержал.

Я и отца почти не помню. И внешне я больше на мать был похож

и всю ее родню.

Но чувство, что я жалкий маленький уродец, который не нужен

отцу, помню.

Оно в меня въелось. Всю кровь мне отравило и выжгло.

А когда отец сбежал, мать начала или продолжила гулять.

У нее постоянно случались великие любови, проматывания ее

денег — эти любови ее хорошенько жрали — ну и глобальные
разочарования.

Хотя там всем ежам миров понятно, что матушка связывалась с

разного сорта проходимцами.

Ну а я дебил. Я тоже пошел под откос.

В плане долбаных отношений, в остальных смыслах я всегда

хорошо соображал.
Я подкатил к девице и изобразил из себя не маленького
испуганного уродца, который нахрен не нужен даже своим
родителям... Даже матери родной не нужен, матери хрены
всякие больше нравились.

В тринадцать я повел себя примерно так же, как веду себя с

женщинами сейчас.

Независимо, уверенно, как хозяин их душ.

Я просто не даю им пробираться ко мне в душу и узнавать про

меня всякие наивные хрени. Что я люблю. О чем я мечтаю. Что я
сделаю, если мои несбыточные мечты воплотятся...

Я не бросил ни любить, ни мечтать.

И верить не бросил, что какая-то женщина вдруг скажет: никакой

ты не уродец. Я тебя люблю и буду любить, даже если все миры
рухнут. Мы выползем с тобой из-под обломков и будем держать
друг друга за руки.

Крепко-накрепко.

Бессмертные и счастливые.

Потому что я ее буду любить еще больше.

Ну, сколько нерастраченной любви накопилось у скелета?

Сантос мне сказал верить, и я верю.

Никому не верю, а ему — да.

Армела выглядит так, что ее охота запереть и трахать до

помутнения рассудка. Ее рассудка само собой. Моего — тоже.

Я трогал ее и сходил с ума от ярости и бессилия, что она-то

меня не хочет...

А насилуют девок одни паскуды.

Но это было до.

До того, что Арлена с ней сотворила.

Не сама Арлена, конечно, если бы Арлена так могла, вряд ли бы
она честно трудилась в храме.

Кто-то еще Арлене помог.

Цепочка связей — и куколка превратилась в охеренную бабочку.

Я трогаю эту бабочку и... вашу ж мать... Едва не спускаю от ее

новых фантазий.

Армеле понравилось со мной танцевать.

Так понравилось поле, что она захотела, чтобы мое поле ее

отымело.

А поле — это я. Это волновая часть моей души.

Я еле отпустил ее в танцевальном зале, где она репетировала

кручения.

А потом...

Естественно я никогда не участвую ни в каких уроках

обольщения и прочих замутах блядского цирка.

Если у эльфов есть нимфомания или сатириазис — это их дело.

Нормальное, кстати, дело.

Тут вообще иное отношение к сексу, энергия — основа жизни и

всего. У людей деньги, у эльфов эмоции.

Так что если у эльфов от секса энергия растет, и у меня, спасибо

Сантосу, тоже, я не вижу смысла никого осуждать.

Кто наговаривает на храм, считает его чем-то грязным, дайте я

вас обниму и пожалею.

Вы мало чего в жизни видали хорошего.

Но знать и терпеть то, что Армелу будет трогать какой-то

ублюдок — я хоть и дебил, но не настолько.

Эта куколка — моя.

Плевать, что она об этом думает.

Ей буду играть я сам.

Арлене достаточно выплатить компенсацию за вымечтанное, но

не полученное богатство с куколки, а еще выдать побольше квот
для нее и девочек, и она отстанет.

Люблю, когда можно разговаривать на языке денег. Хуже, когда

это уже чувства или личные счеты.

Я пытаюсь разгадать долбаную загадку, зачем Армела вообще

пришла в храм.

Нимфомании у нее явно нет.

У тех, у кого есть — они шпилятся по садам, по лужайкам, по

беседкам. У них первый вопрос, с кем бы и где сойтись.

Но куколка горячо и азартно уверяет, что хочет быть жрицей.

Может, она ошиблась и попутала?

Хочет жить, как старшая, и не понимает, что у младших все

иначе?

Хотя старшие так или иначе шныряют с мужиками и с кем-то все

равно шпилятся.

И довольно часто, просто потому, что им нравится так.

Ответ я получаю, когда вижу у себя в ящике заявку на

посещение от некто Тарумы.

Тарума пишет следующее:

«Приветствую, главный жрец. Хочу поговорить с тобой о

производительнице лодок Армеле».

О, все по правилам, не как у бедовой куколки туго с

обращениями.

Я и жрец, и главжрец, жру, видимо, много, и главный... И

возможно кто-то еще...

Куколка смешная.
Я сканирую образ отправительницы этой писульки: какая-то
невнятная моль, ну, хорошенькая, как все эльфийки, это же не
кто-то там, а эльфы, и не более.

Уровень ее опасности: ноль.

Приглашаю эту Таруму поговорить, раз она так хочет. Мне-то,

ясно дело, на Армелу типа похрен. Мало ли у нас жриц.

Моль приходит в мой безликий серый кабинет — а поскольку

нехрен меня читать эльфам — очень нарядная.

Мнется, жмется и, наконец, пищит:

— Вот!

Мыслеобраз мне кидает. А в этом мыслеобразе куколка среди

молей и своих сестер.

Пьяная и злая, серые глазищи горят.

По пьяни обещает меня влюбить и кинуть. Иначе, мол, спляшет

у солдат в казарме.

Я ей дам в казарме плясать. Особенно теперь.

Чтобы ее вся казарма отодрала по несколько раз? Нахрен.

— Очень интересная информация, — говорю, — спасибо тебе за

доклад, Тарума. Можешь быть свободна.

Больше я эту шваль на порог не пущу никогда. Она даже в храм

не зайдет, защита ее пропускать не будет.

Ненавижу таких гнид и предательниц.

Куколка у нас, значит, народная мстительница за сирых и убогих,

а эта «подружка»...

Все с ними ясно, с такими подружками.

Она еле ковры слюнями не закапала, как на меня пялилась.

А я идиот.
Всегда опасался, что кто-то придет поиграть с маленьким
уродцем внутри меня...

И вот я доигрался.

Публично признаваться в любви Армеле я не буду.

Поскольку я ее не люблю. Я ее хочу.

В казарме куколка танцевать не будет, это даже не вопрос. Она

даже близко к этому долбаному воинскому дому не подойдет.

Шальная и глупая.

Вообще не думает, чего говорит, кому и с кем.

Тем интереснее будет с ней играть.

От того, как она царапает меня и лижет, кайф запредельный.

Вот и пусть ее рот занимается делом.

Я не буду давать ей поблажки...

Дам — она меня растопчет. Вытянет мои страхи и сыграет на

них.

Я все-таки не настолько дебил, чтобы так подставляться.

Я уже дохера лет живу в банке со скорпионами и пауками.

Так что, Армела, царапай меня еще. Царапай и лижи. А я

постепенно научу тебя всему остальному, что мне нравится.

Я не повторю прошлых роковых ошибок, которые я делал с

другими.

Дара у тебя нет — зато у меня есть язык.

Я им воспользуюсь.

Как долбаный одержимый буду вдыхать запах земляничных

полей ночью.

Глава 11. Черная вода

Если Неро так все переиначивает, по-честному у него не
выиграть.

А я не хочу оставаться здесь.

Не желаю быть бесправной игрушкой, которую жрец будет — ну

да, изощренно и сладко, если это были «только поцелуи», то
каким же может быть остальное? — трахать.

Ладно. Признаю.

Я его захотела.

Я взрослая женщина, имею право просто хотеть мужчину.

А этот мужчина меня не уважает. И я его не уважаю тоже.

Так что из его логова нужно выбираться.

Надеюсь, он не поймет то, что я сейчас сделаю, буквально...

Я откидываю одеяло с ног и выгибаюсь мостиком. Так, чтобы все

там открылось и стало видно.

— Хочешь, чтобы я тут осталась, жрец? Тогда меня лижи.

Насколько там твоей выносливости хватит? День? Два?
Неделю? Или язык раньше отвалится?

Неро напрягается — как будто борется с собой.

Главное, чтобы в самом деле лизать не решил!

Я молчу и продолжаю делать мостик.

— Вот твое платье, жрица. Туфли и украшения, в которых ты

была. Хочешь домой — иди. Хватит тут гимнастикой заниматься.
Придешь домой, скажешь, что не так с пионами.

— А что с ними не так? — упрашивать меня не надо, а то вдруг

Неро передумает. Я натягиваю платье, опасаясь, что Неро
начнет «помогать» и все закончится сексом.

Уже вероятно по-настоящему...

Неро выглядит каким-то обиженным. Разводит руками.

— Не знаю, что не так. Я старался. А ты говоришь, что они
дурацкие. Тогда, может, розы? Розы ты любишь больше,
куколка? Красные? Белые? Розовые? Какие?

— С ума сошел! — я едва не падаю с туфель и обнаруживаю,

что едва не оцарапала Неро опять.

— От твоей красоты и сошел. Будут красные.

— Что мне делать с этими грядами?!

— Как что, ухаживать. Ну или семье поручи. Ты очень красивая,

когда злишься.

Ааааа!!!

— Я не злюсь!

— Тогда поцелуй меня. Ты меня так нормально и не поцеловала.

Или тебе мало подарков, хочешь еще? Бери, вот! — в комнате,
помимо кровати, есть стол с ящиками. Неро наклоняется к ящику
и достает оттуда кучу бумаг.

Передает всю охапку мне.

Это рисунки.

И на всех рисунках я. Как живая.

На одних я с распущенными волосами, на других их

поддерживают шпильки.

Мое лицо всюду выглядит сияющим. Лучится красотой и

счастьем.

Значит, для Неро я такая? Хотя я все время ору на него и

злюсь...

Зачем он меня рисовал?!

И всюду я изысканно одета... В основном наряды незнакомые, но

семь комплектов я узнаю сразу.

— О нет. Только не надо мне снова манекенов. Я те и так

пристроила с трудом...
— Сплавила мои подарки? — Неро снова выглядит обиженным.
— Хочешь мне сердце разбить? Ну давай, бей. Я крепкий,
выдержу.

Неро столько живет с артистами, что играть научился

замечательно.

И все равно мне становится не по себе.

— Я не могу это принять... Они мне не по статусу, Неро...

— Хорошо. Будешь носить, когда мы останемся наедине, вот как

сейчас.

Спорить с Неро бесполезно.

Я все еще как в тумане нахожусь.

Не понимаю, что говорю, что делаю и что будет дальше.

— Да.

И зачем я согласилась?

— Пойдем, Армела. Завтра у тебя выходной, отдыхай и

наслаждайся цветами. А потом храм с тобой свяжется.

Неро обнимает меня за плечи и мягко подводит к двери.

Коридор пуст.

Чувствую себя очень странно.

***

Домой мне идти не хочется.

Дома на меня набросятся сестры и будут спрашивать, что

сегодня произошло.

Как прошли уроки. Уроки, ну-ну...

Хорошо, что синяки на ногах действительно исчезли.

А из-за красных роз на меня набросится вся моя любопытная

семья.
Открыть им правду о связи с Неро немыслимо. Да и что это за
связь?

Отчего-то главный жрец считает, что быть любовницей знатного

мужчины — что-то вполне допустимое.

Любовница — это секс и подарки. Причем подарки

демонстративные.

Качественные, дорогие — такие, чтобы девушка чуть ли не

гордиться могла своим положением.

Этот Неро в своих покоях бесконечно далек от реальной жизни.

Я телепортируюсь на наш домашний пляж.

В самый угол, где меня плохо видно за сваленными лодками.

Хочу побродить в теплой ночной воде, отливающей миллионами

огоньков, и подумать.

Мысли сплошь невеселые.

В реальной жизни связь с мужчиной из высокого сословия — это

одни проблемы.

Правильно мне мама сказала...

Я ей ответила, что такой мужчина может много дать и многому

научить... но пока он там научит, уж скорее бросит.

И тогда мне будут сочувствовать все наши соседи и знакомые.

Не ясно, что хуже: злобный завистливый смех или такое вот

участливое сочувствие.

Они довольно похожи.

«Как же ты, бедняжечка, так вляпалась. А он — подлец! Они все

там повыше — подлецы!»

Я брожу по колено в воде. Дует ветер.

На душе у меня так же муторно.

Сейчас уже совсем вечер, долго я не прогуляю. Придется идти
домой и что-то там сочинять...

Я иду от берега все дальше в море. В море мне сейчас уютнее.

Когда зайду слишком глубоко, поплыву.

Неро не хочет меня отпускать: оно и видно, он не наигрался.

Он в отличие от обычного знатного даже жениться не сможет

никогда.

Даже если наплюет на чудовищную пропасть положений между

нами.

А обычные знатные...

Арлена меня съест, но я не хочу никаких гостей развлекать.

Просто не хочу.

Терпеть мелкие бытовые ссоры с другими жрицами, а еще

наверняка крупные подставы.

Биться за дурацкие квоты.

Заниматься сексом с ненужными мужиками у всех на виду...

А уж Арлена ради выгоды будет пихать меня именно на такие

«праздники».

Еще Донато чего доброго купит билет и явится. Он упертый,

может ради мести денег накопить.

Взять меня после четкого разрыва отношений — для него месть.

Не хочу я такую жизнь. Она не моя. Меня занесло не туда.

Демоны, а ветер крепчает... Я пытаюсь выплыть, но силы не те.

Орать, звать на помощь — мысленно меня услышат, но кто

поможет? Моя семья не маги.

Мне жутко.

Холодно... То ли озноб, то ли...

А черная вода прямо тут. Вокруг. Всюду.

Огоньки тонут в ней, как мои надежды.

Меня уносит в открытое море.

Позвать Неро? Не буду его звать.

Мне надо выбираться... Танцевать в казарме голой — это лучше,

чем секс с подвыпившими гостями.

Чем меньше Неро меня видит — тем скорее забудет.

Завтра у меня не будет выходного — я приду в храм и потребую,

чтобы меня уволили из жриц.

Они вообще ничего не вложили в мое обучение, я никому не

должна и абсолютно свободна...

Неро не посмеет мне отказать.

Волны слишком большие.

Я прекращаю бороться и грести.

Теперь я или утону, или меня прибьет к берегу, когда стихнет

ветер.

Главное, не слишком наглотаться воды.

Какая же непроглядная чернота вокруг...

***

— Ари! Что с тобой? Ари!

Это Мауро, Нэирэ, еще один мой брат и Вирини.

Медленно прихожу в себя.

Я на домашнем пляже, рядом свалены наши лодки.

Тут я вошла в воду. Вот и мои туфли.

Я лежу на песке. На мне платье и украшения.

Волосы собраны в прическу.

Как будто и не было темной воды...

Все, как раньше, только... меня окружает непонятное золотое

свечение.

Это не обычные огоньки энергии, рассеянной вокруг. Это более

плотное и даже ароматное сияние. Как будто...

В какой-то момент пропала тьма. Огромный мужчина, сотканный

из крупинок мягкого сияющего света, поднял меня на руки и
пронес прямо сквозь воду.

На его губах играла легкая улыбка, а я смотрела на его строгие

до боли красивые черты и тоже улыбалась.

«Теперь все будет правильно».

Он принес меня на берег, поцеловал в лоб и мягко опустил на

песок.

А я уже спала, кажется, после его поцелуя я стала засыпать.

Но, выходит, это был не сон?

— Сантос... Я слишком далеко заплыла в море, и меня спас

Сантос...

— Как? Сам бог Сантос??? Что именно было? Покажи нам!

— Пойдемте в дом. Всем там покажу.

Вирини забирает мои туфли, а Мауро укутывает меня в плед и

на руках несет домой.

Все-таки я чуть не утонула.

Золотое сияние Сантоса освещает меня, будто облако.

— В жизни не видел ничего красивее! — это Нэирэ.

— Никто не видел. Это настоящее чудо. Надо решить, будем ли

мы об этом говорить вне семьи, или Ари не хочет внимания? —
Вирини.
— Мы расскажем всем. Я выступлю в новостях. Дам интервью
каждому, кто захочет его у меня взять.

Быть избранной Сантосом — это полностью восстановить честь

моей семьи.

Это объяснит и дурацкие пионы, и розы, и даже манекены с

платьями, если Неро снова куда-то занесет, и не надо будет
валить на ненормальную щедрость Троюродной.

Которая, надеюсь, у нас больше не появится.

***

— Я бы думала, что мне все приснилось, но сияние...

— Эльфов из новостей надо звать прямо сейчас, пока оно не

пропало, — папа.

— Пока оно даже не тускнеет. Ари, а Сантос просто вынес тебя

из моря или... он подарил тебе что-то еще? — Найрини.

— Подарил? — смотрю ей в глаза и понимаю, на что Нэй

намекает. — Не знаю. Я ничего особенного не чувствую. Как
получится, схожу в храм и там выясню у жрецов, как они это
определяют...

— Ари, тебя надо переодеть и причесать. Срочно! Мыслеобраз с

Сантосом в новостях не покажут, но тебя-то со всех сторон! —
это практичная Вирини.

В доме поднимается невероятная суета.

Нас всех скорее всего засветят в новостях на всю страну, надо

срочно вылизать дом и абсолютно всем одеться максимально
хорошо.

Замечательно, что Арлена мне платьев надарила. Хоть что-то

полезное в работе жрицы.

— А если тебя будут спрашивать про Дар, что скажешь?

— Правду.

— Давайте передвинем стол вот сюда. По комнатам их не будем

пускать, но мало ли сами влезут.
— Не влезут, это запрещено.

— Они иногда нарушают, это же журналисты. Как будто мы

прячем целого Сантоса в комнате!

— Жаль, что твоей рыжей из храма нет. Она знает, как с

журналистами говорить. Там, может, и из ее семьи есть.

— Не надо нам Троюродную! Звезда вечера — Армела.

Мы, как можем, приводим в порядок дом, наряжаемся и ждем

гостей.

Конечно, это будет экстренный выпуск новостей по главному

каналу. Остальные подтянутся позже.

Сантос приходит к эльфам очень редко, во всяком случае вот

так, к простым.

А какие тайны хранит его храм, кто знает...

***

В конце-концов решаем выйти на пляж — раз Сантос появился

на пляже, тут его и стоит обсуждать.

Не хочется, чтобы наш дом обсасывали вообще все эльфы,

которые увидят выпуск.

А я так и не понимаю, есть ли у меня теперь Дар или нет. Как он

вообще ощущается?

Сияние не меркнет.

Наверное, это все же то, о чем стоит посоветоваться с Неро.

Даже если он сам не смотрит новости, а никаких кристаллов я у

него в комнате не увидела — может, смотрела плохо? — ему
очень быстро донесут о чрезвычайном происшествии.

А он может обвинить меня: как так, главный жрец и не в курсе.

С Неро станется.

Из жриц я пока не уволена, лучше договариваться мирно.

И очень быстро.

Обращаюсь мысленно:

— Неро?

Он отзывается моментально:

— Что, куколка? Соскучилась? — но в интонации ни капли

флирта.

— Нет же, Неро. Я сегодня чуть не утонула. Меня спас Сантос.

Мысленный голос звучит обеспокоенно:

— Ты? Утонула?! Когда? После нашей встречи? Как это

произошло?

— Я — да. Но Сантос... Журналисты будут о нем спрашивать. А

моя семья не знает, что я жрица в храме. Знают только сестры.

— Вы вызвали журналистов? Понял, куколка. Сейчас буду у вас.

— Семья не знает, что мы с тобой общаемся! Умоляю, сделай

вид, будто мы не знакомы!

— Арлену хотя бы они знают?

— Арлену — да.

— Хорошо. Не паникуй, куколка.

А меня трясет. Очень сильно трясет.

Я уже вижу журналистов. Их очень много. Целая свора.

Мы позвали один канал или подстраховались и позвали все

разом?

Чувство, что меня сейчас разорвут на кусочки.

Как тут не паниковать?

Меня окружает семья. Это хорошо, что мы можем выступать

вместе. Так мне немножечко спокойнее.
— Кто у вас Армела? О, такое свечение... Да... Такая
красавица... Давайте выберем наиболее удачное место для
съемки. Покажите, где все произошло.

Завтра на наш пляж придут толпы желающих прикоснуться к

чуду... Естественно платно.

Мои родные смогут заработать.

Но это будет потом.

Сейчас...

— Армела, срочно покажи мыслеобраз, что было с Сантосом —

это Неро.

Я вижу его мощный силуэт вдали, когда мне делают макияж

специально для камер.

Обычно эльфы ничем не красятся, но шоу — другое дело. А

пластическая магия по таким случаям неуместна.

Я показываю жрецу все, кроме своего отчаяния.

Кроме нежелания больше быть в храме.

Кроме жажды, чтобы сам Неро скорее забыл обо мне.

В ближайшие месяцы он вряд ли забудет.

С этим нужно смириться...

— Умница, куколка. Не паникуй. На неудобные вопросы я отвечу

вместо тебя, хорошо?

— Да.

Сумасшедшая ночь.

Шум. Разговоры. Смех. Крики. Отсветы огней. Прожекторы.

Множество незнакомых эльфов.

Интересно, а в храме ночью тоже так?

И Неро. Собранный, деловой, серьезный и удивительно

спокойный... Как будто он на моей стороне...
Хотя тут просто замешан его храм. Самым прямым образом.

Неро знают все, потому никого не удивляет его желание встать

рядом со мной и отвечать на вопросы всех журналистов сразу.

Снова у меня это непонятное чувство, что мы как будто одни в

море других.

Только его горячие ладони уже не лежат у меня на плечах.

Запись эфира начинается...

— Итак, Армела из семьи производителей лодок расскажет нам

о том, что произошло вчера около двадцати двух вечера.

Неро не трогает меня.

Он смотрится совершенно обособленно, как-то совсем иначе,

чем все, в своем полностью черном одеянии, смуглый,
черноволосый и какой-то непривычно суровый.

Но он стоит рядом, как и мои родные.

Если я буду думать, на что это похоже, то сойду с ума и запнусь

в интервью.

Улыбаюсь. Выпрямляю спину.

И рассказываю о том, что произошло на пляже.

Теперь самое страшное. Вопросы журналистов.

И скрыть, что я жрица, нельзя. Слишком многие меня видели на

уроках.

— Армела, как ты думаешь, почему Сантос выделил тебя? Ты

много бываешь в его храме?

— Нет. Не знаю, почему...

Рассказывать всей стране, что еще месяц назад я даже не

думала о храме, может быть полным неуважением. Арлена вон
трудится, а ее Сантос не спасал. Мало ли чего с ней
приключалось — я ж не знаю.
— Твоя внешность выделяется среди внешностей всех членов
твоей семьи. Это тоже подарок Сантоса?

— Нет. Это мастерство Троюродной Лалы. Она преподает

пластическую магию, и я стала ее дипломной работой на курсе у
правителя.

— Откуда ты знакома с Троюродной?

— Нас свел случай и капелька везения.

— Теперь ты выглядишь, как жрица из храма Сантоса. Не

думала попробовать себя в творчестве и службе?

Неро, спасай...

Он как чувствует. Вежливо, но сухо улыбается.

— Поскольку жриц в храм отбираю я, я исследую феномен

Армелы. И насчет Дара: если у нас зажжется новая звезда, я
обязательно вам об этом сообщу. Старшие жрицы — украшение
нашего храма.

— Сантос очень любит море и особенно шторм. Возможно, он

появился вчера по причине шторма. Расскажите о ваших лодках.

Мы еще раньше решили, что о лодках будут рассказывать папа с

мамой.

Вроде все опасные вопросы кончились, но камеры продолжают

снимать.

Я стою и улыбаюсь.

Зачем Сантос меня спас?

Захотел, чтобы я посвятила свою жизнь служению ему?

То, что я с самого начала пришла в храм, мои попытки отомстить

Неро за издевательства над девушками... все было ради того,
чтобы я узнала Сантоса?

Тогда... я не могу вот так это бросить...

Мне нельзя увольняться.

Прямой эфир заканчивается. Журналисты сворачивают
аппаратуру, их становится все меньше.

Неро стоит в отдалении, разговаривает с кем-то из них. Почему-

то еще не уходит.

Пропадает ненадолго...

И появляется опять, когда на пляже не остается никого, кроме

моей семьи.

— Сантос избрал и отметил вашу дочь, производители лодок.

Теперь ее имя связано с храмом. Сегодня днем отправьте
Армелу ко мне проверить ее Дар. Он проявляется не сразу,
проверка займет несколько дней, но откладывать нет смысла.
Иначе, боюсь, вас будут атаковать этим вопросом все и каждый.

— Поверить не могу, что моя дочь может быть жрицей, — мама.

— Мы выясним. Если Дар есть, Армеле будут предоставлены

покои в храме, и у нее появятся некоторые храмовые
обязательства. Не беспокойтесь, ваша дочь будет в полном
порядке.

Он даже не смотрит на меня.

Делает вид, что мы друг другу никто...

Так и есть, правда?

В суматохе я не успела рассмотреть ни его пионы, ни розы...

— Светлой вам ночи, производители лодок.

— Светлой ночи тебе, главный жрец.

Я жду, пока он телепортируется от нас.

Сажусь в розовый песок. Сегодня слишком многое произошло, и

у меня никаких сил стоять.

Спрашиваю мысленно:

— Неро, а как проверить Дар?

Он снова отзывается моментально:

— Два способа. Второй — это комиссия из старших жриц,
которые проверят твои ощущения на нескольких испытуемых,
куколка. А первый, без которого не бывает второго, это секс.
Разумеется, с тем, кто понимает в Дарах.

Секс?!

— Ты шутишь?

— Нисколечки. Это же Дар сексуальной, эротической

совместимости. Как еще его проверять? Ты, конечно, можешь
отказаться... Но лучше убедиться наверняка и подтвердить или
опровергнуть Дар. Знаешь, почему у старших жриц охраняемые
покои в храме? Во всех остальных местах им проходу не дают.
Дар наделяет особой энергией, которая выделится, даже если
жрицу изнасиловать. Так что не проверять, есть ли у тебя Дар,
для тебя опасно. Все эльфы увидели, насколько ты красива.
Красивые женщины интересны сами по себе. И естественно
каждый мужчина уже думает, что Дар у тебя есть. Не все из них
адекватны.

Это... это просто ужасно.

— А секс... с кем? Разве нельзя просто потрогать мужчину?

— Просто трогать — это когда уже развитый Дар. А как ты

предлагаешь ему окрепнуть? Нужен разнообразный секс и не
один раз. Зато одного мужчины на все разы вполне достаточно.
Я не буду больше ничего тебе говорить, чтобы проверка была
настоящей. Иначе ты решишь, что я тебя соблазняю. Нет,
куколка. В этот раз нет.

— Ты меня просто вынуждаешь!

— Ага, еще скажи, что я специально с Сантосом сговорился. Да

если бы так, Дар не был бы чудом. Его получали бы все, кто
хорошо работает. И это точно не ты.

— Хватит меня оскорблять!

— Ари, иди домой. Будем пировать и обсуждать новую

популярность! Завтра все захотят кататься на наших лодках —
это Найрини. Живьем, вслух.

Надо закончить с Неро.

— Днем я приду в храм. И приду не ради тебя, не думай.

— Очень жду, горячая малышка. Очень жду.

Как же он меня раздражает!

Глава 12. Настойчивое нечто

— Армела, здравствуй. Это Троюродная Лала. Спасибо тебе за

рекламу в новостях. Можешь ко мне сегодня подойти? Осмотрю
тебя. Ты же тонула... — мысленное обращение Троюродной
врывается в мой сон и будит.

И хорошо.

Мне снились одни горячие непристойности.

Будто я на главной городской площади громко объявляю, что

хочу Неро. И тотчас, при всех, отдаюсь ему.

Жрец одет, а я совершенно голая. Даже без украшений и

заколок к волосах.

Эльфы скандируют: «Жрица! Жрица!»

А мне все равно. Я хочу лишь, чтобы Неро грубо и ненасытно

брал меня еще и еще.

Ужас какой-то.

И как после этого идти к нему «проверять Дар»?

А не проверять еще опаснее.

— Привет, Лала. Пришли мне адрес ваших владений.

— Держи. Как прибудешь, говори, чтобы тебя долго на улице не

мариновать.

— Буду в течение полутора часов.

Прямо во владения Троюродных мне, увы, не попасть. Это не

публичная территория.

Лала должна выйти из дома, взять меня за руку и провести

внутрь сквозь защиту владений.
А с чем мне придется столкнуться, пока я ее жду, не известно.

Неро меня здорово напугал.

Но не схватят же меня и не потащат в ближайшие кусты! Это

строжайше запрещено.

Меня могут облить непристойными предложениями, но чтобы

физическое насилие...

Надеюсь, до этого не дойдет...

«Не все из них адекватны».

Вот и мне не по себе...

Да и как одеться, зная, что придется идти в храм на секс?

Бесит. Вся эта ситуация ужасно раздражает меня и злит.

Но пойти на «проверку» к другим старшим жрецам вообще

немыслимо.

Сама себя не понимаю. Я же хотела любовника?

Или тайная темная часть меня считает, что на роль этого

любовника годится только главный жрец?

Чтобы уж наверняка проверил? Или... потому что у меня к жрецу

какие-то чувства?

Он наглый сноб и хам. Он постоянно поддевает меня, колет и

выводит из себя.

Хотя вообще-то я спокойная... Но с ним... С ним я какая-то

истеричка.

Так что определенно тут лишь одно: главный жрец меня бесит. И
при том я его хочу.

Какая-то дурацкая полудемоническая смесь...

Ладно... Разберусь с этим позже.

Заодно у меня есть способ проверить, вдруг Неро сочиняет

насчет взращивания Дара сексом.
Ведь если Дар — это особая энергия, то можно понаблюдать,
выделяется она или нет при простом возбуждении. Ну или,
может, при оргазме.

И все.

Не надо ничего усложнять.

Поскольку и у Лалы, и возможно, у Неро мне придется

раздеваться, я выбираю одно из своих самых простых платьев.

Полностью черное, закрытое и эластичное. У него круглый вырез

под горло и длинные рукава, а длина доходит до лодыжек.

Этакий кокон.

Строгий, незатейливый, неприметный.

Волосы оставляю распущенными — эльфийки чаще носят так,

чем убирают волосы в прическу.

Украшения? Обойдусь без.

Туфли — черные гладкие лодочки на низком каблуке.

Ну вот я и готова.

Телепортируюсь к имению Троюродных и замираю от страха.

Внешняя часть любого владения — это парадный сад,

обнесенный полупрозрачным забором. Около забора
высаживают высокие деревья с раскидистыми кронами или
пускают по ограде плющ, но чаще парадные сады полностью
открыты.

Их делают, чтобы показать вкус и богатство владельцев дома.

Какие у них есть растения, какие фонтаны, какие скамеечки и

дорожки: хозяева стараются впечатлить всем и всех.

У нас в аналогичном саду теперь красуются жрецовы пионы и

розы, которые я толком так и не рассмотрела.

А если сад принадлежит кому-то знатному, его или ее

поклонники любят часами простаивать у забора, ожидая, что
кумир выйдет прогуляться, и удастся увидеть что-то хоть одним
глазком.

У владения Троюродных толпа занимает... всю улицу.

Эльфы чуть ли не падают на газоны и ручейки между ними,

проложенные по центру улицы.

Меня замечают.

На меня пялятся, не скрывая любопытства, во все глаза.

Сверлят тело и лицо жадными взглядами...

Новости наверняка видели не все, просто я выгляжу, как

Троюродная или даже лучше.

Сияние Сантоса пропало. Когда я ложилась спать, оно еще

было. Проснулась — исчезло.

Возможно, это меня и спасает от слишком бурного интереса.

Меня хотя бы не пытаются трогать.

Эльфы переглядываются и перешептываются. А уж что они

обсуждают мысленно, страшно представить.

Когда я выходила от Лалы первый раз после операции, я

телепортировалась очень быстро.

Но теперь...

— Лала, забирай меня! — мысленно почти срываюсь на крик.

— Сейчас, девочка. Извини, меня тут немного задерживают.

— Жду.

Я делаю вид, что увлеченно рассматриваю георгины за забором,

но все равно слышу:

— Красивая какая! Ты и есть Армела из лодочников, да? Я

сегодня зайду к тебе в гости, покатаешь меня? — наглого вида
незнакомец.

Не хочу ему отвечать.

— Чего такая неразговорчивая? Ты же жрица Сантоса?

— Ого! Жрица на улице! С Даром?

— Сладенькая. Тебя можно погладить, а, жрица?

— Нельзя. А то рученьки обуглятся, — подошедшая Лала берет

меня под локоть, — и править их тебе я не буду. У тебя еще и
язык длинноват.

Толпа расступается, давая нам проход к воротам.

Лала говорит:

— Извини, что у нас этот цирк на входе, но тут иначе никак...

— Да, я понимаю.

Я верчу головой по сторонам, разглядывая дивный сад

Троюродных вблизи.

Клан Троюродных неслыханно богат, и их владения могут в

роскоши поспорить с любыми правительственными.

Раскидистые узорчатые листья отбрасывают тени на землю.

Фрукты в солнечных лучах радуют глаз.

— Скажи, Троюродная, а у вас тут есть кто-то, с кем можно

поговорить о Даре? Но только не Арлена, конечно.

Лала улыбается.

— У Арлены Дара нет, она и не расскажет. А так да, есть еще

одна моя сестра, Элейна. И как благодарность за твою рекламу
на всю страну я приглашу ее с тобой поговорить, когда тебя
осмотрю. Ты как вообще умудрилась чуть не утонуть?! О чем ты
думала, девочка?

Откровенничать с Лалой я не собираюсь.

— Несчастный случай, Троюродная. Ветер поднялся внезапно.

— Точно? Не то что тебе трудно с новой внешностью жить?

— Нет, что ты, Троюродная, конечно нет!

Еще чего не хватало. Внешность реально вообще ни при чем в
моих запутанных отношениях с Неро.

Ложная вина Лалы мне не нужна.

Арлена свой дом от меня скрывала, а Лала не прячется: мы

проходим в ее «операционную» мимо немыслимых красот.

В залах и переходах выставлены тысячи драгоценных

безделушек, а сами стены, полы и потолки выполнены из
изысканнейших материалов.

Мебель, текстиль, да и все вокруг на высшем уровне.

Сам стиль, впрочем, такой же, как у простых эльфов: много

воздуха, света, драпировки, ковры, покрывала, подушки и
бесчисленная зелень...

Я не успеваю головой вертеть.

А еще вокруг сами Троюродные...

С кем-то Лала здоровается, кого-то игнорирует.

Мне говорит:

— Улыбайся, кому хочешь. Сегодня ты такая же знаменитость,

как они.

Осмотр проходит быстро — со мной все в порядке, ничего не

повредилось.

Лала проводит меня в изящную гостиную. Тут непривычно:

круглый столик на довольно высоких ножках и стулья в
комплекте с гнутыми резными спинками. Все из темного дерева.

— Элейна скоро придет. Она старшая жрица храма.

***

А еще она красивая, как может быть красива знатная эльфийка.

Высокая и фигуристая с медовыми волосами и голубыми
глазами.
— Ну, здравствуй, избранная Сантосом. Что ты хочешь у меня
узнать? — Элейна грациозно отодвигает стул и садится рядом
со мной.

Ее пластика завораживает. Все Троюродные двигаются красиво,

но тут что-то еще...

Может, Дар Сантоса?

— Здравствуй, старшая жрица. Я хочу знать про... Дар. Если он

— особенная энергия, то можно ли понять, есть ли он у меня, не
занимаясь сексом?

— Не любишь секс? — Элейна еле заметно удивляется и сразу

мягко улыбается. — Жрицы — это сладкие грезы. Но если
обладание младшей жрицей стоит денег, пусть и больших, то
старшие жрицы больше распаляют воображение, чем
награждают гостя благосклонностью. Правда, если ты не
любишь секс как таковой, гость это почувствует и не будет
стремиться к тебе.

Так-так...

— У старших жриц тоже конкуренция? Квоты, очереди и списки?

Я младшая жрица храма...

— Вот оно как. Подробности о старших я тебе пока не скажу. Ты

узнаешь их, если станешь одной из нас. Как я поняла, ты еще не
знаешь, наградил ли тебя Сантос Даром или нет...

— Не знаю... И не понимаю, как определить Дар.

— Сначала твои ощущения от секса с мужчиной станут ярче...

Несколько раз — и ты заметишь разницу. Все лучше и лучше с
каждым разом. Потом ты поймешь, что чувствуешь его
ощущения как свои. О, это потрясающе. А затем ты начнешь
видеть его фантазии. Самые яркие и любимые придут первыми.
Глубокие, плохо осознаваемые — позже. Когда ты увидишь
фантазии, это будет значить, что Дар развился в полную силу.
Тогда уже каждый мужчина, которого ты коснешься, станет для
тебя открытой книгой.

О боги...

— И что, у меня сразу от касания полезут его фантазии?

— Ну конечно нет, Армела. Это, как особенное видение, как
когда ты отслеживаешь потоки энергии. На Дар нужно
настроиться и вслушаться несколько минут, чтобы он зазвучал в
полную силу.

— А женщин жрицы чувствуют?

— Нет, Армела, нет. Всех чувствует только Сантос и его Часть

Астра. Старшие жрицы чувствуют лишь мужчин. Старшие жрецы
— женщин. Я удовлетворила твое любопытство?

— Да, старшая жрица, спасибо.

Мне конец.

Выходит все, что сказал Неро, правда.

И сколько раз мне придется с ним встретиться, чтобы проверить

ощущения?!

— Тогда я пойду, Армела?

— Прости, старшая жрица, а сколько раз надо с мужчиной, чтобы

ну... пошла эта разница ощущений? И надо с одним или с
разными?

— Если именно для проверки, то лучше с одним. Когда с

разными, путаешься и не сразу понимаешь, вдруг ощущения с
новым мужчиной сами по себе ярче. А так раз за пять все
становится более, чем ясно.

— Спасибо...

М-да. Новости плохие и еще хуже.

Как известно, мужчин влюбляет недостижимость и

непостижимость.

А за эти кучу раз я Неро точно надоем до судорог.

Да и вообще...

Секс по расчету звучит гадко.

Как сын Сантоса Неро мог бы и прямо Сантоса спросить, есть ли

у меня Дар...
А то если Дара четко нет, то чего там развивать.

Или Сантос сыну не ответит?

Вся правда в том, что если Неро я понадобилась как любовница,

то Дар тут ни при чем.

Проверка Дара или просто частый качественный секс — Неро

всяко получит удовольствие.

А что получу я?

Ставить на Дар я не хочу.

Чудо уже то, что Сантос меня спас.

Потому нет смысла мечтать, сколько мне будут платить, и как

хорошо заживет моя семья.

Если быть совсем реалисткой, от секса с Неро я получу просто

очень хороший секс, за который сотни тысяч эльфиек удавятся.

А я тут, странная такая, рассуждаю, брать или не брать этот

ценный приз. Ну уж какая есть.

Потому что в деле влюбления жреца секс не помощник. Скорее

наоборот враг.

Сейчас Лала меня выведет за ограду владений, и придется идти

в храм...

Она предлагает:

— Не хочу тебя выпускать в балаган около наших ворот. Мы-то

артисты, а тебе это липкое внимание ни к чему. Ты вообще не
похожа на типичных подопечных Арлены. Давай я телепортирую
тебя подальше на улице, где особо никто не околачивается?

Я соглашаюсь.

Интересно, подалась бы я в жрицы, если бы сразу знала, чем

занимаются младшие?

***

Место, куда Троюродная меня телепортирует и правда тихое.

Да и храм тут неподалеку, можно дойти пешком.

Жаль, у эльфов нет моды на тонкие покрывала, закрывающие

лицо. Мне бы сейчас такое очень пригодилось, чтобы и погулять,
и не нервничать из-за чужих взглядов.

Я не сразу понимаю, что не так.

Самая обычная улица, публичная, но воздух будто становится

гуще...

Как будто... о нет, как будто это то жуткое колдовство Неро,

которое может вползти куда угодно.

Но Неро здесь нет.

Надо бежать! Это явно опасно.

Я пытаюсь телепортироваться, но у меня ничего не выходит...

Только это нечто становится настойчивее.

Целует и гладит мне ноги и между ног. Самые чувствительные

внутренние поверхности бедер.

Кто-то пристает ко мне прямо посреди улицы?!

Зевак тут нет, но обычных прохожих хватает!

И я не прозрачная, меня видно.

Это кто-то из прохожих?! На вид они самые простые эльфы, их

уровня способностей не хватит на такое колдовство.

В любом случае если я начну кончать у них на виду, я не

переживу.

Я же не сплю? Я точно не сплю.

Мне дико стыдно... Ужасно стыдно.

И от того непрошеное возбуждение только острее.

Невыносимо.
Мне хочется сжать ноги, чтобы ощущения хоть чуточку ослабли.
А еще хочется потереться обо что-то, чтобы они наоборот
усилились.

Я уже не в себе.

Меня уже ведет от этой мягкой, но настойчивой ласки.

Я, наверное, вся раскраснелась и тяжело дышу?

Потому что прохожие начинают на меня оглядываться.

На их лицах явное изумление.

А невидимое нечто не отстает.

Оно движется ритмично-быстро, как будто массирует меня

прямо там... Очень умело и очень нежно вылизывает и целует.

У меня подгибаются ноги, а низ живота наливается сладкой

тяжестью.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать вслух.

Прохожие ко мне не подходят. Зато они смотрят на меня во все

глаза.

Изумление, удивление и какой-то ненормальный... почти

одержимый... восторг.

Так они пялятся на жриц?!

Мне срочно нужно куда-то сесть, хотя бы на скамейку.

По крайней мере, так мне будет легче это переносить.

Это ласковое, сводящее с ума... жгучее блаженство.

И кто его творит?!

Ощущения настолько сильные, что у меня уже все плывет перед

глазами.

Будто в моих венах не кровь, а сладчайшая острейшая отрава.

Губы покалывает от бесчисленных поцелуев. Руки и ноги
подрагивают — чужая воля властно и бережно ласкает каждую
клеточку моего тела и души, принуждая лечь на спину,
раскинуться, отдаться во власть...

Я больше не могу противиться. Я хочу его...

Так может только он один, только Неро... Аах...

И прямо сейчас мне плевать на все доводы рассудка.

Я хочу его глубже. Внутри.

И плевать, кто на меня смотрит...

Уже все равно...

Это, как сон, если даже это не сон...

Может, я просто сошла с ума?

Потому что наяву не бывает так хорошооо...

Я развожу колени, и нечто мягко скользит внутрь.

Нежный, горячий, пульсирующий и страстный...

Он или оно ритмично берет меня у всех на виду, и я кончаю,

захлебываясь стыдом и феерически яркими ощущениями.

Я не могу этому сопротивляться.

А когда я открываю глаза, некто, чьи черты не доходят до моего

затуманенного сознания, бросается ко мне и телепортирует
меня в непонятном направлении...

Я даже не успеваю пискнуть.

Глава 13. Доигралась

А когда я вижу знакомые гладкие черные подушки, меня

накрывает ярость.

Как этот мерзавец посмел так жестоко подшутить надо мной на

улице?!
Ему вообще на мою репутацию наплевать?!

Остатки сладких ощущений смывает будто ледяной водой.

Я готова наброситься на жреца — только не оцарапать его, а

избить.

И плевать на нашу разницу в весе и физической форме.

— Что ты себе позволяешь?! — я подскакиваю к Неро и заношу

кулак.

Молния... Он ненормально быстрый...

Жрец перехватывает не мою руку, а меня всю и бросает на

кровать.

Я падаю спиной вниз.

А он наваливается сверху, вдавливая меня в матрас и крепко

прижимая к себе.

— Ты чуть не утонула... Армела... Моя...

Что?! Причем тут это?!

Неро повалил меня так, что наши лица друг напротив друга.

— Почему ты не позвала меня там, на море?! Ты сбежала от

меня, чтобы пойти плавать или... — в его лице настолько
мучительное отчаяние, что мне делается жутко.

Жутко и странно волнительно, как будто мрачный шторм вновь

качает меня на волнах. Как будто я могу упасть с гигантской
высоты, но не разбиться, а снова взлететь вверх.

— Ты совсем рехнулся?! С какой стати мне было звать тебя?! Ты

мне кто?!

— Начальник. Я твой начальник, — а руки сжимают меня крепче.

— Эй, полегче! Начальники не делают так, не ложатся сверху!

— Сумасшедшая, бедовая... — Неро жадно целует мои щеки. —

А какого демона ты пошла пешком по улице?! Хотела, чтобы
тебя кто-то трахнул? Понравилось?!
Он держит меня, прижимаясь все теснее.

Мне не выбраться.

Шиплю:

— Ты навсегда убил мою репутацию, Неро. Да я видеть тебя

больше не хочу. Ты воспользовался тем, что сильнее и каким-то
диким колдовством?! А ты подумал, как мне жить теперь?! И
зачем ты вообще за мной следил?!

— Мы с тобой были в отдельном пространстве. Эльфы видели

вместо тебя иллюзорный цветок из сполохов огня, вот такой, —
Неро передает мне мыслеобраз.

Огненные цветы у нас на улицах не растут... Тогда изумление и

восторг прохожих понятны.

Но...

— Это слишком гадкая шутка, Неро. Ты не имеешь права так

обращаться со мной!

— Какого демона ты гуляла по улице?! — он сам выглядит, как

демон. Черные глазищи горят, а ноздри хищно расширены.

Душу готов выпить.

Не дам.

— Хотела и гуляла. Мне что, еще тебе отчитываться?! Может,

мне вообще поселиться в этих твоих так называемых покоях?!
Да они хуже даже моего жалкого домишки! Ты хочешь, чтобы я у
тебя сдохла от тоски в этом сером унынии?!

Неро продолжает стискивать меня в объятиях, прижимаясь всем

своим тяжелым и горячим телом.

— Я еще не решил, где ты будешь жить, — тон ледяной, но я

чувствую под этим льдом обжигающую ярость.

Зря я про его дом сказала.

Но ведь чистую правду.

Это что еще такое: он будет решать, где мне жить?! Он?!
— Уж точно не с тобой жить. И я не буду проверять никакой Дар
и заниматься с тобой сексом, если ты еще раз вздумаешь
подшутить надо мной на улице!

— Тебе понравилось, — черные глаза смотрят в упор. Выжигают

и давят.

Ах так значит?

— Не важно. Или ты меня уважаешь, или я вызываю

журналистов и публично объявляю, что Дара у меня нет.
Плевать, правда это или неправда: такая новость точно отобьет
у эльфов желание меня преследовать. А затем я увольняюсь из
жриц. Я не обязана продаваться за деньги в храме. И насчет
Дара — если я не буду заниматься сексом, он и не разовьется.
Так что его отсутствие сейчас — правда. Если потом чего
поменяется, у меня будут простые любовники. Они не прям
чтобы почувствуют разницу.

Неро слушает меня молча.

А потом говорит всего одно слово:

— Прости.

Он серьезно?! Этот наглый хам извинился передо мной?!

На мгновение мне становится грустно: значит, уволиться из жриц

не выйдет? И секса не избежать?

Спрашиваю:

— Что ты намерен делать?

Ответ меня ошеломляет.

— Поговорю с правителями о своих владениях. Ты права: эти

покои изжили себя. Они идеальны как рабочий кабинет, но для
жизни мне нужно что-то иное. А затем я вернусь и буду тебя
соблазнять. Не волнуйся: никакого колдовства.

— Погоди. Что, правители тебя прямо сразу примут? Ну а если

да, этот разговор может занять часы. Мне что, сидеть здесь все
это время? И кстати, что с Арленой? Она случаем не стоит под
дверью, чтобы меня утащить и съесть?
— С Арленой больше ничего. Ты хотела уволиться из младших
жриц? Ты уволена. Изначально, Армела, храм — это только
жрецы с Даром. Другое казалось диким и немыслимым. Никто,
как ты говоришь, не «продавался». Но поскольку к нам стекалось
все больше эльфов, а Сантос ушел и почти прекратил одаривать
избранных, то для эльфов без Дара была придумана своя
система. Во многом ее придумал я, опираясь на их вкусы и
пожелания. Ну и они в основном не жалуются. Ты просто другая.
Потому ты и родилась лодочницей, а не артисткой.

Неужели все мои опасения и страдания по поводу храма

закончились?

Или Неро на что-то намекает и ведет тайную игру?

— Ты снова пытаешься меня оскорбить, жрец?

— Не выдумывай, куколка. И вставай. Иначе я паду жертвой

твоей красоты и аппетитности, а ты глуха к моему обаянию, —
Неро поднимается и аккуратно поднимает меня с кровати.

Как у него так ловко и быстро получается...

— И? — не понимаю, что он хочет со мной сделать.

— Даже если ты не жрица, и Дара у тебя нет, думаю, тебе стоит

научиться танцевать. Хочешь брать уроки у Двоюродной?

Я едва не протягиваю глупое «эээ».

У Двоюродной? У девушки из высшей знати?

Двоюродные никогда не идут в жрицы, это точно.

— Ты уже начал меня соблазнять?

— Ага. Сначала я подумал, что ты можешь захотеть послушать

музыку. Потом решил, что есть идея получше, — Неро
улыбается.

— Ты уже плетешь сети, чтобы меня очаровать? А зачем

Двоюродной я?

— Конечно, плету. Связи, куколка. Я ей, она мне. Только прошу,

не ревнуй меня к ней. Не люблю, когда девушки ревнуют.
— И сразу говоришь о девушках, — я мстительно улыбаюсь.

И нет, я не ревную Неро.

Если мне так и не удастся влюбить его, главное, не влюбиться в

него самой.

Бой с желанием я уже проиграла, но в чувствах победу одержу.

Неро улыбается еще шире.

— Эх. Ну да, я не идеален. Давай я мысленно поговорю с ней,

куколка, и если она согласится принять тебя сейчас, я тебе кое-
что подарю. Этот подарок тебя никак не скомпрометирует, не
бойся. А если нет, ты пойдешь до моего возвращения слушать
музыку, хорошо? У нас ежедневно бывают превосходные
концерты для самых придирчивых ценителей, и я могу тайно
провести тебя на любой из них.

— Давай вот что, Неро, — произношу и замечаю, что выражение

его лица меняется. Жрецу нравится, что я его по имени зову? —
общение с правителями — это испытание. Танцы и попытки
хорошо держаться при Двоюродной — тоже. Поэтому давай
поделаем чего-нибудь приятное в любом случае. Я хочу на
концерт.

— Хорошо, куколка...

Оказывается, у Неро всего одна комната. Приемную часть от

спальной и рабочей со столом отделяет ширма. В приемной она
повернута задником, потому я не сразу ее разглядела.

А теперь я вижу, что на ширме изображено дерево с черными

угловатыми ветками и красными цветами.

Ветки острые, того и гляди уколют или хлестнут.

А цветы...

У меня закрадывается смутное подозрение.

Я молчу, поскольку Неро с сосредоточенным видом садится в

одно из кресел приемной части.

Пусть он мысленно с Двоюродной поговорит.

Научиться танцевать на хорошем уровне лишним никогда не
будет. Это и владение телом, и уверенность, и преимущество в
непонятных ситуациях.

А если Двоюродная откажет, я же особо много не потеряю?

— Куколка, Лаиса говорит, что может взять тебя в ученицы.

Обещает тебя сильно не мучить и на конкурс не готовить.

— У меня два вопроса, Неро, — я подхожу намеренно

соблазнительной походкой от бедра и сажусь на подлокотник его
кресла.

А чего стесняться?

Он меня ласкает колдовством своим, как хочет, и мы прекрасно

знаем, зачем я здесь...

А мне зажиматься и прятаться?

Боязливая Неро не влюбит точно...

Неро немного напрягается — больше чувствую, чем вижу — не

привык к такому обращению?

Нет, вряд ли....

Скорее, жрец не знает, чего ожидать именно от меня.

А я и сама не знаю. Я с ним шальная и психованная.

Вот и пусть он этим наслаждается.

Я беру лицо Неро за подбородок и мягко поворачиваю его к

себе. Аккуратно, чтобы не оцарапать.

Жест наглый и собственнический, но сожалеть уже поздно.

— Первый вопрос. Почему я куколка? Ты мной играешь?

Неро не убирает мою руку и сидит в как будто совсем

расслабленной позе... если не считать то напряжение, что я
чувствую.

Что-то, похожее на его колдовство.

Неро смотрит мне в лицо.

Это холодный, оценивающий и даже жесткий взгляд.

Как на врага.

— Конечно играю, Армела. Как и ты играешь моими чувствами.

Думаешь, я не знаю? — я холодею от ужаса. Откуда?! — Это
более, чем очевидно. Женщины всегда играют с мужчинами, а
мужчины с женщинами. Кто-то называет это войной, а кто-то
вкусом жизни. Ведь если не играть, будет пресно и скучно, м?

Да я чуть не умерла, а Неро всего лишь это имеет в виду?!

Он неожиданно снимает меня с подлокотника кресла — я

оказываюсь прямо у него на коленях.

Попой чувствую — шансы попасть на урок танцев сейчас

ничтожно малы.

— Ты хотел... эм...

Неро шепчет мне в ухо, вызывая непрошеные сладкие мурашки

по всему телу.

— И хочу... Какой твой второй вопрос?

Сидеть неудобно. Жестко.

— Что означает это дерево на твоей ширме? Странно, но оно на

тебя самого похоже. Острые ветки у всех на виду. А красные
цветы?

— Ты права, Армела, — Неро, словно в легком трансе, как

забывшись, поглаживает меня. — Красные цветы тоже у всех на
виду. А видят их лишь те, кто может их видеть. Ну что, пойдем
одаривать тебя и танцевать?

Я же чувствую, насколько сильно он меня хочет!

Почему он тогда говорит о каких-то дурацких танцах?!

Дело явно не в том, что Неро уважает мои чувства или что-то
такое: он, как и я, прекрасно знает, что мы должны сделать. Мои
чувства это не оскорбит.
Демоны раздери, в чем же тогда дело?!

Чем я тогда отличаюсь от Тарумы, которую жрец спокойно

проигнорировал?!

В комнате все пахнет парфюмом Неро, или это его собственный

естественный запах... А мне уже кажется, что так пахнет секс.

И пока я не попробую хотя бы один раз, я не утолю свое

любопытство.

Не знаю, чего я хочу больше прямо сейчас: проверить Дар или...

самого Неро.

— Не пойдем. У нас вроде есть дело поважнее?

Была бы я смелая, я бы сказала прямее.

Неро смотрит на мои губы, и его порочно-жадный взгляд будит

все мои тайные желания.

А ведь жрец их чувствует!

— Уверена, Армела?

— Поцелуй меня...

Это все, на что сейчас хватает моей смелости. Потому что мне
хочется прямо попросить: «трахни меня».

— А колдовство? С ним, или ты боишься? — Неро произносит

слова чувственно-низко, и мои колени предательски слабеют от
одной этой интонации.

Я была дурой, когда говорила, что он недоразумение, а не жрец.

Только он может так ласкать... даже словами.

Прошу:

— Как хочешь. Как ты хочешь. Это мой первый раз... с тобой.

Сделай так, чтобы...

Чтобы у меня не осталось никаких мыслей...

Чтобы одна лишь приятная пустота во всем теле.

— Ты не пожалеешь потом, Армела? У нас даже первого
поцелуя еще не было.

Да жрец просто издевается!

Я чувствую, что могу кончить от одного лишь звука его голоса,

когда он вот такой соблазняющий...

А для Неро это все просто игра?

И я не слишком искушенная эльфийка по сравнению с другими?

Сейчас все мое возбуждение рассеется, и останется одна

горькая обида.

Я уже готова не то вскочить с коленей, не то царапнуть Неро, не

то даже заплакать, но жрец перехватывает и обнимает меня
крепче.

— Ты не пожалеешь, Армела, — и он целует меня.

Мягко и нежно, почти романтично.... как будто он ужасно

смущенный простой эльф, который лет триста добивался этого
поцелуя у любимой девушки.

А мне мало... Я хочу горячее...

Не так, без этих глупых не своевременных игр...

То, чего я на самом деле хочу, хочу вообще настолько не

вписывается во что-то милое, что...

Я обнимаю лицо Неро ладонями и сама целую его грубее.

Страстнее. Жестче.

И слегка провожу ногтями по его смуглой, словно опаленной

страстью, коже.

То ли дразню его, то ли предупреждаю.

Неро отвечает мне яростнее: скромности не остается вообще.

Но эти поцелуи легкие и дразнящие, как укусы.

Боги... Да мне никогда не выиграть у него...

Как будто мы бегаем у самого берега моря страсти вместо того,
чтобы зайти вглубь.

Я хочу, чтобы Неро сошел с ума.

А он дразнит меня, мерзавец.

Отрываюсь от его сладких темных губ, хотя это безумно трудно,

и шепчу:

— Отпусти меня... Если ты просто играешь — лучше отпусти.

— Нет...

Но руки он расслабляет, а мне это и надо: я дергаю верхнее

одеяние Неро, пытаясь его снять.

Тяну его вверх, не разрывая поцелуя.

Мне все сложнее сосредоточиться — теперь поцелуй настоящий

— уверенный, глубокий и невероятно нежный, такой, что душа
замирает и поет...

Мы как будто раскачиваемся с Неро на штормовых волнах.

Вверх, когда кажется, что все просто игра, и ее можно

остановить в любой момент.

И вниз: мы умрем, но не отпустим друг друга, так и будем

целоваться, как одержимые.

Вцепившись друг в друга, сплетаясь языками и гладя все, что

попадает под руку.

Я совсем пьяная от поцелуев.

Не могу остановиться.

Неро помогает мне снять свой балахон, он летит куда-то в

сторону, а меня уже ведет не только от ласки, но и от того,
насколько Неро красивый.

И цвет его кожи, и длинные густые ресницы, и рельефные

мускулы под гладкой кожей...
Балахон ничего не скрывает, я скольжу по его крепкому горячему
телу ладонями, стараясь не задеть его ногтями.

Все мое и все для меня.

Пусть только сегодня и сейчас.

Это какое-то безумие.

В тот момент, когда язык Неро снова встречается с моим, я не

выдерживаю силы ощущения и кончаю.

Как в пропасть срываюсь.

И, клянусь, не специально — моя ладонь будто соскальзывает

сама — провожу кровавую борозду по смуглой коже.

— Сучка... Доигралась, — Неро выдыхает мне в губы.

А следом рвет мое платье на две половины. От ворота до

самого подола.

Я невольно сжимаюсь — это... слишком.

Дальше все происходит очень быстро.

Мое лицо утыкается в серое жестковатое сидение дивана. Грудь

распластывается об него, и напряженные соски вжимаются в
грубую ткань.

А мои колени — на ковре.

Это ужасная, унизительная поза, я и правда доигралась...

С самого начала, когда говорила гадости жрецу... думала ли я,

что так может быть?

Так волнительно и страшно.

Нет.

Но то, что происходит сейчас — правда.

Сладкая, невозможная, дикая правда.

В ней я уже не отвечаю ни за что и вся принадлежу... ему...
Неро.

Попу обжигает горячий шлепок, а сильные пальцы Неро

зажимают мне рот.

Я и вскрикнуть не успеваю.

Все слишком, ненормально быстро.

Так нельзя... У эльфов так — запрещено. Можно лишь в тайных,

малодоступных местах.

И от того мне хочется так еще сильнее.

Чтобы мужчина взял меня как добычу. Может, даже связал. И

просто трахнул.

Я не смогу принадлежать никому по сговору.

Никому случайному.

Мне нужно знать, что мужчина меня сильнее, что он и в обычной

жизни без сомнений схватит меня и... поставит на место.

Пусть это даже вот так незаконно.

Я вся теку.

Хочу, чтобы он отымел меня за все мои грубости, сделал меня

просто покорной игрушкой.

Потому что только тот, кто может убить, может и защитить.

Когда вторая рука Неро обхватывает мою грудь и слегка

сжимает сосок, я не выдерживаю.

Оргазм настолько мучительно острый, что мне делается жутко.

Это словно не мое тело. Не я.

Все чувства и ощущения до предела обострены.

— Ходить не сможешь. Будешь ползать. А еще лучше — лежать.

Как подстилка, — Неро входит в меня резким толчком.
Без нежности. Так и я хочу сейчас. Грубо, почти больно — хотя я
дико мокрая и вся теку, он большой.

Упоительно большой.

Я хочу быть наказанной. Ни за что не отвечать. Принадлежать

Неро просто потому, что ему так захотелось.

Ему, а не мне.

Ооох...

Я ничего не вижу, кроме обшивки дивана, и щеки уже болят от

хватки, но, как могу, я дотягиваюсь до Неро и царапаю его снова.

Если его это заводит, я исполосую его всего...

Я слишком возбуждена, одни инстинкты.

Ему должно быть так же хорошо, как и мне.

Ему же хорошо со мной?

Я пытаюсь умолять, чтобы он не останавливался никогда, чтобы

так и трахал меня, но только мычу.

Растворяюсь в каждом сильном быстром толчке, начисто сгорая

от немыслимого наслаждения.

Он вколачивается в меня грубо и ненасытно, как хозяин. Как тот,

кто правда может решать, где мне жить и что делать.

И прямо сейчас меня это полностью устраивает.

У меня не остается ни одной связной мысли, ничего.

Какой там Дар? Как ощущения могут стать еще лучше?

Я не знаю, сколько времени уже прошло.

Я растворяюсь в грубых, болезненно жестких толчках,

настойчивых ласках груди и бесчисленных легких поцелуях
колдовства жреца.

Одновременно ужасно непристойно и невыносимо нежно...

— Что, сучка, пощадить тебя или трахать, пока совсем не
отключишься?

Я впадаю в какой-то транс — кончаю и не могу прекратить

кончать.

Пусть Неро меня трахает, пусть он что хочет, делает. Сейчас я

полностью его.

Не могу ни думать, ни решать.

Неро убирает руку и поднимает меня так, чтобы поцеловать в

губы. Вертит меня, как сам хочет.

И кончает, не выходя из меня.

Мой...

Я совсем ничего не соображаю.

А потом Неро поднимает меня на руки и несет на кровать.

Ходить я сейчас не смогу. Ползать — тоже.

Он будет трахать меня и дальше? Пусть.

Лениво — я настолько расслаблена, что сил как-то ругаться

вообще нет — спрашиваю:

— Ну что, Неро, как тебе первый раз? И что мой Дар?

Что-то точно должно было проясниться.

Глава 14. Танец с кинжалами за спиной

Неро укладывает меня в постель и ложится рядом. Голый, как и

я.

Великолепно сложенный.

Почему он носит дурной балахон? Хотя пусть носит. Так у меня

меньше шансов растечься глупой лужей, думая о нем.

Я еще мысленно вся в сексе. Я еще хочу переживать

упоительные моменты в мыслях заново...
Неро укрывает нас обоих плотным черным одеялом.

Секса больше не будет?

Хотя по правде сказать, я удовлетворена полностью.

Моя дикая непристойная мечта в исполнении Неро оказалась

прекрасной жгучей реальностью.

Надеюсь, жрец не решит, что я извращенка?

Хотя если бы он так думал, то не смог бы меня грубо отодрать.

А он был очень убедителен.

— У меня ни разу не было такого первого раза с девушками, с

которыми я собирался продолжать, — Неро приподнимает
бровь.

Я чувствую укол ревности.

О нет. Мне нельзя ревновать жреца.

Так недолго в него и влюбиться.

— Почему?

— Ты говорила об уважении, Армела. А такое... ну, оно мало

вяжется с уважением. Больше тянет на удовлетворение дикой
похоти, — Неро улыбается уголками губ.

Я поворачиваюсь к нему.

Боги, какие красивые у него глаза...

— Ты не прав. Уважение — это слышать чьи-то желания. Я не

хочу быть куколкой. Но секс я хочу... так. Такой.

Неро мягко гладит меня по щеке.

— Каждый раз такой? Нет, Армела, тогда мне придется заняться

твоим сексуальным образованием. Давай попробуем каждый раз
по-разному? Чтобы и мне не было скучно.

Мерзавец! Неужели он решил, что я плохая любовница?!

— А... когда этот раз?

— Не сегодня, земляничка. Хочешь быть земляничкой? Ты

пахнешь ей, и твоя кожа такая нежно-розовая...

Я идиотка. Я сейчас снова кончу от этой его чувственной

интонации.

Неро оскорбляет меня или соблазняет?! Не понимаю.

— Да, так лучше... Почему не покончить с этим быстрее и не

выяснить все сегодня? Что с моим Даром? — я тоже умею
колоть.

Неро лежит, опираясь на локоть.

— Я вижу зачатки особой энергии. Но пока я могу путать. Я же

впервые вижу твою эротическую энергию именно от реального
секса. Есть риск ошибки. А Дар в любом случае надо настаивать,
земляничка. Так что секс не раньше, чем завтра. А ты уже готова
выпрашивать его у меня, да?

Он снова издевается.

Конечно.

То, что между нами — не отношения.

Это... эксперимент.

Жестокая и жуткая игра.

— Скоро ты будешь выпрашивать у меня, Неро.

— Может быть, малыш, может быть. Я уже ни от чего не

зарекаюсь. Лаиса подождет, танцевать сегодня ты не будешь.
Ты будешь получать свои подарки и пойдешь со мной на
концерт. Посидим там вместе и подождем, когда меня примут
правители. Как отзовутся, я оставлю тебя на концерте, а сам
пойду разговаривать. Вернусь — посмотрим, что дальше. От
разговора многое зависит.

— Э, Неро. А когда я попаду домой? — ничего, что я с тобой не

живу?
— Не знаю, земляничка. Предупреди родителей и всех, что пока
четко не выявим Дар, ты живешь со мной.

— Это выглядит, как отношения! Если кто-то из твоих поклонниц

узнает, что у меня отношения с тобой, меня убьют.

— Это не отношения, Армела. Это проверка Дара. И потому

никому не говори, что ты уже не младшая жрица. Работа,
земляничка. Ничего личного.

Ах так?!

— Тогда у меня плохие новости для тебя, Неро. Я не согласна

работать, то есть заниматься сексом со старшим жрецом,
который не способен изобразить, будто влюблен в меня. Это
даже не самый высокий уровень актерского мастерства, — я
поджимаю губы, делая презрительную гримасу.

— Один-ноль в твою пользу, земляничка. Уделала. Решено.

Наедине будем играть в чувства, а на публике в работу. Ты тоже
играй. Скорее всего, Сантос избрал тебя старшей жрицей,
придется подтянуть актерское мастерство, — Неро смеется. —
Только не вздумай влюбляться в меня всерьез. Это слишком
опасно.

— И не подумаю, Неро. Хватит меня пугать — из образа

выпадаешь. Лучше ты опасайся. Конечно, из-за меня тебя никто
не убьет и даже не будет покушаться на твою честь и здоровье...
Я просто выкраду твое сердце и разобью его на мелкие режущие
осколки. Боишься? — я криво улыбаюсь.

А ведь это не шутка... Увы.

До меня только сейчас доходит, что раз Неро на мне не женится,

то я никогда не буду в безопасности из-за его сумасшедших
фанаток.

А среди них и эльфийки высшего уровня.

Жену они точно не тронут, а любовницу спокойно устранят.

Но жениться для Неро значит потерять все. Он на это не пойдет.

Когда я проспорила на «просто отношения» с ним, я почти

подписала себе смертный приговор... Сама.
— Будем заниматься любовью, как в последний раз. А в
перерывах будем бить друг другу сердца. О, безумие еще
никогда не было таким интересным! — Неро коротко и жарко
целует меня в губы.

Он сплошная противоположность: говорит, что не хочет секс, а

сам меня возбуждает.

Или ему просто нравится целоваться?

Я же совсем ничего о нем не знаю.

Хотя возможно, когда я узнаю все его мрачные тайны, мне будет
проще его бросить.

Бросить и этим спастись.

— Не бить сердца, Неро. Я не буду намеренно тебе изменять,

мой милый, — зато вслух у меня язык не отвалится поддержать
эту безумнейшую игру.

Это, как дикий танец, когда на лицах сладкие улыбки, а за

спиной у каждого кинжалы.

Запретный и оттого остро желанный.

— Я понял, земляничка. Ты хочешь вести себя естественно. А от

меня ты хочешь, чтобы я просто скрыл весь свой цинизм.
Хорошо, давай так. Только не пожалей об этом. А то ты решишь,
что я герой фильма, а я останусь собой: довольно ушлым и
циничным мужиком. Знаешь, сколько женщин я бросил? А ведь
мне верила каждая, — Неро вздыхает. Как будто искренне.

— Угу. Я уже сказала: хватит играть мерзавца. Не порти образ.

Устрой мне сказку. А то, что сказки не длятся долго — я знаю.
Заниматься сексом, а тем более любовью с отпетым мерзавцем
я просто не смогу, и весь наш эксперимент провалится. Может,
ты меня сразу другому старшему жрецу передашь? Раз секс со
мной скучный, а сама я тебе противна?

— Хватит, малыш. Ты моя. А пока ты со мной, тебе ничего не

грозит. Будем естественными. Ты-то от меня ничего не
скрываешь, а я... Увидишь сама, какой я на самом деле.

Ничего не скрываю?!
Вообще-то я скрываю, что собираюсь разбить ему сердце.

Хотя уже нет: я недавно сказала это Неро как шутку.

Мог ли кто-то из моих подружек сходить к нему и передать ему

спор?

Никто из девушек с того вечера так и не объявился. Конечно, я

дома практически не бываю, а раньше они приходили, поскольку
мы все соседки, но...

— Я хочу подарки, милый. Что ты мне приготовил? — нужно

срочно отвлечься.

Думать о том, что Неро действительно знает все и может

стереть меня в порошок, жутковато.

Если ему нужно, он ни перед чем не остановится. Я-то знаю.

— Нам обоим, земляничка. Мне доставит нереальное

удовольствие на тебя смотреть. Встань с кровати и ничего не
бойся. Это не больно.

Больно?!

Но я послушно вылезаю из-под одеяла.

Как могу, грациозно. Хотя я совершенно голая, а у эльфов не

принято так ходить.

Моя нагота дико меня смущает.

Изумленно вскрикиваю: прямо на мне, лаская шелком кожу,

появляется дивное платье. Черное с пышными красными
розами. На ногах — красные туфельки на изящном, но
устойчивом каблуке.

— Хотела бы я научиться... делать так.

Неро смотрит на меня внимательным оценивающим взглядом —

ой, я это вслух сказала?

— Твоя красота совершенна. И заслуживает оформления под

стать. Учиться долго, земляничка. И сложнее, чем танцевать. А
ты еще даже танцы не освоила.
Да чтоб его, язву!

— А ты — балбес.

— Почему это балбес? — лицо Неро вытягивается.

Он сидит в постели наполовину под одеялом, демонстрируя свои

умопомрачительные плечи, мощную грудь и убийственно
прекрасные кубики пресса.

Я ловлю себя на преступном желании провести по ним языком.

Ну да, скрывать глупо: я хочу жреца.

Возможно, мое необдуманное желание потанцевать в казарме у

воинов тоже было связано со страстью к красивым сильным
мужчинам.

Которые могут нагнуть и...

— Чему это ты так мечтательно улыбаешься? — я вздрагиваю,

поскольку Неро уже стоит прямо рядом со мной.

Полностью одетый в свои черные гадкие тряпки.

Преступник, такое тело скрывать!

Ой, я не сказала ему, почему он балбес.

— Балбес ты и есть. Заканчивай меня подкалывать. А то я

обижусь. И домой уйду.

— Родителей хоть предупредила, бедовая?

— Неа.

И действительно же!

Я решаю связаться прямо с папой. В конце концов Неро им сам

сказал, что проверка Дара несколько дней займет.

Мысленно говорю:

— Папа, старший жрец объявил, что мне нужно в храме

оставаться. Зачатки Дара он обнаружил. Передай это маме и
всем, чтобы не беспокоились.
Папа отзывается:

— Ари, жрецы там тебя не обижают? Не принуждают к каким-то

гнусностям?

Эх, папа...

— Нет. Часть слухов про храм преувеличена ради большего

интереса прихожан. Вы сами там как?

— Зарабатываем на Сантосе. Он нас будто благословил. Спрос

на катания огромный. Только клиенты жалеют, что их катаешь не
ты, — папа улыбается.

— А вы им намекаете, что я могу внезапно вернуться и

покатать? Делайте так, будет больше ажиотажа. Чуток хитрости,
пап.

— Хорошо, Ари. Ждем тебя дома, как только сможешь прийти, и

очень скучаем.

— Я вас тоже люблю, папочка.

С сестрами поговорю потом, когда Неро не будет рядом.

Да и пока не знаю, как им все подать.

Скрыть ли, что я уже не жрица, или правду рассказать...

Сестры не предадут, но мне самой еще ничего не ясно про эти

отношения, которые не отношения, а прогулка по лезвию меча.

И даже Двоюродная Лаиса: как Неро объяснил ей, зачем мне

танцы, если обычно жриц учат наставницы в храме?

А если она ярая поклонница жреца, то не опасна ли она для

меня?

— Поговорили? — Неро возвращает меня в реальность. Киваю

ему. — Тогда еще одна маленькая, но симпатичная деталь.
Садись в любое кресло.

— М? — у меня в животе приятно обмирает от предвкушения.

— Массаж головы и прическа, кроха. Дай я тебя причешу. Это

приятно.
Мои сестры меня тоже причесывают. Но где этому учился Неро
— я начинаю ревновать. У него-то сестер нет.

А потом забываюсь.

Выпадаю из мира от ощущения тотального блаженства, когда

чуткие пальцы сильно и уверенно массируют мне голову. И не
только голову — плечи тоже.

— Неро... Я сейчас кончу от восторга, Неро... Оох...

— Кто тебе запрещает? Кончай.

Он меня убивает.

Этими прикосновениями и этим голосом убивает всю мою волю.

Мне даже холодно становится, когда массаж закачивается, и

Неро показывает мне готовую изящную прическу с заколкой-
розой, усыпанной драгоценностями.

Первый раз он увидел меня тоже в розах. И тогда их дешевыми

обозвал.

Вот, значит, что по его мнению дорогие...

Отчего-то мне становится грустно.

— Неро... Спасибо. А платье, которое ты порвал... Я его любила.

— Держи, — целехонькое платье точь-в-точь, как мое, ложится

мне в руки. — Оставь его тут, и пойдем уже слушать музыку.
Незаконно.

Я аккуратно складываю платье на диван. Кстати, где у Неро мне

хранить свою одежду?

— Незаконно?

— Да. Возбуждающе незаконно. Невидимками. Сперва мы

тайными переходами проникнем в концертный зал. Ты знаешь,
что весь храм пронизан секретными ходами? А затееем... Все,
больше я ничего не скажу, — и Неро улыбается мне, как отпетый
заговорщик.

Как очень красивый заговорщик.

Мужественный с правильными чертами лица.

Я подаю ему руку.

Будем вместе в этом приключении.

Ближайший ход оказывается прямо в глухой стене совсем

неподалеку от кабинета Неро. Никогда бы не подумала!

Это не какой-то узкий темный лаз — вполне себе коридор, хотя

вероятно только для меня — Неро перегораживает его
полностью.

Я иду за ним, замирая в страхе от стука своих каблуков.

— А нам навстречу никто не попадется?

— Будем надеяться, что нет, Армела. Хотя старшие жрецы про

эти ходы знают.

— А если они увидят меня?! — мне делается дурно.

— Ты кандидатка в старшие. Ну а если Дара нет, они сотрут тебе

память, дел-то.

Стирание памяти — это для существ с абсолютной памятью —

казнь.

Жуткая и беспощадная.

Стереть память могут только боги.

— Балбес!!! — я не выдерживаю и хлопаю Неро по лопатке. —

Опять идиотская шутка!

— Опять горячая бешеная малышка, которая того стоит. Так бы

и укусил, — Неро смеется.

Не знаю, возненавидеть его или рассмеяться вместе с ним.

Я обиженно фыркаю.

Переходов целый лабиринт. Если Неро снова неудачно пошутит

и отсюда телепортируется, я здесь запутаюсь и умру от ужаса.
Коридоры совершенно одинаковые, полностью пустые, не считая
ведущих из них дверей, узкие и освещенные магически.

— Вот и пришли, земляничная ты моя, — Неро останавливается

перед какой-то очередной непримечательной дверью. — Теперь
главная задача нам создать тайное пространство на двоих. И в
этом пространстве послушать концерт. А если мы из
пространства выпадем, то произведем фурор. Ты готова?

Производить фурор? Нет!

А вот Неро, похоже, готов.

Он уверенно распахивает дверь, и тянет меня за руку.

Я зажмуриваюсь.

Открываю глаза: вокруг полутьма. И музыка.

А сам зал удивительный, я и не представляла, что такое

возможно: в нем на разных уровнях высоты от пола
расположены кабинки-комнаты. В каждой столик и диваны.
Внутри сидят слушатели, что-то едят, пьют, а некоторые и курят.
Причем дым остается внутри кабинки, к другим слушателям не
проникает. Интересно.

Некоторые кабинки пустые.

Неро тянет меня к одной из них.

Иду за ним, а сама кошусь на сцену.

Выступает — о боги! — очень известная исполнительница из

Троюродных.

— Сегодня длинный вечер, много кто будет выступать, так что

ты не соскучишься. Еда, напитки, покурить хочешь? — Неро
говорит в полный голос, а я невольно втягиваю голову в плечи.

— Ты чего? Тише!

— Армела, мы в отдельном пространстве. Я даже заорать могу.

Эта кабинка на вечер не выкуплена, так что для мира нас нет. Не
видит нас никто и не слышит. Заходи.

С опаской шагаю внутрь.

Уффф, кабинка устойчивая, даже не шатается, хотя она словно
парит в воздухе.

А подсветка в зале синяя, голубая и фиолетовая, цвета

перетекают друг в друга. Волшебно и красиво, как на море.

Неро садится рядом и обнимает меня, прижимая к своему

горячему боку.

— На колени я тебя сажать не буду, а то не смогу с правителями

договориться. Так чего, ты пить-курить будешь или как?

— Не хочу.

— Чего-то стесняешься? А, малыш? — нет, в этот раз Неро не

пытается меня поддеть: я чувствую только его любопытство и
заботу.

Может, зря я попросила его играть поклонника?

Теперь так просто обмануться...

— Не хочу впечатления разбавлять. Я впервые на концерте

такого уровня. Впервые с тобой на свидании, — как еще назвать
то, что сейчас происходит?

— Это не свидание, кроха. Я даже не знаю, что это. Потому что

как меня вызовут, я сорвусь с места и побегу. Ты тут посидишь
спокойно одна? Пожалуйста, не уходи никуда, иначе я буду за
тебя волноваться.

— Надеюсь, что посижу. Если меня никто отсюда не выкрадет.

— Я их порежу, если посмеют. Я не шучу, Армела.

— Ты чего, начинаешь в меня влюбляться? — смотрю на Неро

снизу вверх. Наверное, со стороны забавно: голос из подмышки.

— Когда влюблюсь, я тебе скажу. Я просто беру

ответственность. Мерзавец, да? — Неро изгибает бровь.

— Нет, Неро. Ты хороший, — боги, это я говорю? — Я буду в это

верить вопреки всему.
— Сказал кролик змее. Не переигрывай, земляника, а то ведь и я
поверю. Посоветуй, мне владения у моря брать, или ну его,
море?

— Ты любишь море, Неро?

— Нет. Мне все равно, что есть море, что нет моря. Я лес
люблю. Я точно рядом с лесом устроюсь и себе посажу его
чуток.

— А меня море успокаивает. Я люблю гулять в воде. А в лесу

настоящем я никогда не была...

— Я тебе его покажу как-нибудь.

Мы замолкаем. Просто тихо сидим вместе.

Неро, наверное, договаривается, а я слушаю концерт.

В какой-то момент Неро поворачивается ко мне и целует в губы.

— Пожелай мне удачи. Я пойду.

— Удачи и чтобы все сложилось, как ты хочешь. Жду тебя.

Он телепортируется прочь, а на меня наваливается странная

щемящая тоска.

Плохо дело, плохо.

Я начинаю влипать.

Не влипать и трахаться по расчету я тоже не смогу.

Мне что ли закрыть глаза и нырнуть в головокружительный

роман с головой, а там будь, что будет?

От невеселых мыслей меня отвлекает чувство, что кто-то

находится буквально рядом со мной.

Неро сказал, что кабинка на вечер не выкуплена, да и я сама в

невидимом пространстве.

Почему тогда эта сказочно красивая женщина с золотыми

волосами и синими глазами стоит у входа в кабинку и смотрит на
меня в упор?
И, кажется, я ее знаю.

Глава 15. Безнадежность. Неро

НЕРО

Поговорить о чувствах — это не единственный способ прояснить

отношения.

Кому я вру?

Любое стабильное общение — это отношения.

Просто не все из них про любовь.

Любовь придумали романтики, но есть намного более древний и

честный способ все выяснить.

Я называю женщину своей. Присваиваю ее.

Вслух.

И, как хищник в засаде, трепетно и жадно жду ее ответ.

Лучше такой, чтобы она особо не задумывалась и проболталась.

Честный.

Я очень внимателен к мелочам и получаю свое вознаграждение.

«Я не буду намеренно тебе изменять, мой милый».

Мой милый.

Мой. Армела тоже меня присвоила.

И она хочет, подумать только, реальное уважение в ответ на

свое уважение.

Не потому что я какой-то ее начальник или иная расчетливая

выгода: у этой земляничной малышки с границами и
субординацией все плохо.

Ей просто нужна моя душа со всеми ее потрохами.

Она этого еще пока не поняла, как долго не понимала свои
сокровенные желания.

Армела в меня верит.

Не мне, мать вашу, да мне верили многие. Почти все. Я умею

быть ооочень убедительным.

А кто из них верил в меня?

Армела как всегда ляпнула правду и не подумала.

Душу мне свою открыла нараспашку.

Заходи, воруй... Топчи внутри грязными сапогами.

Теперь я знаю то, что сильнее боли и что разъедает

многовековые укрепления похлеще кислоты.

Искренность.

Вот как играть с девчонкой, которая открыто говорит мне, что

она со мной играет?

Которая настолько уважает меня и настолько сильна духом, что

может быть абсолютно честной.

Играть с ней, ломать ее — все равно, что убивать родник.

Не знаю, когда я понял, что Армела — моя.

То ли, когда я узнал, что она чуть не утонула.

То ли парой мгновений позже, когда она сказала мне о спасении

Сантосом.

Первому самому сказала, кроме эльфов ее семьи.

Кто еще из всех-всех-всех бежал ко мне первому делиться

сложностями?

Подчиненные не в счет, эти свалят на меня ошибки и только

рады.

А тут другое...
Маленький уродец внутри меня... как будто она его вообще не
заметила.

Я вижу, как она на меня смотрит. Как на картину. Любуется.

Это тоже о многом говорит.

И про мою ширму Армела поняла сходу. То, что для других —
одна уродливая странная мазня.

Ну, то другие. Чужие.

А вот то, что Армела не позвала меня, когда тонула, мое

тягчайшее преступление.

Я буду проклинать себя за него еще долго.

Она умирала. Но меня не позвала. Хотя позвать могла.

Малышка, я все сделаю, чтобы ты меня за это простила.

Я ведь тебя не отпущу...

Не смогу уже. Да и когда бы я смог?

Я всегда проклятой тенью буду рядом...

Сейчас Армеле плевать на мужчин, но им-то далеко не плевать

на ее Дар.

Я вижу, что они уже собираются алчными стаями на его

манящий запах.

Жриц Сантоса с Даром всего тридцать восемь.

Семеро из них вышли замуж.

Тридцать одна активная действующая жрица с Даром на всех

эльфов.

Армела тридцать вторая в потенциале.

Она еще не поняла всей своей новой мощи и влияния. Не

успела понять.
Пока Армела думает, что она дурочка бесправная неумелая и
ничего для общества не значит.

Пока она боится знати и опасливо отвергает их интерес.

Да и простых эльфов тоже лесом шлет.

Она только меня почему-то не боится.

Зато когда она свою власть осознает... о, тогда может

измениться все.

И я дам Армеле вкусить эту власть.

Я обязан дать ей созреть и посмотреть, будет ли она плеваться

от Двоюродных хлыщей или...

Мне придется глотки им повыдирать, чтобы они не трогали мое.

Хотя моя женщина должна всегда меня выбирать. Добровольно.

Сама.

Такой вот я осел и собственник.

Морковки только перед носом не вижу. А то ж нормальные ослы

соблазняются морковкой и бегут, как идиоты, куда она их
поведет.

А какая морковка тут?

Я даже руки не распускаю особо, не соблазняю малышку

всерьез.

Развлекаю ее по-всякому, когда от ревности не становлюсь

совсем дурной...

Смотреть, как она ходит по улице, где эти голодные стаи, я не

смог.

Сорвался прямо там.

Но в других случаях я ее не провоцирую.

И что?

Она сама вынуждает меня.

Она сама меня хочет.

Целовать, кусать, лизать, царапать...

Отдаваться мне целиком, не оставляя себе ничего.

И это только начало, мы, как говорится, еще не притерлись.

Потом уже не она ходить не сможет — ходить не смогу я. Буду

валяться в ее ногах и умолять дать мне еще чуточку жгучего
блаженства.

И что собственно Дар? Да похрен вообще на Дар.

Уверен: если я вслух перечислю Армеле все свои фантазии, она

их всяко осуществит...

Потому что она сама так захочет.

С ней не секс. С ней больше.

Больше... и запредельный кайф.

Трогать ее, целовать ее беззащитное розовое, лизать ее, кусать

— все кайф.

Она маленькая и узкая, а когда впивается ноготками своими...

начисто срывает мои тормоза.

А самое дебильное, что я больше не боюсь и не думаю, как

Армела мне сердце побьет или что-то такое.

Плевать на мое сердце, новое отращу.

Хуже другое...

Непреодолимость.

Просто быть с Армелой не вариант.

Она может что угодно говорить, но я знаю: любая девушка хочет

официально замуж.

Особенно те из них, которые якобы активно не хотят.

Весь мой опыт подсказывает, что они нагло врут.

А как я женюсь на Армеле?

Я не эльф, и мне их Церемония не доступна.

Ну да ладно.

Допустим, я все равно открыто всем скажу, что Армела — моя

пара.

Будем жить вместе, как бездетные изгои.

Эльфы создают семьи для детей.

Какое-то время, конечно, без детей живут, ну а дальше...

У Троюродных их несколько сотен.

Один я спокойно изгоем и дальше проживу.

Но чтобы Армела мучилась?

Чего я ей предложу?

А еще народ естественно начнет возмущаться: как так, женатые

эльфы даже на территорию храма зайти особо не могут, а Неро
хапнул себе и храм, и женщину с Даром.

Похрен, конечно, но...

Понятия не имею, как ей сказать это все...

Особенно про наше бесплодие, когда с любым другим у нее

может быть многодетная семья.

Я спрошу, но я и так уверен: Армела хочет самую обычную

эльфийскую семью.

И я тоже... Я просто хочу то, чего у меня никогда не было.

Если мне не удалось ее получить, я ее сделаю.

Но как?

И какими словами рассказать Армеле?

Я идиот...
Я что угодно ложное легко сочиняю, с правдой гляди ж ты —
тупик.

Поскольку я не знаю, как быть, то притворяюсь дальше, что у

меня якобы все схвачено.

Ненавязчиво расспрашиваю, какую землю Армела хочет.

Теперь мне ясно, что надо взять себе участок между лесом и
морем.

Чтобы, когда Армела станет в гости приходить, у меня было для

нее море и теплая вода ножки промочить.

Я еще чего-нибудь ей дальше наплету, просто, чтобы она не

знала правду и чувствовала себя счастливой.

Буду верить в невозможное.

Буду растить Армелу и смотреть, как раскроется ее сила, ее Дар.

Узнаю, кого и что она выберет.

А про бесплодие... ей тоже скажу.

Не знаю, когда и как, но скажу.

Если Армела искренняя, то и я обязан таким стать.

А там видно будет.

В любом случае ясны две вещи: Армелу я не отпущу. И она

будет довольна жизнью.

А какая кислота при этом заменит мне кровь — да не так уже и

важно.

Глава 16. Дом

Где я эту золотоволосую могла видеть?

Может, мне кажется, что она на меня пялится?

Если пространство со мной отдельное, то ей наверняка

мерещится, что тут пустая кабинка, и тогда... о ужас... она сейчас
дверцу откроет и сядет рядом со мной! Музыку слушать.
А то и прямо у меня на коленках устроится.

Нет, я такую женщину не выдержу: она сильно выше меня и явно

тяжелее.

— Неро! — пищу мысленно.

— Да, малыш? Что-то случилось?

— Тут это... Э...

— Ты просто хотела со мной поговорить? Я пока в делах, но как

только, так сразу. Концерт обсудим.

— Да нет же. Вот, смотри!

А смотреть становится нечего: эльфийка то ли передумывает, то

ли что, и куда-то телепортируется.

К счастью, Неро хватает мгновения, чтобы понять ее личность:

— Амарийя. Главная жрица Сантоса. Кроха, не дергайся. С ней я

разберусь. Кто бы еще ни явился, сиди в кабинке и не вылезай.
Ты меня поняла?

— Поняла, о мой похититель. Больше не отвлекаю, — шучу, а у

самой на душе тревожно.

Интонации Неро мне не понравились, он будто о чем-то опасном

говорил.

А это, значит, Амарийя. Да, я ее иногда видела в новостях.

Главная жрица Сантоса, но очень странная и скрытная, почти ни

в чем не принимает участия с каких-то пор по неясной причине.

Главная.

И Неро главный.

По идее из них должна была быть парочка... давно должна.

И чего эта парочка не сложилась?

Если Амарийя Неро не нравится, что логично, иначе он бы с ней

жил, то почему она не управляет храмом?
Или управляет?

Как раз старшими жрицами... вполне может быть.

От нее исходили какие-то вязкий холод и неприязнь.

Либо она по жизни злая, либо она косо смотрела на пустую

кабинку.

Но это совсем ерунда тогда. Она же не психичка.

Значит, она искала меня. Искала явно. И не нашла.

Может, снова искать будет...

Или она искала Неро и как бы на него с таким полупрезрением

глядела?

Кто ж ее разберет...

Я ничего не знаю про их отношения друг с другом.

Ссора там или что.

«Или что» меня неприятно царапает.

Я пытаюсь слушать музыку. Хорошо, что Неро мне оставил

фрукты. На них я тоже немножечко отвлекаюсь.

Любопытно, чего Неро правители про землю скажут.

И как он им вообще объяснит, что она ему внезапно

понадобилась?

У него нет своих владений, только храм. А храм не самого Неро,

а Сантоса.

Своя земля Неро явно нужна, тут ему вряд ли откажут.

Но не заявит же он правителям, что это мне, такой

раскрасавишне, не понравилась его слишком унылая серая
обстановка?

Я кутаюсь в плед, который Неро мне тоже оставил: хуже, чем его
объятия, но временно сойдет.
И жду.

***

Наверное, если каждый день слушать такую музыку, невозможно

не измениться.

Она безумно вдохновляет стать лучше, тоньше, искуснее.

Воспарить и стать одним целым с бесконечно любящим

разлитым совершенством вокруг нас.

Если бы я могла ходить сюда перед каждыми сложными

неприятными занятиями...

— Нравится, малыш? — Неро появляется рядом бесшумно. — Я

часто замечаю, что ты отдаешься делу полностью, если оно того
стоит.

— Ты так же, — отвечаю, не задумываясь, а затем

разворачиваюсь к нему. — Ура! Ты пришел!

Неро выглядит взволнованным.

— Правда мне рада?

— Конечно. Ты же меня отопрешь и выпустишь отсюда! И не

нужно будет бояться старших жриц. Серьезно, Неро, рада, — я
глажу его по руке и расправляю плед, чтобы укутать нас обоих.
— Как ты там, мой дорогой?

— Странно...

— Странно? Над тобой там чего, издевались?

— Нет, земляничка. Скажи, ты мне поможешь?

— Я смогу? А то я вечно у тебя неспособная, — хмыкаю.

— Только ты и сможешь. Мне нужен нескучный дом. Чтобы не

жалкий и никто в нем не умирал от тоски. Сам я не справлюсь.

— Неро, а профессиональные дизайнеры интерьеров? Мы же с

тобой просто...
— Вот просто и помоги мне. Или не справишься? Ну да,
говорить, что дом плохой, легко...

— Я... да... Но...

— Но вот как раз концерт и кончился. Полетели смотреть землю.

Возразить мне нечем.

Мне просто очень волнительно и тревожно.

Смотреть с Неро землю. Строить с ним дом.

Какая-то странная игра у нас получается.

— Ты заплатишь мне за дизайн?

— Разумеется, Армела, — Неро рассоздает плед и остатки

фруктов. — Планировку сделаю я сам. Твоя задача будет дом
украсить. Я расскажу детали на месте.

— Слушай, Неро... А эта Амарийя? Она чего тут была? Она не

опасна?

— Она опасна. Наедине тебе с ней лучше не пересекаться.

Видимо, заметила нас в тайных коридорах и пришла посмотреть,
что такое творится. Увидела пустую кабинку и ушла.

— А ты ей сказал, в чем дело?

— Не сказал и не собираюсь. Она моя подчиненная, я не обязан

ей отчитываться. И ты, кстати, тоже. По всему, связанному с
Сантосом, ты имеешь право обращаться лично ко мне.

— Но она же главная...

— Давай просто не будем ее обсуждать, а? — Неро хмурит

ровные черные брови. — Она меня раздражает. Чего
непонятного, земляничка? Амарийя может называться как
угодно, дела это не меняет.

Ругаться с Неро из-за странной жрицы мне не хочется.

Это просто ни к чему не приведет, хотя он совершенно очевидно

не договаривает.
Действительно интереснее посмотреть, какую землю ему дали.

— А твои владения, они большие?

— Приличествующие статусу. Как у правителя. Придется

повозиться с защитой всех уголков. Телепортируемся, кроха.

***

Время позднее, ближе к ночи.

Светлячки рассеянной повсюду энергии сияют то тут, то там, а

земля Неро — сколько видит глаз.

Я не понимаю ее границы.

Неро стоит у меня за спиной, обняв меня. Очень горячий, как

всегда, и это очень кстати: сегодня ветрено.

— Тут и лес есть, и море есть, все есть. Виноградников,

наверное, не будет, мне и так принадлежит доля в храме. Что
скажешь, малыш?

— Скажу, что хочу в дом. Болтаться на улице в такое время,

когда вокруг никого — странно. Нас кто-то видит?

— О нет, малыш. Нас никто не видит, можешь спокойно меня

насиловать. Новые владения окружают защитным колпаком:
снаружи кажется, что внутри черная непроглядная пустота.
Когда поставлю нормальную защиту по периметру, тогда и
открою соседям обзор. Хотя соседей у меня почти не будет.

Да, владения даже не в столице. Они дальше, чем живу я.

Совсем глушь.

— Мне нельзя тебя насиловать, Неро. Дар еще не настоялся, —

я улыбаюсь. — Терпи до завтра. А море в какую сторону? Я
будто чувствую его запах.

— Оно вот там. Давай сходим на море, когда наметим дом.

Семейный дворец я строить не буду, это дико без семьи. Вот
смотри проекты домиков, которые подойдут. Выбирай самый
симпатичный домик. И давай-ка, пока их выбираем, сделаем
палатку.
Мы оказываемся внутри небольшого аккуратного шатра. На его
полу подушки.

Неро показывает мне мыслеобразы домов, разворачивая их со

всех сторон.

— Пока только фасад без внутреннего наполнения.

Чувство, что я выбираю дом... себе.

— Ты хочешь на мой вкус или на свой? И сколько ты мне

заплатишь?

Мы сидим на подушках, прижавшись друг к другу. Просто так

приятно.

Неро сам, как большая подушка — хоть и абсолютно твердый и

мускулистый, полулежать на нем вполне уютно.

— Любую сумму, которую ты скажешь. Я хочу милый домик.

Дизайнеры мне будут предлагать что-то якобы для меня, не
милое. Выбери дом, в котором ты бы сама хотела жить.

Чувства меня не подводят.

— Неро, это жестоко. Я же на самом деле не буду в нем жить. Я

даже зайти на твою территорию сама не смогу.

— Ты права... Придется выйти за меня замуж. Но замуж за меня

нельзя: я не предназначен для семейной жизни. Зато ты
сможешь ходить ко мне в гости. А что тебе делать у меня дома
без меня?

Странное ощущение. Неро вроде как шутит, но я ощущаю в его

словах щемящую тоску.

Почему это он не предназначен для семейной жизни?

И не выяснишь: будет смотреться, что я настаиваю на

замужестве.

Ага, с тем, кого я толком и не знаю. С кем у нас очень странная

игра.

А еще и мой спор, который теперь кажется... дурацким.

Хотя разойтись нам с Неро всяко придется.

Он сказал мне в лицо, что жениться не будет вроде как ни на

ком. А остальные варианты отношений не подходят мне надолго.

И быть с Неро просто опасно.

— Вот этот дом мне нравится. В два этажа и с большущими

верандами.

— Отлично, тогда узрей чудо, земляничка.

И чудо происходит, когда мы выходим из палатки.

У меня на глазах строится домик мечты. Интересно строится: не

сразу возникает, а...

Сначала фундамент, потом опорные конструкции, затем стены и

крыша... А внутри он сразу разбит на комнаты.

— Я раньше думал над домами и заранее продумал все

варианты. И форму, и материалы. Если понравится какой-то еще
дом, то потом я поставлю его рядом с этим. Погоди-ка... — Неро
наполовину объясняет мне, а наполовину будто сам с собой
беседует.

А вот интересно...

Если я стану жрицей с Даром, и ко мне будут ходить гости такого

уровня, что хоть палатку строят, хоть дом, хоть фруктами кормят
в невидимости... как мне с ними справляться?

Не знаю, как, но я обязана учиться конструированию.

Тогда есть шансы и Неро когда-нибудь удивить.

Меня немного успокаивает, что раз Неро не женится ни на ком,

то никакая другая женщина мой домик мечты не порушит.

Или да? Перестроит все, как сама захочет...

— Неро, скажи... А если ты все-таки женишься... твоя жена мои

украшательства из дома выкинет?

Неро пару мгновений смотрит на меня, как на ненормальную, а

потом отвечает коротко:
— Нет.

Вся ясно. Тема запретная, раз он даже шутить на нее не хочет.

А то бы я сказала, что готова уже возненавидеть эту его жену...

Дела мои очень плохи: не знаю, что я уже испытываю к Неро, но

я точно хочу выцарапать глаза каждой, кто посмеет сидеть с ним
под пледом так же, как я сегодня.

Неро продолжает заниматься домом: что-то укрепляет,

надстраивает, не знаю, что. Внешне ничего особо не меняется,
но ему явно виднее.

— Неро, а вот ты главный жрец. Ты обязан заниматься сексом с

гостьями и сдавать им свой Дар?

Неро закатывает глаза.

— О да. Вопросы один другого краше. Не обязан, земляничка.

Есть способы раздать энергию в обход секса. Ты что, решила,
что ревность — необходимая часть отношений? Или ты
ревнуешь реально?

— Я просто так спрашиваю...

— Да, конечно. Думаю, можно заняться домом внутри. С первого

этажа начнем? Будем делать интерьер, пока не устанем и не
пойдем спать.

— В разных кроватях спать? — я улыбаюсь.

— Естественно в разных, — у Неро очень серьезное лицо, — но

только если утром ты клятвенно обещаешь прийти в мою и меня
изнасиловать.

— А если в одной, можно не насиловать? — я смеюсь.

— Пожалуй, нет.

— Ну ладно, раз ты всяко делаешь из меня преступницу, будем

спать в одной. Вооот такой, — и я показываю Неро кровать с
постельным бельем бордового цвета.

А следующие несколько часов мы заняты тем, что обустраиваем

Неро дом.
Он просит показывать все интерьерные решения, которые я
когда-либо считала милыми, и они появляются в разных
комнатах.

Неро объяснил, что он хорошо видит, как гармонично сочетать

вещи между собой, если эти самые вещи есть. И потому пихать
все в одну комнату некрасиво.

— Ты теперь точно не сможешь дразниться, что мой дом

уродливый, земляничка. А других я еще подумаю, пускать ли
сюда.

Выясняется, что друзей у Неро нет. Есть только приятели.

Так подумать, он ведь безумно одинок.

И вряд ли он даже часто будет в этих владениях ночевать —

скорее, создает их для того, чтобы они просто были.

На всякий случай.

Наконец, Неро решает, что на сегодня сделано достаточно.

— Глаз уже замылился. Пойдем спать, земляничка. Завтра у

меня храм, а у тебя Лаиса и другие дела.

— Какие?

— Давай не будем о делах на ночь. Просто иди сюда и обними

меня.

Мы ложимся спать абсолютно голыми.

Я утыкаюсь в Неро, вдыхаю его умопомрачительный запах и

отключаюсь. Засыпаю.

А когда просыпаюсь, понимаю, что дело сильно хуже, чем я

думала.

Во сне я никуда не откатилась от Неро, ничего подобного.

Наоборот, я стискиваю Неро руками и даже ногами, будто
вообще не хочу его отпускать.

Это ужасно...

Бессмысленно.
А ведь говорят, что позы во сне показывают настоящее
отношение друг к другу.

И Неро... Неро держит меня так же крепко.

Но жениться он не хочет принципиально. Ни на ком.

Мы с ним как обнялись, так, похоже, и спали. И во сне лишь

теснее переплелись.

В любом случае я не могу порвать с ним сейчас. И не хочу, и не

могу: нужно раскрыть Дар.

Вырастить Дар из малюсенького росточка, если тот есть, во что-

то сокрушительно прекрасное.

Неро несколько раз вчера намекнул, чтобы я его изнасиловала.

Думаю, это значит просто делать с Неро все, что я захочу.

Без запретов и ограничений.

Без ложного стыда.

Отчего-то мне кажется, что женщины теряются рядом с главным

жрецом. Даже трогать его толком боятся.

Не нежат, не целуют, не гладят... и замечательно.

Пусть они напрасно мечтают о Неро и дальше, а я наяву

попробую его всего...

Все его великолепное, созданное для любви смуглое тело.

Но сперва я целую Неро в сладкие чувственные губы и

пропадаю.

Это, как прыжок в море с огромной высоты... непередаваемо.

Если Неро умеет так играть чувства при поцелуях — он

гениальный актер.

Но я не могу думать о жестоких играх. Только не сейчас.

Сейчас плевать, кто из нас двоих лжет и в чем.

Я чувствую себя нереально возбужденной и мокрой от одних
только поцелуев.

Я глажу Неро, зарываюсь в его слегка волнистые черные волосы

и схожу с ума.

Не могу нацеловаться, не могу остановиться. Это какое-то

роковое наваждение.

Чистое безумие.

— Доброе утро, моя ласковая, — Неро на миг отрывается от

моих губ и улыбается мне. Он до боли красивый.

— Будет еще добрее, — и я целую его снова, одновременно

надавливая ногтями на его горячую кожу. Пока не царапаю —
просто обещаю ему нереальное наслаждение.

Целовать настолько красивого мужчину — непередаваемое

удовольствие.

Хотя я себе вру. Я хочу его. Только его.

Дело не в том, что Неро красив. Просто это — он. Его запах. Его
энергия. Его губы.

И я целую все, спускаясь от сильной шеи все ниже и ниже.

К восхитительным проработанным кубикам пресса, которые я

ужасно хотела попробовать на вкус.

Веду по ним языком, замирая от блаженства.

Одеяло давно откинуто, чтобы мне не мешать.

Я спускаюсь ниже.

И еще ниже.

У Неро красивый. Идеально красивый. Большой и ровный.

Мне дико нравится то, что я вижу.

А когда я думаю об удовольствии, которое он дает, меня

начинает сладко вести.
Я втягиваю его губами, облизываю и слышу полный
наслаждения стон Неро.

Ох, я все делаю верно... Хочу, чтобы Неро еще так стонал.

Я пьяная от этих звуков.

Все, чего я хочу: скользить по нему губами и языком, млея от

удовольствия, и от того, насколько хорошо моему мужчине...

Моему...

Хочу, чтобы самые сильные и яркие его впечатления были со

мной.

И я добавляю Неро ощущений, слегка царапая кожу на его

смуглом бедре.

До капелек крови.

Дааа... Сумасшедшее удовольствие острой лавой

впрыскивается мне в вены.

Я чувствую, что теперь можно действовать чуточку грубее.

Ласкать его интенсивнее и жестче — меня будто что-то ведет...

Дар?!

Или то, что я так самозабвенно вылизываю и сосу его — это из-
за моих эмоций?

Я хочу, чтобы Неро стонал так сладко еще и еще.

Хочу, чтобы он сошел с ума от удовольствия.

Как схожу сейчас я.

Меня всю штормит.

— Иди сюда... — Неро говорит мне мысленно, и я сажусь на него

сверху.

Безумно хочу его...

Хочу, забывшись от восторга, царапать его широченные плечи.

Хочу эти страстные ласки моей груди, когда каждое касание —
оргазм.

Хочу бешеные толчки, от которых я выгибаюсь и взрываюсь от

наслаждения.

Хочу страсти, как та, что рвет мои вены изнутри.

А Неро знает, чего я жажду.

Теперь он лежит на мне сверху, а я повернута к нему спиной.

Придавленная тяжестью его тела, почти смятая, пойманная.

Кончаю и не могу прекратить кончать, настолько мне хорошо.

Быть желанной им, присвоенной им, с ним...

— Неро, я...

— Я тоже, малышка...

«Тоже» ... Так много в одном слове.

Но тоже — что?

Тайна.

Мое сердце колотится, как безумное.

Я стискиваю Неро в объятиях, я вся переполнена ощущениями,

и выдыхаю:

— Дар?

Неро зацеловывает все мое лицо, а потом говорит:

— Да. Это он. И теперь он отчетливо различим. Сейчас он

набирает силу. Дар — это еще и знание, Армела... Ты можешь
пока не видеть образы, но уже знать, что и как как надо. Дар в
зачатке — это что-то типа интуиции...

— Понимаю, — прижимаюсь к груди Неро щекой. Я хочу быть с

ним и не хочу даже начинать новый непредсказуемый день со
всеми его трудностями.
Неро обнимает меня и нежно гладит мне спину и плечи.

— Еще полежим, и я расскажу тебе кое-что важное, малыш.

Хм, на что он намекает?

Глава 17. Двоюродный

Будучи эльфом, сложно умереть с голоду.

Наши тела устроены так, что мы едим ради удовольствия.

То, что предлагает мне Неро, удивительно: это куски хлеба,

намазанные чем-то сладким, явно ягодным.

Сам Неро сидит на подушках за низким широким столом и одет

не в балахон и брюки, как обычно, а в черный халат вполне по
фигуре. На мне такой же халат, только розовый.

— А почему ты все время в черном, Неро? Никто не носит его

так постоянно.

— А я не они. Мне просто так нравится. И мне идет. И все

привыкли. Моя одежда давно никого не отвлекает от дел. К тому
же этак не надо думать, где, когда и как соответствовать
случаям. А это, знаешь ли, здорово забивает голову, — Неро
улыбается.

— Представляю, но я бы так не смогла.

— Тебе и не надо, земляничка. А вот что тебе надо, так это

курсы по разным дисциплинам. Лучше индивидуальные, как
танцы с Лаисой, тогда ты лучше усвоишь материал. Теперь мы
не можем отрицать, что ты имеешь Дар. А Дар — это
ответственность перед эльфами, малыш.

В таком вот виде Дар начинает меня раздражать.

Неужели эльфы теперь не смогут без меня обойтись?

Я зло разламываю бутерброд.

— Трахаться с кем попало? А может, тогда не развивать Дар

вообще?
— Не торопись с выводами, малыш. Дар — это Дар. Это не
клеймо и не ярмо. Нет смысла с ним торопиться, предъявлять
его каждому и вообще кому-то что-то доказывать. Для всех ты
теперь больше загадка, чем разгадка, и чем больше интриги, тем
острее жажда. Потому и мы торопиться не будем. Ты должна
многое узнать и многому научиться, Армела, прежде, чем
отдавать что-то эльфам. Но рано или поздно они к тебе придут.

Я легонько толкаю Неро в плечо.

— Эй, жрец, хватит загадками говорить. Младшие жрицы

трахаются с кем попало. Ну, не совсем, но недалеко ушли. А
старшие? Ты мне можешь внятно объяснить, чего делают
старшие?

— Могу. Хватит мучить бутерброд. Старшая жрица не отдается

гостям, она их принимает. Без всяких подтекстов, малыш. Это
просто посиделки в небольшой комнате. И жрица обычно одна. А
гости ее развлекают. Причем даже не наоборот. Становится ли
кто-то из гостей ее любовником — огромный вопрос. Во всяком
случае, на встрече гости стараются завоевать благосклонность
жрицы и заинтересовать ее. Дорасти, скажем так, до ее уровня.
Если секс и случается, то не при всех.

— А как часто эти вечеринки?

— Так часто, как хочет жрица. Тут никаких ограничений. И

сколько будет гостей, решает тоже она сама. Хоть пять, хоть
пятьдесят. Естественно, если пять, сами гости платят больше.

— А гостей жрица выбирает?

— Нет. Вот тут разница с младшими. Мы посовещались всем

коллективом старших и решили, что жрецы не будут знать своих
гостей до начала вечеринки. Приходить могут все, кто ухватит
билет. Однако, если жрице или жрецу гость не нравится, охрана
его сразу выставляет. Да, такой позор при всех. И гости идут на
этот риск. Встречи старших всегда происходят с охраной, и
жрица не обязана быть ласковой с гостями. Она может быть
какой угодно. Хоть капризной стервой — пожалуйста. Но из
практики девушки стараются не просто сидеть и смотреть на
пришедших с надменным видом, а все же устраивают какие-то
представления или задают темы разговоров. Потому жрице
крайне желательно разбираться во всем, что творится в стране.
А еще и старшие, и младшие по желанию заняты всякими
хозяйственными вопросами храма, производством вина и так
далее.

Вот оно что...

Если насильственного секса на должности старшей жрицы нет,

то мне нет абсолютно никакого смысла от нее отказываться.

Это и почет, и деньги, и возможности, и жизнь в курсе самых

животрепещущих новостей...

У меня только один вопрос.

— И как мне освоить все, что требуется для этой работы, за

короткие сроки?

— За короткие не нужно. Зачем срочность? Ну, мы конечно

можем представить тебя публике сразу после официального
освидетельствования Дара жрицами. И ты будешь получать
деньги сразу просто за посещение своих вечеринок. Можешь
даже набирать толпы гостей, чтобы они общались друг с другом
и чисто технически не могли тебе докучать. Вполне разумно. Но
с ближайшими соседями по столу как-то общаться всяко
придется... уверена, что справишься?

— Мне нужны курсы переговоров.

— Ага, — Неро довольно улыбается, — я прикинул все курсы,

которые тебе могут понравиться и понадобиться. Оплата пойдет
из казны храма, поскольку это конкретно подготовка старшей
жрицы. Твое дело, моя дорогая, просто все эти курсы посещать
и прилежно учиться. Без перерывов. Каждый день. Сможешь?

— Не знаю, я же еще не пробовала. Неро, а кто мне эти курсы

найдет и кто на них запишет?

— Я. Сегодня днем этим и займусь из храма. А ты сейчас иди к

Лаисе, я с ней договорюсь о времени, а потом иди к себе домой.
Повидаешься с родными. Вечером после моей работы я тебя
оттуда заберу, и продолжим обустраивать дом. Идеи?
Возражения?

— Я хочу посмотреть твое море. Вчера мы туда не дошли...

— Да, малыш. Вчера был сильный ветер и темная вода. Я не
хотел, чтобы ты снова переживала. Прости, что тогда не я тебя
спас...

Неро выглядит так, будто ему очень тяжело.

О боги...

— Брось, ты даже не знал! А я лодочница, это не первый раз,

когда я попадаю шторм. Прекрати себя винить!

— В том и вина, что я не знал. Не сделал так, чтобы ты могла

доверять мне. Я оказался абсолютно бесполезным.

Я пододвигаюсь к Неро, обнимаю и целую его в губы. На них

джем, и я слизываю его языком.

— Прекрати. Не надо мне душу вынимать своей виной. Лучше

подари мне еще какое-то милое платье, а то не могу же я
щеголять при всех в халате!

Не понимаю... Неро по характеру такой чувствительный, или он

именно ко мне неравнодушен?

Эти красные цветы на его ширме — они ведь про любовь.

***

Я не могу не думать об этом, когда после урока у Лаисы

оказываюсь у себя дома.

Похоже, я зря ее опасалась.

Двоюродная дает уроки не у себя, а в Доме Танцев — это место,

где проводятся как курсы разного уровня, так и крупнейшие
танцевальные конкурсы. А еще Лаиса всегда предпочитает
частные уроки, а не групповые.

Во-первых, ее время стоит дорого, и не все могут себе позволить

такую наставницу. Во-вторых, ей нравится скрупулезность, а в
группе за всеми не уследишь.

И Неро уже не первый раз посылает к ней жриц прокачать

навыки.

Так что их «связь», вызвавшая мою ревность, совсем не личная.

Для Лаисы я просто ученица и никакая не соперница. Она даже
не интересуется, младшая я или старшая жрица.

Неро сказал представляться всем старшей и загадочно

улыбаться.

Море у его дома оказалось совсем диким и неприрученным:

никакого пляжа, обрывистый берег.

Неро предложил:

— Дизайном пляжа займемся позже. А вот сделать мне сад я

приглашу специалистов. Ты же к садам равнодушна,
земляничка?

Дома я первым делом пошла к его розам и пионам.

Сейчас я чувствую тепло, глядя на них, а что буду чувствовать

потом, когда мы с Неро расстанемся?

Сердце сжимается от одной только мысли об этом.

Конечно, мы продолжим видеться в храме... Иногда я даже

соглашусь прийти в гости... но ведь это все не то.

А роль постоянной любовницы ужасна.

— Эй, Ари, — Найрини дергает меня за рукав изумрудного

платья, вырывая из горьких мыслей, — тут снова этот
Двоюродный пришел. Говорит, что заплатит дикую сумму, лишь
бы его покатала лично ты. Ты не говорила таким отказывать, так
что мы ждем твое решение.

— Ну-ка пойдем на него взглянем.

Раз моя судьба теперь общаться со всякой ушлой знатью, пора

учиться на лету.

Я вижу этого мужчину издалека, и меня охватывает нехорошее

предчувствие.

Он вызывает явное ощущение угрозы и опасности.

Во-первых, он большой. Нет, он даже гигантский.

Я меньше всех своих знакомых мужчин, но тут не в этом дело.

Этот Двоюродный мало того, что похож на гору, но еще и
обладает пластикой воина.

У меня глаз наметан на такие вещи.

И то, что он готов неприлично заплатить, чтобы со мной

покататься, мне не нравится.

Как жрица я бы наверное даже отказала ему в приеме.

Просто интуиция. Просто смутное чувство «что-то здесь не так».

Как от такого поклонника отделываться в обычной не храмовой

жизни?

Но моя семья явно хочет ту сумму, которую он назвал.

И Двоюродный заплатит прямо сейчас.

Когда еще столько заработаю я сама, вопрос.

В конце концов, меня не ждет ничего прямо уж жуткого.

Не станет же этот тип потом преследовать меня на улицах?

В храме ему руки распускать точно никто не даст. Воин не воин,

уверена, там других воинов в охране хватает.

Мне остро хочется посоветоваться с Неро, но я резко гашу в

себе это желание.

Потому что даже если Неро мне сейчас запретит с этим типом
кататься, мне придется его ослушаться.

А еще привыкать к советам Неро по любому поводу — дурная

затея.

Наше расставание приближается...

Я уже никогда не смогу с Неро «просто дружить», зная о том, что

у нас было. О том, как мы сгорали в пламени сокровенных
желаний.

Я сильно возбуждаюсь, стоит только о Неро подумать.

А это опасно.
Ви и Нэй не добились от меня никакого ответа на вопрос о
наших отношениях с Неро. Я отговорилась тем, что он вечером
придет, и они сами все увидят.

Зато Найрини сообщила, будто по сплетням жрицы с Даром

всегда выделяют особенную энергию. Даже когда они просто
возбуждены.

И те эльфы, которые искушены в магии, очень хорошо эту

энергию видят и чувствуют.

Потому, мол, старшая жрица даже без секса с ней — лакомый

кусочек.

Правда это или нет — уж Двоюродные в чтении энергий

искушены точно.

Если этот гигант почувствует, что я возбуждена, чего доброго

отнесет на свой счет.

Ну нет... Этого мне только не хватало!

Зато Неро намекнул, что жрицы с Даром сословия как бы не

имеют. И могут общаться со всеми мужчинами слегка свысока.

Это особый шарм.

Что ж, я попробую, хотя мне и жутковато.

А страх настоящий воин по энергии не прочтет, зато у него глаз

наметан определять эмоции по лицам и движениям противников.

Мне срочно нужно успокоиться.

Лучше всего представить, что этот Двоюродный кто-то вроде

Донато.

Или так слишком дерзко?

Я подхожу к нему вместе с Найрини.

— Здравствуй, Двоюродный. Сестра говорит, ты готов сделать

нас неприлично богатыми?
Он смотрит на меня сверху вниз и улыбается. Вполне
дружелюбно улыбается, хотя мне легко представить на его
породистом лице оскал.

— Да, Армела, готов. Кого еще делать богатыми, как не

восхитительных женщин? Красивых и смелых. Меня зовут
Аламбре. Согласишься меня покатать?

— Конечно. Деньги вперед, и я вся твоя, Двоюродный. Тебе

подойдет наша самая большая лодка.

Пляж полон других желающих покататься, на нас все косятся.

Мой брат Нэирэ смеется:

— А вот и Армела. Но за меньшие деньги она вас катать уже не

будет. А вот я могу. Кто желающий?

Двоюродный расплачивается, и мне становится спокойнее.

Лодку на воду спускают мои братья.

Грести буду не я — гребут всегда мужчины-гости, а маме, Нэй,

Ви и мне они платят за компанию.

В каком-то роде я уже давно, как жрица.

Двоюродный молчит, а правила игры Неро мне, к счастью,

рассказал. Иначе я бы уже сползла на песок от ужаса из-за этой
многозначительной тишины.

Больше интриги — выше жажда.

Захочет Двоюродный поговорить, тогда я беседу поддержу.

А самой его развлекать незачем.

Вместо этого я спокойно его разглядываю, как и все на пляже.

Помимо роста и очень внушительной фигуры воина у него есть,

на что посмотреть.

У Аламбре темно-каштановые прямые волосы слегка ниже плеч,

карие глаза и... хищный тип красоты.
Линии лица довольно резкие и выверенные: скулы выражены,
губы порочны.

Одежда по самой последней моде.

В кино он мог бы сыграть... хоть преступника, хоть любовника,

причем весьма пресыщенного и знающего толк в женщинах.

Это тот самый типаж Двоюродных, от которых призывают бежать

буквально все. Даже для других Двоюродных такие мужчины
опасны.

Обольстят и выкинут, оставив безобразные шрамы на душе

навсегда.

Или убьют на мрачном пустыре.

Лодка на воде, мне пора в нее зайти и остаться с этим типом

наедине.

Он садится на весла, а я устраиваюсь на носу. Поехали.

Поскольку Двоюродный молчит, я тоже продолжаю молчать,

глядя на воду.

И вздрагиваю от вопроса.

— Значит, за деньги ты вся моя, Армела? Ты младшая жрица

Сантоса или старшая?

О боги, ну и вопрос.

Хотя тут моя вина, на нервах ляпнуть такое.

И я не уверена, что не скажу еще что-то дурацкое. Курсы же пока

не проходила.

— А чего ты такой любопытный, Двоюродный?

— В тебе что-то есть. Ты меня заинтересовала. Я давно не

встречал таких любопытных девушек. Твое сердце свободно? —
взгляд у него далеко не такой пристальный, как у Неро, но мне
все равно неуютно на Двоюродного смотреть.

Ощущение, что мне в сердце направлен меч.

— Неа, Двоюродный. Не свободно. Я Сантоса люблю. А еще
правителей.

— А простых мужчин? — гребет он очень ловко, как будто только

этим и занимаемся. Мы стремительно удаляемся от берега.

Хотя Мауро и Вирини сейчас тоже в море, они со своими гостями

и нас не догонят.

— А какие мужчины — простые, Двоюродный?

— Хороший вопрос, Армела. Я имел в виду тех, кто не

приближен к богам. Ты красивая и необычная. Если принимаешь
как жрица, я бы к тебе пришел.

Неро Сантосу сын. Во всяком случае формально.

— А чем плохо быть приближенным к богам? Нет, Двоюродный,

я не принимаю.

— Трудные цели интереснее. Тогда где можно тебя встретить?

— Под водой. В море. Кажется, мы слишком далеко заплыли.

Поворачивай обратно, Двоюродный.

— Да, конечно. Я тебе неприятен, Армела? Не нравится мое

общество? Сидишь, вся сжавшись.

— Я недавно чуть не утонула, — смотрю в упор в его карие

внимательные глаза, — если сейчас поднимется ветер, лодку
перевернет. Я еще долго не смогу быть безмятежной в море.

— Ты хорошо умеешь уходить от ответов. Кстати, я могу помочь

тебе избавиться от страха воды. Хочешь? Неудобно быть
лодочницей с таким страхом. Гости могут принять его на свой
счет.

— Спасибо за беспокойство, Двоюродный. Думаю, я

действительно скоро займусь своим страхом. Схожу к
целителям, они разберутся. Прости, что мой вид портит тебе
настроение.

— Ничуть не портит, Армела. Я же сказал: давно не встречал

таких особенных девушек. Обычно они реагируют на меня иначе.

А вот не буду спрашивать, как.

Главное, что Двоюродный уже развернул лодку к берегу.

— Ты правда воин?

— Правда. И я тебя найду. Буду находить. Люблю отгадывать

загадки. А если ты принимаешь за деньги, Армела, то любая
сумма не проблема. Я знаю, что ты согласилась покатать меня
ради семьи, и отдашь деньги им, но я готов стать твоим личным
поклонником.

Его нахрапистость меня просто пугает.

Может, реально стоит Неро про этого Аламбре сообщить?

Хотя что Неро сделает: выкинет Двоюродного из лодки за

относительно невинные предложения?

Нельзя делать из главного жреца посмешище.

— Скажи, Двоюродный, а Церемонию со мной ты пройдешь? А

то все про деньги говоришь.

Аламбре неожиданно громко хохочет. Очень естественно и

заразительно.

А потом заявляет:

— Заворожишь — пройду. Почему нет?

М-да уж... Это не Неро, «не созданный для семейной жизни».

Хотя ясно дело, что Двоюродный просто развлекается и

флиртует, не более того.

— Имей в виду: я против преследований, Двоюродный. Не надо

меня специально искать и упрашивать.

Берег все ближе. И эльфы на нем.

Уффф.

Двоюродный неожиданно складывает весла и молниеносным

движением берет мои руки в свои огромные.

— А мне кажется, настойчивость тебе как раз нравится. Я

хорошо разбираюсь в эльфах, Армела. Ты даже не против, если
на тебя слегка надавить. «Не надо искать» — это «обязательно
надо».

— Я сейчас заору, Двоюродный. А ну-ка руки мои отпустил.

— Ты мне реально нравишься, — Аламбре понижает голос, — и

хотя Дара у меня нет, опыта столько, что тебе будет очень
приятно.

Я не выдерживаю и смеюсь в голос.

Просто не верится, что именно я попала в какое-то дурацкое

кино для самых наивных девушек.

Я так далека от всяких романтических терзаний, а тут надо же,

достался Двоюродный прямо по канону. И весь его вид, и
поведение.

То, что у нас происходит с Неро, тоже диковинно и странно... но

как-то логичнее. Неро в душе сам такой же простой, как я. Я
абсолютно уверена.

А тут...

— Не веришь мне? — Аламбре криво улыбается и становится

похож на красивого демона. Даже его глаза уже не совсем карие,
а будто слегка бордовые. Колоритно.

— Более, чем верю, — хохочу, — ты ооочень убедителен.

А пока он немного теряется, я мгновенно вытаскиваю свои

ладони из его.

Выглядит все, конечно, двусмысленно: будто я смеюсь над

Двоюродным и наживаю себе врага.

Тогда он точно начнет преследовать меня мрачной и очень

настойчивой тенью.

Но поделать я уже ничего не могу.

Аламбре берется за весла.

— Рад, что тебе весело.

— Все это так похоже на кино, Двоюродный. Так что да: по
закону жанра разрешаю тебе быть моим поклонником, не верить
в мои слова, приставать и выяснять, что же я имела в виду, и
всякое такое. Но только чтобы честно, как в кино: в итоге
Церемония.

Двоюродный смотрит на меня с серьезным недоверчивым

лицом. И вдруг снова хохочет.

— Катание вышло превосходным, Армела. Очень мне

понравилось. Спасибо тебе.

Мы совсем у берега, я спасена.

Но только я думаю выбраться из лодки и сбежать, как

Двоюродный моментально выбирается из нее сам, шагает прямо
в воду, подхватывает меня на руки и несет на берег.

Да чтоб его!

Но эльфы на берегу возбужденно шумят и приветствуют нас.

Снова прямо сцена из фильма.

Неро увидит — меня из ревности прибьет. Я холодею.

Все-таки надо ему сказать про этого Аламбре, иначе чужие

слухи донесут. Все слышали, сколько Двоюродный заплатил за
катание.

И действительно за меньшую сумму катать кого-то мне уже не

пристало. Столько выгоды пропало!

Теперь только Двоюродным ходить сюда соревноваться в

богатстве. А они не торопятся.

Аламбре опускает меня на землю.

И громко, так, чтобы все слышали — гад! — заявляет:

— Я тебя еще найду.

Он куда-то телепортируется, а меня окружают сестры и

подружки. Надо же, пришли-таки. А не спаси меня Сантос,
возможно, так бы и позабыли ко мне дорогу.
Тарума спрашивает:

— Чего у вас было? Двоюродный на тебя смотрел, как голодный.

Ты решила переключиться с соблазнения главного жреца на
него?

— Я решила соблазнить их всех, — почему-то Тарума меня

бесит. — А что в личной жизни у тебя?

— Все то же самое, — она разводит руками, — ни жрецов, ни

Двоюродных.

Поддеть меня что ли из зависти хочет?

— Я пойду к себе в комнату, — говорю. — Если кто еще из

Двоюродных заявится и захочет покататься, позовете меня.

— А Дар Сантоса у тебя есть? — девушки пытаются меня

задержать, а мне находиться с ними неприятно. Чувствую в
вопросах не интерес, а ревность, замешанную на зависти.

— Про Дар Сантоса жрецы в храме объявляют. Раз не

объявили, значит, нет. Все, я устала.

Дома я запираю дверь и ложусь на диван.

Завтра я не приду на пляж. Завтра у меня будут курсы и...

А что вечером?

Старшая жрица Элейна сказала, чтобы проявить Дар, нужно где-

то раз пять полноценно заняться сексом с мужчиной.

Остались всего три раза.

Три дня.

И дальше где мне ночевать?

Тут? В храме?

Вопросы без ответа повисают в воздухе.

Наверное, мне нужно серьезно поговорить с Неро. Понять,

отношения у нас с ним или что.
А если отношения, то к чему они ведут?

Я больше не хочу играть сама и не хочу поддерживать никакие

игры.

Мне нужно в конце концов знать, как вести себя с Двоюродными.

Ясно, что никаких с ними связей, но как на каверзные вопросы
отвечать?

Если этот Аламбре меня преследовать начнет, какими словами

навсегда отбить у него желание?

А еще... если Неро внезапно предложит мне Церемонию, что

тогда?

Замужние не принимают гостей в храме, они туда даже не

заходят.

Хочу ли я махом лишиться блестящего общества

заинтересованных во мне мужчин, даже его не обретя?

Глава 18. Горькая правда

Попасть к нам во владения Неро не сможет. Он не член нашей

семьи.

Мне нужно будет выйти на улицу, взять его за руку и завести в

сад. Так устроена защита любых владений.

Если жрец считает нашу с ним связь несерьезной, зачем ему при
всех тут показываться?

Мог бы предложить мне в храм прийти.

Я проваливаюсь в сон без сновидений.

Понимаю, что спала, услышав мысленный голос самого Неро.

— Земляничка, я здесь. И я очень по тебе соскучился.

Ну да. Сегодня за целый день я не послала ему ни одной

весточки.

Я выхожу в сад — на дворе уже поздний вечер, но еще не ночь.

Значит, Неро рано заканчивает работу. Интересно: в храме же
самое веселье как раз по ночам.

Неро стоит около калитки. Выделяется черным пятном на фоне

улицы.

За его спиной всякие прохожие и желающие покататься: их поток

не переводится, спасибо Сантосу.

Ладно, это не моя забота в конце концов, думать, как и от кого

Неро прятаться.

Для моей-то семьи совсем не позор, что к нам главный жрец

Сантоса ходит. Наоборот, он еще больше увеличивает число
интересующихся нашими лодками.

— Здравствуй, главный жрец, — на публике мы договаривались

изображать деловые отношения.

И я ничего выяснять пока не буду. Дождусь, когда мы окажемся

вообще без чужих глаз и ушей.

Я открываю калитку и пропускаю Неро внутрь под острыми

цепкими взглядами.

— Пойдем, Армела. Скажу кое-что твоим родным.

Я по Неро тоже соскучилась. И по его негромкому очень

уверенному голосу, и по его манере держаться, и по тому, какие
у него теплые крепкие руки.

У Аламбре просто не было шансов.

Пора это признать.

Я не просто ужасно хочу жреца. Я в него влюблена.

Неро говорит:

— Я подожду в саду, а ты собери своих, где вам удобно.

Хорошо?

Странное поведение.

Ладно, сделаю, как он велел. С улицы, кстати, видно, что Неро в

саду стоит.
И в наши ворота уже суются эльфы, будто здесь владения
Троюродных или что-то вроде.

Ну да, вне храма главного жреца сложно увидеть, я их понимаю.

Наконец, мои родные собираются на террасе. Это у нас

любимое место, я потому и для Неро дом с двумя террасами
присмотрела.

Завожу Неро в дом, а у самой сердце отчаянно бьется. Что он

такое сказать нам хочет?

Слушаю.

Неро здоровается и переходит к сути:

— У вашей дочери — Дар. Теперь это уже ясно. Без охраны ей

жить опасно, тем более, у вас во владениях постоянно разные
гости. Часть из них может представлять угрозу безопасности
Армелы. Что делать будем?

— Да, к нам Двоюродный Аламбре зачастил. Вчера Армелы не

было, так он сегодня ее дождался и отвалил кучу денег за
катание. Мне он не слишком понравился, — кажется, моему
младшему брату пора зашить рот.

— И что хотел Двоюродный? — Неро спрашивает не у меня, а у

слишком болтливого Нэирэ.

— Флиртовал и при всех сказал, что снова Армелу найдет. Ну,

если он каждый раз будет столько платить, пусть к нам ходит. Но
мне показалось, будто он собрался отлавливать Армелу где
угодно, но только не у нас.

Неро садится в ближайшее кресло, а я продолжаю стоять на

ногах.

Кажется, вместо пола только что разверзлась огромная

пропасть.

— Ты говорил, что в храме есть покои для жриц. Это правда,

главный жрец? — мой папа.

— Есть. И я думаю, оптимально будет поселить Армелу там,

если вы, конечно, не возражаете, — Неро.
Зачем они пытаются решить, как мне жить, без меня?!

— Я сама возражаю. В храме имеется главная жрица Амарийя.

Она мне не нравится, и там я жить не хочу. Я люблю, когда
вокруг много эльфов, а не какая-то золотая клетка.

Неро переводит взгляд на меня.

— Хорошо, Армела. Тогда нам придется тщательнее продумать,

где тебе оставаться. Итак, уважаемые производители лодок,
поскольку сейчас мы упорно работаем над исследованием и
выращиванием Дара Армелы, сегодня я снова ее у вас заберу.
Армела вернется к вам при ближайшей удобной возможности.
Светлой вам ночи.

— Светлой тебе ночи, главный жрец.

— Домой и поговорим, — а это Неро мысленно уже мне. И в его

взгляде весь мрак бездны.

На миг я пугаюсь. Но только на миг. Бояться Неро — дорога в

никуда.

Если он меня бросит, то бросит.

И чем меньше я буду в храме, тем легче будет мне самой. А то

только и думай, как бы с ним в коридорах не столкнуться или на
каких-то собраниях.

Неро телепортирует меня в свой новый сад.

Сам жрец выглядит пугающе, неестественно спокойным. Я уже

знаю, что под этим льдом — лава.

Утром сада еще не было, а теперь он появился. Получается,

Неро занимался им днем, без меня. Он так и сказал, что
пригласит специалистов, но меня это неприятно задевает.

Особенно сейчас.

Когда мне кажется, что любое мгновение станет для нас

последним.

— Тебе нравится сад? — тон у Неро неестественно ровный.

— Потом на него посмотрю и скажу тебе. Желательно при
дневном свете. Давай лучше поговорим. Я скучала.

— Так скучала, что с Аламбре виделась? Хорошо, — Неро

широким шагом идет в дом.

Чего он в такой ярости? К старшим жрицам постоянно

Двоюродные ходят.

Аламбре наверняка подозревает, что у меня Дар.

Странно, что Неро это не понимает.

Я иду следом за Неро, но за его скоростью не успеваю.

Прошу:

— Неро, стой! Сядь где-нибудь уже.

На удивление он останавливается, пинает подушки, но садится.

Да он совсем бешеный.

— Тебя можно погладить? — спрашиваю.

Неро кивает, и его взгляд становится немного светлее.

— Теперь объясни мне, что не так. Чего ты рассвирепел из-за

какого-то Двоюродного? Ты его знаешь?

Неро смотрит так, будто решает, жить мне или умереть.

Но видимо «жить» перевешивает.

А я встаю у него за спиной и начинаю разминать ему плечи.

Ругаться вообще не хочу. Чего он бесится и смотрит на меня, как

на врага, не понимаю. Что Неро ревнивый, как демон, знаю. А
про наши с ним отношения надо всяко выяснять на трезвую
голову, а не когда он в ярости или дико меня хочет.

Неро откликается:

— Аламбре — мой старый враг. Из-за женщины мы убили друг

друга на полигоне. Меня восстановил Сантос, а его —
правитель. Потом Аламбре пытался похитить ту женщину и
изнасиловать ее из мести. Он Двоюродный, так что провернул
все не сам, а в сговоре с другим правителем. Женщина в итоге
досталась мне, но Аламбре не смирился. После той женщины у
меня не было отношений. Теперь ты. Он снова явился.

— Значит, на меня ему в общем плевать, а у вас счеты...

Понимаю... А как он про нас узнал?

— Возможно, он в сговоре с Амарийей. Он любит со всеми

сговариваться. Она нас увидела, поняла, что все не просто так и
наплела ему. Он и прискакал. А может он и сам как-то
отслеживает. Он больной, Армела, хотя и кажется относительно
нормальным.

Вот да. Что-то такое меня в Аламбре и смутило. Его склонность к

одержимости.

Я продолжаю массировать плечи Неро.

— Я не буду с этим Двоюродным общаться. Каждый раз, как

увижу его рядом, буду сообщать тебе. Хорошо? Неро, лучше
скажи мне, что у нас. Ты зовешь меня ласковыми словами,
предлагаешь дом, а еще у нас идеальный секс. Но дальше-то
что?

Неро останавливает мою руку. Мягко сжимает ее в своей.

— Чего ты хочешь, малыш?

— Хочу понять, почему ты не создан для семейной жизни. Какого

демона играешь в какие-то игры, где влюбляться нельзя. Я,
наверное, не умею встречаться просто так, ради секса. Мне
больно.

— Армела, сядь. И послушай.

Его голос снова ровный, и меня это пугает. Но ярости я уже не

чувствую.

Только...

Неро показывает мне на подушку напротив себя. Сажусь.

— Чувствуешь?

Это то самое колдовство Неро. Оно сейчас обнимает меня.

— Да. Причем тут это?

— Я не эльф, Армела. А это не колдовство. Это — мое поле.

Часть моей души. Я просто другое существо среди вас. Совсем
другое.

У меня внутри все леденеет.

Это неправда. Это чудовищная, бессовестная... правда...

Так не может быть...

— Тогда как же Дар? И все остальное... Ну... как у нас?

— Это воля Сантоса, Армела. Он так сделал, а я согласился.

Тогда я не хотел отношений совсем и не думал ни о каких
Церемониях. Меня только радовало, что я ни с кем не
совместим. Казалось, что так будет меньше проблем. А теперь...
Все, что у меня есть — это я. Никаких детей. Никакого будущего.

Ему больно. Ему ужасно больно.

Такой горячий. Такой реальный. И... абсолютно другой.

Я просто обнимаю его и стискиваю изо всех сил.

Не буду ему ничего обещать.

Я не знаю, смогу ли я жить без семьи. Просто не знаю.

Но боль Неро я чувствую как свою. И сейчас я никуда не побегу,

узнав его тайну.

— Бросишь меня, Армела?

— Я собиралась, — признаюсь. Сердце Неро под моим ухом

бьется быстро-быстро, а его руки обнимают меня крепко-крепко.
— Теперь мне нужно подумать. Раз все так.

— Я тебя люблю. Я соврал, что нет, — Неро говорит мне в

макушку. — Люблю. Ревную. Безумно хочу. Ты совсем моя, но я
не эльф.

— Прекрати, а. Я тебя тоже люблю. Мне больно, Неро. Мне

безумно больно, — я сжимаю его еще сильнее, впиваясь в его
горячую кожу ногтями.
Что теперь — непонятно. И сил уйти больше нет, и оставаться
бессмысленно.

Неро целует меня.

Да, целоваться сквозь слезы сейчас самое то.

— Трахни меня, — прошу. — Плевать на Дар. Плевать на весь

этот мир. Просто трахни меня. Чтобы ты, я и больше никого и
ничего. Я хочу раствориться. Чтобы не осталось границ. Чтобы
всего этого ужаса не осталось. Душа к душе.

И я теряюсь в Неро.

Теряюсь под ним. Он рвет мне платье и просто грубо берет

меня.

На полу.

Такой же одержимо больной, как и я.

А мне хочется лишь вцепиться в него, кусать его и царапать его

широченные смуглые плечи и спину.

Мстить ему за всю нашу боль и за любовь, где непонятно, кто

виноват.

Ведь будь я сама, как Неро, существом с полем, все бы у нас

вышло.

А сейчас есть только кошмарная необратимость.

Мне просто хочется Неро сожрать. Мы сплетаемся в клубок, где

не ясно, где он, где я.

В моих губах он, у меня внизу его язык, и я теряюсь в

бесчисленных оргазмах, позволяя Неро и его полю делать все,
что они захотят.

Пусть берут меня, обнимая все и проникая всюду. Пусть

присваивают меня до точки.

Я — его. Возможно, я всегда была его и для него.

Сегодня я тоже не отпущу Неро. Никогда я не отпущу его.

Я все глаза выплачу и стану проклятой, но его буду прижимать к
себе, царапать и лизать.

Пусть весь мир рухнет. Плевать.

Он уже рухнул, этот мир, где мы не можем быть счастливы

вместе.

***

— Ты что-то еще от меня скрываешь? — на улице глубокая ночь,

а мы с Неро лежим обнявшись. Уже в постели.

— Нет. Того, что я не эльф, мало? — Неро горько улыбается. —

А ты?

— Скрываю. Я должна была тебя влюбить, чтобы ты при всех

мне признался. И бросить...

Какие красивые у Неро губы. Чувственные, темные, ярко

очерченные.

— Иначе пойдешь танцевать в казарме у каких-то уродов. Не

пойдешь, — Неро легко сдавливает меня.

— Откуда? — я уже не боюсь. Теперь уже нечего бояться.

— Тарума твоя пришла и рассказала. Видимо, беспокоилась за

мое сердце. Больше она не сможет даже в храм зайти. Не
терплю предателей.

— Чтобы ее демон сожрал! А обо мне ты что думаешь?

— Люблю. Ты хочешь, чтобы я при всех сказал? Или при ком-то?

— Не хочу... Это ведь может повредить карьере жрицы. Гости

будут сразу понимать, что им ничего не достанется. Если уж в
храме жрица никому не отдается, то вне храма тем более.

— Все, что вне храма — личная жизнь, земляничка. Не работа.

Но отдаться старшая может и в храме. Придет в садик для
свиданий и выйдет, к кому захочет. Бесплатно. Просто ради
новых ощущений. Хоть обычному своему гостю, если он тоже
туда зайдет, хоть первому встречному.
— Предлагаешь мне так сделать? — улыбаюсь. Оказывается,
мне нравится Неро дразнить.

— Можешь. Но меня потеряешь. Максимум, на что я согласен —

танцы. Никаких поцелуев, — лицо Неро темнеет.

— Бедные-бедные гости. Будут у меня голодными ходить.

— Пусть ходят. Я составил для тебя список курсов и график,

когда они идут. Если все получится, ты могла бы заменить
Амарийю.

— Чего?! У меня же нет организаторских талантов! — я легонько

пихаю Неро в плечо.

— У тебя много чего есть, о чем ты не подозреваешь. Скорее,

никаких талантов, кроме умения интриги плести, нет у Амарийи.
Но не хочешь — не надо.

— Пока не хочу. А об отношениях давай так: не будем объявлять

их, но не станем особо скрывать. Жить я буду здесь или в храме
с тобой. Кто чего узнает — посмотрим по обстоятельствам.
Семье я не стану говорить — они не поймут, чего я не думаю о
Церемонии.

— Если захочешь меня бросить, я пойму, — Неро говорит

обреченно. Сколько же он об этом думал, бедный?

— Не поймешь. Давай жить наши чувства до конца. Пока они

есть — будем вместе... И плевать на будущее. Сегодня есть
сегодня. В нем мы вместе. Кто еще про тебя знает?

— Правители. И кто-то из знати вполне четко подозревает. У них

ничего похожего на поле нет. Они даже по неопытности не
смогут принять это за колдовство.

— Я никому не скажу. Давай спать, Неро. Посмотрим, что мы

сможем сделать завтра.

— Давай. Только сначала я изнасилую тебя. Языком.

***

Утром, глядя на сад, где тоже есть пионы и розы, «такие же,
чтобы ты по тем не скучала», я понимаю, что Неро прав.
Действительно, если я заменю Амарийю, то смогу спокойно
работать в храме, не принимая гостей. Ну не интересно мне
сидеть и сплетничать с мужиками, даже если это цвет общества.

Кто-то сильно любит внимание, а я очень в меру.

Когда получаешь в почти полное распоряжение мужчину,

который воплощает все твои лучшие представления о мужчинах,
становится дико с чужими флиртовать.

Сегодня мы едим что-то острое. Какой-то рис с морепродуктами.

— У меня много неэльфийских привычек, малыш. Прости.

— Ты сам моя главная неэльфийская привычка. Итак, мой

дорогой, кто наши главные враги? Двоюродный Аламбре,
Троюродная Амарийя?

— Да, эти. Самое печальное, кроха, что главной жрицей

Амарийю назначил Сантос. Все, что могу я, это устранить ее от
фактической власти. Пока она не нарушает законы эльфов,
ничего с ней больше не поделать. Из храма ее не выгнать, с
должности не снять. И какую-то другую девушку вместо нее не
выделить — Амарийя сразу начнет вставлять той палки в
колеса. А я защитить ставленницу не смогу — будет
неправильно понято.

— Меня, значит, защитить сможешь.

— Да. Если ты хочешь, мы не станем объявлять на площади

храма, что мы вместе. Но скрывать это от Амарийи я не
собираюсь. Все долгие годы она боится что-либо против меня
делать. А вот Аламбре может: он фактически уже преступник, но
выпутывается.

— А не мог он поставить на меня какую-то метку, когда меня в

лодке трогал? — я подцепляю рис на вилку.

— Не мог. Такой магии у нас нет. Телепортация сорвет все

метки, — чувствую, Неро закипает от ревности. Но обсудить
врага необходимо.

— Получается, он может знать только о том, где я в храме. Если

он дружит с Амарийей или другими жрицами. Еще он может
меня дома в семье отследить. А на курсах никак, какие курсы я
буду посещать, знаем только мы с тобой. Слушай, а чего ты не
запретишь ему вообще ходить в храм? Таруме же запретил.

— Тарума не знает свои права, — Неро хмыкает, — а этот

развоняется. На каком, мол, основании, запрет. А если
основание личная неприязнь — он потащит драться с ним на
мечах. Оно мне надо? Политика, малыш — это танцы на канатах
над пропастью.

— Хорошо. А кто враги Амарийи? Она ведь наверняка кому-то

насолила и встала поперек горла.

— Возможно. Но они ограничиваются мелкими пакостями.

Надежно убрать ее может только Сантос. Тебе нравится еда?

— Не поняла еще. Она очень непривычная. А вот наша столовая

мне дико нравится. С Сантосом нам вообще никак не связаться?

— Увы. Он приходит, когда хочет, делает, что хочет и вообще не

отзывается на просьбы поговорить. Во всяком случае на мои.
Возможно, тайно он к кому-то приходит, как тебя спас.

— Значит, на Сантоса рассчитывать не приходится. Тогда

сейчас я иду на курсы, со всеми знакомлюсь, на всех
занимаюсь...

— А затем идешь в храм и ждешь меня. Ну и домой вместе,

продолжим его обустраивать. Если случится непредвиденное,
сразу сообщай мне.

***

Занятия проходят сносно.

Особое внимание мне, конечно, нужно обратить на танцы для

собственно танцев и развития пластики движений, на общую
историю, на историю культуры, на ведение переговоров и самое
сложное — на конструирование.

Чтобы, как Неро и знатные эльфы, колдовать что угодно из

рассеянной вокруг энергии.

Курсы занимают разное количество времени: историю надо

просто узнать. Она сама запомнится.
Переговариваться придется поучиться, но переговоры — это
ключ к управлению кем угодно.

Если я хочу сместить Амарийю, это важнейшее умение.

Ну а танцевать и конструировать придется вечность. И в

конструировании вечность побольше.

Неро пару раз мысленно спрашивает, как я.

А я держусь, что мне еще остается.

Хотя конструировать получается плохо, хоть плачь. Да и

остальное, мягко говоря, не лучше.

Но у меня есть цель, и я ее добьюсь.

Когда наступает вечер, я облегченно выдыхаю: осталось

дождаться Неро в храме, и тревоги дня кончатся. Точнее,
останутся только приятные хлопоты.

Мы всего ничего успели обставить дома, и я пока не видела лес.

А Неро сказал, что его любит.

Мне интересно. Я тоже хочу его полюбить.

А поскольку скрываться ни от кого Неро не собирается, мы

договорились встретиться около его храмовых покоев. Даже
если кто-то там будет, я спокойно сделаю вид, что по делу
пришла и сяду подождать. Скамейки там есть.

Я прохожу по коридору и... натыкаюсь взглядом на широкую

спину Неро.

Он стоит около своей двери, обняв какую-то девушку.

Я слышу:

— Конечно, она мне верит, Амарийя. Армела всему, что я ей

говорю, верит. Я умею быть убедительным. Теперь иди, чтобы
нас никто не застал, — и Неро ее целует.

Уши отказываются это слышать. Глаза — видеть.

Зато ноги предательски прирастают к полу.

Неро мне... врет?

Нашел себе дурочку, а сам с этой?!

Или что у них?

Или это не Неро? Он просто выглядит похоже и одет так же?

Но почему тогда этот тип мое имя произнес?

Я негромко спрашиваю:

— Неро?

Он оборачивается.

Точно он. И с ним действительно Амарийя.

А на лице у Неро недоумение и растерянность.

На меня будто выливается таз кипятка. Боль страшная.

Нужно телепортироваться отсюда.

Срочно.

Но куда? Не домой же.

Расспросы Ви и Нэй я не переживу.

Миг — и я на пустынном пляже.

Он публичный и рядом с домом. Не знаю, сколько я тут

просижу... Но потом я все-таки приду домой и что-нибудь семье
наплету.

Хорошо, что моя семья не знает, как этот самый Дар

проверяется и что он вообще такое.

Сейчас я просто совсем не могу думать и не могу ничего

сочинять.

— Малыш, ты где? Пойдем домой, — Неро. Мысленно.

Ничего ему не отвечаю.

Не знаю уже, как и что ему отвечать.

Внутри я мертва.

— Что ты тут делаешь, Армела? Я же говорил, что я тебя найду.

Это Аламбре. Он садится в песок за моей спиной обхватив меня

ногами и прижавшись грудью. Просто так не сбежишь. И даже не
дернешься.

Быстрый какой гад. Недаром он воин и маг.

Глава 19. Ревность

Амарийя — и сразу Аламбре?

Наверное, это и выдергивает меня из боли.

Что-то тут нечисто. Как будто они играют мной в мячик,

перебрасывая от одного другому.

А что делает в этой игре Неро, непонятно. Но я выясню. Как

только выберусь из ловушки.

Телепортироваться прямо сейчас нельзя — Аламбре может

вместе со мной утянуть.

Надо его отвлечь.

— Что я тут делаю? Да так, сижу на море, думаю. А ты,

Двоюродный?

И я ложусь на него спиной. Прямо, как в реальное кресло. Тесно

и плотно прижимаюсь.

Надеюсь только на чудо, поскольку если оно не случится, я

погибла.

Давай, Дар. Проявись и спаси меня.

Я не знаю, должна ли я быть возбуждена, чтобы что-то увидеть.

Если да — план провален.

Но если достаточно ощущений мужчины — я притираюсь к

Аламбре теснее.
И вижу.

Четко, как мыслеобраз, перед глазами встает странная картинка.

Уж такую я бы нарочно не придумала.

В ней я, то есть видимо Аламбре, поскольку у меня члена точно

нет. И этот член во рту у дивно красивой женщины с молочно-
снежной кожей, золотыми волосами и зелеными глазами.

Сами ощущения Аламбре я не чувствую — и хорошо.

Он ничего не отвечает — недоумевает наверняка, чего я так

трусь. Или что-то еще.

Шлю ему увиденную картинку и, как могу, резко встаю на ноги,

отталкивая Аламбре от себя.

Телепортируюсь, пока он не успел очухаться и меня схватить.

Прямо к себе домой, в комнату.

Я всегда оставляю ее запертой, ко мне никто не вломится, даже

если Аламбре поймет, куда я сбежала.

Я не буду оставаться здесь долго. Мне нужен теплый плед,

чтобы укутаться, и какой-то стул.

А дальше — к Неро.

Сидеть перед воротами во владения, ждать его и выяснять

отношения.

Где живет Неро, надеюсь, Аламбре еще не знает. Хотя все

может быть...

Я уже не понимаю, кому и чему верить.

Только моему Дару, наверное, можно...

Надо же... настоящий Дар!

Даже спасти от подозрительного мужика иногда может.

Сад сквозь забор смотрится грустно. И дом грустно.

Внутри никого. И тут никогда не будет детского смеха.

Хотя какая мне разница, если Неро ведет себя со мной так?
Если он врет.

В любом случае, раз мой Дар уже явно проявился, главный жрец
обязан устроить мне освидетельствование.

Обращаюсь к Неро мысленно:

— Я перед воротами в твой сад. Иди прямо сюда. Жду.

— А что около тебя делал Аламбре?

— Ошивался. Иди сюда. Поговорим. А то я мерзну.

Я увидела Неро и Амарийю. Неро увидел меня с Аламбре.

Эти двое явно хотят изгадить нам отношения.

Но если Аламбре реально был со мной, то что увидела я?!

Может, я все-таки что-то поняла неправильно?

Ждать Неро долго не приходится: он появляется встревоженный

и угрюмый.

Я вдруг понимаю, что он до мозга костей одиночка. И не ругается

он с кем-то только из принципа. Или из выгоды.

Не то что я: живу в большой семье, и мои близкие мне дороги.

А вот Неро, если его занесет, может в ссоре морально порвать.

Потом он себе не простит, но сперва все разломает вдребезги и

растопчет.

Он в сущности совсем дикий.

Я прижимаю палец к губам, делая ему знак молчать.

Если он что-то такое мне наговорит, что я не прощу, у нас все

точно будет плохо. А так шансы еще есть.

— Заведи меня в дом. Именно в дом. И посмотри, что я тебе

покажу.

Неро на взводе. Думает, что я его обманула и сама с Аламбре

сидела. Что еще он может думать?
Но я-то просто сидела, а он Амарийю — целовал.

Неро поднимает меня вместе со стулом прямо в пледе. Заносит

в сад. Потом в дом.

Все-таки тут очень грустно. Хочется хоть свет что ли оставлять.

Одиночество на меня давит.

Я снова делаю Неро знак молчать.

Он ставит стул со мной на пол.

— Объясни мне это, Неро. Что. Это. Было. — кажется, я все-таки

не выдерживаю. И в моих словах плещет тихая ярость.

Посылаю Неро образ его объятий с Амарийей.

Его лицо вытягивается.

Он спрашивает:

— Время, когда это было?

Называю. Выжидающе смотрю в черные глаза.

Бесстыдно красивые, но толку от их красоты, если Неро мне

врет?

— Я в это время был на встрече. Есть, кому подтвердить. А это

— моя копия, весьма неплохо сделанная. Амарийя не умеет,
зато в арсенале воинов уровня Аламбре — обычное дело. Сама
Амарийя — реальная.

— Копия, значит? А что, если ты мне сейчас врешь?

Неро отходит от меня и устало плюхается на низкий диван.

— Мотив, Армела? У них мотив есть. Аламбре меня ненавидит.

Амарийя понимает, что в глазах общественности моя женщина
главнее в храме, чем она. Если эта женщина — старшая жрица.
Что Аламбре сделал с тобой? Он явно провоцирует меня на еще
одну битву. Знает, что если Сантос не придет восстановить
меня, я просто умру.
— Что?! — до меня медленно доходит смысл слов Неро. —
Тогда это все нам с тобой... урок доверия... Значит... Не верить
глазам, ушам, аурам... Только сердцу верить. Аламбре проявил
мой Дар.

— Чего?! — в глазах у Неро вспыхивает кровавый огонь, а его

ладони сжимаются в кулаки.

— Спокойно. Он этого и добивается: чтобы ты пошел с ним

сражаться и умер. На пляже Аламбре подкрался ко мне и сел
впритирку. Так, что даже не пнуть его было, ничего. Нужно было
выбираться хитрее. Ну я и попробовала его фантазию
почувствовать. Увидела ее, переслала ему самому и сбежала,
когда он растерялся.

— Молодец. Иди сюда, малышка. Я идиот и я знаю, что я идиот...

Ты хочешь Дар освидетельствовать?

— Да. Эти двое уже открыто воюют против нас. Устраивают нам
подставы. Я пока не придумала, как их самих подставить, но для
этого я уж точно должна стать заметным лицом в храме, — я
перебираюсь к Неро и утыкаюсь лицом ему в плечо. — Как это
освидетельствование проходит?

— Довольно грандиозно. Так, чтобы никто не сговорился и не

подтасовал результаты. Приглашаются десять не знакомых тебе
мужчин-жрецов. Не разом, а по очереди. Трогаешь каждого и
говоришь, что увидишь. Твой результат фиксируется.
Независимо от тебя его обследуют две старшие жрицы. И так с
каждым мужчиной, причем на каждого мужчину свои жрицы.
Потом показания сверяются. То есть в целом тебя проверяет
двадцать жриц на десяти разных мужчинах.

— Амарийя тоже участвует?

— Если захочет — может. Но ее показания не имеют больше

веса, чем у других.

— Ага. Но я все равно знаю, как сфабриковать ложный

результат. И все — нету новой опасной старшей жрицы. Сейчас
жрицы по факту равны, главная, хотя и Амарийя, это не
соблюдается. А вот я стану их общей соперницей.

Неро смотрит на меня во все глаза.

— Рассказывай.

— Жрицы знают жрецов. Трогают, наверное, танцуют, может,

сексом занимаются. Они все могут быть знакомы ближе, чем
тебе кажется. Ты же не следишь за каждой вне храма?

— Нет.

— Ну вот. Фантазии жрецов тоже вряд ли сильно меняются. Те,

которые самые яркие и сразу всплывут. Так что можно, зная
правду, спокойно присочинить что-то еще вместо нее. Показания
по скольки мужчинам должны совпасть?

— От шестидесяти процентов и выше. Но мы учитываем все

нюансы. Даже слабый Дар — это огромная ценность. У нас
только три десятка жриц с Даром, Армела. И это — тайна.

— Я понимаю. Просто мужчин нужно заменить. Вместо жрецов

взять незнакомцев для всех, чтобы и я, и жрицы были в равных
условиях.

— Нет, — Неро резко мотает головой.

— Боишься, что они расскажут о Даре за пределами храма? Что

все узнают больше, чем нужно?

— Не хочу, чтобы ты мужиков посторонних трогала. Которые дуб

дубом и вообще не поймут, чего творится. Решат, что ты их
соблазняешь, и сами в ответ полезут! — Неро крепко меня
обнимает. Почти стискивает.

О боги. Да что же поделать с его чернейшей ревностью?!

— Заплатите им. Скажите, что это новый эксперимент в храме.

Пусть не думают, что это и близко соблазнение! А вообще ты
можешь хотя бы чуточку больше мне доверять?! — я не
выдерживаю и срываюсь на крик. — Я когда твои поцелуи с
Амарийей увидела, и то не до конца поверила! А ты заводишься
от простого следственного эксперимента!

— Я от всего завожусь. Прости. Я такой.

Ой! Неро встает с дивана вместе со мной на руках — да у него

скорость похлеще Аламбре. Что-то страшное.
А затем я упираюсь ладонями в гладкую стену. Неро меня так
ставит.

Ох, нет, я не хочу сейчас!

Я еще не успокоилась и не пришла в себя после ужасных

переживаний. Я еще очень на Неро зла.

— Остановись!

Он не останавливается. Юбка задирается мне до пояса. К попе

прижимаются горячие бедра. И не только бедра.

Я пытаюсь вывернуться, но Неро мне не дает. Полностью

блокирует мои руки, пригвождая меня к стене.

— Расслабься, — он не говорит. Он приказывает.

Неро реально собирается меня изнасиловать?

Затыкать мне рот на любое общение с мужчинами и грубо за

него наказывать?

Сейчас я не чувствую ни капли желания.

— Тронешь меня — между нами все кончено. Я устала от

ревности. Я так не могу!

— Хорошо, — Неро парой ловких движений опускает и

оправляет мне юбку. — Просто отлично. Хочешь чего-нибудь
поесть? Или хочешь продолжать обустраивать домик?

Конечно он зол. Зол и дико напряжен.

Но я не могу взять да предать свои чувства.

— Нет. Я хочу побыть одна.

— Замечательно. Я тоже побуду один. Тут, во владениях.

Понадоблюсь — позовешь.

И он куда-то выходит из дома, громко хлопнув дверью на

прощание.

Ну прекрасно.
Прошлой ночью я толком не спала, все глаза проплакала,
издергалась, умерла от отчаяния и ожила заново от смутной
надежды.

Днем были зубодробительные курсы. Завтра, между прочим,

меня тоже ждут учителя.

Я буду спать.

А Неро, что Неро.

Походит на улице, перебесится и вернется.

Ладно бы я реально пошла в храмовый садик для свиданий и

отдалась раз пять подряд неизвестным. А потом еще дважды —
каким-то знакомым.

Я просто обсудила, как гарантированно исключить подтасовку

данных.

Аламбре на меня вообще сам напал. Я его не приглашала.

И, возможно, я была в реальной опасности, если Аламбре легко

нарушает закон, а потом заметает следы.

Но сна у меня нет ни в одном глазу.

И Неро нет.

Он сказал его позвать, но... если я его позову, это будет, как
поражение.

Мол, я на все согласная. Только, приходи, только меня не

бросай.

Ревнуй, насилуй, мотай мои нервы.

Неро должен вернуться сам. Сам вернуться и осознать, что

ерунду он творит.

Безумно ревновать женщину — это не отношения.

Я ворочаюсь в огромной пустой кровати. В довольно большом

пустом доме.

Может, мне просто уйти к своей семье?

А дальше? Так и сбегать от трудностей?

Я встаю и накидываю на себя плед. Спать я все равно не смогу.

Особенно, если с Неро что-то случилось. Его уже часа три нет.

Конечно, пока владения совсем дикие, тут можно и сутки

обустраивать и все не успеть, но не ночью же.

Нужно проверить, что с ним. Я просто посмотрю, чем Неро

занят, и уйду обратно в дом.

Тогда я смогу успокоиться и заснуть.

Я не хочу сбиваться с графика, не хочу пропускать курсы и хочу

как можно скорее подтвердить Дар и приступить к встречам.

Как ни крути, к карьере лодочницы я уже не вернусь. Аламбре

задал практически неподъемную цену на катания у меня лично.

А в храме мне заплатят раз в пять больше чисто за присутствие.

Это Дар, реально дар. В хорошем смысле тоже.

Да где же Неро?!

В парадном саду перед домом его предсказуемо нет.

Мне придется идти искать Неро через поля к морю. Или даже в
лес.

Я могу остаться дома. Я все могу.

Но дома я сойду с ума от тревоги. И в семье своей сойду, если

сбегу туда.

Всюду сойду. Потому что Неро ведь не врет, что у него давно не
было отношений.

Такая неуживчивость на ровном месте не берется.

И та женщина, которую они с Аламбре не поделили, видимо

была очень давно.

Ах, ну да. Неро и ждет от меня как раз ее поведения. Раз она
гуляла с двоими, то и я якобы могу.
Если я сейчас кину Неро, лучше не станет. Он останется как есть
диким и недоверчивым.

Любящим, горячим, живым — и абсолютно диким.

Это ведь не равнодушие. От равнодушия не убегают из своего

дома, сломя голову.

Это неумение договариваться.

Наверное, той женщине было проще с Аламбре, который хитрый

и умеет обольщать.

Или не было, раз женщина в итоге досталась Неро.

Впрочем, какая разница, что случилось в его прошлом, если на

моей памяти жрец всегда был одинок и игнорировал
заинтересованных в нем женщин, как самый настоящий сноб.

На море есть только холодный ветер и никакого Неро.

Но берег изменился: обрыва уже тоже нет. К воде сходит

пологий песчаный пляж.

На мгновение на сердце становится теплее: Неро подумал обо

мне. Что если я одна окажусь на море, то не свалюсь по
неосторожности в темную воду.

Радость мгновенно сменяется тревогой. На море пусто, значит,

мне придется идти в лес.

Животных там естественно нет, Неро не сумасшедший брать

владения с дикими зверями.

Но ям, корней и опасных сучьев в лесу хватает точно.

Хорошо. Я просто подойду к краю леса и пойду обратно домой,

если ничего не увижу.

***

Лес потрясает мое воображение. Я даже не представляла, что

он — такой.

Теперь понимаю, почему Неро его любит.

У нас всюду в пространстве рассыпана энергия. Она, как
светящаяся пыльца: невесомая взвесь и частицы покрупнее.

Днем, когда светит солнце, все это великолепие видно хуже,

зато ночью волшебство магии сияет во всей красе.

Травы, стволы, веточки, листики — все подсвечивается

колеблющимися, словно танцующими вспышками.

Но где в этом буйстве света искать Неро — все равно не ясно.

Наверное, надо в дом поворачивать. А то заблужусь же.

А еще мне только что показалось что-то темное на уровне крон.

Довольно крупное.

Наверняка оно не опасное, но напугать всяко может.

Птица? Животное?

В столице животных по сути нет, точнее, если знатные эльфы их

и держат, то у себя в вольерах за непроходимыми заборами, и я
совсем в них не разбираюсь.

Я поворачиваюсь спиной к лесу, и мне на глаза ложатся горячие

ладони.

Ой!

Вот же Неро, в такое время шутки шутит!

Меня окутывает ароматом его парфюма или поля — не знаю —

а Неро мягко разворачивает меня лицом в себя и обнимает.

— Прости меня, Армела. Я идиот, повел себя по-идиотски, понял

это и стыдно стало домой идти. Спасибо, что ты за мной
пришла. Я тебя очень люблю, — Неро говорит мне в макушку.

Прощаю... За сегодняшнюю выходку я его уже точно простила.

Потому сейчас я думаю совсем о другом.

Интересно, а какие у Неро фантазии? Покажет ли мне их Дар

прямо сейчас?
А то обидно, что на Аламбре он сработал на первом. На вообще
постороннем гадком мужике.

Выбирать средство спасения мне тогда не пришлось, но все-таки

обидно.

— Что ты все это время делал, Неро? Я тебя тоже люблю. Но,
пожалуйста, мне доверяй, — спрашиваю, а сама пытаюсь
вчувствоваться в Неро.

Лучше бы Дар конечно срабатывал на более дальнем

расстоянии, а то так тискаться с подопытными мне самой будет
неприятно.

— Я летал... Смотрел на дикую землянику. Ругал себя на чем

свет стоит. Я совсем не умею в отношениях жить... Прости. За
все мои ошибки прости...

Хорош казниться. Хватит.

— Я тоже не умею жить в отношениях. Откуда мне? Вместе с

тобой и научимся. Я тебя прощаю, и ты меня прости.

Никакие картинки так и не приходят. Мне грустно.

То ли у меня сам Дар слабенький и только в критической

ситуации вылез и спас, то ли... ну, по большому счету пяти раз,
когда Дар вырастает с гарантией, еще не было. Самих пяти
дней-то еще не прошло.

Неро интересуется:

— Пойдем домой, малыш? Или показать тебе лес?

— Лучше помоги мне, Неро. Мой Дар как будто уже не работает.
Подумай о чем-то прямо сейчас, ну, представь это. Можешь? Я
попробую уловить. Может, хоть так выйдет. А то у меня вместо
Дара одни воспоминания о нашем сексе. Который реально был.

Неро почему-то хмыкает. И вдруг смеется в голос.

— Это потому, малыш, что ты сразу просекла то, что мне

нравится. Я не знаю, как. Твои ноготки на коже — это нечто.
Поэтому ты и путаешь мои фантазии с нашей реальностью. Твой
Дар отлично работает. Не беспокойся. И он, похоже, сильный.
Очень сильный. Хорошо... попробуй поймать эту фантазию...
Если поймаешь, я завтра же начну собирать комиссию для
освидетельствования.

Я поглаживаю Неро обеими ладонями и замираю, не отпуская

его.

Кажется, вижу!

Это довольно необычная, пикантная фантазия. В чем-то она

даже порочная.

В наших с Неро отношениях еще слишком много тревог,

волнений и боли.

Пока еще много недопонимания и недоверия.

И... одними разговорами тут не поможешь.

Нам надо не только обсуждать наши проблемы, но и просто жить

хорошими моментами. Вместе жить.

Собрать нашу собственную историю ярких и красивых

впечатлений.

Я улыбаюсь Неро.

— Хочу это прямо сейчас, — мысленно отправляю ему то, что

увидела, и продолжаю вслух, — а еще днем так и быть сегодня
курсы. Зато потом мы оба берем выходной. Подождут все эти
освидетельствования, и твоя работа подождет. Подождет ведь?
А наш дом не подождет. Я хочу самые милые и нежные
воспоминания о том, как у нас все начиналось.

В черных глазах Неро отблески сотен сияющих огоньков.

— Хочешь прямо сейчас? — он коварно и очень соблазнительно

улыбается.

— Да...

— Хорошо, малышка.

Меня бьет легкий озноб, когда Неро спускает мне платье с плеч
и открывает грудь.
В ночном свете она кажется совершенно беззащитной. Соски
пощипывает от легкого холода и возбуждения.

Моя спина упирается в ствол дерева — мягкий, не колкий.

А юбка оказывается на уровне живота.

Миг — и я привязана к дереву какими-то эластичными лентами.

Вроде одетая, но платье закатано и спущено, развратно

открывая меня сверху и снизу.

А ленты не дают мне сбежать.

Это что-то порочное, почти преступное... но я чувствую одно

жгучее любопытство.

Привязанная в ночном лесу, как добыча.

Как самая желанная и самая любимая добыча.

— Я знаю много... игр... И каждая... сладкая, — в черных глазах

Неро восхищение, обожание и предвкушение.

А еще любовь.

Ее ни с чем не спутать и не обмануться.

Мне хочется обвиться вокруг Неро и прижаться к нему. Но от

того, что ленты меня держат, все ощущения становятся еще
сильнее.

От этого нежного поля, которое так страстно умеет ласкать. От

опытных рук и жадных губ Неро...

И от сумасшедшей, сияющей в воздухе энергии Даров. Я вижу

ее, как чудо, пока еще могу что-то понимать в разливающемся
мареве жгучего блаженства.

С Неро я теряю и обретаю себя, когда его поцелуи жарко

ласкают мой живот и бедра. Когда его язык находит такие точки
удовольствия на моем теле, о которых я даже не подозревала.

Я забываю обо всем и плавлюсь в костре темнейших желаний,

лаская Неро в ответ, а энергии Даров столько, что она окутывает
нас призрачным сиянием.
Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Никогда-никогда.

Только если...

Оох...

Нет, я совсем не могу думать.

И когда прямо из леса Неро переносит нас в дом, я лишь

прикусываю его губы:

— Хочу еще! До самого утра.

Я никогда не устану любить его.

Глава 20. Начистоту. Неро

НЕРО

В каждые отношения ты тащишь все свое прошлое дерьмо,

потому что от себя не убежать.

Если ты ревнивый и подозрительный псих, то ты конечно

можешь быть милым на свиданиях. Попритворяться немножко.

Но нутро все равно из тебя вылезет.

Рано или поздно выльется весь твой гной, покажутся клыки или
что там еще у тебя припрятано за душой.

Страхи, слабости, неуверенности — все тоже проявится, как

следы на снегу.

Жизнь — это не свидания, в ней нельзя просто наговорить

женщине красивой лабуды, надарить подарочков и ждать, что
все будет приторно-сладко.

Жизнь намного шире и глубже, чем клубничное варенье.

А я сладкое даже не особо люблю. Я всю жизнь предпочитаю

острое.

Иногда слишком.

Если ты врешь, то неправда, что твои отношения долго не

продержатся.
Продержатся. Только счастья в них не будет.

Уж я-то знаю.

А у всех, у кого несчастье в отношениях уже под кожу въелось, в

мозгах крутится одна пластинка: как тебя снова будут иметь.

Как тебя унизили и недопоняли, чего тебе недодали или как еще
тебя прекрасного шваркнули мордой об пол.

И ты занимаешься тем, как нарастить себе клыки побольше,

когти подлиннее или как сделать свои колючки острее и
ядовитее.

Чтобы защититься, чтобы отбить, пробить, продавить и

победить.

Врага, ага. Ну, то есть женщину. Или мужчину. С кем ты в

отношениях.

Чтобы больше никаких унижений.

Вся твоя жизнь становится сплошной войной. И, конечно, все

безумно серьезно.

Особенно твои раны.

Это другу можно простить, что тот толкнул в игре слишком

сильно. Врагу такое никогда не простишь.

С врагом нет игр. Врага нужно закопать.

И самое страшное для нас, несчастных — это когда тебя

внезапно принимают. Со всем твоим дерьмом, со всеми твоими
потрохами.

Когда каждую твою черточку заботливо прочищают махонькой

щеточкой и улыбаются.

Когда ты не просто друг, а единственный. Не лучший.

Единственный.

Тогда становится безумно страшно.

Кого теперь рвать? С кем уже сражаться? Чего сейчас

защищать?
Все это оказывается каким-то глупым и бессмысленным.

Продуманные линии поведения, четкие стратегии, как

отношения строить и всякое такое.

И ты вроде взрослый, у тебя вроде за спиной дохера отношений,

но ты все равно понятия не имеешь, а как быть теперь.

В этой новой жизни, где хочется просто вытянуть лапы,

подставить живот под ласковые руки и блаженно мурчать.

А потом становится еще страшнее.

Вдруг это чудо пропадет? Вдруг его украдет кто-то?

Это немного успокаивает: думать о врагах привычно.

Потому урод патлатый меня, конечно, бесит. Настолько, что я

почти впадаю в нелепые галлюцинации.

Позволяю себе поверить, что Двоюродный Аламбре может моей

Армеле нравиться.

Хотя с какой стати этот хрен во вкусе моей землянички,

непонятно.

Уж логичнее предположить, что если я от него зверею, то и она

тоже его будет недолюбливать.

Но в моих воспаленных мозгах конечно все иначе: если этот

хрен мог нравиться женщине из моего прошлого, то и Армела на
него западет.

В общем, я впадаю в фееричную идиотию, и тени прошлого

бодро жрут мое настоящее.

А так нельзя.

Не для того я привел Армелу в свой дом, чтобы глупо похерить

все.

Неправда. Не в свой дом. В наш.

Самому для себя мне владения были не так уж и нужны, хотя

мне довольно давно хочется развести обширное хозяйство и
получать с него прибыли.
Виноградники пусть будут в храме, а вот в прочем я могу
посоревноваться.

Хотя был бы у меня клан, какую бы специализацию я взял?

Вряд ли сельское хозяйство. Вряд ли художества.

Скорее всего, «храмовое дело». То, чему я отдаю жизнь.

Сплав политики, культуры, искусства, психологии и дохрена чего

еще.

И вот меня безумно вымораживает, что я не могу на Армеле

жениться.

Что моя земляничка не может сама зайти в наш дом,

обустраивать его на свой вкус или отдыхать между своими
курсами.

Что она вынуждена где-то скрываться и терпеть придурковатые

спектакли сходящей с ума от скуки Амарийи или патлатого урода
Аламбре.

Вместо того, чтобы просто домой зайти и выйти, а не ждать,

когда я ее за руку заведу.

Я же тоже не долбаный цербер, чтобы ее перемещения

контролировать.

Она просит ей доверять, а получается такая вот ерунда.

И еще я хочу, чтобы она была совсем моя. По всем законам и

правилам.

Чтобы смерть любому, кто на нее посягнет.

Но я проклятый. Не такой, как все, иной.

Ладно, хорош упиваться болью.

Армеле намного сложнее чем мне. Помимо всех тех же проблем,

у нее очень серьезная нагрузка на курсах.

Она с рассвета до заката там пропадает, поскольку жизнь

лодочников беззаботных и то, что хочет Армела — это день и
ночь.
Но ей нравится. Ей реально интересно и нравится.

А мне дико нравится ее целеустремленность и до скрежета

зубов противно то, что сейчас я вынужден раскидывать
обязанности якобы главной жрицы Амарийи на кучу других
жрецов и жриц.

Они все время новые, поскольку сегодня им хочется что-то

делать, а завтра уже не хочется, а мне приходится подбирать
других исполнителей и учить уже их. А иногда переучивать. И по
новой.

Сантос бы ее побрал, эту Амарийю.

Потому что если она чего всерьез с холодным сердцем сделает

моей земляничке... жить она уже не будет.

Я, как и патлатый урод, пойду в преступники. Стану

выкручиваться, лгать, изворачиваться, но...

Теперь мне хочется мира. Потому что теперь мне есть, ради кого
жить.

И я должен дать Армеле не дерьмовую жизнь с уголовником, а

самую лучшую.

А еще я понял, что я не имею права качать права.

Никакой я в общем не инвалид и не ветеран в теме отношений,

потому что хотя женщин у меня было прилично, зацепили из них
только три.

Ну да, две впустую, в крошево, но считать, что после этого я

имею право изводить ту, что меня любит, бред.

Все это я собственно в лесу и понял, когда летал между дубами

и бился о них дурной башкой.

Армеле я про это не сказал, конечно.

Я в ее глазах лучше, чем я думаю о себе.

Но я хочу стать таким, каким она меня видит.

Она мое вдохновение и поддержка. Мое сокровище.

От идеи проверять Дар на незнакомых посторонних мужиках я
сначала озверел.

А потом решил, что мысль более, чем здравая.

Хотя возможно так придется поступить один раз: дальше жрицы

поймут, что Армела главная и потеряют причину ссориться друг
с другом.

Посмотрим.

***

Конечно, эльфы не спрашивают, какое у меня образование. Они

сами получают его довольно бессистемно.

А у меня высшее, и экзаменов я сдал херову гору.

Но за себя я никогда не переживал по учебе, а из-за Армелы

меня просто кошмарит.

Дар у нее отменный, но...

Какое-то идиотское «но» может вылезти в любой момент.

Амарийю я от проверки Дара отстранил, хотя она не очень-то и

рвалась, поскольку заставлять ее самой назначать себе
соперницу негуманно.

Да и не хочу я ничего делать Амарийе, потому что драться с

женщинами мерзость та еще. Хочу просто, чтобы бесящая
Амарийя исчезла. Хоп — и нет ее.

День проверки наступает.

С утра я стискиваю зубы: урок доверия такой урок.

Ну, положит Армела моя руки на каких-то мерзавцев, так даже

не наедине положит. Просто руки. Как в танце.

Мерзавцам я с самым серьезным видом пояснил, что им

предстоит не вечеринка, а подработка за деньги, этакий
храмовый эксперимент. Ну, как земляничка мне подсказала
сделать.
Кто из них смирно простоит, тот деньги получит. А кто будет
рыпаться и пытаться схватить экспериментатора, то есть
Армелу, тот болван и на выход. Без выплаты, разумеется.

Старшие жрицы проверяют Дар чисто по желанию, им за это

деньги не положены. Потому из тридцати одной и участвуют
только двадцать.

Сильно надеюсь, что Амарийя их против Армелы не настроила

тайно.

А мы сами с моей крохой отношения не светили. И что мы

вместе живем, тоже никто не знает, поскольку благодаря
телепортации это легко скрыть.

А соседей у нас нет, и, надеюсь, они нескоро появятся.

Дом зато есть.

Мы взяли выходной и от души им назанимались. Ну и не только

им.

Я в проверке Дара естественно не участвую, присутствовать там

не должен. Отвлекать Армелу разговорами тоже нельзя.

Потому я как долбаный заведенный меряю шагами свой кабинет.

Попробовал рисовать — раскрошил в пальцах карандаш.

Лучше похожу.

Вперед-назад, как маятник какой-то.

Ну когда уже?!

Хотя да, дело небыстрое, и само по себе спешки не терпит.

Только зачем Армеле фантазии каких-то уродов?!

Нет, об этом думать нельзя. О том, что хочется покрошить весь

долбаный эксперимент в капусту.

Но это мне Дар Армелы очевиден. Эльфы должны получить

законное доказательство его наличия.

Чтобы ни один урод не подкопался.

Когда — если тут неуместно — Дар будет подтвержден, я вышлю
всем жрецам храма приглашение на официальное
представление старшей жрицы.

Мы делаем представление в храме строго для своих, поскольку

широко не освещаем, сколько у нас жрецов с Даром, а сколько
без. И вообще прячем внутреннюю кухню максимально
тщательно.

Когда гости приходят в храм заказывать вечеринки, там они

узнают реальную картину.

Но конкуренция между гостями к старшим жрецам и жрицам

такая, что гости много не болтают.

А объявлять всем подряд, кто есть кто, на площади — зачем?!

— У меня девяносто четыре!

— У Армелы девяносто четыре процента попадания.

Новости от землянички и доверенного жреца приходят почти

одновременно. Земляничка чуть быстрее.

А мне такой кайф по венам и непривычно все еще от того, что

она со мной первым спешит радостью поделиться.

Это доверие. И это любовь. И это что-то еще пьяняще

счастливое.

— Фиксируйте результаты, оформляйте, скоро буду.

Я только собираюсь выйти из кабинета, как мне кажется, что за

ширмой с угловатым деревом кто-то есть.

Я холодею. Это то ли что-то жуткое, что может мою защиту

взломать, то ли...

Захожу за ширму, а там он.

Сантос. Могущественный бог в образе огромного воина с гривой

золотых волос.

В белой рубахе и черных брюках — как он всегда любил ходить,

когда еще жил среди эльфов.
А меня затапливает ощущение, будто не уходил он никуда. Что
как солнце он был всегда рядом и согревал меня.

— Садись, Неро. Чего ты при виде меня такой пришибленный?

Это я, — глубокий низкий голос заполняет пространство
комнаты.

— Такой Ты один... Других нет.

Дико по нему скучаю. Смотрю на него во все глаза. Впитываю

его свет. Весь Сантос будто состоит из крохотных частичек
света.

— Я пришел делать подарки. Ты меня долго ждал, сыночек, так

что много чего заслужил. Ну и эльфам мне пора показаться. А
еще провести кое-что. Сюрприз, — и он заразительно
улыбается.

Так, что я тоже улыбаюсь. И верю. От всей души верю.

— Слушаю Твои распоряжения, Сантос.

— Распоряжений нет. Есть вопросик. Ты хочешь еще побегать от

отношений? Девочке своей новой голову морочишь?

Что?!

У меня в глазах темнеет.

— Я люблю ее. Я так люблю Армелу, как никого и никогда не

любил. И так я буду любить ее одну. Она не новая девочка. Она
единственная.

— Так с чего ты сказал ей, что у вас невозможна семья? Все

возможно. Идите, подавайте заявку на регистрацию. Выждете
срок, как там положено. Может, передумаете еще, — Сантос
снова задорно улыбается, — ну а если нет, в положенный день
вместо других богов вас соединю я. Вот и вся разница. И да,
дети у вас после этого могут быть обычные эльфы. Останешься
единственным со своим полем. А специализация семьи... ну,
допустим, управление храмовыми делами и культурой. Тебе
подходит? Потом надоест тебе храм — сыну управление
передашь. У тебя будет славный сын.

Потрясение.
Сильнейшее потрясение.

Я даже слова сказать не могу.

Стою. Смотрю на Сантоса и чувствую, как меня медленно

окутывает свет.

Тихий и бесконечно сильный свет.

Как вера.

Как чудо, которое широкими волнами омывает мою душу.

— Теперь самое сложное, Неро. Иди к своей девочке и побудь

пока с ней. Сделай ей предложение. А то перемудрил ты со
страшилками. Ну, зато в чувствах убедился, да? Затем посидите,
подождите. Выйдете на площадь, когда я скажу.

— Спасибо Тебе, Сантос, — я низко-низко склоняю голову.

— Любишь ты формальности. Ладно. Иди к Армеле, остальное я

сам сделаю.

Я разворачиваюсь к двери и делаю шаг.

Оглядываюсь — Сантоса в комнате нет.

А в храме творится невероятное. Как и в моей душе.

Стены покоев начинают светиться золотым. Я смотрю магически

— весь храм охватывает расплавленное золото.

Не заметить невозможно.

Повторить не под силу никому. Сейчас весь город узнает, что

Сантос здесь. А дальше вся страна.

Я снова ничего выговорить не могу.

От счастья. От эйфории и восторга.

Армела совсем рядом. Бегу к ней.

А она сюда, ко мне, влетает мне в руки в коридоре около

кабинета.
Быстро завожу ее внутрь.

Закрываюсь мысленно от всех — мало ли кто из жрецов или

гостей не понял, что творится, прибегут еще выяснять.

— Неро, что происходит? — в любимых серых глазах

беспокойство.

— Все хорошо, малыш. Ты как? Дар нормально проверили? Ты

не испугалась? — я обнимаю ее и глажу по волосам, по спине,
всю ее глажу.

Сантос Сантосом, а она только что прошла сложный нервный

экзамен.

— Волновалась. Но справилась. Картинки были яркие и четкие,

так что это оказалось несложно.

— И как, было в их фантазиях что-то, что тебя зацепило? — я

приподнимаю бровь. Снова ревную ее. Но я держу себя в руках.
Я не могу Армелу не ревновать. Но люблю ее я намного
сильнее.

— То, что нравится мне, ты и так знаешь, — Армела фыркает. —

Что происходит, почему весь храм светится? Это какой-то знак
Сантоса? Что я прошла освидетельствование?

— Нет, малыш, это сам Сантос вернулся. Думаю, что очень

ненадолго. Давай пройдем Церемонию, Армела. Ты выйдешь за
меня? — говорю, а сердце отчаянно колотится. И ее — тоже.

— Но ты же...

— Я знаю, что говорю. Сантос сперва ко мне пришел.

— Тогда да. Конечно, да! — любимое лицо загорается

сумасшедшей надеждой.

— Сантос сказал, что наши дети будут обычными эльфами. Как

все, — я продолжаю крепко обнимать Армелу. — И что у нас
будет сын, которому мы потом передадим управление всем тут.

— Я тебя очень люблю, — земляничка шепчет, а в ее

умопомрачительных глазах слезы. Как озера в лесу.

Целую ее и прижимаю к себе еще крепче.

Никому не отдам и никогда не отпущу.

— Я тебя тоже люблю, малышка моя. Сантос сказал нам ждать

здесь. Он нас позовет. Туда, ко всем. Наверняка он на основной
площади.

— Он о нас объявит?

— Думаю, да. В каком-то виде. Доверься ему. Сантос тебя спас.

И меня он спас. Теперь все будет только лучше.

— Готовы? Армела согласилась? — это Сантос. Спрашивает

меня мысленно.

— Да.

— Вот и отлично. Идите сюда, тут все эльфы ждут только вас.

Раз нас ждет настолько масштабное представление, Армелу

надо украсить.

Мне проще: сменю отделку с серебра на золото и все. Личная

униформа имеет свои плюсы, ты всегда к месту и не паришься о
соблюдении кодексов.

— Малыш, расслабься. Сейчас я переодену тебя прямо на тебе

во что-нибудь, что подходит ситуации. Думаю, золотого цвета.
Как считаешь?

— Доверяюсь тебе, — Армела хихикает.

Какая она нежная и трогательная... Ее доверие — сладчайшая

музыка для ушей.

А я теперь модельер. Так что на Армеле появляется наряд,

обувь и украшения, по статусу достойные правительницы.

Моего сердца так точно.

Показываю Армеле ее в зеркало.

— Это так красиво, Неро! — земляничка целует меня в губы.

— Потом подробнее рассмотришь. А теперь телепортируемся.

Нас уже ждут, — я подхватываю Армелу на руки.
Как пройти на главную сцену, она не знает. А кроме того,
скрывать от кого-либо, что она моя невеста, я не собираюсь.

Пусть пока еще не официальная невеста. Для меня Армела уже

всяко жена.

Законы миров всюду разные.

Мы пройдем и официальную Церемонию, мое отношение она не

поменяет.

Хотя нет, только углубит чувства.

— Малышка, ничего не бойся. Эльфы заполонили всю площадь.

А Сантос тоже больше своего привычного размера. Испугаешься
— просто крепко держи меня за руку. Хорошо?

Армела кивает, и я телепортирую нас на сцену.

Сантос раза в два больше эльфийского роста. Сидит на сцене в

красивом кресле.

А на подлокотнике его кресла Амарийя.

Обычная, маленькая.

От ее вида у меня на мгновение портится настроение. Но только

на миг, поскольку чего о жрице думать, когда у меня на руках
единственная важная мне женщина во всех мирах.

Я аккуратно ставлю Армелу на сцену и сразу беру ее за руку.

Толпа внизу беснуется, из-за них я чувствую себя немного

пьяным от эмоций.

Когда ты сам счастлив — одно. А когда вместе с тобой сотни

тысяч — это всепоглощающее счастье.

— Познакомьтесь, эльфы. Это мои главные жрец и жрица.

Жреца вы уже знаете и любите, а жрицу вам предстоит
полюбить. Но ее вы тоже знаете, я ее недавно из моря принес,
— низкий голос Сантоса летит над головами, разносимый
магией повсюду.

Армела крепко сжимает мою ладонь. Тревожится?

— Я с тобой, — говорю ей мысленно.

Ей конечно непривычно видеть такую толпу живьем. Это я видел

много раз и все равно как зачарованный.

А толпа смотрит на нас.

Армела — главная жрица... Вот так сразу.

Как скачок в совершенно новую жизнь.

А что Амарийя?

— Амарийю я забираю с собой. Моя девочка очень по мне

соскучилась, — Сантос отвечает мне и одновременно всем.

Кидаю быстрый взгляд на раздражающую меня женщину. Она

смотрит на Сантоса влюбленными глазами.

Ну да, Амарийя всегда по нему скучала, этого не отнимешь.

А я крепко держу за руку свое сокровище. И буду держать ее

сквозь века.

Интересно, из нашей Церемонии Сантос тоже устроит

представление для публики?

Хорошо бы. Пусть все знают, что эта сказочная женщина —

только моя.

А вот со спором Армелы надо что-то делать. А то малыш точно

будет беспокоиться, как она выглядит перед подружками. Слово
есть слово.

— Я сейчас кое-что скажу, а ты толкни меня в грудь. Сильно

толкай. Хорошо?

— Зачем? — глаза Армелы круглые от удивления.

— Твой спор. Завершим, как полагается.

Армела смотрит на меня и улыбается.

Хорошо, малыш. Доверяй мне.

Вокруг нас плывет золотая энергия Сантоса.

Вкусная, ароматная — чистый кайф.

И теперь уже мой голос летит над бесчисленными головами

эльфов.

— Я люблю тебя, Армела, моя единственная!

Толпа смотрит на нас. Теперь только на нас.

Земляничкино лицо кривится, а мне на миг больно колет сердце.

Но Армела просто демонстративно, со всей силы отталкивает

меня.

И не успевает убрать свои маленькие руки, как я заключаю ее в

объятия.

— Люблю. Моя. Пройдем Церемонию?

Ее «да» тонет в сотнях тысяч восторженных голосов.

Эпилог

АРМЕЛА

— Что я говорила, девушки? Влюблю Неро. Оттолкну. Сделала?

Сделала. Но он меня не отпустил. Зато танцевать у воинов мне
не придется. А вы не поверили. И года не понадобилось, — мы
сидим на открытой террасе моего семейного дома тем же
составом, с которым я взялась Неро очаровать.

Таруму я тоже позвала. Нечего ей упиваться мыслями, что она

выделенная. А чего ее храм не пускает, я ей не буду объяснять.

Пусть считает, что это Сантос ее не хочет видеть.

— Ты теперь живешь в храме? — одна из подруг.

Сестры-то знают, что я не ночую в своей комнате нашего

семейного дома. Я предлагаю семье ее занять. Мне самой она
больше не пригодится.

— Да, конечно. В покоях главной жрицы. Не где Амарийя жила, а

в своих. Я слишком скучаю по Неро, чтобы с ним расставаться.

И это чистая правда.

Пока мы не прошли Церемонию, Неро так и приходится заводить
меня за руку в наш общий дом. Поэтому о нем мы никому не
объявляем.

А если кто случайно забредет на ту территорию, то по виду дома

не поймет, кто его хозяева.

Мы с Неро сделали дом очень милым и уютным, и никакого

намека на аскетизм в саду. Ничего черного, белого, серебряного
или золотого.

Всю мою семью мы уже туда сводили и им дом показали. Моим

понравилось. И, конечно, общественности они не сдадут.

Но сейчас посиделки расширенные, тут есть и чужие эльфийки.

Девушки, которые мне больше не подруги.

Эта моя встреча с ними в каком-то роде точка. Прощание с

прошлым.

Теперь у меня совсем другой круг общения и каждый день полон

хлопот.

Ну и не только хлопот — я регулярно слушаю восхитительные

музыкальные концерты в храме.

А так курсы по истории давно кончились, а танцы, переговоры и

конструирование остались. Ох уж это конструирование. Но я уже
не такая бездарная, как раньше. Уже что-то могу.

А еще каждый мой день наполнен ворохом храмовых дел.

Наших с Неро семейных дел. Теперь я только так считаю.

Моя родная семья процветает: кататься на лодках от главной

жрицы Сантоса хотят все. Первым делом для зачета по
конструированию я домой как раз новые лодки отправила.

Но я все больше чувствую себя не лодочницей, а

основательницей своего клана. Которой я официально стану
после Церемонии.

А пока что ради любопытства и чтобы понимать механизмы

работы, я уже провела несколько встреч как главная жрица.
Приняла гостей.
Неро научил меня, как бесконтактно делиться с ними энергией.
Это тоже часть обязанностей, поскольку в главных жрецах
Сантоса есть особая энергия, не только энергия Дара.

Вот этой-то особенной энергией я и делюсь. По цвету она

розовая.

На одну из встреч пришел Двоюродный Аламбре. Я не стала его

выгонять. Пусть сидит, смотрит на меня и понимает, что
навредить нам с Неро ему не удастся.

Интриги бессильны против любви.

А игр в гляделки я не боюсь.

Вместо этого я налаживаю контакты со всеми своими

подчиненными. И Арлену уже видела, и Элейну.

Кстати, Донато оказался частым посетителем храма. Даже

пробовался в жрецы, но Неро его не взял. Просто потому, что у
Донато нет нужных талантов.

Время потихоньку движется к Церемонии.

Срок на подумать громадный, потому что потом вместе —

вечность.

И я готова разделить ее с Неро. И с нашими детьми, когда те

будут.

Я их всех уже заранее люблю.

***

НЕРО

Когда я был ребенком, меня нисколько не беспокоило, что у

меня нет братьев и сестер.

Мне так не хватало родительской любви, что я не был готов еще

с кем-то ей делиться.

Потом, благодаря Сантосу, я все это восполнил.

Неважно, что этот мой отец между встречами отсутствует по

куче лет, его любовь и поддержку я чувствую всегда.
А теперь я сам отец. И за мою любовь никому не нужно драться:
ее на всех хватит.

Мы с детьми, а пока их четверо, два мальчика и две девочки, ну

просто так получилось, валяемся на большущем пушистом ковре
и играем в «убеги от поля».

Ага, так они и сбегут: как только кто-то пытается выползти с

оговоренной площадки, я подхватываю его или ее и поднимаю к
потолку. Затем опускаю, и они снова пытаются выползти.
Забавно, когда все вместе. Детки сговариваются мысленно, но и
я начеку.

Шума, криков и визга столько, что мы не замечаем, когда

возвращается земляничка.

— А меня поднимешь? — спрашивает.

— Да запросто. Только шанса сбежать у тебя не будет.

— Я шучу! Пойдемте поплаваем в море, давайте? — предлагает.

Дети смеются и пытаются пробиться к маме, но игру-то мы не

окончили, и я их крепко держу.

— Сдаетесь? — уточняю.

Они сдаются и мы идем плавать на новой Армелиной лодке.

Теперь, когда мы давным-давно слаженно работаем с ней

вместе, в храме никакого бардака, и мы спокойно берем
выходные, которые проводим семьей.

Не, я ничуть не устаю с Армелой работать и жить вместе.

Когда я взял ее руку в свою и пообещал держать ее вечно, я все

учел.

Я всегда верил в счастье, и оно наступило.

Это что-то очень простое, очень понятное и самое ценное, что

есть в мирах.

Семья. Любимая жена. Дети. Ну и работа, куда без нее.

Так что все у нас хорошо, чего и вам желаю.

Конец