ВЛИЯНИЕ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА

НА АРТ-ИНДУСТРИЮ: ВОПРОСЫ ПРАВА И ЭТИКИ

«Стоит сказать лишь одно –

ящик Пандоры уже открыт»
Перри Йонссон

Стремительное развитие и совершенствование систем искусственного

интеллекта и их постепенное, но целенаправленное проникновение
практически во все сферы человеческого быта, заставили всерьез задуматься
над возможными последствиями такого вторжения. Совсем недавно,
спроектированный на основе нейронной сети чат-бот мог едва составлять
словосочетания, теперь же он обладает чуть ли не способностями провидца, а
некоторые, глубоко верующие и богобоязненные люди, придают его
«умозаключениям» даже сакральный смысл! Сфера искусства также не
сумела спастись от столь дерзкого посягательства на свою нравственную
неприкосновенность со стороны самообучающихся машин.
За последние годы в социальных сетях появилось огромное множество
различных статей, постов, твитов, которые, впрочем, каждый со своей
колокольни, повествуют читателям и фолловерам о новых «подвигах»
искусственного интеллекта в арт-пространстве. Говорилось также чуть ли не
о новом прочтении бессмертных шедевров таких мастеров, как Густав Климт
(в частности, благодаря технологиям OpenAI утраченная картина художника
«Философия» получила свое цветное воплощение); Пабло Пикассо (в
особенности его работы, написанные во время, так называемого, «Синего
Периода» творчества); Рембрандт (с помощью искусственного интеллекта
были реконструированы недостающие элементы животрепещущего полотна
художника «Ночной дозор»). Однако, на наш взгляд, не помешает отложить в
сознании тот факт, что сам по себе AI ничего кроме бездушного и скупого
алгоритма, пусть и умело обрабатывающего огромные массивы информации
не представляет, поэтому всегда важно делать поправку и на человеческий
фактор, так или иначе направляющий работу заданного механизма. Таким
образом, искусственный интеллект выступает, подобно сказочному Джину, в
роли непосредственного исполнителя желаний, поступающих к нему от
хозяина, но никак не самостоятельный и независимый деятель. От подобного
аргумента, как нам кажется, стоит отталкиваться и при решении вопроса о
правовом регулировании продуктов, созданных при участии систем AI.
Дело в том, что в настоящий момент, в нашем сознании существует
лишь размытое представление об искусственном интеллекте – конкретного и
четкого определения данному фокусу пока никто не сформулировал.
Законодательство отдельных стран (в США, например, в проекте «Закона о
будущем искусственного интеллекта» 2017 года приводится сразу шесть
пунктов, раскрывающих с разных плоскостей сущность ИИ), где, так или
иначе, применяются технологии AI, предусматривает возможность даже
«выбрать» наиболее понравившееся нам определение. Тем не менее, такой
подход не является в достаточной мере эффективным, так как разрозненность
в понятийном аппарате не способствует поиску или выработке надлежащих
методов, когда речь идет о legal control. Помимо этого, немало вопросов
возникает и по поводу субъект-объектного состава правоотношений,
возникающих при обороте AI-products. Вновь обращаясь к
компаративистике, мы обнаружим любопытный факт, что никакой правовой
защиты (будь то патент или авторское право) для «произведений искусства»,
сгенерированных непосредственно нейросетью, нормативная база
большинства стран мира не обеспечивает. Только, пожалуй, в Англии в
«Законе об авторском праве, промышленных образцах и патентах (CDPA)
1988 г.» делается поправка на случаи литературного, драматического,
музыкального или художественного произведения, созданного с помощью
компьютера – автором, в таких обстоятельствах, считается лицо,
которое принимает меры, необходимые для создания произведения. В
Российской Федерации также действует ряд нормативно-правовых актов,
регулирующих оборотоспособность систем искусственного интеллекта,
однако пока о действительно отлаженном механизме координации говорить
не приходится.
Какие же выходы из патовой ситуации можно предложить? По нашему
мнению, разумнее всего было бы повернуть вектор юридического мышления
в сторону международного права, по причине трансграничного характера
исследуемого феномена. В первую очередь, необходимо провести
интернациональный саммит глав государств, в чьих странах имеется
достаточный потенциал для непрерывной разработки и развития AI. В ходе
данного ивента предполагается разработка единой декларации, в которой: а)
закрепляется универсальное определение понятия «искусственный
интеллект»; б) очерчивается строгий перечень AI-технологий, на которые
будет действовать монополия государства (к примеру, в военно-
промышленной отрасли); в) устанавливается платность использования
искусственного интеллекта независимо от сферы деятельности; г)
вырабатываются основные принципы гражданско-правой защиты
результатов деятельности самообучающихся машин; д) предусматривается
создание особого комитета, во главе с председателем, призванного
контролировать оборот AI-software не только среди стран-участниц, но и по
всему миру, в целях нивелирования цифровых и иных угроз международной
стабильности. Планируется, что разработанная нами стратегия, послужит
отправной точкой, основополагающим началом на пути к более детальной
регламентации «умных алгоритмов, имеющих все шансы заменить собой
человека».
Не стоит забывать и об этической составляющей AI Art продукции,
ведь нейронная машина, в силу отсутствия у нее моральных заповедей,
выдает порой довольно щепетильные и не совсем лицеприятные плоды своей
работы: начиная от провокационных текстов и заканчивая резонансными
images. В результате, вполне себе имеет место быть поинт и о введении
института цензуры – в антидемократических странах – либо разумных
ограничений в государствах приверженных идеалам права, свободы и
равенства.
В итоге, мы приходим к заключению, что искусственный интеллект –
инструмент, безусловно полезный в нашей повседневной жизни, способный
во многом облегчить некоторые не особенно приятные аспекты человеческой
деятельности. Однако, что касается сферы Art, то здесь необходимо быть
предельно осторожными, ведь настоящее, подлинное искусство, сотворенное
руками гения, обладает свойством глубокого эмоционального воздействия на
разум, сердце и душу того, кто созерцает непреходящее творение. А теперь
скажите, испытываете ли Вы, нечто подобное, когда любуетесь на что-то
только “visually looks pretty”?