Ссылка на материал: https://ficbook.

net/readfic/12735644

бей
Направленность: Фемслэш
Автор: брикся (https://ficbook.net/authors/2649523)
Беты (редакторы): jaskier_ (https://ficbook.net/authors/4062670)
Фэндом: Пацанки
Пэйринг и персонажи: Кристина Захарова/Елизавета Андрющенко
Рейтинг: R
Размер: 198 страниц
Количество частей: 30
Статус: завершён
Метки: Упоминания изнасилования, Насилие, Ангст, Учебные заведения,
Любовь/Ненависть

Описание:
- Я тебе сейчас ебало сломаю, - держа в мертвой хватке, скалится, - и за это, -
рукой проводит по незажившим шрамам, - и за кривой базар.

- Ну так бей.

взгляд как у собаки; Кристина морщится и заносит кулак; тот попадает лишь в
стену.

она любит собак.

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика

Примечания:
этот фф не создавался с целью, чтобы кто-то из публичных личностей,
фигурирующих в этой работе, его прочел или увидел, поэтому, большая просьба
не упоминать о нем на эфирах и тд. в противном случае фф будет удален
 Оглавление

Оглавление 2
Часть 1 3
Часть 2 8
Часть 3 14
Примечание к части 20
Часть 4 21
Часть 5 27
Часть 6 34
Часть 7 40
Примечание к части 44
Часть 8 45
Часть 9 49
Часть 10 55
Часть 11 67
Часть 12 79
Часть 13 84
Часть 14 92
Примечание к части 96
Часть 15 97
Часть 16 101
Часть 17 110
Часть 18 116
Часть 19 121
Часть 20 127
Часть 20(2) 131
Часть 21 134
Часть 22 140
Часть 23 147
Часть 24 156
Примечание к части 163
Часть 25 164
Примечание к части 173
Часть 26 174
Часть 27 178
Примечание к части 188
Часть 28 189
Часть 29 195
Часть 1

— А ты, блять, ебало завали, — грохот разносится эхом с таким звуком,

что Лиза вздрагивает; принимает сидячее положение, косится на дверь.

заебали

ни дня без криков за стенкой; живя в обычной панельке, да еще и с такими

соседями, мало бы кто выдержал.

слышит, как соседская входная дверь хлопает, распуская вибрацию по

подъезду.

«курить пошла».

гребанные Захаровы, ну сколько можно.

ладно, она слышала ссору; их поехавший сынок снова пришел пьяный и решил
крушить все, что видит;

а получит-то завтра Лиза.

все её хорошее настроение улетучивается; в последнее время Захарова не в

настроении все чаще; это уже ни в какие ворота.

потому что синяки заживать не успевают; и потому что с каждым днем все
больше шансов быть задушенной в школьном туалете;

они были соседками; что еще хуже, они были одноклассницами.

и если Лиза с душевной добротой относилась к Кристине, жалела даже, мол,

семью не выбирают, Кристина в жалости, похоже, не нуждалась;

она не взлюбила её; это если говорить очень мягко; её не устраивали крашеные
волосы, татуировки и высокомерие.

Кристина полагала, легко быть заносчивой; читать книжки, умную из себя

строить и контрольные писать на отлично; легко, когда никто тебя не трогает и
не нужно ночами на улице шарахаться от старшего братца;

«все на блюдечке» — вот что такое Лиза;

поэтому, когда на душе совсем паршиво, можно и на место поставить, чтоб не

зазнавалась и голову свою не поднимала слишком высоко;

они недолюбливали друг друга; потому что были из разных миров: и если одну
гордо называли «сорвиголова», то вторую даже и назвать никак нельзя было; о
ней никто ничего не знал.

закрытая, шипит на всех при малейшем взаимодействии, а иногда и вовсе

Кристину подстрекает, выводит из себя;

мол, я выше тебя; я не гублю себя в сраных вредных привычках и могу два плюс
3/201
два сложить;

и честно, Захаровой иногда хотелось больше, чем оставить синяки;

на лестничной клетке послышался шорох; Лиза мысленно считает чужие шаги, а

после и вовсе слышит слабый стук в дверь; она знает его очень хорошо:
костяшками легонько по косяку.

поднимается, прокручивает в голове варианты;

забрать домашнее задание? а может попросить что?

отворяет дверь с опаской, хоть и знает, кто за ней.

— Слышь, индиго, может у мамки твоей есть, чем фингал замазать? — не

здоровается даже; потрепанная, волосы в разные стороны, губа подбита.

и правда, фингал будет; черт.

— Проходи, — Кристина оступается пару раз, цепляясь за косяк; может, тоже

пьяная.

садится в коридоре на тумбу, послушно выжидает, прислушиваясь к копошению

в ванной;

индиго ей всегда помогает; непонятно даже почему, но Кристине нравится

думать, что та её боится; хоть по Андрющенко и не скажешь, что хоть раз
боялась. она даже на коленях, с кровью изо рта стекающей, надменно смотрит;
лыбится и скалится с горящими глазами; сломать её сложнее, чем казалось
поначалу;

— Дома есть, чем обработать? — доносится из ванной приглушенно; Захарова

закатывает глаза — святоша-праведница, не иначе.

— Водкой, блять, обработаю, — теперь глаза закатывает уже Лиза. заебала эта
семейка: то соль матери их одолжи, то ментам скажи, что не видела старшего,
то еще что; а Лиза ведь всегда помогает, и не потому, что хочет или боится, а
просто человек она хороший; ну или хочет им быть.

приносит перекись, вату и тональный, протягивает, близко не подходя, и

косится с жалостью;

— Спасибо, — окидывает ту взглядом: короткие шорты и майка, татуировок

больше, чем, наверное, извилин у Кристины; ну или хромосом. — Че, новую
набила? — указывает на партак на бедре; она то ли впервые его видит, то ли
впервые видит индиго в такой открытой одежде.

— А тебя ебет? — прищуривается, выдерживая взгляд серо-голубых глаз, и до

последнего не отводит, пока Захарова медленно поднимается с места.

— А меня ебет, — это был почти плевок; в сторону, мол, от неприязни или еще
чего. Лиза лыбится криво, провожая взглядом, как та выходит, хлопая дверью.

татуировки Крис не уважала; да и волосы крашеные тоже; а еще бесхребетных и

4/201
необщительных; а еще Лизу.

Лиза не уважала Кристину; и синяками уважения, казалось, добиться

невозможно;

потому что на нее не действовало.

она лишь усмехалась и вставала кое-как; отряхивалась и шла дальше со своей

высоко поднятой головой; она не нуждалась в самоутверждении, в отличии от
Захаровой; и силу показывать ей тоже было ни к чему.

***

солнце ослепляло даже прикрытые веки, усталость от почти бессонной ночи

давала о себе знать в ломящем теле и ссадинах; утро началось со скрипа двери
в комнату; Крис подскочила, рефлекторно напрягая кулак и подняла запухшие
глаза на брата;

— Вставай, а то опоздаешь, — властно, — Разлеглась, блять.

усталость и общее изнеможение висками пульсировали по ноющей голове, руки

не поднимались в охлаждающей крепатуре, заработанной на турниках;

хуй бы тебя побрал, братик.

топая в школу, нехотя, зная, что первым уроком ебучая алгебра, Крис ненароком
осматривала окрестности; а еще думала, как бы ей хотелось жить где-то не
здесь.

зашоренный, тихий и живущий собственной жизнью район, гребанная окраина

большого города, которая ощущалась отдаленным местом; рядом лишь
окружная дорога, кладбище и лес;

а контингент и вовсе добавлял антуража: бывшие зеки, наркоманы и гопники;

напоминает большое село, черт возьми;

если здесь кто-то и не спивался к десятому классу, то считался вполне себе

победителем с билетом в другую жизнь.

а Крис бы хотела такой шанс получить; потому что она вполне заслуживает; и не
важно, сколько дурного творит; она ведь тоже натерпелась.

благо хоть авторитет был, среди одноклассников, да и просто школьных

знакомых.

кто твой брат, Захарова?

больно быть тенью, да еще и такой. никто её не спрашивал, хочет ли она этого;
её просто сделали такой.

звенящий звонок бьет по ушам, и, ускоряя шаг, Крис влетает в кабинет; садится
на свободное место, окидывает взглядом суетящуюся толпу.

— Захарова, здорово, — Мария Константиновна прожигает её взглядом, а после

5/201
подзывает к себе;

классный руководитель отчитывает Крис перед всем классом, уделяя

пятнадцать минут алгебры её скромной персоне;

Лиза наблюдает исподтишка и головы старается не поднимать; а Захарова на

третью парту у стены внимание все же обращает: та сегодня не в водолазке, как
обычно; черное худи открывает вид на это клятое «индиго» и Кристину
пробирает дрожь в перемешку с раздражением;

на деле, ей было бы плевать; но её воспитывали иначе.

это не по понятиям; это не правильно;

и она ей это объяснит.

— Андрющенко, что за внешний вид? Ты пришла в учебное заведение или на

гулянку? — Мария Константиновна раздражается еще больше, и Крис рада, что
её внимание переключается; — Я буду разговаривать с твоей матерью! Не класс,
а позор какой-то! Одна бьет всех подряд, другая — вообще, будто из тюрьмы
вышла!

Лиза закатывает глаза и отвечает кратким «хорошо», раздраженно

отворачиваясь.

класс одобрительно гудит на слова классухи, потому что никто не любит

гребанную Лизу; потому что она умнее, и потому что строит из себя не пойми
что.

***
ударов по лицу избегает; супится, хмурит брови и открывает рот, но ни единого
звука не произносит;

получает удар куда-то под ребра и изо всех сил пытается убрать руку с шеи; не
выходит, и она делает слабый вдох. всё, на что хватает сил.

— Вырядилась, блять, — Захарова дает ей слабую пощечину, наслаждаясь

звуком и отпускает руку.

— У меня хотя бы больше одного наряда, — усмехается, плюясь ядом и сразу же

получает еще один удар; он приходится по солнечному сплетению и Лиза
оседает на колени.

— Ты ебанная мразь, — Кристина, уже слегка успокоившись, смотрит на

Андрющенко с ненавистью и плюет, выходя.

Лиза еле дышит, но собирает все силы, чтобы улыбнуться; она ведь на самом
деле тоже умеет делать больно.

отряхивается, встает и плетется к умывальнику; ноги дрожат, колени

подгибаются, по телу приятный озноб.

и, к сожалению, только сейчас она может почувствовать, что живая; побитая,

без сил, но с каким энтузиазмом ненавидящая; и эта эмоция — единственное,
6/201
что ее заставляет качать кровь дальше;

***

среди могил ей лучше; она подрабатывает на кладбище не так давно — с тех

пор, как мать ушла жить к своему хахалю; ей нравится; здесь тихо и никто не
мешает думать. сторонится только одной могилы, что поодаль от всех — в самом
конце кладбища. не подходит даже близко, и там всегда мусор и заросли.

убирая листья, забирает себе пару конфет с могилки и бережно кладет в карман;
читает уже знакомые фамилии и имена, разглядывает портреты;

а по завершении бредет домой уставшая; еще уроки делать.

заходя на этаж, натыкается на курящую Захарову; та плавно выдыхает дым,

сидя на подоконнике и её глаза блестят — плакала.

Лиза хочет спросить, насколько все плохо, но саднящие ребра отрезвляют, и она
лишь хлопает дверью.

дома по-прежнему никого нет, но на тумбе лежат три тысячи и в воздухе

ощущается шлейф сладких духов.

спасибо.

она выходит из квартиры снова, собираясь в магазин, ведь нельзя питаться

одними макаронами;

Кристина только сейчас начинает замечать окружающий мир и провожает ту

взглядом; и Лиза удивлена, потому что та даже не попыталась оскорбить.

видимо совсем достали.

7/201
Часть 2

прошел только месяц учебы, а Лиза уже устала; её выводило из себя

вставать утром; и еще больше выводило проводить в школе по семь часов
стабильно;

в те редкие походы в зал, когда она со всей силы могла выбить свои руки до
синяков, её попускало; легче становилось и после разгребания мусора на
кладбище;

школа же была местом неприятным; холодным;

пусть она была почти отличницей и уважала литературу, это не помогало

чувствовать себя комфортно; она никогда не общалась с однокласниками. она
не хотела.

снова поднимаясь с кровати из-за криков в соседней квартире, она в очередной

раз проклинает все чертово семейство Захаровых;

снова их отец разгулялся.

Лиза помнит его еще с детства; большой, с пивным животом и щетиной.

хорошо, что у неё отца вообще не было.

слышит крики и визги, и встает с кровати от греха подальше — прямо за стенкой

в Кристину, кажется, летит что-то бьющееся.

Лиза проклинает тонкие стены; Лиза вообще проклинает все, что может.

плетясь в школу, заходит в магазин по пути, покупает булку с холодным чаем;

и, если честно, осенняя хандра накрывает её раньше времени.

потому что у неё нет друзей; потому что она может не говорить сутками, потому
что ей не с кем.

так было всегда, и, казалось, стоило бы уже привыкнуть, но Лизе, с точностью,

да наоборот — с каждым годом все сложнее это осознавать.

она молится на какое-то ебанное чудо, потому что так продолжаться не может;
потому что тоже хочется друга;

она никому не нравится и понимать это становится все сложнее.

***

и если Лиза болезненно душится одиночеством, Кристина хочет почувствовать

свободу от круга общения хоть на секунду;

она кривится и морщится; часто даже цокает — её брат все больше с катушек
слетает.

8/201
пресловутые друзья мысли выражать не умеют; Кристина свои навыки тоже
потихоньку теряет. она бы хотела сказать каково это — но способна сообразить
только «тошно от себя». и больше ничего;

она срывается на неженок, которые косо смотрят, проходя на улице; и

срывается снова, когда видит недовольную физиономию Андрющенко.

потому что и так мерзко;

потому что кажется, что индиго не имеет права выебываться; у неё все хорошо;

и когда она заталкивает ту в пустой кабинет, кажется, информатики, то

переживает больше о целостности техники, чем о её лице;

— Да за что, блять? — Лиза в предистерике; она красная и испугавшаяся, потому

что это впервые не по делу.

к ней Захарова подлетела неожиданно; не так, как обычно. она ничего не

говорила и ни о чём не предупреждала.

— Ебало недовольное с какого хуя строишь? — Кристина останавливается в паре

шагов; Лиза уже вплотную к стенке;

сильная рука упирается в стену по правую сторону от лица; Лиза вздрагивает.

еще секунда и Захарова занесет вторую руку.

она смотрит в голубые глаза, тщетно пытаясь разглядеть: то ли пьяна, то ли

объёбана.

— Ты, ебанная мразь, с хуя страдаешь-то, а? — она придвигается вплотную,

почти в ухо выдыхая, — У тебя же всё хорошо. — успокаивается, даже не рычит;
и спокойно продолжает, — Ты хочешь, чтобы тебя пожалели, или как?

— От тебя мне ничего не надо, — отворачивает голову и отпихивает рукой;

Кристина осаждается, теряя равновесие на пару секунд.

Лиза отходит, а та опрометчиво ставит подножку, и Андрющенко валится на

пол; руки гудят и подбородок подбитый будет;

Кристина выходит, разминая руки; она думает, что, возможно, ей стало легче;
совсем немного.

еще пару дней её греет мысль о разбитом подбородке;

а Лиза отлёживается дома и не может жевать.

впрочем, могло быть хуже.

когда она снова собирается в гребанную школу, то плюет на новую водолазку; и

ей страшно думать, почему она идет в худи.

Кристина собой довольна на все сто процентов; она показала свою силу; этого
должно быть достаточно для того, чтобы прожить еще недельку.

9/201
 ***

в школе пустота — Андрющенко любит приходить раньше всех, сидеть на

диванах, пока кабинет не откроют.

мимо начинают проходить разные группы, по три-четыре человека; они на Лизу

косятся;

потому что она не такая.

она закрытая и мало говорит; ей не о чем с ними разговаривать.

а еще живет не по понятиям.

и если в этом мире так и должно быть устроено, то Лиза не против; пусть её
унижают и оскорбляют, она будет и дальше жить мыслями о поступлении в
университет и новой жизни;

у нее хотя бы есть шанс поступить, так-то.

утыкаясь в телефон и читая очередную книжку, она не замечает пристального

взгляда, изучающе-наблюдающего.

— Привет, у тебя очень классные татухи, — чудо с взбалмошенной головой и

улыбкой во все тридцать два с диким восторгом оглядывает её с ног до головы;

это еще что такое?

с Лизой кто-то говорит?

— Эм, спасибо, — она окидывает взглядом незнакомку: темное каре, шапка-бини

(та ладно, сентябрь?).

— Виолетта, — женщина лет сорока приближается из коридора; слышно её, к

слову, на весь этаж, — почему я должна тебя искать?

— Все, я побежала, — и она машет Лизе.

что это было, черт возьми?

***

звонок на урок прозвенел, все уселись на свои места, Лиза, отвлекаясь от своей
книги, оглядывала помещение;

Захарова на месте.

и она наблюдает.

почему она вообще так много своего внимания обращает на Лизу? Андрющенко
не понимала, к чему столько интереса; и, даже если, как утверждала сама
Захарова, она наказывает её за татуировки, то наказание должно было
закончиться примерно полгода назад.
10/201
Захарова же ответить бы на этот вопрос не смогла; она не знает.

ей нужно сгонять на ком-то злость, а индиго вроде никогда не против; к тому

же, рот у той открывается часто и не по делу; да и просто так Крис никогда не
бьет. только если выбесит конкретно.

к сожалению, Кристину воспитали так же, как и всех в их семье. она принимает
лишь кентов своего брата, а к себе в компанию берет лишь сильных;

и это не было бы проблемой; если бы это было тем, что она сама хочет.

жизнь Кристины делилась на черное и белое: и в ее жизни либо её, либо она.

а индиго — это просто индиго;

зыркает на всех злостно, шипит, взглядом прожигает; не любит она никого;

может в ней и плюсов-то много, на самом деле: Крис иногда думала, что
дружить с ней было бы удобно.

она тихая и почти не говорит, не действует на нервы и, вроде как, умная.

учительница по литературе всячески привлекает внимание, но класс

успокаивается только при появлении на пороге директора; и он не один.

— Так, одиннадцатый класс, успокоились, — Владимир как-то-его-там указал на

стоящую в пороге девушку, — это ваша новенькая, прошу любить и жаловать,
Виолетта.

— Хорошо, Владимир Сергеевич, — ах, точно. — Проходи, Виолетта.

у Лизы челюсть отпадает, если честно; все тихо стушевались, изучая новенькую;
Лиза исключением не была.

и она идет к Лизиной парте; что, мать твою, за день такой?

— Привет, — с улыбкой присаживается Виолетта, — я же надеюсь, к тебе, типа,

можно подсесть?

Лиза окончательно роняет челюсть на пол; все смотрят в их сторону.

— Да, конечно, — она окидывает Виолетту вглядом уже в профиль, подмечая,

что та очень милая. но старается не пялиться;

— А тебя зовут? — девушка поворачивается к ней вплотную и рассматривает

шею;

— Лиза.

и Виолетта улыбается ей.

— зови меня Вилка.

11/201
Лиза узнает, что ту перевели посреди года за плохое поведение, что она хочет
много татуировок и что она очень общительная.

а еще, что живут они почти рядом; и Вилка идет с ней в одну сторону после
школы, и Лиза чувствует это самым необычным из того, что с ней когда-либо
происходило.

— Вообще, моя мама казашка, так что я наполовину казашка, получается, —

Малышенко раскидывает камни ногами и пинает, что попадется по дороге, а
еще ведет себя, будто пропеллер, — о, а у тебя есть телеграмм? Дай мне свой
ник или номер. Ты любишь собак? У меня просто есть собака, Аляска зовут, она
белая.

Лизе слушать интересно; она по-детски улыбается и рассказывает о себе

скромно.

Вилка в восторге, кажется, от всего, что Лиза говорит.

она доводит Лизу до дома и предлагает утром пойти вместе; Лиза не против.

потому что Вилка прикольная и интересная, а еще милая и добрая; и она

веселая.

Лиза заходит домой с какой-то надеждой на то, что всё изменится.

Крис наблюдает за этой картиной из окна лестничной клетки, и её пробирает

дрожью в перемешку с ознобом.

***

— И я ему говорю, мол, я тебе сейчас ебало на жопу натяну, — Крис сидит на
спинке скамейки, вальяжно скрестив одну ногу, — Ну а потом в ебало прописала.
Ибо нехуй, правильно?

— Правильно, малая, так этим пидорам и надо, — компания брата одобрительно

кивает, и все дружно чокаются; Захарову дрожь пробирает, но она этого не
показывает. не позволяет себе.

— Если еще кто захочет у нас на районе в такую хуйню зеленую обмалеваться, я
лично уебу, — подытоживает брат, отпивая из бутылки.

Крис думает, что тому парню, возможно, даже шло. зеленые волосы — это ведь
не признак пидорства?

признак пидорства — это смотреть на неё так, Кристина.

становится холодно, и она говорит, что потопает домой; её никто не

отговаривает — баб ведь не уважают, а, значит, и на присутствие её им по боку;

поднимаясь, вспоминает, что не вернула тональник индиго, хотя уже пять дней
прошло, и фингала, вроде как, не видно.

стучит, снова легко, стены-то все равно тонкие;

12/201
Лиза, потная и мокрая после домашней тренировки, бежит к двери, в надежде,
что это мама; может, решила проведать?

она искренне надеялась, что мама все-таки заглянет; пусть она и бросила Лизу.

Лиза ведь все равно её любит.

открывает дверь в одном спортивном топе и шортах;

и обе застывают в проходе: Захарова с тональником в руках, Лиза с полотенцем

и стекающим потом;

индиго накачанная. черт возьми, она в лучшей форме, нежели Крис.

это душит.

а еще татуировки ей все-таки идут.

13/201
Часть 3

— Я вернуть пришла, — окидывает её тело изучающим взглядом;

проходится по ребрам — там даже пару ссадин осталось; четко очерчивает
каждый кубик напряженного пресса, — Спасибо.

смотрит в глаза, наивно-расфокусированно;

— Ого, спасибо, — Лиза скалится; берет в руки тюбик со средством аккуратно. —

Но могла и себе оставить.

брюнетка под таким натиском тушуется; неосознанно прикрывает тело руками,

обнимая себя.

— Да ладно, вдруг понадобится, — опирается рукой на косяк — властно.

Кристина уходит, слышит хлопок двери и аж лицо от нетерпения руками

прикрывает;

индиго странная.

Кристина тоже странная.

она должна заставить себя чувствовать отвращение к этому телу: черные узоры,
как у зечки, не должны привлекать.

за такое пиздят.

Захарова выкуривает пару сигарет на своём подоконнике и бредет в квартиру;

и отрезвляет себя тем, что, возможно, индиго ей как жертва попросту надоела.

да и брать с той больше нечего; она избивает её уже почти семь месяцев:
началось всё с невинного партака и крашеных волос;

Кристина никогда не признает, что в черном цвете Лизе и правда лучше;

она находит множество причин доебаться; будь-то неправильный взгляд, или

сказанная агрессивно фраза; Лиза умела её выводить.

она чувствовала Кристину на все сто процентов и, казалось, знала каждое

слабое место;

словно шавка, всегда шипела, доводя до приступа агонии; у них были разные
способы выместить злость: Захарова выбивала последние вздохи, Лиза словами
унижала так, что хотелось за голову схватиться.

и, все же, они знали друг друга.

с детства их разделяет лишь стена;

Крис прекрасно помнила мать индиго; про таких её отец всегда говорил краткое
и емкое «шлюха».
14/201
возможно, Крис сочувствовала Лизе, ведь у каждого должны быть родители; а
возможно, завидовала, ведь она бы предпочла быть на её месте, нежели
терпеть такую семейку.

— Сюда иди, — голос брата прорезался сквозь стены и приглушенный грохот, —

сказал, блять, в комнату.

Крис прижалась к стене, закрывая глаза.

вдох-выдох.

нужно настроиться.

она прислушивается и понимает, что кроме него никого больше нет;

он снимает кроссовки, громко швыряясь ими;

и расстегивает потрепанные джинсы.

Кристине не нужно видеть, чтобы знать, что он делает.

заходила в комнату она на пошатывающихся ногах; в глаза не смотрела, а

выискивала фон поантуражней.

взятая за шкирку, к черту бы эти волосы отстричь, отброшенная в угол;

он ставит её на колени, словно куклу;

и никогда ничего не говорит.

она задыхается, давится и глотает слезы; истерика пробивает последние грани,

и руки начинают судорожно трястись. но все равно молчит, ни единого звука не
произносит.

ненависть окутывает с головой, когда он еще сильнее, чем до этого, сгребает

волосы в охапку и толкается полностью.

она понимает, что нужно успокоиться; тремор пробивает организм на

судорожное мычание, и она чувствует, как задыхается.

в голове возникает тонкая шея, красиво обрамленная в «индиго» и Кристине

думается о том, что она гребанная извращенка.

хочется истерично засмеяться, но она не может, дыхание сбивается

окончательно и в голове появляется белое полотно.

слышать она не может.

он уходит из комнаты спустя двадцать минут; шаркает по холодильнику,

шатаясь и задевая банки.

и Кристине хочется сдохнуть; истерика проходит уже в ванной, когда она чистит
зубы и моет голову под холодной струей воды из крана.
15/201
она желает чего угодно, кроме как остаться дома.

поэтому выходит из квартиры, тайком оглядываясь, и бредет куда глаза глядят;

обходит дом пару раз, сидит на скамейке и курит.

видит горящее окно индиго, молчаливо завидует;

там так спокойно.

***

Лиза с неожиданным для себя нетерпением стоит под подъездом, наблюдая

приближающуюся фигуру;

Вилка ходит вприпрыжку; да и кажется, что она все делает с горящими глазами
и любовью к жизни.

они неспеша бредут в школу, погода туманная, и Виолетта расспрашивает об

учителях;

Лиза рассказывает о каждом и обещает Вилке помогать на уроках, раз уж та

хочет сидеть с ней.

— Ну, а на секции ты какие-то ходишь? — с улыбкой спрашивает та; она

перебирает ногами слишком активно для человека, вставшего в семь утра,
думается Лизе. — Я вот в музыкалку шесть лет отходила, потом забросила. Мне
мать вечно говорила, что это не мое.

— Я карате занимаюсь, — прикрывая глаза от осознания, что она за человек и

судорожно выдыхая, продолжает, — и на кладбище работаю.

— На кладбище? — на секунду Вилке хочется не-то рассмеяться, не-то

удивиться, но она тактично оставляет лицо ровным, — Вау! Это очень круто, я не
знаю даже, что сказать.

— Лучше ничего не говори, я понимаю, как это звучит.

и они смеются вдвоем; с Вилкой интересно, а еще она не похожа на всех

остальных.

она добрая и веселая; и она готова общаться с Лизой, даже несмотря на то, что
та изгой.

«Я тоже изгой» — она сказала ей это так обыденно, что захотелось обнять.
больше Лиза ничего по этому поводу не говорила;

школа встречает их сквозняком и косыми взглядами; всем непривычно — индиго

тоже непривычно.

они с Вилкой сидят за одной партой, и та ни на секунду не замолкает.

Захарова только смотрит исподлобья, но молчит, и думает, что, может, это и к

16/201
лучшему.

значит, индиго может найти с кем-то общий язык. осознание бьется на подкорке
и Кристина засовывает гордость куда подальше — пусть дружат.

они мило смеются и спускаются вместе обедать; обсуждают всех вокруг и спорят
ни о чем.

— Кстати, я же типа татуировки бью. — уплетая какую-то кашу, подозрительно

лыбится Малышенко.

— Серьезно? Покажи. — Лиза не видела ни одной на теле Виолетты; та как-то

обмолвилась, что мать запрещает.

Лизе показывают работы с телефона, и она в искреннем восторге. они хорошо

сделаны, и Вилка заговорщески потирает руки.

— Давай и тебе набью! — глаза подруги горят, и вот-вот выпрыгнут;

— Ладно, хорошо, — поднимая руки в сдающемся жесте бормочет Лиза; нет

смысла спорить. с Вилкой спорить невозможно;

— Только давай у тебя? А то у меня мать злиться будет. Принесу все к тебе.
Блин, давай сегодня? Есть идеи, что хочешь?

— У меня было пару эскизов, что-нибудь придумаем. — Лиза хочет удариться

головой о стенку от того, как много событий пролетает за последние пару дней.
но она запихивает страх подальше, ведь обещала себе социализироваться. она
обязана быть нормальной;

уроки проходят быстрее и приятней, чем обычно; Лиза много смеется с тупых
шуток Малышенко и удивляется такой гиперактивности.

***

Кристина сидеть на уроках не сильно хочет; еще больше она не хочет домой.

она потихоньку угасает. силы существовать дальше все сложнее найти.

она думает, что так после каждого раза.

ощущая мерзость на языке и царапая кожу короткими ногтями, берется за

голову;

слушать что-то про логарифмы не получается. в сознание пробиваются липкие

воспоминания, и хочется кожу с себя содрать;

это ощущается как горящая ненависть, растекающаяся по телу жидкой горячей

лавой;

Кристина знает, что поможет ей только чудо или ломка от крепатуры по всему
телу;

17/201
тяжело молчать; и не рассказывать об этом тоже тяжело;

друзей-то у Кристины нет; вот тех, настоящих. которым можно выплакаться или
взять совет. с людьми она может только бухать.

агония вырывается наружу на турниках, после черт знает какого подтягивания;

хочется закричать или заплакать, но дома ждут; ждут, чтобы дать пизды и
отругать за плохие оценки.

она уже знает, что проведет вечер в чертовом подъезде, на своем подоконнике;

и она слабо усмехается, когда понимает, что не прогадала.

отец швыряется в неё чем попадется и орет что-то про уважение.

слезы накатываются сами по себе, и она выбегает от греха подальше — нужно

ждать, пока тот заснет.

выкуривая одну за другой из стащенной у брата пачки, она смотрит в окно;

заостряет внимание на индиго, которая, похоже, идет не одна.

***

— Я тебе говорю, он пялился на тебя, — Малышенко давит лыбу, — он почти

заговорил с тобой, Лиза.

пытаясь доказать Андрющенко, что парень из столовой запал на неё,

Малышенко несла огромный пакет с тату-машинкой наперевес и радостно
предвкушала проведенный вечер;

— Погоди, я покурю, — Вилка остановилась, садясь на лавку;

— Ты точно не занесешь мне какую-то заразу? Я, конечно, тебе доверяю и все

такое, но я не хочу так рано умирать.

— А сотрудникам кладбища делают скидку на услуги? — Малышенко заходится

громким смехом, и Лиза сыпется за ней;

черт, как научиться шутить?

— Не бойся, все будет хорошо. У меня все стерильно.

заходя на этаж, Вилка видит фигуру, сидящую на подоконнике; она

присвистывает и смотрит на Лизу, которая даже бровью не ведет.

Захарова кивком здоровается с Виолеттой и отворачивается к окну.

девушки заходят в квартиру; и Вилка превращается в попрыгунчика, засыпая

Лизу вопросами.

— Она моя соседка. — заходя в комнату и пропадая с поля зрения, спокойно

говорит Лиза; — Погоди, сейчас вернусь.
18/201
Вилка видит в ее руках теплую кофту;

входная дверь скрипит и сквозняк по спине проходится;

Лиза протягивает Крис мягкую ткань, даже не смотря в её сторону. та кивает,

осторожно принимает; тихо говорит «спасибо».

уже в квартире Лизу встречает Вилка в еще большем недоумении, чем до этого.

— Ты не говорила, что вы дружите, — присаживается за кухонный гарнитур и

послушно ждет чай;

— Мы не дружим. У неё просто семейка конченная, она там мерзнуть может и до

вечера.

— Так может позовем её к нам? Здесь же теплее все равно.

— Нет, — Лиза усмехается, — ей не понравится наше мероприятие.

Лиза рассказывает, что с Кристиной у них отношения странные; умалчивает, что

та бьет её на постоянке, проговаривая вслух лишь «недолюбливает».

лезть в душу Вилка тоже не хочет; ей, на деле-то, вообще все равно.

***

Вилка вспотевшая, потому что в квартире откровенно жарко; Лиза лежит,

наблюдая за руками, которые осторожно начертывают незамысловатый узор.

— Все, малыш, закончили! — она радостно отодвигается, а Лиза подбегает к

зеркалу, осматривая свое бедро;

— Вау, мне нравится! Да у тебя талант, — Андрющенко в восторге; они

потратили четыре часа на эту красоту — это того стоило;

— Ну, не льсти мне. — смущается; — Хотя, может, когда-то и студию свою

открою.

на бедре красуются эстетичные молнии и Лиза не может остановиться

разглядывать.

— А у тебя что, ни одной татуировки? —

Вилка на это заявляние лишь хмыкает; снимает кофту, от чего Лиза тушуется на
пару секунд.

а потом её взору открываются украшенные различными картинками ребра и

грудная клетка;

— Вау.

это все, на что хватает её реакции.

19/201
они идут пить чай, Вилка ноет, что ей очень жарко, хоть и так сидит в одном
спортивном топе.

обсуждают заданные уроки, будущие татуировки и школу;

Лиза счастлива настолько, что словами не передать; у нее, кажется, появился

друг.

***

Кристина вечер проводит по-своему; сидит, разглядывая окно, слушает музыку в

наушниках и в сознание пробивается единственный вопрос «что делать
дальше?».

она устала; ей плохо и она запуталась.

хочется разрисовать кому-то лицо; точнее, кое-кому.

потому что с какого хуя индиго решила быть счастливой? она слышала смех из
её квартиры и её пробирало дикое желание постучать. ей хотелось бы смеяться
с ними; они её, наверное, никогда бы не приняли в свою компанию.

проведя почти четыре часа в одной позе, она чувствовала, как конечности
затекают; размышляя, может ли она уже возвращаться, слазит с подоконника.

хочет занести кофту, а то как-то некрасиво, что ли;

нормы морали все же присутствуют.

стучит, также, как и всегда.

дверь ей открывает довольная индиго, и Кристина замечает Малышенко на

заднем фоне. та в одном топе — Захарова хочет прописать с порога. но только
зубы сводит и благодарит.

что они, блять, устроили?

Примечание к части

не сильно большая глава, но напоминаю, что все по канону.

выпускаю раньше, потому что сегодня вечером выйдет небольшой фанфик по

другому пейрингу пацанок. попрошу и его прочесть. всех целую.

решила завести телеграмм канал, https://t.me/lizabris , там будут всякие

прикольчики, зарисовки, аушки, моя жизнь и пацанки.

20/201
Часть 4

первая тьма оседает на улицах;

луна в сумерках выглядывает наполовину, начертывая скромную «с».

Лиза в исступлении выгибается, оседая на бетон; Кристина проходится ногой по

предплечью, и поднимает ту в приступе ярости, хватая за кофту; рука врезается
прямо в живот и брюнетка кратко вскрикивает.

лестничная клетка раздаётся грохотом; и эхом отдает дикий вой Захаровой;

— Совсем охуели? — трясет хрупкое тело; спина раз за разом все больнее
ударяется о стену. — Спасибо, что не на улице, блять, ебетесь.

— Чего, блять? — смотрит прямо; исследует вглядом помутневшие от злости

глаза и пытается успокоить. — Как вообще додуматься-то можно было?

— Не пизди хуйню. Ты со своей подружкой можешь только молиться, чтоб я

никому не рассказала, — удар приходится по губе и Лиза изо всех сил старается
не удариться головой.

— Захарова, ты ебанутая, — загнанно смотрит; дышит часто; и во взгляде

ненависть вперемешку с непониманием. — Только ты могла додуматься до такой
хуйни. Не все ебутся, как только будет возможность, — выжидает паузу, — в
отличии от тебя.

Кристину пробирает дрожь и она срывается;

она что, знает?

слышала?

удар за ударом по животу; куда-то в районе селезенки; кажется, она вот-вот

выбьет из Лизы все живое.

— Еще хоть слово про меня, и вас двоих по частям искать будут, ебанные
извращенки. — берет за шею, угрожающе смотрит и сжимает скулы.

— Займись уже собой, конченная, — Лиза плюется, пытаясь высвободиться от

цепкой руки, — мы просто дружим. А ты свою фантазию бы лучше угомонила.
Сходи подрочи.

вырывается и забегает в квартиру еле живая.

а Кристина прикрывает глаза и оседает на пол.

как же она заебалась.

ебанная индиго, сколько можно?

ненависть пульсирует по телу; и это ненависть ко всему живому.

Захарова лишь думает о том, как она устала; устала от вечного страха и
21/201
собственных скелетов в шкафу; её дрожащие руки и сбитые костяшки ноют. она
хочет разобраться в себе, но выходит ровным счетом ничего.

страшно.

когда она увидела раздетых одноклассниц на пороге; когда она пыталась

сдержаться; когда выждала момент ухода Виолетты; когда набросилась на
индиго.

все это время ей было страшно;

она — зверь; она не может держать себя в руках; и самое главное — она не
может объяснить, откуда такая злость.

Лиза пытается прийти в себя. принимает душ и вымазывает на себя половину

банки крема от синяков; успокаивает дыхание и тихо скулит от ненависти;
ненависть её покрывает.

Захарова окончательно с ума сошла.

разве нормальный человек мог бы подумать такое?

только монстр, вечно ищущий до чего докопаться.

ночью, уже лежа в кровати, она позволяет себе заплакать. впервые за долгое
время. и, если честно, это одновременно худшее и лучшее чувство на планете.

***

субботу Лиза отлеживается; не отвечает Вилке на сообщения и тихо скулит от

боли.

она задумывается о вчерашнем, перебирая волосы и хочет кинуть что-то в

Кристину, да что-то потяжелее.

в принципе, не так уж и далеко сейчас Захарова.

она пытается понять, почему та так слетела с катушек.

шарики за ролики укатились, или как?

она никогда не била в ответ; она не могла.

потому что — это же Крис.

она поломанная и, на самом деле, жалкая. ей нужно доказывать себе свою силу.
и если Лиза убережет таким образом кого-то другого, то она готова принять на
себя роль груши для битья.

день проходит в смутном одиночестве, за исключением разговора по телефону с

Вилкой;

та забавно шутит и Лизе становится легче.

22/201
она слышит очередную ссору Захаровой с родителями и как та выбегает еще
утром; и только под вечер возвращается.

***

Кристина в обрамленном злостью и разочарованием в самой себе колебании

мечется в своих мыслях; её кидает от одной к другой; на душе кошки скребут, а
раздражение накрывает. она хочет напиться или больше никогда не проснуться;

родители достают: из души вырывают безжалостные крики о том, что она

никому ничего не должна и о том, что они её заебали.

те говорят слушать брата, потому что он молодец.

его уважают и он первый во всем.

Кристина хочет уйти под воду.

она проводит на улице добрые восемь часов: сначала бегает, потом

подтягивается; и каждый раз наслаждается дикой болью в мышцах; потому что
ей тоже нужно держать себя в руках.
***
воскресенье встречает Лизу пасмурной погодой и кладбищем.

она любила это место. всегда шутила про себя, что работает возле отца.

среди могил легче; они молчат и в них можно увидеть историю. историю
каждого человека; Лизу пробирает дрожь, когда она понимает, что, возможно, у
неё никакой истории-то и нет.

она убирает листья, мусор; поливает цветы.

синяки ноют, двигаться тяжело; но это единственное, благодаря чему она

отделяет себя от покойников — она может чувствовать.

и благодарить Захарову даже не звучит абсурдной идеей; потому что ощущение,

что Лиза уже давно стала от неё зависима.

проводит там около шести часов, и когда приходит время закрывать калитку,
слышит вой вперемешку со всхлипами.

направляясь к источнику шума, почти что ахает и прикрывает рот рукой.

на одной из могил лежит Захарова; она бьет кулаком по холодной земле и что-то
бормочет.

это было странным, как минимум потому, что Лиза никого с её фамилией там не
видела. и потому, что это был первый раз, когда Лиза видела её слезы.

она аккуратно подходит, пытаясь разглядеть состояние Кристины; она красная и

заплаканная, а еще почти давится воздухом.

Лиза осторожно касается её плеча, и та ошарашенно смотрит.

23/201
— Что за хуйня? — первая мысль Кристины была о том, что она умерла и теперь
в раю; или аду.

— Кристина, мне нужно закрывать кладбище. Пойдем.

— Ты че тут делаешь? — отрешенно, будто не в этом моменте; оглядывается,

пытаясь понять сколько времени так провела.

— Я тут работаю. Вставай. — тянет на себя, а та даже не сопротивляется;

они выходят молча. Лиза спрашивать боится — у неё еще старые синяки не
сошли.

но Кристина, даже поникшая, задает вопрос первой:

— Давно там работаешь?

— Как мать ушла. — Захарова понимающе кивает. Лиза выжидает пару минут, а
потом не выдерживает, — Чья это могила?

Кристина тушуется под ненавязчивым взглядом; ежится, то-ли от холода, то-ли

от озноба.

— Бабки моей. — останавливается резко, присаживаясь на ближайшую

скамейку; достает сигарету, подкуривает; а индиго послушно садится рядом. —
Хорошая была. Я к ней раньше сбегала всегда. — Кристина опускает голову, — А
сейчас брат в хате её гадюшник свой устроил.

— Пиздец, — Лиза не умела поддерживать; она могла бы по-доброму обнять или

еще что; но это Кристина, вряд ли она оценит. а Крис, похоже, именно этого
сейчас и не хватало.

— То, что я ревела, ты не видела, а то знаешь, что будет.

угрожающе скалится и затягивается дымом; и впервые за вечер смотрит в глаза.

— Тебе не обязательно угрожать, ты можешь по-человечески просить. — Лиза

обнимает себя двумя руками и усмехается; Захарову так жаль, что аж
невыносимо тошно от себя. насколько же сломанная.

— А ты, типа, послушаешь? Не смеши.

— Я, по-твоему, настолько сука?

— Откуда мне знать, какая ты.

поднимает плечи и слабо улыбается; где-то на подкорке трещит гребанное

недоверие.

— Вот именно, откуда тебе знать.

они доходят до дома молча. и Лиза говорит, что Кристина могла бы быть и
добрее;

24/201
— Мне извиниться за что-то? — усмехается криво, а сама в таком состоянии, что
хочется истерически рассмеяться.

— Можешь за это, — и поднимает кофту;

по всему впалому животу красуется несколько багровых синяков;

Кристина отводит взгляд — стыдно; и не верится даже, что это она.

— Очень тупо пиздить кого-то за то, что тебе нашептала твоя больная фантазия,
— складывает руки на груди, усмехается;

— Я не в себе была, не бери в голову, — присаживается на лавку у подъезда и

опускает тяжелую голову на руки, — Ну, а что мне было думать?

поднимает свои серо-голубые глаза, и даже ноты сожаления в них прочитать

можно.

— Что мы показывали друг другу татуировки, —

зыркает злостно; мол, посмотри, как ты не права. — Друзья так иногда делают.

— Рада за вас, очень, — закуривает и, кажется, раздражается еще больше.

она хлопает дверью своей квартиры так сильно, что хочется сдохнуть; и Лиза по
накатанной душится чужой болью.

***

в школу они с Вилкой приходят пораньше; сидят на скамейке под кабинетом и

обсуждают планы на будущее; Вилка хочет бить татуировки и, кажется, дальше
она ничего не придумала.

Лиза хочет повеситься, если честно.

их встречают смешками и издевками, и девушки непонимающе

переглядываются.

классуха залетает посреди чужого урока и начинает быстро лепетать о

концерте ко дню учителя — предупреждает, что выступать будут все, без
исключения.

Лиза морщится, а глаза Вилки горят.

она уговаривает ту выступать вместе; Лиза обещала себе социализироваться;

поэтому она поднимает руку, когда спрашивают «кто играет на музыкальных
инструментах?».

глаза одноклассников округляются, Вилка в восторге улыбается.

— На гитаре могу, — Лиза смущенно отводит взгляд от толпы; замечает

пристальный взгляд и ухмылку Захаровой.

— Отлично, кто поет?

25/201
— Я. — Вилка, похоже, собирается продемонстрировать, но её останавливают
движением руки.

— Малышенко, верю на слово. Остальные будут разыгрывать сценки.

Вилка чуть не прыгает от счастья:

— Всех жду в актовом зале после уроков.

***

они давятся смехом, когда репетируют; и Лиза благодарна Вилке, что та её

уговорила на эту авантюру.

потому что Вилка похожа на солнышко; она может найти общий язык, кажется, с
кем угодно; и когда она смешно шутит — её негласно принимают новые
одноклассники; а Лиза с Вилкой; она словно оберегает её и в защитном жесте
приобнимает, показывая, мол, она со мной.

одноклассники даже пару раз говорят Лизе, что она хорошо играет; и на душе
становится тепло.

Захарова только смотрит на дистанции, и про себя ухмыляется; её свита смеется

вместе с Андрющенко. Кристина тоже хочет, потому что, оказывается, Лиза и
правда забавная; но она не позволяет себе даже мускулом пошевелить.

репетиция проходит спустя полтора часа и все уставшие и голодные; Вилка

бежит в столовую за булкой, аргументируя это тем, что дома у неё вряд ли
будет поесть, Лиза обещает послушно её ждать.

а Захарова нарочито медленно собирает вещи в рюкзак;

и когда она выходит, то тратит пару-тройку минут, чтобы покурить за забором

школы.

а когда она идет за ними, то Вилка расспрашивает её, потому что, очевидно,
Малышенко в настроении и не видит никаких предрассудков.

Лиза только смущается и отводит взгляд; Кристина только сейчас понимает, что
индиго Вилке про их бартерно-эмоциональные отношения ничего не
рассказывала; в её голове рушатся все понимания этого человека. потому что
она всегда считала Андрющенко крысой; и впервые в её голове возникает
вопрос, почему индиго всегда её защищает.

26/201
Часть 5

последние по-настоящему тёплые деньки проходят в красно-оранжевых

закатах, репетициях и смехе Вилки; она без умолку рассказывает анекдоты и
всё время зовет Лизу гулять со своей собакой.

они обходят пару мест недалеко от леса, находят там заброшенный мост в
дебрях и бегают по утрам.

Малышенко признается, что хочет быть в такой же форме, как Лиза, поэтому они
встают в пять утра, чтобы позаниматься перед школой.

и Лиза впервые чувствует такое спокойствие: ей хорошо просто вот так смеяться
с кем-то, обсуждать новости и заниматься чем-то полезным.

пару раз во время своих прогулок они видят Кристину, та косится на них, но с
Вилкой всё таки здоровается;

Виолетта всегда начинает разговор первой. потому что, как она сама говорила:
«всем нужно давать шанс». а ещё все нуждаются в добре.

Лиза лишь отмалчивается, но ту редкую компанию Кристины терпит. всё-таки,

Вилке нужно с кем-то курить.

репетиции проходят так же обыденно, но весело. они репетируют свою

постановку про учителей, а после ходят вместе в столовую. и это кажется
приятным, потому что Лизу впервые берут в свою компанию одноклассники.

Вилка, кажется, плевать хотела на предрассудки: она любит всех. ей искренне

интересно даже с Кристиной говорить о всяком и кидать мемы в групповой чат
репетиции; Лиза бы хотела быть такой же.

но она с отвращением косится, когда видит пьяную Захарову на подоконнике в

один из дней, окидывает взглядом мрачно и цокает; Кристине уже плевать, что
раньше она бы точно за такое вывихнула руку; та пьет так, чтобы имя своё
забыть.

— Не пялься, — грубо выплевывает, даже не глядя, рассматривает потолок и

видит искры перед глазами.

— Больно ты мне нужна, — быстро ищет ключи от квартиры, видя, что та даже
не пытается пригрозить или сказать что-то в ответ.

— Домашкой поделишься? — тихо хмыкает и глаза выдают такую печаль,

которую Лиза лишь раз видела в жизни, когда на кладбище наблюдала
похороны в детском закрытом гробу: иногда глаза матери до сих пор снились.

потому что в Кристине сегодня что-то погибло и она упорно старается это
скрыть в украденной водке и ударах по стенам.

— Заберёшь вечером.

она отказывала людям множество раз, но отказывать Захаровой не было смысла.

27/201
потому что её жаль.

Лиза знала это чувство: оно ноет в груди и бьётся о сердце. пусть думает, что
Лиза жалеет её потому что считает слабой;

но Лиза жалела потому что понимала, каково это:

биться в истериках и спрашивать «почему я?», растекаться в безобразной позе

на кровати с невозможностью встать, и жить одной лишь обидой на весь мир.

жалость Лиза и сама не любила, возможно, потому Кристина так ненавидела,

когда та на неё смотрела: она видела её жалость.

Лиза старалась потеряться в конспектах и учебниках, не думать о том, что на

лестничной клетке сейчас мёрзнет уставшее тело, пытаясь привести себя в
порядок.

а Кристина томно сопела, желая вырвать на себе волосы;

Кристину боялись, уважали, восхищались, но не принимали: что угодно, кроме

этого, потому что она дикарка со звериным нравом.

и как только Вилке понравилось с ней болтать?

ненависть к себе пробиралась постепенно;

мол, одноклассники, какими бы не были, разглядели в индиго хорошее, будто

Кристина не знала, что индиго хороша.

только принять это тяжелее, чем что-либо другое.

потому что когда живешь по своим гребанным правилам жизни и стараешься

изо всех сил, но всё равно не дотягиваешь — становится обидно, а когда кто-то
смеет эти правила нарушать, но оставаться счастливым при этом — становится
больно.

она бы тоже хотела плевать на всех: ходить и смотреть надменным взглядом,

делать со своим телом всё, что угодно.

но её тело давно ей не принадлежало, и от этой простой истины затряслись

руки, а к горлу подступил ком.

вот в чем индиго ей выигрывала. она была чистой даже с татуировками.

Кристина, вроде как, трезвеет. медленно встает с подоконника в надежде

пошататься по району пару часов.

на выходе сталкивается с грубоватой на вид и слегка пошатывающейся дамой; и

сначала даже не узнает.

— Здрасте, тёть Ир, — кратко кивает.

та тихо здоровается в ответ и ничего больше не говорит.

Кристина провожает взглядом и берётся за голову. давно не было.

28/201
 ***

— Привет, Лизонька, — по комнате проходится шлейф из водки, сладких духов и

сырости подвальных помещений, — Мама пришла.

Лиза хочет зарыться в землю на том самом кладбище: видеть её пьяной больно;

и боль расходится по венам, холодом и нерасторопным безразличием кидает в

агонию в желании разорвать себя на куски;

— Ты опять пьяная. Лучше б не приходила.

— Я нормальная. И я пришла увидеться с дочкой, это что, так плохо? —

шатается, перебираясь с ноги на ногу и пытается подойти ближе.

— Ты не приходила два месяца! — даже головы в её сторону не поворачивает,

кажется, что смотреть на это она не сможет.

— Я была занята. И не указывай мне, что делать. — срывается на мямляще-

скулящую речь, тихо подвывая себе в такт, — Мама плохая, да?

— Мамы нет. — всё же поворачивается и смотрит в глаза: в них пульсирует

ненависть, снова.

они ссорятся. это их первый разговор за два месяца и Лизе невыносимо больно.

мама кричит ей о том, что Лиза — копия отца-наркомана, о том, что все говорят
ей о дочери-зечке и, наконец, о том, как Лиза мешает.

это она услышать ожидала и даже ждала.

потому что она всегда это говорит, стоит появиться на пороге.

она мешает ей устроить притон в квартире отца.

мешает водить мужиков.
мешаетмешаетмешает.

— Да свали к чертовой матери и никогда больше не появляйся, — она орёт,

захлебываясь слезами, и молит о том, что соседи не слышат.

— Если мать такая плохая, то я вообще больше не приду! — мама плачет и

всхлипы эхом разносятся по квартире, — Я старалась сделать как лучше!
Думаешь, с твоим папашей-наркоманом хорошо жилось? — становится тише:
говорит вполголоса, — Да я была на панели ещё при его жизни. Он меня сам
туда отправил. А ты должна быть мне благодарна, я и так с тобой до пятнадцати
лет провозилась. Думаешь, дрянь, легко тебя воспитывать? — кидается тем, что
под руку попадётся; Лиза только лицо руками прикрывает; истерика накатывает
с неимоверной скоростью, а тремор пробивается с такой силой, что руки хочется
в кипяток засунуть. — Ты похожа на него: думаешь, что лучше остальных.
Только учти, милая, сдохнешь в первой подворотне и пальцем не пошевелишь.
Будешь, как папаша, по вене ширять. У вас с ним собачья натура.

и Лиза падает, оседает на пол. больше ничего не слышит:

29/201
как мать уходит и хлопает дверью, как сама же и кричит не своим голосом.

забегая в ванную, пытается умыться;

отмыться.

выходит скверно, только лицо краснеет ещё больше от ледяной воды.

она бы сейчас разорвала что-то или кого-то, потому что мать права — в Лизе
собачья натура.

плачет еще несколько часов, сидя на бортике, а потом разбирает бритву;

потому что ей так больно, что внутренности скручивает. и она желала бы уметь
не чувствовать, но, увы, это невозможно.

Кристина лишь с дальней скамейки наблюдает за выходящей из подъезда

женщиной: она идёт, будто перебежками, и шатается. Захаровой мерзко
смотреть, как человек, которого она знала еще с детства, пьяно оправляет
короткую юбку и еле перебирает ноги.

а потом вспоминает, что и сама пару часов назад почти откинулась;

но белка больше не берет. раньше это помогало хоть немного забыться, а

теперь только мысли в голову лезут, и Кристина думает: откуда это в её голове
они могли появиться.

она бредёт к своей квартире, но видит приоткрытую входную дверь;

настороженно заходит, окликая хоть кого-то слабым «эй».

ведь она всё равно хотела забрать домашнее задание.

медленно оглядывает обе комнаты — в них она еще не была, только в коридоре;

заходит в ванную, и челюсть отпадает на пол.

индиго вся в крови — руки изрезанны, а сама будто и вовсе не здесь: тихо
хнычет, почти без звука. и Кристину пробирает дрожь и отвращение.

— Индиго, блять, — выхватывает лезвие, кидая подальше, цепляет за

подбородок, — Ты охуела? Ты что творишь?

злится и, вроде как, кричит, но лишь чтобы в чувство привести. в глазах такой
страх, что вот-вот и сама от сердечного приступа умрёт.

она без понятия, что делать; Лиза лишь рот открывает, но сказать ничего не
может — задыхается. отбивается и пытается произнести «не трогай», но
Кристина подцепляет её под руки и умывает, а потом бьет по щекам;

у Захаровой сердце из грудной клетки выскакивает: она мечется в попытках

придумать хоть что-то и не нарочно каждый раз натыкается на кровоточащие
руки. от этого хочется спрятаться, не иначе.

30/201
всё-таки находит аптечку, трясущимися руками обрабатывая глубокие раны не
обматывая их бинтами.

Лиза еле стоит, а вскоре, и вовсе, оседает на пол.

ей так плохо.

ноги ватные, перед глазами пелена, и, кажется, она вот-вот потеряет сознание.

мокрая футболка прилипает к телу и холодит кожу. и сейчас Лиза ощущает себя
пьяной на все сто процентов.

Крис ведет её в комнату, аккуратно укладывает, несёт воду, и Лиза только

сейчас перестаёт плакать.

— Ты в своём уме? — устало не-то говорит, не-то просто воздух выдыхает,

потирая виски, — Ты зачем это сделала-то?

та смотрит в потолок, периодически вздрагивая и перебирает в руках одеяло.

— Кристин, — наконец поворачивает голову, заставляя и ту посмотреть в глаза,

— Ты помнишь моего отца?

Кристина напрягает лоб, и задумчиво пытается прокрутить хоть что-то;

— Только по рассказам отца.

— И что он говорил?

— Мой батя много чего говорит, особенно по синьке, — напрягается, морщась от

воспоминаний, — Разве это так важно?

— Да, — голос не её: дрожащий, осипший, — Просто скажи, что знаешь.

— Он ширялся, это я помню, — в смущении отводит глаза: только сейчас

понимает, как больно это звучит. тянет паузу, подбирая слова, — Но дядька
добрый был. Всегда детям во двор конфеты покупал. Батя говорил, что тётю Иру
сильно любил, то есть, маму твою, — смотрит на индиго кратко, будто боясь, —
Типа на руках носил.

подытоживает: «добряком был».

Лиза старается держаться, но получается, откровенно, так себе. она вздыхает-

выдыхает, всхлипывает на всю комнату.

— Ну, чего ты, индиго? Вон, у меня батя вроде есть, а лучше бы вообще не было,
— перебирает свои длинные волосы, смотреть в глаза боится;

потому что в глазах у Лизы мрак: удушающий и немой.

— Да не бери в голову. — успокаивается, растирает лицо руками, задумчиво

смотрит в стену и через пару минут выдаёт, — Считай, что не видела этого.

Кристина кивает. кивает в понимании — она такая же. и это, пожалуй, первый
31/201
раз, когда Захарова точно знает, что лучше, чем она, индиго никто не поймет.

— Вот эта твоя хуйня, — в воздухе очертывает руки, — Ты прекращай.

— Тебя забыла спросить, — плюется ядом, закрывается. и в голове одно лишь

«замолчи».

— Я не доебаться пытаюсь, — больно, что так; какая же она колючая. — Просто

это всё, — тычет абстрактно по воздуху, — пройдёт когда-то, а шрамы
останутся.

— Я их закрашиваю.

и глаза на лоб лезут, в изнеможении, дико покрасневшие голубые глаза вот-вот

разорвутся от напряжения.

Лиза только смотрит, подбородок высоко поднимая и снова достаёт свои иголки:
открываться сложно. открыться Кристине — равно самоубийству. потому что та
не должна знать, не должна думать, что Лиза слабая. пусть порой так и есть.

— Зачем ты вообще пришла?

— Ты домашку мне пообещала.

— Возьми на столе. — равнодушие; и слово хорошее, потому что Захарову оно

душит.

и Крис уходит. на думать о том, что было бы, если б она не пришла, сил не
хватает.

Вилка звонит Лизе около восьми вечера, зовёт гулять с Аляской, Лиза почти
сипит в трубку и Вилка пугается.

— Ты что, заболела? — обеспокоенно-нервно, — Мы сейчас придём с Аляской.

и Лиза рассказывает обо всей этой вакханалии, Вилка плачет вместе с ней, берёт
за руки и говорит, что всё будет хорошо. а потом даёт ей Аляску в руки и
обещает играть на репетициях, пока раны не заживут.

и Лиза, впервые верит во вселенную, благодаря её за Малышенко.

а Кристина за стенкой давится в непонимании. жалость пробирает до костей и

она отмахивается от неё.

это всё ещё индиго. та самая: злая, холодная и тихо ненавидящая.

но так искренне рыдающая, что лучше бы Кристина захлебнулась в её слезах.

она так не умеет: лучше покалечит кого другого, а не себя. а индиго, видимо,
совсем поехавшая, раз так себя мучает. может, боль её отрезвляет?

и от этой мысли становится не по себе.

выходит, всё это время Кристина только помогала.

32/201
33/201
Часть 6

Лиза просыпается со слабостью по всему телу; и голова болит.

руки пекут даже под бинтами, да так, что на потолок лезть хочется.

появляется желание исчезнуть; из вчера, желательно. сознание предательски

подкидывает воспоминания; и из них вывод можно сделать лишь один —
слабачка;

Лиза подозревает, что самостоятельно пойдет закапывать себя на кладбище.

собираться в школу кажется пыткой; слава богу, холодает, и можно натянуть

водолазку, а наверх огромную худи.

Вилка пишет, что будет через пару минут.

заходит, весело рассказывая о вчерашней переписке с какой-то девочкой из

параллели.

мешается под ногами и наливает себе чай;

в школе расспрашивают, почему Андрющенко не играет; Вилка быстро

соображает.

— Она руку потянула, пока я вместо неё, — и гладит по плечу;

они сидят в актовом зале, прогуливая алгебру; одноклассники бурно обсуждают

предстоящий концерт; Вилка вклинивается в разговор, подмечая, что такое
событие нужно будет отметить.

Лиза невольно задумывается о том, что это их первое совместно проведенное

мероприятие — они никогда не были такими дружными. да что уж говорить, с
Лизой и не говорил толком никто раньше.

но индиго понимает, что они попросту повзрослели; стали терпимей или

безразличнее.

кто-то поумнел; кто-то, наконец, начал учиться. кто-то так и продолжил губить
себя во вредных привычках, но уже называя это «взрослой жизнью».

и Лиза думает, что, пожалуй, не хочет быть взрослой. она хочет работать на
кладбище и гулять с Вилкой. а еще читать Достоевского.

но точно не выбирать себе профессию, чтобы потом жалеть всю жизнь.

и это кажется простой истиной ровно до тех пор, пока она не думает о шансе
выбраться отсюда. навсегда.

возвращается в реальность Лиза уже тогда, когда Вилка с Колей обсуждают

будущую вписку в честь концерта.

и Лиза уверенна, что она не захочет туда пойти. но она пойдет, потому что этого
34/201
захочет Вилка.

она ненароком проверяет, не подглядывает ли за ней Захарова.

та смеется со своими друзьями, и внимания, вроде как, не обращает;

***

Крис плетется по школе в одиночестве — в надежде покурить перед химией.

потому что химия душная и потому что Кристина без сигареты уже третий час.

заходит в туалет в дальнем крыле — там никогда никого не бывает; даже свет
не работает;

на подоконнике сидит Виолетта, поджигая свою сигарету, и забавно перебирает

ногами.

— Привет, — радостно улыбается, предлагая место рядом.

Кристина приваливается сбоку, копошась в рюкзаке и доставая свой

«Парламент».

— А где индиго?

Вилка на пару секунд выпадает, а потом до неё доходит, о ком говорит

Захарова.

— Она до сих пор олимпиаду по истории пишет.

— А, точно, — индиго же умная.

— Ну ты и назовешь конечно! — негромко смеется, смотря уже точно на

Кристину.

— Ну, а что, как еще её называть? Даже на шее намалевала, — усмехается;

— Татуировки — это исскуство, дорогая моя. Хочешь, и тебе сделаем? — давится

сдержанным смешком; знает, как Захарова сейчас от этого поморщится.

а Захарова и правда морщится; смотрит на Вилку так, мол, ты издеваешься?

— А, прости, забыла, что это не по понятиям.

и смеется в открытую. поднимает обе руки вверх в спасательном жесте.

и Кристина задается вопросом, как Вилка умеет так спокойно не раздражать;

про неё только одно в голове — умру, но посмеюсь. и Захарова бы хотела

хохотать вместе; но она не может себе позволить.

наступая на гордость, отдает эту эстафету Малышенко — она слишком добрая,

чтобы объяснять ей, что с Кристиной так не шутят.

35/201
что Кристину боятся и уважают.

но Виолетта, кажется, плевать на это хотела.

— Если я это сделаю, то меня уже только собаки и найдут. И то — труп. —

потирает лоб и самой хочется улыбнуться от абсурдности.

— Но, если что, — заговорщески улыбается; прищуривается и выставляет

указательный палец, — только скажи. Я всегда тут как тут. Вдруг тоже
захочешь стать индиго.

и улыбается; по-доброму, мило. Крис думает, что ей здесь не место. слишком

хорошая.

— Это точно нет. — и Вилка над ней смеется;

а сама Захарова думает, что это забавно. быть индиго.

что там, какие проблемы? мама недолюбила?

запросто.

***

— Пойдемте гулять после школы! — Коля, кажется, стал заводилой.

он увлекся школьными посиделками в актовом зале; ему нравилась атмосфера

общей восторженности, командной работы и дружбы.

и они все идут на озеро; через лес, мимо кладбища — Лизиного кладбища;

сидят и говорят о всяком; много шутят, обсуждая учителей и последние сплетни.

— Я хочу на юриста. — окликается Оля; — я полу-сирота, могу даже на бюджет

попасть.

— Блять, повезло, — и все усмехаются; Лиза про себя думает, что тоже полу-
сирота так-то. значит, может и ей светит бюджет?

все говорят о планах на будущее; о том, кем хотят стать и что им для этого
нужно сдавать. у кого-то планы грандиозные, кто-то хочет свой бизнес, а кто-то
откровенно говорит, что только в тюрьму ему и дорога. ребята понимающе
кивают, но, все же, обнадеживают, мол — сдашь ты эти экзамены.

— Кристина, а ты? — Коля в общем хаосе привлекает внимание Захаровой;

та сидит на куртке, подтянув ноги, и поднимает голову;

— Я вообще еще не думала, — спокойные с виду глаза выдают отвращение к

себе, страх, неуверенность; картинки, которые возникают в сознании, крутятся в
голове — улица, гребанный подоконник в подъезде, брат, родители, — и
становится тошно.

— Ну, тебе ВУЗ вряд ли светит, — все смеются; нет, насмехаются.

36/201
— Это с какого хуя? — злость подбирается к груди и вот-вот Кристина не-то
заплачет, не-то кого-то ударит.

— Ты оценки свои видела? — прорезает голос Оля, — экзамены через семь

месяцев!

— Идите все в пизду, я поступлю.

и все заходятся смехом.

а Кристине хочется завыть, потому что они правы.

они снова возвращаются втроём; все равно же — по пути.

Вилка шутит про все подряд и девочки пару раз даже смеются.

— Кристина, ты вообще видела мою собаку? — с искренним восторгом

спрашивает;

— Нет, у тебя есть собака? — глаза Захаровой загораются. она очень любит
собак. и это очень мягко сказано.

— Да! — подпрыгивает на месте; — Пойдемте, ко мне зайдем, я тебе её покажу!

и Кристина знакомится с Аляской.

она милая, пушистая и очень красивая.

Вилка с гордо поднятой головой наблюдает за этим; а Лиза — с искренним

удивлением.

дети, старики, родители — плевать.

а от гребанной собаки Захарова в полном восторге.

— Моя ж ты сладкая девочка, ути бозе, какие мы красивые, господи! — она её

обнимает; она её целует; она с ней играет.

и, как будто, это все, что нужно для счастья.

Лиза впервые видит Кристину такой.

это рушит её стены; стены, которые она возводила, чтобы ненавидеть.

***
но хорошее, словно маятник мечется, исчезает.

из головы вон вылетает в зажимающих руках брата;

когда он закрывает ей рот и рычит; когда дает пощечину и угрожает расправой

за любой звук;

когда делает больно, раз за разом грубо толкаясь в и без того незажившее от
37/201
предыдущих синяков тело. и больно настолько, что хочется потерять сознание.

Кристина уже даже вырываться не пытается — только хуже будет.

он в любом случае сделает то, что хочет;

она только плачет тихо, и слезы катятся по лицу ручьем.

она этого больше не вынесет;

если в восемь лет она ничего не понимала;

когда он играл с ней.

в двенадцать она боялась;

когда он впервые взял её волосы.

в четырнадцать хотела умереть;

когда он лишил её девственности.

то сейчас этого не было; она привыкла.

была только истошная ненависть — к нему, к отцу, ко всему живому.

он её отпускает; уходит сам, хлопая дверью, проговаривая, что она молодец.

Кристина, наконец, вдыхает полной грудью.

давится воздухом вперемешку со слезами; хочет содрать с себя кожу и вырезать

внутренности;

это стало так обыденно, что даже страшно;

больше нет того липкого страха, как раньше.

только ненависть; и невесомое, как факт, понимание, что она — всего лишь его
игрушка.

и больше ничего;

она кричит так, что стены дрожат и барабанные перепонки вот-вот лопнут.

отвращение к себе подбирается также, как и раньше; и она бежит на

трясущихся ногах в ванную; тело болит, а синяки от чужих рук начинают
проявляться;

за три минуты можно сломать кому-то жизнь.

просушивая голову полотенцем, сидит на кровати, обнимая себя.

и понимает, что так продолжаться не может; ей нужен шанс на другую жизнь.

потому что остаться в этом доме равно самоубийству.

хочет напиться, побиться или убиться.

38/201
но впервые понимает, что, вроде как, есть силы на большее.

выходит из квартиры и стучит в соседнюю дверь. снова костяшками по косяку.

— Да? — открывает быстрее, чем нужно. Лиза слышала крик; сама испугалась —
и за Кристину тоже; дотошное беспокойство пробиралось под кожу. но она не
спросит — вчера была не лучше.

— Индиго, подготовь меня к экзаменам.

39/201
Часть 7

— Что, прости? — Лиза замирает в проходе. думает пару секунд,

окидывая Кристину взглядом, — Из меня плохой учитель.

— Ну, лучше тебя я все равно никого не найду. — смотрит умоляюще и опускает
взгляд; стыдно, на самом-то деле. Крис думала, что никогда у индиго ничего не
попросит.

но обратиться-то больше не к кому;

индиго — идеальный вариант; она живет под боком, у них одинаковые задания и
она умная; это идеальный вариант, за исключением того, что Кристина
стабильно раз в месяц её колотит и обещает убить.

ну, по крайней мере, она может пообещать перестать.

— Тебе прям очень надо?

— У меня две тройки — по физ-ре и по обж, остальные пары.

Лиза тяжко вздыхает; думает пару секунд и опускает плечи в сдающемся жесте.

— Заходи.

она замечает синяки на руках Кристины, но ничего не говорит. в конце концов,

это не её дело.

Кристина проходит в уже знакомую комнату и ёжится от воспоминаний.

— Какие предметы ты хочешь сдавать?

Кристина усаживается на стул, впервые за долгое время чувствуя себя

настоящей школьницей. она проводит вглядом Лизу, которая опирается о край
стола.

— Я не знаю. — жмет плечами, рассматривая книги на столе; там творится

полный хаос — ручки и тетради лежат в куче, сверху накиданы книги — от
алгебры до какой-то литературы.

— А на кого хочешь идти? — Лиза ненавидит пустые разговоры; Лиза не любит

неопределенность; и её начинает это выводить.

— Индиго, я не знаю, — опускает голову на стол, прикрываясь руками; очень

сложно.

— Блять. — выдыхает сквозь зубы и скалится; в полутьме тянется к лампе через

весь стол, а про себя в уме считает до десяти. — Что тебе хоть немного
нравится?

— Собаки, — и таращится с самым невинным взглядом. а когда Лиза несколько

минут просто перебирает сжимающиеся в кулаки пальцы и стискивает зубы,
Кристина поднимает руки, — Ладно. Наверное, матеша, обществознание там,
40/201
что еще? А, ну русский же обязательно. Может, типа, география?

— Хорошо, считай определились. Но тебе нужно будет дохера учиться, — Лиза с

огромной надеждой, что Захарова передумает; хотя, признаться честно, она
была удивлена.

— Я догадалась, — откидывается на спинку, качаясь на стуле, и Лиза уже хочет

Кристину разорвать.

это очень обнадеживает, раз Захарова догадалась. она-то и домашку сама

сделать не может, какой ЕГЭ, черт возьми?

Лиза плетется на кухню за вторым стулом, усаживаясь на край.

— Эй, не сиди на углу, примета плохая, — настроение Кристины резко

поднимается, от того она, словно сама не своя вовсе, заботливо закрывает угол
рукой и заставляет пересесть немедленно.

— Ты в это веришь? — все-таки, двигается, но смотрит как на умалишенную.

— Да! А ты что, нет? Вы же, — пальцем очертывает в воздухе Лизу, — типа,

верите.

— Мы? Это кто «мы»? — пальцами показывает кавычки и непонимающе косится.

— Ну, готы или кто ты там? Эмо типа? — Лиза прыскает в кулак и запрокидывает
голову от абсурдности ситуации.

— Я не гот и не эмо, ты вообще хоть что-то о них знаешь?

— Ой, в пизду, — отмахивается рукой и продолжает рассматривать книги, —

Такие, как ты, короче.

— Ладно, — Лиза перебирает стопки книг, тетрадок, пособий, — значит, будешь

делать все домашние задания и проходить пробники, а я буду тебе объяснять те
темы, которые ты не знаешь.

— Добро, — кратко кивает, наблюдая полный хаос на рабочем столе. хотя, у Крис
не лучше.

— Вообще не думала, что ты поступать собираешься.

— Это еще почему?

— Ну, думала, отожмешь какой-то ларек и будешь им заправлять, например. —

наконец найдя нужные пособия, отвлекается и смотрит на Кристину.

— Чего? — непонимающе сводит брови;

— Ну или что там ваши вот эти делают? — они обмениваются уничтожающими
взглядами. Кристина чувствует, что индиго сегодня, во всей видимости, в ударе.

— Так, начнем? — в ответ на кивок продолжает, — Знаешь, что такое алфавит?

— и еле сдерживает смешок, поджимая губы.
41/201
— Индиго, блять, — закатывает глаза, — не будь сукой.

Лиза объясняет, как сделать ближайшую домашку. Кристина только за голову

берется от количества материала.

неужели это все нужно уметь?

с другой стороны, хорошо, что есть еще семь месяцев.

они сидят около двух часов; Кристина раз за разом хрустит пальцами, Лиза
хочет повеситься прям на потолке от этого звука.

— Ты можешь перестать? — не выдерживает. откидывается на спинку кухонного

стула; тело затекло и шея болит.

— Да что не так?

— Хватит хрустеть! — Кристина только усмехается и не говорит ничего, но руки,

все же, рассоединяет. — Все, больше не могу. Пойдем, хоть чая выпьем.

Кристина идет за ней; медленно окидывая уютную кухню взглядом. та неспешно

заваривает чай — у Захаровой дома такой не водится;

— Полечи нервы. — кидает исподлобья, веселясь чужим раздражением.

— Научись себя вести нормально, — разливает кипяток по кружкам; вот-вот — и

взорвется гневом.

Кристина хочет её прямо сейчас опрокинуть; через бедро или через плечо;

это индиго ей будет о поведении говорить? серьезно?

будто знает, что Кристина вести себя нормально не умеет. не научили. учили
только драться и играть в футбол.

— Прикрой ротик, блять, — шипит, забирая свою кружку.

Лиза только раздраженно фыркает; лезет в холодильник, доставая кучу конфет,

и вываливает все на стол.

— Угощайся, — улыбается, но так наигранно, что Кристина думает как бы

ненароком не окунуть это лицо в кипяток.

но, все же, берет парочку. под пристальным взглядом ест, задумываясь о
наличии яда.

но, вроде как, не задыхается и еще жива.

— По русскому как раз задали написать сочинение, тема свободная, — Лиза

уплетает одну за другой, запивая все зеленым чаем. — На послезавтра. Выбери
что-то простое.

— Ладно. Прям похуй, про что писать?

42/201
— Да. Напиши, как любишь собак, не знаю.

в дверь стучат; Лиза, не поведя бровью, поднимается, подходя к двери. а у

Кристины сердце колотится так, что внутренности сводит.

— Привет, у меня ебейшие новости. — Вилка с порога разувается, копошась в

шопере, и снимает свою шапку, — Кароче, та девка с параллели очень классная,
— прыгает, освобождаясь от кроссовок, — и я буду бить ей татуировку. —
замечает Кристину на кухне только сейчас, шарахается сперва, а потом тихо
матерится под нос и непонимающе смотрит на Лизу. та лишь ведет бровями,
мол, даже не спрашивай, — О, привет.

— Привет. Не удивляйся. Индиго меня к ЕГЭ готовит. — шарится в телефоне,

просматривая ленту и общий чат класса. там обсуждают беременную
англичанку и разбитую голову восьмиклассника — не нужно было бегать по
коридорам.

— Ого, а я думала, у вас романтический ужин, — Лиза прыскает в кулак и идет за

Вилкой на кухню. Захарова смотрит убийственно, а та только смеётся. —
Кристин, я шучу. Можно было уже понять, что я всегда шучу.

— Шутки твои, блять, — отстраняется, подбирая ноги на диван кухнного уголка,

— Не смешные.

— Нет, смешные, — Вилка только отмахивается; — О, конфеты! — берет сразу

несколько; — Обожаю твою работу.

— В каком смысле? — Кристина, дожевывая какой-то мармелад в шоколаде,

непонимающе уставилась на обеих: Вилка сидела, Лиза стояла, заваривая ей
чай.

— Ну, кладбище, — спокойно пояснила та; а Кристина поперхнулась под

заливистый смех Малышенко.

— Блять.

индиго с Вилкой смеялись; Кристина от себя подальше эти конфеты

передвинула. гребанная индиго. где уважение к покойникам?

— Так, и значит, ты, — пальцем указала на Лизу, которая уже присаживалась на

стул, — Будешь готовить её к экзаменам? — та кивнула; — Блин, Крис, ты
будешь поступать? Прикол.

— Да с какого хуя все взяли, что я не буду? — Вилка только руками повела. а
Кристина снова раздражилась; ну сколько можно, девочки-припевочки?

— Так что там с татуировкой? — обмолвилась Лиза, желая перевести тему. а то

еще пару минут, и Вилку на скорой увезут.

— Кароче, Лиза! Она танцует, она очень добрая и смешная, — восторженно

начала та, — и она будет бить у меня! У меня уже набираются клиенты!

Лиза улыбалась в ответ на слова подруги;

43/201
Вилка может часами рассказывать о том, что ей нравится; и это восторгало;
потому что Лиза так не умела. ей не нравилось ничего.

Примечание к части

44/201
Часть 8

солнце только-только поднималось над горизонтом; в воздухе виднелся

первый туман. погода предвещала ближайшее похолодание — скоро уже и
октябрь;

Лизе не спится. она бредет на кухню, заваривая чай; рассматривает пейзаж за

окном — деревья с пожелтевшими листьями; думает о предстоящем концерте, и
на пару секунд забывает, что выступать боится. еще больше боится, что
выступит плохо. она ведь так давно не репетировала, быть может, и аккорды-то
все забыла.

плетется за гитарой, бодро переставляя ноги, и усаживается на кровать.

начиная с простого перебора струн, потихоньку привыкает.

затем вырисовывается простенькая мелодия и Лиза подхватывает с большим

энтузиазмом.

она подпевает себе под нос; все-таки, талант не растеряешь.

а за стенкой сжимает кулаки Кристина; потому что она и так заснула пару часов
назад — всю ночь сочинение писала. и слова не складывались. сложно написать
то, о чем думаешь, если думать не умеешь-то толком.

утро проходит сумбурно; Кристина пытается закрыть уши, но ничего не выходит.

поэтому она только злится и проклинает все живое.

индиго, ну почему ты даже из-под земли достанешь?

***

— Ребята, сначала две сценки, потом стихи, потом еще одна сценка, и потом
песня. Все запоминаем. — Мария Константиновна бегала по актовому залу,
собирая всех в кучу; времени оставалось не так много — три дня. нужно было
успеть подготовить реквизит, костюмы, флешки с музыкой; голова от этого у
женщины кипела. еще и тридцать бунтующих голов — это уже ни в какие
ворота. — Все одеваемся нормально, в школьную форму, юбочки для девочек,
бабочки для мальчиков. Все услышали?

— Мария Константиновна, только не в юбке, — Вилка чуть со стула не упала,

услышав эту информацию. она состроила самый печальный вид и умоляюще
посмотрела на классного руководителя. — Хотите, я вам стены в классе
покрашу? Только не юбка.

— Виолетта, это что, проблема какая-то? На час юбку надеть? Это не

обсуждается!

— Блять, я умру. — она покосилась на Лизу, которую ситуация забавляла.

проблемы-то не было, но Малышенко действительно теряла весь свой антураж
без штанов.

— Переживем как-то.

45/201
тяжело вздыхает и потирает лоб; не школа, а издевательство;

— Да ладно, Вилка, может, вы хоть на женщин станете похожи, — сзади

появился Коля, опираясь на плечи девочек;

— Не выйдет, член из-под юбки выглядывать будет. — фыркает, смотря прямо на

входящую в актовый зал фигуру.

Лиза сыпется от смеха; Коля вместе с ней.

они репетируют по третьему кругу; кто-то устал, кто-то хочет есть, кто-то
курить.

сил у Лизы уже не оставалось; каждый раз, как кто-то забывал текст, они
начинали сначала. а пальцы, покрасневшие от металических струн, саднили.

— Захарова, у тебя три строчки, ты их запомнить не можешь? — взрывается;

кипит и швыряет гитару в сторону. Кристина только кидает шпаргалку на пол и
фыркает.

— Дергаешь по своим струнам, блять, и дергай, — подходит ближе, угрощающе

готовя кулаки; а на деле-то наоборот — сдержаться пытается.

— Захарова, — Мария Константиновна бьет сценарием по руке, — Дома будешь

так выражаться.

— Буду! — злится и швыряется, чем придется. как она догадалась?

и они начинают сначала; через не хочу, через не могу, и через Вилкино «у меня
голос сядет».

и Кристина хочет кого-то разорвать; потому что слова не запоминаются, а еще

страшно; это сейчас в зале только они — на концерте колени трястись будут. и
она хочет ударить индиго сразу же после репетиции. ей и так не по себе, а этой
сложно пару раз сыграть.

когда все вместе выходят из актового зала — бегут есть; Вилка утешает всех,
мол, хорошо, что вместо алгебры.

а потом они идут в их любимый туалет, потому что кроме Кристины курить не с
кем; а одной Вилке не нравится. и Лиза в искреннем непонимании, как одной
может не нравится. а Вилка говорит лишь, что наедине с собой быть она не
может. да и тошно в одиночестве.

— Она меня заебала, — Кристина подкуривает; усаживается на подоконник и

закидывает голову, — И текст этот заебал. Я вообще выступать не хотела.

— Мало кто хотел, но прикольно же. Можно алгебру прогуливать, — Вилка мягко
улыбается, и опирается на стену.

— Еще и юбка, блять! На кого я буду похожа? — Вилка понимающе кивает и

закатывает глаза.

— Бля, не говори, это пиздец. У меня ноги забиты к херам, что я ей скажу?
46/201
— Сначала позабиваются, а потом жалуются, — стряхивает в окно пепел;
смотрит искося, злится.

— Да чем тебе татухи не угодили? До сих пор не пойму. Эстетично же.

— Может, сто раз эстетично, — задумывается, затягиваясь дымом, — но это

пидорство ебаное, разукрашивать себя.

Вилка выпадает на пару секунд, про себя смеется, и выдает:

— Тебе будет очень тяжело в толерантном мире, ты знала? — и улыбается.

— Блять, толерантность эта ваша, заебали меня. Я просто не выкупаю, нахуя все
так выебываются. Вот ты нормальная телка, я к тебе нормально отношусь. А
всех этих, я ебу, — машет руками, жестикулирует; — как их назвать-то?
Неформалов, короче, не переношу.

и опускает голову; мол, мне и правда тяжело. тяжело понимать, принимать,

когда не знаешь почему они это делают. её не так учили. учили, что нужно
таким ебало бить. а она не разбиралась зачем, просто делала, что говорят. и
чувствовать себя марионеткой с каждым разом все все сложнее.

— А почему ты ко мне нормально относишься, если я «разукрашенная»? — тушит

свою сигарету, доставая вторую из пачки; чувствует, что разговор нужно
продолжить.

— Да потому, что ты не выебываешься, — смотрит в глаза, выискивая там

объяснение; сама пытается понять, подбирая слова, — Ненавижу людей,
которые ставят себя выше других. Я как-будто не знаю, что я хуевая.

— Малыш, ты не хуевая, ты чего? — улыбается по-доброму и только сейчас

начинает понимать, что в холодных серо-голубых глазах целая пропасть из
ненависти к себе и обиды на всех вокруг. — Ну, ты просто подобрее ко всем
будь. А так-то ты прикольная. — и гладит по плечу.

Кристина проклинает себя за длинный язык — зачем ляпнула? и удивляется

Малышенко — она будто готова поддержать всех и каждого. и впервые
понимает — это не жалость, а поддержка. и от этого становится легче.

***

Лиза записывает что-то в свою тетрадь, а Вилка рефлекторно подглядывает.

класс потихоньку собирается на русский.

в кабинете холодно и Вилка ноет, что снова хочет есть. Лиза довольствуется
редкими лучами солнца, которые попадают на её лицо; прикрывает глаза
руками и улыбается;

— Эй, мега-мозг, можешь проверить? — Кристина подсаживается на парту перед

ними и разворачивает стул на сто восемьдесят;

— О, ты писала? Какая у тебя тема? — пока Лиза нехотя берет практически

пустую тетрадь, Вилка вклинивается в диалог;
47/201
— Какое у меня любимое животное, — Кристина наблюдает за закатывающей
глаза индиго, у которой глаза на лоб лезут и брови вверх поднимаются, и ей
хочется ту ударить, — Что?

— Дай ручку, которой писала, — она достает из рюкзака пенал, обыскивая его, а
Вилка добавляет, что она надеется, что любимое животное Кристины — это
Аляска.

— Запятые я расставлю, — принимает ручку и аккуратно выводит какие-то

символы поверх написанного, — «дворняжка» пишется с буквой ж; зачем ты
написала, что ненавидишь корейцев?

— Потому что они их едят! — Вилка заливисто смеется; Лиза злостно смотрит на
Захарову, которая не понимает, к чему претензии. — Как можно есть собак? Это
же пиздец.

— Согласна, — Малышенко перебирает пряди волос; и зевает.

— Ладно, в остальном все нормально.

и Лиза отдает тетрадь обратно; звонок на урок безжалостно бьет по ушам и

Вилка матерится под нос; урок проходит в относительном спокойствии. за
исключением Захаровой, которая боится сдать свою тетрадь, потому что боится,
что её будут оценивать; но Вилка поворачивается и шепчет «Давай!» и она уже
не может сдать назад.

а Лиза только смотрит грозно, мол, для чего я проверяла? и ни капли понимания
проявить не может. только надменность и высокомерие. и это так злит, что
хочется её опрокинуть прям на эту парту.

48/201
Часть 9

— Хорошо, давай сначала. — смотрит исподтишка и уже практически

вздыхает, — Эти скобки ты открыла, вот эту двойку под корень засунула, а
потом вот эти числа перемножила, — пальцами чертит по коряво выведенным
цифрам; нависает над Кристиной.

комната окутана теплым светом лампы; она откидывает их тени на стену и

Захарова ненароком засматривается — пальцы индиго плавно перемещаются;
длинные, тонкие.

костяшки выпирают, по предплечью вверх раскиданы узоры — она никогда не

пыталась рассмотреть их. обводит взглядом, забывается;

— А как это теперь решать? — и сама уже понимает, как жалко выглядит; но не
выходит считать, совсем никак.

Лиза сдерживает себя; потому что Кристине нужно больше времени или, быть
может, она плохой учитель; в любом случае она пытается проявить все свое
понимание;

— Так, хорошо. Здесь мы должны сократить дробь, — зачеркивает что-то; и даже

записывает после знака «равно», — А теперь просто поделить.

— Тут я справлюсь, — тянется за Лизу, которая уже успела присесть на стол.

— А без калькулятора? — отбирает, поднимая вещицу вверх; и дергает бровями.

слабо?

Захарова рефлекторно тянется сперва; а потом понимает, что не принять вызов

нельзя; у индиго — нет.

смотрит прямиком в зеленые глаза и усмехается; кивает и берет ручку.

— Ты меня бесишь, — приговаривает себе под нос каждый раз, как та с неё
потешается. но покорно выполняет, сама не зная, почему.

они ведут себя крайне странным образом; Лиза старательно не замечает

убитого взгляда, синяков и криков из соседней квартиры; хотя, кажется, с этими
криками и себя похоронить готова, лишь бы больше не слышать;

Кристина делает вид, что не срывается каждый день: не крушит все вокруг и не
пьет, чтобы уснуть.

их времяпровождение — сущие уроки; скука и печаль. потому что Лиза дотошна

до мелочей — даже на помарки смотрит с отвращением. и потому что Кристина
первый свой букварь скурила; путает элементарное и переспрашивает по
несколько раз.

но, все же, теперь у Захаровой есть возможность проводить пару часов в
относительной тишине; а Лизина квартира наконец обрела хоть какую-то живую
душу, помимо хозяйки.
49/201
Кристина дописывает; она, наконец, поделила. и это ой как приятно — потому
что индиго смотрит с одобрением;

впервые.

хочется заплясать от удовольствия.

— Молодец. — устало потягивается, полностью садясь на стол; — не боишься

завтра? — намекает на выступление; на двери шкафа висят выглаженная
рубашка и юбка;

— Пиздец боюсь, — откидывается на спинку стула, вытягивает ноги. — Я забуду

весь текст.

и страшно; и неприятно от себя; и тошно.

устало вздыхает.

— Ну, давай порепетируем сейчас, — встает, ища на столе распечатанный

сценарий, — Я буду за Колю говорить.

у Кристины выходит хорошо; Лиза думает, что Захаровой с ней комфортно. от

этой мысли становится не по себе — слишком уж близко она подпустила. потому
что это ненадолго; это сейчас все хорошо, а потом она вновь разозлится из-за
чего-то и всё встанет на свои места. но думать об этом не хочется; в конце
концов, не то, чтобы Захарова была важным элементом жизни. она то есть, то её
нет; и Лизе переживать не стоит — Кристина не способна ни ценить, ни уважать.
так что, это, пожалуй, разовая акция. Захарова не дура — к экзаменам-то
готовиться надо.

— Видишь, все получается, — садится на кровать, складывая ноги по-турецки; —

Не нервничай так, а то запоришь выступление, — а сама боится еще больше.

— Давай, еще сейчас расскажи, — злится; не может индиго так просто

похвалить; она от природы сука, кажется.

— А в чем я не права? — непонимающе смотрит, недовольна; разве она не

правду сказала?

объяснить ей что-то кажется невозможным; словно со стенкой говорить;

поэтому, Кристина только ухмыляется.

— Ты такая самовлюбленная, — выплевывает, словно обжигая. и Лиза ненароком

задумывается.

— А кого мне любить?

и смотрит злостно-злостно. мол, а ты кто, чтобы меня жизни учить?

— А ты себя любишь, что-ли? — складывает руки в замок и смотрит с насмешкой,

— Нахуя тогда режешься?

и Лиза будто падает; поднимает глаза — а в них гниет что-то; и ненависть

50/201
подбирается выше.

— Кого любишь ты, когда ревешь пьяная на чужой могиле? — загорается, как
спичка, — И когда тебя брат пиздит?

голубые глаза наполняются кровью, кажется; сжимает кулаки; считает до

десяти. а в груди больно так, будто нож воткнули. и дышать тяжело.

— Завали ебало, блять, — угрожает, а сама в обморок хочет упасть, настолько

ноги подкашиваются. — И брата моего не трогай.

— Не я это начала, — кидает листок на кровать. внешнее спокойствие подводит

— нога начинает трястись.

— Ты даже минуту не можешь быть хорошим человеком.

— А ты у нас, видимо, премию мира получала, — скалится; отворачивает голову,

чтобы не видеть обиженных глаз, — Я не могу быть хорошим человеком с теми,
кто меня пиздит.

— Если бы ты не вела себя, будто лучше других, никто бы тебя не трогал.

— Я и не веду себя. — думает, сомневается, — Думаешь, легко, когда у тебя мать

шлюха и отец наркоман? Я до сих пор хожу и на меня пальцем тыкают. Про
твоих дружков вообще молчу. У меня никого нет и никто меня защитить не
может. А ты только и ходишь за своим братом, и никто тебя никогда не тронет.
— зависть; изнеможение; ненависть. Кристина только вздыхает, тяжело это;
понимать, осознавать и сожалеть; потому что уже поздно, на самом-то деле. —
Побудь на моем месте, а потом уже пизди что-то.

— Я не понимаю, — уже с сожалением; с печалью и какой-то растерянностью, —

Так сложно отпустить? Ты не можешь просто перестать выебываться и начать
новую жизнь? Ты же такая умная, блять.

— Тебе так легко говорить. Сама-то можешь?

— Похуй, — не поймет; не удосужится даже подумать об этом; Кристина знает,

что ей, кроме себя, плевать на всех и каждого, — Давай, сделаем русский и я
пойду.

и зыркают друг на друга; болезненно говорить на разных языках; Кристина

даже задумывается немного — она ведь никогда родителей индиго не трогала;
значит, это был кто-то другой. Даже для Захаровой это низко. а Лиза хочет
убить в себе что-то живое; потому что она снова не сдержалась; снова надавила
на больное, как и всегда, хоть и обещала себе больше так не делать. Вилка ей
говорит, что все заслуживают добра и любви. Лиза Вилке верит, потому что у той
много друзей, внимания и счастья. и Лиза отчаянно обещает себе тоже стать
счастливой.

они теряются в грамматических основах и поговорках. вместе пишут задание и

даже разбирают пару пробников; Кристине русский дается лучше остального;
Лиза думает, что все, что они могут делать вместе — это уроки. и от этого
становится смешно.

51/201
***

все бегают и суетятся, расставляя стулья и аппаратуру; кто-то повторяет слова,

кто-то настраивает инструменты; их класс орет больше всех — потому что они
впервые выступают; и это важно для каждого.

за одиннадцать лет только сейчас общий язык нашли; и только сейчас осознали,
как им этого не хватало. словно стая, превратились в друзей-на-одно-
мероприятие, но все же, сблизились.

Вилка натягивает черные лосины и причитает о том, что это унизительно. Лиза
особо не переживает, ведь её татуировки из-под юбки не выглядывают.

— Блять, мы опозоримся, да? — Малышенко смеется. то-ли защитная реакция,

то-ли мандраж.

— Все будет хорошо, не парься. — успокаивает, а сама нервничает.

в их импровизированную гриммерку, которую они устроили на подоконнике за

кулисами, заходит статный на вид парень с широкими плечами; он, вроде как, из
параллели;

— Вы выступаете четвертыми, после девятого класса, — поправляет свой

костюм, рассматривает девушек пару секунд и уходит.

— Мы должны выступить хорошо, а то Мария Константиновна нам оценки

занизит.

Мария Константиновна, к слову, бегала по сцене туда-сюда и собирала всех в

кучу.

где-то Оля с Альбиной красились, где-то Коля укладывал волосы;

— Я и не знала, что мы можем выглядеть прилично, — обмолвилась Лиза,

окидывая взглядом одноклассников;

в зал зашла Захарова и Вилка ткнула пальцем, ударяя Лизу по плечу; она была в
короткой юбке; длинные, впервые распущенные волосы, доставали до талии, а
белая рубашка оттеняла не сильный, еще летний загар; она подошла прямо к
ним, кидая рюкзак на подоконик.

— Кристина, ты похожа на Рапунцель, — Вилка ярко улыбнулась и осмотрела ту

еще раз с открытым ртом.

— Заткнись, — закатила глаза и кратко выдохнула. Малышенко рассмеялась, и

Кристина даже улыбнулась.

Лиза только думала, как в человеке может сочетаться грубость и нежность так
негармонично; как можно выглядеть, словно ангел и раз за разом обрезать свои
крылья?

но она лишь повела бровью, когда Захарова принялась переобуваться из

кроссовок в туфли.

52/201
— Да я б сама тебя трахнула, клянусь, — Виолетта не унималась; её веселило
все на свете, но больше всего — злая Кристина; потому что это и правда было
забавно — смотрит исподлобья, закатывает глаза, но, по правде, на Вилку она
по-настоящему никогда не злилась;

после короткого «господи» Лиза и сама начала смеяться; её забавляло смущение

Захаровой. и только Виолетта могла её заставлять краснеть.

— Что? Это комплимент, вообще-то!

Кристина только отмахивается и улыбается; не может она на Вилку злиться.

они садятся на подоконник, дожидаясь своей очереди; концерт начинается,

играют фанфары и первый номер проходит под бурные аплодисменты. благо,
можно свободно говорить, ведь они далеко от сцены и их никто не видит.

к ним подходит Коля и еще пару одноклассников, говорят, что Вилка будет
выходить из другой кулисы и забирают её. а Оля усердно расчесывает и красит
губы.

— Так, Андрющенко! — звонкий голос Марии Константиновны эхом разносится и

по ушам бьет, — Так ты не выйдешь! Вот это безобразие замазывай, — тычет на
татуировку на шее, которая выглядывает из-под рубашки.

женщина берет у Оли их косметичку — на сегодня она общая; достает

тональный и спонжик, а Лиза в непонимании рассматривает протянутые ей
предметы — она никогда этого не делала.

— Захарова, помоги ей, — и убегает осматривать остальных.

Кристина аккуратно принимает из рук Лизы маленькую упаковку; берет спонжик

и расстегивает первую пуговицу рубашки.

вбивает тональный крем по всей шее осторожными движениями; Лиза

ненароком смотрит той в глаза — как она изучает проделанную работу и как
прикасается пальцами, вымазывая остатки; они встречаются взглядами и там
такая неразбериха, что Лиза чуть не дергается.

она предполагает, что Кристине неприятно или что-то еще;

Кристина думает, что Лизе не нравятся её касания.

но Лизе они не нравиться не могут — это самые безболезненные из всех, что

Захарова делала.

— Спасибо, — тихо протягивает, отворачивая голову.

Кристина молчит, убирая косметику обратно.

объявляют их класс, Коля уже машет из другой кулисы, чтобы Кристина была
готова. и она понимает, что не готова ни разу.

колени начинают подкашиваться, и она устало проводит по волосам.

53/201
— Давай, иди, — подталкивает в спину индиго, — Все будет хорошо.

и она выходит, проговаривая текст, заученный до дыр, на самом-то деле. Лиза

только гордо улыбается, понимая, что пора брать в руки гитару. зал
одобрительно хлопает — выступают они хорошо; Мария Константиновна
довольна — её детки, наконец, расцвели.

Кристина забегает обратно на негнущихся ногах — натянута, как струна и руки

трясутся.

— Я сейчас блевану, — опирается руками на подоконник, выдыхает громко, —

Давай, готовься.

пока одноклассники играют еще две сценки, Лиза вешает гитару на себя; теперь
и она хочет блевать. Вилка только держит кулаки показательно, и пусть между
ними целая сцена, Лиза чувствует её поддержку.

наконец, и она выходит; они все подпевают Виолетте, держатся за руки и по

залу проходит волна восторга: это очень искренне. про школу, про детство, про
любовь; и Лиза хотела бы сказать, что любовь витает прямо в воздухе.

***

— Боже, это закончилось! — счастливо улыбаются и обнимаются всем классом.

— Ребята, вы у меня просто умнички! — Мария Константиновна подбегает к ним

уже после концерта, когда они собирают свои вещи, — Все ко мне в кабинет.

она купила для них пять тортов и заварила каждому чай в стаканчик; это
настолько мило, что Вилка плачет и говорит, что она лучшая. Мария
Константиновна плачет вместе с ними.

— Вы у меня впервые такие дружные, я вами очень горжусь, — они сидят

полукругом, кто-то даже в обнимку, сдвинув две парты посреди класса. — Хоть
под конец выпуска я узнала, что вы у меня еще и талантливые!

все смеются; их берет гордость — самая настоящая.

Кристина только улыбается и впервые начинает думать, что что-то

налаживается. индиго сидит, приобнимая Виолетту и внимательно слушает.

хочется в этом моменте раствориться; и чтобы так было всегда — спокойно.

уже собираясь расходиться, Коля напоминает, что сегодня всех ждет у себя. он
скидывает адрес в беседу класса и обещает веселый вечер;

девочки возвращаются втроем - переодеться из этого убожества; Вилка идет к

Лизе, потому что домой идти нет смысла - её одежда с собой. Кристина молча
топает рядом, слушая веселые рассказы Виолетты.

и она хочет задохнуться, когда на пороге её встречает брат, злостно смотря.

54/201
Часть 10

тишина;

она знает, что за стенкой не пусто; слышит смех из чужой квартиры — слабо, но
всё же.

и понимает, что нужно быть настолько тихой, чтобы судороги по ногам пошли.

слёзы катятся по щекам; сильные руки вцепились в её запястья, рубашка

разорвана вместе с капроновыми колготками и он так сильно сжимает бедро,
что остальная часть ноги немеет;

толкается, и раз за разом она хочет заорать от боли; внутри что-то рвётся, боль
огнем разносится и печёт;

мерзость. ощущается как гниль, сырость и испорченные продукты;

и Кристина вновь испорчена. и на этот раз не менее больно.

он зажимает её рот рукой и душит. воздуха хватает всего на пару секунд, а

потом — темнота. и когда она снова может вдохнуть — он уже одевается.

— Сама виновата, — пьяным голосом; покачиваясь со стороны в сторону,

завязывает шнурки на спортивных штанах, — Оделась, как шлюха.

— Это школьная форма, — всхлипывает, хапая одеяло.

— Всё равно шаболда, — плюет куда-то в сторону, — тебя уже пора под шишек
подкладывать.

наконец, она остаётся одна; дверь хлопает, омерзение накатывает с новой

силой. встаёт, шатается и кое-как доходит до ванной.

руки дрожат, будто в первый раз. больно-больно-больно. и она гладит себя,

обнимает за плечи и успокаивает;

приводит себя в порядок и мягко улыбается отражению.

это всё скоро закончится. надо только поступить, а там уже и съехать можно.
всё равно, родителям плевать.

чувств у Кристины не осталось: не было ненависти, злости, обиды. только

равнодушие. даже пожалеть себя толком не может.

она хотела бы поплакать, но не получается; поэтому идёт курить на свой

подоконник и ненавидит тех двоих, что заливисто хохочут в соседней квартире.

***

к Коле они идут втроём: Лиза — неохотно, пить не собирается, делать там ей
нечего; Кристина — в надежде забыться, отвлечься, переключиться, что угодно;
а Вилка — предвкушая, что там будет она. ведь там будет не только их класс.
55/201
может, она тоже придёт? милая и добрая, красивая, приветливая и настолько
нравящаяся Вилке, что с ума сойти можно.

они приходят даже немного раньше, чем нужно. квартира небольшая, но уютная
что-ли. родители Коли на даче, вроде как;

весь журнальный столик заставлен алкоголем, на который предварительно

скидывались; Лиза тоже скидывалась, но попросила купить хоть что-то поесть.
поэтому она первая ухватила пиццу и села на мягкий диван.

а Вилка с Кристиной добродушно налили себе по стакану чего-то жутко сладкого

и мерзкого. и как только начали подтягиваться все остальные, затанцевали в
такт мелодии.

— Давай, не сиди, иди к нам, — Вилка вытягивает Лизу на середину комнаты;

под какую-то попсу они танцуют, а движения плавные у Лизы и дерзкие у Вилки;
в этом моменте она счастлива. покачивается в такт, и в своём этом свитшоте
выглядит великолепно, думается Кристине, которая просто сидит на диване и
выпивает десятый по счёту стакан. и удовольствие растекается по телу,
будоража сознание.

— Я у тебя украду её, ненадолго, — к Лизе сзади подходит милая на вид

девушка с россыпью веснушек на лице; аккуратно берёт смеющуюся Вилку под
руку и уводит. и Лиза только сейчас понимает кто это. она проводит Виолетту
взглядом, а та ведёт бровями и улыбается.

— Ты тут с кем? — к ней подходит какой-то парень, на вид внушительно

крупнее. он высокий, красивый и невозможно противный: много шутит, смеётся
сам же и дерзко улыбается. — Индиго, да? — подносит руку к шее, тянет пальцы
к надписи, но Лиза уворачивается, отходя в сторону.

— Не трогай меня, — смотрит загнанно и часто-часто дышит;

— Ты чего, я познакомиться хотел. — только руками разводит и пьяно улыбается,

— Не ломайся, принцесса. Я — Макс.

он знал её заочно. выглядывал весь вечер, наблюдая как она танцует. и был
удивлён, что она вообще пришла.

— Я не буду с тобой знакомиться.

— Почему? — он наклоняется ближе, почти шепча что-то на ухо, — Выпей со

мной.

— Отъебись от меня, — бьёт по руке, освобождаясь. сердце колотится от злости

и адреналин зашкаливает.

отходит подальше и переводит дух. нащупывает в кармане телефон, смотрит

который час: восемь. про себя вспоминает, как далеко от сюда до дома — минут
двадцать. и уже хочет уйти, но Вилка будет недовольна: они только пришли,
ещё даже толком не нагулялись.

поэтому Лиза бредёт на кухню, подальше от всех, обыскивая чужой

холодильник. стараясь не шуметь и не привлекать внимания, оглядывает; какие-
56/201
то пирожные, котлеты, салат. видит сырный суп и тащит кастрюлю на себя.

когда-то и её мама готовила этот суп, и воспоминания волной накатываются; в

те времена, когда Лиза вставала утром и ей грели колготки на батарее; когда
подавали обед, делали вместе с ней уроки.
становится грустно. невыносимо тоскливо за временами, когда можно было
сделать вид, что всё хорошо.

находит тарелку, ложку и микроволновку и с истинным наслаждением садится

уплетать суп на тусовке, где куча алкоголя и людей.

задумывается о том, зачем пришла сюда. и в голове полная каша. здесь она не в
своей тарелке: людно, шумно и душно.

открывает ленту в социальных сетях, рассматривает чужие эскизы и уже

думает, какие татуировки будет бить следующими. потому что хочется
закрыться и стать полностью разрисованной. и тогда это первое, на что все
обратят внимание. а не грустные глаза.

— Ты что тут делаешь? — Вилка светит ей в лицо фонариком и шепчет для

большей таинственности.

— Ем, — показывает на суп, — Будешь?

— Давай, — Вилка выхватывает ложку и принимается есть; ставит бутылку,

лежащую на столе, на фонарик, и кухня начинает освещаться, откидывая на
стены очертания бутылки.

Лиза замечает приподнятое настроение, но Виолетта молчит. только смотрит,

улыбаясь.

— Ты где была? — Лиза осматривает ту: футболка задом-наперед, глаза

светятся ни-то от алкоголя, ни-то от счастья.

— В ванной, — загадочно ухмыляется, поднимая брови, — с Вероникой.

Лиза пару секунд пытается понять сказанное, хмуря брови, а потом её глаза
медленно округляются. она замечает засос на шее, покрасневшие щеки и
довольную улыбку.

— Та ладно? — шепотом, с искренним детским удивлением.

— Ну, да, — и прикрывает лицо рукой от небольшого смущения. — Ты же, типо,

не разочарована во мне?

— Что? Нет, конечно, — сглаживает свою реакцию, — Это просто неожиданно. Ты

не говорила ничего такого.

— Я намекала, — то прикрывает глаза, то распахивает, самодовольно

ухмыляется и смущается одновременно, — Она такая классная. И она мне
нравится. Очень.

её шепот кричит; она восторженно бьёт кулаками по столу и жестикулирует;

57/201
— Я рада за тебя. Типа, вы там, — смотрит прямо на Вилку, выпытывая взглядом.

— Да, мы там трахались, — кивает, отсалютовывая двумя пальцами от головы,

подзывает пальцем ближе, — Смотри, Лиз, секс — это когда два человека, — и
договорить не успевает, потому что Лиза бьёт её по руке, а Вилка заливисто
смеется.

— Иди ты!

она не сильно прикусывает Виолетту за руку и та щекочет её; они смеются и

немного пинаются;

потом, всё же, доедают суп и Лиза моет тарелку; а Вилка говорит, что она
ханжа.

— Так, где Захарова? Я покурить хочу.

— Почему ты куришь только с Захаровой? — Лиза, протирая поверхность

столешницы, смотрит на Вилку и поднимает брови вверх.

— А она забавная. Очень смешно злится, если её вывести, — хлопает по

карманам в поиске сигарет, — Типа, она угарная, когда злится, вот.

— Она бешенная, если её разозлить.

— Неправда. Она похожа на маленького ребенка, который ножкой стукает по

полу.

ох, не знаешь ты, как она умеет стукать.

они находят Кристину на диване и тащат за собой на лестничную клетку; Лиза

хочет подышать воздухом, поэтому идёт с ними.

говорят о тусовке, об одноклассниках и Лиза забавно морщится от дыма.

— Ты такая неженка, — у Кристины голос пьяный и глаза мутные; она мило

улыбается и зажимает сигарету между зубов, оперевшись на перила.

Лиза только плечом ведет, мол, неправда, а Кристина нарочно затягивается

побольше и выдыхает той дым прямо в лицо;

Лиза морщится ещё больше под хохот Захаровой и Вилка только наблюдает
молча — она сидит на корточках напротив них;

— Фу, ну зачем, — откашливается, отходя подальше.

— Я шучу, успокойся, индиго, — убирает руки, показательно их выставляя, мол,

не бойся.

— А почему ты даже попробовать боишься? — вставляет свои пять копеек Вилка;

она-то и не спрашивала никогда и даже не предлагала.

— Ненавижу зависимости, — девушки понимающе кивают, каждая думая о

своем.
58/201
Кристина думает, что это очень даже похвально; индиго побеждает её во
многом — от цирроза не сдохнет, как минимум.

они стоят так ещё минут десять, обмениваясь взглядами и иногда хихикая о
своём.

— Короче, Вероника позвала меня кататься на роликах, — ни с того, ни с сего

обратилась к Лизе.

— И ты пойдёшь, — та улыбается и видит в ответ довольную ухмылку.

— И я пойду, — согласно кивает, — только есть одна огромнейшая проблема, —

резко поднимается, подпрыгивая к Лизе, — Что мне надеть?

Лиза смеётся умиляюще; прикрывает рот и поднимает голову.

— Ты превратилась в ванильку, — хлопает Виолетту по плечу, — просто будь

собой.

та кивает и садится обратно;

Кристина за этой картиной лишь пьяно наблюдает и ничего не говорит.

Лиза слышит чужие шаги и рефлекторно поворачивается. на площадку заходит

тот самый Макс, присвистывая, и достаёт свои сигареты.

— О, индиго, я знал, что ты не ушла, — Лиза лишь глаза закатывает. — Так,

может, всё таки, хоть твои подруги уговорят тебя познакомиться со мной?

— Ты с первого раза не понимаешь? — Кристина потирает кулаки и осматривает

парня; он подходит к Лизе почти вплотную, облакачиваясь на стену.

— Ну, я просто думал, что яблоко от яблони, — усмехается, кладя одну руку в
карман.

— Чего? — Лиза непонимающе смотрит и пытается понять, к чему это он.

— Мать твоя шлюха, вот и ты, наверное, за сникерс даёшь.

Кристина не успевает даже среагировать; она только наблюдает, как в моменте

Лиза заносит кулак и бьёт того прямо в челюсть; Вилка отскакивает подальше;

удар за ударом по лицу, Лиза злостно выдыхает, тянет парня на себя и кидает
обратно в стену; рука ноет, глаза слезами наполняются;
Макс лишь хрипит и не успевает даже встать, как ногой его тут же
переворачивают на живот, и он больно ударяется подбородком;

и её оттаскивают; она сопротивляется и подаётся вперед, но Кристина

заламывает ей руки и шепчет на ухо краткое «хватит».

Кристина трезвеет моментально; Вилка подбегает к Максу и орёт, чтобы тот

съебался; он бормочет что-то про неадекватность и кое-как спускается с
лестницы вниз;
59/201
— Ещё раз такую хуйню спизданешь и я лично мамку твою найду, — Малышенко
сжимает перила, поворачиваясь;

Лиза часто дышит с наполненными кровью глазами, вена на виске выпирает и

пульсирует; Кристина отпускает её из хватки и та пытается вырвать себе
волосы, переходя на плач.

ненависть; пробирается по телу, словно горячая лава; хочется крушить все

вокруг и себя стереть в ударах по стене.

— Эй, смотри на меня, — Вилка берёт её лицо в обе руки, заставляя смотреть в
глаза, — Он еблан, слышишь? Ты всё правильно сделала.

Лиза лишь кратко кивает. ей становится легче от воспоминаний как он корчился

от боли и прятался от ударов.

Кристина выпадает ненадолго; к ней подбирается осознание, что индиго умеет

драться. что она бьёт с такой силой, что может убить. её агония не такая, как у
Кристины. Лиза не замечает, не наслаждается. она просто в гневе колотит,
вымещая агрессию. а Кристина всегда делала это размеренно, наслаждаясь
процессом.

и непонимание подбирается комом в горле снова: индиго ни разу ей не

отвечала, даже не пыталась. это вводило в дикий ступор и, кажется,
разобраться с этим будет очень сложно.

— Ну ты и дерёшься, — Вилка восторженно бьет её по плечу, — Научишь?

Лиза прерывисто смеется, полностью успокаиваясь; а в горле такой ком, что

хочется ёбнуться.

— Научу.

— Хорошо, мне тоже не помешает. Блять, Лизок, ты просто машина, — она

отряхивает ту, рассматривает покрасневшие руки, мягко поглаживая, — Так, я
сейчас иду за нашими вещами и мы пойдём гулять. Хуёвая вечеринка.

заходя в квартиру, Вилка слышит овации, и все обсуждения только об индиго.

потому что мало кто мог подумать, что она так умеет.

Лиза смотрит в окно, а Кристина подходит ближе, поджигая ещё одну сигарету.
они молчат какое-то время, но Захарова исподтишка наблюдает за
подрагивающими ресницами.

— Ты как? — тихо, еле слышно;

— Нормально, — смотрит на неё; глаза обеспокоенные, и, кажется, удивлённые.

— Ты никогда мне не отвечала, — тушуется, пытаясь избежать взгляда зелёных

глаз.

— А ты и про маму мою ничего не говорила, — опирается на подоконник.

Кристина кратко кивает, мол, и правда.
60/201
— Но могла бы и пиздануть пару раз в ответ, я бы отстала, — откровенность
течёт по венам. растворяется в сознании и больше ничего не остается. только
искренность и непонимание.

— Бьёшь только слабых? — ухмыляется; наблюдает, как та затягивается и

выдыхает дым в сторону; нарочно в сторону.

— Наверное. — Кристина, опустив голову, смущается.

— Я не хочу тебя бить.

— Почему? — поднимает глаза, выжидая ответа и поправляет волосы.

— Считай, что боюсь подпортить твоё красивое лицо, — Кристина издает смешок
вперемешку с усмешкой, — Ты мягкость принимаешь за слабость. Не хотела тебя
расстраивать.

та понимающе кивает; самой стыдно так, что сейчас бы исчезнуть.

— Мне жаль, что я тебя била, — обнимает себя руками и не-то ёжится, не-то
дрожит; Лиза только в глаза голубые заглядывает и ждёт в неловком молчании,
— Я больше не буду.

и ей хочется что-то пообещать в ответ; потому что сейчас, кажется, она тянется
за возможностью понять или просто хватается за частичку тепла, которое ей
вышвыривают, пережёванное и надкусанное.

— Мир? — поднимает мизинец, а самой страшно, но Кристина поднимает свой

мизинец в ответ и кратко соединяет.

— Мир. — выбрасывает сигарету, поправляя кепку, и откидывается на стену, —

Ты хорошая девчонка.

Вилка возвращается с бутылкой мартини и говорит уходить.

они спускаются, бредут в соседний двор, удобно устраиваясь на какой-то

детской площадке;

— Лиза, все в шоке. Он такой побитый, — индиго только глаза закатывает и

говорит «блять», — Но я им рассказала, что он тебе говорил, все согласились,
что это пиздец. Кароче, никто не против, что ты отпиздила типа.

— Ох, ну это радует, — саркастично, потому что вывели. так-то, она бы и не

хотела его бить. но Кристину она, наконец-таки, понимает. становится легче. и в
груди не так больно.

— Блять, ещё раз мне попадётся и я его лично уебу, по частям искать будут, —
Кристина сидит на лавочке, принимая у Вилки алкоголь и угрожающе поднимает
кулак, — Про родителей, особенно чужих, такую хуйню не говорят.

— Это по этим вашим понятиям? — Вилка сыпется с собственной, на её взгляд,

шутки;

61/201
— Малышенко, с хуя ты решила, что я вообще разбираюсь в понятиях? Я в
тюряге не сидела, — лыбится и понимает, что Вилка не то, что не разбирается, а
просто при каждом удобном случае это упоминает.

— Ну, ты же, типа, — Виолетта откидывается на лавку, заливисто смеясь, — А я

не знаю. Ты типа гопница такая, шаришь? — хохочет дальше, Лиза вместе с ней,
— Ну, похожа на гопницу!

Крис только бьёт ту по руке легонько и смеётся вместе с ними; говорит, что она
не гопница и что, вообще-то, дерётся только с теми, кто её сам трогает.

и задумывается, какого люди о ней впечатления. становится неприятно: она бы

хотела быть просто Кристиной. чтобы не было предрассудков и неправильного
мнения о ней. и понимает, что нужно научиться себя контролировать и
перестать бить людей.

они расходятся только в одиннадцать; Лиза и Крис провожают Вилку домой

потому что та шатается и, если честно, Кристина шатается не меньше. но она
гордо идёт, вцепившись в Лизину руку и переставляет ноги так медленно, что
хочется поднять её на руки и понести.

Лиза заходит в квартиру, улыбаясь и слыша, как в соседнем коридоре гремит

снятая обувь.

засыпает, понимая, что жизнь и правда налаживается.

***

в субботу она идет на кладбище и разгребает кучу листьев; чертова осень.

Вилка пишет, что ей очень плохо; Лиза только смеётся, но про себя жалеет.
вечеринка удалась на славу как потом оказалось. в чате их класса на аватарке
стоит фото искалеченного десятиклассника и все пишут, что индиго молодец.
теперь её любят, обсуждают, что она дала отпор и, если честно, Лиза с такой
реакции в шоке. но, всё же, приятно.

воскресенье проходит в конспектах и Кристине, которая ни черта не понимает.

теперь Лиза смеётся над ней по-доброму.

— Я не понимаю, это кот или человек, — опускает голову на стол, пару раз не
сильно бьется, — Ебанный Достоевский.

— Это Булгаков.

— Да похуй.

и они смеются вместе; решают задачи, примеры, и учат формулы. сложнее всего
литература даётся. но Лиза вычитывает ей отрывки и становится немного
понятней.

они обсуждают литературу двадцатого века; Кристина говорит, что любовь эту
из книг не понимает; Лиза говорит, что тоже.

— Ну, тут тебе только Вилка объяснит, — та с ней соглашается; мол, мы два
62/201
камня — ничего не поймем.

заканчивая домашнее задание, идут пить чай; Кристина понимает, что эта
квартира ей уже роднее.

— Конфетки? — вываливает на стол кучу разных: шоколадные, дорогие и не

очень, с сухофруктами, с мармеладом;

Кристина морщится, вспоминая откуда они.

— Ни за что, — усаживается обеими ногами на диван и разглядывает силуэт:

тонкие пальцы, красивая шея и сильные руки. Лиза в одной футболке и шортах,
куча татуировок выглядывают из-под ткани и Кристина готова изменить свое
мнение: они ей идут, очень.

в школе Захарову хвалят; учителя в приятном шоке, она получает четвёрки и

даже иногда пятёрки; одноклассники только за голову берутся, но Кристину
хвалят;

и ей становится приятно только когда индиго поворачивается и улыбается; от

этого смущение и легкая улыбка на покрасневших щеках.

всю неделю она старательно учится и теперь уже знает порядком больше;
быстро попадает в темп учебы и Лиза приятно удивлена: она и сама может
решать примеры, писать сочинения и делать конспекты.

в один из дней они идут гулять с Аляской все вместе; Кристина отбирает
поводок и бегает по всему лесу с собакой. она так счастлива, что словами не
передать. она говорит с собакой, целует собаку и даже спорит с собакой.

— Тебя обижает хозяйка? Не обижает? — даёт вкусняшку и Аляска

подпрыгивает, — Ну, если будет обижать — скажи.

и Лиза хочет то-ли смеяться, то-ли плакать с этой картины. от умиления.

Вилка только смеётся и говорит, что Кристина лапочка.

Захарова чувствует, что быть доброй куда приятнее. и что её, наконец,
принимают.

и ещё приятно от того, что индиго, наконец, общается с ней на равных. не

считая себя лучше, умнее или что-то там ещё.

они встречают закат на мосту через трассу в лесу и девочки курят; обсуждают
учебу и Вилка ноет, что уже устала; Кристина только обнимает собаку и
понимает, что не устала ни разу. учиться приятно и любить жизнь тоже.

— Я так рада, что нашла здесь друзей, — упоминает свою старую школу
Малышенко. — Дружу с местным авторитетом, — и смеётся.

Кристина выпадает то-ли от того, что её назвали другом, то-ли от того, что её
назвали авторитетом.

— Я не перестану тебя подъёбывать, — Кристина смеётся вместе с ней.

63/201
— Я мирюсь с тем, что дружу с неформалами, — и смеётся уже Лиза.

***

в школе заметно холодает; все кутаются в теплую одежду, благо, формы то-ли
нет, то-ли всем на неё плевать;

первые по-настоящему холодные дни пришли незаметно; на улице плюс десять

и Кристина достает тёплую олимпийку.

девочки сидят под кабинетом, обсуждая контрольную и Кристина нервничает.

она готовилась три дня, но, кажется, все знания выпали из головы; Вилка только
понимающе кивает.

— Мне нельзя её завалить, мать прибьёт, — Малышенко нервничает, перебирая

край кофты;

— Я помогу, если что. — похлопывая по плечу, произносит Лиза.

и они обнимаются; Вилка от нервов хочет курить, и когда, наконец, они выходят
из этого ада — бегут в туалет. Лиза плетётся с ними, потому что она уже
привыкла. и одной оставаться не хочется. да и запах этот потерпеть можно.

— Вопросы лёгкие были, — Кристина в настолько приподнятом настроении, что

даже улыбается; ей не свойственно.

— Ты так подтянулась по учебе, — удивляется Вилка, а Лиза только улыбается

Захаровой. и та улыбается в ответ.

они идут на астрономию, которая вообще непонятно зачем им нужна, но её

ведет физичка, а физичка завуч; и женщина так строга, что ноги
подкашиваются.

Лиза астрономию любит, но им задают проклятый макет созвездия;

— Делаете макет из подручных материалов, только красивый, — жестикулируя

указкой, тычет в воздух, — созвездия вашего знака зодиака.

Кристина хочет выть; делать макеты — не её. для этого еще нужно знать, какой
у тебя знак зодиака.

и девочки идут покупать манку и чертов картон.

— Когда у тебя день рождения? — они сидят за её излюбленным столом, и Лиза

гуглит «6 февраля знак зодиака».

— Я криворукая, я этого Водолея не сложу, — вся в клею с испачканной

футболкой, злится;

— Давай сюда, — и Лиза высыпает осторожно по картинке. её движения такие

аккуратные, а сама она такая спокойная, что Крис думает, что это её личный
гипноз; наблюдает за спокойными движениями, размеренно движущимися
пальцами и выпадает из реальности.
64/201
улыбается, как дура и говорит, что эти звёзды — полная хуйня.

— Неправда, это красиво, — Лиза поднимает на неё глаза, — И очень интересно.

— Что интересного? Есть и есть, — хмыкает, вытирая об футболку руки — все

равно она уже грязная.

— Тебе не интересно их рассматривать? — убирает чёлку тыльной стороной руки

и вытирает руки от клея о футболку Захаровой.

— Эй! — недовольно-насмешливо кидается манкой и Лиза кидается в ответ. — Я

их не рассматривала никогда. — врет; смотрела, проводя вечера на подоконнике
в подъезде; через грязное окно.

— Пойдем, — встаёт, одеваясь, и Кристина непонимающе плетётся за ней.

они выходят на улицу и Лиза тычет на небо.

— Это полярная звезда, — Кристина наблюдает за движением пальцев вверх, и

достает сигарету из пачки, раз уж на то пошло, — Самая яркая, и самая первая
восходит. А это большая медведица, это созвездие, смотри, напоминает ковш, —
тычет по звездам и Кристина начинает вырисовывать силуэт.

— Есть что-то, чего ты не знаешь? — ухмыляется, а Лиза смотрит на неё и только

смущается.

— Я много чего не знаю, — ведет плечами и тушуется. — С людьми общаться не

умею, — подкладывает одну ногу под себя.

— Та ладно, это неправда. — Кристина смотрит, пытаясь подбодрить, — Ты

просто очень закрытая. К тебе нужно привыкать, но привыкнуть можно.

и Лиза хочет раствориться в этих словах.

***

Кристина просыпается, когда что-то с грохотом летит в стену; мама кричит

сзади, а отец распахивает двери в её комнату и орёт, чтобы та вставала.

причин не было; просто так.

семь утра на часах, а Кристина получает удар по лицу и летит в стену.

вскрикивает, приземляясь и ударяясь локтем о кровать;

мама лишь оттаскивает его и почти плачет, шёпотом говорит, чтобы та быстрее
уходила; а Кристина показывает рукой, мол, всё хорошо и выбегает, захватывая
пачку сигарет и зажигалку.

сидя на подоконнике, вздрагивает — он её бьёт, Кристина слышит; удар за

ударом — истерика накатывает всё сильнее.

слезы катятся ручьем и холод вызывает неприятные мурашки.

65/201
не понимает; ненавидит.

и думает, сколько ещё это можно терпеть.

соседская дверь открывается и на пороге появляется Лиза, сонная и укутанная в

одеяло.

— Кристин, заходи, — Захарова только показывает на сигарету, мол, ещё не

докурила.

а Лиза подходит к ней, выбивая наполовину стлевший бычок, берет за руку и

ведёт свою квартиру.

— Индиго, блять, — шепчет, причитая, что она хотела докурить.

Лиза по утрам говорить не может; особенно, когда встала пару минут назад. она
хочет выразить свое сожаление или что-то еще, но только зевает и накидывает
на Кристину свое одеяло.

та непонимающе его принимает, и оно теплое, и мурашки по телу уже приятные.

она следует за индиго на кухню, которая варит себе кофе и кратко указывает на
банку, мол, будешь? и Кристина просто кивает.

они пьют кофе в тишине и Кристина наблюдает за смешной и сонной индиго.

та забавно зевает, забавно морщится и забавно убирает мешающие волосы.

когда Лиза, наконец, полностью просыпается, она бредёт в ванную, доставая

свою любимую и уже родную аптечку.

присаживается рядом, берет подбородок в руки и осматривает; смачивает ватку

и аккуратно проходится по ссадинам и царапинам; Кристина героически молчит
и только чувствует мягкие прикосновения; на секунду смотрит Лизе в глаза — та
сосредоточенно, поджимая губы, оглядывает.

— Ну и семейка у тебя, — раздраженно, выдавливая на пальцы заживляющую

мазь;

— Не говори ничего про мою семью, — угрожающе смотрит и поднимает

подбородок, — На свою посмотри. — это обида.

Лиза грустно усмехается;

— Я знаю, что у меня нет семьи, — мажет холодной мазью и Кристине

становится легче, — Но я хотя бы не вру себе.

— Это сложно, — опускает голову и прячет глаза.

— Я знаю.

66/201
Часть 11

вечер отдаёт две тысячи семнадцатым и холод пробирается под куртку,

когда Вилка ведёт их на крышу.

— Потому что здесь будут классные фотки, почему вы такие тормознутые, —

перебирает ногами по высокой лестнице, норовясь упасть.

— Мы просто ещё пожить хотим, — кратко кричит Кристина в сопротивление

ветру.
Лиза молча и сосредоточенно поднимается, стараясь не упасть. она легко одета:
тонкая олимпийка и джинсы.

— Зато потом будут пиздатые фотки и здесь просто очень красиво.

Кристина с этим согласна не была; всё таки нет ничего красивого в этом
обшарпанном районе. только панельки, да многоэтажки. серые, мрачные и очень
непривлекательные.

но наблюдать, как у индиго светятся глаза — одно из лучших развлечений в

этом забытом богом месте. потому что она восторженно наслаждается и
улыбается во все тридцать два.

— Давай, фоткай меня, — Вилка позирует, подкуривая сигарету, и Кристина

завидует самоуверенности. Вилка открытая: она не боится, кажется, ничего,
даже упасть с девятого этажа.

Виолетта рассматривает фотографии и говорит, что это точно пойдёт в

пинтерест. девочки ухмыляются, а Лиза довольна угодить.

— А вы фоткаться не будете? — обиженно переводит взгляд с одной на другую,

— Ну, девочки!

те лишь переглядываются и отрицательно машут головами.

— Мы не хотим.

и усаживаются на бетон; Лиза дрожит от холода, пока девочки курят, и смотрит

в небо.

Виолетта на одном месте сидеть не может, поэтому пока индиго рассказывает о

матери последние новости, встаёт размяться и пританцовывает в такт музыке,
которую сама же и напевает.

— Приходила недавно, оставила деньги, но я не застала её, — она всегда

приходит утром. когда Лиза в школе. — но, хотя бы, приходит и не забывает —
это уже радует.

Кристина только слушает и кивает головой; за индиго больно — никто этого не

заслуживает; у неё-то родители есть, какие бы они ни были.

тема разговора плавно переходит в более насущные проблемы; Лиза не любит

открываться, и говорить о себе тоже не любит. Крис её понимает: держать всё в
67/201
себе — её тайная способность.

— Ещё светло, а уже луну видно, — Захарова тычет пальцем в небо.

— Да, это растущая луна, видишь? Если она выглядит, как буква «с», то это
старая, а если в другую сторону повернута, то новая, то есть, растущая, — она
чертит на небе непонятные узоры и в этом моменте сзади Вилка делает
фотографию.

они повернуты спиной к камере, но лица обращены друг к другу, и обе

улыбаются.
на фоне почти закат, первые сумерки и вид на многоэтажки.

девочки разговаривают ещё полтора часа о всяком; Кристина замечает, что

индиго дрожит и накрывает её своей курткой – меньшее, что она может
сделать.

потому что теперь они ладят, понимают друг друга во многом, пусть и почти не
затрагивают свои проблемы; она добрая и весёлая, как оказалось. а ещё очень
умная. и Кристина искренне восторгается возможностью хорошо проводить
время. с Вилкой, Лизой и Аляской.

они возвращаются, когда уже темнеет; Вилка, как обычно, перед своим домом
выкуривает с Кристиной по сигарете; и молится, чтобы мать не учуяла запах.

они доходят и до своего дома, и Лиза услужливо возвращает куртку. сидит с ней
на подоконнике в ожидании, пока та покурит, и только усмехается от того, как
быстро всё перевернулось.

***

близятся каникулы и все в спешке сдают долги по учебе: Кристина хочет

повеситься, когда понимает, как сложно всё таки учиться. они сидят у Лизы и
она изо всех оставшихся сил пытается заучить какие-то формулы по физике.

Лиза только смеётся над ней с какой-то книгой в руках. у неё долгов нет. а по
физике твердая четвёрка.

— Кто это, блять, придумал, — бьёт учебник об голову, — Она у меня каждую
спросит.

— Физика — это мрак, тут даже я соглашусь.

— Что уж про меня говорить.

и повторяет их вновь; потому что хочется стать лучше и хочется доказать кому-
то, что она тоже что-то может.

Лиза от этого только улыбается шире; Кристина с учебником в руке — особое

искусство: сосредоточенная, тихая и спокойная. и видеть её такой может только
Лиза; на душе приятно — знать другую Захарову.

они сидят до самого вечера, разбирая темы, и Кристина говорит, что Лиза — её
спасение;
68/201
***
последняя возможность получить четыре по химии и за неё Кристина
ухватывается с огромной силой. исписывает половину тетради в конспекты и
сдаёт химичке индивидуальное задание;

учителя в шоке, Мария Константиновна в приятном.

она говорит Захаровой, что гордится ею.

Кристина на это только смущённо кивает и желает, чтобы это сказал кое-кто
другой.

принося родителям табель, те, кажется, выпадают от удивления: они даже не

замечали, что их дочь сидела над учебниками весь последний месяц. брат,
кажется, в запое, поэтому не приходит уже неделю. шатается где-то по
подворотням и Кристина шарахается от любого его знакомого на улице.

она и правда хочет начать заново; этому виной жажда другой жизни и
тёмноволосое чудо за стенкой.

Вилка только бегает между кабинетами, метаясь то туда, то сюда;

приговаривает, что тройки ей приносить нельзя. и сдаёт всё на четыре – заслуга
индиго, которая написала за неё половину.

в последние учебные перед каникулами дни они почти не занимаются. им

разрешают делать, что они посчитают нужным, но тихо. поэтому Лиза, по
большей мере, спит, а Вилка с Кристиной болтают о всяком, перевалившись
через свои парты: у них, оказывается, много общего. они обе любят собак, не
любят учиться и могут выпить залпом литр пива.

в один из дней отец снова напивается; он приходит, швыряясь обувью, и

Кристина успевает только одеться, выбегает на улицу, еле успев натянуть
кепку; мама на работе.
она плетётся в единственное место, где ей будут рады;

и когда Лиза удивленно встречает её с граблями в руках, говорит, что пришла

помочь.

— Ты серьёзно? — та лишь глупо улыбается;

— Заняться больше нечем просто, — по-доброму прищуривается и склоняет

голову набок;

Лиза и без объяснений понимает, что к чему; она не нуждается в разговорах об

этом и не хочет никого переубеждать, только даёт вторые грабли и они вместе
управляются быстрее.

— Хочешь после позвать Вилку и пройтись с Аляской?

— Да.

они гуляют, провожая первую четверть. и за эту четверть достижений больше,

чем, кажется, за всю жизнь. найти друзей, хорошо учиться и, наконец,
69/201
проводить время в удовольствие.

на каникулы им задают прочесть четыре произведения; Кристина злится, а Лиза

только смеётся над ней и заставляет хотя бы слушать; она читает вслух, а
Кристина половину прослушивает, просто наблюдая за шевелящимися губами.

она всё чаще проводит время у Лизы; потому что дома вечный бардак и крики. и
Лиза благородно принимает её с порога каждый раз.

***

— Мы поедем кататься на трамвае, —

восторженно предлагает Вилка, когда они вместе пьют чай у Лизы;

— Зачем? Ты не каталась на трамвае? — Кристина только бровью ведёт и

косится на Лизу, а та пожимает плечами, мол, не знаю, что на неё нашло.

— Вы не понимаете, это один из самых красивых трамвайных путей в Европе, —

читает статью из интернета, — И он проходит через наш лес. «Осенью там
особенно красиво.» И пока ещё все листья не опали, нужно покататься, он в
пригород идёт.

— Хорошо, поехали, надо же как-то каникулы проводить.

они бредут по лесу и солнце красиво ложится на уставшие от осени деревья; на

улице почти тепло и когда лучи попадают на лица, девочки улыбаются.

дождаться трамвая оказалось непросто; он ходит раз в несколько часов и в

ожидании на пустой остановке посреди леса становится жутко;

но это того однозначно стоит, потому что трамвай номер двенадцать едет среди
пустого туманного леса с редкими остановками; пейзажи сменяются то красным,
то жёлтым, и если присмотреться в окно — можно увидеть белок.

Лиза восторженно хлопает ресницами и тычет пальцем на всё, что видит. Вилка
делает пару фотографий на память, а сама поражается видами и нереальностью
момента.

но когда они заезжают в маленький городок и не могут дождаться трамвая

обратно, становится страшно.

— Вилка, я тебя уебу, — Кристина смотрит злостно; в руках сигарета, волосы на

ветру развеваются и она почти дрожит от холода.

— А кто хороший? — по-детски улыбается и выглядывает трамвай; на часах

почти шесть, темнеет и в сумерках на безлюдной остановке Лиза кутается в
свою куртку.

спустя час трамвай всё таки приезжает;

они мигом в него заскакивают и греются уже внутри, а Лиза обессилено
засыпает на плече у Кристины и это Вилка тоже фотографирует под претензии
Захаровой.

но на фото она улыбается, выдавая всё своё смущение;

70/201
***

Вилка знакомит Лизу с Вероникой и та просит называть её Рони; Лизе не сложно,

так что это не составляет особого труда;
она милая и добрая, как Вилка и говорила, и Лиза приятно удивляется, когда и с
ней находит общий язык. они вместе занимаются спортом и Рони говорит, что
Лиза смешная;

Вилка зовет её иногда погулять с собакой и предусмотрительно не зовет

Кристину; они все соглашаются, что Захарова точно не поймет, но Вилка
считает, что это к лучшему — она к такому еще точно не готова.

но Рони не часто разделяет с ними время — она всегда занята танцами или
учебой;

проходят первые дни каникул и Лиза уделяет больше времени тренировкам,

ходит в зал, больше работает и читает; и сердце сжимается, когда она за
каждым разом слышит крики за стенкой;

***

Кристина проводит почти целый день на турниках; Вилка уехала к бабушке,

индиго в зале, и делать особо нечего; она видит издалека, как брат пьяным
заходит в подъезд; он шатается и матерится себе под нос — белку схватил;

и Кристина понимает, что идти домой не будет. сидит на лавке у подъезда,

рассматривая первые звезды на небе; и вспоминает, как здесь же, совсем
недавно, индиго рассказывала ей о полярной звезде.

курит одну за другой, растирая уставшие руки; тело гудит от перенапряжения,

словно вибрациями разнося приятную усталость.
её мысли витают в тёплых посиделках за чаем и уроками, в забавных беседах и
шутках Вилки;

Лиза бредёт домой уставшая, еле волоча за собой спортивный рюкзак, замечает
размытую сперва фигуру и идёт навстречу. волосы, туго обрамленные в густой
хвост, переливаются в свете фонаря и отдают бликами, ещё недавних времен
выгоревшими на солнце участками.

— Привет, — Лиза устало плюхается рядом;

— Сходила в зал? — осматривает ту: уставшая, потная и покрасневшая.

— Сходила. Руки болят.

Кристина понимающе кивает: у самой руки ноют, даже сигарету к губам

подносить сложно.

— Почему домой не идёшь? — заглядывает в глаза, подгребая ноги под себя.

— Не идётся. — отворачивает голову, а ком к горлу невольно и сам подступать

начинает;
Лиза только задумчиво хмыкает и бьёт себя по ноге.
71/201
— Может, у меня переночуешь? — опирает локоть на спинку, перебирая пальцы;

— Не надо меня жалеть, — Кристина только вздыхает и обращает взгляд прямо

на Лизу; та тушуется, и на лице не то улыбка, не то обида.

— Я не жалею, — опускает глаза, подбирая слова, — Просто не хочу, чтобы ты

отморозила себе конечности, — она не произносит, что это забота, но Кристина
читает между строк, — дам тебе одежду и обещаю покормить.

— Как будто собаку с улицы тащишь, — усмехается, поднимаясь вслед за

индиго.

а на душе кошки скребут. снова слабая, немощная и, кажется, индиго это

чувствует.

не показывает, конечно, но смотрит с грустью;

они заходят в квартиру, разуваясь, и Лиза бежит на кухню что-то готовить.

— Можешь пока в душ сходить, — ставя кастрюлю на плиту, кричит,

оборачиваясь, когда Кристина заходит на порог кухни и опирается на косяк, —
возьми в шкафу, что понравится.

Кристина послушно кивает, выискивая для себя футболку и шорты из кучи

других; индиго, по всей видимости, любит шорты.

заходя в ванную, чувствует мягкий запах шампуня вперемешку с мылом, а

тёплая вода обтекает бёдра, приятно щекоча кожу.

она подставляет голову под напор, позволяя себе воспользоваться шампунем

индиго; он сладко пахнет и волосы после него мягкие.
эхом до неё доносится, как Лиза гремит посудой и пару раз матерится; Кристина
усмехается себе под нос.

сидит на бортике ванной, волосы влажными волнами прилипают к телу, а кожа

покрывается мурашками.

— Ты в курсе, что у тебя лейка от душа сломана? — выходит, снова опираясь на

косяк, и перебирает мокрые пряди. — Тебе не мешает? — ухмыляется.

— Да, в курсе, — помешивает макароны и даже головы не поворачивает, — Если

умничаешь, то почини.

— Давай починю, — кладет руки на бёдра и оглядывает индиго с ног до головы,

— где у тебя инструменты?

— Вот, — ногой тычет на шкафчик под раковиной, — у меня руки заняты, возьми,
— нарезая помидоры, съедает кусок и обращает внимание на Захарову:
расслабленная, с мягкой кожей и лёгким румянцем; шорты еле достают до
половины бедра, а мокрые волосы оставляют следы на белой футболке.

Кристина только головой качает, доставая небольшую коробку; там же только

гайку подкрутить, нужен просто ключ.
72/201
плетётся в ванную, справляясь с работой даже быстрее, чем она думала. и
вымывает руки от ржавчины;

Лиза к тому времени ставит две тарелки с пастой и наливает воду в чайник, про
себя смеётся, что они как женатая пара.

Кристина отмечает, что индиго готовит вкусно; и ест красиво.

— Что будем делать? — слова путаются из-за макарон во рту и Лиза хочет
кинуть в неё вилку, потому что никто не говорит с набитым ртом, но
раздражение доброе, это же Кристина — ей индиго позволяет многое, что
раньше в её мир не входило.

— Можем посмотреть классную документалку про теорию относительности, —

прячась за кружкой и раздумывая, произносит.

— Индиго, блять, — Захарова только опускает голову на руку и вздыхает, — Ты

серьёзно?

— А что? — непонимающе поднимает глаза, — У тебя есть другие идеи?

— Сейчас каникулы, — впрочем, вряд ли индиго посчитает это аргументом, — Уж

лучше «Новый Человек-Паук».

— Я и старого-то не видела, — смотрит жалостливо и брови домиком

складывает.

— Ты прикалываешься? — смеётся, принимаясь за чай.

— Давай уж лучше тогда мультик, — улыбается, вспоминая свои любимые;

— Я не смотрю мультики, — хмурит брови; задумывается — последний раз

видела «Ну, погоди!», может, в пять или шесть лет. — Они же для детей.

— Сама ты для детей, — возмущается индиго, — Есть много классных мультов с

глубоким смыслом.

— Ладно, блять, включай.

они смотрят «Тайну Коко», умостившись на кровати; Кристина подложила

подушку под голову, хоть и сидит, оперевшись о стену. а Лиза, лёжа на животе,
постоянно ставит на паузу и, поворачиваясь к Кристине, спрашивает «Ты
поняла?». а та только смеется и кивает, поражаясь тому, как индиго может что-
то любить. и с каким упоением пересматривать.

в конце ни одна не может сдержать слез; Кристина лишь опускает голову и

прикрывается волосами, аккуратно смахивая слёзы; и Лиза готова продать душу,
чтобы возвращаться в этот момент как можно чаще, потому что до этого у неё
не было взаимодействия с людьми ближе.

закрывая крышку ноутбука, Лиза вяло откидывается назад.

— Это самая грустная хуйня, что я видела, — Кристина устало вздыхает.

73/201
Лиза соглашается и в глубине души она рада, что Кристине понравилось.
нравится знать, что она тоже человек.

они говорят о всяком: Кристина признается, что ей жаль, что они не

подружились раньше.

— Меня кенты брата тянули назад, — смотрит сверху вниз, наблюдая за

сосредоточенным лицом, — Я, типо, не знала, что можно по-другому,
понимаешь? Конечно, теперь-то я понимаю, что просто злость на тебе сгоняла.

— Меня до сих пор смешит, что из всего, к чему можно приебаться, ты выбрала
татуировки.

— Да красивые у тебя татухи, — переводит взгляд на красноречивое индиго, а

Лиза эти слова хочет проглотить, — мне просто всю жизнь говорили, что это
неправильно и что так быть не должно.

— Да понимаю я.

— Ты тоже хороша, — усмехается и смотрит в глаза, — пизданула бы пару раз,

может, и котелок на место бы встал. Ты ж, блять, сильнее меня.

— Кристин, я бы и на прогиб могла тебя кинуть, и руку сломать, — задумывается

невольно, — Только вряд ли мне было бы от этого хорошо.

— Даже я не умею кидать на прогиб. — хмурится, но скрыть улыбку не

получается.

— Давай научу?

и уже через пару минут Лиза стелет каремат; и поначалу показывает на

Кристине; берёт её аккуратно, показывая положение тела, и мягко кладёт на
пол; та лишь в шоке — откуда столько силы, а после и сама приспосабливается.
они репетируют и раз за разом у неё получается всё лучше; они много смеются,
дурачатся;

а потом засыпают, откидываясь на подушки, уставшие и довольные. Лиза только

слышит мягкое сопение возле уха и наслаждается умиротворенным лицом в
свете луны; и что-то тёплое разливается по телу.

***

Вилка приезжает злая — она все выходные перебирала гребанные сливы,

убирала территорию и помогала по хозяйству;

она жалуется Кристине, что почти не курила; та лишь понимающе кивает и

сочувствует.

они вместе гуляют по парку и Лиза собирает каштаны; девочки над ней лишь
смеются.

и тем же вечером Вилка прибегает к ней в слезах, рассказывая о Рони:

74/201
— Мы поругались, — всхлипывает, — потому что меня не было три дня, а она не
может найти свободное время, чтобы встретиться, — обнимает свои плечи,
отчаянно пытаясь не зарыдать от обиды еще больше.

Лиза лишь гладит её по плечу, не зная, как поддержать. она рассуждает об этом
немного иначе — дело не в уделённом времени, дело в приоритетах.

наливает чай, доставая конфеты, и Вилка благодарно принимает; греет руки и

немного успокаивается.

— Виль, может у неё и правда нет времени, или она очень занята?

— Всё равно, это некрасиво. Ты бы так относилась к своему любимому человеку?

— Лиза задумывается; да она бы ни к кому так не относилась, наверное.
слишком добрая, — Дело в отношении, — акцентирует внимание на последнем
слове, — Да, я хочу, чтобы мне уделяли время. Но все хотят, разве нет?

— Наверное, ты права, — согласно кивает, задумываясь, — Скажи ей об этом.

Она должна понять. Рони, на самом деле, хорошая, я не думаю, что она хотела
тебя обидеть.

— Может, это я слишком резко реагирую? — потирает нос, — Всё таки она не моя
собственность.

— Вы просто разные. — Лиза складывает руки, объясняясь дальше, — Как мы с

Кристиной — одна очень спокойная, а другая ураган.

Вилка только усмехается; качает головой и поднимает брови.

— Вы с Кристиной тупо одинаковые, — закидывает очередную конфету в рот, —

Обе очень закрытые и, как ёжики, — слова еле разобрать можно, — с колючками.

— С колючками? Что это значит? — непонимающе хмурит брови.

— То и значит. Вы не доверяете людям. И боитесь, что вам сделают больно.

— А ты не боишься?

— Боюсь. Но кто не рискует, как говорится, — и снова проглатывает очередную

конфету.

Лиза давится воздухом, и она прямо сейчас может поклясться — осознание

накатило на неё огромной волной.

когда Вилка уходит, она ещё долго лежит в кровати, пытаясь вспомнить, кому
она доверяла. но ответа не находит.

***
спустя несколько дней Лиза слышит бой тарелок за стеной, потом крик и глухой
звук; понимает, что сейчас услышит хлопок двери;

она аккуратно отворяет дверь, выглядывая; Кристина, как всегда, с сигаретой в

руке беззвучно плачет, поудобнее усаживаясь на своем подоконнике.

75/201
на улице холодный вечер и Лиза делится с ней пледом, накинутым на плечи.

— Лицо целое? — так тихо, что почти созвучно со сквозняком.

— Да, — дрожит — в одной футболке, волосы растрепаны и синяки на руках

проявляются.

и Лиза не знает, что ещё сказать.

поэтому она аккуратно подсаживается ближе, кладя голову на плечо Захаровой

и протягивая руки под руки той; Кристина сначала рефлекторно шарахается, а
потом и сама укладывает ладони на спину индиго: она теплая.

— Ты что делаешь? — голос, будто не её: сорванный в крике и посаженный.

— Убираю свои колючки.

***

на Хеллоуин Коля снова зовёт их к себе, но уже в костюмах;

как бы индиго не отнекивалась, Коля обещает, что будут только одноклассники

и пара хороших, по-настоящему хороших ребят.

Вилка в костюме ведьмы выглядит великолепно, Кристина костюм «не

придумала и не собираюсь».

а Лиза решила последовать примеру Захаровой — она «индиго».

Вилка на них поначалу злится, а по пути придумывает названия для их нарядов.

— Ты будешь «Башка» из «Даешь Молодежь», — осматривая Кристину, смеется

вместе с Лизой, — Олимпийка похожа.

— Хорошо, только отъебись.

— А ты, получается, красная шапочка, — от своей гениальности Малышенко

хочет запрыгать на радостях.

— Похожа на принцессу? — Лиза показательно выставляет ногу вперед и делает

поклон;

и они смеются.

заходя в уже знакомый подъезд, вспоминают побитого парня; Кристина снова

обещает набить ему ебало.

— В этот раз здесь будет повеселее, — Вилка оглядывает помещение и уже

видит Рони, которая, как они и договаривались, пришла пораньше. она сразу же
подлетает к ней.

Лиза думает, что они помирились. и тихо радуется Вилкиному счастью.

она то танцует, то говорит с одноклассниками, то играет им на гитаре.

76/201
она бы никогда не поверила, что может быть такой социализированной.

Кристина тем временем выпивает всё, что только можно, и говорит с Олей. та
хвалит её успехи в учебе и Кристине льстит. она невольно косится на индиго, но
та лишь поёт с ребятами какую-то песню.

потихоньку вечер заканчивается. на часах одиннадцать вечера и Вилка

предлагает идти домой, ведь мать её убьет.

Лиза смотрит на чудо, которое развалилось на диване в еле живом состоянии, и

только вздыхает. это будет тяжело.

они тащат Кристину; она поёт песни и орёт, что отличница. у неё прекрасное
настроение и она пытается идти самостоятельно, но спотыкается об ограждение
клумбы и падает. Вилка выпадает, заливисто хохоча, а Лиза злостно зыркает в
сторону лежащей Захаровой.

— Я тут останусь, — она улыбается, раскидываясь на траве, но её берут под руки

и тянут на себя.

— За что мне это? — Лиза молится, чтобы довести всех пьяных домой. Вилка-то
еще хоть как-то идёт, да и говорит вполне хорошо. может, просто немного
веселая.

а Кристина очень веселая.

— Вы дойдёте? — Вилка оглядывает Захарову: вроде, немного трезвее, чем

десять минут назад.

— Да, отпишись, как дома будешь, — та лишь кивает.

она сворачивает в свой двор, а Лиза продолжает придерживать Кристину за

плечо.

они кое-как доходят. самое главное — кое-как. Захарова то падает, то тянет

Лизу за собой, то заливисто смеётся;

затаскивая её в подъезд, брюнетка пытается провести её ровной траекторией

прямо к двери, но Захарова выставляет руку, мол, подожди.

— Я покурить хочу, — и бредёт к подоконнику; сил забраться у неё нет, поэтому

она лишь становится рядом, наблюдая, как Лиза садится.

— Зачем ты так напилась? — индиго не злится; по-доброму спрашивает,

наклоняя голову вбок, и потешается с пьяной Захаровой.

— Я не хотела, правда, — складывает брови домиком и надувает губы, — оно

само как-то.

молчит пару секунд и оглядывает открытую шею.

— А почему «индиго»? — смотрит прямо в глаза и Лиза может поспорить, что так
на неё еще никто не смотрел: доброта наравне с заботой, детское любопытство
77/201
и тонкий азарт.

— С детства необычный ребенок, — Кристина подходит почти вплотную,

рассматривая узор;

— Ты и правда необычная, — почти шепчет и почти на выдохе.

а потом наклоняется чуть ближе, мягко прикасаясь своими губами к её.

невесомо, почти незаметно. будто только на пробу. аккуратно берёт обеими
руками за шею, и все Лизины чувства покатом падают вниз.

она разбивается на тысячу осколков; сухие и обветренные губы едва

прикасаются; она замирает, выбивая из себя хриплый выдох;

— Я, — Кристина быстро отстраняется, начиная задыхаться, — Блять.

и убегает, мигом оказываясь за дверью своей квартиры.

что же она натворила.

78/201
Часть 12

Сердце, кажется, пропускает пару лишних ударов в секунду, ноги

немеют, а руки так и застывают в сладкой неге;

Лиза только слышит хлопок двери и открывает рот; хотя по правде говоря, она
его и не закрывала.

Кристина только что поцеловала её. и страх подбирается ближе, застревая

комом где-то в районе грудной клетки.

она не верит. сначала ей кажется, что привиделось; потом, ощущая на губах

фантомное прикосновение, мурашками разносящееся по телу, вздрагивает и
непонимающе вертит головой.

она пьяна; она не всерьёз;

хочет спрятаться, укрыться и больше никогда Захарову не видеть; потому что

страшно и неловко.

Лиза бы приняла это как данность, но это была Кристина, которая еле способна
кому-то улыбнуться. и от такой искренности хочется удушиться. потому что
индиго понимает — нельзя привыкать к теплу. и доверять никому тоже.

особенно Захаровой, которая даже толком и не уважает-то её.

и это всё кажется каким-то розыгрышем или насмешкой, но Кристина так

трепетно заглядывала в глаза и так нежно хваталась за шею, что Лиза готова
поверить в реальность произошедшего.

ей проще притвориться, что ничего не было, чем разбираться в мотивах;

зачем и почему.

она не хочет чувствовать или пытаться; даже если и прокручивает этот момент
уже в десятый раз.

она медленно плетётся к себе домой, а засыпая, открывает глаза каждый раз,
морщась от воспоминаний.

и сложность мигом окутывает с ног до головы; потому что она уверена — теперь
будет сложно;

но это было так тепло, что сожаление разбивается о мысли.

***

Кристина устало опускается вниз по стене и трезвеет мгновенно; она от себя не

ожидала.

тихо всхлипывает и ненависть к себе подбирается с такой силой, что можно

сдохнуть.

79/201
это неправильно; нездорово.

это нужно искоренять, уничтожать и ненавидеть;

и Кристина готова возненавидеть себя и зарываться в подушку, роняя горячие

слезы с остервенением.

она только в крупной дрожи укрывается с головой одеялом и тихо-тихо плачет;

совершать ошибки — её способность.

на утро слабо, почти болезненно перебирает ногами, выходя на турники. и много

думает, выгоняя из себя ересь.

подтягивается;

раз — индиго должна забыть или притвориться, что этого не было;

два — Кристине от себя мерзко настолько, что хочется плакать;

три — её больной мозг лучше разбить к чертям о камень;

четыре — если кто-то узнает — она в живых не останется;

пять — стереть кулаки в кровь — меньшее наказание из всех возможных;

и она одичало бьёт по твёрдой коре дерева;

плачет взахлёб и чувствует, как гниёт.

***

к индиго больше не приходит, не стучит костяшками по косяку и не сидит

рядом, слушая рассказы Чехова: она только заходится в ненависти и прячет
взгляд ото всех — настолько стыдно; два дня размышляет, почему это сделала.
было любопытно, хотелось;

но разве кому-то адекватному хочется такого?

пожалуй, индиго её ненавидит; она разрушила всё одним движением, и,

кажется, нет пути обратно.

Вилка добродушно зовёт её гулять с Аляской, но она отказывается; и тогда

разозленная Малышенко стучит уже в обе квартиры одновременно, заставляя
столкнуться их почти что лбами.

— Вы охуели? Что значит, никто из вас гулять не хочет? — Лиза лишь стыдливо
прячет взгляд, опуская голову и мнётся с ноги на ногу.

— У меня настроения нет, — оправдывается Кристина, супится от напора Вилки

и хмурит брови.

— Значит, появится, — та лишь непонимающе переводит взгляд с одной на

другую и качает головой, — Все на выход.

80/201
они идут по лесной тропе и изо всех сил стараются сделать вид, что всё
нормально;

Лиза напрягается всем телом каждый раз, как Кристина оказывается ближе, чем
на метр.

и индиго бы могла спокойно забыть, не обращать внимания или списать всё на

алкоголь; она это почти сделала. но это был её первый поцелуй в жизни.

Кристина только с собакой говорит, и устало бредёт за остальными;

— Что на вас нашло? — Вилка разводит руками, обижаясь, — Вы поругались?

— Нет, мы не ругались, — индиго слабо улыбается в усмешке и Кристина хочет

ей врезать;

— Всё у нас нормально.

нормально. так, как и было всегда. потому что ничего не произошло.

и Захарова так запутана в себе, что сейчас завоет. но она только слабо
улыбается и наблюдает за индиго, которая ей кивает.

они заходят на чай к Лизе, Кристина по-прежнему отказывается от конфет.

атмосфера налаживается в неудачных шутках Вилки, с которых сыпятся все и в

ненавязчивом обсуждении предстоящей учебы.

— Кароче, походу, ко мне подкатывает Коля, — Виолетта откидывается на стул,

и выставляет экран телефона перед подругами.

Лиза давится конфетой, поспешно отворачиваясь, а Кристина громко произносит

«Блять» и разворачивает телефон обратно к Вилке.

— Это его член, — еле сдерживает смех, забавно играясь бровями, — Я вот
думаю, он на что-то намекает?

в ответ лишь несётся отчётливое «мерзость» и «зачем ты это, блять, показала?».

и они все смеются.

— Я не знаю, как ему объяснить, что мимо, — Лиза лишь понимающе кивает, —
он слишком настойчивый.

— Просто пошли его нахуй, — добавляет Кристина, не видя никакой проблемы.

Вилка уходит под вечер, и накаляющая атмосфера давит.

они пытаются говорить нормально: об учебе, Вилке, Аляске; но в зеленых глазах

Кристина видит целую пропасть из вопросов и крадущуюся медленно злость.

— Можем сделать пару вариантов из решебника, если хочешь.

— Я не против, — Кристина хочет говорить с ней дольше и видеть, что та не

считает её мерзкой.
81/201
а Лиза осторожничает; она уже догадалась, что та все помнит, но если ей будет
легче просто закрыть на это глаза – Лиза готова пожертвовать всей кипой
чувств, что сейчас копятся внутри.

они сидят, разбирая задачи, и Захарова не может не смотреть на длинные

пальцы, крепкие руки и плавные движения.

она тонет в её глазах;

медленно анализируя, сможет ли избавиться от мысли, что хочет прикоснуться и

оказаться ближе.

между ними страх испортить и без того нарушенные отношения;

но индиго берёт инициативу в свои руки, заботливо выпытывая-отрезая пути

отступления:

— Почему ты такая поникшая? — и Кристина хочет у неё спросить то же самое,

но только потирает лоб устало и громко вздыхает. Лиза без слов понимает и не
хочется разбивать её ещё больше, — Что было, то было. Просто забудем.

и Кристина смотрит с благодарностью. позади рушатся стены, задаваясь все

новыми вопросами, и всё летит к чертям, но она лишь кивает и вот-вот заплачет.

и сложно делать вид, что всё так же, как раньше. потому что на языке до сих
пор её вкус и руки хотят обнять.

и от этого нужно избавиться. запретить себе думать, перестать представлять.

это просто индиго.

она заходит домой медленно; берёт резинку с тумбы, аккуратно завязывая

хвост.

шагами, осторожничая, приближается к комнате — самой дальней. отворяет

дверь, оглядывая, и та скрипом в её руке щекочет уши.

смотрит загнанно-загнанно;

— Чего тебе?

говорить у неё сил нет — она сейчас заплачет.

поэтому тихо опускается на колени, расстегивая его ширинку.

чтобы «вылечиться».

чтобы перестать думать о ней.

стать нормальной, отмываясь от стыда.

и слёзы непроизвольно катятся по щекам, когда она берёт в рот уже

наполовину. брат только смотрит отрешенно, не понимая, что происходит, но
через пару мгновений тянет за волосы.
82/201
и бьёт по щекам, грубо задевая серьгу в ухе.

и Кристина впервые ему благодарна.

83/201
Часть 13

подъездная сырость отдаёт затхлым запахом, добираясь до самой

переносицы.

дрожащие руки обнимают тело, волосы раскиданы по всей спине и колышутся от

сквозняка несильно;

Кристина вглядывается в утреннее небо: звезды даже не успели сойти; ноябрь

подкрался незаметно.

она курит, опираясь на стену спиной, и медленно выдыхает; прикрывает глаза,

хмурит брови. не помогло.

только мерзость и солоноватый вкус на языке; он до сих пор фантомно, как

прилипшая к парте жвачка, с ней.

сегодня первый учебный день, а ей не спалось. от слова совсем.

в голове лишь индиго и ненависть к ней; или к самой себе. хочется, чтобы кто-то
затоптал на месте. и сделал так больно, чтобы про стыд можно было забыть.

Кристина искренне не понимает, как можно быть такой: так просто закрывать
глаза на извращения, прощать за каждым разом и попросту не обращать
внимания;

устало выдыхает и потирает виски от перенапряжения, бредя в свою квартиру.

индиго на неё не смотрит иначе: всё так же, с долей безразличия и неким
интересом, ничего из того, что могло бы привидеться.

это давит еще больше потому что, кажется, будто Захарова одна запуталась в
своих эмоциях; она пыталась забыть, сделать вид, что ничего не было и
обвинить во всем алкоголь. но ничего из этого не сработало. потому что как бы
она не убеждала себя, мол, это все на эмоциях ударило в пьяную голову — на
трезвую было не проще.

***
а индиго лишь пыталась об этом не думать; потому что все наладилось, они
общались, пусть и шарахались друг друга. не подходили близко и зрительный
контакт старались не держать.

это было куда лучше, чем просто бежать; в конце концов, только для Лизы это,
пожалуй, что-то значило; люди иногда целуют людей и это нормально. даже
если они не хотели.

Лиза просыпается от шума в соседней комнате и подрывается в ту же секунду;

перед ней мать — вся в слезах, собирая оставшиеся, последние вещи из этой
квартиры, в дорожную сумку.

на часах только семь, холод, сквозняком из окна, пробирает до дрожи; Лиза в

теплой кофте, но всё равно потирает руки;
84/201
оглядывает мать — тушь полосами, смешиваясь с каплями слёз, размазана по
щекам; от неё несёт алкоголем и сигаретами, теми самыми, дешёвыми, что
продают на остановках бабушки.

— Привет, — слабо, неуверенно; прячет глаза, дожидаясь хотя бы поворота в

свою сторону.

— Дрянь, — выплёвывает, агрессивно сминая футболку, и швыряет её поверх

остального, — Из-за тебя всё.

пошатываясь, разбирает вещи в комоде, достает потрепанный плеер, и, копаясь

в проводах, сгребает их в охапку, не желая распутывать.

— Что случилось? — переходя почти на слёзы, сдерживается, вдыхая изо всех

сил.

— В венерологичку кладут, — наконец, обращает на Лизу свое внимание, и

смотрит в глаза помутневшим взглядом, — Если бы ты тогда свои блядские
выбрыки дяде Олегу не устроила, я бы с этим уродом никогда не сошлась. —
швыряет на пол какие-то документы, притоптывая ногой.

дядя Олег, которого она привела через несколько лет после смерти отца, был
большим, много пьющим и невероятно омерзительным; по правде говоря, Лиза
его боялась; ей было около восьми, когда он, поднося нож к её горлу, говорил,
что отца нет и больше не будет. и теперь он главный.

а маленькая Лиза лишь наблюдала за вечно пьяным телом, ходящим по дому; и

уже тогда понимала — она его не выдержит.

поэтому, открыв газ на полную мощность, пока тот спал в комнате, спокойно
ушла в школу.

а мама, вернувшаяся тогда со своей «работы» рано утром, обнаружила почти

взлетевшую на воздух квартиру.

и Олег ушёл — его выгнали пинком под зад, подумав, что он допился до ручки,
пытаясь себя убить, и только через несколько лет Лиза в слезах призналась, что
это была она.

она хотела напугать её. потому что та собиралась привести очередного хахаля в
дом. и она пообещала, что он в живых точно не останется.

— При чём тут твои мужики? Вспомни, кем ты работаешь.

говорит тихо, почти неслышно; голос дрожит, а ненависть растекается рекой

где-то внутри.

— Рот закрой! — кричит, оглушая барабанные перепонки, — Мать тебе не жалко?

плачет, заходится истерикой и снова кидается вещами.

— Что у тебя? — Лиза, хватаясь рукой за косяк — потому что нужно равновесие,
дрожит, смотря в глаза матери.
85/201
— Сифилис, — тихо, опуская голову.

и Лиза почти падает. тяжелым комом боль опускается из грудной клетки вниз.

— Можешь не навещать.

выходит, хлопая дверью.

снова.

и Лиза в истерике, но такой тихой, что даже пошевелиться не может. боль

разносится по телу. ноет каждая частичка внутри, болезненно оставляя ожоги
от одних только мыслей.

она даже не плачет. просто бредёт в ванную, запираясь предусмотрительно. а

дальше по накатанной.

она не хочет себя убивать, просто хочет, чтобы было немного легче. тонко
изрезает по новым, нетронутым местам. шипит от боли, но продолжает,
согнувшись пополам на бортике. и кровь капает на пол.

***

противная слякоть из листьев и грязи попадает на кроссовки, но Вилка лишь

закатывает глаза, чертыхаясь, и переступает огромную лужу.

доставая телефон из кармана, проверяет оповещения и останавливается на

мгновение.

— Лизы сегодня не будет, приболела. — хмыкает, расстраиваясь немного.

— Так ты сегодня одна будешь по школе ходить? — Рони устало перебирает

ногами, держась за рюкзак. по-доброму улыбается, проводя рукой по коротким
волосам.

— С Кристиной потусуюсь, — улыбается в ответ, копируя её движение, — Надо

Лизу навестить, наверное.

— Да, это правильно, — они подходят к воротам школы и Рони затягивает Вилку
за дерево, мягко целуя. обхватывает руками лицо, наваливаясь всем телом.

— Встретимся вечером? — Вилка мягко гладит её щеку, улыбаясь.

— Да, я напишу после тренировки.

и убегает, а Вилка только лыбится себе под нос.

в школе без индиго скучно; они с Кристиной только курят на каждой перемене и
говорят ни о чем.

день проходит поспешно, незаметно; Вилка замечает, что Кристина поникшая,

но ничего не говорит. она думает, что опять её семья постаралась.

86/201
а индиго почти безжизненно лежит в своей кровати и плачет без остановки.

она пишет Вилке, чтобы та не приходила, мол, не хочет заразить. и хочет сквозь
землю провалиться, лишь бы не думать обо всём, что происходит.

Лиза не появляется в школе ещё три дня; Кристина за это время ни разу к ней не
заходит — от греха подальше; быть может, она из-за того случая такая. и быть
может, она не хочет её видеть.

Захарова всё больше занимается спортом, пишет домашнее задание, лишь бы

как себя отвлечь. старается не думать о том, как всё летит к чертям. и
понимает, что всё в любом случае испорчено.

индиго, спустя время, начинает злиться; потому что сначала ей подарили тепло,
что приятно грело душу, а потом вышвырнули, поигравшись чувствами.

и это злит настолько, что она хочет Кристине врезать. но та не появляется уже
давно, потому что, по всей видимости, ей никто не нужен. как жаль, что Лиза
так не может.

***

бредя устало в школу, прикрывая кое-как раны водолазкой, Лиза понимает, что
уже близится зима; конечно, только начало ноября, но, кажется, время летит со
скоростью света, а деревья стоят почти голые;

она заходит в кабинет и Вилка набрасывается на неё, обнимая.

— Почему не сказала, что будешь сегодня? — выхватывает у неё рюкзак,

закидывая на их парту.

— Мне утром легче стало, решила прийти.

Кристина только смотрит, натянуто улыбается и кивает.

они бредут по школе от кабинета в кабинет, Лиза поникшая, почти не говорит; и

все попытки развеселить её заканчиваются провалом.

заходя в кабинет биологии, они обнаруживают Марию Константиновну и

непонимающе переглядываются.

— Значит так, сели все по местам, — сложив руки на груди, строго оглядывает
учеников, — учитель биологии заболел. И сейчас некого поставить вам на
замену. Я очень прошу, посидите тихо, только тихо!

все кивают, класс гудит и пара учеников уже начинает сдвигать парты.

— Значит так, играем в правду или действие? — Коля подрывается, выходя на

кафедру, как только кабинет покидает Мария Константиновна.

кто-то соглашается, кто-то вяло бросает «нет» и утыкается в телефон.

Вилка берет индиго с Кристиной под руки и ведет к остальным; те лишь

закатывают глаза и переглядываются.
87/201
игра начинается; чья-то бутылка из-под спрайта активно крутится в
немаленьком кругу из двенадцати человек;

первые пять человек выбирают правду; вопросы, как по шаблону —

подростковые; рассказать самую постыдную историю, про свой первый поцелуй
и далее по списку.

кто-то отнекивался, кто-то врал; но забавно было узнать, что Оля не такая уж и
святая. от этого в шоке были все.

— Кристина, правда или действие? — Захарова устало поднимает взгляд на

Ваню — парня в дурацком бомбере и с ехидной улыбкой на лице.

— Правда, — поправляет хвост неосознанно и немного нервничает.

тот думает пару секунд, но, на деле, давно знает, что спросит.

— Ты девственница? — компания разносится гулом, а кто-то хлопает в ладоши;

сердце Лизы пробивает пару ударов громче, чем обычно, и она напрягается всем
телом.

— Я не буду отвечать, — злится и раздражается; хочет прямо здесь

расплакаться, но сжимает кулаки и ногти впиваются в ладони, отрезвляя.

— Блять, да кто её трахать будет, — друг Вани, Андрей, с ухмылкой бьёт того по
плечу, — Ты её видел?

— Че ты сказал? — Вилка неосознанно поднимается с места, но не успевает и

движения сделать, как Кристина на огромной скорости проносится мимо неё,
минуя парту, и врезает тому кулаком прямо в нос;

молниеносно проходит по челюсти и крупные капли слез спадают, пока Андрей

рычит и вырывается.

она бьёт с такой силой, что и сама сейчас отключится: колотит всё, куда можно
попасть.

и ненависть подбирается к ней наравне с омерзением;

она чувствует, как её грубо оттаскивают, заламывая руки и держат в цепкой

хватке; кто-то становится между ней и Андреем и она почти кричит.

— Сука, — индиго подтаскивает её к выходу и, закрывая дверь кабинета с

обратной стороны, грубо швыряет в стену.

у неё в глазах злость.

и разочарование.

Кристина не видит ничего вокруг; только ненависть в чужих глазах напротив и

попытку ухватить её за плечо; она агрессивно отталкивает руку индиго, желая
исчезнуть;
88/201
она горит от ненависти, обиды, злости.

агрессия отходит на второй план, и остаётся только боль и ноющая рука,

которую она потянула в драке.

— Да что с тобой, блять? — Лиза орёт, хватая Захарову за грудки и пытаясь

привести в чувство; она видит пустой взгляд и отрешённую улыбку в никуда.

и Кристине хочется, чтобы это было последнее, что индиго видела;

— Что на тебя нашло? — потирая место болезненного удара, смотрит

исподлобья.

— Отъебись ты, — опускается медленно на корточки, выдыхая, — Не лезь хоть

сюда.

Вилка поспешно выбегает за ними; обеспокоенные глаза не сразу замечают

слезы индиго;

потому что Лиза не выдерживает;

её вот-вот разорвет на части. выброшенная на дорогу шавка, растоптанная и

разбитая;

Захаровой её поддержка не нужна, да и объясняться она не желает.

раздражение валит остальные чувства на задний план и Лизу пробирает страх:
она такая же. она и не менялась. только дала призрачную надежду на то, что
хороший человек.

— Так задело, блять? Из-за чего же? — смотрит так злостно, что сейчас сгорит от
ненависти. откидывает спадающие волосы рукой и поднимает брови,
насмеяхаясь.

а сама невольно вспоминает дрожащие губы, откровенно близко к лицу.

и Захарова понимает, к чему та клонит; она хочет наброситься прямо здесь,

потому что, оказывается, сукой индиго быть не перестала.

— Да завали ебало! — Кристина орёт, хватаясь за волосы и Вилка подскакивает

на месте ошарашенно.

она переходит на такой крупный плач, что стены дрожат.

уходит от греха подальше; успокаивается только в туалете — после третьей

сигареты.

мерзость;

«Кто её трахать будет?»

и правда, кто, кроме него? и хочется со всей дури в стену. и рассказать кому-то.
потому что впервые она чувствует себя жалкой. она мечтает, чтобы кто-то
разделил её боль. потому что устала держать все в себе.
89/201
она слышит слабый звук шагов; резиновая подошва неприятно скрипит о плитку.

— Ты в порядке? — Вилка и смотреть на неё боится. с опущенной вниз головой

подкуривает и себе, вдыхая дым устало.

— Да.

Виолетта поворачивает голову, в надежде на продолжение. но его не следует.

только раздраженная Кристина, перевязывающая свой хвост.

— Лиза очень расстроилась, — Вилка старается сказать это как можно

аккуратней. чтобы не спугнуть и не раздразить ту ещё больше.

— Блять, да ебала я в рот, пусть расстраивается, сколько хочет, — а сама себя

же хочет ударить, но вспоминает, что та ехидно улыбалась и подстрекала,
пыталась задеть и напомнить. и гордость тут же напоминает о себе в
первозданном её виде — индиго будет молчать, и если захочет показать свои
зубки, Кристина жалеть не станет.

потому что это убьёт Захарову. её растопчут, размажут по стенке и выбьют

зубы. и это в лучшем случае.

«из-за чего же?», — да точно, блять, не из-за тебя.

знала бы индиго, как можно бояться своих скелетов в шкафу.

— Не знаю, что у вас там произошло, но ведёшь ты себя хуёво, — Вилка зло
смотрит куда-то в стену, будто не обращая своего внимания, — Она пыталась
помочь, вообще-то.

— Боже, — Кристина закатывает глаза: даже здесь индиго, — Я знаю, что веду
себя хуёво. Ты мне это сколько раз собираешься сказать?

и не произносит ни слова про индиго. если обмолвится — проиграла.

ей всё равно.

— Да в том и дело, что тебе никто не говорит, — усмехается, разводя руки, — А

стоило бы иногда, — думает пару секунд, прожигая взглядом, — Мы тебе только
помочь хотим, а ты на всех кидаешься.

и уходит, оставляя Захарову в гордом одиночестве.

она ещё около получаса пялится в окно, рассматривая потускневшие деревья;

на душе паршиво.

но возвращается в класс с высоко поднятой головой, и Ваня ненароком

шарахается. его друга откачивали трое взрослых.

***

в зале Лиза колотит грушу так, что она отлетает на полную амплитуду. в пару с
ней сегодня становиться никто не хочет — страшно. она необыкновенно злая и
90/201
невероятно раздражённая. даже тренер с опаской поглядывает.

а возвращаясь, видит Кристину на её подоконнике. невольно подходит, на пару

секунд забывая, что говорить с ней не хочет. а потом путей отступления уже
нет;

— Домашку сделала? — та курит, согнув ноги в коленях, и смотрит украдкой,

будто боясь.

— Сделала, — отворачивается, обращая свой взгляд на оконную раму и

поджимает губы.

ей хочется извиниться, но она никогда этого не делала. и она не умеет. а Лиза

не умеет быть терпеливой и не умеет доверять.

— Я надеюсь, не зря тебя готовила, — Кристина ухмыляется грустно. значит,

больше не будет, — Не для того, чтобы ты забросила учёбу снова, — опирается
бедром на подоконник, поправляя волосы.

— Думаешь, я только из-за тебя училась, или че? — по подъезду проходится

сквозняк, окутывая холодом. Кристина морщится.

— Нет, не думаю. Я подумала, что, может, пока бьёшь всех подряд, не

успеваешь учиться.

скалится и наслаждается, смотрит полуживыми глазами, а ненависть из неё

сочится.

и Кристина взрывается потому что индиго притворяется кем-то, кем не является.

потому что кажется, что вокруг сплошная ложь и ненависть. и Кристина эту
ненависть готова олицетворить.

— Не тебе это говорить, — тычет рукой куда-то в окно, неосознанно наклоняя

голову в сторону Лизы и смотрит в глаза, — Тебе давно про мать не напоминали?

— Какая же ты мразь, – шепотом, осматривая потухшие искры в глазах.

у Кристины это - досада.

у Лизы - разочарование.

и крупные слёзы капают на бетонную плитку подъезда, пока индиго медленно

направляется в свою квартиру.

91/201
Часть 14

— Сука, — он хватает её за волосы, швыряя через всю комнату, и

Кристина больно ударяется рукой о тумбу косточкой на запястье, — Щас
полетишь отсюда к ебени матери. Девка, блять, — язык заплетается, выдавая,
похожие на бормотание, звуки, — Приготовить отцу нихуя не может.

пьяный крик слышен на весь этаж; Кристина медленно поднимается, забирая

олимпийку с кровати, и проскальзывает мимо потерявшегося в пространстве
отца.

бредёт по улице, перебирая носками кроссовок, и тихо плачет себе под нос; идёт
в неизменно старый, обшарпанный ларёк в паре километров от дома;

там всегда сидит одна и та же женщина, продающая Кристине то сигареты, то

напитки покрепче.

и она берёт водку, переливая в полупустую бутылку из-под фанты. опять и

снова.

потому что сложно отказаться и потому что она изнеможена настолько, что по
другому её просто вырвет.

гуляет по району, горько окидывая взглядом дома: она, всё-таки, никогда не

любила это место.

вспоминает индиго невольно и её пробирает то злость, то грусть. они сами всё

испортили со своей неспособностью быть добрее и доверять.

***

утро выходного дня — Лиза перебирает стирку, попутно собираясь на кладбище;

денег мало, мать, по всей видимости, больше заботиться не собирается.

на душе горько: Захарова даже не поняла, как больно она сделала. и думая об
этом целую ночь подряд, Лиза поняла только, что всё проходит. и хорошее
отношение к ней тоже.

после работы она видится с Вилкой и Рони. те сидят в какой-то кофейне, бурно
обсуждая недавнее выступление Вероники.

Лиза только благодарна: во всех недавних событиях, потерявшись, она вовсе

забыла, что рядом с ней есть те, кто готовы быть добрыми, несмотря ни на что.

они сидят с кофе и булочками; дождь моросит, оживляя воздух вокруг, и Лизе
становится легче.

— Как там Кристина? — пережёвывая круассан с вишней, Вилка смотрит на

индиго и замечает, как та морщится.

— Никак, — раздражается, — Она не в адеквате.

— А что с ней? — Рони поднимает голову от телефона и смотрит обеспокоенно:

92/201
это её особая способность — переживать даже за незнакомцев.

— Я не знаю, что точно, но Захарова опять скатилась в свой привычный образ

жизни.

— Бухает? — Вилка расстраивается, складывая брови домиком и тяжко

вздыхает.

— Она опять шастает по району и цапается со всеми, — про себя Лиза

умалчивает. это не важно.

те лишь понимающе кивают: её не переделать.

засыпая, Лиза слышит тихий плач в комнате через стену; её пробирает дрожь,
но она лишь накрывается подушкой и устало выдыхает.

Кристина сама в этом виновата.

***

Кристина уходит в запой; пьёт каждый день и трезветь не успевает. она

похудела на пару кило, а мышцы ослабли.

запершись в комнате, даже не встаёт. только иногда, в редких случаях.

три дня проходят, как один.

она устала. песок из глаз сыпется и в диком раздражении она лишь пинает
подушку;

выходит на лестничную клетку, устало потирая виски, и теряет равновесие —

шатается.

оглядывает подъезд и прислушивается: тишина.

ей так плохо, что пустой желудок сейчас вывернет желудочным соком.

она выпила около четырех литров за последние три дня, на голодный желудок,
приправляя все это сигаретами.

ей думается, что это конец. и её попытки стать лучше не увенчались успехом. на

всё становится резко плевать, даже на себя. пусть делают, что хотят. с ней, её
телом и чувствами.

и отключается в ту же секунду, слабо опираясь плечом на выступ подоконника.

индиго поднимается по лестнице так незаметно, что даже пыль не поднимается

с грязных ступеней.

она видит Захарову. лучше бы не видела. Кристина не двигается, застыв в одной

позе, и будто спит, а лицо настолько помятое, будто и вовсе не она.

подходит ближе, но та её не замечает. будто Лизы здесь и нет.

93/201
и становится очень страшно; потому что та даже не реагирует.

— Эй, — дергает за плечо, слегка пиная, — Ты чего?

Кристина не отзывается; она даже не может пошевелиться, кажется.

Лиза начинает бить Кристину по щекам, но реакции не следует.

меряет пульс на запястье и слышит слабые толчки;

и она паникует. берёт почти бездыханное тело, закидывая на плечо изо всех
сил. и тащит к себе.

потому что иначе не может: она не может позволить себе оставить здесь
практически труп.

— Алло, Вилка, ты можешь прийти? Сейчас, как никогда, нужна помощь, — в

трубке слышится «Что такое?» и Лиза только вздыхает, — Тут с Кристиной
пиздец.

Вилка прибегает через двадцать минут, всё это время Лиза, в попытках
привести Захарову в чувство, обливала её водой и била по щекам, но ничего не
помогало;

— Ой блять, вот это она напилась, — Малышенко оглядывает сидящую кое-как

на полу прихожей Кристину, — Это похоже на алкогольную кому.

Лиза себя винит; она должна была вывести её из того состояния, а сделала ещё
хуже; совесть мучает и уже со слезами на глазах они тащат её в ванную.

— Нужно напоить её большим количеством воды и дать проблеваться, — Вилка

нервничает не меньше Лизы, осторожно гладя Захарову по волосам, — И водой
холодной облить.

Кристина блюёт только на восьмом стакане воды: это так мерзко, что Лизе
хочется отвернуться.

— Ну, маинький, — Вилка гладит её по спине, сидя на корточках, — Давай, живи.

Захарова всё ещё сказать ничего не может. только моргает медленно и блюёт
дальше.

они возятся с ней до самого позднего вечера. Вилка уходит, говоря, что мама
ждёт, и Лиза понимающе кивает. переодевает из последних сил Кристину и
относит на кровать, укладывая.

***

голова болит и виски будто сейчас разорвет; Кристина почти с криком

поднимается, понимая, что это не её потолок. и оглядывает комнату. гребанная
индиго.

выходит на кухню, аккуратно оглядываясь.

94/201
— Доброе утро, — та кивает ей, попивая чай; глаза злые, смотрит исподлобья.

— Доброе, — голос не её; он прокуренный до такой степени, что Кристина себя

не узнает, — Что я тут делаю?

— У тебя была алкогольная кома, — и так злится, что будто стены надвигаются,
— Мы тебя откачивали.

— Мы?

— Я и Вилка.

Кристина потирает лоб, склоняя голову и шепчет только тихое «блять».

— Я спала в твоей кровати? — с долей неприязни и неким любопытством, с

надеждой на лучшее.

— Не переживай, я была в другой комнате. — насмехается; лыбится и думает о

чём-то, — Твоя репутация не подорвана.

— Боже, индиго, сколько можно? — и Лиза злится. потому что очень просто
делать вид, что ничего не было. но только Кристине;

— Я ничего и не говорю. Поаккуратнее будь, когда в следующий раз решишь

допиться до ручки.

— Тебя никто не просил тащить меня сюда, — срывается, повышая голос, и от

злости хочет ударить что-то, — Чего ж ты помогаешь такому отбросу, как я?

— А мне надо было пройти мимо, что ли? — встает со стула, опираясь обеими
руками на столешницу, — И бросить тебя там?

— Раз помогла, то спасибо, блять, — бьёт по косяку, — А нотаций мне не надо.

— Ну, конечно, продолжай в том же духе, ты же такая крутая.

— А ты большая молодец! — кричит, срывая голос ещё больше, — Индиго умница

и красавица.

— Я хотя бы не разрушаю жизнь себе и окружающим, — орёт, переходя на

слезы; такое впервые.

это у Лизы вырывается ненароком. она устало садится обратно на стул и

опускает голову на руки.

— Так отъебись от меня и живи счастливо! Я тебе порчу жизнь? Я пыталась не

портить, я к тебе даже не подходила, — вся в слезах, всхлипывая, Кристина
говорит почти шепотом.

и пинает дверь так сильно, что Лиза вскакивает. в голубых глазах боль.

— И кому ты лучше сделала? Ты, блять, испугалась? — вздрагивает всем телом,

— Меня?

95/201
— Себя.

и выбегает, ошпаренная, тихо завывая.

Примечание к части

96/201
Часть 15

— Малышенко, может, всё-таки, пойдёшь ко мне на тусу? — Коля

подходит ближе к парте, наклоняясь всем телом ближе, и улыбается.

— У тебя родители хоть иногда дома бывают? — Вилка только закатывает глаза,
рассматривая потолок, и косится на Лизу.

та с интересом наблюдает, повернув голову, но ничего не говорит, а на

вопросительный взгляд Виолетты лишь хмыкает.

— Бывают! — смеется, — Но в пятницу хата свободная. Приходите, посидим

хорошей компанией.

— Ладно, — Вилка только кивает и оборачивается на Кристину: та всё это время

смотрела на них, но молчала;

с индиго они общались только через Вилку; Лиза как ни пыталась подойти
ближе – не выходило. и видела страх в чужих глазах.

не хотелось её ломать. или доламывать. потому что индиго её понимает — она

боится. и как бы Лиза не заставляла себя ненавидеть, у неё не выходило.
Кристина была слабой, жила в страхе и нервничала от любого взгляда,
брошенного дольше, чем на секунду.

— Ты не будешь напиваться? — Вилка смотрит грозно, мол, только вздумай.

Захарова лишь поднимает руки в защитном жесте, качаясь на стуле.

— Не буду.

после третьего урока Вилка тащит её курить; они говорят ни о чём, а шатенка
несколько раз предупреждает ту не пить. и Кристина послушно кивает, но
раздражается — люди не верят, что она способна отказаться.

— Я не буду, правда! — затягивается дымом, хоть и лёгкие подозрительно

болят, — Если меня никто не выбесит.

— Хуёвый аргумент, ты из-за всего бесишься.

та лишь хмыкает, но соглашается. и если бы кто знал, почему так. но ответа на

этот вопрос нет даже у Захаровой.

день проходит быстрее обычного; рано темнеет — двенадцатое ноября. и

холодно стало настолько, что зимние куртки можно доставать.

Лиза бредёт с кладбища — в рюкзаке куча конфет, и нести его тяжело; вроде бы
только семь вечера, а тьма такая, что фонари не помогают.

холодный ветер продувает тонкую куртку и забирается прямо под спину;

— О, это ж индиго? — компания парней в спортивных костюмах окидывает

силуэт взглядом. они сидят на лавке, их там шесть, а, быть может, семь, — Эй,
97/201
иди сюда!

рукой машет ей главный — когда-то Захарова тоже тусовалась с ними, поэтому

Лиза знает о нём не понаслышке.

Лиза подходит ближе — страх отступает на второй план. остаётся только

интерес.

в конце концов, раньше только Кристина натравливала их. они, вроде как,
против ничего не имели.

индиго окидывает взглядом каждого: мерзкие, пьяные и очень довольные.

— Чего вам? — бесится немного, но за злым взглядом пытается скрыть страх,

который уходит в ноги, подкашивая их; все смотрят с насмешкой.

— Это правда, что у тебя мать спидозница? — главный становится серьёзней, а

стеклянные глаза загораются азартом.

и Лизе нужно, чтобы её сейчас кто-то держал. потому что слухи несутся с
необычайной скоростью. знают они — знают все.

нужно выбрать и от выбора зависит её будущее положение, и, возможно,

невредимое лицо.

— Я не в курсе, я с ней не общаюсь, — выдаёт на выдохе, а руки начинают

дрожать;

— Конечно, её ж мамка бросила, — кто-то слева подает голос: парень с

неприятным оскалом и бутылкой пива в руках, — И шлюховать пошла.

— Че, даже перед смертью мамку не навестишь? — и компания заходится

смехом;

а Лиза хочет прямо сейчас заплакать и убить каждого, но их больше и она

понимает, что не справится.

— Вот индиго в неё, тоже шлюхой будет, — третий подоспел в разговор. он

вальяжно откинулся на спинку лавки, подребая ноги.

— Так она уже, небось, за деньги сосёт, — Лиза только смотрит и плакать себе
не позволяет.

— Закрой рот, — еле слышно: голос дрожит.

— Че ты сказала? Ты мне рот будешь затыкать? — встаёт, медленно надвигаясь:

он крупнее в два раза и выше на десять сантиметров.

— Ты вместе со своей мамашей должна молиться, чтобы вас по кругу не пустили.

и хватает за волосы, держа, как собаку за шкирку. Лиза только вдохнуть воздуха
успела — дальше он дал ей сильную пощечину и отпустил.

индиго с вскриком падает на асфальт и чувствует, как носок ботинка ударяет

98/201
куда-то в почку; подтягиваются и остальные — безудержно колотят по ребрам
ногами и Лиза пищит.

больно, очень больно.

она шипит, закрывая голову руками, и её переворачивают на спину, проходясь

по селезенке. а потом, всё же, бьют по голове, попадая в нос — и кровь льётся
фонтаном.

она чувствует только толчки, пинки и сильную боль по всему телу.

давится кровью, захлебываясь, и пытается отбиться.

они колотят её минуты три, насмехаясь.

— Всё равно она заразная!

а потом расходятся, собирая вещи с лавки; и Лиза не может встать. лежит на

асфальте, пытаясь хоть пошевелиться, но не выходит. она знает, что закрывать
глаза нельзя, поэтому только воет и пытается нормально дышать.

Кристина наблюдала за этой картиной с самого начала; не слышала разговор,

но, сидя на подоконнике в подъезде, видела происходящее. было бы тупо
выходить — это друзья её брата. они бы заставили ещё и сверху индиго
приложить.

она морщилась от каждого удара и сердце разрывалось. индиго была еле живой
ещё в середине драки.

она наблюдает, как та не может встать — видит не чётко, окно грязное, да и

расстояние не хилое, третий этаж.

и понимает, что приближаться боится, но она не может этого не сделать.

выходит, осматривая лежащее тело, и чуть не заходится в истерику от боли.

— Эй! — Лиза крупно плачет, но это еле заметно — она вот-вот отключится, —
Блять, ты живая?

та не отвечает; она не замечает пространства вокруг — только размытый

пейзаж.

Кристина опускается на колени, оглядывая; дышит еле-еле и кровь по всему

лицу.

берёт на руки и та хрипит, закашливаясь.

Лиза вглядывается в её лицо, пытаясь рассмотреть.

Кристина доносит её до квартиры, и, пытаясь найти в рюкзаке ключи, аккуратно

опускает на пол, но та валится с ног, падая в обьятья. и Кристина придерживает
её одной рукой, а другой роется в куче конфет.

— Господи, куда ты их всунула, индиго?

99/201
нервничает, судорожно поглядывая на Лизу, и пытается отвернуться. в груди
что-то болезненно покалывает.

наконец, найдя связку, открывает замок, и снова берёт её на руки.

заносит в комнату, снимая её кеды и куртку, и направляется за аптечкой.

та, наконец, приходит в себя; тело так болит, что лучше бы она умерла.

когда Кристина, заходя с водой и аптечкой, видит, как индиго открывает глаза
— сердце пропускает пару ударов, а внутренности опускаются вниз. живая.

— Эй! Индиго, пей, — осторожно подносит стакан к губам, та еле шевелится и

громко глотает прохладную жидкость.

Кристина мочит вату в перекись и принимается аккуратно вытирать лицо от

крови;

— Не сломали? — прикасается к носу, слегка массируя и обеспокоенно смотрит.

— Нет, — очень тихо, боясь сделать лишнее движение.

она морщится то от боли, то от холодных пальцев, но не шевелится, а только

смотрит в потолок.

Кристина поит её ещё водой, заставляя осушить стакан до дна, и мажет мазью
лицо; а когда нужно осмотреть рёбра, боязливо жмётся, боясь увидеть там
внутреннее кровотечение. но, всё же, поднимает тёплую кофту, аккуратно
рассматривая ссадины и гематомы;

еле касаясь пальцами, жмурит глаза от накатанной боли, медленно вмазывая

скользкую субстанцию в кожу;

боится сделать больно;

та шипит, но и слова не произносит.

— За что они тебя так? — украдкой поглядывает на подбитое лицо;

— Твои же друзья, ты и должна знать, — говорит безэмоционально, тихо; и всё

ещё смотрит.

— Они мне не друзья, — выдыхает, — Но просто так они не бьют.

— Всё равно не скажу.

«ладно» — думается Кристине. в конце концов, она не имеет права лезть в

душу.

100/201
Часть 16

Лиза лежит, боясь встать. вчера она уснула не быстро — всё тело
ломило и волнами проносилась острая боль. до глубокой ночи смотрела в
потолок, а мысли метались одна к другой.

с самого вечера не вставала. Вилка пыталась дозвониться — в школе ведь не

появилась. но не только Лиза, как оказалось.

около девяти утра, Кристина аккуратно приоткрыла дверь, впуская сквозняк в

квартиру — со вчера ведь так и не закрыла.

Лиза рефлекторно повернула голову на звук и увидела Захарову, неуверенно

перебиравшую подол своей кофты.

— Ты прогуляла школу, — Кристина лишь хмыкнула, думая, что индиго в своём

репертуаре.

— Ты тоже, — улыбнулась, оглядывая: лежит так же, как и вчера, глаза

покрасневшие и дышит ртом, — Ты вообще вставала?

— Нет, — хмурится и видит, как та подходит ближе, присаживаясь на край

кровати, — Можешь помочь? В ванную надо.

та без слов придерживает поперёк тела, и Лиза с шипением и скулежом кое-как

поднимается.

— Ай, аккуратнее, — индиго огрызается, еле передвигая ногами и морщится от

каждого шага, матерясь под нос, хнычет, — Ай!

Кристина не выдерживает и спустя пару шагов — они даже из комнаты не

вышли, берёт её на руки. Лиза вскрикивает — Захарова ненароком задевает
пару ссадин на ребрах.

— Я бы и сама дошла.

— Да помолчи ты.

оставляя индиго у раковины, бредёт на кухню. ей думается, что та ничего не

ела, возможно, со вчерашнего утра. но была лишь одна проблема — Кристина
понятия не имела, как готовить еду. съедобную, желательно.

осторожно перебирая холодильник, она понимает, что индиго то ли готовит на

один раз, то ли вообще не ест.

Лиза волочится до кухни наполовину согнутая, кряхтит от боли и наблюдает, как

Кристина стоит с непонимающим лицом перед кухонным шкафчиком.

— Тебе надо поесть, — заключает, пока Лиза усаживается с горем пополам, — Я

сварю суп, если расскажешь, что делать.

— Ты не знаешь, как сварить суп? — поднимает брови, насмешливо улыбаясь.

101/201
— Ты можешь просто объяснить? — вот-вот и выбесится.

— Чисть картошку, — только ухмыляется, пока Кристина выполняет все её

поручения.

она чистит картошку, режет мясо и делает зажарку. это капец как сложно и,
кажется, что индиго вся эта ситуация забавляет. ещё бы не забавляла —
Кристина сейчас как собака, покорно выполняющая команды.

— Ешь, — ставит тарелку на стол, оглядывая довольное лицо.

Лиза принимается за суп и даже закрывает глаза после первой ложки — вкусно.

и наблюдая за довольной индиго, которая улыбается, Кристина чувствует тепло

где-то в районе грудной клетки. хочется улыбнуться, но она только одергивает
себя, мол, ничего такого.

— Полегче?

— Да, — индиго смотрит, не скрывая грусти, — Спасибо.

— Давай, — взмахом руки показывает на комнату, — нужно тебя осмотреть.

а сама нервничает так, что руки сейчас дрожать будут.

— Можешь не возиться со мной, если не хочешь, — Лиза замечает, как та

замешкалась и опустила взгляд в пол.

про себя думает, что Кристина боится её, как огня.

— Это мои кенты тебя отпиздили, — всё-таки, признает, — просто хочу помочь.

— Сама Кристина Захарова хочет помочь индиго, — хмыкает, встречаясь с

Кристиной взглядами: один насмешливый, другой провинившийся, — Обведу
этот день красным в календаре.

— Не начинай, пожалуйста, — первое пожалуйста, к слову, — И перестань

выставлять меня монстром.

перебирает волосы, кусает губы и грустно усмехается.

— Ты сама сделала из себя монстра и хочешь, чтобы все так тебя и видели, —
Лиза становится серьезней, а голос тише, — Не моя вина.

— Я просто не хочу, чтобы об меня вытирали ноги, — обрывает фразу,

прикусывая язык.

— Как об меня? — индиго видит её насквозь: улыбается, замечая неуверенный

кивок в ответ и только больше веселится.

— Почему мне начинает казаться, что тебе нравиться ходить побитой?

— Я просто не люблю тратить время на разборки с маргиналами, — колет в

ответ, упиваясь своей стойкостью.
102/201
— Зато, они любят, — Кристина желает перевести тему — её начинает это
раздражать. индиго умеет вывести её на эмоции, и самое печальное, что
Кристина за это ей, в какой-то мере, благодарна.

бесится, злится и хочет спорить — всё лучше, чем ничего не испытывать.

моментами ей кажется, что если бы не индиго, она бы и не способна была что-то
чувствовать.

— Может, ты и права, — опускает голову, разглядывая плитку на полу, — Но я

мишень вне зависимости от того, как выгляжу. Мать постаралась. Я хуею с
ваших взглядов на жизнь, — снова приписывает Кристину к «ним». от этого
Захарова морщится, но проглатывает — права сейчас возражать не имеет.

Кристина только согласно кивает и вздыхает. об этом она никогда не думала. да

и совесть начинает потихоньку заполнять грудную клетку — ощущается
болезненно.

— Они не правы, что из-за матери тебя пиздят, — смотрит в глаза, наконец, и в
них только глубокая печаль.

— Кристин, — Лиза лишь вздыхает, переводя дух, — Бить кого-то в целом — это
неправильно. Ты это понимаешь?

— Понимаю, — устало смотрит и трет лицо руками, — Я уже живу в мире, где
пиздят за любое лишнее движение, и не могу быть такой белой и пушистой, как
ты.

— А ты не боишься, что однажды и сама станешь отбросом? — Лиза

раздражается. поднимает голову и смотрит свысока, даже сидя.

— Ты о чем? — Кристина знает, о чём. она напрягается всем телом, злостно это
выплевывая, мол, ещё одно слово и взорвётся окончательно.

— Сама знаешь, — скалится, оставляя страх позади — сейчас, когда Захарова

такая открытая, хочется, наконец, посмотреть на реакцию, — Не я тебя
поцеловала.

— Завались, — сжимает кулаки и считает пульс, который доходит до мозга и

пробирает кости, — Я была пьяная.

— Что у трезвого на уме, как говорится.

и Кристине хочется её добить; она старательно отвлекала себя от этого. не

думала и не вспоминала. но когда индиго смотрит так, с вызовом — становится
по-настоящему страшно. её сейчас, кажется, вырвет от перенапряжения.

— Индиго, ты, — тянет слова, смотря исподлобья, — Доведёшь меня сейчас.

— Если тебе так сложно принять что-то в себе, это не моя проблема.

— Ты такая умная, просто обосраться, — сейчас, кажется, заплачет. острый ком,

подступающий к горлу, душит, и голос дрожит, — Напридумывала себе какой-то
хуйни.
103/201
ненависть пробирается по телу — прямо к сердцу. у обеих.

Кристина твердо знает — она не такая. и быть такой не может. только скалится,
в глазах гнев, внутренности сейчас скрутит.

— Все совершают ошибки.

и Лиза понимает, что та имела в виду. целовать её было ошибкой? прекрасно.

— Ну так иди и бухай со своими кентами, — выплевывает, восторженно

выпячивая глаза, — И пизди всех подряд, раз тебе так хочется. Ты даже не
можешь признать, что целовала меня.

— Потому что это ебанная болезнь, блять! — Лиза шарахается от крика. он бьёт
по барабанным перепонкам, и она дергается, застывая: Кристина крупно плачет.

— Это тебе так всю жизнь говорили? — Лиза утихает немного. видит, что довела,
и становится немного стыдно. она хочет быть выше — всегда допытывается
точно до правды, и за это себя корит. потому что чувства людей нужно уважать.

— Да! — кричит, бьёт кулаком по столу, и в слезах запинается, — Ты думаешь,

мне заебись? Да я блять ненавижу себя за это. Мне тошно, сука, пиздец как, —
заглядывает прямо в душу, — Ты услышала, что хотела?

— Этого услышать не хотела.

Лиза судорожно пытается высмотреть чужую истерику. Кристина только лицо в

руках прячет и потихоньку успокаивается. обстановка не то, что напряженная —
в воздухе разносится ненависть.

— Я, блять, рада, что тебе похуй, что думают люди, — уже говорит тихо, делая
вид, что не плакала пару секунд назад, — А я так не могу, ясно?

Лиза не находит слов. она только устало вздыхает, выдавливая из себя

последние силы не зареветь от ситуации.

молчит пару минут, перебирая пальцы.

— Дело же не в окружающих, — индиго не произносит, что дело в ней, но

Кристина это и без слов способна прочесть в глазах, — Ты так боишься себя, что
пиздишь всех вокруг.

— Я не буду перед тобой оправдываться, — злится; снова. откидывается на

спинку стула и считает вдохи-выдохи, в надежде прийти в себя, — Я и без тебя,
блять, догадалась о своих проблемах.

— У тебя только одна проблема.

и не успевает договорить. вихрем в квартиру залетает ураган, в спешке

распахивая дверь.

— Вы, — тычет пальцем в воздух, переводя дыхание после бега, запинается, —

Две ебланки. Сука, кто-то учил брать трубку, блять? — Вилка злится, а потом
104/201
замечает внешний вид Лизы и состояние Кристины, — Господи, что с вами? Вы
попиздились, что-ли?

— Нет, — Кристина вздыхает, дрожа, прикрывая лицо рукой, — долгая история.

— Блять, я перепугалась. Я думала, вы сдохли.

те лишь грустно переглядываются.

Вилка хозяйничает: наливает себе чай, достает конфеты и жалуется, что

сбежала со второго урока. Лиза рассказывает, что её побили и Малышенко
впервые узнает, что у Кристины вообще есть брат. история выходит
занимательная — упуская причину драки и закрывая глаза на то, что если б не
Кристина, то Лиза бы валялась в больнице. Захарова благодарно кивает, видимо,
её триггерит упоминание их взаимодействий — от этого Лиза только
расстраивается ещё больше.

— Короче, в школе полная пизда. Я не знаю, че из себя возомнил этот урод, но он

меня сегодня лапал, — Вилка прожевывает конфету и громко глотает чай, а
девочки только переглядываются.

— Коля? — на вопрос Кристины Виолетта кратко кивает и морщится, — Блять,

хочешь, я ему ебало набью? Он меня уже заебал.

— Да он просто тупой, не бери в голову.

Лиза лишь руками разводит — к ней никто такого рода интереса никогда не
проявлял. но зная предпочтения Виолетты, она усмехается, думая, что Коля
вообще не умеет попадать в цель.

Вилка, как и всегда, обстановку разряжает. шутит много и приказывает не

разводить тут сопли. и Кристина даже улыбается пару раз. разговор с индиго её
довёл.

Вилка уходит в час дня, говоря, что ей нужно встретиться с Рони. и неловкость
возвращается.

— Тебе надо лечь, — Кристина подает руку, а гнетущая атмосфера и мрачная

тишина заставляют её опустить голову.

Лиза аккуратно приподнимается — уже значительно легче. цепляется за ладонь,

и Кристина берёт её под локоть.

— Я принесу мазь, — она уходит, оставляя индиго сидеть на кровати. кухонные

часы громко тикают, отбивая ритм, и Лиза от чего-то боится. то ли Кристины, то
ли её гнева, который появляется из ниоткуда.

Кристина молча, будто и сказать-то нечего, протягивает мазь, даже не смотря.

боится.

и Лиза понимает, что похоронила их хорошие отношения окончательно.

***
105/201
к вечеру становится значительно легче — Лиза может сама ходить. ссадины
болят не так сильно, да и двигаться можно, поэтому, она идет в душ, тихо
выдыхая. и даже планирует завтра потопать в школу — потому что одиночество
её душит. и она снова вспоминает Захарову, которая проводила с ней всё
свободное время.

появляясь на следующий день в кабинете алгебры, слышит удивление Вилки и

говорит, что всё в порядке.

вечером вписка у Коли — Лиза закатывает глаза, но Вилка говорит, что без неё
не пойдёт. а Кристина, подкравшись, слушает, и когда Вилка поворачивает
голову, то говорит не пить. та лишь кивает.

собираются они, по старой традиции, сначала у Лизы, а после идут неспеша.

Вилка давно заметила напряжение между этими двумя, но и слова не сказала.
они знакомы раньше, быть может, у них свои проблемы.

Лиза решила попросту больше не пытаться. она устала. если Кристина хочет
себя губить — пусть губит. это больше не её проблемы.

заходя в уже знакомую квартиру, они окидывают взглядом помещение.

— А где Рони? — как бы невзначай интересует Лиза.

— Она не может. Танцы, — Вилка тяжко вздыхает и индиго хлопает её по плечу.

Вилка глазами ищет алкоголь, и подходит к столику, рассматривая напитки.

Кристина понимает, что пообещала не пить, а обещания она выполняет. поэтому
только смотрит и понимает, что трезвой ей здесь делать-то и нечего.

Лиза чисто физически танцевать не может — любое движение отдает болью.

поэтому, она тихонько садится на диван, наблюдая, как Вилка отжигает в
центре комнаты. и на душе приятно — всё почти хорошо.

— Эй, давайте все играть в правду или действие. — Коля, в общем-то, как и
всегда.

и соглашаются все — даже Кристина, для которой правда или действие в

прошлый раз закончилась не очень.

— Так, ну, мы все знаем, что Захаровой нельзя задавать, — ребята лишь по-
доброму смеются и Кристина вместе с ними. головой понимает, что они её
боятся, но думает, что это к лучшему.

в кругу собирается десять человек, ещё несколько разбрелись по другим

комнатам.

бутылка из-под дешёвого мартини крутится — Коля, принявшийся начать,

судорожно смотрит на свою жертву.

— Оля, правда или действие? — шатенка, сидящая ровно на коленках, думает

пару секунд.

106/201
— Правда, — ухмыляется, ожидая вопроса.

— Кого в этой комнате бы трахнула? — Оля на пару секунд тушуется, обдумывая

ответ — неловко.

— Никого, — зато честно. и все заходятся в недовольном гуле, говоря, что так не
интересно.

Оля раскручивает следующей. бутылка попадает точно на Лизу — сомнений ни у

кого нет. та под нос матерится, но радует, что это Оля, а не кто-либо ещё.

выбирая правду, расслабляется — она спокойна.

— С кем у тебя был первый поцелуй? — и тут же напрягается вновь.

воспоминания накатывают с новой силой, волной окутывает раздражение. и
Лиза хмыкает.

Захарова напрягается — ей настолько интересно, что хочется выть. но не

показывает волнения — только смотрит неотрывно.

— А его не было, — говорит, растягивая фразу, и даже не смотрит на неё, только

ухмыляется.

вот же блядство. Захарова начинает понимать, но осознание приходит

медленно, когда бутылка крутится вновь.

а Лиза скрывает дрожащие руки. потому что, раз Кристина так хочет, Лиза об
этом забудет. разве она не этого добивалась?

все в комнате снова гудят, но никто не удивлен. кто-то кидает «это же Лиза» и
вопросов не возникает.

и Кристине физически больно. потому что она ненавидит ухмылку индиго, её

похуизм и злорадство. и если Кристина украла у неё первый поцелуй — она себе
не простит.

игра идёт своим чередом, и когда бутылка указывает на Вилку — Коля шепчет
Маше, чтобы та спросила нужный ему вопрос.

— Кто тебе нравится? — тонким девичьим голосом задает вопрос одноклассница,

и Вилка пожимает плечами.

она в достаточной мере выпила, чтобы быть вполне веселой и еще более
коммуникабельной, чем обычно.

— Точно никто из вас, — отрезает, слыша в ответ смех, и смеется сама. но

отнекивается от прямого ответа, и Лиза её понимает — им знать не стоит.

спустя время, Коля оповещает, что теперь они играют без правды. все
соглашаются, мол, интереснее.

бутылка вновь крутится и попадает на Кристину.

Стёпа, — неплохой парень, к слову, почти отличник, да и спокойный очень, —

107/201
злить Захарову не хочет. он пытается придумать что-то, что не разозлило бы
тонкую натуру одноклассницы.

поэтому, понимая, что общается она только с Лизой и Вилкой, загадывает самое
простое из всего возможного.

— Завяжи шнурки Лизе, — Кристина округляет глаза; и они вот-вот наполнятся

слезами, а руки начинают подрагивать.

индиго аккуратно поднимается, подходя ближе, и взгляд Захаровой утыкается в

носки её кед.

и Кристина понимает, что не может. что сейчас разозлится окончательно, что не

может посмотреть на индиго.

— Я не буду, — произносит злостно, и все гудят от недовольства, кидая «Что в

этом сложного?», — Я сказала, блять, что я не буду.

индиго только непонимающе смотрит сверху вниз, и злится, кидает тихое «та
блять».

Кристина вылетает из комнаты, и все только переглядываются.

— Что с ней?

— Это же Захарова, она ебанутая.

Лиза, обдумывая ситуацию, мешкает пару секунд, стоя в ступоре. Вилка только
ведёт плечами, мол, сама ничего не поняла — та же вроде трезвая.

оказываясь на лестничной клетке, Кристина почти задыхается. ей холодно, но

она этого не замечает.

ей думается, что вот как он её сломал.

и злится на саму себя, ведь даже элементарного сделать не может.

подкуривает, и злость так пробирает, что она пару раз ударяет подъездную
стену, шипя от боли — до крови на костяшках.

Лиза выходит только через пару минут, и видит только спину.

— Да что с тобой? — орёт, злясь, и только запрокидывает голову в раздражении.

— Ты, блять, не можешь шнурки мне завязать? Ты серьёзно?

Кристина оборачивается, и когда Лиза видит, в какой та истерике, становится не

по себе.

— Да не могу я, понятно? — орёт, захлёбываясь слезами, и дрожит, всхлипывая.

— Почему? Ты можешь просто сказать, блять, почему? Что с тобой не так? —

силы на исходе. она облокачивается на соседнюю стену, устало выдыхая.

— Ты хочешь знать? — Захарова затягивается дымом и супит брови — вот-вот

снова волной покатятся слезы. — Я не могу, блять, стоять на коленях, понятно?
108/201
Лиза еле разбирает слова. Кристина красная — обнимает себя руками, громко
хватая воздух.

— Это твои понятия, или что? — и Захарова стену хочет ударить снова, но уже
так, чтобы руки не осталось. она в ярости — такой сильной, что сейчас будет
инсульт.

— Да иди ты нахуй со своими понятиями, индиго, — выплевывает и трясётся, а

Лиза уже подумывает сбавить обороты — Кристина попросту сейчас задохнется.
— Ты понятия не имеешь, каково это, ясно? Ты живешь за стенкой и даже не
слышишь, как он меня трахает!

и Лиза замолкает, открывая рот. та пинает ногой стену и сипит от боли.

— Что? — тихо, подходя ближе. но не вплотную — боится, что ударит сгоряча.

— Что слышала, блять, — смотрит прямо в глаза: в них ненависть и пустота, —

Он трахает меня уже десять лет.

109/201
Часть 17

Лиза падает вниз. одним махом, кажется, не касаясь пола — не

чувствует под ногами ничего. она вглядывается в измученное лицо,
рассматривая опухшие глаза, и выискивает в них хоть что-то, кроме страха.

больно.

сейчас, так точно. будто её натянули на рогатку и вот-вот отпустят. становится

не по себе, а мерзкий ком подступает к горлу.

она не может ничего из себя выдавить. она даже до конца не понимает, о чём
Кристина. попросту потому что в это не верится.

Захарова только сильнее начинает плакать, видя реакцию. ей так тошно и

мерзко от себя — невольно вспоминает такие же, как у неё, холодные и злые
глаза брата. и понимает, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

теперь окутывает не ненависть, и не ярость. теперь чистый страх — не

разбавленный, горький и душащий со всех сторон.

индиго поспешно открывает и закрывает рот, слёзы непроизвольно катятся по

лицу и она пытается хоть что-то сказать.

— Почему, — заикается, хмурит брови от моральной боли, — Почему ты ничего

не говорила?

та истерически смеётся, через слёзы и агонию, размахивая руками, и утыкается

злыми глазами прямиком на Лизу.

— Чтобы он меня задушил нахуй? — хочет подкурить сигарету, но руки не

слушаются. дрожит, ища опору, и садится на последнюю ступеньку лестницы, —
Я не самоубийца.

Лиза изнеможена настолько, что сейчас упадёт. но она собирает все силы,
подходя ближе и присаживаясь на корточки рядом с задыхающейся Кристиной.
кладёт аккуратно руку на её, и та чуть ли не шарахается.

— Это, — жмурит глаза, боясь произносить, — часто?

Кристина на неё смотреть не может. утыкается в стену, вздрагивает с новой

силой и слёзы катятся по новой.

— Блять, — опускает голову в колени, переходя на шепот, — как набухается.

она не говорит ни брат, ни Денис. только он. потому что не хочется верить, что
это и правда происходит.

Лиза начинает плакать вслед за Кристиной: это ведь невыносимо. и теперь,

начинает ей думаться, всё становится на свои места.

по полочкам раскладывается, забирая последние остатки чего-то хорошего из

головы.
110/201
— Если хочешь знать, индиго, — значительно успокоившись, смотрит прямо в
глаза — плачет, но уже дышит ровнее, — это тоже был мой первый поцелуй.

и вот сейчас Лиза готова завыть.

— Можно же что-то сделать, — глаза туда-сюда мечутся по лицу, вылавливая

каждую эмоцию.

— Что? — пустота внутри Кристину давит окончательно — безысходность

постаралась, — Что ты сделаешь? Индиго, не лезь в это. Я поступлю, съеду и
забуду обо всем.

— Но ты же можешь сказать родителям, — заглядывает прямо в глаза, а

Кристина морщится, с силой сжимая её руку.

— Я не могу, — кричит шёпотом, снова начиная плакать, — Я люблю своего

брата, понятно?

Кристина заглядывает в чужие глаза — в них жалость. такая горькая, что лучше
бы она умерла ещё вчера и не видела этого.

— Я не понимаю, — индиго тоже переходит на шёпот, хотя хочется кричать. она

изо всех сил держит себя в руках, — Ты готова это терпеть? Кристин,
пожалуйста, — не может договорить, слова застрявают в горле.

— Я сказала тебе, не лезь в это! — снова повышает голос, злится — и так тошно,
— Если хоть кому-нибудь расскажешь, я тебя убью, — смотрит пару секунд
прямо в глаза, — Я не шучу.

и поднимается, намереваясь уйти. подальше, чтобы глаза долой скрыть от всех.

себя Кристина за это ещё накажет.

она сбегает вниз по лестнице, подъездная дверь неприятно скрипит, а

холодный воздух забивается в нос острой болью.

это всё не может быть реальностью.

индиго остаётся сидеть на ступеньках, пока Виолетта не находит её.

и заходя обратно в квартиру, она понимает — прийти в себя уже не сможет.

***

Лиза спит тревожно — много ворочается и пялится в стену половину ночи. она
не может спокойно закрыть глаза.

«ты живешь за стенкой и даже не слышишь, как он меня трахает».

её трясёт: от лица Кристины в тот момент, от боли, от осознания. хочется себя

банально убить, лишь бы не понимать простой истины — пока она спокойно
читала, делала уроки и спала, Кристина в соседней квартире проживала худшие
дни жизни.

111/201
от этого так совестно, что она не выдерживает. встаёт, умываясь холодной
водой. пьёт кофе, но бодра и без того.

Кристина ещё с раннего утра не дома. она боится даже пересекаться с индиго.
поэтому идёт в единственное место, которого та боится, как огня, и сидит там с
пяти утра, курит одну за другой, раздумывая над всем, что произошло вчера.

больно;

она не понимает, что делать дальше. винит себя за такую глупую слабость. на
эмоциях высказала, а по итогу сделала ещё хуже.

хочет разобрать себя на части и сложить заново. только чтобы отпустило.

заходя в подъезд, прожигает соседскую дверь взглядом, но поспешно подходит

к своей, отмахивая глупые мысли.

в чате класса обсуждают вчерашнее. кто-то напился, кто-то наблевал на чужие

кроссовки. Кристину это радует — о ней все забыли. ну, почти.

Захарова очень хочет напиться, ей это сейчас, кажется, необходимо. но

понимает лишь, что хуже сделает. потому что снова забудется и расслабится, а
потом только хуже. поэтому, к часу дня она упорно старается сесть за уроки.
выходит плохо — всё время отвлекается на мысли и пытается прислушаться к
звукам в соседней квартире.

но там тишина.

брат приходит около восьми — пьяный практически в стельку. и Кристина

понимает, что сегодня она умрёт. точно до конца, если не сама — так точно с
помощью его рук. потому что она не сможет не отказать.

оказывается, стыд накатывает сильнее, если о нём кто-то знает.

она не сможет; зная, что индиго за стенкой. что она может услышать и понять.

и винит себя снова. и обещает никогда не ходить на вписки.

— Кристина, — грубый голос резко отврезляет сознание — проходится по нервам

острием, — иди сюда.

он зовёт. и подняться со стула не выходит. только беззвучно плакать в тетрадь

по алгебре, прикусывая ручку.

— Ты оглохла? Сюда, блять.

он орёт на всю квартиру, да так, что стены дрожат. это давит ещё сильнее и,
поднимаясь на подкашивающихся ногах, она плетётся в его комнату.

сидя с расстегнутой ширинкой на краю кровати, он вопросительно смотрит на

мнущуюся на пороге Кристину.

— Ну? — та лишь плачет и вертит головой из стороны в сторону, шепчет «нет»,

закусывая губу и морщится, — Ты охуела?
112/201
он поднимается со скоростю света, кажется, ловко хватая за волосы; бьёт об
косяк виском и швыряет на кровать.

Кристина начинает орать, захлебываясь слезами. голова болит, он тянет за

волосы ещё сильнее, насидая сверху.

и вот сейчас хочется по-настоящему умереть. Денис заносит кулак, с силой

попадая в челюсть.

он останавливается, прислушиваясь. кто-то будто выбивает дверь,

одновременно звоня в звонок.

устало поднимается, смотря в глазок. с удивлением открывает дверь, поднимая

бровь.

— Чего тебе? — опирается на косяк, осматривая снизу вверх — он выше.

— Мне Кристина срочно нужна, там по учебе, — Лиза сперва морщится от

накатившего на неё перегара, но старается не подавать вид. она собирает
последние силы, чтобы сделать самое непринужденное лицо из всех, что знает.

— Кристина! — Захарова и без того поняла всё.

она убирает слезы, завязывая волосы и медленно идет к двери. он пересекается

с ней в коридоре, шепча на ухо «в порядок себя приведи».

он никогда не позволит кому-то узнать и сделает всё, чтобы его не заподозрили.

а продолжить они всегда успеют.

Кристина смотрит индиго в глаза пару секунд, заходит в свою комнату, беря
куртку и сигареты.

а та послушно ждёт на пороге, утыкаясь своими полными сожаления глазами на

Захарову.

Кристина ей и слова не говорит. пока бредёт к своему подоконнику, пока

подкуривает.

— Нахуя? — задаёт только один вопрос, пока та стоит рядом и прожигает

взглядом.

— А что мне надо было? — Лиза едва плачет. слезы сами просятся наружу — на
Кристину смотреть невозможно. она настолько поникшая, что даже сигаретой
не наслаждается, как раньше.

— Не лезть в это, как я тебя и просила, — злится, прокуренным голосом вороша

последние остатки Лизиных сил.

— Я не могу не лезть, — она пытается сказать больше, хоть как-то выразить

чувства, — страшно за тебя.

— За себя, блять, бойся, — отворачивает голову, смотря в окно, — Я тебя по-

человечески попросила.
113/201
— Кристина, — шёпотом; прикрывает глаза, устало выдыхая, — так нельзя. Ты
должна кому-то рассказать.

— Ты тупая или глухая?

Кристина злится, зыркает то на индиго, та на окно, рассматривая потеки грязи,

хмурит брови и что-то внутри сжимает грудную клетку.

страх.

— Я просто переживаю за тебя. Как ты можешь это терпеть? Почему ты не

можешь рассказать хотя бы маме? — она старается говорить мягко. смотрит
жалостливо-жалостливо и в глазах целая пропасть.

— Индиго, я не буду это никому рассказывать. И ты тоже.

Лиза лишь переходит на плач. давится воздухом и машет головой, заглядывая в

глаза.

— Но кто-то должен, — Кристина напрягается всем телом, готовясь встать, —

Как ты, блять, можешь его любить? И защищать, а?

Захарова аккуратно встаёт, трясется от злости; на щеках появляются слёзы, а

взгляд безумный. подходит впритык.

— Ты никому не скажешь, ты меня поняла? — берёт за грудки, выбивая

последний воздух, — Ты поняла? — почти орёт, но старается быть тихой, чтобы
никто не услышал.

Лиза только плачет. она вот-вот сорвётся.

хватает Кристину за руки, пытаясь удержать.

почти скулит от безысходности.

Захарова видит её разочарование. как та скалится, осуждающим взглядом

прожигая дыру.

— И хватит лезть в мою жизнь, — удар приходится прямо в живот, на ещё

незажившие гематомы.

она отталкивает индиго к стене, ярость застилает остальные чувства. и будто не

Лизу бьёт вовсе.

кулаком ударяет по челюсти и в оцепении отходит — не хотела. само как-то

вышло.

индиго только смотрит, боясь; задыхается, отходя в сторону, и спиной не

поворачивается. доходит до своей квартиры и исчезает за дверью.

она крупно плачет, так и стоя, оперевшись на входную дверь. и снова идёт в
ванную, разбирая бритву.

потому что это невыносимо.

114/201
и этим вечером она, кажется, что-то в себе хоронит. в разрезах на молочной
коже, в душащей истерике и в разочаровании.

Кристина сидит на своём подоконнике ещё около часа. она то плачет, то бьёт
стену и так больными костяшками.

и издалека видит Вилку с Рони, которые стучат в чужую квартиру с тортом в

руках, но никто так и не отзывается.

вот же блядство.

115/201
Часть 18

— Блять, что с ней? — Вилка отчаянно стучит, костяшками оставляя

выемки на мягкой обводке двери.

— Может, она не дома? — Рони, держа в руках торт с красивыми «17», только
наблюдает, впадая во всё большее отчаяние.

Кристина слышит разговор слабо;

но ей хватает всего пары фраз, чтобы понять, что дела плохи. она сама же
загоняет себя в худшие мысли из всех возможных.

Лиза слышит стуки. она даже намеревается встать, чтобы открыть, но никак не
выходит. истерика настигает её скоропостижно.

— А где она, блять, может быть? — Вилка злится. переживает, скрывая львиную
долю эмоций — перед Рони нельзя паниковать, а то паниковать будут уже все.

они пытаются дозвониться, кричат, стучат и почти выбивают чёртов косяк. но

никто так и не открывает.

девочки уходят спустя двадцать минут.

Кристина поднимается, в надежде, что та откроет хотя бы ей.

Захарова, серьёзно?

— Эй, индиго, открывай, — упирается лбом в холодную поверхность, но стук тот

же — костяшками по косяку слабо. так стучит только она.

ответа нет. Лиза собирается с силами, чтобы подойти. думает пару минут, пока
неприятный звук рассекает нервные клетки.

— Индиго, блять, — становится громче, начиная паниковать сильнее, — Скажи,

хотя бы, что живая, истеричка ебаная.

у Кристины силы на исходе. ещё пару минут — и она выбьет эту дверь к чертям.

— Иди нахуй, Захарова, — слышится слабо скозь металический слой.

и Кристина выдыхает, улыбаясь. всё лучше, чем ничего.

***

Лиза отлеживается целый день. пишет Вилке, что вчера попросту уснула, и
зовёт их с Рони на чай с тем несчастным тортом, который Виолетта всё-таки
оставила в своем холодильнике.

— Ну ты и спишь, — Вилка рассаживается на своём стуле, — Мы почти позвонили

в полицию.

— Куда бы я делась, — и вдыхает с силой — тело неприятно ноет, а зуд на

116/201
запястьях напоминает о вчерашнем.

Рони с Вилкой сидят в обнимку, лепеча о чём-то своем. это непринужденно, так,
будто они всю жизнь подходили друг другу. мило улыбаются, и Лиза невольно
улыбается их счастью. она начинает думать, что сама виновата.

она — индиго. и этим всё сказано. не умеет общаться, уступать и не спорить.

тяжелый характер, видимо, достался от отца.

и на душе так пусто, что хочется уткнуться макушкой подругам в объятья и

заплакать.

— С Кристиной вы так и не помирились? — Вилка смотрит своими печальными

глазами, а у Лизы ком к горлу подходит.

— Нет, — тихо, опуская голову вниз.

— Это было очень некрасиво, — Малышенко перебирает волосы Рони, игриво

поддевая пряди, и гладит по лицу, — Она заебала уже истерить. Цирк устроила.

— Пусть голову полечит, — слабо тянет Рони.

— Не говорите такого, — Лиза тушуется, начиная раздражаться. боль даже к

вискам подбирается, — Ей просто очень сложно.

и сама не понимает, какого чёрта защищает. но в глубине души признать, всё-

таки, можно — она и сама злиться не может.

во всем произошедшем есть и её вина. полезла куда не стоит. потому что всегда
хочет как лучше.

девушки лишь хмыкают. им, на деле-то, не так уж и важно.

уходя от Лизы, Рони задорно говорит, что хочет видеть Аляску. и Лиза пытается
выдавить улыбку, вспоминая белое чудо. у неё почти выходит.

***

первый день с настоящими заморозками. Лиза только хватает воздух ртом,

выпуская пар.

она идёт вместе с Вилкой, едва перебирая ногами, и понимает, что очень
нуждается в зимней обуви.

в кабинете, первым делом, выискивает глазами Захарову — та уткнулась в

какую-то книгу. удивительное зрелище.

Кристина только единожды подняла взгляд — там печаль и грусть. ни намека на

злость.

урок алгебры начинается со сдачи тетрадей, а Лиза впервые ни черта не

сделала. она думает, что ей не везёт.

будто она потеряла талисман.

117/201
Мария Константиновна лишь бровью ведёт, но ничего не говорит. она слышала
слухи про маму Лизы, быть может, у ребёнка просто нет сил.

— Захарова, давай, к доске, — класс гудит, впрочем, как и всегда.

Кристина выходит не особо уверенно, хоть и помнит, как решать.

выводит кривые цифры неприятно скрипящим мелом, отвлекается, косясь в

окно, и морщит лоб.

— Ну, Кристина, почти правильно, — учительница складывает руки на груди и

мягкая улыбка озаряет лицо, — вот только минус перед скобками забыла,
получилось наоборот.

— Вы ей такого не говорите, а то она и вас ударит, — Андрей заносится гоготом,

вовлекая за собой весь остальной класс. Захарова только фыркает, глядя
исподлобья.

— Тебе мало прилетело? — Ваня пихает его в бок, шепча почти на ухо.

после урока Кристина медленно направляется в сторону одноклассника,

нарочито сжимая кулаки.

— Андрей, — цедит, сквозь зубы, — иди сюда.

Лиза за этой картиной лишь наблюдает. осторожно поднимается с места, говоря

Вилке идти без неё. та сопротивляется, но бесполезно — индиго собирает её
вещи в рюкзак и вынуждает покинуть кабинет.

все столпотворились вокруг начинающейся потасовки. кто-то орёт Кристине

отойти, кто-то закрывает Андрея.

и Лиза понимает, что нужно действовать.

— Захарова, ты уже заебала всех, — смотрит с вызовом на обернувшуюся

Кристину, которая никак не ожидала услышать её голос, — Ты можешь хоть
день вести себя не так, как твои дружки с улицы?

Кристина запаляется. и без того плохое состояние переходит, кажется, на новый

уровень — отчаяние и слепота. индиго снова давит на самое больное.

— Иди, блять, отсюда, подальше, — пихает Андрея в грудную клетку, — Я

сказала, идите отсюда.

и все мигом расходятся, оставляя индиго один на один с ней, и только молясь,
чтобы Лиза осталась живой.

хлопок — дверь кабинета закрылась.

Лиза опирается на парту бедром, рассматривая чужую фигуру.

у Кристины взгляд неживой. она вот-вот лопнет от перенапряжения и, кажется,

будто прямо здесь набросится.
118/201
— Что тебе еще от меня надо, а? — упирается обеими руками в парту, — Зачем
ты это делаешь?

— Да чтобы ты хотя бы других не трогала, — Лиза практически орёт, — Тебе же

нравится пиздить всех подряд, ну так пизди меня.

та устало выдыхает, мол, ты ничего не понимаешь. мысли заполняют и без того

уставшую голову, а ореховые глаза отвлекают от раздумий.

— Так ты вывела меня, чтобы я не ударила этого? — тычет рукой на дверь, будто
всё должно быть понятно. — Ты больная? Себя не жалко?

— Кому, нахуй, меня вообще может быть жалко? — Лиза переходит на плач.
плечи подрагивают, а брови супятся; и хочется обнять себя руками.

— Ой, блять, только не начинай эту хуйню, — Кристина и вслед за индиго

начинает реветь — от этого мерзко очень, — Ты, блять, себя больше всех
жалеешь. Руки режешь, чтоб потом обняли?

— А ты жертвенница, Кристин, — думает пару секунд, — Такие подарки брату

делаешь. И ничего взамен не просишь.

и индиго прожигает своими глазами. так немощно, так злостно, что Кристина
хочет убить.

подходит, хватая за грудки, и впечатывает в стену.

— Я тебе сейчас ебало сломаю, — держа в мертвой хватке, скалится, — и за это,

— рукой проводит по незажившим шрамам, — и за кривой базар.

— Ну так бей.

взгляд как у собаки; Кристина морщится и заносит кулак; тот попадает лишь в
стену.

она любит собак.

таких отчаянно рвущихся её довести; или сломать окончательно.

— Шрамы мои не нравятся? — Лиза только смотрит свысока и скалится в кривой

улыбке.

и Кристина хочет разорвать её. попадает кулаком в стену снова, переходя на

крик.

— Да потому что тут, сука, хуйню всю глотаешь, потому что жить, блять,
хочется, — захлебывается, отходя в сторону и сгибается пополам на пару
секунд, — А тебя мамка не долюбила? Нравится по краю каждый раз ходить?

Лиза только хлопает глазами. так больно ведь еще никогда не было от слов. и
самое горькое — Кристина была права.

— А тебе не похуй? — орёт так же, в непонимании выворачивает — сейчас

119/201
стошнит.

— Мне не похуй!

Кристина швыряет стул, смотря прямо в глаза. и в них — удивление.

120/201
Часть 19

Вилка взгляд утаивает, отворачивается и старается не смотреть, чтобы

он снова не подошёл. на каждом уроке старается держаться индиго, да и на
перемене тоже. потому что Коля невыносим. он строчит в личку каждый день, а
в групповой чат кидает песни о любви. и Виолетте кажется, что это ой как не
здорово.

— Эй, Малышенко, — догоняет, равняясь с ней в коридоре, — Да остановись ты.

дёргает за плечо, нарушая личное пространство. она лишь глаза закатывает, но

раздражения не показывает — боится, что-ли.

— Ну, чего тебе? — улыбается отстраненно, лишь бы не обидеть. кивает головой,

мол, заинтересована. а на деле считает секунды, чтобы уйти.

— Пошли гулять после школы, — он улыбается, как, впрочем, и всегда, — Угощу,

чем захочешь.

— Коленька, — кладёт руку на грудную клетку, наигранно сожалея, — не могу я

сегодня, — и её непонятно-шутливый акцент скрывает появившийся из ниоткуда
страх.

— Вилка, ты разбиваешь мне сердце, — он подыгрывает. складывает бровки

домиком, смахивая фантомную слезу, — Ты хоть когда-нибудь согласишься? —
становится серьёзнее, заметно опуская голову — то ли смущение, то ли злость.

— Боюсь, что нет, родной мой, — она закидывает руку ему на плечо так, как
может — он значительно выше; вздыхает, сверля коридорную стену глазами, —
Не повезёт тебе.

и ретируется так быстро, что пятки сверкают.

снова шутить, отмалчиваться или разгонять глупые шутки-мемы, лишь бы не

быть серьёзной и спокойно сказать «нет».

а Коля только крепче сжимает челюсти. потому что Малышенко его конкретно
достала.

милая и добрая, весёлая, за любой движ — кроме как встречаться с ним,

пожалуй. и будь это кто другой — можно было бы проглотить со спокойной
душой. но Виолетта не то, что неприступная крепость, её будто на горизонте-то
и не видно.

Вилка плетётся в туалет на третьем этаже одна. Кристина в школе не

появилась, а Лиза засела в кабинете литературы в очереди на сдачу стиха.

объяснить поведение этих двоих становится всё сложнее с каждым днем. и она
чувствует, как в скором времени с ними придется говорить.

***

Кристина всё утро раздумывает над вчерашним. она вымоталась настолько, что
121/201
сил нет даже встать. перепалки с индиго разрывают ей сердце — она невольно
вспоминает времена, когда всё было хорошо. и страх берёт верх, потому что это
единственный человек, которому она открылась.

было даже непонятно почему; быть может, они похожи. и боль общую
принимают на свой счет.

часы тикают, раздражая сознание, и хочется закрыть глаза. попросту вернуться

в октябрь, когда они сидели, попивая чай, и индиго рассказывала ей о
литературе.

Кристина головой понимает, что сама её отталкивает. что отказывается

принимать помощь, ну, или жалость, в таком-то случае.

только она уверена на все сто процентов — жалость ей не поможет ни разу.

лишь разорвёт душу окончательно, заставляя принимать то, что она кому-то
нужна.

и, всё же, индиго её поменяла. отрицать это было бы сложно. потому что
Кристина сидит за учебником, старательно вычитывая каждую строку, и
старается в себя поверить. потому что и в неё однажды поверили.

а Лиза потихоньку переваривает их последнюю ссору. как бы там ни было —

Захарова вчера оказалась права.

потому что Лиза настолько погрязла в обиде на весь мир, что не замечает
ничего вокруг. и в то, что кому-то может быть хуже, чем ей, не верит.

она дорожила теми вечерами, когда могла побыть хоть с кем-то. потому что
одиночество давит со всех сторон, и огромная дыра внутри гложит.

и не может она теперь Захарову ненавидеть. жалость её подкупает. но это не та

жалость, что раньше — не губящая в себе, когда с отвращением наблюдаешь,
как человек падает вниз. теперь это жалость, которая расходится по телу
испульсами сожаления и режет без ножа. потому что, оказывается, Захарова
пиздец какая сильная.

и Лиза удивлена её желанию жить.

она решает больше не трогать Кристину; и обещает бить себя по лицу каждый
раз, как вспомнит о брате. её не хочется осквернять этим образом — хочется
запомнить Захарову такой же забавной, пусть и злой на всех, и такой же
непосредственной, какой она была когда-то.

и выходя из школы с первыми сумерками, Лиза обещает себе стать добрее. если
у Кристины вышло получить пятёрку по алгебре, то она не может облажаться.

***

Лиза устало пялится на настенные часы, висящие над доской. уже второй урок
— Вилка всё ещё не пришла. и Рони понятия не имеет, куда та делась.

Кристина косится в сторону индиго, осматривая — водолазка, как и всегда, но

натянута почти до пальцев. неужели из-за неё прячет? ей же плевать на чужое
122/201
мнение.

но душа болит, глядя на потухшие глаза индиго. она будто совсем неживая.

по итогу, Виолетта врывается в класс только на третий урок — в слезах и

запыхающаяся.

— Эй, что случилось? — Лиза осматривает ту ошалело, а Вилка только плачет,

шмыгая носом и пытается что-то сказать.

— Я, — заикается, утирая слезы; шапка перекошена, руки подрагивают, а

портфель, наспех собранный, трясётся из-за подрагивающих коленок, — гуляла
с Аляской, — и снова запинается, — отпустила её, чтобы она в лесу побегала, —
плачет с новой силой, а Лиза только кладёт руку ей на плечо, — и она
потерялась!

и утыкает лицо в обе руки, завывая.

— Я её всё утро искала!

и она такая поникшая, что Лиза хочет её накрыть пледом и уложить в кровать.

— Вилка, мы её найдем, слышишь? — гладит по плечу, пытаясь обратить взгляд

подруги на себя, — Может, она сама прибежит? Она же знает дорогу домой.

та лишь кивает, немного успокаиваясь. и на следующей перемене бежит к Рони,

которая старается изо всех сил поддержать.

Лиза расстраивается наравне с Вилкой — эта собака для неё многое значит.

***

Кристина заходит домой, вешая куртку, и слышит слабый запах домашней еды
вперемешку с перегаром. чувствует чьё-то присутствие, но старается не
подавать виду.

от холода ежится — отопление ещё не дали, хотя пора уже месяц как.

— Это сеструха твоя пришла? — слышится слабо из кухни; голос знакомый, но

вспомнить точно не выходит.

— Кристюх, давай к нам! — орёт ещё более грубый тембр и Захарова невольно
поднимает плечи.

— Я не могу, мне уроки делать надо, — в надежде, что услышат чётко; хочет как
можно скорее оказаться за дверью комнаты и потому отчаянно быстро
пробирается по коридору.

но не то, чтобы это помогло.

Денис вваливается, даже не пытаясь держать равновесие. и тихо, почти

шёпотом, произносит:

— Ты меня опозорить перед кентами хочешь? — хватает за шкирку и Кристина

123/201
едва сдерживает вскрик. вдыхает воздух одним рывком, поднимая свои голубые
глаза на брата.

— Нет, — неуверенно; высоким голоском, так, как ей не свойственно.

— Бегом на кухню.

она заходит, переминаясь с ноги на ногу, и зыркает на всех, готовясь вот-вот

сбежать.

они пьяные и, кажется, старательно делают вид, что Кристины-то здесь и нет.

только смотрят насмешливо, и один из них кидает «Бутеры нам своргань».

Кристина покорно, переступая последние остатки гордости, тянется к хлебу.

молчит, стараясь не встревать в разговор — бабам слова не давали.

делает восемь бутербродов, не создавая шума; чувстует себя мебелью, но

аккуратно подает тарелку, быстро ретируясь.

— Э, ну ты куда? — один из его друзей шлепает её, оглядывая, и криво

улыбается, — Посиди с нами.

Кристина пытается собрать всё своё мужество. и когда это она стала такой
слабой? выдавливает улыбку, делая непринужденное лицо.

— Да я б посидела, но в школе и так одни двояки.

— Школа не главное нахуй, — особенно статный и широкий, запихиваясь едой,

кидает ей вдогонку.

но она уже не слушает.

одевается снова, пытаясь не зареветь прямо здесь. и выскальзывает из

квартиры так тихо, что даже пол не скрипит.

бредёт туда, где проводила последние несколько дней. это её тайная слабость,
и Захарова чувствует себя полной идиоткой.

слёзы катятся по щекам, и ей хочется напиться — как можно раньше. но она

вспоминает жалостливые глаза Вилки, которая просила не пить. и не важно, что
это касалось только вечеринки. для Кристины это значило, что кто-то
переживал.

она сидит на старой, более подобной рухляди, скамье. та отдаёт сладковатым

запахом и сперва кажется, что она развалится в скором времени.

но уже который день цела.

мысли вихрем нависают: про индиго, про Вилку и про испорченные отношения.

и про брата, конечно. она, наконец, признает самое очевидное — он сделал её

собой.

124/201
она поворачивает голову на потрепанный за множество лет памятник, и
вглядывается в знакомые до жути глаза.

они неимоверно похожи.

Кристина хватается за эту возможность — шепчет что-то невпопад, пытаясь

выразить мысли, которые копились внутри всё это время. и ей кажется, будто ей
отвечают. тем самым насмешливым взглядом, вороча головой и прицокивая.

и это осуждение.

но такое правильное и родное, до прикрытых век и гребанного облегчения.

от всего этого хочется не-то смеяться, не-то плакать. истерично так, чтобы
вороны разлетелись вокруг.

и небо загорается первыми звездами, которые начинают проясняться из-под туч.

***

Лиза гребет остатки мусора, проходясь между рядов; вокруг тишина и покой.

вдали парочка людей на старой могилке — сидят за столом, улыбаясь и

вспоминая что-то. и на душе становится приятнее.

она аккуратно, методичными движениями собирает листья в мешок; и от этого

становится легче в разы.

просто не думать обо всём, что происходит.

что-то вдали шуршит, создавая громкий звук на контрасте с тишиной. Лиза

рефлекторно поворачивает голову и видит светлое пятно среди могил.

сердце падает в пятки.

Аляска.

собака смотрит на неё пару секунд, а потом подрывается с места, убегая. и Лиза
кидает гребанные грабли, даже не замечая, куда бежит.

оббегает множество могилок, понимая, что собака её выигрывает — она меньше

по размерам значительно. та лишь скулит и пару раз негромко гавкает. но не
останавливается.

Лиза выбегает на поляну и приближается к той части кладбища, что ближе к

лесу. там совсем темно — только два фонаря, которые рассеивают свет сквозь
оголевшие деревья.

Аляска мчится, вынюхивая что-то, и, наконец, подбегает к цели.

— Аляска? — Кристина рассматривает животное, хриплым голосом подзывая к

себе.

и Лиза, вбежавшая спустя несколько секунд, выпадает от шока. она

125/201
осматривает Кристину, которая усаживает Аляску на колени и что-то
приговаривает себе под нос. и её челюсть отвисает.

— Что ты тут делаешь? — она почти запнулась.

а Кристина роняет недокуренную сигарету, глазами уставляясь на индиго. и

понимает, что это провал.

— Я, — слова и правда не складываются, — сижу тут.

— Ты сидишь на могиле моего отца? — она в оцепенении: глаза мечатся то на

Кристину, то на старый памятник. её не было здесь десять лет.

— От тебя прячусь, — пытаясь скрыть банальный испуг, опускает голову, — ты

же сюда не подходишь и близко.

Лиза выпячивает глаза ещё больше, хватаясь за голову.

— Что здесь делает Аляска? — Кристина осматривает собаку еще раз, — Это же
она?

— Да. Она потерялась утром.

Аляска вся в грязи, она утыкается носом в живот Кристины и скулит, виляя
коротким хвостом.

— Я позвоню Вилке, отнесём, — в ответ ей лишь кивают.

Виолетта в трубку почти орёт и крупно плачет. а еще благодарит, говоря, что с
неё всё, что Лиза только захочет.

они выходят с кладбища неспеша. и ни слова друг другу не говорят. Кристина

только несёт собаку, сюсюкаясь с ней и приговаривая, что та вредина, раз
сбежала.

спустя пару кварталов, Лиза мнётся, но всё же решается что-то сказать.

— Можешь не прятаться от меня, — она останавливается, заставляя и Кристину

застыть на месте, и смотрит прямиком на ту, — Я больше не буду лезть в ваши,
— морщится, но, всё же, произносит, — отношения с братом. Я была не права.

и Кристина округляет глаза, выпадая ненадолго. потому что индиго в её голове

на такое не способна. признать, что была не права — равно самоубийству.

но в голове остается так много невысказанного, что Кристина лишь сдержанно

кивает, пытаясь сказать что-то в ответ.

— Я не хотела про маму твою говорить, — опускает голову, ведя плечами, — и

бить тоже, — прикусывает губу, жмуря глаза, — Это просто очень сложно всё.

— Да, я понимаю.

и они идут дальше, замечая, как Вилка несётся на встречу со скоростью света.

126/201
Часть 20

Лиза морально устала; тяжело смотреть на Кристину — она видит, как

та гаснет. будто на горящую спичку покатом обрушилась ледяная вода. они
почти не пересекаются — для обеих тяжело морально. не то, чтобы поговорить
не о чем, скорее страшно ворошить травмы.

Лиза только утыкается в учебник, пытаясь поспать на школьной парте. теперь

по ночам то и делает, что прислушивается к звукам за стеной. и она искренне
надеется не услышать то, чего не следует.

за окном лежит первый снег, ослепляя всех вокруг, и на дворе ещё темно, хоть и
восемь утра. синяки под глазами отдают фиолетовым и лицо помятое. она томно
вздыхает, рассматривая новый партак Вилки. там что-то парное с Рони, в глазах
плывёт и Лиза видит не чётко.

состояние подобно вовсе немощному. еле передвигается, цепляясь ногами, и

смотрит в пол. последняя неделя для неё тревожная.

и переживая за Захарову, забывает учиться, есть и спать. её посещают мысли о

том, что Кристина уж как-то быстро заполнила собой сознание, что сидит в её
голове и что при любом упоминании Лиза будто оживляется.

это даже не забота; это что-то большее, в банальном желании узнать как дела и
хотя бы пересечься взглядами.

Лиза при любой возможности глядит на Захарову, пытаясь поймать её взгляд.

высматривает, в надежде, что та не сломана окончательно. подходить страшно,
а лезть в душу тем более.

Кристина ведь подобна фарфоровой кукле: только прикоснись, и уже

разобьётся.

она всматривается в доску своими холодными глазами, не выражая никаких

эмоций. Захаровой подсознание щебечет бежать. как можно скорее и непонятно
куда.

она хмурится раз за разом, успокаивает себя и на индиго пытается не смотреть.

потому что стыдно до безумия. всё ещё.

её и без того хрупкий мир разрушен. она между двух огней: её семья или она. и
чертовски неправильно делать выбор. но однажды придётся.

Захарова оглядывает класс, играясь ручкой. монотонное чтение какой-то

лекции, сопровождающееся бодрым голосом учительницы, даёт возможность
подумать.

выходя из класса, она слышит, как индиго окликает Мария Константиновна.

почему-то хочется остаться, но женщина машет всем рукой на выход.

а Лиза стоит столбом у её стола и ждёт хоть чего-то.

— Лиза, тут, в общем-то, такое дело, — она вальяжно складывает руки в замок,
127/201
пытаясь подобрать слова, — до меня дошли слухи, что ты работаешь на
кладбище.

Лиза мнётся пару секунд, не зная, говорить ли правду. её терзают сомнения, а

такой вкрадчивый тон пугает.

— Я подрабатываю там, — тянет слова, пытаясь смотреть в глаза, но перед

старшими это всегда сложно, — Это не то же самое, что работа. А что?

руки невольно начинают подрагивать.

— Дети не должны работать, это во-первых, — тянется за какими-то бумагами

на столе, — а во-вторых, мне бы хотелось спросить, знает ли об этом твоя мама.

— Мама не знает, — выпаливает так быстро, как только может, — я говорю ей,
что на тренировки хожу, — врёт.

— Лиза, — женщина смягчается: она видит начинающуюся панику девушки, —

Из той информации, что у меня есть, твоя мама с тобой даже не живёт.

Лиза пытается что-то возразить, но банально не может — Мария Константиновна

не даёт и слова сказать.

— Ты понимаешь, что дети не могут жить самостоятельно? — Лиза только

кивает, — Ты несовершеннолетняя.

— Да, но вам наговорили что-то не то, — наконец, оправдывается, пытаясь

звучать убедительно, — Это просто слухи.

— То есть, ты живёшь с мамой? — Лиза кивает вновь. так неуверенно, что глаза
сейчас заполнятся слезами. — Хорошо, я тебя поняла. Ты можешь идти.

и у Лизы ноги еле слушаются. она уверена, что если бы курила, то сейчас засела
бы в туалете на третьем этаже надолго.

она бредёт на следующий урок, сталкиваясь с Рони на пороге кабинета — та,

видимо, заходила к Вилке. Рони ей приветливо улыбается, а Лиза только
зыркает своими испуганными глазами. и её спокойствие улетучивается.

вечером она пытается дозвониться маме, но та и вовсе не берёт трубку. это было
ожидаемо.

и снова засыпает, но в еще более жуткой тревоге.

***

Вилка болеет ангиной и не ходит в школу уже три дня. Лизе в школе скучно без
неё и она искренне не понимает, как раньше обходилась без друзей.

Кристина подсаживается к Лизе в один из дней и это ошеломляет. они не

говорили нормально уже неделю.

— Ты же не против? — пытается сказать это спокойно, а у самой внутри ураган

эмоций.
128/201
Захарова себя ломает потихоньку. пытается убедить, что индиго ей не враг. ей
хочется того тепла, что было раньше, она никак не может забыть чёртов
октябрь.

— Нет, — искреннее удивление в глазах. они снова могут говорить. и от такого

простого действия Лизу разрывает на части.

пусть они молчат, но в компании друг друга. и это ощущается, как холодный
душ в жаркий летний день.

Кристина только изредка поглядывает, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции.

она то ли слишком горда, чтобы начать говорить, то ли слишком боится.

Вилка тем временем строчит Лизе, что ненавидит болеть.

***

Кристина, прийдя со школы, устало садится на кровать — вымоталась. близятся

контрольные, через три недели уже можно будет идти на каникулы и она
обязана получить хорошие оценки в семестре. поэтому усаживается за уроки.

её оглушает звонок в дверь — никто из её знакомых его не использует. она

насторожливо поднимается.

в глазке видит двух полноватых и староватых женщин с какими-то папками. она

с опаской открывает дверь, и аромат приторных духов режет по нюху.

— Да?

— Здравствуйте, милочка, Кондаурову Ирину знаете? — та, что больше в

объёмах тычет на соседскую дверь.

Кристина только хмурит брови, пытаясь понять, о ком речь. брат из кухни
кидает тихое «тётя Ира это.»

и до Кристины доходит.

— Да, это мама моей соседки, — кивает, пытаясь рассмотреть записи на листах
планшетки.

— Почему просто не соседка? — женщина усмехается. весь её весёлый вид,

кажется, не присущ данной атмосфере, — Она здесь не живёт?

— А вы, — осматривает их с ног до головы, — по какому поводу, собственно?

— Социальная служба, — женщина тычет на какие-то документы в руках, —

нужно, чтобы вы постучались.

и Кристина хочет зарядить себе по лицу. она, кажется, только что крупно
подставила индиго.

— Зачем? — в голосе слышится волнение, которое она так упорно скрывает.

129/201
— Потому что есть вероятность, что нам они не откроют. Это частая практика.
Просто постучите как обычно, скажите, что это вы. За попытку предупредить вас
ждёт ответственность.

— Хорошо, — Кристина трясётся; она прекрасно понимает, что индиго дома —

она видела как свет горит, когда заходила сама. и ей думается, что пришел её
черед спасать.

подходит, неуверенно мнётся на пороге. сообщает, что звонок у соседей не

работает и, по правде, хочет сбежать прямо сейчас.

женщины отходят подальше и выжидающе смотрят на Кристину.

она бьёт кулаком прямо около глазка, отчаянно сильно и громко.

— Эй, это соседка.

Лиза подрывается от дикого шума. её передергивает, когда она слышит голос

Кристины. медленно подходит, понимая, что что-то не так.

Кристина стучит не так. и за много лет ни разу свою привычку не меняла.

Лиза теряется; но не открывает.

— Видимо, они не дома, — Кристина поворачивается на женщин, предоставляя

обзор индиго, и у той челюсть отпадает.

руки начинают трястись, а сердце уходит в пятки.

и женщины с папками в руках уходят.

приговаривают, что вернутся и Кристину обдает жаром. она ждёт пару минут,
пока не слышит хлопок подъездной двери, и стучит уже привычно.

Лиза, всё это время стоявшая в проёме, поспешно открывает дверь. а Захарова
только лыбится, потому что индиго всё поняла.

— Не знаю как, но нужно тебе вернуть мать в семью, — опирается на косяк в

своей протрепанной кофте, — это социальная служба была, они вернутся.

Лиза то открывает, то закрывает рот. уже весь район знает, а Кристина не то

издевается, не то и правда не в курсе слухов.

— Спасибо, — только и может из себя выдавить. и именно сейчас чувствует, как

снова тепло оживляет сердце, — Спрашивали что-то?

— Нет, — она умалчивает о своем проёбе; в конце концов, не знала ведь.

— Может, зайдёшь, чая выпьешь?

— Давай.

130/201
Часть 20(2)

сидят, обсуждая всё на свете. Лиза в слабом свете настольной лампы

выглядит прекрасно. оливковая кожа сияет, переливаясь жёлтыми отблесками.
Кристина только улыбается, согнув ноги в коленях, сидя на кровати.

— Как тебе то сочинение, что русичка недавно задала? — Лиза, подложив под
себя ноги на маленьком рабочем стуле, обнимает плечи, немного ёжась от
холода.

— Это то, где тема про семью?

— Да, — Лиза поспешно кивает, заливаясь смехом, а Кристина вместе с ней. в

тишине смех индиго кажется звонким, с нотками смущения. и она прикрывает
рот рукой, даже не касаясь лица.

— Не в том классе она это решила провернуть, — хриплый голос Кристины

отбивается от стен комнаты. она, как и раньше, смотрит, ведя головой,
исподлобья улыбаясь.

и Лиза хочет растаять.

— У нас все, как на подбор, блять.

они обсуждают школу; много чего упущено, но это не значит, что они не могут
это исправить.

— У тебя всё нормально с оценками? — Лиза спрашивает вкрадчиво, будто

боясь.

— Да, — Кристина только кивает, глупо предполагая, что и сама справится. не

хочет индиго напрягать, — Как там Вилка? — переводит тему, но, по правде, и
самой беспокойно. она могла бы и самостоятельно написать, но не решалась.
они не общались с момента, как нашли Аляску.

— Она болеет, но уже скоро выйдет в школу, — Лиза тянется за конфетой,

которые притащила за рабочий стол, — может, всё-таки, съешь? Я уверенна, это
не самое странное из всего, что могло бы быть.

— У тебя дома так точно, — Кристина ухмыляется. смотрит несколько секунд на

яркую обертку в руках Лизы и сдаётся, — Ладно!

берёт конфету, отгоняя от себя лишние мысли. это всего лишь сладость. просто
из необычного места.

— Она же упакованная! — индиго возмущается, складывая брови домиком, и

сгибает руки в локтях, поднимая их вверх.

— Она с могилы! — Кристина воодушевления не понимает. только смотрит

насмешливо так, будто Лиза ребенок маленький, — Ладно-ладно! Хорошо! — в
защитном жесте выставляет руки, и, наконец, разворачивает конфету. можно
сказать, проглатывает, даже особо не жуя, — Довольна?

131/201
— Да, — Лиза улыбается, как чеширский кот, выпячивая на показ всю свою
хвалённую гордость.

— Слышишь, — Захарова становится на пару тонов тише, — как ты вообще

попала на кладбище?

— Я туда ещё не попала, слава богу, — вспоминая их недавнюю ссору, морщится:

могла ведь, и уже не раз.

Кристина только глаза закатывает, разгибая ноги и опираясь на стену спиной

поудобнее.

— Ну, ты поняла, о чём я.

— Я просто там раньше постоянно ошивалась, меня заметил сторож, я начала

помогать ему, а потом всё как-то само — администрация предложила, —
заглядывает, кажись, в самую душу, таращась на Кристину непробиваемым
взглядом.

— Почему? — Кристина голос свой едва слышит. он тянущийся, хриплый и

посаженный. она складывает руки на груди, наклоняя голову в бок, — Почему
ошивалась именно там?

— Потому что на всем районе это единственное место, куда не пойдет ваша
компашка, — и улыбается аккуратно, одними уголками губ.

— Понятно, — Кристина с себя же лыбится и кивает — как-то неприятно, что-ли.

индиго только на кладбище от них прятаться и могла.

— Индиго, можешь помочь мне с последней темой по лит-ре? Я ничего не

выкупила.

Лиза соглашается. читает ей около часа, попутно разъясняя всё в деталях. и

вечер становится приятным. на душе легко, так, как когда-то было.

они снова смущенно улыбаются друг другу. кидают взгляды и рассматривают

эмоции.

на столе Кристина замечает распечатанный рисунок, и хватает его в руки, даже

не подумав.

— Красиво, это ты рисовала? — поднимает взгляд на Лизу, которая загадачно

лыбится.

— Нет, — аккуратно цепляет бумагу пальцами, отбирая себе, и рассматривает, —

это новый эскиз.

Кристина тушуется. оглядывает снова незамысловатый цветочный узор; он

будто парный, отраженный.

молчит, размышляя.

— И где это будет? — пытается сравнить рисунок с телом индиго. примеряет, а

мозг подкидывает образы будущей картинки.
132/201
— На ключицах, — Лиза почти пищит от радости. улыбка не сходит с лица, и она
ёрзает на месте от восторга. она это сама придумала.

Кристина вопросительно смотрит, поднимая брови. радость индиго хоть и не

понимает, но ничего не говорит.

— Кто тебе их только бьёт в таком-то возрасте, — Захарова вздыхает, опуская

плечи.

— Вилка. Пообещала прийти после завтра и набить, — Лиза аккуратно кладет

эскиз обратно — на стопку книг, — Она будет с Аляской.

и голубые глаза загораются: в них читается восторг, и, кажется, обещание их

наведать.

133/201
Часть 21

Лиза суетится, ёрзая на месте. ворочится, нависая над телефоном, что

стоит на громкой связи. и каждый длительный гудок отдается болью в сердце.
трубку никто не берёт.

это был второй день безответных звонков — хоть за голову берись. отыскать
мать, кажется, невозможно. и Лиза впадает в отчаяние.

она раздумывает, как поступить. но сознание подкидывает ей картинки с

интересным сюжетом: детский дом и её прекрасное времяпровождение в нём.

поэтому, собирается с силами и натягивает на себя куртку на пару с шапкой,

выходя из квартиры.

спускаясь вниз по улице, Лиза осматривает окрестности: в этой части района

она не часто бывает. а подходя к месту назначения, морщится, окидывая здание
презрительным взглядом.

это была не просто больница. в простонародье её называли «Трип-дача». слово

жуткое, которое раньше произносили шёпотом, стыдливо прикрывая глаза.
белое здание с ограждением и маленьким садом за калиткой. а на территории
все, как на подбор: беременные, с синяками под глазами и колотыми венами,
алкоголички в грязных махровых халатах и пришедшие их проведать мужчины.
атмосфера Лизу доводит до ужаса.

кто-то курит, заливисто смеясь, а кто-то бредёт к бювету через дорогу, набирая
воды.

Лиза переступает порог, заворачивая в регистратуру. в окне сидит приятная

женщина лет пятидесяти, осматривая её с ног до головы.

— Подскажите, — Лиза заметно нервничает, переступая с ноги на ногу, и

неловко кладёт руки на стойку, — Кондаурова здесь лежит?

— В стационаре, что-ли? — голос женщины оказывается куда неприятнее, чем

Лиза предполагала, а весь надменный вид только кричит о презрении, — Сейчас.

пока сотрудница копошится в кипах бумаг, Лиза оглядывается — атмосфера

этого места её душит. здесь неприятно пахнет хлоркой, а тётки в белых халатах
ходят из кабинета в кабинет.

— Есть такая. К ним в отделение нельзя, могу только сообщить, чтобы вышла к
вам, — и читая диагноз женщина тушуется, ослабляя свой гонор, — Вы кем
приходитесь?

— Дочь, — Лиза произносить этого не хочет: уж точно не здесь. но зная, что по-
другому мать могут и не выпустить, переступает через стыд.

— Ждите на улице.

и Лиза бредёт на лавочку под зданием. пытается заглядывать в окна, но там

ничего не видно. краем уха слышит разговоры — там только жаргонный трёп и
134/201
сплошные маты.

и становится жутко неприятно. от ситуации, от того, что приходится тут

находиться и смотреть на это.

видит её — в махровом халате с накинутой наверх курткой, лицо уставшее, а

сама уже подкуривает сигарету, усаживаясь возле Лизы.

— Чего пришла? — настроение у матери было приподнятым, но ощущение, что

она насмехается, не проходило.

— Ко мне органы опеки приходили, — Лиза старается быть спокойной, но

подавленое состояние даёт о себе знать, а злость вот-вот проснётся.

— Что говорили? — мать усмехается. едко так, почти злорадствует.

— Я им не открыла, — смотрит в чужие глаза пару секунд и не видит в них

ничего, — но они придут снова. Кто-то узнал, что я одна живу.

— Да все знают, — та добротно хмыкается, осматривая Лизу: глаза на мокром

месте скоро будут, — а от меня ты че хочешь?

— Поживи со мной, пока проверка не придёт, — она почти ломается на этой

фразе. что-то хрупкое тонко разбивается внутри и Лиза сейчас сгорит от стыда.

— Ещё чего! — и мать веселится. элегантно стряхивает пепел в своей привычной

манере, и всем своим видом показывает, как довольна, — Пусть тебя забирают,
раз я такая непутёвая мать. Мне-то что с того?

— Меня сразу не заберут, — Лиза до конца не уверена в своих словах, но другого

выбора у неё не остается. если мать не может сделать этого из любви к ней,
пусть делает из страха, — Нас просто поставят на учёт, а тебя заставят жить со
мной. А если они узнают, чем ты занимаешься, — сглатывает образовавшийся в
горле ком и видит, как лицо напротив меняется, а глаза бегают из стороны в
сторону, — то могут вообще привлечь, сама знаешь за что.

— И сколько мне с тобой возиться?

— Думаю, недолго, — Лиза вздыхает, опуская взгляд, и пялится на свои ботинки,

— они должны скоро прийти. Просто сделаем вид, что мы нормальная семья.
Тебя когда выписывают?

— На днях, — она затягивается дымом, смотря перед собой, — Хорошо, —

поворачивает голову, наконец, на дочь, — Только указывать, как жить, ты мне
не будешь. Это не мне надо.

и ёжится от холода. мурашки бегут по телу — то ли от ломки, то ли от

неприятного разговора.

— Ладно.

Лиза только дрожит, уходя подальше. и её настроение даже немного

поднимается. это оказалось легче, чем она думала.

135/201
***

Лиза сидит, раскинувшись на кровати. читает книгу, перебирая собственные

волосы. на улице уже стемнело — даже звёзд не видно, тучи закрывают.

она подрывается от громкого стука в дверь, с опаской приближаясь. но в глазке

видит Вилку, и бьёт сама себя по лбу.

в школьной суете и уборке всей квартиры она и вовсе забыла про их сеанс. та
параллельно стучит в соседскую квартиру, держа на руках Аляску, и глупо
лыбится в своей излюбленной шапке.

Лиза открывает, осторожно, чтобы не задеть, а на пороге соседней квартиры

появляется Кристина — в своей любимой потрёпанной кофте.

— Привет! — радостно набрасывается на Кристину, обнимая, — Скучала?

— А ты почаще в таких шапках ходи, не только ангиной заболеешь, — Захарова

по-доброму улыбается. Вилка вся в снегу и дрожит от холода. а Лиза только
смотрит, умиляясь этой картине.

Виолетта отдаёт пакет с инструментами Лизе, зазывая Кристину к ним.

— Мне нужно, чтобы ты отвлекала Аляску, пока мы будем заняты, — проходит на

кухню, разуваясь, — Блять, как я замёрзла.

индиго без вопросов заваривает чай всем. она наблюдает, как Захарова уже
запленила собаку в объятиях и затискала до скулежа.

— Будем бить то, что ты скидывала? — Вилка вопросительно поглядывает на

Лизу, принимая чай. и греет руки, восторженно прикрывая глаза. та только
кивает, доставая конфеты, — Отлично!

Кристина, наконец, присоединяется за стол. и берёт конфету под удивленный

взгляд Виолетты, но лишь хмыкает, глупо улыбаясь.

— Я просто голодная, — пожимает плечами, завязывая волосы в хвост резинкой,

что была на руке.

и смотрит на индиго, тихо смеясь.

спустя полчаса, рассказав Виолетте последние школьные сплетни, они всё-таки

заставляют себя встать.

— Ну что, маинький, раздевайся, — и Кристина выпадает. сидя на стуле с

Аляской на руках, резко поворачивает голову после слов Вилки, выпячивая
глаза.

индиго этого не замечает, а Вилка только исподтишка ухмыляется. и берёт себе

на заметку пару мыслей.

Лиза снимает кофту, оставаясь в одном топе. а потом аккуратно стягивает

лямки на предплечья, вынимая руки.

136/201
и Захаровой кажется, что она сейчас увидела гребанный стриптиз. она
старается просто не смотреть, но глаза так и норовят подметить острые
ключицы и длинную шею. не видно, собственно, ничего такого, топ-то всё равно
остался на индиго.

и тушуясь, напрягаясь всем телом, Кристина утыкается носом в Аляску,

оживленно её веселя.

— И ты даже ничё не скажешь? — Виолетта поворачивает голову, окидывая

усмешкой, и смотрит, как та вертит головой из стороны в сторону, — Боже, Крис,
мы тебя перевоспитали!

и они втроём смеются.

Вилка в своей работе сосредоточенна. она говорит о всяком, пока перебивает

эскиз на тело, супит брови и приговаривает, что это будет самое пиздатое, что
она делала.

все пять часов, с перерывами и нытьём Лизы, что она устала, они
перекидываются глупыми шутками, задорно рассказывая последние новости.

и вечер проходит как никогда хорошо. впервые за долгое время. Вилка

оставляет Кристину с Лизой одних, устало сгребая свои вещи в охапку.

— И сколько ты с меня возьмёшь? — стоя в коридоре и наблюдая, пока

Малышенко собирается, индиго забавно лыбится, опустив голову на бок, — Это
очень большая работа, я не могу тебе не заплатить.

— Лизок, это за Аляску, — и глупо улыбается, поспешно уходя домой. и обещает

появиться завтра в школе.

индиго только улыбается, снова предлагая Кристине чай. и сидя на уютной

кухне вместе, обе понимают, что всё, наконец, как раньше.

— Решила что-то с мамой? — Захарова старается спросить аккуратно. не хочется

рушить такой спокойный момент, но она переживает.

— Да, она пообещала пожить со мной, пока нас не проверят, — индиго в своей
привычной манере подгибает ноги на неудобном стуле, а руки прячет в рукава.

— Это хорошо, — только кивает, думая о чём-то своём.

***

снег порошит на голову, а Лиза только сильнее кутается в шарф. зимой дорога
от школы до дома кажется длиннее.

на улице стемнело, да так сильно, что ни видно ни черта под ногами.

устало заходит в подъезд, волоча тяжелый рюкзак, и думает, что приготовит на

ужин.

но ключ не проворачивается;

137/201
а заходя в квартиру, слышит аромат сладких духов, и тело поневоле слабеет.

— Тебя выписали, — Лиза заходит в комнату, не переступая порог, и видит маму

— она перебирает вещи, раскладывая их в шкафу.

— Да, — та не многословна, хмурится, накаляя атмосферу, — поесть что-нибудь

своргань, а то в холодильнике мышь повесилась.

Лиза лишь хмыкает, но тащится на кухню, готовя ужин. на часах пять вечера, и
предвкушая прекрасный вечер за книгой и чаем, она с улыбкой на лице варит
макароны.

мама заходит на кухню спустя пол часа, усаживаясь на диване, и рассматривает

дочь.

а когда Лиза ставит две тарелки на стол, без слов принимается есть, только
кидая недовольные взгляды. ситуация ей не нравится. и плачевное положение
спасает лишь вкусно приготовленная еда, да сигаретка, скуренная на балконе.

они не говорят, им попросту не о чем. а если и начнут, то ничем хорошим это не

закончится. и Лиза это прекрасно понимает.

она бредёт в комнату, усаживаясь на кровати. и слышит крики за стенкой. там

потасовка, но разобрать она может лишь «эта шлюха» и «скотина», диким
женским голосом. и Лиза морщится, сжимая книгу сильнее.

она слышит стук в дверь и подкидывается на месте. а потом мать заходит к ней
в комнату, бросая небрежный взгляд.

— Сходи, погуляй где-то пару часов.

— Что? — Лиза в непонимании уставилась, округляя глаза.

— Свали, говорю, — и складывает руки на груди, повышая голос.

Лиза слышит, как она открывает кому-то дверь, и запах перегара режет нос.

да ладно?

а потом мужской голос и глупое хохотание. и Лиза вскипает, выцепливая мать

на кухне, пока её очередной посетитель проходит в комнату.

— Ты серьёзно? — злостно смотрит, хватая за руку, — Ты только вылечилась.

— Рот свой закрой, — низким голосом, угрожающе, — Вали, а то и тебя подложу.

и ком застряет в горле. она натягивает ботинки, закусывая губу от обиды и

вылетает из квартиры.

и на что она расчитывала?

на подоконнике на неё смотрит Кристина, ухмыляясь. держит в руке сигарету,

сидя в своей обычной позе. и заманичиво хлопает на место рядом, грустно
улыбаясь.
138/201
теперь они в одной лодке.

139/201
Часть 22

теперь они в одной лодке.

индиго почти каждый вечер выходит в подъезд, а Кристина сидит там,

поджидая. она видит поток мужиков, что теперь гостят в соседней квартире, и
злится на всю эту картину. нездорово. ненормально.

ей хочется прижать мать индиго к стенке и сказать пару ласковых. потому что
она видит, как та страдает. опирается на стекло, поджимая ноги, и бормочет,
что домашку нормально сделать не может. а ведь скоро конец семестра.

Кристина видит, что индиго от этого гаснет. и ей не менее больно.

и выходя на лестничную клетку снова, только вздыхает.

— Не холодно? — осматривает. та, видимо, плакала.

— Нет, — Лиза только слабо улыбается и видит, как Кристина подкуривает

сигарету.

— Пойдём гулять, — она не уверена, что та согласится. они ведь привыкли

проводить время не так. а вытащить их на улицу способна была только Вилка.

— Куда? — индиго глаза свои щенячьи поднимает, а в них вселенская печаль, да

мрак сплошной. и сердце начинает биться быстрее.

— Да хоть куда, — лыбится, пытаясь разогнать грусть, кажется, пришло её

время поддерживать, — В лес.

а там снег по колено и маленькая тропа, истоптанная чужими ногами. и они

идут, осматривая голые ветви, припорошенные, слепящие глаза на пару с
сонцем. морозы не щадят.

— Куда, всё-таки, поступать будешь? — Лиза улыбается. у неё щеки покраснели,

а лицо так контрастирует с фоном, что кажется, будто Кристина кроме неё
ничего и не видит.

— Я так и не решила, — Кристина старается пальцы на ногах размять —

замёрзла, — Сложно это всё. А ты?

— Понятия не имею, — думает пару мгновений, — Мне бы хоть в детский дом не

попасть.

— Не боись, не попадёшь, — и хочется поддержать. сказать, что всё будет

хорошо, похлопать по плечу и посмотреть грустно-грустно.

а вдали закат. он одаряет оранжевым, слабо приземляясь на их лица. Кристина

то и дело, что оглядывает индиго. смотрит, ловя каждую эмоцию, пока та
рассказывает о маме.

— Господи, в чём ты ходишь? — и устремляет взгляд на кроссовки. они

откровенно осенние, если не летние, — Ты в своём уме?
140/201
— Я не успела купить что-то зимнее, — индиго старается улыбнуться, наивно
так, по-глупому, — да мне и так нормально.

и перебирает ноги. они почти подходят к мосту, Кристина всё приговаривает,

что та заболеет. но Лиза слушать не хочет, она отмахивается, глупо смеясь и
говоря, что это не в первый раз.

— Сама-то почему без шапки?

— Она в хвост давит.

поднимаются по лестнице, и Кристина невольно задумывается, почему все

называют это мостом, если это чертов наземный переход. но редкий гул машин и
почти севшее солнце, которое приятно светит на лицо, отвлекают от глупых
мыслей.

— А почему не распустишь? — замерзшие пальцы Лизы цепляются в перила,

редко обрамленые льдом и сосульками. она смотрит на проезжающие внизу
фуры, а потом поворачивается на Кристину.

та опускает голову, стыдливо пряча глаза.

— Я не хожу с распущенными, — молчит. боится продолжить, затихает, будто

сейчас её ошпарят кипятком, — ненавижу свои волосы.

— Почему тогда не отстрижешь? — индиго заглядывает в глаза, вспоминая. она

видела Кристину с распущенными всего пару раз, и она соврёт, если скажет, что
той не идёт. она и правда похожа на ангела.

Кристина издает истеричный смешок. попытаться объяснить кажется

болезненным, жутким и страшным занятием. говорить об этом тяжело банально.

— Он меня убьёт, — наконец, поднимает взгляд. в нем опустошение и только

ухмылка; грустная. она слабо улыбается, поднося руки к лицу и согревая их
своим дыханием.

— Почему?

— Потому что, — вздыхает, жмуря глаза. и почти шикает от внутренней боли, —

за эти волосы можно таскать. Они ему нравятся.

она не произносит заводят. она не говорит больше ничего. и когда видит

осознание в глазах напротив и поднесенную руку ко рту, только головой ведёт.
и хочет заплакать.

— Господи, — Лиза себя хочет ударить. она ведь ни о чем таком не думает, да и
в голове такие вещи ассоциациями не держатся; ей стыдно, что не догадалась
сразу, — прости.

говорит тихо. делает шаг вперед, пытаясь словить взгляд снова. чтобы
показать, как ей жаль. хмурит брови и губа подрагивает.

— Ты же не виновата, что у меня столько заёбов в голове, — Кристина

141/201
закуривает. тянет дым, пытаясь сделать вид, что вовсе не вспомнила ничего. и
что яркие картинки в голове не пронеслись.

— Ты тоже в этом не виновата.

и становится легче. Лиза только сейчас осознает всё. как это, пожалуй, тяжело.
и как Кристине больно. но когда видит, как Захарова меняет тему, приходя в
себя и улыбаясь снова, успокаивается.

возвращаются они вечером. индиго закидала Кристину снежками, руки замёрзли

очень, а мелкие ранки от снега неприятно щиплят кожу. но настроение лучше,
чем было днём. и милая улыбка озаряет.

Лиза мнётся перед дверью. стучит, пытаясь угадать, свободно ли. и ей отвечают
слабым «Заходи уже.»

мама устало потягивает сигарету на кухне, волосы растрёпаны, а халат слетает

с плеч.

и Лиза морщится от дыма.

— Ты бы хоть дверь на замок закрывала, а то войдут, а ты в процессе и не

заметишь.

— Тебе надо, ты и закрывай.

***

а следующим утром Лиза подрывается от крика на лестничной клетке. и

выбегает, слыша голос мамы.

— Шлюха ебанная, — она округляет глаза, когда видит, как отец Кристины
тащит ту за волосы.

— Да отцепись ты от неё, — Денис пытается заломать ему руки, оттаскивая, а

Ира только отлетает подальше, приближаясь к квартире. и Кристина тоже
выходит на свой порог, тараща глаза.

— Ты что-то понимаешь? — индиго тянет тихо, чтобы их не услышали — те аж

возле лестницы.

— Понятия.

***

прошла неделя. органы опеки должны скоро прийти, и Лиза как никогда их
ждёт. потому что её мать невыносима. она пьёт, водит мужиков и швыряется
предметами в белочном припадке. а Лизе смотреть на это тяжко. но она
героически терпит, молча, ведь понимает, ради чего это всё.

пожалуй, она только сейчас это приняла по-настоящему. её больше не берёт.

с Кристиной они гуляют всё чаще. кидаются снежками, а в школе на переменах

делают домашнее задание, пока Вилка рассказывает все сплетни.
142/201
на дворе пятнадцатое декабря и начинаются контрольные. они собираются у
Вилки дома, готовясь, и пишут кучу конспектов, чтобы сдать долги, пока мама
Виолетты на работе.

— Хух! — Вилка устало вздыхает: они закончили на сегодня. Аляска мило спала
на кровати, и Кристина первым делом побежала её гладить.

— Моя ж ты хорошая! — Лиза только наблюдала исподтишка, улыбаясь.

— В этой школе же есть дискотеки? — протянула Малышенко, — Ну, в честь

Нового года там?

— Они-то есть, но на них лучше не ходить. Там просто пьяный сброд

старшеклассников, они переливают алкашку в обычные бутылки, а потом
разносят спорт-зал.

— Кто сказал, что мне это не интересно? — Вилка заговорщески улыбается и

потирает руки, — Вы со мной пойдёте.

девочки только хмурятся. делать там нечего, да тем более, в такой компании.

— И зачем мы тебе там, сходи одна, — Кристина ноет, строя глазки.

— А кто меня пьяную домой поведёт?

и они закатывают глаза.

***

школьная дискотека приходится на двадцать пятое — последний учебный день.

троица собирается у Вилки дома, чтобы пойти вместе, а Кристина снова обещает
не пить. и Лиза улыбается на это, потому что её сердце греет мысль, что
Кристина изменилась.

— Танцевать я не буду, Вилка, даже не проси, — Кристина закатывает глаза, а

Виолетта выбирает, в чем ей всё-таки пойти.

— Значит, будете моими сторожевыми псами, — она крутится перед зеркалом,

пока Лиза, кажется, пытается поспать на её кровати, — а то вдруг я там чего
натворю.

— Ненавижу дискотеки, — протягивает сонно Лиза, не желая вообще никуда

идти. но мама дома снова не одна, а дискотека — это хотя бы тёплое
помещение.

— Ладно, давайте выходить.

заходя в школу и топая к спортзалу, они слышат громкую музыку и крики. толпа
одичалых школьников, разодетых в различную ересь, пугает. но Кристина
быстро окидывает помещение взглядом, присаживаясь на лавку у входа. а
Виолетта бежит искать Рони.

Лизе откровенно нехорошо. сердце дико бьётся и дышать невозможно. музыка

143/201
настолько громкая, что кажется, будто она вот-вот потеряет сознание. поэтому,
она выходит в коридор, даже не предупредив девочек и постояв среди толпы
всего пару минут, — подальше от зала, в попытке отдышаться и перевести
дыхание.

устало присаживается на подоконник, пытаясь прийти в себя.

— О, индиго! — какие-то девочки, разукрашенные под копирку, толпой огибают

её. они, кажется, в десятом классе. их шестеро, и одна даже позволяет себе
навалиться почти вплотную, — Как мамка твоя поживает?

— А что? — высоко голову поднимает и показывает кривую улыбку. ярость

наравне с раздражением. и липкое волнение, больше похожее на страх.

— Да ниче. Заебала она уже всех, — скалится, немного отходя, и оглядывает

индиго, которая напряглась до предела, — Заразила пол района, блять.

и Лиза хочет заплакать. она им верит и знает, что это не слухи. и от этого тошно.

— Ты, блять, передай ей, что так просто отделаться не получится.

и Лизу тащат на себя. бьют в живот, и она почти падает, но кто-то из толпы её
подхватывает, пиная к раздевалке.

— Считай, что это предупреждение, — какая-то девушка швыряет её в стену.

ухо болезненно звенит от удара. Лиза морщится и почти вскрикивает.

её тянут за волосы, вся толпа злостно рычит и приговаривает, что Лиза должна
мать свою уму-разуму научить.

удары приходятся ногами в живот, и индиго болезненно стонет. но никто не

услышит — музыка даже здесь эхом отдает.

они стягивают её кофту, с силой швыряя на лавку, и уходят под громкий смех.
орут на выходе, что заслужила.

а Лиза крупно плачет в одном топе, закрываясь руками. она уже не

выдерживает.

Кристина спустя двадцать минут начинает переживать. пока Виолетта танцует с

Рони, забавно двигаясь, индиго нигде не видно. она знает её достаточно
хорошо, чтобы понять, что та ушла в тихое место.

поэтому выходит, оглядывая коридор. обходит весь первый этаж, но никого не

находит. и бредёт устало в свой любимый туалет — покурить. быть может,
индиго давно ушла. это в её стиле.

но открывая со скрипом дверь, видит толпу десятиклассниц. она всех заочно

знала, а с некоторыми могла даже перекинуться парой фраз.

— О, Захарова, привет, — их главная мило улыбается и хлопает на место возле

себя. Кристина кидает «Здарова, Катюх» и аккуратно приваливается рядом,
доставая пачку сигарет.
144/201
остальные задорно обсуждают недавнее избиение, и Кристина хмурится,
пытаясь понять, о ком это.

— Надо было вообще её полностью раздеть, — одна скалится, показывая

злостную ухмылку, — ей еще мало досталось в этот раз.

— Вы о ком? — Кристина голосом рассекает воздух. он грубый и резкий, и кто-то

рефлекторно шарахается, поворачивая голову.

— Индиго отхватила, — всё та же длинноволосая девочка морщится от одной

только клички.

— А за что? — Захарова даже не показывает эмоций. выглядит так, будто просто

интересуется.

голос подает Катя:

— У меня батя на трип-дачу попал, — плюётся в окно, то ли от дыма, то ли от

воспоминаний, — из-за мамки её.

Кристина понимающе кивает — это достаточно серьёзно. и только сейчас

осознает, что индиго ей ни разу не говорила о каких-то болячках мамы.

— Пиздец, — только и может выдать. — А где она?

— Че, добавить хочешь?

Крис лишь плечами ведёт. отвечать не хочется.

— В раздевалке возле спортзала, — и одна из них тычет головой рефлекторно. и

Кристина даже не докуривает.

она заходит аккуратно, видя, как индиго, согнутая пополам, плачет.

та на скрип поднимает полные слёз глаза и только начинает реветь ещё больше.

а Кристина не может отвести взгляд. пялится, как дура, на впалый живот и

ребра. и не понимает, что это за странное чувство.

Кристина её оглядывает — вроде, целая. со вздохом снимает свою кофту,

протягивая. То и Лиза принимает, мыча «Спасибо.»

Захарова не знает, что сказать. она подсаживается рядом, обнимая за плечо, и

помогает одеться. а сама сидит в футболке.

— Целая?

— Да.

— Надо Виолетту попросить куртки наши принести. А то заболеешь, — Лиза со

своими щенячьими глазами и в этой кофте выглядит прекрасно. ей грусть идёт,
думается Кристине, — Я ненавижу дискотеки.

145/201
— Ты на них раньше даже не была, — Кристина только усмехается. старается
говорить тихо, размеренно, аккуратно.

— Вообще-то, была, — Лиза поднимает палец вверх, и её настроение заметно

смягчается, — Ты не помнишь?

— Нет, — непонимающе уставляется на усмехающуюся индиго и хмурит лоб.

— В пятом классе я пришла, Коля позвал меня танцевать медляк, а когда мы

вышли на середину — поставил подножку, и я упала у всех на глазах, — и
Кристина округляет глаза. она и правда забыла об этом. а ещё забыла, что над
индиго насмехались всю жизнь. и не только она.

— Блять, помню, — и она хочется спрятаться. потому что тогда смеялась со

всеми.

— Ну, пойдём, найдём Виолетту? — индиго поднимается и Кристина за ней. а

потом аккуратно берет её за кисть, разворачивая.

— Погоди, индиго, — прислушивается — из зала как раз доносится мелодия

медленного танца.

и без лишних слов обнимает, кладя голову той на плечо.

— Потанцуй хоть сейчас.

146/201
Часть 23

двадцать шестого в дверь звонят. раннее утро — первый день каникул.

Кристина заспанная, а дома, кроме неё, никого нет — мама на работе, а брат,
кажется, пошел с отцом на подработку на местную ТЭЦ, там руки нужны перед
Новым Годом.

она сонная, в одной футболке и волосы растрепаны в несильно собранном

хвосте. глаза еле открыла, а когда к двери подошла, то и вовсе захотела
обратно — сквозняк окутал с ног до головы.

— Кто? — хрипит, не узнавая свой голос. неделя контрольных дала о себе знать:
мешки под глазами, тёмные круги и уставший вид. ещё и заснула поздно — всю
ночь воспоминания не давали сомкнуть глаза.

— Социальная служба.

всё те же две женщины, но уже в шапках. папки теперь сложены в пакеты с

эмблемой какой-то организации. они глупо улыбаются, по всей видимости,
ожидают канун Нового Года и настроение у них хорошее.

сердце пропускает пару ударов. волнение, непонятно откуда взявшееся,

покотом наваливается, и уже дрожащие руки открывают дверь.

Кристина болезненно выдыхает. хорошо, что хоть утром пришли — вечером им

бы вряд ли понравилось увиденное.

она уже без лишних слов подходит к двери, уверенно стуча.

тётя Ира медленно подходит, смотря в глазок. а потом открывает с опаской,

будто Кристину боится. в одном халате, растрёпанная, будто проснулась
недавно.

— Здравствуйте, — женщина полнее приветливо улыбается из-за плеча

Кристины, — Кондаурова Ирина?

та лишь кивает. и они без слов проходят в квартиру, оглядывая.

разговор длится недолго. усаживаясь на кухонном диване, женщины сообщают,

что пришли с проверкой. задают самые обыкновенные вопросы, и просят
показать комнату ребенка.

Ирина только приговаривает, мол, кто мог подумать на их семью такое. и

услужливо угощает чаем.

Лиза просыпается от голосов на кухне. вслушивается, и понимает, что к чему.

выходит, приветствуя, и старается правдоподобно удивиться. в прочем,
проверки — это не так страшно. даже если что-то не так, они закрывают на это
глаза.
выходя, женщины лишь переглядываются.

— Комната своя есть, мать в адеквате, ребёнок тоже, — рассуждает одна из них,
натягивая шапку сильнее, — кто только додумался, что там что-то не в порядке
147/201
может быть.

— Ох, в наше время недоброжелателей полно.

и Лиза устало выдыхает. она присаживается на диван, предварительно заварив

себе кофе, и пялится на мать, не отрывая глаз.

— Новый Год справим, и я уйду.

и Лиза лишь кивает.

прошлый Новый Год для неё прошёл не очень. одна, она лишь лягла спать в
холодной квартире в ожидании мамы, которая пообещала её наведать, но так и
не появилась.

и ей очень хочется, чтобы в этот раз всё прошло немного лучше.

Кристина только вечером спрашивает, как всё прошло. когда Лизу вновь
выгоняют погулять пару часов она сидит на чертовом подоконнике, устремляя
взгляд в небо.

— Посмотрели, как живём, — пялится своими глазами в заметно приподнятом

настроении, — ничё не сказали.

— И что, мать уже по съебам дала? — Кристина закуривает. они говорят тихо,
будто их может кто услышать.

— Ещё нет. После Нового Года.

Лизин телефон разрезает тишину навязчивой мелодией телефона. она сперва

пугается, почти что подскакивая — звонок контрастирует с тихой уютной
атмосферой, а эхо подъезда только больше действует на нервы. но, читая
надпись на экране телефона, спокойно выдыхает и принимает звонок. Кристина
за этим выжидающе наблюдает.

— Лиза, это пиздец, — голос Вилки на том конце удивленно-ошарашенный, не

меньше. она тянет слова, мычит, пару раз издает смешок, — Мне нужно, чтобы
ты на это посмотрела.

— Что случилось? — паника окутывает индиго.

— Приходи ко мне, — слышать Виолетту такой удивленной непривычно. этого

человека мало что смутить может.

— Я с Кристиной.

— Тогда обе, — и скидывает, оставляя за собой лишь короткие гудки.

— Нужно к Вилке, у неё что-то случилось.

заходя в знакомый подъезд, они рассуждают, что могло произойти. неужели

Коля снова скинул свой член и Виолетта должна придумать, что на это
ответить?

148/201
— Девочки, пойдёмте, что-то покажу, — она с порога зазывает их в комнату, не
предложив даже чая. в глазах её неразбериха: испуг, удивление, радость.

и тычет рукой на Аляску. та устало лежит на кровати, сонно оглядывая девочек.

и даже не подбегает к Кристине, как обычно.

— Это твоя собака, — Лиза откровенно смеётся. не понимает, что происходит, но

Виолетта берет её на руки, подходя ближе,
— Внимательнее посмотрите.

и Кристина хмурится, оглядывая животное.

— Она потолстела? — принимает Аляску из рук Вилки, вертя её из стороны в

сторону. та скулит несильно и немного рычит, в надежде, что её, наконец,
отпустят.

— Она, блять, беременная, — и Лиза ошарашенно смотрит на Кристину, а

Кристина на Лизу.

— Ты уверена? — Захарова сперва не верит, но округленный живот говорит об

обратном. и все начинают смеяться.

— Это, видимо, то её путешествие недавно.

— Боже, а если она ебалась с каким-то алабаем? — до индиго доходит быстрее

остальных, — Там же какой-то мутант может быть. Она может даже не
выносить.

и они вместе думают, что делать. идей не много — сходить в ветеринарку.

поэтому Виолетта со смехом ищет адрес ближайшей.

— Я стану матерью так рано, — закатывает глаза и смеётся сама с себя. и доля
волнения есть — куда девать щенков, она не знает.

— Она точно беременна? — Кристина до последнего не верит, будто Аляска на

такое не способна. иногда она забывает, что это просто собака.

— Она рычит, не даёт себя гладить и придумала себе новую нычку у меня под
кроватью, она точно беременна. Я гуглила.

— Пиздец.

***

Кристина переживает. она идёт помогать маме в магазин — пересчитывать

товары и по мелочи таскать коробки. мама лишь хмыкает, мол, зачем тебе, а та
просит взамен деньги. и работу приходится выполнять хорошо. она лазит по
полкам, считает, записывает, таскает и всё по кругу. и так целые два дня, пока
все документы не приводятся в порядок.

мама довольна, и она даже пытается спросить, зачем Кристине деньги, на что
получает лишь «Нужны».

и Захарова как никогда довольная, пусть и уставшая. она еле переставляет

149/201
ноги, а вышедшая из магазина с испариной по всему телу, быстро замерзает на
морозе. но она чувствует, что это того стоит.

на Новый Год они должны пойти к друзьям семьи — всегда празднуют именно
там. Тётя Арина добрая, она всегда вклинивает Кристине вещи, которые уже не
носит, и даёт деньги, хоть та и отказывается. и проходя мимо новогодних
вывесок, становится спокойнее, а на душе приятнее. хочется встретить этот год
по-другому. и войти в него другим человеком.

Вилка сообщает всем, что они едут на елку.

— Это главная ёлка города, как можно там не побывать? — она приобнимает
обеих за плечи и тащит к автобусу. индиго замерзает, кажется, в первые
секунды на улице. и ноет пол дороги, что никуда не хочет.

но потом с неподдельной детской радостью смотрит на огоньки, проводит

взглядом музыкантов на сцене и греет руки в горячем чае, купленном в лавке
недалеко.

она впервые выбралась в центр за, кажется, год. последний раз была, когда
ездила на экскурсию с классом.

и её переполняют эмоции. она широко улыбается и благодарит Вилку, что

вытащила их сюда.

а Кристина только наблюдает за такой счастливой индиго, не удосужась даже

скрыть это. она искренне удивляется, как просто обрадовать ту. и думает, что
им нужно чаще ездить в центр.

Виолетта весело танцует в такт музыке, фоткает всё вокруг и греет руки в
карманах. а когда натыкается взглядом на девочек, щёлкает ненароком: Лиза
смотрит прям вверх на ёлку, а Кристина на Лизу. и обе улыбаются.

— Вы как праздновать будете? — уже возвращаясь назад, в теплом автобусе,

Вилка отвлекается от переписки с Рони, устремляя взгляд на девочек.

— Мы к маминой подруге пойдём, — Кристина зевает, удобно устраиваясь на

сидении.

— Я с мамой, вроде как, — и Вилка лишь поджимает губы, кивая. и ничего не

говорит.

***

утром двадцать восьмого Кристина нервничает. она запаковывает подарок для

индиго, но из рук валится всё — и красивая обертка, и лента. она делает это
впервые — до этого никому подарки не дарила.

брат приходит с ночной смены на ТЭЦ — и она выдыхает. он трезвый, и,

кажется, счастливый, что-ли. даже помогает маме скупиться, таща тяжелые
пакеты на морозе. и это на него ни разу не похоже. Кристина чувстует дух
Нового Года, впервые за много лет. они наряжают ёлку, принесенную отцом, и
всё кажется идеальным.

150/201
кроме того, что она хрипло кашляет и голова болит. температура переваливает
за тридцать восемь, а насморк не проходит даже после капель. и Кристина
устало ложится спать, понимая, что, скорее всего, к празднику не выздоровеет.

Лиза усердно готовится. наводит порядки в квартире, пока мать спит, идёт на
кладбище, помогая дяде Толе с разбором мусора на територии, чистит дорогу от
снега.

а Виолетта бегает с Аляской на УЗИ, консультируется с врачами и пытается

сделать все дела одновременно. потому что в Новом Году хочет начать заново.

***

тридцать первого, проснувшись, Лиза наблюдает, как мама в приподнятом

настроении готовит салаты. и настроение поднимается. ёлку они не ставили —
это ни к чему. но предвкушая спокойно проведённый вечер, Лиза расслабляется,
думая о чём-то своём. с Кристиной они не виделись с ёлки, но она обязательно
поздравит её завтра утром.

день проходит в копошении, Кристина только меряет температуру и

приговаривает, что ей плохо. с родителями в гости не идёт, да никто и не
заставляет, хоть мама и вздыхает устало, расстраиваясь.

она выходит покурить около шести вечера, и слышит тихую музыку из соседской
двери.

а Лиза непонимающе косится, когда мама расставляет шесть тарелок.

— Будет несколько моих друзей, — она говорит это будничным тоном, хмыкает,
будто в этом нет ничего такого и видит разочарование в глазах напротив.

— Каких друзей? — Лиза начинает паниковать. в её голосе сочетается злость,

нервозность и страх.

— Это хорошие люди, не переживай, — но мама подозрительно спокойна. она

лишь натирает стаканы с рюмками и идёт переодеваться.

из комнаты слышится слабое «Лиза, подойди сюда», и хочется закатить глаза.

но она упорно игнорирует все раздражение и плетется, куда велели.

— Вот, надень, пожалуйста, — мама всучивает ей какое-то платье — цветочное,

чёрно-бело, с рюшами из легкого сифона, — это мой тебе подарок на Новый Год.

— Ты издеваешься? Я такое не ношу, — Лиза лишь глаза выпячивает, исподлобья

косясь на маму и оглядывая предмет.

— Лизонька, пожалуйста, — она становится серьёзнее; голос подозрительно

нежный, и легкая улыбка обрамляет лицо, — Один раз.

и она кивает, черт возьми. потому что не хочется портить праздник и потому
что, возможно, она хочет наладить с ней отношения. ей ведь не сложно просто
надеть.

и спустя пару часов, когда скромный стол накрыт, в квартиру стучат. Лиза, в
151/201
этом странном платье, похожая больше на ребенка десяти лет, нежели на
взрослую девушку, с опаской смотрит, как мать выходит из комнаты.

Лиза до конца не понимала, почему она разложила большой стол у себя, почему
не на кухне. ведь там хватило бы места.

в комнату заходит четверо мужчин, Лиза назвала бы их мужиками, и оглядывают

её. они все, как на подбор: мерзкие, с грязными мозолистыми руками и
щетинами. кривые улыбки и жаргонный трёп — и Лиза морщится, но мама
услужливо обхаживает каждого, шутя и веселясь.

— Ну что, Лизок, да? — один из них потирает руки, облизываясь, и смотрит

прямо на неё, — Давай и тебе чего-нибудь нальём?

— Нет, — только и может выпалить, злостно таращась. она хочет заплакать —

ненависть и обида подбираются к сердцу. она переводит взгляд на маму, а та
лишь поднимает брови, намекая вести себя тише.

и Лиза попросту накладывает еду, слушая групые разговоры. один из них нагло
усаживает маму к себе на колени, сжимая ногу, и еда просится наружу от этой
картины.

а мать лишь глупо улыбается, хохоча.

спустя двадцать минут Лиза не выдерживает. она встаёт, заходя в свою комнату
и пиная стул. и все только переглядываются, приговаривая, что дочурка у Иры
вельможа и их общество её не устраивает. а Ира лишь отмахивается, мол, не
берите в голову.

и слыша громкие голоса и песни Круга из соседней комнаты, Лиза крупно

плачет, обнимая себя руками. и ей не хочется верить, что еще один Новый Год
испорчен.

***

— Ты, Ириш, уговор наш помнишь? — один из мужчин в разгар застолья

подсаживается ближе, говоря тихо, почти на ухо.

— Помню я, — она лишь запихавает в себя салат, вымазывая губы майонезом, —

Вон, видишь, даже нарядила как.

и он смеётся. но не как все: звук исходит будто прямо из желудка. он

накидывает руку на плечо женщины, оглядывает её пару секунд.

— Если все пройдёт, как надо, то, считай, дело с концом, — Ира ухмыляется на
это заявление, — И долг прощу.

она подвигается ближе, так, чтобы их точно не слышали, и наблюдает, как

остальные в разгаре веселья бурно что-то обсуждают.

— Значит так, сейчас иди, я дверь закрою, — на него даже не смотрит, утыкаясь
в стену, — Но она у меня бойкая, вырываться может.

— Не боись, видал я бойких, — и вливает в себя ещё одну стопку.

152/201
они аккуратно выходят из-за стола, ноги пошатываются, а ориентир теряется.
перед глазами, по большей мере, пелена — выпито было около бутылки на
каждого.

Ира тащит стул с кухни, и он быстро заходит, пока она подпирает дверь в
комнату Лизы.

Лиза ошарашенно смотрит, пугаясь. оглядывает его, пока он надвигается в

сторону кровати.

— Не бойся, деточка, я — Игорь, — светлые, пропитые вусмерть глаза не

выражают ничего, кроме похоти. Лиза поджидает момент, чтобы встать,
отбегает к двери, но та предательски не поддаётся. и у неё гребанная паника.

— Я кричать буду, — страх окутывает с ног до головы. ноги крупно дрожат, не

держа, и Лиза всё ещё пытается открыть дверь, но стоит к ней спиной —
поворачиваться нельзя.

— Да хоть зайдись, — выплевывает, снова подходя ближе, — мамка твоя тебя за

дешёвую монету продала.

и смеётся. пока Лиза начинает задыхаться.

он тянет её за гребанное платье на себя, валит на кровать, и она орёт, так

сильно, что сама себя не слышит. пытается вырываться, но он весит в три раза
больше.

чувствуя руки на бёдрах, которые нещадно сжимают под весом чужого тела, она
пытается кусаться, пищит и плачет.

и слышит, как музыка в соседней комнате становится громче.

Кристина ворочается, смотря какие-то видео, а когда слышит неистовый крик,

подрывается, как ошпаренная. прислушивается, а там слабо из-за стенки «Не
трогай», и чужое рычание. и становится не по себе. это голос индиго.

она вылетает из комнаты, прихватывая биту брата — не уверена, что

пригодится, но страх перекрывает остальные чувства.

стучит в квартиру — отсюда слышно только музыку. она долбится, пока не

вспоминает, что мать индиго дверь не запирает обычно. и влетает, видя две
закрытые комнаты, одна из которых подперта стулом.

она врывается так быстро, что стул отлетает в противоположную стену, а дверь
с грохотом отворяется.

она поспевает, когда Игорь, срывая клятое платье, бесцеремонно зажимает

Лизе рот, лапая за грудь.

и бита ловко попадает в район позвоночника. Кристина ничего не видит будто,

лишь слышит плач индиго. и, откидывая пьяное тело на пол, безудержно
колотит, куда видит. тот морщится от боли — встать не может из-за количества
выпитого.
153/201
он кряхтит, и Кристина пинает его к выходу, проходясь битой прямо по голове.

а потом залетает в соседнюю комнату, дверь бьётся о стену, и все в помещении

замирают. Кристина долбит битой по старенькому магнитофону, он утихает, и
она останавливается, переводя дух.

— Съебались все отсюда нахуй! — орёт, лицо красное, слезы вот-вот подступят
из-за такого количества ярости.

— Ты, пиздючка малолетняя, указывать мне не будешь, — тётя Ира шатается и

уже еле говорит. она падает, опираясь на какого-то мужика.

— Мне отцу позвонить, кукушка ебанная? — она выражает всё напускное

спокойствие. угрожающе смотрит, пока женщина отводит взгляд.

— Уходим, — тихо произносит, смотря прямо в глаза Кристины.

те возмущаются, но она проговаривает лишь «Это дочка Захарова», и они

послушно выходят за ней, кое-как обуваясь.

— Ещё раз я тебя здесь увижу, и тебя живой не найдут. — она смотрит, как та
икает, не то от страха, не то от алкоголя, и лишь кивает.

они поднимают своего друга с пола, придерживая, и тот матерится.

и как только дверь закрывается, Кристина бежит в комнату к индиго.

она плачет, накрыв себя пледом, задыхается от своего скулежа, и смотреть на

это невозможно. Захарова меняется в лице — хочет заплакать вместе с ней.
приобнимает за плечи, берёт руки её лицо, заглядывает в глаза.

— Спасибо, — разобрать сложно, слёзы смешались со скулежом, она хрипит,

боясь пошевелиться. Кристина только обнимает её, позволяя утыкаться в своё
плечо. и сердце разрывается от боли.

— Эй, всё хорошо, — Кристина гладит индиго по волосам, обнимая за спину, и

чувствует, как та дрожит, — их тут больше не будет.

— Это, — запинается, пытаясь выровнять дыхание, — она меня подложила.

Кристина и сама догадалась — стул ведь не просто так. но только злостно

вздыхает, желая разорвать тёте Ире глотку.

они сидят так ещё полчаса. Лиза заметно успокаивается и понимает, что
прошлый Новый Год прошёл куда лучше.

— До куррантов двадцать минут, хочешь, на улице встретим? — Кристина

разрывает объятья, смотря прямо в глаза, — Петарды подожжем.

— Кристин, а почему ты не в гостях?

— Я заболела. Они без меня пошли, — и слабо улыбается, пытаясь разрядить

обстановку. а про себя благодарит всех богов — она бы не простила себе.
154/201
— Хорошо, — отвечает на предыдущий вопрос, — только в ванную схожу.

и индиго уходит, умываясь. на ней всё ещё мотыляется разорванное платье, и

она к чертям швыряет его, затаптывая ногами.

одеваясь, видит, как Кристина сносит со стола на кухню тарелки, и сдвигает

стол обратно. и Лиза ей благодарна.

— Можем выходить, — индиго, в своей красной шапке натягивает куртку.

— Подожди, я сейчас, — Кристина бежит в свою квартиру, которую, к слову, так

и не закрыла, а через пару минут притаскивает коробку.

— Хотела подарить завтра, но раз уж всё так, то вот, — и протягивает в руки

увесистый подарок.

Лиза открывает с округленными глазами — от Кристины подарка уж точно не

ожидала. и выпадает, когда видит зимние ботинки.

она приговаривает «спасибо», по-детски улыбаясь, а Кристина только смущённо

отводит взгляд.

— Вау, они тёплые! — поднимает глаза, и видит радость в чужих, — Как ты

угадала с размером?

— Сравнила наши шаги на снегу, — Кристина косится на часы, понимая, что уже
пора выходить, — Давай быстрее. Сейчас Новый Год.

они выбегают из подъезда с бенгальскими огнями в руках, и слышат крики из

квартир. тепло разносится по телу, и садясь на лавку у подъезда, девочки
только переглядываются.

— С Новым Годом, — Кристина улыбается, а индиго берет её за руку, по-своему

благодаря.

— С Новым Годом.

возвращаясь, они пьют чай у Лизы в комнате, и она вспоминает и о своём

подарке.

— Это тебе, — протягивает, смущаясь немного.

— Это книга? — Кристина осматривает упаковку, быстро снимая обертку, а

потом смеется в голос, — Ты подарила мне «Бедную Лизу?».

Лиза отводит взгляд, улыбаясь.

— Просто хотела хоть раз услышать, как ты произносишь моё имя.

155/201
Часть 24

проведя всю ночь за глупыми разгововами в Лизиной квартире, и не

желая уходить, в надежде поддержать, Кристина устало плетётся в свою
ванную — хоть как-то привести в порядок внешний вид.
на душе всё ещё неприятный осадок — не может выкинуть из головы того
мужика, который так беспардонно лежал на индиго. и кулаки сжимаются от
злости.

она хочет назвать её нецелованной, но улыбка в подрагивающем жесте

появляется на лице, и это почти истерический смешок.
индиго кажется недосягаемой, такой далекой, хоть и близко совсем.

она не от мира сего — это Кристина знает давно. но сознание предательски

продолжает вырисовывать картину: а что, если бы она не успела. Кристина
точно знала одно — быть настолько сломанной она никому не пожелает. а от
того ещё более мерзко становится.

и приходя в себя, умываясь, она то и дело, что заставляет себя об этом не

думать. и она рада, что Новый Год индиго провела, всё-таки, с ней. потому что
это Кристине позволяет чувствовать себя особенной — никого больше та к себе
так не подпускает. и бабочки в животе порхают от этого факта.
дверь открывается и на пороге Кристина видит улыбающихся родителей,
которые вместе с братом снимают куртки.

— Ну что, Кристюх, пойдем в приставку рубанемся? — для Захаровой это, как

глоток свежего воздуха — надо отвлечься.
и они играют часы напролет, пока родители отсыпаются.

Денис трезвый и Кристина, наконец, вспоминает те времена, когда всё было

хорошо. он такой же, как раньше: добрый, с улыбкой на лице и мягким взглядом.
и понять, что изменилось, она не может.
закидывая руку ей на плечо, он только тихо спрашивает, никто ли её не
обижает, на что она отнекивается.

ведь она Захарова — у них в роду не было слабых. отца до сих пор боятся,
вспоминая его юность и что он творил.

Вилка звонит Лизе, говоря, что придёт. и Лиза рада неописуемо — скрасить
одиночество ей не помешает. и когда та, с красными от мороза щеками,
появляется на пороге — на душе становится тепло. она задорно улыбается,
протягивая Лизе пакет с подарком. в нём книга, которую Лиза давно хотела.

— У тебя новые ботинки? — Виолетта косится на обувь, стоящую в прихожей.

— Да, мне Кристина подарила, прикинь, — Лиза мягко улыбается, отмахиваясь

от неприятных вчерашних воспоминаний.

— Это так, — пытается подобрать слова, задумываясь, — мило.

и Лиза смущается, чёрт возьми. Виолетта, как и всегда, проходит на кухню, уже
самостоятельно выбирая понравившиеся ей конфеты и заваривает чай.

156/201
— Как отпраздновала? — присаживаясь, Лиза вспоминает и про свой подарок
Вилке, и бежит в комнату.

— Да нормально, дома была, — переходя на крик, чтобы её услышали, и

запихивая в рот очередную конфету, Виолетта улыбается, когда видит пакет, —
Что это?

— Посмотри, — Лиза хитро ухмыляется, наблюдая за реакцией.

— Вау! Это целый набор, — она переводит ошарашенный взгляд на Лизу,

понимая, что это очень дорого, — Зачем ты так тратилась?

— Я давно его собирала, хотела подарить как-то, — Лиза не произносит, что

Вилка того стоит. потому что и не нужно.

и любуясь полноценным набором для тату, она улыбается как ребенок.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — пищит, кидаясь на шею.

— А что Рони тебе подарила?

— Пока ничего. Она улетела с родителями отдыхать, — и Лиза удивляется, но

виду не подаёт.

спустя пару минут обсуждений одноклассников и их социальных сетей, Вилка

похлопывает себя по коленям, вставая.

— А где Кристина? Я хочу курить! — Лиза только закатывает глаза, тыча на

входную дверь, мол, сама зови.

и Виолетта стучится, видя на пороге счастливую и растрёпанную Захарову.

— С Новым Годом, блин! — та набрасывается, почти душа, но радости не

скрывает. Виолетта тихо зовет её курить в Лизину квартиру — на лестничной
клетке холодно.

— О, Кристин, это тебе, кстати! — протягивает коробку, а подруга округляет

глаза.

и Лиза наблюдает, как та распаковывает подарок. Кристина заливисто хохочет,

обнимая Вилку снова. в руках у неё пижама с Человеком-пауком.

индиго плетется за ними на балкон, слушая разговоры ни о чём. и Кристина

приговаривает, как сильно она любит Человека-паука.

— Прости, Вилка, но у меня подарка нет.

Вилка только дым выдыхает, затягиваясь вновь, и улыбается по-доброму.

— Лучшим подарком будет, если ты татуху набьёшь, — и глаза Кристины

злостно вспыхивают, — ну, пожалуйста! А то ты не в нашей банде.

— Нет! — Кристина смеётся, конечно, но даже мысль такая её будоражит.

157/201
— Давай точку, за ухом? — и Виолетта поднимает брови, складывая их домиков в
умоляющем жесте, — Её видно не будет.

индиго только смеётся, прикрывая рот рукой, и смотрит на Кристину с вызовом.

— Господи, ладно, но чтобы видно не было, — спустя пару минут раздумий и

терзаний, всё же, соглашается.

и Виолетта ликует: подпрыгивает, хлопая в ладоши.

за ухом у Захаровой и правда появляется точка, а Лиза в восторге от этой

ситуации: Кристина будто переступила через себя. и Вилка, которая из раза в
раз повторяет, что теперь они настоящая банда, довольна собой.

— Давай и мне точку, на пальце, — Лиза неожиданно подходит к ним,

протягивая руку.

Виолетта улыбается, так, будто над чем-то смеётся, но виду не подаёт. и индиго
рассматривает палец с искорками в глазах.

***

всё ещё каникулы — аж до двенадцатого числа. но Кристина успокоиться не

может, она пытается готовиться к ЕГЭ, каждый раз приходя к индиго домой.

каждый день проходит в пробниках и конспектах, которые она зубрит наизусть.

Лиза в диком шоке, что у той получается. она и правда видит как Кристина
старается и не может сдержать улыбки.

на дворе пятое число — они сидят, укутавшись пледом, и решают примеры по

алгебре.

— Бля, почему, нахуя эти интегралы? — индиго только смеётся над ней, решая
свой вариант, — Как думаешь, я хоть на пятьдесят сдам?

— Сдашь, конечно, — она старается по-доброму улыбнуться, похлопывая по

плечу.

а Кристина, в своей уже любимой пижаме, наблюдает, как индиго методично

грызёт ручку, думая над примером. и она впервые, пожалуй, счастлива.

потому что ей спокойно.

— Хочешь чай? — Лиза предлагает скорее из вежливости, зная, что если бы она
без слов пошла на кухню — Кристина поплелась бы следом.

— Давай.

сидя на кухне, Кристина наблюдает, как к ней пододвигают тарелку с яблоками

— она впервые видит в квартире Лизы фрукты.

— Бери, это вкусный сорт, — индиго и сама берёт одно.

— А есть невкусные? — Кристина ухмыляется, ведя бровью.

158/201
— Ну, Симиренка кислые, например, — садится, дожидаясь, пока вскипит
чайник, — а Красный Принц твёрдые.

— Господи, тебе будто сорок лет, — и обе смеются, но Лиза более возмущенно.
дверь будто выбивают кулаком и Лиза вскакивает. она осторожно подходит,
пялясь то на Кристину, то в дверной глазок.

— Да? — открывает, занося в квартиру холод подъезда.

— Шумко Виктор Михайлович, — он показывает корочку, протягивая ближе,

чтобы Лиза могла рассмотреть, — участковый ваш. Захарова Дениса
Степановича ищу. Давно видели?

и сердце замирает. она поворачивает голову на Кристину, которая с

испуганными глазами вертит из стороны в сторону.

— А в чём дело? — Лиза вкрадчиво пытается высмотреть эмоции мужчины, но он

только улыбается.

— Уклонение от армии, — обводит взглядом Лизу, — так видели?

и Лиза должна что-то сказать. она снова смотрит на Кристину: та качает

головой, поднимая брови и одними губами произносит «Пожалуйста», и сейчас
будто заплачет.

— Не видела, — на выдохе, — он давно не появлялся.

— Ну, вы ему передайте, вдруг увидите, что за такое и в тюрьму загреметь

можно.

и дверь захлопывается.

— Спасибо, — Кристина сипит, судорожно набирая в телефоне номер.

— Я не хотела этого делать, — признаётся. её правда на Кристину давит, но она

не говорит ни слова.

— Алло, Ден? Дома не появляйся, тебя военкомат ищет, — Лиза только

наблюдает, как Захарова слушает бубнёж из трубки, — Значит, переезжай в
квартиру бабушки! Нет, нельзя. Ты помнишь, как было с Тёмой? Они его во дворе
ждали, — и спустя пару секунд, — Я принесу вещи.

она бросает трубку, устало выдыхая берётся за голову, и Кристину вот-вот

вырвет, кажется. она произносит только тихое «Пиздец».

а Лиза только смотрит, пытаясь понять, почему у той какой-то больной

стокгольмский синдром. она молчит, только чай из кружки потягивает и смотрит
исподлобья.

— Будь моя воля, я бы отправила его в армию.

— Знаю, — Захарова успокаивается, переставая дрожать, и смотрит в янтарные

глаза, — просто я его люблю. Он со мной всё детство провозился. Подгузники
159/201
мне менял, в садик водил. Родителям некогда было.

— Но то, что он делает, — индиго пытается подобрать слова, аккуратнее,

правильнее, — это ненормально.

— Да знаю я, — и даже злиться нет сил, да и думать об этом тоже, — он только

по синьке когда. У нас просто все в роду белочники, походу.

и Лиза грустно вздыхает, смотря в полные печали глаза.

***

Кристина теперь дома всегда практически одна — она радуется, как маленький
ребёнок, чувствуя свободу.

и в первые школьные дни приходит с настроением — все перемены они с Вилкой

и Лизой вместе.

на урок физкультуры их собирают в другом зале, более новом и просторном. и

все как один кричат, что хотят играть в волейбол.
Кристина ликует — она обожает волейбол и, когда её выбирают капитаном,
нарочно отхватывает в команду индиго. и Виолетту, пусть и понимает, что та,
скорее, будет мешать.

— Так, Вилка, ты играть-то хоть умеешь? — Виолетта забавно лыбится,

показывая жест криворукости, — Понятно. Иди на правую сторону, и старайся
хотя бы увертеться от мяча.

и все смеются. Оля, как самая низкая, идёт к сетке, а индиго Кристина ставит по
центру. возможно, чтобы наблюдать на своей дальней позиции.

в разгаре игры, когда Коля с оствервенением подаёт и Кристина изо всех сил
бежит к мячу — она болезненно приземляется ладонями на бетонный пол.
и, уже не обращая внимания на игру, все подлетают к ней. она перецепилась
ногами — упала из-за этого. а на ладонях проявляются ранки и они сильно ноют.

она дует на них, шикая, пока Вилка с индиго рассматривают её на наличие

других ушибов.

— Всё, идите, переодевайтесь, всё равно скоро конец урока. Захарова, ты в

норме? — физрук подходит ближе, и та лишь кивает.
заходя в тёмную раздевалку, Лиза достает из рюкзака бутылку воды, выпивая
почти половину.

Вилка переодевается, говоря, что они молодцы, и почти затащили.

— Я в столовую, пока там все булки не раскупили.

постепенно расходятся и остальные, хотя звонка еще не было. индиго смотрит,

как Кристина переодевается, то и дело матерясь под нос.

— Тебя бы к медсестре, — заключает, усаживаясь в ожидании. она смотрит

снизу вверх, уже в своем привычном наряде.

160/201
— Пройдёт, — только отнекивается. уже полностью одевшись, выставляет обе
руки вперёд, успокаиваясь — не так больно.

Лиза видит, как та трясёт головой, пытаясь убрать волосы, которые абсолютно
растрепались из хвоста.

и без слов подходит сзади, снимая резинку. Кристина сперва шарахается,

поворачивая голову, и вздрагивает.

— Я просто переделаю, — индиго понимает, что той не по себе. но

успокаивающий голос и очень аккуратные нежные движения по голове Кристину
вводят в ступор. она тяжело вздыхает, выискивая для себя что-то новое, — Не
бойся.

и когда низкий хвост собран, она произносит лишь «Спасибо».

***

на биологии в первый же день им задают прорастить гребанную фасоль. Лиза

только смеётся с такого глупого задания, но вымачивает бобы в воде и
заворачивает в вату. и для Кристины тоже. а когда приходит время их доставать
— Захарова безудержно орёт, тыча на паростки.

— Смотри! Получилось! — фотографируя и вымеряя растения линейкой, лыбится,

как маленький ребенок.

— Осталось их только описать, — индиго радуется не меньше — пятёрка обеим

обеспечена.

ложась на кровать, Лиза прикрывает веки — она сегодня пол дня на кладбище
пахала. и даже принесла конфет. общая усталось подкрепляется тёплой
атмосферой уюта — мягкий свет настольной лампы и методично пишущая что-то
в тетрадь Кристина. и индиго прикрывает глаза, не замечая, как засыпает.

Кристина замечает тихое сопение через двадцать минут, и от этой картины

умиляется. будить не хочет — индиго и так вечно уставшая, да и бледная очень.
сон ей нужен.

и она ложится рядом, просто наблюдая, как та спит. несколько часов.

ей очень хочется прикоснуться, но она не позволяет это себе. и когда во сне у

индиго появляется улыбка на лице — она улыбается вместе с ней.

просыпаясь, Лиза чувстует только головную боль и тяжесть во всём теле, и

Кристину, которая мирно лежит рядом.

— Что, — сонно поднимается, осматриваясь по привычке, — Я заснула? Который

час?

— Одиннадцать.

— Боже, почему ты не ушла? — она опирается локтем на кровать, потирая щеки.

— Боялась, что у тебя дверь открытая будет.

161/201
и Лиза ведёт бровью, умиляясь от этой картины: Кристине будто бы тяжело это
произносить, но она переступает через себя за каждым разом всё больше. и
глупо улыбается.

***

— Блядина, блять, — он орёт, швыряясь ремнём, что пару минут назад вытащил
из брюк, — я тебя сейчас по стенке размажу.

Кристина только вздрагивает, уворачиваясь, а мама, как и всегда, подзывает её

к себе, натягивая куртку на плечи. она почти выталкивает дочь из квартиры, но
отец подбегает быстрее — он хватает её за волосы, прикладывая головой по
стенке. она кричит, вырывается, и выбегает из квартиры, громко захлопывая
дверь. и плачет, опирась.
когда курит — дрожит, мелко, редкими приступами содрогается и проклинает
всё на свете.

Лиза выходит к ней спустя пару минут. оглядывает, смотря грустно.

— Я могу не спрашивать? — только и ведёт головой, наблюдая, как клубы дыма

выходят из чужого рта.

— Там ничего нового.

и ухмыляется, потому что сил расстраиваться попросту не осталось. она смотрит

на индиго — та натянула свою куртку, а волосы забавно спадают на лицо.

— Вилка звала с Аляской гулять, хочешь?

Кристина улыбается, смотря в окно: там снег пышными хлопьями падает.

— Хочу.

подбегая к собаке, она оглядывает её: та в зимнем костюме, заметно

располневшая и взволнованная. Кристина бегает с ней по снегу и даже
валяется, делая снежного ангела, а Вилка с Лизой только умиляются.

— Я уже очень жду Рони, они надолго уехала, — произносит Вилка, пока они
идут мимо домов.

— Вернется твоя Рони, куда денется, — и Лизе за шиворот прилетает снег от

подбежавшей сзади Кристины. она смеётся, наблюдая за реакцией и кричит «Не
будь занудой».
индиго только побольше снега в руку набирает, бросая на всю свою силу. и
валит Кристину в снег, смеясь.

и когда они провожают Вилку, та выкуривает сигарету перед своим домом и

приговаривает, что мать её убьёт.

на улице поздно — они возвращаются в свете фонарей и снег начинает идти

необычайно сильно, крупными хлопьями опускаясь на головы. Лиза надевает
свою шапку на Кристину, и той идёт красный до жути.

— Замерзнешь, ты же неженка, — Кристина ухмыляется, останавливаясь, и

162/201
пытается снять.

— Сама неженка, — индиго смеется, потирая нос, — Ты только болела недавно.

они подходят к козырьку подъезда, останавливаясь. Кристина поджигает

сигарету, смотря наверх.

— Странно это всё, — голос индиго слышится слабо из-за шапки, — никогда не
думала, что мы поладим.

— А я никогда не думала, что поссоримся, — она смотрит на неё, и видит, как

чужие глаза просят объяснения, — Ну, мы же в детстве гуляли вместе на
площадке. Меня даже в этот класс отдали, чтобы я там одна не была.

индиго на это смеётся, вспоминая все, что было.

— Как-то плохо план сработал, ты же всегда со старшими дружила.

— Брат постарался, — она мягко улыбается, подходя почти вплотную,

поправляет шарф, свисающий с индиго.

— Он так и не вернулся? — заглядывает в глаза, и видит, как та отрицательно

качает головой.

— Прячется, — и Лиза про себя ликует. она впервые за долгое время чувствует
себя спокойно, когда ложится спать. и сердце ёкает, — Знаешь, надо было
раньше сдружиться.

Кристина слабо улыбается, приобнимая индиго, и её лицо прямо напротив,

краснеет. в этом смущении Лиза про себя замечает, что той идёт.

— Кристин, я, — она видит, как та поднимает свой взгляд.

— А?

и мягко подается вперёд, прикасаясь губами к губам Кристины.

Примечание к части

163/201
Часть 25

— Кристин, я, — она видит, как та поднимает свой взгляд.

— А?

и мягко подается вперёд, прикасаясь губами к губам Кристины.

у Захаровой сердце в пятки уходит; чувства разлетаются кубарем по телу,

страхом разносятся. на маленькие частички рвётся сердце за пару секунд, пока
индиго мягко жмётся, прикрывши глаза.

она толкает руками худощавое тело, распахивая глаза так сильно, что капиляры
могут спокойно лопнуть в ту же секунду.

— Что ты творишь? — это больше похоже на рык. и глаза загораются

неприятным огнем — злость и непонимание.

— Я просто подумала, что ты хоть сейчас не будешь отрицать, — индиго смотрит

загнанно, отлетев на пару шагов. взгляд старается не поднимать, только челка
на лицо спадает.

— Что, блять? — Кристина стоит, как истукан — пошевелиться не может, — Что

ты там подумала? — и даже не злится. скорее поучительно что-ли, будто Лиза и
вовсе маленький ребенок, — Индиго, это, — её перебивают, остро впивая свой
взгляд прямо на покрасневшее лицо.

— Болезнь, я помню.

— Да! Так зачем ты, блять, портишь всё? — старается ответить даже быстрее,
чем индиго закончит. её голос низкий и так звонко отдаёт в уши, что можно
упасть на месте. она видит как та раздражается: насмешливо прикрывает глаза,
ведя головой, и улыбается.

— Какая же ты, — смотрит пару секунд, хватаясь за подъездную ручку на двери.

— Какая? — зло. так, что Лиза бы набросилась, будь у неё больше сил.

— Дурная. — выплевывает, заходя в теплый подъезд, запах которого отдаёт

сыростью.

и тихо плачет, прикрывая рот рукой.

Лиза старается подняться как можно быстрее. чувство обиды накрывает с

головой — она всю ночь сидит, тихо плача на кровати. и себя винит, по большей
мере.

она не так всё поняла. да она даже не думала, будь тогда мозг на месте – ни за
что бы этого не сделала. но, видимо, за это минутное помутнение придётся
заплатить.

а Кристина так и стоит в красной шапке, роняя слезы куда-то на куртку.

страшно. от себя, по большей мере. потому что индиго снова перевернула всё
164/201
вверх дном. её последние капли самообладания исчезают — медленно, будто
сейчас она не выдержит и побежит в соседскую квартиру. но Кристина сжимает
кулаки до боли и притаптывает снег ботинками.

а возвращаясь домой, заплаканная и дрожащая от холода, видит маму —

побитую. там синяков больше, чем у футбольной команды вместе взятой. и
Кристина усаживается рядом, тихо плача той в плечо.

***

школьные дни проходят один за другим, в разочарованных взглядах индиго и

злостных Кристины. потому что между ними снова пропасть. встречаясь каждый
день на лестничной клетке, они одаривают друг друга надменными взглядами,
но Кристина старается усерднее. потому что ей обидно — можно за личное
оскорбление принять, раз о ней такого мнения индиго. и пусть она права, но
знает об этом только Кристина.

Лизе не обидно, что та оттолкнула — она просто ненавидит ложь. а Захарова в

лжи самой себе, похоже, чемпион.

и она больше не берёт её в команду на физкультуре.

Вилка только зыркает, пытается даже с Кристиной заговорить, но та упорно

молчит, выдыхая клубы дыма в школьном туалете. и поджимает губы.

а Лиза — это Лиза. даже Захарову проще разговорить, если сильно захотеть.

— Ты мне хоть раз скажешь, почему вы с Кристиной ругаетесь? — а индиго лишь

улыбается и говорит «не скажу».

и топая домой одной и той же дорогой, они даже не пересекаются взглядами.

всё это кажется таким запутанным комком из чувств, бурлящих внутри, что
Кристина только громче плачет, запираясь в ванной.

признать, что ей индиго нравится — легко. а вот сказать себе, что она девушка,
не получается. будто, если бы были возможности закрыть на это глаза, Кристина
бы пожелала стать слепой.

она напивается впервые за долгое время. мама только головой качает,

затаскивая её на кровать поздним вечером.

— Кристина, ну разве так можно? — почти плачет, гладит по волосам и смотрит

на безжизненное лицо дочери, которая грустно усмехается. переходит на
шёпот, теряя последние нервные клетки, — Хочешь по стопам папы пойти?

— Мам, я так устала, — она хнычет, целуя её её руку и прикрывая глаза в диком
изнеможении, — Я не выдерживаю.

— Всё ты выдержишь, — улыбается, морщась от перегара, — я не переживу,

если ты будешь, как они, — и тычет рукой в соседнюю комнату, в которой храпит
отец.

и Кристина хочет завыть.

165/201
***

индиго плетётся по снегу среди могил — она едва переставляет ноги. вечер
ранний на самом деле, но успело потемнеть. и пробираясь к самой дальней
могиле, она только кидает охапку конфет, смотря на обшарпанный памятник,
припорошеный снегом.

у неё его глаза. и впервые за много лет Лиза рассматривает фотографию отца.
там он счастливый — улыбается, а прикус, который, к слову, и Лизе достался от
него, выгибается в ровной улыбке.

больше не катятся слёзы. теперь только легкая улыбка с нотами сожаления.

— С Днём Рождения, пап, — она отряхивает памятник от снега, проводя по

утонченным чертам лица, — Прости, что не приходила.

Лиза сидит на могиле, желая замерзнуть насмерть. на той же лавке, что и

Кристина пару месяцев назад. и почему-то в голове только это.

слёзы сами просятся наружу — в них Лиза себе не отказывает, обрамляя

красивое лицо. и жизнь кажется сложнее с каждым днём.

а возвращаясь домой, видит заплаканную Кристину на подоконнике. их

разделяет лишь пролёт лестницы, но индиго чувствует её убитый взгляд в пол.

— Братик вернулся? — произносит грустно. но Захаровой хватает пары секунд,

чтобы вскипеть.

— Ты, блять, можешь хоть иногда держать язык за зубами? — её еле слышно. но
до Лизы доходят слова вперемешку с раздражением, эхом разносящиеся по
подъезду, — И брата моего сюда не приплетай. — она смотрит; а в голубых
глазах печаль — они красные, налитые кровью и мечутся по Лизиному лицу.

— Я же больная, чего ты от меня хотела? — и это больше не злость. это снова

надменность — будто единственное, чем индиго защищается от окружающего
мира.

и Кристина усмехается. смотрит своими глазищами в полумраке, взгляд

туманный, а единственная эмоция — сожаление.

— Ты меня ещё и упрекаешь в чём-то? — стряхивает пепел на бетонный пол, но

индиго цепляется за красную шапку на голове.

— Только в том, что ты боишься себя.

— Не понимаю, о чем ты. — Лиза в глаза смотрит долго. злится, одними губами
произнося «пошла нахуй». и это первый раз, когда Кристина видит её настолько
разбитой.

— Было бы лучше, если бы ты и правда не понимала, — цепляется за перила,

впиваясь ногтями в окрашенное дерево, выдыхает, опуская голову, — То, что
было, это же не моя фантазия?

так тяжело произносить слова Лизе ещё не приходилось. её это душит —

166/201
фантомной рукой ближе к артерии.

Кристина тушуется — ответить нечего. загнанный взгляд, страхом окутанный,

отводит куда-то в сторону, лишь бы на индиго не смотреть.

— Я не знаю, что ты там придумала, — пытается не выдать подрагивающий

голос, — я не такая.

— Какая? — усмехается, а боль по всему телу расходится — и это хуже

физической, — Скажи это.

— Я нормальная, — почти кричит, срываясь. а смотрит все также — с

сожалением, — Ясно?

Лиза, будто, не чувстует ничего. усмехается в который раз, обводит взглядом

подоконник и поднимается по лестнице — посмотреть в глаза. они не говорят об
этом прямо и конкретных слов не произносят — это тяжело.

— А я, значит, ненормальная? — начинает тихо, подходя вплотную: Кристина

уже стала напротив, пялясь и расправляя плечи. а потом индиго выходит из
себя, — Ты меня уже заебала! Каждый раз ты напоминаешь мне, что я какая-то
не такая, а сама, блять, не лучше.

и переходит на слёзы — скатывается всего пару по красным от гнева щекам.

— Хватит! Какого хуя ты меня вечно монстром выставляешь? Я тебе ничё

плохого не сделала! — и ноги вот-вот не выдержат напряжения. Кристина
начинает задыхаться, в голове только строка бежит о том, как ей страшно, — Я
всеми силами в себе эту хуйню подавляла, а ты меня доконать решила?

— Да потому что ты даже себе не можешь признаться! — и хватает её за грудки,

смотря в глаза, — Ты видишь мир не своими глазами, ты сама говорила, что они
тебя к этому приучили, — и рукой тычет в сторону квартир, — и после того, что
он с тобой делал, ты всё равно в это, блять, веришь.

— Это не нормально, как ты не понимаешь? — Кристина кричит прямо ей в лицо;

перехватывает чужие руки, и видя, как индиго плачет, хочет заплакать вместе с
ней, — Мне мерзко от себя, я не могу.

Лиза вырывается из чужой хватки, и увесистая ладонь обдает жаром щеку. она
запинается в слезах, желая что-то сказать, но получается лишь смотреть, как
Захарова в удивлении смотрит на неё — не ожидала.

— Ты достала меня. Можешь продолжать вести себя, как последняя дура,

ненавидеть себя и потакать брату, с меня хватит. — выплевывает, уходя.

а Кристина провожает взглядом, начиная плакать.

и уже в своей квартире Лиза с остервенением разбрасывается вещами в

истерике. и на следующий день в школу не приходит.

***

Кристина шатается по школе, в надежде побродить в одиночестве. на неё за

167/201
день даже паника пару раз накатывала — за индиго переживает. и раз та вчера
её посмела ударить — значит дела совсем плохи.

она идет, ежась от холода, в свой любимый туалет на третьем этаже — там уже
поджидает Вилка, ненавязчиво предлагая место рядом.

— Ты чего такая молчаливая? Это первый вопрос, — осматривает: вполне себе

целая и невредимая, — И как это связано с отсутствием Лизы? Это второй.

— Никак не связано, ты чё, — Кристина закуривает, прикрывая глаза —

воспоминания снова наваливаются, — и я не знаю, что с индиго.

— Ну-ну, — улыбается, скорее по-злому, но не говорит ничего, — можешь не

говорить. Я всё равно потом узнаю, — она хлопает себя по коленям, стряхивая
пепел в окно, — Мне помощь твоя нужна.

Кристина хмурит брови в непонимании и переводит взгляд на Вилку.

— Меня Андрей позвал на День Рождения завтра, я сказала, что буду с тобой.

— Зачем? — она выпадает — Андрею она не так давно нанесла как моральную,
так и физическую травму, — Он же меня боится.

— Брось, все уже забыли. Я просто попросила его не пиздеть ничего, —

улыбается, — и сказала, что без тебя не пойду.

— Так зачем я там?

— А кто меня доведёт до дома? — и, выбрасывая окурок в окно, поправляет

шапку.

— Почему индиго не взять? — Кристина всё ещё не понимает, но заметно

расслабляется.

— Я ей предлагала, она написала, что не пойдёт.

— Значит, я запасной вариант? — и обе смеются.

***

Кристина косится на чужую дверь, заходя к себе. и становится тошно — от себя,

в первую очередь.

ей жаль, что снова оттолкнула. но она не может себе позволить другого исхода
событий. не может.

и собираясь на чёртов День Рождения, что больше походит на очередную

вписку, она даже в порядок себя не приводит — так и остаётся с растрёпанным
хвостом.

Виолетта её хмурое настроение не разделяет, она залетает в квартиру, первым

делом выпивая гремучую смесь из непонятно чего. и мечтает забыться —
Кристине она не может рассказать, что Рони отнекивается от встречи, хоть и
приехала пару дней назад.
168/201
выводит Кристину танцевать вместе с остальными и забавно танцует, поднимая
той настроение. Захарова даже позволяет себе немного выпить — буквально два
стакана, которые не берут, но немного расслабляют.

Андрей только подальше держаться старается и, отводя глаза в сторону,

перекидывается с Колей стандартными фразами.

Днём Рождения это и правда не назовешь: все пьяные, бегают по квартире,

круша все на своём пути, кто-то даже прыгнул в сугроб со второго этажа. но, по
крайней мере, всем весело.

Вилка напилась изрядно — она шатается и улыбается не своей улыбкой, устало

ложась на диван возле Оли.

а Кристина выходит покурить, не желая Виолетту поднимать — ей нужно

немного отдохнуть. и права ведь была — тащить её и правда придётся.

Захарова вглядывается в окно в чужом подъезде, сидя на ступеньках и

подложив под себя куртку. она слышит слабые шаги — к ней подходит Андрей с
Ваней, задорно улыбаясь. достают свои сигареты, переглядываются, пока она
изучает их лица.

— Захарова, ты еще даже никого не ударила, — Ваня затягивается — он говорит

это по-доброму, — Похвально.

— Когда меня не трогают, я никого и не пизжу, — она задумывается: ложь. но

себе не признается никогда. — Да, Андрюх?

Андрей смотрит на неё, улыбаясь, как чеширский кот.

— Ну, я тогда спизданул, не подумав, — выставляет руки, — я ж не знал, что ты

так взбесишься. Больше не буду.

— Вот и славно, — и поднимается, кидая бычок куда-то в сторону, — С Днём

Рождения.

она бредёт обратно, и заходя в тёплое помещение, первым делом хочет найти
Вилку, но той нигде нет. она обходит комнату, как дура поднимая подушки,
непонятно зачем. ищет в ванной, кухне и даже на балконе в гостинной, не
понимая, куда та запропастилась. Захарова даже выходит в коридор, чтобы
посмотреть, не ушла ли, но все вещи на месте.

и, переступая через все нормы морали, она подходит к родительской спальне —

по негласным правилам туда никто никогда не заходит.

музыка бьёт по ушам, и прислушаться не получается, а остальные задорно

танцуют в гостинной.

Кристина, всё же, приоткрывает дверь, и выпадает от шока. она слышит только
сдавленное мычание Вилки и видит Колю, который практически лежит на ней,
коленом придавливая живот и закрыв рукой рот.

и воспоминания накатывают — всё тот же Новый Год, все те же четырнадцать

169/201
лет. а ненависть к мужскому полу растёт в геометрической прогрессии.

Виолета пытается кричать и вырываться, но он сильнее в два раза и крупнее раз

в пять. она только мычит, пока он пытается расстегнуть джинсы.

Кристина за пару секунд подбегает к кровати, за шкирку оттаскивая его и бьёт в

районе челюсти со всей дури. у Коли в глазах ярость, он пьян неописуемо, но не
шатается — всё ушло в гнев. пока Кристина его держит, он пытается вырваться
из цепких рук обратно, а Вилка старается отдышаться, скатываясь с кровати и
забиваясь в угол рядом.

— Да ты заебала меня, мразь! — он орёт, пока Кристина оттаскивает его ближе к

двери, чтобы Виолетта могла хотя бы встать, — Какого хуя ты ломаешься? Чё
тебе не так?

— Съебись отсюда! — Захарова только сильнее хватает его руки, больно заводя
за спину и он морщится, но слов будто не слышит.

он успокаивается, уже спокойно стоит, скалясь. Захарова всё ещё его держит,
но уже не так сильно. а вот разорвать ему глотку вполне хочется. он только
разводит руками, глядя пьяными глазами на Вилку, которая заходится слезами,
сидя на полу.

— Да не нравишься ты мне, придурок, — она заикается, обнимает колени руками

и боится, что он снова подойдёт.

— Почему, блять? — кричит с новой силой — это точно пьяная истерика.

и Вилка не выдерживает, она вся содрогоется, вскрикивая, когда он снова

пытается вырваться к ней.

— Да потому что я лесбиянка! — и захлебывается слезами, заглядывая ему в

глаза.

Коля выпадает, Кристина и вовсе его отпускает, произнося тихое «что?». а

парень только за голову берётся, проводя по волосам обеими руками, и выходит
из комнаты, говоря «Блять.»

Кристина так и остается стоять на месте, изучая Малышенко взглядом. та

грустно усмехается, кое-как встает, открывая двери на балкон, что сразу возле
кровати, и вынимает пачку сигарет из заднего кармана.

Кристина долго ещё стоит в ступоре. она медленно заходит к Вилке, видя, как
та сидит на полу, поставив рядом пепельницу.

присаживается рядом и не решается ничего сказать — в её голове стены

рушатся.

— Что, отпиздишь меня? — Вилка усмехается, пьяно зыркая.

— Да нет, — Кристина подкуривает, оставляя раздражение на заднем плане —

теперь играет интерес.

— Не ожидала, да?
170/201
— Не ожидала. — кивается, оглядывая ту: волосы в разные стороны, а сама всё
ещё плачет, — Это же, — не договаривает, потому что её перебивают.

— Не по понятиям. — снова усмехается, — Не переживай, я своё уже отхватила.

Меня в старой школе и ногами пиздили, и головой в унитаз окунали, от меня
даже мать почти отказалась, — шмыгает носом, но говорит спокойно. и
Кристина морщится.

— Отказалась?

— Она со мной не говорит с тех пор, как узнала, — Вилка затягивается вновь,
смотря на Кристину, и начинает плакать с новой силой, — а я ничего с собой
поделать не могу. Не нравятся мне парни, понимаешь? Я пыталась, — скорее
пищит, нежели говорит и запинается через слово, — не помогло.

и Кристина подвигается ближе, обнимая ту и притягивая к себе. она плачет ей в

плечо, пока Захарова гладит её по волосам.

Вилка успокаивается спустя пару минут. закуривает снова и её в этом Кристина

поддерживает.

— Как ты поняла? — вырывается неожиданно, будто и не хотелось произносить.

— Она мне просто нравилась и всё. Ничего необычного — хочешь поцеловать,

так целуй. Я, правда, сначала боялась очень. А потом как-то похуй стало. Я уже
всё, что могла проебать, проебала.

— Это, наверное, сложно.

— Не тебе ли знать? — Вилка снова смотрит на неё. изучает реакцию —

смятение.

— Ты о чём? — Кристина чувствует себя так, будто из неё остатки души сейчас
вывернут. и сердце начинает колотиться с бешенной скоростью.

— Блять, Крис, пожалуйста, не притворяйся дурой, — Вилка злится. — Я вижу,

как ты на неё смотришь.

— Блять, — только лицо в руки прячет, — Да сложно это всё.

— Что сложного? — непонимающе поднимает брови, возмущаясь.

— Она меня поцеловала, — и Вилка выпадает в шок, — А до этого я её, —

Захарова, наконец, поворачивает голову, смотря в глаза — там удивление, шок и
сожаление. — А я…

— Ударила?

— Нет, — вертит головой, желая заплакать, — просто сделала вид, что ничего не
было.

— Значит, ещё не всё потеряно, — хлопает по плечу, а та смотрит в окно, думая

о чём-то, и подрывается с места, — Дойдёшь сама.
171/201
Вилка только улыбается.

выбегая из комнаты, Кристина берёт чужой стакан, залпом выпивая

намешанную водку с соком, и подлетает к Андрею.

— Коля где?

— Ушёл, — тот непонимающе смотрит, как она наспех одевается и натягивает

ботинки.

и старается идти так быстро, что даже подскользнуться не страшно.

Кристина добегает до двери, пару минут мнётся, хочет заплакать — ей всё ещё
сложно.

но она остервенело бьёт костяшками по косяку, алкоголь накатывает только

сейчас и то не сильно, это прибавляет смелости, что-ли.

Лиза подскакивает от стука — она знает, кто это. но открывать не хочется. за

эти два дня она обдумала многое — и ей больно так, что лучше бы отключить
способность мыслить.

не хотелось даже вставать, Кристина, которая стала самым близким человеком

всего за пару месяцев, попросту считает её больной. и ещё страшнее то, что она
врёт им обеим.

— Индиго! — та уже крупно плачет, третью минуту безостановочно колотя

чертов косяк, — Я же знаю, что ты там. Открывай, блять.

— Проваливай, — доносится усталым сиплым голосом, — Хватит меня мучить! —

Лиза тоже кричит, а слыша слабые всхлипы Захаровой становится ещё больнее.

— Открой, пожалуйста, — но та молчит. Кристина устало стучит снова, опуская

голову и заходится по-новой. а потом переступает через себя — в который раз за
последний месяц, и сейчас это кажется самым правильным из всего, что она
когда-либо делала, — Лиза!

и Лиза замирает в проходе. просто стоит, боясь пошевелится, с открытым ртом.

— Открой, прошу, — тянет устало, приваливаясь на дверь всем телом.

слышит щелчок.

проходит через порог незамедлительно, слёзы катятся по щекам, она смотрит

Лизе в глаза — наполненные болью, загнанно метающиеся по Кристининому
лицу.

Кристина поспешно захлопывает дверь, и Лиза оказывается к ней.

— Прости меня, — хнычет, беря её лицо в свои руки, — я такая дура.

Пожалуйста, — гладит большим пальцем по щеке, дышит часто, пытается
привести в норму дыхание. и Лиза начинает плакать вместе с ней, гладит чужие
руки, всё ещё не выпускающие её лицо, — Прости.
172/201
Кристина наклоняется вперед, целует ту — прикасается губами, захватывая
чужие губы, но движения такие быстрые, что раз за разом ноги Лизы то и дело
подкашиваются. они обе дрожат.

Захарова обнимает, крепче сжимая, а та гладит её по голове, всхлипывая.

— Ты доведешь меня до белого коления, — говорит куда-то в ухо.

— Я знаю, знаю, — слёзы стекают по щекам, — Прости меня. Мне сложно, очень.

— Я знаю.

Примечание к части

173/201
Часть 26

они стоят в обнимку у чёртовой двери вот уже пол часа. Кристина всё
гладит по волосам, шепча что-то неразборчивое на ухо. просит прощения,
говорит, как ей жаль и обнимает-обнимает-обнимает.

в слабом свете коридорной люстры Лиза в этом моменте захлебнуться хочет.

окунуться с головой, забывая всё то, что было раньше.

— Пойдем пить чай, — мягко берет её голову в руки, заглядывая в глаза, — у

меня конфеты есть.

они сидят за столом, Кристина дрожит немного, наблюдая за такой спокойной

индиго. теперь тепло внутри выходит наружу в смущённой улыбке.

— Что случилось? — Лиза приподнимает брови, пока Захарова непонимающе

сводит свои к переносице, — Что изменилось за два дня?

та лишь опускает голову, прикусывая губу.

— Ты знаешь, что Вилка, — не договаривает. произносить всё ещё неловко и

Кристина устремляет свой взгляд прямиком на индиго, надеясь, что та поймёт.

— Знаю, уже давно, — та усмехается. а Захарова ещё больше смущается, — с тех

пор, как они с Рони начали встречаться.

— Что? Рони? — она подносит руку ко рту, с испугом смотря.

— Да. — чёрт, этого она не знала.

— Почему вы мне не говорили? — обиженно пялится в свою чашку чая, на что

Лиза поднимает брови в возмущении.

— Ты что, издеваешься? Тебе напомнить, как ты меня отпиздила после того, как
просто увидела нас вместе? — Захарова поджимает губы. она права.

— Ну, вы были полуголые, — воспоминания вернули к Кристине сожаление. но

оправдываться этим она не перестанет.

Лиза только смеётся, звонко разнося звук по кухне.

— Я так понимаю, вы были у Андрея, — поднимает голову, ища ответ в эмоциях

на чужом лице. и видит слабый кивок, — Ты довела Вилку домой? Она сильно
пьяная?

— Мы, в общем, поговорили. Я побежала к тебе, она там осталась.

договорить не вышло, потому что за дверью послышался дикий шум. подходя к

двери, Лиза с опаской посмотрела в глазок, и никого не увидев, осторожно
приоткрыла дверь.

Вилка лежала прямо под ногами, в одной кофте, вся мокрая от снега и с
абсолютно нечитаемыми мёртвыми глазами.
174/201
— Блять, боже, — Кристина подбежала, оглядывая ту. они обе переглянулись,
испуганно затаскивая тело в квартиру.

— У неё автопилот, конечно, хорошо работает, — Кристина подняла Малышенко

на руки, неся в ванную, — Как она успела так накидаться за час?

Вилка только мычала, махала руками и пыталась вырваться из хватки, что-то

бубня себе под нос.

Кристина кое-как её умыла, усаживая на бортик.

— Давай, неси сухую одежду, — видит, как пьяное тело дрожит от холода,
пытаясь встать, — Да сядь ты.

Кристине не по себе становится — видеть кого-то близкого таким пьяным

больно.

индиго поспевает с одеждой, испуганно смотря: пытается понять, что делать.

— Это алкогольная кома? — взгляд мечется по напряженному лицу Кристины,

очерчивая каждый мускул.

— Скорее, она просто в пизду пьяная, — удерживая ту в сидячем положении

рукой, заключает, — дошла же как-то. У тебя есть номер Андрея?

— Сейчас посмотрю, — и бежит за телефоном, заходя во все возможные чаты.

набирает, судорожно передавая телефон в руки Захаровой.

— Алло, Андрей, ты можешь мне сказать, не осталась ли куртка Вилки у тебя? —

и слышит в ответ положительный ответ.

— Я поняла, завтра заберём, — выключая звонок, издает смешок, и смотрит прям

на Лизу, — Она пёрла к нам на морозе в одной кофте.

— Пиздец. Надо её уложить.

они её переодевают, снимая штаны и кофту, натягивая Лизины шорты — одни из

тысячи, кажется.

и, закидывая подругу себе на плечо, Кристина устало несёт её в свободную

комнату, где Лиза предварительно расстелила постель.

на часах поздняя ночь и она снова идут на кухню, переговариваясь обо всём
произошедшем. Кристина рассказывает про Колю и индиго обещает его убить.

— Пойдём спать, — тянет за руку Лиза, а Захарова отказать не может.

уже укладываясь поудобнее, Кристина кладёт свою руку на чужое лицо, будто
рассматривая в слабом свете уличных фонарей. будто не насмотрелась.

Лиза только улыбается, и в ответ касается костяшками виска — просто гладит,

любуясь. Кристина красивая. ей не идут слёзы — только мягкая улыбка и
искорки в глазах.
175/201
— Насколько ты злишься за всё то, что я натворила? — голос Захаровой слегка
дрожит, хоть и говорит шёпотом.

— Ни насколько, если поцелуешь ещё раз. — и просить дважды не нужно.

она аккуратно льнётся ближе — совсем вплотную. прикрывает глаза, а за ней

индиго; ресницы дрожат, а эмоции бьют через край настолько сильно, что
дышать становится тяжелее.

Кристина подвигается совсем близко, так, что улавливает чужое дыхание, а

потом касается губами, накрывая их почти полностью. это не так, как пару часов
назад, наоборот, — нежно и трепетно.

ей хочется сжать индиго в объятиях и расцеловывать каждый сантиметр лица.

Захарова только крепче сжимает, опуская руку куда-то на спину. а Лиза почти
плачет от нахлынувших чувств. и всё кажется чем-то нереальным, в стуке
секундной стрелки на часах помутнением, когда она гладит чужую щеку и
сквозь застелившую её пелену слез, улыбается.

— Больше не боишься? — рассматривает голубые глаза, которые, впрочем, почти

не видно.

— Боюсь, — Кристина в своём волнении только взгляд вверх поднимает,

рассматривая стену, — но это того стоит.

они засыпают в обнимку, прижавшись друг к другу, что есть силы. и обнимая её
талию руками, Кристина хочет больше никогда не отпускать.

***

Вилка просыпается вся в холодном поту, не понимая, где она. аккуратно встаёт с
дивана, видит на тумбе стакан воды и непонимающе чешет голову.

выходя из комнаты, понимает, что она у Лизы дома. бредёт, думая, что ещё
раннее утро, но телефона нигде не находит.

и решается разбудить индиго, заходя к той в комнату. от картины умиляется —

Лиза вплотную прижалась к Кристине, которая заботливо её обнимает.

она хочет завизжать от радости, но не находит ничего лучше, чем взять с тумбы
Кристинин телефон и сфотографировать момент. а потом аккуратно будит, видя,
что на часах девять утра.

Захарова подскакивает моментально — выработанная привычка за множество

лет. и потирает сонные глаза, плетясь за Вилкой на кухню.

— Пусть Лиза ещё поспит, всё равно никуда не надо.

а Виолетта выпячивает глаза в осенившей её широкой улыбке и пялится.

— Ты назвала её Лизой? Вау. — только обнимает, говоря, что это победа.

176/201
— Заткнись, — смущается, да так сильно, что даже немного краснеет.

они сидят все утро, Виолетта бежит к Андрею за телефоном в Кристининой

куртке, а возвращается с новой пачкой сигарет, которую они решают выкурить
на балконе.

— Вы встречаетесь, — она хлопает в ладоши, подпрыгивая на месте, — даже

можешь не пиздеть мне. Я всё видела.

и Захарова лыбится, сбрасывая пепел в окно.

***

конец января — морозы такие дикие, что кожа трескается. но Лиза упорно
тащит Кристину за руку вглубь леса, не обращая внимания на все возмущения.

— Тебе понравится, это мое любимое место, — перебирает ногами, поправляя

шапку.

а когда приводит её к каланче, тыкает на самый верх и заговорщески потирает

руки.

— Ты серьёзно? Мороз же, по этой лестнице хуй залезешь, — Кристина только

головой качает, но, всё же, лезет.

и когда они садятся на самом верху, где места впритык, не может отвести
взгляд.

она обнимает индиго, позволяя ей почти полностью на себя лечь. и когда видит
улыбку, даже не может притвориться, что злая.

— Здесь красиво, — подаёт голос, приобнимая сзади за плечи.

— Да, так спокойно.

слышится только эхо леса, что остался внизу. и момент хочется оставить в
памяти.

а когда они возвращаются домой, делают уроки, смеясь со всего подряд,

Кристина не может оторвать взгляд.

она наблюдает за тонкими руками, которые аккуратно пишут конспект, и если

быть очень честной с самой собой — ей хочется прикоснуться губами к точке на
пальце.

— Что? — Лиза смущенно улыбается, смотря прямо на неё — с умилением,

скорее.

— Ты красивая, — вкрадчиво, тихо и очень искренне. так, что шестерёнки в

голове заедают.

и Лиза готова взорваться на тысячу осколков.

177/201
Часть 27

нещадный мороз неприятно покалывает кончики пальцев, заставляя

тело ничего не чувствовать. вдыхать тяжело — ледяной воздух заставляет
лёгкие сжиматься.

от шагов снег скрипит под ногами и, держа торт в руках, Лиза всё повторяет,
что боится поскользнуться. а Кристина поддерживает её за локоть, упорно
продолжая пробираться сквозь сугробы.

погода настолько плохая, что даже в школе отменили занятия. и это им только
на руку — они идут ранним утром поздравлять Вилку.

дверь открывает заспанная и немного расстроенная Виолетта, Аляска рвётся

вперёд, пытаясь снести с ног.

— С Днём Рождения! — в унисон кричат, оживляя пространство.

— Спасибо! — та только пропускает их, забирая пакет, и улыбается, немного

приходя в себя, — Проходите, давайте.

— А где твоя мама? — пока индиго мешкает с верхней одеждой, Кристина

плетётся за Вилкой, открывая торт.

— На работе, где ж еще, — и задавать вопросы больше не хочется. у Кристины

мама всегда выходной брала, сколько она помнит. а учитывая всё то, что Вилка
ей тогда рассказала, лезть в душу и давить на больное не хочется.

Вилка в подарок получает кучу украшений, радуясь, как маленький ребёнок. а

Лиза, которая их выбирала, только смущённо улыбается.

они сидят несколько часов, хозяйка их кормит, а потом Кристина заставляет

всех выйти на улицу с Аляской — потому что её любимой собаке, тем более в
положении, нужен воздух.

и раз за разом она берёт её на руки, потому что живот настолько огромный, что
ходить животному неудобно.

— Рони не объявилась? — теперь уже и Захарова слышит их диалог — ей

становится не по себе, когда Виолетта отрицательно машет головой. и злость
подбирается, потому что с Вилкой так поступать нельзя.

они снова провожают её до дома, как и всегда, а потом Кристина уверенно

спрашивает, где живет девушка Вилки. потому что она понимает, поступи так с
ней — она бы не просто разбилась. она бы разлетелась на осколки.

Лиза помнит только подъезд, но на лавке сидят бабули, мило

перекидывающиеся парой фраз.

— Не подскажите, в какой квартире Вербицкие живут? — грея руки друг о друга,

спрашивает.

— А вы волонтёры, что-ли? — и девочки лишь непонимающе переглядываются.

178/201
— Нет, но нам по делу, — бабули только рты открывают, но номер квартиры
называют. и практически бежа на этаж, Кристина уже в ярости стучится в
квартиру. Лиза её пытается успокоить, беря за руку, но выходит плохо — она на
взводе.

— Да? — дверь открывает усталая с виду женщина — на лице мешки, взгляд

потухший, а в руках полотенце. и синяк под глазом.

— Можно Рони? — Кристина выпадает на пару секунд, хватаясь за Лизину руку.

— Кого? — чужие глаза не выдают ни одной живой эмоции, устало оглядывая

гостей.

— Веронику, то есть, — индиго быстро соображает, натягивая кривую улыбку. —

мы из школы, поговорить надо.

женщина уходит, заставляя ждать на пороге, а из глубины квартиры слышатся

крики.

и когда Рони, наконец, выходит, Лиза почти крестится. они выпадают от шока:
она побитая, губа рассечена, а под глазом фингал. и Кристине не до злости. она
лишь произносит тихое «выйдем?» и ведёт девочек на лестничную клетку.

— Что с тобой? — Лиза обеспокоенно заглядывает в пустые карие глаза, а из них

вот-вот пойдут слёзы.

она шарахается, когда индиго пытается прикоснуться к лицу и рассмотреть

гематомы.

— Вы чего пришли? — только смотрит загнанно, пытаясь увернуться от

выпытливых глаз Кристины.

— Ты пропала, Вилка места себе не находит, — Лиза старается сказать это с

долей сожаления, — даже с Днём Рождения не поздравила.

— Черт, — прикрывает глаза, обнимая себя за плечи и дрожит.

— Хороший отдых, — Кристина кивает головой на синяки, подкуривая сигарету.

и не понимает ни черта.

— Да не была я нигде. У меня просто отец в увольнении, приехал на Новый Год.

— Лиза помнит, что он то-ли военный, то-ли служащий, но деталей не знает. и
по состоянию Вербицкой понимает, что родитель из него так себе.

— Почему так и не сказала? — и жалость разносится в воздухе, когда Рони

роняет первые слёзы.

— Да как я такое скажу? — они обступают её, кажется, со всех сторон, но индиго
поспешно берёт Захарову за руку, давая немного пространства — чтобы не
напугать ещё больше, — Стыдно просто. Я в таком виде даже на улицу выйти не
могу.

— Ну, чего ты так? — Лиза пытается поддержать, пока Рони захлёбывается

179/201
слезами.

— Я не хотела, чтобы она знала про мою семейку.

Кристина только вздыхает, затягиваясь дымом. и становится всё сложнее не

плакать.

— Значит так, мы тебя сейчас забираем, Лиза замазывает тебе фингал, — индиго
лишь хмыкает на своё имя, — и ты идёшь к Вилке, понятно?

— Да не замажется он! — она чуть ли не вопит, пытаясь совладать с собой.

— Замажется, знаю, о чём говорю. Если ты не заметила, у нас тут людей с

нормальными родителями нет, — Захарова говорит спокойно, но так влияет
своим голосом, что хочется слушать, — Она там сейчас сидит и думает, что тебе
на неё похуй.

— Мне не похуй! — на выдохе произносит, смотря прямо на Кристину и сводя

брови.

— Тогда пойдешь и всё расскажешь. Ты же не собираешься врать всю жизнь.

— Как ты вообще столько времени это всё скрывала? — индиго морщится от

дыма, но и слова не говорит, — Ещё и с отдыхом этим придумала.

— Потому что отец дома бывает раз в полгода, — успокаивается под тяжёлый
взгляд Захаровой, — Я не думала, что в этот раз он в запой уйдёт.

и они понимающе кивают. приказывают собираться и ждут под подъездом, а

Кристина только матерится под нос то ли от злости, то ли на отца Рони, то ли на
мужчин в целом.

в квартире у Лизы Вербицкая спешит. её подгоняет Захарова и приказывает

рассказать Вилке всё от начала и до конца.

— А если она меня не простит? — переживает, рассматривая отражение.

— Ты дура, что-ли? Она уже три недели ждёт, что ты появишься. Иди, блять.

и Лиза хочет занять немного грубости у Кристины. потому что её аргументы

работают куда лучше сопливых причитаний индиго.

Вероника бежит, стучась в квартиру с маленьким подарком. и понимает, что

рассказать всё будет куда сложнее, чем казалось сначала.

но Вилка так сияет, когда та просто появляется на пороге, и плачет вместе с

ней, когда Рони рассказывает всю правду. и дышать становится легче обеим.

Рони лишь пишет краткое «Спасибо» Лизе, на что та улыбается, пялясь в

телефон.

а Кристина этим днём довольна, как никогда. и она забирает индиго гулять
тёмным вечером, держа её руку в своей. и становится теплее.

180/201
***

их зимний карантин затягивается на неделю. через два дня, девятнадцатого

числа, Лиза просыпается от звонка, разрывающего барабанные перепонки.

— Алло, где бы ты сейчас не была, ты нужна мне здесь, — индиго интересует,

где ещё должны быть люди в семь утра, как не дома. но сонным голосом лишь
произносит «Зачем?», — Потому что я сейчас стану бабушкой, и я, блять, не
акушерка. Я не знаю, что делать.

и Лиза бежит, наспех собираясь. Аляска скулит, а Вилка бегает вокруг в

припадке, набирая номер ветеринара.

и на свет появляется два щенка.

— Она трахалась с каким-то пятнистым псом, — издаёт Вилка под Лизин смешок,
— Джек-рассел, скорее всего.

Аляска охраняет своих детей, пока девочки пьют чай на кухне. они обсуждают,
куда деть щенков, и Лиза без сомнений соглашается, что одного точно надо
отдать Кристине.

— И почему ты мне не говоришь, что вы вместе? — лыбится, потягивая чай из

кружки, — Я давно всё знаю.

— Раз знаешь, то зачем говорить? — и смущённо опускает голову, лыбясь.

— Не ожидала, что она когда-нибудь решится, — произносит Вилка вкрадчиво,

задумываясь о своём.

— Я уж тем более.

***

их своеобразные каникулы проходят в конспектах и тёплых руках, за которые

можно держаться, не боясь, что это покажется странным. Кристина пытается
уловить каждый момент. а ещё рассматривает то фото на телефоне, на котором
они в обнимку.

и когда у подъезда, идя рядом с индиго, видит бывшую компанию друзей,

морщится.
осаждает их в попытке посмеяться, уже, кажется, ничего не боясь.

— Ебало завалили все, а то разъебу к ебеней матери, — выходит так грозно, что
ненароком и Лиза начинает бояться.

— За базаром следи, — один из них встаёт, подходя к Кристине почти вплотную,

— Что-то ты не по той дорожке пошла, Кристюх.

от этой формы имени морщится, но головы не опускает. она привыкла ничего не

бояться, и у неё есть на это все причины.

— Я-то хоть человеком нормальным стану, — улыбается, скалясь, — а если её

тронешь, то расскажу Денису, как ты за родителей предъявы кидаешь. Он
181/201
оценит. Вы все тут охуели, пока его нет.

и уходит, плюя куда-то в сторону. Лиза от такого выпадает конкретно — и

подумать не могла, как Кристина изменилась за это время. и не может не
улыбнуться уголками губ, сидя в подъезде и смотря, как она курит, матерясь на
них.

***

в школу они выходят только двадцать седьмого, а Кристина загорается, когда

ей предлагают вступить в команду по волейболу. и Лиза рада видеть, с каким
усердием она ходит на первые тренировки.

тридцатого января их отправляют на экскурсию в центр профессиональной

ориентации. вся параллель собирается в арендованном автобусе, нарушая все
правила: в нём они едят, пьют и включают музыку на колонке.

— Может, я хоть так определюсь, наконец. — выдаёт Кристина, кладя голову

Лизе на плечо — они в самом конце автобуса, справа Рони с Вилкой бурно что-то
обсуждают, смеясь, и их никто не видит.

— Мне кажется, тебе что угодно подойдёт. — Лиза гладит её лицо, приобнимая.

и когда они попадают в этот центр — только настроение портится. потому что
на все симуляторы профессий огромные очередя, а представители из ВУЗов
кричат в мегафоны, зазывая к себе. Мария Константиновна только вылавливает
своих, пытаясь собрать их в кучу. и Вилка недовольна, когда их с Рони
разделяют.

Кристина на ухо, тихо так, шепчет:

— Ты хочешь слушать про будущее экономиста?

а Лиза только отрицательно машет головой.

— Сбежим? — и они берутся за руки, выныривая из толпы.

на улице успевает потемнеть к тому времени, и выискивая закоулок среди

красивых старых домиков, Кристина утягивает индиго в переулок.

— Мы не потеряемся? — смеясь и наблюдая за Кристиной, спрашивает.

— Если потеряемся, то будем дольше гулять.

и закуривает, случайно выдыхая дым той в лицо. они стоят, повернутые друг к
другу у какой-то кирпичной стены.

— Прости, — гладит по лицу, убирая сигарету подальше, — случайно.

— Ты набила татуировку, — Лиза улыбается, стоя почти вплотную, — я потерплю.

а Захарова лишь смеётся, затягиваясь, и подаётся вперед, целуя.

дым Лиза не вдыхает, лишь чувстует горький вкус табака на языке, и между их
182/201
губами парит облако.

притягивает ближе, улыбаясь в поцелуй, сминает чужие губы настойчиво,

чувствуя, какие они обветренные. Лиза берёт её лицо в обе руки, согревая от
мороза, и даже табак, запах которого она ненавидит, не мешает улыбаться, как
последней дуре.

и сейчас так хорошо, что сердце безудержно стучит, когда она видит Кристину,
выбрасывающую стлевший наполовину окурок в сторону.

им звонит Вилка и они встречают её с Рони на автобусной остановке, добираясь

домой вместе. а потом им влетает от Марии Константиновны, которая почти
получила инфаркт.

***

сидя за учёбой избитый час, они устали. Кристина всё решала алгебру, пока
Лиза писала русский.

— Я устала, — Лиза потягивается, вставая со стула и садясь на стол, — не могу

больше.

Кристина только переводит взгляд, смотря на индиго — она почти вплотную,

смотрит сверху вниз, закрывая собой половину стола.

— Подай калькулятор, — он как раз за Лизой. но она вертит головой, улыбаясь.

Кристина встаёт, становясь прямо перед ней, нависает, руками опираясь на

столешницу, и улыбается, рассматривая чужое лицо.

— Решай сама, — довольная, словно чеширский кот, заглядывает в глаза.

Кристина только ухмыляется, наклоняется ближе и захватывает её губы. целует,

языком проходясь по небу, а Лиза от этого жеста колени невольно
приподнимает, вдыхая больше воздуха шумно.

— Ты всегда была такой вредной, да? — произносит прямо в губы, даже глаз не
открывая.

— Да, — кивает, подаваясь вперед ещё одним поцелуем — он уже быстрее,

рванее, что-ли. кусает чужие губы, хватая её щеки руками.

Кристина выдыхает, сглатывая, и рассматривает надпись на шее, проводя рукой

по чернилам.

— Могу водолазку надеть, — индиго говорит тихо, смотря на руку, что покоится
на теле.

— Нет, — и Захарова только заглядывает в её глаза на секунду, наклоняясь, и

целует надпись. нежно, содрогаясь, касаясь одними губами, — Мне нравится.

а Лиза почти хрипит от ощущений — это настолько приятно, что она сейчас
взорвётся. отстраняясь от шеи, Кристина крепче обнимает, трётся носом куда-то
в ухо. Лиза дрожит.
183/201
— И когда тебе начало нравиться? — вспоминая, как она плевалась, спрашивает,
хотя мысли далеко не здесь.

— С тех пор, как ты её набила. — улыбается от своей искренности, гладя Лизин

затылок.

и Лиза не знает, что ответить. разбираться сейчас не хочется. хочется только

крепче обнять, прижав всем телом к себе.

***

запаковывая подарок, улыбается себе под нос. с самого утра бежит поздравлять
— Кристина дома одна, отец на работе, а мама пошла скупаться на праздничный
стол.

она открывает дверь заспанная, с распущенными растрепанными волосами и

улыбается, когда видит Лизу.

— С Днём Рождения, — берёт за руку, ведя в свою квартиру. а Кристина только

слушается, видит уже разлитый по кружкам чай на столе и красивую коробку.

открывает, переводя светящиеся от восторга глаза то на Лизу, то на подарок.

— Это мне? — улыбается, примеряя форму для волейбола. и, конечно же, кепку.
она с человеком-пауком.

— Тебе, — Лиза только наблюдает за счастливой Захаровой, и ей кажется, что

она вот-вот не сможет сдержать слёз.

— Спасибо! — Кристина кидается ей на шею, обнимая со всей дури.

— Тебе так нравится волейбол, что я подумала, было бы неплохо иметь

профессиональную форму, — засовывает руку в карман, хитро улыбаясь, — и
ещё, вот.

протягивает маленький брелок с битой.

и Кристина смеётся во весь голос. Лиза сыпется за ней, пока та разглядывает. и

думает, что однажды бита её спасла.

и вот, уже в кепке и с новым брелком на ключах, она спокойно пьет чай, когда в
квартиру стучится Вилка с Рони.

— Как вы догадались, что я здесь? — она задорно улыбается, видя счастливую

парочку.

— Потому что ты всегда здесь, — Вилка отряхивает свои ботинки от снега,

проходя на кухню, — Твой подарок будет через пару недель, но я обещаю, что
тебе понравится.

— Если ты решила набить мне татуировку, то я тебя убью, — смеётся, потягивая

чай и переводит взгляд на Лизу.

184/201
— Не настолько крутой подарок.

Кристина уходит около часа дня, когда слышит, как пришла мама. она бежит
разбирать пакеты и помогает готовить, хоть и выходит плохо. но мама так
счастлива на её памяти впервые.

она говорит, что гордится Кристиной. хвалит за хорошие оценки и всё не может
понять, кто же на неё так повлиял. а Захарова лишь отмалчивается, скромно
улыбаясь.

Лиза слышит смех за стенкой и со спокойной душой идет собираться на

кладбище, пока соседи садятся за стол.

и спускаясь по лестнице, видит Дениса. он с ней кратко здоровается — трезвый,

в хорошем расположении духа. но Лиза не позволяет себе уйти. страх окутывает
с головы до ног и она возвращается, делая уроки и прислушиваясь поневоле.
мало ли что.

Денис счастливый, он, кажется, живя один и без своих друзей, наконец, смог
прийти в себя. обнимает сестру, поздравляя с Днём Рождения, говоря, что
останется на пару дней, а потом вновь вернётся обратно — опасно.

и мама не разрешает ему выпить. поэтому, грустно уплетая ужин, он то и дело,

что сидит недовольный, но понимает, что, возможно, она права. не хочется
портить Кристине праздник.

а вечером, когда родители уходят спать, а Кристина играет в приставку,

присаживается рядом, продавливая под собой диван.

— Ты стала совсем взрослой, — от такого заключения Кристина дергается,

поднимая на него глаза. там злость. больше не страх, — Страшно тебя во
взрослую жизнь отпускать, — а говорит с долей сожаления.

подносит руку к волосам, в надежде погладить, но Кристина со всей дури её

отмахивает, почти что шипя.

— Не трогай меня, — отсаживается подальше.

— Я твой брат, — он не злится даже. спокоен, как удав, улыбается уголками губ,
надеясь, что это разрядит обстановку.

— И ты только сейчас решил вспомнить, что ты мой брат, — выплёвывает, а боль

разносится по грудине — не понимает, что у него в голове. он так спокоен, но
его коварство позволяет предположить, что набросится в ту же секунду.

— Хочешь об этом поговорить? — он усмехается. проводит руками по ногам, от

чего-то их отряхивая как будто, и Кристина подрывается с места, пятясь к стене.
она хорошо знает этот приём — расслабление перед нападением. сама так
делает.

— До последнего надеялась, что ты нихуя не помнишь, — голос дрожит, но глаза

у Кристины так выпячены, что смотреть без страха нельзя, — даже жалела,
блять, белочника.

185/201
— Чё, думаешь, мне не стыдно? — и Кристина хочет рассмеяться. кого-то
сломать, а потом сказать, что ему стыдно, — Уже поздно извиняться, да?

Кристина не выдерживает. начинает реветь, выдирая волосы на голове, но

плачет тихо, опираясь на стену.

— Ты украл у меня всё, что мог. Я бы тебя убила, нахуй, и легче бы даже после
этого не стало.

он так собран в своих мыслях, что она начинает думать, что сама себе это
придумала. ни одна эмоция на лице не показывается.

— По синьке, знаешь же. — плюётся в сторону, от самого себя. и мерзко ему

становится, что даже не стыдно.

Кристина хватает биту возле двери комнаты, цепляя её руками в мертвой

хватке.

— Че, въебать мне хочешь? — грустно смотрит, опуская голову.

— Ещё раз ты ко мне хоть прикоснешься и я военкомату нахуй сдам, — и,

наконец, страх на долю секунды проскальзывает в его глазах. он не верит — так
привык, что всегда прав.

— Кишка тонка. — насмешливо. с долей похуизма, как кажется Кристине.

поэтому, она замахивается со всей дури, попадая по шее.

а он отлетает от дивана, со вскриком приземляясь. и на лице удивление.

— Сука, да как ты, блять, можешь? — кидается на неё, но бита бьёт по туловищу
и Кристина не может остановиться. с неистовым криком бьёт везде, где может
достать.

захлебывается слезами, пока он пытается увернуться. но бита попадает по

челюсти, Кристина слышит хруст и её оттаскивает мама.

она вся в слезах — истерика такая, что ей кажется, будто она сейчас упадёт.
ноги подкашиваются, мама пытается её успокоить, пока отец подбегает к брату.
тот еле лежит, болезненно воет и пищит.

— Что ты, блять, сделала? — отец подбегает, орет, тряся её за плечи, но

девушка ловит очередную волну гнева.

— И ты, сука, — кричит, снова замахиваясь битой и вырываясь из хватки со всей

силой, что у неё есть, — ещё раз маму тронешь и я тебя убью!

и пытается замахнуться, но мама выдирает биту из рук, пока отец с удивлением

на неё таращится. но больше ничего не говорит. и отходит подальше, видя, что
за любое слово Кристина набросится тут же.

мама только смотрит, пытаясь выпытать, всё ли хорошо, но Кристина молчит,

натягивая куртку, и выходит курить.

и Жанна видит, как её муж с сожалением оглядывает сына, качает головой и

186/201
говорит:

— Что на неё нашло?

— Ты её слышал. Кристина никогда словами не бросается. Вы её довели.

и уходит, закрывая спальню на замок — пусть ночуют, где хотят. а в глубине

души некая гордость и спокойствие — она и правда выросла. и не стала такой,
как они.

Кристина выходит на лестничную клетку, где на подоконнике её уже ждёт

индиго. она плачет, пытаясь прийти в себя и утыкается носом в чужую шею.

Лиза ждала обеспокоенно — пару раз даже хотела стучать, но её всё равно бы
не услышали.

— Тише, иди сюда, — сжимает крепче, начиная плакать вместе с ней, — я здесь.

— С-сс-пасибо, — заикается, проглатывая ком в горле.

— Пойдем ко мне, — утверждает, даже не спрашивая. берёт за руку аккуратно,

ведёт дрожащую Кристину, самостоятельно снимая её куртку с плеч.

ведёт в комнату, садит на кровать и обнимает-обнимает-обнимает.

убирает со щек соленые слёзы подушечками больших пальцев, трётся своим

носом о её, шепчет что-то невпопад.

и Кристина успокаивается. смотрит, уже с нежностью, поглаживая чужой

затылок.

— Он тебя, — выдыхает, не силясь договорить. вопросительно смотрит,

поднимая брови домиком, и вот-вот заплачет.

— Нет, — вертит головой, успокаивающе гладит макушку, — я его побила.

Представляешь? Я ударила его.

и сама не верит в сказанное. её голос дрожит, она вся трясется, а Лиза только
ближе льнет, беря её лицо в руки.

— Он заслужил, ясно? — спрашивает, будто Кристина не знает ответа.

та только кивает часто. индиго её целует. просто так, совсем немного касаясь
губ, но ощущается это как глоток воды посреди пустыни.

— Он меня так сломал, — откровенничает. заглядывает в чужие глаза и

становится легче, — я из-за него ничего не могу. Я элементарного сделать не
могу, Лиз.

— Эй, слышишь, всё будет хорошо. Просто поверь мне. Мы со всем справимся.

и Лиза чертовски хочет зарыться в её волосы. так сильно, что сводит скулы.

она на пробу прикасается — и Кристина шарахается.

187/201
— Открой глаза, пожалуйста, — шепчет, близко к губам. та слушается, и видя
голубую радужку, Лиза хочет не отлипать от этой картины никогда, — это я, —
прикасается к волосам, нежно проводя по голове и смотрит прямо в глаза, — Я
не сделаю тебе больно. Никогда. Клянусь.

Кристина только подавляет очередное желание заплакать. смотрит неотрывно в

её глаза, а касания такие нежные, что мурашки бегут по телу.

Лиза распускает хвост, перебирая длинные шелковистые пряди, шепчет, что он

урод, что она никогда не сделает ничего плохого, что Кристина может ей
верить.

и Захарова верит. до последнего хочет отдать ей всю свою душу, лишь бы это не
заканчивалось. потому что о ней впервые заботятся. искренне, по-настоящему.

Примечание к части

188/201
Часть 28

Кристина счастлива настолько, насколько бы никогда не смогла

подумать, что будет. она оторваться от Лизы не может. со всей нежностью,
которую никогда не имела, заглядывает в чужие глаза, а голова принимать это
отказывается. кажется, она и правда влюбилась. все сомнения рушатся, когда
индиго кладет её руку в свою и улыбается задорно. и понимать это не выходит
со всей силой, что есть — будто индиго это вовсе не индиго, будто у неё нет
татуировок, будто волосы у неё не крашенные, будто мать не шлюха, будто
Кристина и вовсе забыла, как презирала. оказывается, любовь она отдавать
умеет. в трепещущих руках и скромной улыбке, когда затягивает Лизу в
очередной школьный закоулок. а Вилка смеётся над ними, называя мартовскими
кошками. пусть и сама не лучше.

форму для волейбола Кристина бережёт, как зеницу ока. бегает аккуратно,
стирает на правильном режиме. а Лиза приходит на первый матч, поддерживает
и хвалит.

середина февраля — их расставляют в пары для выпускного вальса. Кристину

ставят с Андреем, как бы иронично это не звучало. Вилка выбирает Стёпу,
который претензий вовсе не имеет. а Лиза танцевать совсем не хочет —
отказывается, мол, не надо мне такого счастья. у Оли коленки подгибаются,
когда Коля к ней подходит, смущённо предлагая свою пару.

а Кристина мнётся, не решаясь, смотрит на Вилку плачевно и выдержать не

может. подходит, отводя в сторону.

— Ольчик, я бы тебе с ним водиться не советовала. — а та только хмыкает,

непонимающе сводя брови. и Кристину не слушается.

вальс они репетируют, забавно смеясь. а в классе снова атмосфера

сплочённости. и Андрей на Захарову невольно заглядывается — красивая. а
когда поспокойнее стала, так вообще, забавная и милая.

и только индиго наблюдает, как они топчутся по чужим ногам, уткнувшись в

книгу. выпускной и экзамены совсем скоро, хотя до них еще три месяца. и
становится в разы страшнее.

Денис тогда ушёл и на пороге больше не появлялся. а отец с опаской на дочь

поглядывал, хоть и был сильнее в несколько раз. но Кристина теперь биту под
кроватью держала, а когда он пьяный был, то вовсе запирала в комнате, чтобы
проспался.

и, кажется, жизнь налаживается. Вилка то и дело, что шутки свои шутит, Лиза
увлечённо болтает о своем Достоевском, а Кристина курит, оперевшись на стену
школьного туалета.

— Я, в общем, не хочу поступать, — тянет Вилка, выдыхая дым в окно, — Татухи

хочу бить.

— Ты же можешь бить татуировки и учиться в универе, в чем проблема? —

Кристина не понимает. она костьми готова лечь ради места в ВУЗе.

189/201
— Да, реально, попробуй, хотя-бы, — Лиза окидывает её осуждающим взглядом,
хоть и понимает: не Вилкино это вовсе, учиться.

— Не знаю я, — отмахивается, мол, хватит. сама, что-ли, не решит?

дверь со скрипом отворяется, видеть на пороге затхлого туалету Катюху из

десятого класса странно — перемена со второго урока, она обычно в такое
время еще спит.

— О, а че тут за движ? — она оглядывает Кристину, сладко выдыхающую дым в

сторону, — Индиго, че ты тут забыла?

бесится. злость её на новый уровень выходит — в сжатых кулаках.

— Со мной она, — подаёт Захарова и ни один мускул не дрогает.

— Это как — с тобой? — Катюша жмётся поближе к стенке, глазки прикрывает

от прожирающего взгляда, но улыбку с лица не убирает, — Кристюх, ты с ней
дружить решила? — поднимает брови, надменно улыбается и подкуривает.

— Ну, и? — Кристина насмехается — её это забавляет. впервые она чувствует,

что сделанный ею выбор правильный. и выбор этот впервые её.

— Когда подцепишь от этой спидозницы что-то, пеняй на себя, — Лиза глаза

зажмуривает от накатившей злости. Вилка поднимается с подоконника,
угрожающе приближаясь.

— Ты че, охуела? — а Захарова выпадает на пару секунд. смотрит, решая, какое

ребро сломать первым.

— Ебало завалила, — звонкий хриплый голос осаждает. и Вилку и вовсе

останавливает — это уже не её разборка. и пока Лиза тяжко хрипит от злости и
впивается взглядом в ошарашенную Катю, Кристина спрыгивает, подходя к той
вплотную.

— Слыш, Катюш, — сигаретой затягивается, голос грозный, а сама на взводе, —

я тебе портить со мной отношения не советую. А если твоя шайка ещё раз её
тронет, то я вас всех по стенке размажу.

— С чего такая преданность? Собачку завела себе? — Катя злится, да и понять

не может. уж точно не разделяет взглядов Захаровой.

— А вот за собаку получишь, блять.

тащит девушку за волосы, а индиго смотрит на это, уже заметно успокоившись.

подлетает, оттягивая Кристину подальше.

— Она того не стоит, хватит, — Кристина злая, ей в наслаждение слышать, как

обидчица пищит. но Лизу слушается, приказывает малолетке съебаться и
негодует. матерится себе под нос, смотря в окно.

— Ненавижу, блять, этот район, — бесится, пока индиго гладит её руку.

— А я свою мать, — и вздыхает. Вилка только кивает, понимающе похлопывая

190/201
обеих по плечам.

***

спустя неделю Кристина сидит довольная у Лизы, греется в чашке чая, съедая
пятую по счету конфету. она ноет, что танцевать этот проклятый вальс не
получается, Лиза хихикает в ответ, а потом обнимает — просто так, потому что
хочет.

её всё ещё бесит, что Кристина говорит с набитым ртом и хрустит пальцами. но
теперь это похоже на белый шум, без которого Лиза не сможет.

Вилка звонит около пяти вечера, спрашивая, где Кристина.

— Она у меня, — а в ответ слышится «Я скоро буду».

и когда Вилка радостно заносит коробку, говоря, что подарок, наконец, готов,
Кристина не может сдержать улыбки — она об этом забыла давным давно.

— Мне страшно открывать, зная тебя, — косится на Вилку, а та от нетерпения в

ладоши хлопает и подгоняет открыть.

а в коробке мирно спящий щенок — белый, с одним маленьким пятнышком за

ухом. и Кристина начинает плакать.

— О, боже! Господи, какая прелесть, — берёт на руки, гладит, глаз отвести не

может, — Вилка, блять, что творишь-то?

радуется, как маленький ребенок, тискает пол вечера, а Лиза только умиляется.

— Будешь Зефир, — имя приходит на ум сразу же. и вечер проходит в разы.

— Я, надеюсь, твои родители не будут против? — только сейчас до Малышенко

доходит, что, вообще-то она даже не узнала этого.

— Нет, конечно, — гладит маленький комок, спящий на её коленях, — мама

собак любит, а бате дела нет.

и все счастливы, а Кристина по-особенному.

***

с Лизой они делают уроки, выгуливают Зефира и много смеются. а ещё фильмы
смотрят и ВУЗ выбирают.

— Я не поступлю, — хнычет Кристина, решая очередной пробник, — я реально

такая тупая.

— Поступишь, конечно, ты чего? — и гладит заботливо, будто боится разбить, —

Иди сюда.

обнимает, пересаживаясь к ней на кровать, садится на колени, утыкаясь в

чужую шею.

191/201
— Всё у тебя получится, понятно? — Кристина только сильнее её обхватывает,
цепкими руками гладя спину, а носом утыкается в живот.

— Я не знаю, как бы я без тебя вывезла, правда, — это благодарность.

произносить это всё ещё тяжело, но где-то внутри приятнее становится, когда
не скрываешь ничего.

и Кристина не понимает, как это ей досталось такое чудо. вечно недовольное,

дотошное и скрупулезное. та самая индиго, которая терпеть не может помарки
и читает Достоевского.

в один из дней они едут в центр — кататься на коньках, пока ещё можно. Вилка
только слушает их спор о том, какое время года лучше. и не понимает, как они
могли сойтись.

— Нет, блять, тебе че, по морозу нравится ходить? — злостно зыркает Кристина,
а Лиза никогда не признается, что до этого зиму не любила. но эта зима
подарила её.

— А весной слякоть и грязь, что классного? — перебирает своими ботинками,

держа чужую руку в своей.

— Зато, хотя бы знаешь, что скоро потеплеет.

и Вилка над ними хохочет.

***

Коля к Вилке подходит на репетиции вальса, а Кристина тут же оказывается

рядом, заслоняя собой. Лиза непонимающе наблюдает за этой картиной, и сама
неосознанно подходит.

— Вилка, я извиниться хотел, — голову опускает, говорит тихо, — я же не знал

ничего. Сразу бы сказала, что-ли. Мне тогда крышу сорвало, я пьяный сильно
был. Прости.

— Если бы не Крис, — не договаривает, задумчиво закусывая губу и жмурится от

воспоминаний, — я из-за таких как ты, мужиков и ненавижу.

— Знаю, — он смотрит жалостливо, — Просто знай, что я не хотел.

и на душе даже как-то полегче, что-ли. Вилке от его извинений ни холодно, ни

жарко. но он хотя бы не распиздел никому, и то хорошо.

— А что произошло-то? — Лиза только руками вскидывает — опять ей ничего не

рассказали.

— Не бери в голову, — Кристина её обратно на лавку уводит — индиго от этого

оберегать хочется. чтобы лишний раз не переживала и в людях не
разочаровывалась.

Кристина в таком ритме потихоньку в себя приходит. добрее становится, не

плачет от слова совсем и спит в обнимку с Зефиром. а иногда в обнимку с
Зефиром и Лизой.
192/201
в начале марта слёзно обещает маме поступить, а та даже и не расчитывала в
начале одиннадцатого класса, что Кристина поступит. и мама будто оживает.
радуется, собаку любит и отцу больше не прислуживает — Кристина учит её
быть сильной.

так и проходит месяц — лучший месяц в жизни.

на восьмое марта люди, бегущие с цветами по улицам, излучают добро. а Денис,

который услужливо приносит два букета, Кристину в ступор вводит.

она его видеть не желает — ощущает, как сейчас заплачет, сама не зная,
почему. берёт Зефира и идет туда, где её примут. и на душе становится теплее,
когда сонная Лиза открывает дверь, видя дрожащую от злости Кристину.

— Брат пришел, — заходит на кухню за Лизой, наблюдает, как та варит себе

кофе, опираясь на столешницу.

— Ты как? — только и произносит вкрадчиво, подходя вплотную и гладя по лицу.

— Нормально. Просто не понимаю, почему, как только все хорошо, сразу

становится плохо. — шмыгает носом, отводя взгляд.

а потом они вместе пьют кофе, Лиза обнимает Кристину со спины и становится
легче.

— Я мерзкая, да? — её эмоции впервые так сильны. потому что на контрасте — с

одной стороны Лиза, сладко целующая и нежно обнимающая, а с другой весь
тот страх, что она пережила.

— Почему ты это говоришь? — индиго её в макушку целует. нежно так, веки

жмуря. и не понимает, за что Кристине все это досталось.

— Потому что он со мной такое делал, — всхлипывает, снова вспоминая, — я

даже говорить это не хочу. Я испорченная, понимаешь?

— Нет, — Лиза разворачивает её к себе лицом, вертит головой, слёзы сами

накатываются. берёт её лицо в руки, лбом касается чужого, — никогда не смей
так думать, ясно?

Лиза тоже потихоньку учится поддерживать. убирает все свои язвительные

комментарии подальше, теперь уже боясь задеть. Кристину обидеть не хочется
уж никак. и хочется показать ей все свои чувства, отчаянно зарываясь в волосы
руками. и оберегать.

— Но это же правда, — шепчет, — я не понимаю, как я тебе не противна.

Лиза хочет на неё накричать. чтобы яснее поняла, чтобы осознала, наконец, что
чувствует Лиза. но она только гладит, заботливо успокаивая.

— Ты прекрасна, слышишь? — плачет вместе с Кристиной. — Пожалуйста, поверь

мне.

та кивает кратко, проглатывая ком, и целует. так сильно, что Лиза дрожит.
193/201
оттягивает нижнюю губу, прижимается всем телом ближе, оглаживает рёбра. и
растворяется в эмоциях — там смесь из горечи прошлого и сладости настоящего.

— Пожалуйста, дай мне забыть его, — всё ещё шёпотом, но голос так хрипит от
истерики и усталости, что у Лизы болезненно щемит сердце, — пожалуйста.

а Лиза думает пару секунд, решается, в глаза голубые смотрит, а там мольба и
страх. одновременно.

индиго страшно — даже прикоснуться кажется болезненным, но она

подхватывает её за бедра, целует и несёт в комнату. потому что она готова на
всё, лишь бы Кристине стало легче.

та отдается ощущениям — целует, прикусывает губы и гладит спину,

наваливается сверху, пока волосы щекочут Лизино лицо. и дышать становится
проще.

индиго старается не доломать. со всей нежностью, что способна проявить,

кладёт на кровать, и касается так мягко, что невозможно нормально глотать
воздух.

а потом Кристина узнает, насколько это может быть приятным. ноги дрожат,
спина выгибается, а Лиза только целует её в шею, нежно шепча что-то на ухо.

и теперь Кристина точно признается себе — это и правда любовь.

194/201
Часть 29

март запоминается вечными конспектами, бессонными ночами и

первыми днями без диких морозов;

греть свою руку в чужой Кристине приятно; ещё приятнее эту самую руку
целовать.

они порознь, когда Кристина уходит на тренировку по волейболу, а Лиза на

кладбище, но потом вместе, когда нужно выгулять Зефира, который растёт на
глазах.

они всё ещё спорят, но не так, как раньше.

теперь беззлобно, по привычке скорее, мол, нужно ведь отстаивать своё мнение.
у Кристины оно, к слову, появляется впервые за семнадцать лет.

Лиза всё такая же спокойная, до бабочек в животе обворожительная, с милой

улыбкой на лице и длинными пальцами. а Кристина всё ещё бесится не по делу
и часто, говорит с набитым ртом и закатывает глаза, когда Вилка шутит свои
шутки.

вальс они репетируют чуть ли не каждый день. Андрей всё больше поражается
— не может человек так измениться за полгода. засматривается на длинные
волосы, собранные в хвост, и запоминает звонкий смех. и ему от этого не по себе
становится.

март не запомнить невозможно — Кристина любит весну, а эту особенно. и она

закатывает глаза, когда к ним домой приходит швачка, услужливо
приглашенная её мамой — шить выпускное платье. Захарова платье надевать не
хочет, а ещё больше не хочет участвовать в примерках и выбирать фасон.

каникулы подбираются к ним незаметно. и Вилка с Рони тащат девочек гулять

по городу, а Малышенко и вовсе пьёт какое-то дешевое вино из пакета.

— Крис, будешь? — от пяти глотков ничего не бывает, потому, Захарова пьёт. а

потом веселится на детской площадке.

Лиза думает, что Виолетта в начале года должна была подсесть к Кристине —
уж слишком они одинаковые.

а когда они возвращаются домой, Кристина слегка веселей обычного, смотрит с

улыбкой и глаз не отводит. торчит в Лизиной квартире больше, чем в своей.
слушает какие-то рассказы индиго про её книжки и только смотрит влюбленно.

каникулы они проводят, усердно учась, иногда целуясь на Лизином столе, или в
обнимку — когда спят. Лизе хочется Захарову сжать до безумия сильно и вообще
не отпускать.

и когда она вспоминает как они ссорились, становится не по себе. будто совсем
другие люди. сдерживать свои характеры тоже тяжело. потому что Кристина
всё ещё ненавидит мужиков, а Лиза в целом никого чужого не воспринимает.

когда в первые школьные дни после каникул, они сидят под кабинетом
195/201
биологии, огромной кучей пытаясь уместиться на диване, кто-то заводит
незамысловатый разговор.

там про вальс, про выпуск, про оценки и про поведение.

— Мы хоть узнали, что Захарова может быть нормальным человеком, —

посмеивается Ваня, смотря на сидящую перед ним Кристину.

— Закрой рот, — она беззлобно улыбается, но мимо пропустить себе не

позволяет — тогда уж и вовсе не она.

— А что с тобой случилось? — вмешивается Оля с искренней и доброй

заинтересованностью. она бы соврала, если бы сказала, что по Захаровой не
было видно изменений — она улыбается теперь часто, а иногда даже помогает:
то ручку даст, то жвачку предложит.

— Её Лиза приручила, — отзывается Альбина, — они как дружить начали, так и

Кристина перестала суету наводить.

Вилка заливисто хохочет, Лиза улыбку в кулаке прячет, а Кристина ухмыляется.

— Я тебе что, собака? — вскидывает брови, разводя руками.

и уже все заливаются смехом. наконец, кто-то разделяет мнение Вилки — злая
Кристина та ещё умора.

— Ну, а если серьёзно, то вы же недолюбливали друг друга, — говорит Коля с

гримасой раздумий на лице, — как вы вообще начали общаться? Я не заметил.

— Вот какая тебе разница? К ЕГЭ она меня готовит.

— О, индиго, сколько в час берёшь? — Андрей без какого-либо подтекста

спрашивает, заглядывая в Лизины глаза с интересом.

а Кристину пробирает дрожь. и она видит, как индиго вот-вот вскипит.

— Андрей, блять, — Вилка встаёт, дая ему подзатыльник, а он только

спрашивает «за что?», — Ты че, еблан?

и до него доходит только спустя пару секунд.

— Боже, Лиз, я про репетиторство, — пытается оправдаться с выпяченными

глазами, пока одноклассница злостно на него смотрит, а Кристина уже
собирается встать, — мне тоже нужно математику подтянуть.

а Лиза выдыхает, сглатывая слюну, и думает, что она дура.

Кристина только говорит, что он придурок, и за Лизу отвечает, мол, это её

репетитор, не будет она с ним возиться. и индиго ей благодарна.

апрель проходит ещё быстрее — Кристина только и думает, что должна

экзамены сдать да поступить. а в Лизе не сомневается — та умная очень. они
все вечера напролёт сидят за учебниками, пока Зефир бегает под ногами.

196/201
пятнадцатого числа им задают писать сочинение о любви. и больше не нужно
спрашивать у Вилки — всё и так понятно.

Кристина начинает свои привычные для этой поры года вылазки на турники.
Лиза вместе с ней — из них получается неплохой дуэт. они друг другу помогают
и, кажется, поддерживают во всём.

в один из вечеров Кристина признается:

— Я пиздец боюсь тебя обидеть, — сидит на Лизиной кровати, опуская взгляд, —

ты ж меня знаешь.

— Я тоже боюсь тебя обидеть, — Лиза мягко улыбается, отрываясь от книги, —

ты же тоже знаешь мой характер.

— Мы друг друга уже как могли обидели, — усмехается, сквозь улыбку, сожалея.

— Но мы же больше не будем? — по-детски улыбается в свете настольной

лампы. а Кристина только кивает.

— Нужно постараться.

и всё становится проще в разы.

когда теплеет окончательно, Захарова не снимает свою олимпийку. а Зефир

впервые гуляет в лесу. у Кристины вообще отношение к животным странное —
она заставляет Вилку выходить с Аляской, чтобы Зефир знал свою маму. Лиза
смеётся, объясняя, что ему всё равно, но Захарова не верит, цокая языком.

и все ближе к выпускному переживают всё больше. Кристина — из-за экзаменов,

а Лиза из-за того, что к ней никто не придёт.

— Если твоя мать придёт, её половина школы на части разорвет, — хмыкает

Кристина, затягиваясь сигаретой в туалете.

та согласно кивает, пока Вилка задумывается о чём-то своём.

***

уже середина мая — совсем скоро начнутся экзамены. Кристина нервничает,

курит больше, чем раньше, пока Лиза её успокаивает всеми силами и гладит по
голове.

на одной из последних репетиций Андрей подходит к Захаровой, смущённо

пряча глаза. это образ никак не сопоставляется с тем, что Кристина знала
раньше — он к ней добрее стал, не огрызается даже.

— Может, сходим погулять?

— Мне к ЕГЭ готовиться надо, — она топчется с места на место, прекрасно всё
понимая. но напрямую ничего сказать не может — страшно. школу она не
закончила, не переехала даже, а нарываться на избиения, какой бы сильной она
не была, под конец учебы не хочется.

197/201
Андрей только кивает, заметно расстраиваясь. и смотрит на неё всё чаще, не
понимая, почему так резко влюбился.

Лиза по поводу выпускного надежд не питает — незачем. никто не придёт на

неё посмотреть, не погладит по голове и не похвалит.

последние недели проходят в суматохе. Кристина примеряет платье —

красивое, только непривычно.

в предпоследний день они всё так же сидят у Лизы дома, та кладёт голову ей на
плечо и устало вздыхает.

— Вот и всё, считай. Мы стали взрослыми, — хмурит лицо, убирая черные волосы
с лица в сторону.

— Время так быстро пролетело, — Кристина только приобнимает её, переводя

взгляд на карие глаза, в которых печаль и надежда, — столько всего произошло.

— И не говори, — и Лиза покорно кивает. — ты же не бросишь меня после

школы?

— Я никогда тебя не брошу.

***

в день выпускного Лиза выходит на лестничную клетку, понимая, что это

последний раз, когда она пройдёт дорогой до школы.

и мир будто останавливается. будто вся эта история закончится вот-вот.

дружным коллективом решили, что ресторан никто из родителей не потянет, да

и незачем. последний звонок, дискотека в спорт-зале, а потом дети, уже
взрослые, явно захотят пойти в лес — потому что всегда ходят.

она в чёрном костюме — широкие брюки, пиджак, явно большой, и расстегнутая

рубашка, из-под которой выглядывает «индиго». Мария Константиновна только
крестится, когда видит Лизу в таком виде, но перечить уже нет смысла —
выросла.

Вилка, которая стоит рядом с мамой, привествует её, подбегая. на ней милое
платьице черного цвета, не достающее до колен.

— Привет! А где Кристина? — Виолетта приввкла, что они всегда вместе. за

последние пару месяцев уж точно.

— С мамой будет, — Лиза обнимает подругу со всей нежностью, которую только

может дать.

а когда она заходит, мило держа маму за руку, Лиза челюсть с пола пытается
подобрать.

— Привет, — индиго почти запинается, осматривая Кристину: распущенные

волосы локонами спадают по спине, белое платье в пол подчеркивает тонкие
руки и голубые глаза. и Лиза готова смотреть на неё вечно.
198/201
— С выпускным, — Кристина смотрит неотрывно, улыбаясь, а её мама мило
болтает с Виолеттой.

и когда речь во дворе школы произнесена, а вальс станцован, Лиза видит, как
Рони говорит с мамой Вилки, держа саму Вилку за руку. от этого становится
тепло на душе.

родители прощаются с детьми, оставляя их в спорт-зале, а сами идут

праздновать отдельно — в какое-то кафе, снятое недалеко отсюда. оставляют
им ящик шампанского, отправляя во взрослую жизнь.

— Ты и правда очень красивая, — Андрей подходит незаметно, пытаясь сказать

то, что в голове сидит с момента, как он с ней танцевал.

— Не ты ли говорил, что меня никто трахать не будет? — она ухмыляется, стоя

рядом с индиго, которая прикрывает уши от громкой музыки.

— Все совершают ошибки, — и улыбается, кивая головой. уходит, не понимая

ничего и в себе разобраться пытается. но выходит скверно.

они танцуют, смеясь все вместе в последний раз. кто-то напивается быстрее
обычного, вся параллель вдруг воссоединяется, становясь друзьями-на-один-
вечер.

а Лиза от шумной музыки подальше хочет уйти. и Кристина понимающе кивает,

беря её за руку при всех, и отводя в ту самую раздевалку.

— Будем танцевать? — бархатным голосом произносит, обнимая.

— Будем, — Лиза улыбается, соединяя их правую и левую в замок, — Ты сегодня

очень красивая, — почти шепчет, смотря прямо в глаза.

— И ты, — Кристина кладёт голову ей на плечо, прикрывая глаза.

звучит пресловутый «медлячок, чтобы ты заплакала», а Кристине плакать не

хочется — только улыбаться.

— Жаль, что я не могу целовать тебя при всех, — Лиза берет её лицо в руки,
касаясь губами чужих — нежно и сладко.

а Кристина крепче к себе прижимает, сплетая их языки, и это не похоже ни на

что из того, что ей приходилось чувствовать.

на закате они все вместе идут к озеру, потому что это их место. Кристина с
Вилкой захватывают бутылку шампанского, потягивают, смакуя, а рука индиго,
крепко сжатая в руке Захаровой, добавляет уверенности в завтрашнем дне.
некоторые одноклассники теряются в глубине леса. спустя пол часа Вилка
отдаёт наполовину пустую бутылку Кристине и уводит Рони под руку. а девочки
только ухмыляются.

они уходят подальше от основной поляны, садятся на бетонную балку прямо над
водой — своеобразный пирс, что-ли.

199/201
Лиза ухмыляется, наблюдая за Захаровой, которая счастлива, как никогда. и
понимает, что никогда её отпустит.

— Теперь осталось только поступить, — дергая ногами в туфлях над водой,

произносит, смотря за оранжевый закат.

— Поступим. Надеюсь, в один ВУЗ, — Лиза ботинки снимает — жарко даже в них,
а разом и пиджак, чтобы не мешал.

— Конечно, в один. Я без тебя там всё равно учиться не смогу, нихуя не пойму, —
и на это заявление индиго лишь хихикает.

— Ты себя недооцениваешь, — Лиза тянется к её руке, что покоится на бетоне,

давая опору, — как думаешь, они смотрят?

а Кристина только ухмыляется, снимает свои туфли, делая последний глоток из

бутылки.

— Пусть смотрят.

и прыгает в воду, таща за собой Лизу. та вскрикивает ненароком, ныряет,

хватаясь за Кристину, а потом они оказываются на плаву. Захарова обхватывает
её бедра, с остервенением целуя, набрасываясь, и прижимает к себе крепче,
пока та цепляется за её шею.

в воде они так и целуются — длинные волосы мокрыми обрубками обрамляют

лицо, а белая рубашка, полностью промокшая, показывает очертания худого
тела.

— Эй, посмотрите, — Коля тыкает пальцем в сторону озера, привлекая внимание

остальных, — это Захарова.

и все гудят, переглядываясь.

— Я не верю, — Ваня для показушности глаза трет, — они же на дух друг друга
не переносили.

— Хороший репетитор, — присвистывает Коля, — мне бы такого.

и все по-доброму смеются, но удивления не скрывают.

— Я математику хорошо знаю, — отзывается Оля, мило улыбаясь. и Коля

улыбается в ответ.

***

экзамены они обе сдают хорошо. носятся со всеми документами, ищут способы
поступить на бюджет. и у них выходит. ночами Кристина только прижимает к
себе поближе Лизу, сопя ей куда-то в шею. и только с ней жизнь кажется
возможной.

и теперь им вдвоём предстоит ближайшие пять лет слушать про будущее

экономиста — они даже в группу одну попали.

200/201
Вилка в ВУЗ, всё-таки идёт. правда, на платное обучение, чтобы не особо много
стараться и бить татуировки на дому. и все этим довольны.

им ещё многое нужно пройти, но Лиза верит, что они справятся. а если верит
она, значит верит и Кристина.

сидя в комнате, обвешенной кучей плакатов и постеров, она невольно

улыбается, смотря, как Аляска играет с Зефиром. всё самое плохое — позади.

— Ты уверена? — Вилка спрашивает, поднимая брови.

Кристина улыбается. совсем скоро на запястье появится маленькая бита — в

честь того, что она однажды спасла жизнь Лизы. в честь того, что она хочет
доказать важность индиго в её жизни. в честь того, что она хочет оберегать
свою девушку всё оставшееся время. в честь того, что бить иногда не так уж
плохо. в честь того, что она смогла переступить через себя. в честь того, что она
любит. в честь того, что она, наконец, счастлива.

— Бей.

201/201