Сознание у животных

Вопрос о сознании до сих пор остается столь

запутанным, что разделяет не столько научные школы,
сколько философские подходы. Что это вообще такое –
сознание? Является ли оно обязательной частью сложных
когнитивных процессов познания мира? Существуют ли
разные типы, формы, уровни развития сознания? Есть ли
оно у животных?

Впрочем, туман вокруг последнего из этих вопросов

мало-помалу рассеивается: все больше элементов,
которые мы привыкли считать проявлениями чисто
человеческого сознания, обнаруживается у животных. И
далеко не всегда эти животные – похожие на нас
шимпанзе или орангутанги. Это могут быть просто волки,
собаки и даже попугаи.

Аутисты: особый уровень

Профессор Тэмпл Грандин (Temple Grandin) – научная

знаменитость мирового уровня, главная героиня
бестселлера не менее знаменитого невропатолога
Оливера Сакса «Антрополог на Марсе». Профессор
Грандин – аутист и крупный эксперт по поведению
животных. Эта уникальная комбинация позволила ей
выдвинуть гипотезу о том, что сознание аутиста ближе к
животным, чем сознание людей с нормально развитым
мозгом. Свою идею Тэмпл Грандин развила в книге
«Думать картинками» (Thinking in Pictures, 1995 г.), а
затем – «Перевод с животного» (Animals in Translation,
2005 г.). Кстати, в 2010 г. на экраны вышел фильм,
рассказывающий о жизни знаменитой ученой, роль
которой исполнила Клэр Дэнс.

Тэмпл Грандин выделяет четыре иерархических уровня

сознания: сознание в пределах одной сенсорной
системы; сознание, интегрирующее информацию всех
сенсорных систем организма; сознание, связывающее эти
данные с эмоциями; наконец, сознание, способное
осмыслить эти переживания в мышлении и языке.
Себя, как и других аутистов, ученая помещает лишь на
второй уровень, где благополучно происходит
интеграция различных данных, но невозможна их
переработка посредством эмоций и не происходит
автоматический перевод в языковые символы. (Именно
поэтому первая книга Грандин так и названа – «Думать
картинками».) С этой классификацией, разумеется,
можно не соглашаться. Однако она выглядит достаточно
удобной и простой для того, чтобы выяснить: а как
обстоит с сознанием у животных?

Врановые: как дети

Когнитивные способности врановых изучает

кембриджский зоолог Николь Клейтон (Nicola Clayton).
Изощренные и остроумные эксперименты над ворОнами,
вОронами и сойками позволили ей с коллегами выявить
те типы поведения, которые обычно связывают с
наличием самосознания, развивающегося у детей далеко
не в первый год жизни.

Скажем, если сойка замечает, что за ней следят, пока

она прячет запасы пищи, – она обязательно вернется к
«заначке» и перепрячет ее незаметно от чужих глаз.
Интересно, что чаще всего такая манера поведения
проявляется у птицы лишь после того, как она сама
выкрала чью-то заначку.

Это показывает, что у врановых существует такая

сложная вещь, как модель психического состояния
другого (англоязычный термин Theory of Mind до сих пор
не нашел общепринятого перевода на русский). Это –
представление о том, что знают и чего не знают другие,
и как они на основе этих знаний могут действовать.
Легко понять, что такое представление должно быть
непременным атрибутом осознания себя самого, да и
сознания в принципе.

У детей модель психического состояния другого

развивается, в среднем, лишь к четырем годам. Скажем,
не так давно было доказано, что двухлетние малыши,
даже когда из собственного опыта знают, что другой
человек не может за ними подглядеть из-за
непрозрачной маски, неспособны адекватно
интерпретировать эти знания и использовать их в
действии.

Другой забавный пример исключительной

«сознательности» врановых − их способность
предсказывать изменения в окружающем, которые
способны вызвать их действия. Скажем, они могут
бросать камешки в сосуд, чтобы уровень воды
повысился, и птица могла добраться до плавающего на
поверхности лакомства. Человеческие дети достигают
таких высот лишь годам к семи.

Словом, врановые явно демонстрируют примеры

поведения, которое можно ожидать лишь от существ,
обладающих какой-то формой сознания. По крайней
мере, заметив его за собственными детьми, мы
обязательно умилимся их удивительной развитости.
Врановые обладают эпизодической памятью и даже
способны планировать достаточно сложные и
многоэтапные действия − скажем, подготовить завтрак
на будущий день. И хотя далеко не все птицы столь
«разумны», замечательные когнитивные способности
показывают не только врановые, но и, например,
попугаи.

Собачьи: жизнь в обществе

Впрочем, большинство исследований, посвященных

интеллекту и сознанию у животных, проводится на
млекопитающих. На прошедшей в 2013 г. в Брюсселе
конференции «Появление сознания у животных и
поведение человека» американский этолог Марк Бекофф
(Marc Bekoff) представил результаты работы,
посвященной... честности койотов и волков, обитающих в
национальном парке Гранд-Титон. Ученый показал, что в
своих играх эти животные используют самые разные
подходы для того, чтобы уравнять шансы участников,
сделать игру более интересной и полезной для всех.

Более мощный волк может сильнее сдерживать силу

своих укусов, а иногда в ходе игры они могут даже
временно поменяться ролями, и доминантный самец
уступит место победителя подчиненному. Получается,
что собачьи не только понимают свое место в социальной
иерархии и связанные с этим варианты поведения. Они
способны даже поставить себя на место другого и
принять на себя соответствующие поведенческие схемы.
Как дети, играющие в казаков и разбойников.

Из собственных наблюдений за койотами Марк Бекофф

вывел четыре правила, которым всегда подчиняются их
игры: «Предлагай первым, играй честно, соблюдай
правила и признавай, если не прав». По словам ученого,
детеныш, который не соблюдает эти правила, даже став
взрослым, уже не может образовать устойчивых
социальных связей и занять хорошее положение в
общественной иерархии. Как следствие, среди таких
животных уровень смертности намного выше, чем у
достойных членов общества койотов.

А вот венгерские ученые экспериментировали на еще

более близких нам собаках, изучая их поведение в ходе
взаимодействия с совершенно непохожими на них
существами − людьми и роботами. Авторы показали, что
и относительно них у собак со временем появляются
определенные ожидания, представления о достойном и
недостойном поведении, социальной роли и т.д.

Бонобо: сопереживание

Однако генетически и анатомически ближе всех к нам

стоят шимпанзе, обыкновенные и карликовые (бонобо).
Неудивительно, что они являются самым популярным
объектом исследований сознания. Скажем, недавно были
опубликованы результаты работы американских ученых,
которые изучили, как бонобо, обитающие в храмах
Республики Конго, утешают друг друга.

Храмы эти населяет большое количество шимпанзе,

многие из которых принесены сюда еще детьми, после
гибели матери. Здесь о них заботятся и выхаживают
люди. Ученые выяснили, что эмоциональный контроль у
бонобо прямо связан с готовностью успокаивать и
утешать других после вспышек гнева или неудачной
схватки с соперником. И контроль, и сопереживание
лучше развивались у детенышей, которые росли вместе
со своими матерями.

Способность сопереживать − эмпатия − является одной

из ключевых почти для всех наших социальных
взаимодействий. Она позволяет не просто утешать
ближнего, но ставить себя на его место, понимая и
предсказывая его возможные реакции на те или иные
обстоятельства. Это важнейшая часть той самой модели
психического состояния другого.

Неудивительно, что, подводя итоги того самого

симпозиума в Брюсселе, крупный американский философ
Дэниел Деннет (Daniel Dennett) призвал вообще не
проводить слишком строгих разграничений между
«развитыми» животными, обладающими «почти
человеческим» сознанием, и всеми остальными
«биороботами», лишенными его. По мнению Деннета,
сознание возникает очень постепенно и является
обязательным свойством больших взаимосвязанных
нейронных сетей любого сложного мозга.

В самом деле, легко заметить, что современные

исследователи стараются продемонстрировать у
животных не столько сознание как таковое, сколько
отдельные его проявления. Способность узнать себя в
зеркале, способность планировать свои действия,
сопереживать и так далее − все то, что мы сами, как
считается, обретаем благодаря сознанию. При таком
подходе Деннет оказывается совершенно прав: те или
иные аспекты «сознания» можно обнаружить и у рыб, и
даже у беспозвоночных.

При этом само сознание перестает быть чем-то

дискретным − тем, что либо есть, либо нет − а
превращается в расплывчатую, постепенную шкалу,
набирающую сложность медленно и постепенно. И
видов, и форм сознания может оказаться гораздо
больше, чем одно человеческое, к которому мы
привыкли, и даже больше чем четыре, предложенные
Тэмпл Грандин. Фактически, столько, сколько
существует животных с более-менее развитой нервной
системой.

Источник: http://vk.cc/26TZrt