Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Глубокий Сумрак
Дозоры –
Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?
art=18695033
«Гаркушев, Евгений. Глубокий Сумрак: [фантастический роман]»: АСТ; Москва; 2016
ISBN 978-5-17-088525-1
Аннотация
Светлая волшебница и темный дозорный… Они живут в разных городах и не знают
друг друга, но их судьбы переплетены, от их действий может измениться судьба всего
мира, видимого и невидимого.
А бороться с хаосом, готовым пожрать уютный и для светлых, и для темных мир,
Иным придется в Глубоком Сумраке. Тягучем, как мёд, черном, как деготь, где
прокладывают свои ходы сумеречные черви, цветут огромные светящиеся орхидеи и
действуют свои законы…
Евгений Гаркушев
Глубокий Сумрак
© С. Лукьяненко, 2013
© Е. Гаркушев, 2016
© ООО «Издательство АСТ», 2016
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без
разрешения правообладателя запрещается.
Пролог
When the light’s turning down, they don’t know what they heard
Strike the match, play it loud, giving love to the world
We’ll be raising our hands, shining up to the sky
‘Cause we got the fire, fire, fire
Yeah we got the fire, fire, fire!
Действительно, о чем нам волноваться? Ведь в нас пылает огонь, и это пламя сожжет
все, и нас будет видно из открытого космоса. Мы будем путеводными звездами человечества,
поднимем руки вверх, сияя, ведь в нас пылает пламя…
Песня несколько недель возглавляет топ хит-парадов, но мало кто задумывается, о чем
она. А большинство и вовсе не понимают по-английски. Марина и Сева понимают… Марина
и Сева…
Девушка из Ночного Дозора нагнала меня около стеклянных дверей аэровокзала.
– Алена! Извините, пожалуйста, я вас не заметила!
Я прищурилась. На языке вертелось много неприятных слов. Не заметила! А если бы я
была не Аленой, а жуткой ведьмой-оборотнем, какой-нибудь ешап из далекой, точнее, вовсе
не далекой при современном развитии транспорта горской республики? Злобной Темной,
маскирующейся под милую и безобидную Светлую? Светлой, решившей обвести Дозоры
вокруг пальца и реморализовать производителей огурцов в какой-нибудь станице, а через
огурцы – половину населения нашей огромной страны? Просто жуть берет!
А ты лопаешь импортное мороженое из антикварной вазочки, которую тебе, возможно,
притащил вампир… Я потянулась к вазочке через Сумрак. Нет, не вампир, вазочка – от
приятеля-мага Владислава, она даже подписана – чтобы никто не стянул ценную вещь.
Наставник и одновременно поклонник. Ситуация древняя, как мир.
– Как съездили? – продолжила девочка. – Акул видели? А духов пустыни? У бедуинов
побывали? Вы так интересно пишете!
Я вгляделась в практикантку повнимательнее. Потом через Сумрак. Улыбнулась.
– Лилия! Вы меня не заметили, но я тоже хороша – не узнала вас. Подумала, какая-то
новенькая девушка на посту. Усиление из соседней области.
– Так я ведь и есть новенькая! Только я местная, из Таганрога. Мы с вами встречались
на выставке современного искусства в краеведческом музее, я тогда еще училась.
– В нашей школе?
– Да, и в Дозорах, и в университете. Сейчас я уже дипломированный специалист и
полноправный дозорный. А еще – верный читатель вашего блога!
– Да-да, я вас тоже читаю. Регулярно!
Ложь во спасение. Хотя что там говорить читаю. Точнее, просматриваю. Ничего
особенно интересного Лилечка не пишет, все больше постит разные милые фоточки, которые
мне совершенно не интересны. Сама Лилечка, котята Лилечки, Лилечка с друзьями ловит
рыбу на Дону, Лилечка с друзьями ловит рыбу на Цимлянском водохранилище, Лилечка на
заводе шампанских вин… Кстати, фотки с завода были интересными. И чан с
полуфабрикатами для шампанского весьма притягательным. Она выбрала хороший ракурс.
– У нас и правда усиление, – простодушно призналась Лилия. – Мой напарник
Владислав пошел проверить таксистов у аэропорта. И частников. Хотя эвакуаторы все время
работают, увозят машины, частников все равно много!
– Ждете, что ли, кого? – поинтересовалась я.
– Тут у нас пара убийств странных произошла, – понизив голос, сообщила Лилечка. – И
исчезновений. Никто о них не писал. Константин запретил панику поднимать, но наряды
усилил.
– И кого же убили?
– Людей. Но как-то странно. Не по-человечески.
– Исчезли тоже люди?
– И люди, и Иные.
– А вампир с вами дежурит?
– Вампир от Дневного Дозора. У него напарника нет, Темные больше в городе
работают. Но нам его для усиления поставили.
Совсем недавно у меня было отличное настроение, и я не хотела слушать об убийствах.
Тем более о просроченных убийствах. И тайных, о которых глава ростовского Ночного
Дозора предпочитает не распространяться. Но ведь хорошая тема! С другой стороны, меньше
знаешь – крепче спишь.
– Мобилизацию не объявляют? – поинтересовалась я.
– До этого пока не дошло.
– Вот и отлично. Сконнектимся, Лилечка!
– Да, Алена! Попросить Владислава, чтобы вызвал вам такси?
– У меня машина на платной стоянке. Доберусь. Спасибо!
– Счастливо!
Целоваться мы не стали – и то хорошо.
Выйдя из здания аэровокзала, я отметила, что солнце над городом словно подернуто
дымкой. И вороны на тополях толкуют о чем-то настороженно. Но если слишком много
внимания обращать на ворон, из дому выходить не захочется.
Зато мой любимый голубенький автомобильчик, аккуратный и мощный мини-купер,
завидев меня, заморгал глазками и радостно загудел. Заклинание сохранности снималось
именно так – в моем присутствии, шумно и радостно. Невидимую сумрачную пленку,
предохранявшую автомобиль от пыли, я стянула вручную – если бы она растаяла, как
защитные чары, пыль осталась бы на машине – и что толку от пленки?
Минута на прогрев двигателя, и я катила в центр. Водители вокруг шарахались из ряда
в ряд, сигналили, били по тормозам, поворачивали, не соблюдая требования разметки. На
дороге творился ад. Значит, я дома, в Ростове. Словно и не уезжала.
Часть 1
Глубокий интернет
С Мариной и Севой я познакомилась, как это ни тривиально звучит, в автосервисе,
причем не в Ростове, а в Новочеркасске. Сервис мне рекомендовал приятель из людей – сам
он только туда ездил и был очень доволен ценами и качеством обслуживания. Я не видела
глубокого смысла катить сорок километров до автосервиса, но было в этом что-то
магическое… К тому же я решила, что мастера привораживают своих клиентов – слишком уж
ярко горели глаза у приятеля, когда он расписывал достоинства новочеркасских механиков.
Механики оказались самыми что ни на есть обычными. Но когда они курочили мою
машинку, я заметила на кирпичном заборе, окружающем станцию техобслуживания, двух
вампиров, с интересом наблюдавших за происходящим. Именно на заборе! Они сидели и
болтали ногами, улыбаясь мне. Не подпитывались, конечно, даже в энергетическом плане.
Перед Светлой это было бы дурным тоном. Хотя обычно приходили сюда наверняка за этим:
след нездоровых эмоций – впрочем, не лишенный некоторой странной привлекательности, –
ощущался в каждом кирпичике забора, в каждом кусочке асфальта.
Вкус у вампиров был. Яркие рубашки, стильные джинсы, у парня – красивый шейный
платок. Только туфли из крокодиловой кожи слегка портили впечатление. Но это на мой вкус.
На самом деле в вампирской эстетике вампиры выглядели безупречно.
– Разрешите задать вопрос? – деликатно и в то же время не слишком церемонясь
спросил парень прямо с забора.
Механики его, естественно, не услышали.
– Задавайте.
– Вы и есть знаменитая Алена Астафьева?
Ох… Работой в блоге (это именно работа, а не развлечение) я занимаюсь, конечно, в
первую очередь для удовлетворения личных амбиций, а потом уже ради денег и прочих
бонусов. Но лесть вижу издалека… Даже если лесть и приятна.
– Я знаменита в весьма узких кругах.
– Так ведь и мы из тех кругов, – заметил вампир. – Разрешите пригласить вас на
чашечку кофе?
– Да! – подтвердила приглашение вампирша. Она была старше и опытнее, решала в
паре она…
Так мы и познакомились с Севой и Мариной. Они рассказали мне об истории станции
техобслуживания. В тридцатые здесь располагалось одно из подразделений НКВД. И около
стенки, на которой так любили сидеть вампиры, впитывая эмоции клиентов сервиса,
замешенные на страхе, тоске и жадности, в свое время расстреляли нескольких человек.
Неофициально, в порядке, так сказать, личной инициативы… Неудивительно, что работники
сервиса трудились не за совесть, а за страх, а клиенты знали: деньги сдерут, но
отремонтируют отлично. Аура места.
Когда я усомнилась в правдивости легенды, Марина рассмеялась: да я ведь сама это
видела! И я поняла – действительно видела. А вот Сева не видел. Его инициировали совсем
недавно. Ну, не то чтобы совсем, но не больше десяти лет. Осталось в нем еще что-то
человеческое, если можно так сказать о вампире.
Вампиры мне понравились – насколько могут понравиться вампиры, и мы решили
продолжить знакомство. Я приняла их приглашение заехать в гости, потому что была уверена
– Марина может рассказать что-то интересное. А Сева… Сева просто был симпатичным. Я
люблю интересное, и мне нравятся симпатичные существа.
И вот теперь я брела по кладбищу – от автомастерской к дому вампиров, который
видела на гугл-мэпс, но никогда не посещала в реальности. Вечерело. Одинокий бродяга
шатался между могил, надеясь что-то выискать. Я хотела дать ему пару сотен на опохмел, но,
увидев среди памятников и крестов блондинку в голубом платье, бродяга поспешно рванул
прочь. Впрочем, так оно и правильно. Не бойся неизвестного, опасайся того, что выбивается
из привычного положения дел. Я со старым кладбищем не гармонировала, да и оно со мной –
так себе. Каблуки то и дело проваливались в рыхлую землю.
Дом вампиров был старым, двухэтажным. Скорее всего довоенной постройки. И окна
моих знакомых я опознала сразу же – не пластмассовый ширпотреб, а тяжелые дубовые
рамы, замаскированные под обычную сосну. Стекла особой прочности, распашные кованые
решетки – сейчас открытые. Решетки вряд ли могли привлечь охотников за металлом с
кладбища – даже я заметила их не сразу. Вроде бы и есть решетки, но никому нет до них
дела. Хорошее маскировочное заклятие. Вещь на виду, но никто ее не находит.
Еще одно полезное усовершенствование – потайная дверь прямо во двор – порадовало
меня куда больше. Не нужно было заходить в подъезд, искать нужную квартиру. Не нужно
проходить мимо любопытных старушек на лавочке. Не нужно вдыхать ароматы любимых
котиков бабушек.
А то, что для стороннего наблюдателя ты словно бы входишь в стену… На то и стоит
вокруг двери «круг невнимания», на то и дверь для Иных, а не для обычных гостей. Впрочем,
и обычных гостей через нее завести можно, только они не вспомнят, как зашли.
Многие Иные, особенно низшие, вроде вампиров и оборотней, любят жилье на земле:
в частных домах, на первых этажах многоквартирных домов. На первых этажах, конечно,
лучше. И тотальный удар со стороны Светлых не последует – людей ведь убивать они не
станут, – и кормовая база рядом. Нет, понятно, что соседей вампиры не едят. Но эмоции не
помешают никому! Особенно отрицательные эмоции, которые так легко получить.
Обитатели многоквартирных домов часто замечают, что некоторые соседи какие-то
странные. Не выходят сутками из квартиры, не носят домой пакеты с едой. И мусора у них
совсем нет – не встретишь их рядом с контейнерной площадкой с мусорным ведром или
пакетом. Как живут? Да вот так – ходят через запасные двери тайными тропами. И питаются
вовсе не овощами и хлебом. Не все, конечно. Психов, которые просто так сидят дома и
ничего не едят, тоже хватает.
Я достала из сумочки коммуникатор, набрала в твиттере: «Не каждый подозрительный
тип – вампир, но многие вампиры – подозрительные типы». Кажется, Марина и Сева не
подписаны на твиттер – читают пространные материалы в более основательных
блогосервисах. Но если и читают – их проблемы.
Скрытая дверь распахнулась, на пороге появилась Марина.
– Аленушка, заходи!
– Мы вовсе не подозрительные типы, – раздался из глубины квартиры голос Севы. –
Мы настолько открыты, насколько это вообще возможно для Темных нашего образа жизни.
Все-таки читают твиттер. Причем в реальном времени. Ну и ладно!
А насчет открытости Сева вряд ли врал. Ведь он работал руководителем театрального
кружка в доме детского творчества. Причем нареканий со стороны Дозоров не имел, детей
любил и не кусал. Марина официально играла на бирже и, по слухам, сколотила приличное
состояние. Но что толку? Зачем нужны деньги, когда ты мертв или когда тебе все доступно
без денег? Точнее, когда ты мертв и когда тебе все доступно без денег. Двойное отрицание…
Фраза просилась в твиттер, но я сдержалась. Надо проявлять к хозяевам уважение,
особенно если ты хочешь узнать что-то новое и интересное. Я хотела. И вообще Марина и
Сева были симпатичными вампирами.
Перешагнув порог, я поняла, куда Марина тратит заработанные на бирже деньги.
Квартира была набита антиквариатом. В основном посудой. Серебряные и золотые блюда,
вазы, фужеры, чашки, стопки заполняли два огромных шкафа. Была в одном из шкафов и
стеклянная ваза – доверху набитая золотыми монетами.
Шкафы стояли вдоль стен, а посреди комнаты возвышалась огромная кровать под
балдахином. Балдахин – из какой-то дорогой ткани, на резных ножках. Стены были обиты
материей, наверное, шелком. На полу – ковры, как я заподозрила, ручной работы.
Но в общем-то к чему все эти понты, я слабо представляла. Людей вы в квартиру вряд
ли водите, а если и водите – хвалиться перед людьми для вампиров все равно как человеку
задирать нос перед кошкой. «Вот, смотри, у меня телевизор с большой диагональю! И на
мягком диване буду лежать только я! А из тебя я варежки пошью, если будешь плохо себя
вести». Меня же несколькими килограммами золотых монет и горой серебряной посуды
впечатлить трудно. Хотя в монетах, вообще говоря, что-то присутствовало… Некий шарм.
– Располагайся, дорогая! – Марина указала мне на пуфик рядом с журнальным
столиком. – Сейчас мы чая согреем. Или нагреть вина?
– Вино лучше прохладным, – предложила я. – На улице свежо, но не настолько.
Вином меня вампиры не особенно удивили. «Бастардо» из Крыма, десертное, 2005 года.
Не знаю, был ли какой-то особенный урожай в 2005 году, или бутылка просто завалялась у
вампиров, или была куплена в магазине неподалеку… Вампиры ведь не пьют,
соответственно, в сортах вин могут разбираться только теоретически.
Открыли вино, как и предполагали правила хорошего тона, особенно при таком визите,
непосредственно при мне, налили в серебряный кубок. Чем хорош серебряный кубок –
никакое вампирское колдовство на нем не удержится. Да и любое другое – с трудом. Серебро
– металл Светлый, хоть порой и темнеет…
Вампиры влияли на меня положительно! Я готова была сыпать афоризмами. И где мой
твиттер? Точнее, коммуникатор? Или все-таки на мои мыслительные способности повлияли
купания в Красном море и хороший отдых?
К слову о колдовстве – алкоголь для вампиров не только неприемлем, но и ядовит, вряд
ли они стали бы манипулировать с этой субстанцией. Кто-то другой – возможно, если
вампиры – всего лишь марионетка в их руках. Но я оптимистка и стараюсь верить в лучшее.
К тому же проверила и вино, и кубки, и вампирскую квартирку. Все было чисто!
– Закуски принесла? – осведомилась Марина.
Я, конечно, очень толерантна и вообще белая и пушистая, а конкретно эти вампиры мне
понравились и даже внушили доверие – но есть что-то из их рук все-таки было бы большим
безумием для меня и большим соблазном для них. Не поняли бы нас. Традиции нарушать не
стоит. Спрятать что-то в еде куда проще, чем в кубке или в вине. У еды сложная структура, и
какое-нибудь незначительное заклинание к кусочку сыра с плесенью привесить куда проще,
чем к чашке чая.
В сумочке у меня была сырная нарезка из тщательно проверенного сыра и коробка
шоколадных конфет. Я достала яства, выложила на стол…
Да, большинство Иных Светлых сочли бы мое поведение, мягко говоря, странным. И
большинство Темных – тоже. Но я хотела на ужин к вампирам! Мне было интересно.
Обыденные вещи рано или поздно надоедают, и хочется чего-нибудь эдакого… Странного.
Необычного. Пугающего. Будь ты хоть три раза Светлой.
– А как же вы? – поинтересовалась я у Марины.
– Если разрешите…
– Смотря что. – Я постаралась сделать улыбку милой. Скажешь вампиру: разрешаю вам
поужинать – а они с улицы соседского мальчика пригласят. И объявят, что такова была воля
Светлой, которая хотела расширить свой кругозор. И перегрызут ему горло у меня на глазах.
– Кровь даже не донорская. Свиная, – словно бы оправдался Сева. – Свинья
биологически очень близка к человеку. Можно?
– Можно.
Марина со сверхъестественной скоростью достала из холодильника уже наполненные
кровью хрустальные бокалы. По счастью, два, а не три. Я сжала в руках свой кубок.
– Ваше здоровье, прекрасная гостья! – предложил Сева.
– И ваше, гостеприимные хозяева, – ответила я.
Выпили. Вино было сладким и быстро пьянило. Но и тепло по телу от него шло
приятное, расслабляющее. Милая, вообще говоря, у вампиров квартирка. Только вид на
кладбище… Им, наверное, лучше и не придумать, а меня слегка напрягало. Но солнце,
заходящее за кресты, создавало милую пасторальную картину с черными оттенками.
Марина перехватила мой взгляд, поинтересовалась:
– Задернуть шторы?
– Не нужно. В интересном месте живете. Историческом… Вот это здание НКВД… Я и
понятия не имела, что оно там было.
– А я ведь там служила, – просто и естественно призналась Марина.
– Уже когда… – я замялась.
– Уже. Меня в двадцатом году инициировали. Смутное было время. Один офицер
белый, красавчик и дебошир, укусил. Его казаки потом загрызли.
– Казаки? Загрызли? – изумилась я.
– Так ведь тоже не простые казаки были. Оборотни. Жили тут неподалеку, на хуторе. Я
сразу отомстить не могла – время смутное, они бы и меня загрызли. Поддержки в Дневном
Дозоре не нашлось. Зато в тридцатые я компетентные органы направила по следу убийц …
Не за расправу над белым офицером, конечно. За бандитизм и двурушничество. Интриги
были еще те… Я под Дневным Дозором, оборотни под Дневным Дозором, революция нам
вроде бы только на руку, хотя ее и Светлые затеяли, как говорят. Только между нами свары не
прекратились, нет…
– Такова участь Темных.
– Темные Темным рознь. Но теперь все – отошла я от дел. Не нужны мне Дозоры. И
Севе не нужны. Хотя его привлекают иногда к дежурствам. Мы не отказываемся – жить-то
надо, а Вазген платит.
Какие правильные вампиры!
Сева задумчиво кивнул, до краев налил мой бокал рубиновым вином. Марина достала
из холодильника пластиковую флягу, разлила по бокалам кровь.
– Не хотите попробовать? – осторожно спросил Сева.
– Да что ж я, крови не пробовала? – улыбнулась я. – Мне вино больше по душе.
Вампиры почтительно закивали. Мало ли, какие причуды могут быть у Светлой? Имеет
право.
А мне стало слегка неловко. Ведь и в самом деле кровь – не эликсир молодости, не
виски пятидесятилетней выдержки. Кто не знает вкус крови? Хотя бы своей…
Вино, словно было заговоренным, несло плохие мысли прочь. Милые вампиры.
Немного мертвые, но все равно милые. Эта старушка Марина – не хочу смотреть на нее в
сумеречном облике! И Сева. На него, вообще говоря, тоже смотреть не хочу, чтобы не
портить впечатление.
Я выпила бокал. И еще один. Почувствовала мысли обитателей дома из соседних
квартир. Вполне жизнерадостные, некоторые так вообще полные любви. А некоторые
похоти. Но не тяжелой, а вполне себе приемлемой. Я вспомнила, как посещала кроличью
ферму и увидела в клетке немного поодаль от клеток кроликов лису. Хозяин объяснил, что
запах лисы заставляет кроликов лучше размножаться и быстрее расти. Так устроила природа
– кроличья популяция при обилии лис не должна пострадать. Достигается это повышением
рождаемости – потому что лисам нужно чем-то питаться, а прогнать лису кролики не в силах.
– Семей многодетных в вашем доме много? – поинтересовалась я.
– Мы не проводили таких исследований, – ответил Сева. – Нас с Мариной соседи не
очень жалуют, хотя терпят. Держат за каких-то рокеров и байкеров. Мотоциклы у нас и
правда есть, да и погонять ночами мы любим. А вот насчет рока – даже удивляет. Никогда не
шумим.
– Мы не любим шума, – подтвердила Марина, многозначительно поглядев на Севу.
Действительно, зачем же рассказывать Светлой о своих прогулках? Вампиры ночью на
трассе, одни, вдали от Дозоров и посторонних глаз… Поневоле такое поведение вызывает
подозрение! Но если они рассказывают – значит бояться им нечего? Или рассказывают для
того, чтобы подумали, что им нечего бояться?
– Еще я художественной ковкой занимаюсь, – сообщил Сева. – Решетки на окнах – моя
работа. У нас своя кузница есть, на ферме в Октябрьском районе. Меха, горн, наковальня,
молоты – все как положено. Даже заказы иногда беру, не очень сложные.
– И ковать научить Сева может. Хочешь? – спросила Марина.
– Даже не знаю…
Действительно, ковать железо как-то не тянуло, во всяком случае – сейчас. Я допила
вино. Задумалась над тем, что интересно было бы промчаться ночью на мотоцикле по трассе,
а потом по какой-нибудь сельской дороге, среди полей, степей, мимо тихих прудов, которые
местные жители называют «ставки». И пусть по небу бегут легкие кружевные облака, а в
воде отражается луна…
Марина поставила музыку. Что-то мелодичное. Кажется, Фрэнка Дюваля. Вышла на
кухню, вернулась с еще одной бутылкой вина – точно такой же, «Бастардо», массандровский
винзавод. Ничего себе! Выходит, я уже бутылку выпила? Неудивительно, что голова
кружится, а в ногах легкость… Приятная легкость. А еще их так приятно массируют…
Совершенно неожиданно я заметила, что Сева опустился рядом со мной на пол и
растирает мне ступни. Делал он это профессионально, ненавязчиво и в то же время
исключительно приятно. Однако что подумает его жена? Никакого сексуального подтекста в
действиях Севы я не усматривала, но мы ведь почти не знакомы!
– Выпейте еще, Аленушка! – широко улыбаясь, предложила Марина.
«Не пей, Аленушка, козленочком станешь, – прорезался мой внутренний голос. – Или
козочкой. А то и просто козой драной!»
Но руки сами тянулись к бокалу. Взяла. Проверила. Никаких посторонних воздействий.
Отхлебнула. Хорошо… Вот только куда отправилась Марина? Исчезла из комнаты, словно в
Сумрак ушла. А в Сумрак я не хотела. Не было желания смотреть на страшную, иссохшую
Марину, которая помнит Гражданскую войну и служила в НКВД. Напасть на меня она не
посмеет. Да и зачем ей нападать?
Сева между тем от ступней перешел к икрам. Поднялся к коленкам…
– Эй, ты чего? – удивленно спросила я.
– Хочу тебя, – соблазнительно улыбнулся молодой вампир. – Очень. А ты?
А я… Сложно сказать. Сева мне нравился. Но нравился мне он, как нравится, скажем,
золотистый ретривер. Милая собака, породистая, грациозная. Но заняться с ней сексом вряд
ли придет в голову большинству людей. Да что там сексом… Его-то и гладить хочется не
всегда! А уж себя гладить вы ретриверу тем более вряд ли позволите! Разве что потереться о
ногу.
Но вино брало свое. И я не сообразила, как можно отказать нахальному вампиру
помягче.
– Что жена скажет?
Не лучший ответ, попытка переложить ответственность на сторонние обстоятельства…
– Жена будет только «за». – Марина успела переодеться в роскошный пеньюар и
выглядела потрясающе. Ну, мне, конечно, трудно судить, но, полагаю, любого мужчину она
свела бы с ума. Мужчины ведь не видели ее сумрачного облика.
– «За» что?
– За то, что мой мужчина доставит тебе какое угодно удовольствие. И вообще наши
нравы весьма раскрепощены. Может быть, тебе больше нравлюсь я?
– Э, нет, подождите! – Я поднялась, невольно и довольно невежливо отпихнув Севу
ногой. – Мы так не договаривались!
– Да мы вообще ни о чем не договаривались, – ненавязчиво улыбнулась Марина. – Мне
показалось, ты хочешь новых ощущений. Впечатлений. Таких впечатлений у тебя еще не
было. Разве нет?
– Да! Но не всяких ощущений я хочу.
– Мы для тебя не ровня? – обиженно спросил Сева, вновь склоняясь у моих ног.
– Вы для меня – представители другого вида. Только и всего, – ответила я и поставила
кубок с остатками вина на стол. Резко поставила. Вино выплеснулось, брызги попали на лицо
и руки Севы. Он зашипел от боли.
Лицо Марины потемнело. На пальцах подозрительно удлинились ногти. А ведь она –
сильная вампирша… Уровень ее, пожалуй, повыше моего. Если и нет, то опыта больше. И
еще Сева. И я – в их гнезде. Вот только при моей публичной жизни слишком многие знают о
том, куда я пошла. И они знают, что другие знают.
Марина справилась с собой, натянуто улыбнулась.
– Дорогая Аленушка, мы и не думали причинить тебе никакого вреда! Мы хотели
слегка тебя развлечь. Забавы не удались, извини.
– Хотя мое предложение по-прежнему в силе, – заявил Сева, растирая лицо полотенцем.
– Извини, я не специально…
– Я понял, – коротко ответил вампир.
– Еще мы много рассуждали на тему – что будет, если Светлая волшебница станет
вампиром? – сказала Марина. – Тебе не любопытно?
– Любопытство кошку сгубило. Но тут и любопытного ничего нет – я знаю, что ждет
Светлого мага, ставшего вампиром. Развоплощение после первой же кормежки, – ответила я,
приходя в себя. Только пульс стучал в висках кузнечными молотами. – Пойду я, ребята.
– Может, посидишь еще? – с надеждой спросила Марина. – Сева не будет приставать!
Как-то нехорошо так расставаться.
– Нет!
Я подхватила туфли и вышла на улицу босиком, не прощаясь. Прохладный асфальт и
мокрая земля быстрее помогут прийти в себя. Колготки погибнут, но лучше уж они, чем я.
Колготки можно купить новые, себя – не купишь. Я засмеялась и полезла в сумочку за
коммуникатором. Об ужине я вряд ли напишу, но афоризмов за вечер набралось изрядное
количество.
***
Ночной город располагал к созерцанию. Особенно после того, как я почти километр
тащила на себе Оксану. С девушкой мы познакомились после того, как ее закончило тошнить.
Действие Опиума причудливо наложилось на действие алкоголя и наркотиков, очищая
организм «быстрым сном». Но похмелье у девушки было крайне тяжелым.
История ее приключений оказалась на удивление незатейливой. Познакомилась с двумя
интересными женщинами, увлекающимися эзотерикой, подружилась с ними. Читали книжки,
употребляли вместе вещества. А накануне черной мессы у одной из этих женщин вообще
был день рождения – и все словно с цепи сорвались. Были приятные мужчины, было много
интересных таблеток и вкусного вина. Милые разговоры о расширении сознания и
эзотерических практиках, предложение прокатиться за город. Собственно могильную плиту
Оксана помнила смутно, а кривые ножи не помнила вовсе. Я не знала, стоит ли ее пугать
именно сейчас, или лучше дождаться более подходящего момента.
Конечно, я слегка развязала язык Оксаны магией. Конечно, сделала вид, что я ее
хорошая подруга. Потом, правда, пришлось вносить корректировку, что я «другая» подруга, с
эзотериками никак не связанная. А вот о Темном маге Оксана совершенно ничего не знала.
Скорее всего до сегодняшнего вечера она его даже не видела. И даже сегодня не видела.
– Зачем же я так напилась, что поехала на кладбище в халате? – простонала Оксана. –
Да еще и в чужом?
Вопрос и правда интересный. Но нам надо домой. Домой…
– Ты где живешь? – спросила я.
Оксана посмотрела на меня изумленно.
– Ты разве не знаешь? Мы столько праздников у меня отмечали…
– Я визуально знаю. Адреса не помню.
– А, да… Буденновская улица, дом сто семьдесят девять. Квартиру помнишь?
– Таксисту квартира не нужна.
– Какая я глупая!
– Это точно, – не могла не согласиться я.
Насколько я помнила Новочеркасск, Буденновская улица была немного ниже
Баклановского проспекта. Лезть в коммуникатор и сверяться с картами не хотелось. Какая, по
большому счету, разница? Далековато отсюда… Но что делать?
А вампиры-то… Вампиры меня заморочили, пусть и неявно! Когда я оставляла машину
в сервисе на ночь, мне и в голову не приходила мысль о том, где я буду спать. Проблема,
прямо скажем, невеликая, но я просто об этом не вспомнила и не задумалась!
– Кстати, Ксюша, я у тебя переночую? – спросила я. – Не хочется домой ехать.
– Конечно! – Оксана была почти счастлива. – Так здорово! Ты же знаешь, я боюсь спать
одна, а с Вадиком я рассталась. Бросила его. Но так ему и надо, козлу!
Знал бы Вадик, что его бывшая подруга или жена – кто их разберет, современную
молодежь, – творит по ночам! Сам бы ее бросил. Впрочем, отсутствие Вадика мне как нельзя
на руку. Хотя и Вадик, если разобраться, не помешал бы.
– Положу тебя на диван, а сама лягу на полу, – вслух размышляла Оксана. – Раздвижное
кресло сломалось, и на нем узко, неудобно.
Заклинание большой и чистой дружбы работало как нельзя лучше. Вот, диван уже мой.
Хотя посмотрим, может быть, на сломанном кресле все же будет лучше?
Я вызвала такси, но весенняя ночь была полна сюрпризов. Едва я спрятала телефон в
сумочку, в тишине пустынного города раздался звук мотора. Для такси – слишком рано, хотя,
возможно, вызванная машина получила сигнал, когда находилась в нашем районе. Да и
вообще, мало ли машин ездит по ночам?
Сверкнули фары, включился дальний свет, который ослепил нас с Оксаной на некоторое
время. Меня – совсем ненадолго, потому что я применила заклинание «фильтр», очень
полезное для водителей и для тех, кто не хочет быть ослепленным направленным лучом
света. Сейчас меня не мог ослепить и лазерный луч малой мощности. И хорошо разглядела
автомобиль, который начал тормозить. Машина показалась мне на удивление знакомой…
Фургончик остановился прямо напротив нас. Я видела в городе только одну такую
машину. Именно она и остановилась рядом с нами. Стекло опустилась, и довольная
упитанная физиономия высунулась на улицу.
– Алена! Привет!
– Привет, Геша!
Если бы Геша был Иным, я бы ничуть не удивилась. Почувствовал, приехал. Линии
вероятности, все дела… Но Геша был человеком, пусть и далеко не обычным. Программист,
«выживальщик», философ, историк, копатель, а иногда и диггер – Геша имел в своем
характере и поведении целый букет странностей, оставаясь при этом весьма милым парнем.
Может быть, потому что фанатизма в нем было совсем мало. Да, он держал дома запас
тушенки и сгущенки на год, регулярно выезжал с металлодетектором в поля, лазал по
городским канализационным ходам, но каждое из увлечений Геши не было смыслом его
жизни. Даже нарезной карабин, снаряженный серебряными пулями, который висел у него
над кроватью, выглядел вполне органично.
Спросите, откуда я знаю, что у Геши висит над кроватью и куда он ходит по выходным?
Просто мы друзья. Конечно, Геша хотел, чтобы мы были не только друзьями. Мне пришлось
даже применить немного волшебства, чтобы остудить его пыл. Ухаживания Геши были не
слишком навязчивыми, но по отношению к нему было негуманно столько лет водить его за
нос…
Я помогла ему воспринимать меня как человека, а не как женщину. Хотя в глубине
души Геша скорее всего продолжал ждать, как выражаются «выживальщики», БП. Или часа
«Х». Или Армагеддона. Надеясь, что именно тогда только он сможет меня защитить, и я
никуда не денусь от его большой и светлой любви. Но пока мы просто друзья.
Для меня же Геша, если вернуться к «собачьей» терминологии, сенбернар. Большой
мохнатый спасатель. Милый и верный пес. Я его очень люблю как друга. Но что касается
остального… Вы же помните мои рассуждения о ретривере? Не буду повторяться.
– Девчонки, а что вы делаете в таком месте в такое время?
Геша спрашивал об этом меня, но то и дело косился на коленки Оксаны. Наверное,
коленки выглядели соблазнительно. Я женщина, мне тяжело судить. Но какой, однако, Геша
коварный изменщик!
– Ты откуда и куда едешь? – вопросом на вопрос ответила я.
– Заказ был сложный. Ставил одному мужику системы на три компьютера. Вязал их в
сеть. Еще и камеры видеонаблюдения подключал. Часов пятнадцать провозился.
– Круто! Тебя и в Новочеркасск вызывают?
– Конечно. Я часто отсюда заказы получаю. Какая мне разница, в Новочек съездить или
на Западный?
– Значит, ты можешь нас отвезти домой? – спросила я.
– Я хочу вас отвезти! И хочу вас чем-нибудь угостить! Как ты понимаешь, после такого
шикарного заказа я имею для этого все возможности!
– Моя подруга не совсем одета, – указала я на очевидный факт.
Оксана смущенно потупилась.
– Мы можем заехать к ней, и она переоденется! – Геша едва не облизнулся, и я ощутила,
что завозить Оксану домой для переодевания ему совсем не хочется. Он желал бы, чтобы она
оставалась полураздетой. – Можем поехать ко мне. Или к тебе. Или к ней. Без всяких
переодеваний. А?
Похоже, программистские труды Гешу не слишком утомили. И он был готов к
приключениям. Оксана ему явно очень понравилась.
– Поедем к ней, – согласилась я.
Геша – гораздо лучше, чем случайный таксист. С другой стороны, появление Геши здесь
и сейчас очень странно. Но тем более не стоит упускать Гешу из виду. Нужно его тщательно
прощупать.
– У меня третьего человека и положить негде, – растерянно проговорила Оксана. –
Только на кресле. Но он на кресле точно не поместится! И под ним оно окончательно
развалится.
– Я на коврике в прихожей посплю. Мне не привыкать! – заявил Геша. – А кресло я тебе
починю. Хочешь?
– Ты мебельщик? – заинтересовалась Оксана.
Геша смутился. Особенно когда я посмотрела на него прищурившись. Ведь и правда,
было дело, спал Геша у меня на коврике в прихожей. Думал, пожалею. Но я не пожалела, хотя
попереживала немного о его нелегкой судьбе, конечно.
– Он многое умеет, – сказала я. – Может, и починит кресло.
– Тогда едем, – согласилась Оксана.
– А такси? – запоздало вспомнила я.
– Нечего заставлять людей ждать, – хмыкнул Геша. – В судьбе таксиста это не первая и
не последняя «хлопушка».
Я вспомнила, что на языке таксистов так называется ложный вызов. Подумала, что
нехорошо так поступать. Но выгодно! Если кто-то за мной следил, это могло сбить его со
следа. Если, конечно, Геша здесь случайно…
***
***
***
***
***
***
Слова песни были весьма символичными… Я только сейчас задумалась о том, какой
ориентации был Мика. Прежде я как-то не вслушивалась в слова его песен – голос
очаровывал. А тут загадала и прислушалась к тексту. Что могла значить для меня песня о том,
что ему приснилось, что он «переспал с другим», я даже не представляла…
***
Весь мир в руках жестокого человека, и мое сердце должно сказать ему «прощай». Так
считал Мика. Я не была с ним согласна. За мир идет борьба, а жестоких людей нужно
ограничивать в их жестокости…
Появились на горизонте купола соборов, стали видны зеленеющие сады, маленькие
домики…
Агафья жила неподалеку от въезда в станицу, на улице Гагарина. Жила широко. В том
смысле, что усадьба ее занимала соток тридцать. Был у нее небольшой лужок с травками, рос
прекрасный сад, были теплицы с овощами, омшаники с грибами, ульи с пчелами… Кто ей
помогал по хозяйству? Не знаю. Сама она столько земли обрабатывать не могла, но
работников я у нее никогда не видела. А местные жители вряд ли видели Агафью, потому что
ей это было ни к чему.
Хозяйство Агафьи окружала мощная «сфера невнимания». Каждому жителю
Старочеркасска казалось, что по улице Гагарина за добротным металлическим забором стоит
то ли склад, то ли хозяйственный двор, то ли животноводческая ферма… Стоит да стоит,
никому не мешает, и лезть туда не надо, и обсуждать этот объект с кем-то и даже упоминать.
Зачем вообще о нем думать? Навозом из-за забора не пахнет, двигатели не шумят, а
поживиться там нечем. Ерунда всякая за забором.
У меня и самой возникли подобные мысли, когда я наконец добралась до хозяйства
Агафьи. Они проецировались в невнятное бормотание внутреннего голоса: «И зачем мы сюда
приехали?» В самом деле, зачем?
Я притормозила перед воротами, которые были «утоплены» в заборе таким образом,
что машина оказывалась в коридорчике-«предбаннике». Из машины выходить не стала,
охранная система знала меня и мою машину. Не выключая двигатель, произнесла кодовую
фразу: «Я Светлая и пришла со Светом». Потом потянулась к воротам и надавила на них –
сами они не открылись бы, даже когда защелка отодвинулась после кодовой фразы.
Парковка у Агафьи была вполне современная: выложенная плиткой, с металлическими
столбиками по периметру, чтобы никто не въехал на клумбы, машин на шесть. Помимо
парковочных мест в углу имелась коновязь – Агафья объяснила мне, сама бы я, конечно, не
догадалась, что это за сооружение. Видно, кое-кто приезжал к ней верхом, по старой памяти.
Или Агафья на это надеялась… Коновязь была новая, из свежего дерева, поставлена или
обновлена не больше пяти лет назад.
Машин на стоянке не оказалось. Лошадей у коновязи тоже. Старушка одна, что не
может не радовать – можно поговорить спокойно.
Я вышла из машины и направилась в дом. Стучать не нужно, ворота давно
предупредили Агафью о том, кто пришел. Если она не предвидела мой визит еще раньше.
Вокруг дорожки цвели маки, хотя для них был еще явно не сезон. Но чего только не
увидишь в саду у ведьмы! Не удивлюсь, если у нее и яблоки поспели. Это современные
ведьмы могут купить в супермаркете наливное яблочко из Аргентины, да и ворожить с ним
как ни в чем не бывало, а у Агафьи всегда свой запас в погребе, да закрытое заклятием
деревце, да зачарованная кадушка.
Я наклонилась, понюхала мак. Рвать не стала, конечно, – нельзя самоуправствовать в
чужом огороде. Оно и нюхать не стоило бы, но почему-то захотелось, очень сильно.
Дорожка проходила под кованой металлической арочкой – по-моему, из чистого
серебра. Пройти под ней тоже мог далеко не всякий. А помимо дорожек по огороду ходить
вообще не стоило. Береглась Агафья, сильно береглась…
Вот и поворот за дом, вот и резное крыльцо, и вход…
Я замерла. Дверь была распахнута. Точнее, мне так только показалось сначала. Двери
не было! Петли вырваны с корнем, щепы от двери, кажется, лежали в коридоре…
Мгновенно, рефлекторно я выставила вокруг себя всю защиту, которая только имелась.
«Щиты», «сферы», «занавеси»… Закрутила на пальцах внушительных размеров файербол.
Да только разве здесь файербол поможет? Ай-ай-ай!
Если кто-то смог вынести дверь Агафье, меня он просто раздавит. Со всеми «щитами»,
фаейрболами и «клинками», которые никогда у меня особенно не получались. Да и вообще,
если он здесь, он меня сразу заметит… Заметил? Вряд ли заметил. Выходит, его здесь нет.
Или он ждет чего-то.
Удара не последовало. Движения вокруг не ощущалось. Я шагнула в Сумрак, невольно
опасаясь того, что увижу. Дом Агафьи стал еще внушительнее. Мощные каменные стены,
зарешеченные окна – и выбитая вместе с кусками стены дверь…
Нечего шастать по Сумраку, когда толку от этого никакого. Я вернулась в реальность,
еще раз осмотрелась по сторонам. Заметила, что метрах в пятидесяти от дома прекрасный
металлический забор Агафьи проломлен. Или, скорее, прорезан. И кусты рядом с ним
срублены, а упавшие ветви с почками еще не успели увянуть…
Самое разумное сейчас было вызвать Ночной Дозор, а самой делать ноги. Но я пришла
сюда для того, чтобы узнать, от чего и куда мне нужно делать ноги. Может быть, стоит все же
осмотреться?
Благоразумность во мне отчаянно пищала, но безрассудство упорно тянуло меня в
черный проем выбитой двери. И я пошла. Безрассудство сильнее, что поделать?
Стены узкого коридорчика были обуглены и закопчены. Полагаю, здесь сработала еще
одна ловушка Агафьи. Испепелила ли она незваного гостя? Очень сомневаюсь.
Горница. Связка лука валялась на полу, пучок трав под потолком сгорел дотла – но от
него ничего не занялось, противопожарная система у Агафьи – любой государственный
пожарный надзор позавидует, хоть ничего и не поймет.
Журнальный столик был рассечен надвое. В древности сказали бы – гигантским
дамасским клинком, нынешние наблюдатели – лазерным лучом. Но я-то знаю, что это
сумрачный меч. Характерная едва заметная слизь на краях стола выдает отдачу безотказного
заклинания, разрывающего межмолекулярные связи. А в целом в горнице почти порядок.
Здесь не боролись, только сделали пару магических выпадов.
Я шагнула в кабинет Агафьи и ахнула. Обуглено почти все, деревянная мебель не
разбита и не сожжена, а словно бы помята, как пластилиновая. Жутковатое зрелище. Искры
силы догорали в уголках. То ли мощь, которая выплеснулась здесь, превосходила все, что я
видела прежде, то ли бой произошел совсем недавно.
Но и в кабинете никого не было. Только пахло нехорошо, и вообще было нехорошо. Я
пошла дальше – в спальню.
Спальня была не тронута, а на кровати сидел кто-то маленький и мохнатый. Я вновь
подняла «щит», приготовилась атаковать… Сидевшее на кровати существо повернуло ко мне
заплаканную мордочку. Похоже оно было на девочку, только лицо в шерсти. На голове
шерсть густая, кудрявая и длинная, и уши большие, но не вытянутые, а словно бы круглые.
– Ты кто? – спросила я.
– Шиша.
– Какая еще Шиша?
– Агафье я помогала, тетя Алена, – отозвалась девочка. Или все-таки не девочка? В тети
меня произвела…
– Ты меня помнишь?
– Да. Ты к Агафье три раза приезжала.
Три раза за последние пять лет приезжала, верно. Еще до этого тоже была в гостях, но,
можно сказать, мельком и в саду. Друг меня с собой брал, который с Агафьей познакомил.
– Где Агафья?
– Нет ее. Совсем нет.
Шиша расплакалась тонко и жалобно.
– Куда она делась?
– Не знаю.
– Что у вас случилось?
– Не знаю. Я в подполе сидела, когда загремело…
– Почему в подполе сидела?
– Там уютнее…
Я начала думать. Конечно, Шиша – никакая не девочка. Но кто? Нечисть у себя в доме
Агафья не потерпела бы. Но сильно эта Шиша на нечисть похожа!
– Да кто ты такая, Шиша? – напрямую спросила я.
– Шишимора я. Добрая, – ответила Шиша. – Меня Агафья доброй сделала. Я ей по
хозяйству помогать стала. Хорошо помогала. Все грядки выполю, корову подою, шерсть
спряду, воду вскипячу. Агафья довольна была!
Ай да белая ведьма! Перековала нечисть-проказницу, вредительницу. И не показывала
никому. Но это сейчас не важно. Важно то, что случилось, и где все-таки Агафья.
– Кто приходил? Что приносил? – спросила я. – Или без спросу явился?
– Не знаю, – шмыгнула носом Шиша. – Нет больше Агафьи. Тетя, возьми меня с собой.
Я по хозяйству – что хочешь. Корову доить, стирать, мести, в огороде, за пчелами даже…
– Нет у меня коровы, – вздохнула я.
– Купим! Я знаю, где купить! Агафья как раз собиралась…
Я представила корову, которая высовывает голову с моего балкона и будит мычанием
соседей, и загрустила. Все неправильно. Корова, шишига, Агафья… Не может быть, чтобы
ведьма погибла. Но она была хозяйкой шишиги, а такие существа не ошибаются, знают, когда
хозяйка пропадает. И если Шиша ко мне просится – не от хорошей жизни.
Взять ее с собой? Как Дозор отреагирует на «добрую шишигу» – большой вопрос.
Могут ее и в расход пустить. Или Темным выдать, по принадлежности, а те в расход, потому
как она добрая. Словом, не нужно, чтобы ее кто-то видел. Совсем не нужно.
– Иди, в машину садись, – приказала я Шише. – Знаешь, что такое машина?
– Знаю. – Глаза шишиги загорелись. – Только не ездила никогда. У Агафьи не было.
– Сзади сядь. И ремнем пристегнись. Сумеешь?
– Я видела, как пристегиваются.
Шиша выскользнула из спальни.
Я еще раз осмотрелась. Наверняка под кроватью Арины имелся вход в подвал, полный
сокровищ – магических, культурных, да и самых тривиальных, серебряно-золотых… Пожив
пару сотен лет, невольно накопишь разного. Но желание взглянуть на чужие тайны было
очень слабым. Остаточным. Мы, Светлые, хотя и любим совать нос в чужие дела, делаем это
не для себя, а для других. А для других с наследством Светлой ведьмы разберется Ночной
Дозор. Я ее наследницей не была – всего лишь знакомой, причем не самой близкой.
Жаль, если она в самом деле погибла. Я не хотела верить шишиге, но и не могла ей не
верить… Будем надеяться, Шиша ошибается.
Вызвав виртуальную клавиатуру на смартфоне, я нажала на одиннадцатую кнопку –
экстренный вызов Ночного Дозора. Спустя пару секунд на линии появился Константин –
глава Ночного Дозора.
– Ты у Агафьи? – спросил он.
Проницателен, готов ко всему… Ну а чего я ожидала? Событие экстраординарное,
волны силы наверняка до Москвы достали и тамошними станциями слежения
зарегистрированы, а информация скорее всего передана в Ростов.
– Да, в доме Агафьи.
– Что там?
– Ее нет, защита сломана, внутри дома дрались. Мебель смята, порублена. Как и что
произошло – не знаю. Мне кажется, она погибла.
– Почему?
– Не знаю… Ощущения. Хотя эманаций смерти я не увидела.
– Подождешь наших ребят? Они уже едут.
Константин прекрасно знал, что я стараюсь не иметь дело с Дозорами. Принуждать
меня дежурить в столь опасном месте он тоже не мог. А находиться здесь было реально
опасно и глупо. Надо было уйти сразу.
– Если ты не против, я поеду по своим делам. Тут никого нет, а чужие не войдут. Не
хочу оставаться.
– Твое право. Приедешь к нам, если будет нужно?
– Я никого не видела, но на любые вопросы отвечу. Потом.
– Договорились.
Константин оборвал связь. Возможно, не только московские специалисты, но и
оператор в Ростове уловил всплеск магической активности в Старочеркасске. Конечно,
прогнозисты оперативно выяснили, что сюда поехала я, и Константин ждал моего звонка. Но
что-то он был слишком спокоен, и мне это не нравилось.
Шиша сидела на заднем сиденье грустная и счастливая одновременно.
– По дороге ни с кем не разговаривай. Только со мной. И вспоминай все, что было, –
приказала я. – Расскажешь только мне.
– Хорошо, хозяйка, – ответила шишимора.
***
***
***
Белоснежная скатерть, ветерок, плеск волн, учтивый собеседник. Иван Матвеевич был
настоящим джентльменом и настоящим офицером. Хотя на джентльмена он мог и обидеться.
Бивал он джентльменов под Севастополем, пока не навалились они скопом и не одолели.
Вместе с французами, которых он гнал до Парижа еще раньше. В тысяча восемьсот
двенадцатом, да! Об этом мне рассказывали общие знакомые. А сам он хвастаться не
слишком любил или не имел привычки.
Иван Матвеевич раскинулся в плетеном кресле со стаканом виски в руках. На столике
дымилась сигара, от чашечки с кофе шел пар. На меня он поглядывал с интересом, но
расспрашивать не спешил.
А я вертела в руках стакан с виски (отвратительного вкуса, и что в нем мужчины
находят?), иногда прихлебывала кофе (вот кофе был очень хорош), а сигары у меня не было.
Хватит того, что я согласилась на стаканчик виски… Крюков рассказывал о нем так, будто
это божественный напиток. По мне – так невкусная ерунда!
– Знаете, куда пропала Агафья? – спросила я, когда молчать стало уже неприлично.
Перемолчал меня Крюков.
– Нет, – отозвался казак. – Но что неладное с ней случилось – знаю. Или сама ушла, или
убили. Хоть так, хоть эдак – страшновато получается. Чтобы ведьма из своего дома сбежала,
где она всего сильнее? Не знаю даже… А чтобы ведьму в ее доме убить, тоже постараться
надо. Да и тела ты ведь не нашла?
– Я не искала.
– Ночной Дозор искал. Не нашли пока…
– Шиша сказала, что она мертва. Точнее, что ее больше нет.
– Шиша говорит или правду, или то, что велела ей хозяйка.
– Действительно. Агафья могла оставить ее, чтобы пустить погоню по ложному следу.
Но кто за ней гнался? Зачем она пряталась?
– Ты не догадываешься?
– Нет…
Я действительно не догадывалась. Но скрывать свои проблемы от Крюкова было глупо.
Я рассказала ему и о Египте, и о вампирах, и о странной черной мессе, и о семейке
оборотней. Иван Матвеевич слушал внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы.
– Ты полагаешь, что кто-то составил заговор против тебя? – спросил он.
– Не обязательно против меня. Но я кому-то мешаю, наверное.
– Или тебя пытаются к чему-то подтолкнуть, – предположил Крюков. – Куда-то не
пустить. Или, напротив, направить. А еще скорее – не тебя, а того, кто с тобой связан. Ты
сейчас с кем, Алена?
– В смысле? – Я притворилась непонимающей.
– Друг сердечный имеется?
– Нет.
– А безответно влюбленный?
– Мне о таких неизвестно. А если и известно – они не слишком значимые фигуры на
шахматной доске противостояния Дозоров.
– Тут дело может быть совсем не в Дозорах… – протянул Крюков. – Но это все мои
фантазии. Возможно, случившееся с тобой в последние дни – просто череда совпадений.
Когда долго живешь, еще и не такое случается.
– Я не так уж долго живу.
– Но и не коротко, – засмеялся казак. – Ты у Агафьи совета спросить хотела?
– Я хотела погадать.
– Погадать не могу, не обучен, – усмехнулся Крюков. – А если совет хочешь получить –
я его тебе дам охотно. Потеряйся, причем так, чтобы тебя никто не видел. Исчезни на пару
месяцев. Желательно вообще уехать куда-нибудь далеко-далеко. На другой континент. Есть
же у тебя друзья в Америке?
– Я не могу просто так взять и потеряться…
Озвучив эту простую мысль, я поняла, что и правда не могу! Кому-то сказать, что
уезжаю, все равно придется. Да много кому. А если скажешь – что это за исчезновение?
Найдут!
– В тебе еще очень много человеческого, – констатировал Крюков. – Перед Иным и
дилеммы бы такой не стояло – исчезнуть или нет. Особенно если он не связан с Дозорами.
– Может быть, обратиться за помощью к Константину? – спросила я.
Крюков поморщился. То ли он не питал теплых чувств к главе ростовского Ночного
Дозора, то ли его раздражала моя тупость.
– Ему ты расскажешь ту же историю, что и мне? Пусть даже он и поверит, что тебе
грозит опасность. Пусть решит тебе помочь. Что же он сделает? Приставит к тебе
телохранителей – пару магов шестого уровня? Больших сил у него нет! Или запрет в здании
Дозора на Буденновском проспекте? У них Дозор на втором этаже, а гостиница на четвертом.
Неподалеку от штаба Северокавказского военного округа и цирка? И ты будешь там
безвылазно сидеть? Скажу тебе по секрету, что домик Агафьи был защищен, по моей
скромной оценке, не хуже офиса Дозора…
– Защиту на офис ставили не только местные специалисты…
– Согласен. Но без обслуживания самые надежные заклинания портятся. Да и
пассивную защиту всегда можно сломать или обойти. Крепость сильна не стенами, а числом
и умением обороняющих ее людей.
– Страшные вещи вы говорите, Иван Матвеевич. Чтобы офис Дозора брали штурмом?
– Эка невидаль! Это при тебе не брали. Я, помнится, и сам штурмовал, и штурмы
отбивал. Да не по одному разу…
– В войну?
– Ты сейчас о какой войне?
– О Великой Отечественной.
– А, нет… Во вторую Отечественную я бронепоездом командовал. А вот в
Гражданскую были дела…
В другой раз я бы с удовольствием послушала, но сейчас было как-то не до того.
– Иван Матвеевич, а куда вы направляетесь? – спросила я.
– Милая девочка… Лгать я тебе не хочу, а отвечать не могу. Поэтому будем считать, что
ты такого вопроса не задавала… Я просто «теряюсь», как говорит современная молодежь.
– Зачем?
Крюков загадочно улыбнулся. Отвечать он явно не собирался.
– Девочка! – На палубе появился мужчина лет сорока пяти в слегка помятом костюме с
депутатским значком на лацкане пиджака. – У тебя гостья, Иван?
– Племянница, – скривился Крюков. – Ты уже выспался, Борис?
– Прекрасно выспался. Полон сил и бодрости. А племянница на машине приехала?
– Ты наблюдателен…
Я вспомнила, что видела Бориса по телевизору. Он рассказывал что-то о проблемах
жилищно-коммунального хозяйства, о строительстве дорог. Был каким-то промышленником.
И фамилия была у него простая. Петров? Нет, Петренко! Даже удивительно, сколько
информации хранит наш мозг и как она в нужное время всплывает наружу. Наверное, у нас,
Иных, и у людей все-таки общая память. Какое-то облако в Сумраке. И, узнавая что-то, мы
всего лишь запоминаем адреса ячеек с информацией, к которым потом обращаемся.
– Вы с нами до конечного пункта поплывете? – поинтересовался Борис.
Крюков сурово нахмурил брови, и депутат изменился в лице. Я ощутила прошедшую
через Ивана Матвеевича в сторону Бориса силу.
– Алена сойдет раньше. Гораздо раньше, – сообщил Крюков.
– Может, я хочу с вами, – нарочито капризно протянула я. И тоже слегка погладила
депутата силой. У того аж слюнки потекли. Теперь он не сводил с меня очарованного взгляда.
– Иван! Почему ей нельзя с нами? Такая замечательная девушка!
Крюков мрачно посмотрел на меня, и я поняла, что перегнула палку. Воздействовать на
приятеля того мага, у которого ты в гостях, неприлично. Тем более воздействовать так,
словно ты Темная ведьма. А если учесть, что Крюков на несколько уровней превосходит
меня в силе и в несколько раз в опыте, – я поступила более чем опрометчиво. Надо было
исправлять ситуацию.
– Мне школу пропускать нельзя, – заявила я, сбрасывая заодно со своего видимого
возраста десять лет. Было двадцать пять – стало пятнадцать.
Петренко даже передернулся – осознал, что его занесло. Повелся на малолетнюю.
Нормальный, значит, мужчина, правильный – как только осознал мой «истинный» возраст –
так сразу назад сдал. Впрочем, с каким-нибудь подонком Крюков и дел бы иметь не стал.
Разве что вез бы куда-нибудь утопить…
– Дядя Ваня, разрешите, я с депутатом на память сфотографируюсь? Щелкнете нас? – Я
попыталась исправить положение, притворившись совсем уж дурехой. И депутату польстит,
и Крюкову – «дяде Ване».
– Куда нажимать? – недовольно спросил Крюков, когда я протянула ему планшет.
Но я почувствовала – серьезно на меня Крюков не обижается. Действительно, что с
девчонки-несмышленыша взять? Для Крюкова я, конечно, осталась собой, в
пятнадцатилетнюю девочку не превратилась. Но с высоты его возраста – ему ведь хорошо за
двести было – я, пожалуй, еще моложе выгляжу. И ненавязчиво об этом напомнила.
Сфотографировал нас Крюков очень так себе, кривовато. Горизонт завалил, да и мы с
депутатом оказались сбоку снимка, а на основном плане вышла мачта с алым парусом. Но
стоит ли привередничать, если Иван Матвеевич не фотограф? Фотографию с Борисом я сразу
выложила в блоге для людей, заинтриговала публику, так сказать. Полезно иногда
похвастаться знакомствами для роста популярности. Лицо у Петренко было узнаваемым, хотя
чем он занимается, вряд ли кто-то сказал бы точно. Я вот теперь знала – дружит с Крюковым.
Отсюда и бизнес скорее всего.
***
***
***
***
***
***
***
***
Поток транспорта на Буденновском был нескончаем. Шум, гам, суета. Ветер поднимал
пыль и нес пустые пакеты, клочки бумаги… Возвращаться с Константином в офис Дозора
посредством портала я не стала – и не потому, что экономила магическую энергию Дозора, а
потому, что офис адвоката Савина располагался на Пушкинской с той стороны Буденновского
проспекта, на которой мы обедали. Зачем лишний раз переходить широкую дорогу?
Я вытащила из сумочки коммуникатор, набрала номер Савина.
– Алена, я готов ехать вызволять вашу машину хоть сейчас, – заявил адвокат. – Заехать
за вами домой?
Еще один рыцарь. Правда, теперь он хочет вступиться не за меня, а за мою лошадку.
– Я зайду к вам в офис. Через пять минут.
– Чудесно!
Рыцарь, однако, ленив. Не хочет мчаться за мной на Западный. Ну и ладно!
Офис Савина выглядел солидно, но, на мой взгляд, недостаточно круто для адвоката
главы Дневного Дозора. Немного черного гранита на стенах, затемненные окна, дубовая
дверь – вот и вся роскошь. Впрочем, спасибо, что стены не отделаны пластиком.
Савин встретил меня в коридоре – не иначе, увидел на мониторе через камеру слежения
на улице. Проводил в кабинет, усадил в кресло. Похоже, сейчас я ему нравилась больше, чем
после следственного изолятора. Неудивительно!
– Аленушка! Едем?
Зачем было усаживать?
– Едем.
– Разрешите сначала передать вам привет от Вазгена.
Адвокат широко улыбнулся и чего-то ждал. Возможно, что я вскочу, начну прыгать и
хлопать в ладоши? Явно он представляет наши отношения с Вазгеном как-то по-особенному
или относится к своему клиенту с большим пиететом, нежели тот заслуживает.
– Спасибо, – сдержанно ответила я.
– Еще Вазген просил сказать вам: если вы хотите найти решение своих проблем, стоит
поискать их в шахтерских городах. Но не в Шахтах.
– Не в Шахтах – в смысле, в городе? Или не в тех шахтах, что под землей?
– Не знаю, – смутился Андрей. – Он говорил, а не писал, а я не уточнил.
– Хорошо. Еще какие-то поручения были?
– Отдать вам автомобиль и принести извинения за то, что он не позаботился о вас
раньше. Никакого гонорара платить не нужно. Залога – тоже. Он за все расплатился.
– Извинения принимаются, – с достоинством ответила я. – Ну а щедрость Вазгена
общеизвестна.
– Да! Теперь – на штрафстоянку?
– Конечно.
Белый «мерседес» Савина стал мне почти родным. Расположившись на заднем сиденье,
я начала серфить по интернету, выясняя ситуацию в шахтерских городах. Читала новости,
сплетни, знакомилась с местной историей… Новости мне не вполне нравились. В городах
пропадали люди, на шахтах часто случались аварии. Причем началось это месяц-два назад.
До этого на городских форумах и сайтах были тишь и гладь. Что-то пошло не так совсем
недавно.
И Петренко, и Крюкова в новостях поминали. Оба входили в совет директоров
объединений горных предприятий. Забавно, что Петренко считали хозяином шахт, а
Крюкова, занимающего пост председателя совета директоров нескольких угольных
компаний, – не очень талантливым управленцем из почтенной шахтерской династии, своего
рода «ширмой». Вот отец его был настоящим горняком, а сынок подкачал… Думаю, излишне
говорить, что на самом деле и отцом, и дедом Крюкова был он сам. Детей у казака, насколько
я знаю, не было. Или они умерли в позапрошлом веке… Тяжело быть Иным. Во многих
аспектах – тяжело.
Итак, что мы имеем? Крюков управляет горными угольными предприятиями. Там
начинают твориться не очень понятные вещи. Крюков, вместо того чтобы принять меры,
срывается и уезжает вместе с «владельцем» шахт. Глава Дневного Дозора рекомендует мне
съездить в шахтерские города и разобраться что к чему. То есть он в курсе событий и в курсе
нападений на меня! А этот «рыцарь» за рулем белого «мерседеса» знает, но молчит.
И зачем же мне ходить вокруг да около? Надо напрямую переговорить с Вазгеном.
– Вот и штрафстоянка! – заявил Андрей в каких-то глухих дворах неподалеку от
площади Дружинников. – Документы оформлены, можно забирать.
Мы прошли мимо будки сторожа на территорию стоянки – сторож даже ничего не
спросил у Савина. Моя машинка приютилась неподалеку от входа и со всех сторон была
обклеена бумажками. Двери, багажник, бензобак – все было опечатано. Что толку
опечатывать – меня-то при этом действии все равно не было.
– Вот! – радостно сообщил Савин. – Все в порядке. Я сейчас отдам документы
старшему, и можно забирать. Заводите двигатель.
Бесцеремонно сорвав бумажки, я уселась в салон. Протестировала двигатель,
тормозную систему, электросхемы – через Сумрак, конечно. Никто в моторе не копался,
колеса не откручивал. Теперь можно и завести.
Савин вернулся из одноэтажного барака, где, видимо, помещалось начальство
штрафстоянки.
– Машина свободна, и вы почти свободны. Сегодня я добьюсь прекращения вашего
преследования. Переведем вас в категорию свидетелей – а со свидетеля спроса никакого.
Главное – повестки не получать.
– Хорошо, – улыбнулась я адвокату.
– И поскольку нас теперь практически не связывают профессиональные отношения,
разрешите пригласить вас в ресторан?
Приятно сходить в ресторан с приятным молодым человеком. Который к тому же
столько для меня сделал. Но ситуация слишком двусмысленная… Я об основном
работодателе Савина, к которому у меня есть масса вопросов.
– Позвоните мне через пару дней, Андрей. Если желание не пропадет. Сейчас, право,
некогда.
Адвокат расцвел.
– Я от своих предложений не отказываюсь. Какую вы кухню предпочитаете?
– Средиземноморскую.
– Постараюсь приготовить что-нибудь особенное.
– Приготовить? – Я подняла бровь. – Вы же меня вроде бы не в гости звали.
– Я имел в виду – выбрать хорошее место.
– Договорились, Андрей. Вы сейчас не к Вазгену едете?
– Нет.
– Вот и славно.
Я надавила на педаль газа. Пусть приглашения к Арутюняну у меня нет и пропуска в
офис Дневного Дозора тоже, будем надеяться, меня примут. Причем сразу, а иначе я за себя
не ручаюсь!
***
– О, бэби, бэби, – подпел полный брюнет, неслышно подходя к моей машине.
Хорошо, что я сидела, иначе можно было упасть. Ко мне на стоянку перед офисом
вышел сам глава Дневного Дозора Вазген Арутюнян. Не может быть! Наверное, охранники
подшутили. Точнее, не сами охранники, а кто-то из власть имущих Дозора. Я взглянула на
ауру мужчины, выдававшего себя за Арутюняна. Аура была его. Характерный рисунок
указывал на сильного, очень сильного мага.
Я открыла дверь и вышла из машины, не зная, как себя вести. Вообще-то с Вазгеном я
хотела немного поругаться. Не слишком сильно, ибо это чревато, но все же заметно.
Потребовать объяснений по поводу наездов на меня, пригрозить, что я с рвением брошусь
служить Ночному Дозору, раз Дневной Дозор не хочет соблюдать нейтралитет относительно
не участвующих в разборках магов. Но поступок Вазгена сорвал все мои планы.
– Давно хотел познакомиться поближе, Алена! – широко улыбнулся Вазген. – Хотите в
кабинет к старику или пообедаем где-нибудь?
Я совершенно не хотела есть. Более того, честь пообедать с Вазгеном, несомненно,
внушительна, но не уникальна. Не Завулон, не Шереметьев – Тавискарон. С теми я бы
обедать просто побоялась. Но… Уникален случай позавтракать с главой Ночного Дозора, а
пообедать с главой Дневного.
– Пообедаем. – Я попыталась трогательно похлопать ресницами. Больше всего сейчас я
жалела, что не взяла кого-то с собой. Расскажешь, что Вазген встречал меня около своего
офиса, – не поверят. Надо бы сфотографировать, а у меня даже «ромашка» в сумочке. Хотя
фотографировать Вазгена без разрешения вряд ли стоит.
– Какую кухню предпочитаете?
Вопрос Арутюняна меня позабавил. То же самое спрашивал полчаса назад его адвокат!
Наверное, он издали следил за нашей беседой.
– Меня устроит любая кухня.
– Опрометчивое заявление. Некоторые Темные питаются весьма своеобразно… В чем
вы недавно имели возможность убедиться лично. Я тоже порой склонен попробовать нечто
особенное…
О вампирах знает. Ну да, от главы Дневного Дозора такие происшествия не укроются.
Сами же доложили, наверное, предатели.
– Любая человеческая кухня. У вас куда портал провешен?
– Портал? – удивился Вазген. – Я обедать пешком хожу. Или на машине. Думал, ты
меня отвезешь. Если я в твою машинку помещусь…
Все страньше и страньше… Я едва не побежала открывать Вазгену дверцу автомобиля.
Но вовремя остановилась, кивнула – поехали!
Вазген влез на переднее сиденье, отодвинул кресло и заметил:
– Тут не так уж тесно.
– Да, внутри машина просторнее, чем кажется. И никакой магии.
– Я вижу, – улыбнулся Арутюнян. – У нас неплохая хинкальная поблизости. Выезжай и
поворачивай направо.
***
Вазген настоятельно советует мне не ездить туда, куда он якобы меня посылал.
Специально для этого встречается со мной. Вызывает адвоката. Изображает озабоченность…
Выходит, он хочет, чтобы я туда поехала?
Но если бы не его движения, я бы и не заподозрила, что на севере области, в Восточном
Донбассе (я начинала становиться специалисткой по шахтерским территориям и шахтам),
происходит что-то необычное. Не заинтересовалась бы публикациями на сайтах и в блогах,
«утками» в средствах массовой информации.
Скорее всего Арутюнян вычислил, что я рано или поздно, мониторя сеть или прессу,
замечу странности, творящиеся на севере области, и отправлюсь туда. А за мной подтянется
Ночной Дозор…
И глава Дневного Дозора решил провести небольшую малозатратную операцию,
которая отбила бы у меня всякую охоту соваться в шахтерские районы. Оптимально – вообще
спровадила меня куда-нибудь подальше.
Выходит, я могла заметить там то, чего не видят другие. Местные сотрудники Дозоров,
инспекторы из Ростова, наблюдатели от Инквизиции, которые хоть и добираются до таких
медвежьих углов раз в пять или десять лет, но все же проводят свои исследования…
Но в чем я сильна? Почему именно я могу найти в окрестностях Шахт что-то такое,
чего мне знать не нужно? Может быть, это связано с людьми? С интернетом? С
журналистикой? Или просто линии моей судьбы ведут куда-то туда, и именно благодаря
судьбе именно я должна встретить там кого-то, кого встречать, по мнению аналитиков
Дневного Дозора, никак не должна?
Глупо отказываться от своей судьбы, особенно когда осторожность может повредить
делу Света. Трусливо предавать людей, которым я, возможно, могу помочь. Что-то ведь
происходит в Восточном Донбассе. Что-то не совсем хорошее.
Вернусь домой, соберусь, оставлю распоряжения Шише – и на север. Пожалуй, на
шахту «Алмазная», которая расположена между Гуково, Зверево, Красным Сулином и
Новошахтинском. Ближе к Гуково, но и от других городов недалеко. Там недавно случились
две аварии, а в окрестностях пропали несколько человек. Вот я и посмотрю, как там обстоят
дела. Без уведомления Дозора – сейчас мне это совсем ни к чему.
И «потеряюсь» заодно. Кто будет искать меня в деревне?
***
Жаль, певец уже умер – я почувствовала. Молодым был. Песню записали лет
пятнадцать назад… Однако патриотично встречает меня город Гуково – песней о себе! Знак?
Может быть.
Поля, посадки, холмы и балки. А вот и огромный копер шахты «Алмазная». И еще
один, чуть меньше, рядом. Красивое место, злом от копров не веяло. Что там, в черных
провалах, сказать отсюда сложно. Придется спускаться и смотреть, но для начала – встреча с
местными жителями. Я раздумала подъезжать к шахте ближе. Что толку? С дороги копры
были отлично видны, а вниз я сегодня не собираюсь.
Навигатор сообщил, что нужно поворачивать налево. Я повернула и притормозила – с
холма открывался прекрасный вид на город и на окружавшие его поля. Терриконы и копры на
горизонте, сады, зелень, золотые облака на востоке. Я сделала несколько снимков на
коммуникатор. Жаль, пока нельзя выложить их в блог. Сделаю отложенную публикацию,
чтобы кадры не пропали.
***
***
***
В шахте было неуютно. Хорошо, что директор взял у дежурившего возле ствола
шахтера фонарь-«коногонку», и мы пошли с ней «гулять». Света в шахте не было. Вообще.
Огромный тоннель – думаю, точно такой же, как в метро, но рельсы в нем совсем узкие,
иногда бегут ручейки, а стены выложены бетонными плитками. Тускло светил фонарик,
летела пыль – много пыли. Дул ветер. Но подземный ветер был совсем не таким приятным,
как на поверхности, а душно-тревожным, пыльным.
Когда мы отошли от ствола метров на двести, я приказала директору ждать меня, что бы
ни случилось, и попыталась войти в Сумрак. Найти свою тень и поднять ее здесь, в
кромешной тьме, было очень тяжело. И еще тяжелее оказалось в Сумраке. Будто бы под
водой на глубине. Да что там под водой – в холодном, едва проницаемом желе. Структура
этого желе была неоднородной. Там, где заканчивался тоннель и начиналась горная порода,
желе замерзало и превращалось в лед. Не везде, но в основном было так. А в тоннеле желе
было с трещинками, прослойками, чем-то вроде корней. Через него можно было пробиваться
– но с огромным трудом. Вот он какой, Сумрак на километровой глубине! Глубокий
Сумрак…
Я вывалилась из Сумрака, тяжело дыша. Директор стоически ждал меня, привалившись
плечом к стенке. Дорогой пиджак, похоже, восстановлению уже не подлежит.
– Тяжело? – поинтересовался он. – С непривычки всегда так. Чайку нужно было взять.
Горячего. С сахаром.
Слова были настолько к месту, что я испугалась и пристально вгляделась в ауру
директора. Нет, обычный человек, не Иной. В Сумраке не бывал. Говорит о шахте. Здесь тоже
своего рода Сумрак, да…
– В какой стороне Гуково? – спросила я, чтобы сориентироваться.
Директор махнул рукой в стену.
– А штрек куда ведет?
– На глубину. В сторону Зверево.
– Там есть еще шахты? – спросила я.
– В Зверево одна большая шахта – «Обуховская».
– А по дороге?
Директор задумался.
– Если под землей идти, то старые выработки «Алмазной», потом чуть сбоку
«Ростовская», потом «Замчаловская». Ну и «Обуховка».
– Интересно, – заметила я. – А шахты сообщаются между собой?
– Нет, конечно. Хотя, случается, выработки близко друг к другу подходят.
– Пойдем, – предложила я.
И мы побрели вглубь.
Спустя метров двести сели на «бабу-ягу» – подвешенные к канату сиденья наподобие
велосипедных. Без директора и его лампы мне было страшновато, но он ехал неподалеку –
чуть сзади. А меня «баба-яга» уносила вдаль и вглубь.
С «бабы-яги» пересели на «козу» – скошенные вагончики, карабкающиеся по крутому
склону. Ухнули еще метров на двести относительно уровня горизонта. Машинист «козы»
смотрел на директора и его спутницу безумными глазами. Пришлось успокаивать и его. Но
на глубине воздействовать на человека оказалось куда тяжелее, чем на поверхности.
Когда мы вновь оказались одни посреди тоннеля, который вел, как сообщил директор, к
добычной лаве, я вошла в Сумрак. Здесь холодное желе словно бы светилось. И свечение
шло из глубины, пульсировало. Теперь я поняла, отчего дрожала земля. Точнее, откуда шла
дрожь. Что там внизу? Лава? Вулкан? Кузница гномов?
– Вперед, – приказала я директору. И мы вновь пошли в темноту и неизвестность.
Подумав, я с помощью силы зажгла колдовской «фонарик». Светил он не так ярко, как
директорская «коногонка», но позволял различать предметы лучше, потому что практически
не отбрасывал тени. Директора мой фонарик не смутил – по-моему, я задурила его
окончательно. После того, как окажемся наверху, нужно будет хорошенько с ним поработать.
Человек не виноват в том, что мне захотелось спуститься под землю.
Захотелось? Спуститься? Я словно взглянула на себя со стороны. Собственно, каким
образом спуск в шахту может помочь моим проблемам? Что я могу здесь найти? Вниз меня
тащила интуиция. Но я же не гадалка, не пророк… Хотя интуиции порой нужно доверять.
Мы прошли мимо лавы – узкой норы, в которой копошились грязные полуголые люди.
Пыль оттуда летела так сильно, что хоть респиратор надевай. Кстати, кое-кто внутри и был в
респираторах. Стоял грохот, тянуло жаром. Но грохот был механический, не тот, что
беспокоил меня наверху.
– Сорок градусов в лаве. Горячо, – пояснил директор. – Потому и не соблюдают технику
безопасности – снимают спецовки.
Я заглянула в лаву сквозь Сумрак. В Сумраке здесь было не пролезть – желе колебалось
и могло в любой момент придавить. В Сумраке было совсем не жарко – наоборот. Но лучше
уж тепло, чем мороз.
Мы пошли дальше. Триста метров, четыреста, пятьсот. Ноги болели, я была грязная и
мокрая. Как в гостиницу ехать? Только невидимкой. А сил почти не осталось.
– Пришли, – объявил директор, когда мы оказались у какой-то огромной машины с
длинным клювом. По всей видимости, с ее помощью пробивали тоннель. – Здесь проходка
идет, дальше дороги нет.
– Стена? – на всякий случай уточнила я.
– Тоннель еще не пробили.
– Ага…
Бежать директору было некуда и незачем, но я все же предупредила его, чтобы он меня
ждал. И забыл все о нашей прогулке. Пусть постоит в темноте, порелаксирует – это пойдет на
пользу его психике. А когда выйдем на поверхность, я создам для него легенду – что и как
происходило с ним сегодня. Обеспечив себе тылы, я шагнула в Сумрак. Все то же туманное
желе. Вот только в Сумраке тоннель не упирался в породу. Напротив, он явственно шел
дальше, и здесь было реально пройти вперед! Дальше холод был не такой леденящий,
впереди горел багровый свет.
Чтобы узнать, что здесь и как, я и явилась в шахту, верно? Было страшновато, но я
шагнула вперед. Идти оказалось на удивление легко. Шаг, другой, третий – и я уже в стене.
Десять шагов, и передо мной открылся самый настоящий сумеречный тоннель. По краям
колыхалось плотное желе, но тоннель был явственным. Наверняка в реальном мире точно так
же!
Я вышла из Сумрака, понимая, что рискую. Впрочем, полагаю, шансы впечататься в
камень у меня были не слишком велики – реальность сопротивлялась бы моему выходу из
Сумрака. А я попыталась еле-еле. И сразу вывалилась в тоннель. Черный и заброшенный.
Позади – камень. Впереди – полузасыпанный породой ход. Старая шахта?
Впереди что-то было, я чувствовала! Вперед! Фонарик освещал дорогу метров на пять.
Страшновато. Не потому, что темно. А потому, что вверху – километр камня. Даже
представить страшно.
Проход раздвоился. Я свернула направо – туда меня влекло, а я решила доверять
интуиции.
Еще несколько шагов – и я увидела огонек. Посреди прохода стоял человек. Причем
одет он был не в шахтерскую робу, а в костюм. Неужели директор нашел способ войти в
заброшенный тоннель по какому-то другому ходу? Скорее всего.
– Андрей?
– Алена? Нет, я не Андрей.
Я вгляделась в мужчину. Иной. Светлый. Да кто же это такой? И что он здесь делает?
– Я Руслан. Ты меня помнишь?
Ничего себе! Дозорный из Махачкалы, с которым мы встретились на вечеринке в
ростовском музыкальном театре!
– Ты что здесь делаешь?
– Тебя жду.
– Однако! Зачем?
– Мне поручили кое-что у тебя забрать.
Я несколько опешила.
– Тебе? Поручили? Забрать? У меня?
– Да. Помнишь кладбище в Новочеркасске?
– Еще бы.
– Помнишь, что ты обещала Темному услугу?
– Помню, – насторожилась я.
Я-то, конечно, помню. Но вот ты откуда об этом знаешь?
– Темный просит тебя отдать золотую розу. Она ему нужна. Это и будет услуга.
Сказать, что я была ошарашена, – ничего не сказать. Светлый маг на посылках у
Темного? Темному магу нужна роза, с помощью которой Крюков хотел со мной связаться? И
потребовать ее нужно здесь, на километровой глубине? А главное, нужно было знать, что я
здесь окажусь!
– Ты обещала, – напомнил Руслан.
Я действительно обещала. Но без розы я буду беззащитной… Хотя, можно подумать,
роза меня защитит!
– Тебе в этом деле что за интерес? – спросила я напрямую.
– Я тоже кое-кому кое-что обещал.
– А если я не отдам?
– Не знаю. Тогда ты не выполнишь своего обещания, а я – своего. Я не настаиваю.
– Чем ты докажешь, что передаешь мне слова Темного? Что я не буду ничего ему
должна, когда отдам розу?
– Клянусь Светом, – ответил Руслан и продемонстрировал шарик света в руке.
Не выполнить обещания я не могла, пусть это и было глупо. Отстегнула розу – у нее
выросли малюсенькие шипы и начали колоть мне пальцы – и протянула Руслану.
– Бери. Она колючая.
Руслан поспешно схватил розу. Вскрикнул, когда шипы впились ему в пальцы. Ударил
по розе «фризом», потом файерболом, потом еще чем-то – я не разобралась. Уронил брошь на
камень и растоптал. Но, как только сделал это, задергался, захрипел, упал и продолжал
хрипеть, корчась на камне.
– Эй, с тобой все в порядке?
Вопрос звучал нелепо, но я слишком растерялась. Конечно, с ним не все в порядке!
Хоть человек, хоть Иной не будут извиваться на земле и хрипеть, если у них все в порядке!
Но что я могу сделать?
Я вошла в Сумрак и увидела призрачную змею, душившую Руслана. Файербол сам
сорвался с моих пальцев, ударил в морду гадины. Она рассыпалась прахом. Руслан перестал
извиваться.
Похоже, я его спасла! А он? Спас ли он меня? Может быть, в розе таилось какое-то
страшное заклятие? Иначе что я здесь делаю? Как я вообще сюда попала?
Я вышла из Сумрака. Руслан перестал извиваться, но лицо его было мертвенно-
бледным. Не было похоже, что он дышит. Глаза были открыты и не реагировали на свет. Но
мертвенно-сжатый рот открылся и проскрипел:
– Беги!
Сзади раздался шорох. На меня ползли змеи. Десятки, сотни змей выползали прямо из
породы.
Я завизжала и помчалась прочь. Змеи, шипя, мчались за мной. С хвостов срывались
багровые искры, глаза светились зеленым, по чешуе пробегали серебристые сполохи.
Я бежала все быстрее. Все-таки прямоходящие имеют большой запас скорости перед
пресмыкающимися. Змеи стали отставать. А я вылетела в огромную пещеру. Свод ее терялся
во мгле, противоположной стены видно не было. Где-то плескалась вода, а около воды сидели
и лежали люди. Десятки, если не сотни людей. Все они уснули тяжелым сном, а вокруг них
свил кольца огромный змей. Он не спал. Горящие багровым пламенем глаза смотрели на
меня.
– Вот и моя принцесса! – прошипел дракон.
Я попыталась повернуться, чтобы бежать прочь, схватилась за грудь, где должна была
быть роза… Но розы не было, а ноги не слушались меня. В глазах потемнело, и я упала на
камни, не чувствуя их острых ребер.
Часть 2
Рыцарьи дракон
Ветер нес по улице обрывки газет и грязные полиэтиленовые пакеты. Если бы не
обилие мусора, весеннее утро можно было назвать прекрасным: распускались листья, воздух
был свежим и ароматным. Ветер дул с востока, и пыли от обогатительной фабрики в воздухе
не чувствовалось. У меня тонкий нюх, который я вместе со слухом еще в молодости усилил
магией, от чего порой страдаю. Хотя умение по запаху найти человека или вещь бывает
весьма полезно, да и хороший слух чаще помогает, чем мешает.
В утреннем воздухе не было слышно и запаха горящей серы с террикона. Иногда
породные отвалы шахт дымятся, причем, когда они начнут гореть, вычислить крайне сложно.
Народ вокруг привычный к пыли и копоти, а я просто задыхаюсь.
Я брел по улице, обходя пластиковые и бумажные пакеты, которые так и норовили
прильнуть к ногам, и прислушивался, приглядывался. Утренний обход – дело скучное, но
необходимое. Работа! Я за нее деньги получаю. И не только деньги.
На машине обход не произведешь – на ходу трудно все увидеть, услышать и ощутить.
Да и не положено патрулирование за рулем, по крайней мере – без напарника. А напарника у
меня в Зверево не было. И в Гуково тоже. В Гуково располагался офис конкурентов –
Ночного Дозора.
Все-таки мы, Темные, куда более консервативны и порядочнее Светлых. Те так и
норовят поставить какой-то эксперимент. И в Гуково переехали, как только город стал
больше, чем Зверево. А мы остались здесь – ведь еще с дореволюционных времен
квартировали на станции, Чехова Антона Павловича чаем поили… Теперь у меня офис в
торговом центре «Маяк» – на станции неудобно, народу мало. Новый офис прямо посреди
поселка, рядом с рынком. Много людей, много эмоций. Хорошо!
А Светлые квартируют в Гуковском музее шахтерского труда. Огромное здание,
бывший детский сад, в разгар лихих девяностых переоборудовали под музей. Борис тогда
подсуетился и занял этаж в одном из трех крыльев бывшего садика. И в самом деле, зачем
музею лишние площади? А городовому Ночного Дозора приятно дежурить среди культурных
сотрудников музея и культурной публики. Эмоции сплошь светлые, энергии много. Даже
синий мох не растет.
Борис, как и я, городовой. Поскольку Зверево и Гуково раньше были одним городом, то
городовые мы по двум городам сразу. И по части районов – Красносулинского и Каменского.
У нас административное деление не такое, как у людей. Куда дотягиваешься, то и твое. Мы
дотягиваемся километров на десять от города. И соседям помогаем, конечно. Красный Сулин,
Новошахтинск, Каменск, Донецк, Белая Калитва – все в связке работают. Хотя на Донецк и
Каменск тоже по одному городовому от Светлых и от Темных, а Белая Калитва
присматривает за Морозовском – в сельской местности помимо ведьм Иных почти нет. А
провинциальным ведьмам Дозоры обычно ни к чему… Только мешают им Дозоры.
Подчиняемся и я, и Борис, и наши коллеги с соседних территорий Ростову. Ростовскому
Дневному Дозору, ростовскому Ночному Дозору. Тут мы неоригинальны и от людей не
отличаемся. Но опять же – у Темных перед Светлыми преимущества. Мы, Темные, работаем
на себя и на Договор, друг другу помогаем. А у Светлых – строгая иерархия. Они по приказу
начальника в огонь бросятся.
Я тоже своим буду помогать чем смогу, но знаю – они мне помогут, когда нужно будет.
Если не помогут – и я им не помогу… Случается и такое, но основной принцип –
взаимовыгодное сотрудничество. А чтобы тебя не «кинули», не принимай участие в
сомнительных проектах, не бери на себя слишком много, не стремись откусить больше, чем
проглотишь. Не верь, не бойся, не проси. Все так…
От рассуждений меня отвлекло мычание алкоголика Вити, валяющегося на клумбе с
тюльпанами. Неужели наконец инсульт? Неужели поставщик отрицательных эмоций для
половины жителей Зверево и чувства превосходства для другой половины перестанет
наполнять пространство вокруг себя Темной энергией? Мне Витя был глубоко противен, но
зло должно быть наказано. Если ты выбрал зло – будь готов к тому, что Тьма выберет тебя! И
будет тебя использовать, пока возможно.
Завидев меня, Витя замычал обрадованно. Вскоре его мычание, как ни странно,
перешло в членораздельную речь.
– Макар! Макар! Дай закурить.
– Курить вредно, – бросил я.
Чистая, откровенная, незамутненная ненависть люмпена к преуспевающему дельцу
полилась на меня живительным потоком. Вслух Витя сказать что-либо побоялся, и оттого
напор неприятных эмоций был куда сильнее. Но ценные кадры нужно беречь. Постояв рядом
с ненавидящим меня и весь мир Витей минутку, я сунул ему пятьдесят рублей.
– Купишь себе сигарет.
– Сволочь ты, Макар, – простонал Витя. Впрочем, в голосе его были нотки счастья. –
Тут же ровно на бутылку беленькой, если не в магазине брать. Какие сигареты? У меня
сейчас праздник будет! Большой праздник! Но как же без сигарет?
– А вот так.
Витя обдал меня еще одной волной ненависти. Хватит пока… Я побрел дальше – к
своему второму гаражу. Возьму машину, съезжу в Гуково. Обход Зверево закончен, нужно
проверить активность Ночного Дозора. Тем более Борис звал меня на стаканчик виски. Ему
из дьюти-фри привезли восемнадцатилетний «Гленливет» – Борис и рад. Не то чтобы я не
могу себе позволить выдержанный моносолодовый виски – даже не обязательно из дьюти-
фри, – но в хорошей компании и выпить приятно. Заодно обсудить с Борисом оперативную
обстановку. Все-таки одно дело делаем – следим за соблюдением Договора!
Помимо небольшого домика с гаражом и садом в Зверево у меня здесь есть квартира, а
рядом с ней – гараж. Не стоит держать яйца в одной корзине – поэтому я стараюсь выбрать
место своего ночлега максимально спонтанно и езжу на разных машинах. Не сказать, чтобы
на меня охотились, но попробуйте следить за соблюдением Договора на территории почти в
тысячу квадратных километров – наживете врагов, причем диких и необузданных. Поэтому
осторожность не помешает…
В гараже меня ожидал верный черный «бумер». Борис над моим выбором второго
автомобиля хохотал и интересовался, обязательно ли мне было покупать бандитский
автомобиль? А вот и обязательно. Noblesse oblige. Да и нравится мне «БМВ». Вторая моя
машина – джип «мерседес». На нем удобно ездить по полям, и почтение к владельцу он
внушает куда большее. Но и шустрая «бэха» хороша для разъездов. А цвет… Ну, не на белом
же «БМВ» мне ездить? Или, извините, на голубом?
Около гаражей все было тихо. Я проверил «ловчую сеть» на крыше, потом приподнял
защитное заклинание на воротах. Щеколда внутри открылась по моей команде, ворота сами
собой распахнулись. Я проверил датчики движения – наружный и внутренний. Нет, никто
даже не смотрел в сторону моего имущества, можно было смело садиться за руль и ехать.
Пахло в машине приятно, свежей кожей, хотя автомобилю уже два года. Но я езжу
аккуратно, курить никому в салоне не разрешаю. Да, если на то пошло, я редко сажаю в свой
автомобиль посторонних. Разве что Бориса – а он Светлый, и этим почти все сказано. Не
курит, пьет умеренно, моется регулярно, пользуется хорошим дезодорантом – что, кстати,
тоже весьма ценно не только в людях, но и в Иных.
Двигатель завелся с пол-оборота, я выехал из гаража, и ворота закрылись сами собой.
Защитное заклинание опустилось. Отлично! Вперед.
Я помчался по не слишком хорошей дороге со скоростью сто двадцать километров в
час. Больше было никак нельзя – или на ямке колесо отлетит, или в кювете окажешься.
Дорога петляет, повороты коварны.
Хотя патрулирование за рулем полноценным патрулированием не считается, по
сторонам я посматривал. Порой что-нибудь, да увидишь. То следы оборотня на поле, то
выпитую собаку на обочине или на дороге. Лежит себе чья-то шкура – кажется, что ее
колесами по асфальту раскатало. Но шкурка чистая, крови вокруг нет. Думаете, просто так?
Не просто, совсем не просто…
Поселок «Алмазный». Это уже Гуково, здесь живет ведьма Галя. Мерзкая старая карга,
ворожит по-черному и подрабатывает активисткой-общественницей. Впрочем, не только
общественницей – она и в избирательной комиссии работала, и в партиях разных состояла,
но сейчас только пакостит по-мелкому. Казалось бы, Темная ведьма, должна быть союзницей.
Но я ее терпеть не могу, она меня тоже. Постоянно строчит на меня в Ростов доносы.
Пришибить ее нельзя – слишком явно будет, к тому же есть у нее высокие покровители, так
что приходится терпеть.
Дорога ухнула в балку, взлетела на пригорок. Обогатительная фабрика, из-за которой
местное кладбище засыпано черной пылью. От кладбища идет устойчивый поток негативной
энергии. Не покойники ее производят, нет. Те, кто видит это черное кладбище. Хоть в глубине
души, хоть неосознанно, а каждый раз осуждают, во что превратили погост. Но разве в том,
что кладбище в таком состоянии, виноваты Темные? Нет! Опять Светлые постарались, когда
промышленность развивали. Развили? Рады? Вот и отлично! Мы тоже рады.
Вышка ретранслятора, на которой любят высматривать жертв залетные вампиры.
Сколько я с ними помучился! Двух сам снял и отправил восвояси, троих развоплотил Борис.
Одного, правда, с моей помощью. Редкой пакостности было существо. По силе – примерно
третий уровень, то есть гораздо сильнее нас с Борисом по отдельности. Но вдвоем, да еще с
помощью кое-каких амулетов мы его все-таки ухайдокали… А вампир, похоже, шел к успеху,
уровень поднимал резко…
Железнодорожный переезд. Точнее, несколько переездов и дорожная развязка. Здесь
любят колдовать заезжие ведьмы. Всегда стоит посмотреть, не оставили ли они каких
«подарочков». Свои ездят подзаработать в другие места, к «теткам» да «племянникам»,
чужие приезжают к нам. Круговорот ведьм в природе. Но нет, все чисто.
Вот и поселок шахты «Ростовская», как говорят местные, «двадцатая». Исконный
гуковский поселок, рядом – станция, с которой город начинался. Я притормозил у кафе
«Встреча» – пожалуй, стоит позавтракать. Вошел, поздоровался с хозяином – казачьим
атаманом и при этом толковым мужиком. Меня он знал как бизнесмена, но, возможно,
подозревал во мне и бандита. Хотя какие сейчас бандиты? Только бывшие. Девяностые
закончились.
– Александр Васильевич, все спокойно?
– Все отлично, Макар! Кофе, чай, позавтракать?
К Борису я раньше обеда не поеду, надо посмотреть, нет ли какого переполоха в Гуково.
Вчера я сюда не заглядывал, оставил территорию без присмотра. Ну, как тут добрые дела
направо и налево творят без лицензии? Так что позавтракать можно плотно, но лучше не
переедать.
– Греческий салат, кофе и плитку шоколада, – попросил я.
– Через десять минут все будет готово.
Я присел за столик с намерением просмотреть почту. Вай-фая во «Встрече» не было, но
на мобильный интернет мне денег не жаль – я все-таки Темный, а не Светлый. Борис вечно
жалуется, что ему на оборудование средств не хватает. Зажимает начальство, а самому
заработать моральные принципы не позволяют. А я зарабатываю. Многим в свое время
помог, долю в предприятиях имею. Копейка к копейке – давно мог бы квартирку в Испании
прикупить, а то и в Москве. Только зачем? Отдыхать мне больше в Турции и Египте
нравится, человечнее, подзарядиться можно. А в Москве своих дозорных полно. Кем я там
буду со своим пятым уровнем? Чем? И зачем?
Но не успел я открыть почтовый ящик, как коммуникатор ожил. Экран налился черным,
потом посерел, и на сумрачном фоне появилась не слишком приветливая физиономия
Вазгена Арутюняна, главы Дневного Дозора Ростова. Напрямую он звонил мне считаное
количество раз, и каждый раз требовалось разобраться с какой-нибудь пакостью. Для
протокольных звонков и информирования есть почта и есть секретарь, а также кураторы
отделов.
– Макар? Тебе удобно говорить?
– Вполне, Вазген. Слушаю!
Видно, мне не удалось скрыть недовольную гримасу, потому что Вазген усмехнулся.
– Происшествие. На твоей территории пропала Светлая.
Я не совсем понял вводную и переспросил:
– Надежда? Доктор, которая работает в больнице «Скорой помощи»?
Собственно, больше известных мне Светлых в городе не имелось. Есть Борис, глава и
единственный сотрудник Ночного Дозора, но он не «Светлая», а «Светлый». Кроме него,
только Надежда, практикующий доктор, в Дозорах не состоящая, но сочувствующая. Борис
не особенно склонял ее к работе: волшебница седьмого уровня мало чем могла ему помочь в
борьбе с упырями и прочей нечистью, а требовали бы с двоих сотрудников больше.
Я – другое дело. Поэтому Борис предпочитал дружить с Темным – то есть со мной. А я
– с ним, потому что моя ситуация была немногим лучше. Потенциальными союзницами
могли стать только две ведьмы, одна из которых меня ненавидит и стремится опорочить при
каждом удобном случае, а вторая не очень умна, зато похотлива… Вампиров и оборотней нам
тут не надо, не оберешься проблем с вампирами, да и с оборотнями тоже. Хотя пару
вампиров в городе мне постоянно предлагали прописать. Я отбивался как мог.
– Какая Надежда? – нахмурился Вазген. – Алена. Астафьева.
– Боюсь, я тебя не понимаю, Вазген.
– Ты не знаешь Астафьеву?
– Нет. Ты ничего не путаешь? У нас такой нет.
Вазген на мгновение задумался, потом пояснил:
– Она не живет на твоей территории.
– Тогда почему я должен ее знать? И каким образом она пропала на моей территории?
– Она поехала к вам в город. И не выходит на связь, – пояснил Вазген. – Есть основания
предполагать, что ее захватил какой-то Темный. Или Светлый. Судя по предварительным
данным розыска и по данным аналитического отдела. Но Светлые вроде бы не играют друг
против друга настолько жестко, хотя всякое случалось в моей практике.
Я был не просто удивлен – ошарашен. Вряд ли Вазген шутил. Такими вещами не шутят,
да и что здесь смешного? Вряд ли он обвинял в захвате Светлой меня. Но вот Темный маг,
который хозяйничает на вверенной мне территории, – это непривычно и неприятно. Тем
более что маг, похоже, не сотрудничает с Дозорами. И похищает некую Светлую…
– Какой у нее уровень? – спросил я.
– Четвертый, насколько мне известно.
Значит, похищена Светлая с опытом, потенциально более сильная, чем я. У меня на
территории. Тьма и Свет!
Возможен и второй вариант – Вазген затевает какую-то интригу. Против меня,
используя меня, с моей помощью… Это еще хуже. Хотя что хуже в данной ситуации –
вопрос.
– Местный Ночной Дозор известили? – спросил я.
– Откуда мне знать, что предпринимает Ночной Дозор? Полагаю, твоего коллегу
поставили в известность в первую очередь, но точно не знаю… Константин обратился ко мне
за помощью. Если ты сам найдешь потерявшуюся Светлую, это будет весьма на руку нам.
Нашему делу. Светлые будут нам должны. И я перед тобой буду в долгу!
Заполучить такого должника, как Вазген, дорогого стоит. Но найти Светлую, о
движениях и жизни которой не имеешь ни малейшего понятия, – задачка еще та. Особенно
если ее и правда кто-то захватил в плен. Интересно, а кому и зачем она могла понадобиться?
– Досье на нее есть? Информация, зачем она к нам поехала?
– Я распоряжусь, чтобы тебе прислали досье на нее, которое мы сможем собрать, а ты
пока поговори с Борисом. Может, что-то выведаешь, что нам по официальной линии не
сообщили.
– Так я и поступлю.
Официантка принесла греческий салат и кофе с шоколадом. Я начал торопливо есть.
Неизвестно, как пойдут поиски, – лучше быть готовым к длительной работе и к
использованию силы…
– Еще несколько плиток шоколада. С собой, – попросил я официантку, выкладывая на
стол крупную купюру. – А сдачу оставь себе.
Девочка счастливо улыбнулась.
– Можно, я возьму шоколадками? – кокетничая, спросила она.
– Только так и никак иначе, – улыбнулся я.
Надо будет заехать во «Встречу» в ближайшее время. И пригласить девочку на кофе.
Если она так любит шоколад… У меня дома большие запасы швейцарских сладостей из
приграничного дьюти-фри.
***
Чем мне нравится Гуковский музей, так это скрытностью расположения. С проезжей
дороги его практически невозможно увидеть за жилыми домами. Объясняется этот факт
историческими особенностями здания – как я уже писал, прежде здесь был детский садик, а
внутри квартала для него самое подходящее место. Что удобно людям, то и нам на пользу.
Для штаба Темных сил расположение в густонаселенном квартале тоже было бы
оптимальным. Люди не замечают, что происходит в офисе Дозора, а Иным сюда не так
просто подобраться. Тем более – с боем. Ну а Светлые могут подпитываться здесь энергией
счастливых обитателей «спального» района.
Въехав на парковку перед главным входом в музей, я отметил несколько
свежепосаженных березок. Чуть в стороне от них рос молодой дубок. Деревцам помогали
расти немудреные садоводческие заклинания. Похоже, Борис решил основательно
благоустроить территорию.
Запищал гном на газоне – он всегда пищал, когда видел Темных, и радостно пел при
виде Светлых. Совершенно ненужная трата силы, зачем Борис тратил ее на малоэстетичного
гнома – не представляю. Но тратил тем не менее.
Борис выглянул из окна, махнул мне рукой:
– Давно тебя жду!
– Да уж не сомневаюсь, – хмыкнул я. – Тебе еще вчера об Астафьевой сообщили?
– Нет, сегодня утром. Я тебя на виски без задней мысли приглашал.
– Но виски теперь зажмешь?
– А ты реально хочешь в такой ситуации виски?
– Неужели ситуация и правда «такая»?
Борис сделал страшные глаза и махнул – заходи!
Вход в офис Ночного Дозора не был виден никому, кроме Иных. Собственно, здесь и не
было входа в реальном мире – только в Сумраке. Покинуть офис, как я знал, можно было
через окно с распашной решеткой. А вот войти – исключительно через сумрачную дверь,
которая казалась людям заложенной. Она и была заложена в реальном мире, но сохранилась в
Сумраке.
Я поднял свою тень и прошел в дверь или сквозь стену – кому как нравится. Вышел из
Сумрака – и столкнулся с Ириной Викторовной, главным бухгалтером музея. Я знал ее
потому, что кабинет Бориса был непосредственно над ее кабинетом. Чтобы не смущать
женщину, я тут же ушел в Сумрак снова. И в Сумраке поднялся на второй этаж – чтобы не
встретиться с экскурсантами, бродившими по музею, хранителями коллекций, смотрителями.
Зачем людям лишние стрессы? Тем более Борис сотрудников музея, которые о нем даже не
знали, очень ценил.
Знал по именам не только главбуха и директора, но и хранителей, смотрителей… И
каждому помогал быть терпимее с посетителями и получал от этого массу Светлой энергии.
Даже я имена хранителей знал по рассказам Бориса: Оксана Сергеевна, Валентина
Николаевна, Анастасия Николаевна, Людмила Владимировна, Татьяна Станиславовна.
Оксана Александровна недавно уволилась, что Бориса огорчало – она хорошо пела и делала
мероприятия музея красочнее. А больше красок – больше энергии.
Выйдя из Сумрака уже в кабинете Бориса, я плюхнулся на кожаный диван.
– Кто же такая эта Астафьева?
Предисловия были ни к чему, надо делать дело!
– Ты дремучий человек, Макар, – констатировал Борис. – Кто же не знает Алену?
– Она политик? Актриса? Супермодель? Я бы и еще что-нибудь интересное придумал,
но она же Светлая…
Борис фыркнул.
– Все мимо. Она – топ-блогер. Ты пользуешься интернетом?
– Пользуюсь. Но блоги – не мое. Как-то всегда обходился без электронного общения с
малознакомыми людьми.
– Алена ведет блог в глубоком интернете.
– Это еще что за штука?
– Узкий сегмент интернета, куда открыт доступ только посвященным. В частности, она
популярна в сегменте для Иных.
– Не слыхал о таком сегменте, хотя его наличие меня не удивляет. Как туда можно
попасть?
– По приглашению, с паролем. У меня есть доступ, я тебя приглашу.
– Туда и человек может войти?
– Зная пароли – может. Операционную систему под Сумрак еще не разработали.
– Ну, ладно, она блогер. Отлично. Но зачем ее к нам понесло? – поинтересовался я.
– Она хотела спуститься в шахту и написать об этом репортаж. Так я понял. Да ты сам
почитай ее блог…
– Что там интересного, в шахте? Для блогера? И для Иных?
– А ты сам бывал?
– Конечно.
– Ну, согласись, интересно. – Борис улыбнулся.
– В определенной мере. Но интерес, скорее, познавательный. Эстетическое
удовольствие от шахты могут получить далеко не все люди. И, пожалуй, только Темные
Иные. Разве нет?
– Не обязательно же получать эстетическое удовольствие. Можно просто посмотреть и
рассказать.
– Ладно. И что же, она спустилась в шахту?
– Никто не знает.
– Так, может, она до нас просто не доехала?
– По информации нашего руководства, она выехала. И она волшебница четвертого
уровня – вряд ли разбилась по дороге. Да еще так, что никто этого не заметил.
– Свернула не туда?
– Не исключено, но почему никому не сообщила?
– Напали по дороге.
– Возможно. Но кто и зачем?
– Давай пароль для входа в глубокий интернет и ссылку на ее блог, – предложил я.
– А виски?
– Должны же мы иметь предмет для обсуждения перед тем, как начнем угощаться…
Борис написал на бумажке несколько цифр, написал ник Алены, адрес сайта, протянул
мне.
– После того, как введешь данные, бумагу съешь.
– Давай я тебе ее верну, и ты сам съешь.
– Хм… Вот и делай Темным добро.
– Ладно, я просто сожгу твой листочек.
Я вошел по указанному адресу и сразу увидел фотографию блондинки с оценивающим
умным взглядом и капризным ротиком. Волосы вьющиеся, глаза голубые, нос ровный,
симпатичный. Просто стандарт красоты! Интересно, делала операции, изменяла внешность
магией или такой уродилась?
– На фотографии – она? – спросил я Бориса, уже зная ответ.
– Да, она вела публичную жизнь, не скрывалась. Ее многие знают, и она знает многих.
Удивлен, что ты о ней не слышал. Звезда нашего региона.
– Надо будет почитать, что она пишет.
– Интересно пишет. Разумно.
– Да ты, никак, в нее влюблен?
– Да ты, никак, ревнуешь? – парировал Светлый.
А ведь Борис попал в точку! О любви, конечно, говорить не приходится, но девушка
мне очень понравилась. Не просто девушка – Иная. Правда, Светлая Иная, что весьма
осложняет дело, но нравиться она мне все равно может, верно? А в любовь я давно верить
перестал.
В блоге Алены последней красовалась запись: «Поехала в маленький шахтерский
городок со смешным названием Гуково. Не путать с Гудково! Хотя заводские гудки
гармонируют с данной территорией. Может, заеду в Зверево. Не пугайтесь, диких зверей там
нет. Спущусь в шахты, познакомлюсь с шахтерами и их суевериями. Пост отложен. Если вы
видите его, имейте в виду, что я поехала вчера и не могу выйти на связь».
– И куда она спустилась? Или она все-таки не приезжала ни в Гуково, ни в Зверево?
– Я не знаю, – ответил Борис. – Она не заезжала ко мне. Но поскольку ситуация и
правда странная, я официально хочу попросить у тебя помочь в поисках пропавшей Светлой.
– Что мне за это будет? – поинтересовался я. Никогда не лишне выторговать помимо
причитающегося гешефта еще какой-нибудь бонус.
– Мои поддержка и помощь.
– Нет-нет. Твоя поддержка у меня и так всегда есть. Как и моя у тебя. Я бы хотел
дополнительную плюшку.
– Все вы, Темные, такие. Только о плюшках и думаете.
– Потому что нам надо жить, – ответил я. – У вас, Светлых, – тоталитарная секта,
адепты которой призваны глобально творить «добро». Если бы не Договор, не Дневной
Дозор и не тот факт, что Темные в большинстве талантливее Светлых и их больше, нас бы
давно смяли поодиночке. Мы поддерживаем друг друга для того, чтобы остаться
свободными, а не потому, что хотим навязать всем свою волю! Хотя мы тоже творим добро в
меру сил…
– Говори только за себя, – отозвался Борис. – Знавал я среди вашего брата тех, для кого
само слово «добро» было ругательством.
– Потому что вы его извратили. Впрочем, среди Темных и правда есть всякие.
– Вот именно!
– Но я в отличие от Светлых с их глобальными идеями говорю за себя, а не за всех! Я
наказываю зло и стремлюсь к добру в своем понимании – как и любой нормальный Иной или
человек. А то, что мое понимание несколько отличается от твоего, – не мои проблемы, верно?
– Мы не раз уже вели этот разговор. Давай не будем к нему возвращаться и перейдем к
плюшке лично для тебя. Что ты хочешь?
– Официальное разрешение на воздействие четвертого уровня.
– Да ну, шутишь, что ли? Отчего сразу не второго?
– Хорошо, пятого.
– Шестого. Если найдешь Алену, – предложил Борис.
– По рукам.
С паршивой овцы – хоть шерсти клок. Благодарность Вазгена, разрешение от конторы
Бориса плюс возможность познакомиться с самой Аленой… Впрочем, последнее может
оказаться проблематичным.
– Если я найду ее тело – это тоже считается?
Борис помрачнел.
– Какой же ты все-таки циничный негодяй!
– Просто всегда нужно уточнить условия.
– Да, – согласился Борис.
– Отлично. Виски не буду, спасибо за предложение. Работа не ждет – отправлюсь на
охоту. После того, как ты расскажешь, что тебе известно.
– Ничего, – отозвался Борис. – Я не знаю совершенно ничего. Но давай разделим зоны
поисков. Куда пойдешь ты?
– Мне надо для начала подумать и расспросить своих друзей. А куда отправишься ты?
– В полицию. Дам им задание отсмотреть данные камер видеонаблюдения.
– Хорошо. Чтобы не дублировать работу, данные мне предоставишь, да?
– Да.
– Ну, счастливо, – усмехнулся я.
Хорошо, если бы девчонка оказалась жива. И не попала в серьезную передрягу. А если
бы и попала – чтобы мне удалось ее оттуда вытащить. Тогда и она будет мне обязана. Хотя
что возьмешь со Светлой?
***
Валя торговал на рынке валютой и золотом лет двадцать. Поседел, полысел, обрюзг, а
еще точнее – заматерел, но все так же скупал валюту, продавал валюту, скупал золото,
смотрел, что из купленного ценнее, чем золотой лом, продавал его как изделия из золота.
Хорошая профессия, нужная.
Я сам часто пользовался услугами Вали. Бывало, что и по золотишку. Золото – наш
металл, всегда может пригодиться. Но чаще я использовал словоохотливого и многознающего
Валю как информатора, одного из своей обширной сети. Как мне без сети? Сам ситуацию не
отследишь… И пусть те, кто в сеть входит, даже не подозревают, на кого и зачем они
работают. Пусть я встречаюсь с ними раз в год, а то и реже. Главное – они есть, и они
отслеживают нужную информацию.
– Привет, Валек! Дело к тебе есть на много тысяч.
– Ничего интересного из золотишка не подгоняли, Макар! Поеду в Шахты – могу
посмотреть специально для тебя, что надо. Кольца? Монеты? Цепи?
– Мне сегодня информация нужна. Ничего занятного не слышал?
Вопрос мой Валю не смутил. Я постоянно интересовался всякими неординарными
событиями и внушил своему агенту, что это совершенно нормально и естественно. Валя и
сам теперь гонялся за любопытными или нетривиальными новостями – буквально собирал
«коллекцию». И охотно делился со мной ее экспонатами.
Валя, подумав немного, расхохотался.
– Да уж слышал! Весь город гудит.
– И что же? – насторожился я.
– Директор «Алмазной» учудил…
– Вот как? Ну-ка, расскажи!
Вряд ли директор шахты начал чудить просто так! Наверняка не обошлось без
вмешательства Светлых или Темных сил, а они все наперечет. Значит, адрес для
расследования почти известен!
– Вчера директор посреди рабочего дня пропал. Вышел куда-то – и с концами.
Документы на столе, совещание не отменил, машина стоит во дворе. На шахте спохватились
– не похитили ли директора бандиты заезжие? Вроде не то время, но куда делся? Как сквозь
землю провалился. Начали искать. Ламповщица вспомнила, что он вроде в шахту собирался
или даже спустился. Проверили его рабочую одежду – на месте. А лампы в ламповой одной и
правда не хватает. На подъеме люди сменились, ничего сказать не могут. Паника поднялась,
начали в шахте искать. Там его тоже пара человек видели – да, говорят, видели, проходил
мимо с кем-то, деталей не помним. Ну, все вообще на ушах стоят…
– Очень, очень интересно, – подбодрил я Валю.
– В общем, нашли его на дальнем проходческом участке. Он в костюме спустился, не
переодеваясь. Грязный, дрожит, говорит, что ему тут ждать велели. Едва его вытащили на-
гора – упирался. Вызвали «скорую», увезли в больницу. Лежит там в отдельной директорской
палате, доктора вокруг него суетятся. Считают, что переутомился.
– Просто замечательно! Спасибо, – поблагодарил я Валю. – Можешь теперь мне
золотого лома грамм сто продать.
– Просто лома?
– Да. Мне в слитки свои специалисты перельют.
– Спасибо, Макар! Лома подсобрал много, девать некуда. Завтра принесу. Или ты домой
ко мне зайдешь? Когда, завтра?
– Как дела пойдут.
Нужно было ехать в больницу. То, что директор жив, крайне удачно! Он свидетель, и
если врачи не могут вытащить из него информацию, я смогу – ведь он обычный человек. А у
нас есть прекрасные методы заставить человека вспомнить даже то, что он забыл, если ему
не стерли память подчистую.
***
***
Бориса нужно было опередить. Пока он будет окучивать народ на шахте – спуститься
под землю и исследовать то место, где нашли директора. Там может быть опасно, но игра
стоит свеч.
До шахты я доехал минут за пять. Сто километров в час по городу, сто шестьдесят – по
трассе, восемьдесят – по разбитой хуторской дороге. Шлагбаум на парковке сбивать не стал –
во избежание расследования со стороны Бориса, если его все-таки удалось обогнать. Зато
сторож, чтобы поднять шлагбаум, выбегал из своей будки так, что любо-дорого было
посмотреть. Всегда бы так.
Машину я припарковал в хозяйственном дворе – Борису незачем знать, что я здесь.
Играем по-крупному, друг-соперник мне ни к чему, да еще и Светлый. Мало ли, что
приключится…
Интересно, а Алена, если она осталась здесь, приехала на шахту на машине? И где она
ее оставила? Я не знал, как выглядит ее автомобиль, но не сильно об этом пожалел. Что мне
даст машина? Только уверенность в том, что она была и осталась здесь? Или что ее похитили
отсюда? Так я и так в этом практически уверен.
Где находится спуск в шахту, я прекрасно знал. Дежурная около клети никак не хотела
спускать меня вне графика. Но я настоял. И приказал не пускать никого в шахту в течение
часа. Скорее всего Борис сможет сломать этот блок. Но, может, и не будет воздействовать на
дежурную – на пользу ее психическому здоровью это явно не пойдет.
Под землей я прежде бывал и в Сумрак там входил. Очень неприятные ощущения.
Сумрак внизу плотнее и холоднее, чем на поверхности. А ведь и в городе, там, где войти в
Сумрак проще всего, он вытягивает силы. На глубине создается ощущение, что кровь
вымерзает. И пейзаж вокруг более чем странный. Корни мира как они есть…
Оказавшись внизу, я столкнулся с шахтерами, которые намеревались подняться на-гора.
Как бы не так, ребята, смена слегка продолжится. Каждому из вас выпишут премию, я
позабочусь, а сейчас вы мне нужны.
Большой компанией всегда веселее. Мы отправились в сторону проходческого участка.
Все они прекрасно знали дорогу и не хотели туда идти. Работяги очень злились, что выход на
поверхность, к теплому солнцу, свежему ветру, голубому небу, ласковым женам и горячему
обеду не состоялся. Мне это было на руку. Я подпитывался, не стесняясь. Чрезвычайные
обстоятельства! Война все спишет.
Проехались на «козе», оседлали «бабу-ягу». Не люблю внутришахтный транспорт,
очень он неудобный, особенно если в полном снаряжении, в каске и с самоспасателем
путешествуешь. Но даже без них скамейки узкие, потолки низкие, сиденья жесткие. Однако
пешком идти дольше и хуже. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Двадцать минут – и мы оказались около буровзрывной машины. Работяги подтвердили,
что именно здесь нашли директора. Отлично! Похоже, Борис не успел побывать в этом месте.
Да и вообще присутствия магии не ощущалось. А вот едва уловимый аромат французских
духов чувствовался. Поскольку горняки такими духами не пользуются, да и у директора
другие вкусы – я волей-неволей ощутил его запах, когда был в больничной палате, – можно
было с уверенностью заявить, что аромат принадлежит Алене. Приятный был аромат.
– Стойте здесь, ребята, – приказал я. – Если через час не вернусь, можете быть
свободны. Но каждый из вас должен набрать Бориса и сообщить ему, что случилось.
Телефон Бориса я вложил в сознание шахтеров крепко. Домашний забудут, а этот будут
помнить, но без нужды не наберут.
– Зачем нам стоять? – спросил самый инициативный из горняков.
– Можете не стоять. В карты сыграйте, в «козла». Вас как раз четверо.
– Дело, – согласились ребята. Мысль о нехитром развлечении примирила их с суровой
действительностью.
Шахтеры присели на «самоспасатели» и раскинули картишки в свете «коногонок».
Забавная картина, но мне было не до смеха.
Я зажег «волшебный фонарь», поднял свою тень и шагнул в Сумрак. Увиденное
заставило меня вздрогнуть. Тоннель в Сумраке был перегорожен тяжелыми металлическими
воротами устрашающего вида. Тяжеленные металлические листы красноватого цвета,
скрепленные мощными клепками. Колдовская вязь на каждом листе. Такие ворота не
вышибешь «кулаком великана». Они выдержат и «огненный резак», и «ледяное сверло». Об
отмычках говорить не приходится – на воротах и замочной скважины не было. Только иней.
Синеватый, ледяной иней.
Кто же поставил здесь такие ворота? Маг не мне чета. Выбивать их «кулаком», даже
если получится, – себе дороже. Наверняка сторожевые заклятия на воротах тоже стоят, и
нарушителя границы ждут серьезные кары.
Стены сбоку от ворот были каменными – в отличие от желеобразных стен тоннеля. Их,
наверное, тоже не прошибешь. Путь – только через ворота.
Эх, не люблю я это дело. Да что там не люблю – боюсь… Тем более – на такой глубине.
Но придется. Я умею, я смогу. Хотя вряд ли будет толк…
Я вновь поднял свою тень и шагнул на второй уровень Сумрака. Предел моих
возможностей. Борис, наверное, и того не сможет. Но я – не Борис. Я долго тренировался и
подпитался силой. Я сумею больше. Потом. А сейчас – посмотрим, что здесь.
На втором уровне ворота стали еще мощнее. Только здесь они не были покрыты инеем,
а горели багровым огнем. Поскольку вокруг был сплошной лед, вокруг ворот бушевали
снежные вихри. Обстановка была крайне неуютной. Вряд ли я продержусь здесь больше
минуты.
– Убирайся отсюда, Макар! – прозвучал громовой голос из-за ворот.
Я покрылся мурашками, но совладал с собой быстро. Голос говорил не со мной.
Обычное охранное заклинание высокого уровня. Оно не знает моего имени, я сам его знаю. А
в Сумраке, как известно, многое искажается.
Тем не менее я внял совету. Глубже идти смысла нет, даже если бы я и мог – крайне
маловероятно, что там нет ворот, пусть и не таких мощных. Но на третьем уровне, если меня
кто-то туда протащит, я не совладаю даже с калиткой, запертой на щеколду. Нужно
придумывать что-то другое…
Я вывалился на первый уровень Сумрака. Тут стало почти жарко. Я рванулся вверх и
оказался в шахте. Мужики едва успели сдать карты во второй раз.
– Чаю, – попросил я.
У одного из шахтеров в полуторалитровой пластиковой бутылке осталось несколько
глотков холодной и мутноватой, но сладкой жидкости, которую я с жадностью выпил.
– Больше нет?
– Извини, брат.
И то, чай в шахте уходит быстро. Раньше чай развозили централизованно, теперь
рассчитывать приходится только на себя и на свои запасы.
– На выход! – предложил я.
Шахтеры заметно обрадовались. С такого энтузиазма сильно не подпитаешься. Ничего,
ничего… Можно бы заставить их понести меня, но нет, я буду сильным.
Мы брели, ехали, снова брели. Когда вышли к клети, рабочий подъема так орал на
опоздавших, что любо-дорого было посмотреть. И силы я немного поправил. Но успокоился
только на самом верху. Здесь мне, похоже, ничего не грозило. А внизу… Внизу – вопрос.
***
***
После посещения Сумрака меня, как и большинство Иных, тянет на сладкое. Когда я
выйду на-гора, меня, как и многих шахтеров, тянет выпить и расслабиться. А уж после такого
нервного напряжения, какое я испытал перед чужими Вратами, и трезвенник захочет выпить
рюмочку-другую.
Дома у меня приличный бар, но ехать домой было рано. Нужно ковать железо, пока
горячо. Стало быть, подкрепиться придется на месте.
Я не хотел посещать городские забегаловки, где основной популярный напиток – пиво,
где много водки, а вино обычно не слишком хорошего качества. Да и не хотел я вина.
Благо, до границы рукой подать. Я сел в машину и поехал на автомобильный пункт
пропуска. Таможни Иных там, естественно, не было – зачем? Только иногда мы по очереди с
Борисом дежурили на границе – если поступала оперативная информация о том, что в страну
хотят въехать какие-то злонамеренные личности. Зато на пункте пропуска работал отличный
магазин дьюти-фри с богатейшим выбором спиртного, сигарет и шоколада. Просто праздник
для изголодавшегося дозорного!
На шлагбауме меня пропускали беспрекословно, в обход очереди. Уже давно я внушил
дежурным, что моя машина – автомобиль большого начальника и проверяющего, который
занимается на пункте пропуска исключительно важными делами, которые не касаются
никого, даже командира поста.
Впрочем, очереди на границе практически не было. Стояли перед шлагбаумом
несколько возвращавшихся домой жителей Свердловска – они ездили на нашу сторону
заправляться дешевым по сравнению с заграничными ценами бензином. Их я без всяких
церемоний объехал. Миновал и киоски с паспортным контролем, прямо по правой полосе
поехал в дьюти-фри.
Девочки-продавщицы меня знали и встречали с неизменным радушием. Почему же нет,
когда почти всегда я покупал им по шоколадке, которые они же и продавали? Не совсем
правильно с точки зрения Темного? Очень правильно!
Я свободен и делаю все, что хочу, в отличие от Светлых. Мне не нужны страдания этих
девочек – они хорошие. К тому же найдут способ пострадать и без меня. Я наказываю зло, а
не несу его в мир. Люди и так делают слишком много пакостей – для моей энергетической
подпитки хватает с избытком. А если они перестанут творить зло – я без проблем вернусь к
обычной жизни, состарюсь и умру, как любой человек. Ради такого – готов. Но, боюсь, в
ближайшее время остаться без энергии мне не грозит.
На полках я выбрал «Бейлиз» со стаканами в наборе – не буду же я пить из горлышка –
и литровый «Бейлиз» без стаканов. Взял литровый «Шеридан» – нужно будет угостить
официанточку из кафе «Встреча», которая мне понравилась сегодня утром. Для нее же я взял
бутылку мартини и шампанского «Асти Мартини» – вдруг она не пьет ликер? Хотя
«Шеридан» пьют все, как мне кажется. Взял я и бутылку восемнадцатилетнего виски
«Талискер» для Бориса – пусть порадуется. Получилось меньше, чем на десять тысяч.
Хороший здесь магазин!
Еще на тысячу я купил шоколада себе и девчонкам-продавщицам. Что-то они стали
подозрительно на меня посматривать из-за частой покупки ликеров и из-за того, что я почти
никогда не беру водку. Надо будет как-то доказать им, что я вовсе не из тех, кто любит
ликеры и мальчиков. Пожалуй, обеим сразу. Устроить тут оргию. Оригинально! И как такая
мысль не пришла мне в голову прежде? А страдания тех, кто не попадет в дьюти-фри из-за
нашей оргии, пойдут на пользу и мне, и им. Алкоголь – зло!
Загрузив бутылки и шоколад в багажник, я развернулся и по встречке покатил обратно.
Объезжать пост по правилам было муторно. Люди, все еще стоявшие в очереди, проводили
меня тоскливыми взглядами. Что ж, ребята, никто не мешает вам поработать и купить в
дьюти-фри все, что надо. Цены здесь более чем доступные, даже для людей со средним
достатком! А езда по встречке – моя привилегия. Работайте, старайтесь – обрастете какими-
то привилегиями и вы. Но пока – пострадайте, а я немного подзаряжусь. Завидовать
грешно…
Далеко от границы я уезжать не стал. Километр, и от главной дороги ответвлялась
грунтовка, ведущая к старому, местами выбранному на производство шлакоблоков террикону.
Я люблю посидеть наверху, посмотреть по сторонам.
Смеркалось. В небе зажглись первые звезды. Начиналось наше время. Вот-вот из-за
горизонта поднимется Луна. Я ее не видел, но чувствовал. Луна – наше светило. В древности
считалось, что она старше Солнца. Сейчас астрономия утверждает иначе. А я, вообще
говоря, сомневаюсь. Может, именно свет Луны, падая на Солнце, согревает его и заставляет
светить так ярко?
Что касается того, что вокруг чего вращается, – вы проверяли? Проводили наблюдения
и вычисления? Я вообще полагаю, что Земля плоская. Несмотря на все спутники, которые
якобы носятся по орбитам и ретранслируют наши сигналы связи, и на спутниковые снимки
поверхности. На якобы ползающие по поверхности Марса аппараты… Каждому явлению,
каждой иллюзии можно дать альтернативное объяснение. И кто знает, что существует в
реальности, а что – только в нашем сознании и в мире магии? Сумрак существует, я там
бывал. А вот относительно радиоволн, по которым одновременно передают тысячу программ
для радио и телевидения и десятки тысяч телефонных разговоров, лично я сомневаюсь. Хотя
все может быть…
Я влез на террикон. Внизу сиротливо стояла моя черная машинка с включенными
габаритами. Горизонт изгибался дугой. Нет, пожалуй, насчет плоскости Земли я и правда
загнул. Шар – совершенная форма. И Земля, по-видимому, тоже шар. Но вот с радиоволнами
мне смириться трудно.
Распечатав ликер, я налил полный стакан. Отхлебнул. Посмотрел через молочно-
кофейную жидкость на Марс, по которому якобы сейчас катится марсоход «Курьесити», что в
переводе означает «Любопытство». А любопытство сгубило кошку… Через «Бейлиз» не
видно было ни Марса, ни марсохода. Тогда я обратил взор к земле.
Неподалеку от поселка шахты № 26 в поле раскинулись красивые огоньки. Словно
десяток светляков замерли перед тем, как начать танец. Свет был именно такой – холодный
белый с небольшой примесью зеленоватого. Но светляк с таким огнем должен быть размером
с собаку! Что за ерунда?
Я всмотрелся в рисунок пристальнее и понял – огней не десять, а девять. И они
представляют собой кривоватую пентаграмму. Ориентированную, конечно, не на террикон,
на котором так удобно устроился я, а пожалуй, на копер шахты «Алмазная», который с
террикона тоже было видно неплохо. На нем зажгли фонарь, который должен предупреждать
низко летящие самолеты, и фонарь этот горел даже ярче Марса.
Пентаграмму используют во многих заклинаниях. Конкретно эта пентаграмма, похоже,
выкачивала силу, которая прямо-таки струилась от копра шахты. И как я прежде не заметил
такого потока? Елки-палки, меня так с должности городового уволят. Не вижу, что творится
под носом! И Борис не видит. Хотя за проделками Темных наблюдать нужно в первую
очередь ему! А в поле работал Темный или Темная.
Я прислушался к потоку силы, прощупал линии заклинания, изучил структуру
пентаграммы – благо, отсюда, с высоты, делать это было просто и приятно. Словно книгу
читаешь, написанную крупным шрифтом. Заклинания носили на себе черты то ли
небрежности, то ли неумелости. Были они какими-то дилетантскими. Скорее всего
поработала не очень сильная и умелая ведьма.
Интересно, приехала к нам какая-то ведьма с Украины и прямо на границе решила
пополнить силы? Так часто случается. Граница – она и есть граница. Люди ведьме ничего не
сделают, а я сюда не так часто заглядываю. У меня не пограничные задачи – нужно
поддерживать порядок на вверенной территории. Но ведь нужно было знать об источнике
силы – том, что расположен на «Алмазной». И уметь к нему подключиться, чтобы красть
энергию. Я вот об источнике не знал и подключиться к нему не мог…
Жаль, что вдоволь попить «Бейлиза» теперь не получится. Я закрутил пробку на
бутылке, не подливая в стакан, но и оставшийся ликер выливать не стал. С такого количества
не опьянею, только взбодрюсь. А мне бы расслабиться… Но покой нам только снится!
Допив «Бейлиз», я поставил фирменный стакан на камень. Привет от меня тому, кто
захочет «покорить» террикон следующим. Красивый стакан, между прочим. Но у меня таких
много, да и остатки густого ликера на стенках испачкают машину. В коробке есть еще один
стакан – на следующий раз.
Спускаясь с террикона, я ощутил толчок силы. Словно бы где-то что-то взорвалось.
Хлюпнуло, но тут же успокоилось. Неужели ведьма почуяла мое приближение и свернула
канал? Надо поспешить. Найду по следам, даже если попытается убежать.
Коробку с бутылкой я поставил на капот машины и побежал в сторону поля. Там не
проедешь – пахота, а я не на джипе. Темнота сгущалась. Мне отчего-то захотелось уйти в
Сумрак – так стало неуютно снаружи. Но я решил не экспериментировать – хватит на сегодня
Сумрака. Сейчас поймаю ведьму – и отдыхать. Если только ведьма меня не поймает. Как-то
загадочно здесь все…
С ровного поля огни было видно далеко не так отчетливо, как с высокого террикона.
Вот один, вот второй. Но где центр пентаграммы? Сила перестала туда литься, и по ее
движению центр не найдешь. Зато есть запахи… Ветра почти не было, я принюхался.
Ароматы мне не слишком понравились. Пахло кровью. Человеческой кровью. А еще
немытым телом, мочой, чесноком, разными вонючими травками… По совокупности
ароматов пахло моей подопечной, чтобы не сказать «коллегой», – ведьмой Галей из поселка
«Алмазный».
Давненько я не проверял старую каргу! Когда-то она жила в поселке шахты
«Гуковская», в пятиэтажном доме, где на первом этаже располагалась детская поликлиника.
Оттуда ее согнал Борис – нехорошее соседство для детей. На «Алмазном» Галя никому не
мешала, кроме малочисленных соседей и меня. Да и мне мешала постольку-поскольку –
своей нездоровой активностью, в которой могли обвинить Темных в целом, и кляузами
Вазгену. Могла ли Галя переехать сюда? Запросто. Не все ли ей равно… Да и специально
отъехать туда, где я и Борис не заметим ее пакостей, – тоже. Правда, машины у нее нет, но
заморочить какого-нибудь увальня-водителя и заставить возить ее всю ночь – пусть и не на
спине, а на машине, – ведьме вполне по силам.
Я пошел по запаху. Вонь все усиливалась… Усиливалась… Кровью тоже пахло все
сильнее…
Вот и Галя! Точнее, ее тело. Старая ведьма лежала, разорванная практически пополам,
рядом с одним из колдовских светильников. Земля вокруг была здорово взрыхлена – словно
кто-то пытался вырыть нору. И удар… Какой удар! Галю разорвал оборотень?
Я ушел в Сумрак. В Сумраке отчетливо читался след убийства. Но вот кто и как
разорвал Галю, я понять не мог. Нехорошо!
Выбрался из Сумрака. Огляделся. Тот, кто был, куда-то сплыл. Вонь от старой ведьмы
забивала все запахи. Пролитая кровь смывала все следы. Слишком ее было много.
Мне стало страшно и противно. Во-первых, тот, кто убил ведьму, в любой момент мог
напасть на меня. Во-вторых, меня могли обвинить в ее убийстве! Всем известны наши
неприязненные отношения. А скрыть свое пребывание здесь мне вряд ли удастся. Уйдешь
тайно, найдут хоть один след – и от обвинений в убийстве не отмоешься. Так что же делать?
Каяться? Заметать следы? Каким образом?
Как сотрудник Дозора я должен был немедленно приступить к дознанию. Как частный
Темный маг я больше всего хотел замести следы и забыть об этом деле. Закрыться у себя в
квартире, повесить защитные заклинания – и спать, спать… А завтра утром заниматься
расследованием, выяснять, что нагородил Крюков в шахте, куда делась Светлая Алена, кто
облегчил мне жизнь, отправив на шестой уровень Сумрака ведьму Галю.
Я отошел немного в сторону от трупа. Что мы имеем? Мертвую ведьму, несколько
колдовских светилен, которые до утра догорят сами собой и развеются по ветру, и, возможно,
какие-то вершки-корешки – ведьмины снадобья, что обычному человеку не распознать, а
магу – можно распознать при наличии дополнительной информации.
Значит, проблема только в трупе, который могут повесить на меня.
Я еще раз внимательно осмотрел тело. Смотри, не смотри – разорвали Галю. Может,
зубами. Может, руками. Вряд ли клинком – линии среза не было. Именно разрыв. А я по
разрывам так себе специалист и копаться в чужих кишках не хотел.
Допустим, я сейчас сообщу о Гале Вазгену. И попаду на мощный крючок, независимо
от того, решит ли Вазген дать делу ход. Допустим, я сообщу о Гале Борису. И попаду под
серьезное подозрение и дознание – он же Светлый! И наши хорошие отношения – до первой
серьезной стычки. Впрочем, как и любые хорошие отношения…
Никто не приедет расследовать смерть ведьмы седьмого уровня. Если и приедут –
обвинят меня. Если я что-то и узнаю – то узнаю сам.
Я – Темный. Я свободен. Я поступаю так, как считаю целесообразным.
С отвращением взяв труп Гали за шею и приподняв его над землей, я шагнул в Сумрак.
Здесь я бросил труп на землю и скомандовал: гори.
Труп – не синий мох. Сжечь его не так просто. Но поджарить можно вполне. Изменить
до неузнаваемости. Об остальном позаботится сам Сумрак. К утру того, что осталось от
наполовину сожженного трупа, здесь не будет.
Выйти из Сумрака у меня получилось не сразу. Галя, конечно, хотела забрать меня с
собой, но не тут-то было. На поле по-прежнему воняло. И руки мои воняли, их нужно было
срочно помыть.
Я побрел к машине, размышляя по дороге: «Талискер» или «Асти Мартини»?
«Талискер», несомненно, все продезинфицирует. Но мне ли бояться заразы? А «Асти
Мартини» приятно пузырится, и его можно допить после мытья рук.
Остановился я все-таки на игристом вине. Официантке из «Встречи» придется
ограничиться ликером. Вымыл руки, допил из горлышка остатки. Руки немного липли, но
зато не пахли. Я сел за руль, завел двигатель и вдавил педаль газа в пол. Похоже, меня никто
не видел. Похоже, я избежал ловушки. Даже если это была ловушка…
***
***
В степи около «Алмазной» было хорошо. Просторно, ясно, чисто. Ночью прошел
небольшой дождь, но трава была сухой, земля – мягкой. Дул приятный свежий ветерок.
Я достал планшет, загрузил карту, прикинул, куда был направлен вектор отсоса силы
ведьмой Галей. Не совсем на копер, чуть левее, на балку.
Были у меня в планшете и основные схемы выработок «Алмазной». И здесь все
сходилось: прямо под балкой, а еще точнее – под прудом, который был в балке поодаль от
хутора, находилось то загадочное место, куда я не мог попасть ни в шахте, ни в Сумраке. И
где скорее всего пропала Алена.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросил я Оксану.
– Мне инструментарий нужен, – ответила она. – Травки можно пожечь?
– Нужно.
Молодая ведьма быстро разложила пучки трав, раздула жаровню, окурила дымом меня,
пустила дым по ветру…
– Слышу!
– Что слышишь?
– Дыхание. Страх. Голод. Там, выше по речке…
Речку видно не было, но когда Оксана вошла в транс, речка для нее стала настолько же
ощутима, как для человека видна луна на ночном небе. А вот другие проявления были
звездами. Яркими и не очень, заметными и скрытыми.
– Пойдем.
– Пойдем, – согласилась ведьма.
Мы спустились к речке – фактически к ручейку – и побрели вдоль него. Вода журчала,
Оксана помахивала небольшим кадилом и все время приказывала кому-то:
– Спать! Спать! Спать!
Я не могу почувствовать кому, хотя и сильнее Оксаны как маг. И опытнее. Но у ведьмы
свои пути, свое сродство с природой.
У излучины ручья Оксана вдохнула воздух полной грудью. Ноздри ее расширились,
зрачки стали огромными. Синяя радужка полностью исчезла.
– Ну, Макар, много мне должен будешь. Если жив останешься, – прошептала девушка.
– Правда?
– Не обмани только.
– Насчет чего?
– Насчет того… Обещал за помощь вознаградить?
– Не припомню такого. Но это подразумевалось.
– Загляни за кустик. Только осторожно загляни. С клинком в руке. Или с хлыстом. А я
подстрахую. Хотя драться с ними я не обучена. Чуять – да. А так – только усыпить могу…
Следуя совету Оксаны, я обнажил «призрачный клинок» – рассечет и живого, и
мертвого. Живого еще и отравит, если попасть в жизненно важные органы не удастся, а
мертвого – подпалит. И шагнул в заросли терна.
Ветки сами расступались передо мной. Тропка была хожена. Колючие ветки терна не то
чтобы заговорены, но словно «причесаны» теми, кто тут ходил.
Оксана брела следом. Обострившимся слухом я чувствовал, как стучит ее сердце.
А потом я услышал сопение, тихое поскуливание. И запах. Тщательно скрываемый,
вылизываемый, но все же отчетливый запах оборотней.
Вот и лежка. Трое волков. Семейная пара. И детеныш. Точнее, подросток. Они дремали.
И не услышали моего приближения.
– Эй! Без глупостей, – приказал я.
Волчица открыла глаза первой. В них метнулась злоба, потом угроза и спустя долю
секунды – ужас.
– Мы не делаем ничего плохого, Темный! – шепелявя, проговорила она. – Мы просто
прилегли отдохнуть.
– И не охотились? – строго спросил я.
– Мы не охотимся на людей, – вступил в разговор вожак. – Мы чтим Договор. Мы
послушны хозяевам. Темным. Вазген знает о нас.
На месте оборотней я бы не решился говорить о Вазгене, если он и правда не
благословил их на жизнь в дикой природе.
– Что вы здесь делаете?
– Мы спали.
– Я видел. Почему пришли именно сюда? Почему остаетесь в таком обличье?
– Нам так удобнее, – ответил вожак. – И тут была сила. Много силы… Теперь нет.
У меня в кармане зазвонил телефон. Борис.
– Слушаю.
Боюсь, мне не удалось изобразить радость и радушие. Попробуйте поговорить с другом,
который одновременно соперник, когда на кончиках пальцев у вас «призрачный клинок»,
впереди – семейка оборотней в боевой трансформации, позади – ведьма себе на уме, а
бэкграундом – уйма проблем!
– В деревне задрали корову, Макар. И сожрали подчистую. Это оборотни. Я взял след и
иду по нему. На основании Договора официально требую твоей помощи!
– Корову? – переспросил я. – Я верно тебя понял? Тогда о каком Договоре речь, Борис?
Или они человека убили?
– Нет. Но незарегистрированные оборотни, которых видели люди, – это нарушение всех
норм и правил. Я уже приготовил клетку. Ты должен помочь мне загнать их туда.
– Извини, я слегка занят. Перезвоню через пять минут, – пообещал я.
Конечно, оборотни все слышали. Слух у них отменный. И Оксана слышала.
Волки были готовы напасть. Оксана откровенно боялась. Я не то чтобы боялся, но и
восторга не испытывал. Думал, как мне извлечь выгоду из данной ситуации.
– Полегче! – предупредил я оборотней. – Пока я ничего не решил. У меня свой интерес
в этом деле. Но клетка по вам и правда плачет. Вы понимаете?
– Да, – коротко рявкнул вожак.
– Я могу вас спасти и спрятать. И кормить. Но вы будете моим резервом. Моими
временными сотрудниками. Согласны?
– Да, – согласился вожак.
– Я поставлю вам свои печати.
– Нет, – проскулила волчица.
– Временные. На три месяца, – пообещал я. – Без печатей вы мне не нужны. И я
обещаю, что не заставлю вас идти на верную смерть.
– Договорились, – слишком быстро проговорил вожак.
Я прислушался. Борис был уже рядом. Метрах в двухстах.
– Вы сможете нас отвезти? Туда, куда я скажу?
– Конечно, – согласился вожак.
Я вскочил к нему на спину, Оксана села на волчонка-подростка. И мы помчались. Вдоль
озера, по посадке, через поле. Сами оборотни не смогли бы замести след. Но с ними был я. И
я напустил тумана, перемешал следы, заставил траву и камни забыть о том, что мы здесь
проходили. Оксана тоже помогала – и, думаю, у нее получалось даже лучше, чем у меня. У
ведьм врожденный талант к таким заклинаниям.
Остановились мы около плоского террикона. Люди здесь ходили редко, даже поля
засеянного рядом не было. Промышленный пустырь.
– А сейчас – печати, – сказал я.
Пришлось вспомнить навыки по «ветеринарии». Каждого Темного учат подчинять
низших Темных. Без этого – никак…
Волки выли, но терпели. Оксана помогала. Хорошая девочка. Поощрение она точно
заработала.
– Сидеть здесь, – приказал я. – Корову вы не видели и не знаете. Мясо я привезу
вечером.
– Мы не голодны пока, – заявила волчица.
– Тогда я заеду завтра. Или послезавтра. Отдыхайте.
В кармане вновь зазвонил телефон.
– Макар, я чего-то не пойму… Ты не перезваниваешь, а тут твоя машина. И след
оборотней потерялся!
Голос Бориса источал подозрительность.
– Слушай, отчего ты такой нетерпеливый? Я сильно занят. Если ты подождешь около
машины, мы туда подойдем.
– Мы? Кто это – «мы»?
– Увидишь.
– Я еще поищу вокруг. Ты, когда будешь близко, звони.
– Договорились.
Борис что-то заподозрил, несомненно. Но подозревать и доказать – категории разные.
***
Сложнее всего было добраться обратно. Оборотни провезли нас километров пять, что
заняло у них пять минут. Но нам пять километров по бездорожью преодолеть совсем не
просто! Даже до ближайшей торной дороги – километр. А машины по ней ходили в среднем
раз в час.
Тем не менее мы отважно двинулись через буераки. Оксана всячески показывала, как ей
неудобно в туфлях на высоком каблуке. Сетовала на затяжки, которые сухие прошлогодние
бурьяны оставляли на колготках, и, ничуть не стесняясь, демонстрировала мне их. Особенно
те, что выше колен. Она и порвала колготки в двух местах, что выглядело, честно признаюсь,
весьма и весьма сексуально.
За пятнадцать минут с грехом пополам мы выбрались на дорогу. Пустынную,
естественно.
– Тебе, как я понимаю, лучше поспешить? – спросила Оксана.
– Да.
– Я подманю машину.
– Давай.
Не прошло и двух минут, как со стороны хутора послышался рев мотора – навстречу
нам ехал грузовик с углем. Водитель резко остановился, высунулся в окошко, спросил:
– Куда ехать?
– Разворачивайся, – приказал я, ничуть не удивившись тому, что он уже обработан. –
Подбросишь нас до хутора – и можешь быть свободным.
Вышли мы метров за триста до моего автомобиля. Шоферу я подчистил память – нас он
не подвозил, а если и подвозил, то со стороны Ростова. Как там оказался – не помнит. Это на
случай, если Борис начнет расследование. Хотя скорее всего не начнет – он мне доверяет в
разумных пределах. Ну кто может предположить, что я совершенно случайно нашел и
подчинил семейку оборотней, о которых прежде и не подозревал?
Телефон зазвонил вновь.
– Жду около твоего джипа, – сообщил Борис.
– Идем. Через минуту будем.
«Волга» Бориса стояла рядом с моей машиной. Борис сидел на капоте. Грелся,
наверное.
– Борюсик! – прощебетала Оксана.
Борис ведьму терпеть не мог. Полагаю, прежде всего потому, что она привлекала его как
женщина. И Оксана это прекрасно чувствовала. Но Борис же был Светлым! Как он мог даже
помыслить об отношениях с ведьмой?
– Не нашли оборотней? – поинтересовался Борис.
– Нет, – ответил я. – У нас были немного другие дела. Мы приехали сюда, чтобы
продолжить расследование по делу Астафьевой. Могу поклясться Тьмой.
– Да ладно, – махнул рукой Борис. – Верю.
Он не верил наверняка, а я мог поклясться только относительно того, что приехал сюда
по делу Светлой, а не из-за оборотней, но что с того?
– Боренька! Я так скучала! – томно прошептала Оксана. – Мы тут с Макаром погуляли
по полю, по лесочкам… Может, и с тобой погуляем? Или все вместе? Травка мягкая, земля
теплая.
– Врешь. Холодная земля, – бесцеремонно ответил Борис.
Все-таки тяжело быть Светлым. С одной стороны, неправды он не сказал. С другой –
ответил грубостью на кокетство. Гораздо приятнее поддержать флирт, даже если знаешь, что
он ничем не закончится. Мягче надо быть. Терпимее. Я ли, Темный, это говорю?
– А с кем ты проверял? – захлопала глазами Оксана. – Может, она была недостаточно
горячая?
– Макар, уйми свою сотрудницу. – Борис нахмурился. – Нам о делах надо поговорить.
Оксана и правда перегибала палку. Все-таки Борис – не мальчик, а городовой от
Светлых. И ей, ведьме шестого уровня, неплохо было бы соблюдать субординацию.
– Посиди в машине, послушай музыку, – предложил я. – Мы поговорим с Борисом, и я
отвезу тебя домой.
– Звучит многообещающе, – соблазнительно улыбнулась Оксана.
С Борисом она меня положительно стравливает. Конечно, тот никогда не примет ее
ухаживаний и откровенных предложений, но будет злиться на меня за то, что я приму. И
ревновать. А ревность – не лучший спутник друзей, особенно если их и так многое разделяет.
Послушная Оксана скрылась в машине и включила радио на полную мощность.
Конечно же, там пела Натали. «О боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына…» Бориса
буквально корежило от Оксаны и от песни. Ну и ладно. Проще будет выведать у него то, что
мне нужно.
– Так что за тема с оборотнями? Расскажи.
– Будто бы тебя начальство не оповестило?
– Представь себе. Никому нет дела до оборотней. Я так понимаю, их много?
– Видели двоих.
– Вот как? Интересно. И они сожрали корову?
– Да.
– То есть переваривать ее будут пару дней?
– Тебе виднее. Об оборотнях ты, наверное, знаешь больше моего. Они не перекинутся,
пока корова не переварится?
– Теоретически возможно, но будут проблемы.
– Какие?
– Несварение желудка. Да и вообще оборотни коров жрут не потому, что им питаться
нечем. Добытый на охоте зверь пополняет силы зверя. Не задумывался над тем, почему
довольно-таки тщедушный человек может превращаться в монстра? Именно из-за
накопленной в звериной сущности энергии. Так что если хочешь существовать зверем –
питайся в обличье зверя.
– Я не хочу, – ответил Борис. – И вообще такие азы мне, естественно, известны.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Хотел уточнить – если ли шанс поймать их, пока они объелись мяса.
– Шанс всегда есть. Но теперь они стали сильнее. Могли уйти куда-нибудь. Почти
наверняка ушли. И нам беспокойства в ближайшее время не доставят.
– Хорошо, если так.
– Я почти уверен. Глупо было бы оставаться на месте.
– Да, наверное… Я разошлю ориентировки в соседние районы.
– Дело твое. Теперь у меня к тебе пара вопросов.
– Слушаю. – Борис насторожился.
– Ты ведь хорошо знаком с Крюковым?
Борис насторожился явственно.
– Я его знаю, и он знает меня. Но у нас с ним слишком разные весовые категории.
– И все-таки… Не подскажешь, где его найти?
– Зачем?
– Сам понимаешь, вреда я ему причинить не могу. Слишком разные весовые категории,
как ты только что сказал. Его видели вместе с Аленой совсем недавно. Потом Алена пропала
здесь. А тут – родные места Крюкова. Тебе не кажется, что взаимосвязь четко
прослеживается? Может быть, Алена и не пропадала никуда? А если пропала, то виноват в
этом Крюков или какие-то его охранные заклинания? Может, она полезла куда-то не туда?
Борис задумчиво посмотрел на меня.
– Именно таким и был ход моих мыслей. Но я не могу дозваться Крюкова. Он не
отвечает.
– И ты не хочешь поехать, поискать его?
– Пока не хочу. Потому что Крюков или его заклинания не могли сделать Алене ничего
плохого.
– А случайно?
– И случайно тоже.
Светлые! Фанатики… Они всегда уверены в себе. А если не уверены, тут же
реморализуются, и тогда уже наверняка уверены.
– Подсказать мне, где искать Крюкова, ты не можешь? – спросил я.
– У него есть вилла на Цимлянском море. Последний раз его видели на яхте –
информация из открытых источников. Вывод напрашивается сам собой. Можно поискать на
Цимле. Хотя, как ты понимаешь, если Светлый маг первой категории не хочет, чтобы ты его
нашел, ты его не найдешь. И вряд ли он станет с тобой разговаривать.
– Спасибо, Борис. О вилле на Цимлянском море я не знал.
– Там настоящая крепость.
– Я не собираюсь брать ее приступом. Но все-таки съезжу, пожалуй.
– Счастливо!
Я прыгнул за руль. Оксана тут же прильнула ко мне и погладила по внутренней стороне
бедра.
– Ты обещал, Макар! Я ведь хорошо поработала?
– Отлично. Поехали к тебе.
– Может, прямо здесь?
– Нет, поехали!
Жаль, что официантке из «Встречи» опять придется подождать. И хорошо, что она даже
не подозревает о том, что ждет. По-моему, самый приятный вид ожидания.
***
***
Щедрость Вазгена поражала. Нет, не стоит думать, что глава ростовского Дневного
Дозора всегда был паталогически жаден, а тут расщедрился. Мы куда более широки, чем
Светлые. Те так и норовят припрятать что-то «на будущее», «во имя великой цели». Мы
можем и отдать просто так. А можем и не отдать – если надо. Но все-таки одноразовые
порталы на дороге не валяются – такая штука может выдернуть из самой опасной заварушки,
спасти от самого жуткого противника. Даже если он успел тебя проглотить, не разжевывая, и
только начал переваривать.
Когда имеешь дело с великими Темными магами – да и не только с великими, а с
любыми, – всегда есть шанс, что они играют против тебя. Точнее, играют против кого-то
тобой, совершенно не заботясь о твоих интересах и даже о твоей жизни. Резонно. Если ты
сам о своей жизни и безопасности не заботишься – другим-то что? На то и игра. Не хочешь –
не играй. Но это не исключает возможности игры тобой. Только совсем уж втемную…
Вот и сейчас щедрость Вазгена к благотворительности никакого отношения не имела.
Объяснить ее можно было двояко. Во-первых, Вазген действительно заинтересован в успехе
моего расследования и желает получить результат. Его выгода прямая – найдется Алена,
появятся козыри для торговли со Светлыми, которые те еще бандиты… Во-вторых, он может
иметь намерение подтолкнуть меня к действиям, которые нужны ему. Второе гораздо
вероятнее, но и первое не исключено – в конце концов, я ведь работал на благо Дневного
Дозора и в его интересах.
А вертолет… Что вертолет? Не простаивать же ему все время в аэропорту, иногда
нужно и погонять машинку. Об аквалангистском снаряжении я вообще молчу – ерунда…
***
Лететь на вертолете было приятно. Даже не столько лететь, сколько осознавать – еще
пятнадцать минут, и мы будем «на точке». Вот только там… С чего начать там?
Мысли у меня имелись. Были предчувствия. И предсказание от Оксаны. Хоть она
ведьма и слабая, будущее предвидит – как без этого?
– Волгодонск, – сообщил пилот, показывая на далекие огни. – Минут десять – и море.
Где садимся?
– Над водой зависнуть сможешь?
– Смогу. Надолго?
– Чтобы я спрыгнул.
Пилот посмотрел на меня неодобрительно.
– В воду?
– Да. Я не шучу. Только переоденусь предварительно…
– Нет проблем. – Пилот попытался сохранить невозмутимость.
Я быстро разделся, одежду упаковал в мешок, подвесил к нему магический «маячок» –
подберу, если получится. После того как поплаваю вдоволь. Надел гидрокостюм, ласты,
акваланг. Эх, веселая будет ночь!
Пилот тронул меня за руку, по его губам я прочел:
– Море!
Я надел наушники, попросил:
– Сначала остановимся здесь, потом полетим туда, куда скажу.
– Хорошо.
Вертолет завис над водной гладью. Я вслушался в море. Как ни странно, постоянная
вибрация и гул вертолета совершенно не мешали. Частота, которая меня интересовала, была
совсем другой. Инфразвуковой. И я ее услышал, махнул рукой в нужную сторону. Пилот
повернул вертолет туда.
Мы летели, я продолжал слушать. Рокотали турбины на гидроэлектростанции. Шумели
турбины на атомной электростанции. Гудели мощные трансформаторы. Но меня интересовал
едва слышный мощный рокот под водной гладью. Гул земли.
– Еще километр туда – и снижайся, – попросил я пилота.
Вот и трещина в тектонической плите. Или какой-то древний канал. Или искусственный
тоннель под землей. Место, где лучше всего слушать землю. Скрытое водой от глаз, но не от
ушей.
– Здесь! – приказал я пилоту.
Тот опустил вертолет практически к самой воде. До бурлящей под мощным потоком
вертолетных винтов воды осталось метра два.
– Ниже не опущусь! – прокричал пилот.
– Нормально.
– Ждать на берегу? Где? Сколько?
– Нет, ждать не надо. Возвращайся.
Я открыл дверь. Пилот, по-моему, до последнего не верил, что я «выйду». Глаза его
слегка округлились, когда я выбросил из вертолета мешок с одеждой и прыгнул сам. Черная
вода поглотила меня. Вертолет, к счастью, улетел прежде, чем я всплыл, чтобы осмотреться и
перевести дух. Под шквальным ветром от лопастей плавать очень неуютно даже в
гидрокостюме.
***
***
***
***
Ехать на джипе было не так приятно, как лететь на вертолете. И дольше. К тому же
адски болела подмышка, куда Крюков впечатал мне знак «карающего огня». Он посчитал,
что напоказ знак выставлять не следует. Разумно посчитал, надо отметить… У Вазгена могли
возникнуть не только вопросы, но и определенного рода недоумение. А лучше, когда у
старших не возникает недоумения в двусмысленных ситуациях. Подмышку же не сразу
заметишь. Хотя и не скрыть чужой знак, если кто-то захочет его увидеть, куда ни прячь.
Теперь, после обучения у Крюкова – пусть и длилось оно всего несколько часов, – я
знал, что мне нужно делать. Точнее, если подойти к вопросу с разумной точки зрения, нужно
было просто поворачиваться и бежать. Куда-нибудь на Дальний Восток или в Аргентину…
Но я Темный! Я свободен! Я делаю то, что хочу, и то, что считаю нужным. Ставки были
нереально высоки, и я решил поставить. По своей воле, в здравом уме и твердой памяти.
Перед глазами стояло доброе лицо Крюкова, который совершенно искренне говорил:
– Если бы не знал я тебя раньше, Макар, одним Темным сегодня на свете меньше стало
бы. Но ты мне симпатичен. Да и зовут тебя точно так же, как моего первого сына. Может, ты
на него и не похож, а тоже совпало, видишь? К тому же ты казачьего рода. А как я могу
дальнего родственника погубить? Все казаки – братья, кто родные, кто приемные… Ну и
слышал я о тебе только хорошее, что для Темного – редкость. Вообще жаль, что ты не
Светлый. С тобой мы бы горы своротили…
Я не хотел сворачивать горы с Крюковым. Разный у нас масштаб. И цели разные, и
средства. Да и вообще Иной он, вполне возможно, неплохой, только нам с ним не по пути.
Может быть, когда-нибудь. На каком-то участке. Где-то. Чего не бывает?
Но отказываться от знаний такого мага глупо, и я не отказывался. Только, возможно,
слишком горячо доказывал Крюкову, что быть Темным – значит быть свободным. Будто
сагитировать его хотел. Рассказывал, что я не пользуюсь людскими слабостями, а наказываю
их недостатки. И мне это совершенно не нравится. Я не получаю удовольствия от роли судьи!
Не хочу никого судить. Разве только иногда, за вопиющие преступления. А в целом я – за
свободу. И страдания злых людей дают мне силу, потому что это справедливо, но никакого
удовольствия в Темной стороне силы нет. Как и в Светлой, забирающей радость.
Темный путь, Темный способ получения силы кажется мне куда более
предпочтительным, чем Светлый. Что-то убогое есть в том, чтобы присасываться к чужой
радости. Пусть и для того, чтобы эту радость множить. Ведь радость у каждого – своя. И
боль тоже. А множить боль хотят только совсем беспринципные гады, которых я ненавижу.
Рано или поздно я намерен их победить.
Не исключено, что Крюков слегка «развязал» мне язык своим чаем, или медом, или
всем вместе – так, что я и не заметил. И это спасло мне жизнь. Хотя кто знает, какие
принципы у отдельно взятого Светлого? Не все же они фанатики и сторонники тоталитарных
режимов? Есть среди них вполне адекватные личности, как есть среди Темных подонки,
садисты и мракобесы. Все бывает. Не важен цвет – важен человек. Важен Иной…
Джип потряхивало на колдобинах проселочных дорог, и я засыпал, в полудреме вновь и
вновь прокручивая в памяти наш разговор с Крюковым. В кармане зазвонил разряженный
прежде телефон. Вазген все-таки смог дозвониться и даже телефон подзарядил на
расстоянии. Потому что как иначе позвонишь?
– Что, повидался с Крюковым? – поинтересовался глава Темных. Ответ он, конечно,
знал или предчувствовал.
– Повидался.
– Узнал что-нибудь интересное?
– Да. Но не об Алене. Точнее, выяснил, что Крюков к ее исчезновению отношения не
имеет.
Вазген на другом конце линии усмехнулся. Я не видел и не слышал – но почувствовал,
как скривились его губы. Хоть я и не маг первой категории, такие вещи и ведьма седьмого
уровня ощущает.
– Ты что-то недоговариваешь, Макар.
– Ты ведь тоже мне не рассказываешь всего, что знаешь, Вазген.
– Согласен. Но у меня для этого есть причины. А что и зачем скрываешь ты?
Ответить на этот вопрос и не соврать, а также не обидеть Вазгена было не слишком
просто.
– Ничего такого, что глобально повредило бы Дневному Дозору Ростова. Полагаю, у
каждого могут быть свои маленькие секреты.
– А не глобально эта информация может повредить Дозору? Или делу Тьмы?
– Я не прогнозист, Вазген.
– Да, понимаю. Мой разовый портал ты не использовал? Он все еще у тебя?
– Вернуть?
– Пока не нужно. По окончании расследования дела об исчезновении Светлой – если не
пригодится – вернешь. Как и компас.
– Хорошо, спасибо.
– Машину тебе пригнать? Я могу послать какого-нибудь вампира. Или пусть у нас
постоит?
– Пусть постоит, – попросил я. Не стоит лишний раз одалживаться, да еще и пускать за
руль своего стального коня нежить. Заберу машину сам…
– Глупостей не наделай, – посоветовал Вазген. – Хороший ты парень, Макар, только
глуповатый. Напрасно с Крюковым связался.
– Ты же сам предложил!
– Я предложил у него что-то узнать, а не играть на его стороне. Но дело твое.
– Я на его стороне не играю.
– Как знаешь, Макар, как знаешь. Но прежде чем что-то делать – хорошо подумай…
Связь отключилась, телефон тут же разрядился. Вазген был недоволен. Он
почувствовал неладное. Но покаяться ему я никак не мог, а объяснения только усложнили бы
ситуацию. Пусть все идет как идет…
– Вам в Гуково или в Зверево? – спросил водитель Крюкова на развязке под Шахтами.
Солнце было уже высоко над горизонтом. Дневному Дозору пора на дежурство. Но что
делать, если всю ночь пришлось работать?
– В Зверево, – попросил я. – По трассе «Дон» будет ближе.
– Знаю, часто тут езжу…
– У Ивана Матвеевича здесь тоже дом есть? – спросил я.
Водитель только загадочно улыбнулся. Понятное дело, нельзя обсуждать хозяина
неизвестно с кем. И дела его тоже. Я и сам хорош – проявил бестактность. Одна надежда –
водитель человек и ничего не расскажет Крюкову. Его противоречия Темных и Светлых
волновать не должны, а о великом противостоянии он вообще не знает.
***
***
***
***
***
Борис встретил меня во дворе музея, под окнами офиса Дозора. Он стоял с тяпкой,
которой подпушивал посаженные деревья – чтобы корни дышали. На меня Светлый
посмотрел с подозрением. Мне не привыкать, но все равно как-то обидно.
– Я вижу, ты силой набрался. Драться с кем-то собираешься?
– Не с тобой, не здесь и не сейчас, – улыбнулся я.
– С кем – спрашивать бессмысленно?
– Не то чтобы бессмысленно, но контрпродуктивно. – Я состроил многозначительную
гримасу.
– Помощь нужна?
– Пока я в обороне.
– Понятно…
Борис положил тяпку на землю, задумался, потом осторожно сказал:
– Мне надо поговорить с тобой кое о чем.
– Для того я и здесь – чтобы мы могли разговаривать без помех.
– Я об Оксане.
– Вот как? – притворно удивился я. – А что Оксана?
– Она просила, чтобы я принял ее вечером. Хочет сменить цвет.
– Что? – делано изумился я. – Ты увлекся парикмахерским делом? И не нашел ничего
лучше, как экспериментировать на Оксане? А вдруг что не так? Она же тебя порвет, несмотря
на то, что ты сильнее и опытнее.
– Ты же понял, о чем я, – укоризненно ответил Борис.
– Сдаешь, стало быть, ведьму, решившую обратиться к Свету?
– Не сдаю. Хочу, чтобы между нами не было недоговоренностей.
– Но у нас не принято отпускать адептов. Теперь мне придется ее убить, – заявил я.
– Все бы тебе шутить.
– Ты же так представляешь Темных, верно?
Борис задумался. Я мысленно выругал Оксану. Ну зачем так подставлять меня и
подставляться самой? Отвлечь Бориса, как я просил, существует масса способов. Я вообще
рассчитывал на «неожиданную» встречу. А позвонить ему и заявить, что она хочет стать
Светлой, – слишком эксцентричный поступок. Он ей этого не простит. Хотя… Если
провернуть дело с умом, Оксанино намерение, даже нереализованное, в глазах Бориса может
пойти в плюс.
– Я представляю вас сложнее. Но в целом – у меня есть опасение, что если не ты, то
Вазген станет ей мстить. Если она решится.
– Не думаю, что она решится, – подзадорил я Бориса.
Собственно, я был уверен, что она не то что не решится, но и не собирается
становиться Светлой. Но даже если бы вдруг это и оказалось так – мы свободны. Мы делаем,
что хотим. Хочешь Света – иди к Свету. Хочешь Тьмы – стой за Тьму.
– А я надеюсь. Я и на тебя надеюсь.
– А я – на тебя, – широко улыбнулся я. – Уверен, когда-то ты поймешь, что высшая
ценность – свобода, а не абстрактное всеобщее благо, которое ведет к закрепощению.
– И еще… – Борис потупился. – Если Оксана будет ко мне приставать… У вас ведь с
ней есть определенные отношения…
Я расхохотался.
– Насчет этого можешь быть совершенно спокоен, Борис! Мы свободны. Мы
совершенно свободны и делаем то, что хотим, и не ограничиваем друг друга. Я имею в виду
Темных в целом. По-моему, это прекрасно. А у нас с Оксаной отношения вообще чисто
деловые, что бы она ни плела по этому поводу. Так что я не буду иметь к тебе претензий ни в
коем случае. Ты же об этом?
– В некоторой степени.
– Вот и отлично. Обращай ее к Свету, приятно проводите время, да хоть вообще
поженитесь – никаких обид с моей стороны.
В глазах Бориса зажглась легкая зависть. Или мне показалось? А Оксана – молодец.
Если Борю удастся охмурить, в любом случае это усилит наши позиции. Хотя по краю
девушка ходит – ну, как он на нее обидится и на дуэль вызовет? Бывали прецеденты…
Борису же я искренне подивился. Вроде бы не мальчик. Опытный маг. Городовой. Что ж
его так на красивой девушке сплющило? Любовь – страшная сила. Надо остерегаться любви!
Но как без любви жить?
***
***
***
Алена подняла голову в самый неподходящий момент. Она увидела уходящего Руслана,
меня в боевой стойке и поняла все превратно. Сделав неверные выводы, она тут же
атаковала. «Теркой»! По ногам и по плечам, по ушам – словом, вокруг, обрабатывая меня, как
огромную картошку. Ее заклятие я нейтрализовал быстро, но кожа горела.
– Эй, я не хочу тебе вреда! – крикнул я.
Алена ударила Прессом – очень слабеньким. Не думаю, что он мог быть сильным после
нескольких дней в подземелье, да еще и в такой обстановке, да еще и у девушки-Светлой. Я
только чуть-чуть надавил в ответ, и она опрокинулась в ледяную воду. Да еще и ударилась
спиной.
Я бросился к ней на помощь, но Алена жеста не оценила, а нанесла удар «вилами».
Попала в ногу и пропорола мне бедро. И по кости вскользь прошло. Как же больно!
Вот дрянь! И ведь я сейчас, на пике формы, могу физически стереть ее в порошок. Но
пришел я сюда совершенно не за тем!
– Алена, нам надо поговорить!
Снова удар «вилами» – которые теперь натолкнулись на мой «щит», погнулись и
отразились в хозяйку. Хорошо, что она успела ослабить натиск и поставить свой «щит»…
Я бросил на рану слой «эфирного бальзама» – ткани начнут срастаться сами собой,
плюс антисептик, плюс анестетик. Хорошее заклинание, только злоупотреблять им не стоит.
Часто случалось, что срасталось все не совсем так, как нужно. Но для примитивных порезов
вполне действенно.
– Послушай, я друг! И пришел вытащить тебя отсюда! – продолжил я
«идеологическую» работу.
В меня полетел багровый высокоэнергетичный файербол, который я без труда отразил.
Он плюхнулся в холодную воду, возмущенно зашипел.
– Минуту! Послушай меня! Я бы давно тебя убил, если бы хотел!
Алена замерла в напряженной позе. Приятно иметь дело с сообразительной девушкой,
эмоции которой не всегда превалируют над разумом.
– Я тебя знаю, – продолжил я. – Пришел сюда от Крюкова. Помнишь его?
– Крюков водится с Темными? Лжешь!
Первые слова произнесены. Дальше пойдет легче.
– Ты и сама вроде бы иногда имела дело с Темными? Нет?
– Я – другое дело. Что тебе надо, негодяй?
Синие глаза Алены разбрызгивали искры. Она была в растерянности, а это страшное
состояние. Не попадайтесь на пути Иному, который загнан в угол и не знает, что делать!
– Отчего же я негодяй? Я хочу помочь тебе.
– Ты только что убил Светлого! На моих глазах!
– Он ушел сам. Я не убивал его. Между прочим, он работал в этом «заповеднике» кем-
то вроде охранника.
Немного лжи не помешает. Он работал целителем, но по факту – помощником
мучителя.
– Не верю. Светлый не стал бы участвовать в таком деле.
– Его заставили.
– Поэтому он ушел?
– Да. Перед его уходом погибли два его родственника. Их убил тот же Темный, что и
взял тебя в плен.
– Лжешь!
Алена была не слишком склонна к сотрудничеству. Она вновь ткнула в меня «вилами»,
видимо, записав еще двух Светлых на мой счет. Между тем нужно было смываться…
Я швырнул в Светлую сгусток Опиума. Девушка тут же свалилась в воду лицом вниз.
Сейчас наглотается воды… Тьма!
В несколько прыжков я добежал до нее, поднял. Алена захрипела – в легкие успела
попасть вода. А магический круг, который сковывал пленников, почувствовав беззащитность
Светлой, вновь потянулся к ней. «Диадема» желала обрести «подвеску». Как я и предполагал,
круг работал со спящими. Гуманно это или эффективно? Скорее, второе. И Иной, и человек
может быть властен над своими снами. Но и кто-то другой может быть властен над ними и
воплотить в жизнь самые ужасные кошмары. Причем не по одному разу, а вновь и вновь, до
полного истощения жертвы.
Как только я снял заклятие Опиума, девушка закашлялась, забилась в моих руках, я
встряхнул ее, помогая избавиться от воды в легких. Отдышавшись, Алена отросшими за
время заточения ногтями вцепилась мне в руку. Тоже больно, но с «теркой» не сравнить.
– Эй, я правда хочу тебе только добра! Пожалуйста, уйдем отсюда!
Уйти ей хотелось, я чувствовал, но не со мной…
Примерившись, девушка укусила меня за ногу. Через джинсы. К счастью, это была не
та нога, которую она пропорола «вилами». И мне было почти не больно. Но мы теряли время.
Я послал в Алену очень слабый заряд Опиума, и ей хватило. Пора было двигаться прочь
– тем более девушка очень удачно оказалась у меня в руках. Я полез в карман за черно-
голубой сферой, которую дал мне Крюков… Сферы не было!
Проверить карманы было делом одной секунды. У меня не осталось вообще ни одного
артефакта! Они выпали оттуда, пока я ввинчивался в землю при помощи «землеройки»?
Возможно. Потерялись в горячке схватки? Маловероятно. Были «вычищены» защитным
заклинанием мага, который организовал здешнюю темницу, и сейчас вплавлены в горную
породу над моей головой? Скорее всего! Что же делать?
Я рванулся к стене – туда, где, по моим расчетам, горные выработки были ближе всего.
Вместе с Аленой вошел в Сумрак – и втащил туда ее. В холодном желе глубокого Сумрака на
пути из пещеры незыблемо стояла серая стена. Нет сомнений, что она есть и на втором слое
Сумрака. И на третьем. А глубже мне не попасть. Да мне и на третий не попасть, даже
наполненному силой, значительную часть которой я, надо заметить, уже растратил. Засада!
***
***
Бежать, огибая большие камни, перепрыгивая маленькие и пригибаясь там, где свод
просел, нам пришлось недолго. Путь нам преградил завал.
– С той стороны тоже завал, – тихо сказала Алена. – Я видела, когда ты отворачивался.
Мы в ловушке.
– Выберемся, – пообещал я.
– Ты умеешь рыть землю на такой глубине? И ставить крепи? Рыть-то и я смогла бы.
– Думаю, стоит пойти через Сумрак. Но надо знать, куда идти…
– Ты знаешь?
– Мне надо сосредоточиться. Подожди.
Я вслушался в землю. Сильно мешало сердцебиение Алены – настраивало на
романтический лад. И остатки духов ее пахли слишком маняще… Но все-таки я смог
сосредоточиться и увидеть – через восемь метров завал заканчивается. Начинается штрек.
Длинный штрек. А нам нужно уйти как можно дальше от озера.
– Я мог бы предложить тебе подпитаться, – предложил я Алене. – Втаскивать тебя в
Сумрак требует куда больше энергии, чем ежели бы ты шла сама.
– Прагматики вы, Темные, – усмехнулась Алена. – Нет, я не могу питаться тем, чем
питаешься ты. Пей слезы старушек и детей сам. Я лучше останусь здесь.
– Неужели?
– Конечно.
– Ладно, тогда я потащу тебя. На слезах старушек.
Я втащил слабо сопротивляющуюся Алену в Сумрак. Ледяное желе, которое с трудом
можно было раздвинуть. Словно по плечи в глубоком снегу идешь…
Сама девушка и шагу сделать не могла, даже когда перестала сопротивляться.
Пришлось взять ее на руки и нести. Метр, два, три… Остановиться? Нельзя. Я потом не
смогу тронуться.
Сумрак сосал силы. Руки и ноги не шевелились. А ведь я еще не прошел и половины
пути!
Без Алены, конечно, я бы вышел. С ней будет сложно. Но должен ли я погибать вместе
с ней или все-таки имею право спастись?
Я опустил Светлую на ту часть желе, которая служила нам опорой. Она начала
погружаться вниз. Нет, отдыхать не получится. Но и нести Алену, как принцессу, – слишком
большая роскошь. Гораздо эффективнее тащить ее сзади.
– Держись, – приказал я, взваливая девушку на спину. И побрел.
Половина пути. Пять метров. Нет, мне не выйти. Пять метров двадцать пять
сантиметров. Пять пятьдесят. Пять шестьдесят. Пять шестьдесят пять…
Как Ахилл, я не мог догнать черепаху. Не мог преодолеть рубеж в шесть метров.
Каждый шаг давался вдвое тяжелее предыдущего и был вдвое короче. И я почувствовал, что
нас тянут назад…
– Возьми мои силы, – прошептала Алена.
– У тебя их нет.
– Возьми мою боль.
И я реально ощутил, как она сидит на каменном троне среди страдающих людей – и не
страдает. Не может им помочь, но ей все равно. Вообще ничего не может – и ей даже не
стыдно. И от того так стыдно, что от этого стыда не укрыться. А вокруг ползает огромный
огненный змей, и пьет чужую боль, и время от времени успокаивающе ласкает Алену
кончиком хвоста, вливая в нее силы. Новые силы. Темные силы. И от этого гадко, но
отказаться нельзя. Нельзя…
Сила хлестнула в меня. Шесть метров. Шесть пятьдесят. Семь. Семь с половиной. И
все. Сила иссякла. Алена потеряла сознание. А сзади тянули, тянули…
Я не знаю, как прошел оставшиеся пятьдесят сантиметров. Мне показалось, что мой
путь длился много лет, хотя в реальности вряд ли прошло больше пяти минут. Но я не
остановился. Я смог не остановиться. Вышел из заваленной части тоннеля. Вышел из
Сумрака. И рухнул на землю. А сверху на меня упала Алена.
***
***
Наверху, или, как выражаются шахтеры, на-гора, другой машинист подъема посмотрел
на нас с Аленой сумасшедшими глазами.
– Вы кто такие, откуда?
Эдик разразился бранью, надеясь доходчиво объяснить машинисту наш статус, а мы не
стали терять времени – побыстрее вышли на улицу. Машинист подъема не хватал нас за
рукав – так зачем с ним разговаривать?
В пыльном и грязном промышленном дворе было дивно хорошо. Потому что над нами
сияла бриллиантами опрокинутая чаша неба – именно такое клише пришло мне в голову, но
только сейчас я понял, что звезды и в самом деле бриллианты в короне небосвода, а сам
небосвод прекраснее всего в мире. Ветер приносил запах свежей травы из степи, и хотелось
дышать, дышать, дышать…
– До моей машины еще пара километров, – сообщил я, преодолев восторг свободы от
душных подземелий.
– Зато моя машина на стоянке, – сказала Алена.
– Я не видел.
– А я хорошо замаскировалась.
Мини-купер Алены стоял практически перед входом в административное здание
шахты, под фонарем. Я проходил мимо него несколько раз – и не заметил. Хотя здесь, на
самом виду, мне и не пришло бы в голову его искать, а люди просто не видели
замаскированную заклятием машину.
– Кто поведет? – спросил я.
– Мою машину? – изумилась Алена. – Ты еще спрашиваешь?
– Извини. Но я лучше знаю дороги. Нам надо смываться. Я чувствую напряжение. Он
ищет.
– Ищет, – согласилась Алена и попыталась открыть дверь автомобиля.
У нее что-то не получалось. Она дернула раз, другой… Лицо девушки вдруг
изменилось, и она закричала. Я уже начал обходить мини-купер, чтобы сесть с другой
стороны. Резко вернулся и увидел жутковатое зрелище – рука Алены словно впиталась в
дверь. Или дверь вцепилась в руку девушки.
Не раздумывая – счет шел на секунды, – я швырнул в то место, куда вросла рука Алены,
заклятие Отрицания, вложив в него все скопленные силы. Ручка на мгновение снова
превратилась в ручку, металл отступил. Алена вырвала руку и рванулась прочь.
– Он заколдовал машину. Он знает, что мы здесь! Бежим!
И мы побежали. На задний двор, оттуда – в поле. С ревом из асфальта вырвался
огненный змей. Не слишком большой – метров пять в длину, сантиметров сорок толщиной,
голова размером с арбуз. Не сам дракон, его посланец. Змей бросился за нами.
Силы растрачены. Амулетов не осталось. Порвать пасть огненного змея руками – не
вариант. Он гораздо больше той змеи, что я пришиб лопатой. Ударом тока дело не
ограничится – я просто сгорю. Но если выхода не останется, придется драться голыми
руками. Не дать же этой твари просто так сожрать нас?
Алена споткнулась. Я схватил ее и шагнул в Сумрак – силы пополнялись медленно, но
для одного шага их хватило. В Сумраке змей, естественно, присутствовал. А на горизонте, на
месте копра «Алмазной», стоял огромный воин в простой домотканой рубахе, с густой русой
бородой. В руках его был молот. Воин поднял свое оружие, с молота сорвалась молния и
ударила в змея. Тот рассыпался обжигающими искрами. Мы вывалились из Сумрака. Здесь
не было ни воина, ни змея. Только копер, легкий налет копоти на асфальте и запах озона.
Опасность миновала – надолго ли?
– Стой, – предложил я девушке. – Здесь он нас сразу найдет. Нам нужна помощь.
– У меня нет амулетов связи. Нет телефонов. Ничего нет, – выдохнула Алена.
У меня тоже не было ни телефона, ни других полезных людских приспособлений для
связи. Но имелось свежее заклятье, которое должно сработать на коротком расстоянии и без
подпитки силой. Я повернулся лицом на северо-восток и прокричал:
– Именем наложенного знака, именем нашего союза, во исполнение клятвы – явитесь!
Прямо сейчас, не медля ни мгновения! Мне нужна ваша помощь!
Алена посмотрела на меня с интересом, но комментировать не стала. По лунной
дорожке на пышных озимых прошла рябь. А спустя пару минут показались волки.
– Ничего себе, – прошептала девушка. – Они твои?
– На некоторое время – мои.
– Давно?
– Что давно?
– Ты ко мне их посылал?
– Я не посылал. Это не те, – ответил я, подразумевая убитых мной оборотней в
подземелье.
Шкуры оборотней серебрились, глаза горели, с клыков капала прозрачная слюна.
Радостная сердцу Темного картина. Но мне было не до красот, я впитывал энергию. Всю,
которую мог. Алена, похоже, этим не занималась – отдыхала от потрясений и о чем-то
думала. Да и не было здесь и сейчас Светлой энергии. Усталые люди, работа, тревожно
спящий город вдали…
– Едем. Едем прочь! – приказал я оборотням.
– Привет, – поздоровалась с волками Алена. – Узнали?
– Привет, – отозвалась волчица. – Извини, что так вышло. Тот заказ аннулирован.
Я наконец-то понял, что оборотней и Алену связывают какие-то события. Но до того ли
сейчас?
– Надо спешить! Никаких выяснений отношений! Потом разберетесь.
– Опасность! Опасность здесь! Скорее! – подтвердила волчица.
Я сел на вожака, Алена – на подростка. Мы рванули прочь, на юг, в поля. Оглянувшись,
я увидел еще одного огненного змея – косматый шар, поднявшийся над копром шахты и
ринувшийся вниз, к административному зданию, туда, где стояла машина Алены. Закричали
люди, раздалось шипение – словно бы горящую ветку сунули в воду. Враг не заметил нас?
Или его вновь сразил богатырь из Сумрака? Хочется надеяться. С каждым шагом, с каждым
метром мы становимся все незаметнее. Может быть, нам и удастся уйти?
Часть 3
Дорога к морю
Совместный патруль городовых Дневного и Ночного Дозоров Новошахтинска дежурил
на одной из ключевых точек города – на перекрестке трассы Ростов – Харьков, рядом с
мостом через железную дорогу. Семен Артюхов и Артем Бойченко, Темный и Светлый,
поглядывали в сторону Харькова – вероятность встретить непрошеных гостей из Ростова все-
таки ниже. Там и шахтинские Дозоры контролируют трассу Ростов – Москва, и
новочеркасские патрульные рыщут по полям, да и в Ростове работают. А если не работают –
то командуют. Да и Иных ближе к Ростову не в пример больше, чем в провинции. А на
Украине по-прежнему неспокойно… Совсем неспокойно!
Но кое-что странное показалось оттуда, откуда не ждали, – с севера, со стороны Новой
Соколовки и Гуково. Сработал детектор магического движения в поле. Бойченко вгляделся в
даль и увидел фантастическую картину. По засеянному озимыми полю в лунном свете
мчались три волка-оборотня. На двоих волках ехали Иные, Темный и Светлая.
Бойченко толкнул Артюхова в плечо и поинтересовался:
– Ты вроде увлекался апокалиптическими сказаниями? Как должен начинаться конец
света?
– Не так, – отозвался Артюхов. – Но зрелище и правда странноватое. Насколько я могу
различить с такого расстояния ауру – на крупном волке Макар Савельев из Гуково.
– Из Зверево, – поправил Бойченко. – У него там офис, квартира и кое-какой бизнес.
– Да какая разница? Я же не говорю, что ты из Самбека? Он городовой Гуково.
– Гуково, Зверево и Красносулинского района, – уточнил педантичный Светлый.
Темный поморщился.
Волки приближались. Перекрестка им было не миновать.
– У меня ордер на задержание Савельева, – тоскливо проговорил Артюхов. – Из
Дневного Дозора Москвы.
– Ничего себе! Из самой Москвы? А чем он провинился?
– Не знаю. Только не хотел бы я с ним один на один сталкиваться. Тем более что он и не
один… Да и вообще нормальный он парень. Но ордер… А я на дежурстве. Поможешь?
– Думаешь, до драки дойдет?
– Не хотелось бы.
Иные замолчали на некоторое время, потом Бойченко вздохнул:
– Помогу, конечно. Но меня больше Астафьева интересует. Она на другом волке. Ее уже
неделю ищут.
– Тоже с ордером?
– С ориентировкой. Совместная операция была, между прочим. Она пропала.
– А! Вспомнил. Я и не узнал ее. Ориентировка старая, успела глаза намозолить, вот я и
расслабился.
– Получается, ваш Савельев ее похитил?
– Выходит, так. Но, похоже, не совсем похитил… Я заклятий подчинения не вижу.
Артюхов достал сигарету и закурил. Бойченко поморщился, когда его окутало облаком
дыма.
– Через минуту здесь будут.
– Так ты точно поможешь? – спросил Темный. – Даже если драка начнется? Или мне
самому?
– У нас же совместный патруль, я обязан. Но давай, знаешь, повежливее. Если он не
захочет задерживаться, пусть едет дальше со своими волками… А мы подкрепление вызовем
и проследим. Зачем нам драка?
– Не хочется против троих оборотней и Темного биться?
– Восторга от перспектив не испытываю, – честно признался Светлый.
– Да я в общем-то тоже, – отбрасывая наполовину выкуренную сигарету в сторону,
проговорил Артюхов. – Хотя у меня кое-какие амулеты сильные есть. Как раз на этот случай.
Вазген – руководитель продуманный.
– Тебе лишь бы начальство нахваливать. Не слышит Вазген, можешь не стараться.
– Я бы не поручился…
Волки оказались совсем рядом. Вот они, шмыгнув мимо дома, выбежали на дорогу.
Попытались подняться на мост, когда Артюхов шагнул вперед.
– Стоять! Всем выйти из Сумрака! – скомандовал он.
– Да мы вроде и не в Сумраке, – ответил Макар, вглядываясь в лицо коллеги.
– Вот и отлично. Значит, не пытайся туда уходить! У меня на руках постановление
Дневного Дозора о твоем задержании.
– За что? – удивился Макар.
– Приказы не обсуждаются, городовой. Ты договор подписывал? Который с маленькой
буквы, на трудоустройство?
– Да.
– Тогда будь добр проследовать со мной в расположение Дневного Дозора.
– Неожиданно, – вмешалась в разговор Темных Алена. – А я?
– Вы тоже хотите в Дневной Дозор?
– Протестую, – заявил Бойченко.
– Да я шучу, – хмыкнул Артюхов. – Вы поезжайте в Ночной Дозор, если хотите. Вас там
искали… Оборотни зарегистрированные?
– Да, – ответил вожак.
– Так, метки вижу… Ну, тогда можете быть свободны.
– Можем? – обратился вожак к Макару.
– Пока да. Ступайте. Где меня ждать – знаете.
Оборотни с высунутыми языками растворились в ночи. Нелегко пробежать полями
двадцать километров с немалым грузом на спине. Но теперь их ждал отдых.
– Нам срочно нужно в Ростов, – сказала Алена.
– Срочно и поедем, – согласился Артюхов. – У нас бюрократии по минимуму. В моей
машине?
– Есть предложение – в машине Светлого, – отозвалась девушка.
– Как скажете, – вздохнул Бойченко. – Сейчас схожу.
Через минуту он подъехал на вполне приличной «Волге». Она, конечно, выглядела не
так солидно, как «Геллендваген» Артюхова, но и заметна была куда меньше.
– А след заметайте, пожалуйста, – попросил Макар. – За нами может быть погоня.
– Хорошо, – согласился Артюхов. Делить с кем-то премиальные у него желания не
было. – Ты что натворил-то, городовой?
Макар задумался.
– Много всякого. Но за что меня в розыск объявили – не знаю.
Артюхов хохотнул. И правда, за кем из Темных нет темных делишек? Если им не
предъявлено обвинение, это не их заслуга, а недоработка Светлых, или Инквизиции, или
службы собственной безопасности, которая, похоже, заинтересовалась Макаром.
***
В камере для временно задержанных Ночного Дозора Ростова Макару сидеть прежде не
доводилось. Да оно и неудивительно. Обычно помещение со скругленными углами и
серебряной решеткой на небольшом окне под потолком предназначалось для оборотней-
нарушителей, вампиров без лицензии и прочей мелкой нечисти. Или для Светлых – но тех
редко удавалось поместить в тюрьму, выгораживали свои. Настоящих Темных магов сюда не
прятали – это ведь не гауптвахта. Но, видно, Макар все-таки допустил где-то серьезную
ошибку. Какую? Когда? Скоро будет известно…
Одна беда – и стены, и серебряная решетка экранировали любые магические действия,
одновременно экранируя потоки силы. Подпитаться в камере было решительно невозможно.
А магической энергии у Макара осталось очень мало. По мелочи, что удалось урывками
собрать, когда ехали в Ростов.
Впрочем, тягаться с главой Дневного Дозора в офисе Дозора мог только безумец. Макар
был во власти Вазгена и прекрасно это осознавал. Вопрос в том, что Вазген захочет с ним
сделать, что потребует. Ясно, что убивать коллегу у него причин нет, даже если коллега и
допустил серьезные ошибки. Но в чем его все-таки обвинят? В том, что он связался с
Крюковым? Приручил оборотней? Проник в подземелья и помешал сильному Темному магу?
Или вытащил Алену, которую вытаскивать было нельзя? Нет, ведь на розыск Алены был
специально оформленный ордер! Но в Дневном Дозоре случается всякое. Службу исполняй,
но помни, что за нее могут не погладить по головке.
Поразмышляв часок, Макар решил заснуть – слишком устал. Хотя перспектива
подниматься среди ночи на допрос и выглядела малоприятной, всегда лучше отдохнуть, чем
бороться с собой. Но ночью Савельева, как ни странно, никто не потревожил. Вазген явился
сразу после официального начала рабочего дня в Дневном Дозоре – в половине девятого.
Шеф Дозора выглядел свежим и благодушным. Деловой костюм, яркий галстук,
начищенные туфли… Макару даже неловко стало за свой внешний вид – одежда простая и
изодранная, да еще и в угольной пыли – не до чистки было.
– Извини, что пришлось подержать тебя в камере, – с порога заявил Вазген. – Сам
понимаешь – требования Москвы. Интриги!
– Я так понимаю, они продолжаются, – не очень весело ответил Макар.
– Почему ты так решил?
– Ты не вызвал меня к себе, а сам явился в камеру. Значит, выйти отсюда у меня
перспективы слабые. Во всяком случае, пока.
Вазген хмыкнул.
– Соображаешь. Знак покажи.
– Какой?
– Крюкова.
Макар снял рубашку, продемонстрировал знак «карающего огня», наложенный
Светлым.
– Ты понимаешь, что это измена? – спросил Вазген. – Ты Договор читал? Не
допускаются воздействия Светлых без согласования с главой Дневного Дозора Москвы! Или
Инквизиции. Даже не мое разрешение нужно спрашивать – я бы тебе задним числом
оформил, – только разрешение Завулона!
– Я Завулона и не видел никогда.
– А я видел. Но тебе в данной ситуации не советую с ним встречаться.
– Да я и не стремлюсь. Лучше скажи, как вы о печати узнали?
– Есть у нас свои люди… Везде есть. Доложили кому надо. До самого Завулона дошло.
А он с Крюковым знаком. У него с ним, можно сказать, счеты. Вот и разозлился, ордер
направил на дознание.
– Вряд ли разозлился… Скорее, что-то ему от Крюкова надо.
– Верно мыслишь. И ты – пешка в этой игре. Крюков тебе жизнь сохранить хотел, но ты
договор с Дозором нарушил, а это проступок тяжкий. Наказание за него суровое.
– И что же мне делать? – поинтересовался Макар.
– Думать буду. И ты подумай. Оптимально, конечно, запрет обойти и рассказать о том,
что тебе Крюков поведал. А если не получится – даже и не знаю…
Макар, не скрываясь, сплюнул на пол, в дальний угол. Вазген от такой наглости
поморщился, но промолчал.
– То, что я Астафьеву нашел, не в счет?
– Ты ж не для нас ее нашел, – скорбно ответил Вазген. – И Крюков оказался не при
делах. Мы ведь надеялись, что он к ее исчезновению руку приложил. А она где-то в шахте
пряталась, верно?
– Ты же знаешь, что не просто в шахте. Все это – операция Завулона, верно?
Вазген скромно, словно малолетний преступник перед следователем, потупился.
– Не знаю, Макар. Не знаю. На кону и правда много чего стоит. Но это не моя игра.
– Верю, – усмехнулся Савельев. – Не твоя и не ваша. Другого мага. Но неужто Дозор о
нем не знает?
– Дозор все знает. Но я лично, к счастью, не знаком.
– Не боишься, что нагрянет познакомиться?
– Здесь, в Ростове, ему делать нечего. Разве что тебя искать. Но здесь ты надежно
спрятан.
– Да я, наверное, поэтому и сижу в каталажке? – усмехнулся Макар.
– Именно!
– А свидания мне разрешены?
– Смотря с кем…
– Будто мне и повидаться не с кем…
– Зови, если кто-то нужен. Приглашение передадим.
– Да нет… Ничего конкретного. А в город мне нельзя?
– А вот в город – нельзя, – жестко ответил Вазген. – И вообще ждем комиссию из
Москвы. Я бы всей душой рад тебе режим облегчить, но как бы меня самого после этого не
облегчили. Завулон шутить не любит.
– Неужели сам мной заинтересовался?
– Насчет самого – не знаю, но запрос из канцелярии имеется. Мне жаль, Макар…
После того, как Вазген вышел, Макар тихо бросил вслед:
– Ничего тебе не жаль…
***
***
***
***
В комнате для задержанных Ночного Дозора было, пожалуй, еще мрачнее, чем в
казематах Дневного. Еще бы. Ведь здешние застенки предназначались для ужасных Темных.
Поэтому стены пропитывали жуткие заклятия, решетки были в руку толщиной, да еще и
заговоренные, а дверь представляла собой машину убийства. Но вот кормили у Светлых
лучше. Макар попал как раз к обеду и получил мясо в горшочке, блины с мясной начинкой,
хороший кофе и пирожные.
Все было ничего, только раздражал «браслет смерти» на руке. Светлый, накладывавший
на него заклятие, или Светлый, знающий кодовое заклинание, мог активировать браслет на
расстоянии в десять километров. Также браслет активировался сам, если оказывался далее
чем за десять километров от офиса Ночного Дозора.
Все это рассказал Макару Светлый, который конвоировал его из одного офиса в другой.
Он же выразил надежду, что в застенках Макара именно благодаря браслету держать не
станут – какой смысл? Макар знал какой – чтобы его не достали свои же, Темные. Но
благоразумно промолчал. Молодой Светлый был такой позитивный и симпатичный, не
хотелось настраивать его против очищающей Тьмы. Хотя сам Макар в последнее время в
деле Тьмы как-то разуверился.
Впрочем, относительно дела Света он иллюзий не испытывал и прежде. Вот, например,
Алена… Он вытащил ее из-под земли. Можно сказать, не раз закрыл своим телом. Спас от
огненного дракона. А она подтвердила его участие в гибели Светлых! Да что там
подтвердила – наверняка настрочила доклад главе Ночного Дозора. Вряд ли со злым
умыслом – она же Светлая! Но чтобы все было по справедливости. А справедливость в
понимании Светлых часто очень похожа на идеал поведения девочки-ябеды из четвертого
класса, которая не видит нюансов и полутонов. Есть черное, есть белое, есть правильное,
есть неправильное. И совсем не стоит вести себя неправильно. Только Свет! Только
белизна…
Когда Макар дожевал третье пирожное, легкая на помине Алена появилась на пороге
камеры.
– Привет, Макар! Как дела?
Хороша, как ангелочек. Только и поведение соответствующее. Не про него девочка.
Макар скрипнул зубами.
– Привет, Алена! Дела могли бы быть и лучше.
– Пришла поблагодарить тебя.
– Да ты уже поблагодарила, хватит, пожалуй.
– Ты о чем?
Макар показал на стены, потолок, решетки.
– Вот, сижу. Как-то не очень нравится.
Алена словно через силу засмеялась.
– Ты намеревался убивать Светлых безнаказанно?
Макару хотелось сказать что-то жесткое, но зачем? Она же дурочка. Внешне милая
дурочка и фанатичка. А он себе вообразил…
– Тебе виднее.
– Правда злишься? – участливо спросила Алена. – Бедный Макар! Тяжело быть
Темным.
– Тяжело, да, честно.
– Нет, скажи, ты реально подумал, что я на тебя донесла?
Макар насторожился.
– Нет, что донесла – не подумал. Но что соврать не смогла – практически уверен.
– И правильно уверен. Я не лгу. Только забрали мы тебя для того, чтобы вырвать из лап
Завулона, если он и в самом деле тобой заинтересовался. Или спасти от интриг Вазгена. Я же
знаю, как погиб тот Светлый и его родственники? Хотя и была словно во сне. В кошмаре…
Макар задумался.
– Ты мне, наверное, передачу принесла?
– Точно! – улыбнулась Алена. – Вот, шоколад. И приятное дополнение к шоколаду…
Из объемистого пакета показалась на свет литровая бутылка виски. Ординарный
«Тулламоре Дью». Алена мало разбирается в огненной воде. Но и ординарный виски лучше,
чем ничего.
– Завербовать хотите? – спросил Макар.
– Я всего лишь хочу выразить тебе огромную благодарность. Потому что, если бы не
ты, меня, наверное, все равно вытащили бы. Но «если бы» не считается – вытащил меня
именно ты. И я всегда буду это помнить.
– Как бы мне не прослезиться…
Алена усмехнулась и ничего не сказала. Только наклонилась к Макару и поцеловала его
в губы.
***
За столом в переговорной Ночного Дозора сидели пятеро магов: глава Ночного Дозора
Константин, Светлый маг вне Дозора Иван Матвеевич Крюков, Темный маг, городовой в
Гуково и Зверево, а теперь временно задержанный Макар, Светлый городовой Борис и
Светлая волшебница – счастливо освобожденная из плена Алена Астафьева. Алена
устроилась рядом с Макаром на диване, поджав ноги. Крюков сидел в дальнем кресле в углу,
помешивал серебряной ложечкой обжигающий чай в изящной фарфоровой чашке.
Константин и Борис расположились в креслах по бокам от чайного столика, который
придвинули к дивану.
Крюков с усмешкой поглядывал на Константина и Бориса. Их сильно смущало
присутствие на совете Светлых настоящего Темного, пусть и доброжелательно настроенного
и в некоторой степени плененного. Алену Темный ничуть не напрягал. Она даже иногда
успокаивающе поглаживала его по руке и по колену. Это, в свою очередь, страшно смущало
Макара и отчасти – Бориса. Сама Алена тоже слегка смущалась. Невозмутимым оставался
только Крюков, который за двести с лишним лет привык ко всему.
– Собственно, я хочу рассказать вам то, что Макар и так знает, – обратился к
Константину и Борису Крюков. – Но о чем он молчит и будет молчать, потому что на нем
знак «карающего огня». За который и ухватились в Ночном Дозоре. Как же – мой знак… Моя
информация. И их человек не может им ее дать.
– Но почему вы ему рассказали то, что так важно для вас? – спросил Константин.
– Так было надо, – ответил Крюков. – И, как видите, это пошло на пользу – Алена с
нами. Потому что Макар смог проскользнуть там, где не прошел бы я. Потому что я в
нужный момент отвлек того, кто удерживал Алену…
– Так это вы стали копром-богатырем на «Алмазной»? – оживилась Алена. – Я была
почти без сознания, но помню: богатырь, молния, змей разлетелся в клочья!
– Экие у тебя фантазии, – усмехнулся Крюков. – Нет, я не был копром и богатырем не
был. На месте копра в Сумраке – страж. Мой страж, ведь я строил копер. Этот страж мешает
Даниле, но пока он не может его обрушить. Без копра остановится шахта, а ему нужна и
шахта, и люди… Что мы без людей.
Константин насторожился и переспросил:
– Даниле? Я верно услышал? И верно все понял?
– Верно. Данила-мастер. Черный Рудознатец, Уральский Дракон… Он учился у самой
Хозяйки Медной горы. Он старше меня, а ведь я далеко не молод…
– Двести сорок четыре года, если у меня правильные сведения? – уточнил Константин.
– Ты прямо-таки изучал мою жизнь?
– Вы – наша гордость, – парировал Константин. – Должен же я знать о вас хоть что-то?
– Нам о вас даже в школе для Иных рассказывали, Иван Матвеевич, – льстиво заявила
Алена.
– Прямо-таки в школе? В Москве?
– Нет, на практике, в Сочи. Когда о местных знаменитостях говорили. Правда, кроме
вас, еще о двух половецких колдунах рассказывали и о ведьме из Танаиса. Ведьма, как
говорили, еще жива.
– В Нью-Йорке работает, – сказал Константин. – Я с ней встречался, когда туда по
обмену опытом ездил. Но к делу это мало относится. Мы внимательно вас слушаем, Иван
Матвеевич! Вы хотели рассказать о Даниле?
Крюков отхлебнул чай, поморщился.
– Так вот, о Даниле… Появился он здесь вскоре после революции. Места разведывал.
Ты не помнишь, еще молодой был. Или сталкивался с ним?
– Нет, тогда не довелось, – ответил Константин.
– Он еще был магом первой категории, хотя умел очень много. Тогда мы с ним первый
раз и столкнулись… Не то чтобы дрались. Но компания у меня здесь хорошая была,
поддержка из Москвы. И проект свой…
– Стахановское движение? – поинтересовался Борис.
– Именно. Никак мне тут Темный такого уровня не нужен был. Ты с Урала? Ну и езжай
на Урал… Однако на Урал он не захотел. Отправился в Европу, как позже выяснилось.
Словом, согнал я его отсюда, но во время войны, вместе с немцами, он опять нарисовался.
Даже прежде, чем они наши края заняли. Обстановка была совершенно недружелюбная,
теснить он меня начал по всем фронтам. А я тогда еще и от шахтерских дел отошел – много
времени в Ростове проводил. Дневной Дозор его поддерживал, хотя Данила в Дозорах если и
состоял, то давным-давно.
– И Данила успел здесь оставить некий могучий артефакт? – предположил Борис.
– Не совсем так, – усмехнулся Крюков. – Хотя насчет артефактов – все может быть, я
просто не знаю. Но места наши он знает, и колдовство его с рудным делом всегда было
связано. Были у него здесь потайные комнаты, тайные ходы, источники силы. К одному из
источников он и вернулся.
Алена взяла со стола яблоко, повертела его в руках, но кусать не стала. Вместо этого
спросила:
– После войны он куда делся?
– В Южную Африку сбежал, – ответил Крюков. – Константин в курсе.
– Да, его, как и некоторых других Темных, выселили по договору. Кого в Африку, кого в
Австралию, кого в Америку. Говорят, в Южной Африке Данила активно поддерживал режим
апартеида.
– Для Темного совсем неудивительно, – отметила Алена.
– Ой, вот только не надо Темных во всем обвинять! – возмутился Макар. – Оказывается,
все Темные еще и в угнетении негров в Африке виноваты?
– Почему же все? Не все, – ответил Крюков. – Но Данила виноват. Я его навещал там.
Инкогнито. В семидесятые годы…
– Вы друг друга из виду не теряли, – заинтересованно отметил Константин.
– Уже тогда я был достаточно опытен, чтобы предположить его возвращение, –
отозвался Крюков. – Но вернулся он не сюда. Почти сразу после моей поездки Данила
отправился на Урал по амнистии и задержался там надолго…
– Сделать запрос в местные Дозоры, чем он там занимался?
– Я предполагаю, если бы он занимался чем-то противным Договору и об этом стало бы
известно Светлым, его бы призвали к ответу, верно? – усмехнулся Крюков. – Он готовился.
Готовился вернуться сюда.
– И чем его так интересовали наши края? – спросил Борис.
– Глубиной, – ответил Крюков.
– Не понял, – признался Светлый городовой.
– У нас очень глубокие шахты. Километровой глубины. На Урале таких нет, насколько
мне известно. В ЮАР были еще глубже – он смог обкатать кое-какие технологии. И поэтому
ему понадобились наши шахты. Он хочет воздействовать на глубокий Сумрак.
– О! – выдохнул Константин. – Все-таки вот как?
– А ты сомневался?
– Я не думал, что у него отлажены технологии.
– Возможно, они и не отлажены. Но мы должны помешать ему их отладить. Тем более –
на моих шахтах. Тем более когда от Темных волн корежит всех вокруг, когда рядом погибают
люди…
– Будем вызывать бомбардировщики из Москвы? – спросил Константин.
– А ты как думаешь?
Константин ответил нехотя:
– Нельзя при каждой проблеме бежать и плакать на плече Гесера. Ты на это намекал?
– Именно.
– Но хватит ли наших сил?
– Моих могло бы не хватить. Но наших – хватит, – уверенно заявил Крюков. – У меня
есть предложение отпустить Макара и Алену погулять – сделаем вид, что он под ее надзором.
Борис поедет собирать развединформацию в реальном времени. А мы с Константином
поговорим, как нам поступить в данной нелегкой ситуации.
– Можно воспользоваться вашим порталом в «Шоколадницу»? – спросила Алена у
Константина.
– Пешком сходишь, – ответил вместо главы Ночного Дозора Крюков. – Для тонуса
полезнее. А у нас каждая крупинка силы на счету. Да и вообще, зачем тебе «Шоколадница»?
Неужели тебя молодой человек в приличное место не сводит?
– Денег с собой нет, – честно признался Макар.
– Денег я тебе одолжу, – усмехнулся Крюков, подавая Макару пластиковую карту. –
Трать сколько нужно. Потом отдашь. Молодые люди должны хорошо питаться…
***
***
Дамир полз по степи, прислушиваясь к колебаниям почвы всем телом, ловя теплый
вечерний ветер раздвоенным языком. Степь не была родной, чужие ароматы раздражали. И
земля качалась здесь по-особенному. Но великий союзник выбрал это место, и Дамиру
пришлось подчиниться. Хочешь узнать новое – дружи с умными. Хочешь стать сильнее –
дружи с сильными. Хочешь стать еще сильнее – используй слабых…
В степи Дамир искал оборотней. Следы оборотней. Тех, что служили ему и
переметнулись на сторону слабого. Глупые, никчемные твари. Грязные глупые животные.
Союзник потребовал, чтобы Дамир нашел и расспросил. И доставил двоих оборотней к
нему. Для дела. Третьего можно убить. А можно оставить. Можно доставить хозяину и трех –
он оценит рвение. Можно убить всех и найти новых. Выбирать Дамиру.
Но мерзкие твари затаились. Они не хотели принять неизбежное. Не могли уйти
отсюда, потому что им не велел Дамир и не велел другой маг. И не могли остаться, потому
что он их найдет.
Земля содрогнулась. По корням травы пришел зов. Дамир приподнял голову, плотнее
уперся брюхом в землю и пророкотал:
– Слушаю, хозяин!
Союзника приходилось называть «хозяином». Старых нравов был маг, обращение, как к
учителю, принимать решительно не хотел. Впрочем, не всегда учителю нужно знать, что он
учитель… Пусть тешит себя иллюзиями. Главное, иллюзий не должен питать ученик.
– Оборотни на отвале. Я слышу их мягкие лапы. Слышу стук их трусливых сердец.
Слышу голодное урчание в животах. Они голодны и слабы. Ты справишься. Возьми их
сейчас.
– Слушаюсь, хозяин, – ответил Дамир.
Ему ли бояться трех жалких оборотней? Хозяин относится к нему, как к слабаку. И это
хорошо. Кажись слабым, окажись сильным – победишь. Но играть роль порой тяжело…
– Возьмешь оборотней – ищи ее. Она в большом городе вместе с червем, которого мы
упустили. Ищи. Найди. Привези. Не получится – убей. Убей всех, кого сможешь.
– Буду работать, хозяин!
– Сделай, а не пытайся.
– Я сооружу ловушку. Новую ловушку.
– Нет! – Голос хозяина наполнился гневом. – Иди напрямую! Время уходит! Если все
выйдет – станешь наместником над богатой провинцией моего царства. Нет – умрешь.
Дамир приподнял брюхо над землей, чтобы хозяин не услышал слов, и процедил:
– Нет, я умру, если буду слепо выполнять твои приказы. Но пока ты мне нужен, старый
дракон. Надеюсь, что и я пока нужен тебе.
Глупо было говорить такое вслух, но молчать Дамир не мог. Иногда нужно высказаться,
пусть твои слова и предназначаются только ветру.
***
Макар принес четыре коктейля, две тарелки с пирожными и торт «Полет», сделанный
из безе. Для того чтобы доставить все это к столику, ему пришлось воспользоваться
«магическим подносом». Алена засмеялась, когда увидела, на что он тратит силу.
– Мог бы и позвать, я бы помогла.
– Ты разговаривала по телефону, я не хотел мешать.
– Зато хочешь спросить, с кем?
– Если будет нужно, сама расскажешь.
Алена улыбнулась, кивнула.
– Ты хороший, Макар. Сильный.
– Я Темный. Я свободен. И считаю, что все должны быть свободными.
– То есть если я тебя предам, то поступлю правильно? Это ведь свобода!
– Предать можно того, кто тебе доверяет.
– А ты мне не доверяешь?
– Я Темный, я не доверяю никому.
– Страшно так жить, наверное.
– Не особенно.
Алена протянула руку, погладила Макара по голове.
– Бесстрашный! Как ты решил – будешь помогать Крюкову?
– Я ему уже помог, взявшись выручить тебя.
– А теперь еще и охраняешь меня?
Макар засмеялся.
– Решила вернуться к прерванному разговору? С Крюковым советовалась или с
Константином?
Алена сморщила носик.
– Фу. Ты правда нас считаешь тоталитарной сектой? Я не стала говорить об этом сразу
потому, что мне надо было подумать. Ты считаешь меня приманкой для Великого Темного.
Наверное, так оно и есть. Но только не Крюков сделал меня приманкой, и не он «ловит»
Темного на меня. Он просто учитывает все факты и возможности. Разве это не правильно?
– Только это и правильно, – согласился Макар.
– Только почему я так дорога Темному Дракону, я так и не поняла. Не все ли ему равно,
на кого охотиться? Знаешь, у меня нет мыслей о своей исключительности, и мне реально
хочется знать, почему в его игры оказалась замешана я.
– Думаю, в темных подземельях ты играла роль Персефоны, – предположил Макар. –
Прекрасной притягательной Светлой, которая должна контрастировать с ужасным Темным и
тем увеличивать его силу. Ты была словно дочь Зевса и Деметры, похищенная мрачным
Аидом. Симпатичная молодая блондинка, женщина, Светлая – противовес старому ужасному
Темному, скорее всего брюнету…
Алена задумалась, потом улыбнулась – все-таки сравнение было приятным.
– Ты полагаешь, цвет волос имеет значение?
– Нет, легкий штрих. Но Данила, по всей видимости, художник. Для него важен каждый
штрих.
– Но мой отец вовсе не Зевс. Да и сама я не богиня.
– А кто же? – поинтересовался Макар. – Разве не Иными были греческие боги? Разве не
битвы Иных описывает Гомер, не о древних сражениях повествует греческая мифология?
Неудивительно, что Данила захотел почерпнуть что-то из античных сюжетов. Скорее всего
Хозяйка Медной горы была знакома с самим Аидом. А тот был властелином подземного
мира. Таким же хочет стать Данила. И ему нужна своя Персефона.
– Но у него не получится сделать что-то серьезное. Через несколько дней из Москвы
прибудет комиссия – расследовать наши инциденты. Полагаю, против Гесера древний и
Темный маг Данила не устоит даже под землей, даже в своих пещерах. А если Вазген
доложил куда надо, вмешается Завулон. Подключат Инквизицию… Словом, Данилу просто
закатают в породу, что бы он о себе ни думал. Рано он обозначился.
– Что ему остается делать? Возможно, он спланировал нынешнюю атаку под чьим-то
влиянием. Возможно, ему или еще кому-то нужны были именно такие колебания Сумрака.
Украину лихорадит, и не исключено, что очаг нестабильности зародился именно здесь, у нас.
И именно благодаря Даниле. Так что одной цели он уже добился. Если ему удастся
ускользнуть, он отлежится и начнет свои опыты в другом месте… А вообще не ту он выбрал
Персефону. Если бы не ты, я бы и не заметил, что у нас творятся такие ужасные вещи. Не
полез бы в шахту…
– Или висел бы в кандалах в подземной пещере, – предположила Алена. – Ты в курсе,
что Огненный Полоз охотился на людей и Иных, выползая на закате из подземной норы?
– Конечно. Мне рассказал Крюков. Как бы иначе я проник в пещеру в нужное время?
– Ты знал, что Крюков будет отвлекать Полоза, чтобы он не успел вернуться?
– Я надеялся на это. Но мы не договаривались специально. И я не был уверен в успехе
до самого конца.
– Что же тебе пообещал Иван Матвеевич? – задумчиво проговорила Алена, пристально
глядя в глаза Макару.
– А почему ты решила, что я пошел туда из-за Ивана Матвеевича?
– Ну не из-за меня же, – вздохнула Алена. – Мне очень хочется верить в хорошие
сказки, Макар, но я не настолько наивна…
***
Крюков вошел в кафе стремительно, будто боялся, что Алена и Макар убегут. Упал на
стул за их столиком, завладел стаканом с коктейлем Макара и залпом осушил его, чем привел
Темного в легкое недоумение. Потом взмахнул рукой, отгораживая себя и сотрапезников от
посторонних глаз и ушей плотной серой завесой.
– С Константином договорился, – выдохнул Крюков. – Не помешает нам Константин в
ближайшие три дня. И визитеров из Москвы задержит, и Вазгена на себя возьмет.
– Вот как? – испуганно спросила Алена. – А вы уверены, что надо так, Иван
Матвеевич?
Крюков нахмурился.
– Не уверен. Поэтому сразу тебе говорил: уезжай отсюда. Вот с Макаром в Египет
слетай – сейчас скидки в моей турфирме хорошие. Я вам даже подарю путевку.
Макар мрачно усмехнулся.
– Я ведь вроде бы здесь вам нужен был, Иван Матвеевич?
– Ты мне другим нужен. Решительным. Целеустремленным. И Светлым, если на то
пошло. По духу Светлым, без всей этой шелухи…
– Фанатиком?
– Альтруистом. Хотя, конечно, я тебе надеялся и силу предложить. А что ценнее силы?
Только любовь… Да и от Вазгена тебе уходить надо. Не даст он тебе жизни после всех этих
дел. И Данила не даст. Вы, Темные, свободные и гордые, а как перегрызетесь – словно пауки
в банке.
– Константин мне жить даст?
– Константин никогда не будет вмешиваться, если ты сам не попросишь. И играть тобой
не станет.
– Ой ли?
– С риском для твоей жизни – не станет. Не те у нас принципы. Не хватает нам
внутренней свободы, чтобы своих сдавать, да.
– А вы станете играть? – коварно спросил Макар. – Вы ведь сейчас меня для участия в
спецоперации вербуете. Поработав с вами, я такого насмотрюсь, что и уровень подниму до
четвертого – особенно в Светлого перековавшись, – и узнаю столько, сколько месяц назад
мне и не снилось.
– Так разве я с тобой играю? Игра будет, если ты всего этого не знаешь. А я тебе выбор
даю.
– Согласен. Но вот еще Алена… Верно?
– Что Алена? – поинтересовалась Алена.
– Ну, если я не буду Темным… У нас с тобой все возможно, и Иван Матвеевич
прекрасно это понимает.
– У нас и так все возможно. Или ничего не возможно, – ответила девушка. – От твоего
цвета это не зависит. Хотя, может быть, и зависит. Но в любом случае не время и не место это
обсуждать.
– Извини.
Но Алена извинений не приняла, фыркнула, встала из-за стола и отошла в сторону, за
серую завесу. Наверное, за коктейлем Крюкову. А вообще – кто ее разберет?
– Штурмуешь со мной логово Данилы? – напрямую спросил Крюков. – Тут, понимаешь,
игра простая пошла – или ты его, или он тебя.
– А если мне просто сбежать?
– То есть драться за девушку ты не собираешься?
– Я гипотетически.
– Так себе гипотеза.
– Согласен.
Крюков усмехнулся, Макар тоже. Взаимопонимание, казалось, начало возникать.
– Иван Матвеевич, мы с Аленой только что говорили… У меня есть предположения, но
я все же хочу знать – зачем именно она ему понадобилась?
– Думаю, выбор пал на нее случайно. – Крюков ответил не сразу. – Точнее,
случайностей не бывает – если долго всматриваться в бездну, бездна начинает всматриваться
в тебя… Алена слишком много заигрывала с Темными. Но попала в поле зрения Данилы или
его подручных не из-за каких-то своих особенных качеств. Им нужна была Светлая, не
слишком сильная – чтобы справиться. Сейчас работа с ней – тоже дело принципа. Ее проще
встроить в резонатор, который развивает Данила. Ты нанес по нему удар, но резонатор
продолжает работать.
– И ее вы в бой пошлете? – спросил Макар.
– Если пойдет. Она бы нам очень пригодилась. Она была там, ощущала вибрации
глубокого Сумрака. Она может сильно помочь.
– Днем вы говорили о Гесере… Завулоне… Может, сейчас как раз тот случай, когда
можно попросить о помощи, а не задерживать приезд комиссий из Москвы?
Крюков усмехнулся.
– Я о помощи никого не прошу. Я свободен. И имею свои интересы. Свои планы,
которые, возможно, расходятся с планами Великих. Если не хочешь участвовать – нет
проблем. Сами справимся.
– То есть будет еще кто-то?
– Один я не настолько силен, чтобы разогнать всю их банду. Данила-то не один… Есть
у меня человек на примете, Андрей Давыдов. Знаком?
– Слыхал что-то.
– Ну вот, он пойдет. Еще есть у меня люди и планы – но их участие под вопросом. Если
ты с Аленой захочешь – этого будет достаточно. Нет – буду еще кого-то искать.
– Найдете?
– Рискнуть за большой куш всегда найдутся желающие.
– Я пойду, и даже не за большой куш. Мне для внутреннего успокоения требуется. А
вот Алену не надо, ладно?
Светлый усмехнулся.
– Ты хочешь ограничить ее выбор? Ты же Темный, и ты свободен! Она решит сама…
Разве так не будет правильно?
– Будет. – Макар скрипнул зубами.
***
Оборотни сидели вокруг костра на плоской вершине террикона. С земли не было видно
ни огня, ни дыма. Только вблизи чувствовался запах жареного мяса. Прямо на земле стоял
пятилитровый алюминиевый бочонок с пивом, рядом валялись пластиковые стаканчики и
пластиковые тарелки с кетчупом. Оборотни были в людском обличье: нескладный подросток,
не слишком симпатичная женщина лет тридцати пяти и сорокалетний мужчина с бородой. На
бомжей они на взгляд постороннего наблюдателя не тянули, выглядели, скорее,
эксцентричными экстремалами.
Дамир взглянул на оборотней, которые его не заметили, тихонько зашипел. Что за
выродки? Спустился к подножию террикона, перекинулся в человеческое обличье и вновь
поднялся. Тупые зверушки ничего не заметили. Прикрыть ауру – пусть они еще и не видят,
что он Иной. Или, во всяком случае, не поймут его силу.
– Здорово, туристы! – окликнул Дамир оборотней, когда они услышали его шаги и
учуяли запах. – Шашлыком угостите?
Три пары глаз воззрились на Дамира с любопытством и даже с аппетитом – в первое
мгновение. Но эти чувства почти сразу сменились тревогой и страхом. Подросток, похоже,
уловил настроение родителей – сам бы не сообразил что к чему. А те заподозрили неладное.
Запах немного странный, одежда нетипичная для этих мест, да и район для прогулки… Но
подозревать в замаскировавшемся Дамире того самого мага, который завербовал их в Сальске
и привез в Ростов для охоты на Светлую? Скорее всего оборотни не были настолько
проницательны. Он изменил запах, изменил внешний вид, изменил голос. Ауру они не могут
прочитать, потому что он сильнее. Но это не диво, когда маг сильнее тривиального оборотня.
– Привет, Темный! – ответил вожак. – Не подходи ближе. Мы знакомы?
Дамира и оборотней разделяло метров двадцать. Не много, но и не мало. Успеют
разбежаться, успеют перекинуться – лови их тогда. Сеть с такого расстояния не бросишь,
легко промахнуться и не поймать вообще никого.
– Не знаю. Наверное, нет, – легко солгал Дамир. – Но я хочу познакомиться.
– Наши знакомства в последнее время не слишком радостны, – заявила женщина. –
Может быть, ты просто оставишь нас в покое? Или предъявишь обвинение, если оно у тебя
есть?
– Обвинение? В чем мне вас обвинять? И зачем?
Дамир примирительно поднял руки и приблизился на полметра.
– Стой где стоишь! – прорычал вожак. Он готов был перейти в боевую трансформацию.
Готовиться к трансформации начала и женщина.
– Иначе что? Вы на меня нападете? – скорбно спросил Дамир.
Темного такая ситуация не вполне устраивала. Оборотни будут нападать с разных
сторон, ловить их по одному тяжелее, чем всех вместе.
– Можем и напасть, – буркнул подросток.
– Хорошо, я посижу здесь и подожду, когда вы будете готовы выслушать мое
предложение, – заявил Дамир, усаживаясь на грязные камни.
– Предложение? – заинтересовался вожак. – Так скажи, чего ты хочешь.
– Не буду же я орать на всю округу.
– Давай я подойду к тебе.
– А твоя семья нападет сзади? Нет, так дело не пойдет. Я хочу говорить сразу со всеми.
Лицом к лицу. Неужели вы втроем не справитесь с одним Темным? Если так – чего я жду?
Если нет – чего вам бояться?
Вожак подумал.
– Подходи, только медленно. И не делай резких движений.
Дамир изобразил нарочито-покорное выражение лица и мелкими робкими шажками
двинулся к оборотням. Те смотрели на него внимательно, но внимание их притуплялось.
Дамир изображал жертву, изображал боязнь. У него это неплохо получалось. До оборотней
осталось десять метров, пять…
– Стой, – приказал вожак. – Можешь теперь говорить? Я чувствую зло.
– А сам ты – добро? – усмехнулся Дамир.
– Я тебя знаю! – крикнул вожак. – Бегите!
Мальчишка рванулся прочь, женщина, напротив, бросилась на Дамира вместе с мужем.
Тот раскинул над ними сеть. Но сеть накрыла только двух оборотней. Подросток убегал,
визжа и на ходу трансформируясь.
Дамир подтащил связанных оборотней к себе, хмыкнул.
– Как узнал? Скажи, и тебе зачтется.
– По шагам, – ответил оборотень.
– Но я шагал не так, как хожу все время.
– На землю ты наступаешь одинаково. Равновесие держишь одинаково. Я не знаю, как я
узнаю шаги, но шаг у каждого свой.
– Ладно, – кивнул Дамир. – Я не буду гнаться за мальчишкой или посылать за ним
огненного змея. Пока не буду. Но вы пойдете со мной. Так?
– Да, – ответила женщина.
– И расскажете все о том, кто наложил на вас печати подчинения.
– Да, – согласился вожак.
– Вперед. Мелкими шагами, – приказал Дамир.
***
***
Молодой волк устроился у заднего диванчика, на котором никто не сидел. Как только
автобус тронулся, Битюцкий, большой любитель живой природы, переместился в заднюю
часть салона, почесал оборотня за ухом и ласково сказал:
– Привет, зверек!
– Привет, – недоброжелательно ответил оборотень.
Битюцкий с воплем отскочил.
– А ты что думал, это собака? – поинтересовался Давыдов.
– Ну да, решил, что вы подманили…
– С какой целью? – изумился Макар.
– Подлечить там. Или домой кому-то, на цепь посадить. Мы же его чуть не сбили.
– Я сам пришел, – сообщил оборотень, смерив Битюцкого презрительным взглядом. – С
родителями у меня беда.
К оборотню теперь подсела Алена.
– Расскажи все по порядку. Мы тебе поможем. Надеюсь, что сможем помочь.
– Тот Темный, что нас заставил напасть на тебя в парке, поймал родителей сетью и
потащил куда-то. Отец сказал «бегите», я побежал. А мать не побежала, чтобы я наверняка
спасся.
– Ты следил? – спросил Крюков.
– Издали. Только направление. Я не скажу, где их спрятали. Наверное, под землей.
– Наверное, – согласился маг. – Значит, и ты нам поможешь. Будешь с Макаром
работать. Тем более на тебе его печать. Стало быть, ты ему должен.
– Я отцу должен больше и матери. Буду не за страх драться, чтобы им помочь. Я куда
угодно пойду, если не обманете.
Макар мрачно улыбнулся.
– Ты же Темный, Ян. Не верь никогда и никому. Но они тут все Светлые. Им верить
можно, если с оговорками.
– Выходит, мы хуже? – спросил оборотень.
– Мы другие. Мы используем другие принципы. Мы свободны.
– Значит, если я брошу родителей и убегу, я поступлю, как свободный?
– Мы поступаем так, как нам хочется.
– Мне хочется спасти родителей и быть в безопасности, – проскулил волчонок.
– Так не бывает, – улыбнулась ему Алена. – Или борьба, или безопасность. Не
переживай, мы не пошлем тебя вперед на верную гибель.
– А сами будем подставлять головы под заклятия смерти за его отца и мать? –
поинтересовался Макар. – Меньше прекраснодушия, Светлая. Каждый получает то, что
заслуживает.
– Я буду драться в первых рядах, – заявил Ян.
– Ты будешь драться там, где прикажут старшие, – сказал Крюков. – Я думаю, в паре с
Макаром. Завтра увидим.
***
В городе было черно. Мрачные улицы, насупленные люди, жмущиеся к заборам собаки.
В воздухе плотным облаком стояла тревога.
– Запустили город, – констатировал Крюков. – Срочно надо что-то решать.
– Бахнуть может? – поинтересовался Давыдов.
– Не может, а обязательно бахнет. Если мы сработаем не так, как надо. Колебания
глубокого Сумрака раскачивают реальность медленно, но верно.
Алена поводила ладонями перед стеклом.
– Но все-таки я чувствую в людях много добра.
– Добро никуда не делось, – ответил Крюков. – Только тревога его глушит. Ты питайся,
Макар, пока возможность есть. Скоро здесь веселее станет.
– Ладно, – кивнул Макар, впитывая негативные эмоции и страхи. Сейчас делать это
было совсем просто. Мешал только вихрь энергии, уходящей под землю. Теперь Макар
чувствовал, как энергия стягивалась в воронку, лилась в трещину в земле и расшатывала,
расшатывала какую-то плиту, порождая колебания.
Пять минут езды по городу, и мини-автобус подкатил к двухэтажному зданию частной
гостиницы неподалеку от резиденции гуковского Ночного Дозора, замер на широкой
асфальтовой площадке у всех на виду. Борис встречал гостей на пороге.
– Вся гостиница в вашем распоряжении, Иван Матвеевич, я снял на три дня, – сообщил
он. – Двух постояльцев выселить пришлось.
– Замечательно, что хоть не в расход пустить, – хмыкнул Макар. Его переполняла сила,
он чувствовал себя уверенно и спокойно. Словно выпил хорошего виски в приятной
компании.
– У нас рядом еще гостиница есть, похуже. Туда они и отправились, – объяснил
Борис. – Выбирайте номера, вселяйтесь. Тут и конференц-зал имеется небольшой. Хорошая
гостиница.
– Разделимся, – предложил Крюков. – Нужно, чтобы все было органично и не
привлекало внимания. По уму, надо бы собраться в конференц-зале, но мы же хотим
выглядеть незаметно? В скрытности и внезапности наша сила.
– Вы здесь на совершенно легальных основаниях, – пояснил Борис. – Я
зарегистрировал вас как участников конференции музейных работников в канун Дня музеев.
И даже слухи по городу пустил.
– Хорошо, что мы не в качестве экспонатов, – захохотал Давыдов, искоса взглянув на
двухсотлетнего Крюкова.
– Напрасно думаешь, что меня уел, – отозвался Иван Матвеевич. – А раз такой
разговорчивый – назначаешься дежурным первым. Без охраны нам оставаться не следует. В
холле посторожишь, пока тебя не сменят. Я определю кто. Любую угрозу нейтрализовывать,
сообщая мне; не можешь или что-то экстраординарное – труби общий сбор. Тебе же
вменяется в обязанность раздать амулеты для связи. Чуть позже, когда все устроятся.
– И мне амулет дадут? – заинтересованно спросил Битюцкий.
– И тебе, – согласился Крюков. – Только не связи, а нейтрализации. Людям связь не
нужна, им может понадобиться только позвать на помощь.
– Зачем? – спросила Оксана.
– Лишние разговоры, – хмуро ответил Крюков. – Все в порядке, Оксана. Итак! Я займу
номер с Александром, Макар с Яном… Поскольку Ян в своем нынешнем обличье и на полу
поспит, с ними еще Битюцкий поселится. Тем более они с Яном подружились. Девушки
разместятся отдельно, а Геша – с Борисом.
– У меня квартира рядом, – попытался возразить Светлый.
– Мало ли что случится… Расходимся, Давыдов дежурит, сбор через час в холле.
Хотя… Чем вы мне поможете… Отдыхайте, готовьтесь. Амулеты заберите у Давыдова.
Только далеко не расходитесь.
– Тут есть достопримечательности? – поинтересовалась Оксана. – Я никогда не бывала
в Гуково!
– Неподалеку музей, очень интересный, – сказал Борис. – Алена должна знать где. Там
офис Дозора расположен.
– А вы нам с Гешей музей не покажете? – спросила Оксана.
– У меня еще разговор к Макару и Ивану Матвеевичу, – ответил Борис. – Как-нибудь в
другой раз. Там открыто, вас везде проведет экскурсовод, я сейчас позвоню.
***
***
***
Проснулся Макар поздно, не по будильнику. Обычный будильник он не заводил, ни
одна из магических охранных систем не сработала, а внутренние часы молчали. В гостинице
суетились. Звенела посуда, топали по коридору шаги, шелестели волчьи лапы. В гостинице
было спокойно и уютно. Да и в городе… В городе что-то неуловимо изменилось. Хотя
почему неуловимо? Город стал веселее. В нем осталось куда меньше страха, людей
переполняли положительные эмоции.
А земля… Земля по-прежнему гудела. Еще более недовольно, более мощно. Но на
людей в данный момент это не производило особого впечатления. Они были счастливы.
Большинство из них. Может быть, только один из ста впал в еще более глубокую депрессию
– по контрасту.
Может быть, Крюков уже одолел Данилу, а Макар проспал главную битву? Но тогда
почему гудит земля? Да и не мог он проспать выброс такой энергии!
Конечно, можно было спуститься в холл и узнать все новости у товарищей, но Макар
все-таки был Темным и предпочитал разносторонние источники информации – желательно,
свои. Поэтому он набрал по телефону «золотого барыгу» Валю.
– Привет, Валек! Давно не виделись! Как дела?
– Привет! Ты свое золото так и не забрал. Я убытки несу, Макар!
– За мной не пропадет.
– А люди золота хотят! Зарплату выдали. Может, я что-то из твоего продам?
– Нет вопросов. Говоришь, зарплату народу дали?
– Не то слово. Всем долги выплатили, с процентами.
– С процентами? – изумился Макар. – Это как?
– Да так. Директора шахт сказали, что от хозяина поступило распоряжение – выдать
зарплату и проценты по задержке по ставке рефинансирования Центробанка. Невеликие
проценты, но народ просто в восторге. А и правда справедливо, да?
– Еще бы! – Макар хмыкнул. – Что еще нового в городе?
– Работягам зарплату поднимают, сразу на пятьдесят процентов. Их жены за кредитами
потянулись – будет чем отдавать. В банковской сфере приятное оживление, и я торгую
успешно.
– Здорово.
– А, еще сегодня с утра на площади «Бони Эм» выступает.
– Кто? – изумился Макар.
– «Бони Эм». Группа с неграми. Ну, знаешь, «Ра-ра-распутин, рашен крэйзи лав
машин»…
Когда Макар первый раз в жизни услышал пение Валька, да еще и по телефону, да еще
и хита «Boney M.» «Распутин», он понял, что в городе произошли серьезные изменения. И
буквально за одну ночь.
– Придешь? – поинтересовался Валек. – На площадь Победы. А вечером на площади
Ленина будет еще что-то круче, обещали в обед объявить.
– Приду, – согласился Макар.
– Золото тебе принести?
– Потом.
Темный очень быстро умылся, оделся и спустился в холл. Почти все члены их команды
были здесь. Красивая Алена, перебинтованный Саша, под завязку напитавшийся силой
Борис, лукавый Битюцкий, довольный Давыдов, слегка ошалевший волчонок Ян и
великолепный, в белом костюме, Крюков. Одновременно с Макаром в холл вошли друзья
Алены – Геша с Оксаной. Наверное, ходили гулять или курили на улице.
– Только тебя и ждем, – заявил Крюков. – Сейчас поедем на площадь, заряжаться.
– На площади что-то намечается? – заинтересованно спросил Борис.
Он и так был заряжен под завязку, но хотел еще. К обилию энергии привыкаешь
быстро, тяжело потом отвыкать. Это губит и Светлых, и Темных. Темных, правда, вернее и
болезненнее…
– Ты даже не представляешь что, – усмехнулся Крюков и подмигнул Макару.
– Отчего же вы «Рикки э повери» не пригласили, Иван Матвеевич? – спросил Макар,
демонстрируя свою осведомленность, о которой старый маг мог только догадываться. – Или
они вечером, а «Бони Эм» на разогреве?
– Тут дело вкуса. Вечером, Макар, не поверишь, что будет, – засмеялся Крюков. – Какие
там итальянцы, немцы…
– Неужели Бон Джови? – широко раскрыв глаза, спросила Алена.
Крюков улыбнулся.
– Видите ли, милая барышня, музыкальные предпочтения сугубо индивидуальны. А
моя задача – угодить если не всем, то большинству. Боюсь, к Бон Джови большинство
жителей Гуково отнесутся с интересом, но без особого энтузиазма. Вечером в честь юбилея
моей компании на площади выступает не кто-нибудь, а Стас Михайлов.
Макар подумал, что имя этого исполнителя ему слышать доводилось, но при каких
обстоятельствах? Битюцкий хихикнул и смущенно потупился. А Оксана закричала:
– Михайлов! Михайлов! Иван Матвеевич, вы – чудо! Какой прекрасный праздник
сегодня!
Девушка лучилась счастьем. И даже Макар, который питался негативной энергией,
зачерпнул от нее капельку Светлой силы. Вкус у этой капли был своеобразным. Она пахла
тысячелистником, растертым листом ореха, нагретой на солнце земляникой, тающей
сосулькой и едва слышно – Аленой…
– Сколько до концерта? – спросил Борис.
– Полтора часа.
– Мы с Аленой как раз успеем прогуляться, – загадочно улыбнулся Макар. – Да,
Аленушка?
– Если тебе очень нужно, – ответила Светлая.
– Я хочу с долгами расквитаться. Сегодня всякое может случиться. Ведь сегодня, Иван
Матвеевич?
– Так точно, – ответил Крюков.
***
***
Толпа на площади превышала все мыслимые пределы. Утренний концерт «Boney M.»
не собрал и трети от нынешнего количества людей. Метров за сто вокруг сцены люди стояли
вплотную друг к другу, а дальше, хоть и с промежутками, заполняли все открытое
пространство, включая клумбы, выливались с площади в ближайшие переулки. Все они
гомонили и перемещались, выискивая места получше, пили пиво и безалкогольные напитки,
жевали. Команда Крюкова разместилась рядом со сценой, на местах техперсонала. Крюков
даже надел синий комбинезон технического работника с множеством карманов.
– Стасу надо помогать, – заявил он еще до начала концерта. – Как он без нас справится?
Алена обнимала Макара, пританцовывала в такт незатейливому ритму музыки. Не то
чтобы ей нравились песни Михайлова, но энергетика толпы завораживала, положительная
энергия радостных эмоций тысяч людей захлестывала. Сейчас восстановить недельный запас
силы можно было за пять минут. И Светлые заряжались…
Что интересно, заряжался и Макар. Причем не завистью, похотью или стыдом, а вполне
себе чистым восторгом и обожанием. Оказалось, это совсем несложно, особенно когда на
тебя льется поток восторга.
– Когда мы начнем, как думаешь? – шепотом спросил Макар у Алены, обнимая ее за
талию.
На этот нежный шепот, который мог быть о чем угодно, в его ухе раздался громкий, не
заглушенный толпой голос Ивана Матвеевича:
– Думаю, он сам начнет. Каждая секунда раскачивает глубокий Сумрак в нужном мне
направлении и с нужным тактом. Еще полчаса – и мы ликвидируем его инструмент атаки.
Тогда с самим Данилой справиться будет гораздо проще.
Макар не стал возмущаться вмешательством в приватный разговор. Все-таки они
сейчас на боевой операции, хотя и обстановка вокруг романтичная… И Стас заливается со
сцены:
– Рай, рай, рай! – в экзальтации скандировала толпа на площади, когда Крюков вскинул
руку, выставляя над собой, своими людьми и певцом на сцене «сапфировый купол» –
практически непробиваемую тяжелую защиту. Но под ударом молнии купол треснул.
Следующая молния ударила прямо в звукоусиливающую установку, и уровень шума на
площади понизился на порядок. Только тихонько продолжали петь, еще не осознав, что
случилось, топали и гомонили между собой люди.
Тишина длилась недолго – по площади прокатился вздох печали и разочарования. Но
разве это была печаль? Горе и ужас пришли тогда, когда в растерянного певца ударила
молния, и он осыпался на сцену горсткой пепла, словно и не человеком был, а вампиром.
Площадь содрогнулась, осознавая…
Макар, как и было договорено, при первых признаках атаки схватил за руку не только
Алену, но и Давыдова, и начал накачивать Крюкова силой. Когда певец рассыпался на сцене
на глазах тысяч обожателей, по магам ударила такая волна отката и разочарования, что
Крюкова едва не разнесло на куски. Но не разнесло. Вместо этого Крюков поднялся в воздух
на «столбе огня» и вступил в схватку с парящим над площадью огненным змеем, видимым
только Иным. На этот раз змей был чудовищных размеров – метров двадцать в длину, больше
метра в толщину. Испортить народу праздник и спасти свое логово явился сам Данила.
Стоящим внизу было трудно понять, что происходит в воздухе. Треск, колебания
Сумрака, магические удары, осколки заклятий сыпались в толпу. Пару человек задело…
Битюцкий, который как раз для такого случая был поставлен в рубке звукооператора,
кричал в микрофон:
– Чрезвычайная ситуация! Уходите! Здесь опасно!
После удара молнии в аппаратуру его призывы транслировала только резервная
колонка-монитор. Но слышно ее было только у сцены, откуда уйти было затруднительно из-
за скопления народа вокруг. А многие дальние зрители не поняли, что произошло, и
надеялись, что концерт вот-вот продолжится.
Народ волновался, чувствуя надвигающуюся беду, и не напрасно. Дракон заходил в
пике не на Крюкова, который поднялся высоко и занял, казалось бы, преимущественную
позицию, а на людей, словно игнорируя Светлого мага. Но тот не мог игнорировать угрозу
людям и просто бить дракона сверху. Тем более можно и промахнуться – и тогда боевые
заклинания ударят в толпу, много людей погибнет.
Крюков решил проблему так изящно и мощно, что Иные просто диву дались. Не атакуя
дракона, Иван Матвеевич выудил из Сумрака и бросил на толпу нечто, напоминающее
огромный ком желе. Еще в воздухе ком развернулся в пласт и накрыл почти всю площадь.
Каждый, кого касался хотя бы небольшой кусочек «желе», превращался в огромный
мыльный пузырь – в случае большого скопления людей пузырь, сжатый со всех сторон
другими пузырями и сильно деформированный.
Данила, на которого пузырей попало изрядно, отряхивался от них в воздухе. Во все
стороны летели видимые обычному глазу искры, слышался запах озона. Защитный купол над
Иными, наспех восстановленный после гибели певца, желе обтекло. А Крюков, едва люди на
площади «окуклились», бросил вниз заклятие, которое заставило пузыри катиться прочь от
точки его попадания. Пузыри помчались в разные стороны, люди в них болтались и
верещали, но оставались невредимыми при столкновениях между собой, со стенами и даже с
угловатыми предметами. Площадь очистилась за несколько секунд. И тогда Крюков ударил
«клинком света».
Данила легко парировал «клинок» – луч белого огня отклонился в сторону, срубил пару
елок и ударил в фонтан, расколов его пополам и прорубив землю метра на три в глубину. В
свою очередь Уральский Дракон попытался поймать Крюкова «черной сетью», но Светлый
спалил сеть в воздухе.
Данила грозно зарычал, ударил в землю каким-то заклинанием и ввинтился следом. Это
была не «землеройка», которой учил Макара Крюков. Что-то куда более сложное и
эффективное. Настоящая магия земли, магия глубокого Сумрака.
Крюков, не раздумывая, бросился следом за Данилой. Ему нужно было биться с
Черным Рудознатцем под солнцем, а не в глубоких подземельях, где сила Данилы кратно
возрастала. Но если выманить Темного наружу удалось лишь ненадолго, не оставалось иного
выхода, как последовать за ним. Атака на резонатор, как и ожидалось, не завершилась
успехом, нужно было уничтожить резонатор изнутри.
Круг, питающий Ивана Матвеевича силой, разорвался. Давыдов закричал и бросился в
смыкающийся черный провал. Макар знал, что ему делать. Кивнув Алене, он вскочил на
спину волка и помчался к давно известному месту – полянке неподалеку от подземного
«круга силы».
***
Серый сумрак висел над Ластенковой балкой, где не так давно Макар «землеройкой»
ушел под землю. В воздухе ощутимо чувствовалась тревога. Где-то в городе бушевали
страсти, а здесь деревья, трава и камни словно шептали: к чему суетиться? К чему спешить?
Нужен только покой! Покой и избавление от мук, от волнений…
Но спешить было нужно! Пока Крюков и Давыдов бьются с драконом в верхних слоях
глубокого Сумрака, пробраться к магическому кругу и попытаться разрушить его – один раз
уже получилось. Он должен опередить Бориса и Алену, которые едут на машине. Потому что
за Аленой скорее всего пристально следят, а Бориса подозревают в убийстве вампира.
Остается только надеяться, что Темный маг неведомого, но явно высокого уровня с ними не
справится.
Макар уже собирался ввинтиться в землю, когда оборотень, на котором он домчался до
балки за пять минут, принюхался к ветру и зарычал. Шерсть его стала дыбом. Макар
приготовил «ледяной клинок» и попытался понять, что побеспокоило Яна. Услышал он запах
ароматных трав, воска и ягод. Ведьмин запах. Неужели ведьма Оксана решила прийти ему на
помощь? Или, напротив, помешать?
Ветви кустов неподалеку словно сами собой поднялись, и на полянку вышла женщина.
Ауру ее Макар прочесть не смог. Женщина лучилась силой, и сила была враждебной. То есть
Светлой.
Сюрприз! Макар ожидал чего угодно, но не Светлой высокого ранга в союзе с Данилой.
Это было по-настоящему страшно.
Выглядела женщина, как сразу подумалось Макару, заурядно. Не красавица, но и не
страшная, не старая, но и не молодая. Какое-то простое платье, которое могло подойти
женщинам разного достатка и разных эпох, туфли на плоской подошве…
– Зарыться собрался? – с некоторой долей осуждения поинтересовалась женщина.
Макар стоял столбом. Он не был готов драться с женщиной, да еще и Светлой высокого
уровня, но и отступать было нельзя. Что же делать?
Волчонок-оборотень продолжал рычать, чувствуя исходящую от женщины силу,
чувствуя испуг Макара.
Женщина взглянула на него недобро, бросила:
– Цыц, блохастый! Пошел отсюда! Беги!
Но волчонок не побежал. Он кинулся на Светлую, намереваясь вцепиться ей в горло.
Но где молодому оборотню было тягаться с волшебницей такого уровня? Она всего лишь
двинула рукой – и волчонок покатился по земле, заскулил, захрипел и отбросил лапы, причем
в буквальном смысле – замер на траве в неестественной позе.
– Что, Темный, страшно? – поинтересовалась Светлая.
– Непривычно, – ответил Макар. – Вы кто такая будете? Зачем здесь?
– А почему ты решил, что я должна отвечать на твой вопрос?
– Не должны. Но мне непонятно, как в союзниках у Данилы могла оказаться Светлая.
Совсем непонятно. Я не верю.
– У Данилы? – усмехнулась Светлая. – Ты с ним биться идешь, надо полагать?
– Надо.
– Вот оно как все сложилось, – усмехнулась Светлая и, кажется, о чем-то задумалась.
Тут бы и ударить – но Макар не мог. Алену бы, Бориса, навалились все вместе,
связали… Но сам он не мог первым ударить женщину, пусть и Светлую, пусть и
продавшуюся врагу Светлую. Хотя как такое вообще возможно?
– Ты ведь друг Алены? – поинтересовалась между тем Светлая.
– Вы знаете Алену?
– Кто же ее не знает? – улыбнулась Светлая.
Макар почувствовал, что за Алену мог бы наброситься на эту женщину, но она почему-
то говорила об Алене без злобы, даже с симпатией.
И тут Темного пробил озноб. Может быть, и Алена заодно с Данилой? Не зря же она
полезла сюда, не зря сидела в подземелье у Черного Рудознатца в привилегированном
положении, не зря вышла оттуда практически без потерь. И была принята Крюковым и
посвящена во все его планы…
Светлая покачала головой.
– Ты, парень, такие вещи брось. Женщине своей надо доверять. Но не малец ты, вижу,
хоть и не везде умен. Так что вместе пойдем.
– Куда? – спросил Макар.
– Данилу громить.
– Громить?
– Я Агафья. Слыхал о такой?
– Слыхал, – ответил Макар. – Только Агафья ли ты?
– Клянусь Светом, – ответила белая ведьма.
Макар замялся.
– Но тебя же вроде убили… Данила убил. Или промахнулся?
– Промахнулся, – ответила Агафья. – А «землеройкой» сейчас нельзя. Там «купол
смерти» стоит. Даже я его обойти не могу. Придется к воротам идти. Дорогу знаешь?
– Более или менее. Через шахтный ствол?
– Именно так.
– Оборотня зачем убили? – спросил Макар. – Он же за нас был.
– Оборотни не могут быть «за нас», – ответила Агафья. – Он бы как родителей своих
увидел, из ума выжил бы. Да и не убила я его, оглушила. Пусть лежит. Внизу не пригодится.
***
***
***
Алена очнулась в подземелье. Серый свет, застывшие люди, капающая с потолка вода…
Холодно, мрачно, неуютно. Выходит, спасение ей только снилось, и она все время провела в
подземелье? Или подземелье снится ей сейчас?
Светлая попыталась пошевелиться – без толку. Попыталась повернуть голову –
безрезультатно. Крепко ее сморило…
– Алена! Алена, вставай!
Незнакомый женский голос. Или знакомый? Нет, знакомый! Это же Оксана, девушка из
сна, подруга Геши. Хотя нет, это во сне она стала подругой Геши, а в реальной жизни ее
хотели принести в жертву на старом кладбище Новочеркасска… Но нет, после кладбища они
и познакомились с Гешей. Значит, она и правда его подруга. Но что она делает в подземелье?
– Алена! Мне страшно!
– Бойся сильнее, – приказал замогильный голос, и Алена вспомнила Темного, который
хотел принести Оксану в жертву. – Бойся Дамира, Властелина Подземелий…
Раздался сухой кашель – дрожь от него пробирала едва ли не сильнее, чем от
постановочно-театрального голоса Дамира, – и старческий голос произнес:
– Не боишься, Дамирка?
– Прости, мой господин! – испуганно воскликнул Темный маг второй категории.
Снова раздался скрипучий смех, а Алена смогла повернуть голову, потому что сила
пленившего ее мага ослабла.
Темный стоял неподалеку от круга со скованными людьми. У его ног валялась Оксана.
Да и сама Алена смотрела на Темного снизу вверх.
Все-таки то, что происходило с ней, случилось на самом деле. И сейчас она вновь
приблизилась к ненавистному кругу. Потому что она нужна Темному, как и говорил Крюков.
Дура, и зачем она вновь сюда полезла?
– Еще несколько минут – и мой хозяин станет непобедим! – торжественно провозгласил
Дамир.
И почему его так колбасит? То одно кричит, то другое… Большинство Темных –
лицемерные подонки, но вот это как-то чересчур. Какая-то шизофрения. Хотя… Скорее всего
за словами Дамира следил и испугал его своим смехом энергетический фантом, оставленный
настоящим Хозяином присматривать за кругом. Фантом – сущность бестелесная, не слишком
разумная, но все-таки с некоторыми способностями к анализу. Дамир сначала испугался, но
потом сообразил что к чему, а некорректных высказываний все-таки решил избегать.
– Тебе от этого что толку? – севшим голосом спросила Алена. Язык слушался с
трудом. – Что толку быть прислужником у Черного Дракона?
Дамир взглянул на Алену победительно.
– Быть слугой и наследником Черного Дракона – честь для каждого! Быть его
Персефоной – счастье. Ты готова к счастью, Светлая?
– Я готова к тому, чтобы разорвать тебя. А если не смогу сама – мне помогут.
– Тебе никто не поможет! – провозгласил Дамир. – Полночь близится!
– Полночь?
– В метафизическом смысле. А теперь – молчи!
Алена почувствовала, что язык прилип к небу. Она не могла издать ни звука. А жаль!
Потому что в сумрачный зал ворвался Макар. Он был слегка потрепан, но полон сил. И,
наверное, вновь намеревался спасти ее!
Алена попыталась протянуть к нему руку – но лишь подняла ее и бессильно опустила.
Макар скользнул по девушке равнодушным взглядом и устремился в дальний конец зала, за
круг, составленный из полуживых людей.
Выходит, Алена ему безразлична? Он думает только о себе? Или о деле? Но какой же он
тогда Темный? Пожалуй, самый настоящий…
Девушка была готова загрустить и даже предаться черному отчаянию, но потолок
словно взорвался, и в зал вывалились витязь в сияющих доспехах и багровый дракон. Они
сплелись в смертельной схватке, на фоне которой все ее злоключения и измена Макара
показались Алене мелкими и незначительными…
***
Макар выглядывал в знакомый зал с колдовским кругом не без опаски. Теперь их тут
ждут, и ждет не какой-нибудь жалкий Светлый на побегушках у Тьмы, а сам Черный Дракон,
если ему удалось разделаться с Крюковым и Давыдовым…
Агафья толкнула Макара в бок.
– Девчонку свою видишь?
– Нет.
– А ты присмотрись!
– Ах ты, гад! – прошипел Макар, приводя в готовность «призрачный клинок». Он
заметил Дамира, почувствовал, как тот плетет вокруг Алены сеть заклинаний, готовясь
интегрировать ее в круг.
– Стой! Не бейся с Дамиром, сейчас он сильнее. Нельзя! – воскликнула Агафья.
– Почему? И что же мне делать?
– Ждать. Ввяжешься в драку сейчас – ты проиграешь, мы проиграем. Скоро здесь будет
бой. Алене ничто не угрожает, и ее подруге тоже. Пожалуй, я ее вообще усыплю, чтобы под
ногами не болталась. А ты беги в другой конец зала, ударишь Данилу сзади.
– Сзади?
– Именно. Или ты собираешься биться с таким магом лицом к лицу?
Макар не собирался. Алене сейчас не помочь. Девушка подняла руку, словно взывая к
нему. Колдовство подручного Темного, причем грубо сработанное. Видно же, что Алена
обездвижена и нема…
И Макар бросился туда, куда указывала Светлая ведьма, уклоняясь от схватки с
Дамиром. Умеет же Агафья читать будущее? Есть же у нее и Крюкова какой-то расчет?
Нужен же он им в конкретное время в конкретном месте?
«Сапоги-скороходы» несли Макара с такой скоростью, что молния, пущенная Темным,
разорвала воздух рядом. Слегка онемела нога, заболела пятка – но это ничего, это не
помешает…
Оказавшись отгороженным от Темного подручного Данилы колдовским кругом, из
которого хлестала энергия и над которым не могло пройти ни одно заклятие, Макар на
мгновение задумался, как разорвать цепь. И удивился своей задумчивости. Прежде он, не
сомневаясь, убил бы нескольких человек в кругу – им все равно не жить. Смерть послужила
бы для них избавлением от мучений, дала бы нужную энергию и, главное, позволила бы жить
другим. Многим другим, которые так или иначе умрут, если затея Данилы будет реализована.
Если Великий Темный съехал с катушек – жди больших смертей. А раскачивать саму основу
мироздания, Сумрак, может только безумец.
Но сейчас Макар не мог приказать людям умереть, не мог пронзить их клинком или
отравить ядом. Он не мог посягнуть на жизнь тех, кто находился в беспомощном состоянии,
хотя, наверное, именно для этого Крюков и взял его в свою команду. Чистоплюи Светлые
хотели, чтобы грязную работу за них выполнил Темный, которому бы они были внутренне
признательны, но которого в глубине души, а может, и открыто презирали бы. Так – значит
так… Но не в Светлых и не в их отношении было дело. Макар изменился. Изменился сам.
Агафья пыталась воздействовать на круг, а Макар даже не знал, с какого конца к нему
подступиться. Кажется, систему можно было только разрушить. А разрушение извне – смерть
для всех, кто в кругу.
Долго размышлять Макару не пришлось. Раздался грохот, и с потолка на землю
обрушились красно-черный огнедышащий дракон и покрытый инеем витязь в светлых
доспехах. Дракон пытался отгрызть витязю ногу, витязь пытался свернуть шею дракону.
Когда они рухнули на пол, в стороны полетели каменные осколки.
Агафья прекратила ломать круг и хлестнула дракона потоком силы. Но тому даже
отвлекаться не пришлось – ядовитые огненные капли отразились от чешуи и брызнули во все
стороны: на пол, стены, на людей в круге. Те почувствовали жгучую боль, зашевелились, и
поток силы, генерируемый кругом, словно бы поплотнел, загудел мощью.
Подручный Темного, пленивший Алену, ударил Агафью неведомым Макару
заклинанием. Та отразила удар, но изменилась в лице – видно, часть силы прошла сквозь
защиту.
Макар помнил, чего хотела от него Агафья – ударить Данилу в спину, пока тот борется с
Крюковым. Змей обвился вокруг витязя, и не попасть в Ивана Матвеевича было не так
просто, особенно если использовать по-настоящему мощные заклинания, способные
причинить серьезный ущерб.
Но разве заклинание мага пятого уровня пробьет даже один слой защиты мага первой
категории? Даже если Макар накачан силой, даже если его категория поднялась на одну, а то
и на две ступеньки? Нет… Выходит, Агафья говорила о чем-то другом. Все-таки намекала на
то, что нужно разрушить круг? Убить одних невинных людей, чтобы жили другие невинные
люди?
Между тем подручный Темного Дамир прикоснулся к кругу, словно бы выудил оттуда
кусочек цепи и набросил ее на Алену. Девушка содрогнулась от боли и ужаса. Содрогнулись
и стены зала – мощность потока силы, который прокачивался через круг, сразу увеличилась
раза в три. Рухнул на колени витязь, дракон взобрался к нему на грудь, обвился вокруг шеи и
начал душить.
Агафья ткала паутину заклятий. Она не отвлекалась на происходящее в подземелье.
Напрасно… Крюков проигрывал! Мощь колдовского круга напрямую вливалась в Данилу и
давила на Ивана Матвеевича. Частью цепочки, собиравшей силу, была Алена.
Макара лихорадило. Может быть, ему нужно нейтрализовать Алену? Где-то Макар
читал о том, что каждый убивает то, что он любит. Правда, нет, он точно не знал – но фраза
запала в душу. Кажется, сказал ее Оскар Уайльд – сомнительный авторитет, но все же…
Макар – Темный. Он делает то, что хочет. Значит, не сделает то, чего не хочет, чего бы
это ни стоило миру и людям. Алена для него дороже людей. Вот она, пожалуй, без зазрения
совести и с чувством выполненного долга придушила его, если бы знала, что спасет этим
жизнь тысяч людей. Но ведь он не такой!
А Алена – дрянь. Светлая дрянь, сектантка, поборница рабовладельческого строя.
Правильная до противности, чужая, жестокая. Она наверняка его использует. Как и все
вокруг, впрочем. Люди делятся на тех, кого используешь ты и кто использует тебя…
Крюкову стало совсем плохо. Сердце едва билось. Его сжимал сумеречной лапой
Дракон.
И пусть Крюков тоже использовал Макара – Данила был ничем не лучше, а хуже.
Макар метнул в змея «багровое копье», надеясь, что удастся пробить защиту занятого
сильным противником врага. Но тот не упал, пронзенный, не шевельнулся, не задрожал.
Напротив, он впитал всю энергию заклятия и перенес ее на Крюкова. Светлый витязь
вздохнул и замер. Конец. Макар словно помог добить великого Светлого.
Дракон выпустил витязя из лап, поднялся на дыбы и торжествующе зарычал.
Содрогнулась земля, грохнуло наверху, ужас пронзил сердца людей на многие километры
вокруг.
– Я победил врага! Я сожру его сердце! – провозгласил дракон низким, жутким голосом.
– Нет, – тихо ответила Агафья. – Ты ничего не сожрешь. Разве что меня – напоследок…
– Ты? – изумился Данила, вглядываясь в белую ведьму. – Агафья…
Произнес имя и словно бы растерялся. Замер на мгновение, багровый ореол вокруг
шипастой головы погас, глаза потускнели. В них словно бы отразился дальний зеленый луг,
речка, ивы, холмистый взгорок, по которому бежала юная девушка в длинном льняном
платье.
– Я, – ответила Агафья. – Бей!
И Данила ударил всей мощью, словно устыдившись мимолетной слабости. Но ведьма
не ставила защиту, не пыталась отразить удар. Она на мгновение стала прозрачной,
замерцала всеми цветами радуги, пропустила всю энергию через себя – и отослала обратно.
Черный Дракон Данила замер как стоял – на задних лапах над поверженным Крюковым.
– Все, – выдохнула Агафья. – Круг, Макар!
Макар стоял в изумлении. Неужели все так просто? Черного дракона больше нет? Но
круг продолжал работать, продолжал раскачивать слои Сумрака и порождать волны ужаса в
реальности. Что произойдет, если разрушить его сейчас? Куда пойдет вся энергия?
И тут в непосредственной близости от круга показался Дамир. Он оттолкнул
окаменевшего Данилу – и Черный Дракон опрокинулся на землю, рассыпался некрепкой
пустой породой.
– Я объявляю себя властелином! – прокричал Дамир. – В сторону, жалкие твари! Моя
мощь сокрушит вас!
Было ясно, что Темный блефует. Имеющий мощь сокрушить крушит, а не уговаривает
каких-то «жалких тварей». Но Дамир был силен! И энергия круга, по крайней мере частично,
ему подчинялась. Видимо, Темному нужно было время, чтобы овладеть ею полностью, и
тогда он мог бы сравниться с Данилой по мощи, разобраться с любым противником.
Дамир напитывался силой, как губка водой. Он буквально распухал на глазах, начинал
искриться и сиять. Темный обретал Мощь.
Маг второго уровня – сейчас он не скрывался. Макар отчетливо видел его категорию,
видел внешний источник энергии, который делал Дамира сильнее в несколько раз. Темный и
прежде был не по зубам Макару, а уж сейчас… Никакими заклятиями его не одолеть. Он их
скорее всего просто не заметит. Оставалась только Агафья. Но справится ли она?
Одного взгляда на белую ведьму хватило Макару, чтобы понять: нет. Не справится. Она
истощена магически и морально. Она не будет биться. И надеется только на своего не
слишком крутого помощника. Но если такая ведьма на кого-то надеется – значит шанс есть.
– Жалкий, беги! – предложил Макару Дамир. – Можешь даже забрать с собой
Персефону и эту старуху. Вы мне не нужны! У меня будет своя Персефона и своя
персональная ведьма! Мне не нужны объедки со стола великого мага Данилы! Который
нынче стал прахом… А «подвеской» к «диадеме» поработает моя бывшая жертва – Оксана.
Чем-то же она мне приглянулась? Не помню чем…
Дамира заносило. Энергия хлестала в него таким потоком, что удивительно, как ему
удавалось оставаться в сознании. Не иначе, помогли многочасовые тренировки – наверняка
Данила допускал помощника к управлению кругом, и тот порой брал часть силы себе.
Мудрые Темные не слишком жадны.
Разумно было бы бежать. Схватить Алену, взять с собой Агафью – и бежать. Крюкова
нет, Данилы нет, проблема выявлена. С ней разберутся Великие, если нет – ее решит
Инквизиция. Оксана… А что Оксана? Ее судьбу не изменить.
Знания о природе вещей, горные тайны – так ли они нужны Макару? Он ведь не горный
мастер, не хозяин подземных кладовых. Ему куда больше по душе степь, да балки, да
вольный ветер. А еще – родники, озера, деревья и травы… Голубое небо, солнце, высокие
облака, которым так вольно гулять в донской степи! И люди. Хорошие, добрые люди, от
которых в прошлой жизни ему не перепало ни капли силы. Но которые теперь эту силу ему
дадут.
В тот момент, когда Дамир объявил себя хозяином подземелий и занял место Данилы,
когда он заявил права на свою жертву и решил отпустить свидетелей своей славы, Макар
понял, что стал Светлым. Не то чтобы он перестал желать свободы. Просто понял, что
свобода – не все. И что иногда свободой стоит поступиться.
– Бегите! – уже не говорил, а рокотал Дамир, нависая над Оксаной.
Агафья смотрела на Макара с надеждой. А сам Макар вдруг понял, что Дамир
панически боится. Как и он сам. И что Дамиру нужно помочь.
– Эй! Я на твоей стороне! – воскликнул Макар. – Клянусь…
Чем клясться, Светом или Тьмой, он не знал. Тьма вполне могла в нем разочароваться, а
Свет еще не принял его как своего. Двухцветного инквизиторского шарика у него тоже явно
не вышло бы. Но Макар говорил искренне, и это поняли все. Тем более – накачанный мощью
Дамир.
Вздохнула Агафья. Застонала от разочарования Алена. Удивленно встрепенулся Дамир.
Только спящая Оксана ничего не почувствовала.
– Мне нужен ученик! – тихо сказал он. – Не слуга – ученик.
– Я не буду учеником. Я буду помощником, – сказал Макар. И потянулся к сознанию
Дамира.
Тот не сопротивлялся. Что может сделать ему маг пятого уровня, пусть и накачанный
силой? Особенно искренне желающий ему добра? Ведь добро – категория субъективная,
направленная на конкретного индивидуума. Добро для Дамира вовсе не означало добро для
Алены, добро для Данилы – добро для Крюкова. Но Макар хотел Дамиру добра, вне всяких
сомнений!
– Сволочь! – прокричала Алена.
– Замолкни, – приказал Дамир. – Я щажу тебя ради своего нового ученика и
помощника. И ради своей временной Персефоны.
Макар почувствовал, как у него возникает симпатия к Дамиру. И как Дамир, в свою
очередь, тянется к нему с желанием подчинить, установить заклятия контроля –
воспользоваться моментом, чтобы контролировать будущего ученика плотнее. Ничего
личного, только бизнес.
Но Макар и правда заставил себя полюбить Дамира. Таким, какой он есть, с его
темными делами и убийствами. Это было совсем не легко, но и в темной личности Дамира
встречались искры незамутненного света. Так и в великом Светлом порой можно найти
сгустки Тьмы…
– Я люблю тебя! – провозгласил Макар, прикасаясь к сознанию Дамира.
Алена открыла рот, не зная, как реагировать на такие признания, и лишь Агафья
понимающе усмехнулась. Сейчас Макар понял, что она тоже любит всех. И его, и Алену, и
Дамира, и убитого Крюкова, и убитого Данилу. Агафья хотела, чтобы всем было лучше. И
Макар сейчас хотел.
Заклятие реморализации легло на открывшегося Дамира легко и свободно. Он
нисколько не противился ему, принимая как дар от нового помощника, такого же Темного,
как он сам.
Реморализовался Дамир вчистую. Так, что его дела стали невыносимыми для него
самого. И колдовской круг, к обладанию которым он так стремился, вызвал ужас и
антипатию. Круг не имел права на существование. Круг нужно было разрушить. Дамир мог
его разрушить и даже спасти кого-то из людей.
Мгновение – и связи между зачарованными людьми и Иными были разорваны. Оксана,
не успевшая стать частью круга, просто исчезла. Освободившаяся энергия хлынула в Дамира,
испепеляя его. Но это был очищающий огонь. Дамир уходил, любя.
Вспышка, разряд, грохот… Дамира не стало. Круга не стало. Половина людей из него
умерли, все Иные, входящие в круг, моментально сгорели от переполнившей их энергии.
Макара швырнуло прочь. Он напоролся ногой на торчавший из земли кусок металла,
приложился ребрами о камни. Женщинам повезло – им только немного опалило волосы. В
подземном зале воцарилась тишина.
– Я хотел как лучше, – тихо сказал Макар, пытаясь выдрать из ноги кусок железа.
– Ты и сделал как лучше, – подтвердила Агафья. – Ведь правда, Алена?
– Надо вывести людей, – тихо сказал девушка. – Им несладко пришлось.
Легкий пасс рукой – и кусок арматуры из ноги Макара отлетел в сторону. Из раны
хлынула кровь, но остановить ее Алена уже не могла – растратила остатки энергии.
– Людей выведут отсюда через час, все будет нормально. Но нам надо бежать, или
придется плохо, – сказал Агафья.
Спорить с ней, естественно, никто не стал. Авторитет белой ведьмы в части
предсказаний для Алены был непререкаем, да и Макар счел за лучшее поверить…
– Идти сможешь? – спросила Агафья. – Я пока не могу тебя вылечить.
– Смогу, – скрипнул зубами Макар.
Его слегка удивляло, почему Агафья не может заговорить рану. Для ведьмы ее уровня –
пустяк. Но мало ли, какие у ведьмы соображения?
– Я тебе помогу, – предложила Алена, подставляя плечо.
Вешаться на Алену в таком смысле Макару совсем не хотелось, но пришлось. Сам бы
он, пожалуй, идти не смог.
***
На поверхность выбрались в клети, которая поползла вверх словно бы сама собой, как
только Иные подошли к ней. Возможно, Агафья заставила привести в действие подъемный
механизм машиниста. А может, приказала колесам на копре крутиться – невелика разница.
Невелика разница… Макар был опустошен, измочален. Ноги он не чувствовал, ребра
пылали огнем. Алена пыталась смягчить боль, но и ее сил на это едва хватало. Агафья лишь
плотно сжимала губы и не плакала.
– Жаль Ивана Матвеевича, – тихо проговорила Алена. Чувствовала – если оставить
Агафью одну, та может сломаться. Досталось ей немало, и давний любимый погиб на глазах.
Тот, кто ценой жизни спас ее, спас их всех. А другого бывшего возлюбленного Агафья сама
же убила. Не так это легко, даже если возлюбленный за сотни лет превратился в чудовище.
Агафья прищурилась.
– Все там будем, Алена. Помни об этом всегда – все будем там. Кто-то раньше, кто-то
позже. И живи, помня об этом… Ты тоже, Темный… Извини, Светлый! Мы, Светлые, вообще
никогда не забываем. Не закрываем глаз.
– Мы не закрываем, – согласился Макар. – И не забываем.
Слова стоили больших усилий, и Иного вырвало на пол клети.
– Это ничего, это на пользу, – буднично прокомментировала Агафья. – Не тушуйся.
Клеть поднялась на поверхность. Здесь, в продуваемом сквозняками бетонном коробе,
их встречал Давыдов.
– Те, кто был на поверхности, ушли, – сказал он, подразумевая, конечно, людей. –
Многих мы сегодня спасли. А позже спасется еще больше.
– Крюков сделал свое дело, – подтвердила Агафья. – Макар сделал. Он Светлый теперь.
– С нашими все в порядке? – спросила Алена. – С теми, кого мы привезли сюда?
Давыдов покачал головой.
– Геша в больнице, в коме. Борис тяжело ранен. Битюцкий словно с ума сошел – все
время поет песни Стаса Михайлова. А подруга Геши сейчас оказалась рядом с ним. Крюков
постарался?
– Дамир, – ответил Макар. – Она жива?
– Жива и здорова. Я видел ее чужими глазами, поэтому за психическое состояние
поручиться не могу.
– Все будет хорошо, – заявила Агафья. – Теперь все будет хорошо.
– Мы сможем вылечить всех наших?
– Надеюсь. С Битюцким я не работал – не до того. Но, полагаю, такое помешательство
легко исправить. Гешу я слегка поддержал. Борис справится сам.
– А город? – поинтересовался Макар. – Что подумают люди?
– Люди напуганы, но они переживут. Откат от разрушения круга крепко ударит по
Украине. Фокус приходился на Киев, нетрудно понять… А людям там и так досталось…
Теперь будет лучше, ведь за болезнью всегда следует или выздоровление, или смерть.
– Обнадежил…
– В этом правда жизни, Светлый…
– Дозоры уже прислали своих эмиссаров из столицы? – спросила Агафья. – Ты же
связан с Константином напрямую?
– Комиссии от Ночного и от Дневного Дозора в воздухе, на подлете к ростовскому
аэропорту. Меньше чем через час, если поторопятся, будут здесь. Хорошо, что на шоссе
самолет сажать не стали.
– Сваливать надо, – объявила Агафья. – Как я и говорила, нужно срочно валить.
Слышать молодежный жаргон от пожилой ведьмы было странно, но и ведьмы чему-то
учатся, подхватывают модные словечки.
– Почему нужно сваливать? – спросила Алена. Не то чтобы она не верила ведьме –
просто хотела пояснений.
– Ты слишком много видела, девочка, – объяснила Агафья. – Хочешь провести
несколько месяцев на допросах? Потерять время и силы? Приобрести врагов? Разрушить
дело моего давнего друга? Ничего хорошего от того, что кто-то полезет в наши дела, нет.
Свобода – превыше всего. Ведь правда, Макар?
– Не превыше всего, – ответил Макар. – Но свобода – существенная ценность. А еще –
не нужно делиться бесценной информацией с чужими. Нужно оставить ее себе. Верно,
Светлая?
– Да! Я считаю, что эту информацию мы должны оставить себе, – жестко ответила
Агафья.
– А куда и как нам бежать?
– У Крюкова есть… То есть была отличная вилла на берегу моря в Намибии. Мне будет
тяжело там жить. А Иван Матвеевич, полагаю, не поскупился бы подарить ее Алене. Да и о
тебе, Макар, он отзывался очень тепло. К тому же ты Светлый теперь – так что проблем
вообще никаких. Поживете лет пять-десять в Южной Африке, на вилле Крюкова, потом
вернетесь, если захотите. А еще лучше – оставайтесь там. В Африке много работы. Жаль,
Крюков в свое время не остался.
– Крюков не остался не зря, – возразил Макар. – Если бы не Крюков – что бы здесь
было?
– Рано или поздно что-то было бы, – философски заметила Агафья. – Так что, летим?
Прямо сейчас?
– Да он же кровью истечет! – возмутилась Алена, заметив багровую струйку,
стекающую с ноги Макара на пол. – А Геша? А Борис? А Наливайко?
Агафья нахмурилась.
– Или я не ведьма? Макар не истечет. Нам бы только в машину сесть и поехать. С
друзьями твоими все будет отлично. Не пройдет и года, сможешь их пригласить на свою
виллу в Африку.
Макар усмехнулся.
– За Бориса тоже не беспокойся, – продолжила Агафья. – Его Оксана вылечит. Другая
Оксана, не та, что с Гешей, ведьма. И Гешу с твоей подругой тоже вылечит. Я ей велю. А
Наливайко спит. Вампиром не станет, не беспокойся.
Давыдов подтвердил:
– Я прослежу. Мне все равно остаться придется. Но я ведь ничего не видел, ничего не
слышал. Даже в глубокий Сумрак не входил. Так что от меня члены высокой комиссии
ничего не узнают.
– Ты же в расщелину следом за Крюковым прыгнул? – спросил Макар.
– Так я неглубоко, – отозвался Давыдов. – Бросил пару «фризов» да пошел наверх.
Таким и договор с Крюковым был. Надо было разбираться на поверхности.
– Таким был договор, – подтвердила Агафья. – Ты ничего не видел, Андрей…
И прикоснулась к сознанию мага, частично стирая память. Так вот для чего ведьма
берегла энергию! Действительно, мысли и знания Давыдова куда важнее крови, которую
потерял Макар…
***