Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Прорыв
Survarium – 3
Издательский текст http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=8113191
«Прорыв»: Эксмо; М.; 2014
ISBN 978-5-699-73820-5
Аннотация
SURVARIUM – серия остросюжетных фантастических романов, представляющих
собой новеллизации одноименной онлайн-игры.
Странный и загадочный случай произошел с одним из отрядов Армии Возрождения,
перевозившим редчайший артефакт. Кто-то потратил немало усилий на то, чтобы
устроить масштабное нападение и запутать следы так, что теперь почти невозможно
докопаться до истины. Кто этот таинственный и явно очень могущественный враг,
пытающийся провернуть крупную операцию? Свидетели дают противоречивые показания,
майор Денис Бондарев, заместитель начальника контрразведки Армии Возрождения,
пытается распутать сложнейший клубок загадок и нагромождение лжи. Он еще не знает,
что угроза нависла над всеми и что это расследование станет отправной точкой для
масштабных событий, которые всколыхнут весь Мир Выживших.
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть
воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая
размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного
использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Пролог
Наблюдатель – Центру.
Первая запись в протоколе операции «Штормовое предупреждение».
Агент «Восток» снят с консервации, прошел тесты и активирован.
Агент «Запад» к активации готов.
Запрашиваю день и время начала операции.
Центр – Наблюдателю.
При получении разрешения на активацию агента «Запад» произошел сбой программы.
Данные агента «Запад» повторно введены в Систему. Идет дополнительный анализ.
Сместите акценты на агента «Восток».
Дата и время начала операции будут определены сегодня.
Часть первая
ПРОРЫВ
Наблюдатель – Центру.
Агент «Восток» вошел в штатный режим и выведен на первый рубеж.
Приступаю к активации агента «Север».
Запрашиваю координаты точки и разрешение на активацию агента «Запад».
Центр – Наблюдателю.
Координаты точки укажет после активации агент «Север». Он же выведет на
агента «Юг».
Система завершила повторный анализ и отмечает нестабильность агента «Запад»,
вероятность сбоя активации семьдесят процентов, вероятность полного отказа – десять
процентов. Разрешение на активацию дано с поправкой «на усмотрение Наблюдателя»,
будьте внимательны.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
«…В шестнадцать лет многим кажется, что жизнь черно-белая и строго полярная. Есть
добро, есть зло, и между ними пролегает отчетливо различимая граница. При этом мало кто
задумывается, почему добро бывает с кулаками, и зло обязано ему проиграть. Потому, что так
должно быть – вот и весь ответ. С возрастом выясняется, что мир красочнее и сложнее, что
границы понятий размыты, а кое-где и вовсе стерты и что кулачное добро – это на самом деле
и есть худшее из зол, но все это становится понятно позже. В шестнадцать лет мир прост,
контрастен и постижим с первого взгляда, навскидку. Особенно если ты полжизни провел в
условиях, когда именно от мгновенной оценки ситуации и зависит, продолжится твоя жизнь
или этот понятный, контрастный, черно-белый вариант существования вдруг закончится.
Может, поэтому и выживут юные? Они не боятся рисковать и не задумываются над
множеством вариантов, а интуитивно пользуются единственно верным. Может, потому они и
выиграют?
Версия спорная, но только не для шестнадцатилетних. Во всяком случае, Артем считал
именно так – выживут молодые смышленые максималисты. Ведь они сумеют поделить мир
на черную и белую стороны и договориться, кто где будет жить. А опытные сорокалетние
старички заблудятся в сумерках их размытого мира и сослепу перестреляют друг друга. Или
же запутаются в своих заумно-хитрых политических играх и, отчаявшись выбраться из этой
паутины, забросают друг друга бомбами. Грустный финал, будет жаль это поколение, но
такова логика выживания… наверное.
Хотя, почему «наверное»? Вот он живой пример. Точнее – полуживой. Три десятка
корчащихся, блюющих, мертвенно-бледных старперов с выпученными, налитыми кровью
глазами, которые валяются в лужах под проливным дождем в нескольких шагах от здания
сельсовета. За что они умирают? За какие-то свои размытые понятия и сложные до полной
путаницы законы и принципы? Глупо. По-взрослому, «цивилизованно», «социально
значимо», но как раз поэтому и глупо. Выжить, а уж после бороться за принципы, вот это
правильно. А умирать за них – что толку? Раньше – понятно, сражались за будущее
подрастающих поколений, за своих детей. Но теперь-то… у кого из этих мужчин остались
живые дети? У одного из сотни, да и то вряд ли. А чужие дети выросли и теперь выживают
сами по себе. Ну и какой был смысл драться и умирать, за что или за кого?
Артем покосился на Пастухова. Вечный друг-напарник Серега лишними
размышлениями не загружался. Выбравшись из подвала интерната, он в первую очередь
оценил общий уровень опасности – сильный дождь, почти ливень быстро смыл пыльцу,
поэтому опасаться было нечего, – а затем просканировал «что к чему». Выводами он
делиться не стал, будто бы в отместку за то, что Артем не поделился с ним своими
размышлениями. Хотя это вряд ли была месть. Серега просто рванул докладывать Маме
Юле. Опять опередил, гаденыш!
Чтобы тоже заслужить одобрение Юлии Сергеевны, Артему оставалось только одно –
проявить инициативу и помочь единственному не отравленному, но уже почти падающему
без сил военному, который, как заведенный, вытаскивал своих товарищей с раскисших
огородов и складировал их под навесом рядом с сельсоветом. Артем поймал себя на
неуместном словечке «складировал», но, по сути, так оно и было. Из тридцати или даже
сорока бойцов, попавших под облако ядовитой пыльцы, подавали признаки жизни от силы
полтора десятка. Остальным было уже все равно, укладывать их будут или складировать.
– Парень, помогай, – прохрипел военный, стянув противогаз. – Смотри в карманах.
Аптечки ищи. Там шприцы. Тонкие. Коли каждому в шею.
– Да, я сейчас! – Артем бросился к ближайшему отравленному, но в тот момент, когда
протянул руку, бойца вырвало прямо на Чернова. Артем отпрянул.
– Не обращай внимания, – потребовал военный. – Как зовут?
– Артем.
– Зачтется, Артем. Я тебе обещаю, слово спецназовца. Сержант Кравченко меня зовут.
Ты нам поможешь, мы – тебе. Уговор?
– Да, товарищ сержант.
– Артем! – донеслось из дверей интерната. – Немедленно вернись!
– Здесь помощь нужна, Юлия Сергеевна! Это военные! Пыльцой отравились!
– Знаю, знаю, – Мама Юля выбралась наружу и поспешила к навесу. – Сейчас
подлечим, кого еще можно. А ты возвращайся!
– Мам Юля, их в дом надо. Может Шторм начаться, все сгорят здесь.
– Не будет Шторма, – уверенно сказала Юля и смерила взглядом сержанта. – Вам лично
помощь требуется? Уколоть вас?
– Увольте, барышня, – Кравченко с интересом посмотрел на воспитательницу.
Артем ощутил легкий приступ ревности. Высокая, стройная, русоволосая, голубоглазая
Юля была еще достаточно молода и красива, чтобы о ней тайком грезили почти все
воспитанники. И Артем не был исключением. Поэтому интерес в глазах у сержанта он
воспринял болезненно. Впрочем, было похоже, что немолодого сержанта заинтересовали не
женские достоинства Юли, а что-то другое.
– Вы доктор?
– И доктор, и нянька, и завхоз, и повариха с прачкой, – нараспев ответила Юля. –
Тащите в дом всех, кто пока шевелится. Я там шприцы пока наберу.
– А что у вас? Антидот? Может, армейский лучше?
– Может, и лучше, – Юля пожала плечами. – Но мой точно от пыльцы спасает.
Девяносто случаев из ста. А у вашего препарата какая статистика? И срок годности, кстати…
довоенный, наверное?
– Понял, отстал, – Кравченко усмехнулся и кивнул Артему. – Помогай, боец.
– Мы тоже поможем!
Рядом появились еще несколько ребят под предводительством Пастухова.
– Ого, – Кравченко окинул взглядом бригаду добровольных санитаров. – У вас тут
целый пионерский отряд?
– Скаутский, – поправил Серега. – Мы выживаем, а этому раньше в скаутских отрядах
учили. Так что мы – скауты.
– Хоть самураи с ирокезами, если вам так буржуйские слова нравятся, – Кравченко
снова кивнул. – Всех, кто дышит, несите в сельсовет. Задача ясна? Выполнять, о выполнении
доложить, старший – Артем! Марш!
С поставленной сержантом Кравченко задачей скауты справились играючи. Перенести
потребовалось лишь четырнадцать человек. Потом одного вынесли обратно. Но лихость, с
которой они все сделали и доложили о выполнении, вышла боком. Сержант не дал ребятам
даже минуты отдыха. Разделил их на две группы и отправил к месту боя за имуществом. А
когда ребята вернулись, навьюченные тюками, оружием и ящиками, Кравченко отправил их
снова. И никакие возражения Мамы Юли, потребовавшей прекратить использование
детского труда, на Кравченко не подействовали.
– Пожалуйся на меня в сельсовет, – Кравченко неожиданно вручил ей свою бесшумную
винтовку с оптическим прицелом и кивком указал на чердачное окошко. – Лезь туда и смотри
по сторонам. Увидишь, что бандюки возвращаются, кричи.
– Вы… – Юля на миг опешила и округлила глазки. – Вы что это тут…
раскомандовались? По какому праву?!
– По праву защитника, дочка, – Кравченко посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся. –
Уж коли застрял тут, буду вас защищать. Такая у меня служба. Или судьба.
Что ему ответить, Юля не знала. Да, похоже, и не хотела она ничего отвечать. Долгое
время, ей уже стало казаться, что целую вечность, она была защитницей двух дюжин детей и
подростков. И вот нашелся человек, который взялся защищать и саму Юлю. Стоило ли
возражать? По каким причинам можно было отказаться от такого предложения? По этим…
взрослым, фальшивым, надуманным? Мама Юля достаточно долго прожила среди поколения
скаутов, чтобы забыть глупые законы поколения сорокалетних. Да и «мамой» для оставшихся
без родителей воспитанников она была формально. По возрасту в мамы она годилась только
самым мелким. Для остальных тянула максимум на старшую сестру.
– Давайте я девчонок на крышу отправлю, – Юля покосилась на оружие
неприязненно, – а сама попробую какую-нибудь из ваших машин завести. Явно повеселее
дело пойдет.
– Машину завести? – Кравченко хмыкнул. – Сумеешь?
– Если стартер не сгорел, заведу. Жизнь научила, а я не забыла, – Юля бесцеремонно
повесила на плечо сержанту сумку с медикаментами. – И смотрите у меня, сержант…
– Кравченко, Степан Иванович.
– А я, будем знакомы, Юля. Смотрите, сержант Степан Иванович, чтобы никто с крыши
не рухнул или ящик на ногу не уронил. Если что… вот!
Она показала Кравченко крепко сжатый кулачок и двинулась в сторону мусорной
баррикады, отделяющей деревню от Леса. Сержант проводил ее взглядом и одобрительно
покачал головой.
– Кремень, а не девка. Качественная. Факт.
Вернувшийся из второй «ходки» Артем сбросил с плеча тяжеленный мешок и тоже
проводил Юлю взглядом. С оценкой сержанта он был согласен почти полностью. Кроме
определения «девка». Какая же она девка? Все при ней, это да, но ведь уже за тридцать. Да и
вообще… «девка», как-то нехорошо звучит. Юля не такая.
Сержант Кравченко перехватил взгляд скаута и едва заметно усмехнулся.
– Кому стоим, боец? Филонишь? Или есть что доложить?
– Нет, – Артем стушевался. – То есть… я насчет кочевников. Они не вернутся до завтра.
– Почему так думаешь?
– Я видел, они на северо-восток подались. А там, видите, небо ясное. Они не знают, что
здесь дождик прошел. Думают, что здесь до сих пор пыльца в воздухе кружит. Если оттуда
смотреть – непонятно, что за туча над нами висит, дождевая или пылевая. Не рискнут они
вернуться.
– Мыслишь прямолинейно, но логично, одобряю, – Кравченко похлопал скаута по
плечу. – Если еще учесть, что у них патроны на исходе… скорее всего, ты прав, не вернутся,
пока боезапас не пополнят.
– А с какого перепуга вы… – Артем осекся. – Почему вы решили, что у них патроны
кончились?
– Они так поливали, что немудрено решить, – сержант подтолкнул Артема. – Шагай,
боец. Позже объясню. И еще много чего вам объясню в рамках курса начальной военной
подготовки, обещаю. А пока надо имущество казенное спасти. Боевая задача ничуть не легче,
чем от бандитов отбиться. Ясен приказ?
– Да.
– Надо отвечать «так точно»!
– Так точно!
– Орел! Лети, давай, орел. Шагом марш…»
Глава 5
Бондарев жестом попросил Артема остановиться. Как ни прискорбно, ему стало ясно,
что свидетель из юного следопыта посредственный. Эмоций, атмосферы и свежего взгляда на
жизнь в его рассказе было предостаточно, а вот фактов маловато. А Денису хотелось
побольше узнать не только о деле, но и о Маме Юле. При одной мысли о связанных с ней
совпадениях вновь замирало сердце. Кроме профессии, имени-отчества и возраста, теперь
совпадали и описание внешности, и даже характер! Это действительно могла быть его Юля.
Выжившая! Эта версия окрепла настолько, что теперь имела полное право на существование.
Оставался один вопрос: есть ли среди скаутов дети Бондарева, двойняшки Маша и Миша?
Если есть…
Денис слегка растерялся. Что тогда? Попросить отпуск и сгонять в Черновку за своими?
И как это сделать? Они ведь на вражеской территории. Нет, если добрался майор Савенко, да
еще до Старого Оскола, на грузовике, проберется и Бондарев. До Черновки ведь вдвое
меньше топать или ехать, затея не безнадежная. Но как убедить начальство, что версия не
надуманная?
Бондарев попытался вновь встряхнуться и отбросить эмоции, чтобы руководствоваться
в первую очередь интересами дела, а уж потом личными соображениями.
– Настоящий сержант, – проронил Чумаков, пока майор подавлял эмоции и собирался с
мыслями. – Только появился, сразу же всех «озадачил».
– Да, он настоящий, – Артем кивнул. – Мы сильно его уважаем. Он за неделю из нас
реальных солдат сделал… ну, почти.
– И теперь все имущество колонны под вашей охраной, – сделал вывод Бондарев.
– Не все, – Артем развел руками. – Что погорело, мы не трогали. И машины, которые
совсем не заводились, мы оставили на дороге. А главное… там какого-то особенного груза не
хватило. Сержант Кравченко специально его искал. Все ящики вскрыл, все мешки. Он
считает, Лютый засаду устроил именно из-за этого груза. Техника ему по барабану была. Без
солярки она – металлолом, а топливо только у вас имеется.
– Ты откуда знаешь? – удивился Чумаков.
– Ну-у, – Артем пожал плечами. – Про Волчанский подземный резерв все знают. Три
тысячи бочек. А иначе зачем тут форпост держать?
– Замнем для ясности, – Бондарев покосился на Чумакова и коротко вздохнул – «вот вам
и секретность: вся округа знает, что у нас в подполе!».
Чумаков вскинул брови – «а я тут при чем?», – развел руками и без разрешения
продолжил допрос вместо Бондарева:
– А откуда Лютый узнал о ценном грузе?
– От шпиона! – Артем окончательно перешел на заговорщицкий тон. – Этот шпион
знал, что отряд повезет ценный груз, и сообщил об этом Лютому.
– О грузе знали только командир отряда и разведчики…
– Разведчики не при делах! – Артем округлил глаза. – Кравченко всех знает, как
облупленных. Но главное – шпион знал маршрут колонны и все запасные варианты! А
разведчики запасных вариантов точно не знали, даже капитан Донцов не знал!
– Остаются командир отряда и представитель штаба, – негромко подсказал Чумаков. –
Кравченко их подозревает?
– Командира он точно не подозревает, – Артем помотал головой. – Его машина в
авангарде должна была ехать, а весь авангард на глазах у сержанта в Лесу пропал. Никто не
выбрался. Но в авангарде ценного груза не было, сержант уверен. Груз в середине колонны
ехал. Значит, чтобы его забрать, командиру пришлось бы из Леса вырваться. А оттуда…
– Не выбрался никто, мы уже поняли, – перебил парнишку Бондарев. – Остается майор
Савенко.
– Да, сержант Кравченко так и сказал: «Майор Савенко, больше некому». Он и
маршруты знал, и о ценном грузе знал. И первая засада, на шоссе, из-за которой отряд через
нашу деревню поехал, по словам сержанта Кравченко, очень уж основательно была
подготовлена. Будто бы задолго до прорыва. Ну, вы понимаете…
– Сержант решил, что все было подстроено, – Бондарев кивнул. – И не второпях, а
загодя.
– И что Савенко на самом деле никакой не представитель штаба Армии Возрождения, –
добавил Чумаков.
– Нет, такого сержант не говорил, но… – Артем замялся. – А вообще-то говорил, только
докладывать не велел. Ну, типа, это его личные подозрения и все такое. Хотя, когда бой
начался и командир исчез, Савенко даже командовал. Но потом товарищ майор пропал. Ни
среди убитых его не оказалось, ни среди выживших.
– И бандиты не вернулись, – вновь проронил Чумаков. – Может, потому, что получили,
чего хотели?
– Бандиты не прорывались к грузовикам!
– К бандитам мог прорваться их шпион, – капитан пожал плечами. – Майор Савенко с
ценным грузом под мышкой. Разве не очевидно?
– А, ну да, наверное, так и было, – согласился Артем.
– Это все?
– Да… э-э… так точно! То есть… никак нет! – парень достал из кармана двойной
тетрадный листок, исписанный мелким, но разборчивым почерком. – Вот… хорошо, что не
выкинул, когда нас кочевники сцапали… опись снаряжения, имущества, вооружения и
боеприпасов, которые мы охраняем.
– Хорошо, Артем, спасибо, – Бондарев бегло изучил опись и подвинул листок
Чумакову. – Сделай копию для тыловой канцелярии.
– Там у нас еще сухие пайки, – спохватился Артем. – Но сержант Кравченко их не
включил, сказал, что уйдут в качестве довольствия.
– Понятно, – майор кивнул. – Отдыхай, Артем. Тебя проводят в казарму и накормят.
Чумаков, распорядись.
– Сам провожу, – Чумаков помахал листком с описью, – как раз по пути копию сделаю и
сразу отдам тыловикам.
Пока Чумаков провожал скаута и копировал опись, Бондарев стоял у окна и размышлял
над словами юного разведчика. Точнее, половину времени он боролся с нахлынувшими вновь
эмоциями. За девять лет после катастрофы воспоминания потускнели, стерлись, покрылись
налетом безнадеги, но в основе своей остались прежними, а главное – живыми. Надежда, что
Юля и двойняшки уцелели, никогда не покидала Бондарева, и это был очень питательный
субстрат для эмоций. При этом Денис отлично понимал, что лучше не надеяться на чудо, а
потому постепенно успокоился, почти смирился… и вдруг появился этот скаут.
«Черт его принес! Или не черт? Так, все! Отставить, майор! Сосредоточиться!»
Кому как, а Бондареву мысленные приказы помогали всегда. Так вышло и теперь.
Новым усилием воли майор опять сосредоточился на главной теме. Рассказ Артема еще
немного прояснил картину, а главное – не противоречил версии Тунгуса, но вопросов
оставалось много. И у Бондарева имелось предчувствие, что дать на них ответы сможет
третий задержанный. Впрочем, какое, к черту, предчувствие? Это было логично.
Видимо, капитан Чумаков сделал похожие выводы, поскольку вернулся не один. Не
дожидаясь приказа, он привел с собой третьего «клиента». Со слов самого задержанного,
звали его Егор Котов.
Формальности Бондарев опустил. Типичный амулет лесного жителя и характерные
детали одежды Котова говорили сами за себя. Бывший лейтенант самовольно оставил службу
и подался к егерям. Этого факта было достаточно, чтобы разговаривать с Егором как с
дезертиром, то есть диктовать ему свои условия.
– Ты ведь не хочешь, чтобы мы пробивали твои отпечатки по базе данных и
предъявляли обвинение в дезертирстве? – строго глядя на Котова, спросил майор.
– Я могу не отвечать? – Егор держался уверенно и отвечал спокойно, словно его не
пугала перспектива ответить за свое предательство по законам военного времени.
– Можешь, если расскажешь то, что меня интересует. Что произошло неделю назад в
поселке Черновка? Ты ведь там был?
– Был, – Егор усмехнулся. – Именно после боя в Черновке я надел оберег. Хотел сделать
это раньше, но… я не дезертир. Бросить товарищей и свою часть я не мог. Только когда наше
подразделение прекратило свое существование, я понял, что имею моральное право начать
жизнь заново.
Он взял паузу и потеребил висящий на шее амулет.
– Но, встретив Тунгуса, ты понял, что кое-какие обязательства перед бывшими
сослуживцами у тебя остались, – продолжил за него Бондарев. – Поэтому ты пришел к нам?
– Так точно, – Егор поднял взгляд на Бондарева. – Я теперь дитя Леса, а значит –
человек гармонии. Без нее в Лесу не выжить. Но гармония – это в первую очередь состояние
души. Когда же на душе камень – гармонии не достичь. Вот я и решил сбросить этот
булыжник в пропасть забвения.
– Говоришь красиво, как заядлый романтик, – Бондарев скептически хмыкнул. – Ладно,
приму твой душевный камень, бросай. – Майор включил запись. – Итак, лейтенант Котов
Егор Алексеевич, вы действовали в составе разведгруппы капитана Донцова, командовали
головным дозором. Что произошло, почему теперь вы замаскированы под егеря?
– Я не замаскирован, говорю же. Теперь я и впрямь человек Леса, только не поселенец
из Края, а сам по себе. Можете считать меня лесным бродягой…
Глава 6
…Котов улыбнулся своим мыслям. В шутку он и сам иногда называл свою зазнобу
ведьмой, обещал подарить ей новую метлу и приносил «в подарок» лягушек. Но в
действительности… что бы там ни выдумывали уцелевшие жители окрестных деревень,
Василиса была нежным, добрым и безобидным созданием. Да, она разбиралась в травах,
заговорах от зубной боли, приворотах и влиянии лунных фаз на рост картошки. Ну, и что с
того? Почему сразу ведьма, а не знахарка-травница, например? Потому, что жила близко к
Лесу и ее не трогали мутанты или мистические лесные духи? Мало ли бродит по окраине
Леса других людей? Взять, например, жителей Поселения Край. Глубоко в Лес не заходят
даже они, но поблизости от опасной зеленой зоны поселенцы чувствуют себя, как рыба в
воде. И что, все они лешие и ведьмы? Не слишком ли много оживших сказочных персонажей
на каждый квадратный километр? В общем, Котов не верил во всякую чушь, а потому
Василису не боялся ни в каком виде, даже если она неубедительно сердилась и обещала
превратить Егора в бревно.
Обо всем этом Котов вспоминал и размышлял уже под вечер, сидя у печки, в которой
вместе с дровами горели документы бывшего лейтенанта и сорванные с формы знаки
различия. Отныне единственным документом и знаком различия был амулет – крохотный
мешочек на сыромятном ремешке. Его бывшему лейтенанту Егору Котову, а теперь мирному
жителю по прозвищу Гамаюн подарила Василиса, завершая обряд перевода Егора из мира
насилия в мир гармонии.
Обряд вступления в новую жизнь Егор воспринял с долей иронии, но поднесенное
знахаркой зелье выпил до дна, амулет-мешочек с неизвестным содержимым повесил на шею
без возражений, а новый позывной принял без комментариев, хотя язык так и чесался
пошутить на тему бурной фантазии подруги. Сам Егор был готов и на традиционное
прозвище Кот. Но если Василиса видела его вещей птицей, значит, пусть будет Гамаюн.
Почему бы нет? Чем меньше ассоциаций с прежней жизнью, тем лучше.
– Это имя подсказал мне Лес, – уловив, что Егор едва сдерживается, чтобы не
пошутить, сказала Василиса. – Гамаюн все знает и открывает свое знание тем, кто умеет его
слышать. Ты встал на путь постижения гармонии, повернулся лицом к Лесу, и он вознаградит
тебя за это великим знанием, которым ты будешь делиться с другими детьми Леса. Одно
условие – ты должен поверить в это всей душой, а не формально. Понимаешь? Путь
гармонии сложен, но это единственный путь в будущее.
– Я готов, готов, просто не до конца понимаю, что надо делать.
– В первую очередь осознай, чего больше не надо делать, – назидательным тоном
сказала Василиса. – Ты не должен больше никого убивать.
– В общем-то, и не собирался, – Котов указал на топку. – Военное прошлое только что
сгорело… аминь.
Кусок обложки военного билета никак не желал сгорать, и Егор поворошил кочергой
угли. Это помогло. Через минуту от прошлого и впрямь не осталось и пепла.
– Однако собираться надо, как сказал бы Тунгус, – Егор поднялся.
– Да, – Василиса кивнула. – Давно пора отсюда уходить. Лес тоже так считает. Но
раньше я тебя ждала, а теперь… можно и в путь.
– Куда пойдем?
– В Поселение Край, конечно. Там все свои, там безопасно, там люди живут в гармонии
с Лесом. Путь неблизкий, но выбора нет. Или ты иначе думаешь?
– Не знаю, – Егор все никак не мог оторвать взгляд от углей. – Говорят, на юге особые
места есть… просто сказочные. Подслушал в баре за одним из столиков… что существует
город «Нефтяные камни»… в море на нефтяных платформах… Там не боятся Леса, и даже
Шторм обходит их стороной. А благодаря нефтяным скважинам они обеспечены топливом
на много лет… Наверное, теперь это единственное место на планете, где можно забыть
обо всем этом кошмаре. Но, увы, все, кто хотел до него добраться… не вернулись. И
непонятно, то ли они все погибли, то ли, после всего безумства, происходящего в мире,
нашли тот рай, из которого не хотят возвращаться. Из головы этот город не выходит, и
чем больше думаю об этом, тем более убеждаюсь, что хотел бы попытать счастья,
попробовать дойти туда. Только ребят с собой покрепче взять – отсюда до Каспийского
моря путь неблизкий. И будь что будет. Готов рискнуть всем, чтобы хоть один денек не
шарахаться от каждого звука 1.
– Между Большой степью и Каспием непроходимый Лес, – Василиса покачала
головой. – Так что этот твой город – легенда. А мы в реальное место уйдем.
– Ладно, в Край, значит, в Край, – Егор встряхнулся и вдруг заглянул Василисе за
спину. – Ты не могла бы… из-под лавки вытянуть… вон тот ящичек.
– Ящичек? – Василиса обернулась. – Ты когда его там спрятал?
– Сегодня. Когда пришел. До схрона в огороде лень было тащить, вот и решил сделать,
как в той поговорке: хочешь спрятать понадежнее, положи на виду.
– И что в нем?
– Патроны, что ж еще. Ну, не с пустыми же руками в гости идти. Я помню, поселенцы
натовское оружие предпочитают. Но какая проблема обменять наши патроны на импортные?
Василиса отыскала подходящий рюкзак, а Котов тем временем вскрыл ящик.
– То-то, думаю, так лихо его допер, – озадаченно проронил Егор.
В ящике вместо двух цинков с патронами оказался лишь один. На месте второго лежал
примерно такой же по форме и размерам контейнер из углепластика.
– Это что? – заглянув Егору через плечо, спросила девушка.
– Это, Вась, называется спецконтейнер для транспортировки ОЦИ – особо ценных
изделий. Или иначе: УСМК – упаковка из сверхпрочных материалов и с кодовым замком.
– А что в контейнере?
– Сам не знаю. Могу лишь предположить, что СЦА.
– Опять? ОЦИ, СЦА… А если перевести с военного на русский?
– Сверхценный артефакт.
– Еще разок переведи, пожалуйста, – Василиса грустно улыбнулась.
Егор неожиданно растерялся. Он вдруг понял, что не знает, какой артефакт может
находиться в контейнере. Неделю назад в рейд по руинам Старого Оскола ходила не вся
разведгруппа. Капитан Донцов и с ним еще трое. И никто из четверки не уточнял, что
конкретно им повезло раздобыть. Просто сказали, что нашли кое-что особо ценное.
Возможно, аномального происхождения. Подробности позже, если разрешит Кулдык. Но
полковник тему засекретил, поэтому ребята не проговорились даже в узком кругу. Вот
почему Котов действительно не знал об «изделии» ничего конкретного.
– Слушай, Вась, я ведь и не знаю, что это на самом деле, – признался Егор. – Но теперь
ясно, что действительно ценная вещь, если бандиты решились атаковать колонну.
– А откуда кочевники узнали об артефакте?
– Кто-то сдал нас с потрохами. И поскольку бандиты не нашли в грузе колонны этот вот
ценный ящик, предатель может заподозрить, что это я утащил артефакт. А если предатель
кто-то из разведчиков… он запросто может привести бандитов сюда. Ведь для моих бывших
друзей не секрет, куда я так часто наведывался в последнее время.
– Тогда нам точно следует двигаться прямиком в Край, – решительно заявила
Василиса. – И как можно скорее. Любой сильный артефакт может принести много пользы, но
может причинить и страшный вред. Только люди гармонии способны все правильно оценить
и учесть все плюсы и минусы.
– А если это не артефакт? – засомневался Егор. – Ведь обычно артефакты в Рудне
Глава 7
Егор кивком обозначил, что доклад окончен, но майор Бондарев не сразу продолжил
беседу. Он взял минутную паузу и лишь затем подытожил:
– Получается, с администрацией ада ты договорился, из Леса выбрался. Назло врагам.
– Не назло, – Котов поднял грустный взгляд на майора. – Вопреки их ожиданиям. Лес
не любит, когда люди злятся. Ведь на самом деле это никакой не ад, в нем нет зла. Просто в
нем свои законы. Я вовремя это понял и потому выбрался. Точнее – Лес меня выпустил. А
может, зелье, которым меня Василиса напоила, сильно помогло. И оберег подействовал.
Зверье на каждый шаг реагировало, кружило, рычало поблизости, но так и не тронуло.
– Но теперь ты далеко от Леса и можешь дать волю эмоциям. Хочешь, чтобы мы
провели рейд, отыскали Грома и Василису? Именно поэтому ты пришел и рассказал свою
историю? Отчаянный ход.
– Вы сами попросили меня все рассказать.
– Нет, парень, ты этого и хотел.
– Думайте что угодно. Если вам так удобно, можете считать, наши интересы совпали.
Разве нет?
– Ты ведь не уверен, что Гром утащил СЦА в направлении Края, это лишь версия. Ты
даже не можешь утверждать, что «изделие» было в контейнере. Ведь ты его не вскрывал.
Точно так же «изделие» мог прихватить, например, майор Савенко. О каком тогда совпадении
интересов идет речь?
– Версия версией, но шансы достаточно велики, разве нет?
– Пятьдесят на пятьдесят, – Бондарев пожал плечами. – Я подумаю, Котов. Пока
свободен, иди…
Глава 8
После того как рядовой Бубликов увел задержанного, офицеры на какое-то время
замерли в оцепенении. Они, конечно, ожидали чего-то подобного, но никак не думали, что
поворот окажется настолько крутым. Князев вполне убедительно вывернул наизнанку всю
ситуацию.
Первым высказался на эту тему Чумаков:
– Ну, и как это понимать? Где правда?
– А сам как думаешь? – Бондарев устало вздохнул и помассировал виски. – Вот смотри.
На стороне Тунгуса и Котова свидетельство «независимого эксперта» Артема, но у Князева –
ответ на вопрос, куда подевался СЦА. То, что Князев выжил один из четверых, ходивших за
артефактом, говорит как в его пользу, так и против него. Реально подтвердить слова Князева
может только один факт – если «погибшие», по версии Тунгуса и Котова, люди на самом деле
живы.
– Кулдык и четверо разведчиков?
– Они самые. А версии первых трех задержанных подтвердит лишь Савенко.
– Вообще-то на фоне версии Князева показания остальных звучат не очень складно…
Слова Чумакова вдруг отдались в голове у Бондарева мощным набатом. Денис даже на
миг замер, а потом поежился, настолько сильным оказался воображаемый звуковой удар.
Капитан произнес слово-ключ, которое открывало ящик с тайной и одновременно запирало в
мусорном баке чудовищное нагромождение лжи, за которым пытались спрятать истину
ловкие заговорщики, придумавшие и разыгравшие целый спектакль-провокацию. Именно
так – спектакль и одновременно провокацию!
– Стоп! – Бондарев вскинул руку и обернулся к Чумакову. – Повтори!
– Что повторить? – капитан Чумаков удивленно вытаращился на Дениса. – Что Тунгус и
компания рассказывали нескладно? Пожалуйста, повторяю. Даже чересчур нескладно. Вроде
бы об одном и том же, но… только у Князева и получилось все странности обосновать.
– «Слишком складно будет говорить – не верьте», – негромко процитировал Тунгуса
майор. – А потом и Князев это словечко употребил. «Слишком складно…», вот в чем фокус!
Элементарно!
– Вы о чем, мистер Холмс? – капитан сдвинул брови, как бы изображая, что пытается,
но не может уловить ход мыслей Бондарева.
– Тунгус, Артем и Котов рассказывали не слишком складно, поэтому тебе и показалось,
что многое не сходится, – терпеливо пояснил Денис. – Но как раз в этом вся задумка!
«Слишком складно» – это плохо, в жизни так никогда не бывает. Всегда найдутся детали,
наблюдения, личные выводы, которые не совпадут с чужой версией. Все четверо изложили
свой взгляд на события, даже попытались друг друга подставить – в большей или меньшей
степени. Но картина все равно сложилась единая. Этого они и добивались!
– Постой, но ведь Князев… перевернул все с ног на голову!
– Кроме одного. «Изделие» пропало, но найти его и понять, кто стоит за нападением на
колонну и похищением СЦА, реально, если вломиться на территорию Черного Рынка и в
ближайшие к Лесу поселения егерей. И отыскать там полковника Кулдыка с майором
Савенко.
– Погоди, ты думаешь, Князев с ними заодно?
– Пока не знаю, но цель у него аналогичная – заставить Армию провести расследование
и наказать виновных. То есть расшевелить нас и заставить сунуться на территорию Черного
Рынка и егерей. А различия версий и вся эта интрига с предательством – это как стрельба по
площадям. Не зная, на что мы клюнем, они предоставили нам выбор: хотите, пробейте
версию с Громом, хотите – с хитрецом Савенко или же с Кулдыком, который якобы готов
продать «изделие» Черному Рынку. Главное – отреагируйте и устройте заварушку. Зачем
провоцировать нас на активные действия? Это другой вопрос. Моя версия – чтобы ослабить
оборону форпоста. Наши склады – лакомый кусок для кочевников. Но может быть и другая,
более серьезная цель. Например, связать Армию боями на севере, чтобы не допустить ее
выдвижения к Киеву. Тогда Волчанские склады ГСМ не причина, а лишь прикрытие главной
провокации.
– Но ведь мы не обязаны поддаваться на эту провокацию?
– Как сказать. В истории замешан офицер штаба Армии. Заметь, он во всех версиях
подозреваемый. Даже в лесной версии Котова «изделие» с равной вероятностью мог утащить
и Гром, и кравшийся по краю Леса майор Савенко – помнишь, сразу после боя? И это может
оказаться наполовину правдой.
– В смысле… что Савенко вступил в сговор с Кулдыком?
– Чумаков, ты чем слушаешь? Савенко скорее всего чист, ни с кем он не сговаривался.
Полуправда заключается в том, что провокаторы не позволили бы уйти Савенко с
артефактом. Но Савенко вполне мог улизнуть налегке. При любом раскладе – сидит он под
замком в Черновке или подался в бега – он нуждается в нашей помощи. Штаб Армии вполне
может пойти на ограниченную войсковую операцию. Найти Савенко – дело чести, а
заполучить артефакт – стратегически важная задача. Тот, кто задумал провокацию, хорошо
разбирается в психологии военных в целом и штабных стратегов в частности.
– Не понимаю, как ты до всего этого додумываешься, но верю. Обычно ты не
ошибаешься. Что и печально.
– А в чем печаль-то?
– Так ведь ты прав. Провокаторы закинули слишком много крючков с жирной
наживкой. Наши штабные обязательно вляпаются в эту историю. Даже если не поверят во все
эти варианты, нанесут упреждающий удар, чтобы ликвидировать потенциальную угрозу.
Скажешь, не в духе штаба?
– В духе, – согласился Бондарев. – И, кстати сказать, это будет правильное решение.
– Так-то оно так, но… Представляешь, что тут начнется? Содом и геморрой!
– Хуже, – Денис усмехнулся. – Но это не нам решать. Короче, Чумаков, я иду к
подполковнику Сахно на доклад, а ты пока запри по разным камерам всех задержанных,
кроме Артема, и смотри тут в оба. Чует мое сердце, «продолжение следует», как пишут в
книгах.
– Думаешь, будут еще провокации?
– Уверен. Опыт, знаешь ли, подсказывает. Раз пошла такая пьянка… нет смысла
останавливаться. Надо развивать успех. Этим заговорщики и займутся в ближайшее время.
Могу поставить десять монет, которые ты мне проиграл.
– Чего это я проиграл?! Ничего не проиграл! – Чумаков протестующее помахал руками,
но возмущение изобразил неубедительно, сам это понял и быстренько переключился: – А
пацана почему не запирать?
– Артем не провокатор. Он единственный из этой четверки, кто работал вслепую. Ему
можно доверять… в разумных пределах.
– Бондарев, а ты полностью кому-нибудь доверяешь? – Чумаков усмехнулся.
– Только себе, – майор ответил вполне серьезно. – Потому и жив до сих пор.
Глава 9
Часть вторая
СЛЕД
Наблюдатель – Центру.
Агент «Север» дополнительно мотивирован и выведен на маршрут к точке.
Агент «Восток» полностью контролирует ситуацию.
Подтверждаю нестабильность агента «Запад». Активацию считаю
нецелесообразной. Прошу найти ему замену.
Центр – Наблюдателю.
В замене отказано. Параметры агента «Запад» стабилизируются. Теперь Система
оценивает вероятность сбоя активации в пятьдесят процентов, вероятность полного
отказа – семь процентов.
Агент «Юг» переведен в режим повышенной готовности.
Особое внимание уделите тестовым задачам для агента «Север». К моменту встречи
с агентом «Юг» он должен войти в штатный режим функционирования.
Глава 10
Глава 11
***
***
Центр – Наблюдателю.
Перевод агента «Север» в штатный режим следует совместить с активацией агента
«Юг», который ожидает в заданном районе.
Параметры агента «Запад» Система считает допустимыми при условии немедленной
активации и постоянного контроля с вашей стороны. Неадекватные действия агента
«Запад» Система считает следствием промедления с активацией. Использование
протокола нештатной ситуации или принятие иных жестких мер запрещается.
Глава 12
Встречать утро в пути, что может быть волшебнее? Лично для Бондарева это был один
из лучших эпизодов детства. В четыре утра, еще затемно, тебя будит вкуснейший запах
бабушкиных сырников. Проходит минута, а может, час, и тебя поднимают с теплой постели.
Глаза разлепляются с большим трудом и строго по очереди, ты зеваешь, ежишься,
автоматически натягиваешь заготовленную с вечера одежду, глотаешь, не жуя,
приготовленную бабушкой вкуснятину и на ощупь находишь удочки. А потом суешь ноги в
сапоги, выходишь за ворота и, досыпая на ходу, бредешь, бредешь, бредешь рядом с отцом и
дедом сквозь утренний туман в сторону речки. Взрослые ведут негромкий разговор, а ты
слушаешь, не улавливая смысл, поскольку продолжаешь дремать на ходу.
Может быть, именно оттуда, из тех далеких счастливых времен и осталось особое
отношение к туману? В детстве он ничуть не пугал, наоборот, предвещал настоящее
приключение, манил куда-то и нашептывал счастливые развязки недосмотренных снов. Ты не
знал, удастся ли победить в очередном соперничестве миров – поднебесного и подводного, –
но ты точно знал, что это будет важное, нужное и очень интересное состязание. Ведь в
детстве все кажется особо значимым и важным. И не волнует, куда попадут пойманные тобой
пескари – на сковороду или в кошачью миску. Важен факт: ты – добытчик, ты – почти
взрослый, с тобой считаются. Это было здорово. А еще было здорово понимать, что с
каждым таким походом ты и впрямь становишься чуть взрослее, опытнее, умнее и начинаешь
чуть лучше понимать, как устроен этот мир.
«Жаль, что нынешние дети этого лишены, – Денис покосился на Артема. Скаут шел
почти с закрытыми глазами, но не выглядел расслабленным. Наверное, он и спал в
постоянном напряжении, чутко, вполуха. Что уж говорить о бодрствовании, пусть и
полусонном, в пелене баюкающего тумана? Да, они по-прежнему ходят на рыбалку, но не
рядом с родителями, а сами по себе, и туман не баюкает их по дороге, а пугает. И рыба для
них давно стала просто рыбой, едой, а не добычей. Это все равно, что прежним городским
детям сходить на кухню за колбасой. Не романтично, хоть ты тресни».
Юное поколение выживших вообще вряд ли знало, что такое романтика. Все прежние
опоры этого понятия давно рухнули, их обломки смешались с кирпичным крошевом и золой
старого мира, а после утонули в море аномальной зелени. Теперь все, что входило раньше в
понятие «романтика», стало частью рутинного процесса выживания. И вылазки на рыбалку
или охоту, и костры, и приключения по ходу поиска сокровищ, и даже тайные свидания. Все
это теперь стало суровой необходимостью, а не щекочущим нервы дополнением к скучной
жизни по правилам цивилизации.
Восток начал розоветь, этого не сумел скрыть даже туман. Сумерки сделались
прозрачными, и сквозь всю эту туманно-серую мглу проступили очертания населенного
пункта. Что-то похожее одно время пытались изображать на дорожных знаках вместо
названий. Идея не прижилась, но кое-где такие знаки остались: нагромождение
геометрических фигур, якобы символизирующих дома, на белом фоне. Очертания зданий в
тумане выглядели, почти как на тех знаках – контурами геометрических фигур.
Теперь следовало сосредоточиться. Эту мысль поддержал Артем. По его данным, село
Скородное не отличалось гостеприимством. И относилось это предупреждение не только к
гостям издалека. Странные местные жители не привечали ни гостей, ни соседей-кочевников,
ни даже торговцев.
– Это, знаете, как в легенде о Мертвом поселении? – стряхнув дремоту и кивком указав
на полускрытый туманом поселок, сказал Артем. – Слышали?
– Не припоминаю.
– Да вы что! Нам один бродяга рассказал, мы потом две ночи не спали! Есть… легенда
о поселении… почти в Лесу. Это не группировка «Край», это совсем другое. Нет там ни
деревянных домов, ни палаток. Люди живут в бетонных и кирпичных домах, обвитых
зеленью и пропитанных запахом мутантов. Люди там странные и загадочные. Не
разговаривают, не спят, только редко едят и с каменным лицом шатаются с места на
место. За охотой или за каким-либо другим делом их никто не видел. Пробуешь с ними
говорить: посмотрят на тебя пару секунд, отвернутся и дальше в свои мысли углубятся.
Ведь и не призраки, если пулю в лоб пустишь – свалятся, но никто не встанет, труп не
уберет, в ответ не ударит. И ведь главное, не уменьшается их, сколько ни убей. Все равно
наутро столько же будет. Никто не восстает из мертвых, лица всегда новые. Приходят…
из Леса и садятся на место погибшего, как ни в чем не бывало. А глаза у них будут —
матовое стекло: не блестят, и не отражается в них ничего. Пустота туманная, да и
только. Одежда у них разных группировок: и вояки есть, и бродяги. В рюкзаках, как ни
странно, пусто. Вроде едят консервы или еще что, а вскроешь рюкзак новоприбывшего – и
ничего. Лес и мутанты их не трогают, воспринимают как вещь. Иногда даже берут их для
укрепления гнезд или нор. Жуткое зрелище. Но мхом они не порастают… Много в этом
месте непонятного, но что самое любопытное: о чем думают эти люди? 2
– Действительно жутковатая байка. И какая связь со Скородным? По вашим данным,
здесь все такие же отмороженные?
– Лес их знает, на самом-то деле, не скажу точно, – признался Артем. – Такие или нет…
непонятно. Да только, что у нас, что в других поселениях, жителей Скородного все нелюдями
называют. Поди неспроста.
– Возможно, – почти согласился Бондарев. – А проверить не пытались? Или что,
смелых не нашлось?
– Находились! И кочевники, и бродяги. Да только войти в Скородное глубже чем на
двести метров никому не удалось. Вернее, входили некоторые, но возвращались редко.
Неужели и про это не слышали?
– Ну, так… краем уха.
На самом деле Бондарев знал о странностях Скородного не хуже скаута. В числе тех,
***
Бегать Артем любил. Его вообще манила скорость. Но быстрее пешеходной разогнаться
удавалось редко. На весь интернат было всего два велосипеда, да и те годились только для
мелких воспитанников.
Сегодня короткий инструктаж майора Бондарева открыл Артему глаза на главную
ошибку скаутской «техники бега». Мальчишки обычно мчались, пока хватит сил, потом,
когда уставали и задыхались, сбрасывали темп, а чуть отдышавшись, снова его взвинчивали
и мчались дальше. И так, пока не падали. Было утомительно, но весело. Но, чтобы бежать
быстро и без остановок, то есть держать темп, требовалось войти в ритм. Эти два коротких
слова были ключевыми, и хотя Артем знал их раньше, теперь они открылись для скаута с
новой стороны.
Поначалу получалось плохо, но потом Артем вышел сначала на четыре «такта», а когда
подустал, перешел на «три шага вдох, три – выдох». И тут его посетило новое озарение. О
нем он тоже слышал раньше, но никогда не испытывал на себе. У него открылось «второе
дыхание». То есть отступила усталость, дыхание выровнялось, ноги стали двигаться быстрее,
и даже мысли прояснились. Хотя последнее, наверное, стало следствием того, что Артему
больше не требовалось думать о технике бега.
Да и о преследователях можно было пока не беспокоиться. Выбранный Бондаревым
маршрут и заданный темп позволили оставить крупные неприятности в виде обозленных
бойцов Кравченко далеко позади. Надолго ли – непонятно, но пока все складывалось вроде
бы удачно.
По северной окраине Скородного напарники промчались без заминок, лишь однажды
сделали маленький крюк – обогнули слева, почти по обочине шоссе, разрушенный квартал.
Вскоре дорога стала заметно забирать влево, но Бондарев уверенно двигался вперед, словно
ничуть не опасался выхода на открытую местность. Артем вновь забеспокоился и даже почти
собрался спросить у майора, хорошо ли он все продумал, но тут Бондарев указал вправо, на
узкий переулок, ведущий строго на север.
Насколько помнил Артем, где-то там, примерно в километре или в двух к северу,
извивалась меж перелесков неглубокая спокойная река Корочка. Если пойти вдоль берега и в
паре мест срезать, через час можно запросто выйти к деревне Ольховатка, а затем нырнуть в
Лесную сказку – достаточно большой лесной массив с нормальной зеленью. Так красиво
зеленый остров назвали вовсе не скауты, хотя несколько гектаров нестрашного, обычного
леса были в их понимании действительно сказочным явлением. Название происходило от
расположенного в массиве пансионата еще советского образца. Или это был детский лагерь –
теперь сказать было трудно. Главное, что в Лесной сказке легко было запутать следы и уйти
незаметно в сторону Истобного, большого, вполне прилично сохранившегося села с
постоянно действующим рынком.
«Там можно легко затеряться, – Артем воодушевился. – И даже если Кравченко возьмет
след, в Истобном стрельбу не устроит. Там его за такие выходки сразу же прижмут к ногтю.
Там Фланец мазу держит, а он конкретный мужчина. После Лютого самый авторитетный
среди местных кочевников. Его даже в Ставке знают».
Бондарев перемахнул через невысокий забор, явно собираясь срезать угол по двору
заброшенной усадьбы. Артем прыгнул следом и вдруг едва не сбился с ритма. Приземлился
вроде бы удачно, но ровно в этот момент его словно ударило током. Скаут содрогнулся и
засеменил, чтобы не упасть.
Что за невидимая молния прошила, скаут не понял, но причину уловил, поскольку
случилось это с ним не впервые. Только раньше это не сопровождалось никакими
подергиваниями. Просто улавливал, что где-то поблизости есть артефакт, и все дела. Может,
дело было в самом артефакте? Раньше чуял обычные, а теперь где-то рядом обнаружился
особо сильный? Если так, имело смысл внести в маршрут коррективы. Или нет? Что там
скажет товарищ майор?
– Товарищ… майор, – рискуя сбить дыхание, выдохнул Артем. – Чую… арт… рядом!
– Отставить, – вполне ожидаемо отмахнулся Бондарев.
– Сильный! Очень… сильный! Меня… тряхнуло даже!
– Шагом, – скомандовал майор, сам перешел на шаг и обернулся. – Уверен, или опять,
как в больнице?
– Я… и тогда был уверен, – Артем попытался глубоко вдохнуть, но не сумел.
– Сначала медленно выдохни, – посоветовал Бондарев. – Направление сможешь
указать?
– Там, – Артем уверенно махнул в сторону реки.
– То есть правильно идем, – вывел майор.
– А если аномалия? Арт сильный, значит, и она неслабая. Надо осторожнее, наверное.
– Разберемся, – пообещал Бондарев и кивком указал на группу деревьев, растущую
почти у берега Корочки. – По деревьям лазать умеешь?
– Спрашиваете, – Артем хмыкнул. – Только аномалии могут и незаметными быть, даже
сверху не разглядишь.
– Зато людей разглядишь, – майор вручил скауту брелок-бинокль и махнул рукой. – К
означенному НП бегом марш!
Деревья были высокие и удобные. Артем вскарабкался почти на верхушку самого
толстого и окинул окрестности вооруженным взглядом. Никакой аномалии поблизости он не
увидел. Позади, в Скородном, на улице Чкалова синевато отсвечивала электрическая паутина,
но до нее было километра два. Вряд ли Артем чувствовал произведенный ею артефакт.
На развилке шоссе кружил какой-то серый вихрь, но и до него было прилично.
На другом берегу речки тоже виднелось нечто подозрительное, издалека похожее на
стелющийся по земле густой белый дым, который расползался в стороны от большой
воронки, но затем вновь стекал в нее и выползал снова. Дым, который имеет свойства газа
или чего там… взвеси и одновременно жидкости, вполне тянул на аномалию, но опять же до
него было далековато.
Получалось, что ни одна из трех обнаруженных скаутом аномалий не могла стать
причиной беспокойства Артема. Значит, следовало искать другую причину. Например, людей,
у которых при себе имелся артефакт.
Артем вновь обвел взглядом окрестности. Пять человек в камуфляже двигались
огородами параллельно маршруту напарников, и если передвинуть назад «бегунок»
воображаемого ролика, в момент «виртуального удара током» они вполне могли проходить
очень близко от напарников, буквально в сотне метров, по задворкам соседней усадьбы. Если
у кого-то из них при себе имелся артефакт, скаут запросто мог его учуять. Но это была лишь
первая версия.
Еще несколько человек, и тоже в камуфляже, крались точно по следам беглецов.
Отставали почти на километр, но шли, как по хлебным крошкам, ни шагу в сторону. Артем
присмотрелся, и ему сделалось неуютно. Это были бойцы Кравченко. То есть, как ни
старался Бондарев поддерживать темп и отрываться, получилось не очень. Отрыв-то
образовался, но со следа противник не сбился.
Третья группа людей, появившаяся вдалеке, почти у больницы, топала по шоссе и по
его обочинам, явно кого-то выискивая в ближайших зарослях и развалинах. Артем не мог
разглядеть детали, но ему показалось, что эти люди одеты не столь однообразно, как в
первых двух случаях, хотя преобладающий цвет имелся – черный, цвет кочевников.
Появление кочевников на месте недавней перестрелки было вполне объяснимо. Они
контролировали эту территорию, им и выяснять, что тут за «война и немцы».
Артем торопливо спустился и коротко доложил об увиденном Бондареву.
– Пятеро в камуфляже? – Бондарев указал взглядом на свою куртку.
Артем показал один палец.
– Один точно, как вы, одет, а остальные… почти. Я потому и не стал их армейцами
называть. Ну, чтоб все объективно, без личных выводов.
– Это правильно, Артем, – майор кивнул. – А оружие у них какое?
– Оружие… – скаут замешкался. – Э-э… ну… какое… обычное.
– Уверен?
– Я не разглядывал, – краснея, признался Артем. – У одного большая пушка, точно!
Пулемет! Сошки там и коробка. А у остальных… не запомнил. Наверное, автоматы и…
– Не выдумывай, – прервал его Бондарев. – Сам же хотел, «чтоб все объективно». В
следующий раз все детали подмечай, а не только, кто во что одет. В первую очередь –
вооружение. За мной, скаут, рысью. Отрыв надо восстановить.
– Там дальше речка влево уходит, можем на этих пятерых с пулеметом наткнуться, –
стараясь «замазать прокол», предупредил Артем.
– Думаю, этого не случится, – Бондарев загадочно взглянул на скаута. – Бегом марш!
Теперь, владея «техникой», бежать было легко и приятно. Не мешал даже груз за
спиной – в рюкзак переместились и обрез, и патронташ, прежде героически висевшие на
поясе и на бедре. Не мешал и «хомут» на шее – Бондарев подсказал, как повесить автомат,
чтобы он не болтался и был всегда под рукой, наготове.
Отрезок километра в полтора по пересеченной местности напарники пробежали минут
за семь-восемь и даже не запыхались, но все равно были вынуждены остановиться. В
принципе, о том, что речка уходит влево, Артем предупреждал еще в начале забега. Этот
изгиб загонял напарников в примыкающее к речке болото.
– Значит, так… – Бондарев осмотрелся. – Плавать умеешь?
– Плавать? Умею.
– Сомы-мутанты здесь не водятся, не в курсе? – Бондарев спустился к берегу реки. –
Чего стоишь, помогай!
Майор нагнулся и ухватил за толстый конец здоровенное бревно. Только сейчас Артем
обнаружил, что неподалеку имеется вырубка, с которой часть бревен лесорубы перетащили к
реке. Видимо, чтобы сплавить их до Ольховатки. Но еще скаут заметил, что большая часть
веток с вырубки брошена в болото. И не просто брошена, а образует тропу, то есть гать. Но
Бондарев почему-то решил воспользоваться речным путем. Решил сбить Кравченко со следа?
Это был явно рискованный шаг. Речка текла настолько медленно, что преследователи могли
появиться на берегу еще до того, как беглецы скроются за ближайшим изгибом.
Бревно удалось стащить в воду аж в три приема, а вот скрыться за поворотом беглецам
удалось быстро. В ближайший изгиб реки они вписались задолго до подхода
преследователей. Прохладная водичка взбодрила и заставила работать ногами энергично, так
что плавсредство развило приличную скорость, достаточную, чтобы наверстать упущенное
время и восстановить отрыв.
На пути к Ольховатке река делала три плавных поворота, сужалась, а затем вдруг
становилась заметно шире и мельче. Вот на этой отмели Бондарев и приказал грести к берегу.
Там как раз начинался тот самый зеленый массив Лесная сказка – довольно обширный,
основательно заваленный буреломом, но нормальный. До зловещего Леса от него было
километров пять по прямой.
Причалить удалось в хорошем месте, на узком песчаном пляжике, прикрытом с трех
сторон густыми кустами. При других обстоятельствах здесь можно было неплохо провести
время, отдохнуть, подсушиться и перекусить, но майор разрешил только отжать одежду.
– Если все пойдет, как я думаю, отдохнем на окраине Старого Оскола, – пообещал
Бондарев. – Пока рано.
– Я понимаю, – Артем кивнул. – А можно вопрос?
– Задавай, – майор первым делом протер оружие.
– Вы говорили Маме Юле, что вся эта затея – провокация. Что Кравченко и другие
хотят, чтобы Армия устроила тут заварушку. Почему же они… да и вы тоже… почему все
вдруг переключились с провокаций на эту беготню? Кравченко думает, что вы теперь
слишком много знаете и можете сломать провокаторам игру? Но тогда какая тут связь с
вашими личными проблемами? Или вы просто совмещаете – ломаете провокаторам игру, а
заодно решаете свои проблемы?
– Мыслишь в верном направлении, Артем, – Бондарев усмехнулся. – Но не дотягиваешь
гайки. Шаткая получается версия. Сам чувствуешь?
– Чувствую. Но что конкретно надо дотянуть? Какую гайку? Первую?
– А ну, попробуй, – майор с интересом посмотрел на скаута.
– Вы хотите сказать… – Артем задумался. – Вы хотите сказать, что… провоцировали не
только Армию, но и… лично вас?!
– Красавец, – Бондарев натянул отжатую куртку и хлопнул скаута по плечу. – Теперь
понимаешь? Сложились в голове ежики?
– Ну, так… – Артем неопределенно помахал рукой. – Этим провокаторам надо, чтобы
вы привели их к тому, что теперь не можете узнать? К вашему бункеру? А чтобы вы не
смогли вызвать подкрепление, они устроили Шторм, а потом и атаковали Волчанск? Шторм
обрубил всю связь, а заварушка у Волчанска связала Армию?
– Все верно, Артем. Только есть третий момент – провокация решает и стратегическую
задачу. Если провокаторы дожмут ситуацию, на северных территориях начнется большая
война, которая изменит расклад сил во всей Большой степи.
– Тогда это не третий, а первый момент.
– По большому счету – да. Но для нас с тобой это пока не факт. Мы ведь знаем, что в
деле есть второе дно. А может, и третье.
– Бункер и загадочные знаки на стенах?
– Вот именно, – Бондарев вздохнул. – Жаль, что мы пока не знаем, где точно находится
этот бункер и какая тут связь с настенными рисунками. Но мы узнаем.
– Тогда и они узнают. Это ведь плохо, разве нет? Если вы знаете, где хранится такая
тайна, что ради нее не жалко никаких средств, сил и времени… Может, действительно лучше
вернуться и привести сюда Армию?
– Ты представляешь, что тут начнется? Провокаторы этого и хотят, им это будет
выгодно. Пока Армия, кочевники, а до кучи и бродяги с егерями будут выпускать друг другу
кишки, закулисные деятели смогут без проблем заниматься поиском неведомой тайны.
Маскироваться, прикрываться чужими трупами и маневрировать они умеют отлично. А нам с
тобой, Юле, ребятам, другим мирным жителям это все надо?
– Не надо, но…
– Нет здесь никаких «но», Артем, – резко оборвал скаута Бондарев. – Нет и быть не
может. Выживание выживанием, но не за гранью полного свинства. Подставлять
гражданских, даже незнакомых и пусть заведомо не самых лучших представителей
человечества, я не стану. Так уж воспитан. И никакие жестокие игры на выживание этого не
изменят.
– Я понимаю, но…
– Не понимаешь, если по-прежнему «нокаешь», – Бондарев холодно взглянул на
скаута. – Вины твоей в этом нет. Ты – продукт своей эпохи, жестокой, равнодушной, без
глупых цивильных условностей, и понимать мотивацию таких динозавров, как я, ты не
обязан. Так что даже не старайся вникнуть, просто прими, как есть. Я решу все сам, без
лишних жертв. Если будут помощники, хорошо. Если нет – и суда нет.
– Заметано, товарищ майор, – Артем поднял руки. – Будем считать, я не вникаю. Просто
рассуждаю о шансах. Играть с таким огнем в одиночку – безнадежная затея! Против вас
целая группировка. И неслабая! Да вы, может, и сотой ее части не видели пока! И хотите
выиграть у них в одиночку? Тогда вы точно динозавр! И вымрете, извините, что каркаю, так
же!
– А ты на что? – Бондарев усмехнулся и жестом приказал подниматься. – Мы вдвоем,
Артем. И это пока. Судя по всему, хоть Армия и не придет на выручку, помощники все-таки
найдутся. Так что не дрейфь. Прорвемся. Или ты передумал мне помогать?
– Я с вами! Я просто рассуждаю, – Артем энергично мотнул головой. – На понимание.
– С пониманием и у меня, как видишь, пока туго. Поэтому предлагаю сосредоточиться
на текущей оперативной обстановке. Давай, я вкратце обрисую, а ты дополняй. За нами идут
бойцы Кравченко, цели которых отныне неясны. То ли проводить нас до неведомого
секретного объекта, то ли уничтожить.
– Еще Коваль и его «серые».
– Так. Но их, скорее всего, держит за хвост Лютый. Ты ведь бойцов Лютого видел на
горизонте?
– Не уверен.
– Думаю, его. Лютый – человек неглупый, поэтому он не бросился сломя голову по
ночи за ряжеными, но и не оставил нападение на свою «вотчину» безнаказанным. Видимо, с
утра пораньше собрал скородненскую и кочковскую дежурные бригады и выследил Коваля. С
одной стороны, это хорошо. У Кравченко не будет поддержки. А с другой – кочевники нам не
помогут, если станет совсем туго. Бригада Коваля – не фунт изюма, Лютому еще долго будет
не до нас.
– Сомневаюсь, что Лютый стал бы нам помогать.
– Прямо нет, но косвенно – спугнуть бойцов Кравченко, прикрыть от них невольно, это
запросто.
– Прикрыться мы можем и местными… ну, не мирными, а бандитами. Как возле
больницы. Или… постойте… нас там прикрыли из пулемета! Это не те пятеро в камуфляже и
с мощным артефактом в кармане? Вы на этих помощников сейчас намекнули?
– Ты прямо на глазах растешь как аналитик, – одобрил Бондарев почти без иронии. Ну,
разве что самую малость. – Рассуждай дальше.
От мысли, что все не настолько уж безнадежно – пятеро с пулеметом – это сила! –
настроение у Артема заметно улучшилось, и он начал соображать вдвое быстрее. Как раз по
этой причине он мысленно перепрыгнул сразу через несколько ступенек и подобрался к
главному вопросу. О чем и сказал майору.
– Можно я не буду рассуждать, а задам главный вопрос?
– Главный? – Бондарев заинтересованно подался вперед и кивнул. – Попробуй.
– Что означает странный знак на стене?
– Вот! – майор щелкнул пальцами и коротко рассмеялся. – Это действительно самый
важный, ключевой вопрос! Артем, ты сдал экзамен! Поздравляю! Молодец!
Он схватил Артема за руку и энергично встряхнул.
– И вы знаете ответ?
– Не имею ни малейшего представления. А ты? Ведь к вопросу ты как-то пришел,
значит, способен продвинуться и к ответу. Хотя бы на шаг-другой.
Скаут слегка растерялся. Задать вопрос и понять, к чему он был задан, какую
логическую цепь он начинает и куда эта цепочка приведет – разные вещи. Очень разные.
Артем довольно легко пришел к вопросу, но дальше… он просто не знал, куда двигаться, по
какому вектору?
Артема снова будто бы стукнуло, и он прозрел, наверное, в пятый раз за сутки.
Латинская «V» и молния! «V» – это явно название артефакта, а молния – это намек на его
эффект, Артем ведь ощутил что-то похожее на удар током. Или это намек на его особую силу.
Тот, кто рисовал знаки, звал Бондарева и его напарника за собой, а в качестве маяка, чтобы
путники не сбились со следа, он использовал артефакт!
– Хорошая версия, – одобрил Бондарев, выслушав Артема. – Гайки снова не докручены,
но в данном случае это не важно.
– А в чем опять не докручены-то?
– Этот знак имеется не только на стенах больницы и трехэтажки. Он выдавлен на
контейнере с очень сильным артефактом… тем самым, который пропал из груза колонны,
когда Кравченко и Коваль инсценировали атаку кочевников.
– Ну вот! А я что сказал?!
– Не перебивай. Означает он что-то другое. Не название артефакта.
– И что же, если не название?
– Пока не знаю.
– Тогда это у вас не докручено что-то!
– Отставить дерзость, – Бондарев усмехнулся.
– Извините, – Артем стушевался. – Нет, ну, а почему не название-то?
– На контейнере знак выдавлен промышленным способом. Понимаешь, о чем речь?
Теперь так не делают, нет оборудования. Но артефакт не мог образоваться в прежнее время.
Тогда не было аномалий. Логично?
– Да, – сдался Артем. – Значит, это название чего-то другого. Не артефакта.
– О чем и речь.
– Но ведь кто-то дает нам эти непонятные подсказки! И артефакт в контейнере с таким
же знаком где-то рядом… должна быть какая-то связь! Просто обязана!
– Ты можешь определенно сказать – какая?
– Нет.
– И я не могу. Поэтому и не делаю поспешных выводов, а просто говорю, что пока не
знаю, в чем тут секрет, – Бондарев жестом обозначил конец беседы и поманил Артема. –
Теперь за мной и молчок!
Река позволила продвинуться одним броском довольно далеко, но это не избавило от
всех проблем. Нет, напарники не видели группы Кравченко даже на горизонте, но и
«скатертью дорожку» себе не обеспечили. Оказалось, что неподалеку от места, где причалил
их «дредноут», разбили временный лагерь бродяги. Ходоков они пока не обнаружили, и этот
факт следовало списать на чистое везение. Едва напарники убрались с пляжа, к нему по
незаметной тропинке потянулись женщины с пустыми ведрами.
Чтобы не встретиться с ними, Бондарев круто забрал вправо. Артем по привычке
сплюнул через плечо и двинулся за майором. Женщины вполне могли заметить оставленные
беглецами следы на берегу и поднять тревогу, но Бондарев почему-то не спешил взвинчивать
темп. Не опасался бродяг?
«А вот напрасно, – Артем с опаской оглянулся. – Они ведь тоже разные бывают.
Некоторые похуже кочевников себя ведут. Как те, с ножами, возле больницы. Нет, эти вроде
бы мирные, типичные переселенцы. Где-то их с места согнали, теперь они ищут новое
пристанище, обычная история. Но все равно доверять им нельзя. Сам же говорил! Верить
нельзя никому…»
Бондарев, будто бы прочитав мысли скаута, вдруг резко затормозил, развернулся и
бросился в заросли, попутно сгребая Артема в охапку. Вломиться в кусты удалось на
удивление бесшумно, они не затрещали, а лишь зашумели, как от порыва ветра. В этом была
заслуга майора, и Артем даже пожалел, что не засек, как именно Бондарев это сделал. Майор
между тем продолжил почти бесшумный слалом по зарослям. Скауту оставалось только идти
за ним след в след. Бондарев этого не требовал, но Артем и сам сообразил, что только так
можно обойтись без лишнего шума.
Майор по-прежнему держал курс на север, но при этом не углублялся в лесной массив,
будто бы чего-то ждал. Минут через десять Артем понял, в чем была загвоздка. Вдалеке
снова замелькали фигуры в армейском камуфляже. Группа Кравченко двигалась прямиком к
стоянке бродяг. Бондарев тоже засек преследователей и притормозил, а затем двинулся к
опушке.
Артем на миг обомлел. Бондарев явно хотел засветиться, чтобы уберечь бродяг от
встречи с провокаторами. Это, конечно, полностью стыковалось с заявлением майора, что он
не собирается подставлять гражданских, но сводило на нет все усилия беглецов. С точки
зрения скаута, благотворительность была очень уж рискованной. На что надеялся майор? На
прикрытие неизвестных с пулеметом и артефактом? Артем не чувствовал их присутствия.
Преследователи явно засекли беглецов, сменили курс и ускорились. И разрыв начал
таять на глазах. Напарники бросились в чащу, но надежного прикрытия деревья пока не
обеспечивали. И бурелом мешал набрать нормальную скорость.
Очень скоро пули выбили на стволах ближайших деревьев барабанную дробь и срезали
несколько веток. Неужели заросли были настолько прозрачными, что бойцы Кравченко
видели цели? Или били наугад?
Беглецы углубились еще на два десятка метров, и опасная свинцовая чечетка вокруг
стихла. Артем притормозил и обернулся. Теперь все выглядело нормально. Заросли казались
непроницаемыми, будто бы деревья и кусты неведомым образом сомкнули свой молчаливый
строй позади беглецов, отрезая преследователей.
Артем настороженно огляделся.
«Да нет, нормально все. Пуганая ворона и куста боится. Ведь здесь не аномальный Лес,
в котором могут случиться любые чудеса».
Да, окружающие деревья вели себя прилично. Корни держали под землей, ветки тоже
не протягивали. И зверей не было видно. Разве что похрустывало что-то неподалеку, причем
с двух сторон. Слева хрустнуло едва слышно и всего однажды, а вот справа сучки и валежник
трещали серьезно, правда, где-то пока вдалеке.
Бондарев тоже услышал треск и схватил Артема за рукав.
– Назад!
– Куда?! – возмутился скаут. – Там же… Кравченко!
– По краю, – майор отмашкой указал как раз в ту сторону, где чуть раньше раздался
одиночный хруст.
– Там тоже кто-то… – Артем обернулся и замер, не договорив.
В нескольких метрах от беглецов, умело прячась за деревьями, стояли трое егерей. И
все трое держали ходоков на мушке. Бондарев уловил перемену в поведении Артема и тоже
обернулся, но медленно и не поднимая оружия.
– Не пойму я что-то, – негромко пробасил один из лесных жителей. – Армейский майор
и вольный фермер от военных прячутся? Артемка, что за тандем у вас? Какой смолой вас
склеило? И почему так далеко от Черновки забрался? Юля знает, где ты лытаешь?
– Дядя Гром, – Артем заметно расслабился. – Здрасте!
– И тебе не хворать, племянничек названый, – егерь вышел из-за дерева и опустил
оружие, импортный «МП-5».
Остальные егеря автоматы не опустили, но под прицелом теперь держали только
майора. Что ж, это было не страшно. Артем точно знал, что худшее позади. Гром и другие
егеря, жившие поблизости от Черновки, не трогали скаутов. Они вообще никого без нужды
не трогали, даже не светились особо, жили сами по себе и в поселки приходили редко.
Причем, если приходили конкретно в Черновку, приносили детям ягоды, а Маме Юле какие-
то травы и корешки. Дружить не дружили, но всех знали и относились хорошо. Потому и
были для воспитанников интерната «дядями» и «тетями».
– Сбежали мы, дядя Гром! – выпалил Артем, стараясь поскорее разрядить ситуацию. –
Там такое было! Интернат сгорел! Это они устроили, которые за нами идут! Наши у Савича
спрятались, а мы с товарищем майором ушли вообще. А они за нами погнались!
Артем тараторил так, что у Грома не было возможности вставить слово. Впрочем, егерь
и не пытался. Он с интересом разглядывал Бондарева. Майор отвечал ему тем же.
Котов почти не описывал в своем эпизоде внешность егеря, и у Бондарева сложилось
свое представление. Теперь он имел возможность сравнить вымысел и реальность. Гром
оказался не таким крупным и мускулистым, как думал Бондарев, к тому же постарше
вымышленного прототипа. Густой ежик на голове у егеря был совсем седым, лоб пересекали
глубокие морщины, вокруг губ пролегли складки, а от левого виска через скулу до середины
щеки протянулся шрам, который серьезно мешал мимике. Когда Гром говорил, левая верхняя
часть лица оставалась почти неподвижной, нормально двигались только губы. Но это не
портило относительно благоприятного впечатления. Все потому, что взгляд у егеря был
располагающий. Внимательный, спокойный и глубокий. Без лукавинки или чего-то
фальшивого и напускного.
Артем взял паузу, чтобы перевести дух, но Бондарев не спешил вступать в беседу. Гром
тоже молчал, только уже не играя с майором в гляделки, а к чему-то прислушиваясь и,
казалось, принюхиваясь. Смотрел егерь при этом в глубь зарослей.
Бондарев чуть обернулся и тоже прислушался. Треск сучьев, который прежде
раздавался где-то вдалеке, стал громче и ближе. Кто-то определенно ломился сквозь бурелом
прямиком к месту встречи егерей и гостей Леса.
– Хозяин идет, – хрипло проронил один из егерей – помощников Грома. – Разбираться
будет, кто стрелял. Хоть здесь и не Лес, а не любит Хозяин, когда деревья портят.
– Это не мы! – выпалил вновь Артем. – А кто идет?
– Хозяин, – повторил хриплый. – Гром… тяжелая энергия собирается, недобрая…
лучше уйти.
– С этими не уйдем, – Гром взглядом указал на гостей. – Замрите все. Буду
договариваться!
– А хозяин – это… – Артема вдруг обожгло. – Это кто… леший?
– Нет, – Гром строго зыркнул на скаута. – Леший – это леший. Он в Лесу живет, а не в
старых перелесках. Молчи, Артемка, и постарайся не пугаться. Это важно.
Гром бросил короткий взгляд на майора, как бы переадресовывая свой полезный совет
и ему. После чего егерь повесил автомат за спину, чуть развел опущенные и развернутые
ладонями вперед руки и замер лицом к зарослям дикой малины. Из которых, спустя
несколько секунд, вышел и, завидев людей, поднялся на задние лапы огромный медведь-
шатун. На языке егерей – Хозяин.
Глава 13
Глава 14
Вообще-то Бондарев слегка лукавил, когда говорил, что его не устраивает ход событий.
Начиная с того момента, когда майор в целом уловил правила игры, происходящее перестало
казаться горным потоком, который несет, куда ему вздумается. Выбраться на берег Бондарев
по-прежнему не мог, да и не хотел – под прицелом была его семья, но теперь майор не
барахтался в холодной воде, а плыл в лодке, держа в руках крепкое весло, и мог обходить
камни. Кроме того, с борта образной лодки лучше было видно соперников, да и препятствия,
которые еще только маячили где-то впереди. А значит, у Бондарева появились возможность
правильно оценить обстановку и время, чтобы обдумать свои ходы. Ведь теперь на игровой
доске делали свои ходы не только пешки и фигуры противника, теперь и Бондарев был
вполне способен их делать. Чем, собственно, он и занялся, когда втянул в игру егерей.
Втянулись они подозрительно легко, так что еще неизвестно, чей это был ход в
действительности, но у Бондарева сложилось впечатление, что это не ход противника. Если
егеря преследовали скрытые цели, то не в пользу «заговорщиков из тени», как мысленно
окрестил майор стоящих за провокаторами опасных незнакомцев.
Путь по заросшей балке, руслу высохшего ручья, оказался не из легких. Пришлось
перебираться через валежник, затем ползти под кустами, седыми от многочисленных паучьих
сетей и, казалось, живыми от обилия самих пауков – довольно крупных, но не столько
опасных, сколько пугающих своим видом. А ближе к середине пути пришлось карабкаться
наверх, чтобы обогнуть обширный и, казалось, бездонный провал, который, по утверждению
Грома, и стал причиной исчезновения ручья. Егерь приводил какие-то нереальные цифры,
якобы глубина провала достигала семидесяти метров, но Бондарев не стал загружаться
вопросом – семьдесят, значит, семьдесят. А вот любознательный Артем все-таки задержался
на пять секунд у края и бросил вниз ком земли. Дождался он отзвука от падения кома или
нет, неизвестно. Но когда нагнал группу, в глазах у него уже не было недоверия. Было скорее
удивление.
Все эти сложности рвали темп, но все равно путь по балке оказался самым коротким.
Сиплый и Артем в один голос подтвердили, что группа вышла на след владельцев артефакта
гораздо раньше, чем все, кто двигался по краю зарослей. Фактически оставалось немного
поднажать, и можно налаживать контакт с загадочной пятеркой, если, конечно, она этого
захочет.
Поднажать удалось только часа через три, когда группу, наконец, догнала Василиса.
Егеря тут же взвинтили темп, и вскоре Бондарев услышал отзвуки шагов и шуршание
впереди. А затем в разрыве зелени он засек бритую макушку одного из бойцов.
– Бодро идут, как егеря, – рискуя сбить дыхание, проронил Гром.
– Это все энергия… артефакта, – утирая пот и тяжело дыша, заявил Сиплый. – И у
главного… хорошая энергия… мощная. Если бы «низкого» прогнали… еще быстрее пошли
бы.
– «Низкий» – это кто? – спросил Артем.
– Я говорил… есть среди них один… с низкой энергией гармонии. Фу-у, запыхался!
Гром, давай притормозим!
– Какой притормозим! – зашипел на него Бондарев. – Поднажать надо!
Впереди вдруг послышался хруст веток и обозначилось движение влево. Кто-то из
преследуемой пятерки резко сменил направление и начал ломиться сквозь заросли на юг. За
ним тотчас метнулся Корень, а следом и Артем. Майор Бондарев и Гром по инерции еще
немного пробежали по следам основной группы незнакомцев, но были вынуждены
притормозить. Василиса и Сиплый отстали, как бы выжидая, чем все закончится, чтобы уже
потом выбрать направление и не делать лишних телодвижений. Бондарев обернулся в
сторону удаляющейся пятерки – теперь уже четверки, но, поразмыслив несколько секунд,
двинулся по следам егеря и Артема.
Ценный артефакт унесли те, кто оторвался. Зато в руках у союзников оказался пленник,
который мог хоть что-то прояснить. И если это тот, о ком Бондарев подумал, то финт пятерки
был вполне понятен. Сбросили балласт – польза для себя, а подопечному подкинули ценный
источник информации. И то и другое на пользу общему делу. Если оно, конечно, общее, и эта
подачка не является обычным отстрелом ложной мишени. Бондарев ведь мог и ошибаться в
своих выводах с самого начала, еще с того момента, когда решил, что знаки на стене рисует
прикрывающая пятерка.
В кустах завязалась потасовка, затем кто-то закряхтел, словно пытаясь поднять
непосильную тяжесть, потом замычал и невнятно выругался. Бондарев и Гром аккуратно
раздвинули ветки и вышли на крошечную полянку, по краям которой стояли Василиса и
запыхавшийся Сиплый, а посреди лежали трое. Один на земле, а двое на нем.
– С полем, – усмехнувшись, сказал Гром. – Крупную ли дичь взяли, хлопцы?
– Просто кабан, – хрипло ответил Корень.
– Тащите вон туда, – Гром махнул рукой, указывая влево.
Бондарев перевел взгляд. Оказалось, что группа практически вышла из зарослей. Через
десять шагов резко, без традиционного подлеска на опушке, начиналась степь. А точнее –
территория одного из многочисленных населенных пунктов. Руины, улочки, поросшие
короткой бурой травой, заваленные хламом дворы. Все, как везде, без каких-то особых
примет. Разве что северная половина поселка заросла еще и деревьями.
– Что это за поселок, интересно, – Бондарев взглянул на Грома.
– Не поселок это, целый городок, Шебекино, – егерь кивком указал прямо. – Это улица
Есенина. А сталкеры твои, с артефактом, по Дачной ушли. Сориентировался?
– Теперь да… в общих чертах. Только я всегда считал, что Шебекино в Лесу.
– Не дошел до него Лес. У северной окраины остановился. По речке Нежеголи граница
проходит. С той стороны Лес, а с этой – просто заросли с руинами. Ты разве не заметил?
– Откуда мне знать, просто заросли это или нет. Я в Лесу не бывал.
– И слава богу, – егерь усмехнулся. – В настоящем Лесу ты вот так не бродил бы, уж
поверь на слово. На десятом бы шагу окочурился. Ну, идем.
Артем и Корень тем временем затащили пленника в ближайшие развалины. Там же
скрылась Василиса, а Сиплый задержался, поджидая замыкающих.
– Как будто услышали меня твои друзья, майор, – егерь хмыкнул. – Бросили «низкого».
Теперь они, как рыбы в воде, будут.
– Они уходят?
– Недалеко… – Сиплый замер, будто бы прислушиваясь к чему-то. – Вот и встали.
Рядом с «Околицей». Был такой ресторанчик в прежние времена в тех местах.
– Товарищ майор! – позвал Артем. – Идите сюда!
Судя по интонациям, юному «охотнику» не терпелось похвастаться богатой «добычей».
Майор забрался в руины и осмотрелся. Вокруг было полно мусора и каких-то ящиков,
но центр бывшего частного дома, довольно крепкого, каменного, оставался свободным. В
центре и расположилась композиция «охотники на привале».
Корень стоял подбоченившись, с гордо поднятой головой, а скаут расположился позади
сидящей на полу добычи и подпирал пленника стволом автомата в спину. Что интересно, ни у
того, ни у другого охотника не было трофейного оружия. Вряд ли пленник забросил оружие в
кусты или ребята понадеялись, что трофей подберет кто-то из товарищей. Скорее всего,
никакого оружия у «добычи» не было вовсе. Получалось, что предположения майора, а
заодно и Сиплого, подтвердились целиком и полностью. Незнакомцы сбросили балласт,
предоставив Бондареву возможность допросить пленника и еще немного прояснить
ситуацию. Почему было просто не выйти на контакт? Видимо, еще не пришло время или же
имелись другие причины. Пока это было не так уж важно.
– Вот теперь поговорим, – Бондарев уселся на ящик напротив пленника. – Полковник
Кулдык, если не ошибаюсь?
– Он самый, – буркнул пленник, взглянув на майора исподлобья.
– Удачная получилась охота.
– Я вам не дичь, – с трудом восстанавливая дыхание, заявил Кулдык и утер рукавом со
лба обильный пот. – Командир Отряда Армии Возрождения.
– Это вы хватили, – майор покачал головой. – Ваш Отряд так и не стал частью Армии.
И я хочу получить разъяснения, что произошло.
– А вы… по какому праву это требуете?
– Майор Бондарев, заместитель начальника контрразведки форпоста Волчанск.
– А-а… ну тогда… – Кулдык поднялся с пола и тоже сел на ящик. – Вы разрешите…
попить? Эта беготня… в мои-то годы… сил нет.
– Корень, – Бондарев бросил взгляд на егеря.
Тот протянул полковнику флягу. Явно затягивая время, чтобы все обдумать, Кулдык
неспешно отвинтил крышку, сделал несколько больших глотков, завинтил и только после
этого кивнул.
– Да, вы правы, майор. Наш Отряд так и не стал частью Армии, но это не значит, что он
фальшивка! Формально мы работали самостоятельно, но фактически были частью Армии,
ведь мы действовали в ее интересах.
– У меня другие данные, – холодно возразил майор и отнял у него флягу. – Ваш отряд
действовал не в интересах Армии, а в интересах неких заговорщиков, желающих
дестабилизировать обстановку на северо-востоке свободной от Леса местности. Кто эти
заговорщики, Кулдык?
– Не понимаю вас, майор, – Кулдык вполне натурально изобразил удивление. – У нас не
получилось задуманное, но мы старались! Понимаю, что все выглядит странно и даже
подозрительно… особенно с точки зрения вашей службы, но здесь нет подвоха, уверяю вас!
Мы пытались прорваться, но попали в засаду. Многие погибли, а мне удалось сбежать, но…
потом меня схватили и целую неделю таскали за собой какие-то подозрительные личности.
Спасибо его величеству случаю, мне удалось сбежать из плена! Можно мне еще попить?
Бондарев демонстративно протянул флягу Корню. Жест был понятен – вода в обмен на
правду. К майору вдруг приблизилась Василиса.
– Не стоит мучить человека, Денис, пусть попьет, – она протянула Бондареву свою
флягу и подмигнула.
Бондарев сделал вид, что недоволен, но вынужден согласиться. Он вручил Кулдыку
флягу Василисы и дождался, когда тот сделает еще несколько глотков.
– Сколько ждать? – негромко спросил он у знахарки.
– Сразу начнет откровенничать, – ответила Василиса. – У меня все снадобья
качественные. Главное, правильные вопросы задавай.
Полковник оторвался от фляги, поперхнулся и понюхал горлышко. Пряный запах
напитка, который вместо воды подсунула пленнику Василиса, чувствовался даже на
расстоянии. Кулдык понял, что его обманули, и со злостью швырнул флягу в знахарку. За что
тут же получил кулаком в ухо от Сиплого. «Гармонично» так получил, с акцентом, наповал.
– Артем, подними, – приказал Бондарев.
Скаут усадил рухнувшего на пол пленника обратно на ящик.
– Сволочи, – прошипел Кулдык, прикрывая ладонью ухо. – Ничего вам не скажу!
– И не надо, – Бондарев пожал плечами. – Мы и так все знаем, полковник. Ваш Отряд
действительно не был фальшивкой. До появления в нем провокаторов это была
военизированная группировка, которую вы умело держали в руках, обещая скорое
воссоединение с Армией. Бойцы вам верили, поскольку в прежние времена вы были
офицером штаба Центрального военного округа, не так ли?
– Об этом всем известно, – нехотя ответил Кулдык.
– Поначалу вы прикрывались легендой, что ваш Отряд имеет задание партизанить в
тылу кочевников, а когда легенда затерлась, сочинили новую, о воссоединении с Армией
после выполнения крайне важного задания. Вот почему из множества других
самостоятельных группировок заговорщики выбрали именно ваш Отряд. Кто на вас вышел,
припоминаете?
– Резидент.
– Чей резидент?
– Справедливой и могучей силы.
– А еще раз в ухо?
– Это правда, – продолжил Кулдык медленно и глядя в одну точку. Василисин «напиток
правды» и впрямь начал действовать почти сразу. – Резидент не сказал, что это за сила
конкретно. Он принес много золота, денег… и…
– И пообещал вам теплое местечко в структуре этой «справедливой силы»?
– Пообещал Волчанск… в полное распоряжение.
– Хороший стимул. И вы сразу согласились?
– Не сразу. Золото, деньги, обещания… это было заманчиво, но не гарантировало успех.
Мне были нужны гарантии.
– И резидент дал вам эти гарантии?
– Так точно. У «справедливых» много агентов повсюду… в том числе и в форпосте
Волчанск. Именно на этого агента мне и предложили выйти. С этого и началась подготовка к
прорыву. Резидент убедил меня, что «приятель» в Волчанске способен уладить все вопросы,
и Армия примет Отряд почти с распростертыми объятиями. Во всяком случае, не будет
устраивать проверки, кто чем занимался все годы после Пандемии. И не станет бросать
Отряд в пекло, чтобы новое подразделение в бою доказало свою лояльность Армии. По
слухам, после таких проверок выживает процентов десять. Скажете, нет?
Кулдык поднял слегка замутненный взгляд на Бондарева.
– Типичный миф, – уверенно возразил майор. – Пропаганда кочевников.
– Как скажете, – полковник покорно кивнул. – Но я всегда в него верил. И этот момент
всегда останавливал меня, заставлял держаться от Армии на расстоянии, хотя переговоры о
соединении шли давным-давно. Именно «секретный приятель» резидента в Волчанске
посоветовал явиться не с пустыми руками, а с техникой и пообещал организовать для нее
горючее. Когда же группа Донцова отбила у кочевников артефакт, «приятель» заявил, что
лучшего момента не будет. И он действительно организовал горючее и проводника, только
почему-то не из Волчанска, а из штаба Армии. Резидент был недоволен, но переигрывать не
стал. Мы вышли в рейд и… попали в засаду.
– Хотите сказать, что не знали о засаде?
– Я же сказал… мне обещали Волчанск. Я попался на уловку, как и все остальные.
– Как Донцов, Спирин и Аверьянов?
– Они тоже. Больше половины бойцов Отряда искренне верили, что мы идем на
соединение с Армией. Донцов и его разведчики – в первую очередь. Хорошие были ребята,
жаль, что так вышло.
– Как вышло?
– Князь расстрелял их машину из пулемета, когда начался бой у баррикады. Изрешетил
в сито. С десяти метров стрелял. Никто не выжил. Не мог выжить.
– Не выжил или не мог?
– Не придирайтесь к словам, майор. Я не видел финала. Мою машину в этот момент
тоже не дождиком накрыло. Эта сволочь… Кравченко… его БТР… развернул башню… и ка-
ак даст!
Кулдык судорожно сглотнул и ладонью стер крупные капли пота со лба. Взгляд его
поплыл, но зацепился за фляжку на поясе у Грома.
– То есть этого не было в вашем плане? – уточнил Бондарев.
– Какой план, майор?! Я только через два часа понял, что вообще произошло. Что
заговорщики обманули и меня тоже!
– Это ты вовремя сообразил, – усмехнулся Гром.
– Его отпускает, – шепнула Василиса. – Когда закончится действие снадобья, он может
отключиться. Задавайте конкретные вопросы.
– Кто был резидентом? – спросил Бондарев. – Кравченко?
Кулдык закашлялся.
– Кравченко… – пользуясь паузой прошипел в сторонке Сиплый. – Не Степан
Иванович, случаем?
– Так, – Бондарев кивнул.
– Лет пятьдесят с гаком?
– Примерно.
– Интересно, – Сиплый склонился к Василисе и что-то нашептал ей.
Она немного подумала и кивнула.
– А верного оруженосца при нем не было? – получив разрешение, продолжил
Сиплый. – Пахоменко.
– Был такой, – ответил Артем.
– Тогда сходится, – Сиплый ухмыльнулся. – Не сержант он. Целый полковник полиции
раньше был. Ушлый типчик. Крышевал мелкий бизнес не хуже бандитов, оборотень в
погонах. Его перед самой Пандемией вычислили, закрыть собирались, да не удалось. Сначала
он куда-то спрятался, а потом… не до него стало.
– Ты откуда знаешь? – удивленно спросил Гром. – Тоже в полиции служил? Не знал, что
ты мент.
– Прокурор, – было непонятно, пошутил так Сиплый или сказал правду. А вот искоса
взглянул на Грома он вполне серьезно. – Забудь.
– Хрен редьки не слаще, – егерь ухмыльнулся. – Я-то всегда думал, ты ученым был. А
ты…
– Гром! Ты тоже не цветочки разводил! Кем были, о том забыли!
– Лады. Молчок.
Кулдык справился с кашлем и судорожно вдохнул. Бондарев повторил свой вопрос:
– Кто был резидентом? Отвечайте! Кравченко? Котов? Или Тунгус?
– Как бы не так! – Кулдык как-то неестественно рассмеялся. – Князев! Этот странный
снайпер, якобы младший сержант. Это он все… провернул… по приказу этих…
«справедливых».
Кулдык протянул дрожащие руки к Грому. Егерь вопросительно взглянул на Бондарева.
Тот кивнул. Гром отдал фляжку пленнику. Кулдык торопливо отвинтил крышку и припал к
фляге.
– Кто эти «справедливые» на самом деле? – нетерпеливо спросил Артем.
Полковник опять затянул с ответом, поскольку никак не мог оторваться от фляги.
– Какие-то серьезные люди… из Ставки, наверное, – наконец выпалил Кулдык.
– Или из Армии? – Бондарев взглянул на полковника с сомнением.
– Нет, – Кулдык мотнул головой. – Армия вслепую играет. Не знаю, кто приказывает
Князеву, но возможности у них… солидные. Очень солидные. Такие, как Князев, Котов или
Кравченко, дорого стоят. Это Тунгуса можно нанять за интерес, он странный человек. А
эти… так играть… надо большими профессионалами быть. А профи… стоят немало. У кого
такие деньги… могут быть? Только… у Хана.
Кулдык начал потихоньку клевать носом, и Бондареву пришлось его встряхнуть.
– Не спать! Самый важный вопрос, полковник! Какой артефакт нашел Донцов?
– Артефакт, – глаза у Кулдыка закрылись. – Я… не… помню.
– Взбодрите его! – Майор обернулся к Василисе. – Есть еще какое-нибудь средство?!
– Нет, – она развела руками.
– Тогда влейте еще вашего «правдосказа»!
– Нельзя ему больше. Отравиться может.
– Черт! Плевать, пусть травится! Вы не понимаете, что момент истины срывается?!
– Гармония для меня важнее вашей истины, – Василиса горделиво выпрямилась. –
Травить человека не стану.
– Я стану, – вдруг проронил Артем и сорвал с пояса у Василисы флягу.
Сиплый опять ринулся защищать подругу, но уткнулся носом в пистолет Бондарева.
Майор вскочил с ящика и занял позицию между Артемом, Кулдыком и егерями.
– Назад! – рявкнул майор. – Всех касается! Три шага назад шагом… марш!
– Спокойно, служивый, – пробасил Гром. – Делайте, как знаете, тут ваша вотчина.
Артем тем временем ухватил Кулдыка за шею и крепко сдавил. Полковник захрипел и
начал ловить воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Скаут влил остатки зелья прямо
ему в глотку. Зрелище было впечатляющее. Особенно впечатлил зрителей тот факт, что все
это проделал Артем. Очень уж не вязалась выходка с его внешностью. Такой вроде бы
положительный парнишка и вдруг так себя ведет. Практически пытает пожилого человека.
Да, врага, но все равно… как-то это выглядело… не очень.
«Поколение, свободное от условностей, – мелькнула мысль у Бондарева. – Для
выживания это хорошо, а вот дальше… им придется туго. Воевать без условностей можно, а
мирно жить рядом – нет. Хочешь не хочешь, а придется их выдумывать или вспоминать.
Второе проще, но этому поколению явно придется помучиться с первым вариантом».
Артем ослабил хватку, Кулдык проглотил зелье, поперхнулся и закашлялся. Прошло
какое-то время, и полковник снова был готов говорить.
– Так что за артефакт нашел Донцов? – повторил Бондарев. – Или это был не артефакт?
Что там было? Черное лекарство?
– Черное… лекарство – это… миф, – Кулдык хмыкнул. – Вы подумали, что если на
контейнере знак «Вектора», то внутри должно быть… что-то из его продукции? Нет…
– Кулдык, не тяните, или мы вольем еще порцию, и тогда вам конец. Влить?
– Не надо, – прохрипел пленник. – В контейнере «живокост». Необычный. Очень
сильный. Но все равно… просто «живокост».
– То есть артефакт ценный, но не уникальный? А как вы доложили в штаб Армии?
– Не мы докладывали. «Приятель» Князева из Волчанска доложил. Я не в курсе, что он
там наплел. А майор Савенко мне не сказал ничего. Просто забрал контейнер и не выпускал
его из рук.
– Похоже, зелье не очень-то действует, – негромко, так, чтобы слышал только Бондарев,
сказал Артем. – Не хочет он до конца раскалываться.
– Тоже так думаю, – майор многозначительно покосился на егерей. – Молчи пока об
этом.
Артем прикрыл глаза, обозначая, что все понял.
– Значит, этот загадочный «приятель» служит в штабе Волчанского форпоста и в курсе
всех дел Армии? – снова переключился на Кулдыка майор.
– Еще как в курсе! И вес имеет, получается.
– Или умеет все ловко устраивать, – задумчиво проронил Бондарев. – Имя вы, конечно,
не знаете.
– Только оперативный псевдоним – Дальнобойщик.
– Довольно нейтральное прозвище… – Бондарев задумался.
В форпосте Волчанск действовал шпион провокаторов, теперь это было доказано, но
соль была в другом. Каким бы авторитетным ни был этот шпион, подтвердить
преувеличенную значимость артефакта должен был кто-то в штабе Армии. Какой-то еще
более авторитетный предатель. Иначе штаб не отправил бы в Отряд своего офицера.
Кулдык начал «загружаться» от чрезмерной дозы снадобья. Артем это заметил и ткнул
Бондарева в плечо, но было поздно. Зелье так и не сделало полковника до конца
откровенным, зато отравило крепко. Кулдык больше не реагировал на вопросы и лишь
бормотал бессвязные слова.
Майор склонился и попытался уловить, что там бормочет пленник. Все, что он понял,
были слова «вектор», «полигон» и непонятное – «кибомгла».
Бондарева вдруг будто бы окатило кипятком. «КИБО-МГЛА»! Это была аббревиатура!
Майор почувствовал, как в стенке мысленного «сейфа» появляется очередная трещина,
сквозь которую просачивается новое воспоминание о последнем дне службы в секретном
бункере. Погружаться в него было вроде бы не время, но Денис ничего не мог с собой
поделать…
***
***
Глава 15
Всему свое время. Простая истина, но работает безотказно. Бондарев и его юный
компаньон трижды ускользали в самый последний момент: сначала из Черновки, затем из
Скородного и в итоге спрятались на территории егерей. И каждый раз Кравченко знал, что
так и должно быть. Просто пока не наступил момент сделать решающий ход.
И вот наконец время пришло. Клиент в компании егерей беспечно устроил привал в
развалинах поселка. И Кравченко сразу понял, что пришла пора действовать. Он без
колебаний бросил группу вперед, не обращая внимания на глупые сомнения и предложения
Пахома дождаться подхода группы Коваля для усиления ударной мощи. Это было смешно!
Терять время, дожидаясь подкрепления, когда требовалось всего-то прищучить одного вояку!
Да, с ним были егеря и этот сопливый скаут, но разве это сила против десятка наемных
головорезов?
Впрочем, Кравченко отверг предложение подручного не потому, что считал клиента и
его компанию легкой добычей. Для такого решения имелись более веские основания. Он
увидел, что Бондарев схватил и допрашивает Кулдыка. А на этот счет у Кравченко имелись
особые инструкции от заказчика. Нельзя было допустить, чтобы майор узнал то, что знает
Кулдык. Да, полковник был тертым калачом, и скорее всего Бондареву не светило выбить из
него ценные сведения. Но! Во-первых, стопроцентную гарантию молчания дает только
смерть. Заказчик так и сказал. А во-вторых, если промедлить, еще неизвестно, получится ли
удержать Бондарева на мушке.
Кравченко лично выбрался на удобную позицию и первым же выстрелом, «из
холодного ствола», уничтожил своего бывшего командира. Недаром сержант считался одним
из лучших снайперов Отряда. До Тунгуса, конечно, не дотягивал, но с Князевым или
Котовым мог поспорить запросто.
Ни Пахоменко, ни других бойцов демонстрация стрелкового мастерства начальника
особо не впечатлила, но притормаживать они прекратили. Кравченко поднял основную часть
группы на штурм, а Пахома и еще двоих отправил зайти во фланг, чтобы отрезать клиента и
егерей от развалин, густо заросших зеленью.
К сожалению, тут возникла шероховатость. Из зарослей вдруг начали стрелять какие-то
союзники клиента и егерей. У Кравченко возникло отчетливое ощущение, что работают те же
бойцы, которые прикрыли Бондарева в Скородном. На левом фланге работал пулемет, по
центру били короткими очередями «калаши», а справа звуки почти не доносились, зато
исправно прилетали тяжелые пули. Сектор обстрела у невидимых стрелков получился
небольшой, к земле были вынуждены прижаться только Пахом и его подручные, но этого
хватило, чтобы из укрытия выскользнули двое егерей.
Кравченко перебросил в помощь Пахому еще двух бойцов, но этого оказалось мало.
Пулемет не давал наемникам поднять головы. Пока молотил пулемет, из укрытия
выскользнули оставшиеся клиенты, и Кравченко уже собрался поднимать людей в отчаянную
атаку, но тут противник вдруг прекратил стрельбу. Можно было подниматься и вновь
начинать преследование группы Бондарева.
Все случилось, как и предполагал Кравченко. Жаль, что сработал худший вариант.
Беготня за неуловимым майором порядком надоела сержанту.
Но тут выяснилось, что и на этот раз время еще не пришло. Едва наемники поднялись в
полный рост и вновь двинулись по следам группы Бондарева, в тылу заработали автоматы и
пулеметы. Свинцовый шквал смел двух бойцов, остальные успели броситься на землю и тут
же забыли о преследовании Бондарева. Наемники поползли влево, пытаясь укрыться в
канавах, руинах и за грудами мусора.
Кравченко тоже двинулся влево, заполз в более-менее надежные развалины и выглянул,
чтобы оценить обстановку. Положение его группы было аховое. Кравченко и его бойцы вдруг
поменялись местами с клиентами. Теперь уже они прятались в развалинах, а крупная банда
кочевников двигалась на штурм. Похоже, это опять была бригада Лютого.
Силы были неравны, но шанс у Кравченко и его товарищей оставался. Ведь где-то на
подходе была группа Коваля. Если, конечно, ее не разбили эти самые кочевники. Очень уж
они были решительно настроены и действовали без оглядки, словно точно знали, что с тыла
к ним подкрасться некому.
Кравченко окинул взглядом свою поредевшую группу. Рядом были четверо. Еще трое,
включая верного Пахома, залегли в канаве посреди поля и снова не могли даже пошевелиться
под обстрелом. Ни вытащить, ни прикрыть их Кравченко не мог. Он мысленно прикинул
наилучший маршрут и дал отмашку оставшимся бойцам уползать из опасной зоны в глубь
поселка, а затем на восток. Задуманный сержантом финт был простым. Он собирался
уползти в зону ответственности Армии. Территория возрожденцев начиналась буквально за
окраиной городка. Там, если потребуется, наемники могли прикинуться армейской
разведгруппой. И как бы ни были злы кочевники на Кравченко и компанию, на армейскую
территорию они вряд ли сунутся. Тем более, когда на ней идут боевые действия. Ведь до
Волчанска от Шебекина было рукой подать. Километр влево-вправо, и ты под раздачей. И уж
если попадешь, не выкрутишься. Армейцы не станут сортировать, кто тут замаскированный
провокатор, а кто «честный кочевник». Дадут прикурить всем. Они сейчас злые.
Стрельба вдруг на миг стихла, затем началась снова, но теперь пули не щелкали по
развалинам, в которых затаились бойцы Кравченко. Сержант вновь выглянул из укрытия.
Ситуация резко изменилась и снова, будто бы по старым лекалам.
В тыл кочевникам ударил новый противник – группа Коваля, и бригаде Лютого
пришлось перенести огонь на него. У Коваля осталась едва ли половина бойцов, но «серые»
упрямо лезли на рожон, чтобы, как и прежде, прикрыть группу Кравченко. Отрабатывали
свой аванс «серые» по полной программе.
«А как иначе? – подумалось сержанту. – У заказчиков не забалуешь. Люди серьезные».
Что ж, лично Кравченко такой расклад устраивал. Кочевников было очень много,
гораздо больше, чем ночью в Черновке или утром в Скородном. Похоже, Лютый бросил в бой
всех, кого сумел собрать. У Коваля, пожалуй, не было никаких шансов. Но что до этих
проблем было сержанту Кравченко? Кто-то таскает рояль, кто-то на нем играет. У каждого
свои задачи.
Воспользовавшись моментом, к группе присоединились взмокший и запыхавшийся
Пахоменко и еще два бойца. Теперь точно можно было уходить. Нет, можно было помочь
Ковалю, но… у каждого свои задачи.
Кравченко мысленно пожелал Ковалю удачи, после чего отбросил сомнения и жестом
приказал группе отползать поглубже в руины.
Вскоре поле боя осталось далеко на севере, группа спустилась в удобную ложбину, и
бойцы смогли, наконец, выпрямиться. Сержант провел беглую перекличку и объявил
пятиминутный привал. Сам Кравченко тем временем выбрал удобную позицию и окинул
взглядом местность.
Восточнее позиции наемников на армейской территории царило запустение.
Практически все силы были переброшены к Волчанску. А вот на Харьковском направлении,
наоборот, было очень даже людно. В бинокль Кравченко разглядел далеко на юго-западе
пешую колонну, которая двигалась в сторону северного форпоста.
– Пахом, поднимай народ, – негромко бросил сержант верному адъютанту. – И пусть
взбодрятся. Пойдем рысью.
– Что… – Пахом повертел головой. – Опять Лютый на подходе?!
– Нет, не Лютый.
– Чего ж тогда… рысью? Клиента увидел?
– Клиент временно вне зоны доступа, – Кравченко опустил бинокль. – Возвращаемся к
Волчанску.
– Куда? – Пахом вытаращился на Кравченко. – Зачем?
– Пришла пора вытягивать непосредственное начальство. Засиделось там на нарах.
Подъем!
– Там ведь военных, что грязи! Думаешь, мы штурмовую группу так офигенно усилим,
что Волчанск сдастся?
– Думаю, что очень скоро военных там станет еще больше, – Кравченко биноклем
указал в сторону колонны. – Нашим штурмовикам придется отойти на территорию
кочевников, как и задумано. И пока этого не случилось, надо вытащить начальство. Этот
момент мы тоже обсуждали с заказчиком. Я знаю способ, не волнуйся.
– С помощью пули – на тот свет, как ты Кулдыка вытащил? – Пахом хмыкнул.
– Рот закрой, – Кравченко угрюмо взглянул на адъютанта. – Приятеля своего подключу,
Дальнобойщика.
– Не засветишь его?
– Там будет видно. Все встали, встали! Живее! Не до отдыха пока, орлы. Это еще не
конец. Это вообще только начало. За мной бегом марш!
Эпилог
Наблюдатель – Центру.
Молния! Произошла самопроизвольная активация агента «Запад». Наблюдается
взрывной рост нестабильности, вероятен «эффект Гамаюна». Прошу разрешить
устранение. Готов нести ответственность за промедление с активацией агента «Запад» и
связанные с этим последствия.
Агент «Север» вошел в штатный режим и продолжает движение к точке.
Агент «Восток» функционирует стабильно.
Агент «Юг» активирован и введен в штатный режим без предварительных тестов в
связи с недокомплектом агентуры.
Центр – Наблюдателю.
Устранение агента «Запад» запрещено. Ваша задача – провести перезагрузку и
повторную активацию. Исход этой операции определит меру вашей ответственности. В
случае успеха вы будете частично реабилитированы. При неудаче реактивации агент будет
ликвидирован согласно протоколу нештатной ситуации, а вы отозваны.
Наблюдатель – Центру.
Нестабильность агента «Запад» нарастает по типу «МГЛА», что исключает
возможность перезагрузки и реактивации. Агент «Запад» фактически вышел из-под
контроля. Настаиваю на ликвидации агента.
Центр – Наблюдателю.
Поправка на НТ «МГЛА» введена в программу. Система просчитала все возможные
последствия. Вероятность отрицательного результата увеличилась на 7,32 процента.
Приказ о перезагрузке и реактивации агента «Запад» отменяется. Агент подлежит
немедленной ликвидации.
Агент «Запад-2» будет расконсервирован и введен в программу в течение суток.
Ориентировочная точка встречи с ним – Ставка или окрестности, включая аномальную
зону «Химзавод». Разрешается активация без предварительных тестов.
…Агент отошел в глубь тоннеля на два десятка метров – от греха подальше, а вдруг
рванет? – и остановился, провожая взглядом провокаторов.
Если честно, ему очень хотелось выхватить из кобуры пистолет и расстрелять этих
гадов на месте. Но агент отлично понимал, что это будет бессмысленным жестом, который
обязательно аукнется, и очень скоро. Если в форпост не проберется очередной диверсант, то
какой-нибудь новый провокатор подкинет начальству компрометирующие агента записи. В
обоих случаях шпиону не жить. Так что смысла в уничтожении этой троицы было не больше,
чем в удалении иконок с рабочего стола в компьютере. Чтобы удалить надоевшие программы,
следует залезть гораздо глубже, докопаться до корней, выйти на загадочных и
могущественных заказчиков – как называл своих работодателей Князев. Но как это сделать,
как добраться до заказчиков?
Дальнобойщик вздохнул. Он не мог этого сделать. Так что оставалась одна надежда…
на майора Бондарева, если он все еще жив! Только Бондарев с его опытом и тайными
знаниями мог переиграть заказчиков. Вывод пришел в голову неожиданно, но агенту сразу
стало ясно, что вывод верный. Именно на Дениса оставалось надеяться агенту совсем
молодой, но сильной, дерзкой и стратегически грамотной, а потому очень опасной
группировки. Возможно, опасной настолько, что ее и не остановить.
«Это будет тоже приемлемый вариант, – подумалось агенту. – Сорвет Денис планы
заговорщиков – останусь в Армии, не сорвет – уйду к этим злодеям… где они там
базируются… в Старом Осколе? Одна проблема: на той стороне я не стану своим и всю
оставшуюся жизнь буду ходить, будто бы со звездой на лбу. И все наемники будут знать, что
я предатель. И не важно, что я предал Армию ради их хозяев. Предателей не любят нигде. В
чью бы они пользу ни работали…»
…В условном месте наемники оказались всего через полчаса после того, как покинули
Волчанск. Ветер сносил весь дым от горящего форпоста прямиком к точке встречи. В этом
имелись и плюсы, и минусы. От дыма было трудно дышать, зато он создавал
дополнительную маскировку.
– Князь, мы здесь, – донеслось из зарослей неподалеку.
– Замрите, – Князев поднял руку и прислушался.
Шелест взмывающего в небо, а затем оседающего на землю пепла издалека походил на
шум текущей воды. А треск шифера на горящей крыше какого-то здания в форпосте вполне
мог сойти за отзвуки автоматных очередей. Фоном для всего этого служил шум ветра в
листве окружающего редколесья. Но Князева, как обычно, интересовали не эти звуки. Он
пытался выделить из общей звуковой палитры что-то особенное.
Пока Князев слушал, что там шепчет ветер, все остальные воспользовались паузой,
чтобы перекинуться парой фраз.
– Иваныч, как здоровье? – поинтересовался Тунгус.
– В норме. Пару дней штормило, но теперь все пучком.
– Все выжили, смотрю, кому я прививку сделал. А вы не верили, что моя вакцина от
пыльцы помогает.
– Еще неизвестно, что помогло, – проронил Пахоменко. – Если б не Юлька…
– Обижаешь, однако. Без моей вакцины вы до Юльки не дотянули бы, пожалуй.
– Прав Тунгус, – сказал Кравченко. – Нечего наезжать, Пахом. Наши все выжили в
Черновском Шторме, хоть и корежило всех в полный рост.
– Знали, на что шли, – негромко заметил Егор Котов.
– Знали, – Кравченко интонацией дал понять, что тема исчерпана. – А у вас как все
прошло?
– У Князя спроси, – Тунгус пожал плечами. – Я не вдавался, однако.
– Мы тоже справились, – вновь вмешался Егор. – Иначе откуда бы у тебя клиент
появился?
– Ну да, ну да, – Кравченко кивнул. – Появился и тут же свалил. Я потом его два раза
нагонял, да он опять ушел. Не сорвался бы с крючка.
– Не сорвется, однако, – Тунгус усмехнулся. – У него два пути всего. На север или на
запад.
– На север не пойдет, – Кравченко покачал головой. – С Кулдыком побеседовал. Похоже,
прозрел малость.
– Тогда совсем понятно, – Тунгус взглядом указал на заходящее солнце. – На закат
ушел, однако. Мгле навстречу.
Словно отреагировав на какое-то ключевое слово, Князев стряхнул свою странную
задумчивость и резко обернулся к Тунгусу. Пару секунд он пристально смотрел на
следопыта, а затем перевел холодный взгляд на Кравченко.
– Докладывай, Степан Иванович. То, что Бондарев от тебя ускользнул, я уже понял. Где
артефакт?
– У Савенко остался, – Кравченко развел руками. – Я-то думал, штабной с Бондаревым
состыкуется, тогда их обоих сразу и накрою. Но Савенко хитрее оказался. Так и не вышел с
нашим клиентом на контакт. Просто пас его всю дорогу: прикрывал да подсказывал.
– Почему Бондарев не дошел до Старого Оскола?
– Так ведь я говорю. Савенко сбил его с панталыку. А потом вообще Кулдыка ему
подкинул. Думаю, Бондарев расколол нашего полковника. Очень уж резво дальше побежал.
На запад… как мы тут прикинули с Тунгусом. А куда Савенко подался, я не знаю.
– Я знаю, – проронил Князев. – Заказчики его засекли.
– Заказчики? – Кравченко невольно оглянулся, будто бы надеясь обнаружить кого-то из
заказчиков в ближайших кустах. – Ты с ними поговорить успел? Когда?
– Не важно. Продолжай.
– Ну, а что тут продолжать, если ты и сам все знаешь. От заказчиков. Если по
остальным темам, то егеря пока не втянулись в дело, но интерес уже проявили. Еще видел
колонну вояк. Со стороны Харькова приближается. Все по плану, похоже. Или нет?
– Да, – Князев кивнул. – Из Харькова действительно выдвинулись крупные силы на
поддержку Волчанска и для контрудара в направлении Старого Оскола. Одна из боевых задач
у армейцев – захватить или уничтожить технику, о которой им сообщали из нашего Отряда.
– И этот крючок зацепил рыбешку, – хмыкнув, вставил Пахоменко.
– Теперь местные военные стопудово увязнут в боях, – заключил Князев. – Но это
теперь забота штурмовиков. Им придется и дальше провоцировать армейцев и кочевников.
Завтра утром они под видом военных ударят по базе кочевников в Короче. Помните
укрепления на шоссе, которые мы «обошли» через Черновку? В общем, мы выполнили
большую часть своих задач. Большая война на севере началась. Остается подчистить мелочи,
и можем идти в кассу.
– Мелочи вроде Бондарева? – уточнил Кравченко.
– И Савенко, – добавил Князев. – Оба теперь слишком много знают, поскольку говорили
с Кулдыком. Заказчики не могут рисковать и готовы пожертвовать своим интересом к
Бондареву ради сохранения главных секретов. Приказ теперь однозначный: уничтожить всех,
кто имел отношение к текущей операции. Кто был с Бондаревым и Савенко?
– С нашим майором – парень из Черновки, Артем, и три егеря. А с штабным… не
разглядел, но кто-то из Отряда, похоже.
– Неужели кто-то выжил? – Князев удивленно поднял бровь.
– Выходит, что так. Предположительно трое. Два стрелка и пулеметчик. Лично я
подозреваю, что это Донцов и Спирин с Аверьяновым. Твой прокол, Князь, это ведь ты их
машину расстреливал. Получается, с десяти метров промазал, снайпер.
– Придется найти всех, – Князев недобро зыркнул на Кравченко. – Срок – три дня. Если
не справитесь, в расстрельный список попадете и вы, господа наемники. И тут уж я не
промажу. Ясно?
– Что ж тут неясного… господин резидент, – Кравченко вздохнул. – Будем искать.
Дорожек на запад, конечно, многовато ведет…
– Ты не пойдешь на запад, – оборвал его Князев. – За Бондаревым пойду сам. С
Тунгусом и двумя бойцами. Котов снова замаскируется под вольного егеря и скрытно пойдет
за нами, для подстраховки. А ты, Кравченко, возьмешь остальных и займешься устранением
Савенко и его компании. Задача ясна?
– Яснее некуда. Только разрешите попросить, гражданин начальник, не поделитесь ли
зацепкой, где искать этого Савенко? Где его засекли наши уважаемые заказчики? И каким,
кстати, образом? Со спутника?
– Ты чего, Иваныч, – шепнул Пахоменко. – Все спутники давно попадали.
– Не встревай, – проронил Кравченко.
– Каким образом – это секрет заказчиков, – ответил Князев. – Интересоваться не
рекомендую. А зацепку дам. Савенко идет на юг, в главные владения Хана. Возможно,
прямиком в окрестности Ставки. Там сейчас многолюдно, Хан готовит какую-то крупную
операцию, можно легко затеряться.
– Надо же! – Кравченко усмехнулся. – То есть на Черный Рынок засылаете нас,
гражданин начальник. Премного благодарны за доверие. А если нас там…
– Ничего вам не сделают, – отрезал Князев. – Бригаде продажного полковника полиции
Кравченко, оборотня в погонах, среди кочевников ничего не грозит. Разве не так?
– В целом, конечно, так, но… всякое бывает, – Кравченко кивнул. – Хорошо, понял вас,
гражданин начальник. В Ставку, значит, в Ставку.
– Разбежались, – Князев махнул рукой Тунгусу и кивнул Котову.
Егор молча двинулся вперед и вскоре исчез в зарослях. Тунгус выбрал из группы двух
бойцов, и они пошагали с Князевым.
Кравченко уходить не спешил. Какое-то время он стоял в задумчивости, затем
обернулся и обвел взглядом оставшихся в его распоряжении наемников. Более-менее
нормальная реакция на новое задание была только у Пахоменко. Четверо остальных бойцов
явно не горели желанием соваться в сердце Черного Рынка. С другой стороны, им было не
хуже Кравченко понятно, что Князев не шутил насчет «расстрельного списка». Не выполнить
новое задание вовремя или попытаться выйти из игры означало одно – подписать себе
смертный приговор.
– И откуда он такой выискался, – взглянув вслед группе Князева, проронил Пахом.
– Интереснее, откуда он все знает, – сказал Кравченко. – Понятно, что у него есть
прямая связь с заказчиками. Все-таки он один из главных резидентов. Но, убей, не понимаю
я, что это за связь. У него ведь ни рации, ни телефона какого-нибудь… да и не работает это
все в большинстве мест. А он всегда на связи. Чудеса.
– А то, что заказчики все знают, – не чудеса?
– И это чудеса, Пахом, – Кравченко вновь вздохнул. – Но их проще объяснить. Имеют
наши заказчики агентуру во всех группировках, вот и все объяснение. Да на таком уровне их
агенты сидят… представить страшно. В общем, не прогадали мы с нанимателями. Хоть и
жесткие они, как сырая морковка, но могучие, с хорошими перспективами. За мной,
выжившие. Пойдем оправдывать оказанное нам высокое доверие. Курс на юг.
Конец первой книги