Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
(Проблема предметности сознания)
(Проблема предметности сознания)
Э.В. Ильенков
http://caute.ru/ilyenkov/texts/objconsci.html 2/9
06.10.2018 [Проблема предметности сознания]
http://caute.ru/ilyenkov/texts/objconsci.html 3/9
06.10.2018 [Проблема предметности сознания]
***
Левогегельянская интерпретация гегелевской философии состояла в том, что
абсолютный дух был прежде всего истолкован как саморазвивающийся дух народа.
Противоречие между теоретическим отношением к миру этого духа, реализующимся в
философии, и практическим отношением его к тому же миру, находящим свою реализацию
в воле народа, продолжало пониматься и у них как противоречие внутри «народного духа»,
внутри духовной субстанции исторического развития.
Иными словами, это означало, что история есть не что иное, как сознательная
деятельность, цели которой полагаются саморазвивающимся духом, а развитие последнего
происходит благодаря имманентным духу законам диалектической логики. В конце концов
изменение существующего мира есть изменение взаимоотношений между индивидами,
т.е. — изменение формы воли. Отношение индивида к предмету – отношение
собственности в ее юридическом смысле — есть не что иное, как проявление отношения
между индивидами. Предмет как таковой, существующий вне и независимо от
индивидуального эмпирического самосознания, для левогегельянца есть не что иное, как
внешняя форма проявления отношения индивида к индивиду, т.е. отношение всеобщей
воли к себе самой, отношение внутри саморазвивающейся духовной субстанции.
Отношение сознания и воли к предмету, рассматриваемое под правовым углом зрения,
так действительно и выглядит — в виде отношения к предмету как к предмету
сознательной воли, а не в виде отношения к предмету безотносительно к этой
сознательной воле.
Предмет как предмет права есть действительно продукт самосознающей воли,
отчужденное самосознание, не более. Мое отношение к предмету здесь есть не более как
отношение к воле другого, отчужденной в нем, или к предмету, поднятому в стихию
самосознания. Все, что в предмете не есть отчужденная воля другого, не есть и предмет
моего правоотношения.
Предмет здесь предстает лишь как средний термин, связующий два самосознания, две
самосознающих воли. Все остальное в нем есть нечто совершенно безразличное.
Отсюда и вся концепция общественного развития. Имеется совокупность
правоотношений между индивидами, выступающая как совокупность отношений
индивидов к вещам. Я имею определенное отношение к вещи — к той, которая есть моя
собственность – или моя отчужденная в предмете воля, и к той, которая представляет
собой опредмеченную волю другого. Иными словами, отношение индивидуальных воль
друг к другу, опосредованное через вещи, есть отношение воли всеобщей к себе самой,
есть форма проявления всеобщей воли, есть отношение внутри самосознания.
При правовой точке зрения это действительно так и есть, ибо сфера права есть сфера
всеобщей общественной воли, и противоречия внутри этой воли составляют субстанцию-
субъект этой воли, начало саморазличения этой субстанции.
Предмет для меня по отношению к моей воле есть здесь только явление воли другого,
подобно тому, как мой предмет есть проявление моей воли для другого.
Иными словами, предмет здесь взят только как предмет правоотношения. Представляет
ли собой предмет что-либо сверх того, что он есть предмет права? Например — его
химические, физические и т.п. природные свойства? Для правовой точки зрения — нет. От
них правовое сознание обязано активно отвлекаться.
Здесь безразлично, какая особенная цель воплощена волей в предмете. Т.е. — какую
конкретную форму воли мы имеем в виде предмета. Здесь важно, что предмет подведен
под определения воли вообще и каким образом он под них подведен – путем ли
формирования предмета трудом, путем захвата или договора. Здесь эти различения не
играют ровно никакой роли.
Т.е. здесь — с ограниченно правовой точки зрения — представляется совершенно
безразличным, как реальная собственность перераспределяется между отдельными
эмпирическими индивидами. Более того, предмет, являющийся собственностью того или
иного лица, предстает опять как опредмеченная воля индивида. На этот раз можно
представить дело так, что воля воплотилась в механическом изменении предмета, или в
химическом, или в органическом изменении, и в механическом, химическом или
органическом изменении предмета находит свою реализацию как всеобщая, общественная
воля, т.е. этим изменением подводит предмет под определения разумной воли — или
делает предмет собственностью человека, опредмеченной волей человека, отчужденным
http://caute.ru/ilyenkov/texts/objconsci.html 4/9
06.10.2018 [Проблема предметности сознания]
http://caute.ru/ilyenkov/texts/objconsci.html 5/9
06.10.2018 [Проблема предметности сознания]
Т.е. если меня спрашивают — почему предмет в созерцании является мне именно
таким и именно эти свои «определения» являет моему созерцающему сознанию, то —
рассматриваю ли я это отношение со стороны субъекта или со стороны объекта – оно
одинаково предстает как случайное. Т.е. «случайность» знания в начале феноменологии
означает, что ни со стороны субъекта, ни со стороны объекта не вскрыта необходимость
того, что именно эти стороны предмета стали в отношение ко мне. Одно лишь постоянное,
сохраняющееся есть в этом отношении — то, что знание есть вообще определенное
отношение предмета ко мне или мое к предмету.
Кроме этого, я ровно ничего на этой ступени не знаю относительно необходимости.
Далее ставится вопрос — знание развивается. Это — эмпирический факт. Как ставит
вопрос созерцательный материализм? — он ставит процесс накопления развития знания в
зависимость от случайности; от предмета, да, зависит, какие стороны он демонстрирует
перед моим сознанием. Субъективный идеализм ставит это в зависимость от того, на какие
стороны Я обратил свое активное внимание. А предмет сам по себе — тут берется как
чистая возможность знания — как нечто абсолютно многообразное. Это по крайней мере
фихтеанская, высшая и самая умная форма субъективного идеализма.
Предмет ли «самостоятелен» — т.е. его ли собственному движению перед сознанием
принадлежит то обстоятельство, что он оказался в поле зрения индивидуального сознания,
и именно эти, а не другие стороны явил сознанию, пассивно находящемуся в данной точке
пространства и времени?
Или самостоятельно сознание — т.е. его ли активному действию принадлежит
движение, благодаря коему предмет и именно этими своими сторонами предстал в поле
зрения, созерцания?
Наделить ли самодвижением, самостоятельностью предмет, а сознание сделать
пассивным, зависящим целиком от предметного мира — как в отношении
пространственной, так и в отношении временной определенности его точки зрения?
Или наделить самодвижением, самостоятельностью сознание, и в зависимость от его
активности поставить ответ на вопрос — почему именно эти стороны предмета
поставлены перед моим умственным взором, сделаны предметом сознания?
Короче говоря, развитие знания — даже чисто количественное — возможно лишь
потому, что отношение между единичным сознанием и единичным предметом все время
изменяется. Если бы перед данным единичным сознанием все время находился единичный
предмет (один и тот же) — то сознания, как такового, не было бы. Было бы не отношение
между субъектом и объектом, а отношение между двумя объектами.
Следовательно, перед единичным сознанием проходят единичные предметы, и здесь
также нет ни намека на специфическое отношение объекта к субъекту. Здесь субъект
совершенно тождественен любому другому объекту, в соотношение с которым становятся
другие предметы, объекты. От его деятельности сие не зависит, а если зависит — то столь
же, сколь от другого объекта.
Это прогресс в дурную бесконечность, поскольку число и качество единичных
соотношений уходит в дурную бесконечность. Т.е. Гегель здесь хочет сказать, что из
единичного сознания, считаемого за «истинное» сознание, и из столь же единичного
предмета нельзя понять закономерности развития знания.
Перед единичным сознанием проходят, дефилируют бесчисленные и разнообразные
единичные предметы. Что же остается в результате фильтрации всех этих многообразных
впечатлений, что остается инвариантным, устойчивым, сохраняющимся? Пока сознание
единично — ничего, кроме предмета как такового, или — со стороны субъекта — единство
сознания, пустое незаполненное единство, в логике — бытие как таковое, не определяемое
далее никаким более определенным образом, и потому равно «небытию» (небытию всякой
устойчивой определенности). Гегелевская концепция относительно чувственно-
практического отношения человека к предмету заключается коротко в следующем. В
отличие от субъективных идеалистов Гегель в полной мере учитывает тот факт, что
чувственный мир, мир предметов, существует вне и независимо от эмпирического
человеческого сознания.
Эмпирическое единичное сознание, а также совокупное сознание людей данной эпохи
имеют против себя мир реальных чувственных вещей, бесконечно разнообразных как по
количеству, так и по качеству. С этим гегелевская философия мирится. Ее мистификация
касается гораздо более тонких и глубоких моментов отношения сознания и предмета.
Гегель исходит из того факта, что знание человека о предметном мире все время
развивается, изменяется как количественно, так и качественно, обнаруживая в своем
развитии определенную закономерность. Эта проблема и явилась исходной точкой его
идеалистической диалектики.
http://caute.ru/ilyenkov/texts/objconsci.html 6/9
06.10.2018 [Проблема предметности сознания]
http://caute.ru/ilyenkov/texts/objconsci.html 7/9
06.10.2018 [Проблема предметности сознания]
Это, конечно, остроумно, но остроумие мало может помочь в таких случаях... С точки
зрения созерцательно-метафизической теории отражения вопрос о развитии познания,
знания оказывается принципиально неразрешимым. Если перед ним поставить вопрос —
почему именно тогда-то человек достиг определенного знания о вещи, об определенном
предмете, то он примется искать ответа в рассмотрении самого предмета. Это он, его
движение перед пассивно покоящимся сознанием повинно в том, что он вошел в
соприкосновение с чувственностью человека и отразился в ней — ответит материалист-
метафизик.
Если же спросить его — а почему только в такое-то время и в таком-то месте и именно
такой-то человек понял предмет так-то, хотя этот предмет чувственно давным-давно
воспринимался человеком, но понимался по другому, он сошлется на всеспасающую
случайность.
Поэтому-то и невозможна строгая научная теория в развитии научного познания о
закономерностях развития этого знания. Ибо если есть какая-то закономерность в развитии
знания, то ее с этой точки зрения приходится полностью отождествить с той цепью
причин, принадлежащих самому предметному миру, который в итоге привела данный
предмет в соприкосновение с чувственностью человека. А в том, что мышление постигло
истину предмета именно тогда-то и там-то — никакой закономерности вообще нет. И в
самом деле, виноват ли предмет в том, что мышление его понимало целые тысячелетия
«неправильно», хотя он был дан в чувственном созерцании всегда одним и тем же? Может
ли предмет быть ответственным за те «все возможные глупости», которые на его счет
измышляло мышление прежде, чем напоролось на «правильное» понимание? Очевидно,
приписывать предмету ответственность за глупости, сказанные на его счет человеком, это
значит говорить еще одну из явных глупостей относительно предмета...
Критическая сторона «Феноменологии духа» поэтому оказывается особенно сильной в
той ее части, где Гегель обнаруживает полную невозможность отнести причины развития,
углубления знания насчет предмета, взятого в его метафизической оторванности от
человека, от его активного отношения к предмету.
Гегель исходит из того, что чувственный мир остается на всем протяжении развития
человечества одним и тем же, а изменяется лишь наше знание о нем. И в этом много
правды, если иметь в виду чувственный, предметный мир в его независимом от
человеческой деятельности существовании. Ведь в самом деле, окружающая человека
природа и ее законы нимало не изменились за тот краткий промежуток времени, за
который познание совершило такой грандиозный взлет; и законы движения атомов, и
небесных светил, и законы химии, и законы биологического движения остались во времена
Гегеля одними и теми же, какими были и во времена Демокрита...
Другое дело, если рассматривать чувственный мир человека, т.е. природу, не в ее
оторванности от человеческой целесообразной практической изменяющей деятельности, а
как предмет, как объект этой последней. Здесь можно констатировать огромные изменения.
Это значит, что во времена Демокрита человек соприкасался с одними чувственными
свойствами природы, входя с ними в деятельное отношение, а впоследствии делал все
большее и большее количество сторон природы предметом своей активной целесообразно-
направленной изменяющей деятельности.
Гегель и подчеркивает тот факт, что природа с ее законами остается на всем
промежутке времени развития познания одной и той же, но что человек, преследуя свои
цели, активно входит в чувственный контакт со всеми новыми и новыми ее сторонами, со
все новыми и более глубоко лежащими закономерностями, т.е. от активности человека
зависит — привел он предмет в соприкосновение со своими органами чувств или нет.
Это, по Гегелю, зависит от того, что за цели преследует человек в природе. Поскольку
та или иная сторона, свойство, закономерность природы превращается человеком в
средство для выполнения его субъективной цели, она и становится предметом созерцания
и представления. В этом случае она находит свое выражение в речи, в языке и лишь
постольку делается предметом мышления.
Цель сказывается изначальным движущим моментом познания, ибо в сферу
чувственного созерцания действительно попадают только те стороны природы, которые
человек — вольно или невольно — превратил в средства для выполнения своих целей.
Следовательно, чувственный образ предмета формируется целью, субъективно-активным
волевым отношением сознания к предметному миру.
Это явственно выступает уже в факте внимания. Я на что-то внимание обращаю,
сосредоточиваю, как на существенном, и отвлекаюсь, активно абстрагируюсь от всех
остальных сторон того же предмета...
При этом Гегель имеет в виду тот факт, что цели, обусловливающие направленность
внимания человека, а потому — и вычленение тех, а не других характеристик,
http://caute.ru/ilyenkov/texts/objconsci.html 8/9
06.10.2018 [Проблема предметности сознания]
1
В рукописи заглавие отсутствует.
http://caute.ru/ilyenkov/texts/objconsci.html 9/9