ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА

С. Т. КОЛЬРИДЖ
S. C O L E R I D G E
v~ 17 7 2 — 18 3 4 =

П О Э М А

О С Т А Р О М МОРЯКЕ
.
П Е Р Е В О Д И
П Р Е Д И С Л О В И Е
Н. Г У М И Л Е В А

П Е Т Е Р Б У Р Г
-= = * 1 9 1 9 = —

ИЗДАТЕЛЬСТВО „ВСЕМИРНАЯ ЛИ ТЕРАТУРА“

при Народном Комиссариате по Просвещению.
2010481368

2010481368
 ПРЕДИСЛОВИЕ.

Один путеш ественник 18--го века рассказал

в своей книге о странном человеке. Это был
помощник капитана, уж е пожилой и всегда
задумчивый. Он верил в призраков. К огда в
пути и х застигли бури, он утверж дал, что это
возмездие за смерть альбатроса, огромной
белой птицы из породы чаек, которую он
застрелил ради шутки. Воспользовавш ись этим
рассказом, Кольридж создал свою бессмертную
поэму. N
Самуэль Тейлор Кольридж родился в 1772 г.
умер в 1834. Он был сыном бедного д еревен ­
ского священника, и еще в отрочестве обнару­
жил столь блестящ ие способности, что школа,
в которой он учился, послала его на свой счет
в университет, а это случалось очень редко.
Но в ун и вер си тете он пробыл только два года
— 1 7 9 1 — 3— годы наиболее бурного взрыва В ели­
кой Французской революции. Начальство уни­
верси тета заподозрило юношу Кольриджа в
сочувствии идеям республиканцев, он вынуж­
ден был покинуть университет и нанялся солда­
том в драгунский полк.
Ж ивя в казармах, он, подобно нашему поэту
Гавриилу Державину, его современнику, писал
письма безграмотным солдатам, а они за это
исполняли его работу в конюшнях. Через
четыре месяца друзья освободили его из
казармы и тогда он начал заниматься литера-,
турным трудом, чему очень способствовало
его знакомство с Робертом Соути, талантли­
вейшим поэтом того времени. Вместе е Соути
и еще несколькими юношами Кольридж затеял
поездку в Америку, чтобы основать там идеаль­
ную социалистическую колонию, но что-то по­
мешало ему осущ ествить э ту затею и он все­
цело отдает себя литературной деятельности,
пишет революционную трагедию „Падение
Робеспьера", не имевшую успеха у английской
публики, читает лекции, издает газету.
Сильно .влиял на Кольриджа, как и вообще
на всю литературу той эпохи, знаменитый
поэт Уодсуорд, учивший свои х современников
что для поэзии, живописи, и вообще для искус,-
ства нет ничего недостойного внимания, и что
уличный мальчик, катающийся по тинистому
 1

»руду в грязном корыте, для истинного поэта

столь ж е значительный сю ж ет, как поход
Александра Македонского в П ерсию .
Кольридж был один из талантливейш их в
той кучке поэтов, которая основала в Англии
новую поэтическую школу под названием „О зер ­
ной“. Ближайшие предшественники этой школы
довольствовались описаниями, рассуждениями,
рассказами, часто блестящ е изложенными, но
всегда поверхностными. И х поэзия то развле­
кала, то поучала читателя, но не трогала и не
потрясала. И х темы были бедны, выбор , слов
ограничен и чувствовалось, что они знают о
жизни не больше, чем те, к кому они обра­
щаются.
Поэты Озерной школы, Кольридж и его
друзья, Уордсуорд а Соути , вы ступили на -за-
щ иту двух близких друг другу требований,—
поэтической правды и поэтической полноты.
Во . имя поэтической правды, они отказались
от условных выражений, ложной красивости
языка, слишком легковесных тем, словом всего,
что скользит по поверхности сознанья, не волнуя
его и не удовлетворяя потребности в новом.
Й х язык обогатился множеством народных
речений и чисто разговорных оборотов, их
темы стали касаться того вечного в душе че­
ловека, что задевает всех и во все эпохи. Во
имя поэтической полноты они пожелали, чтобы
 8 -

их стихотворения удовлетворяли не только

воображению, но и чувству, не только глазу,
но и уху. Эти стихотворения видишь и слы­
шишь, нм удивляешься и радуешься, точно это
уж е не стихи, а живые сущ ества, пришедшие
разделить твое одиночество.
Поэты Озерной школы охотно покидали Л он­
дон и жили в провинции, в Кесвике, на берегу
знаменитого озера, которое они часто воспе­
вали н от которого подучили свое название.
Уж е в те дни вся средняя Англия была об­
ширным садом, где посреди рощ и вод, п аст­
бищ' и нив были раскиданы чистенькие дере­
вушки со старинными колокольнями, уходя­
щими в бледно-голубое небо.
В се буйное, все героическое английской
жизни сосредоточивалось у моря, в портовых
городах, откуда каждую неделю отходили ко­
рабли к далеким колониям, увозя то божащихся
и ругающихся, то надменных и холодных крепко­
скулых и мускулистых люден. Эти были чужды
поэтам „О зера“, время их воспевания пришло
с Байроном. Кольридж и его друзья полюбили
мирную природу не столько ради нее самой,
сколько из за возможности постигать при по­
мощи ее душу человека и тайну вселенной.
Подлинное озеро, которому Кесвикское было
только внешним выражением, они искали в
глубине своего духа и, смотрясь в него, по-
 9

стихали связь между собой всего живого, бли­

зость миров невидимого и видимого, бесконечно- •
радостную и действенную любовь. Нечто по­
добное бывало знакомо и нашим сектантам,
как это видно из их песен. Н ечто сродное про­
глядывает и в произведениях современных
русских поэтов.
Лучшим поэтическим созданием Озерной
школы справедливо считают Кольридж еву
„Поэму о старом моряке“. Она написана раз­
мером английских народных баллад с повто­
рениями, тож е в народном духе. Это как бы
приближает ее к читателю, которому хочется
ее петь, как пелись когда-то поэмы, послужив­
шие ее образцом. Повторения подчеркиванием
наиболее значительных мест гипнотизируют
нас, заражая напряженным волнением рассказ­
чика. Рифмы, порой возникающие посередине
строки, звеня в коротком размере, как коло­
кольчики, усиливаю т магическую музьйсу поэмы.
Старик, герой поэмы, конечно, родом из глу­
бины страны. За грех, в котором повинен
каждый охотник, он мучитея раскаянием всю
свою жизнь. В морях, где Байроновские герой
развлекаются битвами и любовью прекрасных
дикарок, он видит только духов, то грозящих,
то прощающих. Но, как мудро в се это в кажу­
щейся простоте, какая глубина мысли в этом
взгляде на человека, как на заблудившегося
 — ю —

ребенка' Ведь каждый из нас хоть раз 8 жизни

был одинок, подобно старому моряку, так оди­
нок, как, может быть,
Бывает только Бог",
и каждый, прочтя эту поэму, почувствует по­
добно свадебному гостю, что н он „углублен­
ней п мудрей
Проснулся поутру“.
\
Первый перевод этой поэм у на русский язык
сделан в пятидесятых годах Ф. Мидлером, вто­
рой— в девятисотых — Аполлоном Коринфским.

II. Г у м и л е в.

— с— -
 г

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Старый Мо­ Старик Моряк, он одного

ряк встречает Из трех сдержал рукой.
трех юношей, «Что хочешь ты, с огнем в гла'
званых на сва­ зах,
дебный пир, 1С С седою бородой?
удерживает од­
ною. Открыты двери жениха,
И родственник мне он;
Уж есть народ, уж пир идет,
Веселый слышен звон».

Но держит все его старик:

«Постой, корабль там был...:
«Пусти, седобородый лжец».
Старик его пустил.

С в а д еб н ы й Вперил в него горящий взор.

Гость зачарован Гость— дальше ни на шаг,
глазами старого Ему внимает, как дитя,
м о р еплавателя Им овладел Моряк.
и принужден вы­
слушать его рас­ Присел на камень Брачный
сказ. Гость
И головой тюник;
И начал с пламенем в глазах
Рассказывать старик.
 «Корабль плывет, толпа кричит,
Оставить рады мы
И церковь, и родимый дом,
Зеленые холмы.

Моряк расска­ Вот солнце слева из волны

зывает, как ко­ Восходит в вышину,
рабль плыл к Гориг и С правой стороны
»к/ при хоро­ Спускается в волну.
шем ветре и ти­
хой погоде, пока
нс приблизился Все выше, выше с каждым днем
к Экватору. Над мачтою плывет...»
Туг Гость себя ударил в грудь,
Он услыхал фагот.

С в а д еб н ы й Уже вошла невеста в вал,

Гость слышит И роз она милей,
музыку; но мо­ И головы веселый хор
ряк продолжает Склоняет перед ней.
свой рассказ.

И Гость себя ударил в грудь,

Но дальше нн на шаг.
И так же, с пламенем в глазах,
Рассказывал Моряк.

Корабль уне­ «Но вот настиг нас шторм,' он

сен штормом к был
южному полюсу. Властителен и зол,
Он ветры встречные крутил
И к югу нас повел.
 — 13 -

Без мачты, под водою нос,

Как .1 спасаясь от угроз
За ним спешащего врага,
Подпрыгивая вдруг,
Корабль летел, а гром гремел,
И плыли мы па юг.

И встретил нас туман и снег

И злые холода,
Как изумруд, на пас плывут
Кругом громады льда.

Страна льда, Меж снежных трещин иногда

и путающего гу­ Угрюмый свет блеснет:
ла, где не видно Ни человека^, ни зверей,—
ничего живою. Повсюду только лед.

Отсюда лед, оттуда лед,

Вверху и в глубине,
Трещит, ломается, гремит,
Как звуки в тяжком сие.

Наконец, боль­ И напоследок Альбатрос

шая м о р с к а я К нам прилетел из тьмы;
птица, называе­ Как, еслиб был он человек,
мая Альбатро­ С ним обходились мы.
сом, прилетает
сквозь снеговой
туман.Ее встре­ Он пищу брал у нас из рук,
чают радостно Кружил над головой.
и гостеприимно. И с громом треснул лед, и вот
Нас вывел рулевой.
 — Ц --

И вот Альба­ И добрый южный вегр нас

тро с о к а з ы­ мчал,
вается добрым Был с нами Альбатрос,
предзнаменова­ Он поиграть, поесть слетал
нием и сопрово­ На корабельный нос.
ждает корабль,
возвр ащающий -
с я к северу В сырой туман на мачте он
сквозь туман и Спал девять вечеров,
плавучие льды. И белый месяц нам сиял
И» белых облаков».

Старый Мо­ — Господь с тобой, Моряк

ряк, нарушая го- седой,
с tnenp иимство, Дрожпш'ь ты, как в мороз!
убивает птицу, Как смотришь ты? — «Моей
приносящую стрелой
счастье. Убит был Альбатрос».

---
 ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

«Вот солнце справа из волны

Восходит в вышину ■
Во мгле, и с левой, стороны
Уходит в глубину.

И добрый южный ветр нас мчит,

Но умер Альбатрос,
Он не летит играть иль есть
На корабельный нос.

Товарищи бра- Я дело адское свершил,

нят старою мо­ То было дело зла.
ряка за то, что Я слышал: «птицу ты убил,
он убил птицу, Что ветер принесла;
п р и н о с я щ у ю Несчастный, птицу ты убил,
счастье. Что ветер принесла».

Но когда ту­ Когда же солнечным лучом

ман прояснел, Зажегся' океан,
они оправдыва­ Я слышал: «птицу ты убил,
е т ею посту­ Пославшую туман,
пок ч тем са­ Ты прав был, птицу умертвив,
мым приобща­ Пославшую туман»,—
ются к ею пре­
ступлению.
 Ветер продол­ Белеет пена, дует ветр,
жается.Корабль За нами рябь растет;
входит в Тихий Вошли мы первыми в простор,
Океан и плывет Тех молчаливых вод.
на север, пока
не доходит до Стих ветр, и парус наш повис,
Экватора. И горе к нам идет,
Лишь голос наш звучал в тиши
Тех молчаливых вод.

^Корабль не­ В горячих, медных небесах

ожиданно оста­ Полдневною порой
навливается. Над мачтой Солнце, точно
кровь,
С Луцу величиной.
За днями дни, за днями дни
Мы ждем, корабль наш спит.
Как в нарисованной воде,
Рисованный стоит.
Месть за Аль­ Вода, вода, одна вода,
батроса начи­ Но чан лежит вверх дном;
нается. Вода, вода, одна вода,
Мы ничего нс пьем.
Как пахнет гнилью — о, Хри­
стос!—
Как пахнет от волны,
И твари слизкие ползут
Из вязкой глубины.
В ночи сплетают хоровод
Блудящие огни.
Как свечи ведьмы, зелены,
Красны, беды они.
 — 1 7 —

Ихь пресле­ И многим снился страшный дух,

дует дух, один Для нас страшней чумы,
из н е з р и м ы х Он плыл за нами под водой
обитателей на­ Из стран снегов и тьмы.
шей планеты,
к о т о ры е — не В гортани каждого из нас
души мертвых Засох язык, и вот,
и не ангелы. Молчали мы, как будто все
Набили сажей рот.

Матросы, при­ Со злобой глядя на меня,

дя я отчаянье, И стар и млад бродил;
хотятвзвалить И мне на шею Альбатрос
нею вини на ста­ Повешен ими был».
рого Моряка, в
знак чего они
п р и вя з ы ва ют
ему на шею труп
морской птицы.
 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Старый М о­ «Так скучно дни идут. У всех

ряк замечает Стеклянный блеск в глазах.
что-то вдали. Как скучно нам! Как скучно
нам!
Как страшен блеск в глазах!
Смотрю вперед, н что-то вдруг
Мелькнуло в небесах.

Сперва, как легкое пятно,

И как туман потом;
Плывет, плывет и, наконец,
Явилось кораблем.

Пятно — туман — корабль вдали,

И все плывет, плывет:
Как бы по воле духа вод
То прыгнет, то нырнет.

При прибли- С засохшим, черным языком

женьи это ока­ Кричать мы не могли;
зывается кораб- Тогда я руку прокусил,
лемъ; и дорогой Напился крови-и завыл:
ценой Моряк до­ — Корабль, корабль вдали!
бывает у Жаж­
д ы в о з м о ж-
цость говорить,
 С засохшим, черным языком,
В движеньях .не тверды,
Оки пытались хохотать
И снова начали дышать,
Как- бы хлебнув воды.

Взрыв радости — Смотри!— кричал я— как он

и за ним ужас. тих,
Ибо разве бы­ Не даст он счастья нам;
вает корабль, Но без теченья, без ветров
плывущий без Летит он^тЛ водам.—
ветра или те­
чения?
На западе волна в огне,
Уходит день, как дым;
И был над самою волной
Шар солнца недвижим,
Когда чудесный призрак вдруг
Меж нами встал и ним.

Ему кажется, Сквозь снасти Солнце видно

что amo только нам
скелет корабля, (Услышь, Мария, нас!),
Как за решеткою тюрьмы
Горящий, круглый глаз.

Увы! (я думал и дрожал)

Он продолжает плыть!
И неужели паруса—
На Солнце эта нйть?
 — 20 —

И реи кажут­ Пылает Солнце, как в тюрьме

ся тюремной ре­ Ужели между рей?
шеткой на лике И женщина смеется нам?—
заходящего Не Смерть ли? И вторая там?
Солнца. На бор­ Не Смерть ли та, что с ней?
ту корабля-ске­
лета только
женщин а-при­ Рот красен, желто-золотой
зрак и смерть, Ужасный взор горит:
ее товарищ. Пугает кожа белизной,
Каково суд­ То Жизнь по Смерти, дух ноч­
но, такова и ной,
команда!
Что сердце леденит.

Смерть и Вот близко, близко подошли

Жизнь по смер­ И занялись игрой,
ти разыгрыва­ И трижды свистнув, крикнул
ют между собой дух:
моряков, и по­ «Я выиграл, он мой!»
следняя полу­
чает Старого
Моряка. Уж Солнца нет; уж звезд черед:
Нет сумерек по
Недолог вечер был,
заходе солнца.
И с шумом призрачный корабль
Опять в моря уплыл.

Мы слушали, смотрели вновь

И как из кубка, нашу кровь
Точил из сердца страх;
Мутнели звезды, мрак густел
Быт рулевой под лампой бел;
Роса— на парусах.
Восход месяца. А на востоке встал тогда
Рогатый месяц, и звезда
Запуталась в рогах.

Один за дру­ И каждый, месяцем томим,

гим. Безмолвие храня,
Главами, полными тоски,
Преследует меня.

Ею товарищи И двести их, живых людей

падают мерт­ (А я не слышал слов),
выми. С тяжелым стуком полегли,
Как груда мертвецов.

Помчались души их, спеша

Покинуть их тела!
И пела каждая душа,
Как та моя стрела».
 ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

Свадебный — Ты страшен мне, седой Моряк

Гость боится, С костлявою рукой!
что говорит с Ты темей, как морской песок,
призраком. Высокий и худой ®).

Но Старый Страшны горящие глаза,

Моряк уверяет Костлявая рука.—
ею, что он жив, «Постой, не бойся, Ёрачный
и продолжает Гость!
сеЬю ужасную Не умер я пока.
йспоеадъ.

Один, один, всегда один,

Один среди зыбей!
И нет святых, чтоб о душе
Припомнили моей.

Он презирает Так много молодых людей

тварей, поро­ Лишились бытия:
ж д е н н ы х за­ А слизких тварей миллион
тишьем. Живет; а с ними я.*)
*) Двумя последними строками этой строфы я обязан
Уорсуорду. Я совершил восхитительную, прогулку с яиы и
«го сестрой из Нижнего Стауея в Дульвертац осенью 1797 г.,'
когда эта поэма была задумала и отчасти выполнена.
Прим, автора.
 — 23 -

И сердится, Гляжу на гниль кишащих вод

.зачел* рни жи­ И отвожу мой взгляд;
ву т, к о г д а Гляжу на палубу потом,
столько людей Там мертвецы лежат.
погибло.

Гляжу на небо и мольбу

Пытаюсь возносить,
Но раздастся страшный звук,
Чтоб сердце мне сушить.

1<^>гда же веки я сомкну,

Зрачков ужасен бой,
Небес и вод, небес и вод
Лежит на них тяжелый гнет,
И трупы под ногой.

Но проклятье Холодный нот с лица их льет,

ему видно в гла­ Но тленье чуждо им,
зах мертвецов. И взгляд, каким они глядят,
Навек- неотвратим.

Сирот проклятье с высоты

Свергает духа в ад;
Но, "ах! Проклятье мертвых глаз
Ужасней во сто крат!
Семь дней и сем ночей пред
ним
Я умереть был рад.

Подвижный тяесяц поднялся

И поплыл в синеве:
Он тихо плыл, а рядом с ним
Одна звезда, иль две,
 — 24 —

Была в лучах его бела,

Как иней, глубина;
Но гам, где тень от корабля
Легла, там искрилась струя
Убийственно-красна.

При свете ме­ Где тени не бросал корабль,

сяца он в пол­ Я видел змей морских:
ной тишине за­ Они неслись лучам во след,
мечает Божьих Вставали на дыб.ы, и свет
тварей. Был в клочьях снеговых.

Где тени не бросал корабль,

Наряд их видел я,—
Зеленый, красный, голубой.
Они скользили над водой,
Там искрилась струя.

Их красота и Они живыми были! Как

их счастье. Их прелесть описать!
Весна любви вошла в меня,
Он благослов­ Я стал благословлять:
ляет их в сердце Святой мой,пожалел меня,
своем. Я стал благословлять.

Чары начина­ Я в этот миг молиться мог;

ют спадать. И с шеи, наконец,
Сорвавшись, канул Альбатрос
В пучину, как свинец».
 ЧАСТЬ ПЯТАЯ.

«О, милый сон, по всей земле

И всем отраден он!
Марии вечная хвала!
Она душе моей дала
Небесный милый сон.

По милости На деке чан один пустой

Б о го м а т е р и Случайно уцелел;
старый Моряк Мне снилось; полон он водой;
освежен дождем. Проснулся— дождь шумел.

Мой рот холодным был и ткань

На мне сырой была;
О, да! Пока я пил во сне,
И плоть моя пила.

Но я ее не замечал,
Так легок стал я вдруг,
Как будто умер я во сне,
И был небесный дух.

Он слышит И я услышал громкий ветр;

звуки и заме­ Он веял вдалеке,
чает странные Но все ж надулись паруса.
небесные зна- Висевшие в тоске.
ж нщ ,
 — 2б —

И разорвались небеса,
И тысяча огней
То вспыхнет там, то здесь
мелькнет;

То там, то здесь, назад, вперед,

И звезды пляшут с ней.

Идущий ветер так могуч,—

Сломать бы мачту мог;
Струится дождь из черных^ туч,
И месяц в них залег.

Залег он в трещине меж туч,

Что были так черны:
Как воды падают со скал,
Так пламень молнии упал
С отвесной крутизны.

Трупы кора­ Ветров не чувствует корабль,

бельных матро­ Но все же мчится он.
сов заколдова­ При свете молний и Луны
ны, и корабль Мне слышен мертвых стон.
плывет.
Они стенают и дрожат,
Они встают без слов,
И видеть странно, как во сие,
Встающих мертвецов.

Встал рулевой, корабль плывет,

Хоть также нет волны;
И моряки идут туда,
Где быть они должны,
Берясь безжизненно за труд,
Невиданно-страшны,
 2/

Племянник мертвый мой со мной

Нога к ноте стоял:
Тянули >:ы один канат,
Но только он молчал».

Но не души —Ты страшен мне, седой Мо­

умерших ма­ ряк!—
тросов и не де­ «Не бойся, Гость, постой!
моны земли или Не грешных душ то рать была,
воздуха, но бла­ В свои вернувшихся тела,
гословенный рой А душ блаженный строй:
ангелов ниспо-
слин ПО молит­
ве его святою. Когда настал рассвет, они
Вкруг мачт сошлись толпой;
И, поднимая руки в высь,
Запели гимн святой.

Летели звуки вновь и вноеь,

Коснутся высоты
И тихо падали назад,
То порознь, то слиты

То пенье жаворонка я
Там различал едва;
То пенье птички небольшой
Меж небесами и водой
Струила синева.

Уединенной флейты плач,

Оркестра голоса,
Хор ангелов, перед каким
Немеют небеса.
 — 28 —

Все смолкло; только в парусах

До полдня слышен зов,
Как бы в июньскую жару
Журчанье ручейков,
Что нежным голосом поют
В тиши ночных лесов.

И так до полдня плылн мы

Средь полной тишины:
Спокойно двигался корабль,
Влеком из глубины.

Одинокий дух На девять сажен в глубине

мчит корабль Из стран снегов и гь.мы
от южного по­ Плыл дух; и наш взносил ко-
люса до Эква­ рабл ь
тора, повинуясь На водные холмы.
сонму ангелов, Ио в полдень зов средь парусов
но возмездие Затих, и стали мы.
должно продол­
жаться.
Над мачтой Солнце поднялось.
Идти нам не дает:
Но через миг опять корабль
Вдруг подскочил из вод.
Почти во всю свою длину
Он подскочил из вод.

Как конь, встающий на дыбы,

Он сразу подскочил:
В виски ударила мне кровь
И я упал без сил.
 — 29 -

Демоны, спут­ Как долго я лежал без чувств,

ники Полярною Я сам узнать бы рад;
ДуХа, незримые Когда ж вернулась жизнь ко
обитатели сти­ мне,
хий, принимают Я услыхал, что в вышине
участие в его ра­ Два голоса звучат.
боте; и двое из
них сообщают
один другому, — Кто это?— говорил один,
что долгое и же­ — Не это ли матрос,
стокое мщенье ЧьеН злой стрелою был убит
старому Моря­ Незлобный Альбатрос?
ку совершено
Полярным Ду­
хом, который Самодержавный властелин
возвращается Страны снегов и мглы
на юг. Любил ту птицу и отмстил
Хозяину стрелы.—

Ответный голос схожим был

С медвяною росой:
-Он к покаянью принужден
На век осташшй свой».
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ.

Пе рвый г о л о с.
«Но расскажи мне!— слышно
вновь,
— Ответь подробней, мне,
Зачем так движется корабль?
Что скрыто в глубине?

Второй г о л б с.
Как пред своим владыкой раб
И океан смирен;
Его горящий круглый Iлаз
На Месяц устремлен—• ■
И если знает он свой путь,
То это Месяц правит им;
Смотри, мой брат, как нежен,
взгляд,
Взгляд Месяца над ним.

Первы) о л о с.
Но как в безв . ш корабль
Идет, заворожен?
 Моряк лежит Второй г о л о С,
без- чувств, по-
тому что ан­ Раздался воздух впереди,
гелы уносят ко­ Сомкнулся сзади он.
рабль на север
так б ы с т р-о, Летим, мой брат, скорей летим!
что человек не Мы запоздали так:
может выдер­ Пока корабль идет вперед,
жать. Пробудится Моряк.—
Чудесное дви­ Проснулся я; и мы плывем
женье замедле­ В безветренных водах:
но; Моряк очнул­ Кругом столпились мертвецы,
ся, и возмездие И' Месяц в облаках.
продолжается.
Стоят на палубе они,
Уставя на меня
Глаза стеклянные, где луч
Небесного огня.
С проклятьем умерли они,
Проклятье в их глазах.
Я глаз не в силах отвести,
Ни изойти в слезах.
Возмездиедш- И чары кончились: опять
конекончает­ Взглянул я в зелень вод,
ся. И хоть не видел ничего,
Но все глядел вперед,
Как путник, что идет в глуши
С тревогой и тоской
И закружился, но назад
На путь не взглянет свой
И чувствует, что позади
Ужасный дух ночной.
 32 -

'Но скоро ветер иа меня,

Чуть ощутим, подул:
Его неслышный, тихий шаг
Воды не колыхнул.

Он освежил мое лицо,

Как ветр весны, маня
И, проникая ужас мой,
Он утешал меня.

Так быстро, быстро шел ко­

рабль,
Легко идти ему;
И нежно, нежно веял ве гр, - -
Мне веял одному.

И старый Мо­ О, дивный сон! Ужели я

рян снова ви­ Родимый вижу дом?
дит родину. И этот холм и храм на нем?
И я в краю родном?

К заливу нашему корабль

Свой направляет путь—
О, дай проснуться мне, Господь,
Иль дай навек заснуть!

В родном заливе воды спят,

Они, как лед, ровны,
На них видны лучи луны
И гени от луны.
 33

Немым сиянием луны

Озарены вокруг
Скала и церковь на скале,
И флюгерный петух.

Ангелы оста­ 14 призраки истают толпой,

вляют трупы а Средь белых вод красны,
являются в Те, что казались мне сейчас
одеждах света. Тенями от луны.

В одеждах красных, точно

кровь,
Они подходят к нам:
И я на палубу взглянул—
Господь! Что было там!

Лежал, как прежде, каждый

труп,
Ужасен, недвижим!
Но был над каждым в головах
Крылатый серафим.

Хор ангелов манил рукой

И посылал привет,
Как бы сигнальные огни,
Одеянные в свет.

Хор ангелов манил рукой,

Ни звука в тишине,
Но и безмолвие поет,
Как музыка, во мне.
Вдруг я услышал весел плеск
И кормщика свисток;
Невольно обернулся я
И увидал челнок.

Там кормщик и дитя его,

Они плывут за мной;
Господь!’ Пред радостью такой
Ничто и мертвых строй.

Отшельника мне слышен зов

Ведь в лодке— третьим он!
Поет он громко славный гимн,
Что им в лесу сложен.
Я знаю, может смыть с души
Кровь Альбатроса он».

—— — «-
 ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ.

Лесной От­ «Отшельник тот в лесу живет

шельник. У голубой волны.
Поет в безмолвии лесном,
Болтать он любит с Моряком
Из дальней стороны.

И по утрам, по вечерам
Он молит в тишине:
Мягка его подушка— мох
На обветшалом пне.

Челнок был близко. Слышу я:

— Здесь колдовства ли нет?
Куда девался яркий тот.
Нас призывавший, свет?

Чудесное при­ И не ответил нам никто,—

ближенье ко­ Сказал Отшельник,— да!
рабля. Корабль иссох, а паруса?
Взгляни, как ткань худа!
Сравненья не найти; одна
С ней схожа иногда
 Охапка листьев, что мои
Ручьи лесные мчат;
Когда под снегом спит трава
И с волком говорит сова,
С тем, что пожрал волчат.—

— То были взоры сатаны!

(Так кормщик восклицал)
— Мне страшно.— Ничего! плы­
вем!—
Отшельник отвечал.

Челнок уже у корабля,

Я в забытьи немом,
Челнок причалил к кораблю,
И вдруг раздался гром.

Корабль вне­ Из-под воды раздался он

запно тонет. И ширится, растет:
Он всколыхнул залив, и вот
Корабль ко дну идет.

Старый Мо­ От грома океан застыл,

ряк находит И небеса в тоске,
спасенье в чел­ И, как утопленник, я всплыл
ноке. Из глуби налегке;
Но я -глаза свои открыл
В надежном челноке.

В воронке, где погиб корабль,

Челнок крутил волчком;
Все стихло, только холм гудел,
В нем отдавался гром.
 — 37 -

Открыл я рот — и кормщик

вдруг,
Закрыв лицо, упал;
Святой Отшельник бледен был
И Бога призывал.

Схватил я весла: и дитя,

Помешано почти,
Смеется, не отводит глаз
От моего пути.
— Ха! Ха!— бормочет, — как я
рад.
Что может Чорт грести.—

И я в стране моей родной,

На твердой я земле!
Отшельник вышел и спешит,
Скрывается во мгле.

Старый Мо­ «Постой! Я каяться хочу!»

р я к у м оля ет Отшельник'хмурит взор
О т ш е л ь н и к а И вопрошает:— Кто же ты?
принять его ис­ Что делал до сих пор?—
поведь; и его ду ­
ша облегчена. И пал с меня тяжелый груз
С мучительной тоской,
Что вынудила мой рассказ;
И я пошел иной.

Но всет а ки С тех пор гнетет меня тоска

т оска заст а ­ В неведомый мне час,
вляет его бро­ Пока я вновь не расскажу
дить из страны Мой сумрачный рассказ.
в страну.
 Как ночь, брожу из края в край,
Метя то снег, то пыль1;
И по лицу я узнаю,
Кто может выслушать мою
Мучительную быль.

О, как за дверью громок шум!

Собрались гости там;
1 Поет невеста на лугу
С подружками гостям,
И слышится вечерний звон,
Зовя меня во храм.

О, Брачный Гость, я был в мо­

рях
Пустынных одинок,
Так одинок, как, может быть,
Бывает только Бог.

Но я тебя не попрошу
На пир меня возьми!
Идти мне слаще в Божий храм
С хорошими людьми.

Ходить всем вместе в Божий

храм
И слушать там напев,
Которым с Богом говорят,
Средь стариков, мужчин, ребят,
И юношей, и дев.
 ■

- 39 -

И учит на Прощай, прощай! Но, Брачный

своем собствен­ Гость,
ном п р и м е р е Словам моим поверь!
любви и вни­ Тот молится, кто любит всех,
манью ко всей Будь птица то, иль зверь.
твари, которую
создал и любит
Бог. Тот молится, кто любит все—
Создание и тварь;
Затем, что любящий их Бог
Нал этой тварью царь».

Моряк, с глазами из огня, *

С седою бородой
Ушел, и следом Брачный Гость
Побрел к себе домой.

Побрел, как зверь, что оглушен,

Спешит в свою нору:
Но углубленней и мудрей
Проснулся по-утру.

Перев. Н. Г у м и л е в а .

/
 ОГЛАВЛЕНИЕ.

Предисловие Н. Г у м и л е в а ................ 5— 10

Часть п е р в а я ................................................и — 14
«„ в т о р а я ................................................ 15— 17
„ т р е т ь я .....................................................18— 21
' „ четвертая ............................................ 22— 24
„ п я т а я .....................................................25— 29
„ ш е с т а я ................................ 30— 34
„ сед ьм ая .................................................... 35— 39

Типография „Копейка", Петроград, Сайкин, 6.

^\<е