А.К.

Погасий
Профессор кафедры психологии и социально-культурной работы
Казанского института Академии ВЭГУ

СОВРЕМЕННОЕ АДМИНИСТРАТИВНО-КАНОНИЧЕСКОЕ
ПОЛОЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКОВНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ, НЕ
ВХОДЯЩИХ В ПОДЧИНЕНИЕ МОСКОВСКОГО ПАТРИАРХАТА

Процессы, происходящие сегодня в Русской Православной Церкви,

практически полностью повторяют аналогичные процессы 20-40-х годов ХХ в.
Это можно объяснить тем, что, во-первых, церковные разделения
сопровождают всю истории религии и, в частности, христианства, так что есть
основание говорить о некоем общественно-историческом законе. Во-вторых,
если в первой половине ХХ столетия отколовшиеся церковные структуры
претендовали на роль преемников дореволюционной Православной Российской
Церкви, то современные православные образования считают себя прямыми
последователями уже этих, ставших историческими, церквей, прославивших
себя стойкостью в перенесенных гонениях, сохранивших истинную веру и т.д.
(Истинно Православная Церковь, Катакомбная Церковь и т.п.)
Современные тенденции внутри русского православия можно
охарактеризовать следующим противоречивым тезисом: с одной стороны, все
его части декларируют единство и стремятся к нему. В известной степени это
удается, например, объединение Московского патриархата с РПЦЗ или диалог
РПЦ с некоторыми согласиями старообрядцев. С другой – наличествующие в
церкви центробежные силы толкают к новым разделениям или углубляют уже
имеющиеся (примеры – та же Зарубежная церковь, часть которой откололась в
процессе присоединения к МП; развитие автокефалистских расколов в
Украине, Молдове и т.д.).
В сфере наших исследовательских интересов – православные
объединения, действующие в пределах Российской Федерации, не входящие в
юрисдикцию Московского Патриархата.
Точное число таких независимых православных структур установить
сложно ввиду неопределенности критериев отнесения некоторых объединений
к таковым (например, как считать общины, существующие самостоятельно, но
имеющие одинаковое название – «истинно-православные»). Автор настоящей
работы определяет количество таких структур в пределах пятнадцати-двадцати.
По мнению же исследователя церковных разделений А.Н. Лещинского, их
более тридцати [3].
Последний, как уже упоминалось в предыдущих главах, является одним из
немногих светских ученых-религиоведов, целенаправленно занимающимся
изучением церковных расколов, в т.ч. современных. В частности, им
разработана своя собственная типология церковных разделений в православии.
В отличие от конфессиональных исследователей расколов, оценивающих их
однозначно негативно, указанный ученый (как, кстати, и автор настоящей
1
статьи) рассматривает расколы в качестве объективно существующего и
динамично развивающегося явления в жизни церкви, имеющего как
отрицательные, так и положительные последствия.
В рамках настоящей статьи мы кратко рассмотрим состояние т.н.
альтернативных церквей (в классификации А.Н. Лещинского).
Катакомбная церковь стоит в оппозиции «официальной» церкви примерно
с 1922 года, возникнув вначале как реакция на большевистские гонения в связи
с кампанией по изъятию церковных ценностей, а затем – с антиобновленческим
протестом. Еще одна волна ухода в «катакомбы» прокатилась в 1923 г., когда,
по их мнению, Патриарх Тихон пошел на компромисс с Советской властью
(группы архиепископов Волоколамского Феодора (Поздиевского), Уфимского
Андрея (кн. Ухтомского) и др.) [7, С. 99].
Другие самоназвания Катакомбной церкви – Истинно-православная
церковь1 и Церковь истинно-православных христиан.
Единой организационной структуры у катакомбных образований нет.
Существует несколько десятков иерархий, общин, подпольных монастырей.
Помимо этого по всей стране разбросаны отдельные никому не подчиняющиеся
священники со своей немногочисленной паствой, монахи и просто группы
верующих.
Вопрос о численности Катакомбной церкви всегда остается без
однозначного ответа.
По одним данным, к середине ХХ в. она насчитывала от ста до ста
двадцати тысяч человек, а после 1970 г. – менее половины от этого числа, при
7000 священников. Однако эти данные не поддаются проверке [8, С. 54].
С другой стороны, согласно отчетам ГПУ-НКВД, в 1930 в результате
операции против ИПЦ-ИПХ было арестовано свыше 13000
священнослужителей; за период 1931-1932 гг. число таковых превысило 19000
человек, а за пять лет войны было репрессировано около 7500 катакомбных
священнослужителей, так что некоторые цифры вполне сопоставимы [5, С.
27,161].
В. Цыпин считает, что во второй половине ХХ в. катакомбных общин было
не более тысячи, каждая из которых насчитывала, по его мнению, по несколько
десятков человек [2].
Б. Кнорре и С. Филатов на конец ХХ в. оценивают количество общин во
всей России не более трехсот, число прихожан – в пределах нескольких
десятков тысяч, которых окормляют до 150 священников [6, С. 50].

Ко времени провозглашения и начала воплощения идей религиозной

свободы (конец 80-х г. ХХ в.) катакомбное движение подошло в тех же
условиях подполья, в которых находилось с 20-х годов, со всеми вытекающими
отсюда проблемами. Что это за проблемы?
Во-первых, длительное нахождения в «катакомбах» привело к
значительному снижению уровня подготовки священнослужителей: в духовный

1
Аналогичное название имеет и целый ряд «легальных» альтернативных церквей.

2
сан приходилось рукополагать людей, не имеющих не только теологического
образования, но, зачастую, и достаточной общеобразовательной подготовки.
Во-вторых, отсутствие связи с мировым православием негативно
отразилось на духовной жизни верующих. В некоторых общинах значительно
деформируется православная догматика и обрядность, что приводит к духовной
изоляции и, в конечном итоге, к действительному сектантству.
В-третьих, у многих вызывает сомнение каноничность епископских
рукоположений. Для православия апостольская преемственность священства –
основополагающий принцип существования и деятельности церкви.
Правомерным поставление во епископа считается только в том случае, если по
меньшей мере два каноничных епископа возлагают руки на голову
посвящаемого для благословления. В условиях же гонений и подполья сложно
соблюсти это условие, поэтому многие рукоположения совершались одним
архиереем, что, в свою очередь, вызывает сомнение в каноничности
совершаемых этими посвященными последующих рукоположений епископов и
священников. Разумеется, для самих катакомбных верующих это не имеет
большого значения. Как и прихожане «легальных» церквей, они просто верят,
не вникая в такие тонкости, и разногласия в церковном руководстве им не
особенно понятны.
Что касается обвинителей из «канонических» церквей в самосвятстве
(отсутствии канонической преемственности) катакомбников, то, по словам
священника Якова Кротова, «они не задумывались над тем, насколько этично
упрекать в отсутствии документов тех, кто подвергался целенаправленным
репрессиям. Вряд ли они понимали, что христиане древней Церкви не
фиксировали документами апостольское преемство, и не только потому, что
жили в эпоху гонений, но и потому, что лишь современная индустриальная
культура придала такое огромное, почти магическое значение «документации»
[2].
Тем не менее, это последнее является серьезным каноническим
препятствием для диалога с другими православными церквями (хотя с другой
стороны, большинство течений катакомбников к этому и не стремится).
К другим факторам, поддерживающим и даже углубляющим данный
раскол, можно отнести следующие.
Практически все катакомбники в разной степени отвергают Московскую
патриархию; наиболее радикальные называют ее «церковью антихриста» или
даже не церковью, а «продуктом советского «антихристова» режима» [6, С.
49]. Из этого вытекают обвинения в безблагодатности совершаемых ею таинств
и непризнание клириков МП в качестве священнослужителей.
Однако некоторые катакомбные иерархи сегодня признают РПЦ МП
имеющей благодать, но с некоторыми оговорками (моральное несовершенство,
участие в экуменическом движении, тесные контакты с властью).
Существующие власти продолжают считаться безбожными, а,
следовательно, с ними невозможно иметь какие-либо контакты. В своих
крайних проявлениях прихожане катакомбных общин отказываются получать

3
паспорта и другие документы с государственной символикой, считая это
«печатью сатаны».
Перестройка конца 80-х годов в катакомбных самиздатовских публикациях
толковалась как «перестройка Вавилонской башни»2, а сегодняшний тесный
союз Московской патриархии с государством («безбожным и богохульным»)
рассматривается как бесспорное подтверждение Откровения Иоанна Богослова
о Вавилоне: «… я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном
именами богохульными… И жена облачена была в порфиру и багряницу,
украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую
чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее; и
на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям
земным», который «сделался жилищем бесов и пристанищем всякому
нечистому духу…». Следовательно, отношения к такой власти у христиан
должно быть соответствующим: «выйди от нее, народ Мой, чтобы не
участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее» (Откр. 17-18).
Замкнутый характер сегодняшних катакомбных общин объясняется не
только памятью о многолетних преследованиях агентов КГБ, но и, в
определенной степени, несовместимостью мировоззрения светских людей, с их
стремлением к материальным благам, и истинно-православных христиан,
которые, ожидая скорого пришествия Иисуса Христа, заявляют: «у нас вместо
родины – чужбина, на чужбине – родина, и подданные мы не государства, а
граждане Небесного Иерусалима». При этом они не доверяют властям и
готовятся к новым гонениям.
Еще одним фактором, усиливающим антагонизм между МП и
Катакомбной церковью, стал диалог последней с Русской Православной
Церковью Зарубежом (РПЦЗ), завязавшийся в начале 90-х годов.
Еще в 1981 г. РПЦЗ рукоположила для российских катакомбников
епископа Лазаря (Журбенко), который, выйдя в 1990 г. из подполья, увел за
собой часть общин. Другая часть осталась на нелегальном положении.
Произошел очередной раскол внутри Катакомбной церкви, основная причина
которого сводилась к тому, что, во-первых, указанное рукоположение
осуществилось каноничным путем, т.е. при наличии не менее двух законных
епископов, в то время, как остальные епископские хиротонии совершались
катакомбными архиереями, каноничность которых не была подтверждена
документально. Во-вторых, большинство катакомбных иерархов считали
епископа Лазаря агентом КГБ, что явилось решающим фактором для
прекращения всяких отношений как между двумя церковными группировками,
так и попыток некоторых нелегальных общин навести мосты с МП.
Свою лепту в углубление раскола внес епископ Манхеттенский Илларион,
который в августе 1990 г. обнародовал постановление РПЦЗ (кстати,
подписанное только им самим), о том, что хиротонии двух известных
катакомбных архиереев – архиепископа Серафима (Поздеева) и митрополита
Геннадия (Секача) являются неканоничными, поскольку они не могут быть
2
См. Петрова Е.А. Перестройка Вавилонской башни – последний шанс вселукавого антихриста. –– М.:
Самиздат, 1991. (Цит. по: 7, С. 107).

4
подтверждены «ставленническими грамотами» и поэтому должны быть
отвергнуты на основании 33-го Апостольского правила [4, С. 327]. 3
Этот документ фактически заявил, что Катакомбная церковь не является
канонической, поскольку единственная легитимная («законная») церковной
организацией в России есть та, которая возглавляется епископом Лазарем
(Журбенко).
Сближение Катакомбной и Зарубежной церквей в начале 90-х на основе
непринятия обеими церквами Московской патриархии не могло не отразиться
негативно на отношении последней к катакомбникам, как, кстати, и к вновь
созданной легальной лазаревской иерархии.
В конце 90-х годов уже вовсю шла работа по воссоединению РПЦЗ с
Московской Патриархией. Это значительно ускорило процесс отхода
катакомбных общин от Зарубежной церкви. Когда в 2007 г. это воссоединение
завершилось, перспективы хоть какого-то диалога между катакомбниками,
РПЦЗ и тем более – Московской патриархией, фактически были сведены к
нулю.
Таким образом, положение Катакомбной церкви в России в начале XXI не
особенно изменилось: противоречия между нею и РПЦ с годами не исчезли, а в
некоторых общинах с чрезмерно развитыми эсхатологическими ожиданиями
даже усилились. Что касается Зарубежной церкви, то сегодня некоторые
катакомбные общины поддерживают отношения лишь с той ее частью, которая
откололась от примкнувших к Московской патриархии.

Помимо Катакомбной церкви, в России в конце 80-х – начале 90-х годов

XX в. образовался целый ряд легальных православных структур, не входящих в
юрисдикцию Московской патриархии и не признающих ее. Одни (по словам
своих лидеров) вышли из Катакомбной церкви (например, Российская
православная кафолическая церковь4); другие обособились от Зарубежной
церкви (Российская православная автономная церковь (митрополита Валентина
(Русанцова) 5, Русская православная церковь в изгнании (митрополита Виталия
(Устинова); третьи изначально образовались как независимые иерархии
(Истинно-православная церковь (митрополита Рафаила (Прокофьева)6 и т.д.
Особенностью указанных церковных структур является то, что все они
либо имеют в названии, либо упоминают в своих уставах словосочетание
«истинно-православная», подразумевая под этим преемство от ИПЦ 20-40-х
годов ХХ в.7
К другой особенности можно отнести последовательную критику
Московской патриархии и не менее последовательную борьбу с ними
3
Основатель т.н. «тихоновской» ветви Серафим (Поздеев) по преданию был рукоположен во епископа самим
Патриархом Тихоном незадолго до своей смерти; Геннадий (Секач) впоследствии рукоположен уже епископом
Серафимом. Однако эти данные действительно ничем, кроме устных преданий и апологетических работ самих
катакомбников, не подтверждаются [1, С. 26-28].
4
Глава церкви митрополит Михаил (Анашкин) утверждает, что она принадлежит к «даниловской» ветви
Катакомбной церкви [6, С.134].
5
Прежнее название – Русская православная свободная церковь.
6
Прежнее название – Российская православная соборная церковь.
7
Ранее нами упоминалось, что это же название и статус приняли практически все ветви Катакомбной церкви.

5
последней, причем с использованием всех мыслимых методов – от
апологетических до физических.
Если говорить о причинах этого типа церковных разделений, то они ничем
(за некоторым исключением) не отличаются от своих предшественников, т.е.
Истинно-православной церкви 20-х годов ХХ в. – «легальной» оппозиции
митрополиту Сергию (Страгородскому) (митрополит Иосиф (Петровых),
епископ Димитрий (Любимов) и т.д.). Это в основном канонические причины:
обвинения в адрес МП в преемственности от «сталинской» церкви, нежелании
покаяться за связь с гонителями Церкви, в безблагодатности, раболепствовании
перед светскими властями и т.п.
Что касается догматики, то в целом альтернативные церкви не
расходятся в этом с мировым православием, разве что иногда делают
чрезмерный крен в сторону некоторых православных догматов (например,
Церковь Божией Матери Державная, где культ Богоматери в какой-то мере
ставится даже выше Иисуса Христа).
В отдельных случаях усматриваются причины также и личного характера.
Особенно это проявляется, когда новые церковные структуры создаются
клириками, которых по тем или иным причинам либо изгоняют из РПЦ, либо
сами выходят из нее, будучи непонятыми в своих стремлениях. Разумеется, эти
психологические факторы вуалируются и отрицаются самими
заинтересованными лицами, но беспристрастный анализ с несомненностью их
выявит.
Несколько особняком стоит еще одна причина православных разделений,
именуемая «ересью экуменизма»8. И Катакомбная церковь, и легальные
альтернативные православные иерархии в России последовательно не
приемлют экуменическое движение, а Русская зарубежная церковь на
Архиерейском Соборе 1983 года предала экуменизм анафеме как
догматическую ересь.9 Поэтому Московскую патриархию, которая с 1961 г.
входит в руководящий орган экуменического движения – Всемирный Совет
Церквей (ВСЦ) – противники экуменизма рассматривают как нарушителей
догматов, т.е. еретиков. Воссоединение РПЦЗ с «еретической» Московской
патриархией оценивается ими как предательство православия.
Почему выше было сказано, что эта причина стоит особняком? Несмотря
на то, что экуменизм признан догматической ересью, участие многих
православных церквей в экуменическом движении во многом продиктовано
политическими соображениями. Экуменисты привлекают в свои ряды не
только идеей разрешения межконфессиональных противоречий, но приглашают
к рассмотрению и других глобальных проблем человечества – борьба за мир,
экология, преодоление голода и т.п. При этом они настаивают на том, что
участие в данном движении не посягает на вероучение, культ и церковную
8
Экуменизм (греч. оίκουμένη – Вселенная, обитаемый мир) – идея объединения христиан в единую Церковь.
9
Начало экуменическому движению было положено протестантами, ими же создан и его руководящий орган –
Всемирный Совет Церквей. С точки зрения православной догматики протестанты по многим позициям
считаются еретиками, поэтому общение с ними, а, тем более, стремление к объединению, однозначно
расценивается как грех («Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными… выйдите из среды их и отделитесь
… и не прикасайтесь к нечистому» (2 Кор. 6:14, 17).

6
организацию, но лишь является попыткой диалога с целью предотвращения
религиозных конфликтов, ради мира и общественного спокойствия. Поэтому
разделения на этой почве сложно отнести к чисто догматическим.

Каковы более отдаленные последствия этих разделений? Исходя из

динамики развития новых православных структур, в частности того, с какой
скоростью они появляются, делятся, меняют название, юрисдикцию и т.д.,
можно сделать вывод, что процесс их окончательного формирования еще не
завершился. Обычно на это уходят десятилетия, если не больше. Какие-то
исчезнут, некоторые выродятся в маргинальные секты. Те же, кто выдержит
жесткую межконфессиональную борьбу и прессинг властей, займут свое место
либо среди автокефальных церквей (что вовсе не исключено), либо будут
существовать как оппозиция РПЦ. Если же государство все-таки пойдет на
признание одной конфессии в качестве своей идеологической основы,
легальные церкви просто уйдут в подполье и пополнят ряды катакомбников.
Тем не менее, представляется, что подобные альтернативные православные
образования, вероятно, будут существовать всегда.

Литература:

1. Иоанн (Береславский,) епископ, Илья (Попов), игумен. Тайный

схимитрополит. – М.: Изд. «Богородичный Центр», 1991. – 48 с.
2. Кротов Я. История катакомбных церквей России [Электронный ресурс].
– Режим доступа: http://demorthodox.narod.ru/statji/istkatakomb.html, свободный.
3. Лещинский А.Н. Православие: типология церковных разделений
[Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.rusoir.ru/news.php?ac-
tion=view&id=292, свободный.
4. Мосс В. Православная Церковь на перепутье (1917-1999). – СПб:
Алетейя, 2001. – 405 с.
5. Осипова И.И. «Сквозь огнь мучений и воду слез…». – М.: Серебряные
нити, 1998. – 432 с.
6. Современная религиозная жизнь России. Опыт систематического
описания. – В 2-х т. / Отв. ред. М. Бурдо, С. Филатов. – М.: Логос, 2004. – Т. 1. –
328 с.
7. Фон Сиверс А. Государство и «катакомбы» // Религия и права человека.
– М.: Наука, 1996. – С. 98-111.
8. Хорошего держитесь: Церкви и религиозные объединения в Российской
державе, Советском Союзе и независимых государствах, возникших после его
распада / Под ред. Г. Чёрнера и др. / Пер. с нем. Ю.А. Голубкина. – Харьков:
Майдан, 1998. – 488 с.

Справка: Погасий Анатолий Кириллович, к.и.н., доктор философии, магистр

богословия, профессор кафедры психологии и социально-культурной работы Казанского
института Восточной экономико-юридической гуманитарной академии (Академии ВЭГУ),
ст. науч. сотр. Института религии и права.