Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
«Анархизм в Германии»
Тут я утверждаю: культурное человечество достигло такого пункта, где ему может
удаться преодолеть законы природы, упомянутые выше, чьё возникновение из
постепенного накапливания многих маленьких случайностей оно постигает. Человек
достиг того, что может свободно и самостоятельно, своими силами создать свою жизнь.
Борьба против враждебных сил природы не прекратилась и не может прекратиться; но
будет, пожалуй, вестись сознательно против единственного врага, задерживающего
движение человека к более высокому чувству счастья.
До сих пор это были два связанных фактора, которые сдерживали человеческий род на
этом пути наверх: во-первых, несознательность, темнота и духовная ограниченность
широких масс в противоположность небольшому числу, хотя разницы в естественных
способностях между двумя частями нет; конечно, есть от природы глупые и умные,
слабые и сильные; но утверждать, что в отсталой массе глупые и слабые, а в
немногочисленных привилегированных – умные и сильные, честному человеку в голову
не придет. А во-вторых, человеческий род удерживается внизу тем, что борьбу против
враждебной природы вели не объединённые люди, а с самого начала люди воевали с
людьми и подавляли их; и в частности это была небольшая горстка привилегированных,
которые всеми духовными и физическими средствами, включая, разумеется, их
использование большей частью самой глупой массы, именно эту массу дурили и
подавляли – до сегодняшнего дня.
Анархизм же не имеет других задач, кроме этой: достичь того, чтобы борьба человека
против человека, какую бы форму она не принимала, прекратилась, чтобы человечество
могло подняться, и чтобы каждый мог занять в союзе человечества ту позицию, которую
он в состоянии себе создать с помощью своих естественных предрасположенностей.
Homo homini lupus – человек человеку волк – это в действительности было девизом
человеческой истории до сих пор, включая 1800 лет, которые прошли со слов Христа:
Возлюби ближнего своего, как самого себя. Никаких требований предполагаемого Бога,
никакого непререкаемого морального закона не хочет анархизм, презирающий всякое
принуждение; он лишь призывает, после того, как он проверил и перепроверил
исторические явления и вспомогательные средства техники: Объединяйтесь там, где у вас
есть общие интересы, там, где надо отвоевать в тяжёлой борьбе у природы ваши
потребности; а там, где вы идёте раздельными путями, предоставьте каждого самому себе
и своему разумению; а против вредного вмешательства отдельных индивидов
защищайтесь снова объединением тех, кого совместное сводит вместе, объединениями по
интересам различного свойства. Но не дайте объединению перерасти отдельных
союзников! Те, которые этого хотят, называют себя посему анархистами, приверженцами
безвластия, т.к. отвергают всякое насилие, которое удерживает широкие массы людей от
источников культуры, наслаждения и самоопределения.
Крупных общин, говорю я, т.к. это значительное заблуждение, которое в остальном столь
мудрый профессор Штаммлер, который в этом журнале развил теорию анархизма на
основе трудов Прудона и Штирнера, не совсем преодолел – считать, что анархизм
означает индивидуализацию (Vereinzelung) и является, если я правильно понял,
противоположностью социализма. Но и социализм означает для нас нечто существенно
отличное, нежели «правовой запрет частной собственности на средства производства».
Наш социализм говорит даже не о совместной собственности, ибо за этим скрывается
замаскированная власть чиновничьего племени. Мы же говорим, используя здесь очень
удачное выражение Бенедикта Фридлендера, о бесхозяйственности природных богатств
(Herrenlosigkeit der natuerlichen Gueter), мы говорим о том, что пришедшее к пониманию
своих действительных интересов человечество позаботиться в сильных объединениях о
том, чтобы все могли располагать плодами земли и чтобы, когда отдельные люди или
группы претендовали на личное использование средств производства, остальные имели
право на возмещение. Замечу, что Бруно Вилле развивает эту мысль в «Философии
освобождения» дальше; одним из первых, кто в противоположность неясностям ранних и
некоторых сегодняшних коммунистических анархистов трезво обсуждал идеи анархизма,
был Бенедикт Фридлендер в своей воодушевляющей брошюре «Свободный социализм в
противоположность государственному рабству марксистов» (Der freiheitliche Sozialismus
im Gegensatz zum Staatsknechtentum der Marxisten). Этот трезвый ход, который можно уже
заметить в вышедшей ранее брошюре Пауля Кампффмайера «Значение профсоюзов», по
моему мнению является главным признаком нового анархистского направления не только
в Германии, на которое оказали особо сильное влияние Евгений Дюринг и Генри Джордж;
я приписываю, прежде всего, брошюре Фридлендера, хотя она довольно скромна и без
провокаций, куда большее значение, чем, к примеру, упомянутым профессором
Штаммлером книгам Маккея, сильно страдающего неясностями, но никак не
скромностью. Кстати, и коммунист Кропоткин имеет заслугу избавить анархизм от этой
фазы и предоставить подробную картину свободного общества.