МОДУЛЬ 12.

НА ПУТИ К ОПТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

В октябре 2014 года в Берлинском техническом университете была организована

специальная конференция конференцию для обсуждения новых результатов анализа
оптических работ делла Порты. Материалы конференции были в основном посвящены
темам из трех основных оптических текстов Делла Порта: книга XVII "Естественной магии“
от 1589 года, трактат ”О преломлении“ и рукописный проект трактата ”О телескопе"
(Арианна Боррелли). Далее мы будем часто обращаться к трудам этой конференции,
считая «средневзвешенную» точку зрения ее участников на роль и значение делла Порты
в истории оптики наиболее адекватной.

Урок 28. Джамбаттиста делла Порта: шоумен или ученый?

В то время, как работы Франческо Мавролика оставались никому неизвестными на

протяжении всей его жизни, а записки Кардана, Сарпи и де Доминиса циркулировали
только среди узкого круга итальянских интеллектуалов, две работы Джамбаттиста делла
Порта стали европейскими бестселлерами. Его «Натуральная Магия» («Magia naturalis sire
de miraculis rerum naturalium», «Натуральная магия, или о чудесах вещей естественных»,
первое издание в 1558 году) исходно написанная в четырех томах, которая затем была
дополнена до 20 книг, сделала имя делла Порты одним из самых известных в Италии в
80-х годах XVI века. Его же трактат «De refractione» (1589), хотя и не был столь же
популярным, как «Натуральная магия», для истории оптики сыграл важную роль как
первый труд переходного периода от средневековой перспективистской традиции к
новой геометрической оптике. Неоконченная работа De telescope.

Впервые Magia naturalis в четырех книгах была напечатана в 1558 году молодым
семнадцатилетним делла Портой. Четвертая книга, посвященная в основном оптике,
начиналась с предисловия, где описывается особый подход автора: каждое положение
подтверждается последовательностью подтверждающих экспериментов, в основном, с
зеркалами, переворачивающими изображения, делающими их увеличенными или
уменьшенными и так далее. Оптику автор относит к области геометрии.

Сюжет 17. Маг из Неаполя

Слайд 1. Маг из Неаполя

Известна история из жизни знаменитого болонского хирурга и алхимика
Леонардо Фиораванти, который жил в Неаполе в 1550-х годах. Некий маг показал ему
волшебное зеркало, которое ужаснуло и восхитило его. ”Зеркало выглядело так же, как
и любое другое, - писал хирург, вспоминая об этом событии много лет спустя, - но было
сделано так искусно, что когда человек стоял перед ним, чтобы посмотреть на себя,
он видел, как из него выходило более десятка фигур, похожих на призраков. Оно вселяло
ужас во всех, кто его видел. Ничего более удивительного (mostruosa) в этом искусстве
еще не видели”. [ссылка]
Кто мог показать Леонардо чудесное волшебное зеркало, в котором появлялись
"чудовищные" образы? Фиораванти не назвал неаполитанского мага, но наиболее
вероятным кандидатом был не по годам развитый Джамбаттиста делла Порта.
Фиораванти называет волшебника аристократом, "джентльменом" - таким был и делла
Порта, рослый молодой сын богатого неаполитанского аристократа. Как и Фиораванти, он
скоро станет знаменитостью, сначала в богато украшенном культурном мире Неаполя,
затем во всей Италии и, наконец, в самой Европе.
Природная магия была не только развлечением, но и стратегией приспособления к
политическим реалиям Неаполя эпохи Возрождения.

Эксперименты делла Порты были демонстрацией и напоминанием принципов

естественной магии, которая учила, что природа жива и чувствительна и наполнена
могущественными оккультными силами, к которым имел доступ только ученый маг, что
природа действует и в действии заявляет о себе и дает притчи для жизни, и что ощущения
и эмоции являются чертами природы. Природная магия имела для неаполитанцев особое
значение. Живя в тени Везувия и на плодородной вулканической почве Кампании, они
были представлены первобытным силам природы, к которым подключилась природная
магия.

Однако кроме мафии и пиццы Неаполь славен много ещё чем. В том числе и своими
учёными прошлого.

В XVI веке итальянский город Неаполь был известен многим образованным европейцам
в первую очередь как место жительства признанного эксперта по оккультной философии,
астрологии, алхимии, математики, оптики, метеорологи, словом – специалиста широкого
профиля – Джамбаттисты делла Порты. К нему было приковано внимание высших
духовных и светских властей. Был даже момент, когда со дня на день ожидали, что в его
руках окажется философский камень. А это, сами понимаете, открывало самые широкие
перспективы для обладателя такого камня.

Джамбаттиста делла Порта никогда не посещал университеты, но, тем не менее, получил
блестящее образование. Он изучил античную философию и поэзию, алхимию и
астрологию, математику и медицину. Не исключено, что уроки ему давал лично
знаменитый итальянский врач и оккультист Джироламо Кардано.

Слайд 2. Мир делла Порты

Джамбатиста делла Порта (1538-1615) — также известный как Джованни Баттиста делла
Порта был итальянским ученым, эрудитом и драматургом, который жил в Неаполе во
время позднего Ренессанса, и являлся одной из любопытнейших европейских личностей
второй половины XVI века. Он увлекался множеством дисциплин, включая философию,
астрологию, алхимию, математику, метеорологию, сельское хозяйство, медицину и
естественную историю. И хотя он также был известен как «преподаватель тайн», но
благодаря своим методам экспериментальных исследований делла Порта может
считаться одним из первых учёных Европы в современном понимании этого слова. Кроме
того, Порта был автором 17 театральных работ, включая 14 комедий, одну трагикомедию,
одну трагедию и одну литургическую драму.

Джамбаттиста Делла Порта был выдающимся представителем живой и

разнообразной южно-итальянской культуры позднего Возрождения, но в то же время его
творчество обнаружило черты, резонирующие со многими подходами к
экспериментальной философии природы, разрабатываемой по всей Европе.

Он был богатым итальянским аристократом, который при своих разнообразных

занятиях стал общеевропейским авторитетом в той ренессансной квази-науке, которую
сам назвал Натуральной магией. По словам историка науки Марио Льоцци некоторыми
чертами он напоминал Плиния: так же любознателен и неутомим в собирании сведений и
так же легковерен и пристрастен к чудесному. Большую часть жизни провел в
путешествиях, везде старался узнать что-нибудь новое, завязывал знакомства со
знаменитостями, изучал труды древних натуралистов и, наконец, собрал все свои знания
в обширном «компилятивном» труде. Но, на самом деле, делла Порта сильно отличался
от обыкновенного компилятора: он был мастером производить опыты и потому смог
обогатить различные отделы физики новыми открытиями. И хотя ему недоставало
строгого аналитического ума и математического образования, но в истории науки он
занял почетное место предтечи геометрической оптики и первого популяризатора
экспериментального изучения природы.

Делла Порта был настоящим вундеркиндом. Он утверждал, что написал свой

блокбастер Magia naturalis в нежном возрасте пятнадцати лет, хотя книга не была
опубликована до 1558 года, когда ему едва исполнилось двадцать три. Он посвятил эту
работу молодому королю Испании Филиппу II, вступившему на престол двумя годами
ранее. Затем Делла Порта отправился в обычное большое турне по Европе, где он работал
в библиотеках и встречался с натурфилософами в Германии, Франции и Испании. Его
самой важной остановкой был Мадрид, где молодой маг представил молодому королю
свою книгу о естественной магии и еще одну - о криптографии - науках, которые
открывают и закрывают тайны природы.

Слайд 3. Криптография

В 1563 году делла Порта издал работу о криптографии, в которой он описал первый
известный диграфический шифр замены. Чарльз Дж. Мендельсон так прокомментировал
этот трактат [ссылка]:
Делла Порта изобрел метод, который позволил ему писать секретные
сообщения на внутренней части яиц. Во время испанской Инквизиции были заключены в
тюрьму некоторые его друзья. В воротах тюрьмы проверялось все за исключением
яиц. Джамбаттиста написал сообщения на скорлупе, используя смесь, сделанную из
пигментов и квасцов. Чернила проникали через полупористую скорлупу яйца. После
шифрования он варил яйцо в горячей воде, и чернила снаружи смывались. Когда
получатель в тюрьме очищал яйцо, сообщение проступало на яичном белке.

Слайд 4. Хирофизиогномика

Самое первое издание «Естественной магии» содержало в себе четыре части (потом их
число увеличилось до 20). В них говорилось о причинах чудес, о том, как женщина может
стать более красивой и привлекательной, о духах и ароматических водах, превращении
металлов, свойствах и использовании магнитов, создании новых видов животных и
растений, рыбной ловле и охоте, кулинарии, демонологии и ещё много чём интересном.
При этом, маловероятно, что делла Порта почерпнул все изложенные в книге сведения у
своих учителей и древних авторов. Похоже, у него были какие-то источники, которые он
предпочитал особо не афишировать.

В 1581 году делла Порта закончил «Хирофизиогномику» – руководство по чтению

знаков на человеческой ладони. Но так и не сумел её опубликовать. Книга увидела
свет лишь через 62 года после смерти своего автора.

Слайд 5. Физиогномика
В 1586 делла Порта издал работу по физиогномике, De Humana physiognomonia
libri IIII (1586). Она сильно повлияла на швейцарского пастора XVIII века Йохана Каспара
Лаватера, а также криминолога XIX века Чезаре Ломброзо.
Человек, внешне похожий на осла, подобен этому животному и по своему
характеру: он столь же робок, упрям и нервозен. Человек, похожий на страуса, столь же
робок, изящен, норовист и флегматичен, как страус. Человек, похожий на свинью,
обладает «свинскими» повадками и чертами характера: он жадно ест, он груб,
раздражителен, недисциплинирован, грязен, глуп и нескромен.
За годы медицинской практики Порта имел много возможностей наблюдать за
своими пациентами и изучать их характер и внешность. Результаты этого кропотливого
труда изложены в его книге «Физиогномия», где они сведены в удивительно стройную
систему, опровергнуть которую не так-то просто. Порта описывает еще множество
разнообразных чудес. Упоминает он и «чудо» спонтанного зарождения живых тварей из
гниющей материи, способ свести человека с ума на один день и усыпить с помощью
корня мандрагоры.

Слайд 6. Фитогномоника

Делла Порта интенсивно писал о широком спектре предметов в течение всей жизни –
например, создал сельскохозяйственную энциклопедию, а также работы по метеорологии
и астрономии. Фитогномоника.
 Преданность экспериментам и изучение математики определили его высокий
авторитет в 1580-х годах, но вскоре Порта снова был захвачен соблазном оккультного и
чудесного. Пожалуй, самой неотразимой добродетелью и слабостью делла Порты был
этот юношеский энтузиазм к вещам и явлениям природы. Велика была его радость от
занятий природными чудесами, которую не могла уменьшить даже усталость от работы
над телескопом и параболическими зеркалами.

В поздние годы жизни Порта собирал коллекцию редких животных, плодов и

минералов и выращивал у себя в саду экзотические растения.

Картина мира Джамбаттисты делла Порты действительно была магической. В этом

он был похож на Пико делла Мирандолу. Оба они, отвергая астрологию, принимали
другие метафизические представления, например, постоянно проводя аналогии между
растениями, животными и людьми.
Сходные по качеству соки, — утверждал Порта, — можно обнаружить в
организмах, связь между которыми выявляется лишь на основе мистических
соответствий. Похожие по форме растения и животные взаимосвязаны и по своей
природе. Древесный лист, подобный по форме оленьим рогам, имеет характер оленя.
Лошадь — благородное животное; следовательно, высоко поднятая голова и прямая
спина при походке — признак благородства.
Отдельные разделы своей книги Порта посвящает искусствам дистилляции,
изготовления фейерверков, кулинарии, охоты и рыбалки и прочим занятиям, которые
делают жизнь приятней и легче.

Слайд 7. «Натуральная магия» - бестселлер XVI века

Увесистые тома трактатов неаполитанца Порты были совершенно отличными от

маленькой, но серьезной книжки Франческо Мавролика. Серия его трудов начиналась с
трактата «Натуральная магия» в четырех книгах и содержащего некоторые новые
наблюдения, хотя в целом это чистая компиляция из средневековых книг. Но уже в 1584 г.
этот трактат был вновь опубликован уже в 20 книгах и от первоначального юношеского
произведения фактически остался лишь заголовок, и то не целиком, потому что
подзаголовок «или о чудесах вещей естественных» был опущен, должно быть, чтобы
избежать неприятностей с инквизицией, которая и так уже доставила автору немало
беспокойств.

В этом втором издании, несмотря на многочисленные причуды, проявления

легковерия и стремление отыскивать всюду любой ценой чудеса, можно заметить более
серьезный подход и более выраженное подражание уже упомянутым двум
энциклопедиям Кардана. Из двадцати книг этого трактата нас будет особенно
интересовать семнадцатая. Эта последняя книга посвящена «оптическим изображениям»
и уже во введении обещает чудеса: «И если считалось, что почтенная античность
изобрела многие и великие вещи, то мы будем говорить о еще более великих, более
возвышенных и более славных, и не только о полезных деятелям оптической науки».

Порта проявил себя опытным экспериментатором в области оптики, что, кстати,

подтверждается и другими источниками. В 1580 г. Порта прибыл на остров Мурано в
венецианской лагуне по поручению кардинала д'Эсте. Из его переписки с кардиналом мы
узнаем, что он проводил время со стекольщиками, чтобы научиться делать линзы и
зеркала. В частности, его занимала идея создания вогнутого параболического зеркала для
концентрации солнечных лучей и получения изображений «висящих в воздухе». Именно
во время этого своего пребывания в Венеции он близко подружился с уже упомянутым
Паоло Сарпи (1552-1623), с которым поддерживал затем всю жизнь дружеские отношения
и о котором он упоминает в своей «Натуральной магии» с большим уважением.

Вообще «Натуральная магия» Джамбаттисты делла Порты является самым

известным компендиумам белой магии XVI века, в которой наряду с мистическим
содержанием все-же присутствует значительная доля вполне рационального знания. Этот
вывод можно сделать, бегло просмотрев некоторые из названий двадцати книг этого
трактата:
Первая книга. Как искать причины вещей, создающих прекрасные явления
Вторая книга. О живых креатурах, их соединениях и о создании новых
Третья книга. Предписания как соединять различные виды растений
Пятая книга. Об алхимии, как металлы могут быть изменены и преобразованы
Шестая книга. Подделка драгоценных камней
Восьмая книга. О медицинских экспериментах
Девятая книга. Как украшать женщин и делать их красивыми
Одиннадцатая книга. О благоухании
Четырнадцатая книга. О кулинарии
Пятнадцатая книга. О рыбной ловле, охоте на дичь и так далее
Шестнадцатая книга. Об исчезающих и проявляющихся текстах
Восемнадцатая книга. О статических экспериментах
Девятнадцатая книга. О пневматических экспериментах

Слайд 8. Академия деи Сегрети

В 1558 году, когда увидела свет «Естественная магия», делла Порта организовал тайную
академию, члены которой собирались в его доме. Каждый претендент на членство в
академии должен был раскрыть какую-либо тайну природы, секрет, которой ещё никем
не был разгадан.

Коллекционировать тайны природы делла Порта продолжал во время своих поездок во

Францию и Испанию. Он встречался с учёными, посещал библиотеки, но главное, искал и
покупал редкие книги. В Испании он преподнёс королю Филиппу II, человеку
разносторонне развитому и увлеченному оккультными тайнами, свое сочинение по
криптографии. Этому же монарху он посвятил третье издание «Естественной магии».
Делла Порту впоследствии не раз выручало благосклонное отношение к нему Филиппа II,
поскольку тот был «по совместительству» и главой Неаполитанского королевства.

Делла Порта был знаменит своим широким кругозором и тем значением, которое
он придавал наблюдению и описанию природных явлений. Он всегда стремился найти
единство в природе, как писал Клабб (1965, с. 55) [ссылка]:

«Иллюстрируя ренессансный поиск единства в природе, все его работы

принимают как должное универсальный план, который выражает себя в аналогиях
между всеми формами существования: между людьми и животными в
«Физиогномонии» и «Хирофизиономии», между животными и растениями в
«Фитогномонике». Но полезность всегда была высшей целью делла Порта; каждая
книга магий подчеркивает практическое применение раскрытых в ней тайн природы».

Какие секреты скрывают Две Двери в Аренелле? Часовня тамплиеров, символические

готические саркофаги и предполагаемые останки таинственной Академии тайн
Джамбаттиста Делла Порта. Какое отношение к этому имеют тамплиеры, Сан-Дженнаро и
Джамбаттиста Делла Порта, связанные с названием церкви в via alle Due Porte all'Arenella?
Давайте сделаем это шаг за шагом.

Церковь, а точнее часовня Санта-Мария-Порта-Коэли и Сан-Дженнаро, расположенная по

адресу vico Molo alle Due Porte all'Arenella, хотя и небольшая по размерам, должна
считаться настоящей исторической, художественной и археологической жемчужиной
Неаполя; но есть и другое: выдвигается гипотеза, что среди подвалов церкви
будут спрятаны предполагаемые остатки таинственной и утраченной Академии тайн,
основанной в шестнадцатом веке Джамбаттиста Делла Порта, известным ученым, ученым
и алхимиком, жившим здесь.
Также среди древних подвалов церкви, хорошо видны, хранятся таинственные саркофаги
в готическом стиле, принадлежащие к погребальной часовне Ди Костанцо и почти
полностью забытые.

Сенсационной новостью, вызвавшей интерес к этому месту, является та, на

которую претендует гипотеза об обнаружении останков утраченной Академии тайн,
основанной Джамбаттиста Делла Порта, осуществленной командой спелеологов,
которым удалось найти пещеру; штаб-квартира стояла в этом районе в Salita Due Porte
all'Arenella, где находилась летняя вилла Della Porta и полностью исчезла или включена в
другие окружающие здания.
Академия тайн была не чем иным, как небольшим учреждением научных и культурных
целей, основанным в 1560 году, основная деятельность которого основывалась на
демонстрации нового научного открытия, неизвестного человечеству, в области
естественных наук.
Академия была закрыта в 1580 году по приказу папы Григория XIII, прошедшего сначала
через инквизицию, так как ее подозревали в борьбе с оккультизмом. После
отречения Делла Порта, считающегося магом-алхимиком, были раскрыты даже его
«тайны».
В настоящее время найдена пещера (подвал и подлежащая выявлению), которая
показывает явные ссылки на предполагаемую Академию Тайн; своеобразная
инициативная структура с какими-то магически-эзотерическими символами,
запечатленными на стенах, орнаментальными украшениями и туннелями,
предвещающими тонкую тайну.

Делла Порта был основателем научного общества, названного Академией

Secretorum Naturae (Accademia dei Segreti). Эта группа, в свое время (c 1560 до 1580 года)
более известна как Otiosi (Мужчины Досуга), была одним из первых научных обществ в
Европе, и их цель состояла в том, чтобы изучить «тайны природы». Любой человек,
просящий членство, должен был продемонстрировать, что они сделали новое открытие в
естественных науках. Академия Secretorum Naturae была вынуждена расформироваться,
когда ее участники стали подозреваться в связях с оккультизмом. Еще в 1574 году Делла
Порта был вызван в Рим Папой Римским Павлом V. Наличие высокопоставленных друзей
помогло ему, когда его вызвала инквизиция и спросила о его взглядах на магию и
колдовство. Трибунал отпустил его, хлопнув по запястью и предупредив, к чему он,
разумеется, прислушался, хотя он лично остался невредимым после этой встречи.
Около 1580 года делла Порта был осужден инквизицией за труды в области магии
и пророчества и получил приказ отказаться от практики незаконных искусств. Примерно в
это же время он подружился с влиятельным кардиналом Луиджи Д'Эсте, который
пригласил его в Рим, а затем в Венецию. Как уже говорилось, в венецианский период он
работал над параболическим зеркалом и над occhiale, вероятно, увеличительным
стеклом. Его работа над линзами как раз и привела к ложному мнению, которое он
частично поощрял, о том, что именно он изобрел телескоп.

Несмотря на этот инцидент, делла Порта оставался неукоснительно набожным

человеком и был даже рукоположен в иезуитское братство. В 1592 году его снова
обвинили в еретических взглядах и его философские работы были запрещены для
дальнейшей публикации; но уже в 1598 году запрет был снят. Связь Порты с этим
расследованием озадачивает историков, знающих о его активном участии в
благотворительных иезуитских мероприятиях. Возможное объяснение этого инцидента
заключается в кризисе его личных отношений с фра Паоло Сарпи в этот период. И это
следствие Святейшей инквизицией завершившилось для делла Порты без последствий,
однако после этого он постепенно отошёл от научных изысканий и посвятил себя
литературно-драматургической деятельности.

Слайд 9. Академия деи Линчеи

Тем не менее, в 1601 году делла Порта производит опыт по определению
количества пара, в который переходит определенное количество воды, а в 1606 году
описывает термоскоп и опыт поднятия воды давлением пара. В конце жизни в 1610 году
делла Порта присоединился к созданной семь лет назад знаменитой Академии
рысьеглазых (Деи Линчеи). Он стал ее пятым членом после основателей – графа Федерико
Чези и троих его друзей. Кстати, переписку по некоторым «опасным» с точки зрения
церкви вопросам, академики вели с использованием шифровального кода Делла Порты.
Шестым членом Академии деи Линчеи уже после Порты стал великий Галилео Галилей.
Академики называют себя «рысьеглазыми» (lincei) в знак признания особой зоркости
зрения, которая необходима для научного познания и которая особо
присуща рыси (итал. lince, лат. lynx) — дикой лесной кошке. Эпитет родился из
переосмысления классического оборота «линкеевы глаза» — намёк на остроту
зрения Линкея, вперёдсмотрящего у аргонавтов, и одновременно на зоркость рыси.
Старейшая научная академия Италии была основана в 1603
году умбрийским аристократом Федерико Чези и вскоре стала интеллектуальным
центром итальянской науки. Первоначально членов академии было всего четверо.
Шестым и наиболее авторитетным членом академии стал в 1611 году Галилей. В
1612 году генеральный прокуратор академии Стеллути (Stelluti) написал
фундаментальный минералогический труд «Legno Fossile Minerale».
Однако после смерти графа Чези в 1630 году деятельность академии сошла на нет.
Последняя книга академических «трудов» вышла в свет в 1651 году — и в тот же год
Академия деи Линчеи-I прекратила своё существование.
В конце жизни в 1610 году делла Порта присоединился к созданной семь лет назад
знаменитой Академии рысьеглазых (Деи Линчеи). Он стал ее пятым членом после
основателей – графа Федерико Чези и троих его друзей. Кстати, переписку по некоторым
«опасным» с точки зрения церкви вопросам, академики вели с использованием
шифровального кода Делла Порты. Шестым членом Академии деи Линчеи уже после
Порты стал великий Галилео Галилей.

Слайд 10. Шоумен или ученый?

Делла Порту обычно критиковали за то, что он не имел теоретического представления о

том, что он делал. Согласно Васко Рончи, построения делла Порты, даже если приводили
к правильным эмпирическим выводам, но не были доказаны через фундаментальные
принципы: Делла Порта принадлежит к числу тех, и даже сегодня есть много, кто не
придает никакого значения определению фундаментальных понятий, задаче, которую
они с радостью оставляют философам, а вместо этого начинают с любой отправной
точки, пока она подходит для их операций.
Делла Порту часто, и во многом справедливо, изображают либо как хаотичного,
эклектичного, увлеченного экспериментатора, безнадежно застрявшего в средневековом
мировоззрении, либо как талантливого шоумена, заинтересованного только в том, чтобы
удивлять и развлекать наивную аудиторию, а не в том, чтобы способствовать пониманию
природы (Анна Борелли).
На самом деле трактовка делла Порта двояковыпуклых линз демонстрировала
высокую степень методологической согласованности и представляла собой то, что станет
эвристическим шаблоном для последующих экспериментальных практик в оптике и
других дисциплинах. Но об этом немного позже.
 Именно эта натурально-магическая театральность предвосхитила будущую
научную революцию. Поиски магом тайн, его тяга к редкостям, его побуждение к
удивлению и представление о науке как о театральном представлении, призванном
восхищать и удивлять, прекрасно вписывались в барочную, куртуазную манеру. "Каталог
редкостей" делла Порты не содержал ничего общего или низменного, только
изысканные, любопытные и остроумные вещи. Знание тайн отделяло благородные умы
от вульгарных, недостойных искусства. Популяризаторская деятельность делла Порты
возвращают нас к метафоре “театра экспериментов” – и это не просто место, где
разыгрываются эксперименты и исполняются трюки, это также место, где природа
проявляется и преобразуется.
 Сюжет 18. Чудеса «Натуральной магии»

Слайд 12. Чудеса «Натуральной магии»

Эпоха Ренессанса воспитала в Порте воображение, гибкость ума и дерзость

мысли. Он был поборником магических представлений и описывал мир в алхимических
терминах, однако отдельные его эксперименты имели, несомненно, научный характер.
Он добавил линзы в конструкцию камеры-обскуры, заслужив тем самым титул «отца
фотографии». Современная офтальмология обязана ему обширным исследованием
природы человеческого глаза.

За тридцать один год, прошедший между первым изданием и вторым

значительно увеличенным изданием "Magiae naturalis", Порта накопил обширные знания
во всех областях науки, искусства и природы как из собственных исследований, так и из
обширных путешествий по Италии, Франции и Испании, а также от других ученых,
которые собирались в его доме в Неаполе в качестве членов его "Академии тайн".
Каждый член обязан внести свой вклад в то, что не является общеизвестным и может
оказаться полезным. Благодаря этому Порта собрал для своего великого труда
удивительную подборку сведений, а Magiae naturalis в двадцати книгах стал своего рода
"очерком современного Edutainment’a", в котором серьезные научные эксперименты
оживляются розыгрышами типа "Как избавиться от паразитов со стола богача" и
хорошими советами по таким деликатным вопросам, как "как исправить дурной запах
подмышек". Выходили бесчисленные издания, появлялись переводы на итальянский,
английский, немецкий, испанский, французский и арабский языки.

Слайд 13. Внутри «Магии …» - Дистилляция

В 1601 году делла Порта производит опыт по определению количества пара, в который
переходит определенное количество воды, а в 1606 году описывает термоскоп и опыт
поднятия воды давлением пара.

Слайд 14. Внутри «Магии …» - Магнетизм

Активно занимался магнетизмом…

Слайд 15. «Амфитеатровое стекло»

Одной из любимых демонстраций делла Порты была зеркальная камера, которая

проецировала множество изображений зрителя, который видит только то, что
представляют собой зеркала. Это была одна из игрушечных моделей "амфитеатрового
стекла", которые делла Порта описал в "Натуральной магии", в виде круглой комнаты с
зеркальными стенами. Удивительно, что он построил такое пространство в своем
городском доме в Неаполе. Учитывая стоимость зеркал, это, должно быть, была
экстравагантная трата, рассчитанная на то, чтобы удивить зрителя. Зеркальная камера
делла Порта была метафорой, обозначающей то, что происходит «с душой в замкнутом
теле, где воображение окружено зеркалами, которые отображают образы,
симулякры и формы без материи».

Благоразумная древность создала зеркало, сделанное из плоских стекол, в котором,

если бы можно было видеть один предмет, он представлял бы больше образов того
же самого, как мы можем видеть из некоторых писаний, идущих со времен Птолемея.
Наконец, я добавлю к этому то, что изобрела наша эпоха, что гораздо более
восхитительно и приятно.

В отличие от рациональных предшественников «натуральный маг» Джованни

Порта пространно описывает предложенные им самим дополнительные
сценографические решения, которые должны придать новое иллюзорное качество
стандартной калейдоскопической мультипликативности. Прежде, чем рассмотреть
инновации, он объясняет детали предложенных конструкций и трактовку их оптических
свойств.

… проведенные из центра перпендикулярные линии соединяют все зеркальные образы-

суеверия (симулякры), и они, отражаясь в самих себе, проникают обратно в глаз.

Далее Порта делает следующий шаг в построении настоящей

калейдоскопической зеркальной комнаты – размещает зеркал друг напротив друга по
сторонам многогранника, вписанного в полную окружность. В этом случае образы-
симулякры начинают многократно переотражаться в парных зеркалах, создавая свои
копии, затем копии копий и т.д.

Как сделать «амфитеатровое зеркало». Сделайте круг на столе какой угодно

величины и разделите его на равные части. И в том месте, где объект или лицо
должны быть противоположны, оставьте два пустых пространства… Пусть зеркала
будут подняты перпендикулярно, ибо образ лица, которое будет против зеркала,
помещенного посередине, полетит назад к смотрящему на него и таким образом
отскочит к другому, и от него к третьему и т.д. По многим отражениям вы увидите
почти бесконечные лица, и чем больше стекол, тем больше будет лиц. Если вы
поставите против него свечу, то увидите бесчисленное множество свечей.

Заключительное предложение этого абзаца с описанием эксперимента со свечой

доказывает, что Порта лично проверял систему зеркал не только из центральной точки, но
и с произвольной позиции наблюдателя. В этом случае теряется аксиальная симметрия
отражений, и их становится много больше даже при ограниченном количестве зеркал
(обычно 6 или 8). Именно такая калейдоскопическая иллюзия, дополненная высоким
качеством имеющихся в распоряжении Порты зеркал, по-видимому, навела его на мысль
дополнить рациональную геометро-оптическую систему красочной сценографией в стиле
современных ему барочных интерьеров:
Но теперь я сделаю то, что гораздо более замечательно и красиво. Ибо в этом
созерцатель увидит не свое лицо, но самую удивительную и приятную, стройную
форму колонн, и основание их, и разнообразие архитектуры. Поэтому сделайте круг
диаметром два с половиной фута. Разделите окружность на равные части, например,
на четырнадцать. Точки разделения должны быть местами, где должны быть
установлены колонны…Затем поставьте зеркала на эти линии, но не совсем
вертикально, но наклонно… Ибо таким образом стекла будут изображать не лица, а
колонны, промежутки между ними и все украшения. Поэтому, благодаря взаимному
отражению, вы увидите так много колонн, оснований и разновидностей, сохраняющих
правильный порядок архитектуры, что ничто не может быть ничего более
приятного или более прекрасного для созерцания.

Напоследок автор не мог себе отказать в пространных описаниях того, как он

предлагает украшать эту зеркальную конструкцию, названную им Сокровищницей. Здесь
Порта снова превращается из рационального ученого и инженера в «натурального мага»,
что очевидно было для него вполне органично. Здесь же он высказывает и еще одну
артистическую идею – заменить плоские прозрачные зеркала искривленными и
окрашенными, то есть добавить аберраций в строгую оптическую симметрию. Цель все та
же – заставить зрителя удивляться и восхищаться тайными возможностями оптики:

Я делал этот амфитеатр различными способами, чтобы показать другие порядки, а

именно два ряда колонн, так что один приклеился к стеклам, другой стоял посередине,
связанный с главными арками и с различными украшениями, чтобы это могло
показаться самой красивой перспективой или архитектурой. Если вы поставите свечу
посередине, то она будет казаться настолько умноженной из-за отскакивающих
образов, что вы не увидите столько звезд на небе, и вы всегда будете удивиться
порядку, симметрии и перспективе… На дне, под сводами и на стенах повесьте
жемчуга, драгоценности, птички и монеты, и все это будет так умножено
отражениями от зеркал, что представит собой поистине чудесную Сокровищницу.
Там, где зеркала соединяются, кладут жемчуг, драгоценные камни, пышные цветы,
разноцветных птиц. Над дном помещают кучи золотых и серебряных медалей. С арок
пусть свисают жемчужины и руны из золота.

Слайд 16. Стекла и зеркала

Уже во вступлении к семнадцатой книге вполне в духе ренессансной эпохи делла

Порта прямо говорит о необходимости подтверждать теоретические рассуждения и
математические выкладки реальными экспериментами:

«Теперь я перешел к математическим наукам, и это место требует, чтобы я показал

некоторые эксперименты, касающиеся отражательных стекол. Ибо они выделяются
среди геометрических инструментов по изобретательности, чудесам и увеличению.
Некоторые эксперименты должны следовать представлениям ума, а истина
математических демонстраций должна быть подтверждена визуальными
экспериментами».
 Главы I-III этой книги посвящены плоским зеркалам, позволяющим получать
различные оптические иллюзии, известные еще со времен Евклида. Здесь было впервые
сформулировано правило, что число изображений, получающихся в двух зеркалах,
расположенных под углом, равно уменьшенному на единицу отношению 360° к углу,
образуемому зеркалами. Глава IV посвящена вогнутым зеркалам. Здесь определяется
«точка инверсии», т. е. фокус, и описаны приспособления для достижения удивительных
эффектов. Глава V говорит об эффектах, достижимых с помощью комбинации плоских и
вогнутых зеркал. В главах VI, VII и VIII описана камера-обскура (в том числе, дополненная
линзой) со всеми чудесами, которые она дарит экспериментатору.

Делла Порте мы обязаны широким распространением техники использования

камеры-обскуры для выполнения рисунков. Ему же принадлежит идея «обратного»
применения камеры-обскуры как волшебного фонаря, т.е. для проецирования рисунков,
помещенных у отверстия камеры и сильно освещенных солнцем или свечами. Большое
научное значение имеет тот факт, что уже в издании 1558 г. Порта пользуется принципом
камеры-обскуры для объяснения теории зрения. Действительно, описав один из таких
опытов, автор замечает:

«Отсюда философам и медикам становится очевидным, в какой части глаза

образуется изображение, а также решается вызвавший столько споров вопрос о
проникновении внутрь, и никаким другим рассуждением оба эти вопроса нельзя
убедительнее решить. Действительно, маленькое изображение вводится через
зрачок, как через окно, а небольшая часть большого шара, находящаяся на дне глаза,
играет роль зеркала».

Можно предположить, что к идее такой аналогии Порта пришел, познакомившись

с трудами Леонардо да Винчи через Джироламо Кардана.

В 17-й книге расширенной «Натуральной магии» речь идет не только об

«отражательных» стеклах - зеркалах. Автор сознательно смешивает описания свойств
зеркал и линз. Он говорит о «стеклах» то в прямом смысле (сферические линзы,
цилиндры, призмы), то в смысле стеклянных основ для амальгамированных зеркал
(плоских, сферических, цилиндрических). Когда речь заходит о конкретных приложениях,
то делла Порта добавляет уточняющие прилагательные: зажигательные зеркала, очковые
линзы и т.п. Как отдельный элемент в последней главе 17-й книги он излагает технологию
создания постепенно уходящих в прошлое металлических зеркал. Кроме того, отдельные
абзацы в середине книги посвящены эффектам построения изображений в камере-
обскуре, наиболее популярном оптическом инструменте эпохи Ренессанса. Включение
этого материала было обусловлено тем обстоятельством, что для делла Порты
наибольший интерес представляет сочетание камеры-обскуры с зеркальными или
линзовыми элементами – то самое усовершенствование, которое породило абсолютно
новое качество формируемых действительных изображений.
Делла Порта был первым ученым своего времени, который ясно сформулировал и
предварительно решил задачу о связи между фокусом линзы и точкой инверсии
изображения.

Подход неаполитанского ученого к оптике был одновременно оригинальным и спорным.

Например, делла Порта достигал глубоких прозрений в некоторых частях механизма
зрения, таких как роль зрачка, но в других случаях пренебрегал основными принципами
геометрической оптики, которые ясно излагал несколькими страницами ранее.

Делла Порта ставил своей целью не формулировку универсальных принципов

распространения света, а скорее поиск процедур, способных воспроизводить
специфические оптические явления, такие как “висящие в воздухе” действительные
изображения.

Слайд 17. Семнадцатая книга

Один-единственный трактат сделал Делла Порту суперзвездой: его феноменально

успешная Magia naturalis, в 17-й книге которой великий маг описал оптические чудеса
идентичные тем, что он демонстрировал в своем театре экспериментов с помощью линз и
зеркал. Здесь он, например, представляет самые разные отражательные устройства:
зеркала, которые проецируют "разнообразные изображения одно за другим и разного
цвета”, зеркала, отбрасывающие отражения отражений самих себя, зеркала, которые
показывают изображения зрителей, «подвешенных в воздухе как птицы в полете". Все
они были потрясающими произведениями новой ренессансной науки о естественной
магии.

Название семнадцатой книги – «О странных стеклах» с подзаголовком «Где

предлагаются зажигательные зеркала и чудесные зрелища, которые можно увидеть» -
уже намекает на описание необычных оптических эффектов, получаемых с помощью
стеклянных зеркал и линз. Авторское разбиение на главы с одной стороны дает
представление об определенной тематической классификации, а с другой – носит явно
рекламный характер и демонстрирует желание Порты поразить читателя своими
сверхестественными способностями:

Глава II - Веселые забавы с простыми зеркалами

Глава III - Зеркало, называемое театральным
Глава IV - Разнообразные действия с вогнутыми зеркалами
Глава V - О комбинациях плоских и вогнутых зеркал
Глава VII - Как можно видеть в темноте и что есть свет без факелов
Глава VIII - Как изображение может казаться висящим в воздухе
Глава X - О свойствах линзоподобного кристалла
Глава XI - Об очках, с помощью которых можно видеть очень далеко
Глава XII - Как мы можем видеть в комнате вещи, которых нет
Глава XIII - О свойствах хрустальных цилиндров
Глава XIV - О зажигательных зеркалах
Глава XV - О параболических зеркалах, из всех других наиболее жгучих
Глава XVII - Параболическое сечение, поджигающее на бесконечном расстоянии
Глава XVIII - Как сделать зажигательное зеркало из многих сферических секций
Глава XIX - Как с помощью преломления сильнее разжигать огонь
Глава XX - Как в вогнутом зеркале изображение может висеть снаружи
Глава XXI - Как делают очки
Глава XXII- Как на плоские, вогнутые и выпуклые стекла накладывать фольгу
Глава XXIII - Как делают металлические зеркала

Слайд 18. Структура первой части

Порядок изложения выбран автором весьма специфическим. Возникает

ощущение, что главы книги рождались спонтанно, хотя некоторая логика
просматривается. Первые пять глав посвящены зеркалам, сначала плоским, а затем
вогнутым. Характерно, что о выпуклых зеркалах Порта практически ничего не пишет,
поскольку новых типов «чудесных» отражений они не создают, а математически такие
зеркала были исчерпывающе проанализированы до него. Далее следует вставка про
камеру-обскуру, далее снова следуют две главы о зеркалах, после чего еще четыре главы
о преломляющих стеклах.

Слайд 19. Структура второй части

Во второй половине книги (главы с 14 по 23) автор снова возвращается к материалу об

отражениях с двумя исключениями: про зажигательные несферические стекла (цилиндр,
пирамида, парабола) и про то, как делают очковые линзы.

Слайд 20. Плоские зеркала

«Начнем с плоских зеркал, потому что они более просты, и их анализ не столь
трудоемок. Хотя формируемые ими образы почти обычны, но они будут полезны для
того, что последует далее. И мы добавим к ним некоторые тайные видения…. Когда
стекло расплавлено в жаркой печи, оно может быть окрашено даже малейшей
примесью. Если вы добавите желтый цвет, то лицо того, кто смотрит в него, будет
казаться желтушным. Если добавите черный, то лицо будет казаться бледным и
деформированным. Если красный, то лицо станет как у пьяницы или разъяренного
человека. И так будет представляться изображения любого цвета».

Лицо того, кто смотрит в зеркало, может казаться разделенным посередине.

Пусть поверхности зеркала, на которое вы смотрите, будут плоскими и точно
отполированными. Но задняя сторона должна иметь тупой угол посередине,
чтобы самая выступающая ее часть могла быть посередине... Затем этот
плоский угол положите на фольгу. Поэтому изображение, попадающее в поле
 вашего зрения, где линии сходятся под углом, будет казаться разделенным на две
части.

Идея этого двойного зеркала, изложенная только как способ получения интересной
зеркальной иллюзии, оказалась весьма рациональной. Через 300 лет Огюст Френель
использует такое же «бизеркало» для разделения одного светового пучка на две части с
целью наблюдения интерференции.

Как я уже сказал, соедините два зеркала вместе и закрепите одно на вершине столба
или стены, чтобы оно могло стоять над ним, а предмет мог стоять прямо против
него. Другой - к шнуру, чтобы вы могли красиво двигать его, когда вам угодно, и чтобы
он мог делать угол с первым иногда тупой, иногда острый угол, как того требует
необходимость, пока линия видимой вещи не будет преломлена серединой второго
стекла к вашему зрению, и углы отражения и падения будут равны…

В последнем разделе второй главы – описание приготовления знаменитой

иллюзии «летающий человек». Эта система плоских зеркал с одним наклонным и одним
горизонтальным зеркалом весьма популярна и сегодня. Она лежит в основе многих
современных зеркальных инсталляций и даже псевдо-голографических технологий -
Ghost Pepper для театральной сцены и Holho в варианте для мобильных телефонов (рис.!).

Как это может быть сделано из простых зеркал, в результате чего вы можете
увидеть изображение, летящее в воздухе... Соедините два куска дерева вместе, как
квадрат или гномон циферблата, и, будучи хорошо закрепленными, они могут
образовывать угол, как прямоугольный треугольник, или равнобедренный. Затем
прикрепите на каждой стороне по одному большому зеркалу, одинаково удаленному,
прямо друг от друга и равноудаленному от угла. Пусть одно из них будет положено
плашмя, и пусть зритель расположится посередине его, немного приподнявшись над
землей, чтобы ему было легче наблюдать… Таким образом, представляющее зеркало
будет посылать это изображение другому, в которое смотрит зритель, и увидит в
нем летящий образ.

Третья глава книги - это последняя из частей, посвященных плоским зеркалам. По

сути, в ней описываются две калейдоскопические системы зеркал: Порта называет их
театральной и амфитеатровой. В первом случае он предлагает вписать зеркальный
многогранник в полукруг, а во втором – в почти полную окружность. Обе системы не
являются оригинальными – аналогичные описания встречаются у многих авторов, начиная
с поздней Античности.
 Сюжет 19. Образы «висящие в воздухе»

Слайд 22. Образы «висящие в воздухе»

«Что может казаться более удивительным, чем то, что при взаимном отражении
образы появляются внешне, повисая в воздухе, а между тем ни видимый предмет, ни
стекло не видны? Что они могут казаться не отражениями от стекол, а духами
тщетных фантазмов?»

Слайд 23. Действительное изображение – рука со шпагой

Порта начинает вступление к 17-й книге следующими словами:

Замечательно, что Порта одним из первых дает весьма точное, хотя, возможно,
излишне эмоциональное описание действительного изображения. До него еще со
времен античности были подробно описаны свойства мнимых изображений, визуально
находящихся за зеркалом. Такие образы всегда видны в плоских или выпуклых зеркалах,
причем, хотя их размер мог значительно изменяться, но они всегда оставались прямыми
(«вверх» головой). Но Порта три четверти своего оптического трактата посвятил вогнутым
зеркалам, и поэтому он не мог обойти вниманием знаменитый переворот зримых
образов в особой точке инверсии перед зеркалом, позднее названной точкой фокуса.
Перевернутые действительные изображения и заслужили у автора «Натуральной магии»
наименование «повисших в воздухе», поскольку глаз наблюдателя воспринимал их не
находящимися в зазеркалье, а выдвинутыми вперед, вышедшими в пространство перед
зеркалом. Из всех вогнутых зеркал Порта, как и многие перспективисты до него, особо
выделял зажигательные.

Двадцатая глава трактата названа «Как в вогнутом стекле изображение может

висеть». Трудно понять, почему в конце трактата Порта снова обращается к теме,
подробно рассмотренной в IV главе, где мы впервые нашли описание формирования
вогнутыми зеркалами действительного изображения, видимого перед отражающей
поверхностью. Возможно, более поздних составителей сбило с толку употребленное
несколько раз слово «стекло», хотя речь, безусловно, идет о зеркалах. Никакая вогнутая
линза не способна создать визуальные эффекты, которые описываются в XX главе:

20.1. Прежде чем я отойду от плоского стекла, надо рассказать о позднейшей

артистической технике, при которой в одном зеркале (стекле) можно увидеть много
лиц или подобий одного и того же образа без всяких помех для первого. Ибо для этого
они делают стекло полым и делают немного вогнутым, куда накладывается фольга,
как я покажу. И, хорошо подогнанное, оно будет давать еще один образ впереди и
снаружи. Отсюда и происходит это замечательное изобретение, что человек, глядя в
зеркало, может видеть вертикальное изображение какой-нибудь другой вещи. И
удивляясь этому, ловя его, он не может поймать ничего, кроме воздуха. Я помню, что
часто видел его, и дело обстоит именно так.
 Очевидно, что накладывание фольги на «полое» стекло как-раз и составляет суть
создания вогнутого зеркала. В XXII главе Порта действительно описывает саму технологию
этого процесса с такими деталями, которые не позволяют усомниться в практическом
воплощении изложенных автором идей касательно формирования действительных
образов. Надо заметить, что именно эти описания из двух глав «Натуральной магии»
казались современникам настолько важными, что почти все варианты фронтисписов этого
трактата Джамбаттисты делла Порты как раз и изображали его самого с протянутым
мечом перед вогнутым отражателем. Реальное оружие при этом упирается в его
фантомное изображение, выходящее из вершины зеркала.

Порта еще раз отмечает, что кривизна зеркальной поверхности прямо связана с
искажениями получаемого изображения. Легко рассчитать, каким должна быть глубина
сферического сегмента, чтобы в нем, например, масштабе 1:1 изобразился бы вытянутый
вдоль оси на полметра предмет (меч, палка, кинжал и т.п.). поскольку острие должно
занять позицию центра кривизны зеркала, а ручка отстоять от этого центра более чем на
половину радиуса (фокусное расстояние), мы получим, что нужна зеркальная
поверхность, очерченная циркулем с раскрывом примерно в полтора метра. Оптическая
сила такого зеркала составит 1.3 – 1.4 диоптрии:

20.2. Стекло делают из хрусталя, формируют полое место на задней стороне, где и
возникает такое любопытное изображение. Затем его покрывают фольгой и ставят
на место. Теперь, насколько глубока впадина внутри, настолько изображение
покажется без суеверий (искажений). И вы не сможете удовлетворить себя, пока не
коснетесь его руками, действительно ли он висит снаружи от стекла или нет.

Слайд 24. Вогнутые зеркала

Четвертая глава трактата, как следует из ее названия «Разнообразные действия с

вогнутыми зеркалами», посвящена этому более сложному типу отражателей. Здесь
Порта легко нарушает традиционный порядок изложения, полностью игнорируя раздел о
выпуклых зеркалах. Как уже говорилось, это обусловлено рутинными с точки зрения
«натуральной магии» оптическими свойствами таких поверхностей, способных только
уменьшать прямые образы. Другое дело вогнутые зеркала, создавать которые
существенно сложнее, но которые позволяют наблюдать удивительные эффекты
концентрации солнечных лучей, многократных увеличений зримых «симулякров», а
также формирований и переворотов образов, возникающих в пространстве перед
зеркалом. Этим и объясняется особая любовь и внимание автора «Натуральной магии» к
свойствам вогнутого зеркала и в первую очередь к точке его фокуса:

Операции с вогнутыми стеклами еще более любопытны и восхитительны, и дадут

нам больше впечатлений. Но вы ничего не сможете сделать с ним правильно, пока не
узнаете сначала про точку инверсии. Сделайте так. Установите свое зеркало против
солнца, и там, где вы видите, как лучи соединяются, знайте, что это и есть точка
инверсии. Если вы не можете хорошо понять это, то выдохните густой пар изо рта
на него, и вы, скорее всего, увидите, где происходит совпадение отраженных лучей.
Или поставьте зеркало под сосуд с закипающей водой.

Абзац весьма показателен. Порта подробно описывает, как обнаружить «точку

инверсии» и однозначно указывает, что она совпадает с точкой схождения отраженных
солнечных лучей. На самом деле факт этот для того времени был вовсе не очевидным.
Момент инверсии означает переворот изображения, и он действительно возникает при
пересечении позиции фокуса зеркала, то есть как раз той точки, в которой собираются
отраженные солнечные лучи. Как известно, прямые мнимые образы формируются, если
объект находится ближе фокуса, а перевернутые действительные возникают, если он
расположен дальше фокусного расстояния.

Порта переходит к рецепту увеличения отраженного изображения, то есть к тому, что

сегодня мы бы назвали косметическим зеркалом. Его описание вполне адекватно
передает свойства мнимых изображений, формируемых слабовогнутым зеркалом в
случае, когда объект находится от его поверхности на расстоянии, меньшим фокусного:

Как сделать так, что все вещи будут казаться большими. Опустите голову ниже
этой точки, и вы увидите огромное лицо, похожее на чудовищного Вакха, и ваш палец
будет казаться таким же большим, как ваша рука. Именно так женщины
выщипывают волосы с бровей, потому что они покажутся такими же толстыми, как
пальцы…

Как сделать так, чтобы изображение казалось повисшим в воздухе рядом с вогнутым
зеркалом… Если вы будете дальше точки инверсии, вы увидите свою голову
перевернутой… Там, где катет перережет линию отражения, образы будут казаться
почти отделенными от зеркала. Чем ближе вы будете к центру, тем больше вы
будете думать о том, чтобы прикоснуться к нему руками. И если это будет большое
зеркало, вы не можете не удивляться, потому что если кто-нибудь бросится на
зеркало с обнаженным мечом, другой человек встретит его и пробежит через его
руку. Если вы покажете свечу, вы подумаете, что свеча висит прямо в воздухе.

Перед нами весьма эмоциональное, но совершенно корректное описание

формирования вогнутым зеркалом действительного увеличенного изображения. Для
этого предмет должен находиться на расстоянии больше фокусного («дальше точки
инверсии»), а его изображение оказывается «оторванным» от зеркальной поверхности и
как-бы вышедшим наружу. Именно поэтому Порта пишет об образах «отделенных от
зеркала» и даже предлагает в случае зеркала большой апертуры ощутить полную
трехмерную иллюзию человека с мечом. Именно такой эффект «зеркального миража»
показывают сегодня почти во всех центрах науки для детей (рис.)

Мы уже отмечали, что Порта нигде прямо не указывает, что фокальная точка
зеркала расположена на половине радиуса его кривизны. Но в следующем своем абзаце
он косвенно сообщает читателю о другой теореме геометрической оптики, которая в
современном изложении выглядит так: Если предмет находится на двойном фокусном
расстоянии вогнутого зеркала, то и его действительный перевернутый образ также
расположится на двойном фокусе, то есть в центре кривизны зеркала. Сравните эту
формулировку с текстом из «Натуральной магии»:

4.6. … И если вы захотите …чтобы изображение вещи было дальше вытянуто вперед,
тогда вы должны немного отклониться от точки центра зеркала к правой или левой
руке … тогда изображение выйдет дальше и придет к вашему взору. Это произойдет
там, где катет делает самое далекое соприкосновение с линией отражения, и
которое мало кто наблюдал. Из этого принципа можно сделать много странных
чудес.

Все верно. Наблюдатель в центре кривизны зеркала (на двойном фокусном

расстоянии) должен несколько отклониться от оптической оси, чтобы его изображение
сформировалось на том же расстоянии симметрично с другой стороны от оси. Фраза про
катет отражения – это дань многовековой традиции искать локализацию отраженных
образов в точке пересечения продолжения отраженного луча и того самого катета
отражения – линии, перпендикулярной зеркальной плоскости и соединяющей точку
предмета с центром кривизны зеркала. Для плоских и выпуклых зеркал такое
пересечение всегда лежит под отражающей поверхностью, а вот для вогнутого зеркала
такое пересечение выходит вперед и, как написал Порта «катет делает самое далекое
соприкосновение… которое мало кто наблюдал». Следует признать, что автор
«Натуральной магии» был одним из первых, кто сделал попытку дать описание свойств
действительных оптических изображений.

Слайд 25. Зажигательное зеркало

Увеличение мнимых образов не представляло для целей создания магических

иллюзий большой ценности – автор сам говорит о вполне бытовых использованиях этого
эффекта. Зато Джованни делла Порта не мог обойти вниманием такую «магическую» и
знаменитую историю про вогнутые зеркала, как описание их зажигательных свойств:

4.4. Как разжечь огонь с помощью вогнутого стекла. Это стекло превосходно над
другими, потому что оно так сильно соединяет лучи, что оно будет создавать
светлую пирамиду, когда вы держите его зеркальной поверхностью к Солнцу. И если
вы положите в центр его какое-нибудь горючее вещество, то оно вскоре вспыхнет
пламенем, которое при небольшом пребывании расплавит свинец или олово и сделает
золото или железо раскаленными докрасна. И я слышал от некоторых, что золото и
серебро были расплавлены им. Медленнее зимой, но быстрее летом, потому что
среда жарче. В полдень, а не утром или вечером по той же причине.

К моменту написания «Натуральной магии» история зажигательных зеркал уже

насчитывала почти два тысячелетия. Но если металлические зеркала Античности
позволяли разве что разжигать священный Олимпийский огонь или поджигать
легковоспламеняющиеся материалы (типа римских кораблей в гавани Сиракуз), то
стеклянные вогнутые зеркала эпохи Возрождения, как мы видим из этого отрывка (а
также из записей Леонардо) уже могли расплавлять металлы. Далее делла Порта считает
нужным подробнее описать зажигательные возможности вогнутого зеркала:

Вы можете сжечь вражеские корабли, ворота, мосты и тому подобное, без опасности
или подозрения, в определенный час дня, назначенный накануне. Поставьте свое
зеркало против солнца и расположите его так, чтобы совпадение лучей могло упасть
на нужную точку. Положите туда топливо и то, что будет гореть, как я вам показал.
А если вы будете взрывать башни, кладите много пороха. Ночью поставьте свое
зеркало и спрячьте его, чтобы его не было видно, ибо на следующий день солнце
упадет на ту же самую точку, где ты и будешь подбрасывать дров в огонь.

Слайд 26. Лучи холода и шепчущие зеркала

Для истории оптики не менее интересен и следующий параграф – рассуждения

Порты о способности вогнутых зеркал отражать не только свет, но и тепло, голос и даже
холод:

Если человек поставит свечу в место, где должен быть установлен видимый предмет,
то образ свечи подойдет к самым вашим глазам и может повредить их своим теплом
и светом. Но еще удивительнее, что как тепло, так и холод будут отражаться. Если
вы положите снег в это место … то глаз вскоре почувствует холод. Но в этом есть
еще большее чудо. Ибо он будет не только отражать тепло и холод, но и голос тоже,
и производить эхо. Ибо голос более правильно отражается ровной и гладкой
поверхностью стекла намного лучше, чем любой стеной.

Зеркальные отражения световых и тепловых лучей (в современной терминологии –

видимых и инфракрасных) вполне вписываются в естественнонаучную концепцию не
только эпохи Возрождения, но и более поздних столетий. А вот пионерский эксперимент
со снегом, один из бриллиантов в коллекции «Натуральной магии» Джованни делла
Порта, несколько веков всеми трактовался как доказательство существования неких
специфических «лучей холода». И только после осознания связи между температурой и
внутренней энергией и открытия законов термодинамики, стало очевидно, что
объяснение этого реально существующего эффекта лежит в другой плоскости. В силу
оптического (зеркального) сопряжения позиций глаза и снега возникает обратный
перенос тепла: излучение более нагретого тела направляется к более холодному, в
результате чего наблюдатель и чувствует заметное охлаждение

Еще более интересные наблюдения подобного рода были осуществлены членами

Флорентийской академии наук (1657-1667 гг.), учрежденной вскоре после смерти
Галилея. В одной из глав выпущенного ими труда, названной "Об естественном льде",
описан следующий опыт: "...академики поставили вогнутое зеркало на значительном
расстоянии от глыбы льда в 500 фунтов (≈200 кг) и нашли, что в фокусе зеркала термометр
значительно понизился". Отсюда они сделали заключение, что и холод, подобно теплу,
распространяется путем излучения.
Что касается звуков, то и здесь делла Порта, хотя и старается облачиться в магическую
мантию, на самом деле излагает вполне объективный акустический эффект. Звуковые
волны, как и световые, могут отражаться, преломляться и фокусироваться. Причем точки
оптического и акустического фокусов, по понятным причинам, совпадают. Ведь закон
равенства углов падения и отражения справедлив в обоих случаях. Описание делла Порты
выглядит как свидетельство нашего современника, посетившего какой-нибудь
популярную научную выставку с экспонатом «шепчущие антенны».

Я доказываю, что если человек повернется лицом к зеркалу, а его друг будет стоять
далеко за его спиной, когда он увидит его лицо, он будет склонять свое лицо от точки
инверсии. Зеркальная иллюзия его лица будет далеко от зеркала и будет казаться
очень большой в глазах его друга. Что бы он ни говорил тихим голосом против стекла,
друг будет слышать те же самые слова и видеть движения твоих уст. А те, которые
стоят посередине между ними, вообще ничего не увидят.

Слайд 27. Зеркальный прожектор

Следующее оптическое «чудо», которое Джованни Порта связывает с

применением вогнутых зеркал, демонстрирует возможность создать удивительную
лампу, способную делать видимыми предметы на очень больших расстояниях. Легко
понять, что речь в этом разделе «Натуральной магии» идет о зеркальном прожекторе с
расположением источника света в фокусе зеркала. Особой новизны в этой идее не было,
поскольку лампы с зеркальной и даже линзовой оптикой неоднократно предлагались
ранее - последним такие системы подробно описывал Леонардо да Винчи. Но в контексте
17-й книги трактата Порты этот абзац подтверждает желание автора как можно полнее
описать все свойства вогнутых зеркал. В этом автору следует отдать должное: при всей
«магической» мишуре Порта остается последовательным приверженцем
естественнонаучного подхода. Кроме того, развивая идею зеркального прожектора,
фактически предлагает превратить его в проектор, то есть передавать с его помощью
изображения:

С помощью вогнутого стекла можно увидеть даже ночью, что делается вдали. С
помощью этого самого зеркала мы можем даже в бурную ночь, посреди улицы,
отбрасывать свет на большое расстояние, даже в комнаты других людей. Возьмите
зеркало в руку и поставьте свечу в точку инверсии, ибо параллельные лучи будут
отражаться в желаемом месте, и это место будет освещено выше шестидесяти
шагов, и все, что попадает между параллелями, будет ясно видно. Причина в том,
что лучи от центра отражаются параллельно и эти параллели доходят до дальней
точки. А в освещенном таким образом месте можно читать письма и делать то,
что удобно, что требует большого света.

… Делай знаки на своих стеклянных поверхностях воском или каким-нибудь темным

веществом, и, противопоставляй его свету. Лампа будет отбрасывать свет на
стены комнаты, и там, где сделаны буквы, будет темно. Тот, кто знает ремесло,
может легко прочитать их…
Слайд 28. Зеркало с дыркой

Поскольку одной из наиболее интересных для Джованни делла Порты иллюзий является
получение действительных изображений, то есть «образов, висящих в воздухе», то он не
мог пройти мимо возможности и в этом случае применить сочетание вогнутого и плоского
зеркал:

5.3. С помощью плоского и вогнутого зеркал можно сделать так, чтобы изображение
было видно висящим в воздухе… Я уже говорил, что с помощью вогнутого зеркала
изображение может быть послано очень далеко. И его увидят только те, кто будет
стоять против него. [Чтобы самому его увидеть] поставьте вогнутое зеркало без
центральной части у себя на груди, приложите к нему кинжал и, отойдя подальше,
поставьте к нему плоское зеркало. Глядя в него, вы увидите изображение, отраженное
от вогнутого зеркала, висящее в воздухе, и это точно.

В этом абзаце любопытны два момента: во-первых, это разворот уже

разобранной ранее трехмерной иллюзии к наблюдателю с помощью удаленного плоского
зеркала, а во-вторых, использование вогнутого зеркала «без центральной части».
Первый пункт, по сути, аналогичен предыдущему случаю, когда плоское зеркало играет
двойную роль разворота оптической оси и увеличения расстояния. А вторая новация,
рекомендованная делла Портой – дырявое вогнутое зеркало – требует особого
комментария.

Фраза «поставьте вогнутое зеркало без центральной части у себя на груди»,

как минимум означает, что такие зеркала изготавливали в XVI веке. Пока зеркала были
металлическими, необходимости в удалении центральной части не возникало. Нет
археологических свидетельств существования таких зеркал ни в одной мировой
цивилизации, хотя сами бронзовые зеркала являются одними из самых распространенных
артефактов при любых раскопках. Что касается амальгамированных или фольгированных
зеркал на стеклянной основе, то для большинства исследователей конструкции со
вскрытым центральным отверстием прочно связаны с астрономической оптикой XVII –
XVIII веков. После того, как Исаак Ньютон первым создал свой ахроматический
зеркальный телескоп, появились его многочисленные последователи, старавшиеся
улучшить конструкцию, перенаправив отраженный световой поток к окуляру не вбок, а
вдоль оптической оси системы через отверстие в главном (вогнутом) зеркале. Из текста
Порты можно сделать вывод, что вогнутый зеркальный кольцевой пояс был изобретен
ранее указанного срока и с совершенно другими целями.

17.6. Вогнутая вершина не должна быть очень широкой. Только пусть свет будет
послан из середины, чтобы лучи могли встретиться очень хорошо в центре. Пусть
отверстие будет открыто максимально, чтобы оно могло посветить все
параболическое стекло. И таким образом вы получите как-бы стакан, если это будет
хорошо сделано, о котором я говорил… Но если малое зеркало не отвечает большому
пропорционально, знайте, что вы ничего не добьетесь. Пусть зеркало будет большим
около основания, маленьким вверху, равноудаленным от первого.
 Слова про «вогнутую вершину» и «свет по центру» более-менее понятны. Они
относятся к уже установленному Портой факту ограничения диаметра зеркала для
наилучшего схождения отраженных лучей. Чтобы поверхность зеркала работала целиком,
ее не должны экранировать никакие преграды, отсюда фраза про максимально открытое
отверстие. Форма зеркала в этом абзаце указана прямо – параболическое стекло в виде
стакана, то есть параболоид вращения. Далее речь явно заходит о двух зеркалах – малом
и большом, причем они должны отвечать друг другу «пропорционально».

Единственный вариант, который бы отвечал этому описанию – это система двух

зеркал, большого вогнутого параболического и второго малого выпуклого. В вершине
первого зеркала должно быть вырезано круглое отверстие, диаметром примерно таким
же, как размер второго зеркала. Все солнечные лучи, падающие на вогнутую поверхность
параболоида, отражаются к его фокусу. Малое зеркало должно быть установлено
«пропорционально», т.е. ближе точки фокуса, и, в этом случае, возможно перенаправить
повторно отраженные лучи в центральное отверстие большого зеркала. Теоретически
подбирая форму выпуклой поверхности и обеспечив ее тонкие осевые подвижки можно
добиться нужной дистанции схождения лучей.

Эта гипотеза не противоречит предыдущему тексту 17-й главы. Например,

цилиндрическими Порта называет не только истинные поверхности с одномерной
кривизной, но и любые другие криволинейные тела вращения. Отверстие в зеркале также
уже упоминалось (п.17.4), а кроме того, косвенное подтверждение мы находим в
последнем абзаце:

17.7. Если вы хотите, чтобы оно поджигало перед собой, из секции, которая находится
около основания, сделайте круг, в средней точке которого сделайте отверстие,
чтобы отраженный луч смог бы выйти вперед… И я заметил, что мы можем
использовать эту уловку в великих и чудесных вещах, мы можем посылать сообщения
на очень большое расстояние. И поскольку я сказал, что оно может послать сигнал на
бесконечное расстояние, то он может отправиться даже до Луны, особенно если ему
помогает ее свет.

Итак, что же в итоге? Начав с явно неразрешимой задачи, Джованни Порта, по-
видимому, пришел к варианту двухзеркального устройства, которое, конечно, не могло
помочь в поджигании вражеских кораблей на дальних подступах, но явилось прообразом
совершенно реальных телескопических систем. Именно по такой схеме примерно через
400 лет будут построены телескопы Шмидта-Кассегрена и Грегори-Максутова. Если наша
гипотеза верна, это значит, что и здесь за полу-рекламными полу-шифрованными
заявлениями Порты скрывается как минимум интуитивное понимание возможностей
асферической зеркальной оптики. Тогда появляется еще одна причина пересмотреть роль
и значение автора «Натуральной магии» в общей исторической ретроспективе оптической
науки.

Слайд 29. Как построить параболу -1

 Автор прямо не обосновывает необходимость перехода от сферы к параболе, но
до него это обоснование уже составили античные и ренессансные мыслители. Именно с
очередной исторической справки начинается пятнадцатая глава трактата «О зеркалах
параболического сечения, из всех стекол наиболее жгучих»:

В вогнутом сферическом зеркале лучи, встречаясь вместе, разжигают огонь в

четвертой части диаметра под центром, который направлен в сторону
шестиугольника, вписанного в круг. Но параболическое сечение позволяет все
отраженные лучи собрать в одной точке от всех частей поверхности... Эти зеркала
называются параболическими и они более сильно, на более далеких расстояниях и в
более короткое время подожгут материю… Они также могут расплавить свинец и
олово. Мои друзья рассказывали мне, что золото и серебро тоже… Это изобретение
приписывают Архимеду, как явствует, например, из записей Галена, и многих других.
Мы читали, что великий грек поджег римский флот, когда Марцелл осадил Сиракузы,
его родной город. А Плутарх в "Жизни Помпилия" уверяет, что огонь, горевший в храме
Дианы, был зажжен таким зеркалом.

Мы подошли к математической части трактата, в которой Порта подробно

описывает рецепты построения параболических зеркал. Желающие могут без
последствий для дальнейшего понимания пропустить нижеследующие математические
выкладки, но мы постарались откомментировать текст Порты как можно популярнее. Для
начала необходимо сделать короткое методическое вступление, нужное для того, чтобы
последующие не всегда прозрачные цитаты из «Натуральной магии» можно было
сравнить со строгим современным изложением.

Но автору «Натуральной магии» мало математических аргументов, ведь он пишет

полу-мистическую книгу, поэтому ищет дополнительные подтверждения своей критике в
легендарном античном рассказе:

И если правда, что Архимед параболическими зеркалами выжигал корабли с городской

стены, то расстояние не могло быть больше десяти шагов, как это видно по словам
самих авторов. Ибо в том же месте он поднял корабли и бросил их на скалы. А его
двигатели были железными прутьями, большая часть которых была повернута задом
наперед. И по причине ограниченной длины этих железных воротов, очевидно, что
поджигание не могло быть очень далеким. Есть и другие глупости, но я пропускаю их
для краткости, чтобы не показаться скучным. Причиной ошибки Кардана было то,
что он никогда не делал таких зеркал. Ведь если бы он попробовал, то сказал бы
иначе.

Как известно, парабола есть геометрическое место точек, равноудаленных от

точки, называемой фокусом, и от прямой линии, называемой директрисой. Есть
несколько геометрических методов построения этой кривой, основанных на данном
определении. Можно каждую выбранную х-координату директрисы соединить с точкой
фокуса, и возвести серединный перпендикуляр до точки пересечения с нормалью к
директрисе (рис.1). Эти точки пересечений по определению будут принадлежать
параболической кривой. Следующий метод, фактически аналогичный предыдущему,
также основан на построении семейства равноудаленных точек как пересечений прямых,
параллельных директрисе, и концентрических полуокружностей с центром в фокусе
параболы (рис.2). Здесь важно именно это семейство полуокружностей, которое мы
вскоре встретим у Порты.

Слайд 30. Как построить параболу - 2

Самый простой, хотя и не столь очевидный, метод построения параболы основан

на поиске точек пересечения все тех же ортогоналей к директрисе и семейства наклонных
прямых, проведенных из ее вершины к эквидистантным отрезкам на противолежащей
ординате (рис.3). Очевидно, что уже в этом методе мы получаем семейство
прямоугольных треугольников, хотя и неравнобедренных.

Наконец, последний метод, который сложнее и трудозатратнее, чем все

предыдущие, особенно важен для нас, поскольку именно он позволит прояснить
начальные рассуждения Порты. Суть этого метода состоит в построении того самого
семейства прямоугольных равнобедренных треугольников, о котором уже упоминалось.
Дело в том, что, как известно, гипотенуза такого треугольника в корень из двух раз
больше катета. Таким образом, если на оси Х откладывать отрезки, равные гипотенузам,
то на оси Y можно будет отложить соответствующие им квадраты (рис.4.). Легко заметить,
что все равнобедренные треугольники, как было обещано в п.15.3 и 15.4, смотрят
вершиной в одну сторону.

15.3. «Огонь этот добывают преимущественно с помощью зажигательных зеркал,

которые имеют вид пустых внутри равнобедренных прямоугольных треугольников,
обращенных вершинами в одну точку. Их ставят против солнца. Лучи его, всюду
преломляясь, собираются в центре в одну точку, проходят через разрежающийся при
этом воздух и затем зажигают лежащее рядом легкое и вполне сухое вещество, так
как лучи, отражаясь, становятся огненным телом».

15.4. С помощью инструментов, которые сделаны из прямоугольных равнобедренных

треугольников, надо сделать зеркало вогнутым, по окружности с единым центром.
Поэтому, когда они удерживаются против солнца, так что огненные лучи могут
быть собраны со всех сторон и объединены в центре, они действительно нагревают
разреженный воздух. Этот жар вскоре поджигает все горючее, что противостоит
ему, разжигая сначала самые легкие и сухие части. Лучи – это, как бы множество
огненных стрел, падающих на объект.

Теперь мы можем вернуться к тексту «Натуральной магии» и тем оригинальным

рисункам, которые дошли до наших дней:

15.8. Как сделать зеркало параболического сечения. Пусть расстояние AB будет

известно, как далеко от зеркала мы хотим сжечь что-либо, а именно, в десять
футов... Продолжая AB вперед вдвое, мы получим линию ABC. Через точку А проведем
перпендикуляр EAD, причем EA=AD. Оба конца перпендикуляра соединим с точкой С,
причем образованный треугольник ECD должен быть равнобедренным прямоугольным.
И если бы это было повернуто вокруг оси CD до тех пор, пока оно не придет к своему
собственному месту, откуда отделилось, получился бы еще один прямоугольный
равнобедренный треугольник EDNC (рис.).

Слайд 31. Как построить параболу - 3

Теперь мы можем вернуться к тексту «Натуральной магии» и тем оригинальным

рисункам, которые дошли до наших дней:

Как сделать зеркало параболического сечения. Пусть расстояние AB будет известно,

как далеко от зеркала мы хотим сжечь что-либо, а именно, в десять футов...
Продолжая AB вперед вдвое, мы получим линию ABC. Через точку А проведем
перпендикуляр EAD, причем EA=AD. Оба конца перпендикуляра соединим с точкой С,
причем образованный треугольник ECD должен быть равнобедренным прямоугольным.
И если бы это было повернуто вокруг оси CD до тех пор, пока оно не придет к своему
собственному месту, откуда отделилось, получился бы еще один прямоугольный
равнобедренный треугольник EDNC (рис.).

В выбранных Портой обозначениях точка А – вершина параболы, а точка В – ее

фокус, в котором и будут концентрироваться солнечные лучи. Далее Порта излагает свой
способ нахождения нескольких точек параболы:

Правая линия DC будет осью конуса, и CE будет радиусом основания конуса. Через
точку C вы должны провести линию, параллельную DE, и это HI равной длины CE и CD. А
через точку B нарисуйте другую параллель указанной линии ED, которая является FBG.
И пусть BG и BF равны AC. Так FG будет вертикальной стороной, а HI основой
параболического сечения. Поэтому, если провести линию через точки HFAGI, то это
будет параболический разрез.

Итак, мы убедились, что автор, хоть и туманно, но абсолютно правильно описал

тот самый метод построения параболы, который основан на семействе равнобедренных
прямоугольных треугольников. Но поскольку глубоких знаний об иррациональных числах
в то время еще не было, для получения более плотного семейства точек Порта
обращается к следующей модификации метода – а именно построению пересечений
концентрических окружностей и прямых, перпендикулярных оси параболы.

15.10. Опишите полукруг, начало которого в точке A и который должен пройти через
точку D. Но вы найдете центр таким образом. Пусть точки AD соединены линией, и
пусть угол BAD равен ADE, а линия DE, проведенная вперед, должна разрезать AC в F,
что должно быть центром. Итак, нарисуйте полукруг ADC. Если мы разрежем линию
BC на более мелкие части, то сможем описать меньшую параболическую линию.
Разделите его на четыре части, и пусть точки делений будут HG F. затем опишите
три полукруга, которые будут определены для A из трех точек HGF

Первый - это AF, второй - AG, третий - AH, и они перережут линию BD. Первый - в F,
второй - в G, третий - в H. Оттуда я возьму свой участок, чтобы быть совершенным
LKM, и я разрежу линию KA на четыре части, и через эти точки я проведу линии,
параллельные LM. Пусть отрезок BH будет ближайшим к вершине параболического
участка, вторым будет BG, который следует за ним, и третий BF рядом с ним, и после
этого будет LM. Затем по точкам LFGHA нарисуйте кривую линию и сделайте то же
самое на другой части до M, и это будет искомая линия, поэтому сделайте
параболический разрез, и из этого должно быть сделано зеркало, как я покажу.

Мы специально привели такие объемные цитаты, для того, чтобы читатель смог
оценить, насколько трудно было дойти до сути, если читать только текст Порты. Но
поскольку в предварительном комментарии мы изложили те же идеи, но лаконичнее и
современнее, то теперь не остается сомнений, что Джамбаттиста делла Порта, обладая
должными математическими знаниями, создал полноценное руководство по
геометрическому построению параболической кривой двумя различными методами.

Слайд 32. Составное зеркало из сферических секций

В следующей главе, озаглавленной «Как сделать зажигательное зеркало из

множества сферических секций», мы находим еще один пример вполне рациональных
рассуждений Порты о свойствах составных зеркальных поверхностей. Поскольку
создавать сложные по форме зеркала намного труднее, чем сферические, автор вполне
логично предлагает попытаться из кольцевых сферических поясов собрать поверхность,
близкую по свойствам к параболической. Порта не претендует роль первопроходца в
этом деле, но утверждает, что предыдущие попытки были не столь удачными, как его
собственные:

18.1. Вителло описывает определенную конструкцию зажигательного зеркала,

выполненного из разнообразных сфероидальных сечений. Но то, что он пишет, он не
доказывает и даже не всегда понимает, о чем пишет. Пока я изучал это, я нашел
следующее решение.

Несмотря на некоторые неточности, далее Порта излагает методически

обоснованный способ графической аппроксимации параболы набором сферических дуг:

18.2. Установите дистанцию поджигания, пусть она будет CB, далее пусть она будет
удвоена, CA + CB будет полудиаметром сферы, центр которой в точке B, а диаметр
будет AD. Разделите CA, например, на четыре части. Заметим, что чем больше будет
частей, тем точнее будет описана линия, а также набор чисел для делений.

В предыдущем случае эталонного задания параболической кривой, Порта

разбивал искомый отрезок (Finus Versus) на выбранное число равных частей (30 или 60) и,
затем, путем арифметических вычислений составлял таблицу координат точек будущего
зеркала. Теперь он проводит аналогичную процедуру, но не алгебраически, а
геометрически. Примеры построений Порта привел только для четырех частей, но
замечает, что для повышения точности число точек нужно увеличивать.
18.2. Установив одну ножку циркуля в 1, а вторую подвижную в B, сделайте полукруг EF
и отметьте его BI. Установив его в точке 2 на той же ширине, а другую подвижную
ногу в линии BD, опишите другой полукруг и отметьте его как 2. И так до четвертого
и отметьте его 4. Затем установите ногу твердо в B, на расстоянии BC, или B4.
Сделайте круг, и неподвижная нога, стоящая в центре B, на расстоянии B3, опишет
другую дугу. Итак, есть третий В, и четвертый ВА.

В результате получаем пять концентрических окружностей с радиусами от ВС до

ВА и пять полуокружностей радиусом ВА с последовательно смещенными центрами из А
в С. Точки пересечения этих кривых по мысли Порты должны задать границы сферических
поясов.

Слайд 33. Технологическое заключение

В заключение Порта возвращается к теме умножения образов в составных

плоских зеркалах, он переходит к трем последним главам, которые с полным правом
можно называть технологическими. Здесь он подробно описывает, как делают очки и как
создают различные зеркальные поверхности – стеклянные с фольгой и полированные
металлические. Из этих заключительных глав мы приведем наиболее интересные
отрывки без особых комментариев, поскольку в данном случае они представляют
ценность исключительно для истории европейского ремесленного искусства:

21.1. В Германии изготавливают стеклянные шары, диаметр которых

составляет фут длиной или около того. Круглый берилловый шар нарезается на
множество маленьких кругов. Их привозят в Венецию. Здесь их аккуратно
приклеивают на дерево и плавят с помощью канифоли. Если вы будете делать
выпуклые очки, то у вас должно быть вогнутое железное блюдце, то есть часть
большой сферы. Если вы хотите, чтобы ваши очки были более или менее
качественными, то блюдце должно быть идеально отполировано.

21.2. Но если мы хотим создать вогнутые очки, то пусть это будет железный
шар, подобный тем, которыми мы стреляем порохом из большой медной пушки.
Образцы будут около двух или трех футов примерно. На блюдо или на шар надо
насыпать белый песок, который поступает из Виченцы, (в 60 км от Венеции), обычно
называемый Saldame [разновидность кварцевого песка], и с водой его надо сильно
натереть вручную. Это надо делать так долго, пока образы от блюда перейдут на
этот круг.

21.3. Когда это будет сделано, подогрейте основу, снимите с нее линзу и
переверните на другую сторону. Снова присоедините ее к основе канифолью, и
работайте так, как вы делали раньше, чтобы с обеих сторон она могла получить
вогнутые или выпуклые поверхности. Затем снова натираем ее порошком Триполи
[тонкий полировальный состав], чтобы она точно отполировалась. Когда она будет
идеально отполирована, вы сделаете ее совершенно прозрачной. Затем закрепляют
шерстяную ткань на дереве. И ее тоже поливают водой c порошком из Триполи. И,
старательно растирая его, вы увидите, что стекло принимает идеальный форму.
Именно таким образом, большие линзы и очки делают в Венеции.
 Далее делла Порта представил технические инструкции по изготовлению плоских
и сферических зеркал хорошего качества. Рассказ делла Порты был не просто
теоретическим; он действительно владел мастерской по производству оптических
элементов. Это видно из работы Франческо Фонтаны (1580 - ок.1656), который описал
попытки завладеть этими инструментами для изготовления линз после смерти делла
Порты в 1615 году.

Сюжет 20. Новая жизнь камеры-обскуры

Слайд 35. Новая жизнь камеры-обскуры

В шестой главе рассказ о демонстрациях с вогнутыми зеркалами прерывается

коротким отступлением, на первый взгляд кажущимся вставленным сюда искусственно.
Речь идет об экспериментах по получению видимых образов наружного мира в темной
комнате с одним малым отверстием. Если снаружи помещения освещенность достаточна,
то внутри безо всякой оптики возникают уменьшенные перевернутые образы предметов
из окружающего мира. Это тот самый эффект камеры-обскуры, который мы подробно
комментировали в связи с трудами Мавролика, Леонардо да Винчи, а до них – и в работах
Бэкона, Вителло и Альхазена.

Слайд 36. «Вскройте круглое отверстие величиной с мизинец»

Не называя своих знаменитых предшественников и даже не используя сам

термин «камера-обскура», Порта вводит нас в детали ее наилучшего устройства:

6.1. … Вы должны закрыть все окна комнаты, и будет хорошо, если вы закроете все
отверстия, чтобы свет, проникнув внутрь, не испортил все. Сделайте только одно
отверстие, которое должно быть шириной и длиной в руку. Закройте его свинцовым
или латунным листом, толщиной, как бумага. Вскройте круглое отверстие в
середине, величиной с твой мизинец. Напротив этого пусть будут белые стены из
бумаги или белые одежды, так что вы увидите все, что делается снаружи, и тех, кто
ходит по улицам, как антиподы, и то, что было правым, станет левым, и все
изменится. И чем ближе предметы будут от отверстия, тем больше они будут
казаться. Если вы поднесете белый лист ближе, они будут видны меньше и яснее.

Далее автор уточняет, что увидеть эти образы не так просто из-за их очень слабой
освещенности. Он рекомендует выждать в темноте некоторое время, за которое
чувствительность глаз заметно возрастет. И хотя Порта не имеет реального представления
о механизмах аккомодации глаза, о палочковом зрении и т.п., но его объяснение на
современном ему уровне понимания, следует признать вполне логичным и даже
корректным:

… но вы должны остаться на некоторое время в темноте, потому что изображения

не будут видны сразу. Ибо когда люди ходят под солнцем, если они входят во тьму, то
эта «привязанность» к солнечному свету продолжается, и мы почти ничего не можем
видеть в темноте… Потому что привязанность, созданная светом, все еще
находится в наших глазах. И когда это постепенно проходит, мы начинаем ясно
видеть в темных местах.

Слайд 37. «Вставь хрустальное стекло, чтоб увидеть все яснее»

Следующий абзац шестой главы имеет особое значение для истории оптики. Речь
пойдет о предложении дополнить камеру-обскуру собирающей линзой. Важность этой
«модернизации», по нашему мнению, не всегда по достоинству оценивается. Ведь темная
комната с единственным маленьким отверстием фактически превратилась в прообраз
фотокамеры, но без фоточувствительной среды. Уже не требовалось подолгу сидеть в
темноте для того, чтобы что-то разглядеть. Наблюдаемые картинки стали намного ярче и
контрастнее, появилась даже возможность их зарисовывать. Ставшая необходимой
процедура перефокусировки камеры на различные дистанции, а также проявившаяся со
всей очевидностью конечная глубина резкости камеры-обскуры с линзой не могла не
повлиять на осознание особенностей рефракционной оптики. Она позволила найти
правильное объяснение механизма зрения и стала первым оптическим устройством, в
котором действительное изображение переносилось на твердую поверхность. По нашему
мнению, именно это открытие можно считать началом инструментальной оптики.

В шестой главе Порта с большим удовольствием объясняет свой секрет установки

выпуклой линзы в отверстии, которое должно быть «шириной с мизинец».

Он предлагает положить в отверстие «хрустальное стекло» чтобы сразу увидеть

все яснее: лица людей, идущих по улице, цвета, одежду и все так, «как если бы вы стояли
с ними рядом». Он рекомендует, как и прежде, использовать вогнутое зеркало, чтобы
видеть вещи больше и яснее, и за этим следует практическое применение камеры к
живописи, которое он теперь распространяет на копирование картин и на портретную
живопись, причем сидящие размещаются на подходящем расстоянии за пределами
комнаты и перед отверстием и, конечно же, под прямым солнечным светом.

Слайд 38. «Добавь вогнутое зеркало»

Затем Порта объясняет, как сделать изображения вертикальными, что, по его

словам, ранее многие пытались сделать, но неудачно. Он рекомендует поместить в
отверстие двояковыпуклую линзу (на этот раз называемую specillum e convexis fabricatum)
и пропустить через нее изображение на вогнутое зеркало, которое должно быть
расположено так, чтобы его фокус совпадал с фокусом линзы, т. е. оно должно быть на
некотором расстоянии позади места, где изображение, брошенное линзой, кажется
резким и перевернутым. Зеркало отразит увеличенное изображение вверх на экран,
который должен быть закреплен чуть выше диафрагмы.

Не довольствуясь простым наблюдением за тем, что происходит на улице, делла

Порта затем подробно объясняет, «как в комнате можно увидеть охоту, битвы врагов и
другие заблуждения». Известно, что он сам устраивал сложные театральные постановки
на залитой солнцем сцене рядом с темной комнатой, с декорациями, актерами в
костюмах, моделями диких животных, перемещаемых детьми внутри них, музыкой и т. д.
Зрители в затемненной комнате, не подозревая об этом, были так захвачены зрелищем,
которое увидели на белом полотне, что некоторые не поверили объяснениям автора, и
его обвинили в колдовстве. Этот вид визуальных развлечений, который позже в эпоху
Просвещения станет достаточно популярным, может, по крайней мере психологически,
считаться самым ранним предтечей кино.

Слайд 39. К вопросу о приоритете

Наверное, следует подробнее остановиться на вопросе о приоритете создания

камеры-обскуры с линзой. На фоне интенсивных споров о первенстве в изобретении
телескопа вопрос о том, кто же первым предложил вставить линзу в отверстие камеры-
обскуры, как-то отошел в тень. Как уже упоминалось, в середине XVI века эту идею
публично высказали как минимум три человека: Джероламо Кардано (между 1553 и 1576
годом), Даниеле Барбаро в 1568 или 1569 году и, как мы теперь видим, Джамбаттиста
делла Порта в первом издании «Натуральной магии», вышедшим в 1558 году. Уже в этом
издании содержалось предложение поместить собирающую линзу в отверстие обскуры.
Правда, Марио Льоцци в своей «Истории оптики» утверждал, что большинство
оптических идей Порта почерпнул у Паоло Сарпи (1552-1623), но в данном случае простое
соотношение годов жизни и времени публикаций позволяет отдать пальму первенства
Кардано и Порте. Но если у Кардано мы встречаем лишь одну фразу, то в «Натуральной
магии» эта конструкция не только подробно обоснована, но даже получила дальнейшее
развитие. Ведь в той же шестой главе 17-й книги Порта делает еще одно предложение:
дополнить схему противостоящим вогнутым зеркалом:

6.2. Теперь я расскажу то, что до сих пор скрывал и думал скрывать постоянно. Если
вы приложите к отверстию маленькое круглое выпуклое стеклышко (линзу), то вскоре
увидите все более ясно: лица идущих людей, цвета, одежду и все остальное, как будто
вы стоите рядом. Вы увидите их с таким удовольствием, что те, кто увидит их,
никогда не смогут достаточно восхищаться ими. И в маленьком кружке бумаги
(который положен напротив отверстия) вы увидите, как бы воплощение всего мира, и
вы будете очень рады видеть его.

Но если вы напротив отверстия поставите зеркало, но не то, которое рассеивает, а

то, что собирает, и соедините их, то увеличивая или уменьшая расстояние, вы
получите истинное количество изображения... И тогда созерцатель увидит более
четко летящих птиц, пасмурное небо или ясные и голубые горы, которые находятся
далеко.

Слайд 40. В помощь живописцам

Именно такой вариант автор рекомендует использовать художникам и тем, кто

только учится живописи. Картины, созданные светом, впервые становятся основой для
натуралистического воспроизведения окружающей действительности, природы,
строений, животных и людей. Предлагая использовать камеру-обскуру с линзой и
зеркалом, Порта заодно реалистично описывает поиск плоскости резкого изображения:

6.3. Если не умеете изобразить человека или что-то еще, нарисуйте его таким
образом… Пусть солнце бьет в окно, а там, вокруг отверстия, пусть будут
изображения людей, чтобы оно могло осветить их, но не отверстие. Приложите
белую бумагу напротив отверстия с линзой, и вы будете долго устанавливать ее с
образами людей, приближая их или устанавливая их дальше, пока солнце не отбросит
совершенное изображение на стол против него.

Слайд 41. В помощь астрономам

Вершиной оптической мысли автора «Натуральной магии» является следующий

абзац, где он с помощью первой в мире зеркально-линзовой системы проецирует образы
в правильной ориентации (верх-низ, право-лево), с нужным увеличением и достаточной
резкостью:

6.4. Это большой секрет. Многие пробовали это, но никто не мог получить. Ибо
некоторые, ставя плоские зеркала косо к отверстию, чтобы образы, отражаясь от
плоскости, могли передать некоторые вещи прямо, получали образы темными и мало
различимыми… Но каким же образом можно осуществить свое желание? Положите
прямо напротив отверстия выпуклое зеркало. От него пусть изображение отразится
на вогнутое зеркало и пусть последнее будет удалено от центра. Так что на
отверстие и белую бумагу он будет бросать изображения предметов так ясно, что
вы в них ни капельки не усомнитесь. Но я счел нужным дать вам понять, чтобы вы не
ошиблись в своей работе, что выпуклые и вогнутые зеркала должны быть
соразмерными.

В заключение шестой главы Порта в своем приподнято-восторженном стиле

пространно описывает, как создавать яркие сценографические представления перед
отверстием обскуры с линзой, а также упоминает о применении камеры для наблюдения
за солнечными затмениями. Использование вогнутого зеркала и в этом случае добавляет
камере светосилы и повышает резкость изображения:

6.5. Теперь я решил показать, как можно увидеть солнечное затмение. Когда солнце
затмится, закройте окна нашей комнаты и положите бумагу перед отверстием, и вы
увидите образ солнца. Пусть он упадет на бумагу, противоположную вогнутому
зеркалу, и образует круг такой же величины. Сделайте это в начале, середине и конце
его. Таким образом, вы можете без вреда для ваших глаз наблюдать все точки
диаметра солнечного затмения.

Слайд 42. От камеры обскуры к волшебному фонарю

Следующую главу своей книги Порта назвал «Как видеть в темноте, что такое свет
без факелов». В ней он фактически предлагает превратить камеру-обскуру в инструмент
для волшебных проекций, то есть вместо природных ландшафтов, освещенных
естественным светом, показывать зрителям внутри заранее приготовленные
подсвеченные картинки. Именно с этого момента следует отсчитывать историю
знаменитого «волшебного фонаря» - laterna-magica, прообраза всех диа- и
кинопроекторов:

7.1. Мы можем продемонстрировать то же самое без света солнца, не без

удивления. Факелы или огни, зажженные нарочно в комнатах, мы можем видеть в
другой темной комнате… Я не буду скрывать, наконец, то, что полно удивления и
веселья...
7.2. … Установите то изображение, которое вы хотите показать висящим в
воздухе, перед отверстием в другой камере, которая темна. Пусть вокруг будет
зажжено много факелов. В середине темной комнаты положите белый лист или
какую-нибудь твердую вещь, которая может принять посланное изображение. Ибо
зрители, которые видят не простыню, увидят изображение, висящее в воздухе, очень
ясное, не без страха и ужаса, особенно если искусник будет изобретателен.

Итак, последовательно рассматривая текст 17-й книги «Натуральной магии» мы

установили, что как минимум содержание ее пятой, шестой и седьмой глав при всех
художественных преувеличениях вполне может считаться рациональным с точки зрения
истории оптической науки. Более того, ряд предложений Джамбаттисты делла Порты –
зеркальный прожектор, зеркально-линзовая камера-обскура, прототип проекционного
аппарата - опередили свое время и должны быть признаны значительными
достижениями практической оптики. В этом смысле нельзя согласиться с
многочисленными оценками автора исключительно как мистификатора, обманщика и
профана в тех областях, о которых пишет.

Выводы

Итак, в заключение, соберем итоговый перечень реальных достижений

Джамбаттисты делла Порты, изложенных в 17-й книге его знаменитого трактата:

 В «Натуральной магии» происходит возврат к античному понятию «Оптика»

взамен средневековой «Перспективе». Если Франческо Мавролик еще пользуется
последним термином, то все авторы после делла Порты начинают писать об этой
науке только под заголовком «Оптика».
 Делла Порта одним из первых дает весьма точное, хотя, возможно, излишне
эмоциональное описание действительного изображения, локализующегося перед
вогнутой зеркальной поверхностью или позади выпуклой линзы.
 Делла Порта подробно описывает, как обнаружить «точку инверсии» изображения
в вогнутом зеркале и окончательно доказывает, что она совпадает с точкой
схождения отраженных солнечных лучей.
 Он предлагает эксперимент с передачей не только тепла, звука, света, но и холода
системой двух вогнутых зеркал (опыт со снегом в одном из фокусов). В последствие
несколько веков он трактовался как доказательство существования неких
специфических «лучей холода».
 Автора «Натуральной магии» можно считать первооткрывателем нескольких
оптических устройств: системы из плоского и вогнутого зеркал с изменяемой
положительной оптической силой, прототипа проекционного аппарата,
перископической системы с переменными углами наклона и настройкой на
произвольное расположение объекта.
 Одним из первых он начал анализировать свойства сферических вогнутых зеркал с
центральным отверстием, в том числе с целью уменьшения аберраций. Весьма
вероятно, что он даже обосновал первую телескопическую систему из сплошного
выпуклого зеркала и вогнутого зеркала с дыркой.
 Даже если Порта не был первым, кто предложил размещать линзу в отверстие
камеры-обскуры, но он стал самым успешным популяризатором этой идеи, в том
числе с художественными целями. И уж точно он первым стал оснащать камеру-
обскуру линзой и переворачивающим зеркалом.
 Автор создал самое полное руководство по параболическим зажигательным
зеркалам, в том числе по геометрическому построению параболической кривой
различными методами, а также по ее аппроксимации сферическими сегментами.
 Сюжет 21. «Бумажные эксперименты». De Refractione

Слайд 44. «Бумажные эксперименты». De Refractione

Вклад делла Порты в теорию и практику ренессансной оптики содержится также в

отдельном трактате De refractione 1589 года. Он не изобрел камеру-обскуру, но он был
одним из первых, кто широко распространил знание о ее модификации с помощью
добавления выпуклой линзы к диафрагме. Его сравнение объектива в камере-обскуре со
зрачком в человеческом глазу дало легко понятную демонстрацию того, что источник
зрительных образов находится вне глаза, а также вне затемненной комнаты. Он также
соединял вогнутые и выпуклые линзы и подробно рассказывал о различных
экспериментах с ними. Несмотря на свои претензии на приоритет, он не изобрел
телескоп, зато он на популярном уровне положил конец вековой полемике о теории
зрительных лучей.

Трактат De Refractione имеет полное латинское наименование, включая

подстрочник с упоминанием оптической тематики: «Ioan. Baptistae Portae Neap. De
Refractione Optices Parte Libri Nouem». Напомним, что Порта был одним из авторов,
возрождавших сам греческий термин «оптика», заменяя им средневековое латинское
обозначение этой науки как «перспектива». Содержание этого труда полностью
посвящено преломлению на плоских или сферических границах.

Второе обстоятельство связано с незаконченной книгой Порты, посвященной

рассуждениям об изобретенной только что зрительной трубе – De Telescopeo. Эта работа
практически неизвестна, первичный отрывочный текст ее цитируется только в одной
историко-научной статье, и ее полный замысел остается тайной, поскольку автор
скончался в 1615 году, так и не написав половины задуманного. Известно, что в отличие
от идей Липперсгейма и Галилея, признанных изобретателей телескопа, Порта
рассматривал не только линзовые, но и зеркальные схемы, позволяющие рассматривать
удаленные объекты. Возможно, что именно на этот незаконченный трактат автор
ссылается в Натуральной магии, искренне полагая, что сумеет в нем изложить все
обещанные детали.

В 1940 году в архиве Академии Линчеи была найдена рукопись - автограф Деллы
Порта. Она была отредактирована в 1962 году Марией Амалией Налдони с введением
Васко Ронки и в настоящее время хранится в Библиотеке Академии наук в Риме. Рукопись
датирована 1610 годом по данным библиотеки и ок. 1612-1615 по словам его редакторов,
и ее листы были связаны вместе в последовательности, которая не соответствует порядку,
в котором они были написаны. Его первая часть содержит автограф трактата Делла Порта
Elementorum curvilineorum libri tres, в то время как остальная часть состоит из различных
черновиков глав трактата De Telescopio, который, согласно реконструкции Рончи, делла
Порта начал писать около 1612 года в контексте своего спора о приоритете телескопа, но
так и не успел закончить. Cодержание De Telescopio представляет собой расширение и
пересмотр материала, представленного в De Refractione.

Слайд 45. De Refractione: тогда и сейчас

De refractione optices parte libri IX была опубликована в Неаполе в 1593 году. Это
текст отличен от всех прочих работ делла Порты как по содержанию, так и по стилю
изложения. Прежде всего, он полностью посвящена определенному явлению -
преломлению света на плоских и сферических поверхностях, включая глазные туники.
Кроме того, текст De Refractione представлен в канонах классической геометрии: он
открывается определениями и постулатами, а затем переходит к теоремам, доказанным
из предположений.

Сборник 2014 года.

В то время, как альхазено-вителловская перспектива фактически разделилась на

художественную линейную перспективу и начертательную геометрию, возрождаемая
греческая оптика, как и ее античный прообраз, проявлялась в виде смеси математики и
натурфилософии. Делла Порта первым стал активно использовать для ее изложения
математические демонстрации, в том числе, из-за неадекватной трактовки XVII книги
«Натуральной магии». De refractione - это довольно длинный текст, разделенный на
девять книг и посвященный многим аспектам рефракции: от радуги до бинокулярного
зрения, от структуры глаза до линз и оптических иллюзий. Основное внимание мы уделим
связи между книгой VIII, посвященной линзам, и книгой II, посвященной установлению
того, как свет проходит через стеклянные сферы.

Источниками для делла Порты при написании De Refractione были работы двух
типов. В категории естественной философии или “науки”, например, мы можем назвать
Аристотеля, Евклида, Герона Александрийского, Птолемея, Галена, Александра
Афродизианского, Олимпиодора, Авиценну, Аль-Кинди, Альберта Великого, Иоганна де
Сакробоско, Альхазена и его последователей-перспективистов Роджера Бэкона, Вителло и
Джона Пекама, а также более поздних авторов - Андреаса Везалия, Джироламо Кардано и
Джулио Чезаре Скалигеро. Кроме того, делла Порта использовал такие квазинаучные
источники, как "Естественная история" Плиния, "История Варий" Элиана, "Явления" Арата,
"Сатурналии" Макробия, "De rerum mirabilium" Солина и "Naturales quaestiones" Сенеки.
Он также явно ссылается на "De Architectura" Витрувия, "De Pictura" Леона Баттисты
Альберти и латинскую версию "Underweysung der Messung" Альбрехта Дюрера 1532 года.
В тексте также упоминаются такие чисто литературные источники, как "Анабазис"
Ксенофонта, "Мораль" Плутарха, "Академические вопросы" Цицерона, "Энеида"
Вергилия, "Истории" Светония и "Аттические ночи" Авла Геллия.

На протяжении всего трактата De Refractione делла Порта пользуется терминами

simulacra, species, formae, idola, spectra, fantasma и imagines. Источников, из которых
Делла Порта мог бы извлечь эти термины несколько, начиная от "Естественной истории"
Плиния и "Naturales Quaestiones" Сенеки до таких современных ему работ, как "De
Subtilitate" Джироламо Кардано 1550 года. Но один возможный источник особо
выделяется историками оптики: De multiplicatione specierum Роджера Бэкона.

Слайд 46. Реальные и «бумажные» эксперименты

В начале De Refractione делла Порта характеризовал оптику как математическое
знание (mathematicas scientias), в котором катоптрические и диоптрические эксперименты
(experimentae) в сочетании с математическими демонстрациями могли дать
окончательные выводы. Он считал, что геометрические иллюстрации, подкрепленные
наблюдением, должны считаться истинными, и сформулировал следующие правила
(perspectiuae authoribus accepta) [борелли-3]:
1) Физические световые лучи соответствуют прямым линиям в геометрических
демонстрациях;
2) Большинство лучей, исходящих от Солнца, параллельны друг другу;
3) Солнечные лучи, падающие на поверхности выпуклых, вогнутых или плоских
зеркал, всегда образуют равные углы падения и отражения.

Слайд 47. Первая книга. Преломление на плоской границе

Первая книга трактата De refractione посвящена преломлению лучей на плоской
поверхности и открывается шестью теоремами, раскрывающими качественные
рассуждения автора о рефракции:
Теорема 1-1. Плоская граница воздуха и воды. Лучи, перпендикулярные поверхности не
преломляются, преломление наклонных лучей идет в точке падения, образуя разные углы
с перпендикуляром. Экспериментальным инструментом является градуированный диск
от астролябии, наполовину погруженный в воду.

Теорема 1-2. Тот же эксперимент, в котором внутри воды разделяются свет и цвет,
распространяясь ближе к перпендикуляру.

Теорема 1-3. Тот же эксперимент, с обсуждением того, что видит глаз сверху и снизу
(видимое и действительное положение Солнца над поверхностью воды). Если солнечный
луч падает под 45 градусов, то преломляется под 35. И если выходит из воды под углом
35, то в воздухе преломляется до 45 градусов.

Теорема 1-4. О видимости и невидимости предметов при преломлении. Глаз в воздухе –

видит предметы под водой приподнятыми. В том числе и те, которые без преломления не
были видны (известная греческая демонстрация с монетой на дне чаши). Вот что
дословно говорит Делла Порта: "что-то под водой, видимое рефракцией, будет видно
более возвышенным, если оно будет более удалено от глаза”.

Теорема 1-5. Преломленные на плоской границе образы видны по прямым линиям.

Теорема 1-6. При обратном ходе светового луча из воды в воздух углы падения и
преломления инвертируются.
 В тексте преамбулы к первой книге делла Порта дает семь определений,
довольно стандартных в тот период, посвященных расшифровке технических терминов,
принятых в тексте: linea incidens (линия падения), linea refracta (линия преломления),
angulus incidentiae (угол падения) и angulus refractionis (угол преломления, на самом деле
– угол отклонения). Последний, в отличие от современной нотации, представляет собой
разность между углами падения и преломления.

Все первые теоремы («положения») объясняют рефракцию с помощью своего

рода экспериментального инструмента, состоящего из исследуемой среды и алидады
астролябии. Этот прибор должен быть частично погружен в воду, и наблюдатель
использует алидаду для проверки пути солнечного луча через границу между воздухом и
водой. Он явно повторяет с устройство, описанное еще Птолемеем и повторенное
Альхазеном и Вителло. В третьем предложении, как мы видели, Делла Порта
устанавливает закон обратимости оптического пути. Кроме того, в этом предложении
содержится одно из очень немногих “количественных утверждений”. В качестве
приложения инструмента Делла Порта пишет, что солнечный луч, падая с углом 45
градусов, будет приближаться к перпендикуляру, образуя угол преломления в 35
градусов. Замечательно, что эти значения не были найдены в таблицах Птолемея (и,
следовательно, Вителло). Делла Порта, вероятно, получил это значение в результате
некоторых экспериментов с описанным аппаратом.

Дело в том, что и Птолемей и Витело фактически дают меры углов, кратные
десяти, от десяти градусов до восьмидесяти градусов и вообще не рассматривают угол
падения в 45 градусов. Полученное делла Порта значение угла преломления для этого
случая является приблизительно правильным: имеется погрешность порядка трех
градусов (в воде показатель преломления 1,33 и угол преломления 32 градуса). Три
градуса - вполне разумная величина, учитывая структуру, используемую Делла Порта.
Погрешность в три градуса, если длина алидады составляла 50 см, соответствует
смещению луча под водой примерно на 2,5 см, компенсируемому толщиной алидады.

Слайд 48. О законе преломления

Следующие три теоремы посвящены сравнению углов падения и преломления.

Именно они являются критически важными для ответа на вопрос об отношении делла
Порта к выводу возможного общего закона преломления.

Теорема 1-7. Сравнение углов преломления. Полу-погруженная в воду лента с отверстием

для прямого луча. Чем больше угол падения, тем больше и угол преломления.

Именно в этой теореме делла Порта дает общепринятое к тому времени

определению “катета”, как перпендикуляра, проведенного через точку, где расположен
предмет, к отражающей или преломляющей поверхности. Как мы увидим далее,
столкнувшись с рядом экспериментально проверенных визуальных эффектов и найдя
противоречие в локализации изображений предмета на определенном таким образом
катете, делла Порта решительно жертвует этой средневековой традицией, “изменив”
правило катета так, чтобы оно соответствовало наблюдаемой ситуации.

Естественно, что его демонстрации часто основывались на неверно

определенных преломленных лучах, которые, в свою очередь, определяли неверные
линии зрения. Было бы странно требовать от автора труда по «дотелескопической» и
«домикроскопной» оптике XVI века корректного геометрического построения
преломленных лучей. Но поскольку местоположение изображения в перспективистской
традиции зависит не только от линий зрения, установленных преломленными лучами, а
является также функция того, где катет падения пересекает эти лучи, делла Порте
первому приходит в голову пожертвовать этой устаревающей моделью.

Теорема 1-9. Обсуждение (со ссылками на Вителло) зависимости преломления от роста

угла падения. Фактически утверждается рост угла отклонения, а не преломления, который
похоже считает постоянным для данной границы.

Известно, что синусоидальный закон преломления был независимо открыт Томасом

Харриотом, Виллебрордом Снеллиусом и Рене Декартом в XVII веке. Эмпирические
данные, описывающие углы преломления для различных углов падения для перехода
воздуха в стекло, воздуха в воду и воды в стекло, восходят еще к «Оптике» Птолемея.
Итак, почему же после стольких веков вдруг несколько натурфилософов пришли к выводу
об одном и том же законе? Очевидно, в конце XVI века существовал некий свод общих
знаний, позволивший прийти к закону синуса с помощью геометрических рассуждений.
Это понимание лучше всего можно резюмировать парафразом общей гипотезы Иоганна
Кеплера: "отношение оптических плотностей двух сред пропорционально некоторому
отношению двух отрезков прямой в геометрическом представлении светового луча,
проходящего через две среды". Кеплер исследовал свою гипотезу с помощью
геометрической диаграммы, показывающей три линии с различными углами падения и
соответствующие им точные линии преломления. Однако Кеплер был не первым, кто это
сделал. Очень похожая диаграмма появляется в оптических диаграммах Порты из его
трактата De refractione.

Теорема 1-11. Снова о плоской границе. Поиски преломленных образов. Прямая линия, их
соединяющая. Углы преломления явно разные для почти нормальных лучей и, возможно,
одинаковые для сильно наклонных. Применяется традиционная концепция катета
преломления, когда точка локализации изображения ищется на месте пересечения
продолжения падающего луча и «катета преломления» - перпендикуляра, возведенного
из точки предмета на преломляющую поверхность (точки К и L соответственно)

Слайд 49. Вторая книга. Преломление на сферических поверхностях

Вторая книга трактата De Refractione посвящена. преломлению на сферических

границах. Здесь делла Порта рассматривает хрустальные шары и водяные капли,
описывает то, что сегодня мы называем сферической аберрацией, определяет оптические
свойства выпуклых и плоско-вогнутых прозрачных объектов (положительных и
отрицательных линз). Особое внимание автор уделяет переворачиванию образов при
рассматривании сквозь стеклянные сферы.

Для нас наиболее важно, что именно в прологе второй книги, где речь идет о том,
как свет преломляется и фокусируется сферическими поверхностями, Делла Порта
сообщает, что стеклянная сфера “служит моделью глаза, и истинное расположение
зрения в глазах не может быть определено нами, если мы не коснемся некоторых
вещей об этом [виде сферы]” (Делла Порта 1593, 35).

Если большинство предыдущих теорем в той или иной степени были аналогичны
соответствующим рассуждениям античных и средневековых авторов, то несколько
следующих теорем являются вполне оригинальными и, что особенно важно,
сопровождаются уникальными по своей познавательной ценности диаграммами. Так,
теорема 2-6 иллюстрируется схемой, которая позволяет найти места преломления
солнечных лучей в выпуклой кристаллической сфере.

Еще более характерна диаграмма для теоремы 2-7. Здесь падающие лучи
преломляются на вогнутой поверхности двумя различными способами (собираются или
рассеиваются) – в зависимости от соотношения оптических свойств сред, разделяемых
преломляющей поверхностью.

Слайд 50. О поисках точки инверсии

Далее автор переходит к уточнению мест расположения так называемой точки инверсии,
в которой наблюдается переход от прямого к перевернутому зрительному образу.
Заметим, что даже сегодня не всегда студенты не всегда могут осознанно объяснить
трансформацию прямого мнимого изображения в перевернутое действительное.
Проблема заключается в том, что здесь возникает момент субъективности: играет роль не
только позиция предмета относительно линзы и оптическая сила последней, но также
расположение и свойства глаза наблюдателя.
Суммируя содержание следующих 17-й и 18-й теорем второй книги, можно
сделать вывод, что в данном случае объект лежит за точкой инверсии, поскольку,
отодвинув глаз далеко, делла Порта предлагает увидеть объект перевернутым. В
противном случае, если объект всегда виден прямым - независимо от того, как далеко
перемещается глаз, - это означает, что объект лежит между точкой инверсии и сферой.
Такие предложения не дают правила для нахождения точки инверсии, но вместо этого
дают правило для определения того, лежит ли объект за точкой инверсии или перед ней.
Место, где находится точка инверсии, можно определить только путем проб и ошибок,
помещая объект ближе к сфере или дальше от сферы и отводя глаз, чтобы определить,
виден ли объект перевернутым или нет.

Следующие четыре теоремы второй книги (с 2-17 по 2-20) уточняют

изображающие свойства преломляющего цилиндра, а именно о том, как построить
изображения прямолинейных отрезков, перпендикулярных оптической оси.
Приведенные ниже диаграммы, при всей их приблизительности, верно отражают
наблюдаемые эффекты масштабирования и переворотов.

То же касается и смещения изображений видимых объектов вдоль оптической

оси – эти случаи делла Порта разбирает в теоремах 2-21 и 2-22. Это была первая попытка
связать движение предмета в реальном пространстве и трансформацию его изображения,
наблюдаемого сквозь сферическую преломляющую поверхность.

Слайд 51. Внутри и снаружи стеклянной сферы

Наконец, нельзя не упомянуть о трех последних теоремах второй книги, в

которых анализируются наиболее реальные случаи преломления сферой лучей (в том
числе параллельных) не соединяющихся в одной точке – то есть, говоря современным
языком, вопросы сферической аберрации. Рисунки подобных каустик отраженных лучей
мы уже встречали в античных источниках и в кодексах Леонардо да Винчи, но вот
«несогласованное» преломление делла Порта анализирует одним из первых. Теоремы 2-
23, 2-24 и 2-25 автор иллюстрирует диаграммами настолько адекватными, что их вполне
можно принять за схемы из современного учебника. При этом делла Порта рассматривает
как случай сильного преломления (все точки фокусировки лежат внутри сферы), так и
вариант с меньшей рефракции, когда почти все преломленные лучи сходятся в точках за
второй поверхностью.

Делла Порта смотрит на входящий луч, затем применяет закон и находит точку, в
которой луч вне сферы разрезает диаметр, параллельный входящему лучу. Что
происходит внутри сферы, не уточняется. Роберт Гулдинг (Gulding, 2014, р.147) определил
это правило делла Порты как "черный ящик“: Делла Порта рассматривал свои
инструменты как своего рода ”черный ящик": свет входил в одну сторону системы, что-то
происходило с ним в середине, и он выходил из другой стороны, чтобы достичь точки,
предсказанной его моделью.

Вероятно, это правило вытекает из того, что невозможно непосредственно

понять, что происходит внутри сферы; легче наблюдать за тем, что происходит снаружи.
Внутри сферы все размыто и запутано. В то же время делла Порта мог видеть почти
параллельные лучи за пределами сферы и мог найти, где эти лучи пересекаются друг с
другом на другой стороне. После этого наблюдения делла Порта нашел эмпирическое
правило и попытался найти геометрическое обоснование, основываясь на аналогии со
сферическими зеркалами.

Слайд 52. Третья книга. Сферические оболочки глаза

Третья книга De Refractione посвящена рассуждениям о механизме зрения с

позиций преломления световых лучей сферическими туниками глаза. Здесь делла Порта
существенно дополняет модель Альхазена-Вителло, приближая ее к будущим
кардинальным изменениям в трудах Иоганна Кеплера и Рене Декарта.

Начнем с сравнения модели глаза делла Порта на диаграмме слева на рис. 5.1, с
Альхазеном и перспективистами, на диаграмме справа. Несмотря на очевидные различия
в размерах и распределении различных компонентов, сходство между этими двумя
моделями очевидно. Подобно, например, перспективистам, делла Порта полагал, что
глаз имеет сферическую форму и состоит из вложенных друг в друга оболочек, хотя в
отличие от них он изобразил увеальную оболочку идеально концентрически со склерой.
Как и перспективисты, делла Порта располагал хрусталик в передней части глаза, а не в
центре, где поместил его согласно медицинской традиции Андреас Везалий, труды
которого служили делла Порте за образец. И, подобно перспективистам, Делла Порта
наполнял три камеры глаза специфическими гуморами или жидкостями, отличающимися
по преломлению одна от другой.

Кардинальной точкой отсчета для пространственного восприятия согласно теории

перспективы был так называемый Центр зрения. Как для Альхазена и перспективистов,
так и для делла Порта, конус излучения с вершиной в Центре зрения имеет решающее
значение в определении не только того, что видно непосредственно в поле зрения, но и
того, как это видно.
То, что лучи конуса на самом деле не покрывают его полностью, объясняется
рефракцией, которая происходит на задней поверхности хрусталика и которая направляет
все лучи внутри конуса в полый зрительный нерв сзади. Таким образом, образ объекта
передается глазу, а затем и мозгу цельным, поскольку сам объект действительно
ориентирован и расположен в поле зрения. ”Это, по-видимому, зрение в его истинном
смысле, и так оно представляется из анатомии“ (Делла Порта, 1593, 85). Эта
визуальная модель, основанная на конусе излучения, явно расходится с моделью
визуализации сетчатки, сформулированной Кеплером в работе "Ad Vitellionem
Paralipomena" [Кеплер]. Несмотря на то, что делла Порта, как мы уже заметили ранее,
сравнивал зрачок с отверстием в камере-обскуре, его модель зрения с акцентом на
радиационный конус гарантирует, что изображение, достигающее передней части линзы
и продолжающееся через глаз, сохраняет свою первоначальную ориентацию, а не
обладает инверсией.

Уже в первой теореме книги 4 De Refractione делла Порта утверждает, что "подобно
тому, как свет, падающий через узкое окно на бумагу, находящуюся рядом с ним,
представляет предметы, освещенные солнцем, так же он изображает образы
видимых вещей через отверстие зрачка и падая на кристаллический гумор”. Здесь
перед нами несколько иной образ, чем приведенная ранее аналогия между зрачком и
отверстием в камере-обскуре. И все из-за того, что делла Порта никак не мог признать,
что зрачок совместно с хрусталиком заставляет входящее изображение проецироваться в
обратном и перевернутом порядке на сетчатую оболочку. Рассматривая переднюю
поверхность хрусталика в качестве экрана для изображения, он повторял вслед за всеми
остальными кардинальную ошибку додекартовских моделей глаза. В этом смысле,
Леонардо да Винчи с его двойным переворотом изображения в шаровидной линзе-
хрусталике был намного ближе к истине. Зато делла Порта внес существенный вклад в
уточнение модели периферического зрения – в задачу, с которой не справился даже
великий Альхазен. Акцент делла Порты на физической, а не на физиологической или
психологической причинности стал особенно очевиден в его описании периферического
зрения, которое резко отличается от своего перспективистского аналога.

Слайд 53. Бинокулярное зрение

Две последующие книги De Refractione – пятая и шестая - посвящены

особенностям видения одним и двумя глазами. В текстах теорем из этих книг можно
встретить рассуждения о том, как возникает ощущение глубины пространства, какую роль
в этом играют наклонные пучки, чем обусловлены видимые перспективные искажения.
Естественно, автор не обходит вниманием согласованный механизм бинокулярного
зрения: вопрос о пересечении двух зрительных полей, проблема изменения угла между
зрительными осями обоих глаз, наконец, совмещение правого и левого образов в
оптическом нерве и хиазме без диплопии – удвоения образов. Последняя задача
занимает делла Порту чрезвычайно.

В самом конце XVI века, когда писалась "De Refractione", описание диплопии, или
двоения в глазах, в третьей книге "De Aspectibus" Алхасена было в значительной степени
каноническим (Alhacen 2001). Суть этого объяснения иллюстрируется рис. 5.12. Пусть C -
центр зрения в левом глазу, B - его двойник в правом глазу, а A - объект, обращенный к
обоим глазам. На левой диаграмме оси обоих глаз сходятся на объекте А, так что он будет
казаться лежащим прямо вперед с обеих точек зрения С и В. Он также будет казаться
единичным, потому что два изображения, излучающиеся вдоль осей CA и BA, будут
попадать на эквивалентные или, по крайней мере, близко расположенные точки на глазу.
Лучи, падающие вдоль осей AB и AC, таким образом, соответствуют этому как можно
лучше. Если, однако, две оси сходятся в точке H, как на правой диаграмме, то A будет
казаться двойной, потому что два изображения излучаются из нее вдоль не
соответствующих лучей к не соответствующим точкам на глазах.

Хотя это было ясно и разумно, Делла Порта предпочел отвергнуть это
объяснение, вероятно, потому, что оно зависит от более широкого конуса излучения, чем
позволяет зрачок. Очевидно, имея это в виду, Делла Порта создает свой собственный
вариант описания периферического зрения, тем самым сводя диплопию к частному
случаю периферического зрения. Например, на рис. 5.13, который взят непосредственно
из третьей теоремы шестой книги De Refractione, A представляет объект, C и B - левый и
правый глаза соответственно, а BH и CH - зрительные оси - или lineae centricae, как их
называет делла Порта.

Проблема с этим анализом состоит в том, что он отрицает то, что все оптические
авторитеты от Античности до дней Делла Порта считали бесспорным и универсальным
принципом преломления: а именно, что при переходе наискось от более редкой среды к
более плотной свет будет склонен к нормальному направлению. В этом случае, очевидно,
два луча преломляются от нормального и таким образом противоречат любому закону
преломления. Марк Смит по этому поводу пишет:

Нет никакого способа узнать, почему в этом конкретном анализе диплопии

делла Порта отверг то, что все до него признавали главным правилом рефракции. И
это не единственный случай, когда он нарушил это правило, хотя и не нарушал его
постоянно. Важно иметь в виду, что эти “демонстрации” были на самом деле
иллюстрациями, а не доказательствами. Делла Порта фактически ничего не доказал
о диплопии; он просто дал геометрическое описание, так что вполне возможно, что
он просто игнорировал нормы рефракции, чтобы сделать свою точку зрения как
можно более ясной и простой. Или, возможно, он был вынужден снова нарушить эти
нормы, чтобы сделать свой анализ максимально приближенным к феномену.

Слайд 54. О роли зрачка

Основная функция зрачка, согласно Кеплеру, заключается в том, чтобы

минимизировать такие помехи, отсеивая все, кроме самого центрального излучения,
поскольку после преломления через линзу это конкретное излучение собирается в
фокусной точке или вблизи нее, чтобы сформировать наиболее четкое изображение.
Показав экспериментально, что размер зрачка обратно связан с интенсивностью света,
верный своей любви к физиогномике, Делла Порта обращается к вопросу о том, почему
это должно быть так. Он начинает с того, что некоторые животные, такие как совы, кошки
и волки, имеют от природы широкие зрачки. У других животных, таких как куры, голуби и
воробьи, зрачки от природы узкие. Что отличает эти два типа животных, так это их
способность или неспособность видеть ночью. Отсюда следует, что “те, у кого зрачок
широкий, лучше видят ночью и слабее днем, тогда как те, у кого зрачок узкий, видят
острее днем, но почти ничего не видят ночью".

Автор видит простую причину. С одной стороны, естественный суженный зрачок

дневных животных, включая человека, позволяет им функционировать при ярком свете,
уменьшая количество света, попадающего в глаз. При этом он не дает глазу быть
травмированным избыточным светом, в то же время, обеспечивая, чтобы изображения,
поступающие в глаз, не были блокированы слишком большим количеством окружающего
света. С другой стороны, естественно расширенный зрачок дневных животных позволяет
как можно большему количеству света проникать в глаз в часы темноты, тем самым
увеличивая яркость и четкость входящих изображений. Соответственно, ночные животные
избегают дневного света, потому что его яркость повреждает их глаза [борелли-5].

Из-за того, что рассказ Делла Порты о ночном зрении и функции зрачка настолько
прост и понятен, а также потому, что он так близко соответствует нашему современному
пониманию этого феномена, легко упустить из виду, насколько новаторским он был для
своего времени. В частности, делла Порта бросил вызов практически всем классическим и
современным ему авторитетам, которые приписывали способность ночных животных
видеть ночью благодаря свету, исходящему из их глаз. Сильное подтверждение этому
предположению находил хорошо известный факт, что в отличие от глаз дневных
животных глаза ночных животных светятся в темноте довольно ярко.

Полностью осознавая это явление, Делла Порта, тем не менее, отрицал, что оно
происходит из-за света, исходящего из глаза, потому что он был непреклонен в том, что
ничто не испускается из глаза в зрительном процессе. Таким образом, во второй теореме
седьмой книги он предложил физическое, а не физиологическое объяснение. Согласно
делла Порте, это явление (свечение глаз в темноте) не имеет ничего общего со
зрительными духами или светимостью глаз; оно включает в себя только физику
отраженного и преломленного света.

Слайд 55. О преломлении в линзах

Мы подошли к восьмой, наиболее ценной для нас книге трактата делла Порты
De Refractione. Именно здесь автор, наряду с описаниями преломлений в плоских
пластинах и слоях, обращается к оптическим свойствам линз, как объектов,
сформированных из двух сферических поверхностей – выпуклых и вогнутых. С помощью
диаграмм двух пересекающихся сфер он анализирует выпуклые (положительные,
собирающие) линзы, а с помощью двух непересекающихся поверхностей -
отрицательные, рассеивающие. В поле зрения делла Порты попадают фокусирующие
свойства для параллельного пучка, перенос точечных изображений при расходящихся
пучках и даже сферическая аберрация, возникающая при преломлении лучей, отстоящих
от оптической оси на различные расстояния.

В восьмой книге делла Порта пытается применить результаты второй книги о

стеклянных сферах к линзам. Он берет под пристальное внимание двояковыпуклые и
двояковогнутые линзы с таким спектром и подробным анализом многих случаев, которые
никто не делал раньше. Более того, книга завершается объяснением их использования
для коррекции дальнозоркости и близорукости. Правильные и практически полные
результаты в теории линз делла Порта нашел, но иллюстрирующие их диаграммы, мягко
говоря, проблематичны.

Восьмая книга, в которой делла Порта обсуждает линзы, кажется скорее отчетом
о проделанной работе, чем представлением окончательных результатов. Общая идея
состояла в том, чтобы распространить на линзы методы, используемые для сфер, и
действительно, например, уже вторая теорема была озаглавлена “Нахождение точки
инверсии в выпуклых линзах”. В ней автор объяснил, что рефракцию в сферической
выпуклой линзе можно изучать, применяя правило, действительное для стеклянной
сферы. Хоть это было и простое решение, делла Порта не сильно утруждал себя
построением преломленных лучей в соответствии со строгими процедурами, а просто
рисовал их способом, который обычно, но не всегда, казался качественно
правдоподобным [борелли-4].
 Здесь же он определил точку инверсии для плосковыпуклых линз как "точку, где
встречаются преломленные лучи", однако ничего не сказал о том, как определить
положение точки, в которой сходятся лучи для двояковыпуклых линз. Как уже говорилось,
делла Порта зачастую преломлял лучи только на одной поверхности, игнорируя вторую.
Линзу он всегда представлял лежащей горизонтально, с объектом над ней и глазом под
ней (рис. 4.1a, где AB - объект, АE - глаз), таким образом, можно однозначно
идентифицировать две поверхности линзы как верхнюю и нижнюю.

Теоремы восьмой главы – с текстами и диаграммами - были призваны

продемонстрировать ряд экспериментально выверенных сведений, которые делла Порта
получил при исследованиях формирования изображения в двояковыпуклых линзах:

Теоремы 3, 4 и 5 определяют, что если глаз и/или объект расположены в точке

инверсии, то изображение объекта будет заполнить всю линзу. Абсолютно справедливое
наблюдение: лучи, исходящие из объекта в точке фокуса, коллимируются в параллельный
пучок, который, в определенных пределах конечно, будет на любом расстоянии создавать
образ, заполняющий всю апертуру линзы.

Теорема 6: Если объект находится рядом с линзой, то где бы не находился глаз,

изображение будет прямым (неперевернутым). Также справедливо. Поскольку предмет
будет расположен ближе фокальной точки линзы, то сформируется мнимое увеличенное
прямое изображение, как в современных вогнутых косметических зеркалах.

Сюжет 22. Оптика атмосферы и другие «колебания света»

Слайд 57. Оптика атмосферы

Следующие теоремы первой книги De Refractione иллюстрируют возможность

применения общих закономерностей преломления к конкретному частному, но весьма
важному для астрономов, случаю атмосферной рефракции. Здесь нет необходимости
комментировать эти положения, поскольку они почти без изменений заимствованы из
работ Птолемея и Вителло.

Слайд 58. Об атмосферной рефракции

1-10. Об атмосферной рефракции. Качественно верное построение преломленных лучей

на границе воздух-эфир. Видимые образы локализованы в точках O, Y. M. S R и F на
пересечениях продолжений исходных лучей с соответствующими перпендикулярами
(катетами преломления).

Теорема 1-12. Из-за преломления [предмет] под поверхностью кажется больше, чем его
реальная форма. Видимые размеры Солнца и Луны, ссылки на Аристотеля, Птолемея,
Альфрагани, Сенеку, Макробия, Альхазена и Вителло. Доказывается увеличение
зрительного угла – при неизменном размере предмет как-бы приближен. Под наклоном –
предмет не только увеличивается, но и поворачивается.

Теорема 1-13. Светила на востоке и на западе кажутся больше, чем в зените, из-за
преломления в воздухе. Ссылки на Аристотеля, Бэкона и Кардано.

Слайд 59. О радуге, цветах и преломлениях

Девятая книга «De Refractione» посвящена так называемым метеорам –

оптическим явлениям в атмосфере. Это была устоявшаяся традиция рассматривать эту
тему как заключительную для классической античной и средневековой перспективистской
оптики. Начиная с «Метеорологии» Аристотеля главное место в этом разделе занимает
объяснение формы и цветовой палитры радуги. В трактате делла Порты 17 из 30 теорем
девятой книги посвящены именно радуге. Остальные феномены – гало, световые столбы
или паргелии – рассматривались как вторичные. Отличительной особенностью девятой
книги стал ее заключительный раздел, описывающий возникновение радужных цветов в
опытах со стеклянной призмой. Экспериментальное мастерство делла Порты,
соединенное с возможностями современной ему технологии стеклообработки, позволило
получить важные результаты. Впоследствии они станут ключевыми для расшифровки
механизма формирования радуги.

Тем не менее, в целом содержание этой части трактата делла Порты нельзя
назвать особенно оригинальным, он явно следует «Перспективе» Вителло, хотя и не
ссылается на нее. Также не следует исключать, что некоторые идеи он почерпнул у
Франческо Мавролика из его еще не изданного в то время текста «Diaphanorum», с
которым, как уже говорилось, возможно, был знаком. В теоремах девятой книги
постоянно встречаются цитаты из великих античных философов, рассуждавших о
небесных световых феноменах: Лукреция и Цицерона, Гесиода и Вергилия, Сенеки и
Плутарха. Заметное место уделено критике взглядов Аристотеля и всей школы
перипатетиков, особенно в вопросе о радуге. Делла Порта сделал ряд важных уточнений
в теории «влажных метеоров», а также, как уже говорилось, первым включил в эту книгу
схему возникновения радужных цветов при преломлении света стеклянной призмой. Но
обо всем по порядку.

Начальные теоремы девятой книги практически полностью повторяют

утверждения предшественников: о том, что цвет появляется в результате прибавления к
белому свету неких качеств прозрачной среды (воздуха, водяного пара, воды, стекла и
т.п.), о том, что различная плотность воздуха определяет различную окраску неба – от
лазурной синевы до багровых закатов; что мельчайшие твердые или жидкие частицы
(пыль, туман) могут окрашивать воздух в различные оттенки, вплоть до желтого; наконец,
что благородная синева небосвода соответствует максимальной прозрачности воздуха.
Здесь наиболее заметно влияние Вителло, вплоть до дословного совпадения
формулировок, например: «поверхности частиц плотного воздуха из росистого пара
преобразуют лучи светоносных тел». Общая средневековая традиция связывала
появление различных цветов с различным ходом лучей внутри прозрачных тел.
Например, чем длиннее траектория луча внутри воды или стекла, тем краснее он
становится на выходе. В этой части книги делла Порта целиком следует данной традиции.

Десятая и одиннадцатая теоремы начинают раздел, посвященный собственно

радуге. В первую очередь, делла Порта указывает, что окраска радуги образуется не за
счет отражений, а за счет преломлений в каплях воды и, во-вторых, что в радуге не три, а
больше цветов. В первом случае автор полемизирует с великим Аристотелем, а во втором
– с главным средневековым авторитетом Вителло, причем оба мыслителя становятся его
союзниками, соответственно, во втором и в первом вопросе.

Вместе с Вителло, делла Порта называет преломление, наряду с отражением,

причиной возникновения радуги. Отражение обеспечивает возврат световых лучей от
капель дождя в глаз наблюдателя, а преломление – их окраску: «на поверхностях
водяных капель наблюдается преломление, причем с отклонением лучей в сторону
перпендикуляра» и «радуга порождается в пористом (влажном) воздухе видится из
отражения и преломления лучей светоносного тела». Теоремы сопровождаются двумя
поясняющими диаграммами: первая иллюстрирует разворот солнечных лучей за счет
отражений к глазу наблюдателя В, а вторая поясняет, что в различных слоях дождевой
завесы EDIL преломление способно порождать цветовое разнообразие.

Округлые формы радуги обусловлены сечениями, перпендикулярными оси

некоторого конуса;
Центр иррадиирующего тела, центр зрения и центр окружности,
преломленной или отраженной, должны находиться на одной и той же прямой линии;
При перемещении глаза наблюдателя, перемещается и радуга;
Полнота формы радуги зависит от возвышения светила.

Далее делла Порта возвращается к проблеме окраски этого волшебного

феномена, причем сразу рассматривая и первичную и вторичную радуги. Вителло в
десятой книге «Перспективы» утверждает, что в радуге выделяются только три цвета:
«1.красно-гранатовый (puniceus); 2.некий сложный xanthus viridis velindicus, что может
быть переведено как смесь желтого и зеленого; 3.фиолетовый или пурпурный (alurgus)»
[Средневековье]. Очередность цветов у Вителло правильная (сверху вниз), кроме того,
чаще всего в радуге действительно не бывает чисто зеленого цвета.

Делла Порта специально формулирует теорему так, чтобы возразить

предшественнику: «В радуге не три, а больше цветов». Помимо тех, что указал Вителло,
в De refractione упомянуты caelureus (зеленовато-голубой, циан), flauus (огненно-желтый,
золотистый), aureus (оранжевый), rubeus (красный). С другой стороны, на
сопровождающей диаграмме делла Порта выделяет только три слоя дождевых капель,
отвечающих, по его мнению, за разные цвета преломленных лучей: FDPG, PGOH и OHMI.
Он уточняет, что первый по ходу лучей слой FDPG отвечает за желтизну (flauus), второй
PGOH – за зеленые оттенки (viridis), а третий OHMI обозначен как тот самый caeruleus –
циановый или сине-зеленый.

Зрительные углы для глаза наблюдателя B соответствуют правильному

чередованию цветов сверху вниз, но остается вопрос, почему делла Порта не указал на
диаграмме остальные цвета, как минимум красный как самый верхний и фиолетовый как
самый нижний. Скорее всего, дело в желании упростить диаграмму: семь слоев вместо
трех сделали бы ее перенасыщенной. Кроме того, автор не стал приводить именно те
цвета, которые присутствуют у Вителло, то есть он обозначил схему возникновения той
«внутренней» части радужного спектра, которая отсутствовала у предшественника.

Следующая тема, которая занимает делла Порту, как впрочем, и большинство

перспективистов, это вторичная радуга. Повторяя своих предшественников, автор
указывает, что вторичная радуга располагается выше основной, видится менее яркой и
имеет обратное чередование цветов. Он сопровождает эти утверждения двумя
диаграммами, из которых читатель должен понять, почему это так. Из первой следует, что
причину появления вторичной радуги делла Порта видит в расширенной области
локализации дождя. В том случае, если ее глубина относительно глаза наблюдателя F
позволяет каплям развернуть солнечные лучи не только в зоне BC, но и в пространстве
OD. И следовательно, на большем возвышении, чем основная радуга, возникнет вторая,
менее яркая, поскольку расстояние от нее до наблюдателя больше.

Но до понимания этих особенностей, основанных на верно примененной теории

преломления, пройдет почти сто лет, а пока в распоряжении делла Порты есть только
экспериментальные результаты достаточно точных наблюдений. Именно они, как и
прежде, мотивируют автора De refractione составить диаграммы таким образом, чтобы
удовлетворить эмпирическим данным, даже согрешив относительно дидактической
точности и произвольно начертить несколько линий. Зато в окончании рассуждений о
двойной радуге делла Порта исправляет еще одну ошибку Вителло. Говоря о цветовых
переходах в такой системе польский перспективист размещает в промежутке между
двумя дугами полосу белого света.

На самом деле при внимательном рассмотрении между этими дугами можно

заметить затемненный промежуток, называемый «Александровой полосой» (описана еще
в 200 году н.э. философом Александром Афродисийским) и возникающий из-за
особенностей углового распределения преломленных лучей, испытавших одно или два
внутренних отражения. В интерпретации делла Порты эти сведения совершенно
корректно сформулированы в теореме 22 десятой книги: «Промежуток между двумя
радугами темнее неба и неокрашен».

Слайд 60. Опыт с призмой

Заключительным примером, подтверждающим познавательную интуицию этого

«мага и шарлатана», каким пытались его объявить многие, является 26-я теорема,
формально включенная в раздел метеоров, но фактически впервые в истории оптики
описывающая опыты с призмой. Речь идет об аналогии цветовых эффектов в искусственно
ограненном стекле с окраской природной радуги. Скорее всего, и здесь делла Порта брал
пример с Вителло, который включил в свой раздел о метеорах описание опыта с
гексагональным кристаллом, порождающим цвета радуги при освещении солнечным
лучам. А также рассказ о стеклянной вазе с водой, подставленной солнцу и образующей
цвета, подобные радужным. Подобные наблюдения описывались и ранее, однако в эпоху
Возрождения впервые возникла возможности изготовления настоящих треугольных
призм из идеально прозрачного стекла. Заслугой делла Порты является осознанное
использование этой возможности, описание призменного спектра и его сравнение с
цветовым строем радуги.

Текст соответствующей 26-й теоремы гласит: «In prismato cristallino irides colores
videri», что означает «В кристаллической призме радуги цвета покажутся». Две
сопровождающие ее диаграммы приведены ниже. На обеих иллюстрациях представлены
равносторонние треугольные призмы, явно специально изготовленные для опытов. В
первом случае делла Порта как можно понять рассматривает падение параллельных
солнечных лучей почти по нормали к боковым граням призмы, а во втором - наклонное
падение на те же грани примерно под углом 30 градусов, что означает направление,
перпендикулярное основанию. Обозначенный ход лучей в призмах в обоих случаях
трудно назвать корректными с современной точки зрения. Однако не будем забывать, что
автор на протяжении всего трактата легко жертвует правилами геометрии в пользу
адекватного описания наблюдаемых явлений. Подойдем и мы к анализу опытов с
призмой с таких позиций, начав с первой диаграммы.

В сопровождающем ее тексте делла Порта указывает, что лучи, идущие с левой

стороны по пути VNH окрашиваются в синий цвет (caerulei), лучи, преломленные по
траектории TOI – в зеленый (viridis), а пучок SPL – в желтый (flaua). Понятно почему не
указана окраска луча RQ – ведь он не проходит путь внутри стекла и, следовательно, не
может воспринять от матерала призмы никаких «новых качеств». Снова странным может
показаться отсутствие упоминания о красной части спектра, которая обычно наблюдается.
Ну и, конечно, совершенно неверной является трактовка хода лучей внутри призмы: закон
преломления вновь нарушен (лучи отклонены ОТ перпендикуляра) и линии, проведенные
параллельно основанию, никак не могли реализоваться.

Если принять за данность исходное направление солнечных лучей, то возможны

два варианта интерпретации данной диаграммы. Первый: свет претерпел внутреннее
отражение от основания призмы HN и тогда геометрия выходного пучка дана в плане (вид
сверху) правильно. Проблема в том, что этот луч не может быть окрашен – не возникает
дисперсионной разницы хода в стекле. Второй вариант заключается в предположении об
условности изображенных линий, которые должны восприниматься не в плане, а в
некоторой изометрии. В этом случае как минимум правильным является утверждение,
что красные лучи проходят в стекле минимальный путь, а синие – максимальный. Две
реальные фотографии опытов с призмой как иллюстраций к сказанному приведены ниже.
Слайд 61. Загадка чередования цветов

Эту гипотезу косвенно подтверждает анализ второй диаграммы, в которой с

очевидностью указано направление солнечных лучей наклонно на боковые грани или
перпендикулярно основанию. При таком освещении действительно возникают два
частично окрашенных пучка. Делла Порта пишет, что верхние края преломленных пучков
(лучи T и Y) окрашены красным, а нижние края (лучи R и H) – синим.

На самом деле, если как и в первом случае рассматривать диаграмму как вид
сверху, таких пучков, какие указаны у автора, быть не может. На диаграмме оба пучка
выходят из боковых граней призмы, в то время как в реальности они, после преломления,
косо выходят из основания призмы (см. рис. и фотографии). И окраска их имеет
инверсных характер: нижние края красные, верхние – синие. Именно в таком случае
выполняется найденное делла Портой правило: красный край спектра соответствует
минимальному пути в стекле, а красный – максимальному.

Представляется, что, как и в случае с первой диаграммой, мы неверно трактуем

суть изображенного, подходя к нему с позиций и с графическим опытом современного
человека. Такой умелый экспериментатор как делла Порта не мог не проделать те же
простейшие наблюдения, которые иллюстрируются двумя последними фотографиями.
Пучки очевидно пойдут в правильных направлениях, если только понимать изображенное
как некую искаженную изометрию. Ребро призмы HI следует считать выдвинутым вперед
«на нас», а исходные солнечные лучи – падающими как-бы сверху на плоскость рисунка.
Тогда изображенные на диаграмме два преломленных пучка можно рассматривать, как
преломленные через основание ML и уходящие за плоскость рисунка. Именно в этом
этом случае все встает на свои места, в том числе и указанный делла Портой вариант
окраски лучей.

Конечно, это всего лишь гипотеза, но в любом случае безусловной заслугой

нашего неаполитанского героя нужно признать подробный анализ возникновения
радужных цветов в стеклянных призмах. Именно с девятой главы De Refractione можно
отсчитывать начальный этап в изучении дисперсии света, который продолжился в XVII
веке исследованиями де Доминиса и Рене Декарта и завершился знаменитым опытом
Исаака Ньютона. С первого взгляда может показаться, что наблюдения за тем, как белый
свет, попав в стеклянную призму, раскладывается на цветные составляющие достаточно
примитивны. Однако, надо учитывать, что, на самом деле, для правильной постановки
опытов с призматическими спектрами нужно соблюдать достаточно тонкие условия
щелевого освещения, коллимации пучков и т.п. Поэтому, даже после публикации
результатов ньютоновских измерений, многие естествоиспытатели, в том числе великий
поэт и любитель оптики Вольфганг Гете, не смогли повторить их и резко возражали против
сложного спектрального состава белого света. Но это уже другая история, а для нас важно
понять, что даже не всегда корректные геометро-оптические диаграммы делла Порты,
посвященные опытам с призмами, действительно следует считать заметным вкладом в
историю оптики.
Слайд 62. Про весло, монету и «колебания» света

Теорема 1-16. Наклонное весло – кажется переломленным, погруженная часть – ближе к

поверхности (из Витрувия).

Теорема 1-17. Сосуды водою наполовину наполненные кажутся мельче (из Птолемея).

Теорема 1-18. “ Все вещи существующие над и под поверхностью кажутся разбитыми на
две - в воздухе и под водой”- доказывается, что единая линия AD кажется разделенной на
две части AC и DC. Из-за концепции катета преломления.

Теорема 1-19. О миражах, которые могут появляться за счет преломлений.

Теорема 1-22. От преломления солнечных лучей в непосредственной близости от границы

света и тени появляются «колебания». Эти самые поверхностные наблюдения – ни что
иное, как первые намеки на будущее исследование дифракции света. И хотя делла Порта
ссылается в своем рассказе аж на Аристотеля, тем не менее настоящее изучение эффекта
«затекания света в область геометрической тени» и возникновения вдоль ее границ неких
окрашенных полос («колебаний») начнется еще примерно через 100 лет благодаря
настойчивости и наблюдательности священника-иезуита Франческо Гримальди. Заслугой
делла Порты следует считать прозорливое включение в общую канву книги о
преломлении этих, казалось бы, вторичных сведений.
 Сюжет 23. На пути к телескопу. De Telescopeo

Слайд 64. На пути к телескопу

Среди членов Академии Линчеев считалось, что Порта обладает авторством в

изобретении телескопа, однако, эта рукопись доказывает его вторичное положение как в
теории, так и на практике. Порта признает, что именно Галилей сформулировал самую
раннюю теорию телескопа, и нигде не выходит за пределы галилеевских рассуждений. В
этой же работе он также возвращается к неутомимым попыткам создания
параболического зеркала, которое позволит ему вглядеться в бесконечность.

Когда весть о подзорной трубе начала распространяться по Европе, уже пожилой

делла Порта снова взялся за перо. Он написал работу De Telescopio, объясняя
телескопические эффекты и развивая свои более ранние описания преломляющих сфер и
линз. Этой работой делла Порта не только доказывал свое интеллектуальное владение
оптическим инструментарием, но и заявлял о своих правах на авторство: "и мне приятно,
что идея телескопа в трубе принадлежит мне”.

Слайд 65. Структура De Telescopeo

Это был особый способ заявить о себе с помощью математических методов,

показав, что он понимает суть оптических трансформаций и, таким образом, является
интеллектуальным автором, даже если он не был первым, кто действительно построил
телескоп. Притязания Делла Порты были напрасны: работа De Telescopio даже не была
опубликована, рукопись не распространялась, и автор умер вскоре после ее написания.
Было ли это утверждение обоснованным, не имело значения; дело в том, что делла Порта
в то время не считался изобретателем телескопа, ожесточенные споры шли вокруг совсем
других персон.

Текст, подобный De Telescopio, может быть прочитан на нескольких уровнях.

Ранее он интерпретировался как исключительно теоретическое изложение, и потому
оценивалась лишь его аналитическая убедительность. В этой книге делла Порта
существенно расширил рассказ о преломлении в прозрачных сферах по сравнению с De
Refractione и ввел в рассмотрение конфигурации из нескольких линз, чтобы объяснить
работу телескопа. Порта весьма изобретательно и гибко применил правило катета к ряду
преломляющих поверхностей, чтобы объяснить увеличенное изображение, полученное
галилеевым телескопом. Как утверждал Fokko Jan Dijksterhuis с точки зрения новой
теории формирования изображения Кеплера "теория линз делла Порта была чревата
трудностями, а математически она была пронизана двусмысленностями". Заметим,
что через 15 лет после написания этой фразы (в 2017 году) он же написал, что «с тех пор
стало ясно, что кеплеровская перспектива не обязательно подходит для
интерпретации оптики делла Порта».
 Рукопись De Telescopio дошла до нас в трех различных версиях, которые мы
далее будем обозначать как А, В и С. Налдони утверждала, что версия А кажется ей самой
последней и что она выглядит более упорядоченной, чем две другие [ссылка из борелли-
4]. Она же предположила, что версия С может быть самой старой. В этих вариантах между
собой особенно отличаются содержания главы 3 о двояковыпуклых линзах. Глава 4 (о
плосковыпуклых линзах) дошла до нас в двух вариантах, а последняя глава 5 – только в
одном.

Названия всех глав в De Telescopio (далее – DT) таковы:

Глава 1: О лучах света, проходящих через прозрачные тела (в трех вариантах)

Глава 2: О хрустальной сфере (в четырех вариантах)
Глава 3: О двояковыпуклых линзах (в трех вариантах)
Глава 4: О двояковогнутых линзах (в двух вариантах)
Глава 5: О телескопе (в одном варианте).

Эта структура была не окончательным результатом, а скорее отчетом о процессе

постоянного размышления. Некоторые положения противоречили друг другу или
оказались несовместимыми с опытом, что и побудило делла Порту пересмотреть их в
более поздних версиях [борелли-4]. Схема всех черновых глав была одна и та же: делла
Порта начинал с принятия некоторых правил для записи диаграмм, выводил из них ряд
заключений о том, что можно или нельзя увидеть с помощью линз, и в конце концов
проверял, насколько эти результаты соответствуют наблюдению.

Слайд 66. Двояковыпуклые линзы в главе 3B

Одна из причин, по которой версия B считается самой старой среди
сохранившихся черновиков главы 3, заключается в том, что в ней используется то же
самое определение катета для двояковыпуклых линз, которое приведено в восьмой главе
De Refractione (далее - DR). Одна особенность остается неизменной: в обоих работах
делла Порта придерживается единых условностей для схематического представления
рефракции в линзе: объект всегда находится над горизонтально расположенной линзой, а
глаз - под ней. Обе сферические поверхности линзы соответственно обозначаются как
“верхняя” и “нижняя”. Это соглашение в DT даже более важно, чем в DR, поскольку два
круга и их центры становятся важными параметрами для описания работы линз.

В восьмой главе ДР Делла Порта предложил диаграммы, показывающие, как

объект, находящийся далеко от линзы, видится перевернутым, а объект, находящийся
рядом с ней, нет, но не объяснил, почему это происходит и как получены специфические
конфигурации лучей в этих двух случаях. Он также не связал их с “точкой инверсии” и
именно это он и пытался сделать в ДТ. Первое предложение DT 3B посвящено тому, как
найти точку инверсии в двояковыпуклых линзах, но, конечно, не вводит понятия
геометрического фокуса линзы. Вместо этого делла Порта описывает в словах и
диаграммах две возможные конструкции того, как объект, помещенный “над точкой
инверсии”, может быть виден через линзу: прямым или перевернутым.

В первом случае (рис. 4.2 A) лучи от объекта AB пересекались друг с другом перед
входом в линзу в G и D, выходили из нее в H и D и, наконец, достигали глаза F; катеты
были проведены из A и B через центр c нижнего круга и не пересекались друг с другом.
Объект АВ был виден перевернутым и уменьшенным на пересечении KI лучей и катетов.
После описания первой конструкции Делла Порта продолжал говорить, что если бы кто-
нибудь возразил и заявил, что лучи от А и в не пересекаются друг с другом, а идут прямо
вниз к линзе и оттуда к глазу, то получился бы противоположный визуальный эффект:
изображение казалось бы вертикальным и увеличенным.

Делла Порта продемонстрировал это на диаграмме на рис. 4.2 b, в котором лучи

следовали путям ACD и BFG, чтобы встретиться в (необозначенном) глазу. Два катета,
нарисованные от центра нижнего круга K через A и B, пересекали протяжения лучей в H и
I, и изображение было вертикальным и увеличенным.

Третий случай, когда объект находился точно в центре нижнего круга, рассмотрен
на рис. 4.2с и демонстрирует локализацию увеличенного изображения там же. Затем
автор заключает: ”из этих опытов мы пришли к выводу, что точка инверсии
расположена вдоль верхнего полудиаметра нижнего круга". Таким образом, делла
Порта характеризовал здесь “точку инверсии” как точку, в окрестностях которой
произошла инверсия изображения, и использовал для ее нахождения свои схематические
конструкции. О геометрическом фокусе не упоминалось, так что точка инверсии
определялась исключительно в визуальных терминах.

Во данном случае решающим был тот факт, что катет рисовался из центра нижнего
круга. Поскольку соответствующие диаграммы делались визуально правдоподобным,
делла Порта старается обосновать формирование прямого изображения в том случае,
когда объект был помещен в центр кривизны нижней поверхности линзы.

Слайд 67. Объект за точкой инверсии

Четвертое предложение из DT 3B утверждает, что объект, расположенный выше
точки инверсии, всегда будет виден прямым. Это утверждение явно противоречит опыту,
и делла Порта действительно позже написал рядом с ним: "неверно”("falsa") [борелли-4].
Предложения 5 и 6 из этой же версии относились к увеличению объектов, лежащих ниже
или в точке инверсии, и здесь появлялись те же диаграммы, что и в восьмой главе DR. В
предложениях 7 и 8 говорилось, что объект, находящийся выше центра нижнего круга,
будет виден на поверхности линзы или вблизи нее, и это утверждение, не содержащееся
в ДР, может свидетельствовать о том, что делла Порта включил в свое новое
исследование свежий эмпирический материал.

Девятое предложение ДТ разрешало сложные проблемы инверсии изображения.

Противореча ”неправильному" четвертому положению DT 3B, оно утверждал, что объект,
расположенный выше точки инверсии, никогда не будет виден прямым, и автор
продемонстрировал это утверждение с помощью ряда диаграмм, показанных на рисунке.

Первые три из этих диаграмм изображали три возможных пути лучей,

распространяющихся от оконечности объекта (A, I, R) к глазу (E, N, A): один луч,
параллельный диаметру нижнего круга, и два луча, наклоненные относительно него
влево или вправо.

Во всех трех случаях, как утверждал делла Порта, катет, проведенный из точки A, I
или R через центр нижнего круга (F, O или X), никогда не пересечет продолжение
преломленного луча на той же стороне вертикального диаметра, что и точки A, I и R.
Соответственно, прямое изображение никогда не может быть сформировано. Четвертая
конструкция имела целью показать, как катет, проведенный из А, пересечет продолжение
соответствующего преломленного луча на другой стороне линзы, таким образом,
создавая условия для переворота изображения.

Траектории лучей явно не были строго выведены из правил преломления на сфере. В

самом деле, делла Порта даже не пытался сделать такой вывод, а скорее представил
упрощенный полуколичественный аргумент, подобный тем, которые часто используются
в теоретизировании «от обратного» или в исследовательских экспериментах.
двенадцатое предложение DT 3B суммирует результаты: "в двояковыпуклых
линзах, когда объект находится за точкой инверсии, его изображение меньше и
перевернуто, [если объект находится] на окружности нижнего круга, [изображение
будет] равным и перевернутым, [Если объект находится] ниже центра нижнего круга,
изображение будет прямым и увеличенным".

В четырнадцатом предложении DT 3B делла Порта утверждал, что, если объект

находится вне точки инверсии, можно видеть различные его изображения, среди которых
одно является перевернутым и “висящем в воздухе”. Это был первый раз, когда делла
Порта в De Telescopio упомянул о действительном изображении, создаваемом линзами,
хотя еще в DR он описал, как стеклянная сфера создает изображения, “висящие в
воздухе”.

Делла Порта сначала дал определение и место для “точки инверсии”, решив
охарактеризовать ее в чисто визуальных терминах, не отождествляя ее с фокальной
точкой линзы. Положение точки инверсии, определенной таким образом, было доказано
на основе диаграммы, в которой определение катета как проходящего через центр
нижнего круга составляло ключевой элемент аргументации. Таким образом, выбор катета
определил точку инверсии, и окончательный результат оказался на несколько шагов
дальше, по сравнению с выводами из восьмой главы DR. Тем не менее, и он все же
выявил ряд проблем.

Слайд 68. Двояковыпуклые линзы в главе 3C

 Как уже говорилось, девятое положение третьей главы в версии В утверждало,
что объект вне точки инверсии всегда оказывается перевернутым. И это противоречило
наблюдениям, уже известным делла Порте еще во времена написания DR. Эта проблема
была решена прямо в начале третьей главы в варианте C, где она была решена путем
переопределения линии катета.

Осознав необходимость соответствия диаграммы и опыта делла Порта отреагировал

изменением схематических правил в их наиболее гибкой части – линии катета. Хотя
сегодня мы справедливо можем считать правила формирования образов делла Порта
ошибочными из-за их опоры на линию катета, мы должны признать, что здесь он выводил
их последовательно в соответствии с эффективной методологией: построение
упрощенной модели для геометрической концептуализации опыта, использование этой
модели для получения дальнейших предсказаний и сравнение их с опытом.
В версии С третьей главы DT Делла Порта определил точку инверсии как
фокусную точку, то есть область, в которой лучи были сконцентрированы линзой. Во
втором предложении он представил конструкцию фокусной точки стеклянной сферы,
показав, как лучи концентрируются не в точке, а вдоль сегмента вокруг точки,
расположенной на расстоянии от поверхности сферы, равном ее радиусу. Делла Порта
справедливо утверждал, что из-за второй преломляющей поверхности, которая еще
больше концентрирует лучи, двояковыпуклая линза будет концентрировать лучи больше,
чем сфера, хотя она все равно не будет иметь точечного фокуса. Тем не менее, делла
Порта обычно говорил о «точке инверсии» линзы и рисовал ее на диаграммах иногда в
самой нижней точке верхнего круга, но чаще немного ниже, как это показано, например,
на рис. 4.4, где точка инверсии обозначена как F.

Конечно, делла Порта знал, что линза имеет две симметричные точки инверсии,
но в третьей главе по версии С он использовал только одну, направленную к глазу, потому
что классифицировал эффекты в зависимости от того, был ли глаз выше или ниже точки
инверсии.

Слайд 69. Между экспериментом и геометрией 3А

Первое предложение этой версии было посвящено определению того, что такое линзы и
полулинзы, и нахождению их точек инверсии, которые здесь были определены как места
фокусировки параллельных лучей (рис.4.6.). Делла Порта кратко описал процедуру
идентификации этих точек, показав, они распределены вдоль сегмента OH для сферы и в
сегменте HI для линзы вблизи центра верхнего круга. В обоих случаях он абсолютно
правильно отобразил разницу в преломлении лучей, отстоящих от оси системы на разное
расстояние, то есть фактически продемонстрировав качественно верное объяснение
сферической аберрации.

Во втором предложении DT 3A обсуждается “с помощью каких опытов следует

исследовать работу линз". Делла Порта объяснил, что он будет описывать то, что
человек видит в линзах (“specillorum apparentiis”), а также представлять то, что было
видно на соответствующих диаграммах, с целью использования их для обсуждения того,
как трансформируются различные изображения. Делла Порта заметил, что легкость
обучения зависит от того, как ведется дискуссия и его первое словесное описание,
которое мы приводим почти полностью, состоит в следующем:

«Нужно взять линзу в руку и, прежде всего, поднести ее к глазу. Когда объект
находится далеко, он будет виден таким, как он есть, вертикальным, ясным и только
немного больше. Затем пусть линза медленно отодвинется от глаза, и это движение
позволит объекту казаться немного больше, и, продолжая двигаться постепенно,
объект станет настолько раздутым, что он заполнит почти всю линзу. После этого
изображение тает, искажается и трансформируется, и линза заполняется тьмой,
так как все преломленные лучи сходятся к одному и тому же центру инверсии.

Затем, отодвинув линзу подальше руками так, чтобы она лежала посередине
между глазом и видимым объектом, темнота исчезнет, и объект покажется
перевернутым, сжавшимся внутри маленькой сферы и каким-то более четким. А
вытянув руку еще дальше, объект будет увеличиваться в размерах, пока снова не
займет всю линзу. Затем изображение выталкивается и исчезает, а тьма сливается
воедино и концентрируется в точке инверсии, так, как только в середине изображение
может перейти из вертикального положения в перевернутое. В конце, когда линза
движется дальше, она приближается к объекту, который будет восприниматься ясно,
ровно, вертикально, как это было, когда линза была рядом с глазом».

В этом тексте качественный, субъективный опыт взгляда через двояковыпуклую линзу

подвергнут автором процессу формализации, в котором читателю предлагается не просто
смотреть через линзу различными способами, но делать это в соответствии со строгими
предписаниями. Для достижения результата предлагается использовать не только
изменение позиции глаза, но и линзы относительно предмета. В этих заранее
подготовленных условиях читатель должен был ожидать, что в конкретный момент он
увидит определенные эффекты, в частности инверсию изображения.

Самое главное, что визуальные эффекты, связанные с двумя определениями "точки

инверсии“, описывались как проявляющиеся в разные моменты: сначала лучи сходились
в ”центре инверсии", и линза становилась темной, и только позже, когда линза
находилась посередине между глазом и объектом, изображение появлялось
перевернутым. После того, как читатель прошел через этот виртуальный опыт, ему было
предложено пройти через представление еще раз, представляя его в геометрической
форме с помощью диаграммы.

Слайд 70. Двояковыпуклые линзы в 3A

Шестое предложение DT 3A описано, как изображение объекта, расположенного

над точкой инверсии, выглядит перевернутым. В тексте объяснялось, как луч от А
преломляется по пути ABCD, а луч от В - по пути BFHD, где D - глаз. Катеты проходят через
центр Е верхнего круга, а катет из A пересекает луч из B и наоборот, образуя перевернутое
изображение IK. Как и в случае с DT 3C, преломленные лучи не пересекаются друг с
другом, но изображение, тем не менее, инвертировано. Делла Порта объяснил:

"[Инверсия происходит] потому, что катеты, выходящие из центра, всегда

пересекают линии, несущие изображения, так что часть справа идет налево, а часть
слева идет направо, так что они приносят перевернутое изображение объекта».

Здесь автор явно описывает сходные функции катета и луча, хотя лучи все еще
характеризуются как “линии, несущие формы”. На этой стадии луч и катет стали
эквивалентными инструментами для геометризации оптического опыта. В то время, как
традиционные оптические диаграммы были в основном нарисованы для представления
некоторой теории формирования изображения и обычно были нарисованы для тех
случаев, которые особенно интересны с точки зрения теории, диаграммы Делла Порта
были скорее «созвездиями линий и точек, которые должны были соответствовать как
можно большему числу опытов, соблюдая при этом те же самые правила». В результате
фактически произошел радикальный отрыв от мира перспективистской оптики, поскольку
«точка инверсии была адаптирована к линзам не просто как бесплодное, абстрактное
понятие, но как плодотворный концептуальный инструмент для дальнейшего
исследования видимых явлений.

Здесь мы сталкиваемся с очень интересной двусмысленностью, которая уже

характеризовала висящие в воздухе изображения, создаваемые стеклянной сферой:
построение изображения на рис. для предложения 11 требовало указания положения
глаза, к которому сходились преломленные лучи. Однако, как только изображение было
построено, делла Порта заявил, что можно продолжать видеть его неизменным даже при
движении глаза, что было бы невозможно для изображения в предложении 6.

Именно здесь становится ясно, что делла Порта экспериментально обнаружил и

почти правильно понял различные свойства этих двух видов оптических эффектов,
которые сегодня выражаются в терминах "действительного” и "мнимого" изображения.
Он пытался уловить разницу в словесных терминах, и для этого ему пришлось изменить
физическое значение луча, который мог бы образовывать изображение, даже не достигая
глаза. Он выразил их различное качество, представив объект на одной диаграмме в виде
линии, а на другой – в виде круга, возможно, предполагая трехмерность.

Как следует из предыдущего анализа, схематические методы заняли ключевую

функцию в работе делла Порты. В частности, правила функционирования линз и зеркал
были выражены в виде правил построения соответствующих диаграмм, а не в виде
формулировок каких-то общих физических принципов. Таким образом, эти диаграммы
стали средством для построения новых оптических концепций, например, точки инверсии
линз или формирования действительных изображении. Они связали качественный
визуальный опыт с рассуждениями о ходе лучей, их отражениях и преломлениях.
 Делла Порта предоставил концептуальную основу для изучения линз. Показав,
как схематические методы могут функционировать в качестве так называемых «бумажных
инструментов», о которых мы поговорим чуть ниже, он предложил методологию
построения изображений в линзах, связывая их работу с положением ее фокальной точки.
Насколько известно, из дошедших до нас источников, делла Порта был первым автором,
систематически использовавшим эпистемический потенциал оптических диаграмм.
Конечно, иллюстрации в оптических трактатах существовали со времен Античности, но
только в начале нового времени приобрели все большее значение в качестве
самостоятельного средства передачи новых знаний.

Альбрехт Хеффер убедительно доказал, что оптические диаграммы делла Порта

представляли собой самостоятельный эпистемологический инструмент. Он сравнил их с
диаграммами для таких ученых, как Кеплер и Декарт, которые уже в XVII веке подошли к
проблеме нахождения универсального закона преломления, представляли явление
преломления, в математической форме. В то время как делла Порта использовал эту и
другие диаграммы для поиска качественных и полуколичественных правил работы
конкретных оптических инструментов на практике, для более математически мыслящих
авторов эти схемы стали отправной точкой для переноса оптической дискуссии в среду
евклидовых пропорций и алгебраических и тригонометрических формул.

Слайд 71. Значение оптических работ делла Порты

Работы Порты лежат концептуально и хронологически между "Opticae Tesaurus"

Риснера 1572 года и "Ad Vitellionem paralipomena" Кеплера 1604 года. Порта был хорошо
знаком с первым и не достиг геометрической достоверности второго. Оптический
тезаурус был составлен полностью в русле средневековых перспектив, а работа Иоганна
Кеплера стала революционным прорывом к современной геометрической оптике.
Положение делла Порты в истории оптики позднего Возрождения трагически
раскрывается в его третьем неопубликованном трактате "De telescopio", найденном в
архиве академии деи Линчеи.

Естествоиспытатели эпохи Ренессанса столкнулась с полным спектром оптических

опытов с линзами и сферами без каких-либо кодифицированных средств их
представления и понимания того как эти артефакты работают. Они изо всех сил пытались
понять их в терминах, с которыми они уже были знакомы: отражения в плоских и
сферических зеркалах, преломления на плоских поверхностях. Наиболее удачные
попытки такого рода впервые зафиксированы в трудах делла Порта, и, как утверждала
Анна «их можно охарактеризовать как мышление с помощью (оптических) объектов».

Диаграммы делла Порта и соответствующие им правила могут рассматриваться

как имеющие эпистемическую роль "бумажных инструментов", как описано Урсулой
Клейн для случая берзелевых формул химии девятнадцатого века (новая химическая
нотация). В своей монографии «Опыты, модели, бумажные инструменты» Клейн
убедительно доказал, что символическое представление химических процессов,
происходящих в лаборатории, было ключевым шагом, позволившим исследователям
предварительно манипулировать этими процессами и веществами, вовлеченными за
пределы лабораторных практик, и, таким образом, внести свой вклад в построение
знания так же, как это делали лабораторные аппараты: хотя бумажный инструмент - это
метафора.

На многих уровнях бумажные инструменты полностью сопоставимы с

физическими лабораторными инструментами и инструментами и что оба вида
инструментов способствуют созданию референции и смысла, или представления в этом
смысле. Бумажные инструменты также могли бы способствовать появлению новых
научных понятий. Таким образом, манипуляции, ставшие возможными благодаря
формулам Берзеля, обладали “внушающей силой”, которая заставляла исследователя
“идти на шаг дальше, чем это было бы необходимо для построения его предполагаемой
модели". Непреднамеренным образом этот дополнительный шаг привел к новой
концепции [химического] замещения”. Аналогичным образом, диаграммы Делла Порта
привели к появлению понятия "точки инверсии" для линз, что является важным шагом
для лучшего понимания как зрения, так и телескопа.

Отдельной темой является вопрос о влиянии работ делла Порты на последующее

развитие оптической науки. В первую очередь необходимо обсудить насколько оптика
Иоганна Кеплера оказалась абсолютно новаторским учением, была ли она наследницей
неаполитанского интеллектуала, а в чем она оказалась продолжением перспективистской
традиции.

Считается, что геометрические диаграммы преломления сыграли важную роль в

открытии синусоидального закона преломления. Например, конкретная диаграмма в
«Паралипомене» помогла Кеплеру в поиске инвариантностей пропорций при различных
углах падения. В конечном счете, Кеплеру не удалось найти количественный закон
преломления, но его основная гипотеза и методология привели к открытию Декартом
закона синусов. И Кеплер, и Декарт опирались на последовательность геометрических
рассуждений, которые нагладно проявлялись в геометрических диаграммах. Делла Порта
был первым, кто распознал такие свойства в диаграммах, имеющих дело с рефракцией.

Хорошо известно, что Иоганн Кеплер внимательно изучал оптические

эксперименты из “Естественной магии " и искал экземпляр трактата "О преломлении",
который Томас Харриот использовал в качестве основы для своей собственной
оптической работы [борелли-1]. Поэтому вполне справедливо рассматривать делла Порту
как переходную фигуру от перспективистских взглядов на свет и зрение к теориям
отражения и преломления в оптических системах, таких как линзы или даже телескоп,
которые обычно связываются с именами Кеплера, Декарта и Харриота.

В ходе своего исследования Кеплер выделяет Джамбаттисту Делла Порта за то,

что он раз и навсегда доказал, что зрение возникает только благодаря входящему свету, а
не чему-то, испускаемому глазом. Не менее важно для Кеплера и то, что делла Порта
понимал функцию зрачка в передаче зрительных образов. В подтверждение своих слов
Кеплер цитирует соответствующий отрывок из "Magiae Naturalis:

«Изображение передается через зрачок, который подобен отверстию в окне, и

часть кристаллической сферы, расположенная в середине глаза, занимает место
скрижали, которая, я знаю, очень понравится тем, кто обладает более высоким
интеллектом. Это было показано более подробно в нашей Оптике».

Уже в 1566 г. Magia Натуралис была переведена на голландский язык и опубликована в

Антверпене. На голландском языке «Магия, или чудесные творения природы» содержала
четыре книги первого издания 1558 года, а вот второе издание 1589 года переведено не
было. Для чтения остальных оптических работ голландским читателям в начале пришлось
полагаться на латынь оригинала, когда делла Порта распространил свой оптический отчет
на сферы и линзы в семнадцатой книге двадцатитомного продолжения. Оригинальные
издания публикаций делла Порты были найдены во многих библиотеках. Константин
Гюйгенс цитировал Magia Naturalis и Де Refractione; Beeckman пользовался Магией, а
также и Pneumatica. Имя упоминалось среди прочих, например, Гюйгенс несколько раз
упоминал Делла Порта в своей переписке, но только мимоходом. Влияние Magia Naturalis
было скорее косвенным.

Сын Константина Гюйгенса Христиан довольно хорошо знал труды делла Порта.
Хотя он никогда не обсуждал идеи Magia Naturalis и De Refractione широко, он
одобрительно упоминал их в нескольких местах. Например, он назвал делла Порту одним
из пионеров "измерения рефракции" – то есть поиска математической закономерности
углов преломления – наряду с Мавроликом и Кеплером. Кроме того, в теории зрения,
которую Гюйгенс никогда не разрабатывал, но делал некоторые заметки в своих
рукописях, делла Порта занимал видное место, например, при описании образов,
появляющихся в темноте. В то же время, Гюйгенс подчеркивал, что делла Порта
признавал формирование зрительных образов в хрусталике в отличие от ретинальных
изображений Кеплера.

Примерно в 1692 году, в конце своей жизни и вскоре после смерти отца в 1685
году, Христиан Гюйгенс читал "Новую диоптрику" Уильяма Молинье, делая всевозможные
комментарии и исправления. В какой-то момент он отметил, что тот, на основе
свидетельств Бореля и Сиртури продвигал Захариаса Янсена и Фонтану как изобретателей
телескопа. Гюйгенс сам опроверг это утверждение: он провел кое-какие архивные работы
и выяснил, что авторство Янсена было сфабриковано. Свою краткую историю телескопа
Гюйгенс составил в 1680-х годах, когда готовил Трактат о диоптрике. Он назвал Дреббеля
истинным изобретателем микроскопа, а создание первой зрительной трубы приписал
Липперсгею и "брату Метиуса". Делла Порта заслужил похвалу Христиана Гюйгенса за то,
что первым предложил идею телескопа. Если он и не достиг достаточного прогресса, то
лишь потому, что не знал азы оптики так, как знал ее Гюйгенс. Вот что написал Христиан
Гюйгенс в 1672 году, когда только приступал к написанию трактата по диоптрике:

«Порта был первым, кто начал…»

 Оптические исследования Франческо Мавролика и Джамбаттисты делла Порты
показывают, что эти два подхода не были полностью разделены: оба они присутствуют в
каждом авторе. Тем не менее, Мавролик был более склонен к математическому подходу.
Как мы уже писали, он разработал собственную версию закона преломления,
выведенную из его теоретической гипотезы, но без достаточного количества
экспериментов и наблюдений (зафиксирован только один случай). С другой стороны,
искусный экспериментатор делла Порта сообщал о множестве наблюдений, но он не мог
сложить их в связную и прочную геометрическую структуру.

По словам Роуза (1975, с. 159), который написал целую главу о возрождении греческой
математики, Мавролик был “возможно, величайшим геометром шестнадцатого века”.
Его техника состояла не только в исправлении произведений древних авторов, но и в
написании текстов с новыми идеями и демонстрациями, отходящими от содержания
классических произведений. Но, в отличие от делла Порты, чье имя было известно во всей
Европе благодаря многочисленным изданиям его Magia naturalis, наиболее важные
работы Мавролика были напечатаны “только после того, как их новые идеи были заново
открыты независимо и опубликованы другими математиками”.

Франческо Мавролик и Джованни делла Порта в своих оптических исследованиях

получили достаточно интересные результаты, но им не хватило полного видения
проблем, связанных с рефракцией. Прикладная оптическая "революция" первой
половины XVII века, осуществленная такими учеными, как Иоганн Кеплер и Рене Декарт,
была построена на достижениях таких авторов, как делла Порта и Мавролик.
Разработанные ими подходы были необходимы для того, чтобы найти (и
продемонстрировать) надежный закон преломления. Ученые, следующие за Мавроликом
и делла Портой, достигнут большую часть результатов на основе методов, разработанных
в шестнадцатом веке.

Именно в таком контексте следует рассматривать и оптические исследования XVI

века. В те годы были сделаны первые попытки заложить основы смешанных наук путем
строгих математических демонстраций в сочетании с наблюдениями и экспериментами.
Этот подход иногда обеспечивал точное, хотя и качественное, описание природных
явлений вместе с объяснением того, как воспроизводить ожидаемые эффекты. В других
случаях наблюдаемые явления обосновываются (или объясняются) логическими
выводами из множества предположений, в более или менее ясной дедуктивной
«евклидовой» структуре. Мауролико и Делла Порта стоят по разные стороны баррикад:
для Мауролико главное - математика, но он не будет пренебрегать экспериментами и
простыми описаниями явлений. Для Делла Порта верно обратное: эксперимент и его
описание находятся в центре, но в De Refractione он пытался, не всегда успешно, придать
геометрическую структуру своим рассуждениям.

Слайд 72. После «Натуральной магии» - Кирхерианум

 Неудивительно, что к 1600 году двумя величайшими туристическими
достопримечательностями Неаполя были бани Поццуоли и мастерские Джамбаттисты
делла Порты. Многие специально приезжали в Неаполь, чтобы посмотреть на его частный
музей, один из первых в своем роде, и на ботанический сад Порты. Весьма вероятно, что
именно пример Порты вдохновил иезуита Атанасиуса Кирхера (1601 — 1680) на создание
знаменитой коллекции редкостей в Риме.

Для своих знаменитых полунаучных демонстраций делла Порта принимал гостей

на фамильной вилле, как любой аристократ: с изяществом и пристрастием к
развлечениям. Математик и астроном Пьер Гассенди намекал на то, что они, вероятно,
были похожи на те, которые маг разыгрывал для других посетителей: демонстрации
оптических иллюзий, зажигательных зеркал и магических камней (манипуляции со
скрытым магнитом). Оптические иллюзии, подобные тем, что делла Порта
демонстрировал перед восхищенными зрителями, были одним из самых знаменитых
достижений его «естественной магии». Хотя зеркала и линзы были привычными
артефактами городской жизни, зеркала, которые вызывали удивительные видения, были
новыми и редкими. Анаморфозы - искусство проецирования искаженных или
”чудовищных " образов, которые становятся видимыми только при взгляде через кривое
зеркало - была решена в еще начале XVI века.

В эпоху позднего Ренессанса делла Порта организовывал популярные представления

«Натуральной магии» подобно знаменитым научным демонстрациям Джона Тиндаля три
столетия спустя или описанной Жан-Антуаном Нолле демонстрации электростатической
машины, которая потрясла 200 цистерцианских монахов. Они были выполнены на сцене с
захватывающей технической установкой, визуально демонстрируя костюм и атрибуты
мага-ученого. В театре магии - будь то естественная магия или экспериментальная наука -
маг был одновременно и режиссером, и актером в разворачивающейся драме.