Оглавление

Почему стыд — одна из самых сложных для проработки эмоций 1

Первый шаг к преодолению стыда: понимание того, как он может защищать клиентов 2

Два новых открытия в области нейробиологии стыда 5

Как стыд может проявляться в поведении клиента и моделях взаимоотношений 6

Четыре вида психологической защиты, которые клиенты используют для управления стыдом 7

Как помочь клиентам справиться со стыдом безопасным и здоровым способом 7

Подход «Терапии Частей» к работе со стыдом 9

Соматический подход к работе со стыдом 12

Распространенные ошибки, которые могут сорвать терапию при работе со стыдом 14

Почему стыд, вызванный травмой, может привести к самоповреждению 17

Как помочь клиентам справиться с желанием причинить себе вред 19

Как преодолеть трудности в работе с клиентом, который наносит себе вред 20

Почему моральная травма может привести к изнурительному стыду 21

Как работать с моральной травмой и почему решение необходимо для исцеления 23

Почему симптомы некоторых клиентов провоцируют положительные эмоции 24

Как помочь клиентам снова безопасно испытать положительные эмоции 25

Почему стыд — одна из самых сложных эмоций для проработки

Д-р Левайн: Я думаю, что стыд — это одна из самых разъедающих, если не самая разъедающая,
из всех эмоций.

И это в каком-то смысле похоже на рак. Он начинается как опухоль, а затем опухоль распадается и
дает метастазы, и она поражает все тело, весь организм.

Итак, стыд ощущается как смерть. Это чувство похоже на смерть.

Д-р Бучински: Стыд, позор. Почти все мы знаем, каково это. И вы только что слышали, как доктор
Питер Левайн, один из ведущих мировых экспертов в области лечения травм, объяснял, почему
стыд может быть таким разрушительным.

Стыд может быть одной из самых сложных эмоций для работы. Видите ли, стыд может
маскироваться под множество различных поведенческих проявлений, из-за чего пациенту и его
лечащему врачу бывает трудно точно определить основную проблему.

И вот что еще может быть такого коварного в стыде. Даже когда кажется, что пациент идет на
поправку, стыд может вернуться и создать препятствия на пути выздоровления пациента.

Д-р Фишер: Я думаю, что большинство экспертов и специалистов в области травм очень, очень
привыкли к тому, что лечение продвигается вперед. И как только клиент начинает разрешать
травму и быть здесь и сейчас — более активным в жизни, более уверенным в себе, — стыд
становится валуном, который не позволяет клиенту двигаться дальше.

Мисс Стил: Стыд – одна из самых сложных вещей, с которой приходится работать людям,
пережившим травму. Прочтите литературу о стыде; все это говорит: «Работайте со стыдом с
пережившими травму; уменьшайте их стыд».

Но вопрос как? Как мы можем сделать это?

Д-р Бучински: Это вопрос, который мы будем изучать на этом занятии. На самом деле, мы
посвящаем всю эту сессию изучению того, как мы можем помочь пациентам преодолеть стыд,
вызванный травмой.

Привет, я доктор Рут Бучински, лицензированный психолог в штате Коннектикут и президент

NICABM. И я хочу поприветствовать вас на четвертой сессии Продвинутой магистерской
программы по лечению травм.

На этом занятии мы рассмотрим, как работать со стыдом, вызванным травмой.

Мы начнем с рассмотрения того, как стыд развивается в ответ на травму, и некоторых более
тонких способов, которыми он может проявляться.

Далее мы рассмотрим различные практические стратегии, которые помогут вам справляться со

стыдом более умело и эффективно.

Мы также обсудим, что может пойти не так при работе со стыдом и как избежать нескольких
типичных ошибок при работе с пациентами.
Затем мы рассмотрим, как стыд, вызванный травмой, может привести к самоповреждению, а
также как помочь пациентам справиться со своим желанием причинить себе вред.

После этого мы рассмотрим, как определенные травматические переживания могут нанести

моральный ущерб, и как работать со стыдом, который часто приходит вместе с ними.

И, наконец, мы расскажем вам, как помочь пациентам, которые действительно могут обнаружить,
что положительные эмоции вызывают у них травматические симптомы.

К концу этого занятия у вас будет несколько конкретных стратегий и пошаговых подходов,
которые помогут пациентам избавиться от стыда, вызванного травмой.

Первый шаг к преодолению стыда: понимание того, как он может защищать клиентов

Д-р Бучински: Итак, приступим.

Во-первых, давайте рассмотрим некоторые основные характеристики стыда.

Д-р ван дер Колк: Стыд связан с видением. Стыд связан с тем, что вас видят, или с тем, что вы не
хотите, чтобы вас видели.

Вот что делают люди, испытывающие чувство стыда, - они идут по миру, прячась. «Не смотри на
меня. Не смотри на меня».

Д-р Огден: Стыд - это ощущение чего-то плохого в себе, чего-то неправильного, чего-то плохого, в
отличие от вины, которая заключается в том, что я переживаю о каком-либо действии, а не о себе.
Стыд скрыт. Люди редко приходят на терапию и говорят: «О, мне так стыдно. Я хочу работать со
стыдом».

Д-р Бучински: По своей природе, стыд может быть очень изнурительным по двум основным
причинам. Во-первых, он может привести человека к мысли, что все его «я» плохое. Во-вторых,
стыд может заставить человека бояться быть полностью и по-настоящему увиденным другими.

Но вот в чем дело — хотя стыд может быть разрушительным, он также может служить цели.

Д-р Брайант-Дэвис: Стыд может быть тем способом, которым я защищаю свои отношения с
семьей. Потому что, если я все еще провожу с ними время, тогда у меня нет возможности или
пространства чтобы злиться из-за прошлых ситуаций. Вместо этого, если я сдержу стыд, я все еще
могу приехать на День Благодарения и Рождество. Если я сдерживаю стыд, я могу находиться там
и не чувствовать по этому поводу никаких чувств, кроме собственного стыда, верно?

Доктор ван дер Колк: Люди, пережившие изнасилование, которые винили себя, имели лучший
клинический исход, чем пережившие изнасилование, которые не винили себя. Эти
самообвинение и стыд за себя связаны со способностью к выживанию. Это означает, что если я
буду вести себя иначе, со мной этого больше не произойдет. Стыд действительно создает новую
часть (личности). Это создает часть: «Я никогда больше никому не позволю так обращаться с
собой», но в глубине души мне очень стыдно за себя.
Д-р Бучински: Итак, стыд может служить защитной цели — иногда он может дать пациентам,
пережившим травму, чувство контроля. Я хочу, чтобы вы помнили об этом, потому что позже на
этом занятии мы рассмотрим, как эта идея может помочь изменить точку зрения вашего пациента
на его стыд.

Но как развивается стыд? Зачастую стыд внушается нам в детстве нашими опекунами, чтобы
обезопасить нас.

Потому что вот в чем дело…

Д-р Фишер: Младенцы не испытывают стыда. Стыд приходит в том возрасте, когда дети начинают
ходить. Как только у них появляется эта способность исследовать, у них появляется способность
подвергать себя опасности.

Стыд возникает как реакция выживания, как парасимпатический сбой, который заставляет тело
ребенка приостанавливаться. И мы все это видели — малыши, которые подходят к плите и
говорят: «Жарко! Горячо!», когда они протягивают руки, чтобы дотронуться до плиты. То, что
мешает ребенку дотянуться, прикоснуться или сделать что-то опасное, - это переживание стыда.
Потому что родители говорят: «Нет, нет, нет, не трогай это», и ребенок замолкает, отдергивает
руку и отворачивается в универсальном жесте и позе стыда.

И тогда родители, поощряющие безопасную привязанность, говорят: «Молодец. Спасибо. Ага. Да.
Ты не прикасался к плите». И они исправляют это состояние стыда. Итак, ребенок не вырастает со
стыдом как с привычной реакцией.

Д-р Суизи: Допустим, в начальной школе учителя пристыдили ребенка за то, что он слишком
громкий, и сказали: «Ты должен вести себя тише». Итак, их громкая и буйная часть была для них
новостью: «О, это не нормально. Для меня ненормально быть взволнованным, громким или
счастливым». И они принимают это в той обстановке. Появляется защитная часть, которая
начинает стыдить их, если эта громкая часть проявляется снова. Если я слишком счастлив, какая-то
часть приходит и говорит: «Прекрати. Ты позоришь себя. Ты плохой».

И так, чтобы внешнее взаимодействие было усвоено и стало внутренним взаимодействием,

которое продолжается постоянно и становится сдерживающей силой в жизни этого человека. Так
возникает проактивная защитная часть личности, которая пытается убедиться, что этот ребенок
снова не будет осужден или унижен кем-то за свою определенную особенность.

Д-р Бучински: Но люди могут получать побуждения к чувству стыда и из многих других
источников.

Д-р Брайант-Дэвис: Действительно, даже среди широкой публики, где люди часто говорят
следующее: «Мы учим людей, как обращаться с нами, и люди проявляют к вам неуважение
только в том случае, если вы им позволяете».

Тот факт, что меня выбрали, или соблазняли меня, или обманом втянули в это, создает
внутренний вопрос «Что же во мне такого?», и может вызвать много стыда.
В обществе, в средствах массовой информации, в семье, в культуре, в религии людям даются
сообщения, которые учат вас тому, что вы несете ответственность за то, что люди делают с вами. И
это очень опасно — говорить, что любой, кто плохо с тобой обращается, делает так из-за тебя.

Д-р Бучински: Итак, теперь, когда мы рассмотрели некоторые распространенные источники

возникновения стыда, я хочу, чтобы вы на минутку подумали о некоторых ваших пациентах,
которые борются со стыдом.

На протяжении этого занятия подумайте, как вы могли бы применить конкретные стратегии,

которые мы сегодня обсуждаем, к их лечению, потому что все тренировки в мире не будут иметь
значения, если вы не будете применять их в своей практике.

Два новых открытия в области нейробиологии стыда

Д-р Бучински: Теперь давайте займемся нейробиологией стыда.

Что происходит в мозгу, когда кто-то испытывает стыд? По словам доктора Рут Ланиус,
активируются две области мозга...

Д-р Ланиус: Один находится в области префронтальной коры, связанной с моральными

установками. Таким образом, он действительно помогает вам задуматься о том, правильно вы
сделали или нет. Другая часть, которая демонстрирует действительно повышенную активность, —
это область, которая называется задней островковой долей. А задняя островковая доля
действительно интересна, потому что помогает нам чувствовать внутренние ощущения в нашем
теле. И я думаю, что когда людям очень стыдно, их тело разрывается на части. Они чувствуют эту
яму в животе. А еще они испытывают много отвращения, отвращения к себе.

Д-р Бучински: Итак, напомним, что префронтальная кора — это часть мозга, которая решает, что
правильно, а что нет.

А задняя островковая доля заставляет нас испытывать сильные физические ощущения. Вот почему
пациенты иногда могут чувствовать стыд в теле.

Позже на этом занятии мы узнаем больше о том, как работать с телом, чтобы исцелить стыд.

Как стыд может проявляться в поведении клиента и моделях взаимоотношений

Д-р Бучински: Но сначала я хочу подчеркнуть, как стыд может проявляться в паттернах отношений
пациента. Подумайте, например, о пациенте, которого часто тянет к эмоционально недоступным
людям...

Д-р Брайант-Дэвис: Часто под этой моделью поведения скрывается стыд, потому что я на самом
деле не хочу, чтобы меня узнали. Я действительно не хочу, чтобы меня видели, потому что, если
кто-то подойдет ко мне очень близко, они увидят что-то ужасное. Что-то недостойное. Поэтому
чтобы избежать этого, я буду продолжать выбирать людей, которые на самом деле не способны
меня разоблачить.
Потому что, если вы несете в себе много стыда, то, когда кто-то действительно влюбляется в вас,
кто-то действительно вас видит, это ошеломляет. Это может быть очень пугающим.

Этого слишком много, когда ты привык прятаться. Это слишком много, когда кто-то действительно
видит вас.

Д-р Бучински: Итак, это один из способов, которым стыд может заставить человека прятаться за
определенными действиями и решениями. Но люди могут скрывать себя и свой стыд многими
другими способами.

Д-р Огден: Стыд замаскирован. Он может быть замаскирован различными способами, такими как
трудоголизм, как абьюзивные отношения, как замкнутость, как самоуничижение и
самоповреждение, или просто отсутствие должной заботы о себе, пренебрежение базовыми
потребностями, такими как сон и голод, перфекционизм, оторванность от себя, чрезмерная
реактивность, злость и ярость.

Д-р Бучински: На первый взгляд такое поведение может показаться самосаботажем. Но если мы
присмотримся повнимательнее, то увидим, что такое поведение на самом деле является актом
самосохранения. Другими словами, одна часть пациента работает, чтобы защитить другую, более
уязвимую, хрупкую часть.

Мы только что рассмотрели несколько способов проявления стыда в поведении человека и в его
отношениях.

В следующем модуле мы более подробно рассмотрим, как травма и стыд могут повлиять на
отношения.

Четыре психологические защиты, которые клиенты используют для управления стыдом

Д-р Бучински: А пока я хочу рассказать о различных способах, с помощью которых пациент может
справиться со стыдом. По словам Кэти Стил, люди часто используют четыре стратегии.

Мисс Стил: Первая стратегия – нападение на другого. «Ты глупый. Ты не знаешь, что делаешь. Ты
неудачник».

Но другая стратегия — атаковать себя. «Я буду корить себя, потому что где-то внутри меня есть
надежда», или фантазия о том, что «если я буду корить себя достаточно за глупость, за то, что я
толстая, за то, что меня не любят, я найду способ не быть такой или таким».

Я избегаю говорить о постыдных вещах, я избегаю находиться рядом с людьми, за которых мне
может быть стыдно, я избегаю иметь дело с частями личности, за которые мне стыдно. Избегание
— это тоже стратегия.

И последняя стратегия борьбы со стыдом — это идея: «Я просто буду избегать всех своих
внутренних переживаний. Я не чувствую стыда. Я ничего не чувствую».

Д-р Бучински: Я хочу убедиться, что вы понимаете все четыре стратегии, которые могут
использовать пациенты, чтобы справиться со стыдом.
Пациент может винить других, винить себя, избегать вещей, вызывающих чувство стыда, или
избегать своих внутренних переживаний.

До сих пор мы рассмотрели, как стыд развивается в ответ на травму, и некоторые из более тонких
способов, которыми он может проявляться.

Как помочь клиентам справиться со стыдом безопасным и здоровым способом

Д-р Бучински: Теперь давайте поговорим о том, как помочь пациентам справиться со стыдом
здоровым образом.

Хороший первый шаг — нормализовать чувство стыда. Один из действенных способов сделать это
— умелое самораскрытие.

Мисс Дана: Я даже делюсь со своими клиентами, как выглядит моя собственная реакция, потому
что это обычная человеческая реакция, которая есть у всех нас. Я думаю, что когда мы делаем это,
наносим эти реакции на их карту и говорим о том, как они могут проявляться в их жизни, тогда это
уже не так страшно.

Д-р Бучински: Это также может помочь переосмыслить реакцию пациента на травматический
опыт. Например, когда человек переживает травму, его тело может реагировать на угрозу
пассивностью. И поскольку они не сопротивлялись, человек мог винить себя в том, что произошло.

Но такие подходы, как Поливагальная теория, могут помочь людям пережившим травму
переосмыслить свои действия — или бездействие — с точки зрения выживания. И это может
помочь им избавиться от стыда, который они могут испытывать из-за того, что не сопротивлялись.

Д-р Поргес: Типичным примером является пережившая изнасилование женщина, которая не

сопротивляется. И количество стыда и вины, которые включаются в ее объяснение случившегося.
И когда многие из них познакомились с объяснениями травмы в Поливагальной теории, их стыд
ушел.

Д-р Бучински: Как мы уже говорили на этом занятии, стыд может быть болезненным, но во
многих отношениях он также может выполнять защитную функцию.

Так как же донести эту мысль до пациента?

Д-р Фишер: Иногда я спрашиваю: «Что происходит в вашем теле?» И они говорят: «О, это как
приступ. И это так больно. А потом я не могу говорить, и я просто хочу спрятать глаза, и я хочу
уползти». А я говорю: «Да, точно. И как это помогло тебе выжить?»

И они говорят: «О, о... Что ж, всегда лучше было промолчать. И всегда было лучше, чтобы тебя не
видели. Так что, думаю, это помогло мне стать невидимым». И тогда они это понимают. Потом
говорят: «Ага. И быть невидимым было действительно хорошей идеей». А я говорю: «Да. Ага. И ты
был слишком мал и подумал: «О, мне лучше быть невидимым. Я лучше заткнусь». Итак, стыд
сделал это за тебя, верно?» «Верно». «Эй, это было гениально. И разве это не удивительно?
Потому что ты выжил, и вот мы здесь, прямо сейчас. Ты здесь».
Д-р Бучински: Обратите внимание, как д-р Янина Фишер умело провела свою пациентку через
идею о том, что ее детский стыд был на самом деле героизмом. Это простое упражнение, которое
вы можете проделать со своими пациентами, чтобы помочь им оценить защитную силу стыда.

Другая эффективная стратегия состоит в том, чтобы подчеркнуть, что стыд пациента связан только
с одним аспектом его личности. Это может помочь им избавиться от мысли, что все их существо в
корне ущербно.

Д-р Суизи: Для людей это очень важно, а также автоматически избавляет от чувства стыда, если
просто вернуться к тому простому примеру ребенка, у которого была буйная часть личности,
которую стыдили в школе. Если это только одна часть вас, это не все вы, тогда вы можете не
стыдиться себя.

Клиенту говорят: «Нет, есть какая-то часть вас, которая, возможно, однажды была слишком
громкой в классе, но с этой частью все было в порядке. Просто нужно было шуметь снаружи. И в
вас нет ничего плохого. Вы пострадали. Кто-то был слишком суров с вами, слишком груб и
недостаточно внимателен и осторожен». Это меняет всю динамику проблемы.

Подход «Терапии Частей Личности» к работе со стыдом

Д-р Бучински: Это была доктор Марта Суизи. Вместе с доктором Ричардом Шварцем, основателем
модели внутренних семейных систем, она написала книгу «Терапия внутренних семейных
систем». И Марта действительно прониклась идеей «частей».

Ранее на этом занятии мы коснулись того, как некоторые части иногда могут действовать
дисфункциональными и даже неузнаваемыми способами.

Пару недель назад мы рассматривали «части», когда говорили о Модели Структурной

Диссоциации.

На этом занятии мы рассмотрим части личности, связанные с моделью внутренних семейных

систем.

Если коротко, теория говорит о том, что разум можно разделить на субличности, или «части». Эти
части взаимодействуют друг с другом, управляя нашими убеждениями и поведением.

Д-р ван дер Колк: Нам всегда нужно иметь дело с людьми по частям. Когда люди кажутся очень
жесткими (грубыми, упрямыми), вы знаете, что они очень боятся контакта с постыдной,
уступчивой, слабой частью себя. Вы уважаете их жесткие стороны, вы принимаете их, а затем
говорите: «Как эта жесткая часть позаботится о той маленькой части, которую вы стыдитесь?»

Но стыд почти всегда является частью личности, которую люди развивают, чтобы защитить себя от
возможного будущего вреда. «Если я больше не буду этого делать, это была моя вина, потому что
я был слишком...» то или иное. «Значит, я больше не буду этого делать. И тогда это больше не
повторится со мной». Это важная защитная деталь.
Но посттравматическая часть этого, на самом деле, это очень разумная адаптация. Ты изгоняешь
этот позорный кусочек себя. И то, чем является терапия, это встреча с отвергнутыми частями
личности — теми части вас, которых вы слишком сильно стыдитесь.

Д-р Бучински: Это краткое описание того, как вы можете использовать работу с частями на своих
сеансах с пациентами, которые борются со стыдом.

Теперь давайте шаг за шагом пойдем глубже в эту тему.

Во-первых, мы хотим помочь пациенту определить ту его часть, которая продуцирует стыд. Затем
мы хотим помочь им точно определить свои чувства и отношение к этой части.

Д-р Суизи: Если клиент скажет: «Мне стыдно». Я скажу: «Откуда ты знаешь, что чувствуешь стыд?
Где ты его замечаешь? Где он проявляется физически? Он в вашем теле, или вне вашего тела?
Опишите, что с вами происходит?» И человек тогда, вероятно, идентифицирует внутреннего
критика, хотя критик может быть в его ухе или снаружи, не здесь, но он может быть в его голове.

Итак, тогда мы можем поинтересоваться содержанием критики. Многие люди очень хорошо
воспринимают информацию визуально, и полезно иметь белую доску и просто вынести это на
белую доску. «Хорошо, значит, есть часть, которая шепчет вам на ухо, и что она вам говорит?» А
потом мы запишем то, что она говорит.

А затем: «Как вы относитесь к той части вашей личности, которая заставляет вас чувствовать
стыд?» — «Ну, я ненавижу ее». Это был бы очень типичный ответ. «Хотелось бы, чтобы она
исчезла. Это чувство ужасно».

Д-р Бучински: На данном этапе может возникнуть соблазн сразу погрузиться в работу и работать с
этим внутренним критиком. Но прежде чем мы это сделаем, нам нужно спросить разрешения у
всех остальных частей.

Д-р Суизи: Итак, мы должны попросить части, испытывающие такие сильные чувства по
отношению к этому критику, расслабиться на минуту, потому что нам нужно проявить
любопытство к этой части. Иначе она не будет очень отзывчива, так как мы с вами не будем очень
отзывчивы, если кто-то возненавидит нас и будет стоять перед нашим лицом, верно?

Таким образом, вы должны заставить всех, кто сильно реагирует на критические части,
расслабиться, потому что внутри системы их очень ненавидят. Итак, вы можете поместить критика
в отдельную комнату и попросить всех остальных остыть. Это часто помогает — некоторое
физическое разделение.

И затем вы говорите: «Как вы сейчас относитесь к этой части?» «Ну, мне как-то любопытно.
Интересно, почему она это делает или почему она проявляется, как мой критически настроенный
отец. Почему она делает это со мной?» «Хорошо, а со всеми другими вашими частями все будет в
порядке, если вы пойдете в комнату с критиком и поговорите об этом?» «Хорошо, с этим у них все
в порядке». Итак, человек входит в комнату.
Д-р Бучински: Я хочу, чтобы вы обратили внимание на мягкую речь, которую Марта использует,
говоря с этими частями. Это очень важно для того, чтобы заставить части пациента сотрудничать
во время сеанса.

Также Марта сделала еще кое-что, что было особенно важным, а именно, она создала дистанцию
между своим пациентом и его частью. Она сделала это, попросив часть «выйти из комнаты».
Представление физического разделения, подобного этому, может помочь вашему пациенту быть
менее осуждающим по отношению к этой части.

Следующий шаг — войти в эту комнату и поговорить с внутренним критиком.

Д-р Суизи: Они входят в комнату. Затем они говорят со своей стороны: «Что случилось? Что
побуждает тебя к такому поведению?» И часть может начать со слов: «Ну, это потому, что ты такой
глупый». И тут я прерываю. Если я слышу, что это происходит, я говорю: «Хорошо, подожди», и я
обращаюсь к этой части напрямую и говорю: «Ты можешь делать свое дело. Мы знаем, что ты
действительно хороша в этом. Никто не разбирается в этом лучше тебя, но прямо сейчас мы
просим тебя прямо сказать нам, что, по-твоему, может произойти, если ты прекратишь это делать.
Почему ты занимаешься этой работой?»

Д-р Бучински: Итак, когда вы разговариваете с внутренним критиком пациента, вам может
помочь вопрос о том, чего опасается эта часть, если она перестанет выполнять свою работу. И вот
здесь вы можете внести любопытство в уравнение. . .

Д-р Суизи: Когда часть личности начнет рассказывать о своих страхах, она скажет: «Помните, когда
случилось X, Y и Z? Я пытаюсь сделать так, чтобы это никогда больше не повторилось с тобой. Я не
хочу, чтобы тебе снова было так больно. Все эти вещи слишком опасны. Здесь нужно быть
осторожным». Это настоящее открытие для людей, потому что все, что они слышали до этого, это
оскорбления. И они верят в это, потому что в роли часто слышится голос кого-то, кто тоже
критиковал их из их окружения. Таким образом, в этой динамике никогда не было никакого
любопытства. И в ту минуту, когда у вас появится любопытство и вы узнаете о скрытых мотивах,
все изменится.

Д-р Бучински: Это может стать поворотным моментом для вашего пациента. Как только он
поймет, что его внутренним критиком движет стремление к безопасности, ваш пациент сможет
начать понимать, как эта часть работает, чтобы защитить его.

И это может открыть вашему пациенту идею работать со своим внутренним критиком, а не против
него.

Теперь вы видите, поскольку внутренний критик обычно формируется, когда человек молод, эта
часть может не понимать, что самоуничижение не убережет его от повторного стыда.

Но есть способ помочь этому внутреннему критику. . .

Д-р Суизи: И в этот момент вы можете сказать: «Ну, а как насчет того, что мы могли бы сделать
что-то другое и лучше? Что, если бы существовала Салли, которая не является частью», которая
была бы «Я» в IFS, «которую вы могли бы встретить, и которая могла бы помочь с этим, она могла
бы убедиться, что та часть, которая шумит и радуется, в безопасности? Может быть громкой и
радостной в нужных местах и не попасть в беду в других местах? Что, если бы мы могли исправить
это, попросив кого-нибудь, кто любит ее, позаботиться о ней?»

Это откровение для критика.

Д-р Бучински: Итак, видите ли, один из ключей к управлению внутренним критиком — позволить
ему выполнять свою работу в качестве защитной части, но научить его делать это здоровым и
функциональным способом.

Именно здесь вступает в действие основное «я» пациента. Когда пациент имеет доступ к этому
ресурсу, тот дает ему мудрое внутреннее руководство, к которому можно обращаться всякий раз,
когда он замечает, что его части не чувствуют себя в безопасности.

Соматический подход к работе со стыдом

Д-р Бучински: Пока что мы сосредоточились на нескольких психотерапевтических подходах,

которые могут помочь вам справиться со стыдом. Но у некоторых пациентов абстрактные
разговоры о стыде могут привести к руминации (зацикливанию на мыслях).

Этим пациентам может помочь соматический подход. Итак, вот снова доктор Питер Левин с
примером терапевтических упражнений для тела.

Д-р Левин: Что я сделаю, так это попрошу человека очень медленно – совсем немного – двигаться
к телесной позе стыда и очень медленно выходить из нее, и отдыхать, останавливаться. Опять
очень, очень медленно двигаемся в стыд, медленно в позу стыда. Может быть, еще немного. И
затем позвонок за позвонком возвращаемся из стыда, из стыда, а затем чувствуем, ощущаем
тело. Когда вы это сделаете, очень часто клиент сможет продуктивно начать разговор о стыде,
обсудить, откуда он взялся.

Д-р Бучински: Итак, когда пациент изо всех сил пытается вербализовать стыд, переключение
внимания на телесные сигналы может открыть дверь для общения.

Мисс Дана: Вы можете заметить движение головы. Вы можете заметить движение руки. Вы
можете заметить движение стопы. Обычно я смотрю именно на эти места: ноги, руки, голова.
Потому что клиент в состоянии дорсального стыда обычно смотрит в сторону, опустив глаза. Вы
можете просто заметить этот очень тонкий взгляд вверх и вниз, который проверяет: «Ты там, кто-
нибудь там?»

Это может быть так же просто негромкий звук... Вы можете услышать что-то вроде «Хм». Это все
тонкие признаки того, что энергия снова начинает двигаться в системе. И как только вы услышите,
увидите, почувствуете, что происходит что-то подобное, вам захочется назвать это. Итак, я скажу
своему клиенту: «О, я только что заметил это легкое движение вашей руки, и это ваша нервная
система дает нам понять, что она начинает двигаться из этого места, такого темного и
безнадежного». Или: «О, я заметил, что ты заглянул мне в глаза, и я просто хотел, чтобы ты знал,
что мои глаза здесь для тебя».
Д-р Бучински: Наконец, работа с телом может помочь пациенту избавиться от стыда физически. Я
хочу, чтобы вы увидели, как доктор Пэт Огден проделала это с одним из своих пациентов.

Д-р Огден: Я хотела найти ту ее часть, которая могла бы защищать себя. Итак, я спросила ее: «Есть
ли какая-то часть вас, которая хочет совершить какое-то действие?» И она сказала: «У меня
напряжение в правой руке». И поэтому я сказала: «Хорошо. Как насчет того, чтобы
сосредоточиться на этом ощущении?» И когда мы сосредоточились, поскольку напряжение
предшествует действию, она почувствовала импульс оттолкнуть своего обидчика. И для нее все ее
тело просто вспыхнуло, как это часто бывает, когда вы восстанавливаете инстинктивную реакцию,
от которой отказались, потому что она не была эффективной. И вот что смягчило ее стыд, так это
то, что она смогла совершить это действие, ощутив свою силу защитить себя.

Стыд определенно живет в теле, поэтому наше тело — отличный ресурс. Для всех моих клиентов
важно, чтобы они получили новый опыт, а затем нашли новый смысл.

Новое значение, являющееся противоядием от стыда, исходит из нового опыта, нового телесного
опыта.

Д-р Бучински: Видите ли, когда мы подходим к стыду с соматической точки зрения, мы можем
помочь пациентам раскрыть — и высвободить — телесные импульсы, которые были скрыты
стыдом.

Распространенные ошибки, которые могут сорвать терапию при работе со стыдом

Д-р Бучински: На данный момент мы рассмотрели множество практических стратегий работы со

стыдом, включая психологическое образование, терапию частей и соматические подходы.

Но также важно знать, чего НЕ следует делать, когда вы работаете со стыдом.

Во-первых, когда дело доходит до стыда, вызванного травмой, мы не хотим слишком увлекаться
подробностями истории травмы пациента. На самом деле, сосредоточение внимания на этих
деталях может иногда отвлекать от устранения коренных причин стыда.

Д-р ван дер Колк: Я не изучал историю травм пациентки. Я имел дело с самим чувством стыда с
самого первого момента. А история травмы пришла через год. Для терапевтов очень важно
приостановить склонность к вуайеризму. История травмы рассказывается в вашу пользу. Не
просите людей рассказывать вам что-то в вашу пользу. Всякий раз, когда вы просите людей
рассказать вам что-то, подумайте: «Кому выгодна моя просьба прямо сейчас?»

Д-р Бучински: Мало того, некоторые терапевтические стратегии могут не сработать при лечении
стыда, вызванного травмой.

Мисс Стил: Итак, первое, чему я научилась, помогая людям со стыдом, это что я с треском
провалилась, потому что мои милые маленькие когнитивные вмешательства не помогали.
Например, фраза: «Тебе нечего стыдиться», на самом деле оставляет клиента в его стыде,
заставляя чувствовать стыд за то, что ему стыдно. Или: «Нет, ты хороший человек. Ты не плохой
человек». Опять же, это заставляет клиента думать: «Ну, я знаю, что я не так уж и плох, но я
чувствую себя плохим». Таким образом, телесное ощущение сохраняется все равно. И все эти
когнитивные вещи типа: «Нет, ты не плохой. Да, ты милый. Ты умный». Ничего из этого не заходит
и не усваивается.

Д-р Фишер А потом они обвиняют нас в неспособности сопереживать, потому что они чего-то не
понимают, и мы чего-то не понимаем. Мы не понимаем, что этот стыд связан с чувством
безопасности.

Д-р Бучински: Это важно помнить. Видите ли, если пациент застрял в стыде, поощрение со
стороны других может показаться ему слишком чуждым, чтобы его принять. Более того,
убеждение в том, что ему нечего стыдиться может обесценить чувства человека и вызвать у
пациента чувство отчуждения и непонимания.

Позже на этом занятии мы расскажем, как помочь пациенту выйти из состояния стыда и перейти в
состояние, при котором он способен испытывать положительные эмоции.

Но сначала я хочу остановиться еще на нескольких моментах, о которых следует помнить при
работе со стыдом.

И один из них — помнить, что ваша цель как практикующего врача не обязательно состоит в том,
чтобы избавить пациента от стыда. Вместо этого вы хотите помочь им управлять им и
регулировать его.

Мисс Стил: Как терапевты, мы, как правило, хотим избавиться от стыда. Стыд — нормальная
человеческая эмоция. Мы хотим избавиться от него не больше, чем от гнева. Мы хотим свести его
к минимуму, точно так же, как мы делаем это с гневом. Но мы не можем избавиться от стыда, это
часть нашей личности. Она просто должна быть более адаптивной, как и любая другая эмоция.

Д-р Бучински: Как мы говорили ранее на этом занятии, стыд — это адаптивная защитная реакция.
А из теории частей мы знаем, что чем больше мы пытаемся контролировать часть, тем сильнее
она сопротивляется.

Здесь д-р Ричард Шварц и д-р Марта Суизи объясняют, почему это так. Имейте в виду, что Ричард
использует язык, специфичный для подхода Внутренних Семейных Систем — он использует
термин «Изгнанники», чтобы говорить о травмированных частях пациента, и он использует
термин «Пожарный», чтобы указать на импульсивные, деструктивные части пациента.

Д-р Шварц: Если вы обратитесь к зависимой части личности и скажете: «Просто прекратите это
делать», она не скажет этого открыто, но подумает, что вы идиот, потому что знает: «Если я не
буду делать свою работу, следующий пожарный в иерархии — самоубийца. И он убьет себя, если
бросит пить». И думает, что терапевт просто не в курсе.

И пока вы не доберетесь до Изгнанника и не разрядите чувство стыда, эти проблемы не

прекратятся, по крайней мере, в долгосрочной перспективе.

Д-р Суизи: Все это пристыжение мотивировано. Это мотивированное поведение напуганных
детских частей личности, которые не так уж и плохи. И нам нужно любить их, дружить с ними,
чтить их тяжелую работу, а не стыдить их за это, быть очень добрыми к ним и приглашать их к
взаимодействию.
Автоматическая реакция, которая есть у большинства из нас, и у меня, безусловно, была на
протяжении большей части моей жизни, состоит в том, чтобы бороться с этим чувством: «Я
собираюсь объявить войну своему критику. Я собираюсь заткнуть его. Я собираюсь игнорировать
его».

Вы не хотите делать ничего из этого. Вы хотите крепко обнять его и сказать: «Я знаю, что ты
действительно стараешься изо всех сил, и мы можем сделать это вместе лучшим способом. Ты
действительно не обязан этого делать. Это неприятная работа. Ты никому не нравишься, и это не
весело. И ты сделал все, что мог, и теперь мы можем избавить тебя от этого, если ты позволишь
мне помочь».

Д-р Бучински: Ричард и Марта только что указали на один существенный факт о стыде: от него
невозможно избавиться. Вместо этого мы хотим помочь пациентам научиться сочувствовать
своим частям тела.

Но хотя самопрощение часто является неотъемлемой частью исцеления, в прощении есть особый
нюанс, о котором мы должны знать. . .

Д-р Брайант-Дэвис: Некоторые люди, даже некоторые терапевты, будут говорить о том, что
клиентам нужно прощать себя. И я думаю, что вы должны быть очень осторожны с этим, потому
что иногда вы помогаете людям простить себя за то, за что они не несут ответственности.

Часто выжившие несут чужой багаж. Итак, освобождение от этого багажа — это не вопрос
самопрощения. Это вопрос признания: «Это была не моя ответственность».

Д-р Бучински: Вот почему нам нужно быть осторожными с языком, который мы используем, когда
говорим о травме, потому что то, что мы говорим и как мы это говорим, может привести к тому,
что пациент усвоит вину.

И обращать внимание на наш язык также уместно, когда мы говорим о выздоровлении...

Д-р Уилсон: Существует своего рода токсичное выздоровление, и я не верю в выздоровление. Я

думаю, что это реальная вещь, но токсичная версия состоит в том, что выздоровление возвращает
вас к культурному идеалу «хорошего самочувствия», что является абсурдным представлением.
Это не реально, это неправда. Это своего рода проекция на себя того, как выглядит
выздоровление. Восстановление — это гораздо более широкое явление, чем просто типа: «А
теперь все отлично».

Восстановление является комплексным. Если отбросить в сторону инстаграм-версию, и

восстановление реально, люди буду ощущать свою внутреннюю сложность и богатство.

Д-р Бучински: То, что вы только что услышали от доктора Келли Уилсон, относится к сессии
«Фокус на применении». Цель этих сессий — помочь вам превратить экспертные идеи и
концепции из каждого модуля в практические стратегии, которые вы сможете использовать в
своей работе.
Почему стыд, вызванный травмой, может привести к самоповреждению.

Д-р Бучински: Теперь я хочу перейти к серьезному побочному эффекту, который может
возникнуть из-за стыда, вызванного травмой, — это самоповреждение.

Так же, как чувство стыда, работа с желанием навредить себе требует деликатности и умения. И
по словам доктора Рут Ланиус...

Д-р Ланиус: Первое, что вам действительно нужно выяснить: «Это суицидальное поведение,
самоповреждение или парасуицидальное поведение?» Я выясняю это следующими вопросами:
«Итак, когда вы режете себя, или когда вы вырываете себе волосы, или когда вы расчесываете
кожу, вы пытаетесь лишить себя жизни? Или вы причиняете себе вред?» И люди знают, и поэтому
люди скажут мне: «Да, порезав себя, я пытаюсь лишить себя жизни». Или они говорят: «Нет, я
делаю это не для того, чтобы лишить себя жизни».

И затем второй шаг — действительно выяснить основную причину нанесения себе вреда. И я
думаю, что это важно понять не только для клиента, но и для терапевта, потому что я думаю, что
именно это способствует эмпатии.

Д-р Бучински: Так как же определить, что побуждает пациента к самовредительству? Возможно,
будет полезно взглянуть на это через призму теории частей.

Д-р Огден: Часто существует часть личности, которая хочет причинить вред, и другая часть,
которой причиняют вред.

Я думаю о клиенте, у которого была очень злая, агрессивная, защитная, непокорная часть. И она
ненавидела ту часть себя, которая была слабой и покорной.

Злая часть хотела убить другую часть. И когда клиентка была в диссоциативном состоянии, она
резала себя. Когда она получила представление об этих двух частях, она смогла помочь им
общаться и, в конечном итоге, помочь друг другу, вместо того, чтобы одна ее часть пыталась убить
другую.

Д-р Бучински: Но вот что касается нанесения себе повреждений — хотя многие из подобных
действий могут быть довольно очевидными, есть и другие способы проявления аутоагрессии,
которые могут быть не столь очевидными.

Д-р Ланиус: Когда мы думаем о самовредительстве, мы часто думаем о порезах, ожогах,

царапании кожи или выдергивании волос. Но я считаю, нам также иногда нужно помнить об этом
явлении, когда клиенты на сеансе погружаются в одно воспоминание за другим. ПТСР
проявляется не так, верно? Люди с посттравматическим стрессовым расстройством могут иметь
странные воспоминания. Но повторяющиеся воспоминания часто используются как форма
самовредительства.

Итак, то, как я справляюсь с этим сейчас, когда у кого-то на сеансе возникает одно воспоминание
за другим, я спрашиваю: «Как вы думаете, может ли здесь иметь место самоповреждение или
самонаказание?» И это потрясающе. Люди очень редко это осознают. Но когда я говорю об этом,
они как будто вздрагивают, смотрят на меня и говорят: «Ого. Да, возможно, в этом что-то есть». А
затем доведение этого до сознания и реальная помощь человеку в уменьшении этого поведения,
я думаю, может быть очень полезным, а также может действительно облегчить терапию.

Д-р Бучински: Точно так же, как и другие реакции, связанные с травмой, которые мы обсуждали в
этой программе, самоповреждение может служить функции выживания.

Д-р Фишер: Наиболее поразительный для меня признак, связанный с нанесением себе вреда,
заключается в том, что это работает.

Итак, когда мы причиняем себе боль, когда падаем, ломаем кость или режем себя,
преднамеренно или непреднамеренно, тело реагирует на боль и травму повышением уровня
адреналина.

В ответ на самоповреждение есть один, два выплеска адреналина. Во-первых, адреналин,

заменяющий оцепенение или эмоциональный перегруз спокойствием, хладнокровием,
собранностью и силой, за которым следует выброс эндорфина, который расслабляет тело,
снимает боль и дает нам ощущение благополучия.

Неудивительно, что те два препарата, которые вырабатываются в нашем организме — это наши
собственные нейрохимические вещества - вызывают такое сильное привыкание.

Как помочь клиентам справиться с желанием причинить себе вред

Д-р Бучински: Так как же мы помогаем пациентам избавиться от пристрастия к

самовредительству? Иногда полезно, чтобы пациенты сделали шаг назад и переоценили,
действительно ли такое поведение помогает им.

Д-р Фишер: Итак, этот простой вопрос: «И как долго длится ваше облегчение?» обычно является
наиболее эффективной стратегией, помогающей людям осознать, что их поведение приносит
выгоду.

Помню, я консультировал 15-летнего подростка в закрытом отделении психиатрической

больницы. И она посмотрела на меня испуганным взглядом и сказала: «О, я думаю, это длится
около 15 минут». Я не сказал ни слова, потому что чувствовал, что происходит процесс осознания.

Д-р Бучински: Мы также можем использовать соматические стратегии, чтобы выяснить, что
движет пациентом, причиняющим себе вред, и помочь ему направить свой гнев в здоровое русло.

Д-р Огден: Я думаю об одной клиентке, которая всякий раз, когда испытывала гнев, причиняла
себе вред и пыталась покончить с собой. Она не просто резалась, она пыталась покончить жизнь
самоубийством.

Я спросил ее, может ли она просто коснуться верхушки айсберга этого гнева и заметить, что
происходит в ее теле, и она заметила, что ее правая сторона напряглась. Мы остались с этим и
продолжали двигаться вперед и назад. Мы расслабляли его, снова напрягали. Так я пытался
выяснить, есть ли какой-либо импульс, который мог бы противодействовать направлению этого
гнева на нее.
Ее рука лежала на коленях, но она была напряжена... Ее рука была сжата вот так, и я сказал: «Ну,
если бы у этой руки были слова, что бы говорила твоя рука?» И она сказала: «Оставь меня в
покое», и ее рука сделала движение. И это был поворотный момент, потому что в ее теле мы
нашли эмоцию, которая вышла наружу вместо этого гнева, которому она и принадлежала. Эта
эмоция относилась к преступникам, а не к ней самой. И когда она сделала это движение, ей стало
хорошо. Она рассмеялась и сказала, что никогда раньше этого не чувствовала.

И со временем мы делали всевозможные движения, в которых этот гнев выходил наружу.

Как преодолеть трудности в работе с клиентом, который наносит себе вред

Д-р Бучински: Работа с самовредительством может быть особенно сложной — не только потому,
что это деликатная тема, но и потому, что она может быть непосильной для практиков.

Здесь и Рут Ланиус, и Деб Дана делятся некоторыми напоминаниями о том, когда лечение
становится тяжелым...

Д-р Ланиус: Когда человек наносит себе вред, часто мы чувствуем вину или обвиняем других
членов лечебной группы. И я думаю, что действительно важно то, что мы рассматриваем
членовредительство как симптом травмы привязанности и других травмирующих переживаний. И
у этого симптома есть причина. И нам нужно разобраться с первопричиной, чтобы справиться с
этим поведением.

Мисс Дана: Терапевтам, как и всем нам, тяжело иметь клиентов, которые демонстрируют
постоянное самоповреждающее поведение, которое очень трудно прервать.

Я знаю, что это действительно тяжело, потому что я сама дошла до такого состояния: «О, ради
бога, мы можем просто остановиться? Я не могу продолжать так дальше. Быть свидетелем этого
слишком сложно для меня», и это опять-таки моя нервная система активирует для меня реакцию
выживания.

Опять же, речь идет о том, как мы, терапевты, остаемся с кем-то, кто страдает, зная, что мы не
можем остановить его страдания за него? Но что мы можем сделать, так это помочь им
продолжать дружить со своей нервной системой и узнать, что приводит их к такому
самоповреждающему поведению.

Д-р Бучински: Имейте в виду, что некоторые способы саморегуляции могут быть
контрпродуктивными для лечения пациента.

Например, когда речь идет о планах безопасности при суициде…

Мисс Дана: Мы хотим быть осторожными, создавая план безопасности не для своей нервной
системы, а для нервной системы моего клиента. Это другой способ думать о планировании
безопасности. Если мы просто решим: «Если это произойдет, я сделаю то-то», это вытекает из
книги или вытекает из предписанной формулы, и это не будет успешным. Многие из нас
создавали планы безопасности для клиентов, и эти планы безопасности не работают. Клиент не
будет следовать этому плану безопасности.
Таким образом, план обеспечения безопасности на самом деле представляет собой план
вегетативной регуляции. Я бы назвал это так, и это может быть лучшим способом сформулировать
это как для меня, так и для моих клиентов. Потому что это действительно говорит о том, что
«произойдет нарушение регуляции. И когда это начинает происходить, что мы можем сделать,
чтобы этого не произошло, что возможно, или чтобы это происходило менее интенсивно, или
чтобы у вас была дорожная карта, чтобы вы знали, как найти свой путь назад?»

Д-р Бучински: Итак, это всего лишь несколько моментов, о которых следует помнить при работе с
пациентами, которые наносят себе вред.

К настоящему моменту мы рассмотрели, что может пойти не так при работе со стыдом и как
избежать этих ошибок с вашими пациентами.

Мы также рассмотрели, как стыд, вызванный травмой, может привести к самовредительству, а

также как помочь пациентам справиться со своим желанием причинить себе вред здоровым
образом.

Почему моральная травма может привести к изнурительному стыду

Д-р Бучински: Теперь я хочу поговорить об особом последствии травмы, которое может привести
к стыду, а именно о моральной травме.

По сути, моральная травма — это страдание, которое человек испытывает, когда он вызывает,
становится свидетелем или не может предотвратить ситуацию, которая нарушает его основные
ценности.

Вот еще один способ подумать об этом…

Д-р Нэш: Моральную травму можно определить тысячей разных способов. В самом узком смысле
это психическое расстройство, травма целостной личности, вызванная опытом, который нарушает
глубоко укоренившиеся моральные ожидания, ваши собственные моральные ожидания.

Он всегда опосредуется моральными эмоциями. Происходит что-то, что вызывает очень сильные
моральные эмоции, отрицательные моральные эмоции: гнев, вину, стыд, печаль, ненависть.

Всегда здесь есть повреждение личности человека. Моральные травмы — это то, о чем вы не
хотите никому говорить, потому что это стыдно. Они умаляют вашу самооценку; они умаляют
вашу социальную значимость.

Д-р Бучински: А вот что делает моральный вред особенно изнурительным…

Д-р Нэш: Утрата способности доверять людям или себе всегда находится в центре моральной
травмы. Кто бы ни предал ваше доверие, теперь вы знаете, что этому человеку или вещи больше
нельзя доверять. Если тот человек, который предал ваше доверие, — это вы сами, насколько это
хуже?
Д-р Бучински: Итак, когда речь заходит о моральном ущербе, мы часто думаем о людях, которым
приходится принимать трудные решения в ситуациях с высокими ставками, таких как солдаты,
медицинские работники, полицейские и пожарные.

В этом разделе я хочу, чтобы вы подумали о том, как эти идеи и стратегии в отношении
морального вреда могут помочь этим людям — будь то коллега, работающий в больнице, клиент,
работающий за границей, или, возможно, вы сами, кто может попасть в одну из этих категории.

Но эти люди не единственные, кто может получить моральную травму. На самом деле, по словам
доктора Билла Нэша, есть два фактора, которые могут подвергнуть человека риску получить
моральную травму…

Д-р Нэш: Я думаю, что общим знаменателем для всех групп риска является то, что все они
небезразличны. Они готовы сопереживать с состраданием, разделять боль людей, которые
приходят к ним со страданиями. Это номер один, они заботятся. Они эмоционально вовлечены.

Во-вторых, они берут на себя ответственность. Это определяет человека несущего службу. Вы не
идете в армию, если не хотите служить высшей цели, Конституции, правильному и
неправильному, и вы заботитесь об этом лично как военнослужащий, и вы лично берете на себя
ответственность за результаты.

Д-р Бучински: Таким образом, в то время как передовые работники и военнослужащие обычно
получают моральную травму, моральная травма может затронуть любого, кто эмоционально
вовлечен в ситуацию и берет на себя ответственность за то, что происходит.

И после того, как они оказались в морально неоднозначной ситуации, их совесть может тяготить
вопрос о том, «правильно ли они поступили».

Как работать с моральной травмой и почему разрешение важно для исцеления

Доктор Бучински: Итак, как мы можем помочь пациенту принять свои прошлые действия? По
словам доктора Бесселя ван дер Колка, первый шаг - это...

Доктор ван дер Колк: ...помочь людям вернуться в ту ситуацию и увидеть, кем они были тогда.
Понаблюдайте, каково было тому ребенку там, во Вьетнаме, или там, в Афганистане, видеть, как
это происходит, и как этот ребенок пришел в такую ярость, что совершил эти ужасные вещи.

И тогда вам нужно вступить в диалог с этим человеком.

Доктор Бучински: Когда пациент испытывает стыд за то, как он справился со сложной моральной
дилеммой, мы хотим помочь ему проявить сострадание к своему прошлому «я» за то, что он
сделал, чтобы пережить травмирующую ситуацию.

Вот как доктор Пэт Огден помог одному ветерану...

Доктор Огден: То, как я работала с ним в отношении моральной травмы, касалось наших
отношений. Когда он описывал убийство, его трясло, он действительно был в отчаянии и
действительно терял самоконтроль. Я помню, как подумала: «Как мы собираемся пройти через
это вместе?» И для этого мы использовали его тело. Его пальцы просто продолжали делать легкое
движение, легкое открывающее движение, и я привлекла его внимание к этому.

И я не знала, что это значит, но у меня было ощущение, что это связано с установлением связи. И
он сказал: «Я просто хочу держать кого-нибудь за руку». Поскольку я знакома с работой с
прикосновением, у меня много тренировок с прикосновением, и я знаю, как использовать
прикосновение терапевтически, в качестве эксперимента я была готова и рада предложить ему
свою руку, и его рука просто сжала мою. И мы как бы вместе сели перед этой дилеммой о том,
через что ему пришлось пройти. Он сказал: «Я чувствовал, что вот-вот рухну в ничто без какого-
либо контакта», - сказал он.

Благодаря этому контакту мы смогли, как бы удержать его вместе, и я думаю, что это был момент
исцеления. Это было в отношениях, потому что ты не можешь все исправить. Вы не можете свести
это к минимуму. Вы не можете заклеить это пластырем, но вы можете удержать это вместе.

Доктор Бучински: Это ключевой момент в отношении морального вреда. Часто пациенту нужен не
кто-то, кто помог бы ему примириться со своим прошлым. Что им нужно, так это кто-то, кто
поможет им удержать это и в конечном итоге двигаться вперед.

Д-р Нэш: Наиболее важные восстановительные мероприятия заключаются в создании нового

добра, чтобы уравновесить это зло. Вы не можете избавиться от скверны. Это случилось. Ты не
можешь отменить звонок. Какие бы плохие вещи ни случались, они действительно случались.

Единственный способ переместить свой центр тяжести к свету, к положительному концу

морально-эмоционального спектра - это делать хорошие вещи. Вы должны создавать добро. Вы
должны любить. Это процесс постепенного накопления более позитивного представления о себе,
более позитивной компетентности.

При лечении моральной травмы одна из важнейших вещей - постоянно напоминать себе, что
смертельный враг моральной травмы - это любовь. Моральная травма, это также неудача в
любви, эта моральная травма всегда заставляет человека чувствовать себя нелюбимым и
непривлекательным в определенной степени.

Доктор Бучински: Когда речь заходит о моральном ущербе, помощь пациентам сосредоточиться
на создании новых позитивных впечатлений может быть одним из самых продуктивных шагов в
правильном направлении.

Почему некоторых клиентов провоцируют положительные эмоции

Д-р Бучински: Но для пациентов, которые пережили травму и находятся в состоянии глубокого
стыда, позитивные сообщения могут не дойти. И для многих положительные эмоции могут
показаться чуждыми или даже пугающими.

Д-р Фишер: Другим очень распространенным препятствием в лечении травм является степень, в
которой позитивные чувства, позитивный опыт чрезвычайно возбуждающи для травмированных
клиентов. Несмотря на то, что они имеют ограниченную терпимость к неприятным чувствам, часто
еще меньше терпимость к положительным чувствам.
Д-р Бучински: Давайте подробнее рассмотрим, почему это так…

Мисс Дана: Нервная система устроена таким образом, чтобы в большей степени использовать
паттерны защиты, чем связи. По мере того, как клиент начнет протягивать руку и будет встречен
вашим приветствием, вашим вегетативным приветствием, вашим лицом, вашими жестами, даже
просто ваше присутствие может расстроить клиента, потому что это не то ожидание, к которому
привыкла его нервная система.

Нервная система к этому не привыкла, она чувствует себя непривычно, не было предсказуемых
моментов ощущения безопасности и положительных эмоций.

Как помочь клиентам снова безопасно испытать положительные эмоции

Д-р Бучински: Как мы уже говорили ранее, пациент может ассоциировать удовольствие с
опасностью, если кто-то однажды пристыдил его за то, что он слишком громкий или радостный.

Поэтому, нервная система помнит, что «хорошее самочувствие небезопасно».

Итак, во втором модуле мы рассмотрели Окно Толерантности, которое представляет собой

инструмент, который может помочь вам и вашему пациенту отслеживать уровень их
возбуждения.

Следует знать, что когда пациент испытывает положительные эмоции, иногда это может вывести
его из «окна» и вызвать гипер- или гиповозбуждение. Это может вызвать у них панику, замирание
или даже диссоциацию.

Итак, как мы распознаем, когда у пациента могут возникнуть проблемы с переживанием

положительных эмоций?

Д-р Ланиус: Часто, когда кто-то не способен испытывать положительные эмоции, он также
чувствует, что не заслуживает этого. И я думаю, что это еще один очень важный вопрос, который
нам нужно задать, когда мы проводим оценку.

Итак, «Вам трудно испытывать положительные эмоции? Вас захлестывают негативные эмоции,
когда вы начинаете испытывать что-то позитивное? И не чувствуете ли вы себя недостойным
чувствовать что-либо положительное?»

Д-р Бучински: Итак, как мы помогаем пациентам начать безопасно испытывать положительные
эмоции? Как помочь им разорвать связь между хорошим самочувствием и травмирующим
опытом?

По словам доктора Янины Фишер, первый шаг — помочь пациенту понять, почему положительные
чувства связаны с дискомфортом.

Д-р Фишер: В частности, я спрашиваю людей: «Как отсутствие возможности чувствовать что-то
хорошее помогло вам выжить?» И обычно я слышу: «Ну, это было небезопасно. Потому что, если я
улыбался, мой отец говорил: «Я сотру эту улыбку с твоего лица». Если я был взволнован тем, что
меня выбрали для школьного спектакля, мой отец звонил в школу и говорил: «Ни один мой
ребенок не будет участвовать в каком-то глупом школьном спектакле».

И поэтому, конечно, ваше тело должно было сделать то, что оно должно было сделать, чтобы
помочь вам выжить.

Д-р Бучински: Далее, мы хотим помочь пациенту регулировать свои положительные эмоции. Мы
можем сделать это, побуждая пациента чувствовать положительные эмоции, которые находятся в
пределах его Окна Толерантности, но немного расширяют его.

Д-р Огден: Я думаю с положительными эмоциями... Очень полезно подойти к краю «окна» с
положительными эмоциями. Потому что с положительными эмоциями, как с эмоциями высокого
возбуждения, так и с такими эмоциями, как спокойствие, удовлетворение и наполненность, у
травмированных клиентов возникают проблемы с обеих сторон, потому что эти крайности
сочетаются со страхом и нарушением регуляции.

Чем больше вы можете идти туда и перерегулировать — идите туда снова, перерегулируйте,
идите к удовлетворенности и почувствуйте тревогу, перерегулируйте — чем больше вы можете
делать это на обоих концах окна терпимости, тем больше вы будете наращивать способность к
положительным эмоциям.

Д-р Бучински: И, наконец, чтобы закрепить мысль о том, что эти эмоции безопасны, вы можете
попросить своих пациентов остановиться, отметить это чувство и насладиться приятным опытом.

Мисс Дана: Итак, я, вероятно, также поговорила бы с клиентом об опыте наслаждения,

остановилась бы на этом и наблюдала бы его в течение пяти или десяти секунд. Это простая и
быстрая практика. И опять же, нужно знать, что даже после пяти секунд остановки и
преднамеренного наблюдения то, что должно быть усиливающим переживанием, может быстро
стать ослабляющим переживанием. Потому что, когда вы узнаете это и обратите на это внимание,
вы можете почувствовать: «О, я не должен тревожиться». Есть старый нейронный путь, который
приходит и говорит: «Небезопасно. Не должен радоваться. Если я почувствую что-то хорошее,
произойдет что-то плохое». Это мысли, которые создаются, истории, которые создаются из этих
нерегулируемых состояний нервной системы.

Работая с клиентами, которые действительно изо всех сил пытаются чувствовать себя в
безопасности, чувствуя себя хорошо, мы снова хотим просто замечать эти микромоменты и
сообщать клиентам, что по мере того, как микромоменты начинают накапливаться, будет легче
чувствовать себя хорошо и чувствовать себя в безопасности, в хорошем самочувствии.

Д-р Бучински: Деб только что сделала важное замечание: во время этого процесса нервная
система пациента может вернуться к ощущению опасности, когда он начинает чувствовать себя
хорошо.

Итак, если это произойдет, как мы можем вернуть сеанс в нужное русло?

Д-р Фишер: Как терапевт, я должен быть очень осторожен, потому что мы, терапевты, имеем цель
облегчить страдания, но мы также хотим усилить чувство удовольствия и благополучия. И поэтому
мне часто приходится сдерживать себя от попыток слишком быстро увеличить связь с
положительным эффектом. Я должен преуменьшить и должен сказать: «Хорошо. Ага. Итак, просто
почувствуйте это ощущение тепла, просто почувствуйте это чувство спокойствия, и приятно это
или неприятно?»

Иногда клиенты говорят, что это ощущение очень некомфортно. И я говорю: «Да. Ага. Это очень
некомфортно. Потому что это так ново, и это было так опасно, когда вы были ребенком. Верно?
Так что просто наблюдайте это чувство, замечайте дискомфорт, замечайте чувство, замечайте и то,
и другое вместе». Потому что со временем, если мой клиент это делает, он говорит - «мне
нравится это ощущение тепла», и «я осознаю дискомфорт», и со временем дискомфорт
уменьшается.

Я думаю, чем больше мы помогаем людям понять: «Конечно, прямо сейчас ваше тело чувствует,
что вы делаете что-то очень, очень опасное. И просто заметьте, что прямо здесь, прямо сейчас
безопасно ощущать это теплое чувство. И мы собираемся помочь вашему телу привыкнуть к
этому».

Д-р Бучински: Итак, помогая пациентам переносить положительные эмоции, я хочу, чтобы вы
помнили о двух ключевых моментах.

Во-первых, вы хотите использовать правильный, постепенный темп. И, во-вторых, вы хотите

убедиться, что вы проверяете нервную систему вашего пациента, чтобы вы могли скорректировать
эту стимуляцию по мере необходимости.

Следующий модуль будет нашим пятым и последним занятием, на котором мы рассмотрим, как
работать с пациентами, чья травма вызывает проблемы в их нынешних отношениях.

И я просто хочу закончить словами: то, что вы делаете, очень важно. Когда вы помогаете кому-то
исцелиться от травмы, вы влияете не только на одного человека — вы влияете на его партнера,
детей, друзей и коллег. И это может вызвать цепную реакцию, направленную на улучшение наших
сообществ, государств, наций и мира.

Помните, что мы все связаны, и поэтому ваша работа может изменить ход цивилизации.

Спасибо за просмотр. Берегите себя.

Перевел: Ганский Станислав, психолог, гипнотерапевт https://vk.com/hipnosiskazan

Специально для www.makulov.com